Автор: Подосинов А.В.
Теги: историческая наука историография древний и античный мир история восточная литература восточная европа источниковедение
ISBN: 5-02-018083-1
Год: 1999
Текст
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
1996-1997
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ
ДРЕВНЕЙШИЕ
ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ
ЕВРОПЫ
1996-1997 гг.
СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ
В АНТИЧНОСТИ
Вопросы источниковедения
Ответственный редактор
доктор исторических наук
А.В.ПОДОСИНОВ
в
МОСКВА
Издательская фирма
«ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА» РАН
1999
УДК 930
ББК 63.3(0)32
Д73
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
согласно проекту № 98-01-16203
Ответственный редактор серии
доктор исторических наук Е.А. Мельникова
Редакционная коллегия:
член-корреспондент РАН Я.НЛЦапов,
доктора исторических наук А. В.Назаренко, А.В.Подосинов, И.С. Чичуров,
кандидат исторических наук Г.В.Глазырина (ответственный секретарь)
Древнейшие государства Восточной Европы. 1996—1997 гг. Се-
Д73 верное Причерноморье в античности: Вопросы источниковедения.
Отв. ред. д.и.н. А.В.Подосинов. — М.: Издательская фирма «Вос-
точная литература» РАН, 1999. — 399 с.: ил.
ISBN 5-02-018083-1
Очередной выпуск серии, выходящей с 1978 г., содержит исследования
по античной истории Северного Причерноморья и Восточной Европы в це-
лом, при этом особое внимание уделяется источниковедческому аспекту. В
работах известных российских и зарубежных антиковедов нашли отражение
актуальные вопросы истории племен и народов Восточной Европы, их гео-
графической локализации, источниковедческой ценности литературных, эпи-
графических, географических, картографических, археологических и других
памятников античности, вопросы топонймики, а также другие аспекты исто-
рии Восточной Европы.
ББК 63.3(0)32
ISBN 5-02-018083-1
© А.В.Подосинов, составление. 1999
© Издательская фирма
«Восточная литература» РАН, 1999
А.В.Подосинов
ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ
АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
КАК ИСТОЧНИКА ПО ИСТОРИИ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Настоящий сборник выходит в свет в год, когда исполняется 20 лет серии
«Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования»
(прежнее название ежегодника— «Древнейшие государства на территории
СССР»). В серии, основанной членом-корреспондентом АН СССР Владими-
ром Терентьевичем Пашуто, вышло уже 17 томов. Они были посвящены мно-
гим аспектам источниковедения и истории древнейших государств Восточной
Европы, начиная с античного этапа отечественной истории и до XIII в.
Во многих из них печатались монографии, статьи, обзоры и рецензии,
посвященные античному источниковедению истории Восточной Европы1
Настоящий том ежегодника впервые содержит специальные исследования
проблем античного периода истории. Тем самым редколлегия адресно об-
ращается к читателям, интересующимся античным периодом отечественной
истории.
1 См.. ДГ, 1975 год. М., 1976: Грацианская Л.И. Место политической истории Боспора в
«Географии» Страбона. С. 6—20; Подосинов А.В. Скифы, сарматы и геты в «Tristia» и
«Epistulae ex Ponto» Овидия. С. 21—40; ДГ, 1979 год. М. 1980. Грацианская Л И. Англоязыч-
ная периодика (1970—1977) по истории античного периода на территории СССР С. 234—254;
Подосиное А.В. [Рец. на:] М.В.Скржинская. Северное Причерноморье в описании Плиния
Старшего (Киев, 1977). С. 255—261; ДГ, 1980 год. М., 1981: Петрухин В.Я. [Рец. на:]
Д.С.Раевский. Очерки идеологии скифо-сакских племен (М., 1977). С. 228—236. ДГ, 1982 год.
М., 1984: Ермолова И.Е. Общественный строй гуннов последней четверти IV — начала V в.
С. 229—238; Агбунов М.В. Проблемы и перспективы изучения произведений античных авто-
ров о Причерноморье. С. 239—246; ДГ, 1983 год. М. 1984: Подосинов А.В. Овидий и Причер-
номорье: Опыт источниковедческого анализа поэтического текста. С. 8—178; ДГ, 1984 год.
М. 1985: Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора в VI—IV вв. до н.э. С. 5—187; ДГ, 1985 год.
М., 1986: Молчанов А.А. [Рец. на:] Нумизматика античного Причерноморья (Киев, 1982).
С. 200—206; ДГ, 1986 год. М., 1988: Грацианская Л И. «География» Страбона. Проблемы
источниковедения. С. 6—175; Скржинская М.В. Реальные и вымышленные черты Северного
Причерноморья в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде». С. 176—191; Муравьев С.Н. Пять
античных свидетельств в пользу «Птолемеевой» трансгрессии Каспия. С. 235—247; ДГ,
1987 год. М. 1989: Скржинская М.В. Мифы о Геракле в Скифии. С. 227—233; Назаренко А.В.
К этимологии этнонима LKOAOTOI (Геродот IV, 6). С. 233—237; Подосинов А.В. Традиции
античной географии в «Космографии» Равеннского Анонима. С. 248—256; Чекин Л.С. Об
античных топонимах в средневековой географической литературе. С. 257—260.
© А.В.Подосинов, 1999
3
Проблема издания и интерпретации античных литературных памятников,
содержащих свидетельства о Восточной Европе, представляется весьма
актуальной в наши дни.
Отечественное источниковедение древнейшей истории народов, насе-
лявших в античную эпоху территорию нашей страны и шире — Восточной
Европы, располагает уникальным по капитальности и охвату материала
собранием античных источников, составленным в конце прошлого века вы-
дающимся русским ученым В.В.Латышевым2 Это издание вот уже почти
столетие является настольной книгой каждого исследователя древней исто-
рии Северного Причерноморья. При своих огромных достоинствах (полнота
подборки авторов, наличие текстов-оригиналов, в основном высокий уро-
вень переводов) издание Латышева имеет и ряд существенных недостатков
(почти полное отсутствие комментариев3, критического аппарата, указате-
лей, отсутствие единого хронологического принципа подачи текстов и т. д.).
Кроме того, со времени Латышева появилось немало новых критических
изданий античных авторов, в которых существенно уточняются многие чте-
ния, а если учесть тот факт, что книга Латышева давно уже стала библио-
графической редкостью, то ясно, что возможность пользоваться его издани-
ем оказывается весьма ограничена.
Предпринятое в конце 40-х годов журналом «Вестник древней истории»
переиздание свода Латышева4, частично устранив недостатки (исправлены
устаревшая транскрипция и орфография, устранены опечатки и неточности
в переводе, добавлено несколько новых фрагментов, упорядочено хроноло-
гическое расположение материала, была сделана попытка комментирования,
составлены указатели), не сняло, однако, вопроса об академическом издании
античных свидетельств, тем более что журнальное переиздание не дает тек-
ста оригинала, комментарий проведен непоследовательно и поверхностно,
отсутствует текстологический комментарий и т. д.5
Таким образом, до сих пор фрагменты, содержащиеся в латышевском
своде, не получили еще должного истолкования и тщательного изучения с
точки зрения как их внутренней логики и истории, так и значения их для
истории нашей страны.
Попытки рассмотреть все литературное античное наследие, имеющее от-
ношение к нашей истории, в целом предпринимались издавна; достаточно
2 См.. Латышев В.В. Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и рим-
ских о Скифии и Кавказе. Т. 1—2. СПб., 1893—1906 (далее: SC).
3 Сам Латышев прекрасно понимал необходимость комментированного издания фрагмен-
тов, но такая задача тогда ему была не по силам. «Подробное и строго научное комментирова-
ние всех известий, — писал он в Предисловии к своему своду, — составило бы огромную
работу, сопряженную со множеством трудностей, для преодоления которых потребовалось бы
много лет, а примечания случайные и поверхностные не достигали бы цели» (SC. I, 1. С. V).
4 См. Приложения к ВДИ, 1—4 за 1947—1949 гг и 2 за 1952 г. (указатели). Над переизда-
нием работали антиковеды С.П.Кондратьев, Л.А.Ельницкий, О.В.Кудрявцев, Д.Г.Редер под
руководством А.В.Мишулина.
5 Впрочем, редакция ВДИ в лице А.В.Мишулина сама характеризовала это переиздание
как предварительную работу в деле «подготовки будущего академического издания» (ВДИ.
1947 1.С. 262).
4
вспомнить труды Ф.Укерта, К.Мюлленгофа, Э.Боннеля, А.Гутшмида, В.То-
машека и др. Появление в конце XIX в. систематических сводов известий
античных авторов сделало возможным провести их сквозной анализ и
установить особенности литературной традиции. Эту работу блестяще
выполнил в начале XX в. крупнейший российский историк-антиковед
М.И.Ростовцев6 Попыток такого масштаба после Ростовцева не предпри-
нималось. Работы отечественных исследователей послевоенного периода,
таких как Д.П. Калл истов, Л.А.Ельницкий, И.В.Куклина, Л.И.Грацианская,
М.В.Скржинская, М.В.Агбунов и др., внесли заметный вклад в изучение
литературной традиции о Северном Причерноморье. Однако задача ком-
плексного контекстуального изучения каждого известия Свода остается по-
прежнему в силе.
В последние годы можно отметить рост интереса к этой проблеме, уве-
личение числа публикаций, посвященных интерпретации отдельных сооб-
щений, фрагментов, авторов или совокупности их, объединенных вокруг
одной проблемы7
Комплексный источниковедческий анализ античных источников осуще-
ствляется в настоящее время при подготовке античной части свода «Древ-
нейшие источники по истории Восточной Европы», в рамках которого уже
увидел свет ряд публикаций8 Эту работу выполняют сотрудники центра
«Восточная Европа в античном и средневековом мире» Института всеобщей
истории РАН (руководитель центра—Е.А.Мельникова) при содействии
коллег из других учреждений. Их силы невелики, поэтому следует думать о
подготовке новых поколений антиковедов, специализирующихся на пись-
менных источниках по Северному Причерноморью. Кроме того, был по-
ставлен вопрос об издании в рамках Свода еще двух серий: эпиграфической,
включающей лапидарные (и, возможно, керамические) древнегреческие и
латинские надписи Восточной Европы9, и картографической, где должны
найти свое место карты или их фрагменты, содержащие информацию о Вос-
6 Скифия и Бос пор. Критическое обозрение памятников литературных и археологических.
Л., 1925 (книга была написана еще до революции).
7 См. например, указанные в «Избранной библиографии» в конце тома работы Д.П Кал-
листова, И.В.Куклиной, Л.И.Грацианской, Д.А.Мачинского, И.В.Пьянкова, Д Б.Шелова,
Ю.М.Десятчикова, Ю.Г.Виноградова, А.И.Иванчика, С.Ю.Сапрыкина, В.П.Яйленко, В.Б.Ви-
ноградова, Ф.В.Шелова-Коведяева, М.В.Скржинской и др.
8 См.. Доватур А.И. Каллистов Д.П. Шишова И.А. Народы нашей страны в «Истории»
Геродота. Тексты, перевод, комментарий. М. 1982; СоломоникЭ.И. Латинские надписи Хер-
сонеса Таврического. Тексты, перевод, комментарий. М., 1983; Подосинов А.В. Произведения
Овидия как источник по истории Восточной Европы и Закавказья. Тексты, перевод, коммента-
рий. М. 1985.
9 См. об этой серии подробнее: Виноградов ЮГ Проект издания древнегреческих и ла-
тинских надписей Европейского региона СССР // Древнейшие источники по истории наро-
дов СССР Тематика и состав выпусков. Часть II. М. 1980. С. 6—14. Издание задумано как
расширенная и дополненная публикация известного корпуса В.В.Латышева IOSPE
(Inscriptiones antiquae огае septentrional is Ponti Euxini Graecae et Latinae / Ed. V. Latyshev
V I, I2, II, IV Petropoli, 1885—1916). Вышел один из выпусков этой серии, подготовленный
Э.И.Соломоник и посвященный латинским надписям Херсонеса Таврического (см. выше,
примеч. 8)
5
точной Европе в древности и средневековье10 Так что работы предстоит еще
очень много.
Анализ публикаций последних лет показывает, что отечественная исто-
рическая наука все больше интегрируется в мировую, в частности, россий-
ские антиковеды все чаще публикуют свои работы за рубежом, делая дости-
жения нашей науки достоянием западных коллег; с другой стороны, в Запад-
ной Европе все больше пробуждается интерес к Северному Причерноморью
как неотъемлемой части античного мира. Об этой тенденции свидетельству-
ет и состав авторов настоящего ежегодника, среди которых — известные
антиковеды Великобритании и Германии.
Вместе с тем расширяется география публикаций внутри нашей страны и
государств СНГ. Сосредоточенная раньше в основном в Москве, Петербурге,
Киеве, публикаторская и исследовательская деятельность сегодня представ-
лена во многих городах и регионах.
В настоящем сборнике читатель найдет статьи, посвященные как непо-
средственно литературной традиции о Северном Причерноморье, так и не-
которым проблемам истории этого региона. Но и эти последние построены,
как правило, на анализе многочисленных источников, среди которых наряду
с эпиграфическими, нумизматическими и археологическими источниками
широко используется также литературная традиция.
Статьи ежегодника посвящены восприятию греками северных варваров
(Л.И.Грацианская, А.И.Иванчик), источниковедческим аспектам произведе-
ний греческих писателей (Г.А.Кошеленко, А.А.Завойкин) и римских авто-
ров— Овидия (И.В.Куклина), Диона Хрисостома (Д.Браунд), Арриана
(С.М.Перевалов), Аммиана Марцеллина (И.Е.Ермолова), античной традиции
картографирования побережья Черного моря (А.В.Подосинов, В.Г.Зубарев),
источниковедению раннехристианских легенд о деятельности апостола Анд-
рея в Причерноморье (А.Ю.Виноградов), культурной жизни обитателей
Ольвии (М.В.Скржинская), ранней истории Херсонеса (Ю.Г.Виноградов,
М.И.Золотарев), важным вопросам литературной традиции, эпиграфики и
истории Боспора (Х.Хайнен, Г.Р.Цецхладзе, А.А.Масленников, А.А.Завой-
кин, С.Ю.Сапрыкин, А.В.Куликов, Н.В.Левченко), древним гидронимам Се-
верного Причерноморья (А.А.Молчанов).
Глубокое владение древними языками и методикой источниковедческого
анализа литературных, эпиграфических и археологических материалов по-
зволяет авторам поставить и решить многие проблемы, прийти к интерес-
ным выводам исторического характера. В сборнике принимают участие и
совсем юные исследователи-аспиранты (А.Ю.Виноградов, Н.В.Левченко), и
такие признанные мэтры исторической науки, как Г.А.Кошеленко, Ю.Г.Ви-
ноградов, Х.Хайнен и др. В этом — залог преемственности научной школы.
Сборник заключает избранная библиография работ по истории и источ-
никоведению Восточной Европы, вышедших в свет в последние сто лет.
Думается, она будет полезна не только начинающим историкам Северного
Причерноморья, но и давно работающим в этой области специалистам.
10 См. подробнее: Дашкевич ЯР Проект издания древнейших картографических источни-
ков по истории народов СССР И Древнейшие источники. С. 15—31.
6
А.И.Иванчик
«МЛЕКОЕДЫ» И «АБИИ» «ИЛИАДЫ».
ГОМЕРОВСКИЙ ПАССАЖ В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
И ПРОБЛЕМЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ИДЕАЛИЗАЦИИ СКИФОВ
В начале XIII песни гомеровской «Илиады» (стк. 3—6) говорится о том, что
Зевс, оставив греков и троянцев сражаться без божественного вмешательст-
ва, отвернулся от Трои и стал обозревать удаленные народы:
аитб? 8б (scil. Zeus) ndXiv трётгеу баете фаеьусо,
убафьу ёф’ 11пто1т6Ха)У Ортуаву каОорсоцеуо? dlay,
5 МиаЛу т’ бух€М-^х^У ка1 dyavajy 1тгтггц1оХуЛу
yXaKTc^dyajy, dpicoy те SiKaioTdTajy dyOpannoy.
.. .а сам (Зевс) обратил вспять сияющие очи,
глядя прочь, на землю коневодов фракийцев,
сражающихся врукопашную мисийцев и дивных доителей кобылиц
млекоедов, и абиев, справедливейших из людей.
3 аитб? 8ё: аитб? 8е М5, М7, Р5, Р13, Р21, W2 || трёттеу: Tpdney М9,
Mo1, Р7, Р12, V21| фаеьусй: фаеьуф A, Vi11| 4 каОоршцеуо?: каОбршцеуо?
А || 5 dyxepdxwy: dyxip.dxa)y Р21, Vi5 corr. W3, W41| 6 yXaктoфdya)У:
уаХактофАушу A super scriptum В, Вт2, Вт5, Вт6, E3, H1, L3, L6, L8, L19, Li,
M1, M4, M7, M12, Mo1, О2, P2, P3, P4, P5, ut videtur P11, Pa, Pe, U3, V4, V20, V23,
V24, V25, V27, V29, Vi1, Vi2, Strabo 300 уХаисофбушу P15, уХак О9 || dpiwy: т’
dptojy D dpiojy Ap. Lex., s.v. || StKaioTdTcoy: SiKaioTdTQjy т’ V16 Amm. Marc.,
XXIII, 6, 621
1 Критический аппарат и сиглы по изданию: Th. W. Allen (Oxford 1931, editio maior): A —
cod. Venetus 454, s. X; В — cod. Venetus 453, s. XI; Bm2 — cod. Mus. Brit. King’s 16a, a. 1431,
Bm5 — cod. Mus. Brit. Harley 5600, a. 1466; Bm6 — cod. Mus. Brit. Harley 5601, s. XV; D — cod.
Laurentianus 32.15, s. X; E3 — cod. Escorialensis 291, s. XI; Ge — cod. Genavensis 44, s. XIII;
H1— cod. Hoikham Hall, Norfolk 263, s. XV; L3 — cod. Laurentianus 32.4, s. XV; L6 — cod.
Laurentianus 32.8, s. XIII—XIV; L8— cod. Laurentianus 32.11, s. XIII; L19 — cod. Laurentianus
conv. soppr. 48 (ol. Badia36), s. XIV; Li —cod. Lipsiensis32 (ol. 1275), s. XIV—XV; M1 — cod.
Ambrosianus 74 (A 81 sup.), s. XIII; M4— cod. Ambrosianus 281 (E35 sup.), s. XV; M5 — cod.
Ambrosianus 355 (F 101 sup ), s. XIII; M7 — cod. Ambrosianus 450 (14 sup.), a. 1276; M9 — cod.
Ambrosianus 1057 (198 inf), s. XV—XVI; M12 — cod. Ambrosianus 532 (M 86 sup ), s. XV;
Mo1 — cod. Estensis 123 (III.D.4), s. XV; O2 — cod. Bodleanus Baroccianus 203, s. XV; O9 — ms.
©А.И.Иванчик, 1999
7
Судя по обилиф схолиев и других комментариев, данный пассаж уже в
древности требовал объяснений, которые были весьма различны и потому
вызывали длительные дискуссии. Он тесно связан с традицией, в рамках
которой идеализировались примитивные народы, и в частности скифы.
Проблема возникновения этой идеализирующей традиции является одной из
самых важных, когда речь идет о древнейших представлениях греков о ев-
разийских номадах. Общепризнанно, что данный пассаж сыграл большую
роль в формировании этой традиции, а некоторыми исследователями он
оценивался как один из ее главных источников. Так, М.И.Ростовцев в свое
время полагал, что одним из побуждений для создания концепции Эфора,
которого он считал основоположником идеализирующей скифов традиции,
было именно «спасение репутации Гомера»2 Другие авторы считали эту тра-
дицию более древней и полагали, что Эфор лишь развил идеализацию скифов,
существовавшую в античной традиции до него и идущую напрямую от Гоме-
ра. Большая часть исследователей в любом случае сходится в том, что уже
Гомер идеализировал известных ему (степень этой осведомленности оценива-
ется по-разному) северных номадов, и именно так понимали данный пассаж
его читатели. Таким образом, предполагается существование непрерывной
традиции идеализации номадов от Гомера до эллинистических писателей.
1. ГОМЕРОВСКИЕ ЭПИТЕТЫ
И ПРОБЛЕМА ИДЕАЛИЗАЦИИ НОМАДОВ
В «ИЛИАДЕ»
Что же в самом гомеровском тексте наводит на мысль об идеализации но-
мадов? Ясно, что это не могут быть стоящие подряд три слова dyauojv
liTiTTipoXywv у Хак тофб у со v. Слово ayauoi является весьма распространен-
ным формульным гомеровским эпитетом со значением «благородный, вы-
дающийся». Этот эпитет особенно часто употребляется при различных лич-
ных именах, как людей, так и божеств3, а также и при других обозначениях
лиц (патрб? Р 308, Oepdirovres* Т281 и др.). Довольно часто употребляется
он и с этнонимами: Tpates* (Н 386, К 563, П 103), Фаигрсс? 55, v 120, 304,
coll. Corp. Christi Oxon. 470 T 4.12, s. XV; P2 — cod. Parisiensis 2680, s. XV; P3— cod
Parisiensis 2681, s. XIII; P4 — cod. Parisiensis 2682, s. XV; P5 * — cod. Parisiensis 2683, s. XIV;
P7 * * — cod Parisiensis 2685, s. XVI; P11—cod. Parisiensis 2766, s. XIV; P12 — cod. Parisien-
sis 2767, s. XIV; P13 — cod. Parisiensis 2768, s. XIII; P15 — cod. Parisiensis 2894, s. XIII; P21 —
cod. Parisiensis suppl. graec. 1095, s. XVI; Pa — cod. Parmensis H.H. II. 27, s. XV; Pe — cod
Perusinus E 48, s. XV; T — cod. Mus. Brit. Burney 86, a. 1059; U3 — cod. Venetus 456, s. XV,
V2 — cod. Vaticanus27, a. 1465; V4 — cod. Vaticanus 29, a. 1292; V16 — cod. Vaticanus 1319,
s. XII; V20 — cod. Vaticanus Palatinus 12, s. XIII; V23 — cod. Vaticanus Palatinus 310, s. XV—XVI,
V24 — cod. Vaticanus Urbin. 136, s. XV; V25 — cod. Vaticanus Urbin. 137, s. XV; V27 — cod.
Vaticanus Ottob. 58, a. 1538; V29 — cod. Vaticanus Ottob. 342, s. XIII—XIV; Vi1 — cod.
Vindobonensis 5, s. XV; Vi2 — cod. Vindobonensis 39, s. XV; Vis — cod. Vindobonensis 117,
s. XIII; W2 — cod. Vratislavensis 25, s. XV; W3 — cod. Vratislavensis 26, s. XIII—XIV; W4 — cod
Vratislavensis 27, s. XV
1 Ростовцев M.И. Скифия и Боспор. Л., 1925. С. 89—90; Rostowzew М. Skythicn und der
Bosporus. В. 1931. S. 80—81.
3 LFGrE. Bd. I. S. 48—49.
8
369), <I>oiviK6s (v 272). Семантика его в гомеровском формульном употреб-
лении, по-видимому, совершенно стерта, и оно не несет никакой информа-
ции, кроме, разве что, общего положительного оттенка (хотя, пожалуй, и
весьма слабого). Разумеется, употребление данного термина не содержит в
себе никакой идеализации: в противном случае пришлось бы говорить также
и об идеализации Гомером троянцев, финикийцев и прочих многочисленных
лиц и персонажей, которые награждаются этим эпитетом.
Что касается двух других слов, к'П’тгтщоХуоС и уХактофйуо!., то для гоме-
ровских поэм они являются гапаксами, однако внутренняя форма этих ком-
позитов абсолютно ясна, и их понимание не вызывало сложностей ни в
древности, ни в новое время. Сами по себе они не содержат никакой идеали-
зации. Напротив, эти эпитеты достаточно точно описывают реальные черты
быта номадов. Во всяком случае, питание молоком и доение кобылиц для
ранних авторов не являются каким-то показателем блаженного существова-
ния. Настоящие «блаженные народы», вроде эфиопов, гипербореев, феаков,
или гесиодовские люди золотого века проводят время в пирах, на которых,
разумеется, едят мясо и пьют вино, а землю не возделывают лишь потому,
что она и без того родит все сама. Их быт — это как бы греческий быт, ли-
шенный забот и труда, и они вовсе не придерживаются каких-то странных
обычаев вроде доения кобылиц. Надо думать, гомеровские боги, отправ-
ляющиеся пировать к эфиопам (А 423—425; Т 229—230), вовсе не обрадо-
вались бы, если бы те предложили им только молока и сыра, — напротив,
как прямо указывает Гомер, они ждут и получают гекатомбы. Наоборот,
циклопы в «Одиссее», которых никак нельзя считать идеальным образом,
питаются в основном именно молоком и сыром, что вовсе не мешает им при
случае быть каннибалами. Вообще питание молоком для античных авторов,
особенно ранних, вовсе не указание на идеализацию, а признак дикости4
В слове арюи также трудно усмотреть явные признаки идеализации хотя
бы потому, что оно непонятно и было непонятно уже древним. Многочис-
ленные схолии к этому месту «Илиады» (в издании Эрбсе они занимают
пять страниц), лексикографическая традиция (гомеровский словарь Аполло-
ния Софиста, Стефан Византийский, Etymologicum Magnum) и комментарий
Евстафия сохранили мнения множества античных авторитетов эллинистиче-
ского и римского времени (в основном безымянных) по поводу того, как
следует понимать это слово. Античные комментаторы предложили, пожа-
луй, все мыслимые комбинации а-, понимаемой то как privativum, то
copulativum, со словами pia, «сила, насилие», pioc;, «жизнь», и pioc;, «лук». В
зависимости от понимания префикса перевод получался противоположный
(oXiyopioi и iroXupioi; то£6та1 и «лишенные луков»: Eustath., SchoL A, Apol.
Soph., s.v. dptajv).
Античные комментаторы особенно часто упражняли свою фантазию при
толковании получавшегося довольно неуклюжим сочетания со словом pioc;
(что-то вроде «не-жизненные», «не-живущие» или, наоборот, «много-жиз-
4 Ср.. Shaw B.D. «Eaters of Flesh, Drinkers of Milk»: The Ancient Mediterranean Ideology of the
Pastoral Nomad // Ancient Society. 13/14. 1982/1983. P. 5—31, о циклопах см. p. 21—23.
9
ненные»). Поскольку само понятие «жизнь» безгранично и может вместить
все что угодно, то и предложенный ряд толкований имел тенденцию пере-
растать в бесконечность (хотя, кажется, никто не догадался объявить абиев
прямо мертвецами): «бездомные», «живущие на повозках», «живущие без
женщин» (Посидоний, FGrH. 87 F 104 (3), по принципу «без женщин жить
нельзя на свете»), «мало живущие», «плохо живущие», «ведущие простой
образ жизни», «сильно живущие» (т. е. мощные и мужественные), «долго
живущие», «имеющие неограниченную жизнь», «живущие совместно», т. е.
коммуной, «живущие не нашей жизнью», «не возделывающие земли». Со-
временные авторы по своему вкусу выбирали из этого списка какое-нибудь
толкование, в той или иной степени аргументируя свой выбор или не аргу-
ментируя его вовсе, а некоторые предлагали и новые интерпретации в том
же духе. Так, автор почтеннейшей греческой грамматики Э.Швицер пред-
ложил понимать все тот же композит d- copulativum + fttog как «reich»5 Са-
мо обилие толкований этого слова (предложенные варианты выглядели при
этом натяжкой, что, собственно, и побуждало искать все новых и новых его
объяснений) свидетельствует о том, что и слово dpiot не могло восприни-
маться само по себе как «идеализирующий» эпитет. Соответствующие его
интерпретации предлагались исключительно по контексту, исходя из ясного
смысла окружающих слов.
Итак, только лишь слова бькаютбтшр dvGpanrov, завершающие фраг-
мент, являются здесь носителями «идеализирующего» смысла. Как уже упо-
миналось, вокруг разбираемого текста «Илиады» в эллинистическое время
велась достаточно оживленная полемика, засвидетельствованная в уже упо-
мянутых, а также и других источниках; среди последних следует назвать
прежде всего Страбона. Эта полемика (если не считать проблемы локализа-
ции всех перечисленных Гомером народов) сводилась прежде всего к тому,
какие из слов dyaucov 1тгпт)цоХуа)У уХактофйушу dfHov те следует считать
названиями народов, а какие эпитетами к ним. Просматривая схолии и ан-
тичные лексиконы, нетрудно убедиться, что в древности были предложены
все мыслимые варианты сочетаний по принципу «этноним—эпитет», причем
в пользу ни одного из них не было приведено достаточно веских аргумен-
тов, чтобы исключить появление новых интерпретаций. Однако гораздо
печальнее то, что ситуация отнюдь не изменилась и в новое время. Доста-
точно ознакомиться с соответствующими статьями в Lexikon des frUh-
griechischen Epos или с современными комментариями к Гомеру, чтобы
заметить, что читателю предлагаются в разных сочетаниях уже испробован-
ные древними схолиастами варианты толкования названных слов как этно-
нимов или эпитетов. При этом в новых комментариях в полном соответст-
вии с традицией схолиастов часто даже не обращается внимания на фиктив-
ность этих «этнонимов», никогда не существовавших за пределами текста
5 Schwyzer Е. A. Griechische Grammatik. Bd. I// Handbuch der Altertumswissenschaft. II. 1.1.
Munchen, 1953. Bd. I. S. 433. Р.Баладье (Strabon. Geographic. T. IV Livre VII / Texte dtabli et
traduit par R.Baladie. P., 1989. P. 80) предлагает в комментарии толкование «privds de moyens
d'existence essentiels» и переводит «indigents».
10
Гомера и комментариев на него6 В то же время сами по себе споры о том,
этнонимом или эпитетом является здесь то или иное отдельное слово, вы-
глядят чисто схоластическими, поскольку уже с первого взгляда ясно, что
даже если здесь идет речь об этнонимах, то они фиктивны и легко интерпре-
тируются как «говорящие названия» (за исключением только слова dpiot),
т. е. их функция в тексте ничем не отличается от эпитета.
Однако картина меняется, если эти слова рассматривать не по отдельно-
сти, а вместе. Для понимания текста Гомера гораздо важнее уяснить не ка-
кие слова являются здесь этнонимами, а сколько их. Действительно, прежде
чем начать рассуждать о неком гомеровском образе, в данном случае об
идеализированном северном народе, следует понять, об одном или несколь-
ких образах идет речь. Иначе говоря, следует установить, о скольких наро-
дах говорит здесь Гомер, и если их несколько, то как распределяются между
ними эпитеты (resp. лжеэтнонимы). Эллинистические комментаторы обсуж-
дали и эту проблему, но современные авторы в данном случае не последова-
ли за ними. Не ставя вопрос таким образом, они подразумевали, что речь
идет об одном народе, и относили к нему все названные в конце 5-й и в 6-й
строке эпитеты, даже если и писали с заглавной буквы, считая этнонимами,
два или три из них.
Однако если прочесть непредвзято гомеровский текст, то становится яс-
но, что такое понимание по меньшей мере не очевидно, а скорее и просто
ошибочно, во всяком случае, если придерживаться текста «Илиады», до-
шедшего до нас в рукописной традиции и восходящего к александрийскому
изданию Аристарха Самофракийского. При понимании сохраненного ру-
кописями пассажа dyavwv lirnrmoXyojv | уХактофйусоу, dptcov те
8LKaLOTdT(i)v dvOpannov решающим является значение здесь частицы те.
Употребление этой частицы в греческом языке и в особенности в эпосе изу-
чалось очень многими7, однако в нашем примере ее значение не вызывает
никаких сомнений — это так называемое простое коннективное те в терми-
нологии К.Руиха, которое в эпосе (в прозе гораздо реже) очень часто соеди-
няет при перечислении однородные существительные или прилагательные.
Однако его расположение во фразе наводит на размышления. В эпических
текстах при перечислении ряда объектов (три и более) те, как правило, по-
вторяется, а если и употребляется один раз, то стоит после последнего из
них. Его использование единственный раз после предпоследнего члена ряда
представляется невозможным.
Наиболее естественно читать это место так, чтобы в соответствии с го-
меровским узусом видеть в нем только два объекта, соединенных частицей
те, а не их ряд или перечисление ряда эпитетов одного объекта. Союз те,
таким образом, делит содержащиеся в строках 5—6 слова на две полови-
ны — dyavwv 1тгтпгцюХуйу yXaKTO</>dycov и dptcov StKatordTcov dvGpanrcov.
6 См., например: JankoR. The Iliad: A Commentary. Vol. IV Books 13—16. Camb., 1992.
P 42—43.
7 Наиболее основательной является работа: Ruijgh C.J. Autour de «те 6pique». Etudes sur la
syntaxe grecque. Amsterdam, 1971, здесь же см. обзор более ранней литературы.
II
При взгляде на более широкий контекст такое понимание находит под-
тверждение. В рамках той же фразы, непосредственно предшествуя разби-
раемым словам, содержится еще одна пара этнонимов, 1тптотг6Хо)У ©рт]К(»у и
Мшшу dyx^iidxwy, также соединяемая союзом те, причем здесь не возника-
ет ни малейшего сомнения в таком ее понимании. Эта первая пара тесно
связана по смыслу с дальнейшими словами и не может быть изолирована от
них. Две пары соединены между собой союзом ка1, что создает симметрич-
ную структуру те—ка(—те, в которой одна пара теснее связанных между
собой этнонимов соединяется с другой такой же парой через союз, являю-
щийся показателем более слабой или внешней связи (разница в значении те
и ка1 достаточно хорошо известна и не нуждается в особых пояснениях).
Сама эта симметрия, очевидно намеренная, показывает, что во второй
части фразы следует видеть названия именно двух народов, составляющих
pendant фракийцам и мисийцам, а заодно и удостоверяет аутентичность
засвидетельствованного рукописной вульгатой чтения (подтвержденного,
кстати, и авторитетом Аристарха, см. ниже). Смысл этой симметричной
структуры может толковаться по-разному — две пары народов могут быть
противопоставлены, например, как воинственные и мирные или более и
менее удаленные, однако само существование структуры не вызывает со-
мнений. К этому можно добавить, что два из перечисленных здесь эпитетов,
1тпгццоХуо1 и уХактофйуоь, тесно связаны по смыслу между собой, по суще-
ству составляя гендиадис. Недаром все комментаторы, независимо от пред-
лагаемого ими членения фразы, включая и тех, кто разделял эти два слова,
все же понимали текст в том смысле, что гомеровский народ доит кобылиц
и питается их молоком, а не так, что одни доят кобылиц, а другие питаются
молоком, скажем, коровьим.
Речь, таким образом, идет о четырех народах, разделенных на две пары.
Как мисийцы и фракийцы представляют собой два пусть и связанных
(например, географически), но разных народа, так и dyavwy стгптщоХуЛу
уХактофйусоу и dp'ia)y бькаютатшу dvOpannnv для Гомера, очевидно, два
соседних, но разных народа. Слово d0ioi у него, следовательно, использова-
но в качестве этнонима. Какое же из трех слов, ауаишу ЫптщоХущу
уХактофаушу, употреблено в этом качестве, совершенно неважно (ни для
читателя, ни, очевидно, для автора), поскольку все они представляют собой
абсолютно прозрачные «говорящие имена». Смысл не изменится ни на йоту
от того, какое из них будет истолковано как этноним, определяемый двумя
другими словами как эпитетами.
Если следовать такому пониманию, то окажется, что единственное в пас-
саже «идеализирующее» слово относится только лишь к абиям. Народ же,
обозначенный описательно как «дивные доители кобылиц млекоеды», вовсе
не идеализируется. Напротив, эти эпитеты настолько точно характеризуют не-
которые отличительные черты этнографического облика номадов-коневодов
скифского типа, что трудно сомневаться в том, что Гомер имел здесь в виду
именно их. Независимо от того, какой реальный народ подразумевал автор
«Илиады», совершенно естественно, что его читателями после освоения се-
верного побережья Черного моря он однозначно отождествлялся со скифами.
12
Итак, единственный идеальный образ в этом пассаже — некие абии, про
которых, в силу неясности их названия, только и можно сказать, что они
идеальны и определяются как справедливейшие. Ничто не мешает, следова-
тельно, поставить их — но только их, а не питающихся лошадиным моло-
ком номадов, — в один ряд с другими идеальными гомеровскими народами,
обитающими на краю мира. Часто без разбора применяемое слово «идеа-
лизация» здесь не подходит, так как о ней можно говорить только в прило-
жении к реальным народам, говорить же об идеализации изначально иде-
ального мифического народа вроде гипербореев просто бессмысленно8
2. ИДЕАЛЬНЫЕ И ИДЕАЛИЗИРОВАННЫЕ
НАРОДЫ У ГОМЕРА.
ЭФИОПЫ
В связи со сказанным можно заметить, что для Гомера, похоже, вообще не
характерна идеализация реальных народов — он скорее описывает идеаль-
ные образы чисто мифических народов. Пример эфиопов, который, на пер-
вый взгляд, противоречит этому тезису, вероятно, не является исключени-
ем — их отождествление с реальными негроидными жителями Африки (и
темнокожими индийцами), по-видимому, достаточно пбзднее. Слово А101оф
встречается в качестве личного имени уже в микенских текстах (ai-ti-jo-qo)9
и, очевидно, принадлежит к достаточно хорошо известной группе личных
имен на -о\|/10 Употреблялось оно и позже, в частности известен некий
АЮ'юф о Koptv0tos, участвовавший в основании Сиракуз около 734 г.
до н. э. (Athen., IV, 167d = Archiloch., Fr. 145 Bergk). Уже отмечалось в связи
с этим, что в эпосе отсутствуют какие-либо указания на чернокожесть не
только всего народа, но и его известных представителей — Мемнона и Ан-
дромеды, которые традиционно изображаются, в том числе и в вазописи,
светлокожими11 Текст гомеровских поэм не только не дает никаких основа-
ний для предложения о том, что уже их автор представлял эфиопов негро-
идными, но скорее свидетельствует об обратном. В строке А 423, где они
упоминаются, эфиопы обозначены эпитетом dp.vp.oves (р.ет* dp.vp.ovas
Ai0ioirf)as), основное значение которого — телесная красота в чисто физи-
ческом смысле12 О том, что этот эпитет и в данном случае имеет именно
8 Ср.. Lovejoy A. O.t BoasG. Primitivism and Related Ideas in Antiquity. Baltimore, 1935.
P 287, где предлагается различать образ идеализированных дикарей («noble savage») и мифи-
ческих жителей Элизия, куда включаются гипербореи и эфиопы. К сожалению, сами авторы
это разграничение проводят недостаточно последовательно.
9 Chadwick J., Baumbach L. The Mycenaean Greek Vocabulary // Glotta. 41. 1963. P 168.
10 Cm.. Ibidem. P 229.
11 Dihle A. Umstrittene Daten. Untersuchungen zum Auftreten der Griechen am Roten
Meer//Wissenschaftliche Abhandlungen der Arbeitsgemeinschaft ftir Forschung des Landes
Nordrhein — Westfalien 32. Koln; Opladen, 1965. S. 69; Snowden F.M. Aithiopes // LIMC. I. 1981.
P 413—419.
12 См. подробное обоснование этого значения эпитета в книге: Parry A.A. Blameless
Aegisthus. A Study of apupwv and other Homeric Epithets. Leiden, 1973. Два вторичных значения
этого слова, развившиеся из первоначального и также, хотя и гораздо реже, отмечаемые у
13
такое значение, свидетельствует текст «Одиссеи» XI, 522, в котором царь
эфиопов Мемнон описывается как самый красивый человек (об убитом Эв-
рипиде говорится: K€ivov KdXXicrrov I8ov цетА Mepvova Slop — «я не
видел никого красивее после божественного Мемнона»). Соответствующий
эпитет, конечно, прекрасно подходит для сотрапезников богов, однако
трудно представить, чтобы Гомер избрал именно его для описания черно-
кожих, которые, хотя и были знакомы грекам, все же оставались достаточно
малоизвестными и уж наверняка не воплощали греческий идеал телесной
красоты. В то же время не исключено, что настоящие негры были известны
автору «Одиссеи». В связи с этим указывалось, что один из приближенных
Одиссея, его Kfjpvf Еврибат, описан как настоящий негроид (т 246)13, при-
чем телесная некрасивость этого персонажа специально подчеркивается,
противопоставляясь его уму. Неважно, был ли Еврибат настоящим негром
или только походил на него: его описание достаточно ясно показывает,
что негритянский или близкий к нему облик ассоциировались у греков
гомеровской эпохи с телесной некрасивостью, а поскольку эфиопы опи-
сываются как образец красоты, то, очевидно, они не могли отождеств-
ляться с неграми.
По существу, единственным основанием распространенной точки зрения
о тождестве негров и эфиопов в представлении греков самого раннего вре-
мени, включая микенскую и гомеровскую эпоху, является этимология само-
го слова А101оф, которое толкуется как «имеющие обожженные лица». В то
же время значение «лицо» для слова бегств явно вторичное и встречается
весьма редко, а обычно оно обозначает, в том числе и в многочисленных
композитах, «глаза». Толкование «обожженные лица» имеет, таким образом,
скорее статус созданной ad hoc народной этимологии, и во всяком случае
принимаемое авторами этимологических словарей как альтернативное зна-
чение «имеющие огненные, горящие глаза» ничуть не хуже первого14 На
мой взгляд, именно его следует иметь в виду как исходное, что объясняет и
распространенность данного слова в качестве личного имени в раннюю
эпоху (ср. также эпитет Зевса А101оф: Lycophr., 535—537; Tzetz., 191 Scheer,
с указанием, что так его называли хиосцы; этот эпитет нельзя связывать с
традицией о происхождении эфиопов от сына Зевса Эпафа, поскольку ана-
логичные легенды существовали чуть ли не для всех народов). В связи с
этим следует отметить, что во фрагменте 150 (Merkelbach — West) из более
позднего гесиодического «Каталога женщин», в котором перечисляются
разные мифические и реальные народы, населяющие окраины ойкумены,
эфиопы отделены от негров (MeXdvot, ср.: Hes., Op. 527: Kvavewv dvSpwv
Sfjpov те tt6Xlv). Это позволяет полагать, что и более поздний автор эпиче-
ского «Каталога» не отождествлял еще эфиопов с неграми.
Гомера: «хороший» — о специалисте (употребляется со словами pdin-к;, Lp-n^p) и «храбрый» —
о воине, очевидно, в данном случае не подходят по контексту.
13 Snowden F.M. Blacks in Antiquity. Ethiopians in the Greco-Roman Experience. Camb., 1970.
P. 19; Snowden F.M. Aithiopes. P. 413.
14 См., например: Ruijgh C.J. Etudes sur la grammaire et le vocabulaire du grec mycfenien.
Amsterdam, 1967. P. 316—317, где это слово толкуется как «aux yeux brdlants».
14
Первым известным автором, недвусмысленно идентифицирующим их,
является Ксенофан (около 565—470 гг. до н. э.), что следует из его фрагмен-
та 16 (Diels — Kranz, 21). Примерно с середины VI в. до н. э. следы подоб-
ного отождествления прослеживаются и в вазописи. Так, Мемнон, по тради-
ции изображаемый все еще со светлой кожей, появляется в обществе нег-
роидов — очевидно, его подданных эфиопов15 Примерно в это время фор-
мируется и понятие «варвар» (см. ниже). Вероятно, с его появлением свя-
зано то, что некоторым эпическим противникам греков (однако еще не
самим троянцам) в вазописи начинают придаваться черты, указывающие
на их этничность, отличающуюся от греческой. Характерно, что образ
наиболее известных эфиопских мифических персонажей, Мемнона и Ан-
дромеды, как светлокожих героев сохраняется значительно дольше. Пред-
ставление об их темнокожести появляется лишь в поздней литературе
явно под влиянием ставшего к тому времени общепринятым отождествле-
ния эфиопов с неграми (Perg., Aen. I, 489; Ovid., Am. I, 8. 3—4; Her. 15, 35—
36; Ars, 3, 191; Senec., Ag. 212; Philost., Imag. 2, 7, 2). Тексты Гомера, как и
других ранних эпиков, не дают, таким образом, никаких оснований для
предположений об отождествлении эфиопов и негров, свидетельствуя
скорее об обратном. Эфиопы для эпических авторов, скорее всего, явля-
ются чисто мифическим идеальным народом без какой-либо определенной
реальной привязки16 и во всяком случае не отождествляются с реальными
африканскими неграми.
3. ВОСПРИЯТИЕ ГОМЕРОВСКОГО ПАССАЖА N 3—6 В VI—V вв. до н. э.
И ПРОБЛЕМА ИДЕАЛИЗАЦИИ НОМАДОВ
В РАННИХ ТЕКСТАХ.
«КАТАЛОГ ЖЕНЩИН», ЭСХИЛ И ДРУГИЕ АВТОРЫ
Возвращаясь к интересующему нас гомеровскому тексту, следует спросить
себя, так ли понимали Гомера его читатели, как было предложено выше, и в
какой момент они перенесли на гомеровских коневодов то, что сказано об
абиях, отождествив соответственно одних с другими.
При обсуждении разбираемого гомеровского пассажа всегда справедли-
во цитируются два фрагмента из гесиодического «Каталога женщин»
(Fr. 150 и 151 Merkelbach — West), которые происходят, видимо, из одного
и того же пассажа поэмы, описывающего борьбу Бореадов с Гарпиями. В
них иногда предлагается видеть образец ранней идеализации скифов. В пер-
вом из этих фрагментов перечисляется целый ряд народов, как мифических,
15 Snowden F.M. Aithiopes. Р 413—419.
16 Текст «Одиссеи» (5 83—85), в котором говорится о плавании Менелая, не меняет дела.
Хотя эфиопы здесь упомянуты в перечислении реальных народов, это перечисление дается не
в географическом порядке (Кипр, Финикия, Египет, эфиопы, Сидон, Erembi (арабы?), Ливия) и
указывает лишь на общую южную локализацию эфиопов. Кроме того, ничто не мешает пред-
полагать, что Менелай во время своих скитаний посетил не только реальные, но и мифические
народы, как это произошло с Одиссеем.
15
так и реальных, Живущих на периферии известного мира. Это Катои8а1о1
(«подземные»), пигмеи, негры (MeXdvot, «черные»), эфиопы, ливийцы, ски-
фы, гипербореи и лестригоны. Возможно, в лакунах находились упоминания
и других народов. Фраза, которая является одним из древнейших упомина-
ний скифов в античной литературе, такова: AlOtoird? те At0v? те 18£
ЕкиОа? 1тпп]р.оХуои9 | ykveO’ vid? inreplpfeveo? Kpoviwvo? —
«И эфиопов, и ливийцев, и скифов, доителей кобылиц; [Скиф] (их) породил,
сын мощнейшего Кронида». Во фрагменте 151 скифы прямо не называются:
уХактофй'ушр £? yalav dir^va? oIkI’ ex6vrwv— «в землю млекоедов,
имеющих жилища на повозках», однако, учитывая их упоминание в стояв-
шем где-то рядом фрагменте 150, вряд ли приходится сомневаться, что ав-
тор «Каталога» имел в виду именно скифов.
В то же время не вызывает никакого сомнения и то, что он ориентиро-
вался здесь на текст «Илиады» — на небольшом пространстве употреблены
оба гомеровских гапакса: 1тпп]р.оХуо1 и уХактофйуоь. Уверенное отождеств-
ление автором «Каталога» безымянных коневодов Гомера со скифами не-
удивительно, учитывая дату создания поэмы. В настоящее время она доста-
точно уверенно помещается между 580 и 520, а скорее между 540 и 520 гг.
до н. э.17 18 Постоянные и весьма интенсивные контакты греков со скифами
продолжались к тому времени уже около ста лет благодаря колониям на
северном побережье Черного моря (на Березани с середины VII в. до н. э.,
Ольвия и Пантикапей с рубежа VII—VI вв. до н. э., ряд других колоний с
начала VI в. до н. э.). Обращает на себя внимание то, что автор «Каталога»,
называя обе характеризующие гомеровских коневодов этнографические
черты, добавляет к ним и еще одну, характеризующую их быт не менее дос-
товерно и в том же прагматическом духе, — то, что они живут на повозках
(Fr. 151). Таким образом, прямо указывается на их кочевой образ жизни — у
Гомера о нем прямо не говорится. Показателем достаточно глубокого зна-
комства со скифами является и то, что в строке 16, по всей вероятности,
содержится намек на скифскую этногенетическую легенду, подробно изло-
женную Геродотом (IV, 8) и известную в античной литературе в нескольких
частично различающихся эллинизованных вариантах (Vai. Flacc., VI, 48—
68; Diod., II, 43; IG, XIV, № 1293 A = FGrH. 40, 94—95)'*
17 Stiewe K. Die Entstehungszeit der hesiodischen Frauenkataloge. I// Philologus. 106. 1962.
S. 291—299; Stiewe K. Die Entstehungszeit der hesiodischen Frauenkataloge. II//Philologus. 107
1963. S. 1—29, особенно 20—29; West M.L. The Hesiodic Catalogue of Women. Its Nature,
Structure and Origins. Oxf., 1985. P. 125—137. Cp.: Marcotte D. H6ros divinises et simulacres dans
le Catalogue htsiodique des femmes // Antiquity classique. 57. 1988. P. 249—257.
18 Эта скифская легенда многократно и подробно анализировалась: Миллер В.Ф. Осетин-
ские этюды. III. Исследования И Ученые записки Императорского Московского университета.
Отдел историко-филологический. 8. М., 1887. С. 128 и след.; Клингер Б. Сказочные мотивы в
«Истории» Геродота. Киев, 1903. С. 100 и след.; Граков Б.Н. Скифский Геракл//КСИИМК.
35. 1950. С. 8 и след.; Грантовский Э.А. Индо-иранские касты у скифов//XXV Между-
народный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. М., 1960. С. 3 и след.; Тол-
стой ИИ. Черноморская легенда о Геракле и Змееногой деве//Статьи о фольклоре. М.; Л.,
1966. С. 232 и след.; Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977. С. 21
и след, и др.
16
Для нас, однако, гораздо большее значение, чем констатация и так
a priori очевидного увеличения объема достоверной информации о скифах к
VI в. до н. э. по сравнению с гомеровским временем, имеет вопрос о том,
как понимал гомеровский текст автор «Каталога» и относил ли он к скифам
(в том, что Гомер упоминал именно скифов, он явно не сомневался) не толь-
ко эпитеты 1тпттц1оХуо1 и уХактофбуоц но и бькаютбтоь dvOpdrnbjv. Пред-
ставляется, что ответить на этот вопрос следует отрицательно. Автор
«Каталога» не называет этого эпитета, хотя оба других гомеровских опреде-
ления коневодов включает в свою поэму; более того, в названных фрагмен-
тах нет никаких следов идеализации скифов — вся информация о них не
только сугубо прагматическая, но и достоверная.
Э.Леви, правда, находит возможным усмотреть в разбираемых фрагмен-
тах идеализацию скифов19, определяя их как «смесь конкретных черт и
идеализации» (так же понимает он и гомеровский текст). Это свое мнение
он основывает на строке 14 того же гесиодического фрагмента 150: tgjv pip
те р6о? [уХкЬастц? каОКлгкрОеу «разум которых выше языка», которую
считает относящейся к скифам. Мнение Э.Леви не может быть принято по
ряду причин. Прежде всего связь самой 14-й строки со скифами более чем
сомнительна. Содержащаяся в ней фраза по меньшей мере с равным успе-
хом может быть отнесена к какому-то народу, названному в предыдущих,
сильно разрушенных строках. Следует заметить к тому же, что столь раз-
вернутое определение уместно скорее не до, а после названия народа.
Именно так, кстати, понимали данное место и издатели фрагмента — они
считали слово AlOtoird? начинающим новую фразу20 Если все же относить
эту фразу к названным не до, а после нее народам, то речь здесь никак не
может идти об одних скифах — она должна относиться скорее к эфиопам
или в крайнем случае ко всем трем народам, но никак не к одним скифам.
Это обстоятельство, на мой взгляд, делает невозможной предложенную
Э.Леви интерпретацию фразы, согласно которой она отражает традицию о
немногословной мудрости или лаконичности скифов, связываемую им с
Анахарсисом. Мы вернемся к этой интерпретации несколько дальше, здесь
же заметим, что ничего подобного в отношении эфиопов и ливийцев в ан-
тичности, кажется, не утверждалось. Кроме того, следует заметить, что оп-
ределенной натяжкой выглядит и сама интерпретация 14-й строки как сви-
детельства об идеализации, и во всяком случае она не единственно возмож-
на. Фраза «их разум выше языка» вовсе не обязательно должна пониматься
как указание на молчаливую мудрость, представление о которой и вообще,
кажется, появляется достаточно поздно и связано, видимо, с пифагореизмом
{Iambi., Protrep. 21; De vita Pyth. 31, 188)21 Указание на сообщение Геродота
19 Ldvy Е. Les origines du mirage scythe // Ktema. 6. 1981. P. 60.
20 GisingerF. Zur Geographic bei Hesiod I I RhM. 78. 1929. S. 319. Здесь же он замечает, что
никаких признаков идеализации Гесиодом ни скифов, ни ливийцев нет, а речь может идти
лишь об идеализации мифических народов: Gisinger F. Op. cit. S. 327—329; WestM.L. Op. cit.
P. 85.
21 Casel O. De philosophorum Graecorum silentio mystico // Religionsgeschichtliche Versuche
und Vorarbeiten. 16, 2. B., 1919. P. 30—35, 52—72; Burkert W. Weisheit und Wissenschaft. Studien
2 Зак. 90
17
(IV, 77), согласно которому Анахарсис считал, что одни лаконцы из всех
греков в состоянии говорить и слушать асофрбусо?, здесь не к месту — лако-
низм всегда понимался не как «недостаток языка», а как его достоинство,
так что у спартанцев в этом отношении разум и язык находились в гармо-
нии. На мой взгляд, 14-я строка должна пониматься скорее в том смысле,
что народ, о котором идет речь, разумен, несмотря на свой язык, то есть,
хотя и не говорит понятно (по-гречески), но разумен.
Представление об иноязычных как не умеющих разговаривать достаточ-
но хорошо известно — от славянского наименования западных соседей как
«немцев» до греческого же термина [BdpPapos. Следует заметить, что само
формирование понятия pdpPapos, связанного первоначально именно с непо-
нятностью чужой речи, приходится как раз на время, близкое созданию
«Каталога», — его первые упоминания относятся к VI в. до н. э. (Гекатей:
FGrH. 1 F 119, Гераклит: Diels — Kranz, 22 В, 107, дельфийский оракул,
видимо, конца VI в. до н. э.: Diod., VIII, 29, I22). Гомеровским поэмам это
слово еще неизвестно — упоминаются лишь РарРарбфшрс? Kdpes* (В 867),
очевидно, «карийцы, нечисто/плохо говорящие по-гречески», что само по
себе уже свидетельствует о сфере возникновения понятия23 Даже и в лите-
ратуре конца V в. до н. э. термин «варвар» в ряде случаев еще мог сохранять
чисто лингвистическое значение. Так, в аристофановских «Птицах» (199—
200) Удод объясняет, что птицы были варварами, пока он не научил их речи
(подразумевается греческой), и Евелпид теперь может объясниться с ними.
Аналогичным образом в «Антигоне» Софокла (1002) тем же термином обо-
значается непонятный крик птиц в отличие от обычного, который Тересий
умеет понимать. Наконец, даже если все же согласиться с тем, что автор
«Каталога» придает скифам идеализированную черту «молчаливой мудро-
сти», то она никак не может быть выведена из гомеровского эпитета
бькаьбтатоь.
Таким образом, на мой взгляд, автор «Каталога» разделял в гомеровском
пассаже, который он, несомненно, использовал при создании текстов фраг-
ментов 150—151, два народа, один из которых он отождествлял со скифами
и относил к ним определения «доители кобылиц» и «млекоеды», а другой —
«справедливейших абиев» — со скифами не отождествлял. Никаких призна-
ков идеализации скифов сохранившиеся фрагменты «Каталога» не содержат.
Следует сделать еще одно замечание по поводу «молчаливой мудрости».
Э.Леви в подтверждение своей трактовки гесиодовского фрагмента пытает-
ся доказать, что традиция о «молчаливой мудрости» скифов существовала
уже в VI в. до н. э. Кроме уже процитированного текста Геродота, который,
на мой взгляд, к этой традиции вовсе не принадлежит, не говоря уж о том,
zu Pythagoras, Philolaos und Platon//Erlanger Beitrftge zur Sprach- und Kunstwissenschaft. 10.
NQmberg, 1962. S. 162—163 (Lore and Science in Ancient Pythagoreanism. Camb. (Mass.), 1972.
P 178—179).
22 Parke H.W., Wormel D.E.W. The Delphic Oracle. Vol. II. The Oracular Responses. Oxf., 1961.
Nr. 71; Fontenrose J. The Delphic Oracle. Berkeley; Los Angeles; London, 1978. P 284. Nr. 47.
23 Ср. анализ этого текста: Levy Е. Naissance du concept de barbare// Ktema. 9. 1984.
P 5—14.
18
что отражает представления не VI, а V в. до н. э., он цитирует также один
фрагмент, который приписывает Ферекиду Сиросскому. Названный автор
действительно достаточно уверенно датируется около середины VI в. до
н. э.24 Согласно этому тексту, Анахарсис во время сна правой рукой при-
крывал рот, а левой — половой орган, что было истолковано как указание на
необходимость укрощать язык и тягу к удовольствиям. Это стицроХькдр
dSos, к тому же проповедующее немногословие, вполне укладывается в
традицию о «молчаливой мудрости»25 Беда только в том, что названный
текст никак не может принадлежать Ферекиду Сиросскому. Он сохранился в
сочинении Климента Александрийского (Strom. V, 8, 44), причем между
указанием на авторство Ферекида Сиросского и рассказом об Анахарсисе
излагается еще один анекдот о скифах — о символических дарах, прислан-
ных скифским царем Иданфирсом (форма имени в рукописях ’I8av0ovpav)
вторгшемуся в Скифию Дарию и содержавших в себе угрозу истребить пер-
сов, если они не отступят. Вполне вероятно поэтому, что указание на автор-
ство Ферекида относится лишь к первому из двух рассказов, а источник,
откуда заимствован анекдот об Анахарсисе, просто не указан. Далее, анек-
дот о скифах изложен также Геродотом (IV, 132), однако в данном случае
речь идет, очевидно, о независимой от него традиции. Это удостоверяется
разницей в именах действующих лиц: если у Геродота благоприятное для
персов толкование даров дает сам Дарий, а истинную разгадку предлагает
Гобрий, то во фрагменте, сохраненном Климентом Александрийским, эту
роль выполняют персонажи по имени ’OpovTondTas и Есфббрц?. Как бы то
ни было, ясно, что этот рассказ, а соответственно и анекдот об Анахарсисе
(если оба они происходят из одного сочинения) могли быть заимствованы
лишь из произведения, созданного после скифского похода Дария, т. е. са-
мое раннее на рубеже VI и V вв. до н. э., а значит, по меньшей мере через
полвека после той даты, на которую приходится литературная деятельность
Ферекида Сиросского. Очевидно, на этом основании, а также и из-за того,
что содержание данного фрагмента не имеет ни малейшего отношения к
тому, что известно о содержании сочинений Ферекида Сиросского, никто,
кроме Э.Леви, не пытался атрибутировать его этому автору26 У. фон Вила-
24 JacobyF. The First Athenian Prose Writer// Mnemosyne. Ser. 3. 13. 1947. P 20—24;
Schibli H.S. Pherekydes of Syros. Oxf, 1990. P. 1—4, с литературой.
25 Другие достаточно многочисленные варианты передачи этого анекдота (самый ран-
ний— у Плутарха, De gamilitate, 7, 505 А) см.: Kindstrand J.F. Anacharsis. The Legend and the
Apophtegmata// Acta Universitatis Upsaliensis. Studia Graeca Upsaliensis. 16. Uppsala, 1981.
P 112—113, A 21.
26 Cm.: Schibli H.S. Op. cit. P. 80. Ср., однако, недавнюю статью Toye D.L. Pherecydes of Sy-
ros: Ancient Theologian and Genealogist// Mnemosyne. Ser. 4. 50. 1997. P. 530—560, который
отрицает существование Ферекида Афинского (как и Ферекида Леросского) и считает, что все
сохранившиеся под этим именем фрагменты принадлежали одному и тому же автору, Фереки-
ду Сиросскому. Он не только приписывает ему фрагмент, упоминающий Иданфирса, но и
считает этот фрагмент главным основанием для датировки этого автора (Toye D.L. Op. cit.
Р. 556—557), относя его сочинения, вопреки всем остальным данным, ко времени около
500 г. до н. э. Эти построения автора не представляются убедительными. См. их опроверже-
ние: Fowler R.L. The Authors Named Pherecydes// Mnemosyne. Ser. 4. 52. 1999. P. 1—15, где
2*
19
мовиц-Меллендорф предполагал, что он может происходить из сочинения,
приписанного Эратосфеном Ферекиду Афинскому, которое относил к V в.
до н. э.27 Несколько раньше сходную точку зрения высказал Ф .Якоби, вклю-
чив данный текст в число фрагментов Ферекида Афинского, хотя и в разде-
ле Dubia (FGrH. 3 F 174). Впоследствии, однако, он отказался от этой атри-
буции, в том числе и во втором издании первого тома своих «Фрагментов»,
вышедшем в 1957 г.28 При этом Ф.Якоби достаточно убедительно обосновал
предположение о том, что данный фрагмент происходит из сочинения мало-
известного эллинистического автора Ферекида Леросского. Датировка и
атрибуция сохраненного Климентом Александрийским фрагмента, таким
образом, не ясны29. Ясно лишь, что он не принадлежит Ферекиду Сиросско-
му и датируется не ранее V в. до н. э., а скорее всего, и позже, наиболее
вероятно — эллинистической эпохой. В связи с этим следует заметить, что и
вообще в античной традиции Анахарсис не предстает специально как носи-
тель «молчаливой мудрости». В собрании его изречений кроме уже назван-
ного имеется еще лишь два, которые могут быть связаны с этой темой. Пер-
вое из них (А 20 Kindstrand = Diog. Laert., 1, 105, Gnom. Vat. 131, Wien.
Apophtegm. 62, Flor. Leid. 152, Flor. Monac. 162, App., Gnom. 11, Arsen., Viol.
106) — знаменитое изречение о том, что в человеке самым худшим и самым
лучшим является язык. Это изречение, однако, вовсе не считалось в антич-
ности специально связанным именно с Анахарсисом или тем более вообще
со скифами и приписывалось ряду других персонажей, в том числе и из
числа «семи мудрецов»: Фалесу, Бианту, Питтаку, Солону, Эзопу и Феофра-
сту30 Второе из изречений, согласно которому следует обуздывать язык,
желудок и половой орган (А 22 Kindstrand = Diog. Laert., 1, 104, Arsen.,
Viol. 105, Liban., Epist. 61, 8), видимо, связано с упомянутым выше анекдо-
том об Анахарсисе, процитированным Климентом Александрийским. Это
изречение, выражающее, очевидно, взгляды кинической школы, также в
древности приписывалось разным персонажам, среди которых были и «семь
мудрецов»31 Таким образом, к скифам, даже в пределах идеализирующей их
вполне убедительно защищается традиционная точка зрения о существовании двух авторов,
один из которых (Ферекид Сиросский) был автором «Теологии» и писал в середине VI в.
до н. э., а второй, афинянин, составил свои «Генеалогии» в первой половине V в. до н. э.
27 Wilamowitz-Mtillendorf U. von. Pherekydes// Kleine Schriften. Bd. V, 2. B. 1937. S. 136
(статья 1926 г).
28 Jacoby F. Op. cit. P. 48—54; FGrH. Bd. I2,2. S. 540. О датировке Ферекида Афинского см.
также: Huxley G.L. The Date of Pherekydes of Athens// GRBS. 14. 1973. P. 137—143. Ср. также:
WestS. The Scythian Ultimatum (Herodotus IV 131, 132) //JHS. 108. 1988. P. 210, которая колеб-
лется в атрибуции фрагмента Ферекиду Афинскому или Леросскому (но в любом случае не
Сиросскому), а также допускает возможность того, что фрагмент в действительности не при-
надлежал ни одному из авторов, носивших это имя.
29 Некоторые авторы исправляют в данном тексте Климента рукописное чтение фт|сг( на
фао( и полагают, что указание на заимствование из Ферекида относится лишь к первому анек-
доту о царе Иданфирсе, а для анекдота об Анахарсисе Климент вообще не указывает источни-
ка: StMinO. Observations criticae in Clementem Alexandrinum. Diss. Erlangen, 1890. P. 35;
Kindstrand J. F. Op. cit. P 7, n. 4.
30 Источники см.: Kindstrand J. F Op. cit. P. 136.
31 Cm.: Ibidem. P. 138—139.
20
традиции, вовсе не относилась «молчаливая мудрость». Связанные же с ней
изречения приписывались Анахарсису, очевидно, не как скифу, а как одному
из «семи мудрецов».
Другим ранним автором, несомненно опиравшимся в своем сочинении
на разбираемый фрагмент «Илиады», кроме создателя гесиодического
«Каталога женщин» является Эсхил. Его тексты также использовались для
обоснования тезиса о ранней идеализации скифов. Как свидетельство такой
идеализации приводился текст из «Евменид» (700—7ОЗ)32, где Афина пред-
лагает учредить Ареопаг и, описывая достоинства этого института, называет
его x^pas ксЛ тгбХбсод* aorrYipiov, равного которому нет ойт’ tv Ek60t]olv
оите ПеХоттод tv тбттоьд. Уже отмечалось, однако, что в этом тексте нет
никакой идеализации скифов (и спартанцев), что речь идет не о хорошем
управлении или справедливости, а о военной силе скифов и спартанцев и
что этот фрагмент отражает традицию о скифской непобедимости33
Приписывание скифам непобедимости — весьма распространенный в
античной литературе топос, возникший, вероятно, после провала скифского
похода Дария. Традиция о скифской непобедимости была недавно рассмот-
рена С.А.Тахтаджяном34, что избавляет меня от необходимости специально
доказывать то, что она не имеет ничего общего с идеализацией скифов (хотя
и могла стать одним из источников этой идеализации, в частности, у Эфора)
и является следствием трезвой констатации тех реальных стратегических
преимуществ, которые дает кочевой образ жизни. Так, Геродоту, который
подробно пишет о скифской непобедимости, идеализация скифов совершен-
но чужда: достаточно сказать, что как раз в том пассаже, где он говорит о
мудром решении скифами задачи самообороны, делающем их непобедимы-
ми (IV, 46, 2—3), он замечает, что это их единственное достижение, а ос-
тальное его не восхищает (тб |1€vtol dXXa ойк dyapai). Подобная оценка
скифов, очевидно, была достаточно распространена в V в. до н. э., о чем
свидетельствует, например, высказывание Фукидида, весьма близкое проци-
тированному месту из Геродота, но еще более резкое (Thue., II, 97, 6). Он
замечает, что скифы непобедимы и равных им в этой области нет среди
народов не только Европы, но и Азии, однако тут же добавляет, что в отно-
шении рассудительности и разумности в других жизненных обстоятельствах
они отстают от прочих народов (ой |1^]у ой8’ т^у dXXrjy evPovXtav ка1
^uveoLV тгер! тЛу ттарбутшу тбу 01оу dXXovs бцоюйутси).
32 Riese A. Die Idealisierung der NaturvOlker des Nordens in der griechischen und rOmischen
Literator//Programm des stadtlichen Gymnasiums zu Frankfurt am Main. Frankfurt a.M., 1875.
S. 11.
33 Ldvy E. Les origines. P. 61.
34 Тахтаджян C.A. AMAXO1 ZKY0A1 Геродота и последующая идеализация скифов Эфо-
ром И Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб., 1992. С. 43—
52; ср.: Мелюкова А.И. Античная литературная традиция о скифской непобедимо-
сти//КСИИМК. 30. 1949. С. 105—ПО. Этими авторами не использовано упомянутое свиде-
тельство Эсхила, которое, видимо, показывает, что традиция о непобедимости скифов не
восходит к Геродоту, а существовала уже к его времени и, вероятно, отразилась у Эсхила и
Геродота независимо друг от друга.
21
Отсутствие прямой связи между традицией о непобедимости скифов и их
идеализацией даже в позднее время становится совершенно ясным при про-
чтении знаменитого херсонесского декрета в честь Диофанта (IOSPE, I2,
352). В строках 8—9 этого декрета, как уже многократно отмечалось, отра-
жается традиция о скифской непобедимости35 Однако от херсонесцев труд-
но было бы ожидать идеализации их постоянных врагов скифов, и, действи-
тельно, в надписи делается специальное ударение на врожденное скифское
вероломство и неверность (ёцфитод dOeata, стк. 16)36
Вполне вероятно, что та же традиция имеется в виду и при упоминании в
эсхиловском фрагменте 198 Nauck «имеющих хорошие законы скифов»
(d\X’ 1-птг4кт|9 Ppwrqpes* efivoptot Екйбаь — «питающиеся сыром из лоша-
диного молока и имеющие хорошие законы скифы»37). В любом случае этой
цитаты недостаточно, чтобы говорить об идеализации скифов Эсхилом, а
тем более о соответствующем истолковании им «Илиады».
Гораздо важнее в этой связи сопоставление развернутого описания ски-
фов, которое дается Эсхилом38 в 708—711-й строках «Прометея Закованно-
го», с фрагментом 196 (Nauck = 329 Mette) из «Прометея Освобожденного»,
содержащим столь же развернутое описание «габиев». Эти тексты тем более
важны, что ориентация на гомеровский образец здесь бесспорна и, таким
образом, они прямо отражают понимание автором трагедий интересующего
нас места. К тому же это, кажется, единственный доэллинистический текст,
где прямо называются гомеровские абии.
В первом из этих текстов содержится достаточно точное этнографически
описание скифов — они номады, живущие на повозках и вооруженные лука-
ми, причем подчеркивается их особое искусство при обращении с этим ору-
35 Граков Б.Н. Термин ЕкиОсц и его производные в надписях Северного Причерномо-
рья//КСИИМК. 16. 1947. С. 83—84; Мелюкова А . И. Указ. соч. С. 105—106; Тахтаджян С.А.
Указ. соч. С. 43.
36 См. об этом: Гаврилов А.К. Скифы Савмака—восстание или вторжение? (IOSPE, I2,
352 — Syll.3, 709) И Эподы по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб.,
1992. С. 66, с литературой.
37 И.В.Куклина, посвятившая абиям специальную статью, собрала в ней ряд относя-
щихся к ним текстов, однако, к сожалению, тем значение статьи и ограничивается. О каче-
стве филологического анализа свидетельствует уже то, что данный фрагмент включен в ее
подборку дважды: автор приняла два его разных перевода за самостоятельные тексты.
Процитировав сначала более точный перевод «но питающиеся кобыльим молоком и поль-
зующиеся хорошими законами скифы» со ссылкой Aesch., Prom. lib. Fr. 198, она замечает,
что «в другом месте» Эсхил еще говорит: «что из кумыса сыр едят, то скифы справедли-
вые», и дает ссылку fr. 198 Наук»: Куклина И.В. wA0ioi в античной литературной тради-
ции//ВДИ. 1969. №3. С. 122.
38 В настоящее время обычно считается, что вся трилогия о Прометее не принадлежит перу
самого Эсхила, см. подробно, с литературой: Griffith М. The Authencity of «Prometheus Bound».
Camb., 1977. В любом случае, однако, речь идет о трагике середины V в. до н. э., тесно связан-
ном с Эсхилом, например его племяннике Филоклесе или сыне Эвфорионе. Возможно, трило-
гия была начата самим Эсхилом и завершена его учеником после смерти учителя. Ср. также:
Bees R. Zur Datierung des Prometheus Desmotes H Beitrftge zur Altertumskunde. 38. 1993, с литера-
турой (датировка третьей четвертью V в. до н. э.). Поскольку личность автора трилогии о
Прометее не имеет существенного значения для этого исследования, я для удобства буду
продолжать называть ее автора Эсхилом.
22
жием. Э.Леви уже отмечал полное отсутствие здесь идеализации скифов; на-
против, они трактуются как воинственный и опасный народ и сближаются со
столь же опасными халибами, которые к тому же прямо названы негостепри-
имными. Связь эта не случайна — в «Семерых против Фив» (728) Эсхил пря-
мо указывает на родство халибов и скифов (XdXvPos SkvOgjv Дтгоско?)39. Про-
метей, в речи которого содержится все описание, советует ИО держаться от
скифов подальше, что, прямо скажем, мало совместимо с образом «справед-
ливейших людей» Гомера или с эфоровскими идеализированными скифами.
Совершенно противоположная картина дается Эсхилом во втором тек-
сте. Ориентация здесь на Гомера бесспорна: единственную сложность со-
ставляет форма самого названия (ГаР'юид) с первой гаммой, нигде не
встречающаяся. Здесь можно предположить раннюю описку, например, из
y’dPioi в рукописи Эсхила или даже в той рукописи Гомера, которой он
пользовался. Не следует забывать, что до создания Аристархом гомеровско-
го издания, легшего в основу рукописной вульгаты, разнобой в гомеровских
рукописях был очень большим, как о том свидетельствуют ранние папирусы
и цитаты древних авторов. Перифразируя текст Гомера (Sfjpov ^убскштатоу
<3рот(»р> йтгйутал/ явно имеют в виду бскаютйтал/ dvOpwircov Гомера),
Эсхил добавляет и новые черты, вполне традиционные для идеальных наро-
дов края земли. Его габии самые гостеприимные (фсХо^ерсотатор), что явно
противопоставляется нарисованному в предыдущей части трилогии образу
неприветливых скифов, а кроме того, оказывается, что им, как людям золо-
того века, не надо возделывать земли, поскольку она сама их кормит. Важно
при этом отметить, что габии, в отличие от скифов, питаются не молоком и
сыром, а продуктами, которые дает земля, т. е. речь идет об образе идеаль-
ных земледельцев, противопоставленных скотоводам-скифам. Противопо-
ставление предельно идеального образа габиев реалистичному и, пожалуй,
даже несколько утрированному образу скифов у Эсхила, на мой взгляд,
несомненно свидетельствует о том, как он понимал гомеровский текст. Ав-
тор трилогии о Прометее явно разделял гомеровских коневодов, питавшихся
лошадиным молоком, которых (вероятно, даже не задумываясь над возмож-
ностью какой-либо иной интерпретации) он отождествлял со скифами, и
«справедливейших» абиев. Содержавшееся у Гомера разделение этих двух
народов при наличии идеальных черт у последнего он усугубил, трактуя их
чуть ли не как противоположности.
Итак, можно констатировать, что античные авторы доэллинистической
эпохи в процитированном тексте Гомера усматривали два разных народа,
причем оснований для идеализации первого, отождествлявшегося со скифа-
ми, не находили и не относили к ним эпитет «справедливейшие». Вряд ли
идеализировал номадов и сам Гомер. На отсутствие идеализации скифов у
специально описывающих их Геродота и Псевдо-Гиппократа, как и лишь
упоминающих их вскользь классических авторов, скорее даже склонных
оценивать скифов негативно, уже указывалось. В связи со сказанным следу-
39 См. комментарий к этому пассажу: Lupa$L., Petre Z. Commentaire aux «Sept contre
Thfebes» d’Eschyle. Bucure§ti; Paris, 1981. P. 234.
23
ет упомянуть ещеь одного автора классической эпохи — комика Ферекрата.
В литературе встречаются утверждения о том, что в его время идеализация
дикарей якобы была столь обычным делом, что даже стала темой его коме-
дии "Aypioi, поставленной в 421/20 г. до н. э.40 Имеющиеся в нашем распо-
ряжении фрагменты этой комедии41, однако, не позволяют сделать вывод о
том, что в ней содержалась какая-либо идеализация дикарей. Ее упоминание
Платоном (Prot. 327 С), напротив, свидетельствует скорее о противополож-
ном: в диалоге говорится, что любой из дикарей, вроде тех, что описаны
Ферекратом, хуже самого плохого цивилизованного гражданина. Таким
образом, в античной литературе вплоть до времени Эфора оказывается не-
возможным обнаружить какие-либо следы идеализации скифов.
4. «ГАЛАКТОФАГИ» ЭФОРА:
ИДЕАЛИЗАЦИЯ НОМАДОВ И ГОМЕР.
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ И ПРОТИВНИКИ ЭФОРА
Появление идеализации номадов, и в частности скифов, восходит лишь к
самому кануну или даже началу эллинистической эпохи и связывается пре-
жде всего с именем Эфора. О причинах ее появления много писали, однако
здесь не место для рассмотрения этой проблемы. Для нас важно отметить
только, что текст Гомера не принадлежал к числу источников этой идеали-
зации— напротив, уже появившаяся тенденция идеализировать скифов
привела к переосмыслению давно и широко известного текста Гомера.
Эфор и следовавшие за ним эллинистические ученые искали подтвер-
ждения своим теориям у авторитетных предшественников и в первую оче-
редь, конечно, у главного авторитета, Гомера. Именно теория, идеализи-
рующая скифов, заставила их по-новому истолковать текст Гомера и при-
дать ему тот смысл, который в него не вкладывал ни сам автор «Илиады»,
ни его читатели архаической и классической эпох. Такая практика не была
редкостью среди эллинистических ученых: в подобных случаях они не оста-
навливались перед тем, чтобы изменить не только интерпретацию текста, но
и сам текст. Достаточно напомнить пример главы пергамской филологиче-
ской школы Кратета Малосского, согласно космографической теории кото-
рого на Южном полюсе земли, где шесть месяцев в году продолжается
полярная ночь, а в остальное время свет не пропускают густые облака, на-
ходится вход в подземное царство. Для подтверждения этой теории он,
недолго думая, заменил название киммерийцев в известном месте Neicvta
(XI песнь «Одиссеи») на керберийцев, которых и локализовал на Южном
полюсе, а гомеровское описание этого народа использовал для подтвержде-
ния своих представлений о нем42.
40 Kindstrand J.K Op. cit. Р. 23.
41 The Fragments of Attic Comedy / Edited after Meineke, Bergk and Kock J. M. Edmonds. Vol. I.
Leiden, 1957. Fr. 5—18; Poetae Comici Graeci/ Ed. R.Kassel, C.Austin. Vol. VII. Berolini; Novi
Eboraci, 1989. Fr. 5—20, cp.: Long T. Barbarians in Greek Comedy. Carbondale; Edwardsville,
1986. P. 17—18.
*2MetteH.J. Sphairopoiia. Untersuchungen zur Kosmologie des Krates von Pergamon.
Munchen, 1936. S. 88, 92 ff.
24
Для того чтобы приспособить гомеровский текст к своей идеализатор-
ской теории, Эфору требовалось совсем немного— отнести гомеровский
эпитет «справедливейшие» к номадам, что он и сделал. Соответствующий
фрагмент его сочинения сохранился в пересказе Страбона, где он включен в
достаточно длинное рассуждение, излагающее мнения разных эллинистиче-
ских авторов по поводу разбираемого текста «Илиады» (FGrH. 70 F 42 =
Strabo, VII, 3, 9). Эфор, очевидно имея в виду расхожее в его время мнение
о скифах как жестоких дикарях, говорит, что «у прочих скифов» (тшр те
dXXojp ЕкрОшр) и у сарматов разнообразные обычаи и если одни из них жес-
токие людоеды, то другие вполне добродетельны и даже вегетарианцы.
Кроме того, среди кочевых скифов есть некий народ (тьра? тшр Nopd8a)p
ЕкрОшр), который отличается особой добродетельностью, и ему-то Эфор и
приписывает свою коммунистическую утопию.
Как видим, даже в изложении Страбона чувствуется определенная сла-
бость отправной точки рассуждения Эфора — ему приходится утверждать,
что среди всем известных, в том числе и своей кровожадностью, скифов
имеется некий справедливый народ, о котором почему-то никто не слышал.
Тут-то Эфору и понадобился перетолкованный им на свой лад текст Гомера
(действительно, кто может быть лучшим свидетелем, чем сам Поэт), и его-
то он здесь и цитирует. При описании нравов этого придуманного народа он
мог черпать детали из разных других источников, например из Геродота (на
возможное использование Геродота в мотиве о непобедимости уже обраща-
лось внимание; видимо, Эфор воспользовался и геродотовским рассказом об
общности жен у агафирсов и массагетов: Hdt., IV, 104, 21643), однако здесь
он нуждался в подтверждении самого существования этого народа. Из со-
общения Страбона не ясно, как Эфор называет свой идеальный народ, по-
этому в литературе укрепилось мнение, что идеализируются все скифы44,
хотя это противоречит прямому указанию текста Страбона о том, что речь
идет лишь о некоторых из них.
Недвусмысленное указание на название этого изобретенного Эфором на-
рода мы находим, однако, в другом пересказе эфоровского текста — у Ни-
колая Дамасского (FGrH. 90 F 104 = Io. Stob. Anth. Ill, 1, 200): ГаХактофйуоь
Skp0ik6p eOvos doiKOi те elaip, dfcnrep ка1 ol tiXclcttol SkpOojp, троф^р
8’ ?x°ljaL M-6pop Ытеюу, oh трроттоюррте? ^aOlouai ка1
тпрорсгг ка1 elai 8id торто 8иарах<Ьтато1, app atrroig TrdvTT| tVjp
троф^р ex0VTeS“- ovtol ка1 Aapeiop £трёфарто. eial 8ё ка1 8ска1бтатос
Koipd ?x0VTeS“ Td те кт/щата kal Tdg урраскад (йоте тор? цёр
ттрестРитерои? аитшр натура? pop.t£eip, tops 8ё решт^рор? тта18ад, tops
43 Ср. об использовании Эфором труда Геродота: Тахтаджян С.А. Идеализация скифов.
Эфор и предшествующая ему традиция// Проблемы античного источниковедения. М.; Л.,
1986. С. 53—68.
44 М.И.Ростовцев писал, что он идеализирует скифов, в отличие от сарматов (Ros-
towzew M.I. Op. cit. S. 89), которых изображает как жестоких каннибалов, однако и это утверж-
дение не совсем верно— идеализируются не все, а лишь «некие из кочевников-скифов».
Обычно же даже этого различения не делается и приходится читать просто об идеализации
скифов. Ср., впрочем: Тахтаджян С.А. Идеализация. С. 54, 68.
25
8’ f^XiKas dSeXcJjote- wv ?jv Kai ’Avdxapais, el? tgjv £тгтй аофшр
vopiaOds, &$* fjXOev el? T^v'EXXdSa, Iva 1атор/|ат] та twv dXXwv v6pipa.
tovtojv ка1 "Opripos p^pvr|Tai, iv ots фт|аг Mvacov t’ dyxep-dxwv ка1
dyavwv Чтгпт|р.оХу(Ьр rXaKTt^dywv dplwv те, SiKaiOTdraiv dvOparrrajv.
dpious* 8* аитои? Хёуес f| 8id тд yfjv pi] yeajpydv f] 8id тд dotKovs
dvai f] 8id тд xP'0o’^aL toutols* p/Svovs тб^ос?* 3idv ydp X£yei тд
t6£ov — «Галактофаги, скифский народ, не имеют домов, как и большинст-
во скифов, а питаются только лошадиным молоком, сделав из которого сыр,
едят и пьют45; и из-за этого их победить труднее всех, так как они повсюду
имеют с собой пищу. Они-то и обратили Дария в бегство. Они также спра-
ведливейшие, владея совместно и имуществом, и женщинами, так что стар-
ших из них считают отцами, младших — сыновьями, а того же возраста —
братьями. Из них был и Анахарсис, считающийся одним из семи мудрецов,
который прибыл в Грецию, чтобы изучить обычаи других. Их упоминает и
Гомер, когда говорит: «и сражающихся в рукопашную мисийцев, и дивных
гиппемолгов, глактофагов, „абиев“, справедливейших из людей». „Абиями“
называет их или из-за того, что они не возделывают землю, или из-за того,
что не имеют домов, или из-за того, что они одни пользуются луками; ведь
3i6<; означает ,глук“». Пересказ того же пассажа сохранился и в «Перипле»
Псевдо-Скимна (851—860 Diller = Anon., Peripl. Pont. Eux. 49 = FGrH. 70 F
158), содержащем прямое указание на заимствование материала у Эфора
(842: dpTjKev *Ефоро<;). Он повторяет в более краткой форме информацию,
уже известную по Страбону и Николаю Дамасскому:
851 Tdv navTiKdirriv Siapdvn AipvaLajv £6vos
?T6pd те irXdov’ ou Sicovopaap^va,
vojiaSiKO. 8’ imKXoupxv’, evaepfj irdvu
div ou8d el? ?цфихор d8iKf|aai тот’ dv,
855 о1кофбра 8’, (Ьд dp6K6, ка1 aiToupeva
ydXaKTi таТ? ЕкиОькаТас О’ IrnropoXyLais-
Cdknv 8ё Tf|V те Krqaiv dva8€86tx6vT6s
Koivf]v AirdvTajv Tf|v O’ SXtjv auvovatav.
ка1 Tdv crc^v ’Avdxapaiv £k twv vopaSiKwv
860 фт|а^ yeveaOai twv аф68р’ evaelkaTdTajv.
«За Пантикапой находится народ „Озерных" и многие другие, не знаю-
щие имен, но прозываемые номадами, весьма благочестивые, из которых ни
один не причинит несправедливости одушевленному; они, как он (Эфор)
45 Мотив вегетарианства скифов, очевидно, вводится Эфором впервые. В античности пре-
обладала традиция, по которой скифы питаются лошадиным молоком, сделанным из него
сыром и вареным мясом (Hippocr., De абг. 18). Питание молоком и мясом вообще обычно
приписывалось примитивным народам (ср. выше). «Млекоедство», таким образом, совсем не
противоречит мясоедению, а сочетается с ним: противопоставляется оно скорее винопитию.
Тексты см.: PraechterK. Der ftinfte Anacharsisbrief П Hermes. 56. 1921. S. 422—431, ср..
Haussleiter J. Der Vegetarismus in der Antike I I Religionsgeschichtliche Versuche und Vorarbeiten.
24. B., 1935. S. 28—29; Shaw B.D. Op. cit. P. 5—31.
26
говорит, переносят свои жилища и питаются молоком и скифскими лошади-
ными надоями; живут же так, что у них все общее — и все имущество, и вся
семья. И мудрец Анахарсис, говорят, происходил из этих очень благочести-
вых номадов».
По тексту Псевдо-Скимна создается впечатление, что Эфор оставил сво-
их номадов безымянными, однако из сообщения Николая Дамасского стано-
вится ясно, что он называл свой идеальный народ галактофагами, а слово
dpioi истолковал как эпитет к нему. Такое решение выглядит неожидан-
ным — казалось бы, более естественно считать этнонимом как раз не про-
зрачное слово «млекоеды», а темное dpioi, как это, собственно, и делалось
раньше, хотя бы Эсхилом. Более того, такое решение немедленно вызывает
и ряд сложностей, и прежде всего необходимость объяснить этот эпитет, что
Эфору и приходится делать. Судя по имеющимся данным, именно ему при-
надлежит сомнительная честь зачинателя долгой традиции этимологических
игр с этим термином. Для того чтобы выбрать такое решение, требовались
особые причины, которые перевешивали бы все возникающие неудобства.
Видимо, такой причиной была именно необходимость разрыва с традицией
и демонстрация того, что предыдущие читатели понимали Гомера непра-
вильно. Действительно, ко времени Эфора образ абиев как мифического
блаженного народа, не связанного напрямую со скифами, существовал в
античной литературе, возможно, и помимо Эсхила, и в более развернутой
форме. Эсхил вполне мог не сам создать описание своих габиев, а заимство-
вать его из более раннего текста. Во всяком случае, использование им
ионийской географической и этнографической прозы именно в географиче-
ских частях трилогии о Прометее несомненно. Кроме того, как это имеет*
место в других случаях, образ идеального народа, лишь упомянутого Гоме-
ром, мог быть развернут в целую картину в каком-нибудь не дошедшем до
нас эпическом сочинении. Однако, даже если ни одно из этих предположе-
ний не верно, достаточно и одного Эсхила — существовавший ко времени
Эфора образ абиев не удовлетворял последнего именно своей очевидной
мифологической идеальностью и абстрактностью. Эфору нужно было реши-
тельно отказаться от этого образа, чтобы отнести слова Гомера к народу,
наделенному более реальными чертами, а также, вероятно, и для того, чтобы
связать его с традицией об Анахарсисе. Это и было сделано — Эфор объ-
явил, что никаких абиев никогда не было, а слово dpioi у Гомера — это
эпитет к галактофагам, которые к тому же называются справедливыми. При
этом Эфору пришлось не только объявить гомеровское уХактофйуоь этно-
нимом, но и оторвать его от предыдущего слова 1тптт||1оХуо1, тесно связан-
ного с ним по смыслу. В результате, видимо, он также считал, что речь
здесь идет о двух народах — «дивных гиппемолгах» (= «доителях кобы-
лиц») и «глактофагах, бедных (dpioi), справедливейших из людей». О том,
что он предлагал именно такое членение гомеровской фразы, свидетельст-
вует способ цитирования Гомера в его передаче Страбоном и Николаем
Дамасским. Несмотря на то что речь в обоих случаях идет не о цитате, а о
пересказе, все же, вероятно, можно полагать, что без особых причин ни
тот, ни другой не стали бы изменять цитируемый их авторитетом текст. В
27
пересказе Страбойа Эфор утверждает, что именно тех «неких из скифов»,
которые его занимают, упоминает Гомер и цитирует при этом не весь пас-
саж, а лишь 6-ю строку, начиная со слова уХактофйушр. Это, возможно,
свидетельствует о том, что именно данную часть описания он относил к
своему идеальному народу.
Николай Дамасский приводит более широкую цитату, но в ней пишет с
заглавной буквы, как этнонимы, слова ’I тпттцюХушр ГХактофйушр. Если это
написание восходит хотя бы к Николаю Дамасскому (что вполне возможно),
а не к поздним переписчикам, то оно отражает если не орфографию Эфора,
то его понимание гомеровского текста. Впрочем, свидетельство Николая
Дамасского менее ценно для реконструкции текста Эфора, поскольку Нико-
лай, по-видимому, дополняет информацию, восходящую к нему, сведения-
ми, почерпнутыми из других источников. Наконец, Эфор в пересказе Стра-
бона в подтверждение своей теории цитирует текст Гесиода (Fr. 151), в ко-
тором упоминаются «имеющие дома на повозках глактофаги (= млекоеды)»,
однако игнорирует другой текст, вероятно находившийся в том же пассаже
той же поэмы (Fr. 150, 15) и упоминающий «скифов доителей кобылиц».
Этот выбор является дополнительным свидетельством того, как Эфор назы-
вал свой вымышленный народ и как он делил гомеровский текст.
Эфоровское толкование гомеровского текста, как и его образ живущих
по-коммунистически «добрых дикарей», было весьма популярно в антично-
сти, и следы этого влияния можно найти в самых разных сочинениях. Так,
например, Филон в своем трактате De vita contemplativa описывает секту
терапевтов, которые раздавали свое имущество (17) и, отказываясь от мир-
ских благ, жили в полном равенстве. При этом он цитирует гомеровский
пассаж, в котором явно слово dpicov понимает как прилагательное, посколь-
ку поясняет его: (Ь? rqs piv ттер! ptov оттоибт]? ка1 xPTIHaTLaH^v dSiKtav
yewwoTis Sid тд dviaov. Таким образом, он имеет в виду именно эфоров-
ское понимание гомеровского текста как коммунистической утопии, описы-
вающей справедливых дикарей, и в соответствии с этим пониманием по-
эфоровски воспринимает и гомеровский текст.
Эфоровское толкование текста Гомера, однако, далеко не стало обще-
принятым, и, в частности, филологи александрийской школы придержива-
лись несколько иного взгляда на этот текст. Гомеровский словарь Аполло-
ния Софиста сохранил мнение главы александрийской школы Аристарха
Самофракийского, издателя стандартного гомеровского текста, лежащего в
основе всех известных нам рукописей46. В отличие от Эфора он полагал, что
Гомер говорит о народе под названием «абии», а «млекоеды» — вовсе не
этническое название, а эпитет (s.v. dptcov 3, 16 Bekker, 25 Steinicke)47: 6 piv
46 См. об этом издании: Erbse H. Ober Aristarchs Iliasausgaben // Hennes. 87. 1959. S. 275—
303, с литерапурой.
47 Кроме старого издания Apollonii Sophistae Lexicon Homericum I Ex recensione I. Bekker
Berolini, 1833, я имел возможность использовать также хранящийся в библиотеке семинара
классической филологии Гейдельбергского университета рукописный экземпляр нового изда-
ния: Apollonii Sophistae Lexicon Homericum. A — A. Diss. / Ed. K.Steinicke. Gottingae, 1957
Следует, впрочем, заметить, что оно весьма незначительно отличается от беккеровского изда-
28
’АрСатархо? cos* eOvovs оитш Xeyopevou dKouet, каО’ <bv ка1 tovs
уХактофйуои? TeTdxOat ка1 tovs SiKaioTdTOvs (Sid ка1 ypd<J>€i ХШР^
тои те auvSeapou) — «Аристарх считает, что так назван народ и им (абиям)
подчинены (слова) и уХактофйуои?, и SiKaioTdTovs (почему и пишет без
соединительного те)». Из словарной статьи остается неясным, отделял ли
Аристарх от этих слов находящиеся в предыдущей строке слова dyaixbv
ктгтггщоХуЛр или также считал их эпитетами народа абиев.
Сообщение Аполлония Софиста подтверждается также схолиями руко-
писи А (А, текст см. ниже, A,nt: ’АрСотархо? ХШР^ тои те, бскаютатшр
dv0pa)TTU)v). Одно из этих сообщений происходит, видимо, из сочинения
филолога августовской эпохи Дидима Ilepl rqs ’АрютархеСои SiopOwaeoj^,
а другое — из сочинения Никанора, жившего при Марке Аврелии. Здесь
следует обратить особое внимание на то, что Аристарх настаивает на напи-
сании 8iKaioTdTa)v dvOpanruv без те. Именно такое, аристарховское, чтение
содержит наша рукописная вульгата. Однако сам факт того, что поздние
филологи специально отмечали чтение Аристарха, и то, что сам Аристарх,
судя по данным словаря Аполлония Софиста, его обосновывал, свидетель-
ствует о том, что существовала и другая традиция передачи и соответствен-
но понимания текста, с которой Аристарх полемизировал.
О существовании этой параллельной (очевидно, неалександрийской и
достаточно авторитетной) традиции свидетельствуют и другие данные. В
уже упомянутой статье словаря Аполлония Софиста дается явное указание
на нее. Изложив версию Аристарха, он продолжает: efvioi 8£ ypdфoual auv
тф те, «SiKaioTdTajv т’ dvOpannov», ксй dTro8i86aai tous* dpLovs f^roi
tovs pt cl pi) хРшМ-^ои?- ol 8e tovs paKpoptov? — «Некоторые же пишут с
те, ,,8LKaLOTdTO)v т’ dvOpannuv", и объясняют „абиев“ как „не пользующихся
силой". Другие же — как долгожителей». Именно такой вариант написания
сохранился также в одной из рукописей XII в. V16 (cod. Vaticanus 1319).
Авторы такого толкования текста, согласно указанию Аполлония Софиста,
считали, в отличие от Аристарха (именно в этом смысл противопоставления
их мнения мнению последнего через pfev—8£), слово dpioi не этнонимом, а
эпитетом. Такое понимание было, как уже указывалось, нетрадиционным, и,
судя по всему, впервые его предложил Эфор. Можно предположить, что
Аристарх в данном случае полемизирует именно с Эфором или его последо-
вателями, имена которых нам неизвестны. Этому предположению, на пер-
вый взгляд, противоречит тот факт, что в гомеровских цитатах, сохранив-
шихся в пересказах Эфора Страбоном и Николаем Дамасским, отсутствует
частица те между словами бскаютатшр и dvOpanruv.
Рассмотрим, однако, проблему подробнее. Выше уже отмечалось, что
нетрадиционное толкование Эфором гомеровского текста вызывало ряд
трудностей. Среди этих трудностей была и одна чисто грамматическая. Дей-
ствительно, при том толковании, которое принимал Эфор для текста dyauwv
ктглтщоХуЛу | ГХакто4к1уа)У dptuv те бскаютатшр dv0panra)v, у него долж-
ния 160-летней давности. Ср. также: Hasslam M.W. The Homer Lexicon of Apollonius
Sophista// CPh. 89. 1994. P. 107—119.
29
ны были возникнуть сложности с пониманием частицы те. Она может быть
понята здесь, пожалуй, только как соединяющая слова dyavtov ^тплщХуЛр и
ГХактофйуол/ dplwv — хотя у Гомера частица те ставится обычно непосред-
ственно после слова, к которому относится, она может употребляться и
после присоединяемой группы «объект + эпитет». В таком случае эпитет
SiKaLOTdTOL dvOpw-rnov может относиться только к обоим названным наро-
дам вместе, а не к одним лишь глактофагам, т. е. перевод был бы
«справедливейших из людей: дивных гиппемолгов (resp. агавов доителей
кобылиц) и dplwv глактофагов».
Предположению о том, что Эфор понимал гомеровский текст именно
так, противоречит, однако, ряд данных, хотя и косвенных, но позволяющих,
складываясь вместе, прояснить картину. Так, ни в одном из трех пересказов
эфоровского текста не встречается народ по имени «гиппемолги» или
«агавы». Это позволяет предположить, что Эфор не писал подробно о них,
считая, например, что Гомер называет «дивными доителями кобылиц»
обычных скифов, которым он приписывает всю дурную славу этого народа.
Если бы Эфор относил эпитет «справедливейшие» к обоим народам, то ему
пришлось бы признать, что все гомеровские номады (т. е. скифы для грека
IV в. до н. э.) — справедливейшие, что противоречит его собственной кон-
цепции о том, что таковыми являются лишь некоторые из них. Наконец, и
способ цитирования Эфором Гомера в наиболее подробной и, видимо, чис-
той (у Николая Дамасского к сведениям Эфора, видимо, прибавляются и
данные, почерпнутые из других источников) страбоновской передаче его
слов также свидетельствует о том, что эпитет «справедливейшие» относится
им только к глактофагам (цитируется лишь 6-я строка без предшествующих
слов dyavwv 1-птгпр.оХуа)у). Если предположить на основании этих косвен-
ных данных, что Эфор относил эпитет «справедливейшие» лишь к глактофа-
гам, то единственным выходом для него было введение в гомеровский текст
варианта бскаютйтал/ т’ dvOpanrwv. В этом случае все становилось бы на
свои места и перевод был бы: «дивных гиппемолгов (resp. агавов доителей
кобылиц) и глактофагов, dplwv и справедливейших из людей». В противном
случае такое понимание текста невозможно.
Это предположение подтверждается одним текстом Аммиана Марцелли-
на, который содержится в его описании Персии (XXIII, 6). Вопрос об источ-
никах этого отступления многократно обсуждался, однако сделанный более
ста лет назад Т.Моммзеном вывод о том, что главную роль среди них играл
Птолемей48, остается в силе. Тем не менее этот вывод был уточнен, и, в
частности, справедливо отмечалось, что Аммиан Марцеллин использовал
множество иных источников, а Птолемей был ему известен, скорее всего, не
непосредственно, а через какое-то другое сочинение49 Народы, названия
которых восходят в конечном итоге к гомеровскому пассажу, встречаются у
Аммиана Марцеллина дважды, причем в обоих случаях эти упоминания не
48 Mommsen Th. Ammians Geographica П Hermes. 16. 1881. S. 602—636.
49 Brock M.F.A. Die Quellen von Ammians Exkurs Uber Persien//Mnemosyne. 28. 1975.
S. 47—56.
30
могут быть возведены, по крайней мере целиком, к Птолемею. Говоря о
Гиркании, Аммиан Марцеллин сообщает, что к северу от нее живут абии
(XXIII, 6, 53): contra hanc gentem sub aquilone dicuntur Abii versari, genus
piissimum, calcare cuncta mortalia consuetum, quos, ut Homerus fabulosius canit,
luppiter ab Idaeis montibus contuetur «Говорят, что напротив этого народа
(гирканцев), к северу, живут абии, благочестивейший народ, привыкший
презирать все смертное, которых, как баснословно поет Гомер, Юпитер
наблюдал с Идейских гор». Народ абиев упоминается Птолемеем (VI, 15, 3:
’'APlol SkvOol, рядом назван народ Чштофбуои ХкиОаи, название которого,
вероятно, восходит к контаминации lirmuioXyol и уХактофбуоц на каком
этапе традиции произошла эта контаминация, превратившая невинных го-
меровских «доителей кобылиц и млекоедов» в «пожирателей лошадей»,
остается неясным), однако он локализует их гораздо восточнее, на севере
«Скифии по ту сторону горы Имей» (Гималаи). Эта область, самыми север-
ными жителями которой считаются «скифы-абии», граничит на юге с приле-
гающей к Гангу частью Индии, а на востоке — с Серикой (т. е. Китаем).
В другом месте Аммиан Марцеллин, описывая как раз эти территории,
говорит, что на склонах горы Имей живут разные народы скифов, отрезан-
ные от остального мира (XXIII, 6, 61—62). Образ их жизни характеризуется
как грубый и бедный (adsueti victu vili et paupertino), но среди этих народов,
о которых в целом говорится, что они почти недоступны из-за своей край-
ней свирепости (заметим, вовсе не из-за удаленности: paene ob asperitatem
nimiam inaccessas), имеются и резко от них отличающиеся: homines esse
quosdam mites et pios, ut laxartae sunt et Galactophagi, quorum meminit vates
Homerus «есть некие люди, кроткие и благочестивые, как яксарты и галак-
тофаги, которых упоминает поэт Гомер», а далее цитируется строка 6 из
XIII песни «Илиады».
В этих словах невозможно не узнать эфоровский текст. Аммиан воспро-
изводит как ход его рассуждения, так и отдельные детали: скифы вообще
жестокие и грубые, но среди них есть некие (rtvaq— homines quosdam),
которые, наоборот, мирные и справедливые; они называются галактофаги, и
их-то и упоминает Гомер, причем и Страбон, и Аммиан цитируют только
6-ю строку. Зависимость от Эфора здесь очевидна, однако через какое коли-
чество посредников прошел его текст, прежде чем попал к Аммиаку, остает-
ся неясным. Судя по всему, он передавался, однако, достаточно точно, и,
учитывая популярность Эфора в древности, этих посредников могло быть и
немного. Неясно также, сам ли Аммиан или его предшественник, использо-
вав птолемеевскую «Географию» как канву или скелет повествования, на-
полнял ее заимствованными из разных источников деталями, в основном
этнографическими, сокращая при этом собственно географические подроб-
ности.
В случае с использованием (непрямым) гомеровского текста этот метод
проявляется особенно явно. Само раздвоение гомеровских народов показы-
вает, что сведения о них были заимствованы из разных традиций: в одной
этническим наименованием считалось vA|3lol, в другой, эфоровской,—
ГаХактоф4уо1. При инкорпорации обоих сообщений о гомеровском народе,
31
отныне раздвоивц/Ьмся, в птолемеевский текст-канву, первые из них были
помещены на границе с Гирканией, где Птолемей их не помещает, но где их
локализовала соответствующая традиция (см. о ней ниже), а вторые, вовсе
не упомянутые Птолемеем (ГаХактофйуоО, — в то место, куда он помещал
как раз абиев. Данные эфоровской традиции о их локализации в Европе
(возможно, совсем нечеткие и выводимые лишь из контекста, в частности
из их описания в книге «Европа» эфоровского сочинения) были при этом
проигнорированы, и компилятор решил в этом случае последовать за указа-
нием Птолемея, добавив сюда же, в дополнение к неизвестным ему галакто-
фагам, заимствованных из «Географии» (VI, 14, 9) яксартов. Этот последний
народ был, видимо, выбран из достаточно большого птолемеевского списка
потому, что его сопровождало самое обширное в данном пассаже описание.
Чрезвычайно важна при этом форма гомеровской цитаты, входящей в
пересказ Аммианом (неважно, прямой или непрямой) текста Эфора. Не-
смотря на некоторое искажение гомеровского текста совершенно неиску-
шенным в греческом языке переписчиком, в ее интерпретации нет никаких
сомнений. Единственная авторитетная рукопись Аммиана, от которой зави-
сят все остальные, codex Fuldensis (Vat. Lat. 1873) IX в.50, дает здесь сле-
дующий текст: ГААКТО (lac. 15 litt.) «DATWNABIWNTU 4AKAI0TATWN
TAN6PWTIWN (lac. 22 litt.)51, в котором без труда узнается гомеровская
строчка уХактофйуол/ dptcnv те бскаютйтал/ т’ dvOponnuv (со стандартны-
ми для майускульного письма описками А — А, Г — Т, П — TI). Таким
образом, в тексте, восходящем к Эфору и воспроизведенном Аммианом
Марцеллином, гомеровская строчка цитируется с частицей те между слова-
ми бскаютйтшу и dvOpdnnov, что является веским подтверждением предпо-
ложения о том, что именно такая форма текста была принята Эфором.
Текст, воспроизведенный Страбоном и Николаем Дамасским, в этом случае
следует признать сознательной или бессознательной нормализацией в соот-
ветствии с общепринятым александрийским изданием «Илиады», которая
могла произойти на любом этапе развития традиции. В частности, цитату
мог нормализовать, например, сам Страбон, знаток и поклонник Гомера,
учитывая, что в данном пассаже, посвященном комментарию этих строк, он
их неоднократно цитирует, в основном излагая взгляды ученых, придержи-
вающихся стандартного александрийского варианта текста.
5. АЛЕКСАНДРИЙСКИЕ ФИЛОЛОГИ И ИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ
О «МЛЕКОЕДАХ» И «АБИЯХ»
Позиция александрийских филологов по поводу толкования гомеровского
текста выясняется не только из прямого, хотя и весьма лаконичного свиде-
тельства Аполлония Софиста и схолий, но и из косвенных данных. Такие
90 О рукописной традиции Аммиана см.: Ammiani Marcellini Rerum gestarum libri qui
supersunt/ Recensuit C.U.Clark. Vol. I. B., 1963. P. Ill—VI; Ammiani Marcellini Rerum gestarum
libri qui supersunt / Ed. W.Seyfarth. Vol. I. Leipzig, 1978. P VI—X.
9* ClarkC.U. Op. cit. P. 323; Seyfart W. Op. cit. P. 319.
32
данные обнаруживаются в том же страбоновском пассаже, излагающем
полемику по поводу понимания гомеровского текста. Главными оппонента-
ми Страбона, которым он противопоставляет мнение Эфора, Посидония и
свое собственное, являются Эратосфен и Аполлодор. Единство их взглядов
не случайно — оба они принадлежали к александрийской школе, причем
первый сам возглавлял александрийскую библиотеку, а второй был учени-
ком и ближайшим сотрудником Аристарха в течение последних десяти лет
его деятельности в Александрии (около 156—145 гг. до н. э.)52 Можно по-
этому заключить, что высказываемые по гомеровскому вопросу мнения
Эратосфена и Аполлодора были не только их личными суждениями, но и
выражали господствующие в александрийской школе взгляды и, в частно-
сти, что Аполлодор разделял мнение своего учителя Аристарха, а не только
его предшественника Эратосфена.
Аполлодор поддерживает мнение Эратосфена по поводу того, что Гомер
не имел сведений об отдаленных странах, в подтверждение чего говорит,
что он не называет скифов, а изобретает dyaous Tivas ’I тттггцюХуоид* ка1
ГХактофйуои? ’Aptous те — «каких-то дивных гиппемолгов и глактофагов
с абиями (или млекоедов с абиями)». Парафраз Гомера здесь очевиден, и он
для нас ценнее, чем простая цитата, поскольку позволяет выяснить, как
Аполлодор понимал данное место. Он показывает, что Аполлодор отделяет
первые два слова dyauwv НтпщоХуйр от двух следующих уХактоф4ушг
dptcov те, между которыми, по его мнению, имеется более тесная связь
(разница в значении союзов кой и те вполне ощутима и в эллинистической
прозе).
Аполлодор, видимо, считает, что речь идет о трех народах, из которых
два последних тесно связаны друг с другом. Эта трактовка очень близка
точке зрения Аристарха, как она изложена Аполлонием Софистом. Оба
автора считают слово *APioi этнонимом, к которому относится эпитет «спра-
ведливейшие» и с которым тесно связано слово уХактофауос. Разница меж-
ду их взглядами состоит в том, что первый считает уХактофауос этнонимом,
а второй — эпитетом к абиям. Впрочем, парафраз Аполлодора также может
быть истолкован и как совпадающий с пониманием Аристарха. В таком
случае здесь нужно будет видеть хотя и более редкое, но встречающееся
соединение двух объектов по модели Mi ка1 М2 те («дивных гиппемолгов и
доителей кобылиц абиев»). В любом случае Аристарх и Аполлодор сходятся
в том, что считают слово yXaктoфdyQ)V теснее связанным со словом dptcoy,
чем с предыдущими словами.
Аполлодор говорит затем о дикости и жестокости скифов, убивавших
чужеземцев и пожиравших их. Очевидно, этот пассаж полемически заострен
против Эфора и его последователей, идеализировавших скифов, с которыми
александрийцы спорили и по поводу конституции текста Гомера. Таким
образом, Аполлодор и, видимо, его предшественники отказываются как от
традиционного понимания текста Гомера, которое кажется мне естествен-
52 См.: Pfeiffer R. Geschichte der klassischen Philologie. Von der Anfangen bis zum Ende des
Hellenismus. Mdnchen, 1978. S. 191 ff, 306 ff.
3 Зак. 90
33
ным, так и от традиционного отождествления гомеровских народов со ски-
фами, подчеркивая жестокость и дикость последних.
Что же заставило александрийских филологов отвергнуть эти традици-
онные взгляды? Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, тот же, что и в случае с
Эфором, — теория, для которой требовалось найти подтверждение в текстах
Гомера и которой обычное их понимание не соответствовало. Если Эфору
нужно было подтвердить его теорию о том, что, несмотря на общеизвестную
дикость и жестокость большинства скифов, среди них есть некий идеальный
народ, который был известен Гомеру, то александрийцы пытались доказать
отчасти обратное. Их теория состояла в том, что Гомер и его современники
не знали удаленных народов, в частности, живущих на побережье Черного
моря далее фракийцев на севере и пафлагонцев на востоке. Апеллируя к
известиям о дикости и людоедстве скифов, они стремились доказать, что
старая традиция об идентичности «млекоедов — доителей кобылиц» со
скифами (при одновременном восприятии абиев как идеального, видимо
северного, народа, отличного от скифов), как и ее модификация Эфором
(галактофаги — «добрые» скифы, в отличие от остальных, злых), непра-
вильна. Для этого надо было показать, что слово «справедливейшие» отно-
сится не только к абиям, как думали древние, а ко всем названным Гомером
народам или хотя бы к одному, название которого напоминало бы о реаль-
ных скифах. Поэтому, в общем-то, было неважно, какие слова из предшест-
вующих названию абиев толковать как этнонимы, а какие как эпитеты, —
важно было хотя бы одно из них связать с названием абиев (возможно, этим
и объясняется разница в изложении позиций Аристарха Аполлонием Софис-
том и Аполлодора Страбоном). Поскольку же смысловая связь, даже при
отрицании грамматической, между словами 1тгптщоХу(Ьу и уХактофаусор
очевидна, то даже при отнесении лишь последнего эпитета к справедливым
абиям позитивная характеристика переходила и на первый народ. Смысло-
вой связи между двумя словами не отрицал, кстати, и Эфор, также разде-
лявший их грамматически — для него оба слова характеризуют быт скифов,
как «плохих», так и «хороших» (понимаемые как этнонимы, они относятся к
этим двум частям скифов), но эпитет «справедливейшие» относится лишь к
последним.
Далее, сделав вывод, что Гомер оценивает своих номадов как «справед-
ливейших», предлагалось сравнить это определение с реальными нравами
скифов, из чего делался вывод — Гомер говорит не о скифах. На вопрос же,
о ком говорит Гомер, Эратосфен и Аполлодор (возможно, и Аристарх, но
информация об этом отсутствует) отвечали — Гомер их просто выдумал, а
добродетельных кочевников не было и нет. Полемика с Эфором по этому
вопросу облегчалась, вероятно, еще тем, что он предлагал изменить гоме-
ровский текст, внеся в него дополнительную частицу те, так что александ-
рийцы могли выступить с выгодных позиций защитников традиционного
текста.
По существу, точку зрения александрийцев, хотя, пожалуй, и в несколько
ином варианте, чем у Аристарха, излагает Никанор, фрагмент сочинения
которого сохранился в схолиях к рукописи А, причем он прямо ссылается на
34
александрийского схоларха: ttoXXgjv clpripcvaiv irepl tovtojv toXXols,
PcXtlov, (bs* ’АрютархФ сббксц ка1 X(Bpls* tov ovvScopov ттрофёреабаь
top otlxov ка1 SiaoTcXXciv Ppaxv цста тс tt)v ттра)тт|р Xc^iv ка1 цста
tt)v ScvTcpav, iva та e?0uq ттоХХа ка1 тд бькаютйтши Koivdv £тг! irduTaiv
voovpcvov pct^ova tt)v loToptav €рфа1иг]. Никанор, таким образом, отно-
сит слова бькаютатол/ dvGpdnrajv не только к ’Aptaiv (как и Аристарх, он
считает это слово этнонимом), но и «ко всем народам». Он говорит к тому
же c0va iroXXd, т. е. «многие народы», явно имея в виду, что их больше двух.
Следовательно, по меньшей мере два, а возможно, и все три предшествую-
щих слова он также считает не эпитетами, а этнонимами. Отличие его трак-
товки от аристарховой в изложении Аполлония Софиста состоит прежде
всего в том, что он разделяет запятой слова yXaктoфdy(l)v и dpiaiv и, следо-
вательно, не может связывать их друг с другом. Первое слово он может
считать только эпитетом к предыдущему или самостоятельным этнони-
мом53 Трактовка Никанора, таким образом, практически совпадает с трак-
товкой текста Аполлодором (в первом из двух упомянутых вариантов).
Кроме того, содержащееся в начале его фрагмента указание «как считает
Аристарх» вполне можно относить не только к написанию стиха без второго
тс, но и к расстановке запятых. При таком понимании надо будет, правда,
предполагать неточность в справке Аполлония Софиста, а согласованное
мнение Аполлодора и Никанора приписывать также и учителю первого из
них, Аристарху. Принятое современными комментаторами толкование этого
фрагмента как содержащего несогласие с Аристархом базируется лишь на
его сравнении со свидетельством Аполлония Софиста.
Еще один вариант, по существу близкий к разобранному, но существенно
отличающийся от него по форме, также излагается Аполлонием Софистом в
соответствующей статье его словаря: ol 8е ката тшр дроцапкш?
Хеуорс vojv ’Ayavwv irdvra стт10ста XcycaOai, тои? ктпттщоХуои?, тои?
SiKaioTdrovs* ка1 dptovs yXaктoфdyovs‘. Таким образом, безымянные ком-
ментаторы, которых имеет в виду Аполлоний, считают, что Гомер называет
здесь лишь один народ по имени агавы, а все остальные слова являются
эпитетами к нему, причем эпитеты yXaктoфdyoL и dpioi между собой тесно
связаны (например, один поясняет другой). То же толкование текста можно
найти и у Стефана Византийского: ol irXctovs* 8е тшр итоциццатютшр
€Trt0€Td фасл тшр «’Ауаишр» тд «yXaктoфdy(l)v» ка1 тд «dptaiv». Следо-
вательно, весь ряд слов после dyavwv считается эпитетами к нему. Речь
идет, таким образом, об «агавах, доителях кобылиц, млекоедах и ненасиль-
никах (или другое толкование слова dpioi), справедливейших из людей».
Авторство этой версии толкования текста неизвестно, ясно лишь, что она
находится вне рамок и эфоровской традиции, и, скорее всего, александрий-
ской школы. Вряд ли она имела большое влияние, хотя к ней присоединил-
ся, например, Дионисий Периэгет (298), также считавший слово ’Ayavoi
этнонимом.
53 Ср.. Nicanoris Пер! ТХкхкт^с; reliquiae emendatiores / Ed. L. Friedlaender. Berolini,
18572 P. 224.
35
Очевидно, народу с новыми, эфоровским и александрийским, толкова-
ниями текста сохранялось и его старое понимание, о чем можно найти сви-
детельства в схолиях. Подобная трактовка текста сохранилась в схолиях
A b Т: ’Ayauol ovopa ?0vous- lttttous 8е dpeXyovre? oirroi тф уаХакть
етрефорто — «Агавы, название народа. Они доят лошадей и питаются моло-
ком», ср.: Ge: dyauous 8ё tlvcs piv Харлтрои?, Ttvds 8ё dvopa €0vous
Xihtous dpeXyovTos ка1 тф ydXaKTL toutojv трефорсиои — «dyauous неко-
торые [переводят] „славные", а некоторые — как имя народа, доящего ло-
шадей и питающегося их молоком» (ср.: ApoL Soph., s.v. dyaudv; Hesych.,
s.v. dyauot). Последние слова не оставляют сомнения в том, что авторитет
схолиастов считает слова 1тгпт]роХуо1 уХактофауоь эпитетами этнонима
’Ayauol. Наряду с этим этнонимом во всех схолиях этнонимом считается
также *A0ioi, что фактически соответствует гесиодовскому и эсхиловскому
пониманию текста.
Наконец, здесь следует процитировать комментарий к «Илиаде» Евста-
фия (916,9), который излагает две разных точки зрения на понимание соот-
ветствующего текста: ка1 dyauaiv fI TTTrqpoXytnv, еф’ div, Д? фааьр ol
TraXaiol, а8т)Хои cltc тд dyauaiv ?0vous £qtIv ovopa, тд 8ё lirnripoXyaiv
£m0€TO)s Хёуетаь, f| ка1 ^piraXiv тд pev dyauaiv £ttl0€tov, laov тф
€U€t8aiv, тд 8£ 1ттттт|роХушр кХтул? £0vlkt| — «и благородных гиппемолгов,
из которых, как говорят древние, неясно, dyauaiv ли название народа, а
(слово) iTiTrqpoXytnv сказано как эпитет, или же, наоборот, dyauaiv — эпитет,
однозначный euetSaiv, а irnnipoXyaiv —этническое название».
6. ПОСИДОНИЙ ОБ ИДЕАЛЬНЫХ МИСИЙЦАХ
В той же части сочинения Страбона, где излагаются взгляды Эфора, Эра-
тосфена и Аполлодора, содержится также пересказ мнения по данному во-
просу Посидония, автора первой половины I в. до н. э. (FGrH. 87 F 104 =
Fr. 45 Theiler). Посидоний предлагает еще один вариант толкования гоме-
ровского текста, который, судя по имеющимся данным, до него не рассмат-
ривался. Возможно, отчасти под влиянием александрийских филологов он
отказывается связывать текст «Илиады» со скифами. Все слова, содержа-
щиеся в строках 5—6 (Muaaiv т’ dyxepdxajv ка1 dyauaiv linnipoXyaiv |
yXaктoфdya)V, dpiajv те StKaLOTdTOiv dv0panra)v) после упоминания мисий-
цев, имя которых он предлагает к тому же исправлять на Motaaiv, Посидо-
ний считает эпитетами к этим последним. С чисто грамматической точки
зрения такое понимание текста очень затруднительно (поэтому оно, видимо,
никому до Посидония не приходило в голову), однако Посидония это не
останавливает, и, судя по достаточно пространному страбоновскому изло-
жению, подобные тонкости его, в отличие от предшественников, не очень
занимали. Он дает здесь весьма красочный образ идеального народа мисий-
цев, стремясь объяснить гомеровские эпитеты: они не едят мяса из благо-
честия, а питаются лишь молоком, сыром и медом, а кроме того, воздержи-
ваются от общения с женщинами. Из-за этого-то безбрачия, по мнению По-
36
сидония, Гомер и назвал их «абиями», имея в виду, что жизнь без женщин
неполна, это как бы и не совсем жизнь. При этом Посидоний, кажется, не
считает гомеровский народ номадами, поскольку таковыми не были фра-
кийцы и мисийцы, так что, говоря о вегетарианстве своих идеальных ми-
сийцев, он вовсе не обращает внимания на то, что речь идет о молоке кобы-
лиц. У толкования Посидония, очевидно, были сторонники, одним из кото-
рых, по-видимому, был филолог августовского времени Дидим. Согласно
сообщению Стефана Византийского, он считал абиев фракийским народом:
Д18ир.о? 8е GpdKiov KOvosl фт]о(р — «А Дидим говорит, что (абии) фра-
кийский народ» {Steph. Byz., s.v. *APioi). О том, что такое толкование было
достаточно популярно и дожило до ранневизантийской литературы, прямо
свидетельствует упоминание Епифанием Mixrol KaXoqievoi wAPioi, которые
у него обозначают еретическую секту, но, очевидно, в конечном итоге вос-
ходят к изучаемому пассажу Гомера. Видимо, в русле той же традиции ле-
жит и рассказ автора VI в. н. э. Псевдо-Кесария (109, 12 Riedinger) о двух
народах, живущих на Дунае и придерживающихся противоположных обы-
чаев. Славяне описаны здесь как жестокие и дикие убийцы, которым проти-
вопоставлен народ фисонитов, или данувиев, т. е. дунайцев. Само название
«фисониты» (Фшсойтси), очевидно, производится от библейского названия
райской реки (Gen. И, 10), но описание этого идеального народа, как и его
локализация на Дунае, вероятно, восходят к посидониевской традиции.
Псевдо-Кесарий пишет, что они воздерживаются от «общепринятого и безу-
пречного мясоедения» (ка1 rqs vopipi)? ка1 d8iapX/|TOv Kpeoftoptas
dnexo^Tai). Данная характеристика восходит, несомненно, к дохристиан-
ской литературной традиции, поскольку вегетарианство осуждалось христи-
анством (ср. характеристику мясоедения Псевдо-Кесарием) и было специ-
ально осуждено Гангрским собором.
7. ПОЛЕМИКА СТРАБОНА С ЕГО ПРЕДШЕСТВЕННИКАМИ
Пересказав точку зрения Посидония, Страбон возражает ему, в частности, в
вопросе о толковании термина d|3ioi, приводя многочисленные примеры,
противоречащие тезису о безбрачии фракийцев и соответственно мисий-
цев — в частности, свидетельства о многоженстве гетов. Нимало не сомне-
ваясь в правоте Посидония по поводу того, что жизнь без женщин — не
совсем жизнь, он критикует его толкование с другой точки зрения. По мне-
нию Страбона, именно женщины являются носителями благочестия — они
побуждают мужей приносить жертвы и соблюдать праздники, а одинокие
мужчины редко бывают благочестивы. Поэтому в толковании Посидония он
находит противоречие — невозможно жить без женщин и быть благочести-
вым. Взамен посидониевскому толкованию он предлагает понимать dpioi
как dp.d£oiKoi в соответствии с, очевидно, весьма распространенным к его
времени толкованием. Наконец, и само отождествление гомеровских коне-
водов с фракийцами и мисийцами отвергается, хотя Страбон не акцентирует
свое несогласие с Посидонием, а взамен предлагается отождествление с
37
apdf oikoi Хкибак ка1 SappdTai. В подтверждение приводится сходство
этнографического облика и уже упоминавшиеся эсхиловские цитаты. Здесь
же Страбон резко критикует Эратосфена и Аполлодора за их сомнения в
познаниях Гомера, солидаризуясь при этом с Посидонием (VII, 3, 7), сочув-
ственно цитирует Эфора и излагает собственную точку зрения на вопрос. Из
всех изложенных построений Страбону ближе всего, пожалуй, Эфор, но
имеются и значительные различия с его теорией. Прежде всего, он отлича-
ется от читателей Гомера доэфоровского времени и от самого Эфора тем,
что усматривает в гомеровском тексте не два образа, а один — все эпитеты,
имеющиеся в строках 5—6 после ка£, он относит к одному народу, который
без обиняков называет скифами и сарматами. Таким образом, он также не-
вольно подпадает под влияние александрийской школы, поскольку такое
толкование принадлежит именно ее представителям, хотя и ведет полемику
в первую очередь как раз с ними. Второе важное отличие от Эфора состоит
в том, что его идеализацию части скифов, а именно некого специально при-
думанного племени галактофагов (само описание идеальных скифов, оче-
видно, целиком зависит именно от Эфора), он переносит на всех скифов и
сарматов (Эфор включал савроматов в число «злых» скифов). Обычное же
возражение против идеализации скифов, состоящее в простой ссылке на
реальные факты, которое заставило в свое время Эфора говорить о «плохих»
и «хороших» скифах и служило главным аргументом для Эратосфена, Апол-
лодора и, возможно, других представителей александрийской школы, Стра-
бон снимает достаточно изящно. Он говорит, что скифские нравы испорти-
лись под влиянием цивилизованных греков, которые внесли в среду неис-
порченных скифов корыстолюбие и несправедливость, причем эта порча
нравов началась у приморских скифов, которые первыми вступили в контакт
с чужеземцами. Таким образом, те первые греки, которые вступили в кон-
такт со скифами, сразу начали портить их нравы и сами виноваты, что их
потом убивали и поедали. Древние же скифы, еще незнакомые с чужезем-
цами (а следовательно, по логике Страбона, им просто некого было убивать
и грабить), были добродетельны, в точности, как их описал Гомер. Таким
образом, Страбон заменяет изобретенный Эфором некий скифский народ,
живущий неизвестно где, на всех скифов и сарматов, но живших неизвестно
когда, а лучше сказать, во времена Гомера.
Трудно сказать, насколько оригинальна излагаемая Страбоном конст-
рукция. Сходное построение до него предлагалось учеником Аристотеля
Клеархом из Сол. Соответствующий фрагмент его сочинения сохранился в
пересказе Афинея (Fr. 46 Wehrli = Athen., XII, 524 с), видимо, несколько
искажающем оригинал. В начале этого рассказа говорится: Ъ КХсархо?
та8с loTopei’ p6vov 8е v6poi$“ koivois ттрштор cGvo? схР^6170
SkvOujw б!та TrdXiv cycvovTo ттартшр dOXiorraToi рротил/ (Eur., Antig.
Fr. 158 Nauck) 8ia tV)v vppiv. В первых словах этого отрывка можно уви-
деть намек на «коммунизм» древних скифов, нравы которых впоследствии
испортились вследствие их наглости, высокомерия (vPpi?) и роскоши. Одна-
ко этот рассказ, вероятно отражающий знакомство как с идеализирующей
скифов эфоровской традицией, так и с традицией об их жестокости и не-
38
обузданности, существенно отличается от страбоновского. Здесь нет речи о
том, что нравы скифов испортили цивилизованные греки, так что вряд ли
можно предполагать зависимость Страбона от Клеарха. Впрочем, идея о
том, что близость к морю ведет к порче нравов, которую использует Стра-
бон, высказывалась еще Платоном (Plat., Legg. 704d—705а), и она не чужда
и ранним перипатетикам (Dicaearch., Fr. 20 Wehrli). Отражение той же тео-
рии можно найти и у Арата (110—114), который в своем описании Золотого
века противопоставляет мореплавание и земледелие и связывает господство
олицетворенной справедливости (Дькц) с тем временем, когда люди не знали
мореплавания и торговли и кормились дарами земли.
Следует особо отметить разницу в подходе к гомеровскому тексту между
рассмотренными авторами от Эфора до Посидония и Страбоном. Если для
первых их теории были первичны, а к гомеровскому тексту они обращались
в поисках аргументов для подтверждения этих теорий, причем были готовы
при случае и исказить его, и придумать подходящую им интерпретацию,
пусть и не вполне убедительную, то для Страбона главной целью является,
пожалуй, именно спасение чести Гомера. Он создает собственные теории
или излагает подходящие к случаю чужие для того, чтобы показать, что
Гомер всегда был прав, причем следует привычному для себя пониманию
его текста. Именно поэтому он резко возражает Эратосфену и Аполлодору,
хотя их понимание текста наиболее близко к его собственному, с той лишь
разницей, что они приписывают гомеровской фантазии то, что он считает
реальностью, и солидаризуется с Посидонием, который понимает текст
совсем иначе и дает совершенно иную его интерпретацию, но признает
осведомленность Гомера.
Следует отметить в связи с этим появление у Страбона (кажется, впер-
вые) названия сарматов рядом с именем скифов в качестве «расшифровки»
гомеровских названий. Это, очевидно, анахронистское толкование текста
Гомера не могло появиться ранее III в. до н. э., когда сарматы сильно потес-
нили скифов в причерноморских степях, вскоре окончательно заняв их ме-
сто на большей части этих пространств. Сарматы, таким образом, заменили
собой скифов в качестве привычного современного названия степных ко-
чевников, что и отразилось в страбоновском их отождествлении с гомеров-
ским образом. Подобное отождествление в позднее время, весьма вероятно,
стало своеобразным литературным штампом. Так, в стихотворной надписи,
описывающей торжественное возвращение Герода Аттика в Афины в 176 г.
н. э. после встречи с императором Марком Аврелием в Сирмии (Паннония),
говорится, что он вернулся dpltuv dud Еаироцаташр уа'ьц? (v. 3—4)54 Марк
Аврелий как раз в это время одержал ряд побед над северными соседями
империи, благодаря чему и получил прозвище Sarmaticus. В этой надписи,
очевидно, нет речи ни о какой идеализации северных варваров и упомина-
ние абиев служит лишь своеобразной литературной орнаментации текста.
Данная надпись показывает, однако, что соответствующая интерпретация
данного пассажа Гомера ко II в. н. э. была уже настолько распространена,
54 Graindor Р. Un Episode de la vie d’H6rode Atticus // Le Mus6e beige. 16. 1912. P. 69—90.
39
что стала своеобразным литературным топосом, а сам пассаж, как и ком-
ментарии на него, входил в число общеизвестных литературных образцов,
возможно и в школьные хрестоматии.
8. РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ГОМЕРОВСКОГО ПАССАЖА:
ДИОФАНТ И АЛЕКСАНДР ПОЛИГИСТОР
Перечисленные традиции истолкования гомеровского пассажа, использо-
вавшие его для подкрепления разнообразных теорий, часто не имевших к
нему прямого отношения, были, однако, не единственными. Одновременно
существовал и другой подход, более близкий к традиционному. В рамках
этого подхода отсутствовала, насколько можно судить, какая-либо идеали-
зация гомеровских народов; напротив, предлагалась рационализация гоме-
ровского текста, в том числе его свидетельства об абиях. По-видимому, к
этой традиции принадлежал историк III в. до н. э. Диофант, автор сочинения
Поилкой loTopiai. К сожалению, от его сочинения сохранилось очень мало,
всего три фрагмента, причем два из них дошли в словаре Стефана Визан-
тийского, куда были заимствованы из сочинения историка I в. до н. э. Алек-
сандра Полигистора (FGrH. 273 F 14, 16), придерживавшегося, очевидно,
тех же взглядов по данному вопросу, что и Диофант. Диофант (FGrH. 805 F
2 = 273 apud Steph. Byz., s.v. *A|3lol) и, видимо, вслед за ним Александр По-
лигистор считали слово *A|3iol настоящим этнонимом и не пытались его
переводить, а производили от названия реки ’Apiav6s*. На локализацию этой
реки указывает другой фрагмент Александра (FGrH. 273 F 16 apud Steph.
Byz., s.v. ’TXaia), из которого выясняется, что другим названием геродотов-
ской Гилеи было ’APlkY|, т. е. река Абиан, и, очевидно, сами абии локализо-
вались Диофантом в Северо-Западном Причерноморье, в области Гилея,
иначе называемой «Абика». Беда только в том, что название этой реки, как и
местности, нигде более не встречается и, возможно, является специально
придуманной для данного случая фикцией. Во всяком случае, название
«Гилея» было реальным местным топонимом (разумеется, использовавшим-
ся грекоязычным населением), засвидетельствованным не только Геродо-
том, но и ольвийскими надписями, одна из которых (граффито на фрагменте
самосского расписного сосуда) относится еще к третьей четверти VI в.
до н. э.55 Таким образом, судить о реальных основаниях предложенного
Диофантом и воспринятого Александром Полигистором толкования гоме-
ровского пассажа весьма сложно.
Кроме того, Стефан Византийский сохранил еще один элемент диофан-
товского толкования. Согласно его мнению, Гомер назвал абиев «справед-
ливейшими» потому, что те отказались участвовать в походе амазонок в
Азию. Очевидно, к этой же традиции восходит и одно из указаний схолий к
«Илиаде» (рукописи А и Т): ои? (’Apious scil.) бькаютйтои? фцо1... 6л
55 IOSPE, I2, 34, 13; Rusjaeva A.S., Vinogradov Ju.G. Der «Brief des Priesters» aus Hylaia//
Gold der Steppe. Archaologie der Ukraine / Hrsg. von R.Rolle, M.MQiler-Wille, R.Schietzel,
P.P.ToloCko, V.Ju.Murzin. Schleswig, 1991. S. 201.
40
ovk T]0eXT|crav спхттратеисгсп ’Apa^6aiv el? ’Aatav. Из этого свидетельства
можно сделать ряд выводов. Прежде всего, Диофант и Александр Полигис-
тор не только считали абиев реальным историческим народом, жившим в
области Гилея, т. е. севернее Фракии, в Северо-Западном Причерноморье,
но и помещали в том же районе амазонок, с которыми, очевидно, сближали
абиев. Абии при этом, вероятно, считались одним из скифских племен, в
соответствии с одной из самых распространенных в античности интерпрета-
ций. В данном понимании гомеровского текста не было речи об идеализа-
ции не только скифов вообще, но и абиев, гомеровское указание на справед-
ливость которых толковалось лишь как указание на отказ от совместных с
амазонками действий, враждебных по отношению к другим народам, в том
числе грекам.
9. ИСТОРИКИ АЛЕКСАНДРА О «СКИФАХ АБИЯХ»
Несколько особняком от прочей эллинистической традиции, связанной с
этим гомеровским пассажем, стоят два сообщения историков Александра — •
Арриана (Anab. IV, 1, 1, сюда же Itin. Alex. 95) и Курция Руфа (VII, 6, 11).
Оба автора сообщают о том, что, когда Александр находился в Средней
Азии, поблизости от Мараканды, к нему явились послы от «скифов абиев»
(тгреоРеи? пара те EkvOwv tgjv ’Aptiov каХоиреиоу; legati Abiorum
Scytharum). Совпадение основного содержания сообщений, как и некоторых
их деталей, заставляет полагать, что они восходят к общему источнику.
Однако определить этот источник не представляется возможным, хотя наи-
более вероятно, что речь должна идти об одном из участников похода Алек-
сандра, например Птолемее или Клитархе, заимствование материала кото-
рых обоими авторами широко известно. Если это так, то рассказ Арриана—
Курция Руфа должен восходить в конечном итоге еще к концу IV в. до н. э.
Их сообщение отличается от господствовавшей в античности традиции преж-
де всего тем, что они считают абиев «азиатскими скифами» и четко отделя-
ют их от скифов европейских, также приславших послов к Александру. Оче-
видно, именно этой традиции следует также и Птолемей (VI, 15, 3), поме-
щающий своих «абиев скифов» в «Скифии за горой Имей», т. е. чуть ли не
на крайнем северо-востоке.
Оба автора, Арриан и Курций Руф, говорят о независимости абиев
(avTovopoi, liberi), причем последний уточняет «со времен смерти Кира» (ех
quo decesserat Cyrus). Это, конечно, отражает античную традицию, сущест-
вовавшую в разных вариантах, о гибели Кира от руки среднеазиатских са-
ков, с которыми, очевидно, источник Арриана и Курция их и отождествляет.
Оба автора, говоря об абиях, ссылаются на гомеровский текст: это, по-
видимому, означает, что ссылка на него имелась и в их общем источнике.
Чрезвычайно важным, однако, является тот факт, что каждый из них по-
своему комментирует гомеровский текст. Это означает, скорее всего, что
соответствующий комментарий отсутствовал в общем источнике — нет
никаких причин для того, чтобы, заимствуя весь рассказ, опустить лишь
41
этот комментарийЛАрриан, по существу, вообще воздерживается от подоб-
ного комментария (как, вероятно, и его авторитет), отмечая лишь, что Гомер
называет абиев «справедливейшими людьми» (бскаютатои? ауОраптои?).
Затем он добавляет, однако, что абии остались независимыми не в малой
степени из-за своей бедности и справедливости (оих лкюта 8ia Treviav те
ка1 SiKaiOTTyra). Это замечание, по всей видимости, принадлежит самому
Арриану, а не какому-то из его источников и отражает его не раз высказан-
ный по другим поводам взгляд (например, III, 24, 2 — о мардах; VII, 15, 1—
2 — о косцах и др.), что народы, живущие в бедности и тяжелых природных
условиях, храбры и воинственны. Интересен в этом отношении текст V, 4, 5,
где он говорит о причинах покорения персами всей Азии. Здесь он прямо
сопоставляет древних персов со скифами (что заставляет обратить особое
внимание на упомянутый пассаж при обсуждении рассказа об абиях) и гово-
рит, что они были бедны и вели суровый образ жизни, а также имели сход-
ную со спартанской систему воспитания, что и привело их к победе над
изнеженными соседями.
Курций Руф, в отличие от Арриана, видимо, в соответствии с текстом их
общего источника, не поясняет, почему абии остались независимыми. Он
дает, напротив, комментарий к определению их как «справедливейших»:
iustissimos Barbarorum constabat: armis abstinebant, nisi lacessiti. libertatis
modico et aequali usu principibus humiliores pares fecerant — «было известно,
что они справедливейшие из варваров: они не брались за оружие, разве что
бывали на это спровоцированы. Свободой они пользовались умеренно и в
равной мере, благодаря чему людей низшего положения уравнивали с выс-
шими». Этот комментарий, видимо, добавленный к тексту источника самим
Курцием и отражающий расхожие в его время представления о «добрых
дикарях», в первой своей части, пожалуй, даже противоречит тому, что го-
ворит Арриан. Можно полагать, следовательно, что общий источник Арриа-
на и Курция Руфа не содержал идеализирующего описания абиев и лишь
вскользь упоминал о тексте Гомера. Весьма вероятно, что этот общий ис-
точник был произведением одного из участников похода Александра, быв-
шего, следовательно, свидетелем появления посольства от среднеазиатских
саков (нет никаких причин для отрицания историчности этого события).
Появление названия абиев в этом тексте, скорее всего, было вызвано тем,
что народ, приславший послов Александру, действительно носил какое-
нибудь название (о существовании разных названий у среднеазиатских сак-
ских племен мы знаем, например, из персидских надписей), созвучное с
названием абиев. Можно предполагать и описку, скажем, в «Эфемеридах»
Александра, использовавшихся впоследствии авторами сочинений о нем —
например ABIOI вместо APIOI. То, что среднеазиатские саки носили общее
для всех иранцев самоназвание Агуа, достаточно хорошо известно. В про-
тивном случае появление здесь названия гомеровского народа трудно объ-
яснить — комментарий к «Илиаде» не был задачей биографов Александра,
да и упоминание абиев даже у Арриана и Курция Руфа сделано походя, а в
их источнике о них, видимо, говорилось еще более лаконично. Кроме того,
не видно причин, какие могли бы в противном случае заставить локализо-
42
вать гомеровских абиев в глубинах Азии, идя при этом против всей преды-
дущей традиции.
С этими текстами следует сопоставить и еще одно сообщение о посоль-
стве абиев к Александру, содержащееся в схолиях рукописей А и Т «Илиа-
ды», которое, однако, значительно отличается от свидетельств Арриана и
Курция. Согласно ему, Александр покорил всех скифов, кроме абиев, а те
сами прислали к нему посольство, прослышав о величии его души. Очевид-
но, основанием традиции, отразившейся в схолии, было то же сообщение
общего источника Арриана и Курция Руфа, что, вероятно, еще раз показы-
вает его древность. Это сообщение, однако, как видим, подверглось значи-
тельной переработке в духе характерной для эллинизма и более позднего
времени романтизации личности Александра. Весьма вероятно, что оно
стало основой для эпизода одного из сочинений, в которых личность Алек-
сандра представала в легендарной идеализированной форме.
10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог, следует подчеркнуть, что в разобранном пассаже гомеров-
ской «Илиады» первоначально отсутствовала какая-либо идеализация север-
ных варваров. Гомер упоминал два народа, первый из которых определен им
как «доители кобылиц млекоеды», что достаточно точно отражает реальный
этнографический облик причерноморских кочевников. Второй народ, види-
мо, помещавшийся Гомером на краю земли, за этими коневодами, и назван-
ный «абии, справедливейшие из людей», в отличие от первых был идеаль-
ным образом вроде гипербореев или эфиопов. Оба народа были разграниче-
ны и различались. Именно так понимали гомеровский текст его читатели в
архаическое и классическое время, — без тени сомнения отождествив пер-
вый народ со своими современниками скифами, они отнюдь не отождеств-
ляли с ними абиев, которых считали идеальным мифическим народом. Та-
кое понимание гомеровского текста отразилось в гесиодическом «Каталоге
женщин» и особенно явно у (Псевдо-)Эсхила. Не противоречат ему данные
и других авторов.
В IV в. до н. э. меняется отношение к данному тексту Гомера. Он при-
влекает пристальное внимание эллинистических ученых, которые его ком-
ментируют и толкуют, часто используя при этом в качестве аргумента, под-
тверждающего их, никак напрямую с данным текстом не связанные теории.
Они достаточно легко отходят от естественного и традиционного понимания
этого текста, часто привнося в него новый смысл и не останавливаясь даже
перед его «исправлением». Среди многочисленных текстов, связанных с ком-
ментариями гомеровского пассажа, можно выделить несколько традиций.
Эфор, создавая, очевидно, под влиянием платоновских идей свою ком-
мунистическую утопию, приписал ее некому вымышленному им идеальному
народу, якобы существующему среди дикарей скифов. Гомеровский текст
был им использован в качестве свидетельства об этом народе. Соответст-
вующие пассажи Эфора сохранились в пересказе Страбона (FGrH. 70 F
43
42 = Strabo, VII,<3, 9), Псевдо-Скимна (Peripl. 850—857) и Николая Дамас-
ского (FGrH. 90 F 104 = Io. Stob., Anth. Ill, 1, 200). К эфоровскому же тексту,
вероятно через ряд посредников, восходит и один пассаж Аммиана Марцел-
лина (XXIII, 6, 61—62). Из этих текстов становится ясно, что Эфор называл
свой идеальный народ галактофагами, а слово d|koL в гомеровском тексте
считал эпитетом к нему. Он считал, что Гомер упоминает два народа:
«дивных гиппемолгов» и «галактофагов, d|koL и справедливейших из лю-
дей». Для такого толкования текста Эфор отвергает его традиционное пони-
мание, предложив довольно искусственную трактовку, а скорее всего, и
вовсе изменяет чтение, добавляя еще одну частицу те в 6-ю строку. Прини-
маемое им чтение выглядит следующим образом: уХактофаушр dpttuv те
бькаютйтал/ т’ dvOpdnroiv. Видимо, только начиная с Эфора можно гово-
рить об идеализации скифов — попытки обнаружить подобную идеализа-
цию в более раннее время являются лишь экстраполяциями данных более
поздних и более многочисленных источников на более ранние.
Несмотря на то что эфоровское понимание текста было довольно влия-
тельным, оно совсем не стало общепринятым. Вторая значительная тради-
ция истолкования гомеровского пассажа представлена именами филологов
александрийской школы, Эратосфена, Аристарха и Аполлодора, занимав-
ших, вероятно, в этом вопросе общие позиции. Мнение этих авторов извест-
но благодаря передачам их слов в гомеровском словаре Аполлония Софис-
та, ряде схолий и у Страбона. Александрийские филологи защищали точку
зрения об ограниченности географического кругозора Гомера, из которого
исключали, в частности, не только Северное Причерноморье, но и Дунай.
Для обоснования этой точки зрения им также пришлось пойти на отказ от
традиционного понимания данного пассажа «Илиады» и, предложив столь
же искусственное его толкование, как до них это сделал Эфор, объявить
гомеровские народы вымышленными и не имеющими никакого отношения
к реальным скифам. Они возражали против включения в текст Эфором до-
полнительной частицы те и считали слово «абии» этнонимом, а «млекоеды»,
как и «справедливейшие из людей» — эпитетами к нему. Возможно, в по-
нимании гомеровского пассажа этими авторами имелись некоторые разли-
чия, но в этом все они были согласны и отделяли два первых слова dyauwv
1тттгт|р.оХушр от последующих. Видимо, идеализирующий эпитет «справедли-
вейшие из людей» они по смыслу относили ко всем — двум или трем —
гомеровским народам.
Кроме двух названных, наиболее авторитетных, традиций — эфоровской
и александрийской — существовали и другие. Так, у Стефана Византийско-
го и в схолиях сохранилось анонимное толкование, согласно которому пер-
вое слово dyauwv следует понимать как этноним, а все последующие — как
эпитеты к нему, т. е. речь идет об «агавах, доителях кобылиц, млекоедах и
не насильниках, справедливейших из людей». Еще один вариант толкования
текста был предложен Посидонием (FGrH. 87 F 104). Он, как и Эфор, созда-
ет некую утопию, уже скорее в пифагорейском духе, и приписывает ее на
этот раз не скифам, а дунайскому народу мисийцев или мезийцев. Как
ранее Эфор, он использует гомеровский текст для обоснования существо-
44
вания этого народа, причем ему приходится все упомянутые в 5-й и 6-й
строке слова понимать как эпитеты к названию мезийцев. Это, конечно, еще
одно, причем, пожалуй, наиболее грубое, насилие над гомеровским текстом,
однако, похоже, Посидоний в данном случае не вникал в филологические
тонкости.
Сам Страбон излагает не только чужие толкования данного пассажа, но и
свое собственное. Его способ обращения с гомеровским текстом не слиш-
ком отличается от остальных, с той лишь разницей, что теория, которую он
доказывает, касается самого Гомера и состоит в утверждении его всезнания.
Поэтому он склонен, в соответствии с традиционным пониманием, толко-
вать данный текст как упоминание скифов (к которым добавляются и его
современники сарматы). На скифов, причем на весь народ, переносится
эфоровская идеализация, но Страбон в отличие от Эфора относит ее к дале-
кому прошлому, когда скифы были еще не развращены греческой цивилиза-
цией.
Кроме названных существовала еще и тенденция рационализации гоме-
ровского свидетельства при его использовании без явного насилия над тек-
стом. Такой подход представлен именами малоизвестного историка Дио-
фанта и последовавшего за ним Александра Полигистора. Эти авторы счи-
тали, что Гомер говорит о двух разных народах, причем оба, в отличие от
ранних авторов, отождествлялись ими со скифами. При этом в данной тра-
диции отсутствовала какая-либо идеализация скифов и авторы стремились,
наоборот, «деидеализировать» даже явно идеальный гомеровский народ
абиев, локализовав его на географической карте и включив в картину исто-
рических событий (неучастие в походе амазонок).
Наконец, последняя традиция, вероятно, восходит к одному из участни-
ков походов Александра, оставивших их описание. Свидетельство этого
автора в частично переработанном виде сохранилось у Арриана, Курция
Руфа и в схолиях к «Илиаде». В одном из эпизодов его сочинения упомина-
лось посольство азиатских скифов, которое те прислали Александру во вре-
мя его пребывания в Средней Азии. Эти азиатские скифы, в реальности
посольства которых нет оснований сомневаться, были отождествлены с
гомеровскими абиями. В данном случае, вероятно, речь должна идти о со-
звучии в названии, вызвавшем гомеровские ассоциации у автора сочинения
об Александре, или даже о ранней описке. Использование гомеровского
текста здесь самостоятельного значения не имело.
Л. И. Грацианская
ЦЕНТР И ПЕРИФЕРИЯ:
ЛИТЕРАТУРНОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ
ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКИХ РЕАЛИЙ
В ОПИСАНИИ «ВАРВАРОВ»
Аккультурация — процесс, возникающий в результате тесного общения ме-
жду народами, и если в современном мире аккультурация, как правило, но-
сит двусторонний характер, принимая вид чистого синтеза культур, что
происходит, например, в контактных зонах цивилизованного мира, то ак-
культурация в античности была более однонаправленной, поскольку речь
шла о культурах разноуровневых и неродственных.
Процесс аккультурации свойствен всему античному миру и прослежива-
ется по крайней мере с периода великой греческой колонизации. Но особен-
но актуальной аккультурация становилась в эллинистическом и эллинисти-
ческо-римском обществе, образовывая модель «классического» варианта
этого процесса.
Чем больше областей человеческой жизни мы изучаем в связи с этим,
тем более выпукло и детально предстает перед нами процесс аккультурации.
Естественно, что в рамках одной статьи невозможно исследовать его все-
сторонне. Можно коснуться лишь некоторых его аспектов или тенденций.
С нашей точки зрения, не меньший интерес, чем сам процесс аккульту-
рации, представляет освещение вопроса, как данный процесс представлен в
письменных источниках. Необходимо постоянно иметь в виду, что инфор-
мация, исследуемая в этой статье, понимание оппозиции «грек—варвар»
и т. д. существует лишь как отражение определенных представлений в раз-
ного рода литературе и, таким образом, зависит от литературных норм и
конкретного автора.
Обращаясь к проблемам этнопсихологии эллинистическо-римского вре-
мени, хотелось бы отметить, что я намеренно использовала здесь лишь один
тип источников, литературные. Исследование главным образом сфокуси-
ровано на Страбоне, причем уделяется посильное внимание специфическим
чертам литературного источника вообще и особенностям отражения этно-
психологических представлений именно в этом типе источников.
Основной антонимической парой, начиная с эпохи эллинизма, являет-
ся противопоставление «грек—варвар», а впоследствии «римлянин—вар-
вар», плавно переходящее в противопоставление «цивилизация—варварст-
© Л.И.Грацианская, 1999
46
во»1 В нашу задачу входит выяснение времени происхождения этого проти-
вопоставления. Предполагается также проследить, с каких пор и в каких
аспектах оно стало противопоставлением, а не простой констатацией, и как
это противопоставление эволюционировало во времени, вырабатывая разно-
го рода литературные клише.
До греко-персидских войн в античной литературе практически не суще-
ствует конфронтации «грек—варвар», «хороший грек — дурной варвар» или
«дурной грек — хороший варвар», хотя некоторые исследователи усматри-
вают наличие противопоставления «грек — недосягаемо блаженный варвар»
(столь характерного для Эфора) уже в произведениях Гомера2
На наш взгляд, этот вывод неправомерен. Он делается на основании све-
дений II. XIII, 5—6, где Гомер говорит о неких «агавах, гиппемолгах, глак-
тофагах и абиях, справедливейших из людей», и 11.1,423: apopovag
AiGioKfjag, где речь идет о «прекрасных (или славных) эфиопах». В II. I, 423
трудно усмотреть идеализацию, поскольку придание эпитету apopcov значе-
ния «непорочный» (переходящее в «блаженный») — результат работы пере-
водчиков и комментаторов3 На самом деле этот положительный эпитет
эмоционально достаточно нейтрален, что явствует хотя бы из Od. I, 22—24;
V, 282, где упомянут apopcov Эгисф, которого вряд ли можно считать
«блаженным». Утверждение «блаженности» эфиопов на том основании, что
к ним на пир пришел Зевс (II. I, 423—424) или их посещает Посейдон (Od. I,
22—24; V, 282), тоже едва ли правомерно, поскольку боги являются актив-
ными действующими лицами обеих поэм и принимают участие в разнооб-
1 Данная проблема для римской эпохи была хорошо раскрыта в монографии: Dauge Y.A. Le
Barb аге. Recherches sur la conception romaine de la barbarie et de la civilisation. Bruxelles, 1981
(Collection Latomus. 176). Представляются полезными еще две работы: Millar F. The Roman
Empire and its Neighbours. L., 1967 и Baldson J.P.V.D. Romans and Aliens. L., 1979. Необходимо
сослаться и на работу: Thollard Р. Barbarie et civilisation chez Strabon. Etude critique des livres III
et IV de la Geographic. P., 1987 (Centre de Recherches d'histoire ancienne. 77), где исследуются
элементы «научной» системы «варварской» этнографии Страбона, а также на работу: van der
Vliet E.Ch.L. L'dthnographie de Strabon: ideologic ou tradition I I Strabone. Contributi allo studio
della personality e dell'opera. I. Perugia, 1984. P 27—84 и его предыдущее исследование: Strabo
over Landen, Volken en Steden. Amsterdam, 1977 Некоторые частные подходы к теме
(касающиеся галлов, германцев, иберов) также представлены в первой главе книги: Sherwin-
White AN. Racial Prejudice in Imperial Rome. Camb., 1967. P. 1—13 (Strabo and the Northerners).
Моя задача несколько иная. Главная цель моего исследования — показать место и проис-
хождение литературных клише всех видов, функционирующих в «Географии» Страбона. Та-
ким образом, основной вопрос заключается в отражении этнографической реальности в лите-
ратурном произведении, коим является «География» Страбона.
2 Представление об этическом различии между народами прослеживается у Гомера
(например, Od. IX, 174—176). Ср.: Schwabl Н. Bild der fremden Welt bei den frtihen Griechen//
Grecs et Barbares. Entretiens. Fondation Hardt pour !'6tude de I'antiquite classique. T. VIII.
Vandoeuvres, 1961. P. 3—23; Discussion. P. 24—36.
3 Однако эта предполагаемая «блаженность» эфиопов продолжает оставаться «общим ме-
стом» в научной литературе, см., например, дискуссию по докладу H.Schwabl: «Bild der
fremden Welt bei frtihen Griechen» I I Grecs et Barbares. P. 30—31 — Mr. Kwapong; P. 31 — Mr.
Baldry. Временами дискуссия упирается в вопрос, были ли те эфиопы настоящими или мифи-
ческими (несомненно мифическими — Ревердэн, Балдри — там же), но никто не говорит об
отсутствии всякой «блаженности» у эфиопов Гомера.
47
разных делах веек народов, а не только эфиопов. Кроме того, эпитет
apvpcov в соответствующих формах (как в II. I, 423, так и в Od.I, 22—24; V,
282) обусловлен метрически, хотя там мог стоять другой четырехсложный
эпитет в соответствующем падеже и с подходящим значением. Практически
ни в одном из упоминаний эфиопов в поэмах нет сведений об их «бла-
женности».
Из всех остальных этнических свидетельств гомеровских поэм, относя-
щихся к племенам греческим или негреческим, дальним или ближним, ве-
дем ли мы отсчет от Трои или берем за отправную точку территорию мате-
риковой или островной Греции, остается единственный отрывок, претен-
дующий на идеализирующее описание «отдаленных» варваров или «вар-
варов вообще». Это приведенные строки из II. XIII, 5—6, определение этни-
ческой принадлежности которых породило огромную массу научной лите-
ратуры.
