ТЕМНАЯ
СТОРОНА
ДЕМОКРАТИИ
Майкл Манн

О Б Ъ Я С Н ЕН И Е Э Т Н И Ч Е С К И Х Ч И С Т О К

Э та книга представляет новую теорию этнических чисток, осно­
ванную на их самых страшных проявлениях — геноцидах эпохи
колониализма, геноциде армян, нацистском Холокосте, геноцидах
в Камбодже, Ю гославии и Руанде, а такж е на более «м ягки х»
примерах (Европа раннего Нового времени, современная Индия
и Индонезия). Истребление народов представляет собой феномен
Современности — «тем ную сторону дем ократии». Оно происхо­
д и т там, где демос (демократию) путаю т с эт носом (этнической
группой). Опасность возникает, когда два соперничающих этнонациональных движения претендую т на то, чтобы создать свои
государства на одной и той же территории. Эскалация не является
простым результатом действий «злы х эли т» или «примитивных
народов». Она происходит в результате сложных процессов взаи­
модействия между лидерами, активистами и группами, поддержи­
вающими этнический национализм. Понимание эти х сложных
процессов может способствовать выработке политики, предупре­
ждающей этнические чистки в будущ ем.
Майкл Манн — профессор социологии Калифорнийского университета
в Лос-Анджелесе, автор книг «Истоки социальной власти» (в 4 томах,
Cambridge, 1986-2012) и «Фашисты» (Cambridge, 2004). В 2006 году книга
М. Манна «Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток»
была удостоена премии Barrington Moore Award, присуждаемой Американ­
ской социологической ассоциацией за лучшую книгу в области сравни­
тельной и исторической социологии.

ИСТОРИЧЕСКАЯ

ПАМЯТЬ

СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЯ
МАССОВОГО НАСИЛИЯ

Идеи Майкла Манна потрясают своей значимостью,
и вся эта книга - блестящая, убедительная, провокацион­
ная - полна ими. Начиная уже с заглавия - «Темная сторона
демократии» - она перевернет наше представление о добре
и зле в истории человечества, прольет свет настоящего на
события давно минувших дней. Манн сочетает глубокую
проницательность и умение делать безупречно логичные
выводы. На каждой странице читатель найдет чем восхи­
титься, о чем поспорить и над чем подумать. Эту книгу бу­
дут обсуждать еще не один год, но чем больше будет слома­
но копий, тем больше вопросов у нас останется.
Бен Карман, Йельский университет
Один из наиболее видных политологов нашего време­
ни обратился к изучению самой темной страницы полити­
ческой жизни: кровопролитным этническим конфликтам.
Великолепно написанная книга Манна представляет собой
актуальную, смелую - кто же захочет поверить, что. на­
пример, этнические чистки прикрываются демократией? и бесспорно убедительную работу. Горькая пилюля, но при­
нять ее необходимо.
Дуг Мак-Адам, Стэнфордский университет
Новая книга Манна удивляет полнотой охвата и сме­
лостью доводов. Ее главный тезис —что этнические чист­
ки идут рука об руку с религией спасения и современной
демократией - бросает вызов широко распространенному
мнению, будто жестокость объясняется обострением давно
тлевшей национальной ненависти или циничными мани­
пуляциями властей предержащих. Глубокое исследование,
изложенное живым языком, на сегодня эта книга одна из
лучших в своей области.
Бет А. Симмонс, Гарвардский университет

Майкл Манн

ТЕМНАЯ
СТОРОНА
ЕМОКРАТИИ
ОБЪЯСНЕНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ ЧИСТОК

0

ИСТОРИЧЕСКАЯ

I тт память

УДК 316.334.3
ББК 60.56
М 23

Серия «Современная история массового насилия»
издается с 2016 года
Редакционны й совет серии
А. Н. Артизов, В. В. Данилович, А. Р. Дюков, А.А. Коваленя,
В. В. Кондрашин, П. М. Полян, В.А. Тишков
The Dark Side o f the Democracy Copyright © Michael Mann, 2005
First published by Cambridge University Press, 2005
Translation rights arranged by Sandra Dijkstra Literary Agency
Права на русское издание приобретены при содействии
литературного агентства «С инопсис»
Перевод с английского
Дмитрия и Маргариты Сливняк (предисловие, гл. 1 -2 ,1 7 ),
Владимира Туза (гл. 3-16)
Научная редакция Владимира Малахова
при участии Александра Дюкова и Сергея Карамаева
Предисловие Владимира Малахова
Оформление переплета Михаила Левыкина
В оформлении использована фотография
«Албанские беженцы из Косово, март 1999 года»
Copyright © Francesco Zizola / N O O R

ISBN 979-5-9907593-4-3

© Фонд «Историческая память», 2016
© Издательство «Пятый Рим»™, 2016
© ООО «Бестселлер», 2016

СОДЕРЖАНИЕ
Владимир Малахов.
ИЗВРАЩЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ: МАЙКЛ МАНН
И ЕГО ТЕОРИЯ ЭТНИЧЕСКИХ ЧИСТОК.

...7

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ.

-27

• ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ_________________33
ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ_________________________________________ 37
ГЛАВА 2. ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ_____ 95
ГЛАВА 3. ДВА ПОНИМАНИЯ ВЫРАЖЕНИЯ «МЫ, НАРОД»_______________ 131
ГЛАВА 4. ГЕНОЦИД И ДЕМОКРАТИЯ В НОВОМ СВЕТЕ___________________ 157
ГЛАВА 5. АРМЕНИЯ, I. НА ПУТИ В ОПАСНУЮ ЗОНУ____________________ 221
ГЛАВА 6. АРМЕНИЯ, II. ГЕНОЦИД............................................................................ 265
ГЛАВА 7. НАЦИСТЫ, I. РАДИКАЛИЗАЦИЯ_______________________________ 327
ГЛАВА». НАЦИСТЫ, II. ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ___________381
ГЛАВА 9. НАЦИСТЫ, III. КАРЬЕРЫ, СВЯЗАННЫЕ С ГЕНОЦИДОМ------------427
ГЛАВА 10. СОЮЗНИКИ И ПОМОЩНИКИ ГЕРМАНИИ........................................493
ГЛАВА 11. ЧИСТКИ В КОММУНИСТИЧЕСКОМ МИРЕ:
СТАЛИН, МАО, ПОЛ ПОТ___________________________________________

557

ГЛАВА 12. ЮГОСЛАВИЯ, I. НА ПУТИ В ОПАСНУЮ ЗОНУ---------------------------617
ГЛАВА 13. ЮГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ ЧИСТКА_________________________ 665
ГЛАВА 14. РУАНДА, I. НА ПУТИ В ОПАСНУЮ ЗОНУ_______________________ 737
ГЛАВА 15. РУАНДА, II. ГЕНОЦИД............................................................................... 765
ГЛАВА 16. НЕТИПИЧНЫЕ СЛУЧАИ: ИНДИЯ И ИНДОНЕЗИЯ_____________ 803
ГЛАВА 17. ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТНИЧЕСКИМ
ЧИСТКАМ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ......................

__________#47

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА..

__________896

5

ИЗВРАЩЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ:
МАЙКЛ МАНН И ЕГО ТЕОРИЯ
ЭТНИЧЕСКИХ ЧИСТОК

В превращении злодеяний в предмет ученых штудий
есть нечто сомнительное. Под исследовательской лупой
кровавые зверства утрачивают свою инфернальную энер­
гию, становясь всего лишь объектом в ряду прочих объектов
анализа. Вдумаемся, что означало появление академиче­
ской дисциплины под названием «исследования геноци­
да»? Нечто запредельно иррациональное сделалось этапом
развития научной рациональности.
Социолог, берущийся за изучение подобных «предметов»,
рискует попасть в моральную и эпистемологическую ловушку,
описанную в свое время Зигмунтом Бауманом. Объясняя ге­
ноцид, социальные ученые невольно его стерилизуют, выхола­
щивают его беспокойное для нашей совести содержание. «Все
это случилось “там” - в другое время и в другой стране. Чем
больше “виноваты они”, тем в большей безопасности “мы” остальные, тем меньше нам приходится защищать свою без­
опасность. Когда распределение вины приравнивается к вы­
яснению причин, чистота и здравомыслие образа жизни,
которым мы так гордимся, не вызывают никаких сомнений»1.
Автор книги, русский перевод которой читатель держит
в руках, знает о неудобствах, о которых предупреждал зна­
менитый социолог. Майкл Манн пускается в свое теоретиче­
ское предприятие, опираясь на колоссальный пласт научной
литературы (отчасти способствующей «рационализации»
иррационального). Но за его плечами не только тонны уче­
ных сочинений. За его плечами новый печальный опыт мас­
сового уничтожения людьми друг друга, накопившийся за
четверть века после публикации эпохального труда Баумана.
Нашу презентацию книги Майкла Манна мы построим
следующим образом. После краткой справки об авторе мы
поговорим об академическом контексте, в котором вышла
1
Бауман 3. Актуальность холокоста. М.: Европа; И Д КДУ, 2013.
(О ригинал вышел в 1989 г.)

7

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

его работа, затем перейдем к ее концептуальным особенно­
стям и аналитическим достижениям (и, возможно, упуще­
ниям), после чего затронем моральные и правовые аспекты
поднятой им проблематики.

Контекст
На момент написания этой книги Майкл Манн —британ­
ский социолог, живущий в Америке, составил себе научную
репутацию двумя томами фундаментального исследования
об «Истоках социальной власти» и целым рядом публика­
ций, к которым его коллеги по академическому цеху про­
должают обращаться на протяжении десятков лет2.
Труд Манна в определенной степени продолжает тради­
цию, заложенную так называемыми genocide studies (исследо­
ваниями геноцида) - междисциплинарным направлением,
объединяющим усилия историков, социальных антропологов
и этнографов, политологов, социальных психологов, юристов
и социологов3. Однако Манн не стал ограничивать свой пред­
мет геноцидом. Возможно, потому, что он намерен исследо­
вать этнически мотивированное насилие в самых разных его
формах (хотя очевидно, что предмет его интереса образуют
2 С тех пор вышло два заключительных тома этого труда (русский
перевод готовится к печати издательским дом ом «Д ело» Российской
академии народного хозяйства и государственной службы). Ч то касается
других работ М анна, то, пом им о ш ироко известного исследования о фа­
шистах (Mann М. Fascists. Cambridge University Press, 2004; русский пере­
вод готовится к печати ф ондом «Историческая память»), это книга о ка­
питализме и войне (M ann М. States, War and Capitalism. Oxford: Blackwell,
1988), а также ряд ярких статей, постоянно цитируемых специалистами
из самых разных областей социально-гуманитарного знания. См., напри­
мер: Mann М. Ruling Class Strategies and Citizenship / / Sociology, Vol. 21,
N o. 3. 1987; М анн M. Нации-государства в Европе и на других континен­
тах: разнообразие ф орм , развитие, неугасание / / Н ации и национализм /
Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Х рох и др.; П ер. с англ, и нем. М.: Праксис, 2002.
3 Э то направление отпочковалось от «исследований Холокоста»
(H olocaust studies), возникших на рубеже 1970-1980-х гг. П ионерами здесь
были Хелен Фейн (ее работу 1979 г. Манн неоднократно цитирует) и Лео
Купер. См.: Kuper L. Genocide: Its Political U se in the TVentieth Century. N ew
Haven, CT: Yale University Press, 1981. Отклик на работу X. Фейн, кстати, не
самый лестный, см. в процитированной выше книге 3. Баумана, с. 19-20.

8

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМ ОКРАТИИ

именно «кровавые этнические чистки», то есть нечто очень
близкое геноциду). Понятие «этническая чистка» не случайно
отсутствует в юридическом языке. Оно не может быть сколь­
ко-нибудь строго определено. В его объем входят и насиль­
ственная ассимиляция, и принуждение к эмиграции, и «обмен
населением» между странами (по образцу тех, что произош­
ли между Грецией и Турцией по окончании Первой мировой
войны). Такие процессы, как правило, либо не связаны с фи­
зическим насилием, либо связаны с ним в минимальной сте­
пени. Далее следуют депортации, которые опять-таки могут
проходить и в относительно мягких формах, и осуществлять­
ся предельно жестоким образом - так, что высылка людей из
мест их проживания ведет к их массовой гибели от голода,
холода и болезней. И наконец, апогей этнических чисток, их,
так сказать, высшая стадия - массовые кровопролития (от из­
бирательных убийств с целью устрашения до организованного
уничтожения целой этнической группы, включая детей и пре­
старелых). Не используя слова «геноцид», Манн получает воз­
можность обойти неизбежные трудности терминологическо­
го свойства. Коль скоро этот термин вошел в международное
право, квалификация того или иного деяния как геноцида процедура крайне ответственная и очень кропотливая (и, как
мы знаем из работы международных трибуналов по военным
преступлениям, не свободная от обвинений в политизации)4.
Вместе с тем от внимания читателей не скроется то
обстоятельство, что предмет аналитического интереса
Манна выходит за пределы этнически мотивированного
насилия. Его взор прикован к феномену куда более широ­
кому. Это массовое насилие как таковое, будь то сталин­
ский ГУЛАГ, геноцид, учиненный красными кхмерами
в Камбодже, или многомиллионные жертвы в Китае эпо­
хи правления Мао —отчасти напрямую связанные с унич­
тожением тех, кто считался классовым врагом, отчасти
ставшие непреднамеренным следствием революционных
экспериментов. (Главы, посвященные большевизму, ма­
оизму и режиму Пол Пота, явно выбиваются из канвы
4
Исчерпы ваю щ ий о б зо р дискусси й на эту тем у дан в книге италь­
янского историка права Бартолом е Клаверо: Clavero В. G en ocid e or
Ethnocide: 1933-2007. H o w to Mark, U nm ake and Rem ake Law w ith W ords.
Milan: Giuffre Editore, 2008.

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

повествования, которое, как следует из названия, посвящено
этническим чисткам. Но об этом ниже.)
При всей амбициозности и оригинальности исследова­
тельской заявки Манна его книга вполне органично вписы­
вается в контекст существующих разработок на таких полях,
как уже упомянутые genocide studies, а также теория кон­
фликта и социология насилия5.
Как бы то ни было, гигантский объем проведенной
Манном работы не может не впечатлять. Едва ли найдется
профессиональный отклик на его книгу, в котором колле­
ги не отмечали бы почти невероятную эрудицию автора6.
По способности оперировать информацией, касающейся
столь разных географических и исторических областей,
Манн, пожалуй, не знает себе равных среди ныне здравству­
ющих макросоциологов (здесь впору вспомнить недавно
ушедшего из жизни Чарльза Тилли).

Концепция
Когда-то Современность отождествляли с просвещением
и прогрессом. После Холокоста стало окончательно ясно,
что это иллюзия. Современность несет с собой проявле­
ния бесчеловечности, которые в досовременных обществах
были немыслцмы. На сегодня этот тезис не только бесспо­
рен, но и тривиален7. Манн идет дальше, увязывая геноцид
не просто с модерном, а с сопровождающей модерн формой
политического устройства - демократией. Он утверждает,
что кровавые этнические чистки, включая геноцид, имеют
отношение к сути того, что называется демократией.
5 См.: O nline E ncyclopedia o f Mass Violence. URL: http://fnassviolence.org.
6 C m .: Debate on Michal Mann’s The D ark Side o f Democracy / / Nations and
Nationalism. 2006. Vol. 12, No.3; Riley D. Democracy’s G raveyards?//N ew Left
Review 48, Nov.-Dee. 2007; Shaw, Martin. Sociology o f G enocide / / H andbook
o f G enocide Studies / ed. by D. Bloxham and A. D. M oses. Oxford, N ew York:
Oxford University Press, 2010. P. 154; см. также рецензии в журналах W orld
Politics, 2007, Vol. 59, Issue 3; Journal o f Peace Research, 2006, Vol. 43, Issue 1.
7 Впервые выдвинутый А дорно и Хоркхаймером в «Диалектике про­
свещения» (1944), он был развит во множестве работ, самой яркой из кото­
рых стала упомянутая выше книга «M odernity and the H olocaust» Зигмунта Баумана (1989), в русском переводе - «Актуальность холокоста».

10

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМ ОКРАТИИ

Рассмотрим, какие доводы он приводит в пользу этого
утверждения.
Они носят преимущественно исторический характер (не­
даром наш автор позиционирует себя как исторический со­
циолог). Что касается аргументов собственно теоретическо­
го свойства, то они подчинены историческому изложению,
вплетены в его ткань так, чтобы читатель сам сделал нуж­
ные выводы. Манн редко заходит на территорию теорети­
ческий социологии, политической теории и политической
философии, ограничиваясь общими отсылками к класси­
кам - в частности, к знаменитому пассажу из «Демократии
в Америке» Алексиса де Токвиля о «тирании большинства».
Из современных авторов Манн видит своего единомышлен­
ника в Андреасе Виммере, несколькими годами ранее выпу­
стившем книгу «Националистическое исключение и этни­
ческий конфликт: тень современности»8.
Теоретические аргументы Манна вряд ли можно счесть
убедительными. Во-первых, они не всегда безукоризненны
с чисто логической точки зрения. В самом деле, как следу­
ет понимать высказывание «феномен кровавых чисток со­
временен - потому, что он представляет собой темную сто­
рону демократии»?9 Современность феномена этнических
чисток, их принадлежность к модерну - более или менее
очевидный факт10. Но где очевидность того, что этот факт
8 См.: W im mer A. N ationalist Exclusion and Ethnic Conflict: Shadow s
o f M odernity. Cambridge: C am bridge U niversity Press, 2002. Зам етим , что
Вим м ер ведет речь о тем ной сто р о н е М одерна, а не дем ократии.
9 Курсив мой; в оригинале курсивом выделено все предложение:
«Murderous cleansing is modern, because it is dark side o f democracy». В рус­
ском переводе это высказывание автора выглядит более сглаженным,
(«Кровавые чистки есть ф еном ен современный, представляющий собой
темную сторону демократии) поскольку употреблен причастный оборот.
10 Наш автор, кстати, д о статоч н о осто р о ж ен в констатации этого
факта. О н не утверж дает, что в досовр ем ен ны х общ ествах ничего п о ­
д о б н о г о этническим чисткам не случалось. О н лишь говорит, что они
в этих общ ествах были редкостью . А налогом д а н н о го явления в С р ед ­
ние века и в др евн ости были религиозны е чистки. Н о о н и отличались
от соврем енны х этнических чисток хотя бы возм ож ностью конверта­
ции в другую веру. С м енив веру, м о ж н о бы ло избеж ать см ерти. Э тни­
ческую прин адл еж ность см енить нельзя - во всяком случае, ее нельзя
см енить дост аточ н о бы стро, чтобы не стать ж ертвой геноцида.

11

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

вытекает из демократии? Если между демократией и этни­
ческими чистками существует связь, носит ли она каузальный
характер? Во-вторых, бросается в глаза, что значение поня­
тия «демократия» на страницах книги остается размытым.
Автор - похоже, намеренно - не проводит различия между
демократией как идеалом общественного устройства (идеа­
лом равенства) и демократией как формой правления. Одно
дело - горизонт общественных ожиданий, и совсем другое
дело - инсгитудиализированное государственное устрой­
ство. Манипулирование этой многозначностью «демокра­
тии» и дает Манну возможность вбросить в академическое
поле столь цепляющий внимание тезис.
Обратимся, однако, к историческим аргументам ав­
тора. Первые примеры этнических чисток дают поселен­
ческие общества Северной Америки и Австралии. То, что
сделали европейские переселенцы в XVII—XVIII столетиях
с коренным населением этих территорий, было, по сути, ге­
ноцидом или действиями на грани геноцида. Между тем
несомненно, что общества, осуществившие геноцид, были
устроены демократически. Массовое этническое насилие
в посткоммунистической Югославии развернулось тогда,
когда у народов - прежде угнетенных авторитаризмом появилось право голоса. За этническими чистками 1990-х
стояли демократически избранные правительства респу­
блик, возникшйх на развалинах СФРЮ.
На этом, правда, историческая очевидность тезиса
о связи этнических чисток с демократией едва ли не ис­
черпывается. Ведь большая часть этнических чисток как
анализируемых в книге Манна, так и упоминаемых им
вскользь - проведена отнюдь не демократическими режи­
мами. Ни Османская Турция, ни царская Россия (изгнание
черкесов после Кавказской войны и еврейские погромы), ни
кайзеровская Германия (геноцид народа гереро в Западной
Африке), ни нацистский Третий рейх, ни его пособники
в Восточной Европе, ни Руанда накануне 1994 г. демократи­
ями не были.
Манну это, разумеется, известно. Отдает он отчет
и в том, что коммунистические режимы в СССР, Китае
и Камбодже также нельзя назвать демократиями. Тем
не менее он считает нужным отметить, что массовым
уничтожениям во всех случаях предшествовало демокра­
12

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМ ОКРАТИИ

тическое движение. Младотурки начинали с веры в воз­
можность* полиэтнической республики, основанной на
принципах веротерпимости; большевики искренне счи­
тали, что власть, которую они захватили в 1917 г., есть
выражение воли народа; китайские коммунисты в кон­
це 1940-х и красные кхмеры в Камбодже в начале 1970-х
опирались на революционный подъем масс, а значит - на
демократическое движение. Последовавшие затем кампа­
нии массового террора были результатом краха револю­
ционных проектов, неудачей процесса демократизации.
Отсюда и вытекает вывод Манна: «чистки» (впрочем, по
классовому, а не по этническому признаку) в сталинской
России, маоистском Китае и полпотовской Камбодже,
равно как и геноцид армян в Турции 1915 г., связаны с де­
мократией хотя бы потому, что представляли собой ее
извращ ение .

Но здесь мы упираемся в принципиально важный пункт:
речь идет не о демократ ии а о демократизации; не об им плицит ­
ном свойстве данной формы правления , а о провале усилий эту
форму установить .

За исключением случая с европейскими колонистами
(или, скажем прямо, колонизаторами) в Северной Америке
и Австралии, все рассматриваемые Манном истории - это
истории о несосгоявшемся демократическом государстве11,
о неудаче попыток установить политико-правовой порядок,
основанный на принципе народного представительства
и народного волеизъявления.
Поэтому эффектная сентенция Манна о том, что «де­
мократия убила Югославию», не попадает в цель. Юго­
славию убила не демократия, а нечто совсем иное. Ее убил
хаос, воцарившийся в результате коллапса авторитарно­
го режима. На развалинах федерации, созданной Тито
и утратившей привлекательность для граждан в 1980-е,
возникло несколько центров силы (подчеркнем, не толь­
11
Ч то касается североам ериканских и австралийских поселенцев,
то речь здесь и дет все ж е о маргинальны х как в географ ическом , так
и в политико-правовом смы сле случаях. П ер ед нами не государствен­
ность, опираю щ аяся на устойчивы е дем ократические институты , а ста­
новление таковой. С тало быть, здесь тож е н ео б х о д и м о уточняю щ ее
разл ичен ие м еж ду дем ократией и дем ократизацией.

13
.1-

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ко политической, но и военной), вступивших в борьбу за
контроль над территорией. В условиях хаоса можно вести
речь лишь о беспощадной борьбе за власть, об устрашении
и циничных манипуляциях, но никак не о демократиче­
ской власти. Короче говоря - об анархии и популизме,
а не о демократии.

Теория и эмпирия
Источник этнически мотивированного насилия Манн
усматривает в перетолковании «демоса» в «этнос». Если
народ понимается не как гражданско-политическое сообще­
ство, а как органическое целое, то отсюда необходимым об­
разом вытекает подозрительное отношение к тем группам,
которые этому органическому целому не принадлежат. Если
наш народ - это своего рода коллективная личность, то со­
седний народ, с которым мы находимся в напряженных от­
ношениях, - это другая коллективная личность, наделяемая
самыми несимпатичными чертами.
Разумеется, идеи сами по себе недостаточны для того,
чтобы случилось массовое насилие и тем более кровопро­
литие. Но идеи радикального этнонационализма служат
приглашением к социальному исключению тех, кого счи­
тают этнически чуждыми, почвой, на которой произрас­
тают семена отчуждения и ненависти. В ситуации же, если
конфликт произошел и вступил в насильственную фазу, эти
идеи становятся легитиматором любых злодеяний.
Итак, идеологическим условием этнических чисток яв­
ляется этнический национализм вообще и так называемый
«органический национализм» в частности12. Здесь, однако,
возникает следующая трудность и концептуального, и ана­
литического свойства: а как быть с коммунистическими
режимами, идеологией которых был интернационализм13?
Это затруднение Манн пытается снять следующим образом.
Он вводит расширенную интерпретацию органической
общности. Это уже не этническая группа (то есть совокуп­
12 И н огда М анн ведет также речь об «интегральном национализм е».
13 И склю чение следует сделать для полпотовской К ам бодж и, и д ео ­
логией которой служ ил левый наци онализм .

14

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

ность людей, объединенных общей историей и культурой),
а класс. Народ выступает в результате не как «этнос», а как
«пролетариат».
Таким образом, извращение демократии может проис­
ходить двумя путями. Первый - через органический на­
ционализм (который подменяет демос этносом); второй через подмену народа как демоса народом как братством
трудящихся (из которого изначально исключены все «экс­
плуататорские жлассы»). В обоих случаях имеет место органицистская редукция содержания общности, именуемой
«народом». Если народ — это не совокупность граждан,
а сообщество происхождения, то все, кто по своему проис­
хождению являются чужими, подлежат исключению. А от­
сюда совсем недалеко и до истребления. Применительно
к первым десятилетиям советской власти это сначала «ли­
шенцы» (люди, пораженные в правах на основании принад­
лежности к неправильному классу), затем «кулаки» , затем
«контрреволюционные элементы», судьбой которых был
в лучшем случае срок в ГУЛАГе14.
И все же добавление трех коммунистических режимов
к исследованию «этнических чисток» не кажется обосно­
ванным. Что ни говори, а сталинский, маоистский и полпотовский террор - это не этнические чистки. Это классовые
чистки.
Читатель, дошедший до соответствующих глав книги
Манна, вряд ли избавится от впечатления о размытости
объекта исследования. Пожалуй, у автора был шанс до­
биться хотя бы относительной четкости аналитических
рамок: обращаясь к истории большевистского, маоист­
ского и полпотовского режимов, сфокусироваться на эт­
нической составляющей творимых ими преступлений.
Например, на депортациях этнических меньшинств в ста­
линском Советском Союзе, на жестоком, унесшем почти
десятую часть населения, подавлении сопротивления ти­
бетцев в маоистском Китае и т. д. Однако Манн не захотел
ограничиться собственно «этническими чистками» - его
взор прикован к советскому Большому террору и к китай­
14
С олж ен ицы н в своем «А рхипелаге» не раз предлагал прочиты ­
вать аббревиатуру ИТЛ (исправительно-трудовы е лагеря) как « и ст р е­
бительно-трудовые лагеря».

15

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

ским «большому скачку» и «культурной революции» как
таковым. Короче говоря, Манн обращается к масштабным
«классицидам» в контексте, предполагающем фокусиров­
ку на «этноциде».
Манн предлагает схему, объясняющую происхождение
и динамику феномена этнических чисток «как таковых», не­
зависимо от того, где и когда они случились. Для того чтобы
кровавое насилие на этнической почве произошло, необходи­
мо следующее. Это наличие двух этнических групп (иногда,
как в случае с Боснией, - трех), оспаривающих суверенитет
на определенной территории; сопротивление более слабой
стороны и иллюзия более сильной стороны относительно
возможности успешно подавить это сопротивление; распад
государства и радикализация правящих групп, опасающих­
ся утраты власти; наличие внешнего игрока, потенциально
или фактически поддерживающего более слабую сторону
(Россия для армян в Турции, Сербия для сербов в Хорватии
и Боснии, Бурунди для тутси в Руанде). Важным фактором
сползания в кровавую этническую бойню является также
нестабильная внешнеполитическая ситуация. Кризис госу­
дарства вкупе с наличием по соседству держав, способных
использовать внутриполитическую нестабильность в своих
целях, - вот принципиальные условия эскалации насилия15.
Правда, эмпирический материал, с которым работает
Манн, столь богат, что не умещается в схему, требуя от ав­
тора постоянных уточнений и оговорок. Чего стоит хотя бы
случай Холокоста: здесь нет ни двух групп, оспаривающих
суверенитет, ни ситуации распада государства (напротив,
мощная государственная машина выступает организатором
геноцида). Сплошным набором исключений из изложен­
ных тезисов оказываются Индия и Индонезия - не случай­
но автор называет их «нетипичными случаями».

Элиты vs. массы
Когда в начале 1990-х разразилась война в Югославии,
реакцией западной прессы - а также, в определенной мере,
15
П о сути, речь идет о ситуации войны —она им еет м есто во всех
случаях, анализируем ы х М анном; автор, однако, пр едп оч и тает не ф о ­
кусироваться на этом обстоятельстве.

16

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

аналитики - были рассуждения о «неизжитом варварстве»
и «атавистических инстинктах». Манн категорически от­
вергает подобный подход. Попытка увязать этническое на­
силие со степенью «цивилизованности» ведет к стигмати­
зации целых народов как недостаточно цивилизованных.
Сегодняшние разговоры о примитивных народах есть не что
иное, как отзвук популярных в XIX столетии мыслей о «не­
исторических народах» (вспомним, кстати, с какой охотой
это выражение употреблял не только Гегель, но и Энгельс).
Народы вообще не делятся на «цивилизованные» (и потому
застрахованные от жестокостей гражданских войн) и «не­
цивилизованные». От соскальзывания в пучину кровавого
насилия не застрахован никто. (Разве что можно говорить
о механизмах перевода конфликтов в институциональное
русло, которые удалось создать в Западной Европе и Север­
ной Америке в течение второй половины XX столетия; но,
прежде чем эти механизмы появились, было пролито много
крови).
• Вместе с тем Манн не принимает объяснений этниче­
ских чисток (и, шире, теорий конфликта), чрезмерно фо­
кусирующихся на элитах. В таких теориях акты кроваво­
го насилия предстают как результат манипуляций власть
имущих, навязывающих простым людям чуждые им моде­
ли поведения.
Уйти от крайностей теории элит, с одной стороны, и от
спекуляций о «национальном характере», с другой, Манну
позволяет аналитическое вычленение конкретных агентов
насилия. Таких агентов три: (а) радикализированные эли­
ты; (б) парам ил итарные формирования; (в) слои населения,
активно поддерживающие лозунги радикального этниче­
ского национализма16. Кроме того, в определенных обстоя­
тельствах появляется и такой агент насилия, как «обычные
люди». Это никогда не большинство населения, но опреде­
ленная его часть, которая подключается к «чисткам» в каче­
стве мародеров, насильников и т. д., зная, что в обстановке
хаоса это почти наверняка не грозит наказанием.
16
В публикуем ом пер еводе это вы раж ение автора - core
constituencies - п ер едан о как «социальная база». Э то лю ди, участву­
ющие в митингах и д ем он стр ац и я х п о д ультранационалистическим и
лозунгам и, голосую щ ие за радикалов на вы борах и т. д .

