В.Н. ДАВ
О
КАМНИ \
•. радости :
• •
о’
0Ь065э
МУРМАНСКОЕ
КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
--------------1988
ЦеятрА..» пая
оиооотек»
ББК 26.303
Д13
Рецензенты:
кандидат геолого-минералогических наук
А. В. Волошин,
геолог
Н. Б. Турылев
(«КАМНИ РАДОСТИ»),
кандидат геолого-минералогических наук
А. В. Барабанов,
член Союза журналистов СССР
С. А. Попова
(«АМЕТИСТ ЛИХИЕ ДУМЫ ОТГОНЯЕТ»)
Художник
В. И. ЦИКОТА
1904020000-13
Д	Ml 50 (03)-88
ISBN 5-85510—010-3
g Мурманское книжно
издательство, 1988
НОВЫМ ДРУЗЬЯМ
В. В. 1АВА
Дверь редакции резко отворилась, и вошла... борода.
— Здорово! — сказал плотный высокий бородач и сра-
зу загородил проходы между столами и нас друг от друга,
все невольно смотрели только на него. — Я тот самый Вла-
димир Николаевич Дав. Только, пожалуйста, бросайтесь
не все сразу...
Накануне мне позвонил мой начальник — директор Ле-
нинградского телевидения Б. М. Фирсов — и сказал:
— Я тут к вам, в молодежную, посылаю одного челове-
ка. Он в вашем духе. Геолог, увлекается самоцветами,
знает много всякой всячины и вообще занятная личность.
«Занятная личность» тем временем, как свой, заняла
стол главного редактора. Опа уже развязывала веревку
на коробке из-под ботинок какого-то огромного размера,
извлекала из нее старую шерстяную тряпку, слой ваты и...
Предупреждение не сработало: все сразу — человек два-
дцать — бросились к моему столу.
— Ах! Ой! — вскрикивали редакторши, помощницы
и ассистентки режиссеров. Под ватой лежал слой чудес.
— А как называется этот камушек?
— Какая прелесть этот пестренький...
— Тише! — рявкнула «занятная личность». — Начи-
наю рассказывать!
Под первым слоем камней через ватную прокладку по-
казался еще один. Потом третий и четвертый. Дав расска-
3
зывал до конца рабочего дня, и потом... еще двадцать лет.
Рассказывал мне, моим товарищам по молодежной редак-
ции «Горизонт» Ленинградского телевидения, потом моим
новым коллегам Ленинградской студии документальных
фильмов, знакомым и друзьям наших знакомых и друзей,
нашим родственникам, детям, не успел он включить в эту
аудиторию только наших внуков. И никогда не повторил-
ся, потому что в камнях, как в любимом человеке, он на-
ходил все новые и новые черты для обожания. А больше
всего на свете В. Н. Дав любил цветные камни.
В тот же день вечером мои родители, уже «подключен-
ные» к процессу познания самоцветов, подарили Владими-
ру Николаевичу бабушкин большой ящик красного дерева
с перегородками-ячейками, где свободно разместилась, пе-
рекочевав из обувной коробки, коллекция Владимира Ни-
колаевича, которую он, по специальности геолог-петрограф,
собирал уже второй десяток лет по увлечению.
Красный ящик был досконально изучен редакцией —
для дела. Не забудьте, что все это происходило в самом
начале 60-х годов. Должного внимания к самоцвету тогда
не было не только у нас, обывателей, но и у вполне офици-
альных инстанций. Требовалось еще многое доказать, сме-
нить, как сегодня говорят, ценности, а значит, прежде все-
го, воздействовать на общественное мнение.
Поэтому мы, телевизионные работники, тогда очень мо-
лодые и уверенные в полной победе, бросились вместе
с В. Н. Давом в бой за самоцветы.
В эфир ежемесячно стали выходить передачи молодеж-
ной редакции: «Берегите самоцветы», «Тайны цветного
камня», «Суеверия и самоцветы» и др. Ведущим этих
программ был Владимир Николаевич.
Ах, это «живое» телевидение! Тогда никто из нас не
знал видеозаписи, электронного монтажа, тогда нельзя бы-
ло из выступления «отрезать» абзац, строчку, слово...
Не сочтите это ностальгической экзальтацией, но как
4
важно было тогда иметь ведущего, которого не надо в эфи-
ре «перекрывать» или «вырубать звук». Дав выдерживал
эти требования. Выдерживал даже тогда, когда мы ухит-
рялись ставить ему на стол телефон, по которому в тече-
ние передачи мог позвонить любой зритель и задать любой
вопрос. Он отвечал, отшучивался, язвил, объяснял, разъяс-
нял, приглашал на следующие передачи. К нам в редакцию
приходили письма зрителей — с благодарностью и очеред-
ными вопросами к нашему ведущему.
«Неужели агат на самом деле не черный, а светлый?
А почему в магазине продаются лишь крашеные?»
«Правда ли, что аметист — камень одиночества и что
его надо носить вместе с каким-нибудь другим камнем?»
Аметисту вообще «доставалось»...
«Правда ли, что если аметист носить, не снимать его
ни днем, ни ночью, то не будешь грустить и печалиться?»
«Аметист лихие думы отгоняет» — так через несколько
лет назовет Владимир Николаевич свою первую книгу. На-
верно, не случайно. Уверена, что, как и нам, запомнилось
ему это первое «телевизионное» общение с людьми, кото-
рым он так хотел помочь оценить истинную притягательную
красоту цветного камня, очистив его от барского равноду-
шия любителей драгоценностей и суеверий.
Кстати, честно говоря, никто из друзей Дава не верил,
читая рукопись и даже корректуру, что книга будет издана.
Все казалось фантастикой: иронический стиль, который
привыкли воспринимать без обид только мы... поймет ли
его читатель? Осознают ли оппоненты (на фоне ядовитых,
саркастических замечаний в их адрес), что имеют дело не
только с литературным произведением, но и своеобразным
исследованием?
Как выяснилось, поняли, осознали... Книгу, изданную
в Мурманске, в Ленинграде раскупили за один день-
Владимир Николаевич исчезал из редакции часто. От-
вечали по телефону: «Дав в поле». Вслух читали его пись-
5
ма, написанные с огромным юмором, где доставалось всем
нам. Он появлялся жданно и неожиданно — борода вперед,
открывал дверь ногой, руки были заняты красным ящиком.
Там всегда были новые образцы.
Когда я была в туристском круизе по странам Балтий-
ского моря, я просто онемела перед витриной ювелирного
магазина в одном из портов. Те самые аметистовые щетки,
которые я несколько месяцев назад вертела в руках после
приезда Дава из экспедиции с Кольского полуострова,
лежали, обрамленные золотом, на солидных бархатных по-
душечках. Стоили эти изделия почти столько же, сколько
бриллианты. Так бывает. И сегодня в ювелирных магази-
нах Ленинграда не сразу найдешь кулон или кольцо с аме-
тистовой щеткой. Тогда же считалось, что камень слишком
хрупок для поделок.
А В. Н. Дав в передаче, в которой участвовала известный
энтузиаст цветного камня кандидат геолого-минералогиче-
ских наук Л. А. Попугаева, доказывал, какие можно де-
лать прекрасные сувениры с включением щеток...
Потом был кровавик. Этот камень стал вторым «потря-
сением» молодежной редакции. Элементарный БегОз — ге-
матит, рожденный железными рудами.
Дав обожал кровавик и показывал его нам и теле-
зрителям и в кабошонах, и в огранке. Он был дей-
ствительно прекрасен — отливал металлом, в серебре ста-
новился красно-черным. Дав ездил за ним в Центральный
Казахстан, мог бы поехать и на край света. Судьба крова-
вика оказалась счастливой. Его поняли художники, исполь-
зуется он и в ювелирном и в сувенирном производстве.
С детства мы знаем книги прекрасного ученого и попу-
ляризатора науки Александра Евгеньевича Ферсмана. Вла-
димир Николаевич был его духовным учеником. Многие
годы он переписывался с вдовой ученого Екатериной
Матвеевной, получал ответные письма, полные уважения
и понимания. Дав был пропагандистом камня — ив теле-
6
видении, и в книгах, и в своих многочисленных лекциях для
детей и пенсионеров, для рабочих и деятелей искусства...
А еще был КВН — клуб веселых и находчивых. А до
этого «еще» был Ленинградский горный институт, где
в 50-е годы, наверно, не было более популярных студен-
тов, чем два Владимира — Дав и Бер. Они были хорошими
дисциплинированными студентами, сдавали, как полагает-
ся, «хвосты», маялись перед экзаменами, а потом не спали
ночами перед очередным студенческим «капустником». «На
Дава и Бера» ходили и мы — универсанты, у нас таких не
было. Но память сохранила немногое — уж очень громко
хохотал и аплодировал зал, с которым Володи находили
общие «горячие» точки. Они пели куплеты, читали стихи,
разыгрывали сценки, проводили в зале юмористические
блиц-викторины и конкурсы... Кто знал, что эти способно-
сти В. Н. Дава окажутся необходимыми «Горизонту», ко-
гда он включился во всесоюзную студенческую игру?
В. Н. Даву суждено было стать одним из арбитров этой
игры с правом задавать вопросы командам-соперницам. Ну,
тут уж он «дорвался»! Не уверена, что сегодняшние знато-
ки клуба «Что? Где? Когда?» выдержали бы его интеллек-
туальный натиск... В итоге счет был в пользу арбитра,
команды согласились на «ничью».
Не сохранилась эта игра ни на кино-, ни на видеоплен-
ке, и даже основатель КВН — московская журналистка,
ныне кандидат филологических наук Е. В. Гальперина —
не пишет о ней в своих воспоминаниях. Но мы, кто был
зрителем этой игры, свидетельствуем: член жюри В. Н. Дав
был на союзном экране неподражаем. Его молодые, всегда
озорные глаза, задиристая борода, какое-то радостное ехид-
ство познания остались в памяти навсегда.
Некоторые считали, что у Дава плохой характер —
слишком уж ироничный, придирчивый. Считалось, что он
легко портит отношения с людьми. Когда Владимира Ни-
колаевича не стало, оказалось, что все это далеко не так.
7
Те, с кем он вечно спорил, считают себя его друзьями. Те,
над кем он «подтрунивал», вспоминают его с глубоким
уважением. Но были и остались те, кого можно назвать
врагами Дава, — кто отмалчивался, хотя мог сказать сло-
во в защиту цветного камня, кто считал, что Владимир Ни-
колаевич разменял жизнь остепененного ученого на какое-то
мальчишеское увлечение.
Он сделал очень много для самоцветов. Он был уверен,
что они могут принести (и уже приносят!) большую поль-
зу государству. Он верил, что люди оценят их красоту.
Ящик красного дерева с образцами и многие другие
экспонаты его коллекции стали основой созданного им
в Мончегорске Музея цветного камня, о чем он мечтал всю
жизнь. Едут на далекий Север экскурсии из Москвы и юж-
ных республик, из других северных городов и Дальнего
Востока. И обязательно приходят в этот музей.
Казалось, что впереди много времени, много лет, еще
что-нибудь сделаем, еще есть порох в пороховницах...
Но Юрий Александрович Сенкевич, задумав серию пе-
редач о самоцветах, успел лишь раз встретиться с В.Н. Да-
вом в «Клубе кинопутешественников». Кстати, тогда впер-
вые Даву удалось то, о чем мечталось, — показать цвет-
ные камни в цветном изображении.
Ленинградские кинодокументалисты планировали боль-
шой цветной фильм о Мончегорском музее. Дав, в послед-
ний свой приезд в Ленинград, успел выступить перед нами
с большой лекцией, мы же не успели снять ни кадра.
А Владимир Николаевич, преодолевая тяжелую болезнь,
все-таки написал вторую книгу — «Камни радости». И мы,
друзья В. Н. Дава, счастливы, что этот остроумный, обая-
тельный, влюбленный в свое дело человек будет жить в но-
вой книге, которая предлагается читателям — его новым
друзьям.
Г. Познякова,
заслуженный работник культуры РСФСР


ОТ АВТОРА
Я — не коллекционер камней. Нет, конечно, на моем
стеллаже есть три полки, тесно и, признаться, в беспоряд-
ке уставленные либо чем-то памятными камнями с место-
рождений, на которых я работал, либо изделиями из камня.
Изделия эти — плод собственного творчества (нужно было
испытать какую-то технологическую или эстетическую осо-
бенность камня) или подарки. Подарки от коллег и учени-
ков, сделанные по разным торжественным поводам и без
оных.
И вместе с тем я давно и плодотворно коллекционирую
знания о камнях. В моих двух картотеках (одна — терми-
нологическая, другая, так сказать, — «обо всем») сейчас
насчитывается больше десяти тысяч карточек, в которых
собраны различные сведения о цветных камнях: геологи-
ческие, минералогические, исторические, библиографиче-
ские, географические, эстетические, житейские, наконец.
Вырезки из периодической печати, выписки из книг непре-
рывно пополняют эти картотеки. Они оказывают неоцени-
мую помощь при подготовке лекций, занятий в клубе лю-
бителей камня, при консультациях, при написании статей
и отчетов.
Предлагаемую вашему вниманию книгу тоже можно
считать творческой разработкой одного из разделов карто-
теки. Он, раздел, так и называется — «Кольские цветные
камни».
и
Вы не пробовали таким образом коллекционировать
камни? Попробуйте, удивительно интересно.
Когда я работал над книгой, у меня не раз возникали
диалоги такого примерно содержания:
— Над чем работаете сейчас?
— Пишу книгу о Кольских камнях.
— Хорошо! Только вы адреса месторождений камней
поточнее указывайте.
— Зачем?
— Ну как же?! Мы поедем туда и наберем.
Давайте договоримся сразу: никаких точных адресов
в этой книге не будет. Гиппократовский принцип «Не на-
вреди!» — он не только в медицине уместен...
При работе над книгой я испытывал много трудностей.
Главная из них — отсутствие истории камней. Хорошо пи-
сать, скажем, об уральских яшмах: и история у них бога-
тая, и любую вазу в Эрмитаже возьми — сколько интерес-
нейших баек вокруг нее понакручено! А Кольские камни?
Большинство из них не только не разрабатывается, но и не
изучено должным образом. Поневоле приходится писать
о камнях «неравномерно»: об одних (там, где есть что рас-
сказать) — поподробнее, о других — ограничиваясь иногда
просто перечислением.
Название же книги взято из замечательного стихотво-
рения армянской поэтессы Сильвы Капутикян:
...А где-то праздничные, разные.
Забившись тихо в уголки,
В земле таились камни радости,
Как бы под пеплом угольки.
О камни, спавшие веками
И время знавшие суровое!
О камни, розовые камни,
Сиреневые и лиловые...
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Кольский полуостров, если взглянуть на него глазами
правоверного геолога, — край парадоксов. Многое в здеш-
ней геологии, как говорится, не как у людей. Немало фак-
тов мы еще ни понять, ни объяснить не умеем. Не обошли
парадоксы и Кольский цветной камень. О некоторых мы
поговорим позже, а пока — главный из них. Правда, ха-
рактер он имеет не геологический, а скорее организацион-
ный, что ли.
Академик Александр Евгеньевич Ферсман — кто не
знает этого славного в истории советской геологии имени?
Большой ученый, большой человек, талантливый органи-
затор, деятель неуемной энергии и государственного кру-
гозора — да мало ли лестных, но вполне оправданных
определений можно отнести в адрес А. Е. Ферсмана. И уж
конечно нельзя не вспомнить, что в свое время он был
крупнейшим в стране (а может быть, и в мире) знатоком
цветных камней. А как увлекательно писал он об этом чу-
де природы! Недаром поэтом камня назвал его А. Н. Тол-
стой.
На протяжении четверти века жизнь и деятельность
А. Е. Ферсмана была связана с Кольским полуостровом.
Впервые приехал он сюда летом 1920 года в составе ко-
миссии по изучению производительных сил Севера, соз-
данной по инициативе В. И. Ленина, и с той поры до конца
дней своих (а умер он в мае 1945 года) так или иначе был
13
связан с Кольским. Перед самой войной вышла в свет мо-
нография А. Е. Ферсмана «Полезные ископаемые Кольско-
го полуострова». Мастерски, ясно и четко написанная кни-
га (уже во время войны она была отмечена Государствен-
ной премией СССР) подводила некоторые итоги двух деся-
тилетий работы, связанной с поисками различных видов
ископаемого сырья на земле Кольской. Специальные раз-
делы книги посвящены апатиту, железу, никелю, кобальту,
слюде, строительным материалам, другим полезным иско-
паемым. Даже о торфе писал А. Е. Ферсман. Даже пробле-
му использования отходов металлургического производ-
ства — шлаков — поднимал он. А вот о здешних цветных
камнях — почти ничего. Всего полторы странички уделено
им в книге, и то речь там идет в основном о штуфном, кол-
лекционном материале. Парадоксально?
А объяснение этому, можно сказать, лежит на поверх-
ности. Достаточно вспомнить обстановку, в которой прохо-
дила работа А. Е. Ферсмана и других геологов, изучавших
тогда геологическое строение и полезные ископаемые Коль-
ского полуострова. 20-е годы — годы разрухи, годы восста-
новления пришедшей в упадок промышленности, годы
создания новых, не существовавших ранее, но жизненно
необходимых отраслей народного хозяйства. Стране — не
до красот. В 30-е годы — годы первых пятилеток — опять-
таки соответствующей потребности в этом виде полезных
ископаемых страна не испытывала. А 40-е годы — война.
Детальное изучение Кольских цветных камней началось
через много лет после смерти А. Е. Ферсмана, в конце
60-х годов. Тогда группе ленинградских геологов поручено
было провести ревизию проявлений цветных камней Севе-
ро-Запада страны, чтобы определить, чем же на самом де-
ле этот регион располагает.
Этап ревизионных работ начисто лишен тех внешних
признаков романтики, которые, в представлении непрофес-
сионалов, сопровождают деятельность геологов (Ах, палат-
14
ки! Ах, костры! Ах, каша с дымком!). Никаких костров.
Геологи забираются в фонды и, чихая от пыли, тщательно
перелопачивают машинописные отчеты предшественников.
Дело в том, что геолог (если он настоящий геолог, а не
халтурщик) так уж устроен, что, уделяя основное внима-
ние тому полезному ископаемому, которое записано у не-
го в задании, никогда не проходит мимо признаков при-
сутствия других полезных ископаемых, буде таковые обна-
руживаются. Все эти признаки сначала фиксируются в по-
левой пикетажке, а затем переносятся в особую главу от-
чета, которая так и называется — «Прочие полезные иско-
паемые». Специальных работ, посвященных цветным кам-
ням, в фондах Ленинграда и Апатитов практически не име-
лось, вот и приходилось, пролистывая и просматривая сот-
ни отчетов наших предшественников, выискивать в «Про-
чих полезных ископаемых» кто, где, когда и что, интере-
сующее нас, находил.
В результате фондовых работ были составлены катало-
ги месторождений и проявлений цветных камней Северо-
Запада СССР, в том числе — и по Мурманской области.
Конструкция такого каталога понятна и неспециалисту: на-
звание камня, место находки, автор находки, с чем связа-
но проявление геологически и генетически, характеристика
полезного компонента и, наконец, предварительная (во
многом интуитивная) оценка перспектив объекта. Послед-
нее требуется для того, чтобы определить: то ли в этом же
году ехать в поле и проверять объект в натуре, то ли, если
уж миллионы лет пролежал втуне, он и еще два-три года
потерпеть может.
Но прежде всего — название камня. В голове каждого
человека, даже очень далекого от этих дел, сидит список
цветных камней. Формируется такой список ну, например,
на основе знакомства с приключенческой литературой.
Ведь если в романе или в повести находят старинный клад,
в нем почти обязательно, кроме золота и серебра, обнару-
15
живаются алмазы, рубины, сапфиры, изумруды, жемчуг,
бирюза... Чувствуете? Начало списку положено. Закройте
глаза, повспоминайте еще — и, самое малое, десятка два
названий камней вы обязательно вспомните. Если вы еще
и любитель камня, тогда в списке будет три-четыре десят-
ка наименований. У геолога этот список, естественно, длин-
нее, у геолога, профессионально занимающегося цветным
камнем, — еще длиннее. Но в любом случае то, что полу-
чится, можно назвать списком традиционных цветных
камней.
Так вот, составленный геологами каталог с бесстра-
стностью документа помог установить: именно с традици-
онными цветными камнями положение на Кольском полу-
острове неважное. Их здесь практически нет. Больше того,
при просмотре каталога геологическая память услужливо
подсказывает: не только нет, но многих из них по различ-
ным геологическим причинам и быть не может.
Нет у нас, да и быть не может, хороших месторождений
яшмы и халцедонов. Медь на Кольском есть, а карбоната
меди — малахита — в сколь-нибудь существенных количе-
ствах и тем более пригодного для обработки каче-
ства ожидать нельзя. Полно никеля, а для образования
окрашенного вторичными его соединениями хризопраза
подходящих условий не возникало. Известны и обратные
примеры. Нефрит на Кольском вроде бы обязан быть. В не-
которых местах просто «пахнет» нефритом, однако еще ни-
кто ни кусочка настоящего нефрита здесь не находил.
Нет... Нет... Нет... Вместе с тем иногда (а на Кольском
полуострове — зачастую) бывает и так, что какого-то по-
лезного ископаемого до сих пор не нашли, но вот жирный
черный крест на нем ставить не хочется, и это «нет» зву-
чит нередко «а, может быть, все-таки...».
Такая ситуация складывается, в частности, с королем
цветных камней — с алмазом. Есть ли на Кольском полу-
острове свои алмазы?
16
История эта началась сто лет назад, когда на Кольскую-
землю в 1884 году приехал французский географ Шарль
Рабо. Не берусь утверждать, что научные географические
исследования были единственной целью его пребывания
здесь. Судите сами: француз, географ, индолог, окончив:
очередной этап изучения Индии и возвращаясь к себе па
родину, он по пути (!) завернул на Кольский полуостров
и пробыл здесь почти два года. Да и работал он в основ-
ном на побережье и в приграничных районах. Спрашива-
ется: с чего бы это? Русский Север давно уже привлекал
внимание штабов западных армий...