Однако если рассмотреть этот отрывок в широком контексте и сопоста-
вить его с аналогичными местами в поэмах, то картина несколько проясня-
ется: отвратив взор от берега, Зевс «узрел» следующие племена: хороших
коневодов — фракийцев (ср. II. XIV, 227); рукопашных бойцов — мисийцев;
и наших не до конца идентифицированных «агавов, гиппемолгов, глактофа-
гов и абиев, справедливейших из людей» (II. XIII, 4—6). А в этот момент
Посейдон (II. XIII, 10—13) восседал на высочайшей фракийской лесистой
вершине Саме и, спустившись оттуда эпическими тремя шагами по лесистой
местности, достиг на четвертом шаге пределов Эги — города на северном
берегу Ахай (ср. II. VIII, 203; Od. V, 381).
Та же группа племен в расширенном виде, но за исключением агавов,
гиппемолгов, глактофагов и абиев, встречается в II. XII, 840—857, где гово-
рится о составе троянского войска: после упоминания троянцев из разных
мест перечисление переходит на европейскую сторону Геллеспонта, на пе-
ласгов, вслед за которыми поименованы фракийцы, страна которых обнима-
ет Геллеспонт (стк. 844—845), потом копьеборцы киконы (стк. 846—847),
потом криволукие пеоны (стк. 848—850). Затем перечисление опять пере-
ходит на азиатскую сторону Геллеспонта, где поименованы пафлагоны
(стк. 851—855), галазоны из Алибы (стк. 856—857), мизийцы (стк. 858),
потом фригийцы из Аскании (стк. 862—863), потом меоны (стк. 864—866),
потом карийцы, «говорившие по-варварски»4 (pappapoqxbvcov, стк. 867—
875), и, наконец, ликийцы (стк. 876—877). Нужно сказать, что в обоих
4 Эго единственное место у Гомера, где присутствует слово с основой PapPap-, лишь ин-
формирует о языке тех людей, и, конечно, здесь не существует никакого противопоставления
KKVptV-о «языков»
аспекте «варваризма» см., например: Diller Н. Die Hellenen-Barbaren-Antithese ini Zeitalter der
Perserkriege//Grecs et Barbares. P. 40 -41’ Schwabl H. Op. cit. P 4 5. Необходимо отметить,
что комментарий Страбона к этому отрывку Гомера (Strabo, XIV, 2, 28) имеет для нас очень
существенное значение. Он не исходит из чисто языковых стоических рамок толкования ис-
пользования этого слова у Гомера и даже допускает, что eha катЕХРПойцЕОа <bg £0vik<3 koiv<3
dvopaxt («тогда мы неправильно употребляли [слово papPapo^] как общий этнический тер-
мин»). Однако в последующем использовании термина «варварский» в «Географии» Страбон
постоянно употребляет его в «неправильном» этно-этическо-политическом значении.
48
фрагментах (II. XIII, 4—6 и II. II, 840—877) структура описания практически
идентична: наименование, а затем характеристика, состоящая из эпитета с
некоторой дополнительной информацией. Определения «хороший—плохой»
(или «блаженный») не применяются ни к кому из этнических варваров с ре-
альными этническими названиями, но все характеристики — нейтральные
(информативные). Лишь после наших не этнических ayaxxov, (ллгроХусоу,
ykocKTOtpaycov apuov те добавляется оценочный эпитет бькаютатод). Это
подкрепляет впечатление, что у Гомера нет идеализации реальных этниче-
ских варваров, но даются лишь мифические сведения о неких Sikociotoctoi,
живущих в мифической северной области. При сравнении с такими же ми-
фическими не этническими киммерийцами (Od. XI, 14—19)5, лестригонами
(Od. XI, 80—132)6, лотофагами (Od. IX, 92—97)7 или циклопами (Od. IX,
106—115; 269; 272—3; 275—6; X, 112—116 и т. д.)8 данные фрагменты соз-
дают у нас впечатление чисто мифологических описаний, существующих в
поэзии Гомера, но не действительной идеализации реальных этнических
групп.
Некоторые другие примеры. В II. IV, 519—520, 525 в конкретном эпизо-
де битвы назван фракиец Пейр, а в II. IV, 532—533 обступившие его тело
длинноволосые (акрбкоцоь)9 фракийцы с длинными копьями в руках. В
II. XV, 227—228 Гера, слетев с Олимпа и пролетев над Пиерией и Эмафией,
устремилась над «высочайшими снежными вершинами» хороших коневодов
фракийцев. В II. X, 426—441 троянец Долон на допросе у Одиссея расска-
зывает ему о составе троянского войска: это карийцы, криволукие пеоны,
лелеги, кавконы, пеласги, ликийцы, гордые мисийцы, колесничники фри-
гийцы, конеборцы меоны. С фланга стоят вновь прибывшие фракийцы с
царем Резом, белые кони которого быстры, как ветер, колесница украшена
золотом и серебром, а доспехи золотом. В Od. IX, 39—41,47—61 Одиссея и
его спутников ветром пригоняет по воде из Трои в Исмар, город киконов,
который ахейцы разрушают, а жителей убивают. Но киконы, собравшись
вновь, сражаясь на конях и пешими, побеждают ахейцев и выгоняют их в
море. И здесь — лишь информация, и ни единого следа идеализации.
Таким образом, в гомеровских поэмах фракийцы и киконы четко локали-
зованы через море от Трои, т. е. на европейском берегу Геллеспонта, равно
как и наши этнически неопределенные «агавы, гиппемолги, глактофаги и
абии, справедливейшие из людей». Мисы же, состоящие в троянском вой-
ске, действительно делятся на европейских (II. XIII, 15) и азиатских (II. II,
858). Поэтому, хотя в гомеровских отрывках о «варварах» и существует
конкретный материал для локализации ряда наименований, в них не присут-
ствует ни малейшего намека на то, что у Гомера есть какое-то противопо-
5 См., например: Heubeck A. Hoekstra A. A Commentary on Homer's Odyssey. Vol. II. Oxf
1989. P 79.
6 Ibidem. P 48—50.
7 Ibidem. P 17—18.
* Ibidem P 19—20 etc.
9Cp.. Archil., Fr. 193 T (Archilochus / Fragmenta edidit, vetera testimonia collegit loannes
Tarditi. Romae, 1968. P. 167 = 79D).
4 Зак. 90
49
ставление «эллин-*-варвар» вообще и «идеализирующий варваров стерео-
тип» в частности. В любом случае, учитывая, что «гиппемолги»10 и «глак-
тофаги»11, ровно как и «агавы» и «абии»12, семантически являются не этно-
нимами, но всего лишь эпитетами, нельзя говорить о какой-либо идеализа-
ции варваров на основании гомеровского отрывка (II. XIII, 5—6). Подобную
интерпретацию предложил Страбон13 14 15, толковавший Гомера во внехроноло-
гической ретроспективе. Если подходить к Гомеру с позиции Страбона,
можно было бы сделать его и родоначальником отрицательной идеализации
варваров, взяв знаменитые строки Od. XI, 14 о киммерийцах: киммерийцы,
народ и город, находятся в мрачной местности близ Аида у Океана. Подоб-
ного рода описания, как уже упоминалось, связаны с собирательным обра-
зом лестригонов и лотофагов. В любом случае исторические киммерийцы,
равно как и исторические скифы, не имеют ничего общего с гомеровскими
описаниями, которые позднейшие комментаторы, и в первую очередь Стра-
бон, старались приземлить и отождествить с этнографической реально-
14
стью
Однако не следует забывать, что необходимость для античных коммен-
таторов подобного «приписывания» позднейшей информации авторитетам
прошлого несомненна'5 Это явствует хотя бы из следующего рассуждения
Страбона (Strabo* VIII, 3, 3): необходимо достигнуть соответствия между
своим собственным описанием и гомеровским, ибо читатель, с детства зна-
10 Вспомним, что тот же эпитет использован Гекатеем Милетским применительно к ме-
ланхленам, которые есть £0vog Ekd0ik6v (Hecat. Fr. 185 = FGrH. I. S. 29; Komment. — S. 350).
Этот эпитет также использован Гесиодом (Hesiodi Carmina/Rec. A. Rzach. Lipsiae, 1913. Fr. 55,
S. 148 [ex Strabo, VII, 3, 7]): ЕкЪОад iititr|p6X.yoi)g— самый справедливый и самый гостепри-
имный из всех смертных народ.
11 Этот эпитет был также использован Гесиодом в «rf|g itepioSog», неизвестном из других
источников, кроме как из Strabo, VII, 3, 9 (Hesiodi Carmina. Fr. 54, S. 148): rkaicuocpdycov eg
yaiav aitfjvag oitd’ exov-ucov.
12 Cp.. Aesch. Prom. lyom. Fr. 110 (196): yaptoog (cm.: Aeschylus I With an English Translation
by H.W.Smyth. Vol. II. Cambridge; London, 1983. Appendix containing the most considerable
Fragments, published since 1930... I Ed. by H. Lloyd-Jones. P 451).
13 Страбон (1,2, 17) пытается представить гомеровский способ изображения реальности
как соединение трех элементов: истории (uj-uopiag), риторической формы (6ia0£oe<og) и мифа
(цо0оо), из которых «состоит поэтическая свобода (noir|0iKf|v e^ovoiav)». Цель истории —
истина (-nig pfcv io-uopiag akf|0eiav eivai -uekog); цель мифа — удовольствие и развлечение
(цо0оо t)6ovt)v кем iKitkr^iv); цель риторической композиции — живость (Tfjg 6ia0£oe<og
Evfcpyeiav eivai то -ufckog). Но он полностью отрицает то, что Гомер мог говорить неправду.
Так, с точки зрения Страбона (1,2, 10), вероятно, что, когда Гомер изображает одноглазых
циклопов, он в первую очередь заимствует свою идею из скифской истории, как, например,
рассказы об одноглазых аримаспах у Аристея Проконнесского.
14 Цицерон говорил о попытках Хрисиппа и Диогена Вавилонского приспособить свои ма-
териалы и идеи к материалам и идеям «классиков» — Гесиода и Гомера, изображая эту тен-
денцию как типичную для стоиков (C/с., De nat. deorum, I, 15, 39—41). В.А.Хайдел отмечает,
что, «по выражению Цицерона, стоики занимались „приспособлением41 — то есть подгоном
прежних доктрин к своим собственным. Такая практика неминуемо вела к большой небрежно-
сти в исторических вопросах, особенно когда стоики в присущей им манере обнаруживали в
простом языке скрытые значения, выявляемые посредством аллегорических объяснений»
(Heidel W.A. The Frame of Ancient Greek Maps. N.Y., 1976. P 66—67).
15 См. также: Gabba E. True History and False History // JRS. LXXI. 1981. P. 52—55.
50
комый с гомеровскими описаниями, полностью доверяющий им, сможет
воспринять и поверить в страбоновскую (или чью-либо иную) новую ин-
формацию лишь при условии, что она не противоречит Гомеру. Принимая
во внимание, что для Страбона этнографическое описание — не единствен-
ная цель, но лишь равноправный компонент историко-географического опи-
сания ойкумены, такой же, как флора, фауна, ландшафт, оро- и гидрографи-
ческие условия, климат и т. д., а также учитывая единство принципов пода-
чи материала Страбоном, вытекающее из цели написания его труда (что не-
однократно мною доказывалось), естественно предположить, что в обоб-
щенном и расширенном виде рассуждение Страбона иллюстрирует и опре-
деляет его принципы этнографического описания, которое также предназна-
чено для воспитания начинающего политика (Strabo, I, 1, 22—23 и т. д.).
Таким образом, идея общего противопоставления грека и варвара чужда
самому Гомеру, что, как уже было сказано, отмечал Фукидид (Thue.,
I, 3, 2—3), но она часто плодотворно использовалась как существующая
последующими комментаторами и, особенно, Страбоном.
Когда же все-таки возникает это противопоставление (или даже антите-
за), и какова его природа?
Это противопоставление, явно произведенное в пользу эллина, хроноло-
гически раньше возникает в эмоционально-литературном и, вероятно, час-
тично в лингво-философском аспекте16, приобретая черты литературного
клише. Варвар, которого ругают, не всегда фиксирован территориально. Он
может происходить из любого, удаленного конца ойкумены17 Здесь работа-
16 Ср. известный фрагмент Гераклита: колол царторсд dvOpcbitotoiv 6q>6aXpoi ка1 шта
Pappdpoxx; уихас; exovtcov (Heraclite. Fragments / Texte dtabli, traduit, comment^ par Marcel
Conche. P 1986. P 266. Fr. 75 (Sext. Emp., Contra math. VII, 126) - Diels H. Fragmente der Vor-
sokratiker. Bd. I. B., 1951. S. 175, В107= MarcovichM. Heraclitus. Editio Major. Merida-
Venezuela, 1967. P. 45, Fr. 13. Ср. также мнение Балдри по поводу Гомера и других «старых»
текстов при обсуждении доклада H.Schwabl в: Entretiens. Fondation's Hardt. Т. VIII. Р 27 и дис-
куссия по докладу Н. Diller (Ibidem. Р 69). Однако некоторые ученые часто понимают термин
0ар|3аро(; в чисто лингвистическом смысле: см. например: Wheel-Wright Ph. Heraclitus.
Princeton (New Jersey); London, 1959. P 26; Marcovich M. Op. cit. Commentary of fr. 13 (p. 47);
Conche M. Op. cit. P 267 Но, конечно, проблема большей важности, как при обсуждении за-
явил Балдри (Op. cit. Р 29), — это узнать, «когда греки впервые сформулировали идею чужого
мира в целом, сведя свою концепцию отдельных народов в более систематическую картину
негреческого мира». Существуют две точки зрения по этому вопросу. Первая связана с
«Аримаспеей» Аристея (Bolton J.D.P Aristeas of Proconnesus. Oxf. 1962. P. 207—214), вто-
рая — с ранними периллами, как, например, у Гекатея, а также с территориальными и практи-
ческими географическими проблемами (FGrH. Bd. I. S. 1—47 — например, fr. 119. S. 23 =
Strabo, VII, 7, 1 и т. д. — ср.: Diller Н. Op. cit. Р 61). Тем не менее следует признать, что в
обеих разновидностях этих текстов деление уже присутствует, а в «Аримаспее» представлено
даже в форме чисто литературного этического варварского клише. Эта идея также достаточно
ясно выражена вербально в «Персах» Эсхила (Aesch., Persae, 186—187):
jccrtpav S’fcvaiov т) EXXaSa
кХт)рф XaxotkJa yaXav, n ^ap^apov.
17 Бэкон (Bacon H. Barbarians in Greek Tragedy. New Haven, 1961) оспаривает эту точку
зрения применительно к Эсхилу, говорившему о «реальных», национально атрибутированных
варварах, а не «варварах вообще» (с. 62—63), и частично к Софоклу (с. 168—172), считая, что
4* 51
ет стереотип: непонятный язык, отдаленность, неизвестность, мрак, дикость,
частично «демонская внешность»18 19, и этот стереотип практически лишен
19
этнического наполнения
Как уже было сказано, такое противопоставление актуализируется как
своего рода политическое и наполняется конкретно-историческим содержа-
нием (продолжая отчасти быть эмоционально-литературным) в эпоху греко-
персидских войн20, и, конечно, наиболее интересный материал по этому во-
просу дают Геродот21 и Эсхил22
Твердая философская основа этого противопоставления — возникнове-
ние устойчивого двуединства «варвар—раб» — хронологически значитель-
но отстает от эмоционально-литературной23
Следует сказать, что в середине IV в. до н. э. само слово «варвар» приоб-
ретает одиозный смысл, и Демосфен обзывает «варваром»... Филиппа Маке-
донского24; но из Страбона также известно, что Эратосфен критикует людей,
которые делят все человечество на две группы — греков и варваров — и
советуют Александру Великому глядеть на греков как на друзей, а на варва-
ров — как на врагов (Strabo, I, 4, 9).
В качестве литературной и философской альтернативы эмоционально-
отрицательному восприятию варвара появляется и функционирует положи-
она справедлива лишь по отношению к Эврипиду (с. 168—172). Ср. в противоположность
этому: Diller Н. Op. cit. S. 50—51.
18 См.. Schwabl Н. Op. cit. Р 16—17, который находит это даже у Гесиода. Однако сле-
дует сказать, что Эсхил осведомлен и о другого рода варварах — «справедливых и госте-
приимных»; ср.. Aesch., Prom. lyom. Fr. (110) 196 (Loeb Classical Library, Aesch. Vol. II. 1983.
P 451).
19 Cp.. Aesch., Agam., 1050—1061, Idem. Sept. 463; Soph., Ant. 1002 etc., Idem. Ajax,
1262—3, 1289, Eur. Tro., 764—5; Idem. Нес., 1129—31; Aristoph., Aves, 199—200, 1520—36,
1573; Idem. Thesm., 1001—7; Idem. Nub., 491. Cp.. Schwabl H. Op. cit. P 15; Diller H. Op.cit.
P 46 ff.; Bacon H. Op. cit. — здесь представлены все возможные тексты.
20 Diller Н. Op. cit. Р 37—68, дискуссия — р. 69—82; Schwabl Н. Op. cit. Р 23.
21 По этой проблеме существует огромная литература: из последних и самых интересных
отмечу: Lateiner D. The Historical Method of Herodotus. Toronto; Buffalo; London, 1989
(Supplementary vol. XXIII to «Phoenix»), особенно c. 145—162, Тахтаджян C.A. Идеализа-
ция скифов: Эфор и предшествующая ему традиция // Проблемы античного источниковеде-
ния. М. Л. 1986. С. 53—68. Я намеренно избегаю дискуссионного вопроса о том, какого
рода (или родов) варварский стереотип (стереотипы) появляется у Геродота, так как по отно-
шению к скифам он совершенно иной, чем, скажем, по отношению к лидийцам. См., напри-
мер. Diller Н. Op. cit. Р 42 ff Ср.. Rostowzew М. Skythien und der Bosporus. Bd. LB. 1931.
S. 79.
22 Cm.: Aesch., Persae; Bacon H. Op. cit. P 15—63; Diller H. Op. cit. P 46—52 и дискуссия —
p. 70—82.
23 Например, Aristot., Pol. 1,2,4 (1252b, 5—9); III, 14,6 (1285a, 20); IV, 70, 20 ff. (1327b).
Cm.. The Politics of Aristotle.../by W.L. Neumann. Vol II. Oxf. 1887. P 2; Vol. III. 1902. P 26,
46. H. Diller (Op. cit. P 60—61) полагает, что «De аег.» псевдо-Гиппократа играет основную
роль в теории Аристотеля о превосходстве и подчинении различных рас. Ср. также: Poseid.
Fr. 8 {Jacoby F FGrH. Bd. I. S. 227).
24 Demosth., X, 33 = Ката Oiliwv, A, (Demosthenis orationes in recensione Guilielmi
Dindorfii, Vol. L Editio quarta correctior curante Friderico Blass. Lipsiae, 1885. T I. P 171).
Ср. то же употребление в Demosth., XXI, 150 = Ката MeiSiov, 150 (Ibidem. T. II. 1888.
P 99).
52
тельно идеализированный варвар как воплощение простого, близкого к при-
роде и непорочного образа жизни25
Активно функционирующее «варварское клише» в обоих вариантах, воз-
никшее на основе эмоционально-литературных, философско-мировоззренче-
ских и идеолого-политических предпосылок, приобретает к рубежу IV—
III вв. до н. э. устойчивость и концептуальную завершенность, в результате
чего само начинает диктовать условия и закономерности в изображении
варвара, подчас противоречащие реальным материалам. Таким образом,
даже в античной литературе эллинистического периода варвар этический
подавляет варвара этнического26
Однако грек Дионисий Галикарнасский, который жил и писал в то же
время, что и Страбон, в главе «О выборе слов» своего сочинения «Texvt]
рт]тор1кт|» строго размежевывает27 грека и варвара по трем признакам: лек-
сическому, этическому и этническому28 Не следует также забывать, что для
Цицерона слово «barbarus» применительно к римлянину являлось своего
рода оскорблением29
Обратимся теперь к Страбону. Надо отметить, что противопоставление
«грек — варвар» у Страбона устойчиво переходит в противопоставление
«греко-римлянин — варвар»30 и более широкое чисто римское «более циви-
лизованный варвар — менее цивилизованный варвар». Следует учесть мес-
та, где он говорит о смягчающем воздействии цивилизованных римлян на
варваров: Strabo, 111,2, 15; 4,20; IV, 1, 15 и 2; 14, 12 и т. д. — кстати, все
это — рассуждения самого Страбона, а не его источника Посейдония (или
25 Ephor., Fr. 42 (apud Strabo, VII, 3, 9 —cf. VII, 3, 7) —FGrH. Bd. I. S. 54—55; Fr. 158
(apud Anon. Per. P Eux., 49 = Ps.-Scymn., 835 fF.) — Ibidem. Bd.I. S.91; Nikol. Dam., Fr. 104 (apud
loan. Stob., Anth. Ill [Перг apEtffc], 200; Fr. 109 (Ibidem. 111,7,39); Fr. 103g; 103h; I03m; Ill,
113; 119 etc. — FGrH. Bd. I. S. 384—389; Dio Chrys., 69, 6 = Dio Chrys. Loeb Class, libr. Vol. V
L., 1951 P 142 etc., Arr., 72 = FGrH. N156. Bd. II. B. 1929. S. 865—866. См. также: Rostow-
zew M. Op. cit. S. 81—84; Momigliano A. The Historians of Classical World//Annali della scuola
normale superiore di Pisa. Ser. III. Vol. 8. Nl. 1978. P 74—75.
26 Необходимо также упомянуть о правомерном допущении, что пишущие и читающие
греки того периода имели в виду не только варваров на отдаленных концах ойкумены. Греки
ежедневно общались с варварами в лице своих рабов. Эго рабское состояние варваров каким-
то образом повлияло на их приниженное положение в рамках противопоставления «грек—
варвар» (ср. ту же мысль, высказанную Балдри в дискуссии по докладу X.Диллера: Diller Н.
Op. cit. Р 74).
27 О значении такого рода размежевания в римском обществе см.: Dauge Y.A. Op.cit.
Р 32—36.
28 Dion. Hal., Rhet. XI, 4—6 = Dionysii Halicamasei quae extant. Vol. VI. Dionysii Hali-
camasei opuscula / Ediderunt Hermannus Usener et Ludovicus Radermacher. Vol. II. Lipsiae, 1904—
1929. P 377—381.
29 Dauge Y.A. Op. cit. P 122 et n. 164; pp. 555 et nn. 373, 388—391.
30 Время более или менее устойчивого противопоставления «римлянин—варвар» и полной
замены им прежнего противопоставления «грек—варвар» еще не наступило (ср. Ael. Arist.,
XXVI In Romam, 59—63 = Die Romrede des Aelius Aristides I Herausgegeben, Obersetzt und mit
Erlauterungen versehen von Richard Klein//Texte zur Forschung. 45. Darmstadt, 1983. S. 36—
38 = Dindorfl. № XIV. S. 347—348; WalbankF.W Nationality as a Factor of Roman History//
HSCP Vol. 76. Camb. (Mass ). 1972. P 166. Валбанк считает это противопоставление скорее
риторическим, чем реальным. Балдсон также предполагает, что римское деление было не
вполне явным и устойчивым (Baldson J.P. V.D. Op. cit. Preface, s. p ).
53
Посидония), так как во времена Посейдония они были абсолютно невоз-
можны31
Ограниченный предназначением своего труда для пользы начинающего
политика, Страбон подчиняет все аспекты описания единой схеме, которая
служит его цели. Читатель с детства привык к стереотипным описаниям, он
легче воспринимает стереотипную информацию: системная информация
полезна для обучения.
Ко времени литературной деятельности Страбона сложилось два общих
стереотипа — риторический положительный и также отчасти риторический
отрицательный32 с обязательными структурными элементами и вариантами:
варвар либо хороший, либо плохой. Варвар, живущий ближе к цивилизован-
ному греко-римскому миру, лучше варвара, географически удаленного. По-
следний зол и коварен. Чем благоприятнее географические условия и кли-
мат, тем более кроток варвар. Географические, климатические и темпера-
турные минимумы и максимумы равно предполагают варвара дикого, бед-
ного и свирепого. Кочевники более дики и воинственны, чем земледельцы.
Горцы дики, а жители равнин отличаются более кротким нравом.
Эти стереотипизирующие тенденции в системном описании варвара час-
тично восходят к страбоновскому расширенному творческому переосмыс-
лению Платоновых трех степеней цивилизации (жители вершин, склонов,
равнин) вкупе с представлениями о влиянии приближенности моря на ха-
рактер человека и с приписываемыми Посейдонию33 идеями о влиянии кли-
матического температурного фактора на сознание, характер, облик и дея-
тельность людей34
Эти особенности являют нам, так сказать, естественно-стереотипного
варвара. Однако не следует пренебрегать тем, что Страбон в то же время
разрабатывает иной образ варвара — эфоробскую концепцию так называе-
мого этически-стереотипного варвара, скифа {Strabo, VII, 3, 9), чье просто-
душие, справедливость и кротость при кочевом образе жизни могут служить
31 См., например: ThollardР Op. cit. Р. 6. Ср.: Scherwin-White A.N. Op. cit. P 2.
32 Как мы уже убедились, такого рода стереотипы идут в основном из греческой традиции.
Однако в них существуют и отдельные римские черты. Шкала различий между «хорошим
варваром» и «плохим варваром» возникает и поступательно развивается главным образом
римлянами (см.: Dauge Y.A. Op. cit. Р 475—494, 807).
33 Это была хорошо разработанная эллинистическая теория. Ее зачатки можно обнаружить
уже у псевдо-Гиппократа (De аег., 12, 15—16, 18—19. Ср.. Diller Н. Wandearzt und Aitiologie.
Studien zur Hippocratischen Schrift ncpi aEpcov, uSazcov, tokcdv//Philologus. Supplementband
XXVI. Heft 3. Leipzig, 1934. S. 74—76). Она повторялась в различных деталях многими авто-
рами и была известна Геродоту (например, Ш/., I, 142). Однако систематически с философ-
ской точки зрения эта теория была окончательно осмыслена и сформулирована Посейдонием
(ср.. Dihle A. Zur hellenistischen Ethnographie H Grecs et Barbares. T. VIII. P 229, 232). О зависи-
мости Посейдония от Агафархида и эллинистической этнографии см.. Dihle A. Op. cit. Р 217—
226 et п. 2, р. 217. Позднее она была развита в Риме, главным образом Витрувием, и стала
очень популярной (см.. Vitruv., 6, 1; Dauge Y.A. Op. cit. P 169—170 et n. 305; p. 468—469 et
n. 148).
34 Reinhardt K. Poseidonios. Miinchen, 1921, S. 74; Muller K. Geschichte der antiken Ethno-
graphic und ethnologischen Theoriebildung. Von der Anftngen bis auf byzantinischen Historio-
grapher Bd. I. Wiesbaden, 1972. S. 315; Dihle A. Op. cit. P. 229—230.
54
примером положительной идеализации. Этот образ Страбон также старается
подкрепить авторитетом Гомера35
Таким образом, в «Географии» Страбона сведены в единую иерархиче-
скую систему выработанные в разное время и при разных условиях3^ неод-
нозначные стереотипные характеристики варваров37 Вряд ли целесообраз-
ны рассуждения о правомерности такого соединения, так как оно является
данностью. Важно иное: констатация именно стереотипизирующих элемен-
тов в любом описании варваров показывает необходимость относиться к их
фактической реальности с большой осторожностью. С другой стороны, это
же положение предоставляет материал для исследования страбоновских
теоретических представлений этногеографического свойства: априорной
зависимости внешнего облика, внутренней сущности и деятельности варва-
ров от географической среды.
Итак, горцы во всех частях ойкумены дики, воинственны, жестоки, бед-
ны, склонны к разбою и пиратству, грязны и неукротимы [Strabo, III, 3,8 —
жители Пиренеев; IV, 6, 3 — лигуры (ср.: IV, 6, 4); IV, 6, 6 — лепонтии,
тридентины, стоны и другие североиталийские горные племена; IV, 6, 7 —
салассы; IV, 6, 8 — реты и винделики; V, 2, 7 — горцы Корсики и Сардинии;
VII, 4, 2 — тавры; VII, 5, 12 — кораллы, бессы и другие (ср. VII, fr. 47);
XI, 2, 12 — ахейцы, зиги и гениохи; XI, 2, 19 — соаны (ср.: XI, 3, 3);
XI, 13,6 — жители склонов гор у Каспийского моря (ср.: XI, 13,3);
XI, 13,6 — паретакены (ср.: XVI, 1, 17—18); XII, 2, 7— жители гористых
районов Каппадокии; XII, 3, 18 — гептакомиты; XII, 8, 8—9 — горцы Троа-
ды; XIV, 5, 6 — киликийские горцы; XVI, 1,18 — коссеи; XVI, 2, 18 — иту-
реи, арабы и многие другие].
Однако часто случается, что имеющийся в наличии материал, особенно
извлекаемый из литературных источников, не согласуется со стереотипиче-
ским изображением. Тогда Страбон, описывая этнографические детали,
пробует дать им стереотипическую оценку: что-то квалифицирует как при-
меры дикости, варварства и бесстыдства — качеств, присущих лишь гор-
цам, — и в то же время противоположные свидетельства пытается соотнести
с другим стереотипом — варвара прямодушного и честного (например,
111,4, 15—20 —иберы).
35 Strabo, VII, 3,9 exit. Страбон приводит следующие аргументы: oTtKoivfj tivi флцт] ка1
ило tcov nalauSv ка1 ило tcov vaTEpov ЛЕЛютЕбаОаг (ruvfcfiaivE то tcSv NopaScov, тоод
цаХлата алсркюцЕУОод ало tcSv aXAcov avOpconcov уаХактофауоид те Eivai ка1 apiovg ка1
бгкаютатоид, аХАа оох йло *Opf|pov ЛЕлХаабаг
36 Не будем забывать, что большинство позднейших греческих и римских описаний варва-
ров, особенно скифов и других «северных варваров», также клишировано (идеализировано)
(ср.. Arr., Fr. 72 = FGrH. Bd. II. № 156. Р 865-7; Curt. Rufus, VII, 6, 11 = VII, 26 = Q. Curtii Rufi
Historiarum Alexandri Magni Macedonis libri qui supersunt/ Iterum recensuit Edmundus Hedicke.
Lipsiae, 1908. P 228; Justin. — Pomp. Trogus, II, 2, 3 = M. Juniani Justini Epitome Historiarum
Philippicarum Pompei Trogi. Accedunt Prologi in Pompeium Trogum / Post Franciscum Puchl edidit
Otto Seel. Lipsiae, 1935. P. 12 etc.); хороший анализ этих описаний провел М.И. Ростовцев
(Op. cit. S. 90—95, 102). Ростовцев также говорит о значительной роли Посейдония в идеали-
зации варваров и, как представляется, преувеличивает в этом отношении влияние Посейдония
на Страбона (Ibidem. S. 90—93).
37 Ср. во многом схожее мнение А.Диле (Op. cit. Р. 235—236).
Теми же неприглядными качествами обладают варвары, населяющие от-
даленные концы ойкумены, особенно северные: IV, 2, 5 — галлы; IV, 5, 4
(ср.: II, 5, 8) — жители Йерны и др. Страбон не доверяет нейтральным этно-
графическим сведениям Пифея, касающимся жителей Фулы (IV, 5, 5), так
как эта информация не вписывается в его стереотип северных варваров. Он
утверждает, что племена, живущие в самых северных частях ойкумены и по
берегам Океана, всегда наиболее воинственны (IV, 4, 2). Страбона искренне
смущает информация о том, что фригийцы, лидийцы и карийцы — мирные
народы, хотя и живут к северу (от Тавра), а памфилийцы наравне с кили-
кийцами не чуждаются разбоя, хотя и живут к югу (XII, 7, 2).
Схожие неприглядные черты свойственны всем кочевникам. Они ни на
что не пригодны, требуют только охраны (VI, 4, 2) и постоянно нападают на
соседей (VII, 2, 2; 4, 2; XI, 8, 3 и т. д.).
Таким образом, по Страбону, дикость, грубость нравов и нецивилизо-
ванный образ жизни могут иметь несколько причин: проживание в горной
местности, принадлежность к кочевникам, проживание в местах, отличаю-
щихся скудостью почвы и плохим климатом (XVII, 2, 1 —ср.: II, 5, 8; 26;
29; XI, 7, 1; XVII, 1, 3; 3, 14 и т. д.). И самое главное — удаленность от ци-
вилизованного греко-римского мира (111,3,8; IV, 1,5; 6; 7; VI, 1, 12; 14;
XI, 2, 4 и т. д.). В семантически противоположном варианте благоприятные
условия в стране определяют мягкость нравов ее жителей (например,
III, 2, 4—11 и 15 — Турдетания).
Страбон не ограничивается констатацией реального статуса описывае-
мых народов. Имея в распоряжении определенные сведения о воинственном
характере или кочевом образе жизни какого-то народа, он, в соответствии
со стереотипом, привносит необоснованные домыслы о скудости почвы или
неумеренности климата в описываемой стране (111,4, 15 и 14; XVI, 1, 18
и т. д.).
Всегда особо отмечается противоречие между реальным и стереотипным
варваром: Страбона удивляет воинственность живущих вокруг Меотиды
меотов, хотя они не кочевники, а земледельцы (XI, 2, 4); он отказывается
признать обоснованным объяснение Посейдония о наводнении как причине
разбойного и кочевого образа жизни кимвров, так как это не сообразуется со
стереотипом (VII, 2, 1); в случае с иберийскими артабрами он недоумевает,
отчего население ведет разбойный образ жизни, несмотря на плодородие
местной почвы, и старается объяснить это тем, что артабры переняли свои
обычаи от соседних горцев, живущих в бедности на скудных почвах
(III, 5, 2); узнав, что к западу от Карфагена на плодородных землях живут
кочевники— сведения, противоречащие стереотипу, Страбон объясняет
этот факт наличием другого неблагоприятного обстоятельства: большим
количеством диких зверей в тех местах (II, 5, 33, ср.: XVII, 3, 15)38
Любопытный пример противоречивого описания являет собой отрывок о
Гиркании. Иллюстрируя благосостояние этой страны, Страбон приводит ряд
38 Ср. очень схожее представление Агафархида о сабеях и змеях, распространенных в их
стране (Diod., Ill, 46—47 = Phot., 458b 16 fT).
56
фактов, вероятно достоверных, но поданных в стереотипизированном виде:
хлеб родится несеянным из выпавших из колоса зерен, пчелы роятся на де-
ревьях, мед течет с листьев (XI, 7, 2, ср.: II, 1, 14). Далее следует замечание,
что ни страна, ни море около нее не используются в должной мере, а море
несудоходно. Объяснение данным явлениям вполне стереотипно: причина
кроется в том, что Гирканией всегда правили варвары. Македонское влады-
чество было недолгим. Окрестности Гиркании наполнены варварами и раз-
бойниками. А за всем этим следует фактографическое описание переправы
индийских товаров из Гиркании в Албанию морем (XI, 7, 3).
Если в распоряжении Страбона имеется известие о дурном климате или
скудости почв в какой-то области, это побуждает его писать о дикости нра-
вов местных обитателей (XVII, 3, 15 — теория; V, 2, 7; XI, 2, 12; 19; 13, 3; 6;
XVII, 1, Пит. д.).
Одной из центральных идей «Географии», нашедшей вполне стереотипи-
ческое воплощение, является мысль о всеобщем умиротворяющем, возвы-
шающем и цивилизующем влиянии эллинского, и особенно римского39, мира
на варварские народы. Варвар для Страбона — любой не грек, не македоня-
нин и не римлянин (IV, 1,5; VI, 1,2; 10; 3,3; VII, 4, 4; XI, 7, 3; XII, 8,4;
XIII, 1, 1 и т. д.). Варвар сам по себе не плох, но в любом случае проигры-
вает при сравнении с римлянином и греком, влияние которых делает его
менее варваром или вообще не варваром40 (IV, 1,5 — о благотворном влия-
нии массалйотов на окрестных варваров; IV, 1, 5; 6, 4; VI, 1, 12; 14 и т. д. —
об облагораживающем воздействии римлян и римской культуры на варва-
ров). Можно заключить, что данный стереотип варвара также оказывается
не этническим, а этическим понятием.
Роль естественно-стереотипного варвара достаточно значима в страбо-
новских описаниях отдаленных областей. Но не следует забывать, что в
описаниях северных варваров основное место занимает образ этически-
стереотипного варвара, скифа или савромата, заимствованный Страбоном у
Эфора (Strabo, VII, 3, 7—9). Этот стереотип предполагает положительное
эмоциональное осмысление и оценку позитивных черт, характерных для
северного варвара: его великодушия, бесхитростности, честности в деловом
общении, естественного «киклоповского» образа жизни, храбрости и т. д.
Главным авторитетом для Страбона вновь выступает Гомер. Однако север-
ный варвар — в основном кочевник. Он живет в местах со скудной почвой и
климатом, а это, в соответствии с первым стереотипом, очень плохо. Гео-
граф ощущает эти противоречия и пытается их примирить. Так возникают
следующие схематические описания северных варваров: дурное— ней-
тральное— хорошее (Strabo, VI, 4, 2—3—4—5 — галлы; 111,3,7—7—8 —
жители Пиренеев; различные описания северных варваров в книге VII —
геты и другие; VII, 4, 6 — крымские кочевники; XI, 4, 1—3—8— кавказ-
ские албанцы; XI, 8, 2—8 — саки и массагеты; XI, 11, 3—6—8 — бактрий-
цы, согдийцы и др.).
39 См. знаменитое описание Страбоном римской позитивной деятельности в различных
варварских странах (Strabo, VI, 4, 2 et XVII, 3, 24).
40 Ср.. Dauge Y.A. Op.cit. P. 19—20.
57
Таким образом •страбоновские описания являются своеобразным итогом
полутысячелетнего развития образа варвара в античной общественной мыс-
ли и литературе. Хотя сам географ теоретически выступает против стерео-
типизации (Strabo, 111,4, 17), стереотипическая основа большей части его
этнографических описаний, особенно когда он выражает собственное мне-
ние, очевидна. Данная основа, формировавшаяся в течение длительного пе-
риода времени и противоречивая во многих аспектах, при том что древний
автор не мог полностью от нее отказаться, нуждалась в оправдании посред-
ством создания особой идеологической и фактологической аргументации. В
рамках данной аргументации представлена большая часть этнографических
материалов Страбона, отличительной чертой работы которого является
конфронтация теоретических заявлений и описаний практического характе-
ра. Это имеет особое значение при их использовании в качестве историче-
ского источника. Отклонения от этих стереотипных образов, упоминавшие-
ся или умалчивавшиеся самим автором, предоставляют нам наиболее досто-
верную историческую информацию.
Итак, литературное воплощение этнологической и этнопсихологической
реальности отличается от этой реальности доминированием клишированно-
го подхода литераторов, и особенно Страбона, к проблемам этнографии. С
другой стороны, эта «литературная этнология» (и этнопсихология) не могла
не воздействовать на образ варвара в глазах политиков (уже упоминалось,
что «География» была написана для начинающих политиков — Strabo, I, 1,
23)41 Более того, порою кажется, что Страбон специально использует свою
«философскую» разновидность этнографии как более пригодную для начи-
нающих политиков, чем настоящая «этнографическая» этнография.
Нам уже приходилось говорить о страбоновской «Географии» как одном
из первых в истории литературы научно-популярных сочинений, т. е. такого
рода сочинений, чье влияние рассчитано на широкие читательские круги42
Такая литература предполагает внести заключенную в ней научную инфор-
мацию в общечеловеческую культуру. При подобном культуртрегерском под-
ходе к существующим научным фактам очевидно, что в сознании ученого ли-
тератора доминировал не этнический варвар, а варвар этический, как это
ни кажется странным при глубоком и разностороннем знакомстве к этому
времени с реальными варварами, которые не только окружали со всех сто-
рон греко-римскую цивилизацию, но и являлись ее неотъемлемой частью.
С точки зрения чисто литературного процесса (несомненно имевшего
фактологическую, например политическую и т. д., подоплеку) противопос-
тавление грек—варвар (грек + римлянин—варвар), сделавшись накануне
начала христианской эры частью общей (народной) культуры, становится
более общим и, вырываясь за рамки этнопсихологии, превращается в оппо-
зицию «цивилизация—варварство».
41 Е. van der Vliet тем не менее говорит, что «...“la Geographic” ne semble pas avoir en beau-
coup de valeur pratique pour les gouvemeurs romains . » (Op. cit. P 86).
42 Грацианская ЛИ. К проблеме «популяризации» научных достижений в античности
(постановка вопроса) И Исторический источник: человек и пространство. Тезисы докладов и
сообщений научной конференции. Москва, 3—5 февраля 1997 г. М., 1997. С. 130—132.
58
М. В. Скржинская
ОБРАЗОВАНИЕ И ДОСУГ ОЛЬВИОПОЛИТОВ
Эта статья посвящена некоторым аспектам жизни Ольвии, основанной вы-
ходцами из Милета в Нижнем Побужье в VI в. до н. э. и просуществовавшей
целое тысячелетие. В сознании эллинов понятия образования и досуга были
тесно связаны, что отразилось в слове сг%оА,т^. Оно может означать отдых,
свободное время, досуг, а также учебное занятие, лекцию, ученое сочинение
и, наконец, школу. В последнем значении это слово вошло во многие евро-
пейские языки, в том числе и в наш.
В ряду величайших культурных завоеваний Эллады важное место зани-
мает naiSeia — воспитание гражданина, который должен владеть опреде-
ленной суммой знаний, приобретенных в школе, и придерживаться в своих
поступках обязательных моральных норм. В древнегреческих школах впер-
вые в мировой истории было организовано всеобщее школьное обучение.
Оно стало обязательным для всех мальчиков из семей полноправных граж-
дан. На территории современных России и Украины древнейшие школы
появились в античных городах Северного Причерноморья.
От уровня образованности во многом зависит то, как человек использует
время, свободное от работы и домашних обязанностей. Об этом размышлял
Аристотель, который писал, что для умения разумно и с удовольствием провес-
ти свой досуг нужно получить соответствующее воспитание и образование1
Выдающиеся философы, ораторы и писатели думали о том, как лучше
всего обучать будущих граждан. Платон в «Государстве» и Аристотель в
«Политике» подробно изложили свои проекты воспитания, образования и
организации досуга. В речах Исократа немало говорится о его первой в
Элладе высшей школе, куда из разных полисов съезжались юноши, многие
из которых впоследствии стали выдающимися политическими деятелями,
писателями, ораторами. Специальный трактат об образовании включен в
«Моралии» Плутарха.
На материалах письменных и эпиграфических памятников современ-
ные ученые освещают разные вопросы древнегреческого образования
вообще или пишут специально об афинских школах, лучше всего охарак-
теризованных в сохранившихся источниках2 Проблемам образования в
1 Aristot., Pol. VIII, 2, 5; 1338а.
2 УссингЖ. Воспитание и обучение греков и римлян. СПб., 1891, Жураковский Г.Е. Очер-
ки по истории античной педагогики. М., 1940; Радциг С.И. Введение в классическую филоло-
© М.В.Скржинская, 1999
59
небольших городах на периферии античного мира уделяется мало внима-
ния* 3
Городище Ольвия принадлежит к числу наиболее детально изученных
археологических памятников. Только за последние 15 лет кроме большого
количества статей вышли монографии, посвященные раскопкам и матери-
альной культуре Ольвии, ее истории, религии, архитектуре, фортификации,
монетному делу и денежному обращению4 Однако остаются некоторые
стороны тысячелетней истории и культуры этого полиса, которые еще мало
исследованы, и среди них — образование и досуг ольвиополитов.
Детство греческого мальчика делилось на два периода: до семи лет, ко-
гда он вместе с сестрами воспитывался на женской половине дома, и после
семи лет, когда его посылали в школу и он, подобно взрослому мужчине,
начинал проводить значительную часть своей жизни вне дома. Девочки же
до выхода замуж жили в гинекее под присмотром матери и учились вести
домашнее хозяйство: в первую очередь готовить еду, прясть шерсть и ткать.
Некоторые девочки могли научиться грамоте у кого-нибудь из членов се-
мьи. В VI—IV вв. до н. э. неграмотная женщина была заурядным явлением
даже в Афинах. Недаром в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде» ге-
роиня, царская дочь, просит греческого пленника написать для нее письмо в
родной Аргос5 Только в эллинистический период в некоторых городах поя-
вились школы для обучения девочек6 Но об образовании женщин в Север-
ном Причерноморье ничего неизвестно.
Многочисленные надписи, прочерченные на сосудах и обломках керами-
ки, — самое показательное свидетельство широкого распространения гра-
мотности в Ольвии и Борисфене (на острове Березань близ совр. Очакова),
первом в Северном Причерноморье греческом поселении, вошедшем затем
в состав Ольвийского полиса. Эти надписи имеют самое разнообразное
гию. М. 1965. С. 487—518; Блаватская Т.В. Из истории греческой интеллигенции эллинни-
стического времени. М. 1983. С. 55—72; Marrou H.J. Histoire de Education dans Г antiquity. P
1950; Jaeger W Paideia. Bd. 1—3. B., 1954—1955; Nilson M.P. Die hellenistische Schule.
MOnchen, 1975; Beck F. Album of Greek Education. Sydney, 1975.
3 Образованию в античных городах Северного Причерноморья посвящены статьи: Яйлен-
коВ.П. Начальное школьное образование в античных греческих городах//Памятники культу-
ры. Новые открытия. Ежегодник. 1987 М. 1988. С. 54—60; КадеевВ.И. Школьное образова-
ние и воспитание в Херсонесе в первых веках н. э.//Вестник Харьковского ун-та. №343.
История. Вып. 23. 1989. С. 56—61.
4 Крыжицкий С.Д. Ольвия. Историографическое исследование архитектурно-строи-
тельных комплексов. Киев, 1985; ЛевиЕ.И. Ольвия. Город эпохи эллинизма. Л., 1985; Культу-
ра населения Ольвии и ее округи в архаическое время. Киев, 1987; Карышковский П.О. Моне-
ты Ольвии. Киев, 1988; Анохин В.А. Монеты античных городов Северо-Западного Причерно-
морья. Киев, 1989; Виноградов Ю.Г Политическая история Ольвийского полиса VII—1 вв.
до н. э. Историко-эпиграфическое исследование. М., 1989; Крыжицкий С.Д., БуйскихС.Б.
Бураков А.В., Отрешко В.М. Сельская округа Ольвии. Киев, 1989; Буйских С.Б. Фортификация
Ольвийского государства (первые века нашей эры). Киев, 1991; Русяева А .С. Религия и культы
античной Ольвии. Киев, 1992; Крыжицкий СД. Архитектура античных государств Северного
Причерноморья. Киев, 1993; Крапивина В.В. Ольвия. Материальная культура I—IV вв. н. э.
Киев, 1993.
5 Eur.y Iph. Taur. 583—584.
6 Jones А.Н. Greek City from Alexander to lustinian. Oxf., 1940. P. 222.
60
содержание: письма, посвящения божествам, заметки о ценах, мерах, весах,
всевозможные заклятия, имена владельцев и дарителей сосудов, отдельные
стихи из известных поэм, стихотворные надписи собственного сочинения
и др.7 Однако ни одно из этих граффити нельзя с уверенностью отнести к
женской руке. В эллинистический период, когда папирус становится обще-
доступным материалом для письма, граффити на керамике почти исчезают,
и мы лишаемся этого ценнейшего источника. Папирус же в археологических
слоях Ольвии не сохраняется.
Несколько ольвийских писем на свинцовых пластинах и на фрагментах
керамики написаны и адресованы мужчинам. Таковы, например, адрес
письма VI в. до н. э.: «Письмо на свинце от Ахиллодора сыну и Анаксагору»
и начало письма IV—III вв. до н. э. «От Баттикона к Дифилу»8 9 Вероятно,
все же некоторые жительницы Ольвии умели читать и писать так же, как
отдельные афинянки. О грамотности последних свидетельствуют изображе-
9
ния на аттических вазах, где нарисованы женщины со свитками в руках
Некоторые ольвийские граффити, особенно посвященные женским божест-
вам, возможно, начертаны женщинами.
Любознательная ольвийская девочка могла научиться тому, что препода-
вали ее братьям, посещавшим школу. Будущие граждане, даже из бедной
семьи, получали по крайней мере начальное образование, включавшее эле-
ментарные навыки чтения, письма и счета. Это, как подчеркивал Аристо-
тель, было необходимо для ведения денежных дел и домоводства10 Любому
греческому полису требовалось немалое количество образованных граждан,
которые могли бы успешно справляться с многочисленными должностями
на государственной службе.
Эллины считали, что закон о всеобщем обучении грамотности впервые
установил Харонд еще в VII в. до н. э.11 На деле грамотность всего свобод-
ного населения греческих государств стала возможной лишь в эллинистиче-
ское время. До этого даже в Аттике были малограмотные граждане, особен-
но жившие в сельской местности. Известен рассказ о том, как неграмотный
крестьянин попросил Аристида написать его имя на остраконе, а другой
афинянин, не умевший читать, выучил наизусть все нужные ему законы12
Образование греков разделялось на три ступени: начальное, которое по-
лучали мальчики в возрасте от 7 до 12 лет, среднее, доступное более или
менее зажиточной части населения, и высшее, появившееся в Элладе на
рубеже V—IV вв. до н. э. и охватывавшее немногих граждан. Эпиграфиче-
7 Толстой И.Н. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. М., Л.
1953. С. 7—56; Яйленко В.П. Граффити Левки, Березани и Ольвии // ВДИ. 1980. № 2. С. 72—
99; № 3. С. 75—116; Русяева А С. Эпиграфические памятники // Культура населения Ольвии и
ее округи в архаическое время. Киев, 1987. С. 134—154; Она же. Религия и культы античной
Ольвии. С. 43, 47, 56, 91, 102, 130, 213.
* Виноградов Ю Г Древнейшее греческое письмо с острова Березань//ВДИ. 1971. №4.
С 78, 98.
9 Beck F Op. cit. Р 55.
™ Aristot., Pol. VIII, 2; 1338а.
" Diod. Sic., XII, 12, 5.
12 Plut., Aristid. 7; Crat., fr. 122.
61
ские и письменные памятники свидетельствуют о наличии в Ольвии по
крайней мере первых двух ступеней образования.
Греки старались гармонично развивать умственные и физические спо-
собности ребенка. Поэтому в школьную программу наряду с изучением
гуманитарных и естественных наук входило обучение музыке и занятия
разными видами спорта. О последних свидетельствуют ольвийские надписи
с упоминаниями гимнасиарха и гимнасия, где проходили атлетические тре-
нировки и соревнования13
Уже первые поколения колонистов заботились об образовании своих де-
тей. Древнейшие граффити из Ольвии и Березани относятся к VI в. до н. э.
среди них есть и школьные упражнения14 Вероятно, ольвийские законы
были сходны с теми, о которых мы знаем из сочинений Платона и Исокра-
та15: государство требовало, чтобы отец заботился об обучении сына «му-
зыке и гимнастике». В понятие музыки древние вкладывали все отрасли
знания, находившиеся под покровительством муз: чтение, письмо, арифме-
тику и собственно музыку в нашем понимании. Последней приписывалось
важное моральное воздействие на ребенка16 Считалось, что отец или опе-
кун, не давший мальчику достаточного образования и не обучивший его
никакому полезному знанию или ремеслу, не может жаловаться, если сын не
станет содержать его в старости.
Подобно взрослым мужчинам, мальчики проводили большую часть
светлого времени дня вне дома — в школе, на палестре или в гимнасии. В
школу они отправлялись на рассвете17, тогда же, когда взрослые принима-
лись за работу. В более или менее состоятельных семьях к мальчикам при-
ставляли специального раба-педагога, провожавшего мальчика в школу или
на палестру и следившего за опрятным видом и поведением своего подо-
печного18 Педагог следил за тем, чтобы мальчик ел, как принято в хорошем
обществе: брал рыбу, мясо и хлеб двумя пальцами, держал хлеб в левой, а
мясо в правой руке, не таскал лакомств у родителей, а также правильно
надевал плащ и завязывал сандалии19 За любую провинность педагог мог
побить мальчика, поэтому вазописцы изображали его рядом с ребенком
обязательно с палкой в руке.
Конечно, не во всякой семье к ребенку могли приставить специального
раба. В миме Герода «Учитель» женщина из небогатой семьи, с трудом вно-
сящая плату за обучение сына, жалуется на то, что он пропускает уроки в
школе, убегая играть в азартные игры.
На образование сыновей семья выделяла в своем бюджете денежные
средства, в которые входили плата учителю, приобретение письменных
13 IOSPE, I2, 40. С. 186.
14 Яйленко В.П. Начальное школьное образование в античных греческих городах. С. 54—
60.
15 Plat., Crit. 12; Protag. 15; Norn. VIII, 6; Isocr., VII, 45.
16 Aristot., Pol. VIII, 2,3.
17 Thue., VII, 29; Plat., Norn. 808.
,x Plat., Norn. VII, p. 494, d, e; Aristot., Pol. II, 12.
19 УссингЖ. Указ. соч. С. 51—55.
62
принадлежностей, музыкальных инструментов и всего необходимого для
гимнастических тренировок.
Оплата учителя начальной школы, где обучали грамоте и счету, была не-
велика и доступна почти каждой семье. Первоначально все школы были
частными; социальное положение родителей не имело значения, так что там
могли учиться не только дети граждан, но и всех свободных жителей города.
Когда же в эллинистический период многие города стали нанимать учителей
на общественные деньги, привилегией получения бесплатного образования
пользовались дети граждан и, возможно, тех метеков, которые платили оп-
ределенные налоги в государственную казну. Например, из надписей из-
вестно, что Милет оплачивал четырех учителей и столько же атлетических
тренеров20 Однако существование городских школ не исключало наличия
частных. О государственных школах в Северном Причерноморье известно
лишь по одному упоминанию в надписи римского времени из Пантикапея21,
все прочие данные о школах в этом регионе относятся к числу косвенных.
Для начальной школы не строилось специальных зданий. Для занятий
нанималась комната, а в теплое время года учитель собирал детей в каком-
нибудь удобном месте на открытом воздухе22 Специальность грамматиста,
учителя начальной школы, относилась к числу мало престижных. Демосфен
осмеивал своего соперника оратора Эсхина за то, что его отец был школь-
ным учителем, а сын помогал ему в организации занятий23 Считалось, что
учить письму и счету может любой грамотный человек; труд его оценивался
дешево, а во время каникул и за праздничные дни учитель ничего не полу-
чал. Феофраст писал, что жадный человек вычитает деньги из платы за обу-
чение, когда его дети не ходят в школу из-за нездоровья, а в месяце Анте-
стерии, в котором много празднеств, вообще не посылает детей в школу,
чтобы не платить денег24
Отправляя сына в школу, родители снабжали его письменными принад-
лежностями двух видов, так как в античности существовало два вида пись-
ма: нанесение букв острием стиля на воск, керамику, свинец, камень, дерево
и написание их краской или чернилами главным образом на папирусе. От
первого способа в Ольвии сохранились надписи на камне, граффити на ке-
рамике и письма на свинцовых пластинах. Второй способ использовался на
папирусе, который в Ольвии не сохраняется. Однако свидетельством о тако-
го рода письме служат дипинти — цифровые и буквенные обозначения,
нанесенные обычно краской на амфорах, а также написанные красной и
черной красками имена на черепках, найденных при раскопках ольвийского
суда25
Для обучения первому виду письма ребенка снабжали натертыми воском
табличками и стилем — палочкой, заостренной для письма с одной стороны
li} Jones А Н. Op. cit. Р 222.
21 КБН, 706.
22 Beck F Op. cit. Р 14.
23 Demosth., XVIII, 258; Ср.. Plat., Prot. 313 В.
24 Theophr., Char. 30.
25 Леви Е.И. Указ. соч. С. 94.
63
и утолщенной с Другой, чтобы стирать написанное на воске. Для второго
вида письма требовался папирус, тростниковое перо и чернила. Часть этих
предметов могли делать ольвийские мастера: таблички, стили, воск, поро-
шок для чернил. Папирус же был исключительно привозным. Сначала он
был очень дорог, а с эллинистического периода стал доступен широким
слоям населения. Ребенок из состоятельной семьи мог иметь таблички из
дорогих заморских сортов дерева, бронзы или кости, изящный стиль, сде-
ланный хорошим мастером.
При раскопках Ольвии неоднократно находили костяные стили26 Таб-
лички же, которые обычно были деревянными, а дорогие костяными или
металлическими, не сохранились. Лишь на одной терракоте III—II вв.
до н. э., найденной в Ольвии, можно увидеть диптих (двойную табличку):
развернув его на коленях, человек в плаще что-то пишет на нем27 Эта тер-
ракота хорошо иллюстрирует манеру греков писать не на столе, как принято
теперь, а положив таблички на колени. Они имели прямоугольную форму с
приподнятыми краями, до уровня которых наливали расплавленный воск, а
затем разглаживали его небольшим металлическим скребком трапециевид-
ной или сердцевидной формы. Такие скребки изредка находят в Северном
Причерноморье28 Воск на табличках меняли, по-видимому, каждый месяц:
это делал либо раб-педагог, либо родители29
Дети сначала учились писать буквы, затем слоги, слова и, наконец, целые
предложения. В Берлинском музее хранится табличка со тщательно выве-
денной учителем надписью, которую ученик затем повторил четыре раза:
«Будь трудолюбив, мальчик, чтобы не быть высеченным»30 Учитель нака-
зывал нерадивых учеников не только по своей инициативе, но и по просьбе
родителей сек их плетью, так что спина становилась «пестрей змеи»31 На
аттических вазах встречаются сцены, где детей бьют палкой или сандалией,
а иногда на теле мальчика нарисован отпечаток сандалии как след побоев32
Маленькие ольвиополиты иногда в качестве материала для письменных
упражнений использовали обломки керамики, которые сохранились до на-
ших дней. Эти школьные граффити иллюстрируют процесс обучения грамо-
те в Ольвии от букв к слогам и простым словам, а затем к целым предложе-
ниям. Подобный способ обучения, общий для всех греческих начальных
школ, описан у Афинея33
Приведем пример школьного упражнения на черепке архаического пе-
риода из Ольвии. Ребенок еще не твердо знал порядок букв алфавита и вы-
резал А В Г Е, пропустив А. На другом черепке более позднего времени
26 Петерс Б.Г Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. М.,
1986. С. 61.
27 Худяк ММ. Терракоты // Ольвия. Т I. Киев, 1940. С. 96. Рис. 77.
2К Кадеев В.И. Указ. соч. С. 56.
w Herod.Mxm. Hl, 14—15.
30 Радциг С.И. Указ. соч. С. 494.
31 Herod., Mim. Ill, 60—63, 92.
32 Beck F Op. cit. P 44—45.
33 A then., X, 49.
64
исправлена ошибка в написании слова "Арбора, где вместо г| было написа-
но е. На свободном пространстве черепка ученик еще дважды прочертил
букву т|, которую ему исправил учитель34
Поскольку греки обозначали цифры буквами, твердое знание алфавита
было необходимо для любых цифровых записей, не говоря уже о знаниях в
области математики. Элементарные арифметические расчеты сопровождали
ежедневную жизнь каждого грека. Нередко он делал цифровые записи для
памяти. Их образцы имеются на ольвийской керамике. Чаще всего записы-
вались цены и долги. Наиболее яркий пример — граффито III в. до н. э.,
начертанное ольвийским торговцем на черепке чернолакового сосуда35 Он
записал, что у него было вино стоимостью в 102 статера, по 14 статеров за
амфору, он отпустил (вероятно, в долг) Эвксену пряного вина на статер,
Диотиму — на 5 статеров, Кимону — на обол. Однако чаще встречаются
цифровые записи для памяти, понятные только самому писавшему: это либо
просто цифра, либо цифра с указанием имени человека, которому следует
отдать долг или, наоборот, получить его36
Целый школьный урок читается на горле амфоры III в. до н. э., найден-
ной на Березани37 Сначала школьник вырезал свое имя Фок и повторил
первую букву имени. Потом сделал упражнение на слог как, повторив его
несколько раз и отделяя один слог от другого точками. Здесь запечатлелся
известный по описаниям античных авторов прием обучения грамоте по
слогам.
Затем школьник вырезал слово тйлог (письмена), а ниже выполнил уп-
ражнения, в которые входили слова из 2 или 3 букв: бд (кабан), сод (как), род
(мышь). Некоторые слова написаны в именительном и родительном паде-
жах. Упражнение кончается более длинным словом б7пкоир1г|, в котором
сделаны две ошибки. Издатель этого граффито В.П.Яйленко приводит сход-
ные упражнения, обнаруженные среди граффити других греческих поли-
сов38 Таким образом, подтверждается сходство приемов обучения грамоте у
всех греков.
Приступая к чтению связных текстов и написанию более или менее
длинных фраз, учитель обычно брал произведения Гомера или поэмы Тро-
янского цикла39 В «Пире» Ксенофонта Никерат рассказывает, как его отец,
заботясь о том, чтобы из сына «вышел хороший человек», заставил его вы-
учить наизусть все произведения Гомера. «И теперь я бы мог, — говорит
Некерат, — сказать наизусть всю „Илиаду“ и „Одиссею44»40 Рассказ Диона
Хрисостома об особой любви ольвиополитов к Гомеру свидетельствует о
том, что их взгляды были сходны со взглядами отца Никерата41
34 Яйлекко.В.П. Граффити Левки, Березани, Ольвии. С. 96, № 102, 105.
35 Там же. С. 97, № 106.
36 Там же. С. 97—98, № 107, 109, 110, 113, 117.
37 Яйленко В.П. Греческая колонизация VII—III вв. до н. э. М., 1982. С. 306.
38 Там же. С. 306—307
39 Зайцев А.И. Культурный переворот в древней Греции VII—V вв. до н. э. Л., 1985. С. 167
40 Хеи., Symp. 1,3.
41 DioChrys., XXXVI, 10.
5 Зак. 90
65
Два граффити V в. до н. э. подтверждают, что ольвиополиты со школь-
ных лет запоминали многие стихи из эпических поэм. На чернолаковом
килике процарапан, вероятно школьником, стих из Одиссеи: «От Илиона
унеся меня, ветер к киконам пригнал»42 Другая надпись на черепке воспро-
изводит начало одной из поэм Троянского цикла «Малая Илиада»:
Я Илион пою с Дарданией, конями прекрасной,
Ради которой страдали данайцы, слуги Арея43
Таким образом, можно определенно сказать, что в классический период
ольвийские школьники учили такие же стихи, как во многих городах Элла-
ды. Знание стихов знаменитых поэтов побуждало некоторых ольвиополитов
к собственному стихотворному творчеству в распространенных в это время
размерах. Об этом свидетельствуют стихотворные надписи на сосудах44
Например, на килике первой четверти V в. до н. э. читается гексаметриче-
ский стих, который переводится: «Я приятный для питья килик, любезный
пьющему вино»45
В стихотворной форме составлялись и некоторые надписи на памятниках
и эпитафии на ольвийском некрополе46 Такова, например, ольвийская эпи-
тафия IV в. до н. э., написанная элегическим дистихом:
О, Эпикрат, Исократа дитя. Над могилою стела —
Памятник это, хотя рано в могилу тебе47
Дион Хрисостом, посетивший Ольвию в конце I в. н. э., отметил, что там
были поэты, писавшие в гомеровском стиле48 Конечно, такие поэты появи-
лись в Ольвии не в римское время, но значительно раньше49 Их любовь к
Гомеру воспитывалась в ольвийской школе.
По лапидарным надписям можно судить, что некоторые ольвиополиты
имели не только начальное, но и хорошее среднее и даже высшее образова-
ние. Многочисленные ольвийские декреты составлены хорошим литератур-
ным языком с некоторыми цветистыми выражениями, свойственными ора-
торским упражнениям, которые исполнялись в средней и высшей школах
под руководством риторов50 Косвенным свидетельством существования
42 Яйленко В.П. Граффити Левки, Березани и Ольвии. С. 88. № 33.
43 Виноградов Ю.Г Киклические поэмы в Ольвии // ВДИ. 1969. № 3. С. 142.
44 Там же. С. 147; Яйленко В.П. Граффити Левки, Березани и Ольвии. № 84—90.
Яйленко В.П. Несколько ольвийских и березанских граффити//КСИ А. 1979. №159.
С. 58.
46 Виноградов Ю.Г Политическая история Ольвийского полиса. С. 141, 147; IOSPE, I2,
226.
47 Перевод А.А.Белецкого помещен в статье: Козуб Ю.И.У Белецкий А.А. Стихотворная эпи-
тафия Эпикрата из Ольвии // ВДИ. 1977. № 1. С. 173.
4g Dio Chrys., XXXVI, 10.
49 Виноградов Ю.Г Киклические поэмы в Ольвии. С. 146.
50 Латышев В.В. Исследования об истории и государственном строе Ольвии. СПб., 1887.
С. 178—180.
66
ольвийских ораторов служит неоднократное упоминание в надписях народ-
ного собрания51 Умение завоевать внимание большой аудитории, искусно
составить и произнести речь требовало тщательной подготовки у ритора,
учителя средней школы. Кроме того, владеть приемами ораторского искус-
ства и хорошо знать законы должны были логографы, которые составляли
речи для тяжущихся в суде. Наличие суда в Ольвии зафиксировано надпи-
сями и раскопками фундамента дикастерия на агоре52
Юноши из богатых семей в Северном Причерноморье, собираясь сделать
политическую карьеру, иногда отправлялись получать высшее образование
в Грецию. Дионисий Галикарнасский сообщает, что боспорянин Сопеид был
учеником прославленного афинского оратора Исократа53 Мы знаем о неко-
торых ольвиополитах, уехавших в Элладу получить образование, оставших-
ся там и завоевавших большую известность. Это философы эллинистическо-
го периода Бион Борисфенит и Посидоний Ольвиополит54
Но, конечно, большинство ольвийских граждан учились у местных рито-
ров. Об одном из них можно прочесть у Диогена Лаэртского55 Этот ритор
был не только учителем,-но и автором ряда произведений. Купив способ-
ного юношу Биона, ритор обучил его, отпустил на волю и сделал наслед-
ником своего дела. Однако после смерти учителя Бион сжег все его сочине-
ния, продал имущество и на эти деньги отправился в Элладу искать там
мудрости.
В круг среднего и высшего образования греков входили наряду с гума-
нитарными предметами геометрия и астрономия. Сократ подчеркивал их
практическую пользу для каждого гражданина: геометрия в ее первоначаль-
ном значении «измерения земли» оказывалась необходимой при купле, про-
даже и закладе земельных участков и в спорах о границах земельных наде-
лов; знание же звездного неба использовалось для определения времени
ночью, для установления сроков сельскохозяйственных работ, начала и
конца навигации, смены караула у стен и ворот города и т. д.56 57
Процесс обучения в школе лучше всего изображен на краснофигурном
аттическом килике первой четверти V в. до н. э. Вазописец Дурис нарисо-
вал сидящего на стуле учителя, который разворачивает папирусный свиток
со словами: «Муза моя, про Скамандра текучего петь начинаю». Это на-
чальные строки какой-то, теперь утраченной, поэмы. Стоящий перед учите-
лем мальчик, вероятно, повторяет за ним эти стихи, а может быть, читает их
наизусть; учитель развернул свиток, чтобы зрителю было понятно, чему он
обучает своего ученика. Другой учитель, держа в руках стиль, проверяет
51IOSPE, I2, 32, 34, 40, 42, 43, 46 и др.
52 IOSPE, I2, 24; Шкорпил В. В. Три свинцовых пластинки с надписями из Ольвии И ИАК.
1908. № 27. С. 68—74; Диль Э. Ольвийская чашка с наговором // ИАК. 1915. № 58. С. 40—56;
Леви Е.И. Указ. соч. С. 92—99.
53 Dion Hal., De Isocr. 18.
54 Diog. Laert., IV, 46—58; Suda. P. 877; Латышев В.В. Указ. соч. С. 143—144.
55 Diog. Laert., IV, 46.
56 Хеп., Mem. VII, 3-4.
57 BeckF. Op. cit. P. 14—15.
5*
67
задание, выполненное учеником на вощеных табличках. Около ученика
сидит его педагог с палкой, орудием наказания за провинности.
На стене художник изобразил висящие всевозможные предметы, связан-
ные с обучением: корзинку с книгами-свитками, футляр для флейты, лиру и
крестообразный ключ для ее настройки. Музыкальные инструменты — сви-
детельство о музыке, необходимом компоненте образования грека. Не слу-
чайно на килике представлены два учителя письма и литературы и два учи-
теля музыки, из которых один обучает игре на флейте, а другой — на лире.
Аристотель писал, что музыка входит в обязательный курс обучения, по-
тому что она благотворно воздействует на нравственную сторону души, а в
ежедневной жизни музыка — неизменный спутник свободного гражданина
во время отдыха58
В V в. до н. э. афинские школьники занимались пением и игрой на флей-
те и кифаре, но к IV в. до н. э. игра на флейте стала считаться недостойной
свободного гражданина и осталось обучение пению под аккомпанемент
струнных инструментов59 Трудно сказать, распространялось ли это правило
на Ольвию.
От музыкальных инструментов в Ольвии уцелело лишь несколько фраг-
ментов костяных флейт60 Кифары изображались на терракотах местного
производства61 и на ольвийских монетах62 Ольвиополиты покупали также
привозные произведения искусства со сценами игры на музыкальных инст-
рументах. На фрагменте аттического краснофигурного сосуда V в. до н. э.
нарисован юноша, поющий под аккомпанемент флейтиста (рис. I)63 Веро-
ятно, певец победил на каком-то соревновании, так как он увенчан венком.
Аттическая терракота IV в. до н. э. иллюстрирует обучение ребенка игре на
лире: старик в плаще держит в одной руке лиру, а другой касается плеча
своего ученика, маленького мальчика64
На дне упомянутого килика Дуриса нарисован атлет, перевязывающий
сандалию. Так художник отразил третью составную часть образования гре-
ков— занятия гимнастикой, считавшейся необходимой «для укрепления
здоровья и развития телесных сил»65
Физические тренировки мальчиков начинались на палестре под руко-
водством педотриба и продолжались затем в гимнасии. О педотрибах в Се-
верном Причерноморье определенно известно лишь по надписи на боспор-
ском надгробии I в. до н. э.66 Там говорится, что раннюю смерть педотриба
Фарнака оплакивал весь гимнасий Пантикапея.
58 Aristot., Pol. VIII, 5, 8; 1340 b.
59 Там же, VIII, 6,5; 1341 а.
60 Петерс Б.Г Указ. соч. С. 73.
61 Леви Е.И. Указ. соч. С. 82. Рис. 73.
62 Анохин В. А. Указ. соч. Табл. 11—15.
63 Фармаковский Б.В. Раскопки в Ольвии И ИАК. 1909. № 33. С. 123. Рис. 35.
64 РусяеваА.С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1982.
С. 115. Рис. 42.
65 Aristot., Pol. VIII, 2,3.
66 КБН, 129.
68
Рис. I. Юноша, поющий под аккомпанемент аулоса.
Обломок краснофигурного сосуда. V в. до н. э.
Эрмитаж. Санкт-Петербург
В эллинистический период любая община, претендовавшая на статус
греческого города, имела гимнасий, а в больших городах их бывало не-
сколько67 В гимнасии был открытый двор с беговой дорожкой; к нему при-
мыкали комнаты для раздевания, умащения маслом и посыпания песком.
Здесь также находилась баня для мытья после тренировок и соревнований.
Основное предназначение гимнасия — обучение юношества, но здесь зани-
мались спортом и взрослые. Для них в крупных городах, например в Миле-
те, строились отдельные гимнасии68, но в большинстве городов был один
гимнасий для всех.
В верхней части городища Ольвии открыты остатки большого общест-
венного здания V—III вв. до н. э., которое А.Н.Карасев и Е.ИЛеви считали
гимнасием69 Однако С.Д.Крыжицкий, сравнив план здания с планами гим-
насиев в Милете, Приене и Эпидавре, пришел к выводу, что эта постройка
вряд ли была ольвийским гимнасием70 Все же, несмотря на то что найден-
ные строительные остатки, возможно, и не принадлежат гимнасию, наличие
его в Ольвии не вызывает сомнения, поскольку он упомянут в надписях. На
штукатурке здания III в. до н. э. читаются слова «гимнасий» и «натирание
маслом», а в надписи II в. н. э. сообщается о постройке нового гимнасия71
Jones А Н. Op. cit. Р 220.
68 Ibidem. С. 220, 225.
69 Леви Е.И. Указ. соч. С. 99—107.
70 Крыжицкий С.Д. Ольвия. С. 80—82.
71 IOSPE, I2,40. Семенов-Зусер С.А. Физическая культура и зрелища в древнегреческих ко-
лониях Северного Причерноморья. Харьков, 1940. С. 10.
69
Греки занимались спортом без одежды; перед тренировкой или соревно-
ванием тело натирали маслом, посыпали особым мелким песком. Масло и
прилипшую пыль счищали изогнутым скребком-стригилем. При раскопках
Ольвии найдены костяные, железные и бронзовые стригили всех периодов
существования города72
О том, какими видами спорта занимались подростки в Ольвии, можно
судить по надписям с перечислением побед ольвийских атлетов. Эти надпи-
си сохранили имена победителей, уже вышедших из юношеского возраста,
так как некоторые из них были архонтами, но занятия гимнастикой начина-
ли с раннего возраста. По этому можно заключить, что ольвийские подрост-
ки учились метать диск73 и копье74, бегать75, бороться76, прыгать77, стрелять
из лука78, управлять конями79 Таким образом, в основу гимнастических
упражнений в Ольвии, как и в других греческих полисах, входило пять обя-
зательных видов состязаний, называвшихся пентатлоном, которые включали
бег, прыжки, борьбу, метание копья и диска.
Во многих городах Греции юношей учили стрелять из лука. Большую
пользу этого вида спорта подчеркивал Платон в «Законах»80 Однако в Оль-
вии и других городах Северного Причерноморья хорошее умение стрелять
из лука было особенно престижно. Ведь здесь грекам приходилось постоян-
но сталкиваться со скифами, прекрасными лучниками. В ольвийской надпи-
си IV в. до н. э. отмечен удивительный рекорд дальности стрельбы из лука:
Анаксагор, сын Демагора, пустил стрелу на 282 оргии, т. е. около 522 м81
Это больше современного рекорда, составляющего 440 м. Вероятно, даль-
нобойные скифские луки имели бблыиую разрешающую способность. Из-
вестны записи рекордов турецких стрелков, достигавших 900 м82 Что каса-
ется состязаний на колесницах, запряженных парой или четверкой коней, то
они были доступны лишь богатым людям. Правда, правили конями не все-
гда владельцы колесниц, но победа приписывалась исключительно владель-
цу упряжки.
Учителя гимнастики нанимались на государственный счет или за счет
лица, исполнявшего обязанности гимнасиарха. Сейчас известны имена двух
ольвийских гимнасиархов — Никодрома и Феокла83 В надписи на уцелев-
72 Фармаковский Б.В. Раскопки в Ольвии // ИАК. 1906. № 13. С. 156; Наливкина М.А. Кос-
тяные изделия из раскопок Ольвии в 1935—1936 гг.//Ольвия. Т. I. Киев, 1940. С. 192; Ко-
зуб Ю.1. Некрополь ОльвИ V—IV ст. до и. е. Кию, 1974. С. 85; Парович-Пеишкан М. Некро-
поль Ольвии эллинистического времени. Киев, 1974. С. 117.
73IOSPE, I2, 130, 157, 158.
74 Там же, 130, 138, 157.
75 Там же, 130, 155, 685.
76 Там же, 156.
77 Там же, 130, 156.
78 Там же, 195.
79 Там же, 34.
80 Plat., Nom. 794.
81 IOSPE, I2, 195.
82 Черненко E.B. Скифские лучники. Киев, 1981. С. 139.
83 IOSPE, I2, 40, 186. О датировке надписи № 186 см.: Виноградов Ю.Г. Политическая ис-
тория Ольвийского полиса. С. 197.
70
шем постаменте статуи середины III в. до н. э. говорится, что Никодром
посвятил статую своего сына Дионисия Гермесу и Гераклу. Эти два бога
были у греков постоянными покровителями гимнасия. Вероятно, Никодром
таким образом отметил атлетическую победу Дионисия во время празднич-
ного состязания в честь Гермеса, носившего наименование ‘Ерца'их84 В
эллинистический период на таких праздниках во многих греческих городах
состязались юноши и мальчики. По эпиграфическим памятникам в Север-
ном Причерноморье праздник Гермеса известен в Горгиппии, где найдена
надпись с именами победителей «в длинном беге на празднике в честь Гер-
меса»85
Состязания в честь Гермеса в Ольвии представляют одно из свидетельств
способа оценки знаний и успехов школьников. Начиная со школьных лет
жизнь грека строилась на принципе соревнования, агона86 В школе отсутст-
вовали экзамены, но время от времени устраивались соревнования в чтении
стихов, игре на музыкальных инструментах, различных видах спорта. Состя-
зания приурочивались к местным праздникам и проводились для разных
возрастных групп. К числу таких праздников принадлежали Апатурии, ко-
торые справлялись в Ольвии так же, как и во всех ионийских городах87 88 * 90 На
третий день, когда мальчики посвящали в храм свои волосы, они состяза-
лись в чтении стихов. Критий в диалоге Платона «Тимей» вспоминает, как в
этот праздник «по установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы
предложили награды за чтение стихов»*8
Призы получали не только победившие, но и, хотя и реже, их учителя и
тренеры В эллинистическое время стало принято помещать на видном
месте в городе списки победителей и даже ставить им памятники. Это
практиковалось и в Ольвии, как видно из упомянутой надписи на поста-
менте статуи Дионисия, сына гимнасиарха. Такое могли себе позволить
лишь состоятельные люди. Гимнасиарха же выбирали из богатых граждан,
чтобы он мог вкладывать в гимнасий собственные средства. В римское
время в Ольвии таким гражданином был Феокл, сын Сатира; он не раз
занимал важные городские должности и заботился о перестройке гимна-
90
сия
Греки справедливо считали, что молодые люди тренируются в гимнасии
не только для укрепления здоровья и поддержания физической формы для
военных действий, но и, как писал Лукиан в диалоге «Анахарсис», «чтобы
не становиться от праздности насильниками» и заполнить с пользой свой
досуг91 Гимнасий реализовывал в нужном направлении энергию молодых
греков, а люди старшего возраста постоянно приходили посмотреть на тре-
84 Карышковский П.О. Монеты с изображением Гермеса// 3OAO. Т. 2. 1967. С. 260.
85 КБН, 1137.
86 Зайцев А.И. Указ. соч. С. 75—110.
87 Русяева А.С. Религия и культы античной Ольвии. С. 104.
88 Plat., Tim. 21.
*9 Beck F. Op. cit. P. 37.
90 IOSPE, I2,40.
91 Luc., Anach., 13.
71
нировки и соревнования юношей. Кроме того, при гимнасиях создавались
библиотеки учебной литературы, здесь читали лекции, собирались для
бесед на философские темы, устраивались выступления хоров и чтения
стихов92 Таким образом, гимнасий служил местом проведения досуга мно-
гих граждан.
Относительно ольвийского гимнасия с уверенностью можно сказать, что
в нем тренировались подростки, юноши и взрослые. Об этом свидетельст-
вуют надписи о победах в атлетических соревнованиях ольвийских архон-
тов, высших должностных лиц государства. Стать архонтом можно было,
пройдя определенные ступени политической карьеры. Таким образом, уже
далеко не юношами были архонты Пурфей, одержавший победу в метании
копья и диска, Еврисивий, победивший в беге и прыжках, и Адой, отличив-
шийся в борьбе и прыжках93
Ольвийские надписи с именами архонтов-победителей сохранились
только от римского времени. Однако традиция занятий взрослых граждан в
гимнасии уходит корнями в классический период. Об этом известно из раз-
ных эпиграфических и письменных источников. Например, в «Пире» Ксе-
нофонта можно прочесть, что перед симпосионом у Каллия его гости зани-
мались в гимнасии, а затем пришли на пир, устроенный в честь победы в
панкратии юного Автолика94
Атлетические состязания юношей и взрослых проходили не только в
гимнасии. Раз в год Ольвийское государство устраивало игры на Ахилловом
Дроме (совр. Тендровская коса)95 Вероятно, в этих играх, как и в знамени-
тых Олимпийских, Истмийских, Немейских и др., могли принимать участие
граждане любого греческого полиса. Уже в V в. до н. э. игры на Ахилловом
Дроме получили широкое признание. Это можно заключить из слов хора в
трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде»96 Там при описании пути кораб-
ля Ореста и Пилада к Таврике говорится, что судно миновало «Ахилловы
Дромы с прекрасными стадиями», т. е. Ахиллов Дром, где прекрасно разме-
чены расстояния (стадии) для состязаний. Такое упоминание в трагедии,
рассчитанной на массового зрителя, показывает, что ольвийские игры были
известны афинянам, смотревшим премьеру пьесы Еврипида в 414/3 г.
до н. э. Другое свидетельство об агонах на Ахилловом Дроме находится в
ольвийской надписи II в. до н. э., где сказано о давнем их установлении и о
проведении там конных состязаний97
Подобно другим эллинам, ольвиополиты любили охотиться, о чем свиде-
тельствуют находки костей диких животных, главным образом зайцев, оле-
92 Блаватская Т.В. Из истории греческой интеллигенции эллинистического времени. М.,
1983. С. 67, 108.
93 IOSPE, I2, 130, 157.
94 Хеп., Symp. I, 7.
95 Кубланов М.М. Легенда о ристалище Ахилла и Ольвийские агонистические празд-
нества// Ежегодник Музея истории религии и атеизма. 1957. № 1. С. 222—231.
96 Eur., Iph. Taur. 435.
97 IOSPE, I2, 34. О датировке надписи см.: Виноградов Ю.Г. Политическая история Оль-
вийского полиса. С. 184.
72
ней и кабанов98 Их малое количество по сравнению с костями домашних
животных показывает, что дичь не играла существенной роли в питании
ольвиополитов. Значит, они, как все греки, охотились для развлечения и
упражнения в ловкости99 Во время охоты греки использовали лошадей и
собак. Их многочисленные кости в слоях Ольвии указывают на то, что в
Нижнем Побужье могли устраивать псовую и конную охоту.
Эллины увлекались всевозможными азартными играми. Наиболее рас-
пространенными были игры в кости, а также бои петухов и перепелов, во
время которых делали ставки на ту или иную птицу. Находки костей пету-
хов100 дают основание думать, что в Ольвии могли проводиться петуши-
ные бои.
Развивавшие ловкость и глазомер игры в кости любили в античности все:
и взрослые мужчины, и женщины, и дети. Игра в кости бывала и просто
развлечением, и азартной — со ставками на деньги. Из произведений древ-
них авторов известно несколько разновидностей подобных игр101 Их люби-
ли в Ольвии, о чем свидетельствуют находки множества астрагалов во всех
слоях городища. Астрагал, или бабка, — название кости первого сустава
третьего пальца лошади, третьего или четвертого пальца быка, барана, козы,
которые имеют удобную для игры форму. На одном астрагале сохранилась
надпись «бей», другие имеют высверленные отверстия, третьи — специаль-
но сточены или спилены102 Это указывает на их принадлежность к разным
играм.
Иногда бабки клали в могилы, так что известно, сколько костей требова-
лось для различных игр. В одно ольвийское погребение было положено 16
астрагалов, в другое — пять, в третье — один. Вероятно, играли обеими
руками, поскольку в погребении с 33 астрагалами одни лежали у правой,
другие — у левой руки103 104 В римское время в Ольвии играли в кости также
кубиками с нанесенными на их грани очками. Такой кубик из слоновой кос-
ти найден в слое II в.
Некоторые ольвиополиты увлекались играми в шашки. Их образцы да-
тируются первыми веками нашей эры. Подобно кубикам из слоновой кости,
дорогие шашки были привозными. На одной костяной круглой шашке выре-
зан профиль императора Нерона и написано по-гречески его имя105
Свой досуг греки редко делили с женами и дочерьми. Показателен в этом
плане разговор Сократа с Критобулом. Философ спрашивает: «Есть ли кто
98 Топачевський В.О. Фауна Ольвп И Зб|рник праць Зоолопчного музею. Кжв, 1956. № 26.
С. 78; ЖуравлъовО.П. KicTKoei рештки ссавщв в Ольвп та на Березаж//Археолопя. 1983.
№42. С. 83.
99 Webster ТВ. Everyday Life in Classical Athens. L., 1969. P. 32.
100 Вошственський M.A. Орнпофауна Ольвп//Археолопчж пам’ятки УРСР. T. 7. 1958.
С. 156—158.
101 Блаватская ТВ. Игральные кости из Пантикапея И Listy Filologicke. 1959. T. 8. С. 68—
80.
102 Петерс Б.Г Указ. соч. С. 81, 83.
103 Там же. С. 79—80.
104 Там же. С. 90.
105 Там же. С. 86.
73
на свете, кому ты*поручаешь больше важных дел, чем жене?» «Никому», —
отвечает тот. «А есть ли кто, с кем ты меньше разговариваешь, чем с же-
ной?» «Есть, но немного»106
Если мужчины во время отдыха нуждались в женском обществе, то при-
глашали кифаристок, флейтисток, танцовщиц, нередко исполнявших также
роль гетер. Их нанимали за определенную плату, за уровнем которой на-
блюдали астиномы107 Однако значительная часть досуга граждан проходила
в мужском обществе. Ольвиополиты, подобно всем грекам, проводили свой
досуг днем по большей части вне дома. Это были встречи и разговоры на
агоре, в порту и в лавках, тренировки и беседы в гимнасии, охота, азартные
игры.
Агора в каждом греческом городе была центром торговой и обществен-
ной жизни. Сюда приходили не только по делу и за покупками, но также для
общения и узнавания последних новостей, которыми делились в цирюльнях
и всевозможных лавках. Здесь встречались представители всех слоев обще-
ства: граждане и метеки, пришедшие по делу или просто пообщаться, рабы,
посланные за покупками, и чужестранцы — матросы с кораблей и купцы,
привезшие свои товары. Неделовая жизнь агоры хорошо отражена в одной
из речей Лисия: «Каждый из нас привык заходить то в парфюмерную лавку,
то в цирюльню, то в сапожную... более всего к тем, кто устроился поблизо-
сти агоры... ведь все вы привыкли заходить и болтать где придется»108
Остатки торговых рядов классического и эллинистического периодов от-
крыты на восточной и западной сторонах ольвийской агоры. Архитектурной
доминантой агоры была стоя109 * Под ее колоннадой ольвиополиты находили
тень в жару и укрытие во время дождя и сильных ветров, столь частых в
Ольвии осенью и зимой. Неглубокий портик аттического ордера с деревян-
ным уплощенным антаблементом имелся также у восточных торговых ря-
„л„по
ДОВ
К настоящему времени уцелели только подвалы торговых рядов. Там
хранились товары, от которых остались лишь обломки керамики. В одной
лавке торговали привозной столовой посудой, в другой— кухонными
горшками и мисками, в третьей — отпускали какие-то продукты с помощью
мерных сосудов. Их стандартная величина подтверждалась клеймом офици-
ального лица на ручке. На уровне пола этих когда-то многолюдных лавок
найдено несколько сотен ольвийских монет, которыми посетители распла-
чивались за товар111
Наряду с агорой порт Ольвии служил тем местом, куда стекались жите-
ли, чтобы получить свежие новости. Приход каждого судна из любого гре-
ческого центра становился заметным событием в жизни города. Аристотель
писал о том, как падкие до всего невероятного афиняне любили слушать
106 Аел., Oec. III, 12.
107 Aristot., A then. Pol. 50.
108 Lys., XXIV, 20.
109 Крыжицкий С.Д. Ольвия. С. 114.
1,0 Там же. С. 115.
1,1 Леви Е.И. Указ. соч. С. 97—98.
74
рассказы моряков, прибывших из Борисфена и Фасиса”2 Вероятно, жители
Ольвии с неменьшим интересом относились к рассказам мореплавателей из
разных городов Эллады. Однако порт был оживленным местом встреч лишь
в сезон судоходства от поздней весны до ранней осени, агора же всегда
была многолюдной.
Посещать порт и агору, ее стою, портики, лавки мог любой житель Оль-
вии, но проводить свой досуг в гимнасии разрешалось лишь полноправным
гражданам. Только для них город тратился на содержание здания гимнасия,
закупку масла и оплату тренеров. Только для них богатые граждане вносили
пожертвования на масло и ремонт гимнасия. Из-за отсутствия источников
трудно решить, допускалось ли в ольвийский театр неполноправное населе-
ние Ольвии.
Представление в театре становилось праздничным событием, ради кото-
рого откладывались все текущие дела. Об ольвийском театре известно лишь
по его упоминанию в надписях IV—III вв. до н. э. Старшая из них, декрет в
честь Каллиника, заканчивается словами: «...восхвалить Каллиника, сына
Евксена, за его доблесть и благодеяния для народа и наградить тысячей
золотых и статуей, а о награждении возвестить на Дионисии в театре»”3
Здесь также за денежную помощь и иные благодеяния чествовали и награж-
дали золотыми венками ольвиополита Антестерия и херсонеситов Аполло-
дора, Аполлония и Евфрона114 Тексты декретов с перечислением заслуг
чествуемых лиц громко читал городской глашатай, о чем упоминается в
надписи в честь херсонеситов.
Такие торжественные церемонии в театре предшествовали драматиче-
ским представлениям. Например, знаменитого оратора Демосфена венча-
ли золотым венком в афинском театре «при постановке новых траге-
дий»”5
К сожалению, нам ничего неизвестно о том, какие пьесы шли в Ольвии.
Ясно лишь, что здесь, как и в Афинах, представления давались во время
празднеств в честь Диониса. О любви ольвиополитов к театру свидетельст-
вуют находки терракотовых статуэток актеров и уменьшенных керамиче-
ских моделей театральных масок116
В греческих театрах выступали как местные, так и приезжие артисты.
Среди них были драматические актеры и музыканты, дававшие сольные
концерты. Они приезжали и в Северное Причерноморье. В IV в. до н. э. на
Боспоре давали концерты знаменитые кифаристы Аристоник и Страто-
ник117 По всей вероятности, подобные гастролеры посещали и Ольвию.
Мы рассмотрели различные формы проведения досуга в светлое время
дня. В вечерние же часы свой досуг греки посвящали встречам с друзьями у
1,2 Ross W. Aristotelis Fragmenta selecta. Oxonii, 1955. P. 60.
1,3 IOSPE, I2, 25,31.
1,4 HO, 28; Виноградов Ю.Г Декрет в честь Антестерия и кризис Ольвийского полиса в
эпоху эллинизма// ВДИ. 1984. № 1. С. 51—80.
115 Demos th., XVIII, Prooem. 2.
116 Русяева А.С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья. С. 101, 131.
1,7 Polyaen. Strateg. V, 44; Athen., VIII, 41.
75
себя дома. Такие встречи сопровождались угощением и питьем вина, кото-
рое называлось симпосионом (сгицлбаюу — совместное питье вина).
Описание симпосиона является непременным компонентом в работах о
быте и нравах древней Греции118 Масса упоминаний о симпосионах рассы-
пана по всей античной литературе: у лирических поэтов и комедиографов, у
философов и гастрономов. «Пиры» Платона и Ксенофонта хотя и посвяще-
ны философским рассуждениям на симпосионе, изобилуют массой бытовых
подробностей своего времени. Лучше всего известно об афинских симпо-
сионах, а о других есть лишь отдельные упоминания; среди них отсутствуют
сведения, касающиеся городов Северного Причерноморья. Между тем ар-
хеологические находки в сопоставлении с записями древних авторов дают
немалые возможности для реконструкции этой стороны быта северопричер-
номорских греков, которой современные исследователи почти не уделяли
внимания.
Небольшие объединения частного характера, или, как их теперь называ-
ют, микрогруппы, составляли на протяжении всей античности важную осо-
бенность общественной и частной жизни любого греческого полиса119 Осо-
бенно их роль возросла в эпоху эллинизма120 Совместные трапезы были
излюбленной формой общения греков из разных слоев населения, объеди-
нявшихся во всевозможные союзы: культовые, погребальные, землячества
соотечественников, живущих в чужом полисе, союзы взаимопомощи. Наи-
более древними были культовые ассоциации, почитавшие не общегосудар-
ственные божества.
Одна из важных черт почитания божества — совместная с ним трапеза,
на которой бог считался хозяином или гостем и получал в качестве дара
свою долю жертвы. Наряду с ритуальной стороной такая трапеза стала в
значительной степени и поводом для веселого времяпровождения121
Известные с гомеровских времен пиры аристократии возникли, по мне-
нию исследователей, как средство подкармливания дружинников и повыше-
ния их социального статуса. Подобные пиры практиковались не только в
античности, достаточно вспомнить прославленные в былинах и летописи
пиры при княжеском дворе в древнем Киеве122 В Греции такая форма орга-
низации военной аристократии в классический период видоизменилась в
иную — «аристократию досуга»123 Все же еще в V—IV вв. до н. э. аристо-
кратические лидеры нередко приглашали на симпосион тех, кто оказывал
им помощь в достижении политических целей. Заметная роль аристократии
118 Винничук Л. Люди, нравы, обычаи древней Греции и Рима. М., 1988. С. 258—259;
Webster ТВ. Op. cit. Р. 35—37.
119 Свенцицкая И. С. Роль частных сообществ в общественной жизни греков эллинистиче-
ского и римского времени//ВДИ. 1985. №4. С. 43; КнабеГ.С. О специфике межличностных
отношений в античности//ВДИ. 1987. №4. С. 164—181.
120 Устинова Ю.Б. Частные и культовые сообщества у греков // Быт и история античности.
М., 1998. С. 215.
121 Устинова Ю.Б. Указ. соч. С. 197.
122 Липец Р.С. Эпос и Древняя Русь. М., 1969. С. 120—159.
123 Кнабе ГС. Указ. соч. С. 177.
76
в истории Ольвийского полиса архаического и классического периодов от-
мечается в современной историографии124
Мода на подражание жизни высших слоев общества сыграла определен-
ную роль в распространении симпосионов среди менее знатных и состоя-
тельных граждан. Таким образом, пиры аристократов и ритуальные совме-
стные трапезы послужили основой для широкого развития обычаев симпо-
сиона125 Совместные трапезы нередко устраивались вскладчину, когда каж-
дый приносил, что мог126
В эпоху эллинизма, когда многие граждане отстранились от обществен-
ной жизни и целиком ушли в частную жизнь, проявилась потребность при-
надлежать к некоему объединению, отличному от семьи127 128 В результате
возникло много новых различных сообществ, и общей чертой большинства
из них были совместные трапезы в домах членов сообщества или в нанятом
128
помещении
Сохранились сведения о некоторых ольвийских религиозных сообщест-
вах. Это аристократические союзы мольпов (цоХлп — исполнение песен и
танцев, вероятно, в честь Аполлона) и нумениастов (voupeviaaxrig—
празднующий новолуние, т. е. первый день месяца, посвященный Аполло-
ну'29), почитатели Диониса, о которых говорится в новелле о Скиле у Геро-
дота130, орфические сообщества V—II вв. до н. э., тесно связанные с культом
Диониса131 Ольвийский союз мольпов, известный по эпиграфическим ис-
точникам V в. до н. э., продолжал традиции своей метрополии. Судя по
надписям, милетские мольпы имели общественную кассу и свой дом, в ко-
тором проходили симпосионы. Для них все члены союза, кроме специально
освобожденных, предоставляли продукты, доставка которых входила в обя-
занности младших членов. Структура, функции и совместные трапезы оль-
вийской коллегии мольпов, вероятно, были аналогичными132
Симпосионы можно было устраивать не в любой день. Например, в дни,
посвященные подземным богам, полагалось соблюдать пост. Поводом для
симпосиона часто служили разного рода знаменательные события в жизни
хозяина дома. Широко распространенным был званый обед, который пола-
галось дать после жертвоприношения133 В Ольвии жертвоприношения про-
124 Виноградов Ю.Г Полис в Северном Причерноморье//Античная Греция. М., 1983. T. 1.
С. 393; Карышковский П.О. Ольвийские монеты//Северное Причерноморье. Киев, 1984.
С. 48.
125 Устинова Ю.Б. Указ. соч. С. 210.
126 Аел., Symp. I, 15; Memorab. Ill, 14, 1.
127 Barbu Z. Problems of Historical Psychology. L., 1960. P. 109.
128 IG, II2, 2443, 1499; Свенуиукая И.С. Указ. соч. С. 45; Устинова Ю.Б. Указ. соч. С. 198,
208. /
129 НО, 58; Виноградов Ю.Г., Русяева А С. Культ Аполлона и календарь Ольвии И Исследо-
вания по античной археологии Северного Причерноморья. Киев, 1980. С. 28, 39; Карышков-
ский П.О. Ольвийские мольпы И Северное Причерноморье. Киев, 1984. С. 42—48.
IV, 78.
131 Русяева А.С. Религия и культы античной Ольвии. С. 16—20.
132 Карышковский П.О. Ольвийские мольпы. С. 44.
133 Аел., Мет. 3, 11.
77
изводились на алтарях, открытых на двух священных участках в центре
города, и в других местах13 Подобно другим грекам, ольвиополиты отме-
чали симпосионом различные награды, полученные за заслуги перед госу-
дарством или за победу на каком-нибудь агоне. О таких наградах известно
по многочисленным надписям134 135
Близкие знакомые могли привести на симпосион своих друзей. В «Пире»
Платона к пятерым приглашенным гостям Агафона присоединились еще
несколько: Сократ привел с собой Аристодема, Алкивиад вошел в разгар
пира, возвращаясь из других гостей, а под утро к пирующим пришли еще
несколько гуляк.
По литературным источникам («Пиры» Платона, Ксенофонта, Плутарха
и Лукиана) можно заключить, что греки не любили многолюдных сборищ.
Даже на очень богатую свадьбу в III в. до н. э., описанную Афинеем, было
приглашено всего 20 гостей136 Это подтверждается данными эпиграфики и
археологии. Члены афинского фиаса Геракла собирались в количестве 18 че-
ловек, а в одном помещении, нанятом для трапез, стояло шесть лож137 Ведь
греки во время пира не сидели, а полулежали на ложах, опершись левой
рукой на подушки (рис. 2, 6). Поклонники Аполлона Простата в Ольвии
римского времени имели помещение с тремя застольными ложами138 139 В
богатых ольвийских домах эллинистического времени строились комнаты
для приема гостей — ан дроны. Потолки в них были выше, чем в других
помещениях дома, а в одном андроне точно определяются места для уста-
139
новки восьми лож
Античные авторы пишут, что на ложе во время пира возлежали по одно-
му или по двое гостей140, а на рисунках изображается иногда и больше. Так
что в упомянутом ольвийском андроне могло собраться до 20 гостей. Но
обычно их бывало значительно меньше. Ведь греки считали, что за столом
для приятного общения количество сотрапезников не должно превышать
числа муз, т. е. девяти. Недаром Агафон в «Пире» Платона пригласил всего
пятерых, а Аристофан в «Осах» перечислил семь сотрапезников.
На симпосион приходили в праздничной одежде, при входе в андрон
снимали обувь и обмывали ноги141 Парадный костюм ольвиополитов, судя
по сохранившимся изображениям, не отличался от одежды других греков.
Это хорошо видно на стеле ситонов, посвященной Благосклонно внемлю-
щему герою (рис. 2). На ней представлен пирующий бог, сидящая рядом с
134 Леви Е.И. Указ соч. С. 73. Рис. 55; С. 81. Рис. 69; Русяева А С. Религия и культы антич-
ной Ольвии. С. 34. Рис. 8.
135 IOSPE, I2, 25, 32, 34, 38, 42; НО, 28. Ср. «Пир» Платона: хозяин пира — трагический
поэт Агафон — устроил симпосион по случаю своей победы на состязаниях драматургов в
афинском театре.
'36 Athen., IV, 2.
137 Устинова Ю.Б. Указ соч. С. 198, 208.
138 НО, 85.
139 Крыжицкий С.Д. Жилые ансамбли древней Ольвии IV—II вв. до н. э. Киев, 1971.
С. 57—58.
140 Plat., Symp. 213 b, 223 b.
141 Там же. 213 b.
78
Рис. 2. Стела ситонов. III в. до н. э. Музей археологии. Киев
ним богиня и пять ольвиополитов, успешно выполнивших возложенную
на них ситонию — обязанность обеспечения хлебом города в трудный для
него период в третьей четверти III в. до н. э.142 Все ситоны одеты в боль-
шие плащи — гиматии одинаковой длины, до ступней. Гиматии такой же
длины изображены и на других ольвийских рельефах эллинистического и
римского времени143 144 Именно так должен был носить плащ благопристой-
но одетый эллин. Слишком длинный плащ осмеивался как напоминающий
144
женскую одежду , а слишком короткий считался приметой деревенского
жителя145
Плащи ситонов задрапированы по-разному, что отражает моду того вре-
мени. Ведь хорошо одетый эллин умел свободно носить плащ с красиво
расположенными складками146 У одних ситонов плащ надет на обнаженное
тело, у других — на хитон с короткими рукавами. На этой же стеле можно
видеть ложе с точеными ножками, на котором возлежали во время симпо-
сиона. У подножия ложа стоит мальчик-виночерпий, на ложе находится бог
в позе пирующего человека.
142 НО, 72.
143 НО, 99. Табл. 48; Русяева А С. Земледельческие культы в Ольвии догетского времени.
Киев, 1979. С. 43. Рис 23; Штйпелъман Ф.М. Античне мистецтво. Ки!в, 1977. № 145.
144 Plut., Ale. 16, 1, Demosth. XIX, 314.
145 Aristot., Athen. Pol. 28, 3; Theophr. Char. 14, 4—5.
146 Plat., Theaet. 175 e.
Рис. 3. Фрагменты мозаик на полу ольвийских андронов III в. до н. э.
Рисунок С.Д.Крыжицкого
Парадная одежда ольвиополитов оставалась греческой147 даже тогда, ко-
гда в повседневную жизнь горожан в первые века нашей эры вошла одежда
местных племен148, более подходившая для жизни в Северном Причерномо-
рье. Для ольвиополитов, находившихся в окружении варваров, греческая
одежда была одним из важнейших зримых символов их принадлежности к
эллинской цивилизации.
Участники симпосиона располагались на ложах, стоявших у стен, а сере-
дина комнаты, часто украшенная мозаикой, оставалась пустой. Фрагменты
мозаичных полов из разноцветной гальки эллинистического времени найде-
ны в андронах трех ольвийских домов (рис. 3). Одна мозаика составляла
ковровый геометрический рисунок, другая имела сложную композицию, в
которую входили изображения пантер, львов, кабанов и грифонов. Вероят-
147 См., например, ольвийское надгробие с рельефным изображением мужчины, женщины
и ребенка в греческих одеждах: Шпйтелъман Ф.М. Указ. соч. № 145
148 Dio Chrys., XXXVI, 7.
80
но, для исполнения многофигурных мозаик приглашали приезжих масте-
ров149 Вся конструкция ольвийских андронов сходна с подобными помеще-
ниями в домах Афин, Делоса и Олинфа150
Во время симпосиона ценилось умение принять свободную и непринуж-
денную позу, а в начале беседы похвалить что-нибудь из окружающей об-
становки. Перед едой подавали воду для мытья рук, затем у каждого ложа
ставили небольшой столик с яствами151 Такой круглый столик с угощением
изображен на ольвийской стеле ситонов (рис. 2), а прямоугольный — на
килике мастера Бригоса (рис. 6).
При перемене блюд столы выносили, а гостям подавали воду для мытья
рук, подметали и даже мыли пол152 Ведь с маленьких столиков падали ос-
татки пищи, и на пол бросали куски специального хлебного мякиша, с по-
мощью которого ели и обтирали руки, так как греки почти не употребляли
ложек; они ели руками пищу, заранее порезанную на небольшие куски. В
одном ольвийском андроне обнаружены даже канавки, куда стекала вода
при мытье пола153 После влажной уборки мокрая галечная мозаика блестела
особенно ярко.
Трапеза начиналась с горячих и холодных растительных, мясных или
рыбных блюд. Найденные при раскопках Ольвии кости домашних живот-
ных, рыб и дичи показывают, что пища ольвиополитов в основном была
сходной с едой других греков, но в каждом полисе были свои региональные
особенности. В отличие от большинства эллинов, употреблявших преиму-
щественно морскую рыбу и моллюсков, ольвиополиты, жившие при слия-
нии двух крупных рек, Гипаниса и Борисфена, ели много первоклассной
речной рыбы; среди найденных рыбных остатков преобладают кости сомов,
судаков и осетров154 155 В зависимости от сезона на столе ольвиополитов появ-
лялись разные сорта рыбы, например: весной и в начале лета— судак, ле-
том — сом, а зимой, когда улов резко сокращался, ели соленую, вяленую,
сушеную и копченую рыбу1 5
Мясная и молочная пища жителей Ольвии, вероятно, не особенно отли-
чалась от подобной еды других греков, так как найденные здесь кости мясо-
молочного скота такие же, как в прочих эллинских полисах. Возможно,
ольвиополиты заимствовали у своих соседей скифов употребление гиппа-
ки — сыра из кобыльего молока. Из-за климатических условий набор ово-
щей и фруктов в Ольвии был беднее, чем в Греции. Частично это восполня-
лось импортом свежих и сушеных фруктов.
149 Белов Г.Д. Эллинистическая мозаика// МИА. 1953. № 34. С. 290.
150 Крыжицкий С.Д. Жилые ансамбли. С. 109.
151 Aristoph., Vesp. 1210—1218.
152 Xenophan., I, 1.
153 Крыжицкий СД. Жилые ансамбли. С. 57.
154ЖитневаЯД. Промысловые рыбы древней Ольвии// Зоологический журнал. 1967
Т. 46. Вып. 1 С. 90—102.
155 О продаже соленой рыбы в Ольвии известно из сообщения Диогена Лаэртского (IV, 46)
о том, что отец Биона Борисфенита был продавцом соленой рыбы. Остатки коптилен для рыбы
найдены на хоре Ольвии. См.. Крыжицкий С.Д., Буйских С.Б. Бураков А.В. Отрешко В.М.
Сельская округа Ольвии. С. 138.
6 Зак. 90
81
Как и в других*греческих полисах, импортные продукты питания состав-
ляли существенную часть рациона ольвиополитов. Если в Элладу ввозили в
первую очередь зерно, то в города Северного Причерноморья — в основном
оливковое масло и вино. О сортах оливкового масла в Ольвии почти ничего
не известно. В классический период оно в основном доставлялось из Атти-
ки. Зато по амфорам хорошо определяются центры, из которых Ольвия по-
лучала вино в различные периоды своего существования.
Вслед за основной пищей подавался десерт: фрукты, орехи, сыр, а затем
начинался собственно симпосион — совместное питье вина. Сначала в Оль-
вии было преобладающим хиосское вино, в классический период стало дос-
тавляться лесбосское, начиная с V в. до н. э. много вина привозили из Мен-
ды и Фасоса. Лучшие сорта этих вин пользовались славой по всей Греции. В
422 г. до н. э. афинский богач Каллий угощал на симпосионе своих гостей
дорогим фасосским вином, а на роскошной свадьбе македонца Карана в
III в. до н. э. гости пили из золотых кубков подогретое фасосское, мендос-
ское и лесбосское вина156 В эллинистический период к перечисленным при-
бавляются вина с Родоса. Большие партии вина, поступавшие в Ольвию с
IV в. до н. э. из Гераклеи и Синопы, вероятно, были недорогими и удовле-
творяли повседневный спрос157
В первые века нашей эры ольвиополиты стали производить собственное
вино, а привозные вина поступали главным образом из городов Причерно-
морья158
В присутствии гостей вино смешивалось с водой в больших кратерах,
откуда его разливали в кубки различных форм — килики, скифосы, канфа-
ры, ритоны и др. Вино зачерпывали специальными черпаками — киафами и
лили через ситечки, поскольку в древности вина имели осадок. Керамиче-
ские киафы обладали петлеобразной ручкой, а у металлических она была
длинная и тонкая с крючком на конце. За него киаф подвешивали к горлу
амфоры. В таком положении они найдены в ольвийских погребениях159 В
IV—V вв. до н. э. крючки бронзовых киафов и сит оформлялись в виде го-
ловы лебедя или утки и их привозили в Ольвию наряду с другой металличе-
ской посудой160 В богатых домах, как известно по материальным источни-
кам, в парадный сервиз входили сосуды из золота, серебра и бронзы161 В
Ольвии, как и в других античных городах, их найдено мало. Таковы, напри-
мер, позолоченная гидрия IV в. до н. э. и серебряный килик II в. до н. э.162
Их сохранилось немного потому, что металлические изделия, в отличие от
керамических, не выбрасывали после их поломки, а отдавали в переплавку.
156 Хеп., Symp. IV, 41, A then., IV, 4.
157 Лейпунская НА. Керамическая тара из Ольвии. Киев, 1981 С. 68—78.
,5Х Крапивина В.В. Указ. соч. С. 100—101
'^КозубЮ/. Указ. соч. С. 151.
160 Скржинская М.В. Металлическая посуда// Культура населения Ольвии и ее округи в
архаическое время. Киев, 1987 С. 116—118.
161 Например, Алкивиад угощал гостей из золотых и серебряных чаш (Plut., Ale. 4).
162 Фармаковский Б.В. Раскопки в Ольвии// ИАК. № 8. 1903. Табл 4, I, Фурмане кая А. И.
Меднолитейное ремесло в Ольвии. Дисс. канд. ист. наук Киев, 1953. С. 181.
82
Бесчисленное количество обломков расписной столовой керамики пока-
зывает, какими красивыми и разнообразными были сервизы у ольвиополи-
тов и сколь часто менялась мода на их декор. Наиболее древняя парадная
посуда конца VII—VI в. до н. э. расписана в восточногреческих мастерских.
Рисунки выполнены по кремовому фону коричневым цветом с добавлением
белой и пурпурной красок.
С середины VI в. до н. э. на столе ольвиополитов появляются изделия
афинских мастеров. Цветовая гамма керамики резко меняется. Она стано-
вится либо полностью покрытой блестящим черным лаком, либо этим лаком
наносятся рисунки на красный фон глины. Изменяются и сюжеты росписей.
Восточногреческие художники изображали преимущественно животных и
растительные орнаменты. У афинских вазописцев на первый план выдвига-
ются композиции с участием богов и героев, а в V—IV вв. до н. э., когда на
смену чернофигурной технике росписи пришла краснофигурная, вазы не-
редко украшались жанровыми сценами.
К концу IV в. до н. э. мода декора керамики снова резко изменяется. В
рисунках исчезают сложные многофигурные композиции, становится иной
техника самой росписи: на темный, чаще всего коричневый фон глазури
вазописцы наносят орнамент разжиженной желтой глиной и белой краской.
В III в. до н. э. так работают мастера в разных концах греческой ойкумены,
и их произведения появляются в сервизах ольвиополитов. В это время полу-
чают широкое распространение керамические так называемые мегарские
чаши, покрытые низким рельефом. Их орнаментация подражает рельефам
на дорогой металлической посуде.
Художники эпохи эллинизма расписывали столовую посуду также по
светлому фону красной или коричневой красками. Этой моде следовали в
III—II вв. до н. э. и местные ольвийские вазописцы. На кувшинах, амфорах,
ойнохоях они изображали гирлянды листьев, геометрические орнаменты и
ленты.
В первые века нашей эры парадная столовая керамическая посуда по-
крывалась красным лаком. Она стала менее разнообразной по формам, но в
общем сервизе это восполнялось многочисленными стеклянными сосудами,
которые получили широкое распространение в античном мире с I в. н. э. По
сравнению с керамической и металлической посудой стеклянная имела два
преимущества: она нейтральна к любому качеству находящейся в ней жид-
кости или пищи, а благодаря прозрачности в ней хорошо видно количество
содержимого.
Приступая к симпосиону, греки надевали на голову ленты, повязки или
венки из цветов и душистых растений, умащались благовонными масла-
ми163 перед тем, как начать пить, пели хором пеан и делали возлияния в честь
163 Об употреблении благовонных масел в Ольвии свидетельствуют находки флаконов для
них: КозубЮ.1. Указ соч. С. 79—81; Парович-Пешикан М. Указ. соч. С. 108—111. О венках
известно по надписям: IOSPE, I2, 37, 40, 43, 46, 51, 52, 61, 94, 107; НО, 28, 43, 80, 81. Остатки
венков находят в погребениях: Парович-Пешикан М. Указ. соч. С. 182, 205, 209. Все это искус-
ственные венки, но, конечно, ольвиополиты, как и другие греки, надевали венки главным
образом из живых цветов.
6*
83
Рис. 4. Застольные граффити из Ольвии. Прорисовка из кн.: Толстой ИИ.
Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья.
М.;Л., 1953. С. 13—15
Доброго Гения и других божеств164 Граффити на застольных чашах показы-
вают, что в Ольвии придерживались тех же правил на симпосионе, как и в
других греческих полисах. Посвящения Доброму Гению прочерчены на двух
киликах V—IV вв. до н. э.165 На ряде киликов вырезаны надписи застольно-
го содержания: «Наливай пить в меру сил»; «Выпив меня, Поликрат будет
радоваться»; «Наполняй до краев» и др.166 (рис. 4).
Вино пили, разбавляя водой в различных пропорциях. Гесиод рекомен-
довал три части воды на одну часть вина167, а вино, разбавленное наполови-
ну водой, считалось очень крепким. Иногда вино смешивалось с горячей
водой168, но обычно с холодной, а летом со специально охлажденной. Для
164 Plat., Symp. 212 с; Хеп., Symp. II, 1, Athen., IV, 2.
165 Толстой ИИ. Указ. соч. № 12, 14
166 Там же . № 10—17
167 lies., Op. 596.
Athen., IV, 4.
84
охлаждения вина использовались сосуды особой формы, псиктеры. В Оль-
вии они были не только привозными, но и местными169 Пить цельное вино
считалось опасным для жизни. Об этом говорится в эпиграмме Каллимаха:
Пьяницу Эрасискена винные чаши сгубили:
Выпил несмешанным он сразу две чаши вина170
По мнению греков, только варвары способны пить неразбавленное вино,
но вместо приятной беседы и веселого настроения у них, как, например, у
соседей ольвиополитов — скифов, получалось крикливое пьяное собрание.
Такие привычки считались унизительными и губительными. Геродот запи-
сал рассказ спартанцев о том, как их царь Клеомен сошел с ума и умер, так
как научился у скифов пить неразбавленное вино. Поэтому, когда спартанцы
хотели выпить вина покрепче, они говорили: «Налей по-скифски!»171
Греки считали хорошим тоном пить умеренно, чтобы можно было вер-
нуться домой без помощи слуги172. Но нередко это правило нарушалось, и
гости засыпали тут же за столом173 Во фрагменте комедии Евбула с наи-
большей полнотой отразилось отношение греков к тому, сколько следует
пить вина: после трех чаш разумный гость удаляется домой, четвертую чашу
осушают соревнующиеся в умении пить кубок залпом, после пятой чаши за
столом поднимается крик, после шестой гости ударяются в разгул, после
седьмой начинают драться; восьмая чаша приводит к тюрьме, девятая к
болезни, а после десятой сходят с ума174
На симпосионах в Ольвии устраивались соревнования, о которых гово-
рит Евбул. Надпись со значением «выпить одним духом» вырезана на одном
килике175
Симпосион сопровождался различными беседами, музыкой, пением, иг-
рами. Выразителен в этом плане вопрос одного из гостей в «Пире» Платона:
«Неужели мы не будем ни беседовать за чашей, ни петь, а просто пить, как
пьют для утоления жажды?»176
Беседы на различные темы были излюбленным времяпровождением гре-
ков. Днем в городе цирюльни и лавки были центрами сборищ имеющих
досуг граждан, где обсуждались различные животрепещущие темы177 Не-
спешные и серьезные беседы велись в узком кругу на симпосионе. Сохра-
нившиеся сочинения о пирах посвящены в основном философским рассуж-
дениям. Вероятно, в Ольвии участники симпосионов могли также обсуждать
философские темы. Костяные таблички V в. до н. э. с надписями орфиков
169 Скуднова В.М. Архаический некрополь Ольвии. Л., 1988. С. 20.
170 АР, VII, 454. Перевод Ю.Шульца в кн.: Греческая эпиграмма. М., 1960. С. 229.
171 ЯЛ., VI, 84;ЛЛел. X, 29.
172 Theogn., 475—495; Xenophan., I, 17—18.
173 Theogn., 469—470,479—484; Plat., Symp. 223, c, d.
™Athen., II, 36.
175 Яйленко В.П. Граффити Левки, Березани и Ольвии. С. 91. № 92.
176 Plat., Symp. 214 b.
177 P/u/.,Nic. 30.
свидетельствуют о<гом, что ольвиополиты задумывались о смысле жизни и
смерти, войны и мира, истины и лжи, а Дион Хрисостом встретил в Ольвии
людей, читавших Платона, и собрал большую аудиторию, слушавшую его
рассуждения о наилучшем управлении государством178 Но гораздо чаще,
конечно, речь шла о житейских делах: судебных тяжбах, которые касались
участников или о которых говорил весь город, о ценах, о войнах и т. п. Мно-
гие сотрапезники хотели отвлечься от тяжких повседневных забот, предава-
ясь легким разговорам о любви за чашей вина, как писал об этом Анакреонт:
Мил мне не тот, кто, пируя, за полною чашею речи
Только о тяжбах ведет, да о прискорбной войне;
Мил мне, кто, Муз и Киприды благие дары сочетая,
Правилом ставит себе быть веселей на пиру179
Иногда на симпосион приглашали шутов и актеров; первые развлекали
общество остроумными высказываниями и анекдотами, вторые разыгрыва-
ли небольшие сцены и даже целые представления180 Об участии актера-
мима на пирушке, устроенной в середине VI в. до н. э. в Борисфене, извест-
но по фрагментарно сохранившемуся граффито на поддоне чернофигур-
ной чаши для вина, которая принадлежала некоей Мелесии, по-видимому
гетере181
Жены, матери и сестры пирующих не допускались на симпосион. Здесь
могли появляться женщины низкого социального положения. Они развлека-
ли мужчин музыкой, танцами, пением, фокусами и любовью182 О существо-
вании таких женщин в Ольвии говорится у Диогена Лаэртского в биографии
Биона Борисфенита183
На симпосионах в Ольвии звучала музыка и пение, как было принято у
всех греков. Об ольвийских музыкальных инструментах известно по наход-
кам костяных аулосов184 и по изображениям кифары и лиры на монетах и
терракотах местного производства185 186 Под их аккомпанемент пирующие
пели стихи лирических поэтов, арии из драматических произведений и за-
186
стольные песни
На краснофигурном аттическом лекифе V в. до н. э., найденном в Оль-
вии, изображен сидящий на стуле бородатый мужчина с барбитоном, разно-
видностью лиры (рис. 5)187 В VI—V вв. до н. э. негромкий звук этого инст-
178 Русяева А С. Земледельческие культы Ольвии. С. 73—79; Dio Chrys., XXXVI, 16, 24.
179 АР, IV, 9. Перевод Л.Блуменау в кн.: Античная лирика. М., 1968. С. 77.
180 Леи., Symp. I, 15.
181 Яйленко В.П. Греческая колонизация. С. 302—303.
182 Ле/. Var. hist. VII, 2.
183 Diog. Laert., IV, 46.
184 Петерс Б.Г Указ. соч. С. 73.
185 Леви Е.И. Указ. соч. С. 82. Рис. 73; Анохин В.А. Указ. соч. № 281—291; 338, 339.
186 Леи., Symp. VII, 2; Bowie E.L. Early Greek Elegy. Symposium and Public Festival//JHS.
1986. T 106. P 15.
187 Скржинская MB. Изображение поэта на лекифе из Одесского археологического
музея // ВДИ. 1997. № 2. С. 130—137.
86
Рис. 5. Исполнитель стихов, аккомпанирующий себе
на барбитоне. Краснофигурный лекиф. Первая
половина V в. до н. э. Археологический музей. Одесса
румента сопровождал исполнение стихов. На рисунке исполнитель заглуша-
ет струны пальцами левой руки, а в опущенной правой у него зажат неболь-
шой плектрон — палочка из дерева или кости, которой извлекался звук из
струн. По-видимому, здесь представлен момент окончания пения строфы,
которую исполнитель заканчивал, проведя плектроном по струнам и опус-
тив руку. Лекиф, наверное, входил в парадный сервиз какого-то ольвиопо-
лита, и сюжет росписи хорошо подходил к обстановке симпосиона.
Участники симпосиона развлекались всевозможными играми, чаще всего
в коттаб. В углубленном сосуде с водой плавали пустые чашечки, в них надо
было попасть остатками вина из своего кубка, чтобы чашечка погрузилась в
воду. Были и другие варианты этой игры, но задача всегда состояла в том,
чтобы метко выплеснутым вином заставить другой сосуд принять опреде-
ленное положение.
Великолепное изображение симпосиона сохранилось на краснофигурном
килике, хранящемся в Британском музее. Бригос, один из лучших аттиче-
ских вазописцев первой четверти V в. до н. э., нарисовал пятерых участни-
87
Рис. 6. Симпосион. Краснофигурный килик мастера Бригоса.
Первая четверть V в. до н. э. Британский музей. Лондон
ков симпосиона, возлежащих на ложах (рис. 6). Трое из них — юноши, а
двое — бородатые мужчины. Каждого развлекает гетера. Одна, нарисован-
ная в медальоне на дне килика, танцует, две другие играют на аулосе. Этот
инструмент, состоящий из двух отдельных деревянных или костяных трубок
с отверстиями на одном конце и мундштуком на другом, называется во мно-
гих современных исследованиях флейтой. В работах же по античной музыке
говорится, что аулос был более всего похож на гобой188 На стене висят лира
и футляры для аулосов из пятнистой кожи. Около колонны (ею вазописцы
обозначали закрытое помещение) стоит юноша с барбитоном. Таким обра-
зом зритель представлял, что симпосион сопровождался струнной и духовой
музыкой.
На питье вина указывают специально предназначенные для него сосу-
ды — килик в руках гетеры и скифосы у бородатых мужчин, а также опер-
шийся на колонну юноша-виночерпий, держащий киаф на длинной ручке и
сито для процеживания вина.
Итак, симпосион был распространенной формой организации досуга бо-
лее или менее состоятельных граждан, которые объединялись в небольшие
группы с общими взглядами и интересами. На бытовом уровне симпосион
служил для отдыха и развлечений, диктовавшихся интеллектуальным уров-
нем и настроением собравшихся. У одних преобладали дружеские беседы, у
других — игры и песни, у третьих — гетеры и выступления танцовщиц,
мимов и фокусников, но все это сопровождалось питьем вина. Конечно,
состоятельные люди имели возможность чаще, чем более бедные согражда-
не, располагать досугом и собираться на симпосионе.
Порядок совместной трапезы в основных чертах сохранился в течение
многих веков. Изменения касались приготовления разных блюд, менялась
мода на застольные песни и мелодии, и, конечно, беседы затрагивали все
новые животрепещущие темы современности.
Во второй половине II в. н. э. Афиней включил в свое сочинение элегию
ионийского поэта Ксенофана, ибо его описание пира в конце VI в. до н. э. не
устарело и через много веков189 Строки Ксенофана в равной мере можно
отнести к иллюстрации симпосиона в любом греческом полисе, в том числе
и в Ольвии:
Вот уж пол подметен, руки вымыты, вымыты кубки...
Кто возлагает на нас дивно сплетенный венок;
Кто по порядку разносит душистое масло в сосудах;
Высится тут же кратер, полный утехой пиров;
Есть и другое в кувшинах вино, что сулит не иссякнуть,
Сладкое, нежных цветов слышится в нем аромат;
Посередине хорбм льет ладан свой запах священный,
Чаши с холодной водой, сладкой и чистой, стоят.
Хлеб перед нами лежит золотистый, и гнется под грудой
Wegner М. Musikgeschichte in Bildem. Griechenland. Bd. 2, 4. Leipzig, 1963. S. 32.
'™Athen., XI, 462 c.
89
Сыра и сотов густых пышно разубранный стол.
Густо украшен цветами алтарь, что стоит среди зала,
Песни и пляска, и пир весь переполнили дом.
Прежде всего благочестных толпа священною песнью
И речью чинной своей бога восславить должна.
Но возлиянье свершив и о том помолясь, дабы силы
Были дарованы пир благопристойно провесть —
Это ближайший наш долг! — не грех столько выпить, чтоб каждый,
Если не дряхл, он домой и без слуги мог дойти.
А из гостей тех чтим, кто, и выпив, нам с честью докажет,
Что добродетель живет в памяти, в слове его190
190 Перевод Г.В.Церетели в кн.. История греческой литературы. М.; Л., 1946. С. 210.
90
ЮГ. Виноградов, М.И.Золотарев
ХЕРСОНЕС ИЗНАЧАЛЬНЫЙ
В истории любого эллинского полиса проблемами первостепенной важно-
сти оказываются вопросы выяснения даты и обстоятельств его основания,
ибо они в конечном итоге определяли начало и его дальнейшее, иногда ты-
сячелетнее развитие. Для многих городов материковой Греции и Малой
Азии эти изначальные моменты погребены во тьме веков; далеко не всегда
столь отчетливо, как того хотелось бы, они являются нашему взору и для
многих полисов, основанных в ходе Великой греческой колонизации в Аф-
рике, Испании, Южной Галлии, Сицилии, Великой Греции, на Переднем
Востоке и на берегах Понта Евксинского. Однако глубокое комплексное
изучение нарративной традиции, памятников эпиграфики и археологии де-
лает решение и этих кардинальных проблем делом не столь уж безнадеж-
ным, как казалось науке о классических древностях столетие тому назад.
Подобный опыт, а именно ревидированное исследование даты, причин и
обстоятельств основания одной из самых значительных колоний Северного
Причерноморья — Херсонеса Таврического, мы и собираемся представить
на нижеследующих страницах*
Как известно, единственный хронологический репер для установления
даты основания Херсонеса историческая традиция сохранила нам в перипле
Псевдо-Скимна, условно именуемом «Царю Никомеду» (ad Nicomedem
regem), составленном, скорее всего, в самом конце II в. до н. э., однако во-
бравшем в себя бесценную и во многом уникальную информацию более
ранних хронографов об основании целого ряда апойкий на Понте* 1 По со-
общению Пс.-Скимна (v. 826—831 Diller, 822—827 Miiller), которое под-
См. предварительный compendium наших изысканий: Виноградов Ю.Г., Золотарев М.И.
Год рождения Херсонеса Таврического//Херсонесский сборник. 1998. IX. С. 36—46; lidem.
L’ostracismo е la storia della fondazione di Chersonesos Taurica // Minima epigraphica et
papyrologica. 1999. II, 2. P 79—97 Tav. I—IV
1 Cm.. Rostowzew M. Skythien und der Bosporus. Bd. 1. B. 1931. S. 27—30; Максимова М.И.
Античные города Юго-Восточного Причерноморья. М., Л. 1956. С. 49—52. Непревзойденное
пока издание стихотворного перипла «ad Nicomedem regem» принадлежит А.Диллеру (Diller А.
The Tradition of the Minor Greek Geographers. Oxf. 1952, с нумерацией строф, отличающейся от
издания К.Мюллера в GGM, I), которое только и цитируется ниже. Существенных разночтений
текст не содержит. По мнению О.Диллера (TAPhA. 86. 1955. Р. 276—279, non vidimus), под-
держанному Х.Хабихтом (Habicht Chr. Athen. Mlinchen, 1995. S. 124), перипл «Псевдо-
Скимна» был составлен между 120 и 110 гг. до н. э. Павсанием из Дамаска.
© Ю.Г.Виноградов, М.И.Золотарев, 1999
91
робнее будет разобрано ниже, Херсонес основали по оракулу гераклеоты
совместно с делосцами. Более столетия тому назад, в 1882 г., старший пре-
подаватель гимназии в Хайлигенштадте проф. Герман Шнайдервирт первым
предпринял попытку синхронизировать свидетельство Пс.-Скимна с опреде-
ленным моментом в истории Делоса, когда в 422 г. до н. э. жители острова,
будучи ровно на год выселены афинянами с острова, могли принять участие в
колонизационном предприятии гераклеотов2 По его мнению, и у гераклеотов
были собственные причины к выселению в Таврику, после того как летом
423 г. (на деле это событие датируется 424 г.) в ходе экспедиции афинского
стратега Ламаха его солдаты разорили гераклейскую хору (см. ниже)3 Не-
смотря на то что работа Шнайдервирта представляет собой скорее облегчен-
ное, без ссылок на источники и современную ему литературу, вольное изло-
жение истории Гераклеи4, его идея, особенно после появления подробной
работы А.И.Тюменева, подхватившего (с глухой ссылкой) и развившего ее в
своих «Херсонесских этюдах»5, прочно укоренилась в отечественной и запад-
ной историографии как раз и навсегда доказанная аксиома, практически никем
впоследствии не была оспорена и, перешагнув целое столетие, благополучно
дожила до наших дней6 Однако, по нашему глубокому убеждению и опыту, в
науке — пусть даже через столетие — наступают такие решающие моменты,
когда вновь накопленные источники заставляют пересмотреть прочно устояв-
шуюся opinio communis. По-видимому, именно такой момент в изучении ран-
ней истории Херсонеса Таврического наступил, что мы и постараемся дока-
зать на Нижеследующих страницах. Но сперва — немного историографии.
Попытки определить дату основания Херсонеса предпринимались в
прошлом веке и до Шнайдервирта, одним из первых — Польсбервом7, кото-
рый, не предлагая точной даты, отнес выведение Херсонеса ко времени
Геродота. Барон Кёне, отказавшись от своей первоначальной идеи приуро-
чить перенесение херсонеситами городского центра из naXatd Хбрроитро?
Страбона (VII, 4, 2, С. 308) на берег Карантинной бухты ко II в. до н. э.8,
2 Schneiderwirth Н. Das pontische Heraklea. Bericht Uber das Schuljahr 1881—1882 des
kOniglichen kath. Gymnasiums zu Heiligenstadt. 1882. S. 15 f.
3 Ibidem. S. 12, 16. В итоге автор все-таки определил датой основания Херсонеса 420 г
4 Ср. ее справедливую оценку: Asheri D. Uber die Frtihgeschichte von Herakleia Pontike, in:
ErganzungsbUnde zu TAM. Nr. 5. Wien, 1972. S. 23. Anm. 62: «Изложение Шнайдервирта (1882)
живо, но абсолютно некритично».
5 Тюменев А.И. Херсонесские этюды, 1—12 И ВДИ. 1938. № 2. С. 245—275.
6 Один лишь В.В.Лапин (Греческая колонизация Северного Причерноморья. Киев, 1966.
С. 81 и след.) высказал скепсис в адрес идеи Шнайдервирта/Тюменева, отметив, «что изыска-
ния эти построены в конечном счете на весьма надежной литературной традиции, не дающей
никаких опорных точек для установления сколько-нибудь точной датировки». Указав на
большую надежность источников археологических, он тем не менее своей альтернативной
датировки не предложил. Должны expressis verbis сознаться, что и мы нисколько не сомнева-
лись в ее непоколебимости: Vinogradov Ju.G., Zolotarev M.l. La Chersonfese de la fin de
I’archaisme // Le Pont-Euxin vu par les Grecs. P., 1990. P. 85 = Vinogradov Ju.G. Pontische Studien.
Mainz, 1997. S. 397 (далее — PS).
7 Polsberw. De rebus Chersonesitarum et Callatianorum. B., 1938. P 4—6.
8 B. von Koehne. BeitrMge zur Geschichte und Archaologie von Chersonesos in Taurien.
St. Petersburg, 1848. S. 16.
92
перенес это событие ближе к 400 г. до н. э.» оставшись, однако, при своем
мнении, что «изначальный», «старый» Херсонес был основан в то время,
когда делосцы добились ок. 500 г. до н. э. освобождения от персидского
господства9 К.Нойманн10 11, базируясь на одних логических, посылках
(Еврипид, по его мысли, должен был черпать сведения для «Ифигении в
Тавриде» из уже выведенной гераклеотами колонии), поместил дату основа-
ния Херсонеса в первую половину V в. Наиболее обстоятельно (и невероят-
но многословно) этот вопрос был рассмотрен П.Беккером”, который не
предложил определенной даты выведения колонии в Тавриду, однако, пред-
приняв весьма ценный экскурс в раннюю историю Гераклеи (см. ниже) и
комбинируя сведения Аристотеля с показанием Плиния, предположил, что
Херсонес был основан вскорости после основания его метрополии Гераклеи.
Г.Киперт без каких-либо аргументов отнес основание колонии в Таврике ко
времени Пелопонесской войны12
О решающей попытке Шнайдервирта 1882 г. уже было сказано выше, од-
нако мало кто из адептов его идеи знает и упоминает, что через 15 лет сам
инициатор от нее отказался, отнеся GrUndungsdatum Херсонеса уже к началу
V в.13 Незнакомый с первой работой Шнайдервирта М.Тирион в диссертации
1884 г. связал (как до него К.Маннерт и барон Кёне14) делосско-гераклейскую
колонизационную экспедицию в Таврику с освобождением Делоса около
500 г. до н. э. от власти персов15, что заслужило критику Штерна (см. ниже).
Действительно, гораздо больше оснований для выселения было у делосцев,
еще находившихся под персидским игом, а не тогда, когда они прочно обрели
свою родину. Наконец, в самом конце прошлого века К.Брандис в обстоя-
тельной статье о Херсонесе для энциклопедии Pauly-Wissowa, высказав
скепсис в отношении датировок Тириона и Шнайдервирта (2), на основании
умолчания о Херсонесе Геродотом и одного эпиграфического свидетельства
192 г. до н. э. о принесении херсонеситами в жертву гекатомбы в Дельфах16 17
предложил эмендировать у Пс.-Скимна Дт|Хю1->ДбХфо1 и отнести дату ос-
нования Херсонеса гераклеотами под оракулярно-сакральным (а не реаль-
ным) патронажем Дельф ко второй половине V ^.,7
Несколько попыток установить дату основания Херсонеса было пред-
принято и в отечественной науке XX в. А.Л.Бертье-Делагард, оставив без
9 Ibidem. S. 1 f., Idem. Musdc du feu le prince B.Kotschoubey. I. St. Petersburg, 1857 P 259.
10 Neumann K. Die Hellencn im Skythhenlande. I. B., 1855. S. 382 f.
11 Becker P Die Gestadc des Pontus Euxinus vom Ister bis Borysthenes in Bezug auf die
Altcrtdme dort gclcgenen Kolonicn. St. Petersburg, 1852. S. 48—53.
12 Kiepert H. Lchrbuch dcr altcn Geographic. B. 1878. S. 349. § 309.
13 Schneiderwirth H. Zur Gcschichte von Cherson (Sebastopol) in Tauricn (Krim). B. 1897.
S. 3 f. (non vidimus — далее цитируем только работу 1882 г).
14 Manner! К. Geographic der Griechen und ROmcr. IV Leipzig, 1820. S. 299 (non vidimus);
B. von Koehne. Mus6e. P 259.
15 Thirion M. De civitatibus quae a Graccis in Chcrsoncso Taurica conditac fucrunt. Nance,
1884. P 30.
16 Syll 2 281 =Syll? (M=Bielman A. R&our h la liberty. P 1994. № 45.
17 Brandis К. Chersoncsos//RE. III. 1899. Sp. 2262; эмендацию поддержал: Minns E.
Scythians and Greeks. Camb., 1913. P. 515; критику се Штерном см. ниже.
93
внимания хронологический репер Пс.-Скимна и рассматривая лишь пробле-
му переноса херсонеситами урбанистического центра из «старого» Херсоне-
са Страбона на берег Карантинной бухты, связал вывод колонии гераклео-
тами в Таврику (как, впрочем, и в Каллатис) с их поражением в борьбе с
Боспором за Феодосию, т. е. к 387 г. до н. э.18 Э.Р. фон Штерн, посвятивший
две работы (в русском и расширенном немецком варианте) «старому» Хер-
сонесу, коснулся в них также и вопроса о первоначальном выведении коло-
нии на Гераклейский полуостров19 Не отыскав никаких ионийских (т. е.
делосских) следов в языке и государственных институтах этой чисто дорий-
ской колонии, он скептически отверг сообщение Пс.-Скимна20, а затем с
полным основанием подверг критике датировки Тириона21, Брандиса22 и
Шнайдервирта (2). Сам же критик ориентировался в своей датировке осно-
вания Херсонеса на рубеж V—IV вв. в рамках между концом Пелопоннес-
ской войны и борьбой Гераклеи в интересах ее уже существовавшей апой-
кии Херсонеса за Феодосию23 на то презумптивное соображение, что «ка-
жется, исключено, чтобы афиняне, до тех пор пока существовало их мор-
ское владычество и их держава, должны были бы дозволить какому-то до-
рийскому государству в области преимущественно их торговых интересов
основать самостоятельную колонию, которая смогла бы как конкурирующее
предприятие положить им предел»24 О беспочвенности концепции государ-
ственной торговой конкуренции, не находящей никакой опоры в источни-
ках, уже довольно сказано в другом месте25
В работе «Возникновение Херсонеса Таврического» С.А.Жебелев26 под-
верг критическому разбору мнения своих предшественников, но тем не ме-
нее, идя по стопам Брандиса, предложил эмендировать у Пс.-Скимна
At|Xlol->Tt|Ioi с последующей интерпретацией столь решительного шага:
первоначальная фактория, оставившая нам ионийские черепки, была уст-
роена в Херсонесе теосцами, а затем колонию сюда вывела Гераклея. «В
таком случае оракул: гераклейцы должны обитать в Херсонесе вместе с
теосцами — нужно было бы истолковывать в том смысле, что гераклейцы,
,х Бертъе-Делагард А.Л. О Херсонесе И ИАК. 21. 1907. С. 196. Примем. 1.
19 Штерн Э.Р фон. О местоположении древнего Херсонеса И ЗООИД. XXVIII. 1908. Прол.
С. 89—131; Idem. Bemerkungen zu Strabons Geographie der Taurischcn Chersonesos // Hermes. 52.
1917 S. 1—38.
2U Ibidem. S. 19: «ist ganz problematisch».
21 Ibidem. S. 20: «ist es bare WillkQr». Штерн справедливо отметил, что освобождение Дело-
са от персов в 500 г. — это, в лучшем случае, terminus post quern для основания Херсонеса: с
тем же успехом делосцы могли принять участие в колонизационной экспедиции гераклсогов и
столетие спустя.
22 Штерн подметил, что Геродот писал историю Скифии, а потому имел основание не упо-
минать такие видные колонии, как Феодосия, Нимфей, Пантикапей, ежели они — подобно
Керкинитиде — не служили ему географическими реперами.
23 Это соображение мы целиком и полностью разделяем: Золотарев М.И. Два типа редких
монет Феодосии IV в. до н. э. // ВДИ. 1984. № 1. С. 91 и след., Vinogradov Ju.G. PS. S. 521 IT.
24 Stern E. Op. cit. S. 20.
25 См., например: PS. S. 28 fl., 41 fl., 522.
Жебелев C.A. Возникновение Херсонеса Таврического И ДАН. 1930. №9. С 157—
162 = СП. С. 74—81.
94
переселяясь в Херсонес, должны были не трогать этого, вряд ли значитель-
ного, первоначального населения в Херсонесе, объединиться с ним»27 Снеся
таким способом единственный хронологический репер, экзегет не дал даже
приблизительной даты основания таврической колонии. Не стоит долго
распространяться о том, что предложенная гипотеза тут же падает под на-
тиском следующих серьезных аргументов: 1) всякая эмендация любого
грамматически кристального текста, да еще сразу в двух местах, методиче-
ски недопустима, так как провоцируется презумптивными соображениями, а
не стремлением найти новое, безупречное толкование пассажа; 2) конъ-
ектура «делосцы—теосцы» наиболее уязвима в палеографическом аспекте
(подмена дельты на may, удаление из текста лямбды*.)', 3) предложенная
версия исторической интерпретации совершает насилие над лексикой и
контекстом пассажа Пс.-Скимна: не говоря уже о том, что в первом периоде
фразы (’НракХеотп AtjXioi те) лидирующие гераклеоты частицей те проч-
но повязаны с делосцами в единое колонизационное предприятие, во втором
периоде глагол oiKioai отнюдь не имеет предлагаемого экзегетом значения
«обитать», но лишь «заселять, колонизовывать»28 Все это снимает предло-
женную гипотезу с повестки дня и одновременно объясняет, почему она не
обрела ни одного адепта.
Наконец, как уже было сказано выше, Тюменев, подхвативший и раз-
вивший первоначальную идею и датировку Шнайдервирта, добавил к аргу-
ментации предшественника лишь тот аргумент, что экспедиция Ламаха
424 г. могла повлечь за собой демократический переворот в Гераклее, а
«удаление его, в свою очередь, должно было иметь своим последствием
возвращение к власти олигархов и вынужденное выселение демократиче-
ских элементов и основание ими колонии»29 Таким вот образом идее, поя-
вившейся на свет сто с лишним лет тому назад в тиши кабинета гимназиче-
ского учителя из Хайлигенштадта, была уготована долгая жизнь, в итоге
чего она из аксиомы по сути превратилась в догму30
27 Там же. С. 80.
2Х Удивительным образом именно так переводит этот термин двумя страницами выше сам
Жебслев (Указ. соч. С. 78).
29 Тюменев А.И. Указ. соч. С. 257 Сам Шнайдервирт (Op. cit. S. 15 Г) отрицал возмож-
ность возникновения в данный момент борьбы партий, отдавая предпочтение чисто торговым
целям колонизации.
30 Число единодушных адептов датировки Шнайдервирта/Тюменева как у нас, так и за ру-
бежом велико, ограничимся основными работами: Белов Г.Д. Херсонес Таврический. Л., 1948.
С. 33 и след., Гайдукевич В.Ф. Краткий очерк истории // Античные города Северного Причер-
номорья. М., Л. 1955. С. 67; Сапрыкин С. Ю. Гсраклея Понтийская и Херсонес Таврический.
М. 1986. С. 52 и след.= Idem. Heracleia Pontica and Tauric Chersonesus before Roman Domination.
Amsterdam, 1997 P 57; Idem. The Foundation of Tauric Chersonesus//The Greek Colonisation of
the Black Sea Area. Historia Einzelschriften. 121. Stuttgart, 1998. P. 227 (автор почему-то датиру-
ет изгнание делосцев с острова 424/3 г); ср. выше, примеч. 5. В западной историографии.
BursteinS. An Outpost of Hellenism: The Emergence of Heraclea on the Black Sea. Berkeley, 1976.
P 34: «with a high degree of certainty»; DanoffChr Pontos Euxeinos//RE. Suppl. IX. 1962.
Sp. 1106: «sicher richtig»; Bernhard M.L. SztetylloS. Chersonesos//Princeton Encyclopaedia of
Classical Sites (1976) 221 f.; AvramA. Zur Verfassung von Kallatis in hcllenistischer Zeit // II Mar
Nero I. 1994. P. 172.
95
Между тем накапливавшийся понемногу к началу столетия археологиче-
ский материал из Херсонеса, понижавший постулируемую дату его основа-
ния — 422/1 г., стал наводить исследователей на размышления о том, что на
месте будущей дорийской колонии должен был уже существовать ионий-
ский эмпорий (фактория) или даже апойкйя31 Так зародилась идея о дорий-
ской реколонизации Херсонеса — беитера ktLoi?32
Подводя итог неполному, но весьма поучительному историографическо-
му экскурсу, можно обозначить четыре направления, которыми шло иссле-
дование изначальной истории Херсонеса:
I. Отрицание a limine свидетельства Пс.-Скимна как исторической фик-
ции либо его полный игноранс или отказ от его анализа, что порождало
абсолютный произвол логических спекуляций (Кёне, Нойман, Беккер, Ки-
перт, Тирион, Шнайдервирт [2], Штерн и др.).
II. Эмендирование пассажа Пс.-Скимна (делосцы—>дельфийцы, делос-
цы—>теосцы) с утратой при этом единственного хронологического репера
(Брандис, Миннз, Жебелев).
III. Признание историчности свидетельства Пс.-Скимна, т. е. участия в
основании Херсонеса делосцев, с попыткой привязать его к определенному
моменту в истории Делоса (Шнайдервирт [I] / Тюменев и др.).
IV. Поправка на археологический материал (поначалу скудный, затем
массовый) с последующим созданием концепции о реколонизации Херсоне-
са дорийцами (Миннз, Ростовцев, Виноградов/Золотарев, Сапрыкин и др.).
Как выясняется в итоге, к настоящему времени в отечественной и запад-
ной историографии вариативно доминирует комбинация III и IV на-
правлений, предполагающая раннее — в последней четверти VI в. — осно-
вание ионийцами или дорийцами + ионийцами Херсонеса (как эмпория,
якорной стоянки или настоящего полиса) с воспоследовавшей в 422/1 г.
31 Одними из первых эту мысль высказали: Minns Е. Op. cit. Р XL. Add. ad р. 497, 515;
Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на Юге России. Пг 1918. С. 81, Idem. Iranians and
Greeks in South Russia. Oxf. 1922. P 63 f.; исследователь так определяет причины реколониза-
ции Херсонеса гераклеотами в V в.. «When Miletus was no longer able to maintain her maritime
supremacy in the Black Sea». Cp.. Idem. Chersoneso Taurica// Enciclopedia Italiana. Vol. IX (1931).
P 978. Критику этой идеи высказал Лапин (Указ соч. С. 83): «Архаическая керамика на месте
Херсонеса или Керкинитиды дает нам дату основания города, но нс дает ответа на вопрос, кто
были основатели. На том основании, что среди архаической керамики преобладает ионийская,
еще нельзя утверждать, что и город был ионийским».
32 Оценка безысходных, на наш взгляд, усилий спасти старую концепцию раннего ионий-
ского эмпория или якорной стоянки на месте дорийского Херсонеса (Зедгенидзе А.А. К вопро-
су о древней дате основания Херсонеса Таврического И РА. 1993. № 3. С. 50—56) и внутренне
противоречивых попыток предложить иную трактовку раннего массового материала с терри-
тории городища (SaprykinS. Khersonesos Taurike: New Evidence on a Greek City-State in the
Western Crimea//The Hellenic Diaspora. I. Amsterdam, 1990. P 229—244; Idem. Heracleia Pontica
and Tauric Chersonesus. P 65—71) нами уже была высказана: PS. S. 419; Золотарев М.И. Хер-
сонесская архаика. Севастополь, 1993. С. 26. Примеч. 62: ...складывается впечатление, что
сам С.Ю.Сапрыкин не вполне уверен в своем сомнении и колеблется, заявляя в одном случае,
что ранний Херсонес был основан в VI веке только гераклеотами (с. 231), в другом —
утверждает, что это акция ионийцев-ольвиополитов (с. 233), а чуть далее — вообще отрицает
существование ранней апойкии (с. 234)».
96
дорийско-гераклейской реколонизацией города. Все вышеперечисленные
точки зрения вкупе с новонайденными археолого-эпиграфическими мате-
риалами побуждают нас повторно бросить независимо-отрешенный взгляд
на достигнутые позиции (включая собственную) по кардинальной проблеме
даты и обстоятельств основания Херсонесского полиса, начав, естественно,
с нашего единственного нарративного источника.
Прежде всего следует заметить, что Пс.-Скимн, использовав какие-то
труды более ранних хронографов33, постоянно пытался синхронизировать
Griindungsdaten апойкий с магистральными событиями переднеазиатской,
балканской и понтийской истории, примеров чему только в рамках колони-
зации Понта находится с десяток:
1. Ps.-Skymn., 730—733: Аполлония Понтийская основана «примерно за
50 лет до воцарения Кира» (ттрбтероу етеоь 1Т€утт|коут6 ттои... Tfjs Кирои
paatXdas), т. е., согласно новейшей хронологии (см. ниже), на рубеже VII—
VI вв.
2. Ps.-Skymn., 738—742: Месембрия — «когда Дарий пошел походом на
скифов» (от’ етт! ХкиОа? Aapeio? еатратеиоато), т. е. ок. 519—513 гг.34
3. Ps.-Skymn., 748—749: Одессос — «когда Астиаг правил Мидией»
(’Аотиаут]? от’ ^рхе МтДа?), т. е. ок. 585(?)—550 гг.35
4. Ps.-Skymn., 760—763: Каллатис — «когда царство македонян принял на
себя Аминта» (т|У1ка Tfp МакеЗоушу dpx^y ’Ариута? irapeXaffcy); см. ниже.
5. Ps.-Skymn., 766—770: Истрия — «когда полчище варваров-скифов пе-
решло в Азию, преследуя киммерийцев от Боспора» (1|у(ка Екибшу ds т^у
’Aaiay атрбтеира 8ie|3T| [Bappdptny тд Kippepious 8к5коу ек тои
Восгттброи), т. е. вскоре после 626 г. (по древневосточным анналам)36 или ок.
657/6 г. (по вычислениям античных хронографов)37
6. Ps.-Skymn. 809—814: Ольвия — «во времена мидийского владычест-
ва», (ката т^у Мт^Зькт^у eirapxiay), т. е. в широких рамках от 709 до
550 г.38
33 Одним из которых был Аполлодор, см.. Rostowzew М. Skythien und der Bosporus. I.
S. 36 f. Однако M.И.Максимова (Указ. соч. С. 49—52) привела ряд веских аргументов в пользу
того, что, судя по методу синхронизации, Пс.-Скимн должен был пользоваться каким-то на-
дежным трудом о KTICT619 понтийских колоний; ср.: Виноградов Ю.Г Политическая история
Ольвийского полиса VII—I вв. до н . э. М ., 1989. С. 34 и след.
34 О дате похода Дария из последних работ см.: Gardiner-Gardner J.R. Dareios’ Scythians
Expedition and its Aftermath//KI io. 69. 1987. P 326—330; автор выделяет три экспедиции
Дария: 1) против сако-скифов Средней Азии 519 г., 2) против северопонтийских скифов 514—
513 гг и 3) экспедицию сатрапа Ариарамна против скифов незадолго до 513 г.
35 См.. Frye R.N. The History of Ancient Iran. Munchen, 1984. P 69, 82—84.
36 Иванчик А.И. Киммерийцы. M. 1996. С. 82 и след., Idem. Die GrUndung von Sinope und
die Probleme der Anfangsphase der griechischen Kolonisation des Schwarzmeergebietes // The Greek
Colonisation of the Black Sea. Historia Einzelschriften. 121. 1998. S. 322—326, 329.
37 Euseb., Chron. can. 95b Helm; cp.: Alexandrescu P. Histria in archaischer Zeit//Histria.
Xenia 25. Konstanz, 1990. S. 50 f.; Tokhtas’evS. Zum GrUndungsdatum von Histria//VIIе Sdmaine
Philippopolitaine. 1990. S. 12 (638 v. Chr ).
38 См.: Виноградов Ю.Г Политическая история Ольвийского полиса. С. 33 и след., Русяе-
ва АС. К вопросу об основании ионийцами Ольвии//ВДИ. 1998. №1. С. 160—170 (90—
70-е гг VI в ).
7 Зак. 90
97
7. Ps.-Skymn., 956—959: Амис — «за четыре года до Гераклеи» (тёттарсп
прбтерор rqs 'HpcucXetas), т. е. ок. 554 г. до н. э. (см. ниже).
8. Ps.-Skymn., 986—997: трехфазное основание Синопы, последний
этап — «когда войско киммерийцев совершило набег в Азию» (fjviKa д
Kippeptajv катё8рац€ ’Aatav атратб^), т. е. после 670-х годов39 40
9. Ps.-Skymn., 1016—1019: Гераклея — «в то время, когда Кир покорил
Мидию» (каО’ ои? €кр4тт)О€ Kvpos Mrj&as), т. е. ок. 550 г.
40
ДО н. э.
И только в одном-единственном случае из всей колонизационной исто-
рии Понта Пс.-Скимн косвенно синхронизирует выведение апойкии в Крым
с событиями локальной истории обеих метрополий (Гераклеи и Делоса),
прямо эти события не упоминая, но лишь ссылаясь на какой-то оракул:
Ps.-Skymn., 826—831: V) TavpiK^ 8е х^РР^^^0? Xeyopeuri tovtoi? li e.
PapPdpois Tavpois] awdirrei, n6Xiv exoua’ 'EXX^viSa, f|v 'HpcucXearrai
AtjXioL t’ dnaKLoav, Toig 'НракХештсп? yevopevov XPT1(7IJLOC tivos Toig
Tf]v ’Aatav oIkoDoiv evrd? Kvavewv apa ATjXtoiai x€PP^l,naov olidaai —
«Полуостров же, именуемый Таврическим, прилегает к этим [варварам-
таврам], располагая эллинским городом, который основали гераклеоты и
делосцы согласно некоему прорицанию, данному гераклеотам, живущим в
Азии по сю сторону Кианей, заселить полуостров вместе с делосцами»41 В
данном пассаже прежде всего обращает на себя внимание не столько на-
стойчивая, двукратная акцентация участия делосцев в колонизационном
предприятии гераклеотов, как два следующих важных момента:
I) оракул был изречен отнюдь не делосцам, но одним гераклеотам (tol?
'НракХеошп? yevopevov XP^P0^ tivos), стало быть, они, а не жители
Делоса, были инициаторами выведения апойкии;
2) высказанное богом порицание — судя по контексту — настоятельно
рекомендует гераклеотам захватить с собой в нововыводимую апойкию
39 Сложная, четырехэтапная история основания Синопы наконец-то подробно разработана:
Lange Ila A. Suite origini di Sinope. Analisi della tradizione precolon i ale e coloniale. Napoli, 1997
(исследовательница склоняется в пользу реальности версии Евсевия, т. е. основания Синопы
ок. 631/30 г., поскольку более ранние даты, по ее мнению, не подтверждаются археологиче-
ским материалом); Ivantchik A.I. Op. cit. S. 297—330, особенно 326—330 (вскоре после основа-
ния Истрии, т. с. в начале последней четверти VII в.).
40 Предшествующие исследователи единодушно относили время покорения Киром Мидии
к первым годам его воцарения (т. е. от 560 до 554 г.); новейшие — возводят его на трон в
559—558 гг., а дату свержения и пленения им Астиага относят к 550—549 гг.: Frye R.N. Op.
cit. Р 91 f. Именно так — 550 г. —датирует основание Гераклеи Ашери (Op. cit. S. 12), ссыла-
ясь на которого, Ланджелла (Op. cit. Р. 66) осталась почему-то на старых позициях.
41 Перевод дается по лучшему изданию: Diller A. The Tradition of the Minor Greek
Geographers. P 169. В основу перевода И.И.Бережкова (SC. I. С. 88 и след.= ВДИ. 1947 №3.
С. 311: «С этими местами граничит так называемый Херсонес Таврический с эллинским горо-
дом») положено распределение отрывков по старому изданию К. Мюллера, а потому он нс
отражает реальной ситуации: под "Херсонесом Таврическим’ периэгет явно разумеет не весь
Крым, но конкретно Гераклейский полуостров, граничащий с областью обитания тавров.
Ошибочное отнесение Брандисом (Op. cit. Sp. 2262) географического уточнения «перед Киа-
неями» не к живущим в Азии гераклеотам, а к свежеоснованной колонии, исправил: Hanell К.
Megarische Studien. Lund, 1934. S. 131.