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Отдельного разбора заслуживают и криминальные эле­
менты - как правило, образующие на первых порах ко­
стяк «незаконных вооруженных формирований». Однако
преувеличивать роль уголовников в этнических чистках
не следует. Это, во-первых, некорректно с эмпирической
точки зрения; имеющиеся данные не подтверждают те­
зиса, будто профессиональные преступники, намерен­
но выпущенные из тюрем, составляют до трех четвертей
исполнителей кровавых чисток. Во-вторых, это неверно
теоретически: переносить центр тяжести на уголовни­
ков означает не видеть всего объема проблемы, а именно:
относительно широкой поддержки радикального этнонационализма и вытекающих из него практик. За этими
идеями стоит далеко не все общество - общество идеоло­
гически и социально-психологически раскалывается. Но
все же за ними стоит достаточно значительная его часть,
что позволяет говорить о «народной поддержке» полити­
ки «очищения» территории государства от «чужеродных
элементов».

Кто виноват?
Перспектива социальной науки предполагает макси­
мально возможную дистанцию ученого от исследуемого
объекта. Свое «объяснение» кровавых этнических чисток
Майкл Манн строит из позиции наблюдателя, запрещаю­
щего себе выказывать эмоции. Тем не менее моральное из­
мерение проблемы не остается за скобками. Коль скоро мы
констатируем, что деяния, о которых идет речь, представ­
ляют собой нарушение базовых нравственных законов, мы
не можем не задаваться вопросом об ответственности за эти
деяния17.
Первый вопрос морального свойства, который неявно
напрашивается в ходе исследования Манна, - это вопрос
о субъекте действий, известных как кровавые этнические
чистки. Кто совершает геноцид?
17
Такое вопрош ание никоим образом не сводится к м орализатор­
ству. М анн, кстати, не теш ит ни себя, ни своего читателя иллю зией, буд­
т о больш инство из нас явили бы высоту духа, окажись мы в обстоятель­
ствах, сходны х с теми, в каких находились герои его повествования.

18

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

Ответ Манна однозначен: таким субъектом является не
«народ» (турецкий, немецкий, сербский, хорватский, бос­
нийский, хуту и т. д.), а конкретные индивиды и группы
людей. Обычно их число не так уж велико, как может пока­
заться. Счет палачей - самозваных или назначенных - идет
на тысячи или десятки тысяч, что в процентном отношении
составляет сравнительно небольшую долю от общества в це­
лом. Убийство невинных, а особенно детей - занятие столь
отвратительное, что обычный человек, даже находящийся
в экстремальной ситуации, пытается его избежать.
« О т д а в п р и к а з на п ер в ы й р а сс т р е л , м а й о р Т р ап п впал в н е р е ­
ш и т ел ь н ост ь и н е о ж и д а н н о р а зр е ш и л отк азаться о т эк зек у ц и и
т ем , кто н е х о ч е т убивать. И з с т р о я вы ш ли т о л ь к о 12 ч ел овек .
О н и бы ли п ер ев ед ен ы в д р у г у ю часть и н е п о л у ч и л и н и к а к о го
в зы ск ан и я . Р асстр ел ы м н о ж и л и с ь , м н о ж и л и с ь и с о м н е н и я » .
« ...п е р е д к а ж д о й а к ц и ей и сч еза л о 10-20% л и ч н о г о состава,
к то-то о ф и ц и а л ь н о , а к то-то и са м о в о л ь н о . К т о -то п р я та л ся за
сп и н ы св о и х , кто-то ст р ел я л м и м о . Н е к о т о р ы е оп р а в д ы в а л и сь ,
ссы л аясь на эт и к у , д р у г и е п р и зн а в а л и сь в св о и х с и м п а т и я х
к с о ц и а л и з м у , т р е т ь и г о в о р и л и , ч т о н е х о т я т связы вать свою
карьеру с п о л и ц и е й , н о б о л ь ш и н ст в о о б ъ я сн я л и с в о е п о в е д е н и е
ф и зи ч е с к и м от в р а щ ен и ем к у б и й ст в у , сл аб о сть ю , р а зб о л т а н н ы ­
м и н ер в ам и . Н о н е м н о г и е п о д а л и р а п о р т ы о п е р е в о д е » .
« М н о г и е н и м о р а л ь н о , н и ф и зи ч е с к и н е м огл и свы кнуться со
св о ей ст р а ш н о й р а б о т о й . К о г д а п с и х о л о г и ч е с к и й к о к о н , с о з ­
д а н н ы й и д е о л о г и е й , д и с ц и п л и н о й , т о в а р и щ ест в о м , к а р ь ер о й ,
все ж е л о п а л ся , п о м о га л ал к огол ь . О н п р и т у п л я л чувства и п о ­
гр уж ал в забы тье».

В приведенных цитатах речь идет о нацистском Третьем
рейхе. Моральный выбор существовал даже в условиях то­
тальной идеологической индоктринации.
Итак, геноцид осуществляет меньшинство. Поведение
большинства позволяет охарактеризовать одно емкое слово:
конформизм. Из опасений за карьеру, а иногда и за жизнь,
львиная доля тех, кого называют обывателями, в любой
стране и в любое время предпочитают отсидеться в сторо­
не. Иногда они сочувствуют жертвам и даже им помогают,
19

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

но* коль скоро такая помощь начинает грозить выживанию*
снова начинают вести себя «как все».
Впрочем, всегда существует и еще одно меньшинство.
Это люди* которые не поддаются националистическому
угару и находят в себе силы на моральный поступок. Это
те, кто помогает объектам чисток, рискуя собственной
жизнью.
Второй вопрос морального - вернее, морально-психо­
логического - свойства, который не может не задать себе
исследователь кровавого этнического насилия, связан
с «психотипом» исполнителей. Кем были люди, которые
непосредственно участвовали в массовых убийствах (в рас­
стрельных командах, в клиниках, проводивших эвтана­
зию, в концлагерях, отправлявших узников в газовые каме­
ры, в бандформированиях, вырезавших целые деревни)?
В распоряжении автора был довольно большой материал,
хотя и недостаточный для однозначных и окончательных
выводов. Лучше всего изучены случаи бывшей Югославии
и нацистской Германии (Манн даже имел возможность
работать с биографиями преступников, осужденных со­
ответственно МТБЮ и Нюрнбергским трибуналом). Про­
веденные Манном разыскания —как на основе вторичной
литературы, так и на основе первоисточников —не препод­
несли ничего неожиданного по сравнению с тем, что мы
знаем от Ханны Арендт18. Чудовищные злодеяния совер­
шают обычные люди, находящиеся в необычных обстоя­
тельствах.
Изучение биографий нацистских преступников приве­
ло Манна к следующей типологии. Это люди идеи, люди
карьеры и конформисты. Первые убивали из фанатичной
веры в химеру «этнической чистоты». Вторые делали это
из циничного расчета - из надежды как можно выше под­
няться по социальной лестнице. Третьи пассивно приня­
ли выпавшую участь, заглушая муки совести алкоголем.
Они платили за свой выбор депрессией и психическими
расстройствами; некоторые из них впоследствии покон­
чили с собой. И среди «идейных», и среди «карьеристов»
встречался своего рода подтип исполнителей, которые
18
См.: А рендт X. Банальность зла: Э йхм ан в И ерусалим е. М.: Ев­
роп а, 2008.

20

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

вершили расправы с удовольствием. Это откровенные са­
дисты. Однако их, как правило, сторонилось собственное
окружение.
Похожие типы можно выделить и на основании анализа
биографий боевиков, действовавших в бывшей Югославии,
и на основании —куда более скудных - сведений о вдохно­
вителях и исполнителях геноцида в Турции 1915 г. и в Ру­
анде 1994 г. Но, как показывает Манн, выделенные типажи
редко встречаются в чистом виде. В реальной жизни проис­
ходит весьма причудливое переплетение различных моти­
вов (причем число их много больше трех).
Наконец, еще один вопрос, помещающий нас в мораль­
ную область, - вопрос о вдохновителях кровавых этниче­
ских чисток (кстати, термин perpetrators, используемый
в оригинале, означает не только исполнителей преступле­
ния, но и его вдохновителей). Такими вдохновителями вы­
ступают, помимо политиков19, интеллектуалы - писатели,
поэты, драматурги, психоаналитики, режиссеры и т. д., уча­
ствующие в производстве идеологии органического нацио­
нализма. Вбрасывая в массы смертоносные идеи «чистоты
нации», они, как правило, не грезят о реках крови, которые
эту чистоту обеспечат. То, что начинает происходить за сте­
нами кабинетов, является непреднамеренным следствием
романтически-почвеннических мечтаний.
« З у б н о й врач Б аби ч, п си х и а тр ы Р аш кови ч и К а р а д ж и ч , п р о ­
ф е с с о р б и о л о г и и П л ав ш и ч н е со б и р а л и с ь убив ать л ю д ей . О н и
п р о с т о н а д ея л и сь , ч т о у гр о ж а ю щ а я р и т о р и к а п о м о ж е т о б ъ е д и ­
н и т ь св о и х и уст р а ш и ть ч у ж и х » .

Что делать?
После Нюрнбергского трибунала прогрессивная миро­
вая общественность была серьезно озабочена вопросом: что
нужно сделать для того, чтобы это не повторилось? На вол­
не этой озабоченности - и решительного never тоге из уст
влиятельных политиков - возникли нормы международно­
19
М еж ду п р очи м , л и ч н о не убивш их ни о д н о го человека и зача­
стую являю щ ихся слиш ком чувствительными натурами для столь не­
приятны х занятий.

21

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

го права, включившие в свой состав такие прежде неизвест­
ные юриспруденции категории, как «преступления против
человечности» и «геноцид».
Однако само понятие права приобретает смысл только
при условии, что существует инстанция, способная при­
менить санкции в случае его нарушения. Здесь и кроется
неудобство: если национальное право располагает подоб­
ной инстанцией (ею выступает само национальное госу­
дарство с его судебной системой), то у международного
права такой инстанции нет. Его нормы поэтому на прак­
тике часто оказываются лишь декларациями - до тех пор,
пока некие крупные политические игроки не продавят
через ООН создание специального - обычно временно­
го - органа. Этот орган, будь то миротворческие силы
в зоне конфликта, призванные остановить массовое кро­
вопролитие, или международный трибунал, собираемый
(обычно с большим опозданием) с целью осудить наибо­
лее очевидных виновников, редко бывают эффективны­
ми. Масштабное истребление людей успевает произойти
прежде, чем в том или ином месте разместятся «голубые
каски»; преступники же в большинстве случаев уходят от
ответствен н ости.
Проблема, как видно, упирается в коллизию универ­
сальных норм и партикулярных интересов. Носителями
первых выступает абстрактное мировое сообщество, но­
сителями вторых - конкретные нации-государства. По­
бедителями из этой коллизии чаще выходят последние.
(Симптоматично, что ни США, ни Китай, ни Россия не
признают юрисдикции Международного уголовного суда.)
Вот почему, несмотря на все международные правовые до­
кументы, принятые после 1945 г., случились сначала Юго­
славия, потом Руанда и Бурунди, не говоря уже о целой
череде этнических чисток и геноцидов от Либерии до Вос­
точного Тимора.
Итак, эффективному международному вмешательству,
позволяющему остановить раскрутку маховика насилия,
мешают национальные эгоизмы. Манн не проходит мимо
того скандального обстоятельства, что геноцид в Руанде не
был прекращен в том числе потому, что резолюция Совбеза
ООН о вводе миротворческого контингента была заблоки­
рована Соединенными Штатами. Означает ли это, что мир
22

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

ни на шаг-нс продвинулся по сравнению со временами, ког­
да у зачинщиков массовых истреблений людей были полно­
стью развязаны руки?
Наш автор не определился с ответом на данный вопрос.
С одной стороны, рассуждая из перспективы универсализ­
ма (и разделяющего универсальные ценности «мирового со­
общества»), он обращает внимание на сдвиги, внушающие
оптимизм. Да, сегодняшние механизмы противодействия
преступлениям геноцида вызывают множество нареканий,
однако невозможно отрицать, что эти механизмы созданы.
Подстрекатели и исполнители геноцида больше не могут
быть так же уверены в своей безопасности, как это было
до середины XX века. Пусть большинству из них и удается
спрятаться от ответственности, но у родственников жертв
все же есть надежда, что меч Фемиды когда-нибудь настиг­
нет хотя бы самых одиозных преступников. Да, государство,
присвоившее себе функции мирового жандарма (США),
.само далеко не безгрешно, но лучше плохой жандарм, чем
никакого20. Да, институты ООН постоянно пробуксовыва­
ют, но они худо-бедно работают.
С другой стороны, будучи трезвым аналитиком, Манн
прекрасно осознает, что в самом сегодняшнем мироустрой­
стве заложены глубочайшие диспропорции, в силу которых
глобальный Юг живет в изоляции от глобального Севера.
На Юге нет тех механизмов институционализации конфлик­
та, которые удалось выработать на Севере. А потому многие
страны мировой периферии балансируют на грани провала
в очередную «черную дыру этнонационализма» и, добавим,
религиозного фундаментализма. Обычным результатом
таких провалов становится геноцид. Но дело, конечно, не
просто в институтах и в дееспособности или недееспособ­
ности государств мировой периферии. Дело в структурных
параметрах современной мировой системы. И до тех пор,
пока эти параметры не изменены, международное право, по
большому счету, бессильно.
20
Памятка для тех, кого этот х о д мысли М анна м ож ет отпугнуть:
автор - беском пром иссны й критик американской внеш ней пол и ти ­
ки, в чем читатель этой книги см ож ет не раз убедиться. См. такж е его
книгу Incoherent E m pire (2003), в которой политика С Ш А анализируется
в категориях (нео)и м п ер и ал и зм а.

23

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Книга Манна на российской почве
Несомненно, что публикация компендиума Манна на
русском языке - значимое событие для российского акаде­
мического сообщества. Хотелось бы, однако, надеяться, что
эта книга дойдет до более широкой аудитории. Это поспо­
собствует оздоровлению атмосферы в отечественных пуб­
личных дебатах. Дело не только и не столько в характер­
ном для них градусе агрессии (в последнее время просто
зашкаливающем). Дело прежде всего в некоей нечувстви­
тельности к несправедливости, творимой по отношению к тем,
кто не считается «своими». Если жертвы несправедливости
не «мы», а «они», то несправедливость вообще перестает
восприниматься как таковая. Мало того, если виновники
неправедных деяний некоторым образом «наши», то эти
деяния едва ли не становятся праведными. Их факт либо
упорно отрицают, либо, если это невозможно, релятивизируют, указывая на то, что у противной стороны тоже
рыльце в пушку. Как если бы преступления, совершаемые
«ими», автоматически оправдывали преступления, совер­
шаемые «нами».
Корни этой моральной невменяемости (равно как
и правового нигилизма, на которое в свое время указы­
вал один обитатель российского политического Олимпа)
уходят в эпоху большевизма. Сначала ленинский цинизм,
позволявший объявлять черное белым - и наоборот, в за­
висимости от конъюнктуры, затем сталинский принцип
коллективной вины. Человек, обронивший афоризм «сын
за отца не отвечает», рутинным образом обрекал на чу­
довищные страдания и на смерть сотни тысяч ни в чем
не виновных людей - как возмездие за вину их соплемен­
ников. Казалось бы, очевидно: принцип коллективной
ответственности абсолютно несовместим с базовыми нор­
мами права и морали. Однако это совсем не очевидно не­
малому числу наших сограждан, считающих, что Сталин
поступал правильно и что все свидетельства о преступле­
ниях большевиков сфабрикованы врагами России с целью
ее опорочить.
В этой связи достоинство труда Манна (и его потенци­
альная способность достучаться до нравственно оглохшей
аудитории) заключается в равноудаленности автора от ис24

ИЗВРАЩ ЕНИЯ ДЕМОКРАТИИ

следуемых материй. Сербы в его экспозиции в той же мере
ответственны за преступления гражданской войны, что
хорваты и боснийцы. Американцы в свое время провели
столь масштабное уничтожение коренного населения кон­
тинента, что на них могли равняться нацисты (Манн даже
позволяет себе сопоставление речей американских губер­
наторов XIX века с речами Гитлера - причем не в пользу
первых). То обстоятельство, что армяне стали жертвами
геноцида 1915 г., не отменяет их вовлеченности в кровавые
погромы в отношении турок в предшествовавшие десятиле­
тия. Равным образом Холокост не дает евреям индульген­
ции на, мягко говоря, сомнительные акции по отношению
к палестинцам (израильскую политику на оккупированных
территориях Манн без обиняков приравнивает к этниче­
ским чисткам).
Есть, правда, в книге Манна пассажи, которые насто­
рожат русского читателя. Они касаются Чечни. Я никоим
образом не собираюсь заниматься той самой легитимаци­
ей «своих», о недопустимости которой только что шла
речь. Я лишь хочу обратить внимание на два момента.
Во-первых, эту историю Манн знает крайне поверхностно,
что влечет за собой множество неточностей в ее изложе­
нии. Во-вторых, что гораздо более важно: в своем обраще­
нии с российским материалом Манн, к сожалению, следу­
ет клише, сложившимся в англосаксонской литературе со
времен советологии. Эти клише провоцируют взгляд на
современную Россию как на последнюю «мини-империю»
и, соответственно, как на политическую аномалию. Нор­
мой же, согласно данному подходу, является «националь­
ное государство», либо моноэтническое, либо добившееся
высокой степени этнической однородности за счет ассими­
ляции меньшинств. В такой оптике (а) любые полиэтнич­
ные государственные образования предстают как реликт,
который рано или поздно отправится на свалку истории,
и (б) любые социальные и/или политические напряжения
и конфликты с этнической окраской кажутся проявлени­
ями конфликта между «господствующим этносом» и эт­
ническими меньшинствами. Сепаратистские устремления
со стороны элитных кругов внутри этих меньшинств вы­
глядят в результате не иначе как естественное желание
«угнетенных» покинуть «тюрьму народов». Манн не сумел
4

г!

25

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

или нс захотел переосмыслить подобные стереотипы, что
и повлекло за собой некоторую аберрацию его взгляда на
чеченский вопрос.
* * *
Пожелать приятного чтения, учитывая непомерные эмо­
циональные издержки, которых требует усвоение этой кни­
ги, было бы ерничеством. Пожелаем читателю силы духа,
уберегающей от циничного равнодушия, впасть в которое
не мудрено под грузом столь рутинно повторяющейся че­
реды зверств. И еще раз выразим надежду на продуктивную
общественную дискуссию.
Владимир С. М алахов,
профессор, директор Центра теоретической
и прикладной политологии РАНХиГС

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Я рад представить вниманию русского читателя свою
книгу «Темная сторона демократии», которая, надеюсь,
прольет свет на весьма мрачную тему. Изначально я и не
думал посвящать ей отдельную книгу. Необходимость этого
я понял в процессе написания другой работы, «Фашисты»,
рассказывающей о том, как набирали силу фашистские дви­
жения в период между двумя мировыми войнами. Тогда я
решил продолжить исследование и изучить, как именно
вели себя фашисты (и прежде всего нацисты) после при­
хода к власти. Зная, что никто еще не собирал воедино все
биографии преступников, повинных в геноциде евреев,
поляков и других народов, я разыскал и проанализировал
огромное количество биографий нацистов; этот анализ лег
в основу глав 8 и 9 настоящей книги. Однако тогда я понял,
что нацисты были не единственными, кто виновен в крова­
вых этнических чистках Современности, и что к тому же их
пример вовсе не самый типичный (поскольку евреи не пред­
ставляли угрозы для немецкого общества и не требовали ос­
нования собственного государства, в отличие от некоторых
других народов). Я начал исследовать другие примеры кро­
вавых чисток; результатом этого стала книга, которую вы
держите в руках.
Теория, лежащая в основе сравнительного и историче­
ского социологического описания этнических чисток, изло­
жена в главе 1, и нет необходимости пересказывать ее здесь.
Однако замечу, что это кумулятивная модель: этнические
чистки становятся тем вероятнее, чем больше разнообраз­
ных процессов, им способствующих, происходит в обще­
стве. Эти процессы я перечислил в той же главе. Одним из
основных таких процессов, предваряющих кровопроли­
тие, является извращение демократии. Демократия - это
власть народа, но в большинстве языков под этим словом
могут подразумеваться два разных понятия. Известное нам
слово «демократия» происходит от греческого слова демосу
27

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

но под «демократией» понимали и власть народа в ином
значении - этноса, этнической группы. Таким образом,
власть народа может означать также и власть определенной
этнической, языковой или религиозной группы над други­
ми группами. В этой книге описано множество движений,
утверждающих, что именно их этническая (религиозная,
языковая) группа - «истинный» народ страны и что сами
они воплощают «дух» народа. Так власть «истинного наро­
да» - турок ли, сербов или хуту - становится извращением
демократии. В социалистическом варианте этой же моде­
ли объявляется превосходство одного класса, как это было
в Советском Союзе, при режиме Мао в Китае и (особенно)
красных кхмеров в Камбодже, другие же классы подлежат
уничтожению.
Здесь я бы хотел пояснить название, которое дал книге,
чтобы избежать недопонимания. Я не утверждаю, что ответ­
ственность за кровавые этнические чистки лежит на давно
сложившихся демократиях (за исключением многочислен­
ных случаев колониальных чисток, когда представление
о белых как об «истинном народе» оправдывало изничто­
жение других «рас». Примеры этого разбираются в главе 4).
Начиная с главы 5 заголовок книги относится к демокра­
тизирующимся обществам в определенных условиях: когда
две-три этнические, религиозные или языковые группы од­
новременно заявляют о своих (вроде бы разумных) правах
на создание «собственного» государства на части или всей
территории государства уже существующего. При этом бо­
лее слабая сторона может получать поддержку из-за грани­
цы (в противном случае ей достанется роль граждан второ­
го сорта, хотя до массовой резни дело и не дойдет). Такова
предложенная мною модель.
К счастью для человечества, кровавые чистки не так уж
распространены; намного чаще встречается обыкновенная
дискриминация. Поэтому примеров чисток, которые мы
можем рассматривать, не так много. К столь небольшо­
му числу примеров количественный анализ неприменим.
В связи с этим я постарался использовать при рассмотре­
нии конкретных примеров метод «насыщенного описания»
и особое внимание уделил предпосылкам, которые в итоге
могут приводить к чисткам. Разумеется, я осознаю, что все
разбираемые примеры отличаются друг от друга и в разной
28

П Р Е Д И С Л О В И Е К РУССКОМУ И ЗД А НИ Ю

степени соответствуют предложенной мною модели. Но
я предлагаю не универсальные социальные законы, а шабло­
ны, повторяющиеся в указанных случаях с определенными
поправками. Тем не менее моя модель, как мне кажется,
наилучшим образом объясняет и существующие в наши дни
этнические чистки, и их крайнюю форму - геноцид.
Работу над «Темной стороной демократии» я закончил
в 2004 г. Логично спросить, подтвердили ли последующие
события мою теорию или же заставили меня изменить
взгляды. Мой ответ однозначен: они подтверждают все, что
я написал. Рассмотрим, к примеру, следующие три случая,
ни один из которых пока не перерос в полномасштабную
чистку, не говоря уже о геноциде, но в которых прослежи­
вается явный рост этнической, религиозной, языковой или
региональной напряженности. Ни в коем случае нельзя го­
ворить о том, что демократизация стала единственной их
причиной, однако и она сыграла не последнюю роль.
Начнем с Ирака. Как я и предупреждал в своей книге
«Разобщенная империя», вышедшей одновременно с аме­
риканским вторжением в Ирак в 2003 г., проведенные по
инициативе США свободные выборы в Ираке превратились
в голосование «за своих». Демос свелся к этносу. Ирак на­
селяют три основных сообщества: шииты, сунниты и курды.
Между ними были напряженные отношения еще при Сад­
даме Хусейне, но в целом, не считая отдельных возмуще­
ний, авторитарному диктатору удавалось держать их в узде,
хотя он и отдавал явное предпочтение суннитам.
Но в 2005 г. проводимые под эгидой американцев вы­
боры вылились в голосование сообществ, в котором проти­
воречия между группами оказались важнее политической
жизни. Ш ииты и курды оказались в большинстве, а сун­
ниты в основном бойкотировали голосование. Около 90%
избирателей отдали голоса партиям, представляющим их
общину. Статистика не сильно изменилась и на следующих
выборах, даже несмотря на то, что сунниты приняли в них
участие. В действительности шииты и сегодня составляют
большинство в иракском правительстве, а курды домини­
руют в своем региональном правительстве. И те и другие
претендуют на то, чтобы считаться «истинным народом»;
сунниты с этим не согласны и ведут внутреннюю граждан­
скую войну. Опасность сложившейся ситуации отражается
29

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

в возникновении и быстром распространении в суннит­
ских областях Исламского государства. Все противобор­
ствующие стороны получают сегодня значительную под­
держку извне, что делает возможным продолжение их
вооруженной борьбы. Это уже вылилось в несколько случа­
ев избирательной резни й вызвало массовые потоки бежен­
цев: меньшинства бегут на территории, подконтрольные
их сообществам. Трудно сказать, было ли при Саддаме луч­
ше, чем сейчас, но процесс демократизации провалился,
поскольку он политизировал этнические и религиозные
противоречия.
Второй пример намного ближе к России - это Украина.
Признаки существования «двух Украин» были заметны уже
давно: преимущественно украиноязычные запад и центр
страны и преимущественно русскоязычные восток и юговосток. Авторитарный советский режим в значительной
степени подавлял трения между ними, а коммунистиче­
ская партия, после Второй мировой войны представлен­
ная во всех регионах, отрицала особенности этнической
идентичности. Развал Советского Союза породил надежду
на становление демократии. И действительно, с тех пор
на Украине проводились вполне свободные (пусть и часто
коррумпированные) выборы, на которых были представле­
ны всевозможные партии. И все же эти выборы во многом
напоминали регионально-языковые плебисциты, что еще
больше политизировало и обостряло давние противоречия.
Поскольку два блока пользовались примерно равной под­
держкой, большинство выборов носили закрытый харак­
тер. Проигравшая сторона отказывалась признавать итоги
голосований, объявляла их результатом предвыборных ма­
нипуляций и коррупции. В 2012 г. победу на парламентских
выборах одержала пророссийская «Партия регионов», од­
нако и прозападные праворадикальные партии получили
немалые проценты. Так начался регионально-языковой
конфликт.
В 2013 г. прозападные протестующие вышли на улицы,
возмущенные внезапным отказом правительства от перего­
воров с Евросоюзом об ассоциации Украины с ЕС. На следу­
ющий год протесты переросли в гражданскую войну, проза­
падные группы захватили контроль над Киевом, а лидеры
восточных регионов потребовали определенной степени

П Р Е Д И С Л О В И Е К РУССКОМУ И ЗД А НИ Ю

автономия для их областей. В этой войне Киев получал
ощутимую поддержку со стороны США и Европы, но, когда
стало казаться, что восток потерпит поражение в борьбе за
автономию, Россия оказала ему военную поддержку.
В данном случае нельзя сказать, что борьба идет между
двумя соперничающими сообществами, заявляющими пра­
ва на одно государство. Восточные области борются всего
лишь за автономию в составе Украины, в то время как Киев
воспринимает это как угрозу целостности страны, которая
может привести к требованию полной независимости в каче­
стве самостоятельного государства. Восток воспринимает и
автономию, и независимость как то, что остановит граждан­
скую войну, однако это приведет к созданию двух моноэтни­
ческих режимов и возможному притеснению меньшинств.
Очевидно, что в данном случае такие демократические ин­
ституты, как выборы и многопартийность, послужили усу­
гублению языкового и регионального конфликта, привед­
шего к вооруженному противостоянию и большому числу
жертв.
Третий пример - молодое государство Южный Судан,
появившееся на свет в 2011 г. и терзаемое немедленно раз­
горевшимся конфликтом между племенами нуэр и динка,
каждое из которых объявило себя «истинным» народом
^Ю жного Судана, единственно имеющим право на власть.
* Ряд местных выборов прошел в 2010—2011 гг. Большинство
избирателей голосовали за кандидатов того же племени,
что и они сами, и это только накаляло ситуацию. На 2015 г.
были назначены государственные выборы, но они так и не
были проведены. Этническая фракционность в правящей
партии «Народное освобождение Судана» обострилась до
• предела в 2013 г., когда президент Салва Кипр, принадлежа'• щий к самой крупной народности в стране, динка, состав­
ляю щ ей около 40% населения, отправил в отставку своего
заместителя Риека Мачара, представителя второй по вели­
чине народности, нуэр, включающей около 20% суданцев.
Огромное число племенных, клановых и родовых групп
сплотились вокруг каждого из них, расколов общество на
два лагеря: динка и нуэр. Моментально разразилась граж­
данская война, и обе стороны запятнали себя кровавыми
этническими чистками. Тысячи были убиты, но намного
больше людей стали беженцами и были вынуждены пере­
31

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

селиться на территории, контролируемые их этническими
группами. Поскольку численность групп примерно равна,
геноцид маловероятен. Иностранная помощь приходит
в виде закупок оружия: боевые вертолеты покупаются на
Украине для правительственных сил динка, а ракетные уста­
новки и прочее противовоздушное вооружение закупается
повстанцами нуэр. Кажется, ни одна из сторон не стремит­
ся к компромиссу.
Приведенные три примера характеризуют опасности
демократизации в разделенных нациях. Стоит двум враж­
дебным сообществам объявить о создании собственных го­
сударств, как демократизация превращается в угрозу их по­
литизированным этническим, религиозным или языковым
различиям, имеющим региональную основу. Я не утвер­
ждаю, что к кровавым чисткам приводит только это. Массо­
вые убийства в Сирии —это во многом пример частичного
распада авторитарного режима на фоне разделенного на­
рода, однако здесь никакие демократические процессы еще
возникнуть не успели. Тем не менее в моей книге нет недо­
статка примеров кровавых этнических чисток. По счастью,
ни один из описанных выше случаев еще не перешел в гено­
цид. И хотя меня терзают сомнения, я все-таки надеюсь, что
чем глубже мы понимаем предыдущие случаи кровавых чи­
сток, тем лучше будем готовы предотвратить их в будущем.
Майкл Манн.
Лос-Анджелес, 29 февраля 2016 г.

. ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ
АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ

Поскольку в своих прежних исследованиях я не обра­
щал специального внимания на экстремальные формы
человеческого поведения, мне не приходилось особенно
много думать о добре и зле. Подобно большинству из нас,
я считал их категориями совершенно отдельными - как
друг от друга, так и от обыденной жизни. После занятий
проблемой этнических чисток я уже не столь в этом уверен.
Несмотря на то, что я не стремлюсь размыть моральную
границу между добром и злом, должен признать, что в ре­
альном мире они взаимосвязаны. Зло не приходит из сфе­
ры, внеположной нашей цивилизации, из сферы, которую
хочется назвать «примитивной». Зло порождается самой
цивилизацией.
Бросим взгляд на высказывания трех видных историче­
ских деятелей. Мы привыкли думать о президенте Томасе
Джефферсоне как о воплощении просвещенного разума.
И в самом деле, он заявлял, что «варварство» американ­
ских индейцев «оправдывает их истребление» во имя раз­
вития цивилизации. Столетие спустя президент Теодор
Рузвельт - достойный современный человек - согласился
с этим, сказав, что для индейцев «истребление было в ко­
нечном счете столь же благотворно, как и неизбежно». Еще
через сорок лет третий лидер заявил: «Путь величия состо­
ит в том, что нужно переступать через мертвые тела, что­
бы создавать новую жизнь». Эти слова принадлежат шефу
СС Генриху Гиммлеру, который справедливо считается во­
площением зла. Тем не менее сам Гиммлер и его коллега
Адольф Гитлер говорили, что идут по следам американцев.
Как я попытаюсь доказать в этой книге, кровавые этниче­
ские чистки21 представляют собой центральную проблему
21 В оригинале «m urderous ethnic cleansing». - П рим . ред.