География в прошлом веке считалась матерью есте-
ственных наук. Географ, выезжая в поле, собирал все под-
ряд: флору и фауну, материалы по археологии, антрополо-
гии и этнографии и уж конечно минералы и горные поро-
ды. Потом, на базе, эти коллекции ему помогали разби-
рать и описывать узкие специалисты, каждый по своей от-
расли знаний. Ш. Рабо исключением не был. Геологические
сборы его систематизировал профессиональный петрограф
Ш. Белей. Появившаяся в Записках Французской акаде-
мии наук (1891 год) сенсационная статья Ш. Белена сооб-
щала о находке им в шлихах, взятых Ш. Рабо, мелких ал-
мазов. Место находки — рыхлые отложения реки Паз, ны-
не отделяющей Мурманскую область от Норвегии.
Реакция на это сообщение была, можно сказать, мол-
ниеносной. Уже в 1892 году на реку Паз выехал геолог
М. П. Мельников. Результаты поездки — отрицательные:
ничего похожего на алмазы он не обнаружил. Так же окон-
чилась еще одна поездка русских геологов на реку Паз, со-
стоявшаяся перед первой мировой войной, в 1912 году.
Недоумения по поводу этой находки возросли после та-
кого эпизода. Как раз на рубеже веков в минералогии про-
шел этап ревизии представлений об алмазах. Выяснилось,
что некоторые прежние находки этого минерала на самом
деле к алмазам отношения не имеют, а представляют собой
17
карбиды. Карбиды — очень твердые образования, однако
алмазу они все же уступают. А, главное, состав их —
не чистый углерод, как это положено у алмаза, а соедине-
ния углерода с некоторыми другими элементами (напри-
мер, с кремнием, с бором). Кто-то из французских минера-
логов обратился к Белену с просьбой дать обнаруженные
им алмазы на контрольное определение. Порывшись в сво-
ем архиве, Белен обнаружил, что упаковка с этими кри-
сталликами куда-то пропала...
Стало быть, на реке Паз ничего не найдено, веленовские
кристаллы тоже исчезли.
В такой ситуации невольно начинаешь задавать себе
самгинский вопрос: а был ли мальчик? Может, мальчика-то
и не было?
Продолжение этой истории — почти в наши дни. Сразу
после окончания Великой Отечественной войны перед со-
ветскими геологами была поставлена задача — найти свои,
отечественные алмазы. Почему эта задача вообще возник-
ла? Разумеется, не из-за потребности в ювелирных брилли-
антах. Без них прожить нетрудно, а вот без алмазного ин-
струмента современная промышленность обойтись уже не
может. Примеры — со всех сторон.
Для изготовления ламп накаливания, как известно, не-
обходима вольфрамовая проволочка. Вырабатывается она
многократной прокаткой, а затем волочением вольфрамово-
го прутка. Заключительный этап — калибровка проволоч-
ки при помощи фильеры, которую можно изготовить либо
из твердых сплавов, либо из кристалла алмаза. Фильера из
победита работает одну смену (7—8 часов), после чего ка-
либровочное отверстие разнашивается и фильеру приходит-
ся либо пересверливать заново, либо выбрасывать в пере-
плавку. Алмазная же фильера работает без переналадки
полторы тысячи часов. Существенная разница!
А бурение горных пород высоких категорий! Ведь суще-
ствуют такие породы, которые никакой победит не берет,
18
только алмаз. А широкий спе
струментов, применение коте
и в несколько десятков раз) ;
ки твердых материалов и на
обработки! Короче говоря, т
и свидетелями которой явлж
бы осуществиться, если бы г
та. Потребность в нем грома,
сейчас в год добывается свы
большая часть их идет в техн
да еще тонн двадцать пять
руется.
Заодно уж, из серии «Не
ним из пионеров внедрения ;
сийскую промышленность бы
ский инженер К- С. Алексеев
ждать, что такого инженера
не слышали. Как инженер он
но прославиться не успел, а
К. С. Алексеев понял, что er
совсем в иной сфере человече
nwD/ii ri.i wM/i icaipy и v
ну, новатор — он везде нова!
Так вот, промышленность
войны и в войну мы закупа,
ном — у компании Де Бирс
ботку и добычу алмазов на г
ные (монополия!). А что поде
Именно поэтому и возник,
войны проблема поисков cot
мазов. Проблема эта была ]
а во-вторых, с размахом, коте
ко социалистическому госудг
начались в 1947 году, а уже
жены вилюйские россыпи с о
1
алмазов. Но россыпи — штука не очень надежная, каприз-
ная, важно было найти коренной источник, из которого эти
россыпи формировались.
И уже в 1954 году, всего через семь лет после начала
поисков, ленинградский геолог Л. А. Попугаева обнаружи-
ла первую кимберлитовую трубку. Назвала она ее симво-
лично: «Зарница». Действительно, эта находка позволила
отбросить все непродуктивные гипотезы (а их накопилось
к тому времени более чем достаточно), повести поиски бо-
лее целенаправленно и в течение двух лет решить пробле-
му сырьевой базы для создания в стране новой отрасли
индустрии — алмазодобывающей промышленности...
Что же касается размаха, то попутно с работами на на-
правлении, так сказать, главного удара, в Восточной Сиби-
ри, была проверена на алмазы практически вся террито-
рия страны. Геологи-алмазники выезжали с ревизией во
все точки, где предыдущие исследования установили хоть
какие-нибудь признаки, указывающие на возможную ал-
мазоносность.
Разумеется, от внимания геологов не могло тогда
ускользнуть и сообщение Ш. Белена. На реке Паз, в ча-
стности, работал большой знаток алмазных дел профессор
А. А. Кухаренко. Заключение его — вполне отрицательное:
алмазов нет, кимберлитов тоже. Вслед за ним обследовали
бассейн реки Паз и другие геологи. Результаты — те же.
Вроде бы — все? Пора ставить крест на Кольских ал-
мазах?
Но вот в 60-х годах геологи Мурманской экспедиции
отыскали (правда, не на реке Паз, а значительно южнее,
в районе Кандалакши) образование, удивительно напоми-
нающее трубку взрыва. Пускай алмазов здесь нет, но ка-
кие-то надежды, какие-то перспективы вновь появились.
А тут еще обнаружились (не на Кольской земле, но не-
подалеку от нас) трубки с алмазами... Вот после этого
и скажи категорическое «нет»!
20
Сейчас, когда в стране проблема алмазов полностью ре-
шена благодаря якутским месторождениям, поисками это-
го ископаемого на Кольском полуострове геологи специаль-
но не занимаются. Но перед отъездом на полевые работы
им обычно напоминают: «Смотри не пропусти!» А пропу-
стить трубку в наших заболоченных тундрах — проще про-
стого.
Вторая история — из серии «О камнях, которых нет» —
и вообще близка не то к анекдотам, не то к современным
легендам.
Летом 1947 года на юге Мурманской области рабо-
тал, изучая месторождения слюды, ленинградский геолог
Е. И. Нефедов. Помощниками у него были четыре студен-
та-дипломника горного института. Во время работы на Ка-
менных горах, в районе Алакуртти, эта группа обнаружила
жилку минерала, который в списке традиционных камней
не у всякого геолога фигурировать будет. Речь идет о кор-
диерите. Занятный камень!
На закономерный вопрос: «А какого он цвета?» — од-
нозначного ответа не дашь. Все зависит в буквальном
смысле от точки зрения: посмотришь вдоль одной оси —
синий минерал, повернешь к себе другой — голубой, а по
третьей, если хороший экземпляр попался, он еще и жел-
тым может быть.
В том, что группа Е. И. Нефедова действительно нашла
жилку, никаких сомнений быть не может. Во-первых,
Е. И. Нефедов — человек точный. Если уж он сказал
«есть» — значит, есть, можно не проверять. Во-вторых, на
рабочем столе у него долгое время лежал выколок из этой
жилки. В-третьих, кусочек кордиерита из этой жилки
Евгений Иванович подарил музею Кольского филиала
АН СССР, где он и посейчас пребывает. Я сам его там ви-
дел.
Очередь до ревизии проявления кордиеритов дошла
в 1968 году, спустя двадцать один год после находки жилы.
21
Начальник отряда, которому была поручена оценка про-
явления, перед отъездом зашел к Е. И. Нефедову, показал
ему все выписки, карты, другие материалы и спросил:
— Там ли будем искать?
— Все правильно, там и ищите! — ответствовал Евге-
ний Иванович, изучив документацию.
А нужно сказать, что для работы Каменные горы —
совсем не рай. Жидкая сеть дорог, ближайшее место для
подъезда на автомашине находится в восьми километрах
от объекта. Подъехал — а дальше начинается та самая ро-
мантика: палатки — на себя, спальники — на себя, ка-
стрюли, чайники, запас продуктов — туда же, и — шагай
вперед!.. Разумеется, для геолога восемь верст — не око-
лица. Навьюченный отряд пришел на объект, разбил ла-
герь, переночевал, а наутро — в поиск.
Четыре дня искали жилу — нету.
Начальник отряда совершенно правильно решил больше
зря времени не тратить: оставив помощников на объекте,
он ушел обратно к машине, доехал на ней до Кировского
аэропорта, прилетел в Ленинград и — к Нефедову.
— Евгений Иванович, не нашли...
Соломоново решение отыскал Е. И. Нефедов: он при-
гласил к себе всех четырех бывших студентов-дипломни-
ков, работавших с ним в далеком уже 1947 году на Камен-
ных горах. Все четверо оказались в Ленинграде, все четве-
ро пришли к нему. Конечно, уже не в качестве студентов:
к Евгению Ивановичу пришли профессор Ленинградского
горного института, доцент того же института, замдиректо-
ра крупного научно-исследовательского института (ныне —
член-корреспондент АН СССР) и старший научный сотруд-
ник этого же института.
Пятеро первооткрывателей устроили бурное обсужде-
ние, вспоминая мельчайшие детали обнаружения жилки,
а наш начальник отряда скромно сидел в стороне и только
записывал — кто чего скажет.
22
Сформулированный в результате дебатов вывод был
единодушным: в отчете и на карте положение объекта ука-
зано точно, там и жилку искать надо. А начальник отряда
стоит на своем: нет там жилки! Неожиданно завелся Евге-
ний Иванович:
— Сам туда поеду!
Пытались его отговорить — возраст, болезни. Беспо-
лезно!
Ленинградский аэропорт. Самолет. Кировск. Грузовик.
Место подъезда автомашины. Восемь километров пешком.
Лагерь. Три дня искал треклятую жилку Е. И. Нефедов —
не нашел.
Добавлю, что позже еще дважды отряды специально
выезжали на поиски этой самой кордиеритовой жилы —
безрезультатно. Что произошло за эти годы (то ли замыло
ее, то ли оползень прошел, то ли заросло все) — неизве-
стно, но ограночиого кордиерита на Кольском до сих пор
не найдено.
А вот третья история — история Кольских корундов —
как раз и доказывает, что раньше времени складывать
в чехлы оружие не следует.
Впрочем...
Началось все с рекламы в финских газетах, которая
пропагандировала ювелирные изделия со вставками из
благородных корундов с единственного, как говорилось
в объявлениях, в Европе месторождения этих минералов,
расположенного на финской земле.
Вспомним, что к благородным корундам относятся ру-
бин, сапфир и еще некоторые более редкие разновидности
этого минерала. Сам по себе корунд очень дешев, он широ-
ко используется в абразивной промышленности, ибо по
твердости корунд уступает только алмазу. Облик абразив-
ного корунда никаких особых эмоций не вызывает: сплош-
ная мелкокристаллическая масса сероватого, синеватого
или красноватого цвета. Ничего особенного, ничего привле-
23
кательного. Но когда тот же корунд вырастает в виде
прозрачных, хорошо окрашенных кристаллов — вот тут
с ним происходит метаморфоза. И прежде всего — эконо-
мическая. Стоимость его подскакивает сразу на семь
(семь!) порядков, со всеми вытекающими отсюда послед-
ствиями.
Вернемся к финским благородным корундам. Нужно
сказать, что советские и финские геологи достаточно рев-
ниво следят за успехами друг друга. Дело в том, что если
административная граница между нашими странами идет,
приближенно говоря, по меридиану, то геологические гра-
ницы секут ее. Иначе говоря, одноименные и одновозра-
стные геологические образования располагаются и у нас,
и на финской территории. Отсюда и взаимное внимание
к геологическим открытиям: ведь если в какой-то геологи-
ческой структуре нашли месторождение, то совсем не ис-
ключено, что на продолжении этой структуры, располагаю-
щейся на другой территории, может быть найдено что-то
аналогичное. Правда, когда наши геологи узнали поточнее,
в какой ситуации была сделана финская находка, опти-
мизм их несколько померк. Дело вот в чем.
Россыпные месторождения в принципе штука хорошая.
Вода — великая труженица, и когда река или море рабо-
тают на протяжении веков, а то и тысячелетий, они размы-
вают коренные месторождения, переносят измельченный
материал, сортируют его по удельному весу. Короче гово-
ря, формируют россыпи, из которых вполне рентабельно
можно добывать самые разнообразные полезные ископае-
мые: золото или минералы титана, алмазы или те же абра-
зивные корунды. Шри-Ланка очень богата ограночными
цветными камнями. Подавляющее большинство из них до-
бывается как раз из древних погребенных россыпей.
Есть, однако, среди россыпей одно не очень приятное
исключение. Это так называемые флювиогляциальные, или;,
проще говоря, ледниковые, россыпи. Ползущий ледник ра-
24
ботает наподобие бульдозера, которому, в общем-то, все
равно, что на дороге попадается. Ледник состругивает все
неровности на своем пути. Никакой сортировки при этом
не происходит. Наоборот, материал из горки, срезанной
в начале пути ледника, перемешивается со всеми другими
разрушенными горками, и ледник такой «сугроб», толкая
перед собой, перемещает на сотни, а иногда и на тысячи
километров. Но вот наступает потепление. Ледник останав-
ливается, потом тает. Талая вода образует временные по-
токи, которые конечно же кое-что сортируют, однако сор-
тировка эта ни в какое сравнение с работой рек или морей
идти не может.
Финским геологам повезло. Они, изучая конечные лед-
никовые морены, обнаружили несколько гнезд с кристалла-
ми благородных корундов. Искать такие гнезда — занятие
малообнадеживающее, поэтому наши геологи решили найти
коренные месторождения корундов. Подходящие породы
вроде бы подыскали — гранулиты междуречья Лотты и Но-
ты. Сезонов шесть выезжали отряды на это место. Резуль-
тат? Протолочки из гранулитов действительно дали не-
сколько десятков кристаллов, однако размер их был мень-
ше спичечной головки и, стало быть, в дело они не годи-
лись.
Позже отряд Мурманской экспедиции под руководством
Н. И. Апухтина, изучавший современные рыхлые отложе-
ния на Терском берегу, обнаружил один-единственный кри-
сталл рубина. Наконец, еще позже были найдены неболь-
шие тела, действительно содержащие синие корунды.
И где? В Хибинах, которые, казалось бы, уже вдоль и по-
перек исползаны несколькими поколениями геологов.
Можно ли считать, что проблема Кольских благородных
корундов решена? Отнюдь. Корунды эти действительно си-
ние, и их довольно много, но, во-первых, подавляющее
большинство кристаллов непрозрачно; во-вторых, как пра-
вило, кристаллы имеют таблитчатую форму, то есть при
25
двух приличных размерах третий (толщина) очень мал;
и, наконец, даже те кристаллы, которые пригодны для
огранки по этим двум параметрам, окрашены чересчур
интенсивно (а это тоже плохо). Так что подождем зачис-
лять сапфиры в актив Кольских цветных камней.
Какими же цветными камнями интересен Кольский по-
луостров?
Прежде всего нужно себе ясно представлять, что хоро-
ших месторождений ограпочных камней в Мурманской об-
ласти нет и, по-видимому, не будет. Вообще-то, если по-
смотреть на список минералов, встречающихся здесь, душа
радуется. Синие корунды, хризолиты, все мыслимые раз-
новидности турмалинов, бериллы, гранаты, кианиты... Ка-
залось бы, чего еще желать?
Ситуацию с корундами мы себе уже уяснили. О хризоли-
тах поговорим позднее. О кианитах — тоже. Гранаты?'
Сейчас на Кольском известно около полусотни объектов
с гранатами; количество объектов будет непрерывно увели-
чиваться (гранат — очень характерный минерал для древ-
них метаморфических толщ, а их у нас полным-полно). На
месторождении Макзабак встречаются кристаллы разме-
ром в человеческую голову! Однако ни в одной точке огра-
ночных гранатов нет: они либо мутны из-за обилия микро-
трещин и вростков других минералов (на Макзабаке, в ча-
стности), либо очень бледно окрашены (гранаты с «место-
рождения» в черте Мурманска, например).
Но особенно обидная ситуация складывается с турма-
линами и бериллами. В щелочных пегматитах северо-восто-
ка Кольского полуострова присутствуют самые разнооб-
разные турмалины: и верделиты, и индиголиты, и рубелли-
ты. Есть и полихромные, двухцветные, турмалины. Там же
и еще в трех-четырех местах обнаружены крупные кристал-
лы берилла. А огранки — ни кусочка.
Причины этого объясняются просто. Хорошего качества,
пригодные для огранки кристаллы растут в пустотах пег-
26
матитовых тел (на Урале их называют «занорыши»), при
«свободной и спокойной кристаллизации», как писал
А. Е. Ферсман. У нас же кристаллы сидят прямо в теле
пегматита. Малейшая подвижка — и по кристаллу прохо-
дит трещина. Она потом, как правило, залечивается, так
что механическая прочность кристалла сохраняется, однако
прозрачность кристалла невозвратно исчезает. Насколько
мне известно, пока несколько «занорышей» выдала только
амазонитовая жила на горе Парусной — и какие велико-
лепные кристаллы амазонита в них обнаружены!
Ограночного материала у нас нет. Но цветнокаменного
сырья, относимого к ювелирно-поделочному и поделочному
классам, на Кольском полуострове много. Описанию неко-
торых разновидностей его и посвящены дальнейшие главы
этой книги.
ТЕРСКИЙ БЕРЕГ
Аметистовые щетки
Займут ли когда-нибудь первое место среди Кольских
камней хибинские сапфиры, как об этом говорят наиболее
ярые патриоты местного камня? Сомнительно, маловато
к тому предпосылок. Пока же звание камня номер один
прочно удерживают наши аметистовые щетки.
Позволю себе напомнить несколько азбучных истин из
области минералогии, несомненно знакомых читателю.
Кристаллическая модификация кремнезема называется
кварцем. Семейство кварцев включает в себя несколько
разновидностей, различающихся только цветом — и ни-
чем больше. Существует непрерывный ряд со всеми пере-
ходами — от бесцветного горного хрусталя через желтый
цитрин и дымчатый кварц к черному мориону. Есть в этом
семействе даже «компостельский рубин», никакого отноше-
ния к рубинам, естественно, не имеющий, — это тот же
кварц, только красного или розового цвета. Особое место
в этой группе занимает кварц фиолетовой окраски — аме-
тист.
В технике из всех кремнеземов выше всего котируется
пьезокварц — моноблоки (несдвойникованные части кри-
сталлов) горного хрусталя или дымчатого кварца. Мож-
но сказать, что многие новейшие отрасли техники зиждут-
ся на кварцевых генераторах, стабилизаторах, датчиках
и других приборах и приспособлениях, в которых главную
28
роль играют пластинки, выпиленные особым образом из
пьезокварца. А вот в ювелирном деле всегда больше других
разновидностей кварца ценился аметист, и особенно аме-
тист, обладающий некоторым подобием александритового
эффекта: в нем при искусственном освещении возникают
кроваво-красные блестки. В старину на Руси такие камни
очень удачно называли «вечерним аметистом». Занятно, что
природа как бы предусмотрела громадные потребности ны-
нешней техники в пьезокварце и заранее побеспокоилась
о сохранении красоты. Еще никому и никогда не удавалось
выпилить пьезопластинку из аметиста: он моноблоков не
образует и пьезоэффектом не обладает.
И еще одно. Сростки нескольких кристаллов, возникших
на стенке трещины, «занорыша» или пещеры, минерало-
ги называют друзами. Житейское название друзы —
щетка.
Сама по себе кварцевая щетка — отнюдь не редкость.
Мне доводилось находить их и на Сибирской платформе,
и в Казахстане, и на Колыме, и на Чукотке. Да прямо-
в Подмосковье, где-нибудь в районе Голутвина, на забро-
шенном известковом карьере можно (если повезет, конеч-
но) наткнуться на кремневую жеоду, внутри которой рас-
полагается достаточно эффектная аметистовая щетка.
Найти в Подмосковье или на Нижней Тунгуске две при-
личные щетки в один день — грандиозная удача. Три —
вообще как 6 из 49 в «Спортлото». Ну а что можно сде-
лать из двух-трех щеток? Сувенир себе или приятелю, пару
украшений любимой женщине — и «месторождение» исчер-
пано. На такой сырьевой базе промышленную обработку
не организуешь. Так вот, уникальность Кольских месторож-
дений аметистовых щеток определяется отнюдь не наличи-
ем этого камня, а установленными и подсчитанными про-
мышленными запасами его. Запасами, позволяющими ве-
сти рентабельную разработку месторождения на протяже-
нии уже двух десятилетий.
29
Вполне закономерен вопрос: если кварцевые щетки
в принципе не такая уж и большая редкость, почему же
мыс Корабль — единственное, пожалуй, в мире месторож-
дение с промышленными запасами? А вот прикиньте,
скольким самым разнообразным факторам необходимо
совпасть, чтобы образовалось такое месторождение.
Прежде всего, за счет разрушения каких-либо кварцсо-
держащих пород (гранитов, например) и переноса (с по-
путной сортировкой) полученного материала должна обра-
зоваться толща песка. Есть определенные требования к со-
ставу этого песка: наряду с кварцевыми песчинками он
должен содержать некоторое количество соединений же-
леза. Для того чтобы претерпеть слеживание (диагенез,
как говорят геологи), эта толща, перекрытая другими на-
носами, должна опуститься на некоторую, не очень значи-
тельную по геологическим масштабам, глубину. Возникший
в результате этого процесса песчаник не должен остаться
слишком рыхлым, но и превратиться в сливной кварцит
он тоже не должен.
«Должен», «должна», «должны» — чувствуете, сколько
требований и ограничений разного рода уже накопилось?
А ведь это только начало.
Далее пласту песчаника нужно претерпеть трещинова-
тость, а в своем вертикальном перемещении он должен
остановиться на какое-то время именно на том уровне, на
котором циркулируют теплые воды (гидротермы) с подхо-
дящей концентрацией растворенных веществ и необходи-
мой температурой. При этом полости, образовавшиеся при
растрескивании пласта, должны сохраняться. Условие это
трудновыполнимое, но категорически необходимое, ибо
при смыкании полостей щеткам и расти негде будет.
