/
Автор: Томас Р.
Теги: художественная литература роман романы детективные романы
ISBN: 5-7001-0154-8
Год: 1995
Текст
ББК 84.7 США
Т56
Серия «Мастера остросюжетного детектива»
выпускается с 1991 года
Художник В.А. Донсков
Томас Росс
Т56 Подставные люди: Детективные романы. — Пер. с
англ. — «Мастера остросюжетного детектива». — М.:
Центраолиграф, 1995. — 623 с.
Американский писатель Росс Томас — автор 23 романов, два из которых
удостоены высщей.премии для .писателей-детективистов США — премии Эдга¬
ра По. - '
Конек Росса Томаса — политические и шпионские детективы. Действие его
романов разворачивается в тех странах, где он жил, а реалии столь убедительны
потому, что сюжетами самых популярных произведений стали действительные
события, в.Которых он принимал участие. «Выборы» — Алъбертия, за которой
легко угадывается Нигерия... Легкость слога и «крутые» сюжеты романов, в ко¬
торых чередуются натуралистические жестокие кровавые драмы -и тонкое лири¬
ческое повествование, грубый секс и настоящая любовь, принесли произведениям
Росса Томаса успех.
ББК 84.7 США
ISBN 5-7001 -0154-8
© Состав и художественное
оформление, торгово¬
издательское объединение
«Центрлолиграф», 1995.
Глава 1
В самолет, вылетающий из Тёмпсльхофа1 в аэропорт Кельн — Бонн,
он поднялся последним. Да еще долго не мог найти билет, оказавший¬
ся во внутреннем кармане пиджака. Он весь вспотел, лицо раскрасне¬
лось, а англичанка-стюардесса терпеливо ждала окончания поисков.
Наконец бормоча извинения, он протянул ей билет, и стюардесса
одарила его ослепительной улыбкой. Сиденье рядом со мной пустова¬
ло, и он направился ко мне, задевая пухлым брифкейсом локти пасса¬
жиров, сидевших вдоль прохода. На сиденье он буквально рухнул,
невысокого роста, приземистый, пожалуй, даже толстый, в коричне7
вом, ужасно сшитом костюме из толстой шерсти и темно-коричневой
бесформенной шляпе, надвинутой на уши.
Брифкейс он засунул между ног, застегнул ремень безопасности, шля¬
пу не снял. Наклонившись вперед, уставился в окно. Как раз в этот мо¬
мент тягач потянул самолет к Началу взлетной полосы. При разгоне он
так крепко сжимал подлокотники кресла, что побелели костяшки паль¬
цев. Когда же он понял, что пилот не впервые поднимает машину в воз¬
дух, откинулся на спинку сиденья, достал пачку сигарет, сунул одну в рот
и прикурил от деревянной спички. Выпустил струю дыма и оценивающе
взглянул на меня, как бы прикидывая, расположен ли сосед к светской
беседе. Я провел в Берлине три дня, уик-энд плюс пятница, потратил
много денег и возвращался с больной головой. Останавливался я в отеле
«Зоопарк», где смешивали точно такие же мартини, как и по всей Евро¬
пе, за исключением разве что бара «У Гарри» в Венеции. Теперь меня му¬
чило похмелье, и я надеялся подремать час или около того, пока самолет,
взлетев в Берлине, не приземлится в Бонне. Но мужчина, плюхнувший¬
ся на.соседнее сиденье, настроился на разговор. Даже с закрытыми гла¬
зами, чуть ли не кожей, я ощущал его стремление подобрать подходящий
предлог. Надо отметить, ничего оригинального он не придумал.
— Вы летите в Кельн?
1 Аэропорт Западного Берлина. (Здесь и далее примеч. перео.)
5
— Нет, — глаз я не открывал. — Я лечу в Бонн.
— Как хорошо! Мне тоже в Бонн!! — То есть мы тут же оказались в од¬
ной лодке. — Моя фамилия Маас. — Он схватил и крепко пожал мою руку.
Пришлось открыть глаза.
— Я — Маккоркл. Рад познакомиться.
— Ага! Так вы не немец?
— Американец.
— Но вы так хорошо говорите по-немецки!
— Я прожил здесь довольно долго.
— Лучший способ выучить язык, — одобрительно покивал Масс. —
Надо пожить в стране, где на нем говорят.
Самолет летел заданным курсом, а мы с Маасом неспешно беседовали
о Бонне и Берлине, об оценке некоторыми американцами ситуации в Гер¬
мании. Голова у меня по-прежнему болела. Чувствовал я себя ужасно.
Маас, похоже, понял, в чем дело. Порылся в пухлом брифкейсе и
выудил пол-литровую бутылку «стейнхаузера»1. Предусмотрительный
мне попался сосед. «Стейнхаузер» лучше пить охлажденным и запивать
пивом. Мы пили его теплым из двух серебряных стаканчиков, также
оказавшихся в брифкейсе. И когда внизу показались шпили кафедраль¬
ного собора Кельна, между нами установились дружеские отношения.
Во всяком случае, я предложил Маасу подвезти его в Бонн.
— Вы очень'добры. Я, конечно, обременяю вас. Но премного бла¬
годарен. Не будем останавливаться на пол пути. Раз уж открыли бутыл¬
ку, надо ее добить.
За этим дело не стало, и вскорости Маас засунул в брифкейс уже
ненужные серебряные стаканчики. При посадке самолет лишь пару раз
тряхнуло, и мы затрусили к трапу под осуждающими взглядами двух
стюардесс. Моя головная боль бесследно исчезла.
У Мааса был только брифкейс, и, дождавшись, когда выгрузят мой
чемодан, мы направились к автостоянке. К моему удивлению, машину
свою я нашел в целости и сохранности. Немецкие малолетние преступ¬
ники умеют, как никто, вскрывать оставленные без присмотра машины
и в этом деле дадут сто очков форы своим американским одногодкам. В
тот год я ездил на «порше», и Магу: рассыпался в комплиментах: «Какая
чудесная машина. Какой мощный двигатель. Такая быстрая». Он продол¬
жал нахваливать мой автомобиль, пока я открывал дверцу и засовывал
чемодан на так называемое заднее сиденье. По .некоторым характерис¬
тикам «порше» превосходит прочие марки автомобилей, но доктор Фер¬
динанд Порше создавал машины не для толстяков. Если кто и буДет в них
ездить, полагал он, так это худощавые джентльмены, вроде таких авто¬
гонщиков, как Мосс и Хилл. Герр Маас сунулся в кабину головой, хотя
следовало — задницей. Его коричневый двубортный пиджак распахнул¬
ся, открыв на мгновение «люгер» в наплечной кобуре.
Марка рейнского вина.
6
В Бонн мы поехали по автобану. Дорога эта чуть длиннее и не столь
живописна, как та, что выбирают президенты и премьер-министры
разных стран, коих по каким-то причинам заносит в столицу Запад¬
ной Германии. Двигатель едва слышно мурлыкал, и скорость наша не
превышала скромных ста сорока километров в час. Герр Маас что-то
напевал себе под нос, когда мы обгоняли «фольксвагены», «капитаны»,
а иногда и «мерседесы».
Наличие у него пистолета меня не встревожило. Закон, разумеет¬
ся, запрещал ношение оружия, но ведь другие законы запрещали убий¬
ство, прелюбодеяние, поджог и даже плевки на тротуаре. Законы
писаны на все случаи жизни, и я решил, похоже, «стейнхаузер» помо¬
гал примиряться с человеческими слабостями, что толстячок-немец
носит с собой пистолет не просто так, а имея на то веские причины.
Я как раз поздравлял себя с этим выводом, от коего за версту не¬
сло здравым смыслом, когда лопнуло заднее левое колесо. Отреагиро¬
вал я автоматически. Не снял ноги с педали газа, даже нажал чуть
сильнее, и выровнял машину. Нас вынесло на встречную полосу дви¬
жения, к счастью, на этом участке автобана не было разделительного
барьера, но мы не перевернулись и не слетели под откос. Да и из Бон¬
на в это время никто не ехал.
Маас переживал случившееся молча. Я же ругался секунд пять, га¬
дая при этом, заменят ли мне колесо по гарантийному талону.
— Мой друг, вы — прекрасный водитель, — разлепил наконец губы Мадс.
— Благодарю! — Я дернул за ручку, открывающую капот, где лежа¬
ла запаска.
— Если вы скажете мне, где инструменты, я сам заменю колесо.
— Это моя забота.
— Нет! Когда-то я был первоклассным механиком. Если вы не воз¬
ражаете, я хочу таким .способом расплатиться за проезд.
Через три минуты он снял спустившее колесо. На его месте оказа¬
лась запаска, поддомкраченный «порше» снова встал на четыре коле¬
са. Маас завернул гайки и удовлетворенно шлепнул ладонью по шине,
как бы показывая, что доволен результатами своего труда. Эти опера¬
ции заняли у него не более двух минут. Он даже не снимал пиджак.
Маас повесил снятое колесо на крюк под капотом, уложил на место
инструменты, захлопнул капот, вновь залез в кабину, на этот раз задни¬
цей вперед. Когда мы выехали на автобан, я поблагодарил его за помощь,
— Пустяки, герр Маккоркл. Я рад, что смог хоть чем-то помочь. И я
останусь у вас в долгу, если па приезде в Бонн вы высадите меня у
вокзала. Там я без труда найду такси.
— Бонн не так уж велик. Я могу отвезти вас, куда нужно.
— Но я еду в Бад-Годесберг. Это далеко от центра.
— Отлично. И мне туда же.
Через мост Виктории мы выехали на Ройтерштрассе и далее на
Кобленцштрассе, бульвар, прозванный местными острословами дипло-
7
магическим ипподромом. По утрам по нему в «Мерседесе-300», в со¬
провождении двух полицейских на мотоциклах и «белой мыши», спе¬
циально построенного для этого дела фирмой «Порше» автомобиля,
проезжал канцлер ФРГ, направляясь во дворец Шомбург.
— Где вас высадить в Годесберге? — спросил я.
Из кармана пиджака он достал синюю записную книжку. Нашел
нужную страницу и ответил:
— У кафе. Оно называется «У Мака». Вы знаете, где это?
— Конечно! — Я затормозил перед светофором. — Я — хозяин этого кафе.
Глава 2
Таких кафе-, вернее, салунов, как «У Мака», в Нью-Йорке, Чикаго
или Лос-Анджелесе.можно насчитать с пару тысяч. В них царят полу¬
мрак и тишина, мебель не новая, но и не разваливающаяся, первона¬
чальный цвет ковра указать уже сложно из-за сигаретного пепла и
бессчетного числа пролитых бокалов, бармен настроен дружелюбно,
обслуживает быстро и не обращает внимания, если вы пришли с чу¬
жой женой. Льда не экономят, спиртного — тоже, но напитки стоят
недешево. Выбор блюд небогат, обычно курица и бифштексы, но и
первое, и второе приготовят вам по высшему разряду.
А вот в Бонне и Бад-Годесберге в тот год нашлось бы лишь не¬
сколько заведений, где могли приготовить сносный коктейль. Скажем,
клуб американского посольства, где обслуживали только членов клуба
да их гостей, или бар на Шаумбергер-Хоф, но цены там аховые.
Я открыл -салун за год до того, как Эйзенхауэра1 впервые избрали
президентом. В самый разгар предвыборной кампании, полной обеща¬
ний одержать безоговорочную победу в Корее, армейское руководство
решило, что безопасность Соединенных Штатов не пострадает, если
группе анализа военной информации, расположившейся в быстро раз¬
растающемся американском посольстве на берегу Рейна, придется об¬
ходиться без моих услуг. В общем-то, я и сам уже гадал, когда же меня
выставят за дверь, потому что за двадцать месяцев довольно-таки при¬
ятного пребывания в посольстве никто не обратился ко мне с просьбой
о проведении какого-либо анализа той или иной военной проблемы.
Через месяц после' демобилизации я вновь оказался в Бад-Годес-
берге, сидя на ящике пива в мальчике с низким потолком, когда-то
служившим Gaststätte1 2 3. Зальчик сильно пострадал от пожара, и я под¬
писал с его владельцем долгосрочный договор об арейде, исходя из
того, что он обеспечивает лишь общий ремонт. Все же изменения в
1 Эйзенхауэр Дуайт Дейвид (1890—1969) — 34-й президент Соединенных Шта¬
тов, 1953—1961 гг.
3 Пивной (нем.).
8
планировке и мебель идут за мой счет. Вот я и сидел на ящике с пи¬
вом, окруженный коробками и контейнерами с консервами, выпив¬
кой, столами, стульями, посудой, и на портативной машинке печатал
шесть экземпляров заявления с просьбой разрешить мне продавать еду
и напитки. При свете керосиновой лампы. На пользование электри¬
чеством требовалось отдельное заявление.
Я не заметил, как он вошел. Он мог находиться в зальчике мину¬
ту, а может — и десять. Во всяком случае, я подпрыгнул от неожи¬
данности, когда он заговорил:
— Вы — Маккоркл?
— Я — Маккоркл, — ответил я, продолжая печатать.
— Неплохое у вас тут гнездышко.
Я повернулся, чтобы посмотреть на него.
— О Боже! Выпускник Йеля, — судил я, разумеется, по выговору.
Роста в нем было пять футов одиннадцать дюймов, веса — сто
шестьдесят фунтов*. Он подтянул к себе яшик пива, чтобы сесть, и сво¬
ими движениями очень напомнил мне сиамского кота, который ког¬
да-то жил у меня.
— Нью-Джерси, не Нью-Хэвен, — поправил он меня.
Я пригляделся к нему повнимательнее. Коротко стриженные черные
волосы, юное, загорелое, дружелюбное лицо, пиджак из мягкого твида
на трех пуговицах, рубашка, полосатый галстук. Дорогие ботинки из кор¬
довской кожи, только что начищенные, блестевшие в свете керосиновой
лампы. Носков я не увидел, но предположил, что они — не белые.
— Может, Принстона?
Он улыбнулся. Одними губами.
— Уже теплее, приятель. В действительности я получил образова¬
ние в «Синей иве», баре в Джерси-Сити. По субботам у нас собирался
высший свет.
— Так что я могу вам предложить, кроме как присесть на яшик
пива и выпить за счет заведения? — Я протянул ему бутылку шотланд¬
ского, стоявшую рядом с пишущей машинкой, и он дважды глотнул
из нее, не протерев горлышка перед тем, как поднести ко рту. Мне
это понравилось.
Бутылку он отдал мне, теперь уже я глотнул виски. Он молчал, пока
я не закурил. Похоже, недостатка времени он не испытывал.
— Я бы хотел войти в долю.
Я оглядел обгорелый зал.
— Доля нуля равняется нулю.
— Я хочу войти в долю. Пятьдесят процентов меня устроят.
— Именно пятьдесят?
— Ни больше, ни меньше.
Я взялся за бутылку, протянул ему, он выпил, я последовал его примеру.
1 180 см, 72 кг.
9 ’
— Может, вы не откажетесь от задатка?
— Разве я уже согласился на ваше предложение?
— Во всяком случае, пока вы мне не отказали! — Он сунул руку во
внутренний карман пиджака и достал листок бумаги, очень похожий
на чек. Протянул его мне. Действительно, чек, сумма в долларах.
С указанием моей фамилии. Выданный уважаемым нью-йоркским бан¬
ком. По нему я мог получить ровно половину тех денег, что требова¬
лись мне для открытия лучшего гриль-бара Бонна.
Я вернул ему чек.
— Компаньон мне не нужен. По крайней мере, я его не ишу.
Он взял чек, оторвался от ящика с пивом, подошел к столу, на ко¬
тором стояла пишущая машинка, положил на нее чек. Повернулся и
посмотрел на меня. Лицо его оставалось бесстрастным.
— А не выпить ли нам еще?
Я отдал ему бутылку. Он выпил, возвратил ее мне.
— Благодарю. А теперь я расскажу вам одну историю. Не слишком
длинную, но, когда я закончу, вы поймете, почему вам необходим но¬
вый компаньон.
Я глотнул виски.
— Валяйте. Если кончится эта бутылка, я открою другую.
Его звали Майкл Падильо. Наполовину эстонец, наполовину испа¬
нец. Отец, адвокат из Мадрида, в гражданскую войну оказался в стане
проигравших и его расстреляли в 1937 году. Мать была дочерью докто¬
ра из Эстонии. С Падильо-старшим она встретилась в 1925 году в
Париже, куда приезжала на каникулы. Они поженились, и годом поз¬
же родился он, их сын. Мать его была не только красивой, но и ис¬
ключительно образованной женщиной.
После смерти мужа благодаря эстонскому паспорту ей удалось до¬
браться до Лиссабона, а потом — до Мехико. Там она зарабатывала на
жизнь, давая уроки музыки, а также французского, немецкого, англий¬
ского, а иногда и русского языков.
— Если человек говорит на эстонском, он может говорить на любом
языке, — пояснил Падильо. — Мама говорила на восьми без малейшего
акцента. Как-то она сказала мне, что труднее всего даются первые три
языка. Один месяц мы, бывало, говорили только на английском, дру¬
гой — на французском. Потом на немецком, или русском, или эстон¬
ском, или польском, переходили на испанский или итальянский, а затем
все повторялось сначала. По молодости мне казалось это забавным.
Мать Падильо умерла от туберкулеза весной 1941 года.
— Мне стукнуло пятнадцать, я свободно владел шестью языками,
поэтому послал Мехико к черту и отправился дз Штаты. Добрался я
лишь до Эль-Пасог. Работал коридорным, гидом, не брезговал контра¬
бандой. Овладевал основами барменского искусства.
Город на границе Мексики и Соединенных Штатов.
10
К середине 1942 года я решил, с-Эль-Пасо больше мне взять нече¬
го. Я получил карточку социального страхования, водительское удос¬
товерение и зарегистрировался на призывном пункте, хотя мне было
всего шестнадцать. Украл в двух лучших отелях фирменные бланки и
написал на них рекомендации, в которых подчеркивались мои досто¬
инства как бармена. И подделал подписи обоих управляющих.
На «попутках» и по железной дороге через Техас он добрался до
Лос-Анджелеса.
— Сумасшедший город, — Падильо покачал головой, — кишащий
мошенниками, проститутками, солдатами, психами. Я получил работу
в маленьком баре. Место мне понравилось, приняли меня хорошо, но
идиллия продолжалась недолго, потому что за мной пришли.
— Кто же?
— ФБР. Случилось это в августе 1942-го. Я только открыл бар,
как появились два джентльмена. Вежливых как проповедники. Они
показали мне удостоверения, из которых однозначно следовало, что
их обладатели — агенты ФБР, и предложили мне проехать с ними,
потому что призывной пункт уже давно посылает мне повестки, а
они возвращаются назад со штемпелем «адрес неизвестен». Они уве¬
рены, что тут какая-то ошибка, но им понадобился не один месяц,
чтобы найти меня.
И мы отправились в их контору. Я дал показания и подписал их.
Меня сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. Прочитали мне
лекцию на патриотическую тему и предложили на выбор: пойти в ар¬
мию или сесть в тюрьму.
Падильо выбрал первое и попросил отправить его в училище по¬
варов и пекарей. И к концу 1942 года хозяйничал в офицерском баре
в небольшом Центре подготовки пехоты на севере Техаса, неподале¬
ку от Далласа и Форд-Уорта. А потом кто-то из кадровиков, просмат¬
ривая личные дела, обнаружил, что он может говорить и писать на
шести языках.
— Они заявились ко мне ночью. Старший сержант, дежурный офицер
и какой-то тип в штатском. Далее все было, как в плохом фильме. Защит¬
ного цвета «паккард», зловещая тишина в кабине мчащегося в аэропорт
автомобиля, сурового вида пилоты, то и дело поглядывающие на часы,
вышагивающие взад-вперед под крылом «С-47». Смех, да и только.
Самолет приземлился в Вашингтоне, и Падильо начали гонять из
кабинета в кабинет.
— Некоторые из них были в штатском, другие — в форме. Но в тот
год все они курили трубку.
Они проверяли его языковые способности.
— Я мог говорить по-английски с миссисипским или оксфордским
акцентами. Я мог говорить, как берлинец и марсельский сутенер.
Они послали меня в Мэриленд, где научили кой-каким приемам..
Я же научил их другим к которые были в ходу в Хуаресе. Каждый из
.11
нас пользовался «легендой». Я заявлял, что разносил чистые полотен¬
ца в одном из борделей Мехико. Всех живо интересовал круг моих тог¬
дашних обязанностей.
По завершению тренировочного цикла в Мэриленде Падильо вер¬
нули в Вашингтон. Привели в неприметный особняк на Эр-стрит, к
западу от Коннектикут-авеню. Его желал видеть полковник.
— Выглядел он совсем как актер, играющий полковника в голли¬
вудских фильмах. Его, похоже, это раздражало.
Он сказал, что я могу внести значительный вклад в «борьбу за на¬
циональную безопасность». Если я соглашусь, меня демобилизуют,
дадут американское гражданство и даже будут ежемесячно вносить
определенную сумму на мой счет в «Америкэн секьюрити энд траст
компани». Деньги я смогу получить по возвращении. Я, естественно,,
спросил, откуда мне придется возвращаться. «Из Парижа», — отве¬
тил полковник, пососал нераскуренную трубку, посмотрел в окно. Как
я потом узнал, до войны он преподавал французский в университете
Огайо.
Падильо провел во Франции два года, главным образом в
Париже, обеспечивая связь макй с американцами. После оконча¬
ния войны его вернули в Штаты. В банке он получил деньги, ему
выдали регистрационную карточку, в которой значилось, что он не
годен к строевой службе, а генерал одобрительно похлопал его по
плечу.
— Я отправился в Лос-Анджелес. За время моего отсутствия город
изменился, но ненамного. Люди по-прежнему жили там так, будто
играли роль на съемочной площадке. Меня это вполне устраивало. На
реальную жизнь я уже насмотрелся.
Денег мне хватало, но я все равно начал искать работу и вскоре
устроился барменом в маленьком клубе в Санта-Монике. Я уже по¬
думывал, а не стать ли мне совладельцем клуба, когда за мной вновь
пришли. Опять же два молодых человека, в однобортных костюмах, в
шляпах. Для меня есть небольшая работа, сказали они. На две, мак¬
симум на три недели. В Варшаве. Никто знать не будет, куда я уехал,
зато по возвращении меня будут ждать две тысячи.
Падильо бросил окурок, на пол и закурил новую сигарету.
— Я поехал. В Варшаву, а потом* еще в дюжину мест, а может, и
две дюжины, но в последний раз, когда они заявились ко мне в тем¬
ных костюмах и с приклеенными улыбками на физиономиях, я отве¬
тил отказом. Улыбки стали шире, они приводили все новые доводы,
но я стоял на своем. Тогда они намекнули, что в Вашингтоне задают¬
ся вопросом, а стоило ли давать мне американское гражданство, по¬
этому я должен выполнить и это задание, чтобы рассеять недовольство
власть придержащих.
. Я забрал из банка все деньги и двинулся на восток. Работал в Ден¬
вере, Колфаксе, но они нашли меня и там. Я удрал в Чикаго, оттуда
перебрался в Питтсбург, потом в Нью-Йорк. Там я прослышал об этом
баре в Джерси. Тишина и покой. Студенты, жители близлежащих го¬
родков, более никого. Я внес задаток.
За ркном уже стемнело. Керосиновый фонарь светился мягким
желтоватым светом. Виски в бутылке оставалось все меньше. Тишина
густела.
— Но они пришли снова, и вежливые нотки исчезли из их голосов.
Я, мол, обязан делать то, что мне прикажут. Мне требовалось прикрытие
в Бонне, а вы, не зная о том, подготовили его для меня.
— Я могу и отказаться.
Падильо цинично ухмыльнулся.
— Здесь не так-то легко получить необходимые разрешения и ли¬
цензии, ие правда ли?
— Полностью с вами согласен.
— Вы и представить себе не можете, как все упрощается, если обра¬
щаться к нужным людям. Но, если вы будете упрямиться, даю полную
гарантию, что в Бонне вам не удастся продать ни одного мартини.
— Вы, значит, так ставите вопрос?
Падильо вздохнул.
— Да. Именно так.
Я глотнул виски и обреченно пожал плечами.
— Хорошо. Похоже, без компаньона мне не обойтись.
Падильо уставился в пол.
— Не уверен, что я хотел услышать от вас эти слова, ну да ладно.
Вы воевали в Бирме?
— Да, — кивнул я.
— За линией фронта?
Я подтвердил и это.
— Может пригодиться.
— Для чего?
Он широко улыбнулся.
— Чтобы смешивать коктейли по субботам! — Он встал, подошел к
столу, взял чек и вновь протянул его мне. — Пойдемте-ка в клуб и на¬
пьемся, как следует. Им это, конечно, не понравится, но поделать-то
они ничего не смогут.
— Могу я спросить, кто эти «они»?
— Нет. Просто помните, что. вы — плащ, а я — кинжал1.
— Не забуду, будьте уверены.
— Тогда в путь.
В тот вечер мы нализались до чертиков, но перед тем, как войти в
бар, Падильо снял телефонную трубку и набрал номер. «Все в поряд¬
ке! — Он положил трубку на рычаг и задумчиво посмотрел на меня. —
Бедняга. Наверное, вы этого не заслужили».
Рыцарями плаща* и кинжала у нас,.да и у них, величают агентов спецслужб.
13
Глава 3
В последующие десять лет мы процветали, обрастая символами успе¬
ха, как-то сединой на висках, дорогими автомобилями, которые меняли
чуть ли не ежегодно, обувью, изготовленной по индивидуальному зака¬
зу, костюмами и пиджаками, сшитыми в Лондоне, жирком по талии.
Бывали дни, когда, приходя на работу к десяти утра, я заставал
Падильр за стойкой бара. С бутылкой в руке он сидел, уставившись
в зеркало.
— Получил задание, — говорил он.
— Надолго? — спрашивал я. В ответ следовало — «Две недели, или
десять дней/или месяц», и я кивал: «Хорошо». Короткие, скупые фразы,
мы напоминали Бэзила Рэтбона и Дэвида Найвена из «Ночного патру¬
ля». Потом я наливал себе из бутылки, и мы сидели рядом, разглядывая
зеркало. У меня сложилось впечатление, что в такие дни всегда лил дождь.
Как компаньоны, мы отлично дополняли друг друга, особенно пос¬
ле того, как Падильо научил меня основам салунного дела. Он пока¬
зал себя радушным хозяином, благодаря его знанию языков наше
заведение стадо любимым местом отдыха иностранных дипломатов в
Бонне, включая и русских, которые иногда заглядывали к нам по двое
или по трое. Я же больше преуспевал по хозяйству, и наш счет в «Дой¬
че Банк» в Бад-Годесберге постоянно пополнялся.
В промежутках между «деловыми поездками» Падильо я иногда летал
в Лондон или Штаты, как.считалось, в поисках новых идей. Возвращал¬
ся нагруженный каталогами кухонного оборудования, ресторанной ме¬
бели, каких-то хитроумных приспособлений. Но в нашем заведении мы
ничего не меняли. Оно становилось все более обшарпанным и более
уютным. Нашим клиентам, похоже, нравилось и то, и другое.
В Берлин я тоже летал по делу. На переговоры с барменом, кото¬
рый умел смешивать коктейли по-американски. Работал он в берлин¬
ском «Хилтоне» и отказался от моего предложения, как только узнал,
что придется переехать в Бонн.
— Все рейНцы — пройдохи, — пояснил он, продолжая резать апельсины.
Мило беседуя с герром Маасом, я кружил по узким улочкам Годес-
берга, пока.не поставил машину у тротуара перед нашим салуном: Па¬
дильо выбил у отцов города два стояночных места, на которых могли
парковаться только его и моя машины. Когда мы вылезли из машины,
герр Маас все еще рассыпался.в благодарностях, и я придержал дверь,
приглашая его войта первым. Часы показывали половину четвертого, так
что время первого коктейля еще не подошло. Внутри, как всегда, царил
полумрак, и герр Маас несколько раз мигнул, приспосабливаясь к недо¬
статку освещения. За столиком номер шесть в дальнем углу сидел оди¬
нокий мужчина. Герр Маас еще раз поблагодарил меня и направился к
нему. Я же двинулся к бару, где Падильо наблюдал, как Карл, наш бар¬
мен, протирает и без того чистые бокалы.
14
— Как Берлин?
— Сплошной дождь, и он не любит рейнцев.
— Из родного города ни на шаг, да?
— Совершенно верно.
— Выпьешь?
— Только кофе.
Подошла Хильда, наша официантка, и заказала по бокалу «стейнха-
узер» и кока-колы для герра Мааса и мужчины, на встречу с которым
он прилетел из Берлина. Других посетителей в этот час не было.
— Кого это ты привел? — Падильо мотнул головой в сторону Мааса.
— Маленький толстячок с большим пистолетом. Говорит, что его
фамилия — Маас.
— Оружие — это его личное дело, но мне не нравится, с кем он
водит компанию.
— Знаешь этого типа?
— Знаю,- кто он. Как-то связан с посольством Иордании.
— От него только лишние неприятности?
— Именно.
Карл поставил передо мной чашечку кофе и спросил:
— Вы когда-нибудь слышали о семислойном мятном фрапэ1?
— Только в Новом Орлеане.
— Может, та девчушка приехала оттуда. Зашла намедни и заказала
такой коктейль. А Майк1 2 не учил меня смешивать семислойный мят¬
ный фрапэ.
Осиротевший в войну, Карл учился английскому рядом с большой
армейской базой около Франкфурта, где, будучи подростком, зараба¬
тывал на жизнь, покупая сигареты у солдат, а затем продавая их на
черном рынке. Говорил он практически без немецкого акцента и от¬
лично знал свое дело.
Далее наша дискуссия неожиданно оборвалась. Падильо схватил
меня за левое плечо, сбил с ног и шмякнул о пол. Падая, я повернул¬
ся и увидел двух парней, с лицами, закрытыми носовыми платками,
бегущих к столику, за которым сидели Маас и его приятель. Раздались
четыре выстрела, от грохота которых у меня едва не лопнули барабан¬
ные перепонки. Падильо рухнул на меня. Мы, однако, успели встать
и увидеть герра Мааса, метнувшегося к выходу. Пухлый брифкейс бил¬
ся о его толстые ноги. Хильда, наша официантка, замерла в углу, дер¬
жа в руках поднос. Затем она заорала как резаная, и Падильо велел
Карлу подойти к ней и успокоить. Карл, сразу побледневший, обошел
стойку и начал что-то говорить девушке, наверное, пытался успокоить.
Но его слова, похоже, еще больше расстроили Хильду, хотя орать она
и перестала.
1 Взбитый коктейль (фр.).
2 Имя Майкл о разговоре часто становится Майком.
15
Падильо и я приблизились к столу, за которым сидели герр Маас
и иорданец. Тот откинулся на спинку стула, .его невидящие глаза
смотрели в потолок, рот раскрылся. В темноте крови мы не замети¬
ли. Я пригляделся к нему. Гладкие черные волосы, зачесанные назад,
мелкие черты лица, крючковатый нос, безвольный подбородок.
— Наверное, все четыре пули вошли в сердце, — бесстрастно за¬
метил Падильо. — Стреляли профессионалы.
В воздухе еще пахло порохом.
— Мне позвонить в полицию?
Падильо пожевал нижнюю губу.
— Меня здесь не было, Мак. Я отправился в Бонн, выпить
кружечку пива. Или в Петерсберг узнать, как идут дела у конкурен¬
тов. Так что все произошло в. мое отсутствие. Им бы не хотелось,
чтобы я оказался свидетелем убийства, да к тому же вечером у меня
самолет.
— С Карлом и Хильдой я все улажу. А поваров еще нет, не так ли?
Падильо кивнул. у (
— У нас есть время пропустить по стопочке, а потом ты по¬
звонишь... — Мы вернулись к бару, Падильо прошел за стойку, взял
початую бутылку виски, плеснул в два бокала. Карл все еще успока¬
ивал Хильду, и я заметил, что его руки поглаживали ее в нужных
местах.
— Я вернусь через десять дней, максимум через две недели, — по¬
обещал Падильо.
— Почему бы тебе не сказать им, что свалился с высокой температурой?
Падильо глотнул виски, улыбнулся.
Нет нужды артачиться. Обычная поездка, ничего сверхъестес¬
твенного.
— Ты хочешь сказать мне что-то еще?
Похоже, он хотел, но лишь пожал плечами.
— Нет. Ничего. Главное, не впутывай меня в это дело. Дай мне еще
две минуты, а потом звони. Идет?
Он допил виски и вышел из-за стойки.
— Удачи тебе. "
/ — И тебе тоже, — кивнул Падильо.
Мы не обменялись рукопожатием. Всегда обходились без этого.
Я проводил его взглядом. Шел он не так быстро, как когда-то. И чуть
горбился, чего я не замечал ранее.
Допил виски и я, поставил бокал на стойку, подошел к Хильде,
вдвоем с Карлом мы окончательно успокоили ее. Я предупредил их, что
Падильо не довелось увидеть, как маленький, черноволосый иорданец
выпил свой последний бокал кока-колы. Затем снял трубку и позво¬
нил в полицию.
Дожидаябь их приезда, я думал о Падильо и его очередном задании,
герре Маасе и его знакомцегдвух профессионалах в масках...
16
Глава 4
Они прибыли во всем блеске, с мерцанием маячков и воем сирен.
Первыми в зал влетели двое полицейских в зеленой форме, в сапогах.
Какое-то время они привыкали.к полумраку, а затем один из них про¬
шагал к бару и спросил меня, я ли звонил в полицию. Получив утвер¬
дительный ответ, он сообщил об этом второму полицейскому и
мужчинам в штатском, вошедшим следом. Один из штатских кивнул
мне, а затем все они обступили тело.
Я глянул на часы. Маленького иорданца застрелили семнадцать
минут назад. Пока полицейские осматривали тело, я закурил. Карл уже
стоял за стойкой, а ХильЯа у двери комкала руками фартук.
— С Хильдой ты все'уладил? — тихоИько спросил я.
Карл кивнул.
— Сегодня она его не видела.
Детектив в штатском отделился от группы и двинулся к стойке.
— Вы герр Маккоркл? — спросил он.
— Совершенно верно. Я позвонил, как только это произошло.
— Я — лейтенант Венцель.
Мы пожали друг другу руки. Я спросил, не хочет ли он чего-нибудь
выпить. Он ответил, .что не отказался бы* от бренди. Карл налил ему
рюмку, которую лейтенант и выпил за наше здоровье.
— Вы видели, как это случилось? — спросил Венцель.
— Что-то видел. Но не все.
Лейтенант кивнул, его синие глаза не отрывались от моего лица.
В них не читалось ни симпатии, ни подозрения. С тем же успехом он
мог спрашивать, видел ли я, как погнули бампер моего или Чужого ав¬
томобиля.
— Пожалуйста, расскажите мне, что вы видели. Ничего не опускай¬
те, даже самых тривиальных подробностей.
Я. изложил ему всю цепочку событий, начав с отлета из Берлина, не
упомянув лишь о присутствии в баре Падильо, хотя и не считал эту под¬
робность тривиальной. Пока я говорил, появились эксперты. Убитого
фототрафировали, с пальцев снимали отпечатки, тело уложили на носил¬
ки, набросили на него одеяло и унесли. Скорее всего, отправили в морг.
Венцель слушал внимательно, но ничего не записывал. Вероятно,
полностью доверял памяти. Не пытался перебивать меня вопросами.
Просто слушал, изредка поглядывая на свои ногти. Идеально чистые,
как и белоснежная рубашка под темно-синим костюмом. Похоже, он
недавно побрился и от него пахло лосьоном'.
Наконец поток моих слов иссяк, но он продолжал слушать. Тиши¬
на сгустилась, и я не выдержал. Предложил ему сигарету.
Венцель не отказался.
— Г-м... этот мужчина... Маас.
-Да?
17
— Раньше вы никогда его не видели?
— Никогда.
— И тем не менее ему удалось попасть на тот же самолет в Темпель:
хофе, наладить дружеские отношения и даже доехать на вашем автомо¬
биле до Годесберга. Более того, до вашего салуна, откуда он сбежал после
того, как его собеседника застрелили. Не удивительно ли это?
— Все произошло, как я вам рассказал.
— Разумеется, — промурлыкал Венцель. — Разумеется. Но не ка¬
жутся ли вам, герр Маккоркл, не кажутся ли вам странными все эти
совпадения. Незнакомый мужчина садится рядом с вами в самолете,
вы предлагаете довезти его до Годесберга, он, оказывается, едет туда
же, куда и вы, то есть в ваше заведение, где он должен встретиться с
человеком, которого убивают.
— У меня тоже сложилось впечатление, что он подсел ко мне не случайно.
— Вашего компаньона, герра Падильо в баре не было?
— Нет. Он уехал по делам.
— Понятно. Если этот Маас попытается связаться с вами, вас не
затруднит незамедлительно уведомить нас?
— Уведомлю, можете не беспокоиться.
— А завтра вы сможете подъехать в участок и подписать ваши по¬
казания? Хотелось бы, чтобы приехали и ваши сотрудники. Одинна¬
дцать часов вас устроят?
— Хорошо. Вас интересует что-либо еще?
Он пристально посмотрел на меня. Наверное, хотел запомнить мое
лицо на ближайшие десять лет.
— Нет. На сегодня достаточно.
Я предложил выпить и остальным полицейским, двум в форме,
одному — в штатском. Они повернулись к Венцелю. Тот кивнул. За¬
казали они бренди и выпили одним глотком. Правда, Карл и налил им,
что подешевле. После многочисленных рукопожатий Венцель увел
свою команду на улицу. Я посмотрел на угловой столик, за которым
сидели Маас и его ныне покойный собеседник. Ничто не напоминало
о трагедии. Наоборот, за этот столик так и хотелось сесть.
Если бы не деньги, сказал я себе, продать бы все да уехать куда-ни¬
будь в Санта-Фе или Калиспелл, открыть там маленький бар, да жить —
не тужить. Уж там-то не будет никаких проблем, кроме как в субботу
вечером доставить домой перепившего фермера. Не то, что здесь, на семи
холмах, где когда-то жили Белоснежка и семь гномов, а еще раньше Зиг¬
фрид победил страшного дракона. Но здесь я неплохо зарабатывал и,
возможно, уже к сорока пяти годам мог отойти отдел, обеспечив безбед¬
ную старость. К тому же мне льстило, что мой компаньон выполняет
какие-то задания секретной службы, возможно, добывает чертежи рус¬
ского космического корабля для полета на Сатурн. И мне нравилось, что
в наш салун заглядывают шпионы всех мастей, едят бифштексы, пьют
коктейли, а по ходу обмениваются своими секретами.
18
И само появление двух убийц в масках, посланных в салун, чтобы
убить маленького иорданца, на встречу с которым я привез толстяка-
незнакомца, лишь добавляло известности нашему заведению.
Оно приносило хорошие деньги. На которые покупались отличные
машины. И дорогие костюмы, толстые бифштексы, марочные вина из
Мозеля, Ара, долины Рейна. И женщины, в которых Бонн не испы¬
тывал недостатка. В итоге я отогнал от себя мысль о продаже, велел
Карлу следить за кассой, убедился, что шеф-повар трезв, вышел на
улицу и поехал на квартиру к одной интересной даме. Звали ее
Фредль Арндт.
Глава 5
Примерно в половине седьмого я прибыл в квартиру фрейлейн до¬
ктор Арндт на верхнем этаже десятиэтажного дома, из окон которой
открывался прекрасный вид на Рейн, семь холмов и красный кирпич
развалин замка Драхенфельс.
•Нажал кнопку Звонка домофона, прокричал в микрофон свое имя
и толкнул дверь после того, как щелкнул замок, который она открыла
соответствующей кнопкой в прихожей. Она ждала меня у двери, когда
я вышел из лифта, который в этот день на мое счастье работал.
— Добрый день, фрейлейн доктор, — прошептал я, галантно скло-.
няясь над ее рукой. Мои поклон и поцелуй отличались особой элеган¬
тностью, ибо учила меня светским манерам одна пожилая венгерская
графиня, любившая заходить в наш салун в дождливые дни. Я не воз¬
ражал, потому что она исправно платила по счету.
Фредль улыбнулась.
— Каким ветром тебя занесло сюда, Мак? Да еще трезвого..
— От этого есть лекарство! — Я протянул ей бутылку «Чивас Регал»*.
— Ты как раз успел на раннее представление. Я собиралась вымыть
голову. А потом лечь в кровать.
— То есть на сегодня у тебя вечер занят?
•— Этот вечер я рассчитывала провести в одиночестве. Обычное дело
'в этом городе для девушку разменявшей четвертый десяток.
Действительно, в тот год женское население Бонна числом значи¬
тельно превосходило мужское. И многие дамы, как и Фредль, сидели
у телефона в надежде, что он зазвонит и вытащит из квартиры в более
многочисленную и шумную компанию. Следует сразу отметить, что
Фредль отличала не только красота, но и ум. Она действительно защи¬
тила докторскую диссертацию и вела раздел политики в одной из вли¬
ятельных газет Франкфурта, а до того год провела в Вашингтоне, работая
в пресс-центре Белого дома.
Марка оискн.
19
— Налей нам по бокалу. Виски помогает забыть о возрасте. Ты по¬
чувствуешь себя шестнадцатилетней.
— Шестнадцать мне было в сорок девятом, и в подростковой банде
я промышляла сигаретами на черном рынке, чтобы платить за учебу.
— По крайней мере, в те дни ты не могла пожаловаться на одиночество.
С бутылкой в руках она удалилась на кухню. Квартира состояла из
большой комнаты с балкончиком, выполнявшим роль солярия. Одну
стену от пола до потолка занимали полки с книгами. Перед ними воз¬
вышался огромный антикварный письменный стол. Я мог бы женить¬
ся на Фредль только ради него. Пол устилал светло-бежевый ковер.
Обстановку дополняли две кровати, хорошие шведские стулья и обе¬
денный стол. Вдоль балкона тянулась стена из стекла, а две другие, по
бокам, украшали весьма недурные репродукции и картины. Чувство¬
валось, что в этой квартире не просто ночуют, но живут.
Фредль поставила бокалы на низкий эбонитовый столик для кок¬
тейлей, который, казалось, плыл в воздухе, потому что ножек не было
видно. Она села рядом со мной на диван и поцеловала в висок.
— Седины все прибавляется, Мак. Ты стареешь.
— И скоро у меня не останется ничего, кроме воспоминаний. Че¬
рез несколько лет мы, старая гвардия, будем собираться в каком-ни¬
будь баре, чихать, кашлять и рассказывать друг другу о тех женщинах,
с которыми когда-то спали. И я, с навернувшимися на глаза слезами,
буду шептать: «Бонн, о милый, милый Бонн».
•’ — Кого ты знаешь в Штатах, Мак?
Я задумался.
— Пожалуй, что никого. Во всяком случае, ни с кем не хочу уви¬
деться вновь. Пару репортеров, сотрудников посольства, но с ними я
познакомился в Германии. V меня была тетушка, которую я очень
любил, но она давно умерла. От нее мне достались деньги, на которые
я смог открыть салун. Вернее, часть денег.
— И где сейчас твой дом?
Я пожал плечами.
— Я родился в Сан-Франциско, но не могу сказать, что это мой
родной город. Мне нравятся Нью-Йорк и Чикаго. Нравится Денвер.
И Вашингтон, а также Лондон и Париж. Падильо полагает, что нет
города лучше Лос-Анджелеса. Будь его воля, он проложил бы автома-
гистраль/через центр Бонна и ббсадил бы ее пальмами.
— Как Майк?
— Отлично. Уехал по делам.
— А что новенького в Берлине? Ты же знал, что.у меня два свобод¬
ных дня.
— Съездил я неудачно, выпил слишком много мартини, а к возвра¬
щению мне припасли убийство.
Фредль сидела, положив головку мне на плечо. Ее светлые волосы
щекотали мое ухо. Пахло от них чистотой, женственностью, свежестью.
20
Я никак не мог взять в толк, почему их снова нужно мыть. От моей
последней фразы она дернулась, убрала голову. Я чуть не расплескал
виски на ковер.
— Ты опять шутишь.
— На этот раз нет. Двое мужчин зашли в салун и застрелили треть¬
его. Он умер. — Я достал сигарету, закурил. А Фредль в мгновение ока
обратилась в репортера, она засыпала меня вопросами, также ничего
не записывая, и я уже не мог решить, кто лучше разбирается в убий¬
ствах, фрейлейн доктор Арндт или лейтенант Венцель.
— Майк знает? — спросила она напоследок.
— Я не видел его сегодня, — солгал я. — Он, наверное, скажет, что
это хорошая реклама. Представляешь, сколько корреспондентов за¬
явится к нам завтра на ленч. А уйдут они с дюжиной версий, от поли¬
тического убийства до разногласий между бывшими эсэсовцами.
— Все зависит от того, для какой газеты они пишут^-— подтверди¬
ла Фредль.
— И от количества выпитого, — добавил я.
— Как интересно. Пригласи меня завтра на ленч.
— Буду рад, если ты приедешь.
— А теперь ты можешь снова поцеловать меня.
— Сегодня я еще ни разу не целовал тебя.
— Я слишком горда, чтобы сознаться в этом.
Я поцеловал ее, и, как всегда, у меня возникло ощущение,, что это наш
первый поцелуй, и мы очень-очень молоды, и у нас все-все впереди.
— Погаси свет, дорогой, — прошептала Фредль.
— Обе лампы?
— Только одну. Ты знаешь, мне нравится видеть, что я делаю.
В четыре утра ях неохотой покинул Фредль. Она спала с легкой улыб¬
кой, на губах, с чуть раскрасневшимся, умиротворенным лицом. Теплая
постель манила к себе. Но я устоял перед искушением вновь нырнуть в
нее й босиком потопал на кухню. Глотнул виски, вернулся в гостиную-
спальню, быстро оделся. Наклонился над Фредль и поцеловал ее в лоб.
Она не пошевельнулась. Мне это не понравилось, и я поцеловал ее сно¬
ва, на этот раз в губы. Она открыла глаза и улыбнулась.
— Ты уходишь, дорогой?
— Я должен.
— Ложись ко мне. Пожалуйста. ,
— Не могу. Утром у меня встреча с полицией. Не забудь про ленч.
Она ответила улыбкой, и я вновь поцеловал ее.
— Досыпай.
Она продолжала улыбаться, сонная и удовлетворенная. Я же вышел
из квартиры, спустился на лифте вниз, сел'в машину.
В четыре утра Бонн выглядит, как покинутая съемочная площадка
в Голливуде. Подавляющее большинство добропорядочных бюргеров
запирают дверь на засов еще в десять вечера, словно и не зная о том,
21
что их город — столица мирового уровня. Собственно, в этом Бонн
очень напоминает Вашингтон. До своего дома я добрался всего за де¬
сять минут, достаточно быстро, если учесть, что мы живем в добрых
шести милях друг от друга. Поставил машину в гараж, опустил и за¬
пер дверь, по лестнице поднялся в квартиру.
За восемь лет я переезжал пять раз, пока не нашел то, что пол¬
ностью меня устроило. Двухэтажный дом, построенный на холме близ
Маффендорфа владельцем велосипедной фабрики в Эссене, разбога¬
тевшим в начале пятидесятых годов, когда велосипеды являлись основ¬
ным средством передвижения для жителей послевоенной Германий.
Овдовев, большую часть времени он проводил с девушками под жар¬
ким солнцем. Вот и теперь уехал то ли во Флориду, то ли в Мексику.
Его частые и длительные отлучки только радовали меня, да и, нахо¬
дясь в Германии, большую часть времени он проводил в Дюссельдор¬
фе, вспоминая былые дни с давними приятелями или просто глазея на
девушек. Он был социал-демократом, и иной раз мы сидели за пивом,
прикидывая, когда же Вилли Брандт станет канцлером.
Дом был построен из красного кирпича, под черепичной крышей.
Вдоль двух стен тянулась крытая веранда. Квартира владельца дома
находилась на первом этаже, моя — на втором. Состояла она из
спальни, маленького кабинета, кухни и просторной гостиной с ками¬
ном. К входной двери вели двенадцать ступеней. Я преодолел их, вста¬
вил ключ в замок и повернулся на голос, раздавшийся из тени слева
от меня.
— Доброе утро, герр Маккоркл. Я давно дожидаюсь вас.
— Маас!
Я толкнул дверь.
— Вас разыскивает полиция.
Он выступил из тени. Со знакомым брифкейсом в одной руке, «лю-
гером» — в другой. Дуло пистолета не смотрело мне в грудь. Маас
просто держал его в руке.
— Я знаю. Печальная история. К сожалению, мне придется напро¬
ситься к вам в гости.
— Пустяки. Ванна справа. Чистые полотенца в шкафчике. Завтрак
в десять. Если хотите заказать что-нибудь особенное, предупредите
служанку.
Маас вздохнул.
— Вы очень'быстро говорите по-английски, мистер Маккоркл, но,
кажется, вы шутите. Это шутка, да?
— Вы совершенно правы.
Маас вновь вздохнул.
— Давайте пройдем в дом. Вы первый, если не возражаете.
— Не возражаю.
Мы вошли, я — первым. Направился к бару, налил себе виски.
Маас смотрел на меня с неодобрением. Возможно потому, что я не
22
предложил ему выпить. Ну и черт с ним, подумал я. Мое виски, что
хочу, то и делаю.
За первой стопкой я налил вторую, сел в кресло, забросил ногу на
подлокотник, закурил. Я буквально любовался собой. Само спокойст¬
вие, хладнокровие. Образец мужского достоинства. Маас застыл по¬
среди комнаты, сжимая в одной руке ручку брифкейса, в другой —
«люгер», толстый, средних лет, усталый. Коричневый костюм изрядно
помялся, шляпа исчезла.
— О, черт, — выдохнул я. — Уберите пистолет и налейте себе чего-
нибудь. — Он глянул на «люгер», будто только сейчас вспомнил о его
существовании, и засунул в наплечную кобуру. Налил себе виски.
— Можно мне сесть?
— Пожалуйста. Располагайтесь как дома.
— У вас отличная квартира, мистер Маккоркл.
— Спасибо за комплимент. Я выбрал ее потому, что здесь не доку¬
чают соседи.
Он отпил из бокала. Огляделся.
— Наверное, вас интересует, чем вызван мой столь поздний визит.
Вопросительной интонации я не заметил, поэтому промолчал.
— Полиция разыскивает меня, знаете ли.
— Знаю.
— Это неприятное происшествие...
— Оно особенно неприятно, потому что имело место в моем салу¬
не. Позвольте полюбопытствовать, кто выбрал место встречи: вы или
ваш почивший в бозе приятель?
Маас задумчиво посмотрел на меня.
— У вас. отличное виски, мистер Маккоркл.
Я заметил, что его бокал опустел.
— Если есть на то желание, повторите. ,
Он подошел к бару и, наливая виски, встал спиной ко мне.
Я смотрел в его спину и думал, какая отличная цель для ножа, если
б у меня был нож и я помнил, как его бросать. Конечно, я мог ог¬
реть его кочергой. Или уложить на землю хамерлоком*. Но все эти
агрессивные мысли так и не материализовались. Я не сдвинулся с
места, лишь отпил виски да глубоко затянулся сигаретой. Классичес¬
кий пример бездействия, помноженного на нерешительность. Маас
повернулся, с полным бокалом пересек комнату, чтобы плюхнуться в
кресло. Глотнул виски, одобрительно кивнул. В который уж раз тя¬
жело вздохнул.
—■ Трудный выдался день. \
— Раз уж вы затронули эту тему, не могу с вами не согласиться.
Очень сожалею, но должен признаться, что чертовски устал. Завтра
утром меня ждут в полиции, чтобы задать несколько вопросов. Кро-
1 Борцовский прием.
23
ме того, у меня много дел в салуне. Мое благосостояние целиком
зависит от дохода, который он приносит. Так что, если вы не возра¬
жаете, я буду вам премного благодарен, если вы окажете мне любез¬
ность... — И Маас чуть улыбнулся.
— К сожалению, не могу. Во всяком случае, в ближайшие часы.
Мне нужно поспать, а ваша кушетка так и манит к себе. К полудню
меня здесь не будет.
— Отлично. К одиннадцати часам я вернусь с полицией. Я не из
молчунов. Люблю поболтать. И не откажу себе в удовольствии сооб¬
щить им, что вы свернулись калачиком на моей кушетке.
Маас всплеснул руками.
— Но это невозможно. Мне очень жаль, что приходится стеснять
вас, но я должен задержаться здесь до полудня. На этот час у меня
назначена встреча. У вас я в полной безопасности.
— До тех пор, пока я не заявлю в полицию.
— Вы этого не сделаете, герр Маккоркл, — мягко заметил Маас. —
Я в этом уверен.
Я уставился на него'.
— На чем основывается ваша уверенность?
— У меня есть источники информации, герр Маккоркл. В том
числе и в полиции. И мне известно содержание донесения некоего
лейтенанта, расследовавшего убийство в вашем салуне. Вы все указа¬
ли правильно, за исключением одной детали. Запамятовали упомянуть
о присутствии вашего компаньона... герра Падильо, не так ли? Это,
мистер Маккоркл, серьезное упущение.
— Серьезное, но недостаточное для того, чтобы я предоставил вам
постель и крышу над головой. Я просто скажу, что забыл об этом. Даже
признаюсь, что солгал.
Маас вновь вздохнул.
— Позвольте мне предпринять еще одну попытку уговорить вас. Но
сначала можно мне выпить еще капельку вашего чудесного виски?
Я кивнул. Он оторвался от кресла, проковылял к бару, снова по¬
вернулся ко мне спиной, вызвав теже мысли о ноже, кочерге и ха-
мерлоке. А может, об обычном пинке под зад. Но и на этот раз я
остался в кресле, наблюдая, как толстый немец пьет мое виски,
оправдывая бездействие нарастающим любопытством.
Маас прошествовал к креслу.
— Так вот, вы не удосужились сообщить полиции о том, что ваш
компаньон присутствовал при этом печальном событии. И теперь мне
достаточно позвонить в полицию, даже нс_меняя голоса. Всего-то нуж¬
но сказать три«-четыре слова. Это, по шахматной терминологии, —
шах! -г- Маас чуть наклонился вперед. Его лицо лоснилось и покрас¬
нело от виски и усталости. — Но мне известно и другое, герр Мак¬
коркл. Я знаю, куда отправился герр Падильо, и почему. А вот это, и
. вы, я думаю, согласитесь со мной, уже мат.
24 '
Глава 6
Если он и блефовал, я не стал выводить его на чистую воду. Дал
одеяло, предложил катиться к чертовой матери и пошел спать. И вы¬
спался, как никогда, хорошо.
Следующим утром я прибыл в кабинет Венцеля. Лейтенант сидел
за столом с телефоном и двумя одинаково пустыми папками для вхо¬
дящих и исходящих документов. В том же костюме,"чистой белой ру¬
башке и зеленом галстуке. Ногти его сверкали чистотой, и утром он
вновь побрился. Знаком он предложил мне сесть на стул перед столом.
Другой мужчина, я видел его впервые, расположился на стуле у окна.
На меня он не взглянул, поскольку неотрывно всматривался в окно.
Из последнего открывался дивный вид на кирпичную стену то ли фаб¬
рики, то ли склада. Возможно, он пересчитывал кирпичи.
Я продиктовал показания стенографистке, которую тут же пригласил
Венцель. В подррбности не вдавался, говорил коротко, только по сущес¬
тву. Когда я выговорился, Венцель, извинившись, вместе со стенографис¬
ткой вышли из кабинета. Я остался сидеть с дымящейся сигаретой,
стряхивая пепел на пол, поскольку пепельницы не обнаружил. Стены
кабинета выкрасили зеленой краской, того оттенка, что очень любят кар¬
тографы. Пол цвета темного дерева, грязно-белый.потолок. Комната,
предоставляемая государством для работы тем, кого оно нанимает. Чув¬
ствовалось, что это обитель временщиков, людей или поднимающихся
вверх по служебной лестнице, или спускающихся вниз, отдающих себе
отчет, что их пребывание здесь ограничено, пусть и не четкими, но рам¬
ками. Поэтому не было в кабинете ни фотографий жены и детей, ни дру¬
гих свидетельств того, что его хозяин обосновался всерьез и надолго.
Венцель вернулся с секретарем, когда от сигареты остался крошеч¬
ный окурок. Прочитал мне мои показания, записанные по-немецки.
Как выяснилось, наговорил я довольно много.
— Все правильно, герр Маккоркл?
— Да.
— Ваши сотрудники, бармен и официантка, уже приезжали к нам
и дали показания. Желаете ознакомиться с ними?
— Нет, если они не отличаются от моих по существу.
— Не отличаются.
Я взял предложенную ручку и подписал все три экземпляра. Перо
чуть царапало бумагу. Отдал ручку Венцелю.
— Как я понимаю, Маас не дал о себе зИать.
— Нет.
Венцель кивнул. Другого он, похоже, и не ожидал:
— Ваш коллега, герр Падильо. Его встревожил вчерашний инцидент?
Не имело смысла попадаться в расставленную ловушку.
Я еще не говорил с ним. Но думаю, ему не понравится проис¬
шедшее в нашем салуне.
25
— Понятно! — Венцель встал. Поднялся и я. Мужчина на стуле у
окна остался сидеть, лицезрел кирпичную стену.
— С вашего разрешения, герр Маккоркл, мы свяжемся с вами, если
потребуется что-нибудь уточнить.
— Разумеется, — кивнул я.
— А если этот Маас попытается выйти на вас, вы не забудете из¬
вестить нас об этом.
— Обязательно извещу, — пообещал я.
— Хорошо. На сегодня, пожалуй, все. Благодарю вас. — Мы обме¬
нялись рукопожатием. — До свидания.
— До свидания, — ответил я.
— До свидания, — попрощался со мной мужчина у окна.
Маас спал на диване, когда я выходил из квартиры. Скорее всего,
он и теперь пребывал там, потому что полдень еще не наступил. Вый¬
дя из полицейского участка в центре Бонна, я направился в ближай¬
шую пивную, благо для этого мне пришлось лишь обогнуть угол.
Я сел к стойке, среди других любителей утренней выпивки, зака¬
зал кружку пива и рюмку коньяка. Взглянул на часы. Одиннадцать
двадцать пять. В кабинете Венцеля я пробыл менее двадцати минут.
Рюмка опустела, кружка стояла почти полная. Я решил, что вторая
порция коньяка мне не повредит.
— Noch ein Weinbrand, bitte1.
— Ein Weinbrand1 2, — эхом откликнулся бармен и поставил передо
мной вторую рюмку. — Zum Wohlsin3.
Пришло время трезво оценить ситуацию, обдумать дальнейшие ходы.
Маккоркл, доброжелательный владелец салуна против одного из исчадий
европейского ада. Мааса. Дьявольски хитрого Мааса. Но, как ни старал¬
ся, я не. мог вызвать в себе злобу, не то, что ненависть, к этому низкорос¬
лому толстяку. Продвигаясь в этом направлении, я, должно быть, нашел
бы достаточно доводов в его оправдание. И Падильо, уехавший Бог зна¬
ет куда. Хорошо ли я знал Падильо? Ничуть не лучше родного брата,
которого у меня не было. Вопрос громоздился на вопрос, и едва ли я мог
отыскать ответы на них на дне пивной кружки. Поэтому я вышел на ули¬
цу, сел в машину и пбехал в Годесберг. *
Следующие полчаса ушли на подготовку салуна к открытию, про¬
смотр счетов, заказ недостающих продуктов. Карл уже стоял за стой-
\ кой, более мрачный, чем обычно.
— Я никогда не лгал фараонам.
— Ты получишь премию.
— Какой с нее прок, если меня упекут за решетку.
— Не упекут. Не такая ты важная птица.
1 Еще один коньяк, пожалуйста (нем.).
1 Один коньяк (нем.).
3 На здоровье (цем.).
26
Карл прошелся расческой по длинным светлым волосам.
— Я вот обдумал случившееся и никак не могу понять, почему мы
должны лгать насчет Майка.
— Что значит «мы»? — спросил я. — Ты опять болтаешь с прислугой?
— Вчера вечером я провожал Хильду домой. Она была расстроена,
начала задавать вопросы.
— До и после того, как ты ее трахнул? Я говорил тебе, держись
подальше от прислуги. Ты же по существу входишь в правление. —
Я знал, что ему это нравится. — Если она опять раскроет рот, скажи
ей, что у Падильо неприятности из-за женщины.
— Это похоже на правду.
— Скажи, что он уехал из-за ревнивого мужа. Скажи ей, что угод¬
но, лишь бы она угомонилась. И держись подальше от ее юбки.
— О Боже! Чего я ей только не говорил, но она все еще тревожится.
— Найди, чем успокоить ее. Послушай, в Берлине я встретил од¬
ного парня, который знает, где находится «линкольн-континенталь»
выпуска 1939 года. В Копенгагене. Его привезли туда до войны, и вла¬
делец спрятал его от наци. Разберись с Хильдой, и я прослежу, чтобы
автомобиль стал твоим.
Карл обожал старые машины. Подписывался на все журналы,
пишущие на эту тему. Ездил он на двухместном «форде» модели
1936 года, который купил у американского солдата за тысячу пятьсот
марок. На нем стоял двигатель «олдсмобиля» и, я думаю, «форд» Кар¬
ла мог легко обогнать мой «порше». Предложи я ему золотую жилу,
едва ли он обрадовался бы больше.
— Вы шутите.
— Отнюдь. Мне говорил об этом один капитан ВВС. Владелец го¬
тов продать «линкольн» за тысячу баксов. Когда закончится эта исто¬
рия, я дам тебе эту сумму, ты сможешь съездить туда и пригнать
«линкольн» в Бонн; Вроде бы, он на ходу.
— Вы одолжите мне тысячу долларов?
— Если ты успокоишь Хильду.
— Будьте уверены. Какого он цвета?
— Займись лучше «Манхэттенами»1.
Карл сиял от счастья, а я сел за столик, закурил. Прикинул, не выпить
ли мне, но решил воздержаться. Посетителей еще не было — кто пойдет
в салун в первом часу дня, поэтому мне не оставалось ничего иного, как
считать, в скольких местах прожжен ковер слева от моего стула. Как окат
зал ось, в шестнадцати, на четырех квадратных футах. Я подумал, сколь¬
ко будет стоить новый ковер, пришел к выводу, что игра не стоит свеч.
Тем более, что в городе была фирма, специализирующаяся на-ремонте
ковров. На прожженные места они ставили аккуратные заплаты из мате¬
риала того же цвета. Созрело решение незамедлительно позвонить им.
Название коктейля.
27
Открылась дверь, в салун вошли двое мужчин. Одного, сотрудника
посольства США, я знал, второго видел впервые. Из-за темноты меня
они, естественно, не заметили. И прямиком направились к бару, от¬
пуская обычные реплики насчет катакомб.
Они заказали по кружке пива. Когда Карл обслужил их, сотрудник
посольства спросил: «Мистер Маккоркл здесь?»
— Он сидит по вашу правую руку, сэр, — ответил Карл.
Я повернулся на стуле.
— Я могу вам чем-то помочь?
С кружками они подошли к моему столику.
— Привет, Маккоркд. Я — Стэн Бурмсер. Мы встречались у гене¬
рала Хартселла.
— Я помню. — Мы обменялись рукопожатием.
— Это Джим Хэтчер.
Я пожал руку и второму мужчине.
Предложил им сесть и попросил Карла принести мне кофе.
— Отличное у вас заведение, мистер Маккоркл, — говорил Хэтчер,
чеканя каждое слово, как в верхнем Мичигане.
— Благодарю.
— Мы с мистером Хэтчером хотели бы поговорить с вами.
А вот Бурмсер, похоже, рос в Сент-Луисе. Он огляделся, словно
подозревал, что его подслушивает дюжина посторонних.
— Всегда к вашим услугам. У меня есть отдельный кабинет. Пиво
возьмите с собой.
Гуськом, со мной во главе, мы прошли в кабинет, комнатушку с пись¬
менным столом, тремя бюро, пишущей машинкой и тремя стульями. На
стене висел календарь, подаренный мне одним дортмундским пивоваром.
— Присаживайтесь, господа. — Я занял место за столом. — Сигарету?
Бурмсер взял одну, Хэтчер покачал головой. Какое-то время они
пили пиво, я — кофе. Бурмсер успевал еще и обкуривать Хэтчера.
Последний, впрочем, не возражал.
— Давненько не видел вас в посольстве, -т прервал молчание Бурмсер.
— Салун превращает человека в отшельника.
Хэтчер,.похоже, посчитал, что светские приличия соблюдены и пора
переходить к делу.
— Мы заглянули к вам, мистер Маккоркл, чтобы обсудить вчераш¬
нее происшествие.
— Понятно.
— •Возможно, для начала нам следует представиться! — Они протя¬
нули мне забранные в черную кожу удостоверения, и я внимательно
их прочел. Служили они не в ЦРУ, но в аналогичном учреждении.
Я вернул удостоверения владельцам.
— Так чем я могу вам помочь? — вежливо поинтересовался я.
— Так уж получилось, но нам известно, что во время перестрелки
ваш компаньон, мистер Падильо, находился в салуне.
* 28
— Да?
— Я думаю, с нами вы можете говорить откровенно, — вставил
Бурмсер.
— Я стараюсь.
— Нас нс интересует убитый. Мелкая сошка, что с него взять. Нам
важен человек, с которым он встречался. Некий герр Маас.
— Вы встретили его в самолете, возвращаясь из Берлина, — напом¬
нил Бурмсер. — Он разговорил вас, а затем вы предложили подвезти
его до вашего ресторана.
— Все это я рассказал полиции, лейтенанту Венцелю.
— Но вы не сказали Венцелю, что Падильо был здесь?
— Нет. Майк попросил не впутывать его.
—. Полагаю, вам известно, что Падильо иногда выполняет наши
поручения?
Я глотнул кофе.
— Давно вы в Бонне, мистер Бурмсер?
— Два с половиной—три года.
— А я — тринадцать, не считая службы в ГАВИ*. Загляните в ваши
архивы. Вам'следует знать, как открывалось это заведение. Меня за¬
ставили взять компаньоном Падильо. Я не сожалею об этом. Он —
отличный парень, пока не берет в руки расписание авиаполетов.
Я знаю, что он работает на одно из ваших агентств, правда, никогда
не спрашивал, на какое именно. Не хотел этого знать. Не хотел вешать
на грудь табличку «Я — шпион».
Кажется, Хэтчер чуть покраснел, но Бурмсер никоим образом не
смутился.
— Мы тревожимся из-за Падильо. Вчера он, должен был вылететь
самолетом во Франкфурт. Оттуда — в Берлин. Но во Франкфурт он
поехал поездом. И не улетел в Берлин.
— Возможно, опоздал к рейсу.
— Он не имел права опаздывать, мистер Маккоркл.
— Послушайте, если исходить из того, что мне известно, он мог
лететь рейсом -четыреста восемьдесят семь в Москву, чтобы оттуда от¬
правиться в Пекин. А получив секретные документы, за которыми
рхал, собирался переодеться кули и на сампане добраться до Гонкон¬
га. Не исключаю я и вариант, что он встретил во Франкфурте смаз¬
ливую бабенку, отдал дойжное мартелю и свил с ней уютное
гнёздышко в «Савиньи». Я не знаю, где он. Хотя хотел бы знать.
Он — мой компаньон, и мне нравится, когда он на месте и помогает
вести дела. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мой ком¬
паньон летает на самолетах чаше, чем любой коммивояжер. И я не
могу пожелать ему ничего иного, как бросить эти шпионские' игры и
заняться составлением меню и закупками спиртного.
Группа анализа военной информации.
29
— Конечно, конечно, — покивал Бурмсер, — мы вас понимаем. Но
у нас есть веские основания полагать, что этот Маас причастен к опоз¬
данию Падильо на рейс в Берлин. *
— Мне представляется, что основания ваши не такие уж веские.
В четыре утра Маас сидел у меня в квартире, с брифксйсом и «люге-
ром», и пил мое виски. Когда я уходил в одиннадцатом часу, он все
еще храпел на моем диване в гостиной.
Возможно, их посылали в особую школу, где учат никоим образом
не выражать удивление, да, пожалуй, и иные чувства. Или они кололи
друг друга иголками, и тот, кто вскрикивал от боли, оставался без
ужина. Во всяком случае, лида их остались бесстрастными.
— И что сказал вам Маас, Маккоркл? — Из голоса Хэтчера исчез¬
ли дружелюбные нотки.
— Сначала я сказал ему, что побуждает меня дать ему пинка и вы¬
швырнуть из моей квартиры, а уж потом он объяснил, почему делать
этого не следует. Заявил, что знает, куда и почему отправился Майк,
и готов сообщить об этом боннской полиции, присовокупив, что Майк
находился в салуне, когда там началась стрельба, если я не разрешу ему
переночевать у меня. Я принял его условия.
— Он говорил о чем-нибудь еще? — спросил Бурмсер.
— В полдень у него была назначена встреча. Где, он не сказал. А я
не спрашивал.
— И больше вы ни о чем не говорили?
— Он похвалил мое виски, а я предложил ему катиться к чертовой
матери. Теперь все. Абсолютно все.
— После того, как Падильо прибыл на вокзал Франкфурта, — загово¬
рил Хэтчер, — он выпил кружку пива. Позвонил по телефону. Поехал в
оУель «Савиньи» и снял номер. Поднялся в него, пробыл там восемь
минут, затем спустился в бар. Подсел за столик к двум американским
туристам. Было это в восемь пятнадцать. В половине девятого он изви¬
нился и отправился в мужской туалет, оставив на столе портсигар и за¬
жигалку. Из туалета он не выходил, и больше мы его не видели.
— Значит, он исчез, — констатировал я. —• Так что я должен делать?
Чего вы от меня хотите?
Бурмсер затушил окурок в пепельнице. Нахмурился, его загорелый
лоб прорезали четыре глубокие морщины.
— Маас играет в этом деле ключевую роль, — пояснил он. — Во-
первых, потому что только он, за исключением нас, знал, что Падцльо
должен улететь тем рейсом. Во-вторых, потому что Падильо не уле¬
тел, — помрлчав, он продолжил: — Если Маас знает, что поручили Па¬
дильо на этот раз, мы должны отозвать его назад. Все равно
выполнить задание Падильо не удастся. Он раскрыт.
— Как я понимаю, вы хотите, чтобы он вернулся.
-г- Да, мистер Маккоркл. Мы.очень хотим, чтобы он вернулся./
— И вы думаете, Маас знает, что произошло?
30
— Мы думаем, что ему известно куда больше, чем нам.
— Хорошо, если Маас объявится, я попрошу его сначала позвонить
вам, а уж потом лейтенанту Венцелю. А если Падильо даст о себе
знать, я скажу ему, что вы интересуетесь его самочувствием.
Их физиономии вытянулись.
— Если кто-то из них свяжется с вами, пожалуйста, сообщите об
этом нам, — выдавил из себя Хэтчер.
— Я позвоню вам в посольство.
Теперь уже на их лицах проступило раздражение.
— В посольство не надо, мистер Маккоркл, — отчеканил Хэтчер. —
Позвоните вот по этому номеру, — он вырвал из записной книжки
листок, написал несколько цифр, протянул листок мне.
— Я выучу номер, а листок сожгу, — пообещал я.
Бурмсер чуть улыбнулся. Они поднялись и вышли из кабинета.
Я допил кофе, закурил, размышляя над причинами, побудившими
двух высокопоставленных агентов столь внезапно открыться мне. За
долгие годы существования нашего заведения никто из них не удосу¬
жился даже представиться. А вот теперь они ввели меня в свой круг, я
вошел в состав команды, задача которой — раскрыть загадку исчезно¬
вения американского агента. Маккоркл, с виду невинный владелец
гриль-бара, а на самом деле — резидент шпионской сети, щупальца
которой протянулись от Антверпена до Стамбула.
А более всего мне не нравилось, что меня держат за дурака. Маас
видел во мне шофера да квартиросъемщика, у которого можно пере¬
ночевать. Бурмсер и Хэтчер не считали нужным поделиться какрй-либо
информацией. Хорошенькая история. Да еще загадочное исчезновение
компаньона, отправившегося в Берлин, с капсулой цианистого калия,
замурованной в коренном зубе и гибким метательным ножом, вшитым
в ширинку.
Я выдвинул ящик, достал банковскую ведомость за прошлый месяц.
В сумме, значившейся на нашем счету, недоставало одного, пожалуй,
даже двух нулей, и я убрал ведомость обратно. С такими деньгами я
не мог вернуться в Штаты, не мог отойти отдел. Конечно, их хватило
бы на два-три года в Париже, Нью-Йорке или Майами. Номер в хо¬
рошем отеле, обеды в дорогих ресторанах, одежда из лучших магази¬
нов, выпивки, хоть залейся. Но не более того. Я вдавил окурок в
пепельницу и вернулся в бар.
Глава 7
Зал уже заполнялся народом. Репортеры оккупировали стойку, из¬
гоняя похмелье пивом, виски, джином. В основном англичане, разбав¬
ленные редкими американцами, немцами, французами. На ленч* они
обычно собирались в клубе американского посольства, где цены были
31
пониже, но иногда радовали своим присутствием и нас. Ежедневно, к
полудню, они все сбивались вместе и отсутствующего тут же обзывали
сукиным сыном, поскольку он задумал раскопать что-то особенное.
Никто из них не перетруждал себя. Во-первых, все они состояли в
штате и не умирали с голода. Во-вторых, самое тривиальное убийство
в Чикаго или, для Англии, в Манчестере превращало обстоятельный
отчет о шансах социал-демократов на ближайших выборах в ФРГ в три
абзаца колонки «Новости мира». Они многое знали, но в статьях не
чурались вымысла и догадок и не делились с коллегами полученной
информацией, предварительно не заслав ее в номер.
Я дал сигнал Карлу угостить всех за счет заведения. Поздоровался с
некоторыми, ответил на несколько вопросов, касающихся вчерашней
стрельбы, сказал, что понятия не имею, политическое это убийство или нет.
Спрашивали они и о Падильо. В деловой поездке, коротко отвечал я.
От стойки я прошел к столикам, перекинулся парой слов с Хорс-
том> нашим метрдотелем, строгим, но справедливым предводителем
официантов и поваров. Пожал еще несколько рук. Замкнув круг, вер¬
нулся к стойке.
Я заметил Фредль, едва она вошла в дверь, и поспешил ей навстречу.
— Привет, Мак. Извини, что задержалась.
— Хочешь присоединиться к своим друзьям за стойкой?
Она глянула на репортеров и покачала головой.
— Не сегодня. Благодарю.
— Я оставил для нас столик в углу.
Мы сели, заказали коктейли и еду, после чего Фредль одарила меня
холодным взглядом.
— Что ты затеял?
— О чем ты? — искренне удивился я.
— Утром мне позвонили от лица Майка. Из Берлина. Некий Уитерби.
Я отпил из бокала, всмотрелся в кончик сигареты.
— И что?
— Попросил передать тебе, что дело — швах. Это первое. Во-вто¬
рых, сказал, что один Майк не справится, и ему нужна рождественская
помощь, причем как можно скорее. В-третьих, он хочет, чтобы ты ос¬
тановился в берлинском «Хилтоне». Там он сам теёя найдет. Если не
в номере, то в баре.
—‘ Это все?
— Все. Мне показалось, что он очень спешил. О, и еще. Он по¬
лагает, что в салуне и в твоей квартире установлены подслушивающие
устройства. И Кук Бейкер знает, кому тебе следует позвонить, чтобы
избавиться от них. ,
Я кивнул.
— Займусь этим после ленча. Как насчет коньяка? — Я дал. сигнал
Хорсту. Хорошо все-таки иметь собственный ресторан. Обслуживают
на высшем уровне. ¿5
32
— Что все это значит, черт побери? — пожелала знать Фредль.
Я пожал плечами.
— Полагаю, это уже не секрет. Падильо и я подумываем о том,
чтобы открыть еще один салун в Берлине. Много туристов. Еще боль¬
ше военных. В последнюю поездку туда я нашел подходящее местеч¬
ко. Но, похоже, у Майка что-то не сложилось. Поэтому он и просит
меня приехать.
— Причем тогда Рождество? На дворе апрель.
— Падильо тревожится, как бы нас не опередили конкуренты.
— Ты лжешь.
Я улыбнулся.
— Потом я тебе все расскажу.
— Ты, разумеется, едешь.
— Ну почему «разумеется». Скорее всего, я позвоню Майку или
напишу ему письмо. Я же обо всем договорился. Раз он смог все ис¬
портить за один день, пусть сам и поправляет.
— Ты опять лжешь.
— Послушай, один из нас должен оставаться здесь, вести дела. Я не
так люблю путешествия, как Падильо. Я — домосед. Не страдаю из¬
бытком энергии или честолюбия. Поэтому я — управляющий и владе¬
лец салуна. Работа не пыльная, а на хлеб и воду хватает.
Фредль встала.
— Ты слишком много говоришь, Мак, и не умеешь врать. Лгун из
тебя никудышний. — Она открыла сумочку и бросила на стол кон¬
верт. — Твой билет. Счет я пришлю после твоего возвращения. Само¬
лет вылетает из Дюссельдорфа в восемнадцать ноль-ноль. Времени тебе
хватит. — Она наклонилась и потрепала меня по щеке. — Будь осто¬
рожен, дорогой. Поговорим, когда вернешься.
Поднялся и я.
— Спасибо тебе.
Взгляд ее карих нежных глаз встретимся с моим.
— Я знаю, что ты мне все расскажешь. Скорее всего, в три часа
утра, когда полностью расслабишься и у тебя возникнет потребность
выговориться. Я подожду. Мне спешить некуда! — Она повернулась и
медленно пошла к выходу. Хорст обогнал ее, чтобы открыть дверь.
Я сел, глотнул коньяка. Фредль не допила рюмку, поэтому я
перелил ее коньяк в свою. Не пропадать же добру. В тех редких слу¬
чаях, когда Падильо касался своего, как он его называл, «другого за¬
нятия», он сетовал, что одним из недостатков этого рода деятельности
является необходимость работать с рождественскими помощниками.
Кого он подразумевал, я не знаю, но, вероятно, под этим термином
фигурировал широкий круг-лиц, от сотрудников армейской разведки
до туристов, вооруженных фотоаппаратами с мощными объективами,
обожающих фотографировать чехословацкие оружейные заводы. По¬
чему-то их всегда ловила бдительная охрана, а на допросах все они,
2 Р. Томас
33
как один, прикидывались бедными студентами. Так что под «рождес¬
твенской помощью» Падильо подразумевал тех, кого Бог пошлет, то
есть дилетантов.
Однако сложившаяся ситуация требовала немедленного решения.
Я мог плюнуть на авиабилет и на «SOS» Падильо, остаться в моем уютном
салуне и как следует набраться. Или позвать.Хорста, передать ему ключи
от сейфа и всех дверей, поехать домой, собрать чемодан и отправиться в
Дюссельдорф. Коньяк я оставил на столе и подошел к бару. Репортеры
уже смотались, и Карл преспокойно читал «Таймс». Он полагал, что это
развлекательный журнал. Я склонялся к тому, чтобы согласиться с ним.
— Где Хорст?
— Йа кухне.
— Позови, его.
Карл всунулся в кухню и позвал Хорста: Тощий, невысокий муж¬
чина обошел стойку и вытянулся передо мной. Я даже подумал, что он
щелкнет каблуками. За те пять лет, что он работал в салуне, наши от¬
ношения оставались строго формальными.
— Да, герр Маккоркл?
— На несколько дней вы останетесь за старшего. Мне надо уехать.
— Хорошо, герр Маккоркл.
— Куда это? — встрял Карл.
— Не твоего ума дело, — отрезал я.
Хорст неодобрительно глянул на него. Он получал пять процентов
прибыли и, соответственно, куда с большим почтением воспринимал
решения руководства.
— Что-нибудь еще, герр Маккоркл? — спросил Хорст.
— Позвоните в фирму, что реставрирует ковры, и узнайте, сколько
они возьмут, чтобы заштопать все дыры, прожженные окурками. Если
не. слишком много, наймите их. Решение примите сами. .
Хорст просиял.
— Будет исполнено, герр Маккоркл. Позвольте спросить, надолго
ли вы отбываете?
— На несколько дней, возможно, на неделю. Падильо тоже не бу¬
дет, так что командовать придется вам.
—Хорст едва не отдал мне честь.
— О Господи, да разве так ведут дела, — не унимался Карл. — А как
же мой «Континенталь»?
— Подождет моего возвращения.
— Ладно, я согласен.
- Я повернулся к Хорсту.
— К вам. придет человек, может двое, чтобы проверить телефоны.
Думаю, завтра. Обеспечьте им все условия для работы.
— Разумеется, герр Маккоркл.,
— Раз с этим все ясно, до свидания.
. — До свидания, герр Маккоркл, — вытянулся в струнку Хорст.
34.
— С нетерпением ждем вашего возвращения, — добавил Карл.
Выйдя из салуна, я сел в машину и проехал шесть кварталов до
многоэтажного дома, точь-в-точь такого же, как у Фредль. Оставил
машину у тротуара и поднялся на шестой этаж. Постучал в квартиру
614. Через несколько мгновений дверь приоткрылась на дюйм. На меня
глянуло бледное лицо.
— Заходи, — дверь распахнулась. — Выпей, если хочется.
Я вошел в квартиру Кука Дж. Бейкера, боннского корреспонден¬
та международной радиослужбы новостей, называвшейся «Глоубол
Рипотс, Инк.о Кроме того, Бейкер был единственным представителем
«Анонимных алкоголиков»1 в стане журналистов, да и то с каждым
днем сдавал свои позиции.
— Привет, Куки. Как идет борьба с «зеленым змием»?
— Я только что проснулся. Не желаешь пропустить по стопочке?
— Спасибо, я — пас.
В квартире чувствовалось отсутствие женской руки. Неубранная
постель. Два заваленных книгами стола.. Огромное кресло с встроен¬
ным в один из подлокотников телефоном. У второго подлокотника —
портативная пишущая машинка на вращающейся подставке. И бутыл¬
ки виски, расставленные по всей комнате. Некоторые наполовину пус¬
тые, другие — на четверть. Куки придерживался теории, что бутылка
должна находиться на расстоянии вытянутой руки, когда бы у него не
возникло желание выпить.
— Иной раз, когда я уже на полу, чертовски долго ползти на кух¬
ню, — однажды объяснял он мне. *
В тот год Куки исполнилось тридцать три, и Фредль полагала, бо¬
лее красивого мужчину видеть ей не доводилось. На пару дюймов выше
шести футов, гибкий, как тростинка, с открытым лбом, классическим
носом, губами, на которых, казалось, вот-вот заиграет улыбка. И без¬
упречный вкус. Встретил он меня в темно-синей рубашке спортивно¬
го покроя, галстуке в сине-желтую полоску, с широкими, как у'шарфа,
концами, серых брюках, стоивших не. меньше шестидесяти баксов, и
черных мягких кожаных ботинках типа мокасин.
— Присядь, Мак. Кофе?
— Не откажусь.
— С сахаром?
— Если он у тебя есть.
Он поднял с пола бутылку и направился на кухню. Пару минут
спустя протянул мне полную чашку и сел сам. Поднял одной рукой
рюмку виски, другой — бокал молока.
— Пора и позавтракать. Твое здоровье.
— Твое тоже, — отозвался я.
Он опрокинул рюмку, тут же запил спиртное молоком.
*1 Общественная организация, занимающаяся лечением алкоголиков.
35
— Неделю назад опять начал пить, — сообщил он.
— Скоро бросишь.
Он покачал головой и грустно улыбнулся.
— Может, и так.
— Что слышно из Нью-Йорка? — спросил я.
— За прошлый год прибыль составила тридцать семь миллионов, и
денежки сыплются на мой счет.
Семь лет назад Бейкер прослыл гением Мэдисон-авеню среди ру¬
ководства рекламных компаний и информационных агентств, основав
новую фирму — «Бейкер, Брикуэлл и Хилсман».
— Я переезжал с места на место и никак не мог оторваться от бу¬
тылки, — рассказывал он мне одним дождливым вечером. — Они хо¬
тели выкупить мою долю, но каким-то чудом адвокатам удалось застать
меня трезвым, и продавать я отказался. Мне принадлежит треть акций.
И упрямство мое росло по мере того, как росла их цена. Однако мы
пришли к соглашению. Я не принимаю участия в работе фирмы, а они
переводят треть прибыли на мой счет. Мои адвокаты подготовили не¬
обходимые'бумаги. Теперь я очень богат и очень пьян, и знаю, что
никогда не брошу пить, потому что мне не нужно писать книгу, кото¬
рую я собирался написать, чтобы заработать кучу денег.
Куки пробыл в Бонне три года. Несмотря на частные уроки, вы¬
учить язык он так и не смог.
— Психологический блок, — говорил он. — Не люблю я этот про¬
клятый язык и не хочу его учить.
Требовалось от него ежедневно заполнять одну минуту новостей и
иногда выходить в прямой эфир. Информацию он черпал у личных
секретарей тех, кто мог знать что-то интересное. Секретарш помоло¬
же соблазнял, постарше — просто очаровывал. Однажды я попал к
нему как раз в тот момент, когда он собирал новости. Он сидел в крес¬
ле, заранее улыбаясь.
— Телефон зазвонит через три минуты, — пообещал он.
И не ошибся. Первой вышла на связь девчушка из боннского бюро
лондонской «Дейли экспресс». Если ее боссу попадало что-либо инте¬
ресное, она сообщала об этом и Куки. А телефон звонил и звонил.
И каждый раз Куки рассыпался в комплиментах и благодарил, благо¬
дарил, благодарил.'
К'восьми часам звонки прекратились. За это время мы успели раз¬
давить бутылочку. Куки осмотрелся, убедился, что рядом с креслом
стоит еще одна, полная, протянул ее мне.
— Разливай, Мак, а я пока запишу эту муть.
Развернул к себе пишущую машинку й начал печатать, изредка све¬
ряясь с записями, произнося вслух каждое слово.
— «Канцлер Людвйг.Эрхард сказал сегодня, что...» — В тот день ему
дали две минуты эфира, а текст он печатал пять.
— Поедешь со мной на студию? — спросил Кую1.
36
Уже изрядно набравшись, я согласился. Куки сунул початую бутыл¬
ку в карман макинтоша, и мы помчались на радиостанцию. Ин¬
женер ждал нас у дверей.
— У вас десять минут, герр Бейкер. Уже звонили из Нью-Йорка.
— Еще успеем, — Бейкер достал из кармана бутылку. Инженер
поднес ее ко рту первым,*за ним — я, потом'Куки. Я уже едва стоял
на ногах, Куки же лучился обаянием. Мы прошли в студию, и Куки
по телефону соединился с редактором в Нью-Йорке. Редактор начал
перечислять материалы, уже полученные по каналам АП и ЮПИ.
— Это у меня есть... и это... и это... это тоже. Об этом у меня по¬
беде. Плевать я хотел, что АП это не сообщило. Обязательно сообщит
после десяти.
Бутылка еще раз прошлась по кругу. Куки нацепил наушники и .
спросил у инженера в Нью-Йорке:
— Как слышимость, Френк? Нормально? Это хорошо. Тогда поехали.
И Куки зачитал текст. Прекрасно поставленным голосом. Будто
неделю не брал в рот спиртного. Язык не заплетался, (¿разы строились
четко, без лишних слов. Лишь однажды он глянул на часы, чуть сба¬
вил темп и закончил ровно через две минуты.
Мы допили бутылку и отправились в салун, где Куки и я назначи¬
ли встречу двум секретаршам из министерства обороны.
— Только этим я и держусь, — говорил мне Куки по пути в Годес-
берг. — Если б не ежедневный выход в эфир и не возможность спать
допоздна каждое утро, мне бы давно мерещились черти. Знаешь, Мак,
тебе нужно бросить пить. Иначе жизнь в роскоши тебя погубит.
— Меня зовут Мак, и я — алкоголик, — механически ответил я.
— Это первый этап. Ко второму перейдем, когда я протрезвею. Нам
будет о чем поговорить.
— Я подожду.
Через «перепелочек», как Куки называл секретарш, он знал Бонн,
как никто другой. К нему поступала информация и о проблемах с об¬
служивающим персоналом в посольстве. Аргентины, и о внутренних
трениях в христианско-демократическом союзе. Он ничего не забывал.
Однажды даже сказал мне: «Иногда мне кажется, что в этом причина
моего пьянства. Я хочу узнать, смогу ли отключиться. Пока мне этого
не удавалось. Я помню все, что делалось или говорилось при мне».
— Сегодня у тебя совсем не дрожат руки, — заметил я.
~ Добрый доктор каждый день делает мне витаминную инъекцйю.
Новый метод лечения. Он полагает, что я могу пить, сколько душе угод¬
но, при условии, что буду получать витамины. Он составил мне компа¬
нию и перед тем, как уйти, решил, что такой же укол необходим и ему.
Я пригубил кофе.
— Майк полагает, что наш салун необходимо проверить. И мою '
квартиру. Нет ли подслушивающих устройств. Он считает, что ты мо¬
жешь найти нужных людей. ■
37
— Где Майк?
— В Берлине.
— Как скоро это нужно?
— Чем быстрее, тем лучше.
Куки снял телефонную трубку и набрал десятизначный номер.
— Этот парень живет в Дюссельдорфе.
Он подождал, пока на другом конце провода возьмут трубку.
— Конрад, это Куки... Отлично... В двух местечках Бонна требует¬
ся твой талант... «У Мака» в Годесберге... Ты знаешь, где это? Хоро¬
шо. И квартира. Адрес... — Он глянул на меня. Я продиктовал адрес,
а он повторил его в телефонную трубку. — Что именно, не знаю. На¬
верное, телефоны и все остальное. Подожди. — Он опять обратился ко
мне. — А если они что-то найдут?
Я на мгновение задумался.
— Пусть оставят все на месте, но скажут тебе, где что находится.
— Оставить все на месте, Конрад. Ничего не трогать. Позвони мне,
когда закончишь, и расскажи, что к чему. Теперь, сколько это будет
стоить? — Он послушал, спросил меня. — На тысячу марок согла¬
сен? — Я кивнул. — Хорошо. Тысяча. Получишь их у меня. И ключ от
квартиры. Договорились. Завтра я тебя жду.
Куки положил трубку и ухватился за бутылку.
— Он проверяет мою квартиру раз в неделю. Однажды, когда по¬
звонила какая-то перепелочка, мне показалось, что в трубке посторон¬
ний звук.
— Он что-нибудь обнаружил?
Куки кивнул.
— Перепелочка потеряла работу. Мне пришлось найти ей другую. ■
Он глотнул шотландского, запил молоком.
— Майк угодил в передрягу?
— Не знаю.
Куки посмотрел в потолок.
— Помнишь девчушку, которую звали Мэри Ли Харпер? Из Нэшвилля.
— Смутно.
— Раньше она работала у одного типа по фамилии Бурмсер.
— И что?
— Ну, Мэри и я подружились. Стали просто не разлей вода. И как-
то ночью, после энного числа мартини, прямо здесь, Мэри Ли начала
«петь». И «пела» главным образом об одном милом человеке, мистере
Падильо. Я споил ей еще несколько мартини. И утром она уже не
помнила, что «пела». Я, естественно, заверил ее, что ночью нам было
не до разговоров. Потом она скоренько уехала.
— Значит, ты знаешь.
— Знаю, и немало. Я сказал Майку, что мне многое известно, и
предложил без всякого стеснения обращаться ко мне, если возникнет
необходимость, — Куки помолчал. — Похоже, она и возникла.
38
— Что мбжно сказать о Бурмсере помимо написанного в удостове¬
рении, которое он показывает тем, кто хочет его видеть?
Куки задумчиво уставился на бутылку.
— Твердый орешек. Продаст собственного ребенка, если сочтет, что
предложена стоящая цена. Очень честолюбивый. А честолюбие — шту¬
ка коварная, особенно в тех делах, какими он занимается.
Куки вздохнул, поднялся.
— За те- годы, что я здесь, Мак, перепелочки мне много чего нарас¬
сказали. И если сложить одно с другим, получится солидная куча дерь¬
ма. Одна перепелочка из команды Гелена* как-то «пела» здесь едва ли не
всю ночь. Она., нуда ладно... — Он ушел на кухню и вернулся со стака¬
ном молока и рюмкой шотландского. Если-ты увидишь Майка... за
этим ты и едешь, так? — Я кивнул. — Если ты увидишь его, предупреди,
что от него требуется предельная осторожность. За последние несколько
дней до меня дошли кой-какие слухи. Пока я не могу сказать ничего
определенного и не хочу, чтобы у тебя создалось впечатление, будто я
чего-то не договариваю. Просто скажи Майку, что идет грязная игра.
— Обязательно, — пообещал я.
— Еще кофе?
— Нет, нс хочу. Спасибо, что нашел того парня. Вот ключ от квар¬
тиры. Я скажу Хорсту, чтобы он прислал тебе тысячу марок.
Куки улыбнулся.
— Не спеши. Отдашь её сам, когда вернешься.
— Благодарю.
— Не волнуйся, все образуется. — Успокоил он меня на прощание.
Я поехал домой. На этот раз меня не ждали с «люгером» наготове. Не
было там ни толстяков с пухлыми брифкейсами, ни каменнолицых по¬
лицейских в накрахмаленных рубашках и с чистыми ногтями. Я достал
из шкафа чемодан, поставил на кровать, откинул крышку, уложил вещи,
оставив место для двух бутылок шотландского, выбрал их из моей более
мем богатой коллекции, уложил, а затем достал из потайного места, на
полке шкафа под рубашками, «кольт» тридцать восьмого калибра и тоже
сунул в чемодан. Защелкнул замки, спустился к машине и поехал в Дюс¬
сельдорф, чувствуя себя круглым идиотом.
К девяти часам того же вечера я уже сидел в номере берлинского
«Хилтона», ожидая телефонного звонка или стука в дверь. Включил
радио, послушал, как комментатор на все лады честит русских. Еще
через пятнадцать минут я понял, что пора уходить: рука уже невольно
тянулась к Библии, заботливо положенной на ночной столик.
На такси я доехал до Кюрфюрстендамм и сел за столик в одном из
кафе, наблюдая за снующими взад-вперед берлинцами. Когда за мой
столик присел незнакомый мужчина, я лишь вежливо поздоровался:
«Добрый вечер». Среднего роста, ,с длинными черными полосами, си-
1 ,В тс годы глава разведывательного ведомства ФРГ.
39
ний костюм в мелкую полоску, сильно приталенный пиджак, галстук-
бабочка. Подошла официантка, и он заказал бутылку пива. Когда при¬
несли пиво, выпил не спеша, маленькими глотками, его черные глаза
перебегали от одного прохожего к другому.
— Вы так поспешно покинули Бонн, мистер Маккоркл! — Выговор,
как в Висконтине, автоматически отметил я.
— Я забыл снять с зажженной конфорки молоко?
Он улыбнулся, блеснули белоснежные зубы.
— Мы могли .бы поговорить и здесь, но инструкция это запрещает.
Лучше следовать инструкции.
— Я еще не допил пиво. Что предусмотрено инструкцией на этот
случай?
Опять белозубая улыбка. Давненько мне не доводилось видеть таких
отменных зубов. Должно быть, подумал я, он имеет успех у девушек.
— Вам нет нужды подначивать меня. Я лишь выполняю указания,
поступающие из Бонна. Там полагают, что это важно. Возможно, вы с
ними согласитесь, выслушав, что я вам скажу.
— У вас есть имя?
— Можете звать меня Билл. Хотя обычно я отзываюсь на Вильгельма.
— Так о чем вы хотите поговорить, Билл? О том, как идут дела на
Востоке, и насколько они пойдут лучше, если там созреет хороший
урожай?
Блеснули зубы.
— Насчет мистера Падильо, мистер Маккоркл. — Он пододвинул
ко мне бумажную подставку под бутылку, которыми снабжали кафе не¬
мецкие пивоваренные фирмы. На ней значился адрес. Не могу сказать,
что он мне понравился.
— Высший класс, —- прокомментировал я.
— Там безопасно. Жду вас через полчаса. Вам хватит времени, что¬
бы допить пиво. — Он оторвался от стула и растворился в толпе.
На подставке значился адрес кафе «Сальто». Там собирались про¬
ститутки и гомосексуалисты обеих полов. Как-то я попал туда с при¬
ятелями, которые полагали, что тамошние завсегдатаи их развлекут.
Я посидел еще пятнадцать минут, потом поймал такси. Шофер
красноречиво пожал плечами, когда я сказал ему, куда ехать. «Сальто»
ничем не отличалось от аналогичных заведений Гамбурга, Лондона,
Парижа или Нью-Йорка. Располагалось оно в подвален Восемь ступе¬
ней вели к желтой двери, открывающейся в зал с низким потолком,
освещенный розовыми лампами, с уютными кабинками. По стенам и
с потолка свисали рыбачьи сети, раскрашенные в разные цвета.
Билл Сверкающие Зубы сидел у стойки бара, занимавшего две трети
левой стены. Он беседовал с барменом. Тот изредка кивал, глядя на
него грустными фиолетовыми глазами. А роскошным вьющимся во¬
лосам бармена могли бы позавидовать многие женщины. Две или три
девицы у стойки цепким взглядом пересчитали мелочь в моем карма¬
40
не. Из кабинок долетал шепоток разговоров и редкие смешки. Не¬
громко играла музыка.
Я прошел к бару. Молодой человек, назвавшийся Биллом, спро¬
сил по-немецки, не хочу ли я выпить. Я заказал пива, и грустногла¬
зый бармен тут же обслужил меня. Билл расплатился, подхватил бокал
и бутылку и мотнул головой в сторону кабинок. Я последовал за ним
в глубь зала. Сели мы у самого автоматического проигрывателя. За му¬
зыкой нашего разговора никто бы не услышал, а мы могли разобрать
слова друг друга, не переходя на крик.
, — Насколько мне известно, в инструкции сказано, что в эти маши¬
ны ставят подслушивающие устройства. — Я указал н^ автоматический
проигрыватель.
Он недоуменно посмотрел на меня, а затем его губы разошлись в
широкой улыбке, в какой уж раз демонстрируя мне великолепные зубы.
— Ну и шутник вы, мистер Маккоркл.
— Так зачем я сюда пришел?
— Мне предложили приглядывать за вами, пока вы будете в Берлине.
— Кто?
— Мистер Бурмсер.
— Где вы меня нашли?
— В «Хилтоне». Вы и не пытались спрятаться.
Я поводил по влажной поверхности стола бокалом.
— Не сочтите меня грубияном, но откуда мне знать, что вы тот, за
кого себя выдаете? Из чистого любопытства — есть ли у вас одна из
тех черных книжечек, что подтверждает ваши полномочия?
Опять сверкающая улыбка.
— Если и есть, то я мог бы предъявить ее вам в Бонне, Вашингто¬
не или Мюнхене. Бурмсер попросил назвать вам телефонный номер, —
он назвал. Тот самый, что Бурмсер утром написал на листке.
— Этого достаточно, — признал я.
— Как вам это нравится?
— Что?
— Образ. Костюм, прическа.
— Убедительно.
— Так и должно быть. Как сказали бы наши английские друзья, я —
темная личность. Провокатор, сутенер, распространитель марихуаны.
— Где вы учили немецкий?
— Лейпциг. Я там родился. А рос в Ошкоше.
— И как давно вы этим занимаетесь? — Я чувствовал себя второ¬
курсником, расспрашивающим проститутку, когда она познала грех.
— С восемнадцати. Более десяти лет.
— Нравится?
— Конечно. Мы боремся за правое дело! — Такого я не ожидал даже
от него.
— Так что вы хотели мне рассказать? Насчет Падильо?
41
— Мистер Падильо получил задание прибыть в Восточный Берлин.
Еще вчера. Там он не появился. А вот вы прилетели в Западный Бер¬
лин. Й мы решили, что вы поддерживаете с ним связь. Логично?
— В ваши рассуждения могла закрасться ошибка.
— Более я ничего нс могу сказать, мистер Маккоркл. Действия мис¬
тера Падильо совершенно бессмысленны и не укладываются в какую-то
схему. Вчера ушел из-за стола, за которым сидел с двумя туристами, ос¬
тавив портсигар и зажигалку. Этим маневром он нас озадачил, готов в
этом сознаться. Далее, мистер Бурмсер нс понимает, есть ли у вас иная
причина для прибытия в Берлин, кроме как встреча с Падильо. То есть
ключ к разгадке у вас, поэтому мы и всегда рядом. »
— Вы думаете, Падильо затеял с вами игру? Стал двойным агентом
или как это у вас называется?
Билл пожал плечами.
— Едва ли. Для этого он ведет себя слишком вызывающе. Мистер
Бурмсер смог уделить мне лишь несколько минут, чтобы разобъяснить,
что к чему. Из сказанного им следует, что он.просто не понимает, что
в настоящий момент движит Падильо. Может, у него есть на то вес¬
кие причины, может — и нет. Мне поручено не спускать с вас глаз.
Мы не хотим, чтобы с вами что-либо произошло до того, как мы най¬
дем мистера Падильо.
Я встал, наклонился над столом, долго смотрел на него.
— Когда вы будете вновь говорить с мистером Бурмсером, скажите
ему следующее. Я в Берлине по личному делу и не потерплю слежки.
Мне не нужна его забота, и мне не нравится он сам. И если кто-то из
его подручных окажется у меня на пути, я могу переступить через них.
Я повернулся и прошагал к двери мимо бармена с фиолетовыми
■глазами. Поймал такси и попросил шофера отвезти меня в «Хилтон».
По пути я дважды оборачивался. Слежки я не заметил.
Глава 8
Наутро^ когда я .проснулся, шел дождь. Нудный, обложной немец¬
кий дождь, от которого одиноким становится еще более одиноко, а
число самоубийц растет-стремительными темпами. Я посмотрел на
Берлин через окно. От веселого, остроумного города не осталось и
следа. Сплошной дождь. Я снял телефонную трубку и заказал завтрак.
После третьей чашки кофе, проглядев «Геральд трибюн», оделся.
Сел в кресло-качалку,, закурил уже седьмую сигарету с утра и стал
ждать. Ждал я все утро. Пришла горничная, застелила постель, очис¬
тила пепельницы, попросила меня поднять ноги, когда пылесосила
ковер. В одиннадцать я решил, что пора и выпить. Первую порцию
виски я растянул на двадцать минут. К полудню приступил ко второй.
Так что утро выдалось скучным.
42
Телефон зазвонил в четверть первого.
— Мистер Маккоркл? — спросил мужской голос.
— Слушаю.
— Мистер Маккоркл, это Джон Уитерби. Я звоню по просьбе мис¬
тера Падильо. — В том, что со мной говорит англичанин, я не сомне¬
вался. Он глотал согласные и смаковал гласные.
— Понятно.
— Позвольте узнать, свободны ли вы в ближайшие полчаса? Я хо¬
тел бы подскочить к вам и перекинуться парой слов.
— Валяйте, — ответил я. — Я никуда не уйду.
— Премного благодарен. До свидания.
Я тоже попрощался и положил трубку.
Уитерби постучал в дверь двадцать минут спустя. Я предложил ему
войти и указал на кресло. На вопрос, что он будет пить, Уитерби отве¬
тил, что не отказался бы от виски с содовой. Я посетовал, что содовой у
меня нет, а он предложил заменить ее водой. Я налил нам по бокалу и
сел в другое кресло, напротив него. Мы пожелали друг другу всего наи¬
лучшего и пригубили виски. Затем он достал из кармана пачку сигарет,
протянул ее мне. Я взял сигарету, он тут же чиркнул зажигалкой.
— «Хилтон» — хороший отель.
Я согласился.
— Видите ли, мистер Маккоркл, иной раз попадаешь в такие мес¬
та, что потом и вспомнить страшно. Но такова уж доля связного... —
Не договорив, он пожал плечами. Одежду он покупал в Англии. Ко¬
ричневый твидовый пиджак, темные брюки. Удобные ботинки. Чер¬
ный шелковый галстук. Его плащ я положил на стул. Он был моего
возраста, может, на пару лет старше. Длинное лицо, орлиный нос,
волевой подбородок. Тонкая полоска усов, длинные темно-русые во¬
лосы, влажные от дождя.
— Вы знаете, где Падильо?
— О, да. Точнее, я знаю, где он провел прошлую ночь. Он не си¬
дит на месте, по известным вам причинам.
— Как раз причины эти мне не известны, — возразил я.
Он пристально посмотрел на меня, задержавшись с ответом.
— Пожалуй, тут вы правы. Наверное, лучше начать с преамбулы.
В недалеком прошлом я находился на службе у государства. Поэтому и
сблизился с Падильо. Мы занимались одним и тем же делом, участвова¬
ли в нескольких совместных проектах. У меня и сейчас есть доверенные
люди на Востоке, несколько очень хороших друзей. Падильо связался со
мной, я связал его с моими друзьями. Он и сейчас находится у них, прав¬
да, переезжает с места на место, как я уже и говорил. Насколько я понял,
вы получили его послание,-переданное через мисс Арндт?
— Да.
— Отлично. Мне поручено встретиться с вами в «Хилтоне» сегодня
днем, а в десять вечера мы должны быть в. кафе «Будапешт».
43
— В Восточном Берлине?
— Совершенно верно. Да это не беда. Машину я раздобуду, и мы
съездим туда. Паспорт при вас, не так ли?
— При мне.
— Хорошо.
— И что потом?
— Потом, я полагаю, мы будем дожидаться мистера Падильо.
Я встал и потянулся к бокалу Уитерби. Он допил остатки виски,
отдал мне бокал. Я налил по новой порции спиртного, добавил воды.
— Большое спасибо, — с этими словами он принял у меня полный
бокал.
— Буду с вами откровенен, мистер Уитерби. Мне вся эта возня до
лампочки. Скорее всего потому, что я ничего в этом не понимаю. Вы
знаете, почему Падильо в Восточном Берлине и не может приехать
сюда через контрольно-пропускной пункт «Чарли»? У него тоже есть
паспорт.
Уитерби поставил бокал, закурил.
— Я знаю только одно, мистер Маккоркл: мистер Падильо платит
мне долларами за то, что я делаю или делал. Я не интересуюсь его
мотивами, целями или планами. Любопытства у меня, по сравнению
с прежними временами, поубавилось. Я лишь исполняю порученную
мне работу... ту, с которой я еще справляюсь достаточно умело.
— Что произойдет сегодня вечером в том кафе?
— Как Я уже упомянул, мы должны Встретиться там с мистером Па¬
дильо. И он скажет вам все, что сочтет нужцым. Если скажет! — Уитер¬
би поднялся. — Я позвоню в девять. Премного благодарен за виски.
— Спасибо, что заглянули ко мне.
Уитерби перекинул плащ через руку й откланялся. А я уселся в
креслО<гадая, голоден я или нет. Решил, что поесть-таки стоит, достал
из шкафа плащ и спустился вниз. Поймал такси и назвал ресторан, в
котором бывал не раз. С его хозяином мы дружили.с давних пор, но
оказалось, что он болен, й его отсутствие сказывалось на качестве еды.
После ленча я решил прогуляться по городу. Такое случалось со мной
редко, я не любитель пешеходных прогулок, но другого способа убить
время я не нашел. Неторопливо шагая по незнакомой улице, разгля¬
дывая товары, выставленные в витринах маленьких магазинчиков, со_-
вершенно неожиданно для себя„ периферийным зрением, я заметил
Мааса. Ускорил шаг, свернул за угол и остановился. Несколько секунд
сцустя появился и он, чуть ли не бегом.
— Куда вы спешите? — вежливо осведомился я.
Коротконогий, в том же, только еще более смявшемся коричневом
костюме, с тем же пухлым брифкейсом, запыхавшийся от быстрой
ходьбы, Маас попытался улыбнуться.
— А, герр Маккоркл, я пытался связаться с вами.
— А, герр Маас. Держу пари, пытались.
44
На лице его отразилась обида. А большие спаниеличьи глаза разве
что не наполнились слезами.
— Мой друг, нам нужно о многом поговорить. Тут неподалеку кафе,
которое я хорошо знаю. Может, вы позволите пригласить вас на ча¬
шечку кофе?
' — Лучше на рюмку коньяка. Кофе я уже пил.
— Конечно, конечно.
Мы обогнули еще один угол и вошли в кафе. Кроме владельца, там
никого не было, и он молча обслужил нас. Мне показалось, что Маа¬
са он видит впервые.
— Полиция так и не нашла вас? — осведомился я.
— О, вы об этом. Пустяки. Мы просто не поняли друг друга! — Он
стряхнул с рукава невидимую глазом пылинку.
— Что привело вас в Берлин? — не унимался я.
Он шумно отпил из чашки.
— Дела, как обычно, дела.
Я выпил коньяк и знаком попросил принести еще рюмку.-
— Знаете, герр Маас, вы доставили мне массу хлопот и неприят¬
ностей.
— Знаю, знаю и искренне сожалею об этом. Все получилось так
неудачно. Пожалуйста, извините меня. Но, скажите мне, как пожива¬
ет ваш коллега, герр Падильо?
— Я-то думал, вам это известно. Мне сказали, что вся ключевая
информация в ваших руках.
Маас задумчиво уставился в пустую чашку.
— Я слышал, что он в Восточном Берлине.
— Об этом не слышал только глухой.
Маас слабо улыбнулся.
— Я так же слышал, что он... как бы это сказать... у него возникли
трения с работодателями.
— Что еще вы слышали?
Маас посмотрел на меня, глаза стали жесткими, суровыми.
— Вы принимаете меня за простака, герр Маккоркл? Может, дума¬
ете, что я шут? Толстяк-немец, который ест слишком много картошки
и пьет слишком много пива?
Я усмехнулся.
— Если д и думаю о вас, герр Маас, то лишь как о человеке, который
приносит мне одни неприятности с того-самого момента, как мы позна¬
комились в самолете. Вы вломились в мою жизнь только потому, что мой
компаньон подрабатывает на стороне. В итоге в моем салуне застрелили
человека. Я думаю, герр Маас, что от вас можно ждать только новых не¬
приятностей, а мое кредо — избегать их, поелику возможно.
Маас заказал еще кофе.
— Неприятности — моя работа, герр Маккоркл. Этим я зарабаты¬
ваю на жизнь. Вы — американцы, живете словно на острове. Да, на¬
45-
силие вам не в диковинку. У вас есть воры, убийцы, даже предатели.
Но вы шляетесь по свету, стараясь доказать всем, что вы — хорошие
парни, и вас презирают за вашу неуклюжесть, ненавидят за ваше бо¬
гатство, хихикают над вашим позерством. Ваше ЦРУ было бы всеоб¬
щим посмешищем, если б не располагало суммами, достаточными для
того, чтобы купить правительство, финансировать революцию, отстра¬
нить от власти правящую партию. Вы не глупцы и не упрямцы, герр
Маккоркл, но вы как бы отстранены от того, что делаете, кровно не
заинтересованы в исходе того или иного начинания.
Все это я уже слышал, от англичан, французов, немцев, всех осталь¬
ных. В чем-то ими движила зависть, где-то они говорили правду, но их
слова ничего не меняли. Давным-давно я перестал гордиться или чувство¬
вать вину за американский народ, хотя имел достаточно поводов и для
первого, и для второго. Жизнь у меня была одна, и я старался прожить
ее, сохраняя веру в несколько понятий, которые полагал для себя важ¬
ными, хотя со временем они, похоже, выхолащивались и затирались.
— Герр Маас, сегодня я не нуждаюсь в лекции по гражданствен¬
ности. Если у вас есть что сказать, говорите.
Маас привычно вздохнул.
— Меня уже не удивляет, что делают люди в отношении себе
подобных. Предательство не вызывает у меня отвращения, измену я
воспринимаю, как правило, а не исключение. Однако из всего этого
можно мзалечь и прибыль. Собственно, именно этим я и занимаюсь.
Смотрите! — Он подтянул вверх левый рукав, расстегнул пуговицу ру¬
башки, обнажил руку выше локтя. — Видите? — Он указал на не¬
сколько вытатуированных цифр.
— Номер концентрационного лагеря, — предположил я.
Маас натянул обратно рукав сначала рубашки, потом пиджака.
Невесело улыбнулся.
— Нет, это не номер, который давали в концентрационном лагере,
хотя и похож на него. Эту татуировку я получил в апреле 1945 года.
Она несколько раз спасала- мне жизнь. Я был в концентрационных
лагерях, герр Маккоркл, но не узником. Вы меня понимаете?
’ — Естественно.
— Я был наци, когда это приносило прибыль. Когда же принадлеж¬
ность к национал-социалистической партии перестала расцениваться
как достоинство, превратился в жертву фашистского режима. Вы шо¬
кированы?
— Нет.
— Хорошо. Тогда нам, быть может, пора перейти к делу? *
— А оно у нас есть?
— Нас обоих заботит герр Падильо. Видите ли, я отправился в Бонн,
главным образом, ради него.
— А кто сидел с вами за столиком?
Маас пренебрежительно махнул рукой.
46
— Мелкая сошка. Хотел купить оружие. По мелочам, денег у него
было не густо. Но, повторю, приехал я, чтобы поговорить с герром Па-
дильо. И тут начинается самое забавное, если б не трагический финал.
Ваше заведение плохо освещено, не так ли? Там царит чуть ли не ночь?
— Совершенно верно.
— Как я и говорил, тот человек ничего из себя не представлял,
поэтому я могу предположить, что произошла ошибка. Два джентль¬
мена, ворвавшиеся в зал, застрелили не того человека. Им поручали
убить меня. — Маас рассмеялся.
— Ваша история не так уж и забавна, — сухо отметил я, — хотя и
не без изюмийки.
Маас сунул руку в пухлый брифкейс и вытащил длинную сигару.
— Кубинская. Хотите?
— Я не могу предать родину1.
Маас раскурил сигару, несколько раз-затянулся.
— Я располагал информацией, касающейся очередного поручения
герра Падильо, которую и^хотел продать ему. Видите ли, герр Маккоркл,
герр Падильо — человек редкого таланта. Таких людей трудно найти,
обычно их оберегают как зеницу ока. Своими действиями они нажива¬
ют массу врагов, потому что их основная задача — срывать тщательно
подготовленные операции противной стороны. Герр Падильо, благода¬
ря знанию языков и необычайным способностям, чрезвычайно успешно
выполнял поручавшиеся ему задания. Он говорил вам о них?
— Мы никогда их не обсуждали.
Маас кивнул,
— Он отличался и скромностью. Но его успехи не остались незаме¬
ченными. По ходу деятельности он счел необходимым убрать несколько
довольно заметных политических фигур. О, не тех, кто фигурирует на
страницах газет. Других, которые, как и герр Падильо, действуют за ку¬
лисами международной политики.’ А он, как я слышал от надежных
людей, в своей.области один из лучших специалистов.
— Он так же отлично готовит ромовый пунш, — ввернул я.
— Да, конечно. Его прикрытие — кафе в Бонне. Лучше и не при¬
думаешь. А вот вы, герр Маккоркл, не представляетесь мне человеком,
связанным с миром тайных политических интриг.
Вы правы. Я не имею к ним ни малейшего отношения. Меня
взяли за компанию. '
— Понятно. Вы знаете, сколько могут заплатить наши друзья с
Востока за первоклассного американского агента, который является
краеугольным камнем всего здания разведки?
— Не знаю.
— Речь, разумеется, идет не о деньгах.
— Почему?
1 Маккоркл имеет в виду американо-кубинский конфликт.
47
— Честолюбец в разведывательном агентстве США, для которого герр
Падильо выполняет отдельные задания, никогда не клюнет на деньги.
Ему нужно другое. Операция, которая упрочит его репутацию, поднимет
на следующую ступеньку служебной лестницы. Об этом я и собирался
рассказать герру Падильо. Разумеется, за определенную цену.
— Но вас прервали.
— К сожалению, да. Как я уже упоминал, у меня превосходные ис¬
точники информации. Естественно, обходятся они в копеечку, но я ру¬
чаюсь за их надежность. Я узнал, что работодатели герра Падильо и наши
русские друзья из КГБ пришли к взаимовыгодному соглашению.
— Какому соглашению?
Маас глубоко затянулся. На кончике сигары уже образовалась гор¬
ка пепла.
— Вы помните Уильяма Мартина и Вернона Митчелла?
— Смутно. Они перебежали к русским четыре или пять лет назад.
— Пять, — уточнил Маас. — Математики-аналитики из вашего
Управления национальной безопасности. Уехали в Мехико, перелете¬
ли на Кубу, а оттуда на траулере добрались до России. В Москве они
«пели» как соловьи к великому неудовольствию Управления нацио¬
нальной безопасности. В результате все крупные державы поменяли
коды, которыми пользовались, а Управлению пришлось заказывать
новые компьютеры со всем программным обеспечением.
— Что-то тако^ припоминаю.
— Возможно, вы вспомните, что они оба были гомосексуалистами.
Эта пикантная подробность произвела фурор. А в итоге начальник
отдела кадров подал в отставку. Даже некоторые члены конгресса скло¬
нялись к мысли, что именно гомосексуализм стал причиной измены
этой парочки, а не ужас, вызванный у них методами шпионажа, ис¬
пользуемыми вашей страной.
— Наши конгрессмены зачастую отстают от сегодняшнего дня.
— Возможно. Но дело в том, что в прошлом году к русским перебежа¬
ли еще два математика из УНБ. Вроде бы ситуация ничем не отличалась
от побега Мартина и Митчелла. Но на этот раз ваша страна и Советский
Союз заключили негласное соглашение, и перебежчиков не выставили в
Москве на всеобщее обозрение, несмотря на всю пользу, которую они
могли бы принести для антиамериканской пропаганды. Кстати, этих
математиков зовут Джеральд Симмс и Расселл Бурчвуд.
— Если вы сможете это доказать, герр Маас, газеты за такую исто¬
рию озолотят вас.
— Смогу, можете нс сомневаться. Но я с большим удовольствием
продал бы эту информацию герру Падильо. Вернее, обменял бы на те
сведения, которыми, возможно, он располагает. Новая пара изменни¬
ков, Симмс и Бурчвуд, тоже гомосексуалисты, в Америке, похоже, что-
то странное творится с институтом семьи, герр Маккоркл, но, в отличие от
Мартина и Митчелла, они не пожелали чудесным образом избавиться
48
от вредной привычки и взять себе по достойной русской жене. Во вся¬
ком случае, Мартин убеждал журналистов, что в Москве холостяков
просто раздирают на части красотки, мечтающие о брачном ложе.
Симмс и Бурчвуд продолжали жить вместе, у них, можно сказать, про¬
должался медовый месяц, одновременно рассказывая КГБ о деятель¬
ности УН Б. По мнению моих информаторов, их задевало отсутствие
той славы, что окружала Мартина и Митчелла. Но они выложили все,
что знали сами. А знали они немало.
— Мы хотели поговорить о Падильа, — напомнил я.
Маас сбросил пепел с сигары в пепельницу.
— Как я и сказал вам, когда у вас возникло желание сдать меня
боннской полиции, я знал, в чем заключается задание герра Падильо
и где он должен его выполнить.
Кажется, наши русские друзья решили отправить двух непослушных
мальчиков домой, но за определенную мзду. Падильо предложили встре¬
тить их в Берлине, вернее, в Восточном Берлине. Затем он должен был
доставить их в Бонн на самолете ВВС Соединенных Штатов.
— Я не эксперт, но задание представляется мне довольно-таки про¬
стым.
— Возможно. Но, как вы уже поняли из моих слов, герр Падильо
за долгие годы работы провернул десятки операций в разных странах,
находящихся под властью коммунистов. И провернул блестяще. Так
вот, задвух изменников русские запросили активно работающего про¬
тив них агента американской разведки. Ваше правительство согласи¬
лось. Русским предложили Майкла Падильо.
Гл а в а 9
Произнося последнюю фразу, Масс не отрывал глаз от моего лица.
Затем дал знак хозяину кафе, который принес рюмку коньяка мне и
чашку кофе Маасу. Он добавил сливок, три кусочка сахара, начал пить,
шумно прихлебывая.
— Друг мой, вы, похоже, лишились дара речи.
— Да нет, обдумываю подходящий ответ.
Маас пожал плечами.
— Мою маленькую лекцию о том, что вам, американцам, не чуждо
предательство, я прочел, чтобы подготовить вас. И вам нет нужды от¬
вечать мне целой речью. Их я наслушался в достатке, как с одной, так
и с другой стороны. Герр Падильо работает в той сфере, где нет усто¬
явшегося свода законов. Это тяжелый, грязный бизнес, развивающийся
по собственным канонам^ питаемый честолюбием, жадностью, интри¬
гами. И никто не любит признаваться в совершенной ошибке. Наобо¬
рот, туг прут напролом, громоздят одну на другую новые ошибки, лишь
бы .затушевать первую, ключевую.
49
Попробуйте оценить создавшуюся ситуацию с позиции логики. За¬
будьте о том, что Падильо — ваш компаньон. Итак, есть два человека,
которые могут нанести немалый урон престижу Соединенных Штатов,
если их измена станет достоянием общественности. Более того, если
они вернутся, соответствующие ведомства вашей страны узнают, что
они рассказали русским. И примут надлежащие меры, чтобы защитить
безопасность США. Сколько вы тратите на ваше Управление нацио¬
нальной безопасности? Никак не меньше полумиллиарда долларов в
год. Управление занимается кодированием и дешифровкой. Штаб-
квартира в Форт-Мид, численность персонала составляет десять тысяч
человек. Больше народу лишь в Пентагоне.
— Вы хорошо информированы.
•Маас фыркнул.
— Это всем известно. Я хочу сказать другое. Эти двое предателей мо¬
гут разбалансировать гигантский механизм. Выдать принцип составле¬
ния кодированных донесений. Донесения эти представляют собой
огромную ценность, не зря за ними так охотятся. По ним можно опреде¬
лить те военные и экономические меры, которые США могут предпри¬
нять в различных странах. А что такое один агент, если считать в долларах
и центах? Герр Падильо с лихвой окупил вложенные в него средства.
Он — амортизированный агент. Поэтому его начальники жертвуют им,
как вы пожертвовали бы слона, чтобы съесть королеву.
— Расчетливые бизнесмены, — пробормотал я. — Именно благода¬
ря им Америка стала великой страной.
— Но они еще и обдурили своих коллег с Востока, о чем те и не
подозревают, — продолжал Маас. — Предлагая герра Падильо, они
доучивают русским агента, который всегда действовал на переднем крае
борьбы. Он выполнял специальные поручения, знал детали этих опе¬
раций, людей, с которыми работал, но его сведения о системе развед¬
ки в целом крайне ограничены. Потому что он всегда работал на
периферии' а не в центре. Так что, с точки зрения американцев, это
превосходная сделка, выгодная во всех отношениях.
— И вы думаете, что Падильо все это известно?
— На текущий момент, да. Иначе я не стал бы вдаваться в такие
подробности. Я бы их продал. В некотором роде я тоже бизнесмен,
герр Маккоркл. Но я еще нс подошел к моему предложению.
— Из вас выйдет отличный коммивояжер. Вы напоминаете мне одного
торговца подержанными машинами, которого я знавал в Форт-Уорте.
Вновь Маас вздохнул.
— Я часто не понимаю-ваших шуток, мой друг. Однако давайте
продолжим. Я подозреваю, что'герр Падильо стремится как можно
скорее покинуть Восточный Берлин. К сожалению, пограничная служ¬
ба сейчас начеку. И Стена, пусть и уродливое сооружение, достаточ¬
но эффективно выполняет возложенные на нее функции. А я могу
продать способ выезда из Восточного Берлина.
50
— Хотелось бы узнать, что это за способ и во сколько он нам обой¬
дется?
Рука Мааса нырнула в брифксйс и вытащила на свет божий конверт.
— Это карта. Возьмите. — Он протянул мне конверт. — Разумеет¬
ся, это всего лишь клочок бумажки без определенных договореннос¬
тей с полицейскими, патрулирующими тот участок. Они нашли
проход, но оставили его нетронутым. Находится он под землей. А
причина одна — жадность. Берут они недешево.
— Сколько я должен вам заплатить?
— Пять тысяч долларов. Половину вперед.
— Не пойдет.
— Ваше предложение?
— Если Падильо действительно хочет выбраться из Восточного Бер¬
лина и попал в ту самую передрягу, о которой вы мне рассказали, его
эвакуация стоит пяти тысяч долларов. Но без задатка. Только в том слу¬
чае, что с вашей помощью он переберется в Западный Берлин. И мне
нужны гарантии, герр Маас. К примеру, ваше присутствие. Мне бы хо¬
телось идти подземным ходом, если он и существует, вместе с вами.
— Похоже, вы тоже бизнесмен, герр Маккоркл.
— Может быть, несколько старомодный по нынешним меркам.
— Пусть это будут купюры по двадцать и пятьдесят долларов.
— А чек вас не устроит?
Маас отечески похлопал меня по плечу.
— Ох уж ваши шутки! Нет, дорогой друг, обойдемся без чека.
А теперь мне пора идти. Надеюсь, что деньги вы достанете. У меня зре¬
ет уверенность, что герр Падильо согласится воспользоваться моим
предложением.
— Что он должен сделать, если ему потребуется срочно связаться с
вами?
— Четыре последующих дня он найдет меня по этому номеру в
Восточном Берлине. Между одиннадцатью вечера и полуночью. К со¬
жалению, только четыре дня. Начиная с завтрашнего. Это ясно? — Он
поднялся с брифкейсом в руке. — Беседа с вами доставила мне нема¬
лое удовольствие, герр Маккоркл.
— Рад. это слышать.
— Меня очень интересует решение герра Падильо. Разумеется, как
бизнесмена.
— Позвольте еще один вопрос. Почему застрелили того парня?
Маас поджал губы.
— Боюсь, КГБ уже знает то, что известно мне. И мне теперь нуж¬
но замириться с ними. Неприятно, знаете ли, ощущать себя дичью, на
которую охотятся убийцы. •
— Нервирует.
— Да, герр Маккоркл, нервирует. Auf Wiedersehen,
— Auf wiedersehen. x
51
Я наблюдал, как он вышел из кафе, все с тем же пухлым потре¬
панным брифкейсом. И решил, что доллары достаются ему нелегко.
У столика возник хозяин, кафе и спросил, не желаю ли я чего-нибудь
еще. Я ответил, что нет, и расплатился по счету. Маас, должно быть,
забыл, что в кафе приглашал меня он, а не наоборот. Посидел еще ми¬
нут десять—пятнадцать, обдумывая услышанное от Мааса. Достал из
конверта карту. Восточного Берлина я не знал, поэтому не мог сказать
наверняка, достоверна она или нет. С учетом масштаба, длина тонне¬
ля составляла шестьдесят метров. Я сложил карту и убрал ее в конверт.
Возможно, она и стоила пять тысяч долларов.
Я встал и покинул пустое каф.е. Остановил такси и поехал в «Хил¬
тон». Спросил у портье, нет ли для меня писем или записок. Он гля¬
нул в соответствующую ячейку и отрицательно покачал головой.
Я купил свежий номер «Шпигеля», чтобы узнать, что более всего во¬
лнует немцев, и на лифте поднялся в свой номер. Открыл дверь.
В креслах сидели двое мужчин. Я бросил журнал на кровать.
— Кажется, я начинаю понимать, почему в Америке придают такое
значение праву человека на уединение. Что вам угодно, Бурмсер?
Его сопровождал Билл, или Вильгельм, славящийся великолепной
улыбкой. Бурмсер положил ногу на ногу, нахмурился. На лбу появились
четыре морщины. Наверное, они означали, что Бурмсер думает.
— Вы нарываетесь на неприятности, Маккоркл!
Я кивнул.
— И хорошо. Это мои неприятности, не ваши.
— Вы виделись с Маасом, — обвинил меня он и назвал кафе.
— Я передал ему ваши слова. Они не произвели на него никакого
впечатления. — Я сел на кровать.
Бурмсер оторвался от кресла, подошел к окну, глянул на улицу.
Пальцы его сжались в кулаки.
— Чего хочет от вас Падильо?
— А вот это не ваше дело, — с вежливой улыбкой ответствовал я.
Он повернулся ко мне.
— Вы слишком много на себя берете, Маккоркл. Вы ходите по на¬
возной жиже и того гляди поскользнетесь и выкупаетесь в ней. Луч¬
ше бы вам первым же самолетом улететь в Бонн й не высовывать носа
из салуна. Вы представляли для нас ценность лишь тем, что могли
вывести на Падильо, прежде чем он увязнет по уши и не сможет вы¬
карабкаться. Но вы заявляете, что это не мое дело. Тогда позвольте
уведомить вас, что у нас нет времени приглядывать за вами. А видит
Бог, наша помощь сейчас ой как необходима.
— Сегодня они следили за ним, — вставил Билл.
Бурмсер презрительно махнул рукой.
— О Господи, да они следили за ним с тех пор, как он вылетел из
Бонна..
— Это все? — спросил я.
52
— Не совсем. Падильо решил вести свою игру, так же, как и вы.
Ему, конечно, виднее, он думает, что сможет позаботиться о себе сам.
Признаю, специалист он неплохой. Более того, мастер своего дела. Но
и он не всесилен. Еще никому не удавалось выкрутиться, играя про¬
тив обеих сторон! — Тут Билл-Вильгельм поднялся, а Бурмсер закон¬
чил свою мысль. — Когда вы увидите Падильо, скажите ему, что мы
его ищем. Скажите, что он зашел слишком далеко, чтобы выбраться
самостоятельно.
— В навозную жижу, — уточнил я. _
— Совершенно верно, Маккоркл. В навозную жижу.
Я встал и направился к Бурмсеру. Тут же подскочил Билл-Виль¬
гельм. Я глянул на него.
— Не беспокойся, сынок. Я не собираюсь бить твоего босса. Я
лишь хочу ему кое-что сказать! — И я уперся пальцем в грудь Бур-
мсера. — Если у кого-то возникли трудности, так это у вас. Если кто-
то вел свою игру, так это вы. Я скажу вам то же самое, что говорил
вашему спутнику, только не так кратко. Я приехал в Берлин по лич¬
ному делу, касающемуся и моего компаньона. И если он~меня о чем-
нибудь попросит, отказывать ему я не стану.
Бурмсер печально покачал головой.
— Вы — болван, Маккоркл: Настоящий болван. Пойдем, Билл.
Они ушли. А я подошел к телефону и позвонил в Бонн. Трубку
сняли после первого звонка. . -
— Сидишь в своем любимом кресле и наслаждаешься любимым
напитком, Куки?
— Привет, Мак. Где ты?
— В берлинском «Хилтоне», и мне нужны пять тысяч баксов купю¬
рами по двадцать и пятьдесят. К восьми вечера.
Мне ответило молчание.
— Я думаю, — послышался наконец голос Куки.
— То есть пьешь прямо из бутылки.
— Спиртное стимулирует мыслительный процесс. Есть два вари¬
анта. Одна перепелочка в «Америкэн Экспресс», другая — в «Немец¬
ком банке» в центре Бонна. Денег у меня много на каждом из счетов.
Я богат, знаешь ли.
— Знаю. Но банк закрыт, не так ли?
— Я — крупный вкладчик. Так что деньги я достану.
— Ты сможешь прилететь сюда к вечеру?
— Конечно. Сообщу в Нью-Йорк, что свалился с гриппом, и я сво¬
боден.
— Я сниму тебе номер. . <
— Лучше «люкс».'В Берлине у меня есть знакомые перепелочки.
Нам понадобится место, чтобы поразвлечься. Между прочим, мой друг
из Дюссельдорфа только что отбыл. Кто-то поставил подслушивающие
устройства на телефоны в салуне и в твоей квартире.
53
— Меня это не удивляет.
— Вечером буду у тебя. С деньгами.
— Жду тебя, Куки.
— До встречи.
Я глянул на часы. Ровно четыре. До приезда Уитерби еще ровно
пять часов. Взгляд упал на бутылку шотландского, но я решил, что
пить сейчас не стоит. Вместо этого я спустился вниз, снял «люкс» для
Куки и, выписав чек, получил наличными две тысячи марок. Вернулся
в номер, выписал второй чек, на пять тысяч долларов для мистера
Кука Бейкера, положил в конверт и заклеил его. Достал пистолет из
чемодана и сунул в карман пиджака. Затем плеснул в бокал виски,
добавил воды и развернул кресло так, чтобы смотреть на город. И до¬
лго сидел, наблюдая, как темнеют тени, переходя от серого к черно¬
му. Такими же серыми и черными были мои мысли. А день тянулся
и тянулся.
В восемь сорок пять из вестибюля позвонил Куки. Я предложил ему
заглянуть ко мне, что он и пообещал сделать после того, как заполнит
гостевую карточку и забросит чемодан в «люкс». Через десять минут
он уже стучался в дверь. Войдя, он протянул мне туго перевязанный
сверток толщиной с дюйм.
— Мне пришлось взять сотенные, десять штук, — пояснил он. —
Десять сотенных, пятьдесят по пятьдесят, семьдесят пять — по два¬
дцать. Всего пять тысяч долларов.
Я протянул ему конверт с чеком.
— Вот мой чек.
Он не стал разрывать конверт, я — пересчитывать деньги.
— Я причинил тебе много хлопот?
— Пришлось пригрозить, что закрою счет. Где выпивка?
' — В шкафу.
Он достал бутылку, как обычно, налил себе полбокала.
— Хочешь льда?
— И так сойдет. За весь полет не взял в рот и капли. Со мной ря¬
дом сидела перепелочка, которая боялась посадки. Она хотела держать¬
ся за мою руку. Причем зажала ее между ног. Секретарша из турецкой
торговой миссии. Что у тебя нового и к чему этот оттопыренный кар¬
ман. Портит силуэт.
— Я ношу при себе крупные суммы денег.
— Майка нагрели на пять тысяч баксов? Да, похоже, он влип в ис¬
торию.
Я развернул кресло от окна и сел. Куки улегся на кровать, подо¬
ткнув под голову обе подушки, бокал покоился у него'на груди.
-г Меня навестил мистер Бурмсер, — сообщил я. — Он полагает,
что я — болван. Я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с ним.
— Он/приводил с собой этого мальчика, сошедшего с рекламного
плаката зубной пасты?
54
— Ты его знаешь?
— Встречались. Насколько я помню, он очень ловко управляется с
ножом. ' '
— Что соответствует создаваемому им образу.
На губах Куки заиграла улыбка.
— Ты затесался в довольно-таки странную компанию.
В дверь легонько постучали. Я встал, подошел к ней, открыл. На
пороге стоял Уитерби с посеревшим лицом.
— Наверное, я чуть опоздал, — пробормотал он, шагнул в комнату
“И рухнул на пол. Попытался встать, по его телу пробежала дрожь, и он
затих. Со спины в макинтоше виднелась маленькая дырочка. Я быст¬
ро опустился на колени и перевернул Уитерби. Руки его были в кро¬
ви, расстегнув плащ и пиджак, я увидел, что его белая рубашка стала
красной. Он лежал с раскрытыми глазами, перекошенным ртом.
— Он мертв, не так ли? — спросил Куки.
— Должно быть.
Но я попытался прощупать пульс. Сердце, однако, уже не билось.
Уитерби не просто выглядел мертвым, он умер.
Глава 10
Отступив назад, я наткнулся на кровать. Сел и, глядя на безжиз¬
ненное тело'Уитерби, лихорадочно думал о том, что же делать. Но на
ум не шло ничего путного.
— Кто это? — спросил Куки.
— Он называл себя Джон Уитерби, говорил, что по национальнос¬
ти — англичанин и ранее выполнял задания государственных учреж¬
дений в Берлине. Сегодня вечером он собирался отвезти меня в кафе
«Будапешт» на встречу с Падильо. Он работал на Падильо. Так, во
всяком случае, он говорил.
— И что теперь?
Я все еще смотрел на Уитерби.
— Ничего. Поеду в кафе один. А тебе лучше вернуться в свой номер.
— Обойдемся без фараонов?
-г Их вызовет горничная, которая придет перестилать постель. Раз
вот так, походя, убивают людей, значит, Падильо сейчас в очень слож¬
ном положении. Я не могу ждать, пока полиция решит, что моей вины
в смерти Уитерби нет. У меня нет времени.
— Пожалуй, я поеду с тобой.
— Зачем тебе лишние хлопоты.
— Я вложил в это дело пять тысяч долларов, а ты, возможно, сунул
мне поддельный чек.
— Если ты поедешь со мной, тебе, возможно, уже не удастся выяс¬
нить, так ли это.
55
Куки улыбнулся.
— Мне только надо заглянуть в свой номер. Жду тебя там через пять
минут! — Он переступил через ноги Уитерби и вышел в коридор.
Поднялся и я. Надел плащ. Сунул пачку денег в один карман, пис¬
толет — в другой. Теперь я уже не жалел, что захватил с собой ору¬
жие. Пару минут постоял у окна, глядя на огни города, а потом
отправился в «люкс» Куки.
— Мечта проститутки, — охарактеризовал он свои апартаменты.
Подошел к раскрытому чемодану, лежащему на одной из двух крова¬
тей, занимавших большую часть комнаты. Взял длинную серебряную
фляжку и опустил ее в карман брюк.
— Берешь с собой самое необходимое? — спросил я.
— Это энзе, — ответил Куки. — Я намерен пользоваться продукта¬
ми местного производства.
Он наклонился над чемоданом, постоял, задумавшись, а потом достал-
таки зловещего вида револьвер с коротким стволом. Похоже, предназначал¬
ся он для стрельбы на поражение в ближнем бою, а не для охоты на кроликов.
— Что это? — поинтересовался я.
— Это? — Револьвер он держал за ствол, длина которого не превы¬
шала двух дюймов. — Фирма «Смит и Вессон», модель «357 мэгнам».
Обрати внимание на отсутствие передней части предохранительной
скобы спускового крючка. Нет и заостренного наконечника на удар¬
нике затвора. То есть нечему цепляться за материю, если потребуется
быстро вытащить оружие. — Он осторожно положил револьвер на по¬
крывало, вновь порылся в чемодане и вытащил кожаную кобуру.
— Придумана отличным малым из Колхауна, что на Миссисипи,
Джеком Мартином. Называется она «кобура Бернса-Мартина». Не за¬
крывается сверху и снабжена пружиной, охватывающей цилиндр ре¬
вольвера, точно пригнанной по размеру! — Он -вставил револьвер в
кобуру. — Вот так. Сейчас я тебе все продемонстрирую.
Куки снял пиджак, пояс, повесил кобуру на пояс, вдел пояс в брюки.
Кобура с пистолетом оказалась на его правом бедре. Он надел пиджак.
Револьвер с кобурой исчезли без следа. Нигде ничего не выпирало.
— Если нужно достать револьвер, требуется лишь чуть подтолкнуть
его вперед. Посчитай по тысячам до трех...
На «одна тысяча» тело Куки расслабилось, словно брошенная на
пол резиновая лента. На «две тысячи» правое плечо чуть опустилось.
На «три тысячи» он крутанул бедрами влево, а рука откинула полу
пиджака. Дуло револьвера смотрело мне в лицо.
— Ловко это у тебя получается.
— Полсекунды, может шесть десятых. Лучшие укладываются в три
десятых.
— Где ты этому научился?
— В Нью-Йорке, когда отношения с моими партнерами по Мэдисон-
авеню вконец разладились. Я даже намеревался вызвать господ Брикуэлла
56
ла и Хилсмана из фирмы «Бейкер, Брикуэлл и Хилсман» на дуэль. А тут
мне попалось на глаза объявление, что специалист, славящийся быстрой
стрельбой, набирает учеников. Бывало, я запирался в кабинете и часами
тренировался перед зеркалом. Достигнув определенных успехов, поехал
на свою ферму в Коннектикут и начал стрелять по мишеням. Стрелял и
стрелял, не переставая, как автомат. Израсходовал никак не меньше ста
тысяч-патронов. А потом подобрал себе отличную мишень.
— Какую же?
— Консервные банки томатного сока емкостью в одну кварту1.
Я покупал их ящиками, укладывал в ряд вдоль амбарной стены доныш¬
ками ко мне и расстреливал. Тебе не приходилось видеть, *как пуля
«357 мэгнама» вскрывает банку с томатным соком?
— Нет, — покачал я головой. — Как ты знаешь, я не любитель то¬
матного сока.
— Банку разносит в клочья. Чертов сок летит во все стороны. Окра¬
шивает стену, словно кровь.
— Но дуэли с партнерами не получилось?
— Нет. Вместо этого я провел пару недель в закрытой клинике,
выходил из запоя.
Куки закрыл чемодан, надел плащ.
— Не пора ли нам?
Я посмотрел на часы. Двадцать минут десятого. В кафе «Будапешт»
нас ждали к десяти.
— Куки, тебе ехать совсем не обязательно. Все может плохо кон¬
читься.
Улыбка мелькнула на его губах.
— Скажем так, я хочу поехать потому, что мне уже тридцать три
года, а я еще не сотворил ничего такого, с чем стоило бы познакомить
моих радиослушателей.
Я пожал плечами.
— В тридцать три Христа выключили из игры, но Он сумел вер¬
нуться. Не пойму, зачем создавать себе трудности, а затем-пытаться их
преодолеть.
На лифте мы спустились вниз, пересекли вестибюль. Никто не смот¬
рел на нас, не тыкал пальцами. Джона Уитерби, должно быть, еще не
нашли, и он спокоййо лежал в моем номере. Я не мог скорбеть о нем,
потому что познакомиться мы по существу еще не успели, хотя мне нра¬
вилось чувствующееся в нем умение доводить порученное дело до кон¬
ца. Тем более, что смерть его казалась случайной и бессмысленной, как
и большинство насильственных смертей. Но, возможно, лучше умирать
мгновенно, чем долго и мучительно в темных тихих палатах, с обезболи¬
вающими уколами, под присмотром бесшумно шагающих и говорящих
только шепотом медицинских сестер. Или в окружении родственников
1 0,95 литра.
57
и двух-трех друзей, гадающих, сколько ты протянешь и успеют ли они к
первому коктейлю в половине седьмого.
— Когда ты в последний раз побывал в Восточном секторе?
— Давным-давно. Еще до того, как построили Стену.
— А как ты переходил границу?
Я попытался вспомнить.
— Кажется, я был выпимши. Помнится, связался с двумя какими-
то девицами из Миннеаполиса, которые останавливались в «Хилтоне».
Они решили составить мне компанию. Мы остановили такси и про¬
ехали через Бранденбургские ворота. Никаких проблем.
Куки оглянулся через плечо.
С тех пор ситуация изменилась. Иностранцы могут переходить
границу только через контрольно-пропускной, пункт «Чарли» на Фрид¬
рихштрассе. Проверка занимает час или больше, в зависимости от ка¬
чества обеда фопо1. У тебя есть паспорт?
Я кивнул.
— Раньше было восемьдесят законных способов попасть в Восточ¬
ный Берлин. Теперь их осталось восемь. И нам нужен автомобиль.
— Есть предложения? — оглянулся и я.-
— Возьмем напрокат. Есть тут одна контора на Бранденбургхише-
штрассе. Называется она «Tag und Nacht»1 2.
На такси мы за три минуты добрались до Бранденбургхишештрас-
се. Выбрали новый «Мерседес-220». Я предъявил водительское удос¬
товерение.
— На какой срок вы берете машину? — спросил клерк.
— Два-три дня.
— Пожалуйста, внесите залог двести марок.
Я отсчитал деньги, подписал договор об аренде, еще какие-то бу¬
маги и сунул их всё в ящичек на приборном щитке. Сел за руль, про¬
верил, не проваливается ли педаль тормоза, и завел мотор. Куки уселся
рядом со мной, захлопнул дверцу.
— Шумновато, — заметил он.
— Да, раньше их машины были получше.
— Никогда они не умели, делать машины, — возразил Куки.
Выехав из гаража «Tag und Nacht», я свернул налево, к Фридрихштрас¬
се. Обычно в Берлине не обращают внимания на ограничение скорости,
но я не переходил рубежа в пятьдесят километров в час. Машина хорошо
слушалась руля. Чувствовалось, что основное ее предназначение — до-
- ставить сидящих в кабине в нужное место с минимумом неудобств. Еще
один поворот налево вывел нас на Фридрихштрассе.
— Надо заполнять какой-нибудь бланк? спросил я Куки.
1 Прозвище сотрудников народной полиции, (милиции) ГДР, образовано по первым
слогам слов Volks Polizei (народная полиция) — Vopo.
2 День и ночь (нем.).
58
— Приготовь паспорт. Джи-ай* 1 захочет взглянуть на него.
Я подъехал и остановился, когда солдат у выкрашенной белым сто¬
рожки махнул мне рукой. Он мельком глянул на наши паспорта и
выдал мне листок, на котором указывалось, что я не имею права са¬
жать в машину неамериканцев," и должен выполнять все правила до¬
рожного движения.
— Власти Восточного Берлина ревностно блюдут свои прерогати¬
вы, — пояснил солдат и добавил, что нам не следует вступать в разго¬
вор с местными жителями без крайней на то необходимости.
— А если мне потребуется спросить, где туалет? — осведомился Куки.
— Для меня без разницы, если вы и нальете- в штаны, мистер, —
ответствовал солдат. — Сначала заполните вот эту графу.
В графе значилось время возвращения через контрольно-пропуск¬
ной путь. Я указал полночь.
— Что-нибудь еще?
— Все, приятель. Будьте повежливее с фрицами.
Восточногерманский полицейский на другой стороне переезда зев¬
нул и взмахом руки пригласил ехать к нему. Зигзагом, через проходы
в барьерах, я добрался до него и остановил машину. Фопо предложил
заполнить таможенную декларацию. Мы солгали, написав, что у нас
лишь сотня долларов да пятьсот марок ФРГ. Затем последовала про¬
верка паспортов. Сзади нас никто не лодпирал, так что фопо никуда
не спешил.
— Вы — бизнесмен, — отметил он, пролистывая мой паспорт.
— Да. '
— И каким же бизнесом вы занимаетесь?
— Ресторанным.
— А, ресторанным.
Наверное, он нашел в паспорте еще что-то интересное, но в конце
концов закрыл его и сунул в окошечко за спиной, чтобы кто-то еще
узнал какого я роста и веса, какие у меня глаза и волосы и в скольких
странах я побывал за последние несколько лет.
Затем пришла очередь Бейкера.
— Герр Кук Бейкер? — спросил фопо.
-Да.
— Довольно-таки странное сочетание2.
— Вы не первый, кто обратил на это внимание.
— Вы — сотрудник информационной службы?
-Да.
— В чем состоит ваша работа, герр Бейкер?
— Мы несем людям дозированную истину.
1 Прозвище американских солдат, образованное по первым буквам слов Govcrmcnt Is¬
sue — GI.
1 От англ.: cook (кук) — повар, baker (бейкер) — пекарь.
59
Фопо нахмурился. Невысокого роста, гибкий, он чем-то напоминал
терьера, готового броситься на добычу.
— Вы — пропагандист?
— Если я и пропагандирую, то самое необходимое — мыло, дезо¬
доранты, лосьены. Только предметы обихода. На правительство я не
работаю.
Немец просмотрел еще несколько страниц паспорта и решил,, что
нет нужды отдавать его в окошко. Тут же он получил назад мой пас¬
порт и перешел к священнодействию. Вдавил резиновый штамп в про¬
питанную чернилами подушечку, внимательно осмотрел его, а затем
плотно прижал к каждому из паспортов. Убедился в четкости отпечат¬
ков, мельком глянул на мое водительское удостоверение и договор об
аренде «мерседеса», и пододвинул к нам все документы. Мы сели в
машину и по Фридрихштрассе покатили к Унтер ден Линден.
Ехал я медленно-. Восточный Берлин показался мне еще более об¬
шарпанным, чем-я его помнил, машин было мало, а пешеходы шли
так, будто выполняли чей-то приказ, а не прогуливались перед сном.
На лицах лежал отпечаток суровости, никто не улыбался, даже разго¬
варивая друг с другом. Хотя, с другой стороны, я мог бы пересчитать
по пальцам столицы, на бульварах которых в те дни гуляли улыбаю¬
щиеся люди.
— Что произойдет, если мы не вернемся к полуночи? — спросил я
Куки.
— Ничего. Они лишь пометили наши паспорта, и теперь, если ими
захочет воспользоваться кто-то другой, они их задержат. Что же каса¬
ется нашего письменного обещания вернуться к полуночи, это простая
формальность. Никому нет дела, сколько времени мы проведем в Вос¬
точном Берлине.
Мы свернули на Унтер ден Линден.
— Проезжай через площадь Маркса-Энгельса, — Куки взял на себя
функции штурмана. — Потом прямо по Сталиналле... ах да, они же -
переименовали ее в Карл-Маркс-алле, а потом я скажу, где повернуть
налево.
— Похоже, ты тут уже бывал, — заметил я.
— Нет. Спросил у коридорного в «Хилтоне». Коридорные знают все.'
Он сказал, что это дыра.
— Другого я и не -жду.
— Что тебе обо всем этом известно?
Я закурил.
— Достоверной информации у меня нет. Я знаю лишь то, что мне
говорят. Сегодня я познакомился с Уитерби, и он обещал отвезти меня
к Падильо, присовокупив, что тот попал в передрягу. После разговора
с Уитерби я столкнулся с.Маасом, этой таинственной личностью. Маас
утверждал, что работодатели Падильо решили им пожертвовать — об¬
менять его на двух изменников из Управления национальной безопас-
60
ности. За пять тысяч долларов Маас соглашался вывести Падильо из
Восточного Берлина через тоннель. Почему-то он уверен, что Падильо
клюнет на это предложение. Он хотел получить половину денег впе¬
ред, но я отказал, а потом позвонил тебе, чтобы ты привез требуемую
сумму. Вот, пожалуй, и все> если не считать Бурмсера и его помощни¬
ка с белозубой улыбкой.
— Хочу уточнить.
— Валяй.
— Маас предлагает вам выгодное дело, если тоннель действитель¬
но существует.
— О чем ты?
— С этой стороны в домах практически нет незаколоченных подъ¬
ездов, от которых можно быстро добежать до Стены. Но жители За¬
падного Берлина берут две с половиной тысячи баксов за то, что
откроют вам подъезд, в который вы и вбежите, преодолев Стену. Ина¬
че вас подстрелят.
Есть люди, которые готовы заработать на всем, будь то война или
голод, пожар или желание ощущать себя человеком.
Многоквартирные дома, мимо которых мы проезжали, строились в
спешном порядке в 1948 году. Штукатурка, местами осыпалась, обна¬
жив красные кирпичные раны. Балконы наклонились, а где-то провис¬
ли, грозя скорым обвалом.
— Ты еще можешь вернуться, — предложил я.
— Только вперед,.— возразил Куки. — Ты знаешь, сколько народу
переходило в Западный Берлин до того, как возвели Стену?
— Примерно тысяча в день.
— То есть тридцать тысяч в месяц. В основном, рабочие, но хвата¬
ло инженеров, врачей,'ученых, различных специалистов. В ГДР зрело
недовольство. —
— Естественно.
— Перебежчики честили республику рабочих и крестьян на все
лады. Ульбрихт слетал в Москву и убедил Хрущева закрыть границу.
ГДР больше не могла терпеть такого унижения. Запад вел счет пере¬
бежчикам, и с каждой новой тысячей в газетах появлялись аршинные
заголовки. Так что одним жарким августовским днем Ульбрихт вернул¬
ся из Москвы и отдал соответствующий приказ. Поначалу появилась
лишь колючая проволока. Затем начали сооружать Стену — из бетон¬
ных кубов площадью в один квадратный метр. Когда и этого оказалось
недостаточно, высоту нарастили шлакоблоками. Один из моих знако¬
мых, он работает в «Лоун стар цемент», осмотрел Стену и сказал, что
сделана она отвратительно с. профессиональной точки зрения.
— А что мог предпринять Бонн?
— Поверни налево. Они могли предугадать появление Стены. У них
отвратительная разведка, но ведь не хуже, чем у нас или англичан. Все-
таки нужно время,-чтобы отлить бетонные кубы, подвезти цемент.
.61
Кто-то мог и прознать о том, что задумали «красные». Очень уж слож¬
но провести подготовку к возведению двадцатисемимильной стены в
центре большого города, не допустив при этом утечки информации.
Если б на Западе прознали, что их ждет, они бы открыли огонь из всех
пропагандистских орудий. Англичане, американцы и французы могли
бы направить русским ноты протеста. В Западном Берлине работали
шестьдесят тысяч немцев из Восточного Берлина. Кто-то из них мог
бы и остаться. Черт, да.многое можно было сделать.
— То есть Западу не хватило хорошего организатора пропагандист¬
ской кампании.
Куки усмехнулся.
— Возможно. Во всяком случае, Восток тут не упустил своего. Осо¬
бенно отличилось гэдээровское «Общество дружбы с другими страна¬
ми». Наступление велось в трех направлениях. Во-первых, много
говорилось о тех-«изощренных и нечестных методах», которыми завле¬
кают на Запад врачей, инженеров и всех прочих. Хотя метод был
один — высокая зарплата. Во-вторых, те, кто жил в Восточном Берли¬
не и работал в Западном, получали за каждую марку ФРГ четыре мар¬
ки ГДР. То есть любой мог наняться в Западном Берлине на самую
неквалифицированную работу и получать при этом больше специа¬
листа с университетским дипломом, пашущем на Востоке. «Общест¬
во дружбы» нещадно ругало подобное неравноправие.
И в-третьих, много шума вызывала контрабанда. Восточные газеты
вещали, что Стена поможет остановить «незаконный экспорт» оптики,
фарфора, тканей и тому подобного. Утверждалось, что ГДР теряет от
контрабанды тридцать пять миллионов марок в год.
— Наверное, ты прав в том, что Западу не стоило бравировать ты¬
сячами перебежчиков.
— Я бы и сам не смог устоять перед таким искушением.
— Конечно, жалко пренебречь таким козырем, особенно, если твер¬
дить при этом об объединении. Но это уже чисто академический во¬
прос. И если лы готов выслушать фирменное предсказание
Маккоркла, я готов изречь оное.
— Какое же?
— Эта Стена не рухнет, по крайней мере, при нашей жизни.
— Тут я с тобой спорить не стану. Мы почти приехали. Поверни
налево.
Я повернул на темную, мрачную улицу, название которой прочесть
мне не удалось, да я и не стремился к этому. Проехав квартал, мы
увидели кафе «Будапешт», занимавшее первый этаж трехэтажного уг¬
лового дома. В неоновой вывеске, тянущейся вдоль фронтона,, перего¬
рела половина ламп. Дом явно построили до войны, а потом лишь
подновляли, не уделяя особого внимания подборку краски. Место для
парковки я нашел без труда. Мы вылезли из кабины и пошли к входу,
врезанному в угол здания.
62
Куки толкнул тяжелую деревянную дверь, и мы ступили в зал, про¬
сторную комнату длиной в шестьдесят и шириной в тридцать пять
футов. С высоким потолком и эстрадой в дальнем конце. Джаз-оркестр
из четырех человек наигрывал какой-то блюз, кажется «Счастливые
дни вернулись вновь», несколько пар кружились на танцплощадке раз¬
мером двенадцать на двенадцать футов. Одну из пар составляли две
девушки. Вдоль двух стен тянулись кабинки, бар располагался рядом
с входом. Наплыва посетителей не чувствовалось, три кабинки из каж¬
дых четырех пустовали. Снимать плащи мы не стали.
— Давай сядем за стол, — предложил я.
' Мы выбрали кабинку неподалеку от двери.
— Который час? — спросил я Куки.
— Без пяти десять.
— Выпьем, пожалуй, водки. Ничего лучше мы тут не найдем.
Подошла официантка, и мы заказали две рюмки водки. Если мы и
привлекали внимание, то не более, чем блоха в собачьей шерсти. Вер¬
нулась официантка, поставила перед нами по полной рюмке, подожда¬
ла, пока мы расплатимся. Куки дал ей западногерманские марки и
отказался от сдачи. Она не улыбнулась. Не поблагодарила. Отошла и
устало остановилась у свободной кабинки, благо их хватало, разгляды¬
вая свои ногти. Потом начала кусать один из них.
Куки пригубил рюмку и улыбнулся.
— Могло быть и хуже.
- Я последовал его примеру. В достоинствах водки я не разбирался.
Мог оценить только крепость. В этой, похоже, содержался высокий
процент спирта.
— Что нам теперь делать?поинтересовался Куки.
— Ждать.
— А если ничего не произойдет?
— Вернемся в «Хилтон», вызовем полицию и будем объяснять, каким
образом в моем номере оказался, покойник. Ты что-нибудь-придумаешь.
Мы даже не успели допить водку. Ровно в десять открылась дверь, и в
кафе вошла девушка. В темно-зеленом, перетянутом поясом кожаном
пальто и черных еапогах на высоком каблуке. С длинными черными во¬
лосами, подстриженными «под пажа». Она прямиком направилась к на¬
шему столику и села.
— Закажите мне бокал 'вина, — сказала она по-немецки.
Я подал знак официантке, а когда она дотащилась до нашей кабин¬
ки, заказал бокал вина.
— Где Уитерби? — спросила девушка. •
— Убит. Застрелен.
На подобное известие люди реагируют по-разному. Одни ахают и
начинают повторять «нет» снова и снова, как будто отрицание случив¬
шегося может что-либо изменить. Вторые выбирают более театральный
•вариант. Лица бледнеют, глаза округляются, они начинают кусать кос¬
63
тяшки пальцев, прежде чем сорваться на крик или рыдания. Третьи на
мгновение умирают сами. К последним относилась и эта девушка. Она
замерла, кажется, даже перестала дышать. Какое-то время напомина¬
ла статую, а потом закрыла глаза и выдохнула: «Где?»
В английском языке «где» и «куда» передаются одним словом, по¬
этому поначалу я неправильно истолковал ее вопрос и чуть не отве¬
тил: «В спину». Но вовремя сориентировался и вслух произнес то, что
и требовалось: «В Западном Берлине, в «Хилтоне».
Официантка принесла вино, и девушка решила повременить со
следующим вопросом. Вновь расплатился Куки, добавив чаевых, но и
на этот раз не услышал ни слова благодарности.
— Как вас зовут? — я перехватил инициативу.
— Марта. Он должен был приехать на машине.
- Кто?
— Уитерби.
— У меня есть машина.
— Вы — Маккоркл?
Я кивнул.
— Это Бейкер. Марта. — Куки ослепительно улыбнулся, как и лю¬
бой другой девушке. Его знания немецкого не позволяли активно учас¬
твовать в разговоре.
— Падильо ничего не говорил о втором мужчине.
— Он — друг.
Марта глянула на часы.
— Уитерби... что-нибудь сказал перед смертью? — Похоже, она уже
взяла себя в руки.
- Нет.
— Какая у вас машина?
— Черный новый «мерседес». Стоит у тротуара на другой стороне улицы.
— Допейте то, что осталось в рюмках, — скомандовала она. — Ска¬
жите что-нибудь смешное. Посмейтесь и уходите. Перед тем как уйти,
пожмите мне руку. Он не говорит по-немеща!?
— Нет.
—- Передайте ему мои слова.
Я передал.'
— Сядьте в машину и заведите двигатель. Я последую за вами че¬
рез минуту-другую.
Я повернулся к Куки и хлопнул его по плечу.
— Когда я закончу фразу, давай поглядим, сколько громко ты мо¬
жешь смеяться. Хорошо? Так что можешь начинать.
Куки засмеялся. Девушка присоединилась к нему, за ней — я. Мы
пожали ей руку, попрощались и двинулись к двери. Девушка осталась
за столом.
Заметно похолодало, и я поднял воротник плаща. Мы поспешили к
«мерседесу». Но едва ступили на'мостовую> как взревел двигатель друго-
64
го автомобиля, стоящего у тротуара чуть впереди. Зажглись мощные
фары, автомобиль рванул с места, быстро приближаясь к нам. Я дернул
Куки за руку. Большой черный автомобиль более всего напоминал пос¬
левоенный «паккард». Мы едва успели отскочить обратно на тротуар,
чтобы разминуться с ним. Мне показалось, что два человека сидели на
переднем сиденье и один — на заднем. Двое, что сидели впереди, даже
не взглянули на нас. Задняя дверца распахнулась, из кабины вывалился
человек, покатился по мостовой и замер на спине у бордюрного камня.
Раскрытые глаза, свалявшиеся от грязи длинные черные волосы.
Лишь белозубая улыбка осталась прежней. Все зубы были на месте, но
Усамой улыбке недоставало веселья. Билл-Вильгельм лежал у наших
ног, автомобиль набирал скорость, а человек на заднем сиденье пы¬
тался закрыть дверцу.
— Пошли, — я потянул Куки к «мерседесу».
Завел двигатель и трижды нажал на клаксон. Марта, похоже, все
поняла, потому что тут же распахнулась дверь кафе, и она побежала к
«мерседесу». Я включил и погасил фары. Увидев тело, она чуть сбави¬
ла ход, но лишь на секунду-две. Заднюю дверцу я открыл заранее, и
наша машина уже тронулась с места, когда Марта захлопнула ее.
^"Что-ОГучилось? — спросила она.
• — Нам подбросили американского агента. Куда ехать?
— Пока прямо. На втором перекрестке налево. Мне показалось, он
мертв.
— Так оно и есть. Как Падильо?
— Час назад был в полном порядке.
— Для Берлина это большой срок.
— Куда мы едем? — спросил Куки.
— Я лишь выполняю команды, — ответил я.
— За нами следят, — подала голос Марта.
В зеркале заднего обзора я заметил автомобильные фары.
— Сейчас мы все уладим, — пообещал я девушке. — Куки, ты, пом¬
нится, хвалился меткостью.
— Стрелять я умею.
-- Сможешь попасть в колесо?
— С тридцати футов — без труда.
— Годится. Сейчас я на скорости сверну за угол и тут же резко тор¬
мозну. Выпрыгивай из машины и показывай свое мастерство.
Я резко нажал на педаль газа, «мерседес» буквально прыгнул вперед, а
я уже выворачивал руль под протестующий визг шин. Тут же тормознул,
Куки распахнул дверцу и метнулся к углу, сжимая в руке револьвер. При¬
слонился плечом к стене. Наши преследователи попытались завернуть,
практически не снижая скорости. Чувствовалось, что водитель знает, как
пользоваться тормозами и коробкой передач. Кую< тщательно прицелил¬
ся и выстрелил дважды. Правые задняя и передняя шины взорвались од¬
номоментно. Автомобиль бросило к бордюрному камню. Я видел, как
3 Р. Томас
65
водитель изо всех сил пытается его выровнять. Но чуда нс произошло. Они
перевалили через бордюрный камень и врезались в дом. К тому времени
Куки уже сидел в кабине плавно набиравшего скорость «мерседеса». Я мог
и не спешить. Куки достал фляжку и глотнул виски. Предложил девушке
на заднем сиденье составить ему компанию, но та отказалась.
— Куда теперь? — спросил я.
— Придется добираться переулками. У них есть рации.
— Куда теперь? — нетерпеливо повторил я.
— Налево.
Я вывернул руль, и «мерседес» по крутой дуге обогнул сше один
угол. Я уже понятия не имел, где мы находимся.
— А сейчас?
— Через три квартала направо.
Я придавил педаль тормоза, чтобы проверить в порядке ли тормоза
на случай, если нам понадобится резко поворачивать.
— Слушай, а зачем они подбросили его нам? — спросил я Куки.
— Помощника Бурмсера?
Я кивнул.
— Может, они думали, ч(то он — наш друг. . _
— Надеюсь, они ошибались.
Глава 11
Пока мы петляли по улицам Восточного Берлина, с губ Марты сры¬
валось лишь «направо», «налево», «вперед». Пешеходов и машин ста¬
новилось все меньше. Жилые дома уступили место промышленным
сооружениям.
— Мы в районе Лихтенберг, — пояснила Марта. — Осталось немно¬
го. Направо.
Я повернул направо и проехал полквартала.
— Сюда. В этот проезд.
Проезд разделял два пятиэтажных здания, уцелевших при бомбар¬
дировках Берлина во время войны. Две машины в нем не разъехались
бы, но для одного «мерседеса» ширины хватило. Я осторожно подал
машину вперед, выключив фары, оставив лишь габаритные огни.
— За домами будет гараж. Вы можете поставить туда машину.
— Справа или слева?
— Слева.
Проезд окончился кирпичной стеной, но между ней и домом слева
притулился гараж со сдвижными воротами; Я нажал на педаль тормо¬
за, и Марта вылезла из кабины.
— Помоги ей,гКуки.
. Девушка »протянула Куки ключ, тот открыл, замок и откатил воро¬
та. Я загнал «мерседес» в гараж, заглушил двигатель, погасил фонари.
66
В гараже стояла еще одна машина — довольно-таки новый «Ситроен
Ю-19». То ли темно-зеленый, то ли черный, темнота мешала точно оп¬
ределить цвет.
— Сюда, — прошептала Марта. Открыла дверь, ведущую из гаража
в здание. — В войну здесь шили форму, но русские вывезли все обо¬
рудование. Потом здесь разместили ночлежку, затем какое-то предпри¬
ятие. Сейчас дом пустует. Новые хозяева появятся только в следующем
месяце! — Она раскрыла сумочку и достала фонарь-карандаш. — Нам
наверх. На пятый этаж.
Мы двинулись по ступеням, держась за перила. Когда мы преодо¬
лели последний пролет, я уже тяжело дышал. Лестница оканчивалась
маленькой площадкой и большой дверью. Марта постучала, и дверь тут
же открылась. В проеме стоял Падильо с сигаретой в одной руке и
пистолетом — в другой. Девушка протиснулась мимо него.
— У нас неприятности.
Падильо словно и не услышал ее.
— Привет, Мак, — поздоровался он.
— Уитерби мертв, — пояснил я. — Куки решил сопровождать меня.
— Привет, Кук, — Падильо никогда не называл его Куки.
— Майк, не мог бы ты направить эту штуку в другую сторону, —
подал голос Куки.
Падильо улыбнулся и засунул пистолет за пояс брюк.
Мы вошли в просторное помещение не менее семидесяти пяти футов
длиной и никак не уже'тридцати пятй футов. Свисавшие на проводах с
двенадцатифутового потолка две шестидесятиваттные лампочки едва
разгоняли темноту. Окна закрывал рубероид. В одном конце комнаты
находились раковина и двухконфорочная электрическая плитка. На ни¬
зкой скамье у раковины стояли деревянный ящик с консервами, тарел¬
ки и чашки. Длинный некрашеный деревянный стол и табуретки
благоразумно поставили под одну из ламп. У стены рядом с дверью вы¬
строились рядком шесть кроватей, застеленных серыми одеялами. Один
угол занимало странное, похожее на шкаф, сооружение.
- — Сортир, — пояснил Падильо. — Давайте присядем! — Мы рас¬
положились за столом. — Что ты куришь?
— «Пол молз», — ответил я. '
— Мои кончились еще вчера. Хотите выпить?
— Пожалуй, да.
— Марта, — позвал Падильо.
Наша проводница уже сняла кожаное зеленое пальто, оставшись в юбке
и цветастой блузе.. Последняя не скрывала достоинств фигуры девушки.
Она принесла бутылку «Столичной». Разлила водку в стаканы для воды..
Мы выпили. Без тоста.
— Уитерби, — напомнил Падильо — Что случилось?
— Мы сидели в моем номере, в «Хилтоне». Он постучал в дверь,
переступил порог, рухнул и умер на ковре. Его застрелили. В спину. *
67
Губы Падильо превратились в узкую полоску, пальцы барабанили
по столу.
— О Господи.
Я снова налил себе водки. Спросил:
— Что привело нас в Восточный Берлин?
— Среди моих начальников нашелся один умник. Решил обменять
.меня на пару изменников из УНБ. Хотя задание я полупил, другое:, вы-.
везти их из Восточного Берлина в Западный. Приказа никто не отменял,
так что я намеревался его выполнить. Уитерби мне помогал. Теперь, пос¬
ле его смерти, придется отказаться от первоначального замысла.
— Сколько тебе нужно людей? — поинтересовался Куки.
— Четверо.
Уитерби, Мак; ты... Получается только трое.
— Должен подойти еще один парень, Макс.
— Со мной будет аккурат четверо, — гнул свое Куки.
— Ты нарываешься на неприятности, Кук.
Куки улыбнулся.
— А куда мне деваться? Едва ли мы сможем вернуться через КПП
«Чарли». Когда мы вышли из кафе, к нашим ногам из большого чер¬
ного автомобиля выбросили покойника. Насколько мне известно, он
работал в твоей конторе. За нами следили, и мне пришлось простре¬
лить шины другого черного автомобиля. Так что, как говаривают наши
русские друзья, семь бед — один ответ.
— Куки ловко управляется с оружием, — вставил я. — Покажи ему.
Падильо задумчиво посмотрел на Куки.
— Валяй, Кук.
Куки встал.
— Посчитай мне, Мак.
Вновь я начал считать тысячами.
Куки опустил плечо, крутанул бедром и револьвер оказался в его руке.
— Здорово у тебя получается, — признал Падильо. — Что у тебя за
кобура? Бернс-Мартин?
Куки кивнул и убрал револьвер.
— То, что я задумал, нужно делать на трезвую голову, — продол¬
жил Падильо. — Или почти трезвую. Для тебя это трудно.
— Трудно, — кивнул Куки, — но я выдержу.
— Ты еще не знаешь, что от тебя потребуется.
— Послушай, или ты берешь меня в команду, или нет. Я понял, что
тебе нужны люди, и вызвался добровольцем. А' теперь ты, похоже,
пытаешься указать мне на дверь.
— Я лишь хочу дать понять, что ты не сможешь передумать в по¬
следнюю минуту, придя к выводу, что связался с дурной компанией.
.И если что-то произойдет и наша операция плохо кончится, помни,
пожалуйста, что тебя никто не тянул за уши. Я никак не возьму в толк,
зачем тебе это надо? Или тебя уговорил Мак?
68
— Никто меня не уговаривал. Я подумал, что у тебя неприятности
и тебе, возможно, нужна помощь.
— Я знавал многих парней, у которых возникали такого рода не-,
приятности, но лишь считанным я вызвался бы помочь, рискуя полу¬
чить за это пулю. Я не вхожу в число твоих близких друзей, Кук. Да и
Мак, если что-то не изменилось в самое последнее время, тоже.
Я махнул рукой.
— Скажи ему, что ты задумал, Майк'. Может, он и откажется.
Падильо глотнул водки, пристально глядя на Куки.
— После того, как я ему скажу, обратного хода не будет. Так
как, Кук?
— Я уже все сказал, — на его губах мелькнула улыбка. — Считай
меня добровольцем.
— Ладно, — подвел черту Падильо. — Ты в нашей команде.
— И еще! — Я повернулся к Падильо. — Я опять столкнулся с на¬
шим толстобрюхим приятелем, Маасом. Он заявил, что приезжал в
Бонн ради того, чтобы продать тебе подробности обмена этих измен¬
ников из УНБ.
— Он рассказал много интересного?
— Более чем достаточно. К тому же он может вывести нас из Вос¬
точного Берлина. Знает тоннель под Стеной. За это он желает полу¬
чить пять тысяч долларов. Поэтому, собственно, Куки и оказался со
мной. Привез мне пять тысяч из Бонна.
— Ты знаешь, как связаться с ним?
— Он оставил телефонный номер. Но, раз он знает об этом об¬
мене, сколько еще людей в курсе событий... А как ты разгадал этот
ребус?
Падильо закурил новую сигарету.
— Слишком уж они улыбались, поручая мне это дело. Речь, мол, идет
о пустячке. «Почему бы тебе не заглянуть в Восточный Берлин и не по¬
добрать этих двоих, от которых уже устали русские?» Это не мой про¬
филь, поэтому я начал наводить справки через Уитерби и его коллег. Они
споро выяснили, что оппозиция ожидает пополнения своего зоопарка:
тайный агент, существование которых отрицают Штаты. И все стало на
свои места: парочку из УНБ задумали обменять на меня.
— Маас назвал тебя амортизированным агентом. Они могут списать
тебя, не понеся никакого ущерба^
Падильо кивнул.
— После Пауэрса* в пасть Советам не попадало ни одного лакомого
куска. А тут они смогут устроить полномасштабный показательный про¬
цесс, разоблачающий происки империалистов. Наши ребята хотели без
лишнего шума вернуть эту пару засранцев, вот они и предложили меня,
не самую крупную рыбу, но активно действующего агента.
Летчик спмолста-шпиона, сбитого »гад территорией СССР.
69
Падильо рассказал нам, что попал в Восточный Берлин по чужому
паспорту, после того, как прилетел из Франкфурта в Гамбург, а оттуда в.
Темпельхоф. Я доложил о встречах с лейтенантом Венцелем и Маасом, о
визите в салун Бурмсера и Хэтчера, разговорах с Биллом-Вильгеймом,
Маасом, Уитерби. Во рту у меня пересохло, начал урчать живот.
— Я проголодался, — правильно истолковал я причину такого по¬
ведения моего организма.
Марта поднялась с табуретки.
— Я что-нибудь приготовлю. Придется обойтись консервами. — Она
отошла к плите и начала открывать банки.
— Не слишком она разговорчива, — отметил я.
— Думаю, ей сейчас не до разговоров, — ответил Падильо. —
С Уитерби ее связывала не только работа. — Он быстро встал и подо¬
шел к ней.
Что-то начал ей говорить, но так тихо, что до нас не долетало ни
слова. В ответ на его слова девушка решительно покачала головой. Па¬
дильо похлопал ее по плечу и вернулся к нам.
— Она остается с нами. Это очень кстати. С вами двумя и Максом
мы, возможно, сможем выполнить намеченное.
— А что ты наметил? — спросил Куки.
— Дневной налет. Похищение двух изменников УН Б. — И пооче¬
редно посмотрел на нас. Брови его вопросительнр изогнулись. Он ши¬
роко улыбался.
Я вздохнул.
' — Почему бы и нет.
Куки облизал губы.
— Что скажешь, Кук? — полюбопытствовал Падильо.
— Мне представляется, предложение интересное.
— А что будет после того, как мы похитим эту парочку? — спросил я.
— Переправим их через Стену. Тем самым я выполню их задание.
Теперь уже последнее. Больше они ко мне не сунутся. И я смогу все
свое .время уделять салуну.
Падильо вновь приложился к стакану.
— Главная причина, по которой Советы не стали рекламировать но¬
вую пару изменников, — их активный гомосексуализм. По крайней мере,
такое объяснение дал мне Бурмсер. Если б их показали по ТУ или вы¬
пустили на пресс-конференцию для западных журналистов, Москва мог¬
ла бы превратиться в мекку для «голубых». Эти парни и не думали
скрывать или прекращать свои отношения. Они стали бы всеобщим по¬
смешищем, а заодно смеялись бы и над русскими. Поэтому КГБ и пред¬
ложил этот обмен: меня на двух перебежчиков. Роль посредника
выполняет Бурмсер. От него требовалорь подобрать подходящую канди¬
датуру, и он остановил свой выбор на мне, потому что, если Я исчезну
одним теплым весенним днем, никтА не заплачет, ни один конгрессмен
не станет выяснять, а куда подевался его драгоценный избиратель. Мак,
70^
возможно, напьется, но нс более того. И все затихнет до тех пор, пока не
заговорят пропагандистские барабаны Москвы. И Советы покажут все¬
му миру тайного американского агента, которого, по утверждению Ва¬
шингтона, и быть не может.
— А каким образом эти перебежчики смогут снять тебя с крючка?
— Просто. Их измена все еще секрет, который хранят и русские, и
американцы. Я перетащу их через Стену, сдам руководству и пригро¬
жу, что эта история станет достоянием общественности, если меня не
оставят в покое.
Марта молча поставила перед каждым из нас на тарелке супа. При¬
несла нарезанные хлеб и сыр.
— Ты не поешь с нами? — спросил Падильо.
— Я не. голодна. — ответила она. — Поем потом.
— Я рассказал им о твоих отношениях с Уитерби.
Она кивнула.
Я раскрыл было рот, чтобы выразить сочувствие, но вовремя понял,
что слова тут не помогут. И начал есть суп.
— И где ты собираешься их похитить? — спросил Куки. Его лоб
блестел от пота, руки чуть дрожали.
— Лучше выпей, Куки, — посоветовал я.
Он кивнул, налил себе стакан водки, отхлебнул.
— Если их доставят по воздуху, то в Шенефельд, скорее всего на
военном «ТУ-104». Макс пытается это выяснить. Охрана меня не во¬
лнует. Если они будут действовать, как обычно, те, кто привезет их в
аэропорт, тут же улетят в Москву. Так как это совместный проект, ГДР
и Советов, нашу парочку повезут в Министерство национальной без;
опасности на Норменштрассе.
— Не в советское посольство? — удивился Куки.
— Нет. Во-первых, посольство под постоянным наблюдением, во-
вторых, восточные немцы хотят быть при деле.
Падильо расстелил на столе карту Берлина.
— Из аэропорта они поедут на север, вот этим маршрутом. А на
этом перекрестке мы их перехватим. Ничего особенного, простенькое
дневное нападение в чикагском стиле. Одну машину, твою, — он по¬
смотрел на меня, — мы поставим здесь, — он указал переулок. — Их
машина будет ехать на север, то есть вы окажетесь слева от них на
улице с односторонним движением. Ваша задача — выехать на магис¬
траль и столкнуться с ними, но не слишком сильно, без жертв,.так что
тут очень важен временной расчет. Я буду следовать за ними в «сит¬
роене». И заблокирую им отступление. После столкновения мы все
выскакиваем из машин. Перетаскиваем обоих педиков в «ситроен».
Одного сажаем на переднее сиденье, второго — на заднее. И сматыва¬
емся. Предварительно лишив их радио. Им потребуется несколько
минут, чтобы добраться от этого места до ближайшего телефона.
К тому .времени, как они поднимут тревогу, мы уже вернемся сюда..
71
— Ты говоришь «вы», — отметил я. — Хочешь, чтобы «мерседес»
вел я? •
— Ты или Макс.
— Как я узнаю, что пора перегораживать магистраль?
— У меня есть две портативные рации. Я подам сигнал. Кук поедет
со мной. Макс — с тобой.
Куки отодвинул тарелку и вновь наполнил стакан.
— Тебе не кажется, что они уже ищут нас? Не забывай, они засек¬
ли нас у кафе.
— Пусть так. Но они знают, что мы в Восточном Берлине, прак¬
тически у них в руках, поэтому у них наверняка притупится бдитель¬
ность. Кроме того, это единственный шанс перехватить этих парней
из УНБ в чистом поле. Едва ли будет проще выковыривать их из зда¬
ния МН Б. Не думаю, что такое нам по силам.
Мы услышали, как пятью этажами ниже хлопнула дверь.
— Должно быть, Макс. — Мы подождали, пока шаги приблизятся
к двери. Стук. Пауза. Три быстрых стука. Падильо подкрался к стене
у двери. — Макс? ;
-Да.
Падильо отпер дверь, открыл, чтобы впустить высокого сутулова¬
того мужчину лет под тридцать в роговых очках на могучем носе, свер¬
нутом на одну сторону. Синие глаза пробежались по мне, потом по
Куки. Он был в плаще цвета морской волны и серой широкополой
шляпе. Пожал руку Падильо, который представил его как Макса Фес¬
са. Мы обменялись рукопожатием, и он отошел к Марте, которая мыла
грязные тарелки, обнял ее за плечи.
— Мне очень жаль, — говорил он по-немецки. — Действительно
жаль. Хороший был человек.
Она чуть улыбнулась, кивнула и вновь занялась посудой.
— Ты уже слышал? — спросил Падильо.
Макс пожал плечами.
— По западному радио. Полиция разыскивает некоего герра Мак-
коркла. В последний раз его видели на КПП на Фридрихштрассе.
Вместе с герром Бейкером. Более ничего. Уитерби назвали британским
бизнесменом. — Его брови взлетели вверх, он улыбнулся. — Полагаю,
они не покривили против истины.
— Что ты узнал? — поинтересовался Падильо.
Макс достал из кармана записную книжку.
— Они прилетают завтра в полдень. Их встретит машина — чешская
«татра». Их передадут одному сотруднику КГБ и двум — МНБ. Они по¬
едут в Министерство на Норменштрассе. Я не упомянул шофера.
— Во сколько тебе все это обошлось?
— Дорого. Пятьсот западногерманских марок.
— Возьми. — Падильо вытащил из кармана толстую пачку денег,
отсчитал пять банкнот по сто марок каждая.
72
Макс сунул их в карман.
— Я отвезу Марту домой. У нее сегодня тяжелый день.
Падильо кивнул, и Макс помог девушке надеть зеленое кожаное
пальто.
— Я вернусь в девять утра. И привезу Марту! — Он кивнул нам
всем, и они отбыли. Девушка с нами не попрощалась.
— Давайте еще раз обговорим завтрашнюю операцию.
Мы обговорили, но не один раз, а, наверное, десять. К двум ночи
мы уже валились с ног от усталости. Я лег на кровать и мгновенно
заснул. Снились мне замки, которые не отпираются, двери, не жела¬
ющие открываться, и машины, не двигающиеся с места, как бы силь¬
но я ни давил на педаль газа.
Глава 12
Я проснулся от звука воды, падающей в катрюльку. Падильо стоял у
раковины. Потом поставил полную кастрюльку на конфорку и включил
плиту. Я взглянул на часы. Половина седьмого. Оставалось лишь гадать,
светит ли солнце или идет дождь, поскольку окна чернели рубероидом.
Впрочем, едва ли это имело какое-то значение. Я поднялся, подошел к
столу, сел. Куки спал на дальней кровати.
— На завтрак у нас растворимый кофе. И тушенка, если хочешь, —
предложил Падильо.
— Могу и обойтись! — Я потянулся.
— Расскажи мне поподробнее о Маасе и его тоннеле.
— За пять тысяч баксов он готов провести нас под землей. Куки
привез деньги вчера вечером, как я тебе и говорил. Вот карта. — Из
внутреннего кармана я извлек конверт и бросил на стол.
Падильо взял конверт, вытащил карту, развернул ее, долго и вни¬
мательно изучал.
— Трудно сказать, где он находится.' Телефонный номер у тебя?
Я кивнул.
Падильо прогулялся к плите, насыпал в две чашки по ложке рас¬
творимого кофе, налил кипятка, помешал, принес обе чашки к
столу.
— Хочешь сахара?
— Если есть.
Он передал мне упаковку с двумя кусочками, я сорвал обертку, ос¬
торожно опустил сахар в кофе, размешал ложкой.
— Если днем все/ пройдет нормально, через Стену будем переби¬
раться вечером. 1
— Вечером?
— В сумерках. Лучшее время, эффективность прожекторов мини¬
мальная. Мы используем один из способов, отработанных Уитерби.
73
Марта все подготовит в Западном секторе. Если этот вариант не прой¬
дет, придется, скорее всего, звонить Маасу. Его цена нс слишком вы¬
сока, знаешь ли.
— И Куки того же мнения. Ты думаешь, дело выгорит?
— Не знаю. Клянусь Богом, не знаю. Все это обходится мне слиш¬
ком дорого. Заменить Уитерби ой как нелегко. Я никак не могу свык¬
нуться с мыслью, что он мертв.
— Я знал его недостаточно хорошо, но по всему чувствовалось, что
он — мужчина самостоятельный, привыкший принимать решения, ни
на кого не оглядываясь. Наверное, в какой-то момент он переступил
черту допустимого риска.
— А ты нет?
— Не хочу и думать об этом. А если задумаюсь, то вернусь к кро¬
вати и улягусь, укрывшись с головой. Даже нс знаю, смогу ли я хоть
чем-то тебе помочь.
Падильо взял у меня очередную сигарету.
— Сможешь. Возможно, я буду использовать тебя и в дальнейшем.
У тебя неплохие задатки.
— Вот уж нет. Это последнее дело Маккоркла. Берлинский лис уда¬
ляется на заслуженный отдых.
Падильо усмехнулся и встал;
— Пора поднимать Кука! — Он прошел к дальней кровати, потряс
Куки за плечо. Тот перекатился на живот и зажал голову руками.
— Одно утро, — простонал Куки. — Хоть одно утро без похмелья.
— Выпей кофе, — крикнул я. — Возможно, вторая чашка даже удер¬
жится у тебя в животе.
Куки проследовал в сортир. Вернулся еще более бледным. Накло¬
нился над раковиной, плеснул воды в лицо, затем плюхнулся на табу¬
ретку у стола. Падильо поставил перед ним чашку кофе.
— Сахар?
— У меня есть свой.
Он достал фляжку, отвинтил крышку, жадно глотнул виски. По его
телу пробежала, дрожь. Он запил спиртное кофе. И расцвел прямо на
глазах.
— Составишь мне компанию? — Куки протянул фляжку Падильо.
— Спасибо, Кук, не хочу. Я редко пью раньше девяти.
Куки кивнул и добавил в кофе солидную порцию виски.
— А теперь перейдем к делу, — скомандовал Падильо и расстелил
перед нами карту Берлина.
Детали предстоящей операции мы уточняли до девяти утра, пока не
услышали, как внизу хлопнула дверь. Пришли Макс и Марта. Девуш¬
ка провела ночь, оплакивая Уитерби. Глаза ее покраснели, веки опух¬
ли. Они тоже сели за стол.
— Мы несколько раз прошлись по всем этапам операции. Прове¬
дем ее, как ты и предлагал, — Падильо глянул на Макса. — В Запад¬
74
ный Берлин попытаемся перейти сегодня же. То есть Марте нужно
незамедлительно связаться с Куртом и его командой. Воспользуемся
вариантом номер три. В том же месте и в то же время, как и уговари¬
вались с Уитерби. Ты знаешь, о чем речь, Марта?
-Да
— Перейдя в Западный Берлин, оставайся там. Возвращаться нет
нужды. Если что-то пойдет не так, мы дадим тебе знать, какой вари¬
ант выберем в следующий раз.
— На Запад вы переберетесь, в этом сомнений нет. Мне пора. — Она
посмотрела на нас, на каждом ее взгляд задерживался на несколько мгно¬
вений. Удачи вам. Всем и каждому! — И ушла, высокая, красивая, грус¬
тная девушка в подпоясанном зеленом кожаном пальто, несущая на своих
плечах груз потери. Я подумал, что Уитерби гордился бы ее выдержкой.
— После столкновения мы не спеша вылезем из машин, — продол¬
жил Падильо. — Бежать не нужно. Кук и я пойдем со стороны троту¬
ара. Вы двое — со стороны водителя. На обратном пути за руль
«ситроена» сядет Макс. Нам понадобятся пистолеты. Помашем ими
для устрашения. Постарайтесь не выронить их из рук и не жмите зря
на спусковой крючок. Понятно?
Мы дружно кивнули.
— Кук и я сядем им на хвост в аэропорту. Рации японские. Радиус
действия — одна миля. Кук будет говорить по одной, Макс — по вто¬
рой. Мы сблизимся с ними в квартале, оканчивающемся переулком, в
котором вы будете их поджидать. Когда Кук даст вам сигнал, выезжай¬
те на магистраль. По скорости их автомобиля вы сможете рассчитать
.и свою, гарантирующую столкновение. Ясно?
Макс и я кивнули.
— Я думаю, все получится, если у них будет только одна машина, ра¬
ции буду!' работать, никто из вас не получит при столкновении тяжелой
травмы, и они не перехватят нас по пути сюда. Как видите, есть несколь¬
ко «если». Но, полагаю, их не слишком много. Уже десять. Кук й я уедем
в одиннадцать. Ты с Максом — в четверть первого. В половине первого
мы должны вступить в радиоконтакт, если рации работоспособны. Впро¬
чем, мы можем проверить их и сейчас.
Рации изготовили в Японии, но назвали валлийским именем
«Ллойд». Работали они отлично. Падильо спустился на первый этаж.
—/Вы меня слышите? — ясно и четко прозвучал из динамика его голос.
— Все в порядке, — ответил Макс. — А меня слышно?
Падильо подтвердил, что и у него нет проблем.
Мы подождали, пока он поднимется, а потом выпили водки.
Говорить уже было не о чем, поэтому мы молчали, курили, заня¬
тые своими мыслями, возможно, отгоняя неприятные видения ближай¬
шего будущего.
В одиннадцать Куки и Падильо уехали. Макс и я перекинулись
парой слов о погоде, обсудили новую* программу кабаре в Берлине,
7 ~ , 75
сравнили стоимость жизни в Берлине и Бонне, обменялись мнениями
Ь фильмах прошлого и текущего репертуаров. Макс оказался большим
поклонником кино. О том, что должно произойти в половине перво¬
го, мы не упомянули. В двенадцать десять спустились вниз. Я передал
Максу ключ от «мерседеса», получив взамен ключ от ворот. Отомкнул
замок, сдвинул ворота. Макс задом выехал из гаража. Я закрыл воро¬
та, запер на замок. Сел рядом с Максом.
— Полиция, возможно, разыскивает эту машину, — заметил Макс.
— Возможно, — согласился я. — Вы думаете, они вернут ее в пункт
проката?
Макс рассмеялся.
— Только не это.
— Что ж, тогда придется покупать новый «мерседес».
Макс вел машину очень осторожно. Мы выехали из промышлен¬
ного района Лихтенберг и начали петлять по боковым улочкам.
— Мы почти на месте, — объявил Макс в двенадцать двадцать во¬
семь. — Следующий поворот направо. Скоро мы их услышим.
Мы повернули направо, на улочку с односторонним движением, на
которой едва могли разъехаться две машины. Макс остановил «мерсе¬
дес» в десяти футах от угла.
— Они поедут по этой магистрали. — Он снял очки и начал их
протирать.
— Давайте поменяемся места, — предложил я.
— Необходимости в этом нет.
— Все равно, давайте поменяемся. Глаза у меня зорче ваших, да и
мне чаще, чем вам, случалось попадать в аварии. В молодости я учас¬
твовал в автогонках.
Макс улыбнулся.
— Честно говоря, я немного нервничаю. Если что-то пойдет не так...
— Все будет нормально! — Оставалось лишь надеяться, что моя уве¬
ренность не показалась ему наигранной.
Мы поменялись местами. Макс взял рацию. Полминуты спустя она
заговорила:
— Мы отстаем от них на квартал. До вас четыре минуты ходу. —
Точно таким же голосом Куки передавал новости в эфир. — Они в чер¬
ной «татре». Трое на заднем сиденье, трое — на переднем. Между нами
две машины. Их’никто не сопровождает. Конец связи.
— Мы поняли, — ответил Макс. — Конец связи.
Мы ждали.
— Отстаем по-прежнему на квартал. Ходу три минуты. Остальное
без изменений. Конец связи.
— Поняли. Конец связи.
Я крепко сжимал руль, чтобы изгнать дрожь из рук. Макс вспотел,
вытащил из кармана носовой платок, протер очки.
— Две минуты. Мы сближаемся, —'выплюнула рация. — Конец связи.
76
Я завел двигатель. Вернее попытался. Загудел стартер, но на этом,
все и кончилось.
— Полторы минуты. Мы сближаемся. Конец связи.
— Мы поняли, — голос Макса дрогнул. — Конец связи.
Я вдавил педаль газа и выждал тридцать секунд. Они тянулись, как
тридцать лет.
— Залило свечи, — пояснил, я-, изображая старшего механика;
Повернул ключ зажигания, на этот раз двигатель взревел.
— Одна минута, и мы идем следом. Конец связи.
— Понято. Конец связи.
Я выудил пистолет из кармана плаща и положил его на сиденье.
Макс последовал моему примеру. Мы переглянулись. Я усмехнулся и
подмигнул. Макс выдавил из себя улыбку. Наверное, она была поуве¬
ренней моей.
— Два с половиной квартала от вас, тридцать секунд, едут со ско¬
ростью пятьдесят миль. Дело за вами. Удачи.
Я включил первую передачу и медленно двинулся к углу. По ма¬
гистрали пробегали редкие машины. Я сосчитал до пяти и выехал из-
за дома, чтобы видеть едущие слева автомобили. Мимо проскочил
«трабант». «Татре» оставалось проехать еще полквартала. Чем-то она
напомнила мне «крайслер» тридцать пятого года выпуска. «Ситроен»
находился от нее в тридцати футах.
Я начал медленно выдвигаться на магистраль, мимо тротуара.
Водитель «татры» предупреждающе просигналил, и я нажал на пе¬
даль тормоза. Видя мою реакцию, тормозить он не стал. Я выждал три
секунды и решил, что пора. Газанул, и «мерседес» выкатился напере¬
рез «татре». Шофер нажал на клаксон, попытался уйти вправо и вре¬
зался в Заднюю дверь и крыло «мерседеса». Нас протащило на пару
ярдов.
— Не выставляйте пистолет напоказ и нЪ спешите, — напомнил я
Максу.
Тот кивнул.
Мы вылезли из машины, огляделись, двинулись к шоферу «Татры».
Я заметил, как Кук и Падильо идут вдоль тротуара/Из радиатора «тат¬
ры» вырывался пар. Шофер, похоже, потерял сознание при ударе. Го¬
лова его упала на руль. Один из мужчин на заднем сиденье высунул
голову .в окно и что-то прокричал. Я подскочил к дверце, распахнул
ее и одновременно показал ему пистолет.