98
также и делосцев (аца Ат)Х1оип хеРР^1/1Г1ао1' olKtaai)42, откуда следует, что
гераклеотам, обратившимся в прорицалище бога с надеждой получить ответ,
куда и как им вынести свою колонию, желаемый оракул в итоге был выдан,
однако вместе с наставлением непременно взять с собой и какую-то часть
делосцев. Вследствие оракулярного указания совместный гераклейско-де-
лосский выселок был в Тавриду выведен. Остается только отыскать в ло-
кальной истории двух полисов — Гераклеи и Делоса — такой подходящий
исторический момент, когда судьбы их оказались столь тесно переплетены,
что поставили их граждан перед необходимостью объединиться в совмест-
ное колонизационное предприятие и вывести апойкию на северный берег
Понта Евксинского.
Как уже было сказано выше, единственную реальную попытку привязать
дату основания гераклеотами колонии в Таврике к конкретному моменту в
истории Делоса предпринял Шнайдервирт и затем развил Тюменев. Об этом
событии лета 422 г. сообщает Фукидид (V, 1): ка1 kv Tfj €K€X^lP^Q
’AOtivcuol Ат]Х1ои? dv€aTT)aav ек Af|Xou, fy/Tjadpevoi ката iraXaidv Tiva
aiTiav ou каОарои? бига? lepaxrOai, ка1 ара еХХьтгё? аф1аси eivai тоито
Tfj? каОароео)?, f| тгрбтерби pot 8е8т|Хшта1 tb? dveXdvre? та? Of|Ka? тыи
теОиеытши брОш? еибрюаи Troifjaai. ка1 ol реи Af|Xioi ’Атрариттюи
Фариакои 86ито? аитоГ? ev Tfji ’Aata фкюаи, outoj? (Ь? 2каато?
(Ьррт|то — «Во время перемирия афиняне выдворили делосцев с Делоса,
сочтя, что, когда те были посвящены, они из-за какой-то стародавней про-
винности оказались не чистыми, и вместе с тем это было ими самими [т. е.
афинянами] упущено при очищении [острова], о котором мною было пове-
дано раньше, когда они — убрав могилы покойников — сочли, что поступи-
ли правильно. Делосцы же поселились в Атрамиттионе, предоставленном
им Фарнаком в Азии, так, как каждый из них подвигся»43
К этому по достоинству не оцененному свидетельству Фукидида нам
предстоит еще вернуться, пока же попробуем взвесить, насколько выдворе-
ние афинянами делосцев ровно на один год может вписаться в рамки их
вероятного участия в совместном с гераклеотами колонизационном пред-
приятии по основанию в Таврике Херсонеса в 422/1 г. Прежде всего следует
заметить, что исход V в. до н. э. был тем временем, когда Великая греческая
колонизация уже осталась давно позади: если кто и выводил колонии в этот
период, так то были афиняне, и то по преимуществу основывая клерухии,
тут же входившие в состав их государства44 Тем более в эту эпоху не замет-
42 Это тонко подметил Жебелев (Указ. соч. С. 78): «Центр тяжести оракула, данного герак-
лейцам, состоит в том, что они должны заселить Херсонес вместе с делосцами».
43 Новейший и лучший комментарий к этому пассажу (во многом превосходящий класси-
ческий труд Гомма): Hornblower S. A Commentary on Thucydides. Vol. II. Oxf, 1996. P 421—
424. О мнимом святотатстве делосцев (им могло инкриминироваться убийство эолийских
паломников), давшем повод афинянам для развертывания экспансионистских планов захвата в
свои руки важнейшего пункта Эгеиды со славнейшим святилищем Аполлона, см.: Parker R.
Athenian Religion. Oxf. 1996. P 151, 225; Idem. Miasma. Oxf. 1996. P 203. Диодор (XII, 73, I),
восходящий к Эфору, передает более прозаическое обвинение афинянами делосцев: они-де
заключили тайный союз со Спартой. Ср.: Meiggs R. The Athenian Empire. Oxf, 1972. P 301 f.
44 См., например: Моззё Cl. La colonisation dans I’antiquitd. P., 1970. P. 81.
99
но никаких видимых причин для выведения новой колонии гераклеотами:
после победы знати в полисе уже в VI в. установился стабильный олигархи-
ческий режим, который — в случае возникновения не доходивших до
oTdois’a недовольств — успешно разрешал социальные разногласия путем
конституционных поправок, о которых неоднократно сообщают Аристотель
и Эней Тактик45 Кроме того, Гераклея вывела за всю свою историю, как
известно, за исключением ближних выселков (Кальпа, Тиниада-Дафна, Па-
нел)46, всего две дальних апойкии — Каллатис и Херсонес, так что допус-
кать ее чрезмерную колонизационную активность на исходе V в. едва ли
приходится.
Немаловажен и вопрос: какие же причины побудили самих гераклеотов
именно в 422/1 г. вывести апойкию на Гераклейский полуостров? Адепты
шнайдервиртовской идеи, и прежде всего Тюменев, усмотрели в гераклей-
ско-делосской акции внутреннюю причинную связь со случившейся неза-
долго до этого — в 424 г. —экспедицией афинского стратега Ламаха —
участника знаменитого морского похода на Понт Перикла в 437 г.47 В итоге
именно этой военно-политической кампании первого мужа Афин Гераклея
была включена в состав Афинской архэ и как минимум с 425 г. обложена
форосом48 Однако на следующий год гераклеоты сочли, видимо, установ-
ленную ставку подати для себя слишком обременительной49, а потому отка-
зались платить взнос в казну Архэ. Поэтому с целью взыскания трибута в
424 г. в Геракл ею была выслана под началом Ламаха эскадра в 10 триер,
которая бросила якорь вблизи города— по Фукидиду и Диодору, в устье
реки Калета. Тюменев счел себя «вправе, по-видимому, предположить, что
под влиянием факта появления в Гераклеотиде афинян в городе произошел
демократический переворот... Напротив, удаление его [Ламаха], в свою
очередь, должно было иметь своим последствием возвращение олигархов и
вынужденное выселение демократических элементов и основание ими коло-
нии»50 Идя тем же сугубо логическим путем, С.Верстейн высказал свою
солидарность с гипотезой о демократическом перевороте, однако продлил
правление демократов в городе до начала 360-х годов вплоть до установле-
ния тирании Клеарха51 Именно после coup d’£t£t, согласно его гипотезе, для
разрешения земельного голода «при одобрении и ободрении» Афин был
45 Aristot., Pol. V, 4, 2, 1305 b 5; 5, 5, 1305 b 36; 5, 10, 1306 a 37—39; Aineas, XI, 10. Про-
блемы, связанные с перманентной трансформацией олигархической конституции Гераклеи,
подробно разобраны в последних работах: Фролов Э.Д. Тирания в Гераклее Понтийской//
АМА. 2. 1974. С. 133—139; BursteinS. Op. cit. Р. 23—26, 37 Е; Asheri D. Op. cit. S. 28—31,
Saprykin S. Yu. Heracleia Pontica and Tauric Chersonesus. P. 45 fl.
46 См. каталог соседних с Гераклеей городков и деревень: Asheri D. Op. cit. Р. 32—34.
47 Весьма внушительную библиографию о Перикловой экспедиции см.. Vinogradov Ju.G.
PS. S. 165—229.
4K Meritt B.D., West A.В. The Athenian Assesment of 425 B.C. Ann Arbor, 1934. P 26—28, 68;
Col. IV. 487; ATL. I. P. 278 f.; 111. P. 22, 78, 89, 116.
49 Thue., IV, 75, 2; Diod., XII, 72, 4; Justin., XVI, 3, 9—12. Burstein S. Op. cit. P. 33.
50 Тюменев А. И. Указ. соч. С. 257; автор подчеркивает «факт упорного нежелания Гераклеи
войти в Афинский союз», не упоминая об обложении 425 г. вовсе.
51 Burstein S. Op. cit. Р. 34 f.
100
выведен демократический Херсонес52 Основанием для утверждения об
«одобрительно-ободрительном» участии афинян в судьбе ими же самими
депортированных делосцев послужили американскому исследователю стихи
1475—1485 из Еврипидовой «Ифигении в Тавриде», для констатации кру-
шения олигархического режима в Гераклее в 424 г. — аттический декрет
423 г. (по гипотезе А.Б.Уеста) в честь гераклеота Сотима (IG, I2, 145=13, 74),
в котором понтийское происхождение эвергета афинян ничем твердо под-
твердить не удается53, да и вообще неизвестно, не был ли он, подобно мно-
гим другим афинским проксенам V в., обыкновенным политическим из-
гнанником из олигархической Гераклеи54
Из всего вышеизложенного prima facie видно, что допущение обострения
политической борьбы в Гераклее в связи с прибытием эскадры Ламаха,
спровоцировавшим одну или две атйаеь?, не более чем голые логические
спекуляции, не находящие никакой опоры в конкретных источниках, что и
вызвало законную критику Я.В.Доманского, предложившего, со своей сто-
роны, иную версию событийной истории и иные причины выселения герак-
леотов в Херсонес55 Современник событий Фукидид и вторящий ему
(основывавшийся на Эфоре) Диодор (см. примеч. 49) единогласно сообща-
ют, что внезапно поднявшаяся буря с необычайно обильным дождем пере-
полнила воды реки Калета, сорвала с якорей и потопила весь флот Ламаха,
после чего тот с войском вынужден был добираться до Калхедона через
земли враждебных вифинов по суше. И только один Помпей Трог в обра-
ботке эпитоматора Юстина (XVI, 3, 9—12) сообщает занятные подробности
экспедиции афинского стратега. По его словам, «когда афиняне стали гла-
венствовать в Греции и, победив персов, распределили между [городами]
Греции и Азии подать на содержание флота, то все с охотой стали ее вно-
сить для охраны своей безопасности, и лишь одни гераклейцы, поддержи-
вавшие дружбу с персидскими царями, отказались от уплаты этих взносов.
Тогда афиняне послали Ламаха с войском для взыскания силой того, в чем
было отказано. Пока он, оставив суда у берега, опустошал поля гераклеотов,
он потерял с большей частью войска флот, потерпевший крушение из-за
внезапно разразившейся бури. Таким образом, Ламах, лишившись кораблей,
не мог ни вернуться обратно по морю, ни отважился возвращаться по суше с
небольшим отрядом через земли стольких крайне диких племен. Тогда ге-
52 Ibidem. Р 35: «with the approval and encouragement of Athens», cp. p. 37. Мнение о демо-
кратическом перевороте в Гераклее в 424 г. разделяет и AvramA. Op. cit. Р. 172. Напротив,
Сапрыкин (Гераклея Понтийская. С. 48 = Idem. Heraclea Pontica. Р 52; Он же. Херсонесская
буле И Археолог!я. 1995. № 1. С. 77) считает, что в 425 г. произошел демократический, а два
года спустя — олигархический переворот; ср.: Фролов Э.Д. Рождение греческого полиса. Л.,
1988. С. 220 и след.
53 Ср.. Ameling W. Prosopographia Heracleotica, in: Lloyd Jonnes H. The Inscriptions of
Heraclea Pontica (IK 47). Bonn, 1994. S. 162, s.v., с литературой, в которой дискутируется про-
исхождение чествуемого; кроме этого случая, ЛИ Сотим в гераклейской просопографии нико-
гда более не встречено.
54 См.. Gerolymatos A. Espionage and Treason. A Study of the Proxenia in Political and Military
Intelligence Gathering in Classical Greece. Leiden, 1986.
55 Доманский Я.В. К предыстории Херсонеса Таврического // АМА. 2. 1974. С. 37—46.
101
раклеоты решили, что будет более благородным использовать этот случай
для благодеяния, а не для мести, и отпустили [афинян], снабдив их провиан-
том и вспомогательным отрядом, сочтя, что опустошение их земель вполне
окупится, если они тех, кто был им врагами, превратят в друзей».
На основании этого сообщения Трога/Юстина, не подкрепляемого более
ни одним источником, Доманским был сделан вывод о тотальном опусто-
шении Ламахом хоры гераклеотов, что в конечном итоге и поставило их
перед необходимостью выплеснуть часть своего гражданского населения
путем выведения в Крым новой апойкии. Однако и эта версия при всей ее
логичности вызывает ряд возражений принципиального характера. Во-
первых, она оставляет без внимания ярко выраженный морализирующий
контекст всего повествования о Гераклее и Ламахе, вообще свойственный
как всему сочинению Трога, так и в особенности обработке его Юстином56
Рассматривая через эту призму процитированный пассаж, мы дважды обна-
руживаем бросающийся в глаза параллелизм: персы оказались побеждены
греками и все союзники охотно платили дань, одни лишь гераклеоты, во-
дившие дружбу с персидскими царями, отказались ее уплачивать (victis
Persis — ob amicitiam regum Persicorum). И далее: хотя поля гераклеотов и
опустошались афинянами, те сочли более благородным не только не нака-
зывать их за разорение полей, но еще и дать им в дорогу провиант и конвой
(agros Heracleensium populatur — agrorum suorum populationem). Во-вторых,
Доманский, отметив упущенный Тюменевым факт членства Гераклеи в
Афинской архэ и уплаты ею фороса в предшествующем походу Ламаха
425 г., не заметил, что именно этот факт оборачивается как раз не в пользу
достоверности информации, сообщаемой Трогом/Юстином, поскольку из их
рассказа следует, что после победы в Греко-Персидских войнах и создания
Афинского морского союза soli Heracleenses... collationem abnuerunt. Проти-
воречие этих сведений исторической реальности заставляет усомниться не
только в постулируемой дружбе гераклейских олигархов с персидским ца-
рем57 58, но также и в самом факте разорения Ламаховыми солдатами хоры
Гераклеи. В-третьих, даже если допустить историчность последнего фак-
та — что, впрочем, было обычной практикой вражеских полководцев , —
то подобная акция ни в коей мере не могла повлечь за собой тотальное
уничтожение хоры греческого полиса, заставив его — и то лишь два-три
года спустя! — вывести в новую колонию оставшееся без пропитания насе-
ление. Наконец, если и верить наивно словам Трога/Юстина, то становится
56 См., например: Зельин К.К. Помпей Трог и его сочинение «Historiae Philuppicae» И ВДИ.
1954. №2. С. 184: «Фактический материал вновь подвергся пересмотру и отбору с примитив-
ной морализирующей точки зрения. Эпитоматор... выбрасывал иногда обширные части сочи-
нения Трога, содержащие ценные сведения, и безжалостно искажал даже то, что вводил в свое
изложение».
57 Ср.: Schneiderwirth Н. Op. cit. S. 8, хотя на с. 11 автор сам справедливо утверждает, что
гераклеоты находились под владычеством персов и платили им трибут, что теперь блестяще
подтвердила находка в Гераклее головы мраморной статуи персидского сатрапа, датируемой
ок. 54Q—530 гг., см.: PS. S. 410. Note 64.
58 См.: Hanson V.D. Warfare and Agriculture in Classical Greece. Pisa, 1983.
102
вовсе непонятным, зачем гераклеотам — каким бы благородным порывом
они ни были движимы — было вытрясать из своих закромов последние
запасы, дабы снабдить провиантом недавних обидчиков, и чем они в таком
случае вообще должны были кормиться два-три долгих года до момента
основания Херсонеса59 Как видно, причины выселения гераклеотов в Тав-
рику, а вместе с тем и иной, более подходящей для этого ситуации следует
искать в ином времени и ином, более реальном, пространстве.
Кроме вышеперечисленных, существует (как, впрочем, существовало
уже и в прошлом веке) еще одно серьезное препятствие, заставляющее
усомниться в реальности совместной гераклейско-делосской колонизацион-
ной экспедиции в Таврику именно в 422/1 г. Дело в том, что ни Шнайдер-
вирт, ни адепты его идеи не обратили должного внимания на обстоятельства
водворения изгнанных афинянами делосцев спустя ровно год — летом
421 г., о чем весьма поучительную информацию сообщает нам Фукидид
(V, 32, 1): Дт|Х(,ои? KaTifyayov (sc. ’AGti^lol) irdXtv AfjXov,
£vOvpovpevoi Tds* те kv tcll? pdxais* {ицфорй? ка1 тои kv ДеХфо1£ беои
Хр^аауто? — «Делосцев они [афиняне] возвратили назад на Делос, проник-
шись их несчастиями в сражениях, и по оракулу, изреченному богом в
Дельфах»60 Чтобы по достоинству оценить это важное сообщение, следует
попытаться выяснить, в каком же из оракулярных святилищ Греции получи-
ли гераклеоты указание заселить вместе с делосцами Гераклейский полуост-
ров в Юго-Западном Крыму.
Крайне сомнительно, чтобы оракул этот изрек Аполлон Дидимский, по-
скольку до разгрома ионийского восстания в 494 г., соответственно — хра-
ма в Дидимах, ни один из дорян — будь то полис или частное лицо — ни
разу не запрашивал в этом главном ионийском святилище ни исторический,
ни квазиисторический, ни легендарный оракул61, как, впрочем, и милетяне
никогда не обращались к Аполлону в Дельфы62. Аполлон в Кларосе до эпо-
хи эллинизма вещал только в дремучей мифологической традиции (на-
пример, в Гомеровских гимнах)63 Аполлон Хрестерий, иначе Пифей, раз-
вернул свою оракулярную активность в Калхедоне лишь с начала III в.
до н. э.64 Трудно также вообразить, будто гераклеоты отправились за ораку-
59 Интерпретация Доманского вызвала справедливую критику С.Ю.Сапрыкина (Гераклея
Понтийская и Херсонес Таврический. С. 53 = Heracleia Pontica and Tauric Chersonesus. P. 57 f),
хотя его собственная попытка свести причины выведения колонии в Таврику только к удовле-
творению интересов торгово-земледельческой знати основана исключительно на логических
умозаключениях. Примечательно, что сам критик в своей новейшей работе (см. примеч. 93)
примкнул к «политической» интерпретации Тюменева/Берстейна.
60 Об участии экзулантов-делосцев в военных предприятиях сатрапа Фарнака против его
недругов см.: Тюменев А.И. Указ. соч. С. 255; Burstein S. Op. cit. Р. 34; Hornblower Р. Op. cit.
Vol. II. P. 423 f.
61 Fontenrose J. Didyma. Apollo’s Oracle, Cult, and Companion. Berkeley; Los Angeles;
London, 1988. P. 179—181,208—215, 228—231.
62 Idem. Delphic Oracle. P. 208. В этой связи как нельзя более красноречива прибавка к за-
прошенному Аргосом в Дельфах оракулу, данная «не присутствовавшим там милетянам» о
грядущем разгроме их города и потере Дидим (Hdt., VI, 19).
63 Parke Н. W. The Oracles of Apollo in Asia Minor. L., 1985. P. 112—124.
64 Ibidem. P. 179 f; Ideml/CQ. 1982. P. 441-444.
103
лом в далекую эпирскую Додону, тем более что, согласно традиции, додон-
ский Зевс Наиос лишь дважды дал прорицание основать новую апойкию:
Энею — Рим, а Алету из рода Гераклидов — Коринф, хотя частные лица
спрашивали совета бога, принять ли им участие в той или иной колонизаци-
онной экспедиции65
Итак, у нас не остается иного выбора, как признать, что гераклеоты об-
ратились к главному оракулу Эллады — Аполлону Пифийскому в Дельфы66
Если учесть, что Дельфийский оракул запрашивали мегаряне вместе с бео-
тянами, собираясь основать Гераклею67, а в конце IV в. до н. э. к нему же
обращаются уже и сами гераклеоты по поводу разразившегося у них голо-
да68, то высказанное предположение обретет статус установленного факта.
Но в таком случае мы оказываемся в парадоксальной ситуации: один и
тот же Пифийский бог в одном и том же 422 г. дает одним своим прорица-
нием настоятельное указание афинянам вернуть делосцев на их родной ост-
ров, а другим — указывает гераклеотам непременно захватить с собой в
нововыводимую далекую таврическую колонию тех же самых оставшихся
без крова делосцев! Как известно из оракулярной практики, прорицания
были полисемантичными, но никогда многовариантными, т. е. не предлага-
ли сразу нескольких путей решения какой-то остро стоявшей проблемы, но
всегда рекомендовали только одно вполне конкретное ее преодоление. К
тому же едва ли стоит сомневаться в том, что первый оракул Дельфийского
бога — о возвращении делосцам Делоса — был действительно изречен пер-
вым, и если и не был запрошен самими делосцами, то уж, во всяком случае,
тут же стал им известен в Атрамиттионе. Безо всякого сомнения, именно он,
а не сомнительное сострадание афинян к тяготам, постигшим изгнанных
ими делосцев в военных перипетиях в Малой Азии, и заставил афинян —
убоявшихся, видимо, грядущих неблагоприятных последствий столь реши-
тельно неприкрытой акции насилия, особенно в условиях только что заклю-
ченного Никиева мира69, — ровно через год, летом 421 г. вернуть делосцам
их остров. Таким образом, на первый план выступает единодушная реши-
мость двух божественных протагонистов Эллады — Аполлона Дельфийско-
65 См.: VokotopoulouJ. Dodone et les villes de la Grand Grdce et de la Sicile // La Magna Grecia
e i grandi santuari della madrepatria. Atti del 30mo Convegno di studi sulla Magna Grecia.
Taranto, 1992. P 73; cp.. Christidis A.-Ph. et al. Oracular Tablets from Dodona//Poikila
Epigraphica. P 1997. P. 105—ПО. Публикация Дж.Вокотопулу нуждается в одном сущест-
венном corrigendum— на табличке № 11В следует читать: ’Н цета тыр Пар(шр el? Hdpov
[dhroiKeovTi ё? тди ’I6piov k6Xitov Хаи op ка1 apeipop. Парос — это о-в Фарос (Хвар) в Ио-
ническом море.
66 К тому же-выводу пришли Ханель, Тюменев, Верстейн и др.
67 Parke H.W. WormellD.E.W The Delphic Oracle. II. Oxf., 1956. №401, 402 (cp. vol. I.
P 62) = Fontenrose J. Delphic Oracle. Q94. Cp.: Asheri D. Op. cit. S. 24. Наиболее подробно:
Malkin 1. Religion and Colonization in Ancient Greece. Leiden. 1987. P 73—77; на c. 81 автор
воздерживается, однако, от локализации оракулов, изреченных на основание Херсонеса и
Каллатиса.
68 Parke H.W WormellD.E.W Op. cit. №419 = Fontenrose J. Delphic Oracle. Q223
(310B.C).
69 Ср.. Тюменев А. И. Указ. соч. С. 255; MeiggsR. Op. cit. P 302: «Сомнительно, прислуша-
лись ли бы афиняне к призыву Дельфийского Аполлона, если бы война не была закончена».
104
го и Аполлона Делосского — положить предел безудержной экспансионист-
ской политике Афин. Отсюда со всей очевидностью следует, что в ожида-
нии ближайшего обретения ими родного острова едва ли бы кто из делосцев
решился отправиться вместе с гераклеотами в далекую Тавриду.
Наконец, третий и решающий аргумент принесли с собой новые (и ста-
рые) находки в древнейшем Херсонесе. До недавнего времени количество
архаических материалов из Херсонеса исчислялось всего лишь несколькими
десятками керамических фрагментов. Однако в результате раскопок послед-
них лет коллекция находок архаического времени возросла до сотен экземп-
ляров. При этом если прежде исследователи опирались в своих построениях
на единичные находки расписной керамики, то ныне мы располагаем не
только той же самой, значительно возросшей теперь группой материалов, но
и многочисленными другими категориями археологических источников
архаического времени. Прежде всего это ионийская «полосатая» керамика,
представленная несколькими сотнями ионийских кувшинов, чаш-киликов,
лекан и других форм. Специальные исследования позволили выделить шесть
типов ионийских кувшинов и три типа чаш-киликов, основная масса кото-
рых датируется последней четвертью VI — второй четвертью V в. до н. э.70
Уже предварительные исследования этой группы показали, что ионийская
«полосатая» керамика бытовала в Херсонесе на протяжении всего V в. и
даже заходила в IV в. до н. э.71 Ту же дату сообщают нам и находки черно-
фигурной и краснофигурной керамики, которые укладываются в рамки
третьей четверти VI — третьей четверти V в.72
Но если в поступлении парадной столовой посуды в Херсонес и можно
было бы предполагать временную цензуру, то находки керамической тары —
амфор, в которых ввозились основные продукты питания,— отображают
реальную картину жизнедеятельности и жизнеспособности любой греческой
апойкии. В этом аспекте более всего показательны находки фрагментов амфор
архаического и раннеклассического времени из раскопок последних лет в
Херсонесе. В настоящий момент мы располагаем многими десятками фраг-
ментов лесбосских, протофасосских, самосских, хиосских амфор, а также
амфор со стаканообразными доньями. Найденные на городище обломки
хиосских амфор относятся ко II—IV типам (согласно классификации
В.Грейс — И.Б.Брашинского), которые датируются второй половиной VI —
третьей четвертью V в. до н. э. Фрагменты самосских амфор дают нам ту
же картину поступления тары этого центра, что и в Фанагории, где они,
по последним хронологическим разработкам, заполняют собой весь V в.
до н. э., от его начала до самого конца73 Многочисленные находки амфорного
материала самых разнообразных средиземноморских центров однозначно
доказывают, что поступление жизненно необходимых продуктов питания в
Херсонес не прерывалось ни на одно десятилетие в течение всего V века.
70 Золотарев М.И. Херсонесская архаика. С. 14.
71 Белов ГД. Ионийская керамика из Херсонеса//ТГЭ. XIII. 1972. С. 17—26.
72 Зедгенидзе А.А. О времени основания Херсонеса Таврического И КСИА. 159. 1979. С. 27.
73 Завойкин А.А. Классификация фрагментов самосских амфор из Фанагории//РА. 1992.
№ 3. С. 40—56.
105
Итак, данные археологии однозначно свидетельствуют о непрерывной
жизнедеятельности поселения на берегу Карантинной бухты как минимум
от последней четверти VI в. до н. э. без каких-либо заметных перерывов в
его существовании на протяжении всего V столетия. Мы убеждены в том,
что дальнейшее накопление археологических артефактов едва ли сможет
повлиять на вышеизложенные выводы.
Наиболее ошеломляющей среди новодобытых археологических материа-
лов стала внушительная к настоящему моменту серия из 45 покрытых над-
писями остраконов74, которые подразделяются по: I) материалу, II) технике
исполнения, III) различным употребляемым формулам.
1.1. Большинство остраконов исполнены на фрагментах чернолаковых
сосудов (табл. I, 1—3; II, 1—3, 5), датируемых по форме — как и вся прочая
аттическая столовая посуда этого типа — от самого начала до конца V в. до
н. э., что подтверждают палеографические и диалектально-орфографические
(б=юи, и др.) особенности нанесенных на них граффити75
1.2. Все остальные остраконы изготовлены из разбитых амфор (табл. I. 5;
II, 4, 6). По фактуре глины и главным образом по палеографии и ранним
диалектальным признакам все они прекрасно укладываются в рамки V в.
до н. э., за исключением одного дублета (BdOvXXos Иькаубра), который по
шрифту (форма ипсилона) и просопографии должен быть отнесен к рубежу
IV—III вв.76 Предварительная публикация Ш.Бренне стыкующихся друг с
другом афинских амфорных черепков из немецких раскопок Керамика со
всей очевидностью доказала, что материал для голосования по остракофо-
рии не выкапывался на афинских свалках мусора, но заготавливался из
«свежеразбитой» в доме керамической тары, что исключает определенный
хиат между временем поступления этих сосудов в Афины и моментом их
использования как черепков для остракизма77 Поэтому, базируясь прежде
всего на палеографии, можно с полным правом констатировать, что и
«амфорные» остраконы в массе своей не выходят за рамки V в. до н. э.78
74 В первой публикации их было почти вполовину меньше (25): Vinogradov Ju.G.,
Zolotarev M.I. Op. cit. P. 94—109; PS. P. 405—419 (с расширенным до 29 экз. каталогом).
75 Только остракон III, 2 должен быть датирован, видимо, началом IV в. до н. э.
76 Соломоник Э.И. Некоторые группы граффити из античного Херсонеса//В ДИ. 1976.
№3. С. 121 и след.; Гилевич А.М., Щеглов А.Н. Херсонесец Батилл, сын Никагора И Нурег-
boreus. 2, 2, 1996. С. 119—124.
77 Brenne S. Ostraka and the Process of Ostrakophoria // The Archaeology of Athens and Attika
under the Democracy. L., 1994. P. 19—23. Fig. 20—30 (далее — Brenne); на этих воспроизведен-
ных в издании стыкующихся между собой и составляющих «лопасти» амфор черепках зачас-
тую нанесены (иногда разными почерками) имена разных остракизируемых кандидатов: fig. 21—
22 (одна рука), 23 (две разные руки), 25 (четыре руки), 27—29 (две руки), 30 (две руки).
78 Это обстоятельство тем важнее подчеркнуть, что во всех предшествующих публикациях
херсонесских остраконов все они безоговорочно датировались IV в. до н. э. до рубежа IV—
III вв.: Соломоник Э.И. Некоторые группы граффити из античного Херсонеса. С. 121—124; она
же. Inedita//1ноземна фЬюлопя. 1987. С. 111—116; Туровский Е.Я. Три новых граффити из
Херсонеса и его ближайшей округи//Древности. Харьков, 1996 [1997]. С. 98—101; заметим,
кстати, что издаваемую автором надпись на гранях глиняного грузила следует раскрывать не в
незасвидетельствованное ЛИ Фаста», но в обычные 2яоф4(и)9), ЕшфаСрто?).
106
II. Исполнение граффити на черепках, как правило, весьма аккуратное,
«монументальным» шрифтом; лишь изредка попадаются коррективы (№ I, 5а:
хи переправлено из каппы — табл. II, 1а) или фальшстарт: №Ш, l(bis), 3, 8.
Писавшие исполняли надписи на черепках на внешней или внутренней по-
верхности обломанного сосуда либо вкруговую, либо поперек, следуя при
этом удобной для написания форме фрагмента. В этом смысле наиболее пока-
зателен № I, 6а, на котором две первые буквы выведены по краю облома, а все
остальные следуют кольцу поддона (табл. I, 1а), повторяя метки собственни-
ков на посуде, за одну из которых можно признать дублет того ЛИ Эвандрид
(№ I, 6), исполненного аккуратно по кругу (табл. I, 1б)79 80 В редких случаях
наблюдается фальшстарт: № III, 1 bis (табл. I, 2), 3, 8 (табл. II, 6); в одном
случае разные ЛИ стоят как на verso, так и на recto: № II, 1 (табл. I, За).
III. Формулы надписей на остраконах распадаются на следующие типы:
1. Одиночные ЛИ в пот.; лишь однажды в gen.: № III, 1 (табл. I, 2);
2. ЛИ + патронимик; лишь однажды ЛИ в dat.: № I, 5b (табл. II, 16);
3. В некоторых случаях после имен — одиночных (№ 1,4а, 8 — табл. I, 4,
5) или с патронимиком — стоят отдельные буквы, причем не всегда можно
установить, принадлежали ли они патронимику, какому-то эпитету либо
некой особой маркировке кандидата (№ I, 11; П, 2,4);
4. Особый интерес представляют остраконы, надписи на которых донес-
ли до нас определенные эмоциональные характеристики кандидатов (№ II,
Id, 3, 6; III, 9), которые, как и уникальный пока случай третьего имени
(№ III, 8), будут разобраны ниже (табл. II).
По диалектальным признакам и алфавиту имена на херсонесских остра-
конах можно классифицировать (как в ed. princ.) по трем группам: 1)ме-
гаро-беотийские, 2) ионийско-милетские, 3) амбивалентные + Varia.
Многократно обогатившееся содержание надписей на херсонесских ост-
раконах потребовало внести ряд корректив в editio princeps. Как показывает
серия из четырех теперь дублетов с ЛИ Кретинес Мюос: № II, 1 (табл. I, 3),
при классификации антропонимов на дорийские и ионийские следует при-
нимать во внимание, что одно и то же ЛИ могло быть выполнено и мегар-
ским, и милетским алфавитом и тем самым отражает этническое происхож-
дение не столько его носителя, как исполнителя граффито. Этническая же
атрибуция имени «кандидата» должна устанавливаться на основании тех
критериев, которые были выработаны в нашем первом издании, прежде
всего на основе его концентрированного распространения (соответственно
популярности) в той или иной зоне греческого мира’0
Гораздо более важен вопрос о целевом назначении остраконов из Херсо-
неса. В нашей первой публикации были разобраны оба принципиально воз-
79 Этот пример наряду с № III, 1 как нельзя убедительно развеивает скепсис Е Я.Ту-
ровского (Указ. соч. С. 99) в том, что одиночные ЛИ принадлежат кандидатам на изгнание при
остракофории.
80 PS. Р 407. Note 53. Об этой методике см.: Robert L Sur les inscriptions de D61os // Etudes
dfcliennes. BCH. Suppl. I. 1973. P 439, 445, 462. Серия дублетов с ЛИ Кретинес Мюос заставля-
ет теперь отодвинуть употребление мегарского алфавита в Херсонесе по меньшей мере до
середины V в. до н. э.
107
б
a
recto
verso
Таблица I
1 a, 6 -EvavSpiSag (PS. P. 416. № 10/11. Taf. 24); 2 - recto и verso: Aiyivojio (PS. P. 418. № 1. Taf. 25)
б
в
4 5
Таблица I (продолжение)
За- recto: ’AvtIXox(o<;). verso: Kprfrivric; Mvog (PS. P 417 № 1. Taf. 25), 6 - Kpexlyef^?] Mw<; (ineditum), в - [KprjTtvef^] [Mv]6c; (ГАХ. 1727);
4 - ’laotKA-fjc; Neoprjvio N (PS. P 414. № 3. Taf. 24); 5 - H Zrjv65oTO(; EvapxiSa (PS. P 414. № 4. Taf. 24)
a 1 б
Таблица II
1 а - XapiKAJfjgl ’Eppo8(d)po| (PS. P 416 sg. № 14. Taf. 24), 6-[XapiK]X£ [’Eppo8|6po
(PS. P 416. № 12. Taf. 24); 2 - -ауо|рт|<; lt[u)| (ineditum); 3 -[d 8eiva K]aTanfx)y(ov|
(PS. P. 416. № 13. Taf. 24); 4 - Kcmmcop. nopvaq ёратоа tag veag (SEG, XXXVII, 661)
5
6
7
Таблица // (продолжение)
5 а, б-[о 8eiva (pvyd|<;- aXXa %aipfET£| (PS. P 419. № 7/8. Taf. 25);
6 - Aiaxptov Atovixrio ’E%£5api8o<; (ineditum); 7 - M£y[ap|i(ov (ineditum)
можных варианта интерпретации: черепки для остракизма (версия Э.И.Со-
ломоник) и «бюллетени» для выбора магистратов. Ряд веских доводов скло-
нил нас тогда отдать предпочтение второму варианту истолкования, и вот
почему. Во-первых, как минимум два остракона из всей серии, исполненные
мегарским алфавитом № I, 1b и I, 2Ь, по палеографическим признакам дати-
руются первой четвертью V в., т. е. если не предшествуют, то во всяком
случае синхронны первому суду черепков, состоявшемуся в Афинах в
488/7 г. до н. э., что практически не предоставляло времени для копирования
далекой таврической колонией афинской юридической модели81 Второе
соображение казалось гораздо более серьезным: что же заставило явно не
слишком многочисленную раннюю общину херсонеситов, только что при-
бывшую в страну разбойничьего таврского племени, буквально на первых
шагах своего политического бытия ежегодно изгонять из ее состава кого-то
из сограждан, вместо того чтобы, сомкнув ряды, отстаивать в борьбе с ди-
кими варварами независимость своего молодого полиса?
Однако к настоящему времени ситуация существенно изменилась в свя-
зи, с одной стороны, с обнаружением новых содержательных остраконов в
самом Херсонесе, а с другой — с началом публикации огромной серии в
более чем 8000 остраконов из немецких раскопок в Керамике (см. при-
меч. 77): и те и другие принесли массу качественно новой информации,
заставившей пересмотреть наши прежние позиции. Добытые новыми рас-
копками как в херсонесской земле, так и в фондах Музея, покрытые надпи-
сями черепки явили нам ряд таких особенностей, которые абсолютно несо-
вместимы с процедурой выбора должностных лиц, но, напротив, идентичны
либо аналогичны граффити на афинских остраконах.
При сопоставлении двух черепков № I, 5а и b выяснилось, что речь
должна идти о дублете с ЛИ Харикл Гермодоров (табл. II, 1а, б), однако во
втором случае имя «кандидата» оканчивается на эпсилон без эты и сигмы,
хотя места для них предостаточно, следовательно ЛИ стоит в ион. dat. e=€i82
Постановку ЛИ в dat. с трудом можно представить себе при баллотировке
магистратов, напротив, она встречена на десятках (только опубликованных!)
афинских черепков для остракизма83
На остраконе № II, 3 сначала по кольцу читается окончание ион. ЛИ
-ау6]рт]9, затем после небольшого отступа надпись резко поворачивает по-
перек дна и дает две из трех букв IT (табл. II, 2), которые без труда и одно-
значно дополняются в ст[(п. Эта формула пожелания — «пошел вон!», встре-
тилась на афинских остраконах Фемистокла и Кимона84
В первой публикации остракона № III, 11 нами prima facie было отмече-
но чтение к]ататг1иуо)Р (табл. II, 3), которое тут же было и отвергнуто по
81 PS. Р 405 suiv. Еще один довод по поводу дублета № III, 10а, b приведен ниже.
82 Thumb А., Scherer A. Handbuch der griechischen Dialekte. Heidelberg, 1959. S. 252, §311,
S. 258, §311, lOd.
83 Peek JF Inschriften, Ostraka, Fluchtafeln//Kerameikos. III. 1941. №63, 116, 117;
Willemsen F // AM. 80. 1965. S. 104 f., № 1, 5; S. 117, № 28—29; Willemsen F., Brenne S. // AM.
106. 1991. S. 150, 156; Brenne. №21—24, 30; Kritsas Ch.B. П Horos. 5. 1987 PI. 17; LangM.
Ostraka. Ath. Agora. XXV 1990. P 17 (31 Ex ).
84 Vanderpool E. Ostracism at Athens. Cincinnati, 1970. P. 8. Fig. 19; Brenne. P. 14. Fig. 3—4.
112
соображениям неуместности. Теперь, после публикации остракона из афин-
ского Керамика в честь знаменитого Фемистокла: верлатокХё? кататгиуоу
NcokXcos , остается только дополнить надпись на херсонесском черепке
именем кандидата.
В свое время Э.И.Соломоник издала амфорный остракон с тщательно
выведенной классическим шрифтом четырехстрочной надписью: Котит1|о)|1
пбруа? | е-ратас тй? | у£а? (табл. II, 4), который она интерпретировала как
частное письмо85 86 Но поскольку, во-первых, остается абсолютно неясным,
кому и с какой целью должно было адресоваться подобное компромети-
рующее послание, а во-вторых — теперь стал известен остракон из Керами-
ка с аналогичной по содержанию надписью: МеуакХё? Ьпптокрйтб?
poixo9 = «Мегакл, сын Гиппократа, прелюбодей»87, сделалось ясным, что
толкование издательницы следует отклонить. В нашем случае подавший
свой голос на остракофории херсонесит хотел, по всей видимости, намек-
нуть на то, что Котитион может менять свои политические убеждения столь
же легко, как и продажных девок.
В ed. princ. дублетный остракон № III, 10а, Ь с остатком надписи:
dXXd xaLP" (табл. II, 5), был нами воспринят именно как аргумент против
использования рассмотренных черепков для остракизма88 Теперь мы долж-
ны сказать расе этому своему утверждению, поскольку перед нами явно
формула-пожелание, встреченная, к примеру, в одной эпиграмме IV в.
до н. э. с Книда (SEG, 861): йфскбцау Tappets *Афро81та1 irdpeSpog* dXXd
Херсте — «Я, Гермес, явился как спутник Афродиты — так радуйтесь же!»
В этом смысле стала бы более понята аккламация из Херсонеса: [6 Seiva
фиуй]?- dXXa xcdpteTd — «такой-то изгнан — так радуйтесь же!»
Наконец, херсонесская земля недавно подарила нам остракон № III, 8,
где ясно читается: AlaxP^^ Aiow|ato ’ExeSdpiSols (табл. II, 6). Появлению
на черепке третьего имени может быть дано четыре варианта объяснения:
1. ?х€ AdpiSos — «получай [этот черепок] от Дамида». Данная версия
страдает, однако, тем недостатком, что при таком толковании ожидалась
бы аористная форма ах^?=«получи», и неприемлема главным образом
потому, что остракофорное голосование было строго тайным: ни один из
более чем 11 000 остраконов не подписан именем подавшего свой голос
афинянина.
2. ’ExeSapls — имя матери кандидата. Но в таком случае требовался бы
непременный союз ка1, как, например, на одном аттическом остраконе:
МсуакХе? Ьппгокрйтб? ка1 Koiaupas89
3. ’Ex^Sapis — имя деда. Но в этом случае был бы неизбежен член тои.
4. ’ExeSapls, -LSos — указание на происхождение кандидата из одной из
мегаро-гераклейско-херсонесских гекатостий90 Данная версия не только не
85 Brenne. Р. 14. Fig. 5—6.
86 Соломоник Э.И. Два античных письма из Крыма// ВДИ. 1987. №3. С. 125—131; ср..
Dubois L. Bulletin fcpigraphique. 1989,478; SEG, XXXV11,661.
87 Brenne. P. 13. Fig. 1—2.
88 PS. P. 406.
89 Brenne. P. 15 f. Fig. 10.
8 Зак. 90
113
имеет противопоказаний, но, напротив, находит подтверждение в сотнях и
сотнях афинских остраконов, указывающих на происхождение кандидата из
того или иного аттического дема.
В итоге сопоставительного анализа херсонесских и афинских остраконов
мы приходим к выводу о справедливости предложенной a limine Э.И.Со-
ломоник интерпретации херсонесских черепков, т. е. к твердому убеждению
в том, что в таврической апойкии по крайней мере с самого начала V в.
до н. э. и как минимум до конца этого столетия (если не до конца следующе-
го) в политической жизни безо всякого перерыва регулярно применялась
одна из самых радикальных мер греческой демократии — остракизм.
Прежде чем перейти к установлению точной даты основания Херсонеса,
необходимо остановиться на вопросе о его метрополии, который в свете
полученных в последнее время данных о присутствии в среде его граждан-
ионийцев выглядит не столь однозначно решаемым. Из широко известного
описания Страбоном (VII, 4, 2) Гераклейского полуострова определенно
следует, что Херсонес был основан гераклеотами: сккатсп yap стт1 тт]р
p.6(TT|p.3ptav акра р.еуаХт| катб t6v ттараттХош ефб£т]9, pipo? ovaa тт)9
оХт|9 Xeppovfiaov, еф’ fj tSpvrai 116X19 ИракХеытшр, аткмко? tojv ev тф
Пбрто), аитд тоито каХоцЙУТ] Херрбуцао?. При всех оговорках этнической
атрибуции личных имен (см. выше) следует тем не менее констатировать,
что в составе гражданского коллектива раннего Херсонеса превалируют
все же дорийские антропонимы, при этом многие с заметно выраженной
мегаро-беотийско-фессалийской окраской90 91: ’Арфсспр [’Ттт]бр6хо, ’laaiKXfj?
Меортрдо, Zt|v66otc>9 EuapxiSa, XapiKXfjs ’Ерро&Ьро, ’lapaf, [MteOvXXals?].
Особенно ярко на этом фоне проступает ЛИ Meylapjitnv — стандартно обра-
зованный, сам за себя говорящий диминутив от многократно встреченного
‘PN aus Ortsnamen’ Меуареид, по типу Kvuxrtcov, Zivanriajv et sim.92 Все эти
имена красноречиво подчеркивают «свежий» характер дорийских пересе-
ленцев, лишь недавно появившихся из гераклейской метрополии, где яркий
колорит их антропонимического фонда, унаследованный из мегаро-бео-
тийской праметрополии, еще не успел поблекнуть за те немногие десятиле-
тия, которые прошли от основания самой Гераклеи до выведения ею апой-
кии в Херсонес.
На тот же свежий характер и соответственно весьма раннюю дату выве-
дения Херсонеса из Гераклеи указывает и известное место Плиния, который
сначала (NH, IV, 78) называет Cherronesum Heracleotarum oppidum, а затем
(IV, 85) сообщает: in ora a Carcine oppida Taphrae in ipsis angustiis peninsulae,
mox Heraclea Cherronesus libertate a Romanis donatum; Megarice vocabatur
antea, praecipui nitoris in toto eo tractu custoditis Graeciae moribus, V passuum
90 Об этих территориально-родовых подразделениях граждан Мегар и их колоний см..
Hanell К. Op. cit. S. 138—144; Loukopoulou L.D. Contribution h 1’histoire de la Thrace Propon-
tique. Athfenes, 1989. P 138—142.
91 PS. P 408.
92 Bechtel F. Historische Personennamen des Griechischen bis zur Kaiserzeit. Halle, 1917
S. 540, 548 f.; автор зачисляет их в разряд Patronymica. Ср.. LGPN. I. Р. 300 (Chios, Cyprus —
5 ex); Rehm A. Milet. B., 1914. I, 3, № 122, II. 21 (V в. до н. э ).
114
ambiente muro. Этот непростой для понимания пассаж неоднократно стано-
вился предметом дискуссии, в последний раз в специальной работе
С.Ю.Сапрыкина93, которым двоекратное переименование таврической апой-
кии было поставлено в связь с политической борьбой в Гераклее Понтий-
ской, спровоцировавшей, по его мнению, в 425 г. выселение в Таврику оли-
гархов (т. е. реальное основание ими колонии), окрестивших новый город
Megarice, их возвращение на родину в 424 г. после отбытия отряда Ламаха
(см. выше) и победу над демократами, следствием чего явилось выселение
последних в таврическую колонию, потому и переименованную не позже
424—422 гг. в Гераклею и в конце концов — в Херсонес94
Не повторяя всего вышесказанного об отсутствии опоры в источниках
для такого рода умозаключений и не говоря уже о том, что подобная версия
фактически элиминирует единственный, извлекаемый из Пс.-Скимна боль-
шинством современных исследователей хронологический репер основания
Херсонеса — 422 г., предложенную интерпретацию пассажа нельзя при-
знать жизнеспособной уже потому, что в ней отсутствует анализ рукописной
традиции Плиния Старшего. Между тем еще на исходе прошлого века Бран-
дис, отметив, что Плиний черпал из двух разновременных источников: ран-
него— о названиях Херсонеса и позднего — о даровании ему римлянами
элевтерии95, обратил внимание на разночтения в разных рукописях Historia
Naturalis двух ключевых слов. Чтение Megarice дает только codex Florentinus
Riccardianus (R), тогда как прочие рукописи (cod. Vaticanus 3861, Leidensis
Lipsii, Parisinus 6795) дают pl. Megaricae, при том что абсолютно все кодек-
сы передают сказуемое только в pl. vocabantur, что под влиянием sg.
Megarice в R было эмендировано первыми издателями в vocabatur, но так
или иначе не может быть совместимо с названием города Херсонеса. Отсю-
да Брандисом был сделан вполне оправданный вывод о том, что в тексте
Плиния заложена ошибка и что именование им города как Heraclea
Cherronesus указывает ни много ни мало на его метрополию, a Megaricae —
на метрополию Гераклеи, т. е. в конечном счете и ее таврической колонии,
однако оба этих имени сам Херсонес никогда не носил.
Весьма продуктивную и гораздо более реальную экзегезу Брандиса мож-
но развить в том направлении, что Плиний строит данный пассаж по излюб-
ленной им схеме: сперва упоминая географический пункт и его имя Heraclea
Cherronesus, затем характеризуя происхождение и культуру его жителей
(Megaricae vocabantur antea, praecipui nitoris in toto eo tractu custoditis
Graeciae moribus)96 и, наконец, снова возвращаясь к городу, сообщает про-
93 Saprykin S. Megarice-Heracleia-Chersonesus: Three Names of a Greek City-state in South-
Westem-Taurica/ZOrbis Terrarum. 1. 1995. P. 25—38, где приведены прочие точки зрения. Уди-
вительным образом, однако, сам автор даже не привел латинский текст источника, ограни-
чившись его английским переводом!
94 Ibidem. Р 37 f
95 Brandis К. Chersonesos//RE. III. 1899. Sp. 2265. Cp.: Rostowzew M. Skythien und der
Bosporus. I. S. 48 f. Комментарий повторен Л.А.Ельницким (ВДИ. 1949. № 2. С. 282. Примеч. 3).
96 Подобная характеристика более подходит жителям, выдававшимся блеском культиви-
руемых нравов Греции, чем самому городу.
8*
115
тяженность его стен (V passuum ambiente muro). Отсюда следует, что
Megaricae — это компримированный и коррумпированный, скорее всего,
переписчиками, а потому лишенный смысла оборот: Megaricae (тем более
Megarice!) vocabantur, архетип которого можно было бы восстанавливать
как: (incoli) Megaricae (sc. originis) vocabantur, хотя эта версия, по правде
говоря, выглядит тяжеловесной. Но коль скоро конъектура здесь так или
иначе неизбежна, безболезненнее было бы эмендировать этот пассаж в:
Megaric<i> vocabantur antea, что будет соответствовать греческому ol
McyapiKol97 Приверженец всякой древности, Плиний подчеркивает здесь
исконные корни первых колонистов Херсонеса, точно так же как он, един-
ственный (IV, 12, 83), наделяет Ольвию именем Olbiopolis et Miletopolis
antiquis nominibus98. При любой интерпретации, вводимые Плинием назва-
ния указывают либо на вывод апойкии в Тавриду из Гераклеи (и тогда
Heraclea Cherronesus можно было бы понять не как двойной топоним, но как
определение к Херсонесу — вместо Heracleensis), либо на их употребление в
смысле: Heraclea [aW.] (sc. deducta) Cherronesus, т. e. «выведенный из Герак-
леи Херсонес». Однако в любом случае сохраненное в тексте Плиния назва-
ние Megaricae подчеркивает вывод гераклеотами таврической колонии вско-
ре после основания самой Гераклеи, когда мегарские корни праметрополии
еще не стерлись в памяти первопоселенцев, что с большим трудом можно
было бы себе представить в 422 г. — через четыре-пять поколений после
основания мегарцами и беотянами города на южном берегу Понта99
97 Члены известной философской школы звались ol MeyapiKoi: Piccirilli L. МЕГАР1КА.
Testimonialize e frammenti. Pisa, 1975; cp.: Aristoph., Ach. 750: dvfjp MeyapiK^.
98 Ср.: Карышковский П.О. Заметки об Ольвии и Борисфене И 3OAO. II (35), 1967. С. 75—
77. Ср.: Hdt., IV, 78, 3: ol BopuaOeveiTai otrroi Хёуоисл стфеа? аитои? elvai MiXt]ct(ous‘.
99 Замечательно, что к тому же самому выводу пришел полтораста с лишним лет назад
Польсберв (Polsberw. Op. cit. Р. 3: Chersonesus... а primis conditoribus, h.e. aut a Megarensibus
ipsis aut ab eorum colonis Heracleotis, Megaricen nomen accepissi). Вскоре и независимо от него
та же мысль нашла развитие в работе П.В.Беккера (Op. cit. S. 51 f.), выводы которого поучи-
тельно процитировать in extenso: «...население Гераклеи состояло из различных элементов, а
поэтому я полагаю возможным считать, что более раннее имя города Херсонеса — Megarice
(NH) — потому происходит от мегарян, что именно они, по всей видимости, при первом осе-
дании на Таврическом полуострове были представлены в наибольшем числе. Именно это имя
показывает нам, далее, что основание Херсонеса состоялось очень скоро после выведения
Гераклеи, а именно приходится на то время, когда поселившиеся в Гераклее греки различного
происхождения еще не слились в единое целое. Между тем едва ли столетие спустя в понтий-
ском материнском городе мегаряне четко различали себя от беотийцев, а последние опять же
себя по отдельным городам Беотии... Позже все считались просто гераклеотами и как таковые
появлялись с добавочными волнами поселенцев в Херсонесе. Именно к этому времени отно-
сится употребленное Плинием имя Heraclea Cherronesus, для которого, с тех пор как новые
волны из Гераклеи прекратились, обычным наименованием стало Cherronesos, Cherrone,
Chersonesus». Удивительная прозорливость российского ученого, не располагавшего в свое
время ничем, кроме данных традиции! Разделяя мнение Беккера о повторных дорийских
NachzQge в Тавриду, Шнайдервирт (Op. cit. S. 16) решительно отвергает его вывод о «свежем»
происхождении тамошних мегарских поселенцев, объясняя выбор херсонеситами для своего
города имени Megarike всего лишь пиететом к праметрополии по той единственной чисто
логической причине, что для основания Херсонеса гераклеоты должны были в непрестанной
борьбе накопить значительные силы и людские ресурсы.
116
Для целей нашего исследования — установления точной даты основания
Херсонеса — мало что дает многократно и весьма остро дискутировавшееся
указание Страбона (VII, 4, 2): т] акра V] тгрд Tfjs* тгбХеш? £<лтр
ата81о1? ёкатбр, каХоицеит] TlapGeviov, exov pcojp тг|? Salpovo? ка1
foavov. цета^и 8е Tfj? тгбХеш? ка1 Tfj? акра? Xipeve? тре!?, сТО’ V]
TraXaia XeppdvTicro? кате сгка|1ц.€РТ|100 Не вдаваясь здесь во все детали про-
должающейся и поныне дискуссии, заметим только, что — как на то указал
фон Штерн — Страбон контаминировал в данном отрывке сведения двух
разных источников: какой-то исторической хроники и близкого к его време-
ни перипла — по оценке М.И.Ростовцева101, Артемидора Эфесского, тво-
рившего в последние годы II в. до н. э. Автор перипла, проплывавший мимо
западной оконечности Гераклейского полуострова — мыса Парфения или
Маячного п-ова, — видел лежавшие в развалинах усадьбы, разрушенные к
тому времени в ходе войны со скифами102 Его сведения Страбон совместил
с полученной им из других рук информацией о «Старом Херсонесе»103 По
сути же дела, вовсе не исключено, что, следуя многократно апробированной
колонизационной модели, первопоселенцы-херсонеситы поначалу могли
зацепиться на наиболее защищенном Маячном мысу, перегородив его пе-
решеек от набегов рвом и валом, но вскоре совершили Festlandssprung, ос-
новав город у Карантинной бухты104
Возвращаясь теперь к центральному вопросу нашего исследования —
установлению точной даты основания Херсонеса Таврического, — попробу-
ем отыскать в истории Делоса такой исторический момент, когда судьба его
жителей оказалась тесно сплетенной с судьбой гераклеотов, что и заставило
тех и других по указанию Дельфийского оракула совместно вывести коло-
нию в Тавриду. Как мы старались доказать выше, вероятность такого совме-
стного колонизационного предприятия после третьего «очищения» Делоса
афинянами в 422 г. была не просто минимальной, но совершенно невозмож-
на. Как причину выселения исключить приходится и вторую «пурифика-
цию» острова в 426 г., о чем достаточно подробно повествует Фукидид (III,
100 Основные интерпретации этого пассажа: Бертъе-Делагард А.Л. Указ. соч. С. 177—207;
фон Штерн ЭР О местоположении древнего Херсонеса//ЗООИД. XXVIII. 1908. С. 89—131;
Idem. Bemerkungen zu Strabons Geographie. S. 1—38; Saprykin S.Ju. Megarice-Heracleia-Cher-
sonesus. P 29—35.
101 Ростовцев M.И'. Страбон как источник для истории Боспора//Сборник в честь
В.П.Бузескула. Харьков, 1914. С. 11 и след. (отг. отд. паг.).
102 Ср.. Saprykin S.Ju. Op. cit. P 33. Ввиду прозрачного значения прич. катеокащйрт) —
разрушенный до основания вражьей силой — следует отвергнуть попытки Беккера (Op. cit.
S. 53) списать это за счет разбора самими херсонеситами своих сооружений или фон Штерна
(Op. cit. S. 31) — за счет землетрясения 63 г. до н. э. Ср. в этой связи досье из Ксанфа (SEG,
XXXVIII, 1476), где о стенах Китениона говорится, чТо они рухнули (коптатинтшкеср) от зем-
летрясений, а потом их до основания срыл (катёокафе) Антигон Досон.
103 Фон Штерн (Op. cit. S. 30) и эту заметку приписывает, правда, составителю перипла.
104 В июне 1997 г. на конференции ВДИ в докладе А.Н.Щеглова были представлены
архивные материалы о находке на Маячном архаических материалов, тех же, что и из са-
мого Херсонеса, однако нуждающихся в подкреплении документированными иллюстра-
циями.
117
1O4)105: Тои 8’ абтои (426 г.) ка1 AfjXov CKdOr^pav ’AOrjvatoi
катб Ttva. ёкбОт^ре piv yap ка1 ПскЯсттратод* 6 Tvpavvog*
тгрбтсроР a(m*|v, оих атгастау, dXX’ Saov бтгд тои lepov £фбсорато Tfjs
vf|CTov тбте 8£ тгйста ^каОбрОт) ток38е трбтгш. OfjKat Scrat fjaav тсЗу
теОуесЬтспу kv Ai^Xo), тгбстад* dvaXov, ка1 тд Xoindv тгросТтгоу
6vaTro0vf|CTK6Lv tv Tfj Уистер pY|T6 cvtIktclv, dXX’ eg* 'P^vctav
StaKoplfcaGai — «Той же зимой афиняне произвели очищение и Делоса, ра-
зумеется106, по некоему прорицанию. Прежде ведь его очистил и тиран Пи-
систрат, но не весь, а на том пространстве, на какое остров обозревался от
храма; теперь же он был очищен целиком следующим образом. Они убрали
все погребения мертвецов, какие были на Делосе, и впредь заповедали, что
на острове нельзя ни умирать, ни рожать, но следует перебираться для того
на Ренею». Из приведенных слов историка однозначно вытекает, что на сей
раз афиняне ограничились всего-навсего удалением со священного острова
мертвых, но ни один живой его обитатель не был оттуда изгнан, что полно-
стью подтверждает приведенное выше замечание самого Фукидида (V, 1) по
поводу третьего очищения Делоса в 422 г.: тогда «афиняне изгнали делосцев
с Делоса, сочтя... что они сами именно это упустили сделать при очищении,
о коем мною поведано раньше [III, 104], когда они, убрав могилы покойни-
ков, сочли, что поступили правильно». Судя по этому глухому намеку афин-
ского историка-патриота, афиняне сами потом сожалели, что не совершили
эту решительную акцию четырьмя годами раньше. Для нашего дальнейшего
изложения важно отметить, что то место, на которое Фукидид ссылается в
V, 1, а именно процитированная выше глава III, 104, вводится им упомина-
нием о первом очищении Делоса Писистратом, а потому эта вообще крайне
редкая в его труде перекрестная ссылка107 могла породить у читателя аллю-
зию на то, что знаменитый афинский тиран как раз-то и не «упустил сделать
при очищении» острова того, что проморгали его сограждане в 426 г., в чем
нам и предстоит далее убедиться.
Об очищении Писистратом Делоса дважды упоминает Фукидид (I, 8, 1 и
III, 104, 1), но более подробно повествует Геродот (I, 64, 2); тгрбд* тс ctl
TovTOLCTi vfjaov кав^рад* [i.e. ПсюСсттратод*] ск тшу XoyLov, кав^рад*
8c ш8е стг’ oaov ?тгоф1? тои Ipou clxe. tovtov tou x^P°u тгартод*
c£opu£as то ид* vcKpovs цстсфдрсс eg* aXXov x^P0V Tfjs Af|Xov —
«Вдобавок к этим деяниям он [Писистрат] еще и очистил остров Делос по
оракулу, очистил же следующим образом. На сколько простирался взор от
храма, со всего этого пространства он велел вырыть из земли покойников и
105 Доскональный комментарий к этой главе см.: Hornblower S. A Commentary on
Thucydides. Vol. I. Oxf., 1991. P. 517—531.
106 В употребленной Фукидидом частице скрыта ирония: Gomme A.W A Historical
Commentary on Thucydides. Vol. II. Oxf, 1979. P 414. Cp.: Hornblower S. Op. cit. Vol. I. P 525 f;
подробно разбирая это место, автор приходит к убедительному выводу о том, что данный
афинянами оракул не мог быть Дельфийским, с чем соглашается и Р.Брок, предполагая, что
его изрек Бакид {Brock R. Thucydides and the Athenian Purification of Delos // Mnemosyne. 1996.
49.3. P 321—327).
107 Hornblower S. Op. cit. Vol. II. P. 422 f.
118
переносить их в другое место острова». Полностью идентичные показания
обоих историков раскрывают перед нами суть «богоугодной» акции афин-
ского тирана, предпринятой им в последний год правления и жизни. Хроно-
логия Писистратовой биографии противоречива и запутана, однако, как
убедительно доказал Ф.Хайдбюхель, третья тирания Писистрата, когда он
предпринял свое «благочестивое» деяние, длилась ровно год до его смер-
ти — от 529/8 по 528/7 г., следовательно, очищение им Делоса можно уве-
ренно поместить только в 528 г. до н. э.108
На основе однозначных и согласных показаний Геродота и Фукидида в
науке долгое время держалось и продолжает бытовать и по сей день убеж-
дение в том, что Писистрат очистил обширную сакральную зону вокруг
святилища Аполлона Делосского только от погребений, т. е. от мертвых.
Однако французские раскопки на острове установили, что очищенная тер-
ритория была достаточно плотно покрыта не только могилами, но и прими-
тивными жилищами делосцев109 * А.Галле де Сантер замечает по этому пово-
ду expressis verbis: «Чтобы изгнать последних обитателей из этих ветхих
лачуг, следовало, нужно думать, обладать крутым нравом тирана, который,
как и в Афинах, проводил активную политику общественного строительства,
ибо вторжение афинян на Делос было, кажется, во всех сферах более жесто-
ким, чем у предшественников» ИР. Цели подобной решительной акции афин-
ского тирана прозрачны и целиком и полностью укладываются в русло его
экспансионистской политики: ставши твердой ногой на острове, где появи-
лись на свет Аполлон и Артемида, он стремился установить господство
Афин в Эгеиде, прежде всего среди островных и малоазийских ионийцев111
Реализация этой политики тирана была продолжена его компатриотами в
477 г. созданием Делосской лиги с союзной казной на Делосе, затем в
454/3 г. переносом казны Архэ в Афины, далее в 426 и 422 гг. второй и осо-
бенно третьей пурификацией Делоса и нашла свое логическое завершение в
167/6 г., когда, получивши от римлян остров Аполлона в свое прочное вла-
дение, они изгнали делосцев с их родины, не позволив им даже захватить с
собою движимое имущество!112 После всего сказанного не стоит удивляться
тому, что Писистрат фактически согнал определенную часть делосцев с
108 Heidbuchel F. Die Chronologic der Peisistratiden in der Atthis // Philologus. 101. 1957
S. 84—86. Эта важная работа осталась практически незамеченной, почему некоторые совре-
менные исследователи относят пурификацию Писистратом Делоса совсем к другому времени.
X.А.Шапиро на основании самой поздней керамики из некрополя Ренеи относит очищение
острова тираном примерно к 545—540 гг.: Shapiro Н.А. Art and Cult under the Tyrants in Athens.
Mainz, 1989. P. 48 f., явно подтягивая не поддающуюся столь точной датировке керамику к
прежней низкой хронологии: Berve Н. Die Tyrannis bei den Griechen. MQnchen, 1967. Bd. I.
S. 51; Brandt H. Pythia, Apollon und die alteren griechischen Tyrannen//Chiron. 1998. 28. S. 201.
битва при Паллене и начало третьей тирании приходится, по их мнению, примерно на 546 г.
109 Gallet de Santerre Н. D61os primitive et archaique. P., 1958. P. 300: «Все открытые к на-
стоящему моменту в этом районе фундаменты принадлежат жилищам... гражданские соору-
жения были, насколько мы знаем, вынесены за ограду святилища».
1,0 Ibidem. Р 301.
111 Ср.. Shapiro НА. Op. cit. Р 49; Hornblower S. Op. cit. Vol. I. P. 519 f.
1,2 Habicht Ch. Athen. S. 248 ff.
119
насиженных мест, тем более что формально эта акция была им обставлена
как «богоугодное» деяние.
Вслед за тем как многие делосцы остались без крова, они стали перед
дилеммой: либо найти на родном крошечном клочке суши иное место оби-
тания, либо искать лучшей доли в чужих краях. Тут-то и пришел им на по-
мощь их бог в Дельфах, вообще недружелюбно настроенный по отношению
к амбициям Писистрата113 И когда в тот же момент гераклеоты запросили
Пифийский оракул, куда им лучше всего вывести апойкию, Аполлон дал
прорицание: при любом условии «заселить Таврический полуостров вместе
с делосцами». Часть оставшихся без крова жителей Делоса должна была
внять божественному промыслу и отправиться в далекую Тавриду, тем бо-
лее что, в отличие от ситуации 422—421 гг., они никак не могли тогда рас-
считывать на то, что лишивший их жилья афинский тиран преставится ров-
но через год.
Со стороны же гераклеотов это было не чем иным, как акцией спасения,
почему память об их гуманном деянии жила в сердцах делосцев столетиями.
Нам известно, что в эллинистическое время, по крайней мере с 207 г.
до н. э., на Делосе на средства специального фонда справлялся праздник та
Хераоиг)сиа, мнения о происхождении которого среди эпиграфистов, правда,
разделились. Если Т.Омоль еще колебался между тем, возводить ли назва-
ние праздника к местному топониму либо к херсонеситам с Понта114, то
Э.Шульхоф предпочел второй вариант, прямо объяснив возникновение
праздника участием делосцев в основании Херсонеса Таврического115 Од-
нако его мнение было оспорено П.Русселем, Ф.Дюрбаком и К.Виалем, ут-
верждавшими, что Херсонесии справлялись на доходы от отданного под
проценты фонда х^Р^оу^стюр, поступления в который составляла аренда
храмового домена по имени Хера6ут)сто<; на соседнем острове Миконос116
Но весьма солидные контрдоводы подобной — в принципе допустимой117 —
1,3 Поэтому улыбку вызывает примечание Г.А.Стратановского к переводу Геродота (1, 64):
«„Очищение" о. Делоса, национальной святыни ионийского племени, Писистрат произвел, чтобы
снискать милость дельфийского бога, который (в лице его жрецов) санкционировал его владыче-
ство в Афинах» {Геродот. История. Л. 1972. С. 503. Примеч. 49). Еще Р.Краэ справедливо «мс-
тил, что Писистрат получил оракулярную санкцию на свое деяние где угодно, но не в Дельфах,
где ему вообще не было дано ни одного прорицания {CrahayR. La literature oraculaire chez
Fterodote. P., 1956. P. 86 suiv). Видная плеяда маститых ученых (Парк-Вормелл, Берве, Льюис,
Кляйне, Каггеначчи) держится того мнения, что «имелись, вероятно, конкретные напряженно-
сти и конфликты между Дельфийским оракулом с его культовым персоналом и афинскими
тиранами» {Brandt Н. Op. cit. S. 203, Anm. 58). Сам Брандт на с. 207 пишет, что «предпочтение
Писистратидами Геракла и Афины как узаконивающих их власть божеств было в глазах афин-
ских тиранов равносильно позиции, направленной против Дельф, находившегося там оракула
и против занимающих там лидирующее положение Алкмеонидов», основавших даже в проти-
вовес Дельфийскому оракул Аполлона Огчего/Пифийского в самих Афинах (S. 210 f ).
1,4 Homolle Th. // ВСН. 14. 1890. Р 506.
1,5 SchulhofE. // ВСН. 32. 1908. Р. 126 suiv.
116 Roussel Р Etelos colonie athdnienne. P. 1916. P 174; ID 346A.13 (comment. E.Durrbach);
Vial Cl. Etelos inddpendante. P., 1984 (BCH. Suppl. X). P 177.
1,7 Так, праздник Xepaovr'jaia встретился в одной целиком неизданной паросской надписи
IV в. до н. э.. IG, XII, 5, 212 + Schuller М. Der Artemistempel im Delion auf Paros. B.; N.Y., 1991.
120
версии были уже выставлены в свое время А.И.Тюменевым118, к аргумента-
ции которого можно добавить лишь следующее. Судя по перечню делосских
праздников, все они учреждались, а соответственно именовались по:
1) богам, 2) эллинистическим монархам, 3) основавшим и финансировав-
шим их магнатам, 4) по трем триттиям Делоса119, но никогда по одному из
сакральных доменов. Чем же так выделялся Херсонес на Миконосе среди
прочих 23 наделов120 — доходы от которого, кстати, фиксировались гиеро-
пеями вместе с поступлениями от двух других священных угодий, Дориона
и Талейона, — что делосцы решились именно по нему назвать один из своих
священных праздников? Совершенно очевидно, что в учреждении на Делосе
Херсонесий резоннее усматривать столь характерные для эпохи эллинизма
поиски мифологического или стародавнего родства между метрополией и
колонией, обилие примеров коих сохранила нам эпиграфика121
Однако этим не исчерпываются все свидетельства о связях’Херсонеса
Таврического с Делосом. Из отчета гиеропеев 276 г. до н. э. известно о по-
священии херсонеситами в Делосский храм трех серебряных фиал весом по
100 драхм каждая122: с полным правом можно предположить, что столь до-
рогостоящая, а главное, единовременная вотивная триада была пожертвова-
на херсонеситами по случаю какого-то весьма ответственного события — не
исключено, в честь избавления жителей города богиней Партенос от опас-
ности быть проданными в рабство окрестными варварами-пиратами123 Да-
лее, кроме давно опубликованного декрета начала II в. до н. э. в честь хер-
сонесита сына Аполлония124, рочтенного делосцами за добродетель (или
доблесть), благочестие в отношении святилища и благорасположение к на-
роду, недавно получена информация о находке на Делосе еще одного декре-
та того же времени в честь херсонесита Аполлонида, сына Аполлония, на-
гражденного тремя (!) венками, изображения которых высечены на стеле125:
вполне очевидно, что почтенный этой псефизмой совершил нечто выдаю-
щееся на благо святилища и народа делосцев. Может быть, не случайно
именно в это время — во II в. до н. э. — в Херсонесе всплывает теофорное
ЛИ ATjXiog, производное от эпиклезы Аполлона Делия (IOSPE, I2, 411). Всех
Taf. 50: Ката таб’ I Ouailas) | Xepaovqaioik] | беиба? | irpwrqv ктХ. Посколь-
ку ни о каких связях Херсонеса Таврического с Паросом мы пока не слышим, название празд-
ника следует возводить скорее к местному топониму.
1,8 Тюменев А.И. Херсонесские этюды. С. 265—275.
1,9 Bruneau Ph. Recherches sur les cultes de Ddlos h l’6poque hell6nistique et h l’6poque
impdriale. P 1970. P 670 suiv. Index П1. Rtes; cp.. Roussel P Op. cit. P 174.
™ Roussel P Op. cit. P. 146.
121 Cm. Curty O. Les parents Idgendaires entre citfes grecques. Genfeve, 1995.
122IG, XI, 2, 164 = Граков Б.Н. И ВДИ. 1939. № 3. С. 258 и след., № 25; все прочие упоми-
нания этих вотивов в делосских реестрах см.. Bruneau Ph. Op. cit. P 113.
123 Подробнее ей.. Виноградов Ю.Г Херсонесский декрет о «несении Диониса» IOSPE I2
343 и вторжение сарматов в Скифию // ВДИ. 1997 № 3. С. 104—124; документ был датирован
как раз около 280 г. до н. э.
124 IG, XI, 2, 844 = Граков Б.Н. Указ. соч. С. 256. №22; ср.. Тюменев А.И. Херсонесские
эподы. С. 268 и след.
125 Фото его опубликовано: ВСН. 115. 1991. Р. 722. Fig. 4.
121
приведенных фактов более чем достаточно для того, чтобы убедиться в
обоснованности высказанного выше положения: предпринятая в 528 г. ге-
раклестами акция спасения столетиями сохраняла благодарный отзвук в
душе делосцев.
Но как и прежде, не снятым с повестки дня остается вопрос: какие же
мотивы в 528/7 г. побудили гераклеотов основать на противоположном се-
верном берегу Понта Евксинского новую апойкию? ^Чтобы основательнее
разобраться в этом вопросе, необходимо подробнее коснуться изначальной
истории Гераклеи, которая, на счастье, освещена в одном пассаже «По-
литики» Аристотеля. Судя по многочисленным отсылкам к гераклейской
истории в основополагающем труде Стагирита, в их основе лежит созданная
самим философом или под его руководством одним из учеников Ликея
«Полития гераклеотов», из которой потом он в компримированной и препа-
рированной форме черпал парадигмы для иллюстрации своих теоретических
построений126 В любом случае не остается сомнений в том, что при созда-
нии локальных Политий Аристотель пользовался разнообразными, но весь-
ма надежными источниками. В интересующем нас отрывке (Aristot., PoL V,
5,3, 1304b) сообщается: КатеXv^q ка1 kv 'НракХеСа d 8qp.o? цета t6v
diroiKiap.dv euOu? Sid тои? Sq^ayoyovg- dSiKovpevoi yap шт’ аитшр ol
yvtipipoi б^етплгтор, ^тгеьта dOpoiaOevre? ol £ктт(ттторте? ка1
катеХОбрте? катеХиаар тдр 8qpov— «Демократия была упразднена и в
Геракл ее тотчас же после основания колонии по милости демагогов. Ибо
ущемляемая ими в правах знать должна была отправиться в изгнание; потом
изгнанники собрались вместе и, вернувшись на родину, упразднили народо-
властие».
Согласно этой справке, в Геракл ее вскоре после ее основания около
550 г. (см. примеч. 40) разразился политический конфликт (aTdatg) между
демократами и аристократией. Зачинщиками распри Аристотель называет
демагогов, в какой-то сфере общественных отношений ущемивших права
знати. Не подлежит никакому сомнению, что в данном случае речь должна
идти не о политических правах, но о самом животрепещущем — праве зем-
левладения, а именно о распределении и размерах земельных наделов127
«Обиженные» демагогами аристократы почувствовали себя вынужденными
отправиться в изгнание. Д.Ашери высказал удачную гипотезу о том, что
знатные гераклеоты нашли себе убежище в таких укрепленных резиденциях
Гераклеотиды, как Панел, который, согласно справке Стефана Византийско-
го (s.v. ITdveXo?)128: ^KXi^Oq 8е dir6 tlvo? tgjv 'НракХештшр, о? d<|>LK€To ек
Вокптса? dirdyovo? ITqv^Xeo тои aTparqy^aavTo? £тг! Tpotav —
«получил название от одного из гераклеотов, который прибыл из Беотии,
П6 Доватур А. Политика и Политик Аристотеля. М., Л., 1965. С. 115—187. Все пять фраг-
ментов из «Политии гераклеотов» перечислены на с. 137, III, 13(93).
127 Ср.: Becker Р. Op. cit. S. 50; Asheri D. Op. cit. S. 29; Burstein S. Op. cit. P. 23 f. О пробле-
ме в целом см.: Links. Landesverteilung und sozialer Frieden im archaischen Griechenland.
Stuttgart, 1991.
128 Именование Панела, другими источниками не упоминаемого вовсе, «городом на Понте»
спишем на счет древнего географа.
122
будучи потомком Пенелея, участвовавшего в походе на Трою». Вовсе не
исключено, что подобные «центры власти» оппозиционеров129, по много-
кратно отработанной модели греческих стасисов, намеренно начинали укре-
плять где-нибудь на дальних рубежах Гераклеотиды post eventum, т. е. вслед
за актом изгнания130
Но Панел, совершенно очевидно, стал не единственным прибежищем
побежденной знати Гераклеи. В связи с этим весьма поучительную инфор-
мацию дает анализ употребления времен в процитированном выше отрывке
Аристотеля131 Презенсное причастие dSiKOvpevoi вкупе с impf. е^еттпттор и
part.praes./impf. ектплттоуте? нюансируют ход стасиса: знать в течение из-
вестного времени терпела обиды со стороны демагогов, а затем не сразу
всем скопом, но постепенно, в разное время стала удаляться в изгнание, зато
потом одним махом собрала из разных мест свои силы (аог. АОроюО^рте?) и,
единовременно вернувшись в город (аог. катеХббрте?), скинула власть де-
моса (аог. катёХиоар). Действительно, в другом месте тот же самый Пс.-
Скимн (760—762) сообщает: «[Город Каллатис] стал апойкией гераклеотов
по прорицанию; они основали его, когда Аминта принял власть над македо-
нянами». Prima facie бросается в глаза параллелизм обоих указаний периэге-
та: Херсонес был основан «согласно некоему прорицанию», а Каллатис —
«по прорицанию». С другой стороны, хронология основания обеих колоний
не совпадает. Неизвестно, когда точно македонский царь Аминта I взошел
на престол, коль скоро, по замечанию К.Ю.Белоха, «годы правления ранних
царей [Македонии] были искусственно ранжированы хронографами»132
Однако из одного места Геродота (V, 94) следует, что в момент изгнания
Писистратидов в 511/10 г. Аминта уже сидел на престоле. Ежели мы возь-
мем у Евсевия (103b; Hieron. 103, S. 348 Helm) узкую (42 года) и широкую
(50 лет) хронологию срока правления Аминты и вслед за новейшими иссле-
дователями отнесем его смерть к 498/7 г.133, то приход его к власти и соот-
ветственно основание Каллатиса, по вычислениям древних хронографов, из
которых как раз и черпал информацию Пс.-Скимн, должны были произойти
в 40-е годы VI в. — между 548 и 540 гг.134 Это полностью совпадает по вре-
129 Gehrke HJ. Stasis. Munchen, 1985. S. 227; Виноградов Ю.Г., Щеглов А Н. Образование
территориального Херсонесского государства// Эллинизм. М., 1990. С. 342 и след.
130 А.Ю.Виноградов обратил внимание на то, что между основанием Гераклеи и первым
стасисом лежит слишком ничтожный промежуток времени, чтобы прибывший из Беотии и
успевший стать гераклеотом Панел сумел тут же после вывода колонии основать на хоре свой
Landsitz.
131 Это было тонко подмечено при обсуждении нашего доклада Д.Е. Афиногеновым.
132 Beloch K.J. Griechische Geschichte2 Bd. III. 2. S. 52.
133 Borza E.N. In the Shadow of Olympus. The Emergence of Macedon. Princeton, 1990. P 103;
cp.. HammondN.G.L. A History of Macedonia, II. Oxf. 1979. P 60; Errington M. Geschichte
Makedoniens. MQnchen, 1986. S. 18, 271—оба последних автора придерживаются даты
497/6 г *
134 Поэтому неприемлем подход тех исследователей, которые, цитируя Пс.-Скимна, тут же
относят основание Каллатиса к концу VI в. либо же вовсе неверно передают однозначное
свидетельство периэгета, как например: PippidiD.M. I Greci nel Basso Danubio. Milano, 1971.
P. 38: «Каллатис... должен был быть основан... когда царь Аминта правил Македонией».
123
мени с показанием Аристотеля о том, что политические распри в Гераклее
разгорелись «тотчас же после основания апойкии» в 550 г.! О выведении
Каллатиса именно гераклейской знатью могут свидетельствовать такие ярко
выраженные олигархические государственные институты, как пробулия,
всплывающая в каллатийских эллинистических декретах и, напротив, ни
разу не встреченная в демократическом Херсонесе135 у
Известное время спустя аристократическая диаспора изгнанных геракле-
отов собрала, как уже было показано выше, из ближних и дальних мест свои
силы, вернулась, естественно, с оружием в руках на родину и свергла в Ге-
раклее демократию, при этом у демократов были отняты те самые права,
которых они сами некогда лишили знать: прежде всего и главным обра-
зом — земельная собственность. Примечательно, что Аристотель ни словом
не обмолвился на сей раз об изгнании демоса, но только о крушении наро-
довластия (катёХиоар top 8fjpov). Обезземеленные гераклеоты, однако,
вынуждены были где-то искать себе пристанища и пропитания136, а потому
избрали уже апробированный, «благородный» путь изгнания: снова запро-
сили Дельфийский оракул с просьбой указать, куда побежденным демокра-
там надлежит вывести новую апойкию. Пророческий ответ Аполлона Пи-
фийского нам уже известен: именно таким путем в 528/7 г. в Юго-Западном
Крыму был основан Херсонесский полис, в котором по меньшей мере до
IV в. правила демократия. В Таврику выселился этнически смешанный кон-
тингент гераклеотов, в котором над ионянами превалировали мегаряне и
беотийцы, но который был спаян едиными «партийными», т. е. демократи-
ческими узами. Отсюда и проистекает разъяснение, почему херсонеситы
столь рано, почти с первых шагов своего обитания на новом месте вводят у
себя остракизм. Стагирит недвусмысленно заявляет, что виновниками гря-
дущих бед демоса Гераклеи стали именно его предводители (8td тои?
бтщаушуои?), причем Аристотелев термин уместнее всего понимать в его
буквальном значении: «демагоги» — это те партийные лидеры, которые
ведут за собой народную массу. Фукидид, а за ним Аристотель и целый ряд
более поздних античных авторов прямо утверждают, что столь радикальная
Несмотря на возобладавший в науке взгляд, А.И.Иванчик (Op. cit. S. 322. Anm. 77) отошел на
прежние позиции и отдал предпочтение Аминте III, отнеся основание Каллатиса к началу IV в.
до н. э., поскольку: «Датировка основания города в начале правления Аминты I, т. е. в середи-
не VI в. до н. э., кажется невероятной, коль скоро Гераклея, метрополия Каллатиса, сама была
основана в это же время и едва ли в первые годы своего существования могла основывать
колонии. Аминта I был, кроме того, фигурой второстепенной, и его правление недостаточно
хорошо известно, чтобы служить опорной точкой для датировки. Самые ранние находки из
Каллатиса датируются IV в.». Однако подобный подход устаревает в свете даже единичных
находок из Каллатиса, нижние слои которого пока вообще не раскрывались: на чаше Bolsal
конца V — начала IV в. до н. э. начертано граффито: Aids* Ештт)ро9 Ва6(икои
(Popescu Е. IISCIV. 15. 1964. Р. 545—549; ср.: Avram A. Op. cit. S. 172. Anm. 31).
*35 Avram A. Op. cit. S. 171—174.
136 Прозорливо связав причины выселения гераклеотов в Крым с напряженной социально-
политической борьбой в метрополии, хотя и не датируя отдельные волны колонистов поэтап-
но, П.Беккер упорно проводил красной нитью идею о многих добавочных притоках (Nachzttge)
гераклейских эпойков в Херсонесе (Becker Р. Op. cit. S. 50 f.), которую современное состояние
источников не в силах ни подтвердить, ни опровергнуть.
124
процедура, как суд черепков, в V в. стала средством политической борьбы
не против тирании или олигархии, но лишь против тех лидеров самых раз-
личных партий, которые в глазах общественного мнения представляли со-
бой угрозу существующему порядку137 По мнению многих современных
исследователей, он был введен в Афинах еще до Клисфена138, а в настоящий
момент на повестку дня все острее встает вопрос о том, не был ли остракизм
распространен в VI в. в целом ряде крупных греческих полисов, хотя это
уже тема для специального исследования.
Едва ли стоит сомневаться ныне в том, что херсонесский остракизм поя-
вился не как копия афинского, но как наследие праметрополий, где он был в
ходу, согласно показанию схолиаста (Schol. ad Aristoph., Equ. 855): <Л |i6vov
*A0T|vaioi шатракофброиг, dXAd ка1 ’Apycioi ка1 MiXl)aioi ка1
Mcyapei? — «Не только афиняне изгоняли остракизмом, но также аргосцы,
милетяне и мегарцы». Это свидетельство получило окончательное подтвер-
ждение с находками черепков для остракизма V в. до н. э. в Мегарах, Аргосе
и, возможно, в Милете139 Введением остракизма первое поколение херсоне-
ситов намеревалось упредить повторение роковых ошибок своего недавнего
прошлого, ведь, так или иначе, нельзя сбрасывать со счетов, что и сама Ге-
раклея была выведена численно превалирующими колонистами из Мегар140
в обстановке напряженной политической борьбы141 Как бы ни оценивать
государственный строй метрополии к середине VI в.142, трудно пройти
мимо предостережений современника этих событий Феогнида (v. 41—42)
согражданам в адрес грядущего тирана или мегарских «вождей народа»
(f]-yep.6ve<;)143
После всех вышеприведенных хронологических вычислений мы получа-
ем блестящее подтверждение свидетельства Стагирита: от основания Герак-
леи в 550 г. до изгнания аристократов должно было пройти не более десятка,
а до «почетного» изгнания демократов чуть более 20 лет, т. е. доподлинно
цета Tdv diroiKiapdv evOvs!
137 Ср.. Thomsen R. The Origin of Ostracism. Copenhagen, 1972. P. 140 f. Note 180: Thue., VIII,
73, 3; Aristot., Pol. Ill, 8, 2; V, 2, 4; Diod., XI, 54, 5; 55, 2; Plut., Them. XXII, 3; Arist. VII, 2; Nik.
XI, 1; Alkib. XIII, 4; Corn. Nep., Them. VIII, 1; Cim. Ill, 1.
138 Keaney J. J., Raubitschek A.E. I I AJPh. 93. 1972. P 87—91; Develin R. // Antichthon. 11.
1977 P 10—21; 19. 1985. P 7—15; Pecorella Longo Ch. // Historia. 29. 1980. P. 257—281;
Hall L.J.H. //Tyche. 4. 1989. P 91—100.
139 KritsasCh.B. Тд ттрсЗто цеуарскд датракор // Horos. 5. 1987. P 59—73: 'HpdicXfiTos
TTayxdp^osh ParienteA., Pidrart M., Thalmann J.-P //BCH. 110. 1986. P. 764 suiv.: "АХкарбро?;
фото неизданного остракона (?) из Милета с двустрочным граффито первой половины V в.
было в свое время любезно предоставлено Ю.Г.Виноградову П.Хоммелем. Кроме того, опуб-
ликована серия из дюжины остраконов (9 из которых дублеты) также V в. из Кирены:
Bacchieli L. L’ostracismo aCirene IIRFIC. 122. 1994. Р 257—272.
140 Asheri D. Op. cit. S. 27.
141 Cp.: Gehrke H.J. Op. cit. S. 106. Anm. 1—3.
142 Berve H. Op. cit. Bd. I. S. 34; II. S. 536 (не исключена тирания); Apel H. Die Tyrannis von
Herakleia. Dfss. Halle, 1910. S. 21. Anm. 1; Highbarger E.L. The History and Civilization of Ancient
Megara. Baltimore, 1927. P. 113 f, 139—143 (на Понт выселились побежденные олигархами
демократы).
143 Ср.: Доватур А.И. Феогнид и его время. Л., 1989. С. 32, 56.
125
В заключение нам остается ответить на последний вопрос: откуда в мо-
лодом Херсонесском полисе появился столь ощутимый контингент ионий-
ских колонистов? Списывать все соответствующие ономастические элемен-
ты только за счет делосского участия в колонизационном потоке было бы
неправомерным144 по той простой причине, что среди антропонимов на
херсонесских остраконах присутствуют такие, которые имеют ярко выра-
женную милетскую окраску, как, например: МоХтта?, Чатило? и особенно
Крт]т( 1лг|9 Миб?, который примечательным образом не только имеет типич-
но карийский патронимик, но и повторяет имя ктиста Синопы, бывшего, по
свидетельству Пс.-Скимна (994—995), изгнанником из Милета. Высказан-
ная нами однажды мысль о совместном колонизационном предприятии
гераклеотов и синопейцев либо жителей дочерних выселков Синопы145
должна быть теперь оставлена по той очевидной причине, что все докумен-
тированные херсонесскими остраконами личности — сами они либо их
отцы и деды — происходили из гражданского коллектива Гераклеи.
На помощь при решении этой проблемы может прийти свидетельство
Страбона (XII, 3, 4), который со ссылкой на конкретно не указанные источ-
ники («говорят, рассказывают»)— хотя не исключено, на Феопомпа146 —
двоекратно сообщает: Tf]v yap HpcixXetav ev tol? MapLavSvvois
ISpvaOai фаас, MiXr|aia)v KTtapa — «Ведь в области мариандинов основана
Гераклея, выселок милетян» и чуть ниже: Есрцтас ка1 тоито, otl
тгрштос ’HpdxXcLav KTiaavre? MlXt|Oiol tovs* MaptavSuvovs*
есХштеиеср i^vdyKaaav тои? прокате/оита? t6ttov — «Рассказывают и
то, что первыми Гераклею основали милетяне, заставившие мариандинов,
до них владевших этой местностью, служить им илотами». Невзирая на
тотальный скепсис по отношению к свидетельствам Страбона147 либо на
предложенные попытки искать следы милетян в более ранней фактории148
или объяснять это проникновением на территорию Гераклеотиды волн си-
нопейцев с востока149, мы придерживаемся твердого мнения, что сведения
Страбона заслуживают самого серьезного внимания150, что ныне подтверди-
ли остраконы из Херсонеса с типично милетскими именами.
144 Просмотр антропонимического фонда Делоса показывает, что в нем встречаются ЛИ
херсонесских кандидатов на остракофорию, широко распространенные по всему греческому
миру: Aiaxpcop, ’АЫа?, Дюиистю?, ’ НракШбт]?, 1ёра£, КаАМа?, Мицфб&иро?,
neialoTpaTos*.
145 PS. S. 410.
146 AsheriD. Op. cit. S. 12. Шнайдервирт (Op. cit. S. 8) приписывает это Тимагену Милет-
скому.
147 Главный и единственный аргумент всех скептиков, критиков и корректоров Страбона
сводился к отсутствию какого-либо материала, подтверждающего ионийское присутствие в
Гераклее. См.: Asheri D. Op. cit. S. 13, где приведены точки зрения Руге, Белоха, Маги, Лотце,
Маццарино, Шерлинга; добавим к ним Шнайдервирта, Штине, Тириона и др.
148 Polsberw. De rebus Heracleae Ponti. В., 1833 (non vidimus, cp.. Stiene A. De Heracleotarum
Ponticorum republica et rebus gestis. Diss. Monster, 1870. P. 7. Adn. 2); Schneiderwirth H. Op. cit.
S. S f.; Hanell K. Op. cit. S. 135.
149 Asheri D. Op. cit. S. 13—17; критику его см.: Burstein S. Op. cit. P 106 f. Note 36.
150 Один из немногих упорно отстаивает достоверность сообщения Страбона С.Ю.Сапры-
кин (Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. С. 18—23 = Idem. Heracleia Pontica and
126
Начальная история Гераклеи видится нам следующей. На первом этапе,
до середины VI в., на место более позднего дорийского города была выве-
дена апойкия либо непосредственно из Милета, либо двинувшимися на за-
пад переселенцами из Синопы, однако не как фактория, но как настоящий
полис, коль скоро его община оказалась в силах покорить окрестных мари-
андинов151 Затем около 550 г. прибыла хорошо организованная в Греции и,
по всей видимости, достаточно мощная колонизационная экспедиция мега-
рян вместе с беотийцами, которую, что примечательно, возглавлял не един-
ственный, но несколько ойкистов. Несмотря на то что Эфор сообщает о
беотийцах, овладевших во главе с мегарцем Гнесиохом Мариандинией152,
более доверия заслуживает справка у Суды (s.v. ИракХб18т]9 Ейфроро?),
согласно которой род Гераклида Понтийского восходил к Дамиду:
T(5v fyyT]cra|jL€vcov Tfj? els* 'HpaKXeiav ек 0T|P(5v diroiKtas — «одному из
возглавивших выведение апойкии в Геракл ею из Фив». В принципе эта до-
рийская колонизационная волна была не апойкией, но эпойкией, поскольку
прибыла в уже заселенный милетянами город, однако без изгнания или под-
чинения первопоселенцев дорянами. Неравноправие в распределении зе-
мельных наделов между исконными и добавочными колонистами и созда-
ло — как это случалось на каждом шагу в ходе Великой греческой колони-
зации— питательную почву для латентных социальных конфликтов153 И
если в Ольвии вскоре после середины VI в. подобный конфликт был мирно
разрешен с получением оракулярного наставления из Дидим154, то в Герак-
лее именно в то же самое время дело дошло до раскола гражданского кол-
лектива по партийному принципу Sfj|io9<->yvcopi|ioi и в конечном итоге к
взрыву политической борьбы, общий ход которой изложен Аристотелем, но
детали скрыты пока во тьме веков.
На утверждение в Гераклее около 528 г. прочного и стабильного режима
крайней олигархии моментально отреагировала идеология — прежде всего
религия, мифология и культы155 Главным божеством-покровителем полиса
становится Геракл — общий родоначальник всех дорян, одновременно с
Tauric Chersonesus. Р 23—27). Полностью разделяя позиции автора, мы не можем, однако,
признать убедительным его текстологический анализ свидетельства Пс.-Скимна (956—959) о
выведении Амиса: даже из предложенного им русского перевода отнюдь не следует, что пери-
эгет упомянул в данном месте об ионийском основании Гераклеи.
151 А.Штине (Op. cit. Р. 7 sq. Adn. 2) удивляет, как немногие милетские колонисты могли
бы покорить gentem magnam et validam мариандинов.
152 Ephoros П FGrH. 70 F 44b: tVjp St MapiavSuvtov yffv auv rvqoi6x<*)i том. Meyapei
BoiojTo'i KaT€oxov; CP Phrt.> Mor. 408A; Asheri D. Op. cit. S. 24; автор допускает, что информа-
ция поступила от Эвфориона (F 90 Scheidweiler), однако недоумевает по поводу того, «зачем
беотийская община оказалась возглавленной мегарцем».
153 Исходя из пестроты (псевдо)финикийско-милетско-дорийского населения ранней Ге-
раклеи, этот путь уже нащупывал Шнайдервирт (Op. cit. S. 9).
154 Русяева А.С. Милет — Дидимы — Борисфен — Ольвия. Проблемы колонизации
Нижнего Побужья//ВДИ. 1986. №2. С. 25—64; Виноградов Ю.Г Политическая история
Ольвийского полиса. С. 78—80; Idem. И Bulletin Ipigraphique. 1990. Р 549; SEG, XXXVI,
694; XL, 611.
155 Они подробно разобраны в работе: Asheri D. Op. cit. S. 25 f.
127
которым появляется почитание локальных, преимущественно беотийских
героев — Сфенела, Идмона, Тифиса, многие из которых связаны с походом
Аргонавтов. Не осталась в стороне и местная официозная историография,
которая тут же предала забвению историю исконно милетского (ттрштоь)
выведения колонии в Геракл ею и начала упорно разрабатывать исключи-
тельно мегаро-беотийскую версию ее основания156 При этом нельзя забы-
вать, что в сохранившейся части труда Мемнона история Гераклеи начина-
ется с установления в 364/3 г. тирании Клеарха, поскольку первые семь книг
пали жертвой ножниц патриарха Фотия (FGrH.434), от писаний же прочих
гераклейских историков — Геродота, Проматида, Нимфида, Гераклида Пон-
тийского и др. дошли лишь жалкие отрывки (FGrH.31, 430—433). Локальная
историография заложила прочный фундамент и общегреческого историопи-
сания, где не нашлось места милетской версии основания апойкии, сохра-
ненной нам лишь Страбоном.
Историю основания Гераклеи замечательно повторил mutatis mutandis ее
дочерний выселок Каллатис. Помпоний Мела (II, 22)— единственный, кто
сообщает, что «Каллатис выведен милетянами» (Milesiis deducta Callatis). Не-
смотря на тот же глобальный скепсис, что и в случае с милетским основанием
Гераклеи157, в эллинистической эпиграфике Каллатиса отыскиваются опорные
точки, которые позволяют реабилитировать свидетельство Мелы. Каллатийцы
вспоминают о стародавнем милетском родстве лишь в критический момент,
когда понадобилось дипломатическое посредничество праметрополии для
прекращения кровопролитной Монопольной войны с Истрией158
Предложенными на суд читателя изысканиями авторы пытались сделать
очевидным, какой скрытый потенциал таит в себе комплексное исследова-
ние эпиграфических, археологических и нарративных источников литера-
турной традиции, способное пролить новый, неожиданный свет на давно
устоявшиеся в науке представления о самой ранней, зачастую весьма тем-
ной истории греческих колоний, расположенных по берегам Понта Евксин-
ского. Другой, не менее важной задачей нашего исследования было дока-
зать, насколько неосмотрительно и порой рискованно поспешно отбрасы-
вать данные исторической традиции как выдумку или фикцию на том только
156 А.Ланджелла (Op. cit. Р. 129 sg.) высказала интересную и весьма привлекательную
мысль о том, что в противовес Страбоновой, восходящей к Феопомпу традиции о милетском
выведении Гераклеи локальная официозная историография в русле начавшейся в раннем IV в.
и продолженной гераклейскими тиранами экспансионистской политики стала разрабатывать
мифологическую и псевдоисторическую (амазоно-фессалийскую) версию основания эоло-
дорийцами самой Синопы, пропагандистски нацеленную на обоснование законности прав
занятия гераклеотами синопских владений за р. Биллаем.
157 Pippidi D.M. Op. cit. Р. 232. Nota49: «un grossolano еггоге о un’ inesplicabile confusione».
Шнайдервирт (Op. cit. S. 13) списал это на счет основания и здесь милетской фактории. На
параллелизм обоих свидетельств обратил внимание К.Ханель (Op. cit. S. 130).
151 Речь идет о декрете из Шу мена (KalinkaE. Antike Denkmaler in Bulgarien. Wien, 1906.
№ 94), в стк. 11 которого восстанавливается: [MiXalgltov. Предварительно см.: Виноградов Ю.Г
Военные конфликты на Понте с участием эллинистических греческих полисов из-за моно-
польных и территориальных притязаний И Боспор и античный мир. Нижний Новгород, 1997.
С. 218 и след.
128
основании, что они не дублируются сообщениями других античных авторов.
Наконец, если представленные выше эпиграфические материалы дадут но-
вый импульс для изучения истоков и сути такого важного древнегреческого
института, как остракизм, то авторы сочли бы свою задачу целиком выпол-
-159
неннои
159 После сдачи данной работы в печать увидел свет еще один опыт датировки основания
Херсонеса: HindJ. Megarian Colonisation in the Western Half of the Black Sea (Sister- and
Daughter-Cities of Heracleia)// The Greek Colonisation of the Black Sea Area. Historia-
Einzelschriften. 121. Stuttgart, 1998. P. 141—146, автор которой не пошел дальше цитирования
Пс.-Скимна в собственном переводе (почему у него дважды упомянутый Периэгетом
xeppov'qaos из полуострова превратился в сам город!). Отметив, что ни одна эмендация текста
Перипла не пережила их инициаторов (Минза, Жебелева), он, удивительным образом, предла-
гает... новую: «скрывающиеся за стихами Псевдо-Скимна античные источники (либо Псевдо-
Скимн при сочинении своего стиха по оригинальной прозаической версии) спутали гораздо
лучше известных делосцев Делоса (Delioi) с делосцами из Делиона на территории Танагры на
беотийском побережье (Delieis)». На этом он строит свою историю основания Херсонеса в
хронологических рамках между 424 и 377—373 гг. (с. 145). Не повторяя вышесказанного о
методическом риске любой беспочвенной эмендации, отметим лишь, что в данном случае
Псевдо-Скимн, ничуть не греша метром, смело мог бы сохранить «(псевдо)исконные» Дт^ХхеТ?
и AriXievai. Теми же деструктивными методами расправляется Дж.Хайнд и с неу клады бающи-
мися в рамки его датировки ранними археологическими материалами из Херсонеса (с. 142 и
след.): ни Reifenwaren, ни аттические чернофигурные лекифы первой половины V в. его вовсе
не удивляют (почему?!); ольвийские ассы— «явно раннего IV в.» (со ссылкой на
П.О.Карышковского, который сам датирует их 450—425 гг.!); одна «архаическая» терракота
передатирована V—IV вв. А.В.Шевченко (которой только что изданы в ВДИ. 1998. № 3 образ-
цы коропластики даже рубежа VI—V вв.!); остраконы V в.— просто метки собственников
(почему?!); амфоры раннего V в. из некрополя принадлежали либо пред-колонистам либо
смешанным греко-таврам (в которых те хоронили своих новорожденных?!) и т. д. и т. п. Все
сказанное о методическом арсенале автора убеждает — не миновать ему участи большинства
предшественников.
9 Зак. 90
129
Г.А.Кошеленко
ОБ ОДНОМ СВИДЕТЕЛЬСТВЕ ДИОДОРА
О РАННЕЙ ИСТОРИИ БОСПОРСКОГО ЦАРСТВА
Ранний период истории Боспорского царства, к сожалению, известен нам
чрезвычайно плохо. Причиной этого является практически полное отсутст-
вие свидетельств письменных источников. В них имеется определенная ин-
формация только относительно основания греческих колоний на берегах
Боспора Киммерийского, но нет совершенно никаких сведений об их после-
дующей истории на протяжении достаточно длительного времени.
Отметим в связи с этим, что основание большей части греческих коло-
ний Боспора (Пантикапей, Нимфей, Мирмекий, Тиритака, Феодосия, Кепы,
Гермонасса и, возможно, некоторые другие города) относится приблизи-
тельно к периоду 580—560 гг. до н. э.1 Из больших городов только Фанаго-
рия была основана несколько позднее — вскоре после 547 г., о чем имеется
некоторая информация в источниках2
После этого наступает период полного молчания античных авторов, и
только под 438/7 г. до н. э. в источниках появляется первое упоминание об
истории Боспора. Правда, в этом сообщении говорится и о событии, которое
имело место сорока двумя годами ранее. Таким образом, весь период от
примерно 540 до 480/79 г. совершенно не освещен в письменных источни-
ках, а также (что тоже необходимо отметить) ни одним эпиграфическим
документом. К этому надо добавить, что и упомянутый период в 42 года
описан одной фразой, точнее, частью фразы.
Все сказанное выше показывает, как трудно пытаться обрисовать ран-
нюю историю Боспорского царства и как драгоценно каждое, даже случай-
ное, упоминание в произведениях античных авторов любого события того
периода. Соответственно та информация, о которой мы говорили, а это —
сообщение Диодора о власти Археанактидов на Боспоре и о смене их новой
династией, основателем которой стал Спартак (Спарток), вызывает особое
внимание к себе со стороны исследователей.
Прежде всего, необходимо привести это место из труда Диодора: как
обычно, его информация о событиях, происшедших в течение года (в данном
’Подробнее см.. Кузнецов В.Д. Ранние апойкии Северного Причерноморья //КСИА
Вып. 204. 1991; Кошеленко Г. А. Кузнецов В.Д. Греческая колонизация Боспора (в связи с некото-
рыми общими проблемами колонизации) // Очерки археологии и истории Боспора. М. 1992.
2 Подробнее см.. Блаватский В.Д. Архаический Боспор И МИЛ. № 33. М., 1954. С. 16.
О Г.А.Кошеленко, 1999
130
случае 438/7 г.), начинается с указания даты, и датировка дается по архонту-
эпониму Афин (в данном случае — Феодор) и римским консулам (Марк Гену-
ций и Агриппа Курций Хилон). Затем идет очень краткий перечень событий в
Италии (в качестве временного и территориального индикатора используется
формула — стг1 8е тоитшр ката piv I таХ1ау). Далее следует интересую-
щий нас текст: Ката 8е т^у ’Aaiav ol тои Kippcptou Воаттброи PaaiXcuaavrcs
6уоцасгО€УТб9 8е ’ApxaiavaKTiSai, f)pfav £тт] 8ио ттрб? тсттарбкоута, бкбе^ато
8е тт]У брх^У Хпбртако?, как fjp£cy crq етттб (Diod., XII, 31,1 )3
Погодная запись заканчивается описанием событий в Греции с предше-
ствующей формулой ката 8£ ttjv 'EXXd8a.
Естественно, что данный фрагмент «Исторической библиотеки» вызвал
огромный интерес исследователей. Мы не будем сейчас говорить о всех ин-
терпретациях указанного краткого сообщения, отметим только самое основ-
ное. Анализируя это место в труде Диодора, историки пытались решить сле-
дующие вопросы: кто такие Археанактиды, характер их власти и тех исто-
рических обстоятельств, при которых она возникла, величина территории,
на которой они правили, происхождение Спартокидов, унаследовавших
власть от предшествующей династии, и причины смены правящих семей.
Исходя из самого названия династии практически все исследователи де-
лали вывод, что это был греческий аристократический род, происходивший
либо из Милета4, либо из Митилены5 Ранее в литературе наиболее популяр-
ной была следующая точка зрения: Археанактиды являлись выборными или
наследственными архонтами из среды аристократии6, и власть их определя-
лась как, в сущности, монархическая7 Теперь же более распространена идея
о тиранической природе власти этой первой боспорской династии8 Прежде
3 Английский перевод К. Олдфазера в серии Loeb Classical Library: «In Asia the dynasty of
the Cimmerian Bosporus, whose kings were known as the Archaeanactides, ruled for forty-two years;
and the successor to the kingship was Spartacus, who reigned seven years» (Diodorus of Sicily in
twelve volumes. IV Books IX—XII, 40 with an English Translation by C.H. Oldfather. Camb.
(Mass ); L., 1970. P. 439.
4 Жебелев C.A. Северное Причерноморье M.; Л. 1953. С. 70 и след.; Виноградов Ю.Г По-
лис в Северном Причерноморье//Античная Греция. М., 1983. Т. 1. С. 395—396; Berve Н. Die
Tyrannis bei den Griechen. MOnchen, 1967. Bd. I. S. 324; Bd. II. S. 683.
5 Данная точка зрения была очень популярна в XIX в., в последние десятилетия ее активно
поддерживал В.Д.Блаватский. См.: Блаватский В.Д. Архаический Боспор. С. 37; Он же. Пан-
тикапей. Очерки истории столицы Боспора. М., 1964. С. 46 и след.; Он же. Zur Herkunft der
bosporanischen Archaianaktiden // Klio. 1972. № 52. S. 33—36.
6 Эта точка зрения, кажется, впервые была высказана еще А.Беком, см.. BoeckhA. И CIG. II.
Р 99; см. также: Rostovtzeff М. Iranians and Greeks in South Russia. Oxf., 1922. P 67; Berve H.
Op.-cit. Bd. I. S. 324; Латышев В.В. nONTIKA. Изборник научных и критических статей по
истории, археологии, географии и эпиграфике Скифии, Кавказа и греческих колоний на побе-
режьях Черного моря. СПб., 1909. С. 72; КаллистовД.П. Очерки по истории Северного При-
черноморья античной эпохи. Л., 1949. С. 198; Он же. Северное Причерноморье//Древняя
Греция. М. 1956. С. 373; Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М., Л., 1949. С. 44.
7 Жебелев С.А. Северное Причерноморье. С. 72, 163 и след.
* Артамонов М. И. К вопросу о происхождении боспорских Спартокидов// ВДИ. 1949.
№ 1. С. 33; Блаватская Т.В. Очерки политической истории Боспора V—IV вв. до н. э. М.
1969. С. 17; Gajdukevid V.F. Das Bosporanische Reich. В., Amsterdam, 1971. S. 52; Werner R. Die
Dynastie der Spartokiden//Historia. 1955. IV. 4. S. 431; Виноградов Ю.Г. Полис в Северном
9*
131
основной причиной создания единого государства из отдельных независи-
мых полисов, расположенных на берегах Керченского пролива, считалась
потребность в экономическом объединении9, сейчас же принята концепция,
согласно которой главной причиной создания этого союза являлась скиф-
ская угроза. Постулируется переориентация скифской военной активности с
юго-западного направления — в сторону Фракии — на юго-восточную — в
сторону Боспора Киммерийского. Такую переориентацию относят к 80-м
годам V в. до н. э.10 11 При этом очень многие исследователи считают, что го-
сударству Археанактидов предшествовал союз равноправных полисов —
симмахия, хотя и определяют время создания ее по-разному”
Можно еще долго перечислять все те концепции, которые опирались
главным образом именно на это краткое сообщение Диодора, в сочетании с
методом аналогий и чисто логических построений12 Кажется, каждое слово
упомянутого фрагмента неоднократно было объектом анализа. Вместе с тем
необходимо отметить, что одно указание в этом тексте почти никогда не
рассматривалось. Я имею в виду самое начало сообщения, в котором дается
информация о том, в каком регионе происходили события: Ката 8е тт)р
’Aoiav. Представляется разумным только одно объяснение этому явлению.
Я думаю, что большинство исследователей не обращались непосредственно
к самому тексту Диодора, а ограничивались только тем, что было приведено
в известном сборнике В.В.Латышева, где были собраны все известные ему
свидетельства древних авторов о Северном Причерноморье13 В сборнике
приводились как сами оригиналы сообщений, так и их переводы на русский
язык. Но именно здесь данное место — указание на Азию — отсутствует14,
благодаря чему создалась традиция опускать именно эту часть сообщения из
Причерноморье. С. 396 и след.; Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора в VI—IV вв. до н. э. И
ДГ, 1984 год. М., 1985. С. 70—71.
9 Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. С. 42—44; Каллистов Д.П. Очерки по истории.
С. 185; ЖебелевС.А. Северное Причерноморье. С. 165—166; Блаватский В.Д. Архаический
Боспор. С. 34, 38; Он же. Пантикапей. С. 39, 44.; Шелов ДБ. Монетное дело Боспора Vi-
lli вв. до н. э. М., 1956. С. 81 и след.; Блаватская ТВ. Очерки политической истории. С. 10.
10 Vinogradov Ju.G. Die historische Entwicklung der Poleis des nOrdlichen Schwarzmeergebietcs
im 5. Jh. v. Chr.//Chiron. 1980. Bd. 10. S. 74, 78, 95; Толстиков В.П. К проблеме образования
Боспорского государства (Опыт реконструкции военно-политической ситуации на Боспорс в
конце VI — первой половине V в. до н. э.) // ВДИ. 1984. № 3; Шелов-Коведяев Ф.В. История
Боспора. С. 66 и след.
11 Каллистов Д.П. Очерки. С. 193—197; Виноградов Ю.Г Полис в Северном Причерномо-
рье. С. 394—420; Vinogradov Ju.G. Die historische Entwicklung. S. 69 ff.; Блаватская ТВ. Очер-
ки политической истории. С. 9—16.
12 См. замечания по этому поводу А.А.Масленникова (Масленников А.А. Некоторые про-
блемы ранней истории Боспорского государства в свете новейших археологических исследо-
ваний в Восточном Крыму//Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 3. 4. I. История.
М.; Магнитогорск, 1996. С. 61 и след.) и АН.Васильева (Васильев А Н. Проблемы политиче-
ской истории Боспора V—IV вв. до н. э. в отечественной историографии. Авторсф. дис.
канд. ист. наук. Л., 1985).
13 Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и
Кавказе. Том I (Греческие писатели). СПб., 1893.
14 В переводе В.В.Латышева данное место выглядит следующим образом: «При архонте
Феодоре в Афинах... исполнилось сорок два года царствования на Киммерийском Боспоре
царей, называемых Археанактидами; царскую власть получил Спартак и царствовал 7 лет».
132
анализа. Даже те авторы, которые непосредственно обращались к тексту
Диодора, например С.А.Жебелев и Ю.Г.Виноградов15 16, тем не менее следо-
вали этой традиции. Явно обращался к тексту Диодора и В.Д.Блаватский, но
его интерпретация данного фрагмента нам кажется неточной (как мы это
постараемся показать ниже)1
На наш взгляд, эта часть сообщения Диодора требует к себе пристально-
го внимания и позволяет сделать некоторые предположения относительно
некоторых важных обстоятельств в ранней истории Боспорского царства.
Необходимо, прежде всего, сопоставить под определенным углом зрения —
в плане географических ориентиров, указанных в тексте, — данную инфор-
мацию Диодора с иными его сообщениями по ранней истории Боспора. Бу-
дем считать процитированное выше сообщение первым. В таком случае да-
лее картина будет выглядеть следующим образом:
2) под 433/2 г. до н. э. — известие о смерти Спартака и восшествии на
престол Селевка: «В этом году умер Спартак, царь Боспора (6 Воапброи
Pacnkevs), процарствовав семь лет, власть перешла к Селевку, и он царство-
вал сорок лет» {Diod., XII, 36,1);
3) под 393/2 г. до н. э. — сообщение о смерти Сатира и восшествии на
престол Левкона: «В тот же самый год скончался Сатир, сын Спартака, царь
Боспора (PaoLkeus Воаттброи), после сорока лет власти, и его сын Левкои
наследовал власть на сорок лет» (Diod., XIV, 93,1);
4) под 354/3 г. до н. э. весть о смерти Левкона и восшествии на престол
Спартака: «В Понте царь Боспора Левкои (ката тбм П6утоу Асикшм б тои
Воапброи Pacnkevg) скончался после правления сроком в сорок лет, власть
перешла к Спартаку, его сыну, процарствовавшему пять лет» (Diod., XVI, 31,6);
5) под 349/8 г. до н. э. — сообщение о смерти боспорского царя Спартака
и воцарении Перисада: ev тф ТТбитш Хттбртако? 6 тои Пбигои Paoikevs
€Тбкббтт|сг€У (Diod., XVI, 52,10);
6) под 310/9 г. до н. э. — известие о смерти царя Перисада и начале
борьбы между его сыновьями: ev тф Порто) цета Париаббои тбкбитт|Р,
о? 0асикби9 тои KippepiKou Воситброи (Diod., XX, 22, 1).
Таким образом, мы имеем в тех частях текста Диодора, где упоминаются
события боспорской истории, следующие варианты указаний на географи-
ческие координаты и потестарный ранг участников событий:
1. В Азии, царствующие над Киммерийским Боспором.
2. Царь Боспора.
3. Царь Боспора.
4. В Понте царь Боспора.
5. В Понте царь Понта.
6. В Понте царь Киммерийского Боспора.
Указания на Боспор, Киммерийский Боспор, Понт — достаточно ясны,
15 Жебелев С.А. Северное Причерноморье. С. 21; Виноградов Ю Г Полис в Северном При-
черноморье. С. 394.
16 В.Д. Блаватский склонялся к тому, что указание на Азию в данном месте текста Диодора
свидетельствует о ведущей роли Азиатского Боспора в создании единого государства (см..
Блаватский В.Д. Архаический Боспор. С. 36—37).
133
хотя и здесь имеются некоторые нюансы, которых мы в данной работе крат-
ко коснемся ниже. Гораздо более важным, с нашей точки зрения, является
информация о том, что смена власти царствовавших над Киммерийским
Боспором Археанактидов имела место «в Азии». В связи с этим необходимо
обратить внимание еще на одно обстоятельство. Мы имеем в виду то сооб-
щение Диодора, в котором говорится о смерти боспорского царя Спартака и
воцарении Перисада (349/8 г. до н. э.). Данная информация поставлена в
следующий контекст: начало описания событий этого года предваряется,
как обычно, датировочной формулой, упоминающей афинского архонта-
эпонима и римских консулов (Diod., XVI, 52, 1). После этого следует описа-
ние взаимоотношений между персидским царем Артаксерксом и Ментором
и деятельности последнего. Этот достаточно длительный рассказ завершает-
ся фразой: ка1 та plv ката t^v ’Aotav ev tovtois* fjv (Diod., XVI, 52, 8). За-
тем идет описание деятельности Филиппа Македонского в Элладе, пред-
варяемое указанием — ката 8ё Еир(птгт|Р, наконец, дается справка о
смене правителей в Боспорском царстве с указанием apa 8е tovtois*
TTpaTTopevois*... (Diod., XVI, 52, 10).
Таким образом, мы имеем несколько парадоксальную ситуацию: Боспор
Киммерийский в 438/7 г. до н. э., согласно Диодору, находится в Азии, а в
349/8 г. до н. э., по его же данным, — нет.
Чтобы понять причину этих расхождений, необходимо обратиться к об-
щим принципам организации исторического материала в труде Диодора.
Начнем с некоторых достаточно банальных утверждений17 Как известно, в
сохранившихся книгах третьей пентады (XI—XV) Диодор рассказывает о со-
бытиях, совершившихся в Элладе, Сицилии, Италии и на Востоке с 480 по
360 г.; материал же, содержащийся в XVI—XX книгах, посвящен периоду от
360 по 302 г. Мы не будем сейчас говорить о сложной и достаточно запутан-
ной проблеме источников Диодора. Отметим только, что еще с прошлого века
установлено, что для истории Боспора Диодор использовал какой-то из специ-
альных трудов, посвященных именно этому сюжету, хотя, вероятнее всего, не
прямо, а через посредство какого-то из авторов, написавших труд более обще-
го характера18 Для нас важно в данном случае то, что свое изложение истори-
ческого материала Диодор организует по анналистическому принципу, при
этом он стремится к точности, используя датировки по афинским архонтам-
эпонимам, олимпиадам и римским консулам (или другим высшим магистра-
там). Конечно, у него имеются ошибки, иногда, например, происходит
«удвоение» событий вследствие неудачного контаминирования различных
источников и т. д. Однако высокая ценность этого источника несомненна.
Интересен второй принцип организации материала в труде Диодора:
внутри каждого раздела, посвященного событиям одного года, автор груп-
пирует информацию по территориальному принципу, по отдельным регио-
17 Строгецкий В.М. Диодор Сицилийский и его «Историческая библиотека» в оценке ис-
ториографии // ВДИ. 1983. № 4.
18 См., например: Ростовцев М. И. Скифия и Боспор. Л. 1925. С. 123—125; Струве В.В.
Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и Средней Азии. Л., 1968. С. 147—199.
134
нам. При этом почти всегда каждый из этих «локальных» рассказов предва-
ряется формулой примерно такого типа: ката piv ’I таХ1ау, ката 8е
'EXXdSa, ката 8е тт^р ’Aaiav и т. п. Иногда указание на регион находится в
конце соответствующего рассказа, предваряя переход к другому региону. В
случае, когда, по мнению Диодора, важные события происходили только в
одном регионе, фиксируется только история именно этого региона. Надо
отметить, что у Диодора не всегда четко определяются границы регионов.
Например, иной раз он говорит об Элладе в целом, как о регионе, в другом
случае в качестве такого региона выступает Пелопоннес, Афины или Бео-
тия. Однако три больших региона практически постоянно предстают как
какая-то целостность. Это — Италия, Сицилия и Азия.
Естественно, что нам кажется наиболее важным последний случай, по-
скольку интересующие нас события на Боспоре описываются как происхо-
дящие в Азии. Чтобы понять, что именно понимал Диодор в этих частях
своего труда под Азией, необходимо провести анализ его политико-гео-
графической номенклатуры. Рассмотрение под таким углом зрения текста
Диодора приводит к следующим результатам. Для Диодора здесь правилом
без исключений является равенство понятий «Азия» и «Персидское царст-
во». Об этом свидетельствуют, в первую очередь, те места в тексте
«Исторической библиотеки», где единственным объектом описания является
история Персии в данном году, а указание на место происходящих событий
определяется исключительно формулой «в Азии»: Diod., XI, 69, 1 (465/4 г.
до н. Э.)19; XI, 75 (461/60 г. до н. э.)20; XVI, 40, 3 (351/50 г. до н. э.)21
Такая система указаний на тот регион, где происходили описываемые собы-
тия, используется (иногда с модификациями, вызванными только законами гре-
ческой грамматики) и для тех частей текста, которые (под одним годом) включа-
ют в себя рассказ о событиях, имевших место в различных регионах: Diod., XI, 77,
1—5 (460/59 г. до н. э.)22; XI, 71 6 (463/2 г. до н. э.)23; XII, 71,1 (424/3 г. до н. э.)24;
19 Под этим годом Диодор дает информацию только о событиях в Азии (соответственно
вводная формула — ката т?)р ’Aa(av). Она заключается в рассказе о заговоре Артабана про-
тив царя Ксеркса и восшествии на престол царя Артаксеркса.
20 В Азии (ката т?)р ’Aaiav) персы начали вести войну против египтян. Никаких событий в
других регионах не упоминается.
21 Начало сообщения выглядит следующим образом: «в Азии царь персов...» и далее идет
рассказ только о персидской истории.
22 В данном разделе рассказывается о войне персов с восставшими египтянами, и это про-
исходит «в Азии» (ката т?)р ’Aaiav). Последняя часть рассказа о событиях года посвящена
Афинам, и она предваряется стандартной формулой:"Аца toutols яратторёии? tv таТ?
’AO/p/ais... {Diod., XI, 77, 6).
23 Диодор сообщает о событиях в двух регионах: о действиях персидского царя Артаксер-
кса и о восстании в Египте против власти персов (а также о желании афинян поддержать егип-
тян для того, чтобы ослабить своих врагов-персов). Завершается рассказ следующими слова-
ми: «Таковы были события этого года в Азии и Египте» (ка1 та цёр ката tV]p ’Асйар ка1 тт]Р
Aiywrrop £p tovtois fjp). Характерным является то обстоятельство, что Египет, ставший на
время независимым, определяется как отдельный регион.
24 После очень длинного рассказа о Пелопоннесской войне, происходившей на территории
Эллады, следует небольшой параграф, посвященный происходившему в Азии, где дается толь-
135
XIII, 42, 6 (411/10 г. до н. э.)25; XIV, 81, 1 (396/5 г. до н. э.)26; XIV, 98, 5
(391/90 г. до н. э.)27; XIV, 99, 5 (390/89 г. до н. э.)28; XV, 11, 2 (385/4 г. до
н. э.)29; XV, 18, 1 (383/2 г. до н. э.)30; XV, 93, 6 (362/1 г. до н. э.)31; XVI, 52, 1
(349/8 г. до н. э.)32
Таким образом, мы видим, что термин «Азия» Диодором всегда исполь-
зуется для определения Персидского царства. Насколько можно судить, са-
мое раннее упоминание Азии именно в этом значении — в той части его
труда, где говорится о завоевательных планах Дария33
На всем протяжении труда Диодора мы видим полное равенство этих
двух понятий: Азия и Персидское государство. Любопытно, что так же
уравниваются Азия и Персидское царство в одной из речей, произнесенных
ко очень краткая информация о смерти царя Дария и о последующих событиях. Предваряется
эта информация формулой ката tVjv Aoiav.
25 Здесь рассказывается о ходе военных действий между Афинами и Спартой и о позиции
персидского царя и его представителей в отношении этого конфликта. Заканчивает Диодор
следующим образом: Ta piv obv ката tVjv ’EXXdSa ка1 tVjv ’Aalav £v toutois fjv. Далее идет
кратчайшее описание событий в Италии (буквально одна фраза).
26 Завершив рассказ о военных действиях между Спартой и Персией словами Tcov ката
tVjv ’Aalav toutov t6v трбттог SiwKTipevwv, автор переходит к описанию войны между Фокидой
и Беотией.
27 Сведения о войне между персами и Евагором на Кипре завершаются словами та pev obv
ката tVjv ’Aalav £v toutois fjv.
28 Описание военных действий между персами и спартанцами заканчивается той же самой
формулой, что и в предыдущем случае.
29 Эта формула используется и для завершения рассказа о событиях года, главным содер-
жанием которых был суд над Тирибазом.
30 Рассказ начинается традиционной датировочной формулой, затем следует информация о
событиях, происходивших в Сицилии, завершающихся обычной формулой (ка1 та piv ката
SiKtXlav ev toutoi? fjv), далее идет описание событий, происходивших на территории Персид-
ской державы (с обычной вводной формулой ката & tVjv ’Aalav) (дело бывшего персидского
адмирала Глоса, война между персами и египтянами, конфликт между некоторыми городами
Малой Азии, действия лакедемонян здесь же), наконец, переход к описанию событий в Маке-
донии (традиционная вводная формула — катд tt)v MaKtSovlav).
31 Долгий рассказ о событиях, развернувшихся на обширном пространстве от Геллеспонта
до Нила, но имевших один смысл — восстание сатрапов против власти царя Персии. Он за-
вершается формулой Kai та p£v ката tVjv ’Aalav рехР1 toutqjv проект] ката toutov t6v
€viairr6v. После этого дается описание событий в Пелопоннесе (с соответствующей вводной
формулой — ката tt)v rfcXoirdwqaov).
32 Рассказ о деятельности Ментора, который был назначен правителем всех приморских
областей Персидской державы, его заключение имеет стандартный характер: ка1 та p£v ката
tVjv ’Aalav cv toutois- rjv (Diod., XVI, 52, 8). Далее повествуется о событиях в Европе с тради-
ционной вводной фразой.
33 Diod., X, 19, 5: «После того как Дарий стал хозяином практически всей Азии, он захотел
подчинить Европу» (”Otl Aapeios* тт)? ’Aalas axe6dv дХт]? кирииаа? tVjv Eupann)v eireOupei
катаатрефао0а1).
136
в народном собрании Сиракуз при обсуждении судьбы пленных афинян в
413г. (согласно рассказу Диодора)34
Кроме приведенных выше мест из труда Диодора, которые относятся к
числу элементов, организующих текст и поэтому имеющих особое значение,
есть значительное число и других, более «обыденных», но также бесспорно
подтверждающих данное словоупотребление: Diod., XIII, 108, I35; XIV, 35,
2; XIV, 80, б36; XV, 31, 3 и след.37; XV, 43, 538; XV, 70, 239; XVI, 52, З40; XVI,
75, I4' XVI, 91, 242; XV, 92, I43; XVI, 1, 544; XVI, 34, 1-245; XV, 19, I46; XIV,
19, 6; XIV, 19, 747
С этой системой представлений связан еще один тип упоминаний Азии в
тексте сочинения Диодора. Я имею в виду такие упоминания, когда по кон-
тексту совершенно ясно, что при описании движения прибытие в Азию озна-
34 Один из ораторов коснулся судьбы Персидского государства в начале его существова-
ния и сказал, что Кир из частного человека стал царем Азии (пы? yap Киро? ISiarrou Tfjs*
’Аспа? oXq? e^acnXeixTe) (Diod.y XIII, 22, 1—2).
35 Дарий — царь Азии (Aapaos 6 rqs ’Acrtas paaiXeu^).
36 Артаксеркс — царь Азии.
37 В рассказе о деятельности спартанского царя Агесилая в Малой Азии попеременно
употребляются термины Азия и Персидское царство (тыу Псрстыу ^aaiXtlav).
зх Возвращение персидских войск и греческих наемников на территорию, твердо контро-
лируемую персами, после неудачного похода 374/3 г против восставшего Египта определяется
как возвращение в Азию.
39 Приезд Фил иска после подписания общего мира ко двору персидского царя в 369 г
также называется возвращением в Азию.
40 Политические изгнанники, бежавшие ко двору македонского царя от преследования со
стороны персов, называются беглецами из Азии.
41 Рост могущества Филиппа II становится известным в Азии (ката ’Aa(av) и вызывает
rpeeoiy царя.
42 Филипп начинает войну с Персией и посылает войска в Азию (ка1 тду прд? Псраа?
ттоХбцор €Ратт]стац€РО9. .яроа'гт€(тт€1ХбР cl? tV|v ’Aaiav).
43 Плавание Реомитра из Египта от царя Таха в Малую Азию в местность, называемую
Левка, определяется как плавание в Азию. На первый взгляд это сообщение может показаться
нс вписывающимся в общую схему политико-географической номенклатуры Диодора, однако
это не так, поскольку тут же указывается, что люди, которые послали Реомитра в Египет за
денежными средствами и кораблями, а также жители этой местности, которых он захватил,
заковал в кандалы и отправил к персидскому царю, были мятежниками, восставшими против
власти царя, т. е. Диодор признает факт законности власти Персии в этом районе, и тем самым
и здесь плавание в Азию означает плавание в пределы Персидского государства (хотя и нахо-
дящиеся в данный момент в состоянии мятежа).
44 Рассказывая о планах Филиппа II, Диодор уравнивает завоевание Персидского царства
(tt)v TTepaujv Засл Хе lav) и завоевание Азии.
45 Фиванцы посылают в Азию отряд на помощь сатрапу Артабазу, восставшему против ца-
ря Персии.
46 Прекращение спартанцами их операций против персов определяется как прекращение
их деятельности в Азии.
47 Информация Диодора о том, что Кир Младший собирал войска в Азии. Учитывая то об-
стоятельство, что Кир был назначен правителем всех приморских сатрапий Персидского цар-
ства, можно полагать, что имелись в виду именно подчиненные ему области, поскольку о сбо-
ре греческих наемников говорится отдельно.
137
чает прибытие в персидские пределы: Diod., XI, 19, 448; XI, 19, 649; XI,
56, 450; XI, 60, I51; XII, 27, З52; XIV, 84, 553
Подводя итоги, мы достаточно смело можем утверждать, что в тексте Дио-
дора, когда он описывает события классической эпохи, термин «Азия» имеет
не собственно географическое, а геополитическое значение. Этот термин при-
меняется для обозначения главным образом Персидского царства Ахеменидов
или в крайнем случае — территорий, прямо зависимых от него.
Таким образом, сообщение Диодора, с которого мы начали данное ис-
следование— относительно смены династий на Боспоре Киммерийском в
438/7 г. до н. э., — одновременно является также и свидетельством относи-
тельно того, что в это время Боспор находился под контролем Ахеменидов.
Можно представить некоторые дополнительные аргументы в пользу это-
го тезиса. Вспомним, что в трех последних из приведенных нами мест Дио-
дора Боспорское царство определяется как Понт. Есть все основания счи-
тать, что это словоупотребление не является случайным: вероятнее всего,
древнейшее официальное название страны было «Понт»54
Но если мы примем такой вывод (а оспаривать его, кажется, нет никаких
оснований), то можно думать, что об этом государстве упоминает Диодор
еще в одном месте своего труда. Мы имеем в виду тот эпизод, где он расска-
зывает, какие морские силы персидский царь Ксеркс готовил в 480 г. до н. э.
для похода на Грецию: «И он начал строить корабли во всех областях, рас-
положенных у моря и подчиненных ему (т^у W аитбу таттор<ут]у): в Егип-
те и Финикии, на Кипре и в Киликии, и в Памфилии, и Писидии, а также в
Ликии, Карии, Мисии, Троаде, и в городах Геллеспонта, и в Вифинии, и в
Понте (т6у П6утоу)» {Diod., XI, 2, 1). Очень показательным в этом сообще-
нии является то обстоятельство, что Понт упомянут самым последним в
списке — как самое отдаленное место. Не исключено, что об этом же факте
48 Бегство финикийского флота после битвы при Саламине el? ттр, ’Aaiav, т. е. в персид-
ские пределы.
49 Отступление самогб великого царя el? t^v ’Aaiav, когда до него дошли (ложные, в сущ-
ности, и распускавшиеся Фемистоклом) сведения о том, что греки собираются уничтожить
мост на Геллеспонте. Возвращение его в Азию означает возвращение туда, где он будет в безо-
пасности, — в собственно персидские пределы.
50 Бегство Фемистокла из Эллады и его прибытие в Азию означает его прибытие на терри-
торию Персидского царства.
51 Рассказ Диодора о походе Кимона 470 г. до н. э., которому афиняне дали значительные
силы и отправили к побережью Азии (етт! irapaXiov тт)? ’Aaia?), чтобы оказать помощь
союзным полисам и освободить те, которые еще находятся под властью персов.
52 Сообщение о восстании на Самосе против Афин. Самосцы — противники демокра-
тии — прибыли в Азию (SiapdvTajv el? tYjv ’Aaiav) и отправились в Сарды к персидскому
сатрапу. Здесь также прибытие в Азию равноценно прибытию в персидские пределы.
53 Рассказ Диодора об отплытии Конона в Азию в 396 г. до н. э. Это упоминание имеет то
же самое значение — плыть в пределы Персидского царства.
54 Подробнее см.. Завойкин А.А. Вбатгоро? Kippepio? — Вбатгоро? — Diod., ХП, 31,1 (Опыт
источниковедческого анализа)//Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 1. Магнито-
горск, 1994. С. 64—69. К тем примерам, которые привел автор, необходимо добавить еще одно
сообщение — Полиена о военной хитрости царя Перисада I, который назван им «царем Понта»
(Polyaen., VII, 37).
138
сообщает и Геродот, когда говорит о кораблях «из Понта», мобилизованных
для участия в походе (Helt., VII, 95)55 На основании данного свидетельства
можно предполагать, что в 480 г. до н. э. Боспор Киммерийский уже нахо-
дился в зоне контроля или (по крайней мере) в зоне влияния Ахеменидов.
Необходимо также указать, что имеется еще одно подтверждение вхож-
дения Боспора в эту зону. Некоторое время тому назад мы занимались ис-
следованием знаменитой проблемы «измены Гилона», правда, под несколь-
ко иным углом зрения, чем наши предшественники56 Мы обратили внима-
ние на то, как был вознагражден Гилон боспорскими правителями за пере-
дачу им Нимфея. Мы выяснили, что как с точки зрения сущности явления,
так и с точки зрения терминологии сообщений о том, что Гилон получил от
правителей Боспора город Кепы, этот дар поразительно напоминает то, что
получил Фемистокл, перейдя на службу к персидскому царю. Поэтому мы
сделали вывод, что на Боспоре существовали институты, сходные с теми,
которые хорошо зафиксированы в государстве Ахеменидов, что было бы
невозможно, если бы Боспорское царство не находилось некоторое время
под властью или в крайнем случае в зоне влияния Персидской империи.
Исходя из всего вышеизложенного, мы, кажется, можем с определенной
долей уверенности полагать, что какое-то время в течение V в. до н. э. неко-
торые греческие города на берегах Боспора Киммерийского (в первую оче-
редь — Пантикапей) находились под властью Ахеменидов. Когда это случи-
лось, сказать довольно трудно, можно предполагать, — до 480 г. до н. э. В
связи с этим можно высказать еще одно предположение. В нашем распоря-
жении имеется только одно сообщение письменных источников об активно-
сти Ахеменидов на северных берегах Черного моря (за исключением, есте-
ственно, информации о знаменитом походе Дария I против скифов). Мы
имеем в виду сообщение Ктесия Книдского о морском походе, предприня-
том по приказу Дария I сатрапом Каппадокии Ариарамном на 30 пентакон-
терах против скифов с целью захвата в плен мужчин и женщин. При этом
был захвачен и брат царя Марсагет, который находился в заключении из-за
какого-то преступления против своего брата57 58 Если мы будем придавать
какую-либо ценность этой информации, то можно будет предположить,
55 Перевод данного места Ф.Г.Мищенко: «Жители Геллеспонта, за исключением абидян,
которые по приказанию царя оставались дома и сторожили мост, — все тамошние жители,
принимавшие участие в походе от Понта (oi ек тои Поитои), доставили сто кораблей и воору-
жены были по-еллински. Это колонисты ионян и дорян» (см.. Геродот. История в девяти кни-
гах / Перевод с греческого Ф.Г.Мищенко. Том II. М. 1888. С. 175). Перевод Г.А.Стратанов-
ского: «Геллеспонтийцы — все другие жители Понта, кроме абидосцев (абидосцам было при-
казано царем оставаться на месте и охранять мосты), — снарядили 100 кораблей и были воо-
ружены, как эллины. Эти города— частью ионийские, частью дорийские колонии» (см.. Геро-
дот. История в девяти книгах / Перевод и примечания Г.А.Стратановского, под общей редак-
цией С.Л.Утченко, редактор перевода Н А.Мещерский. Л., 1972. С. 337).
56 Кошеленко Г.А., Усачева ОМ. Плон i Кепи И Археолопя. 1992. № 2. С. 51—57.
57 Ctes., fr. 13 (20). См.. Ctesias. Histoires de I’Orient/ Traduit et comment^ par J. Auberger.
Preface de Ch. Malomoud. P., 1991. P 73.
58 М.А.Дандамаев во всяком случае считает этот эпизод действительно имевшим место,
предполагая, что данная экспедиция предшествовала походу армии Дария (см.. Дандама-
ев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985. С. 109).
139
что в данном случае в тексте Ктесия отразилась некая акция персидских
властей на северных берегах Черного моря, при этом, вероятнее всего, на-
правленная не против скифов, поскольку поход был морским. Возможно,
данное сообщение Ктесия отражает именно эпизод, связанный с покорением
района Боспора Киммерийского.
Такой контроль сохранялся достаточно долго, исчезновение его необхо-
димо отнести к семилетнему периоду, начиная с 438/7 г., поскольку уже за-
метка о восшествии на престол второго из царей династии Спартакидов де-
лается без указания на принадлежность этого региона персам.
Не претендуя на решение всех вопросов, мы бы хотели обратить внима-
ние на одно, с нашей точки зрения очень показательное, совпадение. Имеет-
ся в виду время проведения знаменитой Понтийской экспедиции Перикла.
Подавляющее большинство современных исследователей относят ее к 430-м
годам (наиболее вероятная дата в пределах этого срока — 437—436 гг.
до н. э.)59 Видимо, вопреки мнению некоторых исследователей, нет основа-
ний сомневаться в том, что Перикл посетил и Северное Причерноморье60
Среди не очень обильной информации источников об этом походе необ-
ходимо, как кажется, выделить следующее: Плутарх, наш основной источ-
ник по истории похода, указывает на два направления деятельности Перикла
в регионе: 1) «он сделал для эллинских городов все, что им было нужно, и
отнесся к ним дружелюбно» (toll? gcv ’ЕХХтрЛсл. irdXcaiv d>v cScovto
SicirpdfaTo ка1 irpoa^vcx^l 4>iXav0pwirto9); 2) «окрестным варварским наро-
дам, их царям и князьям он показал великую мощь, неустрашимость, сме-
лость афинян, которые плывут, куда хотят, и все море держат в своей вла-
сти» (то1? 8с 'nrpioiKOvai pappdpot? c6vccti ка1 paatXcvaiv clutgjv ка1
8uvdaTais С1тб8б1£ато plv Tfjs 8uvdp.cw9 тд цёубОо? ка1 t^v d8ciav ка1 тд
Odpaos, pouXoLVTO irXc6vT(i)v ка1 irdaav иф’ auTot? 'nriroLTjpcvaiv t^v
0dXaaaav) (Plut., Pericl. XX). В развитие первого тезиса Плутарх приводит
пример Синопы, где афиняне помогли гражданам города в борьбе с тираном
Тимесилеем, а также отправили туда своих колонистов. Другие источники
указывают и на другие примеры вмешательства Перикла в дела греческих
полисов на берегах Черного моря. В частности, афинские колонисты появи-
лись и в Амисе (Strabo, XII, 3, 14; Plut., Lucull. XIX; Appian., Mithr. 83).
59 Блаватский В.Д. Архаический Боспор. С. 26; Брашинский И. Б. Афины и Северное При-
черноморье в VI—II вв. до н. э. М. 1963; Он же. Понтийская экспедиция Перикла//ВДИ.
1958. № 3. С. 110—121; Карышковский П.О. Ольвия и Афинский союз // Материалы по архео-
логии Северного Причерноморья. Вып. 3. Одесса, 1960. С. 78—81, Виноградов Ю.Г Синопа и
Ольвия в V в. до н. э. // ВДИ. 1981. № 2. С. 66—67; Строгецкий В.М. Полис и империя в клас-
сической Греции. Нижний Новгород, 1991. С. 165; Доманский Я.В., Фролов ЭД. Развитие
межполисных отношений в античном Причерноморье в VI—I вв. до н. э. И Античный полис.
СПб., 1995. С. 107; Meiggs R. The Athenian Empire. Oxf., 1972. P 199; Cloche P Pericles et la
politique exterieure d’Athene entre la paix de 446—445 et les preludes de la guerre de
Peloponnese//L’Antiquite Classique. 1945. Vol. 14. P 14; BouzekJ. Athenes et la mer
Noire //BCH. 1989. Vol. 113. № 1. P 259; Stadter P A Commentary on Plutarch’s Pericles. L.,
1989. P 217—218.
60 Суриков И.Е. Историко-географические проблемы Понтийской экспедиции Перикла//
ВДИ (в печати).
140
Возвращение Перикла в Афины, однако, не означало прекращение афин-
ского присутствия на берегах Черного моря. Известна деятельность Ламаха
в районе Гераклеи Понтийской в 424 г. до н. э. Рассказ об этом событии со-
держится у Юстина. «Когда афиняне стали главенствовать в Греции после
победы над персами и распределили между государствами Греции и Азии
взносы на содержание флота (tributum in tutelam classis), то все [государства]
с величайшей охотой стали их вносить для охраны своей безопасности и
лишь одни гераклеоты, поддерживавшие дружбу с персидскими царями (soli
Heracleenses ob amicitiam regum Persicorum), отказались от уплаты этих
взносов. Тогда афиняне послали в Гераклею Ламаха с войском, чтобы силой
взять то, в чем гераклеоты отказывали» (Justin., XVI, 3, 8—10). Далее идет
рассказ о разграблении хоры Гераклеи, буре, погубившей флот Ламаха, бла-
городстве гераклеотов, спасших оказавшихся в безвыходной ситуации афи-
нян. Об этом эпизоде сообщают также Фукидид (Thue., IV, 75) и Диодор
(Diod., XII, 72, 4).
Сопоставляя эти скудные и разрозненные сведения, мы можем полагать,
что данная экспедиция и последующая деятельность афинян в бассейне
Черного моря имели в определенной степени антиперсидскую направлен-
ность; кроме того, политика Афин здесь была ориентирована на поддержку
греков и запугивание местных варварских народов. В контексте этой поли-
тики вполне вероятным является предположение о том, что одним из ре-
зультатов экспедиции стало уничтожение персидского контроля над горо-
дами Боспора Киммерийского.
С другой стороны, столь же возможно, что именно в результате этого
афинского предприятия некоторые из городов северных берегов Черного
моря вошли в состав Афинского морского союза61
Если наша концепция верна, то, видимо, и определение характера власти
Археанактидов должно делаться исходя из иных по сравнению с ныне при-
нятыми принципов. Их, скорее всего, надо сравнивать с теми тиранами, ко-
торых персы ставили во главе зависимых от них греческих городов Малой
Азии.
61 Помимо приводимых обычно в данной связи источников и литературы (см.. Сури-
ков И.Е. Историко-географические проблемы) укажем, что, видимо, нет никаких оснований
сомневаться в том, что в состав Архе входил и Киммерик (см.: Усачева О.Н., Кошеленко Г.А.
Об одной загадке боспорской историографии//РА. 1994. № 3; Завой кин А. А. Киммерида —
полис на Киммерийском Боспоре И Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. 4. 4.1.
Москва; Магнитогорск, 1997. С. 130—137).
141
А.А.Завойкин
ПОЧЕМУ ДИОДОР УМОЛЧАЛ О КОНЧИНЕ СЕЛЕВКА
И ВОЦАРЕНИИ САТИРА, СЫНА СПАРТОКА
Интерес к лаконичным и трафаретным заметкам Диодора по хронологии
боспорских правителей не иссякнет, по-видимому, никогда. И скупость
информации в этой части источника (т. е. исключая развернутое, яркое и
подробное изложение перипетий борьбы за отцовское наследство сыновей
Перисада I) ничуть не препятствует богатству мнений в понимании, каза-
лось бы, незамысловатого текста. Историки охотно рассуждают о том, как
Диодор счислял даты правления Спартокидов, и не менее охотно исправля-
ют просчеты Сицилийца, опираясь на другие источники, а иной раз и только
на собственные представления.
В числе наиболее остро дискутируемых эпизодов династийной истории
Спартокидов остается период между смертью основателя правящего дома
(Diod., XII; 31, 1; 36, 1) и кончиной его сына, Сатира I (XIV, 93, 1). Основа-
ниями, возбудившими творческий задор, послужили следующие противоре-
чивые обстоятельства.
Прежде всего, наличие лакуны в сведениях Диодора (отмеченное еще
В.В.Латышевым1): вопреки обыкновению, в «Библиотеке» нет указания
даты смерти Селевка и соответственно даты воцарения Сатира, сына Спар-
тока. Помимо того, в заметке о воцарении Селевка (XII, 36, 1) отсутствует
информация о степени его родства с предыдущим правителем.
Далее, существуют разногласия данных о периодах правления Селевка
и Сатира по разным рукописным спискам2 Есть две версии этой части текста.
По одним рукописям, Селевк царствовал 4 года, а Сатир— 14 лет. Согласно
же Патмосскому кодексу, Селевк правил 40 лет, Сатир — 44 года. Последнюю
цифру исследователи исправляют на 40, «так как от года смерти Спартока до
смерти Сатира, по счету Диодора, прошло 40 лет»3. Легко заметить, что как та,
так и другая версия не соответствует сорокалетнему периоду между приходом
к власти Селевка (433/2 г.) и смертью Сатира (393/2 г.)4 В первом случае ме-
жду правлением Селевка и Сатира остается незаполненным отрезок времени
около 22 лет. Во втором — этот период превышен более чем в два раза.
1 Латышев В.В. HONTI КА. СПб., 1909. С. 72.
2 См . Там же. С. 174—178.
3 Там же. С. 176.
4 По Диодору. О поправках к хронологической схеме древнего автора речь пойдет ниже.
©А.А.Завойкин, 1999
142
Наконец, — но это уже не имеет прямого отношения к данному источни-
ку— находка в 1877 г. в Пирее декрета 347/6 г. (IG, II2, 212; Syll3 206;
МИС. З)5 выявила ошибочность данных Диодора о времени правления
Спартока 11 и соответственно вызвала подвижки во всей хронологической
цепочке. В одном случае6 ошибка объяснялась тем, что Диодор якобы не учел,
что Спарток II царствовал 5 лет не раньше брата, Перисада I, а совместно с
ним. В соответствии с этим период правления их отца Левкона I, умершего
накануне принятия декрета Андротиона, определялся не как указано Диодо-
ром (XIV, 93, 1— XVI, 31, 6) — 393/2—353/2 гг., а сорокалетием между
387—347 гг. Период же властвования Сатира I передвигался соответственно
до 388/7 г. В другом случае считают7, что просчет Сицилийца обусловлен
способом счисления дат на основании простого прибавления числа лет
правления Спартокидов к дате смерти Перисада I (310/09 г.) без учета того,
что смерть одного и вступление на престол другого правителя приходится
на один год. Отсюда и «набегает» ошибка. Внесение соответствующей по-
правки позволило В.П.Яйленко правление Спартока II (по Яйленко, Спарто-
ка III) отнести к 351—347 гг. (т. е. декрет афинян был принят в год кончины
Спартока) и далее Левкона I — к 390—351 гг., а смерть Сатира — к 390 г.
Названные противоречия источника дали достаточно простора для раз-
ного рода остроумных предположений как о времени правления Селевка и
Сатира, так и о степени их родства. Едва ли я решился бы множить их чис-
ло, если бы не убежденность, что относительная неточность источника иной
раз предпочтительнее правдоподобной реконструкции, когда она заставляет
вторгаться в авторский текст.
1. ПЕРВОИСТОЧНИК И ОПИСАТЕЛЬНАЯ СХЕМА ДИОДОРА
В настоящее время мало у кого вызывает сомнение, что в своей основе дан-
ные Диодора по истории Спартокидов восходят к боспорской историогра-
фии8 М.И. Ростовцев полагал, что Диодор пользовался сочинениями, вос-
ходящими к двум разным источникам. Данные о междоусобной войне сыно-
вей Перисада I Сицилиец, возможно, черпал из сочинения Дуриса Самос-
ского. Хроникальные же сведения по династийной истории от Спартока I до
5 См.. Schaefer A. Athenischer Volksbeschluss zu Ehren der Sohne Leukons von Bosporos//
Rheinisches Museum. 1878. Bd. 33. S. 418 sq., Idem. Die Regierungszeit des Kflnigs Paerisades I
von Bosporos // Rheinisches Museum. 1883. Bd. 38.
6 Schaefer A. Die Regierungszeit. S. 310; Латышев В.В. Указ. соч. С. 79—80; Minns Е.
Scythians and Greeks. Camb., 1913. P 571 sq.
7 См.. Яйленко В.П. Ольвия и Боспор в эллинистическую эпоху // Эллинизм: экономика,
политика, культура. М. 1990. Т 1. С. 284—286; ср . Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Крат-
кое обозрение памятников литературных и археологических. Л. 1925. С. 123—124.
кСм.. Ростовцев М.И. Указ. соч. С. 124—\23, Жебелев С.А. Северное Причерноморье. М.
Л. 1953. С. 348; Гайдукевич В.Ф. Бос поре кое царство. М., Л. 1949. С. 75, 162; Каллистов Д.П.
Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи. Л., 1949. С. 167, 169; Стру-
ве В.В. Древнейший историк СССР// Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа и
Средней Азии. Л., 1968. С. 168 и след.
143
Спартока III Диодор заимствовал из какой-то хроники позднеэллинистиче-
ского времени (может быть, Кастора Родосского; исследователь не находил
возможности решить этот вопрос положительно)9
Мнение М.И.Ростовцева о двух источниках Диодора критиковал В.В.Стру-
ве, который считал, что вся информация Сицилийца восходит к единому со-
чинению боспорского историка10, опираясь только на собственное убеждение,
будто Диодору было не по силам объединить хронологические данные и исто-
рическое повествование, найденное в другом источнике. По мнению исследо-
вателя, ...подобное „творчество" Диодора вряд ли правдоподобно, если
учесть то чрезвычайно небрежное отношение к используемым источникам,
которое отличает сицилийского историка»11 Удивительнее всего в этом умо-
зрительном построении то, что В.В.Струве здесь отказывает Диодору даже в
том, в чем на каждой странице своего труда обвиняет, — в компиляторстве.
В.В.Струве убедительно опровергает мнение М.И.Ростовцева о панеги-
рическом тоне исторического сочинения, в котором характеризуется дея-
тельность Эвмела12, делая вывод, что данное сочинение не могло быть ин-
спирировано Эвмелом или его потомками.
В.Д.Блаватский полагал, что прототипом труда боспорского историка
были появившиеся биографии Александра Великого. Однако сам же иссле-
дователь (рассуждая аналогично В.В.Струве)13 доказал, что сочинение бос-
порца нельзя рассматривать как панегирик Эвмелу. Более того, В.Д.Бла-
ватский проследил «эволюцию» взглядов анонимного историка на деятель-
ность младшего сына Перисада I и предположил даже, что автор мог быть
сторонником главного оппонента Эвмела — Сатира II, законного государя и
доблестного воина, на фоне образа которого первоначальные действия Эв-
мела (XX, 22: после победы убил друзей Сатира и Притана, их жен, детей
и пр.) выглядят неприглядно. Эти данные не вяжутся с жанром панегирика.
В равной степени это не позволяет рассматривать сочинение боспорца в
качестве официозной хроники. Не зная того, какая часть сочинения боспор-
ского историка была сохранена для нас Диодором, а также, через чьи руки
прошла, прежде чем достичь Сицилийца, изначальная его версия, трудно
судить о жанре и композиции первоисточника14
9 Ростовцев М.И. Указ. соч. С. 125—126.
10 См.: Струве В.В. Указ. соч. С. 168—169; ср.. Каллистов Д.П. Указ. соч. С. 169—170.
11 Струве В.В. Указ. соч. С. 169; ср.. КаллистовД.П. Указ. соч. С. 170: «Вряд ли он
[Диодор. —Л.З.] самостоятельно соединил хронологическую заметку, заимствованную им из
одного источника, с историческим повествованием, заимствованным совсем из другого».
12 См.: Ростовцев М.И. Указ. соч. С. 126; ср.. Струве В.В. Указ. соч. С. 170—172.
13 См.: Блаватский В.Д. Воззрения боспорского анонимного историографа конца IV в.
до н. э. //Античная археология и история. М., 1985. С. 203—207 = Blawatsky W.D. Anschauun-
gen des Bosporischen Anonymus Ende des IV Jh. v. u. Z. // Studien zur Geschichte und Philosophie
des Altertums. Budapest, 1968. S. 73—77.
14 В данной работе вопрос об источниках Диодора подробно не рассматривается. Соотно-
шение композиционных элементов и смысловой акцент (неотвратимость судьбы) позволяют,
как представляется, ставить вопрос о том, что рассказ о событиях от смерти Перисада I до
смерти Эвмела заимствован Диодором из исторического сочинения, идеологически близкого
стоической школе круга Хрисиппа.
144
Вслед за предшественниками15 В.П.Яйленко считает, что, вопреки рас-
пространенному мнению, композиционным центром сочинения боспорского
историка был рассказ о царствовании Эвмела, предваренный краткой справ-
кой о его предках16 Не следует, впрочем, упускать из виду, что в труде Дио-
дора упомянута дата смерти Спартока III, сына Эвмела. Более того, невоз-
можно совершенно исключить вероятность, что труд боспорского анонима
был завершен в более позднее время. Хотя едва ли значительно позже. Во
всяком случае, исходя из самого характера описания междоусобной войны
сыновей Перисада I, представляется, что автор сочинения был современни-
ком, если не очевидцем или даже участником этих событий17, который едва
ли мог значительно пережить сына Эвмела18
Так или иначе, в боспорском источнике «абсолютная» хронологическая
шкала отсутствовала: синхронизация событий боспорской истории с общеэл-
линской принадлежит, как думает В.ПЛйленко, уже самому Диодору19, кото-
рый на основании указаний в его источнике числа лет правления Спартокидов
отсчитывал время, опираясь на дату некоего упомянутого в боспорской
«хронике» факта, синхронизуемого с другими обстоятельствами, внешними
по отношению к Боспору. Принято думать, что этим репером (синхронизмом)
была дата смерти Перисада I (310/9 г.), но им «может быть и любая более
поздняя дата»20 Хотя единственное «внешнее событие», названное источни-
ком,— упоминание о переселении Эвмелом на Боспор каллатийцев, ока-
завшихся в бедственном положении при осаде их города Лисимахом21
15 См.. Каллистов Д.П. Указ. соч. С. 170; Струве В.В. Указ. соч. С. 169; Блаватский В.Д.
Указ. соч.
16 Яйленко В.П. Указ. соч. С. 285. Примеч. 100.
17 См.. Блаватский В.Д. Указ. соч. С. 207. Примеч. 100.
18 Необходимо подчеркнуть, однако, что сообщение о смерти Спартока III относится, по-
видимому, к другому, хроникальному источнику (как и информация о Перисаде I и его пред-
шественниках). Более того, нельзя исключить вероятность того, что в несохранившейся части
труда Диодора содержались указания и на более поздних Спартокидов.
19 В.П.Яйленко, ссылаясь на мнение В.Христа (Christ W. Geschichte der griechischen Literatur
Miinchen, 1890. S. 535, 537), что «основным источником сицилийца по хронологии были
„Всеобщая история44 Эфора и „хроника44 Аполлодора», полагает, что отсутствие в сохранившихся
фрагментах этих сочинений упоминаний о событиях боспорской истории позволяет думать, будто
«синхронизацию правлений боспорских царей с афинскими архонтами... Диодор произвел сам»
(Яйленко В.П. Указ. соч. С. 285. Примеч. 99). Однако этот тезис нельзя считать бесспорным.
Проблема хроникального источника Диодора по боспорской истории еще не решена. Во-первых,
еще М.И.Ростовцев (Указ. соч. С. 123. Примеч. 1) ссылался на исследования, отрицавшие исполь-
зование Диодором данных Аполлодора. Во-вторых, Эфор доводит свою историю только до 340 г.
(см.. Краузе А. и М. История греческой литературы / Под ред. С.А. Жебелева. Пг., 1916. С. 413).