Если все предыдущие условия соблюдены и пласт пес-
чаника попал наконец в подходящую зону, начинается про-
цесс образования щетки. Тепловатые воды растворяют
кремнезем в песчаниках, переносят его и отлагают на стен-
30
ках трещин. Вначале на каждом квадратном сантиметре
поверхности стенки растут многие тысячи зародышей кри-
сталлов кварца. По мере роста между ними начинается
своеобразная борьба за существование. Нетрудно предста-
вить себе, что лучшие шансы на выживание имеют, во-пер-
вых, те кристаллы, которые начали расти на возвышенно-
стях (пусть даже это будут микровозвышенности — ведь
и размеры зародышей микронные), а не в углублениях по-
верхности; во-вторых, кристаллы, длинные оси которых
ориентированы вертикально к этой поверхности (наклон-
ные кристаллы по мере роста упираются друг в друга и по-
глощаются своими прямостоящими соседями).
Питающие рост щеток растворы содержат не только
кремнезем. Они несут и другие элементы, наличествующие
в песчанике, а значит, и железо (вот где оно пригодилось!).
Вообще-то при росте кристалла охотнее других в решетку
кристалла на каждое место садится атом именно того эле-
мента, которому здесь сидеть положено. Это — закон. Про-
исходит как бы самоконтроль кристаллов, благодаря чему
минералы и обладают постоянством форм и состава. Вме-
сте с тем закон этот не абсолютен: «чужаки» не дремлют
и, улучив подходящий момент, занимают отнюдь не при-
надлежащее им место. Случается это не так уж и часто,
если соотнести количество таких происшествий с общим
числом осаждающихся атомов, поэтому строение кристал-
лической решетки в целом сохраняется и облик кристалла
не нарушается. Но — случается.
«Чужаку» безразлична судьба кристалла. Он занял чу-
жое место, соединился с нужным ему количеством атомов
кислорода и затих. Но тут-то и начинаются казусы. Чуже-
родные металлы в решетке кварца могут занять только
место кремния. Это они и делают. Однако кремний четы-
рехвалентен, он соединяется с четырьмя атомами кислоро-
да (каждый атом последнего связует два атома кремния).
А у алюминия или окисного железа — три валентности,
31
у закисного железа — и вообще только две. Сядет такой
атом в решетку, займет нужные ему три или две кислород-
ные валентности, а остальным куда деваться? Вот так
и возникают в решетках деформации, которые физики на-
зывают вакансиями или, совсем уж неуважительно, дыр-
ками.
Относительный порядок в решетке рано или поздно на-
ступает. Валентности не могут существовать сами по себе,
они заполняются ионами одновалентных металлов (натри-
ем, калием, литием). Но дефекты-то остаются! И вот когда
на кварц с такими дефектами воздействует какое-либо под-
ходящее излучение (радиоактивное или космическое), этот
кристалл приобретает окраску.
Вот скольким «нужно» требуется пройти в строго опре-
деленной последовательности, чтобы в конце концов в на-
ших руках засияла аметистовая щетка.
Теперь понятно, почему рентабельные для разработки
месторождения этого камня так редки?
У месторождения мыс Корабль сложная судьба. Ника-
ких документальных сведений о добыче на нем аметисто-
вых щеток в отдаленные времена не сохранилось (да и
были ли они?), однако один из участков месторождения
называется Дедовским. При обследовании его были обна-
ружены старые, очень старые выработки, на бортиках ко-
торых валялись бренные останки изувеченных временем
проходческих инструментов. Когда эти закопушки были
пройдены? Точно не известно, но устная молва относит их
к екатерининским временам. Кстати, рассказывают также,
что Екатерина II, любившая камни и понимавшая в них
толк, выписала из Англии мастера, который искусно варил
фиолетовое стекло, выглядевшее, как настоящий аметист.
Уж не брали ли сырье для этого стекла в Дедовских выра-
ботках на Терском берегу?
Не знаю, что правда в этом фольклоре, что — нет, но
однажды мне пришлось участвовать в экспертизе серебря-
32
ной брошки. Судя по манере исполнения, это украшение
было изготовлено в России как раз во второй половине
XVIII века, в екатерининские времена. А в центре броши
сияла, к вящему разочарованию владелицы ее, крупная
вставка фиолетового цвета, изготовленная из стекла.
В наше время, в 30-х годах, мыс Корабль пытались при-
способить к делу. Однако не щетки привлекали тогда вни-
мание геологов. В соответствии с требованиями времени
месторождение оценивалось на барит и флюорит. Искали
там и пьезосырье, хотя моноблоков, пригодных для выпи-
ливания пластинок с пьезоэффектом, как уже говорилось,
в аметисте еще никто и никогда не обнаруживал. Обследо-
вали мыс Корабль и на ограночные аметисты, однако ма-
лые размеры головок кристаллов и зональность окраски,
присущая им, не позволяют использовать здешние камни
для изготовления граненых вставок.
Трудно сказать, сколько продолжались бы еще мытар-
ства этого месторождения, но в 60-х годах судьбу его ре-
шило веское слово Л. А. Попугаевой, которая к тому вре-
мени полностью отошла от алмазных дел и переключилась
на другие цветные камни. Получив на заключение партию
щеток, она резонно определила, что использовать их надо
такими, какие они есть. Щетки со сравнительно крупными
головками — отличный сувенирный материал, особенно ес-
ли немного поколдовать над этим сырьем.
Соревнования по хоккею на приз газеты «Известия»,
проходящие под эгидой большого знатока этой игры —
Снеговика, завершаются вручением командам-победитель-
ницам трех призов. Каждый год призы меняются, но всегда
это какие-либо изделия художественных народных промыс-
лов России. В числе призов фигурировали и тульские само-
вары, и горьковские матрешки, и гжельский фарфор. Но,
пожалуй, самыми оригинальными и красочными призами
были три каменных цветка, изготовленные свердловскими
камнерезами из различных цветных камней, в том числе
2 Зак. 8580
33
из Кольских аметистовых щеток. Самый большой и самый
красивый цветок завоевала тогда советская сборная. Рас-
сматривая этот цветок, невольно думаешь: именно что-то
в этом роде создавал мастер Данила, герой известных ска-
зов П. П. Бажова.
Конечно, такое изделие, как ваза, — дорогое и редкое
удовольствие, далеко не каждому оно по карману. Но
и просто кусок щетки, приклеенный к отполированной под-
ставке (или без нее), — отличный сувенир, великолепно
смотрящийся в современных интерьерах.
Из щеток с мелкими (миллиметровыми или в доли мил-
лиметра диаметром) головками можно делать отличные
украшения. Этот сорт называется кулонным, но, разумеет-
ся, не только на кулоны идут вставки, изготовленные из
него. Броши, подвески, ожерелья из аметистовых щеток
выглядят очень нарядно. Даже перстни с такими вставка-
ми можно делать.
Иногда спрашивают: а нельзя ли аметистовыми щетка-
ми облицевать что-нибудь? Можно, наверное. Но не нужно.
Прежде всего — экономика. Нечастый случай в цвет-
нокаменной практике: если у абсолютного большинства
камней выход полезной продукции измеряется единицами
массы (тонны, килограммы, караты), то у щеток опреде-
ляющим параметром является их площадь.
Так вот, оптовая цена квадратного дециметра хорошей
щетки составляет рублей сорок. Для облицовки квадрат-
ный дециметр — ничто, там метры нужны. А квадратный
метр будет стоить уже четыре тысячи рублей. Во что обой-
дется облицовка какой-нибудь стены, ниши или карниза?
Вот то-то.
Да и жалко: этакую красоту — и на облицовку. При
нынешней патологической любви к камню у такой облицов-
ки впору вооруженную охрану ставить: ведь обязательно
найдется какой-нибудь поганец, который начнет головки
у аметистов сшибать.
34
Песчаник
Прежде чем расстаться с аметистовыми щетками
и с районом, где их добывают, стоит поговорить о других
камнях, здесь встречающихся.
В первую очередь, это сам песчаник, на котором растут
щетки. Вообще-то песчаник — субстрат рыхлый, хорошей
полировки на нем не получить. Но как раз в тех местах,
где росли щетки, те же растворы, из которых образовывал-
ся аметист, перерабатывали и саму породу, превращая ее,
по существу, в сливной кварцит. Эти кварциты чем-то на-
поминают знаменитые шокшинские кварциты, разрабаты-
ваемые на юге Карелии (красноватые камни в отделке
Мавзолея В. И. Ленина помните?). Правда, крупных бло-
ков, пригодных для использования в облицовке, наш квар-
цит не образует, однако хорошая способность принимать
полировку и приятный красновато-бурый или светло-шоко-
ладный цвет делают этот камень достаточно интересным
сырьем для производства сувениров.
Впрочем, в хороших руках и песчаник может заиграть.
Проезжая по Терскому берегу, то и дело встречаешь
выходы, в которых песчаник и на камень-то, в обычном
понимании этого слова, не похож. Подойдешь — и можешь
прямо руками разбирать песчаник на отдельные плитки.
Толщина такой плитки — несколько сантиметров, а пло-
щадь... Тут уж как повезет: и большие они бывают, и сред-
ние, и маленькие. Будто кто-то специально принес и поло-
жил пачки плиток, в ожидании твоего приезда. Песча-
ник — порода слоистая. Вот по границе слоев и идет вы-
ветривание, разделяя толщу на отдельные пластинки.
На некоторых плитках виден отчетливый рисунок: ма-
ленькие застывшие волны покрывают их поверхность. Что
это такое? Вы замечали, наверное, что на морском или
озерном дне, на мелководье, песок не лежит гладко и ров-
но. На нем обычно видны ряды небольших валиков, слов-
35
но песок на дне повторяет форму ряби, образующейся на
поверхности воды. Да так оно, собственно, и есть: рисунок
этот образуется от совместного воздействия на песок го-
ризонтального и вертикального перемещений воды, от кото-
рых и рябь происходит. Называется это скульптурное изо-
бражение вполне прозаично — волноприбойные знаки.
А теперь представьте себе, что вам поручено законсер-
вировать на рыхлом песке эти волноприбойные знаки, за-
крепить их так, чтобы пластину песка с их изображением
(пусть небольшую — скажем, с квадратный дециметр)
можно было бы вырезать со дна и перевезти ее в другое
место. Взялись бы вы? Я, например, даже не знаю, с како-
го боку к такой задаче подступиться. Мы с вами не умеем,
а природа — она все умеет. При совпадении каких-то усло-
вий происходит намыв очередного слоя песка, причем про-
цесс этот идет таким образом, что знаки па подстилающем
слое полностью, до мельчайших деталей, сохраняются.
Последующие диагенез (слеживание) и цементация пе-
ска, проходившие на небольшой глубине и в спокойной об-
становке, не искажали рисунки знаков ряби. Когда же пач-
ка песчаников (теперь уже песчаников!) вновь поднялась
на поверхность и подверглась выветриванию, растрескива-
ние прошло по наиболее слабым зонам — как раз по по-
верхностям, отделяющим рисунок ряби от перекрывающих
слоев.
Первым, кто использовал в изделии необработанную
рисунчатую поверхность терского песчаника, был, по-мо-
ему, камнерез Валентин Романов. Собрав из отполирован-
ных пластинок шкатулку, он оклеил ее стенки снаружи
тонкими спилами знаков ряби, обработанными только
с торцов. Аналогичным образом была изготовлена и крыш-
ка к шкатулке. Благородные пропорции изделия, гармонич-
ное сочетание полированных и «диких» поверхностей, чи-
стота работы — а в результате получился маленький ше-
девр, достойный экспонирования в любом музее.
36
Интересна судьба автора шкатулки. Пришел В. Романов
в камнерезную мастерскую, ничего о камнях не зная и ни-
чего не умея. Учился камнерезному делу на практике, ра-
ботал предельно добросовестно. Его изделия, даже серий-
ные, всегда выделялись среди других, казалось бы, абсо-
лютно таких же: в каждую работу В. Романов умел вно-
сить то самое «чуть-чуть», которое и отличает настоящее
произведение искусства.
Камень все больше и больше захватывал мастера. Сна-
чала В. Романов увлекся красотой камня, затем ему за-
хотелось побольше узнать о природе этой красоты, о про-
исхождении минералов и горных пород. Хотя и нелегко бы-
ло решиться перейти на скудноватые студенческие харчи,
но поступил В. Романов в Ленинградский горный институт,
окончил его и работает сейчас геологом здесь же, на Коль-
ском полуострове. Вот что может сделать камень!
А еще песчаники в этом районе есть на Турьем мысе.
Точнее адрес указывать и не требуется. Турий мыс — самая
южная точка одноименного полуострова. Так вот, сам мыс
и сложен пачкой песчаников. Порода эта достаточно плот-
ная, неплохо принимает полировку. И расцветка ее инте-
ресна: зеленый камень всегда высоко котировался в по-
делках. Однако строением песчаник напоминает, к сожа-
лению, сыр: в теле его располагается много мелких ка-
верн, что, разумеется, резко снижает ценность породы как
поделочного сырья. Впрочем, толща эта изучена слабо, так
что не будем терять оптимизма, может быть, там и есть бо-
лее массивные разновидности.
Флюорит
По вернемся снова на мыс Корабль. В растворах, из
которых росли щетки, присутствовали кальций и фтор. Со-
единяясь, эти два элемента выпадали в виде минерала
37
флюорита, известного еще под названием «плавиковый
шпат».
Вот уж какой минерал не упрекнешь в скудости окрас-
ки — так это флюорит! Едва ли не все мыслимые цвета
спектра могут участвовать в ней. Да еще бывает он и сов-
сем бесцветным, водяно-прозрачным, и непроницаемо-чер-
ным.
На мысе Корабль встречаются иногда значительные ко-
личества флюорита. Один участок этого месторождения
так и называется — штокверк Флюоритовый. Вообще-то
для аметистовых щеток флюорит, можно сказать, сосед не-
добрый. Выделение его на лицевой стороне щеток портит
их облик и может порадовать разве что профессионала-ми-
нералога, которого проблемы происхождения минералов
интересуют больше, чем их красота. Но еще хуже, если
флюорит успевает отложиться на песчанике до того, как
здесь начинает расти щетка. Особенно плохо, когда на
флюоритовую подложку нарастает щетка кулонного сорта.
Флюорит хрупок, поэтому нередко случается так, что при
обработке вставки для украшения щетка с такой подлож-
кой попросту отскакивает и рассыпается.
Вместе с тем мономинеральные наросты флюорита на
песчанике — это отличный ювелирно-поделочный материал.
На мысе Корабль представлены три цветовые разновидно-
сти флюорита. Чаще других здесь встречается фиолетовый
флюорит, реже — белый*, эмалеподобный, еще реже — го-
лубой. Для изготовления различных поделок и вставок
наиболее пригодны штуфы с чередованием тонких проело-
* Белая окраска флюорита не является его собственной; он при-
обрел ее под действием солнечного света. Первоначально флюорит был
окрашен в зеленый цвет, который очень неустойчив и при длительном
воздействии солнечного света «выцветает». Вынесенные на поверхность
из глубоких горных выработок образцы флюорита зеленого и фиолето-
вого цвета в течение нескольких дней изменяют окраску — становятся
белыми в тех участках, где имели зеленый цвет. (Прим. А. Волошина).
38
ев фиолетового и белого флюорита. Особенно эффектны
куски, в которых слои флюорита не просто нарастали один
на другой, а образовывали крустификационную структу-
ру: контур первого слоя был зубчатым, все же последую-
щие слои эту зубчатость не сглаживали, а сохраняли. Флю-
орит любит расти именно так.
Ритмический доломит
В свое время (не очень, кстати говоря, давнее — по гео-
логическим меркам) весь Кольский полуостров был покрыт
ледниками. Перемещаясь с возвышенных участков в низ-
менные, ледники изрядно потрудились, буквально выдирая,
выпахивая из своего ложа громадные объемы горных по-
род и перемещая обломки в такие места, где их отродясь
не бывало. Именно так, например, на территории Монче-
горска появились валуны габбро, ближайшие выходы кото-
рых расположены в нескольких километрах от города.
Правильнее сказать даже, что эти валуны были на тер-
ритории города, ибо начальник действующего на комбина-
те «Североникель» участка по переработке природного кам-
ня А. М. Малафеев — большой энтузиаст своего дела —
в минуту жизни трудную (а сырье, надо сказать, частень-
ко поступает на участок из карьеров комбината «Печенга-
никель» с перебоями) отправлялся на «свободную охоту».
Заранее приметив подходящий валун, приезжал за ним
с краном, грузил на машину, вывозил на участок, там пи-
лил и получал отличный облицовочный материал. Гости
Мончегорска могут увидеть такую облицовку на ступень-
ках, ведущих к лифту, в гостинице «Лапландия» или на
подъезде здания управления комбината «Североникель».
Великолепные ледниковые валуны — громадные, иные
с добрую избу величиной — ждут своего часа в заброшен-
ных ныне карьерах, расположенных вокруг Серебрянской
39
ГЭС. Весь мелкий и средний по размерам материал из этих
карьеров ушел в тело насыпной плотины, перегородившей
реку Воронью, крупные же валуны, перемешанные в хаоти-
ческом беспорядке, остались в карьерах. А материал —
хорош! И эстетически, и особенно качеством своим. Ведь
все, что должно было треснуть и лопнуть в этих камнях,
стараниями ледника уже треснуло и лопнуло, так что отхо-
дов при распиловке совсем мало.
К сожалению, немедленному использованию серебрян-
ских валунов препятствует пока экономический закон, гла-
сящий: «За морем телушка — полушка, да рубль — пере-
воз». Единственный вид транспорта, которым сейчас мож-
но вывозить оттуда валуны, — автомобиль, а это накладно.
Но мы отвлеклись слегка, все это так, к слову.
Текшие в южном направлении ледники принесли на
Терский берег немало инородного материала. Находка,
к примеру, здесь валуна нефелинового сиенита родом из
Хибин или с Ловозерского массива — не такая уж боль-
шая редкость.
Однажды, прогуливаясь во время отлива вдоль место-
рождения щеток, я невольно увлекся решением чисто гео-
логической головоломки: глаз выхватывал из множества
других тот или иной валун, лежащий в приливной зоне,
а я пытался расшифровать, откуда он и какими путями сю-
да попал. Одни валуны определялись легко, другие потруд-
нее, третьи же бессмысленно было и расшифровывать: ана-
логичные породы чуть ли не в каждой геологической фор-
мации встречаются.
Но вот глаза наткнулись на влажный бок какого-то по-
лосатого темно-палевого камня. «Раз валун полосатый, зна-
чит, вероятнее всего, из осадочной толщи; если сохранился
в приливной зоне, значит, достаточно сильно метаморфизи-
рован. Откуда? Не знаю, похожих вроде бы не встре-
чал», — услужливо подсказывала память. А вот еще такой
же валун... Й еще один...
40
По правде сказать, я не сразу сообразил, что это за по-
рода такая. Даже на ощупь ясно — не песчаник, которых
здесь, на Терском берегу, превеликое множество. Отколов
кусочек от валуна и рассмотрев свежий скол в лупу, обна-
ружил блеск, характерный обычно для карбонатов. Фла-
кончик с разведенной соляной кислотой помог быстро уста-
новить: порода не «шипит». Значит, если это и карбонат,
то ни в коем случае не кальцит. Может быть, доломит
тогда? По такие доломиты на Кольском полуострове мне
еще не встречались...
Много позже, сделав петрографический шлиф и изу-
чив его под микроскопом, я убедился, что первичное, зыб-
кое предположение было вполне справедливым. Порода
оказалась ритмическим (а потому и полосчатым) доломи-
том. Мощность отдельных ритмов небольшая — сантимет-
ровая, а то и миллиметровая. Наиболее красивы как раз
доломиты с миллиметровыми ритмиками, да еще если по-
рода окрашена не в обычный темно-палевый цвет, а в шо-
коладно-коричневый. Фактурой такая порода очень напо-
минает окаменелую древесину.
Однако определение состава породы — менее чем пол-
дела. А вот откуда эти валуны взялись? Эта проблема, для
меня по крайней мере, и до сих пор не решена. В толще
терских песчаников таких доломитов нет. В расположенной
к северу Имандро-Варзужской структуре доломиты вооб-
ще-то встречаются, но ритмических вроде бы тоже никто
не находил. Один геолог высказал даже предположение,
что породы эти — экзотические. Их, дескать, принесло на
льдинах с восточного побережья Белого моря. Полагаю,
не очень убедительная гипотеза. Количество валунов слиш-
ком уж велико для такого путешествия. Так что происхож-
дение этих пород остается пока загадкой.
Загадочность происхождения нисколько не помешала
тому, что местные камнерезы уже признали ритмический
доломит и вовсю точат из него различные изделия.
КЕЙВЫ
Амазонит
Амазонит знают решительно все. Даже те, кто его
совсем не знает, кто не только никогда его не видел, но
и ничего не слышал об этом камне.
Посудите сами. Вряд ли найдется такой человек, кото-
рый может категорически заявить: я никогда в жизни не
видел ни кусочка гранита. Нет таких людей! Спросим
в любой аудитории: какого цвета граниты бывают? Быстро
назовут красные, розовые, бурые, коричневые граниты;
чуть помедлив — серые, почти черные; еще подумав — па-
левые.
Заметим, во-первых, что в этом перечне отсутствует зе-
леная окраска и, во-вторых, что, строго говоря, мы назы-
ваем всегда цвет не самого гранита, а только одного ми-
нерала, входящего в его состав, — полевого шпата. Имен-
но он определяет окраску породы, а присутствие кварца,
которого в граните лишь немного меньше, чем полевого
шпата, наш глаз в этом случае просто не замечает.
Что касается зеленых гранитов — бывают. Редко, но
встречаются. И именно в том случае, когда полевой шпат,
презрев свои исконные цвета (красные, розовые, бурые
и другие — смотри выше), становится зеленым или голу-
бовато-зеленым. Вместе с цветом минерал меняет и назва-
ние: полевой шпат становится амазонитом.
42
Ну, а полевые шпаты — самые распространенные мине-
ралы на Земле. Подсчеты геохимиков показали, что по
объему примерно половина земной коры сложена полевы-
ми шпатами (другая половина приходится на долю
остальных трех тысяч минеральных видов и разновидно-
стей!). Они входят в состав почти всех, за очень неболь-
шим исключением, изверженных горных пород. Значит, не
встретиться с ним в обыденной жизни просто невозможно.
