РЕЧНЫЕ ЧАЙКИ.
М. А. МЕНЗБИР
Действительный член Академии Наук СССР
МИГРАЦИИ ПТИЦ
С ЗООГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ОЧЕРК
23 рисунка в тексте
и 2 рисунка на вклейках
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
БИОЛОГИЧЕСКОЙ И МЕДИЦИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
19 3 4
Проблема перелетов птиц и их связи с другими ви-
дами массовых передвижений (миграций) птиц. Для
решения вопроса о происхождении перелетов акаде-
мик М. А. Мензбир привлекает результаты исследова-
ний американского биологического общества и ряда
европейских орнитологов, а также свои собственные-
пятидесятилетние наблюдения. Написанная популярно*
книга представляет вместе с тем интерес и для специ-
алистов-биологов.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Всем хорошо известно имя академика Михаила Александро-
вича Мензбира, крупнейшего орнитолога и зоогеографа Союза.
Руководя в течение 40 лет лабораторией сравнительной анато-
мии МГУ и создав московскую школу сравнительных анатомов,
М. А. сам особенно охотно работал над вопросами систематиче-
ской орнитологии и зоогеографии. Выход в 1895 г. его двухтом-
ной книги «Птицы России» положил в сущности начало пра-
вильному и систематическому изучению орнитофауны России.
Еще ранее (в 1882 г.) вышла его «Орнитологическая география
Европейской России». Специальная большая работа, напечатан-
ная на немецком языке в «Бюллетене общества испытателей
природы» в 1886 г., дала исчерпывающий—в пределах собран-
ного до того времени научного материала—обзор перелетов
и пролетных путей птиц в Европейской России.
Выпускаемая Биомедгизом работа М. А. Мензбира, содержа-
щая изложение всей истории наблюдений над пролетными путя-
ми птиц в Палеарктической области и С. Америке, не дает соб-
ственно полной картины перелетов. Внимание автора сосредо-
точено здесь на установлении зависимостей между перелетами
и миграциями птиц вообще, историей их расселения и географи-
ческим распространением. На новейших экспериментальных
исследованиях перелетов (кольцевание птиц и другие методы)
автор почти не останавливается. Задача его—дать очерк значе-
ния миграций для выявления общей картины распространения
пернатых, что несомненно и удалось ему сделать со свойствен-
ным ему талантом.
Ввиду тяжелой болезни М. А. Мензбира подготовку руко-
писи к печати, подбор к ней иллюстраций и карт, а также соста-
вление краткого указателя литературы взял на себя по просьбе
Биомедгиза проф. Б. М. Житков. Иллюстрации представляют
воспроизведение оригинальных фотографий проф. С. И. Огнева,
любезно предоставленных им Биомедгизу.
3
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Глава I. История вопроса. Пролетные пути	5
Глава II. Перелеты птиц в Северной Америке	33
Глава III. Аномальные пролетные пути . .	. .	50
Глава IV. Картина миграций птиц в целом. Место миграций в биоло-
гии птиц	67
Заключение	107
Список важнейшей	литературы	111
Глава I
ИСТОРИЯ ВОПРОСА, ПРОЛЕТНЫЕ ПУТИ
Среди явлений животной жизни так называемые перелеты
птиц обращают на себя особое внимание человека, особенно
в холодном климате. Массовое исчезновение птиц на севере перед
наступлением зимы и их появление там весной не может пройти
незамеченным, тем более, что для многих народов крайнего се-
вера это в известной мере связано с исчезновением и появлением
пищи. Таково например значение гусей, лебедей и уток для
обитателей крайнего севера Европы, Азии и Америки, которые
летом запасают их себе на зиму в качестве весьма существенных
кормовых запасов. Однако перелеты птиц хорошо известны
в Европе не только на севере, но и в средней части страны и даже
на юге. Их знали еще греки и римляне, которым было даже из-
вестно, что во время своих перелетов осенью и весной птицы
летят определенными дорогами. Эти дороги хорошо были изве-
стны в Альпийской горной стране, и здесь позднее их любили
сравнивать с теми воротами, которыми переселялись народы
и шли армии великих завоевателей. Эти дороги приурочивались
к горным проходам, долинам рек, береговым линиям. Относи-
тельно некоторых птиц, например перепелов, было известно,
что они осенью улетают за море, откуда прилетают весной. В Се-
верной Америке уже первые переселенцы внимательно следили
за перелетами птиц, из которых некоторые, как например стран-
ствующий голубь, имели огромное значение в качестве пищевого
материала. Здесь же благодаря климатическим особенностям
страны переселенцам рано удалось подметить тесную связь
между временем цветения разных растений и временем появле-
ния разных птиц. Таким образом казалось, что человек уже
издавна постепенно приближался к изучению явлений перелетов
птиц, но на самом деле его первые сведения в этом направлении
надолго остановились без движения и даже отклонились в сто-
рону разных нелепых предположений и допущений.
Так, Аристотель одновременно с весьма дельными указания-
ми, что некоторые птицы перед наступлением зимы улетают из
холодных стран в более теплые, например журавли из Скифии
в болота, лежащие за Нилом, а другие весной прилетают с юга
5
на север, например'пеликаны с реки Струмы прилетают гнез-
диться на Дунай, тут же говорит о том, что некоторые птицы на
зиму скрываются в дуплах деревьев, таковы будто бы ласточки,
дрозды, скворцы. Линней полагал, что ласточки осенью пря-
чутся в норы, откуда выходят весной; другие авторы доходили
даже до того, что уверяли, будто ласточки прячутся под воду.
Только Бюффон и его соотечественник Монбейяр положили
конец этим нелепостям, и Бюффон определенно высказался в том
смысле, что птицы не впадают в зимнюю спячку, как это делают
многие млекопитающие, и что ласточки, кукушки и аисты на
зиму отлетают от нас в другие страны. Лишь с этого времени на-
чалось научное изучение перелетов птиц, и первой работой
в этом направлении является труд голландского ученого Шле-
геля, который высказал следующую гипотезу: наши перелетные
птицы зимуют в Юго-западной Азии и Африке, только болотные
и водные птицы зимуют также в Восточной Азии. Шлегель
предполагал, что в центре Африки находятся горные цепи, кото-
рые делят материк на северную и южную половины, и у север-
ного подножия этих гор быть может сливаются Нил и Нигер.
Наши, т. е. северные птицы, улетают по мнению Шлегеля на
зимовку в северную половину Африки, а птицы Южной Африки
в свою очередь улетают к северу, до южных отрогов срединных
цепей гор. В этой гипотезе справедливой оказалась только
первая часть ее— перелет наших птиц на зиму в Африку, и то
с большими дополнениями к ней. Но не следует забывать, что
Африка в то время была неисследована и всецело оставалась
«темным материком». К тому же Шлегель определенно высказы-
вал свое мнение только в качестве гипотезы.
В деле изучения перелетов птиц за Шлегелем есть еще одна
большая заслуга: он первый разделил птиц по отношению к пе-
релетам на несколько категорий, а именно—на оседлых
птиц, которые остаются круглый год на местах своего гнездо-
вья; блуждающих или бродячих, ведущих бродя-
чую жизнь после вывода детей; перелетных, улетающих
после вывода детей сейчас же или спустя некоторое время опре-
деленными дорогами в определенную страну. Кроме того Шле-
гель отличал еще среди перелетных птиц зимующих, кото-
рые гнездятся на севере и прилетают к нам зимовать, подразде-
лив их в свою очередь на несколько категорий в зависимости от
того, на сколько времени они прилетают и постоянно ли, т. е.
каждый ли год.
Одновременно со Шлегелем дал хорошую работу о перелет-
ных птицах один из лучших немецких орнитологов и превосход-
ный наблюдатель образа жизни птиц—пастор Брем, более изве-
стный у нас под именем Брема-отца. Брем обратил внимание па
то, что перелетные птицы могут быть подразделены на три кате-
6
гории по их отношению ко времени перелета: одни летят только
днем, другие только ночью, третьи безразлично—и днем и
ночью. Эти три категории Брем соединил в качестве собствен-
но перелетных птиц, противопоставив им группу пеших птиц,
которые странствуют пешком, и плавающих, которые достигают
овоей цели вплавь. Последняя группировка, установленная
Бремом, не привилась, но первая вместе с делением, установ-
ленным Шлегелем, является общепризнанной.
Приблизительно одновременно с работами Шлегеля и Брема
появилась работа шведского ученого Экстрёма, который обра-
тил внимание на время прилета и отлета птиц и с этой стороны
разделил их на три категории: собственно перелетных, которые
весной прилетают в Швецию и осенью улетают отсюда; зимую-
щих, которые прилетают с наступлением зимы и улетают весной,
и наконец пролетных, которые только пролетают через Швецию
два раза в году—весной и осенью, не задерживаясь в стране
надолго.
Здесь я должен отметить, что в течение нескольких десятиле-
тий после работ Шлегеля, Брема и других ученых изуче-
ние перелетов птиц приняло фаунистическое направление, т. е.
стало появляться все больше таких работ, в которых, с одной
стороны, описывался состав птичьей фауны той или другой
страны, а с другой—отмечался характер входящих в нее птиц,
их значение в качестве пролетных, перелетных, зимующих и пр.
Таким образом изучения птиц с биологической и фаунистиче-
ской точек зрения все теснее связывались между собой, что и
привело наконец к тем успехам в деле изучения миграций птиц,
которые, с одной стороны, дали возможность понять странство-
вания, или миграции, птиц в целом, а с другой—понять так
долго казавшиеся загадочными собственно явления перелетов.
Следует отметить при этом все более и более возраставшую
роль русских и скандинавских ученых.
Из русских прежде всего обращают на себя внимание, по-
мимо работ Палласа, Гмелина и других наших ранних путеше-
ственников, обогативших науку массой частных сведений, тру-
ды проф. Киевского университета Кесслера, который попал по
месту службы в очень неудачное место для наблюдений.
Благодаря последнему обстоятельству Кесслер сделал много
наблюдений над частностями пролета птиц, как-то: над дли-
тельностью пролета вообще, над продолжительностью пролета
отдельных видов, над временем начала и конца пролета раз-
ных видов и т. д., но впал в большую ошибку, настаивая
на том, что птицы летят не определенными путями, не опре-
деленными сравнительно узкими дорогами, а так сказать рас-
сыпным строем, т. е. придерживаясь только известного направ-
ления. Это мнение, которое отстаивали разные натуралисты,
7
было совершенно опровергнуто целым рядом наблюдателей,
и на первом месте нашим академиком Миддендорфом, совре-
менником Кесслера, хорошо изучившим не только европей-
ский Север, но и Сибирь.
Миддендорф, изучая перелеты птиц, остановился на важном
значении определения времени прибытия птиц на родину и на-
нес на карту места одновременного появления нескольких вы-
бранных им для этой цели видов, соединив линиями пункты их
одновременного прилета. Такие линии Миддендорф назвал изо-
пиптезами, т. е. линиями одновременного прилета. Так как для
вычерчивания изопиптез надо иметь очень большой материал,
Миддендорф остановился на обыкновенных птицах, каковы
жаворонок, серая трясогузка, деревенская ласточка, кукушка,
серый журавль, белый аист и немногие другие. Изучение на-
несенных на карту изопиптез показывает, что перелет птиц на
крайнем западе Старого света, в северной части северного полу-
шария, идет с запада на восток или с юго-запада на северо-во-
сток, в Средней Сибири— с юга на север и в Восточной Сибири—
с юга-востока на северо-запад. В Северо-восточной Сибири про-
лет идет даже с востока на запад, т. е. азиатским берегом Ледо-
витого океана. Само собой разумеется мы говорим о направле-
нии весеннего пролета; что касается осеннего пролета, он дол-
жен итти в обратном направлении.
Я должен теперь же сказать, что теория изопиптез была
позднее широко использована американскими учеными, кото-
рые даже придали ей слишком большое значение.
Однако самого Миддендорфа его теория изопиптез привела
в конце концов к неудачному объяснению направлений пере-
летов в северной части Старого света. Миддендорфу бросилось
в глаза, что если продлить направления пролетных путей до
места их пересечения, то они встретятся на Таймырском полу-
острове. Но Миддендорф ошибочно считал, что на этом полу-
острове, где во множестве гнездятся водные птицы, лежит также
магнитный полюс Старого света. Отсюда в голове Миддендорфа
родилась такая идея: не может ли быть, что в теле птиц идут
магнитно-электрические токи, почему они и подчиняются во
время пролета силе земного магнетизма, действующей в опре-
деленном направлении. Таким образом предложенное Миддеи-
дорфом определение направления пролетных путей птиц в се-
верной части северного полушария Старого света—в общем, как
мы увидим, верное—привело его к неприемлемому объяснению
происхождения пролетных путей.
Приблизительно к тому же времени, когда работали Кесслер
и Миддендорф, относятся работы шведского натуралиста Зунде-
валя, который исходил из соображения, что птицы летят опреде-
ленными путями. При этом он допускал, что каждый вид имеет
Карта Пальмсна пролетных путей птиц
Миграции птип
свой собственный пролетный путь, и что изучение пролетных
путей разных птиц должно дать весьма поучительные резуль-
таты. Зундеваль предметом такого изучения на первом месте
поставил серого журавля, и его выбор оказался во всех отно-
шениях чрезвычайно удачным. Благодаря своей величине, пере-
лету днем, бросающемуся в глаза перелету журавлиных стай
«ключами», журавль издавна легко поддавался наблюдениям.
Таким образом прежде всего удалось выяснить, что журавли*
гнездящиеся в Норвегии, улетают зимовать в Англию. Гнездя-
щиеся в Швеции журавли летят на юг в северо-германскую низ-
менность. Третья гнездовая область журавля охватывает Фин-
ляндию и Прибалтийский край, откуда птицы летят вдоль
южного берега Балтийского моря, сходясь в северо-германской
низменности с теми, которые летят из Швеции. Отсюда журавли
летят на юго-запад, через Саксонию, далее опять разделяясь на
две ветви: одна идет на запад, выходит на Рейн, отсюда на Рону,
проходит Южной Францией и через Корсику, Сардинию и Среди-
земное море доходит до Северной Африки. Часть журавлей
отделяется в Южной Франции, следуя восточным берегом Испа-
нии, и через Гибралтар в свою очередь доходит до Северной
Африки. Другая большая ветвь, отделяющаяся в Саксонии,
направляется прямо на юг через Баварию до Дуная, следует
Венгрией и Румынией до Черного моря, где сходится с журавля-
ми, гнездящимися в северной полосе Европейской части СССР
и летящими в направлении с северо-востока на юго-запад. Слив-
шись на Черном море, журавлиные стаи летят отчасти Македо-
нией и Грецией, отчасти вдоль Босфора и потом, либо вдоль бере-
гов Малой Азии либо пересекая ее, добираются до Египта. Отсю-
да журавли летят вдоль по Нилу до внутренней Африки и даже
за экватор. Чтобы упомянуть все главные пути пролета журав-
лей, надо еще прибавить, что английские журавли улетают через
Францию на юг, а греческие через Крит в Египет. Но в Централь-
ной Европе имеется еще много второстепенных путей, пересекаю-
щих страну, и кроме того журавли не пересекают альпийскую
страну, а облетают ее, по крайней мере нормально, и только ред-
кие особи проникают в виде исключения в Альпы.
Таким образом Зундеваль указал, что пролетные пути жу-
равлей отчасти направляются береговой линией, отчасти по те-
чению рек (Рейн, Рона), отчасти по направлению островов и
всегда обходят Альпийские горные цепи. Так как при работе
этим способом всегда приходилось избирать места для наблюде-
ний, само собой выяснялось, где птица встречается на пролете
нормально и наичаще, где она встречается редко и где наконец
совсем не встречается. Таким образом сами собой выступили при
нанесении этих мест на карту главные пролетные пути, побоч-
ные путп и такие места, где данная птица совсем не встречает-
9
•ся на пролете. Методом Зундеваля пошли наблюдатели в разных
•странах, но разработал этот метод и применил его ко всему
Старому свету И. А. Пальмен, доцент зоологии в Гельсингфор-
сском университете.
Пальмен поставил себе задачей найти те законы, которые
определяют выбор птицами пролетных путей. При этом вполне
ясно, что для наблюдений удобнее избирать такие пролетные
пути, которыми птицы двигаются возможно продолжительное
время. Отсюда следует, что для изучения пролетных путей надо
выбрать таких птиц, у которых места зимовок отстоят от мест
гнездовий на возможно большее расстояние и у которых наибо-
лее подходящие места жительства являются более или менее
характерными. Этим условиям наиболее удовлетворяют, с
одной стороны, птицы крайнего севера, с другой—болотные
и водоплавающие. Из таких птиц Пальмен выбрал 19 видов,
изучение пролетных путей которых привело его к высшей сте-
пени ценным выводам. Вот главные выводы Пальмена, приводи-
мые мной в его собственных словах.
«Во время пролета между местами гнездовий и зимовок иссле-
дованные мной до сих пор виды (19 болотных и водных птиц
крайнего севера) ни в каком случае не летят беспорядочно в лю-
бом направлении и через любые страны, равным образом и на
всем перелете они не держатся одного и того же направления.
Напротив, птицы летят по определенным путям, географически
•ограниченным, которые, различно извиваясь, от лежащих на
севере гнездовых мест ведут к местам зимовок. В странах рядом
с этими путями и между ними птицы обыкновенно не летят».
Другими словами, птицы летят определенными путями или до-
рогами, каждая своей, которые остаются одни и те же год из года.
Пролетные пути двух или большего числа видов птиц могут
совпадать на большем или меньшем расстоянии, на что Пальмен
обратил очень большое внимание, установив разные катего-
рии пролетных путей,—он показал, что одни птицы летят только
морскими берегами, другие—берегами заливов и бухт, третьи—
перешейками, наконец еще группа—реками, озерами и боло-
тами. Отдельно от этих связанных с водой пролетных путей надо
поставить пролетные пути сухопутных птиц, не стоящие ни
в какой зависимости от водных пространств.
В качестве примера установленных Пальменом пролетных
путей приведем следующие.
Первую группу составляют океаническо-береговые (пелаго-
литоральные) пути. Один из них начинается в Центральной
Сибири, идет северным берегом Сибири, северным и западным
•берегами Норвегии на запад и распадается на два рукава, один
из которых идет северным берегом Англии и Ирландии и затем
западным берегом Ирландии, а другой—западным берегом
10
Норвегии, восточным берегом Англии, Ламаншем, западным
берегом Франции и отсюда далее на юг, все следуя берегом
Атлантического океана, вдоль Испании к Африке. Другой путь
ведет от северного берега Центральной Сибири на восток бере-
гом Ледовитого океана, огибая Чукотский полуостров и Камчат-
ку и отсюда берегом Тихого океана к югу, особенно в направле-
нии к Формозе. К этим путям Пальмен прибавляет еще ледни-
ково-береговой (глациально-литоральный) путь, который ведет
с востока на запад вдоль окраины ледяного барьера.
Вторую категорию пролетных путей, признаваемых Паль-
меном, составляют приморско-береговые (марино-литоральные)
пути, которые идут берегами больших и малых морей. Один из
таких путей, приводимых Пальменом, идет от Шпицбергена
к Фпнмаркену, западным берегом Норвегии или восточным
берегом Англии, или западным берегом Дании через Гельго-
ланд к южным берегам Северного моря в Ламанш. Начиная с за-
падного берега Франции, этот путь совпадает с соответствующим
путем предыдущей категории. Другой путь из той же категории
марино-литоральных ведет птиц от самой северной точки берега
Сибири северо-восточной частью этого берега прямо к восточ-
ному берегу Азии. Сравнение марино-литоральных путей с
пелаго-литоральными указывает на их значительное сходство.
Позднее Пальмен пришел к заключению, что эти пути в Европе
должны быть соединены в одну категорию.
Третью категорию пролетных путей Пальмен называет суб-
марино-литоральными и характеризует их тем, что они ведут
от моря к морю, и в таком случае обыкновенно идут реками и озе-
рами. Один пролетный путь этой категории ведет от Новой
Земли нашим северным берегом к Белому морю. Отсюда птицы
летят через Финляндию, далее восточным и южным берегом
Балтийского моря и южным берегом Северного моря до залива
Зюдерзее. Здесь этот путь разделяется, и один рукав идет вместе
с путями предыдущих категорий, а другой—долиной Рейна и
Роны доходит до Средиземного моря. Наконец восточным бере-
гом Испании птицы долетают до Африки.
Большой интерес представляет собой пролетный путь, кото-
рый, начинаясь на Таймыре, охватывает Обскую губу, идет ре-
кой Обь, отсюда на Каму и Волгу, дальше к Дону и доходит до
Черного моря; идет далее через Босфор и, следуя тем же путем,
каким летят журавли, доходит до Египта, откуда далее следует
восточным берегом Африки. Один отрезок этого пути идет рекой
* рал до Каспийского моря и вдоль его берегов до Персии.
Затем еще один путь идет также от Таймыра, но по Енисею,
к Байкалу, и отсюда уходит в Монголию. Судя по тому, что этим
путем летят морские береговые птицы, надо думать, что где-ни-
будь он доходит до берега океана.
11
Наконец последний пролетный путь начинается также у Тай-
мыра, отсюда идет к устью Лены, следует течением этой реки до
ее истоков, переходит'на Амур и дальше его течением доходит
до берегов Японии и Китая.
Очень важно, что Пальмен отмечает для изученных им видов
их станции или местонахождения. Существование этих станций
и объясняет, почему птицы избирают для себя те или другие про-
летные пути, так или иначе связанные с определенными стан-
циями, т. е. с определенным кормом.
Сравнивая пролетные пути Пальмена с изопиптезами Мид-
дендорфа, мы без труда обнаруживаем общее сходство направле-
ния пролетных путей, вытекающих из изучения изопиптез, с
пролетными путями, определяемыми по методу Пальмена. И в
том и в другом случае мы одинаково убеждаемся в том, что в се-
верном полушарии Старого света пролетные пути сходятся на
севере у Таймыра, что от Атлантического океана птицы весной
следуют с юго-запада пли запада к северному выступу Средней
Сибири, что в Средней Азии они летят туда же в направлении
с юга на север, что в Восточной Азии наконец они летят с юго-
востока и востока на северо-запад и запад. Установление сход-
ства пролетных путей, изучаемых разными методами, несомненно
указывает, что пролетные пути установлены правильно, а что
касается объяснения их происхождения,—это вопрос другой*
Здесь я должен указать еще, что Пальмен останавливается также
на пролетных путях наземных птиц, для которых он, как и для
водных и болотных птиц, указывает на важное значение стан-
ций, но не останавливается на этом вопросе с той подробностью,
как мог это сделать для птиц первых категорий.