— Сидеть и не двигаться, — приказал я по-немецки. И тут же пе¬
решел на английский. — Который американец, вылезай!
Падильо тем временем открыл переднюю дверцу.
— Вылезай, — рявкнул он.
Я увидел «смит-и-вессон» Куки, направленный на второго-мужчи¬
ну на заднем сиденье.
С переднего сиденья вывалилйсь двое.
77
— Отведи его в машину, — Падильо указал Куки на того, что вы¬
лез вторым. — Л ты полезай обратно. — это уже относилось к перво¬
му. — И положи руки на приборный щиток.
Молодой парень, сидевший посередине на заднем сиденье, ступил
на мостовую.
— Возьми его, — кивнул я Максу.
Тот схватил парня за рукав и поволок к «ситроену», подгоняя пис¬
толетом.
Падильо наклонился, дернул за какие-то провода, наверное, выво¬
дил из строя рацию, захлопнул дверцу.
— Поехали, — бросил он мне.
Мы побежали к «ситроену», залезли в кабину. Я — на заднее си¬
денье, в компанию к Куки и одному американцу, Падильо — на пере¬
днее, где сидели Макс и второй американец. Мотор «ситроена» уже
работал. Машина набрала скорость и свернула за угол. По слишком
крутой дуге, потому что два колеса залезли на тротуар. Но Макс спра¬
вился с управлением, и двадцать футов спустя все четыре колеса кати¬
ли по мостовой.
— Спокойнее, Макс, — подал голос Падильо. — Погони пока нет.
Оба американца молчали, еще не придя в себя после аварии и похи¬
щения. Затем один из них, на переднем сиденье, повернулся к Падильо.
— Могу я спросить, что это вы затеяли?
— Кто вы, Симмс или Бурчвуд?
— Симмс.
— Так вот, мистер Симмс. Мой пистолет в настоящий момент на¬
правлен вам в живот. Я хочу, чтобы вы заткнулись на ближайшие
десять минут. Ни вопросов, ни реплик. Это относится и к мистеру
Бурчвуду на заднем сиденье. Все ясно? Если да, кивните.
Симмс кивнул.
— А мистер Бурчвуд кивает? — осведомился Падильо.
~ — Кивает, кивает, — подтвердил Куки.
— Отлично. Раз в этом у нас полное взаимопонимание, насладим¬
ся поездкой'по городу/
Глава 13
Никто вроде бы не обращал внимания на наш «ситроен», мчавшийся
по улицам Восточного Берлина. Куки непрерывно ерзал и курил сигаре¬
ту за сигаретой^ но дуло его пистолета упиралось в бок Бурчвуда. Я взгля¬
нул на часы. Четыре минуты прошло с того мгновения, как «мерседес»
перекрыл путь «татре». Почти три из них мы ехали в «ситроене». Стол¬
кновение, похищение и все прочее заняло чуть больше минуты.
Макс все еще крепко сжимал руль, но чувствовалось, что напряже¬
ние отпускает его. Падильо сидел вполоборота, чтобы приглядывать за
78
Симмсом, который смотрел прямо перед собой. Я прикинул, что ро¬
ста в Симмсе поболе шести футов. На нем был темно-синий костюм,
белая рубашка, галстук в сине-черную полоску. Длинные светлые во¬
лосы падали на плечи. Черноволосый Бурчвуд, среднего роста, с блес¬
тящими черными глазками, в сером костюме, голубой рубашке и при
сером галстуке, сидел, сложив руки на коленях, уперевшись взглядом
в шею Симмса. Мне показалось, что у него выщипаны брови.
— Прибавь немного, Макс, — нарушил тишину Падильо.
Макс придавил педаль газа, «ситроен» увеличил скорость.
— Мы почти приехали, — заметил Макс.
Еще два правых поворота, и мы оказались около знакомого здания.
Макс свернул в проулок и остановил машину перед гаражом. Я вылез,
открыл замок, откатил ворота. Макс заехал в гараж.
— Я беру Симмса, ты — Бурчвуда. — Падильо глянул на Куки.
Я задвинул ворота, повернул ключ в замке.
— Вверх по лестнице, господа, — скомандовал Куки. — Всего пять
этажей, и мы у цели.
Мы поднялись по ступеням, вошли в тускло освещенную комнату.
Падильо засунул пистолет за пояс брюк. Симмс и Бурчвуд застыли
посреди комнаты, прижавшись друг к другу. Оглядываясь. Не зная,
куда сунуть руки.
— Сядьте на кровать, — предложил Падильо. — Если желаете, мо¬
жете кричать, вас тут никто, не услышит. Несколько часов вам придет¬
ся провести здесь. Потом мы отправимся в другое место.
Они сели. Первым заговорил Симмс, высокий блондин с малень¬
кими поросячьими глазками.
— Вы — американцы, не так ли?
— В большинстве, да, — признал Падильо.
— Вас не затруднит объяснить нам, что вы... я хочу спросить, по¬
чему вы устроили аварию и похитили нас?
Бурчвуд, ниже ростом, черноволосый, скорчил гримасу, облизал губы.
— Наверное, вы из ЦРУ или другого, не менее уважаемого учреж¬
дения.
— Вы не правы, — ответил Падильо.
— Тогда кто же вы?
— Думаю, это не важно. Пока вы будете делать все, что вам гово¬
рят, с вами ничего не случится.
Бурчвуд что-то пробурчал себе под нос.
— Похоже, вы все о нас знаете, — добавил Симмс.
— Не все. Но многое.
Падильо сел за стол. Куки, Макс и я присоединились к нему- Мы
смотрели на Бурчвуда и Симмса. Они — на нас.
— Как Москва? — спросил Куки.
— Нам там очень понравилось, — ответил Бурчвуд. — Нас окружи¬
ли заботой и вниманием..
79
— Только не в прессе, — продолжал Куки. — Ни одной строчки.
Ни одной фотографии.
— Мы не гоняемся за рекламой. Не то, что некоторые наши зна¬
комцы, — Симмс усмехнулся. — И можете нас нс подначивать. Мы
придерживаемся определенных убеждений, и я сомневаюсь, что вам
хватит ума нас понять.
— Прекрати, Кук, — поддержал его Падильо.
— Да ничего страшного, — вставил Бурчвуд. — Мы встречали та¬
ких, как он, не правда ли, Джеральд?
Симмс раздумчиво глянул на Куки.
— Встречали и часто! — Он'улыбнулся Куки. — Со временем мы,
возможно, и полюбим тебя, Худышка.
— Мне он уже нравится, — добавил Бурчвуд. — Особенно, если
перестанет сдерживать себя и даст волю истинным чувствам.
Мне они напоминали двух котов. Те же плавные движения, и не¬
мигающие взгляды. И, как кошки, они быстро свыклись с новым жи- •
лищем, предварительно обнюхав все углы и заглянув под кровать.
— Почему бы тебе' не подойти и сесть между нами! — Симмс по¬
хлопал по одеялу. — Я уверен, у нас много общего.
Куки схватил бутылку водки и налил себе полный стакан. Выпил
половину одним глотком и уставился на оставшуюся жидкость.
— Иди сюда, Худышка. Мы такие же, как ты и... — Симмс не до-,
говорил, потому что Куки швырнул в него стакан.
— Проклятые педеры, — впервые на моей памяти он говорил за¬
плетающимся языком. — Педеры и коммунисты. Если они вцепятся
в тебя, то никогда не отстанут. И никуда от них не денешься, нику¬
да, никуда...
— Мы не коммунисты, сладкий ты наш, — проворковал Симмс.
Бурчвуд хихикнул. Гримаса отвращения перекосила лицо Макса, он
отвернулся.
Куки вскочил и направился к паре «голубых». Те задрожали в при¬
творном ужасе.
— О... вот идет настоящий мужчина, — заверещал Бурчвуд.
Падильо схватил Куки за руку и отшвырнул к стене!
— Я сказал, хватит. И просил тебя оставаться трезвым. Ты не вы¬
полняешь ни первого, ни второго.
— Они выводят меня из себя.
— Пытаются, — поправил его Падильо и подошел к кровати, с ко¬
торой ему насмешливо улыбались Симмс и Бурчвуд. Они подталкива¬
ли друг друга, не сводя глаз с Падильо.
— А этот тоже ничего, — отметил Бурчвуд.
Симмс'ухмыльнулся.
— Я увидел его .первым. Все-таки он спас меня после аварии.
Они захихикали.
Улыбнулся и Падильо.
80
— Игры кончились. На закате солнца вы полезете с нами через
Стену. Каждого из вас будет подгонять приставленный к ребрам пис¬
толет. Если что-то случится, если вы попытаетесь ослушаться, раздаст¬
ся выстрел. Как только мы окажемся в Западном секторе, я намерен
сдать вас властям. Не знаю, как они с вами поступят, мне это до лам¬
почки. Но, если вы не выполните хоть один мой приказ, вас убьют.
Он резко повернулся и пошел к столу: Симмс и Бурчвуд несколько
мгновений сидели не шевелясь, словно их парализовала тирада Па-
дильо, затем начали шептаться.
— Ты думаешь, все получится? — спросил я.
— Если нет, я их пристрелю.
— Как просто, а? — подал голос Куки. — Ну до чего все просто.
— Для меня — да, — отрезал Падильо.
— А почему бы тебе не сказать нам, где и когда мы будем переле¬
зать через Стену? Или это тоже просто?
— Ты сильно пьян, Кук? — спросил Падильо.
— Мне это не помешает.
— Помешает, если ты будешь шататься. Я не просил тебя помогать
мне. Я, конечно, ценю твое участие, но я тебя ни о чем не просил.
И, если ты пьян, мы оставим тебя здесь.
— Его просил я, — заступился я за Куки.
Падильо повернулся ко мне.
— Подумай получше. Неужели просил?
Я подумал.
— Просил.
— Тогда позаботься о том, чтобы он протрезвел. Пьяного мы его с
собой не возьмем.
— Я хочу знать, где и когда мы будем перелезать через Стену, —
гнул свое Куки. — Я имею на это право.
— Нет, не имеешь, — жестко возразил Падильо. — У тебя вообще
нет здесь никаких прав. Но я обрисую в общих чертах, что мы соби¬
раемся делать. Не указывая ни места, ни времени. Лишь основную
идею. Итак,* перед нами Стена высотой в восемь футов. В сумерках,
получив сигнал, мы бежим к ней. Залезаем по одной лестнице и спус¬
кается по другой. Затем бежим в подъезд многоквартирного дома на¬
против. /
— АГ чем в это время будут заниматься полицейские и погранични¬
ки? — спросил Куки.
— Их отвлекут.
— Как?
Падильо холодно посмотрел на него.
—. К нам это не имеет никакого отношения. Главное в том, что их
отвлекут.
— Я думаю, мы должны знать и это, — упорствовал Куки, в гол рее
его слышалось раздражение. /
81.
— Нет, — последовал короткий ответ.
— Мы уже опробовали этот план, — вмешался Макс. — Вопрос
лишь в том, сколько человек нужно одновременно переправить на
Запад. Обычно, это один или двое.
— Мы все слышали, — воскликнул Симмс. — И никуда не пойдем.
Заставить нас вы не сможете. Или будете тащить на себе? А если мы
закричим? Вы не сможете застрелить нас, этим вы выдадите себя.
Падильо даже не повернулся к ним.
— Закричать вы не сможете, — назидательно объяснил он, — потому
что есть дюжина способов, любым из которых я могу убить вас голыми
руками до того, как вы откроете рот. А то и полосну по горлу ножом. Имен¬
но так я и сделаю, если вы начнете нам мешать. — Вот тут он посмотрел на
парочку. — Может, я выразился недостаточно ясно? Если у вас не хватит
духу перемахнуть через Стену, вы умрете. И если уж вы решили, что вам со
мной не по пути, так и скажите. Я убью вас незамедлительно.
Говорил он таким тоном, будто советовал добежать до аптеки на
углу, чтобы не сильно вымокнуть под дождем.
Симмс вытаращился на Падильо, шумно 'глотнул, затем вновь за¬
шептался с Бурчвудом.
Куки отодвинул стул, поднялся.
— Я не думаю, что кто-то из нас полезет через Стену.
— Почему? — поинтересовался Падильо.
— Потому что мы все сдадимся.
Встал и Падильо, не спеша, осторожно.
— Боюсь, я не понял тебя, Кук. Вроде бы ты выразился достаточно
ясно, но я тебя не понял.
— Хватит помыкать мной. Все ты понял.
— И все-таки, разъясни, — попросил Падильо.
— Ты слышал, что я сказал. Мы сдадимся властям.
— Да, конечно. С этим никаких сомнений нет. Но почему мы до¬
лжны сдаться? Или ты думаешь, что все будет простенько и без затей? '
Мы все спустимся вниз, выйдем на ближайший перекресток и клик¬
нем полицейского?
Я сидел, не .шевелясь, положив руки на стол. Как, впрочем, и Макс.
— Меня бы это устроило, — ответил Куки.
— Ты это сам придумал?
— Сам.
— А почему мы не сделали этого утром? Почему мы сразу не вы¬
шли на перекресток.
Куки попытался улыбнуться, но вместо улыбки лицо его перекоси¬
ла гримаса.
— Потому-то тогда я не знал об этом безумном плане. Мы не смо¬
жем перелезть через Стену. Не сможем даже добежать до нее. Это бе¬
зумие. Я не хочу, чтобы меня убили.
Падильо не спускал глаз с Куки.
82
— Мак, ты говорил Куку, что вечером ждешь Уитерби у себя в но¬
мере в «Хилтоне»?
-Да.
— А еще кому-нибудь говорил? <
- Нет. ' .
— Чем они держат тебя за горло, Кук? — продолжил Падильо.
— Не понял.
— Чем наши восточные друзья держат тебя за горло? Чем шанта¬
жируют? Наверное, ты совершил очень дурной поступок, если решил¬
ся на убийство Уитерби. А его убил ты, потому что никто, кроме тебя
и Мака, не знал о его приходе в «Хилтон».
— Ты рехнулся. Я просто не хочу, чтобы меня пристрелили у Стены.
— Я думаю, ты — «замороженный», Кук. Агент, которого приберега¬
ют для того, чтобы использовать в критической ситуации, как сейчас.
— Чушь какая-то, — пробормотал Куки.
— Отнюдь. Ты делаешь это не за деньги, их у тебя хватает. Не из
убеждений, у тебя их нет. Остается шантаж. Чем они шантажируют
тебя, Кук? Фотографиями?
— Мы сдадимся властям, — повторил Куки, но голосу его недоста¬
вало убедительности.
— Сами — нет, — возразил Падильо. — Тебе придется заставить нас.
Куки вроде бы хотел что-то сказать, но передумал. Мне показалось,
что сейчас он пожмет плечами, но вместо этого его правое плечо по¬
шло вниз, он крутанул бедрами, и пистолет почти нацелился на Па¬
дильо, когда нос Куки исчез, а в шее образовалась красная дыра. Вот
' тут грохнул револьвер Куки, но пуля ушла в пол. Два выстрела'Падильо
бросили Куки на стул. На пол он свалился уже мертвым. В нос ударил
запах пороха, заболели барабанные перепонки. Руки мои так и оста¬
лись на столе, но ладони покрылись.липким потом. Я чувствовал, как
капли пота выступают и под мышками. Падильо покачал головой,
выражая то ли раздражение, то ли отвращение, и засунул пистолет за
пояс брюк. — Опередил самого быстрого стрелка Восточного Берли¬
на, — прокомментировал он. — Правда, пьяного.
— Такой темп не по мне, — признался я.
— Обыщи его, Макс, — приказал Падильо. — Деньги возьми, ос¬
тальное — сжечь.
Я оторвался от табуретки, пересек комнату, сдернул одеяло с одной
из кроватей, бросил его рядом с телом. '
— Потом надо его прикрыть.
Падильо обошел стол, наклойился, поднял револьвер Куки. Плес¬
нул водки себе, мне и Максу. Обхватил свой стакан двумя руками.
Если заглянуть подальше в его прошлое, мы, наверное, обнару¬
жим то самое, ужасное-преужасное, не дающее ему жить спокойно, —
Падильо вздохнул и глотнул водки. — Наверное, поэтому он слишком
много пил, постоянно врал и бегал за Девушками. : /
83
Как-то он пришел ко мне, крепко выпимши. Внешне это никак не
проявлялось, он умел держаться так, будто не брал в рот ни капли. Во
всяком случае, до сегодняшнего дня. Он сказал, что знает, какое мне
дано задание, и готов помочь по моему первому зову. Впрочем, тебе
он все это рассказал. Далее Кук добавил, что у него есть связи и так
далее. Короче, я понял, что раскрыт. И начал ему подыгрывать. Он
говорил тебе о .девчушке, которая рассказала ему обо мне?
— Да.
— Девицы могут напиваться и говорить в постели, но обо мне они
ничего не знали. На нашей стороне узнать о моем основном занятии
Кук мог только от троих: Бурмсера, Хэтчера и тебя. Но никто бы из
вас не стал трепать языком. Значит, информация поступила к нему с
Востока. То есть он работал на них.
— Но не за деньги, — ввернул я.
— Нет, потому что они прознали о его ужасном секрете, каким бы он
ни был. Впрочем, теперь это и не важно. Я попросил тебя обратиться к
нему и найти специалиста по подслушивающим устройствам, потому что
хотел, чтобы ты по мере возможностей присматривал за ним. Когда он
появился здесь вместе с тобой, я уже не сомневался, что это неспроста.
Может, хозяев Кука поразило его умение обращаться с револьвером.
— Он был «голубым», — раздался с кровати голос Симмса. — Вы, воз¬
можно, подумаете, что это чушь, но мы-то знаем, как отличить своего.
— Мы должны принимать во внимание мнение специалиста, —
признал Падильо.
— Меня волнует другое. — Я отпил из стакана. — Куки не напра¬
шивался на эту поездку. Я сам позвонил ему.
— По какому поводу?
— Чтобы занять пять тысяч.
— А кто сказал, что тебе нужны пять тысяч?
— Маас... Ну, теперь все ясно. Маас придумал сказочку о тоннеле,
чтобы я позвонил Куки и попросил у того денег.
— Не торопись с тем, чтобы вычеркнуть толстяка из списка друзей, —
остановил меня Падильо. — Скорее всего, тоннель существует. Я готов
поспорить, что Кук заключил сделку с Маасом. Такую сумму, да еще
быстро, ты мог достать только у него. И я ставлю последний доллар, что
деньги уже лежали у него в кармане, когда ты позвонил. Каким бы круп¬
ным ни был его счет в «Немецком банке», получить там деньги в четыре
часа дня практически невозможно.
— Но зачем убивать Уитерби? -
— Во-первых, чтобы получить предлог напроситься к тебе в ком¬
панию. А, возможно, ему просто поручили убить Уитерби, если воз¬
никнет благоприятная ситуация.
— Что будем с ним делать? — спросил Макс.
Падильо пожал плечами.
— Оставим в углу. Кто-нибудь его да найдет.
84
Макс быстро осмотрел карманы Куки. Затем накрыл одеялом и
оттащил в угол. На полу темнело кровяное пятно. Макс взял Швабру и
протер пол. Падильо и я наблюбдали за его неторопливыми движени¬
ями. Симмс и Бурчвуд сидели на кровати, взявшись за руки. Лица их
заметно побледнели. Бурчвуд то и дело облизывал губы.
Макс вернулся к столу, сел. Потянулся к стакану с водкой.
— Грязная работа, — пробормотал он. — Ему следовало подождать,
пока мы не выйдем к Стене. Тогда у него был бы шанс.
— Похоже, он уже не мог ждать, — возразил Падильо. — Начал сда¬
вать, а спиртное не помогало. А может, он просто искал выхода. Он
мог обойтись без всей этой театральности, достав оружие, пока сидел
за столом.
. — Есть много способов покончить жизнь самоубийством.
— Наверное, он уже все перепробовал.
Макс проглядел бумаги, которые достал из карманов Куки. Пере¬
дал мне конверт с моим чеком на пять тысяч долларов.
Я вскрыл конверт, достал чек и протянул Падильо. Тот взял его,
мельком взглянул и порвал на мелкие кусочки.
Глава 14
Макс встал, надел плащ.
— Пойду покручусь вокруг.
Падильо сидел, закрыв глаза, рот его вновь превратился в узкую
жесткую полоску. Он лишь кивнул.
— Вернусь через час, — добавил Макс.
Падильо снова кивнул. Макс вышел, осторожно притворив за со¬
бой дверь.
Бурчвуд и Симмс растянулись на двух кроватях. Симмс, похоже,
спал. Бурчвуд лежал на спине, заложив руки за голову, и разглядывал
потолок. Мы ждали.
Наконец Падильо тяжело вздохнул, потянулся.
— Вполне вероятно, что сегодня вечером у нас ничего не выгорит.
На этот раз кивнул я.
— Если что случится, ты можешь взять мои галстуки. Я их подби¬
рал очень тщательно.
— А ты — мои золотые запонки, — откликнулся Падильо.
— С твоими инициалами?
— Вот-вот.
— Что ж, мне останется хорошая память.
Падильо взял со стола водочную бутылку, критически оглядел ее.
— У нас еще четыре часа. Давай-ка добьем остатки.
— Почему бы и нет? — Я пододвинул к нему стакан.
Падильо разлил водку. Каждому досталось по .полстакана.
85
— Может, Макс догадается прихватить еще бутылку.
— И сигареты, — добавил я. — Наши-то скоро кончатся.
— Сколько у тебя осталось?
Я достал пачку, сосчитал.
— Шесть.
Падильо сосчитал свои.
— Четыре.
Мы выпили и закурили.
— Если мы переберемся на Запад сегодня вечером, мне придется
ответить на несколько вопросов. Почему Уитерби умер в моем номе¬
ре, где взятый мною напрокат «мерседес», что случилось с Куки?
— Ты забыл еще об одной мелочи.
— Какой же?
— Я должен переправить наших новых друзей в Бонн.
— Ты прав. Я забыл. Но у тебя, естественно, есть план действий.
— Естественно. Стена — сущий пустяк по сравнению с границей.
Во-первых, мы должны вывезти их из Берлина. На окраине нам при¬
дется преодолеть трехмильную зону, где спрашивают пропуск. Затем
вторую, шириной в тысячу пятьсот футов, засеянную травой, высота
которой не превышает фут. Спрятаться в ней невозможно. Следом идут
сторожевые вышки. Построены они в так называемой полосе безопас¬
ности, где нет ни кустика, ни деревца. Одни вышки. Но мы, разуме¬
ется, с этим справимся.
— Мы же мастера своего дела, — поддакнул я.
— Не просто мастера, асы. За вышками проходит дорожка посто¬
янного патрулирования. Пограничники ходят с собаками, добермана¬
ми. Если мы разминемся с патрулем, то без труда преодолеем забор из
колючей проволоки. А после него — минное поле, ширина которого
не превышает восьмидесяти футов. Но удача на нашей стороне. Мы не
подорвемся. За полем — второй забор, там, насколько я помню, про¬
волока под напряжением. Потом полоса вспаханной земли шириной
сто тридцать футов, на которой остается любой отпечаток ноги или
лапы. И, наконец, тридцатитрехфутовая полоса смерти, где стреляют
по всему, что движется. .После чего останется сущий пустяк — пере¬
лезть через'пятнадцатифутовый забор, на который нельзя дунуть, не
подняв тревоги. И все это время нам придется ломргать двум нашим
новым приятелям.
— А что дальше?
— Ничего особенного. Сто десять миль по территории Восточной
Германии и та же последовательность операции, но в обратном поряд¬
ке, на западной границе.
— Знаешь, что я. тебе скажу. У меня есть обратный билет в Дюс¬
сельдорф. Пржалуй, я им воспользуюсь.
— Я не думаю, что нам придется прорываться через границу. Мы,
конечно, прлетим. Может, зафрахтуем самолет, — размечтался Падильо.
86 ’
— У меня такое ощущение, что нас скорее всего будут искать.
Я имею в виду твое учреждение.
Падильо почесал подбородок.
— Наверное, ты прав. Мы обсудим это позднее.
Макс, как и обещал, вернулся через час. Принес сигарет, водку,
колбасу.
— Узнал что-нибудь? — спросил Падильо.
Макс пожал плечами.
— Полицейские и пограничники подняты по тревоге. Они полага¬
ют, что сегодня, завтра или послезавтра кто-то попытается прорваться
через Стену. Мой осведомитель оказался не слишком разговорчивым.
— Едва ли он мог сказать что-нибудь конкретное, — резонно заме¬
тил Падильо.
— Но им надо перекрыть двадцать семь миль. Сегодняшний вечер
ничем не хуже завтрашнего. Может, и лучше. Они не ждут от нас та¬
кой прыти.
— У Курта все на мази?
Макс кивнул.
— Они готовы. И сообщили об этом по обычным каналам.
Мы поели, дали бутерброды и кофе Симмсу и Бурчвуду. Они вновь
сидели на одной кровати. Жадно съели бутерброды и начали шеп¬
таться.
Мы тоже молчали. Макс разглядывал кофе в своей чашке. Падильо
заменил табуретку на стул, откинулся на спинку, положил ноги на
стол, уставился в потолок. Я положил на стол руки, на них — голову.
От еды и водки меня сморило. Я заснул.
Падильо разбудил меня, тряхнув за плечо.
— Уходим через пятнадцать минут.
Я кивнул, встал, прошел к раковине. Умылся холодной водой. Па¬
дильо тем временем разбудил Бурчвуда и Симмса.
— Идите к столу. Я скажу, что вы будете делать.
Макс уже1 расстелил картуу-
— Вы двое спуститесь с нами вниз и тихонько залезете на заднее
сиденье. С вами сядет Маккоркл. Макс поведет машину, я сяду рядом
с ним. Ехать нам двадцать минут, возможно, двадцать пять. Если нас
остановят, молчите. Одно слово, и Мак или я пристрелим вас.
Они кивнули. И поверили ему. Я, пожалуй, тоже.
— Мы остановимся здесь! — Он ткнул пальцем в карту..— Вы вый¬
дете из машины и пойдете за мной. Мак — за вами. Вчетвером мы вой¬
дем в подъезд. Цо моему сигналу вы побежите, не пойдете, к Стене.
Поднимитесь по одной лестнице и спуститесь по другой. Потом побе¬
жите вот к тому подъезду. Оба раза будете.бежать изо всех сил. Если
вы сбавите скорость, вас, возможно, пристрелят немцы. Если вы По¬
пытаетесь выкинуть какой-либо фортель, я убью вас сам. Надеюсь, вы
мне поверите.
87
— Что будет после того, как мы окажемся по другую сторону Сте¬
ны? — спросил Симмс. 4
— Еще не время говорить об этом. Но с вами не случится ничего
плохого, если вы сами не накликаете на себя беду.
Симмс и Бурчвуд хмуро переглянулись-.
Падильо повернулся к Максу.
— Ты знаешь, что делать?
Макс разглядывал ногти пальцев правой руки.
— Я отъезжаю, ставлю машину и жду три минуты. Если вы не воз¬
вращаетесь, сматываюсь.
Падильо посмотрел на часы.
— У нас есть еще пять минут. Давайте выпьем.
Водку он разлился в пять стаканов. Порция получилась приличная.
Симмс и Бурчвуд жадно выпили. Не отстал от них и я. Оглядел комнату.
То, что лежало в углу под одеялом, напоминало кучу тряпья. Я не испы¬
тывал ни жалости, ни ненависти. Все во мне закаменело.
Макс вывернул обе шестидесятиваттные лампочки, и мы спустились
по лестнице в свете его фонаря. В гараже Макс осветил машину.
— Это «вартбург». В «ситроене» ехать слишком опасно. Его ищут.
Я сел на заднее сиденье за водителем. Падильо встал у другой зад¬
ней дверцы, дожидаясь, пока Симмс и Бурчвуд залезут в кабину. За¬
тем захлопнул дверцу, прошел к воротам, откатил ворота, Макс выехал
из гаража, развернулся. Падильо вернул ворота на место, запер на ключ
и сел рядом с Максом. Посмотрел на Симмса и Бурчвуда, показал им
пистолет.
— Это вам напоминание. Такой же есть и у Маккоркла.
Я тут же вытащил «смит-и-вессон» и продемонстрировал парочке.
— Он стреляет-настоящими пулями.
Макс выехал из проулка, и мы направились на запад. До половины
восьмого оставалось еще несколько минут. Макс не превышал разре¬
шенной скорости. По мере приближения к району Митте машин все
прибывало.
Падильо сидел вполоборота, переводя взгляд с Симмса и Бурчвуда
то на заднее, то на переднее стекло. Симмс и Бурчвуд обратились в
статуи, держа друг-друга за руки. Мне тоже хотелось опереться на дру¬
жескую руку. ,
Начали сгущаться сумерки. Макс включил подфарники. Наступи¬
ло то время суток, когда эксперты никак не могут определиться, пред¬
почтительно ли ездить с освещением или без оного. Через пятнадцать
минут после выезда из гаража мы остановились на красный свет.
А десять секунд спустя сбоку подкатил патрульный «трабант» с четырь¬
мя фопо. Двое пристально посмотрели в наше заднее стекло. Один что-
то сказал водителю. Красный свет сменился зеленым^ и Макс тронулся
с места., «Трабант» тут же пристроился сзади.
— Они едут за нами, — процедил Макс..
88
— Не оглядывайтесь, — предупредил Симмса и Бурчвуда Падильо. —
Поговорите друг с другом. Все равно о чем. Хоть читайте молитвы. Про¬
сто говорите, создайте видимость, что увлечены беседой. Дай мне сига¬
рету, Мак, и огонька.
Симмс и Бурчвуд заговорили. Сейчас мне не вспомнить ни слова
из сказанного, но едва ли они сказали что-то дельное. Я достал из
пачки последнюю сигарету и похлопал Падильо по плечу. Тот повер¬
нулся ко мне, улыбнувшись, взял сигарету.
— Они все еще за нами.
— Я знаю! — Макс вцепился в руль так, что побелели костяшки
пальцев. — Через квартал нам поворачивать.
— Как у нас со временем? — спросил Падильо.
— Три или четыре минуты в запасе.
— Проезжай три квартала, а потом сворачивай. Если они последу¬
ют за нами, придется принимать меры, чтобы отвязаться от них.
Наша скорость нс превышала сорока миль. Макс проехал два све¬
тофора на зеленый свет, на третьем подал сигнал правого поворота.
Свернул на правую полосу, притормозил, перешел на вторую переда¬
чу, наблюдая в зеркало заднего обзора за патрульным «трабантом». Об¬
легченно Вздохнул.
— Они едут прямо.
Я шумно выдохнул воздух. Только теперь до меня дошло, что все
это время я не дышал. Падильо скосился на часы.
— Мы должны прибыть вовремя.
Еще пара поворотов, и Макс доставил нас на боковую улицу, куда
мы свернули бы сразу же, если б не полицейские. Остановил машину,
заглушил-двигатель. Уже спустились сумерки.
— Все из кабины, — скомандовал Падильо.
Я показал Симмсу и Бурчвуду пистолет, прежде чем сунуть его в
карман плаща. Предупредил:
— Буду стрелять через ткань.
Падильо выскочил первым и уже поджидал их у дверцы. Я вылез
следом за ними.
— Я иду впереди, — напомнил он. — Симмс и Бурчвуд за мной.
Ты — последним, Мак.
Мы нырнули в узкий проход между двумя домами. Левая моя рука вре¬
менами касалась кирпичной стены, правая, с пистолетом, оставалась в
кармане. Ночь еще не наступила, поэтому я легко различал перед собой три
силуэта. Падильо свернул направо. Тот же маневр повторили Симмс, Бур¬
чвуд и я. Мы оказались в нише, глухой торец которой в обычном доме яв¬
лялся бы дверью подъезда. Здесь же дверь заложили кирпичной кладкой.
Прямо перед нами темнела Стена, сложенная понизу из бетонных, метр
на метр, кубов, с несколькими рядами шлакоблоков. Поверху тянулись три
или четыре нитки колючей проволоки. Увидел я и тусклый блеск бутылоч¬
ных стекол, замурованных в верхний слой цемента.’
89
Симмс и Бурчвуд жались друг к другу в уголке ниши. Падильо не
отрывал глаз от семиэтажного жилого дома напротив нас, уже в Запад¬
ном Берлине.
— Третий этаж сверху, — прошептал он. — Четвертое окно слева.
Видишь?
-Да.
— Когда жалюзи откроются, мы должны быть готовы. Когда закро¬
ются, ставим рекорд в беге по пересеченной местности на дистанции
шестьдесят футов. Колючая проволока, натянутая между нами и Стеной,
перерезана. Просто отведи ее в стороны. На этот раз ты пойдешь первым,
потом Симмс и Бурчвуд. — Он повернулся к ним. — Вы поняли?
Они утвердительно кивнули. Мы прождали пятнадцать секунд. Ни¬
чего не произошло. Жалюзи не шевелились. Два фопо прошли перед
нами, в пятидесяти футах от нас, в десяти — от Стены. Как часы, про¬
ползли еще пять секунд.
Справа от нас раздались три резких взрыва, сопровождаемые ярки-
.ми вспышками.
— Это отвлекающий маневр справа, — пояснил Падильо. — Теперь
слева! — Две секунды спустя взрывы загремели слева. — Бутылки с го¬
рючей смесью. Коктейль Молотова. Брошены в ста пятидесяти ярдах
справа и слева, чтобы туда сбежались фопо. Их автоматы обеспечива¬
ют прицельный огонь не далее ста десяти ярдов. Следи за жалюзи.
Я уставился на указанное окно, в ста пятидесяти футах перед нами.
Справа и слева от нас долетали крики полицейских. Где-то завыла
сирена. Жалюзи начали подниматься. Медленно, медленно доползли
они доверху, а потом резко упали вниз.
- — Пора! — рявкнул Падильо.
Зажглись прожектора, но в сумерках толку от них было чуть.
Я вытащил из кармана пистолет и побежал. Слева от меня затрещал ав¬
томат. Я бежал, оглядывая Стену.
— Где эта чертова лестница? — шепнул я Падильо.
Он обвел-взглядом темно-серые шлакоблоки.
Неожиданно над верхним рядом показалась светловолосая голова.
~ Все нормально, парни. Пришлось перерезать проволоку, только
наброшу тюфяк на стекло. — На Стену лег тюфяк, сшитый из двух
коричневых одеял и туго набитый соломой. — Еще секунду, — блон¬
дин улыбнулся: — Надо оседлать Стену, чтобы перетащить лестницу.
Лет ему было не больше двадцати. Он перебросил через ргену ногу
и уселся на тюфяк, как на седло.
— На стекле-то сидеть — никакого удовольствия. А вот и лестни¬
ца! — Над Стеной показались первые ступени. — Меня зовут Петер.
А вас?
Он все еще сидел на Стене, когда в сорока футах от нас закричали
по-немецки. Юношу осветил луч мощного фонаря. Он хотел сказать
что-то еще, но ему помешала рассекшая его автоматная очередь. Лес¬
90
тница свалилась в Западный сектор. Мгновение спустя юноша упал на
тюфяк лицом вниз, а затем перекатился вниз, вслед за лестницей.
Падильо повернулся и трижды выстрелил в направлении фонаря,
все еще направленного на верх Стены. И я трижды нажал на спуско¬
вой крючок, стреляя в ту же сторону. Фонарь погас, кто-то жалобно
застонал. Слева и справа послышались командные крики. Вновь затре¬
щал автомат.
— Назад к машине, — приказал Падильо. •
Я не могу пошевельнуться, — ответил Симмс.
— Ранен?
— Нет... просто не могу пошевельнуться. '
Падильо отвесил ему звонкую затрещину.
— Шевельнешься или получишь пулю в лоб! — Симмс кивнул, и
Падильо подтолкнул меня. — Ты первый.
Я побежал к зданию, шмыгнул в узкий проход. Макс сидел за рулем
бледный как смерть. Я рывком открыл заднюю дверцу, подождал, пока
Симмс и Бурчвуд юркнули в кабину. Падильо задержался у прохода меж¬
ду домами, трижды выстрелил. Ему ответили автоматным огнем. Падильо
метнулся к машине. Макс уже завел мотор. Падильо еще не успел захлоп¬
нуть за собой дверцу, когда «вартбург» тронулся с места.
— В гараж, Макс, — скомандовал Падильо. — До него лишь пол¬
мили.
— Что случилось? — спросил Макс. , *
— Или им повезло, или люди Курта стали чересчур беспечными.
Бомбы взорвались. Они дали нам сигнал. Мы добрались до Стены, и
нас встретил светловолосый парень...
т- Совсем молоденький?,
— Да.
— Должно быть, Петер Феллер.
— Он сидел на Стене, перетаскивая через нее вторую лестницу, когда
появился патруль. Его застрелили, лестница упала на другую сторону.
Мак или я разбили фонарь, и мы умчались, словно за нами гнался дьявол.
— О Боже, о Боже, — бормотал Макс.
Симмс обхватил голову руками, уткнул лицо в колени. Тело его
сотрясали рыдания.
— Я больше не выдержу. Мне все равно, что вы со мной сделаете...
Я больше нетзыдержу. Вы мерзкие, мерзкие, мерзкие!
— Угомони его! — приказал Падильо Ъурчвуду.
Тот развел руками, насколько хватало места в тесной машине.
— Что я должен сделать? ч
— Мне все равно, лишь бы он заткнулся, — отрезал Падильо. —
Погладь по головке, придумай что-нибудь.
— Не трогайте меня! — взвизгнул Симмс.
Падильо протянул руку и забрал в кул&к прядь светлых волос.'Рыв¬
ком поднял голову Симмса.
91
— Сейчас не серди меня, парень, — прохрипел он, пронзая Сим¬
мса взглядом.
— Пожалуйста, отпустите мои волосы, — неожиданно ровным го¬
лосом попросил Симмс.
Падильо разжал кулак, и Симмс откинулся на спинку, закрыл гла¬
за. Бурчвуд ободряюще похлопал его по колену.
Полмили Макс промчался за две минуты. Свернул в переулок и на¬
жал на клаксон, остановившись перед большим сараем с вывеской «Ав¬
торемонтная мастерская». Ему пришлось еще раз нажать на клаксон,
прежде чем открылись замызганные ворота. Макс загнал «вартбург» во¬
внутрь, ворота за нами захлопнулись, Макс заглушил двигатель. Его го¬
лова бессильно упала на руль.
— Как и нашему другу на заднем сиденье, мне уже на все напле¬
вать. Очень уж длинным выдался день.
Толстяк в белом грязном комбинезоне подошел к Максу, вытирая
руки ветошью.
— Ты вернулся Макс?
— Вернулся, — пробурчал тот.
— Тебе что-нибудь нужно?
Падильо вылез из кабины.
— Привет, Лангеманн, — поздоровался он с толстяком.
— Герр Падильо. Я не ожидал вашего приезда.
— Нам нужно место, чтобы провести ночь. Всем четверым. А так¬
же еда, выпивка и телефон.
Толстяк бросил ветошь в мусорный ящик.
— Риск возрастает, соответственно, поднимается и цена. Как долго
вы хотите оставаться у меня?
— Эту ночь, возможно^ и завтрашний день.
Толстяк поджал губы.
— Две тысячи западногерманских марок.
— Где вы нас разместите?
— Прямо здесь, в подвале. Особых удобств не гарантирую, но там сухо.
— Телефон?
Толстяк мотнул головой в глубь мастерской.
— Там.
Падильо вытащил пистолет из кармана и сунул его за пояс брюк.
— Вы — грабитель, Лангеманн.
Толстяк пожал плечами.
— С вас все равно две тысячи. Можете обзывать меня, как угодно,
если вам это нравится.
— Заплати ему, Макс, — Падильо взглянул на нашего водителя. —
Потом отведи этих двух в подвал. Проследи, чтобы Лангеманн снабдил
нас едой .и выпивкой. За такую цену он может добавить и сигарет.
Макс, Лангеманн и двое американцев двинулись к двери в глубине
мастерской. Я вылез из кабины, медленно обошел машину. Чувство¬
92 >
вал я себя глубоким стариком, уставшим от жизни. Ломило суставы.
Болели зубы. Прислонившись к переднему крылу, я закурил.
— Что теперь?
— Телефон Мааса у тебя?
Я осторожно кивнул. Боялся, что от более резкого движения голо¬
ва отвалится.
. . — Давай позволим ему и спросим, остается ли в силе его предло¬
жение.
— Ты ему доверяешь? — спросил я.
— Нет, но.есть ли у тебя другие варианты?
— Откуда? — вздохнул я.
— Он просил пять тысяч баксов, так?
— Да. Но теперь, насколько я знаю Мааса, цена может и возрасти.
— Мы поторгуемся. Давай-ка взглянем на пять тысяч, что дал тебе Кук.
Я вытащил из кармана перевязанный пакет и протянул Падильо.
Вспомнил наш обмен с Куки в моем номере. Он не взглянул на чек, я
не пересчитал деньги. Чертово благородство. Я закрыл глаза, когда
Падильо разорвал обертку.
— Чистые листы бумаги?
— Отнюдь. Разрезанная газета!
Я успел открыть глаза, чтобы увидеть, как брошенные Падильо газет¬
ные листки полетели в мусорный яшик вслед за ветошью Лангеманна.
— Кук знал тебя как облупленного, Мак. К тому же он полагал,
что у тебя нет ни единого шанса потратить эти деньги.
— Остается утешаться лишь тем, что и мой чек не предъявят к опла¬
те, — ответил я.
Глава 15
Мастерская Лангеманна ничем не отличалась от десятков других, что
в Восточном, что в Западном Берлине. Помещение размером двадцать на
сорок пять футов, яма, два ремонтных места с подъемниками, у правой
стены верстак с инструментами. И маленькая клетушка у левой стены в
глубине, служащая кабинетом. Оттуда и вышел Лангеманн, мусоля в ру¬
ках стопку западногерманских купюр. За те несколько минут, что мы не
виделись, его когда-то белый комбинезон стал еще грязнее. Даже на носу
появилось какое-то желто-коричневое пятно.
— Я дал им еду и выпивку, герр Падильо.
— А как насчет сигарет?
— И сигарет, — Лангеманн кивнул, и все три его подбородка рас¬
ползлись по воротнику.
— Как мы попадем в ваш подвал?
— Через кабинет. Там люк и лестница. Подвал, конечно, не номер-
люкс, но в нем сухо. И есть свет. Телефон в кабинете.
93 .
— До одиннадцати вечера он нам не нужен.
Лангеманн согласно покивал.
— Как вам будет угодно. Я сейчас ухожу и вернусь в восемь утра.
У меня два помощника, они подойдут к этому же часу. Если вам по¬
надобится выйти, я должен предварительно услать их с какими-либо,
поручениями. Работа тут шумная, поэтому вы можете говорить, не
опасаясь, что вас услышат. Если захочется по нужде, воспользуетесь
ведром. — Он засунул деньги под комбинезон. — Не ватерклозет, но
гигиенично.
— И дорого, — вставил Падильо.
— Риск должен оплачиваться.
— Это понятно. Допустим, нам придется выйти этой ночью. Как
это сделать?
— В моем кабинете есть дверь на улицу. Она закрывается автома¬
тически. Проблема в другом — как вернуться? Вам придется оставить
внутри одного человека,- чтобы он открыл вам дверь. Но вернуться вы
должны до восьми утра, пока не придут мои помощники. — Ланге¬
манн помолчал, потом добавил: — А не опасно ли вам выходить этой
ночью?
Падильо ответил не сразу.
— Вам платят не за то, чтобы вы волновались о нас, Лангеманн.
Толстяк пожал плечами.
— Как скажете. Я ухожу. Свет в моем кабинете, горит всю ночь.
В мастерской я его выключаю.
Не попрощавшись^ Падильо и я двинулись к кабинету. Всю обста¬
новку составляли обшарпанный дубовый стол, вращающийся стул за
ним да бюро с бухгалтерскими книгами и каталогами запчастей.
Освещался кабинет лампой под зеленым абажуром. Телефон стоял на
столе: Окна не было, лишь дверь с автоматическим замком. Присло¬
ненная к стене крышка люка открывала верхние ступени лестницы в
подвал. Падильо спустился первым, я — за ним.
Мы оказались в комнатушке двенадцать на двенадцать футов под
семифутовым потолком. Сорокаваттная лампочка свисала с потолка.
У стены на сером одеяле Симмс и Бурчвуд ели хлеб с колбасой. На¬
против, на другом одеяле с бутылкой в руке сидел Макс.
— Вот одеяло, вон еда и сигареты, — на расстеленной газете лежа¬
ли полбатона колбась), краюха хлеба, четыре пачки сигарет восточно-
. германского производства.
Я сел рядом с Максом, взял предложенную бутылку. Этикетки не
было.
— /Что это?
— Дешевый джин. Гонят его из картофеля, — ответил Макс. — Но
крепкий. ' ' .
Я глотнул.’ Спиртное ожгло горло, пищевод, желудок, рванулось было
обратно, но потом успокоилось, и по телу начала разливаться теплота.
94
— О Господи! — Я передал бутылку Падильо.
Он выпил, закашлялся, сунул бутылку Максу. Макс поставил ее на
газету.
— Вот еда, — напомнил он.
Я скользнул взглядом по хлебу и колбасе, стараясь решить, рис¬
кнуть мне еще на один глоток картофельного джина или нет. Чувство
самосохранения победило, и я ограничился тем, что раскрыл пачку
сигарет, достал одну, закурил и протянул пачку Падильо. Мы покаш¬
ляли, привыкая к горлодеру, выпускаемому восточными немцами.
— И каковы ваши планы? — спросил Бурчвуд. — Этой ночью нас
ждут новые приключения?
— Вполне возможно, — пробурчал Падильо.
— Вероятно, в нас снова будут стрелять, а вы озвереете и будете
вымещать на нас свою злость?
— Если и на этот раз ничего не получится, то следующей по¬
пытки не будет наверняка. Об этом можете н& волноваться. Откровен¬
но говоря, еще одна неудача и волноваться более не придется. Нам
всем.
Он посмотрел на часы.
— У нас два часа до того, как тебе нужно звонить, Мак. Вы с Мак¬
сом можете поспать. Я их посторожу.
Макс что-то пробурчал, завернулся в одеяло, подтянул колени к
груди, положил на них руки и голову. Падильо и я остались сидеть,
прислонившись спиной к стене, с дымящимися сигаретами. Бурчвуд
и Симмс последовали примеру Макса.
Время тянулось медленно. Я подумал, а какого черта я вообще влез
в эту историю, пожалел себя, а потом начал составлять меню салуна,
день за днем, на следующие пять лет.
— Одиннадцать часов, — прервал молчание Падильо.
— Пошли.
Мы поднялись по лесенке, и я набрал номер, полученный от ■
Мааса;
Трубку сняли после первого гудка.
— Герра Мааса, пожалуйста.
— А! Герр Маккоркл, — послышался в ответ знакомый голос. —
Должен сознаться, я ждал вашего звонка, особенно после происшест¬
вия сегодня вечером. Ваша работа, не так ли?
-Да.
— Никого не ранили?
— Нет.
— Очень хорошо. Герр Падильо с вами?
— Да/.
— И теперь, как я понимаю, вы готовы заключить соглашение,
которое мы обсуждали вчера?
— Мы хотели бы поговорить об этом.
95
— Да, да, нам есть о чем поговорить, учитывая, что с герром Бей¬
кером вас теперь пятеро. Поэтому возникает необходимость пересмот¬
реть мое первоначальное предложение. Вы понимаете, что цена
устанавливалась из расчета...
— Торговаться по телефону нет смысла. Не-лучше ли обсудить наши
дела при личной встрече?
— Разумеется, разумеется. Где вы сейчас находитесь?
Мои пальцы непроизвольно вжались в трубку.
— Я не ожидал услышать от вас столь глупого вопроса.
Маас хохотнул.
— Я понимаю,-мой друг. Я буду исходить из того, что вы находитесь в
радиуса мили от того места, где... пытались перелезть через Стену.
— Хорошо.
— Могу предложить кафе, где меня знают. Там есть отдельный ка¬
бинет. Вы в йять минут доберетесь туда пешком.
— Подождите. — Я зажал рукой микрофон и пересказал Падильо
предложение Мааса.
Тот кивнул.
— Узнавай адрес.
— Какой адрес?
Слова Мааса я повторял вслух, а Падильо записывал адрес на клоч¬
ке бумаги, склонившись над столом Лангеманна.
— Время?
— Полночь вас устроит?
—- Вполне.
— Вы придете втроем?
— Нет, только я и герр Падильо.
— конечно, конечно. Герр Бейкер должен ораться с вашими дву¬
мя американскими гостями.
— Увидимся в полночь! — И я положил трубку.
— Он знает, что Куки был с нами, и полагает, что нас по-прежнему трое.
— Не будем разубеждать его. Подожди здесь, а я спрошу у Макса,
как найти это кафе. — Падильо нырнул в подвал, а несколько минут
. спустя вернулся с Максом.
— Макс говорит, что кафе в девяти-кварталах. Он подежурит у две¬
ри до нашего "возвращения. Наши друзья спят,
До кафе мы добрались за четверть часа, встречая по пути лишь ред¬
ких прохожих. Перешли на другую сторону улицы, укрылись в нише
подъезда какого-то административного здания.
Маас появился без четверти двенадцать. Зато время, что мы стояли в
нише, из кафе по одному вышли трое мужчин.,Вошел только Маас; За
оставшуюся четверть часа состав посетителей кафе не изменился.
— Пошли,- -г- скомандовал Падильо.
• Мы пересекли улицу и вошли в зал. Бар напротив двери. Три ка¬
бинки слева. Справа — столики. За одним сидела парочка^ За тремя —
96
одинокие любители пива. Еще один мужчина читал газету, утоляя
жажду кофе. Бармен приветливо кивнул, поздоровался.
— Нас должен ждать приятель, — объяснил Падильо цель нашего
прихода. — Герр Маас.
— Он уже в кабинете... пожалуйста, проходите сюда, — бармен указал
на занавешенный дверной проем. — Не хотите ли заказать прямо сейчас?
— Две водки, — ответил Падильо.
В кабинете Маас сидел за ‘круглым столом, лицом к двери. Все в
том же коричневом костюме. Перед ним стоял бокал белого вина. Ря¬
дом лежала новая коричневая шляпа. Увидев нас, он поднялся.
— А! Герр Маккоркл.
— Герр Маас, герр Падильо, — представил я их.
Маас пожал Падильо руку, засуетился, отодвигая стулья.
— Герр Падильо, как я рад встретиться с вами. Такой известный че¬
ловек.
Падильо молча сел.
— Вы заказали что-нибудь’вЫпить? — спросил Маас. — Я сказал
бармену, чтобы он обслужил вас по высшему разряду. Для меня это
такой праздник. •
— Мы заказали, — кивнул я.
— Сегодня у вас выдался очень трудный день! — .Маас попытался
изобразить сочувствие.
Теперь промолчали мы оба. Вошел бармен, поставил перед нами по
рюмке водки.
— Проследите, чтобы нас не беспокоили, — приказал Маас.
Бармен пожал плечами.
— Через час мы закрываемся.
После его ухода Маас поднял бокал.
— Давайте выпьем за успех нашего предприятия, друзья.
Мы выпили.
Падильо закурил, выпустил к потолку струю дыма.
— Я думаю, пора переходить к делу, герр Маас. Мы готовы выслу¬
шать ваше предложение.
— Вы видели карту, которую я передал герру Маккорклу?
— Видел. Такое место может быть где угодно. Или его нет вовсе. -
Маас улыбнулся.
— Оно есть, герр Падильо. Можете не сомневаться. Позвольте
рассказать историю этого тоннеля. — Он отпил из бокала. — В ней пе¬
реплелись романтика, предательство, смерть. Захватывающай мело¬
драма! — Вновь он поднес ко рту бокал, затем вытащил три сигары, не
стал настаивать, когда мы отказались, сунул две обратно в карман, рас¬
курил третью. Мы терпеливо ждали.
— В сентябре 1949 года шестидесятилетняя вдова, назову ее фрау
Шмидт, умерла от рака. Свое единственное достояние, трехэтажный
дом, практически не поврежденный бомбежками, она оставила люби¬
4 Р. Томас
97
мому сыну, Францу, инженеру, в то время работавшему в Западном
Бе’рлине на одной из американских военных баз. С жильем тогда было
туго и в Восточном, и в Западном Берлине, поэтому Франц вместе с
женой и четырехлетним сыном перебрался в дом матери. Старое, но
выстроенное на совесть здание.
В те дни. между Восточным и Западным секторами не существова¬
ло Стены, поэтому Франц продолжал работать на американцев. По вы¬
ходным он подновлял дом. На это он получал субсидии от магистрата
Восточного Берлина. К 1955 году герр Шмидт перешел в частную ин¬
женерную фирму, тоже в Западном Берлине. К тому времени закон¬
чился и ремонт дома. Он сменил все трубы, всю сантехнику, установил
электрическое отопление. Дом стал его хобби. Разумеется, герр Шмидт
подумывал над переездом в Западный Берлин, но его удерживал дом.
И потом, ничто не мешало ему жить в Восточном Берлине, а работать
в Западном.
У Шмидтов появились друзья. Среди них — семья Лео Бёмлера,
служившего фельдфебелем на Восточном фронте, попавшего в плен к
русским и вернувшегося в Восточный Берлин в 1947 году, в чине лей¬
тенанта народной полиции. К тому времени, когда Бёмлеры подру¬
жились со Шмидтами, Лео уже получил звание капитана. Но и
жалование капитана не шло ни в какое сравнение с тем, сколько по¬
лувал инженер в процветающей западноберлинской фирме, поэтому
у меня есть веские основания подозревать, что капитан Бёмлер зави¬
довал отличному дому Шмидтов, их маленькой легковушке и той ро¬
скоши, которая встречала их в доме, куда капитан, его жена и
очаровательная дочурка часто приходили на кофе с пирожными.
Шмидт гордился своим домом и показывал капитану все новшества.
У Лео, мягко говоря, текли слюнки, поскольку его семейство проживало
в маленькой квартирке в одном из торопливо построенных в 1948 году
жилых домов. Конечно, многих жителям Восточного Берлина и не сни¬
лись такие жилищные условия, но по сравнению с апартаментами Шмид¬
тов квартирка Бёмлеров тянула разве что на конуру.
К 1960 году, может чуть раньше или позже, сын Франца. Шмидта,
Хорст, подросток лет пятнадцати начал интересоваться девушками,
вернее, одной девушкой, дочерью капитана Бёмлера. Ее звали Лиза и
родилась она на шесть месяцев позже Хорста. Родители благосклон¬
но смотрели на их роман, и к 1961 году все свободное время юноша
и девушка проводили вместе. Капитан Бёмлер не возражал против
такой выгодной партии, как сын богатого инженера, пусть этот ин¬
женер и не интересовался политикой. Но при всей своей аполитич¬
ности Франц Шмидт оставался реалистом и не мог не осознать, что'
совсем не плохо породниться с офицером народной полиции. В об¬
щем, молодые краснели цри шутках родителей, но никто не сомне¬
вался, .что при достижении положенного возраста они пойдут под
венец.
98
Однако в один прекрасный августовский день 1961 года Западный
Берлин отделила стена, и герр Шмидт остался без работы. Он- обгово¬
рил сложившуюся ситуацию со своим лучшим другом, капитаном Бём-
лером, который посоветовал найти подходящее место в Восточном
секторе. И действительно, инженер Шмидт быстро нашел работу, вы¬
яснив при этом, что жалование его составляет четверть того, что ему
платили в Западном Берлине. И теперь ему придется обходиться без
мелочей, к которым он привык, как-то: американских сигарет, насто¬
ящего кофе, шоколада.
Вот тут самое время упомянуть о том, что дом Шмидтов распола¬
гался напротив одной из вершинок треугольного парка в западнобер¬
линском районе Кройцберг. Стена прошла буквально по вершинке
парка, от которого подъезд Шмидта отделяли лишь пятьдесят метров.
Шмидтов всегда радовал этот зеленый пятачок среди камня городских
домов и улиц.
Маас прервался, чтобы промочить горло глотком вина. Похоже, ему
очень нравилась роль рассказчика.
— Проработав несколько месяцев на низкооплачиваемой должности,
герр Шмидт взял в привычку проводить много времени в спальне треть¬
его этажа, глядя на зеленый островок по ту сторону Стены. Потом начал
подолгу задерживаться в подвале, постукивая тут и там молотком. Иног¬
да он работал до позднего вечера, вычерчивая за столом какие-то диаг¬
раммы. В июне 1962 года он собрал семейный совет. Известил жену и
сына, что намерен взять их с собой на Запад, где он сможет получить
прежнюю должность. А дом... дом придется оставить. Ни жена, ни сын
спорить не стали. Лишь потом юный Хорст улучил, момент, оставшись с
отцом наедине, и признался, что Лиза беременна, они должны поже¬
ниться, и без Лизы на Запад он не перейдет.
Старший Шмидт воспринял эту новость без особых эмоций. Воз¬
обладал инженерный практицизм. Он Опросил сына, давно ли та забе¬
ременела? Оказалось, два месяца назад. Шмидт посоветовал Хорсту не
жениться немедленно, но взять Лизу с собой. Он посвятил Хорста в
свои планы — прокопать тоннель из подвала в треугольный парк. По
его расчетам, они могли управиться за два месяца, работая по четыре
часа в будни и по восемь — в субботу и воскресенье. Он сказал также
сыну, что Бёмлеры будут постоянно крутиться в доме, если он прямо
сейчас женится на Лизе. Хорст спросил, можно ли ему рассказать Лизе
об их планах, чтобы она не волновалась о будущем. Старший Шмидт
неохотно согласился.
Следующей ночью Шмидт и его сын начали копать тоннель. Задача
оказалась не такой уж сложной, если не считать трудностей с землей. Ее
насыпали в мешки, которое фрау Щмидт сшила из простыней, и по вы¬
ходным вывозили на многочисленные пустыри города.
Вход в тоннель герр Шмидт замаскировал шкафом с ящиками для
инструментов, который при необходимости легко сдвигался в сторо¬
99
ну. Тоннель освещался электрическими лампами. Крыша поддержи¬
валась стойками, которыми герр Шмидт запасся совсем для других
целей еще до того, как появилась Стена между Востоком и Западом.
На пол они постелили линолеум. К началу августа строительство прак¬
тически закончилось. И если б не опыт и мастерство герра Шмидта,
сегодня я не рассказывал бы вам эту историю.
По расчетам Шмидта, тоннель должен был выйти на поверхность в
крошечной туевой рощице. Лаз закрывал металлический щит. Над ним
оставался тонкий слой земли, который разлетелся бы при хорошем тол¬
чке снизу. Из-за столь педантичного подхода прокладка тоннеля заняла
чуть больше времени, чем намечалось. У Лизы шел четвертый месяц бе¬
ременности, и она все больше нервничала, допытываясь у Хорста о его
намерениях. Наконец он привел ее в дом и показал вход в тоннель. Воз¬
можно, сказалась ее беременность, возможно, страх расставания с роди¬
телями, но молодые поссорились. Случилось это за сутки до той ночи,
на которую герр Шмидт запланировал побег на Запад.
Короче, Лиза прибежала домой и обо всем рассказала отцу. Наш до¬
брый капитан быстро смекнул, что к чему, и посоветовал Лизе помирить¬
ся с Хорстом. Во-первых, сказал он, вы любите друг друга, а во-вторых,
для нее может и лучше родить на Западе, где она сможет жить с мужем.
Следующим вечером, уладив отношения с Хорстом, Лиза собрала
маленький чемодан, попрощалась с родителями и направилась в дом
Шмидтов.
Они выпили по чашечке кофе, а затем спустились в подвал, взяв с
собой лишь самое необходимое. Но, едва герр Шмидт сдвинул шкаф,
открыв зев тоннеля, в дверном, проеме возник капитан Бёмлер с пис¬
толетом в руке. Сказал, что сожалеет, но не может поступить иначе,
потому что он — слуга народа и не может поступиться принципами,
даже если речь идет о самых близких друзьях. Лизе он приказал под¬
няться наверх и идти домой. Перепуганная, она подчинилась. Шмид¬
там капитан Бёмлер приказал повернуться к нему спиной, а затем
хладнокровно застрелил все троих. Вытащил их наверх в гостиную, и
направился на поиск фопо, охранявших этот участок Стены. Отпра¬
вил их на выполнение какого-то мифического задания, пообещав, что
будет патрулировать Стену в их отсутствие. А когда фопо ушли, вы¬
волок тела на улицу, подтащил ближе к Стене. Между ними разбро¬
сал нехитрые пожитки, которые- Шмидты хотелй взять с собой.
Трижды выстрелил в воздух, перезарядил пистолет, выстрелил еще
дважды. Прибежавшим на выстрелы фопо капитан заявил, что пере¬
стрелял семью Шмидтов, пытавшихся бежать на Запад. Дом он при¬
казал запереть и опечатать, чтобы на следующий день провести обыск.
Тела увезли. На следующее утро капитан Бёмлер осмотрел дом,
уделив особое внимание подвалу. В рапорте он указал, что дом нахо¬
дится слишком близко от Стены, чтобы оставлять его незаселенным,
но отдать его можно лишь людям, в чьей лояльности нет ни малейших
100
сомнений. Начальник Бёмлера использовал свои связи, и капитан
вместе с семьей вселился в дом, которым он столь восхищался, полу¬
чив в придачу тоннель на Запад. Маас допил вино.
— А что случилось с девушкой? — спросил я.
— Ей не повезло, — вздохнул Маас. — Умерла при родах.
Он позвал бармена, и минуту спустя тот принес ему бокал вина, а
нам — по рюмке водки. Едва он вышел с пустым подносом, Маас про¬
должил:
— Не повезло и капитану Бёмлеру. Ему не присвоили очередного зва¬
ния. Более того, магистрат наметил снести квартал, в котором находил¬
ся дом капитана, и построить там большой склад. Без окон, с глухими
стенами. Вот капитан Бёмлер и решил получить с тоннеля хоть какую-то
мзду. К счастью, о его намерениях я узнал раньше других.’
— Вы хотите пять тысяч долларов? — спросил Падильо.
Маас сбросил пепел с кончика гаванской сигары.
— К сожалению, герр Падильо, цена несколько выше той, что я
называл ранее моему хорошему другу, герру Маккорклу. Поднялась она
лишь пропорционально активности, с которой вас ишут ваши друзья
с Востока... и, должен добавить, с Запада.
— Сколько?
— Десять тысяч долларов! — Он выставил вперед руку, блокируя
наши возражения. — Не возмущайтесь, пожалуйста, я не требую не¬
возможного. Вы расплатитесь со мной в Бонне после вашего возвра¬
щения. Естественно, .наличными.
— Откуда такое великодушие, Маас? В прошлый раз вы требовали,
чтобы я принес деньги с собой.
— Времена меняются, мой друг. Я узнал, что моя популярность в
Восточном Берлине, а это мой дом, знаете ли, заметно снизилась.
Должен признать, что меня тоже ищут, хотя и не так активно, как вас.
— Какую они назначили за нас цену? — спросил Падильо. — Ес¬
тественно, неофициально.
— Сумма предложена немалая, герр Падильо. Сто тысяч восточно¬
германских марок. То есть двадцать пять тысяч западногерманских или
семь с половиной тысяч долларов. Как видите, я отнюдь не жадничаю.
Я глотнул водки.
— Где доказательства, что вы не обманываете нас, Маас? Где гаран¬
тии того, что мы не попадем в объятья капитана Бёмлера и -шестна¬
дцати его подручных?
Маас с готовностью покивал, одобряя мои вопросы.
— Я не только не виню вас за подозрительность, герр Маккоркл, но
восхищаюсь ею. Мою добрую волю я могу продемонстрировать двумя
способами. Во-первых, мне нужно выбраться из Восточного Берлина, а
сейчас это ой как нелегко, особенно в эту ночь. Поэтому я намереваюсь
уйти с вами. Таким образом, я сбегу с Востока и смогу приглядывать за
моими капиталовложениями на Западе. То есть за вами.
101
Во-вторых, я могу сообщить вам новость, достаточно для вас непри¬
ятную, но, надеюсь, вы встретите ее с присущим вам самообладанием.
— Валяйте, — процедил я.
— С глубоким сожалением я должен информировать вас, что ваш
друг мистер Кук Бейкер не заслуживает ни малейшего доверия.
Падильо отреагировал, как того и требовала ситуация. Даже чуть
приоткрыл рот, а брови изумленно взлетели вверх.
— Что-то я вас не понял.
Маас печально покачал головой.
— Признаюсь, я тоже вложил свою лепту. Если вы помните, герр
Маккоркл, вы великодушно разрешили мне переночевать на вашем
диване, потому что на следую щи й-день у меня была назначена встре¬
ча в Бонне. Встретился я с герром Бейкером. Я расскажу все, как есть.
После того, как мне не удалось побеседовать с герром Падильо, я как
бизнесмен не мог упустить прибыль. И продал имеющуюся у меня
информацию герру Бейкеру.
— За сколько? — поинтересовался Падильо.
— За три тысячи.
— В тот день он был в хорошем настроении. Возможно, заплатил
бы и пять.
— Действительно, я уступил по дешевке, но, кроме герра Бейкера,
других покупателей у меня не было.
— Почему он купил? — спросил умник Маккоркл.
— Ему приказали. Видите ли, господа, герр Бейкер — агент Мос¬
квы! — Как хороший актер Маас выдержал паузу. — Разумеется, до
самого последнего времени он «лежал на дне», ничем не проявляя
себя. Вероятно, несколько лет назад он совершил что-то позорное. Его
сфотографировали. Снюлки попали определенным людям. У герра
Бейкера фирма в Нью-Йорке, крупное состояние. Там его не трога¬
ли, но в Бонне взяли в оборот. Действовал он не по убеждению, но
из страха. Шантаж поставил герра Бейкера на колени.
Маас вздохнул.
— Именно герр Бейкер предложил мне подкатиться к герру Мак-
корклу и придумать предлог для поездки герра Бейкера в Западный
Берлин. К счастью, я подумал о тоннеле- и предложил ему вариант с
пятью тысячами долларов, который и был использован. Но герр Бей¬
кер полагал, что существование тоннеля — миф. Я не пытался разубе¬
дить его. А теперь он может доставить нам немало хлопот.
— Об этом мы позаботимся, — успокоил его Падильо. — Когда мы
можем спуститься в тоннель?
Маас посмотрел на часы.
— Сейчас без четверти час. Я могу договориться на пять утра. Вас
это устроит?
Падильо глянул на меня. Я пожал плечами.
— Чем быстрее, тем лучше.
102
— Мне нужно встретиться с капитаном, — продолжил Маас.
— Заплатить ему, — уточнил Падильо.
— Конечно. Потом надо найти машину. Будет лучше, если я заеду
за вами. Пешком идти далеко и опасно, особенно в такой час. Вы до¬
лжны дать мне адрес.
Падильо вытащил из кармана листок, написал адрес мастерской
Лангеманна и протянул Маасу. — Дверь черного хода в переулке.
Маас спрятал бумажку.
— Я буду там в четыре сорок пять утра. А за этот промежуток вре¬
мени, герр Падильо, вы должны решить вопрос с герром Бейкером. Он
опасен для нас всех и очень хорошо стреляет.
Падильо встал.
— Стрелял, герр Маас.
— Простите?
— Он- мертв. Сегодня я его убил.
Глава 16
Удача отвернулась от нас на обратном пути к мастерской Лангеманна.
Вдвоем они вышли из 1емной ниши и осветили фонарем лицо Падильо.
— Пожалуйста, ваши документы.
— Сию минуту! — И Падильо бросил сигарету в лицо тому, кто дер¬
жал фонарь.
Руки фопо инстинктивно начали подниматься, и тогда Падильо силь¬
но ударил его в живот. Вторым полицейским пришлось заниматься мне.
Ростом он был с меня, пожалуй, даже шире в плечах, но раздумывать об
этом времени у меня не было. Поэтому ногой я ударил его в пах, а когда
он вскрикнул и согнулся пополам, выставил правое колено навстречу его
челюсти. Что-то хрустнуло, его зубы впились мне в ногу, со стоном он
упал на мостовую, я дважды двинул его по голове, и он затих. Второй
фопо к тому времени тоже лежал на земле с зажженным фонарем. Па¬
дильо наклонился, поднял фонарь, выключил его, сунул в карман пла¬
ща. Затем присел, присмотрелся к обоим фопо.
— Твой тоже мертв, — констатировал он, вставая.
Потом оглядел пустынную улицу.
— Давай-ка избавимся от них.
Зигзагом он несколько раз пересек мостовую, пока не нашел то, что
требовалось: канализационный колодец, закрытый чугунной плитой с тре¬
мя прямоугольными, дюйм на полдюйма, отверстиями для ее подъема. Па-,
дильо вытащил нож, снял галстук, завязал узел на ноже, просунул его в
щель. Когда нож встал поперек щели, начал тянуть за галстук. Едва крае¬
шек плиты поднялся, я ухватился за нее руками и вывернул на мостовую.
Мы вернулись к фопо и за ноги поволокли их к колодцу. Без лиш¬
них церемоний сбросили, вниз. Падильо осветил фонарем место, где
103
они спросили у нас документы. Нашел две фуражки и отправил их
вслед за хозяевами. Затем мы быстро установили плиту на место. Па-
дильо сунул нож в карман и уже на ходу завязал галстук.
Я все еще дрожал, когда мы подошли к мастерской Лангеманна.
Очень хотелось выпить, и я уже соглашался даже на этот ужасный
картофельный джин, которым потчевал нас Лангеманн. Падильо ти¬
хонько постучал в дверь, что вела в кабинет. Она чуть приоткрылась,
и Макс прошептал имя Падильо. Тот ответил, дверь распахнулась, и
мы скользнули внутрь.
— Все в порядке? — спросил Падильо.
— Да, — кивнул Макс. — Эти все еще спят.
— Закрой люк. Нам надо кое-что обсудить.
Макс осторожно опустил крышку люка. Я сел на стол, Падильо —
на вращающийся стул, Макс остался стоять.
— По дороге сюда нарвались на двух фопо, — начал Падильо. —
Они спросили наши документы. Мы бросили их в канализационный
колодец.
~Макс одобрительно кивнул.
— Их не найдут до утра. Но начнут искать через час или два, как
только они не выйдут на связь с участком.
— Ну, с этим ничего не поделаешь. Как ты думаешь, тебя по-прежне¬
му ни в чем не подозревают? Ты можешь пройти в Западный сектор?
— Если я предварительно побываю дома, приму ванну и побре¬
юсь, — ответил Макс. — К моим документам не подкопаешься. Они
же не поддельные, настоящие.
— Это хорошо. Карта у тебя с собой?
Макс сунул руку во внутренний карман плаща и вытащил карту, на
которой мы пометили маршрут Симмса и Бурчвуда из аэропорта. Ка¬
залось, мы занимались этим по меньшей мере месяц назад. Макс рас¬
стелил карту на полу. Падильо опустился на колени, и палец его уперся
в район Кройцберга.
— Вот. Этот парк. Треугольной формы.
— Я знаю, где это, — кивнул Макс.
— Мы вылезем здесь, в центре туевой рощицы. Тоннель идет
отсюда... — Палец его скользнул к кварталу, закрашенному светло-ко¬
ричневым цветом, что означало, согласно приведенной внизу расшиф¬
ровке, «строительную зону».
Макс пожевал нижнюю губу.
— Какие там дома, я не помню. Только парк. Но Стена проходит
рядом с парком. Буквально задевает одну из его окраин.
— Совершенно верно, — подтвердил Падильо. — Я хочу, чтобы ты
был там в половине шестого с небольшим автофургоном. Нам вполне
хватит «фольксвагена». Жди нас здесь. Найди место, где мы можем
провести день, и свяжись с парнями Курта. И запиши, уто я тебе сей¬
час скажу.
104
Макс достал блокнот и шариковую ручку.
— Четыре комплекта американской армейской формы. По одной с
нашивками сержанта по снабжению техническим имуществом, старше¬
го сержанта, капрала и рядового. Добудь также два нагрудных знака
участника боевых действий. И не промахнись с размерами. Сержанта¬
ми будем мы с Маком, капралом и рядовым — Симмс и Бурчвуд.
— Форма нужна вам в половине шестого? — спросил Макс. — Бо¬
юсь, это невозможно.
— Нет, попроси заняться этим людей Курта, и пусть они прита¬
щат все в ту дыру, где разместят нас. Не забудь про обувь и рубаш¬
ки. — Скорее всего, все это у них уже есть.
Макс сделал пометку насчет рубашек и обуви.
— Как насчет военных билетов?
— Нет проблем.
— Увольнительных?
— Справимся и с этим. На четырнадцать дней?
— Пойдет. Еще нам нужны четыре билета до Франкфурта и обратно.
Фамилии пусть придумают сами, но мудрить не надо. Томпсон, Миллер,
Джонсон, ничего вычурного. Чтобы не откладывалось в памяти.
Макс быстро водил ручкой по листу.
— Как у вас с деньгами?
Макс нахмурился, покачал головой.
— Лангеманн обчистил меня. Осталось не больше пары сотен марок.
— Сколько у нас денег в Западном Берлине?
— Двенадцать, максимум, четырнадцать тысяч марок, да с полты¬
сячи долларов.
— Годится. Скажи Курту, чтобы забронировал билеты на завтраш¬
ний вечер и обеспечил машину, которая встретит нас во Франкфурте.
В аэропорту. Машине нужна быстрая. Поедем в Бонн.
Макс поставил точку.
— Это все?
— Кажется, да. Тебе пора идти.
— Я спущусь вниз и возьму бутылку. Если меня остановят, прикинусь
пьяным, скажу, что возвращаюсь от подружки. — Он откинул крышку
люка, спустился в подвал,.тут же вернулся с бутылкой, открутил крыш¬
ку, глотнул джина, поболтал во рту, проглотил. — О Боже, ну и гадость.
Моя рука уже тянулась к бутылке.
— Еще одно, — Макс посмотрел на Падильо. — Как долго мне
ждать вас у парка?
— До шести.
— А если вы не появитесь?
— Забудь о нашем существовании.
Макс сквозь очки всмотрелся в Падильо, улыбнулся:
— Думаю, до этого дело не дойдет, — открыл дверь и скрылся
за ней.
105
Я уже успел отхлебнуть джина и протянул бутылку Падильо. Тот
выпил и на этот раз даже не поморщился.
— Кто такой Курт? — спросил я.
— Курт Вольгемут. Честный жулик. Тот блондин, которого застре¬
лили на Стене, работал на него. Он оказывает разнообразные услу¬
ги. Быстро, но задорого. Ты еще встретишься с ним. Первые деньги
он заработал, на черном рынке. Потом умножил их на немецких ак¬
циях, которые резко поднялись в цене. Он помогает людям пере¬
браться через Стену, обеспечивает их новыми паспортами, одеждой,
оружием, всем, что может принести прибыль. Мне уже доводилось
работать с ним.
— Насчет армейской формы и сержантских нашивок мне все ясно.
Для рядовых мы с тобой уже староваты. Но почему Франкфурт? По¬
чему сразу не вернуться в Бонн?
— Американские солдаты не ездят ни в Бонн, ни даже в Кельн. Их
путь лежит в Мюнхен, Франкфурт или Гамбург, где много женщин и
выпивки. Много ты видел в Бонне американских солдат?
— Двух или трех, — признался я. — Но как мы уговорим наших
спящих друзей подняться на борт самолета и сойти на землю?
— Пистолет все еще у тебя?
Я кивнул. _
— Держи его в кармане плаща и почаще щекочи одного из них ду¬
лом. Они будут как шелковые. Едва они окажутся по другую сторону
Стены, идти им будет некуда. Подняв шум, они все равно окажутся в
том же месте, куда привезу их я. Весь вопрос лишь в том, в чьей ком¬
пании они попадут туда. Я постараюсь опередить конкурентов.
Я взялся за бутылку.
— Мне кажется, тебе будет этого не хватать.
— Чего именно?
— Вояжей в дальние края.
Падильо усмехнулся.
— Когда ты последний раз убил человека, Мак?
Я поЬмотрел на часы.
— Не прошло и двадцати минут.
— А до того?
— Более двадцати лет назад. В Бирме. -
— Ты испугался?
— Еще как.
— И что ты делал последние двадцать лет?
— Сидел на заднице.
— Тебе это нравилось?
— Приятное времяпрепровождение.
— Допустим, мы вернемся в Бонн, пару месяцев будем заниматься
салуном', а потом тебе позвонят и скажут, что ты должен сделать то
же самое, но в одиночку. А может, и чего похуже. Ты подойдешь ко
Юб
мне и в двух-трех словах поставишь меня в известность о твоем отъ¬
езде на неделю или на десять дней. Выпьешь со мной по рюмочке,
выйдешь из салуна, чтобы успеть на поезд или на самолет. Ты будешь
один и никто не встретит тебя в конечном пункте. Никто не будет
ждать тебя и по возвращении. Поделай все это двадцать лет и как-
нибудь в три часа ночи попробуй сосчитать всех покойников. Вот
когда охватывает паника, ибо ты не можешь вспомнить их фамилии
и как они выглядели. А после двадцати лет добросовестной службы
тебя не награждают золотыми часами и роскошным обедом. Тебе дают
новое поручение, говоря при этом, какой ты молодец и сколь рутин¬
но задание, которое ты должен выполнить. Но к сорока годам тебя
уже пора отправлять на пенсию и работодатели списывают тебя в
тираж, полагая, что у тебя сдают нервы, возможно, не без оснований.
А ты говоришь, что мне этого будет не хватать.
— Наверное, я сказал так лишь потому, что ты чертовски хорош в
деле. Я тому свидетель.
Падильо хмыкнул.
—• Проанализируй все еще раз. С самого начала все шло напереко¬
сяк. Я позвонил тебе лишь из-за твоей сентиментальности. Ты все еще
думаешь, что дружба — не только поздравительная открытка к Рождес¬
тву. Кроме того, ты можешь постоять за себя, если в баре начнут бро¬
саться бутылками. Я использовал тебя, чтобы вовлечь в это дело Кука
и поставить нашего приятеля в такие условия, что я мог контролиро¬
вать его действия. Тем самым возросли мои шансы на возвращение в
Бонн с этими педиками. Я использовал тебя, Мак, и не исключаю того,
что тебя могут убить. Убили же Уитерби, далеко не новичка в подоб¬
ных делах и куда более осторожного и осмотрительного, чем многие.
Как ты помнишь, я пообещал тебе мои золотые запонки. Можешь
просить меня еще об одной услуге. Какой хочешь.
— Я что-нибудь придумаю. А сейчас скажи, что ты намерен делать
с этой парочкой, что дрыхнет внизу?
— Они — наш страховой полис. УНБ не сообщала об их измене, и едва
ли ребятки, что работают в новом здании в Виргинии, перед поворотом к
которому красуется указатель «Бюро общественных дорог», во всеуслы¬
шание объявят об их возвращении. Но, если они не утрясут все неувязки,
включая труп Уитерби в твоем номере в «Хилтоне» и наши расходы, я
соберу пресс-конференцию в нашем салуне и расскажу обо всем.
— Им это не понравится.
— Зато репортеры будут в восторге.
— А что случится с Симмсом и Бурчвудом?
— Исчезнут без лишнего шума.
— Их убьют?
— Возможно, но необязательно. Вдруг кто-то начнет раскапывать
эту историю. Тогда придется показывать их живьем.
— Ты думаешь, все будет, как ты и наметил?
107
— Нет, но не имея плана действий и не пытаясь его реализовать,
нет смысла выходить отсюда. А раз цель поставлена, к ней надо стре-,
миться.
Я посмотрел на часы.
— До прихода нашего спасителя еще есть время. Не хочешь ли
поспать? Я-то вздремнул днем.
Падильо не стал просить себя дважды, соскользнул со стула и вы¬
тянулся во весь рост на полу, положив голову на крышку люка.
— Разбуди меня через пару недель, — попросил он.
Я уселся на стул, откинулся на спинку, положил ноги на стол. Хо¬
телось принять теплый душ, побриться, потом слопать яичницу с вет¬
чиной, ломоть мягкого ржаного хлеба, щедро помазанный маслом,
большой красный помидор, запить все галлоном кофе. Но пришлось
ограничиться глотком мерзкого джина и сигаретой сомнительного ка¬
чества. В полной тишине я сидел на стуле и ждал. Не звонил телефон,
никто не стучался в дверь...
В половине пятого я тронул Падильо за плечо. Он тут же сел, пол¬
ностью проснувшись. Я сказал ему, сколько времени.
— Пора поднимать тех, что внизу! — Он откинул крышку люка,
спустился по лестнице.
Первым появился Симмс, за ним — Бурчвуд, третьим —Падильо.
Я закрыл люк.
— Через десять минут нам предстоит небольшая прогулка, — начал
Падильо. — Вы должны делать лишь то, что вам скажут. Никрму ни¬
чего не говорите. Раскрывать рот лишь в том случае, если он или я
зададим вам прямой вопрос. Это понятно?
— Мне уже все равно, — пробормотал Симмс. — Я лишь хочу,
чтобы все это кончилось. Хватит убийств. Я не желаю, чтобы меня
шпыняли, как нашкодившего мальчишку. Покончим с этим раз и на¬
всегда.
— Хотите что-нибудь добавить, Бурчвуд? — спросил Падильо..
Черные глаза стрельнули в его сторону, язык нервно облизал губы.
— Мне на все наплевать. Я слишком устал, чтобы о чем-то думать.
— Через два часа у вас будет возможность отдохнуть. А пока делай¬
те то, что вам говорят. Ясно?
Они стояли бледные, помятые, с болтающимися по бокам руками.
Симмс закрыл глаза и кивнул.
— Да, да, да, о-Господи, да, — ответил Бурчвуд.
Падильо глянул на меня и пожал плечами. Я прислонился к стене.
Он сел на стул. Бурчвуд и Симмс остались стоять посреди комнаты,
чуть покачиваясь. Симмс так и не открыл глаз.
В четыре сорок пять мы услышали шум подъехавшей машины.
Падильо выхватил пистолет и приоткрыл дверь. Достал пистолет и я.
Мне уже начало казаться, что я не расстаюсь с ним с рожденья.
У двери возник Маас. Выключать двигатель он не стал.
108
— А, герр Падильо.
— Все готово?
— Да, да, но нужно торопиться. Мы должны быть на месте в пять.
— Хорошо, — кивнул Падильо. — Идите к машине. Мы — за ва¬
ми! — И он повернулся к нам. — Вы двое — на заднее сиденье вместе
с Маком. Быстро-.
Он вышел первым. Я — вслед за Симмсом и Бурчвудом. Падильо
уже открыл дверцу коричневого «мерседеса» модели 1953 года. Бурч-
вуд и Симмс залезли на заднее сиденье. Я последовал за ними. Па¬
дильо захлопнул дверцу машины, закрыл дверь, через которую мы
вышли из кабинета, сел рядом с Маасом.
— Поехали.
Маас медленно тронулся вдоль темного переулка. Фары он погасил,
оставив лишь подфарники. У выезда на улицу «мерседес» замер. Не
говоря ни слова, Падильо вылез из кабины, вышел на угол, посмотрел
в обе стороны. Затем дал сигнал Маасу. «Мерседес» подкрался к нему,
Падильо сел на переднее сиденье, и мы выкатились на улицу. Маас
включил ближний свет.
— Где вы взяли машину? — спросил Падильо.
— У приятеля.
— Приятель забыл дать вам ключ зажигания?
Маас хохотнул.
— Вы очень наблюдательны, герр Падильо.
— За пятьсот марок мы могли бы обойтись без кражи автомобиля.
— Его не хватятся до утра^ Я же не взял первый попавшийся, да и
у этой модели легко соединить провода зажигания.
Поездка заняла у нас двадцать одну минуту. Восточный Берлин
спал. Правда, Маас держался боковых улиц, не выезжая на централь¬
ные магистрали. В пять ноль девять мы остановились у какого-то дома.
— Этот? — спросил Падильо.
— Нет. Нам нужно за угол. Но машину оставим здесь. Дойдем пешком.
— Ты берешь Симмса, — скомандовал мне Падильо. — Бурчвуд
пойдет со мной. И давайте изобразим группу, а не колонну.
Вперед мы двинулись кучкой, а не гуськом. Маас подвел нас к трех¬
этажному дому, поднялся по трем мраморным ступеням и тихонько
постучал.
Дверь приоткрылась.
— В дом, быстро, — прошептал Маас.
Мы вошли. Нас встретила высокая фигура. В холле не горела ни
одна лампа.
— Сюда, — раздался мужской голос. — Идите прямо. Осторожнее,
за дверью начинается лестница. Пройдите на нее мимо меня. Когда мы
все будем на ступенях, я зажгу свет.
В темноте мы медленно пошли на голос. Я — первым, выставив
перед собой руку.
109
— Вы у самой двери, — мужчина стоял рядом со мной. — Перила
справа. Держитесь за них, будет легче спускаться.
Правой рукой я нащупал перила, спустился на шесть ступеней и
остановился. Я слышал шаги остальных. Слышал, как закрылась дверь.
Тут же зажегся свет. Еще несколько ступеней вели к площадке, за ней
лестница уходила под прямым углом вправо. Я посмотрел наверх.
Выше всех стоял долговязый мужчина с крючковатым носом и кустис¬
тыми бровями. В белой рубашке, расстегнутой на груди. Пятидесяти
или пятидесяти пяти лет. Его рука еще лежала на выключателе. Маас
находился рядом с ним. Ниже — Падильо, Бурчвуд и Симмс.
— Вниз, — подал команду мужчина.
Я спустился на лестничную площадку, затем еще на пять ступеней,
в подвал с выкрашенными в белый цвет стенами. Пол устилал лино¬
леум в бело-синюю клетку. Вдоль одной стены тянулся верстак. Над
ним рядком висели полки. В узком торце подвала, выходящем, как я
догадался, к’улице, высился целый шкаф, с четырьмя открытыми пол¬
ками наверху и несколькими ящиками внизу. Ящики блестели медны¬
ми ручками. Руку с пистолетом я держал в кармане. Падильо велел
Бурчвуду и Симмсу встать к стене. Последовал за ними.
Долговязый мужчина сошел с последней ступени и посмотрел
на нас.
— Они американцы! — воскликнул сердито.
Маас вытащил руки из карманов плаща, который я не видел на нем
раньше, взмахнул ими, пытаясь успокоить его.
— Их деньги ничуть не хуже. Менять сейчас принятое решение
неблагоразумно. Пожалуйста, откройте вход в тоннель.
— Вы говорили, что они немцы, — гнул свое мужчина.
— Тоннель, — настаивал Маас. ,
— Деньги, — потребовал мужчина.
Маас выудил из кармана плаща конверт, протянул его мужчине.
. Тот отошел к верстаку, разорвал конверт, пересчитал деньги. Засу¬
нул деньги и конверт в карман брюк, направился к шкафу, привлек¬
шему мое внимание. Вытащил первый ящик, задвинул его, проделал
то же самое с третьим, затем выдвинул нижний ящик. В ящиках ни¬
чего не было, так что увиденная нами последовательность операций,
вероятно, отключала какой-то блокировочный механизм. Догадка моя
оказалась верной, потому что в следующий момент весь шкаф легко
повернулся на хорошо смазанных петлях, открыв вход в тоннель.
Мужчина наклонился к проему, размерами три на два фута, вклю¬
чил свет. Я увидел, что и в тоннеле пол застлан линолеумом, правда,
не в клетку, а однотонным, коричневым.
Наверное, я уделил тоннелю слишком много внимания, потому что
не заметил, как в руке Мааса появился «люгер». Маас наставил пис¬
толет на мужчину. Я было сунул руку в карман, но Падильо остано¬
вил меня.
110
— Это не наше дело.
— Пожалуйста, капитан, верните мне деньги.
— Лжец! — воскликнул мужчина.
— Пожалуйста, деньги.
Мужчина вытащил деньги и передал их Маасу. Тот запихнул их в
карман.
— А теперь, капитан, прошу вас заложить руки за голову и отойти
к стене. Нет, не поворачивайтесь, встаньте ко мне спиной.
Мужчина повиновался, и Маас удовлетворенно кивнул.
— Вы помните, герр Падильо и герр Маккоркл, мой рассказ о не¬
коем Шмидте? — продолжил Маас. — Разумеется, он был таким же
Шмидтом, как я — Маас. Но он был моим братом, и я чувствую себя
обязанным вернуть должок. Думаю, вы понимаете, капитан.
Он дважды выстрелил мужчине в спину. Симмс вскрикнул. Муж¬
чина ткнулся лбом в стену, затем медленно осел на пол. Маас убрал
«люгер» в карман и повернулся к нам.
— Вопрос чести, — объяснил он свои действия.
— Вы закончили? — спросил Падильо.
— Да.
— Тогда пошли. Вы первый, Маас.
Толстяк опустился на четвереньки и исчез в тоннеле.
— Теперь ты, Мак.
Я последовал за Маасом. Симмс и Бурчвуд ползли за мной. Лино¬
леум на полу. Стойки из горбыля. Сорокаваттные лампы через каждые
двадцать футов. Я насчитал их девять. Иногда- головой я задевал за
деревянную обшивку. Земля сыпалась мне за шиворот.
— Мой брат строил на совесть, — донесся до меня голос Мааса.
— Будем надеяться, что он не забыл вывести его на поверхность, —
пробормотал я.
По моим расчетам тоннель тянулся на шестьдесят метров. Продви¬
гаясь вслед за Маасом, я пытался прикинуть, сколько кубических яр¬
дов земли пришлось перетаскать семье Шмидта в мешках, сшитых'из
простыней. Но скоро запутался в перемножении больших чисел.
'Маас перестал ползти.
— Тоннель кончился.
Это радостное известие я передал Симмсу.
— Есть люк? — крикнул сзади Падильо.-
— Пытаюсь сдвинуть крышку, — прохрипел Маас.
Он уже стоял. Я видел лишь коротенькие ножки, выступающие из-
под плаща. Я прополз чуть дальше и всунул голову в более широкую
каверну, в которой находился4Маас. Его голова, шея, плечи упирались
в круг ржавого железа. На его усилия крышка никак не реагировала.
— Она не двигается, — выдохнул Маас.
— Давайте попробуем поменяться местами, — предложил я. —
Я выше ростом. И смогу, надавить сильнее.
111
С трудом мы протиснулись друг мимо друга. Изо рта Мааса воня¬
ло, как из помойки. Я глянул вверх. Металлическая плита находилась
в пяти футах от пола. Я как можно шире расставил ноги. Разогнулись
они только наполовину. Уперся плечами, шеей, головой в крышку,
приложил к ней ладони. Начал медленно подниматься, нагружая
мышцы ног и рук. В последнее время я не баловал их физическими
упражнениями. Оставалось лишь надеяться, что они не забыли о сво¬
ем предназначении.
Плита стояла намертво. Кровь застучала в висках. На лбу выступили
капельки пота, начали собираться в ручейки и скатываться по лицу.
Я перестал давить, согнулся, чтобы,немного передохнуть. Затем занял
прежнюю позицию и удвоил усилия. Что-то подалось, к счастью, не моя
шея. Пот уже заливал глаза. Но крышка сдвинулась с места. Самое труд¬
ное осталось позади. Ноги начали выпрямляться, плита все быстрее шла
вверх. Раздался легкий хлопок, и меня окатило волной холодного возду¬
ха. Уже руками я подтолкнул металлическую крышку, и она отлетела в
сторону. Я поднял голову. Но звезд не увидел.
Глава 17
Из тоннеля я вылез в гущу податливых веток и жестких листоч¬
ков. Выбравшись из туевой рощицы, в ста пятидесяти футах от себя
различил Стену, огибающую парк по одному из его трех углов. От¬
вратительную, приземистую Стену. Рука коснулась моего плеча, и я
подпрыгнул от неожиданности. То был Макс Фесс.
— Где остальные? — спросил он.
— Сейчас выберутся.
— Значит, тоннель существует?!
-Да-
Появился Маас, вытирающий лицо и руки, стряхивающий грязь с
плаща. За.ним последовали Симмс, Бурчвуд и Падильо.
— Фургон там, — Макс указал направо.
Маас повернулся к Падильо.
— Я с вами прощаюсь, герр Падильо. Уверен, что люди, с которы¬
ми вы сотрудничаете, переправят вас и вашу команду в Бонн. Но, если
возникнут какие-либо трудности... вы сможете найти меня по этому
номеру. — Он протянул Падильо листок бумаги. — Но я буду там толь¬
ко сегодня. Завтра.я загляну в ваше кафе и мы рассчитаемся.
— Наличными.
— Десять тысяч.
— Они будут вас ждать, — заверил Мааса мой компаньон.
Маас кивнул.
— Разумеется; Я в этом не сомневаюсь. До свидания! — И он рас¬
творился в темноте и тумане.
112
Как и просил Падильо, Макс подогнал к парку автофургон «фолькс¬
ваген». Через боковую дверцу мы забрались в грузовой отсек, без едино¬
го окошка.
— Вы ничего не увидите по дороге, зато никто не увидит и вас, —
философски отметил Макс, прежде чем захлопнуть дверцу.
— Сколько нам ехать? — спросил Падильо.
— Пятнадцать минут.
Ехали мы семнадцать минут. Симмс и Бурчвуд сидели по одну сте¬
ну, положив головы на поднятые колени. Мы — напротив, докуривая
последние восточногерманские сигареты.
Автофургон остановился, и мы услышали, как Макс вылезает из каби¬
ны. Он открыл дверь, я и Падильо спрыгнули на землю. Симмс и Бурчвуд
молча последовали за нами. На рассвете лица их казались мертвенно-блед¬
ными, на щеках и подбородке Бурчвуда вылезла черная щетина.
Я огляделся. Макс привез нас в какой-то двор, с трех сторон ого¬
роженный высокой стеной из красного кирпича. Въехали мы через
крепкие дубовые ворота. Двор был вымощен брусчаткой, а стена за¬
мыкалась четырехэтажным серым зданием с окнами в нишах. На пер¬
вом этаже ниши забрали железными решетками.
Макс повел нас в коридор, перегороженный в десятке шагов сталь¬
ной плитой, без петлей и ручки. Над плитой темнела круглая дыра, за¬
щищенная сетчатым экраном. Макс остановился перед плитой, мы
выстроились ему в затылок. Постояли секунд пятнадцать, а затем плита
бесшумно скользнула в стену. Я отметил про себя, что толщиной она
в пару дюймов и изготовлена из цельного листа.
Мы прошли другим коридором, в конце которого нас ждала откры¬
тая дверь кабины лифта, рассчитанного аккурат на пять человек. Едва
мы оказались в кабине^ дверь закрылась. Кнопок с указанием этажа я
не обнаружил, так что едва ли кто мог выйти там, где пожелала бы его
левая нога. Кабина быстро пошла вверх, как я понял, на последний
этаж. После остановки дверь бесшумно раскрылась, выпустив нас в
приемную, выкрашенную в нежно-зеленый цвет. Стены украшали
виды Берлина, выполненные как кистью, так и пером. Две софы и три
кресла приглашали сесть. На кофейном столике стояла пепельница из
литого стекла. Ноги утопали в густом ковре. По обстановке чувство¬
валось, что наш хозяин не стеснен в средствах.
Напротив лифта была еще одна дверь. Макс встал перед ней, и она,
как и стальная плита внизу, мягко скользнула в стену. И здесь над
дверью имелась круглая дыра с проволочным экраном. Я догадался, что
экран предназначен для защиты объектива телекамеры. Мы пересту¬
пили порог, миновали холл и свернули налево, в вытянутый овальный
зал с горящим камином в дальнем конце. У камина, спиной к нему,
стоял мужчина. С чашкой и блюдцем в руках. Пахло кофе, а на комо¬
де, слева от мужчины, булькала электрическая кофеварка в окружении
блюдц, тарелок, чашек.
ИЗ
С первого взгляда зал более всего напоминал библиотеку. Темное
дерево стен, стол с лампой под абажуром, бежевые портьеры, кожаные
диваны, кожаные же кресла, два из них с подголовниками, темно-зе¬
леный ковер и, конечно же, полки с книгами.
Мужчина улыбнулся, увидев Падильо, поставил блюдце и чашку на
стол, направился к нам. Пожал руку Падильо.
— Привет, Майк, — говорил он по-английски. — Рад тебя видеть.
— Привет, Курт! — И Падильо представил меня Курту Вольгемуту,
который тепло пожал мне руку.
Выглядел он моложе своих пятидесяти с небольшим лет. Тщатель¬
но причесанные, чуть тронутые сединой длинные волосы, темно-карие
глаза, прямой нос, маленький, но волевой подбородок, открытая улыб¬
ка. Встретил он нас в темно-бордовом халате поверх темно-серых, даже
черных брюк. Худощавый, подтянутый, без признаков живота.
— Этим двоим нужны еда, постель и душ, — Падильо мотнул голо¬
вой в сторону Симмса и Бурчвуда. Темные глаза Вольгемута пробежа¬
лись по неразлучной парочке. Он шагнул к камину и нажал на кнопку
цвета слоновой кости.
Мгновением позже открылась дверь, и в библиотеку вошли два здо¬
ровенных парня. В них чувствовалась спокойная уверенность, прису¬
щая тем, кто осознает свою силу.
— Вот этих двух джентльменов надобно помыть, накормить и уло¬
жить спать. Позаботьтесь об этом, пожалуйста.
Здоровяки внимательно оглядели Симмса и Бурчвуда. Один кивнул
на дверь. Симмс и Бурчвуд исчезли за ней. Следом ушли и люди Во¬
льгемута.
— Ты процветаешь, Курт, — Падильо огляделся.
Тот пожал плечами и подошел к комоду.
— Давайте выпьем кофе, и примите мои извинения в связи со слу¬
чившемся вчера у Стены. Мы дали маху.
— С кем не бывает, — великодушно простил его Падильо.
Вольгемут взял с комода чистые блюдце и чашку.
— Я приготовил для тебя полный отчет, Майк. Ты можешь ознако¬
миться с ним после завтрака.
Макс объявил, что валится с ног и пойдет спать.
— Я вернусь к четырем, — пообещал он и покинул нас.
Падильо и я наложили полные тарелки вареных яиц, ветчины, сыра
и колбасы. Ели мы на маленьких столиках, которые Вольгемут подо¬
двинул к креслам с подголовниками, что стояли по сторонам камина.
Лопали мы за обе щеки, не отвлекаясь на разговоры, и лишь после
третьей чашки кофе я с благодарностью принял от Вольгемута амери¬
канскую сигарету.
— Ты подобрал все, что нам нужно? — спросил Падильо, также взяв
сигарету.
Вольгемут кивнул и рукой отогнал дым.
114
— Американская форма, отпускные документы, билеты. Машина,
чтобы отвезти вас во второй половине дня в Темпельхоф. Вторая маши¬
на, с форсированным двигателем, будет ждать вас во Франкфурте, — он
выдержал паузу, улыбнулся. — В связи с тем, что, по моим сведениям,
ты на вольных хлебах, Майк, кому я должен послать счет?
— Мне, — ответил Падильо. — Макс может внести задаток.
Вольгемут вновь улыбнулся.
— Мне всегда казалось, что ты слишком уж чувствителен для этого
дела. Ты можешь послать мне чек, когда вернешься в Бонн... если вер¬
нешься.
— Они действительно задергались?
Вольгемут взял с каминной доски две синие папки. Одну протянул
Падильо, вторую — мне.
— Почитайте на сон грядущий. Здесь собрано все, что нам удалось
выяснить, с некоторыми достаточно логичными догадками. Но отве¬
чаю на твой вопрос: да, они задергались. Даже англичане выражают не¬
довольство смертью Уитерби. Ты не задел лишь французов.
'Падильо пролистнул папку.
— Придется что-нибудь придумать. Но теперь нам нужно поспать.
Вольгемут вновь нажал на кнопку цвета слоновой кости. Появился
один из здоровяков.
— Герр Падильо и герр Маккоркл — мои личные гости. Проводите
их в комнаты. Они приготовлены, как я и просил?
Здоровяк кивнул. Вольгемут посмотрел на часы.
— Сейчас четверть седьмого. Я попрошу разбудить вас в полдень.
Я кивнул и последовал за нашим проводником. Падильо — за мной.
Мы прошли холл и повернули направо. Здоровяк открыл дверь, вошел в
спальню, проверил, открыты ли окна, включил светив ванной, указал на
бутылку шотландского и две пачки «Пол молз» и протянул мне ключ. Я с
трудом подавил желание дать ему на чай. Прошел в ванную, взглянул на
сверкающую белой эмалью ванну. Пустил воду, сел на унитаз и раскрыл
отчет. Мне досталась копия, напечатанная на немецком через один ин¬
тервал. Всего три странички.
«Вольгемуту. Касательно Майкла Падильо и его компаньона.
Майкл Падильо, сорока лет, под именем Арнольд Уилсон прилетел
в среду в 20.30 из Гамбурга рейсом 431 авиакомпании ВЕА. Проследовал
в кафе в доме 43 по Кюрфюрстендамм, где, как и договаривался, встре¬
тился с Джоном Уитерби. Они говорили тридцать три мйнуты, после чего
Падильо на такси поехал к КПП в Восточный Берлин на Фридрихштрас¬
се. Границу он перешел по английскому паспорту, выданному Арнольду
Уилсону. Уитерби вернулся в свою квартиру и позвонил в Бонн, фрей¬
лейн Фредль Арндт, попросил ее связаться с деловым партнером Падильо
и сообщить о том, что Падильо нужна «Рождественская помощь» (мы не
нашли немецкого аналога этой идиомы).
115
В Восточном Берлине Падильо до темноты оставался в квартире
Макса Фесса. Затем на «ситроене ID-19» выпуска 1964 года они по¬
ехали к дому 117 по Керлерштрассе, пятиэтажному промышленному
зданию, из которого временно съехала пошивочная фабрика. Падильо
и Фесс оставались там всю ночь.
Герр Маккоркл прибыл в Темпельхоф в 17.30 рейсом 319 ВЕД из
Дюссельдорфа. По пути в «Хилтон» за ним следили агенты американ¬
ской службы безопасности и один агент КГБ. В 18.20 он заполнил
регистрационную карточку и получил ключ от номера 843. В номере
он оставался два часа, никому не звонил, затем пешком отправился на
Кюрфюрстендамм, где и посидел в кафе. К нему присоединился Виль¬
гельм Бартельс, 28 лет, американский агент, проживающий в доме 128
по Майренштрассе. Они обменялись несколькими фразами, и Бартельс
ушел. Маккоркл вернулся в отель.
Джон Уитерби вошел в номер Маккоркла в 12.00 следующего дня,
как и было условлено с Падильо. В номере он провел 37 минут, после
чего ушел. Маккоркл на такси поехал в «Штротцельс», где'и пообедал.
За ним наблюдали Бартельс и неопознанный агент КГБ. В 13.22 Мак¬
коркл вышел из ресторана и решил прогуляться пешком. Пока он ел,
агента КГБ сменил Франц Маас, 46 лет, он же Конрад Клайн, Руди
Зольтер, Йоханн Виклерманн и Петер Зорриг. Маас работал букваль¬
но на всех (в том числе и на нас в 1963 году в Лейпциге) и доказал
компетентность, ум и решительность. Свое истинное лицо он искусно
скрывает под маской деревенского простака.
Он свободно говорит на английском, французском и итальянском,
владеет диалектами племен Западной Нигерии, где он провел три года,
с 1954 по 1957 год. Много путешествовал по Европе, Южной Америке,
Африке и Ближнему Восток?. На его левой руке вытатуирован номер
концентрационного лагеря (В-2316), но это фальшивка. О Маасе было
ничего не известно до того дня, как он появился во Франкфурте в
1946 году.
Маас догнал Маккоркла, и они вместе вошли в кафе. Коротко по¬
говорили (21 минуту), и перед тем, как уйти, Маас передал американ¬
цу листок бумаги. Содержание записки осталось неизвестным.
Маккоркл вернулся в отель, позвонил герру Куку Бейкеру в Бонн, по¬
просил того достать и привезти в Берлин тем же вечером 5000 долла¬
ров. Бейкер согласился. .
Бейкер зарегистрировался вх«Хилтоне», позвонил по внутреннему
телефону, разговор длился, лишь несколько секунд, затем из кабины
телефона-автомата (5 минут). После чего уселся в холле.
Когда приехал Уитерби, Бейкер вошел в тот же лифт. В кабине,
кроме них, никого не было. Лифт останавливался на шестом и вось¬
мом этажах. Когда кабина вернулась, наш сотрудник вошел в нее
один, представившись остальным пассажирам инспектором службы
проверки лифтов.
116
В кабине он нашел гильзу двадцать второго калибра. Мы полага¬
ем, что Бейкер застрелил Уитерби в спину и вытолкнул на шестом
этаже, а сам поднялся на восьмой к Маккорклу. Пятна крови указы¬
вают, что Уитерби по лестнице добрался до номера Маккоркла, где и
умер.
В 21.21 Бейкер и Маккоркл покинули отель, взяли напрокат «мер¬
седес» и поехали к КПП на Фридрихштрассе. В 21.45 они въехали в
Восточный Берлин, предъявив подлинные американские паспорта.
Тут же они попали под наблюдение агента Бартельса. Отчет о его
смерти и успешном похищении двух американских перебежчиков, осу¬
ществленном Падильо и его компаньонами, вами получен ранее.
Однако нам удалось узнать от Макса Фесса, что Падильо застрелил
Кука Бейкера перед попыткой перебраться в Западный сектор через
Стену. Тело Бейкера до сих пор не обнаружено.
Инцидент у Стены — наша неудача. Мы не предусмотрели возмож¬
ности появления у Стены случайного патруля. Но бензиновые бомбы
отвлекли большую часть полицейских и пограничников, и очень жаль,
что схема, которую не использовали уже три года, не привела к успе¬
ху. Макс Фесс докладывает, что Падильо и его команда укрылись в
мастерской Лангеманна, заплатив 2000 западногерманских марок за еду
и крышу над головой. Полагаю, с Лангеманном следует переговорить
насчет его цен.
Падильо и Маккоркл встретились с Маасом в восточноберлинском
кафе: За 10 000 долларов Маас предложил вывести всю группу на За¬
пад через тоннель. Падильо и .Маккоркл согласились. На обратном
пути в мастерскую Лангеманна им пришлось убить двух фопо и сбро¬
сить тела в канализационный колодец. _
Макс Фесс должен был встретить Падильо и его компаньонов в
шестом часу утра и доставить сюда. Он же устно доложил вам об их
потребностях в ближайшем будущем.
Дополнение: все наши автомобили, участвовавшие в операции,
вернулись в гараж. Я послал соответствующую справку в финансовый
отдел обо всех дополнительных расходах».
Я выключил воду и вернулся в спальню. Положил папку, взял бу¬
тылку виски, раскупорил ее, налил в бокал, жадно выпил, постоял в
маленькой чистой комнатке с расстеленной постелью и городским
пейзажем -на стене.. Поставил пустой бокал и открыл стенной шкаф.
Там вйсела армейская форма с нашивками сержанта по снабжению
техническим имуществом с нагрудным знаком участника боевых дей¬
ствий и ленточками, свидетельствующими, что их обладатель сражал¬
ся с японцами на Тихом океане. Я закрыл дверцу, ^наполнил бокал и с
ним прошел в ванную. Поставил бокал на крышку унитаза. Снова
прогулялся в спальню, на этот раз за пачкой сигарет и пепельницей,
положил их рядом с бокалом. Затем разделся и бросил одежду в угол.
117
Лег в горячую, чуть ли не кипяток, воду и уставился в потолок, до¬
жидаясь, пока расслабнут мышцы.
Я отмокал в ванне, потягивая виски, с сигаретой в зубах, пока вода
не начала остывать, стараясь ни о чем не думать. Добавил горячей
воды, намылился, встал под душ. Побрился, почистил зубы, выкурил
последнюю перед сном сигарету. И, наконец, забрался в постель.
Едва ли эта постель предназначалась для простого люда. Впрочем,
я уже порядком подзабыл, что такое хорошая постель.
Глава 18
Я бежал по длинному коридору к яркоосвещенной двери в дальнем
конце, которая никак не желала приближаться, когда попал ногой в
петлю, которая начала дергать мою ногу. Но петлей оказался Падильо
в форме старшего сержанта, с лентами, знаками отличия, золотыми
нашивками. Чувствовалось, что он не из тех сержантов, у кого легко
получить трехдневный отпуск.
Увидев, что я проснулся, он перестал дергать меня за ногу и повер¬
нулся к бутылке. Налил себе виски.
— Сейчас принесут кофе.
Я перекинул ноги на пол, взял сигарету.
— Сон — великое благо. А ты суров в форме.
— Свою ты нашел?
— Висит в шкафу.
— Пора одеваться. Нас ждут в салоне красоты.
Я достал форму из шкафа, начал одеваться.
— После звания капитана это шаг вниз, знаешь ли.
— Тебе следовало оставаться на службе. В этом году ты уже мог бы
выйти в отставку. .
В дверь постучали, и Падильо крикнул: «Входите».
Один из здоровяков внес большой кофейник и две чашки. Поста¬
вил их на столик и удалился. Я завязал галстук, подошел и налил себе
чашку. Затем надел китель и полюбовался собой в зеркале.
— Я помню парня, который выглядел точь-в-точь как я двадцать
один год назад в Кэмп-Уолтерс. Как же я ненавидел его тогда. Что
теперь?
— Вольгемут беспокоится насчет аэропорта. Он хочет, чтобы нас
загримировали. Всех четверых.
— У этого парня есть мастера на все случаи жизни?
— Ты прочел отчет?
— Похоже, с нами все время кто-то был, хотя мы об этом не знали.
— Как и Уитерби.
— Все еще печалишься?
— И еще долго буду. Хороший был человек.
118
Я допил кофе, и мы прошли в отделанную деревом комнату, в ко¬
торой нас встретил Вольгемут. Он тоже переоделся: синий одноборт¬
ный костюм, тщательно завязанный черно-синий галстук, белая
рубашка, начищенные черные туфли. Из нагрудного кармана выгляды¬
вал кончик белоснежного платка.
Он дружески кивнул мне, спросил, хорошо ли я спал, и явно обра¬
довался, получив утвердительный ответ.
—- Будьте любезны пройти сюда! — Он указал на дверь.
Коридор привел нас в комнату, заставленную шкафами и туалетны¬
ми столиками. На одном из них высокая, светловолосая, очень блед¬
ная женщина расставляла какие-то баночки, расчески, ножницы. По
периметру зеркала матово блестели незажженные лампы.
— Это фрау Коплер, — представил Вольгемут женщину.
Она повернулась к нам, кивнула и продолжила прежнее занятие.
— Этот участок находится на ее попечении.
Вольгемут открыл один из шкафов.
— Здесь у нас формы различных армий и полиций. В этом шкафу —
форма всех размеров народной полиции ГДР, вместе с обувью, рубаш¬
ками, фуражками! — Он закрыл этот шкаф и открыл следующий. —
Тут военная форма Америки, Англии, Франции, Западной Германии.
А также ГДР. Далее форма полиции Западного Берлина. А вот женс¬
кие платья, сшитые в Нью-Йорке, Лондоне, Берлине, Чикаго, Гамбур¬
ге, Париже, Риме. И ярлыки, и материалы настоящие. Пальто, белье,
туфли, полный гардероб. Далее мужская одежда, уже гражданская. Кос¬
тюмы из Франкфурта, Чикаго, Лос-Анджелеса, Канзас-Сити, Нью-
Йорка. А также Парижй, Лондона, Марселя, Восточного Берлина,
Лейпцига, Москвы — отовсюду. Шляпы и ботинки, рубашки под гал¬
стук и с отложными воротниками. Пиджаки на трех пуговицах, дву¬
бортные, фраки и так далее.
Увиденное произвело на меня немалое'впечатление, о чем я неза¬
медлительно уведомил Вольгемута. Тот гордо улыбнулся.
— Если б у нас было побольше времени, герр Маккоркл, я бы с
удовольствием показал бы вам нашу копировальную технику.
— Он имеет в виду мастерскую по подделке документов, — вставил
Падильо. — Мне довелось ее видеть. Работают они первоклассно. Воз¬
можно, лучше всех.
— Я поверю тебе на слово.
— Я готова, — возвестила фрау Коплер.
— Хорошо. Кто идет первым? — спросил Вольгемут.
— Давай ты, — посмотрел я на Падильо;
Он сел на стул перед туалетным столиком, фрау Коплер накинула
на него простыню, как принято в парикмахерских, зажгла лампы и
пристально вгляделась в отражение его лица в зеркале. Надела на во¬
лосы резиновую шапочку. Что-то пробормотала себе под нос, покру¬
тила головой, затем взяла на палец мягкий воск.
119
— Нос у нас прямой и тонкий. Сейчас мы его прижмем к щекам, а
ноздри чуть увеличим! — И ее руки залетали над лицом Падильо. Она
хлопала, прижимала, разглаживала. Когда она закончила, у Падильо
появился новый нос. Я еще мог узнать моего компаньона, но черты
его лица заметно изменились.
- — Глаза у нас карие, волосы черные. Скоро вы станете шатеном, по¬
этому изменим цвет бровей, — она взяла какой-то тюбик и выдавила его
содержимое на брови Падильо. И они разом по.светлели. — Теперь рот.
Это очень важная часть лица. Могу я взглянуть на ваши зубы?
Падильо растянул губы.
— Они очень белые и выделяются на фоне нашей довольно-таки
смуглой кожи. Сейчас мы придадим им желтый оттенок, как у старой
лошади. — Она выжала какую-то пасту на зубную щетку, которую вы¬
нула из пакетика, и протянула ее Падильо. — Почистите, пожалуйста,
зубы. Через пару дней налет сойдет бесследно. — Он почистил зубы. —
Теперь форма рта и щек, — продолжала фрау Коплер. — Мы их чуть
надуем. Откройте рот, — она всунула ему в рот кусок розового каучу¬
ка. — Накусите. Откройте. Так, накусите еще. Откройте. Теперь у нас
чуть выпяченная нижняя губа, более круглые щеки и рот постоянно
приоткрыт, как у человека, который не может дышать носом из-за
какого-либо респираторного заболевания. Мы также осветлим вашу
кожу и добавим расширенные вены пьяницы.
Фрау Коплер открыла маленькую белую шкатулку, окунула пальцы
в серую пасту и начала втирать ее в щеки Падильо. Кожа приобрела
нездоровый оттенок, словно он провел немало времени в госпитале или
в баре. На щеки, от висков, она наложила липкий трафарет и потыка¬
ла в него палочкой с ваткой на конце, которую она предварительно
окунула в жидкость, налитую в пузырек. Дала жидкости высохнуть и
сняла трафарет. С такими лилово-красными венами Падильо могли бы
показывать студентам медицинского института. То же самое фрау Коп¬
лер проделала с другой щекой, а затем с носом.
— Теперь каждый скажет, что вы дружили со шнапсом как мини¬
мум пятнадцать последних лет. И никак не выпивали меньше, чем пол¬
бутылки в день. — Когда она сняла трафарет, нос Падильо заметно
пркраснел.
А фрау Коплер сдернула с его головы шапочку, порылась в ящике
и достала парик, который осторожно надела, засунув под него все во¬
лосы. Падильо стал темным блондином. С правой стороны появился
пробор, где сквозь волосы проглядывала розовая кожа.
Фрау Коплер придирчиво осмотрела свою работу.
— Может, маленький прыщик на подбородке, какие бывают от
плохого пищеварения! — Палец ее нырнул в какую-то коробочку и
прижался к подбородку Падильо, и он приобрел прыщик. А также
опухшее, нездорового цвета лицо, редеющие волосы и желтозубый, не
закрывающийся рот. Падильо встал. — Шагайте тяжело. Человек ва¬
120
шей наружности при малейшей возможности старается избежать тягот
военной службы.
Падильо прошелся по комнату, подволакивая ноги.
— Сразу видно, что ты отдал армии тридцать лет жизни, — проком¬
ментировал я.
— Думаете, я сойду за старого служаку, сержант? — И голос-то у
него изменился.
— За красавца тебя не примешь, но ты стал другим.
— Если б у нас было побольше времени... — фрау Коплер обмах¬
нула стул и вздохнула.
— Следующий! — Я сел, и она занялась мною.
Щеки у меня стали более загорелыми, чем у Падильо, но с такими
же венами. Появились аккуратно подстриженные усики, круги под
глазами и маленький, но заметный шрам у правой брови.
— Лицо, как картина, — поясняла фрау Коплер. — Взгляд автома¬
тически поднимается в верхний левый квадрат. Там мы помещаем
шрам. Мозг регистрирует его, взгляд перемешается ниже и утыкается
в усы. Вновь неожиданность, потому что разыскиваемый не имеет ни
шрама, ни усов. Просто, не так ли?
— Вы мастер своего дела, — похвалил я фрау Коплер.
— Лучший из лучших, — добавил Вольгемут. — С двумя другими
такая тщательность не нужна, поскольку их знают только по фотогра¬
фиям. А теперь мы должны сфотографировать вас для удостоверений
личности.
Мы попрощались с фрау Коплер. Когда мы уходили, она сидела за
туалетным столиком и задумчиво смотрела на себя в зеркало.
После того, как мы сфотографировались, Вольгемут пригласил нас на
ленч. Ели мы осторожно, помня о каучуковых прокладках, которые фрау
Коплер поставила в наши рты. Впрочем, проблем с ними было не боль¬
ше, чем с вставной челюстью. Они не скользили и не елозили, но все
равно ощущались инородным телом. Наверное, поэтому мы налегали не
так на еду, как на питье, благо Вольгемут угощал нас отменным вином.
— Знаете, герр Маккоркл, я давно уговариваю Майка остаться и
поработать с нами. В его довольно-таки сложной профессии ему прак¬
тически нет равных.
— У него есть работа, — ответил я. — Между поездками.
— Да, кафе в Бонне. Прекрасное прикрытие. Но теперь, боюсь,
толку от него — ноль. Майк раскрыт.
— Это не имеет значения, — вмешался Падильо. — После моего
возвращения они не пошлют меня даже за кофе в уличное кафе. Я на
этом настою.
— Ты еще молод, Майк, — улыбнулся Вольгемут. — У тебя бога¬
тый опыт, первоклассная подготовка, вы знаете иностранные языки.
— У меня недостаток воображения. Иногда мне кажется, что я до¬
бился бы немалых успехов, занимаясь контрабандой виски в годы су-
121
хого закона. А сейчас мог бы достаточно успешно в одиночку грабить
по вторникам банки в спальных районах или маленьких городах.
Я знаю иностранные языки, но методы мои старомодны, а, может, я
стал ленивым. Во всяком случае, полые монеты и авторучки, превра¬
щающиеся в моторные лодки, уже не по мне.
Вольгемут разлил по бокалам вино.
— Хорошо, будем считать, что твои прошлые успехи определялись
простотой применяемых тобой методов. А не заинтересуют ли тебя
отдельные поручения, разумеется, хорошо оплачиваемые?
Падильо отпил вина, улыбнулся желтыми зубами.
— Нет, благодарю. Двадцать, даже двадцать один год — большой
срок. Быть может, еще давным-давно, когда я учился в университете,
мне следовало предложить свои услуги ЦРУ или государственному де¬
партаменту, благо основными курсами у меня были политология и
иностранные языки. И теперь бы я сидел в отдельном, достаточно
большом кабинете, и объяснял бы газетчикам, что происходит во Вьет¬
наме или Гане. Но не забывай, Курт, если я что-то и умею, так это
вести дела в салуне. Языки я знаю лишь потому, что учили меня с
детства. Причем хорошо я только говорю, ибо не знаком даже с азами
грамматики.. Я лишь умею произносить звуки. Я слаб в истории, дав¬
но забыл политологию,' не слишком разбираюсь в мировом балансе
сил. Двадцать лет я вижу во сне кошмары и просыпаюсь в холодном
поту! — Он вытянул перед собой руки. Пальцы слегка дрожали. — Нер¬
вы у меня ни к черту, я слишком много пью, еще больше курю.
Я выработал свой ресурс и ухожу на покой. Решение мое непоколеби¬
мо, и ничто в мире не заставит меня изменить его.
Вольгемут внимательно выслушал монолог Падильо.
— Разумеется, ты недооцениваешь себя, Майк. Ты обладаешь редким
качеством, которое заставляет твоих работодателей раз за разом прихо¬
дить к тебе с просьбой выполнить еще одно задание. У тебя дар актер¬
ского перевоплощения. Ты без труда становишься новым человеком, со
всеми его личностными особенностями. В Германии ты ходишь, как не¬
мец, ешь, как немец, куришь, как немец. А ведь даже после двадцати лет
оккупации европеец может узнать американца по его толстой заднице и
походке. У тебя уникальная мимика, а наряду с решительностью и уве¬
ренностью в собственном превосходстве, тебе свойственны хитрость и
цинизм процветающего криминального адвоката. За такое сочетание я
готов заплатить очень высокую цену.
Падильо поднял бокал.
— Я принимаю комплимент, но отказываюсь от предложения. Тебе
следует поискать кого-нибудь помоложе, Курт.
— Не поддашься ли ты на искушение отомстить своим бывшим ра¬
ботодателям?
— Ни в коем разе. Они полагали, что им предложили хорошую
сделку. Русским требовался действующий агент, которого они могли
122
бы показать всему миру, клеймя американский империализм. Мои
работодатели, благослови их Бог, желали, чтобы им по-тихому верну¬
ли Симмса и Бурчвуда. Поэтому они с легкой душой отдали А за Би и
Эс, тем более, что А, по их мнению, уже выдохся. Кто готовил опера¬
цию на Востоке — наш добрый полковник?
— Насколько я знаю, да, — кивнул Вольгемут. — Он вернулся не¬
сколько месяцев назад и теперь вроде бы занимается пропагандой.
— Он поднаторел в такого рода обменах, а у нас есть парни, кото¬
рые не упустят своей выгоды. Вот они и подсунули меня.
В дверь постучали. Вольгемут разрешил войти, и на пороге появил¬
ся один из здоровяков с большим конвертом из плотной бумаги. Он
отдал конверт Вольгемуту и удалился. Немец разорвал конверт и вы¬
тащил два потрепанных бумажника.
— Я знаю, что ты не любишь такого старья, но в данном случае они
могут оказаться весьма кстати.
Я раскрыл свой бумажник. Девяносто два доллара, 250 западногер¬
манских марок, армейское удостоверение личности, подтверждающее,
что я — сержант по снабжению техническим имуществом Фрэнк Дж.
Бейли. Аккуратно сложенные отпускные документы, пара порнографи¬
ческих открыток, армейское водительское удостоверение, письмо на
английском с грубыми ошибками от девушки по имени Билли из
Франкфурта, карточка члена Клуба любителей детектива, упаковка
презервативов.
Вольгемут достал еще два бумажника.
— Это для ваших подопечных.
Падильо отодвинул стул и встал.
— Билеты?
— У водителя, — ответил Вольгемут.
Падильо протянул руку.
— Спасибо за все, Курт.
Вольгемут отмахнулся от благодарностей.
— Я пришлю тебе счет.
Мне он пожал руку, сказав, как он рад тому, что познакомился со
мной, и по тону чувствовалось, что он говорит искренне.
— Ваши подопечные ждут вас внизу.
Падильо кивнул, и мы направились к лифту.
В холле у лифта стоял Макс. Он критически оглядел нас и одобри¬
тельно кивнул.
— В ближайшее время я подскочу в ваше кафе в Бонне.
— Скажи Марте... — Падильо запнулся. — Скажи, что я очень ей
благодарен.
Мы обменялись рукопожатиями и вошли в кабину, доставившую нас
на первый этаж. Симмс и Бурчвуд поджидали нас, чисто выбритые, в
форме рядовых. Рядом подпирал стену один из здоровяков Вольгемута.
Падильо протянул Симмсу и Бурчвуду их бумажники.
123
— Ваши новые имена и фамилии вы запомните по пути в Темпель-
хоф. Симмс идет со мной, Бурчвуд — с Маккорклом. Через регистра¬
ционную стойку «Пан-Америкэн» проходим без суеты, как и раньше.
Полагаю, новая лекция вам нс нужна. Вы оба хорошо выглядите. Мне
нравится ваша прическа, Симмс.
— Нам обязательно говорить с вами? — недовольно спросил Симмс.
— Нет.
— Тогда обойдемся без слов.
— Нет возражений. Поехали.
Во дворе стоял «форд-седан» модели 1963 года. Водитель, высокий
негр с нашивками рядового первого класса, протирал лобовое стекло.
Завидев нас, он бросился открывать дверцы.
— Прошу садиться, господа. Уезжаем, как только вы рассадитесь.
Все к вашим услугам, господа.
Падильо включился в игру и на подчеркнутую услужливость слуги-
негра ответил голосом хозяина-белого.
— Кончай лизать нам задницы, парень. Вольгемут сказал, что наши
билеты у тебя. Давай-ка взглянем на них.
Негр улыбнулся.
— Знаете, я не слышал техасского акцента с тех пор, как уехал из
Минерэл-Уэллз.
Падильо улыбнулся в ответ.
— Кажется, так разговаривают в Килгоре. — Тон его стал обыч¬
ным. — Ты готов?
— Да, сэр! — И негр, обойдя машину, сел за руль.
Я — рядом с ним, Бурчвуд, Симмс и Падильо залезли на заднее
сиденье. Негр открыл яшичек на приборном щитке и передал мне че¬
тыре билета «Пан-Ам». Я выбрал один, выписанный на сержанта Бей¬
ли, а остальные передал Падильо.
— Что делаем в аэропорту? — спросил он.
— Я высаживаю вас из машины и быстро отгоняю ее в сторону. Не
важно куда, потому что назад меня повезет полиция, гражданская или
военная. Во время регистрации ваших билетов произойдет неприятный
инцидент на расовой почве. Американский турист из Джорджии заявит,
что я оскорбил его жену. Он ударит меня, а я полосну его оружием, с
которым, как известно, не расстается ни один негр. — Он показал нам
бритву. — Если этот тип ударит меня чересчур сильно, я пущу ему крОвь.
— Кто этот турист?
— Вольгемут завербовал его" во Франкфурте пару лет назад. Сто¬
процентный американец. После того, как полицейские разведут нас и
упрячут меня за решетку, он в участок не явится, так что обвинять
меня будет некому.
— А какое у тебя прикрытие'? —• поинтересовался Падильо.
— Играю на саксофоне в оркестре одного из ресторанчиков Вольге-
мута. Выполняю мелкие поручения. Когда необходимо, затеваю драки..
124
— Что нас ждет во Франкфурте?
— Вас встретит человек, даст вам ключ от машины, и вы поедете
по своим делам.
— Как он узнает нас?
— Никак. Вы узнаете его. Он — мой брат-близнец.
Глава 19
Капитан военной полиции в сопровождении штаб-сержанта с обг
ветренной физиономией и синими глазами подошли к Падильо, едва
тот зарегистрировал авиабилет у стойки «Пан-Ам».
— Позвольте взглянуть на ваши документы, сержант.
Падильо медленно расстегнул плащ и полез в задний карман брюк
за бумажником. Но не успел достать его, как обычный шум аэропорта
прорезал пронзительный женский крик. Дама вопила в дюжине ярдов
слева от нас. Естественно, все окружающие повернулись к ней. И уви¬
дели дородного мужчину в светлом плаще, пытающегося ударить на¬
шего негра-водителя. Тот отпрыгнул назад и выхватил бритву. А затем
начал кружить вокруг белого мужчины, показывая, что в любой момент
может броситься на него. Белый мужчина не спускал с негра глаз,
одновременно снимая плащ. Рядом с ним стояла белая женщина, при¬
жимая к подбородку черную сумочку. Пухленькая, светловолосая, с
неподдельным испугом на лице. Вокруг начала собираться толпа.
Негр, казалось, изготовился к решающей схватке. Руки широко. .
разошлись, ноги напружинились.
— Иди сюда, — позвал он. -- Иди сюда. Мы сейчас не в Штатах,
белая тварь.
Белый мужчина замер, как бы в нерешительности, а затем быст¬
рым движением швырнул негру плащ в лицо. И тут же, вслед за пла¬
щом, бросился негру в ноги. Для своих габаритов он оказался очень
подвижным. Они оба рухнули и покатились по полу. Негр что-то
выкрикнул. Капитан полиции и штаб-сержант уже пытались их раз¬
нять. И тут же по системе громкой связи объявили, что до окончания
посадки на самолет авиакомпании «Пан-Америкэн», вылетающий во
Франкфурт, осталось пять минут. Падильо и я подтолкнули Бурчвуда
и Симмса к коридору, ведущему на летное поле.
Самолет рейса 564 авиакомпании «Пан-Ам» по расписанию выле¬
тал из Темпельхофа в 16.30 с приземлением, в-аэропорту Франкфурт-
на-Майне в 17.50. Взлетели-мы на три минуты позже, а на борт
поднялись последними. Я сидел с Бурчвудбм, Падильо —-с Симмсом.
Никто из нас не произнес ни слова;
Полет прошел без происшествий. Плаща я так и не снял. В карма¬
не лежал пистолет, и я старался вспомнить, сколько раз я выстрелил
и сколько пуль осталось в обойме. Потом решил, что все это и не важ¬
125
но, потому что более стрелять мне не придется, во всяком случае, в
ближайшее время. Оставалось только смотреть в спинку кресла перед
собой, а когда это надоедало, переводить взгляд на стройные ноги стю¬
ардесс.
Во Франкфурте мы приземлились в 17.52 и вышли из самолета
вместе с остальными пассажирами. Всех их ждала теплая встреча.
Кому-то пожимали руку, других обнимали и хлопали по спине, нам же
чуть кивнул негр, как две капли воды похожий на нашего водителя,
который привез нас в Темпельхоф полтора часа назад, а потом учинил
драку перед стойкой «Пан-Ам».
Падильо подошел к нему.
— Нас послал Вольгемут. Мы только что расстались с вашим бра¬
том в Берлине.
Высокий негр, не торопясь, оглядел нас всех. Чувствовалось, что у
него масса свободного времени. Одет он был в белую рубашку, чер¬
ный толстый кашемировый джемпер, светло-серые брюки без отворо¬
тов, черные туфли. В одной руке держал длинную тонкую сигару,
вставленную в мундштук из слоновой кости. Он задумчиво затянулся,
выпустил дым через ноздри.
— Я только что говорил с Вольгемутом. Вы получите мою машину,
быстрее ее вам не найти. Единственная просьба — я бы хотел полу¬
чить ее обратно. В целости и сохранности.
— Машина особенная? — спросил я.
Он кивнул, вновь выпустил дым через ноздри.
— Для меня — да. Я вбил в нее 122 часа моего личного времени.
— Вы ее получите, — ответил Падильо. — Если нет, Вольгемут ку¬
пит вам новую, точно такую же.
— Угу! — Он повернулся, и мы последовали за ним.
Он подвел нас к новенькому двухдверному «шевроле-импале», чер¬
ному, с прижавшейся к земле задней частью. Без колпаков на коле¬
сах. С большим, похожим на плавник рыбы, воздушным рассекателем
на багажнике. Негр достал из кармана ключи и передал Падильо, тот,
в свою очередь, — мне.
— Вокруг аэропорта все тихо? — спросил Падильо.
— Военной полиции чуть больше, чем обычно, но такое характер¬
но для этих чисел каждого месяца, сразу после выплаты жалования.
Агентов секретных служб я не заметил. Хотя и пытался их найти.
Падильо покачал головой, нахмурился.
— Ладно, Мак, пора в путь. Машину поведешь ты. Вы двое — на
заднее сиденье.
Симмс и Бурчвуд молчал выполнили команду. Падильо обошел
машину и сел рядом с водителем.
— Чем отличается эта пташка? — спросил я негра.
Он широко улыбнулся, словно я спросил, какие у него ощущения
после выигрыша 400 000 западногерманских марок в лотерею.
126
— Двигатель мощностью четыреста двадцать семь лошадиных сил,
коробка передач Хурста, муфта сцепления Шифера. Усиленные рессо¬
ры и амортизаторы, гидравлический привод рулевого управления. Две¬
надцать клапанов.
— Не машина, а конфетка, — похвалил я, усаживаясь за руль.
Он наклонился, посмотрел на меня.
— Вам доводилось водить машины?
— Пару раз гонялся на Нюрбургринге. На спортивных моделях.
Он кивнул, переполненный печалью. Будь его воля, он не подпус¬
тил бы меня к «шевроле» на пушечный выстрел.
— Да! — С любовью похлопал он по дверце. — Посмотрим, что вы
сможете сделать. Будьте осторожны! — Думал он, конечно, только о
машине.
— Вы тоже! — Я вставил ключ в замок зажигания, повернул, заур¬
чал двигатель, я чуть подал «шевроле» назад и вырулил со стоянки,
держа курс на автобан.
— Что мы имеем? — спросил Падильо.
— Форсированный «шевви» с полицейским радио, который может
разогнаться до ста двадцати пяти миль, под горку даже ста тридцати.
С какой скорости начнем?
— Ограничься восьмьюдесятью. Если окажется, что мы не одни,
решишь сам, что делать дальше.
— Идет.
Все внимание я сосредоточил на машине и дороге. Другого выхода
не было. Ручка коробки передач ходила туго, иначе реагировала маши¬
на на поворот руля. И массивная педаль газа требовала, чтобы жали
на нее от души. Машина эта предназначалась для быстрой езды, во всю
мощь урчащего под капотом двигателя. Стрелка спидометра не захо¬
дила за цифру 90, но и не отступала за черту, разделявшую сектор
между цифрами 80 и 90 пополам. чОдин за другим мы обгоняли грузо¬
вики с прицепами, ползущими из Франкфурта на север.
В двадцати милях от Франкфурта мы остановились у придорожной .
закусочной, купили сигарет и бутылку «вайнбранда». Отпустили Сим¬
мса и Бурчвуда в туалет.
— Что-то не так, — сказал мне Падильо, когда мы вновь выехали
на автобан.
Я сбросил скорость до семидесяти миль, потом до шестидесяти.
— О чем ты?
— Что-то должно было произойти во Франкфурте. Не знаю, что
именно, но не по нутру мне все это.
— Прием показался тебе недостаточно теплым? —- Я нажал на пе¬
даль газа, и стрелка спидометра качнулась к отметке 85 миль.
— Странно, что нами до сих пор никто не заинтересовался.
Я добавил газ. «Шевроле» мчался уже со скоростью девяносто пять
миль в час.
127
— Я думаю, ты признаешь свою неправоту, если обернешься. Боль¬
шой зеленый «кадиллак» следует за нами после остановки в кафе.
Падильо оглянулся. Симмс и Бурчвуд последовали его примеру.
— Их трое. Если они не будут приближаться, держись восьмидеся¬
ти миль. Если начнут догонять, придется прибавить. Каковы их пре¬
дельные возможности?
В зеркало заднего обзора я глянул на зеленый «кадиллак», держав¬
шийся в сотне ярдов от нас.
— Встать с нами вровень и прижать к обочине они не смогут. А вот
преследовать нас, с учетом транспортного потока, им вполне по силам.
Если как следует отрегулировать двигатель «кадиллака», он может ра¬
зогнаться до ста десяти, даже до ста двадцати миль. Но я не знаю, на
что способен их автомобиль.
Наш шанс оторваться от них — после поворота на Бонн. Дорога
там извилистая, да еще с подъемами и спусками. Их рессоры для
гонок по такой дороге не годятся. А у нас сойдут. Реку мы пересе¬
чем по мосту, вместо того, чтобы воспользоваться паромом, а уж в
Бонне затеряемся окончательно. Если ты уже наметил, куда ехать,
скажи.
— Поговорим об этом позже. А пока давай посмотрим, на какую
скорость они способны.
— Тут есть ремни безопасности. Пожалуй, нам следует ими вос¬
пользоваться.
— Они могут перерезать нас надвое, — пробурчал Падильо, но ре¬
мень застегнул. Повернулся к Симмсу и Бурчвуду. — Пристегните рем¬
ни. Нам предстоит небольшая поездка.
Они промолчали, но команду выполнили.
Готовы? — спросил я.
— Приступай.
Я вдавил педаль газа чуть ли не до упора, и «шевроле» выстрелил
мимо пары «фольксвагенов». Машин было немного, поэтому я посто¬
янно шел по.левой полосе, изредка переходя на правую, чтобы обо¬
гнать плетущиеся грузовики и легковушки. «Кадиллак» тоже прибавил.
Мы мчались, как привязанные, сохраняя между собой стоярдовый
просвет.
— Что.ты скажешь? — спросил я Падильо.
— На ста двадцати милях он отстанет.
Я глянул на тахометр. Стрелка дрожала у красной черты. Я двинул
педаль газа на последнюю четверть дюйма. Водитель большого синего
«мерседеса» воспринял обгон как личное оскорбление и вывалился на
левую полосу, чтобы начать преследование. «Кадиллак» прогнал его
обратно клаксоном и фарами.
Воздух с ревом проносился мимо, «шевроле» трясло мелкой
дрожью, несмотря на усиленные амортизаторы. На холме, в паре со¬
тен ярдов впереди «опель» решил обогнать «фольксваген». Его перед¬
128
ний бампер едва поравнялся с задним бампером «фольксвагена*, ког¬
да я нажал на клаксон и сверкнул фарами. «Опель* уже не мог вер¬
нуться в правый ряд, не хватало ему и мощности, чтобы быстро
обогнать «фольксваген». Водитель принял единственно правильное ре¬
шение — вывернул на разделительную полосу. «Фольксваген» прижал¬
ся к обочине. Мы пролетели посередине, и мне показалось, что я
чуть-чуть зацепил «опель» левым крылом. «Кадиллак» стлался следом.
— Я не позволял себе ничего подобного с шестнадцати лет, — про¬
кричал я Падильо.
Падильо сунул руку в карман, достал пистолет, проверил, заряжен
ли он. Я передал ему свой, из коробки он добавил патронов, и вернул
пистолет мне. В зеркало заднего обзора я видел, что «кадиллак» сохра¬
няет дистанцию. Симмс и Бурчвуд застыли на заднем сиденье, закрыв
глаза. Их рты напоминали узкие щелочки. Наверное, они держали друг
друга за руки.
Нам потребовалось чуть больше сорока минут, чтобы преодолеть
шестьдесят миль от придорожного кафе, где _м I купили коньяк;
до поворота на Бонн. Я переключился на третью скорость, не нажи¬
мая на педаль тормоза. Теперь наш «шевроле» тормозился двигателем.
Так как тормозные огни не зажглись, водитель «кадиллака» понятия
не имел о моих намерениях и мгновение спустя едва не врезался
в зад.
- Но не успел, потому что я вывернул руль, свернув к Бонну. В по¬
ворот я вписался на слишком большой скорости, но на третьей пере¬
даче, тормозя двигателем. Шанса последовать за нами у «кадиллака»
не было. Он пролетел мимо поворота. Я перешел на вторую скорость,
а после поворота — вновь на третью.
— Они пытаются вернуться задним ходом, — предупредил меня
Падильо.
—• Чертовски~рисковано на этом автобане.
"^ КГьТуже ехали по шоссе на Фенусберг, к парому через Рейн. Изви¬
листая дорога взобралась на холм.
— Я их не вижу, — сказал Падильо.
— Мы уже выиграли несколько минут. Еще пять или десять доба¬
вим на поворотах.
«Шевроле» проходил их по самой кромке’ в визге шин, протестую¬
щем скрипе рессор. Так я ездил когда-то на старенькой «МС-ТС». Тем
временем мы вошли в Б-образный поворот. На прямом участке я чуть
добавил скорости. Плавно вписался в изгиб, вышел из него и увидел
перед собой баррикаду: пару «мерседесов» выпуска пятидесятых годов,
поставленных поперек дороги.
Я одновременно вдавил в пол педали газа и тормоза, надеясь раз¬
вернуть «шевроле» на 180 градусов, но свободного участка не хватило,
«шевроле» врезался в один из «мерседесов», а меня бросило на руле¬
вое колесо.
5 Р. Томас
129
Казалось, десятки людей метнулись к нашему «шевроле». Открыли
дверцы, вытащили нас наружу. Я еще не пришел в себя, болел живот в
том месте, где в него впился ремень безопасности. После того, как из
моего кармана вытащили пистолет, я соскользнул на землю, меня вырва¬
ло. В основном, вином. Лежал я долго, потом посмотрел на Падильо. Его
поддерживали двое мужчин в серых широкополых шляпах и подпоясан¬
ных плащах. Один вытащил из кармана пистолет. Другой похлопал ру¬
кой по другим карманам и нашел нож. Меня снова вырвало.
Еще двое поставили меня на ноги, помогли доплестись до автомо¬
биля и затолкнули на пол у заднего сиденья. Я лежал там, тяжело
дыша, борясь с тошнотой. Мне удалось схватиться за сиденье, поднять¬
ся на колени. Наверное, на это ушел целый день. Падильо распластал¬
ся на заднем сиденье, приоткрыв рот. Он глянул на меня, пару раз
мигнул и закрыл глаза. Я поднял голову еще выше и посмотрел в за¬
днее стекло. Оба «мерседеса» и «шевроле» стащили на обочину. Один
«мерседес» готовились отбуксировать в близлежащую рощу. Трос под¬
цепили к «форд-таунусу». Во всяком случае, мне показалось, что это
«форд-таунус». В сумерках я мог и ошибиться. Мужчина плюхнулся на
переднее сиденье и наставил на меня пистолет. Его длинный нос по¬
крывали угри с черными головками.
— Посади своего приятеля, — говорил он по-немецки, но с силь¬
ным акцентом.
Я повернулся, спустил ноги Падильо на пол, посадил его, но он
сразу повалился вперед. Мне пришлось помочь ему откинуться на
спинку сиденья. Его вырвало прямо на форму, а под правым ухом я
увидел рваную, рану, из которой сочилась кровь. Я сел рядом с Падильо
и посмотрел на мужчину с пистолетом и угрями на носу.
— Пожалуйста, никаких глупостей, — предупредил он. — Не пы¬
тайтесь изобразить героя.
— Никаких глупостей, — согласился я и выплюнул кусочек губча¬
той резины, болтающийся у меня во рту. Затем выковырял воск из
носа. Тут уж было не до светских манер. Выплюнул я и другой кусок
резины. Сорвал усы.
Мужчина с пистолетом с любопытством наблюдал за мной, но ни¬
чего не сказал. Я уже отметил, что сидели мы в «хамбере», автомоби¬
ле английского производства, с деревянными панелями, встроенными
в спинки передних сидений, легко трансформирующихся в чайные
подносы. Или коктейльные, если не хотелось чая. Модель эта изго¬
тавливалась на экспорт, потому что руль находился слева. Рядом с
рулем я заметил переносную рацию в корпусе из серого металла.
И поспорил сам с собой, что точно такой же рацией оснащен и зе¬
леный. «кадиллак». Я выглянул в заднее окно. Теперь в рощицу от¬
таскивали «шевроле».'Кто-Нибудь найдет его завтра, а может, через
неделю. Высокий негр из Франкфурта предчувствовал, что больше не
увидит своего железного.коня, и нам следовало принять это к сведе¬
но
нию. И не рваться в Бонн, а поехать с ним, выпить пива и погово¬
рить о достоинствах автомобилей различных марок.
Второй мужчина уселся за руль. Повернулся, оглядел нас, хмыкнул
и завел мотор. Мы ехали следом за-другим «хамбером». В нем тоже
сидело четверо. На заднем сиденье — Симмс и Бурчвуд.
У Рейна мы повернули налево и поехали вдоль берега. Через пол¬
мили съехали на автостоянку с несколькими столиками и мусорным
баком. Каменные ступени вели к маленькой пристани, у которой по¬
качивался катер длиной в восемнадцать футов. Зеленый «кадиллак»
приехал на площадку раньше нас.
Наш шофер остановил машину, вылез из кабины, о чем-то погово¬
рил с водителем другого «хамбера», на котором привезли Симмса и
Бурчвуда. Тот также покинул рабочее место и прогулялся к «кадилла¬
ку», доложиться мужчине, что сидел на заднем сиденье. Неприятный
тип с пистолетом и угрями на носу оставался с нами. Еще один муж¬
чина сидел на переднем сиденье второго «хамбера». Наверное, с дву¬
мя пистолетами.
Наш шофер вернулся и что-то произнес на абсолютно незнакомом
мне языке. Тип с пистолетом, однако, все понял, и велел мне помочь
Падильо выйти из машины. Падильо открыл глаза и пробормотал:
«Я могу идти сам», — но без должной убедительности. Я обошел «хам-
бер», открыл дверцу, помог ему сойти на землю.
Тип с пистолетом дышал мне в шею.
— Вниз по лестнице. Усаживайтесь в катер.
Я перекинул руку Падильо себе за шею и полуснес, полусвел его
вниз.
— Ты прибавил несколько фунтов, — заметил я, помогая ему пере¬
браться в катер.
Он тут же плюхнулся на одно из сидений. Уже совсем стемнело.
Симмс и Бурчвуд спустились на пристань, перешли на катер. Посмот¬
рели на Падильо, согнувшегося в три погибели.
— Он сильно расшибся? — спросил Симмс.
— Не знаю, — ответил я. — Он почти ничего не говорит. Как вы?
— С нами все в порядке! — И Симмс сел рядом с Бурчвудом.
Наш шофер прошел на нос, встал за штурвал. Завел мотор. Он каш¬
лянул и мерно загудел на нейтральных оборотах. Мы просидели пять
минут, вероятно чего-то ожидая. Я проследил за взглядом человека за
штурвалом. На другом берегу Рейна трижды зажегся и погас свет.
Мужчина взял фонарь, укрепленный на приборном щитке, и также
трижды включил и погасил его. Это сигнал, решил умник Маккоркл.
В кабине зеленого «кадиллака» вспыхнули лампочки: кто-то открыл
заднюю дверцу, вылез из машины и направился к лестнице. Спустил¬
ся на пристань. Невысокого росточка, толстый, коротконогий. В тем¬
ноте я не мог разглядеть лица, впрочем, необходимости в этом не было.
Мааса я узнал и так.
131
Глава 20
Маас “приветственно помахал мне рукой с пристани и залез в ка¬
тер. Водитель второго «хамбера» отвязал причальный конец, и катер
выплыл в Рейн, взяв курс к верховью.
Я подтолкнул Падильо о бок.
— Нашего полку прибыло.
Он поднял голову, глянул на Мааса, весело улыбнувшемуся ему с
сиденья на корме.
— О Боже! — И Падильо вновь уронил голову на руки, лежащие
на коленях.
Маас о чем-то переговаривался с водителем второго «хамбера». Еще
двое мужчин расположились вдоль другого борта катера и курили.
У них на коленях лежали пистолеты. Симмс и Бурчвуд сидели рядом
и смотрели прямо перед собой. Наш рулевой сбросил скорость и под¬
вел катер к какому-то судну гораздо больших размеров. Вниз по тече¬
нию, в полумиле от нас светились окна американского посольства.
Зовущие, обещающие полную безопасность, но, к сожалению, недо¬
ступные до нас. А подплыли мы к самоходной барже, стоящей на яко¬
ре в пятидесяти футах от берега, судя по высоте ватерлинии, тяжело
нагруженная. Такие баржи постоянно курсируют по Рейну между Ам¬
стердамом и Базелем, с выстиранным бельем, радостно полощущимся
на ветру. Они принадлежат семьям. На них рождаются дети и умира¬
ют старики. Их обитатели едят, пьют, совокупляются в компактных
каютах под палубой на корме* общий размер которых не превышает
небольшого американского дома на колесах. Длина баржи, к которой
мы подплыли, не превышала 150 футов. Наш рулевой заглушил двига¬
тель, и течением нас понесло мимо кормы к носу баржи.
Кто-то осветил нас фонарем и бросил канат. Мужчина на корме,
сидевший рядом с Маасом, поймал его и подтянул катер к веревочной
лестнице с деревянными перекладинами. Маас поднимался первым.
С одной из перекладин нога его соскользнула. Я надеялся, что он упа-
де^ но на барже его подхватили и затащили на борт. Двое мужчин с
пистолетами уже встали, и один из них указал на лестницу Симмсу и
Бурчвуду. Они сразу все поняли и последовали за Маасом. Падильо
поднял голову и смотрел, как Симмс и Бурчвуд карабкаются по лес¬
тнице.
— Сможешь залезть? — спросил я.
— Нет, но придется, — ответил Падильо.
Мы встали, и я пропустил Падильо первым. Он схватился за пере¬
кладину и начал тянуть себя вверх. Я поддерживал его снизу, а свесив¬
шиеся за борт руки, подхватили его сверху. Я тоже едва ли поднялся
бы сам. Но те же руки, пусть, и не слишком нежные, помогли мне
преодолеть лестницу. На барже горели лишь габаритные огни, ручной
фонарь отбрасывал на палубу светлое пятно.
. 132
— Вперед, — скомандовал голос над ухом.
Маленькими шажками, вытянув руки перед собой, я осторожно
двинулся в указанном направлении. Внезапно возник светлый прямо¬
угольник: открылась дверь, ведущая в жилые помещения на корме.
Я увидел спину Мааса, спускающегося по трапу, держась рукой за пе¬
рила. За ним последовали сначала Симмс и Б’урчвуд, затем — Падильо
и я. Катер тем временем отвалил от баржи.-Двое мужчин с пистолета¬
ми остались на борту. Они замыкали нашу маленькую колойну.
Трап привел нас в комнатку размером семь на десять футов. Голо¬
вой я едва не задевал потолка. У переборки притулились две койки,
покрытые клетчатыми пледами. Падильо стоял рядом с ними. Я обра¬
тил внимание, что он уже избавился от парика и прочих маленьких
хитростей фрау Коплер. Лицо его стало таким же, как всегда, если не
считать цвета кожи. Бурчвуд и Симмс держались вместе, не отходя
далеко от Падильо.
Маас сидел у торца складного стола, который при необходимости
убирался в стену. Он улыбнулся и кивнул мне, а его колени нервно
стукались друг о друга, как у толстого мальчика, пришедшего в гос¬
ти, которому хочется в туалет, но он боится пропустить мороженое и
торт. У другого торца стола стоял еще один стул, а за ним виднелась
дверь.
— Привет, Маас, — поздоровался я.
— Господа, — он хихикнул и вновь покивал. — Похоже, мы ветре-’
тились вновь.
— Позвольте задать вам один вопрос?
— Разумеется, герр Маккоркл, сколько угодно.
— В «кадиллаке» была такая же рация, как и в «хамбере», да?
— Совершенно верно. Мы просто загоняли вас с автобана в нашу
маленькую западню. Просто, но эффективно, не правда ли?
Я кивнул.
— Вы не будете возражать, если я закурю? -
Маас картинно пожал плечами. Я достал пачку сигарет, дал одну
Падильо, вторую взял сам, мы прикурили от спички. Маленькая дверь
в глубине комнатки открылась, и спиной вперед вошел мужчина в чер¬
ном пиджаке и серых брюках. Он все еще что-то говорил по-голланд¬
ски человеку, оставшемуся в другой комнате. Затылок его покрывали
черные блестящие волосы; Он закрыл дверь'и обернулся, блеснули
роговые очки. По внешнему виду я мог бы дать ему и тридцать, и со¬
рок, и<пятьдесят лет, но в одном сомнений у меня не было: перед нами
стоял китаец.
Он остался у двери, пристально гладя на Падильо.
^•Привет, Майк, — наконец прервал он повисшую в комнатке ти¬
шину.
— Привет, Джимми, — тот едва шевельнул губами.
Маас сорвался со стула, привлекая внимание китайца.
133
— Все прошло как по писаному, мистер Ку, — затараторил он по-
английски. — Никаких неожиданностей. Это Симмс, а это — Бурчвуд.
А тот — Маккоркл, деловой партнер Падильо.
— Сядь и заткнись, Маас! — Китаец даже не взглянул на него.
Маас сел, и его колени начали вновь постукивать друг о друга. Ки¬
таец опустился на второй стул, достал пачку «Кента», сунул сигарету
в рот, прикурил от золотого «Ронсона».
— Давненько не виделись, Майк.
— Двадцать три года, — подтвердил Падильо. — Теперь ты называ¬
ешь себя Ку.
— Тогда мы встретились в Вашингтоне,, кажется, в отеле «Уил¬
лард»?
— Да, и тебя звали Джимми Ли.
— Мы еще успеем поговорить о тех временах. Я, конечно, специ¬
ально не интересовался твоими делами, но знал, что ты все еще рабо¬
таешь.
— Последнее не совсем верно, — возразил Падильо. — Я уже дав¬
но выполняю лишь отдельные поручения.
— Как в Будапеште, в марте 1959?
— Что-то не припоминаю.
Ку улыбнулся.
— Ходят слухи, что ты там побывал.
— Должно быть, тебе пришлось просидеть тут несколько дней, —
сменил тему Падильо. — Но в это время года Рейн особенно красив.
— Скажу честно, полюбоваться природой не удалось. Хватало дру¬
гих забот. И расходов. Могу представить, какой скандал закатят мне в
финансовом отделе.
— Но ты получил искомое.
— Имеешь в виду этих двух? — Ку указал на Симмса и Бурчвуда.
Падильо кивнул.
— Действительно, не каждый день к нам попадают перебежчики
из УНБ.
— Может, им не нравится пекинский климат.
— К нему привыкаешь. Со временем.
— Ты не будешь возражать, если я сяду? — спросил Падильо. —
У меня еще кружится голова.
— Не стоит, я распорядился, чтобы вам приготовили место для от¬
дыха. — Ку поднялся и прошел к двери у трапа. Повернул ключ в за¬
мке и открыл ее. — Тесновато, но спокойно. Вы сможете тут
отдохнуть.
Один из мужчин с пистолетами спустился на несколько ступенек,
махнул пистолетом в сторону двери, которую открыл Ку. Я двинулся
первым, остальные — за мной. Ку вьщвинул ящик комода, достал бу¬
тылку и протянул Падильо.
— Голландский джин. Выпейте за мое здоровье.
134
Мы вошли в клетушку с двумя койками одна над другой у стены.
Дверь за нами закрылась, щелкнул замок. Над головой, забранная про¬
волочным экраном, горела красная лампочка.
— Опять этот ужасный толстяк! — воскликнул. Симмс, не обраща¬
ясь ни к кому конкретно. Возможно, он давал понять, что их сторона
считала утратившим силу договор о молчании.
— Возможно, вы в самом начале долгого путешествия в Китай, —
пояснил Падильо. — Извините, я не мог ему перечить.
— Наверное потому, что этот парень с миндалевидными глазами
привел очень убедительные доводы.
Падильо и я сели на пол, уступив Симмсу и Бурчвуду нижнюю
полку. .Сделали мы это инстинктивно, словно находились у них в до¬
лгу. Падильо поднял бутылку и посмотрел на нее на просвет. — Эти
китайцы очень хитры. Наверное, он подмешал в джин волшебного
элексира, от которого расплетается язык. Но я готов выступить подо¬
пытным кроликом! — Он открутил пробку, отхлебнул джина, передал
бутылку мне. — Пока никаких подобных эффектов.
Я глотнул обжигающей жидкости и предложил бутылку Симмсу и
Бурчвуду. Они переглянулись, потом Бурчвуд взял бутылку. Вытер гор¬
лышко рукавом и сделал маленький глоток. Симмс повторил его дей¬
ствия и передал бутылку Падильо.
— Этот лукавый уроженец Востока во время второй мировой войны
вместе со мной проходил курс подготовки на базе в Мэриленде. По¬
том я слышал, что его послали на какую-то операцию против частей
Мао, и он не вернулся. Сейчас, наверное, он один из боссов тамош¬
ней разведки.
— Трудолюбие и приверженность делу всегда приносят плоды, —
назидательно отметил я.
— К тому же, он еще и умен. Закончил Стэнфордский университет
в девятнадцать лет. А вы двое, — он посмотрел на Симмса и Бурчву-
да, — должно быть, гадаете, как он оказался на голландской барже,
плывущей по Рейну?
— Почему? — спросил Симмс.
Падильо приложился к бутылке, закурил.
— Мистер Ку — -ключ к разгадке того, что происходило с нами на
этой неделе. С его появлением все становится на свои места. Опера¬
цию он провернул блестяще. Правда, обошлось ему это в кругленькую
сумму.
-Мы тоже потратились, — вставил я.
— Сейчас речь не об этом. Давай вернемся к самому началу, твоей
встрече с Маасом в самолете, вылетевшем из Берлина. Он навязался к
тебе в друзья, чтобы таким образом выйти на меня и продать сведе¬
ния о готовящейся сделке: обмене меня на Бурчвуда и Симмса. Но ему
не поручали продавать эту информацию, Ку просто хотел предупредить
меня. Маас же пожадничал и решил,продать то, что ему сообщили, а
135
перед этим провернуть еще одно дельце с любителем кока-колы, ко¬
торого застрелили в нашем салуне.
Падильо помолчал, пару раз затянулся.
— Ку хотел заполучить Бурчвуда и Симмса. Каким-то образом он
прознал о готовящемся обмене между русскими и нами. Возможно, ему
дали знать из Москвы, но это и не важно. Когда он выяснил, что об¬
менять их хотят на меня, его осенило: почему бы не ввести меня в курс
дела, чтобы я сам нашел способ перекинуть Симмса и Бурчвуда из
Восточного Берлина в Бонн. А когда мы окажемся в удобном месте,
неподалеку от Бонна, он нас встретит, погрузит на баржу и по Рейну
доставит в Амстердам. А уж там перевезти нас на корабль — сущий
пустяк. Есть тут, правда, одна тонкость.
— Какая же? — спросил я.
— Мне кажется, что мы с тобой проделаем только часть пути. А до
Китая доберутся только Симмс и Бурчвуд.
— Мы не коммунисты, — подал голос Бурчвуд. — Сколько раз я
могу твердить вам об этом. Уж, во всяком случае, не китайские ком¬
мунисты.
— Поэтому-то вы — лакомый кусочек, — продолжил Падильо. —
У китайцев не было подобной добычи со времен корейской войны, а
тех, кто попал к ним ранее, они уже превратили в идиотов. Они опу¬
тали щупальцами весь мир, пытаясь найти перебежчиков. И совсем не
для пропагандистских целей. Они нужны, чтобы учить английскому,
готовить радиопередачи на Америку, проверять переводы, короче,
выполнять те работы, которые под силу только коренным амери¬
канцам.
И внезапно им предоставляется шанс прибрать к рукам двух*обра¬
зованных парней, которые удрали в Россию, о чем, однако, молчат и
Москва, и Вашингтон. К тому же, ну не пикантная ли подробность,
парни эти работали в отделе кодирования Управления национальной
безопасности.
Можно представить, как они обрадовались. Во-первых, эту пароч¬
ку можно было показывать всем и вся, как настоящих перебежчиков
с хваленого Запада. Возможно, потребовалось бы применить некото¬
рые меры принуждения, но уж в этом китайцы,проявили себя непре¬
взойденными мастерами еще в незапамятные времена. Во-вторых, они
получали всю кодовую информацию, известную Симмсу и Бурчвуду.
Пусть она немного устарела, пусть уже не используется, но лучше что-
то, чем ничего, а я могу поспорить, что подобными сведениями Мос¬
ква с Пекином не делилась. В-третьих, появлялась возможность
нанести пропагандистский удар не только по Вашингтону, но и по
Москве. Двум сотрудникам Управления национальной безопасности
обрыдли порядки в Соединенных Штатах и они перебежали в Ки¬
тай. Если же русские начнут вопить, что захватили их первыми,
китайцы скажут, что американцы убежали дважды. Сначала от ро¬
136
дного империализма янки, а затем от ревизионистов Москвы. А пос¬
ле того, как они полностью выдоят Симмса и Бурчвуда, их отправят
преподавать английский в какой-нибудь из привилегированных дет¬
ских садиков.
— В целом, ты нарисовал довольно ясную картину. Осталось лишь
несколько темных пятен. К примеру, каким образом в эту игру втянул¬
ся Куки? — спросил я.
— Кук — подсадная утка КГБ. Работал не за деньги, не по убежде¬
ниям, его просто шантажировали. Маас это знал и, нс имея более воз¬
можности встретиться со мной, пошел к Куку и продал ему сведения
о намеченном обмене. Кук связался со своим резидентом в Бонне. Тот
приказал Куку выйти на меня. Сразу же встал вопрос, как заставить
тебя вызвать Кука в Берлин. КГБ нажал на Мааса, и тот придумал
вариант с тоннелем и пятью тысячами долларов. Так что Маас — двой¬
ной агент. Китайцы поручили ему уговорить меня переправить Сим¬
мса и Бурчвуда через Стену для Джимми Ку. КГБ повелел позаботиться
о том, чтобы ты вызвал в Берлин Кука. Где еще ты мог в спешном
порядке добыть пять тысяч баксов? Русские полагались на Кука и его
славу быстрого стрелка. Если бы все вышло по-ихнему, они получили
бы Бурчвуда,, Симмса и меня, а моим нынешним работодателям пока¬
зали бы фигу.
— Когда ты все это вычислил?
— Несколько минут назад, увидев входящего Джимми. Большую
часть, во всяком случае.
— Дай-ка бутылку! — Я выпил джина, предложил бутылку Бурчву-
ду и Симмсу. Те вежливо отказались.
— Разве у КГБ не возникло подозрений относительно Мааса, ко¬
торый продал информацию об обмене Куки?
— Могли бы возникнуть, если б Кук сказал, от кого он ее получил.
Но он не сказал. Иначе они уже не обратились бы к Маасу. И как
только Кук прилетел в Берлин, я, ты, Макс и бедняга Уитерби стали
пешками в чужой игре.
Я все гадаю, знает ли Ку о .Маасе и всех его делишках. Наш тол¬
стячок может сдать нас Ку, а затем перейти на другую сторону улицы
и рассказать о его проделках русским.
Впрочем, я сомневаюсь, что Джимми отпустит Мааса с баржи до
того, как мы пришвартуемся к какому-нибудь сухогрузу в Амстерда¬
ме. Как я уже говорил, Джимми далеко не дурак.
’ — А тебе не кажется, что Маас работал еще и на Штаты?
Падильо нахмурился.
— Именно это и тревожило меня во Франкфурте. Я думал, нас там
встретят. Честно говоря, у меня была идея подъехать к зданию быв¬
шей «И. Г. Фарбен» и сдать нашу парочку в военную комендатуру.
Может^их-одураЧшпГнаши армейская амуниция и грим. Может, они
думают, что мы все еще в Восточном Берлине, и ждут, что мы пройдем
137
через КПП «Чарли». Не забывай — мы проползли под Стеной в пять
утра. Об этом знают только человек, которому принадлежал дом и тон¬
нель, он мертв, Маас и люди Вольгемута. Последние никому ничего
не скажут, я должен им слишком много денег.
Я закурил еще одну сигарету, прислонился спиной к стене. Живот
все еще болел, но голландский джин помог прийти в себя.
— Не хотелось бы сдаваться так близко от дома. Если б мы могли
найти такси, то через четверть часа сидели бы за коктейлями, пересчи¬
тывая дневную выручку.
— Мысль интересная.
— И единственная, что пришла ко мне за последнее время. У тебя,
естественно, есть план.
Падильо потер подбородок. Вытянул перед собой руку, пристально
посмотрел на нее. Она дрожала.
— Я в плохой форме. Думаю, треснула пара ребер. Но ты не прав.
Плана у меня нет, может, одна-две идеи. И нам потребуется помощь.
Он глянул на Симмса и Бурчвуда.
— Как вы, горите желанием попасть в Китай?
— Чего мы там позабыли, — буркнул Бурчвуд.
— Они применяют специальные психотропные препараты, — вста¬
вил Симмс. — Мы слышали об этом в Москве. Потом человек превра¬
щается в дебила.
— Вам это не грозит, — покачал головой Падильо. — Вы произне¬
сете несколько речей, вас снимут на пленку. Попросят рассказать обо
всем, что вам известно о деятельности УН Б, а потом дадут вам работу.
Будете где-нибудь преподавать.
— Нет, нам это не подходит, — отрезал Симмс.
— Как же вы надеетесь избежать такого исхода?
— Вы затянули нас в эту историю, вам и вытягивать. Вы за нас
отвечаете, — добавил Бурчвуд.
Взгляд Падильо переходил с одного на другого.
— Я могу предложить вам сделку.
— Какую же?
— Вы помогаете мне и Маккорклу, и, если нам удается выбраться
с этой посудины, каждый волен делать то, что ему вздумается. И вы в
том числе. Русское посольство в миле отсюда. Вы можете прийти туда
и попросить политического убежища. Разумеется, они собирались об¬
менять вас на меня, и ваш приход может поставить их в неловкое по¬
ложение, но почему бы вам не рискнуть. Или вы можете сдаться
нашим спецслужбам, а я попытаюсь вам помочь. Конечно, это шан¬
таж, но я думаю, что наши парни заплатят по всем счетам. Другого
выхода у них просто нет.
— О каком шантаже вы говорите? — спросил Бурчвуд.
— Как вы уже поняли, я уже не живу душа в душу с моими быв¬
шими работодателями. И могу предложить им на выбор: или они оста-
138
вляют вас в покое, о чем я буду убеждаться каждые шесть месяцев, или
я собираю пресс-конференцию, после которой им придется объяснять¬
ся, каким образом два высокопоставленных сотрудника УНБ побыва¬
ли у русских.
— Не были мы высокопоставленными, — возразил Симмс.
— Значит, станете ими в моем изложении событий, — невозмути¬
мо ответил Падильо.
Симмс и Бурчвуд переглянулись. Похоже, поняли друг друга без
слов, потому что кивнули одновременно.
— Нам придется кого-либо бить? — спросил Бурчвуд.
— Возможно. А если такое случится, бейте изо всей силы. Если под
рукой окажется что-нибудь тяжелое, допустим бутылка, бейте бутыл¬
кой. Их на барже четверо — Ку, Маас и два албанца.
— А я все гадал, кто они такие, — непроизвольно вырвалось у меня.
— В комнате, откуда вышел Ку, находился кто-то еще, должно быть
голландская супружеская пара — владельцы баржи.
Падильо поделился с нами своим планом. Как и большинство его
предложений, он отличался исключительной простотой. Мы не намере¬
вались затопить баржу или залить Рейн горящей нефтью. Но нам пре¬
доставлялся шанс получить пулю в лоб и оказаться на дне реки.
— Что вы на это скажете? — спросил Падильо Симмса и Бурчвуда.
— Нет ли какого-нибудь другого варианта? — ответил Симмс во¬
просом. — Так много насилия.
— Если вы придумали что-то получше, говорите.
Вновь Симмс и Бурчвуд переглянулись, затем синхронно кивнули.
Я пожал плечами.
— Тогда начнем, Мак. Вот бутылка.
— Нет смысла тратить джин попусту! — Я отхлебнул из горлышка,
вернул бутылку Падильо. — Потом подашь ее мне, — и забрался на
верхнюю койку.
Падильо выпил и передал мне бутылку. Я просунул горлышко в
ячею металлического экрана и разбил красную лампочку. Затем вытя¬
нулся на койке, отстоящей от потолка лишь на восемнадцать дюймов.
Дверь находилась справа от меня, и бутылку я держал в правой руке.
— Ну? — прошептал Падильо.
— Готов, — ответил я.
— Начинайте, Симмс, — подал команду Падильо.
Я слышал, как Симмс подходит к двери. Потом он выкрикнул что-
то нечленораздельное, но довольно-таки громко, и забарабанил кула¬
ками в дверь. Я еще крепче сжал горлышко бутылки.
— Выпустите нас! — завопил Симмс. — Его рвет кровью. Выпусти¬
те нас! Ради Бога, выпустите нас отсюда! — крики перемежались у него
стонами и всхлипываниями. Получалось убедительно.
— Что такое? Что происходит? — спросил через дверь по-немецки
один из албанцев.
139
— Этот человек... Падильо... он залил все кровью. Он умирает.
До нас донеслись невнятные голоса. Повернулся ключ в замке, дверь
открылась, и свет из другой комнаты осветил затихшего, свернувшегося
в углу в комочек Падильо. Албанец шагнул вперед, выставив перед со¬
бой руку с пистолетом, взгляд его не отрывался от Падильо. С короткого
замаха я ударил его бутылкой по шее. Зазвенели падающие на пол оскол¬
ки. Падильо одним прыжком оказался рядом с албанцем, ребром ладони
врезал по кадыку, выхватил пистолет. Албанец рухнул на пол. Я скатил¬
ся с верхней полки и заломил Симмсу левую руку за спину, да так, что
пальцы едва не касались волос. Он завопил, на этот раз действительно
от боли. Правой рукой я приставил к его горлу зазубренный торец буты¬
лочного горлышка. Падильо прижал дуло пистолета албанца к голове
Бурчвуда, чуть пониже правого уха.
— Мы выходим, Джимми, — предупредил он. — Стой спокойно и
жди. Если ты мигнешь, я застрелю Бурчвуда, а Мак перережет горло
Симмсу.
Через плечо Симмса я видел Ку и Мааса, стоящих у стола. Рот
Мааса чуть приоткрылся, Ку держал руки в карманах пиджака, лицо
его- напоминало маску.
— Как ты имитировал кровь, Майк? — спросил Ку.
Мы медленно вошли в комнату, повернулись и попятились к трапу.
— Я не имитировал, сунул палец в горло, она и пошла. У меня пара
треснувших ребер и внутреннее кровотечение. Позови своего челове¬
ка с палубы, Джимми.
Ку позвал, и второй албанец спустился по трапу спиной вперед.
Падильо с силой ударил его по шее стволом пистолета. Он упал ли¬
цом на ступени, сполз вниз и застыл.
— Это лишнее, — прокомментировал Ку.
— Я уравнял шансы, — ответил Падильо.
— Ты знаешь, что у меня в руке пистолет?
— В этом я не сомневаюсь. Но стрелять через карман не так-то
просто, Джимми. Ты можешь попасть в меня, но, скорее всего, уго¬
дишь в Бурчвуда. А я все равно успею нажать на спусковой крючок, и
он останется без уха и без лица. Что касается Мака, то он перережет
Симмсу сонную артерию, в крайнем случае — голосовые связки, так
что до конца дней Симмс сможет разве что шептать.
— Стреляйте, — просипел Маас, глаза его чуть вылезли из орбит. —
Стреляйте, идиот вы этакий.
— На твоем месте, Джимми, я бы пристрелил Мааса, а потом по¬
пытался бы договориться со мной.
Губы Ку расползлись в широкой улыбке^ обнажив золотые ко¬
ронки.
— Твое предложение, Майк?
-Мы оставим этих двух на палубе после того, как закроем дверь
снаружи.
140
Ку медленно покачал головой.
— Ты расскажешь о нас, Майк, едва сойдешь с баржи. Так не го¬
дится.
Я чувствовал, как ходит кадык Симмса над иззубренным стек-,
лом, и чуть дернул его левую руку. Он взвизгнул^ как обиженный ко¬
тенок.
— Пожалуйста, прошу вас, сделайте, как они говорят. Я знаю, они
меня убьют. Я видел, как они уже убили многих людей.
— Застрелите их, — гнул свое Маас.
Рука Ку чуть шевельнулась в кармане..
— Перестань, Ку. Тебе надо целиться, мне — нет.
— Заткнись, толстяк, — бросил Ку Маасу.
— Пошли, — скомандовал мне Падильо, и мы двинулись к трапу.
Он держал пистолет у шеи Бурчвуда, следя за каждым движением Ку.
Я не сводил глаз с Мааса.
Внезапно распахнулась дверь у стола, и в комнату ворвался светло¬
волосый мужчина с дробовиком. Повернуться к нам лицом он не ус¬
пел: Падильо пристрелил его. Я свалил Симмса и бросился к трапу.
Заметил, что Маас пытается вытащить «люгер». Падильо выстрелил
вновь, но никто не закричал. Раздался еще выстрел, у меня за спиной
охнул Падильо, но продолжал подниматься по ступеням. Я был уже на
палубе. Падильо вывалился через дверной проем и растянулся на до¬
сках. Я взял его пистолет, переложив бутылочное горлышко в левую
руку. Прижался спиной к стене палубной надстройки и, когда Ку вы¬
шел на палубу, ударил по руке с пистолетом рукояткой своего. Он
вскрикнул от боли, выронил пистолет, споткнулся о лежащего Падильо
и нырнул в темноту. Падильо уже стоял на коленях. Левая рука висе¬
ла плетью. Он повернулся ко мне:
— Займись Маасом.
С трудом он встал и тут же на него налетел Ку. Выстрелить я не
успел. Ребром левой ладони Ку попытался раздробить нос. Падильо.
Тот блокировал удар правой рукой и выбросил вперед левую ногу. Но
угодил Ку не в пах, а в бедро. Ку отскочил в темноту, и Падильо по¬
следовал за ним. Я хотел было помочь Падильо, но услышал, как за¬
скрипели ступени. И вновь прижался к стене надстройки. Со ступеней
больше не доносилось ни звука. Зато на палубе слышались глухие уда¬
ры. Глаза мои уже привыкли к темноте, и я различил силуэт двух фи¬
гур, схватившихся на корме у низкого ограждения. А потом раздался
крик, и обе они исчезли за бортом. Последовал всплеск^ что-то тяже¬
лое шлепнулось в воду, и наступила тишина. Я побежал на корму, и
тут же прогремел дробовик. Сотни раскаленных иголок вонзились мне
в левое бедро. Я споткнулся и рухнул на палубу, повернул голову и
увидел Мааса, стоящего в дверном проеме. Поднял пистолет, тщатель¬
но прицелился й нажал на спусковой крючок. Легкий щелчок извес¬
тил меня об осечке.
141
Маас улыбнулся и двинулся ко мне. Я бросил в него пистолет, но он
увернулся. Легко и непринужденно. Дуло дробовика смотрело на меня.
— Итак, герр Маккоркл, мы остались вдвоем.
Я постарался сесть, прижавшись спиной к ограждению кормы.
Левое бедро горело огнем.
— Вы ранены, — посочувствовал Маас.
— Пустяки, ничего серьезного. Беспокоиться не о чем.
— Уверяю вас, герр Маккоркл, я ни о чем не беспокоюсь. Все обер¬
нулось как нельзя лучше.
— Что случилось с Симмсом и Бурчвудом?
— Сейчас они мирно спят. Легкий удар в нужное место, знаете ли.
Потом, возможно, у них поболит голова, но не более того.
— Блондин с дробовиком?
— Владелец баржи? Мертв.
— И что дальше?
— Дальше я найду другой способ перевезти герра Бурчвуда и герра
Симмса в Амстердам. Там, где Ку потерпел неудачу, я добился успеха
и вправе рассчитывать на соответствующее вознаграждение.
— Вы можете управлять баржей?
— Разумеется, нет. Я переправлю их в автомобиль и отвезу в Ам¬
стердам. На границе проблем не будет. Вы снабдили их превосходны¬
ми документами.
— То есть вы подумали обо всех, кроме меня.
— К сожалению, герр Маккоркл, наше сотрудничество подошло к
концу.
— А мы ведь уже стали друзьями.
Маас чуть улыбнулся.
— Вечно вы шутите, даже в такой момент.
— Вы еще не слышали моей лучшей шутки.
— Неужели?
— Дробовик однозарядный. И, насколько я помню, вы его не пе¬
резаряжали.
Маас поспешно потянул на себя спусковой крючок, но выстрела, как
я и предсказал, не последовало. Он перехватил дробовик за ствол и по
широкой дуге опустил на мою голову, но я уже успел сместиться, и при¬
клад угодил в ограждение. Я же правой ногой врезал ему в живот. Удар у
меня получился. И достиг цели. Маас икнул, покачнулся, рухнул на ог¬
раждение. Дробовик полетел в воду. Я придвинулся и вновь ударил Ма¬
аса правой ногой. Он перевалился через поручень, но успел схватиться
за него руками. Теперь он висел над водой.
— Пожалуйста, герр Маккоркл, я не умею плавать. Вытащите меня.
Ради Бога, вытащите меня!
Я подполз к ограждению и посмотрел на него. Что-то скреблось о
металл палубы. Моя левая рука. Все еще сжимающая горлышко раз¬
битой бутылки.
142
Я смотрел на Мааса. Он на меня. Пытался подтянуться на руках, но
масса тела тянула вниз. Голова моталась из стороны в сторону. Башмаки
елозили по борту баржи. Вылезти на палубу он не мог, но и падать в воду
пока не собирался.
— Чтоб тебе утонуть! — Я поднял бутылочное горлышко и провел за¬
зубренным краем по пальцам, раз, другой, третий, пока они не обагри¬
лись кровью и не отцепились от поручня.
Глава 21
Санитары запихивали меня в смирительную рубашку и рассужда¬
ли, каким узлом завязать рукава, когда вернулась боль и к горлу под¬
катила тошнота.
Симмс и Бурчвуд пытались надеть на меня спасательный жилет.
— Он истечет кровью, — предположил Симмс.
— Лодки-то все равно нет, а в этих летних лагерях меня кой-чему
научили, — ответил Бурчвуд.
— Знаю я, чему тебя там научили, — хохотнул Симмс.
— В каком мы городе? — спросил я.
— Он очнулся, — прокомментировал Бурчвуд. '
— Сам вижу, — ответил Симмс.
— Мы собираемся переправить вас на берег вплавь, мистер Мак-
коркл, — пояснил Бурчвуд.
— Это хорошо! — Я не возражал.
— Поэтому мы и надеваем на вас спасательный жилет, — добавил
Симмс. — Расс одно время работал спасателем.
— Отлично. А вы приготовили еще один для Падильо? Он ранен! —
Тут я и сам понял, что сморозил глупость.
— Мистера Падильо здесь нет! — В голосе Симмса слышались из¬
виняющиеся нотки.
— Кроме нас, на борту нет ни души, мистер Маккоркл. Все куда-
то подевались.
— Все куда-то подевались, — повторил я. — Уитерби куда-то по¬
девался. Билл-Вильгельм. Блондин на Стене. Он тоже куда-то поде¬
вался? Капитан, Маас, Ку. И албанцы подевались. И мой давний
компаньон Падильо. Черт побери, это уже что-гто. Давний компаньон
Падильо.
Вода привела меня в чувство. Кто-то поддерживал меня за шею и
куда-то тянул. Я лежал на спине. Левая нога гудела от боли, кружи¬
лась голова. Я не сопротивлялся и смотрел на звезды. Вода, должно
быть, была холодной, потому что мои зубы выбивали дробь. Но меня
это не отвлекало. Я считал звезды, не думая ни о чем другом.
Они вытащили меня на берег Рейна и остановили грузовик, на¬
правляющийся на рынок Бонна с грузом битой птицы. С водителем
143
пришлось говорить мне, потому что ни Симмс, ни Бурчвуд немец¬
кого не знали. Я пытался изложить водителю какую-то замысловатую
историю насчет того, как мы гуляли вдоль берега и оказались в во¬
де. Наконец сдался и вытащил все деньги из бумажника, которым
снабдил меня Вольгемут. Передал их водителю и назвал свой адрес.
За 154 доллара он позволил нам сесть в кузов меж ящиков с битой
птицей.
Симмс и Бурчвуд сняли меня с грузовика и вознесли на двенадцать
ступеней, ведущих к двери моей квартиры.
— Ключ под ковриком, — пробормотал я. — Лучшего тайника не
найти, не так ли?
Бурчвуд нашел ключ и открыл дверь. Они наполовину внесли, на¬
половину втолкнули меня в гостиную и усадили на мое любимое крес¬
ло, которое я тут же перепачкал в крови.
— Вам нужен доктор, — изрек вердикт Симмс. — Иначе вы исте¬
чете кровью.
— Виски, — прошептал я. — В баре. И сигареты.
Симмс прогулялся к бару, принес полстакана виски и зажженную
сигарету. Я схватился за стакан, смог поднесли его ко рту, где он
начал стучать мне по зубам. Но я сумел-таки глотнуть. Симмс на-'
лил мне бурбона1. Отказываться я не стал. Бурбон так бурбон. Еще
глотнул виски, глубоко затянулся. Очередной глоток, еще одна за¬
тяжка.
—- Дайте мне телефон, — попросил я Бурчвуда.
— Кому вы собираетесь звонить?
— Доктору.
Он передал мне телефонный аппарат, и я выронил его. Бурчвуд
поднял его с ковра.
— Какой номер?
Я назвал, и он должное число раз крутанул диск. Трубку сняли куда
как не сразу.
— Вилли?
— Да, — заспанный голос.
— Маккоркл.
— Ты опять пьян, ты и твой ни на что не годный партнер.
— Нет. Еще не пьян. Только подстрелен. Ты можешь помочь?
— Уже еду! — И он бросил трубку^
Я выпил еще виски. Боль не уходила.
— Наберите еще один номер, — попросил я Бурчвуда. Он посмот¬
рел на Симмса, тот кивнул.
И на этот раз довольно долго никто не отвечал.
— Фредль. Это Мак.
— Где ты? — спросила она.
1 Кукурузное или пшеничное виски.
144
— Дома.
Проснулся я в собственной постели под чистой простыней. В ще¬
лочку меж портьерами просачивался дневной свет. Фредль сидела на
стуле у кровати с дымящейся сигаретой и чашкой кофе. Я попробовал
шевельнуться, и от ноги по телу тут же прокатилась волна боли. Ныл
и живот, словно кто-то хряпнул по нему бейсбольной битой.
— Ты проснулся, — улыбнулась Фредль.
— Но жив ли я?
Она наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
— Еще как. Доктору Клетту потребовался час, чтобы вытащить все
дробины. Он сказал, что тебя задело только краем. Живот у тебя будет
болеть еще неделю, и ты потерял много крови. И наконец скажи, ради
Бога, где тебя носило?
— По городам и весям. Сразу и не вспомнить. Где Симмс и Бурчвуд?
— Эти двое! — Она пренебрежительно фыркнула.
— Ты ревнуешь?
— Нет, они такие усталые, потерянные.
— Им пришлось многое пережить, но испытание они выдержали.
И я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.
— Один спит в кабинете, второй — на диване в гостиной.
— Который час?
— Почти полдень.
— Когда я позвонил тебе?
— В три утра. И по их словам, сразу потерял сознание. Затем при¬
был доктор и начал вытаскивать дробины. Он полагает, что из-за боль¬
шой потери крови тебе нужно несколько дней полежать.
Я провел рукой по лицу.
— Кто меня побрил?
— Я... и искупала тебя. С каких это пор ты стал сержантом?
— Со вчерашнего утра... или дня. Давным-давно.
— Длинная история?
— Это точно. Я расскажу тебе, пока буду одеваться.
— Куда? На свои похороны? »
— Нет. Чтобы выйти из дома. Повидать мир. Заниматься делами.
Зарабатывать на жизнь. Взять в свои руки управление салуном.
Фредль поднялась, подошла к шкафу, выдвинула 'ящик, достала
рубашку. Повернулась, прижала ее к груди и как-то странно посмот¬
рела на меня.
— Его больше нет.
— Кого?
— Твоего салуна. Позавчера его взорвали.
Я откинул простыню и попытался перекинуть ноги через край кро¬
вати. Они отказались подчиниться, и я упал на подушку, весь в лип¬
ком поту. Закрыл глаза. Мой маленький, уютный комфортабельный
мирок разлетелся вдребезги.
145
— Преступников еще нс нашли. Случилось это рано утром.
— Когда именно?
— Около трех часов.
— Чем они его взорвали? Шутихами?
— Динамитом. Подложили шашки там, где взрыв причинял наи¬
больший ущерб. Герр Венцель полагает, что мстили за человека, ко¬
торого застрелили в вашем салуне. Кто-то возложил вину за его
смерть на тебя и Падильо. Так сказал Венцель. Он разыскивает вас
обоих.
— Ты говорила с ним?
— Нет. Я почерпнула все это из газет.
— Надо посоветовать ему поискать в реке.
- Кого?
— Падильо. Он покоится на дне Рейна.
Я открыл глаза. Фредль все так же стояла, прижав рубашку к гру¬
ди. Затем положила ее на кровать, села рядом со мной. Ничего не
сказала. Я и не ждал от нее слов. Ее глаза, движения рук, зубы, заку¬
сившие нижнюю губу, оказались достаточно красноречивыми.
— Ты хочешь поговорить о том, что произошло?
Я на мгновение задумался и понял, что другого-случая рассказать
все, ничего не упуская и не утаивая, не представится. Я заговорил, и с
каждым словом становилось все легче, а когда я дошел до финальной
сцены на борту баржи., по щекам моим покатились слезы.
Потом мы долго молчали в полутемной комнате. Я попросил сига¬
рету, и она раскурила ее для меня. Глубоко затянувшись ароматным
дымом, я вслух задал риторический вопрос, а не выпить ли мне кофе
с коньяком. И пока Фредль возилась на кухне, думал о том, что пред¬
стоит сделать, и хватит ли у меня на это сил.
Фредль вернулась. Я выпил чашку кофе, щедро сдобренного конь¬
яком, затем вторую.
— Они проснулись? — спросил я.
— Кажется, да.
— Почему бы не дать им чтотнибудь из моей одежды. Она им не
помешает.
— Уже дала. И выглядят они вполне пристойно.
— Тогда помоги мне одеться.
Ценой немалых усилий я заставил себя втиснуться в брюки и
рубашку. Фредль, присев на корточки, надела на меня носки и туф¬
ли. Я пробежался рукой по ее волосам. Она подняла голову и улыб¬
нулась.
— Пойдешь за меня замуж?
— Обусловлено ли твое предложение руки и сердца тем, что ты еще
не пришел в себя?
— Возможно, но ничего другого я не хочу.
•— Хорошо, — Фредль кивнула. — Я согласна.
146
Я с трудом поднялся.
— Пошли расклеивать объявления о свадьбе.
Какое-то время спустя мы добрались до гостиной. Симмс сидел на
диване.
— Позовите, пожалуйста, Бурчвуда, — попросил я. — Нам нужно
кое-что обсудить.
— Как вы себя чувствуете? — справился он.
— В полном порядке.
— Выглядите вы ужасно, словно сама смерть! — Симмс прогулялся
в кабинет и вернулся с Бурчвудом.
Вместе они сели на диван. Моя одежда пришлась Симмсу в пору,
мы были одного роста, я разве что чуть толще. На Бурчвуде костюм
висел, как на вешалке. Сидели они близко друг к другу, точь-в-точь,
как в подвале мастерской в Восточном Берлине.
— Не хотите ли кофе? — спросила Фредль.
Они кивнули. Она помогает мне, решил я. Сам-то я не догадался
об этом. Вспомнив о светских манерах, предложил им сигареты, хотя
знал, что они не курят.
— Позвольте поблагодарить вас за то, что сняли меня с баржи. Вы
могли этого не делать, особенно после того, что вам пришлось пере¬
жить.
— Мы же договорились с вами и Падильо, помните? — спросил
Бурчвуд.
— Об этом-то мы сейчас и поговорив. В присутствии мисс Арндт.
Она станет вашей дополнительной гарантией. Сейчас все зависит
от вас.
— В каком смысле? — не понял Симмс.
От того, что вы сделаете. Вы можете уйти в эту дверь с моим
благословлением и направить ваши стопы, куда вам заблагорассудит¬
ся. Или можете сдаться, и тогда я попытаюсь выполнить обещание,
данное вам Падильо.
— Вам это удастся? — спросил Симмс.
— Если нет, вы все равно сможете выйти через эту дверь.
Они помолчали. Фредль внесла поднос с кофейными принадлеж¬
ностями и поставила на столик перед ними. Сама села на стул рядом
со мной.
— Между собой мы уже все обсудили, — заговорил Симмс, — и
решили вернуться. Мы по-прежнему уверены, что были правы, — то¬
ропливо добавил он. — Не подумайте,, что мы — раскаявшиеся греш¬
ники.
— Как скажете. Я не знаю, как бы поступил, окажись на вашем месте.
— Видите ли, мистер Маккоркл, больше идти нам просто некуда.
Говорим мы только на английском. У нас нет ни денег, ни друзей, а
теперь, наверное, и родственников. Сама мысль о новой поездке в
Москву, если представить, что для этого потребуется, кажется непе-.
147
реносимой. Но мы не хотим возвращаться в США лишь для того,
чтобы нас там убили. За последние дни мы увидели, что цена чело¬
веческой жизни — грош в базарный день.
— То есть вы хотите, чтобы я договорился об этом.
Они кивнули.
— Тогда начнем?
Они переглянулись. Молча решили, что не стоит откладывать на за¬
втра то, что можно сделать сегодня, и Симмс кивнул за обоих. Я снял
телефонную трубку и набрал номер, который мне дали несколько дней
назад.
— Слушаю, — ответил мужской голос.
— Мистер Бурмсер? — осведомился я.
— Он самый.
— Это Маккоркл. Звоню вам по поручению Падильо.
Последовало молчание. Должно быть, он подключал диктофон.
— Где вы, Маккоркл?
— Падильо просил передать, что он мертв! — И я бросил трубку.
Им потребовалось лишь четверть часа, чтобы добраться до моего
дома. Для Бонна это довольно быстро. Дверь открыла Фредль. Я под¬
ниматься не собирался.
Хэтчер вошел первым, Бурмсер — следом за ним. В серых, хорошо
сшитых костюмах, черных туфлях/со шляпами в руках. Остолбенели,
увидев Симмса и Бурчвуда. Те удостоили пришедших лишь мимолет¬
ным взглядом.
— Это Джеральд Р. Симмс и Расселл С. Бурчвуд. А это мистер
Бурмсер и мистер Хэтчер, — представил я их друг другу. — Если хоти¬
те, они покажут вам удостоверения в черных корочках, где написано,
в каком управлении они работают.
Бурмсер шагнул к Симмсу и Бурчвуду.
— Что вы собираетесь делать? Надеть на них наручники? — спросил я
Он остановился и растерянно посмотрел на Хэтчера.
— Не хотите ли кофе... или чего-нибудь покрепче? — вмешалась
Фредль.
— Это мисс Арндт, моя невеста. Мистер Бурмсер и мистер
Хэтчер.
— Я бы чего-нибудь выпил, — ответил Бурмсер.
Хэтчер согласно кивнул.
— Пожалуйста, — добавил он.
— Где Падильо? — перешел к делу Бурмсер.
— Как я уже говорил, умер. Вы можете выловить его из Рейна.
Вместе с некими Ку и Маасом. Они все мертвы, да еще вы найдете
пару покойников на голландской барже, что стоит в миле отсюда вверх
по течению.
— Вы сказали, Ку?
- Да. Ку.
148
Хэтчер потянулся к телефону, набрал номер, начал что-то говорить
тихим голосом. Я не обращал на его слова ни малейшего внимания.
— Теперь мы подходим к проблеме, что стоит перед мистером Сим¬
мсом и мистером Бурчвудом. Падильо предложил им сделку. Я наме¬
рен проследить, чтобы се условия были выполнены.
— Мы не играем в эти игры, Маккоркл, — отрезал Бурмсер. — Па¬
дильо мне жаль, но он действовал не по нашим указаниям.
— Вы — лжец, Бурмсер, — твердо заявил я. — Вы поручили Падильо
перевезти Симмса и Бурчвуда в Западный Берлин. Не так ли? Разве вы
не сказали ему, что это рутинное задание, и он должен лишь показать им
дорогу к контрольно-пропускному пункту «Чарли», а все необходимые
документы и пропуска лежат в карманах их новеньких пиджаков? И не
вы ли договорились с КГБ об обмене Падильо на Симмса и Бурчвуда? Вы
рассчитывали поиметь на этой затее немалые дивиденды. О Господи,
Бурмсер, ну и грязную же сделку вы заключили. А Падильо спутал вам
все карты и почти добился своего, используя те средства, что оказались
под рукой. Ему надоело работать на вас. Более всего он хотел хозяйни¬
чать в баре где-нибудь в Лос-Анджелесе, но согласился бы даже на то,
чтобы его просто оставили в покое. Вас это никак не устраивало. Вы ре¬
шили продать Падильо, а в итоге его убили, и убийца — вы, хотя и не
приставляли лично дула пистолета к его спине и не нажимали трижды
на спусковой крючок, чтобы гарантировать его смерть.
Фредль принесла два бокала. Бурмсер сидел с каменным лицом.
Взял предложенный ему бокал, но не поблагодарил Фредль. Отхлеб¬
нул и поставил бокал на стол. Едва ли он заметил бы разницу, будь в
бокале чистое виски или пепси-кола.
— Едва ли вы можете разобраться в этих операциях, Маккоркл.
Такое не под силу и Падильо. В Берлине я советовал вам держаться от
всего этого подальше. Все этапы операции планировались с точностью
до минуты. А вы вломились, как слон в посудную...
— Я никуда не вламывался. Мой компаньон попросил помочь
ему. Между прочим, в последнее время вас не интересовало местонахож¬
дение Кука Бейкера? ^Он мертв, знаете ли. Падильо убил его в Восточ¬
ном Берлине. Убил, когда узнал, что этот Бейкер застрелил человека по
фамилии Уитерби. Убил и потому, что Бейкер работал на русских, хотя
я не думаю, что последнее было главным мотивом.