В-третьих, кроме этих источников Диодор мог использовать «Хронику» Кастора, рассчитавшего
даты всех царствований и эпонимных магистратов до Помпея, хотя доказать это невозможно.
Учитывая же скудость наших познаний в области истории греческой хронографии, никак нельзя
утверждать, что Диодор был знаком с боспорским источником из первых рук.
20 Ростовцев М.И. Указ. соч. С. 124; Яйленко В.П. Указ. соч. С. 285.
21 Осада Каллатиса началась еще в 313 г. (Diod., XX, 25) и продолжалась при Эвмеле (с
309 г). Когда же город был взят (сдался), точно неизвестно (см.. Блаватская ТВ. Западнопон-
тийские города в VI—I веках до н. э. М., 1952. С. 95—101). Внимательное изучение текста
Диодора заставляет признать, что либо искомый синхронизм находился в несохранившейся
10 Зак. 90
145
Итак, в боспорском источнике содержалась информация только о периодах
правления Спартокидов и о степени их родства: отцом Эвмела был Перисад,
который правил 38 лет, а перед ним — его брат Сатир, правивший пять лет, а
раньше того — их отец Левкои, царствовавший 40 лет, а перед ним — его отец
Сатир, сын Спартока (здесь я поставлю многоточие, поскольку заполнить этот
пробел мы попытаемся в конце нашего исследования; и продолжу)... Селевк
же сменил у власти Спартока, который правил семь лет, приняв власть от так
называемых Археанактидов, которые были у власти 42 года.
Со всей определенностью можно сказать, что, согласно представлениям
Диодора, период правления Селевка и Сатира, сына Спартака, укладывался в
сорокалетие между 433/2 и 393/2 гг. К этим годам он и отнес воцарение перво-
го и смерть второго. Каковы же были периоды правления каждого из них? К
рассмотрению этого вопроса мы сейчас и перейдем. Но прежде обратим
внимание на то, каким образом Диодор оформил информацию, почерпну-
тую из боспорской хроники. Рассчитав даты воцарения и смерти Спартоки-
дов, Диодор (или его предшественник) под соответствующими годами со-
общил о том и другом событии, упоминая, таким образом, каждого правите-
ля дважды, в первом случае указывая степень родства заступившего на пре-
стол по отношению к умершему (сын/брат). Эта схема нарушается Диодо-
ром дважды. Селевк и Сатир I упомянуты по одному разу: первый — только
когда получил власть, второй — только в год смерти. При том родственные
отношения Селевка к предшественнику не оговорены, а Сатир объявлен
сыном Спартока в сообщении о смерти (поскольку нет указания на год его
воцарения), что также является отклонением от нормы описания.
2. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕКСТА (XII, 31, 1 — XIV, 36, 1). ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
В соответствии с тем, какой рукописной версии придерживались исследова-
тели, их работы делятся на две группы, которые условно станем именовать
«традиционной» и «патмосской» версиями.
Сторонники первой, естественно, были историки (К.Де-Боз, А.Бек, А.Ше-
фер, В.ВЛатышев — до 1893 г.22), которым рукопись из библиотеки мона-
стыря св. Иоанна Богослова на Патмосе (тщательно изученная и введенная в
научный оборот только во второй половине XIX в. Р.Бергманом и Ф.Фо-
гелем23) не была известна. Среди современных ученых убежденных сторон-
ников «традиционной» версии почти не осталось. Среди них, пожалуй, толь-
ко В.П.Яйленко24 специально занимался проблемами хронологии ранних
Спартокидов25
части труда, либо же (что вероятнее) синхронизация боспорской истории с общеэллинской
была проведена хронографом-предшественником, а Диодор ей только воспользовался.
22 См.. Латышев В.В. Указ. соч. С. 72—73, 80.
23 См.. Латышев В.В. Указ. соч. С. 174—175.
24 Яйленко В.П. Указ. соч.
25 Необъяснимым рецидивом является возвращение к этой точке зрения в недавно вышед-
шей книге Е.А.Молева (Политическая история Боспора VI — IV вв. до н. э. Нижний Новгород,
1997). Никаких разъяснений автор не дает.
146
Существо взглядов этой группы исследователей полнее других в отече-
ственной историографии отразил В.В.Латышев (позднее, в 1894 г., реши-
тельно склонившийся в пользу «патмосской» версии26). Он исходил из того,
что между четырехлетним правлением Селевка и 14-летним правлением
Сатира оставалась лакуна в 22 года, которую со времен Де-Боза заполняли
царствованием мифического Спартока II, сыном которого якобы и был Са-
тир I (хотя сам Латышев не отрицал возможности, что Сатир мог быть сы-
ном Спартока I). Что касается Селевка, был ли он братом или сыном Спар-
тока — вопрос оставлялся открытым. Соответственно, годы правления пер-
вых Спартокидов исходно определялись так: Спарток I —438/7—433/2 гг.
Селевк — 433/2—429/8 гг.* Спарток II — 429/8—407/6 гг.* Сатир I —
407/6—393/2 гг. Далее, опираясь на поправку А.Шефера, верхнюю дату
правления Сатира I поднимали до 388/7 г. В.В.Латышев определял terminus
ante quem для начала правления Сатира на том основании, что в речи Лисия
«В защиту Мантифея» (4) упоминается период между 394 — 389 гг., не-
сколько предшествующий некоей оицфора в Геллеспонте, которую исследо-
ватель отождествил с битвой при Эгоспотамах (405 г.). Таким образом, пе-
риод царствования Сатира I исчислялся 19 годами — 407/6—388/7 гг.27
Слабой стороной этой концепции является то, что она предполагает
для объяснения хронологической лакуны пропуск Диодором информации
о 22-летнем периоде правления «Спартока II». Мысль о том, что Диодор
не упомянул еще одного боспорского правителя, представляется неверо-
ятной; в этом я солидарен с В.В.Латышевым, который позднее написал:
...Нет упоминаний о переменах потому, что не было перемен»28 Но глав-
ное даже не в этом. Если предположить, что Диодор знал, но по чистой
случайности пропустил данные о царствовании «Спартока II», правившего
22 года, он должен был допустить небрежность дважды. А в это трудно
поверить. Но даже и это не объяснило бы ситуации до конца: Сатир не
был бы назван сыном Спартока в XIV, 93, 1, поскольку эта информация
содержалась бы во втором «пропущенном» упоминании мифического
Спартока II. Если же считать, что Диодор не знал о его существовании...
то не смог бы вычислить 433/2 г. Итак, как ни манипулируй цифрами 4 и
14, лакуну не объяснить и не заполнить.
Думается, что данная точка зрения в настоящее время представляет разве
что историографический интерес: вместо того чтобы прийти к заключению
об ущербности Vulgata, историки попытались объяснить необъяснимое.
Подавляющее большинство современных исследователей в своих изы-
сканиях придерживаются «патмосской» версии. Но при этом в трактовке
противоречивых данных источника взгляды историков разошлись по двум
направлениям (вариантам).
(а). Первый вариант решения предполагает ошибку переписчиков текста
и отождествляет «Селевка» и «Сатира» (вслед за Ф.Фогелем — В.В.Латы-
26 Латышев В.В. Указ. соч. С. 72—73 и 174—178.
27 См.. Латышев В.В. Указ. соч. С. 73.
28 Там же. С. 176.
,0* 147
шев и Chr. Tuplin)29, соответственно относя начало правления Сатира I к
433/2 г. (б). Второй вариант30 исходит из предположения о соправительстве
Селевка и Сатира I в течение 40 лет (433/2—393/2 гг.) и четырехлетием
единоличном правлении Сатира. Рассмотрим аргументацию этих гипотез
подробнее.
(а) . «Отождествляющий» вариант. Суть этого взгляда В.В.Латышев
сформулировал в немногих и точных словах, которые я и воспроизведу.
«Патмийская рукопись в XII, 36 вместо теааара дает чтение
тсааарйкорта, а в XIV, 93 вместо бскатёааара (или тсааарака18бка) —
тсттарйкоига тсттара. Второе чтение неверно, так как от года смерти
Спартока до смерти Сатира по счету Диодора прошло ровно 40 лет; поэтому
Фогель исключает теттара из текста. Таким образом, если принять чтение
тбттар4коига в обоих местах, то выйдет, что по XII, 36 Селевк царствовал
40 лет с 433 г., а по XIV, 93 — Сатир правил 40 лет до 393 г. Так как эти
годы совпадают, то очевидно, что или Селевк и Сатир царствовали одно-
временно, или одно из имен неверно; отсутствие у Диодора всякой оговорки
об одновременном царствовании заставляет склониться в пользу второго
вывода и признать вместе с Фогелем, что в XII, 36 имя ХёХеикос; по ошибке
поставлено вместо Е4тиро<; (а не наоборот...)»31 Следовательно, Сатир I
правил с 433/2 до 393/2 г. «Это принятие устраняет и недоумение о причи-
нах молчания Диодора о начале и конце царствования предполагаемого
Спартока II... Теперь же дело объясняется просто: нет упоминаний (429 и
407 гг. —А.З.) потому, что не было перемен»32
Ливерпульский исследователь Кр.Таплин33 остается последним убежден-
ным сторонником отождествления «Селевка» XII, 36, 1 и «Сатира» XIV, 93,
1 на том основании, что ни в речи Лисия (XVI, 4), ни в речи Исократа (XVII,
4) нет данных о соправительстве Сатира и Селевка в конце V — первом
десятилетии IV в. до н. э. Особенностью его взгляда является то, что он
принимает буквально указание источника о 44-летнем правлении Сатира: с
433/2 по 390/89 г., подкрепляя свое мнение следующими соображениями.
Сатир I был еще жив в момент произнесения «Трапезитской речи» Исокра-
та, которую исследователь датирует временем после битвы при Книде
(август 394 г.; см.: Хеп., Hell. IV, 3, 10; Lys., XIX, 28) и не позднее 390 г. При
этом остроумно отмечает, что архонты 393/2 и 390/89 гг. были тезками
(Демостраты).
Во всех отношениях эта концепция выглядит очень стройной и даже
изящной, а главное — экономичной. Она снимает почти все противоречия,
минимально вторгаясь в текст: объясняет совпадение и числа лет, и периода
правления в XII, 36, 1 — XIV, 93, 1, а также почти приводит к соответствию
с обычной описательной схемой Диодора: Сатир I упоминается дважды, как
29 Там же. С. 174—178; Tuplin Chr. Satyros and Athens: IG II2 212 and Isocrates 17.57 //ZPE.
1982. Bd. 49.
30 Werner R. Dynastie der Spartokiden // Historia. 1955. Bd. IV. H. 4. S. 415—421.
31 Латышев В.В. Указ. соч. С. 176—177.
32 Там же.
33 Tuplin Chr. Op. cit. P. 121—128.
148
и другие Спартокиды: первый раз, когда вступил на престол, а второй —
когда умер. Почти..., но не совсем.
Я решительно зачислил бы себя в круг сторонников этой гипотезы, если
бы не два небольших обстоятельства. Во-первых, во всех рукописях стоит
имя «Селевк»34 А во-вторых, и это для меня решающее обстоятельство, —
Селевк / Сатир в XII, 36, 1 не назван сыном Спартока, как должно быть по
трафаретной схеме, зато в XIV, 93, 1, т. е. в год смерти, назван его патрони-
мик, тоже вопреки обыкновению. Это, конечно же, не случайность, не
«описка». Строить же интерпретацию на двойной предполагаемой случай-
ности кажется мне делом ненадежным.
(б) . «Соправителъский» вариант понимания патмосской версии был раз-
работан Р. Вернером35 Он обратил внимание на то, что период правления
Спартока I с 438/7 по 433/2 г. составляет не семь лет, как указано Диодором
(XII, 31, 1; XIV, 93, 1), а всего лишь пять36 Если к этим 5 годам прибавить
44 года правления Сатира — получится период 49 лет, до 389/8 г. Таким обра-
зом, Левкои I правил с 389/8 по 349/8 г. В таком случае Спартак II (совместно
с Перисадом I) правил с 349/8 по 344/3 г., что не противоречит датировке
декрета афинян 347/6 г. Поскольку правление Селевка и Сатира I с 433/2 по
393/2 г. приходится на один и тот же период, Вернер полагает, что это об-
стоятельство не может быть объяснено иначе как по аналогии с соправи-
тельством Спартока II и Перисада I. Свою точку зрения мюнхенский исто-
рик пытается подкрепить ссылками на тексты Эсхина (III, 171) и Полиена
(Strat. V, 23), в которых речь идет о событиях конца V в. до н. э. («измена
Гилона») и начального периода боспоро-гераклейской (феодосийской) вой-
ны, в которых боспорские «тираны» фигурируют во множественном числе37
Однако, как справедливо отмечает В.П.Яйленко38, предположение А.Ше-
фера39 о соправительстве Спартока II и Перисада I «не соответствует харак-
теру источника, которым пользовался Диодор. В нем... могли присутство-
вать только указания на число лет правления отдельных Спартокидов...».
Это замечание распространяется и на гипотезу Р.Вернера о соправительстве
Селевка — Сатира. В.В.Латышев также полагал, что «отсутствие у Диодора
всякой оговорки об одновременном царствовании заставляет» отказаться от
предположения, что Селевк и Сатир правили одновременно40
34 И если речь идет об ошибке переписчиков, а не самого Диодора (а то, что это не так, как
раз подтверждается вторым обстоятельством), то следует признать, что все версии восходят к
одной неавторской рукописи, с которой были сняты поздние копии. Названные расхождения в
числе лет правления в двух версиях указывают на две традиции. Но даже если такое допус-
тить, и тогда трудно поверить, что вместо Ебтирос; в раннем списке переписчики начертали
ХёХеико^.
35 См.: Werner R. Op. cit. S. 415—421.
36 На самом деле — 6 лет, если засчитать в период его правления год смерти и год вступ-
ления на престол.
37 Ср.: BursteinS.M. The War between Heraclea Pontica and Leucon I of Bosporus // Historia.
1974. Bd. XXIII. H. 4. P. 409—410.
38 Яйленко В.П. Указ. соч. С. 284.
39 Schaefer A. Athenischer Volksbeschluss; Idem. Die Regierungszeit.
40 Латышев В.В. Указ. соч. С. 176.
149
Более того, данная гипотеза не снимает всех противоречий, выявленных
в источнике, а также не объясняет того состояния его, которое мы имеем41
Прежде всего, следует сразу же и решительно отбросить поправку Шефе-
ра—Вернера для даты кончины Сатира I: если мы только хотим понять
внутреннюю логику данного источника, нельзя вносить в него исправления,
пусть даже достоверные факты, полученные из другого источника. Ведь
Диодор-то полагал, что Сатир I умер в 393/2 г.
Прежде чем подвести итоги, проведем своего рода тест, анализ на сте-
пень вторжения в текст Диодора (XII, 36, 1 —XIV, 93, 1) существующих
концепций, «исправив» его в соответствии с требованиями описательной
схемы Сицилийца и согласно трем вариантам прочтения источника42 А
начнем с напоминания формул оригинала.
ДИОДОР
XII, 36, 1: [В 433/2 г.] ...умер боспорский царь Спарток после 7-летнего
царствования, ему наследовал Селевк и царствовал 40 (4) лет.
XIV, 93, 1: [В 393/2 г.] ...умер боспорский царь Сатир, сын Спартока,
властвовавший (14) 40 (44) лет, власть его наследовал сын его Левкон на
40 лет.
«Традиционная» версия
XII, 36, 1: [В 433/2 г.] ...умер боспорский царь Спарток после 7-летне-
го царствования, ему наследовал Селевк [сын/брат его] и царствовал
4 года.
(нет): [В 429/8 г.]...[умер боспорский царь Селевк, властвовавший 4 года,
ему наследовал Спарток, его брат/сын и царствовал 22 года].
(нет): [В 407/6 г.]...[умер боспорский царь Спарток, властвовавший
22 года, власть его наследовал сын его Сатир и царствовал 14 лет].
XIV, 93, 1: [В 393/2 г.] ...умер боспорский царь Сатир {сын Спартока},
властвовавший 14 лет...
«Патмосская» версия:
отождествляющий вариант
XII, 36, 1: [В 433/2 г.] ...умер боспорский царь Спарток после 7-летнего
царствования, ему наследовал {Селевк} (=Сатир)[, сын Спартока,] и царст-
вовал 40 лет.
XIV, 93, 1: [В 393/2 г.] ...умер боспорский царь Сатир{, сын Спартока},
властвовавший 40 лет...43
соправительский вариант
XII, 36, 1: [В 433/2 г.] ...умер боспорский царь Спарток после {7} (5)-лет-
него царствования, ему наследовал Селевк [брат/сын его] и царствовал
40 лет.
41 Tuplin Chr. Op. cit. Р 128.
42 В квадратных скобках — [реконструируемый текст]; в фигурных — {текст источника,
который должен быть исключен}; в круглых — («исправленный» или поясняющий).
43 По: Tuplin Chr. Op. cit.. в 390/89 г. и 44 года.
150
XIV, 93, 1: [В 393/2 г.] ...умер боспорский царь [Селевк] {Сатир, сын
Спартока}, властвовавший 40 лет, власть его наследовал {Левкон, сын его,}
[Сатир, его брат/сын, на 4 года44].
(нет): [В 389/8 г.]...[умер боспорский царь Сатир...].
Предложенные «восстановления» достаточно красноречиво свидетельст-
вуют, что имеющиеся варианты интерпретации текста Диодора плохо согла-
суются с текстом оригинала. Исследователи отказались увидеть здесь реаль-
ное противоречие и полагали его мнимым, считая возможным преодолеть
несоответствие путем логических умозаключений или же при помощи до-
полнения недостающей информации другими источниками. А вывод должен
быть прост: мы не располагаем сведениями, позволяющими разрешить это
противоречие.
Согласно кодексу Р, Селевк правил 40 лет с 433/2 г., а Сатир — 40 лет
(по уточнению Ф.Фогеля, принятому В.В.Латышевым45, вместо «44») до
393/2 г. Если исходить из того, что каждый их них правил отдельно столько
лет, сколько указано в рукописи, полученный в сумме отрезок времени ни-
как не может быть уложен в хронологическую шкалу Диодора (433/2—
393/2 гг.). Следовательно, как формулировал В.В.Латышев, очевидно, что
либо Селевк и Сатир правили совместно все 40 лет, либо же остается считать,
что «Селевк» источника — искаженное «Сатир». Безусловным фактом, сооб-
щаемым источником, следует считать лишь то, что между смертью Спарто-
ка I и Сатира I ровно 40 лет. Поскольку несомненно только это (повторю, в
рамках хронологии Диодора; в реальности могло быть несколько иначе, но
пока это для нас несущественно), следовательно, нужно данный период
распределить между двумя правителями (если не признавать их тождество и
отрицать соправительство), т. е. искать ошибку не в именах, а в цифрах.
Однако манипулировать цифрами в этой ситуации — дело весьма нена-
дежное. На этой основе можно было бы, произвольно комбинируя данные
из разных рукописей, посчитать, что Селевк правил четыре года, а Сатир —
40. Тогда бы мы получили как раз «исправленную» по Р.Вернеру дату смер-
ти Сатира I. Эту же дату мы свободно могли бы получить, если бы сочли
«Селевка» XII, 36, 1 «Сатиром» и приняли без исправления «44» года кодек-
са Р46 Но вынужден еще раз повторить, что по счету Диодора между кончи-
ной Спартока I и Сатира I ровно 40 лет, которые никак не делятся между
Селевком и Сатиром.
Выходит порочный круг. Каждая из точек зрения, имея по сравнению с
иной существенные преимущества, уязвима сама по себе. Так, «отождест-
вляющий» вариант патмосской версии (а) успешно объясняет как молчание
источника о переходе власти от Селевка к Сатиру, так и закрывает 22-лет-
нюю лакуну «традиционной» версии, но исходит из признания трех неточ-
ностей Патмосского кодекса (в имени, числе лет правления47 и в порядке
44 По: Werner R. Op. cit.: 44 года (соотв. Cod. Р).
45 Латышев В.В. Указ. соч. С. 176.
46 Ср.: Tuplin Chr. Op. cit.
47 Что попытался «исправить» Кр. Таллин {Tuplin Chr. Op. cit.).
151
описания). «Соправительская» версия (б), обладая теми же преимуществами,
противоречит базовому принципу хронографии Диодора и его источника, а
также приводит к странному заключению, что все сорок лет Сатир и Селевк
правили совместно, а это опровергается другими источниками: Сатир извес-
тен по «Трапезитской речи» Исократа (394—390) и речи Лисия «В защиту
Матифея» (394—389), в которой он упомянут в связи с событиями ранее
405 г.; он провозглашен эвергетом в декрете ольвиополитов первого десяти-
летия IV в. до н. э.48 О Селевке же, по логике, старшем соправителе, в ис-
точниках начала IV в. нет ничего. Наконец, «традиционная» версия (I), на
мой взгляд, имеет лишь одно преимущество: она базируется на признании
того, что годы соправительства в хронике не могут засчитываться в число
лет правления. Спартокида, имя которого служит хронологическим репе-
ром49 Но и недостатки ее очевидны. Она оставляет лакуну в 22 года между
реконструируемой, не упомянутой вопреки обыкновению Диодором датой
смерти Селевка (429/8 г.) и реконструируемой же датой начала правления
Сатира (407/6 г.). Заполнять ее выдуманным Спартоком II — неправомочно,
так как источники (ни данный, ни какой другой) ничего о нем не сообщают.
Ко всему, что было сказано о существующих точках зрения, следует
прибавить небольшие, но важные, может быть, ключевые замечания. Кажет-
ся, никто не обратил должного внимания на то, что в XII, 36, 1 и XIV, 93, 1
Диодор по меньшей мере два раза50 отступил от обычной схемы описания.
Во-первых, правителей (кроме Селевка и Сатира) он всегда называет дваж-
ды: в год вступления на престол и в год кончины. Во-вторых, только в пер-
вом случае он всегда (с тем же исключением) называет степень родства с
предыдущим правителем (сын или брат). Это обстоятельство особенно зна-
чимо, на мой взгляд. Оно позволяет утверждать, что отождествление
«Селевка» и «Сатира» невозможно. В противном случае — если этот огрех
отнести на счет переписчиков, — мы прочли бы: в XII, 36, 1 «Селевк, сын
Спартока», тогда как в XIV, 93, 1 указание на степень родства должно было
отсутствовать. И если считать это рассуждение убедительным, следует ре-
шительно отказаться от данной, хотя и привлекательной на первый взгляд,
гипотезы.
Таким образом, должно признать историчность Селевка51 и, опираясь на
установленный выше постулат о сорокалетии (433/2—393/2) правления
Селевка и Сатира, попытаться найти объяснение противоречию источника.
А то, что оно не мнимое (как полагали исследователи), доказывает созна-
тельное отступление Диодора от заведенной им схемы описания. И унасле-
довано это противоречие, очевидно, от источника, в котором назывались
периоды, а не годы правления Спартокидов. По-видимому, переход от одной
4вСм.: Виноградов Ю.Г., Крапивина В.В. Ольвия и Боспор в раннем IV в. до н. э. // Ан-
тичные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995. С. 69—78.
49 Ср. датировочные формулы с титулатурой Спартокидов.
so Собственно, три раза, если считать и то, что родственные отношения Сатира определены
не к предыдущему непосредственно правителю, Селевку, а к предшественнику последнего.
51 Которая косвенно подтверждается надписью из Анапы (КБН, Add. 4), датируемой, прав-
да, уже первой третью III в. до н. э.
152
системы счисления (периодами) к другой (по годам) и стал одной из причин
появившегося несоответствия. На основании любой рукописной версии это
сорокалетие не может быть поделено между Селевком и Сатиром без остат-
ка или же объяснено без допущения соправительства, которое в таком слу-
чае длилось все 40 лет. При этом, как мы видели, ни молчание источника
объяснить не удается, ни лакуну в 22 года заполнить нечем. Равно как во
втором случае необъяснимо игнорирование источниками старшего «сопра-
вителя» Селевка (по крайней мере с конца V в. до н. э.).
Так почему же, вопреки обыкновению, Диодор указал, что Сатир — сын
Спартока, одновременно с сообщением о его смерти? Ответ однозначен.
Потому же, почему в тексте нет указания на дату смерти Селевка. Что же в
таком случае могло быть причиной того, что Сицилиец не привел этой да-
ты? Ведь если бы он знал, сколько лет правил Селевк (4 или 40?) или (и)
сколько правил Сатир (14 или 40/44?) и когда один начал, а второй завер-
шил правление, то легко мог бы вычислить эту дату. Остается лишь один
ответ: не привел он этой даты потому, что не знал, сколько лет каждый (или
хотя бы один) из них правил в отдельности.
Встает также вопрос, почему Сатир назван сыном Спартока, а не опреде-
лена степень его родства с непосредственно предыдущим, т. е. Селевком?
Вопрос о родстве Селевка и Сатира вообще-то не праздный, как может по-
казаться. Оснований рассуждать на эту тему, скажем прямо, совсем не мно-
го. Но они есть. Диодор не называет патронимик только двух Спартоки-
дов— Спартока I и Селевка. Позволительно думать, что он их просто не
знает. Если бы Селевк был старшим братом Сатира, практически наверняка
в XII, 36, 1 указывалось бы, что Селевк — сын Спартока, а в XIV, 93, 1, по
логике, Сатир назывался бы братом Селевка, а не сыном Спартока. Селевк
не мог быть и дядей по отцовской линии, поскольку в XII, 36, 1 следовало
бы тогда ожидать формулу: «Селевк, брат Спартока» (по типу XVI, 52, 10 —
Перисад брат Спартока). По порядку престолонаследия до Эвмела, сына
Перисада, власть переходила от отца к старшему сыну, от того, если у него
не было прямого наследника, — к младшему брату (Сатир — сын Левкои —
сын Спарток — брат Перисад — сын Сатир52 — брат Притан — брат Эвмел
(узурпатор) — сын Спарток...).
Избегая в подробностях рассматривать проблему престолонаследия и
соправительства, которой посвящена значительная литература53, должен
сделать несколько беглых замечаний, существенных для рассматриваемой
52 Сын Сатира II Перисад, «очень молодой человек», законный наследник престола, бежал
от репрессий Эвмела к скифскому царю Агару (Diod., XX, 24).
53 См., например: Werner R. Op. cit. S. 416 IT; Болтунова А.И. Проксенический декрет из
Анапы и некоторые вопросы истории Боспора И ВДИ. 1964. 3. С. 139 и след.; Брашинский И.Б.
О некоторых династических особенностях правления боспорских Спартокидов И ВДИ. 1965. 1.
С. 119 и след.; Грач Н.Л. О Горгиппе и некоторых династических особенностях правления
ранних Спартокидов // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. М.
Л., 1968. С. 110 и след.; Струве В.В. Указ. соч. С. 152; Васильев А.Н. К вопросу о соправитель-
стве на Боспоре И Проблемы античного источниковедения. М.; Л., 1986; Шелов-Коведяев Ф.В.
История Боспора в VI—IV вв. до н. э. И ДГ, 1984 год. М., 1985. С. 164; Яйленко В.П. Указ. соч.
С. 286 и след.; Молев Е.А. Указ. соч. С. 83—85.
153
темы. Упомянутый в примем. 52 царевич Перисад, сын Сатира II, судя по
тому, что, убегая от репрессий Эвмела, был способен проделать путь к Ага-
ру верхом, не был малолеткой. Строго говоря, оттеснив его от престола, уже
Притан выступает в роли узурпатора или регента при нем, что тем более
понятно в условиях междоусобной войны с Эвмелом. Именно эта война, как
представляется, раскрывает существо и механизм престолонаследия, а равно
и со правительства. Эвмел — младший и третий сын54 Перисада I, потенци-
альный соправитель Сатира II и Притана, с оружием в руках оспаривает
престол, т. е. единоличную верховную власть. Важно также отметить, что
еще в начале IV в. до н. э. второй сын Сатира I Горгипп, будучи соправите-
лем старшего брата Левкона I (по Polyaen., Strat. VIII, 55: Горгипп наследо-
вал власть Сатира 55), не выступает наследником престола, который после
смерти Левкона I переходит к его старшему сыну Спартоку II, а от него — к
Перисаду I, который, видимо, был его соправителем (см. примеч. 54).
Таким образом, мы видим, с одной стороны, ярко выраженные корпора-
тивные, династические (в Аристотелевом смысле слова) черты правления,
проявившиеся в институте соправительства старших братьев (только дво-
их?) или отца с сыновьями (КБН, 1—5); а с другой — принцип единонасле-
дия трона по старшей мужской линии: от отца к старшему сыну, а при от-
сутствии такового — к следующему по старшинству брату (отразившийся в
титулатуре, не только пышной, но и «датирующей»). Помимо личных амби-
ций младшего сына Перисада I, именно эта двойственность системы прав-
ления послужила питательной средой для династийной распри в конце IV в.
до н. э. и резни Эвмеловых родственников старших колен. В значительной
мере официальное принятие царского титула Спартоком, сыном Эвмела, —
следствие не только внешних обстоятельств, позволивших отказаться от
маскирования тиранической природы власти, но и логическое завершение
тех внутренних процессов ее эволюции, которые мы наблюдаем в IV в.
до н. э. Для настоящей же темы важно подчеркнуть, что порядок престоло-
наследия в конце V — начале IV в. до н. э. еще не был чем-то устоявшимся,
однозначно определенным, и, привлекая какие-либо аналогии из более
поздней истории, необходимо это иметь в виду.
Возвращаясь после небольшого отступления к предмету нашего иссле-
дования, закономерно поставить вопрос: почему после смерти Спартока I
власть наследовал некто Селевк (не брат и не сын его), а не родной сын
Сатир? Понимаю, что ответ может быть только умозрительный, источников
нет. Но ведь и возможных вариантов ответа немного: Селевк узурпировал
54 Обратим внимание на изображение Спартокидов — детей Левкона I (IG, П2, 212; Syll3
206; Heinen Н. Statues de Pairisadds et de ses fils 6rig£es sur proposition de D6mosthdne (Dinarque,
Contra D£mosth£ne 43) // Le IV-e sidcle av. J.C. Approches historiographiques I Etudes rdunies par
P.Carlier. Nancy, 1996. P 357—368, pl. XI): на двойном троне сидят Спарток II и Перисад (I)
как два совершенно равноправных лица рука об руку (близнецы?). Видимо, слева от зрителя —
старший брат, а Перисад (в центре композиции) положил левую руку на плечо стоящему
Аполлонию — младшему, третьему брату. Быть может, Эвмела и не устраивала судьба
«третьего брата», вечно стоящего у трона без надежды, что для него освободится место...
55 См.. Шелов-Коведяев Ф.В. Указ. соч. С. 118—119.
154
власть56; Сатир еще не достиг того возраста, чтобы самолично править госу-
дарством, а Селевк был ближайшим родственником или соратником Спар-
тока I. Последний вариант ответа, как представляется, наиболее вероятен и
позволяет пролить свет на рассматриваемую ситуацию. Возможно, с
433/2 г., когда умер Спарток I, регентом (или местоблюстителем) и опеку-
ном при малолетнем сыне основателя династии временно становится Се-
левк57 Вероятно, в боспорском источнике мог найти отражение тот факт,
что с этого времени страной управлял Селевк. Когда же Сатир возмужал, он
вступил в свои легитимные права, а Селевк отошел на второй план (но не
умер, а стал «частным лицом»?). Но, видимо, будут возражения, — если
Сатир стал в таком-то году фактически главой государства, то почему Дио-
дор сообщает, что он правил 40 лет, а не меньше? Или наоборот: если бы
Диодор знал, что Сатир был законным наследником власти с 433/2 г., а Се-
левк при нем регентом, то почему он говорит о правлении последнего (ср.
примеч. 57)?
Вполне сознавая шаткость высказанных ниже соображений, позволю се-
бе все же предложить такой вариант ответа на этот вопрос. Поскольку Дио-
дор понимал недостаточность хронологической информации, заимствован-
ной (через посредника) в боспорской «хронике»58, он попытался компенси-
ровать недостаток данных путем отступления от обычной схемы описания.
Почему же Диодор не реконструировал хронологию полностью, т. е. не стал
вычислять дату, когда завершилось правление Селевка и началось правле-
ние Сатира? Ответ может быть только один: историк не видел возможности
разрешить это противоречие ввиду отсутствия данных. В его источнике (как
и в первоисточнике) указывался один общий период правления Селевка и
Сатира59 Возможно, изменение обычной композиции описания как раз и
должно было передать ту мысль Диодора, что Селевк и Сатир правили
(каждый, разумеется, отдельно) в сорокалетии между 433/2 и 393/2 гг. Но
когда именно Сатир стал «царствовать» (самостоятельно), Диодор не знал.
Итак, вслед за Диодором следует признать, что некий Селевк (кем он до-
водился Спартоку I и Сатиру I, наверняка мы уже никогда не узнаем) и Са-
тир, сын Спартока, правили между 433/2 и 393/2 гг. Уроженец Агиры в этом
56 Ср.. МолевЕ.А. Указ. соч. С. 52: «Его появление во главе государства, вероятнее всего,
...стало следствием очередного государственного переворота на Боспоре».
57 Интересную аналогию представляет ситуация, сложившаяся в Гераклее Понтийской по-
сле смерти Клеарха в 353/2 г. В качестве опекуна малолетних детей убитого тирана власть
принял его брат Сатир (lust., XVI, 5; Мет., П, 1). «Диодор (XVI, 36, 2—3) не упоминает о
Сатире, так как у него 7 лет правления регента входят в 15 лет правления Тимофея, который по
Мемнону (III, 1) принял власть только в 345 г. до н. э. после 7-летнего правления дяди»
(Сапрыкин С.Ю. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. Взаимоотношения метропо-
лии и колонии в VI—1 вв. до н. э. М., 1986. С. 113—114). Правда, Тимофей принял власть
только после смерти Сатира.
5Х Эта неувязка, быть может, как раз и обусловлена тем, что официальным главой государ-
ства Сатир считался с 433/2 г., а фактически правил какое-то время после смерти его отца
Селевк; вот в первоисточнике и указывался один период правления — 40 лет.
59 Но, по-видимому, в отличие от сообщения о детях гераклейского тирана Дионисия
(Died., XX, 77, 1), которые правили совместно, не имелось оснований считать Селевка и Сати-
ра соправителями.
155
вопросе, отдадим ему должное, оказался куда более деликатным, чем его
коллеги нового времени.
Настало время вернуться к реконструкции сочинения боспорского исто-
рика, предприняв попытку заменить многоточие, выставленное на страни-
це 146, сведениями, которые в перефразировке Диодора могли бы дать тот
текст, что мы имеем в рукописях. Но теперь мы пойдем не ретроспективно,
вслед за Диодором, а зеркально перевернув хронологическую шкалу, чтобы
получить картину в том виде, как она и содержалась, скорее всего, в так
называемой «хронике».
После 7-летнего правления Спартока власть получил Селевк (...J60, ко-
торого сменил на престоле Сатир, сын Спартока; от смерти Спартока
до смерти его сына прошло 40 лет.
Разумеется, это не буквальное восстановление текста, но информацион-
ное существо его, видимо, было примерно таким. Из этих данных Диодор
(его предшественник) мог почерпнуть имена двух правителей и их последо-
вательность; то, что Сатир был сыном Спартока, и то, что Селевк начал пра-
вить в 433/2 г., а Сатир умер в 393/2 г. (поскольку именно тогда, по расчетам
Диодора, унаследовал отцовский престол Левкои I). Но он не имел инфор-
мации о том, когда Селевка сменил на престоле Сатир, поэтому и вынужден
был умолчать о конце правления первого и начале царствования второго.
Но ведь Диодор указал число лет «царствования» и Селевка, и Сатира
(по 40 ле’г, согласно кодексу Р). Если бы они на протяжении 40 лет были
соправителями, как думает Р.Вернер, то, согласно хронографическим прин-
ципам Диодора, младший соправитель (в данном контексте — Сатир, по-
скольку власть Спартока унаследовал Селевк, а не прямой наследник) вооб-
ще не был бы упомянут в XIV, 93, 1. Ведь Диодор-то не знал (в отличие от
Вернера), что Сатир якобы правил самостоятельно еще четыре года после
393/2 г. (когда, согласно Диодору, властвовал уже Левкои, сын Сатира).
Заключительный вывод, который мы вправе сделать после рассмотрения
проблемы, будет альтернативным. С одной стороны, возможно, боспорский
источник не содержал разъяснений, почему в нем приводится общий период
правления Селевка и Сатира. Следовательно (только при условии, что автор
«хроники» и описания междоусобицы 410/9 г. одно и то же лицо61), недале-
ки от истины те, кто считают, что подробное описание борьбы сыновей
Перисада I предварялось только очень краткой хронологической справкой.
С другой стороны, позволительно считать, что Диодор заимствовал хроно-
логические данные не из первых рук, а его предшественник почерпнул из
60 Возможно, в тексте первоисточника содержалось разъяснение, почему власть в 433/2 г.
досталась Селевку, а не сыну Спартока, типа: ...по малолетству Сатира, сына Спартока... Од-
нако, если следовать приведенной аналогии из Гераклеи у Диодора, позволительно считать,
что такое разъяснение (если оно было) до Сицилийца не дошло (вполне вероятно, что оно
вовсе не интересовало хрониста-предшественника). В противном случае, скорее всего, он не
стал бы упоминать Селевка, а засчитал бы годы его регентства в период правления Сатира,
отнеся его начало к 433/2 г.
61 Я убежден, что это не так. Поэтому полагаю приемлемым только второе положение аль-
тернативы. Лишь отсутствие места заставляет удержаться от развернутой аргументации данно-
го положения.
156
местного источника только имена и периоды правления Спартокидов, пере-
считав их начало и конец на годы олимпиад и эпонимных магистратов. Но в
таком случае остается загадкой: сохранил ли хронограф-посредник данные о
периодах правления или же, напротив, Диодор уже по датам их реконструи-
ровал. Без решения этого вопроса у нас нет шансов определить, что поло-
жить в основу счета, чтобы исправить ошибки Диодора, — годы или перио-
ды. Кажется, эта проблема не столь безнадежна. По-видимому, ключ к ее
решению в том, что отрезку времени между 438/7—433/2 гг., согласно Дио-
дору, соответствует 7-летний период правления Спартока I, а интервалу
между 349/8—310/9 гг. — 38-летний период правления Перисада I. Однако
это уже тема другого исследования.
Х.Хайнен
АФИНСКИЙ ПОЧЕТНЫЙ ДЕКРЕТ
В ЧЕСТЬ СПАРТОКА III (IG, II* 1 2, 653)*
В основе этой статьи, посвященной отношениям между Афинами и боспор-
ским правителем Спартаком III (правил ок. 304/3—284/3 гг. до н. э.), лежит
давно известная греческая надпись, а именно почетный декрет афинян в
честь Спартока III, относящийся к началу 284 г. (см. ниже Приложение I)1
Правая нижняя сторона этой надписи, сохранившейся лишь частично в двух
фрагментах (стк. 14—56), была опубликована уже в 1774 г. издание левой
верхней части (стк. 1—24) относится к 1836 г.2 Со времени этих изданий
текст надписи длиной в 56 строк использовался неоднократно и для реше-
ния самых различных вопросов, но никогда он не истолковывался всесто-
ронне как единое целое. В этом он разделяет судьбу многих давно извест-
ных надписей. Если бы данная надпись была найдена в наши дни, она на-
верняка была бы снабжена длинным, входящим во все подробности коммен-
тарием. Я говорю это не потому, что сам намерен предложить подробный
комментарий (рамки статьи не позволяют этого сделать), но только для того,
чтобы было понятным, почему в тексте нашей надписи еще и сегодня можно
обнаружить новые интересные аспекты.
Новые аспекты исследования этого текста обнаруживаются прежде всего
еще и потому, что со времени первых изданий почетного декрета в честь
Спартока III были опубликованы другие надписи и исследования, которые
проливают новый свет на исторический контекст нашей надписи. Я имею в
виду, например, важный афинский почетный декрет в честь Каллия, опубли-
* Die deutsche Originalfassung des Beitrages erscheint in den Akten des I. Intemationalen
Pontischen Kongresses (Varna, September 1997). For die russische Obersetzung danke ich meinem
Freund und Kollegen A.V.Podossinov auf das herzlichste.
1 Соответствующие греческие тексты приведены в Приложении к статье, чтобы, с одной
стороны, не разнести цельный текст памятника по всему тексту статьи, с другой — дать чита-
телю полный текст по изданиям, не всегда доступным в странах Восточной Европы. В даль-
нейшем я буду опираться в основном на издание: KBringmann, Н. von Steuben (Hrsgg ).
Schenkugen hellenistischer Herrscher an griechische Stadte und HeiligtOmer. Teil I: Zeugnisse und
Kommentare, bearbeitet von W.Ameling, K.Bringmann und B.Schmidt-Dounas. B. 1995 (в даль-
нейшем Schenkungen, I). Чтобы избежать путаницы в указании на страницы и номера надпи-
сей, последние даются, как это принято в эпиграфике, без указания номера, а перед указанием
страницы ставится обозначение «с ».
2 Ср. данные об этом во введении к SylL, I3, 370, а также к: Schenkungen, I, 34 [Е].
©Х.Хайнен, 1999
158
кованный в 1978 г. Т.Л.Широм и содержащий новую информацию об исто-
рии Афин в первые десятилетия 111 в.3 Ниже мы увидим, что в интерпрета-
ции решения народного собрания относительно Спартока ценную службу
может оказать и такая давно известная надпись, как афинский почетный
декрет в честь пэонийского царя Авдолеонта. Методической задачей данной
статьи является высветить новые аспекты почетного декрета в честь Спар-
тока 111 путем сравнения его с другими текстами, чтобы таким образом луч-
ше понять текст нашей надписи и его особенности. Такой подход до сих пор
еще не предпринимался; не прибегнул к нему и И.Б.Брашинский в своем
основополагающем труде «Афины и Северное Причерноморье в VI—11 вв.
до н. э.» (М. 1963). Как раз в этом отношении историческая картина, набро-
санная Брашинским, нуждается в коррективах.
Текст почетного декрета в честь Спартока 111 помещен в Приложении к
настоящей статье под № 1 по изданию в новом корпусе Schenkungen I. Важ-
нейшими предыдущими изданиями нашего текста являются Inscriptiones
Graecae, II2, 653 и Sy Hoge Inscriptionum Graecarum, I3, 370 В.Диттенбергера.
Текст надписи во многих местах дополнен; в большинстве случаев дополне-
ния, сделанные на основании формуляров и близких текстов, не вызывают
сомнений. Впрочем, одной лакуной (стк. 41—42), в которой речь идет об
установке статуй в честь Спартока 111, мы еще специально займемся.
Довольно обширный текст надписи содержит множество отдельных эле-
ментов; в рамках настоящей статьи я могу обсудить лишь некоторые из
них4 Вначале я хотел бы очень кратко представить исторический контекст
надписи. Решение афинян датировано с точностью до дня и года (стк. 1—
4) — в год архонта Диотима (285/4 г.5), в 7-ю пританию и в месяц гамелион,
т. е. решение было принято в начале 284 г. Точнее дату принятия решения
определить невозможно, поскольку мы не можем ввиду неопределенности
афинского календаря пересчитать данные о дне.
Политический контекст принятия почетного декрета в честь Спартока 111
становится ясен из стк. 20—22: афиняне сообщили боспорскому правителю,
что они в борьбе с Деметрием Полиоркетом снова вернули себе йоти
(собственно территорию города). Тем самым после долгих лет македонской
оккупации была освобождена значительная часть территории афинского
государства. Возвращение йоти произошло в начале 287 г.6 Несколькими
месяцами позже, после дальнейшей борьбы Афин против Деметрия, был
заключен мирный договор, по которому Афины получали свободу. Впро-
чем, некоторые части Аттики, как и раньше, оставались в руках македонцев;
речь идет прежде всего о Пирее, важнейшей афинской гавани. И все же
3 Shear T.L. К al lias of Sphettos and Revolt of Athens in 286 B.C. Princeton; New Jersey, 1978
(Hesperia Suppl. XVII).
4 О предоставлении Спартаку 111 афинских гражданских прав см.. Osborne M.J. Naturali-
zation in Athens. Ill—IV Brussel, 1983. P 41—44.
5 О годе архонта Диотима см.. HabichtChr. Untersuchungen zur politischen Geschichte
Athens im 3. J ah rh under! v. Chr. И Vestigia. 30. MUnchen, 1979. S. 98. Anm. 23.
6Cp.. Habicht Chr. Athen. Die Geschichte der Stadt in hellenistischer Zeit. MOnchen, 1995.
S. 102; см. также о значении KopiCopai. Idem. Untersuchungen. S. 104 и Anm. 54.
159
после мирного договора 287 г. афиняне могли выступать более независимо,
и они с радостью и гордостью сообщали о своем вновь отвоеванном статусе
внешнему миру. Конечно, одновременно Афины были вынуждены искать
помощи и поддержки. Поэтому неудивительно, что как раз от этого време-
ни — возвращения йати — сохранился ряд свидетельств о том, что Афины в
этот период получили от многих иностранных государств поддержку в виде
денег или зерна, или и того и другого7 Наибольшую помощь — не только
политическую и военную, но и экономическую — Афины получили в эти
годы от Птолемеев, которые вели в Греции и Эгеиде политику, направлен-
ную против Деметрия. Об этой ситуации нас хорошо информируют большие
почетные декреты афинян в честь своих сограждан Федра и Каллия, сыно-
вей Тимохара8 При чтении этих декретов становится ясно, какими незначи-
тельными выглядят рядом с ними влияние и вес Боспорского царства. Спар-
ток никоим образом не мог конкурировать с военным и экономическим
потенциалом царства Птолемеев.
В этом легко убедиться, если сравнить некоторые имеющиеся у нас циф-
ровые данные. В нашей надписи говорится, что Спарток III поставил афиня-
нам 15 000 медимнов (около 590 т) зерна в качестве дарения (бшрейи,
стк. 23)9 А Птолемей II одарил афинян в 283/2 г. не только 20 000 медимнов
зерна, но и большим денежным пожертвованием размером в 50 талантов
серебра10 Несколькими годами раньше Птолемей I также пожертвовал зер-
но и деньги11, то же сделал царь Лисимах, и все это после 287 г.12 Бросается
в глаза, что Спарток не пожертвовал афинянам денег. Возможно, причина
лежит в монетном кризисе, который, как считают, поразил Боспорское цар-
ство в первой половине III в.13
Размеры зерновых пожертвований Спартока III окажутся еще более не-
значительными при сравнении их с некоторыми цифрами прошлого (см. их
сопоставление в Приложении 3). В 294 г. Деметрий Полиоркет подарил
афинянам 100 000 медимнов зерна14; его отец, Антигон Одноглазый, пере-
7 Habicht Chr. Athen. S. 140. Anm. 49.
8 Почетный декрет в честь Федра см.. IG, II2, 682 = Shear ТL. Op. cit. Р. 87—89 =
Schenkungen, I, 15 [Е]; в честь Каллия: Shear T.L Op. cit. Р. 2—4 = Schenkungen, I, 16 [Е].
9 При пересчете я беру за основу аттический медимн, равный 52,5 литрам (ср.. Chan-
traine Н. in: Kleiner Pauly, 3, s.v. Medimnos, Sp. 1130 f ), и удельный вес 1 литра пшеницы
(ок. 750 г).
10 Schenkungen, I, 16 [Е]. Z. 52 f Сочетание зерновых и денежных пожертвований приво-
дит к вопросу, какой денежной суммой, хотя бы приблизительно, могло бы оцениваться зерно.
При этом приходится, конечно, принимать во внимание колебания цен на зерно во времени и
пространстве. Так, если вслед за Л.Моретти {Moretti L. Iscrizioni storiche ellenistiche. II. Fizenze,
1976. P 163) считать ценой одного медимна зерна 4 драхмы, то 20 000 медимнов Птолемея II
стоили бы 13 талантов и 20 мин, а 15 000 медимнов Спартока III — 10 талантов. Если к зерно-
вым пожертвованиям Птолемея II причислить еще его денежные пожертвования в размере 50
талантов, становится ясно, как сильно египетская помощь превосходила боспорскую.
11 Schenkungen, I, 15 [Е]. Z. 29 f.
12 IG, II2, 657 = Syll.3, 374 = Shear T.L. Op. cit. P 94 sq. = Schenkungen, I, 6 [Е]. Z. 34. О по-
литическом контексте см.: Osborne M.J. Op. cit. II. Brussel, 1982. P. 155—158.
13 Cp.: Gajdukevii V.F. Das Bosporanische Reich. B., 19712. S. 89 и 254. Anm. 273.
14 Plut., Demetr. 34, 4 sq. = Schenkungen, I, 12 [L].
160
дал афинянам в 307 г. даже 150 000 медимнов15 Углубившись несколько
далее в прошлое, мы узнаем от Демосфена («Против Лептина», 31 и след.),
что афиняне в то время покупали в Боспорском царстве около 400 000 ме-
димнов зерна (ежегодно?). Это показывает, что хотя зерновые пожертвова-
ния Спартока в размере 15 000 медимнов были вовсе не лишними, в сравне-
нии с потребностями афинян и экономическими возможностями больших
эллинистических монархий они были все же весьма скромными.
Здесь нет необходимости входить в рассмотрение спорного вопроса о
том, было ли Боспорское царство в IV в. действительно в состоянии экспор-
тировать в Афины ежегодно 400 000 медимнов зерна16 Но приведенные
Демосфеном данные позволяют, как кажется на первый взгляд, увидеть в
них иную интерпретацию, чем только что предложенная. Я должен упомя-
нуть эту возможность из соображений корректности, даже если в конце
анализа она будет отвергнута. Демосфен («Против Лептина», 32) просчиты-
вает перед своими слушателями, какие выгоды дает предоставление афиня-
нам ателии со стороны боспорского правителя Левкона: в случае поставок в
Афины зерна Левкои отказывается от пошлины на вывоз в размере одной
тридцатой части, что при 400 000 медимнов означает около 13 000 медим-
нов и на самом деле представляет значительный дар (Scoped) афинянам. В
нашем почетном декрете в честь Спартока III пожертвование 15 000 медим-
нов зерна также обозначено как Scoped (стк. 23). Я ни в коем случае не соби-
раюсь сравнивать события при Левконе и Спартоке в том смысле, что, исхо-
дя из 15 000 медимнов Спартока, следует делать вывод о поставке в целом
450 000 медимнов зерна, т.е. что Спарток продал афинянам 450 000 медим-
нов, а отсюда, в результате освобождения от пошлины на вывоз в размере
одной тридцатой, 15 000 медимнов можно было бы обозначить как Scoped. Я
считаю эту конструкцию нереалистичной потому, что столь масштабные
поставки зерна в Афины (даже если при этом только 15 000 медимнов
должны были поступить в виде дарения) были бы отмечены в нашей надпи-
си совсем иначе.
Далее, дополнительный свет проливается на взаимоотношения между
Спартоком III и Афинами, если мы привлечем для сравнения афинский по-
четный декрет в честь Авдолеонта, царя пэонов17
Сразу же бросается в глаза, что постановление Народного собрания в
честь Авдолеонта было принято в тот же год (по архонтату), что и декрет в
честь Спартока, хотя и в последнюю пританию и в последний месяц этого
года, т. е. в середине 284 г. (стк. 1—7). Таким образом, он принят пол года
спустя после почетного декрета в честь Спартока. Каковы же заслуги Авдо-
15 Свидетельства см.. Schenkungen, I, 9 [L].
16 В своем докладе «Афины и Боспор» на I Международном Понтийском конгрессе в Вар-
не (сентябрь 1997 г.) В. Д. Кузнецов отрицал такую возможность.
17 IG, II2, 654 = SyII.3, 371 = Schenkungen, I, 32 [Е 1]. Текст см. ниже в Приложении 2. Об
Авдолеонте см.: Merker LL. The Ancient Kingdom of Paionia// Balkan Studies. 6. 1965. P 35—54,
особенно 46—50; о предоставлении ему афинских гражданских прав см.: Osborne MJ. Op. cit.
I. Brussel, 1981. P 163—166 (текст с критическим аппаратом) и II. Brussel, 1982. P 160 sq.
(исторический комментарий).
11 Зак. 90
161
леонта — правителя пэонов, живущих у Стримона и Неста? В обосновании
постановления говорится, что он уже раньше поддерживал афинян и содей-
ствовал в возвращении им свободы. Содействие в возвращении свободы
афинянами в случае со Спартоком не упомянуто. Затем говорится — совер-
шенно теми же словами, что и в постановлении о Спартоке (стк. 21—23), —
что Авдолеонт разделил радость афинян по случаю возвращения аати
(стк. 17—19). Очевидно, здесь мы имеем дело с почти официальным рече-
вым оборотом, который афиняне употребляли по отношению к дружествен-
ным иностранным государствам, высказавшим свою поддержку и радость
по поводу отвоевания аати. Это буквальное совпадение в формулировке
почетного декрета в честь Спартока делает рельефнее существующие разли-
чия. Уже в стк. 15—17 Авдолеонт был охарактеризован как advkpyojv cl?
tt)v cXcuOcpllJav Tfji (tt]6Xcl. А в стк. 20—21 мы читаем, что он не только
разделил радость афинян по случаю отвоевания аати, но и выразил убежде-
ние, что его благополучие неразрывно связано с благополучием Афин:
vopiftov dvai koh^v ка1 аит[юк тт)Р Tfj? ттбХса)? awTqplav; этому выра-
жению в почетном декрете в честь Спартока нет соответствия. Пожертвова-
ние зерна Авдолеонтом в объеме 7500 медимнов (стк. 25—28) ровно в два
раза меньше, чем пожертвование Спартока, но далее следует высказывание,
не имеющее параллели в тексте декрета в честь Спартока: в стк. 30—35
говорится, что Авдолеонт обещал афинянам содействовать в возвращении
Пирея (все еще оккупированного македонцами) и в освобождении Афин.
Помощь же, обещанная Спартоком (стк. 24—26), облечена в гораздо более
расплывчатые формулировки: «Далее он (т.е. Спарток) обещал также и в
будущем оказывать афинскому народу поддержку, насколько это окажется
возможным».
Сдержанная позиция боспорского правителя в сравнении с поведением
Авдолеонта тем более бросается в глаза, если учесть, что Афины со своей
стороны объявили себя готовыми «всеми силами, на суше и на море, оказы-
вать помощь Спартоку, если кто-нибудь вторгнется в царство его предков
или самого Спартока» (стк. 17—20). Большие сомнения вызывает реальная
способность тогдашних Афин оказать военную помощь Боспорскому царст-
ву18 И снова отметим, что афинский декрет в честь Авдолеонта не содержит
подобного уверения в поддержке пэонийского царя; отношение к нему име-
ет совсем другой фон, нежели «special relationship», сложившиеся между
Афинами и Боспорским царством.
После сказанного кажется странным высказывание С.М.Берстейна о том,
что в случае с афинским почетным декретом в честь Спартока речь идет о «а
decree passed early in 284 for the purpose of requesting that Spartocus III
** Впрочем, этот пассаж относится к более раннему времени, возможно, к эпимахии
(оборонительному союзу), которую Афины возобновили со Спартоком III, вероятно, в начале
его царствования. Не исключено, что с этой эпимахией связан почетный венок, подаренный
Спартоком в 304/3 г.; ср.: Schenkungen, I, 33 [Е]. Z. 21—24 со ссылкой на: Lewis D. The Last
Inventories of the Treasurers of Athena//Comptes et inventaires dans la cit6 grecque/Ed
D.Knocpfler. Neuchatel; Gendve, 1988. P 297—308; в данном случае p. 307; для датировки
важна также р. 303, против: Burstein S.M. H7ML 31. 1978. S. 181—185.
162
(304/3—284/3) send military aid to Athens»19 Ctk. 47—48 нашей надписи не
оправдывают столь далеко идущую интерпретацию, ведь там только гово-
рится, что афинские послы должны были Спартока «просить о том, чтобы
он помог народу, насколько он может» (ка1 паракаХоисир аи[тб1 PorjOkliv
тал бтщад каОбте dv биицтси)20 Эта помощь могла вполне, как и в про-
шлом, ограничиваться экономической поддержкой. В почетном декрете в
честь Авдолеонта также прямо не говорится о военной поддержке Афин,
тем не менее видно, что Авдолеонт более, чем Спарток, связан с интересами
Афин и борьбой за возвращение Пирея.
И все же Авдолеонт получает только одну бронзовую статую, хотя и
конную, установленную на афинской агоре (стк. 57—58), в то время как
Спарток — две бронзовые статуи в Афинах: «Также пусть будет установле-
на бронзовая статуя на агоре рядом со статуями его предков, и другая в...
(стк. 40—41). Установление одной (не говоря уже о двух) статуи было осо-
бой честью в Афинах21, но, пожалуй, еще почетнее было награждение кон-
ной статуей22 Получение Спартоком двух статуй объясняется, вероятно,
тем, что одну почетную статую он получил в Афинах еще раньше (на это
будто бы указывают стк. 10—15 псефисмы). По сравнению с предыдущим
установлением одной статуи награждение двумя статуями за пожертвование
15 000 медимнов зерна выглядит как усиление почета. Лакуна в тексте в
конце стк. 41 и в начале стк. 42 только что цитированного пассажа декрета в
честь Спартока дополнялась по-разному. И.Б.Брашинский, поддержав ста-
рое предложение Ларфельда, дополняет cpnoptwi ктХ.], т. е. на рыноч-
ной площади в Пирее23 Но это чтение не подходит потому, что Пирей тогда
был в руках не афинян, а македонцев, чего недавно не заметил также
Р.Гарланд в своей монографии о Пирее24 Поэтому необходимо следовать
уже давно предложенному другому чтению — dv Лкротт6Хб1 ктХ.]25
19 BursteinS.M. IG, II2, 653. Demosthenes and Athenian Relations with Bosporus in the Fourth
Century B.C. // Historia. 27. 1978. P 428—436, в данном случае p. 429.
20 Ср. также формулировку в стк. 26:|ка1 fkjqOeiv каОбИт dv SuvqTat.
21 Ср.: HabichtChr. Studien zur Geschichte Athens in hellenistischer Zeit. Gottingen, 1982.
S. 124 f.
22 Cp.. Dow St. The Athenian Honors for Aristonikos of Karystos, «Alexander’s
ЕФА1Р1ЕТНЕ» // HSCP 67. 1963. P 77—92, в данном случае p. 83—84.
23 Брашинский И.Б. Афины и Северное Причерноморье в VI—II вв. до н. э. М. 1963
С. 154. Примеч. 4.
24 Garland R. The Piraeus from the Fifth to the First Century B.C. L., 1987 P 153, 201 и 218.
25 Так дополнен текст в: IG, II2, 653 и Syll.3, 370; в Schenkungen, I, 34 [Е] эта лакуна остав-
лена незаполненной, а в критическом аппарате (S. 76) со ссылкой на Готье (Gauthier Ph. И
REG. 92. 1979. Р 370 sq. Note 40) обосновывается отказ от дополнения e[v бкротгбХсс]. Однако
это обоснование не выдерживает критики, как я попытался показать в моей статье: Statues de
Pairisadfes I et de ses fils 6rig6es sur proposition de D6mosthfene (Dinarque, Contre D6mosthdnc
43)//Le IVе sifecle av. J.-C. Approches historiographiques / Ed. P.Carlier. P., 1996. P 357—368, в
данном случае p. 365. Поскольку Пирей к тому моменту оставался еще в руках македонцев,
афиняне должны были воздвигнуть вторую статую Спартока III на акрополе. Там же должны
были выставить и настоящий декрет в честь Спартока (ср. стк. 54), конечно же, вместе с этой
второй статуей, и как раз там, на акрополе, и были найдены фрагменты нашей надписи (ср..
Syll.3, 370, Введение: in arce Athenamm).
163
Установление двух почетных статуй в Афинах являлось, как уже говори-
лось, совершенно особым почетным актом для Спартока. Конечно, поставки
зерна в Афины были непосредственным поводом для этого; наверняка афи-
няне надеялись и впредь на великодушные условия поставок от боспорских
правителей. При чтении всего текста декрета в честь Спартока бросается в
глаза, как настойчиво подчеркивается преемственность хороших отношений
Афин не только со Спартоком III, но и с его предшественниками (ттрбуороь)
(стк. 8, 18, 29, 41 —дополнения здесь не вызывают сомнений). И на самом
деле, в этом и заключается то особенное, что было в отношениях между
Афинами и Спартокидами26 Такого рода преемственностью, тянущейся с
IV в. не могли похвастать ни Авдолеонт, ни эллинистические монархи. В
течение многих поколений боспоряне вносили значительный вклад в продо-
вольственное снабжение Афин. Поэтому их статуи стояли как на рыночной
площади в Пирее, так и на афинской агоре (стк. 14—15)27 И хотя боспор-
ские цари III в. не были в состоянии, как великие эллинистические монархи,
вмешиваться военным путем в дела Греции и Эгеиды, да и афиняне должны
были считаться с новыми политическими и военными реалиями эллинисти-
ческого мира, все же текст нашей надписи показывает, что Спартокиды в
коллективной памяти Афин и дальше продолжали играть особую роль как
традиционные «кормильцы» города.
В этой короткой статье я остановился только на одном аспекте афин-
ского почетного декрета в честь Спартока III —событиях после освобож-
дения Афин в 287 г. Сравнение поведения других государств по отноше-
нию к Афинам помогло лучше понять специфические черты отношения
Афин к Боспорскому царству. И все же эти наблюдения — только фраг-
мент исторической картины. Стк. 8—20 почетного декрета затрагивают
более ранние стадии отношений между Спартоком III и Афинами. Более
детальный анализ соответствующих разделов декрета должен бы показать,
как эти высказывания выглядят в контексте международной ситуации
после вступления на престол Спартока III ок. 304/3 г. Следующий шаг мог
бы состоять в том, чтобы более тщательно исследовать известный конец
особых отношений между Афинами и Боспорским царством после смерти
Спартока III в 284/3 г. Для этого надо обратить особое внимание на ме-
няющуюся ситуацию в Северном Причерноморье, а также на господ-
ствующее положение Антигонидов. Но эти проблемы выходят за рамки
настоящей статьи28
26 Об этой традиции см. в новейшей литературе прежде всего: Osborne MJ. Op. cit. Ill—IV
P 41—44 и Gauthier Ph. Les cites grecques et leurs bienfaiteurs. P., 1985. P 156—157. О трудно-
стях и напряженности в отношениях между Афинами и Боспорским царством см.. Bur-
stein S.M. IG, П2, 653.
27 Ср. мою статью, цитированную выше в примеч. 25, особенно с. 365.
2* О положении Боспорского царства и его соседей по Черному морю в контексте между-
народных отношений в первой половине III в. см.. Сапрыкин С.Ю. Гераклея Понтийская и
Херсонес Таврический. Взаимоотношения метрополии и колонии в VI—I вв. до н. э. М , 1986.
С. 135—139, а также: Молев Е.А. Боспор в период эллинизма. Нижний Новгород, 1994. С. 97—
113
164
ПРИЛОЖЕНИЯ
/. Афинский почетный декрет
в честь Спартока III
IG, II2, 653 = Sy II.3, 370; нижеследующий текст дается по изданию: Schen-
kungen, I. S. 74—77. Nr. 34 [Е] (здесь же немецкий перевод, указания на
другие издания, а также подробный критический аппарат)29
[’Етт1 Д]ют1рои dpxovros ётт! Tfjs ’Avri[yovl8os k-
[£861pT|s irpvravdas. f)t AvalaTpaTols ’ApiaTopd-]
[xou] llaiavievs ^ypappdTeuev* ralpijXuSvos ?val
[rail v£ai, £vdTT|i Kai diKokrrfji Tfjls- npuravelasl’
5 [£кк]Хт)с1а- tojv irpo^Spaiv ^nek/ill^i^ev...1
[AirrbaOevou EweT[aid)v ка1 аирпр6е8рог £8o-l
[felv T<5i 8f]pajr ’Ayvplpios KaXXip£8ovros KoXXu-]
Teus eTnev* ^TTctSf) [прбтербр те ol npdyovoi ol]
Хпартбкои xP^tas [napeaxTllzTaL так 8f]pa>i ка1]
10 vuv SndpTOKos na[paXa(3d)v tVjv els Tdv 8fjpov ol-]
ке1бтт|та Koivfji [те так 8f)pa>L XP^^S* nape/e-]
Tai ка1 I8lai ’AOqlvalajv tois d<|>iKvoup£vois]
npds aurdv dvO’ [div ка1 d 8fjpos d ’AOqvaliov aurous]
noXlTas ^поп^аато ка1 £т1рт|<у]ер еИкбаср xaX-l
15 кас? ?v те Tfji [dyopdi Kall kv так ^pnoplaii [ral]
dXXais 8a)pea[is, ats irpoafikei TipdaOai toUsI
dyaOovs dv8p[as, ral 8i£0e]ro, £dv tls Pa8l£e[i]
eirl t^v dpxViv t[?|v tojv npoy6va)]v airrou f| t^v Xnalp-]
тбкои, £oT|0e[iv navrl aOeveli к[аЛ ката yfjv ral
20 ката OdXa-dTav £ti 8e SndpTbKOS d<|>iKop£vr|s
irpeaPelas [nap’ ’Afhjvaliov dKbvaas 6ti 6 8fjpos
кек6рют[а1 тд daTu auvf|a]()T) tols eurux^paalL]
tou 8f|[p]o[v ка1 8e8a*ev а1т)ои 8a>pedv puplodsl
ral ire[vraKiaxLXlous pe]8lpvous, £ттаууеХХе[т-]
25 [at 8e ral els тд Xoiirdv xpk^av ттарё£еа6а1 tu5[l]
Й^рап ка1 PoT|0eiv ка06]т1 dv 8uvT]Tai, ral таи-
[та npdTTei npoaipovpev]os 8ia<J>vXdTTeiv Tf)v
[euvotav Ti)v els Tdv 8fjpbv Tf)v napa8e8op£vr]v
[avTOJi пара tojv npoydvajv* Sttojs dv odv </>alvT]TaL
30 [ral d 8f|pos 4>iXoTipou]pevos npds tovs euvous
[8id tou £pnpoa0ev xpbvou 8iapepevqK6Tas av-
[так, tuxt|1 dyaOfji, 8e]86x0ai так б^рам, ^daive-1
[aai p£v Tdv PaaiXeb SndpTOKOv Evpi^Xou [Boon-]
[6piov ка1 aTe<f>ava)bai ХРШ(^1 aTe<|>dva)i [катд]
29 Другой немецкий перевод см.. Brodersen K.t Gunther IF., Schmitt H.H. Historische Grie-
chische Inschriften in Obersetzung. II. SpHtklassik and frUher Hellenismus (400—250 v. Chr ).
Darmstadt, 1996. S. 104—105. Nr. 307.
165
35 [t8v v6|iov dpcTrj?] (-иска ка1 cvvota? f|v 8-1
[ютбХбТ тгрб? t8v] Srjpov ка1 dveiTreiv t8v атб[фа-1
[vov Aiowatwv] top p.6ydXov TpayoSoi? 6P tgjl
[dyopr Trjs 8£ пкм/рбоэ? тои aтбфdpov ка1 Tfj? d-
[рауорбиабш]? бтп|1бХт|0г|Ра1 тои? бтг1 Trji Sioli-l
40 liatyjcr arfjaai] 8’ аитои ка1 б1кбра ха^|СП1' ср TfjhJ
[dyopdi пара] тои? проуброи? ка1 £т£рар dp ...]
[.... йтго)]? dp 8£ ка1 clSrji 8 PaaiXcv? Sirdp-rio-l
[ко? та бфт^фкацбра тая 8тцшц хе1РотоиПаа1 тфб-
[а(3б1? трек? dv8pa? б£ *А0г|ра1шр dirdvTov, oIti[p-1
45 [e? а1рб0б]ртб? dirapovaip ка1 тб те ф^фюца d-
[тгобыаоикпр ка1 diraizyeXoikri т^р evvoiav т)р
[£xei тгрб]? а(ггбр 8 Sfjpio? как тгаракаХоисир av-
[тбр PoTjOleiv тбл бтщах каОбть dp SvpqTar 8ov-
[pai 8£ бф6]81а top тгрба|3б1ор 6KdaToi тб тбта-
50 [уцброр] йтго? dp 8£ ка1 ипбрртща fji Tfj? о1кб1б-
[тт|то? к]а1 top 8<op6i(5p тйр ттроатьОбрбРШР аи-
[wi тгр]8? та1? inrapxovaai?, т6р ураццатеа т6р
[ката] тгритарб1ар dpaypdфal т68б тб
[бР ат]/|Хт|1 XiOtpqi ка1 OTfjaai бР dKpoirdXei, тб
55 [8б d]pdXa)jia тб уербцброр peptaai тои? бп1 Trji
[8ioliKT|a6i.
8 8fjpo?
Стк. 41—42: следует дополнить б[р dKpoirdXeil; ср. выше примеч. 25.
Членение надписи
Стк. 1—8 Преамбула
Стк. 8—32 Обоснование решения Народного собрания
А. 8—13 Заслуги Спартока и его предшественников перед Афинами 13—20 Ответные действия Афин 13—17 Предоставление гражданских прав, по- чести и прочие привилегии (8юрба1) 17—20 Обещание военной поддержки
В. 20—29 Последние заслуги Спартока 20—24 После получения известия о возвраще- нии афинянами аати Спарток поставил афинянам безвозмездно 15 000 медим- нов зерна 24—29 Спарток уверяет афинян в своей готов- ности поддержать Афины
С. 29—32 Пусть афиняне выкажут свою благодарность (тем, что они согласятся со следующим предложением)
Стк. 32—56 Формулировка решения Народного собрания (согласно пред- ложению Агиррия)
166
32—40 Похвала Спартаку и награждение его венком
34—36 Формулировка награждения венком
36—38 Провозглашение награждения венком
во время Великих Дионисий
38—40 Ответственность за изготовление венка
и провозглашение награждения на Дио-
нисиях
40—42 Установление двух статуй Спартока
42—50 Посылка трех посланников к Спартаку
50—56 Изготовление и выставление надписи с текстом ре-
шения Народного собрания
В венке: «Народ» (имеется в виду: увенчал)
2. Афинский почетный декрет
в честь Авдолеонта, царя пэонов
IG, II2, 654 = Syll.3, 371; нижеследующий текст дается по изданию: Schen-
kungen, I. Nr. 32 [Е 1] (здесь же немецкий перевод и указания на другие из-
дания). См. также издание: Osborne M.J. Op. cit. I. P. 164—165, где несколь-
ко иные дополнения, которые, впрочем, не изменяют смысла текста.
’Етг1 Дют1цои dpxoi/то? етг! Tfjlsl
Пац8ю1/18о? 8шб€к4тт|9 тгргДта-]
vela?, Диа1о(т]рато9 ’ApiaTolp-]
dxov Raiai/iev? £урац[цИтеие[1/]-
5 2к1рофор1(5ио9 ?KT6i 1ц)ет’ elxld-l
8a?, тгёц/тггеь ка1 eKocrrfeli -rife тт(р-]
VTai/ela?’ ёккХца1ае T(5i/ irpoe8[pl-
(i)v 4>iX6pT]Xos 4>iX[o-l
рУ|Хои 'AXaieu? ка1 аирлгр6е8р(о-1
10 г £8o£ei/ T(5i 8тщ(1)г Eip.(i)i/t8r|[s *H-]
yi^poi/o? 'Ayi/ovcrio? cLIttJcv direi-l
8V| 8 nai6i/(i)i/ plalaiXevs Av8(i)X[e(i)-l
1/ ёк те T(5v ёцтгроабе XP^1^12 e[vi/-l
ov? £otIi/ T(5i 8У|Ц(1)1 tcoIl! ’А0т)1/а[1-]
15 сор хМа? парехбцеро? ка1 adi/-]
еру ан/ el? tV|1/ eXeuOepllkn/ Tfji [ir-l
6Xei ка1 Kopiaapei/ov [tIov 8ёщ[о-]
и тб аати iru06pei/o? avvnf|O0T) t(o-1
l? yeyevripei/oi? evTvxT|p.aai[i/l
20 i/opt£(i)i/ eli/ai koiv^i/ ка1 аиткЗ-]
i tV|i/ Tfj? тгбХеа)? a(i)TT|plai/, парк-]
XeTai 8£ XP^01? Ka^ той?]
те 8iaTptpovaiv *A0T)i/at(i)V iratpl
еаит81/ ка1 toi? d</)iKi/ovpei/o[i-]
167
25 s* el? Tf)v x&pav, 8ё8<икер 8ё ка1 [а-]
Ut]ov Stupedv таи 8f|pu)i pe8lpvlo-]
v? ^тттакюх^ои? кай] ттеитаЬс-]
ocrlov? Маке8ойа? toi? IStoil?]
dvaXtupaoiv катастт/ра? els lio-]
30 v? Xip£va? tov? Tfj? ибХеа)?, £тт{а-1
vy^XXeTai 8ё ка1 els тд Xoindlv]
TTap^teaGai xpda? awepytuv [e-]
Is* те Tfjv tov Tic i pa сё a)? Kop.i8(^-]
v ка1 Tfjv Tfj? ттбХеа)? ^XevOeplla-]
35 v dyaOei t^x^i. 8e86x0ai Ttui w
бфак tiraivtaai t6v PaaiXZlal
Ad8tuX£ovra Патрйои Tlalova [d-]
peTfj? ?уека ка1 evvola? Tfj? ell-]
9 t6v 8fjpov t6v ’AOqvalcjov ка1 ат[е-1
40 фаииааи airrdv xpwak crret^dvltu-]
i ка1 dveineiv тду атёфауоу [Al-]
owaltuv Ttuv peydXtuv T{p]ay(ui8l(u-]
v тик dytuvi, Tfj? 8£ TTOifpea)? tov [a-]
тeфdvov ка1 Tfj? dvayopevaeU?]
45 £mp.eXT)()fjvai tov? £тЛ тес 8l[o-1
[ikafper eivai 8£ airrdv ’A0t|vcciIo-]
v ка1 tov? £yy6vov? аитои ка1 H-]
[f)eivai а итак ypdipaaOai фиХт}? ida-]
й] 8fmov ка1 фратрСа? f|? йц 0ov-
50 Хтугаг tov? 8ё Trpvrdvei? di dv [tt-1
pd)Tov Xdxcuaiv Trpvraveveiv 8(o-l
vvai nepl avTov Tfjv фт)фор el? [т-1
tyi irpd)TT)v £ккХтр1ар, той? 8ё Ole-]
ацоОёта? elaayayeiv avrak т-
55 V|v 8oKLjjiacj(tlav Tfj? Stuped? el? [t-]
d StKaa'nfypibv &rav TrptuTov olio-]
v t’ fli* aTfjalai] 8£ airrov ка1 е1к6йа]
XaXKfjlv] ^ф* KnhTov ёи dyopdi, Tfj? [8-]
[ё] TTOifpetu? [к]а1 Tfj? crrdaetu? ^nilp.-]
60 leXhjOfjlvai to]v? £ttI Tfjli] 8ioiK[f|a-]
lei I
Стк. 6: е<Жоат|е]1 Osborne, loc. cit.; стк. 8:4>tX6gT]<X>o? Osborne, ioc. cit.
3. Торговля и пожертвования
(подробности в тексте выше)
— ок. 356 г. Боспорское царство поставило в Афины 400 000 медимнов
зерна (Демосфен, «Против Лептина», 31—32).
— 307 г.: Антигон Одноглазый дарит афинянам 150 000 медимнов.
168
— 294 г.: Деметрий Полиоркет дарит афинянам 100 000 медимнов.
— между 287 и 283/282 гг.: дарения Афинам
Лисимах: зерно и деньги
Птолемей I: зерно и деньги
Птолемей II: 20 000 медимнов и 50 серебряных талантов
Спарток III: 15 000 медимнов
Авдолеонт, царь пэонов: 7500 медимнов .
А.А. Масленников
ГРЕКИ И ВАРВАРЫ НА «ГРАНИЦАХ» БОСПОРА
(ВЗГЛЯД НА ПРОБЛЕМУ К КОНЦУ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ)
Проблему взаимоотношений боспорских греков и окрестных варваров не
без оснований можно считать вечной в отечественном антиковедении. И
хотя во всей полноте и многообразии она впервые была поставлена в трудах
М.И.Ростовцева, ее в той или иной мере осознавали все его предшественни-
ки, занимавшиеся историей и археологией этого государства. Громадное
количество исследований, так или иначе затрагивавших данную тему, уви-
дело свет в заканчивающемся столетии, особенно во второй его половине.
Одно перечисление и анализ наиболее концептуальных взглядов и направ-
лений потребовало бы особой монографии. Цель настоящей статьи много
скромнее. В ней пойдет речь далеко не о всех аспектах этих контактов, а
лишь о современном видении общей динамики процесса, причем на доволь-
но ограниченной территории. При этом мы невольно должны будем кос-
нуться вопроса о соотношении некоторых письменных и археологических
источников. Первые, как известно, давно определены, опубликованы и мно-
гократно, хотя подчас и по-разному, истолкованы. Лишь изредка они попол-
няются новыми, более или менее информативными эпиграфическими доку-
ментами, вызывая прилив научных споров и публикаций. Объем археологи-
ческих материалов, напротив, стремительно нарастает, что все равно далеко
не всегда удовлетворяет исследователей.
В предлагаемой статье намеренно оставлены в стороне вопросы, касаю-
щиеся греко-варварских отношений в городах и в боспорской культуре в
целом, ибо все это уже как бы вторично. Ведь прежде чем оказаться в соста-
ве городского населения, оба этнических массива должны были по крайней
мере стать соседями. И это обстоятельство постоянно накладывало отпеча-
ток на боспорскую историю. Боспор, как и большинство античных госу-
дарств, все время ощущал иноплеменное «дыхание». Данное соседство не
оставалось статичным в течение более чем тысячелетнего периода. Этниче-
ское, политическое, экономическое (вернее, хозяйственное) и территори-
альное содержание этих отношений постоянно менялось. Зона первого,
непосредственного соприкосновения двух этнокультурных миров начина-
лась сразу же за пределами собственно античного социума: полиса и его
хоры, а впоследствии — некоего более широкого образования, объеди-
нявшего всех местных эллинов. Причем неважно, были ли это примитивные
© ААМасленников, 1999
170
укрепления первых поселений, обусловленные какими-то договорами есте-
ственные ориентиры или соответствующим образом обустроенные погра-
ничные линии. Используемое подчас в специальной литературе определение
«контактная зона» в целом отвечает такому пониманию, но, думается, имеет
более широкое значение в чисто территориальном плане.
Выбор нами для рассмотрения района европейского Боспора—Вос-
точного Крыма — объясняется не столько большей его исследованностью
по сравнению с Таманским полуостровом, сколько научными интересами
автора и местом его полевых изысканий на протяжении почти четверти
века. Элемент же непосредственного знакомства, как известно, играет и в
научных выводах не последнюю роль.
Конечно, не будет оригинальным мнение о множественности факторов,
влиявших так или иначе на греко-варварские взаимоотношения, в том числе
и на указанной территории. Среди них на первое место поставим природно-
географический, хозяйственный, социально-политический и демографиче-
ский. Они действовали в комплексе, хотя и с различной интенсивностью. О
хозяйственных, главным образом торгово-обменных связях написано уже
немало. Эколого-палеогеографические обстоятельства стали предметом
углубленного изучения относительно недавно1 Анализ прочих напрямую
зависит от успехов археологии. Они, как нам кажется, позволяют достаточ-
но уверенно охарактеризовать динамику варварских импульсов в Восточный
Крым в античную эпоху. Начнем с того, что географическая специфика
данного района, помимо всего прочего, заключалась в том, что сюда всякий
раз попадала очередная волна вытесняемого нз Северной Таврнн н степного
Крыма населения. В этом отношении Керченский полуостров являлся наря-
ду с горным Крымом своего рода «последней границей» того этнолингви-
стического «мешка», которым для всего Северного Причерноморья был сам
Крым. С другой стороны, именно тут находился естественный «коридор»
миграций, сезонных кочевий и торгово-культурных связей, соединявший
Причерноморскую степную и отчасти лесостепную зоны с Прикубаньем и
Северным Кавказом. Он функционировал задолго до появления греков2, при
этом в каждый конкретный исторический период доминировало либо вос-
точное, либо западное направление таких «движений». Роль контролиро-
1 Среди недавно вышедших работ на эту тему назовем: Виноградов Ю.А. Природный фак-
тор в развитии Боспора в скифскую эпоху //ВДИ. 1996. №3. С. 77 и след.; Куликов А.В. К
реконструкции природных условий Керченско-Таманского района в античную эпо-
ху И Проблемы истории, филологии, культуры. Межвузовский сборн. Москва; Магнитогорск.
Вып. 2. 1995. С. 97 и след.; Паромов Я. М. Материалы к выделению культурно-исторических
ландшафтов Тамани//Археологический фактор в планировочной организации территорий.
Материалы семинара. М., 1997. С. 189—213; Горлов Ю.В., Лопанов Ю.А. Древнейшая система
мелиорации на Таманском полуострове // ВДИ. 1995. № 3. С. 121 и след.
2 Сошлемся на недавние исследования: Нечитайло А.Л. Динамика исторических связей
населения степной Украины и Северного Кавказа (эпоха энеолита — бронзы). Автореф.
докт. дис. М., 1994; МахортыхС.В. Киммерийцы на Северном Кавказе. Киев, 1994; Эр-
лих В.Р К проблеме связей Предкавказья и Средней Европы в Новочеркасский пери-
од//Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы. МИАР
№ 1. 1997. С. 19—56.
171
вавшего пролив Боспорского государства была, по-видимому, также неод-
нозначной.
Обращаясь к выбранной теме, необходимо констатировать, что в период
конца VII, самого начала VI в. до н. э. уместно говорить лишь об эпизодиче-
ских, а затем, быть может, относительно регулярных посещениях эллинами
некоторых мест на побережье полуострова, возможно, даже не сопровож-
давшихся (или почти не сопровождавшихся) встречами с «туземным» насе-
лением. Не исключено, что его здесь тогда практически не было, что в
принципе согласуется с данными письменной традиции (Геродот). Ведь
скифы, вытеснив из Северного Причерноморья киммерийцев, сами на про-
должительное время ушли «в Азию», оставив, правда, наименее приспособ-
ленную к дальним военным походам часть своей «орды». Неясно, кого
именно из местных, подвластных скифам народов имел в виду Геродот,
рассказывая о рабах и их детях (киммерийцев, жителей лесостепной полосы,
аборигенов крымских предгорий?). За последние десятилетия не появилось
ничего, что существенно изменило бы эти представления. Торговые интере-
сы, если они и имели место в столь раннее время, как будто бы влекли эл-
линских купцов-мореплавателей мимо Боспора Киммерийского, далее к
северу и северо-западу3
По-прежнему древнейшим памятником, свидетельствующим о первых
греко-варварских контактах на Керченском полуострове, остается традици-
онно считаемое скифским основное погребение в кургане на Темир-Горе4
Его датировка (последняя треть VII — начало VI в. до н. э.) основывается
прежде всего на расписной ойнохое и, строго говоря, не может опускаться
ниже времени ее изготовления. Верхняя же дата не столь определенна, хотя,
конечно, достаточно древняя. Вопрос — кому принадлежало это захороне-
ние —также не вполне ясен5
3 Копылов В.П. К вопросу о метрополии греческой апойкии в районе Таганро-
га//Античные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995. С. 111—115;
Копылов В.П., Ларёнок П.А. Таганрогское поселение. Ростов-на-Дону, 1994; Масленников А.А.
Древние греки в Крымском Приазовье И ВДИ. 1995. № 2. С. 78—95; Русяева А С. Древнейшие
контакты эллинов с лесостепными племенами Скифии//Новые страницы древней истории
Южной Украины. Тезисы. Николаев, 1997. С. 35.
4 ОАК за 1869 г. С. XI—XII; ОАК за 1871 г. С. XX—XXI; Яковенко Э.В. Курган на Темир-
Горе //СА. 1972. № 3. С. 259—267; Она же. Скифы на Боспоре. Автореф. докт. дис. М., 1985.
С. 15—17; Вахтина М.Ю. «Скифский путь» в Прикубанье и некоторые древности Крыма в
эпоху архаики // Вопросы истории и археологии Боспора. Межвуз. сборн. Белгород; Воронеж,
1991. С. 2—6.
s Вызывает удивление необычное расположение этого кургана, причем с не потревожен-
ными в древности погребениями. Дело в том, что насыпь его, ныне совершенно уничтоженная,
находилась внутри большого сельского поселения последних веков до н. э. — первых веков
н. э. Современная же датировка прочих найденных в этом захоронении вещей «варварского»
облика как будто бы вообще заставляет отказаться от варианта VII в. до н. э., что опять-таки
более соответствует принятым и опирающимся на письменные источники хронологическим и
хронографическим реалиям (см.: Кореняко В.А. О времени появления раннескифских памят-
ников на Северном Кавказе // Дон и Северный Кавказ в древности и средние века. Ростов-на-
Дону, 1990. С. 5—17; Полидович Ю.Б. К вопросу о хронологии ранних памятников степной
зоны Северного Причерноморья // Древнейшие общности землевладельцев и скотоводов Се-
172
В свете всего сказанного остается открытым вопрос о том, могли ли гре-
ки быть если не очевидцами, то хотя бы слушателями рассказов участников
тех полулегендарных событий скифо-киммерийского противоборства, кото-
рые уводят нас в глубь VII в. до н. э. В тексте Геродота прямо не указывает-
ся, где именно в Скифии находились «киммерийские стены» и что это было
такое. Общий контекст пассажа (HdL, IV, 12) вроде бы не оставляет сомне-
ний в восточнокрымском варианте. «Отец истории» вообще демонстрирует
здесь и несколько ниже отчетливое понимание терминологических различий
при описании каких-то древних оборонительных сооружений на полуостро-
ве (вал, ров, стены). При знакомстве с текстом создается впечатление, что
загадочные «стены» существовали тут давно и местная традиция связывала
их с доскифским автохтонным населением. Лежала ли в основе ее дошедшая
каким-то образом до времени Геродота реальная информация или же эти
представления были порождением знакомства эллинов, в том числе, воз-
можно, и самого Геродота6, с поразившими их воображение циклопически-
ми постройками, «обросшими» поздними легендами?7
верного Причерноморья. V тыс. до н. э. — V в. н. э. Тирасполь, 1994. С. 189—191). Опублико-
ванные находки с Таганрогского поселения в свою очередь позволяют не только допустить
соответствующее не Березано-Ольвийское происхождение архаических античных изделий из
Крымских раннескифских захоронений, но и указывают на значение Северного Приазовья как
основной территории кочевий царских скифов (Куприй С.А. О месте и значении памятников
Северного Приазовья в системе скифских древностей Северного Причерноморья // Древней-
шие общности земледельцев и скотоводов. С. 217—218).
6 Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. М., 1979. С. 63 и след.
7 Сильно разрушенные за последние полтора-два столетия, но по-прежнему величествен-
ные и таинственные, развалины крепид знаменитых своими размерами Золотого и Кара-
Обинского курганов до сих пор поражают очевидцев (см.. Гайдукевич В.Ф. Боспорские склепы
V—IV вв. до н. э. // Боспорские города. Л., 1981. С. 6—25; Шульц П.Н. Курган Кара-Оба близ
Керчи. Раскопки 1967—1969 гг. И КСИА. 1971. № 128. С. 55—62). История их исследования
также полна загадок и «белых пятен» и отнюдь не завершена. Предположения о большой
древности, некоторых аналогиях крито-микенского времени и, вероятно, изначально ином
назначении этих построек высказывались уже давно, при их первых описаниях. Очень осто-
рожно об этом писал, в частности, и В.Д.Блаватский (Блаватский В.Д. Строительное дело
Пантикапея // МИА. № 56. С. 6—7). Возможно, круг этих памятников был шире за счет не
дошедших до нас строений, например, упомянутых в районе вершины горы Митридат и к юго-
востоку от нее (Дюбрюкс П. Описания развалин и следов древних городов и укреплений,
некогда существовавших на европейском берегу Боспора Киммерийского//ЗООИД. 1858.
Т IV С. 54; Блаватский ВД. Строительное дело. С. 7). В силу ряда обстоятельств доказать
или опровергнуть любые гипотезы в отношении данных памятников весьма сложно. Однако
нельзя не считаться с конструктивными особенностями этих «стен», весьма странными и
неоднозначными результатами раскопок упомянутых курганов, возможностью их «вторич-
ного» (или изначального?) использования, а равно— спецификой их местоположения. Напом-
ним, что эти громадные кольцевые постройки диаметром соответственно 83x67 и 55x52 м и
грандиозные насыпи были возведены на господствующих возвышенностях двух из трех ос-
новных скалистых кряжей, тянущихся через значительную часть Керченского полуострова в
направлении с запада на восток, завершаясь в непосредственной близости от северной и цен-
тральной зон пролива. Именно тут находились в древности переправы, к которым по этим
возвышенностям подходили дороги, отмеченные цепочками курганных насыпей (см. подроб-
нее об этом: Федосеев Н.Ф. Переправа через Боспор Киммерийский//ВДИ. 1997. №4.
С. 100—НО). Наиболее древние из них, вероятно, относятся еще к кеми-обинской культуре
173
При описании же заключительных событий так называемой скифской
реконкисты Северного Причерноморья и Крыма Геродот приводит столь
точные географические знания, что сомнений в хорошей осведомленности
местных эллинов относительно истории и природных особенностей хотя бы
части Приазовского региона почти не остается8 Думается, попутно можно
сказать несколько слов и о вероятной интерпретации новеллы четвертой
книги Истории, повествующей о странных на первый взгляд действиях ски-
фов, с помощью кнута победивших сыновей их собственных рабов. Некото-
рые этнографические параллели как будто бы свидетельствуют, что тут
описаны реальные традиции «ритуального прикосновения» воина к врагу,
которое ценилось выше обычной победы в бою. Впрочем, скифы только что
вернулись из стран, где рабство со всеми его атрибутами было прекрасно
известно и имело очень долгую историю. В любом случае вряд ли это была
выдумка Геродота или его информатора, родившаяся в среде самих эллинов
(ЯЛ., IV, 3—4).
Так или иначе, но с этого момента местной истории мы, по-видимому,
вправе говорить не просто о контактах, но о первом периоде собственно
греко-варварских взаимоотношений и непосредственного соседства. И здесь
нельзя пройти мимо одного примечательного совпадения, которое еще не
раз будет привлекать внимание исследователей. Дело в том, что возвраще-
ние скифов из Передней Азии, утверждение их господства и хозяйственное
освоение Северопричерноморского степного региона9 (в форме сезонных
кочевий, наиболее характерной при данном уровне их развития как кочевого
общества), а также основание самых ранних эллинских апойкий, будущих
городов по берегам Боспора Киммерийского10 (первый этап колонизации
Боспора) происходят примерно в одно и то же время. Это рубеж первой—
второй четвертей VI в. до н. э. В данной связи показателен пример Пантика-
пея — в последующем столицы Боспорского государства. Согласно каким-
то не дошедшим до нас источникам, использованным весьма поздним авто-
ром, он был основан на землях, уступленных грекам скифским царем Ага-
этом {Steph Byz.y TTavTiKdiraiov). Время жизни последнего вполне согласу-
второй половины 111 тысячелетия до и. э., хотя с точки зрения палеогеографии неизвестно,
каким был тогда водный режим современного Керченского пролива.
Быть может, вышеупомянутые циклопические строения первоначально являлись убежи-
щами, протокрепостями, позднее использованными в качестве крепид курганов? Надежд на
соответствующие археологические находки у нас крайне мало. Попутно заметим, что диамет-
ры кольцевых земляных укреплений Аркаимского городища XVIII—XVI вв. до и. э. составля-
ют соответственно: 85 и 143—145 м (Зданович Г.Б. Аркаим — культовый комплекс эпохи
средней бронзы южного Зауралья И РА. 1997 № 2. С. 48).
* Масленников А.А. Древние географические ориентиры Восточного Крыма и современ-
ные археологические реалии И ВДИ. 1998. № 4. С. 117—129.
9 Яковенко Э.В. Скифы на Боспоре. С. 16—17; Мурзин В. Ю. Происхождение скифов Ос-
новные этапы формирования скифского этноса. Киев, 1990. С. 54; Алексеев А.Ю. Скифская
хроника. Скифы в VII—IV вв. до и. э. Историко-археологический очерк. СПб., 1992. С. 93, 97;
Гаврилюк Н А. Скотоводство степной Скифии. Киев, 1995. С. 3 и след.
10 Новейшие сводные данные см.. Кузнецов В.Д. Ранние греческие апойкии Северного
Причерноморья // КСИА. 1991. № 204. С. 31—36.
174
ется с археологически подтвержденной датой появления эллинского поселе-
ния в районе горы Митридат1
Конечно, Великая греческая колонизация была обусловлена в первую
очередь внутренними причинами11 12, но конкретная ситуация на местах также
имела немалое значение, в частности, комплекс вопросов, связанных с ме-
стным населением. По-видимому, в Восточном Крыму в течение нескольких
десятилетий VI в. до н. э. греко-варварские отношения в основном не выхо-
дили за рамки периодических, вернее, сезонных торгово-обменных опера-
ций и каких-то договоров и соглашений. Необходимость и возможность
того и другого в значительной степени объяснялась и чисто географически-
ми обстоятельствами. Суть их в том, что расположение древнейших и самых
крупных греческих поселений и конечные пункты основных маршрутов
миграций через пролив, отмеченные, как уже писалось выше, предполагае-
мыми дорогами, совпадают в местах, наиболее удобных для переправ в
«Азию». Палеогеографически и отчасти археологически фиксируется не
менее трех таких пунктов13 Да и Геродот, собственно, пишет о переправах
во множественном числе (Hdt., IV, 12).
Неизвестно, как далеко в прошлое мы можем проецировать его извест-
ное свидетельство о зимних походах-переездах скифов через пролив (Hdt.,
IV, 28). Безусловно лишь, что какое-то время до Геродота они имели место.
Специалистами уже отмечалось, что повествование тут носит оттенок как
бы обыденности14
В нашем распоряжении есть еще один источник, который, правда гипо-
тетически, позволяет предположить, что приблизительно в последней чет-
верти VI в. до н. э. скифы или какая-то их группа обитали более или менее
постоянно у побережья пролива, а их знать (наподобие известного Скила в
Ольвии) даже жила в греческих городках либо вблизи них, и не только в
зимний период. Речь идет о сообщении Ктесия Книдского, согласно кото-
рому каппадокийский сатрап Ариарамн незадолго до знаменитого похода
Дария на скифов предпринял против них морскую экспедицию, захватив
при этом в плен брата скифского царя15 (Ctesias Cnid.* 16). Детали и обстоя-
тельства этого похода неизвестны, но совершенно очевидно, что военная
эскадра в 30 кораблей представляла очень серьезную угрозу для небольших,
слабо укрепленных эллинских поселений Северного Причерноморья16
(иных — по крайней мере в данном регионе — просто в это время и не бы-
11 Алексеев А. Ю. Скифская хроника. С. 165; Толстиков В.П. Панги капе й — столица Бос-
пора //Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992. С. 92.
12 Кошеленко Г.А., Кузнецов В.Д. Греческая колонизация Боспора//Очерки археологии и
истории. С. 6—24.
13 Федосеев Н.Ф. Переправа через Боспор Киммерийский. С. 108—110.
14 Доватур А.И., Каллистов Д.П., Шишова Н.А. Народы нашей страны в «Истории» Геро-
дота. М., 1982. С. 259—260.
15 Gardiner-Gardner J.R. Dare i os’ Scythian Expedition and its Aftermath//KI io. Bd. 69. 1987.
P 326—350; Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. C. 120.
16 О том, что эта эскадра была для данного времени весьма внушительной, свидетельствует
хотя бы тот факт, что флот знаменитого тирана Самоса Поликрата во второй половине этого
же столетия состоял из 50 судов (Hdt., Ill, 39).
175
ло). Вряд ли эта операция простиралась далее побережья, и, следовательно,
знатный скиф был схвачен, скорее всего, при взятии какого-то из них. Про-
изошло это, надо думать, не зимой, поскольку плавание по Понту в древно-
сти практиковалось исключительно в теплое время года: вторая половина
весны — начало осени. Решиться на крупную полупиратскую акцию зимой
было чрезвычайно рискованно, а для района Меотиды — просто невозмож-
но. Ктесий пишет о маршруте этого рейда очень неопределенно: «в Европу».
Теоретически это оставляет широкие возможности для локализаций от дель-
ты Дуная до Боспора Киммерийского. В представлениях древних, далее к
востоку начиналась уже Азия. А последняя — в обыденном сознании греков
VI—IV вв. до н. э. — олицетворялась с Персидской державой. И все же
маршрут данного похода можно с большой осторожностью наметить. Дело
в том, что раскопки последних десятилетий как будто бы свидетельствуют,
что, в отличие от вполне благополучной ситуации в Ольвийско-Березанском
районе17, на всех ранних населенных пунктах побережья Керченского про-
лива и даже расположенных юго-восточнее его приблизительно в середине
последней трети VI в. до н. э. отмечаются следы пожаров и разрушений,
которые, возможно, были следствием военных действий18 Тогда же гибнет
и Таганрогское поселение, или фактория19 Приблизительно к этому же вре-
мени относятся и остатки древнейших оборонительных сооружений на ряде
эллинских первопоселений20, хотя и неясно, до или после предполагаемых
событий они возводились. Не останавливаясь на всем этом подробно, тем не
менее дблжно упомянуть еще по крайней мере о двух возможных объясне-
ниях приведенным фактам. Во-первых, это резкое обострение греко-вар-
варских отношений, завершившееся все же благополучно для эллинов, не-
смотря на серьезные потери. Отголоском этого, быть может, служат весьма
неопределенные указания Страбона о том, что, подобно тому как скифы
изгнали из этих мест киммерийцев, греки, основавшие Пантикапей и прочие
города Боспора, вытеснили в свою очередь скифов (Strabo, XI, 2, 5). Во-
вторых, среди части скифологов бытует мнение, что примерно в этот же
период в Северном Причерноморье в результате вторжения с востока оче-
редной волны номадов начинается смена облика скифской материальной
17 Крыжицкий С.Д., БуйскихС.Б.у Отрешко В.М. Античные поселения Нижнего Побужья
(Археологическая карта). Киев, 1990. С. 12—43.
18 Кузнецов В.,Д. Раскопки в Кепах 1984—1989 гг.//Очерки археологии и истории. С. 29,
32; Алексеева Е.М. Греческая колонизация Северо-Западного Кавказа. М., 1991. С. 13; Онай-
ко НА. Архаический Торик — город на северо-востоке Понта. М., 1980. С. 94; Толстиков В.П.
Пантикапей — столица Боспора. С. 63; Виноградов Ю.А. Некоторые дискуссионные проблемы
греческой колонизации Боспора Киммерийского//РА. 1995. №3. С. 157; Кобылина М.М.
Страницы ранней истории Фанагории // СА. 1983. № 2. С. 51—53, 59; Петерс Б.Г Исследова-
ние нижних слоев Патрея И Проблемы исследования боспорских городов. Тезисы. М., 1989.
С. 95—97.
19 Копылов В.П. Самые ранние образцы древнегреческой керамики из Таганрога И Древнее
Причерноморье. Тезисы. Одесса, 1996. С. 57—58.
20 Виноградов Ю.А. Укрепления акрополя Мирмекия (предварительные итоги изуче-
ния)//Фортификация в древности и средневековье. Тезисы методологического семинара.
СПб., 1995. С. 33—36; Вахтина М.Ю. О древнейших оборонительных сооружениях античного
Порфмия // Фортификация в древности. С. 31—33.
176
культуры в сторону той, которую (как, собственно, и этнос) и застает здесь
рассказ Геродота21
Глобальность такого конфликта для всего Северного Причерноморья
вроде бы не находит археологического подтверждения. Локальный же его
характер для района Боспора Киммерийского необъясним, как, впрочем, и
отмеченные факты разрушений по обе стороны пролива и даже вне очевид-
ной зоны скифского влияния (окрестности Новороссийска и Геленджика).
Разумеется, состояние наших источников и прежде всего уровень точности
датировок в археологии допускает возможность всех вариантов развития
событий. В плане интересующей нас темы важно подчеркнуть, что никакого
«жесткого» пограничья скифов и греков на европейском Боспоре не сущест-
вовало ни до, ни после них. Напомним, что и спустя еще не одно десятиле-
тие (т.е. во времена Геродота) первые спокойно переправлялись через про-
лив по соседству с эллинскими поселениями-городками и их хорой22 Про-
исходило это, правда, зимой, и вероятный урон для сельского хозяйства
греков был, надо думать, минимальным. Впрочем, о размерах городской
хоры в VI—V вв. до н. э. у нас все еще весьма мало данных. Скорее всего,
она не была слишком протяженной, чтобы существенно ограничивать пере-
движения номадов, тем более сокращать площадь их кочевий. С другой
стороны, особенности этого времени года, опять-таки гипотетически, могли
диктовать различные сценарии этих взаимоотношений.
Говоря о скифах-кочевниках применительно к данному месту и времени,
нужно все же заметить, что не только они составляли местное варварское
население. Уже отмечалась удивительно точная осведомленность Геродота
относительно вала (рва), якобы построенного какими-то обитателями Кры-
ма, пытавшимися противостоять возвращавшимся из Передней Азии ски-
фам. Археологические разведки и раскопки последних десятилетий не толь-
ко подтвердили существование этих древних укреплений23, но и выявили на
Керченском полуострове целую группу погребений, в том числе достаточно
ранних, VI—V вв. до н. э., явно не скифского облика24 Причем некоторые
из них находились в непосредственной близости от указанного вала и рва25
Все это наряду с конструктивными особенностями данного сооружения26 и
хронологической близостью части упомянутых гробниц к вероятным собы-
21 Алексеев А.Ю. Скифская хроника. С. 109—113; Кузнецова Т.М. Припонтийский регион в
период скифской архаики // Боспорский сборник. 1994. № 4. С. 5—12.
22 В свете этого эпизода другое свидетельство Геродота — о восточной «границе» области
царских скифов — рве, вырытом сыновьями слепых рабов (Hdt., IV, 20), — выступает здесь,
скорее всего, в значении определенного, хорошо известного современникам географического
ориентира. Впрочем, неясно, какой именно ров и вал имел в виду историк в рассказе о зимних
переездах скифов — Ак-Монайский или Тиритакский и Узунларский? Современное состояние
изученности этого вопроса заставляет склоняться к первому варианту.
23 Масленников А.А. Эллинская хора на краю Ойкумены. М., 1998. С. 218—219.
24 Масленников А.А. Каменные ящики Восточного Крыма / К истории сельского населения
Европейского Боспора в VI—I вв. до н. э. // Боспорский сборник. 1995. № 8. С. 56 и след.
25 Корпусова В.Н. Про населения хори антично! Феодосн // Археолопя. 1972. № 6. С. 41—55.
26 Напомним, что все древние оборонительные сооружения Керченского полуострова были
построены для отражения угрозы с западного направления (ров предшествовал валу).
12 Зак. 90
177
тиям скифской «реконкисты» действительно, быть может, отражает опреде-
ленные исторические реалии, описанные Геродотом. По-видимому, некое
автохтонное население, в погребальном обряде которого выделяются эле-
менты раннетаврской и каких-то других культур Крыма, было вытеснено на
Керченский полуостров и пыталось оградить себя от противника, наступав-
шего с запада27
Впоследствии могильники и отдельные оставленные им погребения фик-
сируются главным образом в некоторых прибрежных районах Восточного
Крыма вплоть до III в. до н. э., постепенно, однако, теряя свое своеобразие28
Ввиду малочисленности и, вероятно, подчиненного по отношению к цар-
ским скифам положения большой роли во взаимоотношениях с боспорски-
ми греками это население не играло. Но на территории хоры, особенно
дальней, эти контакты, конечно, имели место, и кто знает, какую информа-
цию могла получить при этом греческая сторона. Случайно или нет, но ан-
тичная письменная традиция не сохранила самоназвания данного народа.
Дав очень сжатую характеристику эллинской хоры и местного населения
Восточного Крыма в архаическую эпоху, нельзя не упомянуть еще одно
обстоятельство археологического характера. Дело в том, что помимо ранних
греческих поселений побережья пролива, значительная часть которых все
более приобретала облик небольших городов, находки античной керамики
(почти исключительно обломков амфорной тары) встречены по крайней
мере еще в нескольких местах полуострова, причем на значительном удале-
нии от берега и вышеуказанных поселений-городков. Как правило, эти на-
ходки немногочисленны и почти всегда сделаны на более поздних поселе-
ниях-селищах IV—III вв. до н. э. или, что еще реже, при раскопках усадеб
дальней хоры того же времени (Чокракский родник, Андреевка-южная, Ча-
бацкая балка, Михайловка и еще несколько пунктов)29 Раскопки — там, где
они специально проводились, — показывают, что эти фрагменты, по-види-
мому, связаны с незначительными культурными отложениями и строитель-
ными остатками (выявлены только хозяйственные ямы, возможно, следы
жилищ типа землянок) позднеархаического времени: последней четверти
VI — первой трети V в. до н. э. Естественно, возможна различная интерпре-
тация данных объектов: попытки раннего освоения греками районов даль-
ней хоры, поселения переходивших к оседлому образу жизни скифов. Мы
склоняемся к тому, чтобы считать их относительно недолговечными стоян-
ками-кошами местных пастухов-скотоводов — тех самых, которые оставили
погребения в каменных ящиках. Обращает на себя внимание как хронологи-
ческое соответствие тех и других, так и особенности местоположения этих
стоянок. Все указанные находки сделаны вблизи достаточно крупных (по
восточнокрымским масштабам) и существовавших, скорее всего, издавна,
27 В связи с этим неясно: что же мешало скифам возвращаться не короткой дорогой, через
пролив, а заставляло выбирать «окружной» маршрут? Может быть, время года или водный
режим пролива в первой четверти VI в. до н. э?
28 Масленников А.А. Каменные ящики. С. 56—70.
29 Объем и задачи данной статьи не позволяют подробно остановиться на характеристике
этих памятников, вернее, местонахождений и соответствующих находок.
178
столь редких для полуострова источников пресной воды (родников, выходов
грунтовых вод). Для нас в данном случае приведенные факты важны в плане
свидетельств о довольно ранних греко-варварских контактах на пространст-
вах, относительно удаленных от первых эллинских поселений и городков.
В конце первой четверти V в. до н. э. или несколько позднее населенным
пунктам на берегах Боспора Киммерийского вновь пришлось пережить ка-
кие-то потрясения30 Существует мнение о временном упадке и даже замед-
лении урбанистических процессов31 В какой мере это было связано с из-
вестными негативными событиями, потрясшими весь эллинский мир, а рав-
но и с переменами в среде соседей-варваров в Восточном Крыму и шире или
же с ходом интеграции (мирной либо немирной) самих боспорских греков,
пока неясно. Скорее всего, тут существовал комплекс взаимосвязанных
причин и следствий. Попутно отметим, что приток новых переселенцев и
основание ряда поселений с соответствующим освоением дополнительных
сельскохозяйственных территорий, пусть даже поначалу и небольших
(третий этап колонизации Боспора), а также приход к власти Археанактидов
отчасти совпадают по времени с появлением и ростом числа захоронений
типично скифского типа на полуострове32. Как ни странно, но до этого мы
их в Крыму знаем немного. И это при том, что скифы-кочевники уже около
ста лет пользовались восточнокрымским «коридором»33 Впрочем, не оши-
баемся ли мы, полагая данный срок вполне доказанным? Походы в Прику-
банье и на Северный Кавказ были не только сезонными миграциями. С эти-
ми территориями царских скифов, как известно, связывали давние традиции.
Здесь находился один из очагов раннескифской культуры34 Периодические
наезды сюда носили характер возвращения на «прародину», в старые владе-
ния. А весь маршрут кочевья — Поднепровье, Крым, Прикубанье, вероятно,
Нижнее Подонье — помимо всего прочего, был еще своего рода «полюдь-
ем», объездом подвластных земель и народов для сбора дани35 Вероятно,
30 Толстиков В.П. К проблеме образования Боспорского государства. (Опыт реконструк-
ции военно-политической ситуации на Боспоре в конце VI — первой половине V в. до н. э.) И
ВДИ. 1984. №3. С. 24—28; Он же. Пантикапей — столица Боспора//Очерки археологии и
истории. С. 71—77; Онайко Н А. Архаический Торик. С. 94; Алексеева Е.М. Греческая колони-
зация Северо-Западного Кавказа. С. 13, 19; Виноградов Ю.А. Некоторые дискуссионные про-
блемы. С. 156—159; Он же. Мирмекий// Очерки археологии и истории. С. 107; Вахти-
на М.Ю. О древнейших оборонительных сооружениях. С. 33; Абрамов А.П. Раскопки Пат-
рея И Боспорский сборник. 1994. № 4. С. 128—132; Античные государства Северного Причер-
номорья. М., 1984. С. 99; Долгоруков В С. Некоторые вопросы истории и топографии ранней
Фанагории//КСИА. 1990. № 197. С. 33—34. Эти события затронули и все мелкие поселения
ранней боспорской хоры, по крайней мере ее европейской части.
31 Толстиков В.П. Пантикапей — столица Боспора. С. 76—77.
31 Ольховский В. С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии
(VI—III вв. до н. э ). М., 1991. С. 80—81.
33 Вахтина М.Ю. «Скифский путь» в Прикубанье и некоторые древности Крыма в эпоху
архаики // Вопросы истории и археологии Боспора. С. 3—12.
34 Из довольно большого числа работ о скифах в Предкавказье назовем самую последнюю:
Галанина Л.К. К вопросу о Кубанском очаге раннескифской культуры//ВДИ. 1997 №3.
С. 195 и след.
35 Мысль эта не нова, и в данной связи нельзя не вспомнить описанный Геродотом ритуал
предпогребального обвоза забальзамированного тела скифского царя по подвластным терри-
12*
179
именно эту ситуацию отражает неизвестно на какой информации основан-
ная реплика Сократа о том, что скифы в Европе господствуют, а меоты им
подвластны (Xenoph., Mem. II, 1, 10). Не исключено, что в какой-то период
это же касалось и греческих поселенцев, а неоднократно приводимые мно-
гими исследователями рассуждения Страбона относительно дани, которую
платят земледельцы, в том числе боспоряне, варварам-номадам, имеют дав-
нюю традицию (Strabo^ VII, 4—6).
Какая-то часть скифов при этом постоянно оставалась в Прикубанье, и
судьба их в дальнейшем сложилась особым образом36 Так или иначе, по-
гребения эпохи скифской архаики не случайно обнаруживаются в основном
на периферии их владений, а с V в. до н. э. их много и в Крыму37
Но вернемся на Керченский полуостров. В последние десятилетия V в.
до н. э. ситуация здесь в политическом плане все заметнее меняется в сторо-
ну более тесной консолидации боспорских греков. Есть некоторые материа-
лы, свидетельствующие об освоении ближней хоры38 Сопредельные варва-
ры, и прежде всего скифы, просто не могли оставаться вне этих процессов,
хотя детали местной политической жизни указанного периода нам неведо-
мы. Согласно тексту Геродота, зимние перекочевья скифов через пролив
продолжались по крайней мере в сороковых годах этого столетия39 Почти
одновременно, судя по ряду захоронений в известных Нимфейских курга-
нах40, некоторые представители скифской знати, пожалуй, впервые оказа-
лись похороненными вблизи одного из античных центров. Значило ли это,
что в сложных перипетиях тогдашней боспорской истории скифы, либо их
часть, первоначально ориентировались не на набиравший силу Пантикапей,
а на другой, относительно крупный полис?41 Или же, в силу иных причин,
ториям и племенам (Hdty IV, 71), а также район Прикубанья как одно из предполагаемых мест
локализации области герров — архаического некрополя царских скифов.
36 Мы имеем в виду существование особого скифского «анклава» в районе Семибратнего
городища — города Лабрита (см. подробнее об этом ниже).
37 Мурзин В.Ю. Скифская архаика Северного Причерноморья. Киев, 1984. С. 17 и след.,
Черненко Е.В., Бессонова С.С., Болтрик Ю.В. и др. Скифские погребальные памятники степ-
ного Северного Причерноморья. Киев, 1986. С. 345; Ольховский В.С. Погребально-поминаль-
ная обрядность. С. 56 и след., 80 и след., Колтухов С.Г.У Кислый А.Е.у Тощее Г.Н. Курганные
древности Крыма. Запорожье, 1994. С. 111.
Добавим, что территориально-хронологическое распределение скифских каменных извая-
ний свидетельствует, что большинство самых ранних из них происходит с Северного Кавказа;
см.. Ольховский В.С., Евдокимов Г.Л. Скифские изваяния VII—III вв. до н. э. М., 1994. С. 41.
При этом в Крыму их вплоть до IV в. до н. э. очень мало.
3* Кругликова И. Т Сельское хозяйство Боспора. М., 1975. С. 30—31; ЗинькоВ.Н. Некоторые
итоги изучения сельской округи античного Нимфея И Материалы по истории археологии и этно-
графии Тавриды. Симферополь, 1996. Т. V. С. 12—14; Масленников А.А. Эллинская хора. С. 37—42.
39 Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. С. 86—87.
40 Силантьева Л.Ф. Некрополь Нимфея//МИ А. 1959. №69. С. 51—92; Яковенко Э. В.
Скифы на Боспоре. С. 21; Она же. Снаряжение верхового коня из боспорских некропо-
лей И Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск, 1993. С. 84. Вып. II.
41 Виноградов Ю.А. Некоторые вопросы интерпретации погребений варварской знати в
районе Боспора Киммерийского//Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую
эпоху СПб., 1994. С. 72—76; Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора в VI—IV вв. до н. э. М.,
1984. С. 81.
180
наибольшее значение для них приобрел в это время южный транспортный
путь — переправа в районе Нимфея?42 Возможно, оба указанных фактора
были взаимосвязаны. Мы ничего не знаем о времени и причинах прекраще-
ния практики скифских переправ. Между тем значение этого обстоятельства
для греко-варварских взаимоотношений на Боспоре, скорее всего, недооце-
нивается. Видимо, будет целесообразно высказать на этот счет некоторые
соображения.
Прежде всего, среди вероятных причин можно предположить установле-
ние пантикапейскими правителями контроля над всеми или вначале некото-
рыми переправами где-то в конце V — начале IV в. до н. э. Теоретически
такой шаг мог явиться следствием роста сельскохозяйственной территории
боспорских городов и складывающейся «царской» хоры. Причем, возможно,
особенно интенсивно и рано последнее имело место по другую сторону
пролива, на Фонталовском полуострове43 В том, что владения первых Спар-
токидов существовали и были весьма обширны, убеждает нас известная речь
Исократа {Isocr., Trapez.). Вместе с тем, все, что мы знаем об организации
боспорской хоры в это время, не дает оснований для утверждений о нега-
тивных последствиях скифских зимних походов. Да и в политическом плане
решиться на подобные запреты было бы для боспорян недальновидно и
рискованно. Впрочем, реальная ситуация нам неведома и ход событий мог
быть самым неожиданным.
Вторая причина — возможное изменение водного и климатического ре-
жима в проливе, что делало его, пусть даже и на какое-то время, неудобным
либо невозможным для зимних переправ варваров. И хотя хорошо известно,
что на протяжении по крайней мере первых десятилетий I в. до н. э., как и
при Геродоте, пролив замерзал {Strabo, VII, 3, 18), а во второй половине
IV в. до н. э. был весьма мелок {Aristot., MeteoroL I, 14, 1—4; Polyb., IV, 40,
8), отвергать данную гипотезу все же не стоит.
Третья, наиболее, на наш взгляд, вероятная причина — это серьезные
перемены и перемещения в самом сопредельном варварском мире. Здесь и
появление на путях скифских миграций новых, могущественных кочевых
племен, и формирование сильных союзных образований у части в основном
оседлых варваров. Говоря о первых, мы имеем в виду начало проникнове-
ния в Скифию и на Северный Кавказ савромато-сарматов (сираков, сирма-
тов и некоторых других), известных по письменным источникам номадов.
Есть мнение, что уже в первой половине IV в. до н. э. они сделались хозяе-
вами не только Нижнего Подонья, но и части предкавказских степей44 С
42 Федосеев Н.Ф. Переправа через Боспор Киммерийский И ВДИ. 1997. № 4. С. 100—110.
43 Об этом, быть может, свидетельствует значительное число памятников (поселений или
просто находок керамики, пока не вполне ясно) именно VI—V вв. до н. э. на Фонталовском
п-ове (Паромов Я. М. Основные этапы освоения Таманского полуострова в античную эпоху//
Автореф. канд. дис. СПб., 1994. С. 7—8); см. также подробнее: Масленников А.А. «Царская»
хора Боспора на рубеже V—IV вв. до н. э. (в печати).
44 Максименко В.Е. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на-Дону, 1983.
С. 125—127; Десятчиков Ю.М. Сарматы на Таманском полуострове//СА. 1972. №4. С. 131
и след., Марченко И.И. Сираки Кубани. Краснодар, 1996. С. 116 и след.
181
другой стороны, в Прикубанье, в том числе в непосредственной близости от
Боспора, в это же время, а возможно и несколько ранее, сложилась целая
группа достаточно устойчивых племенных образований, названия которых
дошли до нас благодаря боспорской эпиграфике и ряду авторов. Некоторые
из этих образований были весьма влиятельны и могли оказать достойное
сопротивление любому противнику. Так что скифы теперь имели тут дело
не с «аморфным», как прежде, местным населением45 В итоге, жизненно
важный для них при господствовавшем типе хозяйствования46 маршрут
сезонных миграций-походов оказался «разорванным». Переезды через про-
лив, даже если ничто не мешало переправам, стали бесперспективными.
Естественно, это вело к сокращению территорий кочевий и, следовательно,
к своего рода хозяйственному и экологическому кризису. Выход из него
лежал в смене старого уклада «экономики», переходу части скифского насе-
ления к отгонному скотоводству и земледелию с оседлым образом жизни.
Это и имело место именно в конце V — начале IV до н. э.47 В свою очередь,
кардинально менялась суть греко-варварских (прежде всего греко-скифских)
взаимоотношений, в том числе и на западных рубежах Боспорского госу-
дарства.
Конечно, указанные обстоятельства, а также немаловажный демографи-
ческий фактор сказались не сразу. Но перемены эти произошли относитель-
но быстро. Ко второй четверти — середине IV в. до н. э. ситуация в Восточ-
ном Крыму изменилась до неузнаваемости. С этого времени и до конца
первой трети следующего века на пространствах полуострова существует
несколько сотен разнообразных археологических объектов — поселений и
могильников. Они четко делятся в этнокультурном отношении на греко-
боспорские и варварско-скифские. Первых, вообще, относительно немного.
Это в основном большие и малые усадьбы, расположенные главным обра-
зом в Крымском Приазовье48 Вторые — многочисленные деревни-селища,
курганные и грунтовые могильники условно скифского населения. Его ма-
териальная культура разительно отличается от той, что мы наблюдали ра-
45 В связи с этим нельзя не вспомнить о посвящении Левкона I с Семибратнего городи-
ща, из которого мы узнаем о явной вражде местного династа, носившего иранское (скиф-
ское?) имя, с царем синдов (см.: Блаватская Т.В. Посвящение Левкона I//РА. 1993. №2.
С. 34—37).
46 Вахтина М.Ю., Виноградов Ю.А., Рогов Е.Я. Об одном из маршрутов военных походов
и сезонных миграций кочевых скифов// ВДИ. 1980. №4. С. 157 и след., Вахтина М.Ю.
«Скифский путь» в Прикубанье. С. 3—11; Гаврилюк Н.А. Скотоводство степной Скифии.
Киев, 1995. С. 109—111.
47 Яковенко Э. В. Скифы на Боспоре. С. 18—20. Однако вряд ли можно согласиться с ран-
ней (конец VI в. до н. э.) датой перехода скифов Восточного Крыма к оседлости. Одного сосед-
ства греков для этого было недостаточно. Археологически это не подтверждается. Гораздо
больше оснований рассматривать этот процесс и на указанной территории в рамках обще-
скифской хозяйственной эволюции (Гаврилюк Н.А. Скотоводство степной Скифии. С. 111—
116).
4Х Кругликова И. Т Сельское хозяйство. С. 80—87, ЗинъкоВ.Н. Некоторые итоги. С. 11—
12; Горончаровский В.А. Итоги изучения сельского поселения Героевка! на хоре Ним-
фея И Древнее Причерноморье. С. 31; Масленников А. А. Эллинская хора. С. 43—72.
182
нее49 Отметим, что эти перемены, как и в известной мере демографический
взрыв, фиксируются на значительно более широкой, чем рассматриваемый
регион, территории50
Соседство двух этносов и культур, двух моделей хозяйственного разви-
тия стало и в территориальном, и в социально-демографическом плане го-
раздо более тесным, о чем, в частности, свидетельствует и картографирова-
ние упомянутых памятников и некоторых групп находок. В связи с этим
выделим два момента. Никакого специально оформленного пограничья по-
прежнему не существует, хотя зоны распространения указанных групп объ-
ектов различаются четко (хора городов и царские земли, варварская округа).
И во-вторых, данное обстоятельство, наряду с некоторыми другими наблю-
дениями (титулатура боспорских правителей), не позволяет говорить о зави-
симом статусе «скифов» Восточного Крыма в IV — первой трети III в.
до н. э. При этом экономическое влияние Боспора тут очевидно. Все то, что
нам известно о состоянии и возможностях боспорского сельского хозяйства
в рассматриваемое время, не дает оснований считать его единственным
источником знаменитого хлебного экспорта51 Следовательно, должны были
существовать особые экономические отношения с сопредельными варварами,
в которые была втянута масса населения с разным социальным положением. В
итоге мы имеем результат действия целого ряда факторов и явлений: расши-
рение сельской территории — зоны экстенсивного (по уровню своей органи-
зации и агрокультуры) хлебопашества, явный демографический «взрыв»
(напомним, число сельских поселений в это время исчисляется сотнями), рас-
цвет царской хоры, пик внешней торговли и военно-политического могущест-
ва государства, рост богатства и влияния варварской знати параллельно с ее
эллинизацией (о чем красноречиво говорят материалы ряда курганных захо-
ронений), устойчивость правящего режима, общий подъем культуры, ремес-
ла, искусства. И все это напрямую связано с характером греко-варварских
отношений на «периферии» двух миров, которые сосуществуют в данный
период не сами по себе, как прежде, а в тесном, органическом соседстве.
Разумеется, реальная картина жизни была далека от столь идиллической.
Нам известно о войне, случившейся между боспорским царем Перисадом I и
скифами около 328 г. до н. э.52 {Demosth., XXXIV, 8). И хотя неясно, ни о
49 Кругликова И. Т Сельское хозяйство. С. 40—61, 149; Яковенко Э. В. Рядовые скифские
погребения в курганах Восточного Крыма// Древности Восточного Крыма. Киев, 1970. С. 133
и след., Она же. Сюфи схщнього Криму в V—III в. до н.е. КиТв, 1974. С. 47—150; Масленни-
ков А.А. Каменные ящики. С. 4—70; Черненко Е.В., Бессонова С.С. и др. Скифские погребаль-
ные памятники степного Северного Причерноморья. С. 155—166.
50 Масленников А.А. Каменные ящики. С. 44, 48, 51, 64—67; Ольховский В.С. Погребально-
поминальная обрядность. С. 94—149; Гаврилюк Н.А., Немченко Н.П. Динамика численности и
воспроизводства населения степной Скифии // Палеодемография скифского населения Север-
ного Причерноморья. Киев, 1994. С. 41.
51 Из большого числа работ на эту тему назовем две самые последние: Кузнецов В.Д. Афи-
ны и Боспор. Хлебная торговля // Доклад на заседании Отдела Классической археологии ИА
РАН 21.10.1997 г.; Tsetskhladze G.R. On the Pontic Grain Trade in the Archaic and Classical
Periods // Античный мир и Византия. Харьков, 1997. С. 243—252.
52 Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора. С. 145—148.
183
каких скифах в данном случае шла речь, ни каковы причины конфликта,
появляется все больше археологических фактов, подтверждающих это собы-
тие. На селищах и усадьбах дальней боспорской хоры фиксируются следы
разрушений и последующие перестройки примерно этого времени. Однако
общего, в целом поступательного развития указанное обстоятельство не
прервало. Более того, возникают новые крупные усадебные комплексы, явно
специализирующиеся на винодельческом производстве, что, конечно же,
свидетельствует о спокойной обстановке и благожелательном отношении
соседей-варваров53
Подлинная катастрофа разразилась, как теперь выясняется, приблизи-
тельно в 270 г. до н. э.54 Раскопки последних лет определенно рисуют кар-
тину всеобщих и повсеместных разрушений, сопровождавшихся военными
действиями55 Особо отметим, что при этом пострадали практически все
поселения полуострова — как греческие, так и варварские. Одни были унич-
тожены, вероятно, вместе с жителями, другие оказались покинуты и более
не возобновлялись. Некоторые, самые крупные из приазовских усадеб смог-
ли, видимо, устоять или по крайней мере частично уцелели. Полностью они
все же не были восстановлены, и жизнь здесь лишь «теплилась» в течение
еще нескольких десятилетий56 Есть материалы, показывающие, что в от-
дельных случаях не пресеклась сразу и традиция захоронений в соседних
варварских могильниках57
О причинах этих негативных событий писалось уже достаточно много.
Среди высказанных точек зрения наиболее убедительно предположение о
сокрушительном по своим последствиям сарматском завоевании Скифии и
сопредельных районов58
И все же, как нам кажется, для Восточного Крыма такое объяснение бы-
ло бы слишком упрощенным. Дело в том, что имеется немало фактов и на-
блюдений, наводящих на мысль, что в конце первой трети III в. до н. э. под
53 Напомним, что, в отличие от злаковых культур, виноградная лоза начинает плодоносить
лишь через несколько лет, а винодельческие сооружения рассчитывались на долговременную
эксплуатацию. В настоящее время хорошо сохранившиеся и весьма производительные вино-
дельни рубежа IV—II! — начала III в. до н. э. открыты на поселениях (усадьбах) Генеральское-
западное и Бакланья скала (Масленников А.А. Эллинская хора. С. 59—63).
54 Приблизительная дата этих событий, затронувших, кстати, в той или иной мерс все Се-
верное Причерноморье, приводится в целом ряде исследований. Для данной территории она
уточняется на основании анализа многочисленных находок амфорных клейм из раскопок
группы памятников Восточно-Крымской экспедицией ИА РАН. Обработка клейм сделана
к.и.н. Н Ф.Федосеевым, которому автор выражает искреннюю благодарность.
55 Наиболее яркий пример в этом плане — поселение Генеральское-западное с многочис-
ленными находками наконечников стрел и каменных ядер (Масленников А.А. Новые материа-
лы к истории военного дела античного Боспора // РА. 1996. № I. С. 68—79).
56 Мы имеем в виду относительно немногочисленные находки амфорных клейм, монет и
чернолаковой посуды второй — третьей четвертой III в. до н. э. на вышеупомянутых усадьбах
Приазовья.
57 Масленников А.А. Каменные ящики. С. 48—51,67—68.
5Х Дискуссию на эту тему вряд ли можно считать завершенной. Наиболее полную критику
и изложение всех основных взглядов см.. Виноградов Ю.А., Марченко К.К. Сарматы и гибель
«Великой Скифии» И ВДИ. 1997. № 3. С. 93 и след.
184
давлением сарматов в Крым, в том числе и на Керченский полуостров (как
это уже неоднократно бывало прежде), переместилась какая-то часть услов-
но скифского населения из северных и северо-западных, степных областей
прежней Скифии. Это подтверждается, помимо прочего, еще и тем, что
археологически собственно сарматское присутствие в Крыму фиксируется
только в более позднее время59 Нет ничего сарматского и среди материалов,
сопутствовавших вышеописанным разрушениям.
Родственные в какой-то степени местным жителям значительной части
полуострова, пришельцы вместе с тем несли некоторые новые традиции и
элементы культуры, в том числе заимствованные у их прежних западных и
северо-западных соседей (фракийцев, даков, кельтов). Впрочем, прямое дав-
ление последних также имело место. Именно это население и его культура
стали определяющими в формировании так называемой позднескифской
археологической культуры Крыма60 Ее разнообразные черты прослежива-
ются на протяжении ряда веков в различных категориях находок и группах
памятников на сельской территории европейского Боспора уже с конца
III в. до н. э. Это и особенности лепной посуды, и определенная специфика в
строительном деле и планировке поселений, и некоторые элементы погре-
бального обряда, массовой культуры, возможно, топонимики. Однако, как
подчеркивалось выше, это вселение не проходило мирно как для боспорских
греков, так и для их прежних соседей. В результате на какое-то время значи-
тельная часть полуострова, и прежде всего его глубинка, практически обез-
людела. Лишь вблизи городов, на ближней хоре, сохранялись усадебные
строения, да в Приазовье во второй половине III в. до н. э. появилось не-
сколько совершенно иных в типологическом отношении поселений-горо-
дищ. Их специфике и характеристике уделялось в специальной литературе
уже достаточно внимания61 Отметим лишь, что общий анализ полученных
при их исследовании материалов убеждает в неоднородном составе населе-
ния и его культурных традиций. Все говорит о том, что довольно быстро
пришлые варвары смешались с остатками своих предшественников и уста-
новили, если так можно сказать, терпимые отношения с боспорскими грека-
ми, по-видимому, все же потеснив их из ряда прибрежных (приазовских)
59 Симоненко А.В. Сарматы Таврии. Киев, 1993. С. 7—13, 104—112 (автор отмечает, что
чисто сарматских памятников ранее II в. до н. э. в Крыму нет); Нуздровский А.Е. О сарматах в
Крыму И Материалы но археологии, истории и этнографии Таврии. Симферополь, 1995. Т IV
С. 398. Впрочем, этот автор допускает их трабитсльские походы сюда в течение III в. до п. э.
(С. 397).
60 Высоцкая Т.Н Поздние скифы в Крыму. Авторсф. докт. дис. М. 1989. С. 21, Храпу-
нов И.Н. Поздние скифы на Днепре и в Крыму. Авторсф. канд. дис. М. 1987 С. 4—21 Не-
сколько по-иному видят процесс этногенеза поздних скифов другие исследователи: Пуздров-
ский А.Е. Население Крымской Скифии во II в. до п. э. — III в. п. э. Авторсф. канд. дис. Киев,
1993. С. 14. Но мнение об участии в этом разиоэтничных культурных компонентов пикем нс
отрицается (См.. Дашевская ОД. Поздние скифы в Крыму //САИ. М., 1991. С. 42—44.)
61 Гайдукевич В.Ф. Загородная сельская усадьба эллинистической эпохи в районе Мирме-
кия // Ьоспорские города. Л., 1981. С. 55—76; Кругликова И.Т Сельское хозяйство. С. 99—101,
130; ЗинъкоВ.Н. Некоторые итоги изучения. С. 17; Масленников А.А. Эллинская хора. С. 89—
100.
185
районов. Именно они оказались освоенными в хозяйственном отношении.
Как использовалась прочая, степная часть полуострова в III—I вв. до н. э.,
мы пока не знаем. Не исключено, что какая-то группа «поздних» скифов или
же обитатели вышеупомянутых городищ распоряжались ей как пастбищны-
ми угодиями. Во всяком случае, у нас нет никаких оснований говорить о
том, что в это время весь Восточный Крым входил в государство Спартоки-
дов или существовала четкая пограничная «линия». Надо думать, зона непо-
средственного греко-варварского контакта сузилась и отодвинулась на вос-
ток. Статус местных скифов не ясен. Быть может, они вообще ориентирова-
лись на царей Крымской Скифии, но с боспорскими правителями их связы-
вали особые отношения62 В торгово-экономическом и культурном плане
боспорское влияние здесь бесспорно. К сожалению, до сих пор почти не
изучены массовые некрополи сельского населения этой части Крыма имен-
но в указанный период. Поэтому довольно многое из вышесказанного оста-
ется гипотетичным. В частности, это касается самого главного — определе-
ния реальной (хотя бы и приблизительной) доли двух основных этнических
групп среди местного населения. Новые археологические находки как будто
бы говорят о том, что такой яркий и информативный культовый комплекс,
как эллинское святилище на вершине близ так называемой Генеральской
бухты, появился по крайней мере во II в. до н. э.63
Нам уже неоднократно приходилось писать об археологически зафикси-
рованном, следующем катастрофическом периоде в местной истории. Ито-
гом его стало практически полное запустение всей «дальней» хоры и в зна-
чительной степени — окрестностей городов. Вместе с тем, до сих пор не
вполне выяснены ни хронологические рубежи, ни причины этих событий.
Очевидно лишь, что они имели место между 180 г. до н. э. и приблизи-
тельно серединой первой половины I в. до н. э. Причем с большой долей
вероятности здесь выделяются два этапа кризиса. Первый, по-видимому,
следует связывать с сарматским нашествием в Крым, засвидетельствован-
ным как археологически64, так и, вероятно, письменной традицией (Ро-
lyaen., VIII, 56; Polyb., XXXI, 6). Второй этап кризиса, возможно, явился
следствием резко выросшей агрессивности крымских скифов при царях
Скилуре и Палаке и общей нестабильности в регионе. Затем последовали
известные события, нашедшие отражение в декрете Диофанта. Но более
вероятно все же, что это — последствия опустошительных набегов части
сарматских племен — сатархов, воспользовавшихся ослаблением и скифов,
и Боспора65
62 Виноградов Ю.Г Вотивная надпись дочери царя Скилура из Пантикапея и проблемы ис-
тории скифов и Боспора во II в. до н. э. И ВДИ. 1987. № 1. С. 55—87.
63 Масленников А.А. Сельский теменос (?) в Восточном Крыму // ВДИ. 1997. № 4. С. 150—
172.
64 ДашевскаяО.Д. Поздние скифы в Крыму. С. 42—44; Пуздровский А.Е. О сарматах в
Крыму. С. 397—398; Туровский Е.Я. Хронология сельских усадеб Херсонеса на Гераклейском
полуострове в IV—II вв. до н. э. Автореф. канд. дис. СПб., 1994. С. 14.
65 Масленников А.А. Население Боспорского государства в VI—II вв. до н. э. М., 1981.
С. 71—73.
186
«Скифский» вариант как будто бы находит соответствие в многократно
цитируемом пассаже Страбона о варварском давлении на Боспор, заставив-
шем последнего из Спартокидов передать власть Митридату (Strabo, VII, 4,
5). Так или иначе, но взаимоотношения греков и местных варваров вблизи
Боспора Киммерийского вступили в этап конфронтации, что в немалой сте-
пени поколебало всю организационно-хозяйственную структуру этого госу-
дарства. Выход в тот период был лишь во вхождении его в общепонтийское
эллинско-иранское единство в лице державы Митридата66 По-видимому,
пик этого противостояния пришелся на рубеж 90—80-х годов I в. до н. э.,
когда полководец Митридата Неоптолем дважды одерживает победы над
некими варварами в проливе зимой и летом (Strabo, VII, 18, 3). Данное сви-
детельство ценно еще и в плане реконструкции природных условий в проли-
ве как раз в период предполагаемого начала Нимфейской трансгрессии.
Впрочем, не исключено, что отсчет здесь должен вестись со времени со-
крушительного землетрясения 63 г. до н. э. (Oros., VI, 5, 4; Dio. Cass.,
XXXVIII). Оставляя данный вопрос на усмотрение специалистов, вернемся
к варварам Неоптолема. Было бы очень интересно! определить маршрут и
характер их походов (набег, переселение, сезонные миграции) и, конечно,
уточнить этническую принадлежность. Но дальше уже выдвинутых предпо-
ложений продвинуться тут пока не удается.
Общепринято мнение, что именно среди сопредельных с Боспором вар-
варов— скифов и сарматов — Митридат искал опору своей власти на за-
ключительном этапе борьбы с Римом. Некоторое время спустя Фарнак,
опять-таки с помощью скифских и сарматских дружин, пытался отвоевать
Боспорское царство у Асандра (Арр., Mithr. 120). Окраинные районы этого
государства, естественно, в тот период были неспокойным местом, лишен-
ным постоянного населения. Археологические наблюдения полностью под-
тверждают это. Зона пограничья, контактов и соприкосновения была, надо
думать, узкой. Основные пространства Восточного Крыма оказались запу-
щенны в демографическом и хозяйственном отношении, что нашло отраже-
ние в труде все того же Страбона («...вся эта область опустошена постоян-
ными войнами, а северные (5ерега полуострова и вовсе безлюдны» —Strabo,
VII, 4, 5). Вместе с тем, необходимо отметить, что Страбон дважды подчер-
кивает политическое, хотя, скорее всего, номинальное господство боспор-
ских правителей над Крымом, включая, естественно, варварские по населе-
нию и хозяйственному укладу области (Strabo, VII, 4, 5; VII, 4, 7). Но эта
ситуация явно имела место в несколько более поздний период, чем та, кото-
рая нашла отражение в предыдущей цитате ? -юграфа. Протекторату Боспора
предшествовал этап внутригосударственной консолидации, стабилизации
экономики и реорганизации политико-административной системы. Скорее
всего, именно в это время происходит фактическое оформление греко-
варварского пограничья. Это была мера чрезвычайно важная и примеча-
тельная во многих отношениях. Речь шла о создании целой системы сплош-
66 Моле в Е.А. Властитель Понта. Нижний Новгород, 1995. С. 31—53; Сапрыкин СЮ. Пон-
тийское царство. М., 1996. С. 140—150.
187
ной фронтальной обороны всего Европейского Боспора. Особенно тщатель-
но укреплялись издавна в той или иной мере освоенные территории полу-
острова. При этом активно использовались древние валы и рвы — Ак-Мо-
найский и Узунларский67 Таким образом, при боспорском царе Асандре
(Strabo, VII, 4, 6) не только возводится нечто вроде знаменитого римского
лимеса, но и по-новому строятся отношения в пограничной зоне с соседни-
ми народами. Боспорское государство, вероятно, впервые жестко обознача-
ет свои пределы в территориально-правовом отношении. Совершенно иной
характер должны были теперь носить все соответствующие контакты
(режим границы, правила ее пересечения и охраны, права местного населе-
ния и т.п.). Иными словами, помимо чисто военного фактора здесь надо
выделить еще и юридический аспект. И в центре его находился вопрос более
четкого регулирования греко-варварских взаимоотношений.
Широкие археологические исследования показывают, что под защитой
этих укреплений, на пространствах полуострова в первых веках н. э. суще-
ствовала по-своему рациональная и продуманная военно-административная
система, состоявшая из нескольких десятков разнотипных сельских поселе-
ний, выполнявших помимо чисто хозяйственных еще и охранные функции.
Это были сторожевые посты, форты, крепости на дорогах, укрепленные
деревни и городки. В социально-демографическом плане все это, по-ви-
димоцу, опиралось на «сословие» военных поселенцев68 И тут мы перехо-
дим к очень сложному и важному вопросу об этнокультурной принадлежно-
сти основной массы сельского населения европейского Боспора в римскую
эпоху.
Археологическое обеспечение данной проблемы можно считать на сего-
дняшний день, пожалуй, наиболее полным в сравнении с прочими периода-
ми. Известно и раскопано несколько сотен разнообразных погребальных
комплексов I в. до н. э. — III в. н. э. В той или иной степени, подчас на
весьма значительных площадях, проведены соответствующие изыскания на
нескольких городищах. В итоге получен значительный и разносторонний
материал для исторических реконструкций и выводов, в том числе и по рас-
сматриваемой тематике.
Анализ некрополей показывает, с одной стороны, относительное едино-
образие типов могил, самого погребального обряда и соответствующего
инвентаря. С другой — между отдельными территориальными группами (их
не менее трех) и даже конкретными, синхронными могильниками сущест-
вуют некоторые особенности, отчасти, по-видимому, связанные с разными
типами поселений69 В свою очередь, на последних — также выделяются
определенные отличия в характере застройки и общей планировке, уровне
строительного дела (особенно проявляющемся в примерах фортификации),
67 Масленников А.А. Еще раз о боспорских далах //СА. 1983. № 3. С. 14—22; Он же. Рас-
копки на Узунларском валу // РА. 1994. № 4. С. 176—184.
6К Масленников А. А. Эллинская хора. С. 180—181, 258—262; Сапрыкин С. Ю. Понтийское
царство. С. 266—280.
69 См. подробно: Масленников А.А. Население Боспорского царства в первые века н. э. М.,
1990. С. 70—100.
188
интерьере помещений и специфике массовых и индивидуальных находок70
Среди них особое значение имеет анализ такой довольно непритязательной
категории находок, как лепная посуда. В последнее время впервые удалось
проследить за изменениями в ее облике и типологии на протяжении более
чем тысячелетнего отрезка времени. И здесь в первую очередь отметим
явную преемственность основных типов и форм, впрочем, вообще, как из-
вестно, весьма консервативных. Эта непрерывность традиций особенно
отчетливо просматривается в первые века н. э. Хронологические различия в
основном сводятся к появлению вариантов тех или иных сосудов, их коли-
честву и доминанте конкретных групп. Наиболее заметные перемены в ха-
рактеристике местного лепного керамического комплекса наблюдаются,
если рассматривать его на протяжении всей истории Боспора, в конце V —
начале IV в. до н. э., около середины III в. до н. э., во второй половине I в.
до н. э. В какой-то степени можно говорить о рубеже II—III вв. н. э. и вто-
рой половине III в. н. э. Самые близкие аналогии постоянно и в большом
числе ведут к степным районам Северного Причерноморья, а в эллинисти-
ческо-римский период явно свидетельствуют о влиянии позднескифских
традиций, со всеми соответствующими особенностями последних (наличие
элементов и заимствований фрако-дакийского региона и лесостепных облас-
тей). Причем они (эти традиции) удерживаются вплоть до VI в. н. э. О сав-
ромато-сарматском влиянии можно говорить в очень осторожной форме.
Несколько отчетливее, особенно в поздний период, выделяется меото-
сарматское воздействие. Его скорее следует связывать с аланами. Примеча-
тельно, что практически не встречается посуда Черняховского облика, но в
ранний период улавливается связь с керамикой из районов крымских пред-
горий и, возможно, с позднесрубной посудой. Изредка встречаются отдель-
ные нетипичные формы и мотивы орнаментации, не находящие аналогий.
Наконец, бесспорно постоянное воздействие на лепную посуду сельского
населения Европейского Боспора традиций античного керамического произ-
водства71
За всем вышесказанным, безусловно, скрываются не только социальные
и имущественные, но и этнические различия. Мы не случайно употребили
именно этот глагол. Данная эпоха, и не только на Боспоре, отличается во-
обще господством нивелирующих, интегрирующих факторов. Выделить те
или иные специфические черты и связать их с определенными этническими
группами становится все сложнее. Тем не менее, в какой-то мере это удается
сделать. Так, по-видимому, мы имеем право писать о нескольких «волнах»
проникновения на полуостров позднескифского населения (разумеется, со
всеми оговорками, касающимися его культурно-исторических особенно-
стей). Есть элементы, позволяющие предположить то же самое в отношении
сармато-меотских племен, и в частности алан. Весьма вероятно наличие
малоазийских этнокультурных импульсов. Но при всем этом доминировали
70 Масленников А.А. Эллинская хора. С. 126—128, 179—181.
71 Масленников А.А. Сельская территория Европейского Боспора в античную эпоху. Авто-
реф. докт. дис. М., 1993. С. 28—32.
189
и определяли общий фон античные, эллинские (естественно, с соответст-
вующими временными, локальными и социальными особенностями) компо-
ненты. Не случайно дошедшие до нас письменные источники, в целом не-
плохо осведомленные о соседях Боспора, ничего не сообщают о специфике
населения его европейской части. Вот почему можно с полным основанием
говорить о греко-варварских взаимоотношениях на востоке боспорской
периферии в I—III вв. н. э. как о наиболее тесных за всю их историю и даже
о некоем этнокультурном симбиозе. В какой-то мере это явилось следствием
преднамеренных акций и мероприятий (создание разноэтничных континген-
тов военных поселенцев). Само понятие пограничья в данный период в наи-
большей степени отвечало своему правовому и административно-военному
содержанию, разделяя в то же время районы с различным уровнем антично-
го влияния.
В силу ряда причин, касаться которых в настоящей статье не имеет
смысла, вся вышеописанная система расселения и этнокультурных связей
рухнула в смутное время так называемых готских походов третьей четверти
III в. н. э. Скажем только, что приход иных народов, с другим опытом кон-
тактов с античным миром и с другими традициями, с непривычной для бос-
порян социальной и военной организацией, имел для Боспора крайне тяже-
лые последствия. Вместе с тем, степень их катастрофичности не следует
преувеличивать. Долгое время, ввиду почти полного отсутствия археологи-
ческих данных, считалось, что на указанной дате, собственно, и заканчива-
ется античный период местной истории. Некоторые же отрывочные сооб-
щения позднейших авторов, как будто бы касавшиеся этой территории, не
позволяли составить сколько-нибудь полной картины. В настоящее время
благодаря успешным раскопкам как ряда некрополей, так и некоторых посе-
лений получены комплексы находок второй половины III в., последней чет-
верти VI в. н. э.72 Согласно им общая картина греко-варварского соседства
здесь в позднеантичный период выглядит следующим образом. Часть преж-
них, сельских поселений, расположенных в восточной зоне Крымского При-
азовья, после готских погромов довольно быстро возродилась. Причем все
свидетельствует о сохранении старых традиций во всех сферах жизни (быт,
производство, погребальные обычаи, строительные приемы и планировоч-
ные решения). Иными словами, мы вправе говорить о преемственности в
этнокультурной характеристике местного населения. При этом, конечно,
выделяются и новые, явно привнесенные черты и элементы, связываемые с
72 Кругликова И. Т. Сельское хозяйство. С. 134—137; Корпусова В. Н. Сельское население
позднеантичного Боспора//Археолопя. КиТв, 1973. №8. С. 27—45; Сазанов А.В. О хроноло-
гии Боспора раннесредневекового времени//СА. 1989. №4. С. 41—60; Масленников А.А.
Зенонов Херсонес — античный городок на Меотиде//Очерки археологии. С. 164—170; Мо-
левЕ.А. Сазанов А.В. Позднеантичные материалы из раскопок Китея// Вопросы истории и
археологии Боспора. С. 63—73; Сазанов А.В., Мокроусов С.В. Поселение Золотое-восточное в
бухте (Восточный Крым). Опыт исследования стратиграфии ранневизантийского време-
ни // Проблемы истории, филологии, культуры. Межвузовский сборн. Москва; Магнитогорск.
1996. Т III. 4.1. С. 88—107; ЗинькоВ.Н. Некоторые итоги изучения. С. 17—19; Масленни-
ков А.А. Семейные склепы сельского населения позднеантичного Боспора. М., 1997. С. 3—108;
Он же. Эллинская хора. С. 175—177, 262—268.
190
очередным варварским импульсом (со стороны готов, гуннов, поздних ала-
нов), а также с синхронными восточносредиземноморскими инновациями.
Непродолжительное время какое-то население, этнос которого не ясен
(гунны, боспоряне?), обитало на развалинах некоторых других городищ как
на побережье, так и в глубине полуострова (Ново-Отрадное, Илурат, Ниж-
нее-Заморское)73 Есть объекты, соотносимые с варварскими селищами, но
они не исследовались и их хронология не точна. Явно кочевнических погре-
бений указанного периода в Восточном Крыму до сих пор известно очень
мало74 В определенной степени эта ситуация напоминала предэллинистиче-
скую эпоху. Никакого устойчивого и охраняемого пограничья, разделявшего
позднеантичное государство и варварские земли, не существовало. Однако
старые и хорошо знакомые оборонительные сооружения, в частности, Узун-
ларский вал и ров, время от времени фигурировали во взаимоотношениях
разных местных племен и государств, например, Боспора и Херсонеса, и,
возможно, даже как-то использовались75 Гунны, впервые переправившиеся
на полуостров около 371—375 гг. н. э., скорее всего, не разрушили сохра-
нявшиеся сельские поселения. Это подтверждают и археологические, и —
правда, косвенно — письменные свидетельства. Попутно отметим, что,
согласно легенде (Zosima, IV, 20, 1—3), гунны обнаружили брод в проливе,
что как будто бы противоречит господствующим представлениям о подъеме
уровня Черного и Азовского морей в первые века н. э. (так называемая
Нимфейская трансгрессия). Не задерживаясь здесь, гунны ушли далее в
Европу, и только во второй половине следующего века вновь часть их отко-
чевала в Восточный Крым {Iordan., Getica, 263). Прокопий Кесарийский
приводит рассказ о противостоянии гуннов-утигуров и готов-тетракситов
(Procop. Caes., De bello Goth. IV [VIII], 5, 17—27), имевшем, как нам кажет-
ся, место в районе Казантипского залива Азовского моря. Следовательно,
упомянутые готы населяли пространства полуострова в основном к западу
от Узунларского вала, по крайней мере со второй половины III в. н. э.76 В
какой-то степени это подтверждается и археологическим материалом.
После ухода готов степные районы Восточного Крыма формально при-
надлежали гуннам, не оставившим, впрочем, здесь практически никаких
следов своего пребывания. Судя по упоминанию некоторых византийских
историков, отряды гуннских воинов в последующие десятилетия состояли
на службе у боспорских правителей и, видимо, располагались в основном в
самом городе Боспоре — бывшем Пантикапее и его ближайших окрестно-
73 Кругликова И. Т Сельское хозяйство. С. 135—137; Корпусова В.Н. Сельское население.
С. 27—45; Хршановский В.А. Погребения гуннского времени на некрополях Илурата и Ки-
тея // Проблемы археологии и истории Боспора. Тезисы. Керчь, 1996. С. 71—73.
74 Засецкая И.П. О хронологии погребений «эпохи переселения народов» // СА. 1968. № 2.
С. 52; Айбабин А.И. Хронология могильников Крыма позднеримского и ранневизантийского
времени И Материалы. Т. I. 1990. С. 67.
75 Мы имеем здесь в виду, помимо рассказа Прокопия Кесарийского, весьма запутанную
информацию, содержащуюся в известной новелле о херсонесско-боспорском противостоянии
из труда Константина Багрянородного (Константин Багрянородный. Об управлении Импери-
ей. М., 1989. С. 454—455).
76 См. подробнее: Масленников А.А. Семейные склепы. С. 42—43.
191
стях, вплоть до мятежа 534 г. н. э.77 С кем непосредственно соседствовали
боспорские греки, точнее, боспоряне в недолгий период византийского вла-
дычества, последовавший вслед за этим событием, сказать пока невозмож-
но. Известно лишь, что около 575 г. н. э. весь Европейский Боспор был за-
хвачен новой кочевой ордой — тюркютами78 Это сопровождалось, как те-
перь выясняется, повсеместным прекращением жизни на сельских поселе-
ниях Приазовья. Долгий этап истории греко-варварских контактов на пере-
довых «рубежах» античной Ойкумены завершился. Отныне, по-видимому,
эта граница, как и тысячу лет назад, пролегала сразу же за городской стеной
единственного уцелевшего, относительно крупного населенного пункта,
хранившего остатки прежней культуры Боспора, — Корчева. Но это уже
была иная эпоха.
77 Там же. С. 43.
78 Якобсон А.А. Ранневизантийские поселения Восточного Крыма//МИД. 1958. №85.
С. 461—462; Сазанов А.В., Иващенко Ю.Ф. К вопросу о датировках позднеантичных слоев
Боспора//СА. 1989. №1. С. 100—105; ПиороИ.С. Крымская Готия. Киев, 1990. С. 53 и след.,
Византийские историки. СПб., 1880. С. 422—432.
192
Г.Р.Цецхладзе
О ПОЛИСНОМ СТАТУСЕ
ГОРОДОВ АНТИЧНОГО БОСПОРА
Проблемы античного города и его полисного статуса не новы для антикове-
дения. Тем не менее современная наука предлагает новые пути решения
этой проблемы. Созданный недавно в Копенгагенском университете проф.
М.Х.Хансеном международный научный центр по изучению античного
полиса (Copenhagen Polis Centre) много внимания уделяет разработке совре-
менных методов изучения полиса, его особенностей, классификации раз-
личных форм городской организации и т. д.1 Опыт, накопленный в Копен-
гагенском центре, может оказаться полезным для понимания судеб антич-
ных городов Северного Причерноморья. В настоящей статье я хотел бы
сделать некоторые наблюдения относительно полисного статуса городов
Боспорского царства и предложить классификацию поселений на террито-
рии Боспора2
Как известно, территория Боспорского царства включала в себя около
30 городов и крупных поселений с различным статусом. Определить этот
статус — задача непростая и требующая синтеза всех имеющихся источни-
ков, как письменных, так и археологических, включая эпиграфику и нумиз-
матические материалы. Не для всех городов и поселений мы имеем досто-
1 Этот центр опубликовал восемь томов материалов, посвященных античному полису: The
Ancient Greek City-State. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 11 Ed. M.H.Hansen. Copenhagen,
1993; Sources for the Ancient Greek City-State. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 2/Ed.
M.H.Hansen. Copenhagen, 1995; Introduction to an Inventory of Poleis. Acts of the Copenhagen
Polis Centre. 3 I Ed. M.H.Hansen. Copenhagen, 1996; The Polis as an Urban Centre and as a Political
Community. Acts of the Copenhagen Polis Centre. 4/Ed. M.H.Hansen. Copenhagen, 1997; From
Political Architecture to Stephanus Byzantius. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 11 Ed.
D.Whitehead. Stuttgart, 1994; Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis
Centre. 2/Ed. M.H.Hansen and K.Raaflaub. Stuttgart, 1995; More Studies in the Ancient Greek
Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 3 I Ed. M.H.Hansen and K.Raaflaub. Stuttgart,
1996; Yet More Studies in the Ancient Greek Polis. Papers from the Copenhagen Polis Centre. 4 / Ed.
T.H.Nielsen. Stuttgart, 1997.
2 О полисах на Киммерийском Боспоре см.: Виноградов Ю.Г Полис в Северном Причер-
номорье И Античная Греция. Т. I. М/, 1983. С. 368—420; Кузнецов В.Д. Ранние апойкии Север-
ного Причерноморья //КСИА. 204. 1991. С. 31—33; Виноградов Ю.А. Некоторые дискуссион-
ные проблемы греческой колонизации Боспора Киммерийского//ВДИ. 1995. С. 152—160;
KoshelenkoG.A., Kuznetsov V.D. Colchis and Bosporus: Two Models of Colonisation?//New
Studies on the Black Sea Littoral/Ed. G.R.Tsetskhladze. Oxf, 1996. P. 17—30; Tsetskhladze G.R.
Survey of the Major Urban Settlements in the Kimmerian Bosporos // Yet More Studies. P. 39—82.
©Г.Р.Цецхладзе, 1999
13 Зак. 90
193
верную информацию письменных источников; некоторые поселения, в свою
очередь, не до конца изучены археологически. Поэтому наши выводы будут
в большой степени гипотетичными. К тому же само определение полиса
является спорным; в частности, наше современное понимание полисной
организации не всегда совпадает с тем, что понимали под полисом сами
греки3
Одним из подходов, развиваемых Копенгагенским центром, является
различение таких категорий, как независимый автономный полис и полис
зависимый. Так, М.Х.Хансен насчитывает 14 типов зависимости полисов.