Следует еще отметить, что Пальмен бегло затрагивает вопрос
о происхождении перелетов, допуская, что они могли взять свое
начало в связи с первоначальным расселением разных видов
птиц. Однако этот вопрос затронут Пальменом слишком поверх-
ностно, и им не приведено достаточно убедительных примеров,
чтобы считать вопрос более или менее решенным. Можно отме-
тить еще одно важное указание Пальмена относительно пролета;
ему казалось мало вероятным, будто некоторые виды летят вес-
ной и осенью разными дорогами, как это может казаться на ос-
новании наблюдений. Однако теперь можно считать это доказан-
ным для разных американских птиц и более или менее дока-
занным для некоторых палеарктических. Объяснение этого явле-
ния представляется весьма трудным. Не останавливаясь на нем
пока подробнее, ограничимся замечанием, что по всей вероят-
ности это связано с изменением местонахождений по временам
года и изменением корма. Таким образом мы естественно под-
ходим к вопросу, можно ли считать непогрешимым положение,
что птицы на пролете держатся тех же местонахождений, кото-
12
Пролетные стаи птиц на месте зимовки.
рые являются их излюбленными на гнездовье. Многочисленные
наблюдения заставляют признать, что приведенное положение
допускает многочисленные исключения. Повидимому разные
птицы обладают неодинаковой способностью приспособляться
к тем или другим условиям жизни. Хорошим примером этому
служит обыкновенный серый гусь, типичная водная птица, в то
же время нуждающаяся в полях для кормежки.
Работа Пальмена вызвала многочисленные критические заме-
чания, но последние большей частью затрагивали подробности
пролетных путей. Замечания общего характера касались только
вопроса, летят ли птицы пролетными путями или рассыпным
строем. Дальше мы приведем целый ряд доказательств существо-
вания пролетных путей, а теперь продолжим наше знакомство с
постепенным развитием и углублением вопроса о перелетах птиц.
За Пальменом надо остановиться на статье нашего путеше-
ственника по Туркестану Н. А. Северцова, который в течение
многих десятков лет изучал фауну Туркестана и собрал обшир-
ный материал по пролетным путям птиц, начиная от нижнего
течения р. Урала и кончая горной страной Центральной Азии.
Северцов многочисленными непосредственными наблюдениями
не только дополнил и исправил карту Пальмена в области своих
наблюдений, но вместе с тем доказал важное значение непосред-
ственных наблюдений для выяснения пролетных путей. Эти
наблюдения дают иногда совершенно неожиданные результаты,
как например выяснение пролетных путей в Центральной Азии
в направлении от Эктаг-Алтая через Джунгарию на Тарим и че-
рез Куэн-Лунь на Тибет. Продолженные позднее русскими путе-
шественниками такие непосредственные наблюдения во многом
дополнили карту пролетных путей птиц в Средней Азии по срав-
нению с слишком схематизированной и далеко неполной картой
Пальмена. К числу заслуг Северцова надо отнести его указа-
ние на главные и дополнительные пути, на которые распадают-
ся пролетные пути от Волги и Урала вдоль Каспийского моря.
В те же приблизительно годы, когда вышли работы Паль-
мена и позднее Северцова, обширные исследования над переле-
тами птиц были произведены Зибомом, наряду с другими англий-
скими зоологами много сделавшим для русской орнитологии.
Зибом исследовал северную часть Атлантического океана, посе-
тил Южную Африку (Землю Наталь) и затехМ остановился на
изучении нашего севера, сначала на Нижней Печоре, потом на
Нижнем Енисее. Все эти исследования дали Зибому обширный
материал по перелетам птиц, который он изложил в вводных
главах к монографии ржанок, начав с обсуждения вопроса, когда
начались миграции птиц и чем они были вызваны. Зибом выска-
зал мнение, что ржанки начали свою историю еще в самом начале
третичного периода истории земли, в доэоценовое время, в по-
15
лярных странах, когда условия жизни здесь были совсем дру-
гие. Затем полярные ржанки выселились к югу, в то же время
увеличиваясь в числе, что влекло за собой также их распростра-
нение в обратном направлении. Толчком к выселению в южном
направлении Зибом считал не температурные, а световые усло-
вия, наступление в полярных странах двух-трехмесячной ночи.
Еще позднее, вместе с подготовкой первого ледникового периода,
эмиграция, т. е. выселение, перешла в миграцию, т. е. переселе-
ние, и приобрела периодический характер, закрепившийся в те-
чение сотен тысячелетий в виде ежегодных перелетов птиц,—
в северном полушарии осенью с севера на юг и весной в обрат-
ном направлении. Вместе с тем Зибом прибавляет, что о переле-
тгах птиц осенью и весной с севера на юг и обратно можно гово-
рить только условно, так как у каждого вида имеется собствен-
ная пролетная дорога или пролетный путь, и что эти пролетные
пути идут в разных направлениях; тогда как у некоторых видов
они на болыпемили меньшем расстоянии совпадают, в других слу-
чаях они идут в диаметрально противоположном направлении.
Указывая на разницу между эмиграцией и миграцией, Зибом
принимает, что пролетные пути указывают на пути расселения
видов, т. е. устанавливает связь между миграцией и эмиграцией.
Любопытно, что эту связь допускали Пальмен, Зибом и я в одно
и то же время, и все трое совершенно независимо друг от друга
пришли к тому же заключению.
Изучение африканских птиц привело Зибома к очень важ-
ному выводу, что птицы, гнездящиеся на далеком севере и зи-
мующие в Южной Африке, не гнездятся в местах своих зимовок
и что если мы видим птиц, гнездящихся в Центральной Африке
и принадлежащих к видам, гнездящимся и севернее и южнее,
то это птицы, живущие под экватором оседло. Зибом приводит
любопытный пример обыкновенного белого аиста, во множестве
зимующего на Земле Наталь, но не гнездящегося здесь (несмо-
тря на продолжительное времяпребывание). Равным образом
северные кулики прилетают зимовать из разных частей Атланти-
ческого океана в Южную Африку, но здесь не гнездятся. Таким
образом у каждого северного вида имеется только одна гнездовая
область разной протяженности, и как бы далеко особи данного
вида не отлетали отсюда на зимовье, они за ее пределами не
гнездятся. Зибом приводит также интересный пример север-
ной крачки (Sterna arctica), которая является кругополярной
гнездящейся птицей, зимует в Атлантическом океане и отсюда
летит на гнездовье двумя дорогами: с одной стороны, Северной
Европой и Северной Азией к Беринговому морю, с другой—
северной полосой Северной Америки тоже к Беринговому морю.
Здесь обе группы сходятся на гнездовье, не подозревая, что они
прилетели сюда с противоположных материков, но из одной об-
16
Крачки черные у гнездовья.
2 Миграция птиц.
ласти зимовок, и равным ооразом не подозревая, что перед ними
в сравнительно небольшом расстоянии лежит обширная область
Тихого окаана, казалось бы не менее пригодная для гнездования,
нежели другие океанические области. Далее Зибом останавли-
вается на перелетах птиц в южном полушарии и высказывает
мысль, что недостаток их развития стоит в связи с малым коли-
чеством потребной для гнездовья площади, что в свою очередь
обусловливается малым развитием площади суши.
Помимо важных общих замечаний о пролетных путях Зибом
сообщает массу наблюдений над частными явлениями пролета
в разных странах и в целом дает одну из лучших картин переле-
тов птиц. Точно так же он отчетливо рисует перелет птиц на та-
ком изолированном острове, как Гельголанд, который является
местом стоянки и отдыха для птиц, перелетающих из Скандина-
вии в Германию, на Британские острова и обратно, и попутно
затрагивает вопрос о случайных пролетных птицах, сбившихся
с дороги.
Теперь мне приходится говорить о своих собственных работах,
посвященных изучению перелетов птиц. До известной степени
я считаю себя продолжателем работы Пальмена, но позволяю
себе прибавить, что я поставил ряд вопросов, или совсем неза-
тронутых Пальменом или затронутых только мельком. Так, я
гораздо подробнее разработал вопрос о категориях пролетных
путей; о самом существовании пролетных путей в противовес
тем ученым, которые защищают перелеты широким фронтом;
о развитии перелетов из эмиграций и пролетных путей из путей
расселения и многие другие.
Начиная с исправления категорий пролетных путей, укажу
на разницу в распределении местонахождений птиц в Западной
и Восточной Европе. Прежде всего я не вижу основания выде-
лять глациально-береговые пролетные пути из океанических, так
как для них не имеется характерных пролетных видов. Далее
я считаю необходимым сократить число характерных видов
для пелаго-литоральной (берега океанов) и марино-литораль-
ной групп (берега морей). Виды последней категории летят от-
части вместе с видами первой, отчасти с видами двух следующих
(субмарино -литоральная—морское побережье и субмарино -
флювио-лакустральная—морское побережье—речные долины—
берега болот). Типичных субмарино-литоральных видов очень
немного; напротив, видов, летящих вдоль морского побережья,
речных долин и берегов болот и относимых Пальменом в его
вторую категорию, очень много. Далее следует группа флювио-
лакустральная, т. е. птицы, летящие речными долинами и боло-
тами и столь же разнообразные по своим пролетным путям, как
и по гнездовым станциям.
Флювио-литоральные пролетные пути характеризуются не-
2*
19
большим количеством принадлежащих им видов,—это речные
крачки и некоторые из куликов-песочников. Болотные пролет-
ные пути характеризуются пролетом разных видов бекасов
и немногих других птиц. Наконец континентальные пути в об-
щем характеризуются пролетом большинства наземных птиц
и некоторых болотных и даже водных. Ввиду обширности этой
группы она заслуживает быть подразделенной в свою очередь
еще на несколько категорий. Все названные пролетные пути
подразделяются на следующие наиболее важные: 1) Норвеж-
ский путь, который, начинаясь от берегов Сибири, идет берегом
Ледовитого океана и далее берегом Норвегии; 2) Балтийский
путь, начинающийся с северо-востока в Ледовитом океане, раз-
бивающийся на несколько рукавов и через Финский залив и Бал-
тийское море направляющийся на запад; 3) Понтийский, или
Черноморский, путь, начинающийся на северо-востоке и отчас-
ти востоке, целым рядом разветвлений пересекает Восточную
Европу, идя с северо-востока на юго-запад, спускается течения-
ми рек к Черному морю и далее идет к Босфору; 4) Каспийский
путь идет с севера на юг, отчасти придерживаясь течения
Волги, а далее на восток продолжается многими рукавами,
пересекая Уральский хребет и Мугоджары в направлении с
северо-востока на юго-запад, огибает Каспийское море и ведет
к берегам Персии. Нельзя не видеть, что общее направление
этих пролетных путей было определено еще Миддендорфом,
затем точнее они были вычерчены Пальменом и с еще боль-
шими подробностями нанесены на карту мной.
Совсем в другом виде представляются пролетные пути раз-
ных континентальных птиц, идущие в направлении с востока
на запад или обратно, причем некоторые идут на восток до
Китая и только здесь поворачивают к югу, тогда как другие
начинают спускаться к югу или точнее к юго-востоку уже от
Уральского хребта. При первоначальной обработке этого вопро-
са я выбрал 12 видов разных групп птиц, изучение пролетных
путей которых привело меня к следующим выводам. Все эти
виды могут быть разделены на три группы по своим пролетным
путям: первая группа летит осенью из Восточной Европы на вос-
ток через Сибирь, Манджурию и Китай на зимовки в Юго-вос-
точную Азию, доходя до Северо-западной Индии; вторая группа
летит из Европейской части СССР на юго-восток, огибает Кас-
пийское и Аральское море, следует Тянь-Шанем и направляется
зимовать в Западную, Северную и Центральную Индию; наконец
пролетные пути третьей группы могут быть сведены в общем
к двум первым группам, вместе взятым. Вне всякого сомнения
оро-гидрографические условия никак не объясняют этих пролет-
ных путей, тем более что многие из них заставляют птиц делать
большой крюк. Однако сами перелеты птиц наводят на мысль
20
о том, чем могут ооъясняться столь удивительные пролетные
пути. Вместе с ежегодно повторяющимися перелетами птицы рас-
селяются в определенных направлениях. У нас можно было в те-
чение нескольких десятков лет проследить расселение овсянки.
Карта Мензбира пролетных путей Европейской части СССР.
дубровника из Приуралья до окрестностей Москвы. В Норвегии
Коллет проследил расселение двух видов пеночек—северной
и зеленой—с востока, из Западной Сибири, не только до Нор-
вегии, но и до ее западных границ.
Таким образом птицы несомненно расселяются вследствие
21
размножения, ежегодного увеличения в числе, а осенью они
улетают в направлении, обратном тому, которым прилетают
весной. Стоит только представить себе, к чему в течение тысяче-
летий должен был повести этот процесс, чтобы понять происхож-
дение пролетных путей. Представим себе, что северная пеночка,
развившаяся в области крайнего востока Сибири, год от года,
столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием размножает-
ся и постепенно расселяется все шире и шире, каждую осень
возвращаясь на свою родину и каждую весну прилетая на места
своего гнездовья. Так как число птиц ежегодно увеличивается,
они уже не умещаются для гнездования на своей прежней
площади и выходят за ее пределы, держась конечно таких мест-
ностей, которые являются для них наиболее пригодными. Так,
пеночка от своей первоначальной родины постепенно, пройдя
вдоль всей сибирской тайги, дошла до европейских пределов,
здесь распространилась, двигаясь в том же направлении, до
Скандинавии, и наконец дошла до западной границы Норвегии
и вместе с тем до своего западного предела.
Так можно объяснить и расселение вида и происхождение
его пролетных путей, вкратце повторяющих историю и пути его
расселения. Но чем дальше, тем больше сокращается видовая
история, потому что на протяжении столетий и тысячелетий
если не везде, то в некоторых местах изменяются условия жизни
вида и может измениться и сам вид.
Пролетные пути птиц, повторяя историю расселения видов,
иногда до известной степени уклоняются от этого направления,
например в том случае, когда во время расселения вида ему
приходится встречаться с физико-географическими условиями,
для него неудобными или чуждыми. Так, в течение тысячелетий
расселения полярной пеночки от Китая до Атлантических бере-
гов Норвегии ей пришлось пережить большее или меньшее воз-
действие ледникового периода. Если пеночка расселилась по
указанной площади сравнительно недавно, т. е. если ее расселе-
ние шло быстро, то ее пролетный путь наиболее ясно повторяет
путь ее расселения; если же, хотя не везде, а только местами,
она расселилась уже давно, то на ее расселении отразилось влия-
ние изменявшихся физико-географических условий, и путь рас-
селения во времени затушевался или зависимостью жизни пти-
цы от климатических условий или от изменения характера мест-
ности. Краснозобая казарка летит со своих зцмовок в южной
части Каспийского моря на места своих гнездовий в Северо-за-
падной Сибири, пересекая область реки Урала с юго-юго-зацада
на северо-северо-восток. Паэтом пути птица летит или течением
названной реки или может сокращать свой путь и лететь систе-
мой озер. Это пример небольшого изменения пролетного пути
и притом непостоянного, но могут быть уклонения и более рез-
2?
кие и более постоянные. Надо удивляться не столько подобным
уклонениям, сколько постоянству пролетных путей во времени.
В сущности постоянство пролетных путей отражает постоянство
привычек. Если бы мы могли разобрать, как развивались про-
летные пути какого-нибудь вида во времени, мы тем самым разо-
брали бы историю его расселения во времени и вместе с тем всю
его историю. Но это возможно только в немногих случаях по
отношению к видам недавно расселившимся, и потому-то изуче-
ние пролетных путей представляет такие трудности. Большей
частью нам приходится итти в этом вопросе ощупью и иногда
рисовать вероятную историю пролетных путей, восстанавливая
историю страны и ее животного населения.
Я перехожу теперь к вопросу, летят ли птицы широким
строем. Многие авторы держатся этого взгляда, но нетрудно
убедиться, что такое мнение ошибочно и основывается на на-
блюдениях на коротких расстояних. В наших степях прилет
птиц весной может легко произвести впечатление пролета ши-
роким строем, но легко видеть, что птицы рассеиваются здесь,
приближаясь к местам гнездования. Прямые наблюдения убеж-
дают нас в том, что птицы ежегодно возвращаются на места
своего гнездовья. При этом пары или отдельные члены пары
весной возвращаются на то же место, где они гнездились в
прошлом году, или поселяются в непосредственной близости
от него. В этом легко убедиться, следя за гнездованием мухо-
ловок, синиц, дроздов и других птиц, гнездящихся в непосред-
ственной близости к человеку. Разыскивают птицы знакомые
места, руководясь своим удивительным зрением и памятью на
места. При этом они рассеиваются, как бы рассыпаются, под-
летая к своим гнездовым местам, и вот это-то рассеивание и
производит впечатление пролета широким строем. Описать это
движение очень легко: стая какого-нибудь вида птиц, летящая
речным путем, сначала делится на более мелкие стайки, кото-
рые следуют более узкими речонками; затем разбивается далее,
следуя еще более мелкими речками и ручьями, по мере приб-
лижения к своим гнездам; и наконец распадается на отдельные
пары, которыми и заканчивается все движение стаи. Таким
образом движение птиц напоминает собой ветвящееся дерево,
корень которого соответствует тому месту, где стая начинает
свое движение, а расходящиеся ветви—местам окончания дви-
жения. Одни стаи пролетают более короткое расстояние, дру-
гие более значительное; подробности движения стай разных
видов различны, расстояния, разделяющие гнездящиеся пары,
также различны, и отсюда та пестрая картина движения про-
летных стай по мере их приближения к местам гнездовий, кото-
рая часто производит впечатление пролета рассеянным строем.
По птицы летят не случайными путями, как это может пока-
23
заться защитникам пролета рассеянным строем; они летят хо-
рошо известными им дорогами, которые также верно приводят
их в одном направлении с мест гнездовья до мест зимовья, как
в другом направлении обратно—с мест зимовья на места гнез-
довья.
Есть и еще одно доказательство существования пролетных
путей там, где казалось бы пролет идет беспорядочно: это суще-
ствование так называемых узловых точек. В степных областях,
богатых озерами, нетрудно наблюдать, что пролетные стаи раз-
ных водных птиц, особенно гусей, останавливаясь на ночлег,
смешиваются; таким образом правильность пролета как бы нару-
шается. Может показаться, что единственно, чего держатся такие
пролетные стаи,—это направление. Но внимательное наблюде-
ние над пролетом, особенно над остановками и подъемами оста-
навливающихся на отдых стай, не оставляет никакого сомнения
в том, что пролетные стаи па самом деле не смешиваются, и каж-
дая стая летит своим пролетным путем. Наблюдения на местах
отдыха или стоянках позволяют легко убедиться, что утром
стаи разбиваются, и каждая, выстроившись, пускается в даль-
нейший путь определенной дорогой и следует ею до ближайшей
остановки. Таким образом на местах стоянок или в узловых точ-
ках пролетные птицы только временно смешиваются, на самом
же деле пролетные стаи сохраняют свою самостоятельность п
следуют определенными путями, которые могут перекрещивать-
ся в различных направлениях, но хорошо известны птицам.
Из сказанного следует, что я устанавливаю теснейшую зави-
симость перелетов птиц от их географического распространения.
Можно сказать, что пока птицы не расселялись, не было и пере-
летов. Но перелетов нет в тропических странах, а между тем
птицы расселяются в тропических странах, как и в других. Оче-
видно. одного только расселения недостаточно, чтобы начались
перелеты, да так выходит и теоретически: если бы птицы при рас-
селении постоянно находились в хороших пищевых условиях,
трудно было бы понять, что могло вызвать развитие перелетов.
Могли бы развиться кочевки, отличающиеся от перелетов своей
меньшей правильностью, как это мы видим например в Централь-
ной Африке, где они связаны с наступлением засух. Что же ка-
сается настоящих перелетов, то для их развития очевидно нужны
причины более постоянные и более длительные. Большинство
видит эти причины в климатических изменениях, некоторые—
в световых. Зибом, как я уже сказал, находит, что ржанки, по-
явившись на севере и расселившись в полярные страны, попали
в крайне неблагоприятные световые условия,—в страну, где
света нет в течение 2—3 месяцев, что вызвало их перелеты по
мере их расселения и продвижения на север. Но далее Зибом
останавливается на значении двух последовательных леднико-
Лысухи,
вых периодов, которые оказали со своей стороны влияние на
развитие перелетов птиц, так как вместе с изменением климата,
похолоданием страны изменились условия питания птиц, жи-
вущих на севере. Таким образом Зибом видит первый толчок
к развитию перелетов в полярной ночи, а дальнейшее развитие
перелетов—во влиянии ледниковых периодов.
Что касается полярной ночи, то отрицать ее влияние на орга-
низм животных конечно нельзя. Достаточно прочесть то, что го-
ворит об этом Миддендорф в своем «Сибирском путешествии»,
чтобы убедиться в разностороннем влиянии полярной ночи на
организм животного. Но мы не можем думать, чтобы многочи-
сленные группы птиц возникли на севере, а ведь полярная ночь
могла оказывать свое влияние только на обитателей крайнего
севера. Поэтому влияние ледниковых периодов должно было
быть больше и воздействовать на более обширную площадь.
Недостаток пищи и как следствие этого голодовка должны были
развиваться все более и более по мере того, как все большие
площади охватывал ледяной покров. Льды надвигались и с се-
вера и с высоких гор средней зоны северного полушария и своим
надвиганием оказывали сложное воздействие на животных. На
многих животных конечно действовало понижение температуры,
хотя в общем и не особенно значительное, а на большинство—
недостаток пищи, обусловливаемый и температурными услови-
ями и обширным оледенением северных и умеренных стран.
В зависимости от этих двух причин, развивавшихся в течение
многих тысячелетий, началось постепенное вынужденное движе-
ние птиц в разных направлениях в их естественном стремлении
избегнуть голода и холода. Сначала эти движения были неза-
метны, но с течением времени выражались все резче и наконец
на протяжении тысячелетий сложились в столь удивительные
перелеты птиц. Не должно забывать, что в то же время происхо-
дили обширные физико-географические изменения суши, в свою
очередь заставлявшие птиц изменять направления перелетов.