33

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

нашей цивилизации, нашей Современности22, наших кон­
цепций прогресса и наших попыток установить демокра­
тию. Это наша темная сторона. Как мы увидим, исполни­
тели этнических чисток не появляются в нашей среде как
особая категория злодеев. Их создают главные конфликты
Современности, вызывающие неожиданную эскалацию
и фрустрацию, которые постоянно ставят людей перед
необходимостью морального выбора. Некоторые люди
подчас выбирают путь, прекрасно зная, к каким ужасным
последствиям он приведет. Мы можем их обличать, но не
менее важно понимать, почему они на это пошли. Что же
до всех остальных (включая меня), то мы можем вздохнуть
с облегчением, поскольку нам не приходится сталкиваться
с подобными дилеммами —ведь многие из нас в этом слу­
чае оказались бы не на высоте. Тезис, на котором основана
эта книга, состоит в том, что кровавые этнические чист­
ки порождаются нашей цивилизацией и осуществляются
людьми, большинство из которых похожи на нас.
Я обязан многим, кто помогал мне осуществить это ис­
следование. В основном книга представляет собой вто­
ричный анализ, основанный на фактологической работе,
проведенной другими авторами. Моя работа посвящена
самому мрачному аспекту этой страшной темы, посколь­
ку сосредоточена на тех, кто осуществлял геноцид, а не на
тех, кто героически сопротивлялся ему или даже достойно
22
Автор использует терм ин modernity, которы й в английском
языке им еет как бы товое, так и научное значение. В обы денном сл о­
воупотреблении m odern times - это Н овое время, эпоха, следующ ая за
С редневековьем. В гуманитарны х науках и в теоретической с о ц и о л о ­
гии (а наш автор, напом ним , соц и ол ог) M odernity - это своеобразная
социально-культурная ф ор м ация , которая характеризуется секуляри­
заци ей, бурным развитием науки и техники, п ер ех о д о м от аграрного
общества к индустриальном у и, не в последню ю очередь, отказом от
сакральной легитим ации власти (о т суверенитета м онарха к суверени­
тету народа). См.: Haberm as J. Der philosphische Diskurs der M oderne.
Fr.a.M.: Suhrkamp, 1985; Berman, Marshall. All That Is Solid M elts into Air:
The E xperience o f Modernity. N ew York: V iking Penguin, 1982. В русско­
язы чной литературе этот терм ин передается либо как С оврем енность,
либо как М одерн (как с больш ой, так и с маленькой буквы), либо - р ед ­
ко - как « м од ер н и т и » . См.: Бауман 3. Текучая соврем енность. СПб.:
П и тер, 2008. - П рим . пауч. ред.

34

П РЕДИ СЛО ВИ Е К ПЕРВОМУ АНГЛИЙСКОМ У ИЗДАНИЮ

принял мученический венец. Многие из них могут вызвать
лишь восхищение. Я говорю о душевной силе выживших,
свидетельствующих о пережитых ими ужасах, очевидцев,
подробно описавших то, что они видели, составителей неза­
висимых отчетов и инициаторов судебных расследований,
а также ученых, посвятивших свою жизнь и работу осмы­
слению произошедшего.
В последние годы я получил немалую поддержку от
Сойеровских семинаров по массовому насилию (Sawyer
Seminars on Mass Violence), которые проходят в Центре про­
двинутых исследований в области наук о поведении (Center
for Advanced Study in the Behavioral Sciences) в Пало Альто,
Калифорния. Я благодарен Норману Неймарку (Norman
Naimark), Рону Сьюни (Ron Suny), Стивену Стедмену
(Stephen Steadman) и Бобу Зайонцу (Bob Zajonc), моим соорганизаторам, Дагу Мак-Адаму (Doug McAdam), директору
Центра, а также всем студентам и приглашенным лекторам
семинара. Все они внесли интеллектуальный вклад в созда­
ние этой книги.
Особую благодарность я испытываю к Хильмару Кейзеру (Hilmar Kaiser), чьи блестящие и эмоциональные работы,
посвященные армянскому геноциду, послужили для меня
источником вдохновения. Я благодарю также Реймона Кеворкяна (Raymond Kevorkian) за его любезное согласие пре­
доставить мне свою важную неопубликованную рукопись23
и Эдуль Бозкурт (Odul Bozkurt) за ее переводы с турецко­
го. За помощь в работе над тематикой, связанной с нацист­
скими геноцидами, я благодарю Яна Кершо (Ian Kershaw)
и Майкла Берлея (Michael Burleigh) за авторитетные указа­
ния по поводу проведения исследования, Кристофера Бра­
унинга (Christopher Browning) и Джорджа Браудера (George
Browder) за критические замечания по поводу раннего ва­
рианта рукописи, Мартина Таханя (Martin Tahany) за пере­
воды с немецкого и Питера Стаматова (Peter Stamatov) за
переводы с венгерского. Марк Луфер (Mark Lupher) выска­
зал полезные критические замечания по поводу раннего
варианта главы о чистках в коммунистическом мире. Алек­
23
Речь идет о книге Р. Кеворкяна «Г еноцид армян. П олная исто­
рия», опубликованной в 2006 г. на ф ранцузском языке. Русский перевод
этой ф ундаментальной м онограф ии вышел в свет в 2015 г. - Прим., ред.

35

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

сандра Милицсвич (Alcksandra Milicevic) часто исправляла
мои ошибки, связанные с недостаточным знанием ситуации
на Балканах, и я имел честь обсуждать со Скоттом Стросом (Scott Straus) его замечательное исследование по Руан­
де. Патриция Ахмед (Patricia Ahmed) помогала мне в сборе
материалов по Индии и Индонезии. Я благодарен также
Дэвиду Лейтину (David Laitin) за решительную и полезную
критику основных положений моей работы, хотя и опаса­
юсь, что мои поправки так и не удовлетворили его. Кали­
форнийский университет в Лос-Анджелесе предоставил мне
щедрые фонды на исследование и талантливых студентов
в помощь (здесь я упомянул четырех из них). Как всегда,
Джон Холл (John Hall) оказывал мне общую интеллектуаль­
ную поддержку, тогда как Ники и Луиза Харт (Nicky and
Louise Hart), а также Гарет и Лора Манн (Gareth and Laura
Mann) помогли мне сохранить душевное равновесие во вре­
мя занятий этой тяжелой темой.
Лос-Анджелес, декабрь 2003 г.

ГЛАВА 1

Общие положения

Б атиш а Х о д ж а , с е м и д е с я т и ч е т ы р е х лет, си д ел а на к у х н е с о
св о и м м у ж ем И з е т о м , с е м и д е с я т и сем и лет, и гр елась у п еч к и .
О н и сл ы ш ал и взры вы , н о н е п о н и м а л и , ч т о с е р б ск и е вой ска
у ж е в ош л и в г о р о д . В н е за п н о д в ер ь р а сп а х н у л а сь , в к ухн ю во­
р в ал ось пять-ш есть со л д а т, к о т о р ы е начали спраш ивать: « Г д е
ваш и д е т и ? »
П о сл ов ам Б ати ш и , о н и н ач ал и б и т ь И зе т а «так с и л ь н о , ч т о
о н уп ал н а п о л » . О н и б и л и е г о н о г а м и , т р е б о в а л и д е н е г и и н ­
ф о р м а ц и ю о т о м , г д е н а х о д я т с я сы новья п о ж и л о й п ар ы . О н и
у б и л и И зет а , к о гд а о н л еж а л на п о л у и с м о т р е л на н и х . « О н и
т р и ж д ы вы ст р ел и л и е м у в г р у д ь » , - в с п о м и н а е т Б атиш а.
В п р и су т ст в и и у м и р а ю щ его м у ж а со л д а ты сн я л и с е е пал ь ц а
обручальное кольцо.
«Я д о си х п о р чувствую б о л ь » , - го в о р и т Б атиш а. О н и ст р ел я л и
в в о з д у х и в к о н ц е к о н ц о в п и н к а м и вы гнали на у л и ц у Б атиш у
и д е с я т и л е т н е г о м ал ьч ика, п р о ж и в а в ш его с н и м и .
« Я д а ж е н е у сп ел а вы йти и з вор от, к огда о н и все п о д о ж г л и ...»
Т е л о е е м уж а бы л о о х в а ч е н о п л а м ен ем . В эт о т м о м е н т о н а бы ла
п а р а л и зо в а н а . О н а стоял а на у л и ц е п о д д о ж д е м б е з д о м а , б е з
м уж а, н е и м ея н и ч е го за д у ш о й , к р о м е о д е ж д ы , к о т о р а я бы ла
на н ей . К о н ч и л о с ь д е л о т е м , ч т о м и м о п р о е х а л т р а к т о р с н е зн а ­
к ом ы м и л ю д ь м и , к о т о р ы е втащ ил и е е в м аш ину. Д о ч ь Б ати ш и
в п о сл ед ст в и и наш л а е е в л а гер е б е ж е н ц е в н а с ев ер е А л б а н и и .
Н е ж н о гля дя на со в м ест н у ю ф о т о г р а ф и ю с И з е т о м , Б атиш а
б о р м о ч ет : « Н и к т о н е п о н и м а ет , ч т о мы в и д ел и и ч т о п е р е ж и ­
л и . Т оль к о Б ог зн а е т » 24.

Вот так кровавая этническая чистка обрушилась на одно
из семейств в деревне Беланица, что в Косово, в последний
год XX века. Исполнителями были сербы, прибегавшие
24 Мы это тож е знаем благодаря р еп ор тер у Los Angeles Tim es Д ж о н у
Даниш евскому, чей подр обн ы й р еп ор таж о происходи вш ем в Беланице был опубликован 25 апреля 1999 г. - П рим . авт .

39

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

к убийствам и нанесению увечий, чтобы запугать местных
албанцев и заставить их бежать. После этого страну могли
занять сербы, как они говорили, «по историческому праву».
Сейчас в Косово ситуация изменилась с точностью до на­
оборот. Начиная с 1999 г. албанцы изгоняют сербов. Косово
сейчас очищено, но не от албанцев, а практически от всего
сербского населения.
Измените название народов и стран, и такой инцидент
мог бы произойти в течение нескольких веков практиче­
ски везде на земном шаре - в Австралии, Индонезии, Ин­
дии, России, Германии, Ирландии, Соединенных Штатах,
Бразилии. Этнические чистки - одно из главных зол Со­
временности. Мы знаем теперь, что холокост евреев, хоть
и уникальный в ряде отношений, не представляет ничего
уникального как случай геноцида. К счастью, геноцид слу­
чается редко, но более «мягкие» и все-таки кровавые чистки
происходят значительно чаще.
Эта книга предлагает объяснение подобных злодеяний.
Для ясности я изложу его здесь вкратце, в форме восьми те­
зисов общего характера. Они следуют по порядку от наибо­
лее общего к частному, от большого к малому, постепенно
дополняя и развивая общую картину. Я надеюсь, что мне
удастся обосновать их по ходу книги, подробно рассматри­
вая худшие случаи чисток - те, при которых происходили
массовые убийства.
1. Мой первый тезис относится к исторической эпохе,
в которую кровавые чистки стали распространенным явле­
нием. Кровавые чистки есть феномен современный, представ­
ляющий собой темную сторону демократии. Я хочу с самого
начала пояснить, что не считаю их обычным спутником
демократического способа правления. Лишь малое чис­
ло демократических режимов запятнало себя кровавыми
чистками. Я вовсе не отрицаю демократический идеал напротив, я его поддерживаю. Однако демократия всег­
да предполагала возможность тирании большинства над
меньшинствами, и эта возможность оборачивается злове­
щими последствиями в некоторых разновидностях поли­
этнических обществ.
Этот тезис делится на две части - часть, относящую­
ся к Современности, и часть, относящуюся к демократии.
Этнические чистки являются неотъемлемым признаком

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Современности. Хотя они были известны и в предшеству­
ющей истории (и, видимо, имели распространение среди
крошечных групп, преобладавших в доисторические вре­
мена), именно в Новое время они стали более частыми
и разрушительными. В XX веке в этнических конфликтах
погибло более 70 миллионов человек - цифра, на фоне ко­
торой человеческие потери предыдущих столетий кажутся
ничтожными. Кроме того, войны, которые ведутся конвен­
циональным оружием, во все большей степени делают сво­
ей мишенью целые народы. Если в Первую мировую войну
доля гражданских лиц среди погибших не достигала 10%, то
во Вторую мировую войну она превысила половину, а в во­
йнах 90-х гг. XX века составляла более 80%. Войны между
государствами больше не являются основной причиной на­
сильственной смерти; на смену им приходят гражданские
войны, в большинстве случаев носящие этнический харак­
тер. В таких войнах погибло примерно 20 миллионов чело­
век, хотя более точные цифры указать затруднительно (при­
близительные оценки даны в: Chesterman, 2001: 2; Fearon &
Lai tin, 2003; Gurr, 1993, 2000; Harff, 2003; Markusen & Kopf,
1995: 27-34).
Когда я пишу зти строки (2003 г.), этнические и религи­
озные конфликты продолжают тлеть в Северной Ирландии,
Стране Басков, на Кипре, в Боснии, Косово, Македонии,
Алжире, Турции, Израиле, Ираке, Чечне, Азербайджане,
Афганистане, Пакистане, Индии, Шри-Ланке, Кашмире,
Бирме, на Тибете, в китайском Синьцзяне, на островах
Фиджи, на Южных Филиппинах, на ряде островов Индо­
незии, в Боливии, Перу, Мексике, Судане, Сомали, Сене­
гале, Уганде, Сьерра-Леоне, Либерии, Нигерии, Конго, Ру­
анде и Бурунди. Более чем в половине случаев имеет место
серьезное кровопролитие. Когда вы читаете эти строки,
один из этнических кризисов, вероятно, взрывается наси­
лием на вашем телеэкране или на газетной странице, тог­
да как другие взрывы не вызывают достаточного интереса
у журналистов. В XX веке хватало ужасов. Видимо, XXI век
будет еще хуже.
Травма 11 сентября 2001 г. и вызванная ею «война
с террором» довели факт кровавых этнических и рели­
гиозных конфликтов до сознания всего мира. Особенно
сильным был шок в процветающих странах Севера, ко­
41

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

торые в течение последнего полувека были защищены от
подобных ударов. Ни террористический акт 11 сентября,
ни ответные удару по Афганистану и Ираку не имели сво­
ей целью этническую чистку, но они сразу же вписались
в контекст этнорелигиозных конфликтов, чреватых чист­
ками, - между израильтянами и палестинцами, суннита­
ми и шиитами, иракцами и курдами, русскими и чеченца­
ми, мусульманами и индусами в Кашмире, а также между
различными афганскими племенами. Эти конфликты
подчиняют себе даже международную политику великих
держав.
Таким образом, к несчастью для нас, кровавые этни­
ческие чистки не являются чем-то «примитивным» или
чуждым нам. Они плоть от плоти нашей цивилизации.
Большинство справедливо связывает их с ростом нацио­
нализма в мире. Однако национализм становится очень
опасным, только когда он политизирован и когда он пред­
ставляет собой извращение свойственного Современности
стремления построить демократию в рамках нации-госу­
дарства. Демократия означает власть народа. Но в эпоху
Современности слово «народ» относится одновременно
к двум вещам. Первая - то, что греки обозначали сло­
вом демос, то есть обычный народ, население, массы. Та­
ким образом, демократия - это власть обычного народа,
власть масс. Однако в нашей цивилизации слово «народ»
обозначает также нацию или, если пользоваться другим
греческим термином, этнос, этническую группу - людей,
объединенных общей культурой и ощущением общего на­
следия и отличающихся от других людей. Однако если
народ правит в своем национальном государстве и если
народ определяется при этом в этнических терминах, то
этническое единство может приобретать большее значе­
ние, чем гражданское многообразие, без которого невоз­
можна демократия. Если такой народ находится у власти,
то что произойдет с людьми, принадлежащими к другим
этническим группам? Ответы часто бывали неприятны­
ми - особенно если одна из этнических групп образует
большинство, потому что тогда ее «демократическая»
власть становится также тиранической. Как показывает
Виммер (Wimmer, 2002), в эпоху Современности обще­
ство структурировано по этническому и националистиче­
42

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

скому принципу, ибо такие институты, как гражданство,
демократия и социальная защита увязаны с исключением
на этнической и национальной почве. Я готов признать,
что некоторые другие элементы современной реально­
сти играют подчиненную роль в процессах, приводящих
к чисткам. Мы увидим, что каста профессиональных воен­
ных в некоторых странах подвергается соблазну ведения
войн на уничтожение врага, а такие идеологии Современ­
ности, как фашизм и коммунизм, в одинаковой степени
отличаются беспощадностью. Однако за всем этим стоит
представление, что враг, которого нужно уничтожить, зто целый народ.
Для ясности я разобью первый тезис на несколько под­
пунктов.
1а. Кровавые этнические чистки представляют собой
фактор риска в эпоху демократии, потому что в ситуации
полиэтничности идеал народной власти привел к пере­
плетению демоса и доминирующего этноса, создавая ор­
ганические концепции нации и государства, которые по­
ощряли чистки по отношению к меньшинствам. В более
поздние времена социалистический идеал демократии
также оказался извращен, когда понятие демоса было
переплетено с понятием пролетариата, рабочего класса,
создавая давление, направленное на уничтожение других
классов. Здесь в самых общих чертах намечены пути, на
которых демократические идеалы приводят к кровавым
чисткам.
16. В колониях Нового времени демократические ре­
жимы, созданные поселенцами, часто оказывались намного
более жестокими, чем более авторитарные колониальные
правительства. Чем больше поселенцы контролировали ко­
лониальные учреждения, тем более кровавыми становились
чистки. Это будет показано в главе 4. Здесь яснее всего вид­
на связь между демократическими режимами и массовыми
убийствами.
1в. Государства, где процессы демократизации только
начались, в большей степени способны на кровавые эт­
нические чистки, чем стабильные авторитарные режимы
(об этом пишет также: Chua, 2004). Когда в полиэтниче­
ском окружении авторитарный режим ослабевает, демос
и этнос, скорее всего, переплетаются. В отличие от это­
43

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

го, стабильные авторитарные режимы стремятся править
по принципу «разделяй и властвуй». Это заставляет их
стремиться уравновесить требования различных групп,
включая этнические группы. Некоторые режимы, отлича­
ющиеся высокой степенью авторитарности, представляют
собой исключение. Они мобилизуют большинство про­
тив «враждебных меньшинств», опираясь на массовую
партию власти. Нацистский режим и коммунистические
режимы, которые обсуждаются в главах 7-1.1, представля­
ли собой диктатуры, а не демократии, хотя они возник­
ли в контексте кажущейся демократизации, которую они
впоследствии использовали в своих целях. Они мобили­
зовали народ в качестве этноса или пролетариата и пред­
ставляют собой частичное исключение из этого подпун­
кта.
1г. Стабильные демократии представляют меньший
риск кровавых чисток, чем авторитарные режимы или ре­
жимы, находящиеся в процессе демократизации. В усло­
виях стабильной демократии гарантированы не только
выборы и власть большинства, но и конституционные га­
рантии для меньшинств. Но прошлое этих стран не было
столь похвальным. В большинстве случаев проводились
этнические чистки, достаточные для того, чтобы создать
гражданский коллектив, носящий в целом моноэтниче­
ский характер. В прошлом чистки и демократизация шли
рука об руку. Либеральные демократии вырастали на суб­
страте этнических чисток, хотя за пределами колоний это
принимало формы не массовых убийств, а организованно­
го принуждения.
1д. Режимы, в настоящее время осуществляющие кро­
вавые чистки, никогда не являются демократическими, так
как это было бы противоречием в терминах. Приведенные
выше подпункты, таким образом, относятся к ранним фа­
зам эскалации этнического конфликта. Безусловно, по мере
эскалации соответствующие режимы становятся все менее
демократическими. Темная сторона демократии, таким об­
разом, представляет собой извращение либеральных или
социалистических идеалов демократии, происходящее с те­
чением времени.
Принимая во внимание эти сложные отношения, мы
не сможем в современном мире найти простой форму­

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

лы, связывающей демократию и этнические чистки, как
это подтверждают Фирон и Лейтин (Fearon & Laitin, 2003)
в своем количественном исследовании недавних граждан­
ских войн, носящих в большинстве случаев этнический
характер. Но я не занимаюсь статическим сравнитель­
ным анализом. Мой анализ является историческим и ди­
намическим: кровавые чистки перемещались по миру по
мере его модернизации и демократизации. В прошлом
они происходили главным образом среди европейцев,
которые изобрели демократическое национальное госу­
дарство. Страны, населенные европейцами, в настоящее
время вполне демократичны, но в большинстве своем они
также подвергались этническим чисткам (см. подпункт
1г). Сейчас эпицентр чисток передвинулся в южную часть
мира. Покуда человечество не примет меры, этнические
чистки будут расширяться - до тех пор, пока миром не
станут управлять демократии (надо надеяться, не про­
шедшие этнических чисток). Впоследствии станет легче.
Но если мы хотим избавиться от этого явления быстрее,
нам придется взглянуть в лицо темной стороне демокра­
тии.
2.
Враждебность на этнической почве возникает там, где
этническая принадлежность вытесняет классовую в качестве
основной формы социальной стратификации . П ри этом чувства, близкие к классовой ненависти, направляются в русло
этнического национализма . Этнические чистки в прошлом

были редкостью, потому что большинство обществ в исто­
рии делилось на классы. В этих обществах доминировала
аристократия или какие-то другие разновидности оли­
гархии. Эти правящие классы редко имели с простым
народом общую культуру или этническую идентичность.
По существу, доминирующие группы презирали народ,
практически не считая его за людей. Народ стратифици­
ровался по классовому признаку - класс вытеснял этниче­
скую принадлежность.
Даже в первых обществах современного типа домини­
ровала классовая политика. Либеральные государства, ос­
нованные на принципе представительства, возникли как
форма достижения компромисса в классовом конфликте,
давая враждующим группам ощущение принадлежности
к единым народу и нации. В этих государствах допуска­

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

лось определенное этническое многообразие. Но там, где
в борьбу за демократию включается целый народ, борю­
щийся с властью, воспринимаемой как чужая, возникает
чувство этнической принадлежности, часто вбирающей
в себя эмоции классового характера. Народ воспринимает
себя как «пролетарскую» нацию, добивающуюся базовых
демократических прав в борьбе с империалистическими
нациями, составляющими высшие классы общества и пре­
тендующие на то, что они несут цивилизацию своим от­
сталым народам. В настоящее время борьба палестинцев,
безусловно, носит «пролетарскую» окраску, причем враг
определяется как эксплуататорский, колониальный Из­
раиль, за которым стоит американский империализм.
При этом израильтяне и американцы утверждают, что за­
щищают цивилизацию от примитивных террористов. По­
добной аргументацией в прежние времена пользовались
враждующие классы.
Этнические различия переплетаются с другими соци­
альными различиями — в первую очередь классовыми,
региональными и гендерными. Этнонационализм наби­
рает особую силу там, где его подпитывают другие виды
эксплуатации. Самым серьезным недостатком недавних
работ, посвященных этническому национализму, явля­
ется почти полное игнорирование классовых отношений
(см. Brubaker, 1996; Hutchinson, 1994; Smith, 2001). Другие
авторы ошибочно считают класс материальной катего­
рией, а этническую принадлежность - эмоциональной
(Connor, 1994: 144-164; Horowitz, 1985: 105-135). Они де­
лают ошибку, подобную той, которую допускали авторы
прежних поколений, считавшие главным классовый кон­
фликт и игнорировавшие этническую принадлежность.
В наше время верно обратное, и это относится не только
к авторам из академической среды. Наши средства массо­
вой информации широко освещают этнические конфлик­
ты, в значительной степени игнорируя классовую борь­
бу. Тем не менее эти два типа конфликтов подпитывают
друг друга. Палестинцы, даяки, хуту и прочие верят, что
подвергаются материальной эксплуатации. Большевики
и маоисты полагали, что нацию эксплуатируют классы
помещиков и кулаков. Игнорирование этнической и клас­
совой принадлежности одинаково ошибочно. Иногда мо­

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

жет доминировать та или другая форма конфликта, но
она будет поглощать другую. То же самое можно сказать
об эмоциях, связанных с гендерной и региональной при­
надлежностью.
Безусловно, кровавые чистки не происходят между со­
перничающими этническими группами, которые отделены
друг от друга, но пользуются равенством. Одних только раз­
личий недостаточно, чтобы создать такой конфликт. Про­
блемы создает не противостояние христиан мусульманам,
а ситуации, в которых мусульмане чувствуют, что их угне­
тают христиане (или наоборот). Если бы Южная Африка
действительно осуществляла свою программу апартеида раздельного развития рас, пользующихся равенством, - аф­
риканцы бы не восстали. Они восстали, поскольку апарте­
ид был прикрытием для расовой эксплуатации африканцев
белыми. Для развития серьезного этнического конфликта
одна этническая группа должна рассматриваться как экс­
плуатирующая другую. В свою очередь, имперские угнета­
тели отвечают праведным гневом на попытку утопить их
«цивилизацию» в «примитивизме» - точно так же, как по­
ступают высшие классы общества, когда им угрожает рево­
люция.
3.
Ситуация отзывается в опасной близости от кровавой
чистки, когда (а) движения, претендующие на представитель­
ство двух достаточно древних этнических групп, выдвигают
заявку на создание собственного государства на одной и той же
территории или ее части и (б) эта заявка им кажется легитим­
ной и имеющей определенные шансы па осуществление. Почти
во всех опасных случаях в конфликте участвуют две этни­
ческие группы, обе группы достаточно сильны, и взаимно
противоречащие претензии на политический суверенитет
накладываются на давно сформировавшееся ощущение эт­
нического различия —хотя это ощущение и не связано с тем,
что принято называть старинной враждой. В результате
постоянных взаимопротиворечащих притязаний на поли­
тический суверенитет этнические различия раздуваются
до серьезной ненависти, и конфликт выходит на опасный
уровень чистки. Я выделяю четыре основных истока власти
в обществе: идеологический, экономический, военный и по­
литический. Кровавый этнический конфликт связан пре­
жде всего с отношениями политической власти, хотя по мере
47

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

своего развития он затрагивает также отношения идеологи­
ческой, экономической и в конечном счете военной власти.
Я предлагаю главным образом политическое объяснение эт­
нических чисток.
4.
Ситуация оказывается на грани кровавой чистки тог­
да, когда осуществляется один из двух альтернативных сце­
нариев. (4а) Более слабая сторона получает импульс к борьбе,
а не к подчинению (поскольку подчинение делает конфликт
менее кровавым), полагая, что помощь придет со сторо­
ны - обычно из соседней страны, возможно представля­
ющей собой этническую родину участников конфликта, —
как в модели, сформулированной в работе Брубейкера
(Brubaker, 1996). При таком сценарии обе стороны предъ­
являют политические претензии на одну и ту же терри­
торию —и обе верят, что имеют достаточные ресурсы для
их осуществления. Так произошло, в частности, в случае
Югославии, Руанды, Кашмира и Чечни. Нынешняя амери­
канская война с терроризмом именует терроризмом имен­
но такую внешнюю поддержку и стремится положить ей
конец.
(46) Сильнейшая сторона настолько уверена в своей пре­
восходящей военной силе и идеологической легитимности, что
считает себя способной осуществить чистку без особого фи­
зического и морального риска. Так происходит в случаях ко­
лониального поселенчества, которые мы рассматриваем
далее: в Северной Америке, в Австралии и на черкесских
землях. В случае армян и евреев мы имеем дело со смешан­
ным сценарием, поскольку господствующая сторона - тур­
ки и немцы - полагала, что должна нанести первый удар
прежде, чем более слабая сторона - армяне и евреи - за­
ключит союз с гораздо более грозными силами извне. Все
эти ужасные события были результатом взаимодействия
между двумя сторонами. Мы не можем объяснить эскала­
цию насилия на этнической почве исключительно с точки
зрения действий и убеждений исполнителей. Мы должны
проанализировать взаимодействие между исполнителями
чисток и их жертвами, а также их взаимодействие с дру­
гими группами. Ведь совсем не во всех случаях, в которых
взаимодействуют две этнические группы, дело доходит до
кровавых чисток. Сначала одна из сторон или обе сторо­
ны должны сделать выбор в пользу борьбы, а не в поль­

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

зу маневрирования и поиска компромисса, а такой выбор
случается редко.
5.
Грань кровавых чисток оказывается перейденной, когда
государство, осуществляющее суверенитет над спорной терри­
торией, подвергается расколу и радикализации, находясь при
этом в нестабильном геополитическом окружении, которое
обычно ведет к войне. Подобные политические и геополити­
ческие кризисы ведут к появлению радикалов, призываю­
щих к более жесткому обращению с теми, кого они счита­
ют этническими врагами. Там, где этнический конфликт
между соперничающими группами имеет давнюю исто­
рию, он обычно подвергается определенной ритуализации, носит циклический и управляемый характер. Напро­
тив, настоящие кровавые чистки происходят неожиданно,
первоначально не планируются и вызываются к жизни
посторонними кризисами, такими как война. В случаях,
когда государство и геополитическая обстановка сохраня­
ют стабильность, даже серьезные этнические конфликты
обычно цикличны и могут управляться на более низких
уровнях насилия (см. главу 16, посвященную современной
Индии). В случаях же, когда политические институты не­
стабильны и затронуты войной, насилие может вылиться
в массовые убийства, что подтверждается работой Харфа,
посвященной политическим чисткам во всем мире (Harff,
2003).
Существуют различные формы политической не­
стабильности. Некоторые государства находятся в со­
стоянии раскола и распада (например, государство хуту
в Руанде); другие были захвачены и заново подверглись
консолидации, решительно подавляя инакомыслие и рас­
кол (как государство нацистов). В некоторых государ­
ствах, возникших совсем недавно, консолидация носила
очень неровный характер (например, в Боснии и Хорва­
тии). Но здесь речь не идет о стабильных и целостных
государствах, неважно - демократических или авторитар­
ных. Не будем мы говорить и о несостоявшихся государ­
ствах (failed states), в которых, по мнению политологов,
существует наибольшая вероятность возникновения граж­
данских войн (Конго начала XXI века представляет собой
исключение). Этнические чистки в их наиболее кровавых
стадиях обычно проводятся государствами, а это требует

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

от государства известной устойчивости и согласованно­
сти действий.
6.
Кровавые чистки редко являются изначальным намере­
нием виновных. Крайнюю редкость представляют собой
злые гении, с самого начала замышляющие массовые
убийства. Даже Гитлер не был таким. Намерение осуще­
ствить кровавую чистку обычно возникает как План В, ко­
торый разрабатывается только после того, как провалива­
ются первые две программы борьбы с тем, что создатели
этих планов считают этнической угрозой. План А обычно
подразумевает продуманное решение, представляющее
собой компромисс, или прямое подавление. План Б но­
сит более репрессивный характер, чем провалившийся
план А; он принимается поспешно в ситуации нараста­
ющего насилия и определенной политической дестаби­
лизации. Когда оба плана проваливаются, некоторые из
разработчиков государственной политики начинают ис­
кать еще более радикальные решения. Чтобы понять эту
динамику, нужно проанализировать непредусмотренные
последствия серии действий, ведущих к эскалации. Пла­
ны, последовательно сменяющие друг друга, могут вести
к эскалации, как логически вытекающей из их характера,
так и представляющей собой результат более случайных
обстоятельств. Создатели планов могут с самого начала
обладать решимостью избавиться от тех, кто не принадле­
жит к их этнической группе; когда более мягкие методы
не дают результатов, они с почти логической необходи­
мостью идут на эскалацию, полные твердой решимости
преодолевать препятствия все более и более радикальны­
ми средствами. Это относится к Гитлеру и его пособни­
кам: окончательное решение еврейского вопроса выгля­
дит не случайностью, а логичной эскалацией идеологии,
беспощадно устранявшей все препятствия на своем пути.
С другой стороны, для младотурок окончательное реше­
ние армянской проблемы в значительно большей степени
было результатом привходящих обстоятельств, порож­
денных ситуацией 1915 г., которую они считали неожи­
данной и отчаянной.
Утверждение о том, что этнические чистки не всегда
были результатом изначального намерения и отчасти по­
рождались случайными обстоятельствами, создает мо­

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

ральный- дискомфорт. Мне часто приходится спорить
с теми, кто говорит от имени жертв. Безусловно, геноцид
евреев, армян, тутси, туземных народов, подвергшихся
колонизации, а также некоторых других, был осущест­
влен намеренно. Доказательств этому существует огром­
ное количество. Однако выжившие жертвы этнических
чисток любят подчеркивать, что их палачи действовали
по заранее составленному плану. Это, видимо, связано
главным образом со стремлением найти смысл в страда­
ниях. Что может быть хуже, чем считать такие крайние
формы страдания случайностью? Вспомним слова Эдгара
в «Короле Лире»:
М ы д л я б о г о в - ч т о м у х и д л я м альчиш ек:
И м наш а см ер т ь - забава25.

