АНДРЕЙ ИВАНОВ
РОЖДЕННАЯ
’ЕВоЖцИЕР
БОРЬБА С АГЕНТАМИ ВРАГА

ЩИТ И МЕЧ

АНДРЕЙ ИВАНОВ
РОЖДЕННАЯ
контр- ;
РЕВОЛЮЦИЕЙ
БОРЬБА С АГЕНТАМИ ВРАГА
ЭКСМО
4/1ГОРИТ4
Москва
2009
УДК 94(47)+355/359
ББК 63.3(2)

И 20
Оформление С. Курбатова
Иванов А. А.
И 20 Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага /
А. А. Иванов. — М. : Эксмо ; Алгоритм, 2009. — 224 с. —
(Щит и меч. К 90-летию ВЧК).
ISBN 978-5-699-34082-8
Раскол страны в 1917 г. на несколько противоборствующих лагерей
дал спецслужбам возможность на практике проверить эффективность
различных методов и средств противодействия агентурной разведке.
Противостояние контрразведывательных органов антибольшевистского
движения и Советской власти представляло собой не что иное, как борьбу
конкурирующих между собой контршпионских ведомств, в различной
степени реализованных по разные стороны фронта.
Исходя из этого, период революции и Гражданской войны можно на-
звать переломным в развитии российской службы военной контрразведки
благодаря сделанным в эти годы шагам по превращению существующих
специальных служб в более сложные образования, органично встроенные в
отечественную систему государственного управления.
УДК 94(47)+355/359
ББК 63.3(2)
ISBN 978-5-699-34082-8
© Иванов А. А., 2009
© ООО ♦Алгоритм-Книга», 2009
© ООО ♦Издательство ♦Эксмо», 2009
Введение
Согласно энциклопедическим определениям контр-
разведка (контршпионаж) — это «деятельность, осуще-
ствляемая специальными органами государства для
борьбы против разведок других государств»1 или «ра-
бота по срыву покушений, шпионажа, диверсионной и
подрывной деятельности иностранных разведыватель-
ных служб»2.
Одним из основополагающих принципов деятель-
ности контрразведывательных органов любого государ-
ства, независимо от общественно-политического строя,
является «использование тайных, негласных методов и
средств для решения законодательно закрепленных за-
дач»3. Как следствие основная масса граждан страны
находится в неведении относительно сущности работы
спецслужб, что естественным образом порождает появ-
ление разнообразных слухов и сплетен, закрепляемых в
массовом сознании в форме стереотипов.
Мировая практика показывает, что подобные сте-
реотипы в основном носят весьма нелицеприятный для
контрразведчиков характер, так как большинству людей
от природы свойственно бояться неизвестных или непо-
нятных им явлений, к которым относится и скрытая от
глаз обывателей борьбы со шпионажем. Исходя из это-
го задача такой научной дисциплины, как история спец-
1 Советский энциклопедический словарь. М., 1987. С. 623.
2 Звонарев К.К. Агентурная разведка. Киев, 2005. С. 637.
3 Белая книга российских спецслужб. М., 1995. С. 96.
5
служб, состоит в детальном описании деятельности ор-
ганов государственной безопасности в прошлом для по-
вышения их авторитета в настоящем и будущем.
В нынешних условиях дихотомического рассмотре-
ния Гражданской войны в России требуется принципи-
альное переосмысление данного конфликта не под уг-
лом исключительно войны «красных» против «белых»
или «белых» против «красных», а как одного из этапов
развития отечественных спецслужб в конкретно-исто-
рической ситуации противоборства ведущих военно-по-
литических блоков внутри страны.
Глава 1
СТАНОВЛЕНИЕ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ
В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(1914-1918 гг.)
1.1. Контрразведка Российской империи
в преддверии мировой войны
Начало XX века стало для России временем потря-
сений. Поражение в Русско-японской войне и последо-
вавшая за ним революция 1904—1905 годов пошатнули
основы самодержавия и породили в обществе страх пе-
ред будущим. В этих условиях все большую роль в жизни
страны начинали играть органы государственной безо-
пасности, призванные обеспечить незыблемость суще-
ствующего строя.
Это происходило на фоне роста недоверия к Русской
армии, оказавшейся не в силах противостоять японским
вооруженным силам. Общественные деятели Российской
империи стали ратовать за проведение широкомасштаб-
ных военных реформ, потеряв веру в боеспособность им-
перских войск. Издание Манифеста 17 октября дало им
возможность открыто высказывать эти суждения в Госу-
дарственной Думе, что подтолкнуло Николая II к нача-
лу преобразований.
В течение 1907—1912 годов в Российской армии
были проведены следующие мероприятия. Во-первых,
осуществлена реорганизация военного управления, спо-
собствовавшая его централизации путем сосредоточе-
7
ния контроля над армией исключительно в Военном ми-
нистерстве. Во-вторых, введена территориальная систе-
ма комплектования вооруженных сил, увеличившая их
численность. В-третьих, создана Высшая аттестацион-
ная комиссия, на которую с 1906 года было возложено
определение порядка назначения офицеров на высшие
командные должности. В-четвертых, Военное министер-
ство приступило к перевооружению армии современ-
ной техникой1.
В ходе военных реформ помимо вооруженных сил
претерпела заметные изменения и система отечествен-
ных спецслужб. Активная деятельность вражеской раз-
ведки в годы Русско-японской войны была сочтена од-
ной из немаловажных причин поражения России2. По-
скольку в Российской империи не существовало единого
органа по борьбе с иностранным шпионажем, отсутст-
вие четкого разграничения «сфер влияния» в этой об-
ласти между Департаментом полиции (ДП), Отдельным
корпусом жандармов (ОКЖ) и Отдельным корпусом по-
граничной стражи, а также бессистемность контрраз-
ведывательных мероприятий в значительной степени
затрудняли выявление агентов противника. Разбалан-
сированность системы государственных учреждений в
области контршпионажа вынудила царское правитель-
ство пойти на создание специальной службы военно-
го контроля, обеспечивающей борьбу с иностранными
разведками как в мирное время, так и в период воен-
ных действий.
Следует заметить, что организация профессиональ-
ной службы военной контрразведки развернулась в Рос-
сии не на пустом месте. Так еще в 1903 году по инициа-
1 Золотарев В.А., Саксонов О.В., Тюшкевич С.А. Военная история
России. М., 2001. С. 484—485.
2 Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-японской
войны // Отечественная история. 1996. №1. С. 14.
8
тиве военного министра генерала А.Н. Куропаткина и с
согласия Николая II* было создано «Разведочное отде-
ление Главного штаба» под руководством жандармского
ротмистра В.Н. Лаврова. Это был, без сомнения, выдаю-
щийся для своего времени человек, которого характе-
ризовали не только высокий профессионализм в облас-
ти агентурной работы, но и «наблюдательность, дотош-
ность, умение разбираться в людях и быстро находить
выход из самых затруднительных ситуаций»1 2.
Возглавляемое им отделение представляло собой не-
многочисленную (всего 21 сотрудник), хорошо законспи-
рированную организацию, не имевшую, однако, филиа-
лов на местах. Одной из ее задач стало негласное на-
блюдение за деятельностью иностранных шпионов и их
агентов из числа русских подданных.
Конечно, называть это учреждение полноценной
службой контрразведки было бы опрометчиво, так как
оно далеко не во всем соответствовало основным при-
знакам, превращающим контршпионаж в самостоятель-
ный вид государственной деятельности:
1)	возникновение обособленного в структурном от-
ношении органа контрразведки;
2)	постановка четких самостоятельных целей и за-
дач перед данным органом;
3)	специальное нормативно-правовое обеспечение
его организации и деятельности;
4)	формирование специальных сил, средств, форм
и методов;
5)	выделение в государственном бюджете отдельных
статей финансирования.
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА).
Ф. 2000. Оп. 15. Д. 18. Л. 98.
2 Щербакова Е.И. Владимир Николаевич Лавров: путь в контрраз-
ведку // Исторические чтения на Лубянке. 2002 год. М.» 2003. С. 119.
9
* * *
Вообще создание «Разведочного отделения» шло
в общем русле развития Европейских служб внутрен-
ней безопасности, вызванных небывалым ростом меж-
дународной напряженности в начале XX века. Главным
фактором в данном случае являлось усиление проти-
воречий между Великобританией и Германией, повлек-
шее за собой серьезную активизацию немецкой развед-
ки, что вынуждало правительства многих европейских
стран уделять большое внимание борьбе с иностран-
ными шпионами.
Франция сосредоточила свою контрразведку в ве-
дении «Второго бюро» Генерального штаба, образован-
ного в 1871 году1. В 1877 году в Англии с этой же целью
был создан Криминалистический департамент расследо-
ваний2. Несколько позже подобную деятельность стал
вести и Генштаб Австро-Венгрии3.
Российская империя серьезно отстала как от своих
противников, так и союзников на поприще организации
военно-контрольных ведомств, но все же успела создать
их до начала мировой войны.
Необходимость создания такой организации, по
мнению А.Н. Куропаткина, определялась тем, что «со-
вершенствующаяся с каждым годом система подготов-
ки армии, а равно предварительная разработка страте-
гических планов на первый период кампании приобре-
тают действительное значение лишь в том случае, если
они остаются тайной для предполагаемого противни-
ка; поэтому делом первостепенной важности являет-
1 Бу кар Р За кулисами французской и германской разведок. М.,
1943. С. 10.
2 Черняк Е.Б. Пять столетий тайной войны. М., 1991. С. 479.
3 Ранге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004. С. 16.
10
ся охранение этой тайны и обнаружение преступной
деятельности лиц, выдающих ее иностранным прави-
тельствам»1.
Для того чтобы точнее понять суть деятельности
«Разведочного отделения», не лишним будет уточнить
терминологический аппарат. Итак, согласно официаль-
ной трактовке начала прошлого века, военной развед-
кой считался «сбор всякого рода сведений о воору-
женных силах и укрепленных пунктах государства, а
также имеющих значение географических, топографи-
ческих и статистических данных о стране и путях со-
общения, производимый с целью передачи их иностран-
ной державе»2.
Исходя из этого определения контрразведыватель-
ная деятельность заключалась «в своевременном обна-
ружении лиц, занимающихся разведкой для иностран-
ных государств, и в принятии мер для воспрепятствова-
ния разведывательной работе этих государств в России.
Конечная цель контрразведки есть привлечение к судеб-
ной ответственности уличенных в военном шпионстве
лиц на основании ст. 108—109 Уголовного уложения
1903 года или прекращение вредной деятельности на-
званных лиц хотя бы административными мерами»3.
К слову, названные статьи Уголовного уложения оп-
ределяли наказанием за умышленный шпионаж в поль-
зу противника смертную казнь, а за передачу секретных
сведений вражеским агентам — бессрочную каторгу4.
За первый же год своего существования подчинен-
ные В.Н. Лаврова раскрыли разведывательную деятель-
1 Яковлев Л.С. Российской контрразведке — 100 лет // Историче-
ские чтения на Лубянке. 2002 год. М., 2003. С. 91.
2 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 26. Л. 125.
3 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 32.
4 Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. 9. М., 1994.
С. 303-304.
11
ность князя Готфрида Гогенлоэ-Шиллингсфюрста из Ав-
стро-Венгрии, немецкого барона фон Лютвица и подпол-
ковника Мотоиро Акаши, занимавшегося шпионажем в
пользу Японии1. Тем не менее эти результаты не были в
достаточной степени оценены царским правительством,
и начавшийся процесс формирования самостоятельных
контрразведывательных органов Российской империи
не получил дальнейшего развития вплоть до окончания
Русско-японской войны.
В 1906 году в нескольких военных округах была соз-
дана сеть специальных отделений, ведавших как развед-
кой, так и контрразведкой2. Однако совмещение этих
функций в одних руках при недостаточной конкретиза-
ции целей и задач, неразработанности структурно-функ-
циональных связей и малой численности сотрудников
не позволило этим учреждениям приступить к полно-
масштабной борьбе с вражеским шпионажем.
К тому же законы Российской империи давали право
производить обыски, аресты и предварительное дозна-
ние только работникам МВД и ОКЖ, поэтому штабным
офицерам часто приходилось просить санкции на про-
ведение оперативно-следственных мероприятий у ме-
стной полиции и жандармерии, что, конечно, затрудня-
ло и усложняло работу. Между тем еще в 1905 году на
территории России действовало до 15 германских и ав-
стрийских разведывательных организаций3, и их число
постоянно росло.
По данным Департамента полиции и Генерального
штаба, «шпионство получило небывалое ранее развитие
и в настоящее время уже не имеет, как прежде, случай-
ного характера, а сделалось систематическим и посто-
1 Старков Б.А. Охотники на шпионов. Контрразведка Российской
империи 1903—1914. СПб., 2006. С. 49.
2 Яковлев А.С. Российской контрразведке — 100 лет... С. 93—94.
3 Веденеев Д. Указ соч. С. 6.
12
янным, обнимая собою собирание самых разнообразных
сведений о состоянии вооруженных сил»1. Вражеских
агентов интересовала любая информация о «1) нравст-
венном элементе русской армии; 2) командном соста-
ве; 3) обмундировании; 4) вооружении; 5) снаряжении;
6) воинском обучении; 7) дислокации войск; 8) воздухо-
плавании; 9) железных дорогах; 10) организации войск
на случай войны; 11) русских крепостях; 12) интендант-
ских складах и магазинах»2 и т.д.
На этом поприще активно действовали не только
германские и австрийские, но и японские разведчики.
Например, в подобной деятельности русскими властя-
ми обвинялось общество «Кёрюминкай», объединявшее
выходцев из Страны восходящего солнца на террито-
рии Сибири и Дальнего Востока: «общество является
лучшей организованной системой шпионства: все пять
тысяч японцев, живущих во Владивостоке, входят в по-
стоянную связь через общество с официальным пред-
ставителем своего государства», «общество служит
японскому правительству орудием для собирания че-
рез членов общества всех необходимых сведений, бла-
годаря своей массе и в связи с работой профессиональ-
ных шпионов»3.
Несмотря на это, многие офицеры Русской армии
были мало знакомы с методами работы иностранных
разведслужб и воспринимали просьбы подданных дру-
гих государств «за вознаграждение сообщать сведения,
необходимые для военных целей» как форму литера-
турного творчества, позволяющую зарабатывать по 12
копеек за строчку!4 В то же время Российская империя
1 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 8.
2 Т^м же. С. 14.
3 Тимура А. Общество японцев на Дальнем Востоке России. //
Вестник ДВО РАН. 2006. №5. С. 167-168.
4 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 8. Л. 42, 53.
13
стала одним из важнейших объектов германской раз-
ведки1, что требовало организации адекватного проти-
водействия.	\
Тем не менее своеобразным препятствием на этом
пути было отношение высших государственных чинов-
ников к борьбе со шпионажем. В частности, по мнению
небезызвестного П.А. Столыпина, «контрразведка, в
сущности, является лишь одной из отраслей политиче-
ского розыска»2. Военные же вообще считали нецеле-
сообразным выделение в структуре силовых ведомств
самостоятельного контршпионского органа, так как во-
енный контроль воспринимался лишь как одна из форм
разведывательной деятельности3.
* * *
Для разрешения возникших противоречий в 1908—
1910 годах состоялись два межведомственных совеща-
ния, в ходе работы которых все же было принято реше-
ние о создании в Российской империи единого органа
контрразведки, непосредственно подчиненного Военно-
му министерству, а не МВД, как предлагалось изначаль-
но. Тем не менее из-за недостатка денежных средств и
бюрократических проволочек ведомства по борьбе со
шпионажем получили собственный правовой статус,
штатное расписание и финансовое обеспечение лишь
в 1911 году после утверждения начальником Генераль-
ного штаба Я.Г. Жилинским и новым военным минист-
ром В.А. Сухомлиновым «Положения' о контрразведы-
вательных органах» и «Инструкции начальникам контр-
1 ГиленсенВ.М. Германская военная разведка против России (1871—
1917 гг.) И Новая и новейшая история. 1991. №2. С. 157.
2 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 26. Л. 176.
3 Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Николая II.
Книга II. М., 1998. С. 49.
14
разведывательных органов»1. Эти документы составили
нормативно-правовую базу, на основе которой развер-
нулось строительство контрразведывательных отделе-
ний (КРО) на территории Российской империи.
Согласно «Положению» 1911 года, руководство
контрразведкой было возложено на особое делопроиз-
водство при отделе генерал-квартирмейстера Главного
управления Генерального штаба, а на местах — на шта-
бы военных округов. Задачи нового ведомства состояли
в «обнаружении, обследовании, разработке и ликвида-
ции в кратчайший срок всякого рода шпионских орга-
низаций и агентов, тайно собирающих сведения о наших
вооруженных силах и вообще всякого рода сведения во-
енного характера, дабы воспрепятствовать этим орга-
низациям и агентам действовать нам во вред». Для ис-
полнения этих функций из государственной казны еже-
годно предполагалось выделять 583 500 рублей, то есть
27% всех «секретных» расходов Военного министерст-
ва2. Немаловажно, что эти средства не подлежали госу-
дарственному контролю.
Вместе с тем сторонникам «столыпинской» точки
зрения все же удалось частично отстоять свои убежде-
ния, поэтому начальниками новообразованных КРО ста-
ли назначать исключительно офицеров российской
жандармерии3. Этот шаг был одновременно и попыт-
кой решить остро стоявший кадровый вопрос — ведь в
империи отсутствовала система подготовки контрраз-
ведчиков, а чины ОКЖ обладали достаточным опытом
агентурной работы.
Впрочем, несмотря на это, численный состав контр-
разведывательных отделений все равно не выдержи-
1 Крамар В. Контрразведчик эпохи войн и революций И Незави-
симое военное обозрение. 29 октября 2004 г.
2 Кирмель Н.С. Становление военной контрразведки Российской
империи // Военно-исторический журнал. 2006. №2. С. 51.
3 РГВИА. Ф. 1468. Оп. 2. Д. 662. Л. 3.
15
вал никакой критики. Например, штатная численность
КРО штаба Иркутского военного округа составляла все-
го 12 сотрудников, причем в самом Иркутске контр-
шпионажем занимались только 5 агентов, а остальные
были весьма неравномерно разбросаны по территории
Сибири, организуя агентурное наблюдение за 104 подоз-
реваемыми в шпионаже лицами1. Видимо, именно ог-
раниченность кадрового потенциала заставила местных
контрразведчиков придерживаться тактики пассивного
наблюдения за выявленными агентами.
Также к недостаткам принятых в 1911 году докумен-
тов можно отнести и чрезмерную секретность военно-
контрольной службы. Созданные на территории Рос-
сийской империи одиннадцать КРО были очень сильно
законспирированы, что жестко декларировалось «Инст-
рукцией» их начальникам: «Необходимо принимать все
меры, чтобы секретные агенты ни в каком случае не об-
наруживали бы своего участия в работе контрразведки
и никоим образом не выяснили своей роли на предва-
рительном следствии и суде»2.
Если обнаруживать иностранных агентов было дей-
ствительно легче «из подполья», то возбуждение уголов-
ных дел за шпионаж и ведение судебного разбиратель-
ства по этим делам без участия контрразведчиков было
практически бессмысленно. Отчасти именно из-за это-
го большинство «шпионских» дел не доходило до суда,
а запятнавших себя иностранных подданных просто вы-
сылали за пределы страны. Так, из 150 шпионов, выяв-
ленных контрразведкой Варшавского военного округа,
осуждены были только 293. В Иркутском округе процент
1 Синиченко В.В. Криминальная составляющая миграционных про-
цессов на восточных окраинах Российской империи. Иркутск, 2003 //
Режим доступа: mion.isu.ru/pub/sin/2_4.html
2 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 46.
3 Старков Б.А. Охотники на шпионов... С. 191.
16
оказался еще ниже — из почти 50 подозреваемых, в ко-
нечном счете, перед судом предстал только один — япо-
нец X. Кимуро1.
Другой причиной малого количества судебных при-
говоров в отношении выявленных агентов были общие
недостатки Уголовного уложения, на которые обратил
внимание В.А. Сухомлинов в «Объяснительной запис-
ке к проекту об изменении действующих законов о го-
сударственной измене путем шпионства» от 3 марта
1912 года: «Наше уголовное законодательство дает воз-
можность бороться не с самим шпионством, а лишь ис-
ключительно с его проявлениями — передачею и сооб-
щением [...] сведений о военной обороне государства».
Настойчивость военного министра и его убежденность
в своей правоте привели к тому, что Государственная
Дума внесла соответствующие изменения в действую-
щий законы уже через 5 месяцев — в июле 1912 года2.
К главным положительным составляющим норма-
тивных нововведений можно отнести более точную кон-
кретизацию терминологического аппарата контрразве-
дывательной работы. Так, шпионаж был отделен от не-
умышленного разглашения секретной информации, и
уточнено определение сведений, составляющих военную
тайну, — под ними понимались «сведения или предме-
ты, касающиеся внешней безопасности России или ее
вооруженных сил, предназначенные для военной обо-
роны страны».
В целом можно заключить, что учреждение в 1911 го-
ду органов армейской контрразведки далеко не означало
создания специализированной системы противодей-
ствия иностранному шпионажу. Во-первых, в Россий-
ской империи по-прежнему отсутствовал центральный
1 Синиченко В.В. Указ. соч. И Режим доступа: mion.isu.ru/pub/
sin/2_4.html
2 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 6—8.
17
аппарат управления военно-контрольной деятельно-
сти, координирующего борьбу с агентурой противни-
ка, но именно с момента утверждения «Положения о
контрразведывательных органах» и создания КРО при
штабах военных округов контршпионаж в России ста-
новится самостоятельным видом государственной дея-
тельности.
В то же время отсутствие у службы военного кон-
троля единого управляющего органа, а также удален-
ность многих КРО от Санкт-Петербурга приводили
к значительному повышению уровня автономности
контрразведывательных отделений. Деятельность от-
делений слабо контролировалась как генерал-квартир-
мейстерами военных округов, так и Главным управле-
нием Генерального штаба. Что касается межведомст-
венного взаимодействия в сфере контрразведки, то оно,
по выражению историка Б.А. Старкова, «носило харак-
тер переписки по общим вопросам динамики иностран-
ного шпионажа»1.
Развитие контрразведки сдерживалось и фактора-
ми чисто психологического свойства. В частности, по
словам историка Н.С. Кирмеля «менталитет кадрового
офицерства изначально был негативен по отношению
к любому виду оперативного поиска в своей среде»2.
Это затрудняло выявление завербованных иностранны-
ми спецслужбами высокопоставленных офицеров рус-
ской армии.
Следует признать, что таких шпионов было не так
уж и мало: за период с 1911 по 1913 год отечествен-
ная контрразведка смогла задержать полковника Штей-
на, пытавшегося продать немцам секретные карты Ге-
нерального штаба; полковника Лайкова, предлагавшего
австрийским агентам мобилизационные планы россий-
1 Старков Б.А. Охотники на шпионов... С. 189.
2 Кирмелъ Н.С. Становление военной контрразведки... С. 52.
18
ских вооруженных сил; а также полковника Леонтьева,
решившего передать иностранным разведчикам планы
наступления русской армии на случай войны с Германи-
ей и Австро-Венгрией.
Между тем иностранные спецслужбы постоянно
усиливали свою активность в России. Например, не-
мецкие агенты на Кавказе в одном только 1913 году по-
тратили на организацию разведывательной сети около
10 миллионов марок.
Судьбоносный 1914 год становился все ближе...
1.2. Военная контрразведка России
в 1914—1917 годах
Первая мировая война стала одним из важнейших
событий XX века не только для России, но и для всей
Европы. Принеся немыслимые бедствия и разорения
большинству европейских народов, с другой стороны,
она дала мощнейший импульс развития науке, искус-
ству, военному делу. Аналогичное влияние она оказала
и на контрразведывательные органы воюющих сторон.
Российская империя не была исключением.
С первых же дней войны отечественные спецслуж-
бы столкнулись с довольно высокой активностью ино-
странных разведчиков. К примеру, уже в конце августа
1914 года сотрудниками Департамента полиции в непо-
средственной близости от Архангельска был задержан
немецкий пароход, имевший на борту радиотелеграф-
ную станцию1. В том же месяце ГУГШ вскрыло шпион-
скую деятельность немецкого агента К. Бергхарда, ра-
ботавшего под видом коммивояжера в Петрограде и
Саратове.
1 Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. М., 1996. С. 250—251.
19
Не бездействовала и австрийская агентура: развед-
школы в Вене, Кракове и Кошице форсированно гото-
вили профессиональных шпионов для засылки на тер-
риторию России1. А в октябре 1914 года Военное мини-
стерство засекло факты участия турецких дипломатов
в ведении разведывательной деятельности и разверты-
вании панисламистской пропаганды в разных концах
страны2.
Поскольку начальный этап военных действий ха-
рактеризовался грандиозным всплеском патриотизма
в Российской империи, это наложило свой отпечаток и
на особенности контршпионской работы отечественных
силовых структур. Многие русские солдаты и офицеры,
завербованные иностранными спецслужбами, после по-
падания на территорию России тотчас же шли с повин-
ной в контрразведку. Так, например, поступил подпо-
ручик 23-го Низовского пехотного полка Я. Колаков-
ский, признавшийся в получении от немцев заданий по
подрыву моста под Варшавой и убийству великого кня-
зя Николая Николаевича3. Впрочем, несмотря на такие
проявления верности присяге и долгу, случаи измены
российских подданных в 1914 году также были весьма
нередки. К примеру, переправкой австрийских шпионов
через границу стали активно заниматься жители при-
фронтовой полосы, получавшие за это жалованье в раз-
мере 20 рублей.
Под воздействием официальной антигерманской
пропаганды подобные случаи привели к тому, что в об-
щественном сознании наметился «перенос комплекса от-
1 Клембовский В.Н. Организация военного шпионства в Австрии
во время войны 1914—1918 гг. И Военно-исторический сборник. Вып.
4. М., 1920. С. 98.
2 Валеръев С., Викторов А. Шпионы, пришедшие с юга. И Незави-
симое военное обозрение. 25 июля 2003 г.
3 Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. 1914—
1917 гг. В 3-х т. Т. 1. Нью-Йорк, 1960. С. 106—107.
20
рицательных эмоций ненависти и ожесточения, связан-
ных с образом внешнего врага, на образ врага внутрен-
него — «внутреннего немца»1. В свою очередь, подобная
экстраполяция повлекла за собой развитие шпионома-
нии и доносительства. Жандармский генерал А.И. Спи-
ридович отмечал, что с первых же дней войны «как-то
странно сильно стали говорить в Петербурге о шпиона-
же немцев», а с фронта «шли слухи, что еврейское насе-
ление чуть ли не сплошь занимается шпионажем»2. По-
следнее грозило превратиться в настоящую проблему,
поскольку эту точку зрения разделяли даже члены Со-
вета министров!3
Высшее военное командование также попало под
влияние антисемитских настроений, посчитав, что «ев-
реи деятельно скрывают дезертиров, способствуют по-
бегам нижних чинов и вообще стараются ослабить мощь
русской армии»4. А если высокообразованный офицер-
ский корпус стал воспринимать российских евреев как
пособников противника, то чего же следовало ожидать
от простых солдат? Согласно докладам полицейских чи-
новников, к концу 1914 года в действующей армии укре-
пилось твердое мнение, что Генеральный штаб Германии
всячески использует евреев, свободно владевших немец-
ким языком, для ведения разведывательно-диверсионной
работы на территории России «из-за склонности многих
из них к преступлениям всякого рода за деньги».
В итоге убежденность военных властей в наличии
массового шпионажа со стороны евреев вынуждала
1 Чертищев А.В. Политические партии и массовое политическое
сознание действующей Русской армии в годы Первой мировой войны
(июль 1914 — март 1918 гг.).: Автореф. дисс.... докт. ист. наук. М.» 2007.
С. 35.
2 Спиридович А.И. Великая война... С. 16, 31.
3 См.: Яхонтов А.Н. Тяжелые дни. И Архив русской революции. Т. 18.
М., 1993. С. 42.
4 РГВИА. Ф. 2134. Оп. 7. Д. 60. Л. 12.
21
контрразведывательные органы тратить львиную долю
своего времени на детальную разработку почти каж-
дого доноса о фактах разведывательной деятельности
иудеев. По данным С. Гольдина, на начальном этапе вой-
ны евреи «фигурировали как обвиняемые или подозре-
ваемые в 20—30% дел, заведенных контрразведыватель-
ными отделами 2-й, 8-й, 10-й армий»1.
Отчасти такая ситуация стала возможной вследст-
вие недостатков кадрового комплектования военно-кон-
трольной службы. По свидетельству современников, в
органы по борьбе со шпионажем принимались строевые
офицеры и прапорщики, некоторые из которых «не име-
ли никакого понятия ни о существе розыска, ни о тех-
нической его стороне»2.
Попадая под влияние предрассудков и стереотипов,
такие сотрудники часто неадекватно воспринимали по-
ставленные перед ними задачи по обеспечению безопас-
ности войск и стратегических объектов. Страдало же от
этого местное население, подозреваемое в таких тяже-
лых преступлениях, как измена и шпионаж, независи-
мо от наличия или отсутствия доказательств, не говоря
уже о фактической вине.
* * *
Из этого корня проистекали две главные проблемы
военно-контрольной службы на начальном этапе вой-
ны. Во-первых, придание национального, и даже на-
ционалистического, характера контршпионской рабо-
те. Поэтому, по словам историка Н.В. Грекова, аресты
подозреваемых в шпионаже проводились не в соответ-
ствии с «наличием у контрразведки компрометирую-
1 См.: Гольдин С. Евреи и шпиономания в Русской армии в годы
Первой мировой войны И Лехаим. 2007. №3.
2 Курлов П.Г. Гибель императорской России. М.» 1992. С. 181
22
щих конкретное лицо сведений, а национальной при-
надлежностью» этих лиц.1 Это подтверждается и дан-
ными А.В. Седунова2.
Во-вторых, стремление контрразведчиков поста-
вить знак равенства между изменой и германофильст-
вом3 повлекло за собой составление списков прогерман-
ски настроенных россиян, приравненных к изменникам
и шпионам. В данные списки попадали «директора заво-
дов, генералы, инженеры, присяжные поверенные, сту-
денты наряду с рабочими, людьми неопределенных про-
фессий; были католики, православные, лютеране, буд-
дисты, были русские, эстонцы, латыши, китайцы». При
этом невиновность большинства этих лиц была очевид-
на, но для контрразведчиков «величина списков служи-
ла признаком продуктивности работы». Подозреваемые
задерживались десятками4.
Главное управление Генерального штаба, разуме-
ется, всячески боролось с подобными проявлениями
непрофессионализма собственных армейских и тыло-
вых сотрудников. В издаваемых инструкциях и прика-
зах подчеркивалось, что данные списки должны состав-
ляться «с самым строгим разбором, дабы в них заключа-
лись только действительно неблагонадежные [...] лица,
о коих имеются более или менее обоснованные сведе-
ния, что они занимаются военным шпионством»5, но все
эти меры пропадали втуне.
1 Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905—1917 гг. // Режим дос-
тупа: www.auditorium.ru/books/124/glava3-l.pdf
2 Седу нов А.В. Губернская администрация и контрразведка Север-
ного фронта в годы Первой мировой войны // Вестник молодых уче-
ных. Серия: Исторические науки. 2005. №1. С. 30.
3 См.: Алексеев А. Россия в 1914—1915 годах. Война на два фрон-
та // Наука и жизнь. 2007. №9.
4 Седунов А.В. Губернская администрация, и контрразведка... С. 29.
5 РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 270. Л. 2.
23
Что же до полноценной борьбы со шпионажем,
то велась она крайне слабо во многом из-за того, что
низкий уровень подготовки многих контрразведчиков
и некоторая неопределенность их полномочий не по-
зволяла в полной мере применять классические мето-
ды работы КРО. К тому же среди ряда сотрудников во-
енного контроля бытовало мнение, будто «шпиона по
роже видать»1, а подобная точка зрения делала все тон-
кости агентурной работы попросту бессмысленными и
ненужными. В результате «агенты контрразведки по-
шли по жандармскому пути и сумели дискредитировать
все дело»2. Сотрудники военно-контрольной службы на
фронте и в тылу арестовывали десятки подозреваемых
в шпионаже, но большая часть этих людей никакой раз-
ведывательной деятельности не вела, поэтому их при-
ходилось отпускать на свободу3.
Эти факты не отрицают того, что агенты военной
контрразведки на некоторых участках фронта, столкнув-
шись с активной работой вражеских шпионов, показали
довольно высокую квалификацию в деле их обнаружения
и обезвреживания. Например, военным контролем 3-го
кавалерийского корпуса в январе 1915 года была задержа-
на группа разведчиков, распространявших среди солдат
корпуса антивоенные пропагандистские прокламации4.
Несмотря на подобные частные случаи, к весне
1915 года генерал-квартирмейстер ставки Ю.Н. Дани-
лов констатировал полный развал фронтового контр-
шпионажа. Исследуя причины сложившейся ситуации,
генерал М.Д. Бонч-Бруевич сделал ряд неутешительных
выводов. Во-первых, «контрразведывательные отделе-
ния обычно не знали, какую именно операцию разви-
1 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 37.
2 Лемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 525.
3 См.: Курдов П.Г Гибель императорской России. М., 1992. С. 211.
4 РГВИА. Ф. 3520. On. 1. Д. 274. Л. 212.
24
вает фронт, армия, корпус [...], поэтому они и не могли
представить себе, какие именно районы наиболее ну-
ждаются в прикрытии их контрразведкой». Во-вторых,
«руководство контрразведкою уходило от начальников
штабов, а это имело своим последствием полную ото-
рванность контрразведки от оперативной деятельно-
сти войск». В-третьих, КРО «не имели представления о
системе шпионажа со стороны противника», поэтому их
работа «сводилась к улавливанию случайно попавшихся
разведчиков и шпионов»1.
Серьезные вопросы вызывала структурная подчи-
ненность местных КРО и нормативная база борьбы с
разведками противника: «С объявлением войны контр-
разведывательные органы штабов армий и военных ок-
ругов на театре военных действий, естественно, вышли
из ведения Главного управления Генерального штаба, пе-
рейдя под общее руководство штабов армий фронтов и
отдельных армий. Причем, по-видимому, основы поло-
жения о контрразведывательных отделениях не соблю-
даются и многие из таковых отделений [...] вовсе этих
положений не имеют. Между тем для успешности контр-
разведки необходимо, чтобы все органы ее как на театре
военных действий, так и все его руководствовались ка-
кими-либо общими основаниями и поддерживали в из-
вестной степени связь между собой»2.
* * *
По мнению современных исследователей, весь на-
чальный период войны отечественные контрразведы-
вательные структуры вынуждены были работать по
собственным правилам и принципам, как, например,
1 Бонч-Бруевич М.Д. Потеря нами Галиции в 1915 г. Ч. 2. М.; Л.,
1926. С. 230.
2 Лемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 524.
25
КРО Двинского военного округа, функционировавшее
на основе специальных «Правил о ведении контрраз-
ведки», разработанных П.Г. Курловым1. Это, безуслов-
но, снижало уровень взаимодействия между военно-
контрольными органами, а значит, и уровень общей ра-
боты. Отдельные успехи, как задержание австрийского
шпиона Ф.С. Посовина2, были в большей степени дос-
тигнуты благодаря личным качествам контрразведчи-
ков, а вовсе не эффективности службы в целом.
Забегая вперед, отметим, что в дальнейшем опора
на личные достоинства сотрудников военного контро-
ля была даже законодательно закреплена в «Инструк-
ции наблюдательному агенту контрразведки». Согласно
данному документу, «каждый агент должен быть идей-
но предан делу контрразведки, т.е. все его стремления
должны быть направлены исключительно на это дело.
Он неусыпно обязан обращать внимание на окружаю-
щих его лиц, знакомиться с жизнью всякого, быть раз-
говорчивым в публичных и других местах, читать газе-
ты и вообще быть деятельным и наблюдательным»3. Как
говорится, комментарии излишни.
Однако дальше так продолжаться не могло — необ-
ходимость реформы назрела. Суть ее сводилась к пе-
ресмотру нормативно-правовой базы контрразведки.
В первую очередь, для выполнения этой задачи в апре-
ле 1915 года в Петроград руководителями региональ-
ных военно-контрольных учреждений были направле-
ны все документы, регламентировавшие их работу4. На
основе глубокого анализа этих «инструкций», «правил»
и «положений» Ставкой при непосредственном участии
1 Седунов А.В. Губернская администрация и контрразведка...
С. 28, 30.
2 РГВИА. Ф. 3520. On. 1. Д. 398. Л. 56.
3 Алексеев М. Военная разведка России... С. 170.
4 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 26.
26
генерала М.Д.. Бонч-Бруевича, а также ряда сотрудни-
ков ГУГШ было разработано и утверждено «Наставле-
ние по контрразведке в военное время» от 6 июня 1915
года1. Позволю себе процитировать отдельные фрагмен-
ты данного документа.
Согласно статье 1: «Общая цель контрразведки за-
ключается в обнаружении, обследовании, разработке и
ликвидации в кратчайший срок — как в районе, занятом
нашими войсками, и его ближайшем тылу, так и вообще
на всей территории государства — всякого рода шпион-
ских организаций и агентов, тайно собирающих сведения
о наших вооруженных силах и вообще всякого рода све-
дения военного характера, дабы воспрепятствовать этим
организациям и агентам действовать нам во вред».
Статья 3 гласила, что «Специальными органами
контрразведки служат: контрразведывательные отделе-
ния штабов армий, входящих в состав фронтов, штабов
фронтов, штабов военных округов на театре военных
действий, штабов отдельных армий, штабов внутренних
военных округов вне театра военных действий и Глав-
ного управления Генерального штаба».
А в статье 33 декларировались следующие положе-
ния: «Контрразведка, всеми мерами стремясь к дости-
жению общей цели, указанной в ст. 1. данного настав-
ления, в частности должна: а) ограждать войска, шта-
бы, управления и заведения, обслуживающие армию,
от проникновения в них агентов противника; б) осве-
щать по получении особых указаний генерал-квартир-
мейстера личный состав штабов, управлений, учреж-
дений и заведений; в) заблаговременно обнаруживать
готовящиеся забастовки на заводах и фабриках, изго-
тавливающих необходимые для армии и флота пред-
меты и материалы»2.
1 Зданович А. А. Отечественная контрразведка... С. 27—29.
2 Аемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 525—
527.
27
Кроме прочего, в «Наставлении» оговаривались во-
просы полномочий, структурной подчиненности и форм
делопроизводства КРО. Этот документ, несмотря на ряд
недостатков, отмеченных такими исследователями, как
В.Н. Венедиктов, Л.С. Яковлев и<А.А. Зданович1, в це-
лом оказал позитивное влияние на эволюцию отечест-
венной контрразведывательной службы. Нормативная
составляющая работы военного контроля была унифи-
цирована, а опора борцов со шпионажем на «Наставле-
ние» в повседневной деятельности помогала избежать
разнообразных недоразумений в процессе осуществле-
ния агентурных мероприятий.
* * *
Тем не менее ни «Наставление по контрразведки
в военное время», ни «Инструкция наблюдательному
агенту контрразведки», утвержденная 6 июня 1915 года
не смогли искоренить изъяны КРО, впоследствии под-
меченные директором Департамента полиции Р.Г. Мол-
ловым. Военно-контрольные органы оставались глубо-
ко законспирированными учреждениями, что подтвер-
ждалось некоторыми положениями вышеупомянутой
«Инструкции»: «Наблюдательный агент должен прибе-
гать к личному задержанию подозреваемых, [...] лишь в
крайних случаях, поручая таковые при малейшей к тому
возможности жандармским чинам или общей полиции,
имея в виду, что задержание упоминаемых лиц самим
агентом может обнаружить принадлежность последне-
го к контрразведке»2. То есть ведущей функцией контр-
1 Из очевидных недостатков «Наставления» можно назвать объ-
единение в одних и тех же органах функций разведки и контрразведки,
отсутствие жесткой системы иерархической подчиненности и структур-
но-функциональных связей между отдельными КРО; См.: Зданович А.А.
Отечественная контрразведка... С. 30—32.
2 РГВИА. Ф. 1468. Оп. 2. Д. 687. Л. 52.
28
разведывательной службы было определено лишь выяв-
ление вражеских агентов и координация действий по их
обезвреживанию, что в значительной степени снижало
значимость подобной организации.
Ввиду этих факторов далеко не все контрразведчи-
ки одобрили новые документы. Сотрудники столично-
го КРО, например, были недовольны ограничением сво-
их полномочий противодействием лишь военной раз-
ведке противника, а экономический и дипломатический
шпионаж выпадали из сферы ответственности контр-
шпионских ведомств. По их словам, контрразведыва-
тельные отделения «влачат малополезное существова-
ние, так как деятельность их направлена исключительно
лишь на борьбу с военным шпионством... И если ино-
гда деятельность этих органов является успешной, то
в большинстве случаев благодаря лишь постоянной и
энергичной помощи жандармских управлений и охран-
ных отделений, а также перлюстрационным данным, по-
ступающим в ГУГШ»1.
С этим не во всем можно согласиться, поскольку
условия мировой войны далеко не благоприятствова-
ли формированию столь разностороннего органа безо-
пасности, а его создание повлекло бы за собой необхо-
димость решать огромное количество управленческих
конфликтов с полицией и жандармерией. Да и получив-
шиеся в ходе такой реорганизации учреждения были об-
речены на излишнюю бюрократизацию и громоздкость
руководящего аппарата вследствие чрезмерного количе-
ства функций и обязанностей. Подобного рода требова-
ния не отвечали интересам молодой российской контр-
разведки и вполне могли поставить крест на ее само-
стоятельном динамичном развитии.
1 Мерзляков В.М. Об организации контрразведывательных органов
России И Исторические чтения на Лубянке. 1998 год. М.» 1999. С. 11.
29
К тому же при выдвижении лозунгов расширения
сферы ответственности КРО не учитывалась извест-
ная мудрость: «Лучшее — враг хорошего». Ведь даже
по признанию противников России, отечественная сис-
тема противодействия иностранным спецслужбам была
одной из лучших в Европе и опередила в своем разви-
тии, скажем, немецкую контрразведку минимум на три
года1. Историк спецслужб Л.С. Яковлев так сформули-
ровал главное преимущество российских контршпион-
ских ведомств по сравнению с их зарубежными анало-
гами: «удачно был выбран принцип создания самостоя-
тельных органов контрразведки. Они создавались не в
системе политического розыска, а отдельно от нее. Это
создавало для контрразведки определенный положи-
тельный имидж и гарантировало ограждение от заня-
тий несвойственными ей функциями»2.
Однако желание военного командования во что бы
то ни стало исправить имеющиеся в военно-контроль-
ной службе недостатки до окончания Первой мировой
войны в дальнейшем привело к созданию целого ряда
комиссий и проектов по реформированию контрразвед-
ки. Первая из них относится к 1915 году, когда по ини-
циативе Р.Г. Моллова и при содействии нескольких вы-
сокопоставленных сотрудников Министерства внутрен-
них дел была составлена «Записка о мерах борьбы со
шпионством».
В данном документе, представляющем собой инте-
реснейший источник по истории российских спецслужб,
отмечалось следующее: «контрразведывательные бюро,
будучи учреждениями нелегализованными, должны ра-
ботать как бы из подполья и скрывать свою деятельность
и существование даже от воинских частей», в то вре-
1 Яковлев Л.С. Разведки Четверного Союза и контрразведка России
в первой мировой войне. И Геомилитаризм, геополитика, безопасность:
альманах. 2002. №7. С. 233.
2 Яковлев Л.С. Российской контрразведке — 100 лет... С. 100—101.
30
мя как «борьбу со шпионажем нужно сделать открытой,
популяризировать ее, придать ей патриотический харак-
тер», вовлечь в контршпионскую деятельность «все слои
общества, все правительственные учреждения независи-
мо от того, к какому они принадлежат ведомству»1.
Эти утверждения, конечно, носят весьма спорный
характер, так как привлечение широких слоев населе-
ния к борьбе с профессиональными агентами иностран-
ных разведслужб при всех очевидных преимуществах в
области сбора информации автоматически приводило к
повсеместному росту шпиономании в стране, что было
доказано историком Н.В. Грековым2 и подтверждалось
всей контрразведывательной практикой спецслужб Рос-
сийской империи.
Другим небезынтересным предложением Моллова
была передача КРО в подчинение губернским жандарм-
ским управлениям (ГЖУ), хотя сам автор подчеркивал,
что «к жандармским чинам военная среда вообще от-
носится недружелюбно»3. Данный проект, по-видимо-
му, должен был способствовать легализации контрраз-
ведывательных отделений и преодолению их структур-
ной оторванности от других силовых ведомств России.
Тем самым провозглашался курс на интеграцию контр-
шпионской службы в систему политического сыска, что
вряд ли было целесообразно. Ведь самым очевидным
последствием утверждения данного предложения стала
бы утрата отечественной контрразведкой своего главно-
го достоинства — независимости, о чем уже говорилось
выше. Скорее всего, аналогичная точка зрения разделя-
лась и высшим военным руководством страны, поэтому
проект был отвергнут.
1 Галвазин С.Н. Охранные структуры... С. 82.
2 См.: Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905—1917 гг.: шпионо-
мания и реальные проблемы. М., 2000.
3 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 41.
31
* * *
Тем не менее работа подчиненных Молдова все же не
была безрезультатной. Как верно заметил историк В.М.
Мерзляков, сотрудники Департамента полиции и МВД
одними из первых обратили внимание, что эффектив-
ной борьбе со шпионажем мешало «отсутствие реаль-
ной исполнительной власти у начальников КРО [...], ибо
санкцию на оперативные действия они должны были по-
лучать у чинов Генерального штаба, состоящих при со-
ответствующих генерал-квартирмейстерах или у самих
генерал-квартирмейстеров в случае необходимости на-
блюдения за офицерами. Начальнику КРО, как правило
младшему офицеру, «добраться» до генерала, загружен-
ного текущей штабной работой, было непросто»1, следо-
вательно, ни о какой оперативной контршпионской ра-
боте на фронте не могло быть и речи.
Некоторые генерал-квартирмейстеры, вынужден-
ные заниматься решением контрразведывательных про-
блем, отправляли командованию доклады с просьбами
дать им возможность «заниматься стратегическими во-
просами». Если же сотрудники армейских и фронтовых
штабов уделяли чрезмерно большое внимание военному
контролю, то часто «забывали все свои остальные пря-
мые обязанности»2.