Перечислю их кратко.
1. Полис, расположенный на территории другого, более крупного поли-
са (например, Микалесс в составе Танагры);
2. Полис на побережье материка, контролируемый находящимся рядом
островом (Актейские полисы, контролируемые Митиленой), или наоборот
(остров Кавдос, контролируемый Гортиной);
3. Эмпорий, организованный как полис, зависящий от более крупного
полиса (например, Фасосский эмпорий на фракийском побережье) или
стоящий под варварским протекторатом (например, Навкратис);
4. Колония-полис, зависимая от своей метрополии (например, коринф-
ские колонии, в частности Амбракия);
5. Афинская клерухия (например, Гефестия и Мирина на Лемносе);
6. Полис периэков в Спарте (например, Кифера);
7. Полис, являющийся членом федерации (например, Орхомен, который
вновь получил автономию в 395 г. до н. э., когда вышел из беотийской фе-
дерации);
8. Полис, являющийся членом симмахии, которая развилась в «царство»
(архл) (например, подчиненные полисы в Делосском союзе);
9. Полис, который остается полисом после симполитии (объединения) с
другим полисом (например, Гелиссон после объединения с Мантинеей);
10. Полис, который в союзе с другим полисом образует «племенное го-
сударство» (например, меналийский полис Паллантий в Аркадии);
11. Полис, который контролируется царством (например, полисы в Ио-
нии под управлением персидского царя между 540 и 470 гг., а также между
386 и 334 гг. до н. э.);
12. Полис, основанный как крепость (например, Месамбрия — самофра-
кийский telx% на фракийском побережье, или Касмены — сиракузская
крепость к западу от Акр);
13. Большой порт полиса, расположенного в глубине материка (напри-
мер, Нотий — порт Колофона);
14. Полис, являющийся одновременно частью другого полиса (например,
Коресия на Кеосе, которая была филой Иулиса, Гелиссон, который был
селением (комой) Мантинеи, и Диет, который был демом Эретрии)4
3 Дискуссия об этом содержится в изданиях, указанных выше в примем. 1; см. также издание:
The Development of the Polis in Archaic Greece I Ed. L.G.Mitchell and P J.Rhodes. L., N.Y., 1997.
4 Hansen M.H. A Typology of Dependent Poleis // Yet More Studies. P. 29—30.
194
Разработавший эту классификацию зависимых полйсов М.Х.Хансен сам
признает, что в чистом виде эти 14 категорий полисов встречаются доволь-
но редко и существует много ситуаций пограничных или переходных5 Тем
не менее посмотрим, как эта типология работает в нашем случае.
Прежде всего необходимо разделить историю Боспора на два периода —
архаический, когда мы имеем дело с относительно независимыми полисами,
и царский (классический и эллинистический периоды), в который наблюда-
ются различные формы зависимости между отдельными городскими обра-
зованиями и поселениями.
Рассматривая архаический период истории Боспора, отметим существо-
вание здесь в последней четверти VI в. до н. э. шести бесспорно независи-
мых полисов — Пантикапея, Нимфея, Феодосии, Фанагории, Гермонассы и
Кеп. Для нас особенно интересно попытаться определить статус таких горо-
дов, как Порфмий, Тиритака, Мирмекий.
Порфмий локализуется традиционно в стратегически важном пункте на
северо-восточном побережье Керченского пролива, откуда город мог кон-
тролировать переправу через пролив6 Несмотря на то, что письменные ис-
точники часто упоминают Порфмий (Ael. Herod., 360, 17; Ps.-Arr., РРЕ, 69,
76; Steph. Byz., s. v.), из них мы не узнаем, кем, когда и в каком качестве был
основан этот город. Археологические материалы позволяют отнести осно-
вание города по крайней мере к середине— последней четверти VI в.
до н. э. Здесь были найдены крепость, а по недавним сообщениям7, еще и
остатки фортификационных сооружений и следы пожара. Судя по всему,
город имел значение крепости (telxoc;), подобной той, которая упоминается
в знаменитой присяге херсонеситов (IOSPE, I2, 401 = SylL3, 360).
Сходная ситуация в случае с Тиритакой, расположенной в 11 км к западу
от Пантикапея. Несмотря на ее упоминания в литературных источниках
(Ptol., 3, 6, 3; Ps.-Arr., РРЕ, 76; Steph. Byz., s. v.), нет никакой информации о
ее основании и статусе. Археологические исследования показывают, что
город был основан между 580 и 560 гг. до н. э. Каменная архитектура появ-
ляется здесь со второй половины VI в., а фортификационные системы — в
V в.8 Город не чеканил своей монеты. Сказанное о Тиритаке можно распро-
странить и на Мирмекий9
5 Ibidem. Р 30—37.
6 См.. Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984. С. 69—71.
7 Виноградов Ю.А. Указ соч. С. 157. Примеч. 35.
8 Кузнецов В.Д. Указ. соч. С. 33; Античные государства. С. 67—69.
9 Виноградов Ю.А. Указ. соч. С. 152—160. Признанная раньше чеканкой Мирмекия моне-
та с изображением муравья в последнее время рассматривается в специальной литературе как
монета Пантикапея (см.: Фролова НА. Монетное дело Боспора VI — сер. IV в. до н. э. в свете
новых исследований//Очерки истории и археологии Боспора. М., 1992. С. 187—246; Она же.
Монетное дело Боспора сер. VI — V в. до н. э. И РА. 1996. 2. С. 34—69). По мнению Ю.А.Ви-
ноградова, фортификационные сооружения акрополя Мирмекия датируются второй половиной
VI в. (Указ. соч. С. 157), однако трудно быть уверенным в столь ранней датировке боспорских
фортификаций, пока не будут опубликованы материалы раскопок (В.П.Толстиков датирует все
ранние фортификационные сооружения Боспора, включая и недавно обнаруженные в Мирме-
кии и Порфмии, первой третью V в. до н. э. См.. Tolstikov V.P. Descriptions of Fortifications of
195
Исходя из того, что по письменным источникам эти три населенных
пункта сложно рассматривать как самостоятельные полисы, основанные
ионийскими колонистами, а археологические материалы (особенно архитек-
тура и планировка) позволяют считать их более значительными поселения-
ми, чем селение (кома)10, позволительно видеть в наших трех поселениях
зависимые полисы, основанные Пантикапеем. На это как будто косвенно
указывает тот факт, что все они основаны недалеко от Пантикапея, защищая
подступы к нему11
Вопрос о том, зачем Пантикапею понадобилось основывать Порфмий,
Тиритаку и Мирмекий, не может быть разрешен однозначно. Если мы обра-
тимся к хоре Пантикапея, на сегодня известно только шесть архаических
сельскохозяйственных поселений, для V в.— 10—12; число их начиная с
IV в. достигает более двухсот12 В архаическое время Пантикапей практиче-
ски не имеет, таким образом, своей хоры. Причину этого некоторые ученые
видят — и не без основания — в сезонных миграциях скифов из Восточного
Крыма через Керченский пролив на Кубань (об этом рассказывал Геродот:
IV, 28). В этой ситуации организация регулярной хоры была весьма затруд-
нена. Поэтому-то, вероятно, Пантикапей основал Порфмий, Тиритаку и
Мирмекий на ближних подступах к своей территории не только как форпо-
сты для охраны рубежей, но и как торгово-ремесленные центры13 Этот
the Classical Cities in the Region to the North of the Black Sea// Ancient Civilizations from Scythia
to Siberia. Vol. 4. № 3. September 1997. P 209).
10 Архитектурный облик поселения как определяющий его статус является дискуссионным
моментом в оценках археологов, с одной стороны, и историков — с другой. По крайней мере
не стоит сомневаться, что регулярная планировка, наличие фортификационной системы, геме-
носа, агоры должны указывать на полисный статус поселения. Дискуссию об этом см. в изда-
ниях, указанных в примеч. 1. Для Северного Причерноморья этот вопрос представляется еще
более важным, чем для других регионов античного мира, ввиду слабости литературной тради-
ции и фиксации землянок и полуземлянок во всех греческих поселениях вплоть до середи-
ны — последней четверти VI в. до н. э., когда появляется наземная каменная архитектура (см..
КрыжицкийСД. Архитектура античных государств Северного Причерноморья. Киев, 1993.
С. 32—54). Я уже отмечал, что наличие землянок скорее всего указывает на некий переходный
период со времени основания поселений и до появления каменной архитектуры, характери-
зующийся совместным проживанием в этих поселениях греков и какой-то части местного
населения. Этот вопрос, равно как и другие, связанные с первыми греческими поселениями,
является очень непростым; об этих сложностях и о типологически сходных находках землянок
в Анатолии и на месте позднейшего Метапонта см. (с литературой): Tsetskhladze G.R. Greek
Colonisation of the Black Sea Area: Stages, Models, Native Populations // The Greek Colonisation of
the Black Sea: Historical Interpretation of Archaeology. Stuttgart, 1998. P. 15—22 (Historia-
Einzelschriften, 121).
11 См.: Виноградов Ю.А. Указ. соч.
12 Кругликова И. Т. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975. С. 27—28; Масленников А.А.
Древние греки в Крымском Приазовье // ВДИ. 1995. 2. С. 78—93. О хоре Нимфея см.: Solovev
S.L., Zinko V.N. Research on the Chora of Nymphaion. Study Problems I I Archeologia. 45. War-
szawa, 1994. P 73—78; Соловьев С.Л., Бутягин A.M. Землянки на хоре Нимфея // РА. 1998. 2.
С. 138—147; Власова Е.В.У Соловьев СЛ. Новые исследования хоры и некрополя Нимфея:
1992—1995 //Археологические вести. 1998. 5. С. 187—204.
13 Вахтина М.Ю., Виноградов Ю.А., Рогов Е.Я. Об одном из маршрутов военных походов
и сезонных миграций кочевых скифов//ВДИ. 1980. 4. С. 151—153; Виноградов Ю.А. Указ,
соч. С. 156.
196
первый тип зависимости характерен, таким образом, для архаического
периода.
Не вдаваясь в обсуждение сложнейших вопросов образования Боспор-
ского царства и этнополитической ситуации, послужившей причиной сло-
жения царства14, перейдем к рассмотрению статуса городов в его составе в
классический и эллинистический периоды, дающие несравненно больше ма-
териала для оценки этого статуса. Уже сам факт основания Боспорского цар-
ства в результате объединения нескольких полисов предполагает существова-
ние зависимости одних полисов от других. Однако для времени Археанакти-
дов существует много неопределенности. Так, не до конца ясно, была ли в это
время Фанагория независимым от Пантикапея полисом, как Феодосия и
Нимфей, или нет. Как объяснить факт существования «союзной» монеты (по
Ю.Г.Виноградову) с надписью АПОЛ и одновременно выпуск местных мо-
нет других полисов15? Очевидно, в это время (первоначального объедине-
ния) зависимость не была полной и предполагала эмиссию своих денег.
С приходом к власти династии Спартокидов ситуаций\ца Боспоре стано-
вится более определенной. К середине — второй половине IV в. до н. э.
Боспорское царство предстает уже сложившимся государственным орга-
низмом, объединившим в своем составе — силой или добровольно — не
только все греческие полисы (включая Феодосию, Нимфей и, возможно,
Фанагорию16), но и местное население (синдов, торетов, дандариев, псессов
и др.17). Таким образом, с этого времени все боспорские полисы можно
признать зависимыми от Пантикапея (второй тип зависимости).
Можно выделить и третий тип зависимых поселений. Все они основа-
ны (или переименованы, как Горгиппия) в V—IV вв. до н. э. скорее всего
боспорским царем. Среди них на европейской стороне Боспора можно на-
звать Китей, Акру, Киммерик18, на азиатском Боспоре — Горгиппию и Ба-
ту19 О полисном статусе большинства этих и других городов ничего неиз-
14 Из последних работ о Боспорском царстве см.: Толстиков ВЛ. К проблеме образования
Боспорского государства// ВДИ. 1984. 3. С. 24—48; Васильев АЛ. К вопросу о времени обра-
зования Боспорского государства // Этюды по античной истории и культуре Северного При-
черноморья. СПб., 1992. С. 111—128; Завойкин А.А. Воолород Kippiptoq — Вболород — Diod.
XII. 31. 1 (Обзор источников)//Проблемы истории, филологии, кулыуры. Вып. 1. Москва;
Магнитогорск, 1994. С. 64—70.
15 Толстиков В.П. Указ. соч. С. 47. Примеч. 95; см. также: Фролова Н.А. К проблеме че-
канки монет с надписью АПОЛ//Боспорский сборник. 6. 1995. С. 205—212. О монетах с
надписью EINAON см.: Завойкин А.А., Болдырев С.И. Третья точка зрения о монетах с леген-
дой EINAQN//Боспорский сборник. 4. 1994. С. 43—47. Авторы считают монеты с надписью
АПОЛ «союзной» монетой городов Европейского Боспора, а с надписью EINAQN — Азиатско-
го Боспора.
16См.: ГорловЮ.В. К истории Фанагории IV в. до н. э.//Проблемы античной культуры.
М., 1986. С. 135—137.
17 См : КБН. №№ 6, 8—11,37, 113,972, 1013—1015, 1037—1040, 1111.
См.: Завойкин А.А. Киммерида — полис на Киммерийском Боспоре// Проблемы исто-
рии, филологии, культуры. Вып. 4. Москва; Магнитогорск, 1997. С. 130—136; Горлов Ю.В.
Лопанов Ю.А. Оборонительные сооружения Европейского Киммерика И Там же. С. 137—142.
19 Античные государства. С. 70—72; Алексеева ЕМ. Античный город Горгиппия. М., 1997
С. 37—82.
197
вестно, некоторые даже не имеют общепризнанной локализации, упоми-
нающие их письменные источники дают только их имена, для V!—IV вв.
отсутствуют почти всякие эпиграфические данные. Даже терминология
литературных данных, описывающая их статус (полис, кома и т. д.), часто
противоречива. Некоторые города, упомянутые как кома (например, Коро-
кондама, Аборака, Ахиллеон, Киммерида и Диа; ср.: Strabo, И, 2, 8—10),
археологически еще не идентифицированы. В то время как ранние источни-
ки называют некоторые из этих городов «полисом» или «греческим горо-
дом», у Страбона они выступают как «кома». Сам Страбон часто не дает
однозначного определения статуса города, так, Мирмекий он называет од-
нажды «полихнионом» (VII, 4, 5), в другой раз — «комой» (XI, 2, 6). Иногда
он называет «полисом» негреческий город (XI, 2, 4—5). Означает ли это, что
в таких случаях ко времени Страбона некоторые города утратили свой по-
лисный статус и превратились в небольшие деревни? Без привлечения от-
сутствующего пока археологического и эпиграфического материала отве-
тить на этот вопрос невозможно20 Только о Горгиппии мы знаем, что она
была полисом.
Источники позволяют выделить и четвертый тип зависимости поселе-
ний. Если первые три касались собственно греческих городов и поселений,
то последний тип представляет собой отношения зависимости, устанавли-
ваемые между боспорскими царями и городами с местным населением,
когда в них появляются кварталы или эмпории греков. К этому типу может
относиться прежде всего Семибратнее городище в Синдике, недалеко от
Горгиппии, основанное в конце VI — начале V в. вначале как местное синд-
ское поселение21 Фортификационная система и каменное домостроительст-
во, так же как и большое количество греческой керамики могут свидетель-
ствовать о наличии здесь такого же боспорского эмпория22, какой мы знаем
позднее на Елизаветовском поселении на Дону. Елизаветовское же городи-
ще дает бесспорное свидетельство того, что здесь был сначала квартал бос-
порцев, превратившийся со временем в настоящий эмпорий. Само поселе-
20 См.. Koshelenko G.A., Kuznetsov V.D. Op. cit. P 19—29.
21 Античные государства. С. 87—88.
22 Под эмпорием обычно понимают просто торговое поселение, что является модернизаци-
ей античных реалий. Поселение, называемое в античности эмпорием, было не только торго-
вым, но также и производящим, и ремесленным центром. Античные авторы часто, называя
какое-либо поселение эмпорием, расположенным в колониальной зоне, выдвигали на первый
план не его политический статус, а его торговое значение для местного населения. Показатель-
ным в этом отношении является обозначение таких крупных полисов Северного Причерномо-
рья, как Феодосия, Пантикапей и Херсонес, у некоторых античных авторов «эмпорием».
(Подробнее см.. Кац В.И. Эмпорий Херсонес//Античный мир и археология. Вып. 7 Саратов,
1990. С 97—НО; HindJ. Traders and Ports-of-Trade (emporoi and emporia in the Black Sea in
Antiquity)//II Mar Nero. 1995/96. II. Rome; Paris. P 113—128; Idem. Colonies and Ports-of-Trade
on the Northern Shores of the Black Sea: Borysthenes, Kremnoi and «Other Pontic Emporia» in
Herodotos H Yet More Studies. P 107—116; Tsetskhladze G.R. Op. cit. P 18, новую дискуссию о
значении термина «эмпорий» см.. Hudson J.P The Nature of Greek Overseas Settlements in the
Archaic Period: Emporion or Apoikia?//The Development. P 199—207; L'cmporion / Ed.
A.Bresson, P.Rouillard P., 1993; Hansen M.H. Emporion. A Study of the Use and Meaning of the
Term in the Archaic and Classical Periods // Yet More Studies. P. 83—106)
198
ние было основано в конце VI в. до н. э. как местное. Находки многочислен-
ных фрагментов амфор могут указывать на сильное боспорское влияние еще
до основания здесь греческого квартала23 Спустя некоторое время после
того как это поселение прекратило свое существование, в том же районе
было основано поселение такого же типа — Танаис. Страбон дает нам точ-
ное описание этого типа поселения: «На реке и на озере лежит одноименный
город Танаис, основанный греками, владевшими Боспором. Недавно его
разрушил царь Полемон за неподчинение. Это был общий торговый центр
азиатских и европейских кочевников, с одной стороны, и прибывающих на
кораблях в озеро с Боспора — с другой; первые привозят рабов, кожи и
другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние доставля-
ют в обмен одежду, вино и все прочие принадлежности культурного обихо-
да» (XI, 2, 3).
Другим примером такого типа поселения может служить Раевское горо-
дище, основанное в конце IV — начале III в. до н. э. и имеющее архитектуру
греческого типа24 Вельское городище, которое дало более 10 000 фрагмен-
тов греческой керамики (некоторые с граффити), и Немировское городище,
где было найдено множество фрагментов греческих амфор, керамики, монет
и зафиксирована каменная архитектура, могут дополнить этот список. Воз-
можным представляется присутствие в таких поселениях греков не только
Боспорского царства, но и других античных центров.
Можно подвести итоги нашего краткого обзора. Следует сказать, что на
сложение различных видов зависимости влияла прежде всего этнополитиче-
ская ситуация в регионе. В архаический период наблюдается положение,
когда Пантикапей основывает зависимые полисы и поселения типа tei/oc;.
Со времени образования Боспорского царства причины зависимости можно
видеть в политике царей этого государства, стремившихся подчинить себе
все греческие полисы и местное население. Третий тип зависимости служил
цели постепенно подчинить боспорскому царю греческие полисы, еще не
находящиеся под властью Пантикапея (Нимфей и Феодосия). Именно по-
этому практически все города, основанные в V — начале IV в., были распо-
ложены в юго-западном направлении от Пантикапея в непосредственной
близости от Нимфея и Феодосии. Четвертый тип показывает, как боспор-
ские цари постепенно проникают в среду местного населения, основывая
там свои кварталы, эмпории и т. д.
Возвращаясь к схеме видов зависимости, приведенной в начале статьи,
попытаемся определить, к какому виду зависимости принадлежат приведен-
ные выше примеры. Сразу оговоримся, что полного совпадения критериев
атрибуции того или иного полиса или поселения тому или иному виду зави-
симости не получается. Так, если все крупные греческие полисы, объеди-
нившиеся в рамках Боспорского царства, попадают в восьмой вид класси-
фикации Хансена, то боспорские города нашего первого типа (Тиритака и
23 Об Елизаветовском, Бельском и Немировском городищах с исчерпывающей библиогра-
фией см.. Tsetskhladze G.R. Op. cit. P 49—50; 54—55, 65.
24 Античные государства. С. 92.
199
Мирмекий) можно рассматривать условно как отражающие первый вид
зависимости по Хансену. Однако Порфмий, который мы относили к тому же
первому типу, больше подходит к 12-му виду классификации. Города и по-
селения четвертого типа трудно классифицировать, за исключением Танаи-
са, который отвечает критериям сразу двух видов — третьего и четвертого.
Для поселений типа Елизаветовского, Раевского, Бельского или Немиров-
ского городищ у Хансена вообще не находится места. Тот же случай и с так
называемыми царскими городами (Акра, Киммерик, Китей, Бата и др.),
отнесенными нами к третьему типу боспорских городов и поселений25
Объяснений такой несогласованности двух классификаций может быть
два. Во-первых, сам Хансен предложил свою схему лишь для полисов ар-
хаического и классического периодов, исключив эллинизм, а некоторые
наши поселения (города) эмпории были основаны уже в эллинистический
период. Во-вторых, Боспорское царство само было уникальным государст-
венным образованием, не имеющим аналогий в прочем греческом мире в
классическую эпоху26 Думается, что наши «несоответствия» могут послу-
жить поводом для совершенствования предложенной датским исследовате-
лем классификации.
25 Из-за запутанности вопроса о понтийской экспедиции Перикла и крайней фрагментар-
ности декрета 425/4 г. до н. э., содержащего список фороса членов Первого Афинского мор-
ского союза, среди которых будто бы встречаются и некоторые боспорские города, я не могу
сейчас останавливаться на определении формы их зависимости от Афин (подробнее см.: Бра-
шинский И.Б. Понтийская экспедиция Перикла//ВДИ. 1958. 3. С. ПО—120; Ferrarese Р. La
spedizione di Pericle nel Ponto Eusino // Propaganda e persuasione occulta nell'antichiU. Contributi
dell'Istituto di storia antica. 2. Milano, 1974. P. 7—19; Виноградов Ю Г Синопа и Ольвия в V в.
до н. э.//ВДИ. 1981. 2. С. 63—68; Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора в VI—IV вв.
до н. Э.//ДГ, 1984 год. М. 1985. С. 90—124; BouzekJ. Athdnes et la Mer Noire//ВСН. 113.
1989. P 249—259; Angelescu M. Un ргоЫёте controversy: ('expedition de Pdricles dans le Pont
Euxin//Pontica. 25. 1992. P. 45—54; Avram A. Poleis und nicht-Poleis im ersten und zweiten
attischen Seebund // Studies in the Ancient Greek Polis. P 195—197; Mattingly H.B. Athens and the
Black Sea in the Fifth Century BC // Sur les traces des Argonautes / Ed. O.Lordkipanidze, PLevfique.
Besan^on, 1996. P. 151—158; Tsetskhladze G.R. Trade on the Black Sea in the Archaic and
Classical Periods: Some Observations//Trade, Traders and the City/Ed. H.Parkins, C.Smith. L.
N.Y., 1998. P. 54—63; Idem. Plutarch, Pericles and Pontus: Some Thoughts // Plutarco у la Historia.
Proceedings of the 5th Symposium of the International Plutarch Society / Ed. C.Schrader, V.Ramon,
J.Vela. Zaragoza, 1997. P. 461-^66.
26 Из последних работ об этом см., например: Podossinov А. V Barbarisierte Hellenen —
hellenisierte Barbaren: Zur Dialektik ethno-kultureller Kontakte in der Region des Mare Ponticum //
Hellenismus. Beitrlge zur Erforschung von Akkulturation und politischer Ordnung in den Staaten des
hellenistischen Zeitalter. Tubingen, 1996. S. 415—416, 420—424.
200
С.Ю. Сапрыкин, А.В.Куликов
НОВЫЕ ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ НАХОДКИ
В ПАНТИКАПЕЕ
I. Осенью 1996 г. сотрудники сектора полевых исследований Отдела охраны
памятников Керченского заповедника проводили наблюдения за земляными
работами на участке строительства жилого дома по Постовому переулку
г. Керчи на северо-восточном склоне горы Митридат в районе ул. Ленина.
Небольшие по объему охранные раскопки выявили мощные разновремен-
ные напластования культурного слоя, которые датируются рубежом V—
IV вв. до н. э. — VI—VII вв. н. э. В ходе работ было изучено одно захороне-
ние IV в. до н. э., несколько хозяйственных ям, впущенных в глинистый мате-
рик. Этот участок горы Митридат не входил в городскую черту столицы Бос-
пора и использовался в качестве свалки строительного и бытового мусора
различных эпох. Напластования мусора залегают здесь очень компактно, на
одном горизонте находятся мощные сбросы эллинистического и римского
времени. Мусор сбрасывался в овраги для укрепления склона у основания
оборонительной стены города, остатки которой исследованы выше по склону.
Публикуемый эпиграфический документ — свинцовая пластина с тек-
стом письма — был обнаружен в слое раннеэллинистического времени,
скорее всего, второй половины IV в. до н. э. Эту дату подтверждают клейма
на боспорской черепице, фрагментах синопской, гераклейской и фасосской
амфорной тары, которые не выходят за рамки рубежа IV—III вв. до н. э.
Датировку подкрепляют и монеты Пантикапея — тетрахалки типа борода-
тый сатир — протома грифона, осетр, относящиеся к середине — третьей
четверти IV в. до н. э. Слой, в котором находилась пластинка, лежит непо-
средственно на материке — плотном глинистом суглинке, поверхность ко-
торого имеет выраженный уклон к северо-востоку. Кроме обломков амфор,
столовой и чернолаковой посуды встречались куски полихромной штука-
турки красного, белого, желтого и зеленого цвета, являвшиеся простым
строительным мусором. Мощность слоя 0,80—1,0 м, он насыщен находками
в нижней части, где и был обнаружен фрагмент свинцовой пластины с гре-
ческим текстом (рис. 1).
Ее размеры: 6,5 х 4,5 см, сохранилось всего семь строк текста, нанесен-
ного очень тонким и острым стилем. Размеры букв колеблются в пределах
2—4 мм, при этом две верхние строчки начертаны небольшими буквами, а
строки начиная с третьей выписаны более крупными буквами и с ббльшим
© С.Ю.Сапрыкин, А.В.Куликов, 1999
201
Рис. /
надавливанием. Пропорции строк расплываются, но все же их регулярность
выдержана, и порой строки (особенно две последние) выглядят довольно
ровно. Пластина представляет собой левую нижнюю часть письма, ббльшая
половина текста которого, к сожалению, утрачена. Есть основания полагать,
что письмо состояло из семи строк, поэтому первая строка являлась началом
всего послания. На это указывает небольшая точка в виде дырочки, остав-
шаяся, по-видимому, от крепления пластины к деревянному основанию
подставке для письма, перед первой буквой, которая к тому же выступает
вправо на размер одной буквы от первою начального ряда букв всех строчек
текста. Последняя строка была завершением послания. Сколько слов нахо-
дилось в утерянной части, сказать трудно.
По характеру шрифта табличку можно датировать первой половиной
серединой IV в. до н. э. что подтверждается лунарной сигмой, усеченными
правыми боковыми гастами пи и ню, выступающими чуть вверх над строкой
концами гаст лямбды, мю, альфы, а также архаичным разделением основно-
гекста послания и формулы прощания в виде четырех горизонтально
расположенных точек в последней строке. В целом такая датировка согласу-
ется с археологическим контекстом находки. Сохранившийся текст письма
выглядит следующим образом:
I 'Eppaiolg тф Scivi /сирсю
2 ттсртт]ко1Ята...............................
3 бтгфбХт|[От|аар............................]
4 ?otlv yqp I................................]
5 (1тгбатб1Ха|...............................]
6 б8ажа еф’ als* т[^1у cmpclXctav............ко ]
7 plaat пар’ аитои* ^ppUao].
Перевод: «Гермей пишет такому-то, привет! ...пятьдесят... были под по-
печением... Ведь есть... я послал... предоставил о них попечение... взять у
него. Прощай!»
Смысл послания примерно такой: некто Гермей пишет кому-то о попе-
чении или заботе о каких-то вещах или предметах, может быть, даже людях
(не исключено, что речь идет и о деньгах) в количестве пятидесяти. Они,
видимо, находились в ведении самого Гермея либо кого-то из его доверен-
ных лиц. Однако в связи с какими-то обстоятельствами и, вероятно, с целью
выйти из затруднительного положения он сообщает корреспонденту, что
отослал что-то или послал кого-то, быть может, для нового над ним попече-
ния. Далее прямо сказано, что он, Гермей, передал о них заботу, поэтому
лицо, которому адресовано послание, может взять из этого количества столь-
ко, сколько ему требуется, очевидно, у того человека, которому Гермей пре-
доставил попечение. Письмо завершается традиционным прощанием.
Стк. 1: Интерес вызывает прежде всего личное имя предполагаемого ав-
тора послания ’Eppaios*. В такой форме это теофорное имя на Боспоре пока
не было засвидетельствовано. Там были распространены похожие имена
немного в иной огласовке— Гермес, Гермий (’Eppas*, ’Eppfj?, ’Epplas*), о
чем убедительно свидетельствует индекс личных имен к КБН, с. 866. В
форме ’Eppaios, "Eppatos* данное имя зато было очень популярно в Среди-
земноморье: мы находим его в египетских папирусах1, в надписях из Аттики
с VI в. до н. э. и вплоть до III в. н. э., причем особенно часто в Афинах в
IV в. до н. э.2 Самые ранние случаи употребления такой формы этого лично-
го имени зафиксированы на о-вах Кипре и Фере уже в VII в. до н. э. Его
носили жители Киренаики, Коса, Делоса, Кирены, Лесбоса, Несоса, Пароса,
Самоса, Родоса, чаще всего в IV—III вв. до н. э. Самое позднее его употреб-
ление в Эгеиде относится к I в. н. э.3 В означенной форме это имя встречает-
ся и в мегарских колониях Калхедоне в III—II вв. до н. э. и Месембрин на
рубеже эр4 М.Дж.Осборн и С.Г.Бирн указывают, что большая часть лиц,
названных этой формой имени в Афинах в IV в. до н. э., являлись рабами
или ремесленниками. В Дельфах и Херонее во II в. до н. э. — I в. н. э. обла-
датели такого имени также принадлежали к категории рабов5, что подтверж-
1 Preisigke F. Namcnbuch. Heidelberg, 1922. S. 103.
1 Bechtel F.., Fick A. Die griechischen Personennamen. Gottingen, 1894. S. 113; Pape W
BenselerG. WOrterbuch der griechischen Eigennamen. Bd. I. Ed. 3. 1911. S. 381, DornseiffF
Hansen B. Rucklaufiges WOrterbuch der griechischen Eigennamen. B., 1957 S. 224; Osborne M.J.
Byrne S.G. A Lexicon of Greek Personal Names. Vol. 11. Oxf., 1994. P 156.
3 Fraser P., Matthews E. A Lexicon of Greek Personal Names. Vol. 1. Oxf., 1987. P 139.
4 Perez Molina C. M E. Index verborum in inscriptionibus Megarae et coloniarum. Hildesheim;
Zurich; N.Y., 1991. P 138,139.
5 Osborne M.J., Byrne S.G. Op. cit. P. 156; Reilly L. Greek Slave Names. Ann Arbor, 1969. P 149.
203
дается его частым упоминанием в манумиссиях6 Х.Фрагиадакис отмечает,
что на рубеже V—IV вв. до н. э. теофорное имя ’Eppaio? было исключи-
тельно рабским, его эпической формой являлось имя ’Eppetas*, засвидетель-
ствованное в гомеровском эпосе (Нот., Od. VIII, 323; II., II, 104)7 Исходя из
вышесказанного, можно предположить, что автор данного письма по имени
Гермей являлся либо лицом рабского статуса, либо вольноотпущенником,
возможно он был торговцем или ремесленником, осуществлявшим попече-
ние над изготовлением каких-то предметов ремесленного производства.
Может быть, он занимался продажей этих изделий. Учитывая распростра-
ненность этого имени в Эгеиде и его исключительно «плебейский» характер,
а также отсутствие упоминаний в такой форме на Боспоре, можно прийти к
заключению, что наш Гермей мог быть и не боспорского происхождения.
Не исключено, что лицом, которому Гермей передал попечительство над
изготовленными в мастерской товарами, был торговец или откупщик.
Послание на свинцовой табличке составлено по классическим эллинским
канонам эпистолярного жанра: начальная формула «такой-то пишет такому-
то, привет!», информация и заключительная формула «прощай!» (?рршао).
Ф.Экслер подсчитал, что из 655 писем с подобной начальной фразой 284
имеют конечную формулу (formula valetudinis) ?ррохто или еррихтбаь сге
€VX°HaL- Это письма различного содержания — частные, официальные,
деловые8 В них нередко присутствует просьба как обязательный элемент
письма9 Нельзя исключать того, что в послании Гермея такая просьба
скрывалась в заключительных строчках.
Стк. 2: Мы не знаем, что подразумевалось под цифрой пятьдесят. Может
быть, речь шла о товарах ремесленного производства, которые следовало
продать.
Стк. 3: В этой строке можно восстановить существительное 6 ётпце-
Xiplfc, яичную форму от глагола cmpcXeopai, скорее всего первого пас-
сивного аориста, или причастие от этого же глагола опять-таки в форме
первого пассивного аориста. Мы больше склоняемся к восстановлению в
этом месте ^TripeXfiOqoav, что должно согласовываться с цифрой пятьдесят
строкой выше. Подобная форма регулярно встречается в аттических надпи-
сях первой половины — середины IV в. до н. э., где она чередуется с фор-
мами cmpcXfiocaOai, ^тпцсХ^таь, ^mpcX^oovTai, ^тпреХ^сторёрои?,
£трсХт]ОТ|аора1, стрсХс ггас, ^mpcXTiOfjvaL, одна из которых могла быть
употреблена и в данной строке10 В боспорских лапидарных надписях до-
вольно часто фигурирует причастие первого пассивного аориста в род. па-
6 Reilly L.C. Slaves in Ancient Greece. Chicago, 1978. P 44. № 967—972.
7 Fragiadakis Ch. Die attischen Sklavennamen. Athen, 1988. S. 26—28, 196.
8 Exler F.X.J. A Study in Greek Epistolography. Washington, 1923. P. 70—73; Chan-Hie-Kim.
Form and Structure of the Familiar Greek Letter of Recommendation. Los Angeles, 1972. P. 21, 22,
31.
9 White J.L. The Form and Function of the Body of the Greek Letter: A Study of the Letter-Body.
Montana, 1972. P. 42, 43.
10 О формах глагола ImptXlopai в надписях и папирусах подробно см.. Meisterhans К.
Grammatik der attischen Inschriften. В., 1990. S. 175, 193, 204, 211, 245; Mandilaras B.G. The
Verb in the Greek Non-Literary Papyri. Athens, 1973. P. 90.
204
деже, ср.: КБН, 44: етр.еХт|Оеитод ЛоикСои ФХаоисои ’Ettituvx^V0VT0S‘> 62:
етпцбХт|0ёито9 ’AvTtpdxou XapiTcnvog..., 942: етцеХт^Оёрто? тои еруои
’louXtou 2иццахои Етратоуеисои...Причастие первого пассивного аориста
в род. падеже часто фиксируется в почетных надписях из Адрамиттия11
Возможно, и в этой строке нашего письма употреблялся Gen. Abs., хотя мы
больше склоняемся к тому, чтобы реконструировать здесь Aor. I Pass. Что до
d €TTipeXT]Tf|9, то в боспорских надписях это существительное встречается
очень часто (КБН, 47, 61, 1242, 1245, 1246, 1248, 1250, 1256 и др.). Эпиме-
леты попечительствовали над каким-либо делом, занимаясь постановкой
статуй, постройкой и ремонтом стен и башен, религиозными церемониями
и т. п. В Афинах в IV в. до н. э. эпимелеты отвечали даже за выведение кле-
рухий12 В нашем случае автор письма упоминал о попечителе, употребив
при этом, скорее всего, причастный оборот или личную форму глагола в
3-м л. мн. числа первого пас. аориста.
Стк. 4: ?(jtiv ydp ставится обычно после выражений, обозначающих пе-
редачу или получение информации, подводя внимание читающего к этой
информации13 Ведь далее говорилось, что Гермий что-то отослал или кого-
то послал и предоставил попечение или заботу «над ними» или «о них» (еф’
al?) кому-то третьему, тем самым заостряя внимание корреспондента на
этом факте. Последнее было очень важно для того, кому адресовалось по-
слание, так как ему предлагалось взять что-то «у него», т. е. у того, кому
Гермей передал попечение.
Стк. 6: Слово л empeXeia встречается на Боспоре часто. Оно обозначало
попечение о постановке статуй (КБН, 54), постройке храмов (КБН, 66), вос-
становлении стен и башен городских укреплений (КБН, 897), возвращении
земель храму (КБН, 976), попечение над святынями, храмами и храмовым
имуществом (КБН, 1045) и т. п. Этим термином обозначали попечителей-
эпимелетов с широким кругом забот, среди которых наиболее часто встре-
чающимся было строительство или восстановление зданий и стен. Боспор-
ские цари, осуществлявшие такое строительство, отдавали это дело под
надзор чиновников своего двора или просто богатым людям, которые, таким
образом, становились эпимелетами. Те, в свою очередь, предоставляли все
заботы откупщикам или сами являлись таковыми, поэтому в нашем случае
торговец или ремесленник Гермей, бывший раб или вольноотпущенник,
судя по его имени, «предоставил попечение» предположительно над изго-
товлением товаров или их продажей другому лицу, взявшему это под свою
опеку, т. е. не исключено, что этот третий и был откупщиком. Данное об-
стоятельство Гермей счел нужным сообщить своему корреспонденту, кото-
рый мог быть его компаньоном или просто другом.
Стк. 7: еррохто— это единственная формула, всегда использовавшаяся в
конце посланий и писем. Здесь возможно и употребление формул £ррюа(Ы
11 StauberJ. Die Bucht von Adramytteion. II. // Inschriften griechischer Stadte aus Kleinasien
Bd. 51. Bonn, 1996. S. 20-23, № 19, 21.
12 Roussel P Les 6pim6l6tes aitoliens & Delphes//BCH. 1926. 50. P. 124—134; Salomon N.
Le cleruchie di Atene. Pisa, 1997. P. 159—162.
13 Denniston J.D. The Greek Particles. Oxf., 1966. P. 59.
205
ere PovXo(p.ai), еррфсЮаь e&x°HaL» которые встре-
чаются всегда, когда письма открываются началь-
ной фразой «такой-то пишет такому-то, привет!». В
заключительных строках писем нередко пожела-
ние та аХХа ааитои £тпце(Х6церо£) iv’ byiaivi]?,
е-ррахто; етпцеХои аеаитои Yv’ uyiatvi]?14
Таким образом, свинцовая пластина с остат-
ками письма Гермея является новым памятником
такого рода, открытым на Боспоре. До сих пор
известно было лишь об одной находке свинцовой
пластины с нанесенным на нее греческим текстом
в Фанагории, которая до сих пор, к сожалению, не
опубликована. Однако для Северного Причерно-
морья такие памятники не редкость, как, впрочем,
и для Восточного Средиземноморья. Их неоднократно находят в Ольвии и
на Березани, где они являются важными свидетельствами деловой, хозяйст-
венной, религиозно-культурной и судебно-правовой деятельности15
II. Небольшой фрагмент мраморной плиты с остатками пяти строк грече-
ского текста (рис. 2) — случайная находка на горе Митридат в Керчи в
1997 г. Ширина плиты 11 см. По характеру букв может быть датирована
концом II — первой половиной 111 в. н. э. Такая датировка подтверждается
лунарными эпсилоном и сигмой, ломаной гастой альфы, омикроном с ши-
рокой окружностью, курсивной мю16 Камень представляет собой правую
верхнюю часть плиты с текстом о постановке статуи или изображения.
Упоминаемые в нем цари Савромат и Реметалк заставляют отнести надпись
ко времени правления царя Савромата II, сына царя Реметалка. Сохранив-
шийся текст выглядит следующим образом:
УЛСАУ
МЕГА
POIMH
АУТОУ
СПО
Восстановление надписи зависит от понимания и определения того, ка-
кая из трех видов царской титулатуры Савромата II может быть реконструи-
14 ExlerF.X.J. Op. cit. Р. 73—77; Chan-Hie Kim. Op. cit. P 21—32; White J. L. Op. cit. P 42,
43; ZiemannF. De epistulanim graecanim formulis sollemnibus quaestiones selectae. Halle, 1910.
S. 317; об употреблении причастия в заключительных формулах писем см.: Steen Н А. Les
cliches epistolaires dans les lettres sur papyrus grecques// Classica et Mediaevalia. 1938. Vol. I.
Fasc. 1. P. 145.
15 Виноградов Ю.Г Древнейшее греческое письмо с о. Березань И ВДИ. 1971. 4. С. 76; Яй-
ленко В.П. К датировке и чтению письма Ахиллодора// ВДИ. 1974. 1. С. 146 и след., Bravo В.
Une lettre sur plomb de Berezan П DHA. 1974. I P Iliff.; Miller A. P Notes on the Berezan Lead
Letter//ZPE. 1977. 17. 2. P. 159 ff; Vinogradov Yu.G. New Inscriptions on Lead from Olbia//
Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. May 1994. Vol. I. № 1. P 103—111; Шкорпил В. Три
свинцовые пластинки с надписями из Ольвии // ИАК. 1908. Вып. 27. С. 68—74.
16 Болтунова А.И., Книпович Т.Н. Очерк истории греческого лапидарного письма на Бос-
поре И НЭ. 1962. Вып. 3. С. 11. Табл. IV.
206
рована в трех первых строчках текста. Если допустить, что надпись начина-
лась со слов BaaiXevovTo? paaiXcaj? Tipepiou ’I ouXtlou) EaupopdTou, to
тогда далее обязательно стояло бы фьХокаиоаро? ка1 фсХоршцсиои,
биос рои?, а также имя того человека, который поставил изображение. Как
правило, титулатура в начале надписи в форме причастного оборота подра-
зумевает, что некое лицо ставит кому-либо из своих покровителей, по обык-
новению людям царского ранга, статую в правление того или иного монар-
ха. Но поскольку на камне нет места ни для полной титулатуры Савромата,
ни для личного имени поставившего или посвятившего изображение, то мы
вправе отказаться от возможности восстановить в начальных строках озна-
ченную титулатуру.
Более вероятным кажется, что надпись предварялась другим типом титу-
латуры царя, а именно:
[Tdv and Trpoyovojv Paai-
Xcojv PaaiXea Tip. ’lolvX. Sav-
[popdTT|v, uldv] peyd-
[Xou PacnXeo)?] ToipT]-
[TdXxou Tdv e]auTOu
[evcpycTTiv Kai 8е]отг6-
[TT|V...............1
При таком восстановлении (ср.: КБН, 1049; 1135) получается, что статуя
или изображение царя были поставлены одним из приближенных к Савро-
мату 11. Подобные случаи на Боспоре весьма часты и имели место при раз-
личных правителях (см, например: КБН, 53). Однако нас смущает то обстоя-
тельство, что при указанной выше титулатуре всегда употреблялись тради-
ционные формулы фьХбкаюар ка1 фьХорбцаю?, evaeptjs и никогда не упо-
минались имя и титул Реметалка, отца Савромата II. Поэтому мы больше
склоняемся восстановить текст надписи на основании третьего, как бы
«урезанного», типа титулатуры царя Савромата II, которая выглядела так:
paaiXeu? (Tipepto? ’IouXlo?) SaupopdTT]?, uld? peydXou paaiXea)?
ToipTiTdXKou (см.: КБН, 1134, 1242, 1243, 1256, ср. также: 56, 57, 953). То-
гда надпись будет выглядеть следующим образом:
1 [’AyaOfji тихЛ1-1
2 [ВааьХей? Tip. ’I о]йХ. Sav- (1)
3 [роцатт|?, vid?] peyd- (2)
4 [Хои РасиХёй)?] Роьцт)- (3)
5 [таХкои, tov £]аитой (4)
6 [evcpycTTiv, беклтб- (5)
7 [tt|v TTj? olKovpevris, ай-]
8 [тократора, каьаара]
9 [Осой ul6v............1
Перевод: [«В добрый час! Царь Тиб(ерий)] Юл(ий) Сав[ромат, сын] Ве-
ликого [царя] Реме[талка], своего [благодетеля], властителя [всей ойкумены,
автократора, цезаря, сына бога.....].
207
Надпись реконструируется по аналогии с почетными надписями (КБН,
48 — о постановке статуи императору Адриану и КБН, 52 — о возведении
изображения императора Каракаллы царем Боспора Савроматом II). По всей
видимости, в надписи говорилось о постановке статуи римскому императо-
ру. К сожалению, определить, кому из римских цезарей возвел в столице
Боспора статую царь Савромат II, невозможно. Об этом можно только га-
дать. Учитывая годы царствования Савромата II (173/4—210/1 гг. н. э.) и то,
что на них приходится правление в Риме императоров династий Антонинов
(Марк Аврелий— 161—180 гг., Коммод— 176—192 гг.) и Северов (Септи-
мий Север—193—211гг., Каракалла—198—217 гг., Клодий Альбин —
193—197 гг., Гета — 209—212 гг.), а также римских цезарей Пертинакса,
Дидия Юлиана и Песценния Нигера (193—194 гг.), можно предположить,
что была поставлена статуя либо Марка Аврелия и Коммода, либо Септимия
Севера и Каракаллы. За это говорит их длительное, по сравнению с другими
императорами, правление и особый интерес, проявляемый к восточным
областям Римской империи и вассальным царствам. Известно, что в 201 г.
н. э. Савромат II поставил в Пантикапее статую императору Каракалле
(КБН, 52), что произошло через восемь лет после победы над тавро-скифами
и сираками в 193 г. Поэтому возможно, что такая же статуя была возведена
царем Боспора и в честь Септимия Севера в том же, 193 г., или чуть позднее
в ознаменование той же победы и восшествия императора на престол. Это
тем более вероятно, что в ходе войны с варварами, завершившейся подчи-
нением Таврики, военную помощь Савромату II оказывали римляне, послав
против тавро-скифов отряд I Италийского легиона, вексилляции которого в
это время дислоцировались в Херсонесе Таврическом17
Таким образом, разобранные здесь эпиграфические памятники с терри-
тории Пантикапея проливают свет на некоторые вопросы деловой и хозяй-
ственной активности жителей царства в позднеклассическую эпоху и на
внешнеполитическое положение Боспора в конце II — начале III в. н. э.
17 SarnovskiT. Barbaricum und ein bellum Bosporanum in einer Inschrift aus Preslav//ZPE.
1991. 87. S. 140; ЗубаръВ.М. Новая латинская надпись из Болгарии и некоторые вопросы
истории Таврики// Археолопя. 1991. 1. С. 118—126; SaprykinSJ., Baranov I.A. A Greek
Inscription from Sudak (South Crimea) I I Thracia Pontica. VI, 1. Sozopol, 1997. P. 253.
208
Н.В.Левченко
ЭПИЗОД ПРАВЛЕНИЯ САВРОМАТА I
История правления боспорского царя Савромата! (93—123) отмечена мно-
гочисленными успешными войнами с варварскими соседями Боспора. Этот
аспект его деятельности был отражен и в надписях, и в монетных выпусках
и неоднократно отмечался исследователями, подчеркивающими его особую
воинственность.
Из надписи первых лет правления Савромата I (КБН, 32) известно о его
победоносной войне со скифами (о предполагаемой датировке этой надписи
см. ниже).
Новые эпиграфические источники проливают свет на еще один интерес-
ный аспект внешнеполитической истории Боспора. Речь идет о походе Сав-
ромата I против псеханов. Впервые реконструкцию этих событий на основа-
нии анализа ряда боспорских надписей предложил В.П.Яйленко1 Его же
заслугой является привлечение такого информативного, но мало используе-
мого источника для истории Боспора, как Певтингерова таблица. Нам пред-
ставляется, что выводы автора могут быть дополнены и уточнены при более
внимательном обращении к источникам.
В.П.Яйленко, анализируя некоторые боспорские надписи (КБН, 980, 981,
1048) и впервые публикуемый им фрагмент надписи из Фанагории, пришел
к выводу о походе Савромата I против псеханов на Азиатском Боспоре. По
его мнению, и хронологически, и по содержанию эти надписи составляют
единый комплекс и связаны с одной военной победой.
Публикуемый автором фрагмент надписи из Фанагории содержит остат-
ки имени царя и буквы ФЕХА. Наличие сохранившегося левого края фраг-
мента позволяет Яйленко, рассчитав примерное расположение титула по
строкам, утверждать, что в стк. 4 нет места для обычного элемента боспор-
ской титулатуры «друг Цезаря и римлян». Буквы ФЕХА сопоставляются с
выражением та ката Фе/аршМ надписи КБН, 1048 из Гермонассы. Не-
обычная титулатура гермонасской надписи (указывающая на божественных
предков царя) идентична титулу почетной надписи КБН, 980 из Фанагории.
Кроме этих соответствий последняя надпись также не содержит титула
«друг Цезаря и римлян», как и публикуемый В.П.Яйленко фанагорийский
1 Яйленко В.П. Поход Савромата I на Азиатский Боспор // Эпиграфические памятники и
языки древней Анатолии, Кипра и античного Северного Причерноморья. М., 1990. С. 216—
228.
©Н.В.Левченко, 1999
14 Зак. 90
209
фрагмент. К этому комплексу, по мысли автора, примыкает надпись КБН,
981, также связанная с военной победой.
Сопоставив места находок указанных надписей (Фанагория и Гермонас-
са) с данными о расселении псеханов на Певтингеровой таблице, автор де-
лает вывод об их позднейшем проникновении в район Фанталовского и Та-
манского полуостровов.
Нам кажется, что можно расширить «географию» надписей, упоминаю-
щих племя псеханов, обратившись к одному танаисскому документу.
Это надпись КБН, 1240, которая воспроизведена там по копии Грефе
так:
1. BaoiXei.......
Tf)v €1к[6иа аи€отг|О€и ’Етатиу-
Xdvajv [тои 8£iио?.......
6 €Тг1 TOU........
5. ’Ev to [,..?T€i]
В копии Грефе, воспроизведенной у Латышева (IOSPE, II, 426), на ско-
лах первой и второй строк показаны левые половинки мю. В.П.Яйленко,
считая копию неточной, предложил свое дополнение первой строки надпи-
си2 Он отождествил упомянутое в ней лицо с Луцием Флавием Эпитинха-
нонтом надписи КБН, 44 в честь Савромата I. В соответствии с ее титулату-
рой автор и восстанавливает первую строку надписи КБН, 1240 так:
BaoiXei [paoiXewv T.I. Saupopidrn?]
Прежде всего нужно заметить, что имя царя Тиберий Юлий никогда
подобным образом не сокращалось в боспорских надписях. Кроме того,
указанная строка не была первой строкой надписи, так как вырезанная на ее
оборотной стороне снизу вверх более поздняя надпись КБН, 1239 не со-
хранила, как минимум, свою последнюю строку. При вторичном исполь-
зовании была уменьшена также ширина плиты, поэтому от надписи КБН,
1240 сохранилась лишь левая сторона.
В стк. 3 вряд ли единственно возможным является восстановление имени
’Етптиухаиши, так как в надписи КБН, 44 соименный ему эпимелет имеет
полное трехчленное имя римского гражданина — Луций Флавий Эпитинха-
нонт. Если восстановить это имя в стк. 2, то неясно, как следовало заполнять
стк. 3, которая, по мысли авторов КБН, должна была содержать его патро-
нимик, хотя при полном римском имени отчество, как правило, не стави-
лось. Можно предположить наличие двух посвятителей, один из которых
занимал должность 6 етт! тои...
Возможно предложить и другое чтение этой надписи, более согласован-
ное с сохранившейся копией Грефе3:
2 Яйленко В.П. Материалы по боспорской эпиграфике // Надписи и языки древней Малой
Азии, Кипра и античного Северного Причерноморья. М, 1987 С. 116.
3 Такое восстановление было мне любезно подсказано Ю.Г.Виноградовым.
210
[’AyaOfl tuxTI- Тф ек ттроуоушу PaaiXecnv]
1. PaaiXei, ^[eydXcp Ti0. ’louXlq) Saupop.d-]
тг| veiKT|[aavTi атратеица тд ката Фе-]
Xavwv [dvecrnicrev b Seiva тои Seivos]
b cttI tou......
5. ’Ev тф....
Сходная по форме почетная надпись в дательном падеже КБН, 45 была
исполнена в Пантикапее также чиновником Савромата I: [BaadXei
PaoiXecnv ТферКол ЧоиХНол Хаироцатту....
Одно из возможных дополнений стк. 4 b ётг! тои [’бр.ттор1ои] по ана-
логии с надписью более поздней, 193 г. н. э., тоже из Танаиса (КБН, 1237).
Там упомянут посвятитель ёкттб[р.]ф0б1$* иттд тои PacriXeUs] el? тд
бцттор1оу. Интересно, что и в пантикапейской (КБН, 45), и в танаисской
(КБН, 1240) почетных надписях отсутствует элемент титулатуры «друг
Цезаря и римлян».
Йота subscriptum в окончании тр не представляет собой ничего необыч-
ного4 и засвидетельствована примерами надписей времени Савромата I
(КБН, 1115, 1045), а также в Танаисе III в. (КБН, 1245).
Особенности шрифта надписи КБН, 1240, отмеченные Грефе (короткие
усики у каппы и меньший, по сравнению с другими буквами, размер омик-
рона), не противоречат отнесению надписи ко времени Савромата I. Точно
такие же особенности характерны, например, для шрифта танаисских над-
писей этого времени (КБН, 1254 и 1259) — 104 г. н. э.
Племя псеханов упоминается также в фанагорийском фрагменте, издан-
ном В.ПЛйленко5, и в надписи из Гермонассы (КБН, 1048). Последняя за-
служивает самого пристального внимания. К сожалению, подлинник ее уте-
рян, и мы располагаем лишь опубликованной фотографией6 Это надпись в
честь Савромата I, поставленная сыном Диофанта, пантикапейцем. Интере-
сующая нас стк. 6 документа, содержавшая его мотивировочную часть, в
честь какого события, собственно, и поставлена царская статуя, сохранилась
очень плохо. Предыдущие издатели отмечали окончание причастия агта и
дальше слова та ката Фбха1^у]. Ю.Г.Виноградов, к которому я обратилась
за консультацией, разобрал по фотографии остатки букв STPATE. Учитывая
артикль та, это однозначно можно восстанавливать только как та ката
4/6Xav(^v атрате[ир.ата] — «походы против псеханов»7. По аналогии с над-
писью КБН, 1240 здесь причастие можно восстановить как [veiKf|a]avTa, и
тогда стк. 6 надписи 1048 будет выглядеть так: [veiK^alavTa та ката
ФехажЗ*' сгтрате[ир.ата] — «одержавшего победы в походах против псеха-
нов». По количеству букв (33) эта строка укладывается в среднюю длину
4 Доватур А.И. Краткий очерк грамматики боспорских надписей. 13,5 И КБН. С. 806.
5 Яйленко В.П. Поход Савромата I. С. 228.
6 ИАК. 1913. Вып. 47. С. 113. Рис. 10.
7 Предлог катб с Gen. имеет значение «против»; см., например: Syll.3, 581, 44—46: "AAAun
ката ’PoS'iwv fcvoXdyiov 8i86ptu)v irapeupeocv рцбсрла!, сттратбиестОш
'1 cpaTTuOviav ццОс!? ката 'PoSlcov.
14*
211
строк этого документа (31—35 букв). Учитывая вышеизложенное, общий
вид надписи КБН, 1048 мог быть таким (с небольшими изменениями также
в стк. 1 и 7 по сравнению с изданием в КБН):
1 [To]v £[к] TToaeiScovos ка1 'Н-
[ракХкои? РаспАёа PaaiXewv peyav то[и]
[аицтта]рто9 Воосптброи Тфёрюу ’lovXiov
Еаироц]атт]Р viov PaaiXcajs ’Рт|акои7т6р1[8о9]
5 [фьХока'юара ка1 фсХоршркпор], evlaepfj]
[v6iicrja]avTa та ката Фехар(ор атрате[ицата]
[еаитои аа)]тт]ра сигареvos KaOicpUaev о
[Seival Дюфартои TTavTiKairadus]
Глагол «побеждать» может употребляться с винительным падежом в
этом значении, как, например, в надписи 283 г. до н. э. Syll.3, 374, 15 = IG,
II2, 657 vucqaavTOS Au|aipdxov тои PaaiXeajs [tt]]v рахл^ Tfjv ’I фап
y€vop€v|r|v про? ’AvTiy6v(ov как Дт)рт|тр10Р8
Упоминание в надписи КБН, 1240 племени псеханов позволяет ее также
связать с этим военным походом, поэтому мы предлагаем восстанавливать
ее сохранившуюся 2-ю строку как veiicrjlaavTi атратеира то ката
Ф€|хар(^р»т- е- «одержавшему победы в походе против псеханов».
Итак, племя псеханов упоминается в надписи из Гермонассы (КБН,
1048), Танаиса (КБН, 1240) и в фанагорийском фрагменте, изданном В.П.Яй-
ленко9 К этому комплексу необходимо присоединить и упоминание псеха-
нов в еще одной неизданной надписи из Пантикапея10, с которой меня лю-
безно ознакомил Ю.Г.Виноградов. Речь в ней идет в том числе и о каких-то
делах царя «в отношении псеханов» — ттроОеь? рсХёттр/ ётг! ФехаР0^-
Складывается впечатление, что племя псеханов в определенный момент
представляло серьезную угрозу для безопасности Боспора, и успешные
боевые действия против них были отражены в целом комплексе боспорских
надписей.
Спорным является отнесение к этому комплексу и надписи КБН, 981,
которую вслед за Б.Н.Граковым В.П.Яйленко относит к разряду почетных,
военных и связывает с победой над псеханами11. Осмотр подлинника над-
писи КБН, 981 в фондах Исторического музея12 убедил нас в том, что по
столь незначительным остаткам любая реконструкция этой надписи будет
предположительной, что и было уже отмечено комментаторами КБН. Так, в
стк. 1 не видно никаких следов омикрона, показанного в КБН как о.
8 Последнее издание этой надписи: Bielman A. Retour А 1а liberty. Lausanne, 1994. Р. 74—
80, № 20, 16—18. Еще одна аналогия (Inscr. Perg. I, 247, col. 1): (’етге1 paoiXeu? ’Ат)таХо? t?)p
беЫт^раи £k€i pdxr)v £1i4kt)CT€v той? [ToXioTocryiov? кай I’AIvtioxov.
9 Яйленко В.П. Указ.соч. С. 219—221.
10 Vinogradov J.G. Greek Epigraphy of the North Black Sea Coast, the Caucasus and Central
Asia//Ancient Civilization. 1. 1. 1994. P. 73.
11 Яйленко В.П. Указ. соч. С. 218—220.
12 За возможность ознакомиться с этим памятником в фондах Исторического музея при-
ношу горячую благодарность Н.М.Сорокиной.
212
Где же могли расселяться эти грозные соседи Боспора? Для решения
этого вопроса необходимо обратиться к особенностям другого нашего
источника — Певтингеровой таблице.
Карта имеет форму вытянутого прямоугольника, что связано с ее функ-
цией — она предназначалась для путешествий в направлении восток—запад.
Соответственно все моря показаны на ней в виде узких полос, а на суше
обозначены дороги со станциями13 Местности без дорог или просто не ин-
тересующие составителя с практической точки зрения лишь обозначены. К
ним относится и территория Боспора. Что касается хронологии, то в своем
нынешнем виде эта карта была изготовлена в XII—XIII вв., но в основе ее
лежит римский итинерарий первых веков н. э.14 Все эти особенности обу-
словливают трудности использования Певтингеровой таблицы для истории
Боспора конца I — начала II в. н. э.
Так, прибрежные города Азиатского Боспора показаны на ней почти в
соответствии с их реальной последовательностью — Фанагория, Стратоклея
(пока не отождествляется с каким-либо центром), Кепы, Гермонасса, Син-
дика (Горгиппия)15
Сложнее обстоит дело с внутренней территорией Азиатского Боспора.
Так, рядом с Фанагорией, в глубине полуострова, показаны лазы — гениохи,
племена предгорьев Кавказа. За Гермонассой отмечено племя аорсов. Племя
аспургиан, обитавшее, по свидетельству Страбона, между Фанагорией и
Горгиппией (Strabo, XI, 2, 2), на этой карте показано в глубине материка,
между двух рек. Еще дальше, за аспургианами, в какой-то гористой местно-
сти (предгорьях Кавказа) обозначены аланы. Справа и слева от них, как ви-
дим, располагаются псеханы (Psaccani).
Интересно дублирование этого этнонима. Такую же особенность, наблю-
даем, например, и для племени аорсов. Появление подобных дублетных на-
именований исследователи связывают с разнообразием источников карты и
дефектом картографирования. Но наряду с возможностью механического
дублирования ими не исключается и обширность занимаемой племенем тер-
ритории как причина удвоения названия на карте16
Справа и чуть выше аланов показано племя Psacc<c>ani. Оно четко ло-
кализуется за каким-то соленым озером, отмеченным на карте как местная
достопримечательность: lacus salinarum hie sal per se conficitur (Peut., IX, A).
Левее от аланов видим племя Psaccani, расположенное за рекой, уже
ближе к Меотиде. Интересно, что ближайшими соседями этих псеханов яв-
ляются танаиты — аланское племя согласно Аммиану Марцеллину (Res
gestae. XXXI, 3, 1).
Учитывая всю условность расположения топонимов на карте, все же
можно предположить, что племена псеханов расселялись на обширных про-
странствах между Доном и Волгой в районе Маныча.
13 Подосинов А.В. Певтингерова карта//Свод древнейших письменных известий о славя-
нах.! 1.М., 1991. С. 63.
14 Там же. С. 64—66.
15 Miller К. Die Peutingersche Tafel. Stuttgart, 1916. IX.
16 Подосинов А.В. Указ. соч. С. 74.
213
Остается рассмотреть вопрос о датировке этого комплекса надписей и
похода (походов) против псеханов. В.ПЛйленко в указанной статье пред-
ложено датировать их около 105 г. н. э. В недавно опубликованной работе,
посвященной царствованию Савромата!, С.Ю.Сапрыкин предложил не-
сколько иную хронологию военных походов Савромата17 Основываясь на
наблюдениях о царском титуле, исследователь датирует эти события рубе-
жом первой — второй декады II в. н. э. Принимая в целом интересные на-
блюдения Сапрыкина, мы попытаемся изложить свою версию хронологии
царствования Савромата, также основанную на анализе эпиграфического
материала с использованием данных нумизматики.
Первым по времени памятником, содержащим царский титул Савромата,
должна считаться надпись фиаса из Танаиса (КБН, 1259), первоначальная
версия которой датируется 93 г. — первым годом правления этого царя18
По предположению Ю.Г.Виноградова, в это время Савромат еще не имел
титула «друг Цезаря и римлян», он был внесен в датировочную формулу
позднее.
Первой надписью правления Савромата с сохранившимся обозначением
года, где титул царя представлен не в датировочной формуле, является над-
пись КБН, 43, относящаяся к 97 г. н. э. Но еще более ранней следует при-
знать надпись КБН, 32, поставленную за победу над скифами. Ее дедиканты
занимают какую-то коллегиальную должность ol cnl... и не имеют еще рим-
ского гражданства. Позднее они встречаются в боспорских надписях уже с
именем Ульпия. В 106 г. Ульпий сын Маста Антимах ставит памятник своей
жене (КБН, 697), а в 97 г. Ульпий Прим ставит статую царя за победу над
скифами. В надписи КБН, 628 упоминается Ульпий сын Маста Парфенокл.
Титул надписи КБН, 32 не сохранился полностью, но можно утверждать,
что он содержал элементы «друг Цезаря и римлян благочестивый». Для
остальной части титула мы предлагаем следующую реконструкцию. Стк. 3
должна была содержать указание на отца Савромата, Рескупорида, как в
надписи КБН, 42, поставленной в честь Рескупорида viov РаакХссо?
Воспг6[рои Кбтио?]. Таким образом, титулатура надписи КБН, 32 должна
выглядеть так:
'Утг[ёр TiPcptov ’lovXtov Pa-
aiXciols Еаироцатои vlov Pa-]
aiX^cos B[oan6pov PriaKoundpiSo?]
фсХокаСааро? [ка1 ф1Хора)|ла1ои]
cvacРои? ктХ.
Количество букв в строках увеличивается, сверху вниз шрифт становится
более убористым. Сходное построение царского имени, при котором в со-
17 Сапрыкин С.Ю. Царь Савромат I Боспорский // Античность: история и историки. Ка-
зань. 1997. С. 89—94. Он же. Плиний Младший и Северное Причерноморье// ВДИ. 1998.
№ 1.С. 191—205.
18 Арсеньева Т.М., Бётгер Б.у Виноградов Ю.Г. Новые исследования в Танаисе// ВДИ.
1986. № 3. С. 68—71. Примеч. 27.
214
став tria nomina включен и титул царя — Tif&pio? ’IovXlos PaaiAevs
SavpopdTqs, демонстрирует хронологически близкая надпись 105 г. (КБН,
1045), а также надписи на медных и золотых монетах в тех случаях, когда
царское имя воспроизводится на них полностью.
Титул посвятительной надписи КБН, 32 содержит указание прежде всего
на легитимность царской власти — происхождение от царя Боспора и
союзнические отношения с Римом. Новый царь не был назначен первосвя-
щенником Августов и не получил пока почетного прозвища «благодетеля
отечества».
В надписи КБН, 43 97 г. первые строки, содержавшие титул царя, не
сохранились, можно утверждать лишь, что титулу «друг Цезаря и римлян,
благочестивый», как и в надписи КБН, 32, предшествовало указание на
происхождение от царя Рескупорида. Начальные строки надписи КБН, 43
могли выглядеть так:
[ВасиХёа TiP^piov Чои-
Xiov SavpopdTqv vldv
PaoLXews* 'Рт|акоитт6р181-
09 ф|.Хока1аара ка1 ф|ДХо]~
pcipaiov, evaepf) ктХ.
Сразу оговоримся, что, рассматривая эволюцию титула, мы исключаем
из поля зрения надписи, где он употреблен в составе эпонимной датировки,
так как в этом виде он оставался неизменным на протяжении всего царство-
вания. Интерес представляют надписи почетные и строительные, отразив-
шие эволюцию титулатуры.
В плане нумизматики этому периоду развития титула соответствует вы-
пуск победной серии меди, посвященной какому-то важному военному ус-
пеху19. Логично принять за этот успех упомянутую в надписи КБН, 32 побе-
ду над скифами и, следовательно, датировать ее до 97 г., что соответствует и
дате указанных монетных выпусков у Н.А.Фроловой (93—96).
Следующая важная веха в развитии титула отражена в строительной
надписи из Гермонассы 105 г. (КБН, 1045). О восстановлении храма Афро-
диты Апатуры сообщается от имени самого царя, а значит, царский титул в
этой надписи является совершенно официальным. Что же мы видим в
105 г.? К титулу «друг Цезаря и римлян» добавляется весьма обязывающее
звание «пожизненный первосвященник Августов». Получение Савроматом
этого титула, который, как известно, был еще у его отца Рескупорида и у
деда Котиса, должно было подчеркнуть тесные связи царского дома с Ри-
мом и в какой-то степени усиление его зависимости. В монетном деле тако-
му положению вещей соответствует появление на медных выпусках портре-
та Траяна на лицевой стороне и изображение почетных даров, TeipaL Вы-
пуски эти датируются тоже около 105 г., а именно 97/8—103/4 гг.20
19 Фролова Н.А. Монетное дело Боспора. Ч. 1. М., 1997. С. 121.
20 Там же. С. 124.
215
Следующий этап в развитии титулатуры связан с некоторым ослаблени-
ем зависимости Боспора от Рима, что выразилось в исчезновении на время
титула «пожизненного первосвященника Августов» в надписях, упоминаю-
щих боспорского царя. Не случайно, видимо, этот период совпал с важными
военными победами над варварами — племенем псеханов, о которых упо-
минают почетные надписи КБН, 1240 и 1048. В результате этих побед укре-
пился внешнеполитический авторитет Боспора, и царь стал упоминать в
своей титулатуре происхождение от «предков-царей» и даже именоваться
«великим», иногда позволяя себе опустить и проримскую часть титула, как,
например, в КБН, 1240.
Этот период представлен двумя вариантами титула, причем оба докумен-
та происходят из Танаиса. В КБН, 1240 титул мог выглядеть следующим
образом:
[’AyaOfl тихи- Тф ек ттроубушу раоьХёшу]
paaiXei uleydXq) Tip. ’IovXlq) Savpop.d]-
Л1
А в строительной надписи из Танаиса КБН, 1254 он развернут:
[СО ек] ттроубушу РскнХё-
[о)у PaknXevs цеуа? Тсрерю?
[ЧоиХю?] paaiXevs Е]аироцатг|$\
[vid? paatXdo)? Тт]акоитт6[р1]8о9 фьХ-
[бкаюар к]а1 ф1Хо[рк6р.[ако($1 evaepifc
Надпись КБН, 1254 интересна еще в одном отношении. Ее резчик или
редактор соединил механически уже привычный титул царя Ttpeptos
’IovXlos PaatXevs Savpop.dTT|s, vid? paatXea)? 'Рт^окоиттбрьбо?
фьХбкаюар ка1 фсХоршцаю^ evaePifc, который известен нам по надписям
КБН, 1045, 32, 43, с новыми элементами d ек ттроубушу раопХёшу и
paaiXevs цёуа?. Этот факт позволяет предположить, что надпись КБН,
1254 создавалась в год принятия новых титулов.
По нумизматическим критериям вторая победная серия медных монет,
изображающая пленника на фоне городских ворот, как раз приходится на
период 109—113 гг.21 Этим временем и можно датировать успешные воен-
ные действия против псеханов. Некоторые вольности, которые позволил
себе царь-победитель, изменив титулатуру в этот период, мы уже отмечали.
Возможно, как предположил С.Ю.Сапрыкин, тогда же вводится в употреб-
ление и титул, указывающий на божественных предков царя и называющий
его «царь царей, великий». По мнению исследователя, появление столь
пышной титулатуры могло стать причиной римско-боспорской дипломати-
ческой переписки в 110—111 гг.22
Но этот период относительной независимости Боспора продлился очень
недолго. Траян, готовясь к восточному походу, прибегнул к политике «за-
21 Там же. С. 121.
22 Сапрыкин С.Ю. Плиний Младший и Северное Причерноморье. С. 191—205.
216
кручивания гаек» и призвал боспорского царя к покорности. Срочно была
проведена внеочередная церемония присяги, и на медных монетах появи-
лись символы инвеституры, поставившие в тупик исследователей, так как не
были связаны с приходом к власти нового императора. Это событие, поло-
жившее конец любым поползновениям Боспора к самостоятельности,
датируется по нумизматическим данным 108—113 гг. Нам кажется, что это
могло произойти около 113 г., ближе в концу указанного периода, коль
скоро и период «независимости» имеет такие же временные рамки.
После повторной инвеституры, однако, наработанный авторитет Савро-
мата уже не позволил Траяну совсем лишить его всех почетных прозвищ, и
звание «происходящий от предков царей, великий царь», было ему мило-
стиво оставлено. В титуле обязательно указывалось на дружбу «с Цезарем и
римлянами», а царь именовался «пожизненным первосвященником Авгу-
стов». Труды Савромата по укреплению и восстановлению городов царства
тоже отразились в почетном прозвище «благодетеля отечества». Титул Сав-
ромата после 113 г. полностью совпадает с титулом его отца Рескупорида,
каким он был на пике его царствования и как он представлен в надписи
демоса горгиппейцев (КБН, 1118). Целый ряд боспорских документов раз-
ных жанров педантично воспроизводят этот канон: строительная надпись из
Анапы КБН, 1122, также строительная надпись из Фанагории, изданная
Т.В.Блаватской23, почетная надпись из Пантикапея КБН, add.l.
К 117 г. этот вариант титула дополнился еще прозвищем «основателя»,
неизвестным более ни у одного из боспорских царей. В таком виде титул
Савромата получил и международное признание, о чем свидетельствует
надпись синода юношей из Никеи (КБН, 44).
[Td]v е к тг[р]оу6р(1)Р [pakrt-
[Xdlcov РаклХёа] peyav [TiPe-
pi]ov ’lovtXiov Хаи]роцат[т|у]
viov РаклХёш^] 'Рт|акоитг[6]
pi8os, ф1Хо[к]а1аара ка1
(fjiXopcipatilov, еиаеРт],
dpxiepea t[g5]v ХеРаатсЗу
8id ptov кай б]ибруётг|У
тт]9 тгатрьбо? ка1 ktlcht|v
На протяжении всего нашего обзора титулатуры Савромата I мы созна-
тельно не касались пока наиболее интересного ее варианта — «царь царей,
великий». С.Ю.Сапрыкин связывает принятие этого титула с утверждением
династийного мифа о божественном происхождении царя и предлагает да-
тировать появление этого пышного титула около 110—111 гг.24 Действи-
тельно, титул «царь царей, великий» встречается в надписи Савромата, по-
ставленной за победу в походах против псеханов (КБН, 1048), а эти походы
23 Блаватская Т.В. Фанагорийская надпись Савромата IИ КСИА. 145. М., 1976.
24 Сапрыкин С.Ю. Царь Савромат I Боспорский. С. 93. Он же. Плиний Младший и Север-
ное Причерноморье. С. 202.
217
по нумизматическим данным можно датировать почти так же—109—
113 гг. (см. выше). Но по поводу победы над псеханами была поставлена —
уже в Танаисе — еще одна надпись, в которой царский титул имеет совсем
другой вид, гораздо более скромный — «происходящий от предков царей,
великий царь» (КБН, 1240). Из этого факта следует, что, возможно, надпи-
си эти создавались не одновременно, а одна из них, скорее 1240, предше-
ствует надписи с более пышным титулом (КБН, 1048). Судя по размеру
лакуны во 2-й стк. надписи КБН, 1240, речь там идет об одном походе
против псеханов. В надписи из Гермонассы (КБН, 1048) упомянуты уже та
атратёицата.
Возможно предложить и иное объяснение различию царских титулов в
надписях КБН, 1048 и 1240. Титул «царь царей, великий» встречается также
в надписи из Фанагории (КБН, 980)25 и тоже вместе с упоминанием божест-
венных предков царя — Посейдона и Геракла. Возможно, эти надписи были
выполнены под статуями, установленными в династийных святилищах, рас-
положенных в Гермонассе и Фанагории. В надписи из Гермонассы (КБН,
1048) сказано, что она поставлена сыном Диофанта, пантикапейцем, по обе-
ту би^йцеуо?. Последняя строка надписи из Фанагории содержит буквы
I THN EY. Одно из возможных дополнений их ёттГь тт)у «по обе-
ту». Такое выражение встречается в надписи 82 г. н. э. (КБН, 76, 8).
Можно предположить, что наряду с официальным вариантом титула, ко-
торый употреблялся в надписях почетных, строительных, в какой-то момент
царствования, а именно после значительных военных успехов, для внутрен-
него употребления был введен в ритуале династийного культа титул «повы-
шенного ранга». В этом титуле объединилось представление и о божествен-
ном происхождении царя, и о его исключительном положении среди земных
владык. И был он предназначен для культовых целей, хотя и отражал самые
заветные устремления царя.
Как нам кажется, этим заветным устремлениям было суждено осущест-
виться в самые последние годы правления Савромата, уже после 117 г., ко-
гда в Риме воцарился Адриан, с его либерализмом по отношению к вассаль-
ным царям. В пользу этого предположения говорят следующие факты. Ти-
тул «царь царей» кроме надписей из династийных святилищ засвидетельст-
вован также в надписи КБН, 45 из Пантикапея. Здесь уже нет указания на
божественных предков царя. Почему мы считаем, что титул «царь царей»
стал употребляться официально в конце царствования Савромата? Об этом
говорит тот факт, что именно в таком виде титул был унаследован его сы-
ном Котисом II.
Как правило, царь, вступающий на престол, не получал всего комплекса
титулов механически, а присоединял к своему имени почетные эпитеты по-
степенно. Но Котис сразу после своего восшествия на трон в 123 г. уже име-
ет весьма значимый титул «царя царей» (КБН, 33). Здесь же присутствует
указание на «дружбу с Цезарем и римлянами», а также почетный титул
25О датировке этого памятника временем Савромата! см.: Яйленко В.П. Материалы.
С. 82—83.
218
«благодетеля отечества». И такое сочетание не было случайным. Точно та-
кая титулатура повторяется у Котиса и позднее, в 130 г. (КБН, 982). Видимо,
в конце блестящего правления Савромата I боспорская династия почувство-
вала себя достаточно уверенно, чтобы передавать титул «царя царей» по
наследству.
В таблицу сведены в хронологическом порядке надписи, относящиеся к
правлению Савромата I и содержащие его титулатуру (за исключением над-
писей, где царский титул упомянут в датировочной формуле).
Надпись Дата 1 2 3 4 5 6 7 8 9
КБН, 32 + +
КБН, 43 97 г. + +
КБН, 1045 105 г. + +
КБН, 1254 + + + +
КБН, 1240 + +
КБН, 1048 + + + + +
КБН, 980 + + + +
КБН, add.l + + + + + +?
КБН, 1122 + + + + +
Блаватская ТВ.// КСИА, 145 + + + + + + +?
КБН, 44 117 г. + + + + + + +
КБН, 45 +
Цифрами обозначены следующие элементы титулатуры:
1.6 ек noaeiSajvos- ксп 'НракХёои$- / 6 атг’ ЕицбХтгои тои
ПоасбсЗро^ кас аф’ ‘НракХеои^
2. PaoiXeus* PaacXecov
З. ек тгроубиоу PaaiXecov
4. PaaiXeus p/yas
5. vids* PaaiXecos /Воатг6рои/Тт|акоглт6рс8о9
6. фсХока'сааро$- кас фсХорсор.асо9 evaePrjs
7. dpxcepevs- Т(Зу SePaaTcov 8cd Pcov
8. evepyeTTis* rqs* тгатрсбо^
9. ктсатт|9
А.А.Завойкин
ПРОБЛЕМА ЛОКАЛИЗАЦИИ КИММЕРИДЫ
М.И.Ростовцев в известном исследовании «Скифия и Боспор», обобщив ис-
точники письменные и имеющиеся к тому времени археологические, подыто-
жил основные достижения антиковедения в изучении северо-восточного побе-
режья Понта. В частности, он отметил: «Совершенно исключительный инте-
рес вызывает к себе северная часть Таманского п-ова, главным населенным
пунктом которой... по всей видимости, был город Киммерик... К сожалению...
мы не знаем, где находился этот город или деревня Киммерик, никто серьезно
не задался вопросом о местонахождении святилища Ахилла боспорского,
составляющего pendant к Ахиллову бегу на Тендре и подобно этому послед-
нему располагавшегося на песчаной косе, далеко выдававшейся в море... Ис-
тория северной части Тамани... для нас — книга за семью печатями»1.
Прошло немало лет, но и в 1963 г. Н.И.Сокольский вынужден был заме-
тить: «На Фанталовском полуострове производилось много разведок, но
мало раскопок»2. Плодотворные работы самого Н.И.Сокольского в этом
районе позволили снять вековую печать молчания с истории северной части
Таманского п-ва первых веков н. э. Однако завеса времен предшествующей
поры была едва только приподнята3, тем самым еще сильнее оттенив пробел
в наших знаниях о периоде с момента эллинской колонизации и до эпохи
Митридата Евпатора. Особую роль в этой связи имеют исследования Пат-
рея — одного из двух городов (полисов), упомянутых античными авторами
в этом районе, начатые А.С.Башкировым, продолженные Н.И.Сокольским и
особенно интенсивные в последние десятилетия4. История же другого эл-
1 Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925. С. 300—301.
2 Сокольский Н.И. Из истории Северо-Западной части Таманского полуострова в античную
эпоху И Материалы VI между народи, конф, классических наук соц. стран. София, 1963. С. 179.
3 См.: Сокольский Н.И. Таманский голос и резиденция Хрисалиска. М., 1976.
4 См.: Башкиров А.С. Археологическое обследование Таманского п-ва летом 1926 г. // Тр.
этнографо-археологического музея МГУ. 1927. 3; Он же. Археологические обследования
Таманского п-ва летом 1927 г. //Тр. секции археологии РАНИОН. 1928. III; Он же. Археоло-
гическое обследование Таманского п-ва применительно к эпохе Страбона и позднейшего
времени И Зап. Сев.-Кавказского краевого общества археологии, истории и этнографии. 1929.
1(Ш). Вып. 5—6; Он же. Из истории Патрея III—I вв. до н. э. // ЗОАО. 1967. II; Соколь-
ский Н.И. Отчет о работах Таманской экспедиции ИА в 1966 г. И Архив ИА РАН. Р-1, № 3236;
Балановский А.В., Стручалина Р.А. Об использовании материалов археологических раскопок.
Методические рекомендации. Саратов, 1992; Петерс Б. Г Раскопки Патрея//АО-1986. М.,
1987; Он же. Раскопки Патрея И Древности Кубани. Краснодар, 1987; Он же. Исследования
С А.А.Завойкин, 1999
220
линского города, располагавшегося, со слов древних географов, где-то на
Киммерийском Боспоре, по-прежнему остается доступной для исследования
только благодаря письменным источникам* 5 Ситуация могла бы радикально
измениться, если бы удалось отыскать и идентифицировать остатки этого
поселения на местности. Пока же, однако, усилия исследователей в этом
направлении не увенчались успехом.
Целью настоящей работы является, во-первых, попытка разобрать указа-
ния античных писателей о местоположении Киммериды, а во-вторых, про-
анализировать имеющиеся в исследовательской литературе мнения о ее
локализации и тем самым наметить перспективы дальнейших поисков. Сле-
довательно, перед нами стоит задача не добавить к уже существующим точ-
кам зрения еще одну, не апробированную полевой практикой, но определить
критерии, которые, хочется надеяться, помогут отыскать интересующий нас
памятник.
♦ ♦ ♦
Первое по времени указание на местоположение Киммериды находим в
Периэгесе Пс.-Скимна (конец 11 в. до н. э.), заимствованное, возможно, из
сочинения Деметрия Каллатийского6: «При самом выходе из устья (Кимме-
рийского Боспора.—А.З.) город Киммерида...» Устье Боспора — это его
узкая северная часть, теснина (atevcondg — Aesch. Prom, vinct. 729—761)
между восточной оконечностью Восточного Крыма и северо-западной око-
нечностью Таманского п-ва7. Следовательно, выход из устья (или вход) —
это район, примыкающий к точке сопряжения Меотиды и Киммерийского
Боспора. Таким образом, указание источника весьма определенно. По со-
временной карте этой точкой следует считать местность, лежащую между
мысом Ахиллеон (бывш. Литвинова), на котором стоит маяк и от которого
берег поворачивает к северо-востоку, и основанием косы Чушки (Север-
ной)— предельной западной точки таманского берега, против которого
лежит крайняя восточная точка Керченского п-ова.
Страбон (ок. рубежа н. э.), по-видимому опираясь на сведения Артеми-
дора Эфесского (ок. 104—100 гг. до н. э.)8, сообщает, что от Антикита, ко-
городища Патрей в 1985—1989 годах//Материалы IV научи, конф. М., 1993; Абрамов АЛ.
Амфоры VI—V вв. до н. э. из раскопок Патрея (раскопки 1985—86 гт.) И Древности Кубани.
Краснодар, 1987; Абрамов А.П.у Сазонов Ю.С. Комплекс амфор второй четверти V в. до н. э.
из Патрея И Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., 1991; Они же. Керамика трех
подводных комплексов Патрея//БС. 1992. 1; Паромов Я. М. Археолого-топографический план
Патрея//БС. 1993. 3.
5 См.: ЗавойкинА.А. Киммерида — полис на Киммерийском Боспоре//Магнитогорский
сб. 1997. 4. Вып. 1.
6 Ростовцев МЛ. Указ. соч. С. 26,29, 34.
7 Ср.: Strabo, VII, 4, 5: «Устье Меотиды называется Киммерийским Боспором...»; VII. 4, 3:
«...целая часть пролива, простирающаяся до устья Меотиды, называется Киммерийским
Боспором».
1 См.: Ростовцев МЛ. Указ. соч. С. 38; Грацианская ЛЛ. «География» Страбона. Пробле-
мы источниковедения И ДГ, 1986 год. М., 1988. С. 63—66.
221
торый исследователи9 правомерно сопоставляют с Пересыпским гирлом
р. Кубани, «120 стадиев до Киммерийского селения, которое является от-
правным пунктом плавания по озеру... В прежние времена Киммерик был
городом на полуострове и запирал перешеек рвом и валом. Далее до селения
Ахиллеон, где находится святилище Ахиллеса, 20 стадиев. Здесь пролив у
входа в Меотиду уже всего около 20 стадиев или больше. На противополож-
ном берегу находится селение Мирмекий10; поблизости лежат Гераклий и
Парфений. Отсюда 90 стадиев до памятника Сатиру... Неподалеку находится
селение Патрей, от которого 130 стадиев до селения Корокондамы. Послед-
нее является концом так называемого Киммерийского Боспора...» (Strabo,
XI, 2,4—8).
И данный источник представляет очень ясные географические ориенти-
ры. Киммерийское селение лежит в 120 стадиях от Антикита (Пересыпского
гирла), в 20 стадиях от Ахиллеона, что находится в самой узкой части про-
лива, напротив Мирмекия / Парфения, у входа в Меотиду, являясь пунктом
отправки в плавание по Меотийскому озеру. Иными словами, указания
Страбона опять приводят нас к тому отрезку Таманского берега, о котором
мы говорили, комментируя текст Пс.-Скимна, с одной лишь оговоркой:
расстояние от мыса Литвинова (а тем более от основания косы) до Пересы-
пи превышает 120 стадиев. Важно выделить еще один географический ори-
ентир, имеющий, однако, отношение к городу Киммерику, который «был
прежде», а не к Киммерийскому селению. Этот город располагался на пере-
шейке полуострова, запирая его рвом и валом. Проецируя это указание
Страбона на современную карту, мы должны помещать Киммерик только в
одном-единственном месте — у основания косы Чушки11, хотя селение, о
котором пишет Страбон, по-видимому, находилось вблизи, но не там же.
Говоря о расстояниях, указанных Страбоном, невозможно обойти вни-
манием замечательное исследование М.О.Поночевного12. Не потому даже,
что, по существу, он первым правильно представил античную географию
Азиатского Боспора по Страбону, чему способствовало превосходное зна-
ние источников, и что он впервые верно локализовал ряд населенных пунктов,
а прежде всего потому, что все эти заслуги — прямое следствие его безого-
ворочного доверия источнику. М.О.Поночевный отнесся к описаниям Стра-
бона как к системе, из которой нельзя изъять ни одного элемента, не нару-
шив все остальные отношения. И столь добросовестное отношение к источ-
нику себя оправдало. Безусловно доверяя расчетам Страбона, Поночевный,
9 Поночевный М.О. Географический очерк Боспорского царства//Кубанский сб. 1891. II.
С. 12—15; Войцеховский С.Ф. Опыт восстановления рельефа Таманского п-ва применительно
к эпохе Страбона // Зап. Сев.-Кавказского краевого общества археологии, истории и этногра-
фии. Ростов-на-Дону, 1929. III. 5—6. С. 8.
10 Ср.: Strabo, VII. 4, 5: напротив селения Ахиллеон — селение Парфений.
11 Иначе этот вопрос решал В.В.Веселов (О «Киммерийском вале» на Таманском полуост-
рове //СА. 1957. 3. С. 254. Рис.), помещая Киммерик напротив северной оконечности так назы-
ваемого Киммерийского вала, на месте городища у Пересыпи, которое некоторые исследовате-
ли (например: Войцеховский С.Ф. Указ. соч. С. 8) произвольно отождествили с Тирамбой.
12 См. его указ. соч.
222
опираясь на отождествление Антикита с Пересыпским устьем (еще закры-
тым в его время), отсчитал 120 стадиев (=5 верстам) и пришел к Каменному
мысу, в районе которого и следовало, по его мнению, искать Киммерийское
селение. С другой стороны, ориентируясь от локализации Ахиллова селения,
которое размещалось в самой узкой части пролива, против Парфе-
ния / Мирмекия, и, следовательно, не могло располагаться северо-восточнее
основания Северной косы, исследователь рассудил, что Киммерийское се-
ление в любом случае находилось западнее мыса Каменный, притом тем
дальше, чем дальше по косе «отодвигать» Ахиллеон.
В наше время расстояние от Пересыпи до основания Чушки (по берего-
вой линии) — около 34 км, т. е. по крайней мере примерно на 5 км больше,
чем отмерено Страбоном. Разница не столь значительная, тем более если
учесть, что корабль, двигаясь вдоль берега, не повторял все мелкие его из-
гибы. Любопытно, что расстояние между Пересыпью и основанием косы
Чушки, взятое между вертикалями, проведенными на карте через эти точки,
составляет ок. 29,6 км, т. е. практически совпадает со страбоновым. Я не
стал бы, однако, утверждать, что предполагаемый корабль двигался на этом
участке строго по широте: слишком много здесь требуется оговорок
(скорость течения в сторону пролива, которая влияла на «расстояние», так
как оно отсчитывалось временем; способ визирования береговых пунктов;
величина стадия, которым велось измерение, и т. д.). Важно подчеркнуть,
что в целом расстояния, указанные Страбоном, соответствуют реальной
местности и относительно точны. Учитывая, что только одна точка (устье
Антикита) может считаться достаточно твердо установленной, а вторая —
вспомогательная (Ахиллеон) — может быть смещена примерно вдоль косы
до 10 км (в самую узкую часть пролива), несоответствие между расстояни-
ем, указанным Страбоном, и реальным может возрасти. Однако и здесь важ-
нее отметить, что это не ломает самой схемы Страбона, а лишь заставляет
отодвигать и предполагаемую точку положения Киммерика на столько же к
юго-западу, на сколько мы сдвинем от основания Ахиллово селение.
Итак, в зависимости от локализации Ахиллеона и способа измерения до-
пустимы следующие предельные пункты локализации Киммерика.
1. На северо-восток, если Ахиллеон — непосредственно у основания
косы:
а) по берегу — мыс Литвинова;
Ь) по широте — примерно середина отрезка между мысом Литвинова и
мысом Каменный (крайнее северо-восточное положение).
2. На юго-запад — не далее основания косы Чушки. В таком случае (по
способу измерения) Ахиллеон должен локализоваться:
а) по берегу — ок. '/4 длины косы от основания;
Ь) по широте — ок. середины косы (приблизительно в самой узкой части
пролива)13
13 Рассуждая о положении поселений в районе косы и на ней самой, следует принимать во
внимание изменения береговой линии. В древности, при низком уровне моря (до 4,5 м ниже
современного), основание косы (полуострова ?) могло находиться значительно юго-западнее.
223
Итак, согласно Страбону, предельные пункты, определяющие участок
побережья, где могут быть расположены остатки Киммерика, — от середи-
ны отрезка между мысом Каменный и мысом Литвинова — до основания
косы Чушки (или юго-западнее, под водами Динского залива).
Источники последующего времени не добавляют к нашим знаниям ниче-
го нового и не уточняют их. Мела (De chor. III. 112) повторяет данные
Пс.-Скимна, как и Пс.-Арриан (РРЕ, 74). Последний источник важен, пожалуй,
сообщением, что Ахиллово селение лежит напротив конечного пункта
Европы, «называемого Порфмием, в 20 стадиях, или 22/3 милях» (РРЕ, 69).
Плиний (NH, IV, 87; VI, 18) говорит, что Киммерий, «который раньше назы-
вался Керберием», лежит на другой стороне пролива («в самом конце») от
Пантикапея, в 2500 шагах14. Птолемею (V, 8, 5) известен только мыс Ким-
мерий между устьем р. Вардан (Пересыпское гирло ?)15 и Ахиллием «при
устье Боспора»16
Итак, все античные авторы, сохранившие данные об азиатском Кимме-
рике, согласно указывают на местоположение города в узкой северной части
Киммерийского Боспора, непосредственно у выхода в Меотиду, примерно в
4 км (северо-восточнее) от Ахиллеона, против которого на европейском
берегу пролива — Порфмий / Парфений / Мирмекий. Топографические при-
знаки Киммерика следующие. Поселение располагалось у основания полу-
острова (мыса Киммерий ?) и было сопряжено со рвом и валом. Совершен-
но несомненно, что Киммерийское селение находилось у приморского бере-
га, позволявшего устроить гавань, из которой корабли следовали в плавание
по Меотиде. Необходимо подчеркнуть, что в числе «киммерийских» топо-
нимов (в том числе, выходящих за рамки Северного Причерноморья —
например: Ps.-Scymn. Per. 941—952: Синопа) наиболее типичны «полу-
остров», «мыс», «перешеек», «ров/вал», «переправы». В данном случае не
может быть сомнений, что все они связаны с Киммерийским Боспором и,
следовательно, к нему (к северной части — «теснинам») тяготеют.
Такая редкостная определенность в свидетельствах источников ныне
может породить только изумление: почему же до сих пор приходится диску-
тировать по поводу локализации города ? Чтобы разобраться в этом вопро-
се, необходимо рассмотреть его историографию.
В каком-то смысле точность античных географов в указании местополо-
жения Киммерика сыграла дурную шутку. Для первых исследователей Боспо-
ра почти не было сомнений, где на карте помещать Ахиллеон, а вместе с ним
14 Ок. 15 стадиев; расстояние явно занижено.
15 Поночевный (Указ. соч. С. 22) считает, что речь идет о Черноморской (Кубанской) про-
токе, отождествив Антикит Страбона и Аттикит Птолемея, с чем трудно согласиться.
16 В книге В.Г.Зубарева (Северное Причерноморье в историко-географической концепции
Клавдия Птолемея. Тула, 1998. С. 72, 76—77, 79. Рис. 9), появившейся уже после того, как
данная статья была подготовлена к печати, Ахиллий отождествляется либо с Каменной бата-
рейкой, либо с Батарейкой I, а на месте Ильичевского городища локализуется Апазур. Избегая
комментариев, должен обратить все-таки внимание читателя на то, что, согласно данным
В.Г.Зубарева (Указ. соч. С. 72), прямое расстояние между Апатуром и Ахиллием составляет
56,7 км, а это и отдаленно не соответствует расстоянию между городищем Ильич 1 и Камен-
ной батарейкой. См. попытку В.Г.Зубарева (с. 76—77) обойти это противоречие.
224
и Киммерик17 Большинство считало, что Ахиллеон находился на косе Чушке
или у ее основания, а Киммерик, соответственно, севернее, рядом с основани-
ем косы или же в районе мыса Каменный (см. табл. 1 и комментарий).
Со времен П.С.Палласа, посетившего эти места 17 июня 1794 г., возоб-
ладал историко-топографический подход к данной проблеме. Отсутствие
материалов раскопок и слабая разработанность хронологии памятников
естественно побуждали исследователей отождествлять с Ахиллеоном и
Киммериком наиболее значительные по размерам и выразительные в релье-
фе памятники, каковыми на Фанталовском п-ве являются так называемые
батарейки — боспорские крепости первых веков н. э. Поэтому Ильичевская
батарейка, впервые описанная тем же Палласом18, расположенная примерно
в 2 км от основания косы Чушки, прежде всего привлекла внимание. Одни в
ней видели остатки Ахиллова селения, другие — Киммерика (см. табл. 1).
Собственно говоря, до масштабных исследований крепостей — батареек на
Фантале Н.И.Сокольского, установивших хронологию этих памятников,
такое решение вопроса оставалось доминирующим. Разнообразие вносила
только точка зрения С.Ф.Войцеховского19, который, опираясь на знание
топографии и геологии местности, попытался реконструировать географи-
ческие условия Тамани античного времени. Будучи убежден, что во времена
Страбона низменная долина между западной частью Ахтанизовского лимана
(в районе Пересыпи) и Динским заливом представляла собой действующую
протоку20 и что Пересыпское городище — не что иное, как Тирамба Стра-
бона, исследователь отмерил от данного памятника 120 стадиев (24—25 км,
по его расчетам) как раз в этом направлении и пришел к так называемой
Батарейке I21, которую он и отождествил с Киммериком.
Не менее оригинальное и столь же слабо согласованное с указаниями
письменных источников решение предложил В.В.Веселов22, взявший, по-
видимому, за основание свидетельство Страбона (XI, 2, 5) о том, что Ким-
мерик располагался на полуострове и запирал перешеек рвом и валом. Счи-
тая, что речь идет о знаменитом «Киммерийском вале» (названном так с
легкой руки Ф.Дюбуа де Монпере), В.В.Веселов представил дело так, что у
южной оконечности вала23, на берегу Таманского залива располагались
17 Подчеркну, что первому из них уделялось даже больше внимания, поскольку интерес к
святилищу Ахилла подогревался, пользуясь словами К.К.Герца (Археологическая топография
Таманского полуострова. Собр. соч. 2-е изд. СПб., 1898. С. 144—145), «археологическим
преданием» о находке мраморных колонн в 1823—1824 гг. неким Бибиковым.
18 Паллас П.С. Поездка во внутренность Крыма вдоль Керченского полуострова на остров
Тамань//ЗООИД. 1883. ХПП. С. 89 = Pallas P.S. Bemerkungen auf einer Reise in die siidlichen
Staathalterschaften des Russischen Reiches. Leipzig, 1801. S. 295—296.
19 Войцеховский С.Ф. Указ. соч. С. 9.
20 По этому поводу см. комментарий Я.М. Паромова Археологическая карта Таманского
полуострова. М., 1992 // Депон. ИНИОН РАН. № 47103 от 1.10.1992. Л. Ю8—109.
21 См.: Сокольский Н.И. Крепость на городище у хутора Батарейка I//CA. 1963. 1.
С. 179—191.
22 Веселов В.В. Указ. соч. С. 253. Рис.
23 До сих пор, однако, не решен вопрос о хронологии и характере этого сооружения: фор-
тификационное ли оно или гидротехническое. См.: Герц К.К. Указ. соч. С. 103; Башкиров А.С.
!5 3ак. 90
225
Кепы, а у северной — Киммерик. Слабая сторона этой локализации очевид-
на: Пересыпское городище располагается далеко не у пролива и не в
120 стадиях от Антикита—Кубани.
Широкие археологические исследования,-развернувшиеся на Фанта-
ловском п-ве в 1960-х годах, немедленно выявили уязвимость предшест-
вующих попыток локализовать Киммерик азиатский. Те памятники, кото-
рые принимались за остатки Киммерика и (или) Ахиллеона, оказались
однотипными, единовременно выстроенными на рубеже н. э. боспорскими
крепостцами. Вообще говоря, эта сторона проблемы обозначилась вполне
отчетливо чуть раньше, во время разведочных раскопок Д.Б.Шелова на
Ильичевском городище24 Отметив распространенность мнения о том, что
этот памятник не что иное, как остатки Ахиллеона, исследователь обраща-
ет внимание, что отсутствие материалов ранее I в. до н. э. противоречит
этой атрибуции.
Попытка преодолеть хронологическое противоречие была предпринята
Ю.М.Десятчиковым25 Вполне резонно рассуждая, что, поскольку Киммери-
да, со слов Пс.-Скимна, была основана боспорскими тиранами, памятник,
представляющий собой остатки этого города, должен иметь материалы (по
крайней мере.—А.З.) с IV—III вв. до н. э. Таковым Ю.М.Десятчиков по-
считал городище, расположенное на берегу Азовского моря (Меотиды) у
пос. Кучугуры, значительных размеров, с мощным (более 4 м) культурным
слоем эллинистического времени26 Представляется, что эта точка зрения
имеет явный перекос: устраняя в принципе хронологическое противоречие,
она не согласуется с географическими ориентирами, не позволяющими ло-
кализовать Киммерик далеко (ок. 18 км) от Киммерийского Боспора.
Таким образом, исследования зашли в тупик. В районе, более всего под-
ходящем под описания античных географов, не известны памятники, по ха-
рактеру и хронологии соответствующие искомому поселению. Попытки же
искать его за пределами этой зоны наталкиваются на четкие ограничения
письменных источников. Данное заключение (если только не усомниться в
указаниях античных авторов) ставит нас перед дилеммой: либо мы еще не
нашли нужный памятник, либо же не в состоянии его атрибутировать.
Археологическое обследование Таманского п-ва летом 1926 г., Войцеховский С.Ф. Указ. соч.
С. 6; Миллер А.А. Таманская экспедиция ГАИМК//СГАИМК. 1931. I; Гайдукевич В. Ф. Бос-
порское царство. М., Л., 1949. С. 186; Веселов В.В. Указ, соч.; Сокольский Н.И. Валы в системе
обороны Боспора Киммерийского И СА. 1957. 27. С. 95; Кубланов М.М. Из истории Азиатского
Боспора//СА. 1959. XXIX—XXX. С. 221—225;
24 См.. Шелов Д.Б. Городище у хут. Ильичевка// КСИИМК. 1951. XXXVII. С. 230-231.
25 См.. Десятников Ю.М., Чернов Ю. В. Раскопки городища Кучугуры//АО-1976. М.
1977. С. 95—96; Десятников Ю.М. Азиатский Киммерик//Всесоюзн. археологическая конф.
«Достижения сов. археологии в XI пятилетке». Тез. докл. Баку, 1985. С. 131—132; Он же. К
истории азиатского Киммерика//! Кубанская археологич. конф. Тез. докл. Краснодар, 1989.
С. 58—59; Он же. Некоторые аспекты внутрибоспорской колонизации ИII Кубанская археоло-
гич. конф. Тез. докл. Краснодар, 1993. С. 32.
26 См.. Кубланов М.М. Указ. соч. С. 204; Десятников Ю.М, Чернов Ю.В. Указ. соч. С. 95;
Десятников Ю.М. Некоторые аспекты. С. 32: общая мощность слоя — до 6 м, слой IV—II вв.
до н. э. — 3—3,5 м.
226
В какой же мере позволительно считать, что городище Киммерика
(Киммерийского селения) до сих пор ускользает от внимания исследовате-
лей? Проведенные в 1980-х годах Я.М.Паромовым сплошные разведки пре-
доставили в наше распоряжение Археологическую карту27 * 29, в основу которой
положены материалы, добытые его предшественниками, данные картогра-
фические, аэрофотосъемки и натурных обследований. Характер обследова-
ния местности, на мой взгляд, практически исключает вероятность того, что
на современной дневной поверхности «пропущен» столь значительный
памятник, каковым должен быть Киммерик. Такую вероятность, глубоко
убежден, следует просто исключить еще по одной причине. То, что (до-
пустим такое) могло пройти мимо археологов, навряд ли избежало бы вни-
мания местных старателей древностей, особенно нацеленных на памятники
ранние. В этой связи своеобразным индикатором служит как отсутствие в
пос. Ильич собственной «школы» счастливчиков, так и внимания заезжих
^28
старателей
Остается думать, что по тем или иным причинам городище Киммерика
остается недоступным наблюдению с поверхности или даже вовсе не сохра-
нилось в результате изменений древней береговой линии. Следует подчерк-
нуть, что в рамках проблемы локализации данного города вообще мало
внимания уделялось вопросам палеогеографии. Единственное исключе-
ние — упомянутая работа С.Ф.Войцеховского , в которой, однако, все уси-
лия были сосредоточены на реконструкции «архипелага» островов, состав-
лявших древнюю Тамань. За рамками исследования остался ключевой во-
прос — изменений береговой линии в результате подъема уровня моря по-
сле Фанагорийской регрессии, когда отметка достигала ок. 4,5 м ниже со-
временной; береговой абразии и оползневых процессов высокого северного
(Азовского) берега; аккумулятивных процессов в проливе, о которых писал
еще Аристотель (Meteor. I, 14, 1—4 (353а), и т. д. Объем работы не позволя-
ет коснуться всех этих составляющих эволюции географической среды ре-
гиона, примыкающего к проливу, без учета которых невозможно соотнести
современную Археологическую карту с картиной тех времен, когда здесь
располагалась Киммерида. Примера ради можно указать, что современного
Динского залива в античное время, по-видимому, не существовало. Здесь
была низменная долина, полого уходящая в пролив. И одно только это за-
метно меняет представление о том, где располагалось основание протокосы
Чушки30, существование и размеры которой в ту эпоху — само по себе про-
блема, заслуживающая размышлений. Все это затем лишь сказано, чтобы
указать на вероятность того, что искомый памятник мог оказаться за преде-
лами нашего внимания, и поиски его — целиком дело будущего. Однако
27 См.. Паромов Я. М. Археологическая карта.
2* Ср.. Башкиров А.С. Археологическое обследование Таманского п-ва летом 1926 г С. 37
«За последние годы, по словам жителей, счастливчики обратили особое внимание на г-ще
Кепос (?), а это хороший признак того, что здесь обнаруживаются интересные памятники».
29 Указ. соч.
30 Ср.. Беренбейм Д.ЯКерченский пролив во времена Страбона в свете новейших данных
об изменении уровня Черного моря И СА. 1959. 4. Рис.2.
227
сейчас уместно сосредоточить внимание на том, что находится в поле наше-
го зрения.
Топографическая особенность северо-западной части Фанталовского
п-ова состоит в том, что максимальные высоты (гребень и полы антиклиналь-
ных складок) приходятся на прибрежную зону (у обрыва к Азовскому морю:
в районе мыса Ахиллеон — ок. 48 м, у мыса Каменный — ок. 87 м). Отсюда
поверхность постепенно понижается к югу и востоку (к Динскому заливу).
Высокий, обрывистый, подверженный оползням берег представляется ма-
ло, а то и вовсе не пригодным для размещения здесь значительного поселе-
ния, ориентированного на море31 С этой точки зрения наибольший интерес
представляет участок побережья юго-западнее мыса Ахиллеон (бывш. Лит-
винова), все еще высокий и обрывистый у северной окраины пос. Ильич (ок.
35 м), постепенно понижающийся к основанию косы Чушки. Однако попыт-
ки обнаружить следы древностей у берегового обрыва и на пляже, предпри-
нятые в 1996 г., не увенчались успехом. Следует отметить, что низменная,
юго-западная часть пос. Ильич, примыкающая к морю, покрыта чехлом
эоловых отложений. Понижение с противоположной, северо-восточной
стороны антиклинальной складки приходится на район пос. Кучугуры, где и
располагается уже упомянутое городище, также почти на 1—1,5 м занесен-
ное песками32
Попытки автора этих строк найти хоть какие-то следы древностей у са-
мого основания косы Чушки и в ее начале были безрезультатны33 Следует
отметить, что современный рельеф данной местности в первую очередь
определяется насыпями железной и шоссейной дорог, ведущих на паромную
переправу; со стороны пролива в результате берегозащитных мероприятий
активно формируется песчано-ракушечный пляж (шириной 20—50 м); пес-
чаные наносы, перемещаемые господствующим северо-восточным ветром,
образуют вдоль железнодорожной насыпи дюну; тыльная восточная сторона
косы консервируется мелководьем Динского залива. Таким образом, здеш-
ние условия не способствуют поиску34 Тем ценнее для нас описание М.О.По-
ночевного, характеризующее данный участок ранее, чем он был затронут
земляными работами, а уровень моря в то время был примерно на 0,30 м
ниже современного. «...Коса эта у начала вовсе не так низка, чтобы быть
заливаемой, она понижается от общего уровня берега и становится низмен-
ной и песчаной с половины своей длины; до половины же от начала видны
даже развалины», которые кубанский краевед считал остатками Ахиллова
31 Ср.. ШеловД.Б. Указ. соч. С. 230.
32 См.: Кубланов ММ. Указ. соч. С. 204.
33 Аналогичную задачу ставили перед собой И.В.Диваков и Н А.Демиденко (Отчет по ар-
хеологической разведке 1991 г. побережья заливов Таманского и Динского, а также Керчен-
ского пролива (Краснодарский край). Л. 15—16, 21—22; представлен в ОПИ ИА РАН). Итоги
их наблюдений были аналогичны. Ср.: Иессеи А.А. Миллер А.А. Таманская экспедиция
1931 г.//СГАИМК. 1932. 11—12. С. 58: при осмотре косы Чушки «не удалось обнаружить
никаких культурных остатков».
34 Обследование небольшого оплывшего котлована в районе поста ГАИ не показало следов
культурного слоя.
228
селения35 К сожалению, никаких подтверждений этому факту не известно,
но и не доверять знатоку таманских древностей тоже нет оснований.
На современной археологической карте Я.М.Паромова в северо-запад-
ном углу Фанталовского п-ва, примыкающего к проливу, находим серию
небольших памятников (сельских поселений), датируемых по подъемному
материалу с конца VI, а главным образом с IV в. до н. э., в районе пос. При-
азовский, которые вытянулись цепочкой от мыса Каменного вдоль древней
дороги, ведущей к Ильичевскому городищу (Ильич 1). Этот памятник Па-
ромов по подъемному материалу датирует с IV в. до н. э., а границы очерчи-
вает широко, охватывая пространство вокруг Ильичевской батарейки и ее
валов и доводя до берегового обрыва36 Об обширном городище писали и
предшественники автора современной карты37, как и он знакомые с памят-
ником по поверхности. Я.М.Паромов оценил площадь памятника примерно
в 42 га38, что, конечно же, сильно превышает реальную площадь поселения.
Д.Б.Шелов и Н.И.Сокольский39, исследовавшие памятник раскопками, опре-
деляли площадь городища в пределах 12—16 га. Э.Я.Николаева говорит о
6,5 га40 или даже 3,2 га41 При этом считается, что раннее поселение (конца
1 в. до н. э.— И в. н. э.) концентрировалось в пределах земляных валов,
окружающих цитадель.
В подъемных материалах и при раскопках на цитадели действительно
встречаются, хотя и редко42, находки эллинистического времени. Однако по
сей день нигде на памятнике не был обнаружен слой ранее конца I в. до н. э.
Древнейшими известными остаются слои и строительные остатки конца I в.
до н. э. — 1-й половины I в. н. э. на самой цитадели43, расположенной при-
мерно в полукилометре от берега, равно как в хозяйственной зоне за преде-
лами валов поселения, в районе современного берегового обрыва44 Про-
35 Поночевный М.О. Указ. соч. С. 25.
36 Паромов Я М. Археологическая карта. Л. 96. Рис. 13.
37 См.. Башкиров А.С. Археологическое обследование Таманского п-ва летом 1926 г
С. 34—35; Войцеховский С.Ф. Указ. соч. С. 9.
зк Паромов Я.М. Археологическая карта. Л. 98.
39 Шелов Д Б. Указ. соч. С. 228; Сокольский НИ. Ильичевское городище. С. 125—126.
40 Николаева Э.Я. Раскопки Ильичевского городища // Проблемы античной истории и
куль гуры. Докл. XIV международн. конф, аптиковедов соц. стран «Эйрене». Ереван, 1979. I—
II. С. 376.
41 Николаева Э.Я. Устаева Э Р Отчет о работах Ильичевской археологической экспеди-
ции ИА АП СССР и Таманского археологического музея за 1990 г.//Архив ИА РАН. Р-1,
№ 15576. Л. 1.
42 См Сокольский НИ. Ильичевское городище. С. 128: «Находки более раннего времени
(т. е. ранее I в. до н. э. —А.З.) почти не встречаются, однако две монеты III и II вв. до н. э.,
найденные в верхнем слое, говорят о жизни здесь в эллинистический период». См. также:
Николаева Э.Я. Отчет о работах Ильичевской экспедиции в 1984 г.//Архив ИА РАН. Р-1,
№ 11181. Л. 14: вторичное использование ножек амфор с V в. до н. э.
43 См.. Сокольский НИ. Ильичевское городище. С. 126—129.
44 Раскоп «Берег I», где исследованы остатки винодельни (раскопки Э.Р.Устаевой 1993 г.,
полевой отчет в ОПИ ИА РАН (не принят); см.: Винокуров Н.И., Николаева Э.Я. Винодельче-
ские сооружения Ильичевского городища: Иль-1 ( в печати — РА); раскоп «Берег III» —
усадьба (см.. Завойкин А.А. Отчет о раскопках Ильичевского отряда Таманской экспедиции в
1996 г.//ОПИ ИА РАН).
229
странственно-временная структура памятника остается слабо изученной.
Ясно только по концентрации монетных находок эллинистического вре-
мени в северной части зоны, очерченной Я.М.Паромовым (близ раскопа
«Берег I»), что небольшое поселение соответствующего времени располага-
лось где-то здесь.
Немногочисленные находки материалов ранее времени строительства
крепости (в том числе обнаруженные в комплексах гибели ее 3-й четверти
VI в. н. э.) как правило имеют следы вторичного использования45 Они
свидетельствуют в пользу того, что где-то недалеко находилось поселе-
ние, — о точном местоположении и размерах его судить не представляет-
ся возможным, — которое и поставляло жителям Ильичевской крепости
утильсырье.
Упомянутая древняя дорога, отходящая от северо-восточного угла горо-
дища и ведущая в сторону мыса Каменный параллельно берегу, заслуживает
особых строк. В 1967 г. Н.И.Сокольский, наблюдавший ее по свежей рас-
пашке, характеризует этот объект как оборонительный ров, прослеженный
на 1850 м в длину, защищавший крепость с востока46
Помимо этой, на аэрофотоснимке видны следы дороги, ведущей к восто-
ку, в глубь полуострова. Рядом с ней, в 0,75 км от пос. Ильич, Я.М.Паромов
зафиксировал сравнительно небольшой (ок. 10,4 га) памятник — Ильич 247,
который по подъемному материалу датируется с конца VI в. до н. э. Рядом с
ним в 1983 г. Т.Г.Шавырина вскрыла семь грунтовых погребений, из кото-
рых 4 датируются 1-й половиной III в. до н. э., два — I—II вв. н. э. (одно —
безынвентарное)48. Юго-восточнее названного памятника — еще два: Ильич 3
(0,3 га) и Ильич 4 ( 0,25 га). Они датируются IV в. до н. э. — I/II вв. н. э.
Третья дорога, отходящая от Ильичевского городища, приводит нас в район
городища Батарейка I, известного еще со времен П.С.Палласа49, которое
очерчено Я.М.Паромовым примерно теми же границами, что и Н.И.Со-
кольским50, и хронология которого аналогична Ильичевскому. Как и в от-
ношении последнего, Н.И.Сокольский отмечал, что находки более раннего
времени, чем крепость, единичны (фанагорийская бронзовая монета II в.
до н. э.; кроме нее, «на городище пока не обнаружено материалов эллини-
стического времени»51). По подъемным материалам Я.М.Паромов расширя-
45 См.: Отчеты о полевых работах Э.Я.Николаевой (архив ИА РАН, Р-1) за 1976 г. (№ 6382.
Л. 6), 1984 г. (№ 11181. Л. 14, 18), 1985 г. (№ 11642. Л. 12), 1986 г. (№ 11773. Л. 7), 1989 г. (№
14519. Л. 8, 11).
46 См.: Николаева Э.Я. Поселение у д. Ильич И КСИА. 1981. 168. С. 88; Она же. Ильичев-
ское городище — крепость трапезитов И Древние памятники Кубани. Краснодар, 1990. С. 136.
47 Паромов Я. М. Археологическая карта. Л. 100—102.
48 См. полевой отчет Т.Г.Шавыриной (архив ИА РАН. Р-1, № 11210).
49 Паллас П.С. Указ. соч. С. 88; Лазаревский Я.М. Курганы Таманского полуостро-
ва // ИАО. 1861. II. С. 30; Герц К.К. Указ. соч. С. 111; Войцеховский С.Ф. Указ. соч. С. 9.
50 Сокольский Н.И. Крепость на городище у хутора Батарейка. С. 179—180; Он же. Вино-
делие в азиатской части Боспора//СА. 1970. 2. С. 87. Рис. 15.
51 Сокольский Н.И. Крепость на городище. С. 182. Последующие работы 1961 г. (см.: От-
чет о работе Таманской археологической экспедиции И Архив ИА РАН. Р-1, № 2290) Соколь-
ского выявили «позднеэллинистический» слой ниже основания крепости.
230
ет хронологию памятника до IV в. до н. э.52 В 1997 г. Н.И.Сударев нашел
здесь обломок хиосской амфоры 2-й четверти V в. до н. э.
К югу от Ильичевского городища Я.М.Паромов обнаружил небольшой
(ок. 2 га) памятник IV—I вв. до н. э. — Ильич 553, близ которого были выяв-
лены следы грунтового могильника.
Вообще говоря, казалось, погребальные памятники должны были бы
многое прояснить в характеристике интересующего нас района. К сожале-
нию, их изученность слишком далека от желаемой. Грунтовые могильники
почти не известны (кроме упоминавшихся у пос. Ильич 2 (раскопки Т.Г.Ша-
выриной) и Ильич 5 (не исследовался)). В литературе, начиная с описаний
П.С.Палласа, отмечались только наиболее значительные курганные насыпи.
Исследование Я.М.Паромова54 топографии и стратиграфии курганных мо-
гильников Фанталовского п-ва показало, что почти все55 исследовавшиеся
раскопками курганы возведены еще в эпоху бронзы, в некоторые из которых
были впущены античные погребения. Таким образом, курганные насыпи не
могут служить непосредственным топографическим признаком поселений
античного времени.
Быть может, эпиграфические памятники способны пролить свет на зани-
мающую нас проблему? Все известные лапидарные надписи из интересую-
щего нас района принадлежат единой категории — это эпитафии. Все они
происходят из Ильичевской крепости (позднего периода), где были исполь-
зованы вторично в качестве строительного материала: три (КБН, 1025, 1027,
1028) из раскопок В.Г.Тизенгаузена 1870 г.; десять (КБН, 1023, 1024, 1026,
1029—1035) найдены в 1910 г. и опубликованы В.В.Шкорпилом (ОАК.
1911) как плиты «склепа под курганом Батарейка»56 Все эти памятники
датируются I — II вв. н. э.57 Невозможно столь же точно датировать рельеф-
ные надгробные стелы, происходящие с того же памятника и из его бли-
жайших окрестностей. Однако в целом ясно, что почти все они тоже дати-
руются первыми двумя веками н. э., а часть их происходит из тех же контек-
стов, что и надписи58 В целом эти надгробные памятники синхронны пер-
52 Паромов ЯМ. Археологическая карта. Л. 137—138.
53 Там же. Л. 107—109.
54 Выражаю сердечную признательность автору еще не опубликованной работы (в плане
1997 г.), щедро предоставившему мне возможность ознакомиться с материалами своих много-
летних работ, за ценную консультацию по данному вопросу.
55 Исключая пару курганов 2-й половины V в. до н. э., раскопанных Ю.М.Десятчиковым в
районе пос. Кучугуры.
56 На самом деле — из крепости: см.: Сокольский Н.И. Ильичевское городище. С. 130.
57 Помимо надписей, опубликованных в КБН, С.Ф.Войцеховский (Указ. соч. С. 9) упоми-
нает «длинный каменный... карниз с надписью, кем-то купленный и куда-то увезенный» и
какие-то стелы, которые добывались местными жителями из насыпи крепости.
58 См.: ГерцК.К. Указ. соч. С. 143. Рис.; Башкиров А.С. Археологическое обследование.
1926 г. С. 34—35. Рис. 6; Шелов Д.Б. Указ. соч. С. 230; Сокольский Н.И. Ильичевское городи-
ще. С. 140. Рис. 10; Он же. Исследования северо-западной части Таманского полуостро-
ва//АО. 1966. С.79; Он же. Отчет о работах Таманской экспедиции в 1967 г.//Архив ИА
РАН. Р-1, № 3482, 3482а. Л. 77, 85. Рис. 126, 127; См.: Николаева Э.Я. Полевые отчеты за
1988 г. (Р-1, № 13833. Л. 9) и 1989 г. (Р-1, № 14519. Л. 10—12); Николаева Э.Я., Устаева Э.Р.
Указ. соч. Л. 4. Рис. 40.
231
вому периоду жизни крепости (I—II вв. и. э.) и, по-видимому, принадле-
жали ее населению. Позднее надгробия послужили строительным мате-
риалом для новой крепости, воздвигнутой на руинах прежней новым насе-
лением.
Все эти данные представляют, на мой взгляд, картину парадоксальную.
За вычетом единичных керамических находок с конца VI в. до н. э. (под-
тверждающих, что уже с этого времени по крайней мере началось освоение
эллинами здешних земель) памятники ранее конца 1 в. до н. э. в интересую-
щем нас районе практически не известны. В чем же причина? С одной сто-
роны, очевидно, это прямое следствие недостаточного объема раскопок. А
с другой — остается загадкой, почему памятники эпох архаики— класси-
ки — эллинизма столь слабо выражены в северо-западной части Фанталов-
ского п-ва? Представляется очень вероятным, что те же самые (до конца
не выясненные) причины обусловили сложность локализации Киммерика и
Ахиллеона59 Ясно, что только дальнейшие полевые исследования могут
прояснить ситуацию. Правомерным представляется предположение, что
значительную (если не сказать — решающую) роль в этом вопросе должны
сыграть палеогеографические изыскания. Однако допустимо думать, что и
обстоятельства исторического характера тоже наложили свою печать. В
частности, Киммерида — союзник Афин в последней четверти V в. до н. э.,
Киммерида— основанная боспорскими тиранами (согласно Пс.-Скимну),
Киммерийское селение (Страбона), быть может, представлены не одним, а
двумя или даже тремя памятниками60? На этот вопрос нет пока однозначно-
го ответа. Однако независимо от того, каким числом памятников должен
быть представлен «Киммерик», ни один из них нам не известен. Тем важнее
отыскать реальные археологические остатки, способные пролить свет на
историю той части Азиатского Боспора, что примыкала к проливу у пере-
правы, являвшейся естественным рубежом и одновременно мостом, связы-
вающим обе части единого государства.
Таблица /
Локализация Киммерика и Ахиллеона
Исследователь Киммерик Ахиллеон *
основание косы Чушки, городите Ильич 1 район мыса Каменный Бата- рейка 1 Пере- сы некое городище пос. Ку- чу гуры коса Чушка основа- ние косы Чушки Приме- чание
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Pallas. 1801. Р. 295—296; Паллас 1883. С. 89 — — — — — + а
59 Существование Ахиллеона в V—IV вв. до н. э. подтверждается как будто и надписью
КБН. 1059 из Тамани, упоминающей погребенного в чужом городе ахиллейца.
60 См.. Завойкин А.А. Указ. соч.
232
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Dubois de Montpereux. 1843. P 44—45 + — — — — + — —
Спасский. 1846 — — — — — + — —
Ашик. 1848. С. 17 — — — — — + — 6
Бларамберг. 1848. С. 16—19 — — — — — + + в
Жиль. 1854. С. 54, примеч. 23, карта 2 (врезка) + + г
Дюбрюкс. 1858. С. 6, табл. 1 (карта) — — — — — к (+) д
Лазаревский. 1961. С. 31 — + — — — — + е
Тизенгаузен. 1870 (ОАК. 1870—1871. С. XIII) + ж
Герц. 1870. С. Hi- ll 3=1898. С. 142— 145, карта + + 3
Забелин. 1878. С. 23 — + — — — + + и
Латышев. 1890 (IOSPE. 11. карта); 1909. С. 63 — + — — — + — —
Поночевный. 1891. С. 13—14,25—26 — + — — — + + к
Ростовцев. 1925. С. 300—301 — — — — — + — —
Гриневич. 1926. С. 22—23 + — — — — + — л
Башкиров. 1927. С. 34—35 — — — — — — + м
Войцеховский. 1929. С. 9 — — + — — — — н
Гайдукевич. 1949. С. 205—206 — — — — — + + О
Шелов. 1951. С. 230—231 — — — — — — ? п
Блаватский. 1954. С. 23 + — — — — 4- — р
Веселов. 1957. С. 253, рис. 1 — — — + — — — с
Десятчиков, Чернов. 1977. С. 95—96; Десятчиков. 1985. С. 131—132,1989. С. 5Я- 59; 1993. С. 32 + т
233
Примечания кТабл.1
* Pallas P.S. Bemerkungen auf einer Reise in die sfidlichen Staathalterschaften des Russischen
Reiches in den Jahren 1793—1794. Leipzig, 1801. Bd. II; ПалласП.С. Поездка во внутренность
Крыма вдоль Керченского полуострова на остров Тамань//ЗООИД. 1883. XIII; Dubois de
Montpereux Fr. Voyage autour du Caucase, cher les Tcherkesses et Abkhases, en Colchidie, en
Georgie et en Crimee. P., 1843. Vol. V; Спасский Г Боспор Киммерийский. М., 1846; АшикА.Б.
Боспорское царство. Одесса, 1848; Бларамберг И.П. Замечания на некоторые места древней
географии Тавриды//ЗООИД. 1848. II; Жиль Ф. Древности Боспора Киммерийского, храня-
щиеся в имп. музее Эрмитажа. СПб., 1854. \\ДюбрюксП. Описание развалин и следов древних
городов и укреплений, некогда существовавших на европейском берегу Боспора Киммерий-
ского от входа в пролив близ Еникальского маяка до горы Опук при Черном море И ЗООИД.
1858. IV; Лазаревский Я.М. Курганы Таманского полуострова//ИАО. 1861. II; Герц К.К.
Археологическая топография Таманского полуострова. М., 1870 = Собр. соч. 2-е изд. СПб.,
1898; Забелин И.Е. Объяснения Страбоновых свидетельств о местностях Боспора Киммерий-
ского//Труды III археологии, съезда. Киев, 1878; Латышев В.В. nONTIKA. СПб., 1909; Поно-
чевныйМ.О. Географический очерк Боспорского царства//Кубанский сб. 1891. II; Ростов-
цев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925; Гриневич Э.К. Опыт методологии археологической науки.
Севастополь, 1926; Башкиров А.С. Археологическое обследование Таманского полуострова
летом 1926 г. //Труды этнографо-археологического музея МГУ 1927. I, 3; Войцеховский С.Ф.
Опыт восстановления рельефа Таманского полуострова применительно к эпохе Страбона и
позднейшего времени // Зап. Сев.-Кавказского общества археологии, истории и этнографии.
Ростов-на-Дону, 1929. III. 5—6; Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949; Шелов Д.Б.
Городище у хут. Ильичевка// КСИИМК. 1951. XXXVII; Блаватский В.Д. Архаический Бос-
пор//МИА. 1954. 33; Веселов В.В. О «Киммерийском вале» на Таманском полуострове//СА.
1957. 3; Десятников Ю.М., Чернов Ю.В. Раскопки городища Кучугуры//АО. 1977; Десятни-
ков Ю.М. Азиатский Киммерик//Всесоюзн. археологии, конф. «Достижения советских архео-
логов в XI пятилетке». Тез. докл. Баку, 1985; Он же. К истории азиатского Киммерика И
I Кубанская археологии, конф. Тез. докл. Краснодар, 1989; Он же. Некоторые аспекты внутри-
боспорской колонизации ИII Кубанская археологии, конф. Тез. докл. Краснодар, 1993.
а, м, е — отмеченные авторы соотносят с Ахилловым селением Ильичевское городище.
б — «Ахиллеон... стоял на мысу, против Парфениона: здесь Керченский пролив имеет ши-
рины не более 6 или 7 верст».
в — На косе — «храм или героон Ахилла» (подобно Тендровой косе), напротив Парфения.
Примерно на 25 стадиев «ниже городка Ахиллеона, к землям которого, вероятно, принадлежа-
ла коса, был воздвигнут в этом месте жителями этого города», расположенного на «первом
мысе, встреченном на земле, прилежащей Северной косе» (т. е. на м. Литвинова).
г — На карте: Ахиллеон примерно на середине косы; Киммерик — в районе Ильичевского
городища.
д — П. Дюбрюкс на карте указал местонахождения 6 мраморных колонн ближе к оконча-
нию косы Чушки (со стороны залива). В тексте статьи отмечает, что следы Парфения найдены
у маяка при самом выходе из пролива, против Ахиллеона; но на карте «следы Ахиллеума»
помещаются в районе между мм. Литвинова и Каменным.
ж — Идентифицировал с Ильичевским городищем.
з — Повторяет мнения предшественников, на карте отмечает только место находки колонн
у косы Чушки.
и — В основе этого представления — отсчет страбоновых 120 стадиев от предполагаемого
устья Антикита в районе Курчанского лимана. Эту ошибку разделяли помимо И.Е.Забелина
Дюбуа де Монпере и др. исследователи. См. анализ данного мнения у Поночевнова (1891.
С. 12—15) и его оценку у Войцеховского (1929. С. 568).
234
к — М.О.Поночевный считал, что селение Ахиллеон «лежало у начала нынешней Север-
ной косы — Чушки... это место действительно лежит у входа в нын. Керченский пролив,
древний Боспор Киммерийский... бывшее здесь селение Ахиллеон с противоположным ему
Парфенионом составляли действительные ворота, теснины Меотиды». При этом святилище
Ахилла, несомненно, находилось на самой косе, а селение — у ее основания и, возможно, на
начальном отрезке, так как именно между серединой косы и городищем Парфением 20 стадиев
(4 версты), а между Парфением и началом косы — уже 30 стадиев. «Если же это так, то Ким-
мерион лежал в 20 ст. к с.-востоку, т. е. в 4 верстах; что Ахиллеон нельзя отнести с.-восточнее
того места, которое мы ему дали, это должно быть ясным по Страбону, но если он был запад-
нее (я допускаю, что положим, я ошибся), то ведь чем западнее будет он, тем западнее должен
быть и Антикитес! Итак, Киммерион находится в 4 верстах близ мыса п-ва Фонтан, высту-
пающего на севере в Азовское море, несколько западнее этого мыса; недалеко от хут. Олещен-
ка (по карте Герца при его Топографии)». Отсюда, по Страбону, — 120 стадиев (24 версты)
до Антикита, который Поночевный обоснованно отождествляет с Пересыпским гирлом р. Ку-
бани.
л — Ахиллеон — либо на косе, севернее местонахождения колонн, указанного Герцем
(Дюбрюксом), либо «на берегу, немного южнее Киммерика», где, по Герцу, имеется городище.
Киммерик — к северу от хут. Косенко (Куксенко). «Местоположение этой деревни трудно
установить точно ввиду изменений береговой линии».
м — см. в тексте.
о — В.Ф.Гайдукевич полагал, что святилище находилось на косе (подобно святилищу
Ахилла на Тендре), по-видимому считавшейся «в античную эпоху своего рода продолжением
селения Ахилла», с которым автор сопоставляет Ильичевское городище. «Совершенно невы-
ясненным остается местоположение селения Киммерий...
п — Д.Б.Шелов, указывая на мнение предшественников о тождестве Ахиллеона и Ильи-
чевского городища, отмечает хронологическое несоответствие этой точки зрения и известных
археологических материалов.
р — В. Д.Блаватский помещает Ахиллеон на косе, в районе находки мраморных колонн, а
Киммерик — близ основания косы Чушки, в районе Кордона (т. е. к юго-западу от Ильичев-
ского городища).
с, т — см. в тексте.
Таблица 2а
Расстояния от Аитикита (Пересыпи)
по современной береговой линии
в километрах в стадиях = 0,...км*
от Антикита до... между пунктами 0,157 0,178 0,185
р. Антикит — — — — —
Кучугуры -16 16 101,9 89,9 86,5
Мыс Пекла -19 3 121 106,7 102,7
Мыс Каменный -24 5 152 134,8 129,7
Мыс Ахиллеон /Литвинова -30 6 191,1 168,5 162
Основание косы Чушки -34,3 4,3 218,5 192,7 185,3
235
Расстояния от Антикита (Пересыпи)
по Страбону (XI, 2,4—6)
Таблица 26
стадиев километров, при стадии = 0,...км*
0,157 0,178 0,185
р. Антикит — — — —
Киммерийское селение 120 18,8 21,4 21,6
Ахиллово селение 120+20=140 ~22 24,9 25,9
От Киммерийского селения до Ахиллова 20 3,13 3,6 3,7
* По поводу «стадия» у Страбона см.. Strabo, VII, 7, 4; XI, II, 5; XII, 3, 33; XVII, I, 24; Гра-
цианская ЛИ. «Гсо1рафия» Страбона. Проблемы источниковедения//ДГ, 1986 год. М. 1988.
С. 153—154. Примеч. 240; Агбунов М. В Загадки Понта Эвксинского. М. 1985. С. 54—57; Он
же. Материалы но античной гео!рафии Причерноморья. 10. Стадия Слрабона// ВДИ. 1984. 4.
С. 129—132 Поскольку неизвестно, какой именной стадий (из трех но крайней мерс присут-
ствующих у Страбона,— 157, 178 и 185 м) использован в данном случае, приходится приво-
дил ь зри варианта счисления.
А.В.Подосинов
ЧЕРНОЕ МОРЕ
В КАРТОГРАФИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ АНТИЧНОСТИ
И РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ1
В 1923 г. при раскопках античного города Дура-Европос (на западном бере-
гу Среднего Евфрата) были обнаружены остатки кожаной обшивки щита, на
которой прочитывалась нарисованная краской карта2. Щит принадлежал, по-
видимому, римскому воину из Cohors XX Palmyrenorum sagittariorum, рас-
квартированной в 230—235 гг. в гарнизоне Дура-Европос. Изображение на
щите является практически единственной аутентичной картой, дошедшей до
нас из античности3
На карте (сохранился только ее фрагмент) изображена часть Черномор-
ского побережья, на котором по-гречески надписаны названия городов и рек
и даны расстояния между ними. Судя по названиям, мы имеем дело в основ-
1 Настоящая работа представляет собой переработанную и расширенную версию статьи,
опубликованной в Праге в 1991 г. (О топонимике Северного Причерноморья на карте из Дура-
Европос//Speculum Antiquitatis Graeco-Romanae. Studia Joanni Burian Sexagenario Oblata.
Praha, 1991, S. 309—322 ). С тех пор у меня была возможность подробно обсудить мои наблю-
дения с коллегами в Москве и Германии. Особенно полезны были дискуссии во время моих
докладов на эту тему в Москве (участники: Ю.М.Десятчиков, Т.Н. Джексон, И. Г. Коновалова,
С.Ю.Сапрыкин), Трире (Н.Heinen), Кельне (A.-D. von den Brincken), Марбурге (R.M.Errington),
Мюнстере (P.Funke), Фрайбурге (H.-J.Gehrke), Констанце (W.Schuller), Гейдельберге (G.Alfbl-
dy). Всем коллегам я признателен за конструктивную критику и плодотворные идеи. Оконча-
тельная версия статьи была написана в рамках проекта «Восточная Европа в римской карто-
графии», поддержанного Научным фондом «Research Support Scheme» (№ 269/1998).
2 Пергаменный фрагмент (45x18 см) хранится в Париже (Bibliothdque Nationale, Gr. Suppl.
13542, V). Литература о карте: Cumont Fr. Un extrait d'une carte romaine d'dtat major//
Gdographie. 1925. XLIII. P. 1 sqq.; Idefn. Fragment de bouclier portant une liste d'dtapes//Syria.
1925. 6/1. P. 1—15; Idem. Fouilles de Doura-Europos (1922—1923). P., 1926. P. 323—337; Uhden R.
Bemerkungen zu dem rOmischen Kartenfragment von Dura Europos//Hermes. 1932. 67. S. 117—
125; Елъницкий Л.А. Новый источник географии древнего Северного Причерноморья//ВДИ.
1937. 1. С. 240—246; Dilke O.A.W. Greek and Roman Maps. L., 1985. P 120—121; Idem, in: The
History of Cartography I Ed. by J.B.Harley and D. Woodward. Chicago and London. Vol. I. Car-
tography in Prehistoric, Ancient, and Medieval Europe and Mediterranian. 1987. P. 249; Rebuffat R.
Le Bouclier de Doura // Syria. LXIIL 1986. P. 85—105; Arnaud P. Observations sur ('original du
fragment de carte du pseudo-bouclier de Doura-Europos // REA. XC. 1988. P. 151—162; Idem. Une
deuxidme lecture du «bouclier» de Doura-Europos 11 Acaddmie des inscriptions et belles-lettres.
Comptes rendus. 1989. P., 1989. P 373—389.
3 Карты Эфора, Птолемея и Певтингерова карта сохранились лишь в поздних средневеко-
вых копиях, не гарантирующих их достоверности.
©А.В.Подосинов, 1999
237
Рис. 1 Карта из Дура-Европос
ном с западнопонтийским (фракийским) и северночерноморским побережь-
ем (см. рис. 1).
Ниже приводится текст4 и перевод надписей карты:
[njav[wd(; лот(ацо<;) ? pi(Xia)...]
’O8eo[adg pi(Xia)...]
B\)p6v[a pi(Xia)...]
KaXX<a>vT(i<;) pi(Xia) [...]
Торса pi(Xia)Xy
wI[a]rpO(; лот(ацод) pi(Xia) p
Advoupu; лот(ацо<;) [pi(Xia)...]
Tupa pi(Xia) л8’
Bop[D]a[9£v]Tl<; [pi(Xia)...]
Xcp[a]6v[T|ao<7...]
Трале...
’Apia...
Панис река, миль...
Одесс, миль...
Бизона, миль...
Каллатис, миль...
Томы, 33 мили
Истр река, 40 миль
Дунай река, миль...
Тира, 84 мили
Борисфен, миль...
Херсонес
Трапе...
Арта...
В то время как первые хорошо читаемые имена легко идентифицируются
и их последовательность, как правило, не вызывает сомнений5, большие
трудности доставляет чтение и истолкование двух последних названий, от
которых остались первые 4—5 букв.
Первый издатель карты Фр. Кюмон видел в Трале... начало названия
южнопонтийского города Трапезунта (Трале^обд, Trapezus, совр. Trabson в
Турции), а в ’Арта... — первые буквы имени города Артаксаты (’Арта^ата,
Artaxata), столицы Армении6 Но при этом толковании возникает сложная
проблема. Береговая линия изображена на карте равномерной слабо выгну-
той дугой, в то же время Трапезу нт и Артаксата находятся на юго-
восточном побережье Черного моря, при этом Артаксата вовсе не на побе-
режье, а к востоку от Понта в глубине материка (см. рис. 2). Это обстоятель-
ство привело к попыткам локализовать эти топонимы иначе.
Так, уже в 1932 г. Р.Уден7 предложил понимать Трале... не как город в
Малой Азии, а как находящуюся в Крыму между Херсонесом и Феодосией
гору Трале^оод (собственно «Столовая гора», возможно нынешний Чатыр-
4 Текст дается по последней публикации П.Арно (Une deuxidme lecture. Р 378).
5 В книге The History of Cartography. I. P. 250 (рис. 14.10) О.Дилке ошибочно поместил ан-
тичный город Одесс не на территории нынешней Варны, а на месте современного украинского
города Одессы (подробнее см. нашу с Л.С.Чекиным рецензию на это издание в: Imago mundi.
43. 1991. Р. 122).
6 Cumont Fr. Fragment. P 7—8; Idem. Fouilles. P 329—331. Такого же мнения придержи-
вался Е.А.Ельницкий (Указ. соч. С. 244—246), который полагал, что Трапезунт и Артаксата
были крупнейшими стоянками римских войск, Трапезунт— на юго-восточном побережье
Черного моря, Артаксата — на перекрестке путей, соединявших Черное и Каспийское моря.
Р.Ребюффа (Op. cit., passim) также не сомневается в южнопонтийской локализации Трапезунта
и армянской — Артаксаты.
7 Uhden R. Op cit. S. 117—119. С этим мнением согласны также П.Арно (Observations.
Р. 154—^155; Un deuxteme lecture. Р. 377) и К.Бродерзен (см.: Brodersen К. Terra Cognita: Studien
zur rOmischen Raumerfassung. Hildesheim; Zurich; New Yqrk, 1995 (Spudasmata, 59). S. 147, Anm. 1).
239
даг), о которой упоминал Страбон8 В Арта... Уден предлагал видеть не
армянскую Артаксату, а Ардабду (’Арбарба)— встречающееся в аноним-
ном «Перипле Понта Эвксинского» как алано-таврское наименование для
Феодосии9
В 1987 г. О.Дилке, присоединившись к мнению Р.Удена относительно
Трапезунта, предложил Арта понимать как транслитерацию греческими бук-
вами латинского слова «arta» — «теснины, узкие места»; под этим наименова-
нием, согласно Дилке, должен подразумеваться Керченский пролив10
По поводу этой интерпретации можно заметить следующее. Все иссле-
дователи согласны в том, что на карте отмечены только порты и города —
стоянки римских войск на Черноморском побережье. При этом все они обо-
значены специальной виньеткой с изображением здания каменной кладки.
Дилке, специально подчеркивая это обстоятельство, не замечает, однако,
что против названия Трале... и Арта... стоят подобные же знаки. Таким об-
разом, едва ли можно отождествлять эти названия с горой или проливом,
коль скоро они имеют знак города.
Так может быть, здесь имеется в виду какой-то иной, нам неизвестный
город Трапезунт в Северном Причерноморье? Или южнопонтийский Трапе-
зунт был ошибочно локализован на противоположном берегу моря? Или
правы первые издатели и исследователи карты, не видевшие особой пробле-
8 Strabo, VII, 4, 3: £v 5ё xfl dpeivfj wv Tcwpcov кой тд opoq eoxiv д Траяс^обд, ogcbvujAov zfl
koXei rapt xf|v Tifkxpaviav Kai zfjv KoX/ida («В гористой области тавров есть также гора
Трапезунт, одноименная городу, расположенному поблизости отТибарании и Колхиды»).
9 Апоп. РРЕ, 77’ N6v 5ё xiyeTai л Oevdotria -cfl ‘AXavtKfl ifaoi Tfl TavpiKfl бшХёктф
’Ap6d£6a, TovTiaTiv t^xdOcoq («Нынче же Феодосия на аланском или таврском наречии назы-
вается Ардабда, т.е. «Семибожный»),
10 Dilke О. Greek and Roman Maps. P. 120; Idem, in: The History of Cartography. I. P. 249.
240
3 (bpaiMcin I Icbihiii еровой карий
мы в том, что Трапезунт стоит в конце перечисления севернопонтийских
городов?
Дело в том, что, как оказывается, помещение Трапезунта в Северном
Причерноморье вовсе не единичное явление. Эта традиция отразилась в
целом ряде источников, как античных, так и раннссредневсковых, а именно
в знаменитой Певтингеровой карте, «Истории ютов» Иордана, «Космогра-
фии» Равеннского Анонима и, весьма вероятно, в географическом описании
ал-Идриси. Об этой традиции и пойдет ниже речь.
Начнем с Певтингеровой карты (Tabula Peutingeriana) — дорожной карты
мира XII XIII вв., которая, однако, по своему содержанию восходит к пер-
вым векам н. э.11 В секции IX (по изданию Э.Вебера12 *) — в полном согла-
сии с картой из Дура-Европос! — Трапезунт находится на северном побере-
жье Черного моря (см. рис. 3)и При этом все топографическое окружение
Трапезунта (дороги, города и реки) показывает, что имелся в виду все-таки
южнопонтийский Трапезунт. Как известно, Певтингерова карта сильно
сплющена в долготном (высота карты ок. 0,34 м) и растянута в широтном
11 См. се анализ: Нодосинов АН. Певтингерова карта//Свод древнейших письменных из-
весчий о славянах. Г I (I—IV вв ). Изд. 2-е, иенр. М. 1994. С 63—80.
12 Weber Е. Tabula Peutingeriana Codex Vindobonensis 324, vollstUndige I'aksimilc-Ausgabc
im Original formal. Graz, 1976.
n 11св1ингерова карта, как и карча из Дура-Евронос, показывает северночсрноморскос по-
бережье как прямую линию, без крымского выезупа; тзо замечи л уже Р.Ребюффа (Rebuffed R.
Op. cit Р 101).
241
(длина карты ок. 6,75 м) отношениях, что породило множество чисто карто-
графических аберраций, так что в нашем случае можно было бы предпола-
гать одну из таких же деформаций. Но нечто подобное мы находим и в дру-
гих источниках.
В середине VI в. латинский автор Иордан в своей «Истории готов», опи-
сывая Северное Причерноморье, дает такой перечень прибрежных городов:
«С той своей стороны, которой Скифия достигает Понтийского побережья,
она охвачена небезызвестными городами: это Борисфенида, Ольвия, Калли-
полида, Херсона, Феодосия, Кареон, Мирмекий и Трапезунта, основать
которые дозволили грекам непокоренные скифские племена, с тем, чтобы
греки поддерживали с ними торговлю»14
Издатель и исследователь Иордана Е.Ч.Скржинская, отмечая невозмож-
ность «заподозрить у Иордана какую-либо путаницу относительно мало-
азийского Трапезунта», высказала предположение, что Иордан зафиксиро-
вал существование еще одного Трапезунта где-то на восточном берегу Кер-
ченского пролива15 Не зная аналогий такой локализации в более ранних
источниках (на карте из Дура-Европос и Певтингеровой карте), Е.Ч.Скржин-
ская предположила, что этот город мог быть основан готами-трапезитами,
названными так по имени Крымских гор (ср. страбонову гору Трапезу нт) и
основавшими в VI в. после переселения на кавказский берег Керченского
пролива свое поселение16 Эта версия, таким образом, теряет свою силу.
В конце VII — начале VIII в. неизвестный автор из Равенны написал
«Космографию», которая, как известно, с одной стороны, имеет много общего
с Певтингеровой картой17, с другой — прямо апеллирует к авторитету Иорда-
на18 Равеннский Аноним также помещает Трапезунт среди северночерномор-
ских городов. Список из 33 городов «Босфорании», куда входят, в частности,
города Гермонасса, Акра, Китей, Нимфей, Киммерий, Мирмекий, Калосли-
14 Get. 32. Перевод Е.Ч.Скржинской в ее издании: Иордан. О происхождении и деяниях гс-
тов «Getica». М., I960. С. 71 (2-е изд. — СПб., 1997). Латинский текст «In со vero latere, qua
Ponticum litus attingit [sc. Scythia], oppidis haul obscuris involvitur, Boristhenide, Olbia, Calli-
polida, Chersona, Theodosia, Careon, Myrmicion et Trapezunla, quos indomiti Scytharum nationes
Graccis permiserunt condere, sibimet commercia prestaturos» (Jordanis Getica / Ed. Th.Mommsen //
MGII. AA. V, I. Bcrolini, 1882. P 62)
15 Скржинская E. Ч. Указ. соч. С. 204—205.
16 Co ссылкой на Procop. Caes. Goth. IV, 4—5, где речь идет только о готах-тстракситах
и их переселении через пролив под давлением гуннов-утигуров. Что же касается основания
ими города, то тот же Прокопий Кесарийский в другом своем произведении «О постройках»
(VIII, 10—17) указывает, что император Юстиниан в земле крымских готов «не построил
нигде ни города, ни крепости, так как эти люди не терпят быть заключенными в каких бы
то пи было стенах, но больше всего любили они жить всегда в полях» (VIII, 16. Пер.
С. П. Кондратьева).
17 «Космографию» Равеннского Анонима даже включают в качестве одной из ступеней в
стемму традиции Певтингеровой карты (см.. Kubitschek IF Itinerarien//RE. IX. 1918. Sp. 2336;
Stolte B.H. De cosmographie van den Anonymus Ravennas. Een studie over de bronnen van boek
II—V Diss Amsterdam, 1949. P 121; Weber E. Op. cit. S. 23).
” IV книга «Космографии», посвященная Европе, начинается с описания Скифии, Хаза-
рин, Лазики, Абсилии, Абазгии и Алании с прямой ссылкой на Иордана (IV, I lordanis
cosmographus). Аноним упоминает Иордана в общей сложности 8 раз (см. подробнее: Schnetz J.
Jordanis beim Gcographen von Ravenna // Philologus. 81. 1925/6. S. 86—100).
242
мен, заканчивается следующим перечнем: «Boristenida, Olbiapolis, Capolis (ср.
Cal I ipolida у Иордана), Dori, Chersona, Theosiopolis, Careon, Trapezus» (IV, 3).
Как видим, Трапезунт прямо попадает в список боспорских (северно-
черноморских) городов (civitates). При этом Аноним знает и «настоящий»,
малоазийский Трапезунт, который он упоминает в своем описании Азии во
II книге (II, 17: juxta mare Ponticum) и в перипле Средиземного моря в
V книге (V, 10: Trapezus). Почти буквальное совпадение в перечислении
городов у Анонима с таким же перечнем у Иордана19 свидетельствует, что и
Иордан имел в виду не малоазийский, а боспорский Трапезунт.
Как уже говорилось, «Космография» имеет массу соответствий и с Пев-
тингеровой картой20 Так, общими для двух памятников являются следую-
щие топонимы Северного Причерноморья: Bosforania — Bosforani, Ermonas-
sa — Hermonassa, Suppatos — Sopatos, Friciores — Chritionis, Ermogan —
Hermoca, Teaginem— Teagina, Aera — Ac[r]a, Nimfa — Nimphi, Abritani —
B[i]ruani, Machara — Macara, Chimmerion — Chimmerium, Salonime— Salo-
lime (=Caloslimen), Trapezus — Trapezunte.
Интересно отметить, что эти, так сказать, «певтингеровы» топонимы
«Космографии» не упомянуты Иорданом, т. е. налицо независимое заимст-
вование в Равеннской «Космографии» двух перечней из двух разных источ-
ников, при этом общим заимствованием является только один, последний
член перечисления — Трапезунт!21
И наконец, несколько слов о географическом труде арабского ученого
XII в. ал-Идриси. Этот знаменитый географ и картограф жил и работал в
Палермо при дворе норманнско-сицилийского короля Рожера II. В 6-й сек-
ции 6-го климата22 своего труда ал-Идриси собирается описать, как это вид-
но из вступления к секции, прилегающие к Понту земли куманов (al-
Kumanija), русов (ar-Rusija), булгар (al-BuIgarija), аланов (al-Lan) и хазар (al-
Hazar). Свое изложение ал-Идриси начинает с описания города... Трапезун-
та: ...на море ан Нитаси (an-NTtasT, т. е. Понтос, Черное море) из числа этих
городов (т. е. лежащих в указанных выше землях) находится город Артаб-
зунда (Atrabzunda, т. е. Трапезунт), о котором упоминалось выше (в 5-й
19 Т.Моммзен в своем издании Иордана прямо эмендирует более испорченные чтения Иор-
дана по тексту «Космографии», считая, что Равеннат использовал один из ранних списков
«Гетики», образующих отдельную текстологическую традицию (см. в издании Иордана в:
MGH. АА. V 1. 1882. S. LXV; ср. также: Schnetz J. Op. cit. S. 91—93). Об «un arch6type
common» обоих авторов в списке географических пунктов Северного Причерноморья пишет
также П.Арно (Arnaud Р Une deuxidme lecture. Р 384).
20 Ср.. Rebuffat R. Op. cit. P 94: «La Table a un arch6type commun avec le Ravennate».
21 П.Арно также отметил Trapezunte Иордана и Trapezus «Космографии» как параллели к
Трале... на карте из Дура-Европос, правда, при этом он считает, что они должны быть иденти-
фицированы с таврской горой Трапезунт (см.. Arnaud Р Observations. Р 154, not. 16; Idem. Le
deuxidme lecture. P 377, not. 12; 384). Тем не менее традиция, которая ведет от Певтингеровой
карты к «Космографии», свидетельствует, что речь в обоих памятниках идет о городе, а не о горе.
22 Последнее издание арабского текста см.: Al-ldrisi. Opus geographicum sive «Liber ad
corum delcctationem qui terras pcragrarc studeant» / Consilio et auctoritate E.Cerulli, F.Gabrieli,
G.Levi Della Vida, L.Petech, G.Tucci. Una cum aliis ediderunt A.Bombaci, U.Rizzitano, R.Rubina-
cci, L.Veccia Vaglieri. Fasc. I—9. Neapoli, Romae, 1970—1984. Интересующий нас текст нахо-
дится в Fasc. 8, 1978. S 914—915.
243
секции 6-го климата), так как он — одна из столиц ар-Рума (ar-Rum, т. е.
Византии), известная своей древностью и последовательно служившая
[центром] для владения [разных] народов. От него на берегу моря в восточ-
ном направлении 75 миль (т. е. ок. ПО км) до [места] впадения реки Ру-
сиййу (Rusiju)...»23
Из дальнейшего описания явствует, что река Русиййа, имеюшая истоки в
горах Кавказа (ал-Кабк), протекающая на север через Аланию (ал-Ланиййа),
затем на запад, где и впадает в Черное море, — это река Кубань. Устье этой
реки часто отождествлялось с Керченским проливом. Еще одним топогра-
фическим индикатором служит расположение в 20 милях (т. е. ок. 31 км) от
реки города Матраха или Матрика (Matraha, Matrika)24 Этот город известен
нам по византийским (Та М&сарха), латинским средневековым (Matrega)25,
древнерусским (Тмутаракань) источникам; в античности он назывался Гер-
монассой, теперь это Тамань. Как известно, этот город находится на кавказ-
ском берегу Керченского пролива.
И хотя сам ал-Идриси, как мы видели, настаивает на идентичности упо-
мянутого Атрабзунда с малоазийским, комментаторам весьма трудно объяс-
нить наличие всего в 110 км восточнее него устьев Кубани26 Ведь и описы-
вая в 5-й секции 6-го климата малоазийский Трапезунт, ал-Идриси сам ука-
зывает, что «от Атрабзунда до Русского (Азовского) моря — 5 дней морского
плавания»27, что никак не соответствует 110 км. В.М.Бейлис объясняет это
противоречие устной формой информации лиц, совершавших плавания от
Трапезунта к устью Кубани28, но не будет ли правильней предположить как
раз обратное — использование географических (или скорее— картографиче-
ских) источников, в которых, как мы видели выше, возможно, существовала
традиция помещать еще один Трапезунт в Северном Причерноморье, где-то в
пределах Боспорского царства. Ведь мы знаем, что картографическое пред-
ставление ойкумены было одной из целей деятельности ал-Идриси29
23 Перевод В.М.Бейлиса из сю сгатьи: Ал-Идриси (XII в.) о Восточном Причерноморье и
юго-восточной окраине русских земель // ДГ, 1982 год. М 1984. С. 209.
24 Об этом ал-Идриси рассказывает в 5-й секции 6-го климата (см.. Бейлис В.М. Указ. соч.
С. 211—212. Примеч. 27)
25 На средневековых картах, особенно на норзиланах, Матрсга (Matrega) как генуэзская
фактория однозначно локализуется на кавказском берегу Керченского пролива; см., например,
карты Пьетро Вссконти 1311, 1318 и 1320 гг., Мартино Санудо Стариа 1321 г., Анджело де
Далорто 1325—1330 гг., Франческо Пицигано 1367 и 1373 гг. и многие другие (изображения
см.. Димитров Б. България в средновековната морска картография 14—17 век. София, 1984.
Илл. 2,3,4, 5,7, 10, II и др ).
26 См., например: Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 года// КСИИМК. М.
1952. С. 17; Бейлис В.М. Указ соч. С. 209, примеч. 12: «Расстояние в 75 миль... выглядит мало-
правдоподобным: на восток от Трапезунда на этом расстоянии нет значительных рек»; ср.