Отсюда и утверждение: амазонит знают решительно все.
Даже те, кто его совсем не знает.
И вместе с тем сколько неясного, непознанного и даже
таинственного хранит этот минерал! Начнем с окраски.
Вот уже лет двести минералоги пытаются ответить на
вопрос: почему же амазонит все-таки зеленый? Появилось
за это время никак не меньше десятка гипотез. Были сре-
ди них и достаточно экстравагантные. Высказывалось, на-
пример, предположение, что окраску вызывают мельчай-
шие водоросли, проникающие внутрь камня по микроскопи-
ческим трещинкам. В виновниках окраски ходили медь,
закисное железо, рубидий, цезий, таллий, фтор, гидроксиль-
ная группа...
Последнее по времени предположение, разработанное,
кстати говоря, на местных амазонитах бывшим сотрудни-
ком Кольского филиала АН СССР К. К- Жировым, связы-
вает окраску камня с одним из изотопов свинца.
Короче говоря, много гипотез — нет закона. Ни одна из
них не убеждает до конца. Сейчас ясно только, что окраска
амазонита не связана впрямую с какими-либо элемента-
ми — хромофорами. Цвет его, как и у аметиста, определя-
ется дефектами кристаллической решетки, а вот какой эле-
мент вызывает эти дефекты — пока не ясно.
Можно добавить, что при нагревании до 700—800°C
амазонит теряет окраску, а под воздействием рентгеновских
лучей может обратно получить ее. Тут тоже бывают неожи-
данности. Мне доводилось видеть обесцвеченный амазонит,
43
который после облучения рентгеном стал... синим.
Да что там окраска! Даже в такой, казалось бы, простой
проблеме, как происхождение названия камня, мы одно-
значно разобраться не можем.
В различных книгах, в том числе принадлежащих перу
очень уважаемых и знающих авторов, можно найти объ-
яснение: амазонит назван так, ибо впервые месторождения
этого камня были найдены на реке Амазонке. Вроде бы ло-
гично, однако истине это утверждение, по всей вероятности,
не соответствует. Во-первых, в Европе амазонит был извес-
тен задолго до открытия Америки, а во-вторых, именно
в бассейне Амазонки ни одного сколь-нибудь крупного
месторождения этого камня не обнаружено. Ни одна свод-
ка по цветному камню (отечественная или зарубежная)
никаких упоминаний не только о месторождениях, но и да-
же просто о находках амазонита в бассейне реки Амазонки
не содержит. А в книге Г. Смита «Драгоценные камни»,
выдержавшей в Англии 14 изданий, говорится прямо и не-
двусмысленно: «Несмотря на название, этот минерал не
встречается в районе реки Амазонки в Южной Америке».
Точная этимология термина не известна, но не исклю-
чено, что связан он с названием племени женщин-воитель-
ниц, амазонок, героинь многих древнегреческих мифов.
Дескать, любили амазонки украшать себя зелеными ка-
мешками, которые и получили в их честь такое название.
(Кстати, по одной из версий само наименование южноаме-
риканской реки ведет свое начало тоже от амазонок.
Шерше ля фам!)
Но что же это получается? Амазонки — они и для древ-
них греков были уже древним мифом, значит, камень, ко-
торым они себя украшали, известен человечеству давно.
Какое же тут особое слово могла сказать земля Кольская?
Оказывается, смогла.
Разработки амазонита ведутся действительно с давних
пор, и почти все сколь-нибудь значительные залежи его на
44
планете к настоящему времени просто выработаны. Прики-
дочные данные (точных-то никто не публикует) свидетель-
ствуют, что во всем мире, без Советского Союза, в год до-
бываются считанные единицы тонн амазонита. Много это
или мало? Сравните: суммарная мировая годовая добыча
алмазов составляет теперь 10—11 тонн. Так то алмаз,
царь камней, а тут какой-то полевой шпат.
Стоит ли удивляться такому мизеру, если известный
английский геммолог Р. Вебстер — автор подробной и са-
мой современной монографии, посвященной цветным кам-
ням, — констатирует, что в наше время существуют всего
две достойных внимания амазонитовые жилы, залегающие
в Кашмире (Индия). Правда, добавляет: сейчас на миро-
вом рынке появился русский амазонит. И высказывает
предположение, что Советский Союз возобновил разработ-
ку этого камня в Ильменах (Урал).
Ошибся профессор. Даже дважды ошибся.
Действительно, ильменские амазониты интенсивно раз-
рабатывались с конца XVIII века. Возникал, было дело,
и своеобразный «амазонитовый бум»: одно время модным
стало в домах высшей петербургской знати облицовывать
этим камнем камины. Правда, затмить малахит и даже
просто достигнуть его уровня амазонит не смог, но бум
все-таки был. А после революции, в 1920 году, специаль-
ным декретом, подписанным В. И. Лениным, Ильмены бы-
ли объявлены заповедником, и, следовательно, никаких
промышленных разработок там нет и быть не может.
Это — одна ошибка Р. Вебстера. Другая же состоит
в том, что двумя индийскими жилами, даже если к ним
присоединить Ильмены, перечень существующих крупных
залежей амазонита отнюдь не ограничивается.
На левобережье самой длинной реки Кольского полу-
острова — реки Поной — расположен хребет Западные
Кейвы. Как и положено всякому хребту, состоит он из от-
дельных гор, тянущихся цепочкой в широтном направлении.
45
Впрочем, здесь «хребет» и «горы» — понятия чисто геогра-
фические, в данном случае плохо совпадающие с нашими
представлениями об этих почтенных формах рельефа. Ни-
каких мрачных ущелий, никаких снегоглавых даже в лет-
нюю жару вершин, никаких горных троп, на которых вспо-
миналось бы образное таджикское предупреждение: «Пут-
ник, будь осторожен, твоя жизнь — слезинка на кончике
ресницы» — ничего этого в Западных Кейвах нет.
Хребет Западные Кейвы — цепочка небольших возвы-
шенностей с предельно мягкими очертаниями. Относитель-
ные превышения здесь измеряются немногими десятками
метров, а уж если чем-нибудь, в смысле препятствий, и сла-
вен этот хребет, то скорее всего болотами, в изобилии рас-
полагающимися не только у подножий, но и на вершинах
возвышенностей.
Короче говоря, попадешь в эти места и никакого жела-
ния читать вслух что-нибудь вроде:
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины...—
не испытываешь.
Среди гор, слагающих Западные Кейвы, есть одна, на-
званная предельно удачно — гора Плоская. Неприметная,
невзрачная (даже по кейвским масштабам) горка, взираю-
щая на окружающие ее болота с высоты своего сорокамет-
рового величия. Вершины у горы действительно нет, вен-
чает ее площадка. Неприметная, невзрачная горка, долго
не привлекавшая внимания геологов.
А потом оказалось, что на горке этой располагается
уникальное творение природы — амазонитовая жила,
о которой хочется говорить только в превосходных сте-
пенях.
Дело вот в чем. Как выглядит нормальная, так сказать
рядовая, амазонитовая жила? Это жила, сложенная свет-
ло-серым полевым шпатом, в которой отдельные зоны, от-
46
дельные участки окрашены в зеленый цвет. Значит, для то-
го чтобы добыть какое-то количество зеленого материала,
необходимо перелопатить значительные количества никому
не нужного (по крайней мере, в камнерезном производ-
стве) серого микроклина. Именно так «устроены», к при-
меру, жилы, залегающие на западном берегу Канозера.
Иное дело — жила на горе Плоской. Находясь на этой
жиле, я сам себе всегда напоминаю того знаменитого фер-
мера, который, впервые придя в зоопарк, долго не мог
отойти от вольера с жирафой. Стоял он у решетки, внима-
тельно разглядывал жирафу, а потом махнул рукой и убеж-
денно произнес:
— Так не бывает!..
Вот и ты ходишь по этой жиле, ползаешь по ней, изу-
чаешь ее, собираешь материал, а тебя не покидает ощуще-
ние, что быть такого не может. Около десяти метров сред-
няя мощность, с десяток метров разведанная (только раз-
веданная!) глубина, более ста метров длина ее — и хоть
бы кусочек серого непрокрашенного микроклина. Нету!
Так не бывает!
Из этой жилы можно добыть за летний сезон (зимой
в Кейвах делать абсолютно нечего!) десятки тонн амазони-
та. Да еще и цвет его можно выбирать по потребности:
одно крыло жилы сложено голубовато-зеленым амазони-
том, в другом залегает камень травяно-зеленого цвета.
Стало быть, «особое слово», которое смогла сказать в ама-
зонитовых делах земля Кольская, — практически мировая
монополия на этот камень.
Именно с горы Плоской и поступает на мировой рынок
отличнейший амазонит, который ввел в заблуждение про-
фессора Р. Вебстера. Прилагательное «отличнейший»
пришло на ум совсем не случайно. Американский справоч-
ник «Цветная энциклопедия драгоценных камней» Г. Аре-
ма — хорошо изданная и прекрасно иллюстрированная
книга. Судя по иллюстрациям, чувствуется, что автор под-
47
бирал самое эффектное, что есть из камней в музеях
США. Есть там и цветная фотография амазонита. Смею за-
верить: по сравнению с нашим — глядеть не на что.
Главная трудность, с которой сталкиваются разработчи-
ки амазонита на горе Плоской, связана с природными фи-
зико-механическими свойствами полевого шпата. Стоит
вспомнить, что «шпатами» в старину называли минералы
самого разнообразного состава (плавиковый шпат — флюо-
рит, тяжелый шпат — барит, исландский шпат — кальцит
и так далее), которые объединяет одно общее свойство:
они обладают совершенной спайностью* (то есть могут
легко раскалываться) по меньшей мере в двух, а то и в трех
направлениях.
Просто сказать — заложенная самой природой способ-
ность легко раскалываться. Но как такой камень разраба-
тывать? При добыче флюорита, который идет в металлур-
гию, или барита, используемого в бурильном деле и в ме-
дицине, таких проблем не возникает: чем меньше получа-
ются куски, тем лучше, все равно их потом измельчать до
порошка придется. А как быть с сырьем, у которого при
определении цены как раз размер кусков играет решаю-
щую роль?
И все равно, как бы бережно ни относились к сырью
добытчики, какие бы хитроумные способы взрыва они ни
применяли, обилие естественных трещин по спайности да
неизбежно возникающие в процессе разработки новые
сильно уменьшают блочность амазонита. В результате не
более 10% добываемой массы идет в дело, остальное —
в отвал. Представляете, какие горы амазонитовой щебенки
накопились на месторождении за два десятка лет его раз-
работки?
Щебенка эта — отнюдь не бросовый материал. Приме-
нение ее помогло бы изрядно разнообразить достаточно ху-
* Большинству читателей это свойство хорошо знакомо по слюде,
у которой весьма совершенная спайность в одной плоскости.
48
досочную ныне палитру отделочных материалов у наших
строителей. Кое-какие эксперименты в этом направлении
были проделаны. Очень нарядно выглядят полы в вестибю-
ле здания Мурманской геологоразведочной экспедиции
в Апатитах. Хотя чувствуется, что амазонитовой крошки
у строителей для этих полов было явно маловато. Сейчас
для «припудривания» стеновых панелей Мурманский ДСК
использует крошку печенгских розовых доломитовых мра-
моров. Можно представить себе, как эффектно выглядели
бы эти панели, если их покрыть амазонитовым щебнем!
А проблема — в транспортировке. Экономика сортового
амазонита выдерживает вывозку добытого сырья с место-
рождения до Ловозера вертолетом. Щебень же — стои-
мость его крошечная — вертолетом не повезешь. Постоян-
ных дорог в этом районе нет, только зимники. Вот разве
что их использовать? Ведь каждую зиму в село Красно-
щелье, расположенное не так уж и далеко от горы Плос-
кой, направляются тракторные санные поезда как раз из
Ловозера. Везут они продукты питания, промтовары и во-
обще все, что необходимо этому селу на'целый год, а в Ло-
возеро идут пустыми. Если действовать разумно, так
стоило бы тракторам, сделав некоторый крюк, завернуть
по пути на месторождение и, загрузив там сани щебнем,
ехать в Ловозеро с полезным грузом.
Однако никто, насколько мне известно, сколь-нибудь
серьезно изучением этой проблемы не занимается. А сам
собой камень к потребителю, естественно, не поедет.
Как и аметистовые щетки, амазонит относится к клас-
су ювелирно-поделочных камней, ибо использоваться он мо-
жет и для изготовления украшений, и на различные по-
делки.
Первая сфера применения в особых комментариях не
нуждается. Можно только выразить сожаление, что наша
камнеобрабатывающая промышленность использует этот
камень предельно упрощенно: примитивные кабошоны для
49
вставок в броши, перстни, запонки — и только. А ведь ама-
зонит можно гранить, подобно тому, как гранили в старину
непрозрачные кровавики. Можно бусы из него делать —
точеные и галтованные, с металлической фурнитурой и без
нее. Короче — выдумка нужна.
Есть у амазонита некоторые особенности, которые мож-
но использовать и при изготовлении из него различных по-
делок. Приведу два примера.
Весь Кольский блочный амазонит пертитизирован. Не
пугайтесь этого мудреного термина, сейчас разберемся.
Если, для простоты рассуждений, считать, что жила на
горе Плоской мономинеральна, сложена только амазони-
том, тогда субстрат, который заполнял трещину в здешних
породах и из которого эта жила сформировалась, обязан
был иметь состав микроклина — KAlSiaOg. Как правило,
калий путешествует в земной коре вместе со своим собра-
том по группе щелочных металлов — натрием. Присутство-
вал натрий и в этом субстрате. Куда же он делся в конеч-
ном итоге?
Некоторая часть его вместо калия садится в решетку
микроклина, поэтому, строго говоря, микроклин — это ка-
ли-натриевый полевой шпат. Но этот процесс идет только
до вполне определенного предела, выше которого микро-
клин просто не принимает чужака. А натрия здесь было
довольно много. Поэтому при окончательной кристаллиза-
ции в жиле, кроме калиевого микроклина, кристаллизовал-
ся и натриевый полевой шпат альбит — NaAISiaOe. Причем
кристаллизация его шла не как попало, не «вперемешку»:
белые пертиты (вростки) альбита располагаются в зеленом
амазоните вполне закономерно. Этот эффект и можно ис-
пользовать при создании различных поделок.
Разрабатывая настольный сувенир «Кольский полу-
остров», камнерез В. К- Рыбин сначала выпилил нз рисун-
чатого доломитового мрамора контур полуострова. Если
попадется удачный кусок мрамора да если правильно
50
ориентировать заготовку, рисунок на контуре чем-то будет
напоминать геологическую карту. На что поместить этот
контур? Испробовав различные Кольские камни, В. К. Ры-
бин остановился на амазоните. Остальное, как говорится,
было делом опыта и техники. На собранном сувенире (из-
готовленном, кстати говоря, целиком из Кольского материа-
ла) отчетливо видны омывающие берега земли Кольской
воды Баренцева и Белого морей. Иллюзию воды создают
зеленовато-голубой цвет амазонита и бегущие по амазониту
белые барашки волн, роль которых исполняют вростки
альбита.
Другая особенность амазонита в камнерезном деле по-
ка вообще никак не используется. С помощью алмазных
дисков от куска амазонита можно отпиливать пластины
толщиной всего в 3—4 миллиметра. Такие пластины пре-
красно работают на просвет. Из них можно выделывать,
например, абажуры для бра и ночников. А если подобрать
гамму разноцветных просвечивающих камней (этим свой-
ством обладают, к примеру, нефрит, флюорит, родонит,
мраморный оникс), то какие оригинальные витражи можно
набирать из них! Следует оговориться: просвечивает только
зеленовато-голубой амазонит. Пластинки травяно-зеленого
амазонита такой же толщины абсолютно «глухи» и совсем
не просвечивают. Сколь-нибудь удовлетворительного объ-
яснения этому феномену не найдено.
Есть еще одно свойство у амазонита — шелковистость.
Если плоскость реза выбрана правильно, на приполирован-
ной поверхности его появляются бесцветные разводы, схо-
жие с теми, которые мы наблюдаем на шелке, когда кусо-
чек его изгибаем перед глазами. Этот эффект возникает,
если плоскость реза и плоскости спайности образуют меж-
ду собой очень острый угол.
До сих пор речь шла о плоскостных изделиях. Для из-
готовления сувениров, витражей, абажуров требуются
пластинки амазонита. А можно ли этот камень обрабаты-
51
вать объемно? Еще сравнительно недавно на этот вопрос
приходилось отвечать отрицательно. Хрупкость полевого
шпата и присущая ему совершенная спайность не позволя-
ли точить из него, скажем, вазы с относительно тонкими
стенками, да еще со сколь-нибудь усложненной конфигура-
цией. При работе обычными методами амазонит легко вы-
крашивается, скалывается, словом, ведет себя предельно
капризно.
В научно-исследовательском институте ювелирной про-
мышленности (Ленинград) группа, руководимая Э. И. Бе-
лицкой, разработала новый прием обработки камней, от-
вечающий современному уровню развития техники. Вооб-
ще-то внешне вроде бы и ничего нового. Тем более что
конструкторы переоборудовали для обработки камня до-
статочно старые (чтобы не сказать дряхлые) токарный,
фрезерный и сверлильный станки. Да и само переоборудо-
вание — не бог весть какой взлет конструкторской мысли:
увеличена скорость вращения шпинделей да изменена
система подачи охлаждающей жидкости. Главная изюмин-
ка всей конструкции заключалась в применении алмазного
инструмента, разработанного этой же группой. Результа-
ты — потрясающие. Не только из амазонита, но даже из,
казалось бы, намертво «глухой» яшмы удавалось точить
вазочки со стенками такой тонины, что они просвечивали.
Если бы не видел своими глазами — не поверил бы.
Кианит
Кианит, он же — дистен. В первом названии обыгрыва-
ется голубой цвет минерала, во втором — присущая мине-
ралу анизотропия твердости: нож легко царапает кианит,
если его направлять вдоль таблички кианита, и не остав-
ляет следов, если царапать поперек ее.
52
Из кианита можно делать вставки в украшения. Прав-
да, он очень редко встречается в виде полностью прозрач-
ных кристаллов, поэтому обычно из него делают кабошоны.
Некоторые традиции обработки кианитов в России есть.
В прошлом веке уральские камнерезы использовали иногда
кианитовую гальку из речных отложений для изготовления
кабошонированных вставок. Видимо, удлиненная форма
этой гальки дала местное название — «овсянка».
Встречается здесь, в Кейвах, и ставролит (с греческо-
го — крестовый камень; он часто образует двойники, сра-
стающиеся в виде косого креста). В поделках он, в общем-
то, не используется и имеет значение только как коллекци-
онный материал.
ХИБИНСКИЕ И ЛОВОЗЕРСКИЕ
ЩЕЛОЧНЫЕ МАССИВЫ
И все-таки: щетки встречаются, пусть не в таких коли-
чествах, на других месторождениях, амазонит — и вообще
предельно традиционный камень. А где же наши, специфи-
чески Кольские каменные красоты?
Если можно так выразиться, геохимическое лицо Коль-
ского полуострова определяют так называемые щелочные
породы.
Когда-то, наводя порядок в своем многообразном хо-
зяйстве, геологи договорились о систематизации всех из-
верженных (магматических) горных пород в зависимости
от содержания в них кремнезема. Породы с наибольшим
его содержанием условились называть кислыми (например,
граниты); с меньшим — средними породами (диориты);
еще меньшим — основными (габбро); совсем небольшим —
ультраосновными (перидотиты, пироксениты; всем изве-
стные ныне кимберлиты тоже входят в эту группу). Ряд
этот непрерывный, можно отыскать все постепенные пере-
ходы от группы к группе (есть, скажем, порода, которая
так и называется — гранодиорит).
Но существуют горные породы, которые как бы выпа-
дают из этого ряда: они не только бедны кремиекислотой,
но и необычно богаты щелочными и щелочноземельными
компонентами. Называются такие породы сиенитами, а если
54
в их составе существенное место занимает минерал нефе-
лин, то — нефелиновыми сиенитами.
Вот эти самые нефелиновые сиениты и играют большую
роль в геологии, петрографии, минералогии и геохимии
Кольского полуострова. Два наиболее крупных их массива
располагаются, как нарочно, в самом центре Мурманской
области. Да еще и самая большая высотная отметка в на-
шей области — тоже с ними связана. Словом, знатные
породы!
Чем обусловлена их именитость? Прежде всего — ред-
костью. Щелочные породы вообще далеко не изобильны на
нашей планете; нефелиновые сиениты, естественно, встре-
чаются еще реже. Если же прибегнуть к способу, далекому
от современной электронной техники, то для подсчета всех
крупных выходов нефелиновых сиенитов в нашей стране
пальцев'на двух руках должно хватить с запасом.
И еще одно немаловажное обстоятельство. Граниты —
они везде граниты. Если отвлечься от некоторых вариаций
в окраске входящих в их состав полевых шпатов и от ко-
лебаний величины зерен слагающих граниты минералов,
то все они похожи друг на друга. Наверное, поэтому гра-
нит предельно редко удостаивается особого, только данно-
му виду присвоенного названия (знаменитые граниты —
рапакиви, которыми облицованы набережные Невы, —
одно из немногих исключений). Обычно, если какую-то его
разновидность хотят выделить, ей присваивают прилага-
тельное, свидетельствующее о месте залегания этого грани-
та (для Кольского полуострова это умбинские, серебрян-
ские, ура-губинские и некоторые другие).
Еще меньше внешних различий у основных и ультраос-
новных пород: там и вариаций цвета практически не быва-
ет. И называют их еще менее индивидуализированно: пи-
роксенит с Монче-тундры, габбро с Печенги.
Не то у щелочных пород.
Есть у них одна удивительная особенность: в каждом
55
массиве нефелиновые сиениты внешне чем-то обязательно
отличаются от таких же по химическому составу пород из
других массивов. Отличия эти настолько разительны, что
многим разновидностям нефелиновых сиенитов присвоены
собственные названия. В них тоже звучит география, но
совсем иным образом. Нефелиновый сиенит с Украины на-
зывается мариуполит, а с Урала — миаскит (ясно, где
эти выходы располагаются?)