Кроме принятия «Наставления по контрразведке
в военное время» 1915 год остался в истории отече-
ственных спецслужб еще и как год основания профес-
сиональной военно-морской контрразведки. В конце
сентября морской министр адмирал И.К. Григорович
направил руководителю Военного министерства гене-
ралу А.А. Поливанову проект «Положения о морских
1 Мерзляков В.М. Указ. соч. С. 10.
2 Лемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 310, 337.
32
контрразведывательных отделениях», выработанный
Морским Генеральным штабом (МГШ)1. Согласно это-
му «Положению» на территории России учреждались 5
КРО: Балтийское, Черноморское, Тихоокеанское, Бело-
морское и Финляндское.
Задачи нового ведомства были определены как
«борьба с военно-морским шпионством и вообще вос-
препятствование тем мерам иностранных государств,
которые могут вредить интересам морской обороны
империи». То есть деятельность морских органов воен-
ного контроля должна была быть направлена не только
на пресечение сбора секретной информации вражеской
агентурой, но также на противодействие диверсионным
и пропагандистским акциям иностранных шпионов2, что
выгодно отличало военно-морской контроль от его ар-
мейских аналогов.
Однако не обошло и без недостатков. К примеру,
ведение контрразведывательной деятельности на мес-
тах возлагалось на сотрудников жандармских команд,
что не может быть признано положительной практи-
кой, так как местные жандармы оказались в подчинении
одновременно двух силовых ведомств — ОКЖ и МГШ.
В то же время отсутствие в вышеназванном «Положе-
нии» четко обозначенных форм взаимодействия воен-
но-морского контроля с Департаментом полиции и От-
дельным корпусом жандармов в дальнейшем привело
к совершению контрразведчиками ряда ошибок, самой
известной из которых стало печально знаменитое «дело
« аскольдовцев».
Толчком к этому делу послужило донесение началь-
ника Архангельского ГЖУ, согласно которому моряки
1 Иванов А.А. Военно-морская контрразведка на Русском
Севере (1914—1917 гг.) // Московский журнал. История государства
Российского. 2007. №3. С. 10.
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 53.
33
крейсера «Аскольд», находящегося на ремонте в Туло-
не, готовились поднять на корабле бунт после его вы-
хода в море. Дело было передано в Морской Генераль-
ный штаб. В ночь на 21 августа 1916 года на крейсере
произошел взрыв в кормовом погребе 75-миллиметро-
вых снарядов. Несмотря на незначительность повреж-
дений, взрыв был сочтен попыткой диверсии.
В ходе расследования комиссией, в состав которой
вошли столичный военный следователь подполковник
И. Найденов и офицеры корабля, было установлено,
что взрыв был подготовлен по заданию германской раз-
ведки унтер-офицером И.М. Андреевым, сбежавшим с
крейсера за 3 дня до диверсионной акции. Исполните-
лями были признаны четверо матросов крейсера, кото-
рым был вынесен смертный приговор, приведенный в
исполнение 15 сентября 1916 года в Мальбурске1. Впо-
следствии выяснилось, что унтер-офицер И.М. Андре-
ев к взрыву причастен не был, а расстрел матросов был
необоснован ввиду недоказанности обвинений.
* * *
Несмотря на общие особенности и общие недостат-
ки, анализ источников свидетельствует, что развитие
военно-морской контрразведки на каждом российском
флоте представляло собой самостоятельный процесс,
поэтому органы морского контршпионажа на Черном,
Охотском, Балтийском и Белом морях сильно отлича-
лись друг от друга.
Что касается Беломорского, Финляндского и Бал-
тийского КРО, то их отличительной чертой служил факт
отделения контрразведывательной службы от разведки
1 Крестьянинов В.Я., Молодцов С.В. Крейсер «Аскольд». СПб., 1993.
С. 186—187.
34
с момента ее основания и до конца мировой войны1, а
это, без сомнения, нужно считать достоинством. Кроме
того, хотя морская разведка в России и не являлась ос-
новным видом немецкого шпионажа вследствие общей
пассивности русского флота, военно-морской контроль
на Европейском Севере столкнулся с серьезной актив-
ностью кайзеровских агентов, использовавших такие
методы, как минирование кораблей и диверсии2.
Вот лишь некоторые факты, наглядно демонстри-
рующие высокую степень угрозы Русскому Северу со
стороны немецких и австрийских разведчиков. В мае
1916 года в собирании сведений военного характера был
уличены русский подданный из норвежцев О. Нильсен
и торговец Сканке3. 6 июля 1916 года в городской чер-
те Архангельска по «невыясненным причинам» произо-
шел пожар, уничтоживший крупные запасы экспортных
и импортных товаров4. В сентябре того же года сгоре-
ла кабельная станция в Александровске, обеспечивав-
шая телеграфное сообщение России с Англией. Причи-
ны пожара так и не были установлены, но он, скорее все-
го, был следствием диверсионного акта5.
В октябре 1916 года в Архангельске у причала № 20
во время разгрузки, произошел взрыв парохода «Барон
Дризен», прибывшего на Север прямым рейсом из Нью-
Йорка с грузом военного снаряжения. На борту судна
находилось 1600 т взрывчатых веществ, поэтому раз-
рушения в порту были очень значительными. Повреж-
дены оказались пароходы «Рекорд» и «Earle of Farfor»,
были уничтожены электростанция, а также десятки жи-
1 Бажанов Д. А. Структура русской морской контрразведки в 1917
году. И Новый часовой. 2002. № 13—14. С. 29.
2 Иванов А.А. Военно-морская контрразведка... С. 11.
3 Российский Государственный Военный архив (РГВА). Ф. 40311.
On. 1. Д. 10. Л. 404.
4 Флот в Первой мировой войне. В 2 т. Т. 1. М„ 1964. С. 608—609.
5 Звонарев К.К. Агентурная разведка. Киев, 2005. С. 515—516.
35
лых домов и складских помещений, погибло и пропало
без вести около тысячи человек, а число раненых соста-
вило 1166 человек1. Газета «Новое время» от 30 октября
1916 года писала по этому поводу следующее: «Начато
следствие для исследования причины взрыва на паро-
ходе «Барон Дризен», причем власти уже в настоящее
время имеют серьезные основания предполагать нали-
чие злоумышления, организованного германскими эмис-
сарами».
Следственная комиссия пришла к выводу, что взрыв
был подготовлен по заданию германской разведки боц-
маном П. Полько, против которого было возбуждено
уголовное преследование. На суде боцман признался,
что в Нью-Йорке был завербован германской развед-
кой и получил аванс за организацию взрыва на паро-
ходе. Во время разгрузки судна в Архангельском пор-
ту он подложил в носовой трюм парохода бомбу с ча-
совым механизмом. В итоге П. Полько был приговорен
к смертной казни через повешение2.
Финляндское КРО помимо выполнения своих ос-
новных обязанностей было вынуждено принимать уча-
стие в разоблачении финских националистических орга-
низаций, так как эти тайные общества спонсировались
германскими спецслужбами3 и использовались ими для
организации полноценных разведывательно-диверсион-
ных акций против русских и союзных военных кораблей
на Балтике. То есть здесь контрразведка плотно смыка-
лась с политическим сыском. Опасность для местных
вооруженных сил Российской империи представляла и
деятельность солдат финского егерского батальона, сра-
1 Катастрофы на море: Сборник. — СПб., 1998. С. 57—58.
2 Там же. С. 68.
3 См.: Вишневский Д.В. Егерское движение в Финляндии и россий-
ская военная разведка. И Геомилитаризм, геополитика, безопасность:
альманах. 2002. №>7. С. 254.
36
жавшегося в составе немецкой армии. В воспоминаниях
генерала П. Талвела, проходившего военную подготовку
в этом подразделении, содержится информация о том,
что во время войны агентурной деятельностью и под-
рывными работами в Финляндии и на Кольском полу-
острове занимались 38 егерей1.
Наиболее известными акциями финских диверсан-
тов являлись взрыв склада военного имущества в Фин-
ляндии в июне 1916 года и попытка взорвать 5 принад-
лежащих Антанте судов, стоявших в финских гаванях.
А информационные сводки, направляемые подпольщи-
ками в Германию, содержали точную информацию о чис-
ленности русских войск и местах их дислокации. В итоге
контрразведчики стали оказывать всемерную поддерж-
ку Финляндскому ГЖУ, объявившему в розыск почти
300 человек. В дальнейшем по этому делу одной только
контрразведкой было привлечено 45 финнов, 12 из кото-
рых были студентами Гельсингфорского университета2.
На Черноморском флоте (ЧФ) ситуация была диа-
метрально противоположной. Начнем с того, что еще
в 1915 году местное КРО получило собственное норма-
тивно-правовое обеспечение', имевшее мало общего с
«Положением о морских контрразведывательных отде-
лениях». Задачи, структура и штатное расписание Чер-
номорского военно-морского контроля определялись
«Положением о разведывательном и контрразведыва-
тельном отделениях штаба ЧФ», утвержденным началь-
ником штаба ставки генералов М.Н. Алексеевым3.
1 Новикова И.Н. Причины возникновения егерского движения в
Финляндии в годы Первой мировой войны. // Военно-исторический
журнал. 2004. №9. С. 39.
2 Вишневский Д.В. Указ. соч. С. 255.
3 Козлов Д.Ю. Штабы морских сил (флотов) накануне и в годы Пер-
вой мировой войны: опыт организационного строительства и функцио-
нирования. 1908—1917 гг. // Военно-исторический журнал. 2006. №7.
С. 37.
37
Одним из главных вдохновителей идеи создания
этого документа был офицер штаба ЧФ капитан I ран-
га К.Ф. Кетлинский, то есть инициатива отказа от навя-
занного Морским Генеральным штабом «Положения»
исходила «снизу». Подобное проявление сепаратизма
на флоте могло быть логически обосновано только не-
соответствием местных условий борьбы со шпионажем
провозглашаемым «сверху» принципам работы КРО, но
ничего такого на Черном море не существовало. Поэто-
му сознательное дистанцирование южной контршпион-
ской службы от разработанных в столице правил и ин-
струкций в дальнейшем сыграло роковую роль. Однако
обо всем по порядку.
Трактовка целей и задач флотской контрразведки в
утвержденном М.Н. Алексеевым документе несколько
отличалась от «Положения» разработанного Морским
Генштабом: «Целью учреждения контрразведывательно-
го отделения Штаба Черноморского флота является ох-
ранение Черноморского флота, военных портов, учреж-
дений и заведений Морского Ведомства Черноморского
побережья от иностранного соглядатайства»1. Таким об-
разом, морские контрразведчики на Юге России созна-
тельно ограничили свои полномочия борьбой с враже-
скими разведками, что не замедлило сказаться на уров-
не обеспечения безопасности флота.
Ни Севастопольское ГЖУ, ни агенты военно-мор-
ского контроля не смогли предотвратить гибель но-
вейшего российского линкора «Императрица Мария».
Несмотря на то, что не было найдено прямых доказа-
тельств непосредственного участия вражеских дивер-
сантов в этой трагедии, среди матросов ходили слу-
хи, будто «взрыв был произведен злоумышленниками
с целью не только уничтожить корабль, но и убить ко-
мандующего Черноморским флотом, который своими
1 Веденеев Д. Указ. соч. С. 9.
38
действиями за последнее время, а особенно тем, что
разбросал мины у Босфора, окончательно прекратил
разбойничьи набеги турецко-германских крейсеров на
побережье Черного моря».
Слухи при этом имели под собой вполне реальную
основу, так как предупреждения об интересе немцев к
этому кораблю были направлены в МГШ еще в апре-
ле 1915 года1, то есть за много месяцев до катастро-
фы. Предотвратить данный теракт местные контрраз-
ведчики не смогли по нескольким причинам, главными
из которых были слишком поздние сроки формирова-
ния КРО (октябрь 1916 года) и неспособность работни-
ков военно-морского контроля наладить качественное
взаимодействие с контрразведывательными пунктами
(КРП) Департамента полиции, охватывавшими своей
деятельностью районы Одессы, Николаева, Новорос-
сийска и Батума2.
Не меньшую роль сыграл и отказ от принятия на
вооружение «Положения о морских КРО», обязывавше-
го контрразведчиков предотвращать диверсионные акты
на флоте. Эта ошибка стоила жизни 228 матросам «Импе-
ратрицы Марии», а Российская империя потеряла один из
мощнейших боевых кораблей. Одной-единственной ди-
версии оказалось достаточно для изменения баланса сил
на Черном море, были сорваны планы А.В. Колчака по
овладению турецкими проливами. Это стало печальным
доказательством той непреложной истины, что именно
грамотное составление нормативных документов, в ко-
нечном счете, определяет общую эффективность прак-
тически всех органов безопасности.
1 Зданович А.А. Организация и становление спецслужб Российско-
го флота И Исторические чтения на Лубянке. 1997. Российские спец-
службы: история и современность. М., 1999. С. 12.
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 59.
39
Таким образом, проанализировав историю станов-
ления, развития и функционирования органов военно-
морской контрразведки России в 1915—1916 годах, мож-
но сделать суммарный вывод, что поздние сроки фор-
мирования военно-морского контроля, несовершенство
его организационной структуры и недостатки норматив-
но-правовой базы обусловили довольно низкий уровень
борьбы с вражеским шпионажем и диверсионной дея-
тельностью на большинстве морских ТВД в Европе.
* * *
В несколько иные обстоятельства попала армейская
контрразведка. Ее сотрудники, приспособившись к усло-
виям мировой войны, к 1916 году приступили к актив-
ному и весьма массовому обезвреживанию вражеских
агентов. Если в начальные годы войны всеми армейски-
ми КРО было задержано около 90 германских шпионов1,
то за неполные три месяца 1916 года только контрраз-
ведкой Юго-Западного фронта было арестовано 87 аген-
тов, а КРО 7-й армии смогло выявить еще 37 разведчи-
ков2. Кроме того, в расположении 3-го кавалерийского
корпуса был задержан австрийский шпион С.А. Пука-
ча, на Западном фронте — генерал-майор Грейфен3, а в
Петрограде — банкир Д. Рубинштейн, заподозренный в
связях с немецкими промышленниками4.
Вполне возможно, что последнее обвинение было
не совсем обоснованным, а явилось прямым следствием
антисемитской направленности в работе КРО началь-
ного этапа войны. Ведь реформирование нормативно-
1 РГВИА. Ф. 1468. Оп. 2. Д. 726. Л. 7.
2 Яковлев Л.С. Разведки Четверного Союза... С. 234.
3 Лемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 216.
4 Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и доку-
ментах XVIII — XX веков. Вып. 8. М., 1998. С. 283.
40
правовой базы не смогло полностью искоренить эту па-
губную черту в деятельности контршпионских ведомств
Российской империи. Даже в конце 1915 — начале 1916
годов в официальных военных документах продолжали
фигурировать следующие формулировки: «Предписы-
ваю предпринять безотлагательные меры к прекраще-
нию разъездов и путешествий евреев в районе от авст-
рийской границы до Днестра. [...] Нарушителей же аре-
стовывать»1. Хотя, справедливости ради, необходимо
заметить, что таких фактов становилось все меньше.
Помимо задержания вышеупомянутых агентов,
контрразведкой были достигнуты определенные успе-
хи на поприще вскрытия шпионской деятельности ино-
странных торговых фирм в России. В разных регионах
страны были заведены уголовные дела против фирм
«Ферстер и Геппенер», «Гергард и Гей», «Книп и Вер-
нер», «Гейдеман», «Шмидт»2 и др.
Тем не менее всех этих успехов, по мнению как во-
енного командования, так и российского общества,
было недостаточно. По словам известного обществен-
ного деятеля И. Солоневича, контрразведка работала
«скандально плохо». Эту точку зрения разделяли мно-
гие обыватели, поскольку большинство из них не име-
ли точных данных о секретной деятельности военно-
го контроля. Выводы делались ими на основе слухов,
сплетен и информации о нескольких шпионских скан-
далах, связанных с военным министром В.А. Сухомли-
новым3 и председателем Совета министров Б.В. Штюр-
мером. Свою роль сыграли и не утихавшие разговоры
о шпионаже фаворита Николая II Г. Распутина и импе-
ратрицы Александры Федоровны (Алисы Гессен-Дарм-
штадтской) в пользу немцев.
1 РГВИА. Ф. 3520. On. 1. Д. 398. Л. 328.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 406.
3 Сейдаметов Д., Шляпников Н. Германо-австрийская разведка в
царской России. М., 1939. С. 21.
41
Исходя из этого информационный вакуум, царив-
ший вокруг работы контрразведки, вполне может слу-
жить своеобразным оправданием ошибочности общест-
венного взгляда на военно-контрольную службу. К при-
меру, во избежание подобной ситуации спецслужбы
Великобритании еще в октябре 1914 года сделали сле-
дующее заявление: «По причине естественного беспо-
койства, проявляемого общественностью, в связи со
шпионской системой, на которую в значительной сте-
пени рассчитывала Германия, мы считаем целесообраз-
ным кратко сообщить о согласованных мерах, принятых
Министерством внутренних дел вместе с Адмиралтей-
ством и Военным министерством в этой области. Боль-
ше нет необходимости сохранять в секрете от общест-
венности этот факт, который должен был храниться в
тайне до сего момента»1.
Так оперативная и своевременная работа англий-
ской контрразведки по формированию общественного
мнения способствовала предотвращению естественным
образом возникающих конфликтов между спецслужба-
ми и обывателями, что выгодно отличало ее от коллег
в Российской империю.
Однако суть проблемы заключалась в том, что ана-
логичные негативные суждения были широко распро-
странены и в среде профессиональных военных: «Не
только в том штатском обществе, в котором я постоян-
но вращался, не имели никакого представления о контр-
разведке, ее назначении и цели, но и среди военных
было весьма смутное понятие о сущности этого крайне
сложного и необходимого учреждения.
Недовольство работой контршпионских органов на
фоне повышения качества их деятельности принимало
все большие масштабы. Кульминацией этой парадок-
1 Иванов А.А. Контрразведка в российском общественном мнении
(1914—1917) // Свободная мысль. 2008. № 2. С. 160—161.
42
сальной ситуации стал доклад генерал-квартирмейсте-
ра штаба Юго-Западного фронта генерала Н. Духонина
своему непосредственному начальству, в котором отме-
чалось, что контрразведка фронта действует безуспеш-
но: «Контрразведывательное отделение не дало за вре-
мя войны сколько-нибудь останавливающего внимания
материала. Возникавшие дела оказывались по обследо-
ванию и разработке не шпионскими и были ликвидиро-
ваны; обследование и разработка материала, получен-
ного отделением, иногда давали некоторые данные ули-
чающего характера, но, главным образом, касались дел
незначительных и в большинстве передавались в контр-
разведывательные отделения других округов и армий.
Были случаи явно погасших дел, вследствие недостаточ-
ности, и, главным образом, несвоевременности их об-
следования и разработки; ликвидация дел в кратчайший
срок, тесно связанная с качествами разработки перво-
начально добытых сведений, не могла быть при выше-
названных условиях успешной»1.
Вынеся столь неутешительное суждение, Духонин
предложил свой выход из создавшихся обстоятельств,
который он видел в «ограничении круга ведения контр-
разведывательного отделения исключительно делами,
имеющими отношение к контрразведке», более стро-
гом подборе служащих и секретной агентуры, налажи-
вании более широкого взаимодействия с ГЖУ и поли-
цейскими структурами2.
Большинство этих мер были вполне рациональны,
но на практике малоосуществимы. Вообще представля-
ется не совсем ясным, каким образом КРО Юго-Запад-
ного фронта должно было «придать более широкое раз-
витие контрразведывательным пунктам» и «насадить во
всех важнейших местах» секретную агентуру, учитывая,
1 Алексеев М. Военная разведка России... С. 171.
2 Там же. С. 171—172.
43
что его личный состав насчитывал чуть более 60 чело-
век, а на вербовку осведомителей отводилась символи-
ческая сумма в 1500 рублей в месяц1. Для сравнения —
в тылу на аналогичные нужды отдельные КРП тратили
по 1700 рублей2 при несопоставимых масштабах и зна-
чимости работы.
Что же до требования любыми мерами ограничить
сферу ответственности органов контрразведки, то это
была очередная крайность весьма популярная у гене-
рал-квартирмейстеров Русской армии. Аналогичные
требования отстаивал и М.Д. Бонч-Бруевич, куриро-
вавший работу КРО Западного фронта3. Эта позиция
логически вытекала из первой статьи утвержденного
летом 1915 года «Наставления по контрразведке в во-
енное время». Однако практика показала, что частич-
ное вмешательство некоторых военно-контрольных
органов в несвойственные для них области (полити-
ческий сыск, секвестрование имущества и т.д.) было
напрямую связано с расширением информационно-
го пространства контрразведывательной службы, по-
зволявшего ей получать сведения о разведыватель-
но-диверсионной деятельности иностранцев из самых
разнообразных источников. Иными словами, как пи-
сал начальник КРО Северо-Западного фронта генерал
Н.С. Батюшин, объектом работы контрразведки долж-
ны являться все сферы «материальной и духовной дея-
тельности народов»4.
Условия Первой мировой войны наиболее благо-
приятствовали постепенному расширению задач воен-
ного контроля, так как противники Российской импе-
1 Веденеев Д. Указ. соч. С. 10.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 402.
3 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 26.
4 Батюшин Н.С. Тайная военная разведка и борьба с ней. М., 2002.
С. 19.
44
рии использовали против нее разнообразные формы и
виды разведывательной работы, как, например, полити-
ческий шпионаж. К примеру, по данным ГУГШ, немец-
кое командование в 1916 году направило в Россию груп-
пу агентов с целью ведения «агитации по возбуждению
революционного движения» на военных заводах и дру-
гих промышленных предприятиях.1
Общий вывод был таков: «Шпионство не только
имеет тесную связь с политическим движением в Рос-
сии, но можно с известной достоверностью сказать, что
оно даже питает таковое движение»2, а это требовало
значительной диверсификации контрразведывательной
работы.
* * *
Возложение дополнительных обязанностей на уже
существующие КРО, с трудом справлявшиеся даже со
своими непосредственными обязанностями в силу пере-
груженности, было нецелесообразно. Поэтому в 1915—
1916 годах отечественные контрразведывательные отде-
ления активно приступили к массированному созданию
своих региональных филиалов. В частности, централь-
ная контрразведка Иркутского военного округа сфор-
мировала 14 местных КРП, к числу которых относились
Читинский, Омский и Харбинский.
Оформление столь разветвленной сети военно-кон-
трольных учреждений требовало решения кадровых во-
просов по их комплектованию. Нередко в течение не-
скольких месяцев штаты контрразведывательных пунк-
тов увеличивались в 1,5—2 раза, а столь быстрый рост
при общей нехватке в стране специалистов в области
1 Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905—1917 гг. И Режим дос-
тупа: www.auditorium.ru/books/124Zglava3-4.pdf
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 44.
45
борьбы со шпионажем привел к назначению на ответ-
ственные посты в КРП мало подготовленных для этой
работы офицеров.
Некоторые из них, как, например, ротмистр Н.Я. Чи-
хачев, занимались арестами российских подданных «по
обвинению в политической неблагонадежности»1, на-
прямую вторгаясь в сферу ответственности ГЖУ, что
вызывало развитие параллелизма в работе различных
служб внутренней безопасности. Неквалифицирован-
ность многих сотрудников контрразведки не позволя-
ла им уловить тонкую грань между противодействием
политическому шпионажу и политическим же сыском,
между предотвращением провоцированных немецки-
ми агентами забастовок и борьбой с рабочим движе-
нием. Все это дискредитировало отечественную воен-
но-контрольную службу, создавая весьма предвзятое
отношение к ней не только современников, но и мно-
гих историков.
В частности, Н.В. Грековым было высказано мнение,
что процесс эволюции военного контроля Российской
империи к концу 1916 года «определялся уже не реаль-
ными потребностями армии и страны, а внутренней ди-
намикой самого процесса», то есть контрразведка замк-
нулась сама в себе. С этим тезисом сложно согласить-
ся, учитывая, что контршпионаж в любом государстве
выполняет лишь ресурсосберегающие функции и даже
в условиях военных действий не может иметь самодов-
леющего характера2.
При этом руководители военно-контрольных ор-
ганов при проведении любых преобразований всяче-
1 Греков Н.В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914—
1918 гг.) И Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997. С. 166.
2 Васильев И.И., Зданович А.А. Спецслужбы в зеркале социологии
И Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 1.
М., 2006. С. 34, 41.
46
ски обосновывали необходимость реформ с позиции
повышения качества- контрразведывательного обес-
печения действующей армии, тыла и различных госу-
дарственных учреждений. Так, например, поступил на-
чальник КРО штаба Петроградского военного округа
подполковник В. Якубов, аргументируя насущную по-
требность развития системы внешнего контршпиона-
жа в Скандинавии.
В его докладе на имя главы штаба округа от 25 июня
1916 года отмечалось следующее: «Считая, что борьба с
иностранным шпионством имеет своей целью не только
принятие тех или иных общих мероприятий, препятст-
вующих развитию в пределах России иностранного со-
глядатайства [...], но, главным образом, агентурное ос-
вещение деятельности вражеских разведывательных
органов и отдельных лиц за границей и в империи, по-
лагалось бы особенное внимание в деле борьбы с ино-
странным военным шпионством уделить развитию мест-
ной и заграничной агентурной сети»1. Усиление внешней
контрразведки также проходило в общем русле дивер-
сификации работы КРО, будучи направленным на повы-
шение их эффективности.
Параллельно с этим началось и исправление недос-
татков организационной структуры военно-морского
контроля. В частности, в январе 1917 года был образо-
ван Мурманский особый морской контрразведыватель-
ный пункт во главе со штабс-капитаном А. Петровым.2
Этот КРП был первым в своем роде, и в дальнейшем его,
видимо, собирались преобразовать в самостоятельное
КРО3, однако существенные коррективы в планы Мор-
ского Генштаба внесла Февральская революция.
1 Алексеев М. Военная разведка России... С. 178.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 18.
3 Бажанов Д.А. Указ. соч. С. 38.
47
1.3. Отечественная контрразведка
в период революционных потрясений
(февраль 1917 — июль 1918 г.)
В феврале 1917 года в России пала монархия, не
выдержавшая тягот мировой войны. К власти в стране
пришло Временное правительство во главе с князем Г.Е.
Львовым. Одновременно с этим свержение самодержа-
вия стало катализатором создания по всей стране раз-
личных общественных организаций, наиболее много-
численными и влиятельными из которых были Советы
рабочих и солдатских депутатов (СРСД). Так в России
оформились два основных носителя революционного
процесса, являвшиеся выразителями демократических
тенденций. Отныне судьба отечественных контрразве-
дывательных структур зависела от позиции руководи-
телей данных учреждений.
В первые послереволюционные месяцы политика
большинства Советов была направлена на распростране-
ние своего влияния почти на все сферы управления стра-
ной. Такой сферой стала и служба внутренней безопасно-
сти России, ведущими элементами которой к 1917 году
были органы политического сыска и контрразведки.
Одной из немаловажных задач повсеместно созда-
ваемых Совдепов было провозглашено противостояние
попыткам реставрации в России монархии. Поскольку
данный вид деятельности является одним из состав-
ных элементов системы государственной безопасности1,
можно сделать вывод, что произошло закрепление за со-
ветскими учреждениями функции обеспечения внутрен-
ней безопасности России. На практике это нашло свое
1 Опалев В.А. О некоторых базовых категориях теории обеспече-
ния национальной безопасности И Вестник Российской академии есте-
ственных наук. 2004. Т. 4. № 3. С. 4.
48
отражение в создании под эгидой Советов разнообраз-
ных правоохранительных органов.
В Петрограде реализация данных функций была воз-
ложена на милицию, целью которой являлась как охра-
на правопорядка, так и защита завоеваний революции1.
В Свеаборге при местном Совете существовала Секция
охраны народной свободы. А на Европейском Севере
России был создан «комитет общественной безопасно-
сти», взявший на себя обеспечение охраны Архангель-
ского порта и поддержание порядка в городе2.
Однако, несмотря на региональные особенности
данного процесса, для всех местных Советов был ха-
рактерен один вид деятельности — упразднение орга-
нов политического сыска России: Департамента поли-
ции МВД и Отдельного корпуса жандармов. Причем эта
деятельность встречала полную поддержку Временного
правительства, законодательно закрепившего ликвида-
цию полиции и ОКЖ. По словам начальника КРО шта-
ба Петроградского военного округа Б.В. Никитина, ре-
волюция «с корнем вырвала не только политическую
полицию, но все органы государства, ограждающие об-
щество от всякого рода нарушений закона»3. Таким об-
разом, Февральская революция спровоцировала начало
распада едва сложившейся системы правоохранитель-
ных органов Российской империи.
* * *
Одной из немногих отечественных силовых струк-
тур, уцелевших в период революционных потрясений,
стала служба военной и военно-морской контрразведки.
1 Токарев Ю.С. Петроградский Совет рабочих и солдатских депу-
татов в марте — апреле 1917 г. Л., 1976. С. 67.
2 Овсянкин Е.И. Архангельск в годы Революции и военной интер-
венции. Архангельск, 1967. С. 43.
3 Никитин Б.В. Роковые годы. М., 2000. С. 7.
49
Что касается армейских органов по борьбе со шпиона-
жем, то управление и контроль ими были возложены на
Военное министерство1. А по отношению к военно-мор-
ской контрразведке было принято следующее решение:
«Отпускать Морскому министерству потребные на ве-
дение морской контрразведки в 1917 году суммы из каз-
ны в пределах ассигнованных на эту надобность, соглас-
но положению бывшего Совета министров от 29 января
1917 года, 585 320 рублей, с тем, чтобы самое расходо-
вание указанных сумм, без его оглашения, производи-
лось по правилам, выработанным начальником Морско-
го Генерального штаба, по соглашению с государствен-
ным контролером»2. Таким образом, контрразведка не
только не была ликвидирована новой властью, но даже
не утратила прежнего уровня финансирования. Отчас-
ти это было связано с тем, что Временное правительст-
во приняло решение о продолжении войны с Германи-
ей3 и жизненно нуждалось в обеспечении безопасности
армии и флота.
Однако недоверие к бывшим сотрудникам службы
политического сыска заставило Г.Е. Львова и военного
министра А.И. Гучкова пойти на увольнение всех ранее
зачисленных в КРО жандармских офицеров. Свои посты
покинуло немало квалифицированных контрразведчи-
ков из числа бывших жандармов. Так, например, были
отстранены от должности начальник КРО при штабе
флотилии Северного Ледовитого океана подполковник
П.В. Юдичев, начальник контрразведки 13-й армии пол-
ковник Б.В. Фок, глава столичного морского КРО пол-
ковник И.С. Николаев и др.4.
1 Архив новейшей истории России. Т. 7. М., 2001. С. 133.
2 См.: ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 4. Ал. З-Зоб.
3 Милюков П.Н. Воспоминания. В 2 т. Т. 2. Нью-Йорк, 1955. С. 339.
4 Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 59.
50
По словам современников, «эта мера лишила контр-
разведку опытных работников, в некотором отноше-
нии даже незаменимых»1. К примеру, из Петроградской
контрразведки было уволено 24 служащих, из КРО Чер-
номорского флота — 34 человека.
Однако, если армейские военно-контрольные орга-
ны оказались в весьма непростой ситуации в связи с
увольнением жандармов, контрразведка МГШ перене-
сла эти потери сравнительно легко. Бывших сотрудни-
ков ОКЖ в военно-морском контроле было немного, и
их уход мало повлиял на состояние дел. Тем не менее
необходимость заполнения образовавшихся кадровых
«дыр» привела к привлечению на службу в КРО быв-
ших гражданских чиновников. Так, в мае 1917 года в
Мурманский контрразведывательный пункт был направ-
лен зауряд-военный чиновник Н.П. Черногоров, став-
ший в июне того же года помощником начальника пунк-
та2. А контрразведывательный пункт в Кронштадте воз-
главил чиновник Н.Д. Приселков3.
Тем не менее проблем флотской контрразведке из-
бежать все-таки не удалось. Исключение из общей сис-
темы борьбы со шпионажем такого структурного эле-
мента, как жандармские управления, фактически разру-
шило систему противостояния вражеской агентуре на
местах. Однако это, в свою очередь, спровоцировало на-
чало формирования службой военно-морского контроля
собственных местных подразделений. Так в разных кон-
цах страны появились Кемский, Николайштадтский, Бе-
лоостровский и др. военно-контрольные пункты. Кроме
того, резко увеличилось число КРО: если в начале ми-
ровой войны общее число отделений военно-морской
1 Устинов С.М. Записки начальника контрразведки (1915—1920).
Берлин, 1923. С. 26.
2 ГАМО. Ф. 134-и. On. 1. Д. 24. Л. 134.
3 Бажанов Д.А. Указ. соч. С. 36.
51
контрразведки в России составляло всего 5 единиц, то к
осени 1917 года только на Черном море оно достигло 9,
а на Балтике — 6 отделений1. Аналогичная деятельность
велась и в отношении армейских контрразведыватель-
ных структур. В частности, штаб Омского военного ок-
руга вынашивал планы формирования военно-контроль-
ных пунктов в Барнауле, Томске, Тюмени, Новоникола-
евске и Кургане2.
* * *
Следующей вехой на пути реформирования службы
по борьбе со шпионажем стала разработка новой нор-
мативно-правовой базы. В частности, 23 апреля 1917 го-
да было принято «Временное положение о контрразве-
дывательной службе во внутреннем районе», согласно
которому задача военно-контрольных органов состоя-
ла «исключительно в обнаружении и обследовании не-
приятельских шпионов, а также лиц, которые своей дея-
тельностью могут благоприятствовать или фактически
благоприятствуют неприятелю в его враждебных дей-
ствиях против России и союзных с нею стран»3. Анало-
гичными были задачи этого ведомства и на театре во-
енных действий.
Столь широкая формулировка целей и отсутствие
конкретизации в определении объектов контршпион-
ской деятельности являлись отражением тенденции
к расширению полномочий военной контрразведки и
включению в сферу ее ответственности борьбы с про-
явлениями национализма и сепаратизма, а также паци-
фистской и пораженческой пропагандой на фронте и в
1 Бажанов Д.А. Указ. соч. С. 38.
2 Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905—1917 гг. // Режим дос-
тупа: www.auditorium.ru/books/124/glava3-1 .pdf
3 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 73.
52
тылу1. В дальнейшем с этой же целью 5 мая 1917 года
была утверждена и «Инструкция по организации и осу-
ществлению негласного наружного наблюдения за лица-
ми, подозреваемыми в военном шпионстве»2.
Однако действие этих документов распространялось
лишь на армейские органы контрразведки, военно-мор-
ской контроль по-прежнему функционировал на осно-
ве дореволюционного «Положения». В связи с этим, ак-
туальным становился вопрос об унификации норматив-
но-правового обеспечения морских и сухопутных КРО.
Для этого летом 1917 года было утверждено «Времен-
ное положение о правах и обязанностях чинов сухопут-
ной и морской контрразведывательной службы по hpo-
изводству расследований».
Согласно этому документу задачей сотрудников
контршпионских ведомств было обнаружение «непри-
ятельских шпионов и их организаций, а также лиц, ко-
торые своею деятельностью могут способствовать или
благоприятствовать неприятелю в его военных или
иных враждебных действиях против России и союз-
ных с нею стран». «Временное положение» также да-
вало контрразведчикам очень широкие полномочия,
позволяя осуществлять весь комплекс следственных
мероприятий наравне с работниками прокурорского
надзора3, а его главной положительной составляющей
было наличие четко обозначенных форм взаимодей-
ствия военного контроля с другими правоохранитель-
ными структурами: милицией и прокуратурой. В част-
ности, чины местной милиции могла быть привлече-
ны для содействия в проведении обысков и арестов, а
сотрудники прокуратуры имели права лишь наблюдать
1 Зданович А,А. Отечественная контрразведка... С. 74.
2 Воронцов С.А. Спецслужбы России. Ростов-на-Дону, 2006. С. 204.
3 Архив новейшей истории России. Т. 8. М., 2002. С. 325—327.
53
за производством расследований контрразведки, но не
вмешиваться в их ход1.
Одной из главных особенностей упомянутых до-
кументов было заметное расширение полномочий со-
трудников военно-контрольных органов. По мнению
Н.В. Грекова, причина таких действий Временного пра-
вительства заключалась в стремлении легализовать фак-
тическую независимость контршпионских органов, бо-
роться с которой ни Военное министерство, ни ставка,
ни Генштаб были не состоянии2. Однако решающим фак-
тором, по-видимому, была необходимость повышения
качества борьбы со шпионажем вследствие масштабных
сокращений личного состава КРО.
* * *
При этом бесконечная череда реорганизаций не от-
меняла необходимости ведения борьбы с вражеской
агентурой, активность которой существенно возросла.
Например, вот сводки контрразведки Иркутского во-
енного округа за 1917 год: «Получены сведения, что во
второй школе прапорщиков состоит в качестве парик-
махера неизвестный японец, проживающий в городе Ир-
кутске, угол Тихвинской и Баснинской улиц, в японской
парикмахерской. Указанный японец, по сведениям, уст-
роился в школе прапорщиков с целью военного шпи-
онства»3. Схожая информация поступала и с Дальнего
Востока: «Получены сведения, что проживающий в го-
роде Чан-Чунь некий Морис Умлауф или Морис Мил-
лер командирован германским консульством в Шанхае
с целью собирания в России нижеследующих сведений:
1 Архив новейшей истории России. Т. 8. С. 325, 327.
2 Греков Н.В, Русская контрразведка в 1905—1917 гг. // Режим дос-
тупа: www.auditorium.ru/books/124/glava3-3.pdf
3 РГВИА. Ф. 1468. Оп. 2. Д. 725. Ал. 31об.
54
1) Были ли американские и японские военные припасы
отправлены во Владивосток и в Николаевск; 2) Законче-
на ли постройка Амурской железной дороги, если нет,
то какая часть не закончена и сообщить приблизитель-
но число дня открытия»1.
Помимо этого, весной 1917 года на железнодорож-
ной станции «Байкал» местными контрразведчиками
был задержан подозрительный субъект, «при обыске
у которого обнаружено 8 взрывчатых снарядов, план
Кругобайкальской железной дороги, револьвер систе-
мы «Браунинг» и 8 к нему обойм»2.
Кроме того, шпионскую деятельность стали вести
уже не только противники России, но и ее западные союз-
ники. В Мурманске и Архангельске стали появляться анг-
лийские и американские офицеры и всякого рода пред-
ставители. Одним из них был консульский агент США,
датский подданный Карл Леве. Находясь в 1917 году в Ар-
хангельске, Леве предпринимал попытки получения сек-
ретных карт фарватеров Северной Двины, Белого моря
и Кольского залива, что не могло остаться без внима-
ния контрразведки3. В ответ на последовавший протест
Временного правительства Леве был отстранен от долж-
ности консульского представителя США в Архангельске,
его место занял другой дипломат — Феликс Коул.
Помимо этого, сложности вызывали не только обна-
ружение и арест иностранных агентов, но и их содержа-
ние в тюрьмах, поскольку многие задержанные шпионы
нередко силой освобождались из-под ареста революци-
онными солдатами и матросами, видевшими в заклю-
ченных «защитников народа». Фактически эффектив-
ность контрразведывательных структур в таких усло-
1 РГВИА. Ф. 1468. Оп. 2. Д. 725. Л. ЗЗоб.
2 Наумов И. Кто шпионил в Тунке... // Восточно-Сибирская прав-
да. 2002. 23 февраля.
3 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 9. Л. 119.
55
виях была сведена почти к нулю. Кроме того, отмена
смертной казни за шпионаж и измену1 ликвидировала
определенные психологические барьеры, удерживающие
граждан России от вступления в связь со спецслужбами
других государств.
В то же время объем работы местных КРО сильно
сократился, а качество добываемой информации ста-
новилось все хуже. В частности, по мнению Н.В. Греко-
ва, в работе контрразведки «в 1917 году анализ фактов
окончательно подменили оценочные, эмоционально ок-
рашенные суждения, основанные на домыслах». Шпио-
номания принимала все более угрожающие масштабы.
К примеру, по мнению начальника Генерального штаба
М.А. Беляева, в своих разведывательно-диверсионных
акциях против России Германия использовала австрий-
ских сестер милосердия и других делегатов Красного
Креста в Сибири, что не может не вызывать сомнений.
Однако реформы Временного правительства в облас-
ти борьбы со шпионажем имели и свою положительную
составляющую. Желание князя Г.Е. Львова и его преем-
ников как можно скорее включить Россию в круг разви-
тых демократических государств Европы предопредели-
ло тесное взаимодействие отечественных и иностранных
военных ведомств, благодаря чему активно стала разви-
ваться внешняя контрразведка. Подобная деятельность
велась русскими агентами в Дании, Швеции, Голландии,
Румынии, Швейцарии, Англии и Франции. При этом до
лета 1917 года финансирование внешней контрразвед-
ки осуществлялось из сумм, выделяемых на разведку, и
лишь 1 июля 1917 года заграничные борцы со шпиона-
жем получили собственную ведомость расходов2.
Согласно докладу обер-квартирмейстера Главного
управления Генерального штаба от 22 сентября 1917 го-
1 Деникин А.И. Очерки русской Смуты. Крушение власти и армии.
Февраль — сентябрь 1917 г. И Вопросы истории. 1990. №7. С. 115.
2 Алексеев М. Военная разведка России... С. 196.
56
да, для ведения внешней контрразведки в 7 государст-
вах Европы было затрачено около 25 000 рублей, хотя
в Англии к этому времени «самостоятельной контрраз-
ведки организовано не было», в Швейцарии «специаль-
ных контрразведывательных сетей не существовало» до
конца июля, как и во Франции1.
Тем не менее польза от ведения контршпионской
деятельности за пределами России была очевидна и не
вызвала сомнений у русского генералитета. Подтвержде-
нием может служить доклад начальника КРО Юго-Запад-
ного фронта подполковника Арнольдова: «Опыт настоя-
щей войны показал, что базой для агентурной разведки
противника являются нейтральные страны, прилежащие
к неприятельской территории, так мы ведем свою аген-
турную разведку из Голландии и Швейцарии, а ранее вели
ее и из Румынии, наши противники вели ее из Румынии
и Швеции, а в настоящее время ведут из Швеции и Сток-
гольма. [...] Вся работа контрразведки, не захватывающей
такого важного центра как Стокгольм и вообще Шве-
ция, не может дать тех плодотворных результатов, какие
бы могла дать, если бы в Швеции нами была раскинута
контрразведывательная сеть с пунктом в Стокгольме»2.
Таким образом, члены Временного правительства осоз-
нали необходимость сохранения органов госбезопасно-
сти в условиях революционной нестабильности.
* * *
Важность сохранения контрразведывательных струк-
тур была очевидна и членам Петросовета, считавшим,
что «необходимо надзор иметь, чтобы [не допустить
шпионажа] »3.
1 Алексеев М. Военная разведка России... С. 196—197.
2 Там же. С. 180-181.
3 Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917
году: Документы и материалы. В 5 т. Т. 1. Л., 1991. С. 455.
57
Одной из форм этого надзора стала интеграция чле-
нов советских учреждений в структуры военно-морско-
го контроля. Например, начальником КРО при штабе
флотилии Северного Ледовитого океана стал член Ар-
хангельского Совдепа меньшевик прапорщик А.А. Жит-
ков, включивший некоторых советских служащих в со-
став военно-морской контрразведки. При этом отде-
ление не испытывало особых неудобств и продолжало
функционировать в штатном режиме1.
Кроме того, заместитель начальника КРО штаба Ир-
кутского военного округа капитан А.Н. Луцкий был из-
бран в Харбинский Совет РСД2. А один из основателей
российской военной контрразведки генерал М.Д. Бонч-
Бруевич был «кооптирован и в Псковский Совет, и в его
Исполком»3.
Это позволяло советским учреждениям использо-
вать органы военного контроля для решения собствен-
ных задач. К примеру, по просьбе Закавказского Совета
РСД Петроградскими контрразведчиками был аресто-
ван дезертир Еремеев, бежавший в столицу из Тифлиса
после обвинения в воровстве и враждебной пропаганде.
Впоследствии члены Петросовета ходатайствовали об
освобождении Еремеева, но, ознакомившись с материа-
лами его досье, признали законность ареста. Для рас-
следования этого дела была создана специальная комис-
сия, в состав которой наравне с членами Совета вошли
представители столичной контрразведки4.
Этот случай показателен во многих отношениях.
Во-первых, он служит ярким примером сотрудничества
органов военного контроля с советскими учреждения-
1 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 402.
2 Белоусов Ю. За кордоном. И Восточно-Сибирская Правда. 1998.
19 апреля.
3 Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам! М.» 1964. С. 130.
4 Никитин Б.В. Роковые годы. М., 2000. С. 69—70.
58
ми. Во-вторых, подтверждает неконфликтный характер
взаимоотношений советских лидеров с контрразведчи-
ками. В-третьих, доказывает возможность компромис-
са между этими двумя организациями.
Приведенные факты позволяют сделать вывод о том,
что отношения Советов РСД с контрразведывательны-
ми структурами в период «мирного развития револю-
ции» носили характер сотрудничества. Советские уч-
реждения признали необходимость сохранения службы
военного контроля для обеспечения безопасности госу-
дарства и поддержания правопорядка.
* * *
Однако нарастание противоречий между Времен-
ным правительством и Петросоветом оказало серьез-
ное воздействие на дальнейшее развитие контактов со-
ветских учреждений с органами военного контроля в
разных регионах страны. Например, на территории Ев-
ропейского Севера произошло некоторое ухудшение от-
ношений данных структур. Член Архангельского Совде-
па прапорщик А.А. Житков 16 июля 1917 года был снят
с должности начальника Беломорского КРО, а его пре-
емником на этом посту стал следователь Архангельско-
го окружного суда коллежский асессор М.К. Рындин1.
Таким образом, несмотря на продолжение сотрудниче-
ства между местными административными органами
Временного правительства и Советами РСД, произош-
ло изъятие некоторых элементов системы государствен-
ной безопасности из-под контроля Совдепов.