также с. 221, примеч. 93: «Расстояние в 75 миль... по меньшей мере в 10 раз меньше действи-
тельного. Отождествление Русиййу с Риони или какой-либо другой рекой, впадающей с восто-
ка в Черное море, следует отвергнуть — эти реки не пересекают землю алан».
27 Пер. И.['.Коноваловой.
2* Там же. С. 220.
29 См., например: Mzik //. Idrisi und Ptolemaeus//Orientalischc Litcraturzeitung. 1912. 15
S. 403—406; Kramers J. H. Geography and Commerce//The Legacy of Islam Oxf, 1931. P. 79—
244
Это все замеченные мной тексты и карты, на которых Трапезунт появля-
ется в Северном Причерноморье. Какие же можно сделать отсюда выводы?
Прежде всего представляется весьма вероятным существование указан-
ной традиции.
Второй вывод — эта традиция фиксируется только в латиноязычной
(римской) геокартографии. В самом деле, ни один греческий географ не
знает ничего о втором севернопонтийском Трапезуйте, будь то Страбон или
Арриан в своем перипле Черного моря, Птолемей с подробнейшим описани-
ем черноморского побережья, или даже римские авторы Помпоний Мела и
Плиний Старший, которые работали, как известно, в основном с греческими
источниками. Что же касается ал-Идриси, то его труд представляет собой
результат взаимодействия древнегреческой, исламско-арабской и римско-
латинской традиций, что в не малой степени было обусловлено его местом
пребывания на Сицилии. Историки средневековых Балкан подчеркивают то
обстоятельство, что «сочинение ал-Идриси... отражает античную римскую
традицию деления Балкан на провинции» и что ал-Идриси испытал «влияние
раннесредневековой картографической традиции»* 30
В-третьих, эта традиция тесно связана с картографическим изображени-
ем. Мы видели Трапезунт на северном побережье Черного моря на карте из
Дура-Европос и на Певтингеровой карте. «Космография» из Равенны явля-
ется, как известно, во многих отношениях списком с карты, которая стояла
очень близко к Певтингеровой карте31 В географических произведениях
Иордана32 и ал-Идриси также повсеместно усматривают картографический
первоисточник.
На основании всего вышесказанного было бы весьма заманчиво предпо-
ложить реальное существование в Северном Причерноморье некоего не
известного по другим античным источникам города под названием Трапе-
зунт (как это делала Е.Ч.Скржинская, хотя и для более позднего времени).
Тем не менее, несмотря на всю привлекательность этой версии, мы склонны
все же в ней усомниться. Главное основание для скепсиса — полное молча-
ние о северночерноморском Трапезуйте в хорошо информированных грече-
ских источниках, а также отсутствие каких-либо археологических, эпигра-
фических и нумизматических данных, подтверждающих эту версию.
Чем же в таком случае можно было бы объяснить существование этой
традиции, где искать ее истоки?
Установленная выше связь традиции с римской картографией позволяет
предположить, что появление второго Трапезунта обязано ошибочной лока-
лизации на какой-то ранней авторитетной римской карте, которая послужи-
107, особенно с. 90; Thrower N.J. IV Maps and Man: An Examination of Cartography in Relation to
Culture and Civilization. N.Y 1972. P. 36; Коновалова И.Г Арабские источники XII—XIV вв.
по истории карпато-днестровских земель И ДГ, 1990 год. М., 1991. С. 23—37.
30 См.: Кендерова С.Т. Сведения ал-Идриси о Балканах и их источники. Автореф. канд.
дис. Л., 1986. С. 12—16; ср. также: Недков Б. България и съседните й земи през XII век според
«Географията» на Идриси. София, 1960.
31 См. подробнее: Подосинов А.В. Традиции античной географии в «Космографии» Ра-
веннского Анонима// ДГ, 1987 год. М., 1989. С. 248—256.
32 См., например: Скржинская Е. Ч. Указ соч. С. 201, 208, 209.
245
ла основой для последующих памятников такого рода. Что же это могла
быть за карта?
Прототип Певтингеровой карты, являющейся одним из свидетельств
этой традиции, восходит, по мнению большинства исследователей, к госу-
дарственной карте первых веков н. э. В конечном итоге ее часто возводят к
знаменитой карте мира Марка Випсания Агриппы33, который умер в 12 г.
до н. э. Именно эта карта должна была впервые в истории Рима представить
всю Римскую империю и весь мир в картографическом изображении34
Весьма вероятно, что именно в этом времени и в этой карте следует искать
истоки традиции.
Уже Певтингерова карта демонстрирует, какие грубые (с точки зрения
современной геокартографии) смещения географических объектов относи-
тельно друг друга были возможны в античной картографии, особенно на
периферии ойкумены. Мы уже видели, как Трапезунт оказался в Северном
Причерноморье, сохранив при этом весь свой топонимический южнопон-
тийский контекст. Не могла ли такая (карто)графическая аберрация еще на
карте Агриппы послужить началом противоречивой традиции, в рамках
которой некоторые авторы, прекрасно зная о существовании малоазийского
Трапезунта, или принимали северночерноморский вариант его локализации
за еще один город (Иордан, Равеннский Аноним), или описывали этот «се-
верный» Трапезунт как малоазийский (ал-Идриси), не замечая возникающих
при этом противоречий?
Высказанную гипотезу подтверждает ряд фактов, связанных с деятель-
ностью Агриппы и с его картой.
Хотя сама карта Агриппы не сохранилась, некоторое представление о
ней дают два позднеантичных географических каталога первой половины
V в. н. э., которые содержат краткие данные о границах и протяженности
каждого из 24 сегментов карты Агриппы. Это «Divisio orbis terrarum» и
«Demensuratio provinciarum»35 Оба трактата описывают севернопонтийский
регион одинаково и следующим образом:
«Sarmatia, Scythia Taurica. Нае
finiuntur ab oriente iugis montis
Caucasi, ab occidente flumine
Borysthene, a septentrione oceano,
a meridie provincia Pontica...»
(Div. 15; Demens. 9; cp.: Plin. NH,
91).
«Сарматия, Скифия Тавриче-
ская. Они ограничиваются с
востока хребтами горы Кав-
каз, с запада рекой Борисфен,
с севера океаном, с юга Пон-
тийской провинцией...»
33 Литеразуру вопроса см.: Brodersen К. Op. cit. S. 270, Anm. 6.
34 По словам Плиния Старшего, Агриппа «orbem terrarum orbi spectandum propositurus
esset», а карта после смерти Агриппы была по приказу Августа выставлена в специальном
портике (Plin., III, 17). О.Дилке назвал карту Агриппы «the most important map in Roman
cartography» (Dilke O. in: The History of Cartography. P. 207).
35 Текст и исследование обоих памятников см.: Schnabel Р. Die Weltkarte des Agrippa als
wissenschaftliches Mittelglied zwischen Hipparch und Ptolemaeus// Philologus. 90. 1935. S. 405—
440. Примечательно, что «Divisio» начинается с утверждения, что этот мир (orbis) «divus
Augustus primus omnium per chorographiam ostendit».
246
В этом и прилежащих сегментах, описывающих Северо-Восточную Ев-
ропу, мы находим много достоверной и актуальной информации, которая
отражает политические и этногеографические реалии именно середины —
второй половины I в. до н. э. После Агриппы они стали общими местами
последующей римской хорографической традиции.
К такой информации относятся, например, название реки Вислы (Vistla),
впервые именно у Агриппы засвидетельствованное в античной географии;
название «Скифия Таврическая» (Scythia Taurica), которое отражало сокра-
щение территории Скифии этого времени до размеров Крыма; имя «Сарма-
тия» (Sarmatia), распространившееся в это время на всей территории южно-
русских степей; «Дакия» и другие, впервые во всей римской литературе
встретившиеся именно в «Хорографии» Агриппы36
Среди этой актуальной информации встречается также название «Пон-
тийская провинция» (provincia Pontica), которая образует южную границу
Скифии и Сарматии. И здесь возникает несколько сложных вопросов. С одной
стороны, название «Понтийская провинция» может означать только одно —
Понтийское царство37 С другой стороны, Понтийское царство расположено
на южном побережье Черного моря. Как могли Скифия и Сарматия иметь
своей южной границей Понтийское царство? Что имел в виду Агриппа?
Я думаю, что как раз для Агриппы (и ни для кого до или после него) та-
кая граница была реальностью. Царем Понта с 37 по 8 г. до н. э. был Поле-
мон I. В 14 г. до н. э. Полемон присоединил к своей державе Боспорское
царство и женился на боспорской царице Динамии. «Так было достигну-
то,— пишет Е.С.Голубцова, — впервые после смерти Митридата, объеди-
нение Северного и Южного Понта, имевшее для римлян большое стратеги-
ческое и экономическое значение»38 Самое примечательное в этой истории
с «понтизацией» Боспора заключается в том, что все это было задумано и
осуществлено верховным правителем восточных областей Римской импе-
рии— Марком Випсанием Агриппой!39 Дион Кассий в своей «Римской
истории» писал об этом событии (LIV, 24, 5—6): «Как только Агриппа ус-
лышал об этом (о беспорядках на Боспоре. —А.П.), он послал против него
(мятежника Скрибония. —А.П.) Полемона, который тогда был царем части
Понта, граничащей с Каппадокией... Хотя тот (Полемон.—А.П.) и достиг
победы, однако окончательно подавить своих противников он смог только
тогда, когда Агриппа прибыл в Синопу и собирался пойти на них походом.
Тогда только боспоряне сложили оружие и подчинились Полемону. И Ди-
намия стала — конечно, только с согласия Августа — его супругой»40
36 Подробнее см.. Подосинов А.В. Дакия и Сарматия на карте мира Марка Випсания Агрип-
пы // Acta Associations International is «Terra Antiqua Balcanica». VI. Serdicae, 1991. P. 156—161.
37 Примечательно, что при описании «Asiae pars superior» в обоих трудах «настоящее»
Понтийское царство также упомянуто как «provincia Pontica».
38 Голубцова Е.С. Северное Причерноморье и Рим на рубеже нашей эры. М., 1951. С. 90; ср..
Ростовцев М.И. Понт, Вифиния, Боспор И Русский исторический журнал. 1917. 1—2. С. 115—118.
39 Об Агриппе и его понтийской акции см.: Roddaz J.-M. Marcus Agrippa. Roma, 1984
(особенно с. 463—468).
40 Ср. также: Jos. Flav., Ant. 16, 2, 2; Oros. 6, 21, 28: Bosporanos vero Agrippa superavit... Об
этих событиях на Боспоре см. подробнее: Rostovtzeff М. Queen Dynamis of Bosporos П JHS. 39.
1919. P. 88—109 (особенно p. 99 sqq ).
247
Итак, для Агриппы Боспорское царство и Понтийское царство были еди-
ным политическим образованием — «provincia Pontica». Поэтому и южная
граница Скифии и Сарматии проходила в два последние года жизни Агрип-
пы (14—12 гг.), когда он интенсивно работал над своим описанием мира, не
случайно по Понтийскому (Боспорскому) царству. Рассмотрение Боспора
как части Понта, в котором одним из важнейших городов был Трапезунт,
могло явиться причиной «переноса» понтийского Трапезунта в северночер-
номорский регион.
Известно, что «Объединенные штаты Понта» просуществовали не долго;
уже в 8 г. до н. э. они снова распались41 Это обстоятельство датирует, таким
образом, наше наименование «provincia Pontica» только временем Августа и
Агриппы.
Итак, Северночерноморский Трапезунт мог возникнуть как результат
аберрации на карте Агриппы в результате объединения двух царств; благо-
даря высокому авторитету этой карты он мог стать источником недоразуме-
ний для многих последующих веков42
Ко времени Агриппы восходит еще одно интересное обстоятельство. Во
всех перечнях северночерноморских городов, рассмотренных выше, отсут-
ствует название важнейшего города— Пантикапея, столицы Боспорского
царства, одного из известнейших и значительнейших городов Причерномо-
рья. Пантикапея нет на карте из Дура-Европос, на Певтингеровой карте, у
Иордана, в Равеннской «Космографии». Что бы это могло значить?
В перечнях северночерноморских городов Иордана и Равеннского Ано-
нима между Феодосией и Мирмекием (у Иордана) и Феодосиополем
(Theosiopolis=Theodosia) и Трапезунтом (у Анонима) стоит загадочное имя
Кареон (Сагеоп). В перилле 5-й книги «Космографии» Сагеоп появляется
также между Феодосией (Dosiopolis) и Трапезунтом (V, 11).
Уже Т.Моммзен в своем издании Иордана предположил, что под неиз-
вестным из других источников названием Сагеоп следует понимать город
Пантикапей43 Того же мнения придерживались Ю.А.Кулаковский44, В.То-
машек45 и Р.Ребюффа46
41 См.: Olshausen Е. Pontos und Rom (63 v. Chr. —64 n. Chr.)//ANRW. II, 7, 2. 1980.
S. 910—911.
42 При этом сам Агриппа вовсе не несет ответственности за эти деформации, так как карта
была изготовлена только после его смерти. Изготовитель карты имел дело лишь с текстами
Агриппы, поэтому он мог легко спутать территорию Понта и Боспора.
43 MHG. АА. V, 1. Вего! in а, 1882. Р. 62:. «Сагеоп cum collocetur inter Theodosiam et Myrme-
cion... patet intellegi Panticapaeum, quod non potuit omittere, qui recensebat Graeca oppida in litore
Scythiae condita; sed erravit non librarius, at lordanes auctorve eius Cassiodorius Graeco auctore
usus imperite».
44 Кулаковский Ю.А. К вопросу об имени города Керчи // XAPIZTEPIA. Сборник статей по
филологии и лингвистике в честь Ф.Е.Корша. М., 1896. С. 185—201.
45 RE. VI. Hibd. 1899. Sp. 1588—1589: «Сагеоп, Hafen an der bosporanischen KUste... viel-
leicht Rest von Panti сареоп». Еще в XV в. византийский историк Лаоник Халкокондил упоми-
нал город Kapta тсбХц, который определенно идентичен Пантикапею.
46 Rebuffat R. Op. cit. Р. 96: «La grande ville dont on attendrait le nom entre theodosiopolis et
trapezus est dvidemment «panticapeon», et, selon une conjecture ddjd ancienne, c'est probab-
lement elle qu'il faut restituer».
248
Я полагаю, что идентификация Пантикапея и Кареона в географическом
плане вполне разумна, только возводить само название следует не к имени
Пантикапей, а к другому названию этого города.
Дело в том, что, когда Агриппа стоял в 14 г. до н. э. со своей эскадрой в
Синопе и Полемон должен был сделаться царем Боспорского царства (см.
выше известие Диона Кассия), на «карте античного мира» (если таковая была)
уже не существовало имени Пантикапей. Боспорская царица Динамия как раз
в это время (между 17 и 12, но скорее всего до 14 г. до н. э.) переименовала два
крупнейших города своего царства Пантикапей и Фанагорию в честь Августа
(Кесаря) и Агриппы в Кесарию (Caesarea, Caesareon, Kaiaapca) и Агриппию
(Agrippea, ’Ауршяш)47 48 Позднее мы практически не встречаем уже имени
Пантикапей ни в эпиграфике, ни в нумизматике Боспора. Лишь некоторые
авторы, использовавшие ранние греческие периплы и географические описа-
ния, сохранили это имя и в первых веках н. э. Что же из всего этого следует?
Прежде всего, становится ясным, почему в римской послеагрипповой
традиции не существует более Пантикапея. Далее, мы можем предложить
более логичную и приемлемую этимологию названия Кареон. В самом
деле, гораздо легче представить себе CAREON (или греч. KAPEON) про-
исходящим из CA<ESA>REON (или греч. KA<IZA>PEON), чем из
PANTICAPAEON (или греч. nANTIKAnAION).
Таким образом, появление в раннесредневековых, зависящих от Агрип-
пы, списках северночерноморских городов названия Кареон вместо Панти-
капея может служить еще одним доказательством того, что и Трапезунт,
встречающийся тут же, восходит ко времени Агриппы.
Возможно также, что на помещение Трапезунта в области Боспорского
царства повлияли и другие, более древние географические обстоятельства.
Известно, что многие названия Северного Причерноморья являются вторич-
ными, они дублировали имена метрополии или ранее обжитых местностей,
которые как бу переносились с более знакомых на схожие, только что откры-
тые ландшафты. Так было, например, с названием Керченского пролива —
Боспор Киммерийский (ср. Боспор Фракийский), рекой Днепр— Борисфен
(так раньше назывался Геллеспонт), Керкинитским заливом в Крыму (по озеру
на нижнем Стримоне во Фракии) и т. д. Даже амазонки, по преданию, пришли
в район Азовского моря из южнопонтийских местностей (ЯЛ., IV, 110—117).
47 Об этом свидетельствуют боспорские надписи (см.: КБН, NN 979, 983, 1051:
ATPinnEQN, KAIXAPEQN) и эмиссия медных монет с новыми именами в период между 15 и
12 гг. до н.э. (см.: Анохин В.А. Монетное дело Боспора. Киев, 1986. С. 84, 88, 151). Н.А.Фро-
лова считает, что переименование имело место еще раньше, в 21/20 -j— 17/16 гт до н.э. (см..
Фролова Н.А. О времени правления Динамии//СА. 1978. 2. С. 53—60); так же думает
С.Ю.Сапрыкин (Уникальный статер боспорской царицы Динамии//СА. 1990. 3. С. 212).
Отождествление обеих пар названий была обосновано уже в 1915 г. А.В.Орешниковым (см.:
Нумизматический сборник. III. М., 1915. С. 37—40; ИРАИМК. II. М., 1922. С. 130—131) и
поддержано позднейшими исследователями.
48 Подробнее о проблеме Кареона, в котором я вижу искаженное название Кесарии, см. мою
статью: Еще раз о происхождении имени города Керчь И Античный мир. Византия. К 70-летию
проф. В.И.Кадеева. Харьков, 1997. С. 155—171 (ср. недавнюю работу по этой проблеме: Иванен-
ко П.И., Иванина О.А. Керчь: История имени. Этимологический очерк. Керчь, 1996).
249
Предполагают, что и такие известные названия, как Херсонес и Тавр, обяза-
ны своим появлением в Северном Причерноморье такому «переносу».
Трапезунт, как мы видели в перечнях северночерноморских городов,
часто выступает в окружении городов Нимфея, Гермонассы, Фанагории
Апатуры и др. Как теперь установлено, Гермонасса и святилище Афродиты
Апатуры в Фанагории, упомянутые впервые Гекатеем Милетским, не имели
первоначально отношения к Боспору Киммерийскому, а находились на юж-
ном берегу Понта, недалеко от Трапезунта49 То же можно сказать и о
<J>avayopia у Птолемея (Ptolem., V, 6, 3), которая локализуется им в Южном
Причерноморье, о южнопонтийских (по Арриану) местности Нимфейон и
реке Парфений, имеющих на Боспоре параллели в виде названий городов.
Логично, таким образом, предположить, что окружающая Трапезунт топо-
нимия, встречаясь и на территории Боспора, могла активно способствовать
боспорской «прописке» Трапезунта. Впрочем, эта версия нуждается в до-
полнительном и самостоятельном исследовании.
Теперь пора вернуться к карте из Дура-Европос, с которой мы начали
наш экскурс в историю римского картографирования Черного моря. Здесь
возникает законный вопрос: как могла карта римского воина, явно носящая
мемориальный характер (в память о прошлом походе)50, входить в тради-
цию, связанную с кабинетно-ученой картографической ошибкой? Ведь тако-
го рода карта предполагала, как кажется, опору на собственный опыт и
должна была избежать столь очевидной несообразности.
Именно это обстоятельство побудило Р.Удена искать топоним Трапезунт
в Северном Причерноморье51 Но ведь и сам Уден несколькими страницами
позже признает, что автор карты плохо представлял себе очертания и форму
Черного моря и этим объясняется почти прямая линия западного и северно-
го побережий52 Неточность в изображении береговой линии Черного моря
вполне можно было бы объяснить безразличием автора карты к направле-
нию движения корабля относительно стран света. Для солдата, плывущего
на корабле, куда важнее была последовательность портов, а между Херсоне-
сом и малоазийским Трапезунтом не было, как считают исследователи,
крупных стоянок римского флота53 Поэтому путь между ними для плыву-
щего на корабле вполне мог графически изображаться прямой линией. Так
можно было бы объяснить появление Трапезунта на карте из Дура-Европос,
если не связывать ее с традицией римской картографии.
Самое же любопытное заключается в том, что такая связь уже давно и не
без оснований усматривается многими исследователями. Например, уста-
49 См.: Hecat., Fragm. 2, 10; Strabo, XII, 3, 17: «Недалеко от Трапезунта находится Гермо-
насса»; ср.: Ruge W. Hermonassa II RE. VIII. 1913. Col. 899; Куклина И.В. Этнография Скифии
по античным источникам. Л., 1985. С. 94—95.
50 Так считают, например: Levi А. е М. Itineraria picta: Contribute allo studio della Tabula
Peutingeriana. Roma, 1967. P. 31: «II soldato... aveva evidentemente pensato di conservarsi un
ricordo delle lunghe marce effetuate dal reparto dell'esercito romano di cui egli faceva parte».
51 UhdenR. Op. cit. S. 118.
52 Ibidem. S. 123—125.
53 Л.А.Ельницкий (Указ. соч. С. 244) заметил, что на карте из Дура-Европос упомянуты
только те города, которые Арриан в своем «Перипле Понта Евксинского» (нач. II в. н. э.) обо-
значил как орцд^ vavenv (стоянки кораблей).
250
новлено, что эта карта — греческий список с латинской54 Об этом свиде-
тельствуют многие детали легенды. Так, имя Дуная дается в латинской вер-
сии (Advov0u; яотоцос; из лат. Danuvius); также названия Тира и Томы вы-
дают латинский оригинал (Тора из лат. Туга вместо греч. Тбрас; и Тоцеа из
лат. Тотеа вместо греч. Тоцеас;); долгие гласные греческих названий игно-
рируются (’Обеаасх; вместо ’О5т]аа6д; Bopova вместо Bi^covt]); дистанции
обозначаются римскими милями (цЦАда]) вместо греческих стадий; на карте
есть еле заметная сигнатура, выполненная латинским курсивом55 Все это
хорошо вписывается в наш вывод, что только римская картография знает
Трапезунт в Северном Причерноморье.
Фр.Кюмон, Л.А.Ельницкий и О.Дилке видят в нашей карте разновид-
ность «рисованных дорожников» fitineraria picta), которые будто бы были
распространены в римской армии56 При этом имеется в виду, что автор
карты нарисовал заказчику карту его путешествия не с его слов (или не
только с его слов), а использовав одну из доступных ему римских карт.
Сравнив особенности этой карты (обозначение городов и дистанций между
пунктами и т. д.) с характером дошедших до нас дорожных карт или их ли-
тературных версий («Итинерарий Антонина», Певтингерова карта, «Космо-
графия» Равеннского Анонима), Кюмон пришел даже к выводу, что карта из
Дура-Европос восходит к той же карте, изготовленной или поновленной при
Каракалле, что и названные выше памятники, занимая промежуточное по-
ложение между «Итинерарием Антонина» и Певтингеровой картой57
Французский исследователь П.Арно идет еще дальше и считает, что кар-
та вообще никогда не была частью солдатского щита, а представляет собой
чисто картографический объект, возможно даже, фрагмент монументальной
(от 6 до 9 кв. м.) mappa mundi58
Даже если эта позиция не до конца убедительна59, все изложенные выше
соображения дают основание трактовать карту из Дура-Европос не как еди-
ничное явление, но как одно из звеньев длительной традиции. Тогда северно-
черноморская локализация южнопонтийского Трапезунта получает истори-
ко-картографическое объяснение60
54 Cumont Fr. Fouilles. Р. 325, 335—336; Ельницкий Л.А. Указ. соч. С. 243; Uhden R. Op. cit.
S. 124—125.
55 Arnaud P Observations. P 159—160; Idem. Une deuxteme lecture. P 384. Прочитываются
четыре буквы -gill-, вероятно имя владельца карты (Gargillus?).
5f> Cumont Fr. Fouilles. Р 335; Ельницкий Л.А. Указ. соч. С. 246; Dilke O.W.A. The History.
Р 249. Ср.: Rebuffat R. Op. cit. P 91.
57 Cumont Fr. Fouilles. P 336—337; ср. стемму, которую рисует для карты на щите
Р.Ребюффа (Op. cit. Р. 99 и 102).
58 Arnaud Р. Observations. Р. 158—160.
59 Ср. скепсис относительно предположения о карте из Дура-Европос как фрагменте боль-
шой карты: Brodersen К. Op. cit. S. 148. Одним из важнейших аргументов в позиции Арно
является отсутствие в предполагаемом центре карты места для умбона (металлического выступа
в центре щита). Но этот аргумент не убеждает: парадные щиты, каким мог быть щит из Дура-
Европос, вовсе не обязательно имели умбоны. Об этом свидетельствуют парадные щиты из кол-
лекции Института древней истории Трирского университета, также имеющие кожаную обшив-
ку с цветными рисунками на ней, но лишенные умбонов (подробнее см.: Goethert К.-Р. Neue
rOmische Prunkschilde И Reiter wie Statuen aus Erz / MJunkelmann. Mainz, 1996. S. 115—126.
60 Что же касается Арта(ксаты), то виньетка (каменный дом), изображающая на карте из
Дура-Европос этот город, находится в некотором отдалении от линии побережья, что вполне
251
Рис. 4. Реконструкция карты из Дура-Европос (по: Arnaud Р. Une deuxteme lecture. Р. 375)
В заключение я должен признать, что в исследуемой проблеме вопросов
больше, чем ответов* 61. И все же я надеюсь, что мне удалось показать, что в
римской геокартографической традиции, дожившей до раннего средневеко-
вья, существовали искажения в изображении некоторых местностей в Черном
море и что, весьма вероятно, они обязаны своим происхождением деятельно-
сти сподвижника Августа Марка Випсания Агриппы. Из этого мы можем
заключить, во-первых, сколь недостоверны и, следовательно, непригодны для
практики были географические карты римлян62, во-вторых, что определен-
ная картографическая традиция в изображении некоторых местностей все же
была*.
соотносится с ее континентальным расположением в центре Армении. Ее помещение следом за
Трапезу игом может являться следствием аберрации, произошедшей с последним городом.
61 Так, например, во время дискуссии по докладу в Марбургском университете ее участни-
ками была активно поддержана гипотеза, а не является ли наша карта, обычно рассматривае-
мая как фрагмент карты Черного моря, фрагментом карты мира, или, вернее сказать, частью
перипла Нашего моря (Средиземного и Черного). В самом деле, сохранившаяся часть образует
только % часть окружности щита, при этом реально указаны черноморские города, покры-
вающие % частей объезда Черного моря. Если же прочие части окружности заполнить важ-
нейшими портами и городами Средиземноморья, карта выглядела бы более пропорциональ-
ной. В таком случае в левой части карты находился бы Гибралтарский пролив, а не Геллес-
понт, как полагает П.Арно (см. рис. 4). Но поскольку таких карт до нас не дошло, высказанное
предположение остается пока весьма гипотететичным.
62 Ср.: Arnaud Р. Une deuxidme lecture. Р. 386: «Notre carte semble en effet plus spectaculaire
qu'utile, et paraft avoir ete sp6cifiquement con^ue pour representer les rivages du Pont sans pour
autant s'attacher aux details topographiques des cdtes, necessaires au navigateur, mais qu'ignorait
sans doute le cartographe, visiblement peu au fait de la toponymie des regions concemees, ni foumii
les informations utiles au voyageur terrestre».
* This work was supported by the Research Support Scheme of the Open Society Support Foun-
dation, grant No.: 269/1998.
252
И. В. Куклина
САВРОМАТЫ И САРМАТЫ У ОВИДИЯ
В дошедшей до нас античной литературной традиции более ста греческих и
латинских авторов в широком хронологическом охвате от VI в. до н. э. до
IV в. н. э. и с той или иной степенью информативности упоминают о савро-
матах и сарматах, однако вопрос о соотношении этих этниконов до сих пор
не получил в научной литературе однозначного решения. Были ли саврома-
ты отдельным племенем Приазовья, исчезнувшим впоследствии под натис-
ком продвинувшихся с востока сарматов, как это предполагал М.И.Ростов-
цев, или же они всего лишь являлись ранними сарматами, как считал наш
ведущий специалист по сарматской археологии К.Ф.Смирнов, — этот спор
можно разрешить только тщательным сопоставлением существующего в
традиции словоупотребления.
Казалось бы, легче всего последовать за толкованием Плиния, который
утверждал, что «сарматы» — это латинское наименование, а по-гречески
оно звучит как «савроматы», подобно тому как один и тот же народ римляне
называют даками, а греки — гетами (NH, IV, 80). Однако даже поверхност-
ный взгляд на наши источники сразу же выявляет, что все не так просто. И
греческие авторы (например, Страбон, Диодор, Плутарх, Аппиан, Павсаний
и др.), точно так же как и латинские (Овидий, Мела, Плиний, Светоний,
Солин, Аммиан Марцеллин и др.), употребляют в своих сочинениях как тот,
так и другой термин. Среди грекоязычных писателей есть такие, у которых
встречаются только «сарматы» (Феофраст, Полибий, Филон Иудей, Иосиф
Флавий, Полиен, Птолемей и др.), хотя тех, кто употребляет только этникон
«савроматы», почти вдвое больше (Геродот, Гиппократ, Платон, Скилак,
Аполлоний Родосский, Николай Дамасский, Дион Хризостом, Арриан, Лу-
киан и др.). Большинство латинских авторов называют исключительно сар-
матов (RGDA, Юстин, Сенека, Курций Руф, Валерий Флакк, Тацит, SHA
и др.) — в количественном соотношении это почти вдвое чаще смешанного
употребления. У трех латиноязычных авторов (Ювенала, Авла Геллия и
Вибия Секвестра) фигурируют только «савроматы».
Может быть, как считали многие исследователи, имя савроматов отно-
сится к более раннему времени, а позднее совершенно уступает место имени
сарматов и поглощается им? Однако и такое предположение рушится при
первом же соприкосновении с античной традицией, поскольку имя саврома-
тов сохраняется вплоть до раннего средневековья и употребляется почти так
О И.В.Куклина, 1999
253
же часто, как и имя сарматов. Его продолжают употреблять христианские
апологеты и отцы церкви, как грекоязычные, так и латиноязычные. Было бы
слишком просто объяснять это «антиквизирующей» тенденцией, как это
делают некоторые исследователи.
Без тщательного терминологического анализа уловить здесь какую-либо
закономерность невозможно. Ни в отечественной, ни в зарубежной историо-
графии никто пока такого анализа не предпринимал, а между тем этот во-
прос чрезвычайно важен для исследования этногенетических процессов на
территории Восточной Европы. Попытка разобраться в словоупотреблении
Овидия может рассматриваться как начало анализа подобного рода. Выбор
Овидия отнюдь не является случайным: именно ему принадлежат первые из
дошедших до нас упоминаний о савроматах и сарматах в латинской литера-
туре1 Они особенно важны и интересны, потому что расцениваются как
свидетельства современника и очевидца. То, что сведения об этих племенах
включены в поэтический контекст, преобразованы поэтическим воображе-
нием и подчинены определенным целям, для данной темы не столь уж важ-
но, а скорее даже позволяет точнее судить о терминологии.
Внешние обстоятельства хорошо известны2: император Август осенью
8 г. н. э. приговорил поэта к ссылке на далекую окраину римского мира — в
город Томы на Черном море близ Дуная (современная Констанца в Румы-
нии). Причины ссылки до сих пор точно не выяснены. Овидию было в то
время* 50 лет. Он был уже известным и прославленным поэтом, автором
любовных элегий и нескольких поэм, среди которых первое место занимали
« М етам орфоз ы ».
Ссылка в столь отдаленное место, куда даже и греческие корабли с из-
вестиями о Риме и провинциях заходили только летом, была для Овидия
жизненной катастрофой. Ему пришлось расстаться с налаженной и благоус-
троенной жизнью в Риме, с любимой женой и дочерью, с многочисленными
друзьями. В 9 г. н. э., преодолев долгий и полный опасностей путь по суше и
по морю, Овидий прибыл в Томы — небольшой греческий город, лет за 30
до этого принятый под римский протекторат и даже еще не имевший про-
винциального наместника. Томы были основаны греками на землях фракий-
ского племени гетов. Из-за Дуная на правый берег совершали набеги еще не
замиренные геты и сарматы. Часть гетов, по-видимому, жила и в самом
городе. Здесь Овидий провел последние годы своей жизни. Можно поверить
ему, когда он заявляет, что его пребывание в Томах — это не жизнь, а вид
смерти: таково было его субъективное ощущение, преломившееся в его
элегиях. И поэт тем более заслуживает сочувствия, что ему так и не удалось
вернуться в Рим даже и после смерти Августа и суждено было умереть на
чужбине после десятилетней ссылки.
Тем не менее он и в ссылке, оторванный от всех корней и привязанно-
стей, остался римским поэтом. Им были написаны два сборника стихов:
1 Чуть более раннее упоминание сарматов принадлежит официальному источнику —
RGDA, 31, 1
2 Исчерпывающую библиографию по Овидию см. в кн.. Подосинов А.В. Произведения
Овидия как источник по истории Восточной Европы и Закавказья. М., 1985. С. 255 и след.
254
«Печальные песни» (Tristia) в пяти книгах и «Письма с Понта» (Epistulae ex
Ponto) в четырех книгах, поэма «Ибис», а также две дидактические поэмы,
одну из которых («Фасты») он начал еще в Риме. Три первых произведения и
являются основными источниками при решении савромато-сарматской про-
блемы: в прежних своих произведениях Овидий этих племен не упоминал.
Стихи Овидия, написанные в ссылке и переправляемые им в Рим, полны
беспрестанных жалоб на одиночество, скуку, холод, дикость края, неустро-
енность быта, на то, что его языка никто не понимает, на воинственность
окружающих племен и постоянную опасность. Цель его поэтических запла-
чек прозрачна: он хотел разжалобить Августа и если уж не вернуться в Рим,
то хотя бы поменять место изгнания и быть поближе к родному городу.
Если принять всерьез все его стенания, то придется поверить, что поэт от-
бывал ссылку в приполярных областях, среди снега и льдов, что в Томах и
вокруг жили дикие, постоянно воюющие племена, что ежеминутно изгнан-
нику грозила смерть от отравленных варварских стрел.
Между тем Томы были, как известно, типичным греческим городом, с
обычным политическим и культурным укладом, с привычным греческим
образом жизни3 Археологические и эпиграфические находки из Том време-
ни Овидия дают возможность представить архитектуру и скульптуру города,
мастерские, предметы быта, керамику, монеты, посвящения различным
греческим богам. Надписи свидетельствуют о чистоте греческого языка и о
существовании в городе стадиона, театра и цирка.
Но Овидий предпочитал умалчивать о греках, поскольку его жизнь в ци-
вилизованном эллинском городе противоречила жалобам на теснящее его со
всех сторон варварство, на то, что он вынужден жить среди гетов и саврома-
тов. Вплоть до самых последних своих стихов Овидий не только тщательно
скрывает наличие какой-либо греческой культуры в Томах, но, напротив,
искусно создает у читателей впечатление, что «местные жители» — это
толпа диких варваров, постоянно угрожающая жизни и покою изгнанника.
Точно так же Овидий вполне сознательно не делал различия между более
или менее замиренными гетами, окружающими город, и теми варварскими
ордами гетов и савроматов, которые совершали свои разбойничьи набеги из-
за Дуная. Обычно эти набеги не затрагивали Том, отстоящих от Дуная на
92 км. Но Овидию с его целевой установкой на сочувствие в Риме к участи
ссыльного поэта было выгодно изображать дело так, будто всепроникающая
варварская угроза внутри городских стен смыкалась с постоянной внешней
агрессией и непрекращающейся осадой города.
Овидий прекрасно владел греческим языком, но постоянно жаловался в
стихах, что его никто не понимает («здесь я варвар» — Тг. V, 10, 37), что
ему приходится изъясняться жестами или учить гетский и сарматский языки
для общения с горожанами. Все это отнюдь не соответствовало действи-
тельности, так же как и утверждения Овидия, что он написал на гетском
книжку и заслужил одобрение толпы вооруженных варваров. И только в
3 См.. Подосинов А.В. Произведения Овидия. С. 195 и след., примем. 435 и литература во-
проса; с. 229 и след., примем. 767.
255
двух посланиях последнего периода ссыльной жизни (Ер. IV, 9 и 14) поэт
дает описание подлинного культурного облика греков-том итов и не отрица-
ет своего участия в общественной и религиозной жизни города в качестве
уважаемого согражданина, обласканного жителями Том и удостоенного
почетных наград и декретов. На достоверность обоих посланий можно пола-
гаться, так как они адресованы очевидцам, побывавшим на Нижнем Дунае.
Благосклонные к Овидию томиты, познакомившись с греческим перево-
дом его элегий, были чрезвычайно обижены на него за искажения, и Ови-
дию пришлось просить у них прощения в стихах и оправдываться, уверяя,
что он имел в виду дикость и суровость местности, а не жителей. Кстати, и
суровость края и климата Овидий чрезвычайно преувеличил. Скорее всего,
его изображение немыслимых холодов имеет просто литературное проис-
хождение. Оно связано с циклом гиперборейских сказаний, заимствованных
Римом из греческой литературы и встречающихся уже у Вергилия4 Овидий
же лишь приурочил этот приполярный фольклор к месту изгнания с целью
усилить впечатление от своих ламентаций. В современную эпоху для клима-
та Констанцы, румынского курортного города, характерна среднегодовая
температура -1—2° в январе и +22—23° в июле. Это плодородный и доста-
точно теплый, даже если сравнивать с Италией, край, где земледелие сла-
вится богатыми урожаями, где обильно плодоносят виноградные лозы и
фруктовые сады. Даже если в начале I в. н. э. климат Добруджи был не-
сколько более влажный и прохладный, все равно место ссылки не давало
повода Оьидию для описания окружающих его ледяных пустынь.
На основании независимых от Овидия источников — литературных, эпи-
графических, археологических — можно представить ту реальную ситуа-
цию, которую ссыльный поэт застал в районе Нижнего Дуная. В начале
правления Августа область между Балканским хребтом (Гемом) и Дунаем
была независимой от Рима. Население ее издавна составляли фракийские
племена бессов, дарданов, трибаллов и даков, обитавших по обоим берегам
Дуная вплоть до самого устья. С севера на правый берег Дуная вторгались
германские (кельтские?) племена бастарнов и ираноязычные кочевые сар-
матские племена. Греческое влияние на фракийцев ощущалось гораздо
сильнее римского. Шло оно от греческих городов побережья и от македон-
ской границы. Даков греки именовали гетами. Эллинские полисы страдали
от варварских набегов и были поэтому верными клиентами Рима. Послед-
ний вел войны с даками еще при Цезаре, когда произошел опустошительный
набег даков вплоть до Аполлонии. Антоний потерпел поражение от бастар-
нов при Истрополе. На протяжении всего правления Августа его полковод-
цы успешно воевали с германцами, даками и сарматами, и если в тот мо-
мент, когда Август встал во главе римского государства, границы последне-
го нигде не достигали Дуная, то благодаря его завоевательной политике
4 Verg, Georg. Ill, 196 sq., 349 sq., IV, 517 sq. А.В.Подосинов отметил целый ряд почти до-
словных совпадений с Вергилием (Подосинов А.В. Овидий и Причерноморье: опыт источнико-
ведческого анализа поэтического текста//ДГ, 1983 год. М. 1984. С. 115 и след.). О заимство-
ваниях из Горация см.. Вулих Н.В. «Тристии» и «Послания с Понта» Овидия как исторический
источник И ВДИ. 1974. I. С. 66
256
были созданы провинции Иллирик, Реция, Норик, Паннония, Далмация и
Мезия, а Дунай стал на всем своем протяжении если не военной, то полити-
ческой границей Рима, линией его пограничной обороны.
Таким образом, ситуация на Нижнем Дунае в момент появления Овидия
в Томах характеризовалась взаимодействием фракийцев, греков, германцев
и сарматов и началом включения этого района в сферу римской админист-
ративной деятельности.
Каким же образом это взаимодействие отразилось в стихах изгнанника,
имевшего возможность непосредственно и достаточно долго наблюдать
происходившие на Нижнем Дунае процессы? Все названные племена так
или иначе представлены или упомянуты в его произведениях, но акценты
поэтического отражения сильно смещены. Вопрос о возможности извлечь
достоверную информацию из «Тристий» и «Писем с Понта» тщательно и с
учетом всей предшествующей литературы исследовал А.В.Подосинов5 Рас-
смотрев вопрос во всей его совокупности (целенаправленность стихов Ови-
дия, его ученый александринизм, влияние риторики на форму, построение и
разработку деталей в его стихах, установку не на правдивость, а на правдо-
подобие, ориентацию на познания римских читателей), А.В.Подосинов
пришел к выводу, что в качестве исторического источника произведения
Овидия отнюдь не являются достоверной летописью событий. Однако это
вовсе не означает, что всю информацию Овидия следует рассматривать как
поэтическую вольность и выдумку. Несомненно, и за расцвеченными в
мрачные тона декорациями выявляются некоторые реальные события и
факты. Поскольку выводы А.В.Подосинова по проблеме достоверности
сведений Овидия представляются достаточно обоснованными и убедитель-
ными, можно ограничиться здесь их кратким изложением.
Томы, как уже было сказано, располагались на землях фракийцев-гетов.
Именно гетов Овидий упоминает намного чаще, чем все остальные племена,
вместе взятые (около 80 раз). Только гетов Овидий наделяет всевозможны-
ми (по большей части отрицательными) эпитетами: грязные геты, нестри-
женые, косматые, бесчеловечные, свирепые, необузданные, дикие и т.п.,
описывает их нравы, внешность, вооружение и коней, их восстания и воен-
ные набеги на Нижнем Дунае, свое общение с ними, — короче говоря, мож-
но с полным правом заключить, что «эта разносторонняя информация о
гетах возможна лишь при условии непосредственного общения поэта с ними
и отражает тот факт, что геты составляли преобладающее население нижне-
дунайского региона»6
Довольно распространенным является и скифский этноним (29 упомина-
ний). Овидий называет место своего пребывания Скифией, скифской зем-
лей, почвой, страной, местностью, скифскими пределами, болотами, горами.
Под скифским определением фигурируют Истр, Понт, берег, воздух, кли-
мат, мороз, море, небо, лук, колчан и стрелы. Но при всем том скифов как
5 Подосинов А.В. Скифы, сарматы и геты в «Tristia» и «Epistulae ex Ponto» Овидия//ДГ,
1975 год. М. 1976. С. 21 и след.; Он же. Овидий и Причерноморье. С. 64 и след.; Он же.
Произведения Овидия. С. 161 и след.
6 Подосинов А.В. Скифы. С. 33.
17 Зак. 90
257
таковых у Овидия нет, и он ни разу не назвал прямого этнонима (Scythae).
Создается, как отметил А.В.Подосинов7 8, действительно странная картина:
поэт приезжает в Скифию, разрезая кормой корабля скифское море, страда-
ет под скифским небом от скифского мороза, жалуется на скифский холод-
ный климат, хочет покинуть скифские пределы, не желая быть похоронен-
ным в скифской земле, и т. д., но нигде не упоминает о скифах как об обита-
телях этого края. Проанализировав выражения: «скифские народы»
(Scythicae gentes — Tr. V, 10, 48) и «скифский враг» (Scythicus hostis —
Ер. II, 8, 36), в которых, казалось бы, можно усмотреть намек на конкретное
скифское население, А.В.Подосинов пришел к правомерному выводу, что
эти выражения имеют внеэтничный характер и служат метонимическими
определениями при описании места ссылки. Единственный скиф (и тот ско-
рее литературный, в не реальный), появляющийся в Ер. III, 2, оказывается
все же уроженцем Таврической Скифии, а не Добруджи
Литературное, географически обобщенное представление об отдаленной
Скифии выявляется уже в дотомитанских сочинениях Овидия. В «Любовных
элегиях», «Посланиях героинь» и «Метаморфозах» Скифия отчасти соотно-
сится с Северным Причерноморьем, отчасти с болотами Меотиды или гора-
ми Кавказа, хотя ко времени Овидия скифы уже повсеместно были вытесне-
ны сарматами и последним их пристанищем стал Крым. Современник Ови-
дия Марк Випсаний Агриппа обозначил эту единственную Скифию на своей
карте как Scythia Taurica {Plin., NH, IV, 81; 91).
В произведениях ссыльного периода Овидий то называет Добруджу
Скифией, то заявляет, что Босфор9, Танаис и болота Скифии находятся ря-
дом с гетской землей10 11 Литературный характер Овидиевой Скифии под-
тверждается хотя бы тем фактом, что поэт перенес представление о скиф-
ских горах (Scythica juga), связываемое в дотомитанских сочинениях с Кав-
казом, на низменную Добруджу. Между тем известно, что территория Доб-
руджи в IV в. до н. э. входила в скифское царство Атея (разрушенное маке-
донским царем Филиппом в 339 г. до н. э.), а в III—II вв., судя по нумизма-
тическим и эпиграфическим данным, здесь также существовало скифское
царство, включавшее в сферу своего влияния и греческие города (в Томах и
Одессе чеканились монеты скифских царей)” Часть территории к югу от
Дуная получила название Малой Скифии (см.: Strabo, VII, 4, 5), и даже в
конце III в. н. э. в официальном списке римских провинций фигурировала
Скифия12 Следовательно, можно предполагать, что какое-то скифское насе-
ление должно было бы остаться на данной территории. А.В.Подосинов,
однако, считает, что ко времени Овидия реальных скифов в Добрудже уже
7 Там же. С. 24.
8 Встречается еще выражение «скифская чернь» (vulgus Scythicum — Tr. IV, 6, 47), но о
нем подробнее ниже.
9 Вероятно, Боспор Киммерийский.
10 Tr. III, 4, 47—49; ср.: IV, 4, 61—86.
11 Подосинов А.В. Скифы. С. 25.
12 Nomina provinciarum omnium, 4; «Dioecesis Thraciae habet provincias numero VI: Europa,
Rhodope, Thracia, Haemimontes, Scythia, Moesia inferior».
258
не было, так как они были вытеснены отсюда под ударами бастарнов, гетов
и римлян, активизировавших свою деятельность с конца II в. до н. э.13 14 Это
предположение предстоит еще проверить, сопоставив с другими известиями
древних авторов. Но во всяком случае обозначение места ссылки как Ски-
фии позволяло поэту при соблюдении литературных канонов и ориентации
на ходячие римские представления перенести на нижнедунайскую местность
все стереотипные полярные характеристики, а на ее жителей — всю жесто-
кость и воинственность необузданного варварства.
Итак, у Овидия есть Скифия, но нет скифов. Название «Сарматия» у него
не встречается, зато есть савроматы. Между «скифским» и «сарматским»
несомненно существует какая-то связь, но прежде чем попытаться ее вы-
явить, следует сказать несколько слов об Овидиевых савроматах.
Приведем полную выборку упоминаний сарматского этнонима у Овидия
(исключая языгов)'4
СКОРБНЫЕ ЭЛЕГИИ
Текст'.
P.Ovidius Naso. Tristia I Herausg., Ubers, und erkl. von G.Luck. Heidelberg,
1967. Bd I. (Wissenschaftliche Kommentare zu lateinischen und griechischen
Schriftstellem)
1,2, 82*
Sarmatis est tellus. quam mea vela petunt
Земля, к которой стремятся мои паруса, — Сарматская.
I, 5, 62
tSors tulit in Geticos Sarmaticosque* sinust
* Sarmatis ora, Caesaris ira
Судьба занесла [меня] к гетским и сарматским заливам.
I, 8,40*
Inque feris Scvthiae Sarmaticisque iugis
И в диких Сарматских горах, и в [горах] Скифии.
II, 198
Proxima Bastemae* Sauromataeque tenent
*Bastamae
Ближайшие [местности] занимают бастарны и савроматы.
13 Подосинов А.В. Скифы. С. 25, 26; Он же. Произведения Овидия. С. 164.
14 Звездочкой отмечены тексты, отсутствующие у В.В.Латышева. Выборка сделана по кни-
ге А. В. Подоси нова «Произведения Овидия как источник по истории Восточной Европы и
Закавказья» (М., 1985).
17*
259
Ill, 3, 6
Inter Sauromatas esse Getasque
[Поэт прикован к постели в дикой стране] среди савроматов
и гетов.
III , 3, 63*
Inter Sarmaticas Romana vagabitur umbras*
♦umbra
Среди сарматских теней будет бродить римская.
II I, 10, 5
Sauromatae cingunt, fera gens, Bessique Getaeque
[Меня] окружают савроматы, дикое племя, и бессы, и геты.
III , 10, 34
Ducunt Sarmatici barbara plaustra boves
Сарматские быки влекут варварские возы.
III, 12, 29—30
Nec mare concrescit glacie, пес, ut ante, per Histrum
Stridula Sauromates plaustra bubulcus agit
Море не сковано льдом, и погонщик волов савромат [уже]
не гонит, как раньше, скрипучие возы через Истр.
IV, 1,94
An mea Sauromatae scripta Getaeque legent?
[Неужто я усердно тружусь для того], чтобы савроматы и
геты прочли мои стихи?
IV, 8, 15—16*
Non ita dis visum est, qui me terraque marique
Actum Sarmaticis exposuere locis
Но не так было угодно богам, которые меня, гонимого по
морю и по суше, высадили в сарматской местности.
IV , 10, 109—110
Tacta mini tandem longis erroribus acto
luncta pharetratis Sarmatis ora Getis
Наконец, после долгих странствий, я достиг сарматского
побережья, сопредельного колчаноносным гетам.
V, 1, 13
Sic ego, Sarmaticas longe proiectus in oras
Так и я, заброшенный далеко на сарматские берега...
v, 1,74
Inter Sauromatas ingeniosus eram*
♦его
Среди савроматов я был даровитым.
V, 3, 8
luncta tenet crudis Sarmatis ora Getis
[Ныне я] живу на сарматском побережье, сопредельном
жестоким гетам.
V, 7, 13
Sarmaticae maior Geticaeque frequentia gentis
Большая толпа сарматского и гетского племени
[разъезжает на конях по дорогам].
V, 7, 56
Sarmatico cogor plutima more loqui
Я вынужден по большей части разговаривать по-сарматски.
V, 12,58
Nam didici Getice Sarmaticeque loqui
Ведь я научился говорить по-гетски и по-сарматски.
ПИСЬМА С ПОНТА
Текст:
P.Ovidii Nason is Epistulae ex Ponto/Ed. F.W.Lenz. Torino, 1938 (Corpus
scriptorum latinorum Paravianum)
I, 2, 45
Aut ego Sarmaticas videor vitare sagittas
Мне снится, что я или ускользаю от сарматских стрел...
Ibidem, 58*
Ne mea Sarmaticum contegat ossa solum
[Молюсь...], чтобы не в Сарматской земле упокоились мои
кости.
Ibidem, 77
Aut quid Sauromatae faciant, quid laziges* acres
♦lazides
[Августу недосуг интересоваться, где находятся Томы...]
или что делают савроматы, свирепые языги...
261
Ibidem, 112
[Et ne...] terreat et Manes Sarmatis umbra meos
И пусть моих Манов не устрашает сарматская тень.
I, 3, 59—60
Altera Bistonias pars est sensura sarissas,
Altera Sarmatica spicula missa manu
*sarisas BC; sagittas pl.
Одна сторона сможет почувствовать бистонские сариссы,
Другая — стрелы, пущенные сарматской рукой.
I, 5,49—50*
...an... contendere discam
Sarmaticos* arcus et trahar* arte loci?
♦Armaticos *trahor
Или мне научиться натягивать сарматский лук и усвоить
местное ремесло?
II, 2, 93
At mihi Sauromatae pro Caesaris ore videndi
Мне же вместо лица Цезаря приходится смотреть на савроматов.
II, 7, 72
Frigore perpetuo Sarmatis ora riget
Сарматское побережье окоченело от вечного мороза.
III , 2, 37
Hie quoque Sauromatae iam vos novere Getaeque
Здесь вас тоже уже знают савроматы и геты.
Ibidem, 40
Nam* didici Getice Sarmaticeaue loqui
*non
Ведь я научился говорить по-гетски и по-сарматски.
II I, 8, 8
Sed non Sarmatico tingitur ilia mari
Но он [пурпур] не окрашивается в Сарматском море.
IV, 10,38
Horrida Sarmaticum cur mare duret hiems
[Причины], почему суровая зима сковывает Сарматское
море.
262
ИБИС
Текст:
Publii Ovidi Nasonis Ibis / Prolegomeni, testo, apparato critico e commento a
cura di A. La Penna. Firenze, 1957 (Biblioteca di studi superiori, XXXVI)
637: Denique Sarmaticas inter Geticasque* sagittas
*ieticasque P: gratasque y: sciticasque Gal
Наконец, [я желаю тебе, чтобы ты жил и умер] среди
сарматских и скифских стрел.
Итак, сарматский этноним Овидий упоминает 31 раз — почти так же
часто, как и скифский. В дотомитанских сочинениях этого этнонима нет
(как нет и гетского), однако не приходится сомневаться, что Овидию он уже
был известен, поскольку в I книге «Тристий», написанной еще по пути в
Томы, Овидий называет страну, к которой стремятся его паруса, Сарматской
землей (Sarmatis tellus — Tr. 1,2, 82).
В первой же элегии, написанной в Томах (Tr. II, 197—198), Овидий от-
мечает, что страна его изгнания последней стала управляться римскими
законами, что власть римлян распространяется до Дуная, а ближайшими за
ним землями владеют бастерны (бастарны) и савроматы. О том, что савро-
матов сдерживает Дунай, поэт сообщает еще несколько раз: Tr. III, 10, 5—8;
34; III, 12, 30; Ер. I, 2, 75—80. Но постепенно, разрабатывая по канонам
риторики тему постоянно грозящей изгнаннику опасности, Овидий прибли-
жает савроматов к самому городу, а затем и вводит варварскую орду внутрь
стен, внушая своим римским читателям, что он объясняется с варварами на
их языке и что те с одобрением слушают его стихи. Не только в Риме мно-
гие считали эти описания правдоподобными, но и подавляющая часть со-
временных исследователей принимала на веру сообщения Овидия, отмечая
сильную сарматизацию Добруджи15 Однако уже в 70-е годы нашего века
достоверность Овидия в этом вопросе была подвергнута справедливому
сомнению16, тем более что отсутствуют археологические данные, которые
бы подтверждали сарматское присутствие южнее Дуная во времена Ови-
дия17 Если отбросить поэтические фикции и полагаться больше на те сведе-
ния Овидия, которые содержатся в стихах, адресованных очевидцам
(особенно Ер. IV, 7, 9—10), то можно сделать вывод, что савроматы во вре-
мена Овидия находились в низовьях Дуная, на его левом берегу; отдельные
их отряды появлялись и на правом берегу Дуная, совершая военные набеги
на территорию Добруджи.
15 См. литературу вопроса: Подосинов А.В. Произведения Овидия. С. 162.
16 Вулих Н.В. «Тристии» и «Послания с Понта» Овидия как исторический источник // ВДИ.
1974. I. С. 64 и след.; Syme R. History in Ovid. Oxf., 1978; Подосинов А.В. Овидий и Причерно-
морье. С. 125 и след.
171.Nestor, R.Vulpe, N.Lascu, Ch.Bichir и др. — см. подробнее: Подосинов А.В. Произведе-
ния Овидия. С. 162.
263
Такое заключение соответствует и археологическим материалам, и дан-
ным письменных источников. По-видимому, сарматы были тогда той реаль-
ной силой на Дунае, с которой приходилось бороться Риму: Дион Кассий
(LIV, 20, 3; LV, 30, 3) сообщает о столкновениях 15 г. до н. э. и 6—9 гг. н. э.
Тацит (Ann. IV, 44) и Флор (Epit. II, 28, 29) описывают поход Гнея Корнелия
Лентула в 10—11 гг. н. э. против даков и сарматов. Друз и Тиберий еще при
жизни Августа вели борьбу с даками и сарматами. На карте Марка Випсания
Агриппы, которую Овидий мог видеть еще в Риме — в портике Поллы на
Марсовом поле, — Сарматия расположена за Дунаем к востоку от Дакии
(Plin., NH, IV, 81; 91). У авторов, живших немногим позднее, Сарматия
прочно связывается именно с этой территорией (Pomp. Mela, De chor. Ill, 4,
33; Curt. Ruf., VII, 7, 3; Sen., Nat. quaest. Prolog. 9; VI, 7, 1). Особенно в этом
отношении интересно свидетельство современника Овидия Страбона, упо-
минавшего о савроматах к югу от Дуная: «[Трибаллы] переселялись с той
стороны [Дуная] вследствие того, что скифы, бастарны и савроматы часто
одолевали их, так что, преследуя вытесненных, некоторые из них даже пе-
реправлялись [через Дунай] и оставались жить или на его островах, или во
Фракии» (VII, 3, 13)18 Страбон, как и Овидий, отразил начало проникнове-
ния сарматов в правобережье Дуная.
Итак, умалчивая о греках и лишь в единичных случаях упоминая бастар-
нов и отдельные фракийские племены (бессов, кораллов, бистонов), Овидий
основное место уделяет гетскому, скифскому и сарматскому этнонимам.
При этом наиболее яркие краски отданы гетам, и можно ясно себе предста-
вить, что именно они составляли близкое (замиренное, отчасти жившее в
самом городе и занимавшееся земледелием под стенами Том) и дальнее
(плохо замиренное и беспокойное) окружение греческого города. Скифов
как таковых Овидий не называет, а савроматы, как можно понять при более
внимательном анализе, еще только начинали осваивать правый берег Дуная.
Для полноты картины необходимо проанализировать взаимосвязи этих трех
этнонимов между собой.
Прежде всего следует выделить те довольно многочисленные места, где
Овидий называет гетов и савроматов в паре:
Тг. I, 5,62 Судьба забросила меня к гетским и сарматским за- ливам.
Тг. III, 3,6 Я нахожусь в дикой стране между савроматами и гетам и.
Тг. IV, 1,94 Неужели савроматы и геты будут читать мной напи- санное?
Тг. IV, 8, 16,26 [поэт заброшен] в сарматскую местность, [на ста- рости лет ему не пристало утолять жажду] из гетско- го источника.
11 Ср.. Strabo, VII, 3,2: «...Ведь и ныне эти народы и [племена] бастарнов живут смешанно
с фракийцами, главным образом по ту сторону Истра, но [отчасти] и по эту сторону».
264
Тг. IV, 10, 110 [Я после долгих блужданий] причалил к сарматскому побережью, смежному с колчаноносными гетами.
Тг. V, 1, 1—2 13 46 74 [поэт шлет пятую книжку в Рим] с гетского берега... [и пишет о себе, что он заброшен] далеко на сарматские берега... [хочет избегнуть] жестоких гетов... [и отмечает:] между савроматами я был (или:
«буду» — разночтение) даровит. Ср.: Ер. I, 5, 66
(поэт гордится тем, что про него скажут: «Есть поэт
и среди бесчеловечных гетов»); Ер. IV, 13, 18 («Я
почти гетский поэт»); Ibidem, 19 («Я написал на
гетском языке книжку»); Ibidem, 21—22 («Я стал
называться поэтом и среди бесчеловечных гетов»).
Ср. также: Tr. V, 7, 55—56 («Я сам, римский поэт...
вынужден по большей части разговаривать по-
сарматски»).
Тг. V, 3,8 Живу на сарматском побережье, сопредельном гру- бым гетам.
Тг. V, 7, 13—14 Большая толпа сарматского и гетского племени разъезжает на конях по дорогам.
Ер. I, 2, 75 92 106 112 [Августу недосуг интересоваться,] в какой области располагаются томиты, ведь эта местность плохо известна даже соседнему гету, или что делают сав- роматы, яростные языги и Таврическая земля... В моей судьбе незачем участвовать каким-нибудь гетам. Чтобы грязный гет, обнажив меч, не отнял жизни. Пусть [после смерти] моих манов не устрашает сар- матская тень.
Ер. I 5, 12 50 Муза не приходит по призыву к суровым гетам. [или мне научиться...] натягивать сарматские луки.
Ер. II, 2, 3-4 65 93 [Овидий шлет привет в Рим] от неукрощенных ге- тов... [боится стать] жалкой добычей гетов... И вынужден вместо лица Цезаря19 смотреть на сав- роматов.
Ер. III, 2, 37 [Овидий пишет, что его римских друзей] уже знают здесь савроматы и геты.
Ibis, 637 [пожелания врачу:] чтобы ты жил и умер среди cap-
матских и гетских стрел в этих местах!
Какие же выводы можно сделать из такого словоупотребления? Н.В.Ву-
лих, например, усмотрела здесь двойное усиленное выражение варварства20
19 Имеется в виду Тиберий, чей триумф за усмирение восстания в Иллирии, Паннонии и
Далмации праздновался в Риме в январе 13 г. н. э.
20 Вулих И. В. «Тристии». С. 72 и след.
265
С этим трудно согласиться, так как в ряде мест Овидий все же ясно дает
понять своим читателям, что речь идет о разных этнических группах (см.
прежде всего: Tr. IV, 10, ПО и V, 3, 8, а также Ер. I, 2, 75 sq.; ср. также:
Tr. III, 10, 5 и Ер. I, 5, 12; 50).
Что «варварство» распадалось на два конкретных племени, особенно
четко видно там, где речь идет о гетском и сарматском языках:
Тг. Ш, 14,48 Мне кажется, что я могу писать гетскими размерами.
Тг. V, 7,51—52 У немногих [жителей Том] еще сохранились остатки греческого языка, но и те уже от гетских звуков стали варварскими...
55—56 Я сам, римский поэт... вынужден по большей части разговаривать по-сарматски.
Тг. V, 12, 58 Я научился говорить по-гетски и по-сарматски.
Ер. III, 2,40 Ведь я научился говорить по-гетски и по-сарматски.
Ер. IV, 13, 19 Я написал на гетском языке книжку.
Понятно, что не стоит слишком полагаться на слова поэта об овладении
варварскими языками, ведь в другом месте он сам признается, что вынужден
о&ьясняться с варварами на языке жестов (Tr. V, 10, 36). Однако что все же
Овидий подразумевал под гетским и сарматским языками?
Ключ к пониманию дает следующая стихотворная строка, в которой
впервые обрисована языковая ситуация: «Вокруг меня слышна почти только
скифская и фракийская речь» (Threicio Scythicoque fere circumsonor ore —
Tr. Ill, 14, 47). Фракийская речь — это, без сомнения, язык гетов, и тогда
«скифская» может относиться только к языку савроматов. Овидий и сам в
дальнейшем, как бы расшифровывая понятие фракийской и скифской речи,
называет гетский и сарматский языки.
Взаимозаменяемость эпитетов «гетский» и «фракийский» предполагает
такую же зависимость между «сарматским» и «скифским». Но прежде чем
подтвердить такое предположение на других примерах (помимо языковых
определений), отметим реальное противопоставление этих пар этнонимов
друг другу:
Ер. I, 2, 107 sq.: Овидий хочет даже после смерти быть похоронен- ным в более мирной земле, чтобы, с одной стороны,
Ер. I, 3, 57 sq.: его прах не попирало копыто бистонского ^фра- кийского) коня, а с другой — чтобы его манов не устрашала сарматская тень. Овидию приходится опасаться врагов с обеих сто-
Ер. I, 5, 12: рон: с одной грозят бистонские (=фракийские) са- риссы, с другой — стрелы, пущенные сарматской рукой. Муза не приходит по призыву к суровым гетам.
49—50: Или мне научиться натягивать сарматские луки?
266
Ibis, 135: Пока фракийцы будут воевать луком, а языги (= сар-
маты) — копьем.. .2
637: Среди сарматских и гетских стрел...
Налицо, таким образом, та же самая оппозиция геты (= фракийцы)-
савроматы. Попытаемся теперь выяснить соотношение эпитетов «скиф-
ский» и «сарматский». Если сопоставить Тг. III, 3, 6: Inter Sauromatas esse
Getasque и Tr. Ill, 11, 55: Inter Scythiamque Getasque, то взаимозаменяе-
мость выражения становится вполне очевидной. Не менее ясна замена
эпитета «сарматский» на «скифский» в Ер. II, 65—66: «...Если только я
сам прежде не напитаю [своей кровью] скифских стрел и если не снесет
эту голову мечом дикий гет» (Inbuero Scythicas si non prius ipse sagittas,
abstuleritque ferox hoc caput ense Getes). Здесь мы видим ту же антитезу:
савроматы—геты, только вместо сарматских стрел названы скифские. Ср.:
Ер. I, 3, 60 («стрелы, пущенные сарматской рукой») и Ibis, 637 («среди
сарматских и гетских стрел»)21 22 И точно такую же подмену нельзя не уви-
деть в выражении «скифская чернь и толпа одетых в штаны гетов» (Vulgus
adest Scythicum bracataque turba Getarum — Tr. IV, 6, 47), где «скифская
чернь» замещает савроматов в обычной антитезе савроматы—геты, т.е.
синонимична савроматам. Как справедливо отметил А.В.Подосинов23, за
этим выражением никак нельзя усмотреть намеки на конкретное скифское
население.
Если тождество «геты = фракийцы» (или «гетский = фракийский») ни-
кем не оспаривается, то с логической необходимостью вытекающее тож-
дество «скифский = сарматский» вызывает сомнение. «Весьма заманчиво
было бы, — осторожно пишет А.В.Подосинов, — помня слова Плиния о
том, что „имя скифов везде переходит в имена сармат и германцев44
(NH, IV, 81), предположить, что Овидий „путает" сармат со скифами,
последние же скрываются под именем сармат, которое стало синонимич-
ным скифскому. Однако... чисто умозрительное сопоставление этих двух
этнонимов у Овидия не может служить доказательством того, что под
сарматами поэт подразумевал реальных скифов или употреблял эти тер-
мины синонимически»24
Однако если вспомнить, что при частом употреблении эпитетов «скиф-
ский» и «сарматский» у Овидия нет скифов, а есть савроматы, то логичнее
будет предположить, что они же стоят и за скифским этнонимом, тем более
что действительно к этому времени сарматы заняли большую часть прежних
скифских владений, о чем сообщает не только Плиний, процитированный
выше, но и Диодор (II, 43, 7). Этническое же родство скифов и савроматов и
близость их языков отмечались еще Геродотом (IV, 110—117). Многие ан-
21 Противопоставление здесь подчеркнуто антитезой теплого Нила и холодного Истра,
твердости гор и мягкости луговой травы и т. д.
22 Ср. также: Ер. I, 7, 9—12 («Довольно того, что я живу среди льда и скифских стрел...
Пусть страшный гет поражает оружием, а зима — градом...»).
23 Подосинов А.В. Скифы. С. 37; Он же. Произведения Овидия. С. 190. Примеч. 375.
24 Подосинов А.В. Скифы. С. 37—38.
267
тичные авторы, в том числе те же Плиний (VI, 38) и Диодор (IV, 45, 4), а
также Курций Руф (VII, 3, 7), Иосиф Флавий (De bell. Jud. VII, 4, 3), Евста-
фий (Ad Dionys. Perieg. 304 et 653), Стефан Византийский (s.v. Еарцйтац
EaupopdTai) и др. отмечали, что савроматы (сарматы) — это скифский на-
род. Курций Руф подчеркивал, что скифское племя, живущее к северо-
востоку от Фракии, не сопредельно с сарматами, как полагали некоторые
писатели, а составляет часть их. По всей вероятности, и сведения Овидия
можно рассматривать в том же русле.
Отметим, что конкретные племена гетов и савроматов как бы покрыва-
ются обобщающим литературно-географическим представлением о Скифии.
Действительно, несколько раз Овидий сообщает о гетах и савроматах в
Скифии:
Tr. IV, 1,45
94
V, I, 1—2
13
21
46, 74
Ер. I, 2, 106 sq.
Ер. II, 2,3—4
65
93
НО
Поэт живет на берегах Скифского Понта среди
гетов и савроматов.
Изгнанник, заброшенный на сарматские берега
в пределы Скифского Истра, шлет привет в Рим с
гетского побережья; среди жителей этих пре-
делов названы геты и савроматы.
Овидий, обращаясь к Фабию Максиму, описывает
несчастья своей ссыльной жизни и просит его засту-
питься перед Августом, чтобы тот, смилостивившись,
переменил поэту место ссылки на более безопасное,
где бы «грязный гет» не лишил бы изгнанника жизни;
даже и после смерти поэт не хочет быть похоронен-
ным в Скифской земле, чтобы его прах не попирало
копыто бистонского коня, а его манов не устрашала
сарматская тень.
Овидий шлет привет Мессалину в Рим с левой
стороны Эвксина от неукротимых гетов и просит
его умолить Августа, чтобы тот отозвал ссыль-
ного из этого дикого скифского края, где он
может стать жалкой добычей гета и где он вместо
лица Цезаря вынужден смотреть на савроматов.
Таким образом, Скифия как широкое географическое понятие объемлет
и гетов, и савроматов. При этом Скифия может быть заменена и другим
словоупотреблением: так, место своей ссылки Овидий в первой книге
«Тристий» в одной и той же элегии называет и Сарматской землей (Sarmatis
tell us — 2, 81—82), и Понтийской землей (Pontica terra — 2, 94). Само на-
звание Скифии встречается пять раз (Tr. I, 3, 61; 8, 40; III, 2, 1; И, 55.
Ер. IV, 6, 5), и помимо этого место изгнания обозначается и как Getica arva;
Getica, Scythica, Tomitana humus; Getica, Sarmatica loca; Getici, Scythici fines;
Getici, Sarmatici sinus; Geticum, Cimmerium litus; Sarmaticae, Scythicae orae;
Sarmaticum, Scythicum solum; Scythica, Tomitana regio; Tomitana, Pontica
terra; Sarmatis, Pontica tellus, Scythicus orbis. Понт называется либо Скиф-
268
ским (Tr. Ill, 4, 46; IV, 1, 45), либо Scythicum fretum, либо Sarmaticum mare.
Следовательно, географические понятия могут подменяться одно другим.
Нечеткость эпитета «скифский» иногда сказывается и на племенных на-
именованиях. Так, в Tr. V, 10, 48 Овидий жалуется друзьям, что лишен их и
родины и что ему приходится жить «среди скифских племен» (in Scythicis
gentibus). Если шире взять контекст этой элегии, то оказывается, что поэт
имеет в виду вовсе не скифов, а гетов, савроматов и даже греков! Овидий
пишет (ст. 27 и след.), что внутри городских стен наводит страх толпа вар-
варов, смешанная с греками. Варвары прямо названы гетами (ст. 38), греки
же до такой степени смешались с варварами, что утратили цивилизованный
вид и стали носить персидские шаровары, т.е. тоже отчасти стали варвара-
ми. Кроме того, город подвергается стремительным набегам врагов (ст. 15 и
след.) — видимо, савроматов и гетов. И все эти племена в итоге названы
скифскими. Следовательно, эпитет «скифский» употреблен здесь в расши-
рительном географическом смысле и синонимичен понятию «варварский»25 26
В другом месте (Ер. II, 8, 36) Овидий просит Августа назначить ему бо-
лее безопасное место ссылки, подальше от «скифского врага» (ab Scythico
hoste). И опять-таки этим скифским врагом оказываются геты, прямо на-
званные в ст. 69. Послание обращено к Котте Максиму и все посвящено
описанию присланных Коттой статуй Августа, Тиберия и Ливии и прослав-
лению оригиналов. К этим изображениям (а через них — к императорской
семье) Овидий и обращается с мольбой облегчить его участь. Именно к ним
как к алтарю собирается прильнуть изгнанник, если будет окружен воору-
женными гетами.
Таким образом, известная широта понятия «скифский» дает возможность
обозначить описательно скифскими и другие варварские племена, и это
подтверждает еще раз, что за эпитетом «скифский» не стоят конкретные
скифы. Однако это отнюдь не снимает и предположения о том, что эпитет
«скифский» обозначает савроматов в тех конкретных случаях, когда мы
имеем дело с парными этнонимами (см. выше).
Теперь о форме сарматского этнонима. Официальная римская (современ-
ная Овидию) терминология употребляла форму Sarmatae (RGDA, 31). Ови-
дий называет это племя только Sauromatae, что диктовалось прежде всего
размерами элегического дистиха. Другое объяснение такого словоупот-
ребления заключается в ориентации Овидия на греческие формы этнони-
мов. Ни гетов, ни савроматов в прежних стихах Овидий не упоминал. По
всей вероятности, он узнал об этих племенах в ссылке и информаторами его
были греки. И множественное, и единственное число существительного
Sauromatae, Sauromates (вместо латинского Sauromata) идут от греческого
Хаироцатац Хаироцатт]?. Греков Овидий называет Tomitae, что также от-
ражает греческую форму Торлтас, а даков именует опять-таки на греческий
манер гетами и в греческих формах: именительный падеж единственного
25 Подосинов А.В. Произведения Овидия. С. 202. Примеч. 461.
26 В Ер. III, 2, 37 издатели читали Sarmatae, однако в тойбнеровском издании 1911 г. это
место справедливо было исправлено издателем на Sauromatae: Hie quoque Sauromatae iam vos
novere Getaeque (P.Ovidius Naso I Ex iterata R.Merkelii recognitione. Vol. III. Lipsiae, 1911).
269
числа Getes (вместо Geta) от греческого Геп^, а винительный — Geten
(вместо Getam) — от Геттер27
Прилагательное от имени савроматов Овидий дает в двух формах: греци-
зированной (Sarmatis) и латинской (Sarmaticus). Скорее можно было бы
ждать форму Sauromaticus, но она с ее тремя краткими слогами подряд не
укладывается в размер. Тот факт, что Овидий употреблял греческую форму
наряду с латинской, показывает их равноценность и их синонимичность,
причем не только для самого поэта, но и для его римских читателей. Такую
же картину можно видеть и у других римских поэтов — Стация, Марциала,
Ювенала.
А.В.Подосинов, хотя и отметил очевидную синонимичность, усмотрел в
употреблении формы Sauromate желание поэта передать редкий для латин-
ской речи этноним, звучащий почти мифологически, щегольнуть местной
экзотикой, а также желание продемонстрировать своим адресатам, среди
каких малоизвестных и отдаленных народов он живет28 Все эти объяснения
не выглядят правдоподобными по той простой причине, что сам Овидий,
для которого обе формы были равноправны, ориентировался исключительно
на восприятие его стихов в Риме, на географические, этнографические и
политические познания римлян, считался с оценками и вкусами именно
своих .римских читателей, а следовательно, был уверен, что и для них такое
словоупотребление привычно и знакомо. Это тем более вероятно, что и в
прозаических, не связанных размером сочинениях (как греческих, так и
латинских, как современных Овидию, так и немногим более поздних —
например, у Страбона и Плиния) встречаются как равноправные обе фор-
мы — и сарматы, и савроматы.
27 См : Подосинов А.В. Скифы. С. 35.
2в Подосинов А.В. Скифы. С. 31; Он же. Овидий в Причерноморье. С. 129 и след.; Он же.
Произведения Овидия. С. 170.
270
Д.Браунд
СООБЩЕНИЕ ОБ ОЛЬВИИ ДИОНА ХРИСОСТОМА:
ЛИТЕРАТУРНАЯ ТРАДИЦИЯ
И ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
Археологи и историки, воссоздавая древнюю историю Причерноморского
региона, имеют в своем распоряжении совсем немного литературных свиде-
тельств. В связи с этим вполне понятно то особое внимание, которое оказы-
валось нескольким доступным им текстам. Тем не менее подобные тексты
следует сперва осмыслить как таковые, прежде чем исследователи стану!
использовать их в своих целях. Поэтому археолог и историк должны быть
также филологами — и наоборот1 Ниже я попытаюсь показать ценность
литературного подхода в сочетании с археологическими и историческими
методами для получения более полного представления о Тридцать шестой,
так называемой Борисфенитской, речи Диона Хрисостома.
Эта речь была сочинена Дионом на рубеже первого и второго столетий
н. э. и адресована жителям Прусы в Вифинии (его родного города). Первая
часть данной речи представляет собой пространный рассказ о посещении
автором Ольвии примерно в 97/8 г. н. э.2 У археологов и историков вошло в
обыкновение использовать этот рассказ в качестве прямого сообщения о
реальной ситуации в Ольвии. Однако это распространенное предположение
наталкивается на три существенные проблемы. Первая проблема — общего
теоретического характера и имеет отношение ко всем сообщениям такого
рода. Любой путешественник несет с собой собственные представления,
приоритеты и аналитические методы. Поэтому даже самое прямое из подоб-
ных сообщении требует сложной интерпретации, а рассказ Диона, несо-
мненно, далек от прямого сообщения3 Вторая проблема — более призем-
1 Филологические исследования регулярно демонстрируют неправильное пониманш
археологических и исторических деталей. Так, например, Шофилд (Schofield М. The Stoii
Idea of the City. Camb., 1991. P 57) ошибочно помещает Ольвию в Крыму, а Моле (Moles J.L
Dio Chrysostom, Greece and Rome // Ethics and Rhetoric I Ed. by D.Innes, H.Hine am
C.Pelling. Oxf., 1995. P 184) представляет солеварни данного региона в виде соля
ных шахт.
2 По-видимому, наиболее верно датировать визит Диона летом 97 г. н. э. (Jones С Р Th<
Roman World of Dio Chrysostom. Camb., 1978. P. 51), но, как показывает Расселл (Russell D A
Dio Chrysostom: Orations VII, XII, XXXVI. Camb., 1992. P 171), для полной уверенности не
оснований.
3 Элкок недавно ссылался на важную раннюю литературу по этому вопросу (Alcock S.E
©Д.Браунд, 1999
271
ленного свойства и тем не менее еще существенней: там где мы имеем воз-
можность проверить информацию Диона на археологическом материале,
она, похоже, не вполне с ним увязывается. Третья проблема заключается в
определении намерений Диона при написании данной речи: хотя мы имеем
лишь косвенный и далеко не удовлетворительный доступ к образу мышле-
ния Диона, очевидно, что речь представляет собой пространную философ-
скую аргументацию, вступлением к которой является рассказ об Ольвии.
Как мы убедимся, это вступление замыслено для подкрепления философ-
ской аргументации Диона. Сама же аргументация первоначально предназна-
чалась для аудитории Прусы и более многочисленной аудитории греческого
мира в целом. Но в какой мере эту аудиторию заботила строгая правда в
изображении Ольвии, при помощи которого Дион строит свою философ-
скую аргументацию?
Бывал ли вообще Дион в Ольвии? Можем ли мы даже это считать дока-
занным? В его рассказе нет ничего, что бы делало визит неоспоримым, но, с
другой стороны, нет и особых оснований отрицать факт поездки Диона в
Ольвию. Несмотря на то что Дион предоставляет некоторые точные сведе-
ния о географическом расположении города, он мог взять ббльшую часть
информации (а возможно, всю) из опубликованных сообщений. Независимо
от источника своей информации он явно был осведомлен об этом месте* 4
Несомненно, в его рассказе имеются признаки литературного влияния. Сре-
ди греческих софистов римской империи был широко известен Геродот, о
чем свидетельствует «Геродот» Лукиана. Таким образом, сообщение Геро-
дота об Ольвии, вероятно, было знакомо Диону. Комментируя рассказ Дио-
на об Ольвии, Расселл справедливо замечает, что оно написано «в традици-
онном стиле»5 Подобно Геродоту (IV, 53), Дион (XXXVI, 1—2) связывает
город с одноименной рекой и близ протекавшим Гипанисом и располагает
его неподалеку от клинообразного Гипполаева мыса. Дион даже частично
воспроизводит лексику Геродота (ср. особенно ёцроХоу — «корабельный
нос, клин»). Тем не менее следует также отметить, что некоторые детали
Диона не заимствованы из Геродота, например мачтоподобные деревья
(хотя в зачаточном состоянии они могут быть усмотрены в геродотовском
термине Гилея) или так называемая крепость Алектора (XXXVI, 3). Конеч-
но, нам не дано узнать, не перешли ли подобные детали из какого-то иного
литературного источника, который (как большинство древних текстов) не
сохранился до наших дней. По-видимому, немаловажно, что Дион говорит
об Ольвии как о Борисфене. Это было древнейшее и устоявшееся литера-
турное наименование, однако довольно редко встречавшееся в городских
надписях, тогда как название «Ольвия» и во времена Диона являлось при-
вычным. Таким образом, даже выбор названия может указывать на некую
Landscapes of Memory and the Authority of Pausanias // Pausanias Historien I Ed. by J. Bingen.
Fondation Hardt: Entretiens 41. Genfcve, 1996. P 241—267).
4 Cm.: Russell DA. Op. cit. P. 22. ср. его сведения о деревьях: Birge D. Trees in the
Landscape of Pausanias* Periegesis П Placing the Gods: Sanctuaries and Sacred Space in Ancient
Greece I Ed. by S.E. Alckock and R. Osborne. Oxf, 1994. P. 231—245.
5 Russell D A. Op. cit. P. 212.
272
дистанцию между сообщением Диона и действительностью Ольвии. Это —
литературная Ольвия, «Борисфен».
Помимо Геродота принципиальное литературное влияние на Диона ока-
зал Платон. Трапп и Шофилд независимо друг от друга подметили у Диона
аллюзии на «Федра» Платона. В общих чертах начальная дискуссия Диона с
молодым Каллистратом о поэзии во многом напоминает диалог Платона.
Шофилд сравнивает возражения Диона на исходные положения Каллистрата
о превосходстве Гомера с привычным стремлением платоновского Сократа
подвергать сомнению излюбленные положения его собеседников. Он также
отмечает, что смешение мифа и философии, наличествующее в речи Диона,
имеет близкое сходство с подобным же сочетанием, присущим Платону, и
не в последнюю очередь — в «Федре». Кроме того, философские представ-
ления жителей Ольвии сложились у них как следствие знакомства (по край-
ней мере некоторых из них) с трудами Платона (XXXVI, 26—27)6
Специфические, едва различимые аллюзии на «Федра» Платона дейст-
вительно присутствуют в речи Диона. В точности как в начале платоновско-
го «Федра» Сократ прогуливался со своим собеседником вне города (Афин)
вдоль реки (Илисс), так и Дион в начале своей речи изображает себя гуляю-
щим вне города (Ольвии) по берегу реки (Гипанис). Во вступительных час-
тях обоих сочинений подробно обсуждаются вопросы топографии. Затем, в
то время как в речи первая часть завершается мифом о колеснице и конях
Зевса, соответствующую часть платоновского «Федра» заключает миф о
колесничем и конях. В изображении Каллистрата Шофилд даже усматривает
отголоски мотива юного и идеализированного возлюбленного в «Федре»7
Можно усомниться в значении того или иного резонанса, но все вместе они
представляют собой убедительное доказательство того, что Дион изобража-
ет свой визит в духе «Федра», не говоря уж о веренице второстепенных вер-
бальных повторов8 Поступая так, он, несомненно, преподносит себя как
нового Сократа: подобно другим стоикам, Дион, по-видимому, изображает
стоицизм в качестве «более точной философии» (XXXVI, 26), чем плато-
низм, но появляется в Ольвии как представитель обоих философских тече-
ний9
В Тридцать шестой речи Дион задался целью не просто рассказать о том,
что он видел в Ольвии. Для Диона наибольшее значение имеет философия.
Поэтому он обнаруживает склонность привязывать свои философские аргу-
менты к определенной местности, которую он описывает таким образом,
чтобы усилить эти аргументы и проиллюстрировать их убедительность.
Трапп осознает дионовскую стратегию, особо ярко проявляющуюся в Седь-
мой речи («Эвбейской») и, по-видимому, определяет ее как «чувство места»
6 Schofield М. Op. cit. Р 59—60; Trapp MB. Plato's Phaedrus in Second Century Greek Lite-
rature//Antonine Literature / Ed. by D.A.Russell. Oxf., 1990. P 141—173; Idem. Sense of Place in
Orations of Dio Chrysostom//Ethics and Rhetoric/Ed. by D.Innes, H.Hine and C.Pelling. Oxf.,
1995. P 163—176.
7 Schofield M. Op. cit. P 60—61
8 Trapp M.B. Plato’s Phaedrus.
9 Schofield M. Op. cit. P. 61, Moles J.L. Op. cit. P. 187.
18 Зак 90
273
Диона10 В Тридцать шестой речи рассказ об Ольвии представлен в качестве
платформы, с которой Дион может развивать широкую аргументацию по
поводу эллинства, а также гражданского и космического порядка для пред-
ставления в Прусе и греческом мире за ее пределами. Джонс обоснованно
говорит об «ощутимом романтическом преувеличении»11 Оно имеет суще-
ственное значение как в целом, так и в деталях. Например, в Ольвии Дион
ведет беседу перед храмом Зевса, который олицетворяет греческую культу-
ру и который вновь появляется в кульминационный момент диалога12
В то же время описание Дионом Ольвии кажется очень мрачным, что,
как выяснилось, свойственно для его поздних трудов13 Дион описывает
Ольвию, подверженную опасности не только в материальном плане, но и из-
за трудностей военного характера. Еще одна, более серьезная угроза городу
заключается в его изоляции от мира эллинской культуры. Дионовская Оль-
вия существует в перманентном состоянии войны с ее негреческими сосе-
дями14 Согласно Диону, укрепления города находятся в плохом состоянии.
Однако археологи, несмотря на серьезное влияние, которое оказывает на
них буквальное прочтение рассказа Диона, склонны считать, что Ольвия в
тот период была укреплена достаточно хорошо15. Конечно, утверждение о
мнимой слабости укреплений Ольвии имело для Диона определенную цель;
это не ошибка, а преднамеренная риторическая стратегия. Она помогала
Диону при начертании картины общества, находящегося на грани уничто-
жения его врагами, с погребальными монументами и разрушенными статуя-
ми в храмах, олицетворяющими его религиозную и, возможно, историче-
скую идентичность, которая подавлялась войной16
В самом начале речи Дион вставляет едва уловимый намек на то, что его
рассказ об Ольвии не следует всецело принимать за чистую монету. Он со-
общает причину посещения Ольвии, которая кажется очень странной, и,
вероятно, надуманной. Дион заявляет, что прибыл в Ольвию по дороге к
гетам через Скифию. Еще одна оговорка способна насторожить бдительного
читателя («если б я мог»: XXXVI, 1). Если Дион, как он говорит, желал по-
сетить гетов, то путешествие через Ольвию и оттуда через Скифию, несо-
мненно, оказывается трудным и окольным путем к ним. Дунай или Томы
представляют собой более прямой маршрут. Действительно, ситуация, кото-
рую Дион описывает в Ольвии, показывает, что он вскоре обнаружил свою
ошибку, если таковая имелась. В соответствии с его рассказом о возвраще-
нии от гетов в так называемой Олимпийской речи, обратно он направился
прямой дорогой, вдоль Дуная (XII, 16—22). В общем, цель посещения Дио-
10 Moles J.L. The Career and Conversion of Dio Chrysostom // JHS. 98. 1978. P 79—100.
11 Jones C.P Op. cit. P 61.
12 Moles J.L. Dio Chrysostom. P 186.
13 Moles J.L. The Career. P. 94—95.
14 Философский вопрос во времена Диона; см.: Sidebottom Н. Philosopher's Attitudes to War
under the Principate // War and Society in the Roman World I Ed. by J.Rich and G.Shipley. L., 1993
P 241—264.
15 Буйских С.Б. Фортификация Ольвийского государства (первые века нашей эры) Киев,
1991. С. 16—30.
16 Sidebottom Н. Op. cit. Р. 248.
274
ном гетов во время его изгнания требует объяснения: можно предположить
здесь отсылки к Овидию, чье изгнание также привело его к гетам, однако
вопрос о любой подобной отсылке остается открытым. По крайней мере
аллюзия на Овидия могла служить для аудитории напоминанием о более
древнем и сильно беллетризованном рассказе о Северо-Западном Причер-
номорье17
Утраченная «Гетика» Диона, которая, вероятно, являлась исторической
работой о гетах, может помочь нам понять дионовское упоминание гетов
(XXXVI, 1). Филострат, который знал и, по-видимому, читал этот труд,
изображает путешествие к гетам, главным образом, как принципиальный
уход от тиранической власти Домициана, акт сопротивления домицианов-
ским гонениям на философию, во время которых Дион скитался подобно
Одиссею. Лишь убийство императора позволило ему отбросить прочь лох-
мотья (Philostr., Vitae soph., 487—488). Гетская земля стала для Диона иным
миром, вероятно противоположным римской империи; возможно, страна
гетов выступала в качестве края света, на который, по словам Диона, указал
ему в Дельфах Аполлон18. Более того, Диона также могла привлечь давниш-
няя проблема Залмоксиса, которого Геродот как загадочного персонажа
помещал непосредственно среди гетов — в сущности, немногим позже сво-
его изображения Ольвии, которое, как мы убедились, несомненно использо-
вал Дион (Hdt., IV, 94 sqq.).
Варвары, окружающие Ольвию, так или иначе отождествляются в тексте
Диона со скифами или савроматами, и, вероятно, — необоснованно, так как
Диона интересовало именно их варварское состояние, а не точное наимено-
вание (см. особенно: XXXVI, 7—8). Ольвия, как подчеркивает Дион, не
просто расположена в окружении варваров, а к тому же, наверное, среди
самых воинственных из варваров (XXXVI, 4). Для Диона также важно, что
варвары не имеют собственного города, ибо их кочевой образ жизни являлся
уместным контрапунктом гражданскому состоянию Ольвии. По-видимому,
скифы пользовались популярностью среди софистов ранней империи —
например, как метод исследования посредством риторики соответствующих
достоинств и недостатков греческого города (Philostr., Vitae soph., 572—
573; cf. 620; Dio Chrys., XIII, 32). Конечно, отношения города с его соседями
были важной темой для Диона и его аудитории в Прусе, особенно в не-
сколько отличной ситуации мелочной вражды городов римской Малой
Азии, внешней— между разными городами и внутренней — в пределах
отдельно взятого города (см. особенно: XL, 39—41). Изображая Ольвию в
качестве общества, сплоченного перед напором врагов, грозивших ему на-
стоящей войной, Дион указывает имплицитно на губительную бесполез-
ность вражды Прусы с ее соседями и внутренних раздоров в самом городе,
которые происходят от отсутствия реальной внешней угрозы.
В связи с этим мы можем лишь предполагать, не обусловлен ли выбор
Дионом Ольвии в качестве декорации для собственных замечаний традици-
17 О художественном вымысле Овидия см.: Podossinov A. Ovids Dichtung als Quelle flir die
Geschichte des Schwarzmeergebiets. Konstanz, 1987.
18 Orat. XIII. 1—9; ср. сомнения Джонса (Jones C.P. Op. cit. P. 46—50).
18*
275
онным представлением о ней как о городе, находящемся в осаде, что вопло-
тилось в анонимном источнике, который использовал Макробий (Sat., L, 11,
33). Разумеется, осада играла роль метафоры в философском споре (Epic-
tetus, I, 28, 25). Кроме того, Ольвия Диона во многом представляла собой
своего рода сплоченное общество, которое рассматривалось как наиболее
подходящее при существовании в условиях осады19 В любом случае Про-
перций был далеко не одинок в своем выборе Ольвии в качестве города на
краю света (Prop., 11, 7, 18). Еще Демосфен описывал левый берег Черного
моря с Ольвией в его самой дальней оконечности — «вплоть до Борисфена»
(Demosth., XXXV, 10). Демосфен, несомненно, был очень популярен среди
греков Римской империи, и Дион особенно ценил его20 Вне сомнений, во-
енная ситуация, действительно, больше подходила к Ольвии, чем к Прусе:
мы узнаем о военных действиях вокруг Ольвии примерно пятьдесят лет
спустя, в правление Антонина Пия, но это, очевидно, исключение, сама
историчность которого отрицалась21
Джонс справедливо подчеркивает, что Дион преувеличил (можно ска-
зать, выдумал) культурную изоляцию Ольвии: он детально доказывает су-
ществование развитой эллинской культуры в городе при императорах22
Текст эпиграфического памятника, недавно обнаруженного вблизи Ольвии
на острове Березань, служит дополнительным подтверждением вымышлен-
ное™ дионовского изображения Ольвии как культурно изолированного
центра с бедной эллинистической культурой. Начертание букв указывает на
то, что текст был написан в 1 в. н. э., вероятно ближе к концу столетия. Если
выводы верны, то совпадение во времени с визитом Диона не могло быть
более разительным. Очевидно, что в Ольвии в конце первого века н. э. име-
лись люди, желавшие сочинять элегические стихи и вполне способные де-
лать это по допустимым стандартам. Качество греческой надписи не остав-
ляет желать лучшего. Тем не менее существуют и определенные доказатель-
ства исторической достоверности случайных деталей в рассказе Диона: стих
адресован на остров (Березань) Ахиллу (вероятно, Понтарху), и его обнару-
жение, по-видимому, подтверждает сообщение Диона о местном культе
Ахилла23
Однако воображаемая культура дионовской Ольвии во многих отноше-
ниях существенно отличается от зафиксированной в указанном эпиграфиче-
ском памятнике. Дион изображает себя совершенно необычным посетите-
лем города, таким образом преувеличивая выдающееся значение своего
приезда и объясняя особый прием, оказанный ему местным населением.
Культурная принадлежность дионовских жителей Ольвии — строго грече-
19 Whitehead D. Aineias the Tactician: How to survive under siege. Oxf. 1996. P 25—33,
136—137.
20 См., например: Russell D A. Op. cit. P 142—143.
21 SHA, Pius, IX. 9; я не согласен с таким отрицанием (см.: Браунд Д.С. Дюн XpicocroM,
торпвля ОльвИ та ольв1Йська «тавро-сюфська В1йна» И Археолопя 3. Ки(в, 1991. С. 25—30).
22 Jones С.Р Op. cit. Р 63.
23 Шелов-Коведяев Ф.В Березанский гимн острову и Ахиллу//ВДИ. 1990. №3. С. 49—
62; ср. также замечания и некоторые улучшения текста у Дюбуа (Dubois L. Bulletin cpigra-
phique: Pont//REG. 104. 1991. P. 505—506).
276
ская, в частности — милетская, хотя они и восприняли более привычную
негреческую одежду и личное убранство. По Диону, результатом их изоля-
ции явилось почитание Гомера и неведение о большинстве других греческих
авторов (Платон представляет собой единственное серьезное исключение).
Почитание Гомера первоначально связано не только с главным городским
культом Ахилла, но также с войной, которая постоянно угрожает граждан-
скому состоянию Ольвии (XXXVI, 9, 15—16, 27). Ольвия Диона пребывает
в «капсуле времени»: ее архаичность проявляется не только в литературных
вкусах, но даже в давней приверженности горожан к ношению бород — они
и выглядят, как греки гомеровских времен (XXXVI, 17)24
Джонс вполне справедливо подчеркивает утопические черты Ольвии
Диона. В то же время это и антиутопический город, ущербный и находя-
щийся под военной и культурной угрозой, «никоим образом не идеализиро-
ванный»25 Дион не призывает Прусу стать второй Ольвией. Она слишком
ограничена — и не в последнюю очередь в своем культурном развитии.
Ольвиополиты так преданы Гомеру, что «даже не желают слышать ни о
каком другом поэте, кроме Гомера» (XXXVI, 9). Они почти все знают
«Илиаду» наизусть. Но знание наизусть «Илиады», по мнению Расселла, не
было «таким уж необычным достижением в античные времена»26 Гораздо
более важной и предосудительной особенностью был их сомнительный
греческий язык, «они не ясно изъясняются на греческом, так как живут сре-
ди варваров» (XXXVI, 9). В эллинском мировоззрении восточной части
Римской империи существовала тенденция сокрушаться о вредоносном
эффекте, оказываемом местными варварами на греческий язык города (Ягг.,
РРЕ, 1 о понтийском Трапезуйте; ср.: Philostr., Vita Apoll. I, 24). В соответ-
ствии с этой точкой зрения, греки даже могли превратиться в варваров, что
произошло с ахейцами северо-восточного побережья Черного моря, кото-
рые, как представлялось (например, Аппианом во втором столетии н. э.),
отреклись от эллинства, будучи брошены греками, сражавшимися у Трои27
То же случилось с их соседями варварами гениохами, которые могли рас-
сматриваться в ранней империи как потомки спартанских колесничих Дио-
скуров28 Конечно, данный феномен ни в коей мере не считался ограничен-
ным рамками Причерноморского региона: у Филострата Аполлоний Тиа-
нийский сталкивался с подобными случаями на востоке (Vita Apoll. I, 16).То
был кошмар эллина: воздействие обстоятельств, отношений и окружающей
среды способно обратить греков в варваров. Однако в то же время Дион, по-
видимому, располагает варваров вне города, так как того требует его мо-
24 См.: Podossinov А. V Ovids Dichtung. S. 157—159 о сходстве с томитами Овидия.
25 Russell D.A. Op. cit. Р. 23; М.К. Трофимова («О некоторых источниковедческих пробле-
мах XXXVI (Борисфенитской) речи Диона Хрисостома»//ВДИ. 1959. №1) переоценивает
элемент идеализации; см.: Подосинов А.В. Овидий и Дион Хрисостом о варваризации грече-
ских городов Северо-Западного Понта в I в. н. э. И Вопросы источниковедения и историогра-
фии истории досоветского периода. М., 1979. С. 19—32, где обсуждается ее работа в контексте
сравнения Ольвии Диона с Томами Овидия.
26 Russell D.A. Op. cit. P. 217 ссылается наXen., Symp. Ill, 5—6.
27 App., Mithr. 102; см. также: BraundD.C. Georgia in Antiquity. Oxf., 1994. P. 39.
28 Lucan., Ill, 269; BraundD.C. Op. cit. P. 33.
277
дель. И в этом его модель также оказывается в лучшем случае упрощением,
ибо материальные находки в Ольвии говорят об ощутимом «варварском»
29
присутствии в местном населении с первых лет существования города
В представлении Диона, греки Ольвии скорее больше потеряли, чем со-
хранили: они остаются верны «Илиаде» («Одиссея» подходит им в меньшей
степени, хотя для Диона она представляет постоянный интерес), но все рав-
но во многом утратили свой греческий язык. Даже их принадлежность к
грекам нуждается в оговорках (XXXVI, 16), раз им не удалось оценить ог-
раниченность этики «Илиады» и «Одиссеи» в рамках гражданского сообще-
ства29 30 Единственной социальной практикой, рассматриваемой как чисто
греческая (в особенности, милетская) и оказывающей влияние на соседних
варваров, является гомосексуализм, к которому Дион выражает свое отвра-
щение и считает источником развращенности для невежественных варва-
ров31 Эта деталь не поддается объяснению. Можно лишь гадать, не намекал
ли Дион на единственного знаменитого мыслителя, выходца из Ольвии, а
именно на Биона Борисфенита, которого Диоген Лаэртский представляет
как достойного порицания поборника гомосексуализма32 Разумеется, Дион
ничего прямо не говорит о Бионе. Для Диона в Ольвии не существует фило-
софии, за исключением отчасти Платона и самого себя, прибывшего сюда с
визитом (XXXVI, 24—26). Молодой воин Каллистрат, хоть и имеет репута-
цию и склонности бойца, является исключением, подтверждающим правило.
Каким-то образом он возымел интерес к ораторскому искусству и филосо-
фии. Этому увлечению нельзя было следовать в Ольвии, поэтому Каллист-
рат пожелал вместе с Дионом покинуть изолированное и военизированное
общество (XXXVI, 8).
Диону практически нечего сказать о других греческих поселениях в этом
регионе. Он может лишь нарисовать картину Ольвии как изолированного
аванпоста эллинства, предлагая своей аудитории проигнорировать грече-
ских соседей Ольвии: упоминается только Аполлония и то — как мишень
для варварского завоевания (XXXVI, 4). Особенно удивителен очевидный
пропуск такого важного города, каковым являлся Херсонес на юго-западе
Крыма, хотя он, по-видимому, присутствует в предварительном упоминании
греков и скифов, населявших Крым (XXXVI, 3). Не так уж далеко распола-
гался и Византий. Связи Ольвии с Византием в период ранней империи
подтверждаются надписями (IOSPE, I2, 40, 41, 79; ср.: НО. 9 для IV в.
до н. э.). Если принять во внимание большое число греческих поселений на
западном побережье Понта, замечание об изолированности Ольвии стано-
вится еще более фантастичным. На самом деле Дион не был единственным
выходцем из вифинской Прусы, имевшим сношения с Ольвией (из прежних
столетий см.: IOSPE, I2, 40, 41; НО. 47), так что даже в родном городе Диона
29 См., например: Марченко К.К. Варвары в составе населения Березани и Ольвии. Л.,
1988.
30 Russell D. A. Op. cit. Р 23.
31 Dio Chrys., XXXVI, 8; ср.: VII, 148—152; см. также: Russell DA. Op. cit. P. 216.
32 Diog. Laert., IV, 46—57; Шофилд (Schofield M. Op. cit. P. 60) предполагает здесь аллю-
зию на платоновский «Федр».
278
картина Ольвии вполне могла восприниматься как воображаемая, сконст-
руированная в качестве декорации для философского рассуждения.
Рим тоже весьма удален. В Ольвии Диона нет признаков римской под-
держки против варваров, стоящих у стен города. Во всей речи Рим упомина-
ется лишь раз, когда один из слушателей Диона в Ольвии выступает особня-
ком как единственный, кто не носит гомеровской бороды: «Среди них толь-
ко один был бритым, и все они поносили и ненавидели этого человека. Го-
ворили, что он поддерживал такой облик лишь для того, чтобы заискивать
перед римлянами и демонстрировать им свое дружеское отношение. Так, на
его примере можно видеть постыдность подобного поведения и как не сле-
дует вести себя мужчинам» (XXXVI, 17).
Этот отрывок являет собой единственное свидетельство разногласий
внутри города. В воображаемой Ольвии Диона, как и в его исторической
Прусе или где-либо еще в восточной части Римской империи, споры внутри
общины велись в контексте провинциальной и имперской властной полити-
ки Рима. В частности, местные политические деятели могли преследовать
своих противников, апеллируя к римским властям. Дион, будучи жертвой
таких заявлений, выражает недовольство этой практикой, отстаивая прин-
ципы согласия, но, по-видимому, и сам опускался до подобного рода мето-
дов33 Обсуждение условий взаимоотношений греческих городов с правите-
лями и императорами являлось давнишней проблемой, которая усугублялась
изменениями личностного и позиционного характера. В другом отрывке,
адресуясь к родосцам, Дион согласует притязания на местную автономию и
традиции с имперскими притязаниями Рима посредством утверждения, что
римляне достаточно умны, чтобы желать свободы для своих подданных: они
не хотят править рабами (XXXI, 111). Подобным же образом в своей речи в
Олимпии Дион может приписывать дакам борьбу против Рима за свободу и
отечество и в то же время способен избегать враждебности по отношению к
Риму и даже к римской имперской политике3* Такой римский сенатор, как
Тацит, по справедливому замечанию Расселла, практически в те же годы
мог выражать во многом схожую точку зрения. Как писал о Дионе Джонс,
«эллинизм, который он проповедует, не вступает в конфликт с верховной
властью Рима, но санкционируется римлянами»35
Слова Диона о бритом борисфените считались исключением в этом об-
щем положении: «замечателен очевидный антиримский тон данного отрыв-
ка»36, «неожиданное антиримское отступление»37 Однако это не противоре-
чие, но, напротив, слова Диона хорошо вяжутся с его более широкой точкой
зрения относительно лучшего способа управления греками в рамках Рим-
ской империи. Вина бритого борисфенита заключается не в том, что он бла-
33 Jones СР. Op. cit. Р. 95—103.
34 Dio Chrys., XII, 20.; см. также: Sidebottom Н. Op. cit. Р. 255—256, 261; Суэйн, напротив,
видит здесь критику Рима (Swain S. Hellenism and Empire: Language, Classicism and Power in the
Greek World, AD 50—250. Oxf, 1996).
33 Russell D.A. Op. cit. P. 173; Jones C.P. Op. cit. P. 35.
36 Russell D.A. Op. cit. P. 220; см. также цитируемую им литературу.
37 Swain S. Op. cit. P. 216.
279
гожелателен к римлянам, но в том, что неуместно «заискивает» перед ними
(коХакегхоу, что наиболее точно переводится как «льстивый»). Отсутствие
бороды у этого человека выражает его отступление от гражданских тради-
ций и верности сообществу — поведение, достойное не свободного поддан-
ного, а раболепного приживальщика. Даже заблудшие родосцы, которые, по
Диону, ошибались в своем отношении к римлянам, опускались лишь до
почитания (OepanEia). Если Oepanda еще могла быть допустима как доста-
точно благородный подход к властям, то коХаке(а считалась раболепством:
она подразумевала своекорыстие и предательство. Дион и его воображаемые
борисфениты отрицательно относятся к бритому согражданину не потому, что
тот дружественен Риму. Напротив, проявляя свое дружеское расположение к
римлянам, он тем не менее — льстец (к6Ха£), друг лишь самому себе (а с
философской точки зрения он и сам себе не друг). Короче говоря, тот бритый
человек включен в дионовскую картину Ольвии, чтобы сделать возможным
краткое изыскание по следующему вопросу, касающемуся греческого граж-
данского порядка, а именно — отношений с Римом, представляя собой свое-
образный мостик, перекинутый к более существенной проблеме сверхчелове-
ческого, космического порядка, к которой Дион переходит в своей речи.
В Тридцать шестой речи Дион разрабатывает традиционную концепцию
Причерноморского региона как отдаленного и непривлекательного. «Не-
гостеприимное» Море (novtog "A^eivog) могло представляться «Госте-
приимным» (Ev^eivog) благодаря мифам об аргонавтах и процессу греческо-
го заселения, но оно сохраняло за собой имидж опасного, так что определе-
ние «Гостеприимное» могло пониматься в лучшем случае как эвфемизм.
Этот регион и включался в Элладу, и находился вне ее пределов: Дион опи-
сывает Западное Причерноморье как часть обширной Эллады, незащищен-
ную перед варварами уже из-за своего расположения на краю света (XXXVI,
5). Дион также напоминает нам, что Причерноморье могло особым образом
запечатлеться в локальной истории различных городов средиземноморского
мира: он воскрешает в памяти родосцев их прежнюю активность в том
регионе, несомненно намекая на войну Родоса с Византием в конце III в.
до н. э.38
Наиболее популярным античным автором среди греков Римской импе-
рии, по-видимому, был Ксенофонт. Он оказывал серьезное влияние на пред-
ставления о Причерноморском регионе во II в. н. э. Несомненно, Арриан,
повествуя о Причерноморском регионе в своем Перипле, во многом при-
держивается сведений, заключенных в «Анабасисе» Ксенофонта. Дион Хри-
состом, хоть и гораздо меньше, чем Арриан, привержен Ксенофонту, тем не
менее вполне внятно выражает свое восхищение этим автором: «Я думаю,
что Ксенофонт единственный из древних отвечал нуждам человека в обще-
ственной жизни. Кто-то может быть первым в военное время или в управле-
нии городом, или выступая перед народом, или на заседании совета, или в
38 Dio Chrys., XXXI, 103; BraundD.C. Fish from Byzantium//Food in Antiquity / Ed. by
J.Wilkins, F.D.Harvey and M.Dobson. Exeter, 1995. P 162—170; отметим неожиданное в про-
тивном случае упоминание Византия несколькими главами далее (XXXI, 105).
280
суде... но лучшим из всех и наиболее полезным во всех отношениях пред-
ставляется мне Ксенофонт» (XVIII, 14).
Далее Дион особенно хвалит «Анабасис», речи из которого, по его сло-
вам, даже могли заставить его прослезиться (XVIII, 16). Нет сомнения в том,
что дионовский рассказ об Ольвии во многом выполнен в духе сообщений
Ксенофонта в «Анабасисе» о малых греческих поселениях Причерноморско-
го региона как укрепленных островках в море варварства (ср.: Plato, Phaedo,
109b). Ксенофонт (а вслед за ним и Арриан), похоже, колеблется при вклю-
чении в Элладу даже такого древнего греческого города, как Трапезунт.
Путешествуя вдоль южного побережья Черного моря на запад от Трапе-
зунта, Ксенофонт считает возможным заявить, что лишь в Византии он
достиг Эллады39 Павсаний, имея с Ксенофонтом лишь частные расхожде-
ния, по-видимому, представляет начало греческой сферы в Синопе, если
путешествовать с севера на юг вдоль побережья Черного моря (I, 31, 2):
северные земли для него — дивная страна, где пчелы пасутся вместе со
стадами (I, 32, 1).
Софисты второго столетия были хорошо осведомлены о роли, которую
Черное море сыграло в античном греческом мире. В этом убеждает их зна-
ние Ксенофонта, Демосфена и других авторов. Под их влиянием также фор-
мировалось мнение о данном регионе: в пределах мира Эллады Черномор-
ский регион оставался окраинным. Города Причерноморья могли быть гре-
ческими, но не вполне греческими: как в дионовской Ольвии, там было
слишком много варваров и слишком чувствовалось их влияние. Такие люди,
как Дион Хрисостом, поборники и знаменосцы эллинской культуры, без
труда проводили различия между причерноморскими греками и населением
эгейских центров эллинства, за которыми они признавали превосходство их
традиционной культуры. Особое место причерноморских греков среди пер-
сонажей Средней комедии говорит о существующей уже в IV в. до н. э. тен-
денции высмеивать их варианты эллинства40 Некоторые греки считались
ббльшими греками, чем другие: за греками Причерноморья не признавалось
то выдающееся положение, на которое они могли бы претендовать благода-
ря древности их городских поселений.
Несмотря на то что многое еще остается неясным, в заключение хоте-
лось бы выделить следующие ключевые моменты, которые, как представля-
ется, удалось прояснить относительно сообщения Диона об Ольвии:
1. Это вступительная часть философской аргументации по поводу граж-
данского и космического порядка, построенной в духе стоиков и последова-
телей Платона.
2. Она не соответствует картине Ольвии, формирующейся по другим ис-
точникам, в том числе археологическим.
3. Был ли Дион в Ольвии или нет, в его рассказе присутствуют созна-
тельные отсылки к более ранним литературным текстам, особенно к Геро-
доту, платоновскому «Федру» и, в общих чертах, к «Илиаде» Гомера.
39 Braund D.C. Georgia. Р 134.
40 См.. Long Т. Barbarians in Greek Comedy. Carbondale and Edwardsville, 1986.
281
4. Сообщение может быть истолковано лишь в широком контексте гре-
ческих представлений об эллинстве Причерноморского региона под властью
Римской империи.
Если принять во внимание вышеуказанные положения, становится не-
возможным читать рассказ Диона об Ольвии как простое свидетельство
очевидца о реальном городе. Скорее, это исследование идей — представле-
ний о городском, гражданском и космическом порядке и об эллинстве на
окраинах греческого мира. Для историка данный текст представляет огром-
ную ценность не как источник о реальном положении дел в Ольвии, но как
пример, какими методами пользовались греческие мыслители, рисуя карти-
ну Причерноморского региона и его сомнительного эллинства
* Пер. с англ. С.Л. Никольского.
282
С.М.Перевалов
«ТАКТИКА» АРРИАНА:
ВОЕННЫЙ ОПЫТ НАРОДОВ
КАВКАЗА И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
ГЛАЗАМИ ГРЕЧЕСКОГО ФИЛОСОФА
И РИМСКОГО ОФИЦЕРА
«Искусство тактики», чаще именуемое просто «Тактикой», — единственная
работа Флавия Арриана, в которой точно указан (Tact. 44, 3) год ее созда-
ния: 20-й год правления императора Адриана (117—138), т. е. 136/7 г. Работа
написана в пору каппадокийского наместничества Арриана (131—137).
Тому же периоду принадлежат два других его произведения: «Перипл Понта
Евксинского», датируемый по известию (Per. 17, 3) о смерти боспорского
царя Котиса II (123/124—132/133), и «Диспозиция против аланов», состав-
ленная, по всей видимости, вскоре после отражения их нашествия 135 г.,
упомянутого Дионом Кассием (69, 15, 1). Это дает возможность рассматри-
вать свидетельства «Тактики» в контексте событий жизни и творчества пи-
сателя. Первая часть настоящей статьи отведена биографии Арриана к мо-
менту написания «Тактики», во второй дается характеристика произведения
в целом, в третьей разбираются сведения «Тактики» о народах Кавказа и
Восточной Европы.
I
За последние тридцать лет, прошедшие со времени выхода в свет подготов-
ленного Г.Виртом полного собрания сочинений Арриана (Roos-Wirth) в
тойбнеровском издании1, мировое арриановедение пережило подлинный
ренессанс, направленность которого можно проиллюстрировать двумя вы-
сказываниями. В 1970 г. Бови с сожалением отмечал, что «удовлетвори-
тельного исследования об Арриане нет... лучшей работой остается статья
Э.Шварца в Pauly-Wissowa, II (1896) сс. 1230 ff. Arrianus (9)»2 Неполных
два десятилетия спустя Босворт уже писал: «Поток книг и статей в последние
1 Flavii Arrian i quae extant omnia/Ed. A.G. Roos et G.Wirth. I—II. Lipsiae: Teubner, 1967—
1968. «Тактика» опубликована в т. II. Scripta minora et fragmenta. Lipsiae, 1968. P. 128—176. 3a
основу взято издание 1928 г. (ed. A.G.Roos).
2 Bowie E.L. Greecs and Their Past in Second Sophistic // PP. 1970. 46. P. 24. Not. 69.
©С.М.Перевалов, 1999
283
годы смёл классическую трактовку Э.Шварца в Pauly-Wissowa»3 В отечест-
венной историографии столь радикальный сдвиг оказался совершенно неза-
меченным4, что и побуждает подробнее остановиться на некоторых деталях
жизни и творчества Арриана, активно обсуждаемых в последнее время.
В 60-е — начале 70-х годов почти одновременно в научных журналах
появились публикации трех новых надписей, касающихся нашего автора.
Одна из них, афинская, дает ранее неизвестный praenomen (в сокращении)
Арриана, который в первой публикации5 читался как А(йХо<;), Авл. Вскоре
Джеймс Оливер6 предложил читать первую букву как L (А), а имя соответст-
венно — А(обк1о<;), Луций, — чтение, принятое ныне большинством исследо-
вателей7 Вся восстанавливаемая часть надписи имеет вид: А. ФХ. ’Appiavd[v]
unaTiKov (piX6[Go]cpo[v], «Л(уций) Фл(авий) Арриан, консуляр [и] философ».
Во второй надписи, коринфской, состоящей из четырех фрагментов, есть
посвящение от имени Л.Геллия Менандра и его сына некоему легату Адриа-
на (имя не сохранилось), правителю Каппадокии, названному также «фило-
софом»8 Л.Геллий Менандр, судя по всему, адресат известного письма Ар-
риана к Луцию Геллию, предваряющего сочинения Эпиктета; наместничест-
во Арриана в Каппадокии при Адриане хорошо известно (об этом ниже), как
и его слава философа9, поэтому вывод о том, что надпись посвящена Фла-
вию Арриану, считается бесспорным.
Наконец, в Кордове обнаружена высеченная на постаменте алтаря
греческая метрическая эпиграмма в четыре строки. Она посвящена Арте-
3 Bosworth А.В. From Arrian to Alexander. Studies in Historical Interpretation. Oxf., 1988.
P 16. Not. 1.
4 Об этом см.: Перевалов C.M. Биография Флавия Арриана в новом освещении И Ан-
тичный мир и его судьбы в последующие века. Докл. конф. 31 мая — 2 июня 1995 г. М., 1996.
С. 71 и след.
5 Peppas—Delmouzon D. Bacris dv6pidvTos- тои ’ Appiavov//AAA. 1970. 3. P 377—380.
Статья с фотографией надписи мне недоступна. См. также: АЕ. 1971 (1974). 437.
6 Oliver J.H. Arrian’s Praenomen И GRBS. 1970. 11. № 4. Р 338.
1 Syme R. The Career of Arrian//HSCP 1982. 86. P 182; Bosworth A.B. From Arrian to
Alexander. P. 17; Ameling W.L. Arrianus Neos Xenophon // EA. 1984. 4. S. 119; Alfoldy G. Konsulat
und Senatorenstand unter den Antoninen. Bonn, 1977. S. 238 ff. и др. В отечественной
историографии вплоть до недавнего времени бытовало мнение о сложном полном имени
Квинт Эппий Флавий Арриан (Агбунов М.В. Античная лоция Черного моря. М., 1987. С. 8;
перепечатка статьи 1962 г.: Крюгер О.О. Арриан и его труд «Поход Александра» И Арриан.
Поход Александра. М., 1993. С. 8; Трохачев С.Ю. Арриан и его герой И Арриан. Поход
Александра. СПб., 1993. С. 7), основанное на тексте дельфийской надписи с упоминанием
имени Арриана в посольстве по урегулированию конфликта между Дельфами и Амброссом.
Но еще в 1970 г. вышло исследование А.Плассара (Plassart A. Fouillies des Delphes. T. III.
Fasc. IV. P., 1970. No. 290, особенно см. p. 46—57), где безусловно доказано, что перед нами —
имена двух разных людей: Квинта Эппия и Флавия Арриана (на фрагменте 4961 имя К.Эппия
написано отдельно), и с тех пор упоминание об этом сложном имени является анахронизмом.
Вообще же praenomen в первые века н. э. утрачивает свое прежнее значение и определителем
личности все чаще становится cognomen, а значение родового имени низводится до минимума
(SalwayB. What’s in a Name? A Survey of Roman Onomastic Practice from c. 700 B.C. to A.D.
700//JRS. 1994. 84. P 130 ff).
8 AE. 1968 (1970). 473; см. также: Bowersock G. ИС A New Inscription of Arrian // GRBS. 1967. 8.
№ 4. P. 279—280; Oliver J.H. Arrian and the Gellii of Corinth // GRBS. 1970. 11. № 4. P. 335—338.
9 Wirth G. ’Appiavds* 6 ф1\6стофо9 // Klio. 1963. 41. S. 221—233.
284
миде и подписана «проконсулом (вероятно, Бетики. — С.П.) Аррианом»,
Appiavog dvOoKaxog1 Надпись повреждена, отдельные слова восстанавли-
ваются по-разному, но общий смысл ясен: ее составитель предлагает богине
дар более ценный, чем золото или серебро, — свой поэтический дар («дар
Муз»). Исследователи склоняются к тому, что эпиграмма принадлежит на-
шему Арриану”, хотя некоторые сомнения остаются: имя Арриана было
достаточно распространенным, и его носили несколько лиц сенаторского
ранга, известные по надписям12
Находки и публикации этих трех надписей стимулировали дальнейшее
изучение жизни, служебной и литературной карьеры Арриана, что позволи-
ло внести ряд изменений в ту схему, которая утвердилась после фундамен-
тальной статьи Э.Шварца в RE10 11 12 13 Точкой отсчета для установления этапов
биографии Арриана являются сроки его консульства. Консулат Арриана
засвидетельствован Фотием (Bibl. cod. 58, 4 = Roos Те 2) и подтвержден
фрагментами двух надписей, где Арриан упоминается как консул-суффект с
коллегой по имени Север14 Надписи не датированы, но методом исключения
год консульства может быть отнесен к 129 или 130 г.15: в 131 г. Арриан уже
был в Каппадокии, спустя какое-то время он сообщает в «Перипле» (17, 3) о
смерти боспорского царя Котиса (ум. в 131 или 132 г.)16, списки консулов за
127 и 128 гг. полны, более ранняя дата сомнительна из общих соображений.
Если Арриан стал консулом в нормальном для этой должности возрасте в
42—43 года, то дата его рождения может быть определена около 86 г. или
несколько позже17 То, что нам известно о последующей жизни Арриана, в
общем, вполне согласуется с этой датой. Будучи выходцем из знатной ви-
финской семьи, исполнявший (неизвестно, в каком возрасте) в родном го-
роде Никомедии почетную должность жреца Деметры и Коры (Phot. Bibl.
cod. 93 = Roos Те 3), он с малых лет вел жизнь, присущую его кругу: за-
нимался охотой, военным делом (атраттщау), философией (aocpiav) (Arr.
Суп. 1, 4). Около 108 г., в возрасте, когда знатные юноши заканчивали
10 АЕ. 1974(1978). 370.
11 Eck IV Arrianus // RE. 1974. Suppl. XIV Sp. 120; Idem. Befbrderungskriterien innerhalb der
scnatorischcn Laufbahn, dargestellt an der Zeit von 69 bis 138 n. Chr. //ANRW II. 1. 1974. S. 165,
202; Koenen L. Cordoba and no End//ZPE. 1977. XXIV P 35—40; Bosworth A. В Arrian in Bae-
tica//GRBS. 1976. 17. № 1. P 55—64; Idem. From Arrian to Alexander. P 22.
12 Syme R. The Career of Arrian. P 190.
13 Schwartz E. Arrianus (9) П RE. 1896. II. Sp. 1230—1247.
14 DegrassiA. I Fasti consolari dell’ impero romano. Roma, 1952. P. 37 (129 g).
15 Syme R. The Career of Arrian. P 199; Bosworth A.B. From Arrian tp Alexander. P 23.
16 Последние монеты Котиса II датируются 429 г боспорской эры (б. э.) = 132/3 г н. э. Его
преемник Реметалк чеканил монету со своим именем уже в 428 г. б. э. = 131/132 г. Факт
одновременного выпуска монет Нотисом и Реметалком порождал различные объяснения: либо
Реметалк был соправителем Котиса в последний год его правления (Фролова Н.А. Из истории
Боспора в середине II в. н. э. И ВДИ. 1972. № 1. С. 187 и след., Анохин В.А. Монетное дело
Боспора. Киев, 1986. С. 108 и след.), либо эмиссия монет Котиса 429 г. происходила уже после
его смерти в конце 428 г (Arrien. P6riple du Pont-Euxin I Texte dtabli et traduit par A.Silberman.
P., 1995. P., 49).
17 Brunt P.A. Introduction // Arrian. History of Alexander and Indica/ With engl. transl.
P. A.Brunt. Camb., etc. Vol. I. 1976. P. X., Syme R. The Career of Arrian. P. 183.
285
свое образование, он обучался в Никополе (Эпир) у стоика Эпиктета18, где
записал его лекции (Phot. Bibl. cod. 58, 5), которые издал много позже, по-
сле смерти учителя, т. е. после 135 г.19 Около 115 г. он участвовал в посоль-
стве Нигрина по рассмотрению пограничного спора между Амброссом и
Дельфами в провинции Ахайя, о чем говорит двуязычная (на латинском и
греческом) дельфийская надпись20 Время проконсульства в провинции Бети-
ка (невоенный пост), от которого осталось вышеупомянутое посвящение Ар-
темиде, может быть отнесено к середине 20-х годов II в.21; вполне возможно,
что с ним как-то связано знакомство Арриана с особенностями охоты в неда-
леко отстоящей Африке (Лгг., Суп. 24, 3) (быть может, он находился в
составе свиты Адриана во время его посещения Африки в 128 г.?)22
По окончании срока проконсульства Арриан становится консулом, а по-
том наместником провинции Каппадокия23, включавшей тогда Галатию,
Полемонов Понт, Малую Армению и черноморское побережье до Диоску-
риады (ныне Сухум). Пребывание Арриана в ранге legatus Hadriani Augusti
provinciae Cappadociae надежно документировано упомятутым известием
о смерти Котиса II и тремя надписями: 1) греческой с посвящением Ад-
риану по решению властей двух малоазийских городов, Себастополиса
(Понтийского) и Гераклеополя, при легате и пропреторе (яреоРеотоб ксй
аутютратт|уоо) Флавии Арриане, датированной 137 г. (Roos Те 17); 2) ла-
тинской строительной с его именем и титулом из другого Себастополиса
(Диоскурии — Сухума)24; 3) упомянутой выше коринфской надписью, по-
ставленной Л.Геллием Менандром. Возможно также, что активность Арриа-
на в районе Киммерийского Боспора отражена в плохо сохранившейся над-
писи (CIG, II, 2108 f = Roos Те 10) царя Реметалка от 133 г., в строке 17
которой как будто восстанавливается имя Арриана (Ф[Х. 'App?]uxvov)25 Об
успешных действиях правителя Каппадокии Флавия Арриана по отражению
18 О дате: Millar F. Epictetus and the Imperial Court//JRS. 1965. 55. P 142; Syme R. The Ca-
reer of Arrian. P. 184; Bosworth A.B. From Arrian to Alexander. P. 17.
19 Wirth G. Anmerkungen zur Arrianbiographie // Historia. 1964. Bd. XIII. Heft 2. S. 225.
20 Варианты датировки посольства: осенью 114 г. (Plassart A. Op. cit. Р. 41); 114—116 гг.
(FolletS. Athdnes au II-e et au III-е sidcle. Etudes chronologiques et prosopographiques. P 1976.
P 35); 112 или 113 г. (Syme R. The Career of Arrian. P. 185).
21 Syme R. The Career of Arrian. P. 190; Bosworth A.B. Arrian in Baetica// GRBS. 1976. 17
№ 1. P 163; Idem. From Arrian to Alexander. P 22.
22 Bosworth A.B. From Arrian to Alexander. P 22—23.
23 На основании текста недатированной надписи с именем какого-то Арриана (CIL, VI, 31132)
предполагается, что в интервале между консульством (129 или 130 г.) и наместничеством (с 131 г.)
Арриан мог занимать престижный пост смотрителя общественных работ, curator operum pub-
licorum (Syme R. The Career of Arrian. P. 200; Arrien. Pdriple du Pont-Euxin. P IX).
24 Ростовцев М.И. Надпись из Сухума//ЗООИД. 1907. XXVII. Протоколы. С. 4—6. См.
также: Ельницкий Л.А. Из исторической географии древней Колхиды // ВДИ. 1938. № 2. С. 319;
Он же. О малоизученных или утраченных греческих надписях Закавказья//ВДИ. 1964. №2.
С. 138—140. Сомнения в надежности восстановления имени Арриана на утерянной ныне
надписи высказывает Д.Браунд (BraundD. Georgia in Antiquity. A History of Colchis and Trans-
caucasian Iberia 550 B.C.—A.D. 562. Oxf, 1994. P 195).
25 Савицкий Г.И. Флавий Арриан как источник по истории Средней Азии. I. Биография
Арриана и его литературные труды. Самарканд, 1941. С. 17.
286
нашествия аланов (ок. 135 г.) сообщает Дион Кассий (69, 15, 1). К периоду
наместничества в Каппадокии, как уже сказано, относятся три работы Ар-
риана: «Перипл Понта Эвксинского» в форме письма к Адриану, «Так-
тика» и «Диспозиция против аланов», содержащая инструкции по дейст-
виям примерно 20-тысячной каппадокийской армии под командой самого
Арриана против конницы противника. Годы легатства— 130/1—136/7 гг.26 27,
причем свою 7-летнюю службу (срок, вдвое больший против обычного)
Арриан закончил при жизни Адриана, умершего в июле 138 г.: надпись с
именем его преемника Л.Бурбулея Оптата Лигариана датирована еще прав-
лением Адриана (ILS, 1066).
Государственная карьера Арриана после Каппадокии точно не известна.
В свое время Г.Харрер , основываясь на сообщении Лукиана (Luc., Peregr.
14), предположил, что интересующийся философией правитель Сирии и есть
Арриан. Г.Альфёльди «с большой долей вероятности» (mit grosser Wahrschein-
lichkeit) датирует наместничество Арриана в Сирии 138—141 гг.28 Но, как
пишет Босворт, «Арриан был не единственный друг философии среди наме-
стников»29, и вопрос о его сирийском наместничестве остается открытым. В
дальнейшем Арриан жил в Афинах, где получил, как сам пишет в поздней
работе «Кинегетик» (1, 4), афинское гражданство. В Афинах Арриан изби-
рался архонтом-эпонимом (IG, II2, 2055 = Roos Те 21), причем дату архонт-
ства, относимого прежде к 147/8 г.30, сейчас сдвигают к 145/6 г.31 Год
архонтства—последняя достоверная дата жизни Арриана. От 166/7 и
169/70 годов (IG, II2, 1773, 1776 = Roos Те 23) сохранились списки пританов
филы Пандиониды от дема Пэаниев, в которых встречается имя Флавия
Арриана, но вряд ли имеется в виду наш Арриан (может быть, его сын?):
пост притана мало подходил для 80-летнего старца и знаменитого филосо-
фа — его обычно занимали люди цветущего возраста (30—40 лет), в начале
или середине, а не в конце карьеры32. Фотий (Bibl. cod. 58, 4) сообщает, что
Арриан дожил до времени Марка Аврелия (161—180) и единственное, что
можно заключить из этого, — что он, видимо, умер после 161г.
Таковы основные вехи жизненного пути Арриана, устанавливаемые с
высокой степенью надежности. Другие обстоятельства его личной жизни и
карьеры более дискуссионны. В частности, нам неизвестны время и причины
26 Еск И< Senatoren von Vespasian bis Hadrian. Prosopographische Untersuchungen mit Ein-
schluP der Jahres- und Provincialfasten der Statthalter. Munchen, 1970. S. 204 (Anm. 373), 213, 239.
Cp.. Halfinann H. Die Senatoren aus dem Ostlichen Teil des Imperium Romanum bis zum Ende des 2.
Jh. n. Chr. Gottingen, 1979. S. 146: 131/32—137/38 гг.
27 Harrer G.A. Was Arrian Governor of Syria? // CPh. 1916. 11. № 3. P. 338—339.
28 Alfoldy G. Op. cit. S. 70, 238 f; Cp.: Syme R. The Career of Arrian. P. 202—203, 205.
29 Bosworth A.B. From Arrian to Alexander. P. 24.
30 Schwartz E. Op. cit. Col. 1231; Wirth G. Anmerkungen zur Arrianbiographie. S. 231 и
другие, в том числе недавние работы: Brunt Р.A. Introduction. Р XI; Агбунов М.В. Указ. соч.
С. 8; Трохачев С.Ю. Указ. соч. С. 8.
31 Oliver J.H. Arrian as Archon at Athens//GRBS. 1970. 11. № 4. P. 337—338; Follet S. Op.
cit. P. 35.
32 Bosworth A.B. Arrian’s Literary Development//CQ. 1972. 22. P. 181—182. Cp.: Follet S. Op.
cit. P. 35.
287
его вхождения в сенат. Распространено мнение, что Арриан обязан этим, как и
всем своим быстрым возвышением, императору Адриану. Судя по достаточно
свободной форме обращения к Адриану в «Перипле» (1, 1—4; 2, 4 и др.), Ар-
риана связывало с императором нечто большее, чем просто официальные
отношения. Рассказ об острове Ахилла на севере Понта и дружбе Ахилла с
Патроклом (Лгг., Per. 21—23) явно вставлен в «Перипл» как напоминание об
отношениях Адриана с его недавно, в 130 г., утонувшим молодым другом
Антиноем. Эллинофил Адриан, за глаза называемый graeculus («гречишка»,
SHA. Hadr. 1, 5), мог познакомиться с Аррианом во время восточного похо-
да Траяна33 или во время возвращения в Рим через Малую Азию (117/8 г.), с
возможным заходом в родной город Арриана— Никомедию, уже будучи
императором. Двух людей разного ранга могли сблизить и даже сдружить
общие пристрастия к философии (известно, что Адриан особенно почитал
Эпиктета, учителя Арриана, SHA. Hadr. 16, 10), интерес к охоте и военному
делу. Поэтому новый император мог выдвинуть своего друга на пост кве-
стора или претора, дающий право на сенаторское звание34 Если протекции
Адриана не было и Арриан проходил основные ступени римской служебной
карьеры (cursus honorum) для лиц всаднического сословия, то он должен был
исполнять должности военного трибуна или префекта вспомогательных войск,
а после вступления в сенат — обязанности легионного легата35. Личное знание
дунайских притоков Инн и Сава (Лгг., Ind. 4, 15—16) позволяет предполагать,
что помимо восточной границы Арриан мог какое-то время служить на Ду-
нае36 Все вместе взятое говорит о том, что автором «Тактики» был зрелый
50-летний человек, хорошо знающий военное дело, государственное управле-
ние, побывавший в разных местах империи, на границах и за ее пределами,
знакомый с обычаями и историей многих народов, в том числе греков, армян,
сарматов, парфян и др., проявивший недюжинные способности при отражении
опасного нападения аланов на подведомственную ему территорию.
Такова характеристика Арриана как военного и политика. Сложнее во-
прос о его литературном опыте. Традиционная точка зрения относит нача-
ло самостоятельной писательской деятельности Арриана к 30-м годам
33 Во время парфянского похода Траяна (114—117) Адриан был легатом Сирии и
обеспечивал тыл римских войск. Участие Арриана в парфянском походе не доказано, но
считается возможным. Значительная часть его «Парфики» (известна в отрывках) в
17 книгах посвящена этому событию. Писатель VI в. Иоанн Лид (De mag. III. 53. = Roos Те
14) упоминает о пребывании Арриана у Каспийских ворот «во времена Траяна», но это
сообщение трактуется по-разному: Каспийскими воротами в античности обозначали не-
сколько горных проходов, в том числе Дарьяльский на Кавказе, а имя Траяна могло быть
сокращением полного имени усыновленного им Адриана (цезарь Траян Адриан Август). О
проблеме см.: Wirth G. Arrian und Traian — Versuch einer Gegenwartsdeutung// Studii Classicc
Bucure§ti, 1974. XVI. S. 169—209; Syme R. The Career of Arrian. P 187—188; Bosworth A.В
Arrian at the Caspian Gate: A Study in Methodology // CQ. 1983. 33. P 265—276.
34 О дружбе Адриана и Арриана см.. Pelham Н F. Arrian as a Legate of Cappadokia// EHR.
1895 44. P 628; Bosworth A. B. From Arrian to Alexander. P 20 ff*. Cp.: Wheeler E L. The Occasion
of Arrian's Tactica H GRBS. 1978. 19. № 4. P. 364.
35 Разные возможности предполагаемой карьеры Арриана разбирает Р.Сайм: Syme R. The
Career of Arrian. P 186 ff*.
36 Bosworth A.B. From Arrian to Alexander. P. 18.
288
II в.37, связывая появление прикладных по назначению «Перипла Понта
Евксинского» (ок. 132 г.), «Диспозиции против аланов» (135 г.) и «Так-
тики» с его служебными обязанностями наместника Каппадокии. Лишь
позднее, оставив службу, Арриан стал мастером историописаний. Г.И.Са-
вицкий, автор удачной для своего времени биографии Арриана, писал, что
Арриан «начинал свое авторское поприще как чиновник, в котором сидел
пока еще только потенциальный писатель» и «вырастал в писателя по мере
того, как все более и более овладевал пером историка»38 Опытный поли-
тик и военный и при этом новичок в литературе к 137 г. — одна оценка
автора «Тактики».
Другую точку зрения отстаивает американский исследователь А.Босворт,
очень продуктивно исследующий творчество Арриана в последнюю чет-
верть века. По его мнению, ко времени вступления в сенат, тем более к мо-
менту назначения в Каппадокию, Арриан уже был прославленным писа-
телем, создавшим самое известное ныне свое произведение— «Анабасис
Александра». Доказательства Босворт приводит как внешние — из особен-
ностей карьеры Арриана, — так и внутренние — из анализа текста «Анаба-
сиса». Стойкая византийская традиция объясняет политическую карьеру
Арриана, включая достижение им консульства, его интеллектуальными ка-
чествами {Phot. Bibl. cod. 58, 4 = Roos Те 2)39; сам писатель подчеркивал,
что занимается науками с молодости (Anab. I, 12, 5; Суп. 1, 4). Какое произ-
ведение могло дать Арриану широкую известность и способствовать быст-
рому его продвижению по службе? Судя по перечню сочинений у Фотия
(Bibl. cod. 58; 91—93), «Анабасис» был самой ранней его исторической
работой, за которой последовали биографии Тимолеонта и Диона, «Вифи-
ника» в 8 книгах, «Парфика» в 17 книгах и «История после Александра» (так
называемая «История диадохов») — в 1О40 Учитывая объем, относить соз-
дание всех исторических работ ко времени, когда стареющий Арриан нахо-
дился в отставке в Афинах, весьма затруднительно. Поэтому Босворт дати-
рует «Анабасис» временем около 115 г. За «Анабасисом» последовала
«Индика», а возможно, и «Вифиника». Таким образом, к 120 г. Арриан уже
был известнейшим литератором и мог быть введен покровителем эллинской
культуры Адрианом в сенат именно за свои литературные заслуги41
37 Schwartz Е. Op. cit. Sp. 1232 ff., Соболевский С.И. Флавий Арриан// История греческой
литературы. Т. III. М., 1960. С. 191 и след., Bowie E.L. Op. cit. Р 25 и др.
38 Савицкий Г.И. Указ. соч. С. 26.
39 Сомнения в надежности поздней традиции, по которой Арриан сделал карьеру iraiSdas
брска, высказывают: Bowie E.L. Op. cit. P 25; Wirth G. Arrian und Traian. S. 190 f. Но «золотой
век» Антонинов действительно отличался доминированием интеллектуалов-софистов во всех
сферах, включая политику, примером чему были судьбы Антония Полемона, Элия Аристида,
Герода Аттика; карьера Арриана, из писателя сделавшегося крупным администратором и
полководцем, не была исключением для той эпохи.
Bosworth А.В. Errors in Arrian//CQ. 1976. 26. № 1. P 118—119; Idem. From Arrian to
Alexander. P 28—29.
41 Bosworth A.B. Arrian’s Literary Development. P. 185; Idem. From Arrian to Alexander.
P 25—37 В литературе распространена более поздняя дата написания «Анабасиса»: E.L.Bowie
(Op. cit. Р 27) «почти несомненно» датирует ее началом правления Марка Аврелия (первая
19 Зак. 90
289
При современном уровне знаний версия Босворта может быть только ги-
потезой, но гипотезой вполне работоспособной. Босворт прав в том, что
Арриан в книге об Александре обнаруживает плохое знание Кавказа и
Средней Азии, мало пишет об Армении и Каппадокии42 С учетом метода
Арриана дополнять повествование примерами из личного опыта, метода,
известного как по «Анабасису», так и по другим работам, включая «Так-
тику», такое вряд ли было возможно после семилетнего пребывания на по-
сту каппадокийского легата. В том же «Анабасисе» (I, 12, 5) есть одно край-
не важное для решения проблемы датировки произведения место, где автор
представляет себя следующим образом. «Нет никого на свете другого,
[кроме Александра], кто совершил бы столь многочисленные и столь вели-
кие подвиги среди эллинов или варваров. Вот что побудило меня самого
писать эту историю: я не считаю себя недостойным поведать миру подвиги
Александра. А кто я, думающий так о себе? Имя свое надписывать мне нет
никакой надобности (оно небезызвестно людям), а равно и говорить, какое
мое отечество, какой мой род, занимал ли я на родине какую-нибудь долж-
ность. Только то заявляю я, что мои писательские труды (oi8e oi Xoyoi) и
есть мое отечество (латрц), род (yEvoq), должности (dpxai) и этим были
они для меня с самой молодости (dnd v£ou). Вот почему я не считаю себя
недостойным числиться среди первых писателей, писавших на эллинском
языке, коль скоро Александр был первым среди людей, носивших оружие»
(пер. С.И.Соболевского)43 Это высказывание, сказать по правде, амбива-
лентно и может толковаться (и толкуется) по-разному: Арриан, в принципе,
мог сделать его как до, так и после достижения пика своей карьеры в ранге
консула и правителя Каппадокии. Полагаю, что более вероятен первый ва-
риант: несколько задорный и амбициозный тон более присущ молодому
писателю, только встающему на путь к литературной славе, чем умудренно-
му, с большим жизненным опытом человеку. Какую родину (ттатред) и ка-
кую должность в ней имеет в виду Арриан? По контексту — скорее родную
Вифинию, или Никомедию44, чем империю и Рим, поскольку автор рассмат-
ривает свою писательскую деятельность в русле эллинской традиции и
сравнивает себя с героем эллинской истории. Если, намекая на должность
(жреца Деметры и Персефоны?) в своем «малом» отечестве, римский патри-
от Арриан не упоминает о своих куда более значимых успехах на службе
империи, значит, их еще не было?
половина 160-х годов), G.Wirth (Anmerkungen zur Arrianbiographie. S. 224, 231)— временем
«не раньше 148 (147) г.».
42 Bosworth А.В. Arrian's Literary Development P. 172 ff; Idem. From Arrian to Alexander. P. 30 ff
43 Разбор этого пассажа: Bosworth А.В. From Arrian to Alexander. P 32—36.
44 Именно так интерпретирует слова Арриана (Anab. I, 12, 5) el 8f) Tiva dpxV|v ev Tfj
epauTou (naTp(8i) ?jp£a Босворт {Bosworth A.B. A Historical Commentary on Arrian’s History of
Alexander. I. Oxf, 1980. P 106; Idem. From Arrian to Alexander. P 35—37), подразумевая под
должностью архонтат в Никомедии. Амелинг {Ameling W Cassius Dio und Bithynien // EA.
1984. 4. S. 130) предполагает жреческую должность в том же городе. Ср.. Brunt Р.А. The Date
and Character of Arrian’s Work/I Arrian. History of Alexander and Indica/With engl. transl.
P.A.Brunt. Cambr., etc. Vol. II. 1983. P. 538.
290
Принимая гипотезу Бос-
ворта о творческом пути Ар-
риана,
будем
иметь в в и,
что некоторые стилистические
черты «Тактики», создающие
порой пре,
I
ставление о незре-
лости писательской техники
автора, могут объясняться не
его неопытностью, а особен-
ностями самого жанра такти-
ческого руководства.
В заключение биографи-
ческого очерка — о внешнем
облике писателя. Портретных
изображений Арриана с ука-
исследование Евы
дойной гермы из На-
занием его имени не сохрани-
лось. Но в 1970 г. было опуб-
ликовано
Минакарян-Хисген45 с анали
зом
ционального музея в Афинах
(Glypta No. 538), одна голова
которой принадлежит, безус-
ловно, Ксенофонту, другая, с
сильно поврежденной левой
Рис. 7. Флавий Арриан (?). Двойная герма
(Glypta 538). Национальный музей, Афины (по:
Minakaran-Hiesgen Е. Op. cit. S. 142. Abb. 26)
частью лица, по предположе-
нию автора, — Исократу. Да-
тировка гермы — около III в.
н. э. Пара Ксенофонт—Исо-
крат сомнительна для этого времени, но связь Ксенофонта и Арриана оче
видна. Патриарх Фотий (Bibl. cod. 58, 4, 5 = Roos Те 2) и словарь Суда (s.\
’Appiav6<; = Roos Те 2) сохранили свидетельство о том, что Арриан име.
прозвище «Новый Ксенофонт», veog Sevocpcov. В рукописи Palatanus gr. 39
трактат Арриана о псовой охоте носит заглавие Sevotpcovtoq ’AOrjvaiou то;
беотероо Кцуцуепкод («Кинегетик второго Ксенофонта Афинского»). В toi
же «Кинегетике» (1,4) Арриан называет Ксенофонта Афинского («Старше
важды (Ekt. 10; 22
го») своим омонимом, а в «Диспозиции против аланов»
именует себя в 3-м лице Ксенофонтом. На этом основании Ф.Штедтер даж
сделал выво,
о том, что полное имя Арриана с рождения было [Луций
Флавий Арриан Ксенофонт, но, будучи римским офицером и администра
тором, он чаще назывался своим римским именем46 Однако отсутстви
45 Minakaran-Hiesgen Е. Untersuchungen zu den Portrats des Xenophon und Isokrates П Jah
buch des Deutchen ArchMologischen Instituts. 1970. Bd. 85. S. 112—157.
46 Stadter Ph.A. Flavius Arrianus: The New Xenophon // GRBS. 1967.1. № 2. P. 155—161. Mr
осталась недоступной более поздняя монография того же автора «Arrian of Nicomedia» (Chap
прозвища Ксенофонт в надписях и акцент на вторичности этого имени в
литературных текстах («новый, второй») скорее говорит о том, что
«Ксенофонт» было почетным прозвищем, полученным Аррианом за лите-
ратурные труды* 47 Как бы то ни было, сопоставление Ксенофонта и Ар-
риана существовало уже в античности и при жизни последнего. Поэтому
Дж.Оливер, откликаясь на публикацию Е.Минакарян-Хисген, предложил
считать напарника Ксенофонта на герме Флавием Аррианом («новый Ксе-
нофонт»)48 Если это так — перед нами первое портретное изображение
знаменитого историка и писателя (рис. 1).
II
Текст «Тактики» Арриана содержится в замечательной военной рукописи
средневековья, Laurentianus LV—4 gr. (F), среди работ других греческих
писателей, в том числе Асклепиодота, Элиана, Энея Тактика, Онасандра.
Laurentianus LV—4 gr. неоднократно изучалась специалистами; наиболее
тщательным до сих пор считается исследование Альфонса Дэна (1896—
1964)49 Рукопись на пергамене середины X в. создана предположительно в
скриптории Константина VII Порфирогенита, похищена после разгрома
Константинополя в 1204 г., куплена в 1491 г. для библиотеки Лоренцо Ме-
дичи Великолепного, после смерти которого (1492 г.) неоднократно перехо-
дила из рук в руки; ныне хранится во Флоренции. Аррианова «Тактика»
занимает листы 182г—195v, за ней следует другая работа Арриана —
«Диспозиция против аланов» ("Екта^ц кат AXavrov), переписанная той же
рукой. Текст начинается с середины введения из-за вырванного предыдуще-
го листа; начало разорванной фразы частично восстанавливается на основа-
нии известной из этого же манускрипта «Тактики» Элиана. «Тактика» Ар-
риана заканчивается на середине листа 195v, под текстом находится под-
пись: apptavov t£xvt| такт1кг|. Laurentianus LV—4 gr. является архетипом
для нескольких зависящих от нее рукописей XVI—XVII вв.
Первое печатное издание (editio princeps) «Тактики» выпустил Иоганн
Шеффер в 1664 г.50 по ныне утерянной миланской рукописи, в дальнейшем
Hill, 1980), в которой, по отзывам (Ameling W.L. Arrianus Neos Xenophon. S. 119. Anm. 2; Bos-
worth A.B. From Arrian to Alexander. P 26. Not. 52), он не изменил своего мнения.
47 Brunt Р.А. Introduction. Р XIII; Ameling W.L. Arrianus Neos Xenophon; Bosworth A.B. From
Arrian to Alexander. P 26.
48 Oliver J.H. Herm at Athens with Portraits of Xenophon and Arrian//AJA. 1972. 76. № 3
P. 327—328. Автор предлагает датировать герму временем Антонина Пия (138—161) или чуть
более поздним.
49 Dain A. Histoire du texte d’filien le Tacticien. P., 1946; Idem. Les stratdgistes byzan-
tins//TM. 2. P., 1967 (о «Тактике» Арриана p. 331 suiv). Мне осталась недоступной работа:
Dain A. Les Manuscrits d’fin6e le Tacticien, d’Ascl£piodote le Philosophe, des Traitds tactiques
d’Arrien. P., 1934.
50 Arriani Tactica et Mauricii Artis Militaris libri duodecim omnia nunquam ante publicata / Ed.
I.Schefferus. Upsaliae, 1664. Книга переиздана факсимиле: Arriani Tactica et Mauricii Artis
Militaris / Hrsg. von Joh. Scheffer. Facsimiledruck der Ausgabe 1664 mit einer Einleitung von
W. Hahlweg. Osnabrock, 1967.
292
текст издавался и переводился неоднократно. Наиболее значимы несколько
изданий. Весьма своеобразно — как вариант «Тактики» Элиана с единой
рубрикацией и пагинацией — издал первую часть «Тактики» (1—32, 2) Ар-
риана немецкий филолог Г.Кёхли, работавший совместно с известным воен-
ным писателем, офицером В.Рюстовом; при этом издатели основывались не
на Laurentianus LV—4 gr., а на двух дочерних рукописях — Bemensis 97 (В),
XVI в. и Parisinus 2446 (М), XVII в.51 Целиком «Тактика» издана А.Эберхар-
дом (1885 г.) в тойбнеровской серии, уже с привлечением Laurentianus LV—
4 gr.52 В 1928 г. «Тактика» (ed. A.Roos) вышла вновь в той же серии53; этот
пересмотренный Г.Виртом текст является последним критическим изданием
(упоминаемый выше Roos-Wirth. Т. II. 1968)54
Военная теория как самостоятельное направление научного знания появ-
ляется в Греции с IV в. до н. э., у ее истоков стояли Ксенофонт и Эней Так-
тик. Постепенно сложились три основные разновидности военной литерату-
ры: 1) наставления полководцам (стратегика); 2) искусство осадной войны
(полиоркетика) и 3) искусство полевой войны (тактика), книги по которой
сделались наиболее распространенным видом литературы для широкого
круга читателей, любителей или знатоков военного дела. В сочинениях по
тактике давалось описание идеальной организации армии, ее членения на
отдельные роды оружия, простейших тактических приемов, боевых и по-
ходных порядков и т. д. Из многочисленных «Тактик» эллинистического и
римского времени, среди авторов которых встречаются имена эпирского
царя Пирра, историка Полибия, философа-стоика Посидония Родосского
(Ael. Tact. 1), до нас дошли три, принадлежащие Асклепиодоту (I в. до н. э.),
Элиану (нач. II в. н. э., датируется по вступительному обращению к импера-
тору Траяну) и Арриану. Все три трактата (для «Тактики» Арриана— пер-
вая часть) очень близки между собой как в общей идее, так и в деталях. Это
объясняется, во-первых, одной темой (для всех — греко-македонское воен-
ное дело) и самим характером произведений, представляющих своеобраз-
ный справочник или учебник по военному искусству; во-вторых, наличи-
ем общего источника. Особенно разительно сходство, вплоть до текстуаль-
ных совпадений, трактатов Элиана и Арриана, что вызвало к жизни теорию
51 Kochly Н. Rustow IV Griechische Kriegsschriftsteller. Griechisch und Deutsch mit kritischen
und crklarenden Anmerkungen. T 11. Abt. 1. Leipzig, 1855. S. 201 (T.
52 Arriani Nicomediensis scripta minora / Iterum rec. K. Hercher, edenda cur. A.Eberhard. Lip-
siae: Teubner, 1885.
53 Flavii Arriani quae exstant omnia / Ed. A.B.Roos. Vol. II. Lips.. Teubner, 1928. На этом
издании основывался Ф.Кихле, выпустивший вторую часть «Тактики» (32.3—44), т.н. «Кава-
лерийский трактат», с параллельным немецким переводом: Kiechle F. Die «Taktik» des Flavius
Arrianus//45. Bericht der ROmisch-Germanischen Kommission. 1964. B., 1965. S. 87—129.
54 Тойбнеровский текст 1968 г перепечатан в издании: De Voto J.G. (ed., tr.). Flavius Arria-
nus. TEXNH TAKT1KA (Tactical Handbook) and EKTAHII KATA ’AAANQN (The Expedition
Against the Alans). Chicago, 1993. Недавно прошло сообщение о том, что Люсьен Познанский
готовит новое критическое издание всех трех тактиков (Асклепиодота, Элиана, Арриана) в
Association Guillaume Budd (CR. 1994. 44. № I P 36.). Трактат Асклепиодота уже вышел:
Asclepiodote. Traitd de Tactique / Texte dtabli et traduit par L. Posnanski. P.. Les Belles Leltres,
1992.
293
Г.Кёхли о двух вариантах работы одного автора Элиана-Арриана55 После
работы Р.Фёрстера (1877 г.)56 возобладало мнение о самостоятельном про-
исхождении трактата Арриана. Сходство трудов Элиана и Арриана объяс-
няют по-разному. Фёрстер полагал, что Элиан был прямым и главным ис-
точником Арриана57 А.Дэн считал, что у Элиана и Арриана был общий,
ныне утерянный, прототип, восходящий к тактике известного представителя
средней Стой, ученого-энциклопедиста Посидония Родосского, учителя Аск-
лепиодота58 Возможно и непосредственное использование «Тактики» Поси-
дония всеми тремя авторами — Асклепиодотом, Элианом, Аррианом59
Из трех упомянутых тактиков первые два являются чистыми теоретика-
ми, что подтверждается как данными их биографии, так и содержанием их
работ. Об Асклепиодоте60 известно, что он был философом и учеником По-
сидония; Элиан во «Введении» (2) в «Тактику» признается, что не имеет
военного опыта. Притязания далеких от реалий войны кабинетных ученых
высмеял Цицерон (C/с., De orat. II, 75—76) в анекдоте о том, как перипате-
тик Формион поучал Ганнибала, как относиться к обязанностям полководца,
и в военном деле. В немецком антиковедении XIX и начала XX в. к книгам
по тактике, вышедшим из-под пера философов, относились исключительно
пренебрежительно61 Вряд ли это справедливо. Павсаний (VIII, 49, 2) сооб-
55 Kdchly Н., Riistow ИС Op. cit. S. 74 ff., 204 f.
56 Forster R. Studien zu den griechishen Taktikem. I. Uber die Tactica des Arriani und Aeliani П
Hermes. 1877. XII. S. 426-449.
57 Ibidem. To же: Kromayer J. Veith G. Heerwesen und Kriegsfuhrung der Griechen und
Romer. Miinchen, 1928. S. 14.
58 Dain A. Histoire. P. 26—40. Уилер {Wheeler E.L The Occasion of Arrian’s Tactica. P. 353)
возражает против теории независимого использования Элианом и Аррианом гипотетического
источника.
59 Sttidter Ph.A. The Ars Tactica of Arrian: Tradition and Originality//CPh. 1978. 73. № 2.
P 117—118.
60 См. о нем вступительную статью Л.Познанского (Ascl^piodote. Traits de Tactique ).
Автор считает, что работа Асклепиодота носит не чисто теоретический, но практический
характер (р. XII).
61 Этим отличались, в частности, оценки Г.Кехли и В.Рюстова (Op. cit.). Приведу мнение
Г.Дельбрюка: «То, что фактически сохранилось от греческих тактиков, едва ли находится на
высоте этих требований, — хотя, впрочем, можно сказать и наоборот — действительно стоит
на высоте этой мудрости. Удивительно, как скудна эта литература, и тем более удивительно,
что два крупнейших человека — Полибий и Посидоний — составили руководства по тактике.
Если последние до нас не дошли, то все же сохранившиеся до нашего времени более поздние
труды Асклепиодота, Оносандра, Элиана и Арриана восходят к ним. Но в этих трудах не
проявлено ни капельки разума... ни в одной из этих тактик мы не сможем найти ни слова о
легионе и о его своеобразных формах борьбы. Мы находим в них все ту же самую седую
теорию, переходящую в течение столетий из одной книги в другую и все еще оперирующую с
длиннокопийной фалангой. Мы видим все тот же самый скудный схематизм, который
основывает свои вычисления на численности нормальной армии, состоящей из 16 384 человек,:
так как это число можно делить пополам и так оно дает возможность образовывать изящные
равномерные подразделения, из которых можно конструировать тактические формы. Нет
никакой необходимости дольше останавливаться на этом вопросе» {Дельбрюк Г История
военного искусства в рамках политической истории. Т. II. Германцы. СПб., 1994. С. 147—148).