Более того. Как известно, два наших самых больших
массива нефелиновых сиенитов — Хибинский и Ловозер-
ский — находятся очень близко один от другого, их разде-
ляет только узкое Умбозеро. Явно, источник магмы у них
был единым, время и условия формирования — близкими,
а конечные результаты? Породы настолько разнятся обли-
ком, что главную их разновидность на одном массиве при-
шлось назвать хибинитом, а на другом — луявритом (Лу-
явр — на языке саамов — Ловозеро).
Вот откуда должны поступать те самые цветные камни,
которые характерны для Кольского полуострова и нигде
больше (теперь это понятно?) встречаться не могут.
Хнбиниты, луявриты, уртнты.
фойяиты...
С хибинитов и начнем. Прежде всего, их — много. Не
по абсолютному количеству много, а по числу разновидно-
стей. Хибиниты — породы многокомпонентные. Основу их
слагают четыре главных минерала: нефелин, полевой шпат,
представитель амфиболов — арфведсонит и минерал из
группы пироксенов — эгирин.
Нетрудно представить, что уже из этих четырех компо-
нентов может получиться великое множество разнообраз-
ных пород: десять процентов эгирина в ней или девяносто,
56
кристаллизовалась она как обычная интрузивная порода
в массиве или, заполняя какую-нибудь трещину, формиро-
валась как жильная фация; в первую ли очередь образо-
вывался нефелин, приобретая еще в расплаве присущие
ему кристаллографические формы, или в последнюю, за-
полняя пространство между кристаллами уже сформиро-
вавшихся ранее минералов, — все это не могло не сказать-
ся на облике горных пород, все это приводило к образова-
нию многочисленных разновидностей хибинитов.
И это только четыре главных минерала, а ведь в хиби-
питах постоянно присутствуют и другие, более редкие ми-
нералы. Малиновый эвдиалит, слюдоподобные лампрофил-
лит и астрофиллит, буровато-медовый сфен — как их при-
сутствие разнообразит облик камня! Тем более что некото-
рые из этих минералов редки не только относительно, но
и абсолютно: встречаются они либо в немногочисленных,
буквально единичных, точках на планете, либо вообще
только в Хибинах.
Понятно, что любой сувенир, изготовленный из такого
камня, и даже простая приполировка из него вполне уни-
кальны.
Сколь-нибудь давних традиций использования хибини-
тов в качестве цветнокаменного сырья нет. Едва ли не пер-
вым, кто использовал хибинит в этом плане, был свердлов-
ский завод «Русские самоцветы», который включил
камень в стандартный набор уральских самоцветов...
Хибиниту, можно считать, повезло. Все мы знаем, хотя
бы по публикациям фотографий в газетах и журналах,
здание СЭВ в Москве, но вот похвастаться, что он внутри
здания побывал, мало кто может. А там есть на что посмот-
реть!
На первом этаже этого здания, в основании «трубы»,
соединяющей все три флигеля в одно сооружение, располо-
жен круглый зал заседаний. Наружная поверхность стены,
окаймляющей зал, облицована камнем. Полторы тысячи
57
квадратных метров полированного цветного камня произво-
дят совершенно ошеломляющее впечатление.
Автор проекта облицовки — московский архитектор
Г. И. Опришко, который проектировал также и ресторан
«Седьмое небо» на Останкинской телебашне, — явно не
захотел приглушить впечатление от камня каким-либо
смысловым, сюжетным рисунком, поэтому главное в компо-
зиции — сам камень. Не знаю уж, сколько видов камня
там применено всего, но достаточно сказать, что наряду
с обычными для таких мозаик мраморами и гранитами
в работе использованы орские рисунчатые яшмы, прибай-
кальские лазуриты, разноокрашенные флюориты и многие
другие цветные камни. Смотришь на эту стену, и мурашки
по коже бегают. Сравнивать — не с чем!
Так вот, вместе с другими камнями в композиции уча-
ствуют две разновидности хибинитов. И знаете, не затеря-
лись они на фоне других, более знаменитых камней. Смот-
рятся!
Повезло хибиниту! Несмотря на многие организацион-
ные трудности (а главная из них — отсутствие солидного-
и «богатенького» заказчика), проведена разведка одного
участка хибинитов, подсчитаны его запасы. Нельзя сказать,
что участок для разведки был подобран очень удачно, что
сама разведка проведена безукоризненно, но тем не менее
запасы хибинита (миллионы кубических метров) утвер-
ждены.
Не везет хибиниту! Со времени разведки и утверждения
запасов прошло более десяти лет, но до сих пор добычной
карьер не организован. Некому! А потребность в облицо-
вочном камне сейчас большая — и растет она из года
в год.
Не успели на комбинате «Североникель» организовать,
работу на участке обработки природного камня, как при-
шла целая серия весьма лестных предложений о сбыте го-
товой продукции. Любопытно, что два таких письма посту-
58
пило из-за рубежа. Смысл писем: готовы покупать полиро-
ванные камни в любых количествах и любых размеров.
К сожалению, никакого развития эти предложения не по-
лучили.
Следует сказать, что хибиниты, как и прочие нефелино-
вые сиениты, пригодны только для внутренней облицовки.
Дело в том, что входящий в их состав нефелин — относи-
тельно легкорастворимый минерал. Свое название он по-
лучил (нефелос — «облако» по-гречески) именно потому,
что, если кусочек его поместить в кислоту, над ним возни-
кает облачко выщелоченной кремнекислоты. Мы проводили
опыты по сохранности полировки на хибинитах. Собственно
говоря, большой затраты сил, энергии и ума такие экспери-
менты не требуют: набор полированных пластинок при-
крепляется к фанерке и ставится куда-нибудь на крышу.
Когда такой набор через год сняли, обнаружили, что на
гранитах, например, никаких заметных глазу изменений не
произошло. Прежней осталась полировка и на полевых
шпатах, входящих в хибинит. А вот от полировки на нефе-
линах ничего не осталось; мало того, на месте выделений
нефелина в хибинитах образовались заметные углубления.
И последнее. Те, кто прочитает «Аметист лихие думы от-
гоняет», узнают, что у аметиста такое свойство и на самом
деле есть. Пусть не полностью, пусть не целиком, но — от-
гоняет.
Мне среди Кольских нефелиновых сиенитов удалось вы-
явить одну разновидность, которая разгоняет тяжелые
думы полностью, на сто процентов. Удобно еще и то, что
иметь этот камень совсем не обязательно. Делюсь рецеп-
том: если вас одолели лихие думы (из-за работы или из-за
семейных дел — никакой разницы), сядьте, закройте глаза
и про себя, медленно (обязательно медленно!) три раза
произнесите название этого камня. Как рукой снимает!
А название этого камня — трахитоидный шпреуштейн-
лзированный луяврит.
59
Тингуаит
Хирурги, пожалуй, самые большие рукоделы среди ме-
диков. Руки их, привыкшие к тонким и точным манипуля-
циям внутри человеческого организма, словно требуют по-
стоянно какого-то еще занятия, какой-то тренировки вне
профессии. Среди моих знакомых хирургов есть резчики по
дереву, чеканщики, специалисты по изготовлению картин
из разноцветной соломки и даже — уж на что, казалось
бы, не мужское хобби — виртуозные мастера вязания.
И камнерезы среди них тоже, конечно, есть.
Владимир Николаевич Выошинский — Мончегорский
хирург, великолепный профессионал (по собственному опы-
ту знаю, не сомневайтесь), большой души человек — забо-
лел камнем в нашем музее. Однако болеть просто так,
например пассивно собирая камни, он не может. Заимев
камень (а на сборы камней доктор тратит обычно свой
отпуск), Владимир Николаевич прежде всего вертит его
в пальцах, рассматривая со всех сторон и прикидывая:
а что из него сделать можно? Не берусь утверждать, что
он уже достиг высот мастерства в камнерезном деле, но то
немногое, что он создал, отмечено печатью подлинного вку-
са. С душой человек работает.
Дома у В. Н. Вьюшинского на одной из стен висит...
Даже не сообразишь сразу, как назвать это изделие. До-
вольно толстая каменная пластина «завалена», как говорят
камнерезы, то есть обработана с закруглениями во все сто-
роны, так что никаких острых выступов или углов на ней
не осталось. Камень вставлен в чеканную рамку, вызываю-
щую зрительную ассоциацию с передней стенкой телевизо-
ра. А на камне — природный рисунок: тщательно выписан-
ное в серовато-зеленых тонах морское дно. Рассматриваешь
его, а в ушах невольно возникает голос Ю. А. Сенкевича,
рассказывающего о подводных исследованиях своего това-
рища по плаванию на «Ра» Жоржа Сериала...
60
Что ж это за камень такой?
Помнится, мы с вами договорились, что хороших место-
рождений яшм на Кольском полуострове нет и — таковы
уж здесь геологические условия — быть не может. Но
вроде бы нет и никаких препятствий для образования у нас
хороших месторождений нефрита. Так на ж тебе: еще ни-
кто и никогда настоящего нефрита здесь не находил.
И вместе с тем есть у нас камень, который может высту-
пать в роли и яшмы, и нефрита.
Речь идет еще об одном представителе семейства ще-
лочных пород — о тингуаите. Впервые эта редкостная гор-
ная порода была найдена в Бразилии, в горах Серра-де-
Тингуа, в честь которых ее и назвали. Разумеется, тогда
никто не заинтересовался ею на предмет применения
в камнерезных делах. Бразилия, как известно, гордится
своими ограночными камнями, а отнюдь не поделочными.
История Кольского тингуаита началась еще в прошлом
веке. В 1887—1914 годах на полуострове работала шведско-
финская комплексная экспедиция. Участник ее — геолог
В. Рамзай обнаружил и описал выходы тингуаитов в Хи-
бинах (первые на территории России). Но и тогда поделоч-
ные свойства этого камня ничьего внимания не при-
влекли.
Свойства же тингуаита позволяют поставить его в один
ряд с самыми знаменитыми поделочными камнями. Рас-
цветкой он напоминает яшму — либо глухую калканскую,
либо рисунчатую. Однако яшма — субстрат предельно
хрупкий, обработка ее (особенно объемная) требует боль-
шой осторожности. Иное дело — нефрит, камень порази-
тельной вязкости. В технике есть такой показатель — вре-
менное сопротивление на сжатие. Измеряется он в кило-
граммах на квадратный сантиметр и характеризует пре-
дельную нагрузку, которую материал может выдержать,
прежде чем разрушится. Даже далекие от строительных
дел люди встречали, наверное, в так называемой производ-
61
ственной литературе «цемент марки 400» или «бетон марки
600» — это как раз и есть те самые килограммы.
Так вот, у гранита этот показатель равен примерно 1500,
а у рядового нефрита — 7000. Описаны нефриты, способ-
ные выдержать нагрузку в 12 000 и даже в 20000. Вот
почему наши волосатые предки так высоко ценили молоты,
топоры и рубила, сделанные из нефрита! Поэтому-то в Ки-
тае и называют нефрит камнем вечности...
Наш тингуаит двадцать не двадцать, а тысячи четыре-
пять держит. В три раза больше, чем гранит!
Когда разглядываешь китайские изделия из нефрита,
испытываешь величайшее эстетическое наслаждение и глу-
бокое почтение к безвестным мастерам, трудившимся над
камнем. Если, по замыслу автора, в изделии требовалось
свободно висящее колечко или цепочка — будьте уверены,
они сделаны нацело, из того же куска камня. Никаких
склеек или вклеек китайские камнерезы никогда не при-
знавали. Так ведь такие штуки можно делать и из Коль-
ского тингуаита!
Геологи уже давно и хорошо изучили тингуаит. Он от-
несен к жильным, точнее, к дайковым (от английского
«дайке» — стена) аналогам нефелиновых сиенитов. Встре-
чается он в основном в Хибинах (вот вам еще одна загадка
нефелиновых сиенитов). Особенно грандиозна одна дайка
тннгуаитов, обнаруженная на горе Кукисвумчорр. Она но-
сит название Большой дайки и протягивается на 2,5 кило-
метра при мощности до 10 метров. Правда, тингуаит в ней
в основном массивный, лишенный рисунка. Самые же кра-
сивые тингуаиты залегают на горе... Впрочем, мы договори-
лись, адресов в этой книге не будет.
Геологи выделяют много разновидностей тингуаита.
В «Петрографическом словаре» Ф. Ю. Левинсон-Лессинга
и Э. А. Струве их насчитывается семнадцать. Повторяюсь:
геологи уже давно и хорошо изучили тингуаит. Дело теперь
за камнерезами.
62
Эвдиалит
Пожалуй, самый популярный минерал щелочных масси-
вов — эвдиалит, в миру более известный как лопарская
кровь. Известности этой немало способствовали два фак-
тора: красота камня и легенда, в свое время опубликован-
ная А. Е. Ферсманом в сборнике новелл «Воспоминания
о камне» и многократно переиздававшаяся.
Мне приходится читать много лекций туристам, посе-
щающим наш город. И почти в каждой группе, приехавшей
к нам из Мурманска, находится турист, который, протяги-
вая обломочек камня, заявляет: «А я в Мурманске нашел
лопарскую кровь...» Уже не глядя, объясняешь ему, что
найти в Мурманске эвдиалит невозможно. Не верят, оби-
жаются.
А ведь на самом деле так. Эвдиалит — минерал щелоч-
ных пород, которых в районе Мурманска просто нет. Отту-
да привозят обычно кусочки биотитового или амфиболового
гнейса с глазками красных гранатов — альмандинов. Вот
как влияет геохимическая обстановка на образование мине-
ралов! Вне щелочных массивов элемент цирконий соединя-
ется с кремнеземом и образует обычно силикат циркония —
минерал циркон. В щелочном же расплаве с кремнеземом
соединяются сразу цирконий и натрий, из расплава кри-
сталлизуется эвдиалит.
Как это и положено в щелочных массивах, хибинский
и ловозерский эвдиалиты не очень похожи друг на друга.
Строго говоря, наиболее известный хибинский цветом на
кровь совсем не похож. Не похож, но — красив до умо-
помрачения, особенно те его разности, которые слегка ири-
зируют. Подобный эвдиалит — великолепное сырье для
изготовления украшений. Как об этом писала И. В. Бус-
сен, в Южной Америке такой эвдиалит считают драгоцен-
ным камнем, носят украшения, в которых центральный ка-
63
бошон изготовлен из эвдиалита, а окружение — мелкие
бриллианты. И эвдиалит в таком окружении отнюдь не
теряется.
Иное дело ловозерский эвдиалит. Он действительно по-
хож на запекшуюся кровь — темный, буро-красный, —
и никаких положительных эмоций не вызывает.
Как-то я решил разобраться с широко бытующим мне-
нием о непригодности эвдиалита в качестве сырья для из-
готовления украшений из-за повышенной радиоактивности,
дескать, присущей ему. В формуле, в химическом составе
эвдиалита ничего «трещащего» нет, но при кристаллизации
он вроде бы захватывает какое-то количество соединений
тория и именно поэтому для украшений негож.
Отобрав партию хибинитов с эвдиалитом, я послал ее
в один из ленинградских институтов, ведающих вопросами
промышленной санитарии и гигиены. Вопрос был ясен и то-
чен: можно делать из этого сырья украшения или нет? От-
вет, полученный через некоторое время из института, гла-
сил, что присланные камни годятся для закладки в бетон-
ные изделия в количестве, не превышающем одной четверти
используемого материала... Тут же просьба о высылке еще
такой же пробы. Видно, эстетика заела.
Мы, в общем-то, используем эвдиалит, делаем украше-
ния из него и даже дарим женщинам.
Развивая ферсмановский сказ о сходстве эвдиалита
с кровью, мурманский поэт В. Сорокажердьев написал та-
кое стихотворение:
Что-то сердце сегодня болит
Неуемною болью сыновьей.
Я нашел его, эвдиалит, —
Тот, что назван саамскою кровью.
Ну, а сколько — назад посмотреть —
Человечеством крови пролито...
Если дать ей окаменеть.
В наших недрах не будем иметь
Ничего, кроме эвдиалита!
64
Альбитовый метасоматит
(кольекий волосатик)
В 1968 году мой отряд работал на Ловозерском массиве
вместе с отрядом, который возглавляла Ирина Владисла-
вовна Буссен — большой знаток этого массива и удиви-
тельно приятный в общении человек. Мы уже заканчивали
здесь работу, когда однажды за ужином Ирина Владисла-
вовна произнесла:
— Кстати, Владимир Николаевич, тут рядом есть еще
одна порода — не заинтересует ли?
Сказано — сделано. Наутро мы поднялись на плато.
Ирина Владиславовна подвела нас к старой, уже осыпав-
шейся и полузамытой картировочной канаве. Одно из чудес
щелочных массивов: сложные метасоматические процессы
(на уже сформированную породу воздействовали растворы,
принося одни элементы и унося другие) привели к обра-
зованию породы, в которой присутствуют в основном два
минерала. Просвечивающий полевой шпат — альбит пере-
полнен иголочками щелочного пироксена — эгирина.
Очень необычный и очень красивый камень!
Внешне он несколько напоминает классический волоса-
тик — кварц с включениями иголочек рутила. Я и назвал
его сначала — не очень всерьез — Кольским волосатиком.
Термин этот образован по всем канонам старинной цветно-
каменной терминологии: раз напоминает — значит, «воло-
сатик», а географическое прилагательное «Кольский» гово-
рит, что какой-то подвох в названии есть.
Так уж получилось, что настоящее название этого кам-
ня — эгирин-альбитовый метасоматит — знают только
геологи, многочисленная же армия любителей Кольского
цветного камня так его и называет — кольекий волосатик.
Недавно геологи «Северкварцсамоцветов» фундамен-
3 Зак. 8580
65
тально обследовали это проявление и дали по нему отрица-
тельное заключение. Причины? Малы запасы.
Вот что меня всегда поражает в деятельности этой ор-
ганизации — это стремление к масштабности. Цветной ка-
мень тем и отличается от других видов сырья, что ему не
нужны и порой даже противопоказаны многомиллионные
запасы. Ведь, казалось бы, если с проявления можно взять
сотню-другую килограммов сырья, пригодного для изготов-
ления нескольких тысяч украшений, — уже благо (в случае
с Кольским волосатиком именно такова ситуация). Ан нет,
мал масштаб.
Уссннгитовая порода
Есть в Ловозерском массиве такая редкостная порода.
Редкостная по многим параметрам. Прежде всего, редок
сам минерал, слагающий ее. Редок ее цвет — настоящий
сиреневый. Мне, во всяком случае, не встречались сообще-
ния, что где-нибудь в мире существуют жилы, сложенные
почти нацело уссингитом. Да и те минералы, которые вхо-
дят в эту жилу на правах «дополнительных», — нептунит,
мурманит, ломоносовит — тоже предельно редки.
Стоит добавить, что уссингитовая порода обладает еще
и неплохими поделочными качествами. Были прикинуты
и запасы породы в этой жиле — около 50 тонн. Один не-
достаток есть у нее — хрупкость. Уж, казалось бы, эту
жилу нужно хранить, как величайшую драгоценность.
...Создавался геологический музей. Начальник, имевший
к этой операции непосредственное отношение, вызвал к себе
двух прорабов и поручил им добыть 200 килограммов
штуфов уссингитовой породы. Копать канаву или шурф?
Выколачивать штуфы, как положено, зубилом и кувалдой?
Долго!
Прорабы пробурили несколько шпуров, заложили взрыв-
чатку и рванули жилу. 200 килограммов штуфов они, ра-
66
зумеется, набрали. Но ведь остальной уссингит превратил-
ся из-за своей хрупкости в субстрат, напоминающий разме-
рами гречневую крупу.
Пробовал я прочитать нотацию одному из этих прора-
бов. Он выслушал меня, отошел шагов на десять и про-
кричал:
— А я взрывал и взрывать буду!..
Разговаривал я и с начальником, отдавшим распоряже-
ние о двухстах килограммах штуфов. Реакция:
— Ничего страшного! Что-нибудь да осталось...
«После меня — хоть потоп». Живучая сентенция.
♦ ♦ ♦
Перечисленными камнями отнюдь не исчерпываются
цветнокаменные красоты щелочных массивов. Стоило бы,
наверное, сказать хоть что-нибудь об уникальных сфеновых
породах Хибин. Стоило бы поговорить о сливных слагопо-
добных натролитах или об иризирующих полевых шпатах,
обнаруженных в Ловозерском массиве. Стоило бы... Но,
как сказал великий философ прошлого века Козьма Пет-
рович Прутков, необъятного не обнимешь...
ПЕЧЕНГСКАЯ
ЗЕМЛЯ
Очень своеобразные цветные камни располагаются в се-
веро-западном углу нашей области. Иная геологическая
и геохимическая обстановка — иной и набор камней, при-
чем почти ничего из этого набора в других местах области
не встречается.
Похож на яшму, но...
В двух точках этого района обнаружены яшмоиды. Не-
сколько странное название, не правда ли?
Сейчас, кажется, уже никто толком не понимает, что
такое яшма. Когда-то все было ясно: к яшмам относили
породы не только с высоким содержанием кремнезема (бо-
лее 80%), но и вполне определенного происхождения.
Классические яшмы образовывались в районах с интенсив-
ной вулканической деятельностью в результате отложения
в неглубоких озерах вулканического пепла. Пепел раство-
рялся в воде, а оттуда его извлекали для строительства
своих красивейших раковинок мельчайшие моллюски —
радиолярии и фораминиферы. Отмирая, они устилали ра-
ковинками дно озер и лагун. Затем эти отложения пере-
68
крывались другими породами. Толща претерпевала мета-
морфизм, образовывались яшмы. Казалось бы, все ясно.
Но вот ставшие для нас классическими яшмы Алтая
(вспомните, скажем, «Царицу ваз», хранящуюся в Эрмита-
же, изготовленную из волнистой ревневской яшмы) обра-
зовались совершенно иным образом: там проходила свое-
образная пропитка кварцевым материалом уже сформиро-
вавшихся пород. Не перестают удивлять и самые классиче-
ские яшмы — уральские.
Есть на Урале такая яшма — калканская, называют ее
также технической яшмой. Внешне она не очень привлека-
тельна: гладкая серо-зеленая порода, ничего особенного.
И вместе с тем самые потрясающие вазы Эрмитажа сде-
ланы именно из калканской яшмы. Наиболее знаменитая
из них — овальная ваза, ножку которой обвивает по спи-
рали виноградная лоза. Когда будете в следующий раз
в Эрмитаже, постойте у этой вазы и прикиньте: каким об-
разом сделана эта ножка, если известно, что лоза отнюдь
не наложена методом аппликации, а вырезана из этого же
куска яшмы?