Более того, с этого момента контрразведчики в раз-
ных регионах России стали вести пристальную слежку
за членами Совдепов, разделявшими идеи большевиков.
Подобные факты впоследствии позволили Л.Д. Троцко-
1 Бажанов Д.А. Указ. соч. С. 35.
59
му утверждать, что сотрудники военного контроля ус-
тановили «во всей стране систему контрразведочного
феодализма»1.
Все это весьма негативно сказывалось на взаимо-
отношениях советских лидеров и борцов со шпиона-
жем. Аналогичный эффект произвело и формирование
после «июльского кризиса» 1917 г. контрразведыва-
тельного отдела Министерства юстиции2. Финанси-
рование данного ведомства производилось из суммы
в 100 тысяч рублей, которую Временное правитель-
ство ассигновало министру юстиции П.Н. Переверзе-
ву «для расследования по делам о германском шпио-
наже»3.
Этот орган, по словам его бессменного руководи-
теля эсера профессора Н.Д. Миронова, имел своей це-
лью «борьбу со шпионажем под политическим флагом
и контрреволюционными попытками». Что же до необ-
ходимости создания такого учреждения, то она мотиви-
ровалась тем, что «чины военной контрразведки слиш-
ком мало были подготовлены для такой работы, не раз-
бираясь в политических группировках, кроме того, при
неопределенности политического положения часто не
имели достаточной решительности»4.
Несмотря на то, что штат контрразведки Минюс-
та не превышал 8 человек, деятельность этой органи-
зации вызвала колоссальное негодование. Объяснялось
это очень просто: сотрудники отдела, по большей час-
ти не имевшие никакого опыта агентурной работы, регу-
лярно выдвигали беспочвенные обвинения в шпионаже
против представителей политической оппозиции. Так в
разработке контрразведки Миронова находились дела со-
1 Троцкий А.Д. История русской революции... С. 98.
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 87.
3 ГАРФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. Л. 52об.
4 ГАРФ. Ф. 1780. On. 1. Д. 28. А. 54.
60
циал-демократа А.Ф. Аладьина, черносотенцев В.М. Пу-
ришкевича и В.С. Завойко (ординарца и политическо-
го советника генерала Л.Г. Корнилова). Кроме того, в
сношениях с германской разведкой были заподозрены
член столичного Совета от партии эсеров В.М. Чернов и
его однопартиец М.А. Натансон1. Все это делалось под-
чиненными Миронова публично, вызывая дальнейший
рост недовольства представителей Совдепов.
Работа КРО Петроградского военного округа также
не способствовала снятию напряженности в отношени-
ях столичных контрразведчиков с Петросоветом. После
того, как Б.В. Никитин был назначен генерал-квартир-
мейстером штаба округа, а отделение возглавил судебный
следователь А.М. Волькенштейн2, конфликты с советски-
ми учреждениями стали возникать значительно реже, од-
нако полностью не исчезли. Один из таких конфликтов
был вызван арестом члена исполкома столичного Сове-
та Ю.М. Стеклова. Вообще-то в июле — августе 1917 года
аресты членов Петросовета контрразведчиками происхо-
дили довольно часто3, но этот случай наиболее интересен
для понимания тенденций развития отношений отечест-
венных силовых структур с местными Советами РСД.
Примечателен он тем, что именно Стекловым впервые
был поднят вопрос о самом праве сотрудников органов
военного контроля на арест депутатов Совета4.
В результате вмешательства Керенского Стеклова осво-
бодили из-под стражи, а Волькенштейна — от занимаемой
должности, что лишь усилило противоречия между контр-
разведкой и Совдепом. Место главы окружного КРО занял
1 Зданович А А.. Отечественная контрразведка (1914—1920)... С. 89.
2 Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 60.
3 Никитин Б. В. Роковые годы. М., 2000. С. 137.
4 Там же. С. 145.
61
Миронов, совмещавший с этого момента руководство сра-
зу двумя военно-контрольными учреждениями.
Под его руководством отделение продолжило раз-
работку дела большевиков, по-прежнему остававших-
ся одним из главных объектов деятельности спецслужб.
Агентами контрразведки были добыты сведения о пла-
нах РСДРП(б) по проведению очередного выступления,
о чем был незамедлительно проинформирован А.Ф. Ке-
ренский.
* * *
Получение этой информации могло повлечь за со-
бой очередную серию арестов представителей Петросо-
вета, но свои коррективы в этот план внес «Корнилов-
ский мятеж».
Немаловажно, что данная попытка переворота мог-
ла быть успешно предотвращена подчиненными Миро-
нова, если бы он придавал большее значение получаемой
информации. В частности, еще в конце июля 1917 года
вольноопределяющийся 11-го Сибирского стрелкового
запасного полка Н.М. Палутис лично сообщил Мироно-
ву о готовящемся выступлении. В дальнейшем, согласно
показаниям Палутиса, «Миронов мне ответил, что поли-
тическим сыском не занимается, и указал, что по поводу
моего заявления он переговорит с А.Ф. Керенским и Бо-
рисом Викторовичем Савинковым. По предложению Ми-
ронова я явился к 12 ч. вечера в дом военного министра
на Мойку, 67, просидел там до четырех часов утра, но ни
Савинковым, ни Мироновым принят не был. [...] Несколь-
ко дней спустя я звонил Миронову по телефону, который
сообщил мне, что Савинсков по моему доносу ничего сде-
лать и предпринять не может. После этого я неоднократно
62
звонил Миронову, но он меня просил им не надоедать»1.
Так некомпетентность контрразведки Министерства юс-
тиции спровоцировала начало очередного кризиса Вре-
менного правительства.
Оправданием проявленной некомпетентности
должен был служить тот факт, что «контрразведка
Петр[оградского] воен[ного] округа была поставле-
на крайне слабо», а доставляемые ей сведения «ино-
гда были ошибочны». Однако, даже принимая во вни-
мание это обстоятельство, возникает вопрос, почему
именно обращение Палутиса было оставлено без вни-
мания, а согласно материалам Чрезвычайной след-
ственной комиссии, расследовавшей обстоятельства
«Корниловского мятежа», «выступление генерала Кор-
нилова было для Н.Д. Миронова полной неожиданно-
стью и никаких предвестников такового выступления
он раньше не имел»2.
Одной из главных причин «мятежа», по словам его
инициатора, были полученные агентурой сведения о
подготовке в столице большевистского восстания меж-
ду 28 августа и 2 сентября: «Это восстание имеет целью
низвержение власти Временного правительства, провоз-
глашение власти Советов, заключение мира с Германи-
ей и выдачу ей большевиками Балтийского флота»3. Од-
нако, не надеясь на сознательность Керенского, генерал
решил покончить с надвигавшейся угрозой самостоя-
тельно, о чем не преминул сообщить генералу А.С. Лу-
комскому: «По опыту 20 апреля и 3—4 июля я убежден,
что слизняки, сидящие в составе Временного правитель-
ства, будут смещены, а если чудом Временное прави-
1 Дело генерала Л.Г. Корнилова. Материалы Чрезвычайной ко-
миссии по расследованию дела о бывшем Верховном главнокомандую-
щем генерале Л.Г. Корнилове и его соучастниках. В 2 т. Т. 2. М., 2003.
С. 262.
2 Там же. Т. 1. М., 2003. С. 9.
3 Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М.» 1993. С. 266.
63
тельство останется у власти, то при благоприятном уча-
стии таких господ, как Черновы, главари большевиков
и Совет рабочих и солдатских депутатов останутся без-
наказанными. Пора с этим покончить. Пора немецких
ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить,
а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать так,
чтобы он нигде и не собрался».
Исходя из такой версии августовских событий, мож-
но считать «Корниловский мятеж» антисоветским вы-
ступлением, что прекрасно понимали и члены Совдепов.
Как следствие Временное правительство вполне могло
рассчитывать на их поддержку в деле подавления «мя-
тежа». С этой целью А.Ф. Керенский решил использо-
вать контрразведку Минюста.
Для переговоров с Корниловым в ставку был направ-
лен Б.В. Савинков в сопровождении Н.Д. Миронова. По-
следний намеревался произвести в ставке обыск и аресто-
вать сторонников Корнилова, рассчитывая в этом деле на
поддержку Могилевского Совета рабочих и солдатских
депутатов1. Однако по прибытии на место у Савинкова и
Корнилова состоялся разговор следующего содержания:
Савинков-. «Александр Федорович поручил мне еще
простить вас откомандировать в его распоряжение пол-
ковника Пронина».
Корнилов: «Пронина? Зачем. Я понимаю — скрытый
арест. Пронина я не отпущу. Дайте мне доказательства,
и я сам арестую Пронина».
Савинков: «Хорошо, я так и доложу Александру Фе-
доровичу».
Корнилов: «Так и доложите. Керенский хочет аресто-
вать достойного офицера Пронина, с вами он посылает
профессора санскритского языка Миронова... Я знаю за-
чем. Миронов занимается политическим розыском. Он
приехал сюда следить...»
1 Никитин Б.В. Роковые годы. М., 2000. С. 177.
64
Савинков: «Миронов приехал со мной. С моего разре-
шения. Керенский не знал даже, что он едет со мной».
Корнилов: «Все равно. Предупреждаю: я велю текин-
цам его расстрелять, если он посмеет здесь арестовать
кого-либо».
Савинков: «Он никого не может арестовать без мое-
го приказания. Приехал же он потому, что у него есть
поручение от начальника штаба Петроградского округа
к начальнику контрразведки в ставке».
Корнилов: «В контрразведке он ничего не понимает.
Он занимается политическим сыском»1.
Так что глава КРО Министерства юстиции оказал-
ся в безвыходном положении и поставленной перед ним
задачи выполнить не сумел.
Тем не менее «Корниловский мятеж» был успешно
подавлен и без участия контрразведывательных орга-
нов, а попытка Л.Г. Корнилова совершить государствен-
ный переворот снизила доверие населения к Временно-
му правительству, одновременно вызвав рост авторитета
РСДРП(б), в которой все больше стали видеть «действи-
тельный оплот революции». В середине октября Испол-
ком Петроградского Совдепа принял решение о созда-
нии в своем составе Военно-революционного комитета
(ВРК). Главной задачей ВРК была объявлена мобилиза-
ция солдат и матросов для осуществления вооружен-
ного восстания2, хотя на практике его функции были
гораздо шире. В сущности, данный орган взял на себя
реализацию мероприятий по интеграции старых сило-
вых ведомств, к которым относилась и контрразведка,
в структуру советских учреждений.
1 Дело генерала Л.Г. Корнилова. Материалы Чрезвычайной ко-
миссии по расследованию дела о бывшем Верховном главнокомандую-
щем генерале Л.Г. Корнилове и его соучастниках. В 2 т. Т. 1. М.» 2003.
С. 189.
2 Злоказов Г.И. Петроградский Совет... С. 293.
65
* * *
Свержение Временного правительства и приход к
власти большевиков ознаменовали собой начало совер-
шенно нового этапа в истории отечественных спецслужб.
Однако, в отличие от общепринятого мнения, Октябрь-
ская революция не положила конец деятельности преж-
них учреждений по борьбе со шпионажем. Благодаря ра-
боте ВРК органы военной контрразведки не были раз-
громлены, продолжая успешно функционировать.
С целью контроля над контршпионской деятельно-
стью в окружное контрразведывательное отделение был
назначен комиссар Военно-революционного комитета,
которым стал поручик Н.Н. Асмус1. Для скорейшего на-
лаживания нормальной работы КРО новыми властями
был принят ряд мер: отделению возвратили автомобиль,
отобранный революционными солдатами 25 октября, а
комиссар отделения получил право пользоваться пря-
мыми проводами штаба округа. Это говорит об осозна-
нии большевистскими лидерами важности сохранения
органов по борьбе со шпионажем.
В итоге, согласно донесениям Асмуса, работа отде-
ления в ноябре 1917 года шла «нормально и беспрерыв-
но»2. Петроградские контрразведчики вели агентурную
слежку за датским, шведским, румынским, китайским и
японским посольствами, а также членами турецкой и
австро-германской военных делегаций3.
Несколько иная ситуация наблюдалась в военно-
морском ведомстве. В частности, заместитель начальни-
ка КРО Черноморского флота С.М. Устинов считал, что
«Россия погибла, став жертвою революции, созданной
1 Петроградский военно-революционный комитет: Документы и
материалы. В 3 т. Т. 1. М., 1966. С. 509.
2 Там же. Т. 2. М., 1967. С. 99.
3 Долгополов Ю.Б. Война без линии фронта. М.» 1981. С. 20.
66
германскими агентами на германское золото»1. А на-
чальник военно-морского контроля МГШ А.К. Абрамо-
вич «инстинктивно ненавидел большевиков»2.
Точно так же приход к власти в стране членов
РСДРП(б) был негативно воспринят морскими контр-
разведчиками и на Европейском Севере. Согласно сви-
детельству одного из сотрудников Мурманского КРП
флагманского обер-аудитора В.К. Бондарева, сразу по-
сле октябрьских событий в Петрограде «между Советом
и штабом был заключен договор двойного страхования,
по которому штаб обязался поддержать Совет, если по-
бедит Временное правительство, а Совет, в свою оче-
редь, обязался не дать в обиду адмирала Кетлинского
(начальника Мурманского оборонительного района. —
Авт.) и его сотрудников, если победят большевики»3.
В дальнейшем установление на Мурмане советской
власти способствовало усилению антагонизма между во-
енными властями и местными Советами РСД. Отчасти
это было связано с позицией, занятой контрразведчика-
ми по отношению к новой власти. В частности, началь-
ник Мурманского КРП коллежский асессор В.А. Эллен
указывал, что после Октябрьской революции его подчи-
ненные открыто вели антисоветскую деятельность, «при
чем делали мотивировку, что критика власти в свобод-
ной стране не является преступной и не опорочивает
лиц, ее критикующих»4.
Однако, даже если контрразведчики в целом при-
ветствовали новую власть, что было характерно, ска-
жем, для Дальнего Востока России, их сильно беспо-
1 Троцкий Л.Д. История русской революции... С. 98.
2 Кобяков С. Красный суд И Архив русской революции. Т. 7. М.»
1991. С. 263.
3 Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере (1917—
1920 гг.): Сборник документов. Л., 1982. С. 65.
4 Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Мурмане в 1918—1920 гг.
Л., 1948. С. 48—49.
67
коил вопрос об отношении большевиков к военно-кон-
трольным органам и дальнейшей судьбе отечественной
контршпионской службы. К примеру, в начале 1918 года
в штаб Иркутского военного округа поступила телеграм-
ма от начальника харбинского КРП: автор считал, что,
поскольку «на 1918 год смета на контрразведку может
быть не утверждена... существование пункта подлежит
сомнению»1. Это сомнение было вполне обоснованным,
если учесть, что даже комиссар контрразведки МГШ Лу-
кашевич называл контршпионскую службу «умирающим
учреждением»2.
Не добавлял оптимизма сотрудникам контршпион-
ской службы и приказ исполняющего обязанности Вер-
ховного главнокомандующего А.Ф. Мясникова №986, со-
гласно которому «в наступивший период перемирия и ве-
дения мирных переговоров органы контрразведки, имея
меньшую напряженность работы, могут быть значитель-
но сокращены и упрощены без существенного вреда для
дела»3. Как следствие «был прекращен отпуск денег Глав-
ному управлению Генерального штаба на секретные рас-
ходы ввиду общего стремления сократить ассигнования
денежных сумм на непроизводственные надобности»4.
Причисление контрразведки к «непроизводственным»
потребностям повлекло за собой масштабное увольне-
ние контрразведчиков и сокращение числа КРО.
* * *
Но наряду с этим 20 декабря 1917 года в Советской
России была создана Всероссийская Чрезвычайная ко-
миссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК)
1 РГВА. Ф. 39515. On. 1. Д. 151. Л. 23.
2 Известия ВЦИК. 1919. 11 апреля.
3 Здановин А. А. Отечественная контрразведка... С. 99—100.
4 Коник В. Советская военная разведка: структура и кадры И Сво-
бодная мысль. 1998. №5. С. 97.
68
под руководством Ф.Э. Дзержинского. В сферу ее ответ-
ственности входила и контршпионская деятельность.
В итоге уже в январе 1918 года в структуре чеки-
стского ведомства было создано Контрразведыватель-
ное бюро (КРБ) во главе с А.К. Шеварой (Войцицким).
Идеологическим обоснованием для формирования та-
кого рода учреждений можно считать тезис В.И. Лени-
на, высказанный им еще в 1902 году. Суть этого пред-
ложения сводилась к тому, что большевистская партия
«должна стремиться создать организацию, способную
обезвреживать шпионов раскрытием и преследовани-
ем их»1. С приходом РСДРП(б) к власти этот тезис об-
ретал огромную актуальность. Следовательно, образо-
вание чекистской контрразведки шло в общем русле ле-
нинской идеологии.
КРБ было глубоко законспирированным, а решение
о его создании не проходило ни через Совнарком, кото-
рому была подчинена ВЧК, ни через другие управленче-
ские структуры РСФСР. Как следствие, у КРБ не было ни
нормативно-правовых документов, ни штатного распи-
сания, ни сметы финансирования. Однако А.А. Зданови-
чу удалось установить, что на службе у Шевары состояло
более 30 сотрудников, а финансовые расходы на их со-
держание и вербовку агентуры определялись в 80 тысяч
рублей2. На первый взгляд это сумма была невелика, но
на тот момент она превышала, к примеру, размер фи-
нансирования контрразведки МГШ в 7—8 раз.
Успешно созданное Контрразведывательное бюро ста-
ло своего рода подтверждением ненужности старых во-
енно-контрольных органов, поэтому уже 26 января 1918
года Президиум ВЧК отдал распоряжение Д.Г. Евсееву и
В.А. Александровичу ликвидировать аппарат контрраз-
ведки Генштаба. Этот приказ не был приведен в исполне-
1 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 7. М., 1967. С. 17.
2 См.: Зданович А. А. Отечественная контрразведка... С. 114—115.
69
ние, но он продемонстрировал «старорежимным» контр-
разведчикам, что большевики в их услугах не нуждаются.
В результате многие борцы со шпионажем стали актив-
ными участниками антибольшевистских организаций.
В 1918 году некоторые из них были расстреляны Со-
ветской властью «по подозрению в шпионаже в поль-
зу англо-французских банд». Например, так закончили
свою жизнь В.М. Окулов и Л.Н. Пашенный. В дальней-
шем аналогичная участь постигла и видных работни-
ков контрразведки МГШ, обвиненных в сотрудничест-
ве с британскими спецслужбами и антисоветской дея-
тельности. По данным члена ВЦИК В.Э. Кингисеппа,
«морская контрразведка за весь 1918 год не произвела
ни одного ареста ни одного шпиона, не дала никаких
сведений о противнике». Расследование показало, что
ряд сотрудников военно-морского контроля входили в
состав подпольной антисоветской организации «ОК»,
возглавляемой лейтенантом Р.А. Окерлундом и кури-
руемой британским атташе в Петрограде Ф. Кроми1.
В итоге наиболее активные члены организации были
расстреляны.
Ввиду этих обстоятельств чудом уцелевшим контр-
разведывательным отделениям и пунктам становилось
все сложнее поддерживать работоспособность. Их со-
трудники зачастую не получали жалованье месяцами2,
хотя круг их обязанностей постоянно рос. При полном
развале системы правоохранительных органов в стра-
не помимо борьбы со шпионажем на контрразведчиков
было возложено и противодействие растущей преступ-
ности: обнаружение и поимка «воров и убийц»3.
Сложности в работе также вызывало и поведение
солдат Красной Армии. Согласно докладам осведоми-
1 Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 304.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 23, 31.
3 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 36.
70
телей контрразведки, «красноармейцами и лицами низ-
шего командного состава очень открыто высказываются
сведения военного характера о местонахождении шта-
бов, частей войск на фронте и в тылу. Агентами во мно-
гих случаях указывается на явное злоупотребление сво-
ей осведомленностью чинов действующей армии и ты-
ловых частей». Все это создавало весьма благоприятные
условия для действий вражеской агентуры.
На этом фоне редкие успехи борцов со шпионажем
на местах, обнаруживших деятельность японских воен-
ных агентов в Благовещенске1, шпионскую работу япон-
ского консула Сугино в Иркутске, следивших за членами
шведской миссии в Карелии2, выглядят малоубедительно.
Они свидетельствуют не столько об эффективности ра-
боты КРО, сколько об инициативности личного состава,
преданного своему делу и готового вести борьбу с враже-
ским шпионажем даже в создавшихся невыносимых усло-
виях — отсутствия финансирования, неопределенности
прав и обязанностей, неясности ведомственного положе-
ния и давления со стороны ВЧК и местных Советов.
* * *
Что же до КРБ, то оно прекратило свое существова-
ние уже в марте 1918 года. На смену чекистской контр-
разведке пришли «отделения по борьбе со шпионством»
(ОБШ) Высшего военного совета (ВВС) и Оперативное
отделение Всероссийского Главного Штаба (ВГШ) и Во-
енный контроль Народного комиссариата по военным
делам (Наркомвоена). Впрочем, эффективность работы
этих учреждений была далека от совершенства.
Поскольку основная масса сотрудников ВВС бы-
ла представлена военспецами, а возглавлял этот орган
1 РГВА. Ф. 39515. On. 1. Д. 163. Лл. 6-7.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 19.
71
уже упоминавшийся М.Д. Бонч-Бруевич, в рамках дан-
ной организации была предпринята попытка возрожде-
ния прежних контрразведывательных структур. Тем не
менее составленный проект организации ОБШ не отве-
чал условиям 1918 года. К примеру, противодействием
вражеской агентуре в каждой формируемой советской
дивизии должны были заниматься 22 сотрудника, но из-
за катастрофической нехватки кадров эту деятельность
в воинской части численностью более 1500 человек не-
редко приходилось вести всего 4 контрразведчикам1, то
есть некомплект составлял до 80%! Разумеется, ни о ка-
кой систематической работе по пресечению разведыва-
тельно-диверсионной деятельности противника не мог-
ло быть и речи.
В ВГШ ситуация была несколько иной. Ведением
разведки и контрразведки занимался Военно-статисти-
ческий отдел (ВСО) Оперативного отделения, образо-
ванный на базе Отдела 2-го генерал-квартирмейстера
Главного управления Генштаба. Тем не менее организа-
ция контрразведывательной службы была для данного
учреждения задачей второстепенной — из 12 отделов в
структуре ВСО борьбой со шпионажем ведали только 3,
в то время как разведывательной деятельностью — це-
лях 7 отделов2.
Личный состав контрразведки ВГШ был представ-
лен опытными военспецами, многие из которых в свое
время окончили Академию Генерального штаба. Одна-
ко эти лица «принципиально отказывались принимать
участие в гражданской войне, мотивируя это тем, что
контрразведка, как и армия, якобы должна стоять «вне
политики»3. Исходя из этого они не пользовались дове-
рием высшего руководства РСФСР.
1 РГВА. Ф. 488. On. 1. Д. 61. Лл. 167, 263.
2 Коник В. Советская военная разведка... С. 99.
3 Военные контрразведчики. М., 1978. С. 28.
72
Кроме того, главным недостатком контршпионской
службы Всероссийского Главного штаба было отсутст-
вие сети местных филиалов, не переживших революци-
онные потрясения 1917 года. Обладая большим потен-
циалом в сфере обработки и анализа поступающей ин-
формации, Военно-статистический отдел практически
не имел возможностей для ее сбора, поэтому современ-
ные исследователи называли ВСО «головой без тела».
Фактически единственным полноценным органом
советской военной контрразведки в этот период был
Военный контроль (ВК) Оперативного отдела Нарком-
воена. Главой данного ведомства был эстонский боль-
шевик М.Г. Тракман, а инициатива его создания исхо-
дила от начальника Оперативного отдела С.И. Аралова.
Именно на этот орган, по задумке советских лидеров,
должна была лечь основная нагрузка по противодейст-
вию иностранным спецслужбам и разведкам антиболь-
шевистского движения. Отчасти по этой причине кос-
тяк контрразведки составили коммунисты, а на службу
принимались лишь лица, получившие рекомендации от
партийных комитетов.
Задачами сформированного учреждения были пре-
сечение шпионажа Германии и стран Антанты, вскры-
тие подрывной деятельности в красноармейских частях,
предупреждение диверсий, сохранение военных и госу-
дарственных секретов, а также учет и регистрация мо-
билизованных в Красную Армию военспецов1.
Однако из-за преобладающего политического под-
хода к формированию личного состава ВК Наркомвоена
оказалось, что основная масса его сотрудников никогда
не служила в контрразведке и имела мало представле-
ний об организационном строительстве соответствую-
щих органов. Помимо этого, даже, казалось бы, почти
безупречная система подбора благонадежных кадров не-
1 Военные контрразведчики. С. 31.
73
редко давала сбои. К примеру, в состав центрального ап-
парата Военконтроля в Москве смог проникнуть анар-
хист А. Бирзе, поддерживавший связь с членами контр-
революционной организации «Союз защиты Родины и
Свободы», и данный случай не был единичным1.
При этом некомпетентность многих сотрудников
контрразведки Наркомвоена повлекла за собой переда-
чу функций создания региональных отделений Военкон-
троля местным армейским командирам. В свою очередь,
отсутствие централизованного контроля над процесса-
ми организационного строительства и кадрового уком-
плектования местных контршпионских подразделений
на территории РСФСР привело в дальнейшем к много-
численным случаям измены принятых на службу сотруд-
ников. Это было характерно для Москвы, Петрограда,
Казани, Вологды, Восточного и Южного фронтов2.
Однако, несмотря на перечисленные недостатки,
ВК Наркомвоена смог добиться определенных успехов в
деле борьбы с иностранным и белогвардейским шпиона-
жем. К примеру, его сотрудники весной 1918 года задер-
жали в Кяхте двух японских шпионов, направлявших-
ся в Иркутск для установления связи с местной рези-
дентурой. А уже в самом Иркутске 17 апреля 1918 года
при попытке получить доступ к документам Сибирско-
го военного комиссариата были задержаны японские
граждане Минами, Танака и уже упоминавшийся кон-
сул Сугино3.
Что же до поимки разведчиков сил внутренней
контрреволюции, то на этом поприще успехи работни-
ков Военного контроля были не так велики. В частности,
атмосфера недоверия к бывшим офицерам и военспе-
1 Энциклопедия секретных служб России. М.» 2004. С. 304.
2 Там же. С. 321.
3 См.: Перевалов А. Японское консульство в Иркутске. И Паритет.
2006. №1.
74
цам, царившая в 1918 году во многих советских учреж-
дениях, спровоцировала несколько серьезных ошибок
и просчетов в работе Военконтроля. Самым извест-
ным из них было печально знаменитое дело адмирала
А.М. Щастного, обвиненного в шпионаже и подготовке
антисоветского мятежа. За эти преступления командую-
щий Балтийским флотом был расстрелян, хотя серьез-
ных доказательств его вины так и не было представлено.
В итоге адмирал был реабилитирован в 1990-е годы1.
* * *
В апреле 1918 года Президиум Всероссийской чрез-
вычайной комиссии принял решение «взять в ведение
ВЧК работу по военной контрразведке»2, а уже через ме-
сяц в структуре Отдела по борьбе с контрреволюцией
был образован военно-контрольный орган под руково-
дством эсера Я.Г. Блюмкина3. По словам А.А. Зданови-
ча, при утверждении на эту должность высшие руково-
дители ВЧК даже не навели «справок о нравственных и
деловых качествах» будущего контрразведчика.
Причина назначения представителя небольшевист-
ской партии на столь ответственный пост заключалась
в увлеченности Блюмкина идеей создания контршпион-
ского ведомства, по словам М.И. Лациса, «Блюмкин об-
наружил большое стремление к расширению отделения
в центр Всероссийской контрразведки и не раз пода-
вал в комиссию свои предложения». Впрочем, по его же
словам, социал-революционера чекисты «недолюблива-
ли»4. Не во всем доверяя молодому эсеру, высшие руко-
1 Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 320—321.
2 Леонов С.В. Рождение советской империи: государство и идеоло-
гия. 1917-1922 гг. М., 1997. С. 251.
3 Абрамов В. Контрразведка. Щит и меч против Абвера и ЦРУ. М.,
2006. С. 16.
4 Красная книга ВЧК. В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 264.
75
водители комиссии старались держать того под жест-
ким контролем. По собственному признанию контрраз-
ведчика, «вся моя работа в ВЧК по борьбе с немецким
шпионажем, очевидно в силу своего значения прохо-
дила под непосредственным наблюдением председате-
ля Комиссии т. Дзержинского и т. Лациса. О всех сво-
их мероприятиях (как, например, внутренняя разведка
в посольстве) я постоянно советовался с президиумом
Комиссии»1. Так контршпионский отдел ВЧК присту-
пил к работе.
О деятельности данной структуры до нас дошли
только обрывки информации — ведь главным источни-
ком по истории контрразведки Блюмкина являются его
собственные показания2, а также воспоминания людей,
входивших в непосредственный контакт с контрразвед-
чиками из ЧК. Изучив их, можно сделать вывод, что ос-
новной задачей вышеупомянутого отдела было наблю-
дение за «возможной преступной деятельностью» гер-
манского посольства в Москве, что, кстати, не осталось
без внимания немецких дипломатов.
Однако у подчиненных Блюмкина напрочь отсутст-
вовал необходимый для этой работы опыт: агентурная
слежка велась ими слабо, информация поступала нере-
гулярно, а одной только идейной заинтересованности
было мало. Конечно, сам Блюмкин с головой ушел в но-
вый для него вид деятельности и был занят «допроса-
ми свидетелей целые ночи»3. Но, несмотря на это, вся
работа отделения за июнь 1918 года позволила завести
лишь одно уголовное дело.
Им было дело австрийского военнопленного Робер-
та Мирбаха — племянника немецкого посла в России
В. Мирбаха. Родственник дипломата был заподозрен
1 Красная книга ВЧК. В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 297.
2 Там же. С. 295—308.
3 Красная книга ВЧК. В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 264.
76
в контрреволюционной деятельности и после ареста
подписал обязательство сообщать чекистам «секрет-
ные сведения о Германии и германском посольстве в
России»1. Однако этим успехи Блюмкина и ограничи-
вались.
Впрочем, молодой чекист был далеко не одинок в
своих неудачах. В других контршпионских ведомствах
РСФСР ситуация была не намного лучше. Неэффектив-
ность большинства контрразведывательных мероприя-
тий создала предпосылки для начала реорганизации во-
енно-контрольной службы. Первой вехой на этом пути
стало внесение изменений в нормативную базу.
В целях унификации нормативно-правового обеспе-
чения многочисленных советских контрразведок летом
1918 года было созвано заседание межведомственной
Комиссии по организации разведывательного и контр-
разведывательного дела, в состав которой вошли пред-
ставители ВГШ, ВВС, Наркомвоена, Морского Геншта-
ба, штабов Московского и Ярославского военных окру-
гов, а также Северного участка отрядов «завесы». На
одном из заседаний присутствовал и Блюмкин2. Выра-
ботанный Комиссией документ получил название «Об-
щее положение о разведывательной и контрразведыва-
тельной службе». В нем систематизировались принципы
функционирования контршпионских учреждений, опре-
делялись их права и обязанности и оговаривались сум-
мы, выделяемые на ведение борьбы с разведывательно-
диверсионной деятельностью противника.
Впрочем, несмотря на все это, «Общее положение»
не оказало на многочисленные советские контрразведки
серьезного влияния, поскольку сохраняло децентрали-
зацию соответствующих органов. Кроме того, дальней-
1 Савченко В.А. Авантюристы гражданской войны: историческое
расследование. Харьков, 2000. С. 311.
2 КочикВ. Советская военная разведка... С. 101—102.
77
шие события сильно подпортили репутацию некоторых
составителей данного документа: делегат от Северного
участка «завесы» В.Ф. Гредингер был арестован за изме-
ну, а Я.Г. Блюмкин совершил убийство В. Мирбаха и ока-
зался вынужден бежать на Украину, будучи заочно при-
говорен к 3 годам заключения1. Возглавляемый им отдел
контрразведки, разумеется, был закрыт. В таком состоя-
нии РСФСР вступила в Гражданскую войну.
Таким образом, отсутствие единой стратегии в деле
формирования военно-контрольных служб оказывало
на них негативное воздействие. Склонность советских
лидеров к своеобразному сепаратизму в области госу-
дарственного управления спровоцировала установле-
ние бессистемного параллелизма в сфере контршпио-
нажа. А это затрудняло выявление вражеских агентов.
Ситуация усложнялась и тем, что процесс организаци-
онного строительства отечественных спецслужб с 1918
года утратил единство, так как осуществлялся участни-
ками Гражданской войны по разные стороны фронта.
Поскольку противостояние советских и антибольше-
вистских сил носило региональный характер2, а воен-
но-контрольные учреждения на местах часто оказыва-
лись независимы от центра, каждый фронт и каждый
регион становился самостоятельным военно-политиче-
ским конструктом. А значит, выявление общих тенден-
ций развития контрразведывательных органов России в
1918—1920 годах возможно только индуктивным путем
(от частного к общему) — через изучение деятельности
контршпионских органов противоборствующих сторон
на каждом конкретном фронте.
1 Энциклопедия секретных служб России. М., 2004. С. 463.
2 Петров М.Н. ВЧК—ОГПУ: первое десятилетие. (На материалах
Северо-Запада). Новгород, 1995. С. 4.
Глава 2
БЕЛАЯ И КРАСНАЯ КОНТРРАЗВЕДКА
В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ
(1918-1920 гг.)
2.1. Контрразведывательные службы
противоборствующих сторон
на Северном фронте
Главной особенностью генезиса Гражданской войны
на Севере России был тот факт, что свержение совет-
ской власти и формирование белогвардейских государ-
ственных органов происходило при активном вмеша-
тельстве интервентов. Это проявлялось в самых разных
сферах общественной жизни: экономике, политике, во-
енном строительстве и т.д. В связи с этим серьезному
воздействию подверглись и органы отечественной во-
енной контрразведки на Русском Севере.
Отношение к данной силовой структуре со сторо-
ны членов РСДРП(б) было весьма негативным. Доми-
нирующая точка зрения по этому вопросу была озвуче-
на большевиком Т.Д. Аверченко, назвавшим контрраз-
ведывательную деятельность «грязным делом»1. Однако
необходимость ведения непрерывной борьбы с развед-
службами Германии, Финляндии и стран Антанты на Се-
вере привела к сохранению на территории Архангель-
ской губернии дореволюционных органов военного
контроля. В дальнейшем этот шаг ускорил процесс пре-
1 Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев.
Мурманск, 2006. С. 36.
79
вращения Русского Севера в один из очагов Белого дви-
жения, по большей части спровоцированный иностран-
ной военной интервенцией, официальной датой начала
которой принято считать 6 марта 1918 года.
Основными целями военного вмешательства ино-
странных держав в данном регионе были определены
восстановление Восточного фронта, разрушенного боль-
шевиками, и охрана складов экспортного военного сна-
ряжения в Мурманске и Архангельске от немцев и фин-
нов. Борьба с большевизмом была для союзников зада-
чей второстепенной и являлась причиной интервенции
лишь опосредованно1.
В любом случае, реализация этих планов силами од-
них только союзников была трудноосуществима, поэто-
му они избрали путь взаимодействия с местными ад-
министративными органами для обеспечения безопас-
ности региона. Ведущим из них весной 1918 года был
Мурманский краевой Совет рабочих и солдатских депу-
татов во главе с А.М. Юрьевым. Это учреждение было
заинтересовано в ликвидации оппозиции своей власти
со стороны рабочего движения2, поэтому его руководи-
тели, со своей стороны, старались заручиться поддерж-
кой союзников. Благодаря этому, взаимоотношения рус-
ских и иностранных властей на Мурмане в первые ме-
сяцы интервенции носили характер взаимовыгодного
сотрудничества.
Одной из немаловажных составляющих этого со-
трудничества стало взаимодействие русских и ино-
1 См.: Halliday Е.М. The ignorant armies: the Anglo-American Arch-
angel expedition: 1918—1919. London, 1961.; Bradley J.F.N. Allied interven-
tion in Russia. London, 1968.; Jackson R. At war with the Bolsheviks: the Al-
lied intervention into Russia, 1917—20. London, 1972.; Haigh R.H., Morris
D.S., Peters A.R. Unhappy landings: British-Soviet relations, the Russian civ-
il war and interventionism 1917—1920. Sheffield, 1984.
2 Ушаков И.Ф. Белый Мурманск. 1918—1920 И Белый Мурман:
Сборник статей. Мурманск, 2004. С. 27.
80
странных контрразведывательных органов. Инициато-
рами подобной интеграции были вовсе не интервенты, а
местные контрразведчики. Первым эту идею озвучил на-
чальник Военно-контрольного пункта при штабе Коль-
ского оборонительного района, считавший, что «при из-
менении положения Мурманского края развитие контр-
разведывательной службы абсолютно необходимо»1.
Следует признать, что эта мера поддерживалась со-
трудниками контрразведки, так как вселяла надежду на
улучшение финансирования их деятельности. Ведь в ян-
варе и феврале 1918 года работники пункта не получа-
ли жалованья2 и испытывали постоянное давление со
стороны членов местных военно-демократических ор-
ганизаций, стремившихся то ликвидировать контрраз-
ведку, то выселить ее сотрудников из занимаемых по-
мещений3.
В итоге на основе контрразведывательного пункта
было создано Военно-регистрационное бюро (ВРБ) Мур-
манского края, в состав которого приняли ряд новых со-
трудников: с английской стороны — лейтенанта Кольде-
ра, а с французской — лейтенанта Шарпантье4. Помимо
базовых функций борьбы со шпионажем и диверсиями
на новую организацию была также возложена регистра-
ция всего населения края с целью выявления «нежела-
тельного элемента»5.
Контрразведывательная деятельность этого органа
была направлена большей частью на противодействие
финской разведке. К примеру, весной 1918 года в рай-
оне Печенги по обвинению в шпионаже были задержа-
ны 11 финнов, которых под арестом отправили в Мур-
1 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 43.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Ал. 23, 31.
3 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 13.
4 Голдин В.И. Интервенты или союзники? Мурманский «узел» в
марте — июне 1918 года И Отечественная история. 1994. № 6. С. 76.
5 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 44.
81
манск1. В то же время пресекались и попытки союзни-
ческих агентов вести разведывательную деятельность
на территории края без согласия Совдепа. В частно-
сти, официальная нота Мурманского Совета рабочих и
солдатских депутатов обязывала британского адмира-
ла Т.У. Кемпа «принять меры к недопущению фотогра-
фирования, зарисовки и т.п.» военных объектов края2.
* * *
Данная оперативная работа Военно-регистраци-
онного бюро встречала полную поддержку со сторо-
ны Совдепа3, взявшего курс на разрыв с центральным
Советским правительством. А.М. Юрьев считал невоз-
можным защитить подконтрольный ему регион и обес-
печить его всем необходимым без иностранной помо-
щи, несмотря на официальные протесты и распоряже-
ния Совета народных комиссаров.
В связи с этим, вновь остро вставал вопрос о фи-
нансировании органов военно-морской контрразведки,
официально состоявших на довольствии Морского Ге-
нерального штаба РСФСР4. В результате в начале апре-
ля 1918 года Военно-регистрационное бюро было в од-
ностороннем порядке передано под юрисдикцию крае-
вого Совета5.
Этот шаг был закономерным продолжением сепара-
тистской политики мурманских властей, стремившихся
выйти из подчинения большевистского Петрограда. Как
1 Герасимов Д.А. Вопрос о финской угрозе в политике мурман-
ских властей в первой половине 1918 года. И Наука и бизнес на Мур-
мане. 2003. №3. С. 14.
2 Военные моряки в борьбе за власть Советов... С. 124.
3 Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне... С. 3.
4 Каримов О.В. Советская военно-морская разведка в годы Граж-
данской войны // Вопросы истории. 2004. №7. С. 131.
5 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 17. Л. 245.
82
следствие контрразведчики старались свести контакты
со столицей к минимуму, но при этом тесно взаимодей-
ствовали с архангельскими коллегами. Правда, инициа-
торами этого взаимодействия выступали архангельские
борцы со шпионажем, привыкшие считать работников
Мурманского ВКП своими подчиненными, что наложи-
ло отпечаток на характер переписки между данными ор-
ганами. Фактически она сводилась либо к отдаче распо-
ряжений, выполнение которых в новых условиях было
необязательно, либо к простому обмену информацией.
К примеру, начальник Архангельского Военно-мор-
ского контроля М.К. Рындин уведомлял сотрудников
Военно-регистрационного бюро, что на контролируе-
мую ими территорию были посланы иностранные ди-
версанты для «порчи военных судов»1. А комиссар Бело-
морского военного округа А.И. Геккер даже требовал от
мурманских контрразведчиков воспрепятствовать про-
никновению на Север немецких агентов, направленных
в этот регион с целью помешать формированию Крас-
ной Армии2.
Схожие сообщения поступали к работникам ВРБ и
от их британских коллег. По данным союзников, немец-
кие разведслужбы завербовали шестерых китайцев, на-
нятых для участия в строительстве Мурманской желез-
ной дороги, дав им задание ликвидировать нескольких
русских и иностранных официальных лиц3. Благодаря
своевременному получению этой информации враже-
ские агенты были оперативно обезврежены, что свиде-
тельствует о создании на Мурмане единого информаци-
онного пространства в области борьбы со шпионажем.
В то же время начало антисоветского этапа интер-
венции летом 1918 года, отчасти спровоцированного
1 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 17. Л. 8.
2 Там же. Д. 9. Л. 80.
3 Там же. Лл. 35, 40.
83
обострением отношений краевого Совдепа с централь-
ными властями РСФСР1, повлекло за собой изменение
функций и союзной контрразведки. Ее сотрудники ста-
ли уделять все большее внимание перехвату телеграмм,
направляемых в Мурманск из Петрограда2, с целью на-
рушить связь местных сторонников советской власти с
центральным правительством большевиков. Союзники
все больше расширяли свое вмешательство во внутрен-
ние дела края, начав подготовку антисоветского этапа
интервенции.
* * *
Однако, несмотря на общность задач, взаимоотно-
шения сотрудников Военно-регистрационной службы с
британскими и американскими коллегами складывались
весьма непросто. Одним из главных противоречий меж-
ду ними была проблема распределения обязанностей и
полномочий. Несмотря на то что по соглашению лиде-
ров Совдепа с союзниками «условия въезда и выезда в
Мурманский край определяются Мурманским краевым
Советом»3, данную функцию самовольно взяли на себя
сотрудники спецслужб Великобритании4. Этот факт вы-
зывал недовольство русских контрразведчиков, однако
зависимость Мурмана от иностранной военной и фи-
нансовой поддержки вынуждала их примиряться с та-
ким положением дел.
Союзники все больше расширяли свое вмешательст-
во во внутренние дела края. Летом 1918 года в Мурман-
ском крае находилось уже 13 000 иностранным солдат5,
1 Ушаков И.Ф. Белый Мурманск... С. 27.
2 Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев:
Сборник воспоминаний и документов. Мурманск, 2006. С. 125.
3 Интервенция на Севере в документах. М., 1933. С. 11.
4 Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне... С. 7.
5 Ушаков И.Ф. Белый Мурманск... С. 40.
84
и начался набор добровольцев в Славяно-британский
легион, где русские солдаты служили под командовани-
ем английских офицеров. Эти мероприятия интервентов
вызывали протест со стороны моряков крейсера «Ас-
кольд» и других военных кораблей, базировавшихся в
Кольском заливе. Они открыто выражали недовольст-
во деятельностью А.М. Юрьева, но, не обладая реаль-
ной властью, не могли повлиять на политику Совдепа.
В итоге было принято решение физически устранить ряд
неугодных морякам краевых руководителей1.
В начале июля 1918 года было совершено неудач-
ное покушение на начальника штаба Кольского укре-
пленного района Г.М. Веселаго, что повлекло за собой
арест большинства оппозиционеров из числа «асколь-
довцев». Впоследствии некоторые сторонники установ-
ления Советской власти на Мурмане совсем иначе опи-
сывали этот эпизод истории края: «Набившая руку на
диверсиях и провокациях английская контрразведка [...]
инсценировала покушение на капитана 2-го ранга Весе-
лаго. Это и послужило предлогом к развертыванию ши-
рочайшей волны белого террора»2.
Данный факт наглядно демонстрирует уровень до-
верия населения к иностранным спецслужбам, проник-
шим практически во все сферы общественной жизни
Мурманского края. А в связи с усилением интервенции
на Севере заметно активизировались агенты британской
разведки, занятые подготовкой захвата важных в воен-
ном отношении населенных пунктов. Как уже отмеча-
лось, их наибольшее внимание привлекал Архангельск.
В этих условиях командование Беломорского округа
во главе с Ф.Е. Огородниковым было вынуждено при-
ступить к решению новых задач по организации протй-
водействия вражеской агентуре. К решению этой про-
1 ГАМО. Ф. П-102. On. 1. Д. 29. Л. 128.
2 Там же. Д. 28. Ал. 131-132.
85
блемы были привлечены работники местного Военно-
морского контроля. Данный орган был образован на
основе Беломорского контрразведывательного отделе-
ния, созданного еще в период Первой мировой войны
и сохраненного новой властью.
В итоге к июню 1918 года по обвинению в шпио-
наже контрразведчиками было арестовано 154 челове-
ка1, но заметных изменений это не принесло. Причина
крылась в том, что основная масса сотрудников Воен-
но-морского контроля вошла в состав подпольной ан-
тибольшевистской организации, заняв пассивно-выжи-
дательную позицию и, фактически, парализовав проти-
водействие подготовке интервенции.
Это наглядно проявилось в ходе инспектирования
работы штаба Беломорского округа членами Коллегии
ВЧК летом 1918 года. Входивший в ее состав Д.Г. Евсе-
ев отмечал, что «до сего времени даже не поставлена
контрразведка»2. Необходимость внесения изменений с
систему контрразведывательных органов на Севере ста-
новилась все очевидней.
В сложившейся ситуации функцию борьбы со шпио-
нажем взяла на себя архангельская губернская Чрезвы-
чайная комиссия, образованная 24 июня 1918 года. Ана-
логичные учреждения в этот период создавались в раз-
ных регионах страны, что в определенной степени было
вызвано стремлением Президиума ВЧК создать к струк-
туре комиссии собственную контрразведывательную
службу. Возглавил архангельских чекистов член колле-
гии Народного комиссариата по военным делам М.С.