Я теперь остановлюсь на том объяснении перелетов птиц—
также влиянием ледникового периода,—которое выдвинул Вейс-
ман. Вейсман прежде всего обращает внимание на то, что птицы
перелетают например через Средиземное море, следуя определен-
ной дорогой, которая вовсе не является кратчайшей, а именно
с северного побережья Африки в Сицилию и отсюда в Италию
или обратно. Следует при этом обратить внимание на то, что от
Сицилии к берегу Африки идет сравнительно неглубокая под-
водная полоса суши, которая в прошлое геологическое время,
когда дно Средиземного моря поднималось выше, представляла
собой надводную сушу, или сплошную или состоявшую из цепи
островов. Вейсман высказывает мысль, что в доледниковое вре-
мя, когда климат Европы был мягче, птицы Северной Африки,
27
размножаясь и вместе с тем не умещаясь в своей прежней обла-
сти, начали расселяться к северу и достигли далеких северных
стран. Позднее, с приближением и наступлением холодного
ледникового времени птицы начали двигаться в обратном напра-
влении, придерживаясь тех путей, которыми расселились; а еще
позднее, когда холодное ледниковое время установилось, когда
лета и зимы стали сменяться как времена года, птицы летом под-
нимались к северу, а зимой спускались к югу, причем держались
путей своего первоначального расселения. Таким образом, го-
ворит Вейсман, пролетные пути, которыми птицы летят в том
или другом направлении, т. е. с зимовки плана зимовку, и ко-
торые неодинаковы для разных птиц, смотря по их образу жизни,
являются путями первоначального расселения птиц на север
и их обратного следования на свою первоначальную родину.
Еще лучше описывает влияние ледникового периода на рас-
селение и перелеты птиц английский натуралист Диксон. Он бе-
рет для примера серую мухоловку, одну из наших обыкновен-
ных перелетных птиц, которая благодаря своему широкому
географическому распространению наилучше объясняет явле-
ния перелета.
«Когда околополярные области северного полушария в по-
следний раз пользовались теплым, почти полутропическим кли-
матом, серая мухоловка населяла одну непрерывную площадь
арктических лесных местностей, от Атлантического до Тихого
океана. По всей вероятности это был оседлый вид: пища име-
лась в изобилии, другие условия существования тоже были бла-
гоприятны. Размножение мухоловки шло быстро, и она в течение
тысячелетий сделалась господствующим видом, прочно осев-
шим в этой околополярной области. Так обстояло дело, пока
медленное предварение равноденствий в связи с увеличиваю-
щимся эксцентриситетом земной орбиты начало сильно влиять
на климат, а роскошные леса и зеленеющие равнины постепенно
уничтожались вследствие все увеличивавшегося холода. С каж-
дым веком серая мухоловка постепенно оттеснялась на юг. Ле-
то становилось холоднее и короче, и все сильнее и сильнее над-
вигалась полярная тьма. Наконец положение этих птиц стало
так тяжело, что в осеннее время они стали удаляться из север-
ных своих убежищ вероятно потому, чго им пришлось испы-
тать трудность добывания пищи, так как различные насекомые
стали или засыпать на зиму или удаляться на юг. По необхо-
димости эти ежегодные путешествия становились все длиннее и
длиннее, пока наконец не дошло до того, что мухоловки стали
появляться в течение зимы в Африке, Персии, Аравии, Индии,
Китае и даже на Филиппинских и Молуккских островах. С каж-
дым летом область гнездования стала постоянно увеличиваться
и расширяться, значительное число мухоловок, разделенных
28
высокими горами, пустынями и другими физическими прегра-
дами, вполне способными приостановить птиц, любящих гнез-
диться в лесах и лесных местностях, совершенно разъединилось
с остальными членами своего рода/Все длиннее и длиннее, все
суровее и суровее становились зимы, все ниже стали спускаться
ледники, истребляя или изгоняя всякое живое существо. Дош-
ло до того, что серые мухоловки, или та форма, которая то-
гда соответствовала этому виду, разделились на две огромные
колонии—одну китайскую и другую африканскую, особи кото-
рых оставались уже совершенно разъединенными друг от друга—
как летом, так и зимой. В течение веков, пока продолжалось
такое положение, мухоловки успели разделиться на два вида
вследствие приспособления особей каждой колонии к новым
условиям существования. Восточный вид стал меньше, с более
коротким хвостом и широкими грудными полосами. Невозможно
сказать, который из этих двух видов более приближается к исход-
ному виду, но таковы различия между тем и другим, известны-
ми орнитологам под названием Muscicapa grisola (западный вид)
uMuscicapa griseisticta (восточный вид). Таково было положение
в конце ледникового периода. После этого началось постепенно
обратное переселение на север, по мере того как предварение
равноденствий и более низкий эксцентриситет стали вызывать
более мягкий климат. Век за веком стали удлинять весенние
путешествия. Некоторые пути туда и назад стали большими
торными дорогами, и площадь северного гнездования стала
увеличиваться так незаметно, что эти птицы сделались перелет-
ными. Каждую весну они обязательно стали подвигаться на
север, к более высоким и холодным широтам. Постоянно уве-
личивающаяся жара южных обиталищ вызывала и расширяла
перелет в местности с более холодным климатом, который мож-
но было найти на краю удалившихся ледников. Только там
они могли найти климат, подходящий для времени вывода
птенцов».
«Обратим теперь наше внимание исключительно на птиц,
гнездящихся на Британских островах. В доледниковые века
местность эта составляла часть континентальной Европы,—
роскошный и плодородный уголок, изобилующий насекомыми
и убежищами по вкусу мухоловки. После вытеснения предков
этой птицы в Африку первоначальные путешествия их к северу
не простирались далее ледниковых границ на берегах европей-
ского Средиземного моря. Но по мере исчезновения ледников
и распространения тепла ежегодный летний перелет стал удли-
няться. С каждым столетием площадь северного гнездования
стала увеличиваться; медленно распространялась она через
Францию, одновременно с большим развитием растительности,
и таким образом все более приближалась к древней родине. Во
29
время медленного постепенного поднятия суши и наступления
моря, отделившего Альбион от остальной Европы в послелед-
никовое время, правильное ежевесеннее путешествие через море
стало расширяться. Благодаря наследственной любви этих кро-
шечных существ к родине, те виды, которые раз вывелись в этой
местности, уже не изменяли ей и ежегодно возвращались на ста-
рые места. Не менее 60 000 лет эти птицы ежегодно перелетают
через моря. При этом отдельные пары возвращаются каждую вес-
ну не только в Англию вообще, но именно в ту самую местность,
где прежде свивали себе гнездо. Это путешествие удлинялось
в течение тысячелетий и дошло наконец почти до 1 000 миль в
длину. Мало-помалу оно превратилось в глубоко вкоренившую-
ся привычку, вызванную действием векового опыта и нужды,
и составляет теперь как бы часть самого существования мухо-
ловки. Этот интересный и вполне достоверный пример показы-
вает, что перелет начался двояким способом. Первый способ—
это постепенное движение птиц на юг во время короткой зимы,
постепенно охватывавшее все большее и большее пространство
п требовавшее все больше и больше времени, по мере того как
климат становился суровее и зимы длиннее. Второй—это, наобо-
рот, постепенное движение на север по мере смягчения клима-
тических условий. Первоначально оба эти путешествия были ве-
роятно очень недалеки и медленно удлинялись по мере распро-
странения тепла в течение лета. Во время ледникового периода
птицы были совсем вытеснены не только с севера, но и из многих
умеренных местностей. В течение прошлых 60 000 лет птичий
«исход» постоянно увеличивался. Все более выносливые птицы
переселились обратно—как можно ближе к северу; в более
умеренных областях многие сделались оседлыми. Но зимы были
все-таки еще слишком длинны и слишком суровы для большин-
ства насекомоядных птиц, выводящихся в этих местностях.
Как неизбежное следствие таких климатических условий пере-
лет стал у них всеобщим правилом».
Влияние ледникового периода конечно должно было ска-
заться на перелетах птиц в различном виде. Уже одно наступле-
ние и отступание ледников, их задержка в разных местах
должны были оказать то или другое влияние на перелеты и изме-
нить направление пролетных путей. Но надо помнить еще, что
пока длился ледниковый период, эволюция животного мира и в
частности птиц шла своим путем: одни виды заменяли дру-
гие пли даже одни вытеснялись другими, вновь появившимися,,
п все это должно было так или иначе отразиться на положении
и сложности пролетных путей.
После разработки вопроса о связи миграций птиц с развитием
ледникового периода вопрос о пролетных путях временно как бы
замер, а потом к нему снова вернулись с приложением нового
30
метода исследования, так называемого кольцевания птиц. Этот
метод очень прост и заключается в том, что на ножки птиц наде-
ваются алюминиевые (для легкости) кольца с пометками, когда
и где каждое кольцо надето. В Германии и Венгрии избраны
определенные места—станции, откуда отправляются окольцо-
ванные птицы. В других странах таких станций пет, птиц коль-
цуют в разных местах, но конечно с точными пометками (на
алюминиевом кольце это легко сделать), откуда и когда каждая
Главные пролетные пути Западной Европы, установленные методом
кольцевания. По Луканусу.
отправлена1. При этом надо помнить, что окольцованные птицы
добываются случайно и сравнительно с выпущенными только
в небольшом числе. Пролетные пути кольцеванием выясняются
обыкновенно только на небольших расстояниях, например в пре-
делах разных частей Германии, из Швеции и Норвегии в Гер-
Па технике этого способа и на добытых кольцеванием данных
автор в согласии с общим планом этой работы не останавливается.
31.
манию пли на Британские острова, из северных частей Западной
Европы в ее южные части или из Восточной Европы в Западную.
Все эти пути прослежены уже давно и в главных чертах изучены
непосредственными наблюдениями или методом Пальмена.
Можно признать конечно, что полезно изучить какую-либо
мелкую сеть пролетных путей, но и здесь еще остается вопрос,
не дадут ли в этом случае более фактов непосредственные наблю-
дения. Что касается наблюдений, касающихся конечных обла-
стей длинных путей, то они являются случайными, вместе с тем
•отрывочными и совершенно неполными. Я бы сказал, что они
дают так же мало, как встречи кораблей с перелетными пти-
цами. Есть места, где ничто не дает такого полного знакомства
с перелетными птицами, как непосредственные наблюдения. Та-
ков пролетный путь или точнее система пролетных путей через
Черное море к Босфору и даже отчасти через острова Эгей-
ского моря, отчасти его берегом в Египет, откуда птицы далее
следуют внутрь Африки и даже до Южной Африки речной си-
стемой Нила. Аллеон сделал превосходные наблюдения над пере-
летом преимущественно хищных птиц на Босфоре, а старый
швейцарский наблюдатель Коль сообщил также свои наблюде-
ния над перелетами через горы. Между прочим мы еще до настоя -
щего времени не знаем, насколько часто и как высоко мелкие
птички перелетают через горы. Коль решительноотрипал это,
говоря, что птицы всегда летят, выбирая ущелья и перевалы. Но
это не совсем верно: на высоких горных вершинах и в Швейца-
рии и на Кавказе находят трупы погибших во время путешест-
вия птичек. Ф. Д. Плеске полагает, что это служит доказатель-
ством существования перелета пташек через главный Кавказ-
ский хребет. Но я с этим не согласен; я считаю, что редкие тру-
пы погибших на вершинах гор птичек с большим вероятием
могут быть приняты за доказательство непригодности этих птиц
к перелету через такие высоты. Маленькие путешественники
могут погибать от разных причин—и от чрезмерной высоты, и
от недостатка корма, и от снежных бурь. Пока такой перелет
не удастся проверить непосредственными наблюдениями, едва
ли можно надеяться сделать это и путем кольцевания: редкие
крайне малочисленные птички, погибающие на горных верши-
нах, вряд ли будут принадлежать к числу окольцованных.
В этом отношении делу могут помочь альпинисты, если они
будут наблюдать окружающую их природу во всех подроб-
ностях.
На этом оканчивается наш исторический очерк, который по-
степенно познакомил нас с тем, как накоплялись наши знания
о перелетных птицах Старого света, как выяснено было суще-
ствование пролетных путей и что именно дало толчок к возник-
новению последних.
32
Глава II
ПЕРЕЛЕТЫ ПТИЦ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ
Наука в Америке развивалась с опозданием по сравнению с
Европой, и первые американские орнитологи, Вильсон и Одю-
бон, на много отстали от своих европейских собратьев. Но
позднее американцы начали энергично наверстывать упущенное.
Чтобы судить о том, с какой быстротой развивалась наука в
Америке, достаточно указать, что в частном, хотя и сложном
вопросе о перелетах птиц Американское биологическое обще-
ство перед мировой войной располагало более чем 2 000 наблю-
дателей, которые в течение 25 лет собрали огромное количество
данных на протяжении всего Северо-Американского материка,
от Панамы до полярного круга. Если же к этим данным при-
бавить то, что удалось собрать по тому же вопросу при помощи
маяков, а также другими путями, то окажется, что в распоря-
жении Биологического общества имеется свыше 500 000 на-
блюдений— количество огромное, но все-таки обнимающее
факты, далеко не всесторонне разъясняющие явления пере-
летов.
Причина этого заключается в том, что американцы пошли
статистическим путем и мало уделили времени непосредствен-
ным наблюдениям.
Подводя итоги изучению перелетов птиц, американцы начи-
нают с выяснения причин перелетов и останавливаются на
двух диаметрально противоположных объяснениях. Согласно
одному перелеты возникли под влиянием наступления леднико-
вого периода, связанного с изменением климата. По мере того
как льды все более и более покрывали материк с севера, птицы
год от года каждую зиму отлетали все далее и далее к югу, при-
чем расстояние, отделяющее их от родины до зимовок, все более
удлинялось; в конце концов местом зимовок стала Средняя и
Южная Америка. Ежегодное возвращение перелетных птиц на
север одни из американских биологов объясняют их привязан-
ностью к родине. Этим объясняют между прочим преждевремен-
ное возвращение весной на родину отдельных особей разных ви-
дов, которые прилетают так рано, что гибнут жертвой своего
преждевременного возврата. Однако другие справедливо ссы-
Миграции птиц
33
лаются как на противоречие этому объяснению на ранний по
времени осенний отлет птиц, не вызываемый ни недостатком
корма ни климатическими условиями. Согласно другому объяс-
нению птицы появились в южных странах; увеличиваясь
численно, они в конце ледникового периода устремились по всем
направлениям в поисках за подходящими местами гнездовий
и по мере отступания ледяного покрова заняли освободившиеся
площади, откуда возвращались на зиму на свою родину. Таким
образом оба объяснения опираются на периодические изменения
в распределении пищи. Хотя Северная Америка обладает оби-
лием корма, птицы должны на зиму улетать на юг, без этого они
могли бы погибнуть. Прирост населения в экваториальных
областях устраняется весенним выселением части его к се-
веру.
Ничего подобного не происходит в соответствующих южных
широтах. Южная Америка почти не имеет перелетных наземных
птиц, потому что ни Патагония ни Огненная Земля не имеют
ничего, что привлекало бык ним обитателей безграничных лесов
Бразилии.
Кук, напечатавший сводку орнитологических наблюдений
для Биологического общества, полагает, что сначала перелеты
птиц происходили на короткие расстояния и не сопровождались
такими опасностями, как теперь.
Каждый пролетный, путь в настоящее время представляет
собой только определенную стадию в его развитии,—заклю-
чение без сомнения вполне верное.
Американцы считают, что весенние перелеты не зависят от
изменения погоды, что перелет начинается под влиянием внут-
реннего импульса, т. е. иначе говоря от физиологической при-
чины. В течение бесчисленных поколений птицы успели приспо-
собиться к климату их летнего местопребывания, что требовало
долговременного приспособления при изменчивом весеннем
климате.
Но из того, что перелет начинается не под влиянием изме-
нения климата, нельзя делать вывод, что такое изменение
вовсе не влияло на перелет. Изменение климата влияет на корм
птиц, а добывание корма является важнейшим фактором в опре-
делении времени прибытия птиц на место гнездовья. Следова-
тельно хотя бы толчком к весеннему пролету и являлся физио-
логический стимул, изменения погоды должны влиять на пере-
лет, так как они влияют на условия добывания корма. Следует
помнить при этом, что весенний перелет связан в среднем с по-
вышением температуры, а осенний отлет совпадает с ее пониже-
нием.
Большинство птиц совершает свои перелеты в определенное
время суток—одни днем, другие ночью. Ласточки кормятся на
34
пролете и утром и вечером, летят зигзагами и потому очень мед-
ленно. Вообще же быстрота перелетов весьма различна, но в
среднем перелетные птицы летят со скоростью 50—60 км в час,
редко более 80. Ночью птицы летят обыкновенно быстрее, неже-
ли днем, что объясняется меньшим количеством задержек в те-
чение ночи.
Расстояние, на которое летят птицы во время перелетов,
чрезвычайно различно. Очень немного таких, которые могут на-
зваться в точном смысле слова неперелетными; вообще же так
называемые оседлые сменяются в течение года,—одни заме-
няются другими, т. е. птицы кочуют, улетая на более или менее
продолжительное время из мест своего гнездовья, зимой вероят-
но к югу, и заменяясь другими особями того же вида, подви-
гающимися с севера. Во многих случаях часть особей какого-
либо вида остается на месте, а так сказать через них, в том или
другом направлении пролетают другие особи, гнездившиеся
несколько севернее. Большинство перелетных птиц совершенно
оставляют на зиму область, которую занимали во время гнез-
довья, и перелетают в так называемую область зимовки. Рас-
стояние, разделяющее эти две области, у разных видов чрезвы-
чайно отлично. Некоторые птицы из разных частей Северной
Америки летят зимовать в Центральную и даже Южную Аме-
рику, другие перелетают через экватор, третьи долетают до пам-
пасов Аргентины и даже до Патагонии. Полярная крачка гнез-
дится к северу так далеко, как идет земля; первое найденное ее
гнездо находилось в расстоянии l1/* от полюса и содержало пу-
хового птенца, окруженного только что выпавшим снегом, счи-
щенным с гнезда родителями. Когда птенец вырастает, все се-
мейство оставляет арктические страны и несколько месяцев
спустя оказывается на берегу антарктического материка. Как
они живут в течение этого перелета более чем в 17 000 км, мы
не знаем, так как тысячи птиц, пролетающих от полюса до полю-
са, никогда не наблюдались компетентными орнитологами. Ни-
кто не может сказать, как и какими путями они летят, и только
немногие отдельные экземпляры встречаются у берегов Соеди-
ненных штатов. Крачка прилетает ня север около 15 июня и уле-
тает оттуда около 25 августа, пользуясь дневным и солнечным
светом более, чем какое-либо другое животное на земном шаре.
Мы видим таким образом, как велика зависимость жизни птицы
от ее миграций.
Если сравнить площадь суши Старого света с площадью Но-
вого, мы увидим между ними большую разницу. Суша Америки
перехвачена в середине ее протяжения большой водной пло-
щадью, которая пересекается цепями островов. Так как птицы
на перелетах следуют преимущественно в меридианальном на-
правлении, пути их следования или пролетные пути могут быть
3*
35
разбиты на группы островных, заливных и немногих других.
Первые идут от Флориды или цепью островов к северному берегу
Карта Северной и Южной Америки.
Южной Америки, или от'Флориды же, пересекая Кубу, запад-
нее первого пути, но в главном направлении параллельно ему.
36
Наибольшее количество птиц летит, пересекая Мексиканский
залив с севера на юг, причем они делают перелет через залив
на расстоянии от 800 до 1200 км. Западнее этих пролетных пу-
тей птицы летят, придерживаясь направления горных цепей.
Тогда как одни птицы весной прилетают из Южной Америки
во Флориду, пересекая открытое море, через Кубу, другие ле-
тят, следуя перешейком, вокруг Мексиканского залива, и дви-
гаются далее в северо-восточном направлении, мимо места отчле-
иения полуострова Флориды от материка. Все эти примеры яс-
но доказывают, что пролетные пути птиц никак не представ-
ляют собой кратчайших путей от одного пункта до другого.
Если же некоторые пролетные пути на первый взгляд как бы
подтверждают это, то при более внимательном изучении они
являются сложными и загадочными. Так, северная ржанка,
гнездящаяся в полярной Америке, летит осенью вдоль северного
побережья к Атлантическому берегу Лабрадора, а отсюда прямо
в Бразилию и далее в Лаплату. Весной же она возвращается на
свою родину также по прямой линии, но к Эквадору, отсюда
через море на Юкатан, а от Юкатана, перерезав с юга на север
западную часть Мексиканского залива, в Техас и далее летит
прямо через Канзас и Небраску в полярную часть Северной
Америки. Оба пути, и весенний и осенний, идут прямо, но не
совпадают, будучи разделены большим пространством от на-
чальных до конечных точек. К попыткам объяснить подобные
пролетные пути мы еще вернемся, а теперь остановимся на дру-
гих особенностях путей американских птиц.
На карте пролетных путей полосатой славки, которая со-
вершает свои перелеты ночью, можно видеть, что весной она
возвращается из Южной Америки почти по прямой линии через
Кубу на Флориду. Начиная отсюда, птичка летит гораздо бы-
стрее, нежели в начале пути, в направлении к стране великих
озер. Быстрота ее перелета все увеличивается, начиная от Ма-
нитобы по направлению к северо-западу. Все это превосходно
выражено на изопиптезах, или на карте изохронных линий.
Скалистая ласточка, совершающая свои перелеты днем и кор-
мящаяся во время перелетов, летит все быстрее после того, как
влетает в Никарагуа и отсюда направляется, с одной стороны,
параллельно Атлантическому берегу, к Лабрадору, с другой
стороны, к Тихоокеанскому побережью. В последнем направ-
лении скорость особенно возрастает по мере приближения к
Аляске: в Калифорнию птичка прилетает около 10 марта, к
Ванкуверу—около 30 апреля, а к побережью Берингова моря-
уже между 10 и 15 мая.