Почему именно из калкана резали такие головоломные
изделия? Дело в том, что калканская яшма — самая вяз-
кая из всех уральских яшм. Поэтому-то из нее изготовля-
ли лабораторные ступки и кое-какие детали для ткацких
станков (вот откуда второе название — техническая яш-
ма). И кажется, никто и никогда не пытался исследовать:
а почему она самая вязкая? Лишь недавно были опубли-
кованы данные, проливающие свет на эту проблему. Ока-
залось, что под определение «классическая яшма» калкан
тоже не подходит. Общее содержание кремнезема в этой
породе не превышает 70%, и вообще на две трети она со-
стоит из полевого шпата, а кварцевого материала в ней
нет совсем.
А. Е. Ферсман, много сделавший для описания, изуче-
ния и классификации отечественных яшм, в одной из сво-
69
их книг горестно вздохнул: «...термин „яшма” определяет
не столько состав породы, сколько ее технические свой-
ства».
Если рассматривать наши камни с этой позиции, тогда
они тоже яшмы, хотя на самом деле это микрокварциты,
густо прокрашенные в красный цвет дисперсным гематитом.
По прежним классификациям они относятся к однотонным
сургучным яшмам. О месторождении Иллепин-Ярви мы
еще поговорим несколько позже, а из залежей Ламмас-
ручья «Северкварцсамоцветы» добыли пробную партию.
Из этих яшмоидов медвежьегорские мастерские (Карелия)
изготовили опытную партию украшений. Продавались они
и у нас в Мурманской области.
Шаровые лавы
В начале 70-х годов Ждановские карьеры изучал гео-
лог Г. В. Алексеев. Задачей его было обследование
вскрышных пород с целью использования их в строитель-
стве. Будучи человеком наблюдательным, Г. В. Алексеев
обратил внимание на округлые образования, встречающие-
ся в некоторых карьерах.
Разобраться с тем, что это за образования, большого
труда не составляло. Это — древние диабазы, претерпев-
шие так называемые зеленокаменные изменения (при по-
следующих изменениях в них выделилось много зеленого
минерала — хлорита). Считается, что шаровая отдель-
ность образуется при подводных излияниях диабазов.
Г. В. Алексеев относится к геологам, которые, кроме
своей узкой специализации, знают еще и цветные камни.
Он не только зафиксировал все, что требовалось, но, почув-
ствовав красоту камня, взял небольшую технологическую
пробу. Вернулся на базу, сделал приполировки, одну пла-
стинку подарил мне.
70
Я долго вертел эту пластинку в руках, смутно ощущая,
что она напоминает мне что-то до боли знакомое. Потом
осенило: я вырезал чеканного по латуни лося, приклеил
его на пластинку, и тогда все встало на свои места:
окраска пластинки очень точно передавала цвет сибир-
ской лиственничной тайги.
Диаметр «каменных ядер» достигает полуметра. Для
поделочных целей годны небольшие ядра (диаметр до
20 сантиметров) — целиком, периферийные зоны более
крупных ядер и порода из межшаровых участков.
Доломитовые мраморы
В «Литературной газете» есть рубрика, которая назы-
вается «Если бы директором был я». Как известно, в этой
рубрике читатели высказывают самые разнообразные
предложения — от полностью ахинейных до таких, кото-
рые немедленно внедряются в дело. Полезная идея!
Давайте-ка, уважаемый читатель, и мы с вами попро-
буем действовать по этой же системе. Ответственно-
сти-то — никакой! Для начала попробуем облицевать
мраморными плитами фасады домов на главных улицах
Мончегорска или, скажем, Никеля. Красиво получится?
А чего же, если плиты хорошо обработаны и толково по-
добраны по рисунку — будет красиво. Но одним днем
жить нельзя, нужно хоть немного и в будущее загляды-
вать. Зададимся вопросом: а долго ли в этих городах та-
кая красота продержится?
Обычный мрамор состоит из кальцита. Кальцит (кар-
бонат кальция) очень легко разлагается кислотами, даже
такими слабыми, как уксусная. В атмосфере же двух на-
званных городов чего-чего, а кислотных соединений более
чем достаточно (комбинаты, функционирующие в них, об-
жигают сульфидные руды, содержащие серу). Стало быть,
71
полировка мраморных плит продержится год, максимум —
два, а затем от нее и следа не останется.
Иное дело — доломитовые мраморы. В доломите поч-
ти половина кальция замешана магнием, и этого обстоя-
тельства оказалось достаточно для того, чтобы доломит
не «вскипал» на холоде со слабыми кислотами.
Так уж получилось, что доломитовые осадки приуроче-
ны были к самым древним отложениям в истории Зем-
ли — докембрийским. Но ведь территория нашей области
более чем на 90% сложена докембрийскими образования-
ми. Значит?..
Значит, почти все мраморы наши относятся к разряду
доломитовых; особенно богат ими Печенгский район. Раз-
нообразие мраморов здесь великое: были и светлые, поч-
ти белые, мраморы, и розовые, и кремовые, и совершенно
удивительные рисунчатые. Почему в предыдущей фразе
употреблен глагол «были» — поговорим несколько позже.
Ну а облицовывать фасады на главных улицах Монче-
горска или Никеля мы с вами все-таки не будем. Год-
другой доломитовые мраморы сохраняют полировку, но
через пять-семь лет она все равно исчезнет.
Рудные филлиты
и перидотиты
Оба эти камня — черные. И быть бы им траурными,
если бы не оживляющие их сульфиды. Относятся же эти
камни к различным классам.
Рудный перидотит, типичный поделочный материал, —
твердый, плотный, прочный, с обилием мелких звездо-
чек — сульфидов. Он хорошо смотрится в конструкцион-
ных деталях сувениров, хотя и не дает при полировке зер-
кальных поверхностей. С участием рудного перидотита
72
были сделаны, например, два сувенира для Музея кос-
монавтики в .Москве. Автор проекта этих сувениров —
бывший главный архитектор Мончегорского филиала ин-
ститута «Гипроникель» В. Д. Чернопятов.
Иное дело рудный филлит. Порода эта менее прочна,
чем перидотит, но более красива, ибо расположение суль-
фидов в ней струйчатое, рисунчатое. Если выбрать под-
ходящий участок, то и вставку в крупную брошь можно
сделать. Значит, относить этот камень следует к ювелир-
но-поделочному классу.
Встречается в Ждановских карьерах и перидотит с ди-
опсидом, причем диопсид в этой породе не похож сам на
себя. Во-первых, он очень светлый, почти белый (обычный
цвет диопсида зеленоватый или серый); во-вторых, выде-
ляется он не в привычных глазу геолога призматических
кристалликах, как и положено правоверному пироксену,
а в виде волоконец каких-то, более похожих на тремолит
или какой-нибудь другой амфибол.
Светлые волоконца, разбросанные по темному фону,
нередко образуют что-то вроде рисунка. Иногда это за-
снеженная тайга, иногда — деревня в снегу. В общем,
зимние пейзажи.
Плитка перидотита с диопсидом долго стояла в витри-
не нашего музея. Я, к примеру, никак не мог углядеть на
пластинке никакого рисунка, сколько ни вертел ее в ру-
ках. Стояла эта пластинка, стояла, пока однажды в му-
зей не приехала группа туристов. Одна из участниц груп-
пы подошла к витрине с пластинкой и убежденно сказала:
— Шкилет!..
И впрямь, при некоторой фантазии, на пластинке, как
оказалось, можно было углядеть скелет какого-то чуди-
ща, стоящего на задних лапах и размахивающего перед-
ними. Вот что значит женская наблюдательность!
Разумеется, с тех пор эту пластинку мы иначе как
«шкилетом» не называли.
73
♦ * ♦
Какими камнями богата еще земля печенгская? Стоит
упомянуть аксинитовую породу — отличный поделочный
камень не очень обычного лиловатого цвета, фиолетовые
кварциты и весь спектр змеевиков — от обычных серпен-
тинитов до серпофитов, образующихся в так называемых
«зеркалах скольжения» (то есть на поверхностях, по ко-
торым идут перемещения одной части ультраосновного
тела относительно другой).
КОВДОР И Г. ИЛ

При изучении цветных камней этого района неоцени-
мую помощь оказала Т. Н. Поганкина — старший минера-
лог Ковдорского ГОКа. Татьяна Николаевна — геолог,
влюбленный в свою работу и в цветные камни. Могу еще
засвидетельствовать: у нее хорошее чутье на камни, при-
годные для обработки, а это немаловажное качество для
настоящего цветнокаменщика. Именно Татьяна Никола-
евна подсказала необходимость изучения некоторых раз-
новидностей камней. Как правило, ее рекомендации пол-
ностью подтверждались.
Благородный магнетит
Как ограночное сырье или, точнее говоря, как сырье
для производства кабошонов магнетит используется очень
давно. Это было в те времена, когда верили, что магне-
тит с равным успехом притягивает и мелкие кусочки же-
леза, и симпатии окружающих. Известно, что перстень
с магнетитом носил, например, Исаак Ньютон.
Позже, после открытия электричества и выяснения то-
го обстоятельства, что магнитом можно сделать практиче-
ски любой кусочек железа, мода на магнетит пропала.
75
Вместе с тем скидывать это сырье со счетов совсем
уже не стоит. Кабошоны из магнетита очень похожи на
вставки из кровавика. Правда, если рядом лежат вставки
из магнетита и кровавика, спутать их трудно — магнетит
несколько серее по окраске. Но, если кровавика рядом
нет, они очень похожи.
И еще одна немаловажная деталь: на Ковдорском ме-
сторождении довольно часто встречаются октаэдры маг-
нетита. Правда, эти кристаллы, как правило, пронизаны
мельчайшими включениями кальцита, поэтому кабошоны
из них получаются «рябыми», с шагренью.
Черные гранаты
Андрадит — кальциево-железистый гранат — имеет
самый разнообразный цвет. К этой группе относятся и бу-
ро-красные гранаты, и желтые, и знаменитый зеленый де-
мантоид. Если же в андрадите существенную долю зани-
мает титан, гранат становится черным и называется тогда
шорломитом. В нашей области известно несколько место-
рождений черного граната — Салланлатва, Себлъявр,
Африканца, но больше всего шорломит встречается, по-
жалуй, в районе Ковдора.
Это красивый камень: черный, абсолютно непрозрач-
ный, с сильным (вплоть до алмазного) блеском. И разме-
ры выделений его вполне приличные.
Обычно гранаты предельно идиоморфны. Это значит,
что минерал в процессе роста не обращает внимания на
окружающие его другие минералы, как бы раздвигает их,
образуя свои, присущие именно ему формы. Чаще всего
гранаты кристаллизуются в виде ромбододекаэдра — объ-
емной фигуры, образованной двенадцатью равными ром-
бами. Не то у шорломита. По-видимому, титан, входящий
в его состав, начисто лишает этот гранат способности
76
к идиоморфизму; шорломит выделяется только в проме-
жутках между кристаллами своих соседей. Мало того,
в таком пространстве растет, как правило, не один кри-
сталл, а два, три, иногда — до пяти.
Когда берешь этот кусочек и рассматриваешь, даже
в лупу, — ничего особенного. Шорломит как шорломит.
При подбивке, обдирке и шлифовке кабошона тоже ни-
каких особенностей не замечаешь. Но вот при полировке
стандартными методами кабошон начинают пересекать
границы сросшихся криоталлов. Обычно они представлены
извилистыми линиями (геологи называют их «линиями
черепного шва»). Есть некоторые основания предполагать,
что при полировке на твердых субстратах эти линии обра-
зовываться не будут, однако эксперименты на эту тему
мне закончить не удалось. Если они окончились бы ус-
пешно — фирма «Кольский сувенир» могла бы выпускать
украшения и с черным блестящим камнем. А черный ка-
мень, повторяюсь, — всегда в моде.
Золотистые диопсиды
При отработке флогопитового месторождения в районе
Ковдора горняки довольно часто встречают кристаллы ди-
опсида. Кристаллы эти впечатляют прежде всего разме-
рами: описаны находки до метра в длину. Однако добыт-
чиков флогопита такие раритеты интересуют мало: ведь
диопсид вывозится в отвал.
А между тем этот диопсид — своеобразный ювелирно-
поделочный материал. Правда, не весь, а только тот, ко-
торый обладает эффектом золотистости. На некоторых об-
ломках кристаллов диопсида, при рассматривании под
ярким источником света, по темно-зеленому фону вспыхи-
вают множественные золотистые искорки. Удивительно
красивый камень! Если поковыряться на отвалах флого-
77
питовой шахты в сухую, солнечную погоду, можно обна-
ружить немало обломков с таким эффектом.
Как он появляется? Аналогично шелковистости этот эф-
фект виден только под вполне определенным углом. Ина-
че и быть не может, ибо происхождение у них совершенно
одинаковое. Если скол (а при обработке — плоскость ре-
за) проходит под очень острым углом к спайности, то
многочисленные выходы концов плоскостей спайности иг-
рают роль маленьких отражателей, а тончайшие срезы
диопсида, расположенные над ними, выполняют функцию
желтых светофильтров.
Раскрой сырья и его обработка предельно затруднены
тем, что при смачивании сырья золотистость совершенно
исчезает. Этот эффект, таким образом, не наблюдается ни
на одном этапе работы, включая обдирку и шлифовку.
Представляете, как точно должно задаваться направление
первого реза! И лишь после окончательной полировки, ес-
ли все предыдущие манипуляции были выполнены правиль-
но, вновь на темно-зеленом фоне вспыхивают множествен-
ные золотистые искорки.
Графические пегматиты
 » *
Напомню, что у этого камня есть еще несколько назва-
ний, так или иначе связанных с письменностью. Иногда
синонимы ясны и понятны: письменный гранит, например.
Порой связь с графикой не столь явная: рунит (руны —
буквы древнегерманского алфавита) или еврейский ка-
мень (включения кварца напоминают иногда древнееврей-
ский алфавит).
Особенность этих пегматитов — у них отсутствует тре-
тий составляющий компонент, темноцветные минералы
(слюда или амфибол). Только кварц и полевой шпат.
78
Причем эти два минерала не перемешаны в беспорядке,
как в обычных гранитах: кварц образует в полевом
шпате закономерные вростки — «ихтиоглипты», как назы-
вал их А. Е. Ферсман.
Как известно, графические пегматиты развиты на
Кольском полуострове в таких масштабах, что являются
объектом промышленной разработки на керамическое
сырье. Вместе с тем разностей, пригодных для использо-
вания в цветнокаменном деле, среди них мало. Вызвано
это двумя обстоятельствами. Во-первых, средн пегматитов
практически отсутствуют микрографические разновидно-
сти, а среднезернистые разности встречаются очень редко;
пегматиты у нас чаще всего не «буквенные», а «строчеч-
ные», так сказать. Во-вторых, ихтиоглипты в этих пегмати-
тах имеют простые (в сечениях — клиновидные) формы,
что никак не способствует появлению декоративных ка-
честв высоких степеней.
Иризирующий
полевой шпат
Некоторые тела пегматитов Чалмозерского месторож-
дения (главным образом, в северо-западной его части)
содержат микроклин, иризирующий в перламутровых то-
нах. Найти плоскость иризации никакого труда не состав-
ляет: она совпадает с одной из плоскостей спайности.
Практически иризирующий полевой шпат представляет
собой настоящий лунный камень. Только цвет у него не
совсем обычный — розовый.
Иризирующий полевой шпат — великолепное, ориги-
нальное сырье для производства самых разнообразных
вставок в ювелирные украшения. Предпочтительная фор-
ма вставок — уплощенная.
79
Серебристый авантюрин
В поисках свидетельств о находках цветных камней,
сделанных нашими предшественниками, ревизионная груп-
па просмотрела даже дипломные работы студентов, про-
ходивших практику на Кольском полуострове. Чаще все-
го из таких дипломных работ выуживались какие-либо
уточнения к характеристикам уже известных объектов. Но
один диплом заставил поломать голову. Его автор — сту-
дентка Ленинградского горного института — упоминала,
без излишней детализации, находку зеленых гранатов во
время изучения слюдоносности горы Келесуайв.
Существует три вида зеленых гранатов. Самый яркий
по окраске из них — хромовый гранат, уваровит. Он ис-
ключительно редко образует кристаллы величины, доста-
точной для изготовления самостоятельной огранки. Обыч-
но поэтому в украшениях используются щеточки, образо-
ванные мелкими кристалликами изумрудно-зеленого ува-
ровита.
Самый знаменитый зеленый гранат — демантоид, от-
носящийся к железистым гранатам — андрадитам. Из
всех гранатов он самый мягкий, но обладает зато самым
сильным блеском (отсюда, кстати говоря, и его название,
которое нужно понимать как «алмазоподобный»). В про-
шлом веке его добывали в двух местах на Урале. На из-
делия со вставками из демантоида был большой спрос
в Европе. Правда, ювелиры упорно называли демантоид
хризолитом, хотя в минералогии это наименование отно-
сится к совсем иному камню — благородному оливину.
Недавно еще одна залежь демантоидов обнаружена, опять-
таки в нашей стране, на этот раз — на Чукотке.
Наконец, существует еще кальциево-алюминиевый
гранат — гроссуляр. Ему, так сказать, и по штату поло-
жено быть зеленым: и по форме, и по цвету он напомина-
ет крыжовник (grossularia — по латыни). Крупные, хоть
80
и непрозрачные, кристаллы его в большом количестве
встречались на затопленном ныне в связи со строитель-
ством Вилюйской ГЭС Ахтарандинском месторождении
в Восточной Сибири.
Уже из этого краткого перечня видно, что зеленые гра-
наты — достаточно редкая штука. Тем интереснее было
узнать, что кто-то нашел их и на Кольской земле. Правда,
одно обстоятельство настораживало: ни геологическая, ни
геохимическая обстановка в районе Келесуайва вроде бы
не подходила для образования перечисленных выше гра-
натов (хотя другие гранаты, например альмандины, мог-
ли здесь образовываться в любых количествах). Однако
чего только в природе не бывает! Нужно проверить.
Отработав несколько цветнокамениых объектов в рай-
оне Ены и Ковдора, мы решили заодно проверить находку
зеленых гранатов на Келесуайве. Прежде всего поехали
в поселок Слюда (бывшую Лейвойву), где располагались
геологи-слюдянщики. Спрашиваем их: не встречали ли где
зеленых гранатов? Нет, говорят, красных альмандинов
в том районе полным-полно, а вот зеленых гранатов ни
разу не видели. А как же быть со студенткой? Да сту-
денты, говорят они, народ хитромудрый, особенно когда
дипломные проекты пишут. Они что угодно открыть могут.
Впрочем, если хотите, провожатого дать можем.
Мы не отказались: провожатый по тем местам
и впрямь необходим. С нами поехал опытный геолог Кук-
лин, немало сил отдавший изучению слюды в этом райо-
не. Выезжаем с рассветом, следуем сначала по хорошей
дороге, сворачиваем на лесовозную. С нее один хитрый
сворот. Затем — еще один. Последние девять километров
и вообще по дороге, которую только геологи и могут на-
зывать «дорогой».
Прибыли в заброшенный поселок геологоразведчиков
у подножия Келесуайва — несколько полуразвалившихся
землянок да два-три остова от палаток. Впрочем, первич-
81
ное обследование, да еще в этой ситуации, много времени
не отнимет, так что проблема жилья не стоит.
А погода не балует. Осень. Дождь с небольшими пере-
рывами сопровождал нас с утра, не перестал он и здесь,
на Келесуайве. Прикидываем: дождь небольшой — рабо-
тать можно. Договорились пересечь плоскую вершину го-
ры несколькими маршрутами, а потом собраться и над
геологической картой поколдовать: что же здесь все-таки
может быть?
Пошел по своему маршруту. Гора невысокая, склоны
достаточно пологие, подниматься — одно удовольствие.
Перед самым подъемом на плато глаз отмечает недалеко
от тропы развал глыб кварцитов. С одной стороны, ковы-
ряться под дождем в каких-то примитивных кварцитах,
как правило никакой эстетической ценности не имеющих,
ни малейшего желания нет. А с другой — зазвучал внут-
ренний голос: «Смотри, паря, не пропусти...»
Не без некоторого насилия над собой свернул с тропы
на развал. Без энтузиазма отбил несколько кусков. Квар-
циты как кварциты, ничего особенного, ничего интересно-
го. А внутренний голос зудит: «Возьми образцы, возьми...»
Не понимая толком, зачем я это делаю, набил доста-
точно весомыми штуфами кварцита рюкзак, вздохнул, под-
нялся на плато, пересек его, изредка останавливаясь
у многочисленных развалов гранат-кианитовых гнейсов
(а гранат везде — только красный альмандин), спустился
с другой стороны горы и низом вернулся в лагерь. Марш-
рут получился небольшой, шесть с небольшим километров,
но из-за набитого рюкзака — достаточно «весомый». Да
еще моросящий дождь.
Чего-чего, а позубоскалить геологи любят. Дабы не вы-
зывать своей пробой излишних насмешек, я быстренько,
прямо под дождем, завернул собранные штуфы в старые
газеты, уложил в ящик и заколотил его. Обсуждение ито-
гов маршрутов привело к единодушному выводу: с зеле-
82
ними гранатами что-то напутано. Нет их здесь и быть не
может. Уехали ни с чем.
А вскоре наши полевые работы вообще закончились.
И мы, и наши образцы приехали на базу одновременно.
Когда я освобождал от обертки образцы кварцитов, не-
вольно вспомнил келесуайвскую погоду: газеты были еще
влажными.
Повертел я эти образцы в руках, еще раз пожал недо-
уменно плечами: кварциты как кварциты. Но уж еже-
ли такой долгий путь они проделали, надо на всякий слу-
чай исследовать хотя бы их способность принимать поли-
ровку. Тем более что внутренний голос продолжал отно-
ситься к ним гораздо лучше, чем я сам.
Разметил на двух штуфах плоскости, которые нужно
приполировать, отправил их среди прочих образцов в кам-
нерезку и, откровенно говоря, забыл о них.
А вот когда через месяц лаборант принес образцы об-
ратно— я ахнул.
...На светло-серой, почти белой, поверхности камня
мерцали сотни маленьких серебристых блесток. При пока-
чивании пластинки они вспыхивали и угасали, перелива-
лись и искрились — именно так искрится и переливается
под ярким зимним солнцем только что выпавший снег...