Я думаю, что эта теория неплохо объясняет человеческое
общество, но вряд ли мое мнение разделяет большинство
жертв. Я вовсе не утверждаю, что кровавые чистки носят
случайный характер, а только то, что их причины значи­
тельно более сложны и в большей степени включают случай­
ные факторы, чем это допускают теории, в центре которых
стоит обличение виновных. В конечном счете они осущест­
вляются намеренно, однако путь к этому намерению обыч­
но извилист.
7.
Существует три категории виновных в чистках: (а) ра­
дикальные элиты, использующие партократические государ­
ства; (б) группы активистов, создающие парамилитарные
формирования и (в) группы, составляющие социальную базу,
обеспечивающие массовую поддержку, хотя это и не поддерж­
ка большинства. Элиты, активисты и группы сторонников
необходимы для того, чтобы состоялась кровавая чистка.
Мы не можем обвинять в ней злонамеренных лидеров или
целые народы. В таком случае мы бы приписывали лиде­
рам поистине магические способности к манипуляции или
целым народам удивительное единомыслие. И то и другое
противоречит всему, что социологи знают о природе чело­
веческого общества. Во всех рассмотренных мною случаях
элиты, активисты и группы сторонников сложным спосо­
25 П ер ев од Т. Л. Щ епкиной -К уперни к. - П рим . ред.

51

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

бом связаны и образуют общественные движения, кото­
рые, подобно другим общественным движениям, отража­
ют соотношение сил, существующих в обыденной жизни.
Власть осуществляется тремя путями: сверху вниз в случае
элит, снизу вверх в случае давления народных масс и си­
ловым образом «сбоку» в случае парамилитарных фор­
мирований. Все эти формы давления взаимодействуют,
создавая отношения, существующие в любом обществен­
ном движении, в первую очередь иерархические, товари­
щеские и карьерные. Эти отношения оказывают сильное
влияние на мотивы виновных в чистках, как мы это сейчас
увидим.
Исследование групп, составляющих социальную базу сто­
ронников кровавых чисток, показывает, что они пользуют­
ся большей поддержкой в среде, где популярна комбинация
национализма, этатизма и насилия. Основные группы —это
этнические беженцы и жители пограничных районов, нахо­
дящихся под угрозой; люди, больше других зависящие от
государства в том, что касается жизнеобеспечения и цен­
ностей; те, кто живет и работает за пределами основных
секторов экономики, порождающих классовые конфликты
(работники этих секторов чаще предпочитают классовую
модель конфликта этнонациональной); люди, воспитанные
на том, что физическая сила и насилие представляют собой
способ решения социальных проблем или двигатель лич­
ного роста, например солдаты, полицейские, преступники,
хулиганы и спортсмены; наконец, те, которых привлекает
идеология мачо, —молодые мужчины, стремящиеся к само­
утверждению и часто подчиняющиеся мужчинам старше
себя, которые в юности прошли социализацию на более ран­
ней стадии конфликта. Таким образом, основные оси, по
которым стратифицируются участники движений, выступа­
ющих за чистки, - это место проживания, экономический
сектор, пол и возраст. Радикальные этнонационалистические движения обычно сохраняют нормальную классовую
структуру: лидеры происходят из высших и средних клас­
сов общества, рядовые сторонники из более низких, тогда
как по-настоящему грязную работу часто делает рабочий
класс. В этой книге я подвергну исследованию мотивацию
карьеры и взаимодействия всех этих групп.
52

ч.

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

8.
Наконец, обычные люди втягиваются в кровавые этни­
ч е с к и е чистки через нормальные социальные структуры , и их
мотивы носят гораздо более обыденный характер. Для по­
нимания этнических чисток социология власти и силы
*нужна значительно больше, чем специальная психология,
• представляющая виновников как людей психически неурав­
новешенных или больных, хотя к некоторым это и может
относиться. Как отмечает психолог Чарны (Charny, 1986:
144), «массовые убийцы часто совершенно обычные люди те, кого, согласно определению, принятому в психиатрии,
мы называем нормальными».
Оказавшись в соответствующей ситуации или социаль. ной среде, каждый из нас может принять участие в кро­
вавой этнической чистке. Ни одна нация или этническая
группа от этого не застрахована. В прошлом кровавые
■ чистки осуществляли многие американцы и австралийцы;
некоторые евреи и армяне - самые пострадавшие народы
XX века - недавно осуществляли акты жестокости против
палестинцев и азербайджанцев (и, в свою очередь, некото­
рые представители палестинцев и азербайджанцев также
виновны в аналогичных преступлениях). Добродетельных
народов не существует. Религия подчеркивает, что во всех
людях присутствует первородный грех, способность тво­
рить зло. Безусловно, находясь в соответствующих обсто*’ ятельствах и принадлежа к соответствующим социальным
группам, мы почти все способны на такое зло и, вероятно,
даже можем получать от него удовольствие. Однако перво­
родный грех представляет собой недостаточное объясне­
ние, поскольку наша способность творить зло реализуется
лишь в обстоятельствах, о которых идет речь в этой книге.
В случае этнических чисток такие обстоятельства в мень­
шей степени относятся к первобытности или древности,
чем к Современности. В Современности присутствует не­
что, позволяющее данной конкретной форме зла осущест­
вляться в массовом масштабе.
Человеческие общества хаотичны, и каждое из них
уникально; поэтому мои утверждения не носят характе­
ра научных законов. Они даже не полностью покрывают
все конкретные случаи, рассмотренные в книге. Напри­
мер, нацистский геноцид не соответствует в точности те­
зису 3, потому что евреи не претендовали на суверенитет
53

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

над какой-либо частью Германии. В главе 7 я предлагаю
модифицированную, непрямую версию тезиса 3, согласно
которой немецкие этнонационалисты считали, что евреи
в качестве заговорщиков участвовали в притязаниях дру­
гих групп на политический суверенитет (особенно в ка­
честве так называемых «жидоболыиевиков»). В каждом
случае я определяю меру, в какой мои тезисы применимы
к нему, указывая на неизбежные отличия и модификации.
В главах 2 и 3 представлена краткая история этнических
чисток с древности до Нового времени и показано, что
эти чистки вначале представляли собой редкость, а по­
том стали обыденным делом в европейском мире - вна­
чале в достаточно мягких формах и как явление, подчи­
ненное классовым конфликтам. На протяжении большей
части человеческой истории массовые убийства были ве­
щью распространенной, хотя и из ряда вон выходящей.
Но убийства ради устранения («чистки») целого народа
в прежние времена представляли собой редкость. Ситу­
ация стала опаснее с подъемом религий спасения, а впо­
следствии с появлением народовластия. Эмпирическое
ядро книги состоит, таким образом, из серии исследова­
ний, посвященных худшим проявлениям кровавых чисток
Современности. В каждом конкретном случае я перехожу
от причин самого общего характера, определяющих зоны
опасности, к событиям, приведшим к пересечению опас­
ной границы, и далее к самим кровавым чисткам и их ви­
новникам.
Мой анализ сталкивается с двумя методическими труд­
ностями. К счастью, кровавые чистки представляют собой
редкое явление. Как можно делать обобщения, опираясь
на такое малое количество случаев? Может ли статься, что
в каждом случае причины уникальны.? В определенной сте­
пени это верно. Нацисты были уникальны в своей ненави­
сти к евреям. Но то же самое можно сказать и о положении
тутси и хуту в Руанде, живших вперемешку по всей стране
и не имевших возможности переселиться на «собственную»
территорию. У всех случаев, которые я рассматриваю, есть
особенности, требующие учета. Вторая трудность состоит
в том, что я рассматриваю только случаи, когда происхо­
дит эскалация, ведущая к массовым убийствам, игнорируя
более многочисленные ситуации, когда межэтническое на­
54

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

пряжение рассасывается. Иными словами, происходит то,
что социологи называют формированием выборки по зависи­
мой переменной. Так, в главе 16 я сравниваю положение со­
временных Индии и Индонезии, чтобы показать, почему
различные формы этнического соперничества ведут к раз­
ной степени насилия. Наконец, в главе 17 содержится обзор
предложенных тезисов и тенденций, существующих в со­
временном мире.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНОВ:
ЭТНИЧНОСТЬ, НАЦИЯ, ЭТНИЧЕСКАЯ
ЧИСТКА
Этничность не является объективной категорией. Этни*
ческие группы обычно определяют как группы, разделяю­
щие общую культуру и общее происхождение. Тем не ме­
нее культура есть понятие расплывчатое, а происхождение
обычно фиктивно. Общая культура может указывать на
относительно точные характеристики - такие, как общая
религия или язык. Но эти слова могут относиться и к обще­
му образу жизни, который невозможно точно определить.
Общее происхождение носит мифический характер для
любой группы, большей, чем клан или род (то, что я буду
называть микроэтничностью). В будущем анализ ДНК, на­
верное, покажет, что сравнительно неподвижные группы
населения в значительной степени генетически однород­
ны, но это будет неверно для большинства крупных групп,
претендующих на этническую общность. Люди, определя­
ющие себя как сербы, немцы или шотландцы, в действи­
тельности происходят от большого числа генетически од­
нородных малых групп, которые перемещались и вступали
в смешанные браки со своими соседями. Большие группы,
претендующие на общее происхождение, в действительно­
сти представляют собой скопление многочисленных и раз­
нородных микроэтносов. В данной книге обсуждаются
эти макроэтничности , сформированные социальными от­
ношениями небиологического и неродственного характе­
ра. Ни один из этнических конфликтов, которые мы здесь
рассматриваем, не является естественным или исконным.
55

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

И эти группы, и конфликты между ними социально скон­
струированы.
Они конструируются разными способами. Общий язык
важен для объединения немцев, но не сербов (они гово­
рят на одном языке с хорватами и боснийцами). Религия
важна для сербов (православие отличает их от хорватов,
боснийцев и албанцев), но не для немцев, которые делят­
ся на католиков и протестантов. Цивилизационные и ра­
совые теории дали европейцам ощущение того, что они
цивилизованные и белые, в отличие от подданных евро­
пейских колоний. Экономическое доминирование или
подчинение может формировать идентичности так же,
как военная сила. Имперские завоеватели часто создают
макроэтнические сообщества, наделяя особыми ролями
группы, которые они определяют как принадлежащие
к единому народу или племени. Наконец, повсеместно
имеет большое значение общая политическая история не­
зависимого государства или провинции. Так, шотландцы
по языку и религии не отличаются от англичан, но имеют
другую политическую историю. Исходя из этого много­
образия, надежнее определять этнические группы субъек­
тивно, в терминах, которые используют они сами и/или
их соседи.
г" Этническая группа есть группа, определяющая себя или
I определяемая другими как имеющая общее происхождение
культуру. В таком случае этническая чистка есть устра­
нение определенной этнической группы членами другой
группы с территории, которую они считают своей. Нация
представляет собой группу, которая обладает также полити­
ческим сознанием и претендует на коллективные политиче­
ские права на данной территории. Национальное государство
возникает там, где такая группа создает собственное суве­
ренное государство. Не все нации, сознающие себя в каче­
стве таковых, имеют национальные государства или стре­
мятся к этому. Некоторые претендуют только на местную
автономию или на гарантии права в рамках более крупного
полиэтнического государства.
Этнические группы обращаются друг с другом поразному, и в большинстве случаев их взаимодействие не со­
провождается кровопролитием. С тех пор как появились
глобальные средства массовой информации, в наше созна­

£i О Б Щ И Е П О Л О Ж Е Н И Я

ние впечатаны малочисленные случаи, связанные с массо­
выми убийствами. К счастью, такие случаи редки. Западные
средства массовой информации обращают внимание на
Африку, только если там происходит что-то действительно
плохое. Но на континенте, где все государства полиэтничны, имело место всего несколько случаев кровавых этниче­
ских чисток. По оценке Фирона и Лейтона (Fearon & Laitin,
1996), все случаи серьезного насилия на этнической почве
произошли менее чем в 1% всех полиэтнических социумов,
существующих в Африке. В таблице 1.1 устанавливается сте­
пень насилия и чистки в межэтнических отношениях. Это
позволяет нам отличить кровавые этнические чистки от бес­
кровных, а также от вспышек массового насилия и массовых
убийств, не ставящих своей целью этническую чистку. Речь
идет только о насильственной очистке территории от граж­
данских лиц. При этом исключаются массовые убийства, по­
лучающие легитимацию по правилам ведения войны.
Таблица 1.1 содержит два измерения: степень исклю­
чения («вычищения») группы из общества и степень ис­
пользования насилия для достижения этой цели. Следует
помнить, что, поскольку этнические группы определяются
культурой, они могут прекращать существование, если их
культура исчезает, даже если в физическом плане ее носите­
ли остаются на месте. Люди могут менять свою культурную
идентичность. Я, однако, не стану бросать вызов обычному
пониманию термина «этническая чистка», включая в него
только уничтожение культуры. В последнем случае слово
«чистка» будет браться в кавычки, как это делается в табли­
це. Тем не менее важно различать многочисленные формы,
которые могут принимать настоящие чистки и «чистки».
Термины, представленные в таблице 1.1, будут употреб­
ляться на протяжении всей книги. Первая строка таблицы
содержит политические меры, не связанные со скольконибудь значительным применением насилия. В строке 1,
столбец 1, приводится идеальный подход к этническим
различиям, основанный на равенстве и уважении ко всем
этническим группам, - мультикультурализм. Некоторые
государства, придерживающиеся этой политики, попро­
сту игнорируют этничность, относясь ко всем гражданам
как к равным, независимо от этнической принадлежно­
сти. В их конституциях не упоминаются права этнических
57

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

групп, а политические партии и общественные движения,
за исключением культурных, не организованы вокруг эт­
ничности. Это общий идеал в странах, где иммиграция
этнически многообразна, таких как Соединенные Штаты
или Австралия. Поскольку такие группы иммигрантов
не могут претендовать на собственные государства, они
не представляют угрозы для государства существующего,
и конституция может спокойно игнорировать их этниче­
скую принадлежность. Так, многие жители Соединенных
Штатов и Австралии стремятся к плюралистической куль­
туре, но «этнически слепой» политической организации.
Их политические интересы могут относиться к классу, ре­
гиону, гендеру и т. д. в значительно большей степени, чем
к этничности.
Более опасной представляется ситуация, в которой раз­
ные этнические группы преобладают на разных территори­
ях или могут иным способом стремиться к созданию своих
государств или региональных автономий. Идеалам мультикультурализма здесь трудно сохранять этническую слепоту на
политической арене. В таком случае этничность не игнориру­
ется, а напрямую встраивается в конституцию с помощью кол­
лективных гарантий для разных этнических групп. Это мо­
жет осуществляться через конфедерацию (этнические группы
в разной степени контролируют регионы, как в современной
Нигерии) или консоциацию (гарантированное разделение
центральное власти, как в Бельгии). Такие гарантии ставят
своей целью привязку всех основных групп к государству.
Здесь политика касается этничности так же, как класса, реги­
она, гендера и т. д., и надо надеяться, что в этническом плане
эта политика также будет компромиссной. Программы пози­
тивной дискриминации {affirmative action) представляют собой
значительно более мягкую, либеральную версию этой полити­
ки, гарантирующую чужаку защиту на индивидуальном уров­
не. Толерантность является более слабой и распространенной
версией признания многокультурной реальности. Толерант­
ность предполагает, что мы испытываем к чужим враждебные
чувства, но делаем все, что в наших силах, чтобы подавить
их. К сожалению, перечисленные формы политики больше
подходят для идеального мира, чем для грубой реальности.
В большинстве случаев межэтнические отношения не отлича­
ются такой терпимостью.

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

ТАБЛИЦА 1.1.

Типы насилия и чисток в межгрупповых отнош ениях
Типы чистки

Типы
насилия
Отсутствует

Частичная

Тотальная
---------------------------------- 'L
j

1. Отсутствует

1. Мультикультурализм/толсрантность.
2. К онсоциация/
конфедерация

Частичная утеря
идентичности,
например через
добровольный
переход на государ­
ственный язык

Добровольная ассими­
ляция

2. Институцио­
нальное при­
нуждение

Дискриминация

1. Официальные
ограничения на
использование
языков.
2. Сегрегация

Подавление культуры

3. Подавление
с помощью
государствен­
ного аппарата
принуждения

Выборочное подав­
ление с помощью
государствен ного
аппарата
принуждения

1. Частичное по­
давление языка
и культуры «чужа­
ков».
2. Частичное пере­
селение «чужаков»

1. Полное подавление
языка и культуры
«чужаков» с помощью
*<чужаков*
государственного ап­
парата принуждения.
2. Обмен населением.
3. Депортация с помо­
помощью государственного
аппарата принужде­
ния, эмиграция под
давлением

4. Подавле­
ние, сопрово­
ждающееся
насилием

Генерализованное
подавление с по­
мощью государ­
ственного аппара­
та принуждения

1. Погромы, бес­
ЬП Ш м
порядки, некоторые
виды изнасилова­
]ж
. Ч&у. 'У \
£ v ‘;
ний.
K grE & Ig^ ;* mig аяга5?
т(ч \р ь ^ \*п Щ Ф \?
V -' «W lvyk, j>,
2. Насильственное
изгнание/псрсссление

"■

штат

«.•. л < .

5. Массовая
гибель людей
без намерения
их убивать

Война *п о ошиб­
ке*, гражданская
война, революци­
онные проекты,
братоубийственная
война'

6. Запланиро­
ванное массо­
вое убийство

Показательное
подавление, в част­
ности во время
гражданской вой­
ны; систематиче­
ские карательные
меры

П римечание. Темно-серый фон указывает на «центральную зону» с высокой вероят­
ностью кровавых этнических чисток, рассматриваемых в книге. Светло-серый фон
показывает «пограничную зону», в которой такие чистки могут иногда случаться.

59

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

Следующие два столбца в строке 1 включают случаи,
когда этнические группы слабеют или исчезают без наси­
лия, со всеобщего согласия. Это произошло на последней
стадии достижения этнической однородности в Запад­
ной Европе. К середине XIX века во Франции или Велико­
британии соответствующим государствам не нужно было
прибегать к особому принуждению, чтобы вытеснить язы­
ки меньшинств. Меньшинства сами были согласны, что их
региональный язык (например, бретонский или валлий­
ский) - язык «отсталый», лишающий их детей шансов на
успех в современном обществе. Аналогично большинство
иммигрантов, прибывающих в Соединенные Ш таты или
Австралию, переходят на английский язык доброволь­
но, не обучают детей родному языку и оставляют многие
обычаи, связанные с их этническим происхождением. Их
потомки могут сохранять только сентиментальную при­
вязанность к немецкому, словацкому или валлийскому
народу. Таким образом, добровольная ассимиляция соз­
дает этнически очищенное общество, причем очистка
эта достигается не враждебными действиями со стороны
доминирующей группы, а с помощью позитивных стиму­
лов. Белые иммигранты в Соединенных Ш татах или Ав­
стралии в основном потеряли свою прежнюю этническую
идентичность, добившись экономического и статусного
успеха и социальной ассимиляции, становясь американ­
цами или австралийцами. Это вполне безобидная и мар­
гинальная форма чисток, которую не одобряют лишь те,
кто ценит сохранение традиционных культур. Безуслов­
но, само слово «чистка» (даже в кавычках) может быть
здесь неуместно.
Во второй строке приведены случаи самой «мягкой»
эскалации насилия - институционального принуждения.
Видимо, самой распространенной формой такой полити­
ки является дискриминация. Она ограничивает права «чу­
жаков», но позволяет им сохранить этническую идентич­
ность. Дискриминация обычно включает предпочтение
при приеме на работу, ограничения на район проживания,
отрицательные культурные стереотипы, оскорбительное
поведение и притеснения со стороны полиции. Дискрими­
нация по отношению к тем или иным меньшинствам су­
ществует в большинстве стран. Афроамериканцы все еще
60

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

страдают от дискриминации по прошествии 150 лет после
отмены рабства и 50 лет после начала движения за граж­
данские права. Достаточно упомянуть «правонарушение»,
которое в Соединенных Штатах иронически именуется
«вождение в чернокожем виде». Речь идет о случаях, когда
полицейский останавливает чернокожего потому, что тот
находится за рулем «слишком хорошей» машины. Подоб­
ная дискриминация достойна сожаления, но она значи­
тельно лучше, чем то, что приводится в оставшейся части
таблицы.
В тяжелых случаях дискриминации могут быть огра­
ничены права на образование, участие в выборах, занятие
общественных должностей или владение собственностью.
Доминирующая группа может также навязать «чужакам»
пользование своим языком в качестве официального в об­
разовании и общественной сфере. Сегрегация представляет
собой частичную чистку на географической основе: «чужа­
ки» загоняются в гетто в условиях апартеида или порабо­
щения. Эта форма угнетения может быть значительно тя­
желее, чем более мягкие разновидности тотальной чистки.
В конце концов, многие рабы с удовольствием убежали бы
от своих угнетателей (что создало бы более однородное об­
щество), но их удерживают насильственно. Здесь сосуще­
ствуют этническая и классовая политика. Южная Африка
эпохи апартеида проводила почти нормальную классовую
политику среди белых и элементы такой политики среди
африканцев и цветных, но в целом политика строилась по
расовому признаку.
В следующем столбце («Подавление культуры») речь
идет о тотальной чистке, хотя она производится исключи­
тельно посредством институционального принуждения.
Общественные учреждения подавляют культуры «чужа­
ков», которым, таким образом, навязывается идентичность
доминирующей группы. Язык группы может быть изгнан из
школ или учреждений, ее религия запрещена, характерные
фамилии ее членов принудительно изменены. Хотя речь
идет о принуждении, обычно оно носит законный характер
и не требует большого физического насилия, за исключени­
ем тех случаев, когда приходится подавлять спорадическое
сопротивление этой политике (об этом см. следующую стро­
ку таблицы). Такое подавление редко рассматривается как
61

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

этническая чистка, особенно в случае его успеха. По проше­
ствии времени обе группы могут и не вспоминать об этом
как о чистке. Так произошло, например, с ассимиляцией
валлийцев в британскую идентичность, в значительной сте­
пени определяемую англичанами. Валлийцы обычно гор­
дятся элементами, которые они, по их мнению, сохранили
от своей культуры, но, возможно, не более значительными
культурными особенностями, которые они утратили. Дру­
гой пример представляет почти полная ассимиляция про­
вансальцев или аквитанцев во французскую идентичность.
Многие члены подавляемой группы могут реагировать на
такое обращение эмиграцией - в качестве примера можно
привести массовый исход ирландцев. Здесь мы также име­
ем дело с частично навязанной, частично добровольной
формой чистки.
С физическим насилием мы впервые сталкиваемся
в третьей строке, посвященной выборочному подавлению
с помощью государственного аппарата принуждения . «Выбо­
рочный» характер этих мер обозначает, что, в отличие от
политики, представленной в строке 2, здесь она направле­
на против протестующих и диссидентов. «Использование
государственного аппарата принуждения» обозначает, что
подавление сохраняет упорядоченный характер и произ­
водится путем применения законов с помощью рутинных,
легитимных средств, хотя обычно это включает физиче­
ское насилие в ограниченных масштабах. Первый столбец
посвящен репрессиям, направленным конкретно на про­
тестующих; во втором речь идет о более серьезных мерах,
представляющих собой попытку частично подавить иден­
тичность «чужаков». Сюда относится также производи­
мое средствами государственного принуждения переселе­
ние доминантной группы, сопровождающееся изгнанием
местных жителей из домов, хотя и не из всего общества.
В качестве примера можно привести расселение шотландцев-протестантов на фермах Ольстера начиная с XVII века,
сопровождаемое насильственным выселением тысяч ир­
ландских фермеров-католиков. В третьем столбце мы име­
ем дело с тотальным подавлением культуры , обменом населе­
ния и депортацией и эмиграцией средствами государственного
принуждения. Речь идет о целом спектре чисток, насиль­
ственных, но обычно не сопровождающихся большим крек
62

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

вопролитием. Политические меры, которые здесь обсуж­
дались, предполагают наличие достаточно стабильного
государства, считающего, что оно осуществляет законный
порядок.
В четвертой строке речь пойдет о серьезном физическом
насилии. В первом столбце это насилие остается рутинным
и упорядоченным. Генерализованное подавление с помощью
государственного аппарата принуждения направлено против
групп, к которым относятся протестующие, участники бес­
порядков, бунтовщики или террористы. Оно заключается
в кровавом официальном наказании, направленном на то,
чтобы принудить основную часть группы к покорности.
Если подобные меры носят рутинный характер, государ­
ство использует особые парамилитарные формирования,
названия которых хорошо известны «чужакам», - такие,
как казаки или «черно-коричневые»26. В следующих двух
столбцах речь идет о насилии, носящем менее контроли­
руемый характер. Эскалация, ведущая к кровавым частич­
ным чисткам, включает поселенчество/выселение, как
в большинстве случаев европейской колонизации, а также
погромы и волнения, которые представляют собой многооб­
разные формы краткосрочного насилия, включающие бес­
порядки и грабежи, а также некоторое количество убийств
и изнасилований. Мотивы этих действий носят смешанный
характер: государственные органы стремятся переключить
агрессию на «чужаков», местные жители получают возмож­
ность предаваться грабежам и изнасилованиям, а сторон­
ники этнической чистки стремятся спровоцировать массо­
вое бегство. Погромы обычно толкают людей к эмиграции.
Наиболее частыми их жертвами были евреи, армяне и ки­
тайцы. Следующая ступень эскалации - «дикая» депортация
и эмиграция , когда жестокими средствами подталкивают
«чужаков» к бегству, как это происходило в бывшей Юго­
славии в недавние годы. Чистки с более сильной расовой
доминантой могут использовать политику биологического
характера. Здесь «чужаки» лишаются возможности воспро­
изводства путем ограничений на браки или сексуальной
политики, иногда доходящей до стерилизации или изна­
26 Черно-коричневые (Black-and-Tans) - английские карательные о т ­
ряды времен ирландской войны за независим ость. - П рим . ред.