Хэтчер вновь схватился за телефонную трубку. Тяжелый у него вы¬
дался денек.
— И помните вашего берлинского шпика — Билла-Вильгельма?
Маас и Бейкер раскрыли его, кто-то всадил в него несколько пуль, а
тело бросили мне под ноги у кафе «Будапешт». Все это тоже этапы
вашей тщательно продуманной операции?
Бурмсер глянул на. Хэтчера, тот кивком головы показал, что все
слышал и сейчас проверит изложенные мною факты.
— А теперь я предлагаю вам вежливый шантаж.
149
— Мы не платим шантажистам, Маккоркл.
— Вы заплатите, или эта пикантная история будет опубликована во
франкфуртской газете за подписью мисс Арндт. Она знает ее доско¬
нально, до мельчайших подробностей.
Лоб Бурмсера покрыла тонкая пленочка пота. Он пожевал верхнюю
губу, вспомнил, что в бокале еще есть спиртное, и осушил его до дна.
— Так что вы можете сказать насчет Симмса и Бурчвуда?
— Эти молодые люди совершили невозможное, перехитрили похи¬
тителей и, проявив чудеса храбрости и решительности, вырвались из
коммунистических застенков, пробравшись под Берлинской стеной в
свободный мир.
Симмс хихикнул. Бурмсер заглянул в пустой бокал, сожалея, что
поспешил опорожнить его.
— Вы хотите, чтобы мы превращали их в героев?
Симмс вновь хихикнул. На этот раз вместе с Бурчвудом.
— Побег организовали вы. Можете оставить себе все почести.
Выражение лица Бурмсера изменилось. Напряжение спало.
— Возможно, нам удастся что-то сделать в соответствии с вашими
предложениями.
— Перестаньте хитрить, Бурмсер. Я хочу получать от них весточку
каждые три месяца. Возможно, буду настаивать на регулярных встре¬
чах. Эта история еще долгие годы будет сенсацией. Особенно после
вашего ложного заявления о побеге из Москвы доблестных Симмса
и Бурчвуда.
Бурмсер вздохнул. Повернулся к Хэтчеру.
— Как по-твоему?
— Вариант выполнимый. Организуем утечку информации.
— Позвони в контору.
— Сначала давайте утрясем некоторые мелочи, — вмешался я. —
Тем самым вам не придется звонить лишний раз. Во-первых, эта бер¬
линская авантюра обошлась мне в кругленькую сумму. Далее, поли¬
ция наверняка желает спросить у меня, каким образом в моем номере
оказался мертвый Уитерби. Я хочу, чтобы вы уладили это недоразу¬
мение. И насчет денег. Кто-то взорвал мой салун, и я мог бы заста¬
вить вас заплатить за ущерб, но не стану этого делать. Потому что
страховка покроет все убытки. Падильо позаботился об этом. Но я
потратил наличными... — Цифру пришлось брать с потолка... — пят¬
надцать тысяч долларов. И хотел бы получить их от вас. В мелких
купюрах.
Бурмсер ахнул.
— Да где нам взять такие деньги?
— Это ваша проблема.
Он задумался.
— Хорошо. Пятнадцать тысяч. Что еще?
Я смотрел на него никак не меньше двадцати секунд.
150
— Запомните: я собираюсь жить долго, и так или иначе, буду при¬
глядывать за вами. А в какой-то момент могу и передумать, лишь для
того, чтобы Падильо порадовался на том свете. Возможно, желание
будет импульсивным или его обусловят какие-то обстоятельства. Так
что прошу не забывать об этом, прыгая по ступенькам служебной лес¬
тницы. Особенно, когда будете принуждать человека сделать то, чего
делать ему не хочется. Думайте обо мне, мирном хозяине салуна, и
гадайте, как долго я буду держать язык за зубами.
Бурмсер встал.
— Это все?
— Да.
— Они должны пойти с нами! — Он мотнул головой в сторону
Симмса и Бурчвуда.
— Пусть решают сами. Ваше мнение не в счет, как они скажут, так
и будет.
Обдумав мои слова, он повернулся к парочке.
— Ну?
Они разом встали. Я тоже сумел оторваться от кресла. Они застен¬
чиво кивнули мне и Фредль. Кивнул и я. Пожимать друг другу руки
мы не стали. Выглядели они совсем юными, безмерно уставшими, и я
даже пожалел их.
Больше мы никогда не виделись.
Глава 22
Таких кафе, вернее, салунов, как «У Мака*, в Нью-Йорке, Чикаго
или Лос-Анджелесе можно насчитать с пару тысяч. В них царят полу¬
мрак и тишина, мебель не новая, но и не разваливающаяся, первона¬
чальный цвет ковра указать уже сложно из-за сигаретного пепла и
бессчетного числа пролитых бокалов1 бармен настроен дружелюбно,
обслуживает быстро и не обращает внимания, если вы пришли с чу¬
жой женой. Льда не экономят, спиртного — тоже, но напитки стоят
недешево. Выбор блюд небогат, обычно курица и бифштексы, но и
первое, и второе вам приготовят по высшему разряду.
В Вашингтоне, чтобы найти салун «У Мака», достаточно пройти
пару кварталов вверх по Коннектикут-авеню от Кей-стрит и повернуть
налево. В зале стоит легкий запах копченой колбасы, а старший бар¬
мен говорит на безупречном английском и разъезжает по городу на
«линкольн-континентале». Метрдотель принадлежит к старой школе и
руководит подчиненными, будто те — солдаты вермахта.
Владелец салуна, изрядно поседевший, с наметившимся брюшком,
появляется обычно в половине одиннадцатого, бывает, и в одинна¬
дцать, первым делом бросает взгляд на бар, и на его лице, как ему не
раз говорили, появляется легкое разочарование, ибо человека, которо¬
151
го он хотел бы там увидеть, нет. Иногда, в дождливые дни, он садится
за стойку и пропускает пару стопок виски. Ленч он обычно проводит
в компании блондинки, похожей на молодую Марлен Дитрих, которую
представляет всем как свою жену. Но для семейной пары они слиш¬
ком любят друг друга. Если вы не сочтете за труд взглянуть на лицен¬
зию по продаже спиртного, то узнаете, что выдана она владельцу
салуна, фамилия которого Маккоркл, и некоему Майклу Падильо,
проживающему в номере отеля «Мэйфлауэ». Если вы позвоните в
отель, вам скажут, что в данный момент мистер Падильо в отъезде.
Однажды владелец салуна получил открытку, отправленную из Даго¬
меи1, государства в Западной Африке. С единственным словом:
«ПОРЯДОК».
И подписью — «П.».
После чего в колонке «Разное» лондонской «Таймс» еженедельно
начало появляться одно и то же объявление. Текст его гласил:
«МАЙК, ВСЕ ЗАБЫТО. ПРИЕЗЖАЙ ДОМОЙ.
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПОМОЩЬ».
• С 30 ноября 1975 г. — Бенин.
Глава 1
Погоня за Клинтоном Шартеллем завершилась в Денвере, где я нашел
его играющим в бейсбол за «Шоферов Квиквея» на песчаной площадке,
что на углу Двадцать девятой улицы и Чэмпа. Шартелль играл босиком.
«Шоферы» выигрывали 6:5 у «Кузнецов Пуэбло». На скамейках вдоль
поля сидели семьи игроков, их друзья и те, кто решил, что в теплый июль¬
ский вечер нет лучшего занятия, чем бесплатно посмотреть бейсбол.
Я устроился рядом с толстым мексиканцем, уплетавшим тамали1 из
газетного кулька и успевающим при этом еще давать указания игрокам.
— Дави! — орал мексиканец, приложив свободную руку ко рту.
То ли из-за аденоидов, то ли по какой-то другой причине его го¬
лос, как гром, разрывал вечерний воздух.
— Где вы взяли тамали? — спросил я.
— Там вон лоток, — мексиканец показал вниз и направо.
Я подошел к старику с тележкой на велосипедном ходу и купил у
него три тамали. Кулек был свернут из «Денвер пост», а каждый та-
маль лежал в обертке от кукурузного початка.
Я вернулся на трибуну.
—' Почему тот парень без формы? — спросил я мексиканца.
— Одну минуту. — Вопль мексиканца вновь подбодрил играющих. —
Тот парень сидел и наблюдал за игрой. А когда Коннорс подвернул ногу,
он пошел к тренеру, переговорил с ним, ему дали перчатку Коннорса, и
он вышел на поле. Игры он не портит.
— А обычно играет Коннорс?
— Да, но он подвернул ногу.
— И этот высокий парень заменил его?
Мексиканец дожевал последний тамаль, облизал пальцы и кивнул:
— Совершенно верно.
Игра шла с переменным успехом, и Шартелль ничуть не уступал
своим куда более молодым партнерам и соперникам.
Т а м а л ь — толченая кукуруза с мясом к красным перцем (мексиканское блюдо).
155
—-Для старика он играет отлично, — заметил мексиканец после фи¬
нального свистка.
— Это точно, — согласился я.
— Ему, должно быть, под сорок?
• — Может, и больше! — Я встал и пошел к скамейке «Шоферов
Квиквея».
Я никогда нс встречался с Клинтоном Шартеллем, но видел его мно¬
гочисленные фотографии в подробном досье, заведенном на него в аген¬
тстве. В основном это были газетные вырезки. Почти на всех
фотографиях Шартелль держался на заднем плане, стоя справа от глав¬
ных действующих лиц. Выражение озабоченности не покидало его лица,
словно он постоянно вспоминал, выключена ли плита. На остальных-
снимках Шартелль стоял рядом с ликующими мужчинами, молодыми,
старыми, средних лет; которые широко улыбались и знаками сообщали
о своей победе, толи сложив большой и указательный пальцы буквой «о»,
то ли сцепив руки над головой в боксерском приветствии.
На фотографиях лицо Шартслля напоминало разбитое сердце. Под¬
бородок сходился в одну точку, над ним изгибался широкий рот. Нос
в нижней части чуть отклонялся влево. Нос Шартслля мне нравился,
мощный, хороший нос. Глаза смотрели прямо в объектив, левая бровь
изгибалась аркой, придавая лицу вопросительное выражение. Никаких
чувств не отражалось на этом лице, за исключением разве что рассе¬
янного веселья, сильно смахивающего на цинизм.
Когда я подошел, Шартелль вытирал полотенцем коротко стрижен¬
ные волосы. Треугольный'выступ, которым они вдавались в лоб, по¬
седел, когда Шартеллю было еще девятнадцать лет.
— Отличная игра, мистер Шартелль.
Он повернулся ко мне.
— Вы слишком молоды для селекционера «Питтсбургских пира¬
тов»1, но в моем возрасте приятно услышать такие слова.
— Я Питер Апшоу.
Он положил полотенце на скамью, и мы обменялись рукопожа¬
тием.
— Рад познакомиться, мистер Апшоу..
— Я ищу вас пять дней. Вы постоянно в дороге.
— По собственной инициативе ищете?
— Нет. Я работаю у ГГадрейка Даффи. В Лондоне.
— Того самого?
— Совершенно верно.
Шартелль кивнул, взглянул на зажегшиеся фонари.
— И как поживает бедный ирландский мальчуган из Чикаго, меч¬
тающий стать знатнейшим английским лордом? .— Как мне показалось,
ответ его вовсе не интересовал.
‘«Питтсбургские пират ы»\- профессиональная бейсбольная команда.
156
— Недавно он провел месяц в Нью-Йорке. Мы все надеялись, что его
приняли с той же радостью, с какой мы расстались с ним в Англии.
— Как я понимаю, он не изменился?
— Ничуть.
Шартелль одобрительно взглянул на меня и вновь кивнул.
— И название все то же?
— Да, «Даффи, Даунер и Тимз». ДДТ. •
— Как я слышал, процветающая организация.
— Грех жаловаться.
— Падрейк Фрэнсис Даффи... или Поросенок, как мы его звали..
— Теперь он выращивает их, если вас это интересует.
— На него это похоже. Он стал бы выращивать поросят, чтобы до¬
казать, что свинарник, естественно, ирландский свинарник, может
стать произведением искусства.
Шартелль достал пачку «Пикийунс» и предложил мне закурить.
— Не знал, что их ещё производят, — удивился я.
— Их можно купить только в табачных магазинах, где не продает¬
ся ничего, кроме табака. В других они бывают крайне редко.
— Слишком крепкие.
— Я что-то замерз. Почему бы нам не пойти ко мне в отель? Я при¬
му душ, а потом выслушаю вас! — Шартелль оглядел покинутое всеми
бейсбольное поле.— Мне представляется, предложение Поросенка
Даффи требует более деловой обстановки.
Шартелль занимал маленький номер в старой части «Браун Палас» на
углу Шестнадцатой улицы и Бродвея. Окна, из которых открывался вид
на горы, две дюжины книг на полке, приличный запас спиртного в баре.
Создавалось впечатление, что Шартелль обосновался здесь надолго.
— Вы женаты, мистер Апшоу?
— Уже нет.
— Я как раз подумал, что такой образ жизни едва ли покажется
привлекательным женатому человеку.
— Все, вероятно, зависит от того, как долго он женат.
ШартеЛлъ ухмыльнулся.
— Тут вы правы. Налейте себе что-нибудь, а я — в* душ. Ведерко со
льдом в холодильнике.
Я налил в бокал «Джентльмена Виргинии», бросил два.кубика льда,
добавил воды и отошел к окну, чтобы посмотреть, смогу ли разгля¬
деть горы. Кое-где горели огни, но ночью Денвер выглядел точно так
же, как Бирмингем, Новый Орлеан и Оклахома-Сити, в которых я по¬
бывал, прежде чем нашел Клинтона Шартелля.
Он вышел из спальни в белой рубашке, галстуке в желто-зелено¬
черную полоску — цветах «Фузитеров Ланкашира» — темно-серых
брюках и черных туфлях.
— В Денвере, как отметил кто-то из первых поселенцев, на каждый
квадратный фут больше солнечного света и мерзавцев, чем в любом дру¬
157
гом месте Соединенных Штатов. Возможно, он не ошибся. Я думаю, что
Поросенок Даффи пришелся бы здесь цр двору.— Шартелль осторожно
опустил в бокал ледяной кубик.— Я вижу, у вас уже налито, мистер Апшоу?
- Да, благодарю.
Он сел в кресло, пригубил виски. Издалека он выглядел на шестьде¬
сят, пока не начинал двигаться. В досье указывалось, что ему сорок три.
Вблизи, если не принимать во внимание седину, он не тянул больше чем
на тридцать два — тридцать три, несмотря на широкий рот и кривой нос.
Я решил, что все дело в глазах. О детских взглядах написано много чуши,
но Шартелль смотрел на мир серыми глазами десятилетнего подростка,
которому только что сказали, что он должен положить в банк десятидол¬
ларовую купюру, найденную им под скамейкой в парке. И хотя он знает,
что другой ему не найти, он уже твердо уяснил, что больше никому и
никогда не скажет о такой же находке.
— А какова ваша роль в шараде Даффи, мистер Апшоу?
— Я — один из ведущих специалистов.
— По какой части?
— Служба информации.
— Обитаете в Лондоне?
-Да.
— Стоя под душем, я думал о вашей фамилии. Вы написали серию
статей о Венгрии. — Он назвал газету, в которой я когда-то работал.
— Вы правы. Но это бцло давно.
— А теперь вы строчите для Поросенка Даффи?
— Это точно.
— Как вы меня нашли?
— Связался с национальным комитетом демократической партии в
Вашингтоне. Они подсказали, где вы можете быть. Но я никак не по¬
спевал за вами. Мне дано указание поговорить с вами лично, никаких
телефонных звонков.
Шартелль поднялся и перешел к окну, из которого открывался вид
на ночной Денвер.
— Так что предлагает мне Поросенок?
— Первым делом он велел назвать сумму вознаграждения.
— Естественно.
— Тридцать тысяч.
- О!
— Фунтов, не долларов.
— Я повторяю «о» с чуть большим интересом.
— Не могу винить вас за это.
— Кампания?
- Да.
Шартелль повернулся ко мне.
- Где?
— Африка.
158
Он улыбнулся, затем улыбка перешла в веселый смех.
— Будь я проклят, — он поперхнулся, засмеялся вновь. — Будь я
проклят. Только у этого ирландского сукиного сына могло хватить на¬
глости обратиться ко мне.
— Этого у него предостаточно.
— Да, мистер Апшоу, нахалов на свете много, но едва ли кто срав¬
нится с Падрсйком Даффи.
— Он отзывается о вас хорошо, — вступился я за своего работодателя.
Шартелль подтащил стул поближе к моему, наклонился хлопнул
меня по колену.
— Так и должно быть, мистер Апшоу! Так и только так. Вы ничего
не знаете обо мне и Поросенке Даффи, а история эта слишком длин¬
ная, чтобы пересказывать ее прямо сейчас, но он просто обязан гово¬
рить обо мне только хорошее.
— Он упомянул, что вы раз или два работали вместе.
— Он рассказывал о нашей последней встрече?
— Нет.
— Полагаю, об этом знает не так уж много людей, но после того,
как все закончилось, я предупредил, что сотру его в порошок, если
он произнесет мое имя рядом со своим. — Шартелль вновь хлопнул
меня по колену. — Так и сказал, как и должен был сказать один юж-,
ный джентльмен другому.
— Даффи — из Чикаго.
— Появляясь в Новом Орлеане, он становится другим человеком.
В Новом Орлеане он уверяет, всех, что родился в Брю-Бридж. А вы
сами откуда, Апшоу?
— Из Фарго. Северная Дакота.
— Ну, окажись Поросенок в Фарго, он представлялся бы урожен¬
цем Мэндена. Или Вэлли-Сити.
— Вы знаете Северную Дакоту?
— Юноша, в этой стране чертовски мало мест, которых я не знаю.
И если я называю вас «юноша», то лишь с тем, чтобы сознательно
перейти на более простой язык, располагающий людей к откровен¬
ности и показывающий им, что я не слишком умен, а последнее, воз¬
можно, и соответствует действительности.
— Зовите меня Пит.
— Буду стараться.
— Пожалуй, налью себе еще виски.
— Как вам угодно. Так что там насчет Африки?
Я вновь отдал предпочтение «Джентльмену Виргинии».
— Даффи попросили организовать предвыборную кампанию вождя
Санди Акомоло, желающего стать премьер-министром Альбертин, ко¬
торая получит независимость в День труда1.
'День труда — первый понедельник сентября, американский национальный праздник.
159
— Кто такой вождь Акомоло?
— Он возглавляет вторую по численности партию Альбертин — на¬
циональную, прогрессивную.
— Кто участвует в гонках?
— Четырнадцать партий, но считаться нужно только с двумя.
— Каким образом Поросенок впутался в это дело?
— Какао. «Какао Маркетинг Боард» стала его клиентом, и он про¬
вел. обычную рекламную кампанию.
Шартелль кивнул.
— Слышал. В результате какао стали покупать больше.
— Это очень полезный продукт,— назидательно заметил я, — Так вот,
вождь Акомоло входит в совет директоров «Какао Боард». На каком-то
совещании он встретился с Даффи и обратился к нему за помощью.
Шартелль встал и снова подошел к окну.
— Ладно, начнем-сначала. Каковы ставки?
— Очень высокие. В стране двадцать миллионов жителей, плюс-
минус один или два миллиона. Жемчужина -Западного побережья.
Есть нефть, добыча которой еще не началась, полезные ископаемые,
крепкое сельское хозяйство, государственная машина, которая будет
Крутиться еще сотню лет без дополнительного завода. Англичане по¬
заботились об этом.
— Кто будет считать голоса?
— Представитель королевы.
— Значит, тот, кто победит на этот раз, будет подсчитывать голоса
на следующих выборах?
— Вероятно.
— То есть настоящими будут только первые выборы, потому что
потом все будет предопределено.
— Вы, похоже, хорошо знакомы с африканской политикой.
— Нет, я знаком с политикой вообще. Эту науку я изучаю всю
жизнь. В определенных кругах меня считают непререкаемым автори¬
тетом, говорю об этом без ложной скромности.
— Я слышал,, вы добились впечатляющих результатов.
— Сколько получит Даффи?
— Не так много, как вы думаете. На все отпущено пятьсот тысяч
фунтов. Ваша доля, как я уже говорил, тридцать тысяч.
— А если вождь победит?
Я посмотрел в потолок.
— Точно я не знаю. Скажем так, имеется молчаливое согласие на
то, что ДДТ загребет под себя все: деловые консультации, рекламу,
Маркетинг, экономическое прогнозирование.
— А результат?
Я пожал плечами.
— Полагаю, ежегодная прибьыь составит двадцать миллионов.
— Долларов?
160
— Фунтов.
Шартелль хохотнул и покачал головой.
— Ну и ну! Поросенок подобрал себе кандидата-ниггера, который
будет приносить ему двадцать миллионов в год, и просит о помощи.
— Он предупреждал, что вы так и скажете.
— Что именно?
— Кандидат-ниггер.
•— Вас это нервирует?
— Не слишком, мистер Шартелль.
— Позвольте мне внести ясность.
— В смысле?
— Поросенку на это глубоко наплевать!
Тишина становилась все гуще. Я закурил привычную «Лаки
Страйк», но дым пах прелой соломой, а Шартелль разглядывал меня с
легкой улыбкой, как смотрят на пятнадцатилетнего подростка. И был
прав: я сам не дал бы себе больше тринадцати.
— Послушайте, мы можем сидеть тут всю ночь, и вы будете подка¬
лывать Даффи, но я у него на жалованье, так что не обижайтесь, если
я не буду вам подпевать.
Шартелль усмехнулся.
— Знаете, Пит, не стоит кипятиться из-за того, что я сказал «ниггер».
— Я и не кипячусь.
— Знаете, юноша, я могу показать вам членские билеты Эн-Эй-Си-
Пи и Си-Эр-И. Или благодарственные письма моих цветных друзей,
активно участвующих в борьбе за гражданские права. Или, как южный
джентльмен, могу сказать, что лучше других понимаю цветных, потому
что вырос вместе с ними, так, собственно, оно и было, а свою старую
цветную няньку я любил больше, чем кого бы то ни было. Я могу прямо
сейчас представить вам доказательства, реальные доказательства того, что
моя любовь к неграм безгранична, а закончить рассказом о том, как чуть
было не женился на стройной азиатке, которую обхаживал в Чикаго, но
она убежала с коммивояжером фирмы, продающей пожарные машины.
Наверное, он нашел более веские аргументы, раз увел ее от меня. И я го¬
ворю «ниггер» только потому, что не могу слышать тех, кто пытается
произнести «ни-и-гро», а это слово за'стревает в горле, как рыбья кость.
Говоря ниггер, я не вкладываю в это слово ничего обидного, потому что
придерживаюсь теории расовых отношений Шартелля, созданной на
основе многолетних взаимоотношений черных и белых и долгих часов
учебы и раздумий. Как вы заметили, я по натуре человек общительный.
— Заметил.
— Так вот, теория Шартелля о гармоничных расовых отношениях
простая и честная. Или мы должны дать ниггерам их права, причем не
на словах,' а действительное право на все, от голосования до прелюбо¬
деяния, должны заставить их иметь эти права, подкрепить и поддер¬
жать их законом, суровым законом, следить,за исполнением которого
6 Р. Томас
161
ФБР будет'до тех пор, пока самый последний из ниггеров не станет
равным протестанту англосаксонского происхождения. Я не зря ска¬
зал «или». Или мы даем им право жениться на наших дочерях, если
они у нас есть, и заботимся не только о том, чтобы они могли занять
равное с нами положение в обществе и получить такое же образова¬
ние, но и об их экономических правах, то есть предоставить им те же
возможности и средства, которыми обладают белые в погоне за счасть¬
ем, дать возможность жить не в лачугах, а на респектабельных город¬
ских окраинах. Вот тогда они будут такими же, как вы, белокожие, с
вашими крепкими моральными устоями, вашей христианской добро¬
детелью и вашим драгоценным единством. Разумеется, они, пройдя
этот путь, могут что-то потерять. К примеру, самобытную культуру, а
это не пустяк. И я говорю: или мы делаем все это для них, и они ста¬
новятся такими же, как все, или, клянусь Богом, мы должны загнать
их в свинарники! — И кулак Шартелля с силой опустился на стол.
— Что значит «ваша» христианская добродетель, Шартелль? Вы та¬
кой же,-как я.
— Нет, юноша, отнюдь. Моя прапрапрапрабабушка была очень ми¬
лой негритянкой из Нового Орлеана. Так, во всяком случае, говорил
мне отец. То есть я на одну шестьдесят четвертую — цветной, а в боль¬
шинстве южных штатов это уже очень много. Так кто имеет больше
прав сказать «ниггер», чем мы, ниггеры?
— Вы смеетесь надо мной, Шартелль.
— Возможно, юноша, но как знать наверняка? — Он усмехнулся. —
Но вы не собираетесь убеждать меня, что это имеет какое-то зна¬
чение?
Глава 2
Следующим утром мы завтракали вместе. Поздним вечером нака¬
нуне Шартелль взял тайм-аут, сказав, что ночью хорошенько обдума¬
ет предложение Даффи. «Я хочу уделить вашему предложению самое
серьезное внимание, как писал один конгрессмен своему избирателю,
пожелавшему построить мост над Большим Каньоном».
На завтрак он пришел в тёмном костюме, синей рубашке и галсту¬
ке в сине-черную полоску, который, должно быть, позаимствовал у
другой английской военной части.
— Ночью я кое-кому позвонил, Пит. — Он намазал гренок маслом.
— Кому же?
— Двум приятелям в Нью-Йорк. Поросенок хвастался там своими
успехами. Этого, впрочем, следовало ожидать. Но более интересно
другое — у вас объявился соперник.
— Кто же? '
— Другое рекламное агентство.
162
Наверное, такое же выражение, как и у меня, появилось на лице
Эйзенхауэра, когда ему сказали, что Макартур уволен..
— Какое?
— «Ренесслейр».
— О’ Или лучше: о-о-о!
— Я отреагировал точно так же. Одно упоминание «Ренесслейра»
действует на нервы. Как скрежет ножа по тарелке.
Я на мгновение задумался.
— Отделения в Лондоне, Стокгольме, Копенгагене, Брюсселе, Па¬
риже, Мадриде, Франкфурте, Цюрихе, Риме, в дюжине городов США,
Гонконге, Бомбее, Токио и Маниле. Что я упустил?
— Торонто, Сидней, Сеул и Йоханнесбург.
Существует несколько типов рекламных агентств. Состоящие из одно¬
го-двух сотрудников и живущие на подачки таких же крохотных радиостан¬
ций и газет. Быстрорастущие, хватающиеся за все и вся, ракетой рвущиеся
к успеху, чтобы затем раствориться в общем рисунке делового мира. Есть
агентства вроде «Даффи, Даунер и Тимз», концерны с многомиллионны¬
ми оборотами, движимые прелестями, гением, излишествами и нравами
карнавала денег. И наконец, есть десяток агентств, размеры, финансовая
мощь и безжалостность которых сравнимы разве что с их чудовищной по¬
средственностью. Именно они ответственны перед нацией за нынешний
уровень телевидения, радио, значительной доли американской субкульту¬
ры, которая столь прибыльно эксплуатируется за рубежом.
В этом десятке «Ренесслейр» по своему могуществу занимал третью
или четвертую позицию. Если остальные делали деньги на плохом вку¬
се американской публики, то «Ренесслейр» решил стать совестью мира. •
— Они организовали у себя управление международных дел, — за¬
думчиво заметил Шартелль. — Оно сочетает в себе худшие черты Мо¬
рального перевооружения, Корпуса мира и Международного общества
ротарианцев. У них есть лекторское бюро, и они готовы доставить
оратора в любое место в течение двенадцати часов, при условии, что
слушателей будет не меньше пятисот. И он произнесет речь на языке
аудитории. У них есть отделы Океании, Юго-Западной Африки, Ита¬
лии, Исландии. Насколько я знаю, даже Антарктиды.
— Нам об этом известно, — кивнул я. — Они рассылают тексты ре¬
чей. Их переводят и дают оратору для выступления. Они наводнили
этими речами весь мир.
— Помнится, в прошлом году они проводили предвыборную кам¬
панию в Калифорнии.
— Кого они поддерживали?
— Их клиент играл в кино злодеев. Тот, кто играл героев, отстал
на полмиллиона голосов.
— Вы в ней участвовали?
— Србирался, но разузнал, что к чему, и решил, что связываться не
стоит. Я не смог рассчитать, каким будет расклад голосов. Но, похо¬
163
же, под влиянием «Ренесслейра» многие избиратели в последний мо¬
мент передумали.
Ложкой я выводил на скатерти замысловатые узоры.
— За кем стоит «Ренесслейр»?
Шартелль выудил из кармана полоску бумаги.
— Имя я записал. Как раз хотел спросить вас о нем. Клиент «Ре¬
несслейра» — мусульманин. Что вы о нем знаете?
— Образование получил в .Аги, говорит с чистейшим оксфордским
акцентом, если таковой существует. Богат, личный самолет, конюш¬
ня «роллс-ройсов». Наследный правитель нескольких миллионов аль-
бертийцев, живет во дворце к югу от Сахары, подробное описание
которого можно найти на страницах «Тысячи и одной ночи». Англи¬
чане его любят, потому что у него не забалуешь.
— И Поросенок Даффи хочет, чтобы я поехал в Альбертию и про¬
вел предвыборную кампанию вождя... как его там... вождя Акомоло.
Санди Акомоло против сэра Алакада Меджара Фулавы? О, его имена
просто скатывались с языка.
— Насколько я слышал, он их укоротил.
— Вот что я скажу вам, Пити: это и иностранная политика, и Мэди¬
сон-авеню, и Торговая палата, и Африка, связанные воедино голубой
ленточкой. А Поросенок Даффи плюхнулся в самую гущу, нахлебался и
завопил о помощи. Словно старина Клинт Шартелль, в пробковом шле¬
ме и шортах, только и ждал, когда же придет пора его спасать. Ха-ха-ха!
— Зовите меня Питер,— огрызнулся я. — Или Пит, или мистер Ап¬
шоу, но, ради Бога, обойдемся без Пити!
— Почему, юноша? Или вам не нравится мое произношение?
— О, черт с вами, обращайтесь ко мне, как вам угодно!
— Из этого следует, что.и вы намерены участвовать в кампании во¬
ждя Акомоло?
Я кивнул:
— Да, я вытащил короткую соломинку.
— И каковы ваши будущие обязанности?
— Я буду писать. Если найдется хоть один читатель.
— Это прекрасно. И какой из вас писатель, Пит?
— Я пишу быстро. Не очень хорошо, но быстро. В свободное от ос¬
новного занятия время могу очинивать карандаши и смешивать кок¬
тейли.
— Так что же конкретно хочет от меня Даффи? -
Я взглянул на него и улыбнулся. Впервые за все утро.
— Мистер Даффи хотел, чтобы вы, я цитирую: «...привнесли в пред¬
выборную кампанию немного американской пошлятины».
Шартелль откинулся на спинку стула, изучая потолок.
— Интересно. И что, по-вашему, я буду делать?
— У вас репутация лучшего организатора политических кампаний
в Соединенных Штатах. Шесть мэров крупнейших городов, пять гу¬
164
бернаторов, три сенатора и девять членов палаты представителей Кон¬
гресса США вы можете смело занести-на свой счет. Благодаря вам в
четырех цитатах прокатили закон о налогообложении, в пяти — про¬
голосовали за его принятие. Другими словами, лучше вас никого нет,
и Падрейк Даффи просил сказать вам об этом. Вы должны сделать все
необходимое, чтобы вождь Акомоло стал премьер-министром.
— Видите ли, Пит, я как раз заканчивал свое, так сказать, сенти¬
ментальное путешествие.
— О чем вы?
Шартелль потянулся за чеком, подписал его и встал.
-=- Давайте-ка пройдемся.
Мы вышли из отеля и направились по Бродвею к Колфаксу. Шар¬
телль закурил.
— Я попал на бейсбол после того, как купил дом. Для старика я
выглядел совсем неплохо.
— Вам сорок три. Кеннеди в вашем возрасте играл в американский
футбол с больной спиной.
— Признаю, я очень подвижен, в детстве не утруждал себя чтением.
— Вы упомянули о сентиментальном путешествии, — напомнил
я. — Кварталом раньше.
— Сентиментальное путешествие напрямую связано с моей
юностью. Я жил в этом городе, знаете ли.
Мы свернули на Колфакс и направились к золотому куполу Капи¬
толия, рядом с которым имелась географическая отметка, сообщающая,
что город Денвер расположен на высоте 5280 футов над уровнем моря.
— Я жил здесь с отцом и его подругой в тысяча девятьсот тридцать вось¬
мом и тысяча девятьсот тридцать девятом годах. Неподалеку от бейсболь¬
ного поля. Район и тогда был так себе. Отец и я, шестнадцатилетний
подросток, приехали из Оклахома-Сити. Остановились в «Браун Палас»,
и отец взял в аренду участок земли близ Уолзенбурга, поставил там вышку,
нанял людей и пробурил три самые глубокие сухие скважины.
Шартелль коснулся моей руки, и мы вошли в маленький бар, сели
за столик, заказали кофе.
— Отец, естественно, разорился. Он кричал на всех углах, что в
Колорадо должна быть нефть, и в конце концов оказался прав. Про¬
сто он поставил вышку не на том месте.
Официантка принесла кофе.
— Мы съехали из «Браун Палас» и сняли дом, который я вчера купил.
Жили мы там втроем: я, отец и его подруга Голда Мей. Времена настали
трудные, но я продолжал заниматься, оставив папаше заботы о деньгах.
— Заниматься чем?
— Атлетической гимнастикой. Так это теперь называется. По самоучи¬
телю. Увидел его рекламу в каком-то журнале и заказал. Еще в Оклахома-
Сити, когда отец был при деньгах. Я следовал разделам самоучителя, как
Святому Писанию. Поэтому сегодня я такой подвижный.
165
— И что вы собираетесь делать с домом?
— Не торопите меня, — притворно рассердился Шартелль. — Вско¬
ре после того, как деньги кончились, Голда Мей исчезла, и мы с от¬
цом остались вдвоем. Я сожалел о ее уходе, с ней было хорошо.
А как-то раз папаша зовет меня и говорит: «Сынок, моего заработка
не хватает, чтобы прокормить нас обоих, так что какое-то время тебе
придется жить одному. Но ты можешь взять нашу машину». Предло¬
жение было щедрым, хотя и бесполезным. Стояла зима, а у нас не
хватало денег на технический спирт, вода замерзла и разорвала радиа¬
тор. Но он мог предложить мне только машину, что и сделал в конце
концов, и мы не стали упоминать о том, что она не стоит ни гроша.
Я лишь поблагодарил его и отказался, как он меня учил. — Шартелль
помешал кофе. — Вчера я купил дом в Денвере, а до этого — три дома
в Новом Орлеане, Бирмингеме и Оклахома-Сити. В этих домах мы с
отцом жили дольше всего. Теперь они мои, и я в любой момент могу
войти в них, пройтись по комнатам, вспоминая прошлое... или не
вспоминая.
— Вы собираетесь в них жить?
— Нет, я буду их сдавать. Беднякам-неграм за один доллар в год.
При условии, что смогу прийти и походить по дому, когда мне этого
захочется. Я требую не слишком многого, не так ли?
— Думаю, что нет.
Мы встали. Я расплатился, и мы вернулись на Колфакс. Пошли об¬
ратно к Бродвею. Я оглядывался вокруг, стараясь представить, как все тут
было двадцать семь лет назад, когда семнадцатилетнему подростку пред¬
ложили уехать из дому на машине с лопнувшим радиатором.
— А как ваш отец? — спросил я.
— Не знаю. Наши пути разошлись. Я не видел его лет двадцать пять.
— Не пытались его найти? •
Шартелль взглянул на меня и улыбнулся.
— Честно говоря, нет. А как, по-вашему, стоило?
— Затрудняюсь ответить.
Полквартала мы отшагали молча.
— Когда Поросенок Даффи ждет меня в Лондоне?
— Как можно раньше.
Шартелль сказал:
— Значит, вылетаем сегодня.
Глава 3
В-десять утра я заехал за Шартеллем. Мы летели всю ночь, с пере¬
садкой в Нью-Йорке. Шартелль вышел в светло-сером костюме, бе¬
лой-рубашке и черндм вязаном галстуке. Его брови чуть изогнулись
при виде моего котелка и аккуратно сложенного зонта. \
166 *
— «Стетсон» у нас носит Даффи, — пояснил я. — Я же стараюсь
ассимилироваться.
За завтраком мы говорили о пустяках, затем прошли пешком не¬
сколько кварталов до конторы. Джимми, наш швейцар, тепло поздо¬
ровался со мной. Я представил Шартелля. «Всегда рад познакомиться
с американским джентльменом», — просиял Джимми.
— Мистер Даффи уже здесь? — спросил я.
— Только что пришел. Не больше чем за четверть часа до вас.
Вслед за мной Шартелль поднялся в мой кабинет. Я представил его
секретарше. Она обрадовалась моему возвращению. На столе лежали
две записки от Даффи. Тот просил немедленно позвонить ему. Шар¬
телль огляделся.
— Или ваше агентство на грани банкротства, или вы зарабатывае¬
те слишком много денег.
— Вы еще не видели апартаментов Даффи.
— Единственное, что не соответствует общему стилю, вот эта ма¬
шинка! — Шартелль указал на мою пишущую машинку фирмы «Эл.
Си. Смит», сработанную тридцать пять лет тому назад.
— Даффи видит в этом особый шик. Агентство выложило десять
фунтов, чтобы восстановить эту рухлядь. Показывая клиентам мой
кабинет, Даффи говорит им, что я напечатал на ней мой первый за¬
головок и не могу напечатать ни слова ни на какой другой машинке.
— Вы когда-нибудь пользуетесь ею?
Я сел за свой подковообразный стол и выдвинул портативную элек¬
тронную «Смит-корону».
— Я работаю на этой машинке. Она печатает быстрее. Я же говорил,
что пишу быстро.
Шартелль опустился в одно из трех обитых черной кожей кресел,
выстрдившихся перед моим столом. Рядом с каждым стоял куб поли-
рованного тика с яркими керамическими пепельницами.
— У вас ковер на полу и картины на стенах. Не хватает только музыки.,
Я нажал кнопку. Мелодия блюза заполнила кабинет. Еще одно на¬
жатие кнопки — и музыка стихла.
Шартелль усмехнулся и закурил.
— Я только что заметил, что в кабинете нет двери.
— Дверей у нас мало, — подтвердил я. — Парадная, запасные вы¬
ходы, те, что ведут в туалеты, и четыре — в женских кабинках. Все
остальные Даффи приказал снять. Он говорит, если кто-то хочет кого-
то найти, он или она может заглянуть в любой кабинетов «Даффи,
Даунер и Тимз» секретов нет. Это сумасшедший дом.
А мгновение спустя появился и хозяин сумасшедшего дома.
—. Шартелль, черт бы тебя подрал, как поживаешь? — Даффи, по¬
хоже, собрался за город. Зеленый твидовый костюм, светло-светло-зе¬
леная, чуть ли не белая рубашка, черный с зеленым галстук/ Даже не
глянув на ноги, я догадался, что ботинки будут бежевые.
167
Шартелль не спеша выбрался из кресла, переложил сигарету в левую
руку, медленно протянул правую Даффи. Его лицо расплылось в широ¬
кой улыбке, голова чуть склонилась набок. Про меня забыли. Для него
существовал только Даффи. Шартелль давал показательный урок. Его
взгляд светился неподдельной любовью и дружбой, более того, искрен¬
ним интересом к человеку, руку которого он пожимал в этот момент.
— Поросенок Даффи, — проворковал Шартелль. — Как я рад ви¬
деть тебя в полном здравии.
Поросенок Даффи пропустил это мимо ушей. Даже не мигнул.
— Девять лет, Клинт. Сегодня утром, по пути на работу я вспом¬
нил, где это было. Чикаго, «Стокярдс Инн».
— Двадцать второго июля.
— В четыре утра.
— В номере пятьсот семьдесят.
— Клянусь Богом, ты прав! — Даффи отцепился от руки Шартел-
ля. — Ты ни на йоту не изменился, Клинт. Долетел хорошо? Мой па¬
рень заботился о тебе?
— Мистер Апшоу — сама вежливость. И прирожденный коммиво¬
яжер. Так что я здесь.
Синие глаза Даффи зыркнули на меня.
— Как ты, Пит?
— Отлично.
— Ты сообщил Клинту все подробности?
• — Только основные моменты.
— Он упомянул тридцать тысяч фунтов. — Улыбка не сходила с
лица Шартелля. — Самый существенный момент. Как тебя занесло в
Африку, Поросенок? Это же не твоя территория.
Даффй расхохотался.
— Ты словно прочитал мои мысли, Клинт. Падрейк, говорил я себе, у
тебя же полно дел. И нет времени, чТобы как следует оценить ситуацию.
Но потом я подумал, а кто сможет провернуть такую кампанию? — Его
голос потеплел. — И пришел к выводу, что на это способен только, один
человек, не в Англии, не в Штатах, но во всем мире. Клинт Шартелль. —
Он взглянул Шартеллю в глаза. — Поэтому я попросил Клинта Шартелля
помочь мне! — Даффи выдержал паузу. — Более того, помочь Африке.
Шартелль покачал головой, словно по достоинству оценивая мас¬
терство виртуоза. Голос его был столь же сладок, как и Даффи.
— В таком случае, Падрейк, я просто не имею права отказаться.
Даффи просиял, схватил Шартелля за руку, увлек к несуществую¬
щей двери.
— Я освободил для тебя все утро, Клинт. Сейчас мы обсудим наши
дальнейшие действия, потом повидаемся с кандидатом. Он прилетел
два дня назад и отбывает сегодня вечером, но вы познакомитесь за
ленчем. — Даффи обернулся: — Пошли, Пит! — В последний момент
он-таки вспомнил про меня.
168
По холлу мы прошли мимо двух секретарей Даффи и «Вешалки для
шляп», охранявшей вход в его кабинет естественно без двери. «Вешал¬
кой для шляп» называлась скульптура из сваренных обрезков металла.
Высотой в семь футов, установленная на пьедестале из оникса, она
олицетворяла распятие. Так, по крайней мере, полагал ее создатель.
Поперечина креста более всего напоминала покореженный автомо¬
бильный бампер. Как-то раз, после отменного ленча с изрядной дозой
спиртного, я повесил на нее свой котелок. Даффи не разговаривал со
мной неделю, но с тех пор скульптуру не называли иначе как «Вешал¬
ка для шляп». Шартелль одобрительно кивнул, взглянув на нее, и мы
зашли в кабинет Даффи.
Собственно, это была просторная гостиная, пахнущая кожей, шести¬
гранные куски которой толщиной в четверть дюйма покрывали стены
вместо обоев. В камине пылал огонь, удобные кресла стояли вокруг ко¬
фейного столика, сделанного, как утверждал Даффи, из дубового дна
огромной винной бочки. Тут и там на маленьких, развешанных по сте¬
нам полочках красовалась продукция основных клиентов агентства: бан¬
ка растворимого чая,'пачка бумажных салфеток, бутылка пива, модель
реактивного самолета, миниатюрное здание банка, модель автомобиля,
пачка какао, сигарет. Каждая такая полочка обходилась клиенту в три
миллиона фунтов в год. Письменный стол заменял единственный теле¬
фонный аппарат у кресла Даффи, также стоящего у кофейного столика.
Даффи сел и знаком предложил нам последовать его примеру.
Шартелль оценивающе оглядел кабинет.
— Похоже, с англичанами у тебя все получается. — Повернулся он
к Даффи.
— Мы растем, Клинт, понемногу расширяемся.
Нас прервал Уилсон Дэвис, художественный редактор. Он не сту¬
чался. Просто вошел и сунул эскиз под нос Даффи.
— Привет, Пит, — кивнул мне Дэвис.
— Как дела, Уилсон? — отозвался я.
— Если он когда-нибудь поймет, что ему нужно, все будет хорошо.
— Прижимает тебя?
— Это четвертый вариант. Представляешь, четвертый!
— Вот это мне нравится, — вмешался в нашу беседу Даффи. — Чув¬
ствуется стиль ДДТ.
Уилсон подхватил эскиз и ушел.
— И так весь день, — пояснил я Шартеллю. — Политика открытых
дверей.
— Экономится время, — Даффи оседлал любимого конька. — Улуч¬
шается моральный климат. Этот молодой человек — талантливый худож¬
ник, лучший в Лондоне, да и в Нью-Йорке был бы одним из первых.
Я ему нужен, поэтому он идет в кабинет. Ему не приходится объяснять¬
ся с полудюжиной секретарей и помощников. Он не должен ждать у за¬
крытой двери, гадая, а не идет ли речь о нем. Он просто входит, излагает
169
свое дело и через минуту уходит. Его время стоит пять гиней в час. Я счи¬
таю, что мой метод экономит полчаса ожидания в приемной плюс пол¬
часа, в течение которых он приходил бы в себя от визита к руководству.
— Разумно, — согласился Щартелль, — и раз уж мы заговорили о
деньгах, я думаю, стоит напомнить тебе о моих обычных условиях.
— Треть сейчас, треть по ходу работы и треть за неделю до дня вы¬
боров. Так?
— Плюс расходы.
Даффи поднял телефонную трубку и нажал одну кнопку.
— Не могли бы вы выяснить, заверил ли мистер Тимз чек для мис¬
тера Шартелля? Отлично, давайте его сюда.
Одна из секретарей принесла чек Даффи. Тот внимательно про¬
смотрел его и передал Шартеллю.
— Десять тысяч фунтов.
Шартелль гл ян ул на цифры и сунул чек во внутренний карман пид¬
жака. Достал пачку сигарет, закурил.
— Поросенок, дружище, и что я должен сделать, чтобы заработать
эти деньги?
Даффи чуть подался вперед.
— Это крупнейшая кампания в твоей карьере-, Клинт. И самая важ¬
ная. На нее положил глаз Уайт-холл, да и Штаты не останутся в-сто¬
роне. Я побывал в Альбертин, Клинт, — это фантастика. Нам
предоставляется отличная возможность возвести , в Африке бастион
демократии. А ты, Клинт, приобретешь репутацию ведущего полити¬
ческого стратега. Но самое главное для меня, да и для тебя тоже — мы
добьемся избрания достойного человека.
— Твоего клиента? — переспросил Щартелль.
— Вождя Акомоло.
— Полагаю, ты слышал о «Ренесслейре»? — улыбнулся Шартелль. —
Они тоже хотят избрать достойного человека Альхейджи сэра Алакада
Меджара Фулаву. О, Господи, чуть не сломал язык!
Синие глаза Даффи затуманились.
— «Ренесслейр» поддерживает Фулаву? Кто тебе сказал?
— Нью-йоркские приятели. Неужели ты об этом не слышал?
Даффи повернулся ко мне.
— Ты в курсе?
— Мне сказал Шартелль.
Даффи поднял трубку.
— Принесите блокнот, — рявкнул он.
Вошла секретарь. Я понятия не имею, где брал их Даффи, но они
менялись каждую неделю. На второй день работы в агентстве они уже
знали, кто есть кто. А потом исчезали, чтобы уступить место не менее
компетентным коллегам.
*— Телеграмма Труэйну, Нью-Йорк: «ГОВОРЯТ ПРОПИСНОЕ Р.
УЧАСТВУЕТ В ОПЕРАЦИИ НЕБЕСНЫЙ ДУХ В ПАУ-ПАУ. ПОЧЕ- .
170
МУ МЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ? ЧТО ИЗВЕСТНО О ТАТУИРОВАННОМ
ЛИЦЕ? ПРИШЛИТЕ ПОЛНЫЙ ОТЧЕТ. КАК МОЖНО БЫС¬
ТРЕЕ. ДАФФИ».
— А где же «с наилучшими пожеланиями»? — спросила секретарь.
— Обойдутся! — фыркнул Даффи.
— Интересный ребус, — улыбнулся Шартелль. — Прописное Р. —-
это «Ренесслейр». Небесный дух — Альхейджи и все остальное. Пау-
Пау — Альбертия. А кто у нас Татуированное лицо?
— Вождь Акомоло.
Шартелль хохотнул.
— Какая кличка у вас, Пити? 1
— Нам нужен псевдоним для Клинта, — заметил Даффи.
— Как насчет Пирожка? — предложил-Шартелль.
— Скарамуш. — Я пожал плечами.
— А ты, Поросенок?
— Наемник.
— Нужен ли этот маскарад?
— Да и нет. Профессионалов этим не обманешь, но просто лю¬
бопытные не узнают ничего лишнего. Обычная мера предосторож¬
ности.
— Но уж «Ренесслейр» мы на этом не проведем.
Даффи улыбнулся.
— Надо провести, Клинт. Это твоя работа.
— Раз уж мы утрясаем все детали, Даффц, я надеюсь, ты разъяснил
кандидату основные правила игры? Первое, кампанию веду только я,
от значков до банкетов. Второе, деньгами я не занимаюсь.
— Я знаю об этом, кандидат — тоже. О деньгах позаботимся. Ты
лишь должен найти способы их потратить.
— Обычно я неплохо с этим справляюсь.
— Вот о чем я хочу спросить. Конкуренты тебе по силам?
— «Ренесслейр»?
— Хотя бы.
Шартелль поднялся, отошел к окну. Полюбовался открывающимся
видом, затем двинулся к полочке с миниатюрной копией банка.
— Ребята там способные. Я не стал бы их недооценивать. Но раз
мы играем на чужой территории, у меня есть несколько козырей.
У тебя хорошая служба информации?
Даффи кивнул:
— Одна из лучших.
— Можешь не сомневаться, самая лучшая у «Ренесслейра», так что
у тебя только вторая из лучших. Но ты можешь привлечь ее, если воз¬
никнет такая необходимость?
— Она в полном распоряжении вождя... и в твоем тоже.
— Как я понимаю, в гонке участвуют трое: вождь Акомоло, Альхей¬
джи и так далее и кто-то еще. Кто этот третий и в чем его сила?
171
— Доктор Кенсингтон Колото. Выходец из восточной части Альбер¬
тин. Настоящий доктор — защитил диссертацию в университете Пен¬
сильвании.
— Кто его поддерживает?
— В восточном регионе живет примерно треть населения страны.
Там добывается железная руда и олово, так что за ним стоят профсо¬
юзы и радикальные молодежные организации.
— Неплохая база. Как конкурент, он опасен для вождя Акомоло?
— Не столь как Фулава.
— Ты проверял, не ведет ли его кампанию еще одно агентство?
Мне не хотелось бы приехать в Альбертию и узнать, что, кроме «Ре-
несслейра», мне противостоит и «Дойл Дейн».
— С рекламным агентством он не связан. — Даффи не сводил глаз
с лица Шартелля.
— Тогда с кем же?
— С ЦРУ.
Глава 4
Шартелль вернулся к креслу, положил ногу на ногу, уставился в
потолок. Даффи наблюдал за ним. Я — за Даффи.
— Что ж, старина, круг замкнулся. Для тебя и для меня. Прошло не
так уж много времени с той поры, как ты, я и Даунер взяли и потеряли ту
французскую радиостанцию для дядюшки из этой самой конторы.
— Тогда шла война, Клинт.
Шартелль взглянул на Даффи, нахмурился.
— Знаешь, Поросенок, меня всегда удивляло, как же гладко пошли
у тебя здесь дела. Я хочу сказать, что агентство растет с того момента,
как ты ступил на английскую землю.
— Во время войны я завязал много контактов. Тебе известно об
этом, Клинт.
Шартелль еще раз оглядел кабинет.
— Да, известно. И полагаю, ты не утратил эти связи и сейчас, иначе
как ты мог узнать, что ЦРУ желает принять участие в наших забавах.
Даффи бросил на меня короткий взгляд.
— Кроме вас двоих, об этом никто не знает. И разговор этот должен
остаться между нами. Информация.получена мною от человека, которо¬
му я оказал серьезную услугу. Я рассчитывал вернуть этот долг иначе.
Куда с большей прибылью. Но теперь он расплатился со мной сполна.
Шартелль подмигнул мне.
— А что скажет по этому поводу вождь Акомоло?
— Черт побери, Клинт, ты прекрасно понимаешь, что не следует
посвящать его во все секреты.
— Я просто хотел убедиться, что и ты того же мнения.
172
— Никто не должен знать об этом. Нс можем же мы выпустить
пресс-бюллетень, объявив во всеуслышание, что ЦРУ вмешивается во
внутреннюю политику африканской страны? Чушь. А что, по-твоему,
делаем мы... или «Ренесслейр»?
— Пока я вижу, что три американских учреждения пытаются полу¬
чить преимущество в скачках с участием трех лошадей,— ответил Шар-
телль. — Странно, что ни один из кандидатов нс обратился к твоим
английским конкурентам. Среди них есть толковые ребята.
Даффи тяжело вздохнул. .Посмотрел на дверной проем и впервые,
как мне показалось, пожалел о том, что нс может закрыть дверь.
— Вождь Акомоло ненавидит англичан. Не спрашивай почему, это
у него в крови. Они колонизаторы. Империалисты. Фулава клюнул на
теорию крепкого кулака «Ренесслейра». Хотя и циник, он поверил,
что в жизни все пройдет, как они и расписывают. Что же касается до¬
ктора Колого, то ЦРУ предложило ему крепкую основу для его пред¬
выборной кампании, и имя ей — деньги. Таким представляется мне
расклад сил.
Шартелль наклонился к столику.
— А теперь, Падрейк, поправь меня, если я где-нибудь ошибусь.
Допустим, все обстоит так, как ты говоришь, и доктор Колого опира¬
ется на профсоюзы и молодых радикалов.
— Молодыми они считаются до сорока пяти лет.
— На кого тогда рассчитывает старина Альхейджи?
— За него мусульмане и эмиры. Ситуация там запутанная, но вож¬
жи он держит крепко. По политическим убеждениям он правый, если
только его можно назвать правым.
— Кто же правее его?
— Возможно, социал-демократы Западной Германии. Или здешние
лейбористы. Но не намного.
— А вождь Акомоло?
— С ним социалисты и его племя, самое многочисленное в Альбер¬
тин, если не считать, что кое-кто из его соплеменников — мусульмане.
Шартелль кивнул.
— С этим мы разобрались. А далеко ли влево зашли профсоюзы,
поддерживающие доктора Колого? Догоняют Китай?
— О Боже, нет!
— Россию?
— Нет. Профсоюзные деятели и молодежь всего лишь левее осталь¬
ных. В Альбертин тридцать один коммунист. Тридцать два, если счи¬
тать миссис Прайс-Смит, переехавшую туда на старости лет. Но она
англичанка, так что ее можно не учитывать. Там нет крайне левых и
крайне правых. Если кто и левее центра, то на самую малость.
— Что ж, кое-что начинает проясняться. — Шартелль встал, про¬
шелся по кабинету. — Черт побери, Пит, все складывается как нель¬
зя лучше. Африка, племенные вожди, шейхи и агенты секретной
173
службы, шастающие по тропическим лесам. Крушение остатков Им¬
перии. Дикие нравы и совсем рядом с Тимбукту! — Он повернулся к
нам. — Неудивительно, что ЦРУ влезло в это дело, и знаете, почему?
Потому что их склоняют на всех у/лах за поддержку леваков, воен¬
ных, правых экстремистов. Нет бы им вступиться за убежденных ли¬
бералов, выражающих интересы народа. В докторе Колото они нашли
прекрасного кандидата — достойного человека, как только что назвал
его Пит. По убеждениям он не правый, не связан с армией, опирает¬
ся на профсоюзы, и в случае его победы ЦРУ позаботится о том, что¬
бы все узнали, кто ему помогал. Если он проиграет, то и черт с ним.
Они поставили на лучшего из кандидатов, но избиратели рассудили
иначе. По крайней мере, на этот раз никто не обвинит их в связях со
зловещим военно-промышленным комплексом, если таковой в Аль¬
бертин имеется.
— Не совсем так, Клинт, — покачал головой Даффи. — Во многом ты
прав, но не во всем. Выборы будут проводиться так же, как и в Англии,
по округам. Ёсли ни одна из партий не получит простого большинства,
будет сформировано коалиционное правительство. Вероятность такого
исхода весьма велика. Если это произойдет, вождь Акомоло и Фулава
будут обхаживать доктора Колого, потому что не переносят друг друга.
И вот тут последнее слово может оказаться за ЦРУ.
Я вполуха слушал дискуссию о будущем крупной африканской стра¬
ны на ближайшие пятьдесят лет или около того. Возможно, такие же
разговоры велись за закрытыми дверями все те годы, которые я про¬
вел в коридорах отелей или государственных учреждений, ожидая, пока
кто-то выйдет к журналистам и солжет о происходящем внутри.
И никто не знал наверняка, то ли там обсуждаются серьезные пробле¬
мы, то ли высокие договаривающиеся стороны зевали, ковыряли в носу
или судачили о женщинах, пока пресс-секретарь печатал коммюнике.
Я думал о том, каким образом Даффи удалось узнать, что ЦРУ ин¬
тересуется Альбертией. И, глядя на Даффи и Шартелля, представлял
номер в отеле или кабинет где-то в Париже, Лондоне, Лагосе или
Виргинии и двух неслышно беседующих мужчин. «И что ты думаешь
насчет Альбертин? — вопрошал первый. — Не послать ли нам туда
Джонсойа? Хватит ему слоняться по коридорам». — «Неплохая мысль,
Стенли (или Билл, или Джон, или Рекс, или Брайн), — ответствовал
второй. — Изложи все на бумаге, а я протолкну ее через руковод¬
ство».
Резкие нотки, появившиеся в голосе Даффи и Шартелля вернули
меня к реальности.
— Но я предлагаю тебе помощь, Клинт. Даунер сейчас там и может
задержаться на пару месяцев, чтобы содействовать тебе и Питу.
— Даунер мне не нужен, потому что я знаю Даунера и работал с
ним раньше. Вспомни, как ты, я и Даунер оказались в Льеже и хотели
добраться до Аахена, а этот бестолковый...
174
— Можешь не продолжать. Я помню. Хорошо, Даунер отпадает.
Скажи, кого бы ты хотел иметь под рукой?
Секретарь принесла стопку писем, положила их на кофейный сто¬
лик и сунула Даффи ручку.
— Подпишите их. Прямо сейчас.
Даффи подписывал, продолжая говорить:
— Если хочешь, привезем кого-нибудь из Штатов. У меня есть пара
приличных канадцев, для вождя они сойдут за американцев.
Шартелль молча шагал по комнате. Заговорил он лишь после того,
как секретарь собрала письма, вытащила ручку из нагрудного кармана
пиджака Даффи и вышла из кабинета.
— Я знал одного человека, который обсуждал важные дела в при¬
сутствии секретаря. Однажды он пришел на работу, чтобы увидеть,
как выносят мебель и снимают с двери табличку с его фамилией.
— Я же не сказал ничего такого, что она могла бы понять.
— Ты просто не замолчал. Слово здесь, два — там, у кого-то из
твоих красавиц хватит ума сложить их вместе — и ты оглянуться не
успеешь, как перед тобой разверзнется земля. Что же касается помо¬
щи, я думаю, что мы со стариной Питом управимся сами. Он едет со
мной?
— Да, на всю кампанию, — кивнул Даффи. — Разумеется, коман¬
довать парадом будешь ты, Клинт.
— О, я буду лишь думать, говорить и оценивать обстановку. А Пит
может писать и разрешать организационные неувязки.
— Клерков вы подберете на месте.
— Когда нам отправляться?
Даффи взглянул на меня. •-
— Как насчет завтрашнего дня?. Если вы дадите мне паспорта, визы
в них проставят еще сегодня. Ты не возражаешь, Пит?
— Отнюдь. Я же проведу здесь целый день. Могу лететь и завтра.
— Послушай, Пит, опыт, который ты приобретешь в этой кампа¬
нии, бесценен. Ты и так котируешься у нас очень высоко, а вернешь¬
ся, — стремительно пойдешь в гору. И Даунер и Тимз придерживаются
того же мнения.
— По части посулов он мастак, не так ли, Пит? — ухмыльнулся
Шартелль. *
Даффи поднялся'<подошел к моему креслу, положил руку мне на
плечо.
— Он хороший парень, Клинт. У него врожденный талант. И бо¬
гатое воображение. В его возрасте-я уступал ему, а ведь я был одним
из лучших.
Шартелль кивнул, на этот раз без улыбки.
— Готов это подтвердить, Поросенок. Ты был один из лучших.
— Да и сейчас стараюсь не отставать, знаешь ли.
— В чем же?
175
— Если требуется несколько слов, подбираю их обычно я. А теперь,
ваши паспорта. — Даффи взял их у меня и Шартелля, вызвал секрета¬
ря, отдал ей паспорта, предупредил, что вернуть их нужно до конца
дня. — В четыре часа заедем к моему личному доктору, он сделает вам
необходимые прививки.
— Какие? — поинтересовался Шартелль.
— От ветряной оспы, желтой лихорадки, тифа и столбняка. Если
только тебе их не делали в последнее время.
— Нет, не делали.
Вошла секретарь, наклонилась к Даффи, что-то шепнула ему на ухо.
Тот кивнул.
— Он здесь.
— Кто? — спросил Шартелль.
■— Вождь Акомоло. Мы же договорились встретиться за ленчем.
Тебе понравятся земляные орехи, Клинт? Мы нашли альбертийского
повара, который прекрасно разбирается в национальной кухне.
— Что это за земляные орехи, Пит?
— Похожи на арахис.
— Я не предполагал, что мы будем разрабатывать стратегию над та¬
релкой супа, Поросенок.
— Попробуем, Клинт? Думаю, у нас все получится.
— Хотите, я угадаю, что у нас в меню? — вмешался я.
— Что же?
— Жаркое из кур.
— Ты прав. Лидер его любит.
— Кто? — переспросил Шартелль.
— Лидер. Так мы его зовем. Проще, чем премьер, и не так фамиль¬
ярно, как босс.
— Я намерен называть его вождем, — твердо-заявил Шартелль. —
Впервые мне довелось иметь дело с настоящим вождем, и я не соби¬
раюсь обращаться к нему как-то иначе.
Даффи скривился.
— Надо бы повежливее, Клинт. Эти люди очень чувствительны.
Англичане так и не поняли, как держать себя с ними. Откровенно го¬
воря, они презирали африканцев.
— Знаешь, Поросенок, не тебе учить меня, как обращаться с ниг¬
герами, не так ли, старина? Не ты, а я вырос среди них. — Голос Шар¬
телля стал жестким, как наждак. Точно так же говорил он со мной в
Денвере, когда я предложил ему ехать в Африку.
Побойся Бога, Клинт, я не собираюсь тебя учить. Я лишь под¬
черкиваю, что альбертийцы тонко чувствуют, как относятся к ним бе¬
лые. Особенно англичане. Вот и все.
Шартелль подошел к картине какого-то модерниста, повешенной
Даффи на кожаной стене, холодным синим пятном выделяющейся на
светло-коричневом фоне.
176
— Тебе известно, что у меня нет желания объяснять кому-либо мое от¬
ношение к цветным, Поросенок. Если же ты считаешь, что воспитание, по¬
лученное мною в южных штатах, и мои деревенские манеры покажутся
оскорбительными для твоего клиента, давай разбежимся прямо сейчас. Я по¬
брожу по Лондону пару недель и вернусь в Штаты, не держа на тебя зла.
— Черт побери, Шартелль, прекрати ребячиться. Эти люди очень
чувствительны, я не имел в виду ничего другого.
— Отличная картина! — Шартелль повернулся и долго смотрел на
Даффи. — Неужели ты никогда не научишься вести себя, Поросенок?
— Ладно, забудем об этом. — Лицо Даффи порозовело сильнее, чем
обычно, маленькие капельки пота выступили у него на лбу у границы
зачесанных назад редеющих черных волос. — Пойдемте в столовую.
Нехорошо заставлять его ждать.
Мы прошли сквозь дверной проем, мимо железного чудища, свер¬
нули налево, по лестнице спустились на один этаж. Даффи шел пер¬
вым, мы с Шартеллем следовали за ним.
Вождь ждал нас в небольшом зале. Сидел он на стуле с-низкой
спинкой и поднялся, едва мы вошли. Раньше мне доводилось видеть
его лишь издали.
— Падрейк,— пророкотал вождь,— рад тебя видеть! — По-англий¬
ски говорил он чисто, но с заметным акцентом.
Рядом с ним стоял высокий молодой африканец. Он не улыбался и
не хмурился. Его коричневое лицо напоминало маску, но глаза обежа¬
ли меня и Шартелля, затем вернулись к вождю. Кроме роста, молодой
человек выделялся шириной плеч. Одетый в синий в белую полоску
костюм и черные туфли, он держался чуть позади вождя. Его цепкий
взгляд прошелся по комнате, на мгновение задержался на Даффи, на
Шартелле, на мне и окончательно остановился на вожде Акомоло.
«Очень наблюдательный молодой человек», — отметил я.
Вождь прибыл в агентство в национальном наряде своей страны.
Развевающаяся огёапа — верхняя тога, надеваемая через голову, ши¬
рокими складками спадала к коленям. Из-под нее виднелись брюки
из того же материала. В У-образном вырезе на груди блестела золо¬
тым шитьем рубашка с воротником под горло. Сдвинутая чуть набок
красная феска придавала вождю игривый вид.
Лицо Акомоло расплылось в улыбке, когда он здоровался с Даф¬
фи. Они обменялись рукопожатием, и глаза африканца блеснули за
стеклами очков в золотой оправе. Шесть глубоких шрамов параллель¬
ными линиями рассекли каждую из его пухлых коричневых щек. Ри¬
туальные надрезы, символ принадлежности к его племени, делались
мальчикам в возрасте шести лет и оставались на всю жизнь.
Даффи представил меня как бывшего знаменитого иностранного
корреспондента из великого штата Северная Дакота. Я пожал руку
вождю, но он уже смотрел на Шартелля. Высокому африканцу я пред¬
ставился сам. Тот ответил, что его зовут Декко.
177
— Я — персональный помощник Лидера, — густым баритоном по¬
яснил он. Я, естественно, выразил радость по поводу нашей встречи.
— Л вы, должно быть, мистер Шартелль! — Вождь взял инициати¬
ву на себя. — Падрейк столько рассказывал мне о вас. — Он вытянул
руку,; и Шартелль крепко пожал ее, глядя вождю прямо в глаза.
— Знакомство с вами для меня большая честь, сэр, — ответил Шар¬
телль, и тут же до меня донесся облегченный выдох Даффи.
Огбапа Альбертин более всего напоминала тент. Сквозь дыру про¬
совывалась голова, а чтобы освободить руки, приходилось собрать ма¬
териал в складки и забросить его на левое или правое плечо. Так как
вождь предпочитал левое, я решил, что тем же приемом пользовались
и римские сенаторы, облачаясь в тогу.
— У вас солидная репутация в вашей стране, — продолжал вождь. —
Мой персональный помощник, вождь Декко, подготовил целое иссле¬
дование по вашей деятельности. Остается только завидовать некоторым
вашим достоинствам.
Шартелль, как заправский придворный, ответил полупоклоном.
— Я рад, что вы предприняли определенные усилия, чтобы удосто¬
вериться в моей компетенции, сэр.
Вождь улыбнулся:
— Уверяю вас, не потому, что не поверил моему хорошему другу
Падрейку. Он высоко отзывался о вас и о ваших способностях. Но,
ставя перед собой задачу такой важности, я должен знать как можно
больше о моих помощниках. Видите ли, я считаю себя не столько го¬
сударственным деятелем, сколько политиком. Как государственный
деятель я могу допускать ошибки, как политик — нет.
— Тонкое различие, понимание которого приходит только с опы¬
том, — Шартелль перешел к Декко и протянул руку.
— Я Клинт Шартелль, вождь.
Лицо чернокожего гиганта осталось таким же бесстрастным. Он
пожал руку Шартеллю и чуть поклонился:
— Рад познакомиться.
— А не выпить ли нам перед ленчем, — подвел итог церемонии
представления Даффи.
Вождь Акомоло улыбнулся:
— Вы знаете мой вкус, Падрейк.
— Лимонный сок с газированной водой. Так?
Акомоло кивнул.
— А вам, вождь Декко?
— Шерри «Бристоль крим», если оно У вас есть.
Даффи раздумчиво посмотрел на него.
— «Бристоль крйм». Очень хорошо, — ровный голос Даффи нико¬
го не обманул. Молодой человек допустил бестактность. Он это понял,
и маска бесстрастности едва не слетела с его лица.
— А ты, Шартелль? Мартини?
178
— Шерри «Бристоль крим», — невозмутимо ответил Шартелль.
Я еще не успел прийти в себя, поэтому попросил двойной мартини
со льдом.
Даффи нажал кнопку, и мгновенно появившийся официант
принял заказ. Мы стояли кучкой, обсуждая английский дождь и
альбертийскую погоду. Даффи рассказал о своих успехах в выращи¬
вании поросят. Вождя Акомоло заинтересовала возможность разведе¬
ния в Альбертии хорошо переносящих жару пород крупного рогатого
скота.
— Мы гоняем стада на четыре сотни миль с севера к скотобойням
юга. Многие животные умирают в пути. Все теряют в весе.
— Сколько голов в стаде? — спросил Шартелль. _
— От пятисот до тысячи.
— Они идут сами?
— Да, вдоль дорог. Нарушается движение транспорта, скот болеет,
пастухи надолго оторваны от дома. У нас непродуманный подход к
животноводству. Нужны новые идеи.
Они говорили, а я слушал. Вождь посетовал на экономические труд¬
ности Альбертии, особенно в сбыте какао. Даффи повеселил всех эк¬
сцентричностью клиента одного из конкурирующих агентств. Шартелль
ограничивался лишь короткими фразами и ненавязчиво приглядывал¬
ся к вождю Акомоло.
Получив лимонный сок, шерри и мартини, мы уселись за круглый
стол. Даффи — по правую руку от вождя, Шартелль — слева. Акомо¬
ло удовлетворенно кивнул, когда перед нами поставили тарелки с су¬
пом из земляного ореха.
— Ваша предусмотрительность иногда поражает, Падрейк.
Даффи улыбнулся:
— Я думал, что вам надоела английская кухня.
— Не только их кухня, но и они сами, — ответствовал вождь. —
Сердцем я стараюсь не питать к ним ненависти. Я стараюсь жить, как
учил нас Создатель и мои баптистские наставники. Но англичане хо¬
лодные люди, Падрейк, холодные, бесчувственные и мстительные. Три
дня я пытался, решить вопрос с экспортом какао и три дня я хожу от
одного бюрократа к другому.
— Если я могу помочь... — Взмах руки вождя прервал Даффи на по7
луслове.
— Вы и так .сделали очень много. Нет, им пора понять, что я не
маленький мальчик. Когда мы ведем дело с руководством, никаких
проблем нет. Но стоит спуститься на более низкие этажи чиновничьей
иерархии, как я упираюсь в стену их скрытого презрения и бюрокра¬
тической неэффективности. «Разумеется, вождь Акомоло, — передраз¬
нил он такого чиновника, — но требуется время, чтобы решить этот
вопрос». Не могут они понять, что времени-то и нет. Время сейчас —
самый дорогой для меня товар.
179
Официант собрал тарелки из-под супа, поставил на стол большую
серебряную кастрюлю, снял крышку. Аромат пряностей разнесся по
столовой.
— Падрейк! Жаркое из цыплят! — Наложив полную тарелку, вождь
набросился на жаркое. Капли жира падали на синюю огсЗапа. Я положил
себе одну ложку и не спешил приступать к еде, отдавая предпочтение
мартини. Шартелль отрезал кусочек мяса, пожевал и проглотил. Его рот
приоткрылся, и он потянулся к бокалу с водой. Я не мог поручиться, что
мяса в любимом блюде альбертийцсв было больше, чем пряностей и спе¬
ций. Даффи, однако, поглощал его с той же скоростью, что и вождь Ако-
мол о и Декко. Я решил, что у него отсутствуют вкусовые рецепторы.
Шартеллю, как я заметил, с лихвой хватило первого кусочка.
Вождь закончил трапезу и вытер пальцы о скатерть. Чистая сал¬
фетка так и осталась лежать у его тарелки. Вождь потянулся, сладко
зевнул.
~ Чудесно, Падрейк. Кто готовил жаркое?
— Студент лондонского университета. Уроженец Альбертин, естес¬
твенно.
Вождь кивнул:
— Молодец. И перца он положил как раз в меру. Вам понравилось
жаркое, мистер Шартелль?
— Удивительный вкус, — Шартелль улыбнулся.
Даффи предложил сигары, но альбертийцы отказались, а мы с Шар-
теллем последовали их примеру. Официант принес кофе.
— Скажите мне, мистер Шартелль, вы знали президента Кеннеди?
— Да, конечно.
— Достаточно хорошо?
Шартелль вновь улыбнулся:
— Я обращался к нему: «Джон», когда его избрали в палату пред¬
ставителей конгресса, «Сенатор», когда он стал сенатором, и «мистер
Президент», когда он вошел в Белый дом.
—- Он уже умер, не так ли?
-Да.
— Я был его горячим поклонником. Он представлял все лучшее,
что могла предложить ваша страна. Принадлежал к тем немногим по¬
литикам, кто мог честно сказать,'что он — настоящий лидер. Его
смерть очень опечалила меня.
— Не только вас. Мы любили нашего президента..
— Так как вы были сторонником Кеннеди и знали его лично, я хо-
х-тел бы, чтобы вы помогли мне найти ответ на вопрос, который давно
мучает меня.
— Могу попытаться.
— Почему не арестовали Джонсона?
Шартелль чуть не поперхнулся. Но ему удалось поставить на стол
чашечку кофе, не расплескав ни капли.
180
— Простите, вождь?
— Я спрашиваю, почему Джонсона не арестовали сразу же после *
убийства Кеннеди? Ведь от смерти президента более всего выиграл он.
Мне казалось, что в такой ситуации следовало ожидать его ареста.
— И кто должен был арестовать его?
— ФБР и ваш мистер Гувер, — ответил вождь Акомоло. — Возмож¬
но, объединившись с армией.
— Вы хотите сказать, что смерть Кеннеди являлась результатом за¬
говора Джонсона, не так ли? (Я мог поклясться, что взгляд Шартелля
лучился восхищением.)
— Разумеется, нет. Но на месте Гувера я отправил бы кое-кого в
тюрьму, Джонсона, вашего мистера Макнамару, Раска, а то и все пра¬
вительство. Я бы заподозрил существование заговора и определенна
не сидел бы сложа руки.
— Но вице-президент автоматически становится главой государ¬
ства после смерти президента.
— Именно так, и кто поручится, что Джонсон не нанял этого Ос¬
вальда? В конце концов Кеннеди убили в Техасе, родном штате Джон¬
сона. Такого совпадения достаточно, чтобы у самого наивного человека
зародились подозрения, мистер Шартелль.
Лицо Шартелля расплылось в широкой улыбке.
— Вождь, мы с вами отлично поладим. Да, сэр. — Он покивал, про¬
должая улыбаться. — Отлично поладим.
Глава 5
По форме Альбертия напоминает воронку, носик которой — Баркан-
ду, ее столица. Морские ворота страны. Граница Альбертин с моря —
тридцать три мили превосходных песчаных пляжей. Посередине песча¬
ную полосу рассекает глубокая бухта, делящая столицу надвое геогра¬
фически и экономически. На севере, ближе к материковой части
Альбертин, пятьдесят квадратных миль трущоб, где средний доход на
душу населения не превосходит ста долларов в год. Южный берег бух¬
ты — широкие бульвары, ухоженные лужайки, консульства иностранных
государств, административные здания, отели, ночные увеселительные
заведения, магазины с богатым выбором товаров и яхт-клуб.
Последний расположен на месте пристани, с которой в начале девят¬
надцатого века отваливали корабли с грузом рабов-негров. В 1842 году
англичане положили конец работорговле. Пристань потихонечку разру¬
шалась, пока в 1923 году не началось строительство яхт-клуба; Яхт вна¬
чале не было, но чиновники могли выпить там холодного пива и
поговорить о делах в непринужденной обстановке. Первого альбертий-
ца, врача, окончившего Эдинбургский университет, приняли в клуб лишь
в 1953 году.
181
Пол Даунер, чья фамилия значилась в названии агентства .«Даффи,
Даунер и Тимз, лимитед», встречал нас в аэропорту. Несмотря на кон¬
диционированную прохладу здания, его лицо блестело от пота, а под
рукавами белого пиджака выступили темные полукружия.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Вы знаете друг друга, не так ли? — я взглянул на Шартелля.
— Конечно, мы с Полом знакомы. Вместе воевали, правда, Пол?
— Рад тебя видеть, Квинт, — ответил Даунер.
— Ты остаешься надолго? — спросил Шартелль.
— Возвращаюсь вечерним рейсом. Звонил Падрейк. В Лондоне пол¬
но дел. Ему нужна помощь. А здесь от меня немного пользы. Полити¬
ка — не по моей части. Ты это знаешь, Шартелль.
— Угу.
— Я забронировал вам номера в отеле «Принц Альберт». Сейчас мы
поедем туда, зашепчем я введу вас в курс дел, потом заглянем в кон¬
сульство и я представлю вас Крамеру.
— Кто это?
— Генеральный консул, — ответил я. — Феликс Крамер. Он в Африке
еще с тех времен, когда Даллес был государственным секретарем. Его
направили сюда в начале пятидесятых годов, потому что он свободно
владел китайским, японским и еще несколькими восточными языками.
— Логично. Но я не уверен в том, что хочу встретиться с Краме¬
ром, Пол.
Даунер улыбнулся.
— Но он хочет тебя видеть. Не забывай, что Белый дом и Уайт-холл
заинтересованы в исходе выборов.
— Пол, старина, пойми меня правильно. Меня не волнуют заботы
администрации. Я приехал проводить предвыборную кампанию и не
думаю, что у мистера Крамера много голосов.
Даунер покраснел.
— Черт побери, Клинт, я столько сделал для тебя за эти две недели.
Государственному департаменту не нравится вмешательство американ¬
цев во внутренние дела других стран, особенно африканских. Шартелль
достал пачку «Пикийунс», выудил из нее последнюю сигарету, с сожале¬
нием взглянул на пустую пачку, смял ее и бросил в урну.
— Мне их будет недоставать.
— Перейдите на местные, -г- посоветовал я. — Рекомендую «Свит
Ариелз». Говорят, они такие же крепкие.
Шартелль повернулся к Даунеру.
— Так ты летишь вечерним самолетом?
— Совершенно верно.
— Вот что я тебе скажу, Пол. Ты подбрось нас к отелю, я позвоню
мистеру Крамеру — и мы с Питом заглянем к нему и засвидетельству¬
ем наше почтение. До отлета у тебя, должно быть, масса дел, так что
не беспокойся о ленче и нашем визите к мистеру Крамеру. Я думаю,
182
он тебя поймет, если мы придем одни. А вернувшись в Лондон, мо¬
жешь сказать Поросенку, что своими действиями я не нанесу урона ни
агентству, ни ему лично, ни правительству Соединенных Штатов.
— А может, мне лучше поехать с тобой, Клинт? Я.знаю Крамера и
его привычки.
— Я ценю твое предложение, Пол, но, повторяю, тебе наверняка
есть чем заняться и. без нас. Думаю, мы сами сможем объясниться с
мистером Крамером, чтобы он не очень расстраивался из-за того, что
его соотечественники решили повлиять на политическую обстановку
в Альбертин.
— Я, пожалуй, позвоню Падрейку и...
— Падрейку звонить не нужно. Если ты ему позвонишь, в Лондон
мы полетим на одном самолете.
Даунер пробурчал что-то невразумительное, покраснел еще больше
и повел нас к таможне. После досмотра высокий негр отнес наши че¬
моданы к машине и поставил их в багажник.
— В «Принц Альберт», — приказал Даунер водителю.
Шартелль не отрывался от окна, пока мы петляли по северной час¬
ти Барканду.
— Посмотри, Пит, какие платья у этих женщин, что сидят у своих
коробок и торгуют друг с другом. Зеленые, синие, оранжевые, даже ли¬
ловые. А шум, словно поутру в свинарнике. И не затихает ни на секунду.
— Эти торговки пользуются значительным политическим влияни¬
ем, — вставил Даунер.
— Так ли это? — хмыкнул Шартелль/ .
Шум накатывался со всех сторон. Визгливые крики спорящих жен¬
щин, резкая восточная музыка, обрушивающаяся из висящего на стол¬
бе динамика «Радио Альбертин», непрерывные гудки автомобилей.
Машины шли сплошным потоком. На тротуарах, отделенных от мос¬
товой глубокими канавами, люди сновали меж коз и цыплят. Корич¬
невые, обмазанные глиной дома в один, два, три этажа стояли один к
одному. Нищие тянули руки, которые мало кто замечал. Мальчишки
играли в футбол.
Какой-то мужчина выскочил на мостовую перед нашим автомоби¬
лем. Водитель нажал на гудок, резко затормозил, выругался. Мужчина
убежал, смеясь во все горло.
— Он хотел умереть, — водитель обернулся и взглянул на Шартед-
ля. Автомобилем он управлял легко и уверенно.
— Между прочим, машина ваша, — подал голос Даунер. — Вместе
с водителем.
— Как тебя зовут? — спросил Шартелль.
— Уильям, са1.
— Ты хороший водитель, Уильям.
С а — сэр (искаженное).
183
— Благодарю вас, са.
— Если он ночует вне дома, то получает в день на два шиллинга больше.
Шартелль подтолкнул меня локтем.
— Уильям, так как теперь ты будешь возить меня и мистера Апшоу,
мы будем платить на четыре шиллинга больше, если задержим тебя на
ночь. Если мы попадем в аварию, ты получишь только два шиллинга.
Согласен?
— Аварий не будет, са, — широко улыбнулся Уильям.
— Ты их испортишь, — пробурчал Даунер.
— Если мне это будет стоить два шиллинга в день, я готов.
Бетонный мост с четырьмя полосами движения широкой дугой изги¬
бался над оконечностью вдающейся в материк бухты. Большие сухогру¬
зы спокойно проплывали под ним к пристаням и обратно. Пешеходы и
велосипедисты пользовались специальной дорожкой с левой стороны
моста. Мы проехали мимо женщины с привязанным на спине ребенком.
Она несла на голове три деревянных бруса, длиной по десять футов каж¬
дый. Ребенок спал. Во всяком случае, не плакал.
— Она может носить их часами, — пояснил Даунер. — На расстоя¬
ние в десять, а то и пятнадцать миль. Выходит из дома на рассвете. Ее
муж рубит лес*и обтесывает брусья. Они доставляют их в город и по¬
лучают несколько шиллингов.
С моста мы съехали на бульвар Королевы — широкую магистраль
с двухсторонним движением и разделительной зоной посередине в
виде полоски ухоженной зеленой травы. Вдоль бульвара выстроились
особняки, отделенные от дороги просторными лужайками с цветоч¬
ными клумбами и декоративными кустарниками. Двое мужчин под¬
стригали мачете одну из лужаек.
— Что они делают? — спросил Шартелль.
— Подстригают лужок.
— Мачете?
— Косилка стоит десять фунтов. А они работают целый день за че¬
тыре шиллинга.
— Лужайка ведь не меньше акра.
Даунер пожал плечами.
— Зато снижается уровень безработицы.
Жилые кварталы уступили место деловому району. Белые кубы из
стекла и бетона в десять, двенадцать, а то и в пятнадцать этажей тяну¬
лись к африканскому небу. Мелькнула вывеска «Бэнк оф Америка».
— Эти ребята своего не упустят, — пробурчал Шартелль.
— Деньги есть деньги, — философски заметил Даунер.
Уильям свернул на подъездную дорожку к отелю «Принц Альберт».
Сложенный из бетонных панелей, он едва ли получил бы приз на ар¬
хитектурном конкурсе.
Уильям остался в машине. Улыбающийся ливанец записал наши
фамилии в книгу и протянул ключи от номера. По его знаку коридор¬
184
ные подхватили наши чемоданы и понесли к лифту. Наличие автома¬
тической системы управления не мешало присутствию лифтера в ка¬
бине каждого лифта. Я решил, что эта мера также способствовала
снижению безработицы. Агентство сняло для меня и Шартелля по
двухкомнатному номеру. Даунер последовал за мной.
Кондиционер работал на полную мощь, и Даунер, похоже, замерз
в пропитанном потом костюме.
— Ты присматривай за Шартеллем, Пит, — посоветовал он.
— С какой стати? Парадом командует он. Я у него на побегушках.
Он не понимает этих людей. Не то, что ты или я.
— Я их тоже не понимаю.
— В консульстве он все испортит.
— Крамер — американец, не так ли?
— Разумеется, американец.
— Шартелль знает, как держать себя с американцами. Возможно,
он не понимает альбертийцев, но с американцами у него все в поряд¬
ке. Я уверен, что с Крамером они поладят.
Я вытащил из чемодана рубашки, белье, носки и положил их в комод.
Четыре костюма повесил в шкаф. Восемь галстуков легли в отдельный
ящик. Зубную пасту, щетку, кисточку и бритву отнес в ванную. Волосы я
стриг коротко так, что расческа или гребень мне не требовались. Пижа¬
мой, дезодорантом или лосьоном после бритья я не пользовался.
Даунер сидел на кровати и дрожал.
— Вам холодно или у вас малярия?
— Чертов кондиционер, — пробормотал он. — Я принимаю «Арс¬
лан». А ты?
— Нет.
— Напрасно. Заболеешь малярией. Вот, бери! — Он кинул мне фла¬
кон с таблетками.
— Действует, как «Атабрайн»?
— Нет, от него кожа не желтеет.
Я положил в рот таблетку, проглотил, запил водой.
— По одной в день?
— Лучше по две. Они тебе не повредят.
— Не влияют на потенцию, а?
— Это не должно тебя волновать, во всяком случае, здесь.
— Интересная мысль.
— Главное, присматривай за Шартеллем.
— Но кампанию ведет он.
— Я был против. Я говорил Даффи, что против. В Штатах, возмож¬
но, Клинту нет равных, но Африка — не Штаты! — Даунер закурил. —
Знаешь, какая опасность подстерегает Шартелля?
— Нет;
— Культурный шок.
— Вы думаете, он может отуземиться?
185
— Нет-нет. Он не Гоген. Я хочу сказать, что он постоянно жил в
Штатах, за исключением того времени, что провел в Европе со. мной и
Даффи, а тогда мы водили его буквально заруку. Африка — это даже не
Европа. Такой человек, как Шартелль, может не приспособиться к мес¬
тным условиям. Ты и я пожили в разных странах, Пит. Мы принимаем
их как должное. Жара, грязь, болезни, странные законы — все это не про¬
изводит на нас того впечатления какое может произвести на Шартелля.
— Мы в некотором смысле космополиты, — подсказал я.
— Совершенно верно, ты попал прямо в десятку. Я живу в Лондо¬
не уже двадцать лет. Часто бываю на континенте. Париж для меня, что
Нью-Йорк. Лондон не отличается от Чикаго.
— Если не брать во внимание языковый барьер, — заметил я.
— В Париже?
— Нет, в Чикаго.
Даунер хохотнул.
— Неплохо, Пит.
Я не .считал его дураком. Он старался докопаться до сути работы без
устали, мог при случае быстро выдать неплохую идею, этому он научил¬
ся у Херста, на которого он пахал до 1952 года, пока Даффи не перета¬
щил его в ДДТ. Но его педантизм и манера говорить могли вывести из
себя святого. Он верил в непогрешимость «Даффи, Даунер и Тимз, ли-
митед». Он покупал все товары, которые рекламировало агентство, и ре¬
комендовал их друзьям и знакомым. Продукция фирм, счета которых он
вел, не могла иметь изъянов. Если б таковые существовали, ДДТ никог¬
да не стало бы сотрудничать с этими фйрмами.
— И вот что, Пит, — продолжал Даунер. — Если у тебя возникнут
трудности и тебе понадобится помощь, немедленно звони. Я поста¬
раюсь быть поближе к телефону.
— Благодарю. '
— Далее, дом в Убондо полностью готов к вашему приему. Вот клю¬
чи! — Он бросил мне связку. — Счет в «Барклей» открыт на твое имя. На
нем примерно пятьсот фунтов. Если деньги подойдут к концу, пошли
телеграмму, и мы тут же переведем требуемую сумму. Платить слугам
будешь ты, в этом списке указано, кто сколько получает, — Даунер по¬
ложил на стол лист бумаги. Расплачивайся с ними раз в месяц и, мой
тебе совет-, не одалживай им денег. Назад ты их не вернешь. Еду поку¬
пай в супермаркете в Убондо. За покупками тебе придется ходить само¬
му, слугам доверять нельзя. Счет оплачивай ежемесячно.
— .Сколько у, вас слуг?
— Пять... плюс ночной сторож. Шесть.
— Зачем двум мужчинам шесть слуг?
Даунер вздохнул.
— Смотри сам, Пит. Вам нужен повар. Стюард. Мальчик, который
помогает стюарду и повару; Шофер, это Уильям. Вы с ним знакомы.
Садовник — у вас там участок в полтора акра. И ночной сторож.
186
— Кто?
Ночной сторож. Он отпугивает воров. Мне кажется, это налог,
который взимают с домовладельцев местные гангстеры. Если кто-то
увольняет ночного сторожа, в течение недели дом обкрадывают.
— Ясно. Когда Акомоло возвращается из Лондона?
— Он уже вернулся. Вчера вечером. Но он сейчас занят, и у вас есть
возможность осмотреть Барканду, завязать знакомства, а уж потом
ехать в Убондо.
— Что-нибудь еще?
Даунер задумался.
— Тебе стоит заглянуть в государственные учреждения. Репутация
ДДТ среди англичан довольно высока. Они знают, кто мы такие.
— Какао, — кивнул я.
— Кстати, очень полезный продукт. Я пью его на завтрак каждое утро.
— И я, Пол. А также чашечку на ночь, перед тем как лечь в постель.
В дверь постучали. Открыв ее, я увидел Шартелля. Должно быть,
тут я впервые полностью осознал значение слова блистательный. Та¬
ким предстал передо мной Шартелль. В костюме из легкой ткани в
белую и черную полоску, который сидел на нем как влитой. В жилет¬
ке. Я никогда не видел костюма-тройки из такого материала. В белой
рубашке и вязаном галстуке. В шляпе, лихо сдвинутой на ухо. Чёрной.
Черной фетровой шляпе с широкими мягкими опущенными полями.
Я не представлял, что такие все еще существуют. Шартелль прислонил¬
ся к дверному косяку и выпустил струю дыма.
— Вы великолепны, — выдохнул я.
Он вошел и повернулся, чтобы мы могли оглядеть его со всех сторон.
— У меня их шесть. На каждый день недели, за исключением вос¬
кресенья. По воскресеньям я буду надевать выходной костюм.
— Тоже с жилеткой?
— Так вы никогда не видели костюма-тройки в полоску? Они как
раз входят в моду. Как вам шляпа? Клянусь Богом, ей добрых сорок
лет. Сейчас я выгляжу, как процветающий торговец хлопком из Но¬
вого Орлеана, не правда ли?
— Истинно так.
— Так уж получилось, но я покупал эти костюмы для Денвера.
А жилетку собирался надевать в прохладные вечера. Думаю, что в таком
наряде я буду выделяться среди альбертийцев. Как, по-твоему, Пол?
Даунер уже устремился к двери.
— Своеобразный костюм, очень своеобразный, Клинт. Я ввёл Пи¬
нтера в курс дел. До отлета мне нужно кое-что уладить, так что я пой¬
ду. Рад, что мы повидались. — Он схватил руку Шартелля и пожал ее.
— Я тоже, Пол.
— Пит, ты не мог бы проводить меня до лифта?
— С удовольствием.
В коридоре Даунер взял (меня под руку.
187
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду. Ты должен пригляды¬
вать за Шартеллем.
— Костюм?
— Именно, костюм.
— Ну, костюм потрясающий.
— Да, да об этом я тебе уже говорил. Культурный шок неизбежен! —
Он нажал кнопку, двери кабины раскрылись.— Культурный шок, —
повторил он, входя в лифт. — Помни об этом, Пит.
— Только чья культура подвернется этому шоку? — спросил я, но
двери сомкнулись, и он не услышал меня.
Глава 6
Я вернулся в номер. Шартелль стоял у окна, любуясь открываю¬
щимся видом.
— Какая бухта! И сколько кораблей.
— Они много импортируют. К сожалению, больше, чем идет на эк¬
спорт, так что торговый баланс у них не блестящий.
Шартелль отвернулся от окна и уселся в кресло.
— Быстро вы отделались от Даунера.
— Да, он уехал. Он волнуется за нас. Боится, как бы мы не свалились
от малярии или культурного шока или от обеих напастей сразу.
— Волноваться — это по его части.
— Вы познакомились с ним во время войны?
-Да.
— Вы его не любите?
Шартелль зевнул.
— Дело не в том, Пит, люблю я его или нет. Просто мне от него ника¬
кого проку. Забудем о нем. Когда мы должны встретиться с Крамером?
— Мы должны ему позвонить. Доверяете мне?
— Я позвоню сам. — Шартелль снял трубку и попросил соединить
его с американским консулом. Он выслушал ответ, оторвал трубку от
уха, удивленно посмотрел на нее, вернул к уху. — Тогда попробуйте
консульство Соединенных Штатов... Я знаю, что просил американское
консульство... А теперь я хочу поговорить с кем-нибудь в консульст¬
ве Соединенных Штатов... Нет, не в Соединенных Штатах, а в кон¬
сульстве Соединенных Штатов. — рн уже расхаживал по комнате,
насколько позволял телефонный шнур. Затем прикрыл микрофон ру¬
кой и повернулся ко мне. — Он хочет, чтобы я поговорил с его на¬
чальником.
— По имеющимся у меня сведениям, на соединение с нужным або¬
нентом обычно уходит четверть часа,
Три или четыре минуты объяснений с начальником телефониста —
и Шартелля соединили с консульством. Тот назвался, попросил Кра¬
188
мера, ему ответили, что генеральный консул открывает школу в Вос¬
точной Альбертин. Брови Шартелля подскочили вверх — вероятно, со¬
беседник чем-то удивил его.
— Конечно, мы с удовольствием встретимся с ним... Да, это удоб¬
но. Через полчаса. Отлично. — Шартелль положил трубку, отошел к
окну.
— Крамера сегодня не будет.
— Я понял.
— Но нам назначена другая встреча.
— Через полчаса. — Я уже надевал самый легкий из моих костюмов.
— С секретарем консульства.
— Кто же он?
— Кларенс Койт.
— Кто такой Кларенс Койт?
— В недалеком прошлом его фамилия гремела в Южной Америке.
— В связи с чем?
— Он крупный специалист по организации переворотов, одобрен¬
ных ЦРУ.
Мы спустились в бар и нашли за стойкой бармена-австралийца, за¬
явившего, что умеет смешивать мартини. И надо признать, слова у него
не разошлись с делом. Мы осушили по два бокала и через вестибюль, как
две капли воды похожий на вестибюль любого нового отеля от Майами
до Бейрута, направились к выходу. Клерки-л и ван цы по-прежнему вос¬
седали за конторками, а альбертийцы таскали чемоданы приезжих.
Уильям отвел наш «хамбер» в тень высокого дерева. Завидев нас,
он завел двигатель и подкатил к парадному подъезду. Шартелль от¬
крыл переднюю дверцу, чтобы сесть рядом с ним.
— Господа ездят на заднем сиденье, — неожиданно остановил его
Уильям.
— Почему?
— Так принято, са. Господа ездят сзади.
Вслед за мной Шартелль сел на заднее сиденье.
— Ты знаешь, где находится консульство Соединенных Штатов?
— Американское консульство? Да, са, недалеко.
— Едем туда.
Мы проехали от силы полмили. Построенное перед второй миро¬
вой войной консульство утопало в цветах и зарослях кустарника, за¬
щищенное от альбертийцев высокой чугунной'оградой, а от дождей и
ливней — красной шиферной крышей. Мы въехали в открытые воро¬
та. Охраны не было, морские пехотинцы могли появиться лишь после
обретения Альберти ей независимости, -когда консульство перешло бы
в ранг посольства.
Нас встретила брюнетка с ярко накрашенными губами, не слишком
обремененная работой. Она вызвала альбертийца, предложила ему по¬
189
казать нам кабинет министра Койта, а сама вновь занялась маникю¬
ром. Альбертиец подвел нас к нужной двери.
— Входите, господа.
Мы вошли и попали в приемную, где царствовала миниатюрная
блондинка с зелеными глазами и сухой улыбкой.
— Мистер Шартелль и мистер Апшоу? — спросила она.
Мы подтвердили ее правоту, она сняла телефонную трубку, с кем-
то коротко поговорила.
— Мистер Койт примет вас через несколько минут. Присядьте, по¬
жалуйста.
Мы сели, Шартелль достал пачку «Свит Ариелз», закурил. Блондин¬
ка сосредоточенно печатала на пишущей машинке. Тихонько жужжал
кондиционер. Сидели мы молча. Словно коммивояжер и его ученик,
ожидающие приема у опытного покупателя, который ничего не зака¬
зывал уже семь месяцев и сегодня не собирался менять установивше¬
гося порядка.
Десять минут спустя открылась дверь, и из кабинета вышел муж¬
чина. С подозрением оглядел нас и поспешил в коридор.
На столике блондинки зазвенел телефон. Она сняла трубку, сказа¬
ла «да», положила ее обратно и посмотрела на нас.
— Мистер Койт вас ждет. Пожалуйста, пройдите сюда! — И она
указала на дверь.
Мы вошли в просторный кабинет, чтобы увидеть там письменный
стол, несколько шкафов-сейфов с наборными замками, пять или шесть
стульев, кофейный столик, диван, мужчину и календарь на стене. По
английскому обычаю, недели на календаре начинались с воскресенья.
Каждый прошлый день аккуратно зачеркивался. Рабочий — красным
цветом, праздничный — зеленым.
Сидящий за столом мужчина поднялся нам навстречу. Быстро по¬
жал руки, любезно усадил, пододвинул пепельницы. Кларенс Койт
хотел понравиться нам. Возможно, он вообще стремился оставлять
хорошее впечатление, поэтому и ублажал гостей.
Мы обменялись улыбками. Ростом Койт не уступал Шартеллю —
те же шесть футов и пара дюймов. Гладкие черные волосы он зачесы¬
вал назад, открывая широкий лоб. Правильные черты лица, ровные
белые зубы, улыбка по любому поводу. Волевой подбородок, темно¬
синие, :не знающие покоя глаза под густыми бровями. Костюм Шар-
телля, несомненно, понравился хозяину кабина.
— К сожалению, Крамера нет, но я чертовски рад, что вы смогли
заглянуть ко мне, и надеюсь, что не помешал вашим планам, — бар¬
хатным баритоном проворковал Койт.
Ответная речь выпала на долю Шартелля. «Раз Койт работает на
ЦРУ, — подумал я, — пусть он и меряется силами с профессионалом
предвыборных баталий, и да победит лучший лжец». Лично я отдавал
предпочтение Шартеллю.
190
Одернув элегантную жилетку, тот заверил мистера Кайта, что визит в
консульство нив коей мере не нарушил наших планов и, учитывая цель
нашего приезда в Альбертию, мы очень рады, что он смог уделить нам
несколько минут. Будучи секретарем по политическим делам, он мог дать
нам ценные советы, которые освободят нас от лишней черновой работы
и бесконечных расспросов, лишенных всякого смысла.
Койт сидел, не сводя глаз с Шартслля, и изредка кивал, как бы
поощряя говорящего. Он являл собой профессионального слушателя.
На месте Шартелля я говорил бы целый день, начав с того времени,
когда мне было три года и у меня украли велосипед. Синий, со звон¬
ком, блестящий никелем.
Но Шартелль даже не рассказал Койту о своем отце и автомобиле с лоп¬
нувшим на морозе радиаторомГОн вдруг перестал говорить и начал улыбаться.
Наступившая тишина, казалось, подсказывала, что сейчас самое
время прокашляться, подвинуть неудобно стоящий стул или обсудить
прогноз погоды. Но я не нашел наиболее подходящей реплики и еще
раз осмотрел кабинет. На одной из стен я заметил фотографию сияю¬
щего президента с его автографом. Должно быть, госдепартамент рас¬
сылал их тысячами во все посольства и консульства. По размерам
кабинета и по обстановке складывалось впечатление о годовом зара¬
ботке Койта, но не о нем самом. Я не нашел ни картины, ни статуэт¬
ки, ни даже вазы с цветами, ничего личного.
Наконец Койт встал и прошествовал к окну.
— Я ценю ваше доверие, мистер Шартелль. Должен признать, я не
завидую тому, что ждет вас впереди.
— Мистер Койт, если бы я не мог довериться сотруднику посоль¬
ства или консульства Соединенных Штатов, то подумал бы, что живу
в бесчестном мире.
Койт степенно кивнул и занял место за столом.
— Я здесь лишь несколько недель, но работа потребовала деталь¬
ного изучения политической обстановки в Альбертин. Чем дольше я
изучаю ее, тем больше убеждаюсь, что среди развивающихся стран,
расположенных к югу от Сахары, это единственное государство, гото¬
вое и способное взять на себя бремя самоуправления.
Койт достал из внутреннего кармана пиджака серебряный портси¬
гар, открыл его, предложил Шартеллю, затем, когда тот отрицательно
покачал головой, — и мне. Я взял сигарету в надежде, что она окажет¬
ся американской, а также с тем, чтобы доставить ему удовольствие:
хотя бы один из гостей оценил вкус хозяина по части табака. Фильтр
я оторвал и бросил в пепельницу. Койт, похоже, не возражал..
Мы закурили,.и Койт продолжил лекцию.
— Как политолог, —тут. он улыбнулся, — во всяком случае, так
написано в моем дипломе, выданном институтом Гопкинса, я интере¬
суюсь моими коллегами. И мне знакома ваша фамилия, мистер Шар¬
телль. Я также помню серию ваших превосходных репортажей из
191
Европы, мистер Апшоу. Я думаю, что между собой мы можем говорить
как профессионалы, хотя я считаю себя наблюдателем, если позволи¬
те, исследователем, а не активно действующим лицом.
Эту длинную речь Шартелль выслушал, заложив большие пальцы
обеих рук за жилетку, чуть склонив голову и не отрывая глаз от той
точки в дальнем углу, где потолок сходится со стенами. Он энергично
кивнул, когда Койт замолчал, чтобы перевести дыхание.
— Как вы сами видите, господа, перед вами открывается возможность
дать альбертийским избирателям шанс самим решать будущее своей стра¬
ны. Вы можете убедительно показать им, какая ответственность выпала
на их долю. Если вам это удастся, вы окажете нации неоценимую услугу.
Шартелль не вынимал пальцев из-за жилетки. Стул его опирался лишь
на задние ножки, и глаза все еще изучали верхнюю часть дальнего угла.
— Благодарим вас за добрые слова, мистер Койт, и я тронут тем,
что вы так высоко оценили нашу обычную работу цо сбору необходи¬
мого числа голосов. Я горжусь этим, но надеюсь, не возгоржусь, по¬
тому что гордыня — грех, о чем мы всегда помним. А если нам таки
удастся достаточно убедительно растолковать альбертийцам важность
предстоящего события, я хотел бы разделить заслуги, или, если угод¬
но, вину с теми, кто будет помогать соперникам вождя Акомоло... до¬
ктору Колото и сэру Алакада.
Шартелль по-прежнему смотрел в угол и, возможно, не заметил
микроскопических трещин, которыми пошло бесстрастное лицо-мас¬
ка Койта. А может, и заметил, потому что нанес еще один удар.
— Вы знаете, что в предвыборную кампанию вовлечены и другие
внешние силы. Одна из них — могущественная организация, во вся¬
ком случае, в политическом смысле. В сферу ее деятельности вовлече¬
ны Дальний Восток, Европа, Балканы, Средний Восток... — Шартелль
выдержал паузу. — Южная Америка.
Я наблюдал за Койтом. Рот его чуть приоткрылся. Пальцы нервно
крутили шариковую ручку.
— Не так-то легко соперничать с такой организацией. — Шартелль
качался на задних ножках стула, еще не закончив осмотра потолка. —
Вам известно... рекламное агентство «Ренесслейр»? — произнося на¬
звание агентства, Шартелль чуть сместился, и передние ножки стула с
металлическими подковками с гулким стуком опустились на покрытый
линолеумом пол. Койт подскочил. Невысоко, но подскочил. Трудно
сказать, то ли от удара ножек стула об пол, то ли от упоминания «Ре-
несслейра». Подскочил и уставился на Шартелля.
— «Ренесслейр»?
— Совершенно верно. Агентство, про которое я говорю. Их знают
во всем мире, и они намерены вести предвыборную кампанию стари¬
ны Альхейджи сэра Алакада и так далее.
— Я слышал о них, — проскрипел Койт. Похоже, его уже не волно¬
вало, нравится ли он нам или нет. — Вы в этом уверены?
192-
— Абсолютно. Мне сказали, что псе бумаги уже подписаны и скреп¬
лены печатями. Их мальчики появятся здесь со дня на день, и тогда
вы сможете напомнить им о высокой ответственности перед нацией.
Такие беседы им по нутру.
Койт промолчал. На его шее вздулись вены. Глаза горели непри¬
язнью. Он понял, что Шартелль все знает. Более того, он видел, что
Шартелль играет с ним, как кошка с мышкой. Я, правда, не мог раз¬
гадать смысла этой игры.
Шартелль встал, протянул руку.
— Мистер Койт, позвольте выразить искреннюю благодарность за
теплый прием. Мы постараемся оправдать ваши надежды.
— Обязательно постараемся, — любезно добавил я и также пожал
руку Койту.
Но тот бы профессионалом. Минутное замешательство кануло в не¬
бытие. Он вновь улыбался, проводил нас до двери, открыл ее.
— Господа, надеюсь, мы скоро увидимся. Вы сообщили мне столь¬
ко интересного. Буду следить за вашими успехами, да и за действия¬
ми «Ренесслейра»... — Мы уже двинулись в приемную, когда Койт
задал последний вопрос:
— Между прочим, вы не слышали, какое агентство взялось помо¬
гать доктору Кол ого?
Шартелль остановился, взглянул Койту в глаза. Их лица разделяло
не более восьми дюймов.
— Нет, мистер Койт. А вы?
— Я, признаться, тоже. ( -
— Если вы что-нибудь услышите, то дадите нам знать?
— Всенепременно.
Шартелль не сразу оторвал взгляд от лица Койта, затем сказал:
— Вот и договорились.
Мы вышли из консульства, и приятная прохлада кондициониро¬
ванного помещения сменилась полуденной африканской жарой. Мы
торопливо надели солнцезащитные очки. Шартелль закурил..
— Вы его поддели, — заметил я.
— Чуть-чуть. Хладнокровия ему не занимать.
— Это точно.
— Мы его согреем. К Дню труда он у нас закипит.
Глава 7
Возвращаясь в отель, мы попали в полуденный час «пик» и пол¬
зли по бульвару Бейли со скоростью четыре мили в час. Густой горя¬
чий воздух, без единого дуновения ветерка, с трудом проникал в
легкие. Шартелль даже расстегнул жилетку и начал обмахиваться ши¬
рокополой шляпой.
7 Р. Томас
193
— Веера, — неожиданно произнес он.
— Что? — переспросил я.
— Веера, они нам пригодятся. Возьмите на заметку, Пит.
Я достал записную книжку и написал «веера».
— Сколько?
— Пару миллионов. Лучше три.
Я написал «3000000» после вееров.
— Думаете, они дадут нам голоса, а?
— Во всяком случае, не отнимут. Три миллиона вееров не причи¬
нят нам вреда.
— А может, выпустить еще рекламный ролик?
— Вы же у нас писатель, Пит. Давайте сценарий.
— Сегодня же займусь этим.
— Господину я нужен? — спросил Уильям, искусно объехав козу.
— Когда? — спросил я.
— Сейчас, господин.
— Нет.
— Тогда я поеду в дом моего брата, — объявил Уильям.
— У тебя есть брат в Барканду? — поинтересовался Шартелль.
— Много братьев, господин. — Уильям улыбнулся всеми тридцатью
двумя зубами. — Они дают мне приработок.
Ладно, поезжай к своему брату, — кивнул Шартелль. — Вернешь¬
ся к отелю в шесть часов. Ясно?
— Да, са.
— Какие у вас планы на сегодня, сахиб? — спросил Шартелль, че¬
рез окно автомобиля оглядывая бухту.
— Никаких. А у вас?
— Ну, я намерен раздобыть орешки гикари, вымазать лицо, надеть
бурнус й махнуть на базар, пособирать местных сплетен. Затем я со¬
бираюсь составить план дальнейших действий, а самые лучшие планы
получаются у меня, когда я составляю их в одиночестве.
. — Вы хотите вежливо пояснить, не обижая меня, что не придержи¬
ваетесь восхваляемого ДДТ метода мозгового штурма, когда каждый
предлагает все, что только взбредет ему в голову, в надежде, что среди
шелухи заблистает жемчужина.
Шартелль уставился' на меня.
— Не можете же вы этим заниматься, вы и Поросенок... и другие
взрослые дяди? — с ужасом воскликнул он.
— Клянусь Богом!
— И получается?
— У меня — нет. Я из тех, кто крадется сквозь тропический лес и
швыряет камни в уютно устроившихся у костра.
— Вы хотите, чтобы я пригласил вас с собой, а?
— Тогда я смог бы сказать нет.
— У вас серьезные трудности, юноша.!
194
— Пожалуй, я поплаваю.
— Очень полезно для здоровья. Давайте-ка встретимся перед обе¬
дом, около семи.
— В баре?
— Отлично.
В отеле Шартелль поднялся в свой номер, а я узнал у клерка-ли¬
ванца, что микроавтобус возит гостей отеля на пляж и обратно. Душа
на пляже не было, из удобств предлагалась лишь кабинка для переоде¬
вания. В номере я взял плавки, белую шляпу с мягкими полями, са¬
мое большое полотенце из висящих в ванной и успел к отходу
микроавтобуса. И оказался единственным пассажиром.
На пляже в полуразвалившемся киоске продавали пепси-колу и ба¬
варское пиво. Я купил высокую зеленую бутылку пива, зашел с ней в
другую лачугу, предназначенную для переодевания, разделся, натянул
плавки и понес пиво и одежду к воде. Пляж был пуст, если не счи¬
тать трех или четырех юных альбертийцев, гонявшихся за маленькой
коричневой собачкой с длиннющим хвостом. Поймать собаку им ни¬
как не удавалось, да они особенно и не стремились к этому. Я по¬
ставил ботинки на песок, аккуратно положил на них брюки, рубашку,
белье. Расстелил полотенце, надвинул шляпу на лоб, глотнул пива,
сел, закурил и оглядел океан.
Как и у большинства уроженцев Дакоты, у меня водное простран¬
ство площадью более двух акров будоражило кровь. А необъятный оке¬
ан обещал просто фантастические приключения. Я затушил сигарету,
вдавил бутылку в песок, чтобы она не упала, и бросился в воду. Волна
подхватила меня и потащила в океан. Но я решил, что до Америки мне
не доплыть, и скоро повернул назад.
Сигареты, мартини и английская пища серьезно подорвали мое
здоровье, поэтому из воды я выбрался, тяжело дыша, нетвердой поход¬
кой доплелся до стопки одежды, стряхнул песок с полотенца, обтерся.
Подкатил синий джип, девушка-водитель спрыгнула на землю и
направилась к раздевалке с дорожной сумкой в руке. Постучала в
дверь, не получила ответа, вошла. На капоте джипа была какая-то над¬
пись, но стоял он далеко, и я не мог разглядеть букв.
Я закурил новую сигарету, взял бутылку, глотнул пива. Теплого, но
мокрого. Искоса я поглядывал на раздевалку. Несколько минут спустя
дверь открылась. Девушка, уже в белом отдельном купальнике, почти
бикини, решила составить мне компанию. Несла она ту же сумку и
большое, в черную и красную полоску, полотенце.
Светлые, выгоревшие чуть ли не добела длинные волосы, загорелое
лицо, не привыкшее скрывать чувства. Широкий рот, ослепительно бе¬
лая улыбка на фоне сильного загара. Добрые темно-карие глаза, кото¬
рым нельзя не доверять.
А фигура! Грудь загорелыми полусферами дыбилась над чашечка¬
ми купальника. Плоский живот, округлые бедра. Длинные ноги, рост
195
не меньше пяти футов семи дюймов на каблуках. Нас разделяли два¬
дцать футов, когда улыбка стала еще шире.
— Привет.
— Привет, — улыбнулся я в ответ.
— Не смогли бы вы посмотреть за моими вещами, пока я искупа¬
юсь? В прошлый раз их утащили какие-то мальчишки, и мне пришлось
возвращаться в купальном костюме. — Она расстелила на песке крас¬
но-черное полотенце и поставила рядом сумку.
— Я Анна Кидд, — она протянула руку, которую я с удовольствием
пожал.
— Питер Апшоу.
— Вы американец?
— Да.
— По произношению этого не скажешь, хотя я не дала вам вымол¬
вить и пары слов, не так ли? Но шляпа выдает вас с головой. Я не
видела такой с тех пор, как уехала из Дейтона.
— Это семейная реликвия.
Она вновь улыбнулась.
— Я быстро. Пожалуйста, не уходите.
— Не сдвинусь с места.
По песку она бежала красиво, прыгнула в воду, легко поплыла кролем.
Плавала она превосходно. Пятнадцать минут спустя девушка вновь стояла
рядом со мной. Выбеленные солнцем волосы намокли и висели отдельны¬
ми прядями. Очарование Анны от этого нисколько не пострадало.
— Вы напоминаете мне одну знакомую рыбку.
Она рассмеялась, подняла полотенце, стряхнула песок, начала вы¬
тираться. Я не отрывал от нее глаз.
— В трехлетием возрасте дома меня бросили в бассейн. На вечерин¬
ке. Родители решили, что это всех позабавит. Меня научил плавать
инстинкт самосохранения.
— Вы не испугались?
— Наверное, не успела. Папа прыгнул следом, затем мама. В вечер¬
них туалетах. Потом все гости, и они передавали меня друг другу, как
надувной шар. Все славно повеселились. Но я этого не помню.
Когда Анна расстелила полотенце и села на него, подтянув колени
к подбородку, я предложил ей сигарету. Она отказалась.
— Позвольте мне глотнуть пива. Ужасно хочется пить.
— Оно теплое. Хотите, я принесу вам бутылку?
— К теплому я привыкла. Мне хватит одного глотка.
Я протянул ей бутылку, она выпила, отдала бутылку назад.
— Где вы привыкли к теплому пиву?
— В Убондо.
— Вы там живете?
— Учу детей. Я из Корпуса мира.
— Никогда не встречался с Корпусом мира. Вам там нравится?
196
— По прошествии какого-то времени уже не задумываешься, нра¬
вится тебе или нет. Просто выполняешь порученную работу.
— И давно вы здесь?
— В Альбертин?
-Да.
— Пятнадцать месяцев. Я приехала в Барканду, чтобы проверить
зубы. У здешних баптистов хорошая стоматологическая клиника. А как
ваши зубы?
— Пока обхожусь без вставных. .
— Кто-то сказал мне, что о себе нельзя думать больше, чем о со¬
бственных зубах. С тех пор у меня на уме одни зубы. Вы часто думае¬
те о своих?
— Каждое утро. И каждый вечер.
— Я люблю мои зубы. Похоже, они единственное, что во мне не
меняется.
— Какова численность Корпуса мира в Альбертин?
— Человек семьдесят. Несколько на севере, двадцать в Убондо, при¬
мерно сорок пять на востоке. Вы тут недавно? Это сразу видно по ва¬
шей светлой коже.
— Только прилетел.
— Из Штатов?
— Из Лондона.
— В консульство? Вы не похожи на миссионера.
— Я, конечно, не проповедник. Хотя приехал сюда, чтобы пробу¬
дить интерес к предвыборной кампании.
— О! Так вы один из тех американцев? Вас двое, да?
— Совершенно верно.
— О вас говорили в университете Убондо. Студенты.
— Надеюсь, только хорошее?
—- Не совсем.
— Тогда что?
— Видите ли, насчет методов Мэдисон-авеню...
— Этого следовало ожидать.
— Американский империализм, рядящийся в наряд политического
советника. Прошел слух, что вы связаны с ЦРУ. Это правда?
— Нет.
— Я рада. Честное слово. Это странно?
— Не знаю.
— Так почему вы здесь?
— Это моя работа. Я получаю жалованье за организацию таких кам¬
паний.
— Разве вас это не смущает?
— А вас?
— При чем тут я?
Вы же вступили в Корпус мира. Вас это не смущает? . .1
197
— Я одна из тех, кто считает, что мы делаем нужное дело. А если
что-то идет не так, пусть все люди знают об этом. Нет, меня не сму¬
щает то, чем я занимаюсь.
— Почему вы вступили в Корпус мира?
— Из-за Кеннеди.
— Вы имеете в виду его мысль о том, что «не нужно ждать, пока
страна что-нибудь сделает для тебя»?
— Отчасти. Я была в Вашингтоне, когда его приводили к присяге.
Папу пригласили, потому что он пожертвовал крупную сумму.
— Тот же папа, что бросил вас в бассейн?
— Тот самый.
— Кеннеди произнес тогда прекрасную речь.
— Поэтому я и присоединилась к Корпусу мира. Подумала, что могу помочь.
— Помогли?
Она посмотрела на меня, потом на океан. Подул легкий ветерок,
холодя потную кожу.
— Не знаю. Во всяком случае, я увлеклась, впервые в жизни. Воз¬
можно, я хотела помочь себе. Возможно, с этого следовало начать.
— Но потом что-то изменилось.
— Да, после смерти Кеннеди. Я вступила в Корпус мира через два
года после того, как его убили, чтобы доказать, что он выражал и мои
чувства. Но теперь все по-другому.
— Он был молодым президентом. В этом вся разница.
— Не только, — покачала головой Анна. — Сейчас много говорят и
пишут о его такте и манерах. Все это* было при нем, да еше красавица
жена и двое милых ребятишек. Вся семья — словно с плохого рекламно¬
го плаката. И в то же время он не задумывался над тем, как выглядит, я
хочу сказать, он не позволял себе много думать о собственной персоне...
— Как о зубах, — вставил я.
— Да. Он знал, что у него есть все, о чем мечтают многие и мно¬
гие, но на нем это никак не отражалось. Я несу чушь, да?
— Говорите, говорите. . *
— Они убили его, потому что плевать он хотел на то, что заботило
их, потому что они не могли его терпеть, убили его не потому, что_он
был хорошим, но потому, что он был лучше любого из них, и этого
они не могли перенести.
— Кто они?
— О, Освальд, все эти освальды! Их миллиону; и в душе все они
обрадовались его смерти. Я знаю, что обрадовались. И дело не в том,
были они демократами, республиканцами или кем-то еще. Им было не
по себе рядом с Кеннеди, а теперь они совершенно спокойны. Они
выбрали старика, техасского деревенщину, и могут похихикивать над
ним сколько влезет, в уверенности, что он лучше его или, по крайней
мере, равны ему, чего не позволили бы себе с Кеннеди.
— Это теория, — задумчиво заметил я.
198
Она взглянула на меня, на этот раз от улыбки повеяло арктичес¬
ким холодом.
— Вы не из тех, кто прыгает за борт, не так ли, Питер Апшоу?
— Я лишь сказал, что это теория.
— А я имела в виду другое. То, что чувствую. И мне все равно, соглас¬
ны вы с моими чувствами или нет, потому что отказываться от них я нс
собираюсь. Я просто говорю, что вы не прыгнете за борт ради чего бы то
ни было, так? Вы осторожны. И, если навсегда останетесь таким, вас
никогда не поймают, а если вас не поймают, вы ничего не почувствуете.
Я промолчал, наблюдая за накатывающимися на берег волнами.
— Вы женаты, не так ли? — кротким голосом спросила Анна.
— Нет. Разведен.
— Вы сильно любили свою жену?
Я посмотрел на нее. В вопросе не было подвоха, лишь любопытст¬
во, искреннее любопытство.
— Нет. Сильно я ее не любил. Я ее вообще не любил. Почему вы
спрашиваете?
— Вы выглядите одиноким. Я подумала, что вам одиноко без жены.
Но дело не в этом, так?
— Нет.
Мы молча сидели на полотенцах, расстеленных на африканском пес¬
ке, и обозревали океан. Над водой кружили чайки. Трое мальчишек бе¬
жали за собакой с огромным хвостом, затем развернулись — и уже собака
мчалась за ними. Они кричали и смелись, а собака радостно тявкала.
— Не хотите еще раз окунуться? — спросила Анна.
— А вы?
— Хочу.
— Кто будет стеречь вещи?
— Мы сможем присматривать за ними из воды и закричим, если
кто-то к ним подойдет. А если они попытаются что-нибудь утащить,
вы их догоните.
— Хорошо.
Мы подбежали к воде и прыгнули в одну и ту же волну. Вынырнув,
оказались совсем рядом, и я поцеловал ее. Поцелуй получился коротким,
мокрым, соленым, Анна рассмеялась и выдохнула: «О, Боже», — но я
понял, что она имела в виду. Поэтому мы стояли в альбертийском море,
целовались и обнимались. А потом детский смех и собачье тявканье ста¬
ли громче. Мы обернулись, улыбнулись'И помахали ребятишкам, указы¬
вавшим на нас пальцами. Те посмеялись еще и побежали за собакой.
Взявшись за руки, мы вернулись на берег. Я помог Анне вытереться, и
мы. не обмолвились ни словом, пока не оделись, не сели в джип, не вы¬
ехали на шоссе, ведущее к моему отелю. Я спросил, не пообедает ли она
со .мной в семь часов,, а она улыбнулась и кивнула. Оставшуюся дорогу
мы молчали. Лишь однажды Анна взглянула на меня и подмигнула.
— Я полагаю, такое бывает. Со мной, это произошло впервые.
199
Глава 8
Приняв душ и переодевшись, я вышел в коридор и постучал в дверь
соседнего номера.
— Открыто, — крикнул Шартелль.
Его номер походил на мой как две капли воды. Шартелль сидел на
краю кровати. Покрывало и пол белели листами бумаги.
— Это начало нашей кампании, Пити.
— Выглядит впечатляюще. Во всяком случае, создана деловая об¬
становка.
— Как вода?
— Я выловил женщину и пригласил ее на обед.
— Белую женщину? — Он переложил несколько листов.
-Да.
— Я-то рассчитывал, что вас подцепит дочь одного из соперников
Акомоло, чтобы шпионить за нами, но удача отвернулась от меня.
— В следующий раз я постараюсь оправдать ваши надежды.
Шартелль собрал бумагу с покрывала и стопкой уложил листы на столе.
— Тяжелое дело.
— Какое?
— Кампания.
— У нас есть шанс? — Я подобрал с пола лист бумаги и положил
его на кровать. Шартелль тут же вернул его на прежнее место.
— Небольшой.
— Может, подкупить избирателей?
Он покачал головой:
— Придется заплатить слишком много. Если мы выиграем, то лишь
потому, что используем их ошибки. У нас просто нет голосов.
— Следовательно?
— Мы должны спланировать их ошибки.
— Заманчивая перспектива.
Шартелль перешел к окну, взглянул на бухту.
Какая бухта! Вы знаете, где я побывал сегодня днем?
— Нет.
— В Управлении переписи населения. Встретился там с маленьким
старичком-англичанином, лет на семь старше Сатаны, который пока¬
зал мне распределение голосов, от провинции к провинции, от округа
к округу, от деревни к деревне. Он дошел бы и до избирательных учас¬
тков, будь они в Альбертин.
— И что?
— Как я уже сказал, у нас нет голосов.
— Вы думаете, Акомоло знает об этом?
Шартелль посмотрел на меня и ухмыльнулся.
— Если бы у него были голоса, даже если б ему казалось, что у него
есть голоса, едва ли он пригласил бы нас ¡сюда, не так ли?
200
— Логично.
ШартелДь вернулся к кровати и улегся на ней, заложив руки за
голову.
— Я думаю, Пит, нам придется одним выстрелом убивать двух зай¬
цев. Давненько мне не приходилось этого делать.
— Одним выстрелом?
— Совершенно верно.
— Стратегию намечаете вы. Только скажите, что вам нужно и когда.
Шартелль долго изучал потолок, затем закрыл глаза и нахмурился.
т- Вы идите. Я пообедаю в номере. У меня есть идея, но ее следует
подработать. Вам понадобится машина?
— Думаю, что нет.
— Скажите Уильяму, чтобы он заехал за нами в восемь утра. В пол¬
день у нас совещание в Убондо.
— Звонил Акомоло?
— Один из его помощников.
— Я зайду к вам утром.
— Думаю, это единственный путь.
— Какой?
— Убить двух зайцев одним выстрелом.
Я пожал плечами.
— Давайте попробуем.
Шартелль вздохнул и потянулся.
— Надо подумать.
Выйдя из отеля, я кивнул Уильяму и сказал, что в восемь утра ма¬
шина должна быть готова к отъезду в Убондо. Затем прошел в бар оте¬
ля и заказал австралийский мартини.
В бокале осталось чуть больше двух третей, когда я вдруг понял, что
проскочил очередную веху. Я называю их вехами. Это обычные, сами по
себе ничего не значащие события, но для меня они становились времен¬
ными рубежами. По ним я мерил прошлое. Первая имела место, когда
мне было шесть лет и я качался в парке на качелях. Я до сих пор ощущаю
ладонями шероховатость серого металла цепей, помню деревянное си¬
денье с зеленой краской, оставшейся по краям, но стертой посередине
тысячами детских штанишек и платьев. Вторая — пятнадцать лет спустя,
в студенческом городке в Новом Орлеане. Насыщенный влагой воздух,
низкие облака, дорожка, вдавленный в ней фирменный знак, указываю¬
щий, что бетон укладывали «А. Пассини и сыновья» в 1931 году.
И вот третья, в баре отеля «Принц Альберт», и я знал, что и десять,
и двадцать лет спустя в точности вспомню и этот бар, и бокал с кок¬
тейлем. И Анну Кидд, какой увидел ее в то мгновение: в светло-жел¬
том прямом платье чуть выше колен и без рукавов. В коротких белых
перчатках, с маленькой белой сумочкой и в белых туфельках без каб¬
лука. С ниткой жемчуга на шее. Она грациозно вспорхнула на стул у
стойки, и веха осталась позади.
201
— Вы какой-то странный, — заметила она.
— Восхищен вашим платьем.
— Благодарю.
— Что будете пить?
— Если можно, мартини.
Я подозвал бармена.
— Сегодня что-то случилось, — промолвила Анна. — Во всяком
случае, со мной.
— Я знаю.
— Никогда не ощущала ничего похожего. Мне понравилось. Я бо¬
ялась, что вы не придете.
— Обычно такое случается, когда тебе четырнадцать или пятна¬
дцать лет.
Она улыбнулась австралийцу, поставившему перед ней полный бо¬
кал, и он ответил широкой улыбкой.
— Он одобряет, — прокомментировал я. — В его глазах я — насто¬
ящий мужчина. После обеда мы пройдемся мимо местной бензоколон¬
ки, чтобы парни по достоинству оценили мой выбор.
— Вы это Делали? Выгуливали ваших девушек перед парнями, со¬
биравшимися на углу у гаража или аптеки?
Я покачал головой.
— Когда я начал приглашать девушек на свидания, на углах уже не
собирались. Все перекочевали в открытые кинотеатры, куда приезжа¬
ли в десять вечера в семейном седане, а отпрыски богатых родителей —
в собственных автомобилях.
— А вы?
— Был ли- богат мой папаша?
-Да.
— Конечно. Он нажил состояние на зерне.
— Он фермер?
— Нет. У него элеватор.
-Где?
— В Северной Дакоте.
— Вы его любите?
— Он у меня молодец. Северная Дакота его вполне устраивает. Жи¬
вет там со второй женой. Моей мачехой.
— А ее вы любите?
— Да. Чудесная женщина.
— Теперь я знаю о вас все.
— Если осталось что-то еще, то самая малость.
— А где вы учились?
— В Миннесоте.
— Английская литература..-, я угадала?
— Нет. Просто литература.
— Литература?
- 202
— Почти что классическое образование, как его понимали в Мин¬
несоте. Немного латыни, еще меньше древних греков. Цель — всесто¬
ронне образованный человек. Кажется, после того, как я получил
диплом, они переключились на человека коммуникабельного.
— Интересная биография, — кивнула Анна.
Она рассказала о себе. Состоятельная семья,, достаточно молодые
родители, к тому же ладящие друг с другом. Никакие стрессы не омра¬
чали ее детство, она закончила школу и,колледж и присоединилась к
Корпусу мира, отработав восемнадцать месяцев в агентстве социаль¬
ного обеспечения в Чикаго.
— Ничего запоминающегося, правда?
Я улыбнулся:
— Впереди еще немало времени.
— Добрый вечер, мисс Кидд, — раздался за спиной густой, обвола¬
кивающий, словно растопленный жир, баритон. Обернувшись, я увидел
широкоплечего, ростом за шесть футов альбертийца, как я понял, в ар¬
мейской форме, перетянутого кожаным поясом и в шнурованных баш¬
маках до колен. Короны на плечах указывали, что он — майор.
Анна посмотрела на него, улыбнулась. Я позавидовал, что эта улыб¬
ка предназначена не мне.
— Майор Чуку. Рада вас видеть.
— Я не знал, что вы в Барканду.
— Приехала два дня назад... К дантисту. Майор Чуку, познакомь¬
тесь с Питером Апшоу.
— Добрый день, — улыбнулся я, и мы пожали друг другу руки. Рука
у него была крепкая и широкая.
— Вы из Лондона, мистер Апшоу?
-Да.
— По делам или на отдых?
— По делам, к сожалению.
— Надеюсь, поездка будет удачной.
— Благодарю.
— Майор Чуку командует батальоном в Убондо, — пояснила Ан¬
на. — Там вы будете видеться чаще. Мистер Апшоу приехал, чтобы
вести предвыборную кампанию.
— Вы — один из тех американцев, что будут учить нас, как добы¬
вать голоса, мистер Апшоу?
-Да.
— Тогда вы, должно быть, знакомы с моим другом Падрейком
Даффи?
, - Я у него работаю.
— Значит, мы должны выпить. Вы позволите угостить вас?
— Нет возражений. ' '
Мы перешли за столик. Майор усадил Анну, затем сел сам. У него
было круглое лицо с маленьким острым носом и маленькими ушами.
203
Курчавые волосы, словно шапочка, облегали голову. Широкий, всегда
готовый улыбнуться друзьям рот превращался в узкую щелочку, когда
он говорил с официантом. Свойственный ему командирский вид встре¬
чался только у опытных воспитательниц детского сада да у старших
офицеров.
Когда официант принес бокалы, майор настоял на том, что запла¬
тит за всех. Я согласился.
— Скажите мне, мистер Апшоу, как поживает мой друг Падрейк
Даффи? Когда мы виделись с ним в последний раз, он убеждал меня
вкладывать деньги в какао. Иногда я думаю, что напрасно не последо¬
вал его совету.
— Вы познакомились с ним здесь?
— Да, когда он прилетал, готовя рекламную кампанию какао. Вождь
Лкомоло показывал ему Альбертию. Вы знакомы с премьером?
— Мы виделись лишь однажды.
— Интересный человек. И очень честолюбивый. Мисс Кидд и я
познакомились в его доме. Он принял первых посланцев Корпуса ми¬
ра, прибывших в его провинцию.
— Вы следите за предвыборной кампанией, майор? — спросил я.
Он рассмеялся, словно услышал от меня что-то забавное.
— У меня достаточно хлопот с внутриармейскими проблемами. Нет,
политикой я не интересуюсь, разве что политиками.
— Есть разница?
— Разумеется. Допустим, что мистер X. — политик, возглавляющий
одну партию, а сэр У. опирается на другую. Меня не очень волнует, что
говорят, делают или обещают мистер X. или сэр У. Но не важно, что про¬
исходит с ними. Другими словами, мне все равно, привстал ли жокей на
стременах или нет. Главное, чтобы его лошадь пришла первой.
— Вы можете назвать победителя?
Майор улыбнулся обезоруживающей улыбкой человека, которому
нечего скрывать.
— Иногда победителя зовут «Колокол свободы». В другой раз он
может бежать под кличкой «Моя Африка». В последнее время стано¬
вится популярным «Армейская слава».
— Я бы поставил два фунта на последнего.
— Я не поклонник азартных игр, мистер Апшоу. Предпочитаю опре¬
деленность. Поэтому, вероятно, я не пользуюсь успехом у женщин.
— По-моему, вы лукавите, майор, — вмешалась Анна. — Ваше имя
часто упоминают на девичниках в Убондо: Обычно советуют вас осте¬
регаться.
— При первой возможности я постараюсь доказать, что это выдум¬
ки. Чего только не наговорят о человеке, особенно в таких местах, как
Убондо. Уверяю вас, мисс Кидд, я ни в чем не повинен.
Я попытался вспомнить, откуда мне знаком такой разговор. Нет, не
голос майора, но несколько архаичное построение фраз, манерность.
204
Словно ожил диалог одного из бесчисленных романов об Индии и Ма¬
лайе, в котором наивный адвокат пьет чай с очаровательной девушкой,
только что приплывшей из Англии, шокируя тем самым остальных
членов клуба.
Майор, похоже, читал эти романы. Но его вид не оставлял сомне¬
ний в том, что он стремится к чему-то гораздо большему, чем чашка
чая и шоколадное пирожное. Лично я читал на его лице: «Давай по¬
трахаемся, милашка».
Он вновь повернулся ко мне.
— Скажите, мистер Апшоу, вы и впрямь думаете, что моя страна
готова к демократическому правлению?
— Я не уверен, готова ли к этому любая другая страна, за исключе¬
нием Швейцарии.
— Мне действительно любопытно, знаете ли. Вы не похожи на че¬
ловека, который стал бы рекламировать кандидата, продавать его, как
автомобиль или определенную марку сигарет. Насколько я знаю Даф¬
фи, столь топорные методы не в его духе. Чем занимается организа¬
тор предвыборной кампании? Честное слово, я спрашиваю вас об этом
из чистого любопытства.
— Вам нужно спросить об этом у мистера Шартелля, — ответил я. —
Политика по его части. Я лишь писатель... бумагомарака.
— Я уверен, что вы себя недооцениваете. Но я обязательно задам
ему этот вопрос. Может быть, вы пообедаете со мной в Убондо на этой
неделе... В пятницу?
— Будем рады. Я передам Шартеллю ваше приглашение.
— Хорошо. И вы, разумеется, составите нам компанию, мисс Кидд?
— С удовольствием, — без малейшего промедления ответила Анна.
— Прекрасно, — майор поднялся. — Тогда до пятницы.
— Да пятницы! — Я чуть привстал.
Он коротко поклонился и ушел. Высокий и стройный.
— Он ненастоящий, — я покачал головой. — Его вырезали из ста¬
рого номера «Космополита» и перенесли в Африку.
— Еще какой настоящий, — возразила Анна. — И чем скорее вы
убедитесь в этом, тем лучше.
Обед в отеле «Принц Альберт» не удался. Мясо принесли жилистое,
жареный картофель подгорел, в салат перелили растительного масла.
Я почти ничего не съел, отдав предпочтение кофе, сигаретам и бренди.
Анна, наоборот, ела жадно. Вероятно, в Убондо кормили куда как
хуже. Она слупила бифштекс, картофель, салат и даже отвратительную
на вид брюссельскую капусту, которую я заказал только для нее.
— Чем вас кормят в Корпусе мира? — спросил я. — Присылают
концентраты?
— Мы готовим сами. Покупаем мясо и консервы в местном супер¬
маркете. Он там один. Ничего особенного. Простая британская пища.
— Проще не придумаешь.
205
— Я неплохо готовлю. Если вы будете хорошо себя вести, я приглашу
вас на обед. Но продукты приносите с собой. У меня нет лишних денег.
Постепенно мы втянулись в спор о мартини. Анна утверждала, что
самый хороший коктейль получается из джина «Бифитер» и калифорний¬
ского вермута «Трибуно». Я склонялся к мысли, что в сочетании с вер¬
мутом марка джина не имеет никакого значения. Мы сошлись во мнении,
что американцы почти догнали немцев в гонке за звание самых непопу¬
лярных туристов, да и англичане отстают.совсем ненамного. Выяснилось,
что мы оба нелюбим кокосовые орехи, но по части анчоусов наши вку¬
сы разошлись. Мы оба считали, что установка подслушивающих ус¬
тройств недопустима, а в Джимми Хоффа1 не распознали прирожденного
юмориста. По отношению к Богарту* 2 нам не удалось прийти к единому
выводу. Я сказал, что его вклад в искусство заключается в нескольких
незабываемых сценах «Мальтийского сокола» и «Победы над дьяволом».
Она спросила, а как же «Африканская королева», и я ответил, что перед
съемками ему следовало подновить коронки на зубах и хотя бы(в одном
или двух эпизодах вытаскивать большие пальцы из-за пояса. Перебрали
мы многих других: Дина Раска, Уолтера Кронкайта, Сонни Листона3 и
так далее, но добрые слова нашлись далеко не для всех. Со знаменитос¬
тей разговор перекинулся на войну.
— Вы служили в армии? — спросила Анна.
— Недолго. В Корее. Сорок пятая дивизия.
— Вас ранило?
— Легко.
— Давно вы живете в Лондоне?
— Давно. Уже десять лет.
— Вы не выглядите таким старым.
— А я и не чувствую себя стариком. Родился я в тридцать втором, в год,
когда мой папаша с большой прибылью продал соевые бобы. Первый и
второй классы я осилил за один год, в шестнадцать поступил в универси¬
тет, в восемнадцать, в тысяча девятьсот пятидесятом, попал в армию. По¬
лучил диплом в пятьдесят третьем и сразу же начал работать в газете. Мне
сказали, что я очень умный, и отправили в Европу. Я стал их первым зару¬
бежным корреспондентом. В тысяча девятьсот пятьдесят пятом году.
— А что потом?
— Пришел октябрь тысяча девятьсот пятьдесят шестого, выборы в
Штатах, Суэц и Венгрия. Я выбрал Венгрию, редакция же хотела знать,
как реагирует Европа на ход предвыборной кампании.' Мьграсстались.-
Я поехал в Англию, поступил к Даффи, женился, развелся семь лет спустя.
— Почему?
‘Джимми Хоффа — известный профсоюзный деятель, кандидат в президенты.
2 Б о г а р т Хэмфри — американский киноактер.
’Дин Раск — секретарь государственного департамента по иностранным делам в
60-х годах; Уолтер Кронкайт — известный телекомментатор; Сонни
Листон— боксер, в 60-е годы чемпион мира.
206
— Наверное, я был плохим мужем.
— А она — хорошей женой?
— Мы оба поняли, что не подходим друг другу.
Анна выводила кофейной ложечкой какие-то узоры на скатерти.
— Я уже сказала, что нс испытывала ничего подобного. По отно¬
шению к мужчине.
— Я помню.
— Мне даже страшно. Знаете, что мы с вами делали?
— Когда?
— Когда говорили о всякой всячине, что нам нравится, а что нет.
Мы ухаживали друг за другом.
— Пожалуй что так.
Она посмотрела на меня.
— Я влюбилась в вас, Питер.
— Я знаю.
— Это хорошо?
— Думаю, что Да.
— И что мы будем делать?
— Не знаю. Попытаемся любить друг друга. Для меня это внове. Ни
разу не пробовал.
— Правда? '
— Правда.
— Я собираюсь любить тебя сильно-сильно.
— Хорошо.
— Я хочу остаться с тобой на эту ночь.
— Отлично.
— Ты тоже хочешь этого, так?
— Да, но мне казалось, что предложение должно исходить от меня.
— У нас мало времени. Я — испорченная девица?
— Отнюдь.
— Нам могут принести шампанское в номер?
— Конечно. — Я подозвал официанта и достаточно быстро втолковал
ему, чего нам хочется. Кроме шампанского я заказал бутылку «Мартеля».
— Посидим здесь,* пока они выполнят заказ. Я не хочу, чтобы нам
мешали.
— Мне придется уехать рано, около пяти утра. — Анна прикусила
губу и покачала головой. — Все произошло так быстро. — Она накло¬
нилась ко мне, ее глаза переполняла мольба. — Я не ошиблась,
Питер?
— Нет.
— Мы поступаем правильно, мы оба?
— Да, правильно, но как и почему это произошло с нами сейчас я
объяснить не могу. Пока я не собираюсь думать .об этом. Я хочу на¬
сладиться случившимся. Я рад, что влюбился в тебя. Я чувствую себя
рыцарем-романтиком. Я рад, что мы поднимемся-наверх и будем пить
207
шампанское и любить друг друга. Полагаю, я чертовски счастлив, и это
очень необычайное чувство.
Анна улыбнулась.
— Это хорошо. Мне нравится. Теперь я знаю, что все правильно.
— Вот и отлично.
Мы встали из-за стола, и я взял ее за руку. Мы прошли к лифту,
поднялись в мой номер. Шампанское и бренди уже принесли. Шам¬
панское оказалось не слишком хорошим, но холодным, и мы пили его,
не отрывая глаз друг от друга.
Осушив бокал, Анна вновь улыбнулась:
— Питер, пожалуйста, будь нежен со мной.
Мы легли на прохладные простыни, и я был нежен, и случилось то,
что должно было случиться, и мы унеслись туда, где плюшевые мед¬
вежата справляют свои праздники, а затем неспешно вернулись назад,
и я поцеловал ее и легонько провел рукой по ее лицу, коснувшись
бровей, глрз, носа, губ и подбородка. ,
— Как я? — спросила она.
— Ты — само совершенство.
— И ты тоже.
Я закурил и какое-то время лежал, глядя в потолок отеля, постро¬
енного в сердце Африки, а головка девушки, в которую я так внезап¬
но влюбился, покоилась на моем плече.
Жизнь сразу стала не такой уж плохой. Я задумался было, почему
мне так повезло, но моя любимая повернулась ко мне, и поэтому я
затушил сигарету...
Глава 9
От Барканду до Убондо девяносто девять миль петляющего, заби¬
того транспортом шоссе. Асфальт с многочисленными заплатами пла¬
вился под жарким солнцем. На открытйх участках, там, где вырубили
тропические леса, вдали мерцали миражи. Вдоль обочин ржавели ос¬
товы грузовиков и легковушек, водители которых не вписались в по¬
следний поворот. Металлолом, похоже, в Альбертии не собирали.
Дорога из Барканду ведет на север, к Сахаре, и если ехать по ней
достаточно долго, пока асфальт не уступит место красному латериту, а
затем латерит не сменится пылью и песком, то можно добраться до
Тимбукту. Но это длинный путь, и редко кто проходит его до конца.
Путешествуют по местным шоссе главным образом в фургонах-гру¬
зовиках. Правая дверца кабины всегда полуоткрыта, чтобы водитель,
высунувшись, мог лучше видеть дорогу, а при случае быстрее спрыг¬
нуть в кювет. Водители гоняют фургоны из Барканду в Убондо и об¬
ратно, иногда покрывая по шестьсот миль в день, перевозя людей, кур,
коз, яростно торгуясь из-за платы за проезд. Ездят они быстро, пра¬
208
вила движения если и знают, то смутно. Обгон воспринимают как
личное оскорбление.
Шартелль развалился на заднем сиденье, надвинув черную шляпу
на лоб, с длинной сигарой, заменившей ему крепкие дешевые сигаре¬
ты. В свежевыглаженном костюме, в застегнутой на все пуговицы, кро-ч
ме верхней, жилетке, красно-черном галстуке и белой рубашке. Ноги
его, в черных туфлях, лежали на деревянном столике, откидывающем¬
ся со спинки переднего сиденья.
В вестибюле отеля он оглядел меня с головы до ног, выразил на¬
дежду, что день будет хорошим, и спросил, не хочу ли я кофе. Мы вы¬
пили кофе в ресторане, за столиком с видом на бухту.
— Какая бухта, — в очередной раз повторил Шартелль, после того
как заказал яичницу с ветчиной.
Анна уехала в пять утра. Я смотрел, как она одевалась. Потом си¬
дела перед зеркалом и причесывалась. Мы оба улыбались. И молчали,
понимая, что время для разговоров придет позже. Я чувствовал, что
времени нам хватит на все.
Она подошла к кровати и села рядом. Положила руку мне на голо¬
ву, потрепала волосы.
— Я должна идти.
— Я знаю.
— Ты позвонишь?
— Я позвоню сегодня вечером.
Я поцеловал ее, она встала, пересекла комнату, открыла дверь и скры¬
лась за ней, не оглянувшись. А я лежал, курил и прислушивался к незна¬
комым чувствам, бурлящим внутри. А когда взошло солнце, я поднялся,
принял душ и спустился в вестибюль на встречу с Шартеллем.
— Знаете, где я вчера побывал? — Шартелль выпустил струю дыма.
— Нет.
— Я засвидетельствовал свое почтение генеральному консулу.
— Я же ездил с вами. Его не оказалось на месте.
— Нет, после этого. Даже после беседы со старичком-англичанином
в Управлении переписи.
— То есть вы вновь поехали туда?
— В Барканду несколько консульств.
— И какое же вы выбрали?
— Естественно, израильское. I
— Клинт, я не собираюсь вытягивать из вас каждое слово. Итак, вы
'решили пообщаться с генеральным консулом Израиля. Почему?
— Я рассуждал так: если я попадаю в незнакомый город в чужой
стране и хочу разобраться в том, что происходит, к кому мне обратить¬
ся? Разумеется, к послу Израиля, а если посла нет, то к генеральному
консулу.
-Ио чем вы говорили?
— О родственниках, юноша, о родственниках.
209
Чьих!
— Его и моих. У меня .есть родственники в Израиле, а у этого ста¬
рикана из консульства — в Кливленде, и я с ними, кажется, знаком.
Горячие сторонники демократической партии. То есть я сразу стал его
земляком.
— Откуда у вас родственники в Израиле?
— Троюродные братья по линии отца. Во мне одна шестнадцатая
еврейской крови.
—. Я думал, что фамилия Шартелль французского происхождения.
— Совершенно верно, но чуть-чуть еврейско-французского. Так, во
всяком случае, говорил мне отец.
— Ясно. И что поведал вам израильский генеральный консул?
— Ну, он уже слышал о «Ренесслейере». Он сказал, что четверо бра¬
вых молодцов прилетели в, Барканду три дня назад и тут же самолетом
отбыли на север.
— Фамилий он не упоминал?
— Нет. Но отметил, что они открыли счет в филиале банка «Барк¬
лей» на шестизначную сумму в фунтах. Двое из них — негры, естес¬
твенно, американские, двое — белые.
— Через Лондон мы можем установить, кто они?
Шартелль кивнул.
Полагаю, Поросенку это по силам.
— Он сказал что-нибудь.еще?
— Ну, он поклялся, что откажется от своих слов, но его правительст¬
во опасается, что англичане уходят слишком быстро. Он считает, что на¬
чнутся беспорядки, особенно если выборы окончатся «базаром» без явного
победителя или хотя бы сильной коалиции. Он также не предполагал до¬
жить до таких дней, когда ему придется признать, что англичане слиш¬
ком быстро уходят из колонии. Но в Альбертин это произошло.
— Любопытное признание, — кивнул я.
— Вы, часом, не встречались здесь с Мартином Борманом? ,
— С кем?
— Мартином Борманом. Ну как же, сподвижник Гитлера, который
удрал из бункера буквально перед тем, как русские вошли в Берлин.
— Нет, я его не встречал. Во всяком случае, в последнее время.
— Если встретите, дайте знать генеральному консулу Израиля, хо¬
рошо? Он здесь уже три года и полагает, что сможет вернуться в Тель-
Авив, если поймает Бормана или какого-то другого нациста, все еще
находящегося на свободе. Он просил нас поглядывать вокруг.
— Обязательно.
— Знаете, где я еще побывал?
— Нет, но уверен, что не останусь в неведении.
— Выпив чашку чая с израильским консулом, я забрел на базар, где
сидят эти толстые кумушки в разноцветных одеяниях.
— Й что вы там выяснили?
210.
— Я купил несколько бритвенных лезвий у одной, пару сигар — у дру¬
гой. Немного поторговался, рассказал пару анекдотов. Словом, повесе¬
лил их. Очень милые тетушки. Чуть полноватые, но приветливые.
— Понятно, — кивнул я.
— Потом мы коснулись выборов. Как они заспорили! Одна была за
вождя Акомоло, другая за старика Альхейджи, третья за того, что с
востока... э...
— Доктора Колого, — подсказал я.
— Доктор, адвокат, вождь-торговец. — Шартелль покачал голо¬
вой. — Как бы не запутаться.
— И каково общее впечатление?
— Общее впечатление, юноша, состоит в том, что им абсолютно
безразлично, кто победит. Они, эти толстые кумушки, уверены в про¬
дажности кандидатов и считают, что те хотят лишь побыстрее набить
карман.
— Мы должны обратить это обстоятельство в нашу пользу.
— Вчера, как вы помните, я высказал мысль о том, что мы должны
убить одним выстрелом двух зайцев, хотя и не смог предложить кон-.
кретного плана действий.
— Припоминаю.
— Так вот, прошлой ночью меня осенило. Идея недурна, но ее ре¬
ализация обойдется в кругленькую сумму, а успех будет зависеть от
продажности одних и преданности других. Как, впрочем, и любая дру¬
гая политическая кампания. И мне понадобится писатель с богатым
воображением.
— В смысле?
— Помнится, был репортер, который писал для двух газет, утрен¬
ней и вечерней, вроде бы враждовавших друг с другом, но принадле¬
жащих одному издателю.
— И что?
— Так вот, этот парень встает рано утром, садится за машинку и
отстукивает передовицу, разносящую в пух и прах ФДР* и Гарри<Гоп-
кинса и всех сторонников «Нового курса». Это для дневной газеты.
Потом он идет в бар, пропускает пару стопочек, возвращается и отсту¬
кивает другую передовицу, на этот раз превозносящую миссис Руз¬
вельт, Джимми, Джона, ФДР-младшего и обрушивающую громы и
молнии на их врагов. Вот это качество я называю универсальностью.
— Интересно, какую же передовицу он писал от души?
Шартелль сбил шляпу на затылок, изумленно уставился на меня.
— Обе, юноша, обе. Разве могло быть иначе?
Я вздохнул:
— Вы правы, Клинт. Не могло.
— Так вот, полагаю,, вам придется писать в том же духе.
ФДР — Франклин Делано Рузвельт, президент США (1933 — 1945).
211
— Я в полном вашем распоряжении. Осталось только вставить в ма¬
шинку чистый лист. Как скажете, так и напечатаю. И за тех и за других.
Уильям сбавил скорость и повернулся к нам.
— Господин хочет пива?
— Пива? — переспросил я.
— Да, са, мы всегда останавливаемся на полпути к Убондо.
— Я никогда не возражал против утренней кружки пива, — заме¬
тил Шартелль. — Давай остановимся.
— Чудесно, — кивнул я.
Мы подъехали к обмазанному белой глиной одноэтажному сараю.
Тут же была и бензозаправка. В зале вокруг низких столиков стояли
кресла с широкими подлокотниками. Над стойкой бара лениво кружи-
лись лопасти вентилятора. Судя по вывеске над входной дверью, заве¬
дение называлось «Колония». Мы сели за один из столиков. Подошел
мужчина и спросил, что мы будем пить. По акценту чувствовалось, что
он не из англичан.
— Три пива, — ответил Шартелль. — Хорошего и холодного.
•— Хорошего и холодного, — кивнул мужчина, вернулся к стойке,
откупорил три бутылки баварского пива, поставил их на поднос вмес¬
те со стаканами, которые достал из холодильника, и принес нам.
— Хорошее и холодное, господа. — Бутылки и стаканы перекочевали
с подноса на стол. — С вас двенадцать шиллингов и шесть пенсов.
Я дал ему фунт.
— Вы американец, не так ли? — спросил Шартелль.
Мужчина посмотрел на него:
— Я жил там какое-то время.
— Где именно?
— В разных местах.
— В Питтсбурге?
— В том числе.
— Вы тут хозяин?
Мужчина огляделся, чуть улыбнулся.
— Нет. Я не хозяин. Просто помогаю приятелю. — Он ждал следу¬
ющих вопросов, не очень высокий, в пять футов семь дюймов роста,
худощавый, гибкий, с загорелым лицом, коротко стриженными воло¬
сами, уже тронутыми сединой на висках. Походкой он очень напоми¬
нал Шартелля.
— Моя фамилия — Шартелль, а это — Апшоу.
— Меня зовут Майк.
— Вы здесь давно?
— Нет. Я тут проездом.
— И помогаете приятелю.
— Совершенно верно. Приятелю.
Шартелль налил себе пива. Майк-терпеливо стоял рядом, с подно¬
сом в рукак.
212-
— Мы нс встречались раньше, Майк? — спросил Шартелль, обра¬
щаясь к стакану с пивом.— Лет двадцать назад?
— В жизни доводится встречаться со многими, но вас я не помню. —
Он положил купюру в карман и отсчитал мне сдачу. — Что-нибудь еще?
Я покачал головой, и мужчина, которого звали Майк, вновь занял
место за стойкой и углубился в лондонскую «Таймс».
Уильям выпил пиво прямо из бутылки, удовлетворенно рыгнул и
ушел к двум альбертийцам, обслуживающим бензозаправку. Шартелль
и я не спеша допили пиво. Когда мы встали, Майк не попрощался с
нами. Даже не оторвал глаз от газеты.
— Знаете, Пити, я думаю, что встречался с этим парнем. — Шар¬
телль расположился на заднем сиденье в своей излюбленной позе. —
И похоже, он тоже узнал меня.
— Мне так не показалось.
— Во Франции, во время войны... Он был помоложе.
— Как и вы.
— Тот парень говорил по-французски. Хорошо говорил, словно ро¬
дился там.
— Вы уверены, что это один и тот же человек?
— Я-то уверен, но раз он это отрицает, значит, на то есть чертовски серьез¬
ная причина. В чем она состоит, не мое дело, поэтому я отстал от него.
Машина вырулила на шоссе. Грузовиков стало поменьше. Я погля¬
дывал на тропический лес и удивлялся отсутствию животных.
— А где животные, Уильям?
— Животные, са?
— Мартышки, слоны, львы, бабуины.
— Животных нет, са. Только козы.
— Я имею в виду диких животных.
— Нет диких животных, господин. Их давно съели. Мы их съели! —
И он засмеялся.
— Никогда не думал, что попаду в Африку и не увижу никакой жив¬
ности, — подал голос Шартелль. — Черт, да в Канзасе ее куда больше.
— Может, в Канзасе меньше голодных. Кстати, раз уж мы вспом¬
нили о голоде, нас пригласили к вождю Акомоло на ленч или просто
на деловое совещание?
— Как я понял, на ленч. Будут его наиболее влиятельные сторонники.
Так сказать, генеральный штаб. Я собираюсь главным образом слушать,
но если уж мне придется выступать, прошу ничему не удивляться. И будь¬
те готовы в любой момент поддержать меня, если понадобится, цифрами.
— Цифрами?
— По ходу вы сообразите, что к чему. Я буду поправлять вас, на
фунт здесь, на шиллинг там, чтобы ваши расчеты казались более убе¬
дительными. В какой-то момент мы с вами'можем даже поспорить.
— Другими словами, вы хотите, чтобы я возражал вам?
Шартелль вновь надвинул шляпу на глаза, устроился поудобнее.
213
— Пити, вот это мне в вас и нравится. Вы не задаете глупых во¬
просов и самостоятельно не хотите принимать никаких решений. Про¬
должайте в том же духе, и мы станем близкими друзьями.
— Между прочим, вчера вечером я познакомился с одним армей¬
ским майором. Он пригласил нас на обед. В пятницу. Я обещал, что
мы оба придем.
— Правильно сделали. Принимайте все приглашения. Возможно, и
нам придется принимать гостей. Устроим пару вечеринок. К сожале¬
нию, это входит в наши обязанности.
Шартелль заснул под своей шляпой, а я откинулся на сиденье и,
закрыв глаза, думал об Анне.
Глава 10
Чтобы попасть в Убондо, нужно свернуть с шоссе на четырехполос¬
ную бетонку, называемую Джеллико-драйв. Дорога все время подни¬
мается в гору, а с гребня открывается панорама одного из самых
больших городов черной Африки. Миллион людей населяет море ма¬
леньких, крытых железом домишек, и лишь один небоскреб, белый,
как соляная колонна, вздымается в небо среди ржавых крыш — два¬
дцатитрехэтажное здание «Какао Маркетинг Боард».
Убондо расположен в долине, и река Земровин рассекает его на¬
двое, катя свои воды на запад, к океану.
Земровин не служит границей, отделяющей богатые кварталы от
бедных. Бедняки живут на обоих берегах, и лачуги мирно соседствуют
с добротными домами на кривых улочках. Тридцать лет назад Убондо
получил прямую как стрела главную улицу. Пьяный ирландец по фа¬
милии Диггинс, усевшись за руль бульдозера, прорезал город насквозь,
сметая все на своем пути. Восстанавливать разрушенное не стали, но
построили дорогу там, где прошел бульдозер. В честь ирландца улицу
назвали Диггинс-роуд. Он оставался в Африке до самой смерти, наро¬
див бесчисленное количество детей от'пяти жен.
На гребне горы я разбудил Шартелля, и тот восхищенно покачал
головой.
— Да, юноша, вот это я называю Африкой. Посмотри-ка на всю
эту нищету. Незабываемое зрелище.
— Я никогда не считал нищету чем-то незабываемым.
— Караваны доходили сюда?
—- Нет. Они останавливались миль на пятьсот севернее.
— А я представляю себе такой вот караван, переваливающий через
холм, жующие верблюды, колокольчики, позвякивающие на их шеях,
сидящие между горбами арабы с длинноствольными ружьями.
— Ну и ассоциации у вас, Шартелль.
214
— Пити, это же Африка. Я увлекаюсь Африкой с шести лет. Я чи¬
тал Манго Парка, и Стэнли, и Ливингстона, и Ричарда Халлебуртона,
и Хемингуэя, и Озу Джонсон и ее мужа’. Как же его... а, Мартина.
Помните рассказ, который они написали о жирафах? Они назвали его
«Существо, о котором позабыл Бог». Потрясающий рассказ! Будь я
писателем, писал бы только такие рассказы.
Мимо широкой протоки, где женщины стирали белье, мы въехали
в город. Стало больше коз и кур. Торопливо шагали люди. Уильям ок¬
ликал некоторых, махал им рукой. Владельцы лавочек выкладывали
" товар вдоль узкой проезжей части: одежду, сигареты, нюхательный
табак, гвозди, молотки, кастрюли, сковородки. Каждая лавочка зани¬
мала не более шести футов, ставни, закрывающиеся на ночь, служи¬
ли витриной.
Мы проехали банк, парикмахерскую, химическую чистку, находя¬
щуюся, как мне показалось, на грани банкротства. В читальне не было
ни души, зато соседний бар.не жаловался на недостаток посетителей.
Далее расположился ресторан «Вест Энд» и одинокая лачуга с вывес¬
кой на закрытой двери: «Королевское общество охраны животных от
жестокого обращения».
Мы затормозили у знака «Стоп». Регулировщица в белой блузке,
синей фуражке, черной юбке, туфлях того же цвета и белоснежных
перчатках с грацией танцовщицы руководила движением транспорта.
Размеренному ритму плавных взмахов ее рук не хватало только бара¬
банного сопровождения.
Чуть ли не над каждой лавочкой висел динамик «Радио Альбертин».
Льющаяся из них музыка перемежалась криками, смехом. Шум стоял
невообразимый.
Едва ли кто мог назвать Убондо спящей африканской глубинкой. Со¬
ставляющие его тридцать квадратных миль лачуг кипели жизнью, не ис¬
пытывая ни малейшего желания улучшить условия своего существования.
Шартелль наклонялся вперед, выглядывал из окон, оглядывался на¬
зад. Новая сигара торчала у него изо рта, шляпу он сдвинул на затылок.
— Клянусь Богом, Пити, я чувствую, мне здесь понравится. Да, кра¬
сиво й отвратительно.
Уильям повернул налево. Вдоль одной стороны улицы тянулись же¬
лезнодорожные рельсы, с другой находился ипподром.
— Это ипподром, са, — пояснил Уильям. — По субботам здесь скачки.
Около деревянных трибун выстроились маленькие будочки, веро¬
ятно, в них принимались ставки. Небольшая, чуть поднятая.над зем¬
лей площадка под железной крышей очень напоминала эстраду, где по
воскресеньям, мог бы играть оркестр.
’Стэнли,. Ливингстон- исследователи Африки XIX в. Пар к,
X а л л с б у.р.т он, Хемингуэй —авторы книг об Африке. О.'и М. Джонсон—
исследователи животного мира Африки, авторы научно-популярных книг.
215
Еще один поворот налево — и мы въехали в более состоятельный
район Убондо. Дома отгородились от дороги лужайками, некоторые
заросли сорняками, большинство зеленело свежескошенной травой.
На подъездной дорожке к двухэтажному особняку сидела старуха,
разложив товар на деревянном ящике.
Уильям помахал ей рукой, и та улыбнулась в ответ беззубым ртом.
— Это мадам Кринку. Ее сын — министр транспорта.
— Ее сын?
— Да, са. Это ее дом. Очень хороший.
— Похоже, она зарабатывает очень много денег? — спросил Шартелль.
— Она зарабатывает очень много, — Уильям хихикнул. — Она про¬
дает сигареты и орехи колы. Ее доход — два-три шиллинга в день.
— Это много, — согласился Шартелль.
Дорога — двухполосная лента асфальта — извивалась среди широ¬
ких лужаек с цветочными клумбами. За каждым из домов с раскрыты¬
ми настежь по случаю жары окнами и дверями виднелись бетонные
кабинки. Шартелль поинтересовался у Уильяма об их назначении.
— Жилье, са.
— Для слуг?
— Да, са.
— Чертовы бараки, — пробурчал Шартелль.
После очередного изгиба дороги Уильям помахал рукой нескольким
альбертийцам, и те опрометью бросились к дому. Уильям снова хихик¬
нул и свернул на подъездную дорожку, похожую на вывернутый вопро¬
сительный знак, выложенный на лужайке площадью в добрый акр, и
мы подкатили к штаб-квартире «Даффи, Даунер и Тимз, лтд».
Пятеро альбертийцев ждали нас на парадном крыльце. Как только
Уильям затормозил и машина остановилась, они бросились к нам с
криками: «Добро пожаловать, добро пожаловать, господа!» Когда мы с
Шартеллем вышли из машины, Уильям представил нам слуг.
— Это Самюэль, повар. Чарльз, стюард. — Он указал на подростка
лет четырнадцати—пятнадцати: — Это Маленький Мальчик.
— Привет, Маленький Мальчик, — поздоровался с ним Шартелль.
Тот просиял,
(— Это Оджо, садовник. Он не понимает по-английски. За него го¬
ворит Самюэль. — Оджо улыбался. В рваных рубашке и шортах цвета
хаки, низкорослый, широкоплечий, с кривыми ногами и татуировкой
на лице. Мы улыбнулись.в ответ.
— А это Сайлекс, ночной сторож. — Во всяком случае, мне послы¬
шалось «Сайлекс». .
— Рад с вами познакомиться, господа, — Сайлекс чуть поклонился.
— Днем он учится в университете, — пояснил Уильям.
— А ночами повторяет пройденное, — добавил Шартелль.
Повар, стюард и Маленький Мальчик вынимали из багажника
наши чемоданы. Уильям руководил.
216
Мы с Шартеллем осмотрели дом. Нам он понравился. С крыльца
складывающиеся двери открывались в гостиную. Кладовка и кухня
примыкали к столовой. Правый коридорчик вел к спальне и ванной.
В доме были еще две спальни, поменьше, тоже с ванной, побольше —
с отдельным входом.
— Где вы расположитесь?’ — спросил я Шартелля.
— Мне без разницы.
— Тогда я возьму ту, что с отдельным входом.
Шартелль усмехнулся, но промолчал. Я объяснил Маленькому
Мальчику и Чарльзу, куда отнести чемоданы.
— Господа хотят кушать? — спросил Самюэль.
— Нет, — ответил я. — Мы поедим у вождя Акомоло. После Дау¬
нера остался джин?
— Да, са. Джин и тоник, са?
Я взглянул на Шартелля. Тот кивнул.
— Джин и тоник, — повторил я. По безликости гостиная могла со¬
перничать с номером второразрядного мотеля где-нибудь в Арканзасе.
Книжные полки без книг отделяли ее от столовой. Квадратные по¬
душки на кушетке служили и сиденьями и спинкой. Четыре стула,
письменный стол с еще одним стулом, шестигранные низкие столи¬
ки, встроенная в стену книжная полка, также пустая. Пол, застелен¬
ный светло-коричневым ковром.
Сайлекс исчез из виду, но Оджо, садовник, подстригал лужок мачете.
—• Вот с этим надо кончать, — процедил Шартелль и позвал Уильяма.
— Са? — спросил тот.
— В Убондо есть скобяной магазин?
— Скобяной, са?
— Магазин, где продают, ну, ты знаешь, сенокосилки?
Радостная улыбка понимания осветила лицо Уильяма.
— Да, са.
— Сколько они стоят?
— Очень дорого, са. Десять, одиннадцать, двенадцать фунтов.
— Дайте ему деньги, Пит.
Я уже достал бумажник. И отсчитал Уильяму три купюры по пять
фунтов. ,
— А теперь поезжай в Убондо и привези сюда эту чертову сеноко¬
силку.
— Какую хочет господин?
— Спроси главного садовника, Оджо. Я не разбираюсь в сеноко¬
силках.
Из кухни появился Самюэль с подносом в-руках. Он принес джин,
две бутылки тоника, ведерко со льдом, щипцы и бокалы. Сначала он
подошел ко мне и стоял, низко согнувшись, пока я наполнял бокал.
Затем отнес поднос Шартеллю.
— Мы покупаем сенокосилку для Оджо, — просветил я Самюэля.
217
— Очень хорошо, са, — улыбнулся тот.
Я отпил джина с тоником.
— Вы приняли очень правильное решение, Шартелль, — добавил
я, когда Самюэль ушел.
— Еще бы, — хмыкнул тот, развалившись в кресле, с сигарой в од¬
ной руке и полным бокалом в другой.
Маленький Мальчик выскочил из спальни с охапкой грязных ру¬
башек, носков, белья. Пробегая мимо нас, он хихикнул.
— У вас когда-нибудь было шесть слуг, Пити? — спросил Шартелль.
— Нет.
— Можно, конечно, привыкнуть и к такому окружению. Слуги бу¬
дут приносить виски и джин, готовить обед, водить машину, следить
за детьми, косить траву на лужайке, убирать дом, подавать чай ровно
в половине шестого пополудни. Всю взрослую жизнь я переезжаю из
отеля в отель, где полно обслуги, но впервые, юноша, шесть человек
готовы исполнить любое мое желание.
,' — Мы начинаем понимать, что такое роскошь.
— По правде говоря, мне как-то не по себе. Вы-то, наверно, дума¬
ете, что благодаря моему превосходному южному образованию я при¬
вык к работящим и покорным неграм, приходящим в большой дом на
холме за рождественским подарком.
— Нет, Шартелль. С этой шляпой, сигарой, в этом костюме я ско¬
рее представляю вас верхом на жеребце, объезжающим хлопковые поля
и прислушивающимся к счастливым голосам сборщиков урожая, по¬
ющих веселые песни.
■—.Юноша, вы несете чушь.
— А потом, когда работа закончена и негр-дворецкий с посеребрен¬
ными сединой волосами подал вам обед в старинном особняке с бе¬
лыми колоннами, вы садитесь в «ягуар» и мчитесь в Шартелль-Сити,
выпить виски и перекинуться в карты с друзьями. Весь Шартелль-
Сити, разумеется, — лишь два магазина, бордель да хлопкоочиститель¬
ный заводик, но его назвали в честь вашего прапрадедушки...
— Уважения, юноша, вам недостает, уважения к порядочным лю¬
дям. Я только хотел сказать, что могу понять человека, который пре¬
льщается этим тропическим раем и остается здесь, тем более что на
родине его'ждет квартира с одной спальней или домик в Билсйр-Хейте
или в Эджемер-Парк. Но, — продолжал Шартелль, — должен при¬
знать, что мне в таком окружении крайне неуютно, поэтому я наме¬
рен возложить на вас руководство этим дружным коллективом.
Я уверен, что вы не только справитесь с составлением меню, но и не
откажете этим прекрасным людям в дельном совете, если они придут
к вам со своими горестями, будете ухаживать за ними в час болезни —
словом, сделаете все, чтобы обитатели этою дома жили душа в душу.
— Нет, Шартелль, так не пойдет. Я буду носить ваш портфель, сме¬
шивать вам коктейли, точить карандаши; Я готов смеяться над вашими
218
шутками и повторять как попугай: «Совершенно верно, Клинт», — но
домоправительница из меня не получится.
Шартелль вздохнул и потянулся.
— Я не люблю пить до полудня, Пити, но сегодня джин и тоник
творят чудеса. Не хотите ли выпить еще по бокалу?
— Почему бы и нет?
— Как нам кого-нибудь позвать? Просто крикнуть?
— Звонков, похоже, тут нет.
— Как зовут этого костлявого парня, стюарда?
— Самюэль.
• — Это повар. Другого?
— Чарльз.
— Почему бы вам не кликнуть его, и мы посмотрим, прибежит ли он?
-г Я чувствую себя круглым идиотом.
— Пожалуй, я попробую, -7 решился Шартелль. — Чарльз.
— Вы зовете меня или стюарда? Думаю, надо бы погромче.
— Чарльз! — проревел Шартелль.
— Са! — Тут же донеслось в ответ, и несколькими мгновениями
спустя в гостиную влетел стюард.
— Еще джин с тоником для доброго господина, Чарльз.
— Да, са!
Вновь каждый из нас смешал джин с тоником на подносе который
держал перед нами Чарльз.
— Сколько мы платим этим людям? — спросил Шартелль.
Я выудил из кармана бумажник.
— Не помню. Даунер оставил мне список. Мы платим им раз в ме¬
сяц. — Я достал листок Даунера и развернул его. — Давайте посмот¬
рим... Сорок фунтов в месяц.
— Как они делятся?
— Самюэль получает двенадцать фунтов, Уильям — одиннадцать,
Чарльз, стюард, — десять. Маленький Мальчик — четыре, Оджо и Сай¬
лекс — по шесть каждый.
— Боже милосердный.
— Ежемесячные четыре фунта Маленького Мальчика дают сорок
восемь фунтов в год, примерно на двадцать фунтов больше годового
дохода средней альбертийской семьи.
— Хватит. Оставьте эти печальные цифры при себе. Думаю, до отъ¬
езда им перепадет от нас несколько лишних фунтов.
— Просто беда с этими американцами! — Я довольно удачно вос¬
производил интонации Даффи. — Приезжают и первым делом начи¬
нают портить туземцев.
— Мы испортим их за деньги Даффи, — усмехнулся Шартелль. —
Скажем, что потратили их на прием гостей. Только от мысли об этом
у меня поднимается настроение.
Зазвонил телефон. Я подошел к письменному столу и снял трубку.
219
— Мистера Шартелля или мистера Апшоу! — Мужчина говорил с
английским акцентом.
— Мистер Апшоу слушает.
— Мистер Апшоу, это Йан Дункан. Я личный адъютант его превос¬
ходительства, сэра Чарльза Блэкуэлдера. Его превосходительство с удо¬
вольствием приняли бы вас в своей резиденции завтра утром. Вам это
удобно?
— Нет возражений.
— Прекрасно. Тогда в десять часов.
— Хорошо.
— Мы пришлем за вами машину.
— Благодарю.
— Ждем вас завтра. До свидания.
Я попрощался и положил трубку.
— Звонил адъютант его превосходительства сэра Чарльза Блэкуэл¬
дера, губернатора Западной Альбертин, представителя ее величества
королевы.
- И?
— Он хотел бы встретиться с вами в десять утра. Я согласился. Вы
сами слышали.
— Что вам известно о сэре Чарльзе?
— Он уже семь лет губернатор провинции. Может, и больше. Его
карьера в Альбертин началась в тридцатых годах. Пользуется репута¬
цией хорошего администратора. Альбертийцы ничего против него не
имеют, за исключением цвета кожи.
— Но он в курсе событий?
— Думаю, что да.
«Хамбер» с Уильямом за рулем и Оджо на заднем сиденье подка-
. тил к крыльцу. Они вылезли и направились к багажнику, из которого
торчали желтые рукоятки косилки. Когда мы вышли на крыльцо, они
уже поставили ее на гравий.
— Очень хорошая косилка, са, — крикнул Уильям. — Мы выторго¬
вали ее за одиннадцать фунтов, четыре шиллинга и шесть пенсов.
Я спустился- с крыльца и оглядел косилку. Она ничем не отлича¬
лась от тех, что мне приходилось видеть раньше. Сам я уже давненько
не подстригал газон. Звалась косилка «Биг Бой», и, судя по ярлыку,
сработали ее в Толедо, штат Огайо.
— Оджо просто счастлив! — Уильям достал кожаный кошелек и от¬
дал мне сдачу. К тому времени все слуги, кроме Сайлекса, ночного
сторожа, сгрудились вокруг косилки.
— Очень хорошо, са, — прокомментировал Самюэль.
Маленький Мальчик дотронулся до рукояти и тут же получил подза¬
тыльник от Оджо. Оджо что-то спросил у Самюэля на незнакомом языке.
— Оджо хочет знать, желаете вы или другой господин опробовать
косилку, 5— перевел Самюэль.
220
— Скажи ему, что мы благодарны за предложение, но отказываем¬
ся в его пользу, — ответил Шартелль.
Самюэль на мгновение задумался, затем объяснил Оджо, что к
чему. Тот просиял и переставил косилку на траву. Слуги последовали
за ним, мы с Шартеллем наблюдали со ступенек. Оджо вытер ладони
о шорты, взялся за рукояти толкнул косилку вперед примерно на фут.
Траву она косила. Зрители одобрительно загудели. Оджо взглянул на
Шартелля, и тот поощряюще махнул сигарой. На этот раз Оджо вы¬
косил полосу в шесть футов, затем еще в шесть. Слуги разошлись, а
Оджо продолжал самозабвенно косить траву: впервые в жизни он
столкнулся с механизацией ручного труда.
— Пожалуй, нам пора к Акомоло, — заметил Шартелль.
Мы сели в машину, я еще раз взглянул на Оджо.
— Может, купить ему корзину для сбора скошенной травы?
Шартелль выпустил струю дыма.
— Просто беда с вами, американцами. Вы хотите окончательно ис¬
портить туземцев.
Гл а в а 11
Подворье Акомоло находилось в самом центре Убондо. Глиняная
стена высотой в десять и длиной в семьдесят пять футов, явно нуж¬
давшаяся в покраске, отделяла его от улицы. У кованых ворот стояли
двое дюжих полицейских. По верху стены блестели в солнечных лучах _
разбитые пивные бутылки.
Дом Акомоло возвышался над стеной, с флагштоком на крыше. С него
свисал не национальный английский флаг, но сине-белое полотнище.
— Что это за флаг, Уильям? — спросил я.
— Партийный флаг, са. Национальные прогрессисты.
— Ага.
Уильям остановил машину у ворот. Полицейские подошли, загляну¬
ли в кабину.
— Мистер Шартелль? Мистер Апшоу? — спросил один из них.
— Совершенно верно, — .кивнул Шартелль.
Полицейские еще пристальнее вгляделись в нас, затем разрешили про¬
ехать. За воротами начинался большой, залитый бетоном двор. Мужчины,
женщины и дети сидели, лежали, группами и поодиночке. Кое-кто про¬
давал сигареты и орехи колы, разложенные на деревянных ящиках. Другие
болтали с соседями. Матери кормили Младенцев. Старик, свернувшись в
клубок, лежал у стены. То ли он спал, то ли уже умер. ;
—Друзья вождя Акомоло, — заметил Уильям. Всего во дворе толпилось
человек семьдесят — семьдесят пять. — Он кормит их по вечерам.
Трехэтажный подковообразный особняк расположился в глубине,
с узкими окнами-бойницами в толстых стенах. Подъездная дорожка
221
заворачивала за левое крыло дома. Там оказался еще один двор, ого¬
роженный той же высокой стеной и домиками слуг. У стены выстро¬
ились автомобили: «кадиллак», «Мерседес-300», «роллс-ройс», два
совершенно одинаковых «олдсмобиля», «ягуар-марк А», «ягуар ХК-Е»
с откинутым верхом и помятым слева передним бампером, «шевро¬
ле», «форды», «плимуты», «роверы» и даже один «фольксваген».
Уильям вклинился между «роллсом» и «вегой». Шартелль и я вы¬
лезли из кабины. К нам поспешил мужчина в развевающейся синей
огбапа. Уильям дернул меня за рукав.
— У меня нет еды, господин.
— Ты найдешь, где перекусить?
— Меня могут накормить на кухне. Недорого.
— Хорошо. Через два часа будь на месте. Я думаю, раньше мы не
освободимся.
Шартелль уже пожимал руку мужчине в огбапа.
— Пит, это доктор Диокаду. Он секретарь национальной прогрес¬
сивной партии.
Доктор Диокаду, высокий, худощавый, чуть старше тридцати лет, с
блестящими черными глазами и высоким лбом, нервно улыбался.
— Я с нетерпением ждал встречи с вами, Шартелль.
— Благодарю, — вежливо улыбнулся тот. — Мы не опоздали?
— Нет-нет, Лидер хотел бы принять вас до...
Он не договорил. Его прервал пронзительный, фальшивый звук,
словно кто-то неумело дунул в трубу или кларнет. Затем ударили ба¬
рабаны. Доктор Диокаду нервно улыбнулся.
— Прошу меня извинить: Едет Иль. Я должен приветствовать его.
Возможно, вы захотите посмотреть. Традиция, знаете ли, и многие
европейцы находят ее... занимательной.
Шартелль и я согласно кивнули. Вновь протрубили в трубу или
кларнет, и из-за угла появился человек, одетый в львиные шкуры, с
маской на голове. Он размахивал палкой, с мотающимися на конце,
как мне показалось, хвостами енота. Жуткая с виду маска была выдер¬
жана в красно-черно-зеленых тонах, с отвратительным ртом: без носа,
с горящими красными глазами. Сверху к ней крепилась модель то ли
эскадренного миноносца, то ли крейсера. Издали я не разобрал» Че¬
ловек в маске махнул палкой в сторону находящихся во дворе альбер-
тийцев, и те попятились назад, без тени улыбки на лице. А тот
двинулся к нам. Теперь я видел, что на маске у него модель эскадрен¬
ного миноносца, и даже прочел его имя: «Стоящий».
— Кто это? — спросил я сжавшегося в комок Уильяма.
— Колдун, — прошептал тот.
Доктор Диокаду так й остался посреди двора, а колдун кричал и
прыгал вокруг него, размахивая мохнатой палкой.
— Он изгоняет злых духов перед приходом Иля, — пояснил Уильям.
— Надо ж такое придумать, — Шартелль улыбался во весь рот.
222
Снова взревела труба — на этот раз из-за угла выступили четверо
мужчин в белом. Каждый нес по подносу с единственным орехом колы.
Мужчины не обратили на доктора Диокаду ни малейшего внимания, а
он, казалось, и не заметил их.
— Они несут орехи колы от Иля — возможно Акомоло, — прошеп¬
тал Уильям.
Рев трубы на этот раз перешел в барабанный бой.
— Говорящие барабаны, — добавил Уильям.
— И о чем они говорят? — спросил Шартелль.
— Они говорят о прибытии Иля.
Из-за угла появился старик в ярко-синей огбапа. Он нес золотой
посох, длиной в восемь футов, украшенный на конце фигуркой пти¬
цы. При ходьбе он опирался на посох и что-то декламировал нараспев
на незнакомом языке.
-г- Он говорит, что идет Иль из Обахмы. Он говорит, что Иль ве¬
лик и могущ, и все, кто увидит его...
— Это лишь грубый перевод, — донеслось из-за моей спины.
Я обернулся и увидел улыбающегося альбертийца в солнцезащитных
очках. — Я Джимми Дженаро. Казначей партии.
Шепотом я назвался и представил Шартелля.
— Сейчас я вам все разъясню, — продолжал.Дженаро. — Этот по¬
прыгунчик — мелкая сошка, нечто среднее между колдуном и домаш¬
ним шутом. Не спрашивайте меня, где он взял этот наряд или модель
«Стоящего». Это атрибуты его колдовства. Четверо мужчин с орехами
колы — из свиты ИЛя. Орехи, естественно, символ дружбы и вернос¬
ти. Пожилой гражданин с посохом — придворный герольд. Посох, меж¬
ду прочим, из чистого золота. Свидетельство власти Иля. Он —
традиционный правитель, или король Обахмы. Герольд его славит. Если
вы заметили, в каждой фразе барабаны подхватывают его интонацию,
ритм, модуляцию голоса. Поэтому их называют говорящие барабаны.
Я буду переводить фразу за фразой.
— Люди этой земли, поклонитесь... Ибо тот, кто могуществен¬
нее всех, идет сюда... Падите ниц, ибо сын молнии, брат луны уже
близко...
Старик с посохом едва передвигал ноги. Нараспев произносил одно .
предложение и замолкал, давая выговориться барабанам. Вступала тру¬
ба. Затем следовала новая фраза. Дженаро переводил.
' — Величественнее тех, кто вышел из земли Каш... Идет Арондо,
сын Арондо и сын всех Арондо испокон веков... Он идет... Он близ¬
ко... Падайте ниц, ибо велик его гнев, несравненна его мудрость... Он
не знает равных... Доблесть его в бою никем не забыта... Числу его
детей завидует весь мир.
Старик остановился у дверей дома. Он ударил посохом 6 бетон и
вознес хвалу своему господину. Из-за угла появился мальчик лет шес¬
ти или семи, таща на плече раструб медного горна. Следом за ним —
223
горнист. Старик все говорил. Показались двое мужчин с длинными
барабанами, обтянутыми кожей, висящими на кожаных лямках на шее.
Он шли медленно, прислушиваясь к голосу герольда. Едва тот закан¬
чивал фразу, их руки начинали отбивать ритм.
Люди молча внимали герольду. Доктор Диокаду так и застыл по¬
среди двора. Четверка с подносами стояла рядом с герольдом.
— Сейчас он появится, — прошептал Дженаро мне и Шартеллю.
Из-за угла выползал автомобиль. Я услышал, как хмыкнул Шар-
телль. Автомобиль был удивительный. Сделанный по заказу «ласаллы»
модели 1939 года с откинутым верхом, белый как снег, с белыми же
запасными колесами, закрепленными на передних крыльях.
То был семиместный лимузин, но на заднем сиденье расположился
лишь один мужчина в канотье. Глаза его прикрывали солнцезащитные
очки, но смотрел он, похоже, прямо перед собой. Большое страусиное
перо, воткнутое в канотье, чуть колыхалось от легкого ветерка.
Как только машина и ее пассажир выкатились во двор, Уильям упал,
прижавшись лицом к бетонному покрытию. Доктор Диокаду не столь
поспешно, но тоже опустился на колени и прижался лбом к бетону.
— Это входит в правила игры, друзья! — И Дженаро последовал при¬
меру доктора Диокаду. Остальные давно уже распростерлись на бетоне.
Шартелль помахал Илю сигарой и приподнял шляпу, как картежник в
вестерне, повстречавший свою школьную учительницу. Я просто стоял.
Машина остановилась, водитель выскочил из-за руля, с привычной
быстротой распростерся на земле, поднялся, открыл дверцу. Иль снял
очки, сунул их в складки просторного одеяния, позволил помочь ему
выйти из машины. Доктор Диокаду встал и поспешил к Илю. Под¬
нялся и Дженаро, но прочие альбертийцы, в том числе и Уильям,
лежали не шевелясь.
— Только рвешь штаны, — проворчал Дженаро, отряхивая пыль с ко¬
лен светло-коричневых брюк. Одет он был в белую рубашку с желто-чер¬
ным шарфом на шее, черный кашемировый пиджак и черные же замшевые
туфли. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал желто-черный пла¬
точек, сшитый из того же материала, что и шарф. Я заметил, что Шар¬
телль и Дженаро ревниво приглядывались к нарядам друг друга.
Иль пересекал двор. Обращался к одному альбертийцу, второму,
третьему. Тот, с кем разговаривал Иль, приподнимался на руках,
обратив к нему лицо, словно к солнцу. Ко лбу каждого Иль при¬
кладывал шиллинг. Монеты прилипали к вспотевшей коже. Затем
облагодетельствованный вновь приникал к бетону. Доктор Диокаду
следовал за Илем, все с той же нервной улыбкой.
Иль подошел к Уильяму, что-то сказал. Наш водитель приподнялся
на руках, посмотрел на всемогущего, ответил. Иль вдавил шиллинг в лоб
Уильяма и взглянул на нас. Он был невысок ростом, с круглой головой,
в белоснежной, расшитой золотом огдапа. Канотье с пером скрывало
редеющие волосы. Он улыбнулся, продемонстрировал великолепные
224
зубы. Не отрывая от нас глаз, что-то сказал доктору Диокаду, кивнул
поклонившемуся Дженаро. Проходя мимо Шартелля, бросил взгляд на¬
право, налево... и подмигнул. Затем направился к дому и исчез в дверях.
Доктор Диокаду и свита не отставали от него ни на шаг.
— Прошу меня извинить, но я не успел вас встретить, — подал го¬
лос Дженаро. — Меня задержал Лидер. Он хотел, чтобы мы поговори¬
ли до прихода Иля или после его отъезда. Теперь остается только
второй вариант. Церемониал встречи занимает немало времени, так что
не выпить ли нам пива?
—- Показывайте дорогу, мистер Дженаро, — согласился Шартелль.
— Для вас просто Джимми. Я окончил университет Огайо.
Шартелль улыбнулся:
— Я заметил, что вы говорите, как уроженец этого штата.
— Получил диплом организатора производства и научился играть в
гольф, поверите мне или нет.
— Мы вам верим.
— Я лишь хочу оттенить свои достоинства.
— Они и так впечатляющи, — поддакнул я.
— Лидер держит пиво среди банок лимонного сока, — продолжил
Дженаро. — Думаю, мы можем рассчитывать на три бутылки.
По наружной лестнице мы поднялись на балкон и прошли в ком¬
нату, очень похожую на кабинет.
— Кабинет Лидера, — пояснил Дженаро, доставая из холодильника
три бутылки пива. Открыл их, подал нам и знаком предложил садить¬
ся. Сам он примостился на краешке стола.
— Я видел Даунера пару дней назад. Он говорил, что ждет вашего
приезда.
— Мы прилетели вчера утром, — ответил я.
— Без приключений?
— Как видите.
— Вы казначей партии, так? — спросил Шартелль.
— Совершенно верно.. Добытчик денег! — Дженаро поставил бу¬
тылку на стол, прошелся по комнате. — Мы трое должны войти в фе¬
деральный парламент. Лидер, я, потому что у меня самый надежный
округ в стране, и Диокаду. Вы с ним уже познакомились. Наш теоре¬
тик. Очень умен.
— Вы занимаете какой-нибудь пост в провинциальном правительстве?
— Министр информации.
— Это нам пригодится, — кивнул я.
Шартелль вытянул ноги и выпил пива прямо из горлышка: Джена¬
ро не предложил нам стаканы.
— У вас красивый костюм, — заметил Дженаро.
—• Ткань я специально заказывал на одной маленькой фабрике в
Алабаме. Если хотите, могу достать вам несколько ярдов.
Дженаро подошел и пощупал лацкан пиджака Шартелля.
8 Р. Томас 225
— Правда?
— Я свяжусь с Даффи, и он пришлет материал сюда, — вставил я.
— Лучше доставьте его в Лондон. Я шью костюмы там.
— Как представляется вам политическая ситуация, Джимми? —
спросил Шартелль.
Джен ар о нахмурился.
— Приятного мало. У нас есть деньги, но нет голосов.
Шартелль кивнул.
— Вы не пытались провести опрос избирателей?
— Этим я занимался сам. Настоящий опрос нам не под силу. Нет спе¬
циалистов. Кроме того, люди говорят у нас чуть ли не на ста диалектах.
Мы можем провести выборочный опрос, на базаре или на шоссе, но это
мало что даст. Далее, на западе и на востоке сильны племенные отноше¬
ния. А на севере мусульмане объединяются под знаменем Аллаха.
— И чем, на ваш взгляд, закончатся выборы?
Дженаро прошел за стол, сел на вращающийся стул, положил ноги
на полированную поверхность стола'.
— Не знаю. Если мы что-нибудь не придумаем, боюсь, что Лиде¬
ру, мне и Диокаду уготована роль верной оппозиции. Я могу до пен¬
ни подсчитать наши наличные средства и сказать, сколько стоит
каждый из политиков. Я знаю их всех, потому что играю в политику
с шестнадцати лет. И в Штаты я попал только потому, что рни очень
хотели избавиться от меня. А вернувшись, я заработал кругленькую
сумму на импорте и познакомился с деловыми людьми. Должен при¬
знать, они у нас точно такие же, как и в любой другой стране.
Я часто бываю в глубинке. Еду на «ягуаре» в какую-нибудь госу¬
дарственную усадьбу, оставляю там машину, переодеваюсь, сажусь на
велосипед.и объезжаю окрестные деревни. Разговариваю с крестьяна¬
ми. В лицо меня никто не знает, и языки мне даются легко, тем бо¬
лее диалекты. Я говорю с ними, они — со мной. Я выясняю, что им
мешает жить, затем возвращаюсь в Убондо и пытаюсь им помочь,
но так, чтобы они знали, что позаботился о них Лидер. Иногда мне
кажется, что именно этим должны заниматься министры, а не разъ¬
езжать в «мерседесах».
— На этом спотыкаются и многие политики, — кивнул Шартелль. —
Скажите мне, Джимми, вы хорошо знаете руководство профсоюзов?
— Пожалуй что да.
—- И их позиция?
Дженаро пожал плечами:
— Трудно сказать. Зависит от того, к кому они прислушиваются.
— кто у них главный?
— Генеральный секретарь конгресса тред-юнионов.
— Что-то вроде нашего АФТ-КПП1.
1 АФТ-КПП — Американская федерация труда и Конгресс производственных союзов.
226
— Примерно, но с тем отличием, что генеральный секретарь не до¬
лжен переизбираться каждые два или четыре года. Его должность по¬
жизненная.
— Честный человек?
Дженаро посмотрел в потолок.
— В определенном смысле. У нас были общие дела. Он не против
того, чтобы получить прибыль, хотя в его речах это слово звучит как
ругательство.
— Власть действительно принадлежит ему?
— Несомненно.
— С ним можно договориться?
— За деньги? Деньги ему не нужны.
— Но что-то нужно?
Дженаро поднялся из-за стола, отошел к окну.
— Ему нужны письменные гарантии.
— Какие у него отношения с вождем?
— Нормальные. Не слишком теплые. Но и не холодные. Они зна¬
ют о существовании друг друга.
— У меня появилась идея. Она может сослужить неплохую службу.
— Обговорите ее с Лидером.
— Видите ли, Джимми, вождь, как мне кажется, благородный че¬
ловек, и, возможно, ему не захочется участвовать в том, что я имею в
виду. Мне нужен эмиссар для переговоров с профсоюзами. Не публич¬
ных, естественно. Главное, чтобы он сказал решающее слово в самый
ответственный момент.
Дженаро вновь уселся на краешек стола.
— В университете Огайо учились парни с юга, которые говорили,
как вы. Они говорили и говорили, а потом,выяснилось, что я проиг¬
рываю в покер уже пятьдесят зелененьких. Не в обиду будет сказано.
Подождите, пока вы встретитесь с альбертийцами. У нас любят ходить
кругами, прежде чем перейти к сути. Начинают с гипербол, затем в ход
идут поговорки, наконец метафоры. А уж потом, если вам повезет, кто-
нибудь заговорит о деле.
Шартелль сбросил крупицу золы с лацкана пиджака.
— Это мое южное воспитание, сэр. Мы придаем большое значение
вежливой беседе.
Дженаро ухмыльнулся:
— Ерунда. Вы хотите, чтобы я договорился с профсоюзами, так?
— Похожие мысли приходили мне в голову. Но я могу найти вам и
другую роль в этой предвыборной кампании.
Дженаро вновь прошелся по комнате:
— Клинт, мы можем поладить.
— Я в этом не сомневаюсь. Нисколько не сомневаюсь.
В дверь заглянул альбертиец в белом пиджаке.
— Время ленча, са.
227
• — Сейчас вы встретитесь со всей братией, включая Иля. У него
не только голоса, но и деньги. Кроме того, он традиционный пра¬
витель.
— Я думаю, он мне подмигнул, — заметил Шартелль.
— Старик — своеобразная личность. Он сохраняет этот ритуал, по¬
тому что людям это нравится.