Так были открыты на горе Келесуайв залежи серебри-
стого авантюрина. Мораль этой истории: внутренний го-
лос — он вроде жены, спорить с ним не следует.
Ну а теперь давайте разбираться: что же представля-
ет собой серебристый авантюрин? Как он образовался
и откуда у него такое несколько странновато звучащее
для нашего уха название?
При воздействии повышенных давлений и температур
на чистые кварцевые пески образуются, как мы уже зна-
ем, песчаники. Если эти параметры более высокие, а воз-
действие более длительное, песчаники преобразуются
в плотные кварциты. Тут каких-либо неясностей нет. Ну,
83
а если пески были не очень чистыми? Скажем, размывал-
ся массив светлых (лейкократовых, как говорят геологи)
гранитов. За то время, пока кварц размалывался водой до
размеров песчинок, полевой шпат, входящий в состав гра-
нитов, успевал разрушиться до частичек микроскопиче-
ских размеров, образуя нечто вроде минерального ила,
субстрата для образования глины. В принципе, чем мень-
ше частичка, тем дальше она уносится водой, поэтому пес-
ки обычно откладываются в одном месте, глины — в дру-
гом.
Что же произойдет, если в силу каких-то причин вода
не сумеет тщательно отсортировать такой ил и часть его
осядет вместе с кварцем? Тогда при метаморфизме
(то есть при воздействии давления и температуры) тоже
будут возникать песчаники или кварциты, но уже не моно-
минеральные, не однородные. Кварц — он кварцем и оста-
нется, а вот за счет глинистого материала могут образо-
вываться чешуйки слюды. Какой слюды — это зависит
прежде всего от химического состава глины и, в частно-
сти, от наличия или отсутствия в ней соединений железа.
Так вот, в осадках, из которых образовался келесуайв-
ский камень, железа не было совсем. Поэтому-то камень
не имеет никакой окраски, и слюда, которая образовалась
за счет глинистого материала, тоже бесцветна. Называет-
ся она серицит (чешуйчатый аналог хорошо известного
мусковита).
Родню этого камня нужно искать на Урале. Там, на
границе Среднего и Южного Урала, в пределах Челябин-
ской области, располагается гора Таганай, знаменитая
выходами темно-бежевых, бурых или коричневых кварци-
тов. На полированных поверхностях их при хорошем осве-
щении вспыхивает множество золотистых искр.
Отличия этого камня от нашего как раз и вызваны оби-
лием железа в первичном субстрате, образовавшем ураль-
ский камень. Отсюда и буроватые тона в окраске самого
84
кварцита, и золотистый блеск чешуек слюды — биотита.
Именуют этот камень по-разному. Местные жители,
как писал А. Е. Ферсман, величают его «искряк» или
«златоискр». Эти же определения фигурируют в изве-
стном словаре В. И. Даля. В научной литературе встреча-
ется иногда термин «таганаит». Однако чаще всего ис-
пользуется название, которое камень получил еще
в XVIII веке, — авантюрин. Разумеется, ничего авантюр-
ного в природе камня нет, да и совсем не современный
смысл вкладывали тогда в это название. Авантюристом
именовали просто искателя счастья — и никакой уголов-
ной подкладки. Впрочем, во времена Екатерины II в Рос-
сии этот камень называли и совсем уж, с нашей точки
зрения, несообразно: «собрание любви».
В одном из залов на втором этаже Эрмитажа стоит ва-
за, выточенная в Екатеринбурге под руководством масте-
ра Г. Налимова из таганайского авантюрина. Круглая
(два с половиной метра диаметром), слабо украшенная
(только самое дно и ножка расчленены каннелюрами) ва-
за эта как-то теряется в ряду других крупных камнерез-
ных изделий, которыми славится Эрмитаж. Во всяком
случае, на меня она никогда не производила особо силь-
ного впечатления. Не производила, пока однажды я не
пришел в Эрмитаж в первую половину дня. День был яс-
ным, на вазу через окна падали потоки прямого солнечно-
го света. И вот тут-то я, можно сказать, впервые открыл
ее для себя. Ваза жила, играла, таинственно мерцала ты-
сячами блесток при малейшем наклоне или повороте го-
ловы.
Я не мог оторваться от этой красоты, подходил ближе
и вновь отходил. Впечатление было настолько сильным,
что на большее меня не хватило: полюбовавшись вазой
с полчаса, я ушел из Эрмитажа. Шел по набережной Не-
вы и размышлял о роли случайности в нашей жизни. На-
до же, многие десятки раз бывал в Эрмитаже, неплохо,
85
смею надеяться, знаю его экспозицию (особенно, конечно,
каменную ее часть), консультировал по камням экскурсо-
водов, сам рассказывал, было дело, зарубежным геологам
об эрмитажных камнях — а ни разу в солнечное время
в этот зал попасть не довелось...
Женщины обычно хорошо знают имитацию авантюри-
на — авантюриновое стекло. Оно тоже коричневое, а зо-
лотистыми блестками прямо перенасыщено. И называют
его кто «золотой блеск», кто «золотой песок». Конечно,
никакого золота там и в помине нет. При варке стекла
в шихту добавляют соединения меди, и именно она, вос-
станавливаясь до металла, образует мириады блесток.
Спорить о вкусах трудно, но, по-моему, природный аван-
тюрин выглядит куда благороднее, нет у него вызывающе-
го блеска, присущего его имитации. Впрочем, кому — что.
Но вернемся к нашему камню. Название «серебристый
авантюрин» родилось, понятно, по аналогии с наименова-
нием уральской диковины. И название это может суще-
ствовать тогда, когда камень, так сказать, вращается
в сфере камнерезной промышленности. В геологической
же литературе (и научной, и производственной) за ним
сохранится прежнее, лишенное какой-либо романтики
имя — слюдистый кварцит. Заметим еще, что геологам тол-
ща этих слюдистых кварцитов была известна давным-дав-
но. Они даже использовали ее в качестве маркирующего
горизонта, ибо слюдоносные тела находятся с ней в опре-
деленной взаимосвязи. И нужна была интуиция геолога-
цветнокаменщика, чтобы почувствовать: этот камень
и еще для чего-то гож.
А для чего, кстати говоря, годится серебристый аван-
тюрин? Не уверен, будут ли когда-нибудь из него точить
вазы, хотя в принципе это вполне возможно. Для ювелир-
ных изделий он мало пригоден: вставки из серебристого
авантюрина смотрятся несколько простовато. Зато в мо-
заичных работах он выглядит великолепно, особенно там,
86
где нужно изобразить заснеженную вершину горы, лыж-
ную трассу и что-либо еще со снегом связанное. В таких
сюжетах серебристый авантюрин, пожалуй, незаменим.
И вместе с тем запасы этого камня так велики, что
можно его, по-видимому, использовать и для облицовки.
Говорю об этом не очень утвердительно, так как для при-
менения серебристого авантюрина в качестве облицовоч-
ного материала нужно провести специальные работы
и, прежде всего, проверить его на блочность: из мелких
кусков хорошую плитку не получишь. Кстати говоря, не-
сколько лет тому назад собирались таганайским авантю-
рином облицевать некоторые детали фасада театра в Че-
лябинске. Получилось ли что из этой затеи — не знаю.
Да, а почему все же сразу не удалось установить, что
это серебристый авантюрин, а не ординарный кварцит,
как показалось сначала? Очень просто. Шел дождь, а мок-
рые чешуйки серицита на необработанных поверхностях
блесток не дают.
♦ * *
Какие камни еще есть в районе Ковдора и Ены?
В 1968 году О. М. Римская-Корсакова обнаружила не-
сколько кристаллов благородного оливина — хризолита.
Кристаллики эти изредка достигали 8—10 миллиметров
в диаметре, обладали желто-зеленой окраской и были до-
статочно прозрачными. Обычный же размер их столь мал,
что для огранки материал не годится. Замечу, что хризо-
лит встречен еще в нескольких точках Кольского полу-
острова.
Да и вообще, пожалуй, проще всего организовать до-
бычу хризолита в Восточной Сибири, на разрабатываю-
щихся кимберлитовых трубках. Там хризолита — пруд
пруди. Однако до организации отбора уже добытого ми-
нерала никак руки не доходят. Весь он выбрасывается
в отвал, так же как и другой пригодный для огранки ми-
87
нерал — гранат пироп. Богатств у нас — не счесть, и это
нам, честно говоря, иногда мешает!
Встречается в этом районе розовый кварц. Правда, ни-
когда еще на Кольском полуострове не находили его та-
кой интенсивной окраски, как в Северной Карелии. Обыч-
но у нас он бледно-розовый, даже серовато-розовый, не
очень эффектный.
О голубовато-красных кианит-гранатовых сланцах речь
шла выше- Если когда-нибудь будет организована добыча
серебристого авантюрина, не сомневаюсь, заодно органи-
зуют и отработку этого достаточно красивого поделочного
камня.
Району Ковдора и Ены, так сказать, везет на черные
камни. В районе поселка Слюда есть еще один — шерл
(черный турмалин), издавна используемый для кабошони-
рования или даже огранки.
И, наконец, коллекционное сырье. Обладанием штуфа-
ми с октаэдрами магнетита или редкостного штаффелита
(оба минерала — из района Ковдора) может гордиться
любой минералогический музей мира.
СЛЕЗЫ
МОЛЛЮСКОВ
Именно так называют японцы один из красивейших
камней, с глубокой древности ценимый и чтимый челове-
ком, — жемчуг. Меткое название, ибо причины зарожде-
ния жемчужины не очень веселые: моллюск пытается изо-
лировать от нежных тканей мантии инородное тело, по-
павшее в нее, будь то песчинки, обломок раковины или
личинка паразитирующей в моллюске живности. Да и ко-
нец жемчужницы, попавшей в руки человека, достаточно
трагичен: моллюск, как правило, расстается не только
с жемчужиной, но и с жизнью.
Очень часто приходится слышать: а разве жемчуг ка-
мень? Камень. Не совсем обычный по происхождению,
но — камень.
Тем, кто в этом до конца не убежден, рекомендую по-
мыслить над вопросом: а янтарь — камень? Жемчуг же
с еще большим основанием, чем янтарь, следует относить
к камням: он на 90—95% состоит из углекислого кальция.
Если же и эта аналогия не убеждает, тогда можно подки-
нуть еще одну проблему: а почему каменный уголь — ка-
менный?
В систематике цветных камней есть целая группа
сырья (янтарь, коралл, гагат) органического происхожде-
ния. К ним же относятся жемчуг и перламутр.
89
С другой стороны, никто, наверное, не сможет вразу-
мительно объяснить, почему именно этими представите-
лями ограничивается круг органогенных камней. Почему
в этом перечне отсутствуют, к примеру, панцири черепах
или бивни мамонтов? Используются они в тех же целях,,
а бивни и вообще, как всякое другое полезное ископае-
мое, даже «добывают» из современных рыхлых отложе-
ний.
Для простоты рассуждений будем считать: так пред-
писывает традиция. И все проблемы сразу же снимаются.
Самая крупная жемчужина, когда-либо извлеченная из;
морских глубин, добыта в 1934 году на Филиппинах. Это
знаменитая «жемчужина Аллаха», несколько напоминав-
шая внешне голову мусульманина в чалме. Размеры ее-
поистине грандиозны: 24 сантиметра в длину и почти 14 —
в поперечнике. Однако ювелирной ценности эта жемчужи-
на не имеет, так как она лишена перламутрового блеска,,
присущего «настоящему» жемчугу. Вырастила такое чудо1
природы громадная тридакна — моллюск, раковина кото-
рого может достигать 1,5 метра в поперечнике, а вес —
300 килограммов.
Обстоятельства извлечения этого раритета на свет
божий достаточно трагичны. Компания юношей добывала
со дна моря красивые раковины, пользующиеся большим
спросом у туристов. Один из ныряльщиков увидел при-
открытую тридакну, в мантии которой отчетливо просмат-
ривалась громадная жемчужина. Не сообразив, чем это мо-
жет кончиться, юноша попытался вынуть жемчужину, но
тридакна мгновенно захлопнула створки, намертво зажав;
руку ныряльщика. Пока друзья обнаружили отсутствие
одного из них, пока организовали поиски, юноша захлеб-
нулся. Разъединить тридакну и ее жертву смогли только
на берегу, когда вытащили их обеих на сушу.
Жемчужины такого рода, неправильной формы и ино-
гда лишенные характерной игры, называют «барок» или
90
«барочные жемчужины». Разумеется, их не выбрасывали,
если они попадались ловцам. В коллекциях Эрмитажа
и Оружейной палаты есть немало изделий XVIII—XIX ве-
ков, в которых использованы барочные жемчужины. На-
пример, лебеди. Туловище и голова их — жемчужины,
а клюв, шея и крылья — чеканное серебро.
Ну, а ювелирный, так называемый «скатный жемчуг»?
Он никогда таких размеров не достигает. Самая крупная
жемчужина точной шарообразной формы, принадлежав-
шая испанскому королю Филиппу II и добытая у берегов
Панамы, весила всего 7 граммов. Сферичность ее была на-
столько идеальной, что ее назвали «Перегриной», что зна-
чит — путешественница: она скатывалась при малейшем
наклоне плоскости, на которой лежала. В одном нз музеев
Англии хранится жемчужина весом около 120 граммов.
Форма ее каплевидная. Она тоже имеет собственное имя —
«жемчужина Надежды». И выросла она тоже в тридакне.
Уместно вспомнить, что, согласно рассказу профессо-
ра парижского музея Пьера Аронакса, именно в тридакне
выращивал свою знаменитую жемчужину, размером с ко-
косовый орех, жюль-верновский капитан Немо. Глава ро-
мана, посвященная описанию этой жемчужины, так и на-
зывается «Жемчужина ценностью в десять миллионов»
•{франков, разумеется).
Но это все южные моря и дальние страны. Какое же
отношение имеет Кольский полуостров к жемчужным про-
мыслам? Прямое.
Во многих северных реках Руси водилось неистреби-
мое, как когда-то казалось, количество двустворчатых
моллюсков с ласковым латинским названием «маргари-
тифера маргаритана». Впрочем, латинское название мол-
люск получил значительно позже, а на Руси его издавна
называли «перловицей» (перл — зерно жемчуга!), а то
и вообще «кожуриной черепахой». Да, но почему «во мно-
гих» реках, а не «во всех»? Оказывается, маргаритана
91
предельно чувствительна к химическому составу воды
и далеко не каждый ее устраивает. Казалось бы, для
строительства раковины перловице требуется много каль-
ция (раковины моллюсков состоят из кальцита или араго-
нита, имеющего тот же состав — углекислый кальций).
Но вот как раз в реках, текущих по известнякам или мра-
морам, жемчужница не водится. Ее больше устраивают
холодноводные реки или, по крайней мере, те, истоки ко-
торых лежат в гранитах.
Производством жемчуга полезная деятельность перло-
виц не ограничивается. Колонии их работают как громад-
ные фильтры, пропуская через себя большое количество
воды и очищая ее от органики, которой они питаются.
Размеров океанских чудищ речная жемчужница никог-
да не достигает. Считается, что десятилетний моллюск име-
ет в длину всего 6 сантиметров, двадцатилетний — 8, к со-
рока годам перловица достигает 10 сантиметров. Соответ-
ственно и жемчужины, в них содержащиеся, не бывают
особенно крупными: 5—6 миллиметров, редко больше.
А живет жемчужница, по мнению специалистов, лет до
восьмидесяти и даже до ста.
Жители северных губерний России испокон веку цени-
ли красоту речных жемчугов. Из перловиц извлекали
жемчужины не только обычного, так называемого перла-
мутрового. цвета, но и розовые, зеленоватые и даже черные.
Использовали жемчуг для личных нужд. Им расшива-
ли праздничные женские наряды, ризы духовных чинов,
украшали и кое-какую домашнюю утварь, например доски
для прялок. Существовал обычай, по которому жених во
время сговора вручал невесте определенное количество вы-
ловленных им жемчужин. Невеста же расшивала ими
к свадьбе кокошник, который потом хранила всю жизнь.
Кроме того, плата жемчугом входила иногда в оброк; бла-
годаря перекупщикам жемчуг поступал на внутренний ры-
нок и шел на экспорт.
92
Жемчужный промысел на Руси испытывал и расцветы,,
и спады. Всякое бывало.
Первое документальное упоминание о Кольском жем-
чуге относится к середине XVII века. В «Переписной кни-
ге домовой казны патриарха Никона» сказано: «В патри-
аршую казну поставлено жемчуга всякого 28 зерен, круп-
ного и мелкого, не алмазного, Варжуского збору...», то есть
добытого в реке Варзуге. Никаких запретов в это время
не существовало, промысел процветал.
Указ Берг-коллегии от 8 июня 1721 года запрещал
ловлю жемчуга для личных нужд. Со специального разре-
шения и под присмотром «доброй совести людей из офице-
ров или дворян» добыча могла идти только в царскую каз-
ну. В результате — угасание промысла, расцвет браконь-
ерства. В 1734 году крестьяне Кижского погоста били че-
лом императрице Анне Иоановне, что «при море Океане-
и в Олонецком уезде» (в этот уезд входил тогда и Коль-
ский полуостров) в различных реках (в перечислении —
Умба, Варзуга, Порья губа) «имеется кожуриная черепаха,
в которой есть драгой и протчий жемчуг, а промысла нет».
Ответа на челобитную не последовало.
В 1745 году правительствующий Сенат России почему-то
вдруг заинтересовался жемчугом, который добывали в те
времена на территории современной Эстонии. Две жемчу-
жинки оттуда, сопровождаемые соответствующим запро-
сом, Сенат направил в Академию наук.
Ответ готовил М. В. Ломоносов.
Две фразы из этого ответа имеют непосредственное от-
ношение к Кольской земле. М. В. Ломоносов пишет: «Не-
далече от Кольского острога, в маленькой речке ловят
жемчужные раковины в глубоких местах, где бродить
нельзя, с небольших плотов, спускаясь вниз по речке на
веревке, которую человек или два за конец держат с одно-
го или с обоих берегов и вниз помалу опускают. Раковины,.
93
которые для светлости воды глубже сажени видеть можно,
вынимают долгим шестиком, на конце расщепленным,
увязивши раковину в росщеп острым краем».
Со знанием дела написано! Но удивляться этому не при-
ходится: на родине М. В. Ломоносова, в Архангельской гу-
бернии, жемчуг тоже добывали в те времена. Неизвестно,
участвовал ли в детстве М. В. Ломоносов в ловле жемчуж-
ниц, но что он мог наблюдать эту ловлю, во всяком случае
знать из разговоров взрослых и технологию добычи рако-
вин, и легенды, связанные с жемчугом, — это несомненно.
Кстати говоря, легенды нашли отражение и в записке, со-
ставленной М. В. Ломоносовым. Он пишет, к примеру:
«...Животное, которое сидит в раковине, жемчужину во рту
имеет и ею играет». Или такое: «Ежели когда в раковину
гром ударит, то растопится жемчужина в раковине, как
воск, и будет так бура, как капля смолы, сверху несколько
зеленовата».
Какая конкретно речка «недалече от Кольского острога»
поминалась в записке, мы не знаем, но, по розыскам из-
вестного у нас топонимиста В. Мужикова, на Кольской
земле существуют два Жемчужных ручья (один впадает
в Имандру, другой в Белое море, недалеко от Турьего мы-
са), на реке Умбе есть Жемчужный порог, на реке Варзу-
ге Жемчужный наволок. Когда-то на Туломе существовало
селение Кальчкентище («кальч» — по-саамски «жемчуж-
ная раковина»). Даже в современные названия это понятие
проникло: одна из небольших железнодорожных станций
южнее Кандалакши — Жемчужная. Видимо, в давние вре-
мена таких и им подобных названий на Кольском было
много больше, но... угас промысел — забылись и названия.
Однако вернемся к записке М. В. Ломоносова. Ее доло-
жили на заседании Сената. Судя по записи в протоколе,
она «была принята благосклонно», однако никаких кон-
кретных действий по ней предпринято не было.
Больше того, примерно в это же время (может быть,
94
и по рекомендации Сената) Екатерина II подписала указ
о том, что добытчики, под угрозой самых суровых репрес-
сий, обязаны сдавать весь без исключения жемчуг в казну.
Не знаю, можно ли верить этой цифре, но в печати мне
встречалось упоминание о том, что на фелонь (нечто вроде
многоярусной ризы) митрополита Платона, сделанную по
именному повелению Екатерины II, ушло 150000 жем-
чужин...
Лишь в 1766 году было найдено толковое решение
проблемы. Обнародованный в этом году «Устав сельского
хозяйства» целых восемь статей посвятил регламентации
жемчужного промысла. Уставом определялось время лова
(«с половины июля до половины августа»), место лова
(в реках, «где особливо пискари, уклейки, форели находят-
ца»). Не знаю, как насчет пескарей и уклеек, а вот форель
и не указанная в этом перечне семга — отличные индика-
торы на жемчуг. По одной из северных легенд считалось,
что зародыши жемчужин семга носит в жабрах, а потом
«высевает» их в приоткрытые раковины. И перловицы,
и семга, и форель одинаково любят свежую, чистую и хо-
лодную воду.
Устав предписывал отделять «самчиков от самочек»,
причем требовал, чтобы первых «не взламывая опускать
с бережением» назад в воду, ибо «в оных жемчуга никогда
не содержится». Равным образом предписывалось опускать
в воду и самочек «по вынутии из оных жемчуга». Опре-
делял Устав и такое важное мероприятие: «Промышленни-
ки должны оставлять в реках некоторые места, не вынимая
из оных раковин, дабы сии последний вовсе не переводи-
лись».
Вряд ли добытчики строго придерживались статей
Устава. Вероятнее всего, действовали они традиционными
дедовскими методами: обнаружив в реке плантацию перло-
виц, выгребали их всех до единой на берег, складывали
в кучу, давали моллюскам «закиснуть». Погибшие моллюс-
95
ки раскрывались. Их промывали в припасенном ведре или
просто в ямке, вырытой тут же на берегу. Извлеченный
жемчуг сортировали по цвету и размеру и — продавали.
Дело в том, что статьи 1061 и 1062 Устава гласили:
-«Дозволяется ловцам беспрепятственно употреблять жем-
чуг в продажу». При одной оговорке: «Если кому удастся
сыскать жемчуг самый чистый и крупный, величиной не
меньше воробьиного яйца, то обязан объявить оный мест-
ному начальству и ожидать дальнейшего разрешения».