Американцы придают большое значение изучению пролет-
ных путей кеннектикутской бормотушки, которая летит раз-
ными путями осенью и весной. Все особи этой птички зимуют в
37
Южной Америке и, насколько известно, и весной и осенью про-
летают часть дороги от Флориды до Южной Америки через
Вест-Индию. Севернее Флориды оба пути расходятся: весенний
путь ведет птиц долиной Миссисипи до их летнего обитания в
Южной Канаде; осенний путь идет сначала на восток к Новой
Англии, а затем берегом на юго-запад к Флориде. Эту птич-
ку считают редкой, но она в таком количестве появляется в
осенние бури у маяков Лонг-Айленда, что по всей вероятности
значительная часть области ее гнездовья остается еще неизвест-
ной. В общем пролетный путь этого вида должен быть назван
неправильно овальным, и американцы почему-то пришли к
заключению, что существование такого пути совершенно про-
тиворечит объяснению происхождения пролетных путей из
путей расселения. Вероятно перелеты этой птички еще плохо
исследованы подобно перелетам многих других северо-аме-
риканских птиц. Так, принимают, что луизианская танагра на
весеннем пролете перелетает с тихоокеанской стороны Америки
на восточную через главную цепь Скалистых гор, которые во
время пролета, около 20 мая, еще отчасти покрыты снегом.
Не менее странен пролет белого гуся, который осенью с мест
своего гнездовья на полярных островах, лежащих к северу от
реки Мекензи, сначала летит долиной этой реки и Атабаски
вместе с тысячами других пролетных птиц, следующих на зи-
мовку на восточные берега Соединенных штатов и Мексиканского
залива. Но, достигнув северных границ Соединенных штатов
Америки, белые гуси оставляют своих компанионов, которые
продолжают свой обычный путь на юго-восток и юг, а сами
поворачивают через Скалистые горы и отправляются зимовать
в Калифорнию.
Я уже указывал выше на разницу в быстроте перелетов птиц,
но об этом следует сказать еще.
Некоторые птицы пролетают в день всего около 30 км, другие
около 200 км. Американские наблюдения указывают, что пе-
релетные птицы делают в некоторых случаях продолжитель-
ные остановки, иногда по нескольку дней, и невидимому это
вызывается условиями погоды. Вообще можно принять, что чем
позднее летит птица, тем скорее она летит, но при этом надо иметь
в виду, что наряду с ровными, но продолжительными перелетами
существуют прерывчатые, но более быстрые перелеты.
Чем руководятся птицы при отыскивании дороги—один из
самых интересных вопросов, связанных с перелетами. Что пти-
цы знают свои гнездовые места и год из года возвращаются к
ним, в этом американские натуралисты вполне согласны с евро-
пейскими. Точно так же они считают, что главным образом
птицы руководятся при этом зрением и памятью. Наблюдения
над перелетами птиц днем и ночью, в разные ночи—ясные, туман-
38
ные, и лунные и темные — позволяют оез труда уоедиться, ка-
кую важную роль играет для перелетных птиц зрение. Но неко-
торые американские натуралисты допускают еще существование
у птиц особого чувства, помогающего определению направле-
ния. Они опираются при этом на те случаи, когда птицы летят
в густом тумане и попадают туда же, куда плывет судно, но опе-
режают его. Судно держится определенного направления при
помощи компаса, у птиц, ориентирующихся в тумане, приходит-
ся будто бы признавать способность ориентировки или чув-
ство ориентировки. Однако с этим нельзя согласиться: хорошо
известно, что птицы, летя в туманные и темные ночи, сбиваются
с дороги, что им удается выбраться на настоящую дорогу только
с рассветом, или когда туман разойдется. Нет сомнения поэтому,
что птицы при перелетах руководятся зрением. Возможно, что
какая-либо стая, летя на короткое расстояние в темную ночь,
случайно попадает в надлежащее место; но нет никаких данных,
доказывающих, что в таких случаях дорога выбирается созна-
тельно, а поведение таких птиц при приближении к маякам ука-
зывает на то, что они не держатся определенной дороги.
Перелеты связаны с рядом других жизненных явлений и
естественно прежде всего с линькой. Одни птицы линяют на
гнездовье, другие на зимовье, одни один раз в году, другие
более, у одних бывает только полная линька, у других кроме
нее частичная. Об этом здесь достаточно только упомянуть.
Время перелетов—время опасностей для крылатых путеше-
ственников, особенно для тех из них, которые должны переле-
тать обширные пространства воды. Некоторые из водных птиц,
будучи застигнуты бурей на продолжительном перелете, могут
отдыхать на волнах; но мелкие пташки лишены этой возможно-
сти, так как их перья намокают очень быстро. Известно много
случаев гибели большого числа птиц, застигнутых бурей на
большом озере, например на Мичигане. Если это бывает уже на
озерах, тем более вероятна гибель пролетных стай от бурь на
море. Одна такая катастрофа наблюдалась с палубы корабля
вблизи устья Миссисипи. Большое количество перелетных птиц,
преимущественно пташек, уже совершило около 0,9 своего
длинного пролетного пути и находилось около земли, когда их
захватил северный ветер, с которым большинство их не могло
бороться и попало в залив, где они погибли сотнями.
Во время перелетов птицы часто разбиваются, налетая на вы-
сокие предметы. В одно утро 1902 г. у подножья статуи Ва-
шингтона в столице США было найдено около 150трупов птиц.
Статуя Свободы у Нью-Йоркского порта, пока на ней сохранял-
ся факел, ежемесячно требовала себе в жертву около 700 птиц.
Каждую весну маяки, расположенные вдоль берегов Соединен-
ных штатов, уничтожают множество птиц на пути их перелета с
39
мест зимовий на места гнездовья, и еще больше погибает их на
осеннем пролете. Маяков на береговой линии Соединенных шта-
тов Америки много, но два из них, расположенные у южной око-
нечности Флориды, вызывают особенно большую гибель птиц.
Яркий свет этих сильных маяков привлекает к себе птиц, сле-
дующих дорогой Куба—Флорида, в числе многих тысяч. При
этом надо иметь в виду, что эти маяки светят белым светом,
самым гибельным из всех, так как птицы летят на него, тогда
как красный цвет их отпугивает.
Наблюдения над перелетом птиц в Мексиканском заливе до-
казывают, что обычное мнение, будто перелет через моря для
птиц очень утомителен, не для всех случаев верно, так как пти-
цы легко перелетают залив в его самом широком месте и, под-
летев к берегу, не спешат опуститься на землю, а отлетают на
порядочное расстояние от берега. Многочисленные наблюдения
доказывают, что птицы не боятся перелета через обширные вод-
ные пространства и не устают от этих перелетов. Несомненно,
что все перелеты сначала были короткими, удлинялись посте-
пенно и продолжительные перелеты закрепились только в тех
случаях, когда были птицам полезны. Нельзя думать, чтобы
все перелеты закрепились: неудачные по направлению не могли
удержаться и закрепиться на протяжении геологического вре-
мени, так как они вели птиц к гибели и не могли передаваться
из поколения в поколение. Несомненно, что птицы обладают
помимо своего удивительного строения, приспособленного для
полета, еще большим умением летать. Каролинский пастушок
имеет короткие крылья, на вид столь непригодные для полета,
что высказывалось даже подозрение, будто эта птица не соверша-
ет перелетов, а идет пешком. Но наблюдения показали, что этот
пастушок совершает более продолжительные перелеты, нежели
другие пастушки. Колибри, самая маленькая из всех птиц, пе-
релетает Мексиканский залив, делая в ночь более 800 км. Уже
упомянутая золотая ржанка летит зимовать из Новой Шотлан-
дии в Южную Америку и в хорошую погоду по предположению
некоторых орнитологов проделывает все расстояние около
4 000 км в 48 часов, не останавливаясь или почти не останавли-
ваясь. Все эти поразительные примеры находят себе объясне-
ние только в чрезвычайном сохранении энергии или в таком эко-
номном расходовании топлива, каким не обладает ни одна
машина.
Что касается порядка следования перелетных птиц, то обык-
новенно принимают, что самые южные на гнездовье особи вида
улетают первыми и летят к южному концу области зимовья;
гнездящиеся в средней зоне гнездовой области летят зимовать в.
средней же зоне области зимовья, и наконец особи из самых се-
верных частей гнездовой области улетают последними и остают-
40
Селезни кряковой утки ро время осеннего пролета (после летней линькц).
ся в самой северной части области зимовья. Другими словами,
перелет является передвижением к югу всего видового населения
при сохранении между различными группами их относительного
положения. Американцы доказывают это несколькими примера-
ми, из которых ясно, что особи, гнездящиеся в области распро-
странения вида, появляются к югу отсюда в такое время, когда
северные особи не имели еще времени долететь сюда. Рассчи-
тать, сколько той или другой птице надо времени, чтобы при-
лететь на родину, свить гнездо, вывести и выходить молодых
и начать отлет, не представляет труда именно при помощи после-
довательных изопиптез. Вместе с тем таким же путем удается с
большой долей вероятия выяснить, что первые особи, прилетаю-
щие в то или другое место,—это те, которые гнездились здесь
в предыдущий год. За ними следуют те, которые занимают места,
лежащие непосредственно севернее; наконец последними приле-
тают самые северные.
Наблюдения в Старом свете приводят пас к другим заклю-
чениям относительно порядка следования птиц. Европейские
зоологи утверждают, что чем далее к северу гнездится какой
либо вид, тем далее к югу встречается он зимой. Перенося это на
особей одного и того же вида по аналогии, можно утверждать,
что самые северные особи совершают и самые далекие перелеты.
Само собой разумеется, что доказать последнее трудно, но тща-
тельное изучение времени отлета, пролета и прилета особей од-
ного и того же вида в разных местах все же может привести к
весьма определенным выводам. Так, ласточка, зимующая в Юж-
ной Африке, была найдена Зибомом на Земле Наталь в половине
марта тысячными стадами, причем взрослые птицы только что
окончили линьку, у молодых же линька была далеко не кон-
чена; едва ли они могли отправиться в путь ранее, как через две
недели. Между тем в Северную Африку ласточки прилетают с юга
в начале второй трети февраля, в Южную Европу—в конце этого
месяца или в начале следующего, в Центральную Европу—в кон-
це второй трети марта; следовательно это никак не могут быть
южно-африканские птицы. С другой стороны, если ласточки уле-
тают из Земли Наталь около начала апреля, то, допустив
даже, что им нужно всего несколько дней на то, чтобы про-
лететь несколько тысяч километров, мы все-таки увидим,
что они прибывают в Южную и Среднюю Европу лишь тогда,
когда ласточки уже приступили здесь к гнездованию. Нам ка-
жется, что в данном случае правда па стороне европейцев, таь
как они более базируются на фактах. Кроме того предвзятая
схема, созданная американцами, не говоря уже о ее бездоказа-
тельности, плохо вяжется со сменой особей, обусловливаемой
необходимостью для них выбирать кормные места. Птицы, при-
летающие с далекого севера в Южную Америку, находят не пу-
43
стынную страну, а страну, занятую своим птичьим населением.
Между пришельцами и местными жителями непременно должна
происходить борьба за корм, и только обилие его дает им воз-
можность сожительства. Представление американских зоологов,
что птичье население как бы ковром сдвигается осенью с севера
к югу, не точно, так как перелет подвергается чрезвычайно слож-
ным воздействиям окружающих условий, всюду новых и своеоб-
разных. Познакомиться с ними можно только путем непосред-
ственных наблюдений. Вероятно не будет ошибкой сказать, что
чем более разница между пришлым населением (зимующим) и
постоянным, тем гуще они могут временно населять страну.
Не будет также ошибкой сказать, что с тех пор, как начались
перелеты, условия совместного сожительства птиц разного про-
исхождения вырабатывались постепенно на протяжении тысяче-
летий. С этой точки зрения весь ход перелетов в Старом и Новом
свете не должен быть тождествен, но близость Европы и Север-
ной Америки по их истории, особенно же развитие в обоих полу-
шариях ледникового периода и его влияние на животную жизнь
конечно в достаточной мере объясняют и некоторое сходство
в перелетах птиц там и тут.
Остановимся теперь.на соотношении между миграцией и тем-
пературой. Одним из лучших примеров этого соотношения в
Америке является канадский гусь: он летит на север весной
как только начинается таяние льда и появляется открытая вода.
Летит он замечательно ровно, и его авангард следует вместе с
изотермой 35° по термометру Фаренгейта (4-1,7 Ц). Но подоб-
ные случаи перелетов очень редки. Большинство птиц остаются
на зимовье до тех пор, пока весна окончательно вступит в
свои права, и тогда они летят к северу чем дальше, тем скорее,
как бы спеша нагнать упущенное время. Совсем иначе относит-
ся к температуре перелет бормотушки Соединенных штатов. Она
гнездится в области Большого Невольничьего озера при темпе-
ратуре выше 50° Ф (4-10°Ц), но она летит от Мексиканского за-
лива к северу, из более жарких областей к более холодным, так
что птичка на пролете все время как бы обгоняет температуру, ко-
торая постепенно доходит до своей весенней нормы только тогда,
когда птичка уже находится на своих гнездовых местах. И не
только летняя бормотушка на весеннем пролете летит на протя-
жении 4000 км от Нового Орлеана до Большого Невольничьего
озера, все время переходя в области с понижающейся температу-
рой, но почти все птицы, пролетающие долиной Миссисипи, ле-
тят при таких же условиях, т. е. птицы опережают температуру.
Примером исключения из этого правила служит реполов, кото-
рый летит к северу медленнее, нежели повышается температура:
птице нужно на перелет от Иова до Аляски, на расстояние
4800 км, 78 дней, тогда как температура на том же расстоянии
44
Ласточки-касатки на отдыхе во время перелета.
Канадский гусь, или канадская белощекая казарка,
доходит до своей нормы в 68 дней. Более поздний и быстрее
проходящий весенний прилет вероятно представляет извест-
ные преимущества: бури становятся реже, смертность среди
птиц понижается, птицы долетают до гнездовых мест при луч-
ших кормовых условиях и в лучшем состоянии для вывода и
воспитания детей. Отметим еще, что пестрая бормотушка при-
летает во Флориду 20 апреля при температуре. в 72° Ф
(+22,2°Ц) и на свои гнездовые места в Аляску около 30 мая
при температуре всего в 45° Ф (4-7,2°Ц).
Из этих примеров следует, что для птиц при весеннем проле-
те имеет значение не столько непосредственно температура,
сколько условия питания.
Вот главные результаты, добытые американскими орнитоло-
гами. К этому надо еще прибавить, что они не закрывают глаз на
то, что им остается еще неизвестным. Так, они останавливают
свое внимание на все еще не изученной жизненной истории обык-
новенного стрижа восточных штатов. Осенью, в ноябре, эта
птица постепенно собирается в неисчислимом множестве у север-
ного берега Мексиканского залива и затем исчезает. Исчезно-
вение стрижа происходит настолько полно, точно он согласно
старым преданиям зарылся в ил или нырнул в воду. До конца
марта стрижей нет, но в последнюю неделю марта высоко в воз-
духе раздается веселый писк, сообщающий о возвращении стри-
жей из их таинственного путешествия. Где они были пять ме-
сяцев и что делали в это время—остается неизвестным.
Странно, что американцы совсем не интересуются вопросом
о перелетах молодых птиц. Некоторые европейские орнитологи
высказываются в том смысле, что у некоторых птиц птенцы
осенью пускаются в первый отлет независимо от стариков и рань-
ше их. Если бы это было так, пришлось бы признавать и перелет-
ный инстинкт и чувство направления, короче говоря, все, против
чего мы боремся, стремясь научно понять перелеты птиц. Амери-
канцы совершенно не останавливаются на этих вопросах. Они
молча отбрасывают их, как не заслуживающие внимания, и мы
напрасно искали бы у них наблюдений над перелетами молодых
птиц. Между тем стоя и на той точке зрения, что молодые птицы
летят следом за взрослыми, беря их своими путеводителями, все-
таки можно сделать много наблюдений над ходом их перелета,
выработкой приспособления к самостоятельному образу жизни,
умения избегать опасностей или находить дорогу при ’помощи
зрения. При обилии наблюдателей и технических средств, имею-
щихся в распоряжении Биологического общества, и при орогра-
фических особенностях Северной Америки, с ее равнинами, го-
рами, многоводными реками и болотами, протянувшимися от по-
лярных стран до тропиков, американские орнитологи находятся
в особенно благоприятных условиях для таких наблюдений.
4 Миграции птиц
49
Глава III
АНОМАЛЬНЫЕ ПРОЛЕТНЫЕ ПУТИ
Как мы видели в предыдущей главе, пролетные пути не-
которых американских птиц представляют собой овал, одна
половина которого соответствует осеннему, а другая весеннему
пролетному пути. Направление пролетных путей указанного ти-
па без сомнения прошло продолжительную эволюцию, которая
состояла в том, что осенний и весенний пути все более и более рас-
ходились или расщеплялись в направлении к двум концам. Но
есть еще другие более загадочные пролетнь1е пути, которые в
противоположность овальным, невидимому законченным, мо-
гут быть поняты только при допущении, что они еще не закон-
чили своей эволюции. Распространение птиц, обладающих
такими пролетными путями, продолжает невидимому изменять-
ся, и их области распространения еще не установились. Таково
например распространение малого или рыжего сукальня. Эта
птица распространена в трех областях: восточно-сибирской, ев-
ропейско-сибирской и ново-зеландской. Европейско-сибирская
гнездовая область тянется от Таймыра на запад через Северную
Европу до Атлантического берега, спускаясь на юг двумя язы-
ками—по Уралу и по Скандинавской озерной области. Восточно-
сибирская область начинается от Таймыра и идет на восток до
Берингова моря. Восточно-сибирские птицы несколько отлича-
ются от западно-сибирских, но не от ново-зеландских, что понят-
но из их пролетных путей. Дело в том, что восточно-сибирские
малые сукальни в своем большинстве гнездятся в Сибири и ле-
тят зимовать, следуя островами Тихого океана, через Малайский
архипелаг, в Новую Зеландию. Напротив, некоторая часть во-
сточно-сибирских малых сукальней не гнездится в Восточной
Сибири, а повпдимому только проводит здесь лето, прилетая сю-
да из Новой Зеландии. Для последней области можно считать до-
казанным, что одни сукальни здесь гнездятся, а другие только
зимуют. Таким образом можно с большим вероятием признать,
что собственно восточно-сибирские сукальни, т. е. гнездящиеся в
Сибири, зимуют в Новой Зеландии, улетая на зиму из Сибири,
а гнездящиеся в Новой Зеландии зимуют в Восточной Сибири
во время короткого сибирского лета. Говоря коротко: Восточная
50
Сибирь и Новая Зеландия в течение года обмениваются своими
сукальнями, чем и объясняется то, что Восточную Сибирь и
Австралийскую область населяет одна и та же раса этой птицы.
Этот пример любопытен вот в каком отношении: как север-
ные, так и южные птицы одного и того же вида и даже одной и
той же расы гнездятся один раз в году несмотря на то, что ме-
няют свое место жительства и одно полугодие проводят на се-
вере, другое на юге. Другими словами по отношению к своим
родительским обязанностям они ведут себя совершенно как все
перелетные птицы, т. е. гнездятся только в одном полушарии,
хотя казалось бы в подходящее время и в подходящих условиях
в течение года бывают в обоих (северном и южном).
Трудно поддаются объяснению пролетные пути европейско-
сибирской группы сукальней, которая является совершенно
оторванной от двух описанных. Группа эта имеет два пролетных
пути: один, которым птицы летят осенью, идет из северо-запад-
ной Сибири берегами Северного и Атлантического океанов; дру-
гой, которым птицы летят весной, от Каспийского моря идет в
северо-восточном направлении к Северо-западной Сибири. Схо-
дясь, эти два пролетные пути образуют овал с продольной осью,
лежащей по широтному направлению.
Несомненно, что пролетные пути сходного типа, например
овальные, могут быть различного происхождения: замкнутые
или овальные пролетные пути Северной Америки вероятно про-
изошли путем расщепления простых; подобный же путь мало-
го сукальня образовался путем временной приостановки основ-
ного пути и его позднейшего продолжения в новом направлении.
Это служит хорошим примером того, что одни пролетные пути
являются законченными, другие еще только развиваются, и
их будущность неизвестна. Прямые наблюдения говорят нам,
что весенний пролетный путь малого сукальня рекой Уралом
развился недавно и едва ли может считаться законченным. Стоит
только измениться системе лежащих здесь озер и самой реки с
ее притоками, и это скажется на ходе пролетного пути малого
сукальня.
Часто задаваемый вопрос, летят ли птицы осенью и весной
одним и тем же путем, получает таким образом ответ, что одни
птицы, и таких большинство, летят одним и тем же путем, осенью
и весной, конечно в обратных направлениях, а есть и такие, у
которых осенние и весенние пролетные пути различны.
Следует еще отметить, что сложные и своеобразные пути мало-
го сукальня без сомнения связаны с очень широким его распро-
странением. Можно считать за правило, что чем короче пролет-
ный путь, тем он проще. Для того чтобы путь осложнился, нуж-
но продолжительное время, в течение которого птица успевает
расселиться, иногда изменить свое распространение, и уже в
4*
51
связи с этим выработается пролетный путь и большого протяже-
ния и большой сложности.
Теперь я попытаюсь объяснить пролетный путь амурского
кобчика, замечательный не столько своей сложностью, сколько
своей протяженностью, и совершенно непонятный, если его рас-
сматривать только в его настоящем состоянии.
Известно всего два вида кобчиков: западный или европейско-
сибирский и восточный или амурский. Распространение пер-
вого начинается на западе в восточных частях Германии, в Поль-
ше и в долине Дуная, откуда его область спускается к Добруд-
же, а затем охватывает южную, среднюю и на значительном
протяжении северную часть Восточной Европы, Западную Си-
бирь и оканчивается на востоке в предгорьях Алтая и около
Тунки. Изредка этот вид гнездится в западной части советского
Туркестана и в Малой Азии. На зимовье кобчик улетает в Ма-
лую Азию, Сирию, Палестину и преимущественно в тропиче-
скую и Южную Африку. Что касается амурского кобчика, то его
гнездовая область охватывает Северный Китай и Приамурье,
заходя в Юго-западную Даурию до Онона. Но в совсем ином
виде представляется пролетный путь амурского кобчика: он про-
летает через Китай, вероятно также через Индо-Китай, далее че-
рез Индию и оттуда направляется в Южную Африку, где и на-
ходится его главная область зимовья.