63

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

силований, ставящих своей целью не допустить рождения
детей, несущих «чуждую» идентичность. Биологические
чистки сосредотачиваются на женщинах по понятным при­
чинам: материнство достоверно, а отцовство только пред­
положительно.
В пятом ряду представлены случаи массовой гибели, яв­
ляющиеся незапланированным результатом политики до­
минирующей группы. В первом столбце речь идет об оши­
бочной политике, которая часто выражается в навязывании
этническим группам условий работы, к которой они не
приспособлены. Сюда же относятся действия революцио­
неров, стремящихся осуществить масштабные социальные
трансформации непродуманными способами - например,
«большой скачок» в Китае, приведший к ненамеренной ги­
бели миллионов людей. Из этого следует, что, когда ошиб­
ка осознается, политика прекращается, и, таким образом,
«чужаки» не истребляются полностью. Я не хочу оправды­
вать ответственных за такую политику, поскольку число
погибших может быть огромным. Большинство масштаб­
ных ошибок граничат со следующей категорией, которую
мы назовем «безжалостной» политикой. Речь здесь прямо
не идет об уничтожении чужих, но доминирующая группа
относится к ним так плохо, что не особенно беспокоится,
если это происходит. Это не совсем верно по отношению
к руководству, ответственному за «большой скачок», но не­
торопливая реакция на катастрофу показывает, что жизнь
жертв их особенно не заботила. К этой категории в значи­
тельной степени относятся войны, в частности граждан­
ские, где речь идет о гибели мирного населения в резуль­
тате разорения страны или бомбежки городов. Крайний
случай представляет собой изначальная колонизация Карибских островов испанцами. Когда колонизаторы поняли,
как их действия отражаются на туземцах, практически все
туземцы к этому моменту уже погибли. В данном случае,
строго говоря, идет речь об этноциде. Этпоцидом мы назы­
ваем ненамеренное уничтожение целой группы и ее культу­
ры. Меры при этом могут приниматься крайне жестокие,
и доминирующая группа может даже приветствовать унич­
тожение «чужаков». Этноцидом оборачивались многие
встречи между поселенцами-колонизаторами и туземцами,
когда большинство смертей было вызвано болезнями, вос­
64

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

принятыми «чужаками» от членов доминантной группы.
Положение туземцев усугублялось жизнью в резервациях
и чудовищными условиями труда, целью которых не было
убийство, но которые доводили туземцев практически до
смерти. См. об этом подробнее в главе 4.
Наконец, строка 6 относится к намеренному массово­
му убийству гражданских лиц. Показательным подавлением
я называю самые жестокие средства, использовавшиеся им­
перскими завоевателями в истории, - например, истреб­
ление жителей целого города, чтобы вызвать подчинение
других городов. В военных кампаниях новейшего времени
использовалась бомбардировка городов без разбора - та­
ких, как Дрезден, Токио и Хиросима. Римляне иногда при­
бегали к децимации , убивая каждого десятого в непокорной
группе населения. На Балканах в 4Ь-е гг. XX века немецкая
армия убивала пятьдесят местных граждан за каждого нем­
ца, убитого партизанами. Бунтовщики и террористы обыч­
но способны на подобные злодеяния сравнительно малого
масштаба, хотя 11 сентября имело место массовая гибель
людей. Сегодня все случаи показательного подавления мо­
гут в теории преследоваться по международным законам
как военные преступления или преступления против че­
ловечества, хотя победители в войнах редко подвергаются
преследованиям. Гражданские войны обычно приводят
к большему числу жертв среди мирного населения, чем
войны между государствами.
Далее следуют случаи массового убийства, когда ставит­
ся цель частичной чистки. Насильственная смена религии
предоставляет жертве выбор: «Смени веру или умри», как
говорили сербам хорватские католики-усташи во время
Второй мировой войны. Во время погромов евреям тоже
часто предлагался такой выбор. Некоторые члены пре­
следуемой группы гибнут - либо из-за своего сопротивле­
ния, либо потому, что исполнители преступления хотят
показать реальность выбора. Но большинство продолжает
жить, подвергшись частичной чистке, лишаясь своей ре­
лигии, но не всей культуры. Недавно возник термин поли т ициду обозначающий убийства, нацеленные на руковод­
ство и потенциальный руководящий класс преследуемой
группы, вызывающей страх (см. Harff & Gurr, 1988: 360).
Политицид может накладываться на показательное по­
65

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

давление, хотя стремление к чистке в нем сильнее. Унич­
тожение лидеров и интеллигенции ставит своей целью
подрыв культурной идентичности «чужаков», тогда как
города, принужденные к покорности показательным по­
давлением, могут сохранять свою идентичность. Убивая
всех образованных поляков, нацисты стремились стереть
польскую культурную идентичность, точно так же как тут­
си в Бурунди стремились уничтожить культурную иден­
тичность хуту, убивая всех образованных людей, принад­
лежащих к этой группе.
Я добавляю сюда собственный термин - классицид для
обозначения намеренного массового убийства целых обще­
ственных классов. Поскольку классицид может быть более
кровавым, чем насильственная смена религии или политицид, в таблице я поставил рядом с этим термином стрелку,
направленную в сторону клетки, содержащей категорию
«геноцид». Худший образец классицида дали красные
кхмеры; сталинисты и маоисты прибегали к этой мере на
короткое время. Классы-жертвы считались непримиримы­
ми врагами. Классицид, видимо, характерен для левых,
потому что только они подвергаются соблазну думать, что
обойдутся без противоположных («эксплуататорских»)
классов. Правые режимы, опирающиеся на капиталистов
и помещиков, всегда признают, что им нужны рабочие
и крестьяне для работы. Так, массовое уничтожение ин­
донезийской армией и исламскими парамилитарными
формированиями по меньшей мере 500 000 сторонников
индонезийской компартии в 1965-1966 гг., хотя и привело
к гибели непропорционально большого числа бедных кре­
стьян, было направлено скорее на политического, а не клас­
сового врага - на коммунистов, а не крестьян или рабочих.
Это был политицид, а не классицид. При коммунистиче­
ских режимах, таких как режим красных кхмеров, а также
при Сталине и Мао, классицид переплетался с ошибочной
политикой и «безжалостным» подходом. Все три вида по­
литики могут преследоваться как военные преступления
или преступления против человечества.
И наконец, геноцид - термин, изобретенный в 1944 г.
польским юристом Рафаэлем Лемкиным. Организация
Объединенных Наций видоизменила определение Лемкина и понимает геноцид как преступный акт, направленный
66

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

на уничтожение этнической, национальной или религиоз-1
ной группы, которая предназначена для уничтожения как
таковая. Это определение иногда подвергается критике,
поскольку включает одновременно слишком много и слиш­
ком мало. В нем добавлено, цто «частичное» уничтожение
считается геноцидом. Понятие частичного геноцида имеет
смысл только в географическом плане. Поселенцы в Кали­
форнии в 1851 г., пытавшиеся уничтожить всех индейцев
долины Оуэнс, пошли на частичный, то есть локальный, ге­
ноцид. Решение сербских командиров в Боснии убить всех
мужчин и мальчиков в Сребренице в 1994 г. также может
получить это название, так как местные женщины не могли
бы выжить в одиночку. Но если убийства сопровождаются
насильственной депортацией, как во время чисток в сосед­
нем Приедоре, то это, видимо, нельзя назвать локальным
геноцидом. Наоборот, геноцид должен ограничиваться
только этническими группами (Andreopoulos, 1994: Part I).
Геноцид является намеренным действием, направлен­
ным на уничтожение целой группы не только физически,
но и в культурном плане (разрушение церквей, библиотек,
музеев, переименование улиц). Однако если происходит
только культурная чистка, я говорю не о геноциде, а о по­
давлении культуры. Геноцид обычно совершается боль­
шинством против меньшинства, тогда как для политицида
верно обратное.
Эта книга посвящена содержанию самой тяжелой части
таблицы, где клетки выделены темно-серым цветом и ко­
торую я определяю как кровавые этнические чистки. Три
прилегающие клетки я пометил более светлым оттенком
серого, имея в виду, что в этих приграничных зонах тоже
иногда происходят кровавые чистки. В отличие от неко­
торых исследователей (напр., Jonassohn, 1998; Smith, 1997),
я не определяю основное содержание этих клеток таблицы
как геноцид.
Проводя эти различия, мы обнаруживаем две парадок­
сальные черты этнических чисток. С одной стороны, в боль­
шинстве случаев они были достаточно мягкими. Кровавые
чистки представляли собой редкость. Преобладала ассими­
ляция, поддержанная мягким институционным принуж­
дением. С другой стороны, большинство развитых стран
сегодня представляют ситуацию после этнической чистки,
67

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

поскольку они в основном этнически однородны (то есть по
меньшей мере 70% населения относит себя к одной этниче­
ской группе), притом что в прошлом они отличались значи­
тельно более выраженным этническим многообразием. Та­
ким образом, перед нами две основные проблемы. Почему
происходили такие чистки? И почему только в некоторых
случаях они приобретали такие страшные формы? На эти
два основных исторических вопроса и должна ответить моя
книга.

ДРУГИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ
ЭТНИЧЕСКИХ ЧИСТОК
Я не первый, кто обращается к этим вопросам.
При описании конкретных случаев и разработке теорети­
ческого подхода я с благодарностью использую большой
корпус существующей литературы. Ниже я собираюсь
кратко изложить основные теоретические дилеммы, ко­
торые возникают в этой связи, и указать свою позицию по
каждой из них.

Примитивные, древние или современные?
В противоположность моему тезису 1, привязываю­
щему этнические чистки к Современности, другие иссле­
дователи считают их регрессом в первобытность. Пере­
кладывание ответственности на «примитивные» народы
создает ощущение психологического комфорта, посколь­
ку мы можем смотреть на сербов или хуту (а также другие
африканские племена, истребляющие друг друга) как на
что-то очень далекое от нас, цивилизованных современ­
ных людей. Однако в число таких первобытных народов
пришлось бы включить группы людей со всех континен­
тов и народы, настолько же развитые для своего времени
и настолько же культурно близкие к нам, как американ­
цы и австралийцы XIX века и немцы XX века. Я пишу эти
строки в Лос-Анджелесе, где в замечательном Музее толе­
рантности прекрасно переданы ужасы нацистского «окон­
чательного решения», осуществлявшегося на другом кон­
тиненте, но полностью игнорируется геноцид, который
68

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

осуществили в самом Лос-Анджелесе европейские посе­
ленцы против индейцев группы чумаш. В главах истори­
ческого содержания будет показано, что этнические чист­
ки были частью современной цивилизации.
Тем не менее слово «примитивный» может иметь
и фрейдистское значение. Под слоями социализации, ци­
вилизованности, супсрэго и подавления находятся темные
глубины агрессивных инстинктов, «оно» (id) и, возможно,
даже тапатоСу стремление к смерти. Если снять или деста­
билизировать верхние слои социализации, люди регресси­
руют к первобытному насилию, как об этом пишет Фрейд
в работе «Неудобства культуры». Но такой подход сбивает
с толку. Во всех случаях, которые я рассмотрел, ответствен­
ные за этнические чистки формировали общественные
движения с их собственными учреждениями, идеологией
и процессами социализации. Это не были отдельные лич­
ности, освобожденные от суперэго. При взрывах ненависти
и насилия они не столько освобождались от традиционно­
го давления социализации, сколько подвергались социали­
зации в новых формах. Таким образом, от теории перво­
бытности нам нет большой пользы.
Тезис о примитивном характере этнических чисток
в несколько видоизмененной форме представлен у авто­
ров, которые пишут о многовековой ненависти, существу­
ющей между народами. Они говорят, например, что сербы
и боснийцы-мусульмане враждуют друг с другом со времен
битвы на Косовом поле в 1389 г. Тем самым Балканы пре­
вращаются в «область чистой памяти», где «каждое инди­
видуальное ощущение и воспоминание отражается на об­
щем движении сталкивающихся народов» и «подстегивает
насилие» (Kaplan, 1993; ер. Vulliamy, 1994: 4). Хотя это не
выдерживает критики, конфликты на Балканах действи­
тельно вспыхивали несколько раз в течение длительного
периода. Смит (Smith, 1986: гл. 2; 2000: гл. 2) предложил для
понимания этого явления теоретическую схему, которую он
называет «перенниализмом», или «теорией возвращения»
(perennialism). Он рассматривает этническую вражду как
древнюю, но не столько непрерывную, сколько возвраща­
ющуюся. С его точки зрения, минимальная непрерывность
заключается в том, что этнические группы сохраняли общее
название, миф о происхождении, ощущение истории, куль­
69

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

туру, связь с определенной территорией и чувство солидар­
ности. Но они лишь время от времени выходят на первый
план, обычно в результате войн, пограничных конфликтов
или пребывания в диаспоре. Таким образом, современные
нации могут мобилизовать глубоко укорененную коллек­
тивную идентичность.
Вопрос в том, насколько далеко то прошлое, в котором,
по его мнению, эта идентичность формируется. В боль­
шинстве государств вплоть до последних нескольких веков
правящие и управляемые классы не обладали общей культу­
рой и поэтому не имели общей этнической идентичности.
Вплоть до Нового времени этническая идентичность обыч­
но перекрывалась классовой. Эта модель начала ослабе­
вать с появлением религий спасения. Христианство, ислам
и другие религии создали религиозную культуру, общую
для всех классов. Но решительный сдвиг произошел, ког­
да под влиянием демократических идеалов в политике все
социальные классы и оба пола получили гражданство. Без­
условно, недавно введенное Смитом понятие этносимволизма во многом отражает эти факты. Он пишет, что национа­
листы Нового времени заново интерпретировали прошлое,
как реальное, так и существующее в сознании народа, с по­
мощью мифов, воспоминаний и традиций, чтобы нация
могла включать в себя как можно больше различных групп.
Это действительно так, хотя вопрос, насколько реально это
прошлое и в каком соотношении находятся память и ми­
фология, еще требует ответа.
Но почему этнические группы должны ненавидеть друг
друга? Уходят корни этой ненависти в древность или вос­
ходят к Новому времени ? Там, где гражданство соприка­
салось с более древними «подводными камнями» религи­
озного характера, ситуация становилась более опасной, как
в случае с евреями, с мусульманами на Балканах и на Кав­
казе и с христианами в Османской империи. Но, что бы ни
говорил Смит, история этнических конфликтов связана не
столько с постоянным повторением, сколько с движением
по нарастающей в Новое время. Евреи во всех обществен­
ных классах в течение многих веков периодически страдали
от угнетения в Римской империи и в христианском мире.
Их ощущение коллективной этнической идентичности,
наверное, самое древнее. Тем не менее некоторые из худ­
70

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

ших этнических конфликтов нашего времени насчитывают
примерно столетнюю историю. Рассказ о битве на Косовом
поле, как его излагают сербы, является современным изо­
бретением, потому что на самом деле битва происходила
между двумя армиями, которые сегодня мы сочли бы по­
лиэтническими - одна сражалась за османского султана,
а другая за сербского правителя. В XIX веке сербские наци­
оналисты создали миф об исключительно сербском войске,
сражавшемся на Косовом поле (в прежние века это был миф
об исключительно христианском войске). Школьникам
в Сербии этот миф преподают уже более ста лет, так что он
глубоко укоренен в современном сербском сознании.
Безусловно, эпоха этнического соперничества отнюдь
не обязательно связана с кровопролитием. Вражда между
англичанами и шотландцами, датчанами и шведами тоже
идет с давних времен, но она не оборачивалась ничем
плохим в последние 200 лет. В случаях, которые я изучал,
у серьезных этнических чисток были предвестники - ра­
спри, кровавые инциденты, возможно, погромы, время от
времени происходившие в течение определенного пери­
ода. Гор (Gurr, 2000: 50-53) пишет, что практически всем
«беспорядкам на этнической почве», происходившим меж­
ду 1986 и 1998 г., предшествовала интенсивная и продолжи­
тельная политическая агитация, в ходе которой насилие
постепенно нарастало. Харф (Harff, 1998) подчеркивает
кратковременную эскалацию, длившуюся три месяца, хотя
Бонд (Bond, 1998: 118) и Гор (Gurr, 1998) говорят о неделях,
месяцах и даже годах. Конфликты в Югославии спорадиче­
ски вспыхивали в течение всего XX века. Хотя предыстория
конфликта важна, мы должны давать объяснение его недав­
ней эскалации.

Виновники чисток: националистические
массы или авторитарные элиты?
В своем тезисе 7 я называю виновными в чистках элиты, ак­
тивистов и группы, составляющие социальную базу поддерж­
ки. Но в исследовательской литературе преобладает значи­
тельно более простой подход - в чистках обычно обвиняют
целые этнические группы или элиты того или иного государ­
ства как таковые. Мы незаметно для себя принимаем именно
71

ТЕМНАЯ С ТО Р О Н А Д ЕМ О КР АТИ И

эту точку зрения, когда говорим, что то-то и то-то сделали
немцы, сербы и т. д. Практически во всех книгах, посвящен­
ных межэтническим войнам в Югославии, действующие лица
описываются как «сербы», «хорваты», «албанцы» и т. д.,
и я caiy, возможно незаметно для себя, употребил несколько
коллективных определений такого рода. Авторы популяр­
ных описаний этнических чисток часто прямо придержива­
ются этой позиции, верно это и по отношению к некоторым
академическим исследователям. Голдхаген (Goldhagen, 1996)
пишет, что немецкий народ как таковой принял идеологию
«антисемитизма, направленного на истребление», и это про­
изошло за полвека до Холокоста. Странным образом его труд
популярен у немцев. Но, как мы увидим позже, он неправ.
Дадрян (Dadrian, 1995: 121-127) утверждает, что традицион- ная воинственность турок вместе с характерной для ислама
нетерпимостью создала у турок культурную предрасполо­
женность к резне армянских христиан. Это также неверно.
Сигар (Cigar, 1995) достаточно ясно выражает свои взгляды
на этнические войны в Югославии такими подзаголовками,
как «Чувство превосходства сербов» и «Сербы как нация,
находящаяся под угрозой». Я называю такие взгляды нацио/ налистическими, поскольку именно националисты утверж‘ дают, что нация представляет собой единое действующее
лицо. Употребляя такое название, я иронизирую, поскольку
Голдхаген, Дадрян и Сигар хотят разоблачить национализм,
но при этом воспроизводят категории националистической
мысли. Ведь целые нации или этнические группы никогда
не действуют коллективно. Виновны в чистках некоторые
немцы, некоторые сербы, некоторые хуту, среди которых не­
пропорционально представлены группы сторонников, опре­
деленные районы, возрастные группы, экономические сек­
торы и т. д., наиболее активно откликающиеся на ценности
этнического национализма, этатизм и поддержку насилия.
Этнонационалистам нужно сначала справиться с несоглас­
ными в собственном этническом сообществе, и часто они
убивают больше людей из собственной этнической группы,
чем «чужаков» - практика, которую политологи называют
принуждением своих: in-group policing (Brubaker & Laitin, 1998:
433; Laitin, 1995). И если этнические группы в самом деле по
мере эскалации конфликта становятся более однородными,
то именно это и требует объяснения.
72

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Опасности реификации27 национализма сейчас на­
столько хорошо известны, что некоторые ученые удари­
лись в противоположную крайность - то, что называется
конструктивизмом. Они считают, что этничность и этниче­
ские конфликты конструируются общественными движе­
ниями, обычно элитами, из случайных событий, которые
могли произойти по-другому, создавая этническую иден­
тичность, носящую только частичный и преходящий ха­
рактер (Brubaker, 1996: гл. 1). Даже если бы дело обстояло
так, то, как только этническая идентичность социально
сконструирована, она может порождать глубокие и про­
должительные чувства, так что она приобретает инсти­
туциональный и даже структурный характер- Некоторые
формы этнической идентичности имеют глубокие корни
и подверглись институционализации; другие носят более
случайный и непрочный характер.
Наиболее популярную альтернативу обвинению целой
этнической группы представляет обвинение элит, особенно
государственных. Утверждается, что злодеяния происхо­
дят, когда людьми управляют злокозненные лидеры-мани­
пуляторы. Считается, что демократия и народ стремятся
к миру, тогда как лидеры и элиты представляют бблыную
опасность. В теории гражданского общества утверждается,
что демократия, мир и толерантность процветают в ситуа­
ции, когда люди вовлечены в густую сеть социальных от­
ношений, предоставляемых добровольческими учреждени­
ями, и которые защищают их от манипуляций со стороны
государственных элит (Putnam, 1993, 2000). Этот подход
наивен. Радикальные этнонационалисты часто добивают­
ся успеха именно потому, что их социальные сети в рамках
гражданского общества гуще и легче мобилизуют людей,
чем аналогичные сети их более умеренных соперников.
Это было верно в отношении нацистов (см. мою книгу «Фа­
шисты», гл. 4, а также: Hagtvet, 1980; Koshar, 1986); как мы
увидим ниже, это верно также в отношении сербских и хор­
ватских националистов и националистов хуту. Гражданское
общество может нести зло.
27 Реиф икация, или овещ ествление, - мыслительная п р оцедур а,
в результате которой Отношения лю дей предстаю т как отнош ения ве*
щ ей. - П р и м . науч. ред.

73

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

Тем не менее этнические чистки долгое время рассматри­
вались как проблема государств. Как пишет Фейн, «жертвы
предумышленного геноцида XX века... были убиты ради
исполнения государственного плана установления нового
порядка» (Fein, 1984; ср. Horowitz, 1982; Smith, 1987). Ору­
жие, транспорт и управленческая техника, которыми распо­
лагает современное государство, увеличили эффективность
массовых бюрократизированных убийств, утверждает Ба­
уман в своем анализе Холокоста (Baumann, 1989). Этниче­
ская чистка представляет собой продукт наиболее передо­
вой стадии развития современного государства, отражая его
потребность в «порядке, прозрачности и оперативности»,
пишет Неймарк (Naimark, 2001: 8). Организации, занятые
защитой прав человека, неизменно считают государствен­
ные элиты ответственными за этнические чистки (см. от­
чет Human Rights Watch за 1995 г.; ср. Brown, 1996). В граж­
данских войнах в Югославии часто обвиняют Милошевича
и сербские элиты (Brown, 1996; Gagnon, 1997; Glenny, 1993).
Как утверждают Фирон и Лейтон (Fearon & Laitin, 2000),
в последнее время преобладает точка зрения, согласно ко­
торой «широкомасштабное этническое насилие провоциру­
ется элитами, стремящимися к завоеванию, удержанию или
усилению своей политической власти».
Теория демократического мира также утверждает, что госу­
дарства, основанные на народном представительстве, отли­
чаются миролюбием, редко ведут войны и почти никогда не
воюют друг с другом (Doyle, 1983; см. критику в Barkawi &
Laffey, 2001). Корни этой теории лежат в либеральном пред­
ставлении, что, если народу дать возможность свободно вы­
разить свою волю, это будет воля к миру. Как пишет Руммель
(Rummel, 1994: 1, 12-27; 1998: 1), чем более авторитарный
характер носит государство, тем больше вероятность, что
оно будет убивать собственных или чужих граждан. «Власть
убивает; абсолютная власть убивает абсолютно», - повторя­
ет он как мантру. Это, безусловно, верно, но речь идет о тав­
тологии. Режимы, убивающие значительное число своих
граждан, не могут считаться демократическими, поскольку
грубо нарушают тот компонент демократии, который отно­
сится к гражданским свободам. Однако Руммель полагает,
что социальный мир гарантируется электоральным компо­
нентом демократии; он верит в то, что режимы, осуществля­
74

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

ющие чистки, приходят к власти авторитарными средства­
ми, а нс путем свободных выборов.
Но число исключений из этого правила вызывает трево­
гу. Начиная с XVII века европейские поселенцы были более
склонны к геноциду, если они жили при конституционной
власти, чем при авторитарном режиме. Наверное, поселенче­
ские демократии правильнее описываются как этпократищ
то есть демократии для одной этнической группы - именно
так Ифтахель (Yiftachel, 1999) характеризует современную
ситуацию в Израиле. Советский Союз и Югославия времен
Тито обычно приглушали этнические конфликты, и их па­
дение привело к межэтническим войнам, когда группы, со­
ставлявшие большинство, захотели основать этнократические режимы (Beissinger, 2002). Брасс (Brass, 1997) и Тамбиа
(Tambiah, 1996) показывают, что на Индийском субконти­
ненте насилие на этнической почве возрастало в периоды
предвыборных политических страстей и шло на убыль во
времена военной диктатуры. «Мажоритарная демократия»
была боевым кличем движения Hutu Power во время геноци­
да 1994 г., тогда как протестанты Северной Ирландии и жи­
тели Шри-Ланки обвиняли своих противников - католиков
и тамилов - в подрыве (мажоритарной) демократии. П ря­
мой связи между авторитарным характером государства
и этническими чистками не существует.
Так же, как и я, Снайдер считает, что авторитарные режи­
мы лучше справляются с межэтническим напряжением, чем
демократии, если только последние уже прочно и стабиль­
но не установились. Он полагает, что государства, недавно
вставшие на путь демократизации, подвержены наибольшей
угрозе этнонационализма. Снайдер отмечает, что, хотя от­
четы Human Rights Watch видят виновников межэтнических
войн в авторитарных режимах, в действительности во всех
странах, которые они рассматривали: Шри-Ланке, Индии,
Южной Африке, Ливане, Израиле, Румынии, бывшей Юго­
славии, России, Армении и Азербайджане, - «недавно прошли
выборы с открытым соперничеством, на которых сильные
оппозиционные группы отличались ббльшим национализ­
мом, чем правительство» (Snyder, 2000: 267). Тем не менее
Снайдер продолжает обвинять в подрыве демократизации
злонамеренные, манипулятивные элиты: «Демократизация
порождает национализм, когда мощные группы внутри на­
75

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ции... стремятся избежать передачи реальной политической
власти среднему гражданину... Конфликты на национали­
стической почве возникают как побочный продукт стремле­
ния элит убедить народ принять националистические идеи,
сеющие рознь» (Snyder, 2000: 32). Это слишком простое объ­
яснение. Отметим, что наиболее преступные авторитарные
режимы имели специфическую форму. Режимы Сталина,
Мао и нацистов представляли собой партократические госу­
дарства^ опирающиеся на массовые мобилизационные дви­
жения. Жестокости совершались, скорее, в направлении
снизу вверх, когда активисты низших уровней сводили сче­
ты с политическими и экономическими элитами. Партокра­
тические государства фигурируют во всех рассматриваемых
мною случаях, относящихся к XX веку. За исключением слу­
чаев, связанных с колониальным поселенчеством, где давле­
ние осуществлялось снизу вверх, самые страшные злодеяния
обычно являются результатом непредсказуемых комбина­
ций давления сверху вниз, снизу вверх и «сбоку».
Политологи подметили также, что межэтнические войны
чаще возникают там, где государство слабеет и разваливается.
Переход к демократии делает непригодным обычный набор
средств, используемых государством для управления кон­
фликтами: старое государство рухнуло, а новое только форми­
руется (Beissinger, 1998, 2002; Gurr, 1993: 361-363; 2000: 36, 236).
Некоторые утверждают, что наибольшее количество массовых
убийств, часто хаотичного и анархического характера, прихо­
дится на долю не сильных государств, а, напротив, государствбанкротов (Esty et al., 1998; Fearon & Laitin, 2003; Posen, 1993).
Однако в этой книге рассматриваются случаи этнических
чисток, имеющих более направленный характер, для чего,
как кажется, нужны правительства, сохраняющие опреде­
ленную степень контроля. Режимы нацистов, младотурок
и Милошевича нельзя назвать несостоятельными. Государ­
ства, подвергшиеся расколу и радикализации, представля­
ют ббльшую опасность с точки зрения этнических чисток,
чем государства-банкроты. Действительно, существует связь
между демократией и кровавыми чистками, но это связь бо­
лее сложная и обоюдосторонняя, чем признают многие тео­
ретики этатизма. Но опять-таки речь идет о конечной стадии
процесса распада, восстановления и радикализации госу­
дарства. Этот процесс мы должны объяснить.
76

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

>

Мотивы участия в чистках: рациональные,
эмоциональные или нормативные?

*• Политологи, изучающие насилие на этнической почве,
все больше прибегают к теории рационального выбора (сокра­
щенно - рацтеория). Эта теория утверждает, что люди ведут
себя как рациональные личности, стремящиеся к макси­
мальной выгоде. Ее сторонники подчеркивают экономиче­
ские мотивы, стремятся к наиболее простым объяснениям,
опираясь на несколько несложных предположений каса­
тельно мотивов человеческих действий, и хотели бы (воз­
можно, только в самых необузданных фантазиях) уложить
человеческое поведение в алгебраические формулы.
Рацтеория полезна, но область ее применения огра­
ниченна. Лучше всего она действует в отношении кон­
фликтов, имеющих утилитарную, экономическую основу.
Лейтин (Laitin, 1998, 1999) показывает, что споры об офи­
циальных языках государств редко приводят к серьезному
насилию, потому что в этих случаях возможен рациональ­
ный компромисс. Возьмем русскоязычное меньшинство,
проживающее в Казахстане. Поскольку казахский язык
является языком общественного сектора страны, русский
может выучить его, чтобы увеличить свои шансы на трудо­
устройство. Он не должен отказываться от своей этниче­
ской принадлежности, поскольку может по-прежнему гово­
рить по-русски дома. Лейтин выделяет точку перелома или
кумулятивный эффект . Вначале русский может получать
только небольшую выгоду от изучения казахского языка.
Если он выучит этот язык, другие русские могут его отвер­
гнуть, а казахи по-прежнему его не примут. Но если один
или несколько подобных факторов начинают меняться, вы­
года от изучения казахского языка увеличивается, а от из­
учения русского - уменьшается, до тех пор, пока изучение
обоих языков не становится одинаково выгодным. Когда
польза от изучения русского и казахского уравнивается,
тем самым достигается точка перелома, и начинается ку­
мулятивный эффект - теперь все русские начинают учить
казахский язык, знание которого становится выгоднее. Но
если казахи по-прежнему отказывают русским в рабочих
местах, кумулятивный эффект может поменять направле­
ние - русские начинают эмигрировать в Россию. Как пишет
77

ТЕМНАЯ С ТО Р О Н А Д ЕМ О КР АТИ И

Лсйтин, это происходит, «когда критическое число русских
начинает думать, что критическое число русских думает,
что критическое число русских уедет». Но даже эмиграция
под давлением - это далеко не массовые убийства. Вопрос
о языке - вопрос утилитарный, относящийся к работе,
и люди могут сохранять этническую идентичность, исполь­
зуя более чем один язык.
Однако соперничающие языки могут рассматриваться
не как секулярные, а как священные, выражающие един­
ственно истинную веру. Суданцы убивают друг друга, ре­
шая вопрос, будет ли преобладать в их стране арабский или
языки христианского мира. Серьезное насилие вспыхну­
ло и в постсоветских странах, хотя и не по поводу языка.
Предметом спора оказались приграничные районы новых
государств, где существовало этническое большинство
и меньшинство. Соперничающие этнонационалистические
движения претендовали на государственную власть над од­
ной и той же территорией, причем меньшинство поддер­
живалось соседней страной (Beissinger, 2002: 287), как это
сформулировано в моих тезисах 3 и 4. Здесь присутствуют
мотивы как эмоциональные, так и утилитарные, и их не­
просто свести к рацтеории.
Правда, сторонники этой теории пытаются понять эмо­
ции. Они сосредотачиваются на страхе. Вайгаст (Weigast,
1989) пишет, что, когда этнонационалисты говорят людям,
что те являются мишенью для истребления, люди могут
принять рациональное решение сражаться (или бежать),
даже если вероятность истребления крайне низка. Ведь
если это и правда случится, то наступит конец! Таким об­
разом, насилие, которое кажется иррациональным, может
быть вызвано страхом и носить превентивный характер.
Каливас (Kalyvas, 1999) показал, что в Алжире некоторые
этнические группы подвергаются резне, даже если в на­
стоящий момент они кажутся довольно безобидными. По­
скольку они могут представлять угрозу в будущем, лучше
предвосхитить такое развитие событий. Рабушка и Шепсле (Rabushka & Shepsle, 1972) пишут, что по мере роста
напряжения оба соперничающих сообщества начинают
бояться своей гибели. В таком случае их элиты начинают
соревноваться друг с другом в крайних формах этническо­
го национализма. Тем самым более умеренные соперники
78

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

теряют почву под ногами, и сообщество мобилизуется для
насилия. В свою очередь, таким образом осуществляются
худшие страхи другой группы, и страх уничтожения преобретает реальные очертания для обеих.
Эти сценарии носят вполне реальный характер, хотя
могут показаться чрезмерно пессимистическими. Почему
умеренные лидеры должны терять поддержку? Они могут
предложить мир - вполне желательную цель. Поскольку
войны и насилие стоят дорого, обеим сторонам следова­
ло бы предпочитать дипломатические отношения. Фирон
(Fearon, 1995) указывает три причины, почему война и на­
силие кажутся рациональными, хотя объективно таковыми
не являются.
1. Дилемма безопасности (Posen, 1993): усилия каждой
стороны по достижению собственной безопасности озна­
чают меньшую безопасность для противника. Эскалация
заставляет оба сообщества искать защиту у собственных
вооруженных сил или боевиков. Страх и чувство униже­
ния ведут к необузданному кровопролитию, носящему
превентивный характер. Это может объяснить странную,
на первый взгляд, позицию многих убийц, считающих
себя жертвами. Эта дилемма означает также, что облада­
ние подавляющим военным превосходством в конфликт­
ной ситуации ведет к соблазну нанести первый удар. Я от­
разил это в тезисе 46.
2. Проблема несоблюдения договоров: эскалация происходит
в результате того, что одна из сторон не дает четких обяза­
тельств по соблюдению договоров, в результате чего другая
сторона тоже к этому не стремится. Еще Дюркгейм заме­
тил, что «не все в договоре договорно». По его мнению, для
того, чтобы договоры соблюдались, их участники должны
подчиняться одним и тем же нормам. Человек руководству­
ется в своих действиях не только соображениями выгоды.
Нужно также смотреть, каким образом возникают нормы,
ценности и социальные идентичности и, исходя из этого,
определять собственные интересы. Мы выполняем соглаше­
ния с теми, кому доверяем, но как возникает доверие и как
оно угасает? Здесь нам нужно более социально ориентиро­
ванное объяснение, чем предлагаемое сторонниками рацтеории.
79

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

3.
Недостаточная или искаженная информация: инфор­
мация доступна только одной стороне. Например, в си­
туации «бряцания оружием» противоположная сторона
может не знать, что противник блефует, а это ведет к даль­
нейшей эскалации. Санстейн (Sunstein, 2000) считает эту
ситуацию очень распространенной. Он опирается на экс­
периментальные исследования и наблюдения над судами
присяжных и приходит к выводу, что длительная дис­
куссия внутри группы часто стимулирует ее членов при­
нять более крайние версии существовавших ранее взгля­
дов. В периоды межэтнического напряжения группа уже
может воспринимать «чужаков» в отрицательном свете.
Чем больше ее члены общаются только между собой - тем
выраженнее отрицательное отношение к находящимся
вне ее. Однако опять-таки здесь идет речь о нормах, цен­
ностях и идентичностях. Каким образом получается, что
люди определяют себя прежде всего как члены этнической
группы, а не придерживаются трансэтнической идентич­
ности - например, классовой?
Проблема в том, что все три явления также предпо­
лагают наличие норм, ценностей и процессов формиро­
вания идентичности, о которых сторонники рацтеории
ничего не говорят. Они обычно принимают, что идентич­
ность этнических групп и межэтнические конфликты уже
существуют. Действующие лица отличаются стабильно­
стью. Но коллективных действующих лиц, вовлеченных
в конфликт, слишком много, и некоторые формируются
в ходе самого процесса эскалации. Идентичность, осно­
ванная на отношении к государству, классе, профессии,
регионе, поколении, гендере и т. д., переплетается с эт­
нической идентичностью, направляя этничность по но­
вому руслу. Бейсинджер (Beissinger, 2002) отмечает, что
с падением Советского Союза поднялась неожиданная
волна конфликтов на этнонациональной почве, которые
подпитывались эмоциями, общественными нормами,
а также групповыми интересами. Участники конфликтов
сами удивлялись тому, с какой скоростью они меняли
приоритеты и политические стратегии. Толпы совершали
преступления, на которые прежде не считали себя спо­
собными. Бывшие советские политики неслись на гребне

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

волны этнического национализма, который они раньше
презирали.
Главное - кровавые чистки редко выглядят рациональ­
ным действием. На каком основании немцы боялись евреев,
составлявших всего 0,7% населения Германии? Большинство
групп, осуществляющих чистки, страдают больше, чем в слу­
чае, если бы они пошли на компромисс. Германия, Руанда
и Югославия были разорены. Милошевич попал под суд,
каждый третий лидер сербских парам ил итарных формиро­
ваний убит, а остальные боятся, что тоже будут уничтожены
или отданы под суд. Неужели разум не подсказал бы им дру­
гих путей?
Очевидный ответ состоит в следующем: а с каких это
пор человеческие действия направляются разумом? Макс
Вебер (Weber, 1978: I, 25) выделил четыре основных типа че­
ловеческих действий - целерациональные, традиционные, 4
аффективные (то есть эмоциональные) и ценностно-рацио­
нальные. Целерационалънъге действия, которые изучаются сто­
ронниками теории рацвыбора, безусловно, важны для чело­
веческого поведения. Однако там, где отношения власти или
этническая идентичность подверглись интернализации, мы
можем не думая, без рационального расчета производить
традиционные действия, если другие члены группы говорят
нам, что мы находимся под угрозой. Тогда мы определяем
свои интересы в терминах этой групповой идентификации.
Только в ее рамках мы определяем свои личные интересы.
Во время войны мы рутинно подчиняемся приказу убивать,
даже если не испытываем ненависти к жертве. Дале.е, по
мере эскалации межэтнических столкновений, начинаются
аффективные действия. Любовь к собственной группе, страх,
ненависть и гнев по отношению к другой могут одержать
верх над соображениями практической пользы. Наконец,
мы можем совершать ценностно-рациональные действия, пре­
следуя определенные цели любой ценой. Это действия, име­
ющие идеологическую мотивацию. Когда люди готовы ри­
сковать жизнью или убивать других ради своих ценностей,
соображения практической пользы отодвигаются на задний
план. Различия, введенные Вебером, представляются весьма
важными при обсуждении этнических чисток. Ниже я буду
обсуждать все четыре типа мотивов, когда речь идет об ис­
полнителях чисток.
81

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Рацтеория требует такой строгости и простоты, какие
нельзя найти в реальном мире. Теоретические амбиции ее
сторонников поистине замечательны: делается попытка
реконструировать выбор, совершаемый многочисленны­
ми и меняющимися действующими лицами, включая цен­
ности, традиции и эмоции, а также практические цели,
в более широком и изменчивом контексте силы и власти.
Правда, в моем тезисе 6 предложена рациональная рекон­
струкция мотивов. Я делаю попытку обнаружить сменяю­
щиеся планы этнических лидеров, формально обозначая
их исходную основную цель как План А, а ее дальнейшие
модификации как План Б, План В и т. д. Эта методология
иногда оказывается слишком схематичной и рациональ­
ной, так как намерения часто темны и изменчивы. Тем не
менее она окажется полезной, поскольку этническая чистка
никогда не выдвигалась этнонационалистами как первона­
чальный план, и мы должны уметь реконструировать по­
следовательную смену их целей. Однако здесь возникает
более общий вопрос о мотивах.