Кедров. Согласно официальным докладам его подчинен-
ными в конце июня 1918 года был задержан целый «бу-
кет союзнических агентов», а также несколько японских
1 Мымрин Г.Е. Англо-американская военная интервенция на Севе-
ре и ее разгром. Архангельск, 1953. С. 48.
2 Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне... С. 4.
86
шпионов1. Кроме того, по обвинению в сношениях с анг-
лийской разведкой чекистами был расстрелян командир
1-го Архангельского полка Иванов2.
Справедливости ради следует отметить, что боль-
шинство такого рода успехов были достигнуты во мно-
гом благодаря случайностям, а не использованию клас-
сических методов контрразведки, поскольку штаты
чрезвычайных комиссий формировались преимущест-
венно по классовому принципу с категорическим отри-
цанием преемственности кадров прежних спецслужб3.
Сотрудники ЧК не имели необходимого опыта в облас-
ти борьбы со шпионажем, поэтому, несмотря на эпи-
зодические успехи архангельских чекистов в противо-
действии разведорганам интервентов, общий уровень
борьбы со шпионажем в рамках ВЧК на Севере был не
слишком высок.
В связи с этим 6 июля 1918 года председатель Чрез-
вычайной комиссии по разгрузке Архангельского порта
С.Н. Сулимов в одной из докладных записок в Высший
военный совет требовал «организовать правительствен-
ную контрразведку из опытных юристов, следователей,
представителей народного контроля»4. Это свидетель-
ствует о том, что ряду руководящих работников на Се-
вере была очевидна необходимость использования ста-
рых специалистов в области борьбы с разведывательной
деятельностью, а уровень подготовки чекистских кадров
для этой работы вызывал определенные опасения. Впо-
следствии эти опасения подтвердились.
1 Советско-американские отношения: Годы непризнания. 1918—
1926. М., 2002. С. 42.
2 РГВА. Ф. 3. On. 1. Д. 74. Л. 176.
3 Санковская О.М. Указ. соч. С. 85.
* Директивы командования фронтов Красной Армии (1917—1922 гг.):
Сборник документов. В 4-х т. Т. 1. М.» 1971. С. 214.
87
* * *
В 20-х числах июля сотрудниками ЧК была получе-
на информация о подготовке антисоветского восстания
в Архангельске. С этой целью в город была переброше-
на целая группа агентов британской военной разведки1,
вступивших в контакт с членами контрреволюционно-
го подполья. В состав этой организации, созданной под
эгидой «Союза Возрождения России», входили бывшие
офицеры Балтийского флота, кадеты Морского инже-
нерного училища и Отдельных гардемаринских классов2,
а также ряд советских военспецов. Именно из-за их при-
казов красноармейские части были выведены из Архан-
гельска прямо перед началом антисоветского вооружен-
ного восстания. Одновременно с этим интервенты выса-
дили в городском порту вооруженный десант, довершив
захват города. Командование Беломорского военного
округа эвакуировалось в Вологду, и 2 августа 1918 года
в Архангельске было образовано Верховное управление
Северной области (ВУСО) во главе с Н.В. Чайковским.
На Севере началась Гражданская война. Командование
Беломорского военного округа было вынуждено эвакуи-
роваться в Вологду, ставшую с этого момента главным
центром формирования советской военной контрраз-
ведки на Русском Севере. Для организации отпора бело-
гвардейцам и интервентам 6 августа был сформирован
Северо-Восточный участок отрядов «завесы», в даль-
нейшем преобразованный в VI армию.
К этому моменту Север, по утверждению начальника
штаба этого участка А.А. Самойло, был «наводнен анг-
лийскими и американскими агентами»3. В связи с этим
1 Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. М., 1960. С. 51.
2 Флот в Белой борьбе. М., 2002. С. 31.
3 Самойло А.А. Две жизни. Л., 1963. С. 247.
88
Высший военный совет обязал командование участка
«немедленно приступить к организации самой тщатель-
ной разведки и контрразведки»1. Непосредственная реа-
лизация этого распоряжения стала прерогативой Воло-
годского отдела Военного контроля (ВК) Народного ко-
миссариата по военным делам.
Однако некоторые сотрудники этого учреждения,
как и их коллеги в Архангельске, вошли в состав под-
польной организации, снабжая антибольшевистски на-
строенных офицеров пропусками для беспрепятствен-
ного попадания на оккупированную интервентами тер-
риторию. Эта организация была разоблачена чекистами
в середине августа 1918 года, вследствие чего 20 сотруд-
ников Военконтроля из числа бывший офицеров были
расстреляны за контрреволюционную деятельность2.
Этот случай не был единичным — аналогичные факты
измены работников ВК встречались и на других фрон-
тах, создавая предпосылки для реформирования контр-
разведывательной службы.
Отправной точкой назревавшей реформы стало обра-
зование в сентябре 1918 года Реввоенсовета республики
(РВСР), объединившего основные звенья советского воен-
ного управления3. Это автоматически повлекло за собой
и централизацию органов военной контрразведки. Цен-
тральные аппараты военно-контрольных органов Выс-
шего военного совета и Всероссийского Главного штаба
были ликвидированы, а их региональные отделения вли-
лись в структуру Военконтроля4. Фактически процесс цен-
трализации проходил в форме поглощения Военным кон-
тролем Народного комиссариата по военным делам смеж-
ных контрразведывательных учреждений ВГШ и ВВС.
1 РГВА. Ф. 3. On. 1. Д. 40. Л. 303.
2 Софинов П.Г Очерки истории ВЧК. М.» 1960. С. 129.
3 РГВА. Ф. 38988. On. 1. Д. 2. Л. 75.
4 Военные контрразведчики. М., 1978. С. 34.
89
Основным нормативно-правовым документом но-
вого ведомства стало утвержденное в октябре 1918
года «Положение о Военном контроле РВСР». Этот
документ сужал сферу деятельности органов военной
контрразведки до «изучения системы и методов дей-
ствий иностранных разведок и обнаружения и пресе-
чения деятельности иностранных военных шпионов, а
также организаций и лиц, деятельность которых, пре-
следуя враждебные интересы иностранных государств,
направляется во вред военным интересам России». Тем
самым противодействие иностранным разведорганам
было для сотрудников Военного контроля ведущей за-
дачей, в то время как борьба с аналогичной деятельно-
стью сил внутренней контрреволюции являлась их обя-
занностью лишь опосредованно.
Подобная трактовка целей и задач службы воен-
ной контрразведки, по мнению ряда исследователей, не
во всем соответствовала объективным условиям Граж-
данской войны в России. Тем не менее она была вполне
приемлема для тех ТВД, где доминирующую роль игра-
ли вооруженные силы и спецслужбы интервентов, а не
Белого движения. Таким театром военных действий как
раз и был Север России.
* * *
Реформирование советской контрразведки проходи-
ло на фоне усиления военной активности антибольше-
вистского движения. Одной из главных задач ВУСО бы-
ла провозглашена «ликвидация большевизма», однако
небольшой по размерам и слабо заселенной Северной
области было тяжело рассчитывать на успех в военном
противоборстве с Советской Россией даже при под-
держке стран Антанты. Поэтому план военной кампа-
нии 1918—1919 годов предусматривал наступление бе-
логвардейских частей в направлении Котласа для со-
90
единения с Сибирской армией А.В. Колчака. Однако
его реализация натыкалась на упорное нежелание сол-
дат вести военные действия. Так, согласно рапорту ко-
мандующего Онежским фронтом полковника де Граве,
на одном из участков фронта близ деревни Порог из
200 дислоцированных там солдат только 65 были гото-
вы идти в наступление. По мнению де Граве это было
результатом ведущейся среди солдат большевистской
агитации1. Командующий союзными войсками генерал
Ф. Пуль издал приказ, запрещавший любую пропаганду
в пользу большевиков под угрозой смертной казни2, но
заметных изменений это не принесло.
Сложившаяся ситуация вынудила белогвардейское
правительство и военное командование интервентов
для поддержания дисциплины в войсках прибегнуть к
услугам сотрудников северной контрразведки. Подоб-
ные решения были характерны и для других центров ан-
тибольшевистского движения, но наиболее эффектив-
ными они оказались именно в Северной области.
В частности, одной из проблем Белого движения на
Юге России и в Сибири была необходимость форми-
ровать свои разведывательные и контрразведыватель-
ные органы без какой-либо формальной преемственно-
сти с ранее существовавшей системой.- Это во многом
было вызвано развалом системы КРО Российской импе-
рии в период Февральской революции и последовавше-
го большевистского переворота.
Первые попытки создания органов белогвардейской
контрразведки на Восточном и Южном фронтах Граж-
данской войны не приводили к заметным успехам. На-
пример, отделения военного контроля при штабах гар-
низонов, корпусов и командующих войсками корпусных
1 Интервенция на Севере в документах. М., 1933. С. 24—25.
2 Борьба за торжество Советской власти на Севере. Сборник до-
кументов (1918—1920). Архангельск, 1967. С. 52.
91
районов армии А.В. Колчака были созданы на основе ор-
ганов контрразведки, существовавших еще до сверже-
ния советской власти в Сибири при тайных офицерских
организациях. Это привело к тому, что деятельность во-
енного контроля вплоть до осени 1918 года была на-
правлена в основном на решение правовых и органи-
зационных вопросов, а не на исполнение своих прямых
обязанностей1.
В то же время в Добровольческой армии отсутство-
вало формальное разделение функций разведки и контр-
разведки в течение первого года ее существования, что
не могло не сказаться на качестве работы военного кон-
троля на Юге. Необходимость выполнения такого слож-
ного комплекса задач, как получение надежной инфор-
мации о политических и военных событиях в стране,
поддержание контактов с представителями стран Ан-
танты в России и раскрытие стратегических и тактиче-
ских планов военного командования противника, при-
водила лишь к росту коррупции среди чинов контрраз-
ведки. В итоге результаты работы КРО Добровольческой
армии в большей степени определялись волей случая,
нежели личными качествами сотрудников или проду-
манностью организационной структуры2.
По мнению ряда исследователей, именно тот факт,
что органы военного контроля в армиях А.В. Колчака и
А.И. Деникина слабо использовали практический опыт
и принципы формирования секретных служб Россий-
ской империи, отрицательно сказался на качестве их
работы.
Несколько иную картину можно наблюдать в анти-
большевистской Северной области. Несомненно, рево-
люционные потрясения оказали определенное влияние
на деятельность русских спецслужб на Севере. Сущест-
1 Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка)... С. 124.
2 Бортневский В.Г Белая разведка и контрразведка... С. 88—89.
92
вовавшая до февраля 1917 года система контрразведы-
вательного обеспечения линии границы России с Фин-
ляндией от Балтийского до Баренцева моря была раз-
рушена. Некоторые военно-контрольные пункты были
закрыты, как Кемский1, или бездействовали, как Бело-
морский. Тем не менее северная контрразведка сохрани-
лась организационно, что не было характерно для дру-
гих очагов Белого движения. Претерпели изменения
лишь выполняемые ей задачи.
* * *
В условиях Гражданской войны служба военной
контрразведки постепенно трансформировалась в во-
енно-политическую, что нашло отражение в изменении
ее базовых функций. Помимо выполнения своих основ-
ных обязанностей — противодействия сбору секретной
информации вражеской агентурой, предотвращения те-
рактов и диверсий и т.д. — добавились такие функции,
как наблюдение за политическим настроением войск и
борьба с антивоенной агитацией среди солдат. Данная
трансформация была характерна не только для Белого
Севера, но и для других крупных центров антибольше-
вистского движения: Сибири и Юга России и являлась
прямым следствием ликвидации отечественных органов
политического сыска в период нахождения у власти Вре-
менного правительства.
Для наиболее эффективного выполнения указанных
задач за основу нормативно-правового обеспечения во-
енного контроля антибольшевистской Северной области
было взято «Положение о правах и обязанностях чинов
сухопутной и морской контрразведки по производству
расследований», разработанное еще летом 1917 года.
1 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 33.
93
Целями Военно-регистрационной службы (ВРС)
были определены борьба с неприятельским шпионажем,
охрана складов, военных объектов, путей сообщения и
мест дислокации воинских частей, а также осуществле-
ние контроля за перемещением населения по террито-
рии области1.
Таким образом, спецслужбы Белого Севера не стали
идти по пути инноваций, а взяли на вооружение успеш-
но действовавший документ, дополнив его рядом инст-
рукций. Кроме того, утверждение данного «Положения»
вполне могло быть связано с тем, что на его основании
до сентября 1918 года действовали и контрразведыва-
тельные органы антибольшевистского движения в Си-
бири2, соединение с которым являлось одной из основ-
ных задач Северной армии.
Существенной особенностью принятого «Поло-
жения» было серьезное расширение прав сотрудников
службы военного контроля, позволявшее им осуществ-
лять весь комплекс следственных мероприятий в облас-
ти борьбы со шпионажем. На практике принятие данного
документа способствовало налаживанию тесного взаимо-
действия между контрразведывательными структурами и
военно-судебными органами Северной области3.
После оформления нормативно-правовой базы во-
енного контроля следующим шагом на пути создания
профессиональной службы белогвардейской контрраз-
ведки стало формирование ее центрального аппарата и
системы местных подразделений.
В итоге на основе Беломорского КРО в Архангель-
ске было создано Военно-регистрационное отделение
Военного отдела ВУСО, в дальнейшем переданное в
подчинение военной канцелярии генерал-губернатора.
1 РГВА. Ф. 39450. On. 1. Д. 151. Л. 95—95об.
2 Там же. Ф. 39617. On. 1. Д. 54. Л. 19.
3 Там же. Ф. 40311. On. 1. Д. 14. Ал. 63—65.
94
Это учреждение стало центральным органом военной
контрразведки Белого Севера. В подчинении у него на-
ходились как уже существовавшие на Севере контрраз-
ведывательные пункты: Кемский, Беломорский и др.,
так и созданные впоследствии: Чукуевский, Селецкий
и Обозерский
Для ведения контрразведывательной деятельности
в малонаселенных или удаленных районах области, где
создавать самостоятельные военно-контрольные пунк-
ты было нецелесообразно, приходилось прибегать к ус-
лугам отдельных агентов1 2. К примеру, на Соловецких
островах контрразведкой занимался всего один военно-
контрольный офицер3. Часто их донесения давали весь-
ма ценную информацию — благодаря одному из таких
отчетов в ноябре 1918 года в деревне Химанево была
раскрыта подпольная большевистская организация, це-
лью которой было воспрепятствование размещению в
деревне вооруженных интервентов4.
Помимо этого, для проведения профилактических
акций в районах, не охваченных действиями агентуры,
контрразведкой, как правило, использовались отряды
чинов военно-контрольной команды. Один из подоб-
ных отрядов некоторое время действовал на Мурман-
ской железной дороге5.
Фактически описанная структура представляла со-
бой расширенный вариант организационного построе-
1 Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне... С. 21.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 17. Лл. 7, 19.
3 Ильин В.Н. Специальные службы Мурманского края в Граждан-
ской войне на Севере России. 1918—1920 гг. // Гражданская война в Рос-
сии: региональные проблемы. Мурманск, 2004. С. 67.
4 Северный фронт. Борьба советского народа против иностранной
интервенции и белогвардейщины на Советском Севере (1918—1920):
Документы. М., 1961. С. 44.
5 Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Мурмане в 1918—1920 гг.
Л., 1948. С. 151.
95
ния органов военного контроля России в период нахо-
ждения у власти Временного правительства.
Кроме того, на Севере наблюдалась и преемствен-
ность личного состава органов военной контрразведки.
В частности, Беломорское КРО из-за его удаленности от
столицы с февраля по октябрь 1917 года стало прибежи-
щем старослужащих, уволенных из Петроградского воен-
но-морского контроля. Многие из этих людей и состави-
ли костяк формируемого Военно-регистрационного бюро.
В свою очередь, обязанности главы северной контрраз-
ведки исполнял коллежский асессор М.К. Рындин, назна-
ченный на эту должность еще в июле 1917 года1.
Серьезное влияние на кадровую политику белогвар-
дейской контрразведки оказало принятие в июне 1919
года «Временного положения о полевом военном контро-
ле», разделившего все ВКП на полевые, осуществлявшие
контрразведывательное обеспечение районов дислокации
войск, и тыловые отделения. При этом начальниками по-
левых пунктов военного контроля назначались армейские
офицеры, а тыловых — военные чиновники. Следует от-
метить, что подобная практика не была инновационной,
так как еще в начальный период Первой мировой вой-
ны для замещения вакантных должностей офицеров Ге-
нерального штаба на службу в армию принимались юри-
сты, народные учителя, мелкие служащие и др.2.
* * *
Приведенные факты, характеризующие формы
структурной организации, состав и методы оператив-
ной работы военно-контрольной службы, позволяют
1 Бажанов Д.А. Указ. соч. С. 35—36.
2 Коровин В.Н., Свиридов В.А. Народные учителя, мелкие служа-
щие, зажиточные крестьяне... получили статус «ваше благородие» И
Военно-исторический журнал. 2004. №2. С. 36—37.
96
сделать вывод о достаточно высоком уровне преемст-
венности спецслужб Российской империи и Временно-
го правительства на территории антибольшевистской
Северной области. Причиной этого был тот факт, что
на Европейском Севере России в значительной степе-
ни наблюдалась эксплуатация практического опыта Рос-
сийской империи Белым движением. Этот процесс был
характерен для различных сфер государственного, об-
щественного и военного управления области, что так-
же нашло свое отражение, к примеру, в заимствовании
системы местного самоуправления1.
При этом эволюционное развитие службы военно-
го контроля Белого Севера тормозилось отношением
местной белогвардейской администрации, слабо фи-
нансировавшей собственную контрразведку. В част-
ности, в конце 1918 года Мурманский ВКП не получал
денег, вследствие чего его работники не могли выпол-
нять «даже элементарных заданий контрразведыватель-
ной службы»2. А на содержание 186 сотрудников воен-
ной контрразведки в Архангельске властями выделя-
лось всего 28 000 рублей в месяц3, что, к примеру, было
не намного больше суммы, выделенной на содержание
Мурманского таможенного надзора, личный состав ко-
торого был представлен всего 25 сотрудниками4.
Недостаточное финансирование, в свою очередь,
означало невозможность создания на территории Се-
верной области обширной агентурной сети, являвшей-
ся наиболее эффективной и рациональной мерой борь-
бы со шпионажем.
1 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на
Русском Севере. 1918—1920 гг. М., 1993. С. 72.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 8. Л. 42.
3 Там же. Д. 1. Л. 4.
4 Головин В.В. Таможенное дело на Мурмане. Историко-правовой
очерк. К 80-летию Мурманской таможни. Мурманск, 1999. С. 101.
97
Помимо этого, отсутствие необходимых средств пре-
допределило и слабое развитие внешней контрразвед-
ки. Подобная деятельность велась только на территории
Норвегии, куда в течение 1918 года были поочередно на-
правлены агенты М. Мамырев, И. Якшин, Г. Коробов и
Д. Розанов. В свою очередь, отсутствие на территории
Советской России надежных источников информации о
проникновении большевистских шпионов и агитаторов
на территорию Северной области существенно сужало
возможности белогвардейской контрразведки по борьбе
с вражеской агентурой. Аналогичное влияние оказывала
и деятельность Союзного военного контроля (СВК).
После захвата интервентами Архангельска и образо-
вания ВУСО параллельно с русским военным контролем
были созданы 4 иностранных отделения Военно-реги-
страционной службы: английское, французское, амери-
канское и бельгийское, возглавляемые офицерами спец-
служб этих стран.
Главной задачей нового ведомства стало очищение
Северной области от лиц, «запятнавших» себя сотруд-
ничеством с советской властью. В их число попали все
сотрудники советских учреждений, бывшие красноар-
мейцы и работники Чрезвычайной комиссии по разгруз-
ке Архангельского порта. К примеру, союзной контрраз-
ведкой был арестован бывший комиссар флотилии Се-
верного Ледовитого океана М.Ф. Волков1.
Для эффективного осуществления этой задачи на
территории Европейского Севера России были созданы
отделения СВК в Онеге, Исакогорске, Холмогорах, Бе-
резнике, Пинеге, на станциях Холмогорская и Обозер-
ская и в ряде других населенных пунктов. Подобные от-
деления создавались по мере необходимости и в зависи-
1 За Советский Север. К сорокалетию освобождения Севера от ин-
тервентов и белогвардейцев: Сборник документов и воспоминаний. Во-
логда, 1960. С. 174.
98
мости от значения районов боевых действий. В состав
союзнической контрразведки вошли в основном сотруд-
ники английской разведки MI-lk, а также чины амери-
канского Управления военно-морской разведки и Отде-
ла военной информации1. Однако вследствие того, что
их численность была недостаточна для осуществления
полного комплекса контршпионских мероприятий на
территории антибольшевистской Северной области, в
военный контроль интервентов был принят ряд новых
сотрудников.
К примеру, в СВК помимо профессиональных работ-
ников контрразведки служили и гражданские лица. Од-
ним из них был бывший московский коммерсант фран-
цузский лейтенант Бо, являвшийся представителем
контрразведки интервентов в лагере для военнопленных
на острове Мудьюг в Белом море. Кроме того, интервен-
ты принимали на службу бывших русских контрразвед-
чиков. Так, членом английского отделения военного кон-
троля стал агент В. Фадеев, уволенный из Мурманского
контрразведывательного пункта «за непригодность», а
также бывший начальник этого же пункта коллежский
асессор В.А. Эллена2. Существовал и ряд русских чинов-
ников, занимавших в структурах иностранной контрраз-
ведки далеко не последнее место. К ним относился, на-
пример, М.М. Филоненко — в прошлом верховный ко-
миссар Временного правительства в Ставке Верховного
главнокомандующего, которого управляющий отделом
внутренних дел ВПСО В.И. Игнатьев называл «надеж-
дой союзной контрразведки»3.
Для расследования преступлений, совершенных
солдатами интервентов, в Архангельске было создано
1 Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне... С. 6—7.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. Л. 154.
3 Игнатьев В.И. Некоторые факты и итоги четырех лет Граждан-
ской войны // Белый Север. В 2 т. Т. 2. Архангельск, 1998. С. 131.
99
Главное управление Право-Маршала под руководством
майора Э.Ф. Строгама. На практике же через это учре-
ждение проходили все арестованные и центральными
органами контрразведки, и военно-контрольными пунк-
тами на местах1.
Описанная организационная структура СВК была по
большей части скопирована с аналогичных спецслужб
Великобритании и США почти без учета местной регио-
нальной специфики. Таким образом, нельзя говорить о
высоком уровне военного взаимодействия либо взаимо-
влияния интервентов и Белого движения на территории
Северной области. Это, в свою очередь, серьезно сни-
жало эффективность противостояния большевистской
агитации и шпионажу.
* * *
В начале февраля 1919 года на территории Северной
области интервентами была введена цензура «для кон-
троля над всеми телеграммами, письмами и посылками,
проходящими через Мурманскую телеграфную службу».
Согласно «Положению о военной цензуре в почтово-те-
леграфных учреждениях Мурманского края» цензорская
деятельность передавалась в ведение союзного военно-
контрольного бюро, а главным цензором был назначен
английский капитан Э.Г. Дель-Стротер. Однако работа
цензорской службы не всегда приводила к заметным ус-
пехам. Самый крупный из них был достигнут лишь ле-
том 1919 года, когда благодаря информации, полученной
из письма рядового В.Е. Ушакова, был предотвращен пе-
реход 10-й и 11-й рот 2-го Северного стрелкового пол-
ка на сторону Красной Армии2.
1 Игнатьев В.И. Некоторые факты... С. 151.
2 Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мур-
мане: Сборник документов. Мурманск, 1960. С. 350—351.
100
Помимо цензуры, интервенты осуществляли кон-
троль за радиоэфиром в Северной области. Этим в ос-
новном занимались телеграфисты английского крейсе-
ра «Аттентив», имевшего на вооружении самую мощ-
ную радиостанцию на Европейском Севере России. Тем
не менее члены Архангельской подпольной организации
имели возможность поддерживать прямую радиосвязь
с Москвой и Петроградом, несмотря на противодейст-
вие иностранных телеграфистов1.
Кроме того, агенты СВК вели наблюдение и за ме-
стными русскими властями. Например, глава француз-
ского отделения военного контроля граф де Люберсак
почти ежедневно давал заметки послу Франции в Рос-
сии Ж. Нулансу о деятельности Игнатьева, а британ-
ские контрразведчики следили за главой Военного от-
дела Мурманского края полковником Костанди2.
При этом контрразведчики интервентов производи-
ли обыски и аресты самостоятельно, не согласуя свои
действия с русскими властями, а лишь ставя их об этом
в известность, несмотря на тот факт, что все аресты рус-
ских подданных следовало в обязательном порядке со-
гласовывать с губернскими комиссарами ВПСО3. Что-
бы избежать арестов, офицерам Северной армии, запо-
дозренным в шпионаже, нередко приходилось покидать
Мурман даже в случае своей полной невиновности.
Вследствие всех этих мероприятий значительная
часть населения Северной области по подозрению в со-
чувствии советской власти была подвергнута тюремно-
1 Жаров Л.И., Устинов В.М. Интернациональные части в боях за
власть Советов в годы иностранной военной интервенции и граждан-
ской войны в СССР. М., 1960. С. 125—126.
2 РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 10. А. 235.
3 Тучкой Д.И. Должность губернского комиссара в системе госу-
дарственного управления Северной области (1918—1919 гг.). И Наука
и образование — 2003: Материалы Всероссийской научно-технической
конференции. В 5 ч. Ч. 2. — Мурманск, 2003. С. 77.
101
му заключению или смертной казни. По словам очевид-
цев, «одно неосторожно брошенное слово уже служило
достаточным поводом для ареста с препровождением в
контрразведку»1.
Для содержания заключенных интервентами была
создана сеть каторжных тюрем, куда въезд для рус-
ских чиновников и офицеров был запрещен. Эти тюрь-
мы были подведомственны СВК2, и в них содержались
лица, арест которых интервенты желали скрыть от рус-
ских властей.
Деятельность союзной контрразведки вызывала серь-
езное недовольство как белогвардейской администра-
ции, так и представителей земской оппозиции. К при-
меру, гласные губернского земского собрания выража-
ли протест против ущемления свободной печати,
проявлявшегося в запрете публикации газет «без разре-
шения союзного военно-контрольного отдела»3. В свою
очередь, по мнению главнокомандующего русскими вой-
сками на Севере генерала В.В. Марушевского, союзный
военный контроль имел чисто политическое значение и
был создан исключительно для охраны интересов союз-
ных войск в Северной области4. Таким же образом от-
зывался об СВК и главный полевой прокурор Северной
области С.Д. Добровольский5.
Помимо этого, сотрудники иностранных контрразве-
док постоянно конфликтовали со своими русскими колле-
гами. Эти конфликты являлись прямым следствием того
1 Потылицын А.И. Белый террор в уездах // Интервенция на Со-
ветском Севере. 1918—1920: Сборник. Архангельск, 1939. С. 111.
2 Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев:
Сборник воспоминаний и документов. Мурманск, 2006. С. 155.
3 Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Север в исто-
рическом пространстве российской гражданской войны. Архангельск,
2005. С. 202-203.
4 Гражданская война в России: Война на Севере. М., 2004. С. 61.
5 Там же, С. 228—229.
102
факта, что структурные подразделения СВК финансиро-
вались на порядок лучше белогвардейских контршпион-
ских органов. К примеру, на одного сотрудника союзно-
го военного контроля выделялось около 552 рублей в ме-
сяц, а на русского контрразведчика — только 4551. При
этом выделяемые на содержание СВК суммы постоянно
увеличивались. Если в ноябре 1918 года Мурманское от-
деление союзной контрразведки получало 8300 рублей в
месяц, то в декабре того же года — уже 10 886 рублей, а
в январе 1919 года — 12 149 рублей2. Это не могло не за-
девать сотрудников белогвардейской Военно-регистраци-
онной службы, темпы увеличения финансирования кото-
рой часто не поспевали за растущей инфляцией.
* * *
Тем не менее зависимость Северной области от под-
держки интервентов способствовала сохранению суще-
ствовавшего порядка. Союзники были доминирующей
силой в регионе, поэтому СВК не был подвергнут ре-
формированию в соответствии с требованиями обще-
ственности. К тому же нельзя сказать, что приведенные
оценки полностью соответствовали действительности.
Во-первых, не все офицеры союзного военного
контроля злоупотребляли своими полномочиями. На-
пример, глава английского отделения СВК полковник
К.Д.М. Торнхилл, по свидетельству одного из деятелей
Белого движения на Севере Г.Е. Чаплина, «был зачас-
тую заступником русских офицеров перед английским
командованием»3.
1 Посчитано по: РГВА. Ф. 40311. On. 1. Д. 17. Ал. 81—81об, 195—
195об.
2 Там же. Ал., 75, 79, 81.
3 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере. И Белый Север. В 2 т. Т. 1.
Архангельск, 1998. С. 62.
103
Во-вторых, союзная контрразведка далеко не всегда
манкировала своими прямыми обязанностями. В кон-
це 1918 года за антивоенную агитацию среди своих со-
служивцев ею был задержан американский солдат Дж.
Хиггинс, связанный с большевистским подпольем. Во-
енный суд признал его виновным в «принадлежности к
большевикам и подстрекательстве солдат к неподчине-
нию» и приговорил Хиггинса к 20 годам тюремного за-
ключения.1 За подобную же деятельность был арестован
и американский матрос М. Смит, а также сербские сол-
даты С. Никитич, А. Андреевич и С. Лапайне. А в пери-
од с марта по апрель 1919 года за аналогичные преступ-
ления сотрудники СВК арестовали свыше 500 американ-
ских и французских солдат, 40 из которых впоследствии
были расстреляны2.
В-третьих, следует также учитывать тот факт, что
многие случаи вмешательства контрразведки интервен-
тов во внутренние дела Северной области происходи-
ли по инициативе самих лидеров Белого движения. Так,
например, члены Онежской Земской управы были аре-
стованы интервентами по просьбе министра юстиции
ВПСО С.Н. Городецкого, который не хотел брать ответ-
ственность за этот акт на себя3.
Что же до политической составляющей деятельно-
сти иностранных спецслужб на Севере, то она по боль-
шей части была направлена не на устранение полити-
ческих оппонентов, а на противодействие пропаганде
социалистических партий по срыву мобилизации в Бе-
лую армию4.
1 Жаров Л.И., Устинов В.М. Интернациональные части... С. 128.
2 Там же. С. 405, 558—559.
3 Игнатьев В.И. Некоторые факты и итоги четырех лет Граждан-
ской войны И Белый Север. В 2-х т. Т. 2. Архангельск, 1998. С. 153.
4 Чаплин ГЕ. Два переворота на Севере И Белый Север. В 2-х т. Т.
1. Архангельск, 1998. С. 67.
104
Все эти случаи подрывали авторитет власти в гла-
зах местного населения и формировали негативное от-
ношение к союзникам вообще и контрразведке Белого
Севера в частности.
При этом, несмотря на деятельность иностранных
контрразведывательных органов, пропагандистская ра-
бота большевиков в войсках интервентов не встречала
эффективного сопротивления. В период Первой миро-
вой войны союзники применяли антивоенную пропаган-
ду против австрийцев и немцев, но сами они не обладали
необходимым опытом противодействия подобным мето-
дам разложения войск. Большевистская агитация велась
систематически ввиду отсутствия на Севере непрерыв-
ной линии обороны, что способствовало проникновению
вражеских агентов на территорию Северной области.
* * *
Схожие трудности испытывали и по другую сто-
рону фронта — советская контрразведка в этот период
все еще находилась в стадии формирования. Вследствие
того, что «Положение о Военном контроле» исключало
ВЧК из сферы борьбы со шпионажем, оно было крайне
негативно воспринято Президиумом комиссии. К тому
же Военный контроль не во всем соответствовал пред-
ставлениям членов РКП(б) о контрразведке первого в
мире государства рабочих и крестьян.
Сотрудники ВК Наркомвоена были противника-
ми политизации военной контрразведки, в отличие от
Ф.Э. Дзержинского, неоднократно подчеркивавшего по-
литический характер контрразведывательной деятель-
ности1. Многих большевиков раздражало также и че-
ресчур масштабное привлечение военспецов к ведению
1 Козичев М. Михаил Сергеевич Кедров И Чекисты: Сборник. М„
1987. С. 133, 147.
105
борьбы со шпионажем в РСФСР, несмотря не нередкие
случаи предательства с их стороны. Кроме того, вызы-
вала нарекания подотчетность региональных филиалов
контрразведки Наркомвоена. К примеру, по утвержде-
нию М.С. Кедрова, начальник отдела Военного контро-
ля в Вологде «отказывался передавать фронтовому на-
чальству получаемые сведения и считал себя подчинен-
ным только центру»1.
Как уже отмечалось, для реорганизации Военкон-
троля была образована специальная комиссия, осущест-
вившая в декабре 1918 года ревизию ВК Южного фрон-
та. По результатам ее работы был подготовлен доклад,
содержавший предложение объединить контрразведы-
вательные подразделения ВЧК и РВСР в единый ор-
ган по борьбе со шпионажем и контрреволюцией. Этот
проект был одобрен Реввоенсоветом, а затем утвержден
Бюро ЦК РКП(б)2. Так в Советской России появились
Особые отделы ВЧК.
Создание централизованного военно-контрольного
ведомства преследовало цели повышения эффективно-
сти борьбы со шпионажем, однако восприятие РСФСР
как единого военного лагеря привело к отказу от приме-
нения дифференцированного подхода в области реорга-
низации советских органов госбезопасности. Как след-
ствие выработанный в центре план реформирования не
всегда отвечал задачам улучшения контрразведыватель-
ного обеспечения Красной Армии на местах, это было
характерно для Северного фронта.
Специфика противостояния советских и белогвар-
дейских спецслужб на данном театре военных действий
имела несколько особенностей, практически нивелиро-
вавших все преимущества от объединения контрразве-
1 Кедров М.С. За Советский Север. И Этапы большого пути: Вос-
поминания о Гражданской войне. М.» 1963. С. 280.
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 128, 131.
106
док ВЧК и РВСР. В частности, военное командование
антибольшевистской Северной области уделяло внима-
ния ведомств военной разведки, находившихся под кон-
тролем интервентов. При этом безразличие населения
Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерний к
идеям антисоветской борьбы1 привело к отказу белых
от подготовки контрреволюционных выступлений пу-
тем политической агитации. В связи с этим включение
в сферу ответственности Особого отдела VI армии од-
новременно борьбы со шпионажем и с контрреволюци-
ей было малообоснованно. При этом начальник Особо-
го отдела VI армии И. Воронцов подчеркивал, что его
отдел даже не имел налаженной связи с центральным
аппаратом ВЧК: «Наши запросы оставались совершен-
но без ответов, а если и отвечали, то с крайней медли-
тельностью»2.
Причина сложившейся на Севере ситуации заклю-
чалась в том, что этот фронт считался советским воен-
ным командованием второстепенным3, а эксперимент
по слиянию армейских ЧК с отделами ВК Реввоенсове-
та проходил на примере Южного фронта, серьезно от-
личавшегося по своим условиям от зоны боевых дей-
ствий VI армии. Принятие решения о глобальном ре-
формировании всей системы контрразведывательных
органов РСФСР не должно было приниматься без де-
тального рассмотрения региональных составляющих ра-
боты этих учреждений, учета характерных особенностей
ТВД и специфики контрразведывательной деятельно-
сти на местах, обусловленной доминирующими угроза-
ми безопасности Красной Армии на каждом конкрет-
ном фронте. Вследствие этого формы и методы объеди-
1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. До-
кументы и материалы. В 4-х т. Т. 1. М.» 2000. С. 166.
2 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 165.
3 РГВА. Ф. 6. Оп. 4. Д. 43. Л. 34.
107
нения аппаратов контрразведки РВСР и ВЧК не во всем
соответствовали потребностям контршпионской служ-
бы на Севере России.
В этих обстоятельствах подчиненным И. Воронцова
было крайне сложно наладить эффективное противодей-
ствие агентуре противника. В то же время, будучи наде-
ленными широкими полномочиями в области проведе-
ния контрразведывательных мероприятий, но не имея
должного опыта их осуществления, «особисты» были
вынуждены прибегать к использованию репрессивных
мер для борьбы с белогвардейскими и иностранными
шпионами. В частности, летом и осенью 1919 года под
личным руководством М.С. Кедрова сотрудники Особо-
го отдела VI армии проводили в Вологде массовые аре-
сты, поквартальные обыски и облавы в домах местного
населения и монастырях1. Кроме того, известный пуб-
лицист С.П. Мельгунов в своей книге «Красный террор
в России», ссылаясь на воспоминания очевидцев, при-
водит факты организации М.С. Кедровым «карательных
экспедиций Особого отдела ВЧК» на Севере2.
Следует признать, что подобные меры приносили
определенные положительные результаты. К примеру,
в ходе такого рода акций «особистами» был задержан
агент британской разведки Гиллеспи3, а также сотруд-
ник белогвардейской контрразведки Н.М. Фарколин.
Кроме того, за все время Гражданской войны на Севере
не произошло ни одного крупного контрреволюцион-
ного выступления4. Тем не менее контрразведыватель-
ную деятельность Особого отдела VI армии, основанную
1 Викторов И.В. Организатор обороны Севера И О Михаиле Кед-
рове: Воспоминания, очерки, статьи. М., 1988. С. 96.
2 Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918—1923. Берлин,
1924. С. 95.
3 Смирнов М.А. Ликвидация заговора в тылу фронта. И О Михаиле
Кедрове: Воспоминания, очерки, статьи. М.» 1988. С. 122—123.
4 Военные контрразведчики. М., 1978, С. 78.
108
на применении репрессивных мер, нельзя назвать безу-
пречной. «Особисты», к примеру, не смогли предотвра-
тить антисоветские восстания в Карпогорах и Верколе1,
результатом которых стало успешное наступление Белой
армии, завершившееся захватом территории общей пло-
щадью около 400 000 км2.
* * *
Что же до белогвардейских контрразведыватель-
ных структур, то главную угрозу для них, как и для
всех войск Северной области, представляла антивоен-
ная пропаганда, ведение которой было определено как
одна из задач VI армии2. Данная агитация призывала бе-
логвардейских солдат к неподчинению офицерам, а так-
же отказу от ведения боевых действий.
На начальном этапе Гражданской войны на Севере
большевистская агитация не носила систематического
характера, поскольку на контролируемой белыми терри-
тории не существовало подпольных организаций. Про-
пагандистской работой занимались в основном одиноч-
ки, обнаружение которых не представляло затруднений
для профессиональных контрразведчиков. К примеру,
работники Мурманского пункта уже в середине августа
1918 года провели в домах нескольких портовых рабо-
чих ряд обысков, изобличивших двоих из них в веде-
нии большевистской агитации, а также критике воен-
ных властей. В подобной же агитации контрразведчи-
ками быЛ уличен и член отдела труда местного Совета
рабочих и солдатских депутатов С.В. Шувалов3.
1 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на
Русском Севере. 1918—1920 гг. М.» 1993. С. 162.
2 РГВА. Ф. 6. Оп. 4. Д. 100. Л. 6.
3 Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мур-
мане: Сборник документов. Мурманск, 1960. С. 310.
109
Однако уже к сентябрю 1918 года ситуация претер-
пела серьезные изменения.
Во-первых, на территории Северной области были
созданы сразу две группы подпольщиков, возглавляемые
профсоюзными лидерами К.И. Теснановым и Д. Прока-
шевым. Эти организации занимались в основном рас-
пространением среди населения пропагандистских лис-
товок, призывавших белогвардейских солдат к отказу
от ведения боевых действий и неподчинению офице-
рам, а местных крестьян — к уклонению от мобилиза-
ции1. Последнее было особенно актуально, поскольку
планы ВУСО по созданию армии на основах доброволь-
чества потерпели крах, а крестьяне, недавно вернув-
шиеся с фронтов мировой войны, не горели желанием
возвращаться на военную службу. Так что агитация на-
ходила живой отклик у местного населения.
Во-вторых, агитационные методы воздействия на
солдат противника были взяты на вооружение VI Крас-
ной Армией. Ведение пропаганды на вражеской терри-
тории было определено как одна из ведущих задач ее
Политотдела2, поэтому уже к концу 1918 года на терри-
тории Северной области действовало около 100 штат-
ных агитаторов, организовывавших переброску пропа-
гандистской литературы в тыл противника3. В итоге, с
18 ноября по 9 декабря 1918 года на одном только Пле-
сецком направлении было распространено свыше 117000
разнообразных листовок и воззваний.
Обе агитационные группы действовали независимо
друг от друга, не имея единого управляющего центра, что
сильно затрудняло борьбу с ними силами малочисленной
Военно-регистрационной службы. Осложнения вызывал
1 Чуев П.В. Архангельское подполье. Архангельск, 1963. С. 37.
2 РГВА. Ф. 6. Оп. 4. Д. 100. Л. 6.
3 Катков. Н.Ф. Агитационно-пропагандистская работа большеви-
ков в войсках и тылу белогвардейцев в период 1918—1920 гг. Л., 1977.
С. 119.
110
и тот факт, что помимо большевиков аналогичную агита-
цию в северных деревнях вели и эсеры, не связанные ни
с архангельскими подпольщиками, ни с VI армией.
Об этом было прекрасно известно военному командо-
ванию белогвардейцев и интервентов. Английский гене-
рал Э. Айронсайд знал о наличии большевистских агентов
в Архангельске, указывая на то, что отсутствие на севере
непрерывной линии обороны способствовало проникно-
вению агитаторов на территорию Северной области1.
По заявлению Г.Е. Чаплина, одной из причин не-
довольства союзного командования правительством
Н.В. Чайковского была неспособность наладить в об-
ласти борьбу с антивоенной агитацией2. В итоге 6 сен-
тября 1918 года ВУСО было свергнуто и заменено Вре-
менным правительством Северной области. Этот шаг
был чисто политическим, но именно после сентябрь-
ского переворота активность военного контроля серь-
езно возросла. Причина этого, по-видимому, лежала в
ужесточении методов работы контрразведчиков. В целях
поимки большевистских агентов из местного населения
сотрудники ВРС стали арестовывать их родственников,
проживавших на территории Белого Севера3. Встреча-
лись случаи освобождения большевистски настроенных
крестьян для выявления их сообщников или просто не-
благонадежных лиц.4
После переворота активность контрразведки дей-
ствительно несколько возросла. Уже в следующем ме-
сяце были разоблачены агитаторы А. Морозов — коче-
гар тральщика Т-15 и Е. Курбатов — машинист траль-
1 Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918—
1919) глазами ее участников. Архангельск, 1997. С. 258.
2 Чаплин Г.Е. Два переворота на Севере // Белый Север. В 2 т. Т. 1.
Архангельск, 1998. С. 67.
3 За Советский Север... С. 158.
4 Там же. С. 172.
111
щика Т-281. Однако, даже несмотря на эти факты,
эффективность борьбы с пропагандой большевиков
по-прежнему оставляла желать лучшего.
Коренной перелом наступил в ноябре 1918 года, ко-
гда должность главы Военного отдела ВПСО занял быв-
ший начальник Генерального штаба России В.В. Мару-
шевский. Именно его деятельность на этом посту во
многом способствовала активизации работы контрраз-
ведывательной службы. Предпринятые им меры сам
Марушевский называл репрессивными2, но именно они
дали желаемый результат.
К примеру, в целях поимки большевистских агентов
из местного населения сотрудники ВРС стали арестовы-
вать их родственников, проживавших на территории Се-
верной области3. Встречались и случаи освобождения
большевистски настроенных крестьян для выявления
их сообщников или просто неблагонадежных лиц. Бла-
годаря этим мероприятиям до конца января 1919 года
контрразведчики произвели более 480 арестов4. Хотя,
справедливости ради, следует заметить, что большеви-
стских агитаторов среди арестованных было не так уж
много. Самый крупный успех на этом поприще был дос-
тигнут работниками ВРС в ноябре 1918 года, когда за
большевистскую пропаганду среди солдат, возвращав-
шихся с Западного фронта в Россию на пароходе «Стеф-
фен», были задержаны сразу 15 матросов5.
Недостаточно высокая эффективность противодей-
ствия антивоенной агитации повлекла за собой рефор-
мирование контрразведки. В начале февраля 1919 года
она была выведена из подчинения Штаба командующе-
1 Военные моряки в борьбе за власть Советов... С. 217, 220.
2 Гражданская война в России: Война на Севере. М., 2004. С. 122.
3 За Советский Север... С. 168.
4 Минц И.И. Английская интервенция и северная контрреволю-
ция. М., 1931. С. 191.
5 Военные моряки в борьбе за власть Советов... С. 235.
112
го войсками Северной области и передана в ведение
Военной канцелярии генерал-губернатора1. Следующим
шагом на пути реформ стало утверждение в июле 1919
года генерал-губернатором Северной области К.Е. Мил-
лером нового «Положения о военном полевом контро-
ле», а также инструкции начальникам отделений поле-
вого военного контроля в войсковых районах Север-
ной области. Данные нормативно-правовые документы
были утверждены с целью повышения статуса военной
контрразведки и эффективности ее работы, вызванной
ликвидацией союзного военного контроля, а в их осно-
ве лежали еще дореволюционные «Положения», регла-
ментировавшие организацию борьбы со шпионажем в
Российской империи2. Вскоре эта реорганизация при-
несла свои плоды.
В течение марта 1919 года сотрудниками ВРС были
арестованы глава архангельских большевиков К.И. Тес-
нанов и активные члены подпольной организации:
Я. Розенберг, Ф. Антынь, К. Близнина и др. Фактически
контрразведке удалось обезглавить партийную органи-
зацию в Архангельске3. В том же месяце за «участие в
сообществе, содействовавшем неприятелю в его враж-
дебных действиях» были расстреляны чины военно-кон-
трольной команды Пухов и Шереметьев, а также солда-
ты Глазунов и Сывороткин. Вместе с ними за подготовку
перехода своей воинской части на сторону противника
были осуждены солдаты 2-го отдельного артиллерий-
ского дивизиона Н. Поздеев и А. Прудов4. По обвине-
нию в шпионаже в пользу Красной Армии в начале ап-
реля были арестованы и приговорены к смертной каз-
1 РГВА. Ф. 39450. On. 1. Д. 151. Ал. 95—95об.