Области гнездовья двух видов кобчика разделены большим
расстоянием—от Тунки до Онона; области же зимовок в Южной
Африке соприкасаются. Уже из этого несомненно, что расселение
двух видов кобчиков могло итти только с юга на север, и притом
вероятно в разное время. Так как по возрастным изменениям и
окраске амурский кобчик может считаться более древней фор-
мой, т. е. европейско-сибирский является более прогрессивной,
надо считать, что амурский кобчик занимает более древнюю и ме-
нее изменившуюся, хотя и сократившуюся, область распростра-
нения. Надо обратить внимание на то, что фауна Китая вообще
древнее палеарктической. Если мы предположим, что насеко-
моядные соколы типа пустельги (Tinnunculus) произошли или
в Южной Африке или в склэтеровской Лемурии, тогда легко
представить себе, что отсюда прародич кобчиков, более или ме-
нее близкий к амурскому кобчику, мог широко распространиться
по Евразии, когда этот материк обладал другим климатом, дру-
гой растительностью и вероятно более обильным миром насе-
комых. В это время ни кобчики ни другие насекомоядные соколы
еще не были перелетными птицами, но вероятно кочевали в зави-
симости от чередования периодов засух с дождливым временем,
подобно тому как и в настоящее время по той же причине кочуют
многие американские животные. Перед наступлением леднико-
вого периода тропическая Африка и ее нынешняя пустынная
52
Кречет-балобан.
северная зона, как есть основание думать, попали в плювиаль-
ный (дождливый) период. Быть может к этому именно времени
относится обособление от прародительской формы западного
или европейско-сибирского кобчика, который, судя по его про-
летным путям, расселялся на север через Босфор, Малую Азию
и западную часть советского Туркестана, вероятно вытесняя пра-
родительскую форму. Наконец уже после ледникового периода
наш кобчик занял свою теперешнюю область, став в то же
время перелетной птицей. Но перед нами остаются пока без от-
вета еще два вопроса: чем было вызвано переселение европей-
ского кобчика из Африки в Европу и Азию в качестве гнездя-
щейся птицы, и почему между гнездовыми областями двух видов
кобчиков осталось пространство, не занятое ни тем ни другим.
Отвечая на первый, можно допустить, что кобчики были вытесне-
ны из Африки другими насекомоядными соколами типа пустель-
ги и в своем распространении сначала ограничились только
Средиземноморской областью, Малой Азией и западной частью
советского Туркестана. Севернее они не могли распространяться
вследствие изменения климата в ледниковый период; в централь-
ную Азию также—вследствие развития здесь после усыхания
моря Тетис пустынь. Таким образом можно думать, что кобчика
в ледниковый период не было ни в Европе к северу от Балкан-
ских гор и Черного моря ни тем более в Сибири. Сюда он про-
ник только в послеледниковый период вместе с развитием степей,
и дошел на восток до области Енисея, встретив препятствие
своему дальнейшему расселению в характере местности (го-
ристость) между Енисеем и Забайкальской областью островных
лесов. Что касается амурского кобчика, он вероятно остался
в Китае и Амурском крае как в своей первоначальной области
распространения; сюда он распространился, оттесненный по-
степенно из Африки через Индию, Индо-Китай и Китай менее
прихотливыми к пище пустельгами. Климат Амурского края
в свою очередь изменился с течением времени к худшему, хотя
позднее, уже близко к нашему врвхмени, мог несколько смяг-
читься, чем быть может объясняются залеты амурского кобчика
на запад до Онона и даже до Верхней Лены. Таким образом
современное географическое распространение и перелеты амур-
ского и европейско-сибирского кобчика на мой взгляд объяс-
няются тем, что оба вида произошли от одного общего предка
в Южной Африке (к нему амурский ближе), и предок этот был
распространен так широко, что его область распространения
захватывала области распространения обоих видов и притом
так, что европейский в конце концов занял ее большую часть,
а амурский только оставшуюся.
На рассмотренном примере кобчиков можно видеть, какое
сложное объяснение приходится давать происхождению некото-
55
рых пролетных путей, учитывая древность их происхождения
и изменение во времени. И все-таки наше объяснение наверное
грешит против истины своей относительной простотой, потому
что мы не в состоянии учесть все факторы эволюции.
Теперь я остановлюсь на перелетах розового скворца—
птицы замечательной во многих отношениях. Начну с его геогра-
фического распространения, без чего трудно понять его переле-
ты и вообще миграции. Его область гнездовья тянется широкой
полосой от Адриатического моря на западе через Балканский
полуостров, занимая всю нашу степную область с Юго-западной
Сибирью до Омска, Малую Азию до Туркестана включительно и
Северо-западную Персию. Иногда розовый скворец в большом
количестве бывает в Палестине, где не гнездится. В погоне за
саранчой розовый скворец залетает из Восточной Европы и с
Балканского полуострова в большую часть европейских стран,
до Фарерских островов на северо-западе, и в Северную Африку
(Алжир, Египет).
При таком распространении розовый скворец зимует только
в Индии, к востоку до Западной Бенгалии и к югу до Цейлона
и Андаманских островов. По Джордону розовый скворец уле-
тает из Южной Индии уже в марте, но с месяц остается в Север-
ной Индии. Это едва ли верно: вероятнее, что из Южной Индии
скворцы улетают в Туркестан, где они гнездятся очень рано и
откуда рано же (в первой половине июня) улетают на зимовку;
что же касается до скворцов Северной Индии, то они вероятно
позднее улетают на свои места гнездовья в Малой Азии и на-
ших степях. Таким образом можно объяснить то обстоятельство,
что в то время, как в районе Аральского и Каспийского морей
в конце мая встречают розового скворца вместе с совершенно
уже выросшими молодыми, в наши степи он только прилетает
в начале мая. С другой стороны, скворцы, улетающие из Турке-
стана в июне, в июле уже должны быть в Индии, тогда как
малоазиатские и южно-русские должны прибывать туда гораздо
позднее—около сентября.
Один из пролетных путей ведет из Индии в Малую Азию
берегом Персидского залива и Месопотамией. Этот путь очень
простой. Сложнее другие пути, ведущие из Индии в Турке-
стан и в степи Европейской части СССР. Из Северной Индии глав-
ный пролетный путь идет к верхнему течению Аму-Дарьи, мень-
ший—к Мургабу иТеджену. Оба эти пути соединяются у Чард-
жуяна Аму-Дарье, откуда розовые скворцы уже бесчисленными
путями следуют в Туркестан, Киргизскую степь и в наши юго-
восточные степи. С верхнего течения Теджена пролетный путь
розового скворца идет по среднему течению реки приблизитель-
но до широты Мешхеда, где он разделяется на две ветви: одна
направляется на запад-северо-запад подножиями горных хреб-
56
тов к Гюргену и Астер-Абаду, где отделяет боковую ветвь на
север берегом Каспийского моря и вверх по Атреку. Далее юж-
ным берегом моря по Гиляни и Мазандерани, с одной стороны,
на Кавказ и в степи южной полосы Европейской части СССР, с
другой—в Малую Азию; другая главная ветвь направляется на
север по Тедженским равнинам, вероятно доходит до берега
моря и идет им до устьев Эмбы и Урала.
В 1889 г. Н. А. Зарудный проследил обратный пролет розово-
го скворца в области Аму-Дарьи, совершенно подтверждаю-
щий указанное направление пролетных путей. Уже в конце мая
старые птицы с совершенно выросшими молодыми летели здесь
с севера на юг, из долины Аму-Дарьи в бассейн Мургаба. С 1 по
25 июня почти каждый день перед вечером можно было видеть
стаи этих птиц, очень высоко и поспешно летевших вверх
по Аму-Дарье. Особенно сильный пролет был 16 июня около
Геок-Тепе и 18-го около Кара-Джана, когда в течение двух-трех
часов подряд двигались громадные скопища скворцов, то наго-
няя друг друга, то отставая, то смешиваясь вместе. В некоторых
стаях было по меньшей мере до 10 000 экземпляров.
Розовый скворец не ежегодно гнездится в одной и той же
местности; с другой стороны, множество повидимому совершенно
здоровых особей не гнездятся в тот или другой год, но в течение
целого лета держатся огромными стаями в определенной мест-
ности, вероятно—недалеко от области гнездовья. Так, розовый
скворец гнездится в Крыму в небольшом количестве, но вре-
мя от времени появляется здесь большими стадами, обыкно-
венно следом за саранчой, составляющей его предпочтитель-
ный корм.
Описанное географическое распространение и пролетные
пути розового скворца несомненно могут быть объяснены только
кочевым образом жизни птицы и ее относительно недавним рас-
селением из Индии в Туркестан, Малую Азию и европейские
страны. Однако мы не имеем возможности сказать, сколько на
это нужно было времени, а тем более как шло расселение птицы,
прямо ли в двух направлениях—к Средиземному морю и в Тур-
кестан или более сложным путем. Верно скорее последнее, так
как розовый скворец должен считаться древней формой под-
тропического характера.
Натуралист Диксон, чьи взгляды на развитие перелетов в
зависимости от ледникового периода я приводил, высказал
мысль, что у многих широко распространенных птиц на север
летом ежегодно прилетают не только особи, гнездящиеся здесь,
но и такие, которые гнездятся в южном полушарии и только
проводят лето на севере, подобно тому как северные особи тех
же видов на зиму улетают в южное полушарие. Диксона на эту
мысль натолкнуло соответствие зимы южного полушария с летом
57
северного. У нас невидимому можно наблюдать такой дополни-
тельный прилет например коршунов. Их прилетает летом го-
раздо больше, нежели гнездится, и мало вероятно, чтобы оста-
валось такое большое количество холостых птиц. Перелетные
птицы гнездятся только в одном из посещаемых ими полушарий,
и потому надо думать, что на север прилетают из коршунов или
птицы, зимовавшие в южном полушарии и прилетевшие для
гнездовья на севере или также проведшие летона юге, но здесь
•гнездившиеся и прилетавшие на лето на север, где они не гнез-
дятся. Насколько постоянен такой обмен северными и южными
особями одного и того же вида, сказать невозможно. Объяснить
это явление также очень трудно, но в виде предположения мож-
но высказать мысль, что такая смена гнездящихся особей в раз-
ных полушариях по временам года благоприятствует их кор-
межке. Во всяком случае пока трудно даже говорить о правиль-
ности такого явления. Однако оно конечно напоминает собой
•обмен особями малых сукальней между Новой Зеландией и Се-
веро-восточной Сибирью,—обмен, как мы видели, существую-
щий только в зачатке в Европе. Может быть такой обмен в за-
чатке существует и у других птиц, но я не вижу возможности
вводить его в правило.
Теперь естественно рассмотреть группу случайно залет-
ных птиц, т. е. таких, которые бывают в разных странах слу-
чайно, неправильно. Например разные американские птицы
•залетают на Британские острова, перелетая Атлантический оке-
ан. Эти редкие посетители принадлежат к разным группам, но
могут быть разделены на два отдела, из которых птицы одного
были добыты только по разу, птицы другого более чем по одному
разу, но во всяком случае в виде исключительной редкости. Не
может быть сомнения, что американские птицы заносятся на
Британские острова бурями, и в большом количестве гибнут во
время своего невольного путешествия. Даже уже попав на Бри-
танские острова, американские птицы обыкновенно гибнут или
от естественных причин или истребляемые человеком. На Азор-
ские острова бури приносят множество перелетных птиц как с
американского, так и с европейского берега, однако в большем
числе с ближайшего европейского. Части этих птиц за продол-
жительное время, протекшее с тех пор, как Азоры очистились
ото льда (в послеледниковый период), удалось закрепиться на
островах; они размножились настолько, насколько это позво-
лили местные условия, два вида даже изменились, став местны-
ми формами; но огромное большинство продолжает оставаться
только случайно залетными. Замечательно, что на Британские
острова со стороны Европы залетают многие сибирские и даже
дальневосточные виды птиц, пролетающие вдоль всей Евразии
с востока на запад. Они вероятно сбиваются с дороги на разных
58
Большой подорлик.
частях первой половины пути и затем, перебравшись через про-
летный путь, идущий от Центральной Азии к Таймыру, следуют
на запад, к Атлантическому океану, вместе с теми видами, кото-
рые нормально летят группой пролетных путей, идущих от
Таймыра на запад и юго-запад. Залетные птицы или залетные
гости, как их называют, встречаются, говоря вообще, во всех
странах. У нас на Черноморский берег весной вместе с нормаль-
ными перелетными птицами случайно залетают некоторые афри-
канские.
Из сказанного следует, что случайные залеты птиц сказыва-
ются не только временным обогащением разных фаун чуждыми
видами, но также и присоединением к разным фаунам новых
форм, выработавшихся путем эволюции. Особенно поучительны
в этом отношении такие острова, как Канарские, лежащие в по-
лосе подтропических бурь и достаточно близкие к берегу мате-
рика, чтобы птицы не погибали при перелетах. Известно нес-
колько видов и подвидов птиц с Канарских островов, первона-
чально вероятно только залетавших на разные острова группы,
но* потом закрепившихся на них, размножившихся, начавших
изменяться в новых условиях и наконец выработавшихся в
новые формы подвидового и даже видового значения. Таковы
разные синички-лазоревки и вьюрки.
В ином виде представляются залеты других птиц, сравни-
тельно редкие, разделяемые десятками лет, но происходящие
массами. Таковы залеты в Европу центрально-азиатской сад-
жи или попытки, близкой к рябкам. Впервые в Европе эта пти-
ца обратила на себя внимание в 1859 г. В мае того же года пара
садж была убита в тогдашней Виленской губ., и немного недель
спустя пять экземпляров было убито и еще несколько замечено
в Западной Европе, именно в Дании, Голландии и Англии. Кро-
ме того шестой экземпляр был добыт в октябре около Перпинь-
яна, у подножия Пиринеев. Затем до 1863 г. саджи не появля-
лись в Европе к западу от Волги; но в 1863 г., в мае и июне, они
в большом количестве снова появились в Европе, достигли
Архангельска, Швеции, Норвегии, Фарерских островов и Ир-
ландии на севере и северо-западе и Римини (на Адриатическом
море) и Бискаролли (у Бискайского залива) на юге. Некото-
рые парочки пробовали гнездиться на песчаных дюнах Дании
и Голландии, но преследование чужеземных гостей со стороны
охотников и коллекторов шло столь энергично, что последние
особи их были истреблены здесь в ближайшую зиму и весну.
Обыкновенно принимают, что в 1863 г. в Европу проникло около
700 садж, но вероятно это число.далеко не соответствует дей-
ствительности, так как у нас наблюдений над этими странниками
почти не было сделано, а в Западной Европе подсчету конечно
подпали далеко не все долетевшие туда особи. В 1872 и 1876 гг.
G1
отдельные особи садж снова появились в Европе, но это были
повидимому случайные гости. В 1888 г. саджа опять посетила
Европу и на этот раз в огромном количестве. Птицы проникли
из Азии через широкие ворота, лежащие между Уральским хреб-
том и Каспийским морем, и рассеялись отсюда веерообразно,
подобно тому как это было в 1863 г., но проникли и к северу и
к западу несколько далее, нежели во время эмиграции 1863 г.
Зато к югу они двинулись в неизмеримо большем количестве и
достигли не только Италии, но и Испании. Движение происхо-
дило очень быстро. В конце февраля саджи появились в орен-
бургских степях, в самых первых числах апреля были наблю-
даемы на границе Богемии и Баварии, а через месяц уже заняли
Британские острова. При их удивительном полете саджи, соб-
равшись в стайки по 8—30 штук, перелетали с места на
место в поисках корма и в большинстве случаев образовали
пары, готовые гнездиться. Некоторым в виде исключения это
удалось как на материке, так и на Британских островах. Но
преследование чуждых птиц продолжалось, и к осени того же
1888 г. большая часть садж в Европе была истреблена. Весной
и летом 1889 г. оставались уже немногие, но последние экзем-
пляры наблюдались даже много позднее, так что временем
окончательного исчезновения в Европе садж, попавших сюда
в 1888 г., обыкновенно считают 1892 г., хотя это и не может счи-
таться доказанным. Последний налет саджи в Европу был в
1908 г. В юго-восточном углу европейских степей они бывают
почти каждогодно. Чтобы покончить с фактической стороной
странствований садж, прибавим, что в 1860 г. многочисленные
стада этих птиц появились на равнинах Китая между Пеки-
ном и Тянь-Дзином. В 1911 г. саджи в большом количестве
двинулись также на восток, но более к северу, вероятно из
Монголии на северо-восток.
Что касается причин, объясняющих эти повторные выселения
садж массами на запад в Европу и в Восточную Азию, то они
пока еще не могут считаться совершенно выясненными. Боль-
шинство зоологов склоняется к тому, что выселение садж вызы-
вается их усиленным размножением в течение нескольких лет
и следующим затем годом бескормицы. Другие натуралисты,
основываясь на том, что выселение садж бывает весной,
склонны думать, что птицы попадают в Европу, просто оши-
баясь направлением, когда должны возвращаться на родину
после своих зимних кочевок. Но последнему противоречат
факты. Так, выселению 1863 г. предшествовало появление садж
массами в Киргизских степях зимой 1860/61 г. Однако весной
птицы повидимому улетали на восток, так как многочислен-
ность их не была связана с бескормицей. Напротив, в 1863 г.
стаи весной двинулись на запад, так как позади себя они
62
вероятно оставили голодную страну. П. П. Сушкин думал, что
выселения садж вызываются многоснежными зимами, быстрым
таянием снега при дружной весне и затоплением равнин, ста-
новящихся для садж с их короткими ножками недоступными
для добывания корма.
Таким образом странствования садж являются не перелета-
ми, а выселениями под влиянием неблагоприятных условий.
Нам еще придется вернуться к выселениям в последней гла-
ве, а теперь мы должны отметить, что с перелетами птиц связа-
ны многие важнейшие жизненные явления п на первом месте их
линька.
Оперение имеет такое огромное значение для птицы как в
качестве покрова, сохраняющего внутреннюю теплоту тела, так
и в качестве летательного аппарата, не говоря о более второсте-
пенном значении перьев как украшения, что необходимость во-
зобновления перьев в определенные сроки при так называемой
линьке понятна сама собой. Перо изнашивается довольно легко
в некоторых условиях, а именно—в сухом континентальном
климате. Кто не видал, во что превращается оперение птиц на-
пример в наших арало-каспийских пустынях, тот не может себе
этого представить.
Конец лета, т. е. время наибольшего обнашивания пера, яв-
ляется вместе с тем и временем освобождения птиц от семейных
обязанностей. С другой стороны, после этого наступает время
перелета, т. е. более или менее продолжительного странство-
вания на зимовки, когда птице нужно свежее оперение. Таким
образом линьку естественно ожидать именно в это время, п наб-
людения вполне подтверждают это: огромное большинство птиц
северного полушария линяет осенью, по окончании семейных
забот, в течение которых оперение, особенно у самок, страдает
необычайно сильно. При этой линьке выпадают как мелкие
перья, так и крупные, т. е. маховые и рулевые, причем смена
маховых идет попарно, и линяющая птица благодаря этому
не утрачивает своей способности летать.
Хороший пример полной двукратной линьки представ-
ляют ржанки (Charadriidae). Некоторые их них совершают ог-
ромные перелеты, измеряемые в один конец в 16 000 км. Как ни
прочно перо птицы вообще, однако столь продолжительное
путешествие, сопряженное с энергичными движениями крыльев
и в чрезвычайно различных климатических условиях, должно
конечно вредно отразиться на состоянии перьев и вызвать их
смену.
Замечательное исключение представляет собой линька лас-
точек, которая у видов, перелетающих осенью в теплые страны,
происходит не перед отлетом, на родине, а после отлета, на мес-
тах зимовок. Объяснение этому думают найти в изменившемся
63
географическом распространении ласточек: судя по всему,—это
тропическая группа, принадлежавшая прежде южному полу-
шарию, где февраль и март—осенние месяцы. Следовательно
кажущаяся для нас аномальной линька ласточек в течение на-
шей зимы быть может сравнительно просто объясняется тем,
что, быстро расселившись за пределы своей родины, они не от-
выкли еще от наследственной привычки линять в течение осени
южного полушария.
Чрезвычайно интересный пример полной линьки представ-
ляют собой утки, гуси и лебеди: в отличие от остальных птиц,
у которых линька идет переборкой, так что маховые выпадают
попарно и птица не утрачивает своей способности летать, у толь-
ко что названных птиц маховые выпадают все сразу, и птица
совершенно не может летать, пока они не отрастут. Отсюда не-
обходимость для этих птиц во избежание преследования таиться
в глухих местах, что однако не всегда удается вблизи челове-
ческих поселений. Эта своеобразная ускоренная линька связана
в некоторой степени с продолжительным пребыванием усво-
ивших себе ее птиц в условиях короткого полярного лета.
При изучении перелетов многие явления оценивались сов-
сем неправильно. У некоторых птиц молодые птенцы из вывод-
ков текущего года начинают отлет. На Британских островах
добывали на осеннем пролете исландских песочников (Tringa
canutus) и ржанок (Squatarola Helvetica) с остатками птенцового
пуха, после того как птицы сделали по крайней мере 3 200 км.
Это на первый взгляд наводит на мысль, что перелетным пти-
цам врождено не только стремление улетать с своей родины,
но и знание дороги, которой они еще никогда не пользовались.
Однако последнее заключение ошибочно. Наблюдения показы-
вают, что вожаками таких перелетных молодых птиц являются
уже искушенные опытом старики, покидающие родину прежде
всех других и ведущие за собой юнцов. То обстоятельство, что
иногда в пролетных стаях молодых птиц не удается подметить
стариков, имеет различное объяснение. С одной стороны, в осен-
нем наряде старые птицы иногда не отличимы от молодых на не-
котором расстоянии; с другой—старые, как более осторожные,
реже и с большим трудом могут быть добыты. Однако во многих
случаях указанием на то, что перелет в действительности начи-
нают одиночные старые птицы, служит появление их еще в кон-
це лета далеко за пределами их гнездовой области. Не надо за-
бывать, что у многих птиц самцы не принимают решительно
никакого участия в воспитании молодых и поэтому, покончив с
линькой, свободны очень рано. Такие-то особи и могут начинать
кочевой отлет, который оканчивается отлетом массы молодых
птиц ранее отлета массы старых. Впрочем очень может быть,
что (как думает II. II. Сомов) всех птиц (перелетных) можно раз-
64
делить на две категории: таких, у которых осенний перелет на-
чинают молодые особи, предводительствуемые старыми, и та-
ких, у которых первыми улетают старики.
Нам остается теперь рассмотреть вопрос о перелетах птиц
в тропических странах и в южном полушарии.