ИСПОЛНИТЕЛИ:
ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ ИЛИ ФАНАТИКИ?
Тысячи людей участвуют в кровавых чистках наихуд­
шего рода. Свидетелей больше всего интересовал один во­
прос: как, казалось бы, обычные люди могут осуществлять
кровавые чистки? Часто проблема формулировалась в виде
простого противопоставления: это обычные люди, как мы
с вами, попавшие в исключительные обстоятельства, или
идеологизированные фанатики?
Самый известный ответ на этот вопрос был дан в экс­
периментах Стэнли Милгрэма. Участникам эксперимен­
та - простым американцам - было предложено проводить
тесты на 1 ^ д л я другой группы испытуемых. Те, кто давал
неправильные ответы, должны были получать сильный
электрический шок. Испытуемым объяснили, что ученые
проверяют, может ли применение шока улучшить резуль­
таты IQ^ (причем экспериментаторы были одеты в белые
лабораторные халаты!). 65% этих обычных людей (между
мужчинами и женщинами не было разницы) подчинялись,

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

когда от них требовали причинить сильную боль, нажи­
мая на рычаг в комнате, расположенной по соседству от
комнаты жертвы. Нажимая рычаг, они могли слышать, как
жертва кричит от боли за стеной. 30% все равно соглаша­
лось, если им предлагали самим вызвать шок, прижимая
ладонь жертвы к пластинке, через которую пропускается
электрический ток. Некоторые участвовали в экспери­
менте с энтузиазмом и, похоже, получали удовольствие
от причинения боли. Но большинство пребывало в глубо­
ком смятении. При более сильном шоке испытуемые кри­
чали, чтобы экспериментатор остановился. Но, несмотря
на сильный моральный и физический дискомфорт, они
продолжали причинять боль, так как были не в состоянии
противодействовать авторитету науки. Как комментирует
Милгрэм (Milgram, 1974:10), «некоторые были совершенно
убеждены, что делают что-то не то, но не могли в открытую
противоречить авторитету». Но Милгрэм не был таким са­
дистом, как может показаться из-за его эксперимента. Боль
симулировалась, «жертвы» были ассистентами экспери­
ментатора, и электрический ток не передавался.
Милгрэм предполагает, что обычные современные
люди способны на убийство, если приказ исходит от ле­
гитимного научного учреждения. Большее количество
людей может пойти на непрямое убийство (из соседней
комнаты), так что бюрократическое убийство из-за письмен­
ного стола совершить проще, чем убить самому. Не все ис­
следования, проводившиеся в дальнейшем, подтверждают
эти выводы. В одном исследовании обнаружилось, что
большинство испытуемых отличает легкую боль от боли,
способной причинить жертве вред. Такую боль они отка­
зывались вызывать (Blau, 1993). Однако исследование, про­
веденное на студентах калифорнийских колледжей, вызы­
вает еще большее беспокойство (по меньшей мере у меня,
потому что я им преподаю). Их попросили играть роли
заключенных и охранников в тюрьме. Эксперимент при­
шлось прекратить, когда студенты-охранники начали про­
являть тенденцию к жестокости и авторитарности (Haney
et al., 1973). Эти эксперименты показывают, что обычные
люди способны на жестокость, если им дают на это право
легитимные учреждения. Ни в одном эксперименте невоз­
можно симулировать настоящее убийство, но регулярные

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

скандалы показывают, что в таких учреждениях, как тюрь­
мы, психиатрические лечебницы и детские дома, нужно
проявлять бдительность, чтобы работники не начали зло­
употреблять своей огромной властью над находящимися
там людьми.
В книге Милгрэма содержится много упоминаний
«окончательного решения». Но его исполнители, так же
как и в других случаях, были весьма многообразны. У ис­
полнителей этнических чисток я нахожу девять основных
мотивов.
1. Убийцы по идеологическим мотивам верят в справедли­
вость кровавых чисток. Их особенно легко найти среди
верхушки исполнителей, и их действия, по Веберу, носят
ценностно-рациональный характер - кровавые средства,
как они полагают, оправдываются высокими целями. Та­
кая идеология может оказаться привлекательной в неко­
торых контекстах (таких, как война) или для групп сто­
ронников - например, беженцев, которые уже пострадали
от «чужаков». Эта идеология может привлечь также но1
сителей определенных профессиональных субкультур.
Среди врачей и биологов начала XX века были особенно
популярны биомедицинские модели этничности и расы.
Но наиболее характерным идеологическим мотивом яв­
ляется лицемерное оправдание убийства как самозащиты.
Убийца отвергает обвинение и заявляет, что сам является
жертвой.
2. Убийцы из ненависти мотивированы более обыденной
идеологией. Это особенно верно по отношению к рядовым
исполнителям, разделяющим предрассудки своего времени
и места и совершающими то, что Вебер называл аффектив­
ными (эмоциональными) действиями. Евреи, мусульмане
и туземцы в колониях вызывали у своих убийц физическое
отвращение. Все мы знаем фанатиков, которые в самых
разных контекстах могут оправдывать плохое обращение
с меньшинствами, хоторые им не нравятся, особенно если
они чувствуют от них угрозу.
3. Убийц ради насилия привлекает сам акт убийства. Не­
которым садистам он доставляет эмоциональное удоволь­
ствие. Значительно большее число людей насилие притя­
гивает как возможность разрядиться или освободиться от
тревожности. Джек Кац (Katz, 1988) описал «соблазны»
84

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

насильственных преступлений в Соединенных Штатах.
Он пишет, что убийство обычно представляет собой в выс­
шей степени эмоционально насыщенное действие. Чаще
всего ощущение угрозы ведет ко всеохватывающему чув­
ству личного унижения, за которым следует праведный
Гнев, направленный на его преодоление. Как пишет Кац,
«гнев питается ощущением униженности». Ненависть на
этнической основе может перенести триаду «угроза - уни­
жение - гнев» на коллективный уровень: хуту чувствуют,
что власть тутси угрожает им и унижает их, и встреча
-с каждым представителем этой группы вызывает у них
ярость. Власть грубой силы может вызвать ликование, как
/ показывает любой школьный двор. Поскольку с помощью
’оружия можно преодолеть классовые различия, предста­
вители низших классов общества могут испытывать ра^дость от власти над процветающими группами (такими,
как евреи, армяне или тутси). Речь идет о худших чертах
обычных людей. Существуют, однако, социальные груп­
пы, для которых насилие выступает как легитимный спо­
соб решения общественных проблем, - такие, как солдаты,
полицейские, уголовные преступники, адепты силовых
видов спорта или футбольные хулиганы.
С 4. Убийцы из страха чувствуют угрозу и боятся, что их
убьют или покалечат, если они не будут убивать первыми.
Они физически принуждаемы к убийству и часто стремят­
ся его избежать. Такая мотивация носит целерациональный
характер.
5. Убийцы ради карьеры работают в организациях, уча­
ствующих в проведении этнических чисток. Выполнение
приказов об убийствах они воспринимают как материально
выгодное, открывающее карьерные перспективы - или ли­
шающее таковых, если они не принимают участие в убий­
ствах. Это более характерно для этнических чисток, отлича­
ющихся бюрократическим характером.
6. Убийц ради материальной выгоды привлекают перспек­
тивы прямого экономического выигрыша, достигаемого
грабежом или отъемом рабочих мест, бизнеса или собствен­
ности жертвы. Некоторых освобождают из тюрьмы в обмен
на согласие убивать.
7. Дисциплинированные убийцы связаны со структурами
легитимной власти, где неподчинение приказам считается
85

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

преступным. Их главный мотив не столько страх, сколько
необходимость рутинного подчинения директивам. Люди
любой национальности в прошлом, настоящем или буду­
щем могут превратиться в конформистов путем давления
сверху. Из них могут выйти традиционные убийцы в вебе­
ровском смысле.
8. Убийцы за компанию принуждаются к конформизму
в результате давления со стороны группы равных, особенно
страха, что такая группа может отказать в эмоциональной
поддержке. Тут можно вспомнить аффективные действия
в веберовском смысле. Частично этим механизмом Брау­
нинг (Browning, 1993) объясняет массовые убийства, совер­
шавшиеся рядовыми немецкими полицейскими.
9. Бюрократические убийцы встроены в современную
бюрократическую машину. Их подчинение носит, скорее,
традиционный характер в веберовском смысле и создается
институционной рутиной, которая втягивает их в то, что
Арендт (Arendt, 1965), как известно, назвала банальностью
злау укорененной в современном обществе. Именно здесь
лучше всего применимы результаты экспериментов Милгрэма. Обычные современные люди могут убивать, пишут Бау­
ман (Baumann,1989) и Кац (Katz, 1993). Бартов (Bartov, 1996)
согласен с этим и приписывает происхождение этой ловуш­
ки «механизированной, рациональной и безличной» маши­
не убийств времен Первой мировой войны.
Таким образом, перед нами большое разнообразие по­
тенциальных убийц - по идеологическим мотивам, из
ненависти, ради насилия, из страха, ради карьеры, ради
материальной выгоды, дисциплинированных, убийц «за
компанию» и бюрократических убийц. Это многообразие
подкрепляет мой тезис 8, объясняя, как обычные люди
могли принимать участие в кровавых чистках. Некоторые
их участники убивали по «идеалистическим», иначе гово­
ря, идеологическим мотивам. Другие просто любили на­
силие или считали его лучшим способом решения полити­
ческих проблем. Институции, осуществлявшие убийства,
поддерживали дисциплину, дух товарищества, давали
возможность сделать карьеру или участвовать в ограбле­
ниях, а некоторые из них носили бюрократический ха­
рактер. Такое большое число участников обязательно
включало и совершенно обычных людей. Поскольку мы

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

привели только идеальные типы, следует понимать, что
почти у всех исполнителей мотивы были смешанными.
И этот список «схватывает» мотивацию в момент убий­
ства. Поскольку малое число исполнителей изначально
собиралось идти и убивать (тезис 5), их более ранние мо­
тивы должны были отличаться от более поздних. Таким
образом, я прослеживаю карьеры, которые видоизменя­
ют мотивы и осуществляют социализацию в направлении
возможности убивать.
Мы не должны также отделять людей от их окруже­
ния. Существует соблазн индивидуалистического под­
хода в этой уникальной сфере человеческого поведения,
отчасти из-за огромной важности вопроса о личной вине.
Должны ли мы приговаривать и, возможно, казнить опре­
деленного человека за действия, которые он совершил
лично? Однако мы стремимся к индивидуальному подхо­
ду в попытке понять такое поведение. Всякий, кто думал
на эти темы, скорее всего, задавался вопросом: «Что де­
лал бы я в таких обстоятельствах, если бы мне приказали
убивать мужчин, женщин и детей? Насколько нравствен­
но, насколько смело я вел бы себя?» И тогда мы, навер­
ное, думаем, насколько мы сами трусливы, амбициозны
или склонны к конформизму. Тут легко вспоминаются
значительно более обыденные случаи, когда мы не смог­
ли помочь человеку в нужде или тому, кто подвергался
преследованиям. Такие обычные человеческие слабости,
безусловно, имели значение при осуществлении кровавых
чисток.
• Тем не менее, чтобы ответить на вопрос «Что бы я де­
лал?», мы должны перенестись назад во времени и предста­
вить себе, что занимаем сравнимую должность. Профессор
вроде меня, помещенный в Германию 1930-х гг., скорее все­
го, поддерживал бы консервативный национализм и про­
являл определенную симпатию к делу нацистов. Студенты
находились бы на еще более пронацистских позициях, по­
скольку нацисты победили на общенациональных студен­
ческих выборах в 1931 г. Если бы я был тогда профессором
биологии или медицины, я, наверное, проникся бы идеями
научного расизма, перекликающегося с радикальным на­
цизмом. Будучи в реальности профессором социологии,
написавшим книгу о фашизме, я сознаю, что у меня, к сожа­
87

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

лению, был предшественник. Профессора Отто Олендорфа
академический интерес к фашизму превратил в нациста.
Будучи человеком скорее самодовольным, он вначале кон­
фликтовал с нацистским руководством. Но потом он ис­
полнил свой долг, согласившись возглавить одну из айпзацгрупп. Его подразделение убило 90 000 человек. Олендорфа
казнили в Нюрнберге в 1951 г. Оказавшись в другом соци­
альном контексте, многие из нас могли бы быть на доста­
точно близком расстоянии от участия в кровавых этниче­
ских чистках.

МОЯ КАУЗАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ:
ИСТОКИ СОЦИАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Для объяснения кровавых этнических чисток нужна
всеобъемлющая модель взаимодействия различных форм
власти и силы. Я использую модель четырех истоков соци­
альной власти, которая применялась в моих прежних исто­
рических работах (см. Mann, 1986, 1993). Я рассматриваю
этнические чистки как результат действия четырех взаимо­
связанных сетей власти, каждая из которых необходима для
осуществления этих чисток, но ни одна не может считаться
их первопричиной.
Идеологическая власть относится к мобилизации цен­
ностей, норм и ритуалов в человеческих обществах. Я не
утверждаю, что идеология ложна, а только то что она вы­
ходит за пределы как опыта, так и науки и таким образом
содержит непроверяемые элементы. Некоторые использу­
ют термин «культура» примерно в том же смысле, в каком
я использую термин «идеология», хотя я избегаю его как
слишком расплывчатого и многозначного. Этнические
конфликты сильно идеологизированы. Известное выска­
зывание Бенедикта Андерсона (Anderson, 1983) о том, что
нации представляют собой воображаемые сообщества,
следует понимать таким образом, что из нашего прямого
жизненного опыта не вытекает, что совершенно чужие нам
люди могут разделять с нами этническую или националь­
ную идентичность. Такое странное представление создает­
ся идеологическими средствами, потому что оно в значи­
тельной степени выходит за пределы нашего опыта. Нужна

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

причинно-следственная теория, объясняющая, в каких осо­
бых обстоятельствах и с использованием каких механиз­
мов культура/идеология способствует созданию этниче­
ской идентичности, замешанной на ненависти. Что такого
немцы действительно знали о евреях, из-за чего рассматри­
вали их как угрозу своему коллективному выживанию? Ка­
ким образом исполнители чисток переходят к убийствам,
преодолевая моральный запрет «не убий»? Каким образом
некоторые лидеры и активисты подчиняются ценностно­
рациональным мотивациям вопреки всем прагматическим
соображениям?
Идеологии передаются через коммуникационные сети,
некоторые из которых располагают бблыпими ресурсами
знаний и возможностями убеждения, чем другие. Они мо­
билизуют общественные движения и средства массовой ин­
формации - массовые марши и митинги, печатное слово
и электронные средства коммуникации, которые все могут
осуществлять власть над людьми. Но люди не всеядны.
Они принимают только идеологии, имеющие какой-то
смысл в их мире, и активно их переистолковывают. Идео­
логии, оправдывающие этнические чистки, укоренены
в реальных, развивающихся исторических конфликтах,
хотя должны конкурировать с альтернативными идеоло­
гиями (либеральными, социалистическими и т. д.), обыч­
но также предлагающими правдоподобные объяснения.
Я подчеркиваю интенсивный характер их конкуренции
в большинстве случаев, по меньшей мере на ранней стадии
эскалации. На более позднем этапе контроль над средства­
ми коммуникации может дать ббльшую идеологическую
власть этнонационалистам. Но эта часть процесса требует
объяснения.
Экономическая власть тоже имеет значение. Во всех слу­
чаях чистки замешаны материальные интересы. Обычно
члены этнической группы начинают верить, что у них есть
общие экономические интересы, направленные против
«чужаков». Согласно моему тезису 2, этничность может
перекрывать класс. Классовые чувства смещаются на от­
ношения между этническими группами. Угнетенная груп­
па считает другую имперской эксплуататорской нацией,
а себя - нацией эксплуатируемой пролетарской (как хуту
в Руанде). Эксплуататоры рассматривают свою имперскую

л
ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

власть как несущую цивилизацию низшим этническим
группам. Защиту этой власти от революционной угрозы
снизу я называю имперским ревизионизмом. Он очевиден
у нацистов, сербов и тутси.
Смещение классовых чувств происходит также в эко­
номиках «этнической ниши», когда меньшинства занима­
ют определенные места в разделении труда - еврейские, '
индийские или китайские торговцы, ирландские или ин­
дийские рабочие. Однако, хотя это может привести к дис*
криминации и политическому протесту, массовое наси­
лие на этой почве представляет редкость (Gurr, 2000: 229).
Подобно языковому вопросу, это вопрос практический,
где может быть достигнут компромисс. Как отмечает Чуа
f (Chua, 2004), по всей видимости, худшие сценарии имеют
место, когда классовое недовольство народа может быть
1 правдоподобным образом переключено на группы капи\ талистов-посредников - таких, как евреи или китайцы,
i Однако в конечном счете большинство этнических ниш
] слишком полезно для правящих классов, чтобы поддер­
живать их уничтожение. Так, Коннор (Connor, 1994: 144164) и Горовиц (Horowitz, 1985: 105-135) утверждают, что
экономические интересы редко выступают основной при-* :
чиной этнического конфликта. Попытки Чуа (Chua, 2004)
объяснить геноцид и кровавую чистку в Руанде и Юго­
славии рыночной эксплуатацией в общем-то притянуты
за уши.
Но это не так в ситуации, когда рынки ограничены яв­
ной монополией, будь то в экономиках, где большую роль
играет государство, или при исключительном владении зем­
лей. Государство, где доминирует одна этническая группа,
I может исключать другие этнические группы в том, что ка\ сается собственности на землю, получения работы или раз­
решения на открытие бизнеса. Контроль над государством
становится основным способом достижения материального
процветания, что заставляет этнонационалистов стремить­
ся к созданию собственного государства. В посткоммунисти­
ческих экономиках и в развивающихся странах государство
может контролировать основные отрасли промышленности
и зарубежную помощь и распределять материальные блага
в соответствии с этнической принадлежностью. Борьба за
государство, представляющее такую ценность, может приве­
90

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

сти к кровавой чистке среди проигравших. Собственность
на землю тоже, по существу, носит характер монополии.
В отличие от капитала или труда, земля конечна. Владение
землей не дает другим ею пользоваться. Если землей владе­
ет одна этническая группа, это исключает другие. В земле­
дельческих обществах эта ситуация представляет угрозу для
жизни. Так, колониальное поселенчество создавало особо
кровавые этнические конфликты из-за владения землей.
Захват земли без необходимости в труде туземцев часто за­
канчивался этноцидом или геноцидом. Чистки в колони­
альных условиях определяются прямым конфликтом за ис­
точники экономической власти.
Более прозаические конфликты экономического ха­
рактера возникают уже в самом процессе кровавой чист­
ки. У жертв отнимают ценные вещи, дома и одежду, когда
на яростную этническую ненависть накладывается самая
обычная алчность. Однако для этого нужны предвари­
тельные условия. Чтобы получить выгоду от ограбления
соседей, мы должны быть с военной точки зрения сильнее
их. Идеологические и политические санкции также обыч­
но не дают нам грабить соседей. Мы считаем, что это мо­
рально неверно, и ожидаем наказания по закону. Вопрос,
почему идеологические и моральные ограничения вдруг
оказываются неэффективными, требует объяснения. Алч­
ность также не может объяснить, почему в XX веке так
широко распространились чистки. Собственность под­
вергалась насильственному захвату на протяжении всех
войн, карательных экспедиций и беспорядков, имевших
место в истории. Это историческая константа. В самом
деле, захват собственности в ходе чисток обычно носит
вторичный характер, редко имеет большое значение при
их возникновении и привлекателен главным образом для
исполнителей низших уровней в то время, когда чистка
уже идет полным ходом.
Если группы идентифицируют себя и свои экономиче­
ские интересы в этнических терминах, класс может быть
вытеснен этничностью. Но для этого нужно, чтобы капи­
талисты, рабочие, мелкая буржуазия, помещики, крестьяне
и другие члены этнической группы считали, что они имеют
общие экономические интересы. Убедить их в этом - нелег­
кая идеологическая задача для этнонационалистов. В Но­
91

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

вое время этническое или национальное сознание редко
одерживало победу над классовым. Даже в случаях, кото­
рые я рассматриваю, националистам приходилось спорить
с либералами и социалистами, утверждавшими, что в мате­
риальном плане главный конфликт носит классовый или
секторальный характер.
Военная власть представляет собой социально организо­
ванное, концентрированное насилие, несущее смерть. Она
играет решающую роль на последних стадиях в худших слу­
чаях этнической чистки. Армии, полицейские силы и не­
регулярные негосударственные парамилитарные форми­
рования являются основными носителями военной власти.
Я буду рассматривать их финансирование, набор и обуче­
ние. Кто имеет доступ к оружию и военной выучке и кто
предпочитает насилие как способ решения общественных
проблем? Можно ли на насилии сделать карьеру, которая
представляла бы форму социализации, связанную с убий­
ством?
В XX веке этнические чистки в большинстве случаев
происходили во время войн или хаотического перехода
от войны к миру (Melson, 1992: гл. 9; Naimark, 2001: 187).
Обычные войны могут подчиняться правилам, регулиру­
ющим обращение с пленными и гражданскими лицами,
однако в правилах есть лакуны. В настоящее время нет чет­
ких законов, касающихся бомбежек гражданского населе­
ния и психологических пыток, а в прежние времена таких
законов не было относительно осады городов и существо­
вания за счет сельских жителей. Если война идеологически
окрашена, количество общих правил может уменьшиться,
и гражданские лица превращаются во врагов. Во время
Второй мировой войны на Тихоокеанском фронте имели
место злодеяния на расовой почве, направленные против
вражеских солдат и гражданского населения. На Восточ­
ном фронте жестокости совершались, со стороны фаши­
стов и коммунистов. Гражданские войны и войны за неза­
висимость, содержащие сильный этнический компонент,
представляют опасность для этнических групп, оказав­
шихся в ловушке за линией фронта. Соблазн проведения
кровавой чистки увеличивается, когда ее можно провести
без особых военных усилий и страха возмездия (см. мой
тезис 46). В ходе военных кампаний на тактическом уровне
92

ОБЩ ИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

может возникать соблазн совершения заранее не планиро­
вавшихся жестокостей по отношению к гражданским ли­
цам. Длительная осада может вызвать искушение разгра­
бить город после его захвата. Партизанская война может
соблазнить ее участников на убийство гражданских лиц.
Армия, имеющая превосходство в фиксированных ресур­
сах и сталкивающаяся с более мобильным врагом, может
нападать на гражданские поселения, чтобы принудить
врага к более статичной обороне. Подобную тактику при­
менял генерал Шерман против индейцев Великих равнин.
Всё это особенности военной власти, способные привести
к кровавым чисткам.
Политическая власть представляет собой централизо­
ванное регулирование общественной жизни на определен­
ной территории. Я утверждаю, что к эскалации насилия
приводит главным образом столкновение притязаний на
определенную территорию (ср. Horowitz, 1985; Wimmer,
2002). Мои тезисы находят подтверждение в количествен­
ных данных, собранных в рамках проекта «Меньшинства
под угрозой» («Minorities at Risk»). Переменные, лучше
всего объясняющие волнения на этнополитической по­
чве в конце 90-х гг., - это наличие политического проте­
ста в течение предшествующих пяти лет, нестабильный,
расколотый, но репрессивный режим, концентрация на­
селения на определенной территории, всеохватывающая
политическая организация и поддержка из-за рубежа. Все
эти факторы, помимо концентрации населения, носят по­
литический характер. Результаты показывают, что эконо­
мическая, культурная и политическая дискриминация мо­
гут приводить к этническому протесту, но редко приводят
к волнениям (Gurr, 2000: 234-236).
Политическая власть по своей сути носит территори­
альный, принудительный и монополистический характер.
Идеология имеет отчасти приватный характер и существен­
ным образом добровольна, экономическая жизнь предпо­
лагает рыночный выбор, а военная власть в норме носит
институциональный характер и далека от нашей повсед­
невной жизни. Но мы обязаны каждый день подчиняться
распоряжениям государства, причем не можем выбирать,
какого именно (за исключением случаев эмиграции). Стол­
кновение претензий на суверенитет труднее всего поддается
93

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

компромиссу и скорее всего приводит к кровавым чисткам.
Такие чистки происходят чаще всего, когда группы, облада­
ющие властью внутри обоих сообществ, стремятся создать
легитимные соперничающие государства «от имени наро­
да» на одной и той же территории, причем цель выглядит
реальной, и более слабая сторона получает помощь извне.
Ситуация ухудшается при наличии нестабильных, расколо­
тых партократических государств. В этом состоит основное
положение данной книги, указывающее на то, что в этой осо­
бенно жестокой сфере человеческого поведения в конечном
счете решающую роль играют отношения политической вла-

ГЛАВА 2

Этнические чистки
в древности
и Средневековье

Цель этой главы - показать, что, поскольку в государ-'j
ствах древности и Средневековья этничность обычно перекрывалась классом (тезис 2), этнические чистки происхо- [
дили редко (тезис 1). Хотя массовые убийства, очевидно, ;
не представляют ничего нового для человеческой и стории /
в прошлом были крайне редки случаи, когда ставилась
цель истребить или изгнать целую группу гражданского
населения. Завоевателям обычно нужны были люди, чтобы
ими править; целью было подчинение и порабощение, а не
уничтожение. Некоторые авторы, однако, с этим не соглас­
ны и полагают, что кровавые чистки были так же характер­
ны для досовременных, как и для современных обществ.
При этом в качестве примеров приводятся пресловутые ас­
сирийцы, а также такие случаи, как разрушение греческих
городов-государств карфагенянами или разрушение Нуманции и Карфагена римлянами (Chalk & Jonassohn, 1990;
du Preez, 1994: 4-5; Freeman, 1995; Jonasson, 1998: гл. 17).
Смит (Smith, 1997) считает, что «геноцид существовал во
все исторические эпохи», хотя он выделяет различные его
типы - связанный с завоеваниями, религиозный, колони­
альный и современный —в зависимости от исторического
периода.
Ни одна историческая эпоха не располагает монополией
на массовые убийства. Прежние времена, может быть, отли­
чались большей жестокостью, чем нынешние, - например,
тогда публичные пытки и казни были в порядке вещей. Мы,
современные люди, предпочитаем непрямое, хладнокров­
ное убийство на расстоянии. Мы бомбим с безопасной высо­
ты, но нас отталкивает резня, использующая топоры и мечи
(Collins, 1974: 421). В прежние времена обращение с низши­
ми классами общества, включая рядовых солдат, было зна­
чительно более жестоким, чем сегодня. Дисциплина была
жесткой и образцовой, порка была обычным делом, казни
происходили часто. С низшими классами врага обраща97

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

лись еще хуже. Войска питались за счет сельского населения
и занимались грабежом и насилием в покоренных городах.
Однако, как замечает Смит (Smith, 1997), в войнах прежних
времен людей убивали за то, где они находятся, а не за то,
кто они. В убийстве нет ничего современного, но убийство
с целью очистки территории от определенной группы на­
селения - черта Современности.
Однако даже когда речь идет о чистках, это высказы­
вание требует уточнения. Завоеватели-мигранты, стремя­
щиеся сами заселить землю и использовать ее для земледе­
лия или скотоводства, наделены сильной экономической
мотивацией, нацеленной на изгнание туземцев из страны,
и могут заняться «дикими» депортациями, которые, в свою
очередь, могут перерасти в этноцид, если результатом ста­
новится голод. В некоторых случаях дело может дойти до
локального геноцида, как это происходило во время неко­
торых набегов гуннов, монголов и англосаксов. Если набеги
совершались скотоводами на районы с оседлым населени­
ем, процент погибших местных жителей мог быть высоким,
так как скотоводам для хозяйства нужно больше земли, чем
земледельцам. Тем не менее большинство массовых движе­
ний древности, обычно описываемых как завоевания, носи­
ло совсем другой характер.
Индоевропейцы, от языка которых происходят поч­
ти все европейские языки, видимо, распространялись на
запад не путем завоевания, а благодаря многовековому
процессу распространения неолитического земледелия,
передового для тех времен. Ренфрю (Renfrew, 1992) прихо­
дит к выводу, что ни один человек на протяжении своей
жизни, возможно, не переезжал дальше, чем на несколь­
ко миль. Большинство предполагаемых завоевателей ран­
ней истории приходило к власти постепенно. Долуханов
(Dolukhanov, 1994: 374) пишет, что ближневосточные семи­
ты впервые появились в качестве кочевников-скотоводов,
живших рядом с оседлыми земледельцами. Они в значи­
тельной степени заимствовали культуру этих земледель­
цев, проникая в их города в качестве рабочих, наемников
и торговцев. Впоследствии они восставали и завоевывали
оседлое население. Позже они создавали великие импе­
рии - аккадскую, хеттскую и др., - управляя земледельца­
ми, но не изгоняя их.

ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Большинство наших знаний относится к завоевателям,
более близким нам по времени, таким как варвары, поко­
рившие Римскую империю. Вестготы, покорившие долину
Гаронны, представляли собой довольно типичный случай.
Они составляли лишь одну шестую часть коренного насе­
ления долины. Как пишет Браун (Brown 1996: 57-62), их
воспринимали не как «пришельцев из космоса», а как хо­
рошо знакомых соседей, которые часто раньше участвова­
ли в защите империи от других завоевателей. Они набира­
ли в свое войско римских изгоев, бедняков, стремившихся
улучшить свое положение с помощью насилия. За исключе­
нием «редких больших набегов, внушающих ужас» (таких,
как набег гуннов Аттилы), которые могли носить в выс­
шей степени разрушительный характер, речь обычно шла
о «потраве лугов, вырубке сельскохозяйственных угодий
и уничтожении масличных рощ» как способе принужде­
ния к покорности. Сопротивляющихся убивали, женщин
насиловали, а голод и болезни довершали дело. «Цель
состояла в причинении вреда ровно настолько, сколько
необходимо, чтобы местные лидеры подумали, стоит ли
им продолжать сопротивление; вместо этого им предла­
галось платить дань или открывать ворота новым хозяе­
вам». Готы не хотели устраивать чистки цивилизованных
народов, они сами хотели цивилизоваться. Как лаконич­
но сказал остготский король Теодорих, «преуспевающий
гот хочет быть похожим на римлянина; только бедный
римлянин хотел бы стать готом». Он описывал латераль­
ную ассимиляцию, происходящую между сравнимыми
общественными классами двух народов. Готы из высших
классов становились римлянами, а некоторые римляне из
низших классов превращались в готов. То же самое проис­
ходило между монголами и китайцами в периоды относи­
тельной слабости Китайской империи. Эти варвары прак­
тиковали показательное подавление, за которым следовала
не чистка, а частичная классовая ассимиляция. В этом, ви­
димо, состояла самая распространенная схема завоевания
варварами более цивилизованных народов. По мере по­
корения они ассимилировали все больше народов в свою
культуру и идентичность. Когда наследники Чингисхана
достигли Ближнего Востока, войска «монгольских» заво­
евателей состояли главным образом из тюркских воинов,

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

подобранных по дороге. Получившееся государственное
образование отличалось крайней этнической пестротой и обратилось в ислам.
Поскольку цель цивилизации состояла (и до сих пор со­
стоит) в том, чтобы избежать тяжелой работы, варварам нуж­
ны были люди, которыми они могли бы управлять и кото­
рые бы работали и создавали материальный избыток. Если
бы они убили этих людей, им пришлось бы тяжело работать
самим. В крайнем случае они могли убивать или изгонять
целые элиты, причиняющие беспокойство, жителей строп­
тивых городов и некоторые группы местного населения.
Истребление жителей города обходится в несколько тысяч
человеческих жизней, как в Нуманции и двух греческих горо­
дах-государствах, о которых речь шла выше. Их сделали при­
мером в назидание другим. Однако элиты, согласившиеся
покориться, были завоевателями ассимилированы. Посколь­
ку большинство империй и варваров-завоевателей покоряло
своих близких соседей, те не считали покорителей чужаками.
Кровожадность древних завоевателей служила сигналом, по­
буждающим к сдаче другие города и районы; цель более си­
стематического истребления жителей не ставилась.
В большинстве городов в истории проживало очень раз­
нородное население, и существовала этническая и религиоз­
ная напряженносгь, которая вела к беспорядкам. В худших
случаях они перерастали в погромы - необузданные вспыш­
ки насилия, направленные на то или иное меньшинство
и происходящие как от напряжения внутри сообщества, так
и в результате стратегии «разделяй и властвуй», применяе­
мой правителями. Очевидные примеры - обвинение хри­
стиан в римском пожаре при Нероне и нападения на евре­
ев в средневековой Европе. В те времена, так же как сейчас,
война иногда переходила в этноцид. Разорение больших тер­
риторий, сожжение урожая и домов и убийство домашних
животных приводят к массовой гибели гражданских лиц,
которая считалась приемлемой ценой. Гнев, мстительносгь,
паника, пьянсгво или паранойя некоторых правителей (оче­
видные примеры - Аттила, Тимур или Иван Грозный), воз­
можно, приводили к еще большим ужасам. Крайние случаи
насилия оплакивались уже современниками. Смит (Smith,
1997: 232) неправ, утверждая, что такие действия начали вы­
зывать «ощущение морального ужаса» только в Новое время.
100

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Рим воевал с Карфагеном примерно сто лет. Когда Рим
начал побеждать, им руководила сильная жажда мести.
Проводилась политика, выражаемая формулой Carthago
delenda est («Карфаген должен быть разрушен»). Город был
разрушен до основания, а земля посыпана солью, чтобы на
ней ничего не росло (видимо, эти сведения носят леген­
дарный характер, учитывая количество соли, которое для
этого было нужно). Это привело к массовой гибели жите­
лей Карфагена. Тем не менее речь идет об исключительном
случае, потому что римские завоеватели толерантно отно­
сились к пунической культуре. Она просуществовала в Ис­
пании по меньшей мере еще три века, а в Северной Африке
и Сардинии еще пять веков, практически до конца Римской
империи. Высшим классам пунического общества была поч­
ти сразу же предоставлена определенная политическая ав­
тономия, и они начали ассимилироваться, причем за ними
последовали и другие классы общества (L6pez Castro, 1995:
157-159, 210-219).

ЭТНИЧНОСТЬ В РАННЕЙ ИСТОРИИ
Общее объяснение этому феномену найти нетрудно. Как
заметили Эрнест Геллнер (Gellner, 1983) и я (Mann, 1986),
большинство крупных государств исторически представ­
ляли собой частное владение социальной элиты, культура
которой отличалась от культуры масс. В терминах Гидденса —это были классово-разделенные общества. Этнические
группы существовали, но в больших обществах одна или
две такие группы управляли другими. Таким образом, мас­
совая чистка одного народа другим или во имя другого
представляла собой исключительный случай. Такой опас­
ности подвержены лишь общества, в которых весь народ
разделяет одну и ту же коллективную идентичность и по­
литические притязания. Возникновение таких народов
проходило в два этапа. Первый совпадает с возникновени­
ем религий спасения с их проповедью, что люди, принад­
лежащие ко всем классам и регионам, одинаково наделены
душой и в одинаковой степени могут быть спасены. Таким
образом, была демократизирована сакральная, но не секулярная сфера. Макроэтнические группы в полной степени
101

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

сформировались на второй стадии с ее стремлением к секулярной демократии и вытекающим из него потенциалом
серьезных этнических чисток, которые, таким образом, ха­
рактеризуют прежде всего Современность.
Ощущение этнической принадлежности очень распро­
странено в человеческой истории. Основные «кубики», из
которых складывается общество, —это родство и соседство.
Если такие связи сохраняются в течение поколений, соз­
дается ощущение этнической общности. Многие клановые
и племенные группы, изучаемые антропологами, представ­
ляли собой такие микроэтнические сообщества. При долж­
ных условиях они могут расширяться, образуя небольшие
народы. Крупные государства ранней истории обычно со­
стояли из большого количества таких маленьких этниче­
ских групп. Но можно ли назвать более крупные сообщества
макроэтническими? Можно ли сказать, что аккадцы, хетты
или ассирийцы обладали ощущением общей идентичности,
выходящей за пределы региона и класса?
Долуханов (Dolukhanov, 1994) подытожил археологиче­
ские знания об этничности в наиболее ранних цивилизаци­
ях древнего Ближнего Востока. Неолитическая революция,
произошедшая около 8000 г. до н. э., создала широкие и не­
жесткие «социокультурные сети» взаимодействия, соединя­
ющие множество мелких групп. Для этого времени не была
характерна культурная обособленность или коллективное
переживание этнической принадлежности. Только появ­
ление небольших, сравнительно прочных вождеств между
4000 и 3000 г. до н. э. вызвало к жизни определенные фор­
мы этнического самосознания. Однако когда эти вождества
были поглощены большими цивилизациями, обладающи­
ми письменностью, этнические границы оказались размы­
ты. Правящая элита, жреческий класс и торговцы могли
принадлежать к различным этническим меньшинствам,
чуждым основной массе местного земледельческого населе­
ния. Так происходило в Аккадской, Хеттской, Ассирийской
и Урартской империях, которые скрепляла военная власть,
а не общая культура и тем более не этническая солидарность.
Безусловно, поскольку большинство завоевателей в регионе
говорили на семитских языках, письменная форма одного
из них, аккадского, превратилась в общий язык элит по все­
му Ближнему Востоку, хотя массы на нем нигде не говорили.
102

ЭТНИ ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

В те времена этническая принадлежность не цементировала
государства.
Безусловно, социальные и географические расстояния
играли решающую роль: насколько далеко вниз и в сторо­
ны *может распространиться ощущение общей этнической
идентичности? Чем меньше расстояние, плотнее населе­
ние и меньше расслоение на классы, тем скорее возникало
чувство общей этнической принадлежности. Давайте рас­
смотрим инфраструктуры четырех истоков социальной
власти.
1.
Идеологическая власть передавалась главным образом
через язык, грамотность и религию. Простой народ в круп­
ных обществах прежних времен не располагал общим язы­
ком и был неграмотен. Элиты могли использовать один или
два официальных общих языка, которые обычно не были
для них родными и разговорными. Подобно аккадско­
му, греческий, латынь и персидский не имели отношения
к большинству разговорных языков соответствующих импе­
рий.
Древние религии отличались разнообразием. Некото­
рые из них были связаны с определенным классом. В Ме­
сопотамии религиозные ритуалы проводились специально
для правящих элит во дворцах и храмах, куда не пуска­
ли простых людей. Синкретические религии поглощали
многочисленные местные культы и формировали на офи­
циальном уровне слабооформленный пантеон. Вызывает
сомнение наличие такой интеграции на народном уровне,
хотя некоторые культы могли быть широко распростра­
нены. Правители обычно толерантно относились к народ­
ным и местным религиям. Когда Александр Македонский
прибыл в Мемфис, соображения политической целесо­
образности потребовали от него почтить египетских бо­
гов. В ответ он был принят как новый фараон. Римский
император Август, как утверждают, испытывал отвраще­
ние к египетским жертвоприношениям животных, но со­
хранились стелы, изображающие, как он приносит жерт­
вы. Покуда группа оказывала почтение официальным
божествам, она могла исповедовать любую религию. По­
скольку христиане этим требованиям не подчинялись, их
преследовали. До появления монотеистических религий
спасения для большинства империй характерны были то­
103

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

лерантность или синкретизм, причем ислам так и остал­
ся толерантным, а индуизм синкретическим. Религии
укрепляли мультиэтничность, а не макроэтничность. Не­
которые религиозные культуры даже распространились
на несколько государств, как в Шумере и Греции, и дали
представителям большинства общественных классов (воз­
можно, за исключением рабов) ощущение этнической при­
надлежности к грекам или шумерам. Но с политической
точки зрения это не имело большого значения. Города-го­
сударства тратили много времени на борьбу друг с другом,
и греки объединились против Персии, только когда столк­
нулись с угрозой персидской гегемонии. Если бы этого не
было, одни из них вступили бы в союз с Персией, а другие
воевали бы против нее.
Существовали ли протонациональные религии, кото­
рые способствовали цементированию макроэтнической
идентичности? В качестве основного примера обычно
приводится иудаизм. Действительно, богом всех евре­
ев стал Яхве. Его культ превратился в ядро еврейского
ощущения этнической идентичности и стремления ев­
реев к политической свободе. Однако археологи и линг­
висты считают, что это произошло значительно позже,
чем утверждает библейская традиция, - после падения
израильского государства и отчасти потому, что персид­
ские правители поддерживали покоренные народы в их
стремлении вырабатывать стабильную коллективную
идентичность. Даже тогда это относилось только к Па­
лестине - части страны Израиль (Thompson, 1992: 422).
При римлянах евреи, действительно, представляли собой
этническую проблему, являясь необычайно сплоченной
группой, оказывающей сопротивление и подвергающейся
преследованиям. В более поздней истории такой случай
представляли собой армяне. Но я сомневаюсь, что подоб­
ных случаев было много.
2. Экономическая власть также имела значение. В боль­
шинстве ранних случаев преобладало мелкомасштабное
натуральное хозяйство, включавшее деревни и поместья,
расположенные в пределах расстояния, которое можно
было пройти пешком. Богатые люди могли проехать на
более дальнее расстояние; люди, проживавшие возле рек,
озер и морей, пригодных для навигации, могли достав104

ЭТНИ ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

пять товары значительно дальше. Торговцы перевозили
дорогостоящие товары на большие расстояния, но эконо­
мический горизонт большей части населения носил сугу­
бо локальный характер. Вокруг городов, особенно столиц,
возникали более густые сети путей сообщения, разрастав­
шиеся глубоко внутрь сельских районов. Ирригация, осо­
бенно в экономиках, основанных на орошении, связывала
друг с другом и с центрами большие сельскохозяйствен­
ные площади. Столицы и сельские районы, необычные
экологические условия, высокоэффективные имперские
режимы, а также тесные связи между торговцами, ремес­
ленниками и правителями могли порождать определен­
ную степень интеграции, хотя культура торговцев носила
космополитический и транснациональный характер. В ев­
ропейских странах эпохи раннего Нового времени нацио­
нальное сознание пробуждалось в районах, окружающих
столицы, - например, вокруг Лондона и Парижа. Однако
в более ранних обществах экономика, достигшая такой сте­
пени интеграции, чтобы создать солидарность на макроэтническом уровне, представляла собой большую редкость.
В экономических терминах здесь можно говорить об обще­
ствах, разделенных на классы.
3.
Большинство крупных государств в истории было соз­
дано с помощью военной власти. Обычные семьи сильнее
всего чувствовали тяжесть государственной власти из-за во­
енной службы. Военная служба также представляла собой
возможность проявить лояльность государству. Однако
большинство армий формировалось из воинских каст или
феодальных рекрутов, в большей степени проявлявших
верность своей касте или господину, чем государству, тем
более нации. При сплочении макроэтнических сообществ
бблылую роль играл воинский призыв, особенно в тех об­
ществах, где норму представляли граждане-солдаты, хотя
обычно они должны были обладать богатством, чтобы идти
на войну с собственным оружием, доспехами и лошадьми.
Ассирийская империя опиралась на хорошо обученных пе­
хотинцев, которых набирали из крестьян ее центральных
районов. Возможно, они частично разделяли воинскую
культуру своих правителей и получали определенную долю
военной добычи; таким образом, у разных классов обще­
ства возникало ощущение принадлежности к ассирийцам.
105

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

В этом случае империя начинала напоминать этнократию власть определенной этнической группы над разными груп­
пами населения. Некоторые черты этнократии существова­
ли и в Риме в ранний, республиканский период. Однако по
мере того, как Ассирия и Римское государство расширялись
и превращались в полноценные империи, в их армиях на­
чинали служить представители всех этнических групп. Их
верность империи вряд ли перерастала в этническую иден­
тичность.
4.
Последним фактором выступает политическая власть.
Монархии властвовали, деля людей на «своих» и «чужих»
по отношению ко двору и собраниям, обычно организо­
ванным по региональному принципу, отвлекающему от
формирования макроэтнической идентичности на терри­
тории всего царства. Частичное исключение представлял
римский сенат и существенное исключение - греческий
полис, активно формировавший чувство преданности
коллективу среди граждан города-государства. В конфе­
дерациях городов-государств, существовавших, например,
в Греции, Шумере и Финикии, политические инфраструк­
туры подрывали возможность появления этнической
идентичности, создавая более сильную идентичность
местного уровня.
Государственная администрация обычно стремилась
к частичной гомогенизации населения. Своей интегриру­
ющей силой славилось китайское чиновничество, хотя его
действия носили классовый характер, вырабатывая импер­
скую ханьскую идентичность только у провинциальной
аристократии. Необычайная долговечность и преемствен­
ность основной территории китайских империй, видимо,
превращали их в исключение. После столетий китайской
власти обычные крестьяне, видимо, также считали себя ки­
тайцами. Подобно многим другим завоевателям, греческие
и римские элиты часто вступали в принудительные смешан­
ные браки с представителями покоренных элит и направля­
ли детей высших классов в столицу и ко двору для обучения
греческому языку или латыни и греко-римской культуре.
Считается, что, благодаря такой политике, через столетие
римского правления уже невозможно было определить из­
начальную этническую идентичность элит, особенно среди
менее цивилизованных народов. Римских солдат также же­
106

Э ТН И ЧЕСКИ Е ЧИ СТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

нили на представительницах покоренного населения и рас­
селяли в приграничных районах. Исчезновение туземных
элит сопровождалось строительством дорог, урбанизацией,
известной экономической интеграцией на государственной
основе и унифицированными условиями военной службы
и налогообложения. Таким образом, ощущение римской
принадлежности среди населения распространялось до­
вольно быстро. Начиная с 212 г. н. э. гражданство стало все­
общим, хотя лишенным реального содержания из-за одно­
временного углубления классовых различий. Правители
и подданные никогда не принадлежали к одной и той же эт­
нической общности. Как почти во всех империях, римская
культура носила аристократический характер и распростра­
нялась «по горизонтали».

СЛУЧАЙ АССИРИИ
Исследователи, утверждающие, что геноцид можно
было найти и в Древнем мире, неизменно указывают на
пример Ассирии. Смит (Smith, 1997: 224) полагает, что «Ас­
сирия устраивала геноцид почти каждый год» (ср. BellFialkoff, 1996: 7; Rummel, 1994: И), что наводит нас на не­
доуменный вопрос, как там могли остаться хоть какие-то
подданные. Действительно, ассирийцы сделали ошибку,
плохо обращаясь с евреями, чьи летописи стали священны­
ми текстами основных мировых религий. В книгах Исайи
и Царей подробно описаны зверства ассирийцев, а их соб­
ственные барельефы и надписи, кажется, подтверждают
эти рассказы. Пришедшие им на смену режимы вавилонян
и персов вели себя мягче. Однако при покорении новых зе­
мель и впоследствии при подавлении восстаний ассирий­
цы делали то же, что и другие завоеватели, хотя проводили
свою политику более последовательно. Когда государство
добровольно складывало оружие перед ассирийской арми­
ей, оно получало вассальный статус и попадало под непря­
мое правление Ассирии. Государство сохраняло политиче­
скую автономию, обычно под тем же туземным правителем,
но платило дань. Его народ становился одним из многих
в этой полиэтнической империи. Если вассалы восстава­
ли, но потом быстро покорялись, имперские власти могли
107

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

казнить правителя и его ближайших союзников, заменить
его другим туземным правителем и повысить дань. Чем
сильнее было сопротивление, тем более жестокие следо­
вали репрессии. Длительные войны или восстания могли
завершаться истреблением всего правящего класса и уста­
новлением прямого правления, так что вассальное государ­
ство включалось в состав собственно ассирийской империи
в качестве провинции. Большинство народов, включенных
таким образом в состав империи, тем не менее, сохраняли
культурную самостоятельность в течение долгого време­
ни. Непрекращающиеся мятежи или тяжелые осады могли
приводить к показательному подавлению, в худших случа­
ях оборачивавшемуся политицидом, за которым следовали
депортации.
Вавилонское восстание, длившееся пять лет, вызвало
пятнадцатимесячную осаду, закончившуюся в 689 г. до н. э.,
когда ассирийское войско Синаххериба взяло штурмом
Вавилон. Улицы были заполнены трупами, те, кто остался
в живых, подверглись изгнанию, а город обращен в руины.
В других вавилонских городах некоторые из вождей восста­
ния подверглись пыткам, с них была живьем содрана кожа
и срезано мясо. Край подвергся разорению, а урожай со­
жжен, что обрекало население на голодную смерть. Одним
из мотивов такого жестокого подавления была месгь, так
как сын Синаххериба погиб в результате неверности вави­
лонян. Но за этим варварством стояла и прагматичная по­
литика - надо было запугать других подданных, чтобы им
неповадно было восставать. Такая тактика принесла плоды.
В Вавилонии больше не было восстаний до 652 г., после ко­
торого депортации в небольших масштабах были сочтены
достаточным наказанием. То же самое произошло и после
следующего восстания, произошедшего в 627 г. Для озна­
менования подобных событий ассирийцы устанавливали
барельефы и высекали надписи, где указывались уровень
применяемых репрессий и их причина. Отсюда следует, что
эти действия носили показательный характер.
Известно, что иудейский царь Езекия понял, что со­
вершил большую ошибку, присоединившись к одному из
восстаний. Его сообщники предали его и заключили сдел­
ку с Синаххерибом. Оставшись в изоляции в Иерусалиме,
Езекия наблюдал, как ассирийские войска захватывают дру­
108

ЭТНИ ЧЕСКИ Е Ч И СТКИ В Д РЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

гие города в его царстве и подходят к столице. Ассирий­
ский военачальник предложил иудеям выбор (он говорил
по-еврейски, чтобы защитники города могли его понять) продолжать борьбу и погибнуть или перестать подчинять­
ся Езекии:
Н е сл уш ай т е Е зек и и . И б о так г о в о р и т ц ар ь А сси р и й ск и й : п р и ­
м и р и т есь с о м н о ю и вы й ди те к о м н е , и пусть к аж ды й е с т [п л о ­
д ы ] в и н о г р а д н о й л о зы с в о е й и с м о к о в н и ц ы с в о е й , и пусть каж ­
д ы й пьет в од у и з св о ег о к о л о д е зя , пока я н е п р и д у и н е возьм у
вас в зем л ю такую ж е, как и ваша зе м л я , в зем л ю х л еба и вина,
в зем л ю п л о д о в и в и н о гр а д н и к о в , в зем л ю м а сл и ч н ы х д е р е в
и м ед а , и бу д ет е ж и т ь , и н е у м р е т е (4 Ц а р . 1 8 :3 1 -3 2 ).

Он предлагал повстанцам традиционную ассирийскую
альтернативу: смерть или принудительное выселение. Ас­
сирийцы специализировались на выселениях. Всего они
переселили, возможно, более миллиона человек. Одна­
ко эти депортации включали сравнительно малое число
смертных случаев, в отличие от большинства депортаций
Современности, обсуждаемых в этой книге, - от «долины
слез» индейцев чероки до чеченцев, депортированных по­
следними царями и Сталиным, и еврейских маршей смер­
ти 1945 г. На ассирийских барельефах показано, как воины
гонят депортируемых, но по дороге местные власти обяза­
ны были их кормить и давать им жилье. На месте прибы­
тия их расселяли семейными группами в сельской местно­
сти или городах, где они имели возможность заниматься
работой, соответствующей их профессиональным навы­
кам, в большинстве случаев в том же свободном или полу­
свободном статусе, как и местные жители. Эта политика
носила целерациональный характер. С помощью депорта­
ций уничтожались непокорные государства, а не народы.
Элиты и воинов могли убивать или порабощать, а изобра­
жения богов непокорной страны разбивать в целях унич­
тожения идеологии соответствующих государств. Но люди
представляли собой ценный ресурс, и депортации спо­
собствовали восстановлению Ассирии. Постоянные вой­
ны приводили к уменьшению числа населения, особенно
в основных районах, где происходили битвы и набирались
люди в войско. Предпочтение отдавалось людям, имею­
109

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О К Р А Т И И

щим квалификацию, требующуюся для экономики, кото­
рые могли восполнить квалифицированную рабочую силу.
Со временем они могли смешаться с местным населением,
но, как пишет Одед (Oded, 1979: 86), отношение к челове­
ку в Ассирии определялось прежде всего его политической
принадлежностью и территорией, на которой он жил, а не
его этнонациональной идентичностью. Политику асси­
рийских царей по отношению к покоренному населению
определяла, скорее, потребность в территориальном един­
стве, а не в национальной чистоте.
Вопреки тому, что обычно думают, даже самые воин­
ственные из древних империй не проводили этнических
чисток (Becking, 1992: 61-93; Frame, 1992; Gallagher, 1999;
Grayson, 1982; Yamada, 2000).
Я показал, что макроэтничность и этническое сознание
в древности были редкостью. Большие общества управ­
лялись с помощью «горизонтальной» ассимиляции ари­
стократии, носившей классовый характер. Покоренные
элиты растворялись в культурной идентичности новых
правителей, так что макроэтническая идентичность огра­
ничивалась правящим классом. Массовое насилие присут­
ствовало, но почти никогда не выражалось в чистке^елых
народов.

РЕЛИГИИ СПАСЕНИЯ:
НАРОДЫ ДУШИ (НО НЕ ТЕЛА)
Положение начало меняться с появлением религий спа­
сения, обещавших членство в одной и той же религиозной
общине представителям всех общественных классов и обла­
стей. Монотеизм еще более усилил эту динамику: все долж­
ны были поклоняться одному и тому же Богу с помощью
одних и тех же ритуалов. Главы государств начали полу­
чать титулы «защитник веры», «католическое величество»
и т. д. Христос проповедовал спасение для всех и, казалось
бы, предпочитал бедных и угнетенных богачам и правите­
лям. Безусловно, церкви и государства извратили эту идею
даже по отношению к душам, а в секулярной сфере ника­
кого равенства и не было. Государства принадлежали не
народам, а князьям и аристократам. Демократизации под­
110

Э ТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

верглись-души, а не тела, и они же могли приобретать эт­
ническую идентичность. В исламе было больше дифферен­
циации и больше терпимости. В индуизме классы, статусы
и этнические группы превратились в мелкие касты, посколь­
ку религия носила синкретический характер и принимала
в пантеон местные божества. Подобно буддизму, индуизм
удерживал дистанцию между священным и секулярным, ре­
лигией и государством. Христианство превратилось в наи­
менее толерантную из мировых религий спасения (Мооге,
2000). Оно практиковало чистки по религиозному принци­
пу, убивая людей за то, кем они являются, а не за то, где они
находятся (Smith, 1997: 233).
Тем не менее основными меньшинствами, предназначен­
ными для чистки, были не этнические группы, а христиан­
ские еретики, мусульмане, прокаженные и иудеи. Часто их
обвиняли в нечистоте, которую они якобы распространяли
в пределах государства. Мусульман иногда карикатурно
изображали в качестве собак и волков; евреев представля­
ли в виде свиней и утверждали, что они приносят в жертву
христианских младенцев. Большинство ересей было рас­
пространено в определенных регионах, и их носителей с из­
вестной натяжкой можно назвать этническими меньшин­
ствами. Но все потенциальные жертвы могли обратиться
в «истинную» веру.
Альбигойцы в Южной Франции приняли катарскую
ересь в конце XII - начале XIII века. Большую роль при этом
играли обиды, специфические для определенных областей
и городов. Альбигойцев отлучали от общины, подавляли
и отменяли по отношению к ним моральные обязатель­
ства. По сообщениям средневековых хроник, при взятии их
твердыни в Безье было убито большинство жителей города,
в котором проживало 8000 человек - мужчины, женщины
и дети. После взятия другой твердыни, как утверждают
хронисты, был убит ее правитель и 400 рыцарей. В третьем
случае жену смотрителя замка раздели, издевались над ней,
сбросили в яму и похоронили заживо. Большинство иссле­
дователей считает, что авторы хроник преувеличивали, но
эти зверства особенно шокировали современников потому,
что нарушали классово обусловленные правила средневеко­
вой войны. Убили аристократов, рыцарей и одну знатную
даму. «Такого раньше никогда не происходило», - пишет ав­
111

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

тор одной из хроник. Но на самом деле большинству членов
религиозной элиты катаров - совершенным (perfecti) - был
предложен выбор: покаяться или умереть. Если они искрен­
не каялись в своей ереси, их прощали. Если нет, их сжигали
на костре (Barber, 2000; O ’Shea, 2001).В этом не было ниче­
го хорошего, но это не был геноцид, как утверждают Смит
(Smith, 1997: 231) и Йонассон (Jonassohn, 1998: 51). Речь шла
о жестокостях во время войны и насильственном религиоз­
ном обращении. Религия рассматривалась как верования.
Измените свои верования, и вы спасены.
Хотя евреев убивали в ходе погромов, значительно
большее их число было насильно обращено в христиан­
ство, а еще больше обратилось «добровольно», из страха.
Во времена позднего Средневековья некоторые государ­
ства, обычно под давлением народа или церкви, изгоняли
евреев; дело сводилось к религиозной чистке путем на­
сильственной депортации. Это может говорить о пред­
ставлении, согласно которому евреев нельзя исправить, их
идентичность не сводится к вере, но также и о том, что
их нельзя убивать. Тем не менее, хотя религия была пер­
вичным мотивом, на евреев нападали также за предпола­
гаемую экономическую эксплуатацию. Не имея права на
земельную собственность, большинство преуспевающих
евреев становилось торговцами, предпринимателями
и банкирами, вызывая возмущение представителей боль­
шинства общественных классов. Но самые большие пресле­
дования происходили, когда евреи оказывались вовлечены
в более широкую политическую борьбу (в точности как
в XX веке) - такую, как крестовые походы против еретиков
и мусульман, а также в периоды борьбы со сборщиками на­
логов и кредиторами. Оба отождествления обладали ми­
нимальной степенью правдоподобия. На самом деле евреи
переселялись из мусульманских империй и сохраняли хо­
рошие отношения с исламом, а еврейских финансистов го­
сударство использовало для предоставления займов и сбо­
ра налогов (Nirenberg, 1996; Roth, 1995: гл. 2, 3).
Религии спасения приводили к «демократизации души»
и, безусловно, оказывали влияние на макроэтнические
идентичности. Религии спасения представляли собой рели­
гии книги. Они поощряли массовую грамотность на разго­
ворных языках, что подталкивало распространение общей
112