2 Ильин В.И. Специальные службы в Гражданской войне... С. 21.
3 Овсянкин Е.И. Архангельск в годы Революции... С. 196.
4 Борьба за торжество Советской власти на Севере. Сборник до-
кументов (1918—1920). Архангельск, 1967. С. 59.
113
ни старший унтер-офицер И. Склепин и гражданин
П. Каминский1. На основе этих фактов можно сделать
вывод, что февральская реорганизация способствова-
ла повышению эффективности работы ВРС по поимке
большевистских агитаторов.
* * *
Однако все эти успехи были достигнуты исключи-
тельно в тылу Белой армии, в то время как работа контр-
разведки на фронте по-прежнему не была далека от со-
вершенства. Наиболее заметно это стало весной и летом
1919 года, года факты дезертирства распропагандиро-
ванных солдат стали принимать систематический харак-
тер. Первый случай массового перехода солдат на сторо-
ну Красной Армии произошел в апреле 1919 года, когда
300 бойцов 3-го Северного стрелкового полка с оружи-
ем в руках перешли на сторону противника. В июле 1919
года произошло восстание солдат 8-го Северного стрел-
кового полка в Пинеге и восстание Дейеровского баталь-
она, а 5-й Северный стрелковый полк перешел на сторо-
ну Красной Армии почти в полном составе2.
Конечно, нельзя утверждать, что фронтовая контр-
разведка была совсем неспособна бороться с пропаган-
дой большевиков и ее последствиями. Например, в Се-
лецком районе был раскрыт заговор в 7-м Северном
полку3, хотя этот успех все же был единичным и нико-
им образом не влиял на ситуацию в целом. Сотрудни-
кам ВРС становилось все труднее сдерживать развал Бе-
лой армии из-за возросшего агитационно-пропаганди-
стского давления на нее. Только с апреля по май 1919
года в Москве для нужд Северного фронта было отпе-
1 РГВА. Ф. 1267. On. 1. Д. 69. Л. 4 об.
2 РГВА. Ф. 188. Оп. 4. Д. 364. А. 94.
3 РГВА. Ф. 1267. On. 1. Д. 69. А. 4 об.
114
чатано около 170 000 экземпляров газет, агитационных
воззваний и брошюр1. Именно эта литература и сыгра-
ла одну из важнейших ролей в падении дисциплины бе-
логвардейских войск.
Вместе с тем агитационно-пропагандистская дея-
тельность большевистских агентов привела к началу
разложения и войск интервентов. Вот свидетельство од-
ного из участников Архангельской экспедиции коррес-
пондента Дж. Кьюдахи: «Большевики превзошли сами
себя в пропаганде, используя это коварное оружие, кото-
рым они владели с таким совершенством. Тысячи тысяч
листовок, воззваний, плакатов, призывов, прокламаций,
громадное количество едкой и красноречивой литерату-
ры разбрасывались ими по всем дорогам и тропам сле-
дования даже отдельных партизанских дозоров в снеж-
ных лесах Севера. [...] Одни из этих воззваний дейст-
вовали на все грубые чувства человека, понуждая его к
переходу на сторону красных войск, другие затрагивали
его более утонченно, основываясь на отличном знании и
использовании ими всех человеческих слабостей, стра-
стей и предрассудков»2. Весьма примечательно, что в со-
ставлении этих листовок участвовали и взятые в плен
иностранные солдаты, например, капрал X. Шрёдер3.
По свидетельству западных историков, подобная аги-
тация не была в достаточной степени эффективной, по-
скольку «большинство британских добровольцев мало
заботила политическая сторона их миссии, они воспри-
нимали ее как работу — способ избежать бедности»4.
1 РГВА. Ф. 9. Оп. 4. Д. 27. Лл.168—169.
2 Самойло А.А., Сбойчаков М.И. Поучительный урок (Боевые дей-
ствия Красной Армии против интервентов и белогвардейцев на Севе-
ре России в 1918—1920 гг.). М., 1962. С. 78—79.
3 Quartered in hell: The Story of the American North Russia expedi-
tionary force, 1918—1919. Missoula, MT: GOS, 1982. P. 295.
4 Lockley A. Propaganda and the first cold war in North Russia, 1918—
1919. // History Today. 2003. September 1.
115
Тем не менее нельзя не признать, что подрывная дея-
тельность большевиков спровоцировала дезертирство и
неподчинение иностранных солдат приказам командо-
вания. К примеру, в феврале — марте 1919 года выпол-
нять приказы офицеров отказались бойцы 13-го йорк-
ширского пехотного полка, 310-го инженерного полка и
339-го американского пехотного полка. Эти факты сви-
детельствовали о том, что военное командование ин-
тервентов стало постепенно утрачивать контроль над
собственными войсками. Зачастую не имея возможно-
сти арестовать агитаторов, офицеры союзной контрраз-
ведки задерживали их близких родственников. Так ин-
тервентами была арестована и расстреляна жена одного
из командиров Красной Армии П.Г. Аксенова1, но даже
этот метод не оказывал должного воздействия.
В итоге на фоне солдатских бунтов в июле 1919 года
Северную область начали покидать войска интервен-
тов. Отчасти это было связано с обострением полити-
ческой ситуации на Западе, отчасти — с поражениями
белых армий. Первыми ушли американские, француз-
ские, итальянские и сербские части. Последними, в ок-
тябре 1919 года, эвакуировались англичане.
* * *
Окончание иностранной интервенции спровоцировало
очередной виток реформы белогвардейских спецслужб.
Во-первых, в структуре центрального аппара-
та ВРС были сформированы Общая канцелярия, От-
дел дознаний и Регистрационная часть. Во-вторых, по
предложению М.К. Рындина на территории Северной
области были созданы 9 отделений военного контроля:
Архангельское, Холмогорское, Пинежское, Двинское,
1 Мымрин Г.Е. Англо-американская военная интервенция на Севе-
ре и ее разгром. Архангельск, 1953. С. 112.
116
Онежское, Тарасовское, Железнодорожное, Мезенское,
Тыловое и Мурманское (образовано последним). А от-
дельные контрразведывательные пункты (как Селецкий
и Обозерский) были преобразованы в отделения По-
левого контроля войсковых районов1. Таким образом,
контрразведка антибольшевистской Северной облас-
ти приобрела жесткую пирамидальную структуру, спо-
собствовавшую налаживанию четких структурно-функ-
циональных связей между ее отдельными элементами.
Во-вторых, было увеличено финансирование контрраз-
ведывательных органов. К примеру, сумма содержания
Онежского ВРБ возросла на 34%2.
Эвакуация интервентов была воспринята многими
жителями Северной области как один из предвестников
ее скорого падения. Начался бесконтрольный выезд на-
селения за рубеж, очередная серия солдатских волнений
на фронте. Последнее обстоятельство было особенно
важно, поскольку белогвардейское военное командова-
ние планировало начать в ноябре 1919 года крупномас-
штабное наступление, но неблагонадежность многих во-
инских частей могла поставить крест на этих планах.
Необходимость скорейшего очищения вооруженных
сил от распропагандированных солдат и агитаторов по-
влекла за собой рост репрессивной составляющей в ра-
боте сотрудников ВРС. Вот как это описал управляющий
отделом внутренних дел ВПСО В.И. Игнатьев: «Особенно
безобразничали офицеры так называемых контрольных
пунктов — отделений на местах контрразведки, пьянст-
вовали, арестовывали крестьян, избивали, истязали, из-
девались над арестованными социалистами»3. А йот как
отзывался о методах дознания контрразведчиков пред-
1 РГВА. Ф. 40767. On. 1. Д. 2. Л. 33.
2 РГВА. Ф. 40313. On. 1. Д. 1. А. 4.
3 Игнатьев В.И. Некоторые факты и итоги четырех лет Граждан-
ской войны И Белый Север. В 2 т. Т. 2. Архангельск, 1998. С. 138.
117
седатель Архангельской губернской земской управы
П.П. Скоморохов: «Помещение военного контроля. До-
прос нескольких солдат, допрашивают офицеры военно-
регистрационной службы. Требуют назвать определен-
ные фамилии. Солдаты не знают. Ругань. Беспощадное
битье. [...] Окровавленных и истерзанных, одних выво-
дят, других вытаскивают»1.
Все это объяснялось следующими причинами. Во-
первых, неспособностью контрразведчиков Северной
области переориентировать свою деятельность на про-
тивостояние антивоенной пропаганде, опыта борьбы с
которой у них не было, и нашло свое отражение в ис-
пользовании репрессивных методов. Во-вторых, приме-
нение контрразведки как инструмента «белого террора»
было характерно и для других центров антибольшевист-
ского движения. В частности, террористическая состав-
ляющая превалировала в работе контрразведки Воору-
женных Сил Юга России2. В-третьих, причины такого
поведения контрразведчиков лежат в области психоло-
гии самого Белого движения.3
Отчасти благодаря использованию таких мер насту-
пление было проведено вполне удачно: войска Северной
области сумели захватить территорию общей площадью
около 400 000 км2 и взять в плен порядка 14 000 красно-
армейцев4. Определенных успехов добились и тыловые
контрразведывательные пункты. В частности, в конце
ноября 1919 года в Мурманске была арестована группа
моряков, входивших в состав подпольной пропаганди-
1 Ответное письмо П.П. СкомОрохова генералу Е.К. Миллеру И Бе-
лый Север. В 2 т. Т. 2. С. 434—435.
2 Мельгунов С.П. Красный террор в России: 1918—1923. Берлин,
1924. С. 11.
3 Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей ис-
ториографии (вторая половина 1980-х — 90-е годы). Архангельск, 2000.
С. 171.
4 Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение... С. 163.
118
стекой организации. А уже в середине декабря аресто-
вали и агитаторов В. Грасса, М. Филиппова, П. Антоно-
ва и С. Чехонина, осуществлявших подготовку больше-
вистского переворота1.
Максимальное усиление репрессий в Белой армии
после окончания иностранной интервенции позволило
контрразведчикам временно приостановить развал фрон-
та. Конечно, случаи массового дезертирства солдат еще
имели место. Например, в конце декабря 1919 года на сто-
рону большевиков перешли 220 бойцов 2-го Северного
стрелкового полка2. Тем не менее большинство заговоров,
спровоцированных большевистской агитацией, успешно
обнаруживались и подавлялись работниками ВРС. В нача-
ле января 1920 года был раскрыт заговор солдат Шенкур-
ского батальона, подговаривавших офицеров своей час-
ти к неподчинению приказам ВПСО3. В Архангельске был
обезврежен большевистский агент, прибывший в город
для ведения разведки и пропаганды. Он выдавал себя за
белого офицера-перебежчика, но был разоблачен контр-
разведкой и своевременно арестован4. В конце месяца по
обвинению в подстрекательстве своих сослуживцев к ук-
лонению от ведения боевых действий были арестованы
несколько солдат 6-го Северного стрелкового полка5.
* * *
Казалось, что обстановка на агитационном фронте
стабилизировалась, но в условиях Гражданской войны
1 Ушаков И.Ф. Февральская революция на Мурмане // Вечерний Мур-
манск. 2004. 17 февраля.
2 Северный фронт... С. 77.
3 Данилов И.А. Воспоминания о моей подневольной службе у боль-
шевиков // Белый Север: Мемуары и документы. В 2 т. Т. 2. Архангельск,
1998. С. 270.
4 Там же. С. 292.
5 Интервенция на Севере в документах. М., 1933. С. 88.
119
даже одна ошибка контрразведчиков могла оказаться
фатальной. 6 февраля 1920 года контрразведка, благода-
ря сведениям, полученным от лежавшего в лазарете мат-
роса, смогла раскрыть заговор в одной из морских рот
Архангельского фронта. Целью этой подпольной груп-
пы, связанной с большевиками в 3-м Северном стрел-
ковом полку, было открытие фронта в момент наступ-
ления Красной Армии. 11 заговорщиков были арестова-
ны, но их сообщники в 3-м полку подняли восстание и
перешли на сторону противника. В ходе последовавше-
го наступления частей VI армии фронт был прорван на
одном из самых важных участков, что предопределило
падение Архангельска1. Город был занят частями Крас-
ной Армии 19 февраля 1920 года, что вынудило членов
ВПСО в срочном порядке эвакуироваться.
Известие о падении Архангельска, полученное в тот
же день радиотелеграфистами Иокангской базы, стало
толчком к началу вооруженного восстания в Мурманске,
Александровке и других населенных пунктах Северной
области2. Сотрудники Мурманского ВКП в своих сводках
и отчетах предупреждали об опасности вооруженного вы-
ступления моряков и портовых рабочих3, но эта инфор-
мация не была оценена по достоинству. В итоге повстан-
цы относительно легко подавили сопротивление милиции
и ополчения. Ими были захвачены здание штаба, вокзал,
почта и радиостанция. Члены белогвардейской админист-
рации были задержаны восставшими. На территории Се-
верной области была восстановлена советская власть.
Бывшие работники военного контроля в большин-
стве своем были арестованы и расстреляны. К приме-
1 Шамбиров В.Е. Белогвардейщина. М., 2002. С. 403.
2 Киселев А.А., Климов Ю.Н. Мурман в дни революции и граждан-
ской войны. Мурманск, 1977. С. 193.
3 Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мур-
мане: Сборник документов. Мурманск, 1960. С. 380.
120
ру, агент Мурманского ВКП в Печенге В. Данилевич
была убита, оказав сопротивление при аресте1. В Ар-
хангельске та же участь постигла и начальника воен-
ного контроля М.К. Рындина. В свою очередь, Особый
отдел VI армии стал использоваться как карательный
орган по отношению к бывшим солдатам, офицерам и
чинам администрации антибольшевистской Северной
области. Многие из них как «сознательные враги Со-
ветской власти» были арестованы и направлены в кон-
центрационные лагеря, где их след теряется. Это поло-
жило конец антибольшевистскому сопротивлению на
Русском Севере.
2.2. Военная контрразведка противников
на Восточном фронте
История органов контрразведки на Восточном фрон-
те российской Гражданской войны не является новой для
отечественной науки. За последние годы вышло доста-
точно большое количество публикаций, посвященных
этой теме, среди них труды В.Ж. Цветкова, Н.В. Греко-
ва, Е.А. Корневой, Н.С. Кирмеля и др.
Однако все эти работы, увы, посвящены исследова-
нию лишь белогвардейских контршпионских ведомств,
в то время как аналогичные советские структуры в Си-
бири почти не затронуты в исторической литературе2.
Такой подход создает нездоровую историографическую
1 ГАМО. Ф. П-102. On. 1. Д. 40. Л. 52.
2 См.: Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК в процессе станов-
ления Советского государства. 1918—начало 1922 гг.: На материалах
Пермского Прикамья.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2005.; Дианов С.
О месте и роли ГубЧК в формировании системы политического кон-
троля (на примере деятельности Пермской ГубЧК в 1919—1921 гг.). //
История. Право. Образование: материалы II региональной научной кон-
ференции молодых историков. Ч. 1. Нижний Тагил, 2006.
121
ситуацию, когда органы по борьбе со шпионажем по
одну сторону фронта изучаются в ущерб рассмотрению
спецслужб противника.
Особенно это характерно для Восточного фрон-
та как зоны противостояния белых и красных. С одной
стороны, адмирал А.В. Колчак, особенно после недав-
но показанного на экранах нашей страны фильма, им-
понирует общественности. С другой стороны, советская
власть, всячески боровшаяся с многочисленными про-
явлениями сепаратизма на Востоке страны1, также не
может не вызывать уважения. К тому же, будучи в кон-
це 1917 — начале 1918 годов единственной хотя бы фор-
мально легитимной властью в стране вообще и на тер-
ритории Сибири в частности2, она довольно позитивно
выглядела на фоне местных антибольшевистских прави-
тельств, спонсируемых из-за рубежа и опиравшихся на
иностранную военную поддержку.
Таким образом, во избежание идеализации любого
из противоборствующих лагерей (в каждом из которых
можно найти и светлые, и темные стороны) необходимо
деполитизированное, объективное и непредвзятое рас-
смотрение их участия в Гражданской войне. Подобное
исследование целесообразно осуществить на примере
истории органов государственной безопасности на Вос-
точном фронте, во-первых, вследствие важности их дея-
тельности для повышения эффективности систем воен-
но-политического управления противников и, во-вто-
рых, ввиду значимости самого Восточного фронта как
стратегически важного ТВД в контексте общего проти-
воборства антибольшевистского движения и советской
власти. Обратимся к фактам.
1 ГАРФ. Ф. 6605. On. 1. Д. 6. Л. 4.
2 Дэвис Д.Э., Трани Ю.П. Первая холодная война. Наследие Вудро
Вильсона в советско-американских отношениях. М„ 2002. С. 309.
122
* * *
Начало вооруженной борьбы сторонников и про-
тивников РСДРП(б) на Востоке России относится к
ноябрю 1917 года, когда на путь сопротивления новой
власти встало Оренбургское казачье войско во главе с
атаманом А.И. Дутовым1. Казаки создали свой орган
власти — «Комитет Спасения Родины и Революции»,
разоружили гарнизон Оренбурга и приступили к фор-
мированию антибольшевистских добровольческих от-
рядов. Однако отсутствие у них широкой поддержки
местного населения и общая пассивность утомленных
мировой войной казачьих частей привели к тому, что
Оренбург был захвачен войсками РСФСР уже в конце
января 1918 года, а сторонникам А.И. Дутова пришлось
отступить в глубь Сибири2.
Тем не менее даже эта неудачная попытка органи-
зации отпора продвижению советской власти на Вос-
ток страны свидетельствует о наличии определенных
предпосылок к развертыванию широкомасштабной ан-
тибольшевистской борьбы на данной территории. Об
этом же говорит и создание в Томске на рубеже 1917—
1918 годов сразу нескольких органов управления, оп-
позиционных Советам рабочих и солдатских депутатов.
Речь идет о Сибирской областной думе, избираемом ей
Сибирском областном совете (СибОС), Временном пра-
вительстве автономной Сибири3 и Западно-Сибирском
комиссариате4.
1 Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М.» 2005.
С. 114-115.
2 Там же. С. 120—121.
3 Луков Е.В. Почему Томск не стал столицей «белой» Сибири // Тру-
ды Томского государственного университета. Серия: История. Томск,
2005. С. 132.
4 ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 5. Л. 3.
123
Некоторые из этих учреждений, в конечном счете,
потерпели поражение в столкновении с большевистски-
ми Совдепами. Но, несмотря на это, данные органы, со-
стоявшие в основном из эсеров и провозглашавшие од-
ной из своих целей борьбу с большевизмом1, отражали
общую тенденцию к неприятию сибирской военной и
политической элитой политики РСДРП(б).
В свою очередь, разгон членами Томского Совета де-
путатов СибОС наглядно продемонстрировал необходи-
мость налаживания исключительно подпольной работы
по подготовке свержения Советской власти. Это стано-
вилось тем более актуально, если принять во внимание,
что весной 1918 года на подконтрольной большевикам
территории начинается создание местных чрезвычайных
комиссий по борьбе с контрреволюцией. Такие ЧК соз-
давались в Омске, Новониколаевске, Екатеринбурге и
других городах региона. Помимо этого местные орга-
ны государственной безопасности РСФСР были пред-
ставлены и филиалами Военного контроля Наркомвое-
на при штабах военных округов.
В таких обстоятельствах создать сколько-нибудь
многочисленную тайную организацию было весьма за-
труднительно, но местным офицерам это удалось. По
данным историка Н.С. Ларькова, общая численность ан-
тибольшевистских подпольщиков к весне 1918 года со-
ставляла 6000 человек2, охвативших своей деятельно-
стью почти 50 населенных пунктов Западной и Восточ-
ной Сибири.
Их работа не была вскрыта местными чекистами и
сотрудниками Военконтроля по нескольким причинам.
Во-первых, отказа ВЧК от использования секретной
1 ГАРФ. Ф. 175. On. 1. Д. 2. Л. 3.
2 Ларьков Н.С. Основные этапы и особенности довоенного строи-
тельства в Сибири в 1918 г. И История «белой» Сибири. Кемерово, 1995.
С. 4.
124
агентуры, являвшейся наиболее рациональным и эффек-
тивным средством обнаружения контрреволюционеров
и заговорщиков. Во-вторых, слабости Военного контро-
ля, не имевшего сил и средств для вскрытия преступной
деятельности подпольщиков и вынужденного сосредо-
точить свою работу исключительно на пресечении ино-
странного шпионажа1, как того требовали нормативные
документы. В-третьих, наличия почти в каждой офицер-
ской ячейке собственной контрразведки, осуществляв-
шей контроль благонадежности повстанцев2.
* * *
Тем не менее даже создание достаточно мощного
антибольшевистского подполья не гарантировало воз-
можности свержения советской власти, опиравшейся
на формируемые в срочном порядке части Красной Ар-
мии3. Толчком к началу вооруженного выступления по-
служил мятеж Чехословацкого корпуса в мае 1918 года,
поддержанный антибольшевистскими силами В Сибири
и в прилегающих районах. В результате советская власть
была свергнута на огромной территории, а РСФСР ока-
залась отрезана от необходимых ей природных ресур-
сов. Так на стратегических картах Гражданской войны
появился Восточный фронт, протянувшийся от Урала
до Поволжья.
Начало открытого противостояния красных и бе-
лых на Востоке России имело несколько ведущих по-
следствий для отечественных спецслужб в данном ре-
гионе. Первым из них была активизация антибольше-
вистских разведывательных групп, состоявших из 5—10
1 Мухачев Б.И. Новые документы и материалы об А.Н. Луцком И Рос-
сия и АТР. 2005. №4. С. 140.
2 РГВА. Ф. 39515. On. 1. Д 25. Л. 8. .
3 РГВА. Ф. 1. On. 1. Д. 138. Л. 34.
125
агентов, занятых сбором информации о советских воо-
руженных силах и проникновением в аппараты государ-
ственных органов РСФСР1. В связи с этим требовалось
создание разветвленной контрразведывательной сети на
территории Советской Республики.
В то же время отсутствие единого управляющего
центра, осуществлявшего руководство контршпионажем
в Красной Армии, привело к тому, что эта функция на
Восточном фронте первоначально оказалась закрепле-
на за следственным отделом Комиссариата публично-
го обвинения2, военными комиссариатами Уральского
и Приволжского округов3 и другими учреждениями, на-
прямую не связанными с противодействием разведыва-
тельно-диверсионной деятельности. Борьба со шпиона-
жем велась ими слабо4, что вкупе с неудачами Красной
Армии позволяло чешским и белогвардейским войскам
занимать все большие территории.
Летом 1918 года в захваченной антибольшевистски-
ми войсками Самаре был создан Комитет членов Учре-
дительного собрания (Комуч), распространивший свое
влияние на большую часть Поволжья и даже претен-
довавший на придание своей власти общероссийского
характера5. В связи с этим закономерным становился
вопрос о создании в подчинении Комуча собственных
вооруженных сил, получивших название «Народной ар-
мии», которая, впрочем, не пользовалась поддержкой
местного населения6.
Не во всем доверяя русским офицерам, чей ментали-
тет зачастую противоречил идеологии социалистов из со-
1 Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка)... С. 122.
2 Гражданская война на Южном Урале. 1918—1919 гг. Челябинск,
1962. С. 54.
3 РГВА. Ф. 3. On. 1. Д. 15. Л. 17.
4 См.: Тимофеев В.А. На незримом посту. М., 1989. С. 203—204.
5 ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 2. Л. 18
6 ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 2. Ал. 76-77.
126
става Самарского правительства1, Комуч пошел по пути
интеграции русских и чешских воинских частей в единую
армию. Основной же его вооруженной опорой стали час-
ти Чехословацкого корпуса численностью около 10 000
человек2. Разумеется, это не могло не наложить отпеча-
ток и на местные органы военной контрразведки.
Вследствие того, что большинство эсеров и мень-
шевиков к спецслужбам относились как к отжившему
репрессивному инструменту Российской империи, вос-
создание контршпионских учреждений, по их мнению,
могло привести к падению демократичности собствен-
ного правительства и «возврату к старому режиму», по-
этому главной опорой Комуча в области борьбы с боль-
шевистскими агентами стали разведструктуры Чехосло-
вацкого корпуса3.
Возглавили это учреждение комендант Самары Ре-
бенда и поручик Глинка, под началом которых служили
как чешские, так и русские контрразведчики. Заместите-
лем Глинки был ротмистр Л.Н. Канабеев4. В то же время
возможности привлечения бывших сотрудников отече-
ственных военно-контрольных органов к обеспечению
безопасности «Народной армии» были серьезно ограни-
чены, поскольку отношение многих офицеров к власти
Комуча определялось тезисом: «Мы не хотим воевать
за эсеров. Мы готовы драться и отдать жизнь только за
Россию»5. К тому же в распоряжении Комуча практиче-
ски не было опытных офицеров Генштаба6, способных
1 ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 2. Л. 81.
2 РГВА. Ф. 39617. On. 1. Д. 160. А. 154.
3 Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка)... С. 122—
123.
4 Кирмель Н.С. Деятельность контрразведывательных органов...
С. 52.
5 Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2002. С. 236.
6 Там же. С. 268.
127
наладить систематическое противодействие красноар-
мейским шпионам, диверсантам и агитаторам.
Ввиду ограниченности кадровых ресурсов Самар-
ское правительство оказалось вынуждено привлекать на
службу любых лиц, имевших военный опыт и согласных
добровольно вступить в ряды «Народной армии». Так,
«в Военное ведомство стали проникать нежелательные
элементы и начались подготовки к различным загово-
рам, которые были обнаружены не изнутри Военного ве-
домства, а извне его»1.
Отчасти из-за этого центр тяжести в сфере противо-
действия агентуре Красной Армии на контролируемой
Комучем территории был перенесен в военно-судебные
учреждения и «штабы охраны» МВД2. Данные силовые
структуры, однако, не оправдали доверия, превратив-
шись из правоохранительных ведомств в карательно-ре-
прессивные органы. Так, «на периферии, в отделении от
комучевского правительства царил полный произвол».
К примеру, в Стерлитамаке ситуация характеризо-
валась «бесчинствами контрразведки», осуществляв-
шей массовые расстрелы, а в Самаре и ее пригородах
сотрудники «штабов охраны» брали взятки за освобож-
дение из-под стражи бывших работников советских уч-
реждений.
В итоге, по признанию членов Комуча, им приходи-
лось прибегать к отправке на места разнообразных ко-
миссий для ликвидации «всех безобразий», творимых
военно-полевыми судами и спецслужбами3. Таким об-
разом, желание социалистов всячески дистанцироваться
от прежних органов госбезопасности, их практическо-
го опыта и кадрового потенциала негативно сказалось
1 Россия антибольшевистская: из белогвардейских и эмигрантских
архивов. М.» 1995. С. 48.
2 Там же. С. 45.
3 Там же. С. 49.
128
на качестве работы созданных в Самаре контрразве-
док. При этом если после поражения Комуча тактика
опоры на иностранные вооруженные силы была при-
знана ошибочной1, то схожие действия в отношении
спецслужб даже не рассматривались, что говорит о не-
дооценке лидерами Самарского правительства значи-
мости службы военной контрразведки в условиях Гра-
жданской войны.
* * *
Что касается аналогичных органов РСФСР, то и они
были весьма далеки от совершенства. Если военно-кон-
трольные структуры ВВС и ВГШ не приобрели на Вос-
точном фронте большого значения, то контрразведка
Наркомвоена оказалась не в состоянии эффективно бо-
роться с разведслужбами противников. Конечно, к ее
несомненным успехам и достижениям можно отнести
арест Военконтролем 1-й армии нескольких белогвар-
дейских шпионов в Казани, а также вскрытие загово-
ров в 3-й и 4-й армиях2. Вместе с тем советские бор-
цы со шпионажем не смогли своевременно обнаружить
деятельность эсеровской подпольной организации в Са-
маре, подготавливавшей свержение в городе советской
власти и оказавшей поддержку наступающим чешским
частям. Не сумели контрразведчики вскрыть и преступ-
ную деятельность эсера Ф.Е. Махина, внедрившегося в
органы военного управления Красной Армии на Восточ-
ном фронте, благодаря чему части «Народной армии»
смогли практически без боя захватить Уфу3.
1 ГАРФ. Ф. 6323. On. 1. Д. 2. Лл. 28—29.
2 Военные контрразведчики. М.» 1978. С. 31.
3 Ганин А.В. Судьба генерального штаба полковника Ф.Е. Махина
// Военно-исторический журнал. 2006. №6. С. 54.
129
И без того непростая ситуация в области борьбы с
разведывательно-диверсионной деятельностью на Вос-
токе России осложнялась и недостаточной бдительно-
стью местных военных и гражданских руководителей,
часто не осознававших важность и необходимость этой
работы. К примеру, председатель Оренбургского губерн-
ского исполкома А.А. Коростелев, обнаружив факты пе-
редачи консулом США важных в военном отношении
сведений своему непосредственному начальству в Мо-
скву1, счел нужным доложить об этом не в контрразвед-
ку и не в ЧК, а главам Народных комиссариатов ино-
странных и внутренних дел. При этом его возмущение
вызвал не сам факт передачи этой информации, а содер-
жание перехваченной телеграммы, негативно описывав-
шей политику большевиков в Сибири.
Другим аналогичным случаем была выдача офици-
ального разрешения советских властей капитану англий-
ской разведки Хиксу на ознакомительную поездку по
территории Сибири летом 1918 года. Полученные в ходе
этого путешествия данные разведчик в дальнейшем пе-
редал в специальный «Разведывательный комитет для
изучения русского вопроса», созданный в США с нача-
лом Чехословацкого мятежа, что также не встретило
сопротивления местной советской администрации. По-
добная беспечность во многом объяснялась тем, что по
заявлениям американских дипломатов, «все консулы и
дипломатические представители Соединенных Штатов в
России и Сибири имеют прямые указания от президента
Соединенных Штатов воздерживаться от вмешательст-
ва в какую-либо партийную или фракционную политику.
Задача официальных представителей Соединенных Шта-
тов в России — соблюдать полный нейтралитет»2.
1 См.: Советско-американские отношения... С. 36.
2 Гвишиани Л.Н. Советская Россия и США (1917—1920). М., 1970.
С. 100.
130
Однако, несмотря на это, следует признать, что офи-
циальный (и далеко не искренний) отказ диппредста-
вителей США от вмешательства во внутрироссийский
конфликт между белыми и красными вовсе не отменял
необходимости противодействия их разведывательной
работе. Ведь международное положение РСФСР было
довольно неустойчивым, а значит, собранные иностран-
ными агентами данные вполне могли быть впоследствии
использованы против Вооруженных сил Советской Рос-
сии, что и показали дальнейшие события.
Что же до местных Чрезвычайных комиссий в на-
чальный период Гражданской войны на Восточном
фронте, то их работа не могла содействовать разобла-
чению иностранных и белогвардейских агентов в силу
чрезмерной занятости ЧК выполнением своих непосред-
ственных обязанностей, а именно: борьбой с контррево-
люционными проявлениями на фронте и в тылу.
* * *
Весной и летом 1918 года почти всю территорию Си-
бири, Урала и Поволжья охватили восстания крестьян,
рабочих, казаков и даже солдат Красной Армии. Такие
бунты имели место в Тюмени, Невьянске, Верх-Исетске,
Ижевске и других промышленных центрах региона1. Под-
нял восстание и 1-й московский продовольственный полк
численностью около 1000 человек. К этому же периоду
относится и восстание казаков под Челябинском2.
Однако самым крупным выступлением антиболь-
шевистской направленности по праву можно признать
Ижевско-Воткинский мятеж, отчасти спровоцирован-
ный подпольной организацией «Союз фронтовиков» и
1 Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии: Рабочий протест в Совет-
ской России (1917—1930-е гг.). М., 2007. С. 172—173.
2 РГВА. Ф. 39613. On. 1. Д. 1. Л. 1.
131
охвативший сразу несколько уездов. Этот эпизод исто-
рии Гражданской войны наглядно демонстрирует все не-
достатки работы ЧК, вызванные явными пробелами в
агентурной подготовке их сотрудников.
В августе 1918 года чекистами была засечена деятель-
ность белогвардейских агитаторов в непосредственной
близости от зоны боевых действий 2-й армии Восточно-
го фронта1. Антисоветская пропаганда в данной облас-
ти, по признанию самих чекистов, вполне могла претен-
довать на успех, так как на этой территории до сих пор
не существовало Советов депутатов2, а «население жи-
вет в страшной темноте, питается ложными слухами и
страшно запугано грабительскими наклонностями крас-
ноармейских частей»3. Тем не менее добытая информа-
ция не была оценена по достоинству, поэтому восстание
рабочих Ижевска в начале августа 1918 года стало для
городских властей неожиданным сюрпризом.
Толчком к началу восстания послужил приказ ме-
стного военкомата о мобилизации всех бывших участ-
ников мировой войны для захвата Казани, недавно за-
нятой частями Чехословацкого корпуса4. Учитывая, что
отношение к чехам в этой местности оценивалось, как
«сочувственное, даже восторженное», а авторитет Крас-
ной Армии был не слишком высок, данный приказ вос-
принимался весьма негативно. Попытка местной адми-
нистрации восстановить порядок репрессивными мера-
ми ни к чему не привела, лишь спровоцировав бывших
фронтовиков на ответную агрессию.
В результате были убиты руководители почти всех
силовых ведомств в городе: военный комиссар П. Лих-
винцев, председатель трибунала В. Михайлов, началь-
' РГВА. Ф. 1. On. 1. Д. 303. Л. 35.
2 РГВА. Ф. 1. On. 1. Д. 303. Л. 15.
3 РГВА. Ф. 1. On. 1. Д. 303. Л. 20об.
4 Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М., 2005. С. 196.
132
ник милиции И. Рогалев и председатель ЧК А. Бабуш-
кин1, на ком и лежала ответственность за неспособность
властей оперативно и заблаговременно ликвидировать
мятеж. В дальнейшем повстанцы приступили к форми-
рованию собственных вооруженных сил и даже смогли
нанести ряд поражений частям 2-й армии2.
В конце концов, мятеж был успешно подавлен в но-
ябре 1918 года, хотя ради этого потребовалось при-
влечь к операции войска стразу двух армий Восточно-
го фронта, а также Нижегородский батальон корпуса
войск ВЧК3. Данный случай наглядно показал важность
агентурных мероприятий для обеспечения безопасно-
сти действующей армии и тыла, а также для повыше-
ния суммарной эффективности наступательных и обо-
ронительных операций вооруженных сил.
* * *
Однако если в РСФСР к этому очевидному выводу
пришли на основе горького опыта, заработанного в том
числе в ходе борьбы на Восточном фронте, то Белое дви-
жение с первых же дней своего существования в Сиби-
ри приступило к организации полноценных контрразве-
дывательных органов. Этим с лета 1918 года занимался
военный министр Временного Сибирского правительст-
ва А.Н. Гришин-Алмазов4, издавший постановление о пе-
редаче функций борьбы со шпионажем Отделу военного
контроля (ОВК) при штабе Сибирской армии5.
1 Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопе-
дия. М., 1987. С. 224.
2 Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М., 2005. С. 205.
3 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД... С. 105.
4 РГВА. Ф. 39617. On. 1. Д. 58. Л. 249.
5 Рец А.А. Формирование и функционирование органов
контрразведки, военного контроля, МВД антибольшевистских
правительств Сибири (1918—1920 гг.): Дисс.... канд. ист. наук. М., 2006.
С. 139.
133
Данная политика не встретила понимания общест-
венности, ратовавшей за отказ от «преследования за по-
литические убеждения»1, однако эскалация вооружен-
ного конфликта, отягощенного идеологическим проти-
востоянием большевиков и антибольшевистских сил,
вынуждала правительство пойти на формирование во-
енного контроля.
Фундаментом для этого учреждения и его филиалов
послужили уже упоминавшиеся контрразведки, сущест-
вовавшие при подпольных офицерских организациях.
Следовательно, как совершенно верно отметил историк
А.А. Рец, «создание контрразведывательных структур в
Сибири происходило не сверху, а снизу»2. Данное об-
стоятельство не могло не повлиять на особенности фор-
мирования и функционирования антибольшевистских
контршпионских органов.
В частности, ввиду малочисленности подпольных
борцов со шпионажем в состав органов ОВК стали мас-
сово привлекаться солдаты и офицеры Чехословацко-
го корпуса. Так, главой Отдела военного контроля был
назначен чешский капитан И. Зайчек, а его сослуживцы
заняли посты начальников местных КРО. То есть пер-
воначальное развитие контршпионских структур Бело-
го движения в Сибири пошло по тому же пути, что и на
территории, контролируемой Комучем. Это легко объ-
яснимо, если принять во внимание, что оба региона в
течение 1917 года лишились практически всех контр-
шпионских ведомств и вынуждены были развернуть
строительство соответствующих органов практически
на пустом месте.
Разница заключалась в том, что лидеры антиболь-
шевистского движения в Сибири имели возможность
1 Омский вестник. 21 июня 1918 г.
2 Рец А.А. Указ. соч. С. 127.
134
привлекать на службу опытных контрразведчиков, ра-
нее работавших в военно-контрольных службах Россий-
ской империи и Временного правительства. Как следст-
вие в первые месяцы Гражданской войны на Восточном
фронте ОВК получил собственное нормативно-правовое
обеспечение, представленное «Временным положением
о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской
контрразведки по производству расследований», что
выгодно отличало его от контрразведки в Поволжье.
Следующим шагом на пути организации контршпи-
онских служб стало создание системы местных КРО,
подчиненных центральному аппарату Отдела военного
контроля. Такие учреждения появились в большинстве
наиболее крупных городов Сибири и Урала: Томске, Ир-
кутске, Красноярске и т.д.1 Тем не менее на первых по-
рах в документах никоим образом не декларировались
принципы формирования подобных отделений, поэтому
они создавались почти повсеместно в зависимости от
значимости района боевых действий и по личной ини-
циативе армейских командиров.
К тому же А.Н. Гришин-Алмазов отказался от созда-
ния «разветвленного аппарата Военного министерства,
распределив его функции между штабами Сибирской ар-
мии и Западно-Сибирского военного округа»2, вследст-
вие чего проблему структурной подчиненности военно-
контрольных органов решить было еще сложнее. В итоге
на приведение этих КРО в стройную систему у белогвар-
дейского военного командования ушло несколько меся-
цев, поэтому, по словам современных исследователей,
работа означенных структур летом — осенью 1918 года
1 РГВА. Ф. 40308. On. 1. Д. 67. Л. 4.
2 Симонов Д.Г. Органы военного управления «белой» Сибири (1918 г.).
// Проблемы истории местного управления Сибири XVII—XX вв. Вып. 2.
Новосибирск, 1997. С. 59—60.
135
«была в основном направлена на решение организаци-
онных и правовых вопросов»1.
К недостаткам созданных контрразведывательных
учреждений можно отнести несколько факторов.
Во-первых, помимо контршпионажа ОВК и его фи-
лиалы занимались также организацией военной развед-
ки на территории противника, контролем за политиче-
скими настроениями населения и войск, а также ареста-
ми бывших сотрудников советских административных
органов2, что, безусловно, снижало эффективность не-
посредственного противодействия разведслужбам про-
тивника.
Во-вторых, на вооружение белогвардейскими контр-
разведчиками была взята довольно громоздкая система
работы с осведомителями: «Данные негласной агентуры
передавались агентам наружного наблюдения, которые за-
нимались выяснением подлинности информации и сбо-
ром дополнительных данных об объектах слежки. Данные
негласной агентуры и агентуры наружного наблюдения
передавались в канцелярию, где их анализировали при-
крепленные к ней офицеры контрразведки»3. Малейший
сбой в любом из элементов этой системы автоматически
приводил к потере важной информации и мешал прове-
дению оперативных контршпионских мероприятий.
Однако отступление Красной Армии под давлени-
ем Чехословацкого корпуса и белогвардейских войск в
глубь РСФСР вплоть до сентября 1918 года дало контр-
разведке необходимое время для налаживания струк-
турно-функциональных связей между отдельными под-
разделениями военно-контрольной службы и вербовки
агентуры.
1 Корнева Е. А, Контрразведка А.В. Колчака... С. 67.
2 РГВА. Ф. 39617. On. 1. Д. 241. Л. 267.
3 Рец А.А. Указ. соч. С. 140.
136
* * *
Осенью 1918 года ситуация коренным образом изме-
нилась: белогвардейская контрразведка вступила в но-
вую фазу своего развития, спровоцированную комбина-
цией внутренних и внешних факторов. Ведущим из них
было создание так называемой Уфимской Директории,
или Всероссийского Временного правительства (ВВП),
объединившего разрозненные антибольшевистские силы
на Восточном фронте Гражданской войны1. Данный ор-
ган состоял из представителей разных политических сил,
вследствие чего взгляды на будущее как вооруженных
сил, так и спецслужб «сибирской контрреволюции» у его
членов были иногда диаметрально противоположны.
Несмотря на это, Директория смогла выработать
единую политическую программу, закреплявшую такие
стремления правительства по военному вопросу, как
«возрождение сильной боеспособной единой Россий-
ской Армии, поставленной вне влияния политических
партий», а также «недопустимость политических орга-
низаций военнослужащих и устранение армии от поли-
тики»2. Обеспечением практической реализации данно-
го тезиса за неимением в Сибири профессиональных ор-
ганов политического сыска, разгромленных еще в начале
1917 года, была вынуждена заняться служба контрраз-
ведки.
В связи с этим требовалось принципиальное пере-
осмысление роли и места данной службы в системе во-
енно-политического управления антибольшевистскими
силами на востоке России. Коренной переработке под-
верглись и нормативно-правовая база, и организаци-
1 Кузнецов Н.А. Александр Васильевич Колчак. М., 2007. С. 24.
2 Хрестоматия по отечественной истории (1914—1945 гг.) / Под ред.
А.Ф. Киселева, Э. М. Щагина. М., 1996. С. 203.
137
онная структура военного контроля. Взамен успешно
действовавшего «Временного положения...» было при-
нято «Положение о военно-контрольных отделениях»,
согласно которому задача ОВК была сведена к борьбе
с военным и политическим шпионажем, а также вос-
препятствованию «тем мерам, которые могут вредить
интересам Родины»1.
Обращает на себя внимание особенность формули-
ровки целей и задач, включавшая сравнительно новый
для отечественных контрразведывательных органов тер-
мин «политический шпионаж»2. В предшествующий пе-
риод он не значился ни в документах военного контро-
ля Российской империи, ни Временного правительства.
Под ним, видимо, подразумевалась враждебная деятель-
ность политических партий в армии, включавшая поми-
мо сбора разведывательной информации агитацию сре-
ди солдат и направленная на инспирирование восстаний
и бунтов в вооруженных силах.
В этом проявилась общая для всех фронтов Гра-
жданской войны тенденция к превращению военной
контрразведки в военно-политическую, однако Восток
России в этом отношении имел ряд особенностей. Глав-
ная из них заключалась в том, что инициатором данной
трансформации выступало не антибольшевистское дви-
жение, а советская власть — к этому ее вынуждала как
низкая эффективность работы местных органов ВК Нар-
комвоена, так и необходимость разграничения функций
Военконтроля и армейских ЧК, появление которых на-
чалось именно на Восточном фронте3.
При этом еще летом 1918-го в советских директивах
и постановлениях стало фигурировать понятие «поли-
1 Кирмель Н.С. Деятельность контрразведывательных органов...
С. 27.
2 РГВА. Ф. 40308. On. 1. Д. 67. Л. 6.
3 Военные контрразведчики. М.» 1978. С. 31.
138
тическая контрразведка», а в дальнейшем широкое рас-
пространение получил и термин «политический развед-
чик»1. Это требовало организации адекватного ответа со
стороны антибольшевистских сил, что и было закрепле-
но в «Положении о военно-контрольных отделениях».
Причина подобной трансформации заключалась еще
и в том, что, вопреки расхожему мнению, реформирова-
нием контрразведывательных органов Сибирской армии
занимались не только и не столько профессиональные
военные (обычно эту функцию приписывают генералу
П.П. Иванову-Ринову2), сколько политические руково-
дители Директории.
В частности, историку М.В. Шиловскому удалось
установить, что задача реорганизации контршпионских
ведомств по постановлению ВВП была поручена началь-
нику милиции эсеру Е.Ф. Роговскому3. Тем самым члены
Всероссийского правительства наглядно продемонстри-
ровали свой дилетантизм в области обеспечения госу-
дарственной безопасности, поручив ее организацию по-
литически благонадежному, но совершенно непрофес-
сиональному в этой области руководителю. При этом
не был учтен тот факт, что спецслужбы Комуча, в со-
став которого некогда входил и Роговский, оказались
не в состоянии защитить «Народную армию» и прави-
тельство от разведывательно-диверсионной и подрыв-
ной деятельности советских спецслужб.
Что же до Иванова-Ринова, то ему принадлежит идея
разделения территории Сибири на несколько «корпусных
районов», заменявших прежнюю территориальную сис-
тему комплектования антибольшевистских войск. Таких
1 РГВА. Ф. 106. Оп. 3. Д. 17. А. 102.
2 Рец А.А. Указ. соч. С. 140.
3 См.: Шиловский М.В. Всероссийское Временное правительство
(Директория). 23 сентября — 18 ноября 1918 г. И Сибирская заимка.
1999. №1.
139
районов изначально было пять, а при их штабах были
развернуты самостоятельные КРО, осуществлявшие «ох-
рану государственного порядка»1. Кроме того, в Сибири
был взят курс на воссоздание существовавших до 1917
года военных округов — первыми были сформированы
Иркутский и Западно-Сибирский2, при штабах которых
также действовали контрразведывательные отделения.
В целом можно заключить, что в течение 1918 года
контрразведки антибольшевистских правительств на
Востоке России по своей структуре, формам и методам
работы во многом напоминали военно-контрольные ор-
ганы Российской империи в предвоенный период. Их
схожесть заключалась в фактическом отсутствии еди-
ного управляющего центра (в Сибири он появился толь-
ко в конце ноября 1918 года3), способного осуществлять
полноценное руководство контрразведывательной рабо-
той на местах, а также некоторой хаотичности и бессис-
темности нормативно-правового обеспечения, вследст-
вие чего ОВК, как и его имперские предшественники,
был вынужден прибегать не к аресту подозреваемых в
шпионаже, а высылке их за пределы ТВД4.