— Еще бы! — воскликнул Шартелль. — Прыгающий колдун с мо¬
делью эсминца на голове. Распростертые на земле тела. Старик с зо¬
лотым посохом, восхваляющий Иля. Здоровенный горн, барабаны и,
наконец, сам Иль, в соломенной шляпе, восседающий в лимузине, сра¬
ботанном в 1939 году. Кстати, такой же был у моего папаши. А как он
припечатывал монеты к потным лбам! Я не пропустил бы этого зре¬
лища ни за какие коврижки.
— У Шартелля весьма оригинальное представление об Африке, —
пояснил я Дженаро.
Тарзан и Тимбукту?
— Что-то в этом роде.
Дженаро улыбнулся и повернулся- к Шартеллю.
— Держитесь меня, старина. Не пропадете.
Глава 12
Мы познакомились со всеми, от министра внутренних дел до ад¬
министративного помощника премьера. В большом зале с длинным
столом их собралось не меньше сорока все в ярких праздничных одеж¬
дах. Только негры, кроме нас с Шартеллем.
Вождь Акомоло тепло приветствовал нас.
— Когда все закончится, ,я надеюсь, что мы посидим вместе. Вы
сможете задержаться? — Мы заверили вождя, что никуда не спешим.
Он попросил Джимми Дженаро во всем содействовать нам.
— Стойте на месте, — посоветовал тот. — Они разойдутся до того,
как мы сядем за стол.
Каждый из присутствующих прошествовал в дальний конец зала,
где на небольшом возвышении, на троне, йапоминающем рог какого-
то животного, сидел Иль. Подойдя к возвышению, они распластыва¬
лись на полу, бормотали несколько слов и отходили. Иль пил
апельсиновый сок с мякотью и улыбался. Судя по всему, он скучал.
Затем они направлялись к вождю Акомоло, пожимали тому руку,
приветствовали и переходили к столику для напитков. Несколько стю¬
ардов сновали в толпе с подносами, уставленными бутылками шотлан¬
дского виски, и раздавали их всем, кто протягивал руку. Я заметил, как
кое-кто из гостей засовывал бутылки в складки одежды.
— Хотите выпить? — спросил Дженаро.
— Шотландское с водой, если нетрудно, — попросил Шартелль.
228
Его выбор полностью совпал с моим. Дженаро остановил проходяще¬
го официанта и попросил принести три шотландского с водой. Тот при¬
волок три бутылки виски и три стакана воды. Дженаро вздохнул, поставил
две бутылки на комод, открыл третью и разлил виски по стаканам.
— Для непьющего человека Лидер ежемесячно расходует на спиртное
невероятные суммы, — заметил он. — Но именно этого от него и ждут —
подношений, чаевых, взятки. Они оскорбятся, ничего не получив.
Сначала нам представили министра сельского хозяйства, затем — ми¬
нистра общественных работ. За министром транспорта последовал ми¬
нистр торговли и коммерции, которого сменили министр внутренних дел
и министр здравоохранения. У каждого из них находилась колкая шпиль¬
ка для Дженаро и теплое слово приветствия для нас с Шартеллем. В их
вежливости чувствовалась некоторая робость, а может, и подозритель¬
ность. Затем они отходили, чтобы поговорить между собой.
— Некоторые руководят своими министерствами, некоторые —
нет, — пояснил Дженаро. — Все мы, даже я, зависим от постоянных,
секретарей. Эти посты, за редким исключением, занимают англичане.
Они чертовски хорошо знают свое дело, но должны уехать после того,
как мы обретем независимость.
Кто-то уедет сразу, другие — через пару месяцев, пока будет идти .
альбертизация государственного аппарата.
Нам представили и менее важных вождей и чиновников. Шартелль
лучился доброжелательностью. Я вежливо улыбался. Были тут и при¬
хлебатели, и лизоблюды, и «шестерки», роящиеся вокруг любого по¬
литического лидера и иногда, что самое удивительное, оказывающиеся
весьма полезными. В Штатах, естественно, они слонялись бы у здания
окружного суда.
— Что произойдет после ухода англичан? — спросил Шартелль.
— Они готовят себе замену и готовят с душой. Разумеется, англи¬
чане получат компенсацию.
— Как это? — спросил я.
— Им выплатят компенсационные суммы за то, что их карьера будет
прервана... — Дженаро представил нам еще двух альбертийцев. — К при¬
меру, вы — умный молодой человек двадцати одного или двадцати двух
лет, демобилизовавшийся из армии после окончания второй мировой
войны, вы успели получить образование и желаете поехать в Альбертию,
чтобы поступить там на службу. Вас оставляют в министерстве на очень
низкой должности или отправляют в отдаленный район, где вы оседае¬
те, как вам кажется, навсегда. Но вы продвигаетесь по ступенькам карь¬
еры и к тридцати шести годам становитесь уже заместителем постоянного
секретаря, но тут вам заявляют, что дальнейший путь закрыт. А может,
вам сорок, или сорок пять, или даже пятьдесят, во всяком случае, до пен¬
сии еще далеко. Так что • же вам делать, возвращаться в Лондон и ре¬
гистрироваться на бирже труда?
— Малоприятная перспектива, — согласился я.
229
— Именно так. Поэтому мы решили этот вопрос полюбовно. Они
уезжают отсюда и в зависимости от срока службы получают компен¬
сацию. Если человек проработал здесь пятнадцать лет, ему причитают¬
ся три тысячи фунтов. Кроме того, до конца жизни он будет получать
тысячу фунтов в год.
— Вы очень хотите, чтобы они ушли, так? — спросил Шартелль.
Дженаро кивнул.
— Очень. Естественно, они могут брать деньги прямо сейчас и сра¬
зу же выкатываться отсюда, что многие и делают. Но большинство
тянет до последнего. Странно, я не могу представить себе американ¬
ца, остающегося в чужой стране в аналогичной ситуации.
— Стоит нам только заподозрить, что нас не любят, как мы садим¬
ся в самолет и улетаем, — кивнул я.
Дженаро представил нас старику, который нахмурился, обругал его
на местном диалекте и поспешил к Илю.
— И кто только его пригласил, — вздохнул Дженаро — Возможно,
Лидер.
Тут в зал вошел высокий широкоплечий альбертиец, с которым мы
познакомились в конторе Даффи при встрече с вождем Акомоло.
В Лондоне он носил костюм. В Альбертин сменил его на националь¬
ный наряд. Он прямиком направился к Илю, круглое лицо которого
расплылось в широкой улыбкеопустился перед ним на колени. Мое
романтическое воображение, подсказало мне, что точно так же удач¬
ливый Роланд приветствовал своего повелителя.
Обменявшись несколькими словами с Илем, здоровяк двинулся к
Акомоло. То же выражение искренней радости появилось и на лице
вождя, когда они пожали друг другу руки. Он указал на нас, и мужчи¬
на в белой огс!апа повернулся в нашу сторону.
— Если вы забдяли, его зовут Декко, — напомнил мне Шартелль.
— Вождь Декко, — поправил его Дженаро.
— Мистер Шартелль, как приятно вновь свидеться с вами. — Они
обменялись крепким рукопожатием.
— И я с нетерпением ждал нашей новой встречи, вождь Декко.
— Правда? — удивился тот. — А почему?
Такой вопрос многих выбивает из колеи. Меня, например. Даже
Даффи. Но не Шартелля.
— Потому что я хотел, чтобы мы лучше узнали друг друга, а в Лон¬
доне нам не дали толком поговорить.
— Это точно. Почему бы нам не сесть рядом за столом?
— Я был бы рад, сэр, — ответил Шартелль.
— И мистер Апшоу составит нам компанию, так? — Он протянул
РУку, и я ее пожал.
— Добрый, день, вождь Декко.
— Привет, Джимми, — кивнул он Дженаро. — Я очень сердит на тебя.
. — Почему?
230
— Ты обещал научить меня играть в гольф еще в прошлом месяце.
Но не позвонил, не заехал.
— Вы были в Лондоне.
— Неделю, но нс месяц. Обещания надо выполнять.
— Я позвоню завтра.
— В какое время?
— В девять... нет, в половине десятого.
— Только не забудь, Джимми. Рад видеть вас, господа. Я с нетердением
ждал этой встречи. Сейчас мне нужно поздороваться с остальными, но, мис¬
тер Шартелль, вы и мистер Апшоу должны сесть за стол рядом со мной.
— Благодарим, — улыбнулся Шартелль.
— Так я не прощаюсь.
Мы наблюдали, как он кружит по залу, на голову выше большин¬
ства присутствующих, на сотню фунтов тяжелее многих. Широкопле¬
чий, мускулистый, с мягкой походкой пантеры.
Дженаро покачал головой:
— Да, настоящий мужчина.
Шартелль кивнул:
— У него потрясающая улыбка. Политики мечтают о такой улыбке.
— Вы правы. Когда Лидер уедет в столицу, Декко станет премь¬
ером Западной провинции.
— Он слишком молод, — усомнился я.
— Тридцать один год. У него есть все необходимое: ум, внешность,
способности, обходительность.
— Он наверняка находит контакт с простым людом, — заметил
Шартелль. — Это сразу видно. к
— Находит, находит, — подтвердил Дженаро. — Помнит вес име¬
на, все лица. Взять хотя бы гольф. Он как-то упомянул, что ему нуж¬
но больше двигаться, и я предложил научить,его играть в гольф.
Когда-нибудь. Но он запомнил, и теперь у вас может сложится впе¬
чатление, что я не держу слова.
— Думаю, в политике он пойдет далеко, — промурлыкал Шар¬
телль. — Если, конечно, его не сманит какой-нибудь профессиональ¬
ный футбольный клуб.
— Американскому футболу он предпочитает обычный, — усмехнул¬
ся Дженаро. — Еще он играет в крикет.
Вождь Акомоло прошел во главу длинного стола, где, образуя с ним
букву Т, стоял столик поменьше, на'пять персон. Акомоло взял нож и
постучал им по возвышению, где сидел Иль. Улыбаясь, тот оглядел
зал и кивнул. Дженаро схватил меня и Шартелля за руки.
— Это политическая встреча, поэтому Лидер, Декко, Диокаду и я
занимаем маленький столик. Вы садитесь друг напротив друга на пер¬
вые стулья у длинного стола.
Вождь Декко уже показывал Шартеллю его стул. Мы сели. Декко —
справа от Акомоло; Диокаду — слева, Дженаро — рядом с Декко.
231
Затем один из одетых в белое мужчин, что шли перед Илем с орехами
колы на подносах, принес столик и установил его перед троном. Второй
поставил на столик тарелку, как мне показалось, с вареным цыпленком и
рисом. Старик с золотым посохом приблизился к трону, достал замызган¬
ную ложку, зачерпнул еды, пожевал, проглотил и трижды стукнул посохом
об пол. Нам разрешили приступить к трапезе. В свое время мне приходи¬
лось сиживать в армейских столовых с обезьянами, которые ели масло с
лезвия ножа. Я делил краюху хлеба с бродягами и пьяницами Харбор-Лайтс
и Ласт-Хоуп-Хевен. И не испытывал ничего особенного. Я не приверед¬
лив. Но обед у вождя Акомоло стал для меня незабываемым событием.
Официанты внесли главное блюдо — по цыпленку, сваренному или
зажаренному, для каждого гостя. На столе лежали ножи и вилки, но
их не замечали. Жаркое перекладывали на тарелки прямо руками.
Я последовал примеру соседей и огляделся в поисках салфеток. Их не
было. Пришлось вытереть руки о скатерть. Я попробовал жаркое, паль¬
мовую водку, французское вино. Пили прямо из горла и передавали
бутылку соседу. Обглоданные кости бросали за спину, совсем как
Чарльз Лаутон1 в «Личной жизни Генриха VIII».
Из рук в руки передавались блюда с сардинами. Я обглодал ножку
цыпленка и бросил кость через плечо. Никто не покачал головой.
Никто не возражал. Я проглотил еще кусочек жаркого — не знаю, чего
в нем было больше, мяса или перца, — и тут же потянулся за бутыл¬
кой мозельского. Вино было теплым, но загасило пожар во рту.
Шартелль уплетал жаркое за обе щеки. Лицо блестело от жира. Он
вытирал его тыльной стороной ладони, а затем вытирал руки о скатерть.
Он подмигнул мне. Джимми Дженаро это заметил и ухмыльнулся.
Вождь Акомоло сидел за столом, переговариваясь с доктором Ди-
окаду, единственным за столом, кто пользовался ножом и вилкой, и
вождем Декко, который ел за троих. Во всяком случае, от трех цып¬
лят он оставил только кости да клювы.
Говорили все одновременно. Шартелль наклонился ко мне.
— Давненько мне не приходилось участвовать в такой трапезе.
— Обычный деловой ленч, — дткликнулся Дженаро. — Подожди¬
те, пока мы устроим пир! — Я кивнул и принялся за вторую ножку.
— Вам нравится наша альбертийская еда?! — перекрывая шум, про¬
кричал вождь Декко.
— Очень вкусно, вождь! — Шартелль оторвал кусок мяса с грудки
цыпленка, обмакнул в соус, состоящий, как мне показалось, из пер¬
ца и воды, и отправил его в рот. — И пряностей в самую меру.
—- Я подумал, что наша кухня, возможнр, слишком острая, — про¬
должал Декко. — Если...
— Отнюдь, сэр. Как раз то, что надо! — Но глаза у него наполни¬
лись слезами.
■Лаутон Чарльз — американский киноактер.
232
А Иль в одиночестве восседал на троне, откусывал от плитки шо¬
колада и запивал его апельсиновым соком. Затем улыбнулся и пару
раз зевнул. Тут же все перестали есть. Зевок Иля означал окончание
ленча. Он продолжался чуть больше часа. Кое-кто из гостей удовлет¬
воренно рыгнул под одобрительные смешки соседей. Старший офи¬
циант торопливо унес обертку от шоколада и пустую бутылку из-под
сока. Иль встал, кивнул, и процессия двинулась в обратный путь: ге¬
рольд, возносящий хвалу Илю, барабанщики, задающие ритм, огром¬
ный горн, возвещающий ожидающим, что близок миг встречи.
Все словно окаменели, пока процессия покидала зал. Иль смотрел
прямо перед собой, лишь подойдя к Акомоло, произнес несколько слов
на местном диалекте, указав рукой на меня и Шартелля. Вождь кив¬
нул, но ничего не ответил.
Когда за Илем закрылась дверь, Акомоло наклонился к Шартеллю:
— Иль приглашает вас во дворец в следующую среду. Я думаю, вам
следует побывать у него.
— Разумеется, сэр, — ответил Шартелль.
— Хорошо. Вождь Дженаро заедет за вами.
Акомоло встал, постучал бутылкой из-под сока по полу требуя вни¬
мания. Шум стих, стулья отодвинулись, некоторые закурили. Подошло
время выступлений в ротарианском клубе1 после ленча в четверг или
ежеквартального заседания вице-президентов, региональных координа¬
торов и центрального аппарата международного профсоюза разнорабо¬
чих. Начались речи. Первым взял слово вождь Акомоло. Говорил он
степенно, с минимумом жестов. Его взгляд искал лица присутствующих,
и он обращался непосредственно к ним, для убедительности мягко уда¬
ряя кулаком в раскрытую ладонь. Президент профсоюза докладывал о
достигнутых успехах, но также намечал новые задачи, которые пред¬
стояло решать, определял необходимые пути и средства.
Вторым выступил вождь Декко, исполнительный вице-президент,
разрабатывающий долговременную стратегию. Начал он тихим голосом,
уставившись в стол. Затем уперся руками в бедра, несколько раз качнул¬
ся взад-вперед, глядя над головами сидящих в какую-то далекую точку,
источник внешней энергии. Он втягивал в себя эту энергию. Она про¬
гревала его, и голос становился громче, едва не переходя в крик. Вот тут
он завладел вниманием слушателей и играл с ним, как кошка с мышкой.
Дразнил голосом, лицом, выражением глаз и одновременно хвалил их.
Ближе к концу речи его голос вновь достиг пика, но, не переходя в крик,
стих, голова упала, и он, как и в самом начале, уткнулся взглядом в стол.
Последняя, едва слышная фраза — и он сел.
Робкие аплодисменты быстро перешли в овацию, одобрительный
топот ног и крики. Молодой вождь поник головой, словно сокрушен¬
ный верой в только что произнесенные им слова.
Р о т а р и — привилегированное общество, клубы которого действуют во многих странах.
233
Затем поднялся доктор Диокаду, статистик, знаток фактов, и начал
читать по бумажке. За столом ерзали на стульях, курили, пили, кашляли.
Никто не слушал, да и доктора Диокаду не слишком интересовал его до¬
клад. На вежливые аплодисменты он ответил саркастической улыбкой.
И наконец пришла очередь Дженаро, специалиста по контактам с
общественностью, добытчика денег, организатора встреч и приемов,
шустрого молодого человека, который мог рассказать пару-тройку хо¬
роших анекдотов, пусть и без похабщины. С них он и начал, а они
смеялись, хлопали по спинам и подмигивали друг другу. Закончил он
еще одной нескромной шуткой и сорвал шквал аплодисментов.
Потом вставал каждый из них, оценивал ситуацию и высказывал со¬
ображения о том, как реализация новых идей и предложений скажется в
его вотчине. Некоторые бубнили себе под нос, другие говорили ясно и
четко, третьи изображали комиков, четвертые слишком смущались
Совещание затянулось на два часа. Мы с Шартеллем просидели на
нем от начала до конца. Не знаю, показалось бы оно нам более инте¬
ресным, если бы хоть кто-нибудь говорил по-английски.
Глава 13
В кабинете вождя Акомоло нас осталось шестеро. Гости торопли¬
во отбыли, едва закончил говорить последний из выступающих.
Я предположил, что они разъехались по домам. Вернуться в конторы
они не могли, секретари не ждали их с подготовленными на подпись
документами. Все государственные учреждения закрывались в два чара
дня. Много лет тому назад англичане решили, что работать позже
слишком жарко, поэтому присутственными стали часы с восьми утра
до двух пополудни в обычные дни недели и с восьми до двенадцати
по субботам. Никто из альбертийских министров не стал менять за¬
веденного порядка.
Акомоло сел за стол, остальные расположились в глубоких креслах и
на кушетках, осоловевшие от жары, обильной пищи и бесконечной бол¬
товни. Альбертийцы сняли тоги, Шартелль, Дженаро и я — пиджаки.
Рубашки промокли от пота. Под потолком, поскрипывая, вращались
лопасти вентилятора/ Еще два стояли на полу. Свисающие с люстры лен¬
ты липкой бумаги потемнели от мух.
Вождь Акомоло складывал лежащие перед ним бумаги в аккурат¬
ные стопки, затем убирал их в ящики стола, открывая и закры¬
вая их.
— Мы собрались здесь, господа, — начал он, продолжая возиться
с бумагами, — чтобы обсудить с мистером Шартеллем и мистером Ап¬
шоу основную стратегию предвыборной кампании. Должен отметить,
слово «основную» я употребил потому, что сегодня мы сможем затро¬
нут^ лишь важнейшие положения моей программы.
234
Он перестал открывать и закрывать ящики, снял очки в золотой
оправе, протер их носовым платком. Посмотрел на свет, убедился, что
они чистые. Надел вновь.
— Доктор Диокаду, не могли бы вы назвать нашим гостям осново¬
полагающие направления, нашей программы?
Диокаду сидел рядом с вождем Декко, который, положив могучие
руки на колени, не отрывал глаз от пола. Диокаду на секунду задумался.
— Безработица — это первое. Цены на сельскохозяйственную про¬
дукцию и расширение ее производства — это второе. Образование —
третье и четвертое — медицинское обслуживание. Пятым может стать
индустриализация, но едва ли на нее можно делать упор. Никто не воз¬
ражает против нее.
— Транспорт, — добавил вождь Декко, не поднимая головы. — Аль-
бертийцы — очень мобильный народ, а транспортная зистема в зача¬
точном состоянии.
— Транспорт, — согласился Диокаду.
Наступила тишина. Вождь Акомоло внимательно разглядывал по¬
верхность стола. Затем перевел взгляд на потолок, где медленно вра¬
щался вентилятор.
— И мир, — молвил он. — Мир между нашими провинциями и раз¬
решение межплеменных конфликтов без применения силы. Также мир
во всем мире. Мы должны неустанно твердить обитом.
— Война на другом конце света не слишком заботит крестьянина,
который не может прокормить семью, потому что у него нет работы.
— Мы не можем игнорировать ту ответственность, которая ложит¬
ся на нас с приходом независимости, — твердо заявил Акомоло. — Мы
не можем повернуться к миру спиной и уйти в себя. Нам .открыли
дверь и пригласили войти. Отказаться мы не в праве.
— Голосов это не принесет, — вставил Джемми Дженаро. — Все вы¬
ступают за мир.
— Вы действительно думаете, что мы можем содействовать наступ¬
лению всеобщего мира? — улыбнулся Декко. — Так ли мы мудры... и
сильны? Слабому редко удается утихомирить рыночную драку.
— Тот, кто пренебрегает соседями, не должен жаловаться на оди¬
ночество, — возразил Акомоло.
Словесная перепалка.только разгоралась, но Шартелль внезапно под¬
нялся, пересек кабинет и прислонился к стене, сложив руки на груди,
улыбнулся. Лица присутствующих поневоле повернулись к нему.
Я прикинул, сколько раз и в скольких комнатах он проделывал этот трюк.
— Господа, я полагаю, что вы достаточно четко определили внутрен¬
ние проблемы: безработица, сельское хозяйство, образование, здравоох¬
ранение и транспорт. Остается неясной лишь степень участия Альбертин
в делах мирового сообщества. — Он достал из кармана жилетки длинную
черную сигару, раскурил ее, несколько раз затянулся и продолжал: — Я
думаю, что ход предвыборной кампании даст нам ответ на этот вопрос.
235
Если потребуется сделать упор на международные дела, нам это нс со¬
ставит труда. По крайней мере, внутри партии по этому поводу разног¬
ласий нет, и это главное. Что же касается внутренних аспектов, то у меня
создалось впечатление, что один из них вы упустили, — Шартелль вы¬
держал паузу, глубоко заткнувшись. — Налоги. Я убедился на своем опы¬
те, что легче всего споткнуться на налогах.
Оживленные дебаты о налогах продолжались минут пятнадцать.
Я не следил за дискуссией. Что значило для меня увеличение или
уменьшение налогов с мелких торговцев? Впрочем, я бы только при¬
ветствовал налог на прибыль нефтяных компаний. Могли бы они по¬
доить и богачей. Но, к сожалению, именно богачи голосовали за
введение того или иного налога, так что едва ли они захотели бы рас¬
статься с лишним центом. И за поездки на сессии ООН, марши мира
и обеды в губернаторском дворце после провозглашения независимос¬
ти пришлось бы расплачиваться фермерам, рабочим, торговцам —
словом, простому люду, вроде Оджо, нашего садовника. Оджо не по¬
нравилась бы система налогообложения, какой бы она ни была.
Покончив с налогами, они говорили еще с полчаса. Доктор Диокаду
более детально изложил все пункты программы. Ему помогали Акомоло
и Декко. Изредка бросал реплику Джимми Дженаро. Шартелль и я зада¬
вали короткие вопросы. Едва разговор грозил перекинуться на междуна¬
родные темы, Шартелль точной фразой возвращал его в нужное русло. Я
восхищался его мастерством. Наконец Акомоло подвел черту.
— Я решил, что доктор Диокаду и вождь Дженаро будут работать в
тесном контакте с вами, мистер Шартелль. На сегодня, пожалуй, все.
Я думаю, наша беседа оказалась весьма плодотворной.
— Для нас, несомненно, сэр, — кивнул Шартелль. — День, конечно,
выдался трудным, но я тем не менее хотел бы пригласить доктора Дио¬
каду и вождя Дженаро к нам домой, чтобы обсудить некоторые детали.
До выборов остается только шесть недель, и мы не можем терять ни часа.
— Конечно, — Акомоло повернулся к Диокаду и Дженаро. — Вы
свободны? — Те кивнули. — Вождь Декко и я с удовольствием присо¬
единились бы к вам, но нам нужно обсудить внутрипартийные дела.
Мы поднялись. Альбертийцы, за исключением Дженаро, облачи¬
лись в огбапа. Остальные надели пиджаки. В кабинете стало еще жарче
и пахло, как в раздевалке спортивного зала. Вождь Декко потянулся.
— Мистер Шартелль, завтра я хотел бы увидеться с вами и мисте¬
ром Апшоу. Это возможно?
— Нас пригласили во дворец губернатора к десяти часам, — отве¬
тил Шартелль.
— Тогда в половине двенадцатого. Я подъеду к вам.
У Диокаду и Дженаро были свои машины, поэтому мы договорились
встретиться у нас через полчаса. Попрощавшись с вождями Акомоло и
Декко, мы вышли во двор, залитый все еще жаркими лучами послепо¬
луденного солнца. Уильям спал за рулем. Шартелль потряс его за плечо.
236
— Ты можешь отвезти нас домой, Уильям.
— Да, са. — Он завел двигатель, и мы выехали из ворот, охраняе¬
мых двумя полицейскими. Если государственные учреждения Западной
Альбертин и закрывались в два часа дня, то город продолжал жить
обычной жизнью. На одном из перекрестков мы простояли пять ми¬
нут, ожидая, пока пройдет стадо скота.
— Какие длинные рога, — заметил я. — Как у техасских быков.
— Это точно, — согласился Шартелль. — Интересно, отметят ли по¬
гонщики нынешний день в местном салуне? Все-таки они прошагали
пятьсот миль, как говорил старина Акомоло. У них, наверное, все гор¬
ло в песке.
Стадо прошло, и Уильям доставил нас к дому. Едва войдя в дверь,
мы скинули пиджаки. Самюэль, повар, и Чарльз, стюард, подхватили
их и повесили в шкаф.
— Сейчас я принесу чай, маета, — возвестил Самюэль.
— Вы хотите чаю, Пит?
— Я думаю, это обычай.
— Хорошо. Чаю!
В доме было прохладнее. Из дверей, ведущих на веранду дул ве¬
терок. Под потолком вращался' вентилятор. Я обратил внимание, что
скорость его вращения можно даже увеличивать. Мы сели, ожидая чай.
— Как вам Дженаро? — спросил Шартелль.
— Похоже, он знает, кто есть кто. Мы этим воспользуемся уже сегодня.
— А Диокаду?
— Он тоже нам подойдет. Все цифры у него в голове Или в ворохе
бумаг, которые он повсюду таскает с собой.
— Он настоящий профессор, да?
— Вроде бы так.
— Ну, это мы еще увидим. Я хочу предложить им план, и, если они
не ухватятся за него, как курица за червяка, мы можем заказывать
билеты на следующий самолет.
— Все так плохо?
— Вы же видели эту толпу на ленче.
— Видел и слышал.
— Толку от них никакого. Эти ребята так долго черпали мед из
улья,, что забыли о существовании пчел. Но Декко — другое дело. Та¬
ких людей встречаешь несколько раз в жизни.
— Каких?
— Победителей, — коротко ответил Шартелль.
Самюэль принес поднос с чайными принадлежностями й поста¬
вил его на маленький круглый столик.
— Благодарю. — Я знаком отослал Самюэля. — Вам один кусок са¬
хара или два?
.— Два, — ответил, Шартелль. Я положил два куска сахара и пере- .
дал ему чашку. — Вы любите чай? — спросил он.
237
— Привык.
— Как вы думаете, мы сможем уговорить старину Самюэля бро¬
сить в чай пару кубиков льда? Если уж мы должны пить чай, я бы
хотел, чтобы он был со льдом.
— Посмотрим, что мне удастся завтра. Это дело тонкое.
У крыльца взвизгнули тормоза «ягуара». Дженаро, в больших чер¬
ных очках и легкой клетчатой шапочке с козырьком, выпрыгнул из
кабины и взбежал по ступенькам.
— Какая радость, я поспел к чаю.
— Пить его не обязательно.
— Тогда я воздержусь. — Он плюхнулся в кресло, снял очки и ша¬
почку, положил их на пол. — Диокаду будет с минуты на минуту. Он
заехал в министерство за какими-то бумагами.
До приезда Диокаду мы болтали о пустяках. Он появился с кипой
документов, как обычно, спешащий и озабоченный. Принял от меня
чашку чая и едва сел, как Шартелль начал говорить. Почтительное
отношение к слушателям исчезло из его. голоса. Он планировал пред¬
выборную кампанию, как генерал готовит сражение. Идея принадле¬
жала ему, на нем лежала и ответственность.
, — Первое. Сколько выступлений вы наметили для Акомоло? Вы
или док.
Возможно, доктора Диокаду впервые назвали доком, но тот и
бровью не повел. Из груды бумаг он выудил записную книжку.
— Три в день, с понедельника и до дня выборов.
— Он сможет выступать чаще? — спросил Шартелль. — То есть
можно найти больше слушателей?
— Можно, если только он к ним доберется, — ответил Дженаро.
— Начинайте готовить его выступления на каждом перекрестке и
около всех магазинов, Независимо от того, сколько будет слушателей,
пять или пять тысяч. Как его здоровье? Он сможет выступать двена¬
дцать, пятнадцать раз в день? Речи не будут длинными.
— Он в полном здравии, — подал голос доктор Диокаду. — Он за¬
ботится о себе.
— Отлично. Джимми, мне нужны два вертолета. Где нам их взять и
побыстрее? Только не рассчитывайте на Лондон.
Дженаро на мгновение задумался. Затем щелкнул пальцами.
— Они есть у нефтяной компании.
— Вы-знаете, с кем нужно поговорить?
-Да.
. — Доставайте вертолеты. Пообещайте права на добычу нефти на
шельфе. Но вертолеты должны быть у нас к понедельнику. Справитесь?
— Я их достану.
— Док, — Шартелль повернулся к Диокаду, — у вас есть цифровые
данные по* основным пунктам программы? Сельское хозяйство, без¬
работица и так далее?
238
— У меня все с собой. Я подумал, что вы захотите их обсудить.
— Хотите верьте, док, хотите нет, но наша последняя политичес¬
кая дискуссия завершилась около часа тому назад. Это ваша политика
и ваша страна. Отдайте все материалы Питу. — Доктор Диокаду пере¬
дал мне толстую пачку отпечатанных на машинке листов бумаги. Я их
быстренько просмотрел.
— Пит, сколько времени потребуется вам, чтобы написать Речь?
Я вновь пробежался по документам.
— Часа четыре. Может, пять, если будут досаждать мухи.
— Она нужна мне завтра.
— Вы ее получите.
— Л как с остальными?
— Я напишу речи по сельскому хозяйству, безработице, здравоох¬
ранению и так далее. Всего пять или шесть. Завтра я отпечатаю Речь
и, возможно, еще две на отдельные темы. Послезавтра они все будут
на вашем столе.
— Вы теряете форму, — заметил Шартелль.
— Это тропики, — заступился за меня Дженаро. Вытягивают
последние соки из белого человека.
— Док, кто будет ответственным за перевод, вы или Джимми?
-Я.
— Хорошо. Как только Пит заканчивает’Речь и передает нам, ее
необходимо перевести и размножить на всех языках и диалектах.
Доктор Диокаду улыбнулся.
— Сделаем. Такие люди у меня есть,
— Договариваясь о выступлениях Акомоло, убедитесь, что вам из¬
вестен наиболее распространенный диалект местности, где ему пред-;
стоит выступать. А когда он будет говорить, позаботьтесь, чтобы
рядом был переводчик. Если вождя не поймут, нет смысла сажать
вертолет.
— Вы говорили о двух вертолетах, — напомнил Дженаро.
— Мне й нужны два. Один для Акомоло, второй для Декко. Вмес¬
те им путешествовать ни к чему. Так что, док, вы должны организо¬
вать выступления и для Декко. Возможно, где-то выступят и тот и
другой, но в политической кампании от этого только польза.
— Переводчики и копии речей нужнь! и для Декко?
— Совершенно верно.
Доктор Диокаду встал, извинился, снял через голову верхнее оде¬
яние й положил на стул. Планы Шартелля захватили его. Дженаро
сбросил пиджак на пол, рядом с очками и шапочкой. Оба что-то ли¬
хорадочно записывали. Шартелль поднялся, заходил по комнате.
— Пит, ты уловил их ритмику?
• Конечно. Придется писать разные речи. Декко уведет в горы и
покажет лежащую далеко внизу плодородную долину. Акомоло объ¬
яснит, чего можно добиться трудолюбием, решительностью и времен¬
239
ными жертвами. С их выступлений люди будут уходить в хорошем на¬
строении, потому что оба пути, указанные ораторами, приведут их в
землю обетованную.
Доктор Диокаду оторвался от бумаг и посмотрел на меня.
"— Откуда вы знаете, что они говорили? Вы же не понимаете диалекта.
Шартелль остановился перед Диокаду.
— Док, когда вы прослушаете столько же речей, как Пит или я, вы
будете понимать смысл сказанного на любом языке. Далее. Нам нуж¬
на газета. Еженедельное издание, со следующей недели и до выборов.
Много фотографий и карикатур. Политических карикатур, не требую¬
щих подписи. На английском языке. У нас нет времени для выпуска
газет на диалектах. Джимми?
— У меня есть такой человек. Издавать газету он сможет. Учился в
Штатах и работал в «Нью-Мексикэн» в Санта-Фе.
— Свяжитесь с ним. Хорошо заплатите. Док, как я понимаю, вы
вхожи в интеллектуальные круги?
Диокаду кивнул.
— Отлично. Организуйте комитет «Писатели и художники Альбер¬
тин — за Акомоло» Когда он будет создан, я полагаю, в самом начале сле¬
дующей недели, мы обратимся к ним за статьями, только маленькими, и
карикатурами. Джимми, позвоните редактору, сегодня же, и пусть он
подбирает сотрудников. Журналисты у вас найдутся?
— В Альбертин больше журналистов, чем фермеров, — ответил Диокаду.
— Пит. Не знаю, будет ли в этом толк, но мне нужно сообщение для
прессы дважды в день: утром и в два пополудни.
— Хорошо. Дайте мне график выступлений Акомоло с указанием
речи, которую он должен произнести. Я буду также следить за оппо¬
зицией, и, если она вырвется вперед, мы всегда сможем осадить ее.
— Ясно. Теперь веера.
— Я уже записал.
— Значки.
— Большие, — добавил я.
— Один парень проиграл выборы из-за того, что у него были ма7
ленькие значки, — заметил Шартелль. — Джимми, мне нужны пять
миллионов значков к середине следующей недели. Если они у нас бу¬
дут, вы сможете их распространить?
— Конечно.
— Прекрасно. Мы сегодня же позвоним Даффи.
— Значки? — переспросил доктор Диокаду. .
— Большие металлические кружки с броской фразой, — пояснил
Дженаро. — К примеру, «Я за Ако».
— Так и запишем, Пит?
— Я не возражаю, хотя что-то такое уже было, но на другом материке.
— Та же подпись и на веерах?
— Естественно.
240
— Джимми, мы сможем изготовить в Альбертии веера с надписью
«Я за Ако». Вот о чем я думаю. Разместив заказы в небольших мас¬
терских по всей стране, мы практически купим голоса.
Дженаро писал не отрываясь.
— Я знаю парня... — начал он. ч
— Свяжитесь с ним. Организуйте это дело. И возьмите на себя рас¬
пространение готовой продукции. — Шартелль продолжал мерить ком¬
нату шагами. — Барабаны. Мне нужны барабаны.
— Говорящие барабаны? — спросил Дженаро.
— А как они говорят? Они смогут передать простую фразу? Вроде «Я за Ако».
Доктор Диокаду встал и подошел к круглому столику. Ладонями он
отбил несколько тактов.
— Это «Я за Ако». Что-нибудь еще?
— Берегитесь или остерегайтесь дьявола с неба. Может, злого духа
с неба. Или колдовских чар.
— Остерегайтесь колдовских чар с неба, — решил Диокаду. — По¬
лучится вот так, — вновь он отбил ритм.
— Как далеко их слышно? — поинтересовался Шартелль.
Диокаду пожал плечами.
— На милю, не больше.
— Люди их понимают?
— Не все, но они найдут, у кого спросить. Из любопытства.
— Вы можете их купить?
— Барабаны?
— Барабанщиков.
— А! — широкая улыбка осветила лицо Диокаду. — Я понял. Да! —
Он посмотрел на Дженаро. — Как по-твоему?
— Это несложно. Барабанщиков мы найдем.
— Каждый вечер они должны передавать короткую фразу, — про¬
должал Шартелль. — Иногда что-то загадочное, иногда просто «Я за
Ако», но барабаны должны говорить каждый день.
— Мы с Диокаду возьмем это на себя. Я только не знаю, как дале-
ко.удастся продвинуться на север.
— Думаю, что далеко, — ответил Диокаду. — В последние годы они
получили более широкое распространение.
— Займитесь этим! — Шартелль сел, вытянув длинные ноги. Отки¬
нул голову назад, крикнул: — Самюэль!
— Са! — донеслось в ответ, и в гостиную влетел Самюэль.
— Нам пора что-нибудь выпить, Самюэль.
Тот унес чайный поднос и вскоре вернулся с другим, уставленным
бутылками шотландского, джина, тоника и содовой, бокалами и ве¬
дерком со льдом. Сначала он обслужил гостей, Шартелля — в послед¬
нюю очередь. Этикет соблюдался неукоснительно.
— Джимми, — обратился Шартелль к Дженаро, — мне нужны еще
три телефона, столы в пустой комнате, пара картотечных шкафов, в
241
крайнем случае, сойдет один, стулья и пишущая машинка. Копиро¬
вальная техника есть в штаб-квартире партии, так?
Дженаро поставил бокал и склонился над записной книжкой. За¬
тем заверил Шартелля, что в штаб-квартире есть все необходимое.
— Я понимаю, что задал вам много работы. — Шартелль отпил из
бокала. — Мы сделаем все, что в наших силах, но вы знаете страну и
людей. Я хочу, чтобы мы связывались друг с другом по несколько раз
в день. Не вижу смысла назначать регулярные встречи — возможно,
нам будет нечего сказать друг другу, и мы только потеряем время. Но
я могу позвонить и днем и ночью. Того же жду и от вас.
Доктор Диокаду рассмеялся.
— Я смеюсь над собой, — пояснил он. — Я ожидал довольно дли¬
тельной и весьма интересной дискуссии о достоинствах и недостатках
отдельных пунктов нашей программы. Как специалист в области по¬
литики, должен признать, что сегодняшняя наша беседа еще более
интересна и познавательна.
— Док, мы только начинаем. Это наша профессия. То, ради чего
нас пригласили сюда. Обычная политическая практика. Реклама кан¬
дидата. А скоро мы перейдем к еще более захватывающему этапу.
— Какому же? — спросил Дженаро.
— Мы начнем планировать предвыборную кампанию для оппози¬
ции, — мечтательно ответил Шартелль. — Одним выстрелом убьем двух
зайцев.
Глава 14
В тот вечер Щартелль не стал вникать в подробности, пояснив, что ему
нужно «еще кое в чем.разобраться». Диокаду и Дженаро уехали, первый
то и дело поглядывал на список неотложных дел, намеченный на вечер и
завтрашний день. Дженаро ничем не проявлял озабоченности.
— Хорошие ребята! — Шартелль проводил взглядом отъезжающие
машины. — Они ухватили суть.
— Речь я напишу завтра.
— Времени хватит, Пити. Сегодня мы и так переработали.
— Но отдохнуть, похоже, не удастся, — заметил я. — К нам гости.
Среднего роста мужчина, в белой рубашке, белых шортах и носках,
в черных полуботинках повернул на подъездную дорожку и нетороп¬
ливо подошел к нашему дому.. В руке он держал тросточку из черного
дерева, которой отбрасывал камешки, выступающие над слоем гравия.
Шартелль и я вышли на крыльцо.
Он оценивающе оглядел нас, щурясь на солнце. Глазами цвета хо¬
лодной зелени.
— Добрый вечер,—.поздоровался он.
—- Добрый вечер, — ответил Шартелль.
242
— Я ваш сосед. Живу сразу за поворотом. Подумал, что надо бы
познакомиться. Даунер предупреждал о вашем приезде.
— Я — Клинт Шартелль, а это Пит Апшоу.
— Джон Читвуд.
— Позвольте пригласить вас в дом, мистер Читвуд.
— Премного благодарен.
Сев на стул в гостиной, он положил трость на голые колени. Лет
сорока пяти, подтянутый, с волевым лицом, судя по всему, много по¬
видавший.
— Мистер Ап шоу* и я как раз собирались что-нибудь выпить, мис¬
тер Читвуд. Я надеюсь, вы составите нам компанию.
— С удовольствием.
Шартелль позвал стюарда, и после того, как каждый из нас получил
запотевший бокал, мы откинулись на спинки, ожидая, что наш сосед
начнет светскую беседу, ради которой он, собственно, и пришел.
— Ваша первая поездка в Африку? — спросил он.
— Совершенно верно.
— Даунер говорил, что вы будете вести предвыборную кампанию
Акомоло.
— Мы всего лишь советники.
Читвуд отпил из бокала.
— У нас прибавилось забот.
— Почему?
— Много суеты.. Выборы, похоже, расшевелили людей, и кое-где
эмоции вышли из-под контроля. Но я думаю, что мы не допустим эк¬
сцессов.
— Ктб это мы? — спросил я.
— Простите, пожалуйста. — Читвуд виновато улыбнулся. — Упус-
; тил из виду. Я капитан, начальник полиции Западной Альбертии.
Шартелль с интересом оглядел нашего гостя.
— Выборы будут проходить под вашим контролем, капитан?
— Не совсем так. Наша работа будет состоять в том, чтобы собрать
. урны для голосования, убедиться, что пломбы не повреждены, и пере¬
везти в безопасное место для подсчета голосов. Место мы держим в
секрете. В избирательные участки допускаются представители заинте¬
ресованных сторон.
— Вы ожидаете беспорядков?
Читвуд кивнул.,
— И немалых. Выборы здесь всегда вызывали волнения. Местный
люд вспыхивает как порох. А тут еще хулиганы.
— Хулиганы?
— Именно. У каждой партии есть банды наемных громил. Изби¬
вают оппозицию, срывают собрания, запугивают избирателей. Иног¬
да нам приходится разбить пару-тройку носов, а кое-кого посадить за
решетку. Такие банды есть и у партии вождя Акомоло. Я думаю, они
243
становятся неотъемлемрй частью предвыборной кампании. Традиции,
наверное.
— Как же вы с ними справляетесь? — спросил я.
Читвуд улыбнулся. Профессионал, он любил говорить о своих делах.
— У нас организованы летучие отряды. Мы непрерывно поддер¬
живаем с ними связь по радио. Они прошли специальную подготов¬
ку. Оснащены индивидуальными щитами и крепкими дубинками.
Знают, как разогнать толпу. Я думаю, что с десяток таких отрядов
могут подавить любой бунт. Попасть в отряд непросто. Там нет нико¬
го ниже шести футов ростом. И работа им по душе.
— Где, вы ожидаете самых серьезных беспорядков? — осведомился
Шартелль.
— Здесь, в Убондо, это самая взрывоопасная точка. Еще в Баркан-
ду, но столица вне моей юрисдикции. Отдельные вспышки могут воз¬
никнуть в небольших городках. Впрочем, беспокоиться не о чем. Мы
справимся.
—. Каким представляется вам исход выборов, мистер Читвуд?
Прежде чем ответить, он вновь поднес бокал ко рту.
— Этот же вопрос задавал мне и Даунер. Я — полицейский, а не
политик, но должен сказать, господа, что вы лишь выполняете пору¬
ченное вам задание.
— То есть делаем то, что нам говорят.
Читвуд поставил бокал на стол.
— Я здесь уже пятнадцать лет. Приехал из Ганы, а до этого служил
в Восточной Африке. Начал в Палестине'во время того конфликта,
совсем мальчишкой. Побывал в нескольких странах, получающих не¬
зависимость. И каждый раз этот процесс сопровождался насилием.
Свою задачу я вижу не в том, чтобы предотвратить насилие, это не¬
возможно, но свести его к минимуму. Если нам это удастся, значит,
мы честно выполнили свой’долг.
— Вы вот заметили, что мы лишь выполняем порученное нам за¬
дание. Наверное, вы можете что-то добавить?
— Да. Полицейскому приходится быть в курсе слухов. Если верить
самому свежему, Акомоло черпает деньги из казны провинции, чтобы
купить выборы, и в этом ему помогает ваше ЦРУ. Об этом говорят в
университете. Да и прочие слухи на том же уровне.
— Но это ложь,— бросил Шартелль.'
— Разумеется. Во-первых, если б сторонники премьера захотели
воспользоваться" казенными деньгами, они не отали бы получать их
через министерство финансов. Слишком много чеков. Они действова¬
ли бы через корпорацию регионального развития: основали бы. со¬
бственную компанию, дали бы ей контракт на возведение школы или
больницы, вдвое завысив затраты.. Для интеллектуальных снобов в
университете денежные отношения — еще темный лес.
— А Национальная прогрессивная партия в них разбирается?
244
Читвуд улыбнулся.
— Я уверен, что альбертийские политики давным-давно овладели
всеми способами добывания денег. Но это не моя епархия. У .меня
другие заботы.
— Какие же? — Шартелль поднялся, подошел к столу, взял бокал
Читвуда.
— Побольше виски, пожалуйста. — Он подождал, пока Шартелль
нс принес ему полный бокал. — Видите ли, я не люблю сюрпризов.
Сюрпризы хороши на Рождество или на день рождения, но для поли¬
цейского они просто беда. — Он пригубил виски. — Для политика то¬
же, смею заметить.
— Случается, они весьма нежелательны.
— Боюсь, я не очень силен в пустопорожней беседе.
— Капитан Читвуд, как я понял, вы пришли с каким-то предложе¬
нием. Я тоже не люблю говорить попусту, так что, если вы действи¬
тельно хотите что-то нам предложить, мы готовы вас выслушать.
Читвуд поставил бокал на стол, наклонился вперед.
— Мистер Шартелль, как я понял со слов вашего коллеги, мистера
Даунера, ваша работа состоит в том, чтобы внести в предвыборную
кампанию некоторые новшества. Он не знал, в чем они будут состо¬
ять, хотя прикидывался, будто в курсе всех ваших замыслов. Должен
отметить, он слишком много говорил. Меня не волнует стратегия ва¬
шей кампании. Но если уж она будет с новшествами, я бы очень хо¬
тел знать о них, хотя бы в общих чертах. Уверяю вас, что сказанное
здесь останется между нами. Я не намерен в чем-либо ограничивать
вас. Но если ваши действия могут спровоцировать беспорядки, я хо¬
тел бы знать об этом заранее, чтобы подготовить моих людей.
— Мы не революционеры, капитан, — вмешался я.
Он покачал головой.
— Я не собираюсь читать лекцию о характере альбертийцев, мис¬
тер Ал шоу. Хотя мне кажется, что после пятнадцати лет, проведенных
в этой стране, я начал понимать ее жителей. Поверите вы мне или нет,
но они мне нравятся. И я хочу, чтобы ближайшие шесть недель про¬
шли относительно спокойно. Повторю, что ни полицейские, ни поли¬
тики не в восторге от сюрпризов. Если вы согласитесь наперед
информировать меня о ваших планах, я, в свою очередь, готов сооб¬
щить вам о том, что мы слышим. А слышим мы немало.
— Только один вопрос, капитан. Вы обращались с подобньтм пред¬
ложением и к двум другим кандидатам?
— Нет, мистер Шартелль. Нет. Мне платит жалованье правитель¬
ство Западной Альбертии, и меня волнуют дела только этого региона.
Едва ли я задержусь здесь после провозглашения независимости, но
я намерен уехать с незапятнанной репутацией. Если это звучит не¬
сколько старомодно, простите меня. Я всего лишь полицейский.
Шартелль кивнул.
245
— Вот что я вам скажу. Мы будем сообщать, что мы собираемся
делать и где. Вы будете информировать нас о местных настроениях.
И мы будем уважать доверие друг друга. Так как вы — гость, позволь¬
те мне начать.
В пять минут Шартелль изложил Читвуду наши соображения насчет
вертолетов, значков, барабанов, газеты, выступлений Акомоло и Дек-
ко. О планировании предвыборной кампании наших соперников он не
упомянул.
Читвуд слушал внимательно, не отрывая взгляда от лица Шартел-
ля, не шевелясь.
— Теперь, когда вам открыты семейные тайны, капитан, возмож¬
но, и вы поделитесь с нами сведениями, которые сочтете полезными
для нас.
Читвуд откинулся на спинку, положил ногу на ногу. Поднял чер¬
ную трость и начал ее разглядывать.
— Армия. У меня есть несколько осведомителей среди солдат, но
ни одного среди офицеров. Раньше были, но только белые. Последний
белый офицер отправлен в отставку семь недель тому назад. Весьма
неожиданно для многих. Не упускайте этого из виду, мистер Шартелль.
— Вы говорите о военном перевороте?
Не обязательно. Армия приобрела немалый политический вес
благодаря тому, что стала первой государственной организацией, в
которой не осталось белых. Она может стать на сторону победителя, а
может подержать того, кто в противном случае неизбежно потерпит
поражение. Тому, разумеется, придется заплатить высокую цену.
— Интересно, — протянул Шартелль.
— Еще бы. Как только я узнаю что-нибудь определенное, я обяза¬
тельно свяжусь с вами. — Читвуд поднялся, встали и мы с Шартел-
лем. — Между прочим, вам ничего не известно об участии ЦРУ в этой
кампании?
— Они не доверяют нам своих секретов, — ответил Шартелль.
— Наверное, нет. Но очень уж упорные эти слухи. Придется навес¬
ти справки в восточной и северной провинциях.
Шартелль улыбнулся.
— Мне еще не приходилось вести предвыборную кампанию рука об
руку с полицией. Это весьма любопытно.
Читвуд дошел до двери, обернулся, оперся на трость.
— Знаете, о чем я сейчас подумал?
— О чем же?
— Я — последний белый в полиции и армии.
— Вы полагаете, что задержитесь тут надолго?
— Не слишком, но, как я уже сказал, моя репутация должна ос¬
таться чистой.
— Незапятнанной, — поправил его Шартелль. Читвуд добродушно
хохотнул.
246
— Я уникальный человек, знаете ли.
— В каком смысле?
— Я последний белый в Альбертии, который может застрелить
альбертийца по долгу службы, — он вновь, хохотнул, но довольно не¬
весело. — Мой Бог, кто мог предположить, что все так закончится.
Глава 15
Я заехал за Анной Кидд в половине девятого вечера, дав Уильяму
взятку в пять шиллингов, чтобы тот отвез меня к ней. Она жила не¬
подалеку от школы, где вела занятия с двумя другими девушками из
Корпуса мира. Мебель была самая обыкновенная, но они оживили
квартиру статуэтками, масками, коврами ручной работы, чеканкой.
Она чмокнула меня в щеку в присутствии соседок. Одна приехала
из Лос-Анджелеса, другая — из Беркли. Хохотушка из Беркли мне
понравилась, я подумал, что познакомлю ее с Шартеллем, если тот
вдруг вспомнит о существовании женщин. Вторая дама, из Лос-Ан¬
джелеса, наоборот, слегка надулась из-за того, что у Анны появился
кавалер.
Я помог Анне сесть на заднее сиденье.
— Уильям, это мисс Кидд.
— Привет, Уильям.
— Мадам, — Уильям широко улыбнулся и с уважением взглянул на
меня. Один день в городе — и уже нашел себе подругу. Ранее он явно
недооценивал меня и теперь признавал свою ошибку.
— Куда мы едем, маета? — спросил Уильям.
Я повернулся к Анне.
— Есть ли в Убондо хороший, тихий бар с кондиционером?
— Конечно. В здании «Какао Маркетинг Боард». Температура там
не поднимается выше двадцати градусов.
— Отлично. Поехали, Уильям.
Я держал ее за руку, пока Уильям вез нас по плохо освещенным
улицам. Мелкие торговцы еще не оставили надежду сбыть свой товар,
и их ларьки освещали газовые фонари, отбрасывающие желто-оранже¬
вые блики.
— Как твои зубы? —- спросил я.
— Прекрасно. Дантист просто снял камень. Смотри. — Она улыб-,
нулась. Зубы у нее были белые и очень ровные.
— Ты много о них думаешь?
— Не столько, как о тебе. Мне нравится думать о тебе.
Я поцеловал ее на заднем сиденье «хамбера», петляющего по ули¬
цам Убондо. Уильям смотрел прямо перед собой.
Оставив Уильяма и машину на стоянке, мы на лифте поднялись на
третий этаж. Заведение называлось «Южная Сахара», и управлял им
247
ливанский гангстер. Состояло оно из бара и ресторана. Кондиционер
обеспечивал относительную прохладу. Мы расположились в баре.
— Ты часто бываешь здесь? — спросил я Анну.
— Я не могу этого позволить на восемьдесят два доллара пятьде¬
сят центов, которые получаю каждый месяц. Не забывай, что я живу
на эти деньги плюс мой запас обязанностей и преданности идее.
— Тогда^ плачу я.
Мы заказали джин с тоником. Анна чуть дрожала в легком элеган¬
тном белом платье с темно-синим кантом.
— Ты не могла купить это платье на свои восемьдесят два доллара
в месяц, даже с пятьюдесятью центами.
— Оно тебе нравится?
— Очень.
— Папа подарил мне его при вступлении в Корпус мира, чтобы у
меня был праздничный наряд. Он возражал против всей этой затеи.
— Твоего вступления?
— Нет, Корпуса мира.
— Почему?
— Он понимал, что развивающимся странам нужно помогать. Но
считал, что американцам надо платить больше. Он не видел смысла
рассылать по всему свету зеленых юнцов^ платя им жалкие гроши. Он
у меня забавный. Говорил, что если уж нужна помощь, Америка до¬
лжна нанять настоящих профессионалов — учителей, врачей, плотни¬
ков, каменщиков.
— С ним можно согласиться..
Когда Корпус мира приступил к работе, он не изменил своей
точки зрения. Если они хотят изображать мучеников, говорил он, ве¬
роятно, это пойдет им на пользу. Но мы все равно должны направлять
профессионалов. Он продолжал убеждать в этом вашингтонских поли¬
тиков, но ничего не добился.
— Чем он занимается? Возможно, ты говорила мне, но я позабыл.
— Кажется, строит торговые центры. Кок-то я спросила его, но он
ответил, что все это очень сложно. Он сам не все понимает. Продает
землю, потоК1 берет ее в аренду и все такое.
Какое-то время мы слушали льющуюся из динамиков музыку и
разглядывали посетителей. Половина — альбертийцы, в национальной
одежде и европейских костюмах. Остальные — белые и азиаты. Биз¬
несмены, владельцы автомобильных магазинов, страховые агенты,
авантюристы, приехавшие в Африку, чтобы быстро разбогатеть. В бар
вошел высокий молодой человек с короткой стрижкой. Улыбнулся,
увидев Анну, направился к нам.
— Привет, Анна.
Она представила его мне. Джек Вудринг, глава Информационной
службы США в Убондо. Я предложил ¿му выпить с нами, и он не от¬
казался.
248
— Я слышал о вашем приезде. Вчера нам позвонили из консульства,
а может, даже сегодня; Загляните к нам как-нибудь. В два часа дня конто¬
ра закрывается, и у меня есть холодильник. А в нем кувшин с мартини.
— Обязательно заедем.
— Как идут дела в Корпусе мира?
— Отлично. А как Бетти?
Джек покачал головой.
— Она приболела, и я ездил к Карлу один.
Анна повернулась ко мне:
— Карл Хацнхорст — натурализировавшийся немец, изучающий аль-
бертийскую культуру. Иногда он устраивает званые вечера. Я была на
одном четыре месяца тому назад.
— А я — ходяче-говорящий образчик американской культуры в Убон-
до, поэтому должен бывать на каждом, — добавил Джек. — Кстати, поз¬
вольте подать вам официальную жалобу.
— Я весь внимание.
— Крамер прислал мне телеграмму. Он спрашивает, не могли бы вы
поменять программу телевидения?
— А при чем здесь Пит? — удивилась Анна.
— Он представляет в Альбертин ДДТ, а ДДТ построила в Западной
провинции вторую во всей Африке частную телевизионную станцию.
Или третью?
— Кажется, вторую.
— То есть вы принесли в Альбертйю американские телефильмы?
— Не я — Даффи. Он нашел европейский синдикат, согласивший¬
ся финансировать строительство.
— Но во всей Алъбертии семьдесят пять телевизоров! — восклик¬
нула Анна.
— Страна развивается, недавно их было только двадцать пять.
— В Барканду беспокоятся, — продолжал Вудринг. — В фильмах
слишком много насилия. Я считаю,-что следует добавить общеобразо¬
вательных программ. А у вас только стрельба да мордобой...
— Даффи купил лх чохом, — прервал я Вудринга. — По дешевке.
Может, в следующем году передачи станут лучше.
— Я слышал, что заказано две тысячи портативных телевизоров.
— Интересно, где они собираются их ремонтировать? — спросил я..
— Мне до этого нет дела. Надеюсь, через год-другой они создадут
местное- телевидение и будут использовать его с большим толком-. Ну,
мне, пожалуй, пора. Я доложу Крамеру, что выполнил его указание.
— А я сообщу о вашей просьбе в Лбндон.
— Обязательно заезжайте ко мне с вашим коллегой. Мне называ¬
ли его фамилию, но я.'..
Шартелль.
— Именно так. Заезжайте. Если в нас как раз будут швырять кам¬
ни, пригнитесь.
249
— Обязательно. — Мы пожали друг другу руки, он попрощался с
Анной и ушел.
— Хороший парень. Его здесь любят, — заметила Анна.
— Кто?
— Как ни странно, и англичане и альбертийцы. Он выступает по
всей стране, показывает кинофильмы, а если в США что-то случает¬
ся, устраивает брифинги для журналистов.
— Значит, работы ему хватает.
— А на кого похож твой мистер Шартелль?
Я покачал головой.
— Словами этого не выразить. Его надо видеть. Если хочешь, я вас
познакомлю.
— Конечно.' — Она улыбнулась. — Я хочу посмотреть, где ты живешь.
Я расплатился, на лифте мы спустились вниз и прошли на авто¬
мобильную стоянку. Уильям спал за рулем.
— Поехали домой, а потом ты свободен, — сказал я ему.
— Мадам отвозить не нужно? — спросил он.
— Я отвезу ее сам.
— Хорошо, са! — Он широко улыбнулся.
Уильям остановил «хамбер» у крыльца, отдал мне ключи, пожелал
доброй ночи и отправился спать. Я помог Анне выйти из машины.
В-комнате гремел телевизор.
Я постучал. Шартелль лежал на кушетке, подложив подушку под
голову. Увидев нас, он тут же вскочил.
— Добрый вечер, Пит... мадам. Я увлекся и не слышал, как вы подъехали.
— Анна, это Клинт Шартелль. Анна Кидд.
— Рад с вами познакомиться, мисс Анна! — Шартелль поклонился,
прошел к телевизору и выключил- его. — Я рад, что вы решили загля¬
нуть к нам. По телевизору показывали одно старье.
Анна села в кресло, я — на кушетку.
— Позвольте предложить вам что-нибудь выпить, мисс Анна?
— Джин с тоником, — попросила она.
— Мне помочь? — Я привстал.
— Нет. Старина Самюэль показал мне, где что стоит, прежде чем
отправиться на покой. Сидите и развлекайте вашу даму, юноша.
Шартелль вернулся с тремя бокалами и сел на кушетку. Его глаза
пробежались по Анне, и он повернулся ко мне.
— Пит, вы сказали, что встретились на пляже в Барканду с симпа¬
тичной девушкой. Почему-то вы не упомянули о том, что мне в свои
сорок три года не приходилось видеть более красивой девушки.
— Моя вина! — Я поник головой.
— Мисс Анна, Пит говорит, что вы приехали с Корпусом мира.
-Да.
И тут Шартелль. разговорил ее. Он спрашивал о Корпусе мира и
Альбертин, что ей нравится и что нет, что нужно сделать и каким пу¬
250
тем, что ждет Альбертию в будущем. Слушал он внимательно, умело
направлял Анну точными, короткими фразами.
А потом Анна замолчала и уставилась на него:
— Мистер Шартелль, вы выкачиваете из меня информацию. Я ду¬
мала, что умею найти подход к людям, чтобы те рассказали о себе, но
теперь вижу, что мне есть чему поучиться.
Шартелль рассмеялся и встал, одернул жилетку, разгладил лацка¬
ны пиджака. Взял наши бокалы и отнес к обеденному столу, на кото¬
ром стояли бутылки.
— Мисс Анна, вы не только самая красивая юная дама, которую
мне довелось повстречать, но еще и самая умная. И если б старина Пит
не был таким хорошим парнем, я мог бы приударить за вами.
Он протянул нам полные бокалы.
— Мистер Шартелль... — начала Анна.
— Для вас просто Клинт, мисс Анна.
— На чем основывается ваша уверенность в том, что вы и Пит смо¬
жете выиграть выборы для Акомоло?
Шартелль поднял руку.
— Нет-нет, вам это не удастся, несмотря на ум и красоту. Вы не раз¬
говорите меня. Старина Пит должен встать завтра пораньше и написать
нам Речь, а если взгляд ваших больших карих глаз упадет на меня и вы
чуть приоткроете ваш очаровательный ротик, словно пробуя на вкус каж¬
дое мое слово, я буду говорить до утра. Если уж вам хочется послушать,
обратите свой взор на Пита. Такая аудитория его вполне устроит.
— Благодарю, — хмыкнул я.
— Ну, Пит, если вы настаиваете, я начну.
— Нет-нет, в этом нет необходимости. Мне тоже нравятся внима¬
тельные слушательницы.
— А что такое Речь? — спросила Анна.
— Объясните ей, Пит.
— Речь, то есть Речь с большой буквы, являет собой основной текст,
на котором стройтся вся предвыборная кампания. Она определяет на¬
строение, темп, стиль. Выступая в разных местах, кандидат повторяет ее
всю или по частям с некоторыми вариациями. Но это Речь. Она есть у
всех кандидатов, и после того, как они произнесут ее несколько раз, она
становится частью их личности. Она подходит кандидату, потому что
написана для него. Речь необходима, ибо они выступают от пяти до де¬
сяти раз в день, и каждый раз сказать что-нибудь "новое невозможно.
— И вы собираетесь написать такую Речь?
-Да.
— А откуда вы знаете, что они должны говорить? *
* — Это основное занятие Пита, мисс Анна, — вмешался Шар¬
телль. — Это божий дар, как умение играть на пианино по слуху. Пит,
я полагаю, слышит Речь, когда водит ручкой по бумаге. Но одновре¬
менно он и выстраивает, ее, помйя, как говорит кандидат, каковы ос¬
251
новные пункты его программы, когда перейти к заключительной час¬
ти и какими словами завершить выступление, чтобы слушателям за¬
хотелось еще раз прийти на избирательный митинг. Завершающие
фразы — самое важное, не так ли, Пит?
— Это божий дар. Как игра на пианино по слуху, — повторил я. —
В публичном доме.
Мы немного поболтали. Шартелль пересказал Анне последние по¬
литические сплетни Америки. Добавил, что, по всей видимости, встре¬
чался с ее отцом на одном из национальных партийных съездов. Когда
бокалы опустели, он встал.
— Беседа с вами — истинное наслаждение, мисс Анна, но я думаю,
что мне пора на покой. Уж больно длинным выдался день. Я бы не
ушел, если б не рассчитывал, что еще увижу вас за завтраком. — Он
поклонился, мы пожелали друг другу спокойной ночи и остались с
Анной вдвоем.
— Ты получила официальное приглашение, — улыбнулся я.
Она рассмеялась и покачала головой:
— Никогда я не получала столь вежливого предложения остаться на
ночь.
— Так ты остаешься?
— А ты этого хочешь?
— О Боже, конечно.
Я крикнул Сайлексу, чтобы он запирал все двери, мы спустились с
крыльца, обошли дом и через отдельный вход попали в мою комнату.
А когда я проснулся, Анна лежала рядом, и я не могу вспомнить дру¬
гого дня, который оказался таким же радужным, как его начало.
Глава 16
После завтрака Уильям отвез Анну домой. Шартелль склонился над
блокнотом, делая какие-то записи, а я углубился в документы, приве¬
зенные Диокаду прошлым днем. Мы работали по тех пор, пока к на¬
шему крыльцу не подкатил «роллс-ройс». Шофер, альбертиец, вышел
из кабины, поднялся по ступенькам, пересек веранду и вытянулся в
струнку у дверей. В нем чувствовалась армейская выучка.
— Мистер. Шартелль, мистер Апшоу?
— Да, сэр' —ответил Шартелль.
— Мистер Дункан^ шлет вам наилучшие пожелания и приглашает в
резиденцию его превосходительства.
— Почтем за честь! — Шартелль надел новый пиджак, черную шля¬
пу, зажал в зубах сигару, мы вышли из дома и залезли на заднее си¬
денье «роллс-ройса» губернатора Западной провинции.
Шофер закрыл за нами дверцу, Сел за руль, аккуратно развернул
автомобиль, и мы выкатили на улицу.
252
— Ну разве это не чудо, Пити? Два деревенских парня восседают на
заднем сиденье лимузина его превосходительства! — Шартелль покачал
головой, словно не веря выпавшему на его долю счастью, пару раз затя¬
нулся, стряхнул пепел. — Вы когда-нибудь ездили в «роллс-ройсе», Пити?
— Только в «бентли» Даффи. Вроде бы такая же машина, но не со¬
всем.
— Как вы думаете, зачем мы понадобились его превосходительст¬
ву? Вы запомнили его имя?
— Сэр Чарльз Блэкуэлдер. Обращайтесь к нему сэр Чарльз.
— С радостью! С преогромным удовольствием! Я думаю, он хочет
поговорить с нами о выборах, возможно, дать несколько советов. Мы
внимательно выслушаем его. От человека, пробывшего здесь столько
лет, можно позаимствовать одну-две идеи.
Шофер умело вел лимузин по запруженным транспортом улицам
Убондо, не поворачивая головы направо или налево, изредка пугая
гудком козу или курицу, не узнавших машину губернатора. Женщи¬
на-регулировщица, завидев «ролле», остановила поток транспорта на
перекрестке. Шофер словно и не заметил ее. Шартелль широко улыб¬
нулся.
Губернаторский дворец построили в самой высокой точке Убондо,
на вершине одного из холмов, окружающих город. «Ролле» скользив по
асфальтированной дороге, обсаженной ухоженными цветами и кустар¬
ником. Под нами лежал Убондо. Красивым назвать его мы не могли,
но зрелище нам открылось впечатляющее.
«Ролле» затормозил у дворца, трехэтажного особняка с белыми сте¬
нами и красной черепичной, крышей. Шофер, выскочил из кабины,
обежал лимузин, чтобы открыть нам дверцу. Едва мы ступили на зем¬
лю, к нам направился мужчина одних с Шартеллем лет. Улыбаясь, с
прямой, как доска, спиной, он спустился по лестнице — го ли носил
корсет, то ли прослужил двадцать лет в британской армии.
— Йан Дункан. Личный адъютант его превосходительства. Вы,’до¬
лжно быть, мистер Шартелль... — Они пожали друг другу руки. —
И мистер Апшоу. — Мы обменялись рукопожатием. — Если вы прой¬
дете со мной, я попрошу вас расписаться в книге для гостей, а затем
представлю его превосходительству. *
Через двери высотой .в пятнадцать футов мы вошл^ в холл с еще
более высоким потолком. Клерк-альбертиец. дремал за столом секре¬
таря. У стены стояла подставка с большой книгой для почетных гос¬
тей. Мы с Шартеллем расписались и поставили дату.
— Нам через холл и направо, — возвестил Дункан и пошел пер¬
вым, откинув голову и выпятив грудь. По стенам висели фотографии
бывших губернаторов в парадной форме и при всех регалиях. Под фо¬
тографиями стояли стулья с высокими спинками, на которых, похо¬
же, не сидели с 1935 года. Дункан подвел нас к двойным дверям
.высотой в те же пятнадцать и шириной в четыре фута. Взявшись за
253
полированные медные ручки, он резко толкнул их. Двери распахну¬
лись одновременно. Он шагнул влево, смотря прямо перед собой.
Голос его слышали бы в дальнем конце приличных размеров плаца.
— Мистер! Клинт! Шартелль! и Мистер! Питер! Апшоу! из Соеди¬
ненных! Штатов! Америки!
Позднее мы с Шартеллем согласились, что не хватало музыки.
Может, «Дикси» или «Америка, ты прекрасна». От седого джентльме¬
на, спокойно сидевшего за большим столом, нас отделяло добрых
шестьдесят футов. «Каков стиль», — прошептал Шартелль. На лице
сэра Чарльза застыло вопросительное выражение, словно он видел в
нас новых соседей, правда, не очень уважаемых соседей, пришедших
познакомиться. Он поднялся, когда нам осталось преодолеть пятна¬
дцать футов. Перед столом полукругом стояли три удобных кресла.
Представив нас, Дункан сел слева. Шартелль занял центральное
кресло, мне, соответственно, досталось стоящее справа. Сэр Чарльз
восседал на стуле с высокой спинкой и улыбался нам. Его лицо, осо¬
бенно у глаз и краешков рта, испещряли морщинки. Седые волосы он
зачесывал на одну сторону, чтобы прикрыть уже заметную плешь.
, Он был в белом костюме и белой же рубашке с зеленым галстуком.
На левой руке сверкал перстень с печаткой.
— Как я понимаю, господа, в Альбертию вас привела политика.
— Совершенно верно, сэр, — ответил Шартелль.
— Сначала мне показалось странным, что вождь Акомоло выбрал
американское агентство. Но, обдумав его решение, я пришел к выво¬
ду, что иного быть не могло. Ни при каких Обстоятельствах. Он нена¬
видит нас, знаете ли. О, не отдельных индивидуумов, но нацию в
целом. Этот человек на дух не переносит ничего английского. Как вы
с ним поладили?
— Пока у нас все хорошо, -г- ответил Шартелль.
Я решил не раскрывать рта без надобности.
— Вы специалист по предвыборным кампаниям, мистер Шартелль,
не так ли?
— Этим я зарабатываю на жизнь.
— А вы сотрудник рекламного агентства, мистер Апшоу?
-Да.
— Значит, в ближайшие шесть недель у вас будет много забот.
Я, конечно, не могу предсказать, кто победит, да мне кажется, что это
и не важно.
— Для победителя и проигравших это очень важно, — возразил
Шартелль.
— Для них, несомненно, но не для Альбертин, страны, получаю¬
щей независимость. Само провозглашение независймости пройдет без
особой помпы. С минимумом церемоний. Страна станет свободной
через три дня после завершения подсчета голосов и объявления по¬
бедителя или победившей коалиции. Затем ему передадут бразды правт
254
ления государством. Я уеду домой раньше. И сомневаюсь, что вернусь,
чтобы увидеть, как это будет происходить. Хотя и хотел бы.
— Давно вы в Альбертин, сэр Чарльз? — спросил Шартелль.
— Я приехал в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Меня от¬
правили на север помощником резидента. Тогда все было по-другому.
Я не говорю, что лучше, но по-другому. Мне кажется, возможно, память
подводит меня, что мои альбертийские друзья и я неплохо проводили
время. Мы много смеялись, развлекались, иногда вместе выпивали, бы¬
вало, я сажал их в тюрьму йа день или два. Иной раз и они подкладывали
мне свинью, но в целом мы ладили. Скажите мне, мистер Шартелль, на
чем основана ваша уверенность в том, что особые американские приемы
политической борьбы сгодятся и в Альбертин?
— Ничего особого в них нет. Это обычная политика.
— То есть она подходит и к Альбертин, и к Америке, и, допустим,
к Англии?
— Это теория, которая через шесть недель будет проверена на прак¬
тике. Тогда, возможно, и смогу дать вам более компетентный ответ. .
Блэкуэлдер улыбнулся. Улыбнулся его личный адъютант. Улыбнул¬
ся и я. Сэр Чарльз сложил подушечки пальцев, посмотрел в потолок.
— Мистер Шартелль, я пробыл здесь более тридцати лет. Я говорю на
двух диалектах, могу объясняться на арабском. Вот что я хочу сказать.
Я провел с этими людьми всю мою взрослую жизнь и все-таки не уве¬
рен, что знаю их. Я даже не могу утверждать, что понял их образ мыслей.
— Сэр, — Шартелль обожал рассуждать о взаимоотношениях меж¬
ду людьми, — вы себя недооцениваете. Я не сомневаюсь, что вы весь¬
ма проницательны и сможете судить о человеке, поговорив с ним
пятнадцать минут. Я не прав?
Блэкуэлдер рассмеялся.
— Я падок на лесть, мистер Шартелль.
— Я не льщу вам, сэр Чарльз. Отнюдь. Но хочу отметить, что вы
'очень сблизились с альбертийцами. Прожив среди них более тридцати
лет, вы поневоле смотрите на мир их глазами. Окажись я на вашем
месте и задаваясь вопросом, а что думают альбертийцы, я бы спросил
себя, что думаю я и что я бы подумал, будучи 'альбертийцем. И одно '
переплетается с другим.
— Я, возможно, не смогу думать так же, как они. г
— Но едва ли вы думаете так же, как большинство англичан. Во
всяком случае, те, с кем я встречался, мыслят иначе.
•— Ни рыба ни мясо, да? — сэр Чарльз в который уже раз улыбнул¬
ся. — Я рассмотрю ваш тезис с точки зрения и альбертийца и англи¬
чанина. Однако, мистер Шартелль, ваша работа состоит в том, чтобы
получить голоса для вождя Акомоло. Чем вы заинтересуете среднего
альбертийского'избирателя? Откуда вам известно, чего он хочет, как
среагирует, какое, влияние окажут на него племенные узы и местнью
царьки?
255
Шартелль задумался:
— Я знаю только одно, сэр Чарльз: реакцию людей. Мне кажется,
я знаю, чего они хотят, так как верю, что каждый из нас жаждет од¬
ного и того же — чтобы жизнь строилась на здравом смысле. Я готов
поспорить на свою репутацию, а создать ее мне стоило немалых тру¬
дов, что люди, поставленные перед выбором, пойдут тем путем, ко¬
торый обещает им меньше страданий. Большинство никогда не
проголосует за личные ограничения. Возможно, этим все и кончится,
но голосовать за это не будут. Нет, они отдадут голоса тому кандида¬
ту, который потребует от них меньших жертв — экономических, соци¬
альных или моральных.
' Блэкуэлдер кивнул.
— Интересно, — пробормотал он. — Прагматизм в чистом виде. — Он
встал. Аудиенция окончилась. — Если в моих силах сделать ваше пребы¬
вание в Альбертин более приятным, дайте мне знать! — Он обошел стол,
чтобы пожать нам руки. — Я могу дать вам только один совет, господа.
Не оставайтесь в Альбертин надолго. Западная Африка, особенно Аль-
бертия, проникает в кровь человека. Климат здесь неважный, хотя на
севере и получше, если дует гарматан. Прохладнее, знаете ли. Но что-то
берет за душу и не отпускает. Может, колдовские чары, а, Йан? — Дун¬
кан почтительно улыбнулся. — До свидания, господа.
— До свидания, — ответили мы.
Сэр Чарльз Блэкуэлдер вернулся за стол и сел. У двери я оглянул¬
ся. Мне показалось, что дел у него было немного.
В холле Дункан предложил нам сигареты. Мы закурили.
— Давно я не видел его таким разговорчивым. Я рад, что вы смог¬
ли заглянуть к нам, хотя мистер Апшоу все время молчал.
— Он уважает старших, — вступился за меня Шартелль.
— Вы хотите поехать домой или позволите пригласить вас на чаш¬
ку чая?
Шартелль посмотрел на часы:
— У нас назначена встреча на половину двенадцатого. Мы выпьем
чай в другой раз.
Дункан проводил нас к «роллс-ройсу», шофер ждал у открытой двер¬
цы. Мы попрощались и пожали Дункану руку. Залезли в кабину, шофер
захлопнул дверцу, обежал машину, сел за руль. На обратном пути Шар¬
телль, как обычно, пристально наблюдал за уличной жизнью.
— Мне нужно прогуляться по городу, Пити, принюхаться. В доме
многое выглядит не так. Надо пообщаться с ними поближе, понять,
чем они дышат.
— Так пообщайтесь после ленча. Я все равно буду писать.
— Наверное, так я и сделаю.
— Интересно, почему Декко решил заехать к нам?
— Может, он хочет, чтобы мы его подбодрили. Убедили, что вся
борьба еще впереди.
256
— Не останется ли он на ленч?
Шартелль хмыкнул:
— Едва ли.
— Пожалуй, вы правы.
Хотя мы вернулись в четверть двенадцатого, вождь Декко уже ждал
нас, удобно устроившись в кресле с бокалом сока в руке. Он приехал
в новом наряде. На этот раз огдапа была оранжевая, с белой вышивкой.
Шартелль, как мне показалось, с сожалением проводил «ролле»
глазами.
— Как хорошо они все обставили, а, Пити? Вы и я идем по длин-
ной-длинной комнате к милому старичку за роскошным столом. А этот
личный адъютант, выкрикивающий наши имена, словно мы — сена¬
торы. Небось его слышали в соседнем округе. Мне это понравилось.
Клянусь Богом, понравилось!
— Не хватало только музыки.
— Да, небольшого духового оркестра, играющего бравурный марш.
Декко встал, когда мы вошли в гостиную, тепло улыбнулся.
— Я приехал раньше, а вы — вовремя. Это хорошо. Как сэр Чарльз?
_ — Рн хорошо выглядел, вождь, — ответил Шартелль.
— Как, по его мнению, завершатся выборы? Он не сказал, кто по¬
бедит?
— Он спрашивал нас больше, чем мы его. Кажется, он никому не
отдает предпочтения.
Декко кивнул.
— Я говорил с вождем Дженаро после того, как он уехал от вас. Как
я понял, вам нужны два вертолета, чтобы Лидер и я могли чаше вы¬
ступать в городах и деревнях.
— И порознь, — добавил Шартелль. — Вы боретесь за кресло премь-.
ера Западной провинции. Если вождь Акомоло отправится в столицу и
станет премьером Альбертин, он должен иметь на западе крепкий тыл.
Декко вопросительно посмотрел на Шартелля.
— Так вы полагаете, что мне не стоит выезжать за пределы Запад¬
ной провинции?
— .Нет. Я не хочу льстить вам, вождь, и ничем не умаляю досто¬
инство вождя Акомоло, но у вас -чертовски выигрышная внешность,
которая послужит всей кампании. Я хочу, чтобы вы выступали как
можно чаще. Двенадцать, пятнадцать раз в день. — Он улыбнулся
альбертийцу. — Я думаю, вы выдержите такую нагрузку в течение
шести недель?
— Вот насчет речей... — начал Декко.
-- Пит?
— Завтра вы получите основную Речь. Она будет написана специ¬
ально для вас, в соответствии с вашей манерой говорить и держаться
перед аудиторией. Если читать ее целиком, у вас уйдет час. Но она
будет состоять из отдельных блоков, на пять, пятнадцать или тридцать
9 Р. Томас
257
минут. Чаще всего’вам придется выступать с пяти- и пятнадцатими¬
нутными блоками.
— Пожалуй что так.
— После того как вы прочитаете Речь несколько раз, она станет
вашей речью. Вы запомните ее подсознательно, не замечая этого, но
скоро у вас отпадет необходимость заглядывать в текст. Вы также об¬
наружите фразы, которые особенно близки не только вам, но и слу¬
шателям. После этого вы начнете вносить в нее коррективы в
соответствии с особенностями аудитории, перед которой будете высту¬
пать. Мне кажется, вы тонко чувствуете настроение слушателей, по¬
этому вы будете постоянно видоизменять ее. Однако Речь всегда будет
с вами, если вы вдруг окажетесь на чужой территории или вам при¬
дется выступать на официальном приеме.
— Он профессионал, вождь, — подал голос Шартелль.
— Получается, что вы долго работали над ней, мистер Апшоу?
— Разумеется, вождь, — солгал я.
— Предвыборная кампания начинается в понедельник, — продол¬
жил Декко. — Я хотел бы поговорить с вами о ней. Как вы понимае¬
те, ее исход имеет первостепенное значение.
— Мы ни на секунду не забываем об этом, — заверил его Шар¬
телль. — Я думаю, что вы и вождь Акомоло должны все свое внима¬
ние удёлить выступлениям. Детали, механику предвыборной кампании
следует оставить нам. Для этого нас и наняли. А в лице вождя Дженаро
и доктора мы приобрели незаменимых помощников.
Вождь Декко ответил долгим взглядом.
— Вы умеете убеждать, мистер Шартелль. Редко кому я могу до¬
верять полностью.'А вам я верю. И мистеру Адшоу, — вежливо доба¬
вил он.
— Я не сомневаюсь, что мы оправдаем ваше доверие, вождь Декко.
Мы приехали сюда, чтобы помочь вам победить на выборах. Я думаю,
шансы у нас неплохие.
— Правда? А почему?
— Потому что мы принимаем определенные меры. Это элементы
предвыборной борьбы, и я бы хотел, чтобы вы почаще встречались с
избирателями, давая им возможность полюбоваться вами, а не волно¬
вались из-за того, что поручено нам.
Декко кивнул. Он принял решение.
— Вы совершенно правы! — Вождь встал.
Я предложил ему остаться На ленч. Он отказался, на мой взгляд, с
излишней поспешностью'
— Утром мы передадим вам основную Речь, — пообещал я ему. — Вы
также получите десяти-.и пятнадцатиминутные речи по каждому из глав¬
ных пунктов программы. Я думаю, они будут готовы к субботе.
Декко попрощался с нами и направился к машине. Шартелль
вздохнул и откинулся на спинку кресла.
258
— Возможно, Пяти, я становлюсь алкоголиком, но сейчас мне бо¬
лее всего хочется джина с тоником. Вы крикнете?
Я крикнул, и из глубины кухни до нас донеслось «Са!» Самюэля.
Затем возник и он сам, получил заказ, скрылся на кухне, принес нам
запотевшие бокалы.
— Я думаю, надо пригласить к чаю Джимми Дженаро и дока Дио-
каду,' — Шартелль пригубил бокал. — Пора начинать.
— Трудиться за наших соперников?
-Да.
— Мы еще не позвонили Даффи насчет значков, — напомнил я.
— Изготовить такое количество не так-то легко.
— Это его заботы. В Лондоне попрохладнее.
— Пожалуй, я позвоню сам. У меня есть идея.
Он снял трубку, подождал, пока ему ответит телефонист.
— Добрый вечер, сэр, говорит мистер Шартелль... Это хорошо...
А как ваша семья?.. Прекрасно... Да, и в моей семье все в порядке...
А теперь я хотел бы поговорить с Лондоном, в Англии... Как по-ваше¬
му, вы сможете мне помочь?.. О, да вы просто мастер своего дела...
Держу пари, им не одну сотню раз приходилось соединять местных
абонентов с другими странами... Я хочу позвонить мистеру Падрейку
Даффи вот по этому номеру... — Шартелль продиктовал номер. — Как
вас зовут?.. Хорошо, мистер Оджара. Вы сразу же соедините нас? Пре¬
красно. А до того я хотел бы поговорить с местным абонентом... Хо¬
рошо? Изумительно! — Он дал телефонисту номер Дженаро и
договорился с тем о встрече в пять вечера. Дженаро пообещал, что сам
найдет Диокаду. Шартелль положил трубку, повернулся ко мне, усмех¬
нулся. — Когда я познакомлюсь со всеми телефонистами Альбертии,
нас будут обслуживать по высшему разряду.
— Я вам верю. Но прежде чем Даффи выйдет на связь, я хочу под¬
бросить вам одну идейку.
— Хорошую?
— Значков, пожалуй, недостаточно. Нужно что-то еще, полезное, но
дешевое.
Шартелль кивнул.
— Расчески не пойдут, у них короткие волосы. Так что вы придумали?
— Пластиковые бумажники с посланием кандидата на лицевой сто¬
роне, тисненным золотом.
— Неплохо... но зачем?
— Самюэль показывал мне сегодня свои рекомендательные пись-;
ма. Но ему негде их хранить, кроме как в жестяной коробке. А ведь
документы есть у всех — водительское удостоверение, расписка в упла¬
те налогов, те же рекомендательные письма. Бумажники наши будут
весьма кстати.
— Сколько, Пит?
— Наверное, не так много, как значков.
¿59
— Точно. Вроде премии за хорошую работу.
— Именно.
— Так сколько?
— Миллион? Они стоят два-три цента.
— А сколько они весят?
— Унцию.
— Миллион унций, — Шартелль на мгновение взглянул в пото¬
лок. — Хорошо. Пойдет.
Телефон зазвонил минут через пять. Шартелль подождал, пока те¬
лефонисты наговорятся между собой.
— Большое вам спасибо, — поблагодарил он мистера Оджару, пре¬
жде чем обратиться к Даффи. — Это ты, Поросенок... Да, слышу тебя
прекрасно... Да, все нормально... Теперь слушай, Поросенок, нам нуж¬
ны кое-какие товары. Ты взял карандаш? Чудесно. Десять ярдов тон¬
кой шерстяной ткани в полоску нужно отправить портному Дженаро
в Лондоне. Закажи эту ткань на фабрике в Алабаме. — Он продикто¬
вал адрес. — Нет, еще не все, Поросенок. Мне нужны девяносто че¬
тыре тонны значков и тридцать одна тонна пластиковых бумажников
с золотым тиснением. — Он отдернул трубку от уха. Даже в другом
конце комнаты я услышал возмущенное кудахтанье.
— Поросенок, я полагаю, ты достанешь их в Штатах... И пусть твой
художник придумает, как разрисовать значки. Молодежная расцветка,
от которой рябит в глазах, мне не нужна. Значки должны быть агрес¬
сивными, готовыми прыгнуть на противника... Фраза — «Я за Ако»...
Ему не нравится, Пцт.
— Скажите, что ее придумал сам Лидер.
— Старина Акомоло сам придумал ее. Послушай, Поросенок, мне
она нравится, вождю Акомоло — нравится, Питу — нравится. Я хочу,
чтобы на значке нашлось место и символике партии. Да, лопата и
мотыга... Ну, если ты не сможешь добыть их в Англии, я скажу тебе,
что надо делать. Сажай своего художника в самолет до Нью-Йорка. Два
миллиона он закажет в Рочестере, один — в Питтсбурге, еще два — в
Лос-Анджелесе. Вывозить начнем из Лос-Анджелеса. Полиграфисты
там порасторопнее. Значки мне нужны в конце следующей недели.
И пусть твой художник всем говорит, что Клинт Шартелль не купит у
них ни одного значка, если они задержат отправку хотя бы на день.
Слышишь, Поросенок? Теперь насчет пластиковых бумажников... Лад¬
но. Разберись с ними сам... Все идет как по маслу, Поросенок. Мы
ходим в гости, Пит пишет речи, и все счастливы... Ты узнал, кого при¬
слал «Рёнесслейр»? Хорошо, значит, мы получим его сегодня... Да, все
отлично. Мы свяжемся с тобой, если возникнет необходимость. До
свидания, Поросенок! — Не успел он положить трубку, как вновь за¬
звонил телефон. — Все прекрасно, мистер Оджара. Я оценил ваше
мастерство... Я бы сказал, что вы — лучший телефонист, с кем мне
приходилось иметь дело... Еще раз благодарю вас.
260
Глава 17
После ленча нам подали жареную печень с картофелем, брюссель¬
скую капусту и пудинг, от которого мы с Шартеллем отказались, я
собрал бумаги доктора Диокаду, взял портативную пишущую машин¬
ку и ушел в спальню с отдельным входом. Вновь перечитал все доку¬
менты, прошелся по пунктам программы, выискивая наиважнейший,
наиболее интересный, привлекательный для избирателей, с которого
журналист начал бы свою статью. Сделав выбор, я напечатал две стра¬
нички квинтэссенции Речи, сухо, сжато, в стиле АП1. Эти странички
составляли скелет Речи, а также могли послужить сообщением для
прессы после первого публичного выступления вождя Акомоло.
Я представил себе, как говорит вождь, как строит фразы, что выде¬
ляет, его любимые согласные звуки. Очень хорошо он произносит бук¬
ву «п», и я решил почаще использовать слова, в которые она входит:
партия, перспективы, прогресс, перестройка, пламенный, практичес¬
ки, первостепенный.
Ему также нравились короткие предложения. Я подумал, что и мне
следует придерживаться того же правила. От пяти до одиннадцати слов
в каждом предложении, нс больше. Так как излагал Акомоло свои
мысли в несколько педантичной манере, ему приходилось пользоваться
словами, которые могли сказать больше, чем говоривший.
Сосредоточившись на образе вождя Акомоло, я сел за пишущую ма¬
шинку. Поработал два часа, затем встал, пошел на кухню за кофе. По пути
назад я заметил записку Шартелля: «Я вТороде. Вернусь в 4.30 или 5».
Я вновь сел за машинку. Речь писалась легко, и у меня в ушах звучал
голос Акомоло. Это помогало. Я напечатал двадцать страниц за пять ча¬
сов. Еще полчаса редактировал текст. С готовой Речью вернулся в гости¬
ную. Шартелль сидел, вытянув ноги, с высоким бокалом в руке?
— Как город? — спросил я.
— Стоит.
— Что вы пьете?
— Чай со льдом. Я заглянул в наш единственный супермаркет и
купил пачку растворимого чая. — Он поднял руку, предупреждая мой
вопрос. — Не волнуйтесь, юноша, я сохранил верность фирме. Я ку¬
пил марку, которую она рекламирует. Затем приобрел у уличной тор1
говки свежей мяты, проскользнул на кухню, пока Самюэль почивал
после ленча, и налил полный кувшин. Хотите бокал?
— Я налью сам. Куда вы его поставили?
— Присядьте, юноша, отдохните. Я слышал стук машинки и не стал
вас отрывать. — Шартелль прошел на кухню, и принес бокал чая. —
С мятой.
Я попробовал.
1 АП — Ассошиэйтед Пресс, информационное агентство США.
261
— Неплохо. Вы хотите прочесть? — Я протянул ему сообщение для
прессы и Речь.
Я не встречал человека, читающего так же быстро, как Шартелль,
хотя некоторые мои знакомые осиливали три, а то и четыре страницы в
минуту. Я написал двадцать страниц. На их чтение вслух в нормальном
темпе ушло бы пятьдесят минут. Вождь Акомоло с его размеренной ма¬
нерой прочитал бы ее за час с небольшим. Шартелль уложился в три
минуты. Отложив последний лист, он восхищенно покачал головой.
— Вы прекрасный писатель, Пит. Я так и слышал «п» нашего до¬
рогого вождя. И начало очень хорошее.
— А что вы скажете о сельскохозяйственном разделе?
— План прямых дотаций изложен у вас гораздо четче, чем в бума¬
гах дока Диокаду. Вы написали столь ясно и просто, что его может по¬
нять каждый, кто знает английский язык. Чертовски хорошая Речь,
Пит. Одна из лучших, что мне приходилось читать.
— Благодарю. А где вы научились так быстро читать?
— Когда я жил еще с, отцом, он довольно пристально следил за бир¬
жей. Подписывался на все газеты и журналы с финансовыми страни¬
цами: «Уолл-стрит джорнэл», «Джорнэл оф коммерс», «Баррон’с»,
«Нью-Йорк тайме», «Чикаго трибюн» и так далее. Моя работа состоя¬
ла в том, чтобы прочитать эти страницы и вырезать то, что могло
представлять интерес. Но я не успевал их прочесть. И тут мне попа¬
лось на глаза объявление: «Как научиться читать быстрее и лучше за
десять уроков». Я подписался на полный курс и в результате мог одо¬
леть «Таймс» за десять минут. На ней я практиковался, прочитывая
практически каждое слово.
— И понимали смысл?
— Сначала не очень, но постепенно дело шло все лучше и лучше.
А теперь никаких проблем.
— Как же вы это делаете?
— Все очень просто. Вы начинаете читать вниз по диагонали, слева
направо, и скоро вам удается охватить взглядом всю страницу. Иногда это
весьма удобно, если, к примеру, нужно познакомиться с планами пред¬
выборной; кампании соперника, пока их везут в лифте из штаб-кварти¬
ры на пятнадцатом этаже к копировальным машинам на четвертом.
— Могу себе представить.
С привычным визгом тормозов у крыльца остановился «ягуар ХК-Е».
На левом сиденье стояла сумка с клюшками для гольфа. Дженаро, в
ветровке с глубокими вырезами под рукавами, чтобы не мешала замаху,
в тонкой зеленой водолазке и брюках из плотной хлопчатобумажной
ткани, взлетел по ступенькам, скинул на крыльце ботинки с шипами и
вошел в гостиную. Его лицо сияло.
— Тридцать два удара на девять лунок!
— Неплохой результат, — похвалил я его.
— Тридцать один — рекорд клуба. На днях я его побью..
262
— По-моему, вам жарко,'Дженаро, — заметил Шартелль. — Сни¬
мите ветровку и дайте ее мне.
— Благодарю. — Дженаро отдал ветровку Шартеллю, тот прошел в
столовую и повесил ее на спинку стула.
— Я опять к чаю?
— Да, Самюэль уже возится на кухне, — ответил Шартелль.
— Если вы сможете уговорить его принести мне холодного пива, я
дам вам полный отчет о проделанной работе.
Самюэль принес чай. Шартелль, с извиняющейся ноткой в голосе,
попросил бутылку холодного пива для вождя Дженаро.
— Да, са, — без энтузиазма ответил Самюэль.
Отхлебнув пива, Дженаро удовлетворенно выдохнул, рыгнул и вы¬
тер рот тыльной стороной ладони.
— Диокаду приедет с минуты на минуту. Как обычно, ему нужно
захватить с собой какие-то бумаги. Но я могу начать и без него. — Он
достал из кармана брюк маленькую записную книжицу.
— Первое — веера. Я провел час с министром экономического раз¬
вития и его постоянным секретарем. Пятнадцать минут ушло на
то, чтобы они прониклись идеей. Еще сорок пять я убеждал минист¬
ра, что в его родной деревне невозможно изготовить столько вееров..
Заказы уже распределены и будут готовы в конце следующей не¬
дели.
— Хорошо, — кивнул Шартелль.
— Второе — распространение. Я весь вечер просидел в штаб-квар¬
тире партии и набросал планы распространения вееров и значков: Это
довольно сложно, и мне не хотелось бы вдаваться в подробности. Но
я гарантирую, что готовые изделия залеживаться не будут. В некото¬
рые места мы будем возить их на грузовиках, в другие — доставлять
самолетом. У нас есть «дакота», один из старых «С-47». Он может
приземлиться где угодно, да еще перевезти группу активистов.-
Третье— вертолеты. Оба будут у нас в воскресенье вечером. Эта чер¬
това нефтяная компания воображает, что получит права на разведку
полезных ископаемых по всей стране, если Лидер уедет в столицу.
Я обещал им все, кроме денег, а последнего им и не надо. Два пило¬
та, один из Южной Африки, второй из Америки. Я думаю, с
южноафриканцем полетит Декко, чтобы тот дважды подумал, прежде
чем проехаться по поводу черных.
— Правильно. Какие вертолеты?
—- Большие. «Сикорски С-55». Рассчитаны на восемь человек, не
считая пилота. Должно быть по два пилота, но новых нам не найти.
У меня есть список заправочных станций компании. Мы можем ими
пользоваться, но за горючее придется платить. Я согласился.
— Просто отлично, — улыбка Шартелля становилась все шире.
— А что, по-вашему, я делал? Упражнялся на поле для гольфа?
— Продолжайте, Джимми, вы просто молодец.
263
— Газета. Я поговорю с парнем, который работал з «Нью-Мекси-
кэн» в Санта-Фе. Он загорелся, но требует денег. Мы сошлись на пяти¬
десяти фунтах в неделю, хотя могу поклясться, что он никогда не
получал больше десяти.
— Он чувствует, что деваться нам некуда.
— Возможно, но он рад помочь. Сам наберет сотрудников, дого¬
ворится с типографией, а распространять газету мы будем через штаб-
квартиру. Бесплатно, да?
— Совершенно верно, — кивнул Шартелль.
— Может, он еще и пишет? — спросил я4.
— Он утверждает, что да. Рвется дать разоблачительные материалы
о севере и старине Альхейджи, как называет его Клинт.
Шартелль встал и заходил по комнате.
— Кто будет давать ему материалы по программе партии? — спро¬
сил он Дженаро.
— Я. Все, что будет касаться выступлений Лидера и Декко, а также
сообщения для прессы пойдут в набор в первую очередь.
— И вы решили вопрос с распространением газеты?
-Да.
—• Как вы собираетесь назвать газету?
’ — «Голос народа». Это его идея, — ответил Дженаро.
— Наверное^ он все-таки не умеет писать, — вздохнул я.
— Пойдет, — вынес решение Шартелль.
- — И последнее — барабаны. Их взял на себя Диокаду. Он будет с
минуты на минуту.
Диокаду появился пять минут спустя, как всегда с ворохом бумаг.
— Чаю? — предложил Шартелль.
— С удовольствием.
Я налил ему чашку чая.
— Джимми рассказал нам о том, что сделано, док, и я чувствую, что
мы взяли нужный темп. — Шартелль раскурил сигару.
Диокаду выпил чай, поставил блюдце с чашкой на стол, вытащил
из-под бумаг блокнот, нашел нужную страницу и посмотрел на нас.
— Мне начать с барабанов или с деятелей искусства?
— С деятелей.
— Хорошо. Вчера вечером в Барканду образован комитет «Писа¬
тели и художники Альбертин — за Акомоло». Его учредителями стали
актер, поэт, два писателя и два художника. Все они хорошо известны
в Альбертин, слышали о них и в Англии.
— Во сколько вам это обошлось?
— По сто фунтов каждому, но они обещали, что вовлекут в коми¬
тет по пять новых членов.
— На этой неделе? — уточнил Шартелль.
-Да.
— Хорошо. Теперь барабаны.
264
— С ними все решено. Правда, на это ушел весь день. Я сидел на
телефоне с девяти утра и только несколько минут назад повесил труб¬
ку. Я разделил страну на пятнадцать зон и потом выбрал главного ба¬
рабанщика в каждой зоне. Ключевая фраза будет передаваться ему
личнп, каждый вечер или с установленной нами периодичностью. Он
будет связываться с барабанщиками своей зоны, главные из них полу¬
чат по двести пятьдесят фунтов. Из этих денег они будут расплачивать¬
ся с барабанщиками всей зоны.
— Когда они смогут начать?
— Хоть сегодня. Но я сказал, что в понедельник или во вторник.
— Хорошо! — Шартелль вновь сел, положив ногу на ногу. — Джим¬
ми, вы знаете, кто шпионит за вами, не так ли?
— Конечно. Парламентский секретарь министерства сельского хо¬
зяйства. Он сказал мне, что на самом деле работает на нас, но должен
поддерживать связи с севером, чтобы приносить пользу. Я думаю, что
они платят ему больше.
— Несносный молодой человек, — фыркнул Диокаду.
— А как насчет востока? Кто передает им информацию?
— Клерк из моего министерства, — ответил Дженаро. — Он у меня
под присмотром.
— Ясно. Если я хочу послать Даффи две телеграммы в Лондон, вы
можете устроить так, чтобы копии попали в руки этих молодцов, воз¬
можно, за день-два до того, как их получит Даффи?
Дженаро ухмыльнулся:
— Мы постараемся.
Шартелль повернулся ко мне:
— Пит, принесите сюда пишущую машинку и код сиротки Анны.
Мы должны сочинить секретное послание для Наемника.
Я принес машинку и бумагу.
— Я хочу, чтобы вы закодировали нам текст с просьбой к Даффи
найти фирму, которая будет вычерчивать в небе Альбертин разные
слова со следующей недели и до самых выборов.
— Вычерчивать в небе слова?. Что-то я вас не понимаю, Шартелль.
— От вас этого и не требуется, юноша. Вы кодируйте, кодируйте.
Я поЖал печами, вставил в машинку чистый лист бумаги, на
мгновение задумался. Напечатал текст, вытащил лист, передал его
Шартеллю. Диокаду и Дженаро с недоумением смотрели на него.
Я, кажется, начал догадываться о замысле Шартелля. Телеграмма
гласила:
«НАЕМНИКУ НАМ АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМА СЛУЖБА
НАПИСАНИЯ КАРАКУЛЕЙ НАД АЛЬБЕРТИ ЕЙ ТАТУИРОВАННОЕ
ЛИЦО В ВОСТОРГЕ ПИРОЖОК УБЕЖДЕН ИСХОД .МЕСТНОЙ
ЗАВАРУХИ ЗАВИСИТ ОТ ЕЕ НАЛИЧИЯ ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕ¬
НИЕ ТОЧКА СКАРАМУШ».
265
Шартелль прочитал и улыбнулся.
— Я не думаю, что это кого-нибудь обманет, но поломать голову
заставит! — Он передал лист Дженаро, тот — Диокаду.
— Я не совсем уверен... — Диокаду не договорил, потому что Шар¬
телль поднял руку.
— Одну минуту, док, и я все объясню. Я хочу,.чтобы Пит отбара¬
банил еще одну телеграмму, пока коды у него в голове.
— Чем вы хотите порадовать Даффи на этот раз?
— -Мне нужен дирижабль вроде тех, что изготавливает «Гудйир»1.
— Святой'Боже, — простонал я, вставил в машинку чистый лист,
глянул в потолок и напечатал вторую секретную телеграмму. Шартелль
отдал ее Дженаро, и тот прочитал:
«НАЕМНИКУ НАМ АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМА ПОЛАЯ СИ¬
ГАРА ДЛЯ ПОЛЕТОВ НАД АЛЬБЕРТИЕЙ ТАТУИРОВАННОЕ
ЛИЦО ЗА ПИРОЖОК УБЕЖДЕН В НЕОБХОДИМОСТИ ДОСТАВ¬
КИ ПРЕДЛАГАЮ НЬЮ-ЙОРК СООБЩИТЕ ДАТУ ОТПРАВКИ
ДЕНЬГИ НЕ ПРОБЛЕМА ТОЧКА СКАРАМУШ».
— Юноша, да вы прирожденный конспиратор, — воскликнул Шар¬
телль. — Едва ли кто сможет написать секретную телеграмму хуже
этих! — Он повернулся к Дженаро. — Первая из них, насчет караку¬
лей, должна попасть в руки мальчиков из «Ренесслейра». Вторая — к
организатору кампании доктора Колого. Постарайтесь обставить все
так, чтобы ознакомиться с содержанием телеграмм они смогли, затра¬
тив немало усилий, но они должны понять суть текстов. Успеваете за
мной?
Дженаро усмехнулся:
— Не нужно мне все разжевывать, Клинт.
— Я и не собираюсь.
Диокаду печально покачал головой:
— Я безнадежно отстал и заблудился. Еще на первой телеграмме.
Шартелль улыбнулся, откинув голову, кликнул Самюэля. Тот воз¬
ник на пороге после неизбежного «СаЬ>.
— Чай мы уже выпили, так что принеси чего-нибудь покрепче.
Дженаро остановился на пиве, Диокаду попросил джин с апельси¬
новым соком, мы с Шартеллем остались верны джину с тоником.
— Все очень просто, док, — пустился в объяснения Шартелль,
когда Самюэль скрылся на кухне. — Я хочу, чтобы оппозиция про¬
знала о нашем секретном оружии — вычерчивании лозунгов в небе
и использовании наполненного гелием дирижабля для прославления
нашего кандидата. Теперь, если я правильно.понимаю психологию
1 «Гудйир» — американская аэрокосмическая фирма, специализирующаяся на ре¬
зинотехнических изделиях, выпускает бескаркасные дирижабли.
266
«Ренесслейра», они расшибутся в лепешку, чтобы начать выписывать
лозунги раньше нас. В этом корень их успехов. Они всегда берутся
за апробированное. Если на телевидении в моде комедии поло¬
жений — выступают спонсорами комедии положений. Если наи¬
большим успехом пользуются неброские рекламные объявления,
они не дадут никаких других. Они — имитаторы. Новации не в
их духе. Я сомневаюсь, что они выродили хоть одну собственную
идею, но чужие используют превосходно. Так что они наверняка
решат, что вычерчивание нужных слов в небе — верное дело, и
притащат в Альбертию дюжину самолетов, чтобы ’ над ней сияло
имя старины Альхейджи. Как оно звучит в сокращенном виде, вро¬
де Ако?
— Его зовут Хей, — ответил доктор Диокаду.
— То, что надо, — кивнул Шартелль. — Вычертить его в небе —
сущий пустяк. Дайте мне лист бумаги, Пит.
Он что-то черканул на листе и отдал его доктору Диокаду, тот —
Дженаро, а уж потом лист оказался у меня. Имя нашего конкурента
Шартелль написал заглавными буквами:
* ХЕЙ *
— Моя не голосует за человека в небе, господин, — скопировал я
.Уильяма.
— Совершенно верно, Пит, я рассчитываю именно на такую реакцию.
Но нам надо действовать наверняка. Вот тут нам поможет Джимми.
— Как? — спросил Дженаро.
Шартелль откинулся на спинку стула и мечтательно посмотрел в по¬
толок. На его лице играла легкая улыбка. Я уже понимал, что она озна¬
чает. И пожалел тех, о ком он думал в этот момент.
— Джимми, мне нужны распространители слухов.
- Кто?
— У вас в штаб-квартирах партии есть славные ребята, напомина¬
ющие американских странствующих коммивояжеров. Тех, знаете ли,
что ездят из города в город, из деревни в деревню, заговаривают съес¬
тными жителями, приносят последние новости.
Дженаро кивнул.
— Я знаю, о ком вы говорите.
— Они будут путешествовать парами. Никоим образом не афиши¬
руя связи с партией. Если же беседа перекинется на политику, а это,
как мне представляется, неизбежно, они ввернут пару-тройку нужных
фраз. Вы меня понимаете?
Дженаро снова кивнул.
— Допустим, «Ренесслейр» притащит сюда самолеты, вычерчива¬
ющие в небе слова специальными дымами. У вас есть люди, которые
выяснят заранее, где'те будут летать?
267
— Такие люди у меня есть.
— Прекрасно. За день-два до того, как появятся самолеты, мы за¬
шлем в этот город или деревню парочку говорливых юношей. И они
как бы невзначай упомянут о вычерчивании слов в небе.
На этот.раз кивнули мы все.
— Причем один повернется к другому и скажет: «Знаешь, Оджо, я
не верю, что дым, который вылетает из самолета, отбирает у тех, кто
смотрит на него, мужскую силу».
А Оджо, возможно, его звать иначе, ответит: «Я слышал, что стран¬
ный дым, который тянется за ними, не что иное, как смертоносный
газ, и в той деревИе, где они летали накануне, все женщины стали
вдовами, хотя их мужья живы». Что-нибудь этакое. Возможно, я на¬
хожусь под сильным влиянием Райдера Хаггарда. А потом один, все
равно кто, добавит: «Я не верю, что в домах, над которыми появилось
имя ХЕЙ, уже не раздается детский крик». И этот диалог они будут
вести вновь и вновь, переходя из одного места в другое, на один шаг
опережая самолеты. Я думаю, Джимми, для выполнения этого задания
нам' понадобится человек сто.
Дженаро восхищенно покачал головой:
— Из этого может выйти толк, Клинт. Есть же у нас сексуальные
табу. Конечно,.мы найдем нужных людей, собственно, они уже есть,
верные сторонники партии, которым ваше предложение очень понра¬
вится. От них же не потребуется ничего другого, кроме как пить пиво
да молоть языком, в этом они доки. Так уж получилось, но двумя ме¬
сяцами раньше я заказал сотню «фольксвагенов». Похоже, они будут
весьма кстати..
Доктор Диокаду показал на свой опустевший бокал.
— Как вы думаете, я могу попросить джин с соком? Очень осве¬
жающий напиток.
Я кликнул Самюэля, и тот наполнил наши бокалы.
— Это, разумеется, ложь. — Диокаду повернулся к Шартеллю. —
Самолетный дым совершенно безвреден.
— Безвреден, док. В выхлопные газы добавляют химикалии или сы¬
рую нефть. Именно об этом и будут говорить наши посланцы: они,
мол, не верят слухам о том, что дым вызывает импотенцию и беспло¬
дие. Но вы правы. Это ложь. Заведомая, сознательная ложь. Вы дума¬
ете, нам не следует прибегать к таким приемам?
Диокаду вздохнул.
—- Лидеру это не понравится. Декко будет против.
— Я не собираюсь посвящать их в наши планы. Они не должны
знать об этом. Их дело — выступать перед народом. А в грязной кана¬
ве работать будем мы.
— Этого мало, Клинт, — заметил я. — Нельзя рассчитывать только
на-сек-ретные телеграммы.
Шартелль кивнул, вновь зашагал по комнате.
268
— Нам нужны два человека, — он взглянул на Дженаро, — зани¬
мающие довольно высокое положение в партии. С безупречной репу¬
тацией. И готовые на жертвы.
Он замолчал, Дженаро и Диокаду переглянулись.
— Продолжайте, — сказал Дженаро.
— Я хочу, чтобы они стали предателями. Перебежали к оппозит
ции. Один — к сэру Алакадо, второй — в лагерь доктора Колого, Ес¬
тественно, нс с пустыми руками. Они принесут с собой информацию,
главным образом правдивую, которую можно проверить, а также, и
это самое важное, подтверждение-того, что мы делаем ставку на не¬
бесные письмена и гудйировский дирижабль. Они должны быть хо¬
рошими актерами. У вас есть такая пара?
—* Перестаньте смотреть на меня, — не выдержал Дженаро. —
Я ни за что не стану предателем.
— О вас и речи нет. Нам нужны молодые, честолюбивые, умные
парни. Вам придется воззвать к их патриотизму, верности партии,
жажде приключений.
— Скорее, к их кошелькам, — бросил Диокаду. — Я подумал о
двоих... — Он назвал ничего не говорящие мне фамилии, посмотрел
на Дженаро. Помедлив, тот кивнул.
— Один — адвокат, другой — чиновник. Оба связаны с партией и
выдвигаются на все более заметные роли. Говорить они умеют... мо¬
гут создать впечатление, что вхожи во все кабинеты. — Дженаро вновь
кивнул. — Они нам подойдут.
— Кто с ними свяжется? — спросил Шартелль.
— Диокаду. Он теоретик партии. Они подумают, что я хочу их надуть.
Шартелль взглянул на Диокаду.
— Хорошо. — В его голосе не слышалось радости. — Я поговорю с
ними сегодня вечером. Они оба в.Убондо.
— Обычные поводы для предательства... — начал Шартелль, но Ди¬
окаду остановил его.
— В прошлом у нас хватало предателей, мистер Шартелль. Пово¬
ды мне известны.
Джимми Дженаро встал, взмахнул воображаемой клюшкой для
гольфа:
— А что они должны говорить о дирижабле? Если-таки будет ди¬
рижабль?
— Это просто. Они не могут поверить, что в дирижабле спрятана
американская атомная бомба.
— Бум-бомба, как называют в глубинке, — вставил Дженаро.
— А барабаны будут нагнетать страхи перед импотенцией и
смертью, — добавил Диокаду. — Два самых сильных страха, мистер
'Шартелль. Но, допустим, оппозиция будет все отрицать?
— Спросите эксперта по общественным отношениям! — Шартелль -
махнул сигарой в мою сторону..
269
— Они не смогут отрицать слух, иначе они подтвердят, что он соот¬
ветствует действительности. И не смогут перестать славить в небе ста¬
рину Альхейджи. Ибо, если самолеты перестанут летать, наши мальчики
будут утверждать, что спасли мужчин Альбертии от импотенции. Они
проигрывают в любом случае, если только клюнут на приманку. То же с
дирижаблем. Прекращение его полетов будет трактоваться как результат
протестов общественности. Допустим, они будут отрицать наличие бом¬
бы. Но почему они должны отрицать то, чего нет? Представьте себе та¬
кое заявление для прессы: «Джонни X. Джонс назвал сегодня лживыми
широко распространившиеся слухи о том, что он — мошенник».
Диокаду покачал головой.
— Но мы не можем рассчитывать, что выиграем на этом пред¬
выборную кампанию. Это лишь хитрость, обман, ложь, в конце концов.
Шартелль кивнул.
— Если люди проголосуют за вождя Акомоло, значит, они поддержат
его программу. Если они захотят проголосовать против двух других
партий, у них не останется иного выхода, как примкнуть к лагерю Ако¬
моло. Вы знаете, док, что у него нет голосов, и я не уверен, что они по¬
явятся, даже если он будет выступать по двадцать четыре часа в сутки до
самых выборов. Но я хочу направить оппозицию по ложному пути, за¬
программировать их ошибки. Пусть они тратят время попусту. Занима¬
ются ненужным делом. Я хочу посеять разногласия в их штаб-квартирах
и панику в их сердцах. А когда создается стрессовая ситуация, паника
вспыхивает мгновенно.
— Я готов вам помогать, Клинт, — Дженаро повернулся к Диокаду
и произнес короткую фразу на диалекте. — Диокаду согласно кив¬
нул. — Я сказал, что руки наших врагов в крови. В прошлом они не
раз обделывали свои делишки за наш счет. Идея Клинта не кажется
мне предосудительной. Хитрость и коварство нам не помеха. Если его
замысел удастся, у нас будут голоса, много голосов.
— Я согласен, но Лидер не должен знать подробности, — Диокаду печаль¬
но улыбнулся. — Мистер Шартелль, я узнаю много нового об оборотной сто¬
роне политики. Похоже, именно там приобретаются и теряются слова.
Шартелль улыбнулся в ответ.
— Голоса приобретаются и теряются на обеих сторонах, док. Я лишь
хочу предусмотреть все, что возможно. Кстати, Джимми, как там наши
профсоюзы?
— Я поговорил с этим типом. Он готов на сделку, но не согласен
на всеобщую забастовку. Все, кроме этого.
— И что он нам обещает?
— Один профсоюз, очень дисциплинированный. Они не приступят
к работе без его прямого указания.
— Какой же?
— Тот, что вызывает наибольшую вонь, — Дженаро хохотнул. —
«Объединенная федерация альбертийских золотарей».
270
Глава 18
Диокаду ушёл с теми же бумагами, зажатыми под левой рукой.
— Вы заняты сегодня вечером? — спросил Дженаро, не поднима¬
ясь со стула.
Шартелль взглянул на меня:
— Я свободен.
— Нам не хватает двух партнеров для покера. Не хотите составить
компанию? Играть будем у меня.
— Не знаю, как Пит, но я с удовольствием перекинулся бк в кар¬
тишки.
— И я не против, Клинт.
— Вот и отлично. Когда начало?
— В девять.
— Пит?
— Я готов.
— Вы берете чеки?
— Конечно.
— Кто еще будет играть?.
— Я. Два постоянных секретаря, англичане. И Йан Дункан, личный
секретарь губернатора. Вы с ним знакомы. Между прочим, он женил¬
ся на деньгах, поэтому играет азартно.
Двухэтажный особняк Дженаро, с просторным гаражом, где свобод¬
но разместились его «ягуар», новый фургон «форд» и «ровер», находил¬
ся в мйле от нашего дома. Он встретил нас у дверей и представил жене,
симпатичной негритянке со светло-шоколадной кожей и безупречным
английским выговором. Дженаро называл ее «мама». Затем познако¬
мил нас с пятью или шестью детьми.
Следующим прибыл Йан Дункан, затем тощий рыжеволосый Уиль¬
ям Хардкастл, постоянный секретарь министерства экономического
развития, и последним Брайан Карпентер, постоянный секретарь ми¬
нистерства внутренних дел. Миссис.Дженаро проследила, чтобы каж¬
дому из нас принесли бокал с каким-либо напитком, извинилась и
пошла укладывать детей спать.
’ — Кто хочет сыграть в покер? — задал Дженаро риторический во¬
прос.
Он пригласил нас в комнату, предназначенную только для этой цели.
В центре стоял семигранный стол, затянутый зеленым сукном с неболь¬
шими выемками, куда игроки могли складывать фишки. С потолка сви¬
сала трехсотваттная лампа под зеленым абажурой. Удобные стулья с
подлокотниками ждали игроков. На буфете стояли бокалы, бутылки с
виски, джином, содовой, тоником, пивом и ведерко <5о льдом.
Кондиционер обеспечивал приемлемые двадцать один градус по
Цельсию. Создавалось впечатление, что в этой комнате выигрывались
и, соответственно, спускались-крупные суммы.
271
Джен apo принес фишки и шесть запечатанных карточных колод. Мы
сели. Я оказался между Хардкастлом и Карпентером. Шартелль — меж¬
ду Дженаро и Дунканом.
— Я повторяю некоторые правила для наших американских гостей.
Каждый может поднять ставку не более четырех раз. Играем без джо¬
кера. С напитками — полное самообслуживание.
Он снял обертку с одной из колод, перетасовал карты и бросил их
на зеленое сукно.
— Разыгрываем, кто сдает. — Пока мы тянули карты, он раздал нам
синие, красные и белые фишки. — Каждый начинает с пятидесяти
фунтов. Белая фишка — шиллинг, красная — десять шиллингов, си¬
няя — фунт. — Он взял карту и перевернул. Девятка червей.
Сдавать выпало Дункану. Он вытащил даму бубен.
Неспешная игра продолжалась два часа. Я пять раз снял банк и
остался при своих. Шартелль был в большом плюсе. Играл он превос¬
ходно. Выросла кучка фишек и перед Дженаро. Дункан полагался на
наитие, и почти все его фишки перекочевали к более удачливым парт¬
нерам. Хардкастлу и Карпентеру частенько везло. Я решил, что когда-
нибудь они крепко пролетят.
В одиннадцать часов Дженаро объявил перерыв, и стюард принес
нам блюдо с сандвичами. Я запил Мой пивом.
— Каким представляется вам исход выборов, мистер Шартелль? —
спросил Карпентер, прожевав кусок ростбифа.
— Наши шансы растут. Но вы знаете об этом лучше меня, работая
в министерстве внутренних дел.
— В нашем ведении полиция, пожарная охрана, почтовая служба
да еще разная мелочевка. А политику мы оставляем таким, как вы.
— Вы уедете до или после провозглашения независимости? —
спросил Шартелль Карпентера.
— Я пробуду здесь еще шесть месяцев; Министр потребовал, что¬
бы я задержался, как минимум, на такой срок. Он говорит, что только
я понимаю, как функционирует почтовая служба. Он, разумеется, оши¬
бается. Молодой Ободжи прогрессирует с каждым днем. Ему надо
больше доверять. Интеллигентный молодой человек.
— Они руководят министерствами гораздо лучше, чем играют в по¬
кер, Клинт, — заметил Дженаро.
— Сколько лет мы играем вместе? — спросил Карпентер.
— Уже пять, — ответил Дженаро. — И мне они обошлись в круг¬
ленькую сумму, хотя я не имею ничего против.
— Апшоу, — обратился ко мне Хардкастл, — не находите ли вы, что
у вас довольно странное занятие? Приехать в незнакомую страну, оце¬
нить политическую ситуацию, а затем попытаться, образно говоря, за
одну ночь изменить настроение избирателей?
— Я бы назвал его не странным, но отличным от многих, — ответил
я. — Причем в это дело вовлекается все больше людей. В Англии или
272
США кандидат не позволит себе высморкаться на публике, не прокон¬
сультировавшись со своим советником по общественным отношениям.
— И вы действительно верите, что обеспечение контакта с публи¬
кой стало одной из разновидностей коммерческой деятельности?
— Конечно. Я знаю, что это так.
— Но это и профессия?
— Как доктор, или адвокат, или бухгалтер?
— Совершенно верно.
— Нет. Это призвание. Все равно, что услышать глас Божий. Вам
неч нужно ни специальной подготовки, ни обучения. Вы просто слы¬
шите зов, объявляете, что вы — эксперт по общественным отношени¬
ям, и с этого момента вы в деле. Но, чтобы добиться больших успехов,
нужно быть наполовину шарлатаном, наполовину мессией. Эти же
качества необходимы хорошему учителю, или хорошему члену парла¬
мента, или хорошему американскому сенатору. А вообще с таким на¬
бором можно продвинуться очень далеко в любой области. К примеру,
возьмите Шартелля.
— Отношения с публикой не по вашей части, не так ли, Шартелль? —
спросил Карпентер.
—- Нет, сэр. Упаси Бог. Я занимаюсь политикой, потому что это
приятный способ зарабатывать на жизнь, не таская по вечерам домой
тяжелый портфель с бумагами. И мне не нужно спешить по утрам к
электричке, чтобы попасть в контору к назначенному часу. Я мог стать
профессиональным картежником, разведчиком нефтяных месторожде¬
ний или организатором предвыборных кампаний. Один человек пред¬
ложил мне три этих вида деятельности. Я выбрал политику, и знаете,
что он мне сказал?
— Что же? — спросил его верный помощник, Питер Апшоу.
— Он сказал: «Юноша, вы, вероятно, сделали правильный выбор.
Но только не пытайтесь убедить себя, что вы лучше или умнее ваших
кандидатов, потому что у них хватило ума и нашлись деньги, чтобы на¬
нять вас, а вы недостаточно богаты, чтобы нанимать их. И никогда не
пытайтесь баллотироваться куда-либо сами, потому что-как кандидата
вас рано или поздно поймают на лжи». Я последовал его совету и не
могу сказать, что сожалею об этом.
Хардкастл раскурил сигару.
— Более всего меня беспокоит то обстоятельство, что американцы
не дают простому человеку занять выборную должность, и не только у
себя дома. Вот и на выборы в Альбертин будут затрачены немалые
средства. Взять хотя бы веера, которые вы, Джимми, заказали через
наше министерство. На какие деньги? Хотя я не думаю, что вы дадите
мне честный ответ.
Лицо Дженаро расплылось в улыбке.
— Но я отвечу, господин постоянный секретарь. Это народные деньги.
Хардкастл хмыкнул:
.273.
— Неплохая идея, между прочим. Использовать местную рабочую
силу для изготовления вееров. Я ее сразу поддержал, хотя пришлось
убеждать министра, что его деревня не сможет выполнить такой боль¬
шой заказ. Если придумаете что-то похожее, милости просим к нам.
Минут через десять или пятнадцать мы вновь сели за стол. Хард¬
кастл раздал карты, мы сделали первые ставки, но внезапно распахну¬
лась дверь, стюард подбежал к Дженаро и что-то сказал на диалекте.
Дженаро вскочил, бросил «извините меня» и исчез за дверью. Кар¬
ты он унес с собой. Мы сидели и ждали. Он вернулся три минуты
спустя и подозвал Карпентера, постоянного секретаря министерства
внутренних дел.
— Это по вашей части.
Карпентер, не задавая вопросов, вышел из комнаты.
— Что случилось? — спросил Дункан. — Ваш стюард говорил так
быстро, что я не разобрал ни слова.
Дженаро положил карты на стол.
— Игра закончена. Убит капитан полиции! — Он посмотрел на
Шартелля, затем на меня. — Около вашего дома.
Появился Карпентер.
— К сожалению, это Читвуд. Я только что говорил с двумя поли¬
цейскими, которые опознали его! — Он повернулся к Шартеллю. —
Его нашел ваш ночной сторож. Множество ножевых ран.
Трое англичан смотрели на Дженаро.
— Приказывайте, министр, — в голосе Дункана слышалась поддерж-.
ка, но и почтение. Они — чиновники, он — министр. Они воспитали
его, выучили искусству управлять и теперь от него ждали действий. Он
был их лучшим учеником, и они хотели, чтобы он в полной мере про¬
явил свои достоинства. Дженаро не заставил просить себя дважды.
— Кто заместитель Читвуда? — спросил он Карпентера.
— Лейтенант Ослако.
— Позвоните министру и скажите, чтобы он назначил Ослако ис¬
полняющим обязанности капитана полиции. Разъясните Бернардо, что
капитаном тот должен стать сегодня вечером, а не завтра. То есть Бер¬
нардо придется поехать в министерство. Если он будет возражать, по¬
просите его перезвонить мне. А вы пока подготовьте бумаги, Брайан.
— Хорошо. Я только позвоню Ослако, чтобы он возглавил рассле¬
дование.
— Йан> — Дженаро повернулся к Дункану, — я понимаю, что это не
входит в ваши обязанности, но не могли бы вы позвонить моему посто¬
янному секретарю? Скажите, что я прошу его поехать в министерство и
подготовить сообщение о смерти Читвуда. За подписью премьера.
— Конечно, позвоню, — кивнул Дункан. — Что-нибудь еще?
— Нет. Я скоро подъеду сам. Он знает, что делать. — Дженаро
взглянул на Хардкастла. — Вы хорошо знали Читвуда? — Хардкастл
кивнул. — Вы сможете позаботиться о семье... миссис Читвуд, детях?
274
Привезти доктора, если потребуется... сообщить о смерти? Я прошу вас
о самом трудном.
— Ничего, Джимми. Я все сделаю.
— Благодарю. — Англичане ушли, и Дженаро повернулся к нам. —
А мы поедем туда. Я — первым, вы — следом, чтобы я мог предупре¬
дить о вас до того, как они начнут стрелять.
Милю, разделявшую наши дома, мы преодолели за минуту с не¬
большим. Нас уже ждали три полицейские машины. Дженаро подозвал
сержанта. Тот подошел, вытянулся в струнку, отдал честь.
— Са!
— Давно вы здесь?
— Пять минут, са. Не больше.
— На вас возлагается руководство операцией до прибытия лейте¬
нанта Ослако. Обеспечьте порядок. Не подпускайте любопытных. Ни¬
чего не трогайте.
— Са! — рявкнул сержант, вновь отдал честь. У дороги собирались
слуги из соседних домов. Сайлекс, наш ночной сторож,» отчаянно жес¬
тикулируя, уже в который раз рассказывал о том, как обнаружил тело
и тут же позвонил в полицию и вождю Дженаро.
Фары полицейской машины освещали тело Читвуда, распростертое в
грязи на гравии подъездной дорожки. В левой руке он сжимал половину
трости, вторая валялась в нескольких футах. Я подумал, что он ударил ею
одного из нападавших. Рубашка на спине потемнела от крови, кровь
темным пятном выделялась на гравии. Шартелль и я подошли к телу.
— Полагаю, он хотел что-то сказать нам?
Я.пожал плечами.
— Взгляните, — продолжил Шартелль. — Около его правой
руки, — указательный палец правой руки Читвуда вычертил в грязи
какую-то букву. То ли «Ц», то ли «Ч».
— Похоже на «Ц», — заметил я.
— Уж не ЦРУ ли его убило?
— Возможно. Но хорошо бы знать наверняка.
К нам присоединился Дженаро.
— У вас есть виски?
— Конечно.
Пару глотков мне не повредят. Лейтенант приедет через десять
минут. Мне нет смысла изображать инспектора Дженаро.
В доме Шартелль разлил виски по бокалам, дал один Дженаро. Тот
жадно выпил.
— Мы, знаете ли, унаследовали некоторые британские традиции.
В частности, убийство полицейского воспринимается у нас крайне не¬
одобрительно. Читвуд жил здесь давно. Знал многих людей.
— Много врагов? — спросил я.
— Как у всякого полицейского. Он был честен. Даже безупречно
честен. Вы с ним знакомы, не так ли? •
275
— Он заходил к нам. Хотел познакомиться с новыми соседями.
— Мы похороним его завтра.
— Мне представляется, что мы не настолько близкие друзья, что¬
бы присутствовать на похоронах, — заметил я.
В дверь постучал среднего роста альбертиец, в полицейской фор¬
ме, с лейтенантскими унаками различия.
— Вождь Дженаро, извините, что я так поздно.
Дженаро представил нам лейтенанта Ослако.
— Вам сообщили, что теперь вы исполняете обязанности капитана
полиции?
— Да, сэр.
— Убийцу или убийц надо найти, лейтенант.
— Да, сэр. Я считал капитана Читвуда моим другом.
— Приступайте к расследованию.
— Позвольте задать вопрос, сэр.
— Я слушаю.
— Могу я спросить мистера Шартелля и мистера Апшоу о том, что
им известно...
— Они были у меня, — прервал Дженаро. — Допросите их ночного
сторожа и остальных слуг.
— Есть, сэр, — лейтенант отдал честь, повернулся кругом и вышел
в ночь, чтобы найти убийцу его босса.
— Мне не хотелось бы думать, что они убили Читвуда ради того,
чтобы затруднить подсчет голосов, — заметил Шартелль.
— Подсчет голосов тут ни при чем, — возразил Дженаро. — Про¬
цедура обговаривалась и утверждена в-Барканду министерством внут¬
ренних дел. — Он допил содержимое бокала и встал. — Спасибо за
виски. Мне пора в мое министерство.
— Кто, по-вашему, его убил, Джимми?
Дженаро сухо улыбнулся.
— Он был белым. Неплохой повод для убийства. Может, у него в
карманах лежало несколько фунтов. А может, просто пришла пора
кого-то убить.
— Зуд независимости? — спросил Шартелль.
— Что-нибудь этакое. А может, «Африка теперь!». Сомневаюсь, что
мы найдем убийцу. Но кто-то хотел, чтобы он умер.. Его искололи но¬
жами.
Дженаро уехал“ полиция обследовала каждый дюйм нашей лужай¬
ки в поисках орудия убийства, но ничего не нашла. Тело Читвуда увез¬
ли, в том месте, где оно лежало, гравий посыпали песком.
Перед тем как лечь спать, мы с Шартеллем вышли на крыльцо.
— Кто же его убил? — спросил я Шартелля.
— Не вы, не я, не Дженаро, не три никудышно играющих в покер
англичанина, хотя все они очень милые люди. Полагаю, остается по¬
рядка двадцати миллионов подозреваемых.
276
— Он слишком опытный полицейский, чтобы стать жертвой .слу¬
чайного грабителя.
Шартелль кивнул.
— Я все думаю, какой же надо обладать силой духа, чтобы, уми¬
рая, собрать последние остатки энергии и попытаться написать в грязи
какое-то слово. Должно быть, очень важное слово.
— Для него, да. А вот для кого-то еще? Не знаю...
Глава 19
Ее звали мадам Клод Дюкесн, и она стояла рядом с майором Чуку,
когда Анна, Шартелль и я приехали в пятницу на его вечеринку. Ра¬
нее мы заезжали за Анной. Шартелль безо всякого интереса оглядел
ее соседок по квартире, даже хохотушка из Беркли не произвела на
него впечатления. Мы выпили по коктейлю в «Южной Сахаре» и от¬
туда отправились в дом майора.
Жил майор, как мне показалось, не по средствам, в большом двух¬
этажном доме с колоннами. Китайские фонарики освещали ухоженные
лужайки, цветочные клумбы, аккуратно подстриженные декоративные
кусты и деревья. Майор, в белоснежной парадной форме, встречал го¬
стей у стола, уставленного бутылками ледяного шампанского. Мадам
Дюкесн стояла по его левую руку.
Шартелль увидел ее, когда мы обошли угол дома, следуя тропин¬
ке, ведущей в сад. Он словно остолбенел и не менее тридцати секунд
не мог сдвинуться с места.
— Пити, — благоговейно прошептал он, — это самая красивая кре¬
олка, какую мне довелось -повстречать, в том числе в Новом Орлеане
и Батон-Руж.
— Откуда вы знаете, что она креолка?
— Юноша, мы, креолы, за милю чуем друг друга.
— А какое у нее платье. Мое по сравнению с ним — домашний халат.
— Зато вы красивее, — ободрил я Анну, но без должной убедитель¬
ности.
Коротко стриженные черные волосы мадам Дюкесн обрамляли идеаль¬
ный овал ее лица. Кожа цвета слоновой кости. Очаровательный ротик, чуть
вздернутый нос, ноздри, дрожащие от страсти. А взгляд ее черных глаз
обещал тысячу ночей, каждая из которых не походила бы на другую.- Та¬
ким я увидел лицо мадам Дюкесн, после того как сумел оторвать взгляд от
ее ног, длинных, стройных, с идеальными коленями и округлыми бедра¬
ми. Платье облегало ее стан, как вторая кожа, и едва прикрывало грудь.
— Негодяй, — фыркнула Анна.
— Не обижайтесь на него, мисс Анна, — заступился за меня Шар¬
телль. — Такая женщина заставляет забыть обо всем? — Быстрым ша¬
гом он направился к майору Чуку.
277
— Майор, я Клинт Шартслль.
* Тот улыбнулся и протянул руку.
— Мистер Шартелль,.я так рад, что вы смогли приехать. Позвольте
представить мадам Дюкесн. Она оказала мне честь стать хозяйкой мое¬
го маленького приема. — Майор перешел на французский, обращаясь к
мадам Дюкесн. — Позволь мне представить сеньора Клинта Шартелля.
Он американский политический эксперт, о котором я тебе говорил.
Мадам Дюкесн улыбнулась Шартеллю и протянула руку.
— Я с нетерпением ждала встречи с вами, монсеньор. — По-ан¬
глийски она говорила с легким акцентом.
Шартелль галантно склонился над ее рукой и ответил на безуко¬
ризненном французском:
— Мадам, это мне выпало счастье познакомиться с вами. Теперь я
знаю, зачем приехал в Африку. Надеюсь, чуть позже вы сможете вы¬
пить со мной бокал шампанского.
Она кивнула, вновь улыбнулась:
— С удовольствием.
Лицо майора закаменело, когда Шартелль затараторил по-француз¬
ски, но он быстро взял себя в руки и тепло поприветствовал Анну.
Мадам Дюкесн он представил ее на французском.
— У вас потрясающее платье, — ответила Анна на том же языке. —
Париж, не так ли?
Глаза мадам пробежались по наряду Анны.
— Да, благодарю вас, дорогая. Майор Чуку говорил мне, что вы
прибыли с американским Корпусом мира. Я восхищаюсь вашей сме¬
лостью, и, должна отметить, вы сегодня очаровательны.
Высшее образование, дает определенные преимущества, даже если
оно получено в университете Миннесоты. Вот тут-то сказались шесть
месяцев, на которые меня посылали в университет Квебека на языко¬
вую практику. Майор и меня представил на языке Вольтера. Мадам
Дюкесн легонько пожала мне руку. Я ответил тем же. Не сомневаюсь,
так же поступил и Шартелль.
— Майор рассказывал мне о вас. Я ждала встречи с вами.
— К сожалению, мадам, майор скрыл, от нас, кто будет хозяйкой
бала. Не могу его винить, но я рад, что его тайна раскрыта, — говорил
я с сильным северодакотским акцентом, но по-французски.
Я отошел к Шартеллю и Анне, которые ждали у стола, где оде¬
тые в белое официанты наливали желающим шампанское, виски,
коньяк.
— Что ты там делал? — спросила Анна. — Считал ей пульс?
— Удивительная женщина, не так ли, Пити? Я очень рад, юноша,
что вы уже сделали выбор, открыв путь старине Шартеллю.
— Где вы научились говорить по-французски, Шартелль?
— В Новом Орлеане, юноша. До семи лет я говорил только на этом
языке. Я заметил, что вы и мисс Анна так же его знаете- Откуда?
278
— Я начала в восьмом классе и продолжала учить его в колледже, —
ответила Анна. — А Пит получал языковую практику в марсельском
борделе.
— В университете Квебека, — поправил я ее. — По специальной
программе.
— Мисс Анна, не ревнуйте старину Пита. Я сам займусь этой ма-
• лен’ькой креолкой. Изумительные у нее глаза, не так'ли?
— Он нс смотрел на ее глаза, — бросила Анна.
Я допил шампанское, и официант вновь наполнил мой бокал.
— Если вы хотите устроиться под бочком мадам Дюкесн, сначала
вам придется вытолкать оттуда майора. Едва ли он уйдет добровольно.
Шартелль взял у Анны пустой бокал и вместе со своим протянул
официанту.
— Юноша, настоящая любовь сметет все преграды. Так было и будет.
— Так вы влюбились?
— По уши, должен признаться. Какая женщина!
Анна взглянула на Шартелля и улыбнулась:
— Очень хорошая, Клинт. Она мне нравится, хотя вижу ее
впервые.
— Мне представляется, что'в ближайшем будущем-мы будем ви-
.деться чаще. — Он допил шампанское, поставил бокал на стол, по¬
правил галстук. — Пойду пообщаюсь с гостями.
— Решили узнать, кто она такая?
Шартелль ухмыльнулся.
— Не исключено, что в разговоре я упомяну ее имя.
Мы наблюдали, как он лавирует между гостями, высокий, гибкий,
с короткой стрижкой и походкой пантеры. К тем, кто его интересовал,
он подходил и представлялся: «Я Клинт Шартелль из Соединенных
Штатов. Мне кажется, мы не знакомы».
— Половина гостей примет его за хозяина, — заметила Анна.
Внезапно рядом с нами возник Дженаро, и я познакомил его с Анной.
— Зовите меня просто Джимми, — попросил он. — Я окончил уни¬
верситет Огайо. Выпуск пятьдесят пятого года. Как вам нравится вы¬
шивка, Пит?
— Красивая, но сможете ли вы играть в гольф в таком наряде?
Дженаро, в белой огдапа, прошитой золотой нитью, с маленькой
синей шапочкой на голове, в неизменных черных очках, рассмеялся.
Я обвел рукой сад.
— Похоже, альбертийская армия неплохо платит майорам, Джимми.
Дженаро покачал головой.
— У него столько денег, что он не может их' сосчитать. Его бабка
была некоронованной королевой торговцев-негров. Нажила состояние
на импорте цемента. Целых десять лет лицензия на ввоз цемента была
только у нее. Мать послала его в Сорбонну. А армия дает ему возмож¬
ность быть при деле и устраивать банкеты.
279
— Вы хорошо его знаете? х.
— Знаю. Мы вместе росли.
— А мадам Дюкесн?
•Дженаро улыбнулся.
— Не так хорошо, как хотелось бы.
— Шартелль, похоже, увлекся, ею.
— Не будь я христианином, то мог бы подумать о том, чтобы взять
вторую жену. Как вождь, я имею право на трех, знаете ли.
— Я этого не знал.
— Ну, я могу представить ее и Маму под одной крышей. Пожалуй,
большего мне и не нужно. Но боюсь, что Мама этого не потерпит.
— А где Мама? — спросила Анна.
— Дома с детьми. Где же ей быть? Пойдемте, я познакомлю вас с
гостями.
Большинство из них уже прибыли. Половина — англичане или евро¬
пейцы, остальные — альбертийцы. Только Дженаро явился без жены.
Я вновь встретился с несколькими политическими деятелями, с которы¬
ми познакомился на ленче у вождя Акомоло. Их жены стояли рядом, за¬
вернутые в отрезы ярких тканей, спадающих к ногам каскадами складок.
Весь цвет Убондо пожаловал к майору Чуку. Член Верховного суда,
три адвоката, два доктора, белый и негр, владелец автомобильного мага¬
зина, подполковник альбертийской армии, пилот «Альбертия Эйр
Лайнз», четыре постоянных секретаря различных министерств, включая
Уильяма Хардкастла, итальянский подрядчик, четверо или пятеро ли¬
ванских бизнесменов, в том числе и гангстер, хозяин «Южной Саха¬
ры». Джек Вудринг из Информационной службы США и его супруга, два
представителя Британского совета, английского аналога Информацион¬
ной службы, один из которых настаивал, что он наполовину американец,
владелец еще одного автомобильного магазина, четыре университетских
профессора, армейский лейтенант, еще один юный лейтенант., но поли¬
ции, двое юношей из Корпуса мира, представитель «Форд фаундейшн»
и много других гостей, имена которых я не запомнил, но у них загорав
лись глаза, когда они узнавали, что я помощник мистера Шартелля.
Ведомые Дженаро, мы замкнули круг и вернулись к столу, за кото¬
рым разливали спиртное. Тут же стоял Шартелль, нс отрывая глаз от
мадам Дюкесн, что-то втолковывающей альбертийцу, как я догадался,
старшему стюарду майора.
— Она присоединится к нам, как только даст ему последние указа¬
ния, — пояснил Шартелль. — Привет, Джимми.
— Добрый вечер, Клинт.
— Как телеграммы?
— Отправлены.
— А наши предатели? .
— Диокаду переговорил с ними. Каждому нужно заявление для
прессы с обоснованием их поступка.
280
Шартелль кивнул.
— Пит?
— Это разумно. Они не могут без шума выйти из партии. Их зна¬
чимость для оппозиции будет потеряна.
— Вы можете снабдить их такими заявлениями?
— Я напишу их сегодня вечером.
— Джимми, подъезжайте поутру и заберите их.
— Хорошо. Между прочим, и Декко, и Лидер в восторге от речей,
которые вы им написали. Декко говорит, что Пит, должно быть, чита¬
ет мысли. Лидер заявил, что его речь не что иное, как могучее слово
истины.
— Они получили действительно хорошие речи, — кивнул Шар¬
телль. — Диокаду приступил к переводу?
— Конечно.
— А как насчет, коротких речей? По основным пунктам программы?
— Их тоже переводят.
— Хорошо. Когда эти двое выходят из партии?
— В воскресенье вечером. Или днем. В понедельник сообщение об
этом появится в газетах. Мы сошлись на тысяче фунтов для каждого.
— Предательство — последнее прибежище патриотов, — изрек
Шартелль.
— Вы это сами придумали? — спросил я.
— Полагаю, что да, юноша. Такое со мной случается.
Дженаро допил шампанское.
— Пойду по второму кругу. Если узнаю что-то интересное, сооб¬
щу. Между прочим, по убийству Читвуда пока ничего нового.,
Шартелль кивнул. Его взгляд вернулся к мадам Дюкесн.
— Как я понял, она вдова. Муж являлся единственным импортером
дорогих французских вин и коньяков в Дагомею. Умер от сердечного при¬
ступа два года назад. Она унаследовала лицензию и переехала в Альбер¬
тик», чтобы вести дела отсюда. Вот о чем мечтает каждый мужчина.
— О чем же?
— О богатой вдове с винным магазином, юноша. К тому же фран¬
цуженке.
Вдова подошла к нам и сказала, что майор Чуку просит нас сесть за
его стол. Мы приняли приглашение, и Шартелль тут же перешел в на¬
ступление. В тот вечер он был неотразим. Защитные бастионы вдовы
сразу же затрещали по всем швам. Шартелль острил по-английски и го¬
ворил комплименты по-французски. Сыпал пикантными анекдотами и
историями о различных предвыборных кампаниях, в которых ему дове¬
лось участвовать. Заодно он разговорил мацам Дюкесн, и она рассказала
нам о себе. Он слушал, не сводя с нее глаз, а потом, под его нажимом,
она согласилась выпить с нами после окончания приема.
Еду каждый накладывал сам. Чего тут только не было. Тушеная сви-»
Нина, индейка, жареное мясо, устрицы, овощные салаты, цветная капуста
281
под сырным соусом, все превосходно приготовленное. И французские
батоны, только что из печи, еще теплые. Я наложил полную тарелку.
— Тебя морили голодом? — спросила Анна.
„ — Десять лет меня лишали любви и пищи, — ответил я — Не знаю,
чего я жаждал больше.
— Теперь у тебя есть любовь, и ты решил еще и наесться. И все в
один вечер.
Шартелль следовал за мадам Дюкесн. Он, как и я, ни в чем себе не
отказывал.
— Пит, вы только посмотрите, что наша французская красавица
сотворила для майора. Меню составляла она. У меня прямо слюнки
текут.
— Я смотрю, что и у тебя сегодня не разгрузочный день, — шепнул
я Анне.
— Естественно, — улыбнулась та. — Сколько можно есть бутербро¬
ды с ореховым масдом.
Майор ждал нас за одним из круглых, накрытых белой скатертью
столиков. На каждом стояло ведерко с несколькими бутылками вина,
обложенными льдом. У ведерка застыл стюард.
Майор хотел, чтобы мадам Дюкесн села справа от него, а Анна —
слева. Шартелль нарушил его планы и уселся справа от майора, меж¬
ду ним и мадам Дюкесн. Я позволил Анне сесть слева от Чуку, чтобы
вконец не испортить тому вечер. Стюард налил майору вина, тот при¬
губил и кивком одобрил его качество.
Я съел все. Свинину, индейку, жареное мясо. Устрицы и салаты.
Половину французского батона. Расправился с цветной капустой, а
потом спросил Анну, не хочет ли она добавки.
— Я бы съела немного салата, — ответила она, и я поблагодарил ее
взглядом. Положил себе рыбу, которую проглядел в первый раз, жаре¬
ного мяса, индейку, -тушеную свинину, а салат — Анне. На этот раз я
запивал еду вином, которое мне оче.нь понравилось, о чем я не пре¬
минул сказать майору.
— Это все мадам Дюкесн,— ответил тот. — Холостяку не под силу
организовать такой прием. Она меня спасла.
На десерт подали печенье и кофе с коньяком, вероятно, той мар¬
ки, что поставляла в Дагомею вдова Клод. Коньяк был отменный.
Шартелль отказался от сигары, предложенной майором, и раскурил
свою. Пальцы мадам то. и дело как бы невзначай касались его руки.
— Как представляется вам здешняя политическая ситуация, мистер
Шартелль? — спросил майор.
Шартелль затянулся и вы пустил" струю дыма.
—. Такой же, как и везде, майор. Кто-то хочет сесть в кресло, дру¬
гой старается его выпихнуть, потому что присмотрел его для себя.
— Жаль, что убили Читвуда.
— Конечно. К тому же около нашего дома.
282
— Меня очень занимает один аспект вашей деятельности. Ничего,
что я задаю столько вопросов?
— Ну что вы, сэр. Я с удовольствием отвечу на них.
— Так вот, проводя подобную кампанию, вы преследуете личные
Цели? Вовлечены в нее, так сказать, эмоционально? Другими словами,
поражение огорчит вас так же, как кандидата?
— Прекрасный вопрос, майорг. Пожалуй, я отвечу, что нет. Кампа¬
нией руководит мой рассудок, но не сердце. Эмоции затуманивают
перспективу, а кандидат, нанимая меня, рассчитывает и на то, чтобы
я ясно видел, что у нас впереди. Но, должен признать, разочарование
будет велико, если мой кандидат потерпит поражение... Пока я про-
'играл только одну кампанию, но я знаю, что когда-либо мне предсто¬
ит проиграть и вторую. Об этом я никогда не забываю.
— И вы занимаетесь этим ради денег? То есть это ваша профессия?
— Я зарабатываю этим на жизнь, и мне нравится моя работа. Нра¬
вится подготовка кампании и реализация задуманного. Нравится борь¬
ба идей. Во всяком случае; это гораздо интереснее, чем руководить
страховой конторой.
— Ваша профессия, ее необходимость и полезность, основывается,
на существовании народной демократии?
— Не обязательно народной, — Шартелль пристально смотрел на
майора. — Но демократии, при которой люди имеют право проголо¬
совать за того, кому они хотят платить налоги.
— Вы, должно быть, убеждённый сторонник демократической фор¬
мы правления государством.
Шартелль улыбнулся:
— Нет, сэр, совсем нет. Я часто думаю, что Соединенным Штатам
пошел бы на пользу великодушный диктатор. Беда в том, что доста¬
точно великодушного человека, кроме меня, нет, а у меня нет голо¬
сов. Вам в голову не приходили такие мысли, майор?
— Возможно, и приходили, мистер Шартелль, но только под са¬
мое утро. Я все-таки думаю, что армия не должна вмешиваться в по¬
литику.
— Вот это правильно.
На том политическая дискуссия закончилась. Майор повернулся к
Анне, Шартелль — к мадам Дюкесн. А я отдал должное коньяку.
Мадам Дюкесн наклрнилась к майору, коснулась его руки.
— У меня ужасно разболелась голова. Монсеньор Шартелль лю-
'безно согласился проводить меня домой. Наверное, тебе придется са¬
мому попрощаться с гостями.
Лгала она хорошо, подумал я. Майор словно ни о чем и не дога¬
дался. Казалось, его заботило лишь самочувствие мадам.
— Вы очень добры, мистер Шартелль. Не знаю, как и отбла¬
годарить тебя, Клод, за те чудеса, что ты сотворила для меня. При¬
ем прошел великолепно. В Убондо о нем будут говорить не одну
283
неделю. — Я решил, что он-таки сошел со страниц «Космопо¬
лита».
Мадам Дюкесн приложила руку к виску.
— Голова просто разламывается. Я рада, что тебе понравилось.
Стюардам я все объяснила. Они знают, что нужно делать.
Майор встал. Помог подняться мадам Дюкесн. У меня создалось
впечатление, что она не нуждалась в помоши.
— Мистер Шартелль, я ваш должник за столь любезное предложе¬
ние проводить мадам Дюкесн.
•—.Я сделаю это с большим удовольствием.
Майор .сухо улыбнулся:
— Я в этом не сомневаюсь.
Анна подала мне знак, и мы тоже встали. Поблагодарили майора за
прекрасный вечер, похвалили еду и пошли к машине. Шартелль и ма¬
дам Дюкесн следовали за нами. Она приехала на своей машине, ста¬
рой «ТЯ-3» с открытым верхом. Шартелль, естественно, предложил
сесть за руль. Мадам Дюкесн надела на голову легкую сеточку, чтобы
ветер не растрепал волосы. Шартелль завел мотор, улыбнулся нам, и
они унеслись в ночь.
Я помог Анне сесть в «хамбер», и мы не спеша докатили домой. «ТК-З»
стояла у крыльца, радиостанция Информационной службы США в
Монровии передавала блюз, а Шартелль и мадам Дюкесн танцевали на
веранде, прижавшись друг к другу. Ее головная боль, похоже, прошла.
— Пити, — посмотрел на меня Шартелль, — не смогли бы вы, пос¬
ле того как закончите те два заявления для прессы, оставить записку
Самюэлю? Я подумал, его надо предупредить, что завтракать мы бу¬
дем вчетвером.
Глава 20
Следующим утром Анна одолжила мадам Дюкесн юбку из джинсо¬
вой ткани и одну из моих рубашек. Юбка вместе с бермудскими шор¬
тами, тапочками и блузкой попали в комод двумя днями раньше.
— Если мне приходится возвращаться домой в восемь утра, я не
хочу выглядеть так, словно вечеринка затянулась на всю ночь, — объ¬
яснила мне Анна, укладывая одежду в нижний ящик.
Шартелль ходил гоголем, а вдова Клод лучилась от удовольствия,
только что не мурлыкала. Когда я появился в гостиной, они пили кофе,
а Анна — вторую чашку чая. Шартелль также читал заявления,, кото¬
рые я отстучал перед тем, как лечь спать.
— Интересно вы пишете, Пит. Адвокат; оказывается, покидает во¬
ждя Акомоло, потому что тот представляет собой угрозу для.., демок¬
ратии. А второй парень выходит из партии, потому что вождь — «символ
неофашизма, который стремится поглотить Африку».
284
— Разве это неправда, Клинт? — спросила вдова Клод.
— Что именно?
— Фашисты сейчас снова на подъеме.
— Возможно, дорогая, но едва ли они прячутся за юбку Акомоло.
Вам не кажется, юноша, что вы даете оппозиции слишком мощное
оружие? Читая эти заявления, я сам рассердился на вождя.
— По ходу кампании его обвиняют в куда более тяжких грехах.
— Вы уже навесили на него все ярлыки, разве что не назвав белым.
— Даже я нс мог зайти так далеко, Шартелль.
За завтраком, когда нас по очереди обслуживали Самюэль, Чарльз
и Маленький Мальчик, последний немного нервничал, зазвонил теле¬
фон. Приятель Шартелля, мистер Оджара, сообщил, что нам звонят из
Лондона и -он, мистер Оджара, лично соединит нас с лондонским або¬
нентом, как только тот возьмет трубку.
— Премного вам благодарен, мистер Оджара,. — ответил Шар¬
телль. — Как ваша семья? Младшенький уже поправился? Отлично. Да,
у меня тоже все в порядке. Хорошо, жду вашего звонка.
Лондон дали через десять минут. Даффи кипел от гнева. Шартел-
лю пришлось отставить трубку на добрый фут, чтобы не оглохнуть от
доносившихся из нее воплей.
— А теперь успокойся, Поросенок, и повтори все сначала, только
медленнее. Совершенно верно... Мы просили у тебя самолеты, вьшер-
чивающие слова в небе... Ты пытался... Подожди, Поросенок... Он
пытался достать нам эти самолеты, Пит.
• — Значит, он-таки расшифровал код!
— Ну, и когда они будут у нас, Поросенок? Не будут? Это ужас¬
но... Да, сэр. Я хотел бы знать, кто их перехватил... Подожди, Поросе¬
нок, я скажу Питу. Он говорит, что в Англии нет ни одного свободного
самолета для Альбертин. Их все зафрахтовали, и он собирается сооб¬
щить нам, кто это сделал.
— Передайте ему, что это позор для ДДТ.
— Пит считает, что это позор, Поросенок. Кто же их зафрахтовал?
Не может быть! Подожди, я скажу Питу. Он утверждает, что их зафрах¬
товал «Ренесслейр».
— Это позор для нас, так и скажи ему.
— Пит говорит, что для нас это позор. — Трубка возмущенно заку¬
дахтала. Шартелль вздохнул и отнес ее еще на шесть дюймов. — Ну, я
не знаю, где задержались телеграммы. Ими занимался Джимми Дже-
наро. Жаль, конечно! Придется возложить все надежды на полую си¬
гару. О, это кошмар. Подожди, я скажу Питу. Он говорит, что «Гудйир»
водит его за нос, ссылается на нехватку гелия и заявляет, что все ди¬
рижабли заняты под местные карнавалы.
— Вы знаете, что ему сказать, — я притворно нахмурился.
— Пит повторяет, что это позор для нас. Что ж, придется обойтись
и без дирижабля. А как дела со значками и пластиковыми бумажни¬
285
ками? — На этот раз кудахтанье Даффи вызвало улыбку на лице Шар-
телля. — Я знаю, что непросто, но это твой участок работы. — Знаком
он показал вдове Клод, что хочет кофе, и та мгновенно выполнила его
просьбу. Он легонько шлепнул ее по попке. — Мы тоже пашем, не
поднимая головы, Поросенок. Старина Пит барабанит на машинке, а
я занимаюсь политикой. Беда в том, что нам очень одиноко.
Анна хихикнула.
— Я согласен, Поросенок. Лозунги в небе и дирижабль — хорошие
идеи. Жаль, что мы не успели ими воспользоваться. Но придумал их
Пит. Его просто распирает от идей.
— Лжец, — бросил я.
— Да, придумаем что-нибудь еще, Поросенок. Пока все идет не¬
плохо. Обязательно... До свидания! — Шартелль положил трубку и
широко улыбнулся.
— Они клюнули на телеграммы, Пит. И, должно быть, перепуга¬
лись до смерти. «Ренесслейр» зафрахтовал все специальные самолеты
в Англии и на- континенте. Поросенок пытался найти их в Штатах, но
тамошние пилоты не хотят повторять подвиг Линдберга*. Что же ка¬
сается «Гудйира», я думаю, на корпорацию надавили по государствен¬
ным каналам. Интересно, как они собираются доставить сюда
дирижабль?
— ЦРУ постарается, — ответил я.
А эти два молодца, что порвут с партией, лишь подкрепят их
убежденность в том, что они на правильном пути. Да, день сегодня
начался весьма удачно.
— Клинт, — вдова Клод погладила его по руке, — Анна и я посо¬
вещались между собой, пока ты беседовал по телефону, и решили при¬
ехать к вам вечером, чтобы приготовить обед.
— Я уже переговорила с Самюэлем, — добавила Анна. — Он согла¬
сен. Он хочет научиться готовить американскую еду, чтобы ублажить
добрых господ.
— Ну и ну, — покачал головой Шартелль. — Все складывается как
нельзя лучше, Пит. Мы сидим на границе Сахары, по уши в политике
и интригах, потеем, как свиньи, наливаемся джином с тоником, и тут
прямо из душа приходят они, две самые красивые женщины в мире, и
предлагают приготовить обед и все такое, да еще у одной из них вин¬
ный магазин.
— Это не Африка, — попытался возразить я. — Совсем не Афри¬
ка. Мы не видим Африку.
— Наоборот, юноша. Вы считаете, что этот сладкоголосый майор,
у которого мы славно поужинали вчера вечером, не Африка? А эти
люди на ленче у Акомоло, старый колдун и Иль в соломенной шля-
* Линдберг Чарльз (1902—1974) — американский летчик, в 1927 г. совершил пер¬
вый беспосадочный перелет через Атлантический океан.
286
пе? Тоже не Африка? А его превосходительство и двухмильная про¬
гулка от дверей до его стола с выкрикиванием наших имен... О, это
было прекрасно! Вы говорите мне, что доктор Диокаду и Джимми
Дженаро — не Африка? Ну, это лучше, чем Манго Парк и полное со¬
брание сочинений Роберта Руарка. Конечно, животных туг нет, но я
чувствую Африку, чувствую ее, когда, придя на рынок, разговариваю
с бакалейщиками. Я чувствую ее, и то, что я чувствую, мне по душе,
так что можно считать, что нам просто повезло.
— Хорошо, Шартелль. Это ваша Африка. Такая, какой вы ее себе
представляете.
Шартелль кивком головы принял мою капитуляцию.
— Так что мы с радостью принимаем предложение наших очарова¬
тельных дам приготовить нам обед, но я думаю, Пит, что мы должны
дать им денег, чтобы они купили продукты. У вас есть деньги?
— Есть! — Я достал бумажник и дал Анне четыре пятифунтовые
купюры.
— Это же сорок два доллара.
Шартелль великодушно махнул рукой. Это были мои деньги.
— Не беспокойтесь, мисс Анна. Просто покупайте все, что вам
нужно. А если вы научите старину Самюэля готовить новые блюда, я,
возможно, поделюсь с вами рецептом орлеанского плова.
Каким рецептом? — переспросила Анна.
— Вы хотите сказать, что никогда не слышали об орлеанском плове?
— Нет, Клинт, не слышала.
— Значит, в воскресенье- устраиваем пир. Пит говорил, что он
специалист по жареным курам. Так почему бы вам не купить три или
четыре откормленных цыпленка. Пит нам их заварит, а я приготовлю
котел плова, только дайте мне три фунта куриных потрошков, а вы,
юные дамы, будете отдыхать в тени, попивая чай со льдом.
Анна посмотрела на меня.
— Ты был прав. Его нужно видеть. Клод, вы подвезете меня? Мне
пора на урок.
— Конечно. Но за покупками мы поедем вместе?
— Я вам позвоню.
Мы с Шартеллем получили на прощанье по нежному поцелую, вдо¬
ва Клод надела сеточку на голову. Волосы Анны развевались по ветру.
Шартелль смотрел, как они уезжают.
— Красавицы, не так ли, Пит?.
— Я вынужден согласиться.
Красноватого цвета.фургон едва не crfec бампер «TR-3», когда наши
женщины поворачивали на шоссе. Мадам Дюкесн обругала водителя
по-французски, и они умчались. Фургон дал задний ход, в окне пока¬
залась чья-то физиономия. Шартелль И я все еще стояли на крыльце.
— Где живет Пит Апшоу? — В голосе слышался американский ак¬
цент.
287
— Здесь! — крикнул я в ответ.
фургон еще подал назад и свернул на нашу подъездную дорожку.
Тут я понял, кого к нам принесло.
— О Боже, это Дидди, Дампе и Тот.
— кто?
— АП, ЮПИ и «Рейтер».
— О!
— Считайте,, полдня как не бывало.
— Может, они что-то знают.
— Они знают, что хотят пить. И отнюдь не воду.
С представителем АП я познакомился еще в Европе, когда был там
единственным корреспондентом моей газеты. Теперь ему было за шесть¬
десят лет, сорок из которых он посвятил добыванию новостей. Репор¬
тер ЮПИ, высокий худющий австралиец, какое-то время работал в
лондонском отделении агентства, и мне приходилось иметь с ним дело
уже после того, как я перешел к Даффи. «Рейтер» представлял здоро¬
вяк альбертиец. Он освещал все события, происходящие на западном
побережье Африки до границы Анголы. Дальше его не пускали.
— Как вы их назвали? — переспросил Шартелль.
— Дидди, Дампе и Тот. Три персонажа из книжки, которую я ког¬
да-то прочел. Они никогда не разлучались.
— Я читал эту книжку. 'Мне тогда было восемь лет.
— А мне — шесть.
Корреспондента АП звали Фостер Мамашед. Никто не обращался к
нему иначе, как Мамуля. Родился он в Омахе, но давным-давно не бы¬
вал в тех краях. Чарльз Кроуэлл, корреспондент ЮПИ, родился в Адела¬
иде, но говорил всем, что он из Сиднея. Я не помню, как узнал об
Аделаиде. Наверное, мне сказала его лондонская подружка. Альбертиец
из «Рейтера», уроженец Барканду, окончил экономическую школу в Лон¬
доне и стажировался в «Обсервере». Там мы и познакомились. Звали его
Джером Окпори. Он трижды женился и столько же раз разводился.
Предвыборную кампанию они освещали вместе. Прежде всего из
экономических соображений. Мамашед старел и уже не мог бегать, как
молодой, а «Рейтер» и ЮПИ все еще платили своим корреспондентам,
если те не были американцами, нищенское жалованье. К тому же лон¬
донские отделения этих агентств весьма скрупулезно просматривали их
расходы. Ассошиэйтсд Пресс, наоборот, выплачивало Мамашеду от
17 до 19 тысяч долларов в год, а его расчетный счет проверяли разве
что раз в пять лет. Поэтому оплачивал машину Мамашед, но эту сум¬
му каждый из них*вносил в графу расходов, получая в салоне проката
автомобилей соответствующую квитанцию.
— Кто это сидит на переднем сиденье? Неужели Мамуля? — спро¬
сил Шартелль, когда фургон остановился у нашего крыльца.
— Он самый.
— Я думал, он умер. Не видел его лет пятнадцать.
288
Мамашед вылез из машины первым. Рубашка цвета хаки обтяги¬
вала его толстый живот. Соломенная шляпа с красно-бело-синей лен¬
той едва держалась на затылке.
— Пит, мне сказали, что ты готовишь лучший мартини к югу от Сахары.
— Вам сообщили наидостовернейшую информацию, Мамуля. Как
поживаете?
Он поднялся по ступенькам и пожал руки мне и Шартеллю.
— Шартелль, мне говорили, что вы здесь, но я решил, что это ложь.
Чертовски рад. Когда мы виделись последний раз?
— Лет пятнадцать назад, Мамуля.
— В Чикаго, да? Помнится, шлюшка с Кларк-стрит нагрела меня
на шестьдесят семь долларов.
— Но она того стоила, Мамуля. Я ее помню.
— Конечно, стойла. У вас есть кондиционер?
— К сожалению, нет, — ответил я.
— Ладно, тогда пусть принесут что-нибудь выпить. И похолоднее.
— Питер Апшоу, дар ДДТ Черному континенту. — С заднего си¬
денья вылез двухметровый Кроуэлл из ЮПИ.
— Привет, Чарли.
— Еще девять часов, а я вспотел, как паршивый негр. Только не
обижайся, Джерри.
— И пахнет от тебя, как от негра, — ответил Окпори и улыбнулся
всеми тридцатью двумя зубами.
После рукопожатий я Представил им Шартелля. Затем мы прошли
в гостцную, и они повалились на стулья и кушетку.
Я кликнул Самюэля, и тот возник из глубины кухни, явно недово¬
льный тем, что гости заявились в столь ранний час. .
— Принеси нам кофе, джин, тоник, чай, виски, сок и пиво, — по¬
просил я.
— Мне джин с тоником, —- добавил Кроуэлл.
— Мне тоже, — кивнул Мамашед.
— А мне — сок со льдом! — Окпори не поддержал компанию.
Самюэль ждал нашего слова. Я взглянул на Шартелля. Тот пожал
плечами.
— Нам джин с тоником, Самюэль.
— Са,— сухо ответил он, не одобрив наш1!выбор.
После того как Самюэль раздал полные бокалы, я велел ему оста¬
вить поднос с бутылками на кофейном столике, чтобы каждый, кто
хотел добавки, мог обслуживать себя сам.'
Мамашед потянулся.
— Мы только что с севера, Клинт. На Фулаву работает целая тол¬
па. Из «Ренесслейра».
— Они задумали что-то очень интересное* добавил Кроуэлл. —
Что именно, не говорят, но ходят с таинственными ухмылками.
— А чем еще они занимаются?
10 Р. Томас
289
Все машины облеплены наклейками с именем кандидата.
— Это хорошая идея, — заметил я.
— И вот что забавно, — вмешался Мамашед. — Два дня назад мы
побывали на востоке. У доктора Колото. Такие же ухмылки были у
тех парней, что ведут его кампанию.
Шартелль зевнул и вытянул ноги, положив одну на другую.
— Я знаю, что «Ренесслейр» направил группу поддержки на север,
но впервые слышу, что своя команда есть и у доктора Колого.
— У него пять или шесть человек. Их прислала «Коммуниксйшн,
Инк.». Из Филадельфии.
— Что-то я не слышал о таком агентстве, — заметил Шартелль. —
А вы, Пит?
Я покачал головой.
— Похоже, американцы прибрали к рукам всю добычу, — хмык¬
нул Окпори. — Пожалуй, эту мысль я использую. Сколько они пла¬
тят вам, мистер Шартелль?
Тот усмехнулся.
— Меньше, чем мне хотелось бы, мистер Окпори. Но пусть это ос¬
танется маленькой тайной, моей и финансового управления.
— Десять тысяч долларов? — предположил Кроуэлл.
— Чарли, за десять тысяч Шартелль не стал бы устраивать и праз-
дничный банкет.
— Е|ы стоите дорого, мистер Шартелль?
— Кандидаты, которые побеждают, такие думают, — ответил Шартелль. —
К счастью, с проигравшим мне приходилось говорить лишь однажды.
— Когда это было? — спросил Окпори.
— В тысяча девятьсот пятьдесят втором..
— Плохой год для партии, — вставил Мамашед.
— Чрезвычайно плохой, — согласился Шартелль.
— А что у тебя тут творится, Клинт? — продолжил Мамашед. — Мы
были на севере и востоке, и эти молодые обезьяны молотят на пишу¬
щих машинках, рассылают сообщения для прессы, обсуждают много¬
цветные плакаты, пользы от которых, я им это сказал, нуль. А вы с
Питом потягиваете джин в девять утра. Не звонят телефоны. Никакой
суеты. Вы уже купили выборы?
— Мы с Шартеллем всего лишь консультанты, Мамуля, — ответйл
я. — Мы много думаем.
— Мамуля, мы приехали сюда, чтобы помочь вождю Акомоло отко¬
вать новую демократию в горниле политической борьбы. Как тебе, Пит?
—Эта. фраза войдет в историю. — Корреспонденты ничего не записали.
— Как, по-твоему, закончатся выборы, Клинт?. — спросил Мама¬
шед. — Только серьезно.
—• Думаю, мы прорвемся, .Фостер. Сейчас я бы поставил шесть к
пяти на нас.
•— Готов внести пятьсот.
290
— Фунтов?
— Долларов.
— Заметано.
— Шесть к пяти немного л^ше, чем пять за пять, Клинт.
— Наши шансы могут и возрасти. Приезжай к нам за неделю до
выборов. Возможно, они поднимутся до девяти к пяти.
— Ты так уверен в себе?
— Перестань, Мамуля. Я же не тренер-новичок, проливающий сле¬
зы из-за того, что его лучший защитник подхватил триппер перед нача¬
лом сезона. Мне платят за уверенность. Это мое естественное состояние.
— А как ты, Пит?
— Думаю*, я переполнен уверенностью. Я предсказываю, что Ако-
моло победит с подавляющим преимуществом. Можете процитировать
меня. Даффи-с удовольствием прочтет об этом в Лондоне.
— .А есть ли возможность взять интервью у Акомоло? — спросил
Кроуэлл. — С американизацией нам все ясно. Мэдисон-авеню осваи¬
вает новую прибыльную территорию, беря под контроль политическую
борьбу в Западной Африке. '
-г Я не с Мэдисон-ареню, — возразил Шартелль.
Высокий австралиец сухо улыбнулся:
— Вы там будете завтра.
— Я думаю, такая возможность есть, — вмешался я. — Я позвоню
и выясню, что можно сделать.
Я быстро дозвонился до Дженаро, воспользовавшись тактикой
Шартелдя и узнав о самочувствии телефониста и членов его семьи. Он
назначил встречу на половину одиннадцатого.
— Вы с Шартелл^м тоже придете? — спросил Дженаро.
— Нет. Я думаю, вы обойдетесь без нас.
— Хорошо. Скажите им, пусть подъезжают к дому Лидера в по¬
ловине одиннадцатого.
— Отлично, — я повернулся к корреспондентам. — Десять тридцать
вас устраивает?
Мамашед ухмыльнулся. .
— Слишком уж у тебя все гладко, Пит. Неужели ты можешь так
запросто пробиться к Акомоло? «Ренесслейр» $ эти парни из Фила¬
дельфии не имеют такой возможности. л
— Прежде всего, Мамуля, я стараюсь завоевать доверие клиента.
А потом мы оба бьемся за победу на выборах,.помогая друг другу.
Мамашед осушил бокал и встал.
— Я хочу повидаться с руководителем Информационной службы, а
потом уж ехать к Акомоло. Благодарю за выпивку и организацию
встречи с вождем. От вас, парни, новостей не дождешься.
— Как и сказал Пит, Мамуля, мы всего лишь консультанты.
Мы пожали друг другу руки. Они пообещали приехать еще раз. Мы от¬
ветили, что всегда рады их видеть. На крыльце Мамашед чуть задержался.
291
— Я бы мог дать большую статью, Клинт. На полном серьсзс.
— Если у меня будет материал, ты его получишь.
Мамашед кивнул и спустился по ступенькам. Они забрались в ка¬
бину, фургон развернулся,- выехал на шоссе и исчез за поворотом.
— Первая волна, — заметил я.
Щартелль кивнул.
— Позвоните Дженаро. Пусть он свяжется с Диокаду и попросит его
приехать сюда. Пора планировать кампанию. Нам кое-что понадобится.
— Что именно?
— Маленькие красные, желтые и зеленые указательные флажки.
В отделах сбыта такие обычно втыкают в карту, чтобы знать, где на¬
ходятся коммивояжеры или должны находиться.
—- Что-нибудь еще?
— Карта. Самая большая карта Альбертин.
л
Глава 21
В среду мы поехали в Обахму на встречу с Илем, следуя за «ХК-Е» Джим¬
ми Дженаро. На прямых участках покрытого асфальтом шоссе Джимми раз7
гонялся до восьмидесяти миль в час, повороты проходил на шестидесяти.
Уильям лишь старался не терять его из виду. Шартелль, как обычно, полуле-
жец!, надвинув шляпу на лоб. Изо рта торчала потухшая сигара.
— .Вы заметили, что Джимми взял с собой складной велосипед?
-Да-
— Он собирается оставить «ягуар» в государственном поместье, пе¬
реодеться и поездить по округу..
— Он не боится?
— Нет. Говорит, что это самый спокойный округ.
— На карте-слишком много красных и желтых флажков.
— Я думаю, мы начнем менять их на зеленые через неделю или две.
' Кампания только началась, юноша.
Дженаро .привез карту и флажки-указатели в субботу. Художник из
министерства информации синей краской обозначил границы изби¬
рательных округов и, следуя иногда противоположным указаниям
Дженаро и Диокаду, воткнул зеленые флажки в округа, поддержива¬
ющие Акомолб, красные — в оппозицию, а желтыми отметил округа,
где предстояла борьба за голоса.
Зелени на карте оказалось немного. Шартелль размышлял над ней
чуть ли не всю субботу, расспрашивая Диокаду и Дженаро, чем заня¬
ты местные политические деятели. Потом я сочинил для них письмо
за подписью вождя Акомоло, который призвал своих верных сторон¬
ников оторвать задницы от стульев й начать ходить из дома в дом, аги- г
тируя за своего кандидата. Диокаду позаботился о том, чтобы письмо
перевели на соответствующие диалекты и разослали адресатам.
292
В воскресенье нам пришлось отказаться от жареных цыплят и ор¬
леанского плова. Весь день мы провели у телефона. Анна и вдова
Клод готовили сандвичи, которые мы ели, пока доктор Диокаду и
Дженаро убеждали партийных боссов на местах не волноваться, втол¬
ковывали им, что предатели — мелкая сошка, что они не знали ника¬
ких секретов и без них будет даже лучше. Шартелль послал Уильяма
на телефонную станцию с конвертом для телефониста Оджара, вло¬
жив в него пятифунтовую купюру.
Положив трубку после последнего звонка, Дженаро повернулся к
Шартсллю.
— Они уже нервничают, а ведь кампания официально начинается
только завтра.
— Хорошо бы подкинуть им'что-нибудь вещественное, к примеру,
значки, — добавил Диокаду.
Шартелль кивнул:
— Их уже везут к нам.
— И у них не чувствуется энтузиазма, — мрачно заметил Джена¬
ро. — Апатичные бездельники. ' *
— Декко и вождь Акомоло их расшевелят...
После очередного поворота я повернулся к Шартеллю.
— У меня идея.
— Хорошо.
— О двух предателях, как мы продолжаем их называть, написали все
газеты, даже те, что поддерживают Акомоло. Так?
— Так.
— Свою роль они сыграли, подтвердилиг-что мы хотели заполучить
специальные самолеты для вычерчивания слов в небе и дирижабль. Так?
— Продолжайте.
— Они публично покаются.
Шартелль резко сел, сдвинув шляпу на затылок, широко улыбнулся.
— Осознают свои ошибки. Вернутся на путь истинный. Возвращение
блудных сыновей. Что ж, Пити, это неплохо. Когда они это сделают?
Я на мгновение задумался.
— Через две недели. Пусть остаются на стороне оппозиции доста¬
точно долго, чтобы отработать полученные деньги и почерпнуть кое-
какую информацию. Она нам не помешает. Я напишу им покаянные
речи. А потом мы пошлем их с выступлениями по стране.
— Потрясающе! Кающиеся грешники! Да мы устроим целую серию
встреч. Возвращение пусть не в объятья Христа, но в лоно партии
Акомоло. ВЬ1 делаете успехи, юноша.
— Я же учусь у мастера. Он меня вдохновляет.
— Грешники, услышавшие слово Господне! — Шартелль надвинул
шляпу на лоб. — Лучше не придумаешь?
В воскресенье вертолеты припозднились,- и вождю Акомоло и Дек¬
ко пришло.сь ждать в зале для гостей в аэропорту Убондо, где было
293
жарче, чем под прямыми лучами солнца. Наконец они приземлились,
но у одного барахлил двигатель. Представившись, пилоты заверили
нас, что быстро починят его, и провозились три часа. Вождь Акомоло
кипел от негодования. Декко сохранял спокойствие.
— Не слишком благоприятное начало, мистер Шартелль, — недо¬
вольно бросил вождь Акомоло.
— Несомненно, вождь. Но я не думаю, что мы должны просто сто¬
ять и сетовать на судьбу. Раз у нас есть время, давайте используем его
с толком.
— Как обычно, вы правы, мистер Шартелль, — пророкотал Декко.
И пока пилоты возились с двигателем, мы обсуждали намеченные
планы. Декко легко схватывал основные принципы ведения кампании.
Ему предстояло выступать по десять раз в день, и он повторял снова и
снова, как нравится ему написанная для него Речь. Вождь Акомоло на¬
зывал переданный ему текст не Речью, но «документом истины». Тут
он, конечно, перегибал палку, но ненамного. Речь ему досталась пре¬
отличная.
А потом к нам подошел американский пилот, сорокачетырехлет¬
ний ветеран в фуражке времен второй мировой войны. Звали его Билл
Виатт.
— Кто летит с Виаттом? — спросил он.
Вождь Акомоло, его переводчик, личный помощник и один из со¬
трудников Дженаро последовали за пилотом, предварительно пожав
нам руки. Мы расставались с вождем на три недели, но договорились,
что он будет звонить каждый вечер.
Появился южноафриканец, высокий, тощий, с аккуратно подстри¬
женными усиками, черноволосый, по фамилии Вейл. Декко со своей
командой направился ко второму вертолету. У лесенки он повернулся
и помахал нам рукой. Мы помахали в ответ. Вождь Акомоло, перед тем
как подняться в вертолет, также обернулся и помахал нам. Золотая
оправа его очков блеснула на солнце. Мы подняли руки, прощаясь с
ним, а Дженаро озабоченно взглянул на часы.
— Они едва успели.
Доктор Диокаду заметно нервничал.
— Должен признаться, я не уверен, что они смогут справиться сами.
— Ну что вы, док, они же кандидаты, — ответил Шартелль. — Эти
ребята должны рассчитывать только на себя. Мы можем планировать
их выступления, писать им речи, обеспечивать транспорт и слушате¬
лей, но не подниматься на трибуну и открывать за них рот. Это они
должны делать сами.
— Они справятся, — уверенно заявил Дженаро.
Специальная посылка с тысячью значков с надписью «Я ЗА АКО»
прибыла в среду из Нью-Йорка авиапочтой первого класса. Пятьсот
штук мы пересыпали в .пустую жестянку из-под бисквита, поехали в
магазин вдовы Клод, завернули жестянку в бумагу и перевязали кра¬
294
сивой лентой. Мы также упросили вдову продать нам ящик коньяка
для Иля по оптовой цене.
— С такой торговлей я не смогу содержать тебя, дорогой, — улыб¬
нулась вдова.
— Но, дорогая, ты же знаешь, что теперь я буду заботиться о тебе.
— Авантюрист, — последовало в ответ.
Шартелль нежно поцеловал ее, прижал к груди. Вдова просияла.
Коньяк мы купили по совету Дженаро: «В здешних местах, при¬
езжая в гости, принято привозить подарок, как бы бедны вы ни
были. Обычно это орех колы, но вы должны привезти что-то осо¬
бенное. К примеру, значки, а коньяк укажет на вашу высокую оцен¬
ку его вкуса. Бог знает, что он даст вам взамен, может, пару девочек
лет тринадцати. Или мальчиков. По традиции, ответный подарок
будет в три-четыре раза дороже. Скорее всего, он завалит вас пивом».
Обахма мне не приглянулся. Дома и хижины, покрытые ржавым,
железом. Шоссе петляло между ними, поворачивая направо и налево
без всякой на то причины, если не считать, что кто-то нарочно стро¬
ил дома на проезжей части, чтобы добавить лишний поворот. В обе
стороны уходили пыльные, немощеные переулки. На крышах магази¬
нов надрывались динамики «Радио Альбертии». Люди, одетые более
небрежно, чем в Барканду или Убондо, занимались своими делами.
Одни сидели на солнце и глазели по сторонам. Другие спали в тени,
свернувшись калачиком. Дженаро сбавил скорость. Несколько моло¬
дых парней приветствовали его криком, он что-то прокричал в отрет
и бросил им пачку сигарет.
Дворец Иля Обахмы находился на окраине города и тоже не пред¬
ставлял собой ничего особенного, если не считать, что его окружала
высокая красная стена, протянувшаяся вдоль дороги на добрых два
квартала. Ее построили еще до прибытия португальцев. «Ягуар» въехал
в открытые ворота, охраняемые альбертийцами, одетыми в подобие
военной формы. Они встретили Дженаро улыбками и приветствен¬
ными взмахами рук. По большому двору бродили люди, козы, куры.
Дворец, одноэтажное, здание с множеством пристроек, находился в
глубине. Вокруг дворца тянулась веранда. Крыша над ней покоилась
на резных столбах. Правда кое-где вместо резных столбов стояли глад¬
кие, а в некоторых местах отсутствовали и таковые. Уильям поставил
машину рядом с «ягуаром«» Дженаро. Тот клЙ’кнул какого-то парниш¬
ку, что-то ему сказал. Паренек поднял с земли палку и прыгнул в
«ягуар», свирепо оглядываясь в поисках врага. Дженаро дал ему шил¬
линг и подошел к нам.
— Если повезет, к моему возвращению колеса будут на месте. Вы
обратили внимание на снятые столбы?
— Да.
— Сыновья Иля. Продают их туристам. Народное'творчество. Вы¬
ручают до трехсот фунтов за каждый. А теперь крыша грозит рухнуть.
295
Иль предупредил, что отрубит руку тому, кто посмеет украсть еще
один столб. •* ' .
Уильям вытащил из багажника ящик коньяка и коробку со значка¬
ми. Уговорил одного из праздношатающихся помочь ему с коробкой.
Коньяк он нес сам. Собравшаяся толпа ожидала, что же будет дальше.
Все это напоминало мне маленький город, в котором наиболее знаме¬
нательным событием являлось прохождение грузового поезда в четыре
часа шестнадцать минут пополудни. Каждый день он проскакивал го¬
род, не останавливаясь, но всегда был шанс, что Такое может случиться.
Дженаро проталкивался сквозь толпу, не обращая внимания на про¬
сьбы мальчишек поделиться с ними одной-двумя монетками. Шартелль,
однако, раздал всю мелочь. Дженаро вел нас сквозь лабиринт открытых
дверей, окон, скучающих рук, лиц, тел. Толпа следовала на почтительном
расстоянии, все еще предвкушая что-то удивительное. Затем заговорили
барабаны. Дженаро остановился, огляделся, подозвал к себе одного из без¬
дельников. Что-то спросил, внимательно выслушал ответ. Барабаны не
смолкали. Дженаро дал бездельнику шиллинг и повернулся к нам.
— Я спросил его о барабанах. Я же не получил такого музыкального
образования, как Диокаду. Барабаны говорят: «Они прибыли из Убондо,
вождь Слова и два его Белых друга. Они прибыли, утобы засвидетельство¬
вать почтение Илю Обахмы, могущественнейшему из правителей», и так
далее. Реклама Илю и приказ оставить в покое наши машины.
Дженаро двинулся дальше под взглядом Шартелля «Ого-го!» и «Од¬
нако, Пит», и вскоре мы оказались у двери, рядом с которой за малень¬
ким столом сидел высокий юноша. Дженаро приветствовал его
по-английски.
— Привет, принц.
— Привет, Джимми.
— Старик нас ждёт?
— Проходите. У него два просителя, но он. с ними скоро закончит.
— Принц Арондо... Мистер Шартелль и мистер Апшоу.
Мы пожали руку принцу, одетому в белую рубашку, брюки из легкой
ткани и сандалии на босу носу. Создавалось впечатление, что ему со¬
всем и не жарко. Он оглядел нас и сказал, что рад познакомиться. Мы
прошли в комнату за дверью. Уильям и носильщик — следом за нами.
Носильщик поставил коробку на пол-и улизнул. Уильям распростерся
на полу, выставив перед собой ящик коньяка. Дженаро вздохнул, рас¬
стелил носовой платок, опустился на него коленями, одновременно кос¬
нувшись лбом пола. Шартелль снял шляпу. Я улыбнулся.
Иль сидел на стуле с высокой спинкой за письменным столом на не¬
большом возвышении, таком же, как и в банкетном зал? Акомоло. Важ¬
но кивнув нам, он вновь обратил внимание на двух мужчин, лежащих на
полу у стола. Он был в той же соломенной шляпе, что и в Убондо, но,
похоже, сменил перо. Дженаро встал, сложил паток, вытер лицо,
— Они спорят из-за скота. Кто-то украл пару коров.
296
Иль вынес решение. Говорил он тихо, мне показалось, скучал.
Двое быстро поднялись, попятились от стола, едва не столкнувшись.
с нами. Дженаро ногой толкнул Уильяма. Наш шофер вскочил и вслед
за двумя просителями вылетел за дверь. Старик, что шел в Убондо с
золотым посохом, клевал носом на стуле справа от стола. Позади Иля,
на скамье, сидели мальчишки в белых одеяниях. Они молчали, но
ерзали и переглядывались, совсем как посыльные в американском
сенате в скучный августовский день.
Комната была больше, чем показалось мне с первого взгляда. Но
до Иля мы дошли быстрее, чем до сэра Чарльза Блэкуэлдера. Вдоль
стен сидели старики-альбертийцы и смотрели на нас в надежде, что
кто-нибудь споткнется и упадет, и им будет о чем посудачить.
Иль указал нам на три стула перед столом. Рукопожатий протокол
встречи не предусматривал.
— Добро пожаловать, вождь Дженаро. Надеюсь, вы в полном здра¬
вии. Желаю того же мистеру Шартеллю и мистеру Апшоу.
— Я уверен, что Иль Обахмы не может пожаловаться на здоровье,
так же, как и мои друзья, — ответил Дженаро.
— Так что вы мне принесли! — Иль говорил с сильным акцентом,'
медленно, словно переводил с диалекта на английский.
— Сущие пустяки, Иль Обахмы. Нам стыдно предлагать их, но они
в двух коробках на полу.
Иль поднял руку и указал на коробки. Мальчишки сорвались со
скамьи, бросились к-коробкам, перенесли их на стол.
—• Откройте их, — приказал Иль.
Первым делом они занялись ящиком коньяка. Разорвали бумагу.
Ящик оказался деревянным, поэтому им пришлось искать молоток,
чтобы вскрыть его. Наконец они достали одну бутылку и передали
Илю. Тот надел очки и внимательно изучил этикетку.
— Вы очень добры, — кивнул он.
Вскрыли жестянку, Иль взял значок, осмотрел его. Снова улыбнул¬
ся. В тот день он был в синей ог<1апа. Он закрепил значок на груди.
«Оооох, аааах», — вздохнули мальчишки. Иль дал по значку каждому,
и они умчались, чтобы похвастаться перед остальными. Иль чтогто
сказал старику с золотым посохом. Тот на мгновение проснулся, стук¬
нул посохом об пол, прокричал какие-то слова сидящим у стен. Те
потянулись к Илю, один за другим падали перед ним ниц, получали
значок из его рук. Кто-то перевел надпись «Я ЗА АКО». Улыбаясь, они
вновь расселись вдоль стен, ожидая продолжения спектакля.
Иль поднял руку, и рядом возник мальчишка. Получил короткое
указание и выбежал из зала.
— Мистер Шартелль, вы намерены поселиться в Альбертин навсег¬
да? — спросил Иль.
— Я думал об этом, Иль, — солгал старый лис. — Альбертия — при¬
тягательная страна.
297
— Притягательная, как Америка?
— Некоторые районы Альбертин, в которых я побывал, куда луч¬
ше многих мест в Америке.
— Но другие?
— Я полагаю, нет двух одинаковых городов или деревень.
Иль кивнул, довольный ответом. Мальчишка принес три бутылки
пива. Иль дал ему открывалку, приваренную к железному пруту дли¬
ной в три фута.
— Странно, не правда ли? — Он указал на открывалку. — Я часто уго¬
щаю пивом. Но мои гости постоянно уносили с собой открывалки. На
них уходило столько денег, что один из моих сыновей предложил прива¬
рить ее к железному пруту. И в прошлом году мы лишились только двух.
Пиво мы пили из бутылок. Иль наблюдал за нами.
— Мистер Апшоу, мне сказали, что вы живете в Англии. Но вы же
американец?
— Иногда приходится работать там, где больше платят, — ответил я.
— Англичане платят больше американцев? Мне кажется, это не так.
— Я работаю у американца.
— А у кого работает он?
— Он возглавляет всю фирму.
— В Англии?
-Да.
— Он мог бы заработать на жизнь в Америке?
— Он получает больше денег, применяя в Англии опыт, накоплен¬
ный в Америке.
Иль вздохнул:
— Мне это непонятно. В этом доме я родился, прожил больше шес¬
тидесяти пяти лет и никогда не уезжал дальше Барканду. Это было
четыре года назад. Во время визита королевы, — он помолчал. Мы так¬
же не раскрывали рта.
— Эти американцы работают хорошо, вождь Дженаро?
— Великолепно, Иль Обахмы.
— Несколько ночей звучат барабаны. Они повторяют фразу с этого
медальона. Люди начинают говорить об этом. Барабаны предложили
американцы?
-Да-
— Одна и та же фраза надоедает.
— Они будут часто меняться.
— А Акомоло, он в добром здравии?
— Очень добром.
— АДекко; он здоров? — уже с большим интересом спросил старик.
—. Он тоже прекрасно, себя чувствует.
— Это хорошо, — Иль на мгновение задумался. — Ты у нас самый
хитрый, Джим-Джим. Кто победит на выборах?
— Наши шансы растут с каждым днем, Иль Обахмы.
298
— То есть у нас <;сть шанс?
— Есть.
— Хороший шанс или так себе?
— Хороший.
— Вы согласны, мистер Шартелль?
— Абсолютно согласен, сэр.
Иль вновь задумался. Веки прикрыли глаза. Голос звучал глухо.
— Ты не слышал о возможных неприятностях, Джим-Джим?
— Нет.
— Никакой скрытой опасности?
— Мне ничего неизвестно.
— Никакой угрозы?
— Нет, Иль Обахмы. Новости достигают ваших ушей гораздо быс¬
трее, чем приходят к мудрейшему из нас. Вы что-то слышали и хоти¬
те, чтобы мы знали об этом?
Глаза Иля закрылись. Он откинулся на спинку стула.
— Смерть полицейского пришлась некстати. Я не знаю, связана ли
она с выборами. Но я хочу сказать не о том, что слышал, вождь Дженаро,
а о том, что чувствую. Ближайшие недели не обойдутся без жертв. Так
было всегда, когда людям разрешали голосовать. Но я чувствую что-то
еще. И пока не могу определить, что именно. Очень похоже на замира¬
ние воздуха перед грозой. — Иль открыл глаза, по очереди.посмотрел на
каждого из нас. — Если возникнет опасность, приезжайте сюда. Никто
не решится ворваться в этот дворец. Я с радостью приму вас.
Он встал. Аудиенция подошла к концу. Поднялись и мы.
— В вашей машине, господа, вы найдете маленький знак внимания.
Но он не равен вашему дару. Мистер Шартелль, я’слышал, что вы восхи¬
щались автомобилем, на котором я приезжал к вождю Акомоло на прош¬
лой неделе. Он ваш. Его доставят к вашему дому сегодня вечером.
Мне уже доводилось видеть, как Шартелль с легкостью выходил из
щекотливых ситуаций, но щедрость Иля потрясла и его.
— Я не могу...
— Не спорьте, — прошипел Дженаро.
— Это великий дар. Я недостоин!! — Шартелль пришел в себя.
— Он старый. У меня есть несколько других. Однако он мне нравил¬
ся. Скажите, смогу я купить другой «ласалль» в' Соединенных Штатах?
— Боюсь, их там уже не изготовляют.
— Жаль! — Иль коротко кивнул, повернулся и вышел из комнаты.
Шартелль надел шляпу, сунул в рот сигару, изумленно покачал го¬
ловой. Мы направились к* двери, попрощались с принцем, сидевшим
за тем же столом, и пошли к машинам.
— Ну, друзья, я еду в, буш, — напомнил нам Дженаро.
— Джимми, этот милый старичок действительно хочет подарить
мне такой красивый автомобиль?
— Он ваш. Едва ли на нем проехали больше девяти тысяч миль.
299
— Он бы оскорбился, откажись я от подарка?
— До глубины души.
Шартелль кивнул.
— У вас есть еще минута? По пути сюда Питу пришла в голову
идея. — Он рассказал о моем предложении. Глаза Дженаро сверкнули.
— Они будут ездить из города в город и публично каяться?
— Совершенно верно.
— Этакие странствующие проповедники?
— Именно.
— Предоставьте это мне. Я позвоню в министерство и обо всем' до¬
говорюсь. Нам нужен переносной навес, грузовики с громкоговорите-^
лями и все такое. У меня это есть.
— В министерстве информации? А как же с оплатой?
Дженаро пожал плечами.
— Если мы победим, беспокоиться будет не о чем. Если нет, мы
окажемся очень-очень далеко. Мне не нравятся наши тюрьмы. Я их
инспектировал.
— Ясно.
— Возьмите! — Дженаро передал Шартеллю листок бумаги. — Это
мой телефон на ближайшие несколько дней. В правительственном
охотничьем домике. Я буду связываться с ними дважды в день.
Он дал сторожу еще один шиллинг, убедился, что складной вело¬
сипед на месте, и покатил в свой округ, среднего роста негр в евро¬
пейском костюме и солнцезащитных очках из Майами.
— Тарзан и Тимбукту, — пробурчал Шартелль. На заднем сиденье
нашей машины лежали два ящика джина «Гордон». Уильям тут-же
убрал их в багажник. Мы залезли в кабину. Уильям завел мотор.
— Знаете, о чем я подумал, Клинт?
— О чем же?
— Вы можете не беспокоиться о том, что в вашем новом «ласалле»
замерзнет вода и разорвет радиатор.
Глава 22
Мы медленно ехали по асфальтовому шоссе, петляющему по горо¬
ду Обахма, в 70 милях от Убондо, в 169 милях севернее Барканду.
Шартелль, как обычно, полулежал, надвинув шляпу на глаза. На кон¬
це его сигары образовался столбик серого “пепла.
— Уильям, с такой скоростью мы никогда не доберемся до дома.
Уильям обернулся, его рот растянулся в улыбке, но мне показалось,
что он нервничает.
— Мадам попросила меня попросить вас, маета.
— Какая мадам?
— Мадам Анна, са.