В тропической Америке птицы не перелетают, но совершают
кочевки, как это наблюдали Гумбольдт на Ориноко и Амазонке
и Дарвин на Андах. Последнему удалось сделать также ряд
очень ценных наблюдений над сезонными переселениями колиб-
ри из гор в низменности и обратно. Однако эти кочевки не имеют
для нас особенно большого интереса. Гораздо важнее вопрос о
перелетах птиц в южном полушарии, к чему мы теперь и перехо-
дим.
Принимая во внимание преобладающее развитие в южном
полушарии моря над сушей и близость антарктического матери-
ка к полюсу, чем объясняется его чрезвычайно слабое заселение,
уже предположительно можно сказать, что перелеты птиц в
южном полушарии не могут существовать в тех же размерах,
как в северном. Затем, как я это указывал уже много лет назад,
можно утверждать, что северные формы именно потому так да-
леко и спускаются к югу в южном полушарии, что не находят
сколько-нибудь равного по силе встречного потока птиц, кото-
рый бы двигался от юга к северу. И действительно—все послед-
ние наблюдения, подтверждая существование в южном полуша-
рии перелетов от юга к экватору, весьма единодушно свидетель-
ствуют, что в смысле напряженности эти перелеты не могут быть
и сравниваемы с перелетами северных птиц. Большинство южно-
африканских и южно-американских птиц или кочует или совер-
шает очень короткие перелеты. Лишь немногие перелетают на
расстояние 2 500—3200 км и нельзя считать доказанным, чтобы
антарктические птицы соответственно так же далеко поднима-
лись во время антарктической зимы к северу, как арктические
спускаются во время зимы северного полушария к югу. Мы
можем поэтому думать, что в южном полушарии перелеты птиц
складывались при иных условиях, нежели в северном, и гео-
логические данные подтверждают это.
Сопоставляя перелеты птиц в северном и южном полушариях,
Диксон высказывает предположение, что первоначальную роди-
ну птиц составляет антарктический материк. Таким образом по
мнению Диксона осенний перелет птиц северного полушария к
югу является как бы возвратом их на свою первоначальную ро-
дину. Антарктические же виды—это такие, которые издавна
сохранили свои коренные места. С другой стороны, и существо-
вание в южном полушарии некоторых видов ржанок (Charadrii-
Лае) Диксон считает за сохранившееся указание на перелеты
птиц в чрезвычайно отдаленные времена из антарктических
5 Миграция птиц
65
стран в арктические. Однако в этих смелых, но мало обосно-
ванных предположениях нет никакой надобности. Ничто не до-
казывает, чтобы родиной птиц был антарктический материк.
Гондвана1—вот вероятная родина птиц, а что касается пере-
летов, то по всей вероятности они начались в плиоценовую
эпоху и окончательно сложились в постплиоценовую. Что
касается южного полушария, то огромное преобладание здесь
площади моря над площадью суши, о чем я уже упоминал,
не только делает в нем мало заметным перелет птиц, но и
вызывает своеобразное приспособление некоторых морских
антарктических птиц к странствованиям. Некоторые виды их
странствуют с морскими течениями, и Мильн-Эдварс вычертил
карты этих кочевок. Размеры их странствований достигают
значительной протяженности: одни доходят до мыса Доброй
Надежды, другие—почти до экватора (Южная Америка, ее
Тихоокеанский берег). С биологической точки зрения эта за-
мена воздушных течений морскими представляет большой
интерес, указывая на широкую приспособляемость организма
птиц к различным условиям среды.
1 Гондвана—древний материк, занимавший в конце палеозоя и на»
чале мезозоя пространство теперешнего Индийского океана.
Глава IV
КАРТИНА МИГРАЦИЙ ПТИЦ В ЦЕЛОМ. МЕСТО МИГРА-
ЦИИ В БИОЛОГИИ ПТИЦ
В предыдущих главах я ознакомил читателей с механизмом
перелетов птиц и лишь отчасти с их возникновением и разви-
тием. Теперь нам нужно рассмотреть миграции птиц в целом,
чтобы определить их биологическое значение.
Время происхождения птиц относится к триасу, т. е. к на-
чалу мезозойской, или вторичной, эры, но, как это всегда бывает,
в первое время существования птиц их развитие шло медленно;
мы с трудом представляем себе переходные формы между прес-
мыкающимися, от которых произошли птицы, и летающими
птицами. По своему виду эти птицы походили на динозавров
и лишь по подробностям строения их можно было отличить от
них. Можно думать, что способом их передвижения было пре-
имущественно хождение или бегание, отчасти плавание, но
никак не летание. Первая известная нам летающая птица—
археоптерикс—принадлежит юрскому времени; прошел следова-
тельно не один миллион лет, пока птицы изменились настолько,
что стали летать. Сначала их ноги приобрели структуру птичь-
их, и в то время годных для передвижения по земле, а уже потом
передние конечности изменились в крылья. Анатомы не вполне
сходятся в оценке крыла археоптерикса. Одни считают, что это
просто недоразвитое крыло, другие думают, что это крыло,
находящееся на неправильном пути развития. Во всяком случае
археоптерикс еще не мог летать, а только перепрыгивал с ветки
на ветку или с дерева на дерево, поддерживая себя при этом
крыльями. Абель весьма картинно описывает жизнь археопте-
рикса на коралловых островах у берегов юрского моря. Заме-
чательно, что мы не знаем не только предшественников археоп-
терикса, но и тех форм, которые последовали за ним и привели
в начале третичной эры к настоящим хорошо летающим пти-
цам. Колоссальный период времени между юрой и эоценом, ког-
да протекало вымирание пресмыкающихся конца вторичной
эры, очевидно пошел на’то, что одновременно происшедшие в
триасе млекопитающие и птицы стали победителями в жизнен-
ной борьбе, одни преимущественно на суше, другие—в воздухе.
5*	67
Но в то время как эволюция млекопитающих продолжалась
энергично и продолжается до сих пор, изменяясь в своем на-
правлении, птицы выработали свои основные черты и успели
разбиться на все свои главные группы уже к началу третичной
эры. Некогда господствовавшие бегающие страусовые птицы
в третичную эру, а может быть и ранее начали вымирать вероят-
но под влиянием изменения климата и рельефа суши и дошли
до нашего времени лишь в ничтожном количестве видов; вод-
ные, напротив, уцелели в большом количестве, сохранившись,
с одной стороны, в виде пингвинов, приспособившихся к жизни
в антарктических странах, с другой—в виде космополитической
группы утиных и гусиных. Хорошо летающие птицы стали гос-
подствующими во всем классе. Очевидно, что воздушная среда
явилась наиболее годной для приспособления к ней птичьей
организации, точно так же как полет—наилучШим видом дви-
жения для птиц.
Из сказанного вытекает, что птицы стали господствующими
обитателями воздуха с начала третичной эры, и к этому же вре-
мени надо отнести их расселение в широком размере. Но рассе-
ление еще не перешло в миграции, так как для этого нехватало
важного фактора, а именно климатических изменений. И в на-
чале и в середине третичной эры равномерный тропический кли-
мат господствовал от экватора до полюсов, способствуя пышному
развитию растительной и животной жизни. Равномерное рас-
пределение пищевых условий делало излишним развитие миг-
раций животных, которые начались вместе с сезонными измене-
ниями климата, развитием засух и дождливого времени, а потом,
уже к концу третичной эры, и с наступлением зим. Сами по себе
климатические изменения не могли вызвать ни миграций вообще
ни перелетов в частности, но они вызывали изменение условий
питания, что уже и влечет за собой либо кочевки либо пересе-
ления. Что наступление даже сильных холодов переносится
птицами легко и безболезненно, доказывается многими приме-
рами и между прочим следующим: попугаи и многие другие
тропические птицы содержатся в Парижском зоологическом
саду (Jardin des plantes) на открытом воздухе, нисколько не
страдая от холодов. В восьмидесятых годах прошлого столетия
в одну зимнюю ночь термометр в Париже неожиданно упал
очень низко, и тропических птиц не успели закрыть. Найдя
на другой день утром своих пленников целыми, хотя у некото-
рых из них ножки примерзли к жердочкам, тогдашний дирек-
тор сада А. Мильн-Эдварс решился на смелый опыт: он оставил
их всех на открытом воздухе, но велел усиленно кормить. Опыт
удался; в течение нескольких дней сильных холодов попугаи и
другие тропические птицы ели в несколько раз больше, чем
обыкновенно, но ни одна из них не погибла. В нашем климате
68
нетрудно также уоедиться, что холод сам по сеое еще не гиое-
лен для птиц, которые нормально являются перелетными, но
иногда по разным причинам остаются у нас зимовать. Так,
обыкновенные утки-кряквы остаются зимовать на полыньях и
только в самую стужу улетают в более теплые места.
Из этого не следует, что холод совсем не действует на птиц;
мелкие птички застывают и гибнут. Но простого понижения
температуры еще недостаточно, чтобы развилось такое сложное
явление, как перелеты птиц.
Мы постепенно подходим к современным условиям жизни
птиц, и нам следует теперь нарисовать картину жизни птиц в
связи с их миграциями там, где они были вызваны прямо и кос-
венно климатическими и пищевыми условиями.
Периодические явления в жизни птиц делятся на суточные
и годичные, и в основе как тех, так и других лежит движение.
Суточные движения необходимы для добывания повседневного
корма; годичные—также для добывания корма, но и для урегу-
лирования всего жизненного строя, связанного с размноже-
нием, расселением, избежанием опасностей и т. д.
Птицы могут быть разделены на дневных, ночных и сумереч-
ных. У первых наибольшая деятельность развивается в течение
дня, начиная с рассвета и кончая вечером, т. е. зависит от света.
Вторые деятельны ночью, но напрасно было бы думать, что для
них свет не имеет значения: в очень темные ночи они бездеятель-
ны и, напротив, в лунные ночи проявляют большее оживление.
Что касается сумеречных, то они могут быть рассматриваемы
как не вполне ночные.
Дневные птицы начинают свой день кормежкой, что в зави-
симости от разных причин берет больше или меньше времени,
затем чистятся, т. е. перебирают перья, и отдыхают; перед вече-
ром опять кормятся. В короткие осенние и зимние дни птицы
употребляют много времени на сон и отдых, в летние и особенно
весенние дни они мало отдыхают и поразительно мало спят. Их
колоссальная энергия тратится на разного рода движения, осо-
бенно на брачные игры, пение, выкармливание птенцов и т. д.
Напротив, в зимние дни птицы сравнительно мало подвижны
и двигаются настолько, насколько это необходимо для отыскива-
ния корма, избежания опасности и т. п. Пожалуй не будет ошиб-
кой сказать, что ночные птицы в общем проявляют меньше энер-
гии, нежели дневные, но от дневных к ночным имеются переход-
ные виды, и таким образом разница между ними сглаживается.
С другой стороны, среди ночных хищников имеются крупные
и чрезвычайно сильные птицы, прекрасно летающие и добыва-
ющие себе добычу как на суше, так и на воде.
Во всяком случае движение лежит в основе суточного цикла
жизни птиц, будут ля они летающие, плавающие или ходящие.
G9
Приступая к описанию годичных периодических явлений
в жизни птиц, невольно задаешься вопросом, с чего начинать
это описание для птиц умеренных и полярных стран,—с весны
и прилета или с осени и отлета. Начинать с описания отлета ко-
нечно также возможно: осень—время окончания деятельной
жизни птиц, их размножения, их отлета на зимовку и зимней
жизни, за которой следует весенняя миграция и брачный пе<?
риод. Но начинать с весны легче, контраст между зимним бес-
птичьем и весенним обилием птиц больше бросается в глаза.
Итак, начнем с весны.
Первые признаки весеннего оживления птиц начинаются
мало заметно: снег еще не тронулся, солнце чуть начало пригре-
вать, улетевших осенью птиц нет и признака. Но внимательно
приглядываясь к птичьей жизни, вы должны заметить большее
оживление, большее движение таких птиц, которых мы обыкно-
венно считаем оседлыми; таковы галки, вороны, чечетки, си-
ницы, снегири и немногие другие. Это начались весенние ко-
чевки, предшествующие собственно прилету,—весенние ко-
чевки таких птиц, которые правильных перелетов не делают, но
ошибочно считаются нами за вполне оседлых. На самом деле
они кочуют с осени до весны, осенью передвигаясь с севера на
юг, весной возвращаясь с юга на север. Таким образом даже эти
птицы в течение года, с осени до весны и с весны до осени, по-
стоянно передвигаются, в течение же периода размножения из-
меняются в числе не путем передвижения, а путем прироста
населения вследствие размножения. Начиная с этого периода
кочевок, увеличение числа перелетных птиц идет строго постоян-
но, но м.ало заметно до того времени, когда начинают появляться
крупные перелетные птицы, каковы гуси, лебеди и др. Появле-
ние их—несомненный признак весны, хотя отдельные особи
их прилетают так рано, что недоумеваещь, где они находят себе
пристанище. Образовавшиеся закраины рек, полыньи, всякая
открытая вода используются этими ранними вестниками начав-
шегося прилета птиц на родину. Не следует однако думать, что
весенний прилет идет ровно, без задержек: снежные вьюги, вы-
пад снега, возврат холодов, вызывающий замерзание оттаявших
было вод,—все это отражается на ходе прилета. Птицы то под-
вигаются вперед то возвращаются назад, следя за появляю-
щимся и исчезающим кормом. Любопытно проследить, как влияет
ход весны на перелет птиц,—конечно не одним прямым влиянием
изменяющейся температуры, а также и ее косвенным влиянием,
выражающимся в условиях добывания корма. В 1854 г. весна
в центральных губерниях России наступила нормально и было
совершенно непонятно, почему прилет птиц задержался почти
на месяц.. Однако позднее сообщенные наблюдения, особенно
сделанные Радде в Крыму (в Тамаке), вполне объяснили эту
70
Стая пролетных серых гусей, построенная клином.
Стая пролетных серых гусей, построенная дугой,
загадку. Оказалось, что птицы прилетели на северный берег
Черного моря в свое время, но здесь они были встречены возвра-
тившимися холодами и снежными вьюгами. Радде весьма хорошо
описал страдания и гибель, выпавшие от этих холодов на долю
даже таких птиц, как утки, вообще очень выносливых к не-
взгодам и изменчивости нашего климата. Полоса возвратившей-
ся зимы, преградившая путь перелетным птицам, была очень
узка, в немного сотен километров шириной. Стоило птицам под-
няться на известную высоту, и они могли бы без труда пере-
нестись через то препятствие, за которым нашли бы нормаль-
ные условия. Но птицам это не было известно, и они не мог-
ли принять никаких мер к своему спасению. Стая за стаей
пробовали пускаться в путь, напрягали усилия, борясь с хо-
лодом и снежной бурей в нижних слоях атмосферы, т. е. пытаясь
лететь своей привычной дорогой, и кончали тем, что возвра-
щались в Крым, где холода продолжались, корма нехватало, а
на более дальний перелет к югу нехватало сил.
В наших средних областях прилет птиц начинается -с сере-
дины марта, но я помню годы, когда начало прилета затягива-
лось до конца первой трети апреля, после чего прилет шел очень
дружно, т. е. вместе летели и рано прилетавшие виды и более
поздние. Другими словами птицы, летевшие разными пролет-
ными путями, следовательно пролетавшие разные расстояния,
догоняли друг друга и появлялись вместе. На восток от наших
центральных областей идут пролетные пути волжские, на ко-
торые попадают птицы с Каспия, с Азовского и Черного морей.
Этим отчасти объясняется обильный пролет в Заволжье, опи-
санный в свое время так картинно С. Т. Аксаковым и позднее
для Зауралья с его озерами—Л. П. Сабанеевым. Вне всякого
сомнения с того времени количество птиц весьма сократилось
благодаря хищническому их истреблению. Примеры истребле-
ния целых видов птиц хорошо известны. В Северной Америке
странствующий голубь, ранее водившийся в неисчислимом
количестве, стаи которого на пролете буквально закрывали со-
бой солнечный свет, совершенно истреблен, и притом с такой
быстротой, что его не успели даже с надлежащей осторожностью
сохранить для коллекций.
Для изложения вопроса о прилете птиц на наш север, их
предполагаемую родину, я воспользуюсь с некоторыми измене-
ниями написанным мной об этом ранее. Наблюдения Зибома
и Гарви-Броуна на нижней Печоре, в Усть-Цыльме, и того же
Зибома на Енисее дают весьма богатый материал для того, чтобы
составить себе представление о весеннем прилете птиц в этих
двух местах. Первыми на Печоре весной 1875 г. появились ко-
чующие птицы, каковы снегири, подорожники и чечетки—
птицы, которые и зимой не улетали далеко, а лишь несколько
75
подвигались к югу. Вскоре после прилета этих птиц появились
лунь и дербник, очевидно по пятам следовавшие за своей добы-
чей. Приблизительно через неделю, 10 мая, как только снег
начал таять на берегах и показались первые проталины, появи-
лись рогатый жаворонок и гусь-гуменник; на другой день—
лебедь-кликун, лебедь малый и сибирская хохотунья. На сле-
дующий день, 12 мая, шел дождь, и появились первые настоя-
щие перелетные птицы из воробьиных: трясогузка, конек луго-
вой и горихвостка. 13 мая показались разные виды уток и за
ними их преследователь—сапсан. 15 мая на быстро вскрывшей-
ся реке показалась большая стая сизых чаек. Неделя полярной
весны, когда то, что успеет оттаять днем, снова замерзает ночью,
уже прошла, 16 мая сразу наступило лето. Река, еще не освобо-
дившаяся от снега, выступила из берегов, с шумом наступил
ледоход, и прилет птиц стал оживленнее. 17-го появились стаи
дроздов-рябинников и белобровиков, равно как и ржанок; ле-
беди, гуси и утки, все увеличиваясь в числе, стали направляться
вдоль реки на своп более северные гнездовья. Луговой конек
все еще продолжал лететь, впервые был замечен краснозобый
конек. Подорожники и чечетки исчезли с улиц Усть-Цыльмы,
уступив свое место стаям белых трясогузок, среди которых
была замечена желтая трясогузка. На следующий день яви-
лись лапландский подорожник, кроншнеп и чирки, а все снеж-
ные подорожники улетели на север. 20 мая показалась.пеночка
обыкновенная, на следующий день на большой высоте пролетел
к северу журавль. 22 мая появилась сибирская пеночка, зимо-
вавшая в Индии, вместе с ней жаворонок полевой, конек лесной
и чекан луговой. 24 мая прилетели юрки, два дня спустя кулик-
сорока, зуек-галстушник, фифи, куличок-воробей и одинокая
касаточка. В последний день мая наблюдалось появление ов-
сянки-крошки. Наконец в первых числах июня прилетели ку-
кушка, дупель, мородунка и чернозобая гагара.
Таким образом весь прилет занял почти ровно месяц. Для
такого короткого времени прилет даже не особенно большого
количества видов, но зато некоторых в огромном числе особей,
должен казаться очень интенсивным и производить большое
впечатление на наблюдателя. Наблюдая такой прилет, можно
легко притти к заключению,—как мы позднее увидим, совер-
шенно ошибочному,—что все прилетевшие вместе птицы и летели
вместе, как бы зная время наступления полярного лета. Неволь-
но можно подумать, что весенний прилет связан прямо с насту-
плением тепла, и отсюда вывести, что осенний отлет в свою оче-
редь объясняется понижением температуры. Эта кажущаяся
связь между температурой и прилетом пли отлетом еще резче
подчеркивается в более восточных областях. Ввиду важности
описываемого явления мы приведем также наблюдения Зибома
76
qirojoj
над прилетом птиц на Енисее, почти под той же широтой, что
и на Печоре.
Первыми вестниками вскрытия великой реки и приближения
лета здесь были также подорожники и чечетки. 5 мая видели
одного лебедя, 10-го несколько гусей, 16-го появилась одна ла-
сточка. Это были вестники приближения прилета, настоящего
прилета еще не было. Гуси и лебеди потянули даже опять к югу,
очевидно не найдя себе подходящих мест, так как явились очень
рано. Лето наступило здесь на две недели позднее, нежели в
Восточной Европе, и только 1 июня Енисей освободился ото
льда. В тот же день, как река вскрылась, перелетные птицы стали
показываться все в большем и большем числе по мере таяния
льда. Однако хотя наплыв птиц в арктический пояс был изуми-
тельно дружный, так как каждая лужа, каждый клочок оттаяв-
шей земли кишел птицами, и в течение нескольких дней прибли-
зительно каждые два часа показывался новый вид, прилет все-
таки продолжался более месяца. Хотя несколько птиц прилетели
раньше, все-таки можно сказать, что до 22 мая прилет почти не
начинался; зато в течение последующих двух недель он возрос
до громадных размеров. Кроме огромного количества воробь-
иных птиц наблюдались бесчисленные стаи гусей, лебедей и
уток вместе с чайками, крачками и хищниками.
Подробности этого прилета значительно выясняют его общий
характер, и потому мы приведем некоторые из них. 1 июня наблю-
далась первая маленькая насекомоядная птица, белая трясо-
гузка, и почти одновременно с ней показался вьюрок. От 2-го
до 11-го летели на север стаи рогатых жаворонков, 3-го показа-
лась каменка-попутчик, 4-го—дрозды, лапландский подорож-
ник, трясогузка желтоголовая и огромные стаи трех видов
пеночек—сибирской, обыкновенной и желтобровой; 5-го появи-
лись дрозды-белобровики, горная трясогузка и кукушка. Начи-
ная с 2 июня, тысячи лебедей летели к северу долиной реки
к тундрам, лежащим за пределами лесной растительности. Что
касается гусей-гуменников, то небольшие стаи этих птиц, пере-
летавших по направлению к северу, можно было видеть еще
в мае, с каждым наступлением теплой погоды. При перемене
ветра и наступлении снега или мороза в течение одного или двух
дней можно было видеть гусей, летящих обратно к югу. Борьба
весны со льдом на Енисее в 1877 г. продолжалась долее обыкно-
венного. Оттепели и морозы по словам Зибома постоянно чередо-
вались в течение последних трех недель мая. Несколько раз
казалось, что лето победит, но каждый раз зима, удвоив свои
силы, брала верх. Вероятно все это время тысячи и даже десятки
тысяч гусей носились в воздухе у самой границы зимы. Гонимые
инстинктом к северу, они стремились в этой необъятной ледя-
ной пустыне к малейшему оттаявшему водному пространству
79
или проталине; но морозы или заново выпавший снег постоянно
гнали их обратно к югу. Огромные стаи гусей окончательно уле-
тели на север только тогда, когда вскрылся лед на великой реке.