Такне послабления вызвали естественный расцвет жем-
чужного промысла. Заработки добытчиков достигали тыся-
чи рублей за сезон. Только за границу Россия продавала
ежегодно жемчуга и жемчужного шитья на 180—200 тысяч
рублей золотом. Известно, что знаменитая Успенская цер-
ковь в Варзуге была выстроена на деньги жемчуголова,
жителя этой деревни Ивана Заборщикова. На гербе города
Кемь, утвержденном в 1788 году, в нижней его половине,
располагался венок из жемчужин на голубом поле.
Промысел расцветал, а маргаритана, не выдержав
единоборства с охочими до наживы людьми, быстро исче-
зала. Популяции жемчужниц были полностью истреблены
в реках, текущих по территории нынешних Псковской, Нов-
городской, Ленинградской, Вологодской областей; значи-
тельно поредели запасы перловиц в Архангельской обла-
сти. И только север Карелии и Кольский полуостров —
районы глухие и малозаселенные — продолжали постав-
лять еще речной жемчуг. А. Е. Ферсман писал в 1916 году:
«В 1913 г. жители села Варзуги на Терском берегу
Кольского полуострова выручили 10—13 тысяч рублей от
продажи добытого жемчуга».
Как же обстоят дела с жемчугами на Кольском полу-
острове в наше время, сейчас?
Годы первой мировой войны, годы разрухи после войны
гражданской привели к тому, что жемчужный промысел
угас и больше не возрождался. Добывать жемчуг было не-
96
кому, да и не для чего. Казалось бы, в этих условиях
Кольские водоемы должны быть переполнены «кожуриной
черепахой», и нам остается только капризно ковыряться:
«Не хочу ожерелье из розового жемчуга, хочу из черного!..»
Не так-то все просто.
Начнем с того, что над плантациями жемчужниц в кон-
це 20-х—начале 30-х годов изрядно потрудилась какая-то
артель, которая в массовом масштабе заготавливала створ-
ки раковин для производства перламутровых пуговиц.
Однако с этой прорухой природа справилась бы, наверное.
Главная же причина гибели жемчужниц в хорошо освоен-
ных районах полуострова — технический прогресс. Цивили-
зация — она, знаете ли, разные стороны имеет.
Человечество только в 60-е годы всерьез задумалось:
а что же дальше будет? Природа, всегда казавшаяся чело-
веку неисчерпаемой и неистребимой, начала сдавать.
Как сказал один явно неглупый человек, «нам нельзя
ждать милостей от природы после всего того, что мы с ней
сделали».
А у нас на Кольском? Немногие знают, что на Коль-
ском полуострове есть своя мини-Сахара, доставшаяся
и нам в наследство от наших предков. Неразумная выруб-
ка лесов в прошлые века вокруг села Кузомень (на Тер-
ском берегу оно стоит, в устье Варзуги) привела к тому,
что там обнажились пески, слагающие береговой пляж. На
побережье постоянно дуют ветры, которые перемещают
горы песка. Кузомень утопает в песке.
В наше время, в период интенсивного освоения Коль-
ского полуострова, положение, к сожалению, не улучши-
лось. Один такой пример: комбинат «Североникель» улав-
ливает примерно одну треть сернистого ангидрида, который
получается при обжиге главной его руды — сульфидов.
А две трети куда деваются? Вот то-то.
На такое воздействие на природу жемчужница реагиру-
ет единственным доступным ей способом — колонии ее
4 Зак. 8580
97
вымирают. Да и как тут не помереть! Упоминавшийся вы-
ше ручей Жемчужный (тот, который впадает в Тик-губу)
так давно «промывался» хвостами и отходами АНОФ, что
в нем, наверное, тысячу лет никакая амеба не заведется,
не то что чувствительная перловица.
Но особенно губителен для этого моллюска молевой
сплав. Установлено, что в реках, по которым прошел мо-
левой сплав, жемчужница, во-первых, полностью вымирает
и, во-вторых, не может завестись до тех пор, пока из русла
рек не исчезнут топляки.
Вместе с тем жемчужницы на Кольском полуострове
есть. Несколько сезонов на Кольской земле и на севере Ка-
релии вели работы ленинградские геологи и биологи, ко-
торые и установили этот факт. Правда, верная своим при-
вычкам, скромница маргаритана чурается людей: планта-
ции ее выявлены в реках восточной части нашей области,
где кроме геологов, кажется, вообще никто не бывает,
и в крайне слабозаселенных северо-западных ее районах.
В 1974 году была организована пробная добыча жем-
чуга. За сезон бригада из четырх человек выловила
415 жемчужин. Так как такой, бригадно-старательский,
способ ловли жемчуга — единственный из приемлемых,
Ленинградский институт ювелирной промышленности раз-
работал проект прейскуранта приемных цен.
Совсем не исключено, что вскоре на наших женщинах
засияют ожерелья из белого, розового, зеленоватого или
черного натурального речного жемчуга.
и клиню
НУЖНА ЗАЩИТА
— А нужна ли? — может спросить какой-либо неиску-
шенный читатель. — Камней-то эва сколько. Что произой-
дет, если я возьму один-два? Даже десять—двадцать?
Камню обязательно нужна защита. Ведь берут-то кам-
ни не все подряд, а наиболее редкие, наиболее «престиж-
ные». Берут, чтобы можно было похвастаться в кругу дру-
зей и приятелей:
— Вот у меня такой камень есть, а у тебя — нету!..
...До сих пор не выходит из ума история, рассказанная
в «Известиях» несколько лет тому назад.
На Урале существовало уникальное месторождение:
в кварцевой жиле в свое время выделились крупные кри-
сталлы хромата свинца, крокоита. Этот ярко-оранжевый
минерал никакого отношения к цветнокаменным делам не
имеет, из него не делают ни огранки, ни поделок; однако
редок он. Рудничные геологи, решив сохранить уникаль-
ную жилу, сделали над ней заграждение из железобетон-
ных плит, навесили стальную дверь, запирающуюся на
замки.
Но кому-то это уникальное месторождение покоя не
давало!
Сначала вблизи месторождения кристаллов появился
шурф, с явной целью его «авторов» — пробить затем из
99
шурфа ход на жилу. Потом, в одну из ночей, с двери были
сбиты все замки, но что-то помешало проникнуть внутрь.
Наконец, в сентябре 1979 года жила была разграблена.
И киркой поработали бандиты, и ломом. Бандиты? Ни
секунды в этом не сомневаюсь, даже если эти прохвосты
кичатся своей «интеллигентностью». Не может быть интел-
лигентным человек, который так варварски с природой об-
ращается, который, чтобы заиметь в личной коллекции
«престижный» образец, уничтожает уникальное месторож-
дение.
...По знаменитым в свое время Кацной яме и Алексеев-
ской горе на Урале прошли многотысячные толпы коллек-
ционеров — и местных, и приезжих, которые, разгромив
все вокруг, унесли с собой то, что было можно унести. Эти
месторождения можно уже списывать со счетов.
...В Семипалатинской области располагалось месторож-
дение агатов. Командир рядом стоявшей воинской части,
увлекшийся камнями, прислал на месторождение большую
технику (бульдозеры) и солдат. «Трофеи» вывозили грузо-
виками.
...Примерно таким же образом, с использованием боль-
шой техники и взрывчатки, было загроблено месторожде-
ние празема, располагавшееся на Урале, неподалеку от
Нижнего Тагила.
А у нас, на Кольском полуострове, полагаете, дела ве-
селее выглядят?.. Вспоминается фельетон, написанный
начальником Терского районного отдела внутренних дел
В. Соколовским и опубликованный «Полярной правдой».
Назывался он «Приказ № 168, или Командировка на Тер-
ский берег». А речь шла об очень странной командировке
на машине «Скорой помощи» из Кировска на Терский
берег.
Когда машина возвращалась обратно, ее остановили,
осмотрели и обнаружили 383 аметистовые щетки.
И кто только не ездит за щетками на мыс Корабль! Ту-
100
да, особенно в первые годы разработки, снаряжались (ко-
нечно, тогда, когда геологи заканчивали свою работу)
целые добычные экспедиции — с бензоперфораторами,
с взрывчаткой.
...А вот как описывает инженер В. Друянов в «Изве-
стиях» поездку на хибинские астрофиллиты:
«В воскресный день друзья-геологи привезли меня
к знаменитой горке, сложенной звездчатым минералом.
В недоумении останавливаюсь... Горки почти нет, и то,
что осталось от нее, окружено и буквально атаковано сот-
нями приезжих людей. Зубилами, молотками, даже кувал-
дами крушат они камень, до отказа набивают рюкзаки. По
десять, по двадцать килограммов уносят с собой особо
настырные „любители”».
Автору еще повезло. И там, на астрофиллитовой гор-
ке, работают бензоперфораторы, и там закладывают взрыв-
чатку, и рвут, безбожно рвут этот минерал.
...О судьбе уссингитовой жилы мы уже говорили выше.
Нет больше ее. И запасов в 50 тонн поделочного уссингита
тоже нет.
Но не только от банды «любителей» камня нужно за-
щищать камень. Там, где ведется промышленная разработ-
ка его, тоже не все в порядке. Не знаю, каким образом, но
доктор геолого-минералогических наук И. В. Бельков под-
считал, что только 25% аметистовых щеток извлекается
и доходит до потребителя. А остальные 75%?
Далеко не все в порядке и на отработке амазонитов.
Правда, главный инженер «Северкварцсамоцветов», судя
по его письму, направленному в адрес одного из любите-
лей камня, убежден, что 90% камня идет в дело и лишь
10% — в отходы. Полагаю, что обратное соотношение ско-
рее соответствует истине. Но это — на разработках.
А сколько камня гибнет просто так, зазря!
Еще совсем недавно существовал в Печенгском районе
очаровательный уголок — небольшой выход цветного кам-
101
ня Иллепин-Ярви. Основу выхода составляли доломитовые
мраморы редкостных расцветок — сиреневых, лиловых.
Но особенно хороши там были окварцованные доломитовые
мраморы, в которых нежные, акварельные, чуть приглу-
шенные тона окраски самих мраморов сочетались со сме-
лыми, резкими мазками буровато-красных яшмоидов. Мне
довелось видеть экспериментально изготовленные кулоны
и броши из этих камней — любая завзятая модница не
отказалась бы приобрести такие украшения.
В верхней части разреза присутствовали отлично поли-
ровавшиеся полосчатые кварцевые породы, а в северной
зоне месторождения ко всему этому добавлялись плотные
филлиты и диабазы, насыщенные мелкими округлыми
включениями розоватых халцедонов. Месторождение Ил-
лепин-Ярви могло бы стать поставщиком своеобразного,
в какой-то степени уникального сырья для развивающейся
камнеобрабатывающей промышленности области. Но —
комбинату «Печенганикель» потребовались новые площади
для сброса хвостов обогащения; для этого решено было
использовать озеро Иллепин-Ярви, в результате — место-
рождение затоплено отходами производства.
Пострадало не только это месторождение. В свое время
Мурманский домостроительный комбинат брал светлую
щебенку доломитовых мраморов для «припудривания» же-
лезобетонных панелей со специально отведенной площад-
ки, расположенной вблизи озера. Площадка тоже попала
в зону затопления. В пределах нашей области существова-
ло всего одно месторождение, на котором были подсчитаны
запасы блочного доломитового мрамора, то есть мрамора,
из которого можно было пилить облицовочную плитку, —
Пирттиярви, расположенное здесь же, вблизи города Запо-
лярного. Судя по цвету современной щебенки, сейчас рвут
камень на месторождении Пирттиярви. А там, где взры-
вы, — там блоков не остается.
Я попробовал в свое время выступить на защиту этих
102
двух месторождений, статья моя была опубликована
в «Полярной правде». Однако не нашлось в области компе-
тентной организации, которая смогла бы спасти их.
В январе 1981 года Мурманский облисполком принял
решение об охране 37 памятников природы на территории
Мурманской области. 10 из них относятся к разряду геоло-
гических. В числе их: астрофиллиты горы Эвеслогчорр,
залежь Юбилейная в Ловозерском массиве, пегматиты го-
ры Малый Пункаруайв там же, амазониты горы Парусной
в Западных Кейвах, эпидозиты мыса Великий Наволок на
юге области, грапитоиды острова Микков там же, бараний
лоб у озера Семеновского, ледниковый валун возле Апати-
тов, флюориты Елокостровского наволока на юге области,
базальтоидные лавы на гранитогнейсовом фундаменте
в районе Риж-губы, возле Мончегорска.
Разумеется, никакой охраны около этих объектов уста-
навливаться не будет. Хочу привести цитату из очерка
биолога Н. Сладкова, опубликованного в «Известиях»
в 1983 году: «Человек с природой нередко находится с гла-
зу на глаз. И тут все решает не сторож снаружи, а страж
внутри — наша совесть, наши нравственные устои. Уничто-
жение без причин — для забавы, для удовлетворения сом-
нительной страсти — безнравственно и убыточно».
Наконец, еще один поворот темы. Предприятия обрабаты-
вают камень, но отходы неизбежно при этом образуются.
Стоило бы, наверное, организовать сбор и продажу этих
отходов через магазины объединения «Детский мир», тор-
гующие различными материалами для рукоделья. Такой
опыт уже был произведен, но ведь это только начало. По-
чему бы тому же объединению не пойти на прямые контак-
ты с «Северкварцсамоцветами», добывающими цветной ка-
мень в нашей области? Почему бы не организовать про-
дажу коллекционного материала? Ведь у нас в области
различных минералогических раритетов более чем доста-
точно. И коллекционеров камня тоже хватает.
юз
ЧТО МОЖНО ЖДАТЬ
ОТ КОЛЬСКОГО КАМНЯ?
Как бы там ни было, но сейчас мы уже можем говорить
о существовании (наряду с уральской, алтайской, казах-
ской) очень своеобразной Кольской провинции цветного
камня. Мы далеко не все еще знаем о Кольском цветном
камне. Ведь камень (как и другие полезные ископаемые)
изучен в сравнительно узкой полосе вдоль железных дорог
и в немногих точках вне этой полосы. Если провести ме-
ридиан через Ловозеро, территория нашей области разде-
лится примерно пополам. Вся промышленность, все изучен-
ные месторождения будут расположены в западной части,
а представьте-ка себе бескрайние и сильно заболоченные
просторы восточной части области — сколько там еще
можно найти месторождений! Кстати говоря, в восточной
половине области есть всего два разрабатывающихся
месторождения, и в обоих из них добывают цветной камень.
Можем гордиться!
Да и в западной половине области — все ли мы знаем?
Судьба хибинских синих корундов хороший тому пример:
ведь сколько поколений советских геологов изучало Хиби-
ны, а нашли их всего несколько лет тому назад!
Что можно ожидать от Кольских цветных камней?
Необходимо разобраться, есть ли на Кольской земле
алмазы; нужно найти исчезнувшие выходы кордиерита.
Должен быть у нас свой, Кольский нефрит. Совершенно не-
104
обходимо расширять сырьевую базу аметистовых щеток —
для этого есть на полуострове очень хорошие перспективы.
Но, пожалуй, главное — это навести порядок в разра-
ботке и обработке цветных камней. По разработке — нуж-
но добывать не только аметистовые щетки и амазониты,
не только астрофиллиты и цирконы. В дело должны пойти
многие другие Кольские камни. Кольскому цветному камню
нужна реклама, а заниматься ею должны и «Северкварц-
самоцветы», и наши камнеобрабатывающие предприятия.
Ну кто, скажите, будет заказывать изделия из уссингита
или Кольского волосатика, если эти камни за пределами
области неизвестны и никто ничего о них не знает?
Необходимо наладить добычу и продажу местных ред-
ких минералов. Мурманиты, ринколиты, ломоносовиты,
нептуниты, чкаловиты и другие наши раритеты не должны
лежать втуне. Нужно, чтобы они занимали достойное место
в коллекциях любителей камня и в минералогических му-
зеях.
Наконец, художественная комиссия, созданная при обл-
исполкоме, обладает пока только утвердительными функ-
циями, она может либо принять, либо отвергнуть представ-
ляемый ей образец сувенира. А было бы совсем неплохо,
если бы эта комиссия взяла на себя и направляющие функ-
ции, чтобы она еще и определяла и материал, из которого
следует делать очередные поделки и украшения, и количе-
ство этих поделок.
В общем, забот со здешним цветным камнем еще много,
однако и конечная цель светла. Надо, чтобы и кольекий
цветной камень встал на службу человеку. В работе на
эту цель необходимо всегда помнить призыв великого энту-
зиаста цветных камней и первоисследователя геологии
Кольского полуострова академика А. Е. Ферсмана: «Шире,
смелее дорогу камню в науку и технику, в искусство, архи-
тектуру и в самую жизнь — жизнь яркую, красочную, пол-
ную труда и творчества!»
СОВЕТЫ ОБРАБОТЧИКУ
Аметистовые щетки
1) Нередко кристаллы на щетках бывают покрыты
«рубашкой», состоящей из других минералов. От нее не-
обходимо избавляться. Начинать следует с длительного
(несколько суток) вымачивания в воде, после которого по-
верхность образца обработать жесткой щеткой, капроновой
или металлической. Если это не помогает, образец поме-
щают в раствор какой-либо не очень сильной кислоты —
щавелевой, соляной (соблюдать все меры безопасности,
принятые при работе с кислотами!). Экспозиция может
длиться и неделю, и две. Периодически образец вынимают
из кислоты и вновь обрабатывают жесткой щеткой. К со-
жалению, встречаются «рубашки», избавиться от которых
не удается никакими способами.
2) При изготовлении из аметистовой щетки вставки
в брошь или перстень всегда оставляйте хотя бы тоненький
слой песчаника, на котором растет щетка. Если этого не
сделать, вставка почти наверняка развалится еще в процес-
се обработки.
Амазонит
1)	Перед распиловкой амазонита необходимо внима-
тельно изучить штуф, чтобы определить плоскость, в кото-
106
рой пертиты имеют наиболее четкие очертания. Она и долж-
на стать плоскостью реза.
2)	Нельзя для охлаждения диска при распиловке
пользоваться маслами, соляром или другими нефтепродук-
тами, легко пропитывающими камень. Эта пропитка может
вылезти на поверхность камня в виде пятен уже после по-
лировки.
3)	Предыдущий совет не касается того случая, когда
изготавливается изделие, в котором амазонит работает на
просвет. По-видимому, можно подобрать такую жидкость,
которая, пропитывая камень, усиливала бы этот эффект.
Нужны эксперименты.
4)	Изготовление тонкой пластинки амазонита (если из-
делие работает на просвет) сопряжено с известными
трудностями. Да и механическая прочность такой пластин-
ки не высока.
Ленинградский камнерез-любитель Ю. В. Никитин ис-
пользовал в этих случаях матированное стекло. Наклеив
на такое стекло пластинку амазонита, он, не боясь поло-
мок, сгонял амазонит до требуемой толщины, придавая
нужную конфигурацию и вставляя в изделие (разумеется,
стеклом внутрь).
На стекле можно собирать и «витражи» из мелких пла-
стинок амазонита.
Тингуаит
Технологически выделяются две разновидности тингу-
аитов: гладкие и рисунчатые. В принципе обработка этих
камней очень сходна с обработкой яшм. Материал требует
тщательнейшей доводки. Рисунчатые разности ни в коем
случае нельзя переполировывать: могут появиться ка-
верны.
107
Эвдиалит
1)	При раскрое сырья отнюдь не всегда следует доби-
ваться «мономинеральности» изделий. Нередко эвдиалит
в сочетании с нефелином, эгирином или энигматитом вы-
глядит эффектнее, чем сам по себе.
2)	Прежде чем раскраивать эвдиалит, оглядите его вни-
мательно под ярким светом. Некоторые разности эв-
диалита обладают так называемой шелковистостью, уве-
личивающей его декоративные качества. Плоскость шел-
ковистости должна располагаться параллельно плоскости
основания изделия.
3)	Эвдиалит ни в коем случае нельзя полировать ал-
мазной пастой, так как она пропитывает эвдиалит и он
меняет свой цвет.
4)	В большинстве случаев эвдиалит бывает трещино-
ватым, поэтому образцы эвдиалита перед шлифовкой надо
проклеивать. Делается это так: сухой образец подогрева-
ют, берут эпоксидный клей и тонким слоем наносят на об-
разец. Подогрев должен быть таким, чтобы эпоксидка не
кипела, а только становилась более текучей и заполнила
все трещинки. Через сутки образец обрабатывают.
Альбитовый метасоматит
(Вольский волосатик)
Наиболее декоративными выглядят те разности волоса-
тика, в которых нет «перебора» эгирина, в которых эгирин
занимает 10—15% площади. Материал требует большого
внимания при раскрое: направление главного реза должно
быть примерно параллельным ориентации большей части
иголочек эгирина.
108
Шаровые лавы
В диабазах довольно много сульфидов. Поэтому очень
тщательной должна быть доводка, а полировка — бы-
строй, иначе возникает рельеф, сульфиды будут «выпячи-
ваться».
Золотистые диопсиды
1) Если в процессе обработки потребуется провести
контроль присутствия золотистости, нужно высушить об-
разец и покрыть его тонкой пленкой канадского бальзама
или какого-либо другого вещества, образующего прозрач-
ную пленку. Обычно эта манипуляция помогает увидеть
золотистость вновь.
2) Окончательную полировку следует вести на почти
сухом войлоке, несколько «поджигая» образец.
Иризирующий полевой шпат
Раз материал — полевой шпат, значит, при распиловке
его нельзя пользоваться соляркой и другими сходными
жидкостями. Только вода.
Серебристый авантюрин
1)	Чешуйки слюды всегда растут в плоскости, перпен-
дикулярной направлению давления, поэтому все они рас-
положены субпараллельно. Резать камень следует, есте-
ственно, по этой же плоскости: в иных никаких блесток не
будет видно.
2)	Как всякий белый материал, серебристый авантю-
рин не очень любит масла и цветные абразивы. Применять
109
окись хрома при полировке его нельзя: после такой поли-
ровки поверхность становится грязной, неряшливой. Луч-
ший полировник — окись алюминия.
3)	При мозаичных работах совсем не обязательно по-
лировать весь авантюрин подряд. Сочетая полированные
куски с поверхностями естественного скола или с тонко
отшлифованными плоскостями, можно добиваться допол-
нительных художественных эффектов.
1983