300
— О чем же она попросила тебя попросить нас?
— Не могли бы мы сейчас заехать в мою деревню. Это недалеко.
— Как недалеко? — спросил я.
— Сорок, может, пятьдесят миль.
— Когда ты в последний раз был дома, Уильям?
— Два года назад, са. Я получил письмо от дяди. Он пишет, что
мой брат готов идти в школу. В хорошую школу, са. Мадам сказала,
что она возьмет его в школу, где она работает учительницей.
Я повернулся к Шартеллю.
— Как я понимаю, мадам высказала свое желание.
— Вы правы. Уильям, мы едем в твою деревню.
— Благодарю вас, са! — Он вывернул руль, и мы, едва не столкнув¬
шись с грузовиком, по борту которого тянулась надпись «Бедность —
не порок», помчались в противоположном направлении.
— Как называется твоя деревня, Уильям?
— Она очень маленькая. Корийду. Очень хорошее название.
— Очень хорошее, — согласился я.
По мере движения на север тропический лес редел, появлялись боль¬
шие поляны, кое-где деревья росли отдельными рощами. На повороте ста¬
до бабуинов внезапно перебежало нам дорогу. Последний остановился на
“ обочине и отчитал нас, махая передними лапами и строя зверские рожи.
Шартелль толкнул меня в бок:
— Смотрите, Пит. Разве это не Африка? Как он стоит и кроет нас
почем зря. Ну не душка ли он?
— Бабуины, са. Очень хорошее мясо.
Шартелль обернулся, посмотрел на обезьян через заднее стекло.
— Вы же не едите их, Уильям?
— Очень вкусные; са.
— Черт побери, Пит, это же первые дикие животные, которых я
'увидел в-Африке. Бабуины.
— Где-то здесь должны водиться слоны. И носороги. Так, во вся¬
ком случае, написано на карте.
. — С удовольствием посмотрел бы на них.
— Может, нам повезет.
Нам не повезло. Мы не увидели никакой живности, кроме коз и
кур. Машин становилось все меньше. Отъехав миль на пятьдесят от
Обахмы, мы свернули на проселочную дорогу. Машину болтало из
стороны в сторону, за нами тянулся шлейф красной пыли. Затем от
дороги остались две колеи, между которыми росла трава.
— Ты знаешь, куда мы едем? — спросил Шартелль.
— Конечно, знаю, са. Уже недалеко.
— Если не считать тех шестидесяти миль, что мы уже проехали, —
пробурчал я.
Домов или хижин я, однако, не заметил. Начали появляться люди.
Они махали нам руками. Уильям в ответ нажимал на клаксон. Первым
301
зданием, которое мы увидели, был магазин, построенный у самой ко¬
леи. Уильям заглушил мотор.
— Я куплю подарок для деревни.
— Это обычай?
— Да, са?
— Мы тоже купим подарки. У вас есть деньги, Пит?
Я дал Уильяму два фунта. Он вернулся с пачками печенья, сигарет
и нюхательного табака, банками консервов, конфетами и маленькой
бутылкой виски.
— Зачем виски? — спросил Шартелль.
— Для старосты деревни, са.
— Он любит джин?
— Очень любит.
— Отнеси виски назад и поменяй на сладости. Мы пожертвуем пару
бутылок джина из тех, что подарил нам Иль.
От магазина до деревни Корийду мы добрались быстро. Там уже
знали, что Уильям едет за рулем красивой машины и везет двух белых.
Они вышли нам навстречу, все семьдесят, считая детей и собак. За
квадратными, крытыми дранкой, с обмазанными глиной стенами, до¬
мами виднелись постройки, похожие на амбары. Вероятно, там храни¬
ли зерно, если только его сеяли и убирали. Улицу покрывал толстый
слой пыли. Уильям остановил «хамбер» и вылез из кабины. Его обнял
старик, затем один за другим несколько мужчин помоложе. Он отве¬
чал на вопросы, задавал их, улыбался, смеялся, махал* руками. То же
делали его родственники и друзья. Шартелль и я стояли у машины и
наблюдали. Когда стало слишком жарко, мы перешли в тень пальм.
Уильям подбежал к нам и попросил пройти с ним. Он ввел нас в са¬
мый большой дом. Внутри было прохладнее. Остальные жители де¬
ревни последовали за нами.
Три стула стояли на возвышении, и старик, который первым об¬
нял Уильяма, предложил мне й Шартеллю занять два из них. Сам он
сел посередине. Уильям сбегал к машине и принес подарки, не забыв
прихватить две бутылки джина. Произнес короткую речь на диалекте
и вручил старику обе бутылки. Восторги, вызванные дорогим подар¬
ком, не утихали с четверть часа. Затем старик протянул нам две бу¬
тылки без этикеток. Шартелль встал и в ответном пятиминутном
слове поблагодарил хозяев от имени Соединенных Штатов, Линдона
Джонсона, вождя Акомоло, партии, Падрейка Даффи, Анны Кидд,
вдовы Клод, себя и меня. Коснулся он также важных обязанностей,
выполнение которых возложено в Убондо на Уильяма. Он сел под
гром овации.
Старик настоял, чтобы мы отведали прозрачной жидкости из по¬
даренных нам бутылок. Я спросил Уильяма, что в них.
-=~Джин, са. Местный джин..
— О Боже.
302
— Очень хороший, са.
Шартелль отвернул пробку и глотнул. Я подождал, не упадет ли
Шартелль без чувств. Он не упал, так что и я отхлебнул из своей бу¬
тылки. Джин оказался ничего. Мне приходилось пить и похуже. Но
редко. Уильям раздал сигареты молодым мужчинам, нюхательный та¬
бак тем, кто постарше, сладости и печенье — детям. Из толпы вынырт
нула женщина и начала в чем-то убеждать Уильяма. Тот отмахнулся.
Женщина настаивала, и Уильям сдался. Мы с Шартеллем решились
еще на один глоток местного джина.
— Маста, женщина хочет,'чтобы вы осмотрели ее ребенка.
— Зачем?
— Она говорит, что он болеет.
— Что с ним?
— Он болеет уже три-четыре дня. Все время кричит.
— Она хочет, чтобы я пошел с ней?
— Ребенок на улице. Она принесет его сюда.
Шартелль вздохнул:
— Хорошо, я его осмотрю.
Уильям что-то резко сказал женщине. Возможно, он собирался стать
старостой и готовился к будущей работе. Женщина пробралась к двери.
Жители деревни стояли, сидели, курили, ели печенье и сосали конфеты,
взрослые передавали друг другу привезенные нами бутылки. Женщина
вернулась с голым ребенком, завернутым в кусок синей материи. Маль¬
чиком. Он орал, закрыв глаза, животик надулся и закаменел. Она по¬
ложила ребенка у ног Шартелля, отступила в толпу. Шартелль присел на.
корточки. Ребенок кричал от боли. Шартелль погладил его по головке,
нажал на живот, посмотрел в рот, пощупал за локти и колени.
— Уильям, мне нужен кипяток.
— Зачем? Ребенок уже родился, — напомнил я.
— С ним все в порядке, не считая рахита, раз ему не дают витами¬
нов, и колик в желудке. Я знаю, чем его вылечить.
— Чем же?
— Диким ямсом. Растереть в кашицу и скормить ребенку. Желудок
очистится, и все пройдет.
— Так зачем нужен кипяток?
— Ребенка нужно успокоить. Он не будет есть в таком состоянии.
— И где вы возьмете успокоительное?
Шартелль улыбнулся.
— Юноша. Смотрите и учитесь. Сейчас вы увидите самое древнее
в истории человечества успокоительное средство.
Уильям принес маленький примус с котелком кипящей воды.
•— Мне нужен сахар, Уильям. Примерно с фунт. Песка или кускового.
Уильям перевел просьбу Шартелля толпе. Три женщины выбежа¬
ли из хижины, остальные сгрудились теснее, чтобы лучше видеть пред¬
ставление, которое давал доктор Шартелль. Женщины принесли
303
сахар-песок в кульках из газеты. Шартелль глянул в котелок и попро¬
сил Уильяма вылить половину воды на пол. Уильям вылил, и толпа
отпрянула назад. Затем поставил котелок на примус.
—Дай мне чистую маленькую палочку, Уильям, — не унимался Шартелль.
Получив требуемое, он высыпал в котелок содержимое одного
кулька, одновременно помешивая варево. Ребенок орал, не пере¬
ставая.
— Уильям, пусть мне принесут самого большого петуха.
— Да, са! — Уильям перевел просьбу.
— Аххх! — ответила толпа.
Наконец-то белый идиот перестал валять дурака. Он решил прине¬
сти петуха в жертвубогам. Появился петух. Кто-то предложил свой нож.
— Просто держите его, — пояснил Шартелль.
Он уже высыпал в котелок весь песок, но продолжал помешивать
густой сироп. Затем плеснул в котелок немного привезенного нами
джина. Встал.
— Поверните петуха ко мне хвостом и держите покрепче, — сказал
он Уильяму, а тот — владельцу петуха.
Шартелль внимательно обследовал хвост, выбрал самое длинное, са¬
мое пышное перо и выдернул его. Петух возмущенно заквохтал, ребенок
заорал с новой силой, а Шартелль опустил перо в сироп и покрутил его в
тягучей сладкой жидкости. Затем помахал в воздухе, чтобы остудить.
И дал ребенку, который потащил перо, точнее, кончик пера, в рот. Он пе¬
рестал вопить и принялся сосать перо. Теперь он только изредка всхли¬
пывал. Чем дольше он сосал перо, тем более липким оно становилось.
Ему это нравилось. Он затукал от удовольствия и провел по лицу слад¬
ким липким пером. Затем по животу. Вновь сунул перо в рот.
— Вернее средства нет, — заверил меня Шартелль. — Теперь он
уже не заплачет. А все дело в том, что я добавил в сироп спиртного.
Дети это любят. На всех континентах.
Он повернулся к Уильяму и объяснил ему, как использовать ка¬
шицу дикого ямса, чтобы избавиться от колик. Уильям перевел его
слова матери ребенка и зачарованным зрителям... Та подняла ребен¬
ка, не вынимавшего перо изо рта, застенчиво улыбнулась Шартеллю
и метнулась к толпе, расступившейся перед ней.
Шартелль и я. глотнули местного джина и вышли на улицу.
— Забирай брата, Уильям, — сказал я. — Нам пора ехать.
— Он здесь, са, — Уильям указал на маленького мальчика в шор¬
тах цвета хаки и белой майке, 'выглядывавшего из-за юбки толстой
женщины, очевидно, его матери. После короткой фразы Уильяма маль¬
чик взял его за руку.
— Это Кобо, са. Мой брат.
— Привет, юный друг, — улыбнулся Шартелль. Мальчик'ткнулся
носом в бок Уильяма/
— Это твой настоящий брат? — поинтересовался я.
304
— Очень близкий, са, — ответил Уильям, и у меня не хватило духа
спросить, что он имел в виду.
Старик, преподнесший нам джин, принес ещё один подарок — жи¬
вую курицу. Он протянул ее Шартеллю, который, с обычным для него
шармом, взял курицу и произнес благодарственную речь, уложившись в
две минуты. Селяне окружили машину, Уильям важно сел за руль, Кобо •
с курицей устроился рядом. Шартелль раздал пару горстей значков «Я ЗА
АКО». Мы пожали руку старосте и всем желающим и залезли на заднее
сиденье. Уильям развернулся, и мы уехали. Мне показалось, что женщи¬
на, за юбку которой держался Кобо, всплакнула. Какое-то время она бе¬
жала за машиной, вместе с мальчишками. Кобо смотрел прямо перед
собой, поглаживая курицу. Он связал ей лапки.
Не менее получаса в машине стояла тишина.-Затем курица закудах¬
тала, но скоро успокоилась. Кобо обернулся, смущенно улыбаясь.
Поднял руку. На ладони лежало яйцо. Кобо протянул его Шартеллю.
Тот улыбнулся и взял яйцо.
— Спасибо, сынок. Большое тебе спасибо.
Глава 23
Сейчас уже трудно вспомнить, когда началась эта история с хули¬
ганами, то ли через три, то ли через четыре недели после убийства
капитана Читвуда на подъездной дорожке к нашему дому. В Западной
Африке притупляется чувство времени. Дни начинаются с чашки чая,
и каждое утро такое же, как и предыдущее. Распускаются и увядают
цветы, чтобы распуститься вновь, вне зависимости от сезона. В За¬
падной Африке всегда июль. Жаркий июль.
С какого-то момента банды, нанятые политическими партиями,
решили расширить сферу своей деятельности. Их нанимали за не¬
сколько шиллингов в день для того, чтобы срывать митинги оппози¬
ции и мешать выступлениям -ораторов, затем банды переместились на
дороги, устраивали засады, грабили пассажиров личных автомобилей
и автобусов.
Первым сдался вождь Акомоло. И приказал исполняющему обязан¬
ности капитана полиции Ослако покончить с разбоем на дорогах. Ос-
лако прибавилось хлопот. Нехватка людей и быстрые машины
грабителей ограничивали его возможности. Они могли перегородить
шоссе в шесть утра в Западной провинции, а семью часами позже ору¬
довали уже на востоке или на севере, куда не распространялась власть
капитана. Но Ослако удалось арестовать нескольких хулиганов, а кое-
кого и убить. А после того, как наведением порядка на дорогах заня¬
лись и в других провинциях, грабежи прекратились.
В конце четвертой или начале пятой недели предвыборной кам¬
пании, как раз после завершения дорожной эпопеи, Ослако загля¬
305
нул ко мне. Я сидел на крыльце и пил чай со льдом. Шартелль и
Дженаро отправились в инспекционную поездку, а я просматривал
материалы следующего номера нашего еженедельника, выходяще¬
го, по причуде владельца типографии, то по четвергам, то по пят¬
ницам. Кроме того, каждое утро и вечер я готовил сообщение для
прессы, следил, чтобы значки, веера и пластиковые бумажники
попадали по назначению. Кампания шла довольно гладко. Гладко
для Альбертин. Правда, одну партию значков задержали в Аккре.
Правящие там военные решили, что значки будут способствовать
возвращению к власти режима Нкрумы. Наверное, они до сих пор
ржавеют в Аккре.
Значками обзавелись все партии. Белые, с синей надписью «ХЕЙ»,
украшали грудь сторонников Альхейджл сэра Алакада Меджара Фула-
вы, на востоке выбрали надпись «КОК», по инициалахМ доктора Кен¬
сингтона О. Колого. Наши были самыми большими, диаметром в два
с половиной дюйма, с красным круговым лозунгом «Я ЗА АКО» и
символом партии, перекрещенными лопатой и мотыгой посередине.
Шартелль полагал, что это «чертовски агрессивные значки». Мне они
казались просто большими.
— Вы словно на отдыхе, мистер Апшоу, — заметил капитан Ослако
после того, как сел передо мной и принял принесенную Самюэлем
бутылку холодного пива.
— Это ненадолго?
— Наверное, нет. Эти хулиганы доставили нам немало хлопот. Но
теперь, я думаю, с ними покЬнчено.
— После того, как нескольких убили, остальные поняли, что вы
не шутите.
— Как любил говорить капитан Читвуд: «Мои люди любят свою
работу».
— Он был профессионалом.
— Вы хорошо его знали?
— Нет. Я видел его лищь однажды. Он заходил к нам по-соседски,
познакомиться.
— Неординарный человек. У него были фантастические источники
информации.
— Он говорил, что прожил здесь много лет.
Капитан Ослако положил ногу на ногу. Я решил, что ему жарко в
брюках и белых носках из тонкой шерсти.
— Вы не знаете, почему он пришел к вам в тот вечер... когда его
убили?
— Нет. А вы уверены, Что он шел к нам?
= Его убили на вашей подъездной дорожке,
— Возможно, его перетащили туда с шоссе.
— Но тело могли спрятать и в более укромном месте.
— Возможно.
306
— Его вдова говорит, что он вышел прогуляться. — Произнесен¬
ное им слово «вдова», заставило меня вспомнить комментарий моего
первого редактора по поводу написанного мною некр «лога: «Мистер
Апшоу, мистер Джонс умер лишь несколько часов назад. Миссис
Джонс все оставшиеся годы, возможно, будет вдовой. Проявим вели¬
кодушие и назовем ее женой, а не вдовой».
— Значит, так оно и было. Он вышел погулять.
— Кое-кто полагает, что его убийство поощрило хулиганов к доро¬
жным грабежам. Смерть капитана полиции дала им право творить без¬
законие.
— А что вы об этом думаете?
— Откровенно говоря, не знаю. Я не верю в обычное ограбление.
Капитан Читвуд был слишком хорошим полицейским, чтобы подпус¬
тить к себе вора.
— И я того же мнения.
— Возможно, с ним решили поквитаться за личную обиду. А мо¬
жет, он узнал то, чего знать ему не следовало.
— И его убили, чтобы он замолчал навсегда.
— Именно.
— Версий у вас в избытке, капитан.
Ослако вздохнул.
— Много версий, но мало фактов. Я даже подумал, что его убили
из-за некоей информации, которая могла бы повлиять на исход выбо¬
ров, если б дошла до ваших ушей. Но вы это не подтверждаете.
— Насколько мне известно, никакой информации у него не было.
— Вы обсуждали предвыборную кампанию?
— Да. Мы говорили о подсчете голосов, о контроле за избиратель¬
ными участками и тому подобном. Только о технических деталях.
Ослако встал.
— Спасибо за пиво, мистер Апшоу. Как я понимаю, мистера Шар-
телля в городе нет?
— Нет. Он уехал с вождем Дженаро.
Мы попрощались, и капитан Ослако ушел. Его бывший босс под¬
готовил достойную замену. Я подумал, а не стоило ли сказать ему о
букве, которую успел написать в грязи Читвуд. И решил обсудить это
с Шартеллем.
Одной из целей поездки Шартелля и Дженаро являлась инспек¬
ция публичных покаяний, которые шли полным ходом, а в главных
ролях выступали оба предателя, благополучно вернувшиеся под кры¬
лышко вождя Акомоло. Я написал каждому цветистую речь, изобилу¬
ющую грязными подробностями сманивания их в лагерь оппозиции,
с обещанием денег и плотских удовольствий. Как следовало из этих
речей, тот, кто отправился на север, получил больше денег и прини¬
мали его как особу королевской крови. Пиршества длились три дня и
три ночи, и я не скупился на детали, от которых рты слушателей пе¬
307
реполнялись слюной. Возмутилась даже моя совесть, и я спросил
Шартелля, не стоит ли мне поменьше фантазировать? Мой вопрос
вызвал у него ухмылку, и он ответил: «Нас же не просят нести в на¬
род слово правды, Пити».
Предатель, отправившийся на восток, адвокат, оказался плохим
актером. Мы решили, что он будет выступать последним. Ровным, спо¬
койным голосом, строго придерживаясь полученного от меня текста,
он рассказал об удовольствиях, выпавших на его долю.
Их возвращение в стан Акомоло вызвало интерес избирателей. Нам
начали докладывать, что их покаянные митинги собирают больше на¬
роду, чем выступления Декко или Акомоло. Шартелль и Дженаро за¬
хотели побывать на одном из них.
В тот день, когда ко мне зашел капитан Ослако, Анна была занята
в школе, и я обедал один. Затем вновь вернулся на веранду, попросил
принести мне кофе и бренди. Вскоре заговорили барабаны. Я узнал
выводимую ими фразу: «Я ЗА АКО». Днем позже барабаны должны
были помянуть несущие беду дымы в небе. Мы слышали, что одного
из пилотов, летающих на самолетах «Ренесслейра», забросали камня¬
ми в аэропорту, где он приземлился, чтобы заправиться.
От меня требовалось написать лишь одно сообщение для прессы,
восхваляющее усилия вождя Акомоло в переговорах- с Ассоциацией
золотарей Альбертин, забастовка которых продолжалась уже неделю.
Дженаро удалось договориться с генеральным секретарем альбер-
тийских тред-юнионов. Во что это ему обошлось, я не спрашивал.
В качестве премии генеральный секретарь обещал нам поддержку На¬
ционального профсоюза безработных, число членов которого быст¬
ро увеличивалось. Она могла прийтись весьма кстати, если
требовалось увеличить аудиторию, выставить пикеты или просто
пошуметь на улицах.
Недельная забастовка золотарей оказалась весьма чувствительной
для населения Убондо, Барканду и других больших городов на севере
и востоке страны. В некоторых районах Убондо так воняло, что оста¬
валось только искренне пожалеть тамошних жителей.
Сборщики нечистот требовали повышения жалованья на шиллинг в
день, шоферы машин, на которых вывозились нечистоты, просили шил¬
линг и шесть пенсов, в силу их более высокого профессионального ста¬
туса. Когда вонь стала совершенно непереносимой, вождь Акомоло
предложил свои услуги в разрешении конфликта. После двенадцатича¬
совых переговоров (они начались в шесть вечера и закончились в шесть
утра, я, естественно, выпятил эту тонкость), вождь вышел из традицион¬
но закрытых дверей, чтобы объявить о достигнутом компромиссе. Сбор¬
щики получили прибавку в девять пенсов, водители — в шиллинг. Плата
за вывоз нечистот возрастала на 8,3 процента. Я предложил неровную
цифру, чтобы у обывателей создалось впечатление, что она родилась в
результате жарких споров и тщательных расчетов.
308
— Вождь вышел из борьбы с нечистотами благоухающий, как ут¬
ренняя роза, —. прокомментировал Шартелль исход переговоров. Он
вернулся на другой день после визита Ослако, Ночевал он теперь у
вдовы Клод, а днем мы совещались с вождями Акомоло и Декко по
телефону. Вертолеты перекрасили в серебристый цвет. Один украша¬
ла синяя надпись «АКО», второй — красная «ДЕККО».
Оба пилота не знали страха и усталости. Если они видели группу в
пять человек, то бросали машины вниз, чтобы кандидаты могли вый¬
ти и пожать руки избирателям. Декко произносил по двадцать пять
речей в день. Он начинал в пять утра и заканчивал в полночь. Когда
из-за темноты Вейл отказывался подниматься в воздух, он пересажи¬
вался на автомобиль и даже на велосипед.
Вождь Акомоло, старше по возрасту и не такой выносливый, огра¬
ничивался двенадцатью выступлениями, не считая бесчисленных обе¬
дов, банкетов и ленчей. Основное внимание он уделял северному и
восточному регионам, оставив запад Декко. К Дженаро и Диокаду при¬
ходили радостные, даже оптимистичные рапорты. Содержавшиеся в
них сведения о числе'сторонников Акомоло Дженаро делил попйлам,
но зеленых флажков на карте заметно прибавилось.
За день до массового митинга на ипподроме Убондо, где намеча¬
лись выступления Ъсех трех кандидатов, нам позвонил Джек Вудринг
из Информационной службы США.
— Это коротко стриженный молодой человек из Информацион¬
ной службы.
— У нас нет вакансий.
— К вам едут гости.
- Кто?
— Многоуважаемый Феликс Крамер, генеральный консул США, и
на йоту менее уважаемый Кларенс Койт, его советник по политичес¬
ким вопросам. Вы с ним встречались.
— Я ром ню.
— Они приедут днем, но не останутся на обед. Кормить их буду я.
Вы с Клинтом сможете прийти? У нас есть гашиш.
- Ну...
— Будем считать, что вы заняты. Пообедаем в другой раз.
— Благодарю, Джек.
Мы попрощались, я положил трубку и повернулся к Шартеллю.
•— Феликс Крамер заедет к нам сегодня с Койтом.
— Приехали на митинг?
— Похоже, что да.
Шартелль и я то утро провели вдвоем, пытаясь понять, достигла
ли пика предвыборная кампания. И решили, что нет, она еще наби¬
рает ход, но и оппозиция не собирается сдаваться без боя. Мы при¬
шли к выводу, что наши шансы на победу не хуже, чем у других
кандидатов, и продолжают расти. Ленч мы также съели вдвоем: Анна
309
учила детей, Клод управляла винным магазином. Нам подали гамбур¬
геры с репчатым луком, салатом и майонезом с жареным картофелем.
Пили мы немецкое вино.
— Очень хороший ленч, — похвалил Шартслль Самюэля.
— Мадам научили меня. Они очень хороший учитель. — И наш по¬
вар скрылся на кухне, которую Анна и вдова Клод отмыли добела.
Самюэль ворчал, но качество пищи улучшилось. Он быстро научился
готовить основные блюда американской кухни. И смешивать вполне
сносный мартини.
— Мы испортили бедняге карьеру, — заметил я.
— Почему?
— Ни один англичанин нс наймет его, узнав, что он работал у аме¬
риканцев. Мы их балуем.
— Скоро здесь будет куда больше американцев, чем англичан. Старина
Самюэль не останется без работы. Вы заплатили им за этот месяц?
-Да.
— Знаете, Пит, я дал им по паре лишних фунтов. Тем более что за
все платит Поросенок.
— Тем более, а? Прекрасно. Я и так поднял им жалованье на два
фунта. , .
— То есть мы оба пойялй, что слугам Альбертин недоплачивают.
Мы пили кофе, когда к крыльцу подкатил «кадиллак» Крамера с
развевающимся американским флажком на крыле. Крамер вылез из
кабины первым. Лет сорока восьми, а может и пятидесяти, с наметив¬
шимся брюшком. Темно-карие глаза, загорелая лысина, короткие во¬
лосы на висках, щедро усыпанные сединой. Следом показался Койт.
Шартелль и я сидели на веранде.
—. Если вы еще не успели поесть, друзья, я могу предложить вам
по паре гамбургеров и бутылке пива. Я Клинт Шартелль, мистер Кра¬
мер, а это Пит Апшоу. Привет, мистер Койт.
Крамер в легком синем костюме и черных полуботинках поднялся
по ступенькам и пожал нам руки. -
— Я презираю себя за это, мистер Шартелль, но мы еще не ели, и
я не могу устоять перед гамбургером. — Мы обменялись рукопожати¬
ями и с Койтом, и он сказал, что тоже не откажется от гамбургера.
Я кликнул Самюэля. Пока жарились гамбургеры, он принес нам с
Шартеллем кофе, а Койту и Крамеру — по бутылке холодного пива.
— Сожалею, что не смог повидаться с вами в Барканду, господа, —
Крамер отпил пива, — но рад, что вы переговорили с Кларенсом.
— Мы мило побеседовали, — кивнул Шартелль. — Вы приехали
на митинг, мистер Крамер?
— В общем-то, да. Позвольте спросить, кто победит?
— Акомоло с подавляющим преимуществом.
— Это ваше частное или профессиональное мнение? — спросил
Койт.
310
— Я не отделяю одно от другого.
— Я слышал, что шансы Колото растут, — добавил Койт. .
— Наверное, вы говорили с теми молодыми людьми из Штатов, ко¬
торые ведут его кампанию. Они из нового агентства в Филадельфии.
Вы помните, как оно называется, Пит?
— «Коммуникейшн, Инк.». Никогда не слыхал о нем раньше.
— А вы слышали о нем, мистер Койт?
— Да, — ответил резидент ЦРУ. — Похоже, его репутация очень вы¬
сока, несмотря на то, что образовалось оно недавно.
— Странно, что я понятия не имел о его существовании, — не уни¬
мался Шартелль.
— Какой эффект, по-вашему, мистер Шартелль, дают самолеты,
йишущие лозунги в небе? — спросил Крамер.
— Ну, я думаю, они приносят оппозиции много пользы. Нам, ко¬
нечно, от них только хлопоты. Я сожалею, что не додумался до этого
первым.
— Я слышал, что их использование привело к неожиданным и ма¬
лоприятным последствиям.
— Неужели?
— В народе пошли разговоры, что дым, которым пишут слова, вы¬
зывает бездетность и импотенцию.
— Не может быть? — изумился Шартелль.
— А у доктора Колого дирижабль? — спросил я.
Крамер кивнул.
— Гудйировский дирижабль?
Вновь кивок.
— Они просто неистощимы на идеи, не правда ли, Клинт?
— Похоже, что так.
Самюэль принес гамбургеры и поставил тарелки перед Крамером
и Койтом. Они жадно набросились на еду, а я попросил Самюэля
принести им еще по бутылке пива.
— Интересно, как перевезли сюда этот дирижабль?
— Как я понимаю, — ответил мне Крамер, — его разобрали на сек¬
ции, доставили в Альбертию самолетом и вновь собрали.
Тут я задумался, а знает ли генеральный консул, кого представля¬
ет мистер Койт.
— .Должно быть, транспортировка обошлась Колого в кругленькую
сумму.
Койт отпил пива..
— .«Гудйир» намерен использовать дирижабль для миссии доброй
воли по странам Африки и Европы.
— Мне казалось, что правительство США ввело эмбарго на экспорт
гелия. *
— Его сняли.
— Вообще или только для этого-случая?
311
Койт и бровью не повел.
— Для этого случая.
— Прекрасная идея, — вмешался Шартелль. — Парящий в небе ди¬
рижабль с именем «Колого», сверкающим по бокам, и развевающееся
позади полотнище длиной в сотню метров с тем же именем. Хотел бы
я взглянуть на это зрелище. Такой дирижабль принес бы множество
голосов.
— Не знаю, мистер Шартелль! — Крамер подавил отрыжку. — До¬
лжен сказать, что ваши более традиционные методы дают .лучшие ре¬
зультаты. Из-за дирижабля консульство получает много протестов.
Кто-то пустил слух, что в нем атомная бомба. Я не знаю, откуда это идет,
но дажб французы обратились к нам с неофициальным запросом.
Койт сменил тему разговора.
— Так вы убеждены, что Акомоло победит? Он много ездит по
стране. Он и Декко.
— Давайте скажем, что мы уверены в его победе. Между прочим,
мистер Крамер, полагаю, вы слышали об убийстве капитана Читвуда?
— Да, к сожалению. Я с ним встречался, и он произвел на меня
самое благоприятное впечатление.
— Его искололи ножами прямо на нашей подъездной дорожке. —
Шартелль взглянул на Койта.
— Убийцу, нашли? —. спросил Койт.
— Пока еще нет.
—. Ограбление?
— Это одна из версий, — ответил я.
— Вы хотите сказать, что есть и другие?
— Предполагают, что юн узнал какие-то сведения, и кто-то не хо¬
тел, чтобы они стали достоянием гласности. Когда не осталось сомне¬
ний, что Читвуд заговорит, его убили. Некоторые думают, что это дело
рук дорожных банд.
— А ваша версия? — поинтересовался Койт.
— У нас ее нет, — ответил Шартелль. — Мы виделись с ним лишь
однажды, а в тот вечер играли в покер.
— Вас никто не беспокоил? — спросил Крамер.
— Нет.
— Странно, что его убили у вашего дома, — изрек Койт.
— Еще бы, — согласился с ним Шартелль.
Разговор вновь вернулся к избирательной кампании, и мы показа¬
ли им карту с зелеными, желтыми и красными флажками. Крамер с
интересом оглядел' ее, а Койт буквально впился взглядом, словно хо¬
тел сфотографировать.
— Передайте мои наилучшие пожелания вождю Акомоло. — Крамер
улыбнулся Шартеллю. — Я внимательно слежу за вашей деятельностью,
мистер Шартелль. Каким бы ни был исход голосования, ры, как мне
кажется, сделали для своего кандидата все, что в ваших силах.
312
— Благодарю вас, сэр.
Мы пожали друг другу руки, они загрузились в «кадиллак» и отбыли.
— Им, несомненно, понравились гамбургеры, — заметил Шартелль.
— Койт не клюнул на Читвуда?
— Тут вы правы. Или он хороший актер, или действительно не
имеет никакого отношения к его смерти.
Глаза 24
Анна, вдова Клод, Шартелль и я отправились на предвыборный
митинг в большом белом «ласалле». Мы купили Уильяму новую рубаш¬
ку и брюки. Он вел машину, а мы расположились сзади. Шартелль и
Клод на заднем, Анна и я — на откидных сиденьях.
Альбертийцы узнавали автомобиль, и кое-кто из них падал ниц,
думая, что в нем едет Иль. Их более глазастые собратья поднимали
лежащих смехом и пинками. Всех, кто кланялся, Шартелль благослов¬
лял дымящейся сигарой. На ипподроме собралось не меньше двухсот
пятидесяти тысяч. Специальный пропуск, полученный от вождя Ако-
моло, позволил нам въехать на поле. Уильям заглушил двигатель, и мы
решили остаться в машине. Да и куда мы могли пойти, если вокруг
колыхалось бесконечное людское море. В толпе сновали лоточники,
разнося еду, прохладительные напитки, сладости. Грудь некоторых из
присутствующих украшали значки всех кандидатов. Тут были прави¬
тельственные чиновники в аккуратных белых костюмах и крестьяне в
шортах и майках. Северяне в развевающихся бурнусах и бизнесмены
из Барканду. Мы сидели в тени зонтиков, предусмотрительно захвачен¬
ных мадам Клод, ожидая начала представления.
Наконец в небе появились два низко летящих вертолета. Зависнув
над ипподромом, они опустились в сотне ярдов от нас. Первым вйшел
вождь Акомоло, к нему присоединился вождь Декко, и вдвоем они
направились к трибуне.
Альхейджи сэр Алакада Меджара Фулава прибыл на «Мерседесе-
600» в сопровождении эскорта из четырех мотоциклистов. «Мерседес»
доставил сэра Алакада прямо к пддножию трибуны.
Доктор Кенсингтон Колого приехал в «кадиллаке». Когда он выходил
из машины, его очки сверкали на солнце. Фулаву и Колого сопровождала
свита из нескольких помощников. Вождя Акомоло — только Декко.
— Важные шишки, Сэм, это видно по их большим автомобилям, —
Джимми Дженаро, в спортивного покроя‘пиджаке, желтой рубашке с
отложным воротничком, светло-бежевых брюках, неизменных солнце¬
защитных очках и коричневой соломенной шляпе, пожал нам руки и
сел рядом с Уильямом.
— Что нового? — спросил он.
— Вроде бы ничего, Джимми.* Ждем выступлений кандидатов.
313
— Они поменяли планы. Решили притащить сюда и самолеты и
дирижабль.
— Когда вы узнали об этом?
— Вчера ночью. Поздно. Но успел связаться со своими людьми. Все
они здесь, в толпе.
— Так это расно.
— У меня возникла еще одна идея.
— Какая же?
— Увидите сами. Если ничего не получится, будем считать, что я
ничего вам не говорил.
— Когда они должны начать? — спросила мадам Клод.
Джимми взглянул на часы:
— Скоро. Каждому дан ровно час.
— Тогда пора и перекусить, — решила Клод. — Джимми, вы соста¬
вите нам компанию?
— Конечно.
Ленч состоял из маленьких сандвичей, очень холодного шампанско¬
го и фаршированных яиц.
— Не представляю, когда она все это успела, — удивлялась Анна. —
Я встала рано, поехала к ней, чтобы помочь, но она уже все пригото¬
вила, а сама выглядела так, словно только что проснулась и приняла
душ. И еще извинялась, что кофе будет готов через две минуты и мне
придется подождать.
— Не говори глупостей, Анна, — возражала Клод, — ты мне очень
помогла.
Мы сидели в «ласалле», ели сандвичи и запивали их шампанским.
Уильям от шампанского отказался, но съел полдюжины яиц.
Тем временем Иба1 Убондо предоставил слово вождю Акомоло.
Ему хлопали восемь минут и сорок пять секунд. Я не удивился столь
теплому приему: он выступал в родных стенах. Вождь произнес Речь.
Она чуть изменилась, но в целом осталась такой же, как я ее напи¬
сал. Говорил он хорошо, и некоторые фразы слушались лучше, чем
читалйсь.
Речь заняла пятьдесят одну минуту. Овация длилась еще одинна¬
дцать с половиной минут.
После музыкальной паузы выступил Фулава. Мне понравился и его
бас, и оксфордский акцент. Шестьдесят три минуты описывал он счас¬
тливые будни, которые ждали нацию после получения независимости.
Хлопали ему семь минут и пятнадцать секунд.
Доктор Колото понял, что слушатели устали, и уложился в двадцать
девять минут.
Пока ему аплодировали, в небе поя вился, самолет и прочертил пер¬
вую полосу буквы сХ» слова «ХЕЙ». Толпа взволнованно’ загудела.
1 Мэр.
314'
Стоящий у нашей машины хорошо одетый альбертиец, в белом кос¬
тюме, рубашке и галстуке, повернулся к Джимми Дженаро.
— Сэр, это правда, что дымы с самолета уничтожают мужскую си¬
лу? — Он непроизвольно коснулся ширинки.
— Напрасно ты тратишь на нас время, Джек, — резко ответил Дженаро.
— Простите? Я из Барканду и специально приехал на митинг, что¬
бы послушать кандидатов. Но эти слухи беспокоят меня.
— Так вы не из Убондо? — сразу смягчился Джимми.
— Нет. Из Барканду. У вас говорят о самолетных дымах?
—Да, — кивнул Дженаро. — Я слышал об этом, и меня это очень тревожит.
— Этого нельзя было допускать.
— Вы совершенно правы, мой друг. Ответственность, естественно,
ложится на кандидата.
— Может, он не знает?
— Тогда избиратели должны сказать ему на голосовании.
Мужчина задумался:
— Благодарю вас. Вы говорите дело.
— Не твой человек? — спроси Шартелль.
— Доброволец, — радостно ответил Дженаро. — И он действитель¬
но обеспокоен.
Буквы в небе выписывал «АТ-6» производства «Норт Америкэн».
Он закончил букву «X», когда оба вертолета оторвались от земли.
Вождь Акомоло и Декко по-прежнему стояли на трибуне. Споры об
опасности дыма становились все жарче. В двадцати футах от нас дело
дошло до драки. А вертолеты поднимались все выше.
— Он пишет на девяти тысячах футов, — заметил Дженаро. Шар¬
телль ухмыльнулся.
— Они разгонят злой дым, не так ли, Джимми?
— Совершенно верно.
Американец добрался до буквы первым и прошел винтами по бе¬
лой полосе. Толпа одобрительно заревела. Пилот «АТ-6» увидел, что
происходит, и начал выписывать «X» в другом месте. Но южноафри- •
канец свел его потуги на нет. Собравшиеся на ипподроме ревели от
восторга. Уильям выскочил из машины и прыгал, хлопая в ладоши.
Пилот самолета вышел из себя и спикировал на нашего американца,
пытаясь отогнать его в сторону. Но не на того напал. Американец слов¬
но и не заметил его, а винты вертолета продолжали разгонять белый дым.
Слева показался дирижабль. Южноафриканец решил, что его аме¬
риканский коллега справится с буквами сам, и бросил свой вертолет
навстречу дирижаблю. Вновь облегченно вздохнула толпа. К нашей
машине протиснулся молодой высокий негр в американском костюме,
кипящий от ярости.
— Вы — Клинт Шартелль? — осведомился он.
— Да, сэр, это я.
— Отзовите их-, Шартелль, — негр говорил с массачусетским акцентом.
315
— Кого, сэр?
— Ваши проклятые вертолеты.
— Как зовут вас, юноша?
— Не называйте меня юношей, белый мерзавец! Я — Колхун из
«Ренесслейра»! Отзовите их!
Шартелль хохотнул:
— Рад с вами познакомиться. Позвольте представить вам* мадам
Дюкесн, Анна Кидд. Мой помощник, мистер Апшоу. И вождь Джена-
ро, министр информации Западной провинции, которому,-собственно,
и следует изложить вашу просьбу. — Шартелль откинулся на кожаное
сиденье и плотоядно улыбнулся.
Дженаро поймал Колхуна за руку и развернул к себе лицом. На’этот
раз под солнцезащитными очками не было и тени улыбки.
— Ну, юноша, что я могу для вас сделать? — с чистым кливлендс.-
ким произношением спросил он.
Колхун вырвал руку.
— Отзовите эти вертолеты.. Мы имеем право использовать небо.
— Не могу. Они не радиофицированы.
• Тело Колхуна сотрясалось от злобы. Он сжимал и разжимал кула¬
ки. А затем повернулся и исчез в толпе.
К тому времени южноафриканцу уже удалось развернуть дири¬
жабль и погнать его. прочь. Когда пилот дирижабля пытался сманев¬
рировать, чтобы приблизиться к ипподрому, южноафриканец под
одобрительные крики сближался с ним вплотную. Лопасти винтов
разве что не касались оболочки дирижабля.
— А если он порвет оболочку, Пит? — спросила Анна.
— Я думаю, ничего не случится. Дирижабли разделены на секции.
Похоже, нашему.южноафриканцу очень хочется посмотреть, что нахо¬
дится внутри одной из них.
Пилот «АТ-6» сдался, покачал крыльйми, признавая свое пораже¬
ние, и улетел. Дирижабль тоже прекратил попытки прорваться к ип-'
подрому и вскоре скрылся из виду.
Оба вертолета прошлись над полем под крики: «Ако! Акр!» Перед
посадкой пилоты показали несколько фигур пилотажа, синхронно под¬
нимаясь, опускаясь, перемещаясь вправо-влево.
• Улыбка уже не сходила с лица Дженаро.
— Слово о том, хак машины Ако очистили небо от злых духов, до¬
стигнет самых далеких уголков, Пит.
— Как я понимаю, эти ребята получат премию, — заметил Шартелль/
— Какую премию! Они потребовали по двести пятьдесят долларов
вперед. Ну, пойду собирать своих людей. Нельзя терять времени! —
Он попрощался с нами и растворился в толпе.
Шартелль восхищенно покачал головой.
— Ну до чего умный, ниггер. — В его устах эти слова прозвучали
как высочайшая похвала.
316
Глава 25
Количество зеленых флажков на карте Альбертии в нашем доме все
увеличивалось. В четверг, за три дня до выборов, назначенных на по¬
недельник, нам стало ясно, что после подсчета голосов вождю Акомо-
ло поручат формирование правительства.
Шартеллю нравилось стоять перед картой, попыхивая сигарой» с
довольной улыбкой на лице. Изредка один из телефонистов, придан¬
ных нам Дженаро, подходил к карте и менял очередной желтый фла¬
жок на зеленый. Бывали случаи, когда красный флажок уступал место
желтому, указывая на то, что округ, ранее поддерживающий Фулаву
или Колого, засомневался в своем выборе.
— Должен признать, что нанести большего вреда мы бы им не смог¬
ли. — В четверг днем мы с Шартеллем сидели в гостиной. Пили чай
со льдом и ели маленькие сандвичи, приготовленные Самюэлем. Под
руководством Клод и Анны он продолжал овладевать секретами аме¬
риканской и европейской кухни.
— Что ж, будем сидеть на веранде и пить джин с тоником. Или у
вас есть какая-то идея?
— *Я тут переговорил с вдовой Клод. Она знает одно местечко в
соседней стране, там правят французы, и все такое. Ее знакомый —
владелец курорта на берегу лагуны... В Африке есть лагуны?
— Понятия не имею.
— .Вдова говорит, что там хороший'пляж и маленькие коттеджи, а
еда, по ее словам, прюсто восхитительная, то есть по меньшей мере,
съедобная. Если мисс Анна сможет уговорить Корпус мира обойтись
без ее услуг пару дней, почему бы нам не поехать туда и не рассла¬
биться? Я даже напьюсь, если буду в таком же хорошем расположе.-
нии духа как сейчас. Что вы на это скажете?
— Я в восторге.
— Иногда срабатывает шестое чувство, Пит. — Шартелль отпил чаю. —
Победа близка, я ее чувствую. И мне это нравится. У вас нет Такого чувства?
— Не знаю. У меня не столь обостренный нюх. Но будь я проклят,
если мы можем сделать что-то еще.
Шартелль поставил бокал на стол и потянулся.
— Вы хорошо поработали, Пит. Лучше, чем кто бы то ни было, с кем мне
приходилось иметь дело. Возможно, мы проведем вместе еще не одну кампанию.
— Возможно, — кивнул я.
Анна и я приехали на курорт в соседнюю страну, следующим днем.
Он называется «Ле Холидей Инн». Нас встретил хозяин и администра¬
тор курорта — низенький толстячок француз Жан Арсеню. Как пре¬
дупреждала нас вдова Клод, он любил поесть и особенно выпить,
причем начинал с самого утра.
«Ле Холидей Инн» состоял из шести кабинок на берегу маленькой
бухты с песчаным пляжем. Кабинки стояли в тени кокосовых пальм,
317
а пляж начинался у дверей. Небольшой павильон служил столовой.
Мсье Арсеню жил в домике, часть которого занимала кухня курорта.
Когда мы приехали, все кабинки были свободны.
Шартелль и Клод задержались на несколько часов, потому что
Шартелль решил еще раз пройтись по центру Убондо.
— Хочу убедиться, что все в порядке, Пит. Я и вдова Клод приедем
на «ласалле».
Едва мы занесли вещи в кабину, мсье Арсеню предложил нам распить
бутылочку вина. Мы не отказались. Как выяснилось, наш хозяин любил
не только выпить, но и поговорить. С де Голля мы перешли на печень
мсье Арсеню, который уверял нас, что причина его болезни — плохая
местная вода. Из-за этого ему приходится ограничиваться только вином.
Я обратил его внимание, что вина осталось на донышке. Официант тут
же принес вторую бутылку. Мы распили ее, обсуждая достоинства фран¬
цузских вин, и пришли к общему мнению, что они лучшие в мире. Анна,
правда, добавила, что и калифорнийские вина становятся все лучше, но
мсье Арсеню оспорил ее утверждение и разразился пятнадцатиминутным
монологом об истории, технологии и будущем французского виноделия.
Мы слушали, раскрыв рты, и Анна признала, что калифорнийским ви¬
ноградарям пора искать другое занятие. По этому поводу мы решили
попробовать редкого вина, которое мсье Арсеню берег для особых слу¬
чаев. Выпив его, мы согласились, что вино отменное. Потом мы поели.
Такого вкусного бифштекса, как в «Ле Холидей Инн», мне не приходи¬
лось есть ни до, ни после. К мясу мы заказали еще бутылку редкого вина.
После лейча мсье Арсеню поставил перед нами бутылку коньяка и два
стакана. Сообщил, что намерен, как обычно в этот час, вздремнуть, и на¬
правился к своему домику, лишь слегка покачиваясь.
Мы с Анной решили переместиться под пальму и пйть коньяк,
любуясь бухтой. Я взял бутылку, Анна — стаканы. Казалось, в мире
нет никого, кроме нас. Я снял рубашку, Анна — блузку. Мы пили
коньяк маленькими глоточками и смотрели на лениво плещущуюся
воду. Я положил руку ей на грудь, и Анна расстегнула бюстгальтер. Ее
рука прошлась по моему телу, она захихикала.
— Тебе это не мешает ходить?
— Ну; в таком виде ходить целый день трудно. К счастью, сущес¬
твует способ лечения.
— Один или много?
— Немало.
— А есть такие, что мы еще не пробовали?
— Думаю, не меньше двух десятков.
— А может, попробовать их сегодня днем, прямо сейчас?
— Все двадцать?
— Сколько сможем. Я хочу перепробовать с тобой все.
— Мы можем начать.
— Мы можем начать с французского способа?
318
— Французы называют его немецким. Или испанским.
— Так мы можем?
— Если ты хочешь.
Она вновь хихикнула.
— Давай попробуем и французский способ, и немецкий, и испанский,
и английский, и американский. А русские? У них есть свой способ?
— Я не знаю.
— Они его еще не изобрели?
— Нет. Но- мы сами изобретем русский способ. Нам это по плечу.
Анна повернулась ко мне — я поцеловал ее в губы, поднял на руки
и отнес в нашу кабинку.
Потом я сидел под пальмой со стаканом коньяка, и смотрел, как
Анна плавает. Я пришел к выводу, что проведу остаток дней в «Ле
Холидей Инн», буду любить'Анну, пить прекрасное вино мсье Арсе-
ню, есть его великолепную еду. Попав в рай, я решил остаться в нем
навсегда.
Анна выбежала на берег, ее волосы' чуть потемнели от воды.
— Так будет всегда. Пит? Мы не перестанем любить друг друга?
— Нет, не перестанем. Мы будем жить на берегу. Я буду пить конь¬
як и смотреть, как ты плаваешь. Мы будем разрисовывать ракушки и
продавать их туристам. Несколько штук мы продадим Шартеллю.
Анна наклонилась ко мне, отпила коньяка из моего стакана. Взгля¬
нула на меня.
— А мы не будем ссориться?
— Никогда.
— И всегда будем любить друг друга?
— Обязательно.
Она села, обхватив колени руками.
— Я так счастлива, Питер.
— Мы будем счастливы. Весь мир лежит перед нами. Он — наш.
Двойной автомобильный гудок возвестил о прибытии Шартелля.
Мы поднялись. Я — с некоторым трудом.. В сотне ярдов от нас оста¬
новился «ласалЛь». Шартелль сидел за рулем, Клод — рядом с ним.
Шартелль встал, затем уселся на спинку переднего сиденья. Махнул
мне бутылкой. Я отсалютовал стаканом, расплескав коньяк. Анна под¬
няла с песка бутылку и возместила пролитое.
— Как вы, Пит, мисс Анна? — прокричал Шартелль и отхлебнул
прямо из горлышка. Ждать ответа он не стал. — А мне хорошо, очень
хорошо, просто отлично. — Клод вышла из машины и направилась к
нам. Шартелль встал, отбросил бутылку и спрыгнул на землю через
закрытую дверцу.
— О, для мужчины моих лет я еще очень прыткий!
— Он выпил почти целую бутылку коньяка, — пояснила Клод.
Шартелль был в одном из своих костюмов-тройке, белой рубашке,
ярко-красном галстуке, черной шляпе набекрень. Он постоял, выта-
319
шил из кармана сигару, сунул в рот, раскурил. Посмотрел на бухту,
небо, потянулся, подпрыгнул и стукнул в воздухе каблуками. И, при¬
танцовывая, двинулся к нам. Я слышал, как он напевает что-то себе
под нос, высокий, стройный мужчина в широкополой шляпе, танцу¬
ющий кэкуок на африканской тропе. То был веселый, насмешливый
танец с короткими остановками, оборотами, шарканьем ног и забав¬
ными поклонами. Как-то мне довелось видеть похоронную процес¬
сию, возвращающуюся с кладбища в Новом Орлеане, и некоторые
танцевали точно так же, как Шартелль. А он кружился и принимал
важные позы. Полагаю, это был танец победы.
Я допил коньяк, отдал стакан Анне, подошел к мусорному баку,
снял крышку. И принялся бить по ней палкой. Крышка греМела, как
барабан. Затем я начал восхвалять своего босса.
— Люди этой земли, поклонитесь!.. — Теперь я стучал по крышке в такт
словам. — Идет могущественный из всех... Величественна его походка... —
Шартелль махнул сигарой, показывая, что слышит мою литанию. — Вла¬
дыка душ избирателей... Сын света, дружбы с которым жаждут короли... —
Шаги Шартелля становились все сложнее. Он продолжал танцевать, а я —
восхвалять его. — Люди Земли знают его, как Шартелля... Имя его извест¬
но от страны Ог до Каша... Вот он идет, сын грома... Поклонитесь ему...
Закройте глаза, чтобы его сияние не ослепило вас... Быстрее, ибо он уже
здесь... Величайший из рыцарей предвыборных кампаний... Убивающий
двух зайцев одним выстрелом пришел к нам!
Шартелль вынул изо рта сигару и важно кивнул воображаемой ауди¬
тории, сначала той, что слева, затем — справа.
— Это я! — радостно крикнул он, благословив всех своей сигарой. — Это я!
Он высоко подпрыгнул, едва не свалился, но успел схватиться за
пальму, посмотрел на нас и широко улыбнулся. Снял шляпу, перевер¬
нул ее и пошел обходить воображаемых зрителей. Анна и Клод заап¬
лодировали.
— Шартелль, вы пьяны, — вынес я приговор. Анна протянула мне
бутылку и. стакан. Я наполнил его до половины и передал Шартеллю.
Тот принял стакан с вежливым поклоном.
— Я не пьян, Пит, но собираюсь напиться.
— Он пел всю дорог#, — пояснила Клод. — Очень неприличные
песни.
Шартелль огляделся.
— Как вам здесь, мисс Анна? Должен признать,, в таком костюме
от вас не оторвать глаз.
— Благодарю вас, мистер Клинт. — Она сделала реверанс. Выгля¬
дело это забавно, потому что весь ее наряд состояв из бикини. — Тут
прекрасно. Пит и я решили остаться здесь до конца наших дней.
— А как мсье Арсеню? — спросила Клод. — Слегка навеселе?
— Чуть-чуть. Но это никак не сказывается $а его кулинарных спо¬
собностях. ;
320
Шартелль вернулся к машине и достал чемоданы.
— Юноша, на заднем сиденье ящик самого лучшего коньяка. Вас
не затруднит взять его?
Я перенес коньяк в нашу кабинку, Шартелль и Клод удалились в
свою и через несколько минут вышли в купальных костюмах. Шар¬
телль шлепнул Клод пониже спины.
— Потрясающая у нее фигура, не правда ли, Пит?
Я и не собирался оспаривать очевидное. Она чмокнула Шартелля в
щеку и побежала к воде. Анна последовала за ней. Они плавали, а мы
с Шартеллем сидели п<?д пальмой и пили коньяк.
— Похоже, я собираюсь жениться на этой старушке, Пити.
— Вы сделали ей предложение?
— В некотором роде. Мужчины в моем возрасте становятся очень
осторожными.
— Вы, конечно, немолоды.
— Полагаю, я просто влюбился.
— Такой старик, как вы? Она согласилась?
— Кажется, да.
— Не слишком ли страстная для старика?
— Ну, я не так уж и стар, юноша.
Я отпил коньяк, и какое-то время мы наблюдали.за нашими женщинами.
— А как у вас с мисс Анной?
— Я просто влюбился, — повторил я слова Шартелля.
— Собираетесь жениться на ней?
— Возможно.
— Возможно?
— Женюсь.
■'~=- Это, конечно, не мое дело, но мисс Анна — достойнейший кан¬
дидат в подруги жизни.
Шартелль глотнул коньяка и прислонился спиной к стволу
пальмы.
— До чего;же хорошо, Пит. Сижу на песке, смотрю, как две краса¬
вицы плещутся в воде, пью коньяк, знаю, что помог выиграть еще одну
кампанию. Лучше не придумаешь?
— В Убондо все спокойно?
— Когда я уезжал, все шло прекрасно.
Мы пили, ели, плавали, предавались любовным утехам остаток пят¬
ницы, всю субботу и часть воскресенья. Потом мы привели в чувство
мсье Арсеню, чтобы расплатиться с ним, распили на прощание бутыл¬
ку вина и поехали в Убондо. Я следовал за большим белым «ласал-
лем». Анна сидела рядом, положив голову мне на плечо.
— Это было чудесно, — сонно прошептала она.
— Изумительно.
— И мы действительно сможем , жить в домике на берегу?
— До конца наших дней, — ответил я.
11 Р. Томас
321
Глава 26
Охранники у ворот огражденного стеной подворья Акомоло узнали
белый, «ласалль» и приветствовали нас, когда в понедельник вечером
Шартелль, я и Анна приехали поздравить первого премьер-министра
независимой Альбертин. Весь день мы перезванивались с Дженаро и
доктором Диокаду. Партия Акомоло уверенно лидировала в масштабах
всей страны, Декко значительно опережал своих соперников в Запад¬
ной провинции.
Уильяма и остальных слуг мы отпустили, чтобы они смогли прого-*
лосовать сами и привести особой всех друзей к урнам, украшенным сим¬
волом партии, скрещенными лопатой и мотыгой, понятным даже
неграмотным. Не менее ясные символы имели и другие партии. После
официального визита к Акомоло мы собирались пообедать у Клод, а за¬
тем поехать к Джимми Дженаро и ждать окончательных результатов.
У дома сгрудились машины, толпились люди. Тут собрались чуть
ли не все базарные торговки, надевшие наряды. Они хихикали, сплет¬
ничали, громкими криками приветствуя каждого известного альбер-
тййца, входящего в дом, чтобы поздравить Акомоло. Они
приветствовали даже нас. Шартелль помахал им сигарой. В большом
зале преобладали мужчины. Они пили виски и джин вождя и говори¬
ли друг другу, что с самого начала не сомневались в победе Лидера.
Будущий премьер стоял в левом углу, окруженный доброжелателями,
которые хором поздравляли его с победой. Он слушал вполуха, время
от времени вежливо кивая. Выглядел он уставшим, и ритуальные
шрамы на щеках выделялись резче, чем обычно.
Вождь улыбнулся, заметив Шартелля. Двинулся к нам, протягивая
обе руки.
— Я так рад, что вы смогли заехать. Сведения очень обнадежива¬
ющие.
— Все хорошо, вождь, — кивнул Шартелль. — Лучше не бывает.
Я вижу, придворные блюдолизы уже тут как тут.
Акомоло понизил голос:
— Шакалы.
— Держу пари, они знали с самого начала, что вы не можете про¬
играть.
Акомоло кивнул.
— Все до единого. Но торговки во дворе — самый верный признак.
Они чуют победителя и собираются в его доме. Это традиция. И я не
жалею, что они здесь. 7
По мере поглощения спиртного шум в зале нарастал.
- — Давайте поднимемся в мой кабинет, — предложил вождь. —
Здесь нам не поговорить.
Он повернулся к одному из своих помощников и сказал, что будет
наверху. Мы поднялись на второй этаж и устроились на низких кушет¬
322
ках. Акомоло сел за стол и тут же начал перекладывать бумаги. Под
потолком медленно вращался вентилятор.
— Я хочу воспользоваться представившейся возможностью и по¬
благодарить вас, мистер Шартелль и мистер Апшоу, за то, что вы сде¬
лали. Я не так наивен, чтобы не понимать, что вы использовали
некоторые.т. скажем, тактические приемы, которые я мог бы не одоб¬
рить, если бы вы обратились ко мне.
Шартелль широко улыбнулся.
— Вождь, мы с Питом просто не хотели обременять вас мелкими
подробностями. Вам и так хватало забот.
Акомоло кивнул.
— Я думал; что разбираюсь в политике, мистер Шартелль, но эта
кампания позволила мне узнать много нового. Я собираюсь написать
о ней статью, возможно, для одного из ваших журналов. Как вы дума¬
ете, такая статья их заинтересует?
— Спросите лучше у Пита, вождь.
— Ее оторвут у вас с руками, — ответил я.
— Конечно, несколько месяцев со статьей придется повременить,
но думаю, если хорошо ее написать, она станет классическим приме¬
ром использования американских методов политической борьбы в
обретающей независимость африканской стране. Возможно, доктор
Диокаду поможет мне подготовить такую статью.
— Чего только нам не хватало, так это радио и телевидения.
Вождь улыбнулся:
— В следующий раз, дорогой Шартелль, у нас, скорее всего, будет
и то и другое.
Он еще улыбался, когда они вошли в кабинет. Капрал альбертий-
ской армии и шесть рядовых.’ Рядовые держали в руках ружья, кап¬
рал — «кольт» сорок пятого калибра. Дуло пистолета смотрело на
Акомоло.
— Вы арестованы, — голосу капрала недоставало уверенности. Кос¬
тлявый, с впалыми щеками, плоским лбом, он бы староват для столь
низкого звания. Его очки в стальной оправе запотели в духоте каби¬
нета.
х— Что это значит?. — Акомоло все еще перекладывал бумаги на столе.
— Вы арестованы. Армия взяла власть в свои руки.
— Дурак.
— Вы арестованы! — выкрикнул капрал.
Акомоло открыл, правый верхний ящик стола, осторожно опустил
в него пачку бумаг, словно хотел, чтобы с ними ничего не случилось
до вторника, когда они вновь понадобятся.
Они выпустили в него шесть пуль, прежде чем тот успел вытащить
из ящика пистолет.
Вождя отбросило на спинку кресла. Капрал выстрелил трижды, трос
рядовых — по разу. Остальные держали нас на прицеле.
323
Открытые глаза Акомоло еще удивленно смотрели на нас, но он
уже умер. Медленно, очень медленно его тело сползло на пол. Анна
ахнула. Мы с Шартеллем нс издали ни звука.
Капрал подал знак одному из рядовых, стрелявших в вождя. Тот
выхватил кинжал, обошел стол, поставил ружье к стене, присел. Не¬
сколько раз поднялся, и упал нож. Рядовой встал, широко улыбаясь.
В руке он держал отрезанную голову Акомоло. Снаружи доносились
возбужденные крики торговок. Они хотели знать, почему стреляли.
— На улицу, — подал знак капрал. — Все.
Нас вытолкали на балкон, идущий вдоль дома. Торговки внизу ора¬
ли, толкали друг друга. Капрал взял у рядового голову Акомоло и вы¬
соко поднял ее, покачивая из стороны в сторону. Капли крови падали
на его форму, одна попала на стекло очков.
— Тиран мертв! — прокричал он. Женщины его не слышали. У них
хватало своих дел. Капрал вновь прокричал ту же фразу. Двое рядовых
подошли к нему и стали по бокам с идиотскими улыбками на лицах.
Я обнял Анну и почувствовал, что она дрожит.
Гости Акомоло также высыпали во двор. Самые догадливые уже ус¬
пели завести двигатели, и машины одна за другой выезжали из ворот.
Шум внизу немного поутих.
— Тиран мертв! — проревел капрал, и на этот раз его услышали.
Капрал бросил голову вниз. Торговки передавали се из рук в руки,
затем она упала и ее пинали ногами. Минут через пять-шесть это за¬
нятие им надоело, и они снова уставились на капрала, все так же
стоящего на балконе, уперевшись руками в парапет. Они ждали про¬
должения. Капрал что-то сказал двум рядовым, застывшим справа и
слева от него. Ухмыляясь, те двинулись к Анне, схватили ее за руки и
потащили к капралу. Я бросился на них, но двое других пригвоздили
меня к стене, дуло ружья уперлось мне в подбородок. Я попытался
вырваться и получил прикладом в ухо. Шартелль уложил одного из
солдат ударом кулака, но другие набросились на него, повалили на пол,
избивали ногами и прикладами.
Анна боролась изо всех сил. Кусалась, пинала их, ругалась. Торгов¬
ки молча смотрели, как двое солдат поднимали Анну на парапет.
— Белая сука Акомоло! — прокричал капрал и указал на нес. Анна
закричала. Женщины смеялись и тянули к ней руки. Их лица слились
в черное море ненависти, ярости и похоти.
В этот момент в ворота въехал джип, следом за ним ■— «Лендро¬
вер», Сурового вида сержант, сидевший за рулем джипа, трижды вы¬
стрелил в воздух. Рядом с ним сидел майор Чуку. Рядовые отпустили
Анну, и она, пошатываясь, подошла ко мне. Державшие меня солда¬
ты отступили на шаг. Шартелль застонал, поднялся на колени, ухва¬
тился за парапет, прилег на него.
Майор Чуку, в полевой форме, держал в руке стек. Солдаты в пол¬
ной боевой выкладке спрыгнули с «Лендровера» и выстроились полу¬
324
кругом за спиной майора, с ружьями на изготовку. Майор стеком про¬
кладывал себе путь через толпу женщин. Сержант — ногами и кула¬
ками. Они поднялись на балкон, где сбились в кучу капрал и его
шестеро рядовых. Ружья и «кольт», из которых убили Акомоло валя¬
лись на полу. Я обнимал Анну, ее всю трясло. Сам я прислонился к
стене. Шартелль все еще полулежал на парапете, рукой потирал спи¬
ну, по которой прошлись приклады.
Майор Чуку мельком глянул на капрала и его солдат.
— С мисс Кидд все в порядке, мистер Апшоу?
— У нас все нормально, нам очень хорошо.
— У мистера Шартелля что-то болит?
— Я думаю, ему отбили почки.
— Где Акомоло?
— В своем кабинете.
Майор нырнул в маленькую комнату и тут же вернулся. Он пока¬
чивал головой, постукивая стеком по ладони левой руки. Этот жест,
вероятно, означал, что он расстроен.
— Позже я принесу вам официальные извинения, мистер Апшоу.
А сейчас прошу ответить на вопрос. Это сделали они? — Он махнул
стеком в сторону капрала и его шестерых рядовых.
— Они.
Майор повернулся к сержанту.— Поставьте их. у стены, — он пока¬
зал где. — И расстреляйте. Пусть женщины смотрят.
— Са! — рявкнул сержант и отдал честь. Тощий капрал упал на
колени, затем с громкими воплями распростерся на полу. Сержант
пинками заставил его встать и погнал вниз. Капрал снова упал, но
башмаки сержанта быстро подняли его с земли. Солдаты с «Лендро¬
вера» отвели капрала и его людей к стене. Женщины наблюдали.
Капрал и рядовые сбились в кучу. Капрал рыдал. Сержант махнул
рукой. Прогремели выстрелы. Затем сержант пустил по пуле в голову
каждому из семерых, хотя мне показалось, что они и так умерли.
Торговки радостно загомонили. Они находились на стороне победителя.
— Дерьмо, — пробормотал Шартелль.
Майор повернулся ко мне:
* — Произошла небольшая накладка.
Анну по-прежнему трясло. Она судорожно всхлипывала, и я все сильнее
прижимал ее к себе, повторяя, как автомат. «Все хорошо, все хорошо»-.
Шартеллю удалось оторваться от парапета. Его перекошенное от
боли лицо побледнело как полотно.
— Произошла небольшая накладка, — повторил майор Чуку.
— Какая накладка? — просипел Шартелль.
— Мы хотели обойтись без жертв, без выстрелов.
— Дерьмо, — вновь выругался Шартелль. Он шагнул к майору, по¬
качнулся, чуть не упал. — Без.жертв, а? Никакого насилия. А как же
капитан Читвуд?
325
Майор Чуку мигнул.
— При чем здесь Читвуд?
— Вы убили его. Или приказали убить. У нашего дома.
• — Вы сошли с ума.
Шартелль достал из кармана черную сигару, сунул в рот, раскурил.
Глубоко затянулся и выдохнул дым в лицо майору.
— Нет. Я не сошел с ума. Вы убили Читвуда, потому что он узнал
о готовящемся перевороте.
— Я очень сожалею о том, что произошло, мистер Шартелль. Не¬
удачное стечение обстоятельств. Но это-наше внутреннее дело.
— Акомоло был моим кандидатом. И вы его убили. А как осталь¬
ные, старина Альхейджи и доктор Колого? Они тоже убиты?
— Они арестованы ради их же собственной безопасности.
— Но вы не могли арестовать Читвуда, не так ли? И приказали за¬
резать его. Вы, майор, потому что Читвуд пытался сказать нам об этом.
Он написал первую букву вашей фамилии в грязи на подъездной до¬
рожке, но на большее у него не хватило времени. Ему бы еще две
минуты — и он вывел бы вас на чистую воду.
— С той же буквы начинается и его фамилия, — невозмутимо от¬
ветил майор. — А может, он написал букву «Ц», имея в, виду ваше не¬
безызвестное ЦРУ.
— Он имел в виду совсем другое, и вы прекрасно об этом знаете.
Значит, вы взяли проигравших под свою защиту, а победителя уби¬
ли? Мертв только победитель, так? Мой победитель.
— Это несчастный случай. Этим людям приказали охранять въезд
в подворье Акомоло, чтобы предотвратить побег вождя. Они превыси¬
ли свои полномочия.
— Они убили моего кандидата, майор, моего! И вы — их командир,
то есть ответственность ложится на вас.
— Я думаю, вы согласитесь, что они понесли заслуженное наказание.
— А как насчет тех, кто убил ЧитвуДа? Их тоже наказали? Не вешай¬
те мне лапшу на уши, майор. Читвуд узнал о готовящемся перевороте, и
вы его убили. Кто вас поддерживал? ЦРУ или М-шестнадцать?*
— Вы недооцениваете нас, мистер Шартелль. Даже африканцы
иногда могут решить свои дела без иностранной помощи. Пусть это
послужит вам уроком.
— Значит, вы все подготовили сами, только армия? И под каким
предлогом вы выгоняете англичан?
— Сейчас идет подготовка официального заявления. Вы сможете
услышать его по радио или прочитать в утренней газете.
— Что-нибудь насчет коррупции и необходимости поддержания
правопорядка и стабильности в первый, самый трудный период послек
обретения независимости.
1 Отдел английской разведки.
326
Майор позволил себе улыбнуться.
— Что-то в этом роде.
Тем временем солдаты уже очистили двор от торговок. Шартелль
повернулся ко мне.
— С мисс Анной все в порядке?
— Я хотел бы увести ее отсюда.
Он кивнул и взглянул на майора.
— Я хочу вам кое-что сказать, сынок. Вы допустили ошибку. Вы со¬
вершили самый непопулярный переворот в истории, а если переворот
непопулярен, вас ждут серьезные неприятности. Если бы вы подожда¬
ли пару месяцев, все было бы нормально. Но люди только что прого¬
лосовали и хотят знать, кто победил и как они будут жить после
выборов. Поэтому, юноша, я думаю, что народ вас не одобрит, а если
у вас неприятности народом, то и банкиры повернутся к вам спи¬
ной. А они могут уморить вас голодом. Если же народ достаточно на¬
голодается, то, скорее всего, как-нибудь после полуночи в вашу дверь
постучится другой майор или подполковник, и вам повезет; если на
вашей могиле поставят надгробный памятник.
— Вы нарисовали мрачную картину, мистер Шартелль. Я подумать
не мог, что вы способны на столь театральную ненависть! — Он вновь
чуть улыбнулся. — Возможно, она спадет после того, как вы покинете
Альбертию. А уехать вы должны, разумеется, это касается и мистера
Апшоу, в ближайшие двадцать четыре часа. Свою ненависть вы може¬
те забрать с собой.
— Майор, вы убили моего клиента, моего победителя! — Шартелль
стукнул кулаком себя в грудь. — Моего. Выле. знаете, что такое не¬
нависть, потому что я только теперь возненавидел вас.
Майор позволил себе еще раз улыбнуться. Вероятно, последний раз.
в этот день.
— Возможно, в Африке вы найдете достойную пару ваш®й нена¬
висти.
Шартелль медленно покачал головой, не сводя глаз с майора.
— Не найду, майор. Не только в Африке, но и во всем мире.
Глава 27
Мы приехали в наш дом к семи вечера. Шартелль вел машину, и
повсюду мы видеди солдатские патрули. Остановили нас лишь однаж¬
ды и достаточно вежливо посоветовали не показываться на улицах...
Двери были на замке, слуги еще не вернулись.
По пути домой мы молчали. Едва мы вошли в гостиную, Шар¬
телль сразу же позвонил Клод. Анна сидела на кушетке со стаканом
коньяка в руке, уставившись в пол. Я прислонился к дверному кося¬
ку, всматривался в ночь и пил коньяк. Я пытался разобраться, ка¬
327
кие же чувства обуревают меня, но никак не мог определиться. Бо¬
лело ухо.
Шартелль закончил разговор с Клод и набрал другой номер. Я не
слушал. Мне в Альбертин говорить было не с кем. Я прошел в сто¬
ловую и налил себе новую- порцию коньяка. Затем вернулся к
Анне.
— Как ты?
Анна посмотрела на меня и улыбнулась.
— Нормально. Прихожу в себя. Коньяк помогает.
— Как только Шартелль положит трубку, я закажу нам билеты.
— Куда?
— Куда полетит первый самолет. На север, юг, запад, это не важно.
— Я не понимаю.
— Все просто. Мы уезжаем.
— Я не могу. Я знаю, ты должен, но я не могу. Мне завтра в шко¬
лу. Я не могу уехать. Мне нужно учить детей.
Я присел рядом, с ней.
— Что ты несешь? Все кончено, Анна. Раз и навсегда. Хороших
парней перестреляли. К власти пришли плохие люди. Все кончено.
— Нет! — Она покачала головой, — это не так. Завтра откроется
школа. Как обычно. Завтра она обязательно должна открыться..Ты по¬
нимаешь, не так ли? — Анна провела рукой по той стороне моего лица,
на которую пришелся удар прикладом. — Больно?
Я покачал головой.
— Завтра Дети придут в школу. Они будут ждать меня,.надеяться,
что я их встречу, потому что они многого не понимают и испуганы.
Я — какая-то опора в их жизни. Не они проиграли выборы, только
кандидаты. Возможно, что-то потеряла и страна, но нельзя же нака¬
зывать за это детей.
— Ты можешь подать-заявление. Ты не подписывала контракта. Ты
можешь уехать, и мы поженимся в. Риме,« или Париже, или Лондоне,
в любом городе, где приземлится самолет.
— Я хочу выйти за тебя замуж, Пит. Ты не представляешь, как я
этого хочу. Но я не могу уехать. И, похоже, не могу тебе этого объяс¬
нить или заставить тебя понять.
— Ну, не знаю. Возможно, я действительно ’не понимаю таких
слов, как моральные обязательства или святой долг. Для меня это
пустой звук. Едва ли меня потерпят здесь; Не думаю, что новое пра¬
вительство позволит мне остаться еще на шесть или семь месяцев,
чтобы я мог носить твои учебники из школы домой.
Она смотрела на меня, и я видел слезы в ее глазах.
— Я знаю. Я 'знаю, что ты не можешь остаться, нс я-то должна.
Я’просто должна.
Шартелль положил трубку и подошел к нам. Взял стакан коньяка,
который я налил ему, и осушил одним глотком.
328
— Я говорил с Дженаро. Его разыскивают, и он едет во дворец Иля
на одном из «фольксвагенов». Но сначала должен позаботиться о
Маме и детях. Декко и док Диокаду уже уехали к Илю. Полагаю, вы и
я отправимся туда же около полуночи в «хамбере».
— Вы и кто?
— Вы и я, юноша. Мы едем к Илю.
— Вы серьезно, Шартелль?
Он склонил голову набок и всмотрелся в меня.
— Полагаю, что да, Пит. Дженаро сказал, что у них есть план на
случай чрезвычайных обстоятельств. Вплоть до партизанской войны.
Им нужна помощь. Мозговой центр, знаете ли.
— Что вы собрались делать, Шартелль? Консультировать убежавших
в буш недоучек-политиков? Руководить партизанскими операциями? О
Боже, вы не Фидель Кастро. Даже не Че Гевара.
— Значит, вы не едете?
— Во дворец Иля?
— Именно.
— Нет. Я не еду. У меня есть двадцать четыре часа, чтобы убраться
из страны. Если я задержусь на более длительный срок, то, возможно,
сам окажусь на подъездной дорожке, пытаясь вывести в грязи фами¬
лию того, кто зарезал меня. Нет, я не поеду, а кроме того, я не специ¬
алист по ведению партизанской войны. Думаю, я им не нужен. На этот
раз вы проиграли, Шартелль, как ни горько это осознавать.
Шартелль подошел к креслу и осторожно опустился в него. Вытя¬
нув длинные ноги, закинул голову, долго разглядывал потолок.
— Я не собираюсь обижаться на ваши оскорбления, Пит, потому
что вы расстроены. А может, вы и правы. Возможно, я проиграл, рас¬
сердился и веду себя как дурак. Но я прикипел к Альбертии и для меня
уехать сейчас, как приказал майор, все равно что оставить здесь руку
или ногу. Что-то они отняли у меня, этот майор и его банда. А жить
дальше без этого я не могу. Не знаю, поймете ли вы меня, юноша, но
я намерен попытаться вернуть отнятое. Я не могу уехать, не предпри¬
няв такой попытки, и, возможно, одна попытку удовлетворит мое чес¬
толюбие. А отдать все майору без боя я не хочу?
— Что вы здесь потеряли, Шартелль? Вашу репутацию? Вы же не про¬
играли выборов, их результаты украли у вас силой оружия. На вас напа¬
ли, вас ограбили, называйте это, как хотите. Вы просто сошли с ума.
— Он не позволяет себе понять, Клинт, — вмешалась Анна. — Если
он позволит, то останется, а он не хочет быть обязанным кому-либо
до такой степени.
— Вы остаетесь?
— Да, — кивнула она. — Я должна остаться. Вы знаете.
— Знаю.
И я знал. Не только, о чем они говорят, но и о том, что. слишком
поздно. В тридцать четыре года не участвуют в чьей-то революции.
329
Я встал и ушел в свою спальню. Достал чемодан и побросал в него
одежду. В нижнем ящике нашел юбку из джинсовой ткани и белую
блузку. Положил их в чемодан, затем вынул и сунул обратно в ящик.
Я не нуждался в сувенирах. Собрав чемодан, отнес его в гостиную.
Анна говорила по телефону.
— Благодарю вас, — услышал я, и она положила трубку. — Звони¬
ли из консульства. Им уже сообщили, что вы объявлены persona non
grata1. Тебя отправят первым же рейсом. Если ты хочешь улететь.
— Мне нс нравятся альбертийские тюрьмы.
Шартелль все так же сидел в кресле, вытянув ноги.
— А может, вы передумаете, Пит? Возможно, мы неплохо позаба¬
вимся.
— Мне хватило сегодняшних забав.
Шартелль подтянул ноги, оторвался от спинки, достал ручку и блок¬
нот, начал что-то писать. Затем вырвал листок и протянул его мне.
— Уильям вернулся. Заглянул в гостиную, пока вы собирали вещи.
Он отвезет вас в Барканду в «ласалле». Я. возьму «хамбер» и позабо¬
чусь о том, чтобы Анна добралась до дому в целости и сохранности.
— Благодарю. Что это за записка?
— Помните маленький бар на полпути -в Барканду... «Колония»?
Там нас обслуживал американец, Майк.
Я кивнул.
— Отдайте записку ему. Посмотрите, что там.
Я прочел: «Майк, если вы продаете то, что я думаю, мне понадобится
ваш товар. Свяжитесь с мадам Клод Дюкесн в Убондо. Шартелль».
Я сложил листок и убрал в карман.
— Вы подставляете се под удар.
Шартелль выпустил струю дыма и задумчиво посмотрел на меня.
— Полагаю, это мое дело, юноша, и ее.
Уильям подогнал «ласалль» к крыльцу. Верх он поднял. Вошел в
гостиную, взглянул на меня, начал что-то говорить, передумал, под¬
хватил мой чемодан и отнес к машине.
— Пожалуй, мне тоже пора собираться. — Шартелль шагнул к
своей спальне. — Если вы передумаете, Пит, дайте мне знать. Вы где-
то третий в мире по качеству вашей работы. Мы нашли бы примене¬
ние вашему таланту.
Я кивнул:
— Прощайте, Шартелль.
Он задержался у двери, глубоко затянулся, выдохнул дым, подмиг¬
нул мне в последний .раз:
— Прощайте, юноша.
Анна сидела на кушетке со стаканом коньяка. Я присел рядом.
— Это не конец, ты знаешь.
Нежелательная персона (лат.).
330
В ее глазах стояла боль.
— Для меня это не кончится никогда, дорогой. Мне просто плохо,
вот и все. Мне плохо, потому что ты должен уехать, а я — остаться.
Мне плохо, потому что я не могу быть с тобой.
— Это ненадолго.
— Я буду писать каждый день.
— Я много езжу по свету.
— Но возвращаешься в Лондон?
— На два-три дня.
— Я люблю тебя, Пит.
— Домик на берегу. Помни о нем.
Я обнял и поцеловал ее. Почувствовал, а не услышал сотрясающие
Анну рыдания, вновь поцеловал, встал, прошел на крыльцо по ступень¬
кам и сел на переднее сиденье, рядом с Уильямом. Тог не возражал.
— Поехали.
— Барканду, са?
— Аэропорт.
Я оглянулся. В проеме двери я видел Анну, сидящую на кушетке с
недопитым стаканом коньяка в руке. Она не пошевельнулась, не под¬
няла головы. Похоже, она плакала.
Мы ехали быстро, старый автомобиль легко вписывался в поворо¬
ты. Солдаты остановили нас лишь однажды, и мы добрались до «Ко¬
лонии» за сорок пять минут. Оставив Уильяма за рулем, я зашел в бар.
. Майк стоял за стойкой, слушая «Радио Альбертии», объясняющее не^-
обходимость военного переворота, и наблюдая за вращающимися над
•потолком лопастями вентилятора. В зале не было ни души.
— Что будете пить?
— Двойное шотландское.
Он кивнул, наполнил бокал, поставил передо мной.
— Как я понял, небольшая заварушка.
— Еще какая, — я протянул ему записку. — От Шартелля.
Он прочитал, порвал записку, кивнул.
— Вы остаетесь?
— Нет. А вы?
— Побуду немного. Может, дела пойдут лучше.
— Оружие?
Он ответил лишь взглядом.
— Выпьем за счет заведения. — Он налил нам юбоим двойное вис¬
ки^ Я выпил, поблагодарил его и направился к двери. Но остановил¬
ся 'у порога и обернулся:
— Вы раньше знали Шартелля?
Он кивнул.
— Мы встречались. Давным-давно. Во Франции. Он думал, что я
француз, пока не наступил мне на руку и я не обозвал его сукиным
сыном.
331
— Он сказал, что знаком с вами.
— У него хорошая память.
Я сел в машину, и Уильям довез меня до аэропорта за пятьдесят
минут. Народу было полно, но представитель консульства достал мне
билет. До посадки оставалось двадцать минут. Я пригласил Уильяма в
бар. Взял себе виски, ему — пива.
— Как твой брат?
— Он в школе, са. Очень хорошей школе, где мадам Анна — учи¬
тельница.
— Он пойдет в школу завтра?
На лице Уильяма отразилось недоумение.
— Да, са. Он ходит каждый день.
Я кивнул.
— Уильдм, чего ты хочешь больше всего?
'Он застенчиво улыбнулся:
— Я хочу такси, са.
— Одну цз эТих «моррис-майнор»?
— Да,.са.
— Сколько тебе нужно денег?
— Очень много, са. Триста фунтов.
Я достал бумажник. У меня осталось 132 альбертийских фунта.
Я отдал их Уильяму.
— Вот тебе на первый взнос. От Шартелля и меня.
Прежде чем он успел поблагодарить меня, объявили посадку на
мой самолет. Я пожал ему руку, и он проводил меня до пункта про¬
верки паспортов. Я поднялся в самолет, а он поехал в Убондо. Полет
проходил как обычно. Мы развернулись над океаном и пролетели над
Барканду, взяв курс на Сахару и Рим. Я посмотрел вниз.
— Роскошная бухта.
Мой сосед сделал вид, что не слышит.
Глава 28
Два месяца спустя я сидел в новеньком кабинете новенького ре¬
дакционного здания в одном из новеньких городов,' выросших на вос¬
точном побережье Флориды. Новенькая табличка на двери гласила:
«Главный редактор». Положив ноги на стол, Я читал ежедневное пись¬
мо Анны Кидд:
«Они умолили меня остаться еще на шесть месяцев, в должности
директора школы. Я буду уже не добровольцем К. М., но обычной
школьной мымрой. За шесть месяцев я смогу подготовить себе заме¬
ну, а потом уеду. Не могу объяснить, почему я согласилась. Я лишь
надеюсь, что ты меня поймешь. Правда?
332
Вчера я виделась с Клод, и она дала мне записку от Шаргелля, чтобы я
переслала ее тебе. Я переписала ее слово в слово: «Маленькому, но расту¬
щему движению сопротивления в Западной Африке требуется компетент¬
ный, энергичный специалист по общественным отношениям. Возможно
быстрое продвижение по службе. Наши работодатели в курсе».
Я дочитал письмо, сложил и убрал в карман. Я прочел его уже в
четвертый раз. Еще один — и я выучил бы его наизусть.
Джордж Секстон, телеграфный редактор, вошел в кабинет и по¬
ложил передо мной'статью АП и снимок, полученный по фототелег¬
рафу. Первым делом я взглянул на снимок.
— Вы знаете этих парней? — спросил Секстон.
Я их знал. Всех четырех. Декко стоял в центре, суровый и решитель¬
ный. Дженаро, в неизменных солнцезащитных очках, широко улыбался
слева от него. Доктор Диокаду стоял справа, с обычным ворохом бумаг
под мышкой. Шартелль попал в объектив случайно, слева и сзади Дже¬
наро. Он выглядел так же, как и на других фотографиях: словно старал¬
ся вспомнить, выключил ли он плиту, на которой жарилось мясо.
— Я их знаю, — ответил я и потянулся за статьей. Ее написал Фос¬
тер Мамашед и отправил из Барканду. В редакторском предисловии
указывалось, что это первое после переворота интервью вождя Декко.
Статья включала две тысячи слов и мне понравилась. Похоже, Шар¬
телль сдержал слово, данное ветерану АП.
Декко, базируясь в буше, причинял военному режиму немало
хлопот и намеревался расширить сферу своих действий.' Мамашед
мельком упомянул Шартелля и последние пятьсот слов посвятил про¬
гнозированию политического будущего Альбертин. Прогноз получил¬
ся весьма и весьма мрачный.
— Сократите статью до восьмисот слов и давайте на левятой по¬
лосе, — решил я. — Заголовок оставьте.
— А как насчет фотографии? — спросил Секстон.
— Уберите парня слева, белого в черной шляпе.
— Разве это не ваш приятель?
— Он не любит рекламы.
— Жалеете, что вас там нет, не так ли, Пит?
Я посмотрел на него. Ему было лишь двадцать три года.
— Нет. Нс жалею. ' . .
Он вернулся за стол, а я достал из нижнего ящика пинту виски.
Развернулся, на вращающейся стуле к стеклянной панели, занимаю¬
щей всю стену и выходящей на улицу. На другой стороне находился
одноэтажный мотель, а за ним — океан. Я отвернул пробку и глотнул
виски. Два ребенка, мальчик и девочка, проходившие мимо, прильну¬
ли носами к стеклу, решив посмотреть, как работает главный редак¬
тор. Я приветствовал их еще одним глотком виски и убрал бутылку
в нижний ящик. Мальчишка показал мне язык.
333
Повернувшись к пишущей машинке, я вставил в каретку лист бу¬
маги, на мгновение задумался и напечатал:
«ЗАПАДНАЯ АФРИКА АЛЬБЕРТИЯ УБОНДО ИНФОРМАЦИ¬
ОННАЯ СЛУЖБА США ДЛЯ АННЫ КИДД ПЕРЕДАЙТЕ ПИРОЖ¬
КУ В ГЛУБИНКУ ТРЕТИЙ В МИРЕ ПИСАКА СПЕШИТ НА
ПОМОЩЬ ПРИБУДЕТ В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ТОЧКА СКАРА¬
МУШ».
Я позвал курьера, дал ему десять долларов и велел как можно быст¬
рее отправить телеграмму. Боялся, что передумаю. Еще несколько ми¬
нут полюбовался океаном, снял телефонную трубку и набрал номер.
Мне ответил женский голос.
— Я хотел бы заказать билет на ближайший рейс до Нью-Йорка.,
Азатем из Нью-Йорка в Барканду. Барканду — в Альбертин. Альбер-
тия — в Африке.
Ей пришлось по другому телефону связаться с Нью-Йорком. Затем
она сообщила мне, что я могу вылететь в Барканду завтра из аэропор¬
та имени Кеннеди в четыре часа пятнадцать минут пополудни по мес¬
тному времени. Она задала еще один вопрос, и ей пришлось повторить
его дважды, потому что я думал.
— Нет, — наконец ответил я, — обратного билета не надо, только туда.
Я положил трубку, немного посидел, затем встал, сказал Сексто¬
ну, что иду на ленч, пересек улицу, обогнул мотель и зашагал вдоль
берега. Стоял поздний октябрь, и сезон еще не начался.
На пляже никто не загорал. Я сел на песок и всмотрелся в океан.
Трое ребят бежали за большой собакой у самой кромки воды. Собака
радостно гавкала и виляла хвостом. Потом ребятишки побежали в дру¬
гую сторону, и собака помчалась за ними. Бегали они долго, но никто
так никого и не поймал. Я сидел, наблюдая за ними, стараясь не ду¬
мать. Но мысли все равно лезли в голову.
В конце концов я поднялся, отряхнул песок с брюк. Дети и собака
все еще гонялись друг за другом. Я наклонился поднял камешек и
бросил в них. А может, в Африку.
Естественно, не попал.
Глава 1
Мне позвонили в тот самый момент, когда я убеждал конгрессме¬
на, проигравшего накануне очередные выборы, заплатить по счету, а
уж потом сжигать кредитную карточку «Америкэн экспресс». Конг¬
рессмен задолжал нам 18 долларов 35 центов, крепко набрался и уже
спалил кредитные карточки, полученные от «Карт бланш», «Стандарт
ойл» и «Диннерз клаб». Он сидел за стойкой, пил шотландское виски
и чиркал спичку за спичкой, поджаривая кредитные карточки в пе¬
пельнице.
— Два голоса на избирательный округ, — наверное, в двенадцатый
раз повторил он. — Два паршивых голоса на избирательный округ.
— Если вас назначат послом, вам не удастся обойтись без кредита, —
говорил я ему, когда Карл протянул мне телефонную трубку.
Конгрессмен задумался над моими словами, нахмурился и покачал
головой. Вновь помянул два голоса, стоившие ему-победы, и поджег
карточку «Америкэн экспресс».
— Слушаю, — бросил я в трубку.
— Маккоркл? — мужской голос.
— Да*. .
— Это Хардман, — голос басистый, с бульдожьим рокотом.
— Чем я могу вам помочь?
— Вас не затруднит оставить мне столик на ленч? Что-нибудь на
час, минут пятнадцать второго.
— Вам заказ не обязателен.
— Я лишь хотел в этом убедиться.
— Лошади меня больше не интересуют. Я уже два дня не делал
ставок.
— Мне передали. Вам что, не нужны деньги?.
— Пока я больше проигрываю. Так чего вы звоните? .
— Так вот, я ездил по'делам в Балтимор. — Он замолчал, и я лри-
готовился ждать. Ждать и ждать. Детство и юность Хардмана прошли
337
то ли в Алабаме, то ли в Миссисипи или Джорджии. Короче, в одном
из тех южных штатов, где не привыкли спешить, так что до сути нам
еще предстояло добраться.
— Вы ездили по делам в Балтимор, и вы хотите заказать столик на
завтра, в час или четверть второго. Вас также интересует, почему я
более не ставлю на лошадей. Что-нибудь еще?
— Мы собирались забрать кое-что с корабля, там, в Балтиморе, но’
приключилась небольшая заварушка, и этого белого парня порезали.
Как и Маша... вы знаете Маша?
Я ответил утвердительно.
Маш сцепился с парой громил, и те крепко прижали его, но этот
белый парень неожиданно помог ему выкрутиться... вы понимаете, что
я имею в виду?
— Естественно.
— Что, что?
— Продолжайте, я слушаю.
— Так вот, один из этих громил достал «перо» и порезал-белого, но
лишь после того, как тот вступился на Маша.
— А почему вы звоните мне?
— Так ведь Маш привез его в Вашингтон. Он ударился головой,
потерял много крови и отключился.
— И вам срочно потребовалась донорская кровь?
Хардман хохотнул, по достоинству оценив мою шутку.
— Ну вы и даете!!
— Так почему вы позвонили мне?
У этого белого парня ничего не было. Ни денег...
— Я не сомневаюсь, что ^Маш первым делом это проверил.
— Ни золота, ни удостоверения личности, ни бумажника. Ничего.
Лишь смятый клочок бумаги с вашим адресом.
— Вы можете описать его, или все белые для вас на одно лицо?
— Ростом пять футов одиннадцать дюймов1. Может, даже все шесть.
Коротко стриженные волосы. С сединой. Загорелый дочерна. Навер¬
ное, много времени провел на солнце. Примерно вашего возраста,
только более тощий.
Я постарался ничем не выдать волнения.
— И куда вы засунули его?
— Сюда, к нам, на Фэамонт. — Он назвал мне номер дома. —
Я решил, что вы его знаете. Он все еще без сознания.
— Может, и знаю. Сейчас приеду. Вы вызвали доктора?
— Он уже перевязал его.
— Я поймаю такси и сразу к вам.
— Так не забудьте насчет столика на завтра.
— Будет вам столик, не волнуйтесь! — И я положил трубку.
1 1 фуг — 30,5 см, 1 дюйм — 2,5 см.
338
Карл, бармен, которого я привез из Германии, беседовал с кон¬
грессменом. Знаком я подозвал его к другому концу стойки.
— Позаботься о нашем уважаемом госте. Вызови такси, позвони в
ту компанию, что специализируется на пьяных. Если у него не будет
денег, пусть подпишет счет, а мы отправим его почтой.
— Завтра в девять утра у него заседание комитета в Рейберн-Бил-
динг, — просветил меня Карл. — Насчет восстановления лесов. Речь
пойдет о секвойях. Я собирался послушать, так что завтра заеду за ним
и доставлю на заседание в целости и сохранности.
Некоторым нравиться тереться у коридоров власти. Карл терся у
конгресса. В Штатах он прожил меньше года, но уже мог перечислить
по памяти фамилии ста сенаторов и четырехсот тридцати пяти кон¬
грессменов в алфавитном порядке. Он знал, как они голосовали по лю¬
бому вопросу. Зналгде и когда и по какому поводу заседают те или
иные комитеты, и будут ли слушания открытыми или закрытыми. Мог
сказать, в какой стадии-находится любой законопроект, как в сенате,
так и в палате представителей, и с вероятностью от девяноста до девя¬
носта пяти процентов определял его шансы на прохождение через кон¬
гресс. Он работал и в моем салуне в Бонне, но бундестаг не вызывал у
него ни малейшего интереса. Конгресс же притягивал Карла, как маг¬
нит — железную стружку.
— Главное, чтобы он попал домой. Мне представляется, что он вот-
вот свалится со стула! — Конгрессмен уже уткнулся носом в бокал.
Карл оценивающе глянул на конгрессмена.
— Он примет еще пару стопок, а потом я сварю ему кофе. Не во-'
лнуйтесь, ночевать он будет дома, а не в канаве.
Я оставил его за старшего, попрощался с несколькими завсегда¬
таями и двумя официантами, вышел из бара, а попав на Коннекти-
кут-авеню, повернул направо, к отелю «Мэйфлауэ». У отеля поймал
такси, сел на заднее сиденье и назвал водителю адрес. Тот повернул¬
ся ко мне.
— Я не поеду туда ночью.
— Об этом вам лучше говорить не мне, а муниципальному инспек¬
тору, который ведает вашей братией.
— Моя жизнь стоит дороже восьмидесяти центов.
— Я готов заплатить целый доллар.
По пути к Фэамонт-стрит меня практически убедили, что следую¬
щим президентом должен стать Джордж Уоллес. Наконец такси оста¬
новилось у нужного мне дома, относительно нового, если сравнивать
с соседними, построенными никак не меньше пятидесяти лет тому
назад. Я расплатился с водителем и сказал, что ждать меня не надо.
Он кивнул, быстро заблокировал двери и рванул с места. Я же зашел
в подъезд, поднялся по лестнице, нажал кнопку звонка указанной мне
квартиры. Дверь открыл Хардман.
— Заходите. Будьте как дома.
339
Не успел я переступить порог, как из глубины квартиры донесся
женский голос: «Скажи ему, пусть снимет ботинки».
Я посмотрел под ноги. Пол устилал белоснежный ковер с длинным
ворсом.*
— Она не хочет, чтобы пачкали ее ковер. — Хардман стоял в носках.
Я йрисел и снял ботинки. А когда поднялся, Хардман протянул мне
полный бокал.
— Шотландское с водой. Сойдет?
— Спасибо, — я оглядел гостиную.
Ь-образной формы*диван, обитый оранжевой материей, кожаные
кресла, обеденный стол из тикового дерева, разбросанные тут и там
яркие подушки, призванные создать атмосферу уюта. Яркие эстампы
по стенам. Чувствовалась рука опытного дизайнера.
В комнату вошла высокая темнокожая девушка в красных слаксах,
на ходу стряхивая термометр.
— Вы знакомы с Бетти? — спросил меня Хардман.
— Нет! — Я мотнул головой. — Добрый вечер, Бетти.
— Вы — Маккоркл, — она кивнула. — Тот парень болен и сейчас
говорить с ним смысла нет. .Он придет в себя только через час. Так
сказал доктор Ламберт. Еще он сказал, что его можно увозить отсюда,
когда он очнется. А раз уж он — ваш друг, пожалуйста, увезите его,
когда он очнется. Он лежит в моей кровати, а я не собиралась спать
на кушетке. Там будет спать Хардман.
— Но, дорогая...
— Я тебе не дорогая, поганец ты этакий, — произнося эту тираду,
она даже не повысила голоса. — Приводишь какого-то пьяницу с по¬
резанным боком и укладываешь в мою постель. Почему ты не повез
его в больницу? Или домой? Знал ведь, что твоя жена этого не потер¬
пит! — Бетти повернулась ко мне, театральным жестом указывая на
Хардмана. — Вы только посмотрите на него. Шесть футов четыре дюй¬
ма роста, одевается с иголочки, представляется всем «Хардман»1, но
слова не скажет поперек этой карлице, не выросшей и на пять футов.
Налей мне что-нибудь! — Бетти плюхнулась на диван, а Хардман то¬
ропливо смешал ей коктейль.
— Как насчет мужчины в вашей кровати, Бетти? — спросил я. —
Можно мне взглянуть на него?
Она пожала плечами и махнула рукой в сторону двери.
— Идите туда. Но он еще не очухался. #
Я кивнул, поставил бокал на серебряный поднос на столике,'про¬
шел в спальню и посмотрел на человека, лежащего-на большой оваль¬
ной кровати. Я не видел его больше года, на лице появились новые
морщины, в волосах добавилось седины. Звали его Майкл Падилъо, он
говорил без малейшего акцента на шести или семи языках, мастерски
Нагё тап — сильный человек, силач (англ.) .
340
владел пистолетом и ножом, и смешивал едва ли не лучшие мартини
в Европе.
Многие полагали его мертвым. Или хотя бы надеялись, что так оно
и есть.
Глава 2
Последний раз я видел Майкла Падильо, когда он падал с баржи в
Рейн. Дрались тогда не на шутку. В ход шли пистолеты, кулаки, даже
разбитые бутылки. Падильо и китаец, звали его ДжимдЗи Ку, перева¬
лились за борт. В тот момент в меня целились из дробовика, а потом
еще и выстрелили, так что я не знал, утонул Падильо или нет, пока не
получил от него открытку.
Отправил он ее из Дагомеи, то есть из Западной Африки. Написал
на ней одно слово: «ПОРЯДОК», и подписался одной буквой — «П.».
Писать он никогда не любил.
Получив открытку, я не один вечер провел за бутылкой виски, раз¬
думывая, каким образом Падильо удалось перебраться с Рейна в За¬
падную Африку, и нравится ли ему тамошний климат. Вообще-то он
любил перелетать с места на место. И в Бонне, где мы держали салун,
он частенько разъезжал по Европе, выполняя поручения некоего го¬
сударственного агентства, предпочитавшего не афишировать себя. Бы¬
вал он и в Лодзи, и в Лейпциге, и еще Бог знает где. Я не спрашивал,
что он там делал. Сам он мне ничего не рассказывал.
Когда же агентство решило обменять Падильо на двух предателей,
удравших на Восток, Падильо предпринял попытку разорвать связы¬
вающий его контракт. И ему это удалось в ту весеннюю ноль, когда
он свалился с баржи в Рейн, в полумиле от американского посольства
в Бонне. Агентство вычеркнуло его из своих списков, и никто из со¬
трудников посольства не поинтересовался, а что же случилось с чело¬
веком, которому принадлежала половина салуна «У Мака» в
Бад-Годесберге.
Попытка Падильо вырваться из-под пяты агентства вылилась в
нашу поездку в Восточный Берлин и обратно. Во время нашего отсут¬
ствия неизвестные взорвали салун в отместку за наши, то ли действи¬
тельные, то ли воображаемые прегрешения. Я получил страховку,
женился и открыл новый салун «У Мака» уже в Вашингтоне, в не¬
скольких кварталах от Кей-стрит, в западной части Коннектикут-аве-
ню. В зале всегда полумрак, тихо, а высокие цены отпугивают
выпускников средних школ и студентов первых курсов.
Я стоял в спальне и смотрел на Падильо. Раны его я не видел: над
покрывалом виднелась лишь голова. Он лежал спокойно, дыша через
нос. Так что мне не оставалось ничего другого, как повернуться и
выйти в гостиную, застланную белым ковром.
341
— Сильно его порезали? — спросил я Хардмана.
— Лезвие скользнуло по ребрам. Маш говорит, что он едва нс при¬
ложил их обоих. Двигался легко, быстро, словно всю жизнь только
этим и занимался.
— В таких делах он не новичок.
— Ваш друг?
— Мой партнер.
— И что вы намерены с ним делать? — спросила Бетти.
— У него маленький номер в «Мэйфлауэ». Отвезу его туда, когда
он придет в себя, и найду кого-нибудь, кто бы посидел с ним.
— Маш посидит, — предложил Хардман. — Он у вашего друга в
долгу.
— Доктор Ламберт полагает, что рана пустяковая, но он совсем
вымотался, — вмешалась Бетти. Взглянула на часы, усыпанные брил¬
лиантами. — Он проснется примерно через полчаса.
— Как я понимаю, доктор Ламберт ничего не сообщал в полицию? —
на всякий случай спросил я.
Хардман фыркнул.
— Что за дурацкий вопрос?
— Действительно, дурацкий. Могу я воспользоваться вашим теле¬
фоном?
Бетти кивнула.
Я набрал номер, подождал,7 но трубку на другом конце все не сни¬
мали. Телефон был кнопочный, поэтому я попробовал еще раз, на
случай, что нажал с непривычки не на ту кнопку. Звонил я жене, и
естественно меня не радовало, что в столь поздний час, без четверти
• два ночи, ее нет дома. После девяти гудков кряду я положил трубку.
Моя жена работала корреспондентом одной франкфуртской газеты,
той самой, что часто печатала обстоятельные передовицы. В Штаты она
приехала во второй раз. Я познакомился с ней в Бонне, и она знала,
что Падильо раз от разу выполняет поручения не слишком удачливого
конкурента ЦРУ. Звали ее Фредль, и до замужества она носила фами¬
лию Арндт. Фрейлейн доктор Фредль Арндт. Докторскую диссертацию
по политологии она защитила в университете Бонна, и некоторые из
ее нынешних знакомых обращались ко мне герр доктор Маккоркл, на
что я в общем-то и не обижался. И после года семейной жизни я очень
любил свою жену.
Я набрал номер салуна. Трубку взял. Карл.
— Моя жена не звонила?
— Сегодня — нет.
— Как конгрессмен?
— Завершает день кофе с бренди. Выпил уже на двадцать четыре
доллара и восемьдесят пять центов и по-прежнему ищет два голоса.
— Может, тебе помочь ему в поисках. Если позвонит моя жена,
скажи ей, что я скоро приеду.
342
— А где вы?
— У приятеля. Не забудь передать Фредль, если она позвонит, что
я скоро буду.
— Обязательно передам. До завтра.
— До завтра.
Хардман поднялся, шесть футов и четыре дюйма крепких костей и
могучих мышц, на почтительном расстоянии обошел Бетти, словно
опасался, что та его укусит, и скрылся на кухне, чтобы вновь напол¬
нить бокалы. Полагаю, в иерархии преступного мира Вашингтона он
занимал не последнее место. Командовал покрывшей Вашингтон сетью
букмекеров, приносящих немалый доход, имел под рукой многочис¬
ленных специалистов, всегда готовых утащить требуемое из лучших
магазинов города. Костюмы он носил по триста—четыреста долларов,
туфли — за восемьдесят пять, и разъезжал по Вашингтону в «кадилла¬
ке» бронзового цвета с откидным верхом, беседуя с друзьями и знако¬
мыми по радиотелефону. Негритянская молодежь смотрела на него,
как на Господа Бога, а полиция не очень донимала, ибо он не жадни¬
чал и щедро делился Добычей с кем пол'оженб.
Как это ни странно, я познакомился с ним через Фредль, написав¬
шую большую статью о негритянском обществе Вашингтона, в кото¬
рой и отметила высокий статус Хардмана. А после того, как статью
опубликовали, послала ему экземпляр. Газета была на немецком, но
Хардман распорядился перевести ее, а потом прислал в салун пару
дюжин роз для моей жены. С той поры он стал завсегдатаем, а в вес¬
тибюле расположился один из его букмекеров. Хардману нравилось по¬
казывать друзьям перевод статьи, подчеркивая тем самым, что он —
знаменитость международного масштаба.
С тремя бокалами в огромной руке он направился сначала к Бетти,
обслужил ее, затем принес бокал мне.
— Мой партнер сошел с корабля?. — спросил я.
— Так точно.
— С какого именно?
— Приплыл под либерийским флагом из Монровии. «Френсис
Джейн». С грузом какао.
— Едва ли Маш приехал в Балтимор-за фунтом какао.
— Ну, поболе, чем за фунтом.
— И что произошло?
— Маш поджидал кого-то из пассажиров и прохаживался по троту¬
ару, когда те двое набросились на него. Он и охнуть не успел, как
оказался на асфальте, но тут на сцене появился ваш приятель и отв¬
лек их на себя. И дела у него шли неплохо, пока они не достали ножи.
Один из них нанес точный удар, но Маш уже вскочил на ноги, врезал
ему, и они оба дали деру. Ваш приятель упал, Маш вывернул его кар¬
маны и нашел лишь клочок бумаги с вашим адресом. Позвонил мне.
Я велел ему поболтаться у пристани еще минут десять, а потом воз¬
343
вращаться в Вашингтон, захватив с собой этого белого парня. Кровь
текла из раны и в машине Маша.
— Попросите его прислать мне счет.
— Ерунда, какой еще счет.
— Я понял.
— Маш сейчас приедет. И отвезет вас и вашего приятеля в отель.
— Отлично.
Я встал и вновь прогулялся в спальню. Падильо лежал в той же
позе. Я постоял, глядя на него, с дымящейся сигаретой, полупустым
бокалом в руке. Он шевельнулся и открыл глаза..Увидел меня, подмиг¬
нул, обвел взглядом комнату.
— Удобная кровать.
— Хорошо выспался?
— Нормально. Я живой или не совсем?
— Все будет в порядке. Где тебя носило?
Он улыбнулся, облизал губы, вздохнул.
— По странам и континентам.
Хардман и я помогли Падильо одеться. Белую рубашку выстирали,
но не погладили. Как и брюки цвета хаки. За ними последовали бе¬
лые носки, черные ботинки и пиджак из грубого твида.
— Кто твой новый портной? — поинтересовался я.
Падильо оглядел свой наряд.
— Пожалуй, на дипломатический прием в таком виде не пустят.
— Бетти постирала рубашку и брюки в стиральной машине, — по¬
яснил Хардман. — Кровь еще не засохла, поэтому легко отошла. По¬
гладить не успела.
—’Кто такая Бетти?
— Ты спал в ее постели.
— Поблагодари ее за меня.
— Она в соседней комнате. Ты сделаешь это сам.
— Вы сможете идти? — спросил Хардман.
— В соседней комнате, кроме Бетти, найдется что-нибудь выпить?
— Обязательно.
— Я смогу идти.
И действительно смог, осторожно переставляя ноги. Ботинки я нес
следом. В дверях он остановился, оперся о косяк. Затем прошел в гос¬
тиную.
— Позвольте поблагодарить вас за то, что уложили в свою постель,
Бетти, — улыбнулся он высокой негритянке.
— Всегда рада помочь. Как вы себя чувствуете?
— В голове еще туман, но, я думаю, это от лекарств. Кто меня пе¬
ревязывал?
— Доктор.
— Он сделал мне укол?
—Да.
344
— Человек хочет выпить, — вмешался Хардман. — Что вам налить?
— Шотландского, если оно у вас есть.
Хардман щедро плеснул в бокал виски и передал его Падильо.
— Вам, Мак?
— У меня еще есть.
— Маш будет с минуты на минуту. Он отвезет вас в отель.
— Где я остановился? — спросил Падильо.
— В своем «люксе» в «Мэйфлауэ».
— Моем «люксе»?
— Я снял его на твое имя и оплачиваю ежемесячно из твоей доли
прибыли. «Люкс» маленький, но уютный. Деньги, пошедшие на опла¬
ту, ты сможешь вычесть из суммы, облагаемой подоходным налогом,
если тебе придется заполнять налоговую декларацию.
— Как Фредль?
— Мы поженились.
— Тебе повезло.
Хардман посмотрел на часы.
— Маш будет с минуты на минуту, — повторил он.
— Благодарю за помощь, вас-и Бетти, — Падильо глянул на него,'
потом на девушку.
Хардман махнул рукой.
— Вы избавили нас от многих хлопот в Балтиморе. С чего вы всту¬
пились за Маша?
Падильо покачал головой.
— Вашего приятеля я не заметил. Обошел угол и сразу наткнулся
на них. Решил, что они поджидают меня. Тот, кто ткнул меня ножом,
знал, как им пользоваться.
— Вы сошли с корабля?
— Какой вас интересует?
— «Френсис Джейн».
— Да, плыл на нем пассажиром.
— Вам не попадался на глаза старичок-англичанин, фамилия Лен-
дид, лет пятидесяти—пятидесяти пяти, косоглазый?
— Я его помню.
Он тоже сошел с корабля? <
— Не в Балтиморе. Через четыре дня после выхода из Монровии у
него лопнул аппендицит. Его положили в корабельный морозильник.
Хардман нахмурился, потом выругался. От души. Звякнул звонок,
и Бетти пошла открывать дверь. В гостиную вошел высокий негр в чер¬
ном костюме, белой рубашке, темно-бордовом галстуке и солнцеза¬
щитных очках, хотя часы показывали половину третьего ночи.
— Привет, Маш, — кивнул я.
Он кивнул в ответ, одновременно мне¥ Бетти и Хардману, напра¬
вился к Падильо.
— Как вы себя чувствуете? — Голос мягкий, произношение четкое.
345
— Нормально, — ответил Падильо.
— Это Мустафа Али, — Хардман представил вошедшего Падильо. —
Он привез вас из Балтимора. Он — «черный мусульманин», но вы може¬
те звать его Маш. Мы все так его зовем.
— Вы действительно мусульманин? — Падильо пристально смотрел
на Маша.
— Да, — с достоинством ответил негр.
Падильо сказал что-то на арабском. Брови Маша удивленно взле¬
тели вверх, но он ответил на том же языке. И на его губах заиграла
довол'ьная улыбка.
— На каком языке ты говоришь, Маш? — спросил Хардман.
— На арабском.
— Где это ты выучил арабский?
— А для чего, по-твоему, существуют пластинки? Разве я смогу
поехать в Мекку, не зная языка?
— Такого я от тебя не ожидал, — в изумлении покачал головой
Хардман.
— А где вы выучили арабский? — спросил Маш Падильо.
— Помог один приятель.
— Вы говорите очень хорошо.
— В последнее время часто им пользовался.
— Нам пора в отель, — напомнил я Падильо.
Тот кивнул и с трудом поднялся.
— Еще раз спасибо за помощь, — поблагодарил он Бетти.
Та промолчала, а Хардман сказал, что заедет завтра на ленч. По¬
благодарил Бетти и я, после чего последовал за Падильо к машине
Маша. «Бьюику» последней модели с телефоном между передними
сиденьями и телевизором «Сони» с экраном в пять дюймов, дабы пас¬
сажиры на заднем сиденье не отвлекали водителя.
— По пути в отель я хотел бы заглянуть в свою квартиру. Букваль¬
но на минуту.
Маш кивнул, и мы тронулись с места. Падильо долго молчал, гля¬
дя в окно.
— Вашингтон изменился, — наконец он разлепил губы. — Куда
подевались троллейбусы?
‘ — Их сняли с линии еще в шестьдесят первом, — ответил Маш.
Мы с Фредль жили в одном из новых кирпичных домов., что выро¬
сли, как грибы после дождя, к югу от площади Дюпон в том районе,
где когда-то стояли трех- и четырехэтажные пансионы, облюбованные
студентами, официантами, мойщиками машин, пенсионерами. Спеку¬
лянты недвижимостью сносили эти пансионы, асфальтировали осво¬
бодившееся пространство и обзывали его автостоянкой. Когда
автостоянок набиралось достаточно много, спекулянты обращались в
муниципалитет за займом и строили многоквартирный дом, называли
его «Мелани» или «Дафни», в честь жены или любовницы. Ежемесяч¬
346
ную плату за квартиру с двумя спальнями в таких домах исчисляли,
исходя из того, что муж и жена не только занимают высокооплачива¬
емые должности, но и с успехом играют на бирже.
И никто не задумывался, куда подевались студенты, официанты,
мойщики машин и пенсионеры.
Маш поставил машину на полукруглой подъездной дорожке под зна¬
ком «Стоянка запрещена», и на лифте мы поднялись на восьмой этаж.
— Фредль обрадуется, увидев тебя, — сказал я Падильо. — Возмож¬
но, даже пригласит к обеду.
Я открыл дверь. Гостиную освещал большой торшер, только кто-то
свалил его на пол. Я наклонился и поднял его. Заглянул в спальни,
хотя и так понимал, что никого там не найду. Когда я вернулся в гос¬
тиную, Падильо стоял у музыкального центра с какой-то бумажкой в
руке. Маш так и остался у'двери.
— Записка, — предположил я.
— Она самая.
— Но не от Фредль.
— Нет. От тех, кто увез ее отсюда.
— Насчет выкупа? — Читать записку мне не хотелось.
— В некотором роде.
— И сколько они просят?
Падильо понял, что читать записку я не буду. Положил ее на ко¬
фейный столик.
— Деньги их не интересуют. Им нужен я.
Глава 3
Я опустился в свое любимое кресло и уставился на ковер.
Падильо тем временем повернулся к Машу.
— Вы можете ехать. Похоже, мы тут задержимся.
Посмотрел на Маша и я.
— Может, я вам понадоблюсь? — спросил он. Уезжать ему не хоте¬
лось. .
— Сейчас едва ли, — ответил Падильо.
Маш кивнул.
— Вы знаете, где меня найти.
— Знаю, — заверил его Падильо.
Маш повернулся и вышел из квартиры. Закрыл дверь, замок едва
слышно щелкнул. Я оглядел гостиную. Картины по-прежнему висели
по стенам. Некоторые Фредль привезла из Германии, другие купил я,
были и такие, что мы выбирали вместе в Нью-Йорке и Вашингтоне.
Книги стояли на полках, полностью занимавших одну стену. Не сдви¬
нулась с места и мебель. Лишь торшер оказался на полу. Я встал и на¬
правился к маленькому бару в углу.
347
— Шотландского? — спросил я Падильо.
— Шотландского, — согласился тот.
— Что в записке?
— Тебе бы лучше прочесть ее самому.
— Хорошо. Прочту.
Я передал ему бокал с виски. Он взял записку и протянул ее мне. От¬
печатанный на машинке текст, 'В'одиьцж тер вал, без даты и подписи.
«Миссис Маккоркл мы увезли с собой. К этому часу вы уже пере¬
говорите с вашим коллегой, мистером Майклом Падильо, который
этим вечером должен прибыть в Балтимор на борту «Френсис Джейн»..
После того, как мистер Падильо выполнит наше поручение, мы осво¬
бодим миссис Маккоркл целой и невредимой.
Мы, однако, должны предостеречь вас от контактов с полицией;
Федеральным бюро расследований или иным правоохранительным
учреждением. Если вы это сделаете или мистер Падильо потерпит не¬
удачу, нам Не останется ничего другого, как избавиться, от миссис
Маккоркл.
Суть нашего поручения вам расскажет мистер Падильо. Жизнь
миссис Маккоркл полностью зависит от его желания содействовать
нам. До сих пор такого желания он не выказывал. Мы сожалеем, что
вынуждены прибегнуть к этому методу убеждения, но все прочие не
привели к требуемому результату».
Я прочел записку дважды и положил на кофейный.столик.
— Почему Фредль?
— Потому что я не пошел бы на это за деньги, а ничем другим
прижать меня они не могли. Хотя и пытались.
— Они ее убьют?
Он пристально посмотрел на меня.
— Убьют в любом случае, соглашусь я на их предложение или нет.
— Она уже мертва? Они уже убили ее?
Падильо покачал головой.
— Нет.. Пока не убили. Она им еще нужна, чтобы держать меня на
коротком поводке.
Я подошел к книжным полкам, рассеянно провел рукой по кореш¬
кам книг.
— Наверное, я должен кричать. Кричать, голосить, биться головой
о стену.
— Может, и должен, — не стал спорить Падильо.
— Я читал, что в подобных случаях лучше всего заявить в полицию.
Просто позвонить им или в ФБР, и пусть они берут поиски на себя.
Они накопили немалый опыт и знают, что нужно делать.
— Если ты позвонишь, ее убьют незамедлительно. Они будут сле¬
дить за тобой. Скорее,всего, поставили «жучок» на твой телефон. Тебе
348
придется где-то встретиться то ли с копами, то ли с агентами ФБР.
Стоит тебе это сделать, она умрет. И у тебя нс останется ничего, кро¬
ме этого письма, отпечатанного на взятой напрокат пишущей машин¬
ке, да мертвой жены.
Я вытащил книгу, посмотрел на нее. Поставил на место и две се¬
кунды спустя уже не мог вспомнить названия.
— Ты лучше расскажи, в чем, собственно, дело. А потом я решу,
звонить в полицию или нет.
Падильо вздохнул, прогулялся к бару, вновь наполнил свой бокал.
— Я готов на все, лишь бы вернуть ее тебе. На все. Могу сделать
то, о чем они меня просят, или пойти с тобой в полицию или в ФБР,
если ты примешь такое решение. А может, мы придумаем что-нибудь
еще. Налить тебе?
— Почему бы нет?
— Но решение должен принять ты. А потом мы прикинем, как осу¬
ществить задуманное.
Бокалы он поставил на кофейный столик, а сам осторожно опус¬
тился в кресло. Скривился от боли. Ножевая рана давала о себе знать.
— Ты, конечно, помнишь ту ночь на Рейне, когда я и Джимми Ку
перевалились через борт. Джимми плавать не умел. Он утонул. Мне
прострелили левую руку, но я добрался до берега. Я слышал, как-тебя
вытаскивали из воды. Неподалеку от меня. Вам удалось поймать гру¬
зовик, так?
— Удалось.
— Так вот, лежа в кустах я и решил, что некоторое время мне следует
почислиться в мертвых. А мертвым лучше всего быть в Швейцарии. И я
отправился в Цюрих. Как я туда добирался, расскажу в другой раз.
— Во всяком случае, не вплавь.
— Вот именно. Сначала я нашел доктора в Рамагене, а уж потом,
подлечившись, уехал в Цюрих. Кое-какую информацию я все-таки
получал. Узнал, что наш салун взорвали, и предположил, что ты полу¬
чишь страховку, после чего вернешься в Штаты. В Цюрихе я проси¬
дел два месяца, не ударяя пальцем о палец. Остановился я у приятеля,
который и“об рати лея ко мне с интересным предложением.
— Насчет поездки в Африку?
— Совершенно верно. В Африку. Западную Африку. Мы сидели в
его кабинете перед огромной, во всю стену, картой. Кабинет тоже был
не из маленьких. Так вот, мой приятель предположил, что вскорости
в некоторых странах Западной Африки появится спрос на стрелковое
оружие, от которого у него ломились несколько складов. Страны он
мне перечислил: Гана, Нигерия, Того, Дагомея, Камерун и еще пара¬
тройка других. И ему требовался легкий на подъем коммивояжер. Пе¬
ред ним лежал список потенциальных клиентов, и оставалось лишь
наладить с ними связь. Если они покупали, отлично. Если нет, следо¬
вало продолжить поиск. Жалование он мне положил очень высокое.
349
— И ты поехал.
Падильо кивнул.
— Я прилетел в Гвинею и начал колесить по побережью. Товар у
меня был превосходный, а время мой цюрихский приятель выбрал
очень удачное. Я продавал карабины и автоматы калибра 7,62. Мой
приятель твердо стоял за стандартизацию. С покупателями проблем не
возникало. Кому и что я продал, ты мог узнать, читая газеты.
— Теперь я кое-что припоминаю.
— В одну из стран я попал аккурат перед провозглашением независи¬
мости. Там царили тишина и покой, но мой приятель предложил пожить
нам месяца три-четыре и предоставил в мое распоряжение салун, при¬
надлежащий одному из его деловых партнеров. Располагался он у шос¬
се, вдали от человеческого жилья, так что я порядком заскучал, но
цюрихский приятель раз за разом твердил мне, что все окупится.
— И что, окупилось?
Вновь кивок.
— Да. Военные совершили переворот, а те, кому удалось избежать
расстрела, увезли с собой чуть ли не всю казну. И я получил самый
крупный заказ. Последним в моем списке значилось Того. После убий¬
ства Олимпио в шестьдесят третьем там тоже было спокойно, но мой
приятель полагал, что спокойствие это обманчивое.
Он помолчал, отпил из бокала.
— В Того я ехал через Дагомею. И послал тебе открытку.
— Похоже, в тот день тебе*свело правую руку.
Падильо улыбнулся.
— Наверное, тут ты прав. В Ломе, это столица Того, они меня и
нашли, в отеле, где я остановился.
— Те самые, что написали записку?
— Возможно. По каким-то причинам они выдавали себя за немцев.
Во всяком случае, предложение я услышал на немецком. Получили
отрицательный ответ на английском и более про немецкий не вспо¬
минали. Потом они подняли цену, с пятидесяти тысяч долларов до
семидесяти пяти, но ответ остался прежним.
Тогда они поделились со мной имеющейся у них информацией.
Рассказали обо мне много чего, даже то, о чем я уже начал забывать.
Знали они практически все: обо мне, салуне, тебе, моих прежних ра¬
ботодателях. Даже о двух перебежчиках, из-за которых я оказался в
Рейне.
— Где они это добыли?
— Вероятно, кто-то из сотрудников Вольгемута решил отойти от дел
и удрал, захватив с собой кое-какие досье. В том числе и наше. Они
заговорили о шантаже, но я рассмеялся им в лицо. Сказал, что мне
проще вернуться в Швейцарию и вновь прикинуться мертвым. Шан¬
тажу поддастся лишь тот, кто боится что-то потерять, так что в моем
случае этот номер не проходил. Поэтому они решились на крайнее
350
средство, полагая, что тут я не устою. Или я выполню их поручение,
или проживу не более сорока восьми часов.
— И кого ты должен убить?
— Их премьер-министра. Время и место они выбрали сами. Псн-
сильвания-авешо, в полутора кварталах к западу от Белого дома. Ка¬
кой сегодня день?
— Четверг.
— Покушение намечено на следующую пятницу.
Я даже не удивился. Падильо я знал достаточно давно, и его умение
убивать не составляло для меня тайны. Одним покойником больше, пусть
даже это и премьер-министр, одним меньше, и смерть эта не шла ни в
какое сравнение с тем, что мог потерять я. Я очень боялся за Фредль,
более того, из головы не выходила мысль о том, что я ее уже не увижу, и
до конца дней останусь в одиночестве. И с ее уходом все прожитые годы
пошли бы прахом. Но я не поддался панике, не забегал по комнате в бес¬
сильной ярости, не застыл, как изваяние. Просто сидел и слушал рассказ
Падильо о человеке, которого он должен убить ради спасения моей жены.
Сидел и гадал, как там сейчас Фредль, есть ли у нее сигареты, спит ли
она, не мерзнет ли, покормили ее или нет.
— На следующую пятницу, — тупо повторил я.
— Вот именно.
— И что ты им ответил?
— Пообещал связаться с ними и удрал из Того. Улетел с одним пяти¬
десятилетним летчиком, из немцев, который полагал, что все еще сидит
за штурвалом истребителя. За полет в Монровию он взял с меня тысячу
долларов. Я сел на первый же корабль и на нем приплыл в Балтимор.
— И они'все это знали, — продолжил я7 — Знали и о Монровии, и
о Балтиморе, и обо мне с Фредль.
— Знали, — подтвердил Падильо. — Мне следовало вернуться в
Швейцарию. А так за мной тянется шлейф неприятностей.
— Кого ты должен убить?
— Его зовут Ван Зандт. Премьер-министр одной маленькой стра¬
ны на юге Африки, одной из тех, что последовала за Родезией и про¬
возгласила независимость. Англичанам это но понравилось. Они
заговорили о предательстве и ввели экономические санкции.
— Я помню. Сейчас этот вопрос как раз рассматривается в ООН.
Страна с населением в два миллиона человек, из которых сто тысяч
белых. Чем еще она знаменита?
— Там полно хрома. Штаты получают оттуда треть импорта.
— Тогда мы не можем упустить ее.
— В Детройте полагают, что нет.
— Кому понадобилось убивать Ван Зандта? Он же старик.
— Со мной вели переговоры двое из его кабинета министров. Он
прибывает сюда через пару дней, чтобы выступить в ООН. Но сначала
остановится в Вашингтоне. Торжественного, приема не будет. Его
351
встретит заместитель государственного секретаря и по авеню Консти¬
туции отвезет в.отель. В Белом доме принимать его не собираются.
— А что требуется от тебя?
— Застрелить его из ружья. Всю подготовку они обеспечивают сами.
— А не возникнет ли у старика подозрений?
— Вряд ли. Идея принадлежит ему. Собственно, он ничего не те¬
ряет, потому что умрет от рака в ближайшие два месяца.
В газетах не упускали случая упомянуть о том, что восьмидесяти¬
двухлетний Хеннинг Ван Зандт, премьер-министр маленькой африкан¬
ской страны, там и родился, в числе первых детей белых переселенцев.
На его глазах территория, на которой хозяйничала Южно-африканс¬
кая компания, превратилась сначала в колонию, а затем — в самоуп¬
равляемое государство. И, наконец, провозгласила независимость,
впрочем, не признанную метрополией. Хром послужил причиной того,
что Соединенные Штаты не присоединились к экономическим сан¬
кциях, но и не спешили с признанием независимости.
— Излагая мне свое предложение, они не скрывали, чего ждут от
моего выстрела. Я не уверен, что они добьются желаемого результата.
Но шум поднимется наверняка.
В Соединенные Штаты Ван Зандт ехал, чтобы с трибуны ООН про¬
сить поддержки для своей страны. В Вашингтоне он намеревался про¬
вести переговоры, касающиеся межгосударственной торговли.
— Они в курсе того, что происходит в Штатах, — продолжил Па-
дильо. — Вину за убийство Ван Зандта возложат на неопознанного
негра, и общественное мнение заставит Белый дом и государственный
департамент поддержать режим Ван Зандта.
— Ловко они это придумали, — прокомментировал я.
— Распланировано все четко. Охранять Ван Зандта не будут, это не
де Голль1 или Вильсон2. Машину ему подадут открытую. Когда его за¬
стрелят, в Америке он станет мучеником, сложившим голову в борьбе
за белую идею. Неплохой конец для человека, прожившего восемьде¬
сят два года, желудок которого на три четверти съеден раком.
— Почему они обратились к тебе?
— Они искали профессионала, который не попадется полиции,
потому что у них есть свидетели, готовые показать под присягой, что
видели негра с ружьем. А профессионал всегда найдет способ остаться
незамеченным. Вот они и остановили свой выбор на мне.
— Ты можешь это сделать?
Падильо поднял бокал и несколько мгновений разглядывал его со¬
держимое, словно обнаружил в виски таракана.
— Наверное, да. Застрелю его и ничего не почувствую. Этого-то я
и страшусь. Внутри у меня словно пустота. Но ты только кивни, и все
.’ДсГолль — президент Франции в 6(Ьх годах.
’Вильсон — премьер-министр Англии в 60-х годах.
352
будет сделано в лучшем виде. Меня не поймают, а ты, возможно, по¬
лучишь свою жену.
— Возможно?
— Разумеется, мертвую, но ты проживешь достаточно долго, чтобы
похоронить ее.
— То есть я буду знать слишком много, чтобы ходить по этой земле?
— Они прикончат и Фредль, и тебя, и меня. Те двое, чТо обрати¬
лись ко мне, и будут^ свидетелями, видевшими негра с ружьем. Если
добавить к ним Ван Зандта, получает заговор троих, а это уже чертов¬
ски много для такого тонкого дела.
— С нами получается шесть.
— Потому-то они и отделаются от нас.
Я посмотрел на часы. Почти три утра. Падильо сидел в кресле, обхватив
голову руками, уставившись в ковер. Бокал стоял на кофейном столике.
— Мне следовало вернуться в Швейцарию, — повторил он.
— Но ты не вернулся.
— Да, сглупил! Должно быть, старею.
— Ты на два месяца моложе меня.
— Так чего ты от меня хочешь? Пойти с тобой в ФБР или взять
ружье с оптическим прицелом и уложить старика?
— Если я обращусь в полицию, они ее убьют.
— Это точно.
— Я не хочу, чтобы ее убили. Я не хочу, чтобы убили и тебя. Но
они убьют нас всех, если ты застрелишь его.
— Я могу гарантировать, что они убьют Фредль и тебя. Со мной им
придется повозиться подольше, но и спешить им нужды нет, потому
что я не из тех, кто сам сдастся полиции, взяв на себя вину за убийст¬
во заезжего премьер-министра. Терпения им не занимать, а наемный
убийца улучит момент, когда я потеряю бдительность.
— Они же знали, что я разгадаю их замысел, — медленно, словно ду¬
мая вслух, произнес я. — Должно же до меня дойти, пусть и не сразу, что
после убийства Зандта мы с Фредль живыми им не нужны. У меня, ко¬
нечно, не семь пядей во лбу, но я же и не дурак. И им это известно.
Падильо поднял голову и посмотрел^ на меня.
— Теперь твоя очередь наливать. У меня болит бок.
Я встал, прошел к бару, наполнил бокалы.
— Им известно, что ты не дурак. Просто они думают, что ты бу¬
дешь цепляться за надежду. Будешь надеяться, что они не убьют
Фредль после того, как я застрелю Ван Зандта, надеяться, что не убь¬
ют тебя, надеяться, что ты сможешь их перехитрить. Надеяться даже
на то, что в последний момент они передумают и. откажутся от своего
плана из-за сильного дождя, которой обрушится на Вашингтон в сле¬
дующую пятницу. Но главная твоя надежда, и они делают на это ос¬
новную ставку, состоит в том, что я его убью.
— А ты убьешь?
12 Р. Томас
353
— Если ты попросишь об этом.
— Но есть ли другой выход?
Падильо вновь принялся изучать содержимое бокала.
— Пожалуй, что да.
— Просвети меня.
— Мы должны освободить Фредль до того, как ее убьют.
— Вашингтон — большой город! — Я покачал головой. — Да надо при¬
бавить половину Виргинии и Мэриленда. Где начинать поиски, в сосед¬
нем квартале или в пятидесяти милях отсюда? А может, позвонить в их
посольство иди торговое представительство и попросить разрешения
поговорить с моей женой до того, как ее отправят в мир иной?
— Люди Ван Зандта далеко не глупы. И постараются спрятать
Фредль там, где мы не будем ее искать. К примеру, в негритянском
квартале.
— Что ж, нам придется заглянуть всего лишь в сотню, может, две,
тысяч квартир, не считаю частных домов.
— Мы можем искать Фредль, а можем сидеть здесь и пить виски.
— Так что ты предлагаешь?
— Этот Хардман. Ты хорошо его знаешь?
— Неплохо. Он — мой постоянный клиент, а я — его.
— В каком смысле?
— Трачу деньги на лошадей, которые никогда не приходят первыми.
— Он знаком с Фредль?
— Да. Очень уважает ее. Она написала о нем статью.
— Ты увидишься с ним завтра?
— В четверть второго.
— Тогда утром мы успеем заехать в другое место.
— К кому?
— К человеку, который сведет меня с моими тремя должниками.
Я уставился на Падильо.
— И что они тебе задолжали?
Он усмехнулся.
— Свои жизни. И завтра я попрошу их рассчитаться.
Глава 4
Я проснулся в семь утра. В нашей большой двухспальной кровати,
с лампами по обе стороны. Проснулся с ощущением, что на этот День
у меня намечено какое-то важное дело, подумал о том, чтобы спросить
у Фредль, какое именно, но вспомнил, что ее нет рядом со мной. Один
человек терялся на нашей кровати.’ Заказывая ее, мы преследовали три
цели: любовные утехи, сон и чтение. Кровать оправдала наши ожида¬
ния во всем, за исключением последнего: лампы перегорали в самый
неподходящий момент.
354
Одна перегорела буквально накануне, и я дал себе зарок купить
сразу несколько штук, про запас, тем более, что оптовая партия могла
обойтись дешевле.
Потом мысли мои переключились на Вьетнам, но ненадолго, ибо
скоро я уже лежал, глядя в потолок, и думал о Фредль. Легко горевать,
когда кто-то умер. Когда же смерть только нависла над человеком,
словно дамоклов меч, остается маленький, но шанс, что принятое то¬
бой верное решение позволит избежать неизбежного. Я нащупал на
столике пачку сигарет, вытащил одну, закурил. Оставался самый пус¬
тяк — найти это решение. Я решил, что обращусь в ФБР. Минуту
спустя передумал, полагая, что лучший выход — позволить Падильо
застрелить премьер-министра. Затем начал обдумывать своей визит в
Белый дом, в ходе которого намеревался поделиться своими труднос¬
тями с президентом. На том я и остановился, встал и направился в
ванную.
Посмотрел на свое отражение в зеркале, выпустил в него струю
дыма. Но дым вернулся ко мне, и я закашлялся. Надсадно, с хрипами,
как при раке или энфиземе. Наконец приступ кашля прошел, и я
вновь глянул в зеркало. Отражение сказало мне: «Ты совсем раскис,
Маккоркл». Я кивнул и включил душ.
Одевшись, прошествовал на кухню. По пути постучал в дверь спаль¬
ни для гостей, где я уложил Падильо. Я уже вскипятил воду и докан¬
чивал первую чашку растворимого кофе, когда он появился на кухне.
В том самом костюме, в котором прибыл в Америку. Я указал на чай¬
ник и банку растворимого кофе. Он кивнул, насыпал в чашку ложеч¬
ку, залил кипятком, сел за стол, пригубил кофе.
— В номере в «Мэйфлауэ» тебя дожидается полный гардероб.
— Фредль? — спросил Падильо.-
— Она собрала все, что нашла в твоей квартире в Бонне, и пере¬
правила сюда. Большая часть лежит в камере хранения, но кое-что
висит в шкафу и разложено по полкам. Фредль говорит, что у тебя вкус
лучше моего.
— У нее острый глаз.
— Тебе также принадлежит половина салуна, расположенного не¬
подалеку отсюда. Если выберешь время, можешь заглянуть туда.
Падильо тщательно размешал кофе, затем закурил.
— Я ни на что не претендую, Мак.
— Возможно, некоторые придерживаются другого мнения, но ты
два года управлял нашим боннским салуном, когда не гонялся за ка-
ким-нибудь-шпионом. И где в твоем возрасте ты найдешь другую ра¬
боту?
— Тут ты прав. И что у нас за салун?
— Зал на сто двадцать посадочных мест, не считая бара. Я привез с
собой Карла, он старший бармен, и герра Хорста, он метрдотель.
Я поднял его долю прибыли до шести процентов и не жалею об этом.-
355
Он того стоит. У нас двенадцать официантов, две разносчицы коктей¬
лей, мальчики на побегушках и повара. Шеф-повара я выписал из
Нью-Йорка. Если он трезвый, равных ему нет, а пьет он редко. Офи¬
цианты работают посменно. Открываемся мы в половине двенадцато¬
го, закрываемся в два часа ночи, за исключением пятницы, когда мы
открыты только до полуночи.
— Салун приносит прибыль?
— И неплохую. Потом я покажу тебе все цифры.
— Кто к нам ходит?
— Цены я заложил высокие, но они готовы платить за качествен¬
ное обслуживание и еду. Туристов почти на бывает, только во время
каких-то конгрессов. Журналисты, чиновники с Капитолия, члены
палаты представителей, заглядывают и сенаторы, военные, высокопо¬
ставленные сотрудники рекламных агентств, юридических контор, кор¬
пораций, скучающие жены. Завсегдатаи — немецкие дипломаты и
посольская братия. У нас они чувствуют себя, как в Германии.
— Без тебя салун обойдется?
— Если у руля встанет Хорст, то да.
Падильо кивнул.
— А зачем понадобился номер в «Мэйфлауэ»?
— Для тебя. Он записан на твое имя. Это идея Фредль. Она с са¬
мого начала не верила, что тебя слопали рейнские угри, а когда при¬
шла открытка из Африки, предложила снять тебе номер в отеле. Он,
кстати, пришелся весьма кстати. Иной раз мы могли поселить там на¬
ших друзей, если те не могли устроиться. И потом, с этих денег не
берется подоходный налог. Обычные деловые расходы. Не возражает
даже департамент налогов и сборов. И потом, должен же ты иметь
вашингтонский адрес.
Наверное, мы говорили о салуне, потому что .не хотели говорить о
Фредль и о ее возможной участи.
Мы выпили еще по чашечке.
— Ты всегда встаешь так рано?
— Я вообще сплю мало.
— Волнуешься?
— Просто в панике.
Падильо кивнул.
— Не удивительно. Даже хорошо, что мы рано поднялись. Дел у нас
хватает.
— С чего мы начнем?
— С отеля. Сегодня утром мы должны посетить одну даму, а она
придает большое значение внешнему виду.
— Как твой бок?
— Болит. Но рана неглубокая. Днем сделаем перевязку.
Я поставил чашки в раковину, выключил плиту, и на лифте мы
спустились в вестибюль.
356
— Я вижу, лифт идет в подвал, — заметил Падильо. — Что там?
— Гараж.
— Со служителем?
— Нет, машину ставишь сам.
— Наверное, они пришли и ушли этим путем. С Фредль. _
— Вероятно, да.
— Какая у тебя машина? Что-нибудь модное?
— «Корветт». Фредль, из патриотических чувств, остановилась на
«фольксвагене».
— Вообще-то автомобиль тебе нужен?
— Нет. Но в Америке принято иметь машину.
— А как ты добиваешься до работы?
— Пешком.
— Далеко ли отсюда до «Мэйфлауэ»?
— Минут десять—пятнадцать прогулочным шагом, но, учитывая
твой бок, мы возьмем такси.
Мы остановили машину, и проползли шесть кварталов до «Мэй¬
флауэ» под ворчание водителя, честящего едущих на работу государ¬
ственных служащих, автомобили которых запрудили улицу.
— Из-за этих мерзавцев я опоздаю на работу, — закончил он гнев¬
ную тираду, затормозив у отеля.
— А где вы работаете? — поинтересовался я.
— В министерстве сельского хозяйства.
И, получив деньги, рванул с места, воспользовавшись разрывом в
транспортном потоке.
Я представил Падильо заместителю управляющего отеля, не изви¬
нившись за его мятую одежду и трехдневную щетину. Резонно рассу¬
див, что мы без труда найдем другой отель, если их оскорбит появление
в вестибюле бродяги. Но помощник управляющего ничем не выразил
не только неудовольствия, но даже удивления, и радушно приветство¬
вал Падильо. Я попросил прислать нам завтрак на двоих, мы прошли
в кабину лифта и поднялись наверх.
Я снял Падильо двухкомнатный «люкс». Первым делом он открыл
стенной шкаф. Там висели несколько костюмов, два пиджака, три
пары брюк, свитер и легкое пальто.
— Она выбрала мои любимые,прокомментировал он вкус
Фредль.
• — Рубашки, носки и все остальное в ящиках. Там же и бритвен¬
ные принадлежности.
Он нашел все необходимое и скрылся в ванной. В гостиную вер¬
нулся в белой рубашке с черным галстуком, однобортном сером кос¬
тюме и черных туфлях.
• — С таким загаром обычно приезжают из Майами, — отметил я.
— Я поначалу оставил усы, но потом решил, что это перебор.,
— Наши юные матроны будут от тебя в восторге.
357
Падильо оглядел гостиную. Ничего особенного. Диван, кофейный
столик, три кресла, телевизор, письменный стол, накрытый стеклом,
два-три стула, лампы, ковер на полу, деревенские пейзажи по стенам.
Я также насчитал восемь пепельниц.
— Дома, — вырвалось у него.
— Когда ты уехал?
— Более десяти леУ тому назад.
— И тебя пырнули ножом, едва ты сошел с корабля.
— Только тогда я и понял, что действительно вернулся домой.
В дверь постучали, и я не преминул сказать Падильо, что службы
отеля работают, как часы. Он открыл дверь, но на пороге возник от¬
нюдь не официант со столиком на колесах, а двое дружелюбного вида
мужчин. Один даже улыбнулся и спросил, может ли он поговорить с
мистером Падильо.
— Я — мистер Падильо.
— Я — Чарльз Уинрайтер, а это — Ли Айхер! — Говоривший воз¬
вышался на голову над своим спутником. — Мы из Федерального бюро
расследований. — Оба они извлекли из карманов бумажники с удос¬
товерениями и протянули их Падильо, точно следуя должностной ин¬
струкции.
Падильо взглянул на часы. Должно быть, Фредль положила их вмес¬
те с бритвенными принадлежностями. Ранее он их не носил.
— Вам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться сюда после
звонка из отеля. Отличный результат, учитывая транспортные пробки.
— Мы хотели бы поговорить с вами, мистер Падильо, — продол¬
жил Уинрайтер.
— В этом я не сомневаюсь.
— Могли бы сделать это наедине.
— Нет, — Падильо улыбнулся. — Абсолютно невозможно. Кроме
того, вы должны радоваться, что будете говорить со мной при сви¬
детеле. Его зовут мистер Маккоркл, и он — мой деловой партнер.
Я сидел в кресле, закинув ногу на подлокотник. И помахал им
рукой.
— Рад с вами познакомиться.
Они кивнули мне от двери, но на их лицах уже не читалось друже¬
любия.
— У вас есть какие-йибудь документы, удостоверяющие вашу лич¬
ность, мистер Падильо? — спросил Айкер.
— Нет, — качнул головой Падильо. — Но вы заходите. Если
вы будете задавать правильные вопросы, всЬ прояснится и без доку¬
ментов.
Они вошли. Падильо указал им на диван, а сам осторожно опустил¬
ся в кресло. Бок, похоже, еще болел.
— Мы послали за кофе! — Он вновь улыбнулся. — Его сейчас при¬
несут.
358
— Так у вас нет документов? — переспросил Айкер.
— Нет. Разве вы находите в этом что-то необычное? Разумеется,
мой партнер может удостоверить мою личность. Если вы поверите, что
он тот, за кого себя выдает.
— Я уж наверняка знаю, кто я такой, — подтвердил я.
— Есть и другой вариант. Я сейчас вернусь! — Падильо встал,
скрылся в ванной и вышел из нее с пустым стаканом из-под воды. —
Держите, — и бросил стакан Айкеру.
Тот поймал стакан, проявив завидную реакцию.
— Не смажьте отпечатки пальцев, — предостерег, его.Падильо. —
Если вы прогоните их через ваш центральный компьютер, то найдете
мое досье. Кстати, отпечаток большого пальца я совершенно случай¬
но оставил на донышке. Компьютерная проверка не займет много вре¬
мени, а уж в досье вы найдете исчерпывающую информацию.
Айкер поставил стакан на кофейный столик.
— Вы, похоже, не слишком высокого мнения о ФБР, мистер Падильо.
— Это один из вопросов, которые вы намеревались задать мне?
— Нет. Просто комментарий.
— Вы покинули страну довольно давно,.. — Уинрайтер взял ини¬
циативу на себя.
— Более десяти лет тому назад.
— А вернулись только вчера?
-Да.
— Где вы ступили на территорию Соединенных Штатов?
— В Балтиморе.
— Вы прибыли на корабле или самолете?
— На корабле.
— Каком именно?
В дверь вновь постучали. На этот раз открыл ее я, чтобы впустить
в номер официанта. Тот споро вкатил столик и весело поздоровался со
всей честной компанией.
— Мне сказали, завтрак на двоих. .Только на двоих. Но я захватил
четыре чашки. Я всегда так делаю. Одну минуту.
Он тут же разложил столик, расставил чашки, взялся за кофейник.
— Как я понимаю, все хотят кофе. Если хочешь, чтобы день вы¬
дался удачным, именно с этого надо начинать. Это вам, сэр, — пер¬
вая чашечка досталась Айкеру. Тот взял ее с таким видом, словно его
поступок оставлял несмываемое пятно на безупречной репутации.
Бюро. Вторым получил кофе Уинрайтер, а последними — мы с Па¬
дильо. Официант предложил сливки и сахар. Падильо согласился на
первое, я — на второе. Айкер и Уинрайтер предпочли кофе без раз¬
бавителей.
Непрерывно тараторя, официант разложил по тарелкам яйца и вет¬
чину, убедился, что масло, обложенное льдом, не растаяло, а гренок
достаточно охладился и не обжигает рот. После чего протянул чек
359
Уинрайтеру, который отпрянул от него, как от змеи. Мне пришлось
прийти к нему на помощь.
— Чек подпишет этот господин. — Я указал на Падильо, и офици¬
ант весело затрусил к нему.
Падильо подписал чек и протянул его официанту.
— Если вам что-нибудь понадобиться, позвоните мне. Номер со¬
рок два.
— А имя у вас есть? — полюбопытствовал Падильо.
— Эл, сэр.
— Если нам что-нибудь понадобится, мы вам позвоним, Эл.
— Благодарю вас, сэр.
После его ухода я направился к столику на колесах.
— Вы не возражаете, если мы перекусим? — спросил я Айкера и
Уинрайтера.
Те покачали головами, показывая, что возражений у них нет. Па¬
дильо присоединился ко мне’ Намазал масло на гренок. Я принялся
за яйца. Они мне понравились.
— Каком корабле, мистер Падильо?
— «Френсис Джейн».
— Вы плыли пассажиром?
-Да.
— В списке пассажиров вас, нет.
— Я путешествовал инкогнито. Как Билли Джо Томпсон.
— Могу я взглянуть на ваш паспорт?
Падильо взял с тарелки кусок ветчины, откусил, пожевал. Запил
ветчину глотком кофе.
— Паспорта у меня нет.
— Как вы попали на борт корабля без паспорта?
— Паспорта у меня не спрашивали. «Френсис Джейн» — не пасса¬
жирский лайнер, приятель. Это сухогруз.
— А что случилось с вашим паспортом, мистер Падильо?
— Я его потерял.
— Вы заявили о потере в государственный департамент?
— Нет. Подумал, что их это не заинтересует.
—' А мне кажется, что государственный департамент заинтересова¬
ла бы потеря вашего паспорта, мистер Падильо! — Голос Уинрайтера
сочился сарказмом. Я заранее пожалел его.
Падильо же взял у меня сигарету, закурил, откинулся на спинку
стула и посмотрел на Айкера и Уинрайтера.- Как должно хорошему
актеру, выдержал паузу.
— Если вы хотите известить государственный департамент об утере
паспорта, выданного Майклу Падильо, попутного вам ветра. Только
такой паспорт никогда не выдавался. А если б мне требовался паспорт,
я бы обратился в некое заведение в Детройте и в двадцать четыре часа
получил бы его вкупе с новеньким водительским удостоверением, ре¬
360
гистрационной карточкой и номером службы социального обеспече¬
ния, который совпадет с тем, что заложен в большой компьютер в
Балтиморе. Но вы, скорее всего, знаете все это и без моей маленькой
лекции, а если это так, то вам известно, что мои адвокаты в Бонне
ежегодно заполняли за меня налоговую декларацию. По этим вопро¬
сам вам лучше обратиться к ним. Или вас интересует что-то еще?
— На кого вы работаете, мистер Падильо? — спросил Уинрайтер.
— На себя. Помогаю управлять баром и рестораном.
— Я имел в виду другое.
— Что именно?
— Кто посылал вас в Африку?
— Ездил туда в отпуск. Потратил чуть ли не все свои сбережения,
но поездка того стоила.
— У нас имеется иная информация.
— Любопытно.
— В Африке вы торговали оружием.
— Тут какая-то ошибка.
— Это серьезное обвинение, мистер Падильо. А вы, похоже, вос¬
принимаете его, как шутку.
— Едва ли оно серьезное, или вы не сидели бы здесь и не мямлили,
как школьник, плохо выучивший урок. Вы бы принесли с собой ордер
на мой арест, и в это время мы уже ехали бы в тюрьму. Ордера у вас нет,
и я подозреваю, что вы браконьерствуете на чужой территории, а если
хозяева узнают об этом, может разразиться крупный скандал.
— Ты имеешь в виду... — начал я, но Падильо не дал мне догово¬
рить.
— Именно, инспектор. Знаменитое ЦРУ1.
— Так это в корне меняет дело, — ухмыльнулся я.
— Вы, я вижу, большие шутники, — пробурчал Айкер. — И нам нет
нужды более терять на вас время. Мы все знаем и о вас, Падильо, и о
вашем деловом партнере. Вы правы. У нас есть досье на вас обоих. И до¬
вольно обширное! — Он встал. Уинрайтер последовал его примеру. —
И у меня такое ощущение, что вскоре оно станет еще толще.
Они двинулись к двери. Открыли ее, но тут их остановил голос
Падильо.
— Вы забыли вещественное доказательство. — И он бросил стакан
с отпечатками пальцев. Реакция вновь не подвела Айкера. Стакан он
поймал. Посмотрел на него, на Падильо, покачал головой. Поставил
стакан на стол.
— Большие шутники, — повторил Айкер.
После чего они вышли в коридор, бесшумно притворив за собой
дверь.
1 Правоохранительные органы США имеют четко ограниченные зоны действия,
ФБР — внутри страны, ЦРУ — за ее пределами.
361
Глава 5
— Что это все значит? — спросил я.
— Вероятно, администрация отеля получила указание незамедли¬
тельно сообщить о моем прибытии. Они заглянули сюда, чтобы убе¬
диться, что это действительно я. И время от времени будут
возвращаться.
— Такой вот визит может убить Фредль.
— Я в этом сомневаюсь. Их учат не привлекать внимания, но в
дальнейшем мы постараемся обойтись без нежелательных встреч.
А потому не будем терять времени.
Он подошел к телефону, набрал номер. Когда ему ответили, быст¬
ро заговорил по-испански. Разобрать слова я не успевал, но опреде¬
лил, что говорит он на чистейшем кастильском. Разговор длился ровно
три минуты. Падильо положил трубку и повернулся ко мне.
— Нас ждут через полчаса.
— Та самая женщина, которая любит хорошо одетых гостей?
Он кивнул.
— Она стареет, но по-прежнему отдает предпочтение красивым ве¬
щам. А краше денег для нее ничего нет.
— То есть она обойдется нам в энную сумму?
Падильо покачал головой.
— Едва ли. Думаю, она поможет нам из сентиментальности. Дав¬
ным-давно она любила моего старика.
— В Испании?
Вновь он кивнул.
— Когда его убили в Мадриде, она переправила мою мать и меня
сначала в Португалию, а потом в Мексику.
Мать Падильо, эстонская красавица вышла замуж за испанского
адвоката, которого победители расстреляли в 1937 году. Мать и сын
эмигрировали в Мексику. Мать давала уроки музыки и иностранных
языков. Знала она их шесть или семь, и всем научила Падильо. Умер¬
ла она в начале сороковых, от туберкулеза. А вот на пианино он
играть так и не научился. Рассказал он мне все это еще в Бонне,
при нашей первой встрече. Именно уникальное владение иностран¬
ными языками и привлекло к нему внимание разведывательных ве¬
домств. " ■'
— И что сейчас поделывает бывшая пассия твоего отца?
— Приглядывает за моими коллегами, которые все еще при деле.
— Ты хорошо ее знаешь?
— Отлично. За .эти годы мы виделись несколько раз.
— Она не делилась с другими тем, что узнала от тебя?
— А мы не будем рассказывать ей то, что знаем.
Такси доставило нас в Чеви-Чейз, тихий, спокойный район, где и
проживала сеньора Маделена де Романонес. В двухэтажном кирпичном
362
особняке, выкрашенном белой краской. Построили его в тридцатых
годах, так что краска немного облупилась. Терраса находилась слева,
в тени высоких елей, и в жаркий день на ней, несомненно, царила
прохлада. Я заплатил водителю, и мы подошли к парадной двери. Па-
дильо нажал кнопку звонка. Изнутри донеслась переливчатая трель,
залаяла собака. Как мне подумалось, маленькая. Дверь приоткрыла
чернокожая служанка.
— Мы хотели бы увидеться с сеньорой де Романонес. Я мистер
Падильо. А это — мистер Маккоркл.
— Мадам Романонес ждет вас! — Она сняла цепочку и распахнула
дверь.
Вслед за ней мы пересекли холл и остановились перед сдвижными
дверьми. Служанка раздвинула их и отошла в сторону. Падильо вошел
первым.
К моему удивлению, нас встретила далеко не старуха. Должно быть,
ей едва перевалило за двадцать, когда она полюбила отца Падильо, а
теперь не исполнилось и шестидесяти, причем в полумраке гостиной
она легко сходила за пятидесятилетнюю. Выпрямившись, она сидела
в кресле и улыбалась, пока Падильо шел через комнату, чтобы поце¬
ловать ей руку.
— Позвольте представить вам моего коллегу, мистера Маккоркла.
Я поклонился, также поцеловал ей руку, выслушал вежливые слова
о том, что она рада нашей встречи. По руке бежали голубые вены.
Кольца стоили никак не меньше десяти тысяч долларов.
— Полагаю, ты, Майкл, и вы, мистер Маккоркл, выпьете со мной
кофе?
— С удовольствием! — В унисон ответили мы.
— Можете подавать кофе, Люсиль, — приказала она стоящей у по¬
рога служанке.
— Да, мадам.
Служанка отбыла на кухню, а мы с Падильо заняли два стула по
другую сторону уже накрытого скатертью столика на изогнутых нож¬
ках, оканчивающихся головами львов со стеклянными шарами в пас¬
ти. Остальная мебель принадлежала к тому же историческому периоду,
правда, я затруднялся определить, к какому именно. Полированное
темное дерево тускло блестело. Пол покрывали восточные ковры. На
стенах висели написанные маслом фамильные портреты. Так мне, во
всяком случае, показалось, хотя изображенные на них люди могли и
не иметь ни малейшего отношения к предкам сеньоры де Романонес.
В углу стоял кабинетный рояль с поднятой крышкой и нотами на
подставке. Создавалось впечатление, что хозяйка закончила играть
только перед нашим приходом. От внешнего мира гостиную отгоражи¬
вали плотные темно-бордовые портьеры. Вероятно, солнечный свет
никогда не падал как на восточные ковры, так и на покрытые паути¬
ной морщцнок лицо и шею сеньоры де Романонес.
363
— Как давно мы не виделись, Майкл, — продолжала улыбаться
она. — Я уже начала терять надежду! — Голос у нее был удивительно
мелодичный, не громкий, но повелительный.
— Три года тому назад, в Валенсии, — уточнил он.
— Вы говорите по-испански, мистер Маккоркл?
— К сожалению, недостаточно хорошо.
_ — Зато он прекрасно владеет немецким, — пришел мне на помощь
Падильо. — Если вы отдаете предпочтение...
Улыбка стала шире.
— Я по-прежнему осторожна, Майкл. Мы будем говорить на не¬
мецком. Обычно, Майкл, ты заглядываешь ко мне, когда у тебя воз¬
никают серьезные осложнения.
— Я благодарю за'них Бога, ибо они дают мне возможность уви¬
деться с вами.
Она рассмеялась.
— Дай мне сигарету. Комплиментами ты напоминаешь мне твоего
отца. Он всегда был такой обходительный, хотя и абсолютно не раз¬
бирался в политике.
— Однако вы часто помогали ему, Маделена. И моей матери.
Она помахала рукой с сигаретой, которую дал ей Падильо.
— Помогала, потому что без памяти влюбилась в него, хотя он уже
был женат. А твоей матери я помогала ради тебя. Она мне, откровен¬
но говоря, не нравилась. Слишком красивая, слишком интеллигентная,
слишком добрая! — Она помолчала, заулыбалась. — Опасная конкурен¬
тка, знаете ли.
Вошедшая служанка поставила поднос перед сеньорой Романонес.
Из серебряного кофейника та разливала кофе в чашечки из тончайшего
фарфора, которые затем служанка передавала нам.
— Пока все, Люсиль.
— Да, мадам. — Служанка вышла, закрыв за собой сдвижные
двери.'
— Так как вам нравится мое гнездышко на окраине?
— Признаться, я удивился, узнав, что вы покинули Мадрид. И удив¬
ление мое еще более возросло, когда мне сказали, что вы поселились
в Вашингтоне. Я могу представить вас в Нью-Йорке, Маделена, но не
в Вашингтоне.
Опять она помахала рукой с сигаретой. Очень грациозно.
—' Мой милый юноша, именно здесь вершатся сейчас судьбы
мира. Когда-то это был Берлин, потом Мадрид, Лондон. Сегодня
это Вашингтон или Гонконг. Я отдала предпочтение Вашинг¬
тону.
— Как я понимаю, дела ваши идут хорошо?
Превосходно. Я встретила тут много давних друзей и нашла но¬
вых. Кстати, среди них немало наших общих знакомых, так что нам
есть о чем поговорить.
364 .
— Я бы с удовольствием, но времени у нас в обрез, а мле вновь
необходима ваша помощь.
Она вздохнула, аккуратно положила сигарету в пепельницу.
— На этот раз тебе придется заплатить, Майкл. Раньше я помогала
тебе из сентиментальных воспоминаний, но теперь ты так легко не
отделаешься. Цена такова: в самом скором времени ты проведешь у
меня час и послушаешь мои воспоминания.
— Это не плата, а награда, — возразил Падильо. — Для нас это
большая честь, и мы непременно воспользуемся этим поводом, чтобы
вновь заглянуть к вам.
Она улыбнулась.
— Ты даже лжешь в точности, как твой отец. Ты еще не женился?
— Нет.
— Тогда я поработаю свахой. Ты — знатная добыча, и я берусь най¬
ти тебе богатую невесту.
— Я буду у вас в неоплатном долгу и полностью доверяю вашему
вкусу.
— А что тебя интересует сейчас?
— Я бы хотел найти, если это возможно, трех человек.
— Они в Штатах?
— Так мне говорили.
— Их имена?
— Филип Прайс, Ян Димек и Магда Шадид.
— Странная компания, Майкл, — она перешла на английский. —
Англичанин, поляк и Магда, полувенгерка-полусирийка. Я не подо¬
зревала, что ты ее знаешь.
— Мы встречались. Они в городе?
— Двое, Магда и Прайс. Димек временно в Нью-Йорке.
— Вы можете связаться с ними?
— Могу.
— Сегодня? __ -
— Нет проблем.
— Тогда скажите им, что я в «Мэйфлауэ» и прошу вернуть долг.
— Вы знакомы с этими людьми, герр Маккоркл?
— Нет. Они — друзья Майка.
— Мой вам совет, и в будущем держитесь от них подальше! — Она
повернулась к Падильо. — Ты знаешь, Майкл, что по натуре я любо¬
пытна й со временем все узнаю.
Падильо ответил улыбкой, которую приберегал для дам и змей.
— Чем меньше людей в курсе подобных дел, тем лучше, Маделена. •
Во-первых, можно избежать нежелательных последствий, во-вторых,
сохранить дружбу. Я обещаю вам, при первой возможности...
— Ах, Майкл, ты уже столько раз обещал мне то же самое, но под¬
робности я узнавала из «Ди Вельт», «Таймс» или «Ле Монд». Когда ты
появишься вновь, новости эти уже устареют. Ты же знаешь, как меня
365
интересуют подробности, для которых не находится места на газетных
страницах.
— Я клянусь, на этот раз...
— Пусть будет по-твоему. Я свяжусь с Прайсом, Димеком и Ша-
дид. Так как ты знаешь, кто они такие, .тебе известно, чего от них
ждать. Так что не буду предостерегать тебя. Комбинация получается
исключительная. Они-то друг с другом знакомы?
— Понятия не имею.
— То есть ты — связующее звено?
— Да.
— И мне не нужно говорить, кому еще я звонила или должна позвонить?
— Не нужно.
— Все будет сделано в лучшем виде! — Маделена встала. — Я вас
провожу! — Она остановилась у Падильо, положила руку ему на пле¬
чо, повернулась ко мне. — Мистер Маккоркл, люди, с которыми про¬
сит связаться меня Майкл, опасны. И, более того, им нельзя доверять.
Падильо усмехнулся.
— Она пытается сказать тебе, что все они — подонки, и без зазрения
совести продадут собственную тетушку. У Мака нет подобных знакомых,
Маделена. Он живет среди честных и добропорядочных граждан.
— По его лицу этого не скажешь, Майкл. — Она смотрела на меня
ясными, черными глазами. — На нем написано, что его обладателю
довелось многое повидать.
Я вновь склонился над ее рукой.
— Я у вас в долгу, — напомнил Падильо.
— А я — у тебя, мой юный друг. Не забудь о своем обещании.
— Никогда, — заверил ее Падильо.
Служанка открыла нам дверь, и я попросил ее вызвать такси.
— До свидания, мистер Маккоркл, — попрощалась со мной сень¬
ора Ро^анонес. — Мне понравился ваш костюм.
Мы постояли на тротуаре, ожидая такси.
— Она стареет, — вздохнул Падильо. — А ведь раньше мне каза¬
лось, что она единственная, кто не подвластен возрасту.
— Она знает тех людей, которых ты попросил найти?
— Она знает всех.
— Потому-то и стареет.
Глава 6
Я попросил водителя такси отвезти нас в салун «У Мака», и он тро¬
нул машину с места, не спросив адреса. Настроение у меня несколько
улучшилось. Мы проехали чуть ли не всю Коннектикут-авеню, и Па¬
дильо то и дело поворачивался к окну, надеясь увидеть что-то знако¬
мое. Но улица изменилась до неузнаваемости.
366
— Тут же стояла церковь! — воскликнул он, когда мы миновали пе¬
ресечение Коннектикут-авеню с Эн-стрит. — Страшная, как смертный
грех, но запоминающаяся.
— Первая пресвитерианская, — подтвердил я. — Шли разговоры о
том, чтобы причислить ее к памятникам национальной культуры, но
ничего из этого не вышло. Святым отцам предложили слишком круп¬
ную сумму, и они не устояли. Наверное, Господь Бог хотел, чтобы на
этом месте располагалась автостоянка.
По моему указанию, водитель высадил нас на противоположной
стороне улицы.
— Я хочу, чтобы ты глянул.на наш салун, — пояснил я.
Мы вышли из машины. Падильо постоял, наслаждаясь предложен¬
ным зрелищем.
— Мило, очень мило.
Двухэтажное здание построили сотню лет назад. Из кирпича. Я очис¬
тил его от многочисленных слоев краски. Каждое окно с обеих боков
охраняли черные ставни. Серо-черный навес вел от двери до мостовой.
По торцу навеса белела надпись «У Мака».
Мы пересекли улицу, вошли в зал, отворив толстую, в два дюйма,
дубовую дверь.
— Вижу, мы по-прежнему экономим на электричестве, — первым
делом отметил Падильо.
Действительно, в зале царил полумрак, но света вполне хватало для
того, чтобы жаждущий нашел путь к стойке бара, занимающего левую
стену. Пол устилал ковер, а столы со стульями стояли достаточно сво¬
бодно, чтобы обедающие не задевали друг друга локтями и могли раз¬
говаривать достаточно громко, не опасаясь, что их услышат соседи.
— А что наверху? — спросил Падильо.
— Отдельные кабинеты. От.шести до двадцати человек.
— Толковая идея.
— К тому же и выгодная.
— И каков наш недельный доход?
Я назвал цифру.
— А сколько ты заработал на прошлой неделе?
— На полторы тысячи долларов больше, но это скорее исключение,
чем правило.
— А Хорст сейчас здесь?
Мы подошли к дневному бармену, я представил его Падильо, а за¬
тем попросил позвать Хорста-. Тот появился из кухни, где, вероятно,
проводил очередную инспекцию. Завидев Падильо, он сбился с шага,
но быстро пришел в себя.
— Герр Падильо, как приятно видеть вас вновь, — заговорил Хорст
по-немецки.
— И я рад тому, что вернулся, герр Хорст. Как вы поживаете?
— Очень хорошо, благодарю вас. А вы?
367
. — И у меня все в порядке.
— Герр Хорст, я попрошу вас напомнить персоналу, что герр Па-
дильо — мой партнер и полноправный владелец нашего салуна.
— Разумеется, герр Маккоркл. Позвольте сказать, герр Падильо, что
я очень рад вашему приезду.
Падильо улыбнулся.
— Хорошо вновь оказаться среди друзей, герр Хорст.
Хорст просиял, и я уже молил Бога, чтобы он не отсалютовал нам,
как было принято в нацистской Германии. Но он ограничился тем, что
поклонился и щелкнул каблуками. В вермахте Хорст носил звание ка¬
питана. Родился он в Пруссии и, по моему разумению, состоял в на¬
цистской партии, но ни я, ни Падильо никогда не спрашивали его об
этом. А метрдотелем он был замечательным, с феноменальной памятью
на имена. И подчиненных держал в строгости.
— А где Карл? — спросил меня Падильо.
— На Капитолийском холме. Он зачарован конгрессом. Приходит
около пяти и постоянно прикидывает, как закончится то или иное
голосование.
Падильо взглянул на часы.
— Уже половина двенадцатого...
— Я как раз собирался предложить тебе выпить. Надеюсь, ты не
сочтешь за труд наполнить наши бокалы?
Падильо обошел стойку бара.
— Что будете пить, приятель?
— Мартини.
— Сухой?
— Так точно.
— Сколько мы берем за мартини?
— Девяносто пять центов, девяносто восемь с налогом.
— А чаевые?
— Редко у кого в кармане находятся десяти- или пятнадцатиценто¬
вики. Так что обычно они оставляют четверть доллара. Совесть не
позволяет им ограничиться двумя центами.
Падильо смешал мартини, разлил по бокалам, пододвинул ко
мне мой.
Я пригубил.
— Мастерство осталось при тебе.
Падильо вновь обошел, стойку, и мы сели с краю, наблюдая за при¬
бытием первых посетителей. Они приглашали кого-то на ленч к две¬
надцати часам, но появлялись на четверть часа раньше, чтобы
пропустить рюмку-другую.
К половине первого мы уже ограничивали пропускную способность
бара, а потому я увел Падильо на кухню и представил его шеф-пова¬
ру, после чего мы прошли в маленькую комнату, которую я приспосо¬
бил под кабинет. Всю обстановку составляли письменный стол, три
368
стула и бюро. А также диван, на котором я любил прикорнуть часа в
три пополудни.
Я сел за стол.
— Я собираюсь позвонить в корпункт газеты Фредль и сказать, что
она будет отсутствовать несколько дней. Не посоветуешь, какой мне
назвать предлог?
— Грипп? Простуда?
— Отлично! — Я позвонил, переговорил с шефом Фредль, заверив
его, что все обойдется, и пообещав передать ей его пожелания скорей¬
шего выздоровления.
— Что теперь? — спросил я, положив трубку.
— Самое трудное. Ожидание.
Я подошел к бюро и выдвинул ящик.
— Тогда тебе пора узнать, где я покупаю гамбургеры.
Следующий час мы провели за документацией. Поставщики, меню,
сотрудники и их личностные особенности. Я показал Падильо, кому
мы должны и сколько, отметил тех, кто делает двухпроцентную скид¬
ку, если мы платим до установленного срока, то есть перед десятым
или пятым числом следующего месяца.
— О скидке я стараюсь договориться сразу, максимум, через три
месяца. Если поставщик на это не идет, я начинаю искать нового.
Еще проходя через кухню, я велел герру Хорсту провести Хардма¬
на в кабинет, едва он покажется в салуне.
Двадцать минут второго в дверь постучали.
— Пришел мистер Хардман, — возвестил Хорст.
Хардман переступил порог, и без того маленькая комната разом
уменьшилась вдвое.
— Привет, Мак. А как ваше самочувствие? — обратился он к Па¬
дильо.
— Отлично.
— Вы выглядите куда лучше, чем вчера. И у вас хороший портной, —
последнее означало, что Хардману, который знал толк в одежде, по¬
нравился костюм Падильо. Он сел на диван и водрузил свое черные, за
восемьдесят пять долларов башмаки на один из стульев.
— Не желаете ли выпить? — спросил Падильо.
— С удовольствием. Шотландского с водой.
— Как мы его раздобудем? — Падильо повернулся ко мне.
— Нет ничего проще! — Я снял телефонную трубку и один раз по¬
вернул диск. — Два мартини и шотландское с водой. Хорошее шот¬
ландское.
Мы поболтали о пустяках, пока официант нс принес бокалы.
— Вы совсем осунулись, Мак! — Хардман одним глотком ополови¬
нил бокал и посмотрел на меня. — Должно быть, что-то произошло,
когда вы вернулись домой. Вероятно, с Фредль.
— Совершенно верно.
36?*
— Она убежала от вас с другим?
— Нет. Кто-то увел ее. Она не хотела уходить.
Здоровяк негр медленно покачал головой.
— Это плохо. Могу я чем-нибудь помочь?
— Пока мы не знаем. Наверное, сейчас нас интересует другое —
хотите ли вы помочь?
— А вы догадайтесь, хочу или нет? Черт, Фредль я почитаю за дру¬
га. Посмотрите, — обратился он к Падильо, — что она написала обо
мне во франкфуртской, это в Германии, газете.
— Покажите ему оригинал, — предложил я. — Он читает по-не¬
мецки.
— Ясно. — Хардман достал из внутреннего кармана пиджака ксе¬
рокопию статьи. — Вот здесь.
Падильо то ли быстро прочел статью, то ли притворялся, что читает.
— Отлично написано. Отлично.
— Вот и я того же мнения.
До появления Хардмана мы обсудили с Падильо, что нам следует
сказать ему, а что — опустить. И решили, что любые недомолвки толь¬
ко повредят делу. И рассказали ему все, от первой встречи Падильо с
людьми Ван Зандта в Ломе, до записки, которая ждала нас в моей квар¬
тире. Не упомянули мы лишь о сеньоре де Романонес.
— Так вам не кажется, что лучше всего не перечить им и пристре¬
лить этого старикашку?
— Нет.
— И вы не можете пойти на угол Девятой и Пенсильвания-авеню,
чтобы рассказать все ФБР.
— Нет.
— А почему не пойти мне? Меня эти африканцы не знают?
— Я в этом не уверен.
— Так я могу позвонить, благо есть откуда. Раз мы платим на со¬
держание ФБР немалые деньги, то можем ожидать от них и хорошей
работы. Я никогда не возражаю, если закон работает^ на меня.
— Допустим, вы звоните в ФБР из телефонной будки, или я, или
Маккоркл. И говорим примерно следующее: премьер-министр Ван
Зандт приезжает в Вашингтон, а члены его кабинета хотят, чтобы я
застрелил его, дабы вызвать симпатию к их независимости. С этого
придется начать. Но подобные ситуации для них не редкость. «С этим
все ясно, мистер Падильо, но хотелось бы знать некоторые подробнос¬
ти». Да, разумеется, продолжу я, при этом они похитили жену моего
партнера, мистера Маккоркла, и обещают разделаться с ней, если я не
застрелю премьер-министра. Вот и все, господа, за исключением пос¬
леднего. Премьер-министр должен умереть в следующую пятницу,
между двумя и тремя часами пополудни, на углу Восемнадцатой ули¬
цы и Пенсильвания-авеню, совсем рядом с Информационным агентст¬
вом Соединенных Штатов.
370
— Из этого ничего не выйдет, Хардман, — добавил я. — Если по¬
звонить в ФБР, они усилят охрану Ван Зандта, и окружение послед¬
него догадается, чем это вызвано. Ван Зандт останется в живых, но
Фредль наверняка погибнет.
— Вы скажете им время и место, а они ничего не смогут сделать?
— Отнюдь, — покачал я головой. — Смогут они многое. Премьер-
министра уберегут, а вот мою жену — нет. Меня такая сделка не ус¬
траивает.
Так вы хотите найти их сами?
— Во всяком случае, попытаемся.
— Как насчет того, чтобы еще выпить и перекусить? — Хардман,
похоже, вспомнил, что заглянул в наш.салун на ленч.
— Я приберег для вас хороший бифштекс. — Я снял трубку и по¬
просил принести еду и выпивку.
Виски и мартини прибыли первыми.
— Что требуется от меня? — спросил Хардман после того, как за
официантом закрылась дверь.
— Вы знаете город, — ответил я. — У вас есть друзья, которые зна¬
ют его еще лучше. Нам представляется, хотя, возможно, это не так, что
они прячут Фредль в негритянском квартале. Исходя из того, что уж
там-то мы се искать не будем. Это только догадка, но у вас есть .кон¬
такты со служанками, посыльными винных магазинов, различными ре¬
монтниками, то есть людьми, которые ежедневно бывают в десятках
домов. Может, они заметят что-то необычное, а то и увидят Фредль.
— Тут мы можем задействовать Маша..
— Но вам придется ввести его в курс дела!
— Только частично. И лишь потому, что вчера вечером он заезжал
к вам домой.
— Так что вы об этом думаете? — спросил Падильо.
Хардман наклонился вперед, какое-то время смотрел в пол.
— Я сомневаюсь, что ее прячут в негритянском квартале. Но про¬
верить это несложно*. Куда труднее искать ее в белых районах. Но, как
вы правильно заметили, мы сможем наводить справки через обслугу.
У этой компании есть какое-нибудь пристанище? Посольство или кон¬
сульство?
— Только торговая миссия.
— Что.ж, придется их пощупать. Что-то они должны знать.
— И мы того же мнения.
Официант принес ленч, и за едой мы практически не говорили.
После второй чашки кофе Хардман откинулся на спинку дивана и
удовлетворенно вздохнул.
— Мак, у вас едва ли не лучшие в городе бифштексы. Наверное, за
такое мясо приходится дорого платить.
— Зато к нам не заходит всякая рвань.
Здоровяк встал, потянулся.
371
— Мне пора. Вечером я свяжусь с вами. Где я вас найду?
Падильо написал ему телефон своего «люкса».
— У нас, возможно, возникнет необходимость встретиться с друзь¬
ями. В каком-нибудь тихом,' неприметном месте. Вы нам ничего не
посоветуете?
— Как насчет квартиры Бетти? Вы там вчера были.
— А она не станет возражать?
— Какие могут быть возражения; если квартиру оплачиваю я?
— Отлично.
— Я вам' позвоню... Вы думаете, они прослушивают ваш телефон в
«Мэйфлауэ»?
Падильо пожал плечами.
— Лишнего я не скажу. А может, даже пришлю к вам Маша! —
И Хардман отбыл, помахав на прощание рукой.
— Начало положено, — подвел я итог ленча.
— Похоже, что так.
— Какие будут предложения?
— Вернуться в отель и ждать звонка.
— Самое трудное.
— Совершенно верно, — подтвердил Падильо. — Ожидание. Труд¬
нее не придумаешь.
До «Мэйфлауэ» мы дошли пешком, поднялись наверх на лиф¬
те. Падильо всУавил ключ в замочную скважину, повернул, открыл
дверь, и мы вошли в гостиную. На диване сидел человек, руки его
лежали на коленях, дабы мы видели, что в них не зажаты ни нож, ни
пистолет.
— Я — Ивлин Андерхилл, — представился он. — Я не причиню вам
вреда, оружия у меня нет. Я лишь хочу поговорить с вами.
Падильо* пол ожил ключ на кофейный столик.
— Вы открыли замок.
— Замки — мое хобби. А этот совсем простой.
— Кто вы, мистер Андерхилл?
— Соотечественник Хеннинга Ван Зандта.
Я быстро подошел к нему.
— Вы знаете, где моя жена?
— Вы — мистер Маккоркл?
— Да. Кто вы?
— Ивлин Андерхилл. Был членом парламента, пока премьер-ми-'
нистр Ван Зандт нс распустил его. Полагаю, вы можете назвать меня
голосом разума. Нас совсем мало. Меньшинство меньшинства.
— Не могли бы вы выразиться яснее, — подал голос Падильо.
— Вы — мистер Падильо, не так ли? Я видел вас в Ломе, издалека.
. — Я — Падильо, вы — Андерхилл, он — Маккоркл. Мы знаем,
почему мы здесь. А почему вы — нет.
Он чуть улыбнулся.
372
— Обычно я изъясняюсь достаточно связно, но путешествие до¬
нельзя вымотало меня. — Роста он был невысокого, телосложения
хрупкого. Длинные, зачесанные назад седые волосы. Твидовый, поно¬
шенный костюм. Он выудил из кармана трубку и кисет с табаком. —
Вы не будете возражать, если я закурю? — Светло-синие глаза за оч¬
ками в золотой оправе повернулись сначала ко мне, потом — к Па-
дильо.
— Нет, конечно. — Я понял, что поторопить его не удастся. И го¬
ворить он будет так, как привык, никуда не спеша.
Чтобы раскурить трубку ему хватило трех спичек.
— Пожалуй, поначалу я изложу суть проблемы, а потом перейду к
деталям. Несколько моих соотечественников финансировали мою по¬
ездку в Штаты. Мы полагаем себя партией здравого смысла. — Он
выдохнул струю ароматного дыма. — А поручено мне следующее: удер¬
жать мистера Падильо от убийства премьер-министра.
Глава 7
Я повернулся к Падильо, не скрывая раздражения.
— Ты говорил, что это заговор трех, Ван Зандт и два его дружка.
С нами.число посвященных расширилось до шести. А теперь, похо¬
же, о намеченном убийстве знает весь избирательный округ Андерхил¬
ла. О Господи, это не заговор, а конгресс.
— Чего ты разбушевался? — осадил меня Падильо.
— Я нервничаю.
Это заметно.
Он подтянул стул, сел напротив Андерхилла, закурил.
— Вы видели меня в Ломе?
Тот кивнул.
— В отеле, после того, как те двое поговорили с вами.
— Вы их знаете?
— Мы вместе выросли.
— И вы думаете, что они предлагали мне убить вашего премьер-
министра?
— Это я знаю наверняка! — Вновь его окутали клубы дыма. — Ви¬
дите ли, мистер Падильо, белых в нашей стране немного, сто тысяч,
нс более. А государственные чиновники — еще более тесный мирок.
Мы не сильны в шпионаже, знаете ли. Нет опыта. Но информация,,
касающаяся вас, поступила от очень надежного источника.
— Что же это за источник? •
Вновь Андерхилл улыбнулся. ~
, — Вы'помните того мужчину/из беседовавших с вами в Ломе, что
назвался Краусом? Повыше ростом, который сначала прикидывался
немцем, а потом признал, что он — министр транспорта?
373
— Помню, — кивнул Падильо.
— Бедняга нс умеет хранить секреты. Вернувшись, он рассказал обо
всем жене, разумеется, заставив ее поклясться, что она никому ничего
не скажет.
— Но она сказала.
— Естественно.
— Кому?
— Своей сестре... моей жене.
Падильо встал, прошелся по комнате.
— Можем мы заказать выпивку в номер?
— Сними трубку и попроси бюро обслуживания принести сюда
бутылку и лед.
Падильо последовал моему совету, а, положив трубку, вновь повер¬
нулся, к Андерхиллу.
— Вы сказали, что видели меня в Ломе... издалека. Как вы там ока¬
зались?
— Я приглядывал за парочкой, что заявилась к вам. Еще раз хочу
подчеркнуть, что белых в нашей стране совсем немного. И среди них
есть группа людей, которые не хотят, чтобы упрямство, ненависть и
жестокость других белых привели к социальному и экономическому
хаосу. Мы собрали некую сумму денег, кто внес свои сбережения, кто
заложил дом, и намерены использовать эти средства, чтобы воспрепят¬
ствовать этому старому дураку Ван Зандту умереть смертью мученика.
Если вы убьете его, страна окунется в кровавую баню. Я — профессор
романских языков в нашем ¡университете и не силен в подобных пере¬
говорах, но готов предложить вам семнадцать тысяч фунтов за отказ
от убийства Ван Зандта. Возможно, противоположная сторона предло¬
жила вам больше, но это все деньги, которые нам удалось собрать.
Если вы отвергните наше предложение и согласитесь убить премьер-
министра, мне придется изыскать возможность убить вас.
— А почему вы не обратились в полицию? — спросил я. — Или в
ФБР? Неужели к их помощи уже никто не прибегает?
— Сказать по чести, я не обратился к ним лишь потому, что мы не
хотим вмешивать их, да или любое другое государственное учреждение в
это дело. Если ваше правительство узнает о подробностях этого загово¬
ра, они первым делом обратятся за разъяснениями в Ван Зандту. Тот ес¬
тественно будет все отрицать, и на этом будет поставлена точка.
Но, господа, дело в том, что мы за покушение. Но закончиться оно
должно неудачно. Более того, нам необходимо получить доказательст¬
ва того, что покушение это подготовлено и осуществлено на деньги
Ван Зандта и его приспешников. Вот за это мы и готовы предложить
семнадцать тысяч долларов вам, мистер Падильо, и, разумеется, вам,
мистер Маккоркл.
— Ваши друзья в Ломе действовали точно также. Они пообещали
убить меня, если я не убью премьер-министра. И обещание их после-
374
довало за моим отказом убить Ван Зандта за деньги, причем назван¬
ная ими цифра значительно превышала вашу.
Андерхилл покивал.
— Да, человеческая жизнь для них не стоит и пенни. Должен при¬
знать, пока я и представить себе не могу, как это сделать. В смысле,
убить вас. А какова их последняя цена?
— Они пообещали убить мою жену, если Падильо не убьет Ван
Зандта, — вмешался я. — Они ее похитили.
— О, Господи. Вы оказались в щекотливом положении, не так ли?
В дверь постучали, и Эл, официант бюро обслуживания, внес в
номер бутылку шотландского, лед и бокалы. Справился, не нужно ли
нам чего еще, и мы заверили его, что теперь у нас есть все необходи¬
мое. Падильо подписал чек, и Эл ретировался, рассыпаясь в благодар¬
ностях. Я разлил виски и спросил Андерхилла, добавить ли ему льда.
Он отрицательно покачал головой.
— Мистер Андерхилл, — прервал затянувшуюся паузу Падильо, —
у меня нет ни малейшего желания убивать вашего премьер-ми¬
нистра.
— Рад это слышать. Хотя, должен отметить, что в подобных делах
ваша репутация чрезвычайно высока.
— С чего вы это взяли?
— Один тип из Берлина предложил продать нам информацию, ко¬
торую уже торганул людям Ван Зандта. Взял с нас двести фунтов. Ван
Зандт, похоже, заплатил куда больше. Информация касалась вас, мис¬
тер Падильо. Досье у него подобралось обширнейшее. Упоминались в
нем и вы, мистер Маккоркл. Если я не ошибаюсь, вам принадлежал
ресторан в Бонне.
Далее разговор перескакивал с темы на тему. То ли Андерхилл уме¬
ло вел его, то ли у него разбегались мысли. И я предпринял попытку
вернуться к интересующему меня вопросу.
— Мистер Андерхилл, не знаете ли вы, кто похитил мою жену и где
ее сейчас держат?
— Кто, я знаю почти-наверняка. И, скорее всего, могу сказать, где
ее держат. Но, судя по всему, за эти сведения я могу получить высо¬
кую цену, не так ли?
— Полагаю, вам не следует торговаться с мистером Маккорклом,
когда дело касается его жены, — заметил Падильо.
— Наверное, не стоит. Это так жестоко.
— Если вы не скажете мистеру Маккорклу, где его жена, боюсь, он
выбьет из вас эти сведения.
— Кто ее похитил? — повторил я..
— Вероятнее всего, Уэнделл Боггз и Льюис Дарраф.
— Кто они?
— Один — министр транспорта, второй — внутренних дел. Те са¬
мые, кто встречался с мистером Падильо в Ломе.
375
— Вы хотите сказать, что два члена вашего кабинета министров
похитили мою жену?
— Скорее всего. Они довольно-таки молодые. Вашего возраста.
И способны на все. Я знаю, что сейчас они в Соединенных Штатах.
— Вам известно, где они остановились?
— У них дом в Вашингтоне. Адрес у меня есть, но я оставил его в
отеле. К сожалению, назвать по памяти не могу. Цифры и названия в
голове не держатся.
— Как вы узнали об этом доме?
— Мне сказала жена. Мы с Боггзом женаты на родных сестрах, его
жена поняла, что задуманное им к добру не приведет, и решила посо¬
ветоваться с сестрой. Уэнделл, похоже, делится с женой всем. А адрес
я записал, потому что знал наверняка, что забуду его. а он может и
пригодиться.
— Где вы остановились?
— В «Ласалле». Через дорогу.
— Так давайте перейдем на другую сторону улицы, поднимемся в
ваш номер и взглянем на адрес! — Голос мой звучал сурово и реши¬
тельно.
— И тогда мы могли бы обсудить, как предотвратить убийство Ван
Зандта?
— Мы поговорим и об этом, — кивнул Падильо.
— Я не знаю, сколько вы обычно получаете за такую работу, мис¬
тер Падильо, но семнадцать тысяч фунтов в моей стране — большие
деньги.
— И в других тоже! — Падильо открыл дверь.
Коннектикут-авеню мы пересекали по «зебре». Андерхилл шел чуть
впереди, попыхивая трубкой, его тонкие руки болтались из стороны в
сторону. Падильо чуть кривился, словно от боли.
— Бок все еще беспокоит? — спросил я его.
Ответить он не успел. Стоявшая у аптеки машина резко рванула с
места и разогналась уже до тридцати пяти миль, когда ее бампер уда¬
рил по коленям Андерхилла, капот — по груди, распластав его по мос¬
товой. Падильо отставший на полшага, схватил меня за руку и потащил
назад. Нужды в этом не было. Зеленый «форд» и я разминулись как
минимум на два фута. Колеса его размазали по мостовой худого седо¬
власого мужчину, который преподавал романские языки и понятия не
имел, что надо делать, если возникает необходимость убить человека.
Автомобиль же, не снижая'скорости, свернул на Эль-стрит и скрылся
из виду. Мужчина, сидевший рядом с водителем, один раз оглянулся.
Падильо тут же забыл про боль в боку и склонился над Андерхил¬
лом. Вокруг уже собралась толпа, и все повторяли одну фразу: «Надо
вызвать «скорую». Никто, однако, не- спешил к телефонной будке.
Трубка, которую курил Андерхилл, еще дымилась в футе от его голо¬
вы, по которой проехалось заднее левое колесо.
376
Руки Падильо быстро пробежались по карманам Андерхилла. Он под¬
нял голову/оглядел лица уставившихся на него людей, выбрал одного.
— Вызовите «Скорую помощь», — обратился он к приглянувшему¬
ся ему молодому человеку. — Он еще жив.
Мужчина повернулся и побежал к аптеке. Падильо встал и попя¬
тился в толпу. Я пристроился к нему. Несколько секунд спустя мы уже
шли по направлению к Кей-стрит.
— Его ключ у меня, — сообщил Падильо.
— Давай посмотрим, что у него в номере.
Треть «Ласалля» занимали конторы различных фирм, вторую —
постоянные жильцы и лишь остальное отводилось приезжим. В вес¬
тибюле не стояли удобные кресла и никто нс следил, кто поднимает¬
ся в кабинах автоматических лифтов. Мы вышли на седьмом этаже и
нашли нужную дверь. Андерхилла поселили в однокомнатном номе¬
ре, который обходился ему в девять долларов в сутки, с двухспальной
кроватью, кондиционером и телевизором. Чемодан, довольно потре¬
панный, стоял в стенном шкафу, под еще одним твидовым костюмом
и плащом. В карманах адреса мы на обнаружили, так же, как и в че¬
модане.
Падильо заглянул в ящики комода, я обследовал шкафчик в ван¬
ной. Помазок, мыло, зубная щетка, паста, расческа. Все аккуратно
разложено. Мысли у Андерхилла, возможно, и путались, но вещи свои
он держал в полном порядке.
Адрес нашел Падильо в одном из ящиков. В маленькой записной’
книжке. Я переписал адрес, а потом Падильо пролистал книжку.
—- Более ничего интересного. — Он бросил ее в ящик. — А вот и
деньги. — Он протянул мне папку с замочком. Внутри лежали пачки
пятифунтовых банкнот. Каждая с бумажкой, свидетельствующей о том,
что в пачке ровно пятьсот фунтов.
— Семнадцать тысяч, — предположил я.
— Вероятно.
— Мы их возьмем?
— Лучше мы, чем люди Ван Зандта. При случае отправим их его
жене, которая поймет, что это за деньги.
— Еще бы, ей же все известно.
— В том числе и адрес их тайной резиденции. Кстати, где она рас¬
полагается?
— Квартал 2900 по Кембридж-плейс, Северо-запад.
— Ты знаешь, где это?
— Приблизительно. В Джорджтауне.
— Какой же это негритянский район?!
— Да,. негров там нет уже лет тридцать пять.
— Давай-ка вернемся ко мне. Мне нужно кое-куда позвонить.
Вниз мы спустились на том же лифте и пересекли Коннектикут-
авеню. У тротуара, почти напротив «Мэйфлауэ» стояли две патруль-
I
377
ные машины с включенными маячками. Трое полицейских задавали
вопросы каким-то людям, которые качали головами, показывая, что
ничего не знают. Четвертый полицейский что-то измерял рулеткой.
Еще один посыпал то ли песком, то ли-опилками влажное пятно на
мостовой. Ивлина Андерхилла уже увезли. Впервые ли он приехал в
Соединенные Штаты, почему-то подумалось мне.
Падильо только поворачивал ключ в замке, когда зазвонил телефон.
Он быстро подошел к столу, взял трубку.
— Слушаю! — И тут же передал ее мне. — Это тебя.
Я поздоровался и услышал:
— Вас, похоже, не очень заботит благополучие вашей жены, мис¬
тер Маккоркл.
— Наоборот-, еще как заботит. Она у вас?
— Да. Пока она в полном здравии. Но вы не следуете полученным
инструкциям. Мы не не потерпим никаких отклонений. -
— Дайте мне поговорить с моей женой.
— Вас же. просили никому не говорить о задании мистера
Падильо.
— Мы никому не говорили. Передайте трубку моей жене.
— Вы разговаривали с Андерхиллом.
— В номер отеля может зайти кто угодно.
— Чего хотел от вас Андерхилл, мистер Маккоркл?
— Прежде всего, он хотел остаться в живых. Передайте трубку моей
жене.
— Вы рассказали ему о задании мистера Падильо?
— В этом не было необходимости. Он и так все знал. Чья-то жена
ввела его в курс дела. Возможно, ваша. Теперь я могу поговорить с
моей?
— Мистер Падильо собирается выполнять наше задание? Вновь
хочу вас предупредить, мы настроены серьезно.
— Да, собирается. Но лишь при условии, что вы передадите трубку
моей жене. Я должен убедиться, что она жива.
— Очень хорошо, мистер Маккоркл. Вы можете перекинуться па¬
рой слов с миссис Маккоркл.
— Фредль... как ты?
— Все нормально, дорогой. Только ужасно устала! — Голос ровный,
смирившийся с неизбежным.
— Я сделаю все, что смогу. Майк со мной.
— Я знаю. Мне сказали.
— Они обращаются с тобой хорошо?
— Да, дорогой, но... — Она вскрикнула и тут же раздался мужской
голос:
— До сих пор мы обращались с ней хорошо, мистер Маккоркл.
Сами видите, мы шутить не намерены.
И в трубке послышались гудки отбоя.
378
Глава 8
Я стоял посреди комнаты, уставившись на зажатую в руке трубку.
Потом положил ее на рычаг и посмотрел на Падильо.
— Они заставили ее закричать. Причинили ей боль, и она закричала.
Он кивнул и отвернулся к окну.
— Более они не будут мучить ее. Они лишь демонстрировали тебе
серьезность своих намерений.
— Фредль не из крикливых. Она нс стала бы кричать, если б уви¬
дела бегающую по полу мышь.
— Я знаю. Ей причинили боль. Возможно, заломили руку. Но не
более. Нет смысла мучить ее. Она не знает, где спрятаны изумруды.
— Не знаю, долго ли я смогу тут высидеть.
— Мы должны ждать, — возразил Падильо.
— Я хотел бы ждать, одновременно что-то делая.
— Так не бывает, — он подошел ко мне. — Одно ты должен уяс¬
нить раз и навсегда: или они ее убьют, или мы ее выцарапаем. Но для
этого нужны ясный ум и твердая рука. А если ты будешь все время
думать о том, как ей плохо, у тебя поедет крыша.
— Возможно, и поедет, потому что я им верю. Они меня убедили.
Крики моей жены действуют на меня. Я бы поверил им, если б они
сказали, что намерены выбрать ее Мисс министерства торговли.
— Мы подождем, — говорил Падильо отрывисто, словно рубил. —
Ожидание — один из методов их воздействия на нас. Они знают, как
это тяжело, и рассчитывают, что крик жены заставит тебя дрогнуть, а
потому ты будешь хвататься за соломинки, вместо того, чтобы мето¬
дично готовиться к ее спасению. А готовиться нужно, иначе ты не
увидишь ее живой. Мы вдвоем уже не такая большая сила? Несколько
лет тому назад, возможно, но не теперь. Нам нужна помощь. И мы
должны ждать, пока она прибудет.
— Мы подождем, — откликнулся я.-
— Вот и отлично. Подождем.
Я заставил себя разлить по бокалам виски и включил телевизор.