От 5 до 19 июня продолжался пролет мелких воробьиных птиц.
•6-го появились краснозобый конек и чечевица; 7-го—малая
овсянка; 8-го—славка и дрозд-рябинник; 9-го—береговая ла-
сточка и дубровник; 11-го—сибирская ласточка; 13-го—лапланд-
ский подорожник; 15-го—болотная камышевка и 19-го—зави-
рушка. В то же время происходил и перелет куликов. Первыми,
5 июня, прилетели бекас обыкновенный и азиатский вместе
с сибирской ржанкой; 6-го наблюдались фифи, куличок-воро-
бей; 7-го—ржанка, 8-го—зуек-галстушник и мородунка; 9-го—
турухтан и глупая ржанка; 11-го—дупель; 12-го—перевозчик;
15-го—черныши, плавунчики и краснозобики. Этим пролет
куликов и кончился.
Наконец вот еще картина весеннего пролета розового скворца
по наблюдениям Тристрама в Сирии и Палестине. «Эти птицы
появляются здесь весной в совершенно невероятном количестве.
В течение нескольких последних дней мая одна стая следовала
беспрерывно за другой, направляясь на запад, к Европе. Птицы
летели с большим шумом и все время перекликались между со-
бой: звук нескольких десятков тысяч птичьих голосов был оглу-
шительный; птицы кружились и вертелись как простые скворцы.
Вдруг огромная туча саранчи привлекла на себя внимание летя-
щих птиц; тогда они сбились в шар, который как бы перевер-
нулся, потом вытянулся и наконец огромным веером спустился
на землю. Через несколько минут вся местность покрылась дви-
гающейся черно-роговой массой птиц. Иногда деревья казались
совершенно черными, такое множество этих скворцов покры-
вало их. Если птиц тревожили во время питья из какой-нибудь
лужи, они поднимались на воздух черной тучей».
Особенное впечатление производят на обыкновенного наблю-
дателя чрезвычайно определенные сроки возвращения многих
птиц весной на свою родину. Вот например, что пишет Ляйелл
о колибри в Пенсильвании: «В течение последних тридцати лет
Мек Ильвойн наблюдал, что колибри всегда прилетает на первой
неделе мая, обыкновенно в середине недели, а дальнейшее путе-
шествие ее зависит от погоды. Она кажется дожидается цвете-
ния одного вида конского каштана, который здесь (в Пенсиль-
вании) называется оленьим глазом, потому что плод его имеет
сходство с этим глазом. Повидимому яркокрасные цветы кон-
ского каштана обеспечивают пищу колибри, прилета цоторой
ждали именно в тот день, когда я приехал. По странному слу-
чаю явилась только одна как предвестница этих крылатых го-
стей, но на следующее утро, 7 мая, сотни их с жужжанием
порхали по цветам».
80
б Миграции птиц
Все вместе взятое естественно могло привести к заключению,
что наклонность птиц к перелету инстинктивна. В зависимости
от господствовавшего одно время в науке взгляда к этому при-
соединилось еще объяснение этого инстинкта его целесообраз-
ностью в связи с сохранением вида. Таким образом «Wanderungs-
trieb»—«перелетный инстинкт», как и все другие инстинкты,
до внесения в науку принципов эволюционного учения заклю-
чал в себе как бы чудесное и драгоценное извне привитое птицам
свойство—предвидеть грозящие им тяжелые условия жизни,
которых они могли благодаря перелету избегнуть. Вот как го-
ворит об этом Брем-сын: «Врожденное побуждение к путешест-
вию в далекие страны и желание покидать в известное время
года родину и опять возвращаться туда имеют свое основание
в удивительной способности предчувствия будущего: вот главная
причина перелета птиц».
Само собой разумеется, что объяснение перелетов таким «пе-
релетным инстинктом» в настоящее время уже никого не может
удовлетворить. Чисто теоретически можно сказать, что такое
сложное явление никоим образом не могло появиться сразу
и следовательно вероятно имеет очень давнее происхождение.
Таким образом мы не можем довольствоваться признанием
факта, что птицы одарены перелетным инстинктом, а должны
попытаться проследить, как развилось столь сложное явление.
Прежде всего, так ли непогрешима гипотеза перелетного ин-
стинкта, как это кажется тем, кто защищает его? Данные трех
категорий решительно противоречат ему. Во-первых, очень
часты случаи, когда птицы сбиваются с дороги и попадают со-
всем не туда, куда следует; во-вторых, во время перелетов
птицы гибнут во множестве; в-третьих, бывают остановки птиц
перед сравнительно ничтожными препятствиями на пути, побе-
див которые, они были бы в безопасности.
О том, что птицы массами гибнут на перелетах, свидетель-
ствуют бесчисленные наблюдения на маяках, маячных судах
и вообще судах. Целые тысячные стада пташек уносятся ветром
в открытое море или океан, где несчастные обессилевшие соз-
дания гибнут в непосильной борьбе с бурей и волнами. Другие
попадают в снежные бури, третьи просто замерзают от неожидан-
но наступающих холодов. Если бы перелетный инстинкт был
столь благодетельным даром, он вероятно лучше бы охранял
пернатых странников. Но в том-то и дело, что его польза лишь
относительная, и перелетные птицы, оставляя осенью свою ро-
дину, вместе с тем попадают лишь в относительно благоприят-
ные условия. На самом деле во время своих странствований они
гибнут вероятно в большем количестве, чем когда бы то ни было
в другое время. Можно думать, что каждогодно осенью уле-
тает по крайней мере вдвое-втрое больше птиц, нежели воз-
ЯЗ
6*
вращается весной, если судить по приросту птичьего населения,
который необходимо должен иметь место в конце каждого лета
вследствие размножения, и по неизменяющемуся сколько-
нибудь заметно количеству птиц, которые проводят у нас каж-
дое лето.
О том, что птицы часто сбиваются с пути, о задержке их па
пролете местными препятствиями я уже говорил ранее. Те-
перь, чтобы покончить с прилетом, мне остается сказать, что
у нас в средних областях самыми поздними прилетными гостями
являются стрижи, прилетающие в конце первой трети мая,—
пока неизвестно точно какой дорогой, хотя наверное со сто-
роны Африки,—и пеночка зеленая, прилетающая в конце мая
с юго-востока, и отчасти пересекающая среднеазиатские пу-
стыни, отчасти огибающая их.
После окончания весеннего прилета птицы прямо попадают
в брачный период и до начала осеннего отлета проходят разные
стадии семейной жизни. У огромного большинства семейные за-
боты падают на самок; лишь в виде исключения участие самок
в брачной жизни ограничивается откладыванием яиц, и на сам-
цов падают заботы о детях. В связи с этим самки держатся
у многих птиц отдельно от самцов, которые в таком случае
собираются в стаи большего или меньшего размера. Особенно
хорошо это заметно на некоторых утках, у которых самки одеты
в покровительственную или защитную окраску, тогда как самцы
большую часть года носят ярко заметную окраску и только на
короткое время надевают такую же защитную, как самки. По
окончании брачного периода самцы и самки линяют, причем
у уток самцы вскоре после линьки надевают свой пышный на-
ряд, в котором улетают на зимовку.
Линьку легко наблюдать, так как она проходит заметно; но
в жизни птиц многие явления не бросаются в глаза, хотя имеют
не меньшее значение. Такова например смена пищи в разные
времена жизни птицы. Птенцы зерноядных птиц бывают насеко-
моядными. Смена растительного корма на животный связана
здесь с временем года и с возрастом птицы.
Движения птиц легче всего наблюдать на перелетах и в брач-
ное время, когда птицы наиболее деятельны. Само собой разу-
меется, что тот или другой способ движения сказывается на ха-
рактере и размерах миграций. Так, наземные птицы ходят или
бегают, причем могут помогать себе крыльями, а также дви-
гаются скачками. Виды движения связаны с устройством ног,
в частности голено-плюсневого сочленения и с относительной
длиной разных частей ног. У ясан в связи с длиной пальцев раз-
вилась способность бега по широким листьям водных растений.
Бег страуса напоминает собой бег лошади и связан с сокраще-
нием пальцев.
84
Летящие колли» (спереди), ибис (каравайка) ц серая цапля (сзади).
ИИ
Несмотря на то, что хождение и бег играют в жизни птиц
очень большую роль, они не имеют большого значения при ми-
грациях. Во время миграций нормально птицы летят, и если
проходят или пробегают короткое расстояние, то лишь в пре-
делах дневных кочевок. Коростель и перепел, наши лучшие бе-
гуны, совершают свои миграции не пешком, а лётом.
Гораздо важнее для миграции плавание. Водные птицы нор-
мально держатся на воде, а так как пролетные пути идут по
течению рек, то естественно, что водные птицы могут часть своего
пролетного пути проделывать вплавь. Это дает им еще то преи-
мущество, что они легко могут находить корм. Плавание может
происходить или на поверхности воды или с погружением в
воду, т. е. нырянием. Поза хорошо плавающих и особенно ныряю-
щих птиц связана с посадкой их ног далеко на заднем конце тела.
Особенно интересно плавание под водой чистиков и пингвинов.
Чистики плавают под водой, часто ударяя своими корот-
кими крыльями, и с поразительной быстротой скрываются из
глаз, оставляя на своем месте только массу пузырей воздуха,
которые густым покровом окружают ныряющую птицу. Она
может проплывать значительные пространства под водой, пре-
следуя рыбешку или ныряя к щелям каменистого дна и водоро-
слям, чтобы добыть слизняка или рака. При этом она гоняется
за рыбой в воде, как ласточка за насекомыми в воздухе, гребя
крыльями и помогая себе ногами. О пингвинах Томсон по на-
блюдениям на островах Тристан д’Акунья пишет следующее:
«Мы были как раз около недоступного острова, второго по вели-
чине в маленькой группе Тристан д’Акунья. Корабль был окру-
жен множеством пингвинов. Так как лишь немногие из нас
знали по личным наблюдениям эти своеобразные создания, мы
с большим интересом следили за их движениями. Пингвин обык-
новенно плывет под водой, выскакивая то там то здесь и оста-
ваясь на поверхности подобно одной из обыкновенных водных
птиц, но чаще его тело целиком покрыто водой, и он только
время от времени поднимает голову для дыхания. Одна осо-
бенность нас весьма удивила, так как, будучи хорошо ознаком-
лены с литературой, мы нигде не встретились с ее описанием.
Находясь в воде в большом количестве, пингвины постоянно со-
бираются вместе, вытягивают ноги и хвост, держа крылья пло-
ско по бокам, выгибают шею и повидимому движением спинных
мышц выпрыгивают вон из воды, показывая темносерую спину
и белый низ. Таким образом они выскакивают друг за другом,
точно дельфины, как кажется, просто играя. Видя такую ком-
панию, очень трудно отрешиться от мысли, что это не стадо рыб,
преследуемое врагами».
В отличие от чистиков пингвины являются лишь полуназем-
яыми, так как значительную часть своей жизни проводят на
87
льду, на лед взбираются, спасаясь от преследующих их в воде
врагов, по льду проходят большие расстояния, направляясь
к открытой воде, по льду скатываются на брюхе к воде. На льду
же некоторые из них гнездятся, тогда как другие, обитающие
на разных островах, где имеется или голая или поросшая слабой
растительностью почва, устраивают себе целые гнездовые посе-
ления в такой обстановке.
Таким образом можно сравнить пингвинов с биологической
стороны с полуводным или водным млекопитающим, и тут же
заметить, что подобно тому как летающие птицы во время мигра-
ций следуют воздушными дорогами, пингвины, подобно кито-
образным, совершают свои миграции, следуя морскими тече-
ниями.
Возвратимся теперь к воздушным миграциям, о которых
остается нам сказать немного.
Оценивая огромную длину перелетов некоторых птиц, мы
наталкиваемся на две трудности: во-первых, вне всякого сомне-
ния все птицы, перелетающие так далеко, могли бы найти под-
ходящие для себя места зимовок ближе; во-вторых, невероятно,
чтобы эти длинные перелетные пути существовали спервоначала
для каждого вида. Раз мы становимся на такую точку зрения,
что перелетный инстинкт есть только унаследованная привычка,
начало перелетов не могло быть сложным; другими словами, пе-
релет сначала должен был быть коротким и только позднее мог
постепенно удлиниться и сделаться привычно постоянным. Это
объяснило бы нам, почему птицы совершают такие огромные
перелеты, когда есть более близкие места зимовок; птица не мо-
жет сознательно предпринимать эти поиски вне района своего
постоянного перелета, но если в известной области условия ее
существования становятся хуже, она стремится уйти отсюда»
Указанием на то, что дальние перелеты появились не сразу,
а развились постепенно из первоначально коротких, служит
соответствие между формой крыла и продолжительностью стран-
ствования. Те птицы, которые живут оседло, обыкновенно имеют
крыло короткое и округлое. У разных видов одного и того же
рода крыло тем короче, чем меньше длина перелета птицы, и тем
длиннее, чем более удлиняется этот путь. Но изменение формы
крыла никак не могло совершиться в короткое время. На
примере лучше выяснить, как могло произойти подобное изме-
нение в связи с изменением длины пролетного пути. Пускай
какой-нибудь вид А, живущий в Восточной Европе и зимующий
в Египте, начнет мало-помалу расселяться на восток, не поки-
дая в то же время своей прежней области. Так как это расселе-
ние в сущности указывает на возрастание числа особей вида, то
рано или поздно зимовки последнего также должны расширить-
ся скажем к югу, так как возросшее количество особей уже не
88
Малая выпь.
в состоянии уместиться на прежней площади зимовок. При
этом наиболее восточные особи будут вынуждены на зимовках
перелетать через зимующих в прежней области и лететь далее.
Естественно, что. при этом выживать будут наилучшие летуны
с сильным и относительно быстрым полетом и таким образом
рука об руку с удлинением пролетного пути должно итти
образование более длиннокрылой или по крайней мере остро-
крылой породы. Мне кажется, что аналогию этому вымышлен-
ному примеру в нашей фауне представляют две расы серой
славки—Sylvia curruca и S. curruca afl'inis, а также два близ-
ких вида пеночек—Phylloscopus sindianus и Ph. tristis.
Если таким образом возможно свести продолжительные
перелеты к коротким и пролетные пути значительного протяже-
ния к пролетным путям малых размеров, то еще легче устано-
вить связь между последними и кочевками птиц. Под кочевками
разумеют периодические, но неправильные по путям перелеты
птиц в поисках за кормом. Так, дятлы начинают с осени коче-
вать далеко за пределами их гнездовой области, так как зимняя
скудость корма вынуждает птицу добывать последний в боль-
шем районе. Синицы, собравшись стайками, откочевывают
осенью со своей родины, вынуждаемые к тому все тем же недо-
статком корма. Белая сова, постоянная жительница тундры,
с началом зимы спускается понемногу к югу и доходит даже до
Черного и Каспийского морей. С другой стороны, белокрылый
и черный жаворонки (Melanocorypha leucoptera, М. tatarica),
живущие в киргизских степях, при обильных снегах и буранах
оставляют эти открытые пространства и направляются на запад
и юго-запад, доходя до западной части ЦЧО и Северного Кав-
каза. Примеров этих кочевок можно привести бесчисленное мно-
жество, опять-таки установив непрерывный ряд переходов между
такими кочевками, как кочевки овсянок, снегирей и других
зерноядных птиц, неправильные и на небольшие расстояния,
и такими, как кочевки белой совы. При малом районе кочевок
птица возвращается на свою родину сейчас же, как только кор-
мовые условия изменяются к лучшему, будет ли это след-
ствием изменения направления ветра, оттепели или иной причи-
ны. При широком районе кочевок птица обыкновенно возвра-
щается на место своей родины только к весне подобно перелет-
ным птицам.
Чтобы покончить с кочевками, нам остается сказать еще, что
кочевки могут происходить и в вертикальном направлении.
Относящиеся сюда примеры в изобилии доставляются любой
горной областью. Так, на Кавказе альпийская завирушка и гор-
ный снегирь гнездятся на очень большой высоте, до 3 000 м над
уровнем моря, между верхней границей лесной растительности
и нижней границей вечных снегов; а зимуют в долинах ниже
91
пояса лесной растительности. В горах Алжира многие виды птиц
гнездятся в верхнем поясе (например Sylvia algirensis и Pratin-
cola moussieri), откуда на зиму не только спускаются вниз, но
даже перелетают в оазисы пустыни.
Теперь зададим вопрос, чел; отличаются кочевки, происхо-
дящие в широком размере, от таких перелетов, каковы например
наблюдаемые на Британских островах, где в известное время
года птицы с островов улетают на материк, а в другое время
года тем же путем, только в обратном направлении, прилетают
с материка па острова. Ответ будет очень простой: только опре-
деленным путем перелета. При кочевках этих определенных пу-
тей нет. Птица, кочуя, не стремится к достижению известного
места, а постепенно удаляется от своей родины, останавливаясь
там, где есть корм, и надо думать заботясь еще о том, чтобы как
можно меньше удаляться от начала своих странствований. Таким
образом стремления кочующих и перелетных птиц совершенно
различны, и это определяет окончательную разницу между
двумя явлениями, хотя одно п берет начало в другом, именно
перелеты в кочевках.
Уже указанная нами длина пролетных путей некоторых птиц,
достигающая 16 000 км, на первый взгляд может вызвать сомне-
ние в том, что птицы в состоянии совершать правильные пере-
леты на такое огромное расстояние. Но существование таких пе-
релетов вполне доказано фактами. Мы можем только спросить,
в связи с какими свойствами птиц могли выработаться столь уди-
вительные перелеты? И ответить на это можно совершенно опре-
деленно: в связи с их поразительной памятью на места, их спо-
собностью быстрого передвижения и наконец в связи с чрезвы-
чайно продолжительным опытом этих перелетов в бесчисленном
ряде сменивших друг друга поколений птиц. Имея возможность
подняться высоко над землей, птица в состоянии обозревать
огромное пространство, а так как вместе с тем она передвигается
с большой быстротой,—перелет в сотни километров для нее более
легок, нежели это может казаться. Затем, если мы вспомним, что
длинные перелеты начинались с коротких и что целые поколения
птиц пролетали одной дорогой, причем молодые должны были
учиться у старых, то вовсе нетрудно понять, что для птиц эти
пути имеют своего рода вехи, по которым странники и узнают
свою дорогу. Положение и направление гор, морей, равнин
и рек—вот по чему птицы узнают, куда им надо лететь. Часто
во время перелета слышишь голоса птиц на такой высоте, что
оттуда поверхность земли должна казаться чем-то вроде рельеф-
ной карты. И весьма легко убедиться, что птицы летят, опреде-
ляя дорогу: стоит только туману закрыть землю, и в стаях птиц,
которые не знают, куда лететь, поднимается сумятица, птицы
кружатся на одном месте и иногда даже гибнут, сбившись
92
Колпик.
с дороги. Мы можем найти тысячи доказательств удивительной
памяти птиц на места и только недостаточно внимательно отно-
симся к этому. Стриж, носящийся в воздухе за насекомыми, без-
ошибочно находит свое гнездо в дупле дерева или на коло-
кольне, хотя перед ним может быть целый лес деревьев и не-
сколько колоколен. Камышевка, улетевшая за много десятков
метров от своего гнезда, отлично умеет найти в непролазной
чаще камыша те две-три камышинки, которые приютили ее
гнездо. Королек, забившийся в непролазную чащу ельника, без
труда находит ту ветку, на которой подвешено его жилище.
Превосходные наблюдатели сообщают нам, что одна и та же па-
рочка птиц год из года, в течение многих лет подряд, возвра-
щается весной к своему гнезду, которое оставляет осенью. И эта
замечательная память на места находится у птиц в полном сог-
ласии с высоким развитием у них органа зрения.
Однако решение вопроса о том, как возникли перелеты птиц
п чем они обусловливаются, может быть получено и другим
путем. Проследим в главных чертах жизнь какой-нибудь насе-
комоядной птицы, например скворца. Как только птенцы вы-
росли настолько, что могут уже перелетать, родители уводят
их с собой на поля, выгоны и тому подобные места, где много
корма. Благодаря обильному питанию молодые крепнут очень
быстро и с каждым днем летают все далее и далее. В конце лета
жизнь семьями прекращается, и выводки начинают собираться
вместе, образуя сначала небольшие стаи, потом все более и более
значительные. Нетрудно заметить, что возрастание стай идет
рука об руку с уменьшением числа мест, где скворцы могут кор-
миться. В разгар осени огромные стада, образовавшиеся из птиц,
которые привыкли кормиться вместе, с утра до вечера переле-
тают в поисках корма, придерживаясь различных мест, преиму-
щественно речных долин, где нужный для них корм сохраняется
более продолжительное время. Поздней осенью, с наступлением
заморозков, корма нехватает и в долинах рек. Тогда стая за стаей
перекочевывают к югу, где корм добыть легче. Здесь эти приш-
лецы встречают еще не улетевших местных скворцов, которые
являются для них конкурентами, и потому улетают еще далее.
Так, с остановками, чтобы несколько подкормиться и отдох-
нуть, скворцы долетают до Закавказья, Малой Азии и Африки.
Здесь в течение нескольких месяцев им пребывание обеспечено.
Но затем в Африке солнце начинает греть все сильнее; трава
выгорает, жизнь насекомых замирает от чрезмерного жара,
как на севере от холода, и скворцы вынуждены возвратиться
туда, откуда улетели осенью. Но их жизнь осложняется на ро-
дине тем, что вместе с возвращением туда для них наступает
брачный период—период вывода детей и воспитания послед-
них. Птицы еще на зимовке образуют пары, которые сейчас же по
95
(возвращении приступают к размножению. С осени начинается
повторение уже знакомых нам явлений.
В этом описании* мы оставили в стороне только указание
пролетного пути, так как вопрос о пролетных путях надо здесь
разобрать особо. Во всех остальных отношениях сделанное
краткое описание содержит все важные для изучения явлений
перелета моменты, а именно: образование осенью стай, кочевки
перед отлетом, отлет, пребывание на зимовке, возврат с зимовки
под влиянием оскудения здесь корма и образование пар для
размножения. Нетрудно видеть, что начало этого ряда явлений
кладется осенним отлетом, так как с него начинается ряд перио-
дически повторяющихся в жизни птиц явлений. Таким образом
весенний прилет есть конец, а не начало периодических явле-
ний в жизни птиц.