Сходство нашло свое отражение даже в тексте доку-
ментов, регламентировавших работу сотрудников контр-
разведки. К примеру, согласно «Инструкции начальни-
кам военно-контрольных отделений», агентам филиалов
ОВК было необходимо приложить свои усилия к пресе-
чению шпионской деятельности иностранных посольств
и консульств5, хотя в отношении главного противника
1 Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятель-
ность. Ростов-на-Дону, 1998 И Режим доступа: www.militera.lib.ru/bio/
plotnikov/11 .html
2 ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 26. Л. 9.
3 РГВА. Ф. 40218. On. 1. Д. 1. Л. 32—32об.
4 Рец А,А. Указ. соч. С. 134.
5 Кирмель Н. С. Деятельность контрразведывательных органов...
С. 27.
140
антибольшевистского движения — РСФСР — это было
совершенно не актуально ввиду очевидного отсутствия
советских дипломатических представительств на терри-
тории «белой Сибири».
В то же время процесс строительства белогвардей-
ских силовых структур на Восточном фронте «не был
стопроцентным копированием органов безопасности
царской России»1. Главным отличием служил факт не-
традиционной структурной подчиненности контрразве-
дывательной службы, изъятой из ведения генерал-квар-
тирмейстера ГУГШ в пользу Осведомительного отдела
Главного штаба и Военного министерства2.
В дальнейшем и это отличие было ликвидирова-
но — контрразведка перешла в подчинение 2-го гене-
рал-квартирмейстера Генштаба, что, однако, принесло
военно-контрольной службе новые сложности: «это от-
рицательно повлияло на анализ и обобщение сведений о
политической ситуации в регионе, так как новый поря-
док составления сводок ориентировал на регистрацию
информации о подрывной деятельности противника,
поэтому вся информация, касающаяся непосредствен-
ного политических настроений населения, в основном
продолжавшая поступать из отделений и пунктов дей-
ствующей армии и округов, в обзорную сводку попада-
ла в незначительном количестве»3.
Все вышеперечисленное делалось в основном для
того, чтобы облегчить процесс перекладывания на
контрразведку чуждых ей функций политической по-
лиции, что, несомненно, принесло результаты. Напри-
мер, тыловым военным контролем Белой армии осе-
нью 1918 года была засечена большевистская агитация
1 Рец А.А. Указ. соч. С. 136.
2 РГВА. Ф. 40218. On. 1. Д.19. А.46.
3 Корнева Е.А. Контрразведка А.В. Колчака... С. 69.
141
в Бийске1, а в Красноярске арестованы несколько ру-
ководителей местного подполья: В.Ф. Матушевский и
Л.С. Сисин2. Большевики вынуждены были констатиро-
вать, что подполье понесло серьезные потери от рабо-
ты контрразведки3.
* * *
По другую сторону Восточного фронта ситуация
была довольно схожей. Советская военная контрразвед-
ка находилась в состоянии реорганизации, вызванной
необходимостью централизации различных контршпи-
онских органов и унификации их нормативно-правовой
базы, что нашло свое отражение в создании ВК РВСР.
В то же время не меньшую, а подчас и большую, роль
в противодействии белогвардейской агентуре в данном
регионе в конце 1918 года играли местные органы ЧК.
Первые попытки их вовлечения в сферу борьбы
со шпионажем на Востоке России были предприняты
еще весной 1918 года, когда при Пермской губернской
Чрезвычайной комиссии появилось контрразведыва-
тельное бюро. Осенью того же года оно было передано
под юрисдикцию Отдела по борьбе с контрреволюцией
в качестве подотдела4. Несмотря на неопытность мно-
гих сотрудников ввиду классового принципа формиро-
вания местных ЧК пермские контрразведчики проде-
монстрировали достаточно высокий уровень агентур-
ной подготовки.
В частности, наружная агентура использовалась не
только для обнаружения контрреволюционеров, шпио-
нов и заговорщиков, но и для наблюдения за собрания-
1 Плотников И. Ф. Героическое подполье. М., 1968. С. 49.
2 Там же. С. 63.
3 ГАРФ. Ф. 296. On. 1. Д. 15. Л. 279.
4 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 47, 49.
142
ми и митингами, благодаря чему только в ноябре 1918
года было задержано 28 белогвардейских разведчиков
и контрреволюционеров1. Как следствие вооруженные
силы Директории при планировании наступательных
операций оказались вынуждены опираться на данные
не агентурной, а полевой разведки2, да и их приходи-
лось перепроверять3.
В то же время существенным отличием чекистско-
го контршпионажа от антибольшевистского являлись
цели и задачи военно-контрольных структур. Если на
территории «белой» Сибири и Поволжья контрразвед-
ка была совмещена с военной разведкой, то по другую
сторону Восточного фронта борцам с белогвардейским
шпионажем приходилось заниматься изъятием золота
и серебра у населения, конфискациями огнестрельно-
го оружия и т.д.4
Несмотря на это, 1918 год наглядно продемонстриро-
вал возможность использования как армейских, так и ты-
ловых Чрезвычайных комиссий в качестве органов про-
тиводействия разведывательно-диверсионной деятельно-
сти противника. Эти успехи были достигнуты чекистами
Восточного фронта во многом благодаря М.И. Лацису —
одному из главных сторонников идеи сосредоточения
военной контрразведки в ВЧК, курировавшему их ра-
боту на данном ТВД с июня по ноябрь 1918 года5. При
этом сразу же после назначения М.И. Лациса председа-
телем ЧК Восточного фронта его подчиненными на Ура-
ле был арестован за шпионаж и впоследствии расстре-
лян телеграфист А. Стенин6.
1 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 137,163—164.
2 РГВА. Ф. 39498. On. 1. Д. 13. Л. 7.
3 РГВА. Ф. 39498. On. 1. Д. 8. Л. 25.
4 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 175,184.
5 Санковская О.М. Указ. соч. С. 243.
6 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 163.
143
В свою очередь, возможность применения высшей
меры наказания, проистекавшая из постановления Сов-
наркома о введении в РСФСР красного террора, позво-
ляла чекистам более эффективно, чем их коллегам из
Военконтроля Реввоенсовета, бороться с вражеским
шпионажем на Востоке России.
Весьма важно, что страх перед полномочиями ЧК од-
новременно вызвал к ним гораздо большее уважение, чем
то, которым пользовались в Красной Армии сотрудни-
ки Военного контроля. В частности, в официальных до-
кументах чекистов сохранились сведения о не слишком
благосклонном отношении красноармейцев и командно-
го состава к контрразведке РВСР 3-й армии: «Частями
Свод-Камского производится мародерство. Отбирают
у жителей лошадей, даже у коммунистов, находящихся
на фронте. На предложение сотрудника Военконтроля о
прекращении мародерства последний ответил: «Полевой
контроль мне не хозяин и указывать не имеет права»1.
* * *
Приход к власти адмирала А.В. Колчака, свергнув-
шего Директорию2, вновь поставил вопрос о дальней-
шей судьбе контршпионских ведомств Белого движе-
ния. Существенным элементом контршпионской сис-
темы Колчака являлись иностранные органы военного
контроля, получившие в Сибири гораздо большее влия-
ние, чем на других фронтах Гражданской войны. Актив-
но действовала контрразведка Чехословацкого корпуса,
занятая в основном арестами бывших членов антиболь-
шевистских административных органов, не признавших
власть Директории, а затем и власть А.В. Колчака. Так,
был арестован заместитель министра внутренних дел
1 РГВА. Ф. 30215. On. 1. Д. 62. Л. 64.
2 РГВА. Ф. 39597. On. 1. Д. 14. А. 232.
144
СибОС А.А. Грацианов1, а также предпринята неудач-
ная попытка подвергнуть тюремному заключению уже
упоминавшегося Гришина-Алмазова2.
При этом размах данной деятельности был совер-
шенно неконтролируем, и единственным способом ог-
раничения полномочий чешского военного контроля по
применению таких репрессий была лишь вооруженная
защита обвиняемых3.
Кроме того, в Сибири существовала и американская
контрразведка под руководством генерала У.С. Гревса.
Она занималась выявлением большевистских шпионов и
агитаторов, будучи совершенно автономной и не встро-
енной в общую систему контршпионажа. К примеру, во-
енный контроль США имел собственную службу военной
цензуры4, во многом дублировавшую функции белогвар-
дейского Военно-цензурного бюро. Подобный паралле-
лизм наблюдался и в области агентурной работы.
В результате возникшая система противодействия
разведывательно-диверсионной и агитационной дея-
тельности большевиков и их сторонников часто «бук-
совала» из-за собственной громоздкости. Например, в
одном только Томске борьбой со шпионажем одновре-
менно занимались местное Управление государственной
охраны, контрразведка Омского военного округа, воен-
ная контрразведка при штабе 2-й дивизии и чехословац-
кий военный контроль5.
В РСФСР подобная структура была окончательно
ликвидирована в начале 1919 года после создания сети
Особых отделов. Отличительной особенностью Восточ-
1 ГАРФ. Ф. 189. On. 1. Д. 2. Л. 27.
2 ГАРФ. Ф. 176. Оп. 3. Д. 6. А. 39.
3 ГАРФ. Ф. 189. On. 1. Д. 2. А. 42—43.
4 Советско-американские отношения... С. 76.
5 Ларьков А. С. Томская «охранка» в период колчаковщины // Ис-
тория Белой Сибири. — Кемерово, 2001. С. 186.
145
ного фронта в этом отношении являлась специфическая
кадровая политика местных «особистов». Если в дру-
гих областях страны в процессе объединения армейских
ЧК и подразделений Военконтроля большинство опыт-
ных специалистов-контрразведчиков были вынуждены
оставить службу, в пяти армиях на Востоке России та-
кого не произошло.
В частности, начальником Особотдела 3-й армии стал
Т.П. Самсонов (Бабий), до этого возглавлявший контр-
разведку РВСР в этой армии1. То же самое относилось к
инструктору М.Д. Берману и следователю З.Б. Кацнель-
сону, перешедшим из Военконтроля в ВЧК. Эти агенты
всячески старались преодолеть многочисленные недос-
татки Особых отделов, проявлявшиеся в ходе их рабо-
ты. Так, в апреле 1919 года «особисты» 2-й армии Вос-
точного фронта самовольно монополизировали воен-
ную цензуру2, формально находившуюся в подчинении
Реввоенсовета.
Кроме того, местные контрразведчики всячески про-
тивились установлению в подчиненных им органам не-
вероятно сложной системы делопроизводства Особых
отделов, часто нивелировавшей все их усилия по поимке
белогвардейских и иностранных шпионов. Заключалась
эта система в том, что аресты подозреваемых «произ-
водились секретно-оперативной частью Особого отдела.
После этого арестованных со всеми делами принимала
комендатура. Она передавала все материалы старшему
следователю, который направлял дела в регистрацион-
ную часть для регистрации, а затем по каждому делу
выносил постановление о приеме его и начале произ-
водства следствия. [...] Старший следователь распреде-
лял дела между следователями, которые обязаны были
1 ГРУ: дела и люди / Сост.: В.М. Лурье, В.А. Кочик. М., 2002.
С. 129— 130.
2 РГВА. Ф. 25889. On. 1. Д. 35. Л. 263.
146
иметь тетради для учета для регистрации полученных
дел и арестованных. После расследования следователи
возвращали дела со своими заключениями снова стар-
шему следователю, который передавал их на утвержде-
ние начальнику Особого отдела»1. Чекисты Восточного
фронта были против такой многоступенчатой бюрокра-
тизации и, благодаря богатому опыту, научились произ-
водить все эти операции без стопроцентного следова-
ния инструкциям.
* * *
В антибольшевистском движении в деле комплек-
тования собственных контрразведок власти пошли по
пути привлечения бывших жандармов к контршпион-
ской работе. С одной стороны, далеко не все из этих со-
трудников имели большой опыт контршпионской рабо-
ты, как, например, начальник центрального КРО армии
Колчака полковник Н.П. Злобин2, поэтому непосредст-
венная борьба со шпионажем в Сибири, на Урале и в По-
волжье отошла для них на второй план. Благодаря это-
му командование Красной Армии на Восточном фронте
имело возможность регулярно получать довольно точ-
ные данные агентурной разведки о численности и со-
стоянии антибольшевистских вооруженных сил на раз-
ных участках фронта3. Немаловажен в этом отношении
тот непреложный факт, что именно в период отсутствия
этой информации в июне — сентябре 1918 года4 воору-
женные силы РСФСР на данном направлении потерпе-
1 Маймексулов Л.Н., Рогожин А.И., Сташис В.В. Всеукраинская
чрезвычайная комиссия. Харьков, 1971. С. 98—99.
2 ГАРФ. Ф. Р-5793. On. 1. Д. 1. Л. 138.
3 РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 30. А. 5.
4 Директивы Главного командования Красной Армии (1917—1920):
Сборник документов. М., 1969. С. 117—118.
147
ли несколько крупных поражений и провели крайне не-
удачное наступление.
С другой стороны, опора на жандармов позволяла
военному контролю более эффективно бороться с поли-
тической пропагандой большевиков в тылу и на фрон-
те. Учитывая, что Гражданская война помимо военного
противостояния детерминировалась еще и социально-
политическим конфликтом, эта деятельность приобре-
тала колоссальное значение. Ведь именно благоприятное
или негативное отношение населения к власти обуслов-
ливало ее внутреннюю устойчивость1, что было харак-
терно для всех противоборствующих сторон.
Так, большинство заговоров в армии оперативно об-
наруживались и предотвращались. Контрразведка полу-
чала от информаторов сведения не только о деятельно-
сти большевистских агитаторов в войсках, но даже об
отношении солдат и офицеров к власти Колчака2. При
этом фронтовые части проявляли гораздо большую ло-
яльность антибольшевистскому режиму, чем тыловые
гарнизоны и гражданское население, что подтвержда-
лось восстанием 46-го Сибирского стрелкового полка в
Томске и двух полков 8-й дивизии в Красноярске3 — то
есть городах, расположенных в отдалении от зоны бое-
вого столкновения Красной и Белой армий на Восточ-
ном фронте.
Кроме того, тыловыми КРО были разгромлены боль-
шевистский подпольный военно-революционный штаб
в Челябинске, а также подполье в Екатеринбурге, Ом-
ске и Новониколаевске4. Впрочем, несмотря на это, от-
1 Мышанский А.А. Отношение населения Сибири к «белому» ре-
жиму в период колчаковщины // Бахрушинские чтения. 2001 г. / Под
ред. В.И. Шишкина. Новосибирск, 2001. С. 109.
2 ГАРФ. Ф. 1700. Оп. 2. Д. 17. Л. 87.
3 Спирин Л.М, Разгром армии Колчака. М., 1957. С. 153.
4 Плотников И. Ф. Героическое подполье. М., 1968. С. 161, 168,
177, 194.
148
дельные восстания в городах региона (Челябинске, Тю-
мени, Семипалатинске, Барнауле, Томске, Иркутске и
др.) все же имели место. В целом же отношение основ-
ной массы гражданского населения к идеям антиболь-
шевистской борьбы, по данным контрразведки, харак-
теризовалось как «равнодушное»1, что было недалеко от
истины. Ведь даже по советским данным главным идео-
логическим союзником РСФСР в Сибири были рабочие
промышленных предприятий, стремившиеся путем под-
держки советской власти улучшить свое социально-эко-
номическое положение.
* * *
Касаясь работы советских Особых отделов на по-
прище отражения политических настроений населения
и войск, следует признать ее удовлетворительной. Это
было обусловлено комбинацией позитивных и негатив-
ных факторов.
Во-первых, чекистские агенты очень чутко реагиро-
вали на малейшие изменения политической позиции си-
бирских и поволжских крестьян, своевременно инфор-
мируя об этом военное командование2, благодаря чему
Красная Армия получала возможность определять, в ка-
ких районах она получит поддержку в случае наступле-
ния. Так, весной 1919 года армиями Восточного фронта
был проведен целый комплекс успешных наступатель-
ных операций: Бугурусланская, Уфимская, Белебейская,
Пермская, Екатеринбургская и др.3 Белые оказались вы-
нуждены отступить в глубь Сибири.
1 Партизанское движение в Сибири: Сборник документов. Т. 1. Л.,
1925. С. 69.
2 РГВА. Ф. 32015. On. 1. Д. 62. Л. 32.
3 Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопе-
дия. М., 1987. С. 116—117.
149
Во-вторых, «особисты» продемонстрировали высо-
кий профессионализм в деле вскрытия антисоветских
заговоров в сельской местности, в том числе и спрово-
цированных белогвардейской агентурой. Вот отрывки
из сводок Особого отдела 3-й армии за 1919 год: «В се-
ле Сепыче за участие в заговоре против Советской вла-
сти расстрелян бывший полицейский и два крестьяни-
на-кулака», «в Путинской волости открыт заговор пяти
контрреволюционеров, которые арестованы и объявле-
ны вне закона», в селе Екатерининском замечен заго-
вор. Приняты меры к выяснению заговорщиков», «об-
наружены в селе Путине контрреволюционеры [...], ко-
торые вели среди местного населения агитацию, чтобы
хлеб не давать в Красную Армию, и натравливали кре-
стьян на Совет», в селе Дуброво Осинского уезда «от-
крыт заговор из местных кулаков. Арестованы восемь
человек. Все расстреляны».1
В то же время чекисты проявили неспособность
предотвратить, к примеру, мятежи в Ставропольском и
Сенгилейском уездах, пресечь передвижение белогвар-
дейских агитаторов по территории Казанской губернии2
и т.д. Кроме того, «особисты» зачастую халатно относи-
лись к своим обязанностям, идя на поводу у региональ-
ных администраций.
Один их таких случаев произошел летом 1919 года в
тылу 3-й армии, когда заведующий отделом управления
Вятской губернии А.С. Целищев направил в контрраз-
ведку записку следующего содержания: «Отдел управ-
ления губернией просит Особый отдел выяснить, что,
если к указанным гражданам не предъявляется особен-
ных обвинений, кроме того, что они бывшие чины по-
лиции, то полагаем, что ввиду наступающих полевых ра-
1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД... С. 114, 116.
2 Там же. С. 120, 128.
150
бот, а также и надвигающегося сенокоса они могли [бы]
быть от тылового ополчения освобождены»1.
Так, задержанные контрразведчиками лица получа-
ли возможность выйти на свободу и продолжать анти-
советскую деятельность. Между тем, это являлось пря-
мым нарушением постановления ВЧК, гласившего, что
на такие категории арестантов, как бывшие полицейские
и жандармы, «черносотенцы», шпионы и контрреволю-
ционеры, провокаторы и т.д., даже не распространяет-
ся амнистия2. Ведь еще в начале 1918 года в газете «Из-
вестия ВЦИК» была опубликована статья, содержавшая
следующий текст обращения к населению РСФСР: «Все-
российская ЧК не видит других мер борьбы с контрре-
волюционерами, шпионами, спекулянтами, саботажни-
ками и прочими бандами, кроме беспощадного унич-
тожения их на месте преступления»3. Следовательно,
действия чекистов на Востоке России шли вразрез с об-
щей политикой Советского государства.
Другим существенным недостатком системы Особ-
отделов в области борьбы с политическим шпионажем
было отсутствие полноценной сети местных отделений,
вследствие чего контршпионскую работу приходилось
перекладывать на военно-революционные комитеты при
городских и областных Совдепах4. Это открывало ог-
ромные возможности для разнообразных злоупотреб-
лений: грабежа и мародерства, сведения личных счетов
под предлогом противодействия разведывательно-ди-
1 Бакулин ВМ. Организация тыла в прифронтовой полосе: Вятская
губерния зимой — летом 1919 года. И Отечественная история. 1997.
№4. С. 156.
2 Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии (1917—1921
гг.): Сборник документов. М.» 1958. С. 217.
3 Известия ВЦИК. 23 февраля 1918 г.
4 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 160.
151
версионной деятельности противника и т.д. В частно-
сти, в Вятской губернии сотрудниками исполкомов до-
пускались «самовольные обыски, конфискации разного
рода имущества»1. По словам историка С.А. Дианова,
почти в каждом информационном бюллетене за 1919—
1920 годы можно обнаружить «факты злоупотребле-
ний и проступков членов исполкомов волостей губер-
нии, сведения о проникновении в исполкомы «шпионов
Колчака» и т.п.»2.
Справедливости ради необходимо признать, что
подобные случаи имели место и среди профессиональ-
ных чекистов. Например, весной — летом 1919 года о
сотруднике ЧК на Восточном фронте Баканове писали,
что он «пьянствует, ведет себя как жандарм, из-за него
люди выходят из партии», а председатель Александро-
Гайской ЧК С.А. Вышкин был арестован своими же кол-
легами за изнасилование и жестокое обращение с аре-
стованными.
Впрочем, Чрезвычайные комиссии всячески стара-
лись воспрепятствовать проникновению в свои ряды
неблагонадежных лиц, некоторые из которых на повер-
ку оказывались белогвардейскими агентами. Так, в кон-
це 1919 года одними только пермскими чекистами за
различные преступления были расстреляны четверо их
сослуживцев, один из которых — за шпионаж3.
* * *
По другую сторону фронта ситуация была диамет-
рально противоположной. В отличие от ВЧК, пронизы-
вавшей всю систему советского государственного управ-
1 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД... С. 116.
2 Дианов С.А. Политический контроль в Пермском крае в 1919—
1929 гг.: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Пермь, 2007. С. 19.
3 Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК... С. 194.
152
ления1, белогвардейская контрразведка была ориентиро-
вана в основном на обеспечение безопасности армии и
правительства от угроз, исходивших «снизу».
Борьба с коррупцией среди высших чиновников,
снижавшей авторитет власти в глазах народа, на во-
енный. контроль не возлагалась. Это была прерогати-
ва МВД, несмотря на то, что именно работники данно-
го министерства в наибольшей степени запятнали себя
злоупотреблением полномочиями. В итоге коррупция в
«белой» Сибири достигла таких масштабов, что даже
взяточничество перестало считаться поводом для от-
странения от должности2.
Контрразведчики предупреждали колчаковских ми-
нистров и военных руководителей о том, что корруп-
ция представляет собой серьезную угрозу безопасности
управленческих структур Сибири и может быть исполь-
зована для организации большевистской пропаганды3.
Однако к этим предупреждениям мало кто прислуши-
вался, и, более того, чиновники стали активно препят-
ствовать работе военного контроля4, почувствовав в нем
опасность.
Попытки преодоления коррумпированности в выс-
ших эшелонах власти оказывались безрезультатны,
лишь вгоняя правительство в кризис. Это не могло не
отразиться на морально-психологической устойчиво-
сти армии и тыла, и без того сильно подорванной че-
редой поражений на фронте. Так, к концу 1919 года ор-
ганы контрразведки были вынуждены констатировать
полную деморализацию действующей армии5, а отноше-
1 Белая книга российских спецслужб. М., 1995. С. 35.
2 Рец А.А. Указ. соч. С. 102.
3 ГАРФ. Ф. 147. Оп. 8. Д. 34. Л. ПО.
4 См.: Сибирский архив. Вып. 1 / Под ред. Н.К. Шестаковой. Ир-
кутск, 2000. С. <47—53.
5 ГАРФ. Ф. 5881. On. 1. Д. 327. Л. 1.
153
ние крестьянского населения к антибольшевистским си-
лам выражалось фразой: «Раньше у красных был непо-
рядок — их гнали, а теперь у белых — их гоним»1. Это
же нашло отражение и в сводках Особых отделов, где
данные о просоветском настроении крестьянства2 ста-
ли появляться заметно чаще, чем раньше.
Это стало поводом для активизации большевистских
агитаторов, численность которых в тылу армии Колчака,
благодаря деятельности Сибирского бюро ЦК РКП(б) в
1919 году, была доведена до 200 человек3. В результате,
согласно докладам начальника белогвардейского Воен-
но-цензурного бюро полковника Н.К. Павловского, «на-
строение тыловых частей неустойчивое ввиду того, что
солдаты кадровых полков живут под сильным давлени-
ем большевистской подпольной пропаганды»4. Фронт
разваливался на глазах, и контрразведка была бессиль-
на это предотвратить.
Итогом сложившейся ситуации стал ряд пораже-
ний Белой армии в декабре 1919-го — январе 1920 года,
что, в конечном счете, привело к полному поражению
антибольшевистских сил. Остатки армии Колчака бе-
жали за границу, а самого Верховного правителя сверг-
ли в результате восстания в Иркутске, а потом расстре-
ляли.
Так закончилась кровопролитная Гражданская война
на Востоке России, давшая немало материала для даль-
нейшего осмысления места и роли спецслужб в систе-
ме военного управления государств с разными социаль-
но-политическими системами, хотя цена получения этой
информации была непомерной.
1 Корнева Е.А. Контрразведка А.В. Колчака... С. 71.
2 РГВА. Ф. 32015. On. 1. Д. 63. Л. 30.
3 Катков Н.Ф. Агитационно-пропагандистская работа... С. 71.
4 РГВА. Ф. 39499. On. 1. Д. 143. Л. 2.
154
2.3. Контрразведывательные органы
противоборствующих сторон
на Южном фронте
Гражданская война в России представляла собой
сложный и многогранный феномен, повлекший разру-
шение ранее существовавшего государственного устрой-
ства, с одной стороны, и целую комбинацию новых со-
циокультурных процессов — с другой. Раскол страны в
условиях образовавшегося вакуума легитимной власти
привел к перерастанию политического конфликта ме-
жду приверженцами большевиков и их противниками
в военное противостояние, ареной которого стала вся
Россия. Это противостояние носило ожесточенный ха-
рактер и реализовывалось в разнообразных формах, од-
ной из которых стал массовый террор по отношению к
идейным врагам, их сторонникам и даже мирному на-
селению, пассивному к вооруженной борьбе.
На современном этапе многие историки придержи-
ваются мнения, что красный террор имел классово-це-
ленаправленную форму, а белый — реваншистско-исте-
роидную. То есть корни террористической деятельности
сторонников антибольшевистского движения лежали в
области психологии и психопатологии белых, в то вре-
мя как такие же действия большевиков, родившись из
«стихийного самосуда толпы рабочих», в ходе Граждан-
ской войны регламентировались политическими уста-
новками правящей партии и правительства1. Последнее
было актуально и для так называемого черного террора
анархистов, обусловленного в основном политико-эко-
номическими мотивами.
Общеизвестно, что одну из немаловажных ролей в
осуществлении красного, белого и даже черного терро-
1 Голдин В.И. Россия в гражданской войне... С. 171.
155
ра сыграли контрразведывательные службы противни-
ков, что было характерно для большинства участников
Гражданской войны практически во всех регионах стра-
ны. Несмотря на это, история участия органов по борьбе
со шпионажем в массовых репрессиях в течение 1918—
1920 годов пока еще не нашла детального отражения в
научной литературе. Постараемся исправить это упу-
щение, рассмотрев террористическую составляющую в
работе контрразведывательных органов противоборст-
вующих сторон на Южном фронте Гражданской войны,
так как именно на этой территории данный вид деятель-
ности осуществлялся всеми без исключения противни-
ками в наибольшем масштабе.
Факты участия контрразведок в белом, красном и
черном терроре хорошо описаны в литературе1, поэтому
не станем на них заостряться. Собственные контрраз-
ведки имели и Вооруженные силы Юга России (ВСЮР),
и Красная Армия, и партизаны под командованием Н.И.
Махно, что облегчает выявление общих тенденций раз-
вития органов по борьбе со шпионажем, предопределив-
ших их превращение в инструмент осуществления ре-
прессивной политики.
* * *
Первые органы профессиональной военной контр-
разведки (военного контроля) появились на Юге России
еще в 1911 году. Они были представлены Киевским и
1 См.: Мельгунов С.П. Красный террор в России: 1918—1923. Бер-
лин, 1924.; Красный террор в годы гражданской войны. По материалам
Особой следственной комиссии. И Вопросы истории. 2001. № 7—10.;
Софинов ПТ. Очерки истории ВЧК. М., I960.; Остряков С.З. Военные
чекисты. М., 1979.; Долгополов Ю.Б. Война без линии фронта. М., 1981.;
Махновщина. / Сост.: С. Шумов, А. Андреев. М., 2005.; ВЧК—ГПУ: до-
кументы и материалы. М., 1995.; Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор
на Северном Кавказе. Владикавказ, 2000. и др.
156
Одесским контрразведывательными отделениями, под-
чинявшимися Главному управлению Генерального шта-
ба русской армии. В годы мировой войны на их основе
были образованы военно-контрольные отделения при
штабах фронтов и армий, действовавших на данной тер-
ритории. Помимо этого в 1916 году на Юге России были
сформированы контрразведывательные пункты Депар-
тамента полиции в Одессе, Николаеве, Новороссийске,
Мариуполе и Батуме1, а также военно-морская контр-
разведка Черноморского флота.
Цель армейского военного контроля заключалась
в «обнаружении, обследовании, разработке и ликвида-
ции [...] всякого рода шпионских организаций и аген-
тов, тайно собирающих сведения о наших вооруженных
силах и вообще всякого рода сведения военного харак-
тера»2. Подобная формулировка свидетельствует об от-
сутствии у контрразведывательных структур функции
преследования политических оппонентов действующей
власти. В 1917 году ситуация коренным образом изме-
нилась.
Февральская революция спровоцировала начало
распада единой системы отечественных правоохрани-
тельных органов. Наиболее губительное влияние она
произвела на службу политического сыска, сущность
работы которой сводилась к противостоянию попыт-
кам насильственного изменения государственного уст-
ройства страны. В России эта служба была представле-
на такими учреждениями, как Департамент полиции и
Отдельный корпус, жандармов, но уже к середине мар-
та 1917 года их филиалы на Юге были ликвидирова-
ны представителями новой власти. В частности, Кубан-
1 Зданович А. А. Отечественная контрразведка... С. 59.
2 Аемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003. С. 525—
526.
157
ское ГЖУ было закрыто, а «жандармы и полиция ра-
зоружены»1.
Устранение этих ведомств из общей системы внут-
ренней безопасности страны привело к передаче их
функций единственному органу государственной безо-
пасности, уцелевшему в революционном хаосе, —
службе военного контроля. Многие местные филиалы
контрразведки были закрыты или разгромлены нарав-
не с жандармскими управлениями (например, по реше-
нию Севастопольского Совдепа был расчленен аппарат
контрразведки Черноморского флота2), но военно-кон-
трольная служба смогла сохраниться организационно.
Несмотря на это, организационное строительст-
во контрразведки ВСЮР, по признанию большинства
специалистов, осуществлялось бессистемно и без ка-
кой-либо формальной преемственности с ранее суще-
ствовавшими органами, развернувшись на основе под-
польных офицерских организаций. Так на территории
Юга России появились контрразведывательные пункты
в Киеве, Харькове, Николаеве, Херсоне, Сухуме и дру-
гих городах региона, выполнявшие также и функции во-
енной разведки3.
Параллельно с ними аналогичную работу выполняли
паспортные пропускные пункты в Новороссийске, Сева-
стополе, Одессе, Керчи, Феодосии и Батуме. Кроме них
контрразведку вела и неправительственная организа-
ция «Азбука», созданная по инициативе В.В. Шульгина
и практически неподконтрольная военным и граждан-
ским властям Белого движения4. В дальнейшем разно-
1 Революционное движение в России после свержения самодержа-
вия. М., 1957. С. 271.
2 Устинов С.М. Записки начальника контрразведки. Берлин, 1923.
С. 26.
3 РГВА. Ф. 40238. On. 1. Д. 1. Л. 55.
* Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка)... С. 131.
158
образные независимые контрразведки стали создавать-
ся практически во всех воинских частях и населенных
пунктах. К примеру, «в Новороссийске контрразведкою
называлось сразу несколько учреждений. [...] Где конча-
лось одно и начиналось другое учреждение, сказать не
берусь: тут все переплелось и перемешалось»1.
По мнению Н.С. Кирмеля, «появление многочислен-
ных, не контролируемых верховной властью спецслужб,
доставляло немало проблем белогвардейскому командо-
ванию. Действуя лишь по указанию своего непосредст-
венного начальства «самостийные» контрразведки на-
рушали законность»2.
Это понимали и сами лидеры антибольшевистско-
го движения, согласно докладам которых «мешая друг
другу, все эти учреждения препятствуют порядку и про-
цветанию. Они подрывают авторитет как власти, так и
военных»3, «борьба с самочинными контрразведчиками
должна быть беспощадной, так как ничто так не подры-
вает авторитет Добровольческой армии, как беззакон-
ные действия этих самочинных органов власти»4.
Попытки ограничения полномочий контрразведы-
вательных служб ВСЮР были предприняты П.Н. Вран-
гелем. Контршпионским ведомствам вменялось в обя-
занность «сообщать без промедления прокурорскому
надзору военного или военно-морского ведомств — в
прифронтовой полосе и гражданского ведомства в ты-
ловом районе — а) о приступе к дознанию и б) о вся-
ком заключении под стражу и об освобождении из-под
таковой». Однако оказалось уже слишком поздно — ан-
’ Виллиам Г.Я. Побежденные И Архив русской революции. Т. 7.
М„ 1991. С. 232.
2 Кирмель Н.С. Деятельность контрразведывательных органов...
С. 23.
3 Бортневский В.Г. Белая разведка и контрразведка... С. 95.
4 РГВА. Ф. 39660. On. 1. Д. 236. Ал. 24—24об.
159
тиболыпевистским властям не удалось обуздать вышед-
шую из-под контроля контрразведку.
Таким образом, децентрализация военно-контроль-
ных органов повлекла за собой рост репрессивной со-
ставляющей в их работе. Общее мнение о военно-кон-
трольной службе выразил министр внутренних дел бе-
логвардейского правительства А.А. Хвостов: «Институт
контрразведки в том виде, в каком он ныне существу-
ет в Добровольческой армии, совершенно не достигает
своей цели. Он терроризирует тех, на кого Доброволь-
ческая армия могла опереться, и недостаточно энер-
гично, если не сказать более, занимается своим пря-
мым делом — поиском коммунистов»1. С этим нельзя
не согласиться, учитывая, что предоставляемые контр-
разведчиками сведения носили самый общий характер
и почти не давали фактической информации о действи-
ях агентуры противника2.
* * *
Схожая ситуация наблюдалась и в РСФСР. Придя
к власти, большевистское руководство не имело четко
разработанного плана реорганизации контрразведыва-
тельных структур, поэтому реформирование данного ве-
домства было по большей части обусловлено субъектив-
ными взглядами на него представителей новой власти.
В итоге весной 1918 года в РСФСР было создано сра-
зу несколько контрразведывательных служб под эгидой
Народного комиссариата по военным делам, Высшего
военного совета и Всероссийского Главного штаба3. Эти
органы во многом были построены на основе и по прин-
1 Бортневский В.Г Белая разведка и контрразведка... С. 96.
2 См.: РГВА. Ф. 39749. On. 1. Д. 1. Ал. 1—10.
3 Военные контрразведчики. М., 1978. С. 27—30.
160
ципам дореволюционных учреждений, поэтому не при-
нимали активного участия в «красном» терроре.
В сентябре 1918 года после образования Революци-
онного военного совета республики1 эти службы были
объединены в Военный контроль РВСР. Несмотря на то,
что цель данного органа заключалась лишь в «обнару-
жении и пресечении деятельности иностранных воен-
ных шпионов, а также организаций и лиц, деятельность
которых, преследуя враждебные интересы иностранных
государств, направляется во вред военным интересам
России», Военный контроль на Южном фронте имел и
некоторые репрессивные функции. В частности, на него
возлагалась слежка за военными специалистами, с тем
чтобы «в случае измены или предательства со стороны
кого-либо из этих подчиненных должны быть немедлен-
но приняты меры к аресту членов его семьи»2.
Отчасти это могло быть связано с циркулярным
письмом Центрального комитета партии большевиков,
содержавшим следующее постановление: «Нужно же-
лезной рукой заставить командный состав, высший и
низший, выполнять боевые приказы ценою каких угод-
но средств. Не нужно останавливаться ни перед какими
жертвами для достижения тех высоких задач, которые
сейчас возложены на Красную Армию в особенности на
Южном фронте. Красный террор сейчас обязательнее,
чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Юж-
ном фронте — не только против прямых изменников и
саботажников, но и против всех трусов, шкурников, по-
пустителей и укрывателей. Ни одно преступление про-
тив дисциплины и революционного воинского духа не
должно оставаться безнаказанным»3. Тем не менее мас-
1 РГВА. Ф. 38988. On. 1. Д. 2. Л. 75.
2 Критский М. Красная Армия на Южном фронте // Архив русской
революции. Т. 18. М.» 1993. С. 270.
3 Долгополов Ю. Б. Война без линии фронта. М.» 1981. С. 57.
161
штабы данной деятельности были сравнительно невели-
ки. Перелом произошел в конце 1918 года, когда члены
Президиума ВЧК инициировали кампанию по дискре-
дитации Военконтроля и передаче его функций регио-
нальным Чрезвычайным комиссиям.
Для урегулирования возникшего конфликта на Юж-
ный фронт была направлена специальная комиссия во
главе с М.Я. Лацисом1, в результате работы которой был
сделан вывод о низкой эффективности местного отдела
контрразведки РВСР2 и необходимости его объединения
с армейскими и фронтовыми ЧК для повышения каче-
ства контршпионских мероприятий. Тем не менее исто-
рик А.А. Зданович доказал, что эксперимент по слия-
нию этих учреждений на Юге России был проведен с
серьезными ошибками и недостатками, поэтому выра-
ботанные в его ходе формы и методы реорганизации не
отвечали объективным потребностям военно-контроль-
ной службы3.
Несмотря на протесты начальника контрразвед-
ки Южного фронта Е.А. Трифонова и многих вид-
ных сотрудников РВСР, после долгих ведомственных
споров в начале февраля 1919 года было утвержде-
но «Положение об Особых отделах при ВЧК», зада-
ча которых сводилась к «борьбе контрреволюцией и
шпионажем в армии и на флоте». В структуре Особых
отделов были организованы так называемые тройки,
обладавшие правом вынесения внесудебных решений
(вплоть до расстрела)4. При этом Особые отделы на
1 РГВА. Ф. 24394. On. 1. Д. 2. Л. 115.
2 РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 321.
3 См.: Зданович А.А. Как Л.Д. Троцкий и Реввоенсовет Республи-
ки «потеряли» контрразведку». // Военно-исторический журнал. 1996.
№3. С. 68-69.
4 Лубянка: Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—КГБ.
1917-1991. Справочник. М., 2003. С. 330, 332.
162
Южном фронте «действовали без всякой связи меж-
ду собой»1.
К тому же после создания Особотделов в феврале
1919 года в РСФСР была ликвидирована контрольно-ре-
визионная коллегия, осуществлявшая контроль над дея-
тельностью органов ВЧК с ноября 1918 года2. Как след-
ствие масштабы их репрессивной деятельности были
неподконтрольны центральной администрации, что и
повлекло за собой развертывание широкой волны крас-
ного террора на Юге России.
* * *
Изучение истории участия контрразведывательных
служб противоборствующих сторон в массовом терроре
было бы неполным без рассмотрения деятельности ор-
ганов военной контрразведки партизан-махновцев. Не-
смотря на то, что сторонники Н.И. Махно были против
создания ЧК, ассоциировавшихся с дореволюционны-
ми охранными отделениями3, они оказались вынуждены
сформировать собственные органы безопасности.
Этот шаг стал своеобразным подтверждением тези-
са начальника контрразведки Петроградского военного
округа Н.Д. Миронова о том, что «ни один режим —
от самодержавного до анархического — не может не
заботиться о самосохранении»4. Однако отсутствие у
руководителей движения четких представлений о со-
временных организационных формах борьбы со шпио-
нажем способствовало превращению контрразведки в
1 Зданович А.А. Отечественная контрразведка... С. 167.
2 Маймексулов А. Н., Рогожин А. И., Сташис В. В. Указ. соч. С. 115.
3 РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 5. Л. 282.
4 Дело генерала Л.Г. Корнилова: Материалы Чрезвычайной комис-
сии по расследованию дела о бывшем Верховном главнокомандующем ге-
нерале Л. Г. Корнилове и его соучастниках. В 2 т. Т. 2. М., 2003. С. 249.
163
практически независимый орган, не контролируемый ру-
ководством.
Структура повстанческой контршпионской службы
была предельно проста — руководство ей осуществлял
оперативный отдел штаба повстанческой армии, а ме-
стные КРО находились при штабах отдельных воинских
частей и в занятых городах. Военно-контрольная служ-
ба делилась на тыловую и полевую контрразведки, в за-
дачи которой входило выполнение контрольно-пропуск-
ных функций в занятых махновцами районах1.
Помимо военной контрразведки существовало гра-
жданское отделение одноименной службы, выполнявшее
функции политического сыска. Данная организация не
была замечена в широком применении репрессий, но,
по признанию самого Махно, этому органу были даны
почти неограниченные полномочия на захваченных тер-
риториях2. А поскольку «политические заговоры на вос-
стание разоблачались в своем большинстве прежде, чем
они созревали»3, можно с уверенностью говорить о ре-
гулярных чистках, проводившихся ее сотрудниками в
рядах махновцев.
При этом помощь в обнаружении заговорщиков ока-
зывали не только и не столько штатные агенты, сколько
добровольцы, не получавшие жалованья за свои доне-
сения и работавшие «скорее по призванию». Основную
массу таких помощников составляли старики, женщи-
ны и дети от 14 до 15 лет4. Что же до военной контр-
разведки, то, по воспоминаниям лидеров анархического
движения, ее осведомителем был каждый десятый боец
в армии Н.И. Махно.
1 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно. Киев, 1993. С. 213.
2 Шубин А. Анархия — мать порядка. М., 2005. С. 272.
3 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Указ. соч. С. 349.
4 Кубанин М. Махновщина // Махновщина. / Сост.: С. Шумов, А.
Андреев. М., 2005. С. 160.
164
Создание столь обширной агентурной сети свиде-
тельствует о наличии у основателей военно-контроль-
ной службы определенных познаний о принципах ра-
боты соответствующих учреждений. Отчасти это под-
тверждается М. Кубаниным, по свидетельству которого
в архивных документах ВЦИК содержатся сведения об
организации А. Черняком (одним из наиболее актив-
ных махновских контрразведчиков) органов по борьбе
со шпионажем на Юго-Западном фронте еще в начале
1918 года. А сторонники Черняка, прибывшие в распо-
ряжение Н.И. Махно, «имели до того большой стаж в
области контрразведки»1. Последнее утверждение вы-
зывает некоторые сомнения, поскольку исследователь
выдвигает его без каких-либо ссылок на источники, но
факты косвенно подтверждают правоту автора.
Созданная при участии А. Черняка, Я. Глагзона и
К. Ковалевича контрразведка не была механически ско-
пирована ни с Особых отделов, ни с белогвардейских
контршпионских ведомств, а скорее представляла собой
творчески переработанный вариант военно-контроль-
ной службы Российской империи, адаптированный к ус-
ловиям партизанской войны. Однако в любом случае на
начальном этапе развития движения Н.И. Махно, когда
закладывались основы контрразведывательной службы,
органы по борьбе со шпионажем не испытывали влия-
ния указанных лиц.
Первые контршпионские операции были проведены
махновцами еще в 1918 году в период немецкой интер-
венции на Украине и имели антигерманскую направлен-
ность. Именно к этому периоду относится начало тер-
рора по отношению к мирному населению, поскольку
гражданские немцы стали расстреливаться махновцами
по обвинению в шпионаже наравне с выявленными во-
енными агентами. Отчасти для выполнения этого вида
! Кубанин М. Махновщина. С. 204
165
деятельности контрразведка была превращена в орган
внесудебной юстиции, самостоятельно проводивший
следствие, выносивший приговоры и приводивший их
в исполнение1. Так военный контроль стал полностью
автономным.
Несмотря на то, что в 1919 году было принято реше-
ние о создании комиссии «в целях разъяснения и ула-
живания всякого рода нареканий и недоразумений, с од-
ной стороны, и контрразведывательными органами, с
другой», местные отделения военно-контрольной служ-
бы, например в Мариуполе и Бердянске, оказались абсо-
лютно независимы, получив почти неограниченные пол-
номочия. Для утверждения смертного приговора, выне-
сенного контрразведкой, требовалось лишь одобрение
соответствующих действий командиром воинской час-
ти махновской армии. При этом попустительство само-
го Н.И. Махно, нередко поощрявшего террористические
акции по отношению к офицерам ВСЮР, «буржуям» и
сотрудникам деникинских спецслужб, а в каждом крас-
ноармейце видевшего шпиона2, во многом благоприят-
ствовало развертыванию «черного» террора. По свиде-
тельству очевидцев, в анархической контрразведке до-
пускались «расстрелы, избиения совершенно невинных
людей», и она «была ужасом» даже для сторонников
Махно3.
* * *
Ошибки, допущенные в процессе оформления орга-
низационно-штатной структуры военно-политических
контрразведок противоборствующих сторон спровоци-
1 Андриенко И. Секретные службы махновской армии. И Режим
доступа: www.chv.cv.ua/04-l 1-26/7l.html
2 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Указ. соч. С. 121.
3 Кубанин М. Махновщина... С. 113.
166
ровали их трансформацию из контршпионского в тер-
рористическое учреждение. Другой важной причиной
такого превращения были особенности кадровой по-
литики противников при комплектовании данных уч-
реждений.
Трансформация службы военной контрразведки в
военно-политическую требовала привлечения к веде-
нию данной деятельности как специалистов по борьбе
со шпионажем, так и опытных работников политической
полиции. Однако многие лидеры антибольшевистского
движения на Юге России, среди которых был и А.И. Де-
никин, не доверяли бывшим жандармам и старались не
привлекать их на службу1.
В органы контрразведки стали проникать авантюри-
сты и мошенники, не имевшие ни опыта агентурной ра-
боты, ни устойчивых моральных принципов. Они шли в
контрразведку с целью наживы и грабежа, часто зани-
маясь фабрикацией дел, вымогательством, хищением де-
нежных средств и реквизициями у местного населения,
нередко сопровождавшимися расстрелами2.
При этом оплата услуг контрразведчиков не соот-
ветствовала сложности их работы, а постоянные за-
держки выплат жалованья привели к тотальному уходу
опытных контршпионских работников со службы.