Показывали викторину для домохозяек. Им предлагалось определить
общую стоимость глиссера без мотора, настольного трехцветного ксе¬
рокса, ящика крема для загара и кетчупа, потребляемого среднестатис¬
тической семьей за год. Я предположил, что все это стоит двадцать
девять тысяч четыреста пятьдесят восемь долларов и сорок два цента,
но победила домохозяйка из Мемфиса, положившая на все тридцать
шесть тысяч долларов. .От многоцветного ксерокса я бы не отказался.
— Ты часто смотришь телевизор? — спросил* Падильо.
— Случается. Телевидение, как Китай. Если его не замечать,' оно
только становится хуже.
Падильо попытался оценить следующую группу товаров, но оказал¬
ся лишь третьим, пропустив вперед блондинку из Галвестона и бабу-
379
лю из Сент-Пола. Бабуля выиграла доску для серфинга, ходули любо¬
пытной конструкции, годовое обучение в школе фотографии, глобус
диаметром в четыре фута и японскую спортивную машину. Падильо
отметил, что с удовольствием взял бы себе глобус.
Зазвонил телефон. Падильо потянулся к трубке, а я выключил те¬
левизор. Звонили по межгороду, и, когда телефонистка убедилась, что
говорит с Падильо, он смог поздороваться с абонентом на другом кон¬
це провода. А послушав какое-то время, добавил: «Я звоню насчет
должка. Хотел бы получить его сегодня! — И после паузы. — Хорошо.
Жду тебя по такому адресу», — и назвал номер дома и квартиры на
Фэамонт-стрит, где жила подружка Хардмана. Затем попрощался и
положил трубку.
— Ян Димек звонил из Нью-Йорка. Он в Ла-Гардия*. Чуть опоздал
на самолет, так что прилетит следующим.
В течение получаса телефон звонил дважды, и каждый раз разго¬
вор продолжался лишь две-три минуты. Падильо не приходилось ни
объяснять, ни уговаривать. Он лишь напоминал про должок и назы¬
вал место встречи.
— Твои друзья? — поинтересовался я.
— Нет, конечно,
— Так кто же?
— Агенты, с которыми мне приходилось иметь дело. Димек — по¬
ляк и работает на польскую разведку. Он приписан к польской мис¬
сии в ООН, но большую часть времени проводит в Вашингтоне. Магда
Шадид работает и на Венгрию, и на Сирию, обе стороны это знают,
но продолжают сотрудничать с ней, потому что обходятся ее услуги
недорого, да и секретов что у Венгрии, что у Сирии немного. Послед¬
ний, Филип Прайс, англичанин, и его прикрытие — компания по про¬
изводству прохладительных напитков.
— А чем они обязаны тебе?
— Всё они — двойные агенты. Я их завербовал, и они работают на
дядю Сэма.
— И, если они взбрыкнут, ты шепнешь пару слов их основным
работодателям?
— Свершенно верно, только шептать мне не придется. Для этого
есть письма, которые отправит при необходимости наш адвокат в Бон¬
не. Прием старый, но действует безотказно.
— Но он же полагает, что ты умер? Он так сокрушался о твоей
смерти. •
— По моей просьбе. Я звонил ему из Швейцарии.
— Но он же и мой адвокат.
— Сам видишь, интересы клиентов для него.превыше всего.
— Англичане не убьют Прайса за то, что он — двойной агент.
Аэропорт Нью-Йорка.
ЗЯО
— Не убьют, мо он потеряет полторы тысячи долларов; которые мы
платим ему из месяца в месяц. А деньги он будет получать лишь на¬
ходясь на службе у Англии.
— Они знакомы друг с другом?
— Если не лично, то понаслышке. Они же не любители, а профес¬
сионалы в любом деле должны знать, кто есть кто.
— Должно быть, они питают к тебе самые теплые чувства.
Падильо пожал плечами и усмехнулся.
— Они не перебегут на другую сторону только потому, что этого-
захотела их левая нога. Двойными агентами они стали из-за денег.
Работа эта непыльная, и они не хотели бы терять их. Так что я могу
обратиться к ним с просьбой. Один раз. Второго уже не будет.
В дверь постучали. Падильо впустил в гостиную Мустафу Али, и
они приветствовали друг друга на арабском.
— Вы отлично знаетс-язык, — перешел Маш на английский. — Как
поживаете, Мак?
— Все нормально. __
— Хард просил привезти вас к Бетти. Вы готовы?
— Готовы, — кивнул Падильо. — Я только положу вот это в сейф. —
И он взял со стола папку с семнадцатью тысячами фунтов, которые мог
бы заработать, не убив Ван Зандта-.
Мы спустились в. вестибюль, нашли помощника управляющего,
убедились, что папка оставлена в надежном месте, и проследовали к
«бьюику». Он стоял под знаком «Стоянка запрещена», но на ветровом
стекле мы нс обнаружили штрафной квитанции.
— Телевизор и телефон в кабине наводят их на мысль, что владе¬
лец машины достаточно влиятелен, чтобы отмазаться от штрафа, —
пояснил Маш. — Они ничем не хуже дипломатических номеров.
С Семнадцатой улицы мы свернули на Массачусетс-авеню, объеха¬
ли площадь Скотта, взяли курс на Джорджия-авеню. В половине пя¬
того дня машины еще не запрудили улицы, а потому ехали мы
достаточно быстро.
— Если возникает необходимость защищаться, каким пистолетов
вы посоветовали бы воспользоваться? — неожиданно спросил Падильо.
Маш искоса глянул на него;
— Для ближнего боя или на дальнюю цель?
— Для ближнего боя.
— Лучше «смит-и-вессон» калибра тридцать восемь с укороченным
стволом не найти.
— Вы можете достать пару штук?
— Нет проблем.
— Сколько с нас?
— По сотне за каждый.
— Заметано. А к кому мне обратиться, если я захочу приобрести
нож?
381
— Раскладной или финку?
— Раскладной.
— Будете бросать?
— Нет.
— Я его достану. Пятнадцать долларов.
— Тебе нужен нож, Мак? — Повернулся ко мне Падильо.
— Только с перламутровой рукояткой. Я всегда мечтал о таком.
— А если перламутр будет искусственный? — спросил Маш.
— Ничего страшного, — заверил его Падильо.
Маш высадил нас перед домом Бетти и умчался, вероятно, на по¬
иски нашего арсенала. Мы поднялись по лестнице, Падильо постучал,
а я присел, развязывая шнурки.
— Белый ковер, — напомнил я Падильо.
Дверь открыл Хардман, в носках. Развязал шнурки и Падильо.
— Маш приехал не слишком рано? — осведомился Хардман.
— В самое время, — заверил его я.
— Есть хороший вариант в четвертом забеге на Шенандоу-Даунз’.
На Верную Сью ставят девять к двум.
— На таких условиях я готов расстаться с десятью долларами.
— Вы их приумножите! — И Хардман что-то чиркнул в маленькой
записной книжке.
— Ты «когда-нибудь выигрывал? — поинтересовался Падильо.
— Прошлой весной... или зимой?
— Вы же часто выигрываете, Мак, -г- укорил меня Хардман.
— Он хочет сказать, что долгов за мной нет.
Из спальни появилась Бетти, поздоровалась, глянула на наши ноги,
дабы убедиться, что ее белому ковру ничего нс грозит, и уплыла на
кухню.
— Я отправляю ее в киног — пояснил Хардман. — Вы хотите, что¬
бы я остался или пошел с ней?
— Мы бы предпочли, чтобы вы остались, — ответил Падильо.
— А кто должен придти?
— Трое моих друзей — поляк, полувенгерка-полусирийка и англи¬
чанин.
— Сборная солянка.
— Они могут помочь, да и кой-чего мне задолжали.
Бетти вновь продефилировала через гостиную, на этот раз в спаль¬
ню. И тут же вернулась в великолепной норковой накидке. Останови¬
лась перед Хардманом, вытянула правую руку. В левой она держала
туфли.
— Мне нужны пятьдесят долларов.
— Женщина, ты же идешь в кино!.
— Я могу заглянуть и в магазин.
Название ипподрома.
382
— Понятно! — Хардман вытащил из кармана пачку денег.Только не
заходи в тот, где продавались эти вот накидки. А то хозяева захотят ее
вернуть.
— Так она краденая?
— Как будто ты этого не знала.
Бетти повела плечами.
— Все равно я пойду в ней.
— Вот тебе пятьдесят долларов. Ты можешь вернуться к девяти.
Бетти взяла деньги, привычным жестом сунула их в сумочку. На¬
правилась к двери, открыла ее, обернулась.
— Ты будешь здесь? — В голосе послышались просительные нотки.
— Еще не знаю.
— Мне бы этого хотелось. — Вновь те же нотки.
Хардмана буквально расперло от гордости.
— Поживем — увидим. А теперь иди.
— Кофейник на плите! — И она отбыла.
Мы решили выпить кофе, и Хардман умело обслужил нас.
— Наверное, вы не знаете, что в свое время я работал в вагон-рес-
торане?
Но о своей работе на железной дороге он рассказать не успел, по¬
тому что в дверь позвонили. Хардман пошел открывать, и мужской го¬
лос осведомился, здесь ли Падильо. Хардман ответил, да, и мужчина
переступил порог.
— Привет, Димек! — Руки Падильо не протянул.
— Привет, Падильо.
— Это Хардман. Маккоркл.
Димек поочередно кивнул нам и огляделся.
— Вас не затруднит разуться? — спросил его Хардман.
Мужчина посмотрел на него. Лет тридцати четырех или пяти, с гру¬
бым, словно вырубленным из камня лицом, серой кожей, за исключе¬
нием двух пятнышек румянца на скулах. То ли от ветра, то ли от
туберкулеза. Я бы поставил на ветер. Димек не производил впечатле¬
ния больного.
— Зачем? — спросил он Хардмана.
— Ковер, дорогой. Хозяйка дома не хочет, чтобы его пачкали.
Димек глянул на наши ноги, сел на стул, снял туфли.
— Как поживаешь, Димек?
— Я слышал, вы умерли.
— Хочешь кофе?
Димек кивнул. Светлые, коротко стриженные волосы, большие
уши, маленькие серые глаза.
• — Со сливками, — проговорил он, едва разлепляя губы.
Хардман принес ему чашку кофе, и Д^мек поставил ее-на подло¬
котник кресла.
— А что поделываете вы, Падильо?
383
— Мы подождем двух других. Чтобы мне нс повторяться.
— Здесь и так двое лишних.
— Ты, я вижу, в совершенстве освоил английский.
— Вы имели право позвонить мне в этот раз, — продолжил Димек. —
Но более я бы этого нс делал.
Падильо пожал плечами, откинулся на спинку кресла, приложил
руку к боку. Повязку следовало бы переменить.
Опять звякнул звонок. Хардман открыл дверь.
— Если не ошибаюсь, меня ждет мистер Падильо, — другой мужс¬
кой голос.
— Проходите.
— Это Филип Прайс, — представил его Падильо. — У двери Хар¬
дман, в этом кресле — Димек, (в том — Маккоркл. Как идут дела,
Прайс?
— Нормально, — ответил мужчина. — Полный порядок.
— Вас не затруднит разуться? — повторил Хардман. — Нам влетит,
если мы попачкаем ковер.
— Привет, Димек! — Прайс кивнул поляку. — Не ожидал увидеть
вас здесь.
— Туфли, дорогой, — настаивал Хардман.
— Я свой снял, — Димек пошевелил пальцами ног. — Как и гово¬
рит этот господин, мы стараемся сохранить ковер в чистоте.
Прайс присел, разулся, аккуратно поставил туфли у стула.
— Где же мы встречались последний раз? — Он вопроситель¬
но посмотрел на Домека. — В Париже, не так ли? Если не ошиба¬
юсь, что-то связанное с НАТО? Но тогда вы представлялись не
Димеком?
— И вы были не Прайсом.
— Совершенно верно. Ну, Падильо, раз вы воскресли из мертвых,
позвольте узнать, как вам жилось все это время?
— Отлично. Хотите кофе?
Не откажусь. Где мне сесть?
— Выбирайте сами.
Англичанину приглянулось кресло напротив двери, сидя в котором
он мог видеть нас всех. Хардман принес из кухни чашку кофе.
— Вам со сливками или с сахаром?
— Благодарю, предпочитаю черный. • -
Мы молча пили кофе,< изредка поглядывая друг на друга. Англи¬
чанин, похоже, процветал. Дорогой, синевато-серый твидовый кос¬
тюм, белая рубашка, галстук в сине-черную полоску. Черные туфли,
черные же носки. Хрупкого, казалось, телосложения, но могучие пле¬
чи говорили о том, что силы ему не занимать. Карие глаза, полупри¬
крытые веками. Я прикинул, что ему никак не мецьше сорока пяти,
но седина еще не тронула его каштановые волосу' А может, он их
красил.
384
— Мне действительно говорили, что вы пропали без вести, а мо¬
жет, и погибли, — прервал затянувшуюся паузу Прайс. — Не могу ска¬
зать, что я сильно горевал.
— Устроил себе небольшой отпуск, — ответил Падильо.
— Судя по загару, побывали в южных странах.
“ — Побывал, — не стал отрицать Падильо.
— В Африке?
Губы Падильо разошлись в улыбке.
— Не вы ли...
— В Западной Африке, — вмешался Димек. — Я слышал об этом.
Кто-то продал там гору оружия. Автоматы и карабины калибра .7,62.
— Тебе легко даются языки, Димек. Сейчас ты говоришь, как аме¬
риканец. А когда мы впервые встретились, ты более напоминал уро¬
женца Манчестера.
— Он говорит не хуже меня, — внес свою лепту в беседу и Хардман.
Прайс демонстративно посмотрел на золотые наручные часы.
— Мы кого-то ждем или...
— Ждем, — подтвердил Падильо.
Так мы и сидели, разутые, в уютной квартире в северо-западной
части Вашингтона, округ Колумбия, негр, сын испанца и эстонки,
поляк, англичанин и ресторатор шотландско-ирландского происхож¬
дения, ожидая прибытия полувенгерки-полусирийки. Прошло пятна¬
дцать минут, прежде чем в дверь вновь позвонили.
—- Я сам! — Падильо встал, направился к двери, открыл.
— Привет, Мэгги, заходи.
Она вошла, и мне сразу стало ясно, что ждали мы не напрасно. Лет
двадцати шести, с длинными темными волосами, окаймляющими овал
лица, огромными черными глазами, разом окинувшими всех, присут¬
ствующих. Идеально прямой нос, рот, растянутый ослепительной
улыбкой, ради которой многие продали бы душу дьяволу. Вязаное
шерстяное пальто свободного покроя, в крупную черную, коричневую
и белую клетку. Она поздоровалась с Падильо и повернулась, чтобы он
помог ей снять пальто. Оказавшееся под ним белое облегающее платье
только подчёркивало совершенство фигуры Мэгги. Она знала, как сто¬
ять, как ходить, как показать себя в лучшем виде. Падильо положил
пальто на стул.
— Позвольте представить вам мисс Магду Шадид! — При этих сло¬
вах Падильо мы все встали. — Мистер Маккоркл, мистер Хардман,
мистер Димек и мистер Прайс.
Она кивнула каждому и повернулась к Падильо.
— Я кое-что припасла для тебя, Майк.
— Что же? 4
— Вот это.
Никогда ранее я не видел, чтобы женщина била мужчину по лицу
левой' рукой после того, как имитировала удар правой.
13 Р. Томас
385
Глава 9
Ей следовало бы знать, к чему это приведет. Возможно, она и зна¬
ла. Падильо отвесил ей затрещину, после которой на ее щеке загоре¬
лось красное пятно. Магда отбросила голову назад и рассмеялась,,
дав нам возможность убедиться, что в ее коренных нет ни единой
пломбы.
— Я мечтала об этом два года. Может, теперь ты крепко подума¬
ешь, прежде чем опять продинамить меня. Я прождала тебя два дня в
том вонючем амстердамском отеле.
— Извини, что не смог явиться на назначенную встречу. А вот за
затрещину я извиняться не собираюсь.
— Я знала, что ты меня ударишь. — Она потерла щеку. — Даже уди¬
вилась бы, если б ты этого не сделал. Но к чему бить со всей силы?
Кто эти люди?
— Деловые партнеры.
— И среди них есть очень интересные, не так ли? — Теперь она
улыбалась Хардману. Тот естественно улыбнулся в ответ. И я порадо¬
вался, что Бетти ушла в кино.
— Вроде бы ты должна помнить меня, Магда! — Димек по-прежне¬
му говорил; едва шевеля губами.
Она посмотрела на него и фыркнула.
— Помню, но безо всякого удовольствия. Если б мне понадобилось
вспоминать кого-либо с шаловливыми ручонками; я бы остановила
свой выбор на твоем грустнолицем соседе! — Теперь она улыбнулась
мне. Я ответил ей тем же.
— Отключай свои чары, Магда, — вставил Падильо. — Мы уже
поняли, что ты неотразима.
— Тогда ты можешь предложить мне выпить, Майк. Я не откажусь
от шотландского со льдом. — Она повертела годовой, словно выбирая,
кто достоин чести сидеть рядом, и отдала предпочтение Прайсу. Тот
холодйб ей кивнул.
— Шотландское я принесу, — пообещал Хардман. — Может, кто-
то хочет что-либо еЩе? У меня есть еще бурбон и джин.
Все, однако, пожелали шотландского.
— Пока нам не принесли выпить, не могли бы вы, Падильо, выйти
на сцену й.ввести нас в курс дела, дабы мы не гадали зазря, а ради чего
нас сюда позвали. ,Мы ведь здесь, не так ли? — И Прайс холодно улыб¬
нулся.
; — Вы здесь, потому что я попросил вас приехать, — сухо ответил
Падильо.
Хардман вернулся, с тремя бокалами в каждой руке. Первой обслу¬
жил женщину, получив в награду еще. одну улыбку.
Падильо отпил виски и наклонился вперед. Заговорил, обращаясь
к Прайсу:
386
— Будь у меня такая возможность, я никогда в жизни не привлек
бы вас к этой операции. Я вам не доверяю. Вы мне не нравитесь.
— Но я-то чуть-чуть да нравлюсь, не так ли, Майкл? — проворко¬
вала Магда.
— Особенно мне понравилось, как ты три года назад подставила
меня в Будапеште. Меня до сих пор мучают ночные кошмары, когда я
вспоминаю об этом.
Магда пожала плечами й положила ногу на ногу, чтобы мы могли
в полной мере насладиться их видом.
— Я позвал вас лишь потому, что держу вас в кулаке, а вы так жад¬
ны, что готовы на все, лишь бы сохранить статус двойного агента.
Трое знакомцев Падильо переглянулись.
— Мне представляется, — процедил Прайс, — что вы сболтнули
лишнее.
— Неужели? Что ж, я предоставляю вам возможность организовать
Ассоциацию взаимной защиты от посягательств Майкла Падильо. Дру¬
гими словами, вам дается шанс сорваться с крючка и продолжать по¬
лучать каждый месяц по полторы тысячи долларов от «Кроссхэтч
корпорейшн». Чек подписывает именно эта организация, не правда ли,
Димек?
— Мой — да, — кивнул поляк, — но не на полторы тысячи, а на
тысячу триста.
— А мне пересылают только тысячу, — поддакнула Магда.
Лишь Прайс промолчал.
Падильо усмехнулся, глянул на меня.
— Жадности им не занимать.
— Что мы должны сделать, чтобы сорваться с крючка, Падильо? —
поинтересовался Прайс. — И как мы узнаем, что мы свободны не на
словах, но на деле?
— По завершению нашей операции, вы столько узнаете обо мне,
да и о моих друзьях, что я более не смогу чего-то требовать от вас. Если
мне захочется выдать вас, вы с головой выдадите меня. Поэтому мне
поневоле придется помалкивать.
Димек медленно покачал головой.
— Мне бы хотелось, как вы говорите, сорваться с крючка. Я не
знаю, зачем вы позвали этих двух, Падильо^ но ко мне вы бы не обра¬
тились, если б вам не требовался исполнитель на грязную работу.
Выполнение которой гарантирует кратчайший путь на тот свет.
— Ты опять заговорил, как манчестерец, Димек. Вероятно, я выра¬
зился недостаточно ясно. Поэтому повторю для непонятливых. Если
вы трое в точности не сделаете то, что мне нужно, я доложу о вас, кому
следует. И не пройдет недели, как двоих из вашей троицы убьют, а
Прайс окажется за решеткой.
— Чертовски убедительный довод, — пробурчал Прайс.
— Я рассчитывал на ваше понимание.
387
— Переходи к делу, Майкл, — воскликнула Магда. — Ты знаешь,
что держишь нас за горло, иначе мы не собрались бы здесь. И нет
нужды долдонить об одном и том же.
— Димек?
— Я согласен.
— Прайс?
— Нет возражений.
Падильо удовлетворенно кивнул.
— К делу, так к делу. Ты прав, Димек. Я побывал в Западной Африке.
Объездил ее вдоль и поперек. А когда оказался в Ломе, два типа предло¬
жили мне кругленькую сумму за убийство их премьер-министра.
— В Того нет премьер-министра, — удивился Прайс. — Там же
президент, или я ошибаюсь?
— Ты действительно отстал от жизни. Теперь там верховодит гене¬
рал. Но речь идет не о Того. Они лишь обратились ко мне в Того. —
И далее Падильо назвал маленькую южноафриканскую страну, прави¬
тельство которой возглавлял Ван Зандт.
— Черт побери! — вырвалось у Прайса.
И сколько они-вам предложили? — осведомился Димек.
— Семьдесят пять тысяч, а получив отказ, пообещали убить меня,
если я не пристрелю Ван Зандта, когда в следующую пятницу он бу¬
дет проезжать по Пенсильвания-авеню. ч
— Значит, ты взял деньги и удрал? — предположила Магда.
— Нет, просто удрал. Но они выследили меня и похитили жену
Маккоркла. Если я не пристрелю Ван Зандта, они убьют ее. Если я
обращусь в полицию или ФБР, результат будет тот же.
— Ес убьют в любом случае, — уверенно заявил Димек.
— Это точно, — поддакнул Прайс.
— А кто тебе этот Маккоркл? — в лоб спросила Магда.
— Мой деловой партнер. Мы оба владельцы одного салуна.
— Он был с тобой и в Бонне?
-Да.
— Через Бонн они и вышли на его жену. Я рада, что не нравлюсь
тебе, Падильо. Мне не хотелось бы входить в круг твоих друзей.
Падильо не отреагировал на ее шпильку.
— Димек прав. Они убьют ее, застрелю я Ван Зандта или нет. По¬
тому-то я и подумал о вас. О вас всех. Мы попытаемся вызволить ее.
— Вы знаете, где ее прячут? — спросил Прайс.
— Нет. Ее держали в одном доме в Джорджтауне, но теперь навер¬
няка перевезли в другое место.
— Вам известно, кто ее похитил? — Снова вопрос Прайса.
— Нет. Конкретных исполнителей мы не знаем. Но есть основания
подозревать, что ее похитили министры Ван Зандта.
— Ради чего? Чтобы взять власть после убийства главы правитель¬
ства? — Теперь пришел черед спрашивать Димеку.
388
— Нет. Идея принадлежит самому Ван Зандту. Он хочет возложить
вину за убийство на американского негра и таким образом склонить
общественное мнение Америки на свою сторону. Цель же их ясна —
независимость только для белых.
— Цветных нигде не считают за людей, — буркнул Хардман.
— В Польше к ним относятся очень хорошо, — возразил Димек.
— Правда? — Хардман сразу оживился.
— Вы говорите, что идея принадлежит Ван Зандту, — Прайс вер¬
нул разговор в нужное русло. — Он что, жаждет умереть насильствен¬
ной смертью?
— Ему восемьдесят два года, и он умирает от рака. Более шести
недель он все равно не протянет, а потому желает мученического кон¬
ца, ибо уверен, что его дело — правое.
— Какова наша роль? — спросил Прайс.
— Во-первых, вы поможете вызволить жену Маккоркла.
— А во-вторых?
— Мы займемся подготовкой покушения.
— Разумеется, за прежнюю цену, — уточнила Магда. — То есть за
семьдесят пять тысяч, не так ли,.дорогой?
— Совершенно верно, Мэгги. За семьдесят пять кусков.
— А наше вознаграждение? Полагаю, помимо этих глупых угроз, ты
припас для нас что-нибудь более существенное?
— Каждый из вас получит по пять тысяч фунтов. Или по четырна¬
дцать тысяч долларов.
— То есть вы останетесь с неплохой прибылью, — покивал Прайс. —
Но не с максимально достижимой. Вы мягчеете, Падильо.
— Вы слышали еще не все, Прайс.
— Позвольте уточнить, правильно ли я вес понял, — вмешался
Димек. — Мы... я полагаю, речь идет о нас шестерых, спасаем эту
женщину, жену Маккоркла. А затем вы соглашаетесь убить Ван Занд¬
та за оговоренную ранее сумму! — Он помолчал, изучая содержимое
бокала. — Что-то здесь не сходится. Почему просто не связаться с эти¬
ми африканцами и не сказать им, что вы передумали? Мол, вы готовы
выполнить их требование при условии освобождения женщины и вы¬
платы вознаграждения.
— Они не выпустят женщину, пока я не убью Ван Зандта, — возразил
Падильо, —- а потом расправятся с ней. Они также отделаются от Мак¬
коркла и любого другого, посвященного в их первоначальные планы.
— То есть и от вас?
— Естественно. Но, если их премьер-министра убыо я, без особой
спешки.
— Вы не из тех, кто сознается в содеянном, — кивнул Прайс.
— Вы, похоже, затеваете одну из своих сатанинских игр, Майкл, —
вступила в дискуссию и Магда. — В итоге кто-то остается калекой.
А то и умирает.
389
— За возможный риск вам хорошо заплатят, — напомнил Падильо. —
Но сложности действительно есть. Премьер-министр прибывает уже на
следующей неделе. И за оставшееся время мы должны не только освобо¬
дить миссис Маккоркл, но и подвести африканцев к тому, чтобы они
заменили меня Димеком.
— Почему мною?
— У тебя репутация классного специалиста.
— Раз уж исполнитель получает большую долю, — Прайс откашлял¬
ся, — позвольте заметить, что и у меня есть определенный опыт в
подобных делах.
— На англичанина они не согласятся.
— Американец-то их устроил, — гнул свое Прайс.
— Американец, который продавал оружие и скрывался от прежних
работодателей. Так, во всяком случае, они полагали.
— Я получу большую долю? — Димека более интересовали практи¬
ческие аспекты.
— Ты оставишь себе половину полученного от них. Остальное по¬
делят Магда и Прайс.
— Ваша доля?
— Скажем так, нам уже заплачено.
— Ты все еще не работаешь, нс так ли, дорогой? — проворковала
Магда.
— Нет, не работаю.
— Вознаграждение по-прежнему составит семьдесят пять тысяч
долларов? — Димек желал полной ясности.
— Вероятно, да.
— И эти деньги приплюсуются к тем четырнадцати тысячам, что вы
уже обещали заплатить нам? — вставил Прайс.
— Да. Надеюсь, теперь все довольны? Есть еще вопросы?
Вопросы иссякли. Они посидели, не переглядываясь, уйдя в себя.
Возможно, уже тратили еще не отработанные деньги.
— Когда я должен это сделать? — нарушил тишину Димек.
— В пятницу. На следующей неделе.
— Где?
— Угол Пенсильвания-авеню и Восемнадцатой улицы. В полутора
кварталах от Белого дома.
— Ружье поставят они? Я, знаете-ли, отдаю предпочтение фирме...
— Какое будет ружье, тебе без разницы, Димек. Потому что ты его
не убьешь. Наоборот, промахнешься, чтобы потом всем стало ясно, что
покушение придумал сам Ван Зандт.
— Святой Боже! — воскликнул Прайс.
Магда ослепительно улыбнулась.
— Дорогой, не зря ты говорил, что нас ждут некоторые сложности.
— И вы продолжаете утверждать, что не работаете, Падильо? —
подозрительно глянул на него Димек.
390
— Продолжаю.
— А у меня такое впечатление, что это типичная операция амери¬
канской разведки. Только многое может пойти наперекосяк, и, скорее
вебго, пойдет.
— Вы все равно будете в плюсе, даже если что-то и пойдет не так.
Я заранее заплачу вам по четырнадцать тысяч и вы будете свободны
от обязательств передо мной. Разве этого мало?
Прайс облизал губы.
— Честно говоря, я бы хотел получить и мою долю от семидесяти
пяти тысяч.
— Когда мы получим деньги, Майкл? — спросила женщина.
— Завтра.
— Где?
— Надо подобрать место встречи. Я буду все знать в одиннадцать
утра. Позвоните мне в салун. Какой номер? — Он повернулся ко мне,
и я назвал номер.
— Кто платит нам по четырнадцать тысяч, если вы не работаете? —
полюбопытствовал Прайс.
— Вы его не знаете.
— Мы с ним встретимся?
— Нет. Он умер.
Глава 10
— Мне нравятся твои друзья! — После их ухода мы вновь остались
втроем. Бетти еще не вернулась. — А более всего меня радует, что вско¬
рости мы отделаемся от них.
— Да и они не прочь побыстрее заработать денежки.
— По крайней мере, они не привередливы. Димек, правда, огорчил¬
ся, узнав, что убивать "ему не придется.
— За доллар эти люди готовы на все, не так ли? — спросил Хардман.
— Вы их недооцениваете. Они готовы содействовать нам за четыр¬
надцать тысяч долларов. И до поры до времени мы может рассчиты¬
вать на них.
— До поры... — начал я, но Падильо ответил, предвосхищая мой
вопрос.
— До той самой секунды, пока кто-то не предложит им более круп¬
ную сумму.
— А не выпить нам? — Хардман встал.
Мы согласились, что мысль дельная, и он отправился на кухню,
чтобы наполнить наши-бокалы. Вернувшись, роздал их нам.
— Вы можете найти другое место для встречи? — спросил Падильо.
— Я как раз думаю над этим. Есть одно местечко на Седьмой ули¬
це, неподалеку от главной публичной библиотеки.
391
— Это же район баров и увеселительных заведений, — заметил я. —
А нам нужно безопасное место.
Падильо пожал плечами.
— Если есть черный ход, проблем не будет.
Хардман задумался, рисуя в уме план дома. Затем кивнул.
— Комната на втором этаже, лестница ведет в холл, а оттуда мож¬
но Попасть и на улицу, и, через черный ход, в проулок.
— Телефон есть?
— Да, не указанный в справочнике. Раньше мы считали там
деньги.
— Что-то помешало?
— Нет. Нам нравится перебираться с места на место.
Падильо приложил руку к боку, поморщился.
— Надо бы сменить повязку. Мы можем снова вызвать доктора?
— Конечно. Он живет наверху. Должен уже вернуться с работы! —
Хардман потянулся к телефону, семь раз нажал на кнопки, коротко
переговорил. — Сейчас придет.
— Он что, у вас на жаловании?
— В общем-то, да.
Пять минут спустя в дверь позвонили, и Хардман ввел в гостиную
негра лет пятидесяти, небольшого росточка и очень черного. Растя¬
нутый в улыбке широкогубый рот обнажал крепкие, большие зубы.
Рубашка спортивного покроя и джинсы ни в коей мере не гармони¬
ровали с домашними шлепанцами и черньш докторским чемодан¬
чиком.
— Привет, док. Это мистер Маккоркл, а мистера Падильо вы виде¬
ли вчера. Доктор Ламберт. Он вас перевязывал.
— Добрый день, добрый день, — улыбка стала шире. — Должен
отметить, сегодня вы выглядите получше. Как ваш бок?
— Случается, что беспокоит. Позвольте поблагодарить за заботу.
— Пустяки. А беспокоить бок будет. Но не слишком долго, если не
начнется воспаление. А пройди нож в нескольких дюймах правее, все
было бы куда хуже. Где Бетти?
— Пошла в кино, — ответил Хардман.
— Так давайте взглянем, что тут у нас?
Падильо снял пиджак и рубашку. На его левом боку, в шести дюй¬
мах ниже подмышки белела накладка, закрепленная на теле лейко¬
пластырем. Доктор прошел в ванную, помыл руки, вернулся и снял
повязку. Рана шириной не превышала дюйма, но выглядела ужасно.
Доктор почистил ее, чем-то смазал, наложил новую повязку.
— Недурно, — покивал он. — Очень даже недурно.
— Подживает? — спросил Падильо.
— Несомненно. С этой повязкой походите два дня. Дать вам что-
нибудь обезболивающее? 1
Падильо покачал головой.
392 ’
— Таблеток стараюсь не употреблять.
Доктор вздохнул.
— Побольше бы мне таких пациентов! — Он повернулся к Хардма¬
ну. — А ты, я вижу, все толстеешь, — и похлопал здоровяка по живо¬
ту. Я инстинктивно подобрал свой. Доктор Ламберт вновь прогулялся
в ванную и обратно, пристально посмотрел на Падильо.
— В подобных случаях я не посылаю счета.
Падильо кивнул.
— Нет вопросов. Сколько с меня?
— Двести долларов. По сотне за визит.
— Цена приемлемая. Мак?
— Слушай, у меня нет наличных! — Я повернулся к Хардману. —
Вас не затруднит заплатить ему, а сумму внести в мой счет?
Здоровяк кивнул, достал уже знакомую нам дачку денег, вытянул из¬
нутри две стодолларовые купюры. Сверху и снизу у него лежали десятки
и двадцатки, указывая на то, что Хардман не кичится своим богатством.
Доктор сунул деньги в карман, подхватил чемоданчик, посмотрел на
Падильо.
— Через два дня жду вас на перевязку.
— Обязательно приеду. Между прочим, а на дом вы выезжаете?
Доктор кивнул. - *
— Иногда. В экстренных случаях.
— Вы не хотите дать мне номер вашего телефона?
— Сейчас запишу.
— Достаточно и сказать.
Доктор продиктовал номер.
— Вы сможете запомнить?
— Будьте увере!/ы.
— У вас превосходная память.
— Не жалуюсь. Возможно, мы позвоним через несколько дней. Вам
придется срочно приехать. Вознаграждение в этом случае, естествен¬
но, повысится.
— Я понимаю.
— Так вы согласны приехать?
Доктор Ламберт кивнул.
— Да. Согласен.
— На сборы у вас будет лишь несколько минут,
— Я понимаю.
— Отлично.
Доктор ушел, Падильо оделся. Мы допили виски и обсуждали, не
повторить ли нам, когда опять зазвенел звонок. Вошел Маш в светло-
коричневом плаще, черных очках и коричневой замшевой шляпе,
украшенной тесьмой и заткнутым за нее перышком.
— Пожалуй, обойдемся без виски, — решил я. — Нам лучше вер¬
нуться в салун.
393
— Маш вас отвезет, — пообещал Хардман.
— Отлично.
— Я выполнил ваш заказ, — вставил Маш.
— Какой заказ? — спросил Хардман.
— По паре ножей и пистолетов. — Маш извлек из карманов пла¬
ща два короткоствольных пистолета и протянул их нам, рукоятью
вперед. — Они не новые, но и не рухлядь.
Мы тут же проверили, заряжены ли они. Оказалось, что нет. Мне
достался «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, полицейская
модель. Ствол аккуратно отпилили, и теперь его длина не превышала
дюйма. Рукоять закруглили, и она буквально прилипала к ладони.
Мушку срезали, чтобы пистолет не цеплялся за материю, если возни¬
кала необходимость быстро достать его из кармана. Короче, если я
хотел подстрелить кого-то с четырех дюймов, то наверняка не сыскал
бы лучшего оружия.
Падильо быстро осмотрел пистолет и засунул его за пояс. Мне по¬
думалось, что он нашел не самое удобное место, а потому бросил свой
в карман пиджака. Когда-то давно меня учили пользоваться пистоле¬
том, карабином и автоматом. Я научился и пользовался ими, но, по¬
сле окончания войны, потерял к ним всякий интерес. Еще менее
интересовали меня ножи, хотя в курс обучения входил и такой пред¬
мет.
- А Маш тем временем снова сунул руки в карманы плаща и выудил
из них два ножа. Мне он дал нож с рукояткой, отделанной перламут¬
ром. Я раскрыл его и провел пальцем по лезвию, словно подросток в
.скобяной лавке. Убедившись, что кромка острая, я закрыл нож и по¬
ложил его в другой карман.
Маш и Хардман наблюдали, как Падильо.изучает свой нож. С про¬
стой черной рукояткой. Он раскрыл и соответственно сложил его раз
шесть.
— Пружину надо бы подтянуть. Немного разболталась, — вынес он
вердикт, а затем протянул нож, рукояткой вперед, Машу. — Я хочу
понять, где я вчера ошибся. Попробуйте ударить меня справа под реб¬
ро. Бейте наверняка.
Маш посмотрел на Падильо, потом на Хардмана, словно прося со¬
вета в столь щекотливом деле. Хардман откашлялся.
— Вы хотите, ¿¡тобы Маш ударил вас ножом?
— Совершенно верно. И пусть целит мне под ребра.
— Гм... в этом Маш мастер... — Хардман не договорил и повернул¬
ся ко мне.
— Они говорят, что он знает, как это делается, — растолковал я
Падильо смысл слов Хардмана.
— Если не знает, то я сломаю ему руку.
Maui покачал головой.
— Вы хотите, чтобы я бил по-настоящему? '
394
— Именно так.
— Но, начав, я уже не смогу остановиться.
— Я знаю.
— Хорошо. Вы готовы?
— Готов.
Маш обошелся без прелюдии. Не начал кружить вокруг, отвлекая
внимание Падильо ложными замахами. Нет, низко пригнулся и
пошел вперед, с ножом, держа его параллельно полу. Двигался он не¬
вероятно быстро. Но Падильо оказался проворнее. Повернулся к
Машу левым боком, ухватил руку с ножом и заломил ее вверх и на¬
зад. Маш завопил и рухнул на белый ковер. Тут я заметил, что он
забыл разуться.
Падильо наклонился, поднял нож левой рукой, а правую протянул
Машу. Помог ему встать.
— Вы молодец.
— Что это за прием? Дзюдо? Л
— Дзюдо Хуареса, если существует такая разновидность.
— Вы могли бы вышибить из .меня мозги.
— Не без этого. /
— Как же тот хмырь в Балтиморе сумел вас пырнуть?
-Падильо сложил нож и сунул его в карман брюк.
— Ножом он владеет лучше.
Хардман пообещал выяснить, не узнал ли кто чего насчет Фредль.
Впрочем, без особого энтузиазма, ибо ему сразу бы позвонили, если б
что-то стало известно. По дороге в салун Маш не произнес ни слова.
И лишь остановив машину, повернулся к Падильо.
— Вы меня этому научите?
— Чему?
— Этому боковому уходу.
— Разумеется, научу! — Падильо добавил что-то по-арабски, и Маш
просиял.
Мы вышли из машины, и Маш укатил.
— Что ты ему сказал? — полюбопытствовал я.
— Процитировал строку из четвертой суры Корана: «Борись за ре¬
лигию Бога».
— А к чему этот балет с ножами? Ты же и так знал, что справишь¬
ся с ним.
— Я — да, а вот он — нет. Как, впрочем, и Хардман. А теперь им
ясно, с кем они имеют дело. Кстати, о Хардмане. В разговоре с мои¬
ми друзьями упоминались крупные суммы. Хардман пока не получил
ничего. Я не знаю, сколь крепки узы вашей дружбы, но полагаю, что
его стоит взять в долю.
— Мы тратим на это трио деньги Андерхилла?
— Мы дадим им по пять тысяч фунтов. Собственно говоря, они
будут потрачены в соответствий с желанием Андерхилла, чтобы пре¬
395
дотвратить убийство Ван Зандта. Остается еще две тысячи для Хардма¬
на. Этого хватит?
— Можно бы и добавить.
— Хорошо. Я все равно собираюсь переводить деньги из Швей-ца-
рии.
Мы миновали тяжелую дубовую дверь и вошли в зал. Столики не
пустовали, в баре просто не было свободных мест. Падильо поздоро¬
вался с Карлом, нашим старшим барменом.
— Вы хорошо выглядите, Майк, — Карл улыбался во весь рот. —
Хорст сказал мне, что вы вернулись.
— И с тобой, вижу, все в порядке. Какой у тебя сейчас автомобиль?
— «Линкольн-континенталь» довоенной модели. Его нашел мне
Мак.
— Красивая машина. Я слышал, у тебя новое хобби. Конгресс.
— Да, захватывающее действо, знаете ли.
— Конгрессмен вчера добрался до дому? — спросил я.
Карл кивнул.
— Утром я отвез его на заседание комитета, а потом этот сукин сын
подвел меня, проголосовав не так, как я предполагал.
— И что теперь ждет секвойи?
— Боюсь, перспективы не радужные.
Подошел герр Хорст.
—- Вам звонили, герр Маккоркл. Не оставили ни номера, ни фами¬
лий. Просили передать, что это африканский знакомый и он позвонит
снова.
— Распорядитесь, чтобы нам с Падильо принесли поесть в каби¬
нет, — попросил я.
— Что-нибудь особенное?
— Решите сами. И бутылку хорошего вина. Не возражаешь? — по¬
смотрел я на Падильо.
— Отнюдь.
Герр Хорст пообещал лично проследить за нашим заказом, и мы с
Падильо направились в кабинет, чтобы я смог поговорить по телефо¬
ну с моим африканским знакомым и, возможно, вновь услышать крик
моей жены.
Глава 11
Телефон зазвонил четверть часа спустя, и я взял трубку.
— Маккоркл слушает.
— Добрый день, мистер Маккоркл. Ваша жена прекрасно себя чув¬
ствует, и вы сможете поговорить с ней через несколько минут. Но сна¬
чала я должен сообщить вам об изменениях в наших планах. Проект,
396
выполнение которого поручено мистеру Падильо, переносится на бо¬
лее ранний срок — с будущей пятницы на вторник.
— Хорошо.
— Далее, джентльмен, так же задействованный в этом проекте,
выразил желание встретиться с мистером Падильо. А также и с вами.
— Он в Вашингтоне?
— Прилетел сегодня, раньше, чем ожидалось. Его выступление в
Нью-Йорке также перенесено на четверг, потому и возникла необхо¬
димость сдвинуть сроки.
— Я бы хотел поговорить с моей женой.
— С временными изменениями вам все понятно?
— Да. Когда он хочет встретиться с нами?
— Завтра.
— Где?
— В нашей торговой миссии. На Массачусетс-авеню. — Он назвал
адрес.
— В какое время?
— В три пополудни. Пожалуйста, не опаздывайте.
— Дайте мне поговорить с женой.
— Да, разумеется.
— Фредль?
— Да, дорогой.
— Как ты?
— Все нормально. Только немного устала.
— Они тебя не мучают?
— Нет, дорогой. Только раз заломили руку. Она уже не болит.
— Так у тебя все в порядке?
— Да, я...
На том наш разговор и закончился. Я положил трубку на рычаг,
посидел, потом вновь снял трубку, один раз повернул диск.
— Принесите мартини с двойной водкой! — Я посмотрел на Па¬
дильо. Он кивнул. — Два мартини.
— Как Фредль?
— Нормально. Сегодня она не кричала, но говорит, что устала.
Немного устала.
— С тобой говорил тот же тип?
-Да.
— Чего он хотел?
— Они перенесли дату покушения. С пятницы на вторник. А завт¬
ра мы должны встретиться с Ван Зандтом.
— Когда?
— В три часа дня в их торговой миссии на Массачусетс.
— Ты знаешь, где это?.
— Адрес у меня есть. Наверное, я проезжал мимо не один десяток
раз, но не могу вспомнить, что это за дом.
397
—. И что надобно Ван Зандту?
— Он хочет встретиться со своим убийцей.
Падильо поднялся с дивана, прошелся по маленькому кабинету.
Пять шагов в одну сторону, пять — в другую. Более места не было.
— Тут не разбежишься, — посетовал я.
— Способствует мыслительному процессу.
— Я бы присоединился к тебе, но двоим здесь не разойтись.
В дверь постучали, я крикнул: «Войдите», — и официант внес два
бокала мартини. Поставил их на стол. Я поблагодарил его, и он отбыл.
— Может, водка поможет! — Я поднес ко рту бокал.
— Самые светлые идеи приходят после двух-трех мартини.
— Меня осеняло и после четырех.
Падильо закурил, вдохнул дым, закашлялся.
— Как ты думаешь, есть от фильтра хоть какая-то польза?
— Понятия не имею.
— Я бросал курить в Африке.
— И надолго тебя хватило?
— На два дня. Даже чуть больше. На два дня плюс три с полови¬
ной часа, если быть точным.
— Что последовало за этим?
— Я признал, что у меня нет силы воли. Испытав при этом безмер¬
ную удовлетворенность.
Падильо вновь сел, рассеянно перекатывая пальцами сигарету.
Я посмотрел на мой бокал, на полированную поверхность стола, на
бюро. Более интересных объектов для созерцания в кабинете не на¬
шлось.
— Как там Фредль?
— По голосу определить трудно. Звучал устало, как она и гово¬
рила.
— Ты, похоже, расстроен.
— Я нервничаю. Это новое ощущение. Раньше я никогда так не
нервничал из-за другого человека. Мо>кет, причина в том, что’ я позд¬
но женился. Может, такое чувство возникает, когда матери рожают
детей,'а мужчины становятся отцами. Кажется, что я втянут в гигант¬
ский заговор. Весь мир против Маккоркла.
— Если ты еще скажешь, что весь мир против Падильо, я, пожа¬
луй, соглашусь с тобой. Не все так просто, знаешь ли.
— Что? Ты о мире? Естественно, не просто.
— Нет. Я о том, что нам предстоит завтра.
• — Не понял.
— Я дам задний ход и предложу им Димека.
— Ты ^ашел вескую причину?
— Причина есть. А уж какой она им покажется, роли не играет.
— И что это за причина?
— ФБР.
398
Вновь в дверь постучали. На этот раз герр Хорст и .официант при¬
несли ужин. Герр Хорст уже собрался налить мне марочного вина, оно
шло у нас по тридцать долларов за бутылку, но я остановил его.
— Пусть пробует герр Падильо. Я после мартини ничего не раз¬
личаю.
Падильо пригубил вино, одобрительно кивнул, и герр Хорст напол¬
нил наши бокалы. Официант положил еду на тарелки. Что мы ели, я
не помню, за исключением того, что пища была горячей, а масло —
твердым, как камень.
— При случае скажи герру Хорсту, что он перемораживает масло, —
попросил я Падильо.
— Мы продаем много вина? — Он указал на бокал.
— Нс слишком. Бутылка обходится клиенту в тридцать долларов.
— А нам?
— Девятнадцать долларов и семьдесят пять центов, но мы покупа¬
ем ящиками.
— Хорошее вино.
— Так чем нам поможет ФБР?
— Мы прикроемся их вниманием к нам, чтобы подсунуть Ван За¬
ндту Димека.
— Откуда ты черпаешь свои идеи?
— Адреса нет. Только абонентный ящик в почтовом отделении.
Я кивнул, допил вино, отодвинул тарелку и закурил. Пятьдесят
седьмую сигарету за день. В рот мне словно сунули клок гнилой со¬
ломы.
— Мы говорили о ФБР... мистере Гувере и его молодых, обходи¬
тельных сотрудниках. Теперь они на нашей стороне?
— Да. Во всяком случае, на несколько ближайших дней. Я наме¬
рен попросить у них защиты.
— Защиты от кого?
— Мне есть кого назвать.
— Мне тоже., но на ком ты остановишься?
— На торговцах оружием.
— Это ребята шустрые. Естественно, из Африки?
— Ты абсолютно прав.
— А из-за чего они окрысились на тебя? Карабины со спиленным
бойком или песок в космолине?1
— Космолин уже не применяют. Его заменили какой-то графито¬
вой пастой. Она легче сходит.
— Любопытно. Но ФБР надо бы предложить что-то более весомое.
— Я собираюсь рассказать им об Анголе.
— Ага.
Падильо .откинулся на спинку дивана, уставился в потолок.
1 Оружейная смазка.
399
— Что тебе известно об Анголе?
— Португальское владение в Западной Африке. В Южном полуша¬
рии. Не слишком ладит с Конго.
— Потому-то я и переадресовал партию оружия. Уже оплаченную
партию.
— Понятно. \
— Оружие предназначалось для наемников, которых готовили в
Анголе для боевых действий в Конго.
— Не следовало их вооружать.
— Я подумал о том же. Кроме того, мне не хотелось создавать лиш¬
ние трудности для дипломатов Португалии и Конго.
— Тем более, что. отношения между странами и так напряженные.
— Вот именно.
— И надолго ФБР поверит тебе?
— По меньшей мере, на несколько дней.
— И кто же нацелился на тебя?
— Португалец, заплативший за оружие и подготовку наемников. Он
действительно существует. Я даже имел с ним дело.
— И ФБР защитит тебя от него?
— От его агента... или агентов.
— С какой стати?
— Потому что в обмен на защиту, я расскажу им о моих сделках с
оружием. Тех, что я довел до конца.
— И если Ван Зандт спросит, почему ты не можешь убить его, ты
ответишь, что попал «под колпак» ФБР.
— А чтобы найти доказательства, им потребуется лишь оглянуться.
Мальчиков Гувера не заметит только слепой.
— Но мы предложим им замену.
— Димека. И выйти на него они смогут лишь через меня, гаранти¬
ровав жизнь Фредль.
— Чего стоят их гарантии.
— Ничего лучшего я придумать не могу. Мы потребуем, чтобы
тебе предоставили возможность говорить с Фредль каждый вечер,
вплоть до вторника. Или они соглашаются, или на сделке, ставится
крест.
— Торговаться-то нам не с руки.
— Я это знаю.
— Если ФБР сядет нам на хвост, они попытаются возложить на нас
вину за покушение. В этом деле они — лишние.
— Я думаю, мы сможем избавиться от них, как только африканцы
убедятся, что ФБР взяло нас, опекает нас, как наседка — цыплят. Боль¬
шего нам от них и не нужно.
-—.Ты возьмешь семьдесят пять тысяч?
— Конечно. Нам же расплачиваться с этой троицей.
— А как ты задействуешь оставшуюся пару — Прайса и Шадид?
400
— Один будет работать с Димеком, второй - — с нами, когда мы
поедем за Фредль.
— Если выясним, где они ее прячут.
— Об этом можешь не беспокоиться.
Я покачал головой.
— Мне бы твою уверенность.
Мы договорились встретиться в десять утра. Падильо реши/! остать¬
ся в салуне, а я отправился домой. Благо пошел уже двенадцатый час
ночи. На Коннектикут-авеню повернул налево. Пешеходы встречались
редко, погода стояла сухая и прохладная. Октябрь — не лето. Легкий
ветерок гнал по асфальту мусор. Мужчина в солдатской шинели вре¬
мен второй мировой войны пожаловался, что голоден, и я дал ему чет¬
верть доллара. Он поблагодарил и зашагал прочь. Я же думал о том,
что скажу Фредль при встрече, чтобы она посмеялась и побыстрее за¬
была о случившемся.
Но в голову полезли совсем другие мысли, ибо в тот момент я ни¬
чем не мог помочь Фредль■, да и благополучный исход казался весьма
и весьма проблематичным. А потому мне не оставалось ничего дру¬
гого, как переставлять ноги, да прислушиваться к звукам вечернего
города и скрежету собственных зубов. Идти я мог только домой. Слу¬
шать — только себя. И ждать, мучаясь неизвестностью.
Они выступили из-под арки административного здания. Трое. Мо¬
лодые, лет двадцати двух, не более. В свете уличного фонаря я разли¬
чил их длинные волосы. В куртках со множеством молний и джинсах.
Руки они держали в карманах. Один заступил мне дорогу. Двое дер¬
жались по бокам.
— Да здесь человек, — заговорил тот, что стоял передо мной. Ро¬
стом повыше остальных, пошире в плечах.
— И правда человек, Джилли.
Джилли воспринял последнюю фразу, как шутку, и громко рассме¬
ялся, продемонстрировав мне свои зубы. Похоже, чистил он их не
слишком часто. И без особого усердия.
— Извините, ■— пробормотал я и попытался обойти Джилли.
Он вытащил руку из кармана и ухватил меня за левое плечо и тол¬
кнул назад. Несильно.
— Вы торопитесь?
— Совершенно верно.
— Отделай его, Джилли. Вы с ним в одной весовой категории, —
послышалось слева от меня.
— Вы припозднились, — заметил Джилли.
— Я работаю допоздна.
— И где же вы работаете?
— Поговорили, парень, и хватит. Дайте мне пройти.
— Вам придется подраться со мной, приятель, — процедил
Джилли. у 1
401
— Я не хочу с вами драться.,
— И тем не менее придется.
Я решил начать с того, что стоял слева от меня. Возникло предчув¬
ствие, что у него в кармане нож. Изо всей силы ударил его в солнеч¬
ное сплетение. Он отшатнулся, сел на асфальт, его вырвало. Я же
повернулся к двум оставшимся. Джилли ударил меня левой. Я нырнул,
но его кулак задел мое левое плечо. Второй парень тоже бросился ко
мне, но я пнул его в колено, и он запрыгал на одной ноге, безучаст¬
ный к исходу сражения. Я же достал из кармана нож, раскрыл.его и
двинулся на Джилли. Тот попятился. И пятился до тех пор, пока не
уперся в стену. Одной рукой я взял его за грудки, а второй поднял нож,
чтобы он видел, как блестит лезвие.
— Так какой глаз тебе менее дорог, приятель?
Он закрыл глаза и замотал головой.
— Не надо, мистер! Ради Бога, не надо!
Потом он заплакал. Хорошо еще, что не наложил в штаны. Я его
отпустил. По стенке от добрался до угла, затем бросился бежать. Ос¬
тальные двое последовали за ним. Похоже, они напали на меня от
скуки. Один из способов поразвлечься в пятницу вечером. Наверное,
не только в Вашингтоне.
Футах в двадцати от меня стояли трое мужчин и две женщины. -Затормо¬
зила пара машин: драка интересует всех. Один из мужчин подошел ко мне.
— Их же было трое.
— Вроде бы.
— Вы всегда носите с собой нож?
— Конечно. А вы — нет?
— Клянусь Богом, отличная идея. Он спас вам жизнь, не правда ли?
Я глянул на нож, который все еще держал в руке, сложил его, су¬
нул в карман.
— Вижу, вы на моей стороне. Благодарю.
И пошел к своему дому. Поднялся на лифте, открыл ключом дверь,
снял пальто, налил виски, добавил воды, включил телевизор. Понаб¬
людал', как один гангстер мутузит другого, гадая, когда же утихнет
бьющая меня дрожь.
Глава 12
Заснуть мне удалось только в шесть утра, и глаза я открыл без пят¬
надцати десять. Постель по-прежнему была велика для одного. Я встал,
прошел на кухню, поставил на плиту воду. Когда я оделся, она уже
закипела. Налил чашку кофе, закурил. Сходил за газетой, позвонил в
салун, предупредил Падильо, что задержусь. Он заверил меня, что то¬
ропиться некуда. А потому я не спеша выпил вторую чашку и пролис¬
тал газету. Выходить из дома не хотелось.
402
На первой странице сообщалось о более раннем, чем ожидалось,
прибытии Ван Зандта в Вашингтон, вызванное изменением даты его
выступления в ООН. В статье говорилось о его переговорах с какой-
то сошкой из государственного департамента, беседе с членами кон¬
сульства и торговой миссии, а также пресс-конференции, намеченной
на четыре дня, через час после обсуждения с нами подробностей по¬
кушения на его жизнь. Чувствовалось, что Ван Зандт приехал в Шта¬
ты не отдыхать, но работать. Впрочем, и времени у него совсем не
осталось.
Короткая заметка на двенадцатой странице информировала внима¬
тельного читателя об Ивлине Андерхилле, пятидесяти одного года,
днем ранее погибшего под колесами автомобиля на Коннектикут-аве-
ню. Других подробностей об убитом в заметке не содержалось.
Я подумал об идее Падильо посадить себе на «хвост» ФБР, дабы
африканцы решили, что брать его в исполнители опасно, и согласи¬
лись обратиться к Димеку. Репутация Падильо могла убедить ФБР, что
португалец — не плод фантазии, по крайней мере, на короткое время.
А примут ли эту версию Ван Зандт и его братия? Вот тут у меня воз¬
никали сомнения. Народ это тертый, решительный. Они похитили мою
жену, убили Андерхилла, вложили столько сил в подготовку покуше¬
ния. И предсказать их реакцию едва ли представлялось возможным.
Я сидел над чашкой холодного -Кофе, стараясь не думать о Фредль,
но без особого успеха. А потому встал, спустился на лифте вниз и пеш¬
ком направился к салуну. Когда я переступал порог, Падильо как раз
прощался с кем-то по телефону.
— Магда, — пояснил он. — Она позвонила последней. Мы встре¬
чаемся в одиннадцать на Седьмой улице.
— Ты намерен раздать им семнадцать тысяч фунтов?
— Пятнадцать. Они получат по пять.
— Хардман там будет?
— Нет. Нас впустит Маш. Уходя, мы сами закроем дверь. И оста¬
вим ключ у себя. — Он посмотрел на часы. — Нам пора.
— Хорошо.
— Что ты делал вечером? Улегся в кровать с бутылкой?
— Нет. А что?
Падильо критически оглядел меня.
— У тебя ужасный вид. Еще хуже, чем вчера.
— Ко мне пристали какиё-то пьяные подонки. Трое.
— Где? _ • '
— В трех кварталах отсюда.
— И что потом?
— Ничего? Я помахал перед ними ножом с перламутровой рукоят¬
кой, и они дали мне пройти.
— Хорошенький райончик.
— Один из лучших. Никакого сравнения с Седьмой улицей.
403
Если в Вашингтоне и есть район притонов, то это территория между
Седьмой и Девятой улицами. На север она тянется до Эн-стрит, на
юг — до Эйч-стрит. Публичная библиотека Карнеги1, занимающая там
пару кварталов, служит прибежищем обитателям этого вашингтонско¬
го дна. Они могут посидеть на скамьях, поставленных Эндрю Карнеги
в 1899 году, читая выбитый на стене лозунг, объясняющий всем и каж¬
дому, что призвание библиотеки — стать «Университетом для народа».
Но сидящий народ обычно или уже выпивши, или только и думает, где
раздобыть бутылку.
Библиотека находится посреди парка с деревянными скамейками, тра¬
вой, деревьями и парой воробьев. Есть там и общественный туалет. Зимой
любой может зайти в библиотеку погреться, кемаря над газетой или жур¬
налом. С севера библиотека граничит с пустующим семиэтажным здани¬
ем. Когда-то его занимала штаб-квартира одного из вашингтонских
профсоюзов, но потом она переместилась поближе к Белому дому. К за¬
паду от библиотеки’высится церковь, с юга подпирают бары и лавчонки,
где торгуют подержанными вещами, с востока — винные магазины.
Наверное, в скором времени этот район включат в городской план
реконструкции, но пока бродяги греются в парке на солнышке, гадают,
где бы выпить, да глазеют на другой лозунг, уже на фасаде библиотеки,
указывающий, что существует она для «распространения знаний».
Контору, которую предоставил в наше распоряжение Хардман, от¬
делял от библиотеки один квартал. Мы поднялись на второй этаж и там
натолкнулись на Маша, прислонившегося спиной к двери. Он и Па-
дильо обменялись несколькими фразами на арабском. Затем Маш от¬
крыл дверь и передал мне ключ.
— Хард велел передать, что вы можете держать его у себя, сколько
захотите.
— Благодарю.
— Если что-нибудь понадобится, звоните. Номер телефона в его
машине у вас есть.
— Есть, — подтвердил я.
— Он сегодня ездит по городу.
— Скажите ему, что мы заглянем к нему попозже.
Маш кивнул и поспешил вниз. Мы вошли в единственную комнат¬
ку. Окна выходили на Седьмую улицу. Их, похоже, не открывали и не
мыли с тех пор, как Рузвельта второй раз выбрали президентом. Об¬
становка не радовала глаз. Обшарпанный письменный стол с телефон¬
ным аппаратом на нем, шесть складных металлических стульев. Пол
из крашеных досок без ковра. Безликое конторское помещение, годя¬
щееся как для продажи дешевых акций, так и для создания обществен¬
ных организаций. Успехом тут и не пахло, скорее многими и многими
неудачами, да крушением мечты. Хардман пересчитывал в нем день-
* Карнеги — известный американский меценат.
404
ги, полученные от любителей острых ощущений, да иногда сдавал его
друзьям, которым требовалось укромное местечко, чтобы поделить
сорок две тысячи долларов меж трех шпионов.
Филип Прайс прибыл первым. Поздоровался, огляделся, выбрал
стул, стер с него пыль и сел.
— Я не рано?
— Вовремя, — успокоил его Падильо.
— Хорошо.
Димек появился пять минут спустя. Сел, даже не поглядев, есть на
стуле пыль или нет. Обстановка ни в малой степени не заинтересова¬
ла его.
Магда пришла через три минуты после Димека. В белом, свобод¬
ного покроя пальто и туфлях из крокодиловой кожи.
Скорчила гримаску.
— Как тут грязно.
Падильо протянул ей носовой платок.
— Пыль можно и стереть.
— Я испачкаю пальто.
— Больше мы никого не. ждем? — осведомился Прайс.
— Нет.
— А где ниггер?
— Он занят.
— Нашими делами?
— Или чем-то еще.
— Деньги мы получим сегодня, так? — в лоб спросил Димек.
— Деньги вы получите сегодня, — подтвердил Падильо. — Но сна¬
чала я вам кое-что скажу. Сумеете подождать?
— Если только это необходимо, — вставил Прайс.
— На три часа у нас с Маккорклом назначена встреча с Ван Занд¬
том и его командой.
— В газете написано, что он прибыл раньше, чем намечалось, —
добавил Прайс.
— А с чего он пожелал встречаться с тобой? — полюбопытствовала
Магда. — Ты же должен его убить?
— Мы не спрашивали, — ответил ей я. — Ситуация такова, что мы
не вправе задавать вопросы. Если он хочет нас видеть, мы не возра¬
жаем против того, чтобы увидеться с ним. Пока наше общение огра¬
ничилось запиской и парой телефонных звонков.
— На нашей встрече я намерен предложить вместо себя Димека, —
пояснил Падильо.
— И чем вы объясните необходимость замены? — спросил Димек.
— Должен ли я разъяснять тебе свои мотивы?
Димек задумался.
— Обычно вы этого не делаете. Предлагаете деньги, и все.
— Тогда причину тебе знать не обязательно!
405
— Согласен.
— Скорее всего, они захотят проверить, кого им предлагают. Это
возможно?
— У меня солидная репутация, правда, под другой фамилией.
— Я назову им именно ее.
Димек кивнул.
— Захотят они и встретиться с тобой. То ли сегодня, то ли завтра.
Будь у телефона, чтобы я или они. могли связаться с тобой в любой
момент.
— Хорошо.
— Что вы приготовили для нас? — вмешался Прайс.
— Вы будете работать с Димеком, после того, как как африканцы
наймут его. Не забывайте главного — покушение должно провалить¬
ся. Подробности вы узнаете позже.
— А я? — подала голос Магда.
— Ты будешь со мной и Маккорклом. Поможешь освободить мис¬
сис Маккоркл. Женщина в такой ситуации может прийтись весьма
кстати.
— Но моя доля будет такой же, как и у остальных, не так ли,
Майкл?
— Естественно.
— То есть до вашего звонка нам делать нечего. Разве что сидеть у
телефона да пересчитывать наши денежки? — спросил Прайс.
— Совершенно верно.
— Когда мы встретимся вновь?
— Завтра. Здесь, в это же время.
— Завтра воскресенье.
— И что?
На этом Падильо открыл папку, в недалеком прошлом принад¬
лежавшую Андерхиллу, и выложил на пыльный стол три стопки
банкнот.
— Пятнадцать тысяч фунтов, по пять каждому. Вы не будете воз¬
ражать, если мы покинем вас в ответственный момент пересчета
денег.
Магда уже схватила свою стопку и развязывала бечевку.
Позвони мне в салун в половине шестого, Димск, — обратился
Падильо к поляку. Тот молча кивнул, губы его шевелились в такт
пальцам.
— Уходя, закройте дверь! — На этот раз кивнул Прайс, не отрыва¬
ясь от денег.
— Пошли.
Мы с-Падильо спустились в проулок, вышли на Седьмую улицу,
прогулялись до Девятой, там поймали такси и доехали до салуна.
— Теперь будем ждать нового гостя, — Падильо открыл дверь.
— Кого?
406
— Кто-то должен приехать, чтобы выяснить, что случилось с Ан¬
дерхиллом и его семнадцатью тысячами фунтов.
Мы прямиком направились в кабинет. Провели короткое совеща¬
ние с герром Хорстом, высказали несколько предложений по улучше¬
нию работы его подчиненных, одобрили пять оптовых заказов,
подсчитали доход за пятницу.
— Похоже, в нашем квартале богаче нас нет.
— Выручка выше средней, — кивнул я. — Да и средняя цифра по¬
стоянно повышается.
— Тебе уже звонили насчет Андерхилла? — спросил я после ухода
Хорста.
— Нет, но теперь они знают, что он мертв, и должны прислать за¬
мену.
— Если ты окажешься прав, первым делом они навестят нас.
— И что мы им скажем?
— Ты думаешь, они объявятся во множественном числе? — уточнил я.
— Не знаю. Скорее всего, нет. Едва ли они наскребут денег на два
билета.
— Возможно, прилетит его жена.
—- Только этого нам и не хватало.
Падильо снял трубку и набрал номер.
— Мистер Айкср?
В трубке что-то заверещало, но слов я не разобрал.
— Это Майкл Падильо. Я бы хотел поговорить с вами! — Снова вере¬
щание. — Касательно того дела, что мы обсуждали в моем номере, —
Падильо выслушал ответ Айкера. — После покушения на мою жизнь мне
случается менять точку зрения.’ — Верещание усилилось. — Я не блефую,
Айкер. Жду вас в вестибюле моего отеля в шесть часов. Мы поднимемся
ко мне, и я покажу вам ножевую рану! — И он положил трубку.
— Интересно, жива ли еще та Мудрая Леди из Филадельфии? —
задумчиво протянул я.
— Кто?
— Случилось так, что в одной семье вместо сахара в чай положили
соль. Кажется, фамилия их была Петеркин. Так они пошли к доктору,
аптекарю, бакалейщику и еще Бог знает к кому, спрашивая, как сде¬
лать так, чтобы соль по вкусу не отличалась от сахара. В конце кон¬
цов они добрались до Мудрой Леди из Филадельфии.
— И?
— Она сказала им, что нужно сделать.
— Что же?'
— Налить новую чашку чая.
Падильо откинулся на диванные подушки, положил ноги на стол,
уставился в потолок.
— Жаль, что ты не помнишь ее фамилии. Мы бы обязательно ей
позвонили.
407
Глава 13
Примерно в четверть третьего мы подошли к моему дому, спусти¬
лись в гараж, сели в мою машину. Падильо глянул на счетчик кило¬
метража на спидометре.
— Похоже, ты ее бережешь.
- — По воскресеньям мы ездим по'окрестностям.
— Тогда тебе нужен другой автомобиль, для которого сто пятьдесят
миль в час — сущий пустяк.
— Я уже подумывал над этим.
Двенадцатая улица вывела нас на Массачусетс-авеню. Там мы свер¬
нули налево, проехали мимо клуба «Космос», обогнули площадь Ше¬
ридана, оставили позади иранское посольство. Торговая миссия
располагалась в четырехэтажном доме, ранее жилом, теперь перестро¬
енном в административное здание. С ним соседствовали два точно
таких же дома, в которых находились посольства двух небольших
южноафриканских стран. У тротуара, под знаком «Стоянка запреще¬
на» застыли несколько «кадиллаков», и нам понадобилось пятнадцать
минут, чтобы найти свободное место для моего «корветта».
•г Квартал до торговой миссии мы прошли пешком. Дом строился в
двадцатых годах, скорее всего, удачливым бизнесменом. Добротный,
красный кирпич, цементный раствор, выступающий из швов. Черепич¬
ная крыша. Такая тогда была мода. В доме должно чувствоваться что-
то деревенское. Но покажите мне хоть одну деревню с
четырехэтажными домами.
Надпись на бронзовой табличке указывала, что тут действительно
расположена торговая миссия, а потому я смело нажал на кнопку звон¬
ка. Мы подождали, пока дверь откроет тощий мужчина в черном кос¬
тюме и пригласит нас войти.
— Вы мистер Падильо и мистер Маккоркл?
-Да.
Мужчина кивнул.
— Пожалуйста, присядьте. Вас ждут.
Длинный холл уходил в глубь дома, вероятно, в ту часть, которую
в свое время занИмала*кухня. Двери в левой и правой стенах, закры¬
тые, вели в комнаты. Примерно посередине располагалась витая лес¬
тница. Пол устилал коричневый ковер. У стен стояли диваны и стулья.
Мужчина скрылся за сдвижными дверьми'в левой стене. Пять минут
спустя он широко раздвинул их.
— Премьер-министр вас ждет.
Падильо прошел первым, я — следом за ним. Бизнесмен, постро¬
ивший дом, вероятно, принимал здесь гостей. Торговая миссия исполь¬
зовала, зал для переговоров. Большой, черного дерева; письменный
стол , важно стоял напротив двери. К нему узким торцом примыкал
второй стол, за который усаживали членов делегаций. Сейчас за ним
408~
сидело двое мужчин. Третий, по виду усталый и очень больной, нево¬
образимо старый, восседал за письменным столом.
— Садитесь, пожалуйста! — Старик указал на два стула у свободно¬
го торца второго стола. Голос низкий, безо всякой дрожи.
Мы сели. От двух мужчин, сидевших у самого письменного стола,
лет тридцати пяти — сорока, блондина и брюнета, нас отделяли два
пустых стула. Чувствовалось, что роста они высокого, да и ширина
плеч внушала уважение.
— Вы — Ван Зандт, — констатировал я.
— Верно. Кто из вас будет стрелять? Я надеялся, что смогу угадать,
но сейчас вы оба, что два охотника.
— Где моя жена? — напирал я.
Старик ответил долгим взглядом глубоко посаженных глаз, затем
кивнул и повернулся к Падильо.
— Значит, вы.
— Где его жена? — разлепил губы Падильо.
Ответил блондин:
— Она в полной безопасности.
— Я не спрашивал, в безопасности ли она, — процедил я. — Меня
интересует, где она сейчас.
— Этого мы вам сказать не можем.
Ван Зандт посмотрел на блондина.
— Достаточно, Уэнделл! — И взгляд его вернулся к Падильо. —
Редко кому, мистер Падильо, выпадала возможность детально изучить
биографию человека, который должен его убить. Надеюсь, вы прости¬
те мое любопытство, но вы заинтриговали меня.
— Раз уж никто не собирается представить нас друг другу, я возь¬
му это на себя. Справа от тебя Уэнделл Боггз. Министр транспорта.
Слева — Льюис Дарраф, министр внутренних дел. Мы встречались в
Ломе.
— Ваша жена слишком много говорит, — сообщил я Боггзу.
Тот покраснел и посмотрел на Ван Зандта. Старик уперся ладоня¬
ми в стол, приподнял локти так, что они оказались вровень с плеча¬
ми, наклонился вперед. Он напоминал рассерженного индюка,
приготовившегося взлететь.
— Мы собрались не для того, чтобы препираться, — проревел он. —
Мы собрались, чтобы подготовить мою смерть, и я приложу все силы,
чтобы осуществить задуманное.
— Извините, сэр, — потупился Боггз.
Дарраф, второй министр, повернулся к Падильо.
— Вы готовы начать?
— Что именно? '
— Обсуждение нашего плана.
Падильо откинулся на спинку стула, достал сигарету, закурил, вы¬
пустил струю дыма.
409
— Конечно. Обсуждать,* так обсуждать. Если нс ошибаюсь, покуше¬
ние намечено на вторник.
— Совершенно верно, — старик опустился на стул. — То есть мне
осталось меньше трех дней. — Мысль эта, похоже, безмерно радовала
его. Боггз и Дарраф, наоборот, заерзали на стульях. — Какие чувства
возникают у вас, мистер Падильо, при подготовке такого вот убийст¬
ва? — продолжил Ван Зандт. — В цивилизованной обстановке, за кофе
и сигарами, которые я прикажу подать чуть позднее. Как я понимаю,
такого рода работа вам не в диковинку?
— Говррят, что да.
— У вас это написано на лице. Вы — прирожденный охотник. Мне
восемьдесят два года, и я нисколечко не жалею, что меня ждет такой
-конец. Скажите, каким оружием вы намерены воспользоваться?
— Как-то не думал об этом. Наверное, вполне подойдет «Гаранд
_М-1», испытанный'карабин второй мировой войны.
— То есть обойдетесь без спортивной винтовки?
— Все зависит от того, что удастся достать. Я не отдаю предпочте¬
ния какой-либо марке.
— А я вот помню мою первую боевую винтовку, — старик откинул-
_ся на спинку стула. — «Ли-Метфорд» модель II. С десятьюзарядным
магазином и шомполом длиной в полствола. Весом больше десяти
фунтов, длиной — более четырех'футов.
Тут Ван Зандт закашлялся. Кашлял он долго, с надрывом. Лицо
покраснело, на лбу выступил пот. Наконец приступ кончился, и ста¬
рик печально покачал головой.
— Давайте продолжим. Во-первых, позвольте сказать, что дело это
грязное. И я, и вы это знаете. Похищение чужой жены... мне бы не
хотелось иметь с этим ничего общего. Но сделанного не вернешь.
Причина моего убийства — политика, но такие убийства не редкость,
не так ли? А моя смерть принесет немалую пользу. Мне ведь все рав¬
но крышка, не через месяц, так через два. Рак желудка. Чертовски
неприятная штука. — Старик уставился в противоположную стену.
В комнате повисла тишина. — Главное, помнить, — Ван Зандт при¬
гладил рукой седые волосы. — Помнить, какая это была страна шесть¬
десят лет тому назад, до того, как построили дороги, по которым
мчатся эти вонючие автомобили, до того, как города начали наползать
на природу. Страна все еще хороша, и ради этого стоит отдать жизнь.
Чтобы сохранить хорошую страну.
Он посмотрел на меня.
— Черные живут здесь, и из-за них у вас полно проблем, нс так ли,
мистер Маккоркл?
— Проблемы у нас разные, — пробурчал я. — Страна-то большая.
— Вы нашли решение проблемы цветных? Нашли? Разумеется, нет.
И не найдете. Черные и белые не могут ужиться вместе. Не уживались
ранее и не уживутся, в будущем. Потому-то я и умираю. Моя смерть
410
замедлит продвижение черных. Не остановит, я это понимаю. Но за¬
медлит. Она потрясет людей.
МоЬ страна желает получить независимость и самостоятельно вес¬
ти свое хозяйство. Выбирать правительство, заключать союзы с други¬
ми странами, торговать с выгодными партнерами. Черные не смогут
этого сделать. Они — не нация.
Он помолчал.
— Моя смерть послужит только одному — придержит проникнове¬
ние черных в государственную машину. Она вызовет сочувствие. Со¬
единенные Штаты, поскольку меня убьют именно здесь, уже не будут
возражать против нашей независимости. Моя смерть от руки черного
даст нашей стране двадцать лет, чтобы окрепнуть. А потом мы уже
сможем говорить с черными с позиции силы. Мы, Родезия, Южная
Африка, и никому не позволим вмешиваться в наши внутренние дела.
Так что моя смерть не напрасная жертва, — вновь пруза. — Отдельное
развитие для белых и черных. Это единственное решение. И вам дав¬
но следовало бы остановиться на нем.
Падильо пододвинулся ближе к столу.
— Я не знаю, повлияет ваша смерть на будущее вашей страны или
нет. Мне представляется, что вы преувеличиваете эффект ее воздейст¬
вия. Возможно, она изменит политический климат и заставит Брита¬
нию признать вашу независимость. И тогда сто тысяч белых смогут
удерживать два миллиона черных на положенном им месте. Вероятно,
у двери черного хода. Возможно, все получится, как вы и задумали,
возможно, и нет. Но, прежде чем мы пойдем дальше, позвольте заме¬
тить, что не я нажму на спусковой крючок.
Старик коротко глянул на Падильо, потом — на Боггза и Даррафа.
Заговорил Дарраф:
— Мне бы не хотелось упоминать миссис Маккоркл, но...
— Упоминать ее нет нужды, — прервал его Падильо. — Я лишь
сказал, что не смогу этого сделать. Но мои слова отнюдь не означают,
что покушение не состоится.
— Почему вы не можете этого сделать? — спросил Ван Зандт.
— Потому что мною заинтересовалось ФБР. Их внимание привлек¬
ли мои африканские забавы с оружием. За мной следят с той минуты,
как я ступил на американскую землю.
— Мы тоже следили за вами, Падильо, — вставил Боггз. — И не
заметили конкурентов.
— Потому что не подозревали об их существовании. Перед тем’, как
прийти сюда, мы оторвались от «хвоста». Тем самым только разожгли
их интерес к нашим особам. И, будьте уверены, в следующий раз они
нас не упустят.
— Очевидно, вы не сможете выполнить порученное вам дело, на¬
ходясь под наблюдением, — признал Ван Зандт. — Но где гарантии,
что за вами действительно следят?
411
— Я вернусь в отель в шесть часов, — ответил Падильо. — Посади¬
те кого-нибудь в вестибюле. Он наверняка увидит двух агентов ФБР,
может, и больше. Отличить их не составит труда.
— Мы кого-нибудь пошлем, — заверил его Дарраф. — Будьте уве¬
рены.
— Вы можете заглянуть в отель и в шесть утра. Они никуда не де¬
нутся.
Ван Зандт покачал головой.
— Мне это не нравится, Уэнделл. Мне не нравится, когда рушатся
намеченные планы.
— Не так уж они и порушены, — возразил Падильо. — Пусть не я,
но вас убьют.
— Кто?
— Профессионал.
Ван Зандт вновь закашлялся.
— Но сможем ли мы довериться ему? — наконец спросил он.
— Контракт вы заключите со мной. Я лишь переадресую его. Разни¬
ца в том, что вам придется отдать мне семьдесят пять тысяч долларов,
упомянутых в Ломе. Человек, о котором я веду речь, стоит недешево.
— А ваша заинтересованность в успехе по-прежнему гарантируется
жизнью миссис Маккоркл?
— Да, но опять же с условием. Вы предоставите Маккорклу возмож¬
ность поговорить с ней в понедельник вечером. И непосредственно
перед покушением.
— Вы, похоже, не доверяете нам, мистер Падильо, — процедил Ван
Зандт.
— Не доверяю. Я думаю, что вы в отчаянном положении и к тому
же напуганы. Убийство Андерхилла тому доказательство. И вы остав¬
ляете следы. Боггз рассказывает все жене, которая, в свою очередь,
делится полученными сведениями с сестрой, женой Андерхилла. И это
называется у вас заговором. Я согласен с Маккорклом. У вас не заго¬
вор, а конгресс.
— Мы приняли меры, дабы воспрепятствовать миссис Боггз гово¬
рить с кем-либо еще, — вмешался Боттз.
— Естественно, — покивал Падильо. — Но уже после того, как она
рассказала все, что знала. А после покушения останутся Маккоркл, его
жена и я. Мы будем знать подоплеку случившегося. Как вы намерены
поступить с нами?
Дарраф развел руками.
— Но вы же замешаны в этом деле, мистер Падильо. По существу,
вы — соучастник убийства. Так же, как и мистер Маккоркл.
— А его жена?
— Я сомневаюсь, что она подставит под удар своего мужа.
— Этот человек, которого вы упомянули, — Ван Зандт вернул раз¬
говор к главной теме. — Кто он?
412
— Профессионал.
— У него есть фамилия?
— Несколько.
Ван Зандт посмотрел на Даррафа.
— Я не люблю, когда приходится ломать планы. А именно так и
случилось. Теперь мы должны вовлекать еще одного человека. Вся
операция под угрозой срыва.
— Может и нет, — попытался успокоить старика Дарраф. — Мы хо¬
тели бы встретиться с этим профессионалом, мистер Падильо. Это воз¬
можно?
— Да.
— Сегодня?
— Пожалуй.
— И вы могли бы назвать нам одну из его фамилий, чтобы мы убе¬
дились, что вы нашли себе достойную замену.
— Фамилия будет зависеть от того, в какой стране вы намерены
наводить справки.
— Как насчет Испании? Мадрида?
— Спросите о человеке, который в 1961 году представлялся, как
Владислав Смолкски.
Дарраф попросил Падильо произнести имя и фамилию по буквам
и записал их на листке.
— Мы дадим телеграмму нашему представителю. С просьбой отве¬
тить незамедлительно. Если ответ нас устроит, мы захотим встретить¬
ся с этим человеком.
— Он будет наготове.
— Как нам с вами связаться?
— Позвоните Маккорклу или мне. Встретимся на Седьмой улице. —
Падильо продиктовал адрес, и Дарраф записал его рядом с другой фами¬
лией Димека.
— Полагаю, вам пора собирать деньги, — добавил Падильо.
— Нам бы не хотелось платить все сразу, — заупрямился Боггз.
— Только половину. И заплатите их мне, а не человеку, с которым
встретитесь.
Ван Зандт хохотнул.
— Вы собираетесь нажиться на моей смертих мистер Падильо.
— Лишь покрыть текущие расходы. Возможно, после покушения
мне придется отправиться в длительное путешествие.
— Вы считаете, что все пройдет нормально? — деловито спросил
Ван Зандт.
— А что может помешать? Охранять вас не собираются. Правитель¬
ство Соединенных Штатов не считает вас важной персоной.
— Мир содрогнется от моей смерти! — При этих словах Дарраф и
Боггз вновь заерзали на стульях. Похоже, их раздражала патетика Ван
Зандта.
413
— Вечером мы уточним наши планы, — вставил Боггз.
— Место, время и все остальное, — кивнул Падильо. — И еще.
— Что еще? — вскинулся Дарраф.
— Миссис Маккоркл. Вы должны позаботиться о том, чтобы после
покушения она вернулась к мужу целой и невредимой.
— Мы сдержим слово, — заверил нас Боггз.
Падильо поднялся.
— И правильно. Потому что в противном случае вы не успеете по¬
жалеть о том, что не сдержали его.
Глава 14
Боггз и Дарраф проводили нас в холл. Ван Зандт так и остался си¬
деть за большим, черного дерева, письменным столом. И его светло-
зеленые глаза под кустистыми седыми бровями видели не нас, но свою
страну, какой она была шестьдесят лет тому назад, до появления авто¬
мобилей, самолетов и кока-колы. А может, раздумывал, принимать ему
обезболивающую таблетку или нет.
— Не угрожайте нам, Падильо, — прошипел Боггз, когда за нами
сошлись сдвижные двери.
— Я не угрожаю. Лишь описываю, что произойдет, если Фредль
Маккоркл после покушения не вернется домой. Вы пытались подку¬
пить меня, потом запугать, но ничего не сработало. Поэтому вы ре¬
шили прижать меня, применив силу к другому человеку. Тут вы
допустили ошибку.
— И теперь вам придется брать в расчет разъяренного мужа, — до¬
бавил я. — Вы убедили меня, что можете ее убить, если я обращусь в
полицию или вам не удастся организовать покушение на Ван Зандта.
Я согласен терпеть вас еще какое-то время, ради ее благополучия. Но
недолго. Особенно, если вы будете заставлять меня слушать по теле¬
фону ее крики. Это ваша вторая ошибка. • -
Боггз оглядел холл. И заговорил, удостоверившись, что посторон¬
них нет.
— Кого вы вздумали учить? — Голос звучал хрипло, лицо налилось
кровью. — Речь идет о будущем нашей страны, и смерть старика в
Штатах — козырной туз. Если его не убьют во вторник, ни мне, ни
Даррафу, ни еще пяти-шести парням нет нужды возвращаться до¬
мой, — он говорил так быстро, что в уголках рта запузырилась слю¬
на. Дарраф согласно кивал. — И нам плевать на ваши чувства, мысли
или угрозы. Вы для нас — ничто, как и ваша женщина.\Вы — лишь
палец, который нажмет на спусковой крючок, и всем будет лучше,
если произойдет это в нужный момент..
Мы стояли в холле, друг против друга. Дарраф набычился, подался
вперед.
414
— Вы для нас — что пара ниггеров, а с ними у нас разговор короткий.
Падильо глянул сначала на Боггза, потом на Даррафа.
— Это все?
Боггз достал из кармана носовой платок, вытер уголки рта. Его
щеки все еще пламенели. Он кивнул.
— По-моему, я выразился достаточно ясно.
— Несомненно, — согласился Падильо и повернулся ко мне. — Ты
понял, что имели в виду эти господа?
— С такими, как мы, — разговор у них короткий.
— Вот-вот, — и Падильо широко улыбнулся африканцам. — При¬
ятно было с вами познакомиться.
Боггз вновь начал свирепеть.
— Держите этого человека наготове, Падильо.
— Будьте уверены, — Падильо вновь улыбнулся. — Пошли.
Мы покинули четырехэтажный дом и зашагали к нашему автомо¬
билю.
— Нам не слишком удалась роль крутых парней.
— Мы держались на равных, —- возразил Падильо. — Но текст у них
был получше.
Я развернулся на Массачусетс-авеню, и мы поехали к центру. Маши¬
ну я гнал быстро, переходя с одной полосы на другую, пару раз обругал
женщин-водителей, полагавших, скорость двадцать миль в час — признак
хорошего тона. Падильо оглянулся, посмотрел в заднее стекло.
— Зеленый «шевроле»?
— Ага.
— За рулем девушка.
— Она отъехала вслед за нами от торговой миссии.
— Не отрывайся от нее.
— Я лишь хотел убедиться, что ее интересуем именно мы.
— Давай поговорим с ней.
— Где?
— Твои предложения?
Я задумался.
— Парк Рок-Грик. Деревья как раз сбрасывают листву.
— Самый сезон для прогулок. ,
Я повернул направо на Уотерсайд-драйв. Зеленый «шевроле» по¬
вторил мой маневр. Въехав в парк Рок-Грик, я затормозил у первой же
площадки со столиками для пикника, свернул на нее и выключил мо¬
тор. «Шевроле» проскочил мимо, затормозил, дал задний ход. Мы с
Падильо вышли из машины. «Шевроле» тем временем подъехал к нам,
скрипнули тормоза, затих двигатель; Девушка смотрела на нас, оста¬
ваясь за рулём. Наконец открыла дверцу и ступила на землю.
Блондинка. Карие глаза. Волосы, подстриженные так коротко, что
казались шлемом, надетым на голову. Медленным шагом она Напра¬
вилась к нам, не вынимая руки из кожаной сумки, что висела у нее
415
на правом плече. В коричневом твидовом пальто и бежевой юбке.
Высокие сапоги подчеркивали стройность ее длинных ног. Карие гла¬
за задержались на моем лице, потом на лице Падильо, вновь верну¬
лись ко мне. Широко раскрытые и немного испуганные. Я бы не дал
ей больше двадцати двух лет.
— Кто из вас Майкл Падильо? — спросила она. Нижняя губа ее
заметно дрожала. Нежный мелодичный голос напоминал другой,\ко-
торый мне уже доводилось слышать.
— Если вы собираетесь застрелить этого типа из пистолета, что лежит
в вашей сумочке, — ответил Падильо, — то его здесь лет! — С этими сло¬
вами он шагнул вправо, а я — влево. Девушка попыталась удержать нас
обоих в поле зрения, но мы разошлись слишком широко.
— Черт, черт, черт! — Она топнула ножкой, достала руку из сумки. —
Хорошо. Стрельба отменяется.
— На самом деле вы и не собирались стрелять в меня, не так ли?
Я — Майкл Падильо.
— Что случилось а моим отцом?
— А я имел честь знать вашего отца?
— Он приезжал сюда, чтобы свидиться с вами, и теперь он мертв.
— Так ваша фамилия Андерхилл?
— Сильвия Андерхилл.
— Ваш отец попал под машину.
— Мне это сказали. И, сбив его, машина не остановилась.
— Совершенно верно. Не остановилась.
— Почему?
— Это мистер Маккоркл. Мисс Андерхилл.
Она посмотрела на меня.
— Он упоминал и вашу фамилию.
— Мы с ним встречались.
— Я летела день и ночь. Можно я сяду?
Мы присели на деревянные скамьи у столика для пикника, и де¬
вушка огляделась с таким видом, будто пыталась оценить, видит ли она
именно то, что и обещали ей в туристическом бюро, отправляя на эк¬
скурсию за двенадцать тысяч миль от дома. \
— Тут очень мило. Прекрасный парк.
— Не хотите ли выпить? — поинтересовался Падильо.
— Выпить?
— Что у нас есть? — Он повернулся ко мне.
— Неприкосновенный запас на случай чрезвычайных обстоятельств.
Бутылка бренди в багажнике.
— Бренди? — спросил он девушку.
— С удовольствием.
Я достал из багажника бутылку и три пластмассовых стаканчика.
В тени деревьев пробирало от холода, октябрь все-таки, и бренди при¬
шлось весьма кстати. Оно согревало и вселяло уверенность.
416
— Как вы узнали, что это мы? — спросил Падильо.
— Догадалась. Я прилетела утром, пошла в полицию, а потом в
ваш ресторан. Они сказали, что вы уехали, и я спросила, на какой ма¬
шине. Не зная, что делать дальше, я поехала к торговой миссии.
И увидела «корветт», который, судя по описанию, мог быть вашим.
Я подождала. Когда вы вышли из миссии и сели в машину, поехала
следом.
— Вам известно, по какому поводу ваш отец хотел встретиться со
мной? — спросил Падильо.
Сильвия кивнула.
— Да. Он успел переговорить с вами?
— Успел.
Она помолчала, вновь огляделась, потом уставилась в пластмассо¬
вый стаканчик.
— Вы согласились?
Падильо посмотрел на меня. Я чуть кивнул.
— Да. Мы согласились.
.Сильвия облегченно вздохнула. ч
— Дело в том, что у меня нет денег. В полиции мне сказали, что
их не было в его вещах.
— Деньги у нас.
Она допила бренди.
— Честно говоря, я и не знала, что же мне делать. Я была в отчая¬
нии, когда нам сообщили о смерти папы, но они собрали совещание
и решили, что я должна лететь в Вашингтон.
— Кто собрал совещание?
— Единомышленники папы. Несколько фермеров, два-три профес¬
сора, адвокаты, врачи... обычные люди. Некоторые заседали с отцом в
парламенте, пока их не разогнали. Организации у них нет. Все они не
согласны с задуманным Ван Зандтом и не могут смириться с тем, что
он реализует свой замысел.
— Почему они решили, что именно вы должны заменить отца? —
спросил Падильо.
— Не было выбора. Ницто из них не мог быстро получить визу.
Кроме меня и мамы. Папа погиб. Кто-то из нас имел право приехать.
— Сколько вам лет?
Она посмотрела на Падильо.
— Двадцать один.
— И что бы вы сделали, узнав, что я не отклонил предложение ва¬
шего отца?
— Все, что угодно, лишь бы заставить вас передумать, мистер Па¬
дильо. Все, что угодно.
— Вы слишком молоды для всего, что угодно.
— Может, в этом мое преимущество.
Он кивнул.
¡4 Р. Томас
417
— Похоже, вы не так молоды, как мне показалось.
Она достала из сумки сигарету, и я щелкнул зажигалкой. С сигаре¬
той она не стала старше.
— Вы можете ввести меня в курс дела?
— Что вам уже известно?
— Я знаю, что папа поехал на встречу с вами. Он и его друзья со¬
брали семнадцать тысяч фунтов. Все, что сумели. Их точка зрения не
пользуется широкой поддержкой, да и дела в нашей стране идут не так
хорошо, как хотелось бы. Папа собирался предложить вам эти деньги
. в обмен на раскрытие заговора. Он хотел, чтобы Ван Зандт остался жив
и все узнали, что он сам руководил подготовкой покушения.
— Они похитили жену мистера Маккоркла, — вставил Падильо. —
И сказали, что убьют ее, если покушение провалится.
Девушка повернулась ко мне. Ее глаза широко раскрылись.
— Это же ужасно. В это невозможно поверить.
Я взглянул на часы. Двадцать минут шестого.
— Где вы остановились?
— Нигде. Я пошла в полицию, потом в ресторан, взяла напрокат
машину и поехала за вами.
* - Мы должны найти ей безопасное место.
— Твоя квартира подойдет?
Я кивнул.
— Но я не могу... — начала Сильвия.
—• Бояться вам нечего. Он влюблен в свою жену, — успокоил ее
Падильо.
— Но я не пущу вас на порог, если вы свистите за завтраком, —
предупредил я девушку.
Она улыбнулась. И помолодела лет на пятнадцать.
— Извините. Я просто.:. Обещаю не свистеть за завтраком.
Теперь на часы посмотрел Падильо.
— У меня в шесть часов встреча.
— Возьми мою машину, — предложил я. — А мы поедем на ее! —
Я снял с кольца ключ зажиганиями протянул Падильо. — Сколько тебе
понадобится времени?
— Час, может два. Все будет зависеть от того, как хорошо я умею врать.
— Позвони мне домой.
Пообедаем вместе.
— Хорошо.
Падильо сел в «корветт» и уехал. Я собрал стаканчики, бутылку
бренди.
— Вы не могли бы положить все это в сумку, рядом с вашим пис¬
толетом?
— Это очень маленький пистолет.
— Более всего я боюсь маленьких пистолетов, разумеется, заря¬
женных.
418
Она попросила меня сесть за руль, и я не отказался. Мы выехали
на Пи-стрит и повернули на восток.
— Пожалуйста, расскажите мне все, как есть, — прервала Сильвия
затянувшееся молчание. — Ничего не скрывая. Я должна знать, что
делал мой отец, почему он умер. Я ничего не могу понять.
Откровенно говоря, мы тоже, — ответил я, сворачивая в подзем¬
ный гараж.
Я взял с заднего сиденья ее чемодан, и на лифте мы поднялись в
мою квартиру. Я показал ей комнату для гостей, ванную и сказал, что
подожду в гостиной. Она появилась довольно быстро и выглядела уже
не такой уставшей. А может, просто подкрасилась. Пальто она сняла в
прихожей, и я убедился, что длинные стройные ноги не единственное
ее достоинство. Я спросил, не хочет ли она выпить. От спиртного
Сильвия отказалась, но попросила кофе. Я прошел на кухню и выку¬
рил сигарету, ожидая, пока закипит вода. Кофейник у нас был, но мы
им никогда не пользовались. Фредль выросла на американском раство¬
римом кофе и не признавала никакого другого. Я придерживался иного
мнения, но ради такого пустяка естественно не стоило нарушать се¬
мейный покой.
После того, как Сильвия Андерхилл выпила первую чашку кофе, я
рассказал ей, как умер ее отец, и что он хотел от нас.
— И вы согласились?
-Да.
— Но после его смерти вы могли более ничего не делать.
— Совершенно верно.
— Вы могли бы просто взять деньги и умыть руки.
— Мы могли бы взять деньги, — уточнил я.
— Мой отец не годился для таких дел! — Она печально покачала
головой.
— Тех, кто годится, буквально единицы.
— И вы в их числе?
— Отнюдь.
— А мистер Падильо?
— Ему приходилось заниматься и этим. •
— Странный он человек. Я прочитала досье, которое где-то раздо¬
был мой отец. Неужели он сделал все, о чем там написано?
— Я не видел досье, но Падильо с юных лет жил полнокровной
жизнью.
— Вы знакомы с ним давно, не так ли?
— Да.
— Наверное, мне никогда не догадаться, что у него на уме. Он де¬
лал все это сознательно, по убеждению, или подобное просто достав¬
ляло ему наслаждение?
Я посмотрел на часы. Половина седьмого. Самое время для кок¬
тейля. ’ ’
419
— Так вы по-прежнему нс хотите выпить?
— Нет, благодарю.
— А я, пожалуй, выпью.
—: Конечно.
Я подошел к бару и смешал себе мартини с водкой.
— С шестнадцати лет у Падильо было.одно желание — хозяйничать
в небольшом, уютном салуне. В этом мы одинаковы. Но, как владе¬
лец салуна, он обладал тремя серьезными недостатками: удивительно
быстрым умом, потрясающей способностью к языкам и превосходным
контролем над Телом, куда более эффективным, чем у большинства
спортсменов. Он не развивал ни первого, ни второго, ни третьего.
Родился со всем этим букетом, который даровала ему природа, точно
так же; как вы получили от нее ослепительную красоту.
Такое сочетание не прошло незамеченных! для некоторых, и Па¬
дильо использовали там, где от него могли получить наивысшую от¬
дачу, как используют хирурга или адвоката. Когда выяснялось, что
где-то что-то идет не так, туда посылали Падильо, дабы привести все
в норму. И он выполнял порученное не потому, что было на то его
желание. Причина заключалась в другом: в награду, в промежутках
между заданиями, ему дозволялось заниматься любимым делом, то есть
хозяйничать в сапуне. Он хотел бы держать его в Лос-Анджелесе, но
из этого пока ничего не вышло.
— Под некоторыми вы подразумеваете правительство.
— Нет. Я говорю о конкретных людях. Они работают в государ¬
ственных учреждениях и не чужды честолюбию, жажде власти, страс¬
ти командовать. Они-то и использовали Падильо в своих целях.
— В досье сказано, что он убивал людей.
— Вполне возможно.
— Потому что ему приказывали?
-Да.
— Эти люди, что посылали Падильо, они всегда были правы?
— Едва ли.
— Тогда он убивал невиновных?
— Он убивал тех, кто занимался такими же делами, что и он сам.
На них ставился крест, потому что кто-то из наших чиновников делал
вывод, что их уход в мир иной сделает нашу жизнь лучше' Возможно,
они так думали, и вполне вероятно, что для них жизнь становилась
лучше, потому что после устранения того или иного агента противни¬
ка они получали повышение или хотя бы одобрительный кивок началь¬
ства. Но для большинства из нас ничего не менялось.
— И кто-то из чиновников в моей стране решил, что мой отец до¬
лжен умереть?
— Скорее всего. Наверное, он руководствовался патриотизмом,
как он его понимает, замешанном на стремлении удержаться на вер¬
шине, и вашего отца убили. Убийцы полагали случившееся прогрес¬
420
сом. Для вас же это — бессмысленная трагедия, потому что смерть
вашего отца никому не принесет пользы. Как и практически любая
смерть.
— Но смерть Ван Зандта может многое изменить.
— Так думает он и те, кто его поддерживает. Он убежден, что его
смерть повернет ход истории и обессмертит для потомков. Те же, кто
поддерживают его, полагают, что после его смерти жизнь станет луч¬
ше... для них.
— Одного я никак не пойму. Почему вы намерены сделать то, о
чем просил вас мой отец? Почему просто не выполнить их задание,
получить назад жену и забыть обо всем? По-моему, смерть вас не сму¬
щает.
— Сколь долго проживет моя жена после удачного покушения на
Ван Зандта?
— Не знаю. Они ее убьют?
— Думаю, да.
— И что вы собираетесь делать?
— Попытаемся вызволить ее.
— А если вам это не удастся?
— Не знаю. Я еше не думал об этом. И не хочу думать.
Глава 15
Карл не моргнул и глазом, когда мы с Сильвией Андерхилл
под руку вошли в бар. Такой уж у нас был порядок. Ничему не удив¬
ляться.
— Падильо уже здесь?
— Он в кабинете.
— Позвони ему и скажи, что я пришел. Какой столик?
Тридцать второй, в углу, — ответил Карл. — Будете что-нибудь
пить?
— Мы подождем Падильо.
Один из официантов проводил нас к столику, который я распоря¬
дился оставить для нас после того, как Падильо позвонил мне из оте¬
ля: Официант подержал Сильвии стул, дожидаясь, пока она сядет и
вообще, суетился больше обычного. Присутствие хозяина обязывало.
Появился Падильо и Быстро пересек зал, по ходу считая посетителей.
Все столики были заняты, а те, кто не позаботился заказать место,
толпились в баре. Бар наш пользовался популярностью. Карл не толь¬
ко смешивал отличные коктейли, но и мог поделиться последними но¬
востями с Капитолийского холма. Умением вести светскую беседу он
разительно отличался от герра Хорста, который держался с клиентами
подчеркнуто формально. 4
— Как дела? — поинтересовался я после того, как Падильо сел.
421
— Я и не подозревал, что способен на столь виртуозное вранье.
— Ты их убедил?
— Посмотри на стойку бара. Третий и четвертый стул от края.
Пару минут спустя я оглянулся, вроде бы в поисках официанта.
Двое мужчин лет тридцати с небольшим сидели вполоборота к залу.
Перед каждым стояла бутылка пива и заполненный наполовину высо¬
кий стакан. От жажды они, похоже, не страдали. Не волновала их и
осевшая пена'.
— Которые мучают бутылку пива?
— Они следуют за мной от самого отеля.
— Кто? — спросила Сильвия.
— Агенты ФБР. "
— Они следят за вами?
— Да.
— Почему?
— Думают, что мне грозит опасность.
— А что было в отеле? — Я попытался вернуться к главному.
— А не выпить ли нам? — ответил вопросом на вопрос Падильо.
Я вскинул руку. Тут же у столика возник официант. Мы заказали
три мартини с водкой.
— Ты помнишь круговую скамью у фонтана в середине вестибю¬
ля? — спросил Падильо.
-Да.
— Я пришел в шесть, и Анкер с Уинрайтером уже поджидали меня
на этой окамье. Отличить их от праздношатающихся не составляло
труда. С другой стороны фонтана сидел Дарраф. Он поднялся вместе
с нами в лифте.
-~ Тебе следовало пригласить его в номер.
— Выглядел он, как побитая собака.
— Вы говорите о Льюисе Даррафе? — встряла Сильвия.
- Да.
— А причем тут Дарраф?
— Расскажи ей, — попросил я Падильо. — Весь вечер я расписы¬
вал, какой же ты умница.
И Падильо несколькими фразами объяснил, что слежка ФБР — та
самая причина, что может заставить Ван Зандта принять услуги Димека.
— Ты рассказал Уинрайтеру и Айкеру насчет Анголы?
— Даже нарисовал им карту. И достаточно точную.
— Они осмотрели твой бок?
— Айкер хотел взглянуть. Интересовала их и фамилия доктора.
— Но-наживку они заглотнули?
— С неохотой. Но им хочется узнать, куда ушло оружие и в каком
количестве.
— Как я понимаю, ты удовлетворишь их любопытство на следую¬
щей неделе?
422
— Или неделей позже.
Официант принес мартини. Я велел ему подойти за заказом через
десять минут.
— Значит, ты обзавелся федеральными телохранителями. И что ты
будешь с ними делать?
— Еще не знаю. Они будут держать меня под наблюдением круг¬
лосуточно.
— Но не бесконечно.
— Наверное, я рассказал им слишком захватывающую историю.
Завтра придумаю другую, чтобы отделаться от них.
Подошел герр Хорст, и Падильо представил его Сильвий. Мы как
раз решали, что заказать на обед, когда официант принес телефонный
аппарат и воткнул штекер в розетку у столика.
— Вас к телефону, мистер Маккоркл.
Я снял трубку.
— Слушаю.
— Мы согласны на замену, — голос Боггза. — Но хотим с ним
встретиться.
— Когда?
— Лучше бы сегодня вечером.
— Я не уверен, что мы сможем так быстро найти его. Я хочу пого¬
ворить с моей женой.
— Поговорите. Но встретиться мы должны сегодня, это ясно?
— Одну минут)'. — Я зажал микрофон рукой и повернулся к Па¬
дильо. — Это Боггз. Димек их устраивает, но они хотят встретиться с
ним. Судя по его тону, сегодня или никогда.
— В полночь, на Седьмой улице. Димека я найду.
— Мы ждем вас в полночь, на Седьмой улице. — Я назвал Боггзу
адрес.
— Скажи ему, чтобы готовил деньги, — напомнил Падильо.
— И не забудьте про деньги, — добавил я. — Если он не убедится,
что они есть, то развернется и уйдет.
— Деньги будут, — пообещал Боггз. — Но мы отдадим их Падильо,
так?
— Так.
— Он получит их завтра.
— Передайте трубку моей жене.
— Увидимся в полночь, Маккоркл. Передаю трубку.
— Фредль?
— Да, дорогой. У меня все хорошо. Только немного устала и ску¬
чаю по тебе.
— Осталось недолго. Конец уже близок.
— Я надеюсь... — И в трубке раздались гудки дтбоя.
Я дал знак официанту унести телефонный аппарат, но Падильо
попросил оставить его еще на пару, минут.
423
— Как Фредль? — спросил он.
— Не знаю. Голос какой-то странный. Но она не кричала.
— А раньше кричала? — Глаза Сильвии широко раскрылись.
— Один раз. Они причинили ей боль, чтобы произвести на меня
должное впечатление. Им это удалось.
— Подонки! — воскликнула Сильвия. — Убивают и мучают, а по¬
том смеются над страданиями других. Я слышала, как они смеялись,
когда с кем-то приключилась беда.
— Может, они смеются от страха, — предположил Падильо. —
Бывают случаи, когда испуганные люди смеются.
— Вы пытаетесь их оправдать? — взвилась Сильвия.
— Я никого не собираюсь оправдывать, — покачал головой Па¬
дильо. — Оправдаться бы самому.
Он снял трубку и набрал номер. Прошло немало времени, прежде
чем ему ответили на другом конце провода.
— Это Падильо. Встреча с твоими будущими работодателями на
Седьмой улице в полночь. Придет также Маккоркл. Я не смогу. — Он
послушал несколько секунд. — Только ты и Маккоркл. Я поговорю с
тобой завтра.
Он положил трубку,' и официант отнес телефонный аппарат к дру¬
гому столику. Вероятно, кто-то из сидящих за ним хотел позвонить в
Гонолулу. Если кто действительно звонил в другой город, мы увели¬
чивали счет на двадцать процентов. Принесли еду, по виду отлично
приготовленную, но мне есть не хотелось. Герр Хорст остановился у
нашего столика, чтобы спросить, что мне не нравится, но я заверил
его, что все в полном порядке, лишь у меня нет аппетита.
— Ты можешь пропустить' обед, — заметил Падильо. — А еще луч¬
ше два или три.
— Ты полагаешь, я слегка растолстел.
— Лишний вес не украшает "мужчину. Даже если он владелец
салуна.
— Хотите кофе? — спросил я Сильвию.
— Не откажусь, — кивнула она.
— Закажи ты, — посмотрел я на Падильо. — Я хочу знать, доста¬
точно ли четко проинструктировал герр Хорст персонал.
Падильо поднял голову, чуть кивнул, и, как по мановению волшеб¬
ной палочки, рядом с ним оказался официант. Сработали то ли ин¬
струкции герра Хорста, то ли магнетизм взгляда Падильо. Даже если
он заходил в ресторан впервые, официанты повиновались малейшему
его знаку. У меня, во всяком случае, так не получалось.
Он заказал только кофе, от сладкого мы дружно отказались.
— Когда ваше встреча закончится, постарайся сделать так, чтобы
Боггз ушел первым, — напутствовал меня Падильо.А Димека от¬
пусти минут через десять. Мне бы не хотелось предоставлять им воз¬
можность пообщаться наедине.
424
— Вы никому нс доверяете? — спросила Сильвия.
— Я осторожен.
— Осторожничая, наверное чувствуешь себя очень одиноким.
— Обычно находится кто-нибудь с большими карими глазами и
желанием хоть чем-то мне помочь.
— На меня можете не рассчитывать.
— Тогда придется на какое-то время смириться с одиночеством.
Сильвия повернулась ко мне.
— Ваш деловой партнер всегда такой дружелюбный?
— Вы меня удивляете, — улыбнулся я. Обычно такой подход
сразу приносил успех. И использовался довольно часто.
— Сказывается отсутствие практики. — Падильо посмотрел на
часы. — Ровно одиннадцать. Не желаете совершить экскурсию по
близлежащим барам?
— В вашей компании? — спросила Сильвия.
— Я такой же безвредный, как и Маккоркл.
— Я отнюдь не покойник, просто у меня есть жена, — напомнил я
Падильо.
— Я думаю, вы очень милы, — улыбнулась мне Сильвия.
— Мы сравним, где лучше обслуживают, у нас или в других мес¬
тах, — с улыбкой пояснил Падильо.
Сильвия смотрела на меня.
— Мы можем пойти?
— Конечно. Только не забудьте дать ему в час, ночи стакан теплого
молока.
Падильо поднялся, отодвинул стул Сильвии. Я снял с кольца один
из ключей и протянул ей.
— От моей квартиры.
— Позвони мне, когда вернешься, — попросил Падильо.
-—Хорошо.
— Куда ты советуешь нам пойти?
— Попробуйте Эм-стрит в Джорджтауне. Там несколько баров, по
крайней мере они работали на прошлой неделе. У них забавные на¬
звания, которые меняются чуть ли не ежедневно.
Я смотрел им вслед, стройной девушке со шлемом белокурых во¬
лос, ангельская внешность которой растопила бы и сердце палача, и
моему партнеру, мужчине в годах, с загорелым, решительным лицом
и легкой походкой, более свойственной кошкам, чем людям.
Как написал бы обозреватель светской хроники, они составляли
запоминающуюся пару, а потому многие из наших гостей оторвались
от бифштексов, чтобы проводить их взглядом. Двух агентов ФБР,
шедших следом, они, похоже, не заметили. Я заказал еще кофе и
бренди, а оставшееся время понаблюдал за посетителями нашего са¬
луна. Никто из них не испытывал недостатка в средствах. Многие из
мужчин отъели порядочные животы, женщины предпочитали туале¬
425 ■
ты, выставляющие напоказ их прелести. Смеялись они слишком гром¬
ко и долго, с надрывом. Впрочем, счастливый смех слышался в на¬
шем, салуне редко.
В тот вечер мне не нравились наши гости, да и о себе я был не
слишком высокого мнения. Я гадал, где сейчас Фредль, что делает, о
чем думает. Занимали меня и мысли о том, куда отправятся сидящие
за соседними столиками, после того, как все съедят и выпьют. Есть ли
у них Дома, и способны ли они на что-либо еще, кроме, как говорить,
жевать, глотать. Ибо в салуне челюсти их пребывали в постоянном
движении.
В половине двенадцатого я решил, что пора ловить такси, чтобы не
опоздать на Седьмую улицу, на встречу с теми, кто собрался убить
премьер-министра.
Я попросил водителя остановить машину, в двух кварталах от нуж¬
ного мне дома. До полуночи оставалось еще десять минут, и, шагая по
Седьмой улицы, я встретил лишь пару пьяниц, бредущих по противо¬
положной стороне. Я вошел в знакомую мне комнату, включил свет,
опустил зеленые жалюзи. Сел за стол, ожидая гостей. Боггз прибыл
первым. Огляделся. То, что он увидел, ему не понравилось. Но у меня
не возникло желания извиниться за убогость обстановки.
— Вы связались с вашим человеком? — спросил он.
— Связались.
— Его здесь нет.
— Он не из тех, кто приходит на три минуты раньше.
Боггз что-то пробурчал, смахнул пыль с одного из железных стуль¬
ев, сел. Я же курил, положив ноги на стол и стряхивая пепел на пол.
— Ваш Человек знает, что от него потребуется?
— Знает.
— Что я должен ему сказать?
— Скажите ему все, начиная с где и когда. Ему же придется все
проверять. Если вы знаете и как, не держите этого в секрете. Он у
нас — кто, а деньги — почему. А вот читать лекцию о том, сколь важ¬
ную услугу оказывает он человечеству, не нужно. Он не поймет, о чем
вы говорите.
— Вы о нас невысокого мнения, Маккоркл? И не только из-за ва¬
шей жены.
— Я думаю, вы говнюки! — И я выпустил к потолку несколько ко¬
лец дыма.
Вошел Димек и одновременно кивнул нам обоим. Сел. На тот "же
стул, что и утром.
— Все в сборе. — Я опустил ноги на пол. — Итак, я — связующее
звено. Это Ян, а это — Уэнделл. Обойдемся без фамилий. Ян знает,
чего от него ждут. Вы можете уточнить задание.
— А не начать ли нам с денег? — предложил Димек.
. — О деньгах будете говорить с Падильо, — осадщл я его.
426
Димек засопел, но смирился.
— Ладно, — пробурчал он.
— У меня с собой карта Вашингтона. — Боггз достал из кармана
карту и расстелил на столе. — Вы знакомы с городом?
— С северо-западной частью и районом Капитолийского холма, —
ответил Димек.
— Хорошо. Во вторник мы будем осматривать достопримечатель¬
ности. Начнем от Государственного департамента, потом памятник
Вашингтону, мемориал Джефферсона, Капитолий, авеню Независи¬
мости, Рейберн-Билдинг, поворот налево на Седьмую улицу, — мы на¬
ходимся как раз на ней, не так ли? — далее авеню Конституции. По
ней мы доедем до Семнадцатой улицы, свернем на нее и доберемся до
Пенсильвания-авеню. На углу Пенсильвания-авеню и Восемнадцатой
улицы, как раз у здания Информационного агентства, мы свернем на
Восемнадцатую, держа путь к Коннектикут-авеню и площади Дюпо¬
на... — тут он запнулся и посмотрел на Димека. — Мы не должны свер¬
нуть на Восемнадцатую.
Димек кивнул. Упер палец в квартал между Семнадцатой и Восем¬
надцатой улицами.
— Я должен находиться здесь?
-Да.
— В какое время?
— От здания Государственного департамента мы отъедем в два часа.
То есть на Пенсильвания-авеню окажемся где-нибудь без десяти три,
плюс-минус пять минут.
— Сколько машин будет в кортеже?
— Четыре. <
— Ваш человек будет в автомобиле с открытым верхом?
■— Именно так.
— А если пойдет дождь?
— Синоптики обещают солнечную погоду.
— А если, все-таки пойдет? — настаивал Димек.
Боггз пожал плечами.
— Тогда все отменяется.
— Какая охрана? -
— По минимуму.
— И все-таки. Вам это известно?
— Четверо полицейских нагмотоциклах. Двое впереди, двое сзади.
— На его жизнь раньше покушались? Есть ли повод для усиления
охраны?
— Если и есть, то мы ничего об этом не знаем. Ваши сооте¬
чественники, Маккоркл, безразличны к тому,' что происходит в
Африке. *
— Большинству наплевать и на происходящее здесь, если их отде¬
ляет от случившегося более одного квартала.
427
— На северо-восточном углу Пенсильвания-авеню и Восемнадца¬
той улицы расположен отель «Роджер Смит», так? — подал голос
Димек.
— Так, — подтвердил Боггз.
— Почему вы выбрали именно это здание?
— Из-за сада на крыше. В это время года он пустует. И вам не
потребуется снимать номер.
— Я хотел бы взглянуть на него.
— Нет прЪблем.
— Где будет сидеть ваш человек?
— Сзади сядут трое. Он — посередине.
— Кто поведет машину?
— Мой колЯега.
— Он снизит скорость?
— Он даже объедет квартал, если вы не попадете с первого раза, —
съязвил я.
Боггз, впрочем, не оценил шутки. Как и Димек.
— Каким ружьем вы намерены воспользоваться? — спросил Боггз.
— Я еще не решил.
— У премьер-министра есть одно пожелание.
— Какое же?
— Он не хочет, чтобы его застрелили из ружья, изготовленного на
английской фабрике.
Глава 16
У двери Боггз обернулся.
— Я свяжусь с вами завтра.
— Хорошо.
— Вы продолжите подготовку?
— Естественно.
— Ошибок быть не должно.
— Нам неподвластна погода.
Боггз медленно кивнул.
— Справедливо. Если вы верующий, я советую вам молиться. Если
нет, вам остается только надежда на ясный день.
— Будем надеяться на лучшее.
Тут он посмотрел на Димека.
— Возможно, мы больше не встретимся.
Поляк молча кивнул.
— Ваша репутация впечатляет. Я бы советовал вам не опускаться,
ниже достигнутого уровня.
— Свое дело я знаю, — разлепил губы Димек. — Если в остальном
будет полный порядок, с завершающей фазой я справлюсь.
428
Вроде бы Боггз намеревался сказать что-то еще, но в последний
момент передумал и открыл дверь.
— Спокойной ночи, — попрощался он с нами и отчалил.
Я подождал, пока на лестнице не заглохли его шаги.
— Какое вам нужно ружье?
Димек пожал плечами.
— Раз стрелять наверняка мне не придется, какая разница.
— Допустим, придется. Что бы вы предпочли иметь на руках?
— «Винчестер», модель семьдесят с оптическим прйцелом четырех¬
кратного увеличения и два патрона.
— Два патрона?
— В действительности мне достаточно одного. Но возможна осечка.
— Мы постараемся достать то, что вы просите. Если не получится,
придется довольствоваться чем-нибудь попроще.
Димек зевнул, потянулся. Все эта история навевала на него скуку.
— Как долго будет продолжаться этот фарс?
— Пока в этом будет необходимость.
— Вы выяснили, где они держат вашу жену?
— Нет.
— Мне представляется, что от этого зависит весь ваш замысел. Если
вы не найдете ее, вам не останется ничего иного, как просить меня под¬
стрелить старикашку. Я с довольствием, но стоить это будет дороже.
— Мы постараемся этого избежать.
Димек вновь зевнул. То ли от скуки, то ли ложился спать раньше.
— Разумеется. Но, если вы передумаете, я всегда готов, за допол¬
нительную плату.
— Из чистого любопытства позвольте узнать, что вы подразумевае¬
те под дополнительной платой?
— Десять тысяч долларов.
— Однако!
— Причем те двое не получат из них ни цента.
— Я это учту. Когда вы собираетесь осмотреть отель?
— Завтра. Рано утром. Там будет тихо и спокойно.
— Завтра вы встречаетесь с Падильо.
— Он знает, где меня найти! — Димек встал и направился к двери. —
Ваш африканский друг заметно нервничает.
— Наверное, такими делами он занимается не каждый день.
— Пожалуй,, вы правы. — Он опять зевнул, но на этот раз прикрыл
рот рукой. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил я. — И приятных снов.
После ухода Димека я подошел к окну и выглянул в щель между
жалюзи и стеной дома. Черный или темно-синий автомобиль стоял у
противоположного тротуара, футах в семидесяти пяти от подъезда. Едва •
Димек вышел на улицу, зажглись и погасли фары. Димек коротко гля¬
нул на окно, а затем поспешил к автомобилю. Он тут же тронулся с
429
места и пронесся мимо, быстро набрав скорость.- Номерного знака я
не разглядел. Да особо и не старался. Хватало и того, что за рулем
сидел Боггз. Из этого я заключил, чго более Димск зевать не будет.
Вернувшись к столу, я набрал номер Падильо. Трубки он не взял.
А потому я погасил свет, вышел из комнаты, подергал дверь, дабы убе¬
диться, что она закрыта, и спустился вниз. Огляделся в поисках такси.’
Но увидел лишь мужчину, который, волоча ноги, приближался ко мне.
— ДРУГ, не буду врать, очень хочется выпить, — признался он.(
— Мне тоже, — ответил'я и протянул ему полдоллара.
Благословляя меня, он двинулся дальше, как мне показалось, бо¬
лее уверенной походкой. Интересно, подумал я, где же он добудет
желанную стопку? Бары-то уже закрылись. Но долго рассуждать мне
не пришлось, потому что я замахал рукой подъезжающему такси. Во¬
дитель пристально оглядел меня, прежде чем остановил машину.
— Осторожность не помешает, — поделился он со мной своими
тревогами. — Тут полно разных психов.
На этом его рассказ о тяготах водительской жизни нс окончился,
но слушал я невнимательно, поскольку мне хватало своих забот. Он
подвез меня прямо к подъезду, и я притворился, что не заметил двух
мужчин, сидевших в автомобиле, припаркованном напротив дома.
Я поднялся на лифте и открыл дверь. Падильо и Сильвия Андер¬
хилл сидели на диване. Сильвия — пунцовая, Падильо, как обычно,
спокойный, хотя и стирал помаду.
— В следующий раз я постучу, — пообещал я, направляясь к бару.
Плеснул себе виски, добавил воды, плюхнулся в любимое кресло. —
Хорошо провели вечер? Ваши провожатые ждут у подъезда.
— В барах на Эм-стрит полно шумных подростков. Как тебе удает¬
ся не пускать их на порог?
— Едва они появляются, я поднимаю цены. Они называют меня
эксплуататором и ищут другое место.
— А как прошла ваша встреча? — спросил Падильо.
— Отлично. Великолепно. Димек перебежал к противнику. Боггз
ушел первым. Димека я задержал на пять—десять Минут. А после его
ухода подсмотрел, как он садился в машину Боггза.
Падильо кивнул.
— Я так и думал. Теперь вопрос в том, кого он возьмет к себе в
компанию, Прайса или Магду.
— Ты предполагал, что он снюхается со сворой Ван Зандта?
— Он висел на телефоне уже через пять минут после того, как я
•предложил ему заменить меня.
— И с кем же он говорил?
— С польским резидентом, разумеется.
. — Я-то. полагал, что он никому ничего не скажет, раз ты перевер¬
бовал его.'
Падильо улыбнулся.
430
— Перевербовал, это точно. Но слишком уж удобный случай. Он
не мог упустить его. Тем более, что они не возражали против того,
чтобы он пришил старичка. Пропагандистская ценность этого покуше¬
ния для них ничуть не меньше, чем для Боггза и Даррафа. Разумеет¬
ся, он не сказал резиденту обо мне. Не мог, ибо иначе выдал бы свою
связь с разведывательными службами США. Вероятно, сообщил, что
африканцы прямо вышли на него, и потребовал инструкций. Одна
лишь эта информация на многие недели поднимет настроение варшав¬
скому начальству резидента. А если Димек убьет Ван Зандта, так тех
просто разопрет от осознания собственной значимости.
Я вздохнул.
— Иногда, пусть не каждый день, но хоть изредка, ты мог бы де¬
литься со мной своими идеями.
— Я и поделился, когда попросил задержать Димека на десять ми¬
нут. Если б ты позволил им уйти вместе, они могли бы подумать,'что
ты сознательно сводишь их друг с. другом. А так они уверены, что
мысль эта родилась в их головах.
— А если бы я не подсматривал за ними из окна?
— Ты бы меня разочаровал.
— То есть особого значения это не имело?
— В общем-то, нет. Я предполагал, что Димек переметнется к аф¬
риканцам, хотя и Магда не менее подходящий кандидат. Скорее все¬
го, он скооперируется с ней, тем самым гарантируя, что мы не
доберемся до Фредль.
Я поставил бокал на столик и закурил.
— Значит, из тех троих, что ты привлек к спасению Фредль, двое
намерены предать нас.
— Я говорил тебе, что одним нам не справиться. А если бы я не
рассчитывал, что хотя бы один из них-предаст, то не стал бы и обра¬
щаться к ним.
— Может, вам лучше рассказать ему? — Сильвия повернулась к
Падильо.
Он улыбнулся в ответ.
— Вы так думаете?
— В этом нет нужды, — я помахал сигаретой. — Неведение успо¬
каивает.
— Мы разработали план, — пояснил Падильо. — Как и большинство
моих планов, он строится на том, что кому-то придется рискнуть головой.
— Кому же на этот раз?
— Сильвии.
— Ради чего?
— Благодаря ей мы сможем узнать, где они прячут Фредль.
— Это прекрасный план! Сильвия сияла, как медный таз. Боль¬
шая часть помады перекочевала на лицо и воротник Падильо, так что
теперь она выглядела не старше пятнадцати лет.
431
— Ты заманил ее, — покачал я головой.
Падильо кивнул.
— Совершенно верно.
— А почему она должна рисковать головой? Жизнь у нее только
начинается! — Я посмотрел на девушку. — Не принимайте его обе¬
щания на веру. Не поддавайтесь его обаянию. Если он говорит, что
опасность невелика, можно спорить наверняка, что вам предстоит
войти в клетку со львом. А если уж заявляет, что вы рискуете голо¬
вой, означает это одно: вас суют в петлю, вышибают из-под ног та¬
буретку и остается надеяться лишь на то, что вас кто-то поймает на
лету, пока петля не затянулась. Других планов он предложить не мо¬
жет. Он полагает, что все остальные подготовлены к встрече с неожи¬
данным не хуже, чем <$н.
— Я знаю, — тихо ответила Сильвия. — Но план хороший.
— Не просто хороший, — поправил ее Падильо. — Единственный.
Другого у нас нет.
— И благодаря ему мы найдем Фредль?
— Должны.
— Хорошо, — кивнул я. — Давайте послушаем, что вы там напри-
думывали.
— Сильвия пойдет в торговую миссию и скажет, что ей известна
поднаготная покушени’я на Ван Зандта.
— И тогда они ее убьют. Для начала неплохо.
— Они ее не убьют.
— Убили же они ее отца.
— Я не говорю, что их остановит ее юный возраст. Им не хва¬
тит ума.
— А если кого-то осенит?
— Она готова рискнуть.
— Сильвия, это та самая петля, о которой я только что упоминал.
— Я хорошо их знаю, — ответила девушка. — Но они не убьют меня
в присутствии Ван Зандта.
— С моей женой они не слишком церемонятся и в его присут¬
ствии.
— Во всяком случае, меня не убьют в торговой миссии. Они не
закалывают свиней в собственном доме.
— Значит, они отвезут вас куда-то еще. Туда, где они держат
Фредль.
— Истинно так! — воскликнул Падильо.
— А мы последуем за ними?
— Хардман.
Я пробежался руками по волосам, еще раз убедившись, сколь они
поредели.
— Лучшего варианта я предложить не могу. Когда все это прои¬
зойдет?
432
— Во вторник утром.
— Один Хардман не справится.,
— Нет, конечно. „
— Кто ему поможет? Маш?
— Маш нам понадобится.
— Я бы хотел побеседовать с теми, кто будет с Хардманом.
— Я тоже, — кивнул Падильо.
— Сколько ему нужно помощников?
— Он их найдет, но за деньги.
— Я заплачу. Если это так важно.
— Нет, конечно.
— Но почему во вторник утром?
— Во-первых, у них не будет времени, чтобы убить Сильвию. А вот
изолировать ее им придется и, скорее всего, они отвезут ее туда, где
держат Фредль. А во-вторых, ты должен найти способ намекнуть
Фредль о наших планах, когда будешь говорить с ней в следующий раз.
— Я что-нибудь придумаю.
Падильо поднялся, подошел к бару.
— Шотландское?
— Не возражаю.
— Сильвия.
— Не надо, благодарю. Могу я сварить кофе?
— У меня только растворимый.
— Ничего страшного.
Она прошла на кухню, налила воду в кастрюльку, поставила на
плиту. Падильо пересек гостиную и дал мне полный бокал.
— Ты можешь предложить что-то еще? — Он понизил голос.
Я покачал головой.
— Как тебе удалось очаровать ее?
— Она — милая девчушка. Я бы не хотел, чтобы с ней что-то слу¬
чилось. Или с Фредль.
— Но вероятность чертовски велика.
-Да.
— А что ты хотел предпринять до того, как появилась она?
Падильо улыбнулся, но улыбка его не светилось теплотой или ве¬
сельем.
’ — Магда.
— То есть схема та же?
— Да, но с одним отличием.
— Каким же?
— Магду, скорее всего, убили бы.
— Наверное, мне не обязательно знать подробности.
—• Полностью с тобой согласен.
Вернулась Сильвия с чашечкой кофе. Села на диван рядом с Па¬
дильо.
433
' — Если кто-то из вас полагает, что меня используют, забудьте об
этом и думать. Я знаю этих людей с детства, и меня воспитывали в
презрении к ним, но не учили недооценивать их злобы и коварства.
Я видела, как измывались они над жителями нашей страны, а рас¬
сказывали мне такое, что невозможно и представить! — Она поверну¬
лась к Падильо, взгляды их встретились. —*В чем-то я, возможно, на¬
ивна, скажем, в отношении вас, но когда дело касается этих людей, я
отдаю себе отчет, чего мне от них ждать и чем я рискую. У моей стра¬
ны только одна надежда — на тех, кто послал меня, а потому я долж¬
на сделать все, что в моих силах. Поэтому не-надо волноваться за меня.
— Хорошо, будем считать, что план" принят, — подвел черту Па¬
дильо. — Теперь нам нужен Хардман. Где он сейчас может быть?
— Кто его знает. Давай попробуем связаться с его «кадиллаком»! —
Я взял трубку, позвонил телефонистке, обслуживающей беспроволоч¬
ные телефоны, и продиктовал номер. После нескольких гудков в труб¬
ке послышался голос здоровяка негра.
— Хардман слушает.
— Это Маккоркл.
— Как дела, дружище?
— Йормально.
— Что слышно о Фредль?
-.Потому-то я и звоню. Где вы?
— На Четырнадцатой. А вы дома?
-Да.
— Хотите, чтобы я заехал?
— Дельная мысль.
— Буду через пятнадцать—двадцать минут.
— Вы одни?
— Со мной Бетти. Ничего? Он будет держать язык за зубами.
— Мы вас ждем.
Я положил трубку, повернулся к Падильо и Сильвии.
— Он приедет минут через пятнадцать—двадцать. Вместе с Бетти.
Падильо кивнул.
— Похоже, она и без того в курсе.
— Да есть ли в городе хоть один человек, не знающий о наших
делах? — пробурчал я.
Глава 17
Хардман прибыл к нам в двубортном пальто из верблюжьей шерс¬
ти и ботинках из крокодиловой кожи. Сняв пальто, он позволил нам
полюбоваться его темно-зеленым кашемировом пиджаком, светло-ко¬
ричневыми брюками и,желтым шейным платком в разрезе светло-зе¬
леной велюровой рубашки. Так, наверное одевались все процветающие
434
букмекеры, а потому я поинтересовался, как пробежала моя Сью в
четвертом заезде на ипподроме Шенандоу-Даунз.
— Надежд она не оправдала, — ответил он. — Жаль, конечно, но
такое случается.
Я представил Хардмана и Бетти Сильвии Андерхилл. Взял норко¬
вую накидку Бетти и аккуратно повесил в стенной шкаф. Падильо
смешал им коктейли, и они расселись по креслам. Бетти была в брюч¬
ном костюме в черно-белую широкую полосу.
— Так что у вас делается? — спросил Хардман.
— Кажется, мы нашли способ вызволить Фредль, — ответил я, —
но нам понадобится помощь.
— Продолжайте.
Но объяснения я оставил Падильо. Он быстро и четко изложил наш
план. Хардман слушал внимательно, не перебивая. И заговорил, лишь
когда тот закончил.
— Думаю, с этим справятся четверо. Я и еще трое. Мы сядем к ним
на хвост у торговой миссии на Массачусетс-авеню и не отстанем, пока
они не приведут нас к тайнику. Связь будем поддерживать по радио¬
телефонам. Но вы не знаете, куда они могут поехать?
— Нет.
— Нам потребуется еще и автофургон. В каком обычно перевозят
вещи.
— Зачем? — удивился я.
— Если четверо цветных вылезут из легковушек перед домом в бе¬
лом районе, да еще направятся к двери, полиция появится буквально
в ту же минуту. И, уж конечно, нам не дадут вывести из дома двух бе¬
лых женщин. Другое дело автофургон и четверо грузчиков-негров в
белых комбинезонах. Может, еще и пикап с бригадиром за рулем. Тут
никаких вопросов не возникнет: люди приехали по работе.
— Вы найдете нужную вам троицу? — спросил Падильо.
Хардман уставился на носок левого ботинка.
— Они обойдутся недешево.
— Мы заплатим, — успокоил его я.
— Тысяч в десять—пятнадцать, с учетом возможных инцидентов.
— Остановимся на пятнадцати, — вмешался Падильо, — а если
расходы превысят эту сумму, мы доплатим.
Хардман посмотрел на Бетти.
— Как по-твоему, дорогая?
— Возьми Маша, Тюльпана и Найнболла.
— О них-то я и думаю.
— Маш нам понадобится для другого, — вставил Падильо.
— Тогда позовем Веселого Джонни, — не стал спорить Хардман.
— Мы хотим поддерживать с вами постоянный контакт с того мо¬
мента, как Сильвию усадят в машину. Радиотелефоны сгодятся.
— Мы организуем селекторную связь и будем сохранять ее до конца.
435-
— То есть нас будут слушать и телефонистки? — задал я резонный
вопрос.
— О телефонистках можете не беспокоиться. Эти радиотелефоны
рассчитаны на семьдесят пять каналов. Час разговоров обходится в
месяц в шесть долларов. Превышение на десять минут обходится в
тридцать центов за каждую, потом минута стоит десять центов.
— А селекторную связь вы организуете?
— Будьте уверены.
— И время ее работы неограничен©?
— Сколько мы заплатим, столько она и будет работать.
.— Но говорить все-таки придется иносказательно, чтобы нас не
поняли.
— Это не составит особого труда.
— Но радиотелефоны еще нужно установить?
Хардман вздохнул.
— В моей машине он уже есть, так что вы можете взять ее. У Маша
тоже. Значит, потребуются только два — в фургоне и пикапе. Обой¬
дется это недорого. У меня есть человек в телефонной компании, ко¬
торый все сделает в лучшем виде. — Он помолчал, вновь разглядывая
свои ботинки. — Фургон и пикап мы перекрасим, придумаем назва¬
ние для фирмы, занимающейся перевозкой мебели. Что-нибудь вроде
«Высшей точки». Как насчет «Четыре квадрата»?
— Отлично, — кивнул я.
— Как по-вашему, сколько человек будут охранять Фредль и эту
девушку? — Хардман глянул на Сильвию.
— Двое, максимум, трое, — ответил Падильо.
. — Они могут поднять шум?
— Скорее всего.
— Когда мы должны попасть в дом?
■— Как только уедут те, кто привезет Сильвию.
Куда мы должны их отвезти?
— Ко мне, Хард, — вмешалась Бетти. — Доктор Ламберт сразу же
осмотрит его жену.
— Вы хотите встретиться с парнями, что будут работать'на вас?
— А надо? — ответил вопросом Падильо.
— Возможно, они захотят получить задаток.
—^Хорошо. Давайте встретимся завтра на Седьмой улице. Годится?
— В два часа дня? — уточнил Хардман.
— Договорились.
— И еще, — повернулся я к Хардману. — Никаких краденых машин.
*— Нет проблем.
— И обойдемся без услуг полиции.
— Возможно, у меня что-то со зрением, но мне показалось, что
парочка копов обосновались у вашего подъезда, — усмехнулся Хард¬
ман. — Они дожидаются вас или кого-то еще?
436
— Они лишь следят за тем, чтобы Падильо благополучно добрался
До дому.
— На патрульных они не похожи.
— Это агенты ФБР, — пояснил я.
— Но они в нашем деле не участвуют, не так ли?
— Нет, конечно. К понедельнику их и след простынет.
— С фэбээрами связываться охоты нет, — пробурчал Хардман. —
От них одни неприятности.
— Их не будет, можете не беспокоиться.
Хардман повернулся к Сильвии.
— Мисс, вы что-то очень уж тихая.
Сильвия улыбнулась.
— Я нс привыкла к такому темпу.
— Все будет в порядке, — здоровяк расправил плечи. — Хардман о
вас позаботится.
— И еще, Хардман, — привлек внимание негра Падильо.
— Да?
— Сильвия подъедет к торговой миссии на Массачусетс-авеню,
выйдет из машины, войдет в дом. Если ее не выведут через тридцать
минут, я хочу, чтобы вы пошли за ней.
— Понятно, — покивал Хардман. — Главная угроза исходит
оттуда?
— Совершенно верно.
— Там будут и эти африканцы?
— Да.
— Тогда цена возрастет! — Он поднял руку. — Речь не обо мне.
Я и так пойду за ней. Но вот остальные могут упереться, если не по¬
обещать им-дополнительного вознаграждения.
— Если придется врываться в миссию, вы его получите.
— У них есть второй выход? — спросил Хардман. — Может, в пе¬
реулок.
— Я не знаю, — признался я. — Надо бы это проверить.
— Завтра я этим займусь, — пообещал Хардман.
— Налить вам еще? — спросил я.
Хардман посмотрел на часы.
— Половина третьего. Нам, пожалуй, пора.
Он и Бетти встали. Поднялся и я, что принести им пальто.
— Был рад познакомиться с вами, — улыбнулся Хардман Сильвии.
— Я-тоже.
— Ни о чем не волнуйтесь.
— Я постараюсь.
У двери здоровяк негр обернулся.
— А для чего вам понадобится Маш? — спросил он Падильо.
— Еще не знаю.
— Он хотел бы освоить тот прием, что вы показали ему.
437
— Я его научу. "
— А как ведут себя трое ваших друзей?
— Как ожидалось.
— Вы хотите, чтобы Маш приглядывал за ними?
— Вероятно, так оно и будет.
— Он в этом мастак.
— Я так и думал, — кивнул Падильо.
Хардман посмотрел на меня.
— Фредль мы вызволим, Мак.
— Иначе и быть не может.
— До встречи в воскресенье! — Он взялся за ручку. — Черт, вос¬
кресенье уже началось! — И они скрылись за дверью.
Я подошел к бару и плеснул себе виски.
— Выпьете на посошок?
— Раз ты намекаешь, что мне пора домой, не откажусь, — ответил
Падильо.
Я налил ему виски.
— А вы, Сильвия?
— Нет, благодарю.
Я принес Падильо полный бокал.
— Не слишком ли ты торопишься?
— В смысле тридцати минут?
-Да.
— Думаю, что нет. Им придется действовать быстро. Я думаю,
Сильвия не пробудет в миссии и четверти часа. Если она задержится
дольше, боюсь, они найдут другой способ отделаться от нее.
— Я все удивляюсь двум твоим приятелям, что ждут внизу. Если б
Хардмана послал этот несуществующий португалец, он бы мог под¬
няться на лифте, разделаться с тобой, пропустить пару стопок, а за¬
тем преспокойно уйти. Они не проявляют должного рвения, защищая
тебя.
— Ты приглядывался к ним? — спросил Падильо.
_ — Нет.
— Это не та пара, что сидела в нашем салуне. От них мы удрали в
Джорджтауне.
— Ушли черным ходом, — вставила Сильвия.
— Так кто же они?
— Мне это тоже интересно! — Он допил виски и встал. — Соста¬
вишь мне компанию?
— Особого желания У меня нет, но отказать тебе не могу.
Мы вышли в коридор, я нажал кнопку вызова кабины лифта.
— Так они не из ФБР?
Падильо покачал головой.
— Мы скрылись от них в четвертом баре. Сюда приехали без «хвос¬
та». Я сомневаюсь, что они вот так бы ейдели внизу, дожидаясь меня.
438
Они бы убедились, что я в твоей квартире. Они обязаны защищать
меня, а не следить за моими передвижениями. Полагаю, агенты ФБР,
та самая пара или их сменщики, дожидаются меня в вестибюле «Мэй-
флауэ».
— Так кто же сидит в машине?
Двери раскрылись, мы вошли в кабину. Падильо достал пистолет из
кармана пальто и сунул за пояс.
— Сейчас мы все выясним.
Кабина лифта выпустила нас в холл, мы, не торопясь, зашагали к
дверям из толстого стекла. Машина стояла слева от подъезда, пример¬
но в тридцати футах. Мужчины по-прежнему сидели в кабине, тень,
падающая от их шляп, не позволяла, разглядеть лица. Когда они уви¬
дели нас, тот, что сидел ближе, опустил стекло. '
— Когда мы дойдем до конца дорожки, — процедил Падильо, —
пожми мне руку и возвращайся к дому. Я пойду налево. У дверей обер¬
нись.
Там, где'дорожка влилась в тротуар, мы пожали друг другу руки.
— До завтра, — попрощался со мной Падильо, громче, чем обыч¬
но, и двинулся налево.
Я быстро вернулся к дверям, оглянулся. Падильо уже поравнялся с
автомобилем. Ожив, заурчал мотор. Падильо отпрыгнул на лужайку,
отделявшую дом от тротуара. Он уже летел в воздухе, когда грохнул
выстрел. Упал на траву, перекатился, выхватил пистолет. Мужчина,
сидевший у открытого* окна, выстрелил вновь, но машина уже двига¬
лась, так что и вторая пуля прошла мимо цели. Автомобиль, серый
«форд-галаксит быстро набрал скорость. Задние фонари мигнули, когда
перед поворотом водитель нажал на тормоза. Машину занесло, но во¬
дитель справился с управлением, и «форд» скрылся за углом. В некото¬
рых окнах вспыхнул свет. Падильо подбежал к дверям, мы вошли в
холл, потом в кабину лифта,, благо после нас ею никто не пользовал¬
ся, и я нажал кнопку моего этажа. Падильо держался за левый бок и
кусал нижнюю губу.
— Болит? — посочувствовал я.
— Ужасно.
— Быстро же ты сориентировался. Как ты догадался, что они будет
стрелять?
— Тебе удалось их разглядеть?
— Нет.
’ — А я разглядел, когда поравнялся с автомобилем.
— Узнал кого-нибудь?
— Только того, что сидел рядом с шофером.
Кабина остановилась, двери разошлись, мы быстрым шагом пере¬
секли коридор. Я вставил ключ в замок, повернул, открыл дверь.
— Кто же это был?
— Нан! английский приятель. Филип Прайс.
439
Глава 18
Я наблюдал, как Сильвия Андерхилл накладывает на рану Падильо
новую повязку, когда зазвонил телефон. Я взял трубку, и мужской го¬
лос поинтересовался, не может ли он поговорить с мистером Майклом
Падильо. Я передал тому трубку. Разговор длился недолго. Падильо
отвечал односложно, сам вопросов не задавал, затем попрощался и
положил трубку на рычаг.
— Один из наших друзей из ФБР. Им надоело сидеть в вестибюле,
и они позвонили Айкеру и спросили, что делать дальше. Он посовето¬
вал им поискать меня здесь. Я отпустил их по домам.
— Как вы себя, чувствуете? — спросила Сильвия.
Падильо посмотрел на повязку. Чувствовалось, что Сильвия знала,
как это делается.
— Гораздо лучше, благодарю.
Он подхватил лежащую на стуле рубашку, начал одевать ее. Лишь
раз поморщился от боли, просовывая левую руку в рукав.
— Ты тоже можешь остаться у меня, — заметил я. — Если Прайс
охотится за тобой... — Я не договорил.
— Второй раз за ночь подстерегать меня он не станет.
Ты полагаешь, он знае(т, что ты разглядел его?
— Я в этом сомневаюсь. Он ставил на внезапность и не подозре¬
вал, что меня интересуют сидящие в кабине. Завтра он придет, как ни
в чем не бывало, когда мы будем делить деньги... если, конечно, по-
‘.лучим^их от Боггза.
— Он обещал.
— Я позвоню этой троице завтра и назначу встречу на Седьмой
улице, в одиннадцать утра.
— И еще...
— Почему он стрелял в меня? — предугадал мой вопрос Падильо.
— Вот-вот.
— Кто-то, должно быть, попросил его об этом.
— Кто же?
— Список может получиться довольно длинный.
— То есть, кто конкретно, ты не знаешь?
Падильо покачал головой.
’ - Нет.
Я поднялся, посмотрел на часы. '
— Уже половина четвертого утра. В шкафчике в ванной есть новые
зубные щетки. Договаривайтесь сами, кто будет спать на диване в гос¬
тиной, а кто — в спальне для гостей. Я — не джентльмен. И ложусь в
собственную постель.
— Мы договоримся, — успокоил меня Падильо.
Сильвия выбрала как раз этот момент, чтобы запихивать бинт и
пластырь в ацтечку.
440
Я подошел к бару, вновь наполнил свой бокал.
— Спокойной ночи. Будильник я заведу на восемь часов. Остается
только надеяться, что я не услышу, как он звонит.
Я удалился в спальню, разделся, сел на край кровати, выкурил си¬
гарету, выпил шотландское. Потом завел будильник. День выдался
долгим. Я лег и закрыл глаза. Открыть их заставил меня звон будиль¬
ника, давая понять, что пора вставать и начинать все сначала.
Но очень уж не хотелось подниматься.
Я постоял под горячей струей десять минут, затем выключил воду.
Чередовать горячую воду с холодной я не стал, хотя не раз слышал, что
это бодрит. Потом побрился, почистил зубы, поздравил себя с тем, что
до сих пор обхожусь без вставных. Расчесал волосы, с годами поряд¬
ком поредевшие, оделся, приготовившись встретить новый день, ко¬
торый, я подозревал, будет хуже предыдущего, но наверняка лучше
последующего.
Когда я появился в гостиной, держа курс на кухню, Падильо уже
сидел на диване с чашечкой кофе в одной руке и сигаретой в другой.
— Воду я вскипятил, — обрадовал он меня.
— Угу, — пробурчал я в ответ.
Я насыпал в чашку ложку растворимого кофе, залил кипятком, раз¬
мешал сахар. Затем поставил чашку на блюдце и переместился в гос¬
тиную. Сел на диван. Пригубил кофе.
— Она еще спит?
— Думаю, да.
— Как твой бок?
— Немного саднит.
— Как спалось на диване?
— Попробуй сам, тогда и узнаешь.
Более вопросов у меня не было.
Падильо ушел на кухню 5а второй, чашкой кофе. И едва вернулся в
гостиную, как звякнул дверной звонок. Открывать пошел я. На поро¬
ге стоял тощий мужчина, который встретил нас в торговой миссии, все
в том же строгом черном костюме.
— Мистер Боггз попросил меня передать вам этот пакет! — И он
протянул мне пакет из плотной бумаги, в каком обычно носят про¬
дукты.
Я взял его, раскрыл, заглянул внутрь. Деньги.
— Вы хотите, чтобы я написал расписку?
Тощий мужчина улыбнулся.
— Нет, конечно. Мистер Боггз также сказал, что остальное он при-,
несет сам.
— Поблагодарите за меня мистера Боггза.
— Обязательно, сэр! — Тощий мужчина повернулся надвинулся к
лифту.
Я закрыл дверь.
441
— Что там? — спросил Падильо.
— Деньги. Много денег.
Я подошел к дивану и отдал ему-пакет.
— У них не хватило времени, чтобы завернуть их.
Падильо взял пакет и вывалил его содержимое на кофейный столик.
Горка из пачек пятидесяти- и стодолларовых банкнот радовала глаз.
— Ты не хочешь пересчитать их? — спросил Падильо.
. — В столь ранний час арифметика мне не по зубам. Дальше девят¬
надцати мне не продвинуться.
Падильо откинулся на диванные подушки, закрыл глаза, приложил
руку к левому боку.
— О-о-х.
— Убедительности недостает.
— Тут должно быть тридцать семь тысяч пятьсот долларов.
— Хорошо. Я их пересчитаю.
Пятидесятидолларовые банкноты лежали в пачках по тысяче дол¬
ларов каждая. Я насчитал их пятнадцать. Стодолларовые — в пачках
по две тысячи. Таких оказалось одиннадцать. Две стодолларовые бан¬
кноты и шесть по пятьдесят долларов в сумме составили оставшиеся
пятьсот.
— Все сходится. Ты хочешь, чтобы я разделил их на три части?
Падильо сидел, не шевелясь. Бледность проступила даже сквозь
сильный загар.
— Половину — в одну часть, оставшиеся деньги — пополам. Ты
помнишь?
Я произвел в уме необходимые вычисления.
— Деньги слишком крупные. Одна четверть — девять тысяч триста
семьдесят пять долларов.
Падиль.о по-прежнему не открывал глаз.
— Раздели приблизительно;
Я прогулялся на кухню за кофе, а Падильо тем временем подтянул
к себе телефон. Набрав номер, он произносил несколько слов и вновь
начинал крутить диск. И. когда я вернулся, он уже заканчивал послед¬
ний разговор. Положив трубку, посмотрел на меня.
7 — Поговорил с Прайсом.
— Какой у него голос?
— Сонный и жадный.
— А как остальные?
— Придут в одиннадцать.
— А в чем мы их понесем? — Я мотнул головой в сторону кофей¬
ного столика. -
— У тебя есть какой-нибудь портфель?
— Скорее всего, найдется.
В спальне я открыл стенной шкаф и вытащил «дипломат». Кто-то
когда-то подарил мне его, но я так и не нашел повода воспользовать-
442
ся им, а потому убрал с глаз долой. «Дипломат» внушал уважение.
Черная кожа,, хромированные замки. Работай я в какой-нибудь кон¬
торе, обязательно носил бы в нем ленч.'
Вернувшись с добычей в гостиную, я поставил «дипломат» на ко¬
фейный столик, рядом с пачками денег.
— А резинки у тебя есть?
— Фредль их сохраняет. На дверной ручке на кухне.
Я принес три резинки, отдал Падильо, тот обтянул ими разложен¬
ные мной по стопкам деньги, сложил их в-«дипломат», опустил крышку
и защелкнул замки.
— Ключ я потерял, — предупредил я.
— Это не важно.
Опять прозвенел дверной звонок, и я вопросительно посмотрел на
Падильо.
— Дом твой, — ответил он на мой немой вопрос.
— Но приходят-то к тебе.
Я пересек гостиную, открыл дверь. Увидел мужчину в пиджаке
спортивного покроя, синей рубашке с отложным воротником, серых
брюках и с тремя вертикальными морщинами на лбу. Морщины сви¬
детельствовали о том, что мужчина думал. Звали его Стэн Бурмсер, и
в свое время он мог послать Падильо в Европу и указать, что должен
тот делать по прибытии. Я не видел его больше года. Последняя наша
встреча произошла в Бонне, и три вертикальные морщины присутство¬
вали на его челе и в тот раз. Похоже, процесс мышления поглощал у
Бурмсера немало времени.
— Привет, Бурмсер.
Он улыбнулся, и морщины исчезли. Правда, дружелюбия в улыбке
было не больше, чем в пятом по счету письме банка, напоминающем
о просрочке платежей.
— Я ищу Падильо.
— Вы у цели! — Я отступил назад, держа дверь открытой. — К тебе
некий мистер Бурмсер, — предупредил я Падильо.
Он не поднялся с дивана, не произнес ни слова. С непроницаемым
лицом наблюдал за приближающимся Бурмсером. Тот остановился
перед Падильо, засунув руки в карманы. Покачался на каблуках, сверля
Падильо взглядом.
— Два дня .тому назад нам сообщили о вашем возвращении.
Падильо кивнул.
— По-прежнему дружите с ФБР?
— Вот-вот.
— И вы решили заглянуть ко мне с утра пораньше, чтобы лицез¬
реть меня лично!? Вы опоздаете в воскресную школу.
— Я католик.
— Странно, по вам этого не скажешь.
—. Все те же старые шуточки.
.443
— Привычка — вторая натура, знаете ли.
— А я припас для вас новую. Такую хорошую, что мне не терпе¬
лось поделиться ею с вами. Потому-то я и заявился к вам.
— Я слушаю.
— Вас внесли в черный список, Падильо.
— Что тут нового. По-моему, я числюсь не в одном списке и нс
один год.
— Но в этот вы попали впервые. Англичане приговорили вас к
смерти.
— Если б они это сделали, то не стали бы ставить меня в извес¬
тность.
— Вы не единственный, кто перевербовывал агентов.
— Разумеется, нет.
— В этом-то самое забавное.
— Держу пари, сейчас вы поделитесь с нами самым смешным.
Ухмылка Бурмсера стала шире.
— Совершенно верно. Поделюсь. Они поручили пристрелить* вас
агенту, которого вы перевербовали. Филипу Прайсу.
— А чего они так обиделись на меня? — спросил Падильо. Волне¬
ния в его голосе не чувствовалось. С той же интонацией он мог спро¬
сить, почему автобус останавливается здесь, а не на квартал дальше.
— Не знаю. Да и какое мне, собственно, дело.
— Тогда почему же вы приехали в такую рань из Маклина?
— Я живу в Кливленд-Парк.
— Осенью там, должно быть, чудесно.
— Прайс — профессионал. Вы с ним работали. И знаете, что он
способен на многое..
— Он также работает на вас.
— Правильно, работает.
— Вы можете зажечь перед ним красньш свет.
— Могу, но тогда англичане засыпят его вопросами, интересуясь,
почему он не выполнил поручение. То есть велика вероятность его
разоблачения. А он приносит немало пользы. И нам бы не хотелось
что-либо менять.
— А от меня толку нет, — покивал Падильо.
Бурмсер перестал улыбаться.
— Для нас вы не существуете, Падильо. В архивах нет единого упо¬
минания о нашем сотрудничестве. Мы об этом позаботились.
— Неужели не одного?
— Будьте уверены.
Теперь заулыбался Падильо. .
- — Вам пришлось перелопатить кучу бумаг. За те годы я много чего
понаделал под вашим чутким*руководством. А зачем вы мне все это
говорите?
— Выполняю указание.
444
— Должно быть, в вашем заведении у меня еще остались друзья.
— Максимум, один.
Падильо пожал плечами.
— Хорошо, Бурмсер, сегодня вам поручили сыграть роль старого
слепого Пью и вручить мне черную метку. Что-нибудь еще?
— Только одно: мы никогда о вас не слышали. Если вы попадете в
беду, выпутывайтесь сами. Не будет ни телефонных звонков, ни под¬
моги. Никто нигде никогда не замолвит о вас и словечка. Вы давно
этого хотели, Падильо, и вот добились своего. Для нас вы — мексика¬
нец или испанец, незаконно проникший в страну, хотя мы не увере¬
ны и в этом, ибо, повторюсь, мы вас знать не знаем! — На том Бурмсер
и закончил, тяжело дыша.
Падильо повернулся ко мне.
— Нет ли у тебя вопросов к посыльному?
— Надо бы узнать, что произошло с твоими взносами в пенсион¬
ный фонд.
Бурмсер одарил нас прощальной улыбкой.
— Я восхищен вашим самообладанием, господа. На этом позвольте
откланяться. — У двери он обернулся. — В одно время, Падильо, вы
знали свое дело. И вам еще и везло. Теперь вам потребуются и мас¬
терство, и везение.
— Всем нашим глубокий поклон, — напутствовал его Падильо.
Брови Бурмсера взлетели вверх.
— Они никогда о вас не слышали.
С тем за ним и закрылась дверь.
— Роль эта ему понравилась, —прокомментировал я.
— Но он раскрыл Прайса.
— Получается, Прайс сказал англичанам, что ты собираешься за¬
стрелить Ван Зандта, а они поручили ему прикончить тебя.
, — Вроде бы, да.
— Неужели Прайс хотел, чтобы его похвалили и погладили пб го¬
ловке?
—. Скорее, он хотел получить денежки.
— От кого?
— От англичан. Он говорит им, что я готовлю покушение на Ван
Зандта, они требуют, чтобы он меня остановил, что он и делает. Сверх¬
плановая работа влечет за собой и дополнительное вознаграждение.
— А что потом?
— Он войдет в долю с Димском, и они прикончат старика.
— А теперь скажи мне, как это все сочетается с нашим планом? Тем
самым, что ты начертал на обратной стороне спичечного коробка.
— Более-менее... — Падильо отнес на кухню пустую чашку- с
блюдцем.
— В каком смысле, менее? — спросил я его, когда он вернулся.
— Я не собирался делать из Прайса героя. Теперь придется.
445
Глава 19
Сильвия Андерхилл вышла из спальни для гостей до того, как Па-
дильо успел познакомить меня с коррективами, которые следовало
внести в наш план. Он замолк на полуслове, и мы оба поздоровались
с ней.
— Я услышала, что вы с кем-то говорите, и решила, что проспала.
В то утро она надела голубой костюм из тонкой шерсти, глаза сия¬
ли, лицо дышало умиротворенностью, и едва ли причиной тому был
всего лишь шестичасовой сон.
— Заходил наш давний знакомый, — пояснил Падильо. — Как ви¬
дите, ненадолго.
— Давайте я приготовлю завтрак, — предложила Сильвия.
— Мне только гренок, — определил я свое меню.
— Мне тоже, — поддержал меня Падильо.
— Вы не будете возражать, если я сварю яйцо или два? — Сильвия
улыбнулась. — Умираю от голода.
— Яйца в холодильнике.
Падильо последовал за ней на кухню, и вернулись они с гренками,
яйцами, ветчиной и кофе. Мы уселись вокруг кофейного столика.
И Падильо первым делом познакомил Сильвию с распорядком дня.
— В одиннадцать часов у нас встреча. Вы останетесь здесь. Закро¬
етесь на все замки. Дверь никому не открывать, кроме меня и Мак¬
Коркла. Если зазвонит телефон, трубку не снимайте.
— Когда мне вас ждать?
— Примерно в три... после того, как мы переговорим с Хардманом
и его парнями. — Он посмотрел на часы и повернулся ко мне. — По¬
жалуй, нам пора. Я оставил твою машину в подземном гараже. По¬
едем на ней?
— Почему бы и нет.
— Закройтесь и на цепочку, — потребовал Падильо от Сильвии,
подхватил «дипломат», и мы вышли в коридор. Подождали, пока
скрипнули все замки и Сильвия закрыла дверь на цепочку.
— Тех, кто захочет войти, мои замки не остановят, — заметил я.
— Не остановят, — согласился Падильо, — но задержат, и она ус¬
пеет выхватить Из сумочки тот маленький пистолетик.»;
Мы выехали из гаража и повернули налево. Путь наш лежал мимо
церкви святого Матфея, в которой служили панихиду по Кеннеди.
Затем последовали площадь Скотта, тоннель под площадью Томаса,
Массачусетс-авеню и, наконец, Седьмая улица. Многие вашингтонцы
в этот час ехали в церковь, а потому дорога заняла у нас довольно
много времени. Машину мы смогли оставить лишь в паре кварталов
от нужного нам дома и вернулись к нему пешком.
По лестнице мы поднялись к обшарпанной комнатенке, открыли
дверь, вошли.
446
— Рекомендую стул, что за столом, — предложил я. — Тогда ты
сможешь положить на него ноги.
Падильо положил «дипломат» на стол и последовал моему совету.
Я тоже выбрал себе стул и сел лицом к двери. В нее постучали через
три минуты.
— Войдите, — крикнул Падильо, и пред нами предстала Магда
Шадид.
В легком шерстяном пальто, которое она тут же сняла, чтобы про¬
демонстрировать нам вязаное платье цвета ржавчины..
— Ты очаровательна, — выразил наше общее впечатление Падильо.
Магда улыбнулась. Сначала ему, потом — мне.
— Вам нравится? Я надела его специально для вас.
— Оно подчеркивает достоинства твоей фигуры, — уточнил Падильо.
— Они открыты для более пристального осмотра.
— Буду иметь это в виду.
— А вы, мистер Грустнолицый, ну почему вы так печальны? Взбод¬
ритесь.
— Он не печальный, а грозный, — поправил Магду .Падильо.
Она подошла, пробежалась рукой по моим волосам.
— Я бы могла поднять вам настроение.
— Осторожно. Я кусаюсь, когда грозен.
Глаза у нее были черные-пречерные, и подкрашивала она их так,
чтобы они казались веселыми и, порочными.
— Как интересно. С условием, что кусаться вы будете не слишком
сильно.
— Мне представляется, намек ты поняла, — вмешался Падильо. —
Почему бы тебе не сесть и не положить ногу на ногу, чтобы мы могли
полюбоваться ими.
— Тут так грязно. Почему мы всегда должны встречаться на каких-
то помойках?
— Получая такие деньги, тебе грех жаловаться.
— А за что я их получаю, Майкл?
— До этого мы еще доберемся. Лучше скажи, что ты делаешь со
своими деньгами? -
— Вкладываю, их в государственные облигации Израиля.
Она раскрыла/сумочку, достала сигарету. Мы не шевельнулись, а
потому ей пришлось прикуривать от собственной зажигалки.
Затем прибыл Димек. Поздоровался и сел рядом с Магдой, положив
большие, сильные руки на колени. Сидел он, выпрямив спину, уста¬
вившись в никуда. Похоже, ждать он привык и не стремился ускорить
бег времени.
Прайс заявился последним, отстав от Димека на несколько минут.
В строгом костюме в серо-черную полоску, с широким муаровым гал¬
стуком и коричневых ботинках на толстой подошве. Шляпу он по¬
ложил на один из пустых стульев.
447
— Для вас двоих, — Падильо коротко глянул на Магду и Прайса, —
сообщаю, что наши африканцы согласились заменить меня Димеком.
Они встречались с ним и готовы заплатить прежнюю цену — семьдесят
пять тысяч долларов.
— Часть из которых мы должны получить сегодня, — уточнил
Прайс.
— Совершенно верно.
Магда бросила окурок на пол и растоптала его каблуком. Я с инте¬
ресом следил за движениями ее щиколотки.
— Я полагаю, что причитающаяся мне доля, составляющая восем¬
надцать тысяч семьсот пятьдесят долларов, куда как щедро оплачивает
мои услуги, до сих пор состоящие лишь в том, что мне приходится
болтаться в грязных комнатах да выслушивать твои угрозы, Майкл.
Раньше ты не отличался подобной расточительностью. Похоже, мне
еще предстоит отработать эти деньги. Так что я должна такого сделать,
дабы заслужить столь крупное вознаграждение?
— Ты поможешь нам вызволить миссис Маккоркл из того места, где
ее прячут.
— Понятно. И что от меня потребуется?
— Ты подойдешь к двери и постучишь. Когда же кто-то подойдет,
а подойдут обязательно, потому что ты — женщина, достанешь писто¬
лет и скажешь, что хочешь видеть миссис Маккоркл. Твоя задача —
заставить их открыть дверь.
— А ты знаешь, где ее держат?
— Нет.
— Так я буду вашей ширмой?
— Что-то в этом роде, но, возможно с более Широким диапазоном
действий.
— К примеру, не исключена стрельба.
— Убивать их не обязательно.
Магда покивала.
— Достаточно и ранить.
— Совершенно верно.
— За те же восемнадцать тысяч семьсот пятьдесят долларов?
— Нет. Ты забыла про уже полученные четырнадцать «кусков». А в
этой стране многие согласятся выстрелить в человека за тридцать две
тысячи семьсот пятьдесят долларов.
—/ Как вы узнаете, где они держат его жену? — спросил Димек.
— Мы этим занимаемся.
— Что-нибудь выяснили? — полюбопытствовал Прайс.
— Пока еще нет.
— Допустим, вы не найдете ее. Что тогда? — спросила Магда.
— Ты не получишь второй половины от восемнадцати тысяч семи¬
сот пятидесяти долларов. Первая останется у тебя,-как задаток.
Хорошо, — кивнула она. — Я согласна.
44»
Падильо повернулся к ней.
— Что-то у тебя плохо с памятью, Магда. Твоего согласия и не тре¬
буется. Ты будешь исполнять мои указания только потому, что выбо¬
ра у тебя нет. Я мог бы не платить тебе ни цента, но я согласен
вознаградить тебя за труды, ожидая взамен должной отдачи. Забесплат-
но ты работаешь без энтузиазма.
Он окинул взглядом Прайса и Димека.
— Прежде чем вы начнете*говорить о вашем согласии или несогла¬
сии, учтите, что все, сказанное Магде, в полной мере относится и к
вам. Вы здесь, потому что я этого захотел. Деньги лишь повышают
вашу заинтересованность в успехе и удерживают от перехода на сто¬
рону противника.
Прайс махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— Пока все так неопределенно. Поневоле в голову лезут разные
мысли.
— Хорошо, перейдем к деталям, чтобы вам понапрасну не ломать
голову. Общая схема такова: Магда, Маккоркл _и я поедем за женой
Маккоркла, когда вы’ двое будете готовить покушение. Куда мы по¬
едем, пока неясно, потому что мы не знаем, где ее держат. Это един¬
ственная неопределенность. К сожалению, пока мы ничего не можем
изменить. А вот с вами все ясно! — Падильо не спеша достал сигаре¬
ту, закурил. — Главная наша цель — спасти миссис Маккоркл. Побоч¬
ная — выставить банду Ван Зандта на всеобщее посмешище, рассказать
всем, что они заплатили семьдесят пять тысяч долларов за убийство
своего премьер-министра, причем заплатили мошенникам.-
— Это уж перебор, — пробурчал Прайс.
— Чего вы ждете от них в случае провала покушения? — спросил
Димек. — Они побегут и Общество потребителей и напишут жалобу?
— Нет, все гораздо проще. Ты, Димек, задергаешься.
-г В,.каком смысле?
— Представим себе, что Ван Зандт убит. Где гарантии того, что ты'
получишь оставшиеся деньги? Их нет. А почему африканцам просто
не намекнуть властям, чтобы те поискали некоего Димека и задали ему
пару-тройку вопросов? Если ты скажешь, что тебя наняли те самые аф¬
риканцы, кто тебе поверит? Надеюсь, всем понятно, что за этим по¬
следует?
Падильо вновь помолчал.
— И вот что ты, Димек, сделаешь. Попросишь у них письмо, со¬
держащее все подробности вашего соглашения. На их официальном
бланке, с подписью Ван Зандта, засвидетельствованной Боггзом и Дар-
рафом, с печатью.
— Мой Бог! — ахнул Прайс.'
На лице Димека отразился скептис. Те же сомнения посетили и
меня.
— А зачем нужно такое письмо?
15 Р. Томас
449
— Страховка, — пояснил Прайс. — Если они укажут в письме, что
наняли тебя убить их премьер-министра, ему цены не будет. Разуме¬
ется, после покушения они выкупят письмо.
— Не так уж они глупы, — покачал головой Димек.
— Есть ли у них основания сомневаться в том, что ты убьешь Ван
Зандта? — спросил Падильо.
Димек посмотрел на него. Лицо его, как у хорошего игрока в по¬
кер, не выражало никаких чувств.
— Нет.
— Вот и отлично. Пока весь риск ты берешь на себя. И хочешь
разделить его с ними. Тебе нужно знать наверняка, что они заплатят.
Письмо ты вернешь после того, как убьешь премьер-министра и по¬
лучишь остаток причитающегося тебе вознаграждения.
— Я же могу скопировать его, благо ксероксов хватает, — упирался
Димек.
— С официальной сургучной печатью — нет.
— У кого будет храниться письмо? — спросил Димек.
— У тебя, до той поры, пока мы не вызволим миссис Маккоркл.
— Ну и выдумщик вы, Падильо, — покачал головой Димек. — А что
случится с письмом потом?
— Оно' попадет в руки Прайса.
' — Так вот для чего я понадобился, — протянул англичанин.
— Совершенно верно.
— Я отдам письмо моим работодателям, а уж те познакомят с его
содержимым весь мир.
— Именно так. Англичане выигрывают на этом больше всех. Вы от¬
даете письмо им, а они поднимают скандал.
— Кто обращается с этим предложением к африканцам? — спро¬
сил Димек.
- Ты.
— Что я должен им сказать?
— Мы, мол, не верим, что они освободят Фредль Маккоркл после
покушения, и нам нужны четкие гарантии, что будет так, а не иначе.
Письмо служит такой гарантией. Они получат его назад, когда осво¬
бодят миссис Маккоркл. И второе, ты скажешь, что нервничаешь и
тоже нуждаешься в гарантиях оплаты. Письмо годится и для этого.
— Письмо они вручат мне? — уточнил Димек.
— Да.
— А лотом я отдам его Прайсу, который использует его с наиболь¬
шей’выгодой?
— Ты все понял правильно.
— Фантастика! — воскликнула Магда. — Настоящая фантастика.
И ты еще будешь утверждать^ что'более не работаешь, Майкл?
— Если б я работал, то отдал бы письмо не англичанам.
— Это так. Но остается одно слабое звено, не так ли?
450
— Остается.
— И состоит оно в том, что миссис Маккоркл необходимо вызво¬
лить до покушения.
— Потому-то нам и нужно письмо. Если мы не найдем ее, они
ничего не смогут с ней сделать. Им придется обменять ее на письмо.
Прайс поднялся, заходил по комнате.
— Позвольте мне просуммировать сказанное ранее. Но прежде вот
о чем. Если я не ошибаюсь эта операция при благоприятном исходе
будет поставлена мне в заслугу, так?
— Естественно, — невозмутимо ответил Падильо.
Ноток иронии в его голосе я не заметил.
— Значит, получается следующее. Димек заявляется к людям Ван
Зандта. Говорит, что ему нужно письмо, с подписью и печатью, в ко¬
тором будет указано, что его наняли убить премьер-министра, время
и место покушения, а также причитающееся ему вознаграждение —
семьдесят пять тысяч долларов. Я правильно все понял?
— Правильно, — подтвердил Падильо.
— А необходимость написания вышеупомянутого письма заключа¬
ется в том, что Димек тревожится. Не только о тех деньгах, что афри¬
канцы должны ему выплатить после покушения, но и за свое будущее.
А вдруг они в последний момент передумают и натравят на него по¬
лицию. Волнуетесь и вы с Маккорклом, так как у вас нет увереннос¬
ти, что африканцы вернут миссис Маккоркл живой и невредимой. При
наличии письма ситуация значительно упрощается. Тем более, что для
вас, Падильо, после убийства премьер-министра письмо станет ненуж¬
ным клочком бумаги, ибо вы участвовали в подготовке покушения.
— Совершенно справедливо, — кивнул Падильо. — Если Ван За¬
ндта убьют, а письмо окажется у меня, они не станут церемониться со
мной.
— Кто — они? — спросил я.
— Мои прежние работодатели... или нынешние Прайса.
Прайс довольно хмыкнул.
— Истинно так. Но, если покушение провалится, а вы каким-то
образом выцарапаете миссис Маккоркл, вот тогда я передам письмо
моему правительству, которое и разоблачит Ван Зандта и его дружков
перед прессой, ООН и всем миром.
— Именно это нам и нужно.
— Осталось только добыть это письмо, — вставил Димек.
— Да. Но тебе придется соблюсти весь ритуал. Подняться на кры¬
шу отеля, потому что они могут следить за тобой. Если что-то пойдет
не так и мы не сможем вызволить Фредль до того момента, как пока¬
жется машина Ван Зандта, ты будешь стрелять. Ибо в этом случае дру¬
гого способа спасти миссис Маккоркл я не нахожу.
— А если вы ее вызволите? — спросил Димек.
—• Тогда ты отдашь письмо Прайсу.
451
— Значит, я буду ждать его в отеле?
— Вы подниметесь с ним на крышу.
— Одно маленькое уточнение, Майкл, — подала голос Магда.
— Да, дорогая?
— Вероятно, если все пройдет, как ты задумал, африканцы не вы¬
платят нам второй половины вознаграждения. Откуда' же возьмутся
деньги?
— Из моего кармана.
— Должно быть, ты преуспел в торговле оружием.
— Она приносит неплохую прибыль.
— Раз уж заговорили о деньгах...
Не дав Прайсу закончить фразу, Падильо похлопал по «дипломату».
— Они здесь.
Он щелкнул замками, откинул крышку и протянул каждому из трои¬
цы по пачке денег. Затем закрыл «дипломат», встал и направился к две¬
ри. Я присоединился к нему. Взявшись за ручку, Падильо обернулся.
— Держитесь поближе к телефону. Вечером я вам позвоню.
Они лишь молча кивнули, сосредоточенно пересчитывая банкноты.
Глава 20
Мы спустились по лестнице, вышли на Седьмую улицу, зашагали
к нашей машине. Падильо посмотрел на часы.
— Для завтрака уже поздно, для ленча — рановато. Какие будут
предложения?
— Неплохо бы выпить, но сегодня воскресенье.
— А где найти бар, где не слишком чтут законы?
— Лучше нашего салуна не придумаешь.
— Туда мы и поедем.
Воскресная служба еще продолжалась, а потому машин-существен¬
но поубавилось. По Эйч-стрит мы доехали до Семнадцатой улицы,
когда Падильо предложил взглянуть на отель «Роджер Смит».
Я повернул налево, к Пенсильвания-авеню, затем направо.
— Кортеж Вак Зандта поедет этим же путем.
Падильо придвинулся к окну и посмотрел на сад, расположенный
на крыше отеля.
• — В это время года он закрыт, не так ли?
— Конечно.
Мы повернули направо, на .Восемнадцатую улицу, и доехали по ней
' по пересечения с Коннектикут-авеню. Каким-то чудом свободное мес¬
то у тротуара нашлось напротив нашего салуна. В зале я включил один
ряд ламп, но, если стало светлее, то ненамного. К бару мьгпродвига-
лись, то и дело натыкаясь на стулья. Падильо прошел за стойку и за¬
жег подсветку бутылок и раковин.
452
— Что будем пить?
— Даже не знаю.
— Мартини?
— Почему бы и нет.
— С водкой?
— С джином.
— Льда добавить?
— Не надо.
Он быстро смешал коктейли и поставил передо мной полный бокал.
— Этот нектар поможет тебе избавиться от той печали, что хотела
излечить Магда. ’
— Держу пари, повеселиться с ней можно.
— Она еще и прекрасно танцует.
— Ты вот говорил, что с пистолетом она на «ты».
-г Можешь не сомневаться.
— То есть ее мастерство сослужит нам хорошую службу, когда мы
поедем за Фредль?
— При условий, что и на следующей неделе она будет играть в на¬
шей команде.
— А будет?
— Не знаю. Поэтому тебе лучше поехать с ней.
Я кивнул.
— Собственно, я и хотел это предложить.
Падильо пригубил свой бокал.
— После того, как ты вызволишь свою жену и отвезешь ее в без¬
опасное место, я бы хотел, чтобы ты подъехал к «Роджер Смит».
■ — Возможны сюрпризы?
— Не исключено.
Я попробовал мартини. Смешивать коктейли Падильо не разучился.
— Ты думаешь, они напишут письмо?
— Если Димек как следует их прижмет. Сядет напротив“ с привы¬
чным для него,видом — «я не сдвинусь с места, пока вы это не сдела¬
ете», и едва ли они устоят. Да и особого выбора у них нет.
— Для него это письмо страховка.
— Хорошо бы и ему держаться того же мнения. Потому что он
может просто рассказать африканцам, как мы хотим использовать их
письмо. •
— Я уже думал об этом. Но в этом случае он ничего не выгадывает.
— Будем надеяться. Я также надеюсь, что и Прайс теперь не .будет
охотиться за мной.
— Скорее всего, нет, но ты что-то уж очень заботишься о нем, хотя
не прошло и двенадцати часов, как он в тебя стрелял.
Падильо потянулся за шейкером, заглянул в него.
— Забочусь я все-таки не о Прайсе. Давай выпьем еще по .бокалу,
а потом пойдем и где-нибудь перекусим.
453
— Не возражаю.
Вновь он смешал мартини и разлил по бокалам.
— С Прайсом все куда забавнее, чем кажется на первый взгляд.
— Не понял.
— Письмо — письмом, но только из-за него он бы от меня не
отстал.
— А что же еще удержит его?
— Сколько раз стрелял он в меня?
— Дважды.
— Он дважды промахнулся. Пять лет тому назад обе пули сидели
бы во мне. Три года тому назад он бы умер до того, как нажал на спус¬
ковой крючок. Ты заметил, что я в него не выстрелил?
— Я подумал, что ты решил изобразить джентльмена.
Падильо усмехнулся.
— Дело в другом. Я не мог унять дрожь в руке.
По Коннектикут-авеню мы дошли до ресторана «Харви», где и пе¬
рекусили. Затем вновь поехали на Седьмую улицу, нашли место для
стоянки и поднялись в знакомую комнатенку с металлическими стуль¬
ями и пыльным столом. Я спросил Падильо, не беспокоит ли его рана.
Он ответил, что бок побаливает, а потому я вновь предложил ему мес¬
то за столом. Сам поставил стул рядом, второй — так, чтобы положить
на него ноги, и сел. И не было у нас другого занятия, кроме как ожи¬
дать прибытия гангстеров.
Появились они ровно в два, Хардман и трое негров, в строгих тем¬
ных костюмах, белых рубашках, при галстуках и в начищенных ботин¬
ках. Он представил их нам и сказал им, кто мы такие.
— Это Веселый Джонни, — указал Хардман на высокого, тощего не¬
гра и большим ртом и толстыми губами. Я бы дал ему года тридцать
два — тридцать три. Негр кивнул нам, вытащил из кармана носовой
платок, протер сиденье одного из стульев и сел.
— Это Тюльпан.
В Тюльпане, широкоплечем, коренастом, со сморщенным личиком,
более всего привлекали внимание руки, с длинными, нервными паль¬
цами. Они не знали ни секунды покоя, летая от лацканов к карманам,
а затем к волосам и, наконец, к узлу галстука.
Последним Хардман представил нам симпатичного мулата, которого
звали Найнболл. Из всех четверых только он носил усы. Найнболл
дружелюбно улыбнулся, когда Хардман назвал его имя.
— Вы будете работать с этими людьми, — подвел черту под всту¬
пительной частью Хардман. — Им же вы должны уплатить по две ты¬
сячи долларов, и я хотел бы обойтись без лишних приключений.
— Деньги будут у вас утром, — пообещал я. — Как только откроет¬
ся банк.
Хардман вытащил бумажник из крокодиловой кожи, раскрыл его,
достал листок бумаги.
454
— Работа будет стоить вам десять тысяч двести сорок семь долла¬
ров. Шесть «кусков» моим друзья'м, по одному —'за фургон и пикап,
тысячу — моему человеку из телефонной компании, еще одну — на
покраску двух автомобилей и двести сорок семь долларов — за комби¬
незоны и прочие мелочи.
— Придется ли нам пускать в ход ножи? — спросил Найнболл.
— Будет надеяться, что нет, — ответил Падильо.
Найнболл покивал.
— Но может возникнуть такая необходимость?
— Может, — не стал отрицать Падильо.
— Вы уже все распланировали? — спросил Хардман.
— В этих цифрах не хватает одной малости, — вставил я.
— Какой? — повернулся ко мне Хардман.
— Отсутствует ваша доля.
— Об этом мы еще поговорим, — ответил здоровяк негр.
Падильо наклонился вперед, положил руки на стол, который зара¬
нее протер.
— Диспозиция предлагается следующая. Во вторник, к половине две¬
надцатого ут ра вы располагаетесь на Массачусетс-авеню около торговой
миссии. Ваши машины должны стоять так, чтобы ничего не мешало на¬
блюдать за домом. Если там есть черный ход, поставьте в проулке фур¬
гон. Ровно в половине двенадцатого в здание войдет белая девушка. Она
приедет на новом «шевроле» зеленого цвета с номерными знаками округ
га Колумбия. Также в половине двенадцатого вы включите селекторную
связь. Насколько я понимаю, в пикапе будет Хардман, таек что вы замкне¬
тесь на него. Если девушка не выйдет из здания торговой миссии в две¬
надцать часов, вы войдете внутрь и выведите ее.
Падильо замолчал, но вопросов не последовало. Хардман откашлял-:
ся и добавил:
— Об этом я им уже говорил. Упомянул и о дополнительном воз¬
награждении, положенном в том случае, если придется идти в торго¬
вую миссию. .
— Вознаграждение будет, — подтвердил Падильо.
— Кто поведет мою машину? спросил Хардман.
— Маккоркл. С ним будет женщина, которую вы видели у Бетти.
— Понятно.
— Маккоркл припаркуется в паре кварталов от торговой миссии на бо¬
ковой улице. Когда девушку выведут из миссии, пикап и фургон последуют
за тем автомобилем, в котором ее повезут. Маккоркл будет держаться на
квартал позади. По селекторной связи вы будете говорить ему^ куда ехать,
Падильо закурил, предложил сигареты нашим гостям. Те отрица¬
тельно покачали головами.
— Когда девушку привезут к их тайному убежищу, вы подождете, •
пока они, а я думаю их будет двое, не заведут ее в-дом и не уедут.
После этого Маюсоркл и женщина подойдут к двери...
455
— Вы еше не знаете, какая это дверь? — спросил Тюльпан.
— Мы даже не представляем себе, в какой части города она нахо¬
дится, — ответил Падильо. — Но Маккоркл и женщина все равно по¬
дойдут к двери. Они постараются изобразить новых владельцев дома
по соседству, которые приехали с мебелью и грузчиками, то есть, с
вами/но заблудились в незнакомом для них районе.
— Дельная мысль, — покивал Хардман.
— Женщина позвонит в звонок или постучит в дверь. Когда она
откроется, вы быстро подтянетесь к Маккорклу и женщине. Очень
быстро, потому что это ваша единственная возможность войти в дом.
— Вы думаете,'Ьни так просто нас впустят? — удивился Найнболл. —
Только потому, что она их попросит?
— Она не будет ни о чем их просить, — пояснил Хардман. — Про¬
сто тот парень, что откроет дверь, неожиданно для себя обнаружит, что
ему в живот нацелен пистолет. Так, Мак?
— Так, — подтвердил я.
— Внутри у вас будет одна забота, — продолжил Падильо. — Как
можно скорее вывести из дома миссис Маккоркл и девушку.
— Вы имеете в виду ту крошку, что привезут из торговой миссии? —
уточнил Хардман. —- А как же женщина с пистолетом?
— Повторяю, вы должны увести из дома миссис Маккоркл и Силь¬
вию Андерхилл. Магда сама позаботится о себе.
— А в доме, о котором мы ничего не знаем, может начаться зава¬
рушка? — спросил Веселый Джонни.
- — Совершенно верно. Может.
— Куда нам. отвезти женщин? — полюбопытствовал Найнболл.
Ответил ему Хардман:
— К Бетти. А потом поболтаетесь поблизости, чтобы убедиться, что
за ними нет погони.
Хардман оглядел свою гвардию.
— Если,у вас есть вопросы, задайте их сейчас! — Черные лица ос¬
тались бесстрастными. Хардман встал. — Хорошо, я найду вас ближе
к вечеру. Вам есть, чем заняться, так что не будем терять времени.
Они поднялись, кивнули нам на прощание и один за другим скры¬
лись за дверью. Хардман проводил их взглядом, потом повернулся ко
мне и Падильо.
— Как они вам?
— По-моему, крепкие ребята, — ответил я.
Падильо молча кивнул.
— А где будете вы? — спросил его Хардман.
— В отеле.
А Маш?
— Со мной... если вы не возражаете.
— Нет, конечно. Я говорил ему, что он не останется без работы. Но
вы пока не знаете, что именно от него потребуется?
456
— Не знаю.
— Понятно. Маш обходится дорого.
— Если он хорош в деле, я заплачу, сколько потребуется.
Хардман уставился в пол.
— Округлим ваши расходы до пятнадцати тысяч. Я расплачусь за
все, а что останется, возьму себе.
— Тогда с Машем я договорюсь сам. Я бы хотел повидаться с ним
вечером.
- Где?
— В моем отеле. Он у меня уже был?
— В какое время?
— В девять часов.
— Он приедет.
Хардман встал, шагнул к двери.
— Полагаю, пока все?
Падильо кивнул.
— Утром деньги будут, — напомнил я.
Хардман махнул рукой, показывая, что он в этом не сомневается.
— Я заеду где-нибудь в полдень и останусь на ленч.
— Вас накормят за счет заведения.
Хардман хохотнул.
— На это я и рассчитываю.
Попрощался с нами и последовал за своими приятелями, здоровяк,
весом в двести сорок фунтов1, под тяжестью которого прогибались сту¬
пени.
Шаги Хардмана уже затихли внизу, а Падильо все смотрел в стол.'
— Ты ему доверяешь?
— Что я должен ответить? Как самому себе? .,
— Не знаю. Мы ведем речь о крупных суммах, а он получает крохи.
— Может, на уме у него что-то еще?
Падильо поднял голову.
— Может. И если это так, во вторник тебя ждет много интересно¬
го, когда придется решать, нравятся ли тебе его идеи или нет.
Глава 21
Не торопясь, мы доехали до моего дома, загнали машину в подзем¬
ный гараж, поднялись на лифте. Я позвонил в звонок, но никто не
подошел к двери, чтобы поинтересоваться, желанные ли прибыли гос¬
ти. Поэтому я вставил ключ в замок, повернул, повторил ту же проце¬
дуру со вторым замком и приоткрыл дверь, насколько позволяла
цепочка.
1 Примерно НО кг.
457
— Это мы, Сильвия. Впусти нас! — И закрыл дверь.
Она сняла цепочку. Мы вошли. В наше отсутствие Сильвия при¬
бралась в квартире. Взбила подушки, очистила пепельницы, убрала
чашки и тарелки. В спальни я не заглядывал, но, не боясь ошибиться,
предположил, что постели застелены. Похоже, она ни в чем не терпе¬
ла беспорядка.
— Как ваши успехи? — спросила Сильвия.
— Все нормально. Мы сказали все, что хотели, и нас поняли, —
ответил Падильо. — Теперь все знают, кому что делать.
— Вы встречались с теми людьми, о которых мы говорили?
- Да- ’ -
— Хотите кофе?
— С удовольствием, — ответил я.
Не отказался и Падильо.
Сильвия принесла две чашечки, а потом мы сидели в гостиной и
пили горячий кофе. Как частенько по воскресеньям с Фредль. Мне
нравился этот день недели, заполненный неспешным перелистывани¬
ем «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и «Вашингтон стар», обиль¬
ным завтраком и бесконечными чашечками кофе. Если мы
поднимались достаточно рано, я настраивал радио на церковную во¬
лну, и мы целый час слушали псалмы. Фредль иной раз подпевала.
Потом я переключался на городские новости, и комментатор цитиро¬
вал содержание колонок светской хроники, добавляя собственный ана¬
лиз поведения тех, кто, судя по газетным полосам, вызывал
наибольший интерес публики. Днем Фредль частенько выводила меня
на прогулку,- а если лил дождь, мы шли в кино и смотрели какой-ни¬
будь старый двухсерийный фильм, уминая при этом пакет воздушной
кукурузы. Иной раз мы проводили воскресенье и по-другому, но не¬
изменно в тишине и покое. К примеру, мы могли весь день посвятить
Национальной галерее, а то сесть в самолет и улететь в Нью-Йорк,
погулять по Матхэттену, выпить пару коктейлей, а вечером вернуться
домой. Воскресенья принадлежали только нам, и мы уже привыкли ни
с кем их не делить. А потому мне очень недоставало моей жены, и я
нервничал, гадая, что она делает и как себя чувствует. Еще более не¬
рвировало меня собственное бессилие, невозможность хоть чем-то
помочь Фредль.
— Когда же я наконец доберусь до них? — задал я риторический
вопрос.
Падильо повернулся ко мне.
— Нервничаешь?
— Еще как. Может, мне начать кусать губь1?
— Лекарства все равно нет.
— И что бы ты посоветовал?
— Чтобы удержаться от криков?
- Да.
458
— Я кричал бы молча.
— А это поможет?
— Едва ли.
— Так есть ли смысл пробовать?
— Во всяком случае, ты можешь подумать, а как же этого до¬
биться?
— У нас есть дела на вторую половину дня или это время отдыха?
— Никаких дел у нас нет.
Я встал.
— Тогда пойду вздремнуть. Лучше кошмарный сон, чем такое бод¬
рствование.
Падильо нахмурился.
— Ты еще можешь обратиться в ФБР.
— Я уже думал об этом, но решил, что мы зашли слишком далеко.
Я даже не уверен, поверят ли они нам.
— Завтра — крайний срок. Потом будет поздно.
— Если б я сразу позвонил в полицию, Фредль уже убили. А так
она жива. С другой стороны, ситуация меняется, и я не уверен, что в
нашу пользу. Задействовано уже много людей. Почему не привлечь
еще нескольких? Почему не позвонить в ФБР, чтобы их агенты уста¬
новили слежку за Боггзом и Даррафом, выяснили, где прячут Фредль,
проникли в тот таинственный дом и спасли ее? Казалось бы, так про¬
сто, так легко. Всего один телефонный звонок. Но видимая простота
чревата большой вероятностью ошибки в расчетах.
— Возможно, не очень большой, — возразил Падильо. — Во-пер¬
вых, они побеседуют с тобой, и тебе придется ответить на несколько
вопросов. Ты можешь сказать им о Боггзе, Даррафе и Ван Зандте. Они
все проверят, несмотря на их дипломатическую неприкосновенность.
На это у них уйдет порядка двадцати четырех часов. Ты можешь ска¬
зать им о Димеке, Магде и Прайсе, это они тоже проверят. Мои быв¬
шие работодатели с радостью поделятся всей имеющейся в их
распоряжении информацией. Пусть не завтра, но через неделю навер¬
няка. Есть еще Маш, Хардман и его команда. Ты можешь сказать ко¬
пам и о Хардмане. Они и так знают предостаточно, но кое-что будет
для них внове. Хардман и Маш возражать не будут, разве что немного
обидятся на тебя. После чего тебе придется частенько оглядываться,
чтобы избежать всяческих неприятностей. А все это время Фредль бу¬
дет сидеть под дулом пистолета. И роковой выстрел обязательно про¬
звучит днем во вторник, в уже назначенный час. Но ты прав.
Возможно, ФБР. и сумеет выцарапать ее из рук африканцев. А потом
примерно с неделю вы сможете провести в компании друг друга.
— И кто нам помешает?
— Выбор тут богатый. На первое место я бы поставил африканцев,
следом — Димека.и Прайса. Да не сбрасывай со счетов людей Хардма¬
на. Ты слишком много знаешь, Мак.
459
— Она запомнят, — вставила Сильвия. — И Дарраф, и Боггз. Я знаю,
какие они злопамятные.
Я вздохнул.
— Я же сказал, все слишком просто. Все мои идеи просты, пото¬
му что я старался жить просто и спокойно в этом идиотском мире.
Я полагал, что нет более безобидного занятия, чем продавать еду и
питье, а вышло все наоборот. — Я встал и направился к спальне. —
Постучите в дверь часов в шесть. Может, к тому времени я устану от
кошмаров.
Кровать и на этот раз показалась мне слишком большой для одно¬
го, но, к моему изумлению, я быстро уснул. Снилась мне Фредль, как
я и ожидал, но насчет кошмара я крепко ошибся. Наоборот, мы плы¬
ли на каноэ по кристально чистой реке в теплый июньский день, и
особенно радовало меня то, что я не должен часто шевелить веслом.
Мы прекрасно проводили время, и я огорчился, когда меня разбудил
стук в дверь.
Я умылся, почистил зубы и вернулся в гостиную. Часы показывали
восемь, и вкгостиной я нашел только Сильвию. Она сидела на диване,
подсунув под себя ноги.
— Где Падильо?
— Ушел в отель. Он с кем-то встречается в девять вечера.
— С Машем, — кивнул я.
— Вы голодны?
— Кажется, нет.
— Может, мне что-нибудь приготовить?
— Нет, благодарю. Почему вы не разбудили меня раньше?
— Падильо сказал, что сон позволит вам скоротать время.
Мы посидели, болтая о пустяках, потом Сильвия приготовила сан¬
двичи. Только мы их съели, зазвонил телефон. В половине десятого.
Я взял трубку и услышал голос Боггза.
— Мы дадим Димеку это письмо. Решение не было единогласным.
Я возражал.
— Я рад, что вы оказались в меньшинстве. Моя жена здесь?
— Да. Но не пытайтесь ставить новых условии, Маккоркл.
— Их ставил не я. Димек. Он нервничает. Полагаю, он вам не до¬
веряет, и я ни в коей мере не старался убедить его в обратном, потому
что не доверяю вам сам. Передайте трубку моей жене.
— Если что-нибудь случится с письмом...
— Я знаю. Можете не повторять своих угроз.
— А я повторю. Письмо должно вернуться к нам.
— Скажите это Димеку. Письмо будет у него.
— Я ему говорил.
— Когда он получит письмо?
— Во вторник.
— Хорошо. Дайте мне поговорить с женой.
460
— Вы поговорите с ней,, когда я закончу. Человек, у которого ¿ка¬
жется это письмо, сможет продать его за большие деньги. Если у Ди-
мека возникнет такая идею, я бы хотел, чтобы вы убедили его
отказаться от нее.
— Он просит это письмо, потому что не доверяет вам. Вы не хотите,
чтобы письмо оказалось у нас, потому что не доверяете нам. В этих делах
я новичок, но даже мне представляется, что в обстановке всеобщего не¬
доверия каждому нужны хоть какие-то гарантии. Это письмо — гаран¬
тия для Димека. И для нас тоже.
— С ним ничего не должно случится, — отчеканил Боггз. — Вот
ваша жена.
— Фредль?
— Да, дорогой. Со мной все в порядке и, пожалуйста, не пытайся...
В трубке раздались гудки отбоя. Падильо хотел, чтобы я предупре¬
дил ее о наших планах на вторник. Но наш разговор закончился слиш¬
ком быстро. Я положил трубку, потом взял ее вновь, набрал номер
Падильо.
— Звонил Боггз. Они дадут^письмо Димеку.
— Ты говорил с женой?
-Да.
— С ней все в порядке?
— Да, но я не успел ни о чем ее предупредить. У нее вырвали
трубку.
— Что еще сказал Боггз?
— Обменялись любезностями насчет взаимного доверия. Димек,
похоже, блестяще сыграл свою роль.
— Я в этом не сомневался. Письмо действительно необходимо, если
он хочет получить вторую половину вознаграждения.
— И что теперь? — спросил я.
— Маш только что ушел. Отправился добывать «винчестер» для
Димека.
— Ты уже знаешь, что нам делать дальше?
— В основном, да. Многое зависит от Прайса, Димека и Магды. На
чью сторону они решат встать. Но, думаю, мы справимся.
— Так на вечер особых дел тоже нет?