Негативную оценку арриановой «Тактике» дал в 1895 г. К.Хартманн: «Поражает, как Арриан,
продемонстрировавший в других своих работах высокую степень аккуратности в обращении с
294
щает, что такой известный полководец, как Филопемен, «старательно пере-
читывал... книги с описанием войн и те, где он мог найти наставления по
военному искусству» (то же: Plut., Philop. 4; Л/v., XXXV, 28). И римские
консулы, не имевшие военного опыта, подчас спешно восполняли пробелы в
военном образовании, штудируя греческие военные уставы (Sall., Jug. bell.
85, 12—13). Современные исследователи отнюдь не склонны игнорировать
эти работы, признавая их весьма ценным источником по военному делу
античности. Из трех «Тактик» лучшей считается аррианова ввиду личности
ее создателя. Арриан в отличие от своих предшественников был весьма
искушенным в военном деле человеком, и в его труде это заметно. По мне-
нию известного специалиста по военному делу древней Греции У.К.Прит-
четта, «из поздних тактиков Арриан является нашим лучшим авторитетом.
Хотя и не вполне свободный от некоторого романтизма, он пишет с позиций
солдата-практика, недаром получившего прозвище „Ксенофонт Младший44
Наше небрежение к нему, возможно, проистекает от отсутствия современ-
ного его перевода»62 Недостатки (как и достоинства) философского подхода
к предмету, хотя и остаются у Арриана, в значительной степени компенси-
руются его стремлением переработать стандартный материал с позиций
здравого смысла, личного военного и исторического опыта.
Побудительной причиной написания «Тактики» Арриана, как можно су-
дить после исследования Э.Уилера63, были празднования vicennalia, 20-летия
правления императора Адриана, начавшиеся 13 декабря 136 г. по календарю
императорского культа64 Возможно, что именно в рамках этого события
проводились те красочные представления римской кавалерии, о которых
рассказал Арриан (Tact. 32, 3—44).
В дошедшем до нас виде аррианова «Тактика» состоит из двух неравных
по объему и разных по содержанию частей. Первая (Tact. 1—32, 2)— соб-
ственно «Тактика», историческая (в смысле обращенности к прошлому) и
обобщающая работа, в которой Арриан придерживается установленной его
предшественниками общей схемы. Вслед за не полностью сохранившимся
введением в ней дается систематическое описание основных элементов
тактики: выделение сухопутной и морской (в дальнейшем не упоминается)
разновидностей войны (Arr. Tact. 2, 1), деление на роды оружия (2, 2—4),
организация армии (5—10), боевые порядки и действия разных родов войск
в бою (11—19), маневры (20—27), походные порядки (28—30), военные
команды (31—32). Вторая часть «Тактики» (32, 2—44), так называемый
«Кавалерийский трактат» (Reitertraktat), — оригинальное произведение, не
имеющее аналогов у Асклепиодота и Элиана, содержащее инструкции по
проведению своего рода спортивных игр и маневров (та 1лгпгка yujivdcna) в
источниками, здесь мог довольствоваться слабыми во всех отношениях сочинениями по так-
тике Асклепиодота и Элиана, так что первые 32 главы его труда представляют лишь несколько
улучшенный вариант сочинения этих тактиков, но не самостоятельную работу» (цит. по:
Kiechle F. Op. cit. S. 108).
62 Pritchett W.K. The Greek State at War. P IV Berkeley etc., 1985. P. 52.
65 Wheeler E.L The Occasion of Arrian’s Tactica. P. 354.
64 Ibidem. P. 354.
295
современной Арриану римской кавалерии. Арриан упоминает (Tact. 32, 3),
что написал такой же трактат и для пехоты, но он до нас не дошел. Обе со-
хранившиеся части «Тактики», несмотря на их различия, объединены вместе
самим автором65
Трактовка предмета в «Тактике» пронизана духом стоической филосо-
фии, и шире — миропониманием античности в целом. Военная теория
считалась у древних частью философии: не случайно одним из предшест-
венников Арриана был Посидоний, по амбициозному мнению которого
философия «изобрела все науки, потребные для повседневной жизни» (Sen.,
Epist. ХС, 7; см. также LXXXVIII, 21—28). Свойственный философии метод
перешел по наследству и к Арриану. В своем трактате Арриан придает
большое значение категориям вещи (лрауца), имени (ovopa) и числа
(apiOpog), причем теоретический, можно сказать метафизический, подход
преобладает над военно-практическим. Иногда автор настолько увлекается
каталогизацией тактических схем и математическими подсчетами, что за
ними совсем исчезают люди, решающие определенную тактическую задачу.
Арриан воспроизводит известное уже его предшественникам (Асклепио-
доту, Элиану) рассуждение об идеальной численности армии (фаланги) в
16 384 бойца, поскольку это число делится до конца без остатка на 2, что
позволяет легко призводить различные перестроения (Am, Tact. 9, 5). Прин-
цип вычисления аналогичен подсчетам Платона при определении числа
граждан идеального полиса в 5040 человек как числа, «которое обладает
наибольшим количеством последовательных делений» (Plat., Leg. 738а).
Иметь столь точное число в конкретной боевой обстановке невозможно66,
тем не менее Арриан тратит много времени и места на определение числа
бойцов в каждом подразделении фаланги. Если говорить о принципе, то
такого порядка численность фаланги гоплитов была недостижима в масшта-
бах греческих полисов эпохи независимости Эллады. В эллинистический
период фаланги иногда достигали 20 000 человек, как в битве при Рафии
217 г. до н. э. (Polyb. N, 79). Арриан, следом за своими предшественниками,
сохраняет, хотя и модернизируя, описания различных геометрически пра-
вильных и численно соразмерных построений, форму и состав которых
просто невозможно выдержать в реальной обстановке.
Способ подачи материала типичен для военной литературы античности и
отличается статикой. Мы не найдем у Арриана стремления разобраться в
причинах появления или отмирания того или иного тактического приема,
нового вида оружия. Представление о военном искусстве как деле разви-
вающемся было ему чуждо. В своих описаниях Арриан отталкивается от
некоего вневременного идеала армии, который хронологически помещен в
освященное традицией прошлое, а именно — в эпоху поздней классики и
65 Forster R. Op. cit. S. 442; Stddter Ph. A. The Ars Tactica of Arrian. P 127.
66 Ненароком упомянутая Ф.Энгельсом (Армия // Избранные военные произведения М
1957 С. 145) идеальная цифра в 16 384 человека для фаланги Александра была некритически
перенесена в популярные труды по военному искусству (Разин Е.А. История военного
искусства. М., 1994. С. 213, переиздание книги выпуска 1955 г.) и энциклопедии (БСЭ. 2-е изд.
Т 5. 1950. С. 371) как действительная численность фаланги в македонской армии.
296
раннего эллинизма. Из этого времени берет начало характеристика основ-
ных родов оружия (гоплиты, пельтасты, псилы и др.), структура фаланги,
большинство тактических построений, маневров^ военная терминология.
Подчас автор испытывает явные неудобства в применении старой лексики к
новым условиям и предпринимает не всегда удачные попытки объединить
греческие и римские термины и понятия: гиппархия у него называется
«илой» применительно к римской але (18, 3), несмотря на разницу в числен-
ности; таксиарх; командир 128 человек, соответствует гекатонтарху («сотни-
ку», синоним центуриона) (10, З)67 и т. д. В этой статичной системе сосуще-
ствуют и иллюстрируют извечные законы военного дела колесницы эпохи
Троянской войны и современные Арриану аланские контофоры, клин Эпа-
минонда и «черепаха» римлян.
Тем не менее мы можем отметить то существенно новое, что отличает
Арриана от его предшественников. Как практик, пишущий для дилетантов
(Arr., Tact. Г, 2; 2, 1), Арриан поставил своей задачей модернизировать и
сделать понятным традиционный материал68 Он сократил или вовсе исклю-
чил из своего трактата ряд устоявшихся, но устаревших и малопонятных,
подчас надуманных, описаний, например ромбовидных построений в кава-
лерии (Агг., Tact. 17, 3; ср.: Ael. Tact. 1,5; 18, 1), организации слоновьего
и колесничного войска (Arr., Tact. 19, 1). С другой стороны, некоторые по-
ложения им развиты и детализированы: относительно способа пользования
сариссой в фаланге (12, 7—10), эффективности конного клина (16, 1), опас-
ности маневра перед лицом неприятеля (25, 7). Арриан значительно чаще,
нежели Асклепиодот и Элиан, привлекает исторические примеры для под-
крепления как общепринятых положений военной науки, так и собственных
выводов и рассуждений. В универсальной картине военного дела, начертан-
ной Аррианом, встречаются примеры из боевой практики эфиопов и карфа-
генян (2, 2), троянцев (2, 5), персов (2, 5; 19, 4), алан, сарматов, армян, пар-
фян (4, 3; 4, 7), скифов (11,2; 16, 6), фракийцев (16, 6), бриттов (19, 2—3),
индов (19, 5—6). В случаях с аланами, сарматами, армянами Арриан, безус-
ловно, опирался и на собственный опыт, приобретенный при отражении
набега аланов в 135 г.69 Особенно показательно обращение Арриана к воен-
ному опыту римлян — завоевателей мира с лучшей армией в античности, —
опыту, не нашедшему отражения у Асклепиодота и Элиана. Арриан отмеча-
ет, что римляне, в отличие от греков, носят поножи на одной ноге (3, 5),
упоминает о вооружении и тактике римских всадников (4, 7—9), сравнивает
римскую «черепаху» с греческим «синасписмом» (11, 4—6), а алу — с гип-
пархией (18, 3). Но эти новые, не столь многочисленные и сравнительно не
очень важные факты не имеют самостоятельного значения для Арриана и
не служат основанием новой теории; их роль — чисто служебная: иллюст-
рировать положения старой парадигмы греческой военной мысли, преодо-
67 Во втором случае смешение трех терминов (та£и1рхл$\ екатогтбрхл?, centurio) имело
место уже у Асклепиодота (Wheeler E.L. The Occasion of Arrian’s Tactica. P 362).
6X Brunt P.A. Military Questions // Arrian. Vol. II. 1983. P 483.
69 Wheeler E.L. The Occasion of Arrian’s Tactica. P. 365.
297
леть рамки которой Арриан не смог70 Поэтому должное освещение получи-
ли лишь те образцы военного искусства, которые укладывались в прокру-
стово ложе прежней схемы. Другие же достижения негреческих народов —
среди них наиболее совершенная легионная организация римлян— оста-
лись вне пределов внимания автора.
Вероятно, сам Арриан понимал ограниченность жанра традиционного
тактического руководства в деле освещения негреческого военного опыта, а
потому отобразил хорошо известный ему римский военный строй в произ-
ведениях иной направленности, имеющих прикладное назначение: в утерян-
ном трактате о римской пехоте, второй части «Тактики» (так называемом
«Кавалерийском трактате»), «Диспозиции против аланов». Интересующий
нас «Кавалерийский трактат» (Tact. 32, 3—44) начинается словами: «Теперь
я намерен рассмотреть кавалерийские упражнения (та 1тгпгкА yvpvdoia),
которые применяют в состязаниях римские конники» (Arr. Tact. 32, 3). Да-
лее идет описание действий красочно экипированных римских кавалери-
стов, разделенных на две противоборствующие команды, где всадники со-
ревнуются в выездке, маневрах и метании копий в мишень или в «против-
ника». Сами состязания являлись не столько средством обучения бойцов,
сколько разновидностью спортивных, парадных игр с участием зрителей
(ludi militares), весьма распространенных в римской армии {Pol., X, 20; Liv.
23, 35, 6; 26, 51,3; 40, 6, 5; 44, 9, 3—7; Plin., Minor, Paneg. 13; SHA. Max. 2,
3—3, 5; Veg., 2, 23)71 Тем не менее в ходе этого представления демонстри-
ровались приемы, заимствованные из боевой практики, совершенствовалось
искусство конной езды, а некоторые маневры повторяли конные упражне-
ния, бывшие обязательной частью тренировок римской армии72
Помимо, чисто технических деталей «Кавалерийский трактат» Арриана
интересен своей концепцией отношения римлян к достижениям других на-
родов. Объясняя присутствие в римской военной лексике заимствований из
кельтского и иберийского языков, Арриан (Tact. 32, 2—3) замечает: «Если
римляне и заслуживают за что-то похвалы, то за то, что они делают своим
все лучшее, что найдут хорошего у других и повсюду. Только появится у
них какое-то оружие, заимствованное у других, — и оно уже называется
70 В целом Арриану не удалась попытка создания универсальной, для всех стран и
народов, концепции военного дела. Причина — в особенностях греческого способа мышления,
предпочитавшего иметь дело с событиями и вещами, внутренне завершенными. По словам
Р.Коллингвуда (Идея истории. Автобиография. М. 1980. С. 22, 23), греки «были совершенно
уверены в том, что объектом подлинного знания может быть только неизменное», а «то, что
является преходящим... не может быть объектом научного знания». Для греков таким
неизменным, завершенным, прошедшим весь цикл развития объектом представлялась их
прошлая военная история эпохи могущества Эллады и эллинистических государств. Римское
военное искусство, как система развивающаяся и незавершенная, не поддавалось научному
объяснению и тем более не могло быть амальгамировано с греко-македонским искусством
войны, поскольку базировалось на иных принципах и идеях.
71 Kiechle.F. Op. cit. S. 88; Wheeler E.L. The Occasion of Arrian’s Tactica. P. 357—358,360—361.
72 «Кантабрийская» (Cantabricus densus) атака, упоминаемая Аррианом (см.: Arr., Tact. 40)
применялась всадниками VI Коммагенской когорты во время инспекционного смотра 128 г.
императора Адриана в Ламбезе (ILS, I. В., 1892. Р. 498—499).
298
„римским44, потому что римляне наилучшим образом им пользуются; так
они переняли от других военные упражнения, сидения для правителей и
одеяния с пурпурной каймой». Тема восприимчивости римлян к чужим дос-
тижениям, в общем, традиционна: применительно к военной сфере об этом
писал Полибий (VI, 25, 11). Но симптоматично высказывание такого рода в
условиях II в. — времени, когда Рим превращался из федерации разнород-
ных союзных, зависимых, подневольных общин в единую империю. Импе-
ратор Адриан провел ряд реформ, космополитических по духу, в том числе
в армии (о его военных регуляциях см.: Veg., I, 8; 27). Арриан шесть раз упо-
минает императора в трактате, из них четырежды (Arr., Tact. 42, 2; 42, 4; 44,
1; 44, 2) в контексте новшеств, введенных им в кавалерии. Особенно приме-
чательно сообщение (Tact. 44, 1), что помимо традиционных упражнений,
«император приказал обучаться и варварским приемам», какие есть у пар-
фянских и армянских конных стрелков, сарматских и кельтских контофоров.
Эта определенная свыше императором задача освоения римлянами варвар-
ского военного искусства получила достойное отражение на страницах ар-
риановой «Тактики».
III
Арриан относится к своему материалу с эллино- (в первой части «Тактики»)
или с романоцентричной (во второй части трактата) точки зрения. Поэтому
мы не найдем у него систематического изложения военного дела варварских
народов. Тем не менее он смог выделить некоторые весьма существенные
черты их военной практики. Информация о народах Кавказа и Северного
Причерноморья зависит от источников Арриана и методов работы с ними;
личное знакомство с регионом повышает достоверность современных ему
сведений.
Из народов Восточной Европы наибольшее внимание Арриан уделяет
представителям иранского мира: скифам, сарматам (употребляется имя «сав-
роматы» — Есгироцатсц), аланам, что позволяет нам в определенной мере,
вслед за автором, проследить восприятие античностью эволюции степного
военного искусства для этих трех последовательных волн иранцев — при
тех ограничениях, которые оговорены в связи с общей концепцией и подхо-
дом Арриана к своему предмету.
Знаменитейший народ древности скифы обозначался в греческих источ-
никах по роду оружия как гиппотоксоты, конные лучники ((ллото^бтсч,
Hdt., 4, 46), а их типичной тактикой считалась тактика ложного отступления,
при которой скифы сражались с помощью пускаемых назад стрел, мчась от
противника (Plat., Lach. 19la-b)73 Как конные стрелки из лука скифы пред-
ставлены у Асклепиодота (Tact. 1, 3) и Элиана (Tact. 2, 13). Арриан тем не
менее, отмечая в качестве особого рода войск гиппотоксотов (Arr., Tact. 4,
73 Блаватский В.Д. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причер-
номорья. М., 1954. С. 22.
299
5), не называет их скифами. Конечно, в трудах тактиков слово «скифы» уже
потеряло значение этнического термина и обозначало особый род войск74, так
же как понятие «тарентинцы». Но отказ Арриана от обычного словоупотреб-
ления, видимо, не случаен и объясняется его методом работы с материалом.
Арриан специально оговаривает, что не касается в своем трактате построений
и родов войск, вышедших из употребления (Tact. 19, 1 применительно к ко-
лесницам и слонам). Кроме того, Арриан убирает все, на его взгляд, лишнее: к
примеру, из 44 военных команд, приводимых Элианом (Tact. 42), Арриан
(Tact. 32) оставляет только 18 за счет исключения команд, упомянутых в дру-
гом контексте75 Типичными ктптото^бтац конными стрелками, у Арриана
названы более известные ему армяне и парфяне (Tact. 44, 1; см. также 4, 3), и
усложнять повествование ссылкой на древних скифов он, видимо, не счел
нужным.
Зато он оставляет скифам, вслед за Асклепиодотом (Tact. 7, 3) и Элианом
(Tact. 18, 4), изобретение строя клином76, давая ему следующую характери-
стику: «Клинообразные построения, как слышно, применяют больше всего
скифы и фракийцы, научившиеся от скифов. А Филипп Македонский и ма-
кедонян обучил пользоваться этим построением. Это построение, как кажет-
ся, полезно тем, что предводители расставлены по кругу (т. е. со всех сто-
рон. — С.П.), а заостренный фронт позволяет легко прорывать неприятель-
ский строй и дает возможность делать крутые повороты вправо (или влево)
и назад» (Arr., Tact. 16, 6—7)77 Таким образом, происхождение клина Арри-
ан с некоторой осторожностью («как слышно») помещает в контекст во-
енной истории IV в. до н. э.78 Клин — половина ромба, а его изобретение
74 Ascldpiodote. Traitd de Tactique. P 40 (Прим. Л.Познанского).
75 Stadter Ph. A. The Ars Tactica of Arrian. P 126.
76 Следует различать кавалерийский («скифский») и пехотный клин. Об этом см.. Devi-
ne AM. EMBOAON: A Study in Tactical Terminology//Phoenix. 1983. 37 № 3. P 201—217
В.Д.Блаватский (Очерки военного дела. С. 122) не видит между ними особой разницы и
считает возможным говорить о заимствовании у сарматов (неверная интерпретация скифов:
Arr., Tact. 16, 6) клинообразного построения римской пехотой (Атт. Marc., XVH, 13, 9).
77 В отечественной литературе это место почти повсеместно толкуется неверно, чему
виной — порочный в основе метод выборочного использования фрагментов источника вне
контекста. В наших хрестоматиях, начиная со сборника В.В.Латышева Scythica et Caucasica
(Т I. С. 521), приводится только первая фраза единого по смыслу текстового пассажа: «Кли-
нообразный строй больше всего, как слышно, употребляют скифы и фракийцы, перенявшие от
скифов». Видимо, по той причине, что Арриан воевал с аланами и называл их в «Диспозиции
против аланов» (произведение иного жанра, чем «Тактика», стилизованное под древность) «ски-
фами» (Arr., Ekt. 31), был сделан вывод, что и в «Тактике» под именем скифов скрываются те
же аланы или сарматы (Блаватский В.Д. О боспорской коннице//КСИИМК. 1949. XXIX.
С. 98; Он же. Очерки военного дела. С. 120; Хазанов А.М. Характерные черты сарматского
военного искусства//СА. 1970. № 2. С. 61; Он же. Очерки военного дела сарматов. М., 1971
С. 74; Горончаровский В. А. Катафрактарии в истории военного дела Боспора // Скифы.
Сарматы. Славяне. Русь. ПАВ. № 6. 1993. С. 79 и др ). Упоминание о Филиппе Македонском
(359—336 гг. до н.э.) ясно показывает, что речь идет о классических скифах.
78 Подтверждение тому можно найти у Фукидида (умер вскоре после 400 г до н. э ), который,
хотя и отмечает влияние скифов на вооружение и тактику фракийцев, еще не знает о
заимствовании последними клинообразного построения. Придунайские геты (фракийское племя,
ближайшее к скифам) были в его время конными лучниками по типу скифских (Thue., 11, 96, 2).
300
Иларх
о
о о
ООО
0 0 0 0
0 0 0 0 0
0 0 0 0 0 0
0 0 0 0 0 0 0
0 0000000
000000000
0000000000
00000000000
000000000000
0000000000000
Рис. 2. Схема конного клина. КЯгг., Tact. 16, 6; 17, 1—2
приписывают тирану того же времени Ясону Ферскому (390—370 гг. до н. э.),
хотя Арриан считает, что Ясон лишь умело пользовался тем, что существо-
вало и до него (Arr., Tact. 16, 3). Основное достоинство клина — в высокой
маневренности. В бою и при передвижениях воины в клине ориентируются
на переднего всадника (иларха), направляющего путь, и видимого всеми
передовыми левого и правого боков клина.
Рукопись Laurentianus LV—4 gr. и зависящие от нее рукописи содержат
диаграммы конных ромбовидных и клинообразных построений79 к их описа-
нию у Асклепиодота (Tact’ 7, 5—9) и Элиана (Tact. 19,6—10, ср.: 1, 5; 18, 1). С
их помощью (в тексте «Тактики» самого Арриана упоминаний о диаграммах
нет) мы можем восстановить конструируемый Аррианом клин (Tact. 17, 1—
3) следующим образом (рис. 2). Расположение всадников соответствует
построению, обозначенному в весьма спутанной классификации Асклепио-
дота и Элиана как построение эскадрона «без рядов и без шеренг», рл^те
otolx€lv цт|Т€ £uy€Lv (Asci. Tact. 7, 9; Ael. Tact. 19, 6): впереди головной
всадник (иларх), за ним, отступая на полкорпуса коня, справа и слева стано-
вятся два других всадника, следом за ними, в таком же порядке — уже три
следующих и т. д. (Arr., Tact. 17, 1—2). Смысл построения разъясняет
М.Макл, проводивший специальные эксперименты с македонским оружием,
79 Шесть диаграмм воспроизведены в издании: Kdchly Н., Riistow Op. cit. Tab. VI. Fig.
1—6. См. о них: Dain A. Histoire. Р. 48—52.
301
длинной кавалерийской сариссой (пикой). При прочих равных условиях
головной конный сариссофор пронзает своего противника в первой шеренге
фаланги и устремляется на противника во второй шеренге; два всадника
второго ряда, отстоящие «на шесть футов» справа и слева, вступая в бой, не
дают соседям павшего пехотинца атаковать передового всадника сбоку.
Если передний всадник, оставшись с мечом после утраты засевшего в теле
копья, проигрывает схватку воину второй шеренги, его сменяет едущий
следом всадник и т. д. Таким образом, эскадрон, имеющий в глубину восемь
всадников, прорывает пехотную фалангу из восьми шеренг благодаря пре-
имуществу, которое получает вооруженный длинной сариссой всадник над
пехотинцем. Филипп II позаимствовал у скифов клин для борьбы с фалангой
противостоящих Македонии греческих полисов80
Сообщение об использовании скифами IV в. до н. э. конного клина по-
зволяет остановиться на двух вопросах: об их вооружении и тактике таран-
ного удара, связанной с их боевым порядком.
Расчеты Макла для македонской кавалерии как будто говорят, что ис-
пользование таранной тактики «скифского» клина возможно только при
наличии длинного «штурмового» копья (у македонцев — сариссы). С этой
точки зрения весьма знаменательно, что археологи отмечают распростране-
ние скифских копий с длинным древком именно в IV в. до н. э. «Сейчас есть
все основания утверждать факт бесспорного увеличения длины скифских
копий к IV в. до н. э., говорить о появлении у скифов длинных „штурмовых"
копий-пик, подобных тем, которые обычно связывают с сарматским време-
нем»81 В сводке, приводимой Е.В.Черненко, 12 копий из 28 имеют длину от
2,2 до 3,2 м и почти все они датируются IV в. до н. э. Исследователь также
делает вывод о том, что «копьем, имевшим в длину 3 м и более, нельзя сра-
жаться, держа его в одной руке. Его надо держать обеими руками»82 Вывод
преждевременный. Македонские всадники, перенявшие у скифов их боевое
построение, никогда не применяли двуручный хват сариссы, а опыты Макла
показали, что одной рукой можно управляться не только с 3-метровой, но и
с 5-метровой пикой83 Надежных данных о двуручных копьях у скифов нет.
М.В.Горелик, анализируя изображение вооруженного всадника на золотой
пластинке из Геремёсова кургана (IV в. до н. э.), приходит к заключению о
том, что «характер защитного вооружения... а также использование копья в
качестве колющего оружия в рукопашной схватке (причем копье держится
обеими руками) позволяют видеть во всаднике геремесовской пластинки
непосредственного предшественника катафрактариев»84. На мой взгляд, ре-
80 Markle III. Minor М. The Macedonian Sarissa, Spear and Related Armour//AJA. 1977. 81.
№3. P. 339.
81 Черненко E.B. Длинные копья скифов И Древности Евразии в скифо-сарматское время.
М., 1984. С. 234.
82 Там же.
83 Markle III. Minor М. Op. cit. P. 337.
84 Горелик М.В. Опыт реконструкции скифских доспехов по памятнику скифского
изобразительного искусства — золотой пластинки из Геремесова кургана//СА. 1971. № 3. С. 245.
О скифах как предшественниках сарматских катафрактариев см. также. Черненко Е В. О вре-
302
Рис. 3. Всадник с косикского сосуда (по В.К.Гугуеву). К Arr., Tact. 4, 3
конструкция М.В.Гореликом двуручного держания копья85 86 сомнительна:
копье у всадника на пластинке находится на уровне плеч и иконография
имеет мало общего с изображениями сарматских катафрактариев I—II вв.
н. э. (см. рис. 3). Вывод же о скифской кавалерии как предтече катафрак-
тариев правомерен и основывается на использовании скифами пики (одно-
ручной) в качестве основного наступательного оружия и тяжелого защит-
ного вооружения, о котором не говорится, но которое предполагается
в Arr., Tact. 16, 6. В схожем направлении реформы по созданию тяжелой
конницы в IV в. до н. э. проводились и в других странах иранской куль-
86
туры
Другим основанием для того; чтобы видеть в скифских всадниках Ар-
риана предшественников катафрактариев, является их плотный боевой по-
рядок клином. К сожалению, у нас почти нет исторических примеров при-
менения скифами IV в. до н. э. этого построения в бою. Исследователи,
рассматривавшие факты компактного построении скифской конницы для
действий в рукопашном бою, обычно привлекают сообщение Диодора (XX,
22—23) о битве в 309 г. до н. э. претендентов на боспорский престол Сатира
и Евмела, где Сатир с отборными всадниками встал в центре «по скифскому
мени и месте появления тяжелой конницы в степях Евразии И Проблемы скифской археологии.
М„ 1971. С. 35—38.
85 Горелик М.В. Указ. соч. С. 237 Рис. 2, б.
86Хазанов А.М. Катафрактарии и их роль в истории военного искусства// ВДИ. 1968.
№ 1. С. 185—187. Ксенофонт, видимо, воспроизводит в «Киропедии» ситуацию своего
времени, когда пишет: «Уничтожив метательный способ сражения, Кир одел всадников и
их лошадей в броню, дал каждому в руки копье и этим заставил их сражаться вблизи» (Хеп.,
Суг. VIII, 8, 22).
303
обычаю» и решил исход битвы ударом по центру87 Отличие скифской так-
тики («конного кулака») Сатира от поздней сарматской В.Д.Блаватский
выражал в следующих словах: «Натиск тяжелой сарматской конницы, пол-
ностью рассчитанной на рукопашный бой, был, конечно, гораздо более со-
крушительным для неприятельских всадников, чем конный кулак скифов,
сочетавший в известной мере дальний бой со схваткой на ближней дистан-
ции»88 К сожалению, заблуждение с отнесением скифского клина (Arr.
Tact. 16, 6) к сарматской эпохе помешало В.Д.Блаватскому правильно уяс-
нить место скифов в эволюции тактики тяжелой кавалерии. На деле их кли-
нообразный боевой порядок рассчитан на прямой таранный удар по против-
нику совершенно в той же манере, в какой позднее действовали сарматские
катафрактарии.
В параллель с использованием клина в Arr., Tact. 16, 6 следует поставить
сообщение в Arr., Tact. И, 1: «Фалангу нужно строить... более плотной в
глубину... если требуется отбивать атакующих, как нужно строить против
савроматов и скифов». Скифы в данном случае, скорее всего, — те же древ-
ние скифы, атакующие клином. В «савроматах» нужно видеть сарматов 1—
И вв. н. э., к которым часто относили и аланов89, а в упоминании их Арриа-
ном — прямой намек на успешно проведенную кампанию 135 г., когда Ар-
риан действительно применил плотную фалангу против аланской конницы
(Arr., Ekt. 15—17; 26)90 Место из Tact. 11,1 позволяет предполагать преем-
ственность военных приемов скифов и сарматов. Выяснению особенностей
военного строя последних помогает сообщение Арриана об особом «алано-
сарматском» способе боя.
Эта важная для аланов и сарматов информация помещена в 4-й главе
«Тактики», где говорится о разновидностях конницы. Арриан делит ее по
защитному вооружению на панцирников (катафрактов) и беспанцирных; по
наступательному оружию на копьеносцев и акроболистов (АкророХиттсй —
букв, «дальнобойщики»), т. е. метателей дротиков (так называемых тарен-
тинцев) и гиппотоксотов. Среди копьеносцев (боратофброь) он, в свою оче-
редь, выделяет тех, кто «сближаются с боевыми порядками противников и
сражаются либо копьями (86paoiv), либо контосами (kovtoic;), бросаясь в
лобовую атаку, как аланы и савроматы» (Tact. 4, 3). Немного спустя Арриан
повторяет примерно то же в разделе о римских кавалеристах: «У римлян
одни всадники носят контосы и атакуют в лоб по способу аланскому и сав-
87Блаватский В.Д. Битва при Фате и греческая тактика IV в. до н.э. //ВДИ. 1946. № 1
С. 101—106; Он же. О стратегии и тактике скифов//КСИИМК. 1950. XXXIV. С. 25; Он же.
Очерки военного дела. С. 85—88; Мелюкова А.И. Войско и военное искусство скифов//
КСИИМК. 1950. XXXIV. С. 40; Струве В.В. Этюды по истории Северного Причерноморья,
Кавказа и Средней Азии. Л., 1968. С. 154—158; Черненко ЕВ. О времени и месте. С. 37.
88 Блаватский В.Д. О стратегии и тактике скифов. С. 29; Он же. Очерки военного дела.
С. 120—121.
89 Первое появление аланов на исторической сцене относится к 35 г., когда они выступили
союзниками иберов в войне с парфянами (Jos., Ant. Jud. 18, 97). Тацит называет аланов
Иосифа Флавия «сарматами» (Ann. VI, 33—35).
90 Stddter Ph. A. The Ars Tactica of Arrian. P. 124; Wheeler E.L. The Occasion of Arrian’s Tac-
tica. P 361.
304
роматов, другие имеют копья (Х6уха^)» (Tact. 4, 7)91 92 Слово «контос» (коитб^)
лучше оставить без перевода, поскольку оно обозначает очень специфичный
вид оружия. По функциональному назначению контос, как это ясно из ар-
рианова сопоставления с акроболистами и копьеносцами (Tact. 4, 3; 4, 8),
является пикой, предназначенной, в основном, для удара, а не метания, хотя,
как всякое древковое оружие, может в принципе использоваться и для того,
92
и для другого
Деление на основные разновидности кавалерии существовало до Арриа-
на. По Асклепиодоту, есть три ее разновидности: одна сражается вблизи
(тяжелая конница), другая издалека (лучники или «скифы»), третья — со
средней дистанции (акроболисты). «И та, что (сражается) вблизи, пользуется
и наиболее тяжелым вооружением, кони и люди у них полностью защищены
броней; они, кроме того, пользуются длинными копьями (ракроТд 86paoiv),
вследствие чего называются копьеносцами (боратофброр) и пиконосцами
(£иатофброр), а также щитоносцами (Оиреофброр), поскольку некоторые но-
сят и щиты» (Asci., Tact. 1, 3). Элиан (Tact. 2, 12) делит конных на панцир-
ников (катафрактов) и беспанцирных, а среди катафрактов выделяет акро-
болистов и доратофоров, сражающихся копьями (ббрасн) вблизи и называе-
мых собственно копьеносцами (боратофброи), пиконосцами (^иатофбрси) и
щитоносцами, если они имеют щиты. Таким образом, Арриан находит место
для близких ему по времени аланов и сарматов среди тяжелой конницы
(катафрактариев), известной как особый тип еще в эллинистических армиях,
но придает схематичному описанию своих предшественников черты исто-
рически узнаваемой тактики.
На какие источники Арриан опирался в своей характеристике алано-
сарматского способа боя? Есть точка зрения, что в ней отразился опыт его
собственной кампании против аланов в 135 г. «Через год после войны Арри-
ан сообщает, что отныне часть римской конницы „атакует на аланский и
савроматский манер...“» — пишет В.А.Кузнецов93 Утверждение сомни-
тельно. Адриан не мог моментально издать указ (Arr., Tact. 44, 1) об обуче-
нии своих всадников искусству сарматских контофоров, и военное ведомст-
во Рима не могло работать столь оперативно, чтобы в течение года внедрить
новую тактику. К тому же, как увидим, первые части римских контариев
(контофоров) появились еще при Траяне (98—117). Арриан в «Тактике», как
правило, придерживался метода, который мы могли бы назвать историче-
ским: перечисляя специфические роды оружия, он называет их носителей по
национальной (в античном смысле слова) принадлежности и к таковым от-
91 П.И.Прозоров в собрании В.В.Латышева (SC. Т. I. С. 521) перевел kovtous как «дро-
тики», что неверно по смыслу. Отсюда алано-сарматская тактика воспринимается некоторыми
исследователями как тактика дротикометателей (Блаватский В.Д. Очерки военного дела.
С. 118; Гаглойти Ю.С., Абаев В.И. Аланы в Предкавказье (I—IV вв.) // История СО АССР Т I.
Орджоникидзе. 1987. С. 59 и др.).
92 См.: Strabo, X, I, 12. Р 448: «Копья (ббрата) имеют двойное применение— для
рукопашного и для дальнего боя; также двойное назначение имеет и контос (коитб?)». Русский
перевод Г.А.Стратановского (Страбон. География. М., 1994. С. 425) слова «контос» («древко
копья») неточен.
93 Кузнецов В.А. Очерки истории алан. 2-е изд. Владикавказ, 1992. С. 49.
20 Зак. 90
305
носит или изобретателей (по наиболее раннему упоминанию) нового рода
войск, оружия, тактического приема, или — исполнителей, наиболее извест-
ных в античной традиции, которую Арриан хорошо знал. Так, говоря о ко-
лесницах, Арриан перечисляет следующие их разновидности: без оснастки
(yvpvoi), «как в Троянской войне», серпоносные, «как у персов» (Arr., Tact.
2, 5), британские — единственные у европейских варваров (19, 2). Среди
народов, применявших боевых слонов, Арриан, в полном согласии с литера-
турной традицией, называет индийцев, эфиопов, затем македонян, карфаге-
нян и римлян (2, 2). Мы уже знаем, что изобретение кавалерийского клина
Арриан возводит к скифам (16, 6), а ромба — к Ясону Фессалийцу и даже к
более раннему времени (16, 3). Поэтому есть основание полагать, что, гово-
ря об алано-сарматских контофорах, Арриан опирался на информацию,
предоставляемую предшествующей античной традицией, и нам следует
выяснить, насколько глубоко она ведет.
Об особой сарматской тактике с применением контоса впервые сообща-
ют поэты флавианской (69—96) эпохи — Валерий Флакк (Argon. VI, 231—
238; VI, 162), Стаций (Achill. II, 131—133) и Силий (Pun. XV, 683—685)94
Дополнительную информацию об использовании сарматами контоса и их
тактике атаковать сплоченными эскадронами (turmae) предоставляет в пер-
вые два десятилетия II в. н. э. Тацит в описаниях набега роксоланов на Ме-
зию в 69 г. н. э. (Hist. I, 79) и участия сарматского войска в битве с парфяна-
ми на армянской территории в 35 г. н. э. (Ann. VI, 35). Тех же сарматов 35 г.
Иосиф Флавий (Ant. Jud. 18, 97) называет аланами. Именно эта— сложив-
шаяся под впечатлением от знакомства со своеобразным военным искусст-
вом сарматов и аланов в 35 г. на Кавказе (без непосредственного участия
Рима) и в 68—69 гг. на Дунае — традиция могла стать основанием для вы-
деления Аррианом особого алано-сарматского способа конного боя. Допол-
нительным толчкоу к его осмыслению, конечно же, послужили события
135 г. и личная встреча Арриана с аланами как противниками на поле боя.
Новая сарматская кавалерия первых веков нашей эры получила у спе-
циалистов название катафрактариев, т. е. снабженных чешуйчатым или
кольчатым панцирем воинов95 Главным наступательным оружием призна-
ется пика (контос), «без пики не было бы катафрактария», — писал
А.М.Хазанов96 Тем не менее даже в этой, казалось бы, высокой оценке роли
пики-контоса содержится признание примата тяжелого защитного вооруже-
ния (катафракты) над наступательным оружием. Между тем Арриан в каче-
стве специфической и новой черты тактики аланов и сарматов называет
использование ими контоса (не катафракты), и с этим согласуются сведения
других источников (Валерия Флакка, Стация, Силия, Тацита). Поэтому кон-
ницу сарматов I—II вв., если выбирать термин, лучше называть не катаф-
94 Syme R. The Argonautica of Valerius Flaccus П CQ. 1929. 23. № 3/4. P. 129—134.
95 Блаватский В.Д. Очерки военного дела. С. 114; Хазанов А.М. Катафрактарии, Он же.
Очерки военного дела сарматов. М.» 1971; Горончаровский В.А., Никоноров В.П. Илуратский
катафрактарий (К истории античной тяжелой кавалерии)//ВДИ. 1987. № 1; Горончаров-
ский В.А. Катафрактарии и др.
96 Хазанов А.М. Катафрактарии. С. 182.
306
рактариями (они были известны у разных народов задолго до появления
алано-сарматской тактики), а контофорами, вслед за Аррианом.
Судя по изобразительным и вещественным источникам, контос пред-
ставлял собой тяжелую, длинную (до 4—4,5 м, при длине обычного копья в
2—2,5 м) пику, с массивным наконечником до 40—50 см97 Особенности
применения сарматами контоса показаны в сценах с сарматскими (или сар-
матизированными) всадниками на памятниках Северного Причерноморья98
Наиболее примечательная их черта — двуручный хват пики с компенси-
рующей «сарматской» посадкой боком, позволявшей в отсутствие стремян99
наносить удары не только силой одной руки, но всей массой коня и всадни-
ка. В.Д.Блаватский так описывает сарматскую манеру езды и владения ору-
жием: всадник «скачет на лошади, бросив повод; торс всадника повернут в
три четверти левым плечом вперед, что позволяет ему держать пику обеими
руками. Такое положение всадника вполне реально и полностью отвечает
сарматской посадке»100 Пожалуй, лучшее изображение всадника с типичной
сарматской посадкой в бою — на фризе кубка из сарматского погребения
I в. н. э. у с. Косика (Астраханская обл.) (рис. З)101 Всадник несется во весь
опор, корпус развернут левым плечом вперед, руки с оружием перенесены
на одну (правую) сторону. Левой рукой, хватом снизу, воин крепко удержи-
вает контос в задней части древка, а правой, под прямым углом и хватом
сверху, фиксирует его у самого конца. Пика при таком положении далеко
выдвинута вперед (ср.: Vai. Flac., Argon. VI, 234—236) и клонится под тяже-
стью передней части оружия (ср.: Sil., Pun. XV, 684). Удар наносится всем
весом коня и всадника.
Способ лобовой атаки противника с копьями наперевес был редкостью в
древнем мире (напр.: Sall., Jug. b. 59, 3). Тацит считает такую тактику при-
97 Блаватский В.Д. Очерки военного дела. С. 117; Петерс Б.Г Военное дело//Античные
государства Северного Причерноморья. М., 1984. С. 189.
98 Всадники со стен керченских склепов и рельеф Трифона: Ростовцев М.И. Античная
декоративная живопись на юге России. Текст. Т. I. Описание и исследование памятников.
СПб., 1914; Атлас. СПб., 1913. Табл. LI, LXXVIII, LXXIX, LXXXI, LXXXVIII, LXXXIV То же:
Блаватский В.Д. Очерки военного дела. С. 143—144 (рис. 66—68).
99 Античный мир и прилегающий к нему мир кочевников Европы не знал стремян до раннего
средневековья. См.: Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М. 1991. С. 214—227.
100 Блаватский В.,Д. О боспорских всадниках в росписи Стасовского склепа//Античная
история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Сб. ст. Л., 1968. С. 44; см. также: Он
же. О боспорской коннице. С. 96—100. Подобное или близкое тому представление об особой
сарматской посадке, сопряженной с двуручным хватом пики, обычно выраженное в описа-
тельной форме, встречалось и встречается достаточно часто в отечественной и зарубежной
литературе (Виноградов В.Б. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963. С. 57; Ха-
занов А.М. Очерки военного дела сарматов. С. 49; Кардини Ф. Истоки средневекового
рыцарства.'М., 1987. С. 47—48; Boss R. The Sarmatians and the Development of Early German
Mounted. Warfare//Ancient Warrior. Vol. 1. Stockport, 1994. P 18 if др.). Критика теории
сарматской посадки в последнее десятилетие (Горончаровский В.А., Никоноров В.П. Указ. соч.
С. 209—210; Горончаровский В.А. Катафрактарии. С. 81) основана на недоразумении: перено-
се результатов экспериментов М.Макла с одноручной македонской сариссой (Markle Ш. Mi-
nor М. Op. cit.) на сарматов и их двуручный контос.
101 Трейстер М.Ю. Сарматская школа художественной торевтики//ВДИ. 1994. № 1.
С. 180—181 (рис. 7, 8).
20*
307
сущей сарматам (Тле., Hist. I, 79; Ann. VI, 35); в античном мире она получа-
ет распространение под влиянием иранских конных народов102 Арриан
знает происхождение этой тактики лобовой атаки конных контофоров (Arr.,
Tact. 4, 3; 4, 7). Кроме того, он приводит некоторые дополнительные техни-
ческие сведения о ней во второй части «Тактики».
Большая часть «Кавалерийского трактата» посвящена описанию упраж-
нений в метании. Но в заключительной стадии представления кавалеристы
показывают новый для римлян способ атаки не с метательными копьями, а с
контосами, — способ, носящий кельтское название «толутегон» (тоХбитсуор,
варианты: атоХоитсуор, тотоиХсуор)103, при котором всадники «атакуют, дер-
жа контосы наперевес для удара» (kovtoxx;... opOoix; dx; etc; npopoXf]v
(pepovTEc; EneXavvovaiv) (Arr., Tact. 43, 2)104 Ясно, что здесь воспроизводит-
ся атака по алано-сарматскому способу (Arr., Tact. 4, 7)105; кельтское назва-
ние маневра не должно нас смущать ввиду сходства действий сарматских и
кельтских контофоров, о которых Арриан говорит, перечисляя нововведе-
ния Адриана в кавалерии. По приказу, последнего римские всадники обуча-
лись «ходить в атаку поочередно, то отступая, то наступая, делая повороты в
сторону или назад (стпатрофйд те кей йттоатрофйс;), как савроматские и
кельтские контофоры» (Tact. 44, I)106 Повороты статрофт| (в четверть обо-
рота) и йпоатроф^ (кругом для отступления) были известны и раньше (тем
же Асклепиодоту и Элиану), но Арриан подчеркивает их специальный ха-
рактер для контофоров. М.И.Ростовцев, комментируя это место, предлагал
видеть в поворотах сарматских и кельтских всадников как маневрирова-
ние лошадью, так и связанные с ним повороты корпуса седока, как на
керченских фресках, изображающих всадников с типичной «сарматской»
посадкой (пика в обеих руках)107 Возможно, что особый характер поворо-
тов и управления конем у контофоров был обусловлен тем, что обе руки
всадника были заняты их грозным оружием. То, что вооруженные контоса-
ми аланы применяли тактику внезапного перехода от атаки к быстрому от-
ступлению и движению на фланги, Арриан знал по опыту встреч с ними
(Arr., Ekt. 27—31).
Нам известны рельефы римских контариев (тех же контофоров) II в. н. э.
(рис. 4), которые, как сообщал Арриан (Tact. 4, 7), обучались атаковать по
алано-сарматскому способу. Эти рельефы, в частности, показывают, что
102 Dark6 Е. Influences touraniennes sur revolution de Tart militaire des Grecs, des Romains et
des Byzantins H Byzantion. 1935. T. X. Fasc. 2. P. 443—469; Kiechle F. Op. cit. S. 125.
103 Holder A. Alt-Geltischer Sprachschatz. Bd. II. Graz, 1962. Sp. 1883.
104 В «Тактиках» Асклепиодота и Элиана нет описания кавалерийских упражнений. Они
есть в трактате I в. н.э. «Стратегикос» Онасандра (Onas. 10, 6), но атака с пиками наперевес не
упоминается.
105 Kiechle F. Op. cit. S. 104—105.
106 О повороте ёлютроф^ в бою в исполнении аланов см.: Arr. Ekt. 28; 30.
107 Ростовцев М.И. Указ. соч. T. I. С. 340. Ростовцев не вполне уяснил специфику
вооружения варварских (сарматских и кельтских) контофоров, поскольку их повороты в Arr.,
Tact. 44, 1 он связывает с «умением пользоваться своим метательным оружием при всяком
положении подвижного, хотя и закованного в панцирь, корпуса».
308
первые контофоры у римлян, похоже, не носили доспехов108 Интересные
наблюдения можно сделать относительно применения контоса. Он у рим-
ских контариев находится в нижней позиции для удара, но в одной или в
обеих руках его держат? Среди историков есть сторонники признания дву-
ручного хвата109 и сомневающиеся в этом110 Если буквально интерпрети-
ровать изображения, то положение правой руки, ухватившей древко в
задней части, должно предполагать хват снизу левой рукой в середине кон-
тоса, как это видно на пантикапейских фресках или на том же фризе косик-
ского сосуда.
В иной, нежели аланы и сарматы, роли у Арриана выступают армяне
(армении, Appivioi), свидетельства о которых рассматриваются всегда вместе
со свидетельствами о парфянах (Arr., Tact. 4, 3 — об акроболистах; 34, 6 —
о широких шароварах; 44, 1 — о конных стрелках): факт, отражающий глу-
бину воздействия иранской культуры на Армению1 1 Армяне — носители
дальнобойного оружия. «Акроболисты пользуются метательными средства-
ми издалека, как армении и те из парфян, что не контофоры» (Tact. 4, 3). Это
сообщение нельзя трактовать в том смысле, что у армян совсем не было
контофоров: надо иметь в виду, что Арриан в труде обобщающего характера
перечисляет лишь типичных представителей того или иного рода войск. На
деле армянские контофоры, снабженные тяжелым вооружением, достаточно
хорошо известны в античной традиции. На рубеже нашей эры Страбон от-
личительной чертой армянского войска считал наличие защитного вооруже-
ния как для всадников, так и для коней (Strabo, XI, 4, 4—5. Р. 502; XI, 14, 9.
Р. 530); то же вооружение было свойственно кавказским албанам и мидянам.
Об армянских контофорах писал старший современник Арриана Плутарх:
по его словам, еще Тигран II в битве при Тигранакерте 6 октября 69 г.
до н. э. против Лукулла ввел в бой 17 тыс. бронированных всадников, воо-
руженных контосами (Plut., Luc. 26; 28)112. Однако ход боя, в котором ка-
тафрактарии не выдержали первой же атаки малочисленного противника
(Plut., Luc. 28, 1—7; ср.: Sall., Hist. frg. 64—64; Eutrop., 6, 9; Fest., Brev. 15),
108 Сведения изобразительных источников не всегда репрезентативны. Возможно, на над-
гробных стелах вообще было не принято изображать людей в боевом снаряжении. На надгро-
бии III в. из Клавдиополя (Вифиния) показаны два всадника подразделения панцирников,
catafractarii clibanarii, с копьем, но в легкой одежде (Speidel М.Р. Catafractarii clibanarii and the
Rise of the Later Roman Mailed Cavalry. A Gravestone from Claudiopolis in Bythinia // EA. 1984. 4.
P 151—156. Plate 15, 16).
109 Cagnat R. Contus (kovt6s“) // Dictionnaire des Antiques grecques et romaines. D’apres les
textes et les Monuments. Ch. Daremberg et Edm. Saglio. T. I. P. 2 (С). P., 1887. P. 1495—1496;
Syme R. The Argonautica of Valerius Flaccus. P. 131; Markle III. Minor M. Op. cit. P. 337.
1,0 Eadie J.W. The Development of Roman Mailed Cavalry //JRS. 1967. 57. P. 172.
1,1 Моммзен T. История Рима. M., 1949. T. V. С. 325—326. О влиянии Парфии на арша-
кидскую Армению в военной области см.: Chaumont M.L. Armenia and Iran П El. II. 4. (1986). P
436 ff
112 Исследователи склонны высоко оценивать значение катафрактариев Тиграна Великого.
По мнению Р.Л.Манасеряна, к периоду 90—89 гг. до н.э. «относится завершение Тиграном
военной реформы — создание конницы, обучение парфянским приемам ведения боя. В войне с
Аршакидами кавалерия нового образца доставила ему победу» (Манасерян Р.Л. Борьба
Тиграна против экспансии Рима в Каппадокии в 93—91 гг. до н.э. И ВДИ. 1985. № 3. С. 118).
309
говорит о том, что им было чуждо то искусство маневра и таранной атаки
сплоченными эскадронами, которое показывали сарматы. Возможно, Плу-
тарх в своем описании модернизировал вооружение армянских конников по
аналогии с современными ему контофорами. Контофоры алано-сарматского
образца в Армении могли появиться под влиянием тех же сарматов (аланов)
после событий иберо-парфянской войны 35 г. н. э.: как свидетельствует
Тацит, в решающей битве с парфянами на армянской территории сарматы
разительно отличались своей новой тактикой как от врагов, так и от союз-
ников (The., Ann. VI, 35)113 С учетом контекста краткая реплика Арриана
(очевидца участия армян в кампании 135 г. против аланов), игнорирующая
армянских контофоров, может быть объяснена их недостаточной эффектив-
ностью в бою.
Родом войск, отличающим армян (и парфян), являлись конные лучники
(Лгг., Tact. 4, 3; 44, 1), чьи высокие боевые качества побудили Адриана обу-
чать их искусству собственных всадников (Tact. 44, 1). Их тактика может
быть реконструирована на основании сведений о лучше известной тактике
парфян. Способы действий в бою у парфянских лучников были весьма раз-
нообразны. Наиболее примечательной была тактика попеременных атак и
ложных отступлений (Justin., 9, 2, 7—9). Стрельба при этом велась вперед,
вбок, но особенно славился маневр со стрельбой из луков назад (Verg., Geor.
III. 34; Lucan., Phars. VIII, 298; 368 sqq.; 380—384; Plut., Crass. 24), извест-
ный в искусстве под названием «парфянского выстрела»114 Прием этот был
заимствован у скифов (Plut., Crass. 24), ответвлением которых считались
парфяне (Justin., 9, 1, 1—2 и др.). «Варварские упражнения» для римских
всадников по образцу парфянских и армянских гиппотоксотов, о которых
говорится в Arr., Tact. 44, 1, по всей видимости, представляли круговые
повороты в отличие от крутых, под углом, поворотов контофоров11 Освое-
ние римлянами новой эффективной манеры стрельбы из лука, наряду с так-
тикой лобовой атаки контофоров — еще одна тенденция II в., особенно
проявившая себя со времени Траяна. Ныне известно не менее восьми сфор-
мированных при этом императоре новых когорт стрелков (cohortes
sagittariorum), носящих название Ulpia в честь Траяна116 117 В армии Арриана,
выступившего против аланов, из девяти конных когорт (cohortes equitatae)
не менее пяти имели лучников: петрейцы (Arr., Ekt. 1), итурейцы (Ekt. 1; 18),
киренейцы (Ekt. 1; 3; 18), боспоранцы (Ekt. 3; 18), нумидийцы (Ekt. 3; 18)’17
113 Недавно Ю.Г.Виноградовым на основе изучения косикского кубка выдвинуто предпо-
ложение о длительном пребывании сарматского (я подразумеваю — аланского) огряда в
Армении после событий 35 г. (Виноградов Ю.Г Очерк военно-политической истории сарматов
в I в. н.э.//ВДИ. 1994. № 2. С. 158—163). Если это так, то потребности армян в услугах
сарматских наемников могут объясняться отсутствием собственной сильной кавалерии пикей-
щиков (контофоров).
114 О парфянском способе стрельбы из лука назад: Rostovtseff M l. The Parthian Shot И AJA.
1943. 47. № 2. Р 174—187; рус. пер.: Ростовцев М.И. Парфянский выстрел//ZKYOIKA Из-
бранные работы академика М.И.Ростовцева. ПАВ. № 5. 1993. С. 98—105.
115 Bosworth А.В. Arrian and the Alani H HSCP. 1977. 81. P. 234.
1,6 Ibidem. P 245.
117 Ibidem. P. 237.
310
При всем том внимании, которое уделялось в римской армии подготовке
конных стрелков, в ней отсутствовали регулярные части (auxilia) из армян,
что объяснялось особым статусом армянских земель. В армии Арриана
135 г. находились два контингента армян. Один — из Малой Армении (Arr.,
Ekt. 7; 14), входившей тогда в провинцию Каппадокия, — представлял собой
ополчение из зависимых племен, то ovppaxiKOv, «союзников», привлечен-
ных в армию правителя Каппадокии на время опасности”8; их род оружия
неизвестен, но, судя по их месторасположению в бою (на фланге, среди
легковооруженных, под прикрытием гоплитов, Ekt. 14), они представляли
собой легкую пехоту метателей”9 Другой армянский отряд — из конных
лучников (то^отац Ekt. 12; 29) под командой Васака и Арбела, почти навер-
няка из Великой Армении120 Великая Армения, имевшая в ту пору своего
царя, подверглась нашествию аланов, и ее войска действовали вместе с рим-
скими под общим командованием римского офицера (префекта) Пульхра
(Ekt. 13). Инструкции Арриана отводят немаловажную роль армянским луч-
никам как при обороне, так и при преследовании противника. В целом ха-
рактеристика Арриана соответствует сложившимся представлениям о воен-
ных приоритетах армян. Как лучники армяне были известны и раньше — в
эпоху Митридата Евпатора (121—63 гг. до н. э.)121, и позже — при Макси-
мине Фракийце (235—238), пользовавшемся в своем восточном походе
осроенскими и армянскими лучниками (Hdt., VII, 2, I)122
Как уже отмечалось, в «Тактике» Арриана получила отражение тема рас-
пространения достижений варварских народов в римской армии. Самым
важным с точки зрения перспективы было освоение римлянами в I—II вв.
н. э. иранской, прежде всего сарматской техники боя123 (контофоры в Arr.,
Tact. 4, 7; 44, 1). Всадники, вооруженные контосами, появляются у римлян
еще в ходе подавления иудейского восстания 66—71 гг. (Jos., Bell. Jud. Ill,
5, 5), но какова была их организация — неизвестно. Первая регулярная часть
контариев, ala I Ulpia contariorum miliaria civium Romanorum (CIL, III, 4183),
появилась при Траяне около 108 г.124 Видимо, они еще не имели защитного
вооружения, как явствует из описания Иосифа Флавия и изображений кон-
тариев на стелах (рис. 4)125 Первая кавалерийская часть катафрактов, снаб-
||х Pelham H.F Op. cit. Р 636; Galhes Н. Die fremden Truppen im rOmischen Heer des Prinzi-
pats und die sogenannten nationalen Numeri. Beitrage zur Geschichte des rOmischen Heeres//45.
Bericht der ROmisch-Germanischen Kommission. S. 170.
1,9 Bosworth A.B. Arrian and the Alani. P 237.
Mommsen Th. Die rOmischen Provinzialmilizen//Gesammelte Schriften. Bd. VI. B. 1910.
S. 148; Gallies H. Op. cit. S. 168.
121 См.. Виноградов Ю.Г Политическая история Ольвийского полиса VII—I вв. до н.э. М.
1989. С. 254—255.
122 В одном географическом сочинении IV в. н.э. также указывается, что Малая Армения
«поставляет незаменимых на войне всадников и лучников» (Полякова С.В., Феленковская И.В.
Анонимный географический трактат «Полное описание Вселенной и народов»//ВВ. 1956.
VIII. С. 283).
123 См.. Darko Е. Op. cit.
124 Cichorius. Ala. Militarist H RE. I. 1894. Sp. 1239 ff.
125 См. примеч. 108.
311
Рис. 4. Всадник I алы канинафатов (Ala I Caninafatium). К Arr., Tact. 4, 7
(по: Kiechle F. Op. cit. Taf. 10)
женных панцирями всадников, появляется при Адриане — ala I Gallorum et
Pannoniorum catafracta126; по аналогии с вооружением катафрактариев можно
предположить, что всадники галло-паннонской алы были также контариями,
хотя прямых данных об этом нет. В 175 г. Марк Аврелий взял на службу
8000 сарматов-языгов (Dio Cass., 71, 16), судя по всему, катафрактариев,
часть которых несла службу в Британии127 В поздней империи насчитыва-
лось уже несколько подразделений катафрактариев (а также схожих с ними
по вооружению клибанариев), некоторые из них имели сарматское проис-
126 Kiechle F. Op. cit. S. 105.
127 Richmond I.A. The Sarmatae Bremetennacum veteranorum and the Regio Bremetennacen-
sis//JRS. 1945.35. P. 14—29.
хождение. Несмотря на конечную неудачу попытки адаптации тяжелой ка-
валерии восточного типа к римским условиям128, стремление римлян взять
все лучшее, что есть у других народов, принесло — через германское по-
средничество и спустя столетия — важный и неожиданный результат: фе-
номен европейского рыцарства129
Как враги империи аланы и сарматы оказали воздействие на эволюцию
тактики римской пехоты I—II вв. н. э. В поисках наиболее эффективных
средств борьбы с тяжелой кавалерией пикейщиков иранских народов, римляне
стали возрождать в новых условиях тактику древней фаланги13 Ф.Кихле само
появление «Тактики» Арриана, отразившей интерес к эллинистической фалан-
ге, объясняет реальными потребностями той эпохи131 Говорить о буквальном
воспроизведении практики эллинистического времени римлянами нельзя:
речь, скорее, должна идти о творческом развитии старой идеи. Арриан сам
применял (или готовился применять) фалангу против аланской кавалерии
катафрактариев (Arr., Ekt. 15—17; 26), но его фаланга имела меньшую, против
идеальной, глубину (восемь шеренг вместо шестнадцати), разное оружие для
воинов в фаланге (первые четыре шеренги — с пиками, остальные четыре с
метательными копьями) и выполняла чисто оборонительные функции, в отли-
чие от македонской фаланги, предназначенной для атаки132
От иранских народов к римлянам перешли особые кавалерийские значки
в виде драконов. Арриан был первым писателем, который засвидетельство-
вал их применение в римской армии, правда, пока только при кавалерийских
упражнениях. Римские всадники, участвующие в парадных состязаниях, вы-
ступали конными отрядами под своими значками, «и не только римскими,
но и скифскими, чтобы процессия выглядела более красочной и вместе с тем
более устрашающей. Скифские значки суть драконы, прикрепленные к кон-
тосам на соответственной высоте. Они сшиваются из разноцветных лоскуть-
ев; головы и все тело вплоть до кончиков хвостов уподобляются змеиным,
чтобы было как можно страшнее» (Arr., Tact. 35, 2—З)133 Эффектно разве-
вающиеся при быстром движении драконы применялись как в эстетических,
так и в практических целях, для лучшего управления отрядами (Tact. 35, 5—
7); среди поворотов, совершаемых всадниками с драконариями во главе,
™ Eadie J.W. Op. cit. Р. 173.
129 Кардини Ф. Указ. соч.
130 Э.Уилер показал, что усиление роли фаланги у римлян в I—II вв. базировалось на
непрерывной традиции применения этой тактики от этрусского времени (Wheeler Е. The Le*
gion as Phalanx // Chiron. 1979. 9. P. 303—318).
131 Kiechle F. Op. cit. S. 108 ff.
132 Bosworth A.B. Arrian and the Alani. P. 240 ff.
133 Эти змеевидные значки римской конницы скифского происхождения наши исследова*
тели ошибочно принимают за аланские, а действия римских отрядов на параде — за действия
аланских отрядов в бою (Блаватский В.Д. Очерки военного дела. С. 120; Хазанов А.М. Очерки
военного дела сарматов. С. 89; Горончаровский В.А. Катафрактарии. С. Ь\, Яценко С.А. Алан-
ская проблема и центральноазиатские элементы в культуре кочевников Сарматии рубежа I—
II вв. н.э. И ПАВ. № 3. 1993. С. 65). Из этой неверной посылки делают подчас далеко идущие
выводы. К примеру: «Мы можем заключить, что организация войска алан была продуманной и
подчинялась определенным принципам: по-видимому, основой его структуры было деление по
родо-племенным (или каким-то иным) признакам» и т. д. (Кузнецов В.А. Указ. соч. С. 257—258).
313
упоминается статрофт] (Tact. 35, 6), типичный для алано-сарматской кон-
ницы (Arr., Tact. 44, I; Ekt. 28; 30).
Относительно происхождения драконообразных штандартов существует
ряд гипотез: помимо «скифской» — «фракийская», «сарматская», «парфян-
ская»134 Связать их появление с каким-то одним народом не представляется
возможным: пожалуй, ясно лишь то, что драконообразные знамена были
порождением культуры евразийских кочевников135, обитателей «Скифии» в
самом широком смысле слова (отсюда их название у Арриана), а к римля-
нам попали от сарматов или народов, подвергшихся их влиянию136 Скиф-
ские драконы упоминает еще Валерий Флакк (Argon. VI, 57) во второй по-
ловине I в. н. э., парфянские во II в. н. э. —Лукиан (Luc., De hist, conscrib.
29); змеевидные и собакдголовые знамена изображены у противников рим-
лян (даков? сарматов?) на колонне Траяна137 В поздней империи драконы
получили повсеместное распространение в римской армии (Атт. Маге.
XVI, 10, 7; Keg., I, 23 и др.). Помимо описаний древних авторов, имеется ряд
изображений и вещественных находок: судя по ним, такие штандарты со-
стояли из металлической головы дракона и матерчатого тулова. Представ-
ление о них дает хорошо сохранившаяся бронзовая голова III в. н. э. из Ни-
дербибера в Германии (рис. 5). Сквозь раскрытую пасть чудовища проникал
воздух, надувая прикрепленное сзади полотнище («хвост») и издавая тот
самый свист, о котором писал Арриан (Tact. 35, 4).
В числе экзотичных деталей экипировки римских всадников для парад-
ных состязаний Арриан упоминает багряные, пурпурные, фиолетовые и
другого яркого цвета хитоны, явно не боевые, называвшиеся «киммерий-
скими» (Arr., Tact. 34, 6)138 Вероятно, речь идет об укороченном хитоне,
приспособленном для верховой езды, либо о льняных или кожаных руба-
хах скифо-сарматского типа. «Киммерийский» хитон дополнялся узкими,
плотно облегающими ноги штанами (анаксиридами) иного образца, чем
широкие шаровары парфянского и армянского покроя (Arr., Tact. 34, 7).
Такая одежда была распространена среди жителей Боспора I—II вв. н. э.139
Видимо, именно поэтому перенявшие ее ради удобства римляне перенесли
134 Об этом см.. Kiechle F Op. cit. S. 120 ff. Wheeler E.L. The Occasion of Arrian’s Tactica.
P 359—360.
135«И сам образ дракона, и силуэт этих штандартов неизбежно ведут нас в Центральную
Азию» (Яценко С.А. Аланская проблема. С. 65).
136 Лебединский Я. Драконообразные штандарты Востока и Запада//Дарья л. 1996. № 2
С. 224.
137 Kiechle F Op. cit. Taf. 16. S. 92, 120; Малашов В. Сарматы на колонне Траяна// Мате-
риальная культура Востока. Ч. 1. М. 1988.
,3* О «кимммерийском» хитоне: Kiechle F Op. cit. S. 91, 118 ff., Robinson HR The Armour
of Imperial Rome. L., 1975. P 161; Fuentes N. The Roman Military Tunic//Roman Military
Equipment. The Accoutrements of War. Proceedings of the Third Roman Military Equipment Re-
search Seminar/Ed. by M. Dawson (BAR. S. 336). Oxf., 1987 P 62—62; Junkelmann M. Reiter
wie Statuen aus Erz. Mainz, 1996. S. 71—73.
139 Рикман Э.А. Одежда народов Восточной Европы в раннем железном веке. Скифы, сар-
маты и гето-даки (середина I тыс. до н.э. — середина I тыс. н.э.) И Древняя одежда народов
Восточной Европы. М., 1986. С 28
314
Рис. 5. Бронзовая голова дракона — часть римского штандарта из Нидербибера,
III в. н. ). К Arr Tact. 35, 2—7 (но: Feugere М. Les Armes des Romains
de la Rcpublique a PAnliquitc tardive. P 1993. P 58)
на нее название «киммерийской» (по имени территории или народа)140 Имя
давно исчезнувших киммерийцев часто встречается в компилятивных рабо-
тах авторов первых веков н. э., причем в осовремененном контексте. В част-
ности, современник Арриана Дионисий Периегет называет киммерийцев в
перечне народов, живущих по обе стороны Киммерийского Боспора (Dion.
Perieg. 168), как соседей сарматов (680 sqq.). На крайнем севере Европы
киммерийцев помещают Плиний (Plin., Hist. Nat. VI, 35) и (в порядке пред-
положения) Плутарх (Plut., Mar. 11).
Как было сказано, Арриан подходил к осмыслению чужого опыта с ро-
маноцентричной (вобравшей в себя и греческую традицию) точки зрения.
Его интересовали прежде всего те достижения, которые могли быть полезны
или опасны для античной цивилизации. Все примеры и образцы военной куль-
туры народов Кавказа и Причерноморья, использованные в «Тактике», отно-
сятся к коннице. Случайностью это не назовешь. В первые века н. э. в области
военною дела происходил грандиозный переворот, когда на смену господ-
ствовавшим в течение многих веков на полях сражений греческим фалангам и
римским легионам шла берущая начало в восточных землях кавалерия бро-
нированных копейщиков и конных стрелков из усовершенствованного лука.
В авангарде этого движения с Востока на Запад шли сарматы и вовлеченные
в орбиту их влияния народы, чей вклад в развитие ^военного искусства не
прошел мимо внимательного взора искуснейшего писателя античности.
140 Kiechle F Op. cit. S. 118. M. Юнкельманн ищет истоки «киммерийского» хитона в
одеяниях амазонок и мифических конных народов, отраженных в памятниках искусства
классического времени (Junkelmann М. Op. cit. S. 71).
315
В.Г.Зубарев
«ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО» КЛАВДИЯ ПТОЛЕМЕЯ
КАК ИСТОЧНИК ПО АНТИЧНОЙ ГЕОГРАФИИ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
«География» Птолемея (II в. н. э.), называемая также «Географическим ру-
ководством», является среди дошедших до нас трудов древности сочинени-
ем наиболее полным по охвату материала, накопленного греческой геогра-
фической наукой и римской картографией. Этот труд ненамного уступает
главному произведению Птолемея «Альмагесту» и состоит из восьми книг,
включающих примерно 8000 долгот и широт населенных пунктов. Книга
иллюстрируется 27 картами: одной общей и 26 по регионам. Общая карта
приписывается александрийскому географу Агатодемону. В «Географии»
Птолемей решает вопросы картографии и почти не приводит описательного
материала.
В основе взглядов Клавдия Птолемея на географическую науку лежит
математический подход к составлению карт и определению положения раз-
личных пунктов. Фактически Птолемеем закрывается древняя эпоха геогра-
фических исследований. Европа была уже хорошо известна к западу от Эль-
бы и к югу от Дуная и с меньшей точностью дальше на восток. У Птолемея
главным было определение астрономическим путем координат опорных
пунктов в целях создания карты известной поверхности земного шара. Это
направление и получает у него наименование «географии», в отличие от
«хорографии», развивающейся в виде подробного описания местностей1
Для изображения сферической поверхности земли Птолемей впервые
разработал две новые картографические проекции: равнопромежуточную,
коническую проекцию с прямыми меридианами, расходящимися из одного
центра, и кривыми параллелями; и псевдоконическую — с кривыми парал-
лелями и такими же меридианами, кроме среднего, соответствующего 90°
полусферы. Для изображения небольших пространств земли допускается
применение и цилиндрической проекции.
У Птолемея как представителя континентальной теории водная стихия
занимает на картах меньшее пространство, чем суша (соответственно 35,6%
и 64,4% всей известной поверхности Земли); Индийский океан превращен
во внутреннее море, Средиземное море удлинено, имея вместо 42° долготы
1 Боднарский М.С. Античная география. М., 1953.
©В.Г.Зубарев, 1999
316
60°, увеличена площадь Азовского моря, особенно по широте (северная его
оконечность доходит до 55°с.ш. вместо 47°), значительно уменьшена пло-
щадь Восточной Европы. Размеры окружности Земли Птолемей принял
согласно измерениям Посидония, т. е. 180 тыс. стадиев, что привело к не-
правильному исчислению величины одного градуса (500 стадиев на эквато-
ре и 400 стадиев на Родосской параллели) (PtoL, I, XI). К тому же точных
астрономических измерений широт и долгот географических пунктов в то
время было крайне мало, отсюда вытекала необходимость пересчета имею-
щихся расстояний в стадиях, что, безусловно, влияло на точность системы
координат.
Произведение Птолемея поражает богатством материала, особенно в от-
ношении Северного Причерноморья. В этот регион включены: часть Европей-
ской Сарматии, Херсонес Таврический, части Нижней Мезии и часть Азиат-
ской Сарматии. Им соответствуют VIII карта Европы и IX карта Азии II.
158 различных географических наименований, причем по крайней мере
113 населенных пунктов, — такова картина, оставленная нам Птолемеем.
Значительная часть указанных названий встречается у него впервые.
Своеобразие «Географического руководства» состоит именно в том, что
оно является одной из первых попыток обобщения и систематизации из-
вестного к тому времени географического материала в виде нанесения всех
объектов на градусную сетку. Не вызывает сомнения, что данные Птолемея
основаны на использовании разновременных периплов, римских официаль-
ных «справочников» и карт. Причем если, с одной стороны (в особенности
при разграничении провинций и царств), видно влияние старых источников,
то с другой — здесь же мы находим описания, составленные на основании
новых, часто до того неизвестных данных. Сравнительный анализ «Геогра-
фического руководства» позволяет выделить ряд источников, близких по
характеру описания, однако полностью идентифицировать их нельзя, так как
во всех случаях имеются существенные различия. Следует иметь в виду, что
большинство античных свидетельств по географии дошло до нас в сильно
фрагментарном виде, а порой и вовсе не сохранилось.
Труд Птолемея является отражением космографических и географиче-
ских идей, восходящих к Гиппарху и Эратосфену, и в первую очередь дает
критический анализ его непосредственного предшественника— Марина
Тирского. Изложение последнего, по словам Птолемея, отличалось «труд-
ностью и бессистемностью» {PtoL, I, XVIII). О самом Марине известно
только благодаря Птолемею. Он был автором оригинального сочинения
«Исправление географической карты» и карты мира (или нескольких карт).
Судя по сообщениям арабского географа X в. Масуди, который пользовался
рукописью Марина, последний жил во времена Нерона (54—68 гг.), но,
возможно, и несколько позже.
Птолемей в XIX главе первой книги отмечает, что он на протяжении все-
го сочинения будет придерживаться мнений Марина, исключая то, «что
требует какого-либо исправления» (PtoL, I, XIX). Кроме того, он стремится
нанести на карту как можно точнее то, что Марин ясно не обозначил,
«пользуясь при этом касающимися данного пункта описаниями путешест-
317
венников или же наиболее точными, на его взгляд, картами» (PtoL, I, XIX).
Трудность такой работы заключалась в том, что широты и долготы давались
у Марина в разных местах, причем нередко для одних пунктов были указаны
только меридианы, а для других только параллели. Несмотря на то, что Пто-
лемей старался быть объективным и, по возможности, исправлял или до-
полнял Марина, ему не удалось полностью избежать путаницы в широтах и
долготах. Ведь он предпочитал математические расчеты тому, что известно
из путешествий, и в первую очередь опирался на Марина, в трудах которого
математические расчеты составляли основу и были, вероятно, представлены
наиболее полно. Другие же данные «приспосабливались» к ним, пока отно-
шения этих последних между собой и к данным точных описаний не начи-
нали соответствовать наиболее достоверным сообщениям (PtoL, I, IV). Из-
вестных же географических координат на основании астрономических из-
мерений было крайне мало. Отсюда недостаточная точность проверки дан-
ных Марина. В этом, на наш взгляд, кроется наиболее существенная причи-
на искажений, допущенных в «Географическом руководстве».
Птолемей — приверженец географического подхода и, следовательно,
для него в первую очередь важны общие очертания и соразмерность поло-
жений (география как наука «занята скорее количеством, так как она всегда
заботится о соответствии расстояний, а о сходстве только тогда, когда изо-
бражает большие части и общие очертания» — Ptol., I, I). Внутреннее со-
держание больших частей загоняется в отведенные рамки, что с неизбежно-
стью увеличивает вероятность искажений. Неполнота и противоречивость
отдельных источников как Марина, так и Птолемея еще больше запутывают
картину. Эти источники мы и попробуем выделить в описании отдельных
районов Северного Причерноморья.
Начнем с береговой линии Понта от устья Борисфена до перешейка Хер-
сонеса Таврического (Крыма). Мы находим здесь 11 географических наиме-
нований:
«Положение этой береговой линии таково:
2. Устье реки Борисфена 57°30‘— 48°30'
Устье реки Гипаниса 58° — 48°30'
Роща Гекаты, мыс 58°30'— 47°30'
перешеек Ахиллова бега 59° — 47°40*
западный мыс Ахиллова бега, который
называется Священный мыс 57°50' — 47°30'
восточный мыс, называемый
Мисаридой 59°45’ —47°30'
Кефалонес 59°45'— 47°50'
Прекрасная (гавань) 59°30'— 47°45'
Тамирака 59°20’ — 48°30'
Устье реки Каркинита 59°40’ —48°30*
За этим устьем следует перешеек, отделяющий Херсонес Таврический;
береговая его линия у Каркинитского залива находится под 60°20' — 48°20',
318
а у озера Бики — под 60°30’ — 48°30’» (PtoL, III, 5, 2). Характер описания
(преобладают устья рек, мысы, гавань) свидетельствует о том, что в данном
случае мы имеем дело с морским путем вдоль этого побережья. Сравним со
сведениями Страбона: «За островом, лежащим перед Борисфеном, сейчас к
востоку идет морской путь к мысу Ахиллова бега, месту, лишенному расти-
тельности, но называемому рощей и посвященному Ахиллу. Затем — Ахил-
лов бег, выдающийся в море полуостров; это узкая коса, длиною около ты-
сячи стадиев по направлению к востоку: наибольшая ширина ее два стадия,
а наименьшая четыре плетра. От материка, находящегося по обе стороны от
перешейка, она отстоит на шестьдесят стадиев; почва на ней песчаная, вода
колодезная. Посредине ее перешеек, имеющий около 40 стадиев. Заканчива-
ется полуостров у мыса, называемого Тамиракой и имеющего крепость,
обращенную к материку...» (Strabo, VII, 3, 19). Сходно и размещение пле-
мен. У Страбона по берегам между Танаисом и Борисфеном расположились
роксоланы и язиги — сарматы (Strabo, VII, 3, 17), и у Птолемея «...по всему
берегу Меотиды язиги и роксоланы» (PtoL, III, 5, 7). Любопытно и замеча-
ние Страбона относительно ширины перешейка, отделяющего Херсонес
Таврический. Первоначально он называет величину в 40 стадиев, но огова-
ривается: «Некоторые, впрочем, утверждают, что ширина перешейка равна
тремстам шестидесяти стадиям» (Strabo, VII, 4, 1). Не разные ли это пере-
шейки? Путаница у античных авторов в отношении числа и местоположения
перешейков и валов в Крыму известна2 К тому же следует учитывать, что
«География» Страбона открывает этап обобщения географических знаний о
природе и населении новых стран по хорографическому принципу. Следова-
тельно, он так же, как и Птолемей, использовал множество отдельных ис-
точников, важнейшим из которых является Эратосфен. Страбон цитирует
его без конца. У него он заимствовал как общий план работы, так и боль-
шую часть своих научных воззрений. За Эратосфеном следуют Гиппарх,
Полибий, Эфор, Артемидор, Посидоний. Было еще много и других геогра-
фов, из чьих рассказов или сводных работ Страбон черпал материал по от-
дельным странам, добавляя подробности из местных источников. Аналогич-
но, только уже с позиций математической географии, действовал и Птоле-
мей, а потому не исключена возможность общих первоисточников, напри-
мер Эратосфена. Во всяком случае, относительно Крымского перешейка в
тексте Птолемея также явное несоответствие. Его крайняя северная точка
дана под 48°30’. Если это Перекоп, то севернее его не может быть ни одного
пункта в Крыму (Херсонесе Таврическом), любая точка будет уже за его
пределами. Между тем все побережье Меотийского озера (Азовского моря)
помещено на одной с перешейком широте и даже севернее его (Зенонов
Херсонес) (PtoL, 3, 6, 4). Объяснить это можно, если сдвинуть весь Крым
относительно перешейка к северо-востоку, тогда его западное побережье
будет восточнее долготы перешейка. Или же необходимо допустить, что со
стороны озера Бики (Сиваш?) указан не Перекопский, а какой-то другой
перешеек, например, Ак-Монайский у Феодосии или Узунларский (от Ка-
2 Масленников А.А. Еще раз о боспорских валах // СА. 1983. № 3.
319
зантипского залива до Узу пиарского озера, в древности, возможно, залива)
перешейки на Керченском полуострове. Наверное, так же следует объяснить
и колебание ширины перешейка у Страбона, а это, в свою очередь, послу-
жило причиной совмещения разных перешейков в один в «Географическом
руководстве» Клавдия Птолемея.
Близко к «Географии» Страбона и описание береговой линии Херсонеса
Таврического. Однако данные Птолемея более подробные — у него названо
13 наименований от перешейка до Керченского пролива (Киммерийского
Боспора) {PtoL, III, 6, 2), а у Страбона — 9 (Strabo, VII, 4, 2—3), причем
различие приходится в основном на участок после мыса Бараний Лоб. Мно-
го общего описание крымских берегов имеет с Аррианом (Arr., 29, 30),
Плинием (Plin., NH, 86), Псевдо-Скилаком (Ps.-SkyL, 68). Однако нигде
участок между мысом Бараний Лоб и Феодосией не имеет стольких подроб-
ностей, как у Птолемея. По-видимому, географ пользовался иным, не до-
шедшим до нас источником. Вместе с тем имеются некоторые общие неточ-
ности, на которых стоит остановиться. Так, у Страбона названа гора Кимме-
рий («...В той же горной стране есть и другая гора Киммерий...» (Strabo,
VII, 4, 3). Как видим, из текста не ясно, где располагалась эта гора — на
побережье или внутри Херсонеса Таврического. У других авторов горы с
таким названием нет, и лишь у Птолемея упоминается город Киммерий
внутри полуострова, причем над мысом Бараний Лоб, западнее Феодосии
(Ptol., III, 6). Именно в этом месте у Страбона помещается вышеупомяну-
тая гора.
Параллель Страбон — Птолемей прослеживается и в дальнейшем. На-
пример, по сообщениям Страбона, «за вышеупомянутой горной областью
лежит город Феодосия. Затем следует плодородная страна до Пантикапея,
столицы боспорцев, построенной при устье Меотиды. От Феодосии до Пан-
тикапея около пятисот тридцати стадиев; вся эта земля богата хлебом, имеет
деревни и город с хорошей гаванью, называемой Нимфей...» (Strabo, VII, 4,
4). Из этого описания невозможно понять: в проливе или на понтийском
побережье располагался город Нимфей. Ясно только то, что поместить его
следует между Феодосией и Пантикапеем. Да и сам Киммерийский Боспор у
Страбона очерчен довольно противоречиво. Так, в одном месте читаем:
«Недалеко отсюда селение Патраэй, от которого сто тридцать стадиев до
деревни Корокондамы: последняя представляет собой предел так называе-
мого Киммерийского Боспора. Так называется пролив при устье Меотиды,
от узкого места у Ахиллова селения и Мирмекия тянущийся до Короконда-
мы и лежащей против нее в пантикапейской земле деревеньки по имени
Акра, отделенной семьюдесятью стадиями водного пути» (Strabo, XI, 1, 4).
Границы обозначены довольно четко: от Мирмекия со стороны Меотиды до
деревеньки Акры со стороны Понта. В другом же месте в описании Европы
Страбон пишет: «Влево для въезжающего в Боспор Киммерийский лежит
городок Мирмекий в двадцати стадиях от Пантикапея. Вдвое дальше от
Мирмекия отстоит деревня Парфений, у которой самая узкая часть пролива
всего около двадцати стадиев; на азиатской стороне против него лежит де-
ревня, называемая Ахиллием» (Strabo, VII, 4, 5). Сравним с данными Пто-
320
лемея: мыс Мирмекий у последнего расположен в северо-восточной око-
нечности пролива против Ахиллия при устье Боспора (мыс Мирмекий
64° — 48°30’, Ахиллий при устье Боспора 64° 30’ — 48°30’) (Plot., ill, 6, 3; V,
8, 2). Парфений же у Птолемея вообще оказался на меотийском побережье,
западнее мыса Мирмекий, но на той же широте, т. е. напротив самого узкого
места пролива (PtoL, III, 6, 4). Как видим, все условия Страбона налицо, но
вместо смещения по долготе к востоку эти пункты оказались сдвинуты по
широте таким образом, что исчез весь северо-восточный выступ Керченско-
го полуострова. Аналогично этому и Нимфей, локализация которого в Кер-
ченском проливе несомненна, оказался на побережье Понта. Впрочем, как
город на Понте его упоминают и другие источники: Псевдо-Скилак (Ps-
Skyl., 58), Геродиан (Herodian., XIII, 369, 14), Аппиан (Appian., 108), Псевдо-
Арриан (Ps.-Arr., 76) и др.
Видимо, античные авторы нечетко представляли себе границы Понта и
Боспора Киммерийского или не придавали большого значения их разграни-
чению. У Птолемея же на описании им Херсонеса Таврического это сказалось
самым серьезным образом.
Помещение Нимфея на Понте, во-первых, привело к противоречию меж-
ду данными периплов и высчитанными координатами. Во-вторых, пункты,
указанные в периплах южнее и юго-западнее Нимфея, оказались в море. Для
разрешения этого противоречия Птолемею пришлось убрать весь юго-
восточный угол полуострова внутрь Херсонеса Таврического, сблизив при
этом Феодосию и Нимфей по долготе. Оказавшиеся во внутренней части
населенные пункты полностью повторяли конфигурацию побережья. Те из
них, что были расположены на одной или почти на одной долготе с Нимфе-
ем, но южнее его, оказались на одной с ним широте, но западнее, остальные
же севернее. Причем по отношению друг к другу все они остались в преж-
нем положении. Так, города, хорошо известные по периллам как прибреж-
ные — Киммерий, Китей, Порт Акра и, возможно, не упоминаемый нигде
Тасос, оказались в степи.
Обратимся теперь к источникам Птолемея по меотийскому побережью.
Берега Меотиды рекой Танаис и Киммерийским Боспором делятся на две
части: европейскую и азиатскую. С европейской стороны в «Географиче-
ском руководстве» названы 16 пунктов:
«4... за перешейком, находящимся у реки Каркинита, следуют у Меотий-
ского озера:
Новая крепость
устье реки Пасиака
город Лиан
устье реки Бика
город Акра
устье реки Герра
город Кремны
мыс Агар
устье реки Агара
60°30’ — 48°40'
60°20’ — 48°50’
60° — 49° 15’
60°20’ — 49°30’
60°30’ — 49°40’
61° — 49°50’
62°30’— 49°45’
63° — 49°40’
62°30’ — 50°30'
21 Зак. 90
321
роща, Рыболовля Бога
устье реки Лика
город Гигреи
устье реки Порита
деревня Кария
западное устье реки Танаиса
восточное устье
62°40'— 51 ° 13'
63° — 51°5О'
63°30' — 52°30'
64°30' — 53°
65° — 53°30'
66°20' — 54° 10’
67° — 54°30'»
(PtoL, III, 5,4).
Ни один из дошедших до нас источников не дает столь подробного опи-
сания этого района. Страбон же вообще указывает, что «весь этот берег,
мимо которого приходится плыть, со стороны Европы пустынен, а с правой
стороны не безлюден» (Strabo, VII, 4, 5).
Правда, вблизи Мирмекия Страбон как-то вскользь упоминает Герак-
лий (Strabo, XI, 28). У Птолемея он вместе с Зеноновым Херсонесом на-
ходится на меотийском побережье Херсонеса Таврического (Ptol. Ill, 6,
4). Некоторые наименования встречаются у Геродота, географические
сведения которого, возможно, использовал Птолемей3 Это две реки: Лик
и Агар (возможно, Оар у Геродота), а также «торжище при Меотийском
озере, называемое Кремнами» (Hdt., IV, 19—20). Можно также предполо-
жить, что существовал отдельный перипл Меотиды от Пантикапея вдоль
европейского побережья, которым и воспользовался Птолемей или его
предшественники.
Азиатская часть имеет несомненное сходство с «Географией» Страбона.
У Птолемея названо 19 наименований:
«2. За устьем реки Танаиса:
Паниардис
устье реки Марубия
Патарва
3. Устье реки Большого Ромбита
устье реки Теофания
город Азара
4. Устье реки Малого Ромбита
Аксабитийская коса
Тирамба
устье реки Аттикита
город Геруса
устье реки Псатия
Матета
5. Устье реки Вардана
мыс Киммерий
Апатур
Ахиллий при устье Боспора
67°30' — 53°30'
68° — 53°
68°— 52°30'
68°30' — 52°
68°30'— 51 °40'
68°30' — 51°20'
69° — 50°30'
68° — 50°
69°40'— 49°50'
70° — 49°20'
70°—49°
69°30'— 48°45'
69° — 48°30'
68° — 48°20'
66°30‘ — 48°30'
66°20' — 48° 15’
64°30'— 48°30'
3 Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. М., 1979. С. 55.
322
Фанагория
Корокондама
64°30' — 47°50'
64° 15’ — 47°30'»
(Ptol., N, 8, 2—5).
В «Географии» Страбона из них упомянуты: Большой и Малый Ромбит,
мыс (Аксабитийская коса у Птолемея), Тирамба, река Аттикит, Киммерий,
Ахиллово селение, Апатур, Корокондама и Фанагория (Strabo, XI, 2, 4—10).
Отдельные наименования встречаются также у Псевдо-Скилака (Ps.-SkyL,
72), Гекатея Милетского и Плиния (Plin., NH, VI, 18). Плиний характеризует
Апатур как «почти опустелый» (Plin., NH, VI, 18).
Описание Понтийского побережья за Корокондамой до предела у бо-
ковой границы Колхиды у Птолемея также более полное, чем у других
авторов:
«7. С юга Азиатская Сарматия ограничивается частью Эвксинского Пон-
та, простирающейся отсюда до реки Корака, и пограничною чертою Колхи-
ды, Иберии и Албании, идущей отсюда до Гирканского или Каспийского
моря; описание этой стороны такое:
8. За Корокондамой в Понте опять:
Г ермонасса
Синдская гавань
деревня Синда
гавань Бата
деревня Бата
устье реки Холодной
деревня Ахея
9. Залив Керкетиды
город Таз
мыс Торетский
город Ампсалида
устье реки Бурки
Инанфия
10. Устье реки Тессирия
Картерон Тейхос (Сильная Крепость)
устье реки Корака
затем предел у боковой границы Колхиды
65° — 47°30'
65°30' — 47°50'
66° —48°
66°30' — 47°40'
66°20' —47°30'
66°40' — 47°30*
67° — 47°30'
67°30' — 47°20'
68° — 47°30'
68° — 47°
68°30' — 47° 15’
69° — 47° 15’
69°40' — 47° 10'
69°40' — 47°
70° — 46°50'
70°30' —47°
75°30’ —47°».
(Ptol., N, 8, 8—10).
В «Географии» Страбона более подробное вначале описание сменяется
затем указанием лишь отдельных, по-видимому, опорных пунктов при пла-
вании вдоль побережья: «Вступившему в Корокондамское озеро представ-
ляется значительный город Фанагория, святилище Афродиты, затем Кепы
(Сады), Гермонасса и Апатур. Сейчас за Корокондамой морской путь идет
на восток. В ста восьмидесяти стадиях от нее находится Синдский порт и
город, затем в четырехстах — так называемые Баты, селение с гаванью»
(Strabo, XI, 2, 10; 14). Интересно следующее совпадение: и у Птолемея, и у
21*
323
Страбона понтийское побережье начинается сразу за Корокондамой и их
описания вначале практически идентичны. Что касается остальных наиме-
нований, то отдельные из них встречаются и у других авторов. Так, Арриан
упоминает реку Холодную («...затем так называемую Холодную реку»),
Ахею («...отсюда 150 стадиев до Старой Ахеи») (Л/т., 8; 28). Народ керкеты
за Синдской гаванью упоминает Скилак Кариандский (SkyL 72, 73; возмож-
но, по имени этого народа назван залив Керкетиды у Птолемея). У него же
встречается и название Ахеи (SkyL, 75).
Подробны сведения Клавдия Птолемея о положении Нижней Мезии
(Мисии), особенно в описании нижнего течения Истра (Дуная):
«2. Затем устья Истра идут в таком порядке: первое разделение на устья у
города Новиодуна под 54°50’ — 46°30’, затем самый южный рукав обтекает
остров, называемый Певкой и находящийся под 55°20’ — 46°30’, и впадает в
Понт так называемым Священным Устьем, или Певкой, находящимся под
56° — 46° 15’ Самый северный рукав разделяется под 55° — 46°45’, и север-
ный рукав, образовавшийся от этого разделения, в свою очередь, разделяет-
ся под 55°30’ — 47°
Затем южный проток, образовавшийся от этого разделения, исчезает не-
далеко от впадения в Понт, а северный образует озеро, называемое Тиаглой
и лежащее под 55°40’ — 47° 15’, а затем впадает в Понт устьем, которое так-
же называется Тиаглой, или Пустым, и которое лежит под 56° 15’ — 47°
Южный проток, образовавшийся от второго разделения, в свою очередь,
делится надвое под 55° 10’ — 46°45’, и северный рукав, происшедший от
этого разделения, впадает в Понт так называемым Северным устьем, кото-
рое лежит под 56°20’ и 46°45’, а южный опять разделяется под 55° — 46°30’,
и южный проток, образовавшийся от этого разделения, впадает в Понт так
называемым Каракийским устьем, которое находится под 56° 10’ — 46°20’ А
северный снова делится под 56°—46°40’, и происшедший от этого нового
разделения северный проток впадает устьем Псевдостомом, лежащим под
56° 15’—46°30', а южный впадает устьем, которое называется Прекрасным и
лежит под 56° 15’ — 46°30’» (PtoL, 111, 10, 2).
В «Географии» Страбона описание Истра более лаконично: «Истр имеет
семь устьев. Самое большое из них — так называемое Священное устье, по
которому до Певки сто двадцать стадиев плавания... Это устье — первое
слева для плывущих в Понт, остальные же следуют по пути вдоль берега по
направлению к Тире; седьмое устье отстоит от первого почти на триста
стадиев... В промежутке есть два больших озера, из которых одно имеет
сообщение с морем, так что может служить гаванью, а другое не имеет вхо-
да» (Strabo, VI, 3, 15). Псевдостом как устье Истра упомянут у Плиния (Plin.
NH, 79). Вероятнее всего, Птолемей в данном случае пользовался каким-то
другим источником, причем, судя по характеру описания, хорошо осведом-
ленным об этом районе.
Совпадают и некоторые опорные пункты, названные в описании Нижней
Мезии. Гермонактова деревня, Никоний, Ахиллов или Белый остров, Тира
упоминаются Страбоном (Strabo, VII, 3, 16—17). Никоний, Офиуса, а также
остров Белый встречаются у Псевдо-Скилака (Ps.-Skyl., 68). Офиуса и устье
324
реки Асиак (у Птолемея Аксиак) названы Плинием {Plin., NH, 82). В целом
же и здесь Птолемей более обстоятелен {PtoL, IX, 10, 7—8).
Особого внимания заслуживает внутренняя часть Херсонеса Таврическо-
го (Крымского полуострова). Если исключить из нее города и населенные
пункты, перенесенные с побережья, о чем говорилось выше, то получится
следующая картина:
«Внутри Таврического Херсонеса лежат следующие города:
Тафр Тарона Постигия Пароста 60°40' — 48° 15' 62°20' — 48° 15' 63° —48°15' 61°30' — 48° 10'
Бион Илурат Сатарха Бадатий 62°50'— 47°45' 63°20‘— 47°45' 61°15'— 47°20‘ 61°30'— 47°30'
Аргода 61°45'— 47° 15’
Табана 60°20’ — 47° 15’»
{PtoL, III, 6, 5).
Это описание практически не имеет аналогов среди возможных источни-
ков Птолемея, да и в более позднее время. Господствует мнение, что почти
все эти города следует искать в Центральном или Юго-Западном Крыму.
Между тем территория Боспорского царства была известна и описана в
древности лучше и подробнее, чем подчас враждебные степи и горы осталь-
ного Крыма. Данные археологии свидетельствуют, что именно во второй
половине I в. до н. э. — I в. н. э. на Европейском Боспоре идет интенсивное
строительство крепостей и укреплений. Не нашло ли это отражение в труде
Птолемея, попав к нему из боспорских источников и донесений римских
военных? Ведь Рим активно вмешивался в боспорские дела в I в. н. э. и даже
время от времени поднимался вопрос о присоединении Боспора к империи.
Возможно, интересом Рима к Северному Причерноморью следует объяс-
нить и столь же основательные сведения Птолемея о внутренних частях Евро-
пейской и Азиатской Сарматии. Источником здесь могли послужить и под-
робные карты Випсания Агриппы, не дошедшие до нас. Этими картами широ-
ко пользовался Плиний {Plin., NH, XV, 45, 77, 78, 81, 91; VI, 3, 31), сведения
которого имеют некоторые точки соприкосновения с данными Птолемея. Так,
общим является упоминание городов Каркины и Навара {Plin., NH, 84).
Кроме опорных пунктов с их координатами, в «Географическом руковод-
стве» перечисляются и названия отдельных племен. Выше уже говорилось о
язигах и роксоланах. Кроме них Птолемей называет племена ахеев, парке-
тов, гениохов и сванноколхов по Понтийскому побережью за Корокондамой
325
(Ptol., V, 8, 17—25), торрекадов возле озера Бики; тавроскифов по Ахиллову
бегу (Ptol., Ill, 5, 11); гарпиев и тирагетов, сарматов бритолагов и певкинов
между Истром и Борисфеном (Ptol., Ill, 10, 7). Наиболее вероятным источ-
ником здесь может быть «География» Страбона, где также упоминаются
ахеи, гениохи, керкеты, тирагеты и певкины (Strabo, VII, 3, 17; XI, 2, 1).
Определенные разночтения и расхождения в названиях племен объясняют-
ся, возможно, изменением этнографии этих районов, а возможно, и недоста-
точным вниманием Птолемея к этому не самому главному для него вопросу.
Итак, сравнительный анализ дошедших до нас свидетельств по Северно-
му Причерноморью не позволяет однозначно решить вопрос об Источнико-
вой базе «Географического руководства». Отдельное, порой очень близкое,
сходство с «Географией» Страбона дает основание предположить наличие
общих для Птолемея и Страбона источников. Ими могут быть, например,
работы Эратосфена и Гиппарха. Страбон не занимался вопросами матема-
тической географии, но сохранил сетку параллелей и меридианов, предло-
женную Эратосфеном и уточненную Гиппархом. Он предпочитает отсчиты-
вать расстояние до этих параллелей от экватора в стадиях, в то время как
Птолемей проделывал прямо противоположную работу. Достаточно уверен-
но можно говорить об использовании Птолемеем не дошедших до нас тру-
дов Марина Тирского. Вполне вероятно и использование каких-то местных
материалов и подробных донесений римских военных, особенно при описа-
нии внутренних районов. Что касается имеющего место определенного
сходства со сведениями Геродота, Псевдо-Скилака, Помпония Мелы, Пли-
ния, Арриана, то Птолемей мог пользоваться этими текстами для корректи-
ровки Марина Тирского или же имел общий с ними источник типа карт
Випсания Агриппы, как в случае с Плинием.
Работая с текстом Птолемея, нельзя не учитывать и то, что «Географиче-
ское руководство» дошло до нас не в первоначальном варианте. Его донесли
до нас поздние переписчики, следовательно, не исключена возможность
ошибок в тексте. Труд Птолемея сохранял свое значение почти до XVII в.
Известно 42 печатных издания этой книги с 1475 по 1600 г.
Сведения Птолемея широко использовали более поздние римские и ви-
зантийские географы, в частности Псевдо-Арриан, Стефан Византийский
(Ps.-Arr., 75, 76; Steph. Byz., s.v.). Многочисленные цитаты из сочинений
Клавдия Птолемея имеются в трудах ранних астрономов и географов Араб-
ского халифата. Сохранились и его переработки. Примером могут служить
сочинения ал-Хорезми, работавшего в 30-х годах IX в. Информация о назва-
ниях населенных пунктов из таблиц координат Птолемея содержится в ас-
трономическом трактате ал-Баттани, писавшего в 877—918 гг., а также в
работах Абу-Райхана Бируни, исправившего ряд ошибок Птолемея и заново
определившего координаты азиатских городов. Черноморское побережье и
населенные пункты Приазовья в целом соответствовали в арабских источ-
никах описанию Птолемея (например, у ал-Хорезми)4
4 Булгаков П.Г Розенфельд Б.А., Ахмедов А.А. Мухаммед ал-Хорезми. М. 1983; Калини-
на Т.М. Сведения ранних ученых Арабского халифата Тексты, перевод, комментарий. М., 1988.
326
В Западную Европу «География» Птолемея попала в XII в. Первые изда-
ния ее были подготовлены очень тщательно, с точным воспроизведением
названий населенных пунктов и их координат. Какие-либо изменения прак-
тически не допускались. Первую попытку показать различие между древней
и новой географией сделали в 1513 г. Мартин Вальдзеемюллер и Матиас
Рингман. В 1514 г. эту же работу проделал Иоганн Вернер, но довольно
неудачно. Комментарии к «Географии» Птолемея были сделаны также Ио-
ганном Штефлером и его учеником Себастьяном Мюнстером. После 1552 г.
центр изданий «Географии» переместился в Венецию, где их вышло не ме-
нее девяти на итальянском языке. В 1842—1845 гг. «География» Птолемея
была издана в Лейпциге в переводе на немецкий язык под редакцией Ноббе5
Главным во всех этих изданиях был перевод, его точность и различные
интерпретации. За редким исключением «География» Птолемея не рассмат-
ривалась как источник в исследовании исторической географии античности,
а служила основой практического руководства в настоящей жизни.
Предметом исторического исследования «Географическое руководство»
становится в конце прошлого — начале нынешнего столетия в контексте
общего повышения интереса к античности и в первую очередь в связи с
успехами античной археологии, давшей достаточно богатый материал для
локализации упомянутых Птолемеем населенных пунктов и иных наимено-
ваний. Широкое распространение получает критика труда Птолемея с пози-
ции современной науки. В работах немецких исследователей Мюллера, Фи-
шера, Кунца, Шварца6, построенных по принципу развернутого комментария к
тексту, проводится мысль об абсолютной непригодности координат Птоле-
мея, особенно для отдаленных от места его деятельности районов. Единствен-
ным способом интерпретации «Географического руководства», по их мнению,
является сравнение сведений Птолемея с данными других источников и
привлечение местного топонимического материала. Этой же точки зрения
придерживались русские исследователи Ю.Кулаковский, Н.М.Быковский,
И.Бларамберг7, практически полностью отрицавшие какую-либо возмож-
ность привести данные Птолемея в соответствие с исторической реально-
стью, опираясь лишь на само «Географическое руководство». Ю.Кулаков-
ский при составлении своей карты использовал метод наложения градусной
сетки Птолемея на современную карту и простым пересчетом расстояний
наносил на нее данные «Географического руководства».
Этот метод давал определенные результаты для районов, не подвергших-
ся существенным искажениям, и оказался совершенно непригодным там, где
5 Claudii Ptolemaei Geographia / Ed. C.F.A. Nobbe. 2 vols. Leipzig, 1843—1845.
6 Cl. Ptolemaei Geographia e codd. recognovit Car. MOllerus. V. I. P. 1. P., 1883; I. P 2. P., 1892;
Fischer V Die Handschriftliche Uberlieferung der Ptolemdus-Karten. Verhandlungen des achzehnten
Deutschen Geographentages zu Insbruck. B., 1912; CuntzO. Die Geographic des Ptolemaeus: Hand-
schriften, Text und Untersuchung. B., 1923; Schwarz IF Der Geograph Claudius Ptolemaeus//
Rheinisches Museum ftlr Philologie. NF 13. 48. H. 2. 1893.
7 Кулаковский Ю. Карта Европейской Сарматии по Птолемею. Киев. 1899. С. 89—98; Бы-
ковский Н.М. Картография. Исторический очерк. М.; Пг., 1923. С. 49; Бларамберг И.П. Заме-
чания на некоторые места древней географии Тавриды // ЗООИД. II. 1848.
327
требовалось учитывать эти искажения. Несколько иной подход к интерпре-
тации сведений Птолемея был предложен Ф.А.Брауном8 Он предпринял
простой пересчет стадиев соответственно числу указанных в координатах
градусов на современные меры. Однако такой подход, во-первых, совер-
шенно не учитывает несоизмеримость величин градусов и минут широт и
долгот, которыми пользовался Птолемей, с современными. Во-вторых, так
же как и у Ю.Кулаковского, он неприемлем для районов, подвергшихся
сильному искажению в работах Птолемея. Это признает и сам Ф.Браун,
например, для северного побережья Азовского моря: «Вдаваться в разбор
северного побережья Азовского моря мы не станем: это был бы совершенно
бесполезный труд»9 Вообще следует отметить, что обе эти работы, так же
как и карта Сарматии по Кл.Птолемею, составленная В.Е.Борисовым10 вос-
ходят к традициям первых реконструкций конца XV в., т. е. к тому времени,
когда сведения Птолемея, как уже отмечалось, были скорее практическим
руководством, чем историческим источником. Важное место в работах того
времени занимал и анализ филологической стороны вопроса: правильность
перевода, значение того или другого выражения, слова, координат. Огром-
ная работа была проделана В.В.Латышевым, собравшим известия древних
писателей о Скифии и Кавказе11
Итак, в исследованиях «Географического руководства» и использовании
его данных с самого начала определяются несколько направлений: во-
первых, это критика труда с позиции современной науки; во-вторых, про-
стой пересчет, без учета возможных искажений; в-третьих, филологический
анализ текста Птолемея и сопоставление его данных с данными других ис-
точников и археологическим материалом. Слабая же археологическая изу-
ченность рассматриваемых районов порой служила непреодолимой прегра-
дой при локализации тех или других пунктов. Определенные сложности при
пересчете расстояний вызывала и величина стадия Птолемея. Ф.А.Браун
считал его равным 185 м12 Однако единого мнения в этом вопросе нет. Не
исключено, что Птолемей, используя различные источники, не свел размеры
стадия к единому знаменателю. Следовательно, для разных районов может
быть разное содержание стадия.
В последние десятилетия благодаря успехам античной археологии
вновь повысился интерес к древним географическим источникам. Предпри-
нимаются попытки нового, более детального прочтения трудов античных
географов и историков, в частности Геродота, Страбона и некоторых дру-
гих13 Не остались в стороне и сведения Птолемея. Однако, за редким ис-
* Браун Ф.А. Разыскания в области гото-славянских отношений. СПб., 1899.
9 Браун Ф.А. Указ. соч. С. 236.
10 Борисов В.Е. Карта Сармаггии (нынешней России) во II веке по Р.Хр. по греческому гео-
графу Птолемею. Вып. I—3. 1909—1910.
11 Латышев В.В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе.
СПб., 1893—1906. 1,11.
12 Браун Ф.А. Указ. соч. С. 179—181.
13 Рыбаков Б.А. Указ, соч.; Доватур А.И. Каллистов Д.П., Шишова И.А. Народы нашей
страны в «Истории» Геродота. М., 1982; Скржинская М.В. Перипл Понта Евксинского ано-
328
ключением, подход к их интерпретации и использованию остается прежним.
Так, в книге Б.А.Рыбакова «Геродотова Скифия» данные Птолемея исполь-
зуются для разрешения отдельных противоречий, возникающих при анализе
текста Геродота. В основном метод использования этих сведений восходит к
Ю. Кулакове кому. Новым же является попытка соотнести меридианы Пто-
лемея с современной градусной сеткой, а затем нанести на современную
карту14 Особенно тщательно эта работа проведена для северного побережья
Меотиды, причем автор сам подчеркивает невозможность пользоваться
данной сеткой без учета возможных искажений, хотя и вполне удовлетворен
полученными результатами. Большое сомнение вызывает и выбор в качест-
ве «легко определяемой на современной карте» точки Перекопа в силу ука-
занных выше причин. Кроме того, приведенный текст Птолемея15 начинает-
ся упоминанием перешейка, но между последним и устьем реки Герра на-
звано еще пять пунктов, игнорировать которые в расчетах нельзя.
Попытка локализовать ряд населенных пунктов Северо-Западного При-
черноморья с использованием сведений Птолемея предпринята М.В.Агбуно-
вым16 Он же и воссоздал общую картину античной географии Черного мо-
ря, основанную на сведениях Арриана17 Метод, которым пользовался автор
для интерпретации данных «Географического руководства», полностью
заимствован им у Ф.А.Брауна. Используя расчеты, предложенные Брауном,
М.В.Агбунов путем простого пересчета стадиев на современные меры лока-
лизует отдельные пункты на современной карте18 В целом же сведения
Птолемея используются как вспомогательный материал, содержащий общие
с другими источниками названия географических объектов19, что, безуслов-
но, является недооценкой их самостоятельного значения.
Более тщательно подходит к работе с «Географическим руководством»
А.Н.Щеглов20 Если в ранних его статьях используется метод простого пере-
счета, то позднее автор приходит к необходимости комплексного подхода к
исследованиям сведений Птолемея. Так, например, в определении местопо-
ложения Дандаки А.Н.Щеглов рассуждает следующим образом: ...по мери-
диану Дандака отстоит от Херсонеса на 20 минут, что (поскольку 1° Птоле-
нимного автора И Исследования по античной археологии Северного Причерноморья. Киев,
1980. C.115—125; Она же. Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего. Киев, 1977.
14 Рыбаков Б.А. Указ. соч. С. 58.
15 Там же. С. 56.
16 См. его работы: К вопросу о локализации башни Неоптолема и Гермонактовой дерев-
ни И ВДИ. 1978. № I. С. 112—124; Заметки по античной географии Нижнего Поднестровья И
ВДИ. 1979 С. 118—138; Материалы по античной географии Северо-Западного Причерномо-
рья//ВДИ. 1981. №1. С. 124—143; Материалы по античной географии Причерноморья//
ВДИ. 1983. №4. С. 110; Античная география Северо-Западного Причерноморья: Автореф.
дис... канд. ист. наук. М., 1984.
17 Агбунов М.В. Античная лоция Черного моря. М., 1987; Он же. Античная география Се-
верною Причерноморья. М., 1992.
|Х Агбунов М.В. Античная лоция. С. 91.
19 Агбунов М.В. К вопросу о локализации.
20 Щеглов А Н. Заметки по древней географии и топографии Сарматии и Тавриды И ВДИ.
1965. № 2. С. 107—113; Романовская М.А., Шелов-Коведяев Ф.В., Щеглов А.Н. Городище Рудь —
Метоний Птолемея?//ВДИ. 1981. №4. С. 126—137.
329
меева меридиана равен 500 стадиям) составляет 166,6 стадия. В зависимости
от того, какой стадий использовал Птолемей (157,5 м, 177,8 м, 184,5 м,
210 м), это расстояние колеблется в пределах от 26,25 до 35 км. Следова-
тельно, Дандаку надо искать на девятикилометровом отрезке побере-
жья...»21 Налицо простой пересчет стадиев, правда, в отличие от Агбунова
не определен размер стадия Птолемея, что, безусловно, расширяет диапазон
поиска. Примером комплексного подхода может служить определение ме-
стоположения Мэтония, приведенного у Птолемея22 Здесь данные Птолемея
подвергаются всестороннему анализу, в основу кладется расчет прямого
расстояния как в равнопромежуточной конической проекции, так и в псев-
доконической23 Новым является введение допустимой для системы Птоле-
мея погрешности, равной 5'. Все это повышает точность локализации, но
применимо лишь в районах с очень незначительным искажением.
Позицию комплексного подхода к интерпретации сведений Птолемея
разделяет и С.Н.Муравьев24 Исследования Албании Птолемея он начинает с
анализа дошедших до нас вариантов его текста, отбрасывая поздние напла-
стования. Кроме того, используя тот факт, что Птолемей в описании при-
держивается твердой последовательности с севера на юг и с запада на вос-
ток, автор исключает из текста не отвечающие этому требованию пункты.
Предварительно локализацию рек и поселений С.Н.Муравьев осуществляет
без учета математических возможностей интерпретации сведений Птолемея.
Несомненный интерес представляет и попытка использования возможностей
исторической топографии местности, особенно при определении уровня
Каспия во времена Птолемея. Такой подход, безусловно, необходим для
прибрежных районов, подверженных абразии, а также для течений рек и их
устьев.
Историко-филологические проблемы «Географического руководства» за-
трагиваются в ряде статей Н.Ю.Ломоури25, посвященных Восточному При-
черноморью в римское время. Автор рассматривает известия Птолемея по
Кавказу скорее как справочник, содержащий различные географические
наименования, не проводя их непосредственного пересчета. Аналогичен
подход и С.А.Вязигина к сведениям Птолемея по географии Туркмении26
Вопросами локализации тех или иных пунктов в Северном Причерномо-
рье в разное время занимались и другие авторы27 Однако нигде данные
21 Щеглов А Н. Заметки. С. 112.
22 Романовская М.А. и др. Указ. соч. С. 126—137
23 Там же.
24 Муравьев С.Н. Птолемеева карта Кавказской Албании и уровень Каспия / Постановка
вопроса, системный анализ карты, предварительная локализация рек и поселений, стратегия
дальнейших поисков И ВДИ. 1983. № 1. С. 117.
25 Ломоури Н.Ю. Клавдий Птолемей и его известия о Грузии. Автореф. дис... канд. ист. наук.
Тбилиси, 1952; Он же. Восточное Причерноморье и Рим в I в. н. э. //Историко-филологиче-
ские изыскания. Тбилиси, 1980.1. С. 123—149.
26 Вязигин С.А. Сведения Клавдия Птолемея по географии Туркмении // Изв. Туркм фи-
лиала АН СССР 1946. №1.
27 Брун Ф.К. Черноморье. Исследование по исторической географии Южной России. Одес-
са. II. 1880; Герц К.К. Археологическая топография Таманского полуострова. СПб., 1898; Гам-
330
Птолемея не выступали в качестве основного источника и не имели решаю-
щего значения, поэтому мы не будем здесь подробно останавливаться на
сильных и слабых сторонах этих работ.
В зарубежной историографии наиболее значительным является четырех-
томный труд Эммануила Шимека «Великая Германия Клавдия Птолемея»28
К сожалению, предлагаемая методика работы с «Географическим руковод-
ством» не получила широкого распространения. Вместе с тем она заслужи-
вает самого пристального внимания. Глубокий анализ характера искажения
в описании Великой Германии позволил автору восстановить первоначаль-
ную картину как этногеографии, так и топографии этого региона. В этногео-
графическом плане у Птолемея выделяется шесть областей, в которых по-
мещены 75 племен или их групп. По мнению Шимека, топографический
материал отделен от размещения племен и расположен самостоятельно и
совершенно механически. Вследствие этого невозможным является обоб-
щающий математический подход к отождествлению упомянутых Птолемеем
пунктов, а также любые произвольные этимологизирующие методы. Шимек
соотносит сведения Птолемея с рядом дорожников и сообщений о торговых
путях и на основе этого выделяет 11 главных путей, вдоль которых и распо-
лагались селения. Таким образом, с одной стороны, автор совершенно пра-
вильно объясняет искажения «Географического руководства», исходя из
характера заключенного в нем описания, с другой стороны, отказываясь от
возможности определения степени искажения региона математическим
путем, вынужден постоянно прибегать к дополнительным источникам, что
значительно затрудняет работу.
В последние годы за рубежом наблюдается подъем интереса к античным
картам. Появляются обобщающие работы, в частности, беспрецедентное по
своим масштабам издание «Истории картографии», осуществляемое под
руководством Д.Б.Харли и Дэвида Вудворда29 Однако, представляя доброт-
ную сводку имеющихся на сегодняшний день данных, оно не предлагает
сколь-либо новую методику работы с данными Птолемея, хотя и отводит его
картам значительное место.
Таким образом, использование сведений, содержащихся в «Географиче-
ском руководстве», не может быть признано в настоящее время удовлетво-
рительным. Нам представляется необоснованным отказ от этого труда как
самостоятельного источника по античной географии Северного Причерно-
морья. Имеется реальная возможность, используя математические методы
обработки данных, выявить характер и размер содержащихся в «Географи-
дукевич В.Ф. Боспорское царство. М., Л. 1949; Он же. О путях прохождения древнегреческих
кораблей в Понте Эвксинском// КСИА. 1969. № 116. С. 116; Блаватский В.Д. Пантикапей.
Очерк истории столицы Боспора. М. 1964; Он же. О северной окраине Скифии Геродота//
МИЛ. 1969. Кругликова И. Т Сельское хозяйство Боспора. М., 1975; Масленников А.А. О лока-
лизации некоторых городов Европейского Боспора первых веков н. э. И Вопросы источникове-
дения и историографии истории досоветского периода. М., 1979. С. 33—41.
2К Simek Em. Velka Germania Klaudia Ptolemaia. Brno. I — IV 1934—1953.
29 The History of Cartography. V I. Cartography in Prehistorian, Ancient and Medieval Europe
and the Mediterranean / Ed. IB. Harley, D.Woodward. Chicago; London, 1987.
331
ческом руководстве» искажений и с их учетом воссоздать реальную картину
Северопричерноморского региона в первые века н. э.
Координаты большинства географических наименований, за исключени-
ем очень ограниченного числа центров (Рим, Александрия и некоторые
другие), определялись Клавдием Птолемеем и его предшественниками, в
первую очередь Марином Тирским, путем пересчета расстояний в стадиях
на язык градусов и минут. Однако античные источники указывают, как пра-
вило, только прямые расстояния между пунктами. Для определения же ко-
ординат необходимо знание расстояния как по широте, так и по долготе.
Следовательно, приходилось раскладывать прямое расстояние на его со-
ставляющие, что неизбежно вело к определенным ошибкам, связанным с
отсутствием в языке греков и римлян (по крайней мере до Птолемея) сино-
нимичности у предлогов со значением «выше-ниже», с одной стороны, и
сторонами света — с другой30 Можно предположить, что античные карто-
графы, и в том числе Птолемей, стремясь свести вероятность подобных
ошибок к минимуму, раскладывали указанные расстояния так, что большая
из частей сохраняла основное направление и была близка к прямому рас-
стоянию, а меньшая лишь дополняла его. В «Географическом руководстве»
большее расстояние, как правило, по долготе, а меньшее — по широте.
Целый ряд искажений у Птолемея следует, по-видимому, связать с изло-
жением Марина Тирского, которое отличалось «трудностью и бессистемно-
стью». В первую очередь необходимо учитывать возможность перестановки
расстояний в широтном и долготном направлениях.
Большую сложность в использовании сведений Птолемея вызывает и
размер стадия. Весьма существенное колебание его длины (от 148 до 210 м)
неизбежно приводит к серьезной разнице расстояний при локализации и
вытекающим из этого ошибочным выводам. Нет никакой уверенности, что
Птолемей вообще пользовался единой длиной стадия при описании раз-
ных регионов, так как источники, лежащие в основе его труда, содержали
различные по размеру стадии. Значит ли это, что избежать столь широкой
вариативности при локализации данных Птолемея нельзя? Думается, нет.
Если в основу положить расстояния между достаточно точно локализуе-
мыми пунктами и соотнести их с предлагаемыми координатами Птолемея,
то можно попытаться высчитать и размер стадия, которым пользовался
Птолемей.
В представлении Птолемея ойкумена расположена в интервале долгот (в
принятой им системе) от 0° до 180° и в интервале широт от 20° ю.ш. до
63°30’ с.ш. Если точно следовать указаниям Птолемея, то географическая
сетка координат, выполненная в простой конической проекции, будет вы-
глядеть примерно так, как показано на рисунке 1. Выделен район Северного
Причерноморья.
В эти рамки вписаны девять стран Западной Европы (Гиберния, Альби-
он, Испания, Галлия Аквитания, Галлия Бельгика, Великая Германия, Реция,
30 Подосинов А.В. Из истории античных географических представлений И ВДИ. 1979. № I
С. 165.
332
Винделиция, Норик), страны Восточной Европы (Иллирия, Далмация, Ита-
лия, острова Корсика, Сардиния и Сицилия, Европейская Сарматия, Херсо-
нес Таврический, Дакия, Верхняя и Нижняя Мезия, Фракия, Македония,
Эпир, Ахайя, Пелопоннес, острова Евбея и Крит), Африки (Мавритания
Тангитанская, Мавритания Цезарейская, Нумидия, собственно Африка,
Киренаика, Марматика, Ливия Внешняя, Нижний Египет, Средний Египет,
Фиваида, Ливия Внутренняя, Эфиопия, Верхний Египет, области южнее
Эфиопии) и Азии (Понт, Вифиния, собственно Азия, Ликия, Галатия, Паф-
лагония, Писидия, Памфилия, Исаврия, Каппадокия, Армения, Малая Кили-
кия, Азиатская Сарматия, Колхида, Иберия, Албания, Армения великая,
остров Кипр, Сирия Нижняя, Сирия Финикия, Сирия Палестина, Иудея,
Аравия Каменистая, Месопотамия, Аравия Пустынная, Вавилон, Ассирия,
Мидия, Сузиана, Персида, Парфия, Кармания Пустынная, Аравия Счастли-
вая, другая Кармания, Гиркания, Маргиана, Бактриана, Согдиана, страна
саков, Скифия, Серика, Ария, Паропонис, Дрангиана, Арахосия, Гедросия,
Индия, страна синдов, остров Тапробана).
В рамки каждой из этих областей вписаны населенные пункты, реки, го-
ры и другие наименования, которые, в свою очередь, подводились под об-
щие очертания страны. Это с неизбежностью влекло за собой новые иска-
жения. Без выявления этих искажений в рамках каждого региона нельзя
использовать данные «Географического руководства».
Сведения Клавдия Птолемея сами по себе реальны и относительно точны
в рамках принятой им системы координат. Можно предположить, что, уве-
личивая или уменьшая частные расстояния в угоду общим, Птолемей ста-
рался по возможности сохранить соответствующие пропорции (по крайней
мере в пределах каждого отдельно взятого региона) и не нарушать располо-
жения пунктов относительно друг друга. Причем чем меньше описываемый
участок, тем больше вероятность такого положения. Следует также учесть,
что выделяемые зоны в той или другой мере соответствуют определенным
группам источников, а потому в рамках одного региона (страны) может
быть несколько зон или же одна зона может выходить за рамки своего ре-
гиона и включать географические наименования соседнего.
Интересующий нас район Северного Причерноморья включает только
одну страну Птолемея полностью — Херсонес Таврический (Крым). Ос-
тальные три: Европейская Сарматия, Нижняя Мезия и Азиатская Сарма-
тия — входят в него частично. С учетом анализа источниковедческой базы
«Географического руководства» весь этот район мы поделили на 6 зон:
1 зона часть Нижней Мезии (от Дунайской дельты до устья Днеп-
ра) (PtoL, III, 10, 1,2, 7—8).
II зона часть Европейской Сарматии, западный и южный берег
Херсонеса Таврического (от устья Днепра до Феодосии)
(P/о/., III, 5, 2; III, 6, 5).
Ill зона юго-восточное побережье Херсонеса Таврического (юго-
восточное побережье Керченского полуострова от Феодо-
сии до Керчи) (P/о/., Ill, 6, 2; III, 6, 3; III, 6, 5).
333
IV зона — внутренняя часть Херсонеса Таврического (внутренняя часть
Керченского полуострова восточнее Узунларского вала)
(Р/о/., III, 6, 5).
V зона — северо-восточное побережье Херсонеса Таврического и
европейское побережье Меотиды до Танаиса (от Керчи до
устья Дона) (P/о/., III, 6, 4; III, 5, 4).
VI зона — часть Азиатской Сарматии от устья Танаиса до предела у
боковой границы Колхиды (от устья Дона до Черномор-
ского побережья Грузии) (PtoLy V, 8, 2—10).
У Птолемея есть лишь координаты, поэтому для расчетов необходимо
определить реальную величину одной минуты, учитывающую все те иска-
жения, о которых говорилось выше. Для этого мы использовали городища,
точно локализованные археологически, или пункты, локализация которых
представляется достоверной. Зная действительные расстояния между двумя
такими опорными пунктами Птолемея, мы можем соотнести эти расстояния
с их значением в минутах. Так, обозначив расстояние между двумя такими
пунктами по долготе как Кь а по широте К2 и те же самые расстояния в
минутах — соответственно Mi и М2, мы получим реальное значение одной
минуты по долготе — и по широте — При условии, что данное значе-
ние верно для любого пункта в пределах зоны (т. е. пропорции между пунк-
тами внутри зоны не нарушены), можно по теореме Пифагора определить
прямое расстояние до каждого из них. Так, если расстояние между двумя
пунктами составляет X минут по долготе и У минут по широте, то реальные
расстояния в километрах соответственно будут равны:
и t-y-fc
где 1д — расстояние по долготе, а 1ш — расстояние по широте. Зная эти рас-
стояния, легко определить прямое расстояние между пунктами (L):
L = >//!/ +/U2
Значение реальной величины одной минуты позволяет избежать необхо-
димости определения размера стадия и соотнесения величины градуса Птоле-
мея с современной системой координат. Оно учитывает степень искажения
внутри каждой конкретной зоны. Единственным препятствием для подобных
расчетов и последующей локализации географических наименований может
быть слабая археологическая изученность региона и отсутствие по крайней
мере двух хорошо идентифицированных пунктов внутри выделенной зоны31
31 Предложенный метод локализации отдельных пунктов в подавляющем большинстве
случаев дал положительные результаты. Некоторые археологические памятники, например, в
Восточном Крыму были открыты уже после проведения расчетов на основании полученных
результатов. См. об этом подробнее: Зубарев В.Г Северное Причерноморье в историко-геогра-
фической концепции Клавдия Птолемея. Тула, 1998. #
334
60 65 9С 95 1CG 1G5 110
И. Е. Ермолова
АММИАН МАРЦЕЛЛИН И АНТИЧНАЯ ТРАДИЦИЯ
О СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ
ГЕОГРАФИЯ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Наиболее полно представления римлян IV в. о Северном Причерноморье
отражает сочинение выдающегося историка того времени — Аммиана Мар-
целлина. В «Деяниях» помимо новых сведений собран традиционный мате-
риал по истории, этнографии и географии данного региона. Он сгруппиро-
ван в экскурсах в XXII и XXXI книгах. Источники, которыми пользовался
Аммиан при написании этих отступлений, иногда можно определить.
Ближайшая к Северному Причерноморью территория, на которой побы-
вал Аммиан Марцеллин (как это явствует из его произведения), — Фракия
(XXII, 8, 1; XXVII, 4, 2; XXXI, 7, 16)1 Во вступлении к экскурсу об Эгей-
ском и Черном морях историк пишет, что видел сам эти края либо читал о
них (XXII, 8, 1: visa vel lecta). Первая часть указанной формулы относится к
описанию Фракии, а рассказ о Понте Эвксинском по большей части строит-
ся на книжных данных.
Начинается он с довольно редкого для Аммиана Марцеллина упомина-
ния его источников: «Окружность моря, если плыть вдоль побережья, как
вокруг острова, составляет 23 тысячи стадиев, как утверждают Эратосфен,
Гекатей, Птолемей и другие авторитетнейшие специалисты в такого рода
знаниях; все географы единодушно утверждают, что оно похоже на скиф-
ский лук с натянутой тетивой» (XXII, 8, 10)2 Здесь Аммиан приводит сведе-
ния двоякого рода: о величине окружности Понта и о его форме, ссылаясь
сразу на трех известных ученых. У одного из них, Клавдия Птолемея, по-
добных данных нет. Сочинения Гекатея Милетского и Эратосфена не сохра-
нились и восстанавливаются только по более поздним текстам. В частности,
цитированный выше фрагмент «Деяний» А^ммиана Марцеллина включен под
1 Ammiqni Marcellini Rerum gestarum libri qui supersunt / Ed. W.Scylarth. Vv. I—2. Leipzig, 1978
2Omnis autcm eius velut insularis circuitus litorea navigatio viginti tribus dimensa milibus
stadiorum, ut Eratosthenes affirmat et Hccataeus et Ptolemaeus aliiqui huiusmodi cognitionum
minutissimi scitatores, in speciem Scythici arcus ncrvo coagmentati gcographiac totius asscnsione
firmatur. Цитаты из текста Аммиана Марцеллина даются в переводе Ю.Кулаковского и А.Сон-
ни (Аммиан Марцеллин. История / Пер. с лат. Кулаковского Ю. и Сонни А. Вып. I — III. Киев,
1906—1908), озредактированном автором статьи.
О И Е.Ермолова, 1999
336
номером 163 в издание Гекатея3 Но все остальные отрывки «Землеописа-
ния» Гекатея не содержат аналогичных сведений о расстояниях в стадиях и
сравнений географических объектов с какими-либо предметами, только во
фрагменте 295 упоминается Дельта Нила, но это не образ, а имя собствен-
ное, название. Зато то и другое часто встречается у Эратосфена: измерения в
стадиях — во фрагментах 28, 31, 32, 37, 38 — 40, 42 — 46, 57 — 60, 64, 67,
71, 99, 106, 108, 114 — 117, 119, 120, 122; данные о виде и форме географиче-
ских объектов — во фрагментах 30, 36, 54, 58, 1224. К тому же многие писате-
ли (Саллюстий, Страбон, Помпоний Мела, Плиний Старший, Дионисий Пери-
эгет, Валерий Флакк), уподоблявшие Понт Эвксинский скифскому луку5, ши-
роко пользовались сочинением Эратосфена6 Утверждение А.А.Ельницкого,
что представление о Черном море как о составном луке восходит к Гекатею
Милетскому, подкрепляется только ссылкой на Аммиана Марцеллина7
Указанное место «Географии» Страбона почти полностью совпадает с
текстом Аммиана Марцеллина: «Окружцрсть всего моря составляет прибли-
зительно 25 000 стадиев. Некоторые сравнивают форму этой окружности с
натянутым скифским луком...»8 Под «некоторыми» Страбон подразумевает,
вероятно, и Эратосфена. Разница в длине периметра Понта у обоих авторов
объясняется скорее всего ошибкой или одного из них, или кого-то из пере-
писчиков; цифровой материал, как известно, чаще, чем описательный, под-
вергается искажению в письменной традиции9. Какое число, 23 или 25 тысяч
стадиев, восходит к Эратосфену, установить точно невозможно, но сравне-
ние с другими источниками показывает, что Аммиан Марцеллин ближе к
истине, так как Полибий длину окружности Понта Эвксинского исчисляет в
22 тысячи стадиев, а Плиний Старший — от 2150 до 2560 миль10, что со-
ставляет от 20 с лишним до почти 24 тысяч стадиев11
3 Hecataeos. F ragmen ta И Fragmenta historicorum graecorum / Ed. C.Miiller. V 1. P 1841
P 1—31.
4 Eratosthenica / Composuit Gf.Bemhardy. Osnabrtick, 1968. Разбираемый отрывок Аммиана Мар-
целлина включен в данное издание под № 88, но ссылка дана не на XXII книгу, а на XII (с. 86).
5 Sallustius Crispus Gaius. Historiarum reliquiae // Idem. Catilina. Jugurtha. Historiarum reli-
quiae/ Ed. Fr.Dor.Gerlach. Basiliae, 1853: Fr. 41; Strabo. The Geography / With an English transl.
by H.LJones in eight vol. L., 1963—1983: II, 5, 22; Pomponii Melae De chorographia libri tres/
Ed.G.Parthey. Berolinum, 1867: I, 102; Plinius. The Natural History/With an English transl. by
H.Rackham in ten vol. L., 1969—1989: IV, 12, 76; C. Valerii Flacci Setini Balbi Argonauticon libros
octo/Ed. N.E.Lemaire. Vv. 1—2. Parish, 1824: IV, 728; Dionysii Periegesis Orbis description
Geographi graeci minores / Ed. C.MOller. V 2. P., 1861. P. 103—176: 157.
6 Gardthausen V. Die geographischen Quellen Ammians // Jahrbiicher fUr classische Philologie.
1873. Supplementbd. 6. S. 541.
7 Ельницкий А.А. Знания древних о северных странах. М., 1961. С. 57.
8 Пер. Г.А.Стратановского: Страбон. География в 17 книгах/Пер., статья и коммент
Г.А.Стратановского. М., 199<
9 Mommsen Th. Ammians Geographica// Hermes. 1881. Bd. 16. S. 625.
10 Polybii Historiarum reliquiae / Ed. A.F.Didot. P., 1859: IV, 39, 1; Plin., HN. IV, 12, 77
(уточненный перевод этого отрывка дается в кн.: Скржинская М.В. Северное Причерноморье в
описании Плиния Старшего. Киев, 1977. С. 94).
|! Если можно считать установленным, что древиие авторы от Геродота до Арриана под
стадием подразумевали одну и ту же меру длины, равную 156— 175,5 м (см.: Фирсов Л.В. Об
22 Зак. 90
337
У Аммиана Марцеллина и Страбона есть еще ряд сходных по структуре
и содержанию мест, заимствованных у Эратосфена, о чем сообщает автор
«Географии», в то время как Аммиан источник не называет12 Если параграф
10 экскурса Аммиана Марцеллина о Понте близок к Эратосфену, то логично
предположить, что и более детальная картина Черного моря в виде скифско-
го лука (параграфы 13, 20, 37, 42—43) восходит к тому же первоисточнику.
На вопрос, использовал ли историк IV в. н. э. непосредственно сочине-
ние Эратосфена (ок. 276—194 гг. до н. э.), учитывая большой временной
промежуток между ними, а также то, что сведения последнего разбросаны
по всему экскурсу Аммиана Марцеллина и органически связаны с другим
материалом, следует ответить отрицательно. Связующим звеном между
ними не был и Страбон. Отдельные моменты его и аммианова описания
Понта Эвксинского различны. Так, Страбон приравнивает к тетиве лука путь
от Боспора Фракийского до залива у Диоскуриады (II, 5, 22), а Аммиан
Марцеллин — до Боспора Киммерийского (XXII, 8, 13). Помимо неодина-
ковой длины окружности всего моря, они указывают разные расстояния
между самыми близкими точками его южного и северного побережий, меж-
ду мысами Карамбис и Криуметопон: Страбон— 1500 стадиев (II, 5, 22),
Аммиан — 2500 стадиев (XXII, 8, 20).
Вероятно, отрывки из Эратосфена были включены в то произведение, ко-
торое Аммиан Марцеллин положил в основу экскурса об Эгейском и Черном
морях. О том, что одним из его главных источников является перипл или пе-
риэгеса, сидетельствует последовательность рассказа, сохранившаяся в «Дея-
ниях» Аммиана: описывается Эгейское море, южное, затем северное побере-
жье Пропонтиды, потом азиатский и, наконец, европейский берег Понта Эвк-
синского; особое внимание к морям и рекам, впадающим в них, сочетается с
беглыми заметками о внутренних областях. Характер источника сказывается и
в языковом отношении: иногда слова «справа», «правая сторона» означают
«южнее», «с юга», «слева», «лёбая сторона» — «севернее», «с севера»13
Многочисленные признаки указывают, что перипл был написан на гре-
ческом языке: расстояния даны в стадиях; этимология названий Понта {Атт.
эратосфеновом исчислении окружности Земли и длине эллинистической стадии//ВДИ. 1972.
№3. С. 162—168; Агбунов М.В. Материалы по античной географии Причерноморья//ВДИ.
1984. .№ 4. С. 128), а римская миля равна примерно 1481 м {Латышев В.В. Известия древних
писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. T. 1. СПб., 1890—1899. С. 934; Фир-
сов Л.В. Указ. соч. С. 163), то реальное соотношение между этими двумя мерами длины, как
указывает Л.В.Фирсов (с. 164), получается иным, чем принято было считать с XIX в. со слов
Страбона (VII, 7,4): 1 миля равна не 8 — 8%, а 9—9,5 стадиям.
12 См.. Strabo, XVI, 3, 2 — Атт. Marc., XXIII, 6, 10; Strabo, XI, 8, 9 — Атт. Marc., XXIII,
6, 43; 69—70.
13 Атт. Marc., XXII, 8, 2: dextra... per Sporades est insularum atque Cycladas... laeva Im brum
et Tenedum.., XXII, 8, 30: (Bospori Cimm. — И.Е.) in dextro lateri insulae sunt Phanagorum et
Hermonassa; XXII, 8, 32: sed Maeotidos lateri laevo Cherronesus. Два последних фрагмента мож-
но так интерпретировать, учитывая представления Аммиана о том, что Меотида примыкает к
Понту с востока (XXII, 8, 11). Иное значение имеют слова «справа» и «слева» — западнее и
восточнее, когда Аммиан Марцеллин следует другим источникам: XIV, 8, 1; XXIII, 6, 45; 72—
73 (см.. Gardthausen V. Op. cit. S. 538—539).
338
Marc., XXII, 8, ЗЗ)14 и Ахерузской пещеры {Атт. Marc., XXII, 8, 17)— гре-
ческая; очертания Мраморного моря обнаруживают сходство с буквой гре-
ческого алфавита; по каждому удобному поводу привлекается греческая
мифология. С определенной долей уверенности можно предполагать, что
произведение греческого периэгета, которое использовал в данном случае
Аммиан Марцеллин, было поэтическим, так как последний дважды ссылает-
ся на поэтов (XXII, 8, 13: ut poetae locuntur; XXII, 8, 15: ...congruerunt omnes
priscorum carminum cantus).
Возможно, Аммиан Марцеллин опирался не на один, а на два или несколь-
ко периплов, большая часть которых не дошла до наших дней. Из сохранив-
шихся сочинений такого рода наибольшую близость к тексту «Деяний» Ам-
миана обнаруживает «Описание населенной земли« Дионисия Периэгета (II в.
н. э.), одним из главных источников которого считается Эратосфен15 Хотя
данных о расстояниях между какими бы то ни было объектами в Причерномо-
рье это произведение не содержит, но обнаруживает длинный ряд соответст-
вий в описании географических объектов этого региона в экскурсе Аммиана16
14 Выражение ut... Graeci dicimus может принадлежать Аммиану, поскольку он по проис-
хождению был греком, но, скорее, оно содержалось уже в его источнике.
5 Gardthausen V Op. cit. S. 547. Атт. Marc., XXII, 8
IO Dion. Per.
150 peooai 5’E vOa Kai i-vOa Sixo avExoixji KoXcSvai, f| pfcv ояеруот1т|, xf|v те kXeioixh Kdpapjhv, f| popeioxepn yairiq опёр Еоршлеиу;, ♦ xf|v pa KepiKTiove$ КрюО каХёоххп M^tcotcov aix’ ацфсо ^vviaotv evavriai... 20. Haud procul inde attoli- tur Carambis placide collis..., cuius e regione est Criume- topon, Taurices promun- turium duobus milibus et quingentis stadiis disparatur.
156 Ek toO 8’av ка1 ITovrov 160ц SiOdXaooov Eovra, xopvcp £ei56gEvov лерптуёо^ йццаи xo^ov IO. ...in speciem Scythici ar- cus nervo coag- mentati... firmatur.
dXA’fcin vEvpffc oqpf|ia Se^ia ITovtov, iOi) 8iaypa<pO£vTa, povri dt xoi £<hi Карацрц, ypappffe ёкт6$ eoOaa Kai kq pop^qv орбахяг of|pa 8’^xei Kepacov OKaioq лорос;, бот eni 6iaof|v eiXelxai axpotpaXiyya, pioO Kepdeaaiv fcoiKtbq. 20. hocque ex loco omnis ora maritima... velut longitudine lineali directa nervi efficit speciem duabus arcus summita- tibus complicati.
660 ovpopevo^ Tavaig MaidmSo^ poxa ^i^TEi, doze Kai Evponqv dKoxfcpvETai ’AoiSoq аГт^,... 27. ...Tanain, qui inter Cau- casias oriens rapes per sinuosos labi- tur circumflexus
663 тоО 6’fjxoi nqyai pfcv £v oftpEOi KavKaaioiat tt|A.60i poppvpoxxjiv...- Asiamque disterminans ab Europe in stag- nis Maeoticis delitescit.
543 ...AevKT|v piv ёла)уоц1тр KaXfcooaiv, oftvEKa oi id ndpeoTi Kivcbnexa Хсока тетоктаг 35 Ibi (in insula Leuce. — И.Е.) et aquae sunt et candidae aves...
22*
339
Они убеждают в том, что Дионисий Периэгет или традиция, восходящая к
нему, были хорошо известны историку IV в. и использованы им в качестве
источника.
Речь зашла о традиции, потому что параграф 30 экскурса Аммиана,
весьма близкий Дионисию, вместе с тем содержит существенное отличие от
него. У Аммиана Марцеллина говорится: «Неподалеку отсюда лежит Мео-
тийское болото, занимающее весьма большое пространство. Много воды из
него обильными потоками прорывается через Пантикапский пролив в Понт,
на правой стороне которого лежат острова Фанагор и Гермонасса, застроен-
ные стараниями греков»* 17 Дионисий Периэгет сообщает: «... (Меотиду.—
И.Е.) называют матерью Понта, так как из нее выходит огромная масса воды
Понта прямо через Киммерийский Боспор... Если же пройти прямо через
Киммерийский Боспор, встретится другой обширнейший остров, который
лежит внутри Меотийского озера на правой стороне; на нем Фанагора и
прекрасно построенная Гермонасса, в которых живут выходцы из Ионий-
ской земли»18 Помимо того, что пролив между Меотидой и Понтом назван
данными писателями по-разному, здесь есть и другое расхождение. Соглас-
но ранней греческой традиции, как свидетельствует Стефан Византийский,
Гермонассой и Фанагорией (или Фанагорой) назывались города в Причер-
номорье. Сам автор «Описание племен» считает, что эти названия относятся
и к городам, и к островам, на которых они расположены; при этом Стефан
311 Tjxt Bopvtrtteveoq лотацоО тетахпхтцёуоу v&op
piayeTat Ev^eivw...
Eustathius. Schol. ad Dion. Per., 146:
otl tov Eb^etvov, awXovv те ovza Kai ’A^etvov OaXaa-
aav лоте KaXovpevov, Eb^etvov oi vozepov ката
o/fyia eixpryj.iap.o'O цетекаХеоау.
40. dein Borysthenes... pri-
migeniis fontibus
copiosus concursuque
multorum amnium ado-
lescens mari praeruptis
undarum verticibus inti-
matur...
33. indidere mari nomen in-
hospitale, et a
contrario per cavillatio-
nem Pontus Euxinos
appellatur...
Аналогии, касающиеся южного и восточного побережья Черного моря: Dion. Per., 689—
690 — Атт. Marc., XXII, 8, 24; 682—685—25; 765—768—21; 773—774—19.
17 Ргоре pal us est Maeotis amplissimi circumgressus, ex cuius uberrimis venis per Panticapes
angustias undarum magnitude prorumpit in Pontum, cuius in dextro latere insulae sunt Phanagorus et
Hermonassa studio constructae Graecorum.
” Dion. Per., 165 каХёоххл 6ё цт|тёра novzov
ёк Tifc yap novroio to pvpiov ёХкетаг ибсор
opOov Кццхерю» 6ia Воалороо...
549 Кцгцёрюу 6* йра toi Вбалороу iOix; iovzi
аХХт| алЕфеснт] vfjaoq лёХег, q pa те Xipvqg
ёvSoBt Se^izepfl Maubzi6oq ёотт|р1ктаг
ёлг Oatvayopi] те ка1 ебктгтос; 'Eppcbvaaaa,
SOva те vaiexdoxxnv Ta>vi6oq Exyovoi ali^.
Перевод И.П.Цветкова// Латышев В.В. Указ. соч. Т. 1. С. 181, 183.
340
Византийский ссылается на авторитет Периэгета19, возможно, Дионисия,
хотя у последнего речь идет об одном огромном острове (без названия) с
находящимися на нем двумя городами. Сообщения Аммиана Марцеллина и
Стефана Византийского, независимых друг от друга авторов, о Гермонассе и
Фанагории как об островах позволило выдвинуть гипотезу об их общем
источнике, уже исказившем Дионисия Периэгета. Вероятно, этот промежу-
точный источник был близок к произведению Дионисия, на что указывают,
как считает И.Гваландри, некоторые выражения Аммиана, особенно studio
constructae Graecorum — точный перевод ейкптод греческого текста Диони-
сия, где Graecorum соответствует оборот ’IcoviSog eKyovot20
Ссылка Аммиана Марцеллина на Клавдия Птолемея (XXII, 8, 10) если и
не точна, то вполне уместна в тексте экскурса о Северном Причерноморье,
так как его составитель широко использует птолемеево описание Европей-
ской и Азиатской Сарматии. Данные Птолемея по физической географии
составляют как бы скелет экскурса Аммиана. Названия ряда рек (Марубий/
Маракк, Ромбит, Теофаний, Тотордан и Ра) встречаются только у Птолемея,
а затем — у Аммиана Марцеллина21 Еще одна река, помещенная историком
рядом с Дунаем, — Gerasus (XXXI, 3, 7), вероятно, тождественна птолеме-
евскому ’lepaaog (III, 8, 4).
19 Stephani Byzantini Ethnicorum quae supersunt / Ex rec. A.Meinekii. Graz, 1958: 'Epp6vaooa
(S. 278); «DavayopEia (S. 657).
20 Gualandri I. Fonti geografiche di Ammiano Marcellino XXII, 8 // La Parola del Passato. 1968.
V 23. № 120. P 201—203.
21 Ptolemaeus Claudius. Geographia/ Ed. C.F.A.
Nobbe. T. 1—3. Lipsiae, 1843 V, 9
1. 'H lappaxia ЛЕрюр^Етаи. .тоО Tavai6oq
лотароО... 2.Mapovpiov лотароО EK0oXai...
3. 'PoppiTov MEyaXov лотароО EK0oXai...
©Eocpaviov лотароО Ёк0оХа1... 5. OixxpSavov
лотароО Ёк0оХа1... 7. ало 6Ё pEoripppiaq тф
ТЕ EVTEOOeV рЁрЕГ тоО Ev^eIvov FlOVTOV ЦЁХрГ
Кбракск; лотароО...
III.5.2. ...рЕта тад тоО ОшотоЪХа лотароО
*
ЁкроХад... Xpovov лотароО Ёк^оХаг...
9. ...лрсх; тф Каркттт] коХлш... 6. ...Kapiavi-
tov лотароО Ёк0оХа1... 7. ’АХоод 'Екатт^
а кроу...
V.9.13. ”Eotl 6Ё ка1 ЁтЁра тоО 'Pd лотароО Ёк- 28.
Атт. Маге.,
XXII, 8
29. Ultra Tanain panduntur in latitudinem
Sauromatae,
per quos amnes fluunt perpetui, Maraccus et
Rhombi-
tes et Theophanius et Totordanes. licet alia
quoque
distans immanibus interval I is Sauromatarum
praetendi-
tur natio litore iuncta, quod Coracem ausci-
piens fluvi-
um in aequor eiectat Euxinum.
38. ...amnes Chronus et Bisula praeterflu-
unt...
39. interiectu deinde non mediocri Cercinites
panditur
sinus eiusdemque nominis fluvius et religio-
sus per eas
terras Triviae lucus.
huic (Tanai. — И.Е.) Ra vicinus est
amnis...
poXf| лХг|01а^ооаа Tfl тоО TavatSoq...
Все приведенные здесь параллели, кроме последней, указаны Т.Моммзеном (Mommsen Th.
Op. cit. S. 613—614).
341
Аммиан Марцеллин следует древней традиции, окончательно закреплен-
ной Клавдием Птолемеем (III, 5, 4)22, и считает границей Европы и Азии
реку Танаис (XXXI, 2, 13). Эта река столь значительна, что Аммиан не счел
возможным ограничиться только тем, что называет ее, а включил в описа-
ние Понта ее краткую характеристику: «...Танаис вытекает из Кавказских
скал, катит свои воды извилистыми изгибами, отделяя Азию от Европы, и
прячется в Меотийских болотах» (XXII, 8, 27). По вопросу о начале реки
Аммиан Марцеллин повторяет заблуждение своих первоисточников, от
которых предостерегал еще Страбон: “...его (Полибия. — И.Е.) утвержде-
ние, что Танаис течет от восхода солнца, также ложно. Ведь все, кто знаком
с этими областями, утверждают, что Танаис течет с севера в Меотийское
озеро (II, 4, 5)... Истоки Танаиса неизвестны» (XI, 2, 2).
Сообщение об Аланских горах до Аммиана есть тоже только у Птолемея.
Правда, он упоминает их в числе других гор Европейской Сарматии (VI, 14,
3), а историк IV в. помещает за рекой Танаисом: «За ней простирающиеся до
бесконечности пустыни Скифии населяют аланы, получившие имя по назва-
нию гор (XXXI, 2, 13).
Из множества городов, расположенных на Таврическом полуострове,
Аммиан Марцеллин упоминает только три, все они есть в списке Птоле-
мея23 Вообще, в экскурсе о Северном Причерноморье названо мало насе-
ленных пунктов и мест, связанных с пребыванием там греков и римлян.
Среди них «города Борисфен, Кефалонес и алтари, посвященные Алексан-
дру Великому и Цезарю Августу» (XXII, 8, 40), которые также значатся
на карте Птолемея, правда, Кефалонес — как остров, а не город (III, 5, 28;
7; 26).
Таким образом, вопреки утверждению В.Гардтхаузена24, представляются
достаточными доказательства того, что Аммиан Марцеллин хорошо знал
произведение знаменитого географа II в. и использовал его в своей работе.
Значительный пласт сведений в отступлениях Аммиана о Причерномо-
рье и в XXII, и в XXXI книгах восходит к традиции, представленной в ан-
тичной историографии Помпонием Мелой, Плинием Старшим и Юлием
Солином. С XIX в. в антиковедении продолжается дискуссия о том, как
соотносятся сведения этих авторов, особенно двух последних, между собой,
которая непосредственным образом касается и источниковедческих проблем
изучения произведения Аммиана Марцеллина. В предисловии к изданию
Солина Т.Моммзен высказал мнение, а В.Гардтхаузен его поддержал, что
был сборник избранных отрывков об удивительных вещах из сочинений
главным образом Плиния и Мелы, а также других географов — Chorographia
22 См.. Дитмар А.Б. К истории вопроса о границе между Европой и Азией//Ученые за-
писки Ярославского гос. йед. института. 1958. Вып. 20(30). Ч. 1. География. С. 36—37
23 PtoL, III, 6, 2: МетА t6v npdq тф KapKivixi]
лотацф ioOpdv fcv тф FIovtco Е»яатор1а лб-
Атт. Marc., XXII, 8, 36. sunt autem
quaedam per Tauri -
cam civitates, inter quas eminent
Eupatoria et Dandace
et Theodosia...
Хц... Aav5aKT|... 3. ©eoSooia.
24 Gardthausen V. Op. cit. S. 524—525.
342
Pliniana, который и сократил Юлий Солин25 Другие ученые отрицают суще-
ствование такого сборника и указывают на творческий подход Солина к своим
источникам26 Г.Вальтер также настаивает на том, что Аммиан пользовался
исключительно второй редакцией текста Юлия Солина27 а не сочинением
Плиния или Мелы. Другие ученые считали, что Аммиан Марцеллин читал
различных авторов28 29 Сам Аммиан в тех частях своего труда, которые обнару-
живают знакомство с так называемой «плиниевой традицией» (т. е. информа-
цией, характерной для трех обсуждаемых писателей), ссылается на различные,
не названные определенно, источники: accepimus per diversa (XXXI, 2, 15).
Географических данных подобного происхождения у него немного, и опреде-
29
лить, к кому конкретно они восходят, весьма затруднительно
Непосредственно из «Аргонавтики» Аполлония Родосского30 или из ка-
кого-то сочинения, написанного под ее влиянием, заимствовано Аммианом
Марцеллином поэтическое обозначение севера как созвездия Большой Мед-
ведицы (XXII, 8, 20).
В ряде случаев можно предполагать, к какому более раннему античному
автору восходят те или иные сведения северопричерноморской части экс-
курсов Аммиана Марцеллина, но из-за краткости сообщений совершенно
определенно этот вопрос решить сложно. Так, вероятно, сообщение о том,
что впадающие в Черное море реки опресняют его воду и способствуют
образованию мелей, появилось в «Деяниях» (XXII, 8, 46) не без влияния
аналогичных сведений Полибия. Но данные эти попали к Аммиану, скорее
всего, не непосредственно из «Всеобщей истории», а из промежуточного ис-
точника, так как у самого Полибия более подробно излагаются причины обме-
ления и Азовского, и Черного морей (IV, 40, 4 — 10). Известие Аммиана Мар-
целлина о замерзании понтийских рек и прибрежной части моря (XXII, 8,
48) восходит прямо или косвенно к «Географии» Страбона (XI, 2, 8).
Трудно определить источник сообщения Аммиана о Рифейских горах.
Он пишет следующее: «В самом начале этого материка, где снижаются Ри-
фейские горы, обитают аремфеи» (XXII, 8, 38). Страбон считал эти горы
вымыслом ранних географов (VII, 3, 1). Первое представление о них, якобы
тянущихся к северу от Скифии, восходит к Гекатею Милетскому или даже
Аристею из Проконнеса31 К этой традиции, вероятно, следует отнести и
25 Ibidem. S. 551.
26 Malotet A. De Ammiani Marcellini digressionibus quae ad extemas gentes pertineant. P
1898. P 17 IT; Walter H. Die «Collectanea rerum memorabilium» des C.Julius Solinus. Jhre
Entstchung und die Echtheit ihrer Zweitfassung. Wiesbaden, 1969. S. 50.
27 Walter H. Op. cit. S. 44-^9.
28 Mommsen Th. Op. cit. S. 628; Ростовцев М.И. Скифия и Боспор: Критическое обозрение
памятников литературных и археологических. Л., 1925. С. 82.
29 Ср. описание Дуная и его устья у Аммиана Марцеллина (XXII, 8, 44) и у Плиния (IV, 12,
79) и Солина (C.Julii Solini Collectanea rerum memorabilium // Латышев В.В. Указ. соч. Т. 2.
С. 276 и след.
30 ApoBonius Rhodius. The Argonautica / With an English transl. by R.C.Seaton. L., 1912.
II, 360. Cm.. Gualandri I. Op. cit. P. 208 f.
31 ДитмарА.Б. География в античное время (Очерки развития физико-географических
идей). М., 1980. С. 106.
343
известие Аммиана Марцеллина. Во всяком случае, он не считал Рифеи про-
должением Кавказа, как Помпоний Мела (I, 109). Вместе с тем можно отме-
тить определенную близость данного места «Деяний» к сочинениям, входя-
щим в «плиниеву традицию»: по представлениям Плиния Старшего, Рифей-
ские горы находятся далеко на севере (IV, 12, 88), и в тех краях, как потом
повторяет Аммиан, живет народ аримфеев (VI, 6, 19); еще более тесная
связь просматривается с Солином32
ЭТНОГРАФИЯ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
Экскурсы о различных народах в «Деяниях» Аммиана Марцеллина, в том
числе о племенах Северного Причерноморья, типичны для античной лите-
ратуры. В них сосуществуют древние, давно устаревшие сведения, получен-
ные еще от греков VI—V вв. до н. э., с вновь приобретенными, отражающи-
ми реальную ситуацию, которая сложилась во второй половине IV в. н. э.
Наиболее богато современной Аммиану информацией отступление в XXXI
книге, но и в нем, так же как и в экскурсе в XXII книге, есть традиционный
материал по истории и этнографии припонтийского региона, который неод-
нократно повторялся, «кочевал» из одного античного сочинения в другое,
так как древние не делали различий между современными им книгами и
произведениями, отдаленными от них столетиями33 Поскольку Аммиан
Марцеллин стремился как можно полнее описать те страны и местности,
которых касался в своем повествовании (XXIII, 6, 1), постольку он не мог
пренебречь сведениями, накопленными задолго до него.
Сведения по древней этнографии Северного Причерноморья Аммиан
Марцеллин, вероятно, в основном черпал из тех же ранних источников, о
которых шла речь в разделе о географии этого региона. Близость экскурса
в XXII книге к произведению Дионисия Периэгета обнаруживается в пе-
речислении некоторых племен, обитавших вокруг Меотиды. Более всего о
заимствованиях Аммиана Марцеллина заставляет думать характеристика
агафирсов, обладающих камнем адамантом, которая не встречается у дру-
гих авторов34
32 Solin. XVII, 1: Altera in Asia gens est ad initium orientis aestivi, ubi deficiunt Riphaeorum
montium iuga.
33 Каллистов Д.П. Античная литературная традиция о Северном Причерноморье И Истори-
ческие записки. 1945. Т. 16. С. 187. Атт. Marc., XXII, 8, 31
34 Dion. Per.
652 wHxoi piv Maidyu8o$ ayxi v^povxai circa haec stagna ultima extimaque plu- res habitant
avtoi MauStai... gentes... et Maeotae...
305 ...dX.Kf|€VT€$ ’AXavoi... et Halani
309 SvOa MeX.dyxX.at vol... et Melanchlaenae
..TeX.(ovoi V f|6’ ’AyaOvpaoi../ et cum Gelonis Agathyrsi,
318 ...aSapavra те KapcpavocovTa apud quos adamantis est
ёууоОеу d6pf|oeiag ояо уцхроЦ ’AyaOvpaoiq. copia lapidis.