Образование стай предшествует отлету почти у всех птиц,
хотя конечно у одних оно выражено гораздо резче, нежели
у других. Так, утки и гуси перед отлетом образуют огромные
стада, которые держатся на открытых водах п потому чрезвы-
чайно заметны. Точно так же стаи журавлей кормятся или
в болотах или на полях, что опять-таки дает легкую возможность
наблюдать их. Не то с мелкими птичками, которые скрываются
в древесной листве. Чтобы уловить у них образование стай,
нужны опытность и наблюдательность; но это явление доказано
для столь многих пташек, что мы очевидно можем возвести
^его в общее правило. Исключение составляют только некоторые
хищники, каковы орлы-беркуты и крупные соколы, никогда не
образующие стай. Что же касается степных орлов, насекомояд-
ных соколов и канюков, они на перелете также держатся стаями.
Мне остается теперь дать описание зимовок птиц в связи
с их расселением.
Развивая мысль, что пролетные пути птиц выражают собой
в сокращенном виде историю расселения каждого вида, можно
пожалуй дойти до утверждения, что область зимовки каждого
вида представляет и его коренную область. Однако я вовсе не
•считаю возможным возвести это*в правило. Поверхность земли
претерпевала во времени изменения, благодаря которым корен-
ные области бесчисленного множества видов птиц или исчезли
цли исчезали и появлялись неоднократно, смотря по тому, как
шло наступление и отступание моря. Вместе с тем береговая
линия материков также претерпела изменения, изменялись поло-
жение рек и озер, направление течения рек, высота горных це-
пей. Чем дольше существует какой-нибудь вид, тем более дол-
жен был измениться его пролетный путь. Эти изменения шли
постепенно, и поколения птиц, сменявшие друг друга, незаметно
для себя должны были уклоняться от старой дороги. Затем на-
блюдения показывают, что птицы могут сокращать пролетный
Миграции птиц
Пролетная стая бакланов на отдыхе в низовьях Волги.
путь, выбирая прямое направление для своего перелета там,
где местность этому благоприятствует. Таким образом неизме-
ненные пролетные пути сохранились лишь в исключительных
случаях, когда перелет в связи с расселением вида сложился
в сравнительно короткое время и когда в этой области не про-
изошло крупных физико-географических изменений.
Уже одно существование таких зимовок^ где собираются
сотни видов, ясно указывает на то, что нельзя видеть во всякой
зимовке коренную область вида. Египет, Индия и другие обла-
сти собирают к себе зимой бесчисленное множество птиц, и в
большинстве случаев вовсе нетрудно доказать,что тот или другой
вид первоначально образовался не здесь. Все дело в том, что и на
перелетах и на зимовках птицы в значительной мере следуют
друг за другом (я говорю о разных видах), а это в свою очередь
отчасти объясняет нам образование и пролетных путей и коллек-
тивных зимовок. Птицы очень часто могли быть вынужденными
изменять свои зимовки под влиянием других видов птиц и вслед-
ствие изменения физико-географических условий. Для широко
распространенных птиц можно без труда доказать, что они зи-
муют в разных местностях и лишь отчасти вместе с другими ви-
дами в той или другой области коллективных зимовок. Но исто-
рия видов так сложна и берет начало в такой глубокой древ-
ности, что восстановить ее полностью невозможно. Хороший
пример в этом отношении представляет скопа (Pandion halia-
etos), форма очень древняя, космополитическая, местами осед-
лая, местами перелетная.
Определить область зимовок для птиц хотя бы хорошо изу-
ченного с орнитологической стороны Старого света очень труд-
но. Особенно важны в этом отношении Индия, бассейн Нила и
тропическая Африка. Однако уже в средней полосе Европей-
ской части СССР зимуют птицы, гнездящиеся на далеком севе-
ре,—подорожники (Plectrophanes nivalis), свиристели (Bomby-
cilla garrula), мохноногие канюки (Archibuteo lagopus) и другие
виды. Несколько южнее в пограничных районах РСФСР и УССР
количество зимних гостей увеличивается; но было бы ошибочно
предполагать, что это все жители севера: сюда прилетают гони-
мые не столько стужей континентального климата, сколько
обильными снегами, многие виды киргизских степей, каковы
разные жаворонки. То же самое представляет собой Централь-
ная и Западная Европа, где при более мягком климате и мень-
шем замирании жизни низших животных и растений количе-
ство зимующих форм значительно увеличивается. Отсюда к югу,
через Средиземное море и всю Африку, а также через всю Юж-
ную и Юговосточную Азию, идет обширная область зимовок
большинства палеарктических птиц. Устраиваясь на зимовках,
они должны втиснуться между туземным населением, которое
7*
99
успело занять подходящие для сеоя места и тем самым ока-
зало огромное, хотя и пассивное, сопротивление пришлецам
из дальних стран.
Но в тех местах, которые мы назвали местами коллектив-
ных зимовок, пришлецы совершенно покрывают собой местное
население, и их собственная жизнь складывается в весьма ори-
гинальной форме. Прекрасное понятие об этом дает Брем-сын,
наблюдавший зимовку птиц в Нижнем Египте: «Египет,—пишет
он,—страна, лежащая, как моллюск, между двумя раковинами,
во всяком случае одна из важнейших стран для переселяющейся
с севера птицы. Она находит там такое место, какого может
только пожелать: крутые, высокие и пустынные горы, тянущиеся
по сторонам цветущих, обработанных и лесистых равнин, весе-
лые нивы, окруженные песчаными, знойными пустынями, мо-
гучий Нил с его бесчисленными каналами и берега Средиземного
моря с их озерами и болотами, которые заливаются морем и снаб-
жаются из Нила речной водой. На эти-то озера и жизнь на них
в зимнее время мы бросим внимательный взгляд».
«Они имеют значительное протяжение, соединяются с морем
узкими проливами, очень богаты рыбой и другими водными жи-
вотными и потому бывают любимым убежищем бесчисленных
птиц, которые находят в них пищу. Они оканчиваются тенистыми
заливами, в которые вливаются ветви выходящих из Нила оро-
сительных каналов, или непосредственно примыкают к болоти-
стым рисовым полям и топям, поросшим тростником и осокой. Их
окружают изящные пальмовые леса, которые довершают собой
райский приют крылатых переселенцев. Хотя они и летом бы-
вают оживлены очень многими птицами, но число этих птиц со-
вершенно ничтожно в сравнении с залетающими сюда зимой
гостями. Перечислить это множество мне кажется невозможным;
точно все птицы земли назначили здесь себе сходку».
«Естествоиспытатель или охотник, который может про-
жить здесь несколько месяцев в беспрерывном наслаждении,
удивляется и не в состоянии понять, как здесь могут жить сотни
и сотни тысяч птиц, которые по меньшей мере должны съедать
ежедневно десятки тысяч килограммов одной рыбы».
«Едва только золотистая иволга и резвая ласточка принесут
весть, что на севере и северо-востоке собираются в путь перна-
тые путешественники, как начнут наполняться гостеприимные
места; один за другим слетаются знакомые зимние гости. Пере-
пела являются такими большими стаями, что искусный охотник
может настрелять в один час более 30 штук и единственное, что
его задерживает, это потеря времени на заряжение ружья.
Прилетные морские птицы иногда затмевают солнце; бакланы,
истые обитатели моря и усердные рыболовы, попадаются тыся-
чами. Почти все известные в Германии утки встречаются и здесь
100
Летящие ибисы (каравайки).
Фламинго.
и собираются по видам или сродные виды вместе в стаи, которые
буквально покрывают поверхность озера на полкилометра.
Орел-могильник и орел-крикун, сапсаны и другие благородные
соколы разумеется ищут себе таких обильных добычей мест
и почти без труда добывают себе насущную пищу. Могучий
орел-могильник наводит ужас на диких гусей и фламинго; не-
подвижно сидит на берегу орлан-белохвост, и большие и малые
птицы боятся приблизиться к страшному хищнику, между тем
как на речную скопу с ее крепкими когтями никто не обращает
внимания, как на простого рыболова; нередко ей приходится
отдыхать между утками, нимало не приводя их в смущение.
Кроме уток мелководные места кишат еще болотными и вод-
ными птицами. Сотни куликов оживляют окраины берегов;
отдельными группами сидят стаи ржанок; громким криком
приветствует наш чибис этих своих сродников. Несколько глуб-
же в воде для того, чтобы ловить насекомых, стоят разрисован-
ные черным и белым шилоклювки и длинноногие ходулочники.
В более глубоких водах встречается колпица, усердно ощупы-
вающая торфянистое дно своим широким клювом, а за ней
вдали тянутся длинной огненной полосой тысячи фламинго,
все выстроившись в один ряд»).
«Большие общества пеликанов, ловя рыбу, проплывают по
озеру значительные пространства. Я нигде их столько не видал,
как на озерах Северо-восточной Африки, особенно на озере Мен-
зале. Хотя ко времени разлития Нила стаи пеликанов в 1 000
штук—совсем нередкое явление на обширных пространствах, по-
крытых водой, но сборище их на Мензале все-таки много пре-
восходит численностью эти стаи. Здесь они покрывают иногда
на полкилометра поверхность озера и походят издали на скоп-
ления больших белых водяных роз. Когда в них стреляют, вся
стая взлетает с шумом, который почти можно сравнить с боем
множества барабанов и который слышно за четверть часа рас-
стояния. Подле них встречаются поодиночке лебеди и дикие
гуси, а на открытой водной поверхности бесчисленные стаи чаек
и морских ласточек».
«Гораздо более птичьих видов, если не птиц, находится на
соединенных с этим озером топях или болотистых рисовых полях,
которые с ними граничат. Они кишат обитателями. На каждом
рисовом поле держатся сотни дупелей и бекасов; реже встречают-
ся различные кулики, красные ибисы и каравайки, хотя и по-
следние попадаются обществами от двадцати до тридцати штук.
Пестрые цапли избрали себе более открытые и глубокие места
и выступают, сложив длинную шею широким S, важно, осто-
рожно и медленно, между тем как белая цапля, доставляющая
превосходные перья, застенчиво прячется в самом густом тро-
стнике. Ночная выпь живет в самой глубине кр’епей; ее товарищ,
105
цапля-кваква, сидит с поднятыми перьями и закрытыми глазами
на вершинах сикомор, часто в черте деревень, взглядывает ино-
гда на солнце и с досадой закрывает веки по крайней мере до
половины, потому что светило дня стоит еще слишком высоко.
Маленькие белые и косматые цапли бродят по полям; египет-
ская цапля преспокойно разгуливает, не зная и не боясь охот-
ника. По стеблям тростника ползет сверху вниз малая выпь;
подле нее сидит туземный пестрый зимородок или наш, прилетев-
ший сюда,—все три ловкие рыболовы; варакушки, камышевки,
щеврицы и другие мелкие птицы тоже встречаются. Крякая
п крича, летают взад и вперед чайки и морские крачки; сколь-
зят мимо камышевые луни; морское дно ощупывают гуси и утки-
пеганки, на отмелях бегают бодрые песочники».
«В особенности после захождения солнца оживляются бо-
лота. Тогда появляются большие стаи: утки, гуси, чайки, крач-
ки, бакланы, цапли и другие болотные птицы, которые день
проводят на широкой поверхности озера, на ночлег сходятся
сюда. Какой тут в это время шум, кряканье, гоготанье, ква-
канье, свист, гул и крик! Звонкие голоса песочников покрывают
по временам это смешение звуков; слышится глухое басовое
гудение пеликанов. Мало-помалу становится тише; крик пере-
ходит в болтовню, кряканье понижается до шопота. Но тогда
просыпаются звуки ночи. Вместе с вепрем и шакалом оживляют-
ся также и ночные птицы. Цапли-кваквы выспались и распра-
вляют крылья, с началом темноты они поднимаются в путь.
С кряканьем стая покидает деревья и летит на болота продол-
жать охоту за гадами и рыбами, которую только что кончили
дневные хищники. Задолго до восхождения солнца все они по-
кидают топи; но в это время опять просыпаются дневные птицы
и громко дают о себе знать, так что здесь во всякое время суток
можно слышать голоса».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я старался показать в этой книжке, что чрезвычайно слож-
ные явленяя миграций птиц, поражающие своей правильностью,
размерами и как бы осмысленностью, объясняются только исто-
рическим путем, если мы подходим к ним со стороны выясне-
ния их развития. При этом необходимо иметь в виду, что соб-
ственно перелёты птиц, наиболее поражающие своей правиль-
ностью и ритмичностью, неразрывно связаны с расселением
птиц, которое в свою очередь является следствием размноже-
ния, т. е. увеличения численности в известной стране.
Перелеты птиц наиболее поражают своими размерами в Ста-
ром свете и в Северной Америке, причем и там и здесь их исход-
ной точкой является область, лежащая за полярным кругом,—
в Старом свете Таймырский полуостров, в Америке область
Большого Медвежьего озера, а отсюда они идут разными ли-
ниями к югу до Южной Африки, Новой Зеландии, Патагонии
и Антарктической береговой линии, редея по мере удаления от
северного полярного круга и приближения к южному. В Старом
свете и Америке перелеты птиц развились самостоятельно, но
причины их развития и там и здесь одни и те же, а так как и фор-
ма материков Старого света и Америки в общем сходна, то имеет-
ся и сходство распределения там и здесь так называемых пролет-
ных путей.
Мы видели, что прежде всего поражает длина пролетных
путей, т. е. расстояния, на которые птицы осенью улетают от
своей родины на места своих зимовок, затем их постоянство,
а также точность времени отлета осенью и прилета весной.
Я старался показать, что несмотря на кажущуюся зависимость
перелетов птиц от климата прямой зависимости их от климата
нет, а есть только косвенная зависимость, поскольку климат
обусловливает собой кормовые условия, непосредственно влияю-
щие на миграции птиц. Далее я старался показать, какое значе-
ние для миграций имеют метеорологические данные, особенно
приближение и наступление полярной ночи и погружение страны
на много месяцев во мрак. Мы видим, что имеется также целый
ряд других явлений,* которые связаны с миграциями, как-то:
высота, на которой летят птицы, скорость перелетов, разница
между миграциями взрослых и птенцов, связь между миграци-
107
ями и линькой и т. д. Мы встретились с некоторыми разногла-
сиями относительно перелетов птиц между европейскими и
американскими орнитологами и старались объяснить это отчасти
местами наблюдений, отчасти взглядами наблюдателей.
Я старался показать читателю важное значение перелетов
птиц в широтном направлении, так как держусь того мнения, что
они выясняют нам связь между эмиграцией и миграцией или воз-
никновение перелетов из сезонных миграций, связанных с рас-
селением. Особенно остановился я на так называемых аномаль-
ных пролетных путях, наилучше иллюстрирующих индивидуаль-
ность пролетных путей, их связь с историей расселения того
вида, который ими пользуется. В этом отношении чрезвычайно
поучительными оказались пролетные пути некоторых видов,
отличающиеся своей протяженностью и своей сложностью.
Вместе с тем они показали, что развитие пролетных путей
взяло очень много времени, причем пролетный путь каждого
вида развивался в течение разного времени. Все это привело
нас к выводу, что каждый вид имеет свой собственный пролет-
ный путь, который более или менее выражает историю его
расселения, т. е. в сущности говоря всю его историю. Таким
образом то, что мы разумеем под пролетными путями, предста-
вляет собой совпадающие на большем или меньшем расстоянии
пролетные пути разных видов, возникшие каждый самостоя-
тельно, независимо от других, и развившиеся в течение всего
того времени, пока длилась история вида.
Мы видим, что в тропических странах самостоятельных про-
летных путей нет, так как нет самостоятельных перелетов
птиц, а есть только кочевки, отличающиеся от перелетов своей
неправильностью, краткостью и ясной зависимостью от кормо-
вых условий. Отсюда мы делаем вывод, что в раннее третичное
время, когда климат земного шара был теплее и еще не было
климатических зон, не было и перелетов птиц,—вывод верный,
но повлекший за собой другой, уже неверный, об исключитель-
ной зависимости развития перелетов и пролетных путей птиц
от климатических условий. Отсюда стремление разных натура-
листов объяснить перелеты птиц влиянием ледникового периода
или нескольких последовательно сменившихся ледниковых пе-
риодов.
Нет сомнения, что ледниковый период повлиял определен-
ным образом на перелеты птиц, можно сказать—придал им опре-
деленную форму, ту, которая характеризует их теперь, но они
связаны не просто с ледниковым периодом, а с историей птичьего
населения северного полушария во все продолжение леднико-
вого периода. В них выразилась взаимная связь между видами,
населяющими северное полушарие с доледникового периода,
связь, не закончившаяся и теперь, как не перестают изменять-
108
ся и пролетные пути птиц. Ледниковый период является
одним из факторов, повлиявших на развитие и формировку
пролетных путей птиц северного полушария, но объяснять их
развитие только ледниковым периодом было бы также ошибоч-
но, как объяснение ледниковым периодом развития жизни
животных северного полушария вообще.
Едва ли можно сомневаться, что перелетам предшествовали
в разных странах кочевки, и что эта стадия была очень продол-
жительна. Господство равномерного теплого климата, чередова-
ние дождливых и засушливых времен года, обилие насекомых—
все это должно было благоприятствовать развитию кочевок.
Вместе с тем количество видов птиц постепенно увеличивалось,
борьба между ними шла все энергичнее и таким образом соотно-
шения птиц все более и более осложнялись. При таких усло-
виях в то врвхмя, когда начали подготовляться перелеты, перво-
начально на короткие расстояния, перелетные виды стали стал-
киваться в новых условиях борьбы за существование, изменять-
ся, и одни из них, не выдержав борьбы, вымирали, а другие
сделались господствующими победителями.
Замечательно, что и теперь перелету предшествуют кочевки,
особенно осеннему отлету. Семьи зерноядных птиц собираются
в стаи, которые начинают кочевать в поисках за кормом, придер-
живаясь таких мест, где он наиболее обилен. В несколько
ослабленном виде, но также начинают образовывать стаи насеко-
моядные птицы, а позднее, когда вместе с усиливающимися хо-
лодами корма становится все меньше, кочевки птиц становятся
все продолжительнее, кочевые стаи увлекают друг друга, за
зерноядными и насекомоядными пускаются в путь болотные
и водные, за ними следуют хищные (насекомоядные улетают
раньше всех) и таким образом начинается отлет. Великий поток
пернатых путешественников становится выраженным все резче
и резче, он уходит далеко за пределы родины составляющих
его птиц и густо вклинивается на зимовках, т. е. на местах про-
должительной зимней стоянки, в тамошнее птичье население,
нарушая видовые взаимоотношения и вызывая новые условия
борьбы за существование. В течение многих месяцев зимовки
множество птиц, прилетевших с далекого севера, гибнет.
Хорошо, если ко времени возвращения их па родину из них
останется приблизительно столько, сколько вернулось туда
в прошлом году.
Но вот зимующие птицы почувствовали беспокойство, свя-
занное с изменениями в половых органах. Это такое же беспокой-
ство, какое они чувствовали во всем организме перед осенним
отлетом. Они чувствуют, что пора в путь, и слушаются этого
призыва как осенью, так и весной. Они не рассуждают, куда им
лететь. Недаром их отцы, матери, деды и прадеды тысячелетиями
109
летели дорогой, которая стала им привычной, летели ею, когда
она была коротка, летели ею же, когда она постепенно, неза-
метно для каждого поколения удлинялась и в некоторых слу-
чаях вытянулась в пролетный путь, измеряемый тысячами кило-
метров.
Таким образом мы видим, что сложнейшие жизненные яв-
ления животных могут быть поняты и разобраны, если пра-
вильно наметить их начало и проследить их развитие истори-
ческим путем. На этом примере мы видим, что жизненные
явления животных не могут быть изучаемы и поняты, взятые
сами по себе. На таком явлении, как перелеты птиц, отра-
жаются изменения материков и морей, поднятие и смывание
гор, изменение направления рек, изменение климата и т. д.
Можно ли допустить при этом, чтобы на них не сказалось вли-
яние органического мира, чтобы эти явления остались вне той
постоянной борьбы за существование, среди которой они нахо-
дятся. Я хотел показать в этой книжке, что жизненные явле-
ния нельзя изучать особняком, каждое само по себе, что они
образуют сложную цепь, к изучению которой нужно подхо-
дить с осторожностью и не спешить с выводами, как бы они ни
казались вероятными. Вместе с тем я хотел показать и надеюсь,
что это мне удалось, что многие явления из жизни животных,
кажущиеся загадочными при первом с ними знакомстве, стано-
вятся понятными при более внимательном их изучении, но не
утрачивают ни возбуждаемого ими интереса ни удивления
перед ходом их развития.
В заключение надо сказать, что на многие из возникающих
в связи с перелетами птиц вопросов мы сумели ответить, однако
не на все; перелеты развивались уже в течение тысячелетий, но
они не закончились и не закончатся до тех пор, пока будут суще-
ствовать птицы с их удивительной сложной организацией, с по-
разительным зрением, памятью на места и завидной способно-
стью передвижения.
СПИСОК ВАЖНЕЙШЕЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Брем, Жизнь животных. 4-е, совершенно переработанное издание,
перевод под ред. Н. М. Книповича, т. VI—IX. Птицы.
М. А. М е н з б и р, Птицы России, т I и II, Москва, 1895.
М. А. М е н з б и р, Птицы, Спб., 1904—1909.
С. А. Бут у р л и н, Определитель промысловых птиц, Москва,
1933.
М. А. Мензбир, Орнитологическая география Европ. России,
Москва, 1882.
М.А. Мензбир, Зоогеографический атлас, Москва, 1912.
М. А. Мензбир, Зоологические участки Туркестанского края,
«Временник общ. Леденцова», Москва, 1914, при л. № 4.
М. А. Мензбир, Великий ледниковый период Европы, Петро-
град, 1923.
М. Menzbier, Die Zugstrassen der Vogel im Europ. Russland,
«Бюллетень общ. испыт. прир.», Москва, № 2, 1886.
Ра 1 men. Ober die Zugstrassen der Vogel, Leipzig, 1876.
Ч. Диксон, Перелеты птиц, перевод под ред. Кайгородова, Спб.,
1895.
Б. М. Житков, Перелеты птиц, Москва, 1924.
К.М. Дерюгин, Новые данные о перелете птиц, Л., 1924.
W. Е с к а г d t, Vogelzug und Vogelschutz, Leipzig, 1910.
L u c a n u s, Die Ratsel des Vogelzuges, 3 Auflage, Langesalza, 1929.
L u c a n u s, Zugvogel und Vogelzug, Berlin, 1929.