— Нет. Я позвонил троице и велел быть наготове во вторник, как
мы и уговаривались. То есть им дается сегодняшняя ночь и завтраш¬
ний день, чтобы решить, чье же они будут резать горло.
— Сильвии лучше остаться у меня.
— Конечно. Пожелай ей спокойной ночи.
— Обязательно. Я буду в салуне к десяти. Не поздно?
— В самый раз. Др завтра,
Я положил трубку и повернулся к Сильвии. -
— Падильо просил пожелать вам спокойной ночи.
- — Что-нибудь еще?
461
— Мы решили, что этим вечером вам лучше никуда не выходить.
Питом я себе налил себе шотландского с водой. Сильвия меня не
поддержала, но забросала вопросами.
— Вы его хорошо знаете, не так ли?
— Падильо?
— Да.
— Достаточно хорошо.
— Ему никогда никто не нужен?
— Вы имеете в виду себя?
-Да.
— Не знаю. Этот вопрос вам надо бы задать ему.
— Я задавала.
— И что он ответил?
Сильвия уставилась на свои руки, лежащие на коленях.
— Сказал, что он с давних пор не знает чувства одиночества.
— Более он ничего не говорил?
— Говорил, но, боюсь, я его не поняла.
— Что же?
— Он сказал, что отбрасывает желтую тень. Что это значит?
— Кажется, такая присказка есть у арабов. Желтую тень отбрасы¬
вает человек, приносящий много горя своим близким.
— Это так?
— Похоже, что да.
— Я в это не верю.
— Падильо тоже. Забавное совпадение, не правда ли?
Глава 22
С Падильо мы встретились в десять утра и провели час, решая про¬
блемы, знакомые тем, кто взялся продавать еду и питье людям, особо
не нуждающимся ни в первом, ни во втором. Мы прошлись по спис¬
ку заказов, и Падильо высказал пару-тройку предложений, которые
могли сэкономить нам тысячу, а то и более долларов в год. Мы вы¬
звали герра Хорста и обсудили поведение официанта, который уже
несколько раз забывал, когда он должен приходить на работу.
— Думаю, он пьет, — предположил герр Хорст. Добавив: — В.тихую.
— Какой уж это секрет, если вам об этом известно, — покачал го¬
ловой Падильо.
— Он — хороший официант, — вступился я за своего работника. —
Дадим ему еще один шанс, предупредив; чтобы более он не ждал по¬
блажки.
— Толку от этого не будет, — заупирался Падильо.
— Зато чувствуешь себя таким благородным.
— Я поговорю с ним, — пообещал герр Хорст. — В последний раз.
462
Мы обсудили меню на неделю, решили воспользоваться услугами
нового оптового торговца, поговорили о достоинствах и недостатках
двух схем медицинского страхования наших сотрудников, и остано¬
вили свой выбор на одной, и согласились с предложением герра Хор¬
ста включить в программу ежевечернего эстрадного концерта
короткие рекламные объявления. Я один не управился бы с такой
работой и за неделю.
Герр Хорст откланялся, и прислал нам кофе. Падильо сидел за сто¬
лом, я — на диване.
— Как твой бок? — спросил я.
— Лучше, но сегодня нужно сменить повязку.
— Поедем к доктору?
— Нет. Сильвия справится сама.
— И с.удовольствием. Ей нравится.ухаживать за тобой.
— Кому-то она станет отличной-женой.
— Я думаю, она уже написала на листочке «Миссис Майкл Па¬
дильо», чтобы посмотреть, как это выглядит.
— Для этого я слишком стар, а она — молода.
— Она полагает, что ты в расцвете сил.
— Расцвет миновал десять лет назад. Еще чуть-чуть и мне понадо¬
бится сиделка.
— Она — милая девушка. Едва ли ты найдешь лучше.
Падильо закурил.
— Я-то нет. А вот она может найти.
Он встал, подошел к бюро, выдвинул ящик. Заглянул в него, но, нс
найдя ничего интересного, задвинул. Выдвинул второй. Думал’он, по¬
хоже, совсем о другом.
— Давай прогуляемся! — И он резко задвинул второй ящик.
— Тебе надо куда-то пойти или не хочется в такой день сидеть в
помещении?
— Мы осмотрим сад на крыше «Роджер Смит».
— Хорошо. ; П1
Мы предупредили герра Хорста, что вернемся, и пешком дошагали
одйннадцатиэтажного отеля «Роджер Смит», возвышающегося на углу
Восемнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню. Напротив, в здании с
историческим номером, 17761, располагалось Информационное аген¬
тство Соединенных Штатов.
Отели компании «Роджер Смит» есть и в других городах. К приме¬
ру, в Стэмфорде, Уайтс-Плейнс и Нью-Брацсуике. Рассчитаны они на
туристов и коммивояжеров’со средним доходом. В Вашингтоне «Ро¬
джер Смит» особенно популярен, потому что находится в полутора
кварталах от Белого дома, а стоимость номера не так уж и. велика даже
во время Фестиваля цветущих вишен.
1 Год провозглашения независимости США.
463
На лифте мы поднялись на десятый этаж, а затем — по ступенькам —
к стеклянной двери, закрытой на задвижку. Отодвинули ее, открыли
дверь и вышли в сад на крыше.
; Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруглый навес для му¬
зыкантов, которые играли в летние вечера для тех, кто хочет потанцевать
или просто поднялся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингто¬
ном. Танцплощадку устилали мраморные плиты, у бетонного куба с лиф¬
товыми механизмами стояли сдвинутые в одно место стулья. На уровне
груди крышу обегал бетонный же парапет. Дальше по Пенсильвания-
авеню серела громада Экзекьютив-Офис-Билдинг, в котором когда-то
хватало места не только государственному департаменту, но и министер¬
ству обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.
В раскраске крыши преобладали красный, желтый и синий цвета,
создающие атмосферу нескончаемого праздника. Падильо и я облоко¬
тились на парапет и посмотрели вниз.
— Димек справится без труда, — изрек Падильо.
Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и Пенсильвания-
авеню лежал как на ладони. А парапет служил отличной опорой для
ружья.
— Он уже побывал здесь?
— Димек?
-Да.,
— Приезжал вчера. Я говорил с.ним поздно вечером, после того,
как Маш привез ему ружье.
— Какое? ,
— Как он и хотел. «Винчестер», модель семьдесят.
— А почему оно потребовалось ему так рано?
— Истинная причина в том, что он хочет пристрелять его. Но пред¬
лог он назвал другой. Вроде бы ему нужно определиться, как спрятать
ружье, когда понадобится принести его сюда.
— А ты уже решил, как остановить его?
Падильо вновь посмотрел на авеню.
— Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут дела у тебя.
Сможете ли вы освободить Фредль.
— Ты уже определил наши исходные позиции?
Падильо кивнул.
— Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать. Затем вы,
пикап и фургон поедете следом за Сильвией от торговой миссии. Маш
и я будем кружить по городу в его машине. Прайс остается в холле с
двух часов до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.
— То есть в половине третьего или чуть позже.
— Осмотр достопримечательностей начнется ровно в два. Машины
отъедут от торговой миссии. Сильвия и Фредль должны быть-в ваших
руках примерно в половине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.
— Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой? Хардмана?
464
— Нет. ,
Я взглянул на часы.
— Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч... и за деньгами.
— Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги должны прибыть
завтра. Так что твои затраты я возмещу.
По лестнице мы спустились на десятый этаж, а затем — на лифте в
вестибюль. На такси доехали до моего банка. Я выписал чек на пят¬
надцать тысяч долларов и зашел подписать его к вице-президенту, что¬
бы получить наличные без лишней суеты. Ему, конечно, не хотелось
выдавать такую сумму, но он не подал и виду, сложил деньги в боль¬
шой конверт и вручил мне.
— Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? — спросил он.
— Проигрался в карты, — ответил я и отбыл под его укоризненным
взглядом.
Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем кабинете.
Со словами: «Извините, что опоздал», — я протянул ему конверт.
Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный
накладной карман пальто.
— На ленч остаться не могу. Слишком много дел.
— Но стаканчик-то пропустите?
— Только если один.
Я снял трубку и попросил принести три мартини.
— Или вам шотландского? — спросил я Хардмана.
Тот мотнул головой.
— Мартини даже лучше.
Телефоны готовы? — спросил Падильо.
— Их как раз устанавливают.
— Когда закончат?
Хардман взглянул на часы.
— Минут через сорок.
— Селекторная, связь не подведет?
— С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в
моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?
— Так.
— Маш и я приедем за вами сюда?
Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— На квартиру Мака.
— Как скажете. — Хардман не возражал.
Принесли мартини, и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пи¬
кап и фургон перекрасили. Белые комбинезоны он достал, телефоны
устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались
подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать -
за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.
Допив мартини, мы последовали за Хардманом в зал, где посетите¬
ли избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с за¬
465
всегдатаями и представлял им Падилъо. В салуне мы оставались до
половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом
и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.
— Все тихо? — спросил я.
— Так точно.
— Нервничаете? — добавил Падильо.
— Есть немного.
— Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, —
пообещал он.
Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хар¬
дмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильо — в «бьюик»
Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево. Он снял
трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой,
правой прижимая трубку к уху.
— Говорит Уай-эр 4-7896. Мне цужна селекторная связь со следу¬
ющими номерами, он назвал еще три номера с теми же буквами. — Да,
да, побыстрее.
Хардман трубку положил, и мы продолжили пути к Джорджтауну.
— Мы куда-нибудь едем? — спросил я.
— Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то
место?
Я отрицательно покачал головой.
Мы выехали на Висконтин-авеню, когда зажужжал телефон. Хард¬
ман взял трубку.
Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю. — Он протянул трубку мне. —
Готово.. Назовитесь и.скажите им, где находитесь.
— Говорит Маккоркл. -Мы на Висконтин-авеню у перекрестка с Ти-
стрит, едем на север.
— Говорит Падильо. Мы на Коннектикут и Эс-стрит, едем на
север.
— Говорит Тюльпан. Мы на Джорджия-авеню и_Кеннеди-стрит и
едем на юг.
— Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке Четырнадцатой ули¬
цы и Колумбия-роуд. Поворачиваю на Четырнадцатую и еду на юг.
. — Не выключайте связь. — Я повернулся к Хардману. — Все нор¬
мально.
— Пусть продолжают говорить. Встретимся через двадцать минут на
пересечении Небраска-авеню и Милитэри-роуд.
— Так им очень далеко ехать.
— Ничего. За это им и платят.
— Встречаемся на пересечений Небраска и Милитэри-роуд через
х двадцать минут. В четыре сорок ровно. Как меня поняли?
— Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.
— Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать я еще не научился!
— Это Тюльпан. Я подъеду.
466
— Они все поняли^ — сообщил я Хардману.
— Пусть не кладут трубки.
— Не кладите трубки. Продолжайте говорить.
Мы повернули направо, держа курс на Небраска-аве ню. Долго сто¬
яли на перекрестке с Коннектикут-авеню, потом добрались до Небрас¬
ка и неспешно поехали по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил
белый фургон, вслед за ним — пикап того же цвета. Обе машины с
надписью «Транспортная компания «Четыре квадрата» на дверцах.
«Бьюик» Маша вырулил из боковой улицы. Он помахал нам рукой, я
ответил ему тем же.
Хардман взял у меня трубку.
— На сегодня все! — И дал команду телефонистке отключить теле¬
фоны.
— Отработали они отлично, — заметил я.
— Завтра будет не хуже, — Заверил меня Хардман.
Он отвез меня домрй.
— Есть еще какие-нибудь дела?
— Думаю, что нет.
— Тогда, до завтра.
— Где вас искать, если возникнет такая необходимость?
— По этому телефону или у Бетти.
Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы вместе поднялись
на лифте. Затем Сильвия наложила на рану Падильо свежую повязку,
я смешал коктейли, и мы включили телевизор, ожидая выпуска новос¬
тей, выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии Ван Зандта
комментатор не упомянул.
В семь Падильо позвонил Магде Шадид, Филипу Прайсу и Диме-
ку. Несколькими короткими фразами дал им последние инструкции.
Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.
—- Вы звонили сегодня в полицию?
-Да.
— Они что-нибудь нашли?
— Нет. Не могут определить, какая машина сбила папу.
— От вас им что-либо нужно?
— Нет. Я уже договорилась об отправке тела домой. — Голос ее ни
в малой степени ни дрожал.
— Вы должны сообщить близким, как у вас дела?
— Я дала телеграмму маме с этого телефона. — Сильвия поверну¬
лась ко мне. — Счет я оплачу.
— Забудьте об этом, — замахал я руками.
— Пистолет все еще при вас? — спросил Падильо.
-Да.
. — Завтра возьмите его с собой.- Вы сможете его спрятать? В бюс¬
тгальтере или где-то еще?
Сильвия чуть покраснела.
467
— Смогу. Он мне понадобится?
— Не знаю, — ответил Падильо. — Но пусть будет при вас.
Зазвонил телефон. Я взял трубку.
— Можете поговорить с женой, — порадовал меня Боггз.
— Фредль?
— Да, дорогой.
— С тобой все в порядке?
— Да, только немного устала и...
Трубку у нес отобрали, и вновь заговорил Боггз.
— Падильо у вас?
-Да.
— На завтра все готово? Время вы нс перепутаете?
— Нет.
— Хорошо! — Он запнулся, вероятно, не зная, что сказать. — На¬
верное, мы не в таких отношениях, чтобы мне желать вам удачи.
— Наверное, нет.
— Тогда спокойной ночи.
Я положил трубку.
— Звонил Боггз.
— Как Фредль?
— Говорит, что все нормально. Жалуется на усталость.
- — А чего хотел Боггз?
Никак не мог решить, желать ему нам удачи или нет.
Глава 23
Будильник зазвонил в восемь утра. Я его выключил и положил оку¬
рок в большую керамическую пепельницу на столике у кровати. За
ночь их набралось тридцать семь штук. Окурки я пересчитал двадцать
минут тому назад. Проснулся я в три часа и, глядя в потолок, понял,
что сна более не будет и мне предстоят пять часов бодрствования в
постели. Моя компания не доставила мне особого удовольствия. Я был
известным занудой. Много говорил и мало слушал, жалость к себе пос¬
тоянно переполняла меня, а вину за собственные ошибки я старался
переложить на других. Я старел. И слишком много пил.
Под такие рассуждения я взял новую сигарету, чиркнул зажигалкой,
поднялся и пошел в ванную, почистил зубы, выпил стакан воды и до¬
лго смотрел в зеркало. Личность, которую я увидел там, мне не по¬
нравилась, а потому я вернулся в спальню, раскрыл второй том
воспоминаний мистера Папюса и попытался увлечься его рассказом о
соблазнении служанки. Но четверть часа спустя отложил книгу, по¬
скольку прочитанное сразу же улетучивалось у меня из головы. По¬
лежал, уставясь в потолок. Выключил свет, снова зажег, но все мои
старания ускорить бег времени пошли прахом. Минуты тянулись и
468
тянулись, а мне не оставалось ничего иного, как коротать часы, не
прибегая к рецепту мистера Синатры, рекомендовавшего таблетки,
молитву или бутылку виски.
После звонка будильника мне с трудом удалось одеться, ибо про¬
шедшая ночь состарила меня на десять, а то и на двадцать лет. А по¬
том я прошел в гостиную, где уже сидел Падильо, с чашечкой кофе и
сигаретой, которая, похоже, не доставляла ему ни малейшего удоволь¬
ствия.
— Привет, — поздоровался я.
Он что-то пробурчал в ответ, и я проследовал на кухню, насыпал в
чашку ложку растворимого кофе и залил его водой.
Выпив первую чашку, я незамедлительно наполнил ее.
— Пистолет у тебя? — спросил Падильо.
— Угу.
— А патроны?
— Патронов нет.
— Держи! — Он вытащил из кармана коробку с патронами для пис¬
толета тридцать восьмого калибра и выложил на кофейный столик
шесть штук.
Я прогулялся в спальню, принес пистолет, зарядил его.
— А ты не думаешь, что мне понадобится больше шести патронов?
— Если тебе вообще придется стрелять, считай, что дело дохлое.
В гостиную выпорхнула Сильвия Андерхилл, поздоровалась, спро¬
сила, не приготовить ли ей завтрак. Мы дружно отказались. В то утро
она надела туфли-лодочки цвета слоновой кости и вязаный костюм из
синей шерсти. Улыбнулась она нам обоим, Падильо — с большей
нежностью, и я поневоле подумал, настанет ли миг, когда и меня
наградят такой улыбкой. Выглядела она юной и беспечной, словно
и не предстояла ей смертельная схватка со злодеями из торговой
миссии.
После того, как Сильвия позавтракала, а я и Падильо выпили еще
по чашке кофе, мы вновь обсудили предстоящую нам операцию. Я с
каждой минутой нервничал все больше, Сильвия же и Падильо сохра¬
няли абсолютное спокойствие, будто готовили какую-то забавную игру
на рождественские праздники. В конце концов на меня напал неудер¬
жимый приступ зевоты и на том обсуждение закончилось.
— Бессонная ночь? — спросил Падильо. -
— Можно считать, что да.
Он посмотрел на часы.
— Сейчас приедет Магда.
Следующие двадцать минут прошли в блаженной тишине, Сильвия
сидела на диване, держа в руках чашку с блюдцем. Падильо устроился
там же, но в другом углу. Он откинулся на подушки, вытянул ноги;
курил и пускал в потолок кольца дыма. В промежутках между сигаре¬
тами рот его превращался в столь тонкую полоску; что у меня возни¬
469
кали сомнения, а есть ли у него губы. Я же развалился в моем люби¬
мом кресле и, коротая время, грыз ногти, ибо не смог найти себе бо¬
лее дельного занятия.
Без четверти одиннадцать звякнул дверной звонок, и я пошел
открывать дверь. Магда Шадид пришла в строгом темно-сером
пальто из кашемира. А сняв его, осталась в платье в бело-серую
полоску.
— Мистер Маккоркп, да на вас лица нет, — посочувствовала она.
— Сам знаю, — пробурчал я в ответ.
— Привет, Майкл. Как поживаешь? Как обычно, суров и недосту¬
пен? А это... как я понимаю, не миссис Маккоркл?
— Нет, — подтвердил Падильо и представил женщин друг другу. —
Магда Шадид, Сильвия Андерхилл.
— Доброе утро, — поздоровалась Сильвия.
— А что, интересно, вы делаете для моего давнего друга Майкла?
— Она приказывает, мы — исполняем, — ответил я.
Магда грациозно опустилась на стул, положила ногу на ногу, нача¬
ла снимать перчатки. Делала она это очень аккуратно, освобождая па¬
лец за пальцем.
— Вы узнали, где они держат миссис Маккоркл?
— Пока нет, но узнаем наверняка. Мак все объяснит тебе по до¬
роге.
— Не хотите ли кофе? — спросила Сильвия.
— С удовольствием. Черный, пожалуйста, и побольше сахара.
Сильвия встала и скрылась на кухне.
— Тебе всегда нравились молоденькие, Майкл, но до детей ты еще
не опускался.
— Ей двадцать один год. В этом возрасте ты, помнится, раскрыла в
Мюнхене трех агентов и выдала их Гелену.
— То была голодная зима. Кроме того, дорогой мой, я европейка.
Это большая разница.
— Большая, — не стал спорить Падильо.
Сильвия принесла кофе.
— У вас потрясающий костюм, — похвалила Магда ее наряд. — Вы
давно знакомы с Майклом?
— Не очень. А костюм стоит десять фунтов без шести шиллингов.
Примерно тридцать долларов.
— Скорее, двадцать девять, — поправила ее Магда. — Я должна
предупредить вас, что Майкл частенько использует друзей, особенно,
давних друзей, в своекорыстных целях. Вы еще с этим не столкнулись,
мисс Андерхилл?
— Нет, я еще слишком молода, чтобы считаться давним другом, не
правда ли?
Я счел, что Сильвия выиграла этот раунд по очкам, и изменил тему
разговора:
470
— Когда должен приехать Хардман?
— С минуты на минуту.
— Я беру его «кадиллак», и Магда едет со мной,.так? — спрашивал
я ради Магды. Мы обговорили это не единожды.
— Так.
Зазвонил телефон, и я снял трубку. Хардман.
— Я в десяти минутах езды от вашего дома, Мак, и даю команду
включить селекторную связь.
— Где Маш?
— Едет следом.
— А фургон и пикап?
— Фургон уже едет к торговой миссии. Пикап с нами.
— Мы спустимся вниз через пять минут.
— До встречи.
Я положил трубку и предложил всем собираться. Прошел в спаль¬
ню, достал из стенного шкафа пальто. Положил пистолет в. правый
карман, достал из комода нож, открыл, убедился,- что лезвие не зату¬
пилось, закрыл и бросил в левый карман. Нож, полагал я, придется
весьма кстати, если понадобится перерезать веревку на' чьей-либо
посылке. На лифте мы спускались вместе. Магда, Падильо и я вышли
в вестибюле. Сильвия осталась в кабине: она ехала,в подземный'
гараж, где. ее ждала машина. Выходя, Падильо повернулся и посмот¬
рел на девушку. Она улыбнулась, во всяком случае попыталась
изобразить улыбку. Падильо кивнул. Со спины я не мог видеть, улы¬
бается он'или нет.
— Будь осторожна, девочка.
— И вы тоже.
Двери кабины захлопнулись, и мы вышли на подъездную дорожку.
Две или три минуты спустя к дому подкатил «кадиллак» Хардмана. Он
вылез из м'ашины. В белом комбинезоне с красной надписью: «Четы¬
ре квадрата». Перевозка мебели» на спине, Хардман стал еще огром¬
нее. Тут же подъехали «бьюик» Маша и белый пикап. За рулем
последнего сидел Тюльпан.
— Ключи в замке зажигания. — Хардман оглядел нашу троицу. — -
Селекторная связь налажена.
. — Отлично, — кивнул я. — Вы следуете за «шевроле» Сильвии. Она
сейчас выедет из-гаража.
— Мы ее не упустим. Фургон встанет в переулке у торговой миссии.
Я открыл дверцу Магде, подождал, пока она усядется, захлопнул
дверцу. Обошел «кадиллак», и сел за руль. Падильо уже занял место
рядом с Машем.
— Оставайся на связи, — напутствовал он меня.
— Не волнуйся.
Я завел мотор, тронул машину; с места, проверил тормоза, убедил¬
ся, что проблем и ними нс будет, и покатил к выезду на улицу! Тут
471
же из подземного гаража появился зеленый «шевроле» Сильвии.
Пикап с Тюльпаном за рулем и Хардманом на пассажирском си¬
денье пристроился следом. Я взглянул на часы. Четверть двенадцато¬
го. Я взял телефонную трубку и поздоровался со всеми, кто меня
слушает.
— Всем выйти на связь, — потребовал голос Падильо.
— Следую за пикапом, — я откликнулся первым. ■— По Двенадца.-
той улице к Массачусетс.
— Хардман. Держимся за «шевви». Направляемся к Массачусетс по
Двенадцатой.
— Говорит Веселый Джонни. Найнболл за рулем, и мы на Масса¬
чусетс, в пяти минутах от места назначения.
— Отлично, — прокомментировал наши успехи Падильо. — Далее
командует Хардман. Что он говорит, то мы и делаем. Приступайте.
В трубке загремел бас здоровяка негра:
— Едем за «шевроле».... поворачиваем-налево, на Массачусетс...
огибаем площадь Шеридана... снова выезжаем на Масс... сейчас мы в.
двух кварталах от площади и в шести от того места, куда едем...
Я вел машину левой рукой, а правой прижимал трубку к уху. Маг¬
да привалилась к дверце и смотрела прямо перед собой.
— Три квартала от цели.
Миновав квартал, я свернул направо, затем налево, на подъездную
дорожку, вернулся к углу и поставил «кадиллак» у самого знака «Сто¬
янка запрещена». Заглушил двигатель, закурил, не отрывая трубки
от уха.
— Девушка ищет место для стоянки. — Хардман продолжал держать
нас в курсе событий. — Нашла, но в следующем квартале... Поставила
машину... Возвращается... Веселый Джонни, ты где?
— Стоим там, где должны. Все тихо.
— Понятно, — вновь Хардман. — Уже половина двенадцатого... Де¬
вушка подходит к двери... Звонит... Я и Тюльпан на противоположной
стороне, там, где стоянка запрещена... Мужчина открывает дверь...
Белый... Она входит... Остается только ждать... Как только что-то из¬
менится, я дам вам знать.
Я.положил трубку на плечо, опустил стекло, выкинул окурок. Что¬
бы опустить стекло, мне пришлось повернуть ключ зажигания. Куда,
деваться, электрический привод.
В углу зашевелилась Магда.
— Наверное, пора просветить и меня?
— Пора> — согласился я. — Эта юная блондинка из той же страны,
что и Ван Зандт. На прошлой неделе ее отца раздавило машиной в Ва¬
шингтоне. Ее отец знал о планах Ван Зандта. Откуда,'сейчас не важ¬
но. Блондинка войдет в торговую миссию и пригрозит, что раскроет
их заговор. Мы ставим -на то, что они не убьют ее сразу, но отвезут в
какое-нибудь укромное место, где ее никто не увидит и не услышит.
472
Скорее всего, мы, во всяком случае, на это надеемся, там же они дер¬
жат и мою жену.
— Падильо верен себе, — покивала она. — Все, как обычно. Шку¬
рой рискует не он, но кто-то еще.
— Если она не выйдет из миссии в течение получаса, мы войдем и
вызволим ее.
. - Мы?-
— Четверо наших друзей и я. Вы можете оставаться в машине.
— А если ее выведут, то мы последуем за ними. Так?
— Так.
— Затем я подойду к двери, вежливо постучу, а когда дверь при¬
откроется, наставлю на хозяина дома пистолет и предложу уйти с
дороги.
— Я буду с вами. А четверо наших друзей прикроют нам спину.
— Мы войдем в дом, вызволим вашу жену и блондинку Майкла, и
на этом все кончится. Мне останется лишь пересчитать оставшуюся
часть вознаграждения.
— Вы все правильно поняли.
— Просто как апельсин. Все его операции одинаковы. Только кто-
то может сломать себе шею.
— Возможно и такое.
— Мы будем смотреться у той двери!! А если им приказано стре¬
лять без предупреждения в любого, кто постучится?
— Этого я не знаю. И потом, всегда можно успеть выстрелить
первым.
— Уж больно вы решительны.
— Речь идет о моей первой жене.
Магда улыбнулась.
— Я бы не отказалась от такого мужа.
— Вы захватили с собой что-нибудь стреляющее, не так ли?
— Захватила.
На том наша беседа оборвалась. Я закурил очередную сигарету и
уставился на пробегающие по Массачусетс-авеню машины. Магда
вновь привалилась к дверце и барабанила пальцами по сумочке.
Потом открыла ее, достала пудреницу, занялась макияжем. Раз уж
ей предстояло идти в гости, она хотела произвести наилучшее впечат¬
ление.
— Хардман, — ожила телефонная трубка. — Без четверти двена¬
дцать. Они вышли...'Девушка и двое белых. Она между ними... Садят¬
ся в машину... темно-синий «линкольн-континенталь»... все трое на
переднее сиденье... «Континенталь» подает назад, выруливает на Мас¬
сачусетс...
— В какую сторону? — голос Падильо.
— На восток... мы едем за ними... Веселый Джонни, ты понял?
— Следую за вами.
473
’ — Поначалу, я держусь рядом, — Хардман. — Потом поменяемся.
— Годится, — Веселый Джонни. — Мы уже на Массачусетс.
— Они направляются к вам, Мак.
— Ясно! —-Я завел мотор, выкатился к самому повороту на Масса¬
чусетс.
Синий «Континенталь» промчался мимо. За рулем сидел Боггз, ря¬
дом с ним — Сильвия, за ней — Дарраф. Все трое молчали. Белый
пикап отставал на пятьдесят футов. Машину вел Тюльпан. Я пристро¬
ился ему в затылок.
— Где ты, Веселый Джонни? — спросил Хардман.
— В шести кварталах от площади Дюпона.
Мы в четырех кварталах. На площади меняемся местами.
На площади Дюпона «Континенталь» повернул на Девятнадцатую
улицу.
—^Веселый Джонни, он поворачивает на Девятнадцатую. Я еду по
Коннектикут.
— Я его вижу.
— Теперь ведешь его ты.
Следом за пикапом я повернул на Коннектикут-авеню.
— Пересекаем Эм-стрит, — сообщил Веселый Джонни. — Теперь
мы на Кей-стрит... Повернули налево на Кей. Красный свет на пере¬
крестке с Восемнадцатой... Снова поехали... Семнадцатая... Еле успел
проскочить перекресток... Пенсильвания-авеню... Пока едем прямо...
Маршрут, выбранный Боггзомi привел нас в юго-восточную часть
города.
— Я.не знаю, куда он едет, но похоже, бывает он тут часто, — вста¬
вил Веселый Джонни перед тем, как сказать, что они. у пересечения
Эм-стрит и улицы Вэна.
— Он поедет мимо Нэйви-ярд? — спросил Хардман.
— Похоже, что да.
— Тогда-он сможет повернуть только на Седьмой улице. Я его пе¬
рехвачу. Отставай.
— Отстаю, — откликнулся Джонни.
Мы ехали по Эн-стрит. Повернули налево, затем направо, уже на
Эм-стрит. Я держался за пикапом и видел идущий впереди синий
«Континенталь».
У Одиннадцатой улицы он перешел на правую полосу, повернул
направо.
— Он едет в Анакостию! — воскликнул Хардман. — Черт, туда же
никто не ездит.
Анакостию от остального Вашингтона отделяла река, а потому этот
район вроде бы и не считался частью города. Туристы туда никогда
не заглядывали, да-и многие вашингтонцы, жившие.в респектабель¬
ных северо-западных районах, не знали, где находится этот забытый
Богом уголок, если, конечно, судьба не приводила их туда по каким-
474
то делам. Анакостия постепенно превращалась в гетто. А пока в ти¬
хих улочках соседствовали белые и черные. Последние составляли
семьдесят процентов населения, и число их медленно, но неуклонно
росло.
— Держитесь ближе, господа, — воскликнул Хардман. — Я этого
района не знаю.
— А кто знает? — откликнулся Веселый Джонни.
Мы пересекли мост и повернули направо. И сопровождали «Кон¬
тиненталь», пока тот не свернул в одну из тихих улочек, по обе сторо¬
ны которой выстроились коттеджи. Я обогнул угол и сразу остановил
машину. Пикап проехал еще полквартала. Фургон, с Найнболлом за
рулем и Веселым Джонни с трубкой у уха, объехал меня и затормозил
в двух десятках ярдов. Я потерял «Континенталь» из виду, но тут в труб¬
ке раздался голос Хардмана:
— Они остановились у двухэтажного дома, кирпичного, вылезли из
кабины. Вместе с девушкой. Подошли к двери. Стучат. Кто-то им от¬
крывает, не вижу кто, они входят. '
— Дадим им десять минут, — распорядился я.
— Ты видишь их, Мак? — спросил Падильо.
— Нет. Фургон все загородил.
Мы ждали. Магда раскрыла сумочку, заглянула в нее.
— Те же двое выходят, — сообщил Хардман. — Садятся в машину.
Отъезжают.
— Отлично. — Я открыл дверцу. — Мы двое идем к двери. Вы жди¬
те на тротуаре.
— Пора? — спросила Магда.
— Да. Начинайте отрабатывать ваши денежки.
Она оглядела растрескавшийся асфальт, дома, давно ждущие /то-
краски, деревья с облетевшими листьями.
— Знаете, — она взялась за ручку, — у меня такое ощущение, что я
отработаю каждый цент.
Глава 24
Ширина фасада не превышала пятнадцати футов. Дверь и окно на
первом этаже, два окна — на втором. Крыльцо под навесом. Опущен¬
ные жалюзи на всех окнах.
Шагая рядом-с Магдой, я смотрел на окна соседних домов. Наглу¬
хо закрытые, без жалюзи или занавесей. В домах этих никто не жил.
Лишь на крылечках лежали старые газеты. Во дворе одного из них
ржавел брошенный трехколесный велосипед.
На бетонным ступеням1 мы поднялись к двери. Магда шла впереди,
сжимая в руках сумочку. Я оглянулся., Найнболл и Веселый Джонни
шли по другой стороне улицы; всем своим видом показывая, что ищут
475
нужный им номер дома. Хардман и Тюльпан занимались тем же, толь¬
ко на нашей стороне.
Преодолев четыре ступени, я огляделся в поисках кнопки звонка.
Не обнаружив таковой, постучал в дверь, стоя справа от Магды. Внут¬
ри царила мертвая тишина, поэтому я постучал вновь. Громче. Дверь
приоткрылась на три дюйма.
— Извините, — улыбнулась Магда, — я привезла мебель, да вот не
могу найти дом 1537.
Дверь открылась шире.
— Это номер 1523, — ответил мужчина.
В мгновение ока в руке Магды оказался пистолет.
— Откройте дверь и отойдите сторону.
Мужчина не шевельнулся, а потому, выхватив из кармана пистолет,
я наподдал дверь плечом, вырвав цепочку с корнем. Мужчина, шатен,
в рубашке с короткими рукавами, подался назад, рука его потянулась
к правому карману.
— Еще один шаг, и вы покойник, — предупредил я.
Он замер. Холл уходил в глубь дома. Дверь в левой стене, должно
быть, вела в гостиную. Она распахнулась, и на пороге появились двое
мужчин, с пистолетами в руках.
— Следите за шатеном, — бросила Магда и выстрелила одному из
них в живот.
На его лице отразилось изумление, он выронил пистолет. И опус¬
тился на пол, зажимая руками рану. Второй мужчина, забыв про пис¬
толет в руке, уставился на бедолагу.
— Вы его застрелили! — Он, похоже, отказывался верить своим
глазам.
Тут меня отбросило в сторону, и, повернувшись, я увидел широкую
спину Хардмана с красной надписью «Четыре квадрата». Перевозка
мебели». Мужчина в рубашке с короткими рукавами уже достал из
кармана пистолет, но воспользоваться им не успел, ибо нож Хардма¬
на вонзился ему в бок. А потому, вместо того, чтобы стрелять, шатен
вскрикнул от боли и выронил оружие.
Хардман посмотрел на нож, покачал головой, огляделся, гадая, обо
что бы его вытереть. Не нашел ничего подходящего, а потому присел
й вытер нож о брюки шатена, свалившегося на пол рядом с пистоле¬
том. Тот стонал, закрыв глаза.
Я повернулся к единственному, оставшемуся на ногах охраннику,
который все еще держал в руке пистолет, пусть и дулом вниз.
— Где женщины?
— Вы застрелили его! — Теперь он смотрел на Магду. — Он был
моим другом. — Говорил охранник с тем же акцентом, что Боггз и
Дарраф. '
Мужчина, которого ранила Магда, уже не сидел, но лежал. По его
телу' пробегала дрожь.
476
— Тюльпан и Веселый Джонни, возвращайтесь на крыльцо и крик¬
ните нам, если заметите что-то подозрительное, — распорядился
Хардман.
Те тут же вышли за дверь.
— Где женщины? — повторил я.
— Наверху.
Найнболл протянул руку и взял у охранника пистолет. Он этого
словно и не заметил.
— Есть кто-нибудь наверху?
— Нет.
— Я пойду с вами, — вызвалась Магда.
Я кивнул, и мы направились к лестнице, ведущей на второй этаж,
устланной серым, вытертым ковром.
В правой руке я по-прежнему сжимал пистолет. Наверху я по¬
вернул направо. Увидел перед собой три двери/ Одна, открытая, вела
в ванную. Я толкнул вторую: пустая спальня. Третья была закрыта,
но ключ торчал в замочной скважине. Я повернул его и быстро
вошел.
Сильвия Андерхилл сидела на стуле между кроватями. В руке она
держала влажную тряпку. Подняла голову, в ее глазах я увидел страх
и, похоже, ярость. Фредль лежала на кровати, полностью одетая, не
считая туфель. С закрытыми глазами. Она, похоже, спала.
— С ней все нормально? — спросил я.
— Ей вкололи какую-то гадость. Это было ужасно. Я перепугалась
до смерти! — Она нервно вертела тряпку в руках.
Я подошел к кровати, посмотрел на Фредль, положил руку ей на
лоб. Горячий.
— Мне кажется, у нее температура, — добавила Сильвия.
Я убрал пистолет в карман, сел на кровать, взял Фредль за руку,
пощупал пульс. Слабый, но ровный. На лице ее не осталось ни кро¬
винки, белокурые волосы разметало по подушке.
— А как вы? — спросил я Сильвию.
— В полном порядке. — Но голосу ее недоставало убедитель¬
ности.
— Слава Богу, все кончилось^ — выдохнул я.
— Не совсем, Маккоркл, — возразил мне голос Магды.
Я повернулся. Она стояла у двери с пистолетом в руке. Кажется, с
«береттой».
— Нам придется провести здесь еще два часа,- вашей жене, мисс
Андерхилл, мне'и вам. Остальных вы отошлете.
Я по-прежнему сидел на кровати.
— Вы заметили, что мой- пистолет нацелен не на вас,-а на вашу
жену? Один неверный шаг, и я ее застрелю. А если вы и тогда не уго¬
монитесь, прострелю вам коленную чашечку. Очень болезненное ра¬
нение, знаете ли.
477
— А через два часа Ван Зандт будет мертв, так?
— Совершенно верно.
— Вы объединились с Димеком, — констатировал я.
— Речь идет о слишком больших деньгах.
— Зачем вы стреляли в того парня внизу?
— Он все равно меня не знает. А другого варианта вы не предложили.
— Что теперь?
— Не спеша подойдите к двери. .Откройте ее и позовите ваших дру¬
зей. Скажите им, что сами позаботитесь о своей жене и мисс Андер¬
хилл. Пусть уезжают и возьмут, с собой охранника, который остался
цел. Прикажите подержать его под замком.
Я не шевельнулся.
— Поднимайтесь! — Она по-прежнему целилась во Фредль.
Я встал, подошел к двери, открыл ее. Магда подалась назад, чтобы
держать в поле зрения и меня, и Фредль. Сильвия оказалась у нее за
спиной.
— Хардман!
-Да!
— Они одевают Фредль.
— С ней полный порядок?
— Да. Вы можете ехать. Возьмите с собой того парня, что остался
цел. Других не трогайте. Встретимся у Бетти. Договорились?
— А что мне с ним делать?
— Посадите куда-нибудь под замок.
— С Фредль вы управитесь сами?
-Да.
— Тогда мы уезжаем.
Магда приказала:
— Дверь оставьте открытой. Я хочу слышать, как они уходят.
Дверь оставалась открытой, пока она не услышала, как захлопну¬
лась входная дверь.
— А теперь идите в угол, сядьте там и будьте паинькой, Маккоркл.
— В какой угол?
— Который позади вас. Но сначала выньте из кармана пистолет.
Делайте это очень медленно и положите пистолет на пол.
— Вы, Магда, ничего не упустите.
Я вытащил пистолет и положил на пол.
— Подтолкните его ногой ко мне.
Я подтолкнул.
— А что произойдет через два часа? Вы спуститесь вниз и возьмете
такси?
— Что-то в этом роде.
— Я придерживаюсь иного мнения. Через два часа вы уйдете, оста¬
вив в этой комнате три трупа. Таков ваш уговор с Димеком, не так ли?
— У вас есть два часа, чтобы подумать об этом.
478
— И сколько вы за это получите?
— Много, Маккоркл. Очень много.
— Достаточно для того, чтобы удалиться от дел?
— Более чем.
— Я всегда мечтал уйти на пенсию молодым, особенно после бур¬
ной деятельности.
— Вы слишком много говорите.
— Я нервничаю.
Сильвия Андерхилл, за спиной Магды, подняла юбку, словно хо¬
тела подтянуть колготы. А когда опустила, в ее руках блестел малень¬
кий пистолет. В се глазах застыл вопрос. Я чуть заметно кивнул, и
Сильвия Андерхилл дважды выстрелила Магде Шадид в спину. Пер¬
вый раз — с закрытыми глазами, второй — с открытыми.
Магду бросило вперед, но она устояла на ногах и повернулась.
— Маленькая сучка.
Она. попыталась поднять пистолет и выстрелить то ли в Сильвию
Андерхилл, то ли во Фредль Маккоркл, но я уже метнулся к ней с
раскрытым ножом и со всего размаха вогнал лезвие ей в спину.
Так она и упала, лицом вниз, с ножом в спине. Я наклонился, вы¬
тащил нож, вытер лезвие о покрывало. Сильвия плюхнулась на стул с
пистолетом в руках. Но ее щекам катились слезы.
— Пора ехать.
Она посмотрела на Меня. Лицд' перекосила гримаса отвращения.
— Я ее убила.
—• Я тоже приложил руку.
— Я никого не убивала раньше, даже животных. Даже птиц.
Я поднял Фредль. Весила она совсем ничего.
— Пошли.
Сильвия встала, се руки, одна с пистолетом, повисли как плети.
— Положите пистолет в мой карман, — попросил я. — И тот, что
на полу.
Сильвия обошла кровать, подобрала пистолет, который чуть ранее
я ногой подтолкнул к Магде, и сунула в мой правый карман. Свой
положила в левый, где он звякнул о нож. Я подошел к двери и повер¬
нулся. Сильвия застыла посреди комнаты, глядя на безжизненное тело.
— Дверь открывать вам. У меня заняты руки.
— Я не хотела убивать вас, — сказала она телу.
Глава 25
К Бетти я мчался, не разбирая дороги, не думая об ограничении
скорости. Сильвия держала Фредль в своих объятьях. По пути мы не
перемолвились ни словом. Не работала и селекторная связь. Машину
я остановил у подъезда Бетти, чуть ли не. под знаком «Остановка за¬
479
прещена», вылез из кабины, подошел к дверце Сильвии, открыл ее.
Помог Сильвии выйти. Ее била крупная дрожь.
— Еще несколько минут, и все кончится, — попытался успокоить
я девушку.
С Фредль на руках вошел в подъезд, поднялся по лестнице. Силь¬
вия позвонила. Бетти тут же открыла дверь.
— Несите ее в Спальню. Я позову доктора Ламберта. Он ждет
•звонка. .
Не снимая ботинок, я прошел по белому ковру в спальню. Осто¬
рожно опустил Фредль на овальную кровать.
— Она очень красивая, — раздался за спиной голос Сильвии.
— Это точно! — Даже не знаю, кого она имела в виду, Бетти или
Фредль.
Тут зашла в спальню и Бетти.
— Она больна или ранена?
— Ей вкололи какой-то наркотик, — ответил я.
Бетти кивнула, словно в ее доме такое случалось каждодневно.
Может, так оно и было.
— Доктор уже идет! — Она повернулась к Сильвии. — Это кто?
— Сильвйя. Она помогала мне спасать жену.
Бетти вгляделась в девушку.
— Похоже, ей нужно что-нибудь выпить. Она вся дрожит.
— Я тоже.
Бетти уперла руки в боки. Была она без туфель, в лимонно-зеле¬
ных брюках и белой блузке.
— Где выпивка, вы знаете. Идите в гостиную, а я раздену вашу жену
и уложу в постель. Проснется она не скоро.
— Спасибо вам.
— И снимите обувь.
Оставшись в носках, я наполнил два бокала и протянул один
Сильвии.
— Выпейте. Дрожь сразу уймется.
Она кивнула и выпила. Мы молча сидели в гостиной, пока в дверь
не постучал доктор Ламберт. Кивнул мне. '
— Кто мой пациент на этот раз?
— Моя жена. Она в спальне.
Он прошествовал через гостиную и скрылся за дверью. Прошло
еще четверть часа, прежде чем он вновь появился в гостиной. Вместе
с Бетти.
— Не могу определить, что они ей дали. Наркотик введен внутри¬
венно, на правой руке след укола. Жизнь ее вне опасности, а потому
лучше всего дать ей проспаться. Полагаю, она очнется через четыре-
пять часов,
—“ Вы уверены, что с ней всё в порядке?
-Да.
480
— Тогда помогите ей. — Я посмотрел на Сильвию.
— Она ранена?
— Нет, но сильно напугана. Никак не может прийти в себя.
Темное лицо доктора осталось бесстрастным.
— Идите к своей жене. А я попробую помочь вашей подруге.
Я подчинился и долго стоял у кровати, глядя на Фредль. Из-под
покрывала виднелась только ее голова. Помимо воли губы мои разо¬
шлись в улыбке. Я улыбался и улыбался, пока не свело челюсти. По¬
том поставил бокал на туалетный столик, наклонился и поцеловал ее
в лоб. Фредль не пошевелилась. Взяв бокал, все с той же улыбкой на
лице, я вернулся в гостиную.
Доктор Ламберт как раз протягивал Сильвии таблетку и стакан с
водой.
— Некоторые думают, что спиртное — панацея от всех болезней, —
недовольно пробурчал он, глянув на меня.
Я отпил из бокала.
— Мне известно, что оно помогает в тяжелую минуту.
— Это депрессант, — рявкнул он. — А не стимулятор.
— Едва ли ей нужно что-то возбуждающее.
— Ей нужно спать, а не думать о том, что произошло, — отрезал
доктор Ламберт. — Эта таблетка поможет ей уснуть.
— Она может лечь на кушетке, — подала голос Бетти. — Вы тоже
хотите отдохнуть?
— Мне нужно идти. — Я покачал головой.
— Вид у вас неважнецкий, — заметил доктор. — Такое впечатление,
что вам крепко намяли бока.
— Пока еще нет. А домашнее средство поможет восстановить,
силы! — И я отпил из бокала.
— Печень, — пробормотал доктор Ламберт.— Все начинается с пе¬
чени.
— Сколько я вам должен? — подвел я черту под обсуждением со¬
бственного здоровья.
Триста.
Я достал бумажник, расплатился.
— Я зайду через пару часов, — пообещал доктор Ламберт.
— Благодарю.
Он подхватил черный саквояж и направился к двери. Остановился.
Оглянулся.
— Когда вы в последний раз проходили полное медицинское осви¬
детельствование?
— Пять или шесть лет тому назад.
Он покачал головой.
— Надо бы повторить.
— Благодарю.
Он открыл дверь. (
16 Р. Томас
481
— За советы я денег нс беру! — И отбыл.
Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя подушками, про¬
стынями и одеялом. Начала стелить постель на кушетке, что-то бор¬
моча себе под нос.
Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она смотрела на
свои руки, лежащие на коленях.
— Вам надо поспать.
Сильвия подняла голову.
— Вы уходите?
-Да-
— Я бы хотела повидаться с ним... хотя бы один раз.
— Я ему скажу.
— Боюсь, я нс усну.
— 'А вы попробуйте.
Она кивнула. Я встал, шагнул к Бетти.
— Спасибо за помощь.
Она посмотрела на меня, усмехнулась.
— Когда увидите Хардмана, передайте ему, что мне нужна служанка.
Улыбнулся и я.
— Обязательно передам.
— Идите сюда, Сильвия, — позвала она девушку. — Пора бай-бай.
Открыв дверь, я оглянулся.
— Все будет в порядке, — заверила меня Бетти. — Я пригляжу за
ними обеими.
— Благодарю.
Я закрыл дверь и спустился по лестнице.
«Кадиллак» Хардмана я поставил на Ай-стрит. От отеля «Роджер
Смит» меня отделяли два квартала, которые я собирался пройти пеш¬
ком. Я взглянул на часы. Два ровно. До выезда кортежа Ван Зандта на
Пснсильвания-авеню оставалось как минимум сорок пять минут. Ин¬
тересно, подумал я, сможет ли старик любоваться достопримечатель¬
ностями Вашингтона, зная,"что жить ему осталось меньше часа.
Я подходил к перекрестку Эйч-стрит и Восемнадцатой улицы, ког¬
да из арки выступил человек.
— Ты припозднился.
Падильо.
— Дела, знаешь ли. Они требуют времени.
— За углом бар. Там ты мне все и расскажешь.
Мы обогнули угол, зашли в уютный, отделанный дубом зал. Офи¬
циантка усадила нас в отдельную кабинку. Я заказал шотландское с
водой, Падильо — мартини. Мы молчали, пока она не поставила пе¬
ред нами полные бокалы и не отошла.
— Мы отключили селекторную связь, как только Хардман сказал,
что ты везешь Фредль и Сильвию к Бетти, — сообщил мне Падильо.
— Вы поторопились.
482
— В каком смысле?
— Сильвии пришлось помочь мне убить Магду.
Я рассказал ему о том. что произошло после ухода Хардмана. Слушал
он, как обычно, с бесстрастным лицом, словно речь шла купленных мною
акциях, стоимость которых по каким-либо причинам покатилась вниз.
— Куда Хардман отвез этого охранника?
— Не знаю.
— Как Фреддь?
— Вроде бы нормально.
— Сильвия?
— В шоке. Она хочет тебя видеть. Хотя бы один раз.
Он кивнул, посмотрел на часы.
— Если мы хотим выйти из игры, сейчас самое время.
— Другого случая не представится, так?
— Последующее нас, в обшем-то, не касается.
— Это точно. Фредль на свободе. Сильвия цела и невредима.
— До салуна мы можем пройтись пешком. Или взять такси.
— С этим проблем не будет.
— Поедим, выпьем бутылку хорошего вина.
— А обо всем узнаем из завтрашних газет.
Падильо взглянул на меня.
— Но тебя это не устроит.
— Нет.
— Почему? Из-за того, что девчушка с большими глазами спасла
тебе жизнь?
— Какая разница, в чем причина? Главное, что она есть.
Падильо положил на стол пару купюр.
—- Пошли. Маш ждет в вестибюле.
— На чью сторону встанет Филип Прайс?
— Понятия не имею.
— Что нам предстоит?
— Постараемся удержать Димека от убийства Ван Зандта.
— Каким образом?
— Начнем с уговоров.
— А получится?
— Поживем увидим.
К отелю «Роджер Смит» мы подошли в двадцать минут третьего.
Маш сидел в вестибюле и читал «Уойт-стрит джорнэл». В черных оч¬
ках. Он дважды кивнул, пока мы пересекали вестибюль, держа курс на
лифт. На нас он даже не посмотрел.
Я оглядел вестибюль. Ни одного знакомого лица. Вместе с нами в
кабину вошел мужчина. Нажал кнопку с цифрой «3» и вышел на треть¬
ем этаже. На десятый этаж мы поднялись вдвоем.
— Я описал Машу и Димека, и Прайса, — пояснил Падильо. — Двой¬
ной кивок означает, что Димек уже Наверху. Прайс еще не показался.
483
На десятом этаже мы вышли из кабины лифта и направились к
двери с надписью «Сад на крыше». Золотые буквы сияли на красном
фоне. Открыли дверь, переступили порог и остановились, ибо увиде¬
ли два пистолета, нацеленных на нас.
Один, как мне показалось, кольт, сжимал в огромном кулаке Хар¬
дман. Второй, размером поменьше, Прайс. Дверь за нами закрылась.
— Сад на крыше не работает, — нарушил затянувшееся молчание
Хардман. — Сезон кончился.
Падильо посмотрел на меня.
— Твой протеже.
— Утром он был на нашей стороне, — ответил я.
Мы стояли на небольшой площадке перед лестницей, что вела на
крышу. Хардман и Прайс — на пятой или шестой ступени, занимая,
как говорится, господствующие высоты.
— Расслабьтесь. — посоветовал нам Прайс. — Держите руки перед
собой и не спрашивайте, можно ли вам закурить.
— Я этого не понимаю, Хардман?! — Я смотрел на здоровяка негра.
— Деньги, дорогой. Пятьдесят тысяч на дороге не валяются.
— Мы решили объединить наши усилия, — пояснил Прайс. —
А наши африканские друзья согласились существенно увеличить по¬
ложенное нам. вознаграждение.
— И очень существенно, — добавил Хардман. — Я не смог устоять. —
В голо.се его звучали извинительные нотки.
Прайс глянул на часы.
— Ждать осталось недолго.
—’ Мы рассчитывали, что эта маленькая брюнетка задержит вас,
Мак, — продолжил Хардман. — Почему вы здесь?
— Я ее убил.
Он понимающе кивнул, посмотрел на Прайса.
— Значит, наша доля увеличится.
— Похоже, что да.
— А как ваша жена? — спросил Хардман.
— С ней все в порядке.
— Фредль мне нравится. Я бы не хотел, чтобы с ней что-нибудь
случилось.
— Можете не волноваться.
— А что случилось с вами, Прайс? — подал голос Падильо. — Я-то
думал, что вариант с письмом вас полностью устроил.
— Письмо мне ни к чему.
— Хватает одних денег?
Прайс улыбнулся.
— Когда их много, то да.
Падильо отступил к стене, привалился к ней спиной. Руки он дер¬
жал перед собой.
— Твой приятель Хардман никогда не попадал под суд за убийство?
484
— Тебе придется спросить об этом его самого.
— Так как насчет обвинения в убийстве, Хардман?
— Меня ни в чем не заподозрят, уверяю вас.
— Значит, с Машем вы вес уладили?
— Маш работает на меня, не забывайте об этом.
Падильо хмыкнул, всмотрелся в Хардмана.
— Что должен был привезти Маш из Балтимора? Героин?
— С героином я не балуюсь. Маш ездил за ЛСД. Пятьсот граммов.
— Крупная партия. Но зачем ташить ЛСД из Африки? Я-то думал,
что эту отраву можно приготовить даже дома.
— Не все так просто. Полиция не дает проходу. А готовый товар
расходится быстро. Пятьсот граммов вполне достаточно для приготов¬
ления пяти миллионов доз. При оптовой продаже за каждую можно
взять тридцать центов.
— ЛСД вез англичанин?
— Вроде бы да.
— Но его положили в морозильник. Наверное, вместе с ЛСД. -
— Я этого не знаю.
— Позвольте еще один вопрос, Хардман. Как Маш узнал, кто я такой?
— Он этого не знал. Лишь нашел в вашем, кармане адрес Мака.
— Вы слишком много говорите, Падильо, — вставил Прайс.
—- бы — профессионал, Прайс. Как, по-вашему, можно ли найти в
моем кармане клочок бумаги с адресом?
— Разумеется, нет. Но все равно, замолчите.
— Если бумажки с адресом в моем .кармане не было, скажите мне,
Хардман, откуда Маш узнал обо мне и Маккоркле?
— Понятия не имею, — ответил негр.
— Вы не так глупы, чтобы не понять, в чем тут дело, — внес в разго¬
вор свою лепту и я. — Даже мне По силам сообразить, что к чему.
— Как давно работает на вас Маш? — добавил Падильо.
Хардман спустился на одну ступеньку.
— Вы хотите сказать, что Маша ко мне заслали?
— ЛСД вы не получили, не так ли? — Падильо пожал плечами. —
Вместо наркотика к вам попал я. Почему?
— ЛСД у Маша?
— Замолчите вы, наконец, — разозлился Прайс. — Мы уйдем отсюда
через несколько минут, тогда и займетесь розысками вашего ЛСД.
— Товар стоит миллион, — возразил Хардман. — Я хочу знать, что
с ним произошло. ЛСД у Маша? — спросил он Падильо'.
— Нет.
— Тогда у кого?
— В казначействе Соединенных Штатов1.
1 Ценности, конфискованные федеральными правоохранительными учреждениями под¬
лежат сдаче в министерство финансов (казначейство) США.
485
Глава 26
Красная дверь за нашей спиной распахнулась, и на площадку пе¬
ред лестницей влетел Маш. Падильо, судя по всему, только этого и
ждал, потому что метнулся на ступени и сшиб Прайса с ног. Хардман
взмахнул ногой, целя Машу в голову, но промахнулся, и Маш проско¬
чил мимо него. Я схватил здоровяка негра за вторую ногу и дернул изо
всех сил. Он упал, выпавший из руки пистолет загремел по ступеням.
Прайс уже бежал наверх, Падильо — следом за ним. На спине Хард¬
ман пролежал не более секунды. Для своих габаритов он обладал за¬
видной подвижностью. Я и в подметки ему не годился, хотя и весил
на пятнадцать фунтов меньше. В итоге я так и остался на площадке, а
Хардман на шестой ступеньке. Он достал из кармана нож, раскрыл его.
Прайс, Падильо и Маш уже преодолели лестницу и скрылись из виду.
— Вам туда не пройти, Мак. Вы останетесь со мной.
— Мне нужно на крышу.
— Я вас не пропущу.
— Хардман, у вас еще есть возможность выйти сухим из воды. Ухо¬
дите. Я вас не задержу.
Негр рассмеялся.
— Вы джентльмен, не так ли? Он меня не задержит. Дерьмо со¬
бачье.
— Уходите,. Хардман. У вас еще есть время.
— Никуда я не уйду, да и вы тоже.
— Мне нужно на крышу.
— По этой лестнице вы не пройдете.
Я сунул руки в карманы пальто, левой достал нож, правой — пис¬
толет.
— Вы ошибаетесь, Хардман. Я — не джентльмен. Будь я джентль¬
меном, я бы пошел на вас с ножом. Но я отдаю предпочтение писто¬
лету, а потому — прочь с дороги.
— Стрелять вы не решитесь, Мак. На выстрел сбежится полиция.
— Стены и дверь звуконепроницаемы, — возразил я. — Громкая му¬
зыка не должна нарушать покой постояльцев.
— Вам не хватит духа выстрелить в меня.
— Довольно болтать.
Хардман спустился на одну ступеньку, чуть отставив правую руку.
Нож он держал параллельно полу. Наверное, для того, чтобы лезвие без
помех вошло между ребер.
— Дайте мне ваш пистолет, Мак!
Теперь нас разделяли только две ступени.
— Вам придется меня пропустить, Хардман.
— Нет! — С улыбкой он поставил ногу на следующую ступеньку.
И все еще улыбался, когда я выстрелил в него. Только- вторая пуля
стерла улыбку с его лица.
486
— Дерьмо, — пробормотал он, сполз с последней ступеньки на пло¬
щадку и затих. Я бросился наверх. Падильо и Прайс сошлись друг с
другом у раздевалки. Пистолет Прайс где-то потерял, но нож сберег,
и теперь он блестел в правой руке англичанина. Падильо стоял ко мне
спиной, а Прайс медленно надвигался на него, не сводя глаз с правой
руки противника. Я догадался, что в ней зажат нож. Похоже, в этот
день холодное оружие было в чести.
— Если ты отойдешь, я его застрелю, — предложил я.
— Я упаду на пол, а ты сможешь его застрелить, — уточнил мой
план Падильо.
Я нацелил пистолет на Прайса.
— Как только он упадет на пол, я вас застрелю. У меня еще четыре
патрона. Скорее всего, мне хватит и одного.
— Едва ли он хочет, чтобы его застрелили! — Падильо убрал нож в
карман.
Прайс посмотрел на свой, пожал плечами и бросил его на пол.
Падильо мотнул головой в сторону стеклянных дверей, ведущих,в сад.
— Идите туда, Прайс.
— Хорошо, — не стал спорить тот.
— Держи его на мушке, — предупредил меня- Падильо и двинулся
к стеклянным дверям. Пистолетом я указал Прайсу направление дви¬
жения. Сквозь стекло дверей мы могли видеть смертельный танец
Димека и Маша. Сцепившись, они кружили по мраморному полу.
Ружье лежало у края танцплощадки. Наконец Машу удалось вырвать¬
ся, он выхватил пистолет, нажал на спусковой крючок, но выстрела не
последовало: осечка. В следующее мгновение ударом ноги Димек вы¬
бил пистолет из руки Маша, а затем выхватил нож.
— Подпусти его. к себе, — пробормотал Падильо.
— Кому ты даешь советы? — полюбопытствовал я.
— Машу.
Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад. Поляк имитировал
удар, Маш попытался схватить его за правую руку, но дело кончилось тем,
что нож поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился на колено,
распахнул пальто, видать, хотел понять, почему ему так больно.
Димек же подхватил ружье и побежал к парапету, выходящему на
Пенсильвания-авеню, на ходу поглядывая на. часы.
— Я думал, Маш его прикончит, — вздохнул Падильо.
Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.
— Мы еще успеем остановить его.
— Я справлюсь один, -~ ответил Падильо.
Димек проверил, заряжено ли, р)Ькьс, положил его на парапет, при¬
целился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцпло¬
щадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с
парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами.
Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел’на
487
Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед Левую руку.
Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его
намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот по¬
бледнел как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул но¬
гой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком
дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет.
И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто кон¬
верт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти. Маш все
еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса.
Падильо естественно нас опередил.
— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил он Маша.
— Могло быть и хуже. Вы остановйли его?
-Да-
— Вы — сотрудник государственного учреждения?
Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.
— Бюро по борьбе с распространением наркотиков.
— Каким образом вы вышли на меня в Балтиморе?
— На борту судна вас было двое. Мне дали ваши приметы. Один
был ростом в пять футов три дюйма* и пятидесяти пяти лет от роду.
— Вам сказали, что я могу перевозить ЛСД?
— Один из вас.
— Что вы собираетесь делать с товаром? — спросил Падильо.
Маша вновь перекосило.
— Вы его видели?
Падильо кивнул.
— Один из набросившейся на вас парочки что-то нес. И уронил это
что-то, перед тем, как ввязаться в драку. Должно быть, тот самый па¬
кет, за которым вы приехали в Балтимор.
— Вам надо дать мне еще один урок дзюдо Хуареса. Пока ученье
не пошло мне на пользу.
— Вы не сдали добычу, не так ли?
- ЛСД?
— Совершенно верно.
Маш всмотрелся в Падильо.
— Еще нет. Вы хотите войти в долю?
— Хардман говорил, что вся партия может принести миллион долларов.
— Пожалуй, что больше.
— Потому-то тут и нет копов?
— Истинно так.
— Ладно, теперь вы богач и герой. ЛСД оставьте себе.
Маш закрыл глаза. Должно быть, рана сильно болела.
— Не оставлю. Я думал об этом, но...
— Понятно, — кивнул Падильо.
1 Примерно 158 см.
488
— Маш, вы действительно мусульманин? — спросил я.
— Да. Эта партия ЛСД могла бы субсидировать множество поездок.
— Куда?
— В Мекку.
— Но вы сдадите ее в казначейство?
— Сдам.
— Пусть так. Вы — не богач, но все-таки герой. Ваша «легенда»
такова: в последний момент вы узнали о покушении от Хардмана. За¬
стрелили его и остановили Дймека. Маккорклом и мной тут'и не пах¬
ло. Вам помогал Прайс. Запомнили?
Маш попытался подняться, и с помощью Падильо ему это
удалось.
— Если я скажу что-то другое, начнутся вопросы. Других вариан¬
тов у меня нет, не так ли?
— Если и есть, то больно хлопотные, — подтвердил Падильо.
— А как насчет него? — Маш глянул на Прайса.
— Он тоже походит в героях, хотя втайне от общественности.
Я вытащил из кармана пистолет и вложил в руку Маша.
— Из него вы застрелили Хардмана.
Маш посмотрел на пистолет.
— Хардман мне нравился! — Он перевел взгляд на часы. — Юн уже
подъезжает.
— Вам хватит сил дойти до парапета? — спросил Падильо.
— Думаю, что да.
Я помог Машу добраться до края крыши. Мы посмотрели вниз*
на угол Пенсильвания-авеню и Семнадцатой улицы. В ярком октябрь¬
ском солнце редкие машины пробегали мимо Экзекьютив-Офис-
Билдинг. Кортеж Ван Зандта показался буквально через три мину¬
ты. Два полисмена на мотоциклах вывернули с Семнадцатой улицы
на Пенсильвания-авеню. За ними — черный лимузин и машина с
откидным верхом, с тремя мужчинами за заднем сиденье. На тротуа¬
ре не стояли восторженные толпы горожан. Лишь несколько прохо¬
жих с любопытством окидывали кортеж взглядом. За машиной с
Ван Зандтом следовали еще два черных автомобиля и пара мото¬
циклистов.
— Отменный получился бы выстрел, — прокомментировал Па¬
дильо.
— И ветра нет, — поддакнул Прайс.
Ван Зандта я видел как на ладони, хотя нас разделяло одиннадцать
этажей. Рядом с ним сидел Дарраф. Второго мужчину я не узнал. Боггз
вел машину. Ван Зандт был без шляпы и ветер ерошил его седые во¬
лосы. Он поднял голову, чтобы посмотреть на крышу отеля «Роджер
Смит». Машина сбавила ход. Я помахал ему рукой. Взглянул вверх и
Дарраф. Я поприветствовал его как доброго знакомого. Он, однако, не
ответил мне тем же.
489
Глава 27
Мы оставили Маша пожинать лавры за предотвращение покушения,
и вместе с Прайсом спустились на автостоянку. Сели в «кадиллак»
Хардмана.
— Куда едем? — спросил я.
— Где живет английский резидент, Прайс? — поинтересовался Па-
дильо.
— Он не имеет к этому делу никакого отношения.
— Теперь имеет.
— Вы все испортите.
— Отнюдь. Письмо поможет наладить взаимопонимание.
— Я доставлю ему письмо.
— Мне представляется, что с ролью почтальона я справлюсь
лучше.
— Ты, похоже, не доверяешь Прайсу? — усмехнулся я.
— А ты?
— Ни в коем разе.
— Так где живет резидент?
Прайс вздохнул.
— Около Американского университета... — И назвал адрес.
— Он будет дома?
—■ Он всегда дома. Пишет книгу. Он — историк.
Мы приехали на тихую, обсаженную деревьями улицу. Большие,
комфортабельные особняки стояли далеко от дороги. По тротуару две
мамаши катили коляски с упитанными младенцами. Мы остановились
напротив двухэтажного дома, без труда найдя место для парковки.
Прошли к крыльцу между ухоженных клумб и аккуратно подстрижен¬
ных кустов. Преодолев четыре ступени, поднялись на крыльцо. Я по¬
звонил в дверь. Нам открыл мужчина.
— Однако, — молвил он, увидев Прайса. — Однако, — последнее,
похоже, относилось к нам.
— Я ничего не мог поделать, — объяснил неурочный визит
Прайс.
Мужчина кивнул. Лет пятидесяти, в серых свитере и брюках, боль¬
ших очках в роговой оправе, чуть полноватый, он более всего напо¬
минал университетского профессора.
— Однако, — в третий раз повторил он.
— Не пройти ли нам в дом?
Первым прошел Прайс, за ним — Падильо и я. Оглянувшись, мы
увидели в его руке пистолет. Он не целился в нас. Просто держал на
виду.
— Полагаю, он нам не понадобится? —, Мужчина чуть поднял руку
с пистолетом.
— Нет, — подтвердил Прайс.
490
— Тогда я его уберу! — Он шагнул к маленькому столику, на кото¬
ром стояла лампа, выдвинул ящик, положил пистолет, задвинул ящик
■<на место. Вновь повернулся к нам.
— Может, вы представите нам ваших друзей.
— Падильо и Маккоркл, — фамилию резидента Прайс опустил.
Глаза за очками в роговой оправе при упоминании фамилии Па¬
дильо широко раскрылись.
— Пожалуйста, присядьте.
В гостиной, куда он нас привел, хватало кресел и кушеток. В ка¬
мине пылал яркий огонь. Падильо и я выбрали кресла, Прайс и его’
работодатель устроились на диване.
— Майкл Падильо, — повторил мужчина в свитере.
— Я числюсь в вашем черном списке. И хочу, чтобы вы вычеркну¬
ли меня оттуда. \
— Понятно. — Мужчина достал из нагрудного кармана трубку. По¬
жалуй, он мог обойтись и без нее. Вполне хватало уютного дома, по¬
трепанного свитера и горящего камина. Завершающий штрих, вроде
трубки, не требовался. Мы подождали, пока он набьет трубку и раску¬
рит ее.
— Говорите, в моем списке?
— Мне сказал об этом Стэн Бурмсер. Вы знаете Стэна?
— Гм-м.
— Стэн сказал, что вы поручили это Прайсу, и я знаю, что так оно
и есть, потому что Прайс стрелял в меня, но промахнулся. Не так ли,
Прайс?
Прайс смотрел в ковер и молчал.
— Откуда об этом известно Бурмсеру?
— Он завербовал одного из ваших агентов. Какого, не знаю.
— Интересно.
— Я предлагаю вам сделку. Вы вычеркиваете меня из списка, а
я даю вам письмо, — Падильо достал кремовый конверт и протянул
его мне.
— Я хочу, чтобы Маккоркл зачитал его вам.
Я прочитал письмо. Подписанное Ван Зандтом и заверенное Бог¬
гзом и Даррафом. Скрепленное красной сургучной печатью. В нем
указывалось, что некие личности наняты для «организации моего
убийства», цель которого — «создать благоприятный климат для по¬
нимания проблем, стоящих перед моей страной». В письме было еще
много чего, но именно эти две фразы являлись ключевыми. Я протя¬
нул письмо мужчине в свитере. Он перечел его сам, и интеллигент¬
ные, профессорские манеры исчезли бесследно. Перед нами сидел
разведчик.
— Письмо подлинное?
— Подлинное, — кивнул Падильо.
— Когда на него покушались?
491
Падильо взглянул на часы.
— Полчаса тому назад или около этого.
Падильо рассказал обо всем, что произошло.
— В газетах, однако, будет написано иначе, — добавил он. — Заго¬
вор закончился провалом благодаря героическим усилиям,британской
Секретной службы, или отдела Ми-шесть, или какого-то другого заве¬
дения, выбор остается за вами, и Мустафы Али, члена организации
«Черные мусульмане».
— Перестаньте^ Падильо, — вмешался Прайс.
— Остального пресса знать не должна, — уперся Падильо.
Мужчина в свитере положил кремовый конверт на кофейный сто¬
лик и посмотрел на Падильо.
— Хорошо. Пусть будет, по-вашему.
— Что теперь?
— Нашему послу в ООН хватит времени на подготовку обличитель¬
ной речи. Когда старик должен выступить в Нью-Йорке?
— Завтра, — ответил Прайс.
— Он поедет?
— Он знает, что пиевмо в чьих-то руках.
— Но у кого именно, ему нс известно?
— Нет.
Мужчина в свитере снял очки, потер стекла о рукав.
— Надо еще многое сделать. — Он встал. Поднялись и мы.
— Я думаю, вам лучше остаться, Прайс.
Он проводил нас до дверей.
— Вы более не работаете на Бурмсера, мистер Падильо?
— Нет.
— А вы не хотели бы поработать в другой «конторе»?
— Нет. Я удалился от дел.
—т Если вы передумаете, пожалуйста, дайте мне знать. Возможно,
мы платим поменьше, но...
— Буду помнить о вашем предложении.
— Пожалуйста!
Мужчина в свитере не закрывал дверь, пока мы не сели в ма¬
шину.
— Мне пора на встречу с женой, — сказал я Падильо.
Он посмотрел на меня и широко улыбнулся.
— Думаешь, она не опоздает?
В следующий раз я увидел Падильо три дня спустя. Он беседовал
в баре с конгрессменом. Перед последним громоздилась стопка
купюр.
— Теперь я расплачиваюсь исключительно Наличными. Кредитные
картдчки таят в себе опасность инфляции.
— Они грозят развалить экономику, — Падильо увидел меня, из¬
винился и поспешил навстречу.
492
Фредль пообедает с нами.
Отлично. Как она себя чувствует?
— Полный порядок.
— Все еще злится?
— Ничего, перегорит.
— Для журналиста такая ситуация — сущая мука.
Неудачная попытка покушения на Ван Зандта стала сенсацией.
Посол Великобритании в ООН произнес пламенную речь, потрясая
письмом, извлеченным из кремового конверта. Ван Зандт улетел до¬
мой, и его кабинет ушел в отставку. Противников экономических
санкций заметно поуменьшилось. Пресса всерьез заинтересовалась
Машем, и его сотрудничество с Бюро по борьбе с распространением
наркотиков перестало быть тайной. Еще через несколько дней он
ушел оттуда, чтобы, как написали газеты, «посвятить все свое время
проблемам «Черных мусульман». Британская Секретная служба удос¬
тоилась скромных похвал, и в некоторых передовицах задавался во¬
прос, а чем, собственно, в это время занималось ФБР. Но к концу
третьего дня история эта не разгоралась все более, но медленно
угасала.
Падильо и я вернулись к стойке, но расположились подальше от
конгрессмена. К нам тут же подошел Карл.
— Конгрессмен, я вижу, нас не забывает, — заметил я.
— Он намеревается выставить свою кандидатуру на следующих
выборах, — Карл покачал головой. — Я его отговариваю.
Мы с Падильо остановились на мартини с водкой. Карл быс¬
тро смешал коктейли, поставил перед нами полные бокалы и ото¬
шел,- чтобы обслужить другого клиента. Падильо.водил бокалом по
стойке.
. — Они объявились вновь. Не Бурмсер. Новая пара. Во всяком слу¬
чае, я их видел впервые.
Я смотрел в зеркало за стойкой. И молчал.
— Сильвия просила попрощаться за нее.
— Я думал, она задержится.
Падильо поднял бокал, всмотрелся в его содержимое.
— Об этом упоминалось.
— Но ты убедил ее, что делать этого не следует.
-Да.
— Когда они объявились? Эта новая парочка?
— Сегодня. Прошлое забыто, я снова хожу в любимчиках.
— Как насчет тебя и Сильвии?
— Мы поговорили.
— Интересно, о чем же? О твоей желтой тени?
— И о ней тоже.
— Иногда ты говоришь слишком много.
- Падильо вздохнул, пригубил свой бокал.
493
— Иногда мне кажется, что ты .прав. — Он помолчал, уставившись
в зеркало. — Я, возможно, уеду на пару недель. ч
Я кивнул.
— И где тебя искать на этот раз?
Тут он заулыбался.
— Мне кажется, кто-то ищет собственного мужа.
Я обернулся. В дверь вошла Фрсдль. Остановилась, огляделась и
ослепительно улыбнулась, увидев меня. Ради такой улыбки стоило
жить.
— Так где тебя искать? — повторил я.
— Во всяком случае, не в Вашингтоне.
Я оставил Падильо у стойки и быстрым шагом направился к
Фредль. Ни в малой степени не волнуясь, какого цвета у него тень.
Глава 1
Выглядел он молодо. Слишком молодо, чтобы заказывать мартини в
одиннадцать сорок пять утра. А потому по легкому кивку Джоан, нашей
официантки, мне пришлось оставить стойку бара и мучившегося легким
похмельем корреспондента «Вашингтон пост», чтобы подойти к юному
забулдыге и удостовериться, что тому исполнился двадцать один год.
Время ленча еще не приспело. Мы с'репортером тянули пиво да
обменивались впечатлениями о военной базе на севере Техаса, где
давным-давно каждый из нас провел несколько месяцев перед отправ¬
кой в Европу. И пришли к единому мнению, что месяцы эти не за¬
помнились нам ни единым светлым мигом.
Даже вблизи лет парню не прибавилось. Я бы дал ему девятнадцать,
максимум двадцать, но, возможно, его молодили светлые, почти белые
волосы, забранные на затылке в хвост.
Он не посмотрел на меня, даже не поднял головы, занятый своими
мыслями.
— Извините, что беспокою вас, — мне пришлось вернуть его к реали¬
ям жизни, — но нет ли у вас документа, удостоверяющего, что вам уже
исполнился двадцать один год. Нам бы не хотелось лишиться лицензии.
Он вскинул голову, и, увидев его глаза, я почувствовал, что напрас¬
но подходил к нему. А когда он улыбнулся, в этом не осталось ни
малейших сомнений. Улыбка у него была, мягко говоря, неприятная,
и, чтобы так улыбаться, требовалось прожить на свете куда больше
двадцати одного года. Все еще улыбаясь, он сунул руку во внутренний
карман, достал какой-то документ в черной «корочке». Глаза его при
этом не покидали моего лица, светло-светло синие, цвета арктическо¬
го льда, и такие же холодные.
. Он протянул мне шведский паспорт, раскрыв который, я узнал, что
имею дело с Уолтером Готаром, тридцати двух лет от роду, проживаю¬
щим в Женеве. Я отдал паспорт.
*— Извините, мистер Готар.
— Такое случается довольно часто.-
497
— Первый бокал за счет заведения.
Он покачал головой.
— Позвольте мне заплатить! — По-английски он говорил с едва улови¬
мым акцентом. Я пожал плечами, мило ему улыбнулся и уже двинулся к
стойке бара, когда он остановил меня вопросом: — А где Майкл Падильо?
Я посмотрел на него.
— В Чикаго. По делам.
— Жаль, что не застал его.
‘ — Он собирался вернуться завтра.
— Вас не затруднит передать ему от меня несколько слов?
— Разумеется, нет.
Он долго молчал, вероятно, подыскивал нужные слова, что дало мне
возможность полюбоваться его темно-синей рубашкой, белым вязаным
галстуком и костюмом из добротного «мокрого» шелка. Из левого кар¬
машка торчал кончик платка, того же цвета, что и рубашка, и, если бы
не столь неприятная улыбка и ледяные глаза, я мог бы принять его за
щеголя, обожающего покрасоваться на людях.
— Вы — Маккоркл?
Я ответил утвердительно. Повернулся к Джоан и кивком дал понять,
что она может обслужить клиента. После того, как она поставила перед
ним полный бокал и отошла, он достал из бумажника две долларовых
купюры и положил их рядом с бокалом, к которому еще и не притронул¬
ся. Пристально разглядывая его содержимое, он произнес:
— Скажите Майклу Падильо... — Тут он запнулся и посмотрел на
меня, дабы убедиться, что я внимательно слушаю. — Скажите Па¬
дильо, — медленно повторил он,-тщательно выговаривая каждое сло¬
во, — что мы не хотим покупать ту ферму.
— Его огорчит ваш отказ, — ответил я, словно речь действительно
шла о какой-то ферме.
Глаза его продолжали изучать мое лицо. Вероятно, ему хотелось
знать, а понял ли я, что означают его слова. Я же постарался, чтобы
лицо мое в эти мгновения ничем не. отличалось от восковой маски.
Общение с Падильо научило меня осмотрительности.
— Причины я обговорю с ним лично.
— Завтра вы сможете его увидеть.
— В какое время?
— Обычно он приходит в половине одиннадцатого, максимум на
полчаса позже.
— Вы не забыли мои слова?
— Нет. .
— А мое имя?
— УолТер Готар..— Имена, фамилии, лица я запоминал без труда.
Иначе салун остался бы без постоянных клиентов.
Плавным движением Готар выскользнул из-за стола. Почти такой
же высокий, как я, шесть футов с небольшим, и, с закрытыми глаза¬
498
ми и без улыбки, мог бы сойти за второкурсника какого-нибудь за¬
холустного колледжа, играющего в футбольной команде четвертным.
Вновь посмотрел на меня, все еще гадая, а способен ли я сделать то,
что от меня требуется. Кивнул, придя к выводу, что я его не подведу,
и двинулся к выходу. Не пригубив мартини, не попрощавшись.
Я подхватил бокал и понес к стойке, гадая, то ли выпить его само¬
му, то ли продать другому любителю мартини. В конце концов оста¬
новился на первом варианте, и уже наполовину опорожнил бокал,
прежде чем салун начал заполняться посетителями. Думал я о тех сло¬
вах, что Готар просил передать Падильо. То был сленг времен второй
мировой войны, и Готар был слишком молод, чтобы свободно пользо¬
ваться им. С другой стороны, поначалу я подумал, что по молодости
он может заказать мартини до двенадцати часов дня.
Во время второй мировой войны «купить ферму» означало — уме¬
реть, а Готар отказывался от покупки, то есть не хотел умирать и про¬
сил известить об этом Падильо.
Я нашел это послание довольно странным, поскольку в свое время,
работая в одном из федеральных агентств, Падильо «продал ферму» мно-.
гим и по праву считался незаурядным специалистом. Впрочем, кое-кто
с радостью узнал бы о том, что и он наконец-то купил себе одну.
Глава 2
Несколько лет тому назад Майклу Падильо и мне принадлежал са¬
лун «У Мака». В Бонне, на берегу Рейна. Вернее, в Бад-Годесберге. Не¬
кие малоприятные события привели к тому, что салун наш взорвали, -
а Падильо исчез больше чем на год. Я женился и открыл другой са¬
лун, в Вашингтоне, в нескольких кварталах к северу от Кей-стрит и
чуть западнее Коннектикут-авеню. Он тоже назывался «У Мака», и
никто его не взрывал, хотя после появления Падильо годом позже воз¬
никли некоторые сложности. Эта довольно запутанная история, дей¬
ствующими лицами которой стали местный гангстер-негр, агент
Федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков и уми¬
рающий от рака белый премьер-министр одной из южноафриканских
стран, который хотел, чтобы Падильо застрелил его на виду у всех,
завершилась совсем не так, как хотелось некоторым ее участникам, и
кое-кому из них не удалось увильнуть от «покупки фермы».
Идут разговоры, что салун «У Мака» утрачивает прежний лоск, но
мне кажется, что он лишь становится уютнее. В зале царит полумрак,
в котором тонут лица пришедших на ленч. А потому нас жалуют те,
кто не хочет афишировать свое совместное пребывание в обществен¬
ном месте. Официанты работают бысуро, лишних вопросов не задают,
проводят у столиков минимум времени. Напитки подают должным
- образом охлажденные, не жалуются клиенты и на их качество. Инте¬
499
ресующиеся последними вашингтонскими сплетнями могут посидеть
у стойки и послушать Карла, нашего старшего бармена, который ре¬
жет правду-матку, невзирая на лица. Выбор блюд небогат, стоимость
их достаточно высока, но если клиент отдаст предпочтение курице или
бифштексу, то у нас их готовят лучше, чем в любом другом ресторане
Вашингтона.
Падильо и я подумывали о том, чтобы открыть второй салун в од¬
ном из крупных городов Америки. Потому-то, собственно, Падильо и
находился в Чикаго, когда к нам пожаловал Уолтер Готар. Свой вы¬
бор, кроме Чикаго, мы остановили на Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и
Сан-Франциско. После его возвращения я собирался слетать в Сан-
Франциско, город, где я родился. А потом Падильо заглянул бы в Лос-
Анджелес. Там он жил перед самой войной.
Идею открытия второго салуна подбросили нам наши аудиторы, пря¬
мо заявившие, что пора что-то делать с прибылью, ибо в противном слу¬
чае большая ее часть в виде налогов пошла бы на разработку системы
противоракетной обороны, производство напалма или на что-то другое,
не менее важное и полезное. Мы ни в коей мере не стремились к расши¬
рению нашего дела, но поневоле пришли к выводу, что лучше потратить
деньги на второй салун, если их все равно заграбастает федеральное пра¬
вительство. Да и потом, не так уж и плохо путешествовать по стране,
опять же списывая транспортные расходы в счет налогов.
Когда на следующее утро Падильо подошел к стойке бара, посве¬
жевший и отдохнувший, я сразу понял, что в Чикаго и так достаточно
салунов. А после того, как мы пожали друг другу руки, он налил себе
чашку кофе, и мы устроились за одним из столиков.
— Как съездил? — поинтересовался я.
— Нам это не подойдет, — последовал короткий ответ.
— Когда ты заглянешь в Лос-Анджелес?
— Думаю, через месяц. А в Сан-Франциско ты летишь на следую¬
щей неделе?
Я кивнул.
— Или неделей позже.
— Есть новости от Фредль?
— Как обычно, ей хотелось бы, чтобы ты похозяйничал здесь один.
— Может, тебе стоило поехать.
— Мне никогда не нравился'Франкфурт.
Моя жена была вашингтонским корреспондентом одной из франк¬
фуртских газет, относящейся к той категории, что до сих пор может
напечатать пространную статью о плюсах и минусах, связанных с
вступлением Британии в Общий рынок. Она улетела во Франкфурт на...
ежегодный издательский совет. В Вашингтоне большинство иностран¬
ных. корреспондентов называли ее Фредль или Фредди, но во Франк¬
фурте к ней обращались не иначе, как фрау доктор Маккоркл. Помимо
привлекательной внешности, моя жена обладала острым умом, не лезла
500
за словом в карман, а потому мы не ссорились чаще двух-трех раз в
.год, и при разлуке мне сс очень недоставало.
— Кто-нибудь звонил? — спросил Падильо.
Я протянул ему несколько листков бумаги. Телефонную трубку у
нас брали я или герр Хорст, наш метрдотель, получавший два процен¬
та прибыли и твердо убежденный, что Падильо давно следовало же¬
ниться. Звонили волнительные юные особы, желающие знать, когда
вернется мистер Падильо и не затруднит ли меня попросить его по
возвращении первым делом перезвонить Маргарет, или Рут, или Элен.
— Мне понравился голос Сейди, — прокомментировал я. — Чувству¬
ется, дама обстоятельная, не позволяет разных вольностей:
Падильо, просматривая листки, рассеянно кивнул.
— Она играет на французском рожке в симфоническом оркестре.
— Некий Уолтер Готар просил передать несколько слов.
Лицо Падильо разом изменилось. Карие глаза сузились, рот превра¬
тился в тонкую полоску.
— По телефону?
— Нет. Он заходил сюда.
— Светлые, чуть ли не белые волосы? И. выглядит так, словно
на следующей неделе ему пора регистрироваться на призывном
пункте?
— Это он.
— Чего он зеотел?
— Чтобы я сказал тебе, что он не хочет покупать ферму.
Падильо поставил чашечку на стол, прогулялся к бару, взял бутыл¬
ку виски., напил себе изрядную порцию, посмотрел на меня. Я отри¬
цательно покачал головой. Бутылка вернулась на место,-Падильо — за
столик. Глаза его пробежались по еще пустому залу, словно прикиды¬
вая, а сколько мы можем получить за наш салун, если придется про¬
давать его второпях.
— Готар сказал «я не хочу покупать ферму» или «мы»?
Я покопался в памяти.
— Он сказал «мы».
Падильо нахмурился.
— Он сказал что-нибудь еще?
— Обещал зайти сегодня примерно в это время. Он что, давний
друг?
Падильо покачал головой.
— Моим другом был его брат. Старший. Несколько раз мы работа¬
ли вместе и оказывали друг другу кое-какие услуги. Кажется, за мной
остался должок, отдать который я не успел, потому что в прошлом году
его убили в Бейруте.,Так, во всяком случае, говорили.
— Смысл его слов предельно ясен.
Пйдильо вздохнул. Такое случалось довольно редко. От силы дваж¬
ды за год.
501
— До конспирации ли, когда хочешь остаться живым. Но он ска¬
зал «мы»?
— Да.
— Они работают в команде.
— И чем занимаются?
Прежде чем ответить, Падильо закурил.
— Примерно тем же, что и я в не столь уж давние времена. Дело
это семейное. В шпионском бизнесе они с наполеоновских войн.
Карл Шульмейстер привлек их где-то в тысяча восемьсот пятом году.
Они — швейцарцы и всегда работали на тех, кто давал максимальную
цену. «Ноль эмоций, один рассудок», — последняя фраза прозвучала,
как чья-то цитата.
— Кто же их так охарактеризовал?
— Генерал Савари так отозвался о Шульмейстере, когда представ¬
лял его Наполеону. Но это в полной мере относится и к Готарам, тем,
что остались в живых. Потому-то, собственно, я и удивился. Они не
из тех, кто заглядывает в гости, чтобы попросить о помощи.
— Кто еще в их команде?
— Близнец Готара.
Я взглянул на бутылку виски.
— Пожалуй, я составлю тебе компанию. Два Готара, это уж перебор.
— Они не так уж и похожи! — Падильо вновь прогулялся к бару,
чтобы налить мне виски.
— Ты хочешь сказать, что они разнояйцевые близнецы?
— Этого я не знаю, но различить их никому не составит труда.
Потому что близнеца Готара зовут Ванда.
Глава 3
Они пришли полчаса спустя. Вдвоем, очень похожие друг на дру¬
га. И у нее были такие же ледяные глаза, хотя улыбка Ванды показа¬
лась мне более привлекательной.
Пока они шли от двери до бара, Падильо пристально наблюдал за
ними. Должно быть, точно так же мангуст следил бы за двумя ксЗбра-
ми-близнецами. Я даже подумал, а не позвать ли герра Хорста, чтобы
тот спрятал столовое серебро. Когда расстояние между ними сократи¬
лось до нескольких футов, Уолтер Готар застыл и коротко кивнул.
— Падильо! — Это звучало как приветствие.
— Добрый день, Уолтер, — ответил Падильо и тут же добавил: —
Добрый день, Ванда. х
Она не удостоила Падильо ни кивком, ни улыбкой. Лишь смотрела
сквозь него, словно он для нее не существовал. Роста она была высо¬
кого, хотя и на пять или шесть дюймов ниже брата, с тем же волевым
подбородком, но с более пухлыми губами.
Ж
Едва ли у кого возникало желание назвать Уолтера Готара симпа¬
тягой, его глаза такого не допускали, да он, пожалуй, и не нуждался в
лестных оценках собственной внешности. А вот сестра его была очень
мила, но у меня сложилось впечатление, что и она относилась к ком¬
плиментам в свой адрес весьма прохладно.
— Вам передали мои слова? — Готар искоса глянул на меня, слов¬
но хотел показать, что знает о моем существовании, но не считает
нужным подключать меня к разговору.
— Конечно, — ответил Падильо, а затем представил меня. Ванде
Готар. — Мисс Готар, мистер Маккоркл, мой компаньон.
Она молча кивнула, то ли мне, то ли стойке бара.
— Мы хотели бы обсудить сложившуюся ситуацию, — продолжил
Готар. — Без посторонних.
Падильо покачал головой.
— Вы прекрасно знаете, Уолтер, что без свидетелей я не буду об¬
суждать с вами даже стоимость порции виски.
— Дело сугубо конфиденциальное, — упорствовал Готар.
— Маккоркл не из болтливых.
Готар взглянул на сестру, и та в очередной раз кивнула, если можно
назвать кивком перемещение подбородка на четверть дюйма вниз, а за¬
тем в прежнее положение. Готар оглядел пустующий в это время бар.
— Неужели нет другого места, где мы могли бы поговорить?
— У нас есть кабинет. Подойдет?
Готар ответил утвердительно, и вслед за Падильо они пересекли зал
ресторана. Я замыкал колонну, чувствуя себя лишним, но в то же время
мне хотелось знать, что скрывается за «сугубо конфиденциальным» для
Готара делом. Впрочем, гораздо больше заинтересовали меня длинные,
стройные ноги сестры Готара и округлые бедра, не так уж и скрытые
обтягивающей их серой шерстяной юбкой. Я слабо разбираюсь в иенах
на женскую одежду, но, полагаю, костюм Ванды стоил никак не меньше
трехсот долларов. Кстати, и Уолтер Готар пришел в этот день в другом
костюме, двубортном, темно-сером, с множеством пуговиц.
Кабинет у нас был заурядный, если не считать роскошного пись¬
менного стола на двоих, который Фредль отыскала в каком-то антик¬
варном магазине и подарила нам на прошлое Рождество. Мы им
практически не пользовались из опасения забыться и поставить мок¬
рый бокал на полированную дубовую поверхность. Прочая обстановка
состояла из удобного дивана, двух стульев с высокими спинками, трех
бюро, двух черных телефонных аппаратов, аляповатого календаря-на
стене и окна с видом на темный переулок.
Падильо и я сели за стол. Готар отдал предпочтение дивану, Ванда
устроилась на одном из Стульев.
— Чем вы сейчас занимаетесь, Уолтер?
-т- Обеспечиваем защиту.
— Я его знаю?
503
— Вы имеете в виду нашего клиента?
— Нет.
— Тогда, противника?
— Совершенно верно.
— Это крагштейн.
Падильо помолчал. Наверное, просматривал вызванное из памяти
досье на Крагштейна.
— Он уже не тот, что прежде.
— С ним Гинтер.
Досье на Гинтера Падильо не понадобилось, потому что на этот раз
он не замедлил с ответом.
— Тогда вы попали в передрягу.
— Потому-то нам и нужно... прикрытие.
Падильо покачал головой. Твердо и непреклонно.
— Я вышел из игры. И довольно-таки давно.
Вот тут Ванда Готар посмотрела на него и впервые улыбнулась,
прежде чем заговорить, но от тона ее веяло арктическим холодом.
— Из этой игры ты не выйдешь никогда, Майкл. Я говорила тебе
об этом еще в Будапеште, семь лет тому назад.
— В Будапеште ты наговорила много чего, Ванда, да только я не
помню, чтобы в твоих словах был хоть гран правды.
— С каких это пор ты стал экспертом по правде?
— В такие эксперты я не гожусь, но вот ложь выявить умею.
Уолтер Готар вмешался в словесную перепалку то ли давних сопер¬
ников, то ли любовников. А может, соперников и любовников. Навер¬
ное, решил я, до истины тут не докопаться.
— Вы должны хотя бы обдумать наше предложение.
— Нет.
— Я же предупреждала, что он откажется. — Ванда повернулась к
брату.
Уолтер раздраженно зыркнул на нее, прежде чем продолжить.
— Вас тревожит Гинтер?
— Только дурак может не принимать в расчет Амоса Гинтера. Но
меня он не тревожит, потому что наши пути не пересекаются.
— Может, Крагштейн...
— Франц Крагштейн стареет, — прервал его Падильо. — Он не* так
подвижен, как раньше, но с головой-то у него все в порядке. И если
Гинтер берет на себя черновую работу, можно не волноваться из-за
замедленности собственной реакции. Однажды я видел Гинтера в деле.
Он моложе нас всех, и очень шустрый.
Если человек, которого звали Амос Гинтер, мог потягаться с Па¬
дильо, пусть этот факт подтверждался лишь словами последнего, это
говорило лишь об одном: он находился в превосходной физической
форме и на все сто процентов использовал свои, щедро отмеренные
природой возможности. Ибо, хотя виски моего компаньона и посе¬
504
ребрила седина, с годами он ничуть не терял ни в силе, ни в ловкос¬
ти. Майк курил, сколько хотел, пил почти столько, что и я, не огра¬
ничивал себя в еде, но при этом мог пробежать сотню метров, даже
не запыхавшись, тогда как я с трудом мог позволить себе ускоренный
шаг. Кроме того, он свободно говорил на шести или семи языках,
владел всеми видами оружия да еще пользовался успехом у женщин.
— Он нам не нужен. — Ванда встала.
— И я того же мнения, — кивнул Падильо. — Так какое у вас задание?
— Стало интересно? — спросила она.
— Спрашиваю из чистого любопытства.
— Сядь, Ванда, — бросил Уолтер. Она помялась, но села. — Про¬
блема в том, что наш клиент путешествует инкогнито. Иначе мы бы
просто обратились в вашу Секретную службу1.
— И в этом случае вам никто не запрещает обратиться к ним. Если
он из дружественной страны.
Готар покачал головой.
— Он и слышать об этом не хочет. Настаивает, чтобы его* визит
проходил неофициально, без ведома федеральных властей.
— Он знает о Крагштейне и Гинтере?
— Да.
— Тогда он болван.
— В некотором смысле, да.
Падильо поднялся.
— Очень сожалею, но ничем не могу помочь.
— Вы отлично заработаете. .
Падильо покачал головой.
—- Денег мне и так хватает.
— Нет таких людей, кому хватает денег, — возразила Ванда.
— Все зависит оттого, что хочется на них купить.
— У тебя так и осталась философия бедняка...
— Вроде бы я вспоминаю, что тебе нравилась моя точка зрения...
— Это было до того, как я поняла...
— Пожалуйста! — вмешался Уолтер Готар. По форме он просил, по
существу требовал, чтобы она замолчала. Ванда перевела взгляд с Па¬
дильо на настенный календарь. Падильо чуть улыбнулся. Готар встал,
сунул руку во внутренний карман пиджака. Достал конверт и протя¬
нул его Падильо. — Это вам от Пауля. Другого выхода у меня нет.
Падильо замялся, прежде чем взять конверт. Наконец взял, внима¬
тельно осмотрел синюю восковую печать, вскрыл конверт, прочитал
письмо.
— Это его почерк. — Он передал письмо мне. — Вы знаете, что там
напцсано?
* Федеральное учреждение, обеспечивающее охрану высшего руководства страны и, на
территории Соединенных Штатов, глав иностранных государств.
505
— Понятия не имею, — ответил Готар. — Он сказал, что оно мо¬
жет наад понадобиться.
— Письмо от их брата, — пояснил мне Падильо. — Он мертв. Умер
в прошлом году.- В Бейруте, не так ли?
Готар кивнул.
— В Бейруте.
Даты на письме я не нашел. Написано оно было на английском.
Я прочитал:
«Мой дорогой Падильо!
Придет день, когда близнецы поймут, что с полученным заданием
одним им не справиться. Мы так часто помогали друг другу, что я не
помню, кто кому оказывал больше услуг, ты мне, или я — тебе, но я
надеюсь, что это и не важно. Пожалуйста, сделай для них то, что смо¬
жешь, если сможешь. Я буду тебе, как говорится, весьма признателен.
Искренне твой, Пауль Готар».
— Хороший почерк, — прокомментировал я, возвращая Падильо
письмо.
Падильо кивнул и передал письмо Уолтеру, который по прочтении
отдал его сестре.
—Так что? — спросил Готар. •
•Падильо вновь покачал головой.
— Я не сентиментален, Уолтер. Возможно, если бы нс сентимен¬
тальность, ваш брат был бы сейчас жив.
— Он нам не нужен, Уолтер, — подала голос Ванда Готар.
Мужчина с юным лицом коротко кивнул и направился к двери.
Открыл ее, пропустил сестру вперед, повернулся к Падильо.
— Мы не попрошайки. Но, если вы передумаете, один из нас бу¬
дет в «Хэй Адамс».
— Я своего решения не меняю, — ответил Падильо. — Кроме того,
я думаю, что ваш приход напрасен. Вы справитесь и без меня.
— Это покажут ближайшие дни.
— Удачи вам.
Готар бросил на Падильо холодный взгляд.
— В нашем деле удача играет слишком маленькую роль. — И скрылся
за дверью-.
— Хочешь выпить? — Я потянулся к телефонной трубке.
— Мартини.
Я повернул диск один раз, заказал два бокала мартини.
— Почему ты отказал им в помощи? Письмо очень трогательное.
Падильо улыбнулся.
— Есть одна маленькая неувязка.
— Какая же? \
— Пауль Готар не читал и не писал на английском.
506
Глава. 4
Я, должно быть, один из последних вашингтонцев, кто ходит по
улицам по ночам. Я хожу пешком потому, что мне это нравится и из
убежденности, что городские тротуары существуют для того, чтобы ими
пользовались двадцать четыре часа в сутки, точно так же, как в Лон¬
доне, Париже или Риме.
Пару раз мои прогулки могли кончиться плачевно, но мужчина до¬
лжен уметь постоять за себя. Однажды трое молодых парней решили,
что драка может их немного поразвлечь, однако потом жестоко в этом
раскаивались, потому что к хулиганам жалости я не питаю. В другой
раз двое грабителей захотели ознакомиться с содержимым моего бу¬
мажника. Им пришлось на карачках ретироваться в подворотню, а
бумажник остался при мне. Оба эти происшествия я рассматривал как
лепту, внесенную мной в дело охраны правопорядка. В Нью-Йорке я,
разумеется, езжу на такси. Только круглый идиот может ходить пр та¬
мошним улицам.
Домой я обычно прихожу чуть позже полуночи. Живу я на восьмом
этаже многоквартирного дома, расположенного к югу от площади Дю¬
пона.' Район этот не такой престижный, как Джорджтаун, но у него
есть свои преимущества. Ибо мне требуется не больше трех минут,
чтобы купить пакетик героина или кулич, испеченный из экологичес¬
ки чистой муки. Наверное, именно об-этом и говорилось в рекламном
объявлении, которое и привело нас в эту квартиру. Хозяин дома хва¬
лился, что у квартиросъемщиков не будет никаких проблем с покуп¬
ками.
В тот четверг, когда Падильо беседовал с близнецами Готар, я за¬
держался, в салуне несколько дольше. Стояла весна, цвела магнолия,
от клиентов не было отбоя, шеф-повар не напился пьяным, конгресс
проголосовал за снижение подоходного налога, так что я полагал, что
имею полное право поспать до полудня.
Издатели «Идеального дома»1 пришли бы в ужас, увидев нашу квар¬
тиру, ибо обстановка не несла на себе печать гармонии, но соответ¬
ствовала вкусам двух персон, которые не так давно поженились, но не
отказались от застарелых пристрастий. Обычно нам удавалось достиг¬
нуть согласия в выборе картин, когда же дело касалось мебели, мы
оказывались по разные стороны баррикад. Фредль тяготела к светлым
тонам, которые я находил неуместными, меня же она обвиняла в том,
что я пытаюсь превратить нашу квартиру в зал стариков в Теннисном
клубе. Конечно, нам обоим приходилось идти на компромисс, но ког¬
да речь заходила о кресле, я не отступал ни на шаг.
Я выиграл его еще в колледже, вместе с тремя точно такими же, и оно
дважды пересекло со мной океан. Кожа пообтерлась, пружины просели,
Популярный журнал, посвященный вопросам интерьера и домашнего хозяйства.
507
но оно оставалось креслом, в котором я перечитывал любимые книги,
дремал в дождливые дни и даже составлял планы на будущее, которые
никогда не реализовывались, но вины кресла в этом не было.
По приходе домой я зажег свет и понял, какие чувства испытывал
папа Медведь, увидев, что кто-то сидел на его стуле. В моем случае
следовало говорить в настоящем времени, ибо человек этот сидел,
вернее полулежал, с закинутой назад головой, сложенными на живо¬
те руками и вытянутыми вперед ногами. Широко открытые глаза, раз¬
зявленный рот и вывалившийся язык, темный и раздутый, дополняли
картину. На груди покоились две .белые пластмассовые рукоятки, ка¬
кие обычно надевают на велосипедный руль. Крепились рукоятки по
концам струны от рояля, которой лишили жизни Уолтера Готара.
Если его смерти и предшествовала борьба, ее следов я не заметил.
Лампы стояли на местах, в пепельницах громоздились окурки. И он
разве что посучил ногами, когда струна впилась в горло. Смерть ему
досталась нелегкая, ибо умирал он по меньшей мере минуты две, если
душитель обладал немалым опытом и физической силой.
Я пересек комнату, снял телефонную трубку и набрал номер
444-11-11. Когда мужской голос ответил: «Полиция. Линия экстрен¬
ной связи», — я назвал свои фамилию и адрес, сообщил, что нашел у
себя в гостиной убитого человека, и положил трубку. Тут же набрал
другой номер, но обошелся без адреса и фамилии, когда.на другом
конце провода сняли трубку.
— Твой приятель, Уолтер Готар.
— Что с ним?— спросил Падильо.
— Он убит.
— Где?
— В моем кресле. Его задушили. Струной от рояля, вдетой в пласт¬
массовые рукоятки для велосипедного руля. Я думаю, что это струна
от рояля.
— Копы уже едут?
— Я им только что позвонил.
— Буду у тебя через, пять минут.
— Если они прибудут первыми, чего мне не следует им говорить?
Он задумался.
— Говори все.
— Тогда я могу сказать правду.
— Возможно, они даже поверят! — И в трубке раздались гудки отбоя.
Я знал, что в таких ситуациях ничего нельзя трогать, но подошел к
бару и плеснул себе виски, резонно предположив, что убийца, во-пер¬
вых, мог отдавать предпочтение другой марке, а во-вторых, не так уж
глуп, чтобы оставлять отпечатки пальцев на бокале, из которого пил
за успешное завершение дела.
С бокалом в руке я переместился на середину гостиной. Смотрел на тело
Уолтера Готара и думал, а с чего он решил в столь поздний час повидаться
.508
со мной, и как попал в мою квартиру, и знаком ли я с человеком, который
нс счел за труд, принести с собой струну и затягивать ее на шее Готара, пока,
тот не умер от удушья. Раздумья мои прервал звонок в дверь.
Падильо прямиком направился к Готару, обыскал его карманы. Все
найденное рассовал обратно, предварительно стерев рукавом отпечат¬
ки пальцев. Затем выпрямился и пристально посмотрел на мертвеца.
— Теперь он совсем не красавец, не так ли?
— Да уж, — согласился я. — Ты позвонил его сестре?
Падильо покачал головой и прошел к бару.
— Незачем брать на себя работу полиции.
— Нашел что-нибудь в его карманах?
— Интересный у него набор ключей.
С бокалом виски Падильо присоединился ко мне, и мы стояли по¬
среди гостиной, словно два джентльмена, приглашенные на коктейль в
совершенно незнакомую компанию. Дожидаясь полиции, мы обменя¬
лись едва ли десятком фраз. Зато с их приездом наговорились вдоволь.
Статистика говорит, что в Вашингтоне за прошлый год было со¬
вершено 327 убийств, и двое полицейских, прибывших по моему звон¬
ку, выглядели так, словно через их руки прошла половина покойников.
Один был негр, второй’белый, и они, похоже, не питали теплых чувств
ни друг к другу, ни ко мне с Падильо.
Белый, высокий, ширококостный, лет тридцати трех — тридцати
четырех, со светло-синими глазами, предъявил удостоверение сержан¬
та, выданное на имя Лестера Вернона. По его голосу и внешности я
решил, что передо мной представитель шестого или седьмого поко¬
ления американцев, ведущих свой род от англосаксов, который при¬
шел к выводу, что лучше ворочать мертвецов, чем рубить уголек в
Западной Виргинии. Скорее всего, я не ошибся.
Негр, лейтенант Френк Скулкрафт, был на пару лет старше, с ши¬
роким носом и толстыми губами. Говорил он только левой половиной
рта, так как с мускулами правой что-то произошло, и они отказыва¬
лись шевелиться.
— Значит, обнаружив его, вы позвонили нам, а затем вашему дело¬
вому партнеру? — Скулкрафт мотнул головой в сторону Падильо.
— Совершенно верно, — ответил я.
— Почему вы позвонили ему, а не адвокату? — полюбопытствовал
Вернон.
— Потому что адвокат мне не потребуется, — разъяснил я ему.
— Хм-м, — буркнул Вернон и пошел еще раз взглянуть на тело.
Детективы допрашивали меня и Падильо минут двадцать, и все это
время по квартире шастали полицейские, без всякой, по моему разу¬
мению, на то надобности. Параллельно работали эксперты, но на них
я просто не обращал внимания. Минут через тридцать с небольшим
тело Уолтера Готара на носилках покинуло мою квартиру, о чем я
нисколько не сожалел.
509
Сержант Вернон вновь присоединился к нам.
— Такого я еще не видел.
— О чем ты? — поинтересовался Скулкрафт.
— Эти пластмассовые рукоятки. Внутри они залиты свинцом. Для
струны в нем просверлены отверстия. В свинце и закреплены се кон¬
цы. Намертво! — В его голосе слышалось восхищение.
— Забавно, скажу я тебе, — прокомментировал его слова Скулкрафт.
— Что же тут забавного?
— Человек положил столько усилий на изготовление орудия убий¬
ство, а потом оставляет его на месте преступления. Мне кажется, его
можно использовать не один раз. Что скажете, Падильо?
— Ничего.
— И вы не знаете, где сейчас его сестра?
— Готар говорил, что они остановились в «Хэй Адамс».
-—Мы звонили туда, но ее там нет.
Падильо взглянул на часы.
— Еще только четверть второго. Возможно, она где-то развлекается.
Остальные сведения о Уолтере и Ванде Готар, полученные поли¬
цией от Падильо так жене отличались информативностью. Да, он зна¬
ком с Уолтером Готаром и его сестрой лет эдак пятнадцать. Нет, он
понятия не имеет о цели их визита в Вашингтон, хотя они и говори¬
ли, что приехали по какому-то делу. И уж, конечно, ему не известно,
' кто мог бы убить Уолтера.
— То есть они заглянули ю вам лишь для того, чтобы поздоровать¬
ся? — уточнил Скулкрафт.
— Я этого не говорил, — ответил Падильо.
— Так зачем они приходили?
— Хотели узнать, нет ли у меня желания поучаствовать в одной их затее.
— Деловом предприятии?
— Можно сказать и так.
— И что же это за затея?
— Не знаю.
— Какими делами, как правило, занимались брат и сестра Готар?
_ — Я не уверен, что в своих делах они придерживались каких-либо
правил.
— Острить изволите?
— Отнюдь, делюсь с вами тем, что знаю.
Скулкрафт покачал , головой.
— Похоже, вы не поделитесь и прошлогодним снегом. Так чем они.
занимались?
— Безопасностью.
— Мне это ничего не говорит.
— А вы подумайте, — Падильо повернулся и шагнул к бару.
— Ваш партнер не слишком расположен к сотрудничеству, не так
ли? — улыбнулся мне Вернон.
510
— Просто он не очень общительный.
— А вы?
— Я более доброжелательный, знаете ли.
— Потому-то Готар и оказался в вашей квартире? Ему нравились
доброжелательные хозяева.
— Он ведь был душкой, не так ли? — задавая этот вопрос, я не
сводил глаз с лица Вернона, дабы не пропустить его реакции. Он не
покраснел, но не смог скрыть неудовольствия.
— Господи, но вы же не похожи на...
— Он подкалывает тебя, сержант, — прервал его Скулкрафт. — Та¬
кой же остряк, как и его компаньон.
Подошел Падильос двумя бокалами. Один протянул мне. Я отпил
виски и улыбнулся Вернону.
— Почему Гогар оказался в вашей квартире, Маккоркл? — устало
спросил Скулкрафт.
Я тяжело вздохнул, покачал головой и попытался изгнать из голоса
раздражение.
— Я не знаю, почему он оказался в моей квартире. Я не знаю, как
он в нее попал. Я нашел его таким же мертвым, каким он был и де¬
сять минут тому назад, когда его увезли отсюда. И потому ответствен¬
ность за его смерть лежит на вас, а не на мне. Так что я не понимаю,
почему вы заглядываете под мою кровать и шарите по шкафам вместо
того, чтобы искать убийцу в каком-нибудь другом месте.
Я поднес бокал ко рту, чтобы вновь глотнуть виски, но лейтенант
Скулкрафт вышиб его из моей руки. Бокал покатился по ковру, а виски
образовало маленькую лужицу, прежде чем впитаться в ворсистую ткань.
— Вам следует принимать что-нибудь успокаивающее! — Я накло¬
нился, чтобы поднять бокал. А когда выпрямился, Скулкрафт масси¬
ровал правую руку. Хотя едва ли сильно зашиб ее.
— Восемнадцать часов сегодня, двадцать вчера и полдня позавчера.
Он посмотрел на свою руку. — Напрасно я это сделал. Извините.
— Будем считать, что все забыто. — Я, однако, заметил, что мое
великодушие только рассердило сержанта Вернона.
— Давай отвезем их в участок, — предложил он.
— Конечно, — Скулкрафт двинулся к двери.. — Это пойдет им на
пользу, не так ли?
— Во всяком случае, научит их не распускать язык.
У двери Скулкрафт остановился, повернулся, привалился к ней
спиной. Похоже, он везде изыскивал возможность хоть немного да
отдохнуть. Двигались лйшь его глаза: с. меня взгляд сместился на Па-
дильо, обежал комнату, на мгновение задержался на лице сержанта
Вернона, и тут же пошел на второй круг.
— Поездка в участок эту парочку ничему Не научит, сержант, —
отметил, он. — И знаешь, почему?
— Почему? — спросил Вернон.
511
— Потому что нельзя научить чему-то тех, кто и так все знает. Вы
же все знаете, не так ли, Падильо?
— Отнюдь, — возразил тот. — К примеру, я не знаю, какие мысли
роятся в голове копа.
Взгляд Скулкрафта уперся в лицо Падильо.
— Вы думаете, у него мозги не такие, как у вас?
— Должно быть, так.
— Почему?
— Потому что я не гожусь в полицейские.
Глава 5
Детективы отбыли после того, как мы пообещали прибыть в по¬
лицейский участок в два часа пополудни, и я прошел на кухню, налил
в кофейник воды и поставил на огонь. Вода уже начала закипать, ког¬
да в дверь позвонили. Я открыл ее и тут же пожалел о содеянном.
Я узнал человека, стоявшего передо мной в наглухо застегнутом
плаще, из-под которого торчали пижамные штаны. Несколько лет тому
назад, в Бонне, он причинил нам немало неприятностей, так что и
сейчас я не ждал от него ничего хорошего, а потому не стал притво¬
ряться, что несказанно рад видеть его у себя.
— Не могли подождать до утра? — буркнул я.
Стэн Бурмсер хмуро покачал головой.
— Он здесь, не так ли?
— Помогает мне справиться с мармеладом.
Бурмсер вновь покачал головой, в голосе его слышалась печаль.
— Все шутите/
— Тебе что-нибудь нужно от выпускника Гарварда? — обернувшись,
крикнул я Падильо.
Он вышел в ходл, оглядел Бурмсера с ног до головы.
— Симпатичная у вас пижама.
— Моя жена того же мнения.
— А в спальне установлен полицейский телетайп?
— Достаточно и телефона.
Падильо пожал плечами, повернулся и направился в гостиную.
— Давайте поскорее с этим покончим.
Я указал Бурмсеруна кресло, в котором совсем недавно нашел покой¬
ного Уолтера Готара, и он сел, не испытывая при этом никаких неудобств.
Я подумал, а не сказать ли ему, кто занимал это кресло перед ним, но
отказался от этой идеи, поскольку мои слова едва ли могли пронять его.
— Что случилось с Готаром? — спросил Бурмсер Падильо.
— Его убили.
— Почему здесь?.
— Может, не нашли более удобного места?!
512
— Мы знали, что близнецы в городе. Мы знали, что они виделись
в вами. Теперь нас интересует цель их визита.
— Спросите у Ванды.
— Я не хочу устраивать за вами слежку, Падильо.
— А я не против, если он не вознамерится пить за счет нашего за¬
ведения.
Я встал.
— Хотите кофе? — спросил я Бурмсера.
Тот взглянул на часы.
— Уже третий час ночи.
— Я же не спрашивал, который теперь час.
— Нет, благодарю.
Я насыпал в две чашки по ложке растворимого кофе, залил их во¬
дой и принес в гостиную. Одну протянул Падильо, который всегда
говорил, что кофе не мешает ему уснуть. Бурмсер наблюдал за нами,
не пытаясь скрыть, что не одобряет наши привычки.
— Я понимаю, что вы уже не один из нас, Падильо.
— Я никогда и не входил в ваш тесный кружок. Работал на вас, да,
но не более того.
— Ваш труд оплачивался.
— Далеко не в полной мере. Вы хотели слишком многого, а плати¬
ли чуть-чуть.
— Вы могли бы отказаться.
— Теперь могу, а тогда — нет. Я пытался, помните? Сколько раз я
отказывался? Десять? Пятнадцать? И всякий раз вы находили убедитель¬
ные доводы, чтобы заставить меня согласиться, запаковать чемодан и
ближайшим рейсом лететь на восток, к примеру, в Бреслау, причем шан¬
сы на возвращение никогда не поднимались до пятидесяти процентов.
— Но вы уже вышли из игры.
— И слава Богу.
— Мне нужна только информация.
— У меня салун, а не справочная служба.
— Близнецы чего-то хотели от вас. Чего именно?
Падильо поднялся, подошел к окну, чуть отдернул занавеску. Не
думаю, что он углядел в темноте что-нибудь интересное.
— Помощи.
— От вас?
-Да-
— Но почему?
— Они думали, что за мной остался должок перед Паулем.
— Паулем? Он же мертв.
Падильо Повернулся к нам, но, вместо того, чтобы ответить, при¬
нялся разглядывать довольно неплохой ирландский пейзаж, которым
мы с Фредль украсили гостиную три или четыре месяца тому назад.
Бурмсер откашлялся.
. 17 Р. Томас
513
— Чем они занимались?
— Кого-то охраняли.
— Кого именно?
— Они не сказали. Но персону достаточно важную, раз этот чело¬
век смог их нанять.
— Почему им понадобилась помощь?
Падильо закончил осмотр пейзажа и впервые улыбнулся Бурмсеру.
— Франц Крагштейн, — не без удовольствия произнес он. — Вы
помните. Франца?
Напряжение разом покинуло Бурмсера. Он откинулся на спинку крес¬
ла, положил ногу на ногу, достал сигарету, прикурил от хромированной
зажигалки. Падильо переместился к другой картине, портрету, написан¬
ному в начале века, который мне посчастливилось купить за бесценок.
— По-моему, им не было нужды пугаться Крагштейна.
— Парень выдохся, не так ли? — Падильо все еще оценивающе
всматривался в портрет. — Тревожил их не Крагштейн, но его новый
напарник. Или помощник.
— Кто?
— Амос Гинтер. — И Падильо резко повернулся, дабы понаблюдать
за реакцией Бурмсера.
Зрелище того стоило. У Бурмсера отпала челюсть. В следующее мгно¬
вение он с такой яростью вдавил сигарету в пепельницу, словно решил
раз и навсегда покончить с курением. Лоб его прорезали морщины. То
ли он задумался, то ли заволновался. Он торопливо поднялся.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — Этот вопрос от¬
носился уже ко мне.
— Пожалуйста, — великодушно согласился я. -
— Он уже в Штатах? — Бурмсер вновь повернулся к Падильо.
— Амос? Не имею понятия.
— .Кто клиент близнецов, Падильо?
— Теперь это клиент Ванды, но я все равно не знаю, кто он. Я во¬
обще ничего не знаю, кроме того, что он едет сюда или уже здесь, и
Амос Гинтер ни в в коей мере, его не тревожит. А посему мне пред¬
ставляется, что клиент этот не слишком умен.
— Полностью с вами согласен. — И Бурмсер поспешил к телефону.
Взял трубку, положил, взглянул на меня. — А второй, аппарат у вас есть?
— В спальне. По коридору налево.
Несколько минут спустя Бурмсер вернулся, с растрепанными седы¬
ми волосами, словно во время разговора он непрерывно теребил их, то
ли от раздражения, то ли волнуясь. Судя по возрасту и по продолжитель¬
ности службы в том таинственном агентстве, что постоянно отправляло
Падильо в срочные поездки, он наверняка занимал генеральскую до¬
лжность. Падильо удалось выйти из игры, но с немалым трудом и нс без
потерь: раненный, он едва не утонул в Рейне. И вот теперь меня более
всего интересовало,.а удартся ли ;ему остаться з^ кромкой поля.
514-
Бурмсер вновь пробежался рукой по волосам.
— Он хочет поговорить с вами.
— Кто? — переспросил Падильо.
— Наверное, президент, — вставил я.
— Я за него не голосовал.
— Может, об этом он и хочет с тобой поговорить.
— Ради Бога, Падильо, он ждет.
Падильо пересек гостиную и взял трубку. Поздоровался, потом до¬
лго слушал, никак не меньше трех минут. Я догадался, что слушает он
человека, который руководил агентством Бурмсера, избегающего извес- .
тности мультимиллионера, когда-то увлекавшегося историей Древней
Греции, но во время второй мировой войны попавшего в разведку. Там
они остался. Вероятно потому, что современный мир показался ему
куда интересней исторических реликвий.
— Пусть все напишут- на бланке Белого дома, — произнес наконец
Падильо. Послушал секунд пятнадцать—двадцать, потом добавил: —
Вы можете называть это шантажом, но мне нужны гарантии. — На его
лице отразилось раздражение, пока он выслушивал очередную тираду
собеседника. — Это не мой стиль... Хорошо... Я понимаю... Да, он
здесь, — и Падильо протянул трубку Бурмсеру.
Тот послушал секунд пятнадцать, сказал: «Да, сэр», — но по¬
прощаться не успел, потому что на другом конце провода бросили
трубку.
'Бурмсер повернулся к Падильо.
— Он говорит, что вы действуете в одиночку.
— Совершенно верно.
— А как же он? — Бурмсер кивнул в мою сторону, намекая, что
меня не приглашали к участию в разговоре.
Падильо задумчиво посмотрел на меня.
— Мы можем связать его, засунуть в рот кляп и спрятать его в стен¬
ном шкафу.
— О Господи, — Бурмсер шагнул к двери. — Ну почему я должен
говорить с такими людьми! — Взявшись за ручку, он обернулся. — Вы
знаете, как найти меня, Падильо.
— Не проводите у телефона слишком много времени.
— Амос Гинтер, — повторил Бурмсер.'— Вы думаете, что справи¬
тесь с ним?
— Не попробуешь — не узнаешь, — философски заметил Падильо.
— Это точно, — Бурмсер широко улыбнулся. — Полагаю, это от¬
носится не только к вам.
Он уже распахнул дверь, когда я остановил его.
— Вы кое-что забыли?
Он вновь обернулся.
— Что?
— Вы забыли положить трубку на. телефоне в спальне.
515
Глава 6
— Чего они от тебя хотят? — спросил я после того, как Бурмсер,
уходя, хлопнул дверью с такой силой, что наверняка разбудил соседей,
живущих тремя этажами ниже.
— Сохранить жизнь клиенту Ванды.
— Они знают, кто он?
— Босс Бурмсера знает. Или говорит, что знает.
— Важная шишка?
Падильо плюхнулся на софу, вытянул ноги.
— Он может стать самым богатым человеком на земле. Если про¬
живет достаточно долго.
— Значит, важная.
— Ты в курсе событий, которые происходят в некоем государстве,
нынче называемом Ллакуа?
Ответил я после короткого раздумья:
— Оно находится где-то в Персидском заливе. Территория, как у
штата Делавер. Абсолютная монархия. А нефти там столько, что Ку- .
вейт можно считать пересохшей скважиной.
— Так вот, этот парень станет правителем Ллакуа, как только его
братец отдаст концы.
— Этот братец — известный гуляка. Я где-то прочел, что в прошлом
месяце он попал в катастрофу. Кажется, во Франции.
. Падильо кивнул, глядя в потолок.
— Он перевернулся в своем «мазерати» на скорости сто тридцать
миль в час. Обгорел, переломал все ребра. Просто чудо, что он до сих
пор жив. Наверное, его удерживают на этом свете молитвы подданных.
Но по всем медицинским канонам он должен был помереть три неде¬
ли тому назад.
— И тогда возник злобный дядюшка? — полюбопытствовал я.
Падильо уставился на меня.
— Злобный дядюшка?
— Тот самый, что устроил автокатастрофу, а теперь точит зубы на
младшего брата.
— Я думал, ты перестал смотреть детективы.
— Иногда случается.
— Так вот, дядюшки нет, но есть парочка нефтедобывающих ком¬
паний.
— Знакомый сюжет, — покивал я. — Два гигантских промышлен¬
ных спрута сошлись в смертельной схватке за крошечный кусочек зем¬
ли, несметно богатый нефтью...
— Нет никакой борьбы. Они действуют заодно. Совместное пред¬
приятие, знаешь ли.
— Даже не карТель?
— Нет.
516
— Как зовут юношу?
— Питер Пол Кассим.
— Питер Пол?
Падильо кивнул и потянулся. Зевнул. Я ответил тем же.
— Тут тоже заковырка. В шестнадцать лет он порвал с исламом,
крестился и удалился во французский монастырь, где и пребывал до
недавнего времени.
— Как я понял, его сограждане не уделили должного внимания это¬
му событию.
— Ты совершенно прав.
— А почему он в Штатах? Его брат еще не умер.
— Они никогда не ладили. После смерти брата Питер Пол автома¬
тически становится правителем Ллакуа, и нефтяным компаниям по¬
требуется его подпись на документах, дающих им право на разработку
месторождения. Подписать их должен был старший брат, но его «ма¬
зерати» перевернулся до того, как он добрался до Штатов.
— Сколько лет Питеру Полу?
— Двадцать один.
— Кто хочет его смерти?
Падильо вновь зевнул.
— Только не нефтяные компании.
— Это понятно.
— Нет и злобного дядюшки.
— Жаль. , .
— Именно этим мнр и предстоит заниматься. Сберечь драгоценную
жизнь Питера Пола и одновременно выяснить, а кто же хочет его смерти.
— И ты согласился. *
— Я правда сказал, что буду лишь оберегать его жизнь.
— Как долго?
— Пока его брат не умрет, а он, взойдя на престол, не подпишет
документы.
— А что потом?
— Сейчас у Питера Пола'за душой нет и цента; Близнецы взялись
охранять его в расчете на будущее богатство. Подписав контракте нефтя¬
ными компаниями, он единовременно'получит пять миллионов долла¬
ров на личные нужДы. Тогда он сможет нанять армию телохранителей.
— А почему его охраной не займутся сами нефтяники?
— Не хотят высовываться. Если с Питером Полом что-то случится,
их вполне устроит подпись того, кто придет ему на смену. .
— А как насчет его сограждан? - .
— Они не пошевельнут и пальцем ради неверного. И только пора¬
дуются, если его убьют.
— То есть остаетесь ты и Ванда Готар. Я-то подумал, что после
случившегося с Уолтером Питер Пол с радостью бросится под кры¬
лышко Секретной службы.
517*
Падильо пожал плечами и встал.
— Может, он пытается понять, сколь тяжело быть правителем.
— Или он глуповат.
— Возможно и такое.
— Почему?
— Тебя интересует, почему я согласился?
— Естественно.
Падильо направился к двери. И ответил, уже взявшись за ручку:
— Мне нужно то письмо.
— На бланке Белого дома?
. Падильо кивнул.
— На бланке Белого дома.
Я покачал головой.
— Сейчас оно тебе ни к чему. Пять лет тому назад, наверное, по¬
надобилось бы. Тебе есть чем их шантажировать, если у тебя возни¬
кнет желание отказаться от очередного задания.
Падильо улыбнулся, но смотрел он не на меня, а на кресло, по¬
следнее кресло в жизни Уолтера Готара.
— Может, из желания положить конец насилию.
— Нет. В борцы с насилием ты не годишься. И они не напишут
ничего такого, что ты сможешь обратить себе на пользу.
— Я подумал о двух-трех теплых строчках с благодарностью за вы¬
полнение важного государственного поручения.
— Причина в Уолтере Готаре, убитом в моей квартире, так?
Падильо открыл дверь.
— В этом, но не только.
— В чем же еще?
— Может, за мной должок перед старшим братом близнецов.
— Он мертв, а ты не сентиментален.
— Совершенно верно. Откуда во мне сентиментальность?
Падильо показал мне письмо, доставленное наутро специальным
курьером из Белого дома.
Падильо благодарили за оказанные им услуги и выражали надеж¬
ду, что он еще послужит стране и Богу.
Падильо долго смотрел бланк на просвет, любуясь водяными знаками.
— Ты знаешь человека, который расписался под текстом? — спро¬
сил он.
— Нет.
— Я думаю, под его чутким руководством ведется уборка туалетов
второго этажа.
— Бланк Белого дома. Как ты и просил;
— Это я вижу.
— И что ты намереваешься с ним делать?
Падильо сложил письмо и засунул в конверт.
518
— Сейф у тебя еще есть?
Я кивнул. Падильо протянул мне конверт.
— Пусть полежит там. Ты не возражаешь?
— Отнюдь. Документ-то очень важный.
— А что ты хранишь в сейфе?
— Свои ценности.
— Какие же?
— Ну, марку с головой индейца номиналом в одно пенни, выпу¬
щенную в одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году1.
— Однако.
— Рукопись моего эссе, принесшего мне немало литературных пре¬
мий. Называется оно «Что значит для меня Америка» и написано в
девятилетием возрасте.
— Бесценный труд.
— Там хранятся также демобилизационное свидетельство, двадцать
акций «Энергетической компании Айдахо» и тысяча долларов в мел¬
ких купюрах. И Фредль на всякий случай оставила мне рецепт ее фир¬
менного соуса.
— Я вижу, этому письму там самое место, — кивнул Падильо.
— Разумеется, если нынешнего хозяина Белого дома не переизбе¬
рут, значимость письма существенно упадет.
— Я знаю, как с этим бороться..
— Как?
— На следующих выборах я проголосую за него.
. По пути в полицейское управление мы заглянули в мой банк и по¬
ложили письмо в сейф. Потом, уже в участке, час давали показания
лейтенанту Скулкрафту. Сержант Вернон отсутствовал, но я не поин¬
тересовался, уехал он по делам или этот день был у него выходным.
Падильо и я надиктовали наши показания на магнитофон, а потом си¬
дели в комнатушке на третьем этаже здания полицейского управления
на Индиана-авеню, дожидаясь, пока их распечатают. Когда имеешь
дело с полицией, время всегда замедляется. И начинает просто пол¬
зти, как улитка, если полиции удается посадить человека под замок.
Так случилось и с нами. Кабинет, в который нас .определили, никоим
образом не содействовал бегу времени. Три стола, три телефона, две'
стареньких пишущих машинки, несколько стульев и, разумеется, лей¬
тенант Скулкрафт. Более остановить взгляд было не на чем.
Он сидел за одним из столов, мы — с Падильо на стульях. Молча¬
ние затянулось на нисколько минут, вероятно, потому, что никто из
нас не знал, с чего.же начать разговор, призванный скоротать время.
Все, как я и думал, — прервал тишину Скулкрафт, водрузив ноги
на краешек стола.
1 Шутка. Указанная маркд стоит очень'дорого и сохранилась о нескольких экземпля¬
рах, нахождение которых известно, специалистам. *
519
— Что? — полюбопытствовал Падильо.
— Ваше вчерашнее поведение. Хладнокровие и спокойствие. Из¬
лишнее хладнокровие и чрезмерное спокойствие, словно для вас в
порядке вещей возвращаться домой с работы и находить в гостиной
труп. Или в ванной.
— У нас обоих низкое кровяное давление, — пояснил Падильо.
— Те, кто позвонил мне в шесть утра, сказали мне о вас совсем
другое.
— И что вам сказали? — на этот раз спросил я.
— О вас совсем ничего, Маккоркл, а вот о вашем компаньоне очень
даже много. Вы знаете, что у вас особый компаньон, которому закон
не писан? — на лице Скулкрафта отразилась тоска. — Если мне не
изменяет память, я получил совет, а точнее, приказ, «быть с вами пре¬
дельно вежливым» и «как можно быстрее покончить со всеми формаль¬
ностями». Мне частенько приходится иметь дело с владельцами
питейных заведений, но впервые одним из них заинтересовались вы¬
сокие инстанции.
— У Падильо много друзей, — попытался я определить причину
столь раннего звонка.
— Вот-вот, — Скулкрафт закрыл глаза и помассировал веки паль¬
цами. — А потом я не смог заснуть. Я не так спокоен и хладнокровен,
как вы. Я легко возбудимый.
Про себя я отметил, что по возбудимости он мог бы соперничать
со стенными обоями.
— Так вот, раз уж я не смог заснуть, то приехал сюда в половине
восьмого, чтобы убедиться, что встретят вас с предписанной вежли¬
востью. И знаете, кто пришел в управление пять минут спустя?
— Ванда Готар, — предположил Падильо.
Ответ Скулкрафту не понравился, и он не посчитал нужным скры¬
вать от нас свои чувства. А может, ему надоела «предельная вежли¬
вость». Или обрыдла работа, связанная с тем, что в шесть утра его
будили телефонным звонком, чтобы посоветовать улыбаться людям,
которым он с удовольствием отвесил бы по хорошей затрещине. Чер¬
ное лицо перекосила гримаса: Затем мышцы расслабились, и Скул¬
крафт одарил нас бесстрастным взглядом, уместным как на похоронах,
так и на крестинах. И пренебрежение осталось лишь в голосе.
— Похоже, этим утром вас ничем не удивить. Но, раз уж вы такие
мастера на догадки, вам, возможно, известно, зачем приходила мисс
Готар.
— Она хотела передать мне несколько слов, — не замедлил с отве¬
том Падильо.
Скулкрафт покивал, не отрывая глаз от лица Падильо.
— Знаете, чем-то она напоминает вас. Внешне вы совершенно не
похожи, а вот возникает ощущение, что у вас много общего. Ее брата
только что убили, и мне хочется задать ей пару вопросов, пока она
520
потрясена трагедией, но... По тому, как она держалась, можно было
подумать, что она сама хотела отправить брата на тот свет. Какие уж
тут вопросы. Да прежде чем я успел открыть рот она уже говорила о
том, что хотела передать вам.
— Ванда такая, — кивнул Падильо. — Хорошо держится в экстре¬
мальных ситуациях.
— Относительно ее я никаких инструкций не получал, а потому все-
таки задал все вопросы. — Скулкрафт помолчал, словно перебирая в
памяти заданные вопросы и полученные ответы. — Вы знаете, сколь¬
ко лет я задаю вопросы? По долгу службы?
— Сколько? — спросил я.
— Семнадцать. Кого я только не допрашивал. Садистов, насильни¬
ков, изуверов, мошенников, тех, кто режет другим глотки, потому что
не может найти другого развлечения. Преступников всех мастей. И не
только преступников. Но с такой, как она, я столкнулся впервые.
— Ванда ни на кого не похожа, это точно, — согласился Падильо.
Скулкрафт кивнул, а на душе у него стало еще тоскливее.
— Смерть брата не потрясла ее. Нисколечко не потрясла.
— Просто она умеет скрывать свои чувства, — возразил Падильо.
— Ни слезинки, ни дрожи в голосе, ничего. Она решительно отказа¬
лась опознавать тело. Будь на ее месте кто-то другой, я бы подумал, что
человек не хочет подвергать себя сильному потрясению. Но с ней... —
Скулкрафт не договорил, вероятно, не нашел сразу слова, характеризу¬
ющие состояние Ванды. — Плевать она хотела на то, что произошло.
— Совершенно верно, — подтвердил Падильо.
В темных глазах Скулкрафта мелькнула искорка интереса, а кончик
носа пару раз дернулся, словно он унюхал что-то приятное.
— Вы хотите сказать, что она ненавидела своего брата-близнеца?
— Наоборот, они были близки, —.возразил Падильо. — Очень близки.
— Тогда с чего же такая реакция?
— Потому что он мертв.
— Не понял.
— Когда кто-то умирает, слезами и криками не поможешь, не так
ли? Ванда — реалист до мозга костей. Для нее кто умер, тот умер.
Скулкрафт несколько раз качнул головой из стороны в сторону.
— Это же неестественно, — он поднял глаза к потолку, словно об¬
думывая свои же слова. — Йли лучше воспользоваться другим словом.
Несвойственно. Человеку такое несвойственно.
— Для нее это в порядке вещей, — отметил Падильо.
— Когда я спросил ее, где она была прошлым вечером... и ночью...
знаете, что она мне сказала?
Мы промолчали, чем доставили Скулкрафту немалое удовольствие.
— Она сказала: «Гуляла». И все. Только одно слово. «Гуляла».
— Полагаю, вы крепко нажали на нее! — Падильо скорее не спра¬
шивал, но утверждал.
521
Скулкрафт кивнул.
— Мучился с ней чуть ли не час. Но ничего, кроме «гуляла», нс до¬
бился. Ни объяснений, ни уклончивых ответов, ни извинений, —
вновь он покачал головой, на этот раз словно в изумлении. — А вы
догадываетесь, что я услышал, спросив, а знает ли она, кому могло
приспичить убить ее брата?
— Я — нет, — ответил Падильо.
— Нет. Опять одно слово, «н-е-т». Она повторила его четырнадцать
раз, я считал.
— На пятнадцатом вы сдались? — ввернул я.
— Я сдался на шестом, но задал еще восемь вопросов, а уж затем
бросил это занятие, так как понял, что и на тридцать второй вопрос
ответ будет тем же. Нет, и все тут. Так что за это утро я не узнал ни¬
чего интересного, ни от нее, ни от вас, ни даже от тех, кто имеет пра¬
во звонить мне в шесть утра. От нйх я правда получил негодный совет,
но советами они потчуют меня постоянно.
— Вы получили кое-что еще, — напомнил Падильо.
— Что?
— Послание для меня.
Скулкрафт широко улыбнулся.
— Это верно. Получил. То еще послание. Готовы слушать?
— Готов.
— Она просила передать следующее: «Да или нет, до четырех, в
шесть-два-один». Это послание, не так ли?
— Полностью с вами согласен.
— Я свою миссию выполнил?
— Выполнили.
— Вы поняли, что это значит?
— Понял.
— Но мне говорить не собираетесь?
— Нет.
— Хотите услышать, как я его трактую?
-Да.
Скулкрафт опустил ноги на пол, поднялся, перегнулся через стол к
Падильо.
— Послание это говорит о том, что наша сегодняшняя встреча да¬
леко не последняя.
Глава 7
Выйдя из здания полицейского управления, мы неторопливо заша¬
гали к Четвертой улице, оглядываясь в поисках такси. Я уже собирал¬
ся" поделиться с Падильо своей трактовкой послания Ванды и спросить,
не хочет ли он, чтобы я подвез его к ее отелю, когда зеленый «крайс-
522
лер» остановился у тротуара в нескольких ярдах впереди, и из кабины
вылез мужчина. 4
Падильо коснулся моего рукава.
— Если я крикну: «Пошел», — беги.
— Твои друзья?
— Знакомые.
В мужчине, вылезшем из «крайслера», прежде всего бросалась в
глаза окладистая, начавшая седеть борода, а уж потом обширная лы¬
сина. Черные очки, водруженные на длинный нос, скрывали глаза, а
рот вроде бы изогнулся в улыбке. Роста он был среднего, двигался
легко, похоже, не пренебрегал физическими упражнениями, хотя и
разменял шестой десяток.
Когда нас разделяло лишь три-четыре фута, он остановился, чтобы
поздороваться.
— Добрый день, Падильо, — улыбка на мгновение стала шире, а
потом исчезла совсем.
Я обратил внимание еще на одну особенность: мужчина не шеве¬
лил руками и держал их на виду.
— Приехали заплатить штраф за нарушение правил дорожного
движения? — Падильо встал к мужчине боком, руки чуть согнул в
локтях, готовый как отразить удар, так и остановить проезжающее
такси.
— Честно говоря, мы искали тебя.
— Зачем?
— Подумали, что нам есть о чем поговорить.
— Об Уолтере Готаре?
Мужчина пожал плечами.
— Об Уолтере... и о другом.
— Где?
Вновь сквозь ухоженный лес черных, с сединой волос, блеснула
белозубая улыбка.
— Ты знаешь мои вкусы.
Падильо заговорил, не спуская глаз с мужчины:
— Есть какой-нибудь грязный бар неподалеку от нашего салуна?
Мистер Крагштейн предпочитает обсуждать дела именно там. Чем
грязнее, тем лучше.
— На Шестой улице их сколько хочешь.
— Назови хоть один.
— «Пустомеля».
— Грязный?
— Вонючий.
— Превосходно, — прокомментировал мой выбор Крагштейн.
— Он, кстати, едет с нами, — Падильо указал на меня.
— Разумеется, разумеется, — пробормотал Крагштейн и направил¬
ся к «крайслеру».
523
Открыл заднюю дверцу.
Прежде чем залезть в машину, Падильо нас представил:
— Мой деловой партнер, мистер Маккоркл. Франц Крагштейн.
— Добрый день, — поздоровался Крагштейн, но руки не подал.
Мотнул головой в сторону водителя. — Ты знаешь Амоса, не так ли,
Падильо?
— Мы встречались. — И Падильо пригнулся, чтобы сесть на за¬
днее сиденье. Я последовал за_ним, закрыл дверцу, и лишь после этого
Падильо обратился к Амосу: — Как дела, Амос?
Мужчина, названный Амосом, медленно обернулся. Из нас он был
самым молодым, не старше тридцати лет. Долго смотрел на Падильо,
затем кивнул, словно нашел ответ на мучивший его вопрос. Меня же
он удостоил разве что короткого взгляда. Затем улыбнулся.
— Отлично, Майк. А как ты?
— Нормально. Мистер Гинтер, мистер Маккоркл, — представил он
и нас.
Амос кивнул мне, а затем отвернулся от нас.
— Куда едем? — спросил он Крагштейна.
— Бар «Пустомеля», как я понял, на Шестой улице.
— Надеюсь, грязи тебе .там хватит?
— Мистер Маккоркл уверяет, что да.
Клиенты «Пустомели» делились на две примерно равные полови¬
ны. Первая уже набралась, вторая приближалась к этому состоянию,
и преодолеть оставшийся путь им мог помешать лишь недостаток на¬
личности. Мы заняли последнюю кабинку из семи, выстроившихся
вдоль левой стены зала. Я сел напротив Крагштейна, Падильо — Гин¬
тера. Разделял нас покрытый клеенкой столик. Когда-то здесь распо¬
лагался скобяной магазин, но торговля не приносила больших
доходов, а потому теперь здесь продавали дешевое вино, пиво, пло¬
хонький бурбон'и джин. Шотландское же в «Пустомеле» спросом не
пользовалось. ,
Новые владельцы свели переделку помещения к минимуму. Убра¬
ли прилавки, соорудили кабинки с хлипкими перегородками, да по¬
ставили стойку с дюжиной стульев. Из кухни несло малоприятным
запахом, играл автоматический проигрыватель, желающие могли ку¬
пить сигареты в автомате. Стены украшали рекламные плакаты пив¬
ных компаний.
Кроме нас, в баре я насчитал шестерых. Четверо черных, двое бе¬
лых. Все мужчины. Один негр и двое белых уже набрались и сидели,
уставившись в полупустые стаканы, сбросив с себя груз повседневных
забот, остальные еще не достигли нирваны. Если их умыть, подума¬
лось мне, да приодеть, то' они ничем не будут отличаться от тех, кто
заходит по утрам в наш салун за бокалом «Кровавой Мэри».
Бармен, похоже, был и хозяином. Наемная сила ему особо не тре¬
бовалась. Еще один бармен, на подмену, повар, пара посудомоек, ко¬
. 524
торые заодно выгребали грязь по вечерам, да еще одна-две официант¬
ки для работы в вечернюю смену. Бар этот предназначался для забул¬
дыг, которых заботил не букет поглощаемого ими напитка, но его
крепость.
— Восхитительно,Крагштейн огляделся. — Как раз то, что надо.
Я не подозревал, что вы знаете такие места, мистер Маккоркл!
— В’них хорошо думается, — ответил я.
Крагштейн одобрительно кивнул.
— Они незаменимы и для деловых встреч.
Но прежде чем мы заговорили о делах, подошел бармен, протер
клеенку не слишком уж грязной тряпкой и поинтересовался, что мы
будем пить. Крагштейн заказал джин, мы с Падильо — по бутылке
пива, Гинтер остановился на кока-коле, наверное потому, что был за
рулем. Пока бармен, коренастый, смуглолицый мужчина, вероятно,
грек, нас обслуживал, мы молчали. Поставив перед нами напитки, он
замер у стола, ожидая, пока с ним расплатятся. В отличие от салуна
«У Мака» здесь не заводили текущие счета, но предпочитали получить
все и сразу. Мы с Падильо не пошевельнулись, и, лишь когда бармен
начал насвистывать мелодию модного шлягера; Крагштейн понял, в
чем дело, и протянул ему пять долларов. Бармен отсчитал сдачу, два
доллара и восемьдесят центов, и вернулся за стойку. В нашем салуне
такой же заказ обошелся бы на доллар и тридцать пять центов доро¬
же: клиент платил не только за выпивку, но и.за престиж.
— Похоже, можно начинать, — Крагштейн пригубил джин. — Мо¬
жем ли мы говорить по-немецки или по-французски?
— Можем и так, и эдак. Но немецкий Маккоркл знает лучше фран¬
цузского, — ответил Падильо.
— Тогда будем говорить по-немецки, — Крагштейн меня удивил
американским акцентом.— Не повезло Уолтеру, правда?
— Ужасная смерть, — согласился Падильо.
— Насколько лгне известно, произошло это в вашей квартире, мис¬
тер Маккоркл?
— В гостиной.
— Гаррота?
— Металлическая струна закрепленная в пластмассовых рукоятках,
что надевают на велосипедный руль. — Падильо искоса глянул на Гин¬
тера. — Это орудие популярно в Юго-Восточной Азии. Ты побывал там
в недавнем прошлом, не так ли, Амос?
— Провел в тех краях несколько месяцев.
— В Камбодже, если не ошибаюсь?
— Там и кое-где еще.
— Ездил сам или по контракту?
— Какая, собственно, разница?
— Я слышал, по контракту.
Будем считать, что так оно и было.
525
Гинтер тоже не выделялся ростом. Я не видел, чтобы он курил, не
знал, пьет ли он что-либо помимо кока-колы, в зубах, возможно, и сто¬
яло несколько пломб, но на печень он наверняка не жаловался. Выгля¬
дел он, как американец, нс нынешний, но десятилетней давности, до
того, как юное поколение пришло к выводу, что чистые ногти, аккурат¬
ная стрижка, тщательно выбритые щеки и выглаженный костюм далеко
не самое главное в жизни. На фоне нынешней молодежи Гинтер с его
коротко стриженными светлыми волосами, твидовым пиджаком спокой¬
ных тонов, серыми брюками из дорогой ткани, белой сорочкой, красным
шелковым галстуком и замшевыми туфлями выглядел инородным телом.
Я старался вспомнить, кого же он мне напоминает, и к своему немалому
удивлению понял, что Гинтер очень похож на Падильо, каким тот был
при нашей первой встречи, чуть ли не пятнадцать лет тому назад, когда
он еще обходился без бакенбард и полоски усов.
— Я подумал, что нам надо кое-что прояснить, Майкл, — Краг-
штейн вернул разговор к текущим событиям.
— Слушаю тебя.
— Насколько я понимаю, ты намерен предложить свои услуги мисс
Готар, раз уж ее брат ничем не может ей помочь.
— Есть у меня такая мысль.
— Надеюсь, движет тобой не сентиментальность?
— Нет.
Крагштейн кивнул, показывая, что другого он не ожидал.
_ — Хорошо! — Он-вновь отпил джин. — Нас, как тебе скорее всего
известно, интересует некий Питер Пол Кассим.
— Я слышал об этом.
— Небезынтересен он и тебе.
— Меня заботит только его здоровье.
— Как и нас.
Падильо попросил у меня сигарету, закурил, выпустил струю дыма
и оценивающе оглядел бар, словно прикидывал, а какую за него запро¬
сят цену. Крагштейн продолжил:
— Наверное, прежде всего мы должны заверить тебя, что не имеем
ни малейшего отношения к смерти уолтера Гртара. Надеюсь, ты нам
поверишь.
— Разумеется. А если и не поверю, что это меняет?
— Ничего, — согласился Гинтер. — Абсолютно ничего.
— Уолтер тревожился из-за тебя, Амос. Полагал, что он в твоем
черном списке.
— Он так сказал?
— Может, другими словами.
— Он ошибался.
— Теперь ему уже все равно.
Гинтер пригубил кока-колу, скорчил гримасу, видать, напиток ему
не понравился, и повернулся к Крагштейну.
526
~ Готар был о себе слишком высокого мнения. Потому-то и отпра¬
вился на тот свет.
— Он был мастер, — возразил Падильо. — Лично я удивлен, что он
позволил кому-то подойти со спины, да еще с гарротой.
— Может, это проделки его сестры? — предположил Гинтер. — На
нее такое похоже.
— Вполне возможно.
— Я думал, у вас роман.
— Был несколько лет тому назад.
— И чем все закончилось?
— Так ли тебе это интересно?
Рот Гинтера изогнулся в улыбке. Весьма неприятной.
— Ты полагаешь, что меня не должны интересовать подробности
твоей личной жизни, так, Падильо?
— В общих чертах.
— Хорошо. Я просто хотел убедиться, что Ванда не дорога твоему
сердцу и, случись с ней чего, ты не будешь, это воспринимать, как
личное оскорбление.
— Не буду, — кивнул Падильо. — Но тому, кто попытается добрать¬
ся до нее, сначала придется иметь дело со мной.
Гинтер медленно кивнул, скорее себе, чем кому-либо еще.
— Однако, забавно.
— Еще как забавно, — не. стал спорить Падильо.
— Ванда, конечно, рассказала тебе о Кассиме, — ненавязчиво вме¬
шался Крагштейн.
— Она лишь сказала, что у нее есть клиент, .которого вы подряди¬
лись убрать.
— Я думал, ты говорил...
— Я сказал, — перебил его Падильо, — что слышал о вашей заин¬
тересованности в Кассиме и что меня заботит его здоровье. И все.
Остальное ты домыслил сам.
— Но твоя договоренность с Готарами. Ты...
— Нет никакой договоренности.
— Ты хочешь войти в дело? — спросил Гинтер.
— Я уже в деле. Вопрос лишь в том, какова моя доля и кто мне
заплатит.
Гинтер и Крагштейн многозначительно переглянулись. И решили,
что их общее мнение должен выразить Крагштейн.
— Мы можем найти взаимоприемлемое решение, Майкл.
— Какое же?
— Оплата зависит от результата. Молодой человек должен подписать
некие документы, как только его брат испустит дух. Если он их не под¬
писывает, мы получаем крупную премию. Наше вознаграждение будет
значительным, если он подпишет бумаги, но не вернется в Ллакуа. И мы
останемся без гроша, если он п6д!Ш|иет документы и вернется в Ллакуа.
527
— А потому времени у вас в обрез, — подытожил Падильо.
— Совершенно верно, — кивнул Гинтер. — Мы торопимся.
— Кто ваш клиент?
— Какое это имеет значение? — ушел от прямого ответа Крагштейн.
-- Для Маккоркла имеет.
— Правда? Почему?
— Он надеется, что за всем стоит злобный дядюшка.
— Дядюшек у Кассима нет, — ответил Гинтер.
— Может, двоюродные братья? — с надеждой спросил я.
— У него есть тетки и двоюродные братья, но дяди нет ни одного.
Кроме как по материнской линии.
— Эти-то не в счет, — вздохнул я.
Гинтер посмотрел на Крагштейна.
— О чем он говорит?
— Мы обсуждаем возможность выработки договоренности с Па¬
дильо, так что давай не будем отвлекаться. — Крагштейн повернулся
к Падильо. — Продолжим?
— Конечно.
— Мы, разумеется, можем предложить несколько вариантов. Я бы
предпочел следующий: помогая мисс Готар, ты не будешь показывать
все, на что способен.
— Другими словами, в нужный момент отойдешь в сторону, — уточ¬
нил Гинтер.
— Сколько? — в лоб спросил Падильо.
Крагштейн уставился в потолок.
— Скажем, двадцать пять тысяч. Долларов, разумеется.
— И я, естественно, должен сообщить вам, где скрывается Кассим.
— Да, — кивнул Крагштейн. — Мы на это рассчитываем.
— И все за двадцать пять тысяч долларов.
— Совершенно верно, — подтвердил Гинтер. — За двадцать пять
тысяч. Хорошее вознаграждение за то, что ничего не надо делать. Хо¬
тел бы я получить двадцать пять «кусков» за столь тяжелый труд.
— Какой задаток?
Крагштейн прошелся пальцами по холеной бороде.
— Полагаю, семьдесят пять сотен.
Падильо пренебрежительно рассмеялся:
— Вы и Ванда одного поля ягоды.
— Одного поля? — не понял Крагштейн.
—- Работаете за гроши. Сколько нефти в Ллакуа? Восемьдесят мил¬
лиардов баррелей?
— Девяносто, — насупился Крагштейн.
Падильо наклонился вперед и перешел на английский:
— Это означает, что годовой доход этой страны, сейчас практичес¬
ки равный нулю, поднимется до семисот—восьмисот миллионов дол¬
ларов, то есть станет больше, чем у Кувейта. Но все это в будущем. А
528
сейчас у ваших работодателей не хватает денег и на пачку приличных
сигарет.
— Деньги будут, — гнул свое Крагштейн.
— Сколько вы запросили, Франц? Четверть миллиона?.
— Примерно, — ответил Гинтер.
— А мне вы предлагаете десять процентов, причем задаток семь¬
десят пять сотен — вся наличность, которую вы можете наскрести.
Говорит это об одном — вы на мели и взялись за это дело потому,
что ничего другого вам не предлагали.
— Так ты отказываешься от нашего предложения, Падильо? — За
вкрадчивым тоном Крагштейна ясно читалась угроза.
— Именно так! — Падильо встал. — Отказываюсь. Может, ваш кли¬
ент не знает, что мои услуги стоят недешево, но тебе это известно,
Франц.
— Я слышал об этом, Падильо, — процедил Гинтер. — Об этом и о
многом другом. Может, мне представится возможность выяснить, что
правда, а что — ложь.
Я уже стоял плечом к плечу к Падильо, который долго смотрел на
Амоса Гинтера, прежде чем перевел взгляд на Крагштейна.
— Может, ты сам скажешь ему, Франц. Кто-то да доджей.
— Скажу что?
— Что он не так уж хорош.
Крагштейн вроде бы улыбнулся.
— А мне кажется, он молодец.
— Ты говоришь о физической силе и рефлексах?
— Разумеется.
— Тогда ты кое-что упустил.
— Что именно?
— Мозги, — ответил Падильо. — С этим у него слабовато.
Глава 8
Выйдя на улицу, я попытался остановить такси, но водитель, вни¬
мательно оглядев нас, предпочел поискать других пассажиров. Возмож¬
но, его отпугнул мой темно-зеленый костюм с двубортным пиджаком,
сшитый так удачно, что сердобольные знакомые, увидев меня в нем,
даже спрашивали, а не сбросил ли я несколько фунтов.’ Но, скорее
всего, ему не понравилась физиономия Падильо. Я бы, наверное, тоже
десять раз подумал, прежде чем усадить на заднее сиденье такую мрач¬
ную личность.
— Ради Бога, улыбнись,— попросил я его.— Или нам придется идти
пешком.
Падильо осклабился.
-Так?
529
— Годится,— кивнул я, поднимая руку,— Нс жизнь, а кино!— Во¬
дитель следующего такси лучезарно улыбнулся в ответ, но тоже про¬
ехал мимо.
— Не понял?
— Вестерн. Старый ковбой, у которого за душой нет ничего, кроме ре¬
путации, приезжает В Богом забытый городок, где-то в Ныо-Мексико...
— Подходящее местечко.
— И натыкается на единственного сыночка владельца самого
. большого в округе ранчо, жаждущего показать, что и он нс лы¬
ком шит.
— И единственный сын предлагает старому ковбою выяснить, кто
есть кто.
— Ты, похоже, тоже его видел.
Лишь третье такси затормозило у тротуара.
— Я не смог бы высидеть до конца.— Падильо сел в машину пер¬
вым.— Как все закончится?
— Печально,— ответил я и попросил водителя отвести нас в отель
«Хэй Адамс».
— Знаешь, какую, я предложил бы концовку?
— Какую?
— Старый ковбой дожидается безлунной ночи и тихонько, никого
не тревожа, покидает город.
— Должно быть, ты один из последних романтиков, Майк.
— С чего ты взял, что мне надо в «Хэй Адамс»?
— Послание Ванды Готар. Думаю, я его расщифровал.
— Да или нет до четырех в шесть-два-один.
— Это означает, что ты должен определиться до четырех часов. Она
ждет тебя в номере шестьсот двадцать один. Кстати, я могу складывать
в уме большие числа.
— Как хорошо иметь тебя под рукой.
— Что ты собираешься ей сказать?
— Да. .. , ..
— Как, по-твоему, она восприняла смерть брата?
— Для нее это тяжелый удар,— он посмотрел на меня.— С чего
такое любопытство?
— Меня интересуют люди, которых убивают в моей гостиной. —
Вероятно, наш разговор доставил водителю немалое удовольствие.
— И ты хочешь увидеть второй акт?
— Если он не затянется надолго.
— Мне представляется, времени он займет немного.
«Хэй Адамс» расположен на Шестнадцатой улице, напротив пло¬
щади Лафайетта, где совсем недавно власти проложили новые пеше¬
ходные дорожки и расставили урны, чтобы в них бросали мусор
многочисленные компании^ собирающиеся под деревьями, чтобы при¬
дать анафеме войну, загрязнение окружающей, .среды, экономическую
530
политику администрации и того человека, что занимал большой белый
особняк на Пенсильвания-авеню. Надо отметить, что этого человека
особо не волновали ни люди, собирающиеся поговорить, ни их речи.
У него без того хватало забот.
На лифте мы поднялись на шестой этаж. Падильо дважды посту¬
чал в дверь номера 621.
— Кто здесь?— спросила Ванда Готар и открыла, лишь услышав
фамилию Падильо.
При виде меня на ее лице отразилось удивление.
— Вы по-прежнему молчаливый свидетель, мистер Маккоркл?
— Время от времени я подаю голос.
Впустив нас в номер и закрыв дверь на замок, Ванда повернулась
к Падильо.
— Ну?
— Я в деле.
— Сколько?
— Сколько ты можешь позволить?
— Пятьдесят тысяч, плюс десять тысяч, чтобы выяснить, кто убил
моего брата.
— Только за имя?
-Да.
— Амос Гинтер кивает на тебя.
— За это я платить денег не стану.
— Понятно. Каков аванс, Ванда?
Она отвернулась от него.
— Пятв тысяч.
— Дела, похоже, у вас неважнецкие. Крагштейн и Гинтер могли
предложить мне только семьдесят пять сотен, а из того, что я слышал,
они работают постоянно.
— Мы получаем вознаграждение по выполнению работы.
— Они, кстати, тоже.
Тут она повернулась к Падильо, глаза ее сверкнули.
— Назови мне имя, Падильо, и ты получишь десять тысяч, даже
если это последние мои деньги. Что сказали Крагштейн и Гинтер?
— Уолтера они не убивали.
— Что еще?
— Они получат премию, если Кассим не подпишет какие-то бума¬
ги. И только оговоренную в контракте сумму, если он подпишет до¬
кументы, но не вернется в Ллакуа.
— Оплата в зависимости от результата,— кивнула Ванда. — Они
упомянули, кто платит?
— Нет.
— Ты спросил?
-Да.
— Ты отказался от их предложения?
531
— Совершенно верно.
— Что они,сказал и?
— Ничего особенного.
— Гинтер не мог не высказаться.
— Он вроде бы думает, что я уже староват.
Она пристально оглядела Падильо, словно замороженного.цыплен-
ка, который слишком долго лежал в холодильнике.
— Так оно, собственно, и есть.
— Возрасту все покорны.
— Значит, пять тысяч тебя устроят.
— Забудем о них.
— Как это, забудем? Что за игру ты затеял, Падильо?
— Никаких игр. Я работаю за идею, а если выясню, кто убил Уол¬
тера, то скажу тебе, не требуя оплаты.
— Мне не нравится, когда люди отказываются от денег. Если это
дареный конь, я посмотрю на его зубы. А раз он от тебя, возможно,
воспользуюсь и рентгеном.
— Не стоит.
— Почему?
— Потому что поймешь, какой он старый и выдохшийся.
Номер Ванды Готар был не из лучших, какой мог предложить «Хэй
.Адамс», но и не из худш'йх. Из обоих окон открывался вид на солид¬
ное здание штаб-квартиры АФТ-КПП, расположенное на противопо¬
ложной стороне Шестнадцатой улицы. Обстановка состояла из
двуспальной кровати, письменного стола, комода, нескольких
стульев и неизбежного телевизора. Номер этот предназначался для
коммивояжеров, приехавших в столицу на день-другой, чтобы потом
вернуться домой или перебраться в другой город. Присутствие Ванды
никоим образом не чувствовалось. Она могла провести в номере как
один месяц, так и один час. Я не. увидел ни чемодана, ни косметич¬
ки, ни пачки салфеток или книги, которую она могла бы читать на
сон грядущий. То ли она относилась к тем путешественникам, кото¬
рым на сборы требуется не более десяти минут, то ли была патологи¬
ческой чистюлей, и окурок в пепельнице вызывал у нее нервную
дрожь.
Вновь она позволила нам лицезреть ее спину.
— Хорошо. Когда ты приступишь?
—- Как только получу кое-какие ответы.
— Спрашивай!
— Почему вы подделали письмо от Пауля?
Она повернулась к нам и неопределенно махнула левой рукой, как
бы показывая, что вопрос столь легкий и’ ответ Падильо мог бы
найти и сам.
— У нас было туго с деньгами и нам требовалась помощь. Мы мог¬
ли получить этот контракт при одном условии: если ты войдешь в нашу
532
команду. Ты не раз работал с Паулем, и мы подумали,, что сможем
задеть сенти ментальную струнку в твоей душе. Глупо, конечно.
— Он же не умел ни читать, ни писать по-английски. Вам следова¬
ло помнить, что я это знаю.
Она пожала плечами.
— Мы пошли на заведомый риск. Не так уж много людей знали об
этом, потому что говорил он, как англичанин. А вот психологический
блок не позволял ему ни читать, ни писать. Уолтер подделал его почерк.
— Это ему всегда хорошо удавалось,— кивнул Падильо.
— Как и многое другое.
— И все-таки остаются неясности.
— Какие же?
— Вы могли написать письмо на немецком.' Кто предложил ан¬
глийский?
Вновь она отвернулась к окну.
- Я.
— Потому что не хотела, чтобы я участвовал в этом деле, так?
— Нет. О причине, надеюсь, ты спрашивать не будешь?
— Нет.
— Сейчас ситуация изменилась.;. — Она прошла к стулу, села.
— В каком смысле?
— Ты мне нужен... — Она внимательно разглядывала серый ковер
' на полу.— Я не хотела бы этого признавать, но другого выхода у меня
нет. Я — последняя из Готаров. Й мне очень важно остаться в живых.
Ты знаешь, что произошло в Бейруте?
— В общих чертах.
— Паулю перерезали гЛотку.
— В это трудно поверить.
Она кивнула.
— Ты прав. Он был мастером своего дела.
— Я бы сказал, одним из лучших.
То есть он хорошо знал убийцу. И полностью доверял ему.
— Если он вообще кому-то доверял.
— То же самое произошло и с Уолтером. А он был не из последних.
— Каким ветром вашего брата занесло в мою квартиру? — спросил я.
Ванда дважды качнула головой.
— Не знаю. Я предполагала, что он с ними.
— О ком ты?— спросил Падильо. .
— Кассиме и Скейлзе. Ты о таком не слышал?
— Нет..
— А он тебя знает. И нанял нас с условием, что мы уговорим тебя
присоединиться к нам.
— Все равно понятия не имею, кто он такой.
— Эмери Скейлз. Был наставником Кассима до того, как тот ушел
в монастырь.
533
— Англичанин?
-Да.
— А кто он теперь?.
— Советник Кассима.
— И появился, как только брат Кассима попал в автокатастрофу?
— Как я поняла, Кассим сразу же вызвал его.
— И Скейлз связался с вами.
-Да.
— А что он поделывал в последнее время? Где его нашел Кассим?
В Ллакуа или в Англии?
— Он вернулся в Англию.
— Ты сказала, что Уолтер должен был быть с ними, когда оказался
в квартире Маккоркла. Это означает, что они в Вашингтоне?
Ванда покачала головой.
— В Балтиморе.
Падильо поднялся со стула и подошел к окну.
— Почему он захотел повидаться с Маккорклом?
— Не знаю.
— Какие будут предположения?
— Попытка убедить его воздействовать на тебя?
— Неубедительно.
— А какова твоя версия?
— Пока нет никакой. Что сказали Кассим и Скейлз?
— Насчет чего?
— Сама знаешь.
— Они не знают, почему он оставил их в Балтиморе. Лишь сказал,
что у него назначена встреча и что он скоро вернется, а они должны
дожидаться его там, где он их оставил.
— Где именно?
— Не важно. Я перевезу их в другое место.
— Когда?
— Как только умрет брат Кассима.
— А что. говорят медики?
— Он по-прежнему в коме.
— И куда ты их перевезешь?
Она коротко глянула на Падильо, потом на меня.
— Маккоркл тут посторонний,-— заметил Падильо.
— Это меня и тревожит,— ответила она.
— Кое-что меня, однако, интересует,— ввернул я.
— Что именно?— Ванда повернулась ко мне. /
— Я хотел бы знать, почему вашего брата убили в моей квартире.
Та же проблема и у полиции. Они отстанут от меня, как только выяс¬
нят, кто его убил и почему. Чем быстрее они раскроют это преступле¬
ние, тем для меня лучше.
— Куда ты хрчешь их переправить, Ванда?— повторил вопрос Падильо.
534
— Сначала в Нью-Йорк.
А потом?
Она смотрела на Падильо долгих пятнадцать секунд.
— Не уверена, что тебе следует знать об этом.
— Как скажешь,— он пожал плечами,— но позволь-задать другой
вопрос.
— Слушаю.
— Где ты была прошлой ночью, когда задушили твоего брата?
— Тебе так важно это знать?
— Думаю, что да.
— Я уже говорила полиции. Гуляла. В городе.
— А где конкретно?
Еше один долгий взгляд.
— В постели с мужчиной. У него дома, поскольку жена уехала.
— Кто он?
— Ты хочешь знать, кто этот мужчина, чтобы понять, что он поте¬
ряет, подтвердив мое алиби? Если он коридорный или водитель так¬
си, то терять ему практически нечего. Разве что жену, но он может
найти другую, не так ли, Падильо?
— Он — государственный служащий, Ванда?
— Да, черт побери, он работает на государство.
— Мне бы хотелось услышать от тебя его фамилию.
— Зачем она тебе? Будешь его шантажировать?
Падильо холодно улыбнулся.
— Нек Но, возможно, она мне потребуется.
— Для чего?
— Если я захочу выяснить, не лжешь ли ты мне.
Г л а в а 9
Звонок раздался в три часа ночи. Обычно в такое время мне зво¬
нят люди, которых я не видел пятнадцать лет и не вспоминал не мень¬
ше десяти. Им хочется поговорить со мной, потому что бутылка
бурбона на три четверти опустела, жена ушла спать и не находится
лучшего занятия, чем позвонить старине Маккорклу и справиться, как
он там поживает.
Но иногда они попадают в передрягу, и им позарез нужны пятьде¬
сят долларов, чтобы избежать тюрьмы, или ста, чтобы попасть в дру¬
гой город, где их ждет новая работа, и во всем мире нет другого
человека, кто бы мог выслать им эти деньги.
Деньги я посылаю*, так как это верная гарантия того, что больше
они не позвонят. А потом, бывало, лежу и думаю, а кому бы я мог по¬
звонить в три часа ночи и попросить выслать мне пятьдесят или сто
долларов. Список набирается не. такой уж и длинный.
535
На этот раз звонил Падильо. Из Нью-Йорка.
— Сколько тебе выслать?— сразу спросил я.
— Возникли непредвиденные осложнения.
— Естественно. Иначе ты не звонил бы в три часа ночи.
— Два часа тому назад они попытались прикончить его.
— Где?
— В Делавере. Я сидел за рулем.
— Вывозил их из Балтимора?
— Совершенно верно.
— Крагштейн и Гинтер?
— Думаю, что да, но в темноте я их не разглядел.
— Что произошло?
— Они попытались нагнать нас и расстрелять в упор.
— И что?
— Так уж получилось, что их машина слетела в кювет.
— Жертвы есть?
— У нас или у них?
— У нас. Они меня не интересуют.
— Нет. Кассим, правда, немного поворчал.
— А другой парень, советник?
— Скейлз? Тот хладнокровен, как огурец.
— Зачем звонишь?
— Мне нужен помощник.
— Кто?
— Ты помнишь Уильяма Пломондона? Он один из наших клиентов.
— Я вижу на улицах его грузовики. «Пломондон. Монтаж сантех¬
нического оборудования». У него большая фирма.
— Утром первым делом позвони ему.
— И что я ему скажу? У меня засорилась раковина?
— Пригласи его на ленч. По телефону он говорить о делах не ста¬
нет. Скажи ему, что он мне нужен в Нью-Йорке на ори дня. Возна¬
граждение гарантируется. ~ -
— Он поймет, о чем речь?
Падильо вздохнул.
— Поймет.
— Где ты будешь его ждать?
Он назвал номер дома на-Эй-авеню на Манхэттене.
— В котором часу?
— В семь вечера.
— Он действительно тебе нужен?
-Да.
— А что случилось с Вандой?
— Потому-то он мне и понадобился. Она уезжает на три дня, а
потому мне придется перевозить Кассима и Скейлза в другое место.
— Куда на этот раз?
536
— Скорее всего, на запад, но куда именно, не знаю.
— Ванда была с тобой при нападении Гинтера и Крагштейна?
— Нет. Она уехала, как только получила новости.
— Какие новости?
— О брате Кассима.
— А что с ним?
— Он умер шесть часов тому назад. Этот парень теперь король.
— Поздравь его от меня.
— Обязательно.— И в трубке .раздались гудки отбоя.
Позвонил Падильо в ночь с четверга на пятницу, а последний раз я
видел его двумя днями раньше, когда оставил в номере Ванды Готар.
Указанный промежуток времени я посвятил текущим делам, с которы¬
ми повседневно сталкивается владелец салуна. Будь это тяжелая работа,
я обязательно нашел бы себе что-нибудь полегче. Но едва ли можно пе¬
ретрудиться, подписывая заказы на покупку тех или иных продуктов или
напитков, нанимая на работу нового повара, отказываясь от заманчивых
предложений коммивояжеров, представляющих фирмы, о которых я
никогда не слышал. Кроме того, я одобрил предложения герра Хорста о
покупке новой униформы для официантов да дружески побеседовал с
представителем окружной организации профсоюза работников рестора¬
нов и отелей, полагавшего, что мне следует увеличить жалование наем¬
ному персоналу. Я расценил его мысль, как дельную, но со своей стороны
отметил, что работают они не так усердно, как хотелось бы. На том об¬
суждение взаимоотношений труда и капитала закончилось, мы пропус¬
тили по стопочке и поговорили о ресторане, который он собирался
открыть, выйдя, по его словам, «из профсоюзной игры».
После звонка Падильо я договорился о ленче с Уильямом Пломон-
доном и, поджидая его, коротал время за стойкой бара. Подошел Карл
и начал перетирать идеально чистые бокалы.
— Что новенького?— поинтересовался я.
— Герцогиня опять набралась.
— Не в первый раз..
— Вы же должны знать об этом.
Мы прозвали ее герцогиней, хотя она была лишь женой одного из
министров нынешней администрации, с которым мне пришлось-таки
переговорить лично. Миссис дважды в неделю приходила на ленч в
наш салун и напивалась так, что без посторонней помощи не могла
добраться до двери. Мы без труда пришли к соглашению. Если мис¬
сис появляется в салуне, герр Хорст звонит по определенному номеру
в канцелярию министра, и за ней присылают министерский лимузин,
который отвозит ее домой или куда-либо еще. Пила она только водку,
двойными порциями, и Падильо предрек, что через три месяца ее от¬
правят лечиться от алкоголизма в закрытую клинику. Я дал ей шесть,
а Карл, отличающийся более реалистическим подходом, заявил, что
нам осталось мучиться с ней лишь несколько недель.
537
— Что у нее за компания?— спросил я.
— Еще пять женщин. Шишек среди них нет. Вечером герцогиню
ждут на приеме в испанском посольстве, но едва ли она сумеет туда
добраться. А если ей это удастся, она, наверное, опять полезет купаться
в аквариум с золотыми рыбками.
Карл работал у нас еще в боннском салуне и уже тогда был в курсе
всех событий светской жизни. Перебравшись в Вашингтон, он не из¬
менил своим привычкам, причем конгресс просто завораживал его. Он
был на «ты» с пятью десятками конгрессменов и дюжиной сенаторов,
знал, кто и как проголосует по любому вопросу повестки дня, половина
репортеров светской хроники приходили к нему за различного рода
информацией, а иной раз с ним консультировались и ведущие еже¬
дневных колонок солидных газет. А кроме того, он был лучшим в го¬
роде барменом. Падильо об этом позаботился.
— Когда вернется Майкл?— спросил он.
— Через пару дней.
— Где он?
— Уехал по делам.
— А мне как раз хотелось кое-что обсудить с вами.
Я вздохнул и с надеждой повернулся к двери. Пломондон, войдя, сразу
увидел.бы меня. Но он опаздывал, а потому мне предстояло найти реше¬
ние более важной проблемы..Мой бармен хотел занять у меня денег.
— Какую колымагу нашел ты на этот раз?
— Вы не поверите.
— Что ж, будет легче отказать тебе.
— Послушайте,— Карл поправил длинную прядь волос, упавшую на
лоб.— Это «дюз».
' — Ты не можешь позволить себе «дюзенберг». Никто не может.
— Модель тысяча девятьсот тридцать четвертого года, с кузовом
«ролл стон».
— И в каком он состоянии?— поневоле заинтересовался я.
— Даже на ходу.
Помимо светских сплетен, Карл обожал старинные автомобили. Его
коллекция, началась с «линкольн-континенталя» выпуска 1939 года,
который он отыскал в Копенгагене. Я не одобрял его хобби, но в кон¬
це концов у каждого свои причуды.
— Сколько?— спросил я.
Карл вновь занялся бокалами.
— Двадцать пять,— едва слышно выдохнул он.
— О Господи,— вырвалось у меня.
' — Послушайте, я знаю место, где мне хоть завтра выложат пятна¬
дцать тысяч за «испано-суизу»! — Ситуация начала проясняться.—
Пять тысяч я сниму со счета, так что недостает Только пяти.
— Не понимаю я этого,— я покачал головой — Выкладывать два¬
дцать пять тысяч долларов за машину, которой чуть ли не полвека.
538
— Еще через пять лет она будет стоить на десять тысяч больше.
— Так она в хорошем состоянии?— Я начал сдавать позиции.
— В превосходном.
— Я поговорю с Падильо, как только, он вернется. •
— Этот парень не может ждать долго.
— Пока Майкла нет, говорить не о чем.
— Я позвоню этому парню и скажу, что беру машину.
— Послушай, мы еще ни о чем...
— А вот и ваш. гость,— оборвал меня Карл.
Я обернулся.' Пломондон прямиком шел к бару. Невысокого роста,
плотный, лет сорока, с пружинистой походкой.
Подойдя вплотную, он кивнул мне и протянул руку.
— Я — Билл Пломондон.
Мы обменялись крепким рукопожатием и я сказал, что рад его видеть,
и поинтересовался, не желает ли он откушать в отдельном кабинете.
— Я предпочитаю общий зал,— последовал ответ.
Я кивнул и оглядел салун. К счастью, Пломондон пришел, как мы
и договаривались, в третьем часу, когда волна желающих перекусить
спала и появились свободные столики. Я поймал взгляд герра Хорста,
и тот поспешил к нам.
— Думаю, номер восемнадцать, герр Хорст.
— Разумеется, герр Маккоркл,— несмотря на то, что он работал у
нас почти пятнадцать лет, отношения наши оставались подчеркнуто
формальными, как на людях, так и без оных.
Мы могли бы поставить в зале еще с десяток столов, и никто не
пожаловался бы на тесноту, но многие клиенты предпочитали наш
салун именно потому, что им не приходилось, описывая свои послед¬
ние триумфы и поражения, понижать голос до шепота из боязни, что
их услышит не только собеседник.
Меню Пломондон раскрывать не стал.
— Мне бифштекс и салат. И мартини.
Я поддержал компанию, остановившись на том же. Когда принесли
запотевшие бокалы, он отпил из своего, поставил его на стол, наклонил¬
ся вперед и взгляд его карих глаз уперся в мою физиономию.
— Как Майкл?
— Нормально.
Пломондон покачал головой.
— Если б все было нормально, он бы не попросил вас пригласить
меня на ленч.
— Он сказал, что вы нужны ему на три дня в Нью-Йорке. Возна¬
граждение гарантируется.
Пломондон ни кивнул, ни нахмурился. Лицо его осталось бес¬
страстным.
— Нет. Так ему и скажите. Нет.
— Он ждет вас сегодня. К семи вечера.
539
— Все равно, нет.
— Хорошо.
Пломондон посмотрел налево, направо, за спину. Убедившись, что
никто нас не подслушивает, вновь наклонился ко мне.
— Вы об этом не распространяетесь, не так ли?
— О чем?
— О Падильо и его делах.
— Он — владелец салуна.
— А у меня сантехническая компания. И довольно-таки крупная.
— Я видел на улицах ваши грузовики.
— Я также подрабатываю на стороне. Не часто. То одно, то другое.
Не высовываюсь.
С тем он и замолчал. И пока нам не принесли бифштексы, не про¬
изнес ни слова, отдавая должное мартини.
Свой бифштекс Пломондон сразу же разрезал на кусочки, разме¬
ром с квадратный дюйм. Ел он не спеша, тщательно пережевывая
мясо. Покончив с бифштексом, принялся за салат.
Герр Хорст приглядывал за нами, и, как только наши тарелки опус¬
тели, на столе появились чашечки с дымящимся кофе. «У Мака» —
единственный ресторан в городе, где меня обслуживают так, как мне
этого хочется. В остальных я-словно становлюсь невидимым для офи¬
циантов. Но Пломондон, похоже, не придавал ни малейшего значения
ни уровню обслуживания, ни качеству блюд. Я чувствовал, что он с тем
же аппетитом слупил бы и жареную кошатину, при условии, что ее
подадут кусочками в квадратный дюйм.
Допив кофе, он наклонился ко мне, показывая тем самым, что же¬
лает продолжить разговор. Для начала он дважды кивнул.
— Хороший ленч.
— Благодарю.
— Я ем тут довольно часто.
— Я знаю.
— Чтобы приходить сюда регулярно, надо иметь или много денег
или неограниченный расходный счет.
— Именно по таким критериям мы подбираем клиентуру.
— Понятно. Когда я начинал заниматься сантехникой, как раз пос¬
ле войны в Корее, я не мог позволить себе такой ленч. Иногда я не
мог зайти на ленч даже в «Белый замок»1.
— В начале пути многим приходится довольствоваться малым.
— А вот вам не пришлось,— заметил он и, прежде чем я успел
¿просить, откуда ему это известно, продолжил:— Мне достаточно од¬
ного взгляда, чтобы понять, приходилось ли человеку сталкиваться с
трудностями. Думаете, шучу? По вас сразу видно, что вы сразу бро¬
сили бы то дело, которым занимались, если б вырученной прибыли
1 Сеть дешевых закусочных.
540
хватало только на ленч в «Белом замке», и переключились бы на что-
то еще. Наверное, потому вы и остановили свой, выбор на ресторан¬
ном бизнесе, что не хотели питаться в «Белом замке».
— Возможно, но есть в этих закусочных мне приходилось.
— Но не из нужды?
— Нет, по собственному выбору.
— Так я и думал. Начав собственное дело, я не хотел работать по ме¬
лочам. Мечтал о крупных заказах. Но для этого требовался начальный
капитал. Потому пришлось поработать в другой области. Делал я пример¬
но то же, что и Падильо, но выполнял поручения не столько государст¬
ва, как частных лиц и компаний. Вы меня понимаете?
Я заверил его, что вопросов у меня нет. Пломондон кивнул и про¬
должил:
— Поручения эти обеспечили меня необходимым капиталом, моя
компания крепко стоит на ногах, так что теперь я могу без них обой¬
тись. Но Падильо я отказываю по другой причине.
— Какой же?
— Мы с ним ничего не должны друг другу. 'Никогда не работали
вместе. Но я знаю о нем, а он — обо мне, и я всегда предполагал об¬
ратиться именно к нему, если мне понадобится помощь. Наверное, и
он видел во мне потенциального союзника.'
— По всему видно, что да.
— Так вот, я по-прежнему держу нос по ветру и, кажется, знаю, чем
озадачили Падильо и с кем он схлестнулся. Я не хочу в этом участво¬
вать. Надеюсь, он на меня не обидится?
— Думаю, что нет.
— Амос Гинтер,— произнося эти слова, он не отрывал взгляда от мо¬
его лица. И, наверное, что-то да углядел, потому что впервые улыбнул¬
ся.— Я в этом практически не сомневался. А теперь уверен на все сто.
— В том, что это Гинтер?
Пломондон покачал головой.
— В том, что не хочу в этом участвовать.
Он поднялся, протянул мне руку.
— Передайте Падильо, я сожалею, что не смогу сотрудничать с
ним.— Я пожал ему руку, от повернулся, чтобы уйти, но опять на¬
клонился над столом.— Пожалуй; лучше сказать ему, в чем причина.
— Хорошо.
— А еще скажите ему, что я уже не так хорош, как не в столь дав¬
ние времена! — Он помолчал, словно раздумывая, стоит ли говорить
следующую фразу, й решил, что-таки стоит,— И я надеюсь, что он по-
прежнему мастер-своего дела.
— Я ему скажу.
Он дружески мне кивнул и направился к двери, за которой начи¬
нался мир, испытывавший столь насущную потребность в сантехничес¬
ком оборудовании, что Пломондон без ущерба для своей компании мог
541
оплатить ленч в более дорогом, по сравнению с «Белым замком», за¬
ведении.
Я прошел в кабинет, прежде чем сесть за стол, снял с полки толс¬
тый том «Мирового альманаха» двухгодичной давности, посмотрел,
что написано про Ллакуа. Протекторат Великобритании до 1959 года,
потом независимое государство, владеющее едва ли не третью запасов
нефти, свободного мира1, абсолютная монархия. Потенциально одна из
богатейших стран мира. Имелась там и армия, численностью в две
тысячи человек.
Я поставил альманах на полку, занял прежнее место, уставился в окно,
любуясь видом на проулок. Сидел и думал о Ллакуа, о том, как ее граж¬
дане собираются потратить эти бессчетные нефтедоллары. Хотелось так
же знать, кто задушил Уолтера Готара и почему это произошло в моей
квартире. А потом в голову полезли совсем уж странные мысли. Как слу¬
чилось, что я стал ресторатором? Какой налог придется платить, если
Фредль получит прибавку к жалованию, которую она намеревалась по¬
требовать у издателя? И, наконец, так ли нуждался Падильо в услугах
Пломондона-Сантехника, который, по его собственным словам, уже не
мог конкурировать с Амосом Гинтером. Размышлял я долго, ибо часы,
когда я вновь взглянул на них, показывали четыре.
Я встал, подошел к одному из трех бюро, выдвинул яшик, марки¬
рованный надписью «Разное». Его содержимое состояло из транзисто¬
ра с севшими батарейками, бинокля, который забыл кто-то из
посетителей салуна, да так и не затребовал назад, бутылки шотландско¬
го виски и револьвера «смит-и-вессон» 38 калибра с укороченным, в
один дюйм, стволом. Его-то я и достал, чтобы в положить в «дипло¬
мат», рядом с двумя рубашками, трусами, носками, галстуком, кото¬
рый никогда мне не нравился, и туалетными принадлежностями.
Захлопнул крышку «дипломата» и по телефону попросил передать гер¬
ру Хорсту, что жду его в кабинете.
Когда он вошел, я обратился к нему по-немецки:
— Я уезжаю на несколько дней в Нью-Йорк к герру Падильо.
— Очень хорошо, сэр.
— Салун оставляю на вас.
— Разумеется, сэр.
— Приглядывайте за новым поваром.
— Всенепременно, сэр.
— В кассе наберется пятьсот долларов наличными?
— Думаю, что да.
— Принесите их мне, а я напишу расписку.
Герр Хорст вернулся с деньгами, и я протянул ему расписку. Он
проводил меня к выходу, с поклоном открыл дверь.
1 То'есть* за вычетом социалистического лагеря, существовавшего в год написания
книги.
542
— Счастливого пути, герр Маккоркл.
Я пристально посмотрел на него, но не заметил ничего, кроме сдер¬
жанной вежливости. Если б я сказал, что хочу сжечь ресторан, он тут
же протянул бы мне спички.
Я поблагодарил его и, выйдя на улицу, остановил такси. Водитель
оживился, когда я спросил, не отвезет ли он. меня в аэропорт: дальние
поездки у таксистов в чести.
Машина уже набрала скорость, когда я вспомнил, что, спеша на
помощь Падильо, я упустил из виду одну мелочь: забыл взять патро¬
ны. Впрочем, в этот день все складывалось крайне неудачно.
Глава 10
Я подумал, что оторвался от них. Поначалу мне показалось, что они
плохо знают свое дело, но потом я понял, что причина не в этом. Просто
они и не пытались скрыть свое присутствие. Наоборот, выделялись оди¬
наковыми синими блейзерами, брюками в клетку и розовыми рубашка¬
ми. Галстуки, правда, разнились. Высокий, мускулистый мужчина с
узким смуглым лицом и большими усами предпочитал однотонный бор¬
до. Второй, чуть пониже, белокожий.блондин; остановил свой выбор на
лилово-красных полосах, гармонирующих с цветом рубашки.
Вероятно, они следили за мной от.ресторана, но заметил я их лишь
в очереди на посадку в~ самолет «Истсрн эйрлайнс», следующий рей¬
сом Вашингтон—Нью-Йорк. Я попытался оказаться в очереди послед¬
ним. Я всегда так делаю, потому что «Истерн», по^крайней мере, по
слухам, гарантирует, что отправит человека в Нью-Йорк на отдельном
самолете, если окажется, что ему не хватило места в указанном в рас¬
писании рейсе. Мне очень хотелось лететь в одиночку. Поэтому я всег¬
да стараюсь встать в хвост очереди. Но недостатка в свободных местах
не ощущалось, так что я протянул стюардессе желтый пропуск и во¬
шел в просторный салон, как мне показалось, «ДС-9». Новые самоле¬
ты, как и автомобили, я друг от друга не отличаю.
Я прошел в самый хвост, надеясь, что синие блейзеры сядут пере¬
до мной. Так оно и вышло. Они уселись по разные стороны прохода,
так что до посадки в «Ла-Гардия» я мог любоваться их профилями.
Смуглолицего отличали густые черные брови и крючковатый нос.
Скорее всего, он или его родители, родились в Мексике или на Кубе.
Блондин постоянно жевал, то ли резинку, то ли свой язык. По щекам
и носу природа щедро рассыпала веснушки. Глаза он;скрывал за чер¬
ными очками и иногда ковырял в носу..На вид им дбоим было лет по
двадцать семь. Волосы их закрывали уши и падали на воротник-блей-
зеров. За весь полет они ни разу не оглянулись.
Спустившись с трапа, я первым делом направился в мужской туа¬
лет й заплатил семьдесят пять центов за чистку’ обуви. Оба они были
543
в замшевых ботинках, а потому им пришлось болтаться неподалеку и
делать вид, что я их нисколько не. интересую. Затем я подошел к стойке
«Ависа»1 и взял напрокат машину. Мои действия не укладывались в
рамки полученных ими инструкций, а потому они провели экстренное
совещание, решив, что один пойдет ловить такси, а второй в это вре¬
мя будет приглядывать за мной.
Девушка за стойкой предложила мне «плимут». Я не отказался, сел
за руль, завел мотор и нырнул в транспортный поток. Часы показыва¬
ли шесть вечера, так что моя смелость заслуживала медали. В зеркале
заднего обзора я увидел, что такси с двумя субъектами в синих блей¬
зерах держалось следом.
В Нью-Йорк я поехал через Триборо-Бридж. Во-первых, ближе,
во-вторых, больше машин, что было мне на руку. Я с десяток раз пе¬
рестраивался с одного ряда в другой, разгонялся и резко сбрасывал
скорость,-подавал сигнал поворота, а затем ехал прямо. Такси не от¬
ставало. На Эф-де-эр-драйв2 из крайнего правого ряда я повернул на
Шестьдесят третью улицу. .Плотность транспортного потока еще бо¬
лее увеличилась, а скорость упала до трех миль в час.
На Шестьдесят третьей движение одностороннее, и между Лексинг¬
тон и Парк-авеню я нашел то, что искал: припаркованный во втором ряду
грузовичок. Поравнявшись с ним, я заглушил двигатель, открыл дверцу
и вылез из машины, оставив ключи в замке зажигания, но прихватив с
собой «дипломат». Поднял капот, покачал головой, повернулся, ретиро¬
вался на тротуар, оставив «плимут» на попечение сотрудников «Ависа»
или дорожной полиции Нью-Йорка, и зашагал в сторону Парк-авеню.
•Когда я поворачивал за угол, обезумевшие водители, застопоренные
моим «плимутом», изо всех сил жали на клаксоны. Услышал я и возму¬
щенные крики. Оглянувшись, увидел, что синие блейзеры уже вылезли
из такси, но все еще препираются с шофером.
На перекрестке Парк-авеню и Шестьдесят второй улицы мне улыб¬
нулась удача: к тротуару подъехало такси, чтобы высадить пассажира.
Водитель соблаговолил отвезти меня в «.Билмор». По пути я не раз огля¬
дывался, но погони не обнаружил. Правда, машин по-прежнему хватало
с лихвой, так что блейзеры могли следовать за мной на некотором рас¬
стоянии. Из машины я вышел на Сорок третьей улице, у парадного вхо¬
да в «Билмор». Минут пятнадцать поболтался в роскошном вестибюле,
слежки не заметил, и покинул отель через дверь, выходящую на Сорок
четвертую улицу. Погулял по ней еще с четверть часа, после чего поймал
такси й назвал водителю номер дома на Эй-авеню.
Не доезжая трех кварталов, я попросил водителя остановиться. Он
затормозил у бара. Я заплатил ему и вошел в зал. У стойки толпился
1 «А в и с» и «Хертц» — две фирмы, монополизировавшие рынок проста автомобилей
в Соединенных Штатах..
’ Эф-де-эр-драйв (ФДР — Франклин Делано Рузвельт, 1882—1945), улица,
названная в честь 32-го президента США.
544
народ, а часы над бутылками показывали шесть сорок пять. Я заказал
виски с содовой и постоял у стойки, наблюдая за дверью.
В баре я пробыл десять минут, вышел на улицу и направился к Эй-
авеню. А на углу Девятой улицы и Первой авеню смуглолицый дубин¬
кой ударил меня по правой руке.
Напрасно я думал, что избавился от слежки. Выронив «дипломат»,
я попятился назад. Попытался помассировать правую руку, но от это¬
го она заболела еще сильнее. А на меня уже бросился блондин, ни¬
зко пригнувшись, отведя левую руку для удара. Ждать последнего я
не стал, но пнул его в левое колено, отчего блондин заверещал от
боли и потянулся к нему рукой. Тут уж я от души двинул ему левой
по правому уху. Он плюхнулся на асфальт, заверещал еще громче,
обхватив обеими руками левую коленку. Я повернулся к смуглолице¬
му, вновь занесшему дубинку. Удар я блокировал левым предплечь¬
ем, а правой врезал по широкой груди смуглолицего. Он отшатнулся,
и я двинулся на него, стараясь не замечать боли в руках.
Из продуктового магазина вышел мужчина средних лет в расстег¬
нутой черной жилетке поверх белой рубашки без галстука.
— Что тут происходит?— спросил он как раз в тот момент, когда
мой левый кулак погрузился в живот смуглолицего.
Смуглолицый согнулся пополам.
— Давайте это прекратим,— продолжил мужчина из продуктового
магазина.
Одновременно с этой репликой я двинул по физиономии смугло¬
лицему ногой.
Он распрямился, чтобы я и мужчина из продуктового магазина
смогли увидеть результаты моих трудов. Крючковатый нос расплю¬
щился, сквозь кровь белела кость.
Вокруг уже собралась толпа, и толстяк в синем костюме интере¬
совался у мужчины в жилетке и белой рубашке, что тут, собственно,
происходит. Мужчина в жилетке указал на меня.
— Вот этот большой парень бьет двух маленьких.
Оба «маленьких» ростом были за шесть футов.
— Полицию не вызвали?— спросил толстяк.
— Еще не успели.
Смуглолицый со сломанным носом тем временем опустился на асфальт
•неподалеку от своего напарника с разбитой коленкой. Хорошо бы ему, по¬
думал я, остаться хромым до конца жизни. Я подобрал «дипломат» и про¬
должил путь. Смуглолицый меня не замечал. Он ничего не видел, ничего
не чувствовал, кроме боли в носу. Блондин перестал верещать и уставился
на меня. Я хотел задать ему несколько вопросов, но мне пришлось подо¬
ждать, пока он обзовет меня всеми нехорошими словами, какие только хра¬
нились. в его памяти. А когда он, наконец, иссяк, я заметил
приближающегося к нам патрульного на мотоцикле. Повернул и уже дви¬
нулся к Эй-авеню, но толстяк в синем костюме заступил мне дорогу.
18 Р. Томас
545
— Вам что-то нужно, приятель?— дружелюбно спросил я.
— Эти два парня сильно избиты. Не можете же вы...
Я поднял руку и толкнул его в грудь. Он не двинулся с места, лишь
глаза превратились в шелочки.
— Этих двух парней разыскивает полиция шести штатов*. Если под¬
суетитесь, то сможете заломить им руки за спину и потребовать у поли¬
ции вознаграждение.
— Вознаграждение большое?
— Шесть тысяч в. Питтсбурге и семьдесят пять сотен в Алтуне2.
Отравление банков.
Толстяк посмотрел на меня, потом через мое плечо. Вновь глянул
на меня, словно хотел понять по моему лицу, говорю ли я правду или
дурю ему голову. Похоже, он мне поверил, потому что отступил в сто¬
рону, давая мне пройти. Не прошло и нескольких секунд, как сзади
раздался крик. Я оглянулся. Толстяк стоял над смуглолицым, обхватив
его шею рукой. Одновременно он пытался врезать блондину ногой по
голове. Толпа молча наблюдавшая за происходящим, раздалась, давая
пройти патрульному, и я скрылся за углом, не дожидаясь развязки.
Адрес, который дал мне Падильо, привел меня к мрачного вида
семиэтажному жилому дому, расположенному напротив засыпанного
пылью парка. Владелец дома, похоже, не уделял ему должного внима¬
нию, ограничиваясь разве что сбором квартирной платы. На первом
этаже располагались кондитерская, чистка одежды, бакалейная лавка
и винный магазин. Ни одно из этих заведений не выглядело процве¬
тающим, а винный магазин, судя по всему, просто находился на гра¬
ни банкротства. Во всяком случае в глазах его владельца, стоящего у
порога, читалась полная безнадега.