Редким исключением в этом отношении были орга-
ны военного управления на Черноморском побережье
Кубани, где «на кадровые должности были назначены
опытные чины прежней жандармерии и полиции»3. Но
даже несмотря на это, «то, что творилось в застенках
1 Глобачев К.И. Правда о русской революции. Воспоминания быв-
шего начальника Петроградского охранного отделения. // Вопросы ис-
тории. 2002. №10. С. 70.
2 Кирмель Н.С. Деятельность контрразведывательных органов...
С. 46—47.
3 Воронович Н.В. Меж двух огней. И Архив русской революции. Т. 7.
М., 1991. С. 102.
167
контрразведки Новороссийска, напоминало самые мрач-
ные времена Средневековья»1.
Воспоминания участников антибольшевистской
борьбы на Юге России полны весьма нелестных отзывов
о работе контрразведывательных служб ВСЮР. В част-
ности, вот мнение В.В. Шульгина: «Про «контрразведку»
я не могу рассказать многого... Я не был в достаточном
курсе дела. Но общее у меня сложилось впечатление,
что если бы ее совсем не было в Добровольческой] Ар-
мии, то было бы лучше», «контрразведка быстро оброс-
ла маньяками, мошенниками и бандитами, среди кото-
рых большевистские агенты плавали, как у себя дома.
Порядочные люди попадали в контрразведку не густо»2.
По словам П.Н. Врангеля, «произвол и злоупотребления
чинов государственной стражи, многочисленных орга-
нов контрразведки и уголовно-розыскного дела стали
обычным явлением».
А вот какую характеристику сотрудникам крымских
органов по борьбе со шпионажем дал генерал Я.А. Сла-
щов: «Полковник Кирпичников, личность крайне тем-
ная, так же темно был убит за каким-то темным делом
темными личностями из белых же. Полковник Астра-
ханцев, личность тоже достаточно темная, в момент
одесской эвакуации уехал из Крыма с казенными день-
гами будто бы в Новороссийск с докладом, а на самом
деле, скупив валюту, бежал за границу»3. Г.Я. Виллиам
был еще резче: «деникинская контрразведка представ-
ляла собой [...] что-то ни с чем несообразное, дикое,
бесчестное, пьяное, беспутное»4.
С последним нельзя не согласиться, учитывая, что
пьянство действительно было сильно развито среди
1 Виллиам Г.Я. Побежденные... С. 233.
2 ГАРФ. Ф. 5974. On. 1. Д. 18. Л. 259.
3 Гражданская война в России: оборона Крыма. М., 2003. С. 120.
4 Виллиам Г. Я. Побежденные... С. 232.
168
работников военного контроля, а их методы дознания
трудно назвать гуманными. К примеру, согласно мемуа-
рам члена Сочинского Окружного исполкома Н.В. Во-
роновича, при попытке предотвращения делегатского
съезда крестьян Черноморской губернии деникинские
борцы со шпионажем применяли весьма своеобразные
средства получения информации: «Один делегат Ново-
российского и два делегата Сочинского округов были
арестованы чинами контрразведки и подверглись жес-
токой порке шомполами, так как отказались выдать име-
на организаторов съезда и назвать деревню, в которой
он был назначен»1.
Ввиду приведенных фактов в августе 1919 года о ра-
боте контрразведки был сделан неутешительный вывод:
«Личный состав в большинстве случаев был совершен-
но несоответствующий, теперь начинает улучшаться, но
и сейчас имеет много совершенно неподготовленных к
работе в контрразведке»2.
Мало того, нередко сотрудники военно-контрольной
службы оказывались советскими шпионами. К примеру,
это было актуально для контрразведывательных орга-
нов антибольшевистского движения на Кубани: «Ком-
мунисты, под видом мелких агентов контрразведки, го-
сударственной стражи и поставщиков интендантства,
проникли во все штабы и знали все секреты Добрар-
мии, информируя своих московских товарищей о всем
происходящем в тылу и прифронтовой полосе. В этом я
имел возможность убедиться летом 1920 года во время
моего кратковременного пребывания в занятом боль-
шевиками Сочи, где один из таких агентов смеясь рас-
сказывал мне, как он служил в Добровольческой контр-
разведке, благодаря чему имел возможность подробно
1 Воронович Н.В. Указ. соч. С. 110.
2 РГВА. Ф. 39660. On. 1. Д. 236. Л. 1.
169
сообщать о составе, численности и расположении Де-
никинских войск»1.
Мариупольский чекист Кокута устроился на работу
в военный контроль ВСЮР в качестве фотографа, что
позволяло ему снабжать советских «особистов» фото-
графиями вражеских агентов. Благодаря его деятельно-
сти было раскрыто более 60 шпионов и диверсантов2.
Как говорится, комментарии излишни.
♦ ♦ ♦
Что касается сотрудников советских Особых отде-
лов на Юге, то, по словам М.Я. Лациса, там служили
«чекисты, которых выбрасывали из центрального аппа-
рата ВЧК как малоспособных и малонадежных»3. К то-
му же после объединения подразделений Военконтро-
ля с Чрезвычайными комиссиями из образованных ор-
ганов были исключены «примазавшиеся элементы»4 — в
основном опытные военспецы.
Штаты ЧК формировались преимущественно по
классовому принципу с категорическим отрицанием пре-
емственности кадров прежних спецслужб, а главным тре-
бованием, предъявляемым к сотрудникам, была партий-
ная благонадежность, а не профессионализм5. Например,
начальниками армейских Особых отделов на Юге были:
Б.А. Бреслав (большевик с 1907 года), Н.А. Скрыпник
(большевик с 1897 года), С.Е. Богров (большевик с 1901
года), В.Н. Манцев (большевик с 1906 года), К.И. Ландер
(большевик с 1905 года) и др.6
1 Воронович Н.В. Указ. соч. С. 108.
2 Маймексулов Л.Н., Рогожин А.И., Сташис В.В. Указ. соч. С. 154—
155.
3 банковская О.М. Указ. соч. С. 175.
4 бофинов П.Г. Очерки истории ВЧК. М., 1960. С. 166—167.
3 банковская О.М. Указ. соч. С. 100.
6 Военные контрразведчики. М., 1978. С. 39.; Энциклопедия сек-
ретных служб России. М„ 2004. С. 596, 614.
170
По словам О.М. Санковской, «чекисты отказались
от дальнейшего использования многих опытных уже
контрразведчиков. В связи с этим нарушалась преемст-
венность, в том числе и в использовании специфических
методов и тактических приемов борьбы со шпионажем.
Данное обстоятельство не лучшим образом сказалось
на эффективности противодействия белогвардейским
и иностранным спецслужбам. Контрразведка, как пра-
вильно организованная и сориентированная система ра-
боты, основанная, прежде всего, на активном примене-
нии агентурных методов, отошла на задний план»1.
Это подтверждалось и самими чекистами, по вос-
поминаниям которых, «работа особого отдела строи-
лась вначале главным образом на устных заявлениях да
на письмах трудящихся»2. К тому же получение инфор-
мации о работе вражеской агентуры в Красной Армии
было затруднено и объективными факторами — перлю-
страция корреспонденции после создания Особых отде-
лов осталась в компетенции РВСР, поскольку ее веде-
ние регулировалось «Положением о военной цензуре»
от 23 декабря 1918 года3. А отсутствие четкого взаи-
модействия между региональными отделениями ВЧК и
Реввоенсовета ограничивало возможности «особистов»
в области контрразведывательной работы. К слову, бе-
логвардейские спецслужбы на Юге России таких про-
блем не испытывали, так как цензурный контроль на-
ходился в ведении контрразведки ВСЮР4.
Важным являлся и вопрос об уровне подготовки
чекистов. До июля 1919 года инструкторские курсы при
ВЧК обучали будущих работников комиссий всего за 3 не-
1 Санковская О.М. Указ. соч. С. 47.
2 Фомин Ф.Т. Записки старого чекиста. М.» 1964. С. 37.
3 РГВА. Ф. 4. Оп. 3. Д. 49. Ал. 264об—265.
4 РГВА. Ф. 39457. On. 1. Д. 343. Ал. 47, 61.
171
дели, а контрразведка отсутствовала в учебном плане до
окончания Гражданской войны. При этом штатная чис-
ленность Особых отделов постоянно повышалась, и они
испытывали дефицит опытных сотрудников. К примеру,
кадровый состав Особого отдела армии за годы Граж-
данской войны вырос с 32 до 67 человек, что вынужда-
ло чекистское руководство прибегать к методу партий-
ных мобилизаций для укомплектования отделов соглас-
но штатам1. Схожие проблемы испытывали не только
чекисты Юга России, но даже их столичные коллеги2.
В результате, по утверждению делегатов съезда на-
чальников Особых отделов, прошедшего в декабре 1919
года, в чекистские органы в армии и на флоте попали
люди, не способные в них работать3. Отсутствие у них
знаний и опыта в области агентурной деятельности при-
вело к использованию в повседневной работе единст-
венного доступного им метода выявления и пресечения
преступлений — репрессий.
* * *
Подобная ситуация наблюдалась и в контрразве-
дывательных органах повстанческой армии Н.И. Мах-
но. Сотрудники службы по борьбе со шпионажем на-
бирались согласно их политическим воззрениям, а не
опыту соответствующей работы. К тому же должно-
сти начальников военно-контрольных учреждений
были выборными: так, на службе в контрразведке
оказались токарь Л. Голик, кузнец Н. Воробьев, парик-
махер М. Чередняк, рабочий Ф. Глущенко, крестьянин
Г. Василевский и др.
1 Велидов А.С. Коммунистическая партия — организатор и руко-
водитель ВЧК (1917—1920 гг.). М., 1967. С. 167-168.
2 См.: РГВА. Ф. 33. Оп. 12. Д. 5. Ал. 40—45.
3 банковская О.М. Указ. соч. С. 95.
172
Однако такие исследователи, как В. Азаров, полага-
ют, что эти лица обладали определенными познаниями
в области контрразведывательной работы, полученными
в период их участия в дореволюционном анархическом
терроре, апеллируя к наличию в махновщине террори-
стическо-экспроприаторских традиций1. То есть сведе-
ние контрразведывательной деятельности в рядах пов-
станцев к физическому устранению вражеских агентов
и реквизициям денежных средств у буржуазии вовсе не
требовало наличия у сотрудников военно-контрольных
органов глубоких познаний в сфере агентурной работы.
Контрразведчикам-анархистам было достаточно владеть
простейшими навыками обнаружения и выявления идео-
логических противников Н.И. Махно. По свидетельству
бессменного начальника штаба махновцев В.Ф. Белаша,
контрразведке оставалось только аккуратно выполнять
любые поручения батьки2.
Именно подобное отношение к контрразведыватель-
ным органам позволило привлекать к столь важной дея-
тельности упомянутых лиц, которых украинский иссле-
дователь В.Н. Чоп называл «личностями социального
дна». Эти люди не имели ни малейшего представления
о тонкостях агентурной и контрразведывательной рабо-
ты и, обладая беспрецедентно широкими полномочия-
ми, сосредоточились не на противодействии шпионажу
и диверсиям, а на грабеже.
К тому же сотрудникам контрразведки часто при-
ходилось выполнять задачи, никак не связанные с их
обязанностями: организовывать диверсионные акты в
тылу противника, закупать медикаменты для армии и
т.д. В остальном работа КРО по большей части своди-
лась к насильственным действиям по отношению как
1 Тепер И. Махно. От «единого анархизма» к стопам румынского
короля. М.» 1924. С. 50.
2 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Указ. соч. С. 331.
173
к прямым противникам, так и к местному населению.
В таких условиях вряд ли можно говорить о системати-
ческой борьбе с вражеским шпионажем.
Одним из редких случаев исполнения контрраз-
ведчиками-анархистами своих непосредственных задач
являлся арест и расстрел коммуниста Е. Полонского и
нескольких его сообщников, готовивших покушение на
Н.И. Махно1. Вот как это случай описан в документах
партизанского военного контроля: «По постановлению
военно-полевой контрразведки, утвержденному коман-
дирами Донецкого и 3-го Екатеринославского корпусов,
расстреляны приехавшие под видом болезни из Никопо-
ля: 1) командир 3-го Крымского повстанческого полка,
ныне Стального кавалерийского, Полонский; 2) быв-
ший большевистский инспектор, засевший в упомяну-
тый полк и разлагающий движение, адъютант Полон-
ского, подпоручик Семенченко; 3) бывший председатель
трибунала при Екатеринославском полку Вайнер и 4) со-
жительница Полонского — актриса, взявшая на себя от-
равить батьку Махно. Основание расстрела: протокол
контрразведки от 2 декабря 4 часа дня 1919 года»2.
Немаловажно, что исполнение приговора прошло
в форме ночного убийства, а это, безусловно, не доба-
вило контрразведчикам популярности. Подобные ак-
ции обычно угнетающе действуют на войска и населе-
ние, внушая страх и недоверие к органам безопасности,
а значит, лишая их поддержки агентов-добровольцев.
Профессиональные работники военного контроля, ко-
нечно, учли бы эту ошибку, но таких сотрудников в рас-
поряжении Н.И. Махно попросту не было. В результа-
те негативный опыт «дела Полонского» был повторен в
ноябре 1920 года, когда контрразведкой были расстре-
ляны семеро чекистов под руководством Ф. Мартыно-
1 Руднев В.В. Махновщина. Харьков, 1928. С. 55.
2 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Указ. соч. С. 363.
174
ва, посланные из Харькова с целью «разложить махнов-
щину изнутри, а в случае неудачи — террористическими
актами снять отдельных ее руководителей»1.
При этом, по данным О.И. Капчинского, в рядах сто-
ронников Н.И. Махно в течение 1919 и 1920 годов дей-
ствовали по меньшей мере 2 глубоко законспирирован-
ных советских агента: М. Спектор (Бойченко) и П. Си-
доров-Шестеркин. Оба не были обнаружены органами
безопасности анархистов и сыграли немаловажную роль
в конечном разгроме партизанского движения. Так не-
профессионализм контрразведчиков и скатывание к
«черному» террору оказались одной из причин пора-
жения махновцев.
* * *
Немаловажную роль в нарастании репрессивной со-
ставляющей в работе контрразведок сыграла и психоло-
гическая подоплека данного вида деятельности.
В частности, многие работники местных ЧК отлича-
лись мессианским самосознанием: «У нас новая мораль.
Наша гуманность абсолютна, ибо в ее основе славные
идеалы разрушения всякого насилия и гнета. Нам все
дозволено, ибо мы первые в мире подняли меч не ради
закрепощения и подавления, но во имя всеобщей сво-
боды и освобождения от рабства»2. Такая точка зрения
далеко не одобрялась чекистским руководством. К при-
меру, вот высказывание М.Я. Лациса по данному поводу:
«Как бы честен ни был человек и каким бы кристально
чистым сердцем он ни обладал, работа Чрезвычайных
комиссий, производящаяся при почти неограниченных
правах и протекавшая в условиях, исключительно дей-
1 Белаш А.В., Белаш В.Ф. Указ. соч. С. 487.
2 Санковская О.М. Указ. соч. С. 162.
175
ствующих на нервную систему, дает себя знать»1. Ощу-
щение безнаказанности открывало в чекистах низмен-
ные стороны натуры, поэтому к мирному населению в
годы Гражданской войны ими часто применялись жес-
токие карательные меры.
Схожие проблемы испытывали и контрразведчики в
белогвардейском лагере: усталость от мировой войны,
бытовая изнанка боевого героизма и внутренние проти-
воречия антибольшевистского лагеря выразились в так
называемом белом терроре на Юге2. Кроме того, свою
роль сыграло и желание отомстить большевикам и мах-
новцам за расстрелы своих сослуживцев.. К примеру, в
одной только Одессе летом 1919 года «за службу в доб-
ровольческой контрразведке» были казнены 7 человек3.
По словам историка Н.А. Почешхова, «для многих оп-
ределяющим стал принцип «кровь за кровь», «око за
око». [...] Достаточно было произвести плохое впечат-
ление на офицера, агента контрразведки, какого-нибудь
члена государственной стражи, как судьба этого челове-
ка была решена»4.
1 Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. М.» 1920.
С. 11—12.
2 Голдин В.И. Россия в гражданской войне... С. 171.
3 Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Осо-
бой следственной комиссии. // Вопросы истории. 2001. № 10. С. 14—
15.
4 Почешхов Н.А. Социально-экономические и военно-политиче-
ские проблемы в Северо-западных районах Юга Европейской России
в период Гражданской войны (1917—1921 гг.): Автореф. дисс. ... докт.
ист. наук. Ростов-на-Дону, 2006. С. 41.
Заключение
События 1917 года разделили не только российское
общество и государство, но и внесли раскол в каждый
конкретный элемент этих структур. Как следствие рево-
люционные потрясения открыли новую страницу в ис-
тории отечественных органов государственной безопас-
ности.
Даже поверхностное сравнение спецслужб России
до и после 1917 года демонстрирует серьезные разли-
чия, а при их детальном сопоставлении напрашивает-
ся вывод о коренной внутренней и внешней перестрой-
ке силовых ведомств по борьбе со шпионажем. Главный
вопрос в данном случае состоит в том, оказала ли эта
реорганизация позитивное или негативное влияние на
отечественные органы госбезопасности.
Проведенное исследование позволяет прийти к за-
ключению, что раскол страны на несколько противо-
борствующих лагерей, каждый из которых представлял
собой самодостаточный военно-политический конст-
рукт, дал спецслужбам возможность на практике про-
верить эффективность различных методов и средств
противодействия агентурной разведке. То есть проти-
востояние контрразведывательных органов антиболь-
шевистского движения и советской власти представ-
ляло собой не что иное, как борьбу конкурирующих
между собой тенденций развития контршпионских ве-
домств, в различной степени реализованных по разные
стороны фронта.
177
При этом важно отметить, что военно-контрольные
службы красных и белых были качественно новыми ор-
ганами государственной безопасности, объединявшими
в себе функции политического сыска и контрразведки,
что оказало влияние на их основные элементы: орга-
низационно-штатную структуру, нормативно-правовую
базу и кадровый состав.
Формирование подобных ведомств являлось пер-
вым шагом на пути создания единого органа внутрен-
ней безопасности, объединяющего в себе функции сразу
нескольких ведомств, что позволяет производить дивер-
сифицированную агентурную работу по поддержанию в
стране стабильного государственного и общественного
устройства.
Исходя из этого период революций и Гражданской
войны можно счесть вполне позитивным для развития
российской службы военной контрразведки благодаря
сделанным в эти годы шагам по превращению сущест-
вовавших специальных служб в более сложные образо-
вания, органично встроенные в отечественную систему
государственного управления.
Созданные после 1920 года органы госбезопасности
являлись логическим продолжением предшествующих
спецслужб и отличались достаточно высокой степенью
эффективности.
Список сокращений
ВВП — Всероссийское Временное правительство
ВВС — Высший военный совет
ВГШ — Всероссийский Главный штаб
ВК (Военконтроль) — Военный контроль
ВКП — Военно-контрольный пункт
ВПСО — Временное правительство Северной области
ВРБ — Военно-регистрационное бюро
ВРК — Военно-революционный комитет
ВРС — Военно-регистрационная служба
ВСО — Военно-статистический отдел
ВСЮР — Вооруженные силы Юга России
ВУСО — Верховное управление Северной области
ВЦИК — Всероссийский уентральный исполнительный ко-
митет
ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия
ГЖУ — Губернское жандармское управление
ГУГШ — Главное управление Генерального штаба
ДП — Департамент полиции
Комуч — Комитет членов Учредительного собрания
КРБ — Контрразведывательное бюро
КРО — Контрразведывательное отделение
КРП — Контрразведывательный пункт
МВД — Министерство внутренних дел
МГШ — Морской Генеральный штаб
Наркомвоен — Народный комиссариат по военным делам
ОБШ — Отделение по борьбе со шпионством
ОВК — Отдел военного контроля
ОКЖ — Отдельный корпус жандармов
179
Петросовет — Петроградский Совет рабочих и солдатских
депутатов
РВСР — Революционный военный совет республики
РКП(б) — Российская коммунистическая партия (больше-
виков)
РСДРП(б) — Российская социал-демократическая рабочая
партия (большевиков)
РСФСР — Российская Советская Федеративная Социали-
стическая Республика
СВК — Союзный военный контроль
СибОС — Сибирский областной совет.
Совет РСД (Совдеп) — Совет рабочих и солдатских депу-
татов
ТВД — театр военных действий
ЦК — Центральный комитет
ЧК — Чрезвычайная комиссия
Именной указатель
Аверченко Т.Д. — из крестьян, в марте 1917 года всту-
пил в партию большевиков. В сентябре 1917 года избран членом
Мурманского Совета рабочих и солдатских депутатов, пред-
седателем Мурманского ревкома.
Аладьин А.Ф. — общественный и политический деятель,
депутат 1 Государственной думы, корреспондент газет «Бир-
жевые ведомости» и «Новое время». В годы 1-й мировой вой-
ны получил звание лейтенанта британской армии. После Фев-
ральской революции назначен консультантом Ставки, участ-
ник Корниловского мятежа. Примкнул к антибольшевистскому
движению, затем эмигрировал.
Алексеев М.Н. — военный деятель, генерал-адъютант.
Начальник штаба Юго-Западного фронта, командующий Се-
веро-Западным фронтом, начальник штаба Верховного Глав-
нокомандующего. В 1917 году — Верховный главнокомандующий.
Участник антибольшевистской борьбы на Юге России. Умер в
1918 году в Екатеринодаре.
Антонов П.П. — писарь комендантской команды, член во-
енной организации, готовившей восстание в Мурманске. Аре-
стован контрразведкой в декабре 1919 года.
Аралов С.И. — военный и политический деятель, больше-
вик с 1918 года. Участник 1-й мировой войны. В годы Граждан-
ской войны — военный комиссар полевого штаба РВСР, началь-
ник Разведуправления РВСР. В дальнейшем — член Реввоенсове-
та 12-й и 14-й армий.
Арнольдов В.Н. — подполковник, участник 1-й мировой
войны, помощник начальника отделения генерал-квартирмей-
стера штаба Юго-Западного фронта. В годы Гражданской вой-
181
ны — сотрудник штаба войск Новороссийской области (ВСЮР),
в дальнейшем — начальник Центрального разведывательного
пункта при штабе войск Новороссийской области в Одессе.
Асмус Н.И. — из рабочих, поручик. Большевик, участник
трех российских революций. Делегат I Всероссийского Съез-
да Советов. После октября 1917 года — комиссар и начальник
КРО Петроградского военного округа.
Батюшин Н.С. — из дворян, генерал-майор, участник 1-й
мировой войны. Начальник разведывательного отделения шта-
ба Северо-Западного фронта, генерал для поручений при Глав-
нокомандующем армиями Северного фронта, глава комиссии по
борьбе со шпионажем при штабе Северного фронта. Участник
антибольшевистской борьбы на Кавказе. Эмигрировал в Евро-
пу, умер в 1957 году в Бельгии.
Беляев М.А. — из дворян, генерал от инфантерии, участ-
ник Русско-японской и 1-й мировой войн. Делопроизводитель в
разведывательном отделении Главного управления Генерально-
го штаба, начальник Генерального штаба Русской армии, по-
мощник военного министра. После Февральской революции —
военный министр, в 1918 году арестован и расстрелян орга-
нами ЧК.
Блюмкин Я.Г. — член партии левых эсеров, начальник
контрразведывательного отдела ВЧК в июне — начале июля
1918 года. Принял участие в убийстве немецкого посла в РСФСР
графа В. Мирбаха, после чего бежал на Украину. Амнистирован
в апреле 1919 года, с 1923 года — агент внешней разведки ОГПУ
Расстрелян в ноябре 1929 года «за измену делу пролетарской
революции».
Богров С.Е. — чекист, член РСДРП с 1901 года, начальник
Особого отдела 9-й армии.
Бондарев В.К. — флагманский обер-аудитор, сотрудник
Мурманского особого морского контрразведывательного пунк-
та в 1917 году.
Бонч-Бруевич М.Д. — из дворян, генерал-майор, участник
1-й мировой войны. Генерал-квартирмейстер штаба 3-й ар-
182
мии и штаба армий Западного фронта, начальник штаба ар-
мий Северного фронта. После Февральской революции — член
исполкома Псковского Совдепа, командующий Северным фрон-
том. Добровольно вступил в Красную Армию, назначен руково-
дителем Высшего военного совета, начальником полевого шта-
ба РВСР. Умер 3 августа 1956 года в Москве.
Бреслав Б.А. — из рабочих, член РСДРП с 1903 года. В пе-
риод Октябрьской революции — комиссар 7-го сводного Крон-
штадтского отряда. В годы Гражданской войны — председа-
тель Московской ЧК, начальник Особых отделов 3-й и 12-й ар-
мий.
Василевский ГС. — из крестьян, анархист-коммунист с
1910 г., участник махновского движения. Адъютант Н.И. Мах-
но, сотрудник контрразведки бригады Махно, член Комиссии
антимахновских дел. Убит в бою с красными в январе 1921 г.
Воробьев Н. — из семьи рабочего-кузнеца, с 1919 года —
член союза анархистов Гуляйпольского района. Активный тер-
рорист, помощник начальника контрразведки повстанческой
армии Н.И. Махно.
Воронович Н.В. — член Сочинского Окружного исполкома
в годы Гражданской войны.
Веселаго Г.М. — старший лейтенант, офицер оператив-
ной части штаба Черноморского флота. С октября 1917 года —
исполняющий обязанности начальника штаба Мурманского ук-
репленного района. Впоследствии — управляющий делами Мур-
манского краевого Совета. С августа 1919 года в белых войсках
Восточного фронта. Эмигрировал в Мексику, затем в США.
Волков М.Ф. — комиссар флотилии Северного Аедовито-
го океана в 1917—1918 годах. В 1919 году арестован белогвар-
дейской контрразведкой.
Воронцов И.А. — чекист, помощник комиссара по уголов-
но-следственным делам в Москве, начальник Особых отделов
6-й и 14-й армий. Расстрелян в 1937 году.
Волъкенштейн А.М. — юрист, с июня по июль 1917 года —
начальник КРО штаба Петроградского военного округа.
183
Врангель П.Н. — из дворян, генерал-майор, участник 1-й ми-
ровой войны. Командовал 1-м Нерчинским полком Забайкальско-
го казачьего войска, 1-й бригадой Уссурийской конной дивизии,
Сводным кавалерийским корпусом. Участник антибольшевист-
ской борьбы на Юге России, командующий Кавказской армией
ВСЮР, командующий Добровольческой армией. В дальнейшем —
главнокомандующий ВСЮР. Эмигрировал из Крыма в Констан-
тинополь, один из основателей Русского общевоинского союза.
Умер 22 апреля 1928 года в Брюсселе.
Глагзон Я. — сотрудник махновской контрразведки.
Глущенко Ф. — рабочий, с 1917 г. — контрразведчик Пов-
станческой армии Н.И. Махно. С1920 г. — агент ЧК, расстре-
лян махновцами.
Голик Л. — рабочий-токарь. Анархист-коммунист с 1917
года, участник махновского движения с конца 1918 года. На-
чальник разведки Повстанческой армии Махно. Убит 30 нояб-
ря 1920 года в бою с красными в Мелитопольском уезде.
Грасс В.Д. — участник 1-й мировой войны, член партии
большевиков с 1918 года. В 1919 году — солдат Мурманской ко-
мендантской команды, руководитель военной организации, го-
товившей восстание в Мурманске. Арестован белогвардейской
контрразведкой в декабре 1919 года.
Гучков А.И. — общественно-политический и военный дея-
тель, участник Англо-бурской и Русско-японской войн. Айдер
«Союза 17 октября», депутат III Государственной думы, воен-
ный и морской министр Временного правительства, в дальней-
шем — один из организаторов Добровольческой армии. По рас-
поряжению А.И. Деникина уехал во Францию.
Данилевич В.А. — служащая английской контрразведки, за-
тем — контрразведки антибольшевистской Северной области,
погибла во время Мурманского восстания в феврале 1920 года.
Данилов Ю.Н. — из дворян, генерал от инфантерии. Гене-
рал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего,
командир 25-го армейского корпуса, начальник штаба Север-
ного фронта. При Временном правительстве — командую-
184
щий S-й армией. Участник антибольшевистской борьбы на
Юге России — начальник военного управления ВСЮР Эмигри-
ровал во Францию,
Делъ-Стротер Э.Г — капитан британской армии, со-
трудник Союзного военно-контрольного бюро на Севере Рос-
сии, в феврале 1919 года назначен начальником Военно-цензур-
ного отделения, главный цензор.
Деникин А,И, — генерал, один из руководителей антиболь-
шевистского движения, участник Русско-японской и 1-й миро-
вой войн. Генерал-квартирмейстер 8-й армии А.А. Брусилова,
командир 17-го пехотного полка. В 1917 году — командующий
Юго-Западным фронтом, осенью 1918 года — Главнокомандую-
щий Вооруженными Силами Юга России и заместитель Верхов-
ного правителя России А.В. Колчака. В апреле 1920 года эмиг-
рировал во Францию, затем в США.
Дзержинский Ф.Э. — военный и политический деятель,
член ЦК РСДРП(б), член Президиума ВЦИК. Глава Петроград-
ского Военно-революционного комитета, основатель и первый
руководитель Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе
с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должно-
сти (ВЧК). Председатель Комитета обороны Москвы, народный
комиссар внутренних дел РСФСР, председатель Высшего сове-
та народного хозяйства. Умер 20 июля 1926 года.
Духонин Н.Н. — из дворян, генерал-майор. Командир 165-го
пехотного Ауцкого полка, генерал-квартирмейстер штаба Юго-
Западного фронта. После Февральской революции — начальник
штаба армий Западного фронта, начальник штаба Верховного
Главнокомандующего. Убит солдатами в 1917 году.
Евсеев Д.Г — из рабочих, политический и военный дея-
тель, член РСДРП с 1910 года. Член Президиума Иваново-Воз-
несенского Совета рабочих депутатов, член Петроградского
Военно-революционного комитета, работник Коллегии ВЧК.
Инициатор создания корпуса войск ВЧК, первый начальник
Инструкторских курсов при ВЧК. Умер 13 февраля 1942 года
в Ташкенте,
185
Жилинский Я.Г. — из дворян, участник испано-амери-
канской и 1-й мировой войн, генерал от кавалерии. Началь-
ник 14-й кавалерийской дивизии, глава Генерального штаба,
варшавский генерал-губернатор. В 1915—1916 годах — пред-
ставитель русского командования в Союзном совета во Фран-
ции. Арестован и растерял в 1918 году.
Житков А.А. — прапорщик, член партии эсеров. С февра-
ля по июнь 1917 года — начальник Беломорского КРО при шта-
бе флотилии Северного Аедовитого океана.
Завойко В.С. — крупный помещик и предприниматель,
уездный предводитель дворянства в Подольской губернии. Ае-
том 1917 года добровольцем поступил в Кабардинский полк, ор-
динарец генерала А.Г. Корнилова. Эмигрировал в Аондон.
Кедров М.С. — военный и политический деятель, по обра-
зованию врач, член РСДРП с 1902 года. Член Военной организа-
ции при ЦК РСДРП(б), редактор газеты «Солдатская правда».
С мая по сентябрь 1918 года — командующий Северо-Восточ-
ным участком отрядов «завесы», глава Архангельской губерн-
ской ЧК. В дальнейшем — начальник Военного и Особого отде-
лов ВЧК, особоуполномоченный ВЧК в Вологде. Расстрелян в ок-
тябре 1941 года.
Кемп ТУ. — контр-адмирал британского военно-морско-
го флота. В годы 1-й мировой войны командовал союзной эс-
кадрой в северных русских водах. Главный британский морской
начальник на Белом море в 1915—1919 годах, один из органи-
заторов интервенции на Севере, где находился до 30 октяб-
ря 1918 года.
Керенский А.Ф. — юрист, депутат IV Государственной
думы, трудовик, затем эсер. В 1917 году заместитель пред-
седателя Петросовета, министр юстиции, затем военный и
морской министр, с июля — председатель Временного прави-
тельства. В июне 1918 года выехал за рубеж, жил во Франции
и США, где и умер.
Кетлинский К.Ф. — контр-адмирал, участник обороны
Порт-Артура, преподаватель Николаевской Морской акаде-
186
мии. В годы 1-й мировой войны — флаг-капитан по оператив-
ной части штаба Черноморского флота, затем — командир
крейсера «Аскольд», С1917 года — начальник Мурманского ук-
репленного района. Убит в Мурманске 28 января 1918 года.
Ковалевич К. — сотрудник махновской контрразведки.
Колчак А.В. — русский адмирал, один из руководителей ан-
тибольшевистского движения. 18 ноября 1918 года в результа-
те переворота установил военную диктатуру в Сибири, на
Урале и Дальнем Востоке. Принял титул Верховного правите-
ля Российского государства. После поражения его армии в ян-
варе 1920 года арестован и впоследствии расстрелян по реше-
нию Иркутского ВРК.
Корнилов А.Г. — генерал от инфантерии, участник Рус-
ско-японской и 1-й мировой войн, в июле — августе 1917 года —
верховный главнокомандующий Русской армией. Арестован Вре-
менным правительством по обвинению в контрреволюционном
перевороте, в ноябре 1917 года бежал на Дон, где возглавил Доб-
ровольческую армию.
Коробов Г. — агент Мурманского контрразведывательно-
го пункта в 1918 году.
Костанди А.В. — полковник Генерального штаба, участ-
ник 1-й мировой войны. Служил в штабе вооруженных сил ан-
тибольшевистской Северной области, затем возглавил Мур-
манский военный отдел. При сдаче Архангельска оставлен ко-
мандующим войсками Архангельского военного округа, в марте
1920 года арестован и впоследствии расстрелян.
Курлов П.Г. — генерал-лейтенант, из дворян. Помощник
начальника Двинского военного округа, особоуполномоченный по
гражданскому управлению Прибалтийского края, в 1916 году —
товарищ министра внутренних дел.
Аандер К.И. — военный и политический деятель, по про-
фессии учитель, член РСДРП с 1908 года. В 1917 году предсе-
датель Военно-революционного комитета Западного фронта.
Нарком государственного контроля РСФСР, особоуполномочен-
ный ВЧК на Северном Кавказе, начальник Особого отдела Кав-
казского фронта. Умер в 1937 году.
187
Лацис (Судрабс) М.И. — из латышских крестьян, военный
и политический деятель. Руководитель Бюро комиссаров при
Петроградском ВРК, член Коллегии ВЧК и глава отдела по борь-
бе с контрреволюцией, председатель ЧК Восточного фронта и
Всеукраинской ЧК, Расстрелян в феврале 1938 года.
Ленин (Ульянов) В.И. — общественно-политический дея-
тель, лидер РСДРП(б). Обвинен контрразведкой Временно-
го правительства в шпионаже в пользу Германии. После Ок-
тябрьской революции — председатель Совета народных комис-
саров.
Лукомский Д.С. — генерал-лейтенант, участник 1-й ми-
ровой войны. Командир 32-й пехотной дивизии, генерал-квар-
тирмейстер Ставки Верховного Главнокомандующего. После
Февральской революции — начальник штаба Верховного глав-
нокомандующего, арестован за участие в «Корниловском мяте-
же». Участник антибольшевистской борьбы на Юге России —
помощник командующего Добровольческой армией, начальник
Военного управления ВСЮР, председатель Особого совещания,
затем — глава правительства при командующем ВСЮР. После
окончания Гражданской войны эмигрировал во Францию, умер
25 января 1939 года в Париже.
Луцкий Л.Н. — военный деятель, участник русско-японской
и 1-й мировой войн. С1916 года — сотрудник разведывательно-
го отделения штаба Иркутского военного округа, в 1917 году —
помощник начальника КРО и председатель Совета военных де-
путатов Иркутского военного округа, в дальнейшем — Харбин-
ского контрразведывательного пункта, член Военного Совета
Приморского правительства. Предположительно убит япон-
скими интервентами в мае 1920 года.
Львов ЕЕ. — князь, крупный помещик. Депутат 1 Государ-
ственной думы, глава двух первых составов Временного пра-
вительства и министр внутренних дел. В октябре 1918 года
эмигрировал в США, затем жил в Париже.
Манцев В.Н. — чекист, заместитель председателя Мос-
ковской ЧК, с конца 1919 года — начальник Особого отдела Юж-
ного и Юго-Западного фронтов. Расстрелян летом 1938 года.
188
Марушевский В.В. — генерал-майор, участник русско-
японской и 1-й мировой войн, начальник Генерального штаба
Русской армии. 19 ноября 1918 года был назначен помощником
генерал-губернатора антибольшевистской Северной области и
помощником командующего русскими войсками. В августе 1919
года выехал с особой миссией в страны Скандинавии, умер в
эмиграции.
Махно Н.И. — анархист, один из видных деятелей и ак-
тивных участников Гражданской войны на Украине. Вел борьбу
с немецкой оккупацией в 1918 году, в дальнейшем — воевал как
против Красной Армии, так и ВСЮР. В 1921 году бежал в Ру-
мынию, затем переехал в Польшу и во Францию, где и умер.
Миллер Е.К. — генерал-лейтенант, участник 1-й мировой
войны, командир 26-го армейского корпуса. В августе 1917 года
назначен представителем Ставки при итальянском главном
командовании. С января 1919 года являлся генерал-губернато-
ром антибольшевистской Северной области, главнокомандую-
щим Северным фронтом. В эмиграции принял на себя власть
правительства Северной области. Похищен в Париже сотруд-
никами НКВД, доставлен в Москву, судим и расстрелян 11 мая
1939 года.
Милюков П.Н. — общественно-политический деятель, ос-
нователь Конституционно-демократической партии, депутат
111 и IV Государственных дум. Инициатор создания Прогрессив-
ного блока. Министр иностранных дел в первом составе Вре-
менного правительства. В годы Гражданской войны примкнул к
Добровольческой армии, в ноябре 1918 года выехал в Европу.
Миронов Н.Д. — общественный и политический деятель,
эсер, профессор. Работник комиссии по ревизии дел Департа-
мента полиции. Летом 1917 года возглавил созданный при Ми-
нистерстве юстиции контрразведывательный отдел, впослед-
ствии назначен начальником КРО штаба Петроградского во-
енного округа.
Моллов Р.Г. — военно-политический деятель, из дво-
рян. Прокурор Одесской судебной палаты, с 1915 г. — дирек-
189
тор Департамента полиции Российской империи, В дальней-
шем — член Главного управления по фабричным и горноза-
водским делам,
Никитин Б.В. — подполковник, участник 1-й мировой вой-
ны. Адъютант штаба Кавказской туземной конной дивизии,
помощник ст. адъютанта отдела генерал-квартирмейстера
штаба 7-й армии. После Февральской революции — начальник
КРО штаба Петроградского военного округа, генерал-квартир-
мейстер штаба округа. Начальник контрразведки Кавказско-
го фронта, участник антибольшевистского движения на Кав-
казе. Эмигрировал во Францию.
Николаев И.С. — полковник, участник 1-й мировой вой-
ны. Возглавлял Свеаборгскую жандармскую крепостную коман-
ду, с сентября 1917 года — начальник Петроградского морско-
го КРО. Отстранен от должности после Февральской рево-
люции.
Нуланс Ж. — политический деятель Франции, юрист, ди-
пломат. В 1917—1918 годах посол Франции в России. Один из
организаторов антисоветской интервенции. С1924 г. член ко-
миссии французского парламента по русскому вопросу.
Огородников Ф.Е. — генерал-лейтенант, участник 1-й ми-
ровой войны. Служил начальником 26-й и 125-й дивизий Юго-
Западного фронта. В феврале 1918 года одним из первых ге-
нералов добровольно вступил в Красную Армию. С весны 1918
года — командующий Беломорским военным округом. В августе
1918 года назначен помощником начальника снабжения Запад-
ного фронта. С1920 года на преподавательской работе.
Переверзев П.Н. — политический и общественный дея-
тель, присяжный поверенный. После Февральской революции —
прокурор Петроградской судебной палаты, Министр юстиции
Временного правительства, генерал-прокурор. Эмигрировал во
Францию.
Поливанов А.А. — генерал от инфантерии, военный и по-
литический деятель. Член Государственного Совета, Военный
министр и председатель Особого совещания по обороне госу-
190
дарства. После Февральской революции — председатель Особой
комиссии по построению армии на новых началах, перешел на
сторону Красной Армии,
Полонский Е. — матрос Черноморского флота, член РКП(б)
с 1918 года, участник махновского движения. Командир 3-го
Крымского корпуса, организатор покушения на Н.И. Махно. Ра-
зоблачен и расстрелян контрразведкой Повстанческой ар-
мии.
Пуль Ф. — генерал-майор, участник Англо-бурской и
1-й мировой войн. Возглавлял британскую миссию снабжения в
Петрограде. С мая 1918 года — британский военный предста-
витель в России. Один из главных разработчиков и исполни-
телей планов интервенции в РСФСР. В октябре 1918 года на-
значен британским военным представителем в штабе генера-
ла А.И. Деникина. В 1920 году вышел в отставку.
Пронин В.М. — полковник, участник Русско-японской и
1-й мировой войн. Помощник старшего адъютанта отдела
генерал-квартирмейстера штаба 3-й армии, штаб-офицер
для поручений в управлении генерал-квартирмейстера шта-
ба Верховного главнокомандующего. После Февральской рево-
люции — один из основателей «Союза офицеров Армии и Фло-
та», участник «Корниловского мятежа». В дальнейшем — уча-
стник антибольшевистской борьбы на Юге России, помощник
начальника управления Генерального штаба Добровольческой
армии. Эмигрировал в Югославию, затем — в Бразилию. Умер
30 января 1965 года в Сан-Паоло.
Потапов Н.М. — генерал-майор, участник 1-й мировой
войны. Старший адъютант штаба 38-й пехотной дивизии,
помощник военного агента в Вене, военный агент в Черногории.
В 1917 году — генерал-квартирмейстер Главного управления Ге-
нерального штаба, одним из первых военных специалистов пе-
решел на сторону Советской власти. Впоследствии — управ-
ляющий делами Народного комиссариата по военным делам,
член Высшего военного совета, председатель Военно-законода-
тельного совета при РВСР. Умер в феврале 1946 года.
191
Пуришкевич В.М. — политический деятель, лидер «Сою-
за русского народа» и «Союза Михаила Архангела», депутат
II, III и IV Государственных дум. В период Февральской револю-
ции выступал за сохранение самодержавия, арестован в янва-
ре 1918 года за подготовку контрреволюционной акции, амни-
стирован. Сотрудничал с антибольшевистским движением на
Юге России. Умер в феврале 1920 года от тифа.
Приселков Н.Д. — чиновник государственного военного
контроля Кронштадтской крепости, в 1917 году — начальник
Кронштадтского морского контрразведывательного пункта.
Рындин М.К. — коллежский асессор, следователь Архан-
гельского окружного суда. Аетом 1917 года назначен начальни-
ком Беломорского КРО при штабе флотилии Северного Аедо-
витого океана, в дальнейшем — глава отдела Военно-морского
контроля в Архангельске. Участник антибольшевистской борь-
бы на Севере России, бессменный начальник белогвардейской
контрразведки. Расстрелян органами ЧК в начале 1920 года.
Савинков Б.В. — политический и военный деятель, член
партии эсеров. При Временном правительстве — комиссар
Юго-Западного фронта, военный генерал-губернатор Петро-
града, член Совета Союза казачьих войск. Участник создания
Добровольческой армии, руководитель «Союза защиты Родины
и свободы». Арестован органами ОГПУ в 1924 году, в мае 1925
года покончил с собой.
Самойло А.А. — из дворян, генерал-майор. Занимал долж-
ности делопроизводителя в разведывательном отделении Глав-
ного управления Генерального штаба, штаб-офицер управления
генерал-квартирмейстера Ставки Верховного Главнокоман-
дующего, помощник генерал-квартирмейстера штаба армий
Западного фронта. После Февральской революции — генерал-
квартирмейстер и начальник штаба 10-й армии. В 1918 году
добровольно вступил в Красную Армию, назначен начальни-
ком штаба Беломорского военного округа и командующим су-
хопутными и морскими силами Архангельского района. В даль-
нейшем — начальник штаба 6-й армии, после войны — помощ-
192
ник начальника штаба Красной Армии, на преподавательской
работе. Умер в Москве в 1963 году.
Сидоров-Шестеркин П.М.. — чекист, член РСДРП с июля
1917 года. С1919 года — советский разведчик в составе мах-
новского движения. После Гражданской войны — сотрудник На-
родного комиссариата финансов. Умер в 1961 году.
Скрыпник Н.А. — чекист, кандидат в члены ЦКРСДРП(б),
член комиссии Совета народных комиссаров по организации
ВСНХ. Начальник отдела по борьбе с контрреволюцией и сек-
ретно-оперативного отдела ВЧК, глава Особых отделов Юго-
Восточного и Кавказского фронтов. Народный комиссар Рабо-
че-Крестьянской инспекции УССР, член исполкома Коминтер-
на. Покончил с собой в июне 1933 года.
Слащов Я.А. — из дворян, полковник, участник 1-й миро-
вой войны. В 1917 году — командующий Московским гвардей-
ским полком, с декабря 1917 года в Добровольческой армии. Ко-
мандир Кубанской пластунской бригады, командующий 3-го
армейского корпуса, организатор обороны Крыма. С1922 года —
преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел». Убит
11 января 1929 года в помещении школы.
Спектор (Бойченко) М. — чекист, советский разведчик в
составе махновского движения. Адъютант начальника Полит-
отдела повстанческой армии Н.И. Махно. В годы Великой Оте-
чественной войны — начальник Особого отдела Северного фло-
та. Умер в 198S году.
Спиридович А.И. — генерал-майор, начальник Киевского
охранного отделения, губернатор г. Ялты.
Стеклов (Нахамкес) Ю.М. — политический деятель, уча-
стник революции 190S—1907 годов, депутат III и IV Государ-
ственных дум. Во время Февральской революции избран чле-
ном Исполкома Петросовета, один из редакторов газеты «Но-
вая жизнь».
Строгам Э.Ф. — майор британской армии, участник воен-
ной интервенции на Севере России. Начальник Главного управ-
ления Право-Маршала.
193
Сулимов С.Н. — политический деятель, в 1918 году — член
Архангельского Совдепа, глава Чрезвычайной комиссии по раз-
грузке Архангельского порта. Арестован сотрудниками ЧК за
злоупотребления, в дальнейшем — заключенный Бутырской
тюрьмы.