344
Наименования саргетов и синхов до Аммиана Марцеллина встречаются
только у Клавдия Птолемея, а арихов — в несколько ином написании еще у
Страбона35 Данные Аммиана о расселении языгов, роксоланов, яксаматов
(XXII, 8, 31), а также троглодитов и певкинов (XXII, 8, 43) совпадают с
птолемеевыми (III, 5, 19; V, 9, 16; III, 10, 9).
К «плиниевой традиции», очевидно, восходят сообщения Аммиана Мар-
целлина о многих древних народах, населявших когда-то Северное Причер-
номорье36 Порядок перечисления племен Скифии в XXXI книге «Деяний» и
35 PtoL, III, 5, 23: ...цЕтоф) 8ё wv ’AXavcov ка1 Атт. Marc., XXII, 8, 38: ...iuxtaque
Massagetae Halani et
wv ’Apa^opicuv... Zapyatioi...V.9.18: ’Apixot Sargetae... 33. ...Arichi et Sinchi...
xai Eiyx01
Данная параллель отмечена T.Моммзеном (Op. cit. S. 614). Strabo, XI, 2, 11: ’Appqxoi.
36 Mela Plin. Solin. A mm. Marc.
I, 117. Turn continuis VI, 6, 19. ...ultra XVII, 1. Altera in Asia XXII, 8, 38. Ergo in
rupibus late aspera et quas Arimphaei qui gens est ad initium ipso huius compagis
deserta regio, ad ad Riphaeos orientis aestivi ubi exordio ubi Riphaei
Aremphaeos usque permittitur. pertinent montes. deficiunt Riphaeorum montium iuga... deficiunt montes, habitant Aremphaei.
II, 7....Pyra separat; IV, 12, 88. ...Neuri XV, 1. Apud Neuros 40. Dein Borysthenes a
surgit in Neuris... I, 116. Budini Gelonion urbem ligneam habitant. apud quos Borysthenes... ...Budini... nascitur Borystenes flumen... montibus oriens Nerviorum=Neurorum... XXXI, 2, 14. Post quos Vidini sunt
II, 14. Geloni hostium cutibus equos seque velant, illos reliqui corporis, se capitum. ...Geloni... 3. Geloni ad hos proximant, de hostium cutibus et sibi indumenta faciunt et equis suis tegmina. et Geloni, perquam feri, qui detractis peremptorum hostium cutibus indumenta sibi equisque tegmina conficiunt bellatoriis.
II, 10. Agathyrsi ora ...et caeruleo capillo Gelonis Agathyrsi Gelonis Agathyrsi
artusque pingunt; ut quique maioribus praestant, ita magis aut minus, ceterum iisdem omnes notis et sic ut ablui nequeant. Agathyrsi. conlimitantur caeruleo picti, fucatis in caeruleum crinibus, nec hoc sine differentia: nam quanto quis ante it, tanto propensiore nota tinguitur ut sit indicium humilitatis minus pingi. col limitant, interstincti colore caeruleo corpora simul et crines et humiles quidem minutis atque raris, nobiles vero latius fucatis et densioribus notis.
14. Apud VI, 20, 53. 1,4. Post 15. Post hos
Anthropophagos ipsae Anthropophagi Anthropophagi, Melanchlaenas et
etiam epulae Scythae insident quibus execrandi cibo Anthropophagos palari
visceribus humanis humanis corporibus sunt humana viscera. accepimus per diversa
apparantur. vescentes; ideo iuxta vastae solitudines ferarumque multitudo haut dissimilem quern morem impiae gentis adiacentium terrarum prodit tristissima solitudo, quas ob nefarium ritum finitimae humanis corporibus victitantes, quibus ob haec alimenta nefanda desertis finitimi omnes longa petiere terrarum. Ideoque plaga omnis
345
в сочинениях Мелы, Плиния и Солина не совпадает с Геродотовым37
М.И.Ростовцев считал, что всем географам эпохи Римской империи прису-
щи элементы старых ионийских, догеродотовых, представлений об их рас-
селении38 Возможно, одним из передаточных звеньев этой информации от
ионийцев к Аммиану и были произведения указанных авторов. Труднее
определить непосредственную зависимость текста «Деяний» от одного из
них. Утверждение, что единственным источником Аммиана Марцеллина
был Юлий Солин (вернее, вторая редакция его сочинения)39, кажется слиш-
ком категоричным. Приведенные параллельные выдержки показывают зна-
комство Аммиана не только с «Меморабилиями». В частности, Аммиан
Марцеллин называет видинов (будинов), которых нет у Солина, но они есть
в работах Помпония Мелы и Плиния Старшего; этноним Napaei (Атт.
Marc., XXII, 8, 33) встречается лишь у Плиния в форме Inapaei (VI, 7, 22). Лю-
бопытный отрывок Аммиана Марцеллина о рыбах Понта, как полагал Т.Мом-
мзен, ближе к тексту «Естественной истории», чем к «Меморабилиям»40 До-
вольно необычно помещение Аммианом Марцеллином синдов к западу от
Дона: «На большом расстоянии оттуда (от Борисфена. — И.Е.) есть полуост-
ров, который населяют синды... подчиненную им узкую полосу суши местные
жители называют Ахилловым ристалищем...» (XXII, 8, 41). Но оно имеет
аналогию в энциклопедии Плиния: «Омывая огромные пространства... море
идет большим заливом... Этот залив называется Каркинитский... озеро Бук...
Само озеро Бук отделяется от Корета, залива Меотийского озера, скалистым
хребтом... Эта область называется Скифия Синдика» (IV, 12, 84)41
Отступления о Черном море и его берегах обнаруживают знакомство
Аммиана и с другими авторами предшествующих эпох. Среди них — Гай
Саллюстий Крисп. В экскурсе о Галлии Аммиан Марцеллин прямо на него
ссылается (XV, 12, 6), а в XXII книге из его «Истории», возможно, частично
hominum inmanitatem
obsidens. Iterum
deinde Scythae
iterumque deserta cum
beluis, usque ad
iugum incibans mari
quod vocant Tabim;
nec ante dividiam
ferme longitudinem
eius orae quae spectat
aestivum orientem
inhabitatur ilia regio,
primi sunt hominum
qui vocantur Seres...
nationes profugae
reliquerunt. Ea causa
est, ut usque ad mare
quod Tabim vocant per
longitudinem eius orae
quae aestivo orienti
obiacet, sine homine
terra sit et immensa
deserta quoad
perveniatur ad Seras.
orienti aestivo obiecta,
usque dum venitur ad
Seras, inhabitabilis
mansit.
37 Cp.: Hdt., IV, 17—21; 100—125 И Доватур А.И. КаллистовД.П., Шишова И.А. Народы
нашей страны в «Истории» Геродота / Тексты, пер., коммент. М., 1982.
38 Ростовцев М.И. Указ. соч. С. 82.
39 Gardthausen V Op. cit. S. 551; Walter H. Op. cit. S. 50ff.
40 Mommsen Th. Op. cit. S. 628. Cp.: Plin., IX, 19, 49 — Solin., XII, 13 —Amm. Marc., XXII,
8,47.
41 Перевод М.В.Скржинской (Указ. соч. С. 96).
346
взяты сведения об ахеях и таврах42 Попытки В.Гардтхаузена доказать, что
Аммиан не читал произведения Саллюстия целиком, а использовал отдель-
ные цитаты, уже обработанные автором «схематизированной географии»43,
остаются гипотезой, так как следы таковой пока не выявлены. С известной
долей вероятности можно говорить о том, что Аммиан Марцеллин читал
поэму александрийского поэта II в. Никандра Колофонского «Превращения»
или ее изложение, сделанное кем-то другим, так как он наделяет богиню
тавров в своем экскурсе редкой эпиклезой Orsiloche (XXII, 8, 34), известной
только из фрагмента названной поэмы (Nicandr., Met., fr. 58). Что касается
отступлений о кочевых народах, особенно о гуннах, то наряду с чрезвычай-
но важными и дотоле неизвестными сведениями Аммиан использовал при
их составлении также и общеизвестные и привычные для античной литера-
туры штампы и стереотипы, характеризующие прежде всего общие черты
кочевого быта, а также представления римлян о нравственном облике и
культурном уровне худших из варваров. Разумеется, он опирался при этом
на традицию. Но этими «общими местами« содержание экскурса Аммиана
Марцеллина об аланах и гуннах далеко не исчерпывается44, как бы ни пыта-
лись гиперкритики умалить его значение45
«Деяния» Аммиана Марцеллина — глубокое, многоплановое историче-
ское сочинение, при написании которого он использовал различные виды и
типы источников. Дифференцированное отношение к ним является одним из
ведущих качеств Аммиана как историка46 Неотъемлемую часть произведе-
ния Аммиана Марцеллина составляют разнообразные экскурсы. Именно в
них проявилась эрудиция этого автора, его обширные познания во многих
областях античной культуры, в частности, в области традиционных пред-
ставлений о географии и населении Северного Причерноморья, накоплен-
ных греками и римлянами в течение столетий. Источниковедческий анализ
экскурсов о данном регионе показывает, насколько хорошо Аммиан Мар-
целлин знал труды своих предшественников и творчески их использовал.
42 Sall., Hist. Ill, fr.43: Namque omnium fero-
cissimi ad hoc tempus Achaei atque Tauri
sunt, quod, quantum coniicio locorom ege-
state rapto vivere coacti.
fr.38: Ipsum mare Ponticum dulcius quam
cetera.
Amm. Marc., XXII, 8, 25: Achaei... horrore
caeli district!
victum sibi cum periculis rapto parare
assuefacti sunt atque
eo ultra omnem deinde ferociam
saevierunt.
33. ...Tauri...
immani diritate terribiles...
46. ...Pontus... est et dulcior aequorum
ceteris...
43 Gardthausen V Op. cit. S. 550.
44 См., налр.: Maenchen-Helfen О J. The World of the Huns. Studies in their History and Cu-
lture. Berkeley; Los Angeles; London, 1973; Seyfarth IV Nomadenvdlker an den Grenzen des spfttrd-
mischen Reiches. Beobachtungen des Ammianus Marcellinus Ober Hunnen und Sarazenen//
Deutsche Akademie der Wissenschaften. VerOffentlichungen des Instituts fUr Orientforschung. 1968.
Bd. 69; Ермолова И.Е. Общественный строй гуннов последней четверти IV — начала V в. //
ДГ, 1982 год. М., 1984.
45 Richter IV. Die Darstellung der Hunnen bei Ammianus Marcelinus (31,2, 1—11) // Historia.
1974. Bd. 23.
46 Matthews J. The Roman Empire of Ammianus. L., 1989. P. 376.
347
A. Ю. Виноградов
АПОСТОЛ АНДРЕЙ И ЧЕРНОЕ МОРЕ:
ПРОБЛЕМЫ ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ
Понтийская тема в изучении греческой традиции хождений апостола Андрея
уже давно не получала достойного освещения. Поднятая еще в прошлом веке
русским исследователем В.Г.Васильевским1, продолженная С.В.Петровским2,
интересовавшимися прежде всего связью апостола Андрея с землями Россий-
ской империи, и практически забытая в советское время, она не прижилась и в
европейской науке, предпочитавшей трудиться в других жанрах. Вернее, даже
в одном, который можно определить как «реконструкцию апокрифической
традиции». В той или иной связи понтийского вопроса, а точнее, сообщений о
проповеди Андрея на Понте Эвксинском, касались как авторы классических
работ Р.Ач.Липсиус3, Ж.Фламьон4, М.Хорншу5 и Ж.-М.Приер6, так и те, чьи
попытки оказались не столь удачными (например, М.Блюменталь7, П.М.Пе-
терсон8), однако и те и другие интересовались им лишь как составной ча-
стью сюжета «Деяний Андрея», не обращая внимания на сложение особого,
во многом самостоятельного, черноморского цикла9 Не изменило положе-
ния и появление книги Ф.Дворника10, который, поставив в центр своей рабо-
ты вроде бы близкий понтийскому «общевизантийский» вопрос, сместил,
однако, исследовательский фокус на Константинополь, играющий, как это
1 Васильевский В.Г Хождение апостола Андрея в стране мирмидонян И ЖМНП. 189. Ч. 2.
1877. С. 41—82, 157—185.
2 Петровский С.В. Апокрифические сказания об апостольской проповеди по черномор-
скому побережью//ЗООИД. 21. 1898. С. 1—184.
yLipsiusR.A. Die apokryphen Apostelgeschichten und Apostellegenden. Bd. 1—3. Braun-
schweig, 1883—1887.
4 Flamion J. Les actes apocryphes de 1’apdtre Andr6. Louvain, 1911.
5 Hornschuh M. Andreasakten // Hennecke E. Neutestamentliche Apokryphen. 3. Aufl. Bd. 2>
W.Schneemelcher. Tubingen, 1964. S. 270—297.
6 Acta Andreae I Cura J.-M. Prieur // Corpus Christianorum. Series apocry phorum. 5. Vol. 1—2.
Turnhout, 1989.
7 Blumenthal M. Formen und Motive in den apokryphen Apostelgeschichten И Texte und Unter-
suchungen. 48. 1. Leipzig, 1933.
8 Peterson P.M. Andrew, Brother of Simon Petrus. His History and his Legends. Leiden, 1958.
9 Наибольшее внимание к локальным традициям отличает работу Фламьона, который
сделал очень много для изучения структуры вторичных, неапокрифических памятников.
10 Dvornik F. The Idea of Apostolity in Byzantium and the Legend of the Apostle Andrew. Camb.
(Mass), 1958.
© А. Ю. Виноградов, 1999
348
ни парадоксально, не первостепенную роль в формировании византийской
традиции апостольской проповеди на Черноморском побережье. Соприкаса-
ясь вплотную с этой темой, новое, «географическое» направление в изуче-
нии понтийской традиции (Г.Каль11), чьи успехи уже используются в совре-
менной византинистике12, также интересуется прежде всего не понтийским
циклом как таковым, а больше конкретными сведениями о причерномор-
ских реалиях, содержащимися в житиях апостола Андрея.
Итак, неизбежно возникает вопрос о том, насколько закономерна пон-
тийская тема в жизнеописаниях апостола, не является ли она лишь частным,
не заслуживающим специального внимания моментом. В ответ на это могут
быть приведены следующие соображения. Причерноморская традиция за-
нимает отдельное место в апокрифических «Деяниях Андрея» — более того,
независимость второй, ахейской части актов велика настолько, что все со-
хранившиеся греческие прямые наследники актов содержат только ее. В
дальнейшем, как в связи с православной переработкой апокрифов, так и
ввиду сложения новой, «ромейской» государственной общности, понтий-
ский цикл приобретает доминирующее значение и для нового малоазийско-
го ядра империи, и для зависимых от него периферийных областей Кавказа
и Крыма. Создание подобной концепции «апостола Понта» повлекло за
собою ее проникновение в традиции соседних христианских народов (гру-
зинскую, русскую), которые удачно вплетали сообщения о посещении их
стран Андреем в основную канву его tour de Ponte.
Настоящая работа является, таким образом, попыткой как проследить
присутствие «понтийской легенды» в различных агиографических памятни-
ках, так и выявить пути ее развития на протяжении III—X вв. К сожалению,
работы Васильевского и Петровского утратили сегодня свою актуальность
прежде всего из-за возросшего количества и качества издания источников.
Не претендуя на однозначное разрешение многих спорных вопросов, мы
попробовали представить и исследовать их иначе, чем это делала западно-
европейская наука, отказавшись от привычной схемы развития и искажения
исходного апокрифа.
Самые ранние свидетельства о проповеди апостола Андрея на Понте
Эвксинском содержатся, вероятно, в так называемых апокрифических «Дея-
ниях Андрея»13 Хотя, по общему мнению, почти ни один дошедший до нас
памятник (за исключением, может быть, отрывков из Pap. Copt. Utrecht I и
Cod. Vat. gr. 80814) не сохранил оригинальной версии «Деяний», однако
большое число достаточно древних свидетельств об их бытовании позволяет
11 KahlG. Die geographischen Angaben des Andreasbios (BHG 95b und 102). Diss. Stuttgart,
1989.
12 Например: Belke К. Paphlagonien und Honorias//Tabula imperii Byzantini. Bd. 9. Wien,
1996.
13 Часть из них была опубликована Максом Бонне в: Acta apostolorum apocrypha / R.A.Lip-
sius et M.Bonnet. Lipsiae; Paris, 1898. Т.П. 1. P. 1—64; об остальных см.: PrieurJ.-M. An-
dreasakten. Einleitung //Neutestamentliche Apokryphen / W. Schneemelcher. 3. Aufl. II Bd. Tubin-
gen, 1964. S. 97—98.
14 Hornschuh M. Op. cit. S. 271.
нам получить некоторое представление о характере и составе этого апокри-
фа. Практически все эти упоминания относятся к несохранившемуся корпу-
су апокрифических актов (так называемому корпусу Левкия)15, куда «Деяния
Андрея» входили как составная часть.
Это прежде всего пассаж из Филастрия Брешианского (VI в.): «Скрытые
писания, т. е. апокрифы, хотя и могут читаться по причине их характера
[людьми] совершенными, не должны читаться всеми, так как они неразумно
добавили и привнесли много того, что хотели еретики: как манихеи —
апокрифы о блаженном апостоле Андрее, т. е. деяния, которые он сотворил,
идя из Понта в Грецию, и которые описали тогда ученики, следовавшие за
блаженным апостолом, откуда у манихеев и других такие «Деяния» блажен-
ного Андрея и блаженного евангелиста Иоанна и, подобно, блаженнейшего
апостола Петра и равным образом блаженного апостола Павла»16
В качестве дополнительной информации по путешествиям апостола
обычно приводится следующий отрывок из так называемой Манихейской
псалтири (на коптском языке), «Псалма терпения»17: «Андрей апостол —
под ним подожгли дом», — этот сюжет обычно связывают с гл. 12 Григория
Турского18, где действие происходит в Филиппах, хотя краткость этого от-
рывка не позволяет создавать каких-то более обширных реконструкций. Не
отрицая возможности такого сравнения, необходимо при этом указать и на
описание монахом Епифанием (гл. 53 — здесь и далее нумерация глав дает-
ся по изданию Каля19) другого совершенно идентичного происшествия во
время второго посещения апостолом Синопы, а также на схожее событие
при проповеди курдам в восточном Martyrium Andreae (по-коптски, по-
арабски20 и по-эфиопски21) — все это указывает как на тесную связь Андрея
с подобным сюжетом, так и на неоднозначность его локализации.
Сюда примыкает и еще один чрезвычайно интересный памятник, откры-
тый в середине XX в. — Pap. Copt. Utrecht I22 Сохранилось 5 из 15 страниц
на саидском диалекте коптского языка. Он содержит сюжет с допросом у
проконсула Вирина в Филиппах, соответствующий гл. 18 Григория Турско-
го, и представляет собой, согласно заключительной лемме, отдельное «дея-
15 Мы не входи^ в тонкости дискуссии по этому памятнику — status quaestionis см. в:
KaestliJ.-D. [.’utilisation des actes apocryphes des apdtres dans le manichisme//Gnosis and Gnosti-
cism // Nag Hammadi Studies. VIII. Leiden, 1977.
16 Philastrii diversarum haereseon liber I Ed. F. Marx // Corpus scriptorum ecclesiasticorum Lati-
norum. 38. 1898. P. 48.
17 Alberry C.R.C. A Manichaean Psalm-book//Manichaean Manuscripts in the Chester Beatty
Collection, 2. Stuttgart, 1938. P. 142.
l8Gregorii Turonensis episcopi Liber de miraculis bead Andreae apostoli/Ed. M. Bonnet//
Monumenta Germaniae Historica. Scriptores rerum Merovingarum. TIP 821—846.
19 KahtG. Op. cit. Teil 3.
20 Budge E.A. IV. The Contendings of the Apostles. Vol. 2. L., 1901. P 215—221.
21 Smith Lewis A. Acta mythologica apostolorum // Horae Semiticae. 4. L., 1904. P. 26—29.
22 Коптский текст до сих пор не издан; английский перевод и комментарий см. в: Quis-
pel G. An Unknown Fragment of the Actes of Andrew (Pap. Copt. Utrecht N. I) // Vigiliae Christia-
nae. 10. 1956. P. 129—148; немецкий перевод Ж.Киспеля и Й.Цандера (по реконструкции
Р ван ден Брука) см. в: Hornschuh М. Op. cit. S. 281—285; PrieurJ.-M. Op. cit. S. 113—117.
350
ние Андрея». Не содержа никаких причерноморских элементов, этот памят-
ник, однако, важен как доказательство возможности опираться на Григория
Турского при реконструкции итинерария апокрифа.
Никакой специфической местной окраски реконструируемые понтийские
эпизоды у Григория не носят. Единственной характерной чертой можно
назвать присутствие проконсула Понта в Амасии. Православная обработка
сюжетов, несомненно, изменила и затемнила суть многих событий, в част-
ности, событий около Византия. К сожалению, как отсутствие оригинально-
го апокрифа, так и преобладающая идеологическая (энкратическая) окра-
шенность «понтийской легенды» в «Деяниях Андрея» не позволяют устано-
вить причины ее возникновения. Впрочем, некоторое влияние оказали, ве-
роятно, сведения о проповеди здесь апостола Петра и древнее, «доникей-
ское» происхождение христианских общин Понта23
В общем и целом, композиция «Книги о чудесах» Григория Турского со-
ответствует тому, что нам известно об апокрифических деяниях Андрея, в
том числе и о «Корпусе Левкия». Главным спорным моментом здесь тради-
ционно считается эпитома «Деяний Андрея и Матфия» (AAMt), которая
помещена у Григория сразу за кратким сообщением об отправлении Андрея
по жребию в Ахею (гл. 1). Способ перемещения апостола в город людоедов
полностью идентичен описанному в AAMt, которые сами, в свою очередь,
формировались на фоне «ахейской легенды». Большой вопрос вызывает
сообщение об удалении Андрея от антропофагов «in regionem suam», под
которой Бонне24 подразумевал Ахею. Однако сразу вслед за этой фразой
начинается описание чудес в Амасии, Синопе, Никее и т. д., логически за-
вершающееся, в конце концов, возвращением апостола в Патры. Для разре-
шения такого противоречия Липсиус25 выдвинул нашедшую некоторых
сторонников26 гипотезу о смешении пелопоннесской Ахайи с понтийскими
ахаями, упоминаемыми у Страбона (IX, 2, 42). Это смелое предположение
защитник «патрской легенды» Хеннеке27 назвал просто «ungeheuer».
Впрочем, вряд ли стоит искать решение в таких крайностях. Данный пас-
саж был просто заимствован безоглядно компилятором из «Деяний Андрея
и Матфия» (у Григория — Матфея), которые оканчиваются возвращением
Андрея в его апостольский удел, т. е. Ахею. Вопрос скорее в том, сделано
это соединение двух традиций автором «Книги о добродетелях», на которо-
го опирался Григорий, или его греческим предшественником. В любом слу-
чае вряд ли такая инициатива принадлежала самому Григорию.
Намного более интересной кажется проблема местоположения города
людоедов. Оставляя в стороне все спекуляции, связанные с попыткой ото-
ждествления «мирмидонян» Григория и «Мирны» или «Мирмены» Marty-
23 Kahl G. Op. cit. S. 22—23 und Anm. 46.
24Gregorii. P 828. Ann. 1.
25 Lipsius R.-A. Op. cit. S. 610.
26 Zimmermann B. Saint Andr6 // Dictionnaire d'arch6ologie chittienne et de liturgie. V 1. P
1907 Col. 2031—2034; Dvornik R Op. cit. P. 219—220.
27 Hennecke E. Op. cit. S. 544.
351
rium Matthaei1*, отметим, что, судя по композиции жития, этот город должен
находиться где-то недалеко к востоку от Амасии, т. е. в Юго-Восточном
Причерноморье, вероятно, на побережье, о чем свидетельствует выражение
«navigavit ad urbem et ingressus...» Это местоположение удивительно похоже
на современную локализацию Иссулимена28 29 30 (в устье реки Кара-Дере к юго-
востоку от Трапезунта), который упоминается как в списке Псевдо-Епи-
фания (см. ниже) в качестве места гибели Матфия от рук эфиопов, так и в
перечне мест проповеди Андрея.
Где первоначально подразумевалось местонахождение города людоедов,
сказать трудно. Однако, учитывая возможное египетское происхождение
AAMt3Q, не исключено, что этими людоедами были исходно эфиопы31. Затем,
то ли в связи со скифской традицией миссии Андрея, то ли при соединении с
итинерарием апокрифических актов они стали отождествляться в V—VI вв.
со «внешними», азиатскими эфиопами. Таким образом, повествование AAMt
было безболезненно присоединено к привычному маршруту апостола.
Если эпизод с антропофагами представляет собой довольно обычный для
восточной апокрифической литературы фантастический сюжет, то истоки
«понтийско-вифинской» части повествования Григория, происходящей соб-
ственно из «Деяний Андрея», остаются достаточно неясными. Часть из от-
меченных прежде в науке параллелей (история с Состратом, гл. 4) лишь
подтверждает присутствие этих сюжетов в апокрифах, другая (чудо с бесами
в Никее, гл. 6) — их распространение в местных традициях.
Что касается последнего, то реконструкция, предложенная Хорншу32, ос-
нована на схожести истории об изгнании бесов около Никеи в произведении
Григория Турского (гл. 6), в Narratio (гл. 4) и в Laudatio (гл. 18) (читай: у
монаха Епифания (гл. 35), так как немецкий ученый не знал подлинного
текста последнего, которым на самом деле пользуется энкомиаст). Каса-
тельно предположения исследователя, что это подобие объясняется парал-
лельным заимствованием из «Деяний Андрея», необходимо отметить инте-
ресную деталь, встречающуюся в двух из трех источников: при рассказе о
чуде в Никее автор Narratio ссылается на «неких историков этого города», а
монах Епифаний на «клириков великой церкви». Два этих свидетельства
указывают с большой долей вероятности на какую-то местную историче-
скую традицию, сохранившую, возможно, эпизод из «Деяний Андрея».
Единственным убедительным аргументом в «понтийском» вопросе оста-
ется связь с апостолом Петром, деятельность которого в этих областях под-
28 Например, получившую наибольшую популярность попытку А. фон Гутшмида (Gut-
schmid A. von. Kleine Schriften/F. Rohl. Bd. 2. Leipzig, 1890. S. 393) увидеть в этих именах
намек на боспорский Мирмекий.
29 КачараваДД, Квирквелия Г.Т. Города и поселения Причерноморья античной эпохи
Тбилиси, 1991. С. 78
30 Flamion J. Op. cit. Р. 318.
31 Такой точки зрения придерживался и А.Л.Хосроев в своей дипломной работе (един-
ственный экземпляр ее, к сожалению, утерян, и данное положение было нам любезно со-
общено самим автором).
32 Hornschuh М. Op. cit. S. 277—278
352
тверждается его же собственными посланиями. О такой зависимости гово-
рит, вероятно, и существование «Деяний Петра и Андрея (в стране варва-
ров)», действие которых продолжает события AAMt. Если первые были на-
писаны, когда город людоедов стали уже связывать с Черным морем, то
тогда их действие должно происходить также где-то в горах Юго-Вос-
точного Причерноморья. Трудно сказать что-либо определенное и о появле-
нии в актах городов, где проповедовал Андрей.
Ключевым остается и другой вопрос: знал ли автор апокрифических ак-
тов о «скифской легенде»? Приер считает это маловероятным33 Действи-
тельно, если предполагать, что Евсевий Кесарийский («Церковная история»,
III, 1), впервые упомянувший о скифском «жребии» Андрея, в своей поле-
мике с корпусом Левкия высказывает православную точку зрения о пропо-
веди в Скифии, противостоящую апокрифической, тогда получается, что
две эти традиции находятся в коренном противоречии...
Свое развитие «скифская легенда» получает в так называемых списках
апостолов и учеников, самым ранним из которых считается каталог Псевдо-
Епифания34 Однако непосредственным источником его параграфа об апо-
столе Андрее надо считать список, родственный версии Псевдо-Ипполита,
легшей в основу смешанных списков35, с его указанием на проповедь
«скифам, согдианам и сакам». Каль считает этот перечень конкретизацией
свидетельства Евсевия о проповеди скифам вообще в сторону их отождеств-
ления с восточными, среднеазиатскими скифами36 Однако нам кажется,
этот пассаж нужно скорее рассматривать, наоборот, как расширение поля
деятельности Андрея на все родственные скифам иранские кочевые племена
вообще (ср. появление сарматов на месте саков в Эскуриальской рукописи
«Жития» монаха Епифания37).
Предпочтение Шерманном «горсинов» (только рук. А) «сакам» (семь ос-
тальных) ошибочно38 Упоминание «горсинов», т. е. грузин39, восходит, ве-
роятно, к чтению рукописей «полной редакции» текста монаха Епифания,
где они стоят рядом с заменившими согдиан «косогдианами»40 Кроме того,
учитывая выбор издателя, необходимо отметить два весьма важных разно-
чтения: расхождения относительно эпитета эфиопов (йурил ВС; ёааперы
DF1) и замену Патр на эдесцев (BbF1).
Непосредственный переход от упоминания о проповеди Андрея в Сева-
стополе Великом к сообщению о мученической смерти в Патрах свидетель-
ствует о незнакомстве Псевдо-Епифания с корпусом Левкия. Как раз заме-
ной «скифов, согдиан и саков» на «побережье Вифинии и Понта, Фракии и
33 Acta Andreae. Vol. 1. Р 68—72.
34 Prophetarum vitae fabulosae, indices apostolorum discipulorumque Domini Dorotheo, Epipha-
nio, Hippolyto aliisque vindicata / Th. Schermann. Lipsiae, 1907. P 107—131.
35 Ibidem. P 197—202.
36 Kahl G. Op. cit. S. 26.
37 Ibidem. Teil 3. S. 1.
3R Cp.. Ibidem. S. 25. Anm. I.
39 Нёльдеке в письме, цит. в: Lipsius R.-A. Op. cit. Bd. II. 2. S. 450.
40 На возможность отождествления их с касогами мне любезно указал А.А.Немировский.
23 Зак 90
353
Скифии» и отличается от него список Псевдо-Дорофея41, данный пассаж
которого является не чем иным, как резюмированием содержания итинера-
рия «Деяний Андрея» в корпусе Левкия. Однако в добавление к этому текст
Псевдо-Дорофея приводит и «константинопольскую легенду» об Андрее,
Стахии, его ученике и первом епископе Византия, и прочих его преемниках
по кафедре, что интерпретируется обычно как антиримская инвектива с
целью доказать если не превосходство, то по крайней мере равное значение
константинопольского престола по отношению к Риму, и датируется в зави-
симости от представлений автора о церковно-политической ситуации в Ви-
зантии то концом VIII в.42, то временем Фотия43
Рискуя пополнить собою число неудачных интерпретаторов Псевдо-
Дорофея, отважимся все же дать свою гипотетическую реконструкцию гене-
зиса этого памятника. В основе каталога лежат, несомненно, списки учени-
ков и апостолов, которые существовали, вероятно, некоторое время отдель-
но от основной массы каталога под именем ставшего популярным в начале
IX в. Дорофея Тирского (наподобие списка Псевдо-Епифания). Под этим же
именем был известен и список епископов Византия. Наконец, где-то в сере-
дине или второй половине IX столетия в полемических целях этот состав
был обогащен заимствованной биографией Дорофея и некоторым числом
местных константинопольских преданий (об Аргирополе, о храме у акропо-
ля, о Зевксиппе, о Митрофане и т.п.) и в таком виде распространился в Ви-
зантии. Что же касается рукописной традиции, то здесь большинство (или
даже все) рукописей представляет собою именно последнюю редакцию, так
или иначе препарированную в зависимости от цели создания манускрипта.
На древность оригинального списка Псевдо-Дорофея указывает и остро-
умное замечание Каля относительно понимания Скифии как провинции, в
том числе и церковной, существовавшей с конца III по конец VII в.44 В этом
контексте выстраивается интересная связь еще с одним жизнеописанием
Андрея, так называемой Narratio. Основываясь на итинерарии Псевдо-Доро-
фея45 и под влиянием вторичного отождествления Синопы с городом людо-
едов, в отношении повествования она использует переработанный в право-
славном духе материал «Деяний» корпуса Левкия (составитель Ватиканско-
го списка (конец XI в.) труда монаха Епифания даже заменил ее «ахейской
легендой» оригинальную концовку46). О таком редактировании апокрифиче-
ских актов его близкими предшественниками говорит Иоанн Фессалоник-
ский (конец VII в.) в повествовании об успении Богородицы47
41 Prophetarum. Р 131—160.
42 Dvornik F. Op. cit. Р 180.
43 Ddlger Fr. Rom in der Gedankenwelt der Byzantiner П Byzanz und die europflischc Staatcn-
welt Speyer, 1959. S. 111—115; KahlG. Op. cit. S. 45—46.
44 KahlG. Op. cit. S. 41 und Anm. 89.
45 Cp.: Flamion J. Op. cit. P 64 seq. и KahlG. Op. cit. S. 57—58, а не наоборот, как полагает
Dvornik F. Op. cit. P 179.
46 Flamion J. Op. cit. P. 78.
47 Bonnet M. Bemerkungen Ober die altesten Schriften von der Himmelfahrt Mariae // Zeitschrift
filr wissenschaftliche Theologie. 23. 1880. S. 239.
354
Датировка Narratio, ввиду отсутствия точных указаний, зиждется на ин-
терпретации тех мест памятника, которые могут быть поставлены в контекст
общей традиции апостольской проповеди. Как мученичество в Narratio,
несомненно, заимствовано (хотя не ясно, как48) из древних «Деяний», так и
итинерарий Андрея явно вторичен по отношению к корпусу Левкия. Здесь
мы встречаемся с более или менее произвольной компоновкой эпизодов,
причем, что знаменательно, это характерно только для понтийской части.
Перенесение эпизода с Матфием из неопределенного города людоедов в
Синопу фиксируется уже в VI в. Наконец, Narratio находится в непосредст-
венной связи со сведениями каталога Псевдо-Дорофея.
Ф.Д.Дворник49 считал, что Narratio «сохранила в более чистой форме»
направление хождений в сравнении с Псевдо-Дорофеем, поскольку маршрут
Никея—Фракия—Скифия—Синопа—Византий—Ахея выглядит более ло-
гичным, чем упоминание (правда, прямо не связанное с главкой об Андрее,
где и находится родственный Narratio итинерарий) о путешествии апостола
из Византия в Синопу, после чего невозможно попасть напрямую в Патры.
Интерпретируя находящуюся в Narratio к западу от Византия Svcucnv
ацогор6тт|та как указание на принадлежность Иллирика Римской церкви, он
датирует создание этого памятника серединой или в крайнем случае концом
VIII в.50
Ф.Д.Дворник отвергал аргументы Фламьона, который показал зависи-
мость итинерария Narratio от Псевдо-Дорофея, ограничивая при этом время
появления первого промежутком между 800 г. и временем создания андрее-
ва жития монахом Епифанием (не позже середины IX в.)51 Основательную
критику мнения Дворника дает Каль: остроумно заметив, что «если Запад и
обозначен как темный, то не потому, что он сильно отличается от Востока»,
он датирует создание Narratio, вслед за Фламьоном, временем после появ-
ления списка Псевдо-Дорофея, т. е. уже после 860-х годов, и связывает ее с
патрским культом апостола52
Несомненно правильно интерпретируя взаимоотношения двух этих па-
мятников, немецкий исследователь совершенно отрешен от задач, а соответ-
ственно и от характера самих текстов. Список Псевдо-Дорофея только в
средней своей части посвящен превознесению древности константинополь-
ской кафедры, открывающий же и завершающий его собственный список
учеников и апостолов явно основан на каком-то более древнем, идеологиче-
ски не окрашенном памятнике, возможность существования которого не
отрицает и Каль53 Но особенно важно отметить характер самой Narratio —
это не что иное, как обработка апокрифа (Никея, Синопа, Патры) с добавле-
ниями сведений, почерпнутых из вполне православного «прото-Дорофея»
(Фракия, Скифия, Севастополь), каковой метод применял и монах Епифаний
48 Acta Andreae. Vol. 1. Р 17—18.
™ DvornikF Op. cit. P 179.
50 Ibidem. P 172—173, 179.
51 Flamion J. Op. cit. P. 64—69.
52 Kahl G. Op. cit. S. 58—60.
53 Ibidem. S. 37.
355
(см. ниже). Что же касается наличия в Narratio «византийской легенды», то
явное присутствие этой темы в обработке (!) апокрифа Григория Турского
(гл. 8) и наличие рассказа о Стахии в списке учеников у Псевдо-Епифания,
которое вряд ли объясняется интерполяцией из Псевдо-Дорофея, делает
утверждения о ее появлении впервые только у последнего не менее леген-
дарными. Сам характер «византийской легенды» в списке апостолов Псевдо-
Дорофея по краткости сообщения о посещении апостола производит впе-
чатление о заимствовании из более раннего памятника.
Время появления «прото-Дорофея» ограничено только его зависимостью
от Псевдо-Епифания, не имеющего, в свою очередь, точной датировки. Од-
нако то обстоятельство, что Narratio является единственным претендентом
на место православной обработки апокрифических «Деяний» в VII в. (со-
гласно Иоанну Фессалоникийскому), позволяет с осторожностью отнести ее
именно к этому времени.
С другой стороны, и устоявшееся мнение о позднем происхождении
Narratio также имеет право на существование: этому не препятствует и да-
тировка самых ранних рукописей X в., и возможность заимствования сведе-
ний из окончательной редакции Псевдо-Дорофея, хотя присутствие легенды
о Зевксиппе не может быть здесь решающим аргументом, поскольку близ-
кая к этому апостольскому списку история с основанием Андреем в Визан-
тии храма есть и у Епифания Монаха, который был с этим памятником не-
знаком. Таким образом, в настоящей ситуации мы останавливаемся перед
двумя возможностями датировки: VII век или конец IX — начало X века,
отвергая как необоснованное предположение Дворника о VIII веке.
Наконец, необходимо ответить также на вопрос о причине неудачи, вы-
павшей впоследствии на долю версии Narratio^ и успеха варианта, созданно-
го монахом Епифанием. Вероятно, несмотря на схожесть методов (опора на
списки апостолов с использованием переработанных апокрифов), Епифаний
создает принципиально новую версию хождений Андрея, используя мате-
риалы и святоотеческих свидетельств, и местных преданий, и достоверных
сведений «Деяний» и сделав доминирующую в Narratio ахейскую часть
жития простым ее эпизодом.
Несомненно, ключевую роль в формировании собственно византийской
традиции о понтийской миссии апостола Андрея сыграл именно этот труд
монаха Епифания54 (20—30-е годы IX в.), важность изучения которого за-
частую ставилась под сомнение, а его огромные внутренние возможности
получали в основном недостаточную или одностороннюю разработку.
Сложности в исследовании этого памятника перевешивали, к сожалению,
богатство его содержания.
Одним из таких препятствий стала заведомая неполноценность в его ана-
лизе, вызванная тем, что издание А.Дресселя55 1843 г., являющееся единст-
54 Обычное название — «Житие апостола Андрея» монаха Епифания (Vita Andreae а
Epiphanio monacho СР; Andreasbios von MOnch Epiphanios и т.п.)— возникло из-за несов-
падения названия данного памятника в разных рукописях («Житие», «Хождения» и т. д. —
причем некоторые ученые настаивают на оригинальности именно того или иного названия).
55 DresselA. Epiphanii monachi editaet inedita. Parisiis et Lipsiae, 1843. P. 44—82.
356
венным общедоступным и по сей день (перепечатано в Греческой патроло-
гии Миня56), сделано лишь по одной рукописи Cod. Vat. gr. 824, не содер-
жащей ни лучшего чтения (по сравнению, например, с родственным ей Cod.
Cutl. 38), ни многих пассажей, не относящихся прямо к апостолу, но свиде-
тельствующих о процессе возникновения этого текста, присутствующих в
рукописях другой семьи. Полноценный представитель последней, Cod.
Scorial. Y II 6, весьма качественно опубликованный в 1989 г. в качестве
приложения к диссертации Г.Каля57, остается доступным лишь очень узкому
кругу заинтересованных лиц. Между тем значимость расхождений между
различными версиями памятника была отмечена еще Липсиусом58 и являет-
ся существенной для понимания истории создания монахом Епифанием
концепции понтийской миссии Андрея, весьма полно использующей пред-
шествующую ему традицию, но при этом совершенно новаторской.
Главное различие между двумя группами рукописей, одна из которых —
BHG 102 и 102b (лучший представитель — Cod. Cutl. 38, X в., вторичные —
Codd. Vat. gr. 824, конец XI в.59; Athon. Laur. В 19, XI в.; Mediuss. 2, XIV в.)
может быть охарактеризована как группа «полной версии», а другая — BHG
95b. (Codd. Par. gr. 1510, X в.; Scorial. Y II 6, XII в.; Meteor. Metamorph. 549,
X в. и скопированный с последнего текст, оказавшийся разделенным по
двум рукописям — Codd. Meteor. Metamorph. 81 и 82, XVI в.) — как группа
«краткой версии», состоит в том, что в последней отсутствуют начальные
главы, содержащие введение, описывающее цель и источники произведения,
палестинскую часть жизни апостола, его путешествие через Антиохию,
Тиану и Анкиру в Синопу, рассказ Епифания о почитании Андрея в этом
городе, начало проповеди там и историю с Матфием и людоедами. Таким
образом, отброшенными оказываются как пассажи с жизнеописанием апо-
стола, так и чрезвычайно характерные для Епифания авторские отступления,
чей массив лучше представлен как раз в «краткой» редакции, так что при-
надлежность Епифанию этой части кажется в высшей степени вероятной. В
этом плане и так не слишком сильные аргументы Каля против подлинности
первых восьми глав «полной» редакции (удвоение сообщения о сиденьях
апостолов, хотя после второго и стоит кабак; cpijaiv; фббюас; ctnov; отличие
манеры Епифания от стиля первой главы, которая на самом деле является
изящной переработкой начала Евангелия от Луки60) и в пользу оригинально-
сти «краткой», как продолжения «Деяний Андрея и Матфия», выглядят во-
все не убедительными. Вместе с тем большая подробность изложения, в том
числе и в части авторских отступлений, очевидно не являющихся поздней-
шей интерполяцией, свидетельствует о том, что протограф «краткой» редак-
ции возник, вероятно, достаточно рано (если принимать традиционную да-
тировку Cod. Meteor. Metamorph. 549 X в.), возможно, как копия с дефект-
56 PG. 12Q. Col. 216—259.
57 Kahl G. Op. cit. Toil 3.
58 Lipsius R.-A. Op. cit. S. 575. Anm. 1.
59 Две эти датировки были любезно указаны мне Б.Л.Фонкичем, что позволило значи-
тельно удревнить существование данной группы рукописей.
60 Kahl G. Op. cit. S. 66. Anm. 131.
357
ной рукописи или в качестве продолжения A A Mt, сосуществуя с зафиксиро-
ванной уже в середине X в. «полной» редакцией (такая датировка Cod. CutL 38
доказана МЛ.Агати61), из списков которой было в той или иной степени
элиминировано все то, что не относилось непосредственно к апостолу. Кро-
ме того, существует славянский перевод, небольшие отрывки из которого
были опубликованы В.Г.Васильевским62 Он, несомненно, восходит к «крат-
кой» редакции, которая была, к сожалению, не знакома Васильевскому,
сравнивавшему его с текстом в издании Дресселя и не сделавшего никаких
выводов относительно времени появления этого перевода. Увы, и этот важ-
ный документ не привлек абсолютно никакого внимания исследователей.
Подводя итог, приходится констатировать, что отсутствие критического
издания или хотя бы изданий отдельных списков, наподобие предпринятого
Калем, затрудняет попытки всестороннего изучения рукописной традиции.
Одним из самых интересных и сложных, а соответственно и наиболее
часто дискутируемых, остается вопрос о личности Епифания и обстоятель-
ствах создания его произведения. Не доверяя здесь свидетельствам самого
источника63, мы лишаемся основы для оценки как самого характера памят-
ника, так и его места в традиции. Между тем сам он насыщен, или даже
перенасыщен, свидетельствами автора о себе самом и своем путешествии
вдоль берегов Черного моря, отличающимися точным соответствием и по-
литическим, и географическим реалиям первой четверти IX в. Представле-
ние о Епифании как об авторе XII в. было опровергнуто еще Й.Дрезеке64,
который, основываясь на ошибочных хронологических подсчетах, датиро-
вал путешествие Епифания периодом первого иконоборчества и, точнее,
царствованием Льва IV (775—780)65; это мнение было поддержано и Эрхар-
дом66 Однако Епифаний, по своим собственным словам, «убегая от обще-
ния (разрядка моя.—А.В.) с иконоборцами»67, явно стремился уйти от
евхаристического общения с иконоборческим патриархом, для чего необхо-
димо было покинуть столицу — все это указывает на оппозицию политике
императора Льва V Армянина (813—820), начавшего проводить ее с 815 г.
Таким образом, время путешествия Епифания падает на промежуток между
815 и 820 гг., что сейчас можно считать общепризнанным68 Что же касается
хронологических рамок самого написания жития, то антииконоборческая
полемика, которой оно целиком пронизано, производит впечатление акту-
альной для времени создания памятника, т. е. можно с определенной долей
уверенности отнести его к промежутку времени между 815 и 843 гг. Отно-
сительно же места составления жития можно только заметить, что если даже
наш Епифаний идентичен с Епифанием, автором произведения «О жизни
61 Agati M.L. La minoscola «BouleUe» П Littera Antiqua. 9. 1. Cittd del Vaticano, 1992. P 84.
62 Васильевский В.Г Указ. соч. С. 167—169.
63 Flamion J. Op. cit. Р 71—74.
64 Drdseke J. Der MOnch und Presbyter Epiphanios // BZ. IV 1895. S. 346—352.
65 Ibidem. S. 356.
66 Cm.. Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Lite rat ur. 2. Aufl. Munchen, 1897. S. 192
67 PG. 120. Col. 221C.
68 Dvornik F. Op. cit. P. 225.
358
Богородицы», монахом монастыря Каллистрата в Константинополе69 70, то и
70
это не дает нам уверенности в том, что и оно написано в этом монастыре , а
не позже. Некоторые его особенности, сохраненные «краткой» редакцией,
позволяют также предположить связь автора с монастырями вифинского
Олимпа71, куда он мог вернуться после смерти Льва V.
Позиция православного сопротивления ереси наложила свой отпечаток и
на те задачи, которые ставил перед собой Епифаний и которые определили
характер всего произведения в целом, — их анализ позволит намного яснее
понять саму суть жития. Уже слова первой фразы — «жизнь же блаженных
апостолов никто достойно не описал» — говорят не только о знакомстве с
апокрифическими житиями апостолов, но и о сознательном отказе от их
более или менее еретической направленности (от гностицизма до энкратиз-
ма72), характерной для неканонических житий Андрея и других апостолов.
Для создания принципиально нового, православного жизнеописания апосто-
ла Епифаний обращается к общепризнанному авторитету «очевидцев», к
мужам апостольским и к писателям, опирающимся на идущую от них тра-
дицию: «я... решил найти и выбрать сведения об этом у очевидцев и бого-
носных мужей: и из Климента Римского, и Евагрия Сицилийского, и Епифа-
ния Кипрского (ведь он говорит в «Списке семидесяти учеников»: «как мои
предшественники передали нам» — ясно, что не на письме)»73 Приписы-
ваемый последнему «список 12 апостолов» становится для нашего автора
как бы путеводной нитью, на которую он нанизывает все прочие свидетель-
ства. Так что, добавляя затем: «и из историографов, апокрифов и энкомна-
стов, но также и из других источников»74, он не отказывается от своего от-
рицательного отношения к апокрифам, а, наоборот, объясняет характер
использования их сведений.
Этот интерес к апостолу Андрею заставляет Епифания взять с собою
«Список 12 апостолов» в свое путешествие в Крым, которое из бегства от
общения с иконоборцами превращается в экспедицию по исследованию
местных реликвий и преданий на южном, восточном и северном берегу
Черного моря. Епифаний скрупулезно отмечает все памятники и сказания,
связывающие то или иное место с проповедью апостола, — такие местные
традиции могут быть выделены в Никопсисе, Боспоре, Херсоне, Никее,
Синопе, Амисе, т. е. в основных центрах действия жития.
Остается выяснить, что Епифаний взял из указанных им самим источни-
ков. Из Климентии заимствована, вероятно, история женитьбы Петра75
Предположение о том, что имя Евагрия Сицилийского связано с рассказом о
рукоположении Петром и Павлом в Антиохии двух сицилийских епископов,
69 Krumbacher К. Op. cit. S. 192.
70 Dvornik F. Op. cit. P 227.
71 KahlG. Op. cit. S. 100.
72 PrieurJ.-M. Op. cit. S. 105—107.
73 PG. 120. Col. 216C—217A.
74 Настоящая пунктуация предложена нами и отлична от издания Дресселя.
75 Flamion J. Op. cit. Р. 74—75 et ann. 1.
359
подтверждается пассажем из жития Петра Тавроменийского76 С Епифанием
Кипрским связаны два приписываемых ему произведения, о которых речь
уже шла выше: «Список 12 апостолов» и «Список 70 учеников», упоминае-
мый самим Епифанием.
Из предшествующих Епифанию энкомиев нам известно два, посвящен-
ных апостолу Андрею: Василия Селевкийского, приписывавшийся также св.
Афанасию Александрийскому, и патриарха Прокла Константинопольского.
Оба представляют собой чисто риторические и абсолютно неповествова-
тельные произведения, так что трудно определить, пользовался ли наш ав-
тор этими или какими-либо другими похвальными словами. Упоминание об
историографах может быть понято двояко. Во-первых, речь может идти о
каких-то местных хрониках. Две подобных встречаются в других житиях
апостола Андрея: Narratio перед рассказом о чуде в Никее добавляет слова
«как повествуют некие историки этого города» (гл. 4), a Laudatio сообщает о
неких амастридских «воспоминаниях ('Ьлоцутщата) в письменном виде»
(гл. 22), где повествовалось и о посещении этого города Андреем77 Во-
вторых, под историографами Епифаний мог подразумевать и историков
церкви. Из последних сообщение об Андрее есть, как известно, только у
Евсевия. Один пассаж из Епифания позволяет нам предположить, что он
был знаком с этим текстом Евсевия: апостолы спустились «eig Eivcbnriv
noXiv too FIovToo oi Xeyopevoi EwOai» — отсутствие синтаксической связи
между всей структурой фразы и выражением «так называемые скифы» ос-
тавляет единственную возможность для толкования этих слов как поясне-
ния, апеллирующего к указанию Евсевия, что Андрею по жребию досталась
Скифия.
Таким образом, дискуссия по вопросу об использовании Епифанием
апокрифов, о чем он сам недвусмысленно упоминает, может быть переведе-
на в более конструктивное русло. Уяснив себе, что Епифанием заимствовано
не из апокрифических источников, мы сможем предположить, что могло
быть взято оттуда. И этот остаток распадается на две части: факты, извест-
ные из сохранившихся апокрифов и зависящих от них памятников
(проповедь вместе с Иоанном во Фригии и Эфесе — фрагмент Муратори78;
посещение Халкедона, Византия и Гераклеи Фракийской (Перинфа)— Гри-
горий Турский; наконец, проповедь и мученичество в Патрах — вся апо-
крифическая традиция), и неизвестные (путешествие из Антиохии в Синопу,
проповедь в Трапезуйте и Самосате79 и т. д.). При этом некоторые пассажи
могли быть заимствованы как напрямую из апокрифов, так и через посред-
76KahlG. Op. cit. S. 70.
77 Сам Епифаний упоминает о загадочном «алфавитарии херсаков», где синопцы называ-
лись людоедами (гл. 65).
78 Ehrhardt А.А.Т. The Gospels in the Muratorian Fragment//Ostkirchliche Studien. 2. 1953.
P 126 seq.; Dvornik F. Op. cit. P. 200 and ann. 30a.
79 По остроумному предположению Фламьона {Flamion F. Op. cit. P 202. Ann. 4), яркая
антиполитеистическая проповедь в Самосате, которая составляет все содержание сообщения о
пребывании апостола там, могла появиться в качестве полемики с идеями знаменитого
Лукиана, уроженца этого города.
360
ство местной традиции (история с людоедами в Синопе и чудеса в Никее).
Подводя итог, отметим любопытную деталь: Епифаний пользуется сведе-
ниями апокрифов прежде всего там, где он мог их проверить на месте, и
избегает рассказа о тех местах, где сам не бывал (например, полностью
опускается рассказ о событиях на пути от Перинфа до Патр).
Для окончательного уяснения характера епифаниева предприятия необ-
ходимо, наконец, отметить основополагающее значение для него канониче-
ских «Деяний апостолов», да и всей новозаветной традиции вообще. Наряду
со стилистическими аллюзиями (ср., например, начало «Жития» и Лк. 1, 1—
5) это оказало и несомненное влияние на сам сюжет: моделирование ранее
неизвестных возвращений Андрея в Иерусалим по образцу путешествий
Павла, избиение Андрея по подобию описанного в Деян. 14, 1980 и т.п. Ка-
кое влияние труд Епифания, создавшего по-настоящему православное и, что
немаловажно, самое полное (объем всех последующих житий определяется
рамками, установленными Епифанием) жизнеописание апостола Андрея,
оказал на его последователей, легко можно понять при самом беглом анали-
зе их сочинений.
Очень быстро материал Епифания (а точнее, его «полной» редакции81)
был использован для произведения риторического характера — «Жития и
хождений апостола Андрея, сплетенных с похвалою», т. н. Laudatio. Являясь
проповедью в день памяти апостола, она по своему большому объему силь-
но выпадает из рамок обычных энкомиев или гомилий82, но это связано,
вероятно, с тем, что исходный текст проповеди был расширен впоследствии
самим автором за счет увеличения подробности изложения.
Вопрос о соотношении ее с текстом Епифания долгое время стоял очень
остро. Однако, к сожалению, эта острота зависела прежде всего от незна-
комства ученых с лучшими рукописями епифаниевского жития. В частно-
сти, те аргументы (прежде всего относившиеся к сюжетным лакунам у Епи-
фания), которые Липсиус приводил в пользу независимого происхождения
Laudatio и версии Епифания от общего протографа, отпадают при изучении
текста лучших рукописей (например, Codd. Cutl. 38 и Scorial Y II 6). Фламь-
он83 был первым, кто однозначно и справедливо высказался в пользу несо-
мненной зависимости содержания Laudatio от текста Епифания.
Между тем и та и другая сторона, утверждая полную независимость или
соответственно зависимость (в «допатрской» части) энкомиаста от Епифа-
ния, проглядели те расхождения, которые помогли бы лучше атрибуировать
данный памятник. Действительно, маршрут апостола и здесь и там абсолют-
но идентичен, так что Laudatio изменяет его только лишь в одном, но весьма
показательном месте. Сообщая о желании апостола проповедовать в много-
80 Подробнее по этому сюжету см.. Виноградов А.Ю. Евреи-людоеды: одна византийская
легенда IX в.//CTTFI. Труды второй молодежной конференции СНГ по иудаике. М., 1998.
С. 103—105.
81 KahlG. Op.cit. S. 64.
82 По этой причине Фламьон (Flamion J. Op. cit. Р. 79) вообще сомневается, что она когда-
то произносилась.
83 Flamion J. Op. cit. Р. 79—85.
361
людных поселениях, энкомиаст неожиданно начинает превозносить малень-
кое местечко Харакс при слиянии двух потоков в реку Парфений, прослав-
ляя в явно гиперболизированных выражениях местную августовскую ярмар-
ку, и говорит о местной церкви апостола, основанной будто бы еще самим
Андреем, которая разрушилась от ветхости, а некий иллюстрий Феодосий,
чье имя, вероятно, как еще здравствующего не названо прямо, а описано как
«Божий дар», восстановил «этот ныне зримый благолепный храм» (гл. 23—
24), что ясно свидетельствует о произнесении проповеди именно в этом месте.
В этом контексте дополнительное значение получает предположение Эр-
харда, подхваченное Алкеном и Приером84, о том, что Laudatio принадлежит
перу знаменитого энкомиаста IX в. Никиты Давида Пафлагона85 Действи-
тельно, в двух рукописях (Codd. Paris, gr. 755 и Моск. ГИМ 388) Laudatio
помещена среди других произведений этого автора, в их числе и похвальное
слово апостолу Андрею, намного более краткое, сведения которого о путе-
шествиях Андрея скудны и включают лишь общие рассуждения о проповеди
у варваров, в Византии и в Патрах86
Дополнительным аргументом в пользу тесной связи энкомиаста с местом
произнесения проповеди можно считать пассаж в Cod. Coisl. 105 (XII в.),
элиминированный в других рукописях Laudatio, который разделяет пропо-
ведь (!) на две части и приводит слова автора о том, что он, как честный
должник, возвратился, чтобы рассказать об остальных деяниях апостола, и
чей стиль Бонне характеризует так: «Quae (sc. verba.—А.В.) quidam
nequaquam ipse laudationis scriptore videntur indigna», что позволяет тракто-
вать его как часть первоначального текста, позднее убранную ради целост-
ности повествования. В любом случае такие выкладки имеют под собой
много большее основание, чем чрезвычайно странное (но, увы, методологи-
чески весьма характерное для Дворника) предположение87, что раз энкоми-
аст мог пользоваться житием Епифания, то, значит, он был монахом того же
монастыря... Датировка Laudatio зиждется на еще более зыбкой почве, од-
нако обычно все же достаточно единодушно связывается со второй полови-
ной X в. О значении и восприятии этого памятника речь еще пойдет ниже, в
связи с грузинской традицией об апостоле Андрее.
Окончательное оформление и канонизация новой, «епифаниевой» редак-
ции хождений апостола происходит в’ творчестве Симеона Метафраста,
превратившего органически вырастающий из различных источников свод
Епифания в упрощенную и гладкую повесть, которая не привлекла поэтому
практически никакого внимания ученых88 Совершенно самостоятельно со-
ставив первую, «палестинскую» часть жизнеописания Андрея, в остальных
двух он просто сокращал текст своего предшественника. То, что из Иеруса-
лима Андрей у него переносится сразу в Амис, без сомнения, свидетельст-
84 См.. Acta Andreae, IP 15 et ann. 2.
85 PG. 105. Col. 64—69.
86 Обе эти рукописи не были использованы Бонне при критическом издании Laudatio.
87 Dvornik F. Op. cit. P 227.
88 За исключением, может быть, только Фламьона {Flamion J. Op. cit. P 85—88).
362
вует об использовании им «краткой» редакции, с которой Метафраст посту-
пил следующим образом. Сделав Амис — куда Андрей сразу приходит из
Синопы — первым местом его проповеди вообще, он объединяет малень-
кий, оставшийся в этой редакции отрывок о первом пребывании Андрея в
Синопе с рассказом о его втором посещении этого города, выпуская год
между освобождением Матфия из уз и гонением на него местных иудеев, и,
не зная ничего о совместной проповеди двух апостолов, заставляет Андрея
найти «апостола Матфия заключенным у синопцев в темнице», возвращаясь
поразительным образом к версии «Деяний Андрея и Матфия», совершенно
ему неизвестных! ‘
Полностью скопировав и «ахайскую» часть у Епифания, Метафраст до-
бавляет к ней историю о перенесении мощей апостола великомучеником
Артемием при императоре Констанции, которую он воспроизводит, в свою
очередь, также в житии самого св. Артемия и которая отсутствует у Епифа-
ния, но завершает при этом Laudatio, — где лежит источник вдохновения
Метафраста, сказать не так легко...
Как известно, понтийская традиция проповеди Андрея получила широ-
кое распространение и развитие в древнерусской литературе, где апостол не
ограничивается только Крымом, а движется дальше на север. Однако, дабы
не удаляться от собственно черноморских сюжетов, рассмотрим подобное
развитие событий на другом периферийном материале — грузинском. Мы
уже видели, как сообщение о проповеди в Хараксе непротиворечиво встав-
ляется в повествование, так что в его подлинности не сомневается не только
неискушенный читатель, но даже никто из ученых мужей.
Появление в Грузии сведений о проповеди Андрея в этой стране связы-
вается в «Житии Петра Майумского» с «божественным Никитой филосо-
фом»89 Последний, по справедливому мнению Джавахова90, идентичен с
Никитой Давидом Пафлагоном, который, действительно, упоминает в своем
энкомии об иверах91 Однако, имея в виду высказанную двумя независимы-
ми путями гипотезу о Никите как авторе Laudatio (см. выше), мы можем
сделать одно весьма интересное наблюдение: грузинское житие апостола
Андрея92 является не чем иным, как сокращенным переводом Laudatio (что
легко определяется по упоминанию Харакона — Харакса), причем сделан-
ным с текста, близкого к рукописи С (Cod. Par. CoisL 105, XII в.), что уста-
навливается при сравнении грузинского жития с разночтениями в критиче-
ском аппарате издания Бонне. Не исключено, что принадлежит этот перевод
перу знаменитого Евфимия Святогорца, переведшего с греческого некие
«Хождения и проповеди святого апостола Андрея», которые читались 30 ноя-
бря в Иверском монастыре на Афоне93 Итак, на основании вышеизложенно-
89 Житие Петра Майумского И Православный палестинский сборник. 47. С. 5.
Джавахов И. Проповедническая деятельность ап. Андрея и св. Нины//ЖМНП. 333.
1901. С. 77—113.
91 PG. 105. Col. 64.
92 Русский перевод текста из рукописи Давид-Гареджийского монастыря см.. Христиан-
ское чтение. 1869. Т 6.
93 Джавахов И. Указ. соч. С. 107—108.
363
го можно предположить, что авторство Никиты в X—XI вв. было еще из-
вестно.
Что же касается проповеди в собственно Грузии, то она аккуратно вклю-
чена в третье путешествие Андрея и основана, вероятно, на местной запад-
ногрузинской традиции почитания апостола. Таким образом, «понтийская
легенда», развивавшаяся в греческой литературе в процессе осознания но-
вой, «византийской» общности и связанная с миссией Церкви на Кавказском
побережье Черного моря, была подхвачена христианами Кавказа, ощущав-
шими свою причастность к судьбам православной империи.
Подводя итоги подробного разбора памятников, следует, как кажется,
специально проследить развитие традиции причерноморской проповеди
апостола Андрея. Как мы видели, понтийская традиция складывается перво-
начально из двух компонентов. Первый — это повествование в апокрифиче-
ских «Деяниях Андрея» (2-я половина II в.), сюжет которых реконструиру-
ется на основе обработки Григория Турского (590-е годы), о проповеди
апостола на южном берегу Черного моря: от Синопы до Византия. Эти эпи-
зоды практически не несут на себе оттенка местной специфики и вполне
вписываются в ряд других апокрифических актов, имеющих более или ме-
нее фантастическую или еретическую окраску. Еще на ранней стадии (не
позже VI в.) в этот итинерарий включается сюжет из первоначально незави-
симых «Деяний Андрея и Матфия в городе людоедов» (ок. 400 г.), которые
возникли, однако, уже на фоне существования южнопонтийско-ахейской
традиции. Определенное родство с локализацией Григорием этого города
где-то в Юго-Восточном или Восточном Причерноморье наблюдается в
списке Псевдо-Епифания (VII—VIII вв.), который связывает его с местеч-
ком Иссулимен недалеко от Трапезунта. Однако уже к VI в. восходит синоп-
ская традиция отождествления своего города с областью апокрифических
людоедов. Последнее предание получило, судя по всему, широкое распро-
странение в Причерноморском регионе (Епифаний Монах и его «алфавита-
рий херсаков»).
Вторым слагаемым понтийской традиции является отраженное у Евсевия
упоминание Оригеном (III в.) Скифии как апостольского удела Андрея. Это
свидетельство, сомнения в принадлежности которого александрийскому
богослову вряд ли обоснованы, приводится автором «Церковной истории»
явно в полемике с апокрифической версией андреевой проповеди как высо-
коавторитетное древнее предание. В ходе дальнейшей борьбы Церкви с
«Деяниями Андрея», которым приписывался еретический характер, эта вер-
сия стала канонической (наряду с очищенным материалом актов). Ее под-
хватывают появившиеся на сирийской почве так называемые «списки апо-
столов и учеников», причем уже в самой ранней форме (рукопись D Псевдо-
Ипполита) в нее входят «скифы, саки и согдианы», что является скорее по-
пыткой охватить все родственные скифам племена, чем стремлением свя-
зать проповедь апостола с восточным ареалом ираноязычных кочевников,
живущих на краю ойкумены. В первом полностью принадлежащем грече-
ской почве памятнике, каталоге Псевдо-Епифания, это предание объединя-
ется с восточнопонтийской локализацией города людоедов при полном мол-
364
чании об итинерарии актов, который вводится в виде резюме (Понт, Вифи-
ния, Фракия) у зависящего от своего предшественника Псевдо-Дорофея
(конец VIII в.?). Однако следы южнопонтийской традиции присутствуют и у
первого: об этом свидетельствует упоминание в списке учеников о Филоло-
ге, рукоположенном Андреем в епископы Синопы.
Уже у Псевдо-Епифания (несмотря на необоснованный скептицизм мно-
гих ученых) мы впервые сталкиваемся с «византийской легендой», в виде
предания о Стахии, которого Андрей поставил епископом Византия в Арги-
рополе (предместье Константинополя). При осмыслении этой традиции,
которая вряд ли является очень древней (само название Аргирополя возник-
ло только в V в.), Псевдо-Дорофей использует какие-то местные константи-
нопольские легенды (о Зевксиппе и др.), создавая историю апостольской
преемственности на константинопольской кафедре, которая будет затем
успешно применяться в идеологической борьбе с Римом. Сейчас у нас нет
никаких оснований связывать возникновение этой традиции с именем пат-
риарха Фотия, как это делали некоторые ученые.
Принадлежность апостольских списков к не самым высоким в общем-то
жанрам литературы определила как их широкое распространение, что под-
тверждается огромным размахом рукописной традиции, так и многообразие
версий не только в различных каталогах, но и даже внутри одного памятни-
ка. Если часть списков ограничивалась лишь известием о месте и характере
смерти Андрея (каталог из хроники Псевдо-Симеона Логофета, синаксар-
ный а, греческо-сирийский аноним), то другие либо увеличивали объем
предшественника (Псевдо-Дорофей), либо, наоборот, резюмировали его
(Псевдо-Ипполит); возможным было и смешение двух этих методов (сина-
ксарный Ь). В качестве характерного добавления можно привести упомина-
ние о перенесении мощей Андрея в Константинополь (рукопись Моск. ГИМ
314 (Псевдо-Дорофей) и Моск. ГИМ 186 (Псевдо-Ипполит), которое являет-
ся, вероятно, сокращением эпизода из раннего жития великомученика Ар-
темия. Таким образом, апостольские каталоги являлись единственным памят-
ником, где была отражена роль Андрея как апостола Понта и Малой Азии, так
как все известные нам византийские обработки апокрифических актов каса-
ются только патрской части. Существование переделок, подобных труду
Григория Турского, на греческой почве до IX в. не зафиксировано (если
только не принимать более раннюю датировку Narratio VII или VIII в.).
Несомненно, что наступление в IX в. коренного поворота в развитии ан-
дреевской традиции, когда появились большие жития, в центре внимания
которых находятся прежде всего области вокруг Черного моря (и в Малой
Азии), имеет под собой глубокие основания. Чисто жанрово это было обу-
словлено зарождением минеи, требовавшей достаточно пространного и
православного по характеру жития. Однако это вполне реальное обстоятель-
ство не объясняет самого сдвига смысловых акцентов, который можно по-
пытаться объяснить следующим образом. Арабская катастрофа первой по-
ловины VII в., отнявшая у ромеев Египет, Палестину и Сирию, окончатель-
но похоронила юстиниановскую идею «средиземноморской империи» и
привела к переосмыслению географического пространства ромейского го-
365
сударства. Если раньше империя равнялась ойкумене и включала в себя
множество апостольских уделов, то теперь сокращение до границ балкан-
ско-малоазийского региона и вычленение ядра империи вокруг Константи-
нополя приводит к оформлению нового, собственно византийского этно-
культурного единства со своим Новым Римом. Все это подталкивало к соз-
данию образа «своего», византийского апостола, который должен был охва-
тить своею проповедью как можно большую часть империи, — на эту роль
лучше всего подходил Андрей с его миссионерской традицией, соединявшей
не только оба берега Эгеиды, но и вообще всю территорию империи от Тра-
пезунта до Пелопоннеса. Такая потенция не смогла реализоваться по понят-
ным причинам ни в «темном» VII в., ни во времена «первого иконоборчест-
ва». Очевидно, что, находясь в струе агиографического бума начала IX в.,
новая андреевская традиция была связана с усилением роли церкви в визан-
тийском обществе при православных патриархах Тарасии и Никифоре94
Всплеску творческой активности способствовало и начало активного пере-
писывания минускулом древних унциальных рукописей, связанное со Сту-
дийским монастырем в частности и с православным монашеством вообще95
Именно к началу IX столетия разрыв между складывающимся образом
Андрея как «апостола Византии» и реально существующими памятниками,
которые ни по содержанию, ни по объему не соответствовали новым запро-
сам, стал особенно актуален. Разрешило этот конфликт96 создание Епифани-
ем Монахом большого, православного и «понтоцентрического» жития апо-
стола Андрея. При работе над этим житием Епифаний не только использо-
вал весь материал предшествующей андреевской традиции, но и связал об-
раз Андрея с местами проповеди других апостолов (но без подчинения их
Андрею, как предполагает Каль97). Этот памятник нового типа, созданный с
учетом и литературной традиции, и местных понтийских преданий, стал (не
только из-за своего содержания, но и не в последнюю очередь, как мы виде-
ли выше, благодаря своей особенной композиции) основой для всех после-
дующих житий апостола.
Удобство выстроенной Епифанием схемы заключалось в том, что пон-
тийский итинерарий апостола, состоявший из всех известных Епифанию, но
при этом неравноценных по объему информации пунктов, легко допускал
включение между двумя прежними точками нового города или даже облас-
ти, когда речь идет о маршруте, заимствованном уже у последователей
Епифания Монаха. Так поступает анонимный автор Laudatio, который вкли-
нивает между Амастридой и Синопой местечко Харакс, где он на самом
деле произносит проповедь на освящении храма в честь апостола Андрея.
Так и в грузинском житии Андрея, которое целиком восприняло итинерарий
Laudatio (включая и Харакс!), вполне органичной выглядит вставка о про-
94 Об этом см. книгу: Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборче-
ский кризис (784—847). М., 1998.
95 На этот момент нам любезно указал Б.Л.Фонкич.
96 Можно, конечно, говорить и о каком-то конкретном идеологическом заказе, подвигшем
Епифания на создание жития, однако прямых подтверждений этому нам найти не удалось.
97KahlG. Op. cit. S. 121.
366
поведи в Западной Грузии, чему по типу соответствует и сказание о хожде-
нии Андрея на Русь98 Симеон Метафраст, у которого не было никакого
особого «Lokalpatriotismus», тоже предпринимает весьма удачные преобра-
зования итинерария, так как в его распоряжении находилась рукопись Епи-
фания без первых восьми глав. При этом никаких сюжетных изменений
текст Епифания не претерпевает, что, без сомнения, свидетельствует об
удачности и приемлемости произведенного им синтеза (в отличие, напри-
мер, от Narratio), который византийская литература использовала до самого
своего конца.
Подводя черту под исследованием традиции проповеди апостола Андрея
на Понте Эвксинском, хотелось бы выделить те конституирующие моменты,
которые и позволяют определить эту традицию как таковую, вне зависимо-
сти даже от конкретного содержания каждого памятника. Во-первых, в сви-
детельствах о проповеди Андрея фигурируют так или иначе все четыре бе-
рега Понта Эвксинского, происходит ли это по отдельности (апокрифиче-
ские акты, «скифская легенда»), в сочетании двух или трех элементов
(Псевдо-Епифаний, Григорий Турский, Епифаний Монах) или в форме цир-
кумпонтийского путешествия (Псевдо-Дорофей, Narratio), причем послед-
нее характерно вовсе не для самых развитых житий — напротив, у Епифа-
ния Монаха и его последователей отсутствует проповедь на западном бере-
гу, что может свидетельствовать и о некоем выпадении этой зоны из сферы
византийского церковно-политического единства. Во-вторых, апостол дви-
жется только вдоль побережья — удаление от него всегда связано с какой-то
особой целью (например, путешествие в Иерусалим на Пасху). Наконец,
характерен момент плавания апостола по Черному морю: вдоль берега, как в
большинстве памятников, или даже поперек моря (из Боспора в Синопу),
как у Епифания Монаха, — это плавание, заканчивающееся (начиная с апо-
крифических деяний) всегда в Византии, в конце концов (Псевдо-Дорофей)
станет тем ключом, который замкнет просвещение Андреем всего Причер-
номорья на Константинополе, его кафедре и епископе, создавая таким обра-
W W 99
зом новый, византиискии вариант «циркумпонтийского единства»
™ Погодин А. Повесть о хождении апостола Андрея в Руси И Byzantinoslavica. 7. 1937—
1938. Р 137—141.
99 О «циркумпонтийском единстве» в античности см.. Виноградов Ю.Г Понт Эвксинский
как политическое, экономическое и культурное единство и эпиграфика И Античные полисы и
местное население Причерноморья. Севастополь, 1995. С. 5—55.
367
А.А. Молчанов
ДРЕВНИЕ ГИДРОНИМЫ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
(по поводу книги Г.Шрамма «Реки Северного Причерноморья.
Историко-филологическое исследование
их названий в ранних веках».
Пер. с немецкого А.В.Назаренко. М.» 1997)
Для изучения древнейшего прошлого Европы топонимический материал
имеет, как известно, первостепенное значение. Гидронимы, и прежде всего
названия больших рек, являются, как правило, самыми устойчивыми из
географических названий. Поэтому их ценность как источника для реконст-
рукции лингвоэтнических слоев особенно велика1
Однако сама по себе большая потенциальная информативность того или
иного вида источников еще не гарантирует успех исследователю, его ис-
пользующему. Позитивные результаты приносит только применение совер-
шенной научной методики, вполне корректной с точки зрения точности
последовательного осуществления всех стадий исследовательской работы:
выявления и отбора исходного материала, его системного анализа, сопос-
тавления полученных при этом данных с выявленными совершенно незави-
симо дополнительными свидетельствами и прочими фактами. По-настоя-
щему значительное продвижение вперед в разработке той или иной крупной
проблемы имеет место только тогда, когда исследователю удается наметить
новое направление поиска.
К числу именно таких ученых-новаторов, несомненно, принадлежит из-
вестный германский лингвист и историк Готтфрид Шрамм. В последние три
десятилетия в круг его научных интересов входили главным образом про-
блемы этнической истории Восточной и Юго-Восточной Европы эпохи
древности и раннего средневековья, которым он посвятил несколько фунда-
ментальных исследований2 Монографии Г.Шрамма всегда отличает новиз-
1 Лишь в тех случаях, когда на географически четко обособленной территории отсутствует
основополагающая (в коммуникационном или любом другом отношении) речная система,
наиболее архаичными оказываются уже иного рода топонимы. Так, например, для острова
Крит, колыбели европейской цивилизации, самый древний пласт ономастики представлен в
названиях минойских городов, процветавших уже в первой половине II тысячелетия до н. э.
(Молчанов А.А. Древнейшие топонимы Европы//Вторая Всесоюзная научно-практич. конфе-
ренция «Исторические названия — памятники культуры». 3—5 июня 1991 г. Сб. материалов.
Вып. 2. М., 1991. С. 113, 114).
2 Schramm G. Nordpontische StrOme. Namenphilologische Zugdnge zur Friihzeit des europaischen
© А.А.Молчанов, 1999
368
на подхода к избранной теме. Для российских же ученых особенно интере-
сен его взгляд на наиболее близкие им сюжеты, связанные с восточноевро-
пейской ономастикой.
Капитальный историко-филологический труд о древних гидронимах Се-
верного Причерноморья представлен ныне на русском языке в основательно
переработанном, по сравнению с изданием 1973 г., виде. Однако основным
исходным материалом для исследования здесь по-прежнему остаются на-
звания крупных, судоходных на большой протяженности, рек (Strome), те-
кущих в степной и лесостепной зонах Восточной Европы и имевших исклю-
чительное значение для обитателей данного региона во все исторические
эпохи. Таких базовых гидронимов выявляется до 60. При этом они марки-
руют в различных ономастических формах всего 10 ведущих речных арте-
рий, преимущественно бассейна Черного и Азовского морей: Дунай, Серет,
Прут, Днестр, Южный Буг, Днепр, Дон, Донец, Кубань, Волгу.
В первом разделе своей обновленной монографии Шрамм предпринима-
ет попытку установить направление и протяженность доисторических ком-
муникаций на огромном пространстве между Дунаем и Доном. В качестве
специфической черты тамошней гидронимии исследователь выделяет мно-
гоименность главных рек, проявляющуюся как будто уже при начале ее
письменной фиксации античными авторами. При этом разные имена носят,
согласно точке зрения Шрамма, различные участки (отдельно средние и
нижние течения) одних и тех же водных потоков. Анализируя и интерпрети-
руя такого рода факты, автор книги приходит «к предположению, что в те-
чение тысячелетий коммуникации вдоль северопричерноморских рек были
затруднены, тогда как передвижения перпендикулярно им, вдоль отдельных
ландшафтных зон, уже в архаические времена могли способствовать уста-
новлению довольно дальних связей» (с. 19).
По мнению Шрамма, древнейший гидронимический пласт, представлен-
ный в названиях крупных северных притоков Черного моря, явно индоевро-
пейский, но он появился задолго до расселения здесь ираноязычных скифов.
Тем самым отвергается получившая широкое хождение концепция В.И.Аба-
ева. Аргументы последнего в пользу иранской (скифской) этимологии кон-
кретных гидронимов — например, Днестра и Днепра — подвергнуты резкой
критике и отметены автором рецензируемой книги как неубедительные.
Самые ранние из известных нам топонимов были, по представлениям
Шрамма, принесены в степную и лесостепную зоны Восточной Европы
некими «индоевропейскими северопонтийцами», которые двигались двумя
несмыкающимися потоками с запада на восток, соответственно из Нижнего
и Среднего Подунавья, вдоль побережья Черного моря и сошлись затем в
районе Дона и Кубани (с. 46). Внутреннюю логику такой модели двух па-
раллельных миграционных волн исследователь усматривает в изолирован-
Ostens. Gottingen, 1973; Idem. Eroberer und Eingesessene. Geographische Lehnnamen als Zeugen
der Geschichte SUdosteuropas im crstcn Jahrtausend n. Chr. Stuttgart, 1981, Idem. Anf&nge des
albanischen Christentums. Die frOhe Bekehrung der Bessen und ihre langen Folgen. Freiburg, 1994;
Idem. Ein Damm bricht. Die rOmischc Donaugrenze und die Invasionen des 5.—7. Jahrhunderts.
MOnchen, 1997 (SOdosteuropa—Forschungen Bd. 100).
24 Зак. 90
369
ном освоении переселенцами хотя и смежных, но различных ландшафтных
зон. Однако он все же признает, что прямолинейная увязка комплексов гид-
ронимических данных с физико-географическими реалиями грешила бы
слишком большим схематизмом (с. 53). Неизбежно встающий при этом
вопрос о том, как согласуется с наличными археологическими материалами
сформулированная им на данных лингвистики теория, Шрамм оставляет
открытым. Дать ответ на него он предоставляет право самим археологам.
Второй раздел книги посвящен увязке явлений гидронимической дезин-
теграции и интеграции с реконструируемыми реалиями экономической и
политической истории северопричерноморских этносов. Развитие новых
коммуникационных связей (торговых или политических по своей природе) в
поздней античности и раннем средневековье просматривается уже в ином
направлении — не поперек, а вдоль речных артерий. И разнобой, и унифика-
цию ономастических форм Шрамм склонен напрямую связывать с конкрет-
ными ситуациями, складывавшимися в те или иные периоды в интересую-
щем его регионе. Так, он, к примеру, постулирует закрепление за всем тече-
нием Дуная более позднего латинского названия как следствие установления
по реке сплошной границы Римской империи. Племенам готов, спустив-
шимся из лесостепи на юг к морскому побережью по Днепру и Днестру,
исследователь приписывает перенесение к устьям названий, относившихся
прежде лишь к средним течениям. Особый этап в формировании восточно-
европейской топонимии совпадает, по Шрамму, с эпохой существования
Готской державы. Когда в границах этого крупного территориально-поли-
тического объединения активно «заработали» транспортные артерии, по ним
в античные центры Черноморского побережья опять стали поступать с севе-
ра не только товары, но и географическая информация, включавшая в себя и
гидронимическую номенклатуру.
Гуннское нашествие нарушило устоявшиеся связи. Новое их налажива-
ние началось, вероятно, лишь с V в., с усилением в лесостепной зоне, и осо-
бенно в Среднем Поднепровье, славянских центров. Но только в IX—X вв.
произошло полное воссоздание Днепровской коммуникационной системы,
теперь уже как части известного древнерусским источникам «пути из варяг
в греки». Контроль над этой системой оказался в руках властителей Киев-
ской Руси.
В третьем, заключительном разделе книги Шрамм выдвигает и старается
обосновать гипотезу о генетической связи киммерийского и армянского
языков, а следовательно, и о прямом родстве соответствующих этносов.
Толчком к созданию этой гипотезы послужил для исследователя лингвисти-
ческий анализ гидронимов Tanais и Hypanis. Последние толкуются им как
ономастические реликты, не позднее VIII в. до н. э. заимствованные греками
у киммерийцев — доскифских обитателей Северного Причерноморья, от-
личных в то же время от «северопонтийцев».
Вытесненные скифами из причерноморских степей в Закавказье и Ма-
лую Азию, киммерийцы оставили свой след в ономастике и апеллятивной
лексике других обитателей северных, восточных и южных областей Цир-
кумпонтийской зоны. Сам Шрамм справедливо отмечает, что от языка ким-
370
мерийцев до нас дошли буквально крохи. Но и этих крайне немногочислен-
ных языковых фактов ему хватает для того, чтобы суметь проследить «ра-
зительные двусторонние схождения киммерийского с армянским» (с. 127).
Достоверные свидетельства нарративных источников о судьбах киммерий-
цев в Закавказье и Малой Азии (они охватывают период с конца VIII до 30-х
годов VII в. до н. э.)3 не противоречат, как считает Шрамм, его идее о рассе-
лении остатков этого этноса в конечном итоге на бывшей территории царст-
ва Урарту и превращении их там в армян.
Правда, нельзя не заметить серьезных колебаний, которые допускает ис-
следователь в оценке собственной концепции по ходу ее изложения. То он
вроде бы готов довольствоваться одной лишь осторожной постановкой во-
проса о киммерийско-армянской этнокультурной преемственности (с. 108),
то высказывается на сей счет в очень категоричном тоне: «Для меня очевид-
но, что в лице армян продолжает жить народ киммерийцев» (с. 132).
Но в целом для монографии Шрамма более характерно педантичное ак-
центирование внимания читателя на возможностях альтернативных толко-
ваний тех или иных лингвистических данных. Автор откровенно и самокри-
тично делится с коллегами сомнениями, возникающими по ходу развития
очередной своей идеи, и с той же прямотой подчас не скупится на резкие
оценки мнений других специалистов (ср., например, с. 126). Он не скрывает
наличия в работе над избранными им темами многих трудностей, обуслов-
ленных прежде всего скудостью и фрагментарностью исходного материала,
но также и спецификой поиска оптимальной для каждого конкретного слу-
чая исследовательской методики.
К сожалению, временами изложение мыслей у автора становится черес-
чур тезисным, почти конспективным. Но всегда самым главным для него
остается стремление предельно четко продемонстрировать логику лингвис-
тических и исторических реконструкций. Для рассматриваемой монографии
Шрамма характерна стройность концептуальных построений, придающая
дополнительную убедительность многим суждениям автора. Однако, увы, не
всегда даже самая четкая внешне аргументация основывается на реальном
источниковом материале. Выборочный характер использования языковых
фактов в ряде случаев слишком уж очевиден. Проистекающая отсюда по-
спешность выводов иногда просто удручает. Приведем здесь лишь один
конкретный пример, весьма показательный в этом отношении.
Пытаясь разобраться со сложной историей двойного наименования ан-
тичными авторами Дуная — Данувием и Петром — уже после подчинения
Мезии римлянами, Шрамм приходит к твердому убеждению, что первый из
указанных двух гидронимов вскоре беспрепятственно одержал полную по-
беду в официальной сфере. В связи с этим он считает употребление назва-
ния «Петр» Сенекой, Плинием Старшим и тем более Сереном Саммоником
(ум. в 212 г.) несомненным архаизмом «под пером авторов, которые не были
’Детальный разбор их см.. IvantchikA.I. Cimmeriens au Proche-Orient. Friburg; Gottingen,
1993; Иванчик А.И. Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в
VIII—VII веках до н. э. М., 1996.
24*
371
на собственном опыте знакомы с положением дел в Подунавье» (с. 51). Ис-
следователю явно остался неизвестен весьма примечательный в данной
связи факт: одним из важных центров римской провинции Нижняя Мезия
был город, официально именовавшийся «Никополь у Истра» (основан в
102 г. императором Траяном, разрушен в 251г. готами) и чеканивший
вплоть до времен Гордиана III (238—244) свои монеты с соответствующей
легендой (NIKOnOAITQN ПРОС ICTPON)4
Иногда ошибочные суждения возникают из-за некритичного использова-
ния устаревших мнений. К таковым относится, в частности, утверждение об
османском (турецком) источнике заимствования названия реки Дон в упо-
минающих его арабских сочинениях (с. 110). Этот тезис начисто опроверга-
ется наличием сообщений о «Танаисе/Танисе» в трудах ученых Халифата
IX — начала X в.5
В монографии Шрамма содержится немало интересных версий и остро-
умных догадок. Скрупулезный подбор языковых фактов и тщательное со-
блюдение принятых в современной лингвистике процедур их сравнительно-
исторического анализа, когда и то и другое имеет место, позволяют иссле-
дователю превратить отдельную компактную штудию в настоящий шедевр
научного творчества. В этом отношении весьма показателен изящный этюд
об этимологии этнонима-самоназвания Slovene (с. 71—73).
Детальный разбор всей книги Шрамма занял бы объем, который во мно-
го раз превышает листаж, допустимый для обычной рецензии. Нам же хоте-
лось как можно скорее привлечь к ней внимание отечественных лингвистов
и историков. В обсуждении затронутых в этой дискуссионной, но весьма
содержательной книге актуальных научных проблем должны быть кровно
заинтересованы многие специалисты. И оно, смеем надеяться, не заставит
долго себя ждать.
4 Мушмов Н.А. Античните монета на Балканский полуостров и монетите на българскитс
царе. София, 1912. С. 56—83.
5 Калинина Т.М. Сведения ранних ученых Арабского халифата. Тексты, перевод, коммен-
тарий. М., 1988. С. 36, 52, 141, 144.
372
А.В.Подосинов
ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ РАБОТ
ПО АНТИЧНОЙ ИСТОРИИ И ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЮ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ1
1. ПУБЛИКАЦИИ АНТИЧНЫХ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ
И.Штриттер. Известия византийских историков, объясняющие россий-
скую историю древних времен и переселения народов. I—IV. СПб.,
1771—1775.
К.Ган. Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе. Ч. I—II.
Тифлис, 1884—1890.
Scythica et Caucasica. Известия древних писателей, греческих и латинских, о
Скифии и Кавказе / Собрал и издал с русским переводом В.В.Латышев.
Т. I. Греческие писатели. СПб., 1893—1900; Т. II. Латинские писатели.
СПб., 1904; перепечатка только русских переводов с комментированием
в журнале: ВДИ. 1947. 1—4; 1948. 1—4; 1949. 1—4; 1952. 2 (указатели);
перепечатка из ВДИ: СПб., 1992—1993. Вып. 1—4.
Изборник источников по культурной истории Востока, Греции и Рима / Под
ред. Б.А.Тураева, И.Н.Бороздина, Б.В.Фармаковского. Ч. I—II. М., 1918.
Часть II. Древний мир на юге России.
А.В.Мишулин. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских
писателей по VII в. н. э. // ВДИ. 1941. 1. С. 230—284.
М. Plezia. Greckie i lacinskie zrodla do najstarszych dziejdw Slowian. T. I.
Poznan; Krakow, 1952.
А.ИДоватур, Д.П.Каллистов, И.А.Шишова. Народы нашей страны в «Исто-
рии» Геродота. Тексты, перевод, комментарий. М., 1982 (серия «Древ-
нейшие источники по истории народов СССР»).
А.В.Подосинов. Произведения Овидия как источник по истории Восточной
Европы и Закавказья. Тексты, перевод, комментарий. М., 1985 (серия
«Древнейшие источники по истории народов СССР»).
1 Библиография охватывает основные работы по истории Северного Причерноморья
(главным образом монографии, сборники статей, тезисы докладов конференций и авторефера-
ты диссертаций), вышедшие в последние примерно сто лет; более подробно перечисляются
труды по литературному источниковедению истории Восточной Европы (монографии и
статьи). Разумеется, большинство работ по истории Северного Причерноморья также содер-
жит источниковедческий анализ античных письменных источников. Библиография построена
в хронологическом порядке, чтобы более наглядно показать динамику исследований.
©А.В.Подосинов, 1999
373
К.Г.Алиев. Античные источники по истории Азербайджана. Баку, 1986 (2-е
изд.: Баку, 1987).
Кавказ и Дон в произведениях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990.
Скифы. Хрестоматия / Сост., введение, коммент. Т.М.Кузнецовой. М., 1992.
Свод древнейших письменных известий о славянах/Под ред. Л.А.Гиндина
и Г.Г.Литаврина. Т. I—II. М., 1994—1995.
2. ИСТОРИОГРАФИЯ АНТИЧНОГО ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ
С.А.Семенов-Зусер. Опыт историографии скифов. Ч. I. Скифская проблема в
отечественной историографии. Харьков, 1947.
А.С.Коцевалов. Античная история и культура Северного Причерноморья в
советском научном исследовании. Мюнхен, 1955.
ВТ. Пашу то, А. П. Новосельцев, И.С.Чичуров, Я.Н.Щапов. Итоги и задачи
изучения истории древнейших государств нашей страны // История
СССР. 2. 1974. С. 71—93.
Древнейшие источники по истории народов СССР. Тематика и состав вы-
пусков по Европейскому региону/Под ред. В.Т.Пашуто, Я.Н.Щапова.
Части I—II. М., 1976—1980.
А.В.Подосинов. Овидий как источник по истории Западного Понта (Исто-
риографический обзор) // ВДИ. 1981.2. С. 174—194.
А.А.Нейхардт. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии.
Л., 1982.
М.В.Агбунов. Проблемы и перспективы изучения античных авторов о При-
черноморье // ДГ, 1982 год. М., 1984. С. 239—246.
А.В.Подосинов. О работе над сводом «Древнейшие источники по истории
народов СССР» (античные источники) // Eirene. Studia Graeca et Latina.
25. Praha, 1988. S. 79—86.
М.В.Скржинская. Источниковедческие исследования M.И.Ростовцева в
книге «Скифия и Боспор» и их развитие в советской историографии//
Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти
акад. М.И.Ростовцева. Новочеркасск, 1989. С. 22—23.
3. ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ
СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
К.К.Герц. Археологическая топография Таманского полуострова. М., 1870.
И.В.Помяловский. Сборник греческих и латинских надписей Кавказа. СПб.
1881.
ПО.Бурачков. Общий каталог монет, принадлежащих эллинским колониям,
существовавшим в древности на северном берегу Черного моря. Часть I.
Одесса, 1884.
В.В.Латышев. Inscriptions antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini Graecae
et Latinae (сокр.: IOSPE или IPE). Vol. I, II, IV. Petropoli, 1885—1-901; 2-e
изд. I тома — 1916г.
374
В.В.Латышев. Исследования об истории и государственном строе города
Ольвии. СПб., 1887.
В.В.Латышев. ПОИЛКА. СПб., 1909.
Е.Н. Minns. Scythians and Greeks. A Survey of Ancient History and Archaeology
on the North Coast of the Euxine from the Danube to the Caucasus. Cam-
bridge, 1913.
Б.В.Фармаковский. Ольвия. M., 1915.
М.И.Ростовцев. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918 (англ, рас-
ширенное переиздание: M.Rostovtzeff. Iranians and Greeks in South Russia.
Oxford, 1922).
И.И.Толстой. Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте. Пг., 1918.
М.Ebert. Siidrussland im Altertum. Bonn; Leipzig, 1921.
M. Vasmer. Die Iranier in Siidrussland. Leipzig, 1923.
M. И. Ростовцев. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников ли-
тературных и археологических. Л. 1925 (нем. расширенное издание:
M.Rostowzew. Skythien und der Bosporus. I. Berlin, 1931).
Б.Н. Граков. Материалы по истории Скифии в греческих надписях Балкан-
ского полуострова и Малой Азии И ВДИ. 1939. 3. С. 231—315.
А.А.Иессен. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Л., 1947.
В. Д. Блаватский. Искусство Северного Причерноморья античной эпохи. М.,
1947.
Г.Д. Белов. Херсонес Таврический. Историко-археологический очерк. Л.,
1948.
В.Ф.Гайдукевич. Боспорское царство (Итоги и проблемы современной нау-
ки). М.; Л., 1949 (нем. расширенное переиздание: V.F.Gaidukevic. Das
Bosporanische Reich. Berlin; Amsterdam, 1971).
Д.П.Каллистов. Очерки по истории Северного Причерноморья античной
эпохи. Л., 1949.
Т.Н.Книпович. Танаис. М.; Л., 1949.
В.И.Абаев. Осетинский язык и фольклор. Т. I. Скифский язык. М.; Л., 1949.
Е С.Голубцова. Северное Причерноморье и Рим на рубеже нашей эры. М.,
1951.
А.Н.Зограф. Античные монеты. М., 1951.
Археология и история Боспора. Симферополь, 1952.
Д.П.Каллистов. Северное Причерноморье в античную эпоху. М., 1952.
С.А.Жебелев. Северное Причерноморье. Исследования и статьи по истории
Северного Причерноморья античной эпохи. М.; Л., 1953.
И.И.Толстой. Греческие граффити древних городов Северного Причерно-
морья. Граффити Государственного Эрмитажа. М.; Л., 1953.
В.Д. Блаватский. Земледелие в античных государствах Северного Причер-
номорья. М., 1953.
В.Д. Блаватский. Очерки военного дела в античных государствах Северного
Причерноморья. М., 1954.
ВД. Блаватский. Архаический Боспор. М., 1954 (МИА, 33).
А.М.Ременников. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III ве-
ке. М., 1954.
375
Н.С.Белова. Политическое положение боспорских городов в IV в. до н. э.
Автореф. канд. дис. Л., 1954.
Б Н Граков. Каменское городище на Днепре. М., 1954 (МИА, 34).
R. Werner. Die Dynastie der Spartokiden // Historia. 4. 1955. S. 412—444.
Античные города Северного Причерноморья. Очерки истории и культуры.
М.; Л., 1955.
L.Zgusta. Die Personennamen griechischer Stadte der nordlichen Schwarzmeer-
kilste. Praha, 1955.
А.Н.Зограф. Денежное обращение и монетное дело Северного Причерномо-
рья // Античные города Северного Причерноморья. Очерки истории и
культуры. М.; Л., 1955. С. 148—163.
Д.Б.Шелов. Монетное дело Боспора в VI—II вв. до н. э. М., 1956.
Д.Б.Шелов. Античный мир в Северном Причерноморье. М., 1956.
История и археология Древнего Крыма. Киев, 1957.
А.Н.Зограф. Монеты Тиры. М., 1957.
Проблемы истории Северного Причерноморья в античную эпоху. М., 1959.
К.В.Тревер. Очерки по истории культуры Кавказской Албании. М.; Л., 1959.
Э.И.Соломоник. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1959.
И.В.Яценко. Скифия VII—V вв. до нашей эры. М., 1959.
Е.И.Крупнов. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960.
В. Д. Блаватский. Античная археология Северного Причерноморья. М., 1961.
М.М.Кобылина. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М., 1961.
З.И.Ямпольский. Древняя Албания III—I вв. до н. э. Баку, 1961.
С.Ф.Стржелецкий. Клеры Херсонеса Таврического. К истории древнего
земледелия в Крыму. Симферополь, 1961.
Griechische Stadte und einheimische VOlker des Schwarzmeergebiets / Hrsg. von
J.Irmscher und D.B.Schelov. Berlin, 1961.
В.А.Кузнецов. Аланские племена Северного Кавказа. М., 1962.
J.A.Potratz. Die Skythen in SUdrussland. Basel, 1963.
И.Б.Брашинский. Афины и Северное Причерноморье в VI—II вв. до н. э. М.,
1963.
В.Б.Виноградов. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963.
В.Д.Блаватский. Пантикапей: Очерки истории столицы Боспора. М., 1964.
А.И.Мелюкова. Вооружение скифов. М., 1964.
К.Ф.Смирнов. Савроматы. М., 1964.
Э.И.Соломоник. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1964;
1973.
Корпус Боспорских надписей / Под ред. В.В.Струве и др. М.; Л., 1965.
Древности Нижнего Дона. М., 1965.
В.В.Лапин. Греческая колонизация Северного Причерноморья (Критический
очерк отечественных теорий колонизации). Киев, 1966.
И.Т.Кругликова. Боспор в позднеантичное время: Очерки экономической
истории. М., 1966.
А.П. Смирнов. Скифы. М., 1966.
V.D.Blavatsky, G.A.Koshelenko. Le culte de Mithra sur la cote septentrionale de
la Mer Noire. Leiden, 1966.
376
В. И. Кац. Внешняя торговля в экономике античного Херсонеса. Автореф.
канд. дис. М., 1967.
Античное общество. М., 1967.
Надписи Ольвии. (1917—1965)/ Под ред. Т.Н.Книпович и Е.И.Леви. Л.,
1968.
В.А. Ильинская. Скифы Днепровского лесостепного Левобережья. Киев.
1968.
Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л., 1968.
Э.В. Яковенко. Скифы Восточного Крыма в V—III вв. до н. э. Автореф. канд.
дис. М., 1969.
Древние фракийцы в Северном Причерноморье. М., 1969.
Античные древности Подонья-Приазовья. М., 1969.
T.Sulimirski. The Sarmatians. New York, 1970.
Д.Б.Шелов. Танаис и Нижний Дон в III—I вв. до н. э. М., 1970.
Н.КСопова. Государственный строй Боспора в V—II вв. до н. э. Автореф.
канд. дис. М., 1970.
J.Harmatta. Studies on the History and Language of the Sarmatians. Szeged,
1970.
Н И. Сокольский. Деревообрабатывающее ремесло в античных государствах
Северного Причерноморья. М., 1971.
Б.Н.Граков. Скифы. М., 1971 (нем. издание: B.N.Grakow. Die Skythen. Berlin,
1978).
Ю.С.Крушкол. Древняя Синдика. М., 1971.
Проблемы скифской археологии. М., 1971.
И.П.Засецкая. Гунны в южнорусских степях (конец IV—I пол. V в. по ар-
хеологическим данным). Автореф. канд. дис. Л., 1971.
А.М.Хазанов. Очерки военного дела сарматов. М., 1971.
Е. Beilin de Ballu. Olbia, citd antique du littoral nord de la Mer Noire. Leiden,
1972.
Д.Б.Шелов. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. М., 1972.
Т.Н.Высотская. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму. Киев, 1972.
В.Б.Виноградов. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское вре-
мя (VII—IV вв. до н. э.). Грозный, 1972.
Г. И.Соколов. Античное Причерноморье. Памятники архитектуры, живописи
и прикладного искусства. М., 1973.
Скифские древности. Киев, 1973.
М. И.Артамонов. Киммерийцы и скифы (От появления на исторической
арене до конца IV в. до н. э.). Л., 1974.
ИД. Марченко. Город Пантикапей. Симферополь, 1974.
К.Алиев. Кавказская Албания I в. до н. э. — I в. н. э. Баку, 1974.
Археологические памятники Нижнего Подонья. Вып. I—II. М., 1974.
Ю.МДесятников. Процесс сарматизации Боспора. Автореф. канд. дис. М.,
1974.
А.М.Хазанов. Социальная история скифов: Основные проблемы развития
древних кочевников евразийских степей. М., 1975.
И.Т.Кругликова. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975.
377
В.СДрачук. Система знаков Северного Причерноморья. Киев, 1975.
Э.А.Рикман, Этническая история населения Поднестровья и прилегающего
Подунавья в первых веках нашей эры. М., 1975.
В.Н.Корпусова. Некрополи сельского населения Европейского Боспора во
II в. до н. э. — IV в. н. э. Автореф. канд. дис. Киев, 1975.
К.Ф.Смирнов. Сарматы на Илеке. М., 1975.
A. JVqsowicz. Olbia Pontique et son territoire. Paris-Besan^on, 1975.
Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М., 1976.
А.И.Тереножкин. Киммерийцы. Киев, 1976.
Л.А.Елъницкий. Скифия евразийских степей. Новосибирск, 1977.
Скифы и сарматы. Киев, 1977.
И.Т. Кругликова. Синдская гавань. Горгиппия. Анапа. М., 1977.
В. А.Анохин. Монетное дело Херсонеса. Киев, 1977.
Д.С.Раевский. Очерки идеологии скифо-сакских племен: Опыт реконструк-
ции скифской мифологии. М., 1977.
Античный мир и археология. Саратов, 1977.
S.M.Burstein. I.G. 112 653, Demosthenes and Athenian Relations with Bosporus
in the Fourth Century B.C. I I Historia. 27. 1978. P. 428—436.
А.С.Островерхов. Экономические связи Ольвии, Березани и Ягорлыцкого
поселения со Скифией (VII — середина V в. до н. э.). Автореф. канд. дис.
Киев, 1978.
Археологические исследования Северо-Западного Причерноморья. Киев,
1978.
А.Н.Щеглов. Северо-Западный Крым в античную эпоху. Л., 1978.
М.М.Кобылина. Изображения восточных божеств в Северном Причерномо-
рье в первые века н. э. М., 1978.
Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М., 1978.
Б.А.Рыбаков. Геродотова Скифия. М., 1979.
А. С.Русяева. Земледельческие культы в Ольвии догетского времени. Киев,
1979.
Т.Н.Высотская. Неаполь — столица государства поздних скифов. Киев,
1979.
Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья.
Тбилиси, 1979.
А. И.Мелюкова. Скифия и фракийский мир. М., 1979.
N.A.Frolova. The Coinage of the Kingdom of Bosporus A.D. 69—238. Oxford,
1979 (British Archaeological Reports. International Series. 56).
В.В.Лобова. Северопричерноморская топонимия. Автореф. канд. дис. Киев,
1979.
Г.А.Цветаева. Боспор и Рим. М., 1979.
ПД.Подгородецкий. Северо-Западный Крым. Симферополь, 1979.
Исследования по античной археологии Северного Причерноморья. Киев,
1980.
V.A.Anokhin. The Coinage of Chersonesus, IV century B.C. — XII century A.D.
Oxford, 1980 (British Archaeological Reports. Suppl. Series, 69).
Северный Кавказ в древности и в средние века. М., 1980.
378
Н.А.Онайко. Архаический Торик — город на северо-востоке Понта. М.,
1980.
В.Ф. Мещеряков. Религии и культы Херсонеса Таврического в I—IV вв. н. э.
Автореф. канд. дис. М., 1980.
Скифия и Кавказ. Киев, 1980.
И.Б.Брашинский. Греческий керамический импорт на Нижнем Дону в V—
III вв. до н. э. Л., 1980.
R. Rolle. Die Welt der Skythen. Stutenmelker und Pferdebogner: Ein antikes
Reitervolk in neuer Sicht. Luzern; Frankfurt/Main, 1980.
В.И.Кадеев. Херсонес Таврический в первых веках нашей эры. Харьков, 1981.
Боспорские города. Л., 1981.
А. А. Масленников. Население Боспорского государства в VI—IV вв. до н. э.
М. 1981.
Ju.Vinogradov. Olbia. Geschichte einer altgriechischen Stadt am Schwarzen
Meer. Konstanz, 1981 (XENIA. Konstanzer althistorische Vortrage und For-
schungen / Hrsg. von W.Schuller. 1).
Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой
колонизации. Тбилиси, 1981.
Древности Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1981.
В.П.Толстиков. Фортификация античного Боспора. Автореф. канд. дис. М.,
1981.
Е В. Черненко. Скифские лучники. Киев, 1981.
В.П.Яйленко. Греческая колонизация VII—III вв. до н. э. по данным эпигра-
фических источников. М., 1982.
С. Д. Крыжицкий. Жилые дома античных городов Северного Причерномо-
рья. Киев, 1982.
Древности степной Скифии. Киев, 1982.
Нумизматика античного Причерноморья. Киев, 1982.
Б.Г.Петерс. Морское дело в античных государствах Северного Причерно-
морья. М., 1982.
N.A.Frolova. The Coinage of the Kingdom of Bosporus A.D. 242—341/342.
Oxford, 1983 (British Archaeological Reports. International Series. 166).
В. А. Ильинская, А.И.Тереножкин. Скифия VII—IV вв. до н. э. Киев, 1983.
В. Е. Максименко. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на-Дону,
1983.
С.С. Бессонова. Религиозные представления скифов. Киев, 1983.
Э.И.Соломоник. Латинские надписи Херсонеса Таврического. Тексты, пере-
вод, комментарий. М., 1983 (серия «Древнейшие источники по истории
народов СССР»).
Э.А.Сымонович. Население столицы позднескифского царства. Киев, 1983.
История и культура сарматов. Саратов, 1983.
А.А.Воронов, М.Б.Михайлова. Боспор Киммерийский. М., 1983.
Г.М.Бонгард-Левин, Э.А.Грантовский. От Скифии до Индии. Древние арии:
мифы и история. Изд. 2-е, испр. и дополн. М., 1983.
N.Ehrhardt. Milet und seine Kolonien. Frankfurt am Main; New York, 1983 (2-e
изд. 1988).
379
Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М., 1984.
И.Р.Пичикян. Малая Азия — Северное Причерноморье: Античные традиции
и влияния. М., 1984.
Э.Я.Николаева. Боспор после гуннского нашествия. Автореф. канд. дис. М.,
1984.
Е.В.Черненко. Скифо-персидская война. Киев, 1984.
К.Ф.Смирнов. Сарматы и утверждение их политического господства в Ски-
фии. М., 1984.
В.Ю.Мурзин. Скифская архаика Северного Причерноморья. Киев, 1984.
А.С.Скрипкин. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов, 1984.
Северное Причерноморье: (Материалы по археологии). Киев, 1984.
Античные государства Северного Причерноморья. М. 1984 (Археология
СССР с древнейших времен до средневековья в 20 томах).
В.А.Кузнецов. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.
Вооружение скифов и сарматов. Киев, 1984.
Н. А.Фролова. Монетное дело Боспора первых веков н. э. Автореф. докт. дис.
М., 1985.
П.О.Карышковский, И.Б.Клейман. Древний город Тира. Историко-археоло-
гический очерк. Киев, 1985.
Памятники древней истории Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1985.
Проблемы исследования Ольвии. Парутино, 1985.
В.Д.Блаватский. Античная археология и история. М., 1985.
И.В.Куклина. Этногеография Скифии по античным источникам. Л., 1985.
Д.С.Раевский. Модель мира скифской культуры. М., 1985.
Причерноморье в эпоху эллинизма. Тбилиси, 1985.
С.Д.Крыжицкий. Ольвия. Историографическое исследование архитектурно-
строительных комплексов. Киев, 1985.
Е.И.Леви. Ольвия. Город эпохи эллинизма. Л., 1985.
Ф.В.Шелов-Коведяев. История Боспора в VI—IV вв. до н. э. //ДГ, 1984 год.
М., 1985. С. 5—187.
А.Н.Васильев. Проблема политической истории Боспора в V— IV вв. до н. э.
Автореф. канд. дис. Л., 1985.
Эпиграфические памятники древней Малой Азии и античного Северного и
Западного Причерноморья как исторический и лингвистический источ-
ник. М., 1985.
Э.В.Яковенко. Скифы на Боспоре. Автореф. докт. дис. М., 1985.
Ольвия и ее округа. Киев, 1986.
М.И.Золотарев. Херсонес и Ольвия в конце VI—II в. до н. э. (Проблемы
взаимоотношений). Автореф. канд. дис. Л., 1986.
С.Ю.Сапрыкин. Гераклея Понтийская и Херсонес Таврический. М., 1986.
В.П.Белозор. Скифские каменные изваяния VII—IV вв. до н. э. Автореф.
канд. дис. Киев, 1986.
Античная культура Северного Причерноморья в первых веках н. э. Киев, 1986.
Б.Г.Петерс. Косторезное дело в античных государствах Северного Причер-
номорья. М., 1986.
В.А.Анохин. Монетное дело Боспора. Киев, 1986.
380
Археология Украинской ССР. Т. 11. Скифо-сарматская и античная археоло-
гия. Киев, 1986.
Е.В.Черненко, С.С.Бессонова, Ю.В.Болтрик и др. Скифские погребальные
памятники степей Северного Причерноморья. Киев, 1986.
Скифы Северного Причерноморья. Киев, 1987.
С. В Дьячков. Особенности социально-политического развития античных
государств в Северном Причерноморье в I—III вв. Автореф. канд. дис.
Харьков, 1987.
И.Н.Храпунов. Поздние скифы на Днепре и в Крыму. Автореф. канд. дис.
М., 1987
И.ТНикулицу. Северные фракийцы в VI—I вв. до н. э. Кишинев, 1987.
Киммерийцы и скифы. Тезисы докладов Всесоюзного семинара, посвящен-
ного памяти А.И.Тереножкина. Ч. I—11. Кировоград, 1987.
Skythika. Miinchen, 1987 (Bayerische Akademie der Wissenschaften. Phil.-hist.
Klasse. Abh. N.F. 98)
В.Ф.Гайдукевич. Античные города Боспора: Мирмекий. Л., 1987.
Исследования по эпиграфике и языкам древней Анатолии, Кипра и антично-
го Северного Причерноморья. М., 1987.
Надписи и языки древней Малой Азии, Кипра и античного Северного При-
черноморья. М. 1987.
Т.Л.Самойлова. Тира в VI—I вв. до н. э. Киев, 1988.
Л.А.Пальцева. Херсонес Таврический в V—1 вв. до н. э. Автореф. канд. дис.
Л., 1988.
В. В. Рубан. Основные этапы пространственного развития ольвийского поли-
са (догетское время). Автореф. канд. дис. Киев, 1988.
И.И.Марченко. Сарматы степей правобережья Нижней Кубани во второй
половине IV в. до н. э. —111 в. н. э. (По материалам курганных погребе-
ний). Автореф. канд. дис. Л. 1988.
Проблемы сарматской археологии и истории. Тезисы докладов конферен-
ции. Азов, 1988.
Местные этнополитические объединения Причерноморья в VII—IV вв.
до н. э. Тбилиси, 1988.
П ДДиатроптов. Распространение христианства в Северном Причерномо-
рье. Автореф. канд. дис. М., 1988.
П.О.Карышковский. Монеты Ольвии. Киев, 1988.
Проблемы исследования античного и средневекового Крыма. Тезисы докла-
дов конференции. Севастополь, 1988.
К.К.Марченко. Варвары в составе населения Березани и Ольвии во второй
половине VII — первой половине I в. до н. э. Л., 1988.
Античные древности Северного Причерноморья. Киев, 1988.
В.М.Скуднова. Архаический некрополь Ольвии. Л. 1988.
И. А.Л свинская. Эпиграфические памятники культа Theos Hypsistos как ис-
точник по этнокультурной истории Боспора в I—II вв. Автореф. канд.
дис. Л. 1988.
Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. М. 1989 (Ар-
хеология СССР с древнейших времен до средневековья в 20 томах).
381
Н.М.Секерская. Античный Никоний и его округа в VI—IV вв. до н. э. Киев,
1989.
Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти акад.
М.И.Ростовцева. Новочеркасск, 1989.
ЮГ. Виноградов. Политическая история Ольвийского полиса VII—I вв.
до н. э.: Историко-эпиграфическое исследование. М. 1989.
Кочевники евразийских степей и античный мир. Новочеркасск, 1989.
В.И.Кадеев, С.Б.Сорочан. Экономические связи античных городов Северно-
го Причерноморья в I в. до н. э. — V в. н. э. (На материалах Херсонеса).
Харьков, 1989.
Т.Н.Высотская. Скифские городища. Симферополь, 1989.
М.М.Кобылина. Фанагория. М., 1989.
С.Д.Крыжицкий, С.Б.Буйских, А.В.Бураков, В.М.Отрешко. Сельская округа
Ольвии. Киев, 1989.
Древнее Причерноморье. Чтения памяти проф. П.О.Карышковского. Тезисы
докладов конференции. Одесса, 1989.
История и археология Нижнего Подунавья. Чтения памяти проф. А.И.Доват
тура. Тезисы докладов конференции. Рени, 1989.
С.В.Полин. Население севернопричерноморских степей в III—II вв. до н. э.:
Этнополитический аспект. Автореф. канд. дис. Киев, 1989.
НА. Чаплыгина. Население Днестровско-Карпатских земель и Рим в I —
начале III в. н. э. Кишинев, 1990.
А.А.Масленников. Население Боспорского государства в первые века н. э.
М., 1990.
В.Ю.Мурзин. Происхождение скифов: Основные этапы формирования скиф-
ского этноса. Киев, 1990.
Ж.Дюмезиль. Скифы и нарты. М., 1990.
В.А.Кутайсов. Античный город Керкинитида. VI—II вв. до н. э. Киев, 1990.
Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья. Тези-
сы докладов конференции, посвященной 90-летию со дня рождения
проф. Б.Н.Гракова. Запорожье, 1990.
Эпиграфические памятники и языки древней Анатолии, Кипра и античного
Северного Причерноморья. М., 1990.
В.С.Олъховский, И.НХрапунов. Крымская Скифия. Симферополь, 1990.
Причерноморье в VII—V вв. до н. э. Письменные источники и археология.
Тбилиси, 1990.
Ю.А.Виноградов. Особенности греко-варварских взаимоотношений на Бос-
поре в VI—III вв. до н. э. Автореф. канд. дис. Л., 1990.
В.П.Яйленко. Ольвия и Боспор в эллинистическую эпоху//Эллинизм: эко-
номика, политика, культура. М., 1990. С. 249—309.
Ю.ГВиноградов, А.Н.Щеглов. Образование территориального Херсонесско-
го государства И Там же. С. 310—371.
Древнее Причерноморье. Материалы 1 Всесоюзных чтений памяти проф.
П.О.Карышковского. Одесса, 1990.
И.С.Пиоро. Крымская Готия. Очерки этнической истории Крыма. Киев,
1990.
382
В.П.Буданова. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1990.
Проблемы археологии Северного Причерноморья. К 100-летию основания
Херсонского музея древностей. Тезисы докладов юбилейной конферен-
ции. I—II. Херсон, 1990.
С.Б.Охотников. Нижнее Поднестровье в VI—V вв. до н. э. Киев, 1990.
Восточная Европа в древности и средневековье. Проблемы источниковеде-
ния. Тезисы докладов. М., 1990.
Е М.Алексеева. Античный город Горгиппия. Автореф. докт. дис. М., 1990.
А.П. Медведев. Сарматы и лесостепь (по материалам Подонья). Воронеж,
1990.
Le Pont-Euxin, vu par les Grecs. Sources 6crites et arch6ologie. Paris, 1990.
Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., 1991.
С.В.Махортых. Скифы на Северном Кавказе. Киев, 1991.
Д.Д.Качарава, Г.Т.Квирквелия. Города и поселения Причерноморья антич-
ной эпохи: (Малый энциклопедический справочник). Тбилиси, 1991.
А.В.Симоненко, Б.И.Лобай. Сарматы Северо-Западного Причерноморья в I
в. н. э. Киев, 1991.
С.Б.Ланцов. Западный Крым в составе Херсонесского государства. Автореф.
канд. дис. Киев, 1991.
Курганы степной Скифии. Киев, 1991.
В.Ф.Столба. Херсонес и скифы в V—II вв. до н. э.: Проблемы взаимоотно-
шений. Автореф. канд. дис. Л., 1991.
Е.М.Алексеева. Греческая колонизация Северо-Западного Кавказа. М., 1991.
В С.Ольховский. Погребально-поминальная обрядность населения степной
Скифии (VI—III вв. до н. э.). М., 1991.
Вопросы истории и археологии Боспора. Воронеж; Белгород, 1991.
В.А.Астахов. Боспорское царство в I в. до н. э. — IV в. н. э.: политическая
организация. Автореф. канд. дис. М., 1991.
В.М.Зубарь. Херсонес Таврический и Римская империя (середина I в. до
н. э. — 2-я половина V в.). Автореф. докт. дис. Киев, 1991.
С.Л.Дударев. Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скиф-
ским миром. Грозный, 1991.
Я.М.Паромов. Археологическая карта Таманского полуострова. М., 1992.
Л.С.Илюков, М.В.Власкин. Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов-на-
Дону, 1992.
В.А.Кузнецов. Очерки истории алан. Владикавказ, 1992.
М.Н.Погребова, Д.С.Раевский. Ранние скифы и Древний Восток. К истории
становления скифской культуры. М., 1992.
Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992.
Киммерийцы и скифы. Тезисы научной конференции. Мелитополь, 1992.
С. В. Полин. От Скифии к Сарматии. Киев, 1992.
А.Ю.Алексеев. Скифская хроника: (Скифы в VII—IV вв. до н. э.: историко-
археологический очерк). СПб., 1992.
Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб.,
1992.
Т.М.Арсеньева, С.А.Науменко. Усадьбы Танаиса. М., 1992.
383
Д.И.Даньшин. Население Фанагории в I в. до н.э. — IV в. н.э. Автореф.
канд. дис. М. 1992.
Аланы: Западная Европа и Византия. Владикавказ, 1992.
АС.Русяева. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992.
С. Д. Крыжицкий. Архитектура античных государств Северного Причерно-
морья. Киев, 1993.
В.М.Зубарь. Херсонес Таврический в античную эпоху: (Экономика и соци-
альные отношения). Киев, 1993.
А.Е.Пуздровский. Население Крымской Скифии во 11 в. до— III в. н. э. Ав-
тореф. канд. дис. Киев, 1993.
А. Ю. Алексеев, Н. К.Качалова, С.Р Тохтасьев. Киммерийцы: этнокультурная
принадлежность. СПб., 1993.
А.В.Симоненко. Сарматы Таврии. Киев, 1993.
A.l.lvantchik. Les Cimmdriens au Proche-Orient. Fribourg; Gottingen, 1993
(Orbis Biblicus et Orientalis, 127) (русская версия: А.И.Иванчик. Кимме-
рийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIH—
VII веках до н. э. М. 1996).
Очерки истории и археологии Боспора. М. 1993.
А.А.Масленников. Сельская территория Европейского Боспора в античную
эпоху. Автореф. докт. дис. М. 1993.
Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск, 1993.
С.М.Крыкин. Фракийцы в античном Северном Причерноморье. М., 1993.
Н А.Сон. Тира римского времени. Киев, 1993.
EKY0IKA. Избранные работы академика М.И.Ростовцева. СПб., 1993.
MIRostowzew. Skythien und Bosporus. Bd. II. Wiederentdeckte Kapitel und
Verwandtes // Obers, und hrsg. von H.Heinen. Stuttgart, 1993.
Материалы по истории, археологии и этнографии Крыма. Симферополь,
1993.
DRaevskiy. Scythian Mythology. Sofia, 1993.
М.И.Золотарев. Херсонесская архаика. Севастополь, 1993.
В.М.Зубарь. Херсонес Таврический и Римская империя. Очерки военно-
политической истории. Киев, 1994.
The Archaeology of the Steppes: Methods and Strategies / Ed. B.Genito. Napoli,
1994.
Е.А.Молев. Боспор в период эллинизма. Нижний Новгород, 1994.
Н.Н. Болгов. Боспор IV—V вв. и проблема позднеантичных государственных
образований. Автореф. канд. дис. М., 1994.
S.J.Saprykin. Ancient Farms and Land-Plots on the Khora of Khersonesos
Taurike. Research in the Heracleian Peninsula 1974—1990. Amsterdam, 1994.
ЮГ.Виноградов. Очерк военно-политической истории сарматов в I в.
н.э.//ВДИ. 1994. 2. С. 151 — 170.
И.П.Засецкая. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху
(конец IV—V вв.). СПб., 1994.
Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья. Тези-
сы докладов международной конференции, посвященной 95-летию со
дня рождения проф. Б.Н.Гракова. Запорожье, 1994.
384
В.С.Ольховский, Г.Л.Евдокимов. Скифские изваяния VII—III вв. до н. э. М.,
1994.
Палеодемография скифского населения Северного Причерноморья. Киев,
1994.
А.Л.Нечитайло. Динамика исторических связей населения степной Украины
и Северного Кавказа (эпоха энеолита — бронзы). Автореф. докт. дис. М.,
1994.
С.В.Махортых. Киммерийцы на Северном Кавказе. Киев, 1994.
Я.М.Паромов. Основные этапы освоения Таманского полуострова в антич-
ную эпоху. Автореф. канд. дис. СПб., 1994.
М. Б. Щукин. На рубеже эр: Опыт историко-археологической реконструкции
политических событий III в. до н. э. — I в. н. э. в Восточной и Централь-
ной Европе. СПб., 1994.
Greek and Roman Settlements on the Black Sea Coast / Ed. G.R.Tsetskhladze.
Bradford, 1994 (Colloquenda Pontica).
Il Mar Nero. Annali di archeologia e storia. Roma. I: 1994; II: 1995/1996.
Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. An International Journal of Com-
parative Studies in History and Archaeology. Vol. I—V. Leiden, 1994—1998.
Античные полисы и местное население Причерноморья. Севастополь, 1995.
E.Jacobson. The Art of the Scythians. The Interpretation of Cultures at the Edge
of the Hellenic World. Leiden, 1995.
H. Heinen. Griechische Geschichte und Kultur am Nordufer des Schwarzen
Meeres // Mededelingen van de Koninklijke Academie voor Wetenschappen.
Letteren en Schone Kunsten van Belgie. Jrg. 57. Brussel, 1995. 1. S. 63—78.
С.И.Андрух. Нижнедунайская Скифия в VI — начале I в. до н. э.
(Этнополитический аспект). Запорожье, 1995.
J.G.Vinoqradov, S.D.Kryzickij. Olbia. Eine altgriechische Stadt im nordwestli-
chen Schwarzmeerraum. Leiden, 1995 (Mnemosyne, Suppl. 149).
O.B.Шаров. Культурно-исторические связи Восточной Европы и Северного
Причерноморья в середине III — первой половине IV в. н. э. (Древности
горизонта Лейна-Хаслебен и Черняховская культура). Автореф. канд.
дис. СПб., 1995.
Е.А.Молев. Властитель Понта. Нижний Новгород, 1995.
Н.А.Гаврилюк. Скотоводство степной Скифии. Киев, 1995.
BeitrSge zur ArchSologie im nttrdlichen Schwarzmeerraum / Ed. H.G.Niemeyer,
R.Rolle. Mainz, 1996 (Hamburger BeitrMge zur ArchSologie. 18. 1991).
В.В.Федотов. Историческая география Северо-Восточной Евразии в эпоху
античных цивилизаций. М., 1996.
Sur les traces des Argonautes. Paris, 1996.
И.И.Марченко. Сираки Кубани. Краснодар, 1996.
Проблемы археологии и истории Боспора. Тезисы докладов конференции.
Керчь, 1996.
Nomads of the Eurasian Steppes in the Early Iron Age/Ed. J.Davis-Kimball,
V.A.Bashilov, L.T.Yablonsky. Berkeley (CA), 1995.
В.И.Кадеев. Херсонес Таврический: Быт и культура (I—III вв. н. э.). Харь-
ков, 1996.
25 Зак. 90
385
New Studies on the Black Sea Littoral/Ed. G.R.Tsetskhladze. Oxford, 1996
(Colloquia Pontica, 1).
H.H.Болгов. Закат античного Боспора. Очерки истории Боспорского госу-
дарства позднеантичного времени (IV—V вв.). Белгород, 1996.
Hellenismus: BeitrSge zur Erforschung von Akkulturation und politischer Ord-
nung in den Staaten des hellenistischen Zeitalters // Hrsg. von Bernd Funck.
Tubingen, 1996.
Ju.G.Vinogradov. Pontische Studien. Kleine Schriften zur Geschichte und
Epigraphik des Schwarzmeerraumes. Mainz, 1997.
Античный мир. Византия. К 70-летию В.И.Кадеева. Харьков, 1997.
М.П.Абрамова. Ранние аланы Северного Кавказа III—V вв. н. э. М., 1997
S.Y.Saprykin. Heracleia Pontica and Tauric Chersonesus befor Roman Domina-
tion (VI—I Centuries B.C.). Amsterdam, 1997.
А.С.Скрипкин. Этюды по истории и культуре сарматов. Учебное пособие.
Волгоград, 1997.
Н.А.Фролова. Монетное дело Боспора (середина I в. до н. э.— середина
IV в. н. э.). Части I—II. М., 1997.
Е.А.Молев. Политическая история Боспора в VI—IV вв. до н. э. Нижний
Новгород, 1997.
Боспор и античный мир. Нижний Новгород, 1997.
Е.М. Алексеева. Античный город Горгиппия. М., 1997.
Никоний и античный мир Северного Причерноморья. Одесса, 1997.
The Greek Colonisation of the Black Sea: Historical Interpretation of Archaeo-
logy I Ed. G.R.Tsetskhladze. Stuttgart, 1998 (Historia Einzelschriften, 121).
В.Я.Петрухин, Д.С.Раевский. Очерки истории народов России в древности и
раннем средневековье. М., 1998.
А.А.Масленников. Эллинская хора на краю Ойкумены: Сельская территория
европейского Боспора в античную эпоху. М., 1998.
4. СПЕЦИАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
О СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ2
E.A.Ukert. Geographic der Griechen und R6mer von den friihesten Zeiten bis auf
Ptolemaus. Teil. Ill, 2. Skythica und das Land der Geten oder Daker nach den
Ansichten der Griechen und R6mer. Weimar, 1846.
E.Bonnel. Beitr&ge zur Altertumskunde Russlands. Bd. I—II. St.-Petersburg,
1882—1897.
K.Mullenhoff. Deutsche Altertumskunde. III. Berlin, 1890.
Ю.А.Кулаковский. Аланы по сведениям классических и византийских писа-
телей. Киев, 1899.
Ю.А.Кулаковский. Карта Европейской Сарматии по Птоломею. 1—2. Киев,
1899—1913.
2 Исследования «Скифского логоса» Геродота здесь практически не учтены, так как они
весьма многочисленны и по ним существует специальная библиография (см., например, работу
А.А.Нейхардт: Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. Л., 1982).
386
В.В.Борисов. Карта Сарматии (нынешней России) во II в. по Р.Х. по грече-
скому географу Птолемею. Вып. 1—3. Ковно, 1909—1910.
М.И.Ростовцев. Страбон как источник для истории Боспора//Сборник
статей в честь В.П.Бузескула. Харьков, 1913/1914. С. 366—380.
М.И.Ростовцев. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников ли-
тературных и археологических. Л., 1925 (нем. издание: M.Rostowzew.
Skythien und der Bosporus. I. Berlin, 1931).
В.Ф.Смолин. К вопросу об источниках Страбона по Боспорскому царст-
ву // Известия Таврического общества истории, археологии и этногра-
фии. Т. 3. Симферополь, 1929. С. 66—71.
Л.А.Ельницкий. Новый источник географии древнего Северного Причерно-
морья // ВДИ. 1937. 1. С. 240—246.
Д.П.Каллистов. Античная литературная традиция о Северном Причерномо-
рье // Исторические записки. М., 1945. Т. 16. С. 182—197.
М О.Косвен. Амазонки: история легенды // СЭ. 1947. 2. С. 33—59.
А. И. Мелюкова. Античная литературная традиция о скифской непобедимо-
сти // КСИИМК. 30. 1949. С. 105—110.
С.А.Жебелев. Античные источники для изучения Северного Кавказа И Он
же. Северное Причерноморье. М.; Л., 1953. С. 348—353.
С.А.Жебелев. Источники для изучения истории античной культуры Северно-
го Причерноморья//Античные города Северного Причерноморья. Т. I.
М.;Л., 1955. С. 5—22.
О.Д.Дашевская. К вопросу о локализации трех скифских крепостей, упоми-
наемых Страбоном // ВДИ. 1958. 2. С. 143—150.
М.КТрофимова. О некоторых источниковедческих проблемах XXXVI (Бо-
рисфенитской) речи Диона Хрисостома // ВДИ. 1959. 3. С. 151—162.
Й.Коб1в. Опис населения i природи Захщного Причорномор'я в творах
Овцця // Публш Овщш Назон. До 2000-р1ччя з дня народження. Льв1в,
1960. С. 42—50.
Л.А.Ельницкий. Знания древних о северных странах. М., 1961.
TreuK. Zur Borysthenitica des Dion Chrysostomos//Griechische "Stadte und
einheimische VOlker des Schwarzmeergebietes. Berlin, 1961. S. 137—154.
ДБ.Шелов. Царь Атей // Нумизматика и сфрагистика. 2. 1965. С. 16—40.
В.В.Струве. Этюды по истории Северного Причерноморья, Кавказа, Сред-
ней Азии. Л., 1968.
Д.П.Каллистов. Свидетельство Страбона о скифском царе Атее//ВДИ.
1969. 1.С. 124—130.
И. В.Куклина. ’A|3ioi в античной литературной традиции//ВДИ. 1969. 3.
С. 120—130.
И.В.Куклина. Античная литературная традиция о древнейших племенах на
территории СССР. Автореф. канд. дис. Л., 1971.
В.И.Латышева. «География» Страбона як джерело з icTopii* Боспору//
BicHHK Харьк1вского ужверситету. 1971. 62. 5. С. 84—92.
Д.А.Мачинский. О времени первого активного выступления сарматов в
Приднепровье по свидетельствам античных письменных источни-
ков//АСГЭ. 13. Л., 1971. С. 30—54.
25*
387
П.ГКаришковсъкий. Царськи сармати у Страбона//1ноземна фшолопя.
Вип. 32. 11. Лыив, 1973. С. 88—93.
Н.В.Вулих. «Тристии» и «Послания с Понта» Овидия как исторический ис-
точник И ВДИ. 1974. 1. С. 64—80.
В.Б.Виноградов. Описание Северного Кавказа в «Географии» Страбона (XI,
5, 1—8) И Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы.
Общественные науки. Ростов-на-Дону, 1975. 4. С. 36—43.
Л.И.Грацианская. Место политической истории Боспора в «Географии»
Страбона//ДГ, 1975 год. М., 1976. С. 6—20.
А.В.Подосинов. Скифы, сарматы и геты в «Tristia» и «Epistulae ex Ponto»
Овидия И Там же. С. 21—40.
М.В.Скржинская. Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего.
Киев, 1977.
Д.Б.Шелов. Из античной литературной традиции о Митридатовых войнах
(Посейдоний и Цицерон)//История и культура античного мира. М.,
1977. С. 197—201.
М.В.Агбунов. Сопоставление древних устьев Дуная, упоминаемых античны-
ми авторами//Археологические исследования Северо-Западного При-
черноморья. Киев, 1978. С. 249—254.
O.K.Armayor. Did Herodotus ever go to the Black Sea?//HSCP. 82. 1978.
P. 59—71.
А.В.Подосинов. Овидий и Дион Хрисостом о варваризации греческих
городов Северо-Западного Понта в I в. н. э. И Вопросы источниковеде-
ния и историографии истории досоветского периода. М., 1979. С. 19—
32.
М.В.Скржинская. «Перипл Понта Евксинского» анонимного автора//Ис-
следования по античной археологии Северного Причерноморья. Киев,
1980. С. 115—125.
М.В.Скржинсъка. Опис П1вшчного Причорномор’я в «nepiiuii ойкумени»
псевдо-Скыака i «Hepiereci» псевдо-Сюмна//Археолопя. 35. КиТв, 1980.
С. 25—37.
И.В.Куклина. Ранние известия о скифах и киммерийцах//ВДИ. 1981. 2.
С. 162—173.
E.Levy. Les origines du mirage scythe // Ktdma. 1981. 5. P. 57—68.
И.А.Шишова. О достоверности географических сведений в «Скифском рас-
сказе» Геродота//Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 14—26.
М.А.Романовская, Ф.В.Шелов-Коведяев, А.Н.Щеглов. Городище Рудь —
Метоний Птолемея? И ВДИ. 1981. 4. С. 121—138.
М.В.Скржинская. Скифские сюжеты в исторических преданиях ольвиопо-
литов И ВДИ. 1982. 4. С. 87—102.
В.П.Яйленко. К вопросу об идентификации рек и народов Геродотовой Ски-
фии//СЭ. 1983. 1.С. 54—65.
М.В.Агбунов. Античная география Северо-Западного Причерноморья. Авто-
реф. канд. дис. М., 1984.
А.В.Подосинов. Овидий и Причерноморье: Опыт источниковедческого ана-
лиза поэтического текста//ДГ, 1983 год. М., 1984. С. 8—178 (нем. рас-
388
ширенное переиздание: A.Podossinov. Ovids Dichtung als Quelle fiir die
Geschichte des Schwarzmeergebiets. Konstanz, 1987).
И.В.Куклина. Этногеография Скифии по античным источникам. Л., 1985.
И.Е.Ермолова. Северное Причерноморье в представлении римлян первых
веков н. э. (по Аммиаку Марцеллину). Автореф. канд. дис. М., 1985.
М.В.Скржинская. Тема Северного Причерноморья в творчестве Софокла//
ВДИ. 1985.2. С. 142—148.
ТВ.Блаватская. Известия Геродота о будинском граде Гелоне и его обита-
телях // СА. 1986. 4. С. 22—33.
В.И.Вдовиченко, С.Г.Колтухов. Древние укрепления Северного Крыма (По
данным античных письменных источников) И ВДИ. 1986. 2. С. 145—156.
С.А.Тахтаджян. Идеализация скифов: Эфор и предшествующая ему тради-
ция И Проблемы античного источниковедения. М.; Л., 1986. С. 53—68.
В.Г.Зубарев, А.А.Масленников. Историческая география Европейского Бос-
пора по Клавдию Птолемею // СА. 1987. 3. С. 40—52.
М.В.Агбунов. Античная лоция Черного моря. М., 1987.
Л.И.Грацианская. «География» Страбона: Проблемы источниковедения//
ДГ, 1986 год. М., 1988. С. 6—175.
М.В.Скржинская. Реальные и вымышленные черты Северного Причерно-
морья в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде» И Там же. С. 176—190.
С. Н. Муравьев. Пять античных свидетельств в пользу «Птолемеевой» транс-
грессии Каспия И Там же. С. 235—247.
А.П.Медведев. К вопросу об идентификации реки Танаис по данным Птоле-
мея И Историческая география Черноземного Центра России. Воронеж,
1989. С. 149—156.
М.В.Скржинская. О степени достоверности числовых данных в Скифском
рассказе Геродота // ВДИ. 1989. 4. С. 79—91.
В.Г.Зубарев. Соизмеримость географических координат и длина стадия
Клавдия Птолемея для Северного Причерноморья//Скифия и Боспор.
Археологические материалы к конференции памяти акад. М.И.Ростов-
цева. Новочеркасск, 1989. С. 67—68.
А.В.Подосинов. Скифия и Боспор в римской хорографической традиции
(исследования М.И.Ростовцева в свете современного источниковеде-
ния) // Там же. С. 26—27.
А С. Русяева. Понтийские легенды как исторический источник//Там же.
С. 30—31.
А.В.Подосинов. Венеды в позднеантичной латинской геокартографии//
VI Международный конгресс славянской археологии. Тезисы докладов
советской делегации. М., 1990. С. 71—74.
М.В.Скржинская. Скифы в греческой комедии//1стор1я i культура антич-
ность З-i науков! читання пам’яп професора С.Я.Лур’с. Льв1в, 1990.
С. 14—15.
Ю.Г.Виноградов, Я.В.Доманский, К.К.Марченко. Сопоставительный анализ
письменных и археологических источников по проблеме ранней истории
Северо-Западного Причерноморья И Причерноморье VII—V вв. до н. э.
Письменные источники и археология. Тбилиси, 1990. С. 75—98.
389
А.Н.Щеглов. Северопонтийская торговля хлебом во второй половине VII—
V вв. до н. э.: письменные источники и археология И Там же. С. 99—121.
G.Hind. Herodotus Geography of Skythia: The Riversand the «Rugged Peninsu-
la»//Там же. С. 127—139.
М.В.Скржинская. Древнегреческий фольклор и литература о Северном При-
черноморье. Киев, 1991.
М.В.Скржинська. Ск1ф1я та елшський свгг П!вшчного Причорномор'я в
«IcTopi’f» Геродота//Археолопя. Ки’Гв, 1991. 1. С. 33—45.
А.В.Подосинов. Дакия и Сарматия на карте мира Марка Випсания Агрип-
пы И Acta Associations Intemationalis Terra Antiqua Balcanica. Serdicae,
1991. P. 156—161.
А.В.Подосинов. О топонимике Северного Причерноморья на карте из Дура-
Европос//Speculum Antiquitatis Graeco-Romanae. Studia Joanni Burian
Sexagenario Oblata. Praha, 1991. P. 309—322.
О.С.Стрижак. Etho Hi м in Птолемеево!’ Сармат!!’. У пошуках Pyci. Ки!’в, 1991.
М.В.Агбунов. Античная география Северного Причерноморья. М., 1992.
С.А.Тахтаджян. AMAXOI EKY0AI Геродота и последующая идеализация
скифов Эфором И Этюды по античной истории и культуре Северного
Причерноморья. СПб., 1992. С. 43—52.
В.П.Буданова. Передвижения готов в Северном Причерноморье и на Балка-
нах в III в. (по данным письменных источников) И ВДИ. 1992. 2. С. 155—
174.
М.Н.Погребова, Д.С.Раевский. Ранние скифы в свете письменной традиции
и археологических данных И ВДИ. 1993. 4. С. 110—118.
А.Корчелла. Скифы АРОТНРЕЕ и скифы ГЕПРГО1 // ВДИ. 1994. 1. С. 82—89.
М.В.Скржинська. Ольв1я в давньогрецьких i латинських писемних джере-
лах // Археолопя. Ки!’в, 1994. 2. С. 130—140.
F.Bosi. The Nomads of Eurasia in Strabo// The Archaeology of the Steppes:
Methods and Strategies I Ed. B.Genito. Napoli, 1994. P. 109—122.
M.A.Levi. The Scythians of Herodotus and the Archaeological Evidence // Ibi-
dem. P. 633—639.
А.А.Завойкин. Вболород Kippepux; — Вболород— Diod. XII. 31. 1 (Обзор
источников)//Проблемы истории, филологии, культуры. Москва; Маг-
нитогорск, 1994. С. 64—70.
Д.Браунд. «Препарируя сарматов»: Проблемы источниковедческой и архео-
логической методологии//ВДИ. 1994. 1.С. 168—173.
В.Ю.Зуев. К вопросу об EKTY<I>AQ0ENTQN AOYAQN (Herod. IV. 2) И ВДИ.
1995.2. С. 175—182.
Е.А.Молев. Аспургиане у Страбона//Древности. Харьковский историко-
археологический ежегодник. 1995. С. 60—63.
Н.Heinen. Statues de Pairisades I et de ses fils £rig£es sur proposition de
D£mosth£ne (Dinarque, ContrezD6mosthdne 43)//Le IVе sidcle av. J.-C.
Approches historiographiques / Ed. P.Carlier. Nancy; Paris, 1996. P. 357—
368.
Ст.Йорданов. Исследования о мифо-эпических народах Балкан и Северного
Причерноморья: социокультурная характеристика гомеровских ABIOI И
390
Античный мир. Византия. К 70-летию В.И.Кадеева. Харьков, 1997. С. 84—
103.
А.В.Подосинов. Еще раз о происхождении имени города Керчь//Там же.
С. 155—171.
И.В.Пъянков. Средняя Азия в античной географической традиции: Источни-
коведческий анализ. М., 1997.
С.М.Перевалов. Военное дело у аланов II в. н. э. (по трактатам Флавия Ар-
риана «Диспозиция против аланов» и «Тактика») И Историко-
археологический альманах Армавирского краеведческого музея. Вып. 3.
Армавир; Москва, 1997. С. 129—134.
НЕБерлизов. Походы аланов в Закавказье в первые века нашей эры: пись-
менные и археологические свидетельства // Там же. С. 41—54.
А.П.Медведев. Ольвийские торговые пути и степень достоверности этногео-
графических данных Геродота // Археолопя. КиГв, 1997. 4. С. 24—29.
В.М.Зубар, М.В.Скржинська. До штерпретацп одного писемного джерела з
icTopii Боспора (Luc. Alex., 57) И Там же. С. 119—123.
И.Е.Ермолова. Гелоны в послегеродотовой античной литературе//Восточ-
ная Европа в древности и средневековье. X Чтения к 80-летию В.Т.Па-
шуто. М., 1998. С. 32—36.
А.В.Подосинов. Восточная Европа в «Космографии» Юлия Гонория (IV—
V вв.) // Там же. С. 96—100.
ВГЗубарев. Северное Причерноморье в историко-географической концеп-
ции Клавдия Птолемея. Тула, 1998.
С.Ю.Сапрыкин. Плиний Младший и Северное Причерноморье И ВДИ. 1998.
1.С. 191—205.
М.В.Скржинская. Скифия глазами эллинов. СПб., 1998.
А.А.Завойкин. Синдская гавань (Синдик)— Горгиппия// ВДИ. 1998. 3.
С. 134—145.
В.Паркер. О чем умалчивает Геродот. Заметки о передаче сведений о ким-
мерийцах у греческих авторов помимо Геродота// ВДИ. 1998. 4. С. 93—
102.
А.А.Масленников. Древние географические ориентиры Восточного Крыма и
современные археологические реалии // Там же. С. 117—129.
J.Hind. Pomponius Mela on Colonies in West and East// Ancient Greeks West
and East / Ed. G.R.Tsetskhladze. Leiden, 1999. P. 77—84.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АМА — Античный мир и археология
АО — Археологические открытия
АСГЭ — Археологический сборник Государственного Эрмитажа
БС — Боспорский сборник
БСЭ — Большая советская энциклопедия
ВВ — Византийский Временник
вди ГАИМК Вестник древней истории — Государственная академия истории материальной культуры
ГАХ — Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978
ДАН ДГ — Доклады Академии наук СССР — Древнейшие государства на территории СССР (с 1994 г. — Древнейшие государства Восточной Европы). Материалы и исследования
ЖМНП Журнал Министерства Народного Просвещения
ЗОАО — Записки Одесского археологического общества
ЗООИД ИАК — Записки Одесского общества истории и древностей Известия Археологической комиссии
ИРАИМК — Известия Российской академии истории материальной культуры
КБН Корпус боспорских надписей. М.; Л., 1965
К С ИА — Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии АН СССР
КСИИМК — Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры АН СССР
ЛИ Личное имя
МИА Материалы и исследования по археологии СССР
МИАР Материалы и исследования по археологии России
МИС — Граков Б.Н. Материалы по истории Скифии в греческих надписях Балканского полуострова и Малой Азии И ВДИ. 1939. 3. С. 231—315
НиС — Нумизматика и сфрагистика
НО — Надписи Ольвии (1917—1965) / Под ред. Т.Н.Книпович и Е.И.Леви. Л., 1968
392
нэ Нумизматика и эпиграфика
OAK — Отчеты Археологической комиссии
ПАВ — Петербургский археологический вестник
РА — Российская археология
СА — Советская археология
САИ Свод археологических источников
СГАИМК — Сообщения Государственной Академии истории материальной культуры
СП — Жебелев С.А. Северное Причерноморье. М.; Л., 1953
СЭ — Советская этнография
ТГЭ — Труды Государственного Эрмитажа
ААА — Athens Annals of Archaeology
АЕ L'Annde Epigraphique
AJA — American Journal of Archaeology
AJPh — American Journal of Philology
AM Athenische Mitteilungen
ANRW — Aufstieg und Niedergang der rttmischen Welt. Geschichte und Kultur Roms im Spiegel der neueren Forschung. Berlin; New York
АР — Anthologia Palatina
ATL Meritt B.D., Wade-Gery H.T., McGregor M.F. The Athenian Tribute Lists. Vol. I—IV. Princeton, 1939—1953
BAR British Archaeological Reports
BEFAR Bibliothdque d'Ecole fran^aise d’Athdnes et Rome
BCH — Bulletin de Correspondance Helldnique
BHG — Bibliotheca Hagiographica Graeca / Ed. F.Halkin. Bruxelles
Bull. ep. — Bulletin epigraphique
BZ Byzantinische Zeitschrift
CIG — Corpus Inscriptionum Graecarum
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum
CPh — Classical Philology
CQ — Classical Quarterly
CR — Classical Review
CSEL — Corpus Scriptorum ecclesiasticorum Latinorum
DHA — Dialogues d'histoire ancienne
EA Epigraphica Anatolica
EHR — English Historical Review
El — Encyclopaedia Iranica
393
FGrH Fragmente der griechischen Historiker. Bd. I—III / Hrsg. von F.Jacoby. Berlin; Leiden, 1923—1958
GGM — Geographi Graeci Minores
GRBS Greek, Roman and Byzantine Studies
HSCP — Harvard Studies in Classical Philology
ID — Inscriptions de Delos
IG — Inscriptiones Graecae
IK — Inschriften griechischer Stddte aus Kleinasien
ILS — Dessau H. Inscriptiones Latinae Selectae. I—III. Berlin, 1892—1914
IOSPE (IPE) — Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini Graecae et Latinae / Ed. B.Latyschev. Vol. I, II, IV. Petropoli, 1885—1901; I2—1916
JHS — Journal of Hellenic Studies
JRS — Journal of Roman Studies
LFGrE — Lexikon des friihgriechischen Epos / Hrsg. von B.Snell, H.Erbse u.a. Gottingen, 1979 ff.
LSJ — Liddell H.G., Scott R., Jones S. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1973
MGH. AA. — Monumenta Germaniae Historica. Auctores antiquissimi. Berlin
Moretti, ISE Moretti L. Iscrizioni storiche ellenistiche. Vol. I—II. Firenze, 1967— 1975
OGIS — Orientis Graeci inscriptiones selectae / Ed. W.Dittenberger. Leipzig, 1903—1905
Peek, GVI — PG Peek W. Griechische Vers-Inschriften. I. Berlin, 1955 Patrologiae cursus completus. Series Graeca / Ed. J.P.Migne
PIR — Prosopographia Imperii Romani
PL — Patrologiae cursus completus. Series Latina / Ed. J.P.Migne
PP — Past and Present
PPE — Periplus Ponti Euxini
RE — Paulys Real-Encyklopadie der klassischen Altertumswissenschaft / Neue Bearbeitung begonnen von G.Wissowa; hrsg. von W.KroIl
REA Revue des Etudes Anciennes
REG Revue des Etudes Grecques
RFIC — Rivista di filologia e istruzione classica
RGDA — Res Gestae Divi Augusti
RhM Rheinisches Museum fiir Philologie
SC — Латышев В.В. Scythica et Caucasica. Известия древних писателей, греческих и римских о Скифии и Кавказе. Т. I—II. СПб., 1893—1906
Schwyzer, GG — Schwyzer E. Griechische Grammatik. I—IV. Miinchen, 1939—1971
SEG — Suppiementum Epigraphicum Graecum
SHA Scriptores Historiae Augustae
Syll.3 Dittenberger W. Sylloge inscriptionum Graecarum. Ed. 3. Vol. 1—4.
Lipsiae, 1915—1924
TAM Tituli Asiae Minoris
TM Travaux et Memoires du Centre de Recherches d'Histoire
et Civilisation byzantines
ZPE — Zeitschrift fiir Papyrologie und Epigraphik
MOST ANCIENT STATES OF EASTERN EUROPE.
1996-1997
Northern Black Sea Littoral in Antiquity:
Source criticism
Ed. by A. V.Podossinov
CONTENTS
Alexander V.Podossinov (Moscow). Results and Perspectives of Studying
Ancient Literary Tradition as a Source for the History of the North-
ern Black Sea Littoral......................................... 3
Askold l.lvantchik (Moscow). “Galaktophagoi” and “Abioi” of llias: Ho-
mer’s text in Classical Literature............................. 7
Ljubov’ l.Grazianskaja (Moscow). Center and Periphery: Ethnopsycholog-
ical Realities and Their Reflection in Descriptions of “Barba-
rians” 46
Marina VSkrzynskaja (Kiev). Education and Leisure Time of Olbio-
politae....................................................... 59
Jurij G. Vinogradov (Moscow), Michail 1.Zolotarev (Sevastopol). The Ori-
gin of Chersonesus............................................ 91
Gennadij A.Koshelenko (Moscow). Diodor’s Testimony of the Early
History of the Bosporian Kingdom............................. 130
Alexej A.Zavojkin (Moscow). Why did Diodor Never Mention the Death of
Seleukos and the Inthronization of Satyros, the Son of Spar-
tokos ....................................................... 142
Heinz Heinen (Trier). The Athenian Decret in Honour of Spartokos III
(IG, II2, 653)............................................... 158
Alexander A.Maslennikov (Moscow). Greeks and Barbarians at Bosporian
Frontiers (The State of the Problem by the End of the Millen-
nium)........................................................ 170
Gocha R.Tsetskhladze (London). On the “Polis” Status of Sites in Ancient
Bosporus..................................................... 193
Sergej Ju.Saprykin (Moscow), Anatolij VKulikov (Kerch). New Epi-
graphic Finds in Panticapaeum................................ 201
Natalja V. Levchenko (Moscow). An Episode of Sauromates I Govern-
ing.......................................................... 209
396
Alexej A.Zavojkin (Moscow). To the Localization of Kimmeris........... 220
Alexander V.Podossinov (Moscow). The Black Sea in the Cartographic
Tradition of Antiquity and Early Middle Ages.................... 237
Irina V.Kuklina (Saint-Petersburg). Sauromatae and Sarmatae by Ovid. 253
David Braund (Exeter). Dio Chrysostom Account of Olbia: Literary Tra-
dition and Philosophical Imagination............................ 271
Sergej M. Perevalov (Vladikavkaz). Arrian’s “Tactica”: Military Experi-
ence of the Peoples of the Caucasus and Eastern Europe through
the Eyes of the Greek Philosopher and the Roman Officer............. 283
Victor G.Zubarev (Tula). “Geography” of Claudius Ptolemaeus as a
Source for the Ancient Geography of the Northern Black Sea Lit-
toral........................................................... 315
Irina E.Ermolova (Moscow). Ammian Marcellin and Ancient Literary
Tradition on the Northern Black Sea Littoral.................... 336
Andrej Ju. Vinogradov (Moscow). Apostle Andreas and the Black Sea Re-
gion: Problems of Source Criticism.............................. 348
Arkadij A. Molchanov (Moscow). Ancient Hydronyms of Eastern Europe
(in Connection with the Book by G.Schramm “Rivers of the North-
ern Black Sea Littoral”)........................................ 368
Alexander V.Podossinov (Moscow). Selected Bibliography on Source
Criticism and Ancient History of the Northern Black Sea Litto-
ral............................................................. 373
Abbreviations......................................................... 392
СОДЕРЖАНИЕ
А.В.Подосинов (Москва). Итоги и перспективы изучения античной
литературной традиции как источника по истории Северного
Причерноморья............................................... 3
А.И.Иванчик (Москва). «Млекоеды» и «абии» «Илиады». Гомеровский
пассаж в античной литературе и проблемы возникновения
идеализации скифов.......................................... 7
Л.И.Грацианская (Москва). Центр и периферия: литературное во-
площение этнопсихологических реалий в описании «варва-
ров» ...................................................... 46
М.В.Скржинская (Киев). Образование и досуг ольвиополитов...... 59
Ю.Г.Виноградов (Москва), М.И.Золотарев (Севастополь). Херсонес
изначальный................................................ 91
Г.А.Кошеленко (Москва). Об одном свидетельстве Диодора о ранней
истории Боспорского царства............................... 130
А.А.Завойкин (Москва). Почему Диодор умолчал о кончине Селевка и
воцарении Сатира, сына Спартока........................... 142
Х.Хайнен (Трир). Афинский почетный декрет в честь Спартока III
(IG, II5, 653)............................................ 158
А.А.Масленников (Москва). Греки и варвары на «границах» Боспора
(Взгляд на проблему к концу тысячелетия).................. 170
Г.Р.Цецхладзе (Лондон). О полисном статусе городов античного Бос-
пора ..................................................... 193
С.Ю.Сапрыкин (Москва), А.В.Куликов (Керчь). Новые эпиграфиче-
ские находки в Пантикапее................................. 201
Н.В.Левченко (Москва). Эпизод правления Савромата I............ 209
А.А.Завойкин (Москва). Проблема локализации Киммериды.......... 220
А.В.Подосинов (Москва). Черное море в картографической традиции
античности и раннего средневековья........................ 237
И. В. Куклина (Санкт-Петербург). Савроматы и сарматы у Овидия. 253
Д.Браунд (Экзетер). Сообщение об Ольвии Диона Хрисостома: лите-
ратурная традиция и философские представления............. 271
С.М.Перевалов (Владикавказ). «Тактика» Арриана: военный опыт на-
родов Кавказа и Восточной Европы глазами греческого фило-
софа и римского офицера................................... 283
398
В.Г.Зубарев (Тула). «Географическое руководство» Клавдия Птолемея
как источник по античной географии Северного Причерно-
морья................................................... 316
И. Е. Ермолова (Москва). Аммиан Марцеллин и античная традиция о
Северном Причерноморье.................................. 336
А.Ю.Виноградов (Москва). Апостол Андрей и Черное море: Пробле-
мы источниковедения..................................... 348
А.А.Молчанов (Москва). Древние гидронимы Восточной Европы (по
поводу книги Г.Шрамма «Реки Северного Причерноморья»)....... 368
А.В.Подосинов (Москва). Избранная библиография работ по античной
истории и источниковедению Северного Причерноморья.......... 373
Список сокращений............................................. 392
Contents...................................................... 396
Научное издание
ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА
ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
1996-1997 гг.
Северное Причерноморье
в античности
Вопросы источниковедения
Утверждено к печати
Институтом всеобщей истории РАН
и Институтом российской истории РАН
Редактор И.В.Подосинова
Художественный редактор Э.Л.Эрман
Технический редактор О.В.Волкова
Корректоры Н. Ч.Году нова, И. И. Чернышева
ЛР№ 020910 от 02.09.94
Сдано в набор 01.04.99
Подписано к печати 16.06.99
Формат 60х90’/16
Печать офсетная. Усл. п. л. 25,0
Усл. кр.-отг. 25,0. Уч.-изд. л. 28,2
Тираж 1000 экз. Изд. № 7832. Зак. № 90
Издательская фирма
«Восточная литература» РАН
103051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
ООО « Пандора-1»
107143, Москва Б-143, Открытое шоссе, 28