Я огляделся, прежде, чем нырнуть в подъезд. Ни у кого из прохо¬
жих особого интереса я не вызывал. Ни у женщины-негритянки, что
катила коляску, набитую старыми газетами. Ни у старика в сером кос¬
тюме, тяжело опирающегося на трость. Владелец винного магазина
удостоил меня лишь одного взгляда, но сразу понял, что если я и буду
покупать спиртное, то не у него, а в более респектабельном месте.
В лифт могли втиснуться двое, но только выдохнув из себя весь
воздух. Я захлопнул дверцу, нажал нужную кнопку, и кабина с натуж¬
ным скрипом поползла вверх. До седьмого этажа я добрался нескоро.
Квартира 7С оказалась в конце коридора, и путь к ней перегора¬
живала мощная деревянная дверь, усиленная кованой решеткой, не¬
изменным атрибутом многих нью-йоркских квартир. Я постучал и
посмотрел на часы. Пять минут восьмого. Второй раз я постучать не
успел, так как за дверью сдвинули засов и загремели замками. Дверь
1 В США нет центрального полицейского управления. Полиция каждого штата пол¬
ностью автономна и действует только на своей территории. В масштабах страны функцио¬
нирует Федеральное бюро расследований.
- 1 Оба города расположены, в штате Пенсильвания.
546
приоткрылась на три дюйма, более не позволяла цепочка, и в щель
выглянул Падильо.
— Сантехник приехать не смог,— объяснил я свое появление.
— О Господи!! — Падильо захлопнул дверь, чтобы снять цепочку,
вновь открыл ее, и я вошел в гостиную, владелец которой обожал клен.
Вся мебель, частью новая, но в основном сработанная в прошлом веке,
была из клена и выглядела так, словно дерево каждый день натирали
воском, по необходимости и без оной. Кроме клена, владелец кварти¬
ры любил и мебельный ситец, который пошел не только на обтяжку
стульев и софы, но и на занавеси. Гостиная больше напоминала му¬
зей, чем жилую комнату.
— Пломондон отказался. Сказал, что нынче он не так уж и хорош.
По крайней мере, не чета Гинтеру. Но выразил надежду, что тебе он
будет по зубам.
— А чего ты так тяжело дышишь? Поднимался по лестнице?
— Пистолет ты можешь убрать,— заметил я.
Падильо глянул на свою правую руку, сжимающую пистолет инос¬
транного производства, незнакомой мне марки. Затем сунул его за
пояс, чуть левее пупка. Мне казалось, что это неудобное место для
ношения оружия, но ему так нравилось, причем в критических ситу¬
ациях пистолет оказывался у него в руке за четыре десятых секунды,
нередко спасая ему жизнь.
— А дышу я тяжело,— продолжил я,— потому что нарвался на двух,
парней, которые хотели избить меня.
— Случайная встреча, или они ждали именно тебя?
— Не просто ждали, но следовали за мной из Вашингтона. Я уж
решил, что оторвался от них, но, похоже, недооценил их смекалку.
А может, те, кто их направлял, поумнее меня.
— В последнем сомневаться не приходится. Будь у тебя хоть капля
ума, ты бы сюда не приехал. Тебе бы сейчас сидеть в баре, на привы¬
чном месте.
— Раз уж ты заговорил...
— Шотландское или бурбон?
— Шотландское. --
Падильо ретировался на кухню, а я вновь оглядел гостиную. Две
двери плотно закрыты, третья вела в ванную. Я догадался, что за за¬
крытыми дверями — спальни^ Падильо принес два бокала, один про¬
тянул мне.
— А где король* и его советник?
Падильо кивнул на одну из закрытых дверей.
— Там. Она закрывается за засов и три замка.
— А кто туг живет?
— Сорокалетняя Старая дева, которая твердо решила остаться непо¬
рочной до самой смерти. Она на пару месяцев уехала в Европу. А квар¬
тиру оставила Ванде, которая приходится ей дальней родственницей.
547
— Раз уж я здесь, что я должен делать?
— Вернуться домой.
— Я думал, тебе нужен помощник.
— Мне нужен профессионал, а не любитель. Пусть даже и небес¬
таланный.
— Предложи мне вознаграждение, и я покину ряды любителей.
— Посмотри на себя! — Он покачал головой.
— Без зеркала это нелегко.
—У тебя десять фунтов лишнего веса, и все они на животе. Тебе
следовало надеть очки три года тому назад, но ты боишься, что они ис¬
портят твой профиль. Ты думаешь, что физические упражнения — это
пешая прогулка от бара до дома, да и то при хорошей погоде. Ты вы¬
куриваешь чуть ли не три пачки в день, кашляешь так сильно, словно
у тебя энфизема, а от спиртного у тебя наверняка цирроз печени, о чем
ты не знаешь лишь потому, что не хочешь пройти профилактическое
медицинское обследование. Толку от тебя ноль.
— Ты забыл упомянуть мои десны. С ними тоже не все в порядке.
Падильо глотнул виски.
— Куда тебе супротив Амоса Гинтера? Реакция у него лучше, чем у
меня. Я не хочу говорить Фредль, что все произошло очень быстро и
ты, скорее Всего, даже ничего не почувствовал.
— Я могу сесть на него. Придавлю к полу.
— Это точно.
— Помощник тебе все равно нужен, а обратиться особо не к кому, так?
Он покачал головой.
— Варианты есть, но большинство кандидатов уже на том свете.
— А остальные испуганы.
— Не испуганы. Благоразумны,— поправил он меня.— Этого качес¬
тва тебе всегда недоставало.
— Я уезжаю или остаюсь?— Я допил виски.— Решать тебе.
Темные испанские глаза Падильо несколько мгновений не отрыва¬
лись от моего лица, а потом он опять покачал головой, как мне пока¬
залось, печально.
— Ну что ж, раз уж ты здесь.
— Ты и представить себе не можешь, что значит для меня этот шанс.
— Если он дает тебе возможность сыграть труса, воспользуйся ею.
— Вы даете мне дельный совет, но я ему не последую.
— Дешевая мелодрама,— прокомментировав Падильо заключитель¬
ные фразы нашего диалога, поставил бокал на стол и шагнул к закры¬
той двери.— Пора тебе познакомиться с королем.
— Как мне его звать? Король, ваше величество или Питер Пол?
— Попробуй мистер Кассим, если тебя не устроит просто «вы».
Вроде бы он тут инкогнито.
— Ему нравится быть королем?
— Наверняка понравится, если мы. сможЪм сохранить ему жизнь.
548
Глава 11
Король вышел первым. По моему разумению, на короля он не
тянул, но едва ли я могу считаться специалистом в этом вопросе, ибо
ранее общаться с царственными особами мне не доводилось. Падильо
представил его, как мистера Кассима, я нашел это очень демократич¬
ным, после чего мы обменялись крепким рукопожатием.
— Очень рад с вами познакомиться,— говорил он четко, безо вся¬
кого акцента, так и должно человеку, изучающему язык под руковод¬
ством учителя-англичанина.
Затем меня представили Эмери Скейлзу, бывшему учителю и ны-_
нешнему советнику правителя королевства Ллакуа, и мы тоже пожали
другу другу руки.
Скейлз постоянно находился рядом с королем и, если не говорил
сам, внимательно вслушивался в каждое слово, произнесенное монар¬
хом. Я решил, что к возложенным на нрго обязанностям он относится
на полном серьезе.
Пару они составляли запоминающуюся. Король — низкорослый,
полный, в двадцать один год уже совершенно лысый. А может, в мо¬
настыре, где он провел пять лет, нашли способ избавляться от волос.
Глаза его беспрерывно двигались, словно он искал, на чем остановить
взор, и не находил ничего подходящего. Он постоянно улыбался, и я
решил, что это нервное, так как зубы у него были плохие и он мог
бы не выставлять их на всеобщее обозрение. Теперь, подумал я, он
разбогател и мог позволить себе недорогие коронки или, хотя бы, зуб¬
ную щетку.
Скейлз возвышался над Кассимом более чем на голову. Длинный
и тощий. С длинной, обтянутой кожей физиономией. Лет ему было
под пятьдесят. Скорее всего, шанс попасть в высшее общество выпал
на его долю в первый и последний раз, и он боялся, что неверный
шаг может все испортить. Во всяком случае, такое у меня сложилось
впечатление.
Покончив с рукопожатиями, Скейлз повернулся к Падильо.
— Вы, кажется, говорили, что к нам присоединится некий мистер
Пломондон.
— Он не смог приехать, но я сумел убедить мистера Маккоркла
заменить его,— лгал Падильо, как всегда, виртуозно.
— Вы — очень крупный мужчина,— Кассим одарил меня очеред¬
ной улыбкой.
Я решил, что нет нужды извиняться за мои габариты, тем более, что
на лишний жир приходилось лишь десять фунтов, а потому улыбнул¬
ся в ответ и кивнул.
— Работа телохранителя вам знакома?
— В общих чертах. Разумеется, у меня нет. такого опыта, как у мис¬
тера Падильо.
549
— Возможно, нам придется уехать отсюда раньше намеченного. По
пути сюда Маккоркл столкнулся с непредвиденными осложнениями.
Похоже, они знают, что мы здесь.
— Это были Крагштейн и Гинтер?— спросил Скейлз.
— Нет. Эту парочку я раньше не видел. Я подумал, что оторвался
от них в центре города, но они, судя по всему, знали, куда я еду.
— Это означает, что полку наших врагов прибыло,— опечалился
Скейлз.
— Едва ли,— возразил я.— Те двое нам уже не страшны. Скорее
всего, они сейчас в тюрьме.
— Они попали туда не без вашего участия, мистер Маккоркл?—
король опять улыбнулся.
— Каюсь, приложил руку.
— У вас есть на примете другое убежище, мистер Падильо?— полюбо¬
пытствовал Скейлз.
— В Нью-Йорке?
-Да.
— Найти его не составит труда. Но мы не можем перебираться
куда-либо, не дождавшись звонка Ванды Готар.
Скейлз выудил из кармана на жилетке старомодные золотые часы,
щелкнул крышкой.
— Почти половина восьмого. Она должна позвонить с минуты на
минуту.
Какое-то время все молчали, ожидая телефонного звонка. Поскольку
его не.последовало, Падильо счел возможным возобновить разговор.’
— Ванда договаривается с руководством нефтяных компаний о про¬
цедуре подписания документов.
— А почему их нельзя прислать сюда с курьером?— поинтересовался
я.— Нотариуса мы. найдем за углом.
— Боюсь, этому препятствует значимость заключаемой сделки,
мистер Маккоркл,— ответил на мой вопрос Скейлз.— Хотя подгото¬
вительная работа велась под руководством старшего брата его вели¬
чества, подписание документов должно сопровождаться выполнением
некоторых... формальностей. Вы понимаете, торжественная обстанов¬
ка, присутствие высокопоставленных лиц.
— Но вы же не гонитесь за рекламой?— удивился я.
— Нет, конечно, но вся церемония будет заснята на пленку, а за¬
тем показана в Ллакуа в рамках образовательной компании, дабы под¬
данные его величества знали, что. все делается для их же блага.
— Присутствовать должен только мистер Кассим или кто-то еще из
представителей Ллакуа?
Король нервно улыбнулся и провел рукой по гладкому черепу, слов¬
но проверяя, не пора ли его побрить.
— К сожалению, мистер Маккоркл, другие представители Ллакуа,
что находятся в этой стране, и наняли господ Гинтера и Крагштейна.
550
Мои соотечественники не жаждут увидеть на документах мою подпись.
Они бы предпочли расписаться там сами.
— Вознаграждение расписавшемуся составит четыре миллиона,—
заметил Падильо.
— Пять миллионов^— поправил его Скейлз с мечтательным выра¬
жением в глазах. Помолчал, наверное, прикидывая, как он потратит
свою долю. Затем продолжил:— Ситуация, безусловно, довольно стран¬
ная, но уж в такие времена мы живем, а ставки в данном конкретном
случае очень высоки. Для некоторых речь идет лишь о личном обога¬
щении. Но для его величества эта сделка — возможность превратить
нищую страну в одно из экономических чудес света. Дать ее жителям...
Скейлз говорил бы еще минут пятнадцать, но зазвонил телефон.
Падильо снял трубку.
— Слушаю.
Слушал он долго, и я видел как побелели костяшки пальцев на
правой, сжимающей трубку, руке. Разговор он закончил, не прощаясь,
а трубку, если не швырнул, но бросил на рычаг. Затем повернулся к
нам. Рот его обратился в узкую твердую полоску.
— Мисс Готар?— спросил Скейлз.
Падильо покачал головой.
— Нет. Франц Крагштейн.
— Мой Бог,— ахнул Скейлз.— И что он сказал?
— Он дает нам час.
— На что?'
— Чтобы убраться отсюда.
— А если мы не уберемся?
— Тогда он придет за нами.
Кассим в который уж раз улыбнулся.
— Но возможно ли такое? У нас очень прочная дверь.
Падильо коротко глянул на нее.
— Для Крагштейна это пустяк.
— Что-то у них не вяжется,— вмешался я.
— О чем ты?— повернулся ко мне Падильо.
— Зачем звонить? Почему просто не напасть?
— Где лучше нападать, здесь или на улице?
— С точки зрения Крагштейна, естественно, на улице.
— Так может, нам следует оставаться в квартире?— спросил Скейлз.
Угрозы Крагштейна его, похоже, не волновали. Да и король, усевший¬
ся в кресло, не выказывал признаков беспокойства. Я решил что для
тех, кто выбирает карьеру тeлoxpaнитeляi лучше клиента, чем король,
не сыскать.
— Мы пробудем здесь, пока не позвонит Ванда. Потом переберем¬
ся в другое место. '
— Вы уже знаете куда?— вежливо спросил Скейлз.
Будем действовать по ситуации,— не стал раскрывать карты Падильо.
551
Разговор увял, и мы молча сидели в ситцево-кленовой гостиной,
разглядывая рисунок ковра на полу да пейзажи, развешанные по сте¬
нам. Телефонный звонок заставил нас всех вздрогнуть. Трубку вновь
взял Падильо.
— Слушаю.
Но этот раз позвонила Ванда.
— Один момент,— прервал он ее и посмотрел на меня.— В той
комнате параллельный аппарат.— Он указал на спальню, из которой
вышли король и Скейлз.— Пойди послушай.
Аппарат стоял на столике у кровати. Я взял трубку.
— Нас слушает Маккоркл.
— Почему?— легкое удивление в голосе Ванды.
— Потому что он здесь. И в деле.
— Ты же говорил про Пломондона.
~— Он думает, что Гинтер ему не по зубам.
— А Маккоркл так не думает?
— Он просто не знает Гинтера.
— С Гинтером ему не справиться.'Я не уверена, по силам ли это тебе.
— Нам представился случай выяснить это в течение ближайших
пятнадцати минут. Крагштейн предоставил нам право выбора: или мы
выходим на улицу, или дн приходит в нашу квартиру.
— Разберись с этим сам. — Ни вопросов, ни комментариев, ни даже
советов. Абсолютная уверенность в том, что Падильо и сам знает, что
нужно делать.
— Долго нам торчать в Нью-Йорке?
— Еще два дня.
— А потом?
— Сан-Франциско.
— Глупость какая-то.
— Нефтяные компании поставили такое условие. Документы под¬
писываются там, и более нигде. Они ничего не хотят менять. Я пыта¬
лась уговорить их.
— А ты объяснила им, сколь велики наши шансы попасть на дру¬
гой конец страны при наличии таких противников?
— Объяснила. Они ничуть не огорчились.
— То есть они не заинтересованы в этой сделке?
— Заинтересованы, но, случись, что-то с Кассимом, они найдут ему
замену.
— Понятно. Я дам тебе номер, но которому ты сможешь связаться
с нами в ближайшие два дня! — Он продиктовал семь цифр. Я пред-
■ положил; что записывать их Ванде не пришлось. Память у нее была,
как у, Падильо: они оба наверняка помнили даже номер своего шкаф¬
чика в школьной раздевалке.
— Я позвоню из Сан-Франциско,— пообещала она.
— Где ты сейчас?
552
— Там, где много денег. В Далласе.
— Позвони завтра в это же время.
— Хорошо. Кстати, мистер Маккоркл?
-Да?
— Мы увидимся в Сан-Франциско?
— Скорее всего.
— Прекрасный город? Не правда ли?
— Мое мнение не в счет. Я там родился.
— Правда? Надеюсь, вы собираетесь там же и умереть?
Гудки отбоя раздались прежде, чем я нашелся с остроумным отве¬
том, так что мне осталось лишь положить трубку и отдать должное
спальне старой девы. Если в гостиной царствовали клен и ситец, то в
спальне — секс и грех. Множество зеркал, огромная круглая кровать
под меховым покрывалом, если не из котика, то из соболя, приглушен¬
ный свет, канапе на двоих, на случай, что кровать покажется не слиш¬
ком удобной. То была спальня проститутки высшего разряда или
старой девы, мечтающей стать проституткой. В последнем случае я мог
только пожалеть ее.
Когда я вышел из спальни, мое внимание сразу же привлек король.
Он стоял на коленях у стула, сложив руки перед грудью, с откинутой
назад головой, закрытыми глазами. Губы его беззвучно шевелились,
вероятно, повторяя слова молитвы. Скейлз наблюдал за ним, изредка
кивая головой, а Падильо, который не слишком жаловал религию,
проверял, заряжен ли его пистолет.
Пока король молился, я стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
Наконец он произнес: «Амен», показывая что общение с Богом заверши¬
лось, и Падильо тут же спросил: «Ты привез что-нибудь-стреляющее?»
— «Смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра... — И только хотел
добавить, что забыл патроны, как Падильо, должно быть читающий
мысли, сунул руку в карман, вытащил запечатанную пачку патронов и
бросил мне.
— На случай, что твоих не хватит.
Пожалуй, подумал я, его такт требует награды.
Я вытащил из «дипломата» револьвер, зарядил его и положил в пра¬
вый карман пальто, предчувствуя, что он попортит драп. Падильо под¬
нялся, подошел к окну, выглянул из-за занавески; Что он там углядел,
не знаю, но затем шагнул к столу, снял трубку и набрал номер.
— Это Падильо,— произнес он,*а затем слушал не меньше минуты,
зажмурившись и потирая переносицу.
— Знаешь, я не мог вырваться из Вашингтона,. — По этой фразе я
понял, что говорит он с женщиной, потому что вашингтонским жен¬
щинам он всегда говорил, что не мог вырваться из Нью-Йорка.—
В город приехали мои друзья и им надо где-то остановиться на пару
дней... Нет, все мужчины... — Вновь он долго слушал, потирая пере¬
носицу.— Нет, ну зачем такие хлопоты... Да, я знаю, за что ты им
553
платишь. — Он посмотрел на часы.— Мы подъедем в течение часа...
Хорошо... Большое тебе спасибо.
Падильо положил трубку и оценивающе оглядел нас, словно пыта¬
ясь решить, а стоим ли мы той жертвы, на которую, судя по всему, ему
пришлось пойти.
— Это кооперативная квартира на Шестьдесят четвертой улице, у
пересечения с Пятой авеню. Нам надо лишь попасть туда.
— Надеюсь, вы не обидитесь, мистер Падильо, если я спрошу, до¬
статочно ли безопасна квартира, в которую мы должны перебраться?—
полюбопытствовал Скейлз.
— Это не квартира, а целый этаж,— ответил Падильо.— И меры
предосторожности, принятые человеком, которому она принадлежит,
заслужили бы похвалу Секретной службы. Имея восемьдесят миллио¬
нов долларов, можно позволить себе самое лучшее.
Глава 12
На крыше многоэтажного дома царила тьма, но семью этажами ниже
уличный фонарь заливал входную дверь желтьтм светом. Я перегнулся
через сложенный из кирпича парапет высотой в три фута. Король и Эме¬
ри Скейлз стояли рядом, но вниз не смотрели. Куда более интересовала
их пропасть шириной в восемь футов, до прыжка через которую им оста¬
валось три минуты, при условии, что сработает план Падильо.
Восемь футов — это приличный прыжок, если речь идет о толстячке,
вроде короля, не привыкшего к физическим упражнениям, или королев¬
ском советнике, таком, как Эмери Скейлз, возраст которого уже перева¬
лил за пятьдесят и чья координация движений оставляла желать лучшего,
или обо мне, потому что я испытываю головокружение от высоты даже
залезая на четырехфутовый стул у стойки бара.
Падильо предложил типичный для него план, простенький и без
затей, если не задумываться о связанном с его реализацией риске. Если
об опасности не думать, можно уговорить себя, что ее вроде бы и нет.
А потому Кассим, Скейлз и я, сгрудившись на крыше, собирали не¬
рвы в кулак и гнали от себя мысль о том, что расщелина между дома¬
ми могла остановить и горного козла. Падильо было легче: его могли
пристрелить, не более того.
Ничего особенного внизу я не увидел.
Редкие прохожие не тротуаре, одиночные машины на Эй-авеню,
темный и зловещий парк.на другой стороне.
Мое внимание привлек синий спортивный двухместный автомо¬
биль. Таким обычно дают название рыбы или рептилии, под капотом
у него двигатель объемом от 350 до 425 кубических дюймов, и предна¬
значены они не для поездок по городу, но для марш-бросков по ав¬
тострадам со скоростью двести миль в час.
554
Автомобиль двигался медленно: то ли водитель хотел припарковать¬
ся, то ли искал подружку на вечер. Теперь все зависело от точности
расчета и удачи.
— Если он будет трезв,— говорил Падильо,— и у него нормальная
реакция, все пройдет, как надо.
Автомобиль отделяли от подъезда сорок футов, и по моим прикид¬
кам двигался он со скоростью двадцать миль в час. Темная фигура мет¬
нулась сквозь желтое пятно света, отбрасываемое уличным фонарем на
мостовую. Водитель отреагировал мгновенно. Нажал на педаль тормо¬
за, взвизгнули трущиеся об асфальт шины и хромирований бампер
замер, едва не коснувшись колен мужчины.
Мужчина застыл, освещенный фарами, пусть на какую-то долю
секунды, но тот, кто следил за подъездом из парка, успел выстрелить
дважды. В Падильо он не попал, а тот уже бросился к правой дверце
и дернул за ручку. Дверца, запертая изнутри, не поддалась, а автомо¬
биль тронулся с места: водитель явно не желал участвовать в перестрел¬
ке. Звякнуло стекло: Падильо разбил ее рукояткой пистолета, дверца
открылась, Падильо прыгнул на переднее сиденье, и автомобиль рва¬
нулся вперед, словно вылетавший из пращи камень.
— Пора,— повернулся я к Кассиму и Скейлзу.
Я услышал еще два выстрела, наверное, тоже из парка, но не стал
смотреть, кто и куда стреляет. Вместо этого отошел на двадцать футов,
глубоко вдохнул и начал разбег. Восемь футов темноты, что разделяли
два здания, равнялись для меня олимпийскому рекорду в прыжках в.
длину, и я напоминал себе, что толкнуться надо правой. Места для
шага правой нс хватило, так что толкнулся я левой и, проведя в по¬
лете пару часов, приземлился на шершавый рубероид крыши с запа¬
сом в добрых шесть футов.
Повернулся и поспешил к краю, чтобы подхватить Кассима или Скей-
лза, если их прыжки окажутся не такими удачными, как мой. В темноте
я различал их силуэты, но они еще не приняли спринтерскую стойку,
стояли лицом клицу, и один из них хныкал. Король. Он не хотел пры¬
гать и говорил об этом Скейлзу, сначала по-английски, потом по-фран¬
цузски. Я увидел как поднялась правая рука, услышал звук пощечины.
Хныкание разом прекратилось, и низенькая пухленькая фигурка
затрусила ко мне. Я уж подумал, что ему никогда не преодолеть эти
восемь футов, но он сумел набрать скорость, «попал в толчок» и взмыл
в воздух, отчаянно махая руками и ногами. Упал Кассим в шести дюй¬
мах от края крыши, я схватил его за руку и оттащил на пару футов.
Он вновь захныкал.
Я же повернулся к Скейлзу. Разбегался он нормально, но никак не
мог решить, с какой ноги толкнуться, а потому »не прыгнул — просто
сбежал в расщелину. И лишь руками сумел ухватиться за край крыши.
Я тут же вытащил его на рубероид, и несколько мгновений он лежал,
приходя в себя.
555
Я же побежал к торцу здания, чтобы посмотреть, что делается на
улице. Мужчина выскочил из парка и помчался к подъезду дома, ко¬
торый мы только что покинули. Мне понравилась легкость его бега.
Даже с высоты семи этажей я узнал Амоса Гинтера.
Я вернулся к Кассиму и Скейлзу. Король более не хныкал, но сму¬
щенно улыбался, стыдясь проявленного малодушия. Я не счел нужным
подбодрить его какой-нибудь лестной фразы, вроде «как хорошо вы
прыгнули», ограничившись: «Гинтер уже в доме».
Скейлз, который сидел на крыше, разглядывая порванный рукав
пиджака, поднялся.
— Костюм порвался,— вздохнул он.
— Когда король получит деньги, он купит вам новый, — успокоил
я его.— Пошли.
Скейлз повернулся к Кассиму.
— Извините, что пришлось вас ударить,'ваше величество, но, учи¬
тывая обстоятельства...— Он не закончил, ибо, при всей своей ученос¬
ти, не мог найти благовидного предлога, дававшего ему право отвесить
оплеуху царственной особе.— Вы очень хорошо прыгнули,— тихим
голосом добавил он.
Кассим просиял. .
— Спасибо, Скейлз.
— Пошли,— повторил я.
По крышам мы перебрались на дом, занимающий угол Эй-авеню и
Девятой улицы. Спустились по пожарной лестнице на тротуар. Зашага¬
ли по Девятой, держа курс на площадь Купера. Я постоянно оглядывал¬
ся, но увидел его лишь, когда мы уже вышли на площадь. Бежал Гинтер
бьютро, а потому я крикнул королю и Скейлзу: «Прибавьте шагу». Они
буквально скатились по лестнице, ведущей в подземку. Гинтер пересе¬
кал улицу, когда я преодолел три последних ступени. Бросил жетоны,
которыми снабдил меня Падильо, в прорези автоматов. Далее не остава¬
лось ничего иного, как ждать следующего поезда.
На наше счастье, он появился мгновение спустя, остановился, мы
прыгнули в вагон. Я обернулся. Гинтер бежал к автоматам с жетоном
наготове. Проскочил автомат, полетел к поезду. Двери начали закры¬
ваться. Медленно, слишком медленно. Гинтер уже у вагона, ухватился
за двери, пытаясь их раздвинуть. Но они закрылись. Мы стояли и
смотрели друг на друга, пока поезд не тронулся с места.
Никто из нас не помахал на прощание рукой.
Дом стоял на Шестьдесят четвертой улице, чуть восточнее Пятой аве¬
ню, двадцать этажей Светло-бежевого кирпича, покрытого городской
грязью. Он не отличался от других многоквартирных домов, строивших¬
ся в Нью-Йорке в двадцатых и в начале тридцатых годов, если не счи¬
тать стальных решеток, закрывающих все окна на первых четырех этажах.
Да и в вестибюле нас встретил не привычный мужчина средних лет,
но трое крепких двадцатипятилетних парней, которые все делали со¬
556
обща, даже открывали дверь. Вернее, за ручку тянул один, второй при¬
стально оглядывал улицу, а третий внимательно смотрел, кто входит,
а кто выходит. Причем двое последних держали правую руку в кармач-
не синей униформы, и не составляло большого труда догадаться, что
их пальцы при этом сжимают рукоять пистолета.
Выйдя из подземки на «Гранд Сентрал», мы сменили три такси и
лишь последнему водителю назвали нужный нам адрес. Первый из
троицы открыл лам дверь, второй оглядывал улицу, дабы убедиться,
что никто не собирается в нас стрелять, а третий следил за нами, на
случай, что мы выкинем какой-нибудь фортель.
— Мистер Маккоркл?— спросил тот, что открыл дверь.
— Это я! — С этими словами я наклонился к окошку, чтобы рас¬
платиться с водителем. ,
— Мистер Падильо ждет вас в холле.
— Благодарю.
Тот же охранник открыл и дверь холла. Король вошел первым,
Скейлз — за ним, я — следом, а замкнули колонну два охранника без
ключа. К входной двери они вернулись лишь после того, как Падильо
дважды кивнул, показывая, что я тот, за кого себя выдаю.
Он стоял в центре большого зала, начисто лишенного стульев, кре¬
сел, удобных диванчиков. Лишь восточные ковры на полу стоимостью
семьдесят пять тысяч долларов, да четыре или пять картин, которые
не затерялись бы и в «Метрополитен», по стенам. Был, правда, пись¬
менный стол, обычный современный стол, с шестью отверстиями в
торцевой панели, достаточно большими, чтобы через них проскочили
снаряды со слезоточивым газом. Искать камеры внутренней телевизи¬
онной сети я не стал.
Двое сидевших за столом мужчин привстали, едва мы вошли, но
руки их оставались под столом, наверное на спусковых крючках или
кнопках неких устройств, которые, приведенные в действие, разорва¬
ли бы нас на куски. Я однажды побывал в приемной вице-президента
в Капитолии. Так вот, находившиеся там двое мужчин точно так же
привстали, вежливые и внимательные, но готовые к решительным дей¬
ствиям. И я почувствовал, что любое неверное движение обойдется мне
очень дорого. Впрочем, после убийства братьев Кеннеди и Мартина
Лютера Кинга я не стал бы упрекать их за чрезмерную бдительность.
Убедившись, что Падильо нас признал, мужчины вновь сели, по-
прежнему не спуская с нас глаз. Я стоял к ним спиной, но, и не обо¬
рачиваясь, знал, куда устремлены их взгляды.
— Обошлось без проблем?— спросил Падильо, ведя нас к лифту.
— Практически, да. В подземке Гинтер мог нас нагнать. Он опоз¬
дал буквально на пять секунд.
— Я предполагал, что он отстанет на две минуты,— Падильо пока¬
чал головой.— Похоже, он действительно кое-чему научился.
— А что у тебя?— полюбопытствовал я.
557
— Меня преследовал Крагштейн. Уйти от него времени у меня не
было, так что он знает, что мы здесь.
— А что с тем парнем, чью машину ты остановил?
— Я дал ему сотню, и он так обрадовался, что спросил, не собира¬
юсь ли я повторить то же самое на следующей неделе. Он сейчас без
работы и винит во всем Невилла Чемберлена и Мюнхен* 1. Честно го¬
воря, логика его рассуждений осталась для меня загадкой.
Король тем временем закончил осмотр холла.
— Мистер Падильо, вы полагаете, что в этом доме мы будем в без¬
опасности?
— По оценке экспертов, вломиться сюда сложнее, чем в Форт-Нокс2.
Раздвинулись двери кабины лифта, и я получил еще одно доказа¬
тельство слов Падильо: впервые на моей памяти я увидел двух лифте¬
ров в одной кабине.
Они выпустили нас на девятнадцатом этажа в небольшую, богато
обставленную комнату, где нас поджидал мужчина с тронутыми седи¬
ной курчавыми волосами, в темном строгом костюме.
— Добрый вечер, мистер Падильо. Обед скоро подадут, но миссис
Кларкманн подумала, что вы захотите отдохнуть...
— Спасибо, Уильям,— Падильо посмотрел на Кассима и Скейлза.—
Небольшой отдых также не повредит мистеру Кассиму и мистеру Скей-
лзу. Кроме того, мистер Скейлз порвал пиджак. Вы сможете ему помочь?
— Разумеется, сэр.
— Благодарю вас. Мы будем в баре. Дорогу я знаю.
— Конечно, сэр,— Уильям повернулся к Кассиму и Скейлзу.— Про¬
шу за мной, господа.
Уильям увел их в левую дверь, а Падильо и я прошли в ту, что на¬
ходилась напротив лифта. И попали в огромный зал. Пол, выстланный
квадратными плитами черного и белого мрамора, три громадные хрус¬
тальные люстры, золоченые кресла и кушетки в стиле Людовика Шес¬
тнадцатого, сработанные по меньшей мере за три века до наших дней.
— Кларкманн с двумя «эн» на конце?— спросил я.
— Совершенно верно.
— Кольца цилиндров.
— Ты, как всегда, прав.
— Мистер Кларкманн умер три года тому назад.
— Вижу, ты в курсе событий.
— И все оставил ей.
— До последнего цента.
— Но и она, если мне не. изменяет память, не из бедных.
— Миллионов двадцать у нее было.
Чемберлен Невилл (1869—1940) — премьер-министр Великобритании
1937—1940 гг. Подписал в 1938 т. Мюнхенское соглашение с Гитлером.
1 Местонахождение золотого запаса США.
558
— Аманда Кент, Сладенькая, как называли ее некоторые бульвар¬
ные газетенки.
— «Кент Кэндиз, инкорпорейтид»,— кивнул Падильо. — Корпора¬
цию основал се дед. В Чикаго.
Еще одна дверь привела нас, как и обещал Падильо, в бар. Интим¬
ный полумрак, коллекция спиртных напитков на любой вкус, стойка,
словно перенесенная из салуна с Третьей авеню, какими они были в
начале века. Высокие стулья, несколько низких столиков с удобными
кожаными креслами. Падильо прошел за стойку. Чувствовалось, что он
здесь не впервые.
— Шотландского,— заказал я, и он наполнил два бокала. После
первого глотка комната понравилась мне еще больше. — Слушай, а
сколько нужно заплатить, чтобы поселиться в такой квартире?
— Как я и говорил, это кооператив.
— То есть какое-то объединение?
— Чтобы вступить в него, надо купить акции.Одна акция — один
этаж. Один этаж стоит миллион.
— А текущие расходы?
— Думаю, тысяч двадцать в месяц, но, возможно, я занизил сумму.
— Не так уж и много,— заметил я.— Конечно, придется потратиться
и на обстановку.
— Еще миллион, если тебе нравятся красивые вещи. Впрочем, при
удаче можно уложиться в семьсот пятьдесят тысяч.
- — По сравнению е бульваром Санта-Моника* это большой шаг
вперед.
Падильо оглядел комнату.
— Так уж и большой.
— Если не учитывать твое обаяние.
— Я встретил ее на какой-то вечеринке.
— Должно быть, у вас тесные отношения, раз ты можешь практи¬
чески без предупреждения привести к ней троих гостей.
— Я достаточно хорошо ее знаю.
— У вас серьезные намерения?
— Мне нравится так думать, а я ни в коей мере не хочу огорчать ее.
Я вновь отпил шотландского. Дорогого шотландского. Для меня
слишком дорогого, чтобы покупать его даже у оптовиков.
— Наверное, потребуется время, чтобы привыкнуть к такой роско¬
ши. Но можно справиться и с этим. Все решает самодисциплина.
Падильо улыбнулся, без юмора, но с печалью.
— Ты бы протянул шесть, месяцев. Максимум, год.
— А ты?
— Я даже боюсь начинать.
1 Маккоркл намекает, что до службы в разведывательном агентстве "Падильо 'был про¬
стым барменом^
559
— Понятно! — Я пробежался взглядом по столикам, кожаным крес¬
лам.— Теперь мне ясно, почему ты проводишь в Нью-Йорке так мно¬
го уик-эндов. Вырабатываешь ненависть ко всему этому.
— Твоя интуиция, как всегда, на высоте.
— Это не интуиция.
— А что же?
Я вздохнул и допил виски.
— Зависть. Черная зависть.
Глава 13
Даже если бы компания, возглавляемая сначала ее дедом, а потом —
отцом, не производила половину шоколадных плиток, потребляемых в
стране, я все равно согласился бы с газетчиками, назвавшими ее Сладень¬
кой. Волосы цвета ячменного сахара, глаза — корицы, кожа — словно
нуга, а голос, обволакивающий, как ириска.
Лет ей было чуть больше тридцати, но, имея восемьдесят миллио¬
нов долларов, можно выглядеть и помоложе, чем она и не преминула
воспользоваться. В бар она вошла в чем-то белом, наряде, который
начнут носить через два или три года, протянула мне руку.
— Я — Аманда Кларкманн. А вы, должно быть, мистер Маккоркл,
о котором он только и говорит.
Она дружески пожала мне руку, потом повернулась и поцеловала
. Падильо в губы, нисколько не стесняясь меня.
— Я упоминал о тебе пару раз,— пояснил Падильо, когда у него
освободился рот.
— Не понимаю, почему ты отказываешься переехать в Нью-Йорк! —
Я пожал плечами.
— Я убеждала его жениться на мне,— улыбнулась Аманда. — При¬
водила разные аргументы. Мои деньги. Секс. Даже любовь.
— Предложите оплатить его долги,— улыбнулся и я.
— Он много должен?
Я кивнул.
— Девять баксов мне и пять нашему старшему бармену. Взял их на
такси в прошлом месяце, да так и не вернул.
— Известно, что банкротство или его угроза, толкает мужчин на необду¬
манные поступки,— развил мою мысль Падильо. — Некоторые кончают
жизнь самоубийством. Другие убывают к Южным морям. Кое-кто даже же¬
нится! — Он наполнил третий бокал и протянул ее Аманде Кларкманн.
— Расскажите мне о его женщинах!— Улыбкой она показывала, что
это шутка, но приготовилась внимательно слушать, на случай, что я
таки скажу правду.
— Что я могу сказать? Одни — коротышки, другие — великанши.
Остальные посередине.
560
— И много их?— изгнать из вопроса заинтересованность ей не уда¬
лось. Большинству женщин небезразличны похождения их дружков.
— Спросите его,— указал я на Падильо.
— Он о женщинах не говорит.
— Так похвалите его за скрытность.
— Их было много?
— Женщин?
— Да.
— Избытка я не заметил, но не ощущалось и недостатка. С жен¬
щинами ему всегда удавалось держаться золотой середины.
— Раз вам непременно нужно говорить обо мне,— вмешался Па-*
дильо,— хотелось бы, чтобы глаголы употреблялись в настоящем вре¬
мени. Прошедшее не ласкает слух.
— Так почему ты так быстро вернулся в Нью-Йорк, Майкл? —
спросила Аманда.— Мистер Маккоркл выглядит как джентльмен, но
Уильям лишь вздохнул при упоминании о той парочке. Они показа¬
лись ему довольно странными.
— Один из них — король,— заметил Падильо.
— Какой же страны? Я могла бы и догадаться сама, оставшиеся
королевства'можно пересчитать по пальцам.
— Ллакуа.
— Его брат только что умер, не так ли? Приятный молодой чело¬
век. Немного развязный, но приятный.
— Ты его знала?— спросил Падильо.
Аманда кивнула.
— Мы встречались дважды. В Париже и в Мадриде. До близкого
знакомства дело не дошло. Как вы зовете короля?
— Мистер Кассим.
— Разве он не требует, чтобы к нему обращались «ваше величество»?
— Так к нему обращается Скейлз,— ответил я.
— А кто такой мистер Скейлз?
— Королевский советник,— усмехнулся Падильо.— Раньше он был
учителем Кассима.
.— Уильям сказал, что советник порвал рукав.
— Он упал,— пояснил я.
Она посмотрела на Падильо, на меня, вновь на Падильо.
— Да и сам костюм не такой уж элегантный.
— Элегантность — не главная черта советника. От него требуется
компетентность и беззаветная преданность.
— Есть и еще одна причина,— добавил Падильо.
— Какая?— полюбопытствовала Аманда.
— Дешевизна.
— Так король беден?
— Сегодня, да. А на следующей неделе может стать богатейшим
королем этого мира.
¡9 Р. Томас
56К
— Тогда я знаю, что нужно делать,— возвестила Аманда.
— Что же?— поинтересовался Падильо.
— Постараюсь развеселить его. Большинство моих знакомых коро¬
лей постоянно грустят.
Столовая, в которой мы собрались в тот вечер, предназначалась для
небольших компаний, тесного круга друзей числом не больше дюжи¬
ны. Не знаю, как она называлась, да и вообще имела ли название.
У слуг, возможно, она проходила, как «Вспомогательная столовая но¬
мер шесть». Или семь. А может, и восемь.
Остался мне неведомым и автор посадочного листа, но за большим
круглым столом Кассим оказался справа от Аманды Кларкманн, Па-
дильо — слева, меня посадили со стороны короля, а Скейлза — рядом
с Падильо. «Рядом» означало, что нас разделяли добрых три фута.
Короля, несомненно, заинтересовали предметы роскоши. Он вни¬
мательно разглядывал каждую ложку, вилку, нож. Или хотел убедить¬
ся, что они из серебра, или сомневался, что их помыли после
предыдущего приема. Он даже перевернул тарелку, чтобы посмотреть
марку фирмы-изготовителя. И, судя по всему, одобрил выбор Аман¬
ды. Я решил, что монастырская жизнь лишила его многих радостей, и
теперь он наверстывал упущенное.
Прислуживали нам двое официантов, мужчина средних лет, кото¬
рого я бы тут же взял на работу в наш салун, и юноша, лишь немного
уступавший своему старшему напарнику. В салуне нашлось бы место
и шеф-повару, если б, конечно, у нас хватило денег на его жалование.
Есть такую божественную телятину мне еще не доводилось, и когда
мне на тарелку положили вторую порцию, я не нашел в себе сил от¬
казаться. О диете в. этот, вечер не хотелось и думать.
Разговор вела Аманда Кларкманн, не оставляя попыток разговорить
короля, но тот предпочитал есть, отвечая кивками да изредка одно¬
сложными словами. Если его манерам и умению поддержать светскую
беседу недоставало лоска, то с аппетитом у него был полный порядок.
И на вопросы нашей хозяйки о Ллакуа он отвечал восхвалением по¬
данных блюд. Особенно телятины, коей король слупил три порции.
• После обеда король и Скейлз откланялись, сославшись на усталость.
Аманда Кларкманн, Падильо и я перебрались в гостиную, выпить
бренди под портретом кисти Томаса Эйкинса*. Мы с Падильо уже до¬
пивали второй бокал, а Аманда никак не могла справиться с первым,
когда Уильям, ему я отвел роль квартирного мажордома, принес теле¬
фонный аппарат, вставил его в розетку и сообщил Падильо, что с ним
хотят поговорить.
— В этой комнате есть другая розетка?— спросил Падильо.
— Да, сэр.
’•Э’й к й н с Тома с (1844—1916) — американский живописец. Крупнейший мастер
портрета, США.
562
— Принесите еще один аппарат и подключите его.
Уильям кивнул, ушел, тут же вернулся со вторым телефоном, под¬
ключил и его.
Падильо повернулся ко мне.
— Возьми трубку.
— Мне уйти?— приподнялась с места Аманда.
Падильо покачал головой.
— Я буду слушать, а не говорить.
Я взял трубку, Падильо сказал: «Слушаю*. После короткой паузы в
трубке раздался мужской голос: «Это ты, Падильо?» Его обладателя я
узнал сразу же. Франц Крагштейн.
— Брось это дело, Майкл! — В голосе слышался упрек. Он явно не
одобрял действий Падильо.— Шансов у тебя нет.
— Пока вы играете не слишком удачно, Франц. Не смогли спра¬
виться даже с Маккорклом.
— Сейчас с компетентными помощниками проблемы, так?
— Не знаю.
— Мистер Маюсоркл очень мил, но опыта у него маловато.
— Зато в достатке ума. И он не требует больших денег.
— Мы бы хотели возобновить переговоры.
- Нет. . *
— Честное слово, Майкл, я не понимаю, почему...
— Понимать не обязательно. Достаточно знать, что я стою у вас на
дороге. Попытайтесь пройти — это ваше право.
— Я лишь взываю к благоразумию. Ты мне очень нравишься,
Майкл. Потому-то я и хотел дать тебе... последний шанс. Старое, ес¬
тественно, поминать не будем.
— Клади трубку, Франц.
— Видит Бог, я сделал все, что мог.
— В этом никто не сомневается.
— И последнее, Майкл.
— Выкладывай.
— В Сан-Франциско путь неблизкий.
— Мне. доводилось там бывать.
— Мне очень жаль, Майкл, но больше ты туда не попадешь.—• И в
трубке раздались гудки отбоя.
Глава 14 ч
Мы играли в бридж уже больше двух часов, когда появился Падильо
.и прошел в бар, чтобы наполнить свой бокал. Я и Аманда Кларкманй
противостояли королю и Скейлзу. Играли мы по центу за очко, и они
выигрывали у нас почти тридцать пять долларов, потому что я не са¬
дился за карточный столик более десяти лет и теперь надеялся, что
563
пройдет еще десять, прежде чем меня уговорят на новую партию, пусть
даже с таким блестящим партнером, как Аманда Кларкманн.
Следующий круг завершился в нашу пользу, а потому я встал и
присоединился к Падильо в баре. Время приближалось к полудню, и нам
не оставалось ничего другого, как дожидаться вечернего звонка Ванды
Готар. Я смешал себе мартини, как обычно убеждая себя, что он способ¬
ствует улучшению’пищеварения.
— Кто выигрывает? — вопрос Падильо прервал мои раздумья о том,
стоит ли бросить в бокал оливку.
— Они. - От оливы я отказался, решив, что мне не нужны лишние калории.
— Я заказал броневик1.
— Броневик, — я многозначительно кивнул и глотнул мартини.
— Он прибудет в четыре.
— Банки в этот час уже закрыты, — проявил я свою осведомлен¬
ность и в этом аспекте нашей жизни.
— Он поедет не в банк.
—- Естественно.
— Он поедет в аэропорт.
— Ла Гардия. — Я дал ему шанс поправить меня. Падильо это нравилось.
— Кеннеди.
— Хорошо. Я слышал, что броневики сейчас делают очень комфор¬
табельными.
— Мы в нем не поедем.
— Полагаю, тебя осенило ночью?
— Около двух часов.
— Отвлекающий маневр, — вновь кивнул я. — Гениально.
— Во всяком случае, у нас появляется шанс вырваться отсюда. Вче¬
ра его у нас не было.
— А что поедет в аэропорт? Я хочу сказать, в броневике?
— Кольцо.
— Разумеется, дорогое.
— Аманда говорит, что оно застраховано на пятьсот тысяч.
— И куда отправится кольцо после прибытия в аэропорт?
— К ювелиру в Сан-Франциско. Он его почистит и пришлет назад.
— Но наши друзья, мистер Крагштейн и мистер Гинтер, решат, что
это уловка, а в броневике не кольцо, но мы.
— Совершенно верно.
— И пока они будут гнаться за броневиком, мы двинемся в другом
направлении.
— Поедем в Ньюарк.
— Ну, конечно, в Ньюарк.
— Потом в Денвер.
— Куда же еще.
* Специальный автомобиль для перевозки денег, ценных бумаг и драгоценностей.
564
— А оттуда?
— Как я понимаю, только не в Сан-Франциско. Лос-Анджелес?
— Ты прав.
— Там мы возьмем напрокат машину и проникнем в Сан-Францис¬
ко с черного хода. Где ты заказал броневик. В «Бринке»?
— В другой фирме. Той, что красит свои машины в красный цвет.
— Никогда не заказывал броневик, — вздохнул я. — Наверное, потому,
что они не видели во мне достойного клиента. А тебя долго мурыжили?'
— Едва ли они стали бы тратить на меня время. По сравнению с
Амандой я — ноль без палочки. • '
— Так броневик заказала она?.
Падильо кивнул.
— Хорошо, однако, быть богатым.
Падильо оглядел комнату.
— У них тоже есть проблемы.
— Назови хоть одну.
— Они боятся, что в один прекрасный день могут обеднеть.
После того, как мы с Амандой отдали королю и Скейлзу наши проиг-
ранныетридцать один доллар и пятьдесят восемь центов, она оставила
нас, и пожилой официант, из тех, что прислуживали нам за обедам, по-
. дал ленч в той же комнате, где мы играли в бридж.
Креветочный коктейль с соусом, за рецепт которого я бы тут же
выложил сотню долларов, сандвичи с ростбифом^мексиканское пиво.
Раньше я его не пробовал, но оно сразу мне понравилось. Король от
пива отказался, и ему принесли кока-колу.
За ленчем Падильо рассказал королю и Скейлзу о броневике. Те
переглянулись, король уловил едва заметный кивок Скейлза и, улыба¬
ясь, повернулся к Падильо.
— Вы очень изобретательны. А кроме того, у меня появится воз¬
можность поближе познакомиться с вашей великой страной, — звуча¬
ло это так, будто он обращается не к нам с Падильо, а к президенту
или государственному секретарю.
Перед тем как подали кофе, король вновь уловил кивок Скейлза.
Поднялся, провел рукой по лысому черепу и попросил извинить его,
ибо подошло время дневной медитации.
Едва он ушел, Скейлз наклонился к нам, откашлялся.
— Я, конечно, не хотел бы тревожить его величество, но вы увере¬
ны, что выбрали самый безопасный маршрут?
— Безопасных маршрутов для нас нет, — ответил Падильо, — но это
лучший вариант, какой я могу вам предложить, если вы не хотите об¬
ратиться в Секретную службу или в местную полицию. Я бы совето¬
вал связаться и с теми, и с другими.
Скейлз нахмурился, дважды качнул головой.
— Невозможно. — По тону чувствовалось, что дальнейшая дискус¬
сия неуместна.
565
Падйльо, однако, это не смутило.
— Почему?
Скейлз почесал кончик длинного носа, посмотрел на Падйльо, по¬
том на меня, словно пытаясь решить, а можно ли доверить нам коро¬
левские секреты.
— Я н£ касался этой темы из опасения, что вы поднимите нас на смех.
— А вы попробуйте, — поощрил его Падйльо.
— Его величество, я не собираюсь критиковать его, помилуй Бог,
но отношение его величества к вашей Секретной службе однозначное.
— Он им не доверяет?
— Нет. Считает, что именно на Секретной службе лежит вина за убий¬
ство президента Кеннеди. И его брата. Его величество убежден в сущес¬
твовании гигантского заговора, мозг которого — ваша Секретная служба.
— Это не просто смешно. Нелепо, — заметил Падйльо.
— Секретная служба не охраняла Роберта Кеннеди, — добавил я.
— Я высказал точку зрения его величества. «Почему нет?» — спра¬
шивает он. Между прочим, он прочел все, что писалось об этих убий¬
ствах, и абсолютно уверен в том, что братья Кеннеди пали жертвой
заговора. Мысль о причастности к их смерти Секретной службы пре¬
вратилось у него в навязчивую идею, так что он и слышать не хочет о
каких-либо контактах с ее агентами. Доверия к ним у него нет.
Губы Падильо-изогнулись в презрительной улыбке.
— Ладно. Секретная служба подкуплена. А какнасчет местной полиции?
Скейлз поправил галстук. Его бледное лицо порозовело.
— Доктор Кинг, — пробормотал он. — И Даллас. .
— Местные копы тоже продажны, — покивал Падйльо.
— Его величество в этом не сомневается.
— А как же брат и сестра Готар? — полюбопытствовал Падйльо. —
Или Маккоркл и я? '
— Готары представили безупречные рекомендации, которые я пе¬
репроверил, что, кстати, обошлось в немалую сумму.
— А кто рекомендовал меня? — продолжил Падйльо. — Как я по¬
нимаю, Готары получали этот контракт лишь в компании со мной?
— Вы абсолютно правы, — кивнул Скейлз. — Один из бывших со¬
трудников английской разведки полагает вас едва ли не лучшим спе¬
циалистом в избранной вами профессии. Я ему полностью доверяю.
Он рекомендовал как вас, так и Готаров.
— Как его зовут?4
—. Он предпочитает сохранять инкогнито, и я уважаю его желания.
— Вам следовало бы потратить немного денег, чтобы узнать кое-что
о Крагштейне и Гинтере. Тогда у вас было бы чем припугнуть Касси-
ма и заставить его обратиться в. Секретную службу.
— Его величество, знает, с кем имеет дело, — ответил Скейлз. — <
Потому-то нам и потребовались ваши услуги.
— Вы считаете, что я лучше Гинтера?
566
Скейлз позволил себе улыбнуться. '
— Если и не лучше, то честнее, мистер Падильо. Куда честнее.
Я вернулся в комнату-бар в половине четвертого. После ухода
Скейлза мы поболтали о пустяках минут двадцать, а потом Падильо
отправился на поиски Аманды Кларкманн, чтобы поблагодарить ее за
гостеприимство, попрощаться, а может, и предложить руку и сердце.
О чем они говорили, я так и не узнал.
Зато я раскупорил еще одну бутылку мексиканского пива, удалил¬
ся в свою комнату и выпил ее, читая расхваленный многими критика¬
ми роман о юноше со Среднего Запада, который пытался решить, куда
же ему податься, в Канаду или во Вьетнам. Когда он выбрал Канаду,
я закрыл книжку и вновь прошел в бар. Несколько минут спустя по¬
явились Аманда Кларкманн и Падильо. По их умиротворенным лицам
я понял, что они не читали, но предавались любовным утехам.
К нам присоединились король и Скейлз, а затем Уильям вкатил
столик с кофейными принадлежностями и попросил Аманду подойти
к телефону. Она ушла в комнату-бар, а вернувшись, сообщила, что зво¬
нили из транспортной компании.
— Они приедут на пятнадцать минут раньше. Я сказала Уильяму,
чтобы он предупредил охранников в вестибюле.
Падильо взглянул на часы.
— Мы успеем выпить по одной чашечке.
Аманда разлила кофе и предложила всем маленькие сандвичи. Ни¬
кто не откликнулся, кроме короля, который положил себе четыре..
Затем мы прошли в холл с мраморным полом и хрустальными люс¬
трами. Аманда Кларкманн несла коробочку серого бархата, в котором,
судя по всему, хранилось кольцо. Мне хотелось хоть раз взглянуть на
кольцо, застрахованное на полмиллиона долларов, но я не решился
попросить Аманду открыть коробочку.
В три сорок пять мы стояли у лифтов. Падильо рядом с Амандой.
Я — между королем и Скейлзом. Мелодичный сигнал возвестил о при¬
бытии кабины на девятнадцатый этаж. Двери разошлись, и мы увиде¬
ли двоих мужчин в серой униформе с пистолетами в руках.
Все произошло, как и планировал Падильо. Но ошибка все-таки
вкралась в его расчеты: одним из мужчин в серой униформе и с пис¬
толетом был Амос Гинтер.
Глава 15
Гинтер понимал, что первым среагирует Падильо. Он выстрелил
сразу же, потом еще дважды. Раздался пронзительный вскрик, но Па¬
дильо в длинном прыжке уже летел в сторону. Упал на левое плечо,
покатился по полу, а вскочил, уже сжимая пистолет. Второй мужчина
выскочил из кабины, блокируя Гинтера. Чуть меньше секунды ушло у
567
него на раздумья: в кого стрелять, в короля или Падильо. Он выбрал
Падильо, но я швырнул в него «дипломат», который ударил его под
локоть аккурат в момент выстрела. Падильо дважды прострелил муж¬
чине грудь, и его отбросило на Гинтера.
Я повернулся к королю и Скейлзу. Король уже мчался по черно¬
белым мраморным плитам к дальнему концу холла. Бежал он быстро,
куда быстрее, чем на крыше. Скейлз отставал от него разве что на шаг.
Тут и я выхватил револьвер, решив, что пора ввязываться в бой.
Падильо выстрелил еще дважды, одновременно зигзагом приближаясь
к лифту. Вновь попал в напарника Гинтера. Последний, уже крепко
держал его за талию, используя вместо щита, и пятился в кабину; где
лежали оба лифтера.
Правой рукой Гинтер нажал кнопку, а затем выстрелил три раза,
никуда особо не целясь, для гарантии, что никто не помешает дверям
закрыться. Они уже захлопнулись, когда Падильо рукояткой пистоле¬
та разбил кнопку вызова, рассчитывая, что двери откроются. Но каби¬
на с Гинтером уехала, а на полу осталась убитая Аманда Кларкманн.
Вскрикнула она лишь один раз, после того, как первая пуля Гинтера
попала ей в плечо. Вторая угодила в шею. Падильо медленно шел к ней
от лифта. Я не видел выражения его лица. Да и не хотел видеть.
Потом он двинулся в, мраморный холл, забыв, что держит в правой
. руке пистолет. Я последовал за ним.
Вновь мы оказались в комнате с баром. Падильо снял трубку с те¬
лефона, десять раз повернул диск1. Подождал с минуту, пока на дру¬
гом конце не ответили: «Слушаю». Здороваться Падильо не стал, а
сразу перешел к делу:
— Это Падильо, Бурмсер. Амос Гинтер только что застрелил Аман¬
ду Кларкманн в ее нью-йоркской квартире. Я уезжаю в Сан-Францис¬
ко с королем. Разберитесь с этим, — и положил трубку.
Я прошел за стойку и налил два бокала виски. Один протянул ему,
и он залпом опустошил его.
В комнату влетел Уильям с перекошенным от страха и горя лицом.
Но ничего не сказал, увидев пистолет в руке Падильо.
Падильо посмотрел на него.
— Миссис Кларкманн убили.
— Я... я... — У Уильяма перехватило дыхание.
— Говорить ничего не надо. Но слушайте внимательно. Скоро сюда
прибудет полиция. Но еще раньше приедут сотрудники одного феде¬
рального агентства. Они разъяснят вам, что нужно делать и что гово¬
рить. Вы меня поняли?
Лишь с четвертой попытки Ульяму удалось вымолвить: «Да, сэр».
— А сейчас нужно сделать следующее. Вы меня слушаете?
— Да, сэр. — Похоже, Уильям начал успокаиваться.
1 То есть звонил в другой город.
568
— Первое, дайте мне ключи от «олдсмобиля» миссис Кларкманн.
Второе, найдите мистера Кассима и мистера Скейлза и скажите, что
мы ждем их здесь. И третье, накройте миссис Кларкманн одеялом.
Уильям кивнул, и выражение муки исчезло с его лица. Он ведь
привык выполнять команды.
Падильо посмотрел на свои руки, одну с пустым бокалом, другую — с
пистолетом. Бокал протянул мне, пистолет убрал за пояс.
— Налить еще? — Указал я на бокал.
Падильо кивнул.
— Они, должно быть, подсоединились к телефонной линии, — гово¬
рил он, похоже, с собой.
Я протянул ему бокал.
— Я думал, это сложно, особенно в таком доме.
Падильо покачал головой.
— Не для Крагштейна. Это же сделал кто-то из монтеров телефон¬
ной компании. Причем Крагштейну даже не пришлось платить. Он
добился своего шантажом. Его любимый приемчик.
— Потому-то они и узнали про броневик.
— Совершенно верно.
— Ты думаешь, они перехватили его по пути?
— Едва ли, — вздохнул Падильо. — Скорее, они арендовали дру¬
гой, а потом позвонили Аманде и сказали, что приедут на четверть часа
раньше. Достать броневик в Нью-Йорке — не проблема, если знать, к
кому обратиться, а у Крагштейна такие люди есть.
— Не знаю, что и сказать об Аманде. —.Я заставил себя посмот¬
реть Падильо в глаза, _
Лицо его закаменело.
— Ничего говорить не надо.
— Да, конечно. Я только.подумал...
— Ничего говорить не надо! — И по его тону я понял, что так оно
будет и лучше.
Он поставил бокал на стойку, посмотрел на меня.
— Ты не подобрал маленькую серую коробочку, которую она дер¬
жала в руках?
— С кольцом? Нет.
— Раз оно стоит полмиллиона долларов, не надо оставлять его на полу.
— Да, — кивнул я. — Чего, ему там лежать.
Кольцо мы нашли без труда. Оно лежало все в той же коробочке, а
коробочка так и осталась в левой руке Аманды. Падильо приподнял
одеяло, поднял коробочку, протянул ее мне. Постоял, не отрывая глаз
от Аманды. Я же открыл коробочку. Кольцо, возможно, и стоило пол¬
миллиона долларов, но в тот момент я не дал бы за него и цента.
Я выехал из подземного гаража на Шестьдесят четвертую улицу как
раз в тот момент, когда мужчины в темных костюмах и белых рубаш¬
ках, выгрузившись из «форд-галакси», демонстрировали трем швейца¬
569
рам свои удостоверения. Двое из них посмотрели на нас и тут же от¬
вернулись, словно и не хотели нас видеть. Возможно, так оно и было.
Падильо сидел рядом со мной, король и Скейлз — на заднем сиденье.
— Что мы сделаем с машиной? — спросил я, когда мы вынырнули
из тоннеля Линкольна.
— Оставим на стоянке, а квитанцию пошлем Уильяму.
— Хочу задать тебе еще один вопрос.
— Слишком уж ты волнуешься.
— Только насчет заказанных билетов.
— А что, собственно, тебя тревожит?
— Если ты заказывал их по телефону, об этом известно Крагштейну.
— Я не заказывал их по телефону, — успокоил меня Падильо.
— А кто заказывал?
— Никто. Билетов у нас нет.
Ньюарк с Денвером соединял ежедневный прямой рейс, но он, похо¬
же, не пользовался особой популярностью, потому что билеты мы взяли
без труда. Согласно расписанию, самолет рейса 855 прибывал в Денвер в
четыре часа, так что мы успевали на рейс 367 «Юнайтед эйрлайнс», вы¬
летающий из Денвера в 4.40 с тем, чтобы прибыть в Лос-Анджелес в 5.53,
при условии, что никто из пассажиров не захочет лететь на Кубу.
Падильо повернулся ко мне.
— Сколько у тебя денег?
— Примерно пятьсот долларов.
— Ты сможешь заплатить за свой билет?
— Конечно! — Я протянул кассиру две сотенные купюры и полу¬
чил тринадцать долларов сдачи.
Вообще-то мне полагалось тринадцать долларов и десять центов, но
конгресс принял решение округлять сумму до доллара.' То есть за би¬
лет стоимостью 162 02 доллара пассажир платил 163 доллара, что не
только упрощало работу кассирам, но и приносило авиакомпаниям
пятьдесят миллионов долларов в год. Вот я и подумал, а не ввести ли
такую же систему оплаты в нашем салуне.
Взглянув на билет, который передал мне Падильо, я узнал, что
выписан он Р. Миллеру.
— Как ты назвал наших друзей?
— Ф. Джонс и Л. Браун.
— А себя?
— К. Смит.
— Превосходно. А что скрывается за «К»?
— Квинт.
Я лично знал людей, которые клялись, что денверский воздух мо¬
жет вылечить все, от рахита до туберкулеза. Но в наши дни едва ли они
остались при своем мнении, особенно увидев обволакивающее город
серое одеяло смога. Горы правда просматривались, но такие грязно¬
серые, что их хотелось почистить.
570
-Яне знал, что. Денвере смог, — поделился я своими впечатлени¬
ями с Падильо. — Они что, импортируют его из Лос-Анджелеса.
— Нет, выращивают свой, — ответил Падильо. — Теперь этим за¬
нимаются все, кому не лень.
Как только мы вошли в здание аэропорта Степлтон, по громкой
связи объявили: «Мистер Квинт Смит, вас просят подойти к стойке
«Юнайтед эйрлайнс».
— Может, вас двое? — спросил я Падильо.
Тот покачал головой. Повернулся к королю и Скейлзу.
— Сядьте. — Он указал на два стула. — Не двигайтесь, — затем по¬
смотрел на меня. — Пойдешь ты. Я не хочу оставлять их одних.
— А кто тебя вызывает?
— Кто-нибудь от Бурмсера.
— Что мне им сказать?
— Ничего. Только слушай.
Я кивнул и зашагал к стойке «Юнайтед эйрлайнс», где блондинка
с посеребренными ресницами мило мне улыбнулась и сказала, что два
господина ждут меня в зале для почетных гостей. Она объяснила, как
туда пройти, а,чпереступив порог, я без труда нашед тех, кто вызывал
Падильо. В строгих костюмах-тройках, ё аккуратными прическами,
естественно, при галстуках. И направился прямо к ним.
— Времени у меня мало. Закажите виски с содовой.
Один из них, курносый, со светло-голубыми глазами, посмотрел на ма¬
ленькую, четыре на пять дюймов, фотографию,'которую держал в левой руке.
— Что-то вы не похожи на мистера Смита, приятель.
— Я — его посыльный.
Мы бы предпочли переговорить с ним, —- вмешался второй муж¬
чина. Покрупнее первого, выше ростом, с карими глазами и носом,
чуть свернутым влево, от удара то ли кулаком, то ли бейсбольной би¬
той. Оба рще не разменяли четвертый десяток.
— Мистер Смит занят, а меня по-прежНему мучает жажда.
Высокий посмотрел на своего напарника, вновь на меня._
— Вы — Маккоркл?
Я кивнул. Он протяйул руку, и я полез во внутренний карман за бу¬
мажником.-Доставал я его медленно. Работали они у Бурмсера, и мне не
хотелось заставлять их нервничать. Из бумажника я достал мое водитель¬
ское удостоверение с цветной фотографией и отдал ему. Он глянул на
фотографию, на меня, опять на фотографию. Вернул мне удостоверение
и подозвал рфициантку. Та подошла, мило улыбнулась.
— Одну порцию виски й два бокала кока-колы.
Мы сели за столик, помолчали, пока официантка'не обслужила нас.
Я тут же схватил бокал и одним глотком ополовинил его, Они к сво¬
им не притронулись.
— Мы слышали о вас, — прервал, молчание курносый. — Говорят,
вы из любителей. А на настоящие дела не годитесь.
571
— У меня одно желание — держаться от ваших дел подальше. Так
что передать мистеру Смиту?
— У вас возникли осложнения в Нью-Йорке, — теперь заговорил
высокий.
— Да уж, — кивнул я.
— Они не смогут сохранять подробности в тайне больше сорока
восьми часов. Так и скажите мистеру Смиту.
— Хорошо.
— И за эти же сорок восемь часов надо полностью вывести из игры
Крагштейна и Гинтера.
— Вывести из игры? — переспросил я. — Как это?
Они переглянулись, а затем курносый наклонился ко мне.
— Убить.
— Однако.
— Вы все поняли?
— Чего уж тут не понять. Но требуется одно уточнение.
— Какое? — спросил высокий.
— Что будет, если через сорок восемь часов они останутся на поле?
Поднялись они синхронно. Наверное, отрабатывали столь четкое
взаимодействие. Курносый одарил меня ледяным взглядом.
— Что будет? Будут приняты все необходимые меры. Так ему и
передайте. Все необходимые меры.
Я наблюдал, как они уходят, допивая виски. Подошла официантка и
я заплатил как за себя, так и за молодых людей. Когда я вернулся в зал
ожидания, Падильо стоял у стены, в десяти футах от короля и Скейлза.
— Что им надо?
— Они хотят, чтобы в течение сорока восьми часов Крагштейн и
Гинтер отправились на тот свет. Особенно Гинтер.
Падильо посмотрел на меня, затем устремил свой взор на виднею¬
щиеся в широких окнах горы.
— Думаю, все это не займет столько времени, — похоже, обращал¬
ся он не ко мне.
Глава 16
Мы ехали всю ночь, так что Калифорнию король увидел лишь на заре,
когда мы прибыли в Сан-Диего. Зато ему удалось полюбоваться Большим
Каньоном по пути из Денвера в Лос-Анджелес, ибо пилот облетел его и
прочитал пассажирам небольшую лекцию об этом удивительном геоло¬
гическом образовании. Король жадно ловил каждое слово. Что касается
самого Каньона, король пришел от него в полный восторг и, как, впро¬
чем, и все остальные, охарактеризовал его, как великолепный.
В аэропорту Лос-Анджелеса мы взяли напрокат «форд-галакси», и
Падильо сел за руль, заявив, что город.он знает лучше меня. Стемне¬
572
ло еще до того, как мы добрались до Вентура, а потому он неправиль¬
но прочитал надпись на указателе, и нас занесло на автостраду, веду¬
щую в Санта-Монику, так что нам пришлось ехать через Малибу и
Топанга-Бич. Дорога изобиловала поворотами, спусками и подъемами,
но доставила королю несказанное удовольствие, потому что ему нра¬
вилось смотреть на океан.
Проехав Санта-Барбару, мы съели по сандвичу, а заодно сменили
спустившее левое переднее колесо. На эти дела у нас ушло часа пол¬
тора. Потом мы с Падильо поменялись местами и двинулись дальше,
останавливаясь каждый час, чтобы выпить чашечку кофе. Ехал я осто¬
рожно, не превышая положенных шестидесяти Миль в час. Король и
Скейлз после Санта-Барбары заснули.
Наверное, у каждого человека есть родной город, и я должен счи¬
тать таковым Сан-Франциско, хотя не могу сказать, что мы питаем
друг к другу теплые чувства. Я родился в старой Французской больни¬
це на Десятой улице и вырос в районе Ричмонд, где селились люди с
достатком, среди которых, кстати, было много русских. Жили мы на
Двадцать шестой авеню, в двух кварталах к северу от парка «Золотые
ворота». Как-то раз мы с Фредль провели в Сан-Франциско неделю, и
я показал ей дом и округу, где жил до того, как поступил в школу
Джорджа Вашингтона и ушел в армию.
— По-моему, у вас нет ничего общего, — отметила она.
Я решил, что за минувшие годы и город, и я изменились, причем
не в лучшую сторону. Сан-Франциско напомнил мне проститутку сред¬
них лет, полагающуюся теперь только на мастерство, ибо от красоты
остались одни воспоминания. Но я подозреваю, что причина моего
неприятия Сан-Франциско в том, что в моем родном городе я был
всего лишь туристом. Неприятное, знаете ли, чувство.
Король и Скейлз уже проснулись, когда справа мы увидели Бей-
бридж, а затем знаменитый мост «Золотые ворота». Наш путь, однако,
лежал в другую сторону.
— Я, бывало, приезжал сюда из Лос-Анджелеса на уик-энды, — уда¬
рился в воспоминания Падильо. — Моя подружка жила на Русском
холме. Как же она бесилась, когда я называл город «Фриско».
— У местных особая гордость, — философски отметил я.
— Она была из Нового Орлеана.
Падильо хотел остановиться в мотеле, так что мы выбрали «Бей Вью
Лодж», а поскольку располагался он в черте города, то с ценами там не
стеснялись. Мы взяли два двухкомнатных номера. Падильо убедился, что
король и Скейлз устроились и им принесли завтрак, а затем прошел в наш
номер. Я лежал на кровати и перечислял девушке из бюро обслуживания
все то, что мне хотелось бы съесть и выпить. В то утро я остановил свой
„ выбор на вареных яйцах, ветчине, гренке из. ржаного хлеба, кварте кофе,
в добавок к которым попросил два коктейля «Кровавая Мэри». Девушка
на другом конце провода выразила сомнение в необходимости заказа вы¬
573
шеупомянутого коктейля, ибо часы показывали только четверть восьмо¬
го утра, но мне удалось убедить ее, что она не ослышалась.
Падильо вытащил пистолет из-за пояса, сунул его под подушку, лег
на кровать. Сложил руки под головой и уставился в потолок. Я заку¬
рил и выпустил струю дыма в то место, куда смотрел Падильо.
— Что теперь? — спросил я.
— Сначала мы поспим.
— У нас есть для этого время?
— Придется его выкроить.
— А потом?
— Потом я найду Ванду и узнаю, куда и к которому часу мы долж¬
ны доставить эту парочку.
— Ты знаешь, где она?
— Какой здесь самый популярный отель, «Фэамонт»?
Я на мгновение задумался.
— Пожалуй, с ним может конкурировать только «Святой Франциск».
— Тогда я найду ее без труда.
— Так же, как Крагштейн и Гинтер.
— Я на это рассчитываю. х
На площади Единения, на которую выходил фасад отеля «Святой
Франциск», проводилась Неделя рододендронов, и бронзовая фигур¬
ка Победы, вознесенная на десятифутовый гранитный постамент,
плыла над морем пурпурных, розовых и белых лепестков. Я помнил,
что городские власти всегда засаживали площадь Единения цветами,
но во время апрельской Недели рододендронов их количество увели¬
чивалось в несколько раз. А памятник Победы поставили здесь в честь
наших военных успехов в Юго-Восточной Азии, не в нынешние, но
более давние времена, когда адмирал Девью разбил испанский флот
в Манильской бухте1, то есть теперь об этом можно было бы и не
вспоминать.
Отель «Святой Франциск» выстроили в 1507 году, аккурат после
землетрясения, и в последующие годы его владельцы всячески поддер¬
живали его неоренессанскую элегантность. Назначенные ими цены это
позволяли. Ванда Готар поселилась в двухкомнатном номере на седь¬
мом этаже. Ее присутствие ощущалось разве что в наличие цветов,
несомненно, посланных администрацией отеля. Как и в «Хэй Адамс»,
я не углядел ни одной ее вещи. Наверное, Ванда пользовалась беше¬
ным успехом у горничных.
— Вы, конечно, хотите выпить.
— Если вас это не затруднит. — И я отошел к окну, чтобы по¬
смотреть на открывающийся из него вид. Окна выходили йа купаю¬
щуюся в рододендронах площадь. С высоты море цветов казалось еще
красивее. _
I
/ 1 Речь идет об испано-американской войне-1898 г.
-574
— Падильо упомянул, что в Нью-Йорке все прошло не так глад¬
ко. — Она вернулась в гостиную с двумя бокалами. Один протянула
мне. — Сказал, что вы мне все расскажете.
Я полробовал содержимое бокала. Шотландское с водой.
— На короля покушались дважды. Второй раз попытка едва не за¬
вершилась успешно. Гинтер убил женщину, в квартире которой мы
находились. Близкую приятельницу Падильо.
— Он расстроился? То есть я хочу сказать, теперь им движут лич¬
ные мотивы?
— Совершенно верно.
Ванда кивнула и присела на диван с полосатой, зеленое и белое,
обивкой.
— Он намерен расправиться с Гинтером?
— Именно так.
— А короля использует как приманку.
* — Он использует любого, кто окажется под рукой.
— Да-да. Короля. Меня. Вас.
— Она была ему очень дорога.
— Женщина из Нью-Йорка?
-Да.
Она вновь кивнула, прежде чем отпить виски.
— Я понимаю, что вы хотите сказать.
Она поставила свой бокал, достала сигарету и закурила, прежде чем
я успел достать из кармана зажигалку. Я тоже решил сесть и остано¬
вил свой выбор на удобном кресле. Прежде чем заговорить, Ванда
Готар несколько раз затянулась.
— Падильо сейчас приглядывает за ними, так?
-Да.
— Они не хотят никаких накладок.
— Они?
— Нефтяные компании.
— Какие именно?
Она назвала их, и я присвистнул от удивления. А затем глотнул
виски. Когда речь заходит о нефтяных центрах, большинство вспоми¬
нает Даллас, Хьюстон, Талсу, иногда Лос-Анджелес. Сан-Франциско
к таковым вроде бы не относится. Но на площади Механиков высят¬
ся два здания, одно двадцатидвух-,'второе двадцатидевятиэтажное, в
которых размещены штаб-квартиры двух крупнейших нефтяных ком¬
паний. Одну из них основал тощий старикан, проживший чуть ли не
до ста лет (его наследники входят теперь в число самых богатых лю¬
дей). В 1907 году он открыл в Сиэтле первую в мире бензоколонку.
Второй компании, практически не уступающей по своим размерам
первой, положило начало семейство европейских банкиров, которые
не раз использовали свои деньги для свержения неугодных им пра¬
вительств. Компания банкиров действовала во многих странах, и я ре¬
575
шил, что король серьезно продешевил, затребовав всего пять милли¬
онов, если нефти в недрах Ллакуа хватало на то, чтобы удовлетворить
аппетиты обоих нефтяных гигантов. Пять миллионов они, скорее все¬
го, зарабатывали за полчаса далеко не в самый удачный день.
— Кто будет нас принимать?
— Та фирма, что находится на северной стороне Баш-стрит. Об
этом-то и спорили в Далласе. Каждая хотела принять короля у себя.
— Как они отреагировали, когда вы сказали, что король может не
прибыть на подписание документов?
— Улыбнулись, а затем на их лицах появилось мечтательное выра¬
жение. Просто удивительно, как похожи эти нефтяные дельцы.
— Что это были за улыбки?
— Вежливые и безразличные. А думали они уже о том, как подпи¬
шут документы с наследником Кассима. Нефть-то никуда не денется.
— Может, они вам не поверили? — спросил я.
Ванда цожала плечами.
— Может, и нет.
— Когда они ждут короля?
— Завтра в десять. На двадцать девятом этаже.
— Понятно. — Я встал. — Что-нибудь еще?
— Скажите Падильо, что я приеду к вам в шесть вечера.
— На ночное дежурство?
— Что-то в этом роде.
— Он ожидает гостей.
— Я знаю. Гинтера и Крагштейна.
— Вас это не тревожит?
— Наоборот, я с нетерпением жду встречи.
— Почему? Вы думаете, они убили вашего брата?
— А вы так не думаете? Падильо так не думает?
— Он ничего-такого не говорил.
— Но вы, мистер Маккоркл, что думаете вы?
— Только одно. Мне не нравится, что с ним разделались в моей гостиной.
Светло-синий «понтиак» следовал за моим такси от отеля «Святой
Франциск* до «Бей Вью Лодж*. В «понтиаке* сидели двое незнакомых
мне мужчин, и они не пытались скрыть того, что следят за мной. Я,
собственно, не возражал, ибо Падильо хотел, чтобы наши оппоненты
узнали, где мы поселились.
Глава 17
Когда я вошел в номер мотеля, Падильо все еще лежал на кровати
и разглядывал потолок.
— Ждем гостей, — возвестил я. — Они прицепились ко мне, как
только я вышел из «Святого Франциска».
576
— Гинтер и Крагштейн? — По вопросу чувствовалось, что ответа он
ждет отрицательного.
— Обоих я видел впервые. В «понтиаке». Светло-синем, если тебе
это что-то говорит..
— Что сказала Ванда?
Я рассказывал о назначенной на завтрашнее утро встрече, а он слу¬
шал, не отрывая взгляда от потолка. Когда я, наконец, закончил, он
медленно сел, не вынимая рук из-за головы, а затем, подняв ноги, кос¬
нулся коленями локтей.
— Это что, комплекс утренних упражнений?
— Я просто хотел убедиться, что мне это по силам.
— И ничего не болит?
— Нет. — Он удивленно посмотрел на меня. — А должно?
— Только у тех, кто этого заслуживает, к примеру, у меня.
— Она сказала что-нибудь еще?
— Ванда?
Он кивнул, перебросил ноги через край кровати, встал.
— Во-первых, она приедет к нам в шесть часов вечера. Во-вторых,
она убеждена, что Крагштейн и Гинтер убили ее брата. Более ничего.
— Это тоже версия. — Падильо вытащил из-под подушки писто¬
лет. — Нужно же ей хоть кого-то подозревать.
— А у тебя, разумеется, есть другая.
— Я все еще ее разрабатываю.
Мы прошли в соседний номер, где король и Скейлз смотрели по
телевизору фильм пятнадцатилетней давности о тогдашних благосло¬
венных временах. Едва мы появились на пороге, Скейлз выключил
телевизор и одарил нас недовольным взглядом. И короля, похоже, не
порадовал наш приход.
В брюках и тенниске, он лежал на кровати, совсем не похожий на
царственную персону. Тенниска была относительно чистой, но с ды¬
рой на боку, и плотно обтягивала его круглый животик. Король не
только смотрел телевизор, но и методично расправлялся с большой
шоколадной плиткой. Я же легко представил его, всего-то надо по¬
брить да приодеть, самодовольным деспотом, возлежащим на роскош¬
ном ложе в окружении сомна слуг, готовых выполнить любой каприз
повелителя.
Падильо не жаловал преамбул, а потому сразу перешел к делу.
— Вас попытаются убить до десяти часов завтрашнего утра.
Король чуть не подавился шоколадом, но быстро взял себя в руки.
Скейлз, сидевший на стуле, положив левую ногу на правую, поменял ноги
местами, чтобы показать, что не пропустил слова Падильо мимо ушей.
Теперь, когда они его внимательно слушали, Падильо поделился с
ними сведениями, полученными через меня от Ванды.
— Мне приходится повторятся, — добавил он, — ио на вашем мес¬
те я обратился бы в полицию. Если у вас аллергия на местных копов,
577
свяжитесь с Секретной службой, ФБР или другим правоохранительным
федеральным учреждением. Всего-то дел снять телефонную трубку и
набрать номер. И я просил бы не только обеспечить охрану, но и по¬
местить вас в одну из камер местной тюрьмы.
Король отправил в рот очередной кусочек шоколада, пожевал его,
проглотил, посмотрел на Падильо.
— Тюрьма в Далласе не спасла Освальда, мистер Падильо, — в го¬
лосе его слышался упрек. — Простите меня, но я не верю ни в вашу
полицию, ни в ваши тюрьмы, ни вашему мистеру Герберту Гуверу.
— Дж. Эдгару, — поправил его Падильо. — Герберт1 мертв.
— Да. Дж. Эдгар.
— Так вы не передумали?
Король покачал головой. Каков упрямец, подумал я.
— Нет. И не передумаю. Я верю в вас и мисс Готар. — После ко¬
роткой паузы, он* добавил: — И, разумеется, в мистера Маккоркла.
Я решил, что дипломат он никудышный, хоть и король.
— Вы с этим согласны, Скейлз? — спросил Падильо.
— Я полагаю, его величеству не откажешь в логике. Мистер Па-
дилъо, вы и ваши коллеги получили сегодня заслуженную похвалу, и,
надеюсь, долгие годы будете помнить слова его величества.
— Особенно, если этой ночью его убьют. — Падильо посмотрел на
часы. —Уже пять. То есть до подписания документов остается семна¬
дцать часов. Я не знаю, когда Крагштейн и Гинтер предпримут очеред¬
ную попытку. Возможно, с наступлением темноты. А может, в три часа
ночи или по дороге в штаб-квартиру нефтяной компании. Вполне веро¬
ятно, что попытка будет не одна, хот^ я в этом сомневаюсь. Им ни к чему
впутывать в это дело полицию. Поэтому я не хочу, чтобы вы покидали
эту комнату. Еду вам будут приносить или я, или Маккоркл. Дверь вы до¬
лжны открывать только нам. Не отвечайте на телефонные звонки и не
звоните сами. Если что-то случится, постарайтесь запереться в ванной.
Этим вы выиграете одну-две минуты, которые вполне Могут спасти вам
жизнь. Если у вас есть вопросы, лучше задать их сейчас.
Для Падильо это была длинная речь, которую король и Скейлз вы¬
слушали со всем вниманием. Закончив, он посмотрел сначала на од¬
ного, потом — на другого. Король чуть качнул головой.
— Вопросов у нас нет, — ответил Скейлз. — За безопасность его
величества отвечаете вы.
Похоже, с губ Падильо едва не сорвалась едкая реплика, но он сдер¬
жался. Он двинулся к двери, взявшись за ручку, обернулся.
— Я думаю... — Узнать, о чем он думает, королю и Скейлзу не до¬
велось. Вместо этого Падильо указал на замок. — Запритесь, как толь¬
ко мы уйдем.
1Т с р б е р.т Кларк Гувер (1874—1964) — ЗЬй президент США (1929—1933), Джон
ЭдГар Гувер (1895—1972) — в середине 60-х годов — директор ФБР (с 1924 г.)
578
— Что ты хотел ему сказать? — спросил я, едва мы оказались в на¬
шем номере.
— Что он чертов болван. Но королям такого не говорят, не так ли?
— Нет, если они на самом деле не... А впрочем, толку от этого никакого.
Ванда Готар прибыла ровно шесть, с большой темно-коричневой
кожаной сумкой, в туфлях того же цвета и серовато-коричневом брюч¬
ном костюме. На лице ее отражалась тревога.
— Думаю, что за мной следили, хотя полной уверенности у меня
нет. Слишком много машин.
— Это не важно, — успокоил ее Падильо. — Они знают, что мы здесь.
Он опять лежал на кровати, изучая потолок.' И не поднялся, когда
пришла Ванда. Она же осторожно опустилась в кресло, в котором толь¬
ко что сидел я, огляделась и скорчила гримаску. Наш выбор она, судя
по всему, не одобрила.
Освоившись, она обратила свой взор на Падильо. Похоже, и он не
удостоился у нее высокой оценки. Ванда сунула в рот сигарету, но на
этот раз я и не попытался предложить ей огонек.
— Так когда, — она выпустила струю дыма, — по-вашему, они нападут?
— До десяти утра, — ответил Падильо потолку.
— Это не ответ.
— Лучшего предложить не могу. 4
— Ты же знаешь, йак работает Крагштейн. Чему он отдает предпоч¬
тение?
— Особых пристрастий у него нет. Потому-то он до сих пор и жив.
Утро, полдень, ночь. Ему без разницы. Тебе было лишь два года, ког¬
да он проявил себя в этой сфере человеческой деятельности. Так что
не пытайся разгадать его планы.
— Уолтер полагал, что он уже не такой мэтр, каким ты его распи¬
сываешь.
— И Уолтер мертв, не так ли?
Я подумал, что говорить этого Падильо не следовало. О подобных
фразах обычно сожалеешь. Ванда Готар вжалась в кресло, как после
удара, но голос ее зазвучал ровно.
— И твоя нью-йоркская подружка погибла, потому что ты недооце¬
нил Крагштейна?
Падильо сел и уставился в пол, а уж потом посмотрел на Ванду.
— Наверное, я это заслужил.
Звучало это, как извинение, но Ванда продолжала напирать.
— И все-таки, ты его недооценил?—
— Не совсем так. Меня ослепил блеск богатства. Теряешь бдитель¬
ность, расслабляешься. Создается впечатление, что в такой дом и муха
не залетит. Я успокоился, а Крагштейн'у хватило умгГдогадаться об
этом. — Он отвел взгляд от Ванды, достал сигарету, закурил. А когда
продолжил, чувствовалось, что обращается он больше к себе, чем к
нам. — Чтобы остаться в этом бизнесе, надо быть бедным. Богатых
579
я не знаю. Во всяком случае таких, кому удалось потратить получен¬
ные денежки, если они продолжали работать. Крагштсйн варится в
этом котле уже тридцать лет, но ищет деньги, чтобы в следующем ме¬
сяце заплатить за квартиру. Но он живой.
— Как и ты, — заметила Ванда.
— Но в Нью-Йорке убили женщину, потому что восемьдесят мил¬
лионов долларов заставили меня забыть про осторожность. Да и я сам
мог погибнуть. Тут ты права. Мне пришлось действовать инстинктив¬
но, а я этого не люблю. Я выбрал жизнь и позволил пулям Гинтера
убить кого-то еще.
— То был не выбор, — возразил я. — Автоматическая реакция,
рефлекс.
Падильо обернулся ко мне.
— Ты уверен?
— Я же все видел своими глазами.
— Ты видел, что я доверился высокооплачиваемой службе безопаснос¬
ти, сотрудники которой давно уже потеряли форму, потому что им не
приходится иметь дело с такими, как Гинтер. Эта служба хороша только
против квартирных воров, которые никогда не полезут в драку, боясь
испортить костюм. Я ошибся, предположив, что они смогут остановить
такого, как Гинтер, пожелай он войти. Он наверняка нашел их методы
старомодными. И я могу себе представить, что он подумал обо мне.
— Только о тебе? — Ванда покачала головой. — Нет, Падильо, о нас
всех. Мы напоминаем персонажи из какой-то послевоенной пьесы.
Мрачноватые, потому что думаем о мести, но в то же время совестли¬
вые и даже стыдящиеся того, что так быстро отстали от жизни. Ты
точно охарактеризовал нас. Мы все устарели.
Падильо встал, подошел к Ванде, долго смотрел на нее сверху вниз,
затем коротко, но добродушно улыбнулся.
— Тебе не столь много лет, чтобы отнести тебя к старикам, и ты
достаточно молода, чтобы выйти из игры.
Улыбнулась и она, на моей памяти второй раз.
— Ты кое-что забыл, Падильо.
— Что же?
— Традиции Готаров, которым мы следуем уже сто семьдесят лет.
Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Не совсем.
— С рождения я слишком стара, чтобы выйти из игры.
«Бей Вью Лодж» — трехэтажное подковообразное здание, постро¬
енное из стею1а, дерева и камня. Наш номер и тот, где мы поселили
короля и Скейлза, находились на втором этаже, посередине подковы.
Падильо снял еще два номера. Один на третьем этаже, по правую руку
от наших номеров, второй — на первом, по левую руку.
Падильо протянул ключ Ванде Готар, и та небрежно бросила его в
сумочку. Он звякнул о что-то металлическое.
580
— Какое у тебя оружие? — спросил Падильо.
— «Смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра.
— Это все?
— Нет. Еще «вальтер РРК».
— Какой именно?
— Пауля.
— Я вспоминаю, что он действительно отдавал предпочтение «валь-
теру». — Падильо повернулся ко мне. — Ты знаешь, что означает «РРК»?
— Polizei... а дальше не помню.
— Polizei Pistole Kriminal. Не крупноваты они для тебя, Ванда?
— Я умею им пользоваться. Или ты об этом забыл?
— Нет, конечно. Ты пойдешь на третий этаж.
Она кивнула.
— Маккоркл будет внизу слева. Я наверху справа, так что они по¬
падут под перекрестный огонь. А где будешь ты, с королем?
—Если я буду с ним, то уже ничем не смогу помочь, если что-то
случится. Я буду здесь. Хочешь поговорить с ними, прежде чем. под¬
нимешься наверх?
Ванда встала, покачала головой.
— Это необходимо?
— Нет.
— Тогда не вижу смысла в общении. Или их нужно подбодрить?
— Не обязательно.
Она уже двинулась к двери, но через пару шагов остановилась и
посмотрела на Падильо.
— Ответь мне на один вопрос.
— Слушаю тебя.
— Ты отправляешь меня наверх не потому, что это самое безопас¬
ное место, так?
— Нет.
— Но причина на то есть?
— Несомненно.
— Какая же?
— Ты стреляешь лучше, чем Маккоркл.
— Понятно. Я так и думала.
Глава 18
Уже стемнело и начал сгущаться вечерний апрельский туман, ког¬
да я проводил Ванду к лестнице, ведущей на третий этаж.
— Вам следовало захватить пальто, — заметил я.
— Я не замерзну. — Она с любопытством посмотрела на меня. —
Почему вы здесь, Маккоркл. Это же не по вашей части.
— Моя жена в отъезде, лучшего ответа у меня не нашлось.
581
— Она красивая? — И, прежде чем я успел открыть рот, продолжи¬
ла: — Да, конечно, красивая. Вам такая нужна! — Она пристально вгля¬
делась в мое лицо, словно надеялась распознать какую-то, еще
неизвестную ей черту моего характера. — Дети есть?
— Нет.
>*- Собираетесь заводить?
— Вроде бы, уже поздновато.
— И вы храните верность жене, — она даже не спрашивала.
— Изменять — тяжелая работа, а я не люблю перенапрягаться.
— Падильо ее любил?
— Кого? — Я сразу понял вопрос, но попытался потянуть время,
чтобы найтись с ответомг
— Женщину из Нью-Йорка.
— Полагаю, она ему очень нравилась.
— И она была богата.
— Еще как.
— Вот это могло уДержать его.
— От чего?
— От женитьбы. Вы заметили; что в некоторых вопросах он на
удивление консервативен.
— Нет.
— Если б он не придавал значения такому давно вышедшему из
употребления понятию, как месть, нас бы тут не было. Это же не убе¬
жище. — Имелся в виду мотель. — Ловушка. В Сан-Франциско полно
укромных местечек. Он бы без труда нашел одно или два.
— Почему вы прямо не сказали об этом?
— Потому, что я еще более консервативна, чем он.
Она повернулась и начала подниматься по лестнице. А я, обогнув
бассейн, в котором никто не плавал, направился в номер на первом
этаже, чтобы разрядить свой револьвер в Гинтера и Крагштейна, как
только они появятся. При условии, что мне удастся разглядеть их в
тумане. И не заснуть.
Месть, думал я, войдя в номери .бросив ключ на письменный стол,
возможно, вышла из моды, но по-прежнему движит людьми. Тихая,
покорная жена может со злобным смехом плеснуть уксус в лицо Дру¬
гой Женщины. Пятидесятилетний бухгалтер — улететь с деньгами ноч¬
ным самолетом в Рио, представляя себе физиономию хозяина, который
утром откроет сейф, чтобы выдать сотрудникам месячное жалование.
А добропорядочный гражданин вполне может прогуляться к своему
«шевроле», достать из багажника дробовик и, вернувшись в ресторан,?
разнести голову официанту, вывернувшему блюдо с подливой на но¬
вое платье его жены..
Этот тип мести основывался на ярости, которая, разогретая до нуж¬
ной температуры, могла заставить человека совершить любой, сколь
угодно глупый поступок, который для него самого казался абсолютно
582
логичным и справедливым. Даже размозжить голову шестимесячного
младенца о стену, потому что он не переставал кричать.
Но в действиях Ванды .Готар и Падильо спонтанность, не говоря
уже о ярости, начисто отсутствовала. К мести они Подходили бесстрас¬
тно, хладнокровно расставляя ловушку, в которой сами являлись при¬
манкой. И я порадовался, что мстить они собираются не мне.
Я поставил кресло у окна, плеснул в бокал виски из бутылки, куп¬
ленной в Лос-Анджелесе, погасил свет и опустился в кресло. Вход в
мотель лежал передо мной, как на ладони. Я даже достал из кармана
револьвер и положил на столик рядом с креслом, чтобы при необхо¬
димости быстро схватить его и разрядить во врага.
Примерно через час я потянулся к телефону и попросил телефо¬
нистку коммутатора соединить меня с номером Падильо.
— Ты кое-что забыл, — заметил я после того, как в трубке раздал¬
ся его голос.
— Что?
— Волшебные очки. Сквозь туман ничего не видно.
— Это точно. Ты — местный. Когда он поднимется?
— Только не ночью.
— Это нам на руку.
— Как так?
— Крагштейн, возможно, не захочет ударить в тумане.
— Специалист у нас ты.
— Я просто стараюсь думать, как Крагштейн.
— Это трудно.
— Не очень, если у тебя гадливый склад ума.
— Ты хочешь сказать, что он заставит нас бодрствовать всю ночь, а
ударит утром, свеженький и полный сил, когда нам придется щипать
себя, чтобы не заснуть.
— Возможно, он надеется, что мы будем рассчитывать именно
на это.
— С такими мыслями мы потеряем бдительность.
— Особенно, в три или четыре часа ночи.
— То есть, при любом раскладе нам придется бодрствовать..
— Совершенно верно.
— Всю ночь?
— Всю ночь. Какая у тебя видимость?
— Одну минуту! — Я выглянул из окна. Над бассейном разглядел
свет в номере, который занимали король и Скейлз. Занавеси были
опущены, и я не видел, чтобы за ними кто-то двигался. Возможно,
король и Скейлз уже заперлись в ванной;
Я вновь поднес трубку к уху.
Если подъедет патрульная машина, я увижу, что это полиция, но
не более того. Видимость, по моим прикидкам, сорок, процентов, и
продолжает ухудшаться.
583
— И какой она станет?
— Я не синоптик.
— Выскажи свое некомпетентное мнение.
— Хорошо. Через час я не смогу разглядеть даже бассейна, кото¬
рый лежит под окнами.
— О Господи, — выдохнул Падильо. Помолчал, прикидывая вари¬
анты. — Их надо бы покормить. ’
— Не забудь про наемников.
— Ладно, я позвоню в бюро обслуживания и закажу гамбургеры и
кофе. Их принесут тебе и Ванде. А уж ты отнесешь еду королю и Скей-
лзу. Если туман после ужина не рассеется, мы с тобой переберемся в
номер короля, а Ванда спустится ко мне.
— Хочу внести уточнение.
— Какое?
— Мне гамбургер с луком.
Официант, юноша с грустными глазами, принес гамбургеры и кофе.
— Знаете, как они это называют? — Он заговорил первый, хотя я и
не спрашивал, что его гложет. — Учеба на работе. Я должен пройти
все ступени.
— Гостиничного бизнеса? — поинтересовался я, наблюдая, как он
ставит поднос на телевизор.
— Они называют это подготовкой управляющих мотелями. В служ¬
бе занятости заявляют, что это очень перспективная профессия. Я тут
уже три недели и еще ничему не научился.
— Это плохо, — пожалел я его. — Сколько с меня?
— Шесть гамбургеров и три кофе. Двенадцать долларов и восемь¬
десят шесть центов, включая налог.
Сумма показалась мне чрезмерно высокой, но спорить с официан¬
том не имело никакого смысла. Я протянул ему три купюры.по пять
долларов, и он начал обшаривать карманы в поисках сдачи. Нервно
хохотнул, даже сумел покраснеть.
— У меня нет мелочи... — И такая печаль звучала в его голосе, что
я едва не погладил его по головке, лишь бы он не заплакал.
— Я в этом не сомневался.
— Я могу сбегать за ней.
— Не надо. Кстати, если вам надоела эта работа, в Лос-Анджелесе
есть неплохие актерские школы.
Его это заинтересовало.
—- Вы думаете, меня возьмут?
— Учиться — нет, но вот учить, вполне возможно.
После его ухода я переложил свою порцию на тарелку, а поднос с
остальным отнес королю с Скейлзу. Постучал в дверь три раза, гром¬
ко объявил, что я — Маккоркл. Услышал, как отодвинули засов, а
потом Скейлз трижды заставил меня назваться, прежде чем повернул
ключ в замкр.и открыл дверь.
584
— Гамбургеры и кофе. — Я переступил порог, опустил поднос на
письменный стол. Король сидел в кресле, полностью одетый. Скейлз
был в порванном синем костюме.
— Туман еще больше сгустится, мистер Маккоркл? — спросил Скейлз.
— Скорее всего. В этом случае мы с Падильо переберемся в ваш
номер.
Король уже принялся за гамбургер, но набитый рот не мешал ему
задавать вопросы. Его интересовало, кому выгоден туман — нам или
им. По крайней мере, так я расшифровал его вопрос.
— Им. Нам в любом случае придется бодрствовать. А они могут
выспаться, а потом ударить под прикрытием тумана.
— И когда, по-вашему, они...
— Не знаю. Главное, держите дверь на замке, пока мы не придем сюда.
Вернувшись к себе, я заметил, что даже за то короткое время, что
я отсутствовал, туман заметно сгустился. Я вновь выложил револьвер
на.стол, рядом поставил тарелку с гамбургерами и кофе и принялся за
еду, поглядывая в окно. Впрочем, смотреть было не на что. Я уже не
видел даже окна номера, в котором двое мужчин ждали, когда их убь¬
ют. Или попытаются убить. Мимо моего окна проехала машина, оста¬
новилась в десятке метров, так что я видел задние огни.
Я как раз допил кофе, когда в дверь постучали. Падильо. Лицо его
было чернее тучи.
— Туман все гуще.
— Я знаю.
—- Я иду за Вандой. А ты поднимайся к ним.
Я сунул револьвер в карман, и мы зашагали вдоль бассейна. Еще
одна машина медленно проехала мимо. Я не сумел разглядеть, какой
она марки и сколько людей сидит в кабине. Хотя мы смотрели во все
глаза. Внезапно задние огни погасли, но мотор работал, то есть маши¬
на по-прежнему двигалась в направлении комнаты, в которой были
Скейлз и король.
А потом двигатель взревел, словно водитель резко увеличил ско¬
рость машины. В тумане мы ничего не видели, пока он не нажал на
тормоза и впереди не засветились две рубиновые полоски.
Падильо выругался и бросился бежать к машине. И тут же прогре¬
мел взрыв. Не выстрел, но взрыв, гулкий, громкий. А прежде чем стих¬
ло эхо, раздался второй, за ним — третий. Затем в повисшей над
бассейном тишине дважды хлопнули закрывающиеся дверцы. Рубино¬
вая полоска исчезла, вновь взревел двигатель, и машина помчалась к
выездным воротам.
К тому времени мы уже были в номере короля и Скейлза. Падильо
выхватил пистолет, но стрелять было не в кого. Его лицо разочарован¬
но вытянулось. Кое-кто из постояльцев высунулись из дверей и спра¬
шивал^ друг друга и туман, что, собственно, произошло, но никто не
мог ответить ничего вразумительного. Дверь в номер сорвало с петель.
585
Как и дверь в ванную. Но лампа в ванной каким-то чудом уцелела.
Единственная в номере. Все остальные разлетелись вдребезги.
Одним из взрывов разнесло кровать. И ошметки поролонового мат¬
раса валялись по всей комнате. От письменного стола и стульев остались
одни щепки. Картины слетели со стен. Дымился разбитый телевизор.
Падильо заглянул в ванную и вернулся со стаканом воды. Вылил на те¬
левизор. Что-то зашипело, и дым прекратился.
В номере не осталось ни одной целой вещи. Осколки зеркала, висев¬
шего над письменным столом, валялись на полу. Из всех окон повыле¬
тали стекла. На стене у письменного стола темнело бурое пятно. При
тщательном рассмотрении выяснилось, что это кофе. Падильо медленно
поворачивался, стараясь ничего не упустить. Наконец он сунул пистолет
за пояс. Свой револьвер я так и не достал, потому что в очередной раз
забыл о нем. Падильо покачал головой, недоуменно посмотрел на меня.
Что-то здесь не так.
— Да, конечно, — кивнул я. — Не хватает изувеченных тел.
- А также забрызганных кровью стен и оторванных конечностей.
— Это означает, что дома никого не было.
— Это означает кое-что другое.
— Что именно?
— Нас обвели вокруг пальца. Надули.
Оглядел комнату и я.
— Возможно, мы того заслуживали. Я, конечно, посторонний, так
что мое мнение не в счет.
Падильо наклонился и поднял клочок поролона. Понюхал, бросил на пол.
— Гранаты. Три.
— Мне показалось, что я слышал три взрыва.
Падильо пожал плечами.
— Должно быть, у них был повод.
— У короля и Скейлза?
Он кивнул.
— Повод для чего?
— Чтобы убежать от нас. — Он обвел комнату прощальным взгля¬
дом. — Кажется, я знаю, что это за повод.
— И что же это за повод?
— Очень и очень весомый.
Глава 19
Падильо и Ванда Готар сели в «форд», а я пошел к ночному адми¬
нистратору. Но в кабинете меня встретил тот самый грустноглазый
официант, что приносил мне гамбургеры и кофе: ночной администра¬
тор дожидался полицию в разбомбленном номере, качая головой и
цокая языком.
586;
— Вы слышали взрывы? — спросил меня юноша. — Бабахнуло, что надо.
■ —Я туда заглянул.
— Знали этих двух парней?
— Да, случайные знакомые. Они спешили на самолет, а потому
дали мне денег, чтобы я расплатился, если за ними остался долг.
— Да нет, вроде все в порядке. За номер уплачено. Хинкли первым
делом это проверил. Хинкли — это ночной администратор.
\ — А вот у меня он ничего не спросил!! — Я обернулся на женс¬
кий голос. Дама средних лет с пышной прической сидела за комму¬
татором.— Они звонили в другой город и .не заплатили ни цента. '
Я вытащил бумажник.
— Я с радостью заплачу.
— Они могли бы сделать это сами, — продолжала возмущаться жен-^
щина. — Многие думают, что они могут не платить по счету, раз это
мотель и за номер плату вносят вперед. И телефонной компании это
не нравится.
— К черту телефонную компанию, — процедил юноша.
— Надо бы записывать телефонные номера тех, кто останавливается
в нашем отеле, — гнула свое женщина. — И тогда, еслиони позвонят в
Гонолулу или Нью-Йорк и удерут, не заплатив, я бы позаботилась о том,
чтобы эту сумму внесли в их месячный счет по домашнему адресу. Теле¬
фонная компания с удовольствием мне в этом поможет.
— Это миссис Хинкли, — тихим голосом пояснил мне юноша. —
Раньше она работала в телефонной,компании. И до сих пор полагает,
что важнее учреждения на свете нет. Знаете, что я думаю?
— Что?
— Это — монополия, и, кажется, я нашел способ отыграться.
— Как?
— Вы знаете, что вместе с ежемесячным счетом телефонная ком¬
пания присылает'конверт, в котором вы можете отправить ей квитан¬
цию об оплате?
Я кивнул.
— Так вот, на конверте указан только их адрес. Понимаете, к чему
я клоню?
— Нет.
Он наклонился ближе, не желая доверять своего секрета кому-либо еще.
— Я бы не наклеивал на конверт марку, — прошептал он. — И им
"придется заплатить за нее. А теперь представьте себе, что так сдела¬
ют все. Сколько у нас телефоной. Миллионов пятьдесят, сто?
— Допустим, пятьдесят.
— Итак, пятьдесят миллионов перемножим на шесть центов? То
есть каждый месяц телефонной компании придется платить почте по
три миллиона.
—/Дельная мысль, — кивнул я. — Я поделюсь ею со своими друзьями.
— Думаю, она понравится многим.
587
Миссис Хинкли подошла с полоской бумаги. Одиннадцать долла¬
ров и двадцать восемь центов за телефонный разговор с Вашингтоном.
Я протянул ей пятнадцать долларов.
— Вас не затруднит выписать квитанцию?
Она кивнула и вернулась к коммутатору. Снаружи донесся вой по¬
лицейской сирены.
— И запишите, пожалуйста, номер, куда они звонили.
Она вновь кивнула, продолжая что-то писать.
Получив квитанцию, я поблагодарил ее, на что она благосклонно
кивнула.
— Не забудьте насчет телефонной компании, — прошептал мне
вслед юноша.
— Ни в коем случае, — успокоил его я. — Их следует проучить.
Идя к «форду», я взглянул на номер, который миссис Хинкли на¬
писала на квитанции. Мне он ничего не сказал, но на цифры у меня
память плохая. Когда я садился за руль, в ворота мотеля вкатилась
патрульная машина. Сирена смолкла. Двое полицейских в форме гля¬
нули на меня, но, похоже; не увидели ничего интересного. Я быстро
завел мотор и выехал из мотеля. Ванда Готар сидела рядом со мной.
Падильо — на заднем" сиденье.
— Они звонили в Вашингтон, — доложил я о своей находке. — Ты
не знаешь, что это за номер?
Падильо посмотрел на номер, отрицательно покачал головой, про¬
тянул квитанцию Ванде. Номер и ей показался незнакомым, так что
квитанция вернулась ко мне.
— Они говорили пять или шесть минут, — добавил я.
— Ладно, потом разберемся, а сейчас едем в «Святой Франциск», —
распорядился Падильо.
— Ты не знаешь, где их искать, не так ли? — Ванда и не старалась
изгнать из голоса сарказм.
— Я не пытаюсь найти их прямо сейчас, — ответил Падильо. — Тем
более, что завтра, в десять утра, поиски не составят труда. Король, если
останется живым, приедет в штаб-квартиру нефтяной компании. Но в
промежутке Крагштейн выяснит, что эти три гранаты никого не уби¬
ли. Тогда он начнет искать. Сначала короля и Скейлза, а если не най¬
дет их, то поинтересуется, где же находимся мы. Я хочу облегчить ему
задачу.. Он первым делом обратится в «Святой Франциск», потому что
ты остановилась в этом отеле.
Ванда Готар повернулась к Падильо.
— Последние десять минут я только и задаю тебе вопросы, на ко¬
торые у тебя нет ответов. Ты не знаешь, почему удрали Кассим и
Скейлз. Ты не знаешь, где они спрятались. Ты даже не знаешь, как им
удалось ускользнуть незамеченными.
— Туман, — ответил я на последний вопрос. — Из Мотеля можно
было вывести и пару слонов.
588
— Они — не слоны, — фыркнула Ванда. — А двое мужчин, не
слишком умных или сообразительных. Они сбежали, потому что их или
испугали, или заставили покинуть номер. Оно, конечно, и к лучшему,
потому что иначе их бы размазало по стенам. Что с тобой, Падильо?
Ты так озабочен местью за убитую в Нью-Йорке женщину, что даже
не можешь думать о текущей работе?
— Я допустил ошибку, Ванда. Чего уж с этим спорить! — Я не ви¬
дел его лица, но знал, что брови сошлись у переносицы, а рот превра¬
тился в щелочку.
— Нам надо их найти, -г воскликнула Ванда.
— Это большой город, — вставил я. — Сейчас они могут быть в
Беркли, Сосалито, Окленде, еще Бог знает где. Я готов искать их всю
ночь, но только не вслепую.
— У нас есть одна ниточка, так что давай дернем за нее, — предло¬
жил Падильо.
— Вашингтонский номер? — спросила Ванда.
— Ни о чем другом я не знаю.
Я высадил Ванду и Падильо у дверей «Святого Франциска», отогнал
машину на подземную автостоянку под площадью Единения и присоеди¬
нился к ним в номере Ванды. Падильо бросил мне ключ.
— От твоего нового номера.-
— И под какой я записан фамилией?
— Твоей собственной. Мы больше не прячемся.
— Ты позвонил в Вашингтон?
— Еще нет, — он повернулся к Ванде. — Позвонишь сама или до¬
веришь мне?
— Звони ты. Это твоя ниточка.
Табличка на телефонном аппарате услужливо подсказывала, что
гости отеля могли пользоваться преимуществами автоматической свя¬
зи, не прибегая у помощи телефонисток коммутатора. Падильо десять
раз повернул диск. Мы слушали, как прозвенел звонок на другом кон¬
це провода. Раз, другой, третий. Наконец Падильо ответили. Слов я,
правда, не разобрал. Мужской голос дважды повторил одну и ту же
фразу, после чего Падильо медленно положил трубку.
— Посольство Ллакуа, — пояснил он.
Повисшую тишину прервал я:
— Думаю, по этому поводу надо выпить.
Ванда Готар кивнула и ушла в спальню, вернулась с тремя бокала¬
ми на маленьком подносе. Падильо взял свой и шдгнул к окну, чтобы
полюбоваться туманом. Я уселся на диван. Ванда выбрала кресло, по¬
ставив бокал на подлокотник. Откинула голову, закрыла глаза. Никто,
похоже, не находил нужных слов.
Несколько минут спустя Падильо повернулся к нам. Его лицо на¬
поминало маску.
— И куда привела твоя ниточка? — спросила Ванда, не открывая глаз.
589
— Во всяком случае, становится ясно, где искать:
Она открыла глаза.
— Где?
Падильо посмотрел на меня и спросил:
— Скажи, пожалуйста, есть в Сан-Франциско арабский квартал или
район?
— Не помню, но могу это выяснить. — Я поднялся, подошел к те¬
лефону, набрал номер справочного бюро. — Один мой приятель рабо¬
тает в ЮПИ.
— Если твоя догадка окажется верной, Падильо, она подскажет нам,
где они спрятались, но не даст ответа на главный вопрос. Почему?
Падильо вновь повернулся к. окну.
— Вполне возможно, что я знаю и это.
— Но мне ничего не скажешь.
— Нет.
— В чем причина?
— Полной уверенности у меня нет.
В Сан-Франциско хватало представителей арабского мира. Алжир¬
цы, египтяне, сирийцы, иорданцы. Жили тут даже тунисцы и гражда¬
не Саудовской Аравии. _
— А армяне тебя не интересуют? — спросил меня сотрудник
ЮПИ. — У нас много армян.
— Армяне — не арабы, — заметил д.
— Сароян — армянин. — Мои собеседник старался хоть чем-то мне
помочь.
— Я подумал, что они живут в каком-то определенном районе.
— Да нет. Селятся по всему городу, кому где нравится.
— Ты не знаешь кого-нибудь из Ллакуа?
— А где находится эта чертова Ллакуа?
! — Недалеко от Кувейта. '
— И как называются ее жители?
.. — .Наверное, ллакуайцы, — ответил я. — Хорошо рифмуется с га¬
вайцами.
— Нет, ллакуайцев я нс знаю, но это не значит, что их тут нет. Если
ты действительно хочешь их найти, поезжай в ресторан, где частенько
кучкуются выходцы со Среднего Востока.
— Что это за ресторан?
- ' — «Арабский рыцарь».
Мы поговорили еще пару минут о пустяках и, перед тем как повесить
трубки, решили, что надо бы встретиться до моего отъезда в Вашингтон.
Мы оба, конечно, знали, что дальше разговоров дело не пойдет.
Ресторан «Арабский рыцарь» находился около Восемнадцатой ули¬
цы в Миссионерском районе, и я помнил тамошние немецкие пекар¬
ни, греческие и итальянские рестораны, русские бары. Теперь над
магазинами все чаще горели вывески на испанском, и я понял, что все
590
больше людей, говорящих на этом языке, возвращаются туда, где за
пять дней до подписания Декларации Независимости в Филадельфии
была основана Misión San Francisko de Asís1.
Несмотря на свое название, Сан-Франциско ничем не напоминает
Испанию. Город известен высоким процентом самоубийств, значитель¬
ным потреблением спиртного, редкими бунтами, космополитизмом, но
отнюдь не кичится своим испанским происхождением. Наверное, так
будет продолжаться до тех пор, пока не найдется человек, который
придумает, как сделать на этом большие деньги.
Поставив машину у тротуара метрах в пятидесяти от «Арабского ры¬
царя», занимавшего первый этаж двухэтажного дома, мы, не торопясь,
зашагали к входной двери. Нас встретили полумрак и клубы табачного
дыма. Многочисленные посетители сидели у длинной стойки бара, в ка¬
бинках, за столиками, покрытыми клеенкой в белую и красную клетку.
Через открытую дверь кухни постоянно сновали люди. Гремела му¬
зыка, как мне показалось, военный марш. Женщин практически не было.
Мужчины пили кофе, арак2 и пиво и, наклонившись над столом, что-то
орали друг другу на ухо. Возможно, готовили заговор против Израиля.
К нам подскочил худощавый, смуглолицый мужчина лет тридцати,
в белой рубашке и узком черном галстуке, поинтересовался, где мы
хотим сесть, за столик или в кабинку. Падильо выбрал кабинку, и нас
отвели к самой кухне, так что мы могли слышать, как переругиваются
повара и официанты.
Официант протянул Падильо меню, но тот тут же вернул его, ска¬
зав, что нам ничего не надо, кроме трех порций арака. Официант кив¬
нул, отошел, а когда вернулся, Падильо спросил, где хозяин ресторана.
Официант кивнул, давая понять, что понял вопрос, и указал на даль¬
нюю кабинку.
— Доктор Асфур! — прокричал он,
Падильо вытащил визитку/на которой значилось: «Майкл Падильо,
Вашингтон, округ Колумбия», протянул официанту и попросил того
выяснить, сможет ли доктор Асфур уделить нам несколько минут. Для
приватной беседы. На лице официанта отразилось сомнение, но он
прогулялся к кабинке доктора и, вернувшись, прокричал нам, что до¬
ктор Асфур готов принять нас в своем кабинете через десять минут.
Ванда Готар, сидевшая между мной и Падильо, наклонилась к нему.
— Я останусь здесь!
Падильо удивленно посмотрел на нее.
— Почему?
— Ты опять оставляешь спину незащищённой. У тебя это входит в
привычку.
— Я так не думаю.
Миссия католической церкви.
Крепкий спиртной напиток из^рисаили сока пальмы.
591
— И напрасно. Сколько раз Крагштейн и Гинтер пытались разде¬
латься с тобой? Пять?
— Четыре. Раз в Делавере, два — в Нью-Йорке, еще один — здесь.
— И сколько людей погибло?
— Двое. Моя подруга и их человек.
— И еще двое, скорее всего, попали в больницу, — вставил я. —
С моей помощью.
— Мой брат, — добавила Ванда. — Ты забыл Уолтера.
Падильо покачал головой.
— Я не забыл Уолтера. Просто не упомянул его.
— Почему?
— Потому что Крагштейн и Гинтер не убивали его.
Глава 20
Если Ванда Готар и хотела спросить Падильо, а кто, по его мнению,
убил ее брата, она не успела бы этого сделать, потому что Падильо поднял¬
ся, повернулся и направился к двери, за которой, согласно указаниям офи¬
цианта, находился кабинет доктора Асфура. Я последовал за Падильо.
За дверью мы увидели лестницу. Поднявшись, попали в длинный
коридор, который давно не подметали. И тут же справа раздался гус¬
той бас: «Сюда, мистер Падильо».
Миновав коридор, мы оказались в комнате, напоминающей Египет¬
ский зал исторического музея. Нас встретила большая статую Осири¬
са, короля мертвых, которому составляла компания его сестра-жена
Исида, богиня плодородия, вспомнилось мне. Откуда — не знаю. Воз¬
можно, из какого-то фильма. И ковры были восточные, возможно, из
Ливана, но, несомненно, дорогие.
Окон я не заметил, но, возможно, их скрывали тяжелые портьеры
из настоящего шелка, висящие вдоль двух стен. Понравился мне и*
большой барельеф, возможно, украшавший в свое время могилу Рам¬
зеса VI, и голова Клеопатры, достойная Британского музея. Обстанов¬
ку дополняли несколько удобных кресел и огромный стол, за которым
стоял необъятных размеров мужчина. Доктор Асфур мог бы похудеть
на сто пятьдесят фунтов, и этого никто бы и не заметил. Таким же
толстым был и король Фарук.
— Вы, должно быть, мистер Падильо, — бас Асфура напоминал
раскаты весеннего грома. — В глазах у вас есть что-то испанское.
— Остальное — эстонское. — Падильо пожал протянутую руку. —
Мой партнер, мистер Маккоркл.
— Шотландец? — Рука Асфура оказалась на удивление маленькой,
хотя и пухлой.
— Есть немного. А также англичанин и ирландец. Все перемеша¬
лось так давно, что теперь уже й не узнаешь.
592
Он указал на кресла.
— Присядьте, господа.
Сам доктор Асфур садился очень осторожно, словно сомневался, а
выдержит ли его вес массивное кресло. Он крепко взялся за подлокот¬
ники, а уж затем опустился на сиденье.
Я прикинул, что ему лет сорок, максимум, сорок пять. Впрочем, о
возрасте толстяков судить особенно сложно. Его большая голова сидела
на коротенькой шее, крючковатый, тонкий нос резко выделялся на круг¬
лом лице, с губ не сходила улыбка, и перед нами постоянно сверкали его
белые зубы, а темные глаза, похоже, не упускали ни единой мелочи.
— Родился я, как вы, навернор, уже догадались, в Египте. Но При¬
нял американское гражданство, — он помолчал. — Так вы приехали из
Вашингтона? Отдохнуть или по делам?
— По делам, — ответил Падильо. — У нас с мистером Маккорклом
ресторан в Вашингтоне.
— Правда? Мне частенько приходится бывать в этом городе. Как
он называется?
— «У 'Мака», — ответил я.
— Рядом с Коннектикут-авеню?
— Совершенно верно, — подтвердил Падильо.
— Хотя там я ни разу не обедал, мне его рекомендовали. И чело¬
век, который рассказывал мне о нем, был в полном восторге. У вас
действительно превосходный ресторан?
— Во всяком случае, получше многих, — Падильо относился к тем, кто
считает совершенство недостижимым. — Когда речь заходит о ресторанах,
такие эпитеты, как превосходный, нужно употреблять крайне осторожно.
Доктор Асфур согласно покивал, Пригладил венчик черных волос,
окружавший его обширную лысину.
— Так чем вызван ваш приезд в Сан-Франциско? Вы ищите нового
повара? Или метрдотеля? — ответить он нам не дал. — Нет, с этим вы бы
не пришли в «Арабский рыцарь». Вы, разумеется, отметили, что это не
первоклассный ресторан? — И он одарил нас очередной улыбкой.
— Мы думаем о расширении нашей фирмы. Уже побывали в Нью-
. Йорке и Чикаго. Теперь хотим ознакомиться с Лос-Анджелесом и Сан-
Франциско.
— Города с процветающим ресторанным бизнесом, — доктор Ас¬
фур покивал, одобряя наш выбор. — Но я все-таки не пойму, с чего
вы оказались здесь. Вам больше подошли бы «У Джека» или «У Эрни».
— Мы также ищем одного приятедя, — добавил я.
— Приятеля?
• — Со Среднего Востока. Из Ллакуа.
— Нам сказали, что выходцы со Среднего Востока отдают предпоч¬
тение вашему ресторану, — уточнил Падильо. ' -
— Из Ллакуа, — задумчиво протянул доктор Асфур. — Редко кто
заглядывает сюда. И то обычно проездом. Им всегда чего-то надо. Бес¬
593
платный ужин. Или ночлег. — Он пристально посмотрел на нас. —
Иногда, и убежище.
— Вы им помогаете? — полюбопытствовал Падильо.
Доктор Асфур достал из коробочки на столе толстую сигару, нето¬
ропливо раскурил ее.
— Я не всегда хозяйничал в ресторане. В Александрии я был вра¬
чом. Позвольте отметить, хорошим врачом. Возможно, слишком хоро¬
шим. Мне пришлось эмигрировать. Сюда я приехал в надежде
продолжить врачебную практику. Но не получилось. Причина тому —
невероятная глупость моих коллег из Ассоциации американских вра¬
чей. Мне не разрешили практиковать в Соединенных Штатах, пока я
не сдам никому не нужные экзамены. Мой рассказ не наскучил вам?
— Отнюдь, — заверил его я.
— Короче, я отказался выполнить эти требования и начал делать
аборты. Это были самые счастливые и наиболее прибыльные годы
моей жизни! — Он помолчал, наверное, перебирая их один за другим.
С нескрываемым удовольствием. — Состояние мое росло, но со вре¬
менем, спасибо местным властям, мне пришлось бросить это дело. И
теперь я управляю рестораном да помогаю арабам, у которых возни¬
кли определенные сложности.
— И делаете это из сострадания? — спросил Падильо.
Доктор Асфур печально покачал головой.
— Боюсь, что нет, сэр. Желание служить людям уступило другим
чувствам. Более низменным. Жадности и... — Он похлопал себя по
громадному животу, — обжорству. Ныне все услуги я оказываю, толь¬
ко за деньги.
— Вы помогли этим вечером низкорослому, лысому толстяку из
Ллакуа? — прямо спросил Падильо.
Доктор вздохнул.
— Память у меня стала слабовата.
Падильо достал бумажник и положил его на край стола.
— Это лекарство всегда мне помогает, — кивнул Асфур.
— Сколько?
Доктор неопределенно махнул пухлой ручкой.
— Сначала я разожгу ваше любопытство. Чтобы вы стали щедрее.
Его сопровождал англичанин, худой, высокий мужчина.
— Продолжайте, — вырвалось у меня.
— Им требовалось убежище на ночь. И на раннее утро. Я думаю,
эти сведения что-то да стоят.
— Сколько? — повторил Падильо.
— Скажем, сто долларов?
— Пятьдесят.
— Хорошо, пятьдесят?
Падильо вытащил из бумажника купюру в пятьдесят долларов и
пододвинул ее к доктору. Тот радостно улыбнулся.
594
— Я назвал им адрес. Разумеется, не забесплатно.
Падильо кивнул.
— Сколько мы должны заплатить за этот адрес?
— Пятьсот долларов.
— Двести.
— Может, четыреста.
— Триста.
Лсфур вздохнул.
— Я не люблю торговаться. Особенно с женщинами. Аборты я де¬
лал с удовольствием, а когда мы начинали обсуждать мое вознаграж¬
дение, хотелось на все плюнуть. Триста пятьдесят.
— Триста двадцать пять, — последовал ответ Падильо.
Доктор закрыл глаза и кивнул. Падильо выложил три сотенных,
добавил двадцатку и пятерку. Доктор открыл глаза, с улыбкой потя¬
нулся к деньгам, но Падильо накрыл их рукой.
— Сначала адрес.
— Разумеется. К югу отсюда, на Майна-стрит. Записагь?
— Если вас это не затруднит. А снизу не помешает и ваша роспись.
Доктор пожал плечами, выдвинул ящик, достал лист плотной, кре¬
мового цвета бумаги, написал адрес, расписался и вытянул перед со¬
бой обе руки, одну — с листком, вторую, чтобы получить деньги. Лист
Падильо передал мне, а доктор тем временем взял со стола пятьдесят
долларов, добавил к остальным купюрам и убрал их во внутренний
карман пиджака. С неизменной улыбкой: деньги вызывали у него теп¬
лые чувства.
Падильо и я встали и уже повернулись к двери, когда доктор от¬
кашлялся, словно хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать.
Он посмотрел на Падильо, на меня, вновь на Падильо.
— Эти сведения я продал вам дешево, очень дешево.
— Я так не думаю, — возразил Падильо.
— Спрос всегда поднимает цену.
— Какой спрос?
Доктор сложил руки на животе.
— Это тоже информация, не так ли?
— Сколько?
— Сотня, — ответил он. — Цена окончательная.
Падильо повернулся ко мне.
— Наскребешь?
— С трудом.
— Расплатись с ним.
Я вытащил из кармана бумажник, раскрыл, дрстал две купюры по
пятьдесят долларов, положил на стол.
— Какой спрос? — с нажимом повторил Падильо.
-—.За четверть часа До вашего прибытия два других господина справ¬
лялись об. этом загадочном незнакомце из Ллакуа.
595
— И вы дали им адрес? — спросил я.
— Разумеется, нет, мистер Маккоркл- — Он выдержал паузу, чтобы
осчастливить меня очередной улыбкой. — Я его продал за пятьсот дол¬
ларов. И они заплатили, не торгуясь.
Гл а в а 2 1
Дом на Майна-стрит, номер которого написал нам Асфур, находился в квар¬
тале между Пятнадцатой и Шестнадцатой улицами. Сама Майна-стрит, застро¬
енная мрачными двухэтажными домами, скорее напоминала проулок, и у меня
возникло ощущение, что хорошие люди здесь жить бы не стали.
Последний раз дом красили белой краской. Но красили плохо, так
что она облупилась, потрескалась и посерела от смога.
На подоконниках соседних.домов красовались горшки с комнатны¬
ми растениями, статуи Иисуса и девы Марии. Попадались и дома с
плотно занавешенными окнами. К таковым относился и указанный
нам доктором'Асфуром.
Падильо и Ванда пристально оглядели его, пока я медленно проез¬
жал мимо, ища место для парковки.
— Чикано, — процедил Падильо.
— Район? — переспросил я.
— Улица уж во всяком случае.
— Мне казалось, что добропорядочные люди называют их амери¬
канцами мексиканского происхождения.
— Добропорядочные, возможно, — кивнул Падильо, — но только
не мы, чикано.
— А, Так ты хочешь сойти за своего.
— Что-то в этом роде. Давай еще раз объедем квартал. Постараем¬
ся поставить машину как можно ближе к,дому.
Место для стоянки я нашел только на тротуаре, через три дома, ря¬
дом со знаком «Стоянка запрещена». Повернувшись, наблюдал, как
Падильо снимает галстук, расстегивает три пуговицы рубашки.
— У тебя есть помада? — спросил он Ванду.
— Конечно.
— Намажь губы. Побольше. Взбей волосы. Я хочу, чтобы ты выгля¬
дела как можно вульгарнее. — Он посмотрел на меня. Ослабь галстук,
' прикинься пьяным. Нас всех должны .принимать за пьяных. Мексика¬
нец и двое его приятелей-гринго.
— Так уж получилось, что у меня есть початая бутылка виски, —
заметил я.
— Пусти ее по кругу, — Падильо вытащил из-за пояса пистолет,
проверил, заряжен ли он..
Я достал из-под сиденья бутылку, свинтил пробку, передал Ванде.
Та глотнула виски и отдала бутылку Падильо. Он тоже выпил, затем
596
вылил несколько капель на ладонь, втер в лацканы пиджака. Когда в
бутылка попала ко мне, в ней оставалось совсем ничего, на пару глот- :
ков, так что я допил виски, и настроение у меня сразу улучшилось.
— Ты и впрямь думаешь, что Кассим и Скейлз до сих пор живы, учи¬
тывая, что Крагштейн и Гинтер опережают нас на четверть часа? — Ван¬
да ерошила свои волосы.
— А ты можешь предложить что-то получше?
Ванда размалевала губы светло-розовой помадой.
— С чего ты решил , что Крагштейн и Гинтер не убивали моего брата?
— Когда мы выйдем из этого дома, ты это узнаешь.
Она повернулась к нему.
— Полной уверенности у тебя по-прежнему нет?
— Я привык доверять своей интуиции.
— А еще чему-нибудь ты доверяешь?
— Конечно, — кивнул он. — Своим чувствам.
— Странно, — пожала плечами Ванда. — Я-то думала, что .у тебя
их нет.
У меня создалось впечатление, что перепираться они могут до утра,
а потому я счел необходимым вмешаться.
— Уже поздно. Может, займемся делом?
— Хорошо, — кивнул Падильо. — Я — мексиканский сутенер.
И ищу комнату, чтобы мы могли бы поразвлечься втроем.
Ванда выругалась по-немецки. Получилось у нее хорошо.
— Вы оба следуете за мной. Если нас не будут пускать в дом, мы
все равно войдем, так что держите оружие наготове.
— Не могу сказать, что это тщательно подготовленный план, —
бросила Ванда.
Падильо усмехнулся.
— Иной раз полезна и импровизация.
— О Господи, — я открыл дверцу. — Пошли.
К двери, слева от окна, вели три деревянные ступени. Падильо
поднялся по ним первым, я— за ним, покачиваясь и обнимая Ванду,
•которая прижимала сумочку к груди. Одна рука пряталась в сумочке,
возможно, с пальцем на спусковом крючке «вальтера РРК».
Падильо оперся левой рукой о косяк двери. Правой постучал. Не
получив ответа, забарабанил по двери со всей силой. По-испански
потребовал, чтобы чокнутые козлы открыли дверь.
Слова его услышали. "Дверь притворилась на десять дюймов, в
щели появилась голова юноши с аккуратно причесанными черными
волосами. Юноша потребовал, чтобы Падильо заткнулся. Падильо тут
же прекратил ругаться. Заулыбался, замахал руками, на.лице его по¬
явилась похотливая улыбка. Несколькими фразами объяснил, что ему
требуется — комната для него и двух его приятелей-гринго. Молодой
человек пренебрежительно оглядел нас. Я лизнул правое ухо Ванды.
Она улыбнулась молодому человеку. Он уже собрался нам отказать,
597
но Падильо помахал перед его носом двадцаткой. Молодой человек
вновь оглядел нас, пожал плечами, что-то сказал Падильо по-испан¬
ски, слов я не разобрал, и кивнул.
Падильо занес ногу, чтобы переступить порог, но молодой человек
загородил путь и отошел в сторону, лишь получив двадцать долларов.
Вслед за Падильо мы вошли в холл. Справа находилась гостиная, окно
которой выходило на Майна-стрит.
— Пройдите туда и подождите, — распорядился молодой человек. —
Вас отведут, куда надо.
— Долго ждать, приятель? — нетерпеливо спросил Падильо.
— Несколько минут.
— Так может мы пока промочим горло?
— За отдельную плату.
— Этот большой глупый толстяк заплатит за все.
Говорили они по-испански, но такой диалог я понимал и без пере¬
водчика. И отметил про себя, что он мог бы обойтись без описания
моих габаритов. А Падильо повернулся ко мне и проворковал: «Мы
сейчас выпьем, не так ли? Но спиртное здесь дорогое».
— Сколько, приятель? — пробасил я.
Молодой человек пожал плечами.
— Десять долларов.
— За десять долларов в этом городе можно купить целую бутылку, — про¬
ворчал я, достал из кармана несколько смятых купюр, вытащил десятку.
Падильо взял ее у меня и протянул молодому человеку. Тот сунул ее в
¿задний карман черных джинсов. Их дополняла прозрачная белая нейло¬
новая рубашка, и сквозь нее мы могли полюбоваться вытатуированной
на его безволосой груди свернутой в кольца гремучей змеей. Лет я бы дал
ему девятнадцать, и более всего он напоминал мне скорпиона.
Гостиная не поражала размерами. Цветной телевизор, круглый стол
с четырьмя стульями, диван. Еще одна дверь вела на кухню. Мы сели
за стол.
— Я затею спор с тем, кто придет, — прошептал Падильо.— По¬
требую, чтобы к нам вновь спусти л сяэтот юнец. Когда они вернутся
вдвоем, мы их возьмем.
Я кивнул. Ванда не отреагировала. Просто сидела, с сумочкой на ко¬
ленях и смотрела на дверь, словно-не понимая, почему не подают чай.
Они пришли, вернее, ворвались в гостиную, стройный юноша с
татуировкой на груди и мужчина постарше, коренастый, сурового вида.
И тут же разделились: юноша остался у двери, мужчина метнулся к
противоположной стене. Мы не шевельнулись, возможно, потому, что
их револьверы смотрели на нас. Последовала немая сцена: мы смотре¬
ли на них, они— на нас. Юноша в прозрачной рубашке начал что-то
•говорить, то ли «Руки на стол», то ли «Держите их там, где они сей¬
час», но закончить фразу не успел, потому что Ванда прострелила ему
грудь, попала аккурат в головку вытатуированной на ней змеи.
598
Сурового вида мужчина повернулся к юноше. Успел заметить изум¬
ление, Отразившееся на его лице, прежде чем оно исказилось грима¬
сой боли, и юноша рухнул на пол.
Повернуться к нам мужчине уже не довелось. Потому что Падильо
возник рядом с ним и. ударил рукояткой пистолета по правой руке
мужчины. Револьвер отлетел в сторону. Мужчина вскрикнул, схватил¬
ся за правую руку и застыл, уставившись на дуло пистолета Падильо,
которое отделяли от его носа лишь три дюйма.
Я искоса глянул на лежащего на полу юношу. Черты лица разгла¬
дились. Боль сменилась умиротворенностью. Умиротворенностью
смерти. Ванда Готар даже не посмотрела на него. Она обозревала дыр¬
ку в сумочке. Дырка была небольшая, так что она, похоже-, раздумы¬
вала, чинить сумочку или покупать новую.
— Где они? — спросил Падильо.
— No сотргеЬешЗе1, — пробормотал мужчина.
Дулом пистолета Падильо задрал подбородок мужчины кверху, так
что тому не оставалось ничего другого, как разглядывать потолок, пе¬
решел на испанский и в двадцати пяти словах обрисовал мужчине, что
с ним будет, если он не скажет правду. Из этих слов я смог перевести
лишь несколько, но и они не сулили ничего хорошего.
Мужчина кивнул, вернее, попытался кивнуть, но уперся подбород¬
ком в металл.
Падильо убрал пистолет, мужчина опустил голову, бросил короткий
взгляд на покойника и заговорил по-английски без малейшего акцента.
— Хорошо, хорошо. Своя шкура дороже.
— Где они? — повторил Падильо.
— Их тут нет.
— Были?
Мужчина кивнул.
— Один молодой, лысый толстяк, второй худой и постарше?
— Совершенно верно. Их послал сюда доктор Асфур, чтобы за ними
приглядели до утра.
— Что произошло потом?
•— Да ничего. Они провели здесь тридцать, может, сорок пять ми¬
нут, а затем уехали.
— Так вот взяли и уехали?
Мужчина потер правую руку, там, где на'нее опустилась рукоятка
пистолета.
— Взяли и уехали, — врать он не умел..
— Рука болит? — участливо осведомился Падильо.
— Еще как болит.
— Хочешь, чтобы заболела и вторая?
Мужчина покачал головой.
Не понимаю (исп.).
599
— Как тебя зовут?
— Вальдес. Хосе Вальдес.
— Не ври.
Мужчина пожал плечами.
— Рохелио Кесада.
— Что ж, сеньор Кесада, давайте вас послушаем.
Мужчина огляделся.
— А что прикажете с ним делать? —1 Он уставился на труп.
— Вызовите полицию, — предложил я.
— Дерьмо.
—- С самого начала, — уточнил Падильо.
'Кесада отвел глаза от трупа, вздохнул.
— Нет, своя шкура дороже.
— Мы это уже слышали.
— Мне позвонил доктор Асфур и спросил, сильно ли мы заняты.
Я ответил, что нет, и он сказал, что хочет послать к нам двоих муж¬
чин, которым Надо где-то перекантоваться до завтрашнего утра.
Я спросил, сколько мы за это получим, он назвал цену, которая меня
не устроила, мы поторговались, пока не пришли к взаимоприемлемой
сумме. Эти двое появились через четверть часа. Я велел парню, — он
мотнул головой в сторону покойника, — отвести их наверх и оставить
там, — тут он замолчал, ощупал карманы. — У вас есть сигареты? —
спросил он* Падильо.
~ Дай ему сигарету, —* Падильо посмотрел на меня.
Я зажег ее, подошел к Кесаде, отдал ему сигарету. Тот глубоко за¬
тянулся, опять пожал плечами.
— И черт с ними, — вырвалось у него.
— Продолжай, — Падильо не дал ему отвлечься. — Их отвели наверх.
— Да, они сидели тихо, как мышки, но вновь позвонил доктор Ас¬
фур. После приезда первой парочки не прошло и двадцати минут. Док
сказал, что приедут еще двое, которые хотя повидаться с теми, кто уже
сидит у нас, и мы не должны им мешар>! — Кесада снова пожал пле¬
чами. — Мы и не мешали.
— И что было потом?
— Потом они приехали и...
— Как они выглядели? — прервал Кесаду Падильо.
— Один лет пятидесяти, с бакенбардами и бородой. Второй гораз¬
до моложе. По их внешнему виду чувствовалось, что они не новички
и знают, что почем. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Продолжай.
— Они спросили, где первые двое, поднялись наверх и провели там
минут десять. Я не обращал внимания. Может, и пятнадцать. Затем все
четверо спустились вниз и уехали. Вот и все.
— Вторая, парочка не угрожала первой оружием?
Кесада покачал головой. ' в
600
— Не могу сказать, что они вели себя, как давние друзья, но ору¬
жия я не видел.
— А потом опять позвонил Асфур.
Кесада кивнул.
— Позвонил. Сказал, что могут приехать три человека, двое муж¬
чин и женщина, и их надо бы задержать до десяти утрат И в накладе
мы не останемся. Что произошло после этого, вы и так знаете. Зря вы
застрелили парня. Он не сделал вам ничего плохого.
— Будем считать это случайностью.
Кесада повернулся к покойнику.
— Считайте, как хотите, но мне от этого не легче.
— Они что-нибудь сказали перед тем, как уехать? — спросил Падильо.
— Нет, — быстро ответил Кесада, слишком быстро.
— Постарайся припомнить.
— Я стараюсь.
— Пятьдесят долларов помогут освежить твою память?
Глаза Кесады блеснули жадностью.
— Пятьдесят— не знаю, но сто наверняка помогут.
Падильо глянул уна меня, но я покачал головой.
— Сотни у меня не наберется, а кредитная карточка его не устроит.
— Возьми его на мушку, — распорядился Падильо.
Я направил на Кесаду револьвер, а Падильо достал бумажник и вы¬
тащил из него две купюры по пятьдесят долларов. Протянул их Ке¬
саде, который сложил купюры в маленький квадратик и засунул в
брючный карман для часов.
— Я, конечно, не прислушивался к их разговору. Не мое это дело.
— Нас больше интересует, что ты услышал.
— Мужчина постарше, с бородой, упомянул «Критерион».
— Что такое «Критерион»?
— Раньше это был кинотеатр. Но так до сих пор называют адми¬
нистративное здание, в котором он располагался.
Падильо повернулся ко мне.
— Ты знаешь, где это?
Я кивнул.
— К югу от Маркет. Бандитский район.
— Как раз во вкусе Крагштейна, — Падильо посмотрел на Кесаду. —
Так что говорили о. «Критерионе»?
— Откуда мне знать. Молодой парень спросил, куда теперь, а тот,
что постарше, ответил: «Критерион». Больше я и не'слушал. Какой мне
с этого прок?
Падильо повернулся ко-мне и Ванде Готар, безучастно сидевшей за
круглым столом, с сумочкой на коленях.
— Поехали. ... •• •
Она встала и* направилась к двери. Я— за ней.
— Эй, — позвал нас Кесада.
601
Я и Падильо обернулись.
— Почему бы вам не забрать его с собой, раз уж вы застрелили
его? — он указал на покойника.
— Нет уж, — ответил я.
— А что мне с ним делать?
— Как-нибудь выкрутишься.
Кесада подошел к телу, присел. О нас он вроде бы позабыл. Взял
покойника за плечо, потряс, в надежде, что тот не умер, а спит.
~ Ну почему вы не поехали в другое место и не убили кого-нибудь
еще? — он посмотрел на нас. — Почему застрелили именно его?
— Не знаю, — честно ответил я.
Глава 22
Бывший кинотеатр «Критерион» располагался около Пятой авеню
и Говард-стрит, в районе, облюбованном пьяницами и стариками, до¬
живающими последние годы. Я, правда, заметил, что многие старые
дома снесены, а их место заняли автостоянки. Но едва ли последнее
прибавило району респектабельности.
Последний раз фильмы в «Критерионе» показывали много лет тому
назад, а теперь залу нашли новое применение, о чем говорила разма¬
шистая надпись на фронтоне: ,.
ЕВАНГЕЛИСТСКАЯ МИССИЯ ДОМА ХРИСТОВА
ОТКРЫТО С 6 УТРА
Над кинотеатром поднимались еще семь этажей, выложенных из
красного кирпича, по которым давно плакала «баба» строителей. Здание
не представляло собой ни исторической, ни художественной ценности,
так что едва ли кто воспротивился бы его уничтожению. В больших го¬
родах подобные сооружения ежедневно срывают с лица земли, а потом,
проезжая мимо, с трудом вспоминаешь, а что, собственно, здесь стояло.
Втроем мы сели за столик в дешевом гриль-баре на другой стороне
улицы, пили какую-то отраву, выдаваемую за виски и в шесть глаз
разглядывали Критерион-Билдинг. Часы показывали половину один¬
надцатого и оставалось лишь гадать, кто работал в такое время в осве¬
щенных кабинетах на третьем и седьмом этажах.
— На Майна-стрит я ничего не узнала, — сказала Ванда Готар Пади¬
льо. — Я по-прежнему думаю, что моего брата убили Гинтер и Крагштейн.
— Думай, если тебе так хочется.
— А кто еще мог это сделать?
— Маккоркл.
Она едва не улыбнулась.
— Только не Маккоркл. И не гарротой. Он перепутал бы концы,
выругался и пошел бы на кухню, чтобы вновь наполнить бокал.
602
— Значит, Маккоркла можно вычеркнуть из списка. А как насчет
тех, на кого я работал? Ты помнишь Бурмсера. Он не пользовался ус¬
лугами твоего брата. И, что более важно, король и слышать не хотел о
том, чтобы попросить защиты у федеральных учреждений. Вот Бурм-
сер и устроил убийство твоего брата в квартире Маккоркла, чтобы за¬
ставить меня вступить в игру. Чем тебе не подозреваемый?
— Это уж чересчур, — заметил я. — Даже для Бурмсера.
— Пожалуй, ты прав, — не стал спорить Падильо.
— Его могли убить король и Скейлз, — выдвинул я свою версию. —
Конечно, непонятен мотив, но, возможно, пошевелив мозгами, мы
найдем и его.
Они оба не отреагировали на мои слова. Ванда Готар отпила вис¬
ки, ее передернуло.
— Так кто же остается?
— Ты, Ванда, — ответил Падильо.
— Ты забываешь Крагштейна и Гинтера.
— Мотив у тебя был. И ты одна из немногих, к кому Уолтер мог
повернуться спиной. Убрав его, ты получала вознаграждение целиком,
а не половину. А потом могла нанять меня... или кого-то еще, да гро¬
ши. Идеальный мотив— деньги.
— Ты забываешь мое алиби.
— Государственный чиновник, с которым ты трахалась, когда уби¬
вали Уолтера. Возможно, он постоянно играл на скачках,.а в послед¬
нее время ему не везло. За деньги он готов обеспечить любое алиби.
Она посмотрела на меня.
— Где он берет такие идеи?
— Думаю, из головы, — резонно рассудил я.
— В твоей версии есть только одна ошибка, Падильо.
— Какая?
— Я не .стала бы убивать Уолтера, и ты это знаешь.
Он кивнул.
— Это точно.
— Я считаю, это Крагштейн и Гинтер.-
— Есть только одна возможность докопаться до истины.
— Какая же?
Падильо кивнул на Критерион-Билдинг.
— Ты можешь спросить их самих.
— Тебе -очень этого хочется, не так ли?
— А почему бы нам не подождать, пока они сами" выйдут на ули¬
цу? — спросил я. — Король и Скейлз убежали от нас. Может, теперь
они наняли новых сиделок, Крагштейна и Гинтера. Может, уже никто
не хочет их убивать. Может, сейчас они вчетвером играют в домино и
посмеиваются над нашей глупостью.
— Ты думаешь, это глупость, Мак? — повернулся ко мне Падильо.
— Не глупость. Но и семью, пядями во лбу здесь не пахнет.
603
Он кивнул.
— С этим не поспоришь. Но я пойду туда, зная, что это глупо, потому
что должен найти Гинтера. Ибо если он успеет покинуть это здание’
шансы найти его в городе сойдут на нет. Ванда пойдет из-за своего бра¬
та. Тебе идти нет резона, так что никто не будет возражать, если ты оста¬
нешься здесь и будешь пить виски, пока все не закончится.
— Вижу, на речи ты мастак.
Падильо посмотрел на Ванду.
— Это означает, что он пойдет с нами.
Она качнула головой, словно в удивлении. Взглянула на меня, на
Падильо.
— Почему?
Падильо пожал плечами.
— Спроси у него.
Она повернулась ко мне.
— Почему? — В голосе ее звучало искреннее изумление.
— Не хочется покидать компанию.
Замрк во входной двери Критерион-Билдинг взломали. Я не знал,
когда это произошло, этой ночью или месяц тому назад, но без коле-
байий поспорил бы на последний доллар, что он останется взломан¬
ным до того волнующего момента, когда все здание сотрут с лица
земли. Белый с черными квадратами линолеум в вестибюле говорил
о том, что Критерион-Билдинг знавал и лучшие времена, возможно,
в 1912 году в нем не было ни одного пустующего кабинета, но с тех
пор линолеум заметно посерел, а во многих местах и порвался.
Два лифта, каждый со своей табличкой «НЕ РАБОТАЕТ», выглядели
такими же древними, как и сам дом. Слева притулился табачный киоск,
с пустыми полками и разбитым стеклом прилавка. Под прилавком, свер¬
нувшись калачиком, спал мужчина, сжимая в руке полупустую бутылку.
Мы остановились перед указателем фирм, все еще обретающихся
в Критерион-Билдинг. Люстры в вестибюле давно уже не горели, но
кто-то догадался повесить над указателем сорокаваттную лампу. Груп¬
пировались эти фирмы на втором и третьем этажах. Остались, навер¬
ное, те, кому не требовался представительный офис, да и с деньгами
было не густо. Начиная с четвертого, все комнаты пустовали. И не
удивительно: какой клиент захочет подниматься так высоко пешком.
— Я ставлю на седьмой, — прервал я затянувшееся молчание.
— Начнем с третьего, — возразил Падильо. — Вдруг Крагштейн
решил нас обмануть.
Поднявшись на лестничную площадку третьего этажа с пистолетом
в руке, Падильо осторожно приоткрыл, дверь в коридор, перешагнул
порог. Мы с Вандой последовали за ним. Она держала «вальтер» в
правой руке, а сумочку в левой. Я тоже решил вытащил револьвер из
кармана.
604
Свет, который мы видели из гриль-бара, горел в самой дальней
комнате. Неслышным шагом, на цыпочках, мы подобрались к двери,
лавируя между разбитым столом, тремя шкафами без дверц и много¬
численными колченогими стульями. На широком, в полдвери, мато¬
вом стекле темнели четкие буквы:
«АРБИТР»
Мисс Ненси Дишан Орамбер, редактор
-Падильо знаком показал, что мы должны стать у другой стены, за¬
тем взялся за ручку двери, повернул ее и с силой толкнул дверь. Она
ударилась обо что-то в комнате, но выстрелов не последовало. Лишь
ровный женский голос спросил: «Чем я могу вам помочь?»
В шляпке с широкими полями, узкой белой лентой и искусствен¬
ными цветами, как мне показалось, розочками, она сидела за старин¬
ным, отполированным дубовым столом, на котором лежали гранки.
Две стены в комнате занимали книжные полки, уставленными толсты¬
ми папками, с вытесненной золотом надписью на торце: «АРБИТР» и
год издания. Выходило, что первый номер этого почтенного издания
увидел свет аж в 1909 году.
Синие глаза за очками в тонкой золотой оправе, седые волосы, тол¬
стый карандаш в руке. Типичный издатель. Справа пишущая машин¬
ка, слева— черный телефонный аппарат. Ударилась дверь о шкаф. В
кабинете царила идеальная чистота.
Она вновь спросила, чем нам можно помочь, и Падильо засунул
пистолет за пояс.
— Служба безопасности, мадам. Обычная проверка.
— В этом доме с шестьдесят третьего года нет даже ночного сторо¬
жа. Не думаю, что вы говорите правду, молодой человек. Однако для
бандитов вы слишком хорошо одеты. Особенно дама. Мне нравится
ваш наряд, дорогая.
— Благодарю, — потупилась Ванда.
— Я—мисс Орамбер, сегодняшний вечер в этом кабинете для меня
последний, и я рада вашей компании, но, должна сказать, что воспи¬
танные дамы и джентльмены стучат перед тем, как войти. Вы, разуме¬
ется, не откажетесь от бокала вина.
— Ну, я не думаю... — Фраза Падильо так и осталась незакон¬
ченной.
— Никаких возражений. — Женщина поднялась, подошла к шка¬
фу, достала четыре бокала на длинных ножках, протерла их белоснеж¬
ной салфеткой.
— Вам, молодой человек, — обратилась она ко мне, — судя по все¬
му, доводилось вращаться в светском обществе. Разливайте вино.
Я посмотрел на Падильо, тот чуть пожал плечами. Я разлил вино и
роздал бокалы.
605
— Мы будем пить не за меня, но за «Арбитра» и его давно ожидав¬
шуюся кончину. За «Арбитра».
Мы пригубили вино.
— В одна тысяча девятьсот двадцать первом году некий мужчина
прислал мне в подарок «пирс-эрроу». С одним условием— упомянуть
его фамилию в годовом списке «Арбитра». Лимузин, представляете
себе? Джентльмен никогда не пришлет даме лимузин без шофера. Ес¬
тественно, фамилия этого мужлана в список не попала.
Лицо ее прорезали морщины. Тонкий нос, волевой подбородок. Лет
пятьдесят или шестьдесят тому назад она была из тех красавиц, что
рисовал Гибсон.
— А что такое «Арбитр»? — спросил Падильо. — Реестр сан-фран-
цискского светского общества?
— Был реестром, молодой человек. Сорок лет он определял жизнь
светского общества Сан-Франциско. Я была его единственным редак¬
тором. Теперь светского общества в Сан-Франциско нет, а следователь¬
но, никому не нужен и «Арбитр».
Быстрыми глоточками она допила вино. Вернулась за стол.
— Не смею больше вас задерживать. Благодарю за компанию. — Мы
уже повернулись, чтобы уйти, но она остановила нас.— Сегодня у меня
день рождения. Я совсем об этом забыла. Мне восемьдесят пять.
— Примите наши наилучшие пожелания. — Я тут же поздравил ее.
— Я издавала «Арбитр» с тысяча девятьсот девятого года. Это будет
последний номер, но, впрочем, я это уже говорила. Вы позволите за¬
дать вам один вопрос, молодой человек? Вам, с грустными глазами. —
Она посмотрела на Падильо.
— Я готов ответить на любой, — Падильо чуть поклонился.
— Всю жизнь я решала, кто достоин входить в состав так называе¬
мого светского общества, а кто— нет. Нелепо, не правда ли?
— Отнюдь. Многие тратят жизнь на еще большие пустяки.
— Правда? От ваших слов у меня улучшается настроение.
— Некоторые, к примеру, всю жизнь волнуются, принадлежат ли
они к так называемому светскому обществу или нет.
Она просияла.
— А они волнуются, не так ли?
— Да, — кивнул’Падильо. — Я в этом уверен.
Мы двинулись вверх, обследуя каждый этаж. Но не нашли ничего,
кроме пыли, грязи и поломанной мебели.
Прежде чем ступить на лестничный пролет, ведущий от шестого к
седьмому этажу, Падильо повернулся ко мне и Ванде.
— Я не думаю, что. наш визит будет для них сюрпризом.
— Это ловушка? — спросил я.
— Крагштейн не случайно упомянул название этого здания; — со¬
гласилась Ванда. , ;х
/
606
—Так что? — спросил Падильо.
— Идем, — ответил я.
Он посмотрел на Ванду. Та кивнула.
— Я пойду по центру коридора, — продолжил Падильо. — Мак-
коркл — справа. Ты, — короткий взгляд на Ванду, — слева. Если что-
то происходит, ныряйте в ближайшую дверь. Если нет, мы врываемся
в кабинет, где горел свет.
Коридор седьмого этажа ничем не отличался от тех, где мы уже
побывали. Пыль, стопки неиспользованных бланков, два стола со сло¬
манными ножками, поставленные один на другой. Рядом с ними ес¬
тественно не работающий автомат газированной воды. Свет горел в
дальней комнате, с дверью с двумя панелями матового стекла.
Шли мы медленно, проверяя каждый кабинет.Там никого не было.
Вновь мы встали у Стены по обе стороны двери. Падильо повернул
ручку и сильно толкнул дверь. Она распахнулась. Падильо, согнув¬
шись, влетел в комнату, выставив перед собой пистолет. Я последо¬
вал за ним и сразу отпрыгнул влево. Как оказалось, напрасно. Нас
поджидали лишь король и Скейлз.
Они сидели на полу, прижавшись спинами к правой от двери сте¬
не. Со связанными руками и ногами. С полосками пластыря, закры¬
вавшего рты. С широко раскрытыми глазами.
Ванда Готар встала рядом со мной. Падильо шагнул к королю, схва¬
тился за пластырь, с силой дернул. Король вскрикнул. И тут же за моей
спиной раздался голос: «Не поворачивайся, Падильо».
Он, однако, повернулся, удивительно быстро, хотя мог бы и не то¬
ропиться. Что-то твердое уткнулось в мою правую почку. Падильо за¬
мер, затем бросил пистолет на пол и пожал плечами.
— Не думал я, что все так легко устроится, Майк. — Теперь я
узнал голос Гинтера.
— Как-то он пробовал броситься тебе в ноги! — И второй голос,
Крагштейна, мне уже доводилось слышать. — Но случилось это дав¬
но, не так ли, Майкл? — Голос доносился слева, так.что я понял, что
дуло пистолета упирается и в почку Ванды Готар. Поворачивать голо¬
ву, чтобы посмотреть, я не стал.
— Медленно и осторожно наклонитесь вперед, Маккоркл, — скоман¬
довал Гинтер, — и положите оружие на пол, как это сделал Падильо.
— И ты, Ванда, — добавил Крагштейн.
Я подчинился, а выпрямившись, получил новый приказ:
— Повернитесь налево, Маккоркл. А теперь медленно идите к сте¬
не и прислонитесь к ней животом, разведя руки и ноги. Как в кино.
— Падильо идет первым, — поправил его Крагштейн.
— Хорошо, — согласился Гинтер. — Падильо, к стене.
Я не видел, как шел Падильо. В поле моего зрения находились
лишь король и Скейлз. Король мне улыбнулся, но я не ответил ему
тем же. Не было ни настроения,шни желания. ,
607
— Теперь ваша очередь, Маккоркл.
Он подтолкнул меня к стене, у которой уже стояли Падильо и Ван¬
да. У стены я встал в указанную мне позицию. Мне она нс понрави¬
лось. Гинтер обыскал меня, но ничего не нашел.
— Почему они не мертвы? — спросил Падильо.
— В этом нет ничего удивительного, дружище, — усмехнулся в бо¬
роду Крагштейн, — Живыми они стоят гораздо больше. Мы пришли к
взаимопониманию.
— То есть получили долю в пяти миллионах, так?
— Вернее, по новому соглашению мы работаем на короля.
— В этом нет ничего нового, — возразил Падильо.
— Что-то я не понимаю тебя, дружище.
— У меня, возможно, замедлилась реакция, Крагштейн, а вот ты,
похоже, глупеешь. Вы с самого начала работали на короля. Только об
этом не знали.
Глава 23
Пауза длилась секунд пятнадцать, а потом ее прервал нервный сме¬
шок короля. ' ,
— Повернись, Падильо, — распорядился Крагштейн. — Руки дер¬
жи за спиной.
Я скорее почувствовал, чем увидел, как повернулся Падильо.
— Так?
—Так. А теперь повтори, что ты только что сказал. ,
— Насчет того, что ты глупеешь?
Послышался звук оплеухи.
— Меня всегда тошнило от твоего остроумия. У тебя десять секунд
на объяснения.
— В десять не уложусь.
— Сними пластырь со рта Скейлза и развяжи им руки. — Эти ука¬
зания относились к Гинтеру. Я услышал, как отдирается пластырь от-
лица Скейлза. Тот от боли не закричал. -
— Хорошо, Падильо, начинай.
— Кто обратился к вам? — спросил Падильо. — Человек, которого
мы оба знали по Англии?
— Кто тебе это сказал?
— Скейлз. Фамилии он не назвал, но упомянул, что рекомен¬
довал меня бывший сотрудник британской разведки. Кто это мог
быть? / '
— Клегг, — выдохнул Крагштейн.
— Гарольд Клегг, — уточнил Пад^дьо. — Он же, как я понял со
слов Скейлза, рекомендовал и Готаров. Как выглядел Гарольд, когда
появился у тебя; Крагштейн? Надеюсь, у него все в порядке?
608,
— Ерунда какая-то, — подал голос Гинтер. — Зачем брать кого-то
для охраны и одновременно нанимать собственных убийц.
— Твои умственные способности, Гинтер, никого не вводили в за¬
блуждение, но я всегда думал, что уж Крагштейну ума не занимать.
Крагштейн забыл отвесить Падильо вторую оплеуху. Вместо нее я
услышал шаги. А затем одно слово Крагштейна: «Говори».
— Он лжет, — раздался голос Скейлза. — Падильо сердит из-за
того, что вы перехитрили его и теперь ищет способа спасти свою... —
оплеуха и вскрик Скейлза.
— Говори, — повторил Крагштейн.
— Это правда, — стоял на своем Скейлз. — Я... — Новый удар, по¬
хоже, в область солнечного сплетения, не дал ему договорить.
• — Он говорит, что ты лжешь, Падильо, — суммировал результаты
допроса Скейлза Крагштейн.
— Тебе надо бы ударить его посильней. А еще лучше, спроси у
короля.
— Не бейте меня! — заверещал король.
— Если будешь молчать, пожалеешь об этом, — предупредил Краг¬
штейн. — Я хочу задать несколько вопросов. Для ответа достаточнр
«да» или «нет». Если мне покажется, что ты лжешь, я применю меры
физического воздействия. Это ясно.
— Да, — ответил король. — Ясно.
— Гарольд Клегг рекомендовал обратиться к Готарам и ко мне?
Клегг посоветовал вам воспользоваться услугами Падильо?
— Клегг мне ничего не советовал, — едва слышно прошептал ко¬
роль. — Не( знаю я никакого Клегга.
— А Скейлз знает?
— Понятия не имею.
Глухой удар и поросячий визг. Я понял, что Крагштейн как следу¬
ет пнул короля.
— Я ничего не знаю.
— Это был Клегг, — вмешался Скейлз. — Он рекомендовал Гота-
ров и Падильо.'А также и вас, но уже через посредника. Клегг не по-.
дозревает,..что я интересовался и вами.
— Почему ты нанял нас через посредника,. Скейлз?
В голосе его слышалась боль, но тем не менее Скейлз попытался
солгать. Лгать он не умел, знал, что не умеет, но все же попытался:
Это была ошибка. Мне не следовало...
Ошибки Крагштейна не интересовали.
— Скажи нам, Падильо. Твоя версия.
— Пожалуйста. Допустим, вы— королевская особа, желающей путе¬
шествовать по стране инкогнито. Во-первых, вам надо ускользнуть от
цепких рук госдепартамента. Во-вторых, избежать встреч с соотечествен¬
никами. Для этого вы нанимаете убийцу, известного профессионала.
А еще лучше двух и через посредника. Вот вам и предлог для путешест¬
609
вия инкогнито. А так как умирать вам не хочется, то вы нанимаете пару
первоклассных телохранителей, а чтобы подстраховаться, еще и меня,
дабы я прикрыл и телохранителей. А когда Вашингтон официально пред¬
лагает охранять вас, вы, естественно отказываетесь, утверждая, что служ¬
ба безопасности Некомпетентна или продажна, и приводите в пример
братьев Кеннеди и Кинга. Пока все логично, не так ли, Крагштейн?
— Я тебя слушаю.
— Разумеется, риск велик. Угроза должна быть реальной. И ставка
в игре— ваша жизнь. Ибо нельзя поручиться заранее, что телохрани¬
тели возьмут вверх над убийцами. Но в случае правильного выбора
выигрыш составит пять миллионов.
В комнате повисла тяжелая тишина, которую разорвал хриплый
голос Крагштейна:
— Когда ты это узнал, Падильо?
— Не думай, что меня осенило. Король допускал ошибки. Малень¬
кие. Но они начали накапливаться.
Вновь упала тишина. Мне хотелось прокомментировать слова Па¬
дильо, кое-что уточнить, но никто не спрашивал моего мнения. На¬
верное, оно никого не интересовало.
— Еще кто-нибудь знает? — спросил Крагштейн.
— Только один человек.
— Знает что? — полюбопытствовал Гинтер.
— Падильо прав, Гинтер. Ты глуповат.
— А ты попробуй объяснить. Только попроще, и я, возможно, пой¬
му. Что знает еще один человек?
Я услышал вздох Крагштейна.
— Что король— не король. Самозванец.
— О, черт, — вырвалось у Гинтера.
— Так кто знает об этом, Падильо?
— О нем можно не беспокоиться.
— Почему?
— Потому что он мертв. Потому что его убил король.
Я уловил ее движение. Периферийным зрением. Только что Ванда
Готар стояла, прижавшись к стене, а мгновение спустя ее уже не было
у стены, а комнату огласил пронзительный вопль. Я так же почувство¬
вал, как двинулся Гинтер, и обернулся. Она пыталась убить короля и
знала, как это делается. Ее правая рука сомкнулась вокруг его шеи, и
Ванда заворачивала ему голову назад, чтобы сломать шею. Король су¬
чил ногами по полу, 31 руками старался освободиться от захвата.
Я глянул на Падильо. Борьба короля и Ванды его не интересовала. Он
наблюдал за Гинтером. Тот тоже не чувствовал себя зрителем. Он стоял у
двери, чуть пригнувшись, нацелив револьвер в живот Падильо.
Крагштейн поспешил вмешаться и ребром ладони резко ударил по
шее Ванды. От удара она отпрянула, и король остался жив лишь пото¬
му, что ее хватка ослабла. После второго удара Крагштейна королю
610
удалось вырваться их захвата, но пришелся удар не на шею, а в голову
девушки. Ванда уже вскочила, и, будь она поудачливее, Крагштейн
отправился бы на тот свет. Рука се резко пошла вперед. Крагштейн
уСпел опустить подбородок, защищая шею, и костяшки пальцев уда¬
рили ему по носу. Мгновенно его борода и рот оросились кровью.
Дралась она превосходно, и я понял, почему ее услуги пользовались
устойчивым спросом. Под се охраной я бы понес в банк любую сум¬
му. Но весила она только 120 фунтов против 180 Крагштейна, а за
пятьдесят лет он выучил несколько грязных приемов, которых никто
не удосужился показать ей.
Один он и применил, имитировав удар левой в голову. Вроде бы
удар наносился в полную силу, поэтому она схватилась обоими рука¬
ми за кулак и попыталась пальцами добраться до нерва между боль¬
шим и указательным пальцами. Но, вместо того, чтобы отдернуть
левую руку, Крагштейн двинул ее вперед, одновременно ударив пра¬
вой. Она попыталась подставить бедро, но удар достиг цели, и ее от¬
бросило к стене. Она упала на колени, согнулась пополам, обхватив
руками живот, не в силах вдохнуть.
Крагштейн быстро глянул на короля и Скейлза, затем повернулся
к нам. В руке он вновь держал револьвер.
— Она едва не прикончила тебя! — И Падильо весело улыбнулся.
— Это точно, — Крагштейн вытер окровавленную бороду платком. —
Ты знал, что она бросится на короля?
— Да.
— Но Гинтер оказался не так глуп, как ты думал.
Падильо пожал плечами.
— Осмотрительность не делает его умнее.
— Ум — это по моей части, так? — Крагштейн вновь посмотрел на
короля и Скейлза.
Король ощупывал шею, еще не веря, что она не сломана. Скейлз
сидел, привалившись спиной к стене, уставившись в никуда.
— Кто он? — спросил Крагштейн Скейлза.
Скейлз даже не повернулся к королю. Он продолжал смотреть, мо¬
жет, в никуда, а может, на рушившуюся мечту.
— Актер. Безработный актер.
— Из Ллакуа?
— Да. Я познакомился с ним там. Потом он приехал в Лондон.
Учиться на актера. Хотел стать вторым- Омаром Шарифом. Да вот та¬
лантом не- вышел.
— Что случилось с настоящим королем?
—* Вы знаете, он послал за мной. Действительно послал. Как толь¬
ко покинул монастырь. Сказал, что я ему нужен. Я прилетел из Лон¬
дона. На третий день после моего приезда мы собирались на обед. Он
принимал душ в ванной на-квартире, которую снял, подскользнулся и
сломал шею.. Несчастный случай. Глупейший несчастный случай.
611
— Что произошло потом? — спросил Крагштейн.
— Я похоронил его той же ночью.
— Где?
— В Булонском лесу. И тогда же у меня в голове созрел план! —
Он искоса глянул на короля. Я по-прежнему воспринимал его, как
короля. — Я вспомнил, что они очень похожи. И никто не видел ко¬
роля те пять лет, что он провел в монастыре. За эти годы, от шестна¬
дцати до двадцати одного, человек может сильно измениться. Все
документы были у меня. Стоило рискнуть.
— И сейчас стоит, — добавил Крагштейн.
Скейлз уставился на него. Глаза его ожили. Он молчал, но на его
лице застыл вопрос.
Крагштейн утвердительно кивнул.
— Никто из сотрудников нефтяных компаний не видел настоящего
короля?
—- Если только ребенком, а взрослым— нет.
— И вы уверены, что никто ничего не знает?
— Уверен. Да и кто может знать? Готар заподозрил неладное. При¬
чина тому— наша небольшая оплошность. Поэтому мы послали ему
телеграмму с просьбой приехать на квартиру Маккоркла. От имени
. Падилъо. — Он заговорил быстрее, наверное, надеясь, что признание
облегчит его душу. — Прибыв туда, мы сказали, что тоже получили
аналогичную телеграмму. Я показал ее ему, телеграмму мы сами по¬
слали на собственный адрес... и он... — Скейлз одарил короля долгим
взглядом. — Он зашел Готару за спину и задушил его гарротой. Этим
я рассчитывал все окончательно запутать.
— Неплохо, — кивнул Крагштейн. — Весьма неплохо. А как обсто¬
ит дело с деньгами?
Скейлз пожал плечами.
— Погибший брат короля обо всем позаботился. Как только под¬
писываются все необходимые документы, нефтяные компании перево¬
дят пять миллионов долларов на счет короля в швейцарском банке.
— Счет, зашифрованный цифрами?
— Естественно.
— На это уйдет два дня, — раздумчиво протянул Крагштейн.
— На что? — переспросил Скейлз.
— На получение денег, — пояснил Крагштейн.
— Ты собираешься довести дело до конца, не так ли? — спросил
его" Падилъо.
Крагштейн усмехнулся в бороду.
— Естественно. Изменятся лишь условия нашего договора.
— В каком смысле? — Скейлз не отрывал от него глаз.
— Вы получите не четыре с половиной,.а один миллион. Согласны?
Скейлз колебался не больше секунды.,
— Я согласен.
612
— А твой дружок? — Гинтер указал на короля.
— Спросите его. — Скейлз не захотел брать ответственность на себя.
Король поднял голову и посмотрел на Гинтера.
— Мне без разницы. И зачем я только послушал его. Зачем?
— Вам следовало лучше вжиться в роль, — вставил Падильо.
— А в чем он ошибся? — В голосе Крагштейна слышался непод¬
дельный интерес.
— Молитвы и рыба. Король был ревностным католиком. Провел
пять лет в монастыре. Помолившись, он не крестился. Думаю, он це
знает, как это делается. В Нью-Йорке мы ели мясо в пятницу. Ел и
он. Настоящий католик к мясу бы не притронулся.
— Этого недостаточно, Падильо, — покачал головой Крагштейн.
— Для полной уверенности— да, но у меня зародились сомнения.
А когда они убежали от нас, все стало ясно. Настоящий король после
взрывов в мотеле помчался бы в полицию, какой бы продажной он се.
не считал. Раз он этого не сделал, значит, он что-то скрывал. А дога¬
даться, что именно, труда не составило.
— По-моему, план по-прежнему хорош, — Гинтер взглянул на
Крагштейна.
— Мне плевать, хорош он или плох, — заметил Падильо. — Глав¬
ное, что будет дальше.
— С тобой? — уточнил Крагштейн.
— Совершенно верно. Со мной.
— Нам придется что-нибудь придумать, не так ли?
Глава 24
Они заставили короля и Скейлза помочь Ванде спуститься по во¬
сьми лестничным пролетам в подвал. По пути ее дважды вырвало. Ос¬
тановились перед металлической дверью, запирающейся на засов, и
замок. Впрочем, и одного засова вполне хватало, чтобы сидящие внут¬
ри не могли выйти наружу. ' '
За дверью оказалась клетушка восемь на десять футов, в которую
кто-то притащил сверху стол и три стула.
Король и Скейлз ввели Ванду в клетушку, усадйли на стул И ско¬
ренько попятились к двери. Ванда согнулась пополам, обхватив рука¬
ми живот, ее голова едва не касалась коленей. Она не издала ни .звука.
Освещала клетушку слабенькая лампа под потолком. Король и
Скейлз вышли за дверь, встали рядом с Гинтером. Чувствовалось, что
они напуганы. Крагштейн переступил порог, шагнул к Ванде, перебро¬
сил револьвер в левую руку, правой схватил ее за волосы и дернул
вверх. Она вйовь не застонала, лишь смотрела на него холодными, ле¬
дяными глазами. Слез я не заметил, а вот ненависти хватало с лихвой.
— Как будет проходить подписание документов?
613
Она облизала губы.
— Торжественная церемония. Советы директоров во главе с пред¬
седателями, президенты компаний. Почетные гости. Наверное, жены.
Другие высшие чиновники.
— Репортеры? Телевизионщики?
— Их не будет. Но церемонию заснимут на пленку. Они хотят сде¬
лать фильм о том, какую пользу принесет этот договор Ллакуа. Под¬
писание документов войдет в него составной частью. Прессу не
Пригласили по моему настоянию, но они могут передать телекомпани¬
ям отснятый материал.
— Когда они должны подписать документы?
— Завтра, в десять утра. Вернее, уже сегодня. На двадцать девятом
этаже. Их ждут в половине десятого.
— Кого они должны спросить?
— Арнольда Бриггса. Начальника представительского отдела.
— Какие меры предосторожности будут приняты?
— Я попросила их обеспечить надежную охрану. Они намеревались
обратиться в одно крупное частное агентство.
— То есть мы с Гинтером не сможем туда попасть?
— Скейлз вас проведет.
. Крагштейн отпустил голову Ванды, и она упала на колени. Краг-
штейн повернулся к двери, махнул револьвером.
— Заводи их.
Я шагнул вперед, прежде дуло револьвера Гинтера уперлось мне в
спину. Падильо последовал за мной, огляделся, выбрал один из двух ос¬
тавшихся стульев и сел. Посмотрел на-Гинтера, потом на Крагштейна.
— Когда вы это сделаете?
— Не сейчас и не здесь, — последовал ответ. — Мы хотим, чтобы
какое-то время вас не нашли.
Падильо согласно кивнул, показывая, что мысль Крагштейна ему
ясна.
— Бухта тут большая.
— Ты бы ею воспользовался, не так ли?
— Естественно.
— До или после подписания?
Падильо задумался.
— До.
Крагштейн взглянул на часы.
— Почти два. Мы вернемся около семи. — Он постоял, ожидая ре¬
акции Падильо, но тот предпочел промолчать.
А потому Крагштейн ретировался в коридор и приказал королю за¬
крыть дверь. Что тот и сделал, не отрывая от нас глаз, словно хотел запе¬
чатлеть в памяти наши образы. Скейлз на нас даже не посмотрел.
Мы услышали; как лязгнул засов. Звук этот странным образом ас¬
социировался у меня с ударом молотка, вгоняющего в гроб последний
614
гвоздь. Падильо тут же повернулся к Ванде. Она по-прежнему сидела
согнувшись, обхватив руками живот.
— Плохо тебе?
— Ужасно. — Она не подняла головы. — Когда сидишь согнувшись,
боль слабее.
— Он ничего не сломал?
— Нет. Вроде бы, нет.
— Слушать ты можешь?
— Могу.
И за следующие полчаса Падильо изложил нам план спасения, один
из своих планов, простых и эффективных, если не обращать внимания
на то, что при его реализации кто-то из нас, а то и двое, могли полу¬
чить пулю в лоб. х
Нам потребовался почти час, чтобы вытащить гвоздь из стола. Па¬
дильо нашел его в одном из ящиков. Кто-то скрепил гвоздем распол¬
зающиеся стенки.
Когда мы наконец его вытащили, Падильо прокалил его в пламени
спички.
— Как ты думаешь, польза от этого будет? — спросил он меня.
— Не знаю, но все так делают.
— Держи, — он протянул мне гвоздь.
Наклонился и закатал левую брючину. Я вернул ему гвоздь, а за¬
тем мы с Вандой наблюдали, как он загоняет гвоздь в голень.
Он загнал его на полдюйма, прикусив губу, а на лице его отража¬
лись боль и решимость довести дело до конца. Я бы так не смог. Он
вытащил гвоздь и из ранки потекла кровь.
— Давай, Ванда, — распорядился он.
Ванда легДа на стол. Я зашел с другой стороны» Падильо поднял над
ней левую ногу, так, чтобы ранка оказалась над шеей. Я держал его
ногу. Кровь капала на платье Ванды. Мы подвигали ногу, чтобы за¬
лить большую площадь. Поначалу она. следила за нашим священнодей¬
ствием, а затем закрыла глаза. Когда кровь начала сворачиваться,
Падильо вновь расковырял рану гвоздем. Десять минут спустя он ре-,
шил, что крови достаточно.
Убрал ногу, достал носовой платок и крепко перевязал рану. Ванда
села, глянула на залитое кровью платье. Покачала головой, поверну¬
лась к нам.
— У кого-нибудь есть сигареты?
Я протянул ей одну, дал прикурить. Закурили и мы с Падильо.
Посидели в тишине.
— Сколько времени? — спросила Ванда.
Я взглянул на часы.
— Шесть тридцать пять.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил ее Падильо.
615
— Лучше. Гораздо лучше.
Вновь обговаривать детали намеченного плана не имело смысла, все
и так знали, что и как надо делать, а потому мы молчали, пока не
услышали лязгание засова. Ванда вновь улеглась на стол. Чуть повер¬
нулась, чтобы вошедший сразу увидел кровь на платье. Свесила руку,
закинула голову. Короче, изобразила покойницу.
Дверь открылась, и на пороге возник Крагштейн, с револьвером
наизготовку. За его спиной маячил Гинтер. Крагштейн посмотрел на
Ванду, на нас, снова на Ванду.
— Что с ней? — спросил он.
— Вы слишком сильно ее ударили, — ответил я. — Два часа тому
назад у нее началось внутреннее кровотечение. Мы не смогли его ос¬
тановить. Она умерла.
Крагштейна, похоже, эта новость не огорчила.
— Вам придется вынести ее на руках.
Падильо и я подошли к столу, встали по разные стороны от Ван¬
ды. Одной рукой каждый из нас подхватил ее под колени, второй— под
плечи. Мы подняли ее. С обмякшим телом, закинутой назад головой.
Актриса она была отменная.
Мы вынесли ее через дверь. Крагштейн стоял слева, с револьвером,
нацеленным на Падильо. Гинтер— справа.
— Пора, — шепнул Падильо, и мы швырнули Ванду в Гинтера.
Она тут же вцепилась ему ногтями в лицо. Я бросился Гинтеру в
ноги. Втроем мы повалились на пол. Ванда оказалась на Гинтере. Ког¬
да я поднялся, он пытался разбить ей голову рукоятью револьвера. Я
успел ударить по руке Гинтера ногой, и револьвер отлетел в сторону.
Затем я схватил Ванду за руку и оторвал от Гинтера.
— Беги! — крикнул я и подтолкнул ее к лестнице.
Она качнулась, едва не упала, но сохранила равновесие и метнулась
к ступеням. Я же попытался дать Гинтеру пинка, но тот откатился в
сторону. Я заметил другую дверь и бросился к ней. На бегу один раз
оглянулся. Падильо схватился сКрагштейном. Кто брал вверх, понять
мне не удалось.
За доверью я увидел узкуИо лестницу, побежал к'ней. Уже преодолел
половину, когда Гинтер схватил меня за левую лодыжку и дернул. Я, ко¬
нечно, рухнул, но при этом наугад ударил правой ногой. Похоже, попал,
потому левая тут же освободилась. Тяжело дыша, я продолжил подъем.
Гинтер отставал лишь на несколько футов. Он-то совсем не запыхался.
На верхней лестничной площадке меня встретила вторая дверь.
Тяжелая, обитая металлом. Я толкнул ее и выскочил на огромную де¬
ревянную сцену, за которой колыхалось море голов. Черных и белых,
мужских и женских.
На сцене за невысокой конторкой стоял мужчина. Он быстро по¬
вернулся ко мне, едва некоторые из зрителей указали ему на происхо¬
дящее за его спиной. Он вскинул руки.
616
— Добро пожаловать, брат! — И по этим словам я понял, что уго¬
дил на утреннюю службу Евангелистской миссии дома Христова, про¬
ходившую в зале бывшего кинотеатра.
Я бросился к мужчине, простершему ко мне руки. Но он смотрел
уже не на меня.
— И ты, брат! — воззвал он. — Христос рад и тебе!
Я оглянулся. Гинтер надвигался на меня. Зрители, во всяком слу¬
чае те, кто был потрезвее, загудели, предвкушая жаркий поединок.
Гинтер ухмылялся. Чувствовалось, что у него чесались кулаки.
Падильо нс зря говорил, что мне против Гинтера не устоять. Он же
был профессионалом, да еще одним из лучших. Пятясь, я наткнулся
на мужчину, что приветствовал наше появление на сце’не.
— Уходите, — прошептал я.
— Ты прав, брат, — кивнул он и поспешил к кулисам.
Гинтер уже не беЗкал. Осторожно надвигался на меня, выставив
вперед руки, готовый и убить, и покалечить, в зависимости от обстоя¬
тельств. А потом ухмылка сползла с его лица.
— Сейчас позабавимся.
Я пятился к конторке. Глянул на нее, надеясь найти тяжелый кув¬
шин с водой. Но там была лишь большая Библия. Я схватил ее и
швырнул в Гинтера, а следом прыгнул на него.
Он инстинктивно поднял руки, чтобы защитить лицо, и я головой
сильно ударил его в грудь, чуть пониже ключицы. Он упал, но уже
после того, как сцепив руки, нанес удар по моему левому плечу. При¬
дись удар на шею, он наверняка сломал бы ее. При падении я оказал¬
ся наверху» и у меня создалось впечатление, что подо мной три диких
кота. Большой палец его левой руки чуть не воткнулся в мой правый
глаз, и ребро правой ладони было в дюйме от моего кадыка, когда я
угодил ему коленом в пах. Он вскрикнул, и мне удалось вскочить. Он
поднялся быстрее, чем я ожидал, а потому я ударил ногой в низ жи¬
вота. Ударил сильно, под восторженные вопли зрителе^.
— Убей этого сукиного сына! — высказал кто-то всеобщее пожелание.
Но у Гинтера, похоже, живот был железный. Он вновь двинулся на
меня. Опять же с ухмылкой на лице. Я ударил левой, целя в сердце. В удар
я вложил всю сиду, но Гинтер ушел корпусом в сторону, чуть повернул-'
ся, схватил меня за кулак, дернул и перебросил через себя.
В итоге я оказался на полу со сломанной левой рукой. Я смотрел
на Гинтера снизу вверх, предчувствуя неотвратимость смерти, когда за
его спиной возник Падильо. Он не стал окликать Гинтера, вызывать
того, как положено джентльмену, на смертный бой. Нет; левая рука
Падильо обвилась вокруг Шеи Гинтера, колено уперлось в его спину,
а правой рукой он заворачивал голову Гинтера назад, пока не слома¬
лась шея. Гинтер умер еще до того, как его’тело упало на сцену; Зри¬
тели восторженно вопили.
Падильо посмотрел на Гинтера, повернулся ко мне.
617
— Ты ему не чета.
— Я держался неплохо, пока он не сломал мне руку.
Падильо покачал головой.
— Не следовало тебе отходить от первоначального плана.
Он помог мне подняться.
— Какого?
— Ты же собирался сесть на него и размазать по полу.
Глава 25
Когда интерн с белокурой бородкой в отделении' экстренной
помощи Центральной больницы на Полк-стрит спросил: «Что с вами
случилось», — я после короткого раздумья ответил: «Упал с дерева».
Падильо и я торопливо покинули сцену «Критериона», сбежав по
ступенькам в подвал, мимо распростертого тела Крагштейна. Подня¬
лись по другой лестнице, попав в узкий переулок.
~ Он умер почти что богачом, — заметил я, мотнув головой в сто¬
рону Крагштейна.
— Он умер бедняком в трущобах Сан-Франциско, — возразил мне
Падильо, не сбавляя шага. — Так случается с каждым, кто слишком
долго варится в этом котле.
— Умные сбегают раньше?
— Умные вообще обходят такие дела стороной.
Мы поймали такси как раз-в тот момент, когда к «Критериону»
подкатили две патрульные машины, набитые полицейскими и детек¬
тивами в штатском.
— Наверное, кончили какого-то алкоголика, — прокомментировал
их появление умудренный опытом водитель. — Подрались небось из-
за четвертака. " —
— Насколько мне известно, речь шла о более крупной сумме, —
ввернул я.
У больницы Падильо высадил меня без четверти восемь. Пока ин¬
терн накладывал мне гипс, я вскрикнул лишь однажды.
— Болит ужасно, — пожаловался я после того, как он закрепил руку
на перевязи.
— Я дам вам обезболивающие таблетки:
В пакетике'С надписью «По одной каждые четыре часа, если боль
не утихнет», их оказалось четыре. Я проглотил все разом, но рука бо¬
лела по-прежнему.
. В четверть десятого Падильо вернулся с большой продолговатой
картонной коробкой..
— Как рука?
— Мне сделали рентген. Осколков нет, перелом без смещения, но
чертовски болит.
618
Из коробки он достал серое габардиновое пальто.
— Накинь его, и никто не заметит, что ты одет, как бродяга.
Я оглядел свой измятый, грязный костюм.
— Действительно, вид непрезентабельный. А к кому мы собираем¬
ся в гости?
— К нефтяным королям. Я купил пальто и себе.
— А как насчет бритву?
— Привез тебе электрическую.
— Вижу, ты позаботился обо всем.
— Да уж, пришлось возложить на себя эти обязанности.
Побрившись, я набросил пальто на плечи, словно накидку. Надел
свое и Падильо. Выйдя из больницы, мы поймали еще одно такси, и
Падильо назвал водителю адрес штаб-квартиры нефтяной компаний.
— А что с Вандой? — спросил я.
— Ванда позаботится о себе сама.
— Как кошка.
— Совершенно верно, — кивнул Падильо. — Как кошка.
Один из двух небоскребов, что стояли друг напротив друга, постро¬
или в 1923 году. Тогда это было самое высокое здание Сан-Францис¬
ко. Второй появился на семь лет позже, но и имел на семь этажей
больше. Злые языки говорили, что вторая компания очень уж хотела
утереть нос своему конкуренту.
— И что ты собираешься сделать? — спросил я, когда мы вылезли
из такси у дверей двадцатидевятиэтажного здания. — Выжидать до по¬
следнего момента, а затем выступить вперед и сказать: «Мистер пред¬
седатель, я мог бы сообщить вам кое-что интересное о короле Ллакуа».
— Тебе бы это понравилось, не так ли?
— Я обожаю драмы.
— Давай подождем и посмотрим, как будут развиваться события.
— Ты думаешь, король и Скейлз действительно пойдут на эту авантюру?
— Полагаю, что да. А у тебя другое мнение?
— Ну, не знаю.
Мы поднялись на двадцать девятый этаж. Мне понравились дубо¬
вые панели стен и мягкий, пружинящий под ногами ковер. В коридо¬
ре толклось с полдюжины широкоплечих парней в темных костюмах
и при галстуках, пожелавших узнать, кто мы такие и по какому делу
пожаловали сюда.
Падильо назвал наши фамилии.
— Начальник представительского отдела, мистер Бриггс, должен
был внести нас в список, добавил он.
Один из парней пробежался глазами по листку бумаги, что лежал у
него в папке. Поставил карандашом две «птички» и кивнул.
— Они записаны.
Второй парень знаком предложил нам пройти.
— Третья дверь направо, господа.
619
— Как ты это устроил? — спросил я.
— Позвонил Бурмсеру.
— Ты рассказал ему, что произошло?
Падильб покачал головой. ~~
— Еще успеется.
Третья дверь привела нас в большой конференц-холл, середину ко¬
торого занимал огромный полированный стол, вдоль которого выстро¬
ились стулья с обитыми кожей высокими спинками. За столом могло
усесться не меньше сорока человек.
Операторы, вооруженные двумя стационарными камерами, готови¬
лись заснять торжественную церемонию. В дальнем конце конференц¬
холла находилось восемь рядов стульев, на которых сидели тщательно
накрашенные, разодетые дамы средних лет, в основном в мехах. Мы с
Падильо сели в последнем ряду.
Ровно в десять часов в конференц-холл гуськом вошли представи¬
тельные мужчины, чинно расселись за столом. Каждое их движение
фиксировалось кинокамерами. Тут и там сверкали вспышки «блицев».
Фотографы компаний не отставали от операторов.
Еще через пару минут появились король и Скейлз. Их сопровож¬
дали два джентльмена, судя по всему, президенты нефтяных компаний.
Они заняли места у дальнего торца. Кто-то догадался снабдить короля
и Скейлза новыми костюмами. Скорее всего, начальник представи¬
тельского отдела.
Молодой человек, вероятно, секретарь Совета директоров, .раздал
всем сидящим за столом зеленые кожаные папки. Король не отрывал
глаз он полированной поверхности стола. Руки Скейлза пребывали в
непрерывном движении, ощупывая то узел галстука, то пуговицы, то
лацканы пиджака.
Последней в конференц-холл вошла Ванда Готар в накидке из норки
и темно-сером, превосходно сшитом костюме. Она заняла место в пер¬
вом ряду, вероятно, заранее оставленное для нее. Положила на колени
большую черн5то сумку. Король и Скейлз оказались прямо перед ней.
Первым увидел ее король. Его лицо исказилось, он вцепился в плечо
Скейлза, стараясь привлечь его внимание. Скейлз проследил за взглядом
короля и побледнел как полотно. Президент одной из компаний это за¬
метил, наклонился к Скейлзу, что-то спросил. Тот покачал головой.
Ванда позволила им с минуту любоваться своей персоной, затем
встала и неторопливо направилась к дальнему концу стола, где .король
и Скейлз испуганно прижались друг к другу. Правую руку она не вы¬
нимала из сумки:
Я не сомневался, что в руке у нее зажат пистолет, а потому уже
приподнялся, но Падильо удержал меня.
— Это ее право.
Ванда остановилась в двух футах от короля и Скейлза. Рука ее мед¬
ленно двийулась. Появилось запястье, тыльная сторона ладони, кос¬
620
тяшки пальцев. Она не отрывала глаз от лиц короля и Скейлза. Даже
со своего места я видел застывший на них ужас.
Из сумки Ванда вытащила не пистолет, но лист бумаги. Протянула
его королю. Я видел, как тряслись его руки, когда он брал листок.
Прочитал написанное, и облегчение разлилось по его лицу. Он соглас¬
но закивал лысой головой и передал листок Скейлзу. Тот отреагиро¬
вал точно также. Ванда постояла, глядя на их мерно кивающие головы,
затем повернулась и вышла из конференц7зала.
Падильо встал.
—- Пора и нам. \
Ванду мы догнали в-коридоре. Бледную, с мрачно горящими
глазами.
— Вы, я вижу, пришли, — удивления в голосе не чувствовалось. —
А Крагштейн с Гинтером? '
— Нет, — покачал головой Падильо. — Они мертвы.
— Хорошо. Вы не собираетесь прерывать начавшийся спектакль?
— Мы думали,-что это сделаешь ты.
— Я получила то, что хотела.
— Они могут провернуть эту аферу, — заметил Падильо.
— Я знаю. Почему бы вам не остановить их?
— Маккоркл просто мечтал об этом. Даже приготовил речь.
Она повернулась ко мне.
— Так чего вы ждете?
— Я подумал, что нефтяные компании смогут сами позаботиться о:
себе. И меня больше интересует записка, которую вы отдали королю.
— Понятно. Записка, — повторила она.
— Какую ты попросила часть, Ванда? —. спросил Падильо.
— Часть я не просила, — холодно ответила она.
— Не просила?
— Нет. Я взяла все. Все пять миллионов.
— Что ж, можно считать, что за Уолтера ты отомстила.
Ванда покачал головой.
— Мертвые в мести не нуждаются. Им уже все равно.
— Этой мудрости тебя научили пять миллионов? — полюбопытство¬
вал Падильо.
— В определенной степени, да, — не стала отрицать Ванда.
Глава 26
Через четыре дня короля и Скейлза поймали в Милане, но'уже
после того,.как они сняли со своего счета в швейцарском банке пять
миллионов долларов. При них нашли пятьдесят два доллара и пять¬
десят шесть центов, в пересчете с итальянских лир. На вопрос, где ос¬
тальные деньги, они ответили: «Мы их потратили*.
621
Я прочел об этом в мой первый рабочий день у стойки бара с бо¬
калом мартини в руке. Не знаю, с чего я это взял, но почему-то мне
казалось, что от мартини рука под гипсом будет меньше чесаться. Едва
ли зуд уменьшился, но мне удалось убедить себя, что мартини таки
помогает.
В половине двенадцатого появился Падильо, достал из кармана
письмо, протянул мне.
— Оно адресовано нам обоим.
Письмо прислал нам швейцарский банк, и наиболее интересный
его абзац гласил:
«Наш клиент, мисс Ванда Готар, обратилась к нам с просьбой пе¬
ревести $50 000 на совместный .счет, который мы открыли на ваши
фамилии в вашингтонском банке «Риггз Нэшнл». Мисс Ванда Готар
также просила выразить вам благодарность за услуги, оказанные ей во
время ее недавней поездки в Америку».
— Письмо настоящее? — спросил я.
— Настоящее. Я уже звонил в банк.
Подошел Карл и начал протирать бокалы.
— Раз уж вы оба на месте...
— Он положил глаз на «дюзенберг», — пояснил я Падильо. — И хо¬
чет, чтобы мы одолжили ему пять тысяч долларов.
Падильо посмотрел на письмо в моей руке.
— Почему нет?
— Хорошо, — кивнул я. — Покупай.
Карл просиял, а затем, желая показать, что он принимает дела фир¬
мы близко к сердцу, спросил: «Как съездили в Сан-Франциско?»
— Отлично, — ответил я.
— Хотите открыть там еще один салун?
Падильо покачал головой.
— Едва ли.
— Почему?
/ —- Очень уж провинциальный город, —- ответил я.
СОДЕРЖАНИЕ
ПОДСТАВНЫЕ ЛЮДИ
Перевод с английского В.А. Вебера
ОБМЕН ВРЕМЕН «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ». Роман 5
ВЫБОРЫ. Роман .155'
ЖЕЛТАЯ ТЕНЬ. Роман 337
ПОДСТАВНЫЕ ЛЮДИ. Роман 497
Литературно-художественное издание
Томас Росс
ПОДСТАВНЫЕ ЛЮДИ
Детективные романы
Редактор Н. К. Попова
Художественный редактор А. И. Моисеев
Технический, редактор Л.И. Витушкина
•_ -Корректор Л.В. Лобанова
... . ЛР № 070243 от 21.11.91 г.
' Подписано к печати с готовых диапозитивов 14.09.95.,
* Формат 60х84*/к. Бумага книжно-журнальная офсетная.
Гарнитура’«Таймс»^ Печать офсетная. Усл. печ. л. 36,27.
Уч.-изд. л. 45,36,! Тираж 31Н)00'экз. Заказ № 2050
Торгово-йздотельскОе объединение «Центрполиграф»
127018, Москва, Октябрьская ул., 18
ГИПП «Нижполиграф»
603006. Нижний Новгород, Варварская ул., 32