Сурнин АЛ. — подполковник, уроженец Санкт-Петер-
бургской губернии. В годы 1-й мировой войны— начальник
КРО штаба 5-й армии, начальник КРО штаба Петроградского
военного округа. Призван на службу большевиками, являлся на-
чальником статистического отдела мобилизационного управ-
ления штаба Уральского военного округа. Перешел в ряды ан-
тибольшевистских сил. После окончания Гражданской войны —
эмигрант, проживал в Шанхае.
Сухомлинов В.А. — из дворян, генерал-адъютант. Воен-
ный министр и член Государственного Совета. В 1915 году по-
пал под следствие по обвинению в «противозаконном бездейст-
вии, превышении власти, служебных подлогах, лихоимстве и го-
сударственной измене». Освобожден по амнистии в 1918 году.
Торнхилл К.Д.М. — британский полковник, участник 1-й
мировой войны. В 1916—1918 годах — военный атташе в Пет-
рограде. С1918 года — начальник разведки и контрразведки со-
юзных войск на Севере России.
Тракман М.Г. — из крестьян, член РСДРП (б), по профес-
сии врач. В1917 году — член исполкома солдатских депутатов
12-й армии, в дальнейшем — начальник военной контрразвед-
ки Наркомвоена. Q1919 года — сотрудник Главного Военно-са-
нитарного управления Красной Армии.
Трифонов ЕЛ. — полковник, военный и политический дея-
тель, член РСДРП с 1904 года. В 1918 году — военный комиссар
Южного участка отрядов «завесы», начальник отдела Военно-
го контроля Южного фронта. Командир Донской кавалерийской
дивизии. Умер в 1937 году.
Троцкий (Бронштейн) Л.Д. — общественно-полити-
ческий и военный деятель, член РСДРП(б) 1917 года, член
ЦК партии. После Октябрьской революции занимал должно-
194
сти: народного комиссара иностранных дел, народного ко-
миссара по военным делам и председателя Революционного
военного совета республики. В 1927 году исключён из пар-
тии, в 1929 году выслан из СССР Убит в Мексике 20 авгу-
ста 1940 года.
Фадеев В. — сотрудник белогвардейской контрразведки на
Севере России, после увольнения поступил на службу в англий-
ское отделение союзного военного контроля.
ФарколинН.М. — из крестьян, сотрудник военной контр-
разведки антибольшевистской Северной области, арестован
Особым отделом 6-й армии 16 сентября 1919 года.
Филоненко М.М. — адвокат, политический деятель, пра-
вый эсер. Участник 1-й мировой войны. Слета 1917 года—
комиссар Юго-Западного фронта, в дальнейшем — верховный
комиссар Временного правительства в Ставке Главнокоман-
дующего. В 1918 году активно сотрудничал с английской контр-
разведкой на Севере России, в ноябре 1918 года эмигрировал во
Францию.
Фок Б.В. — полковник, участник 1-й мировой войны, на-
чальник КРО 13-й армии. Отстранен от должности и аресто-
ван в марте 1917 года.
Чайковский Н.В. — эсер, один из руководителей Всерос-
сийского союза городов, после февраля 1917 года член исполко-
ма Петросовета. Глава Союза возрождения России, в августе
1918 — феврале 1920 годов председатель Верховного управления
Северной области, Временного правительства Северной облас-
ти. Затем — член Южнорусского правительства при генерале
А.И. Деникине. Умер в Лондоне.
Чаплин Г.Е. — капитан 1 ранга, участник 1-й мировой
войны. Один из руководителей белогвардейского переворота в
Архангельске в августе 1918 года и первый командующий вой-
сками антибольшевистской Северной области. В августе 1919
года назначен командующим озерных и речных флотилий, воз-
главив работу всех флотских подразделений в полосе Северно-
го фронта. С1920 года в эмиграции.
195
Чередняк М. — парикмахер, анархист-коммунист с 1904
года, активный участник террористических актов в Белосто-
ке и других городах в 190S—1907 годах. Весной 1919 года при-
соединился к махновскому движению — командир полка брига-
ды Махно, затем начальник отдела формирования при штабе
бригады, начальник контрразведки в Бердянске. С окончанием
гражданской войны эмигрировал.
Чернов В.М. — политический деятель, эсер, депутат
II Государственной думы. Участник Циммервалъдской конфе-
ренции. Член исполкома и товарищ председателя Петросове-
та и ВЦИК, министр земледелия в коалиционном Временном
правительстве. Председатель Учредительного собрания, гла-
ва Комитета членов Учредительного собрания (КОМУЧ) в Уфе.
В 1920 году эмигрировал во Францию.
Черняк А. — рабочий, анархист-синдикалист. Участвовал
в профсоюзном движении в США. С января 1919 года — в мах-
новском движении, с марта 1919 года — начальник отдела фор-
мирования и начальник контрразведки бригады Махно. Участ-
вовал в партизанском движении в Сибири, в анархическом под-
полье на территории Советской России. Арестован в 1921 году
в Петрограде, умер после 1937 года.
Черногоров Н.П. — зауряд-военный чиновник, в мае 1917
года направлен для прохождения службы в Мурманский особый
морской контрразведывательный пункт. В июне 1917 назначен
помощником начальника пункта. Участник антибольшевист-
ской борьбы на Севере России, начальник Пограничной стражи
Мурманского района антибольшевистской Северной области.
Чхеидзе Н.С. — политический деятель, меньшевик. Депу-
тат III и IV Государственных дум, в феврале 1917 года — член
Временного комитета Государственной думы, в дальнейшем —
председатель Исполкома Петросовета, председатель ВЦИК.
После Октябрьской революции — председатель Закавказского
сейма. С1921 года в эмиграции.
Штюрмер Б.В. — политический деятель, председатель Со-
вета министров Российской империи. Министр внутренних и
иностранных дел.
196
Шульгин В.В. — из дворян, политический деятель, нацио-
налист. В период Февральской революции — член Временного
комитета Государственной думы, один из организаторов Доб-
ровольческой армии. В годы Гражданской войны — начальник
контрразведывательной организации «Азбука». После оконча-
ния войны — в эмиграции.
Эллен В.А. — коллежский асессор, с 1917 года — чиновник
особых поручений Мурманского особого морского контрразведы-
вательного пункта, впоследствии — начальник пункта. В пе-
риод Гражданской войны на Севере России — сотрудник англий-
ской контрразведки в Архангельске.
Юдичев П.В. — подполковник, сотрудник Петроградского
охранного отделения, в годы 1-й мировой войны — начальник
Беломорского КРО при штабе флотилии Северного Аедовито-
го океана, отстранен от должности после Февральской рево-
люции.
Якубов В.М. — полковник, сотрудник Санкт-Петербург-
ского губернского жандармского управления, помощник началь-
ника разведки 7-й армии, начальник КРО штаба Петроград-
ского военного округа.
Список литературы
Материалы архивов
1.	Российский государственный военный архив (РГВА).
2.	Российский государственный военно-исторический ар-
хив (РГВИА).
3.	Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
4.	Государственный архив Мурманской области (ГАМО).
Сборники документов
1.	Архив новейшей истории России. Т. 7, 8. М., 2001.
2.	Борьба за власть Советов в Вологодской губернии: Сбор-
ник документов (1917—1919 гг.). Вологда, 1957.
3.	Борьба за торжество Советской власти на Севере. Сбор-
ник документов (1918—1920). Архангельск, 1967.
4.	Борьба за установление и упрочение Советской власти на
Мурмане: Сборник документов. Мурманск, 1960.
5.	Борьба за установление и упрочение Советской власти на
Севере: Сборник документов и материалов (март 1917 — июль
1918 гг.). Архангельск, 1960.
6.	Военные моряки в борьбе за власть Советов на Севере
(1917—1920 гг.): Сборник документов. Л., 1982.
7.	ВЧК — ГПУ: документы и материалы. М., 1995.
8.	Гражданская война на Южном Урале. 1918—1919 гг. Че-
лябинск, 1962.
9.	ГРУ: дела и люди / Сост.: В.М. Лурье, В.А. Кочик. М.,
2002.
10.	Дело генерала Л.Г. Корнилова: Материалы Чрезвычай-
ной комиссии по расследованию дела о бывшем Верховном глав-
198
нокомандующем генерале Л.Г. Корнилове и его соучастниках.
В 2 т. М., 2003.
11.	Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957.
12.	Директивы Главного командования Красной Армии
(1917—1920): Сборник документов. М., 1969.
13.	Директивы командования фронтов Красной Армии
(1917—1922 гг.): Сборник документов. В 4 т. М., 1971.
14.	Допрос Колчака. Л., 1925.
15.	Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии
(1917—1921 гг.): Сборник документов. М., 1958.
16.	Интервенция на Севере в документах. М., 1933.
17.	История советской политической цензуры: документы
и комментарии. М.» 1997.
18.	КПСС о вооруженных силах Советского Союза: Доку-
менты. 1917—1968. М., 1969.
19.	Красный террор в годы Гражданской войны: По мате-
риалам Особой следственной комиссии по расследованию зло-
деяний большевиков. М., 2004.
20.	Ленин и ВЧК: Сборник документов. М., 1987.
21.	Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-
КГБ. 1917-1991. Справочник. М., 2003.
22.	Партизанское движение в Сибири: Сборник докумен-
тов. Т. 1. Л., 1925.
23.	Российский архив: История Отечества в свидетельствах
и документах XVIII—XX веков. Вып. 8. М.» 1998.
24.	Российское законодательство X—XX веков. В 9 т. Т. 9.
М., 1994.
25.	Петроградский военно-революционный комитет: Доку-
менты и материалы. В. 3 т. М.» 1966.
26.	Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в
1917 году: Документы и материалы. В 5 т. Т. 1. Л., 1991.
27.	Программы политических партий в России. Выпуск 1. —
М., 1917.
28.	Программы политических партий России. Конец XIX —
начало XX вв. М., 1995.
199
29.	Протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров. —
М., 2006.
30.	Революционное движение в России после свержения са-
модержавия. М., 1957.
31.	Северный фронт. Борьба советского народа против ино-
странной интервенции и белогвардейщины на Советском Севе-
ре (1918—1920): Документы. М., 1961.
32.	Сибирский архив. Вып. 1 / Под ред. Н.К. Шестаковой.
Иркутск, 2000.
33.	Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—
1939. Документы и материалы. В 4 т. Т. 1. М., 2000.
34.	Советско-американские отношения. Годы непризнания.
1918—1926. — М., 2002.
35.	Хрестоматия по отечественной истории (1914—1945 гг.).
/ Под ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Щагина. М., 1996.
Мемуары
1.	Архив русской революции. Т. 4, 7. М., 1991.
2.	Архив русской революции. Т. 18. М., 1993.
3.	Батюшин Н.С. Тайная военная разведка и борьба с ней.
М., 2002.
4.	Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно. Киев,
1993.
5.	Белый Север. В 2 т. Архангельск, 1998.
6.	Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам! М., 1964.
7.	Бонч-Бруевич М.Д. Потеря нами Галиции в 1915 г. Ч. 2.
М.; Л., 1926.
8.	Ботмер К. С графом Мирбахом в Москве: Дневниковые
записки и документы. М., 1997.
9.	Букар Р. За кулисами французской и германской разве-
док. М., 1943.
10.	Ветошкин М.К. Революция и Гражданская война на Се-
вере. Вологда, 1927.
11.	Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М.,
2005.
200
12.	Гражданская война в России: Война на Севере. М.,
2004.
13.	Гражданская война на Мурмане глазами участников и
очевидцев: Сборник воспоминаний и документов. Мурманск,
2006.
14.	Гражданская война в России: оборона Крыма. М., 2003.
15.	Григорович И.К. Воспоминания бывшего морского ми-
нистра. М., 2005.
16.	Данилов Ю.Н. На пути к крушению. М., 1992.
17.	Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севе-
ре (1918—1919) глазами ее участников. Архангельск, 1997.
18.	За Советский Север. К сорокалетию освобождения Се-
вера от интервентов и белогвардейцев: Сборник документов и
воспоминаний. Вологда, 1960.
19.	Интервенция на Советском Севере. 1918—1920: Сбор-
ник. Архангельск, 1939.
20.	Кедров М.С. Без большевистского руководства. М.,
1930.
21.	Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. М.,
1993.
22.	Курлов П.Г. Гибель Императорской России. М., 1992.
23.	Аацис М.И. Два года борьбы на внутреннем фронте. М.,
1920.
24.	Аемке М.К. 250 дней в царской ставке. 1916. Мн., 2003.
25.	Махновщина / Сост.: С. Шумов, А. Андреев. М., 2005.
26.	Милюков П.Н. Воспоминания. В 2 т. Т. 2. Нью-Йорк,
1955.
27.	Никитин Б.В. Роковые годы. М., 2000.
28.	Ронге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004.
29.	Россия антибольшевистская: из белогвардейских и эмиг-
рантских архивов. М., 1995.
30.	Руднев В.В. Махновщина. Харьков, 1928.
31.	Самойло А.А. Две жизни. Л., 1963.
32.	Спиридович А.И. Большевизм: от зарождения до прихо-
да к власти. М., 2005.
201
33.	Спиридович А.И. Великая война и Февральская револю-
ция. 1914—1917 гг. В 3 т. Т. 1. Нью-Йорк, 1960.
34.	Тепер И. Махно. От «единого анархизма» к стопам ру-
мынского короля. М., 1924.
35.	Тимофеев В.А. На незримом посту. М., 1989.
36.	Троцкий А.Д. История русской революции. В 2 т. Т. 1.:
Октябрьская революция. Часть 1. М., 1997.
37.	Устинов С.М. Записки начальника контрразведки
(1915—1920). Берлин, 1923.
38.	Фомин Ф.Т Записки старого чекиста. М., 1964.
39.	Черчилль У. Мировой кризис. М.; Л., 1932.
40.	Этапы большого пути: Воспоминания о Гражданской
войне. М., 1963.
41.	Quartered in hell: The Story of the American North Russia
expeditionary force, 1918—1919. Missoula, MT: GOS, 1982
Монографии и сборники статей
1.	Абрамов В. Контрразведка. Щит и меч против Абвера и
ЦРУ. М., 2006.
2.	Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Ни-
колая II. Книга II. М., 1998.
3.	Алексеев М. Военная разведка России. Первая мировая
война. Книга III. Часть вторая. М., 2001.
4.	Армия и общество: 1900—1941: Статьи и документы. М.,
1999.
5.	Бахрушинские чтения. 2001 г. / Под ред. В.И. Шишкина.
Новосибирск, 2001.
6.	Белая книга российских спецслужб. М., 1996.
7.	Белый Мурман: Сборник статей. Мурманск, 2004.
8.	Велидов А.С. Коммунистическая партия — организатор и
руководитель ВЧК (1917—1920 гг.). М., 1967.
9.	Военно-исторический сборник. Вып. 4. М., 1920.
10.	Военные контрразведчики. М., 1978.
11.	Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2002.
202
12.	Воронцов С.А. Спецслужбы России. Ростов-на-Дону,
2006.
13.	Галвазин С.Н. Охранные структуры Российской импе-
рии: Формирование аппарата, анализ оперативной практики.
М., 200L
14.	Гвишиани А.Н. Советская Россия и США (1917—1920).
М., 1970.
15.	Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движе-
ние на Русском Севере. 1918—1920 гг. М., 1993.
16.	Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новей-
шей историографии (вторая половина 1980-х — 90-е годы). Ар-
хангельск, 2000.
17.	Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Се-
вер в историческом пространстве российской гражданской вой-
ны. Архангельск, 2005.
18.	Голинков Д.А. Крах вражеского подполья (Из истории
борьбы с контрреволюцией в Советской России в 1917—1924 гг.)
М., 1971.
19.	Головин В.В. Таможенное дело на Мурмане. Историко-
правовой очерк. К 80-летию Мурманской таможни. Мурманск,
1999.
20.	Гражданская война и военная интервенция в СССР: Эн-
циклопедия. М., 1987.
21.	Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905—1917 гг.:
шпиономания и реальные проблемы. М., 2000.
22.	Джингерадзе В. История политического сыска, развед-
ки и контрразведки в России до 1917 г. М., 1946.
23.	Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кав-
казе. Владикавказ, 2000.
24.	Долгополов Ю.Б. Война без линии фронта. М., 1981.
25.	Дэвис Д.Э., Трани Ю.П. Первая холодная война. Насле-
дие Вудро Вильсона в советско-американских отношениях. М.,
2002.
26.	Жаров А.И., Устинов В.М. Интернациональные части в
боях за власть Советов в годы иностранной военной интервен-
ции и гражданской войны в СССР. М., 1960.
203
27.	Зданович А.А. Отечественная контрразведка (1914—
1920): Организационное строительство. М., 2004.
28.	Злоказов ГИ. Петроградский Совет на пути к Октяб-
рю. М., 1978.
29.	Золотарев В.А., Саксонов О.В., Тюшкевич С.А. Военная
история России. М., 2001.
30.	Иоффе ГЗ. Семнадцатый год: Ленин, Керенский, Кор-
нилов. М., 1995.
31.	Исторический чтения на Лубянке. 1997 год. Российские
спецслужбы: история и современность. М., 1999.
32.	Исторические чтения на Лубянке. 2002 год. М., 2003.
33.	История Белой Сибири. Кемерово,1995.
34.	История Всесоюзной Коммунистической партии (боль-
шевиков): Краткий курс. М., 1945.
35.	История. Право. Образование: материалы II региональ-
ной научной конференции молодых историков. Ч. 1. Нижний
Тагил, 2006.
36.	Катков Н.Ф. Агитационно-пропагандистская работа
большевиков в войсках и тылу белогвардейцев в период 1918—
1920 гг. Л., 1977.
37.	Кармель Н.С. Деятельность контрразведывательных ор-
ганов белогвардейских правительств и армий в годы Граждан-
ской войны в России (1918—1922 гг.). М., 2007.
38.	Киселев А.А., Климов Ю.Н. Мурман в дни революции и
гражданской войны. Мурманск, 1977.
39.	Кузнецов Н.А. Александр Васильевич Колчак. М., 2007.
40.	Маймексулов А.Н., Рогожин А.И, Сташис В.В. Всеукра-
инская чрезвычайная комиссия. Харьков, 1971.
41.	Мельгунов С.П. Красный террор в России: 1918—1923.
Берлин, 1924.
42.	Минц ИИ Английская интервенция и северная контр-
революция. М., 1931.
43.	Мымрин ЕЕ. Англо-американская военная интервенция
на Севере и ее разгром. Архангельск, 1953.
204
44.	Наука и образование — 2003: Материалы Всероссий-
ской научно-технической конференции. В 5 ч. Ч. 2. Мурманск,
2003.
45.	Овсянкин Е.И. Архангельск в годы Революции и воен-
ной интервенции. Архангельск, 1967.
46.	О Михаиле Кедрове: Воспоминания, очерки, статьи. М.,
1988.
47.	Остряков СЗ. Военные чекисты. М., 1979.
48.	Петров М.Н. ВЧК—ОГПУ: первое десятилетие (На ма-
териалах Северо-Запада). Новгород, 1995.
49.	Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь
и деятельность. Ростов-на-Дону, 1998.
50.	Плотников И.Ф. Героическое подполье. М., 1968.
51.	Ратъковский И.С. Красный террор и деятельность ВЧК в
1918 году. СПб., 2006.
52.	Савченко В.А. Авантюристы гражданской войны: исто-
рическое расследование. Харьков, 2000.
53.	Сайерс М., Кан А. Тайная война против Советской Рос-
сии. М., 2007.
54.	Самойло А.А., Сбойчаков М.И. Поучительный урок (Бое-
вые действия Красной Армии против интервентов и белогвар-
дейцев на Севере России в 1918—1920 гг.). М., 1962.
55.	Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция.
М., 1998.
56.	Сейдаметов Д., Шляпников Н. Германо-австрийская раз-
ведка в царской России. М., 1939.
57.	Сибиряки в борьбе за власть Советов, за защиту Социа-
листического Отечества. Новосибирск, 1990.
58.	Синиченко В.В. Криминальная составляющая миграци-
онных процессов на восточных окраинах Российской империи.
Иркутск, 2003.
59.	Советский энциклопедический словарь М., 1987.
60.	Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. М., 1960.
61.	Спирин А.М. Классы и партии в Гражданской войне в
России (1917—1920 гг.). М., 1968.
205
62.	Спирин Л.М, Разгром армии Колчака. М., 1957.
63.	Старков Б.А, Охотники на шпионов. Контрразведка
Российской империи 1903—1914. СПб., 2006.
64.	Страницы истории советского общества. Факты, про-
блемы, люди. М., 1989.
65.	Тарасов В.В. Борьба с интервентами на Мурмане в
1918—1920 гг. Л., 1948.
66.	Токарев Ю.С. Петроградский Совет рабочих и солдат-
ских депутатов в марте — апреле 1917 г. Л., 1976.
67.	Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в
СССР. М., 1975.
68.	Труды Общества изучения истории отечественных спец-
служб. Т. 1. М., 2006.
69.	Флот в Белой борьбе. М., 2002.
70.	Хесин С. С. Октябрьская революция и флот. М., 1971.
71.	Чекисты: Сборник. М„ 1987.
72.	Черняк Е.Б. Пять столетий тайной войны. М., 1991.
73.	Чуев П.В. Архангельское подполье. Архангельск, 1963.
74.	Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии: Рабочий протест
в Советской России (1917—1930-е гг.). М., 2007.
75.	Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. М., 2002.
76.	Шведы и Русский Север: историко-культурные свя-
зи. Материалы Международного научного симпозиума. Киров,
1997.
77.	Шубин А. Анархия — мать порядка. М., 2005.
78.	Энциклопедия секретных служб России. М., 2004.
79.	Bradley J.EN. Allied intervention in Russia. London, 1968.
80.	Haigh R.H., Morris D.S. Peters A.R. Unhappy landings:
British-Soviet relations, the Russian civil war and interventionism
1917—1920. Sheffield, 1984.
81.	Halliday E.M. The ignorant armies: the Anglo-American
Archangel expedition: 1918—1919. London, 1961.
82.	Jackson R. At war with the Bolsheviks: the Allied intervention
into Russia, 1917—20. London, 1972.
206
Диссертации
1.	Дианов С.А. Политический контроль в Пермском крае в
1919—1929 гг.: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Пермь, 2007.
2.	Капчинский О.И. ВЧК: организационная структура и кад-
ровый состав. 1917—1922 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2005.
3.	Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК в процессе ста-
новления Советского государства. 1918 — начало 1922 гг.: На
материалах Пермского Прикамья.: Дисс. ... канд. ист. наук. М.,
2005.
4.	Аапандин В.А. Комитет членов Учредительного собрания:
структура власти и политическая деятельность.: Автореф. дисс.
на соиск. ст. канд. ист. наук. Самара, 1997.
5.	Почешхов Н.А. Социально-экономические и военно-по-
литические проблемы в Северо-западных районах Юга Европей-
ской России в период Гражданской войны (1917—1921 гг.): Ав-
тореф. дисс. ... докт. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2006.
6.	Рец А.А. Формирование и функционирование органов
контрразведки, военного контроля, МВД антибольшевистских
правительств Сибири (1918—1920 гг.): Дисс. ... канд. ист. наук.
М., 2006.
7.	Санковская О.М. Формирование кадров Всероссийской
чрезвычайной комиссии, 1917—1922 гг. (На материалах цен-
трального аппарата ВЧК): Дисс. ... канд. ист. наук. Архангельск,
2004.
8.	Седунов А.В. Обеспечение общественной и государствен-
ной безопасности в XIX — первой половине XX века (На ма-
териалах Северо-Запада России): Автореф. дисс. ... канд. ист.
наук. СПб., 2006.
9.	Чертищев А.В. Политические партии и массовое поли-
тическое сознание действующей Русской армии в годы Первой
мировой войны (июль 1914— март 1918 гг.).: Автореф. дисс. ...
докт. ист. наук. М., 2007.
207
Периодическая печать
1.	Алексеев А. Россия в 1914—1915 годах. Война на два
фронта // Наука и жизнь, 2007. №9.
2.	Бажанов Д.А. Структура русской морской контрразвед-
ки в 1917 году И Новый часовой. 2002. № 13—14.
3.	Бакулин В.И. Организация тыла в прифронтовой поло-
се: Вятская губерния зимой — летом 1919 года. // Отечествен-
ная история. 1997. №4.
4.	Балмасов С.С. Функционирование органов власти анти-
большевистских правительств Сибири И Белая гвардия. 2001.
№ 5.
5.	Белоусов Ю. За кордоном // Восточно-Сибирская прав-
да. 1998. 19 апреля.
6.	Бортневский В.Г Белая разведка и контрразведка на Юге
России во время Гражданской войны. // Отечественная исто-
рия. 1995. №5.
7.	Валеръев С., Викторов А. Шпионы, пришедшие с юга. //
Независимое военное обозрение. 2003. 25 июля.
8.	Веденеев Д. У колыбели российской контрразведки. //
В мире спецслужб. 2004. №8.
9.	Гальперина Б.Д. Февральская революция и права солдат.
И Вопросы истории. 2000. №10.
10.	Ганин А.В. Судьба генерального штаба полковника Ф.Е.
Махина // Военно-исторический журнал. 2006. №6.
11.	Герасимов Д.А. Вопрос о финской угрозе в политике
мурманских властей в первой половине 1918 года. // Наука и
бизнес на Мурмане. 2003. №3.
12.	Гиленсен В.М. Германская военная разведка против Рос-
сии (1871—1917 гг.) И Новая и новейшая история. 1991. №2.
13.	Глобачев К.И. Правда о русской революции. Воспомина-
ния бывшего начальника Петроградского охранного отделения
И Вопросы истории. 2002. №10.
208
14.	Голдин В,И. Интервенты или союзники? Мурманский
«узел» в марте — июне 1918 года И Отечественная история.
1994. № 6.
15.	Журавлев В.В. К вопросу о легитимации антибольшеви-
стских правительств Сибири (май — ноябрь 1918 г.). И Сибир-
ская заимка. 2007. №1.
16.	Журавлев В.В. Судебная система сибирской контррево-
люции И Сибирская заимка. 2000. №2.
17.	Зданович А.А. Военная контрразведка в Народно-рево-
люционной армии Дальневосточной республики. 1920—1922 гг.
И Военно-исторический журнал. 2005. №7.
18.	Зданович А.А. Как Л.Д. Троцкий и Реввоенсовет Респуб-
лики «потеряли» контрразведку». И Военно-исторический жур-
нал. 1996. №3, №5.
19.	Зданович А.А. Как «реконструировали» контрразведку в
1917 году. И Военно-исторический журнал. 1998. №3.
20.	Иванов А.А. Военная контрразведка Белого Севера в
1918—1920 гг. И Вопросы истории. 2007. №11.
21.	Иванов А.А. Военно-морская контрразведка на Русском
Севере (1914—1917) И Московский журнал. История государст-
ва Российского. 2007. №3.
22.	Иванов А.А. Особенности формирования и деятельно-
сти органов военно-морской контрразведки Российской импе-
рии (на примере Европейского Севера России, 1914—1917) //
Оперативник. 2006. №4.
23.	Каримов О.В. Советская военно-морская разведка в
годы Гражданской войны И Вопросы истории. 2004. №7.
24.	Кирмель Н.С. Русская контрразведка — Отечества страж
И На боевом посту. 2001. 22 сентября.
25.	Кирмель Н.С. Становление военной контрразведки Рос-
сийской империи И Военно-исторический журнал. 2006. №2.
26.	Корнева Е.А. Контрразведка А.В. Колчака: организация и
освещение политических настроений населения и войск. И Но-
вый исторический вестник. 2000. №1.
209
U. Коровин В.Н., Свиридов ВЛ. Народные учителя, мелкие
служащие, зажиточные крестьяне... получили статус «ваше бла-
городие» // Военно-исторический журнал. 2004. №2.
28.	Коник В. Советская военная разведка: структура и кад-
ры // Свободная мысль. 1998. №5.
29.	Крамар В. Контрразведчик эпохи войн и революций И
Независимое военное обозрение. 2004. 29 октября.
30.	Красный террор в годы гражданской войны. По мате-
риалам Особой следственной комиссии И Вопросы истории.
2001. № 10.
31.	Литвин АЛ. Красный и белый террор в России, 1917—
1922 // Отечественная история. 1993. № 6.
32.	Логинова О.Ю. Печенга в 1917—1920 годах // Наука и
бизнес на Мурмане. 2003. № 3.
33.	Луков Е.В. Почему Томск не стал столицей «белой» Си-
бири // Труды Томского государственного университета. Серия:
История. Томск, 2005.
34.	Мухачев В.И. Новые документы и материалы об А.Н.
Луцком // Россия и АТР. 2005. №4.
35.	Мышанский А.А. Отношение населения Сибири к «бе-
лому» режиму в период колчаковщины // Сибирская заимка.
2002. № 2.
36.	Наумов И. «Кто шпионил в Тунке...» // Восточно-Сибир-
ская правда. 2002. 23 февраля.
37.	Нестеров О.В. От красногвардейских отрядов до регу-
лярных частей Красной Армии // Военно-исторический журнал.
2005. №3.
38.	Опалев ВЛ. О некоторых базовых категориях теории
обеспечения национальной безопасности // Вестник Россий-
ской академии естественных наук. 2004. Т. 4. № 3.
39.	Павлов Д.Б. Российская контрразведка в годы русско-
японской войны И Отечественная история. 1996. №1.
40.	Перевалов А. Японское консульство в Иркутске // Па-
ритет. 2006. № 1.
210
41.	Потапов Н.М. Записки о первых шагах советского во-
енного строительства И Военно-исторический журнал. 1968.
№ 1.
42.	Седу нов А.В. Губернская администрация и контрразвед-
ка Северного фронта в годы Первой мировой войны. // Вестник
молодых ученых. Серия: Исторические науки. 2005. №1.
43.	Сергеев Е.Ю. Военная разведка России в борьбе с Япо-
нией (1904—1905 гг.). И Отечественная история. 2004. №3.
44.	Симонов Д.Г. Органы военного управления «белой» Си-
бири (1918 г.). И Проблемы истории местного управления Си-
бири XVII — XX вв. Вып. 2. Новосибирск, 1997.
45.	Соболев В.А. Роль разведки и контрразведки в принятии
решений руководством страны и вооруженных сил. // Геомили-
таризм, геополитика, безопасность: альманах. 2002. №7.
46.	Тамура А. Общество японцев на Дальнем Востоке Рос-
сии // Вестник ДВО РАН. 2006. №5.
47.	Ушаков И.Ф. Белый Мурманск. Становление города в
1918—1919 годах // Наука и бизнес на Мурмане. 2002. №1.
48.	Ушаков И.Ф. На переломе. Кольский Север в 1914—1917
годах // Мурманский Вестник. 1997. 24 июля.
49.	Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка)
Белого движения в 1917—1922 годах // Вопросы истории. 2001.
№10.
50.	Шиловский М.В. Всероссийское Временное правитель-
ство (Директория). 23 сентября — 18 ноября 1918 г. // Сибир-
ская заимка. 1999. № 1.
51.	Шумихин В.С. В.И. Ленин и большевистская агитация
среди войск интервентов в годы гражданской войны. И Вопро-
сы истории КПСС. 1982. №2.
52.	Яковлев А.С. Разведки Четверного Союза и контрразвед-
ка России в Первой мировой войне // Геомилитаризм, геополи-
тика, безопасность: альманах. 2002. №7.
53.	Lockley A. Propaganda and the first cold war in North
Russia, 1918—1919 // History Today. 2003. September 1.
211
Интернет-ресурсы
1.	Газета «Чержвщ». www.chv.cv.ua
2.	Государственный музей истории Санкт-Петербурга, www.
spbmuseum.ru
3.	Ежемесячный научно-публицистический журнал «Леха-
им». www.lechaim.ru
4.	Исследовательский центр «Агентура», www.agentura.ru
5.	Межрегиональные исследования в области обществен-
ных наук (Иркутск), mion.isu.ru
6.	Социально-гуманитарное и политологическое образова-
ние. www.auditorium.ru
7.	Проект «Военная литература», www.militera.lib.ru
8.	Электронный журнал «Сибирская заимка», zaimka.ru
ПРИЛОЖЕНИЯ
Из воспоминаний Н.С. Батюшина
Образцом отрицательной постановки контрразвед-
ки является ее работа в Добровольческой армии. При-
чиной тому было нежелание использовать опыт сведу-
щих лиц императорского режима в лице хотя бы уцелев-
ших чинов жандармского корпуса, то есть введение и в
это специальное дело узкой партийности. Это обстоя-
тельство в связи с отсутствием каких-либо инструкций
по контрразведке и ставило борьбу с неприятельскими
шпионами в безнадежное положение. Между тем в гра-
жданской войне контрразведке должно быть отведено
более даже важное место, чем в войне с внешним про-
тивником благодаря легкости проникновения шпионов.
Только этим обстоятельством и можно объяснить нали-
чие в рядах белых армий таких изменников, как Монке-
виц, Добровольский, Достовалов, Скоблин и др., «име-
на же их Ты, Господи, веси».
Неразборчивость в делах привлечения лиц для за-
нятия контрразведкой привела к целому ряду своеволь-
ных их деяний, дискредитировавших самую идею Белого
движения. В конечном результате эта трагичность поло-
жения заставила штаб Добровольческой армии принять-
ся за упорядочение этого важного дела, начав с разра-
ботки «Положения о контрразведке». Для рассмотрения
проекта была создана комиссия из военных и граждан-
ских лиц под председательством управлявшего военным
отделом (военным министерством) генерала Вязмитино-
213
ва. В нее был приглашен и я, хотя начиная со 2 января
1918 года мне не находилось в Добровольческой армии
места по партийным, конечно, соображениям. Открыв
заседание комиссии, генерал Вязмитинов передал пред-
седательствование в ней мне. Комиссия эта рассмотрела
проект Положения о контрразведке, который и предста-
вила затем на утверждение Главнокомандующему гене-
ралу Деникину. Положение о контрразведке мало улуч-
шило ведение ее в Добровольческой армии, так как ее
верхам не удалось побороть разъедавшую партийность
и привлечь к работе сведущих в этом деле лиц.
Источник: Батюшин Н.С. Тайная военная разведка и борь-
ба с ней. М., 2002. С. 114.
Из воспоминаний А.И. Деникина
За войсками шла контрразведка... Никогда еще этот
институт не получал такого широкого применения, как
в минувший период Гражданской войны. Его создавали
у себя не только высшие штабы, военные губернаторы,
почти каждая воинская часть, политические организа-
ции, донское, кубанское и терское правительства, нако-
нец, даже... отдел пропаганды... Это было какое-то повет-
рие, болезненная мания, созданная разлитым по стране
взаимным недоверием и подозрительностью. Я не хотел
бы обидеть многих праведников, изнывавших морально
в тяжелой атмосфере контрразведывательных учрежде-
ний, но должен сказать, что эти органы, покрыв густою
сетью территорию Юга, были иногда очагами провока-
ции и организованного грабежа.
Особенно прославились в этом отношении контр-
разведки Киева, Харькова, Одессы, Ростова (донская).
Борьба с ними шла одновременно по двум направлени-
ям — против самозваных учреждений и против отдель-
214
ных лиц. Последняя была малорезультатна, тем более
что они умели скрывать свои преступления и зачастую
пользовались защитой своих, доверявших им начальни-
ков. Надо было или упразднить весь институт, оставив
власть слепой и беззащитной в атмосфере, насыщенной
шпионством, брожением, изменой, большевистской аги-
тацией и организованной работой разложения, или же
совершенно изменить бытовой материал, комплектовав-
ший контрразведку.
Генерал-квартирмейстер штаба, ведавший в порядке
надзора контрразведывательными органами армий, на-
стоятельно советовал привлечь на эту службу бывший
жандармский корпус. Я на это не пошел и решил оздоро-
вить больной институт, влив в него новую струю в лице
чинов судебного ведомства. К сожалению, практически
это можно было осуществить только тогда, когда отсту-
пление армий подняло волны бешенства и вызвало на-
плыв юристов. Тогда, когда было уже поздно...
Источник: Деникин А.И. Поход на Москву. Мн., 1991. С. 39—40.
Из воспоминаний В.В. Шульгина
Про «контрразведку» я не могу рассказать много-
го... Я не был достаточно в курсе дела. Но общее у меня
осталось впечатление, что если бы ее совсем не было в
Добр. Армии, то было бы лучше.
По моему скромному разумению, если желать из-
бегнуть безобразий, то необходимо не смешивать разве-
дывательный аппарат с аппаратом «хватающих людей».
Другими словами, сыщики только выслеживают и доно-
сят. Хватает же полиция по ордеру следователя, хватает
и передает четвертому разряду людей — тюремщикам...
Тюремщики передают пятому сословию — судьям.
215
В революционное время все эти инстанции могут
быть до крайности упрощены, но смешение все же не
должно быть допускаемо. Иначе непременно выйдет не-
что в стиле чрезвычайки, которая совмещает в себе и
сыщиков, и следователей, и полицию, и тюремщиков, и
судей, и палачей. Если же такое несчастье произойдет и
чрезвычайка в той или иной форме заведется, то нуж-
но направить туда отборнейших и идеальнейших лю-
дей, памятуя, какая страшная власть им дается над тем
самым населением, ради которого весь сыр-бор и за-
горелся.
Мы это, по-видимому, плохо понимали, а если по-
нимали, то натолкнулись и здесь на отсутствие людей.
По крайней мере, контрразведка быстро обросла мань-
яками, мошенниками и бандитами, среди которых боль-
шевистские агенты плавали, как у себя дома. Порядоч-
ные люди попадались в контрразведку не густо. Поэто-
му я и думаю, что это учреждение принесло нам больше
вреда, чем пользы.
Источник: ГАРФ. Ф. 5974. On. 1. Д. 18. Л. 259.
Из воспоминаний В.Ф. Белаша
Иное место в этой деятельности занимала контрраз-
ведка. Кроме разведывательных функций, ей были вме-
нены и карательные. Она проводила работу среди войск
и гражданского населения, распадаясь на два отдела.
Разведывательный ее аппарат среди войск был невысо-
ким по уровню подготовки, но довольно многочислен-
ным по составу сотрудников: последних было пример-
но 1 к 10. Это значит, что кроме командира отделения и
его помощника-практиканта контрразведка имела сво-
его человека (секретного агента) на каждые 10 человек
повстанцев. Гражданский отдел контрразведки стремил-
216
ся к большей насыщенности своих агентов среди граж-
данского взрослого населения. Такие лица состояли на
службе не по расчету, а скорее по призванию: жалова-
нья они не получали, но, видимо, доносили о всем за-
меченном противомахновском вполне аккуратно. Так,
политические заговоры на восстание разоблачались в
своем большинстве прежде, чем они созревали. Не об-
ходилось и без провокаций агентов контрразведки, как
дальше увидим.
Что касается деятельности военной контрразведки
на занятой армией территории, то она сводилась к ра-
боте среди своих частей и в среде гражданского насе-
ления, дополняя этим работу гражданского отдела по
выявлению оставшихся белогвардейцев. Расстреливал-
ся всякий, кто служил у Деникина в качестве: офицера,
жандарма, тюремного надзирателя, контрразведчика,
провокатора и других, имеющих то или иное непосред-
ственное отношение к карательным или следственным
учреждениям. Этих «других» немало было среди тор-
говой, помещичьей, промышленной буржуазии, служа-
щих капиталистических и государственных предпри-
ятий. Деятельностью (в смысле карательных функций)
контрразведки непосредственно руководил сам бать-
ка Махно.
Будучи жестковатым по характеру, он дал такое на-
правление контрразведке, что почти каждый смертный
акт рассматривался секретариатом «Набата», Союзом
Гуляйпольской группы анархистов или ВРПС, как клас-
совый черный террор, иногда, правда, получавший свое
развитие в безмотивный террор: «бей потому, что он
офицер, судья, жандарм или просто буржуй-эксплуата-
тор, от которого любой ценой следует избавиться».
На этой почве бывали серьезные скандалы. Всей
деятельностью военной контрразведки в тылу против-
ника руководил оперативный отдел штарма. Там шла
217
большая разведывательная, террористическая и экспро-
приаторская работа. В городах, поселках и крупных се-
лах — всюду были подпольные, осведомительные узлы.
Их резиденции находились в разных местах: в арте-
ли, гостиницах, приезжих домах, столовых, ресторанах,
у сапожников, портных и вообще там, где чаще всего
встречались военные. Разведка имела некоторый штат
в армии, на заводе, фабрике, руднике и прочих местах,
откуда получала сведения, пересылая их в штарм. О со-
стоянии Добрармии и ее тыле мы были хорошо осве-
домлены. Вместе с тем, случались провалы нашего раз-
ведывательного аппарата, после которых приходилось
все восстанавливать.
Источник: Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно.
Киев, 1993. С. 349—350.
Из показаний А.В. Колчака
Ко времени моего приезда наблюдалось, что в са-
мых, казалось бы, маленьких отрядах создавались осо-
бые органы — контрразведки. Создание этих органов
было совершенно самочинное, так как контрразведка
может быть только при штабах корпусов. В таких отря-
дах могут быть лишь разведочные отделения, но контр-
разведка, как орган, направленный для борьбы с про-
тивником, может существовать лишь в штабе корпуса.
Между тем, контрразведки существовали во всех таких
отрядах, в особенности в таких отрядах, которые соз-
давались сами по себе. Там, где впоследствии воинские
части создавались на основании всех правил организа-
ции, их, конечно, не было, но во всех самостоятельно
образовавшихся отрядах контрразведка была.
Эти органы контрразведки самочинно несли поли-
цейскую и главным образом политическую работу, кото-
218
219
Из воспоминаний В. Владимировой
Вакханалия убийств на улице была столь велика,
что в первый же день Комуч издал приказ №3 с тре-
бованием их прекратить. Однако, по существу, учреди-
ловцы идеологически и практически возглавляли белый
террор. Климушкин в докладе съезду эсеров призывал:
«В настоящее время политика власти должна быть твер-
дой и жестокой». Другой учредиловец, эсер Алмазов,
тоже уговаривал: «Не остановимся перед проведением
жестокой политики!». [...]
И политика, которая творилась с благословения Ко-
муча, была жестокой за все короткое время его суще-
ствования. Это был массовый белый террор: убивались
сотнями все красноармейцы, рабочие-латыши, матро-
сы и рабочие. Тов. Сокольников, бывший при занятии
Ижевска и Воткинска (в начале ноября) 2-й Красной ар-
мией, сообщил тогда же в печать: «В тюрьмах и баржах
Ижевска томились сотни товарищей коммунистов, ра-
бочих и советских сотрудников. Заключенные содержа-
лись в темных тюрьмах и получали по полфунта хлеба
в день. Из 800 заключенных спаслось 500 чел., 300 было
убито. Я, — говорит тов. Сокольников, — видел эти тру-
пы. Ни на одном из них не было огнестрельной раны. На
многих трупах можно было насчитать от 30 до 40 шты-
ковых ран. Многие трупы без единой раны были зако-
паны в землю. Весьма понятно, что население этого ок-
руга встретило Красную армию как своих избавителей
и что зверства белогвардейцев послужили лучшей аги-
тацией в пользу советской власти». [...]
Что эти зверства не только идеологически оправ-
дывались членами партии эсеров, но и производились
с ведома и при непосредственном участии самих чле-
сто словесные доклады начальника охраны Климушкина
о том, что за истекшую ночь было ликвидировано соб-
рание большевиков, ликвидирован заговор или обнару-
женный склад оружия. В результате этих «ликвидаций»
арестованных не прибавлялось, а если вопрос задавался,
то получался ответ, что было оказано сопротивление, и
«в результате перестрелки все участники были убиты».
В то же самое время с «нашей» стороны не было даже
раненых. Характерно, что всем этим ведал Климушкин...
Ни разу не была сделана попытка поставить какое-либо
дело перед судом. Число «ликвидаций» все более и бо-
лее возрастало; число «выведенных в расстрел», «ока-
завших сопротивление» было все больше и больше.
чем не сообразное, дикое, бесчестное, пьяное, беспутное.
Главное командование, а вместе с ним и «Особое совеща-
ние», то есть правительство, со своей стороны, казалось,
делали, что могли, чтобы окончательно разнуздать, рас-
пустить эту кромешную банду провокаторов и профес-
сиональных убийц. Вот несколько иллюстраций, харак-
теризующих деятельность контрразведки «деда Антона»,
сколько учреждений, между прочим, и уголовный ро-
зыск. Была другая контрразведка, выдававшая пропус-
ка отъезжающим, и другой уголовный розыск, ведавший
всякие воровские дела. Где кончалось одно и начиналось
другое учреждение, сказать не берусь: тут все перепле-
лось и перемешалось.
Главная и, должно быть, подлинная контрразведка
помещалась на краю города, около так называемой «ста-
нички», за которой начинались горы и владения зеле-
ных. Двор этого заведения, охраняемый часовыми, был
почему-то всегда полон унылыми фигурами красных.
Неподалеку находилась и тюрьма.
Говорили, что по ночам здесь слышались стоны и
вопли; вообще, было известно, что то, что творилось в
застенках контрразведки Новороссийска, напоминало
самые мрачные времена Средневековья.
волюции. Т 7. М„ 1991. С. 231—232.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение..............................................5
Заключение........................................177
Список сокращений...................................179
Именной указатель...................................181
Список литературы...................................198
Приложения
213
А. А. Иванов
РОЖДЕННАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ
БОРЬБА С АГЕНТАМИ ВРАГА

D.
0 / •»
/




Раскол страны в 1917 г. на несколько противоборствующих лагерей
дал спецслужбам возможность на практике проверить эффективность
различных методов и средств противодействия агентурной
разведке. То есть противостояние контрразведывательных органов
антибольшевистского движения и советской власти представляло
собой не что иное, как борьбу конкурирующих между собой
тенденций развития контршпионских ведомств, в различной степени
реализованных по разные стороны фронта.
Период революции и Гражданской войны можно назвать переломным
в развитии российской службы военной контрразведки благодаря
сделанным в эти годы шагам по превращению существовавших
специальных служб в более сложные образования, органично
встроенные в отечественную систему государственного управления.
ISBN 978-5-699-34082-8
9 785699"340828 >
d/IFOPMT^ ЭКСМО