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

культуры среди различных классов и областей каждого ев­
ропейского государства. Другая ситуация была в исламе,
потому что ни арабский, ни тюркские языки, с помощью
которых распространялся ислам, не были ограничены госу­
дарственными рамками. Хастингс (Hastings, 1997) утвержда­
ет, что таким образом в конце XIV века возникло ощущение
английской национальной идентичности. Он отмечает, что
к тому времени единый местный разговорный язык преоб­
ладал во всех районах, кроме окраинных и что существова­
ло достаточное число экземпляров Библии, переведенных
на английский, чтобы обеспечить эффективную англизацию
католической религии. К этому религиозному ядру англий­
ской идентичности прибавлялись общее право (правовой
обычай), единая система управления городами и графства­
ми, доминирование королевской власти в католической
церкви и возникновение грамотных средних классов (та­
ких, как паломники в «Кентерберийских рассказах» Чосе­
ра). Существовало даже отрицательное отношение к ино­
странцам. Как пишет Хастингс, английская идентичность
была окончательно институционализирована, когда Генрих
VIII добился национальной независимости в области рели­
гии, а в исторических пьесах Шекспира национальное чув­
ство проявилось со всей полнотой. По мнению Хастингса,
англичане были первой нацией, сформировавшейся в Ев­
ропе; за ними последовали голландцы на рубеже XVI-XVII
веков и французы в конце XVIII века (ср. Greenfeld, 1992,
где предлагается другой взгляд на возникновение раннего
английского национализма).
Однако все сказанное не учитывает классовых различий.
Только от 30 до 40 % населения были грамотны. В действи­
тельности, как считает Питер Берк, распространение грамот­
ности увеличило культурный разрыв. По его словам, различ­
ные классы средневекового общества разделяли народную
культуру, состоящую из праздников, карнавалов, уличных
театральных представлений, травли медведей, сожжения
ведьм, баллад, застольных песен и др. Элиты участвовали
в этом, но охраняли собственную культуру от масс, на кото­
рые смотрели с презрением как на «многоглавое чудовище»
и «ненадежную, изменчивую чернь». Как писал Гвиччарди­
ни в «Книге о придворном», «говорить о народе - все равно
что говорить о безумном звере» (Burke, 1978; 27). При этом,
ИЗ

)

ТЕМНАЯ С Т О РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

по словам Берка, книжная религия расширила культурный
зазор между классами. Религия стала более догматичной,
более эзотеричной, более удаленной от народных ритуалов.
Таким образом, по его мнению, элиты постепенно отдали­
лись от народной культуры, которую раньше разделяли. Так
что вызывает сомнение, действительно ли в Англии класс
был перекрыт этничностью.
Горски (Gorski, 2000) утверждает, что все сказанное в еще
большей степени относится к Нидерландам XVI-XVII ве­
ков, где, по его словам, уже присутствовали все элементы
национализма, возобладавшего после Французской револю­
ции. Он выделяет два националистических мифа. В одном
голландцы рассматривались как библейский избранный
народ, новый Израиль, призванный Богом для защиты ис­
тинной веры. В другом голландцы были представлены как
потомки древнего народа батавов, который сопротивлялся
имперской тирании. При этом народ, нация, суверенитет
и государство слились воедино. Как считает Горски, поток
националистических сочинений был настолько мощным
(среди народа, грамотного на 80%), что почти все голланд­
цы должны были подвергнуться влиянию этих мифов. Его
мнение выглядит правдоподобным по причинам, связан­
ным с региональной геополитикой. Голландцы приняли
лютеранство, и особенно кальвинизм с его всеуравнивающим взглядом на спасение и особым значением, которое
придается чтению Библии. Но это поставило голландцев
под удар их мощных католических суверенов - испанцев
и австрийцев. Голландские элиты должны были мобилизо­
вать народ, чтобы иметь шанс на победу, тогда как наро­
ду требовалось военная и политическая организация элит.
Ощущение духовного равенства сплотило общественные
классы в национально-освободительной борьбе - наверное,
первой в Новое время. Как отмечает Горски, сходная дина­
мика в Англии была сорвана разразившейся гражданской
войной на религиозной основе. Англичане защищались не
от чужестранцев, а друг от друга. Таким образом, религия
ослабляла их ощущение общей национальной идентично­
сти вплоть до XVIII века. Только после того, как протестан­
тизм выработал общепринятую ортодоксальную версию,
он смог послужить питательной средой для английского/
британского национализма (Colley, 1992).
114

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Хастингс и Горски правы в том, что теории, привязы­
вающие создание наций к Современности, представляют
процесс перехода к национализму как слишком едино­
образный и происходящий в слишком позднее время. По­
литическая преемственность, геополитика, социальные
и географические дистанции - все это имеет значение.
Англия и, в меньшей степени, Ш отландия долгое время
существовали в качестве королевств с относительно неиз­
менными границами и весьма стабильным престолонасле­
дием. Оба королевства время от времени вели войны друг
с другом, что приводило к усилению их чувства взаимного
отличия. Равнинное ядро Ш отландии было невелико, цен­
тральные и юго-восточные районы Англии, составлявшие
ядро английской территории, - немногим больше. Тер­
ритория Голландской республики тоже была маленькой.
В XVI-XVII веках во время иноземных вторжений для
средних классов этих стран было достаточно естественно
ощущать известную общность с господами, духовенством
и всей страной и называть все это вместе суверенным на­
родом. Однако в политической жизни это пока не нахо­
дило выражения. Правители отвергали представление,
что средний класс может активно участвовать в политике.
Короли управляли, иногда опираясь на парламент, состо­
ящий из аристократии, дворянства, церковной верхушки
и городских купцов. Иначе говоря, в географическом ядре
небольших европейских государств «горизонтальная» ас­
симиляция аристократии постепенно распространялась
вниз. К XVI веку некоторые из этих государств могли счи­
таться национальными и апеллировать к своему географи­
ческому и социальному ядру по национальным мотивам.
Но это не были национальные государства в современном
понимании. Более крупные государства представляли со­
бой конгломерат территорий, отличающихся по культур­
ной традиции и приобретенных с помощью завоевания
или династического наследования. Французские, австрий­
ские, испанские и русские элиты могли тянуться либо
к династическому центру государства, либо к собственной
исторической провинции. Ни одно из этих тяготений не
носило национального характера.
Таким образом, в течение обсуждаемых веков этнические
чистки, в отличие от религиозных, оставались редкостью.
115

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Элиты по-прежнему подвергались ассимиляции, массы игно­
рировались —при условии, что ни те, ни другие не отступали
от религиозной ортодоксии. Однако в приграничных зонах,
где сталкивались разные религии, элементы протонациональной идентичности появлялись раньше. Армстронг (Armstrong
1982: гл. 2) считает границу ислама и христианства главным
местом, где «нации существовали до национализма». Менее
глубокие разломы проходили между Западной и Восточной
церковью, а также между католиками и протестантами. Здесь
продолжались чистки, впервые начавшиеся в Испании.

РЕЛИГИОЗНЫЕ ЧИСТКИ
В ПОГРАНИЧНЫХ ЗОНАХ:
ИСПАНИЯ, ГЕРМАНИЯ, ИРЛАНДИЯ
В средневековой Западной Европе Иберийский полу­
остров был местом уникального религиозного разнообра­
зия. За исключением небольшого северного анклава, он был
покорен мусульманами в VIII и IX веках, но исламские пра­
вители терпимо относились к религиозным меньшинствам
(если те сохраняли лояльность) и поощряли иммиграцию
евреев. Возможно, в Испании было больше евреев, чем во
всей остальной христианской Европе. Многие мусульмане
(мавры) и евреи попали под христианскую власть в резуль­
тате реконкисты. В христианском королевстве Валенсия
мавры оставались подавляющим большинством населения.
Иногда происходили еврейские погромы, а мавров по­
рой преследовали как пятую колонну во время войн с му­
сульманскими государствами. Тем не менее преобладала
convivencia (совместное проживание), в известной степени
омрачаемая институциональным принуждением, выражав­
шимся в дискриминации, подавлении языка и культуры
и осуществляемом время от времени давлении, направлен­
ном на перемену религии. Даже conversos (обращенные) со­
храняли известную обособленность, приобретая при этом
значительное богатство и власть. Многие другие оставались
мусульманами и иудеями, которых непосредственно защи­
щал и контролировал монарх. В ответ на это они платили
ему более высокие налоги.
116

Э ТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

В конце XV века Испания начала объединяться. Короны
Арагона и Кастилии, представленные Фердинандом и Иза­
беллой, были соединены в 1479 г. Однако общее правление
не было гладким. Усиливалось давление турок-османов на
христианские государства Средиземноморья, испанская
аристократия сопротивлялась монархам, и все участники
борьбы стремились заполучить военную добычу нового ко­
ролевства. На одной из осей конфликта находились «ста­
рые христиане», завидовавшие власти и богатству conversos.
Рот (Roth, 1995) пишет об укреплявшемся союзе против
conversos между старыми христианскими аристократами,
мелкими рыцарями и церковниками. Процесс объединения
усилил власть испанского духовенства и ослабил контроль
папы. В католицизме выражалось как единство Испании,
так и способ ее защиты. В 1481 г. власть инквизиции Ара­
гона была распространена на все королевство в стремлении
утвердить чистоту учения. Посреди этих внутренних кон­
фликтов монархи начали войну против последнего оплота
мавров - Гренады. Война оказалась неожиданно долгой, до­
рогостоящей и тяжелой и усилила напряженность внутри
элиты, а также враждебность к маврам и другим меньшин­
ствам. Когда в 1487 г. была взята Малага, обращение с ее
жителями-маврами было необычайно жестоким и сочетало
резню и порабощение.
В это же время начала интенсивнее действовать инкви­
зиция. Более 90% ее расследований были направлены на
обнаружение ереси среди conversos. В 1491 г. действие инк­
визиции приняли публичный характер, и показательные
процессы стали использоваться для государственно-церков­
ной пропаганды против еретиков. Неясно, были ли обви­
нения инквизиции против conversos основаны на реальных
фактах. Но многие conversos были обвинены в тайном испол­
нении иудейских ритуалов и создании совместных загово­
ров с евреями, оставшимися верными иудаизму. Утвержда­
лось также, что появились еврейские пророки, говорящие,
что Мессия пришел и что это турецкий султан. В 80-е гг. XV
века было казнено порядка тысячи conversos. Из-за расхо­
дов, связанных с войной, появился и экономический мотив
для подобных преследований - отъем собственности осуж­
денных. Даже мертвых conversos посмертно судили, чтобы
конфисковать их собственность. Инквизиция утверждала
117

.

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ
*

также, что сохранившиеся еврейские общины представля­
ют собой источник нечистоты и совращают conversos к воз­
вращению в иудаизм. Начиная с 1483 г. еврейские общины
в Хересе, Севилье и Сарагосе были обвинены в совращении
соседей. Членов этих общин рассеяли по всей Испании.
В 1490 и 1491 г. происходили разрозненные нападения на
евреев, причем во главе погромщиков стояли юноши из
нижних слоев дворянства (кабальеро).
В январе 1492 г. Гренада, наконец, сдалась, и Испания
стала единой и католической. 31 марта 1492 г., сразу же по­
сле высадки Колумба на Американском континенте, Ферди­
нанд и Изабелла выпустили эдикт, требующий от всех евре­
ев покинуть Испанию в течение четырех месяцев. Этот указ
так плохо согласовывался с большинством предшествующих
действий Фердинанда и Изабеллы, что он всегда вызывал
трудности при объяснении. Он не был хорошо продуман.
Евреи писали об атмосфере католического триумфализма,
сопровождавшей завершение реконкисты. Давление на мо­
нархов оказывал глава инквизиции Торквемада, которому
помогали религиозные военные ордена. Эти ордена в тече­
ние веков возглавляли борьбу с исламом и отличились во
время жестокостей крестоносцев. Некоторые группы при
дворе чувствовали, что стало возможным создание более
католического и воинственного государства. Создается впе­
чатление, что монархи скорее уступали давлению, чем про­
водили собственную политику.
Целью эдикта было заставить евреев не уехать, а перейти
в христианство. Ожидалось, что большинство так и сделает.
Если бы они остались в Испании, из них по-прежнему мож­
но было бы выжимать налоги. С другой стороны, ассими­
ляция conversos более не затруднялась бы существованием
общин, сохраняющих верность иудаизму. Согласно эдикту,
евреи больше не смогут «сбивать верных христиан с пути
святой католической веры». Монархи писали в указе, что
изгнания местного масштаба не смогли предотвратить «зло
и вред, происходящие для христиан от общения и разгово­
ров со сказанными евреями». Насилие происходило не от
давления снизу - его источником были элиты, а не массы.
Даже среди элит не было согласия по этому поводу. Мало
кто из эмигрантов потерял собственность, потому что они
могли продавать ее, а традиционный для испанцев запрет
118

Э ТН ИЧЕСКИЕ ЧИ СТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

на вывоз золота и серебра из страны на практике игнори­
ровался. Вероятно, из общего еврейского населения Ис­
пании, составлявшего 80 000, страну за последовавшие два
года покинуло не более 10 000. Большинство перебралось
в соседнюю Португалию, откуда они по-прежнему могли ве­
сти дела. Когда в 1497 г. Португалия начала проводить соб­
ственную политику массового насильственного крещения
евреев, некоторые испанские евреи вернулись в Испанию
и формально приняли христианство там (Kamen, 1993а: 44;
Roth, 1995: 285, 303-307). Речь идет о жестокой чистке, пред­
ставляющей собой смесь институциональной ассимиляции
и насильственной депортации.
При этом инквизицию, власть которой распространялась
на всю страну, было не так просто обуздать. Эскалация но­
сила хаотичный, но неуклонный характер. В 90-е гг. XV века
под давлением оказались иудеи, conversos и мавры. Неко­
торые сопротивлялись с оружием в руках, усугубляя поло­
жение. Неудачные восстания мавров в Гренаде и Валенсии
вели к насильственным обращениям и депортации из Испа­
нии. Испанская политика перекинулась на другие средизем­
номорские государства, что привело к росту напряженности
во всем регионе. Западное Средиземноморье представляло
собой христианское пограничье, находящееся под угрозой.
Давление ислама снаружи приводило к давлению на всех нехристиан внутри. В течение последующих двадцати лет эми­
грация испанских евреев возросла и составила в конечном
счете от 40 000 до 100 000 человек (среди ученых нет согласия
ни по поводу общего числа евреев в Испании, ни по пово­
ду количества покинувших ее). Существовала также эми­
грация из Португалии, Прованса и некоторых итальянских
государств. Большинство перебралось на восток, в более
толерантную Османскую империю. Многие conversos тоже
эмигрировали, расселяясь по всему христианскому миру,
где они чувствовали себя менее заметными. В 1502 г. та же
политика была применена к маврам, все еще находившимся
в Испании - от них потребовали уехать или креститься.
Во всем этом появились этнические нотки, которых не
было раньше. Еще до 1492 г. католические экстремисты пы­
тались «доказывать» наличие ереси с помощью простой
улики - крови. Появилось выражение limpieza de sangre,
«очищение крови». Поскольку испорченная «семитская»
119

I-

*

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРА ТИ И

кровь могла заразить добрых христиан, следовало изгнать
всех евреев. Это был настоящий антисемитизм Нового
времени, отождествляющий религию с расой. В прежней
европейской истории такое встречалось редко. Любого че­
ловека, имеющего предков —евреев или мавров, следовало
насильственно изгнать из Испании. Хотя такая позиция
вызывала большое сопротивление и так и не стала офици­
альной королевской политикой, многие частные общества
лишали людей с «нечистой» кровью возможности вступать
в военные и религиозные ордена, доступа к определенным
соборам, университетам и гильдиям. Одновременно проис­
ходила эскалация и в другом плане. В 1576 г. инквизиция
расширила свою деятельность, обретя то, о чем давно меч­
тала, - власть над крещеными маврами, так называемыми
морисками. Королевскими эдиктами 1609-1610 гг. все мориски, остающиеся в стране, были изгнаны. Насильствен­
ному изгнанию было подвергнуто порядка 300 000 человек.
В ходе неудачного вооруженного восстания в Валенсии по­
гибло примерно 10 000 морисков. Чистка Испании была за­
вершена (мои источники в этом разделе: Dominguez Ortiz &
Vincent, 1994; Edwards, 1999; Friedman, 1994; Kamen, 1993a,
1993b; Kriegel, 1994; Roth, 1995).
Фердинанд, Изабелла и их наследники не были фанати­
ками. Как бы они ни хотели выступать защитниками веры,
они были прагматичными политиками, для которых евреи
и мавры, находившиеся в их подданстве, не составляли глав­
ной проблемы. Они уступали давлению со стороны людей,
обладавших властью и требовавших религиозных чисток;
возможно, утверждение, что (бывшие) иноверцы представ­
ляют собой пятую колонну, казалось им достаточно убеди­
тельным, и они готовы были ошибаться ради безопасности.
Так закончились века относительной религиозной терпимо­
сти в Испании. В процессе религиозной чистки последняя
приобрела национальную и даже расовую окраску. Хотя мно­
гие испанцы имели смешанную кровь (у самого Фердинанда
была еврейская кровь как со стороны отца, так и со стороны
матери), одна из придворных партий успешно доказывала,
что новообращенным евреям и маврам нельзя доверять.
Это не был геноцид, поскольку людей убивали лишь после
суровых (хотя и часто сомнительных) судебных процессов
или при вооруженном сопротивлении. Но это была тоталь­
120

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

ная религиозная чистка, по своему ходу принимавшая все
более этнический характер. Для Европы она представляла
собой нечто исключительное. В ней не отражалась темная
сторона демократии, с которой я связываю более поздние
чистки. На самом деле Испания двигалась в противополож­
ном направлении - в сторону абсолютной монархии, хотя
монархи не были главными инициаторами чисток. Тем не
менее новым было представление, что государство и народ
должны быть объединены единой национальной конфес­
сией. Эта идея на целое столетие опередила Вестфальский
договор. Как в этническом, так и в национальном смысле
изгнание евреев и мавров представляло собой уникальный
переход к Новому времени.
Однако в начале XVI века западное христианство рас­
кололось. Во Франции, Германии и Ирландии это приве­
ло к гражданской войне на религиозной основе. Германия
и Богемия были разорены Тридцатилетней войной 1618“
1648 гг. Население Священной Римской империи уменьши­
лось на 3-4 миллиона, то есть на 15-20% (Parker, 1984; Rabb,
1964). В числе погибших было значительно больше граждан­
ских лиц, чем военных. Большинство скончалось от недо­
едания и болезней, вызванных безжалостным характером
войны. В военно-тактическом отношении жестокости име­
ли смысл. Поскольку государство не могло финансировать
войну в достаточной степени, войска жили за счет крестьян
по принципу «война сама себя прокормит». Солдаты унич­
тожали урожай, разоряли дома, деревни и городки. Среди
гражданского населения они убивали мужчин и насиловали
женщин. Их жестокость подпитывалась негативными сте­
реотипами религиозного свойства. Протестанты обвиняли
католиков в идолопоклонстве, отсталости, суевериях и слу­
жении дьяволу; католики считали, что протестанты «окол­
дованы» ересью, практикуют детоубийство, людоедство
и разврат (Burke, 1978: 168-169). Насильственные обраще­
ния были обычным делом. Когда протестантскую Богемию
опять захватили католические войска, страна была насиль­
ственно возвращена в католицизм и 150 000 протестантов
покинули ее. Многие беженцы-мужчины, обнищавшие
и обозленные, записывались в солдаты. Классовые различия
теряли значение - убийство угрожало людям любого обще­
ственного положения.
121

- — —?•

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Самые страшные жестокости происходили в Магдебур­
ге, служившем оплотом протестантов. Когда католические
войска взяли его штурмом в 1631 г., примерно 30 000 муж­
чин, женщин и детей были вырезаны или погибли в пожа­
рах, устроенных захватчиками. Город обезлюдел на долгие
годы. И дело здесь не только в религиозном фанатизме. Раз­
грабление города, где армии оказывалось сопротивление,
допускалось правилами ведения войны того времени. В эпо­
ху крайнего классового расслоения эти правила отличались
полным пренебрежением к жизни людей нижних и средних
классов. Это была обычная форма мести, а грабеж являлся
обычным способом вознаграждения солдат. Во время дол­
гих осад, таких как осада Магдебурга, войска, осаждающие
город, часто испытывали больше лишений в своих транше­
ях, чем осажденные жители города. Они жаждали мести
и грабежа. Однако то, что произошло в Магдебурге, все рав­
но вызвало шок в Европе; в памфлетах и проповедях, как
католических, так и протестантских, произошедшее имено­
валось дикостью, противоречащей заповедям христианства.
Такие зверства редко планировались заранее. Самым худ­
шим, что могло быть запланировано в религиозных войнах,
было насильственное обращение в свою веру или депорта­
ция, хотя соблазны тактического характера могли приво­
дить и к более страшным вещам. Речь шла не об этнической
чистке, а о религиозной, и жестокости не планировались за­
ранее, поскольку лучшим решением считалось религиозное
обращение.
Тридцатилетняя война велась между многонациональ­
ными коалициями с полиэтническими армиями. Но ре­
шение конфликта носило национальный характер. В Вест­
фальском договоре 1648 г. был зафиксирован принцип
Cuius regio, eius religio: вероисповедание правителя ста­
новилось вероисповеданием его государства, и правитель
мог внедрять его в принудительном порядке. Иностран­
ные державы не могли больше приходить на помощь рели­
гиозным меньшинствам. Однако при институционально
утвержденной государственной власти в религиозных во­
просах чистки производились уже не с помощью оружия,
а с помощью государственных учреждений. Несколько му­
чеников сгорело на кострах, несколько сект было рассея­
но, но большинство обратилось в официальную религию
122

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

или поклялось в верности правителю и согласилось на ста­
тус граждан второго сорта. Большинство протестантских
церквей теперь управлялось государством и носило протонациональный характер. Хотя католицизм оставался по
существу своему транснациональным, католические госу­
дарства тоже подчиняли местную церковь своим целям.
Чистки сместились с религиозной почвы на национальную
из-за частичной «национализации» в духовном плане. На­
чалось это с Испании, но за ней последовала остальная
Западная Европа, а в Восточной Европе обнаружились
различия между национальными ответвлениями право­
славной церкви.
Тем не менее на границах европейской цивилизации, где
были обнаружены более примитивные народы, религиозные
чистки могли переплетаться с этническими и национальны­
ми чувствами. Это относится к Литве на востоке и к Ирлан­
дии на западе. Я подробнее рассмотрю ирландский случай.
Здесь религия пришла на помощь английскому государству
в его попытках подчинить страну, которую оно рассматрива­
ло как отсталую и варварскую. Ирландские кельты, особенно
в западной части страны, были беднее, менее грамотны и ис­
пользовали более простые (дикие) методы ведения войны.
Англичане имели основания считать ирландцев менее циви­
лизованными, так же как и шотландских горцев того време­
ни. Начиная с 1250 г. бблыпая часть Ирландии управлялась
англо-нормандским и/английскими феодалами. Но посе­
ленцев было мало, а феодалы стремились освободиться от
власти английской короны. Многие из них ассимилирова­
лись с туземцами, что привело к возрождению ирландско­
го языка. Центральная власть ответила принуждением к ас­
симиляции. Устав Килкенни (1366) запретил ирландский
язык, ирландские фамилии и ирландские игры. Прибытие
новых поселенцев привело к прямым столкновениям за вла­
дение землей (как во время колонизации, которая обсуж­
дается в главе 4); некоторые ирландцы были выселены на
запад острова. Тем не менее английских поселенцев было
еще мало, и многие из них ассимилировались и перешли на
гэльский язык. Они стали известны как «старые англичане»
(Old English), то есть бывшие англичане. В XVI веке Англия
и Шотландия приняли протестантизм, но ирландские кель­
ты и большинство «старых англичан» остались католиками.
123

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Поэт Эдмунд Спенсер, служивший в Ирландии государ­
ственным чиновником, считал, что решение проблемы со­
стоит в кровавой чистке: «Орудием должна быть большая
сила, но средством должен быть голод, потому что, покуда
Ирландия не вымрет от голода, ее нельзя будет покорить...
Не может быть подчинения государству, покуда нет подчи­
нения в религии... Не может быть прочного согласия между
двумя равными противниками - англичанами и ирландца­
ми» (Hastings, 1997: 82-84). Началась беспощадная война,
которую англичане выиграли в 1607 г. Гэльский язык был
в значительной степени вытеснен из общественной сферы.
Прибыли новые поселенцы-протестанты - англичане и шот­
ландцы, и большее число коренных ирландцев было прину­
дительно переселено на запад.
Гражданская война возобновила конфликт, придав ему
менее этнический, более религиозный и в какой-то степе­
ни протонациональный характер. Война была также им­
перской, потому что королевства Шотландии и Ирландии
оказались, наконец, под властью Англии. Борьба в религи­
озной сфере придала более массовый характер протонациональным обидам высших классов шотландского и ирланд­
ского общества. Большинство протестантов в Ирландии
в той или иной степени принадлежали к Высокой церкви
и поэтому поддерживали короля, так же как Ирландская
католическая церковь (как кельтско-ирландская фракция,
так и фракция «старых англичан»). Этот союз дал пре­
имущество сторонникам короля в Ирландии. Война нача­
лась с восстания кельтов, в ходе которого были вырезаны
4000 ольстерских протестантов, и еще порядка 8000 умерло
от голода, лихорадки и других испытаний. Среди жертв
было немало женщин и детей. Клифтон (Clifton 1999: 109)
называет произошедшее «бойней, произошедшей от дур­
ного командования» и не считает ее спланированной. Од­
нако эти зверства отразились на дальнейших событиях, по­
тому что протестантские пропагандисты убедили англичан
в том, что в Ольстере погибли сотни тысяч людей (Connolly,
1992: 16; Wheeler, 1999: 8-12).
Гражданская война продлилась дольше в Ирландии.
Однако в 1649 г. в страну вторгся Кромвель во главе своей
мощной пуританской армии нового образца. Он завершил
покорение Ирландии актами показательного подавления,
124

ЭТН ИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

которым придавали дополнительную жестокость жажда
мести за резню 1641 г. и презрение к «варварскому» наро­
ду, находящемуся в плену у «диких папистских предрассуд­
ков». Он объявил, что возглавит
вел и к ое д е л о борьбы п р о т и в к р о в о ж а д н ы х и р л а н д с к и х варва­
р о в , и х с о ю зн и к о в и п р и с п е ш н и к о в , за р а с п р о с т р а н е н и е Х р и ­
ст ов а Е ван гел и я , у ст а н о в л ен и я и сти н ы и м и р а.

Он призвал сдаться город Дрозда. Видя, что командир
гарнизона медлит с ответом, Кромвель приказал артилле­
рии пробить стены и лично возглавил штурм. В те времена
разорение городов было обычным делом во время войны.
Кромвель докладывал парламенту о случившемся:
Я за п р ет и л со л д а та м о став л я ть в ж и в ы х х о т ь о д н о г о в о о р у ж е н ­
н о г о ч ел овек а в г о р о д е ; я д у м а ю , в ту н о ч ь б ы л о и с т р е б л е н о о к о ­
л о 2000 м у ж ч и н ... Я у б е ж д е н , ч т о о су щ ест в и л сп р а в ед л и в ы й с у д
Б о ж и й н ад эт и м и н и к ч ем н ы м и вар вар ам и, о б а гр и в ш и м и руки
так и м к ол и ч ест в о м н е в и н н о й крови; так мы п о ст а в и м п р е д е л
к р о в о п р о л и т и ю в б у д у щ е м ... А т еп ер ь , р а зр е ш и т е м н е сказать,
каким о б р а зо м бы л о с д е л а н о эт о д е л о . Н е к о т о р ы е и з нас р е ш и ­
л и в с е р д ц е св о ем , ч т о вел ик ие вещ и дел аю тся не с и л о й ил и
м ощ ью , н о Д у х о м Б о ж ь и м . Р азве э т о не я с н о ? И м е н н о Д у х Бо­
ж и й в д о х н о в и л ваш и х в о и н о в на с т о л ь см ел ы й ш тур м и вселил
в н и х х р а б р о ст ь ... т ем сам ы м с п о со б ст в у я у д а ч е. И п о с е м у бу­
д е т с п р а в ед л и в о , чтобы вся слава п р и н а д л е ж а л а о д н о м у Богу.

Сотни людей, сдавшихся в плен, были убиты вскоре по­
сле этого. Кромвель комментирует:
М ы в ы р езал и м н о г и х за щ и тн и к о в г о р о д а , и я не д у м а ю , ч т о из
н и х о ст а л о сь в ж и в ы х д а ж е т р и д ц а т ь чел овек . Т е ж е и з н и х , кто
вы ж и л, п о д н а д е ж н о й ст р а ж е й отп р авл ен ы в Б а р б а д о с.

Когда гарнизонный командир в Уэксфорде тоже начал
медлить со сдачей, Кромвель повторил прием. Город был
подвергнут безжалостному штурму; а некоторые мирные
жители, спасавшиеся бегством, были убиты солдатами, во­
шедшими в раж. Кромвель особо и не пытался их остано­
вить. Он опять все приписал Богу:
125

**3Sp’.

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

В С в оем п р а в ед н о м гневе [О н ] п о д в ер г и х сп р а в е д л и в о м у с у д у
и о т д а л в ж ер тв у со л д а та м т е х , ж ер т в о й ч ь его р а зб о я ст а л и
стол ь м н о г и е сем ьи; и м п р и ш л о сь с в о е й кровью отвеч ать за
ж е с т о к о с т и , п р и ч и н е н н ы е м н о г о ч и сл ен н ы м н есч астн ы м п р о ­
т естан т ам .

В этих двух городах погибло примерно 4500 человек,
включая три четверти гарнизона и 200-300 мирных жите­
лей. Гарнизон в Уэксфорде был ирландским, но половина
солдат в Дроэде принадлежала к английским протестантам
и роялистам. Однако когда гарнизонный командир в Россе
выразил готовность капитулировать при условии, что будет
дарована свобода совести, Кромвель дал резкий ответ:
Е сли п о д с в о б о д о й со в ест и вы п о н и м а е т е с в о б о д у сл у ж и т ь ка­
т о л и ч еск у ю м ессу, я сч и т а ю , ч т о л уч ш е назвать вещ и с в о и м и
и м ен а м и и со о б щ и т ь вам, ч т о на т е р р и т о р и и , где и м е е т власть
ан гл и й ск и й п ар л ам ен т, э т о д о з в о л е н о н е будет.

В Манстере Кромвель выпустил анти католическую про­
кламацию, сколь бессвязную, столь же и ядовитую. Он
писал, что не собирается «искоренять католическую рели­
гию», но лишь потому, что «слово “искоренять” предпо­
лагает наличие чего-то устойчивого и укорененного». Весь
тон документа подводит к мысли, что Кромвель готов был
изгнать католицизм из Ирландии любыми средствами (ци­
таты из Кромвеля даются по: Abbot, 1939: II, 107, 126-127,
142, 201).
Так выглядели первые сражения Кромвеля в Ирландии.
Он посылал своим врагам сигнал - сдавайтесь или погиб­
нете. Иначе говоря, речь идет о показательных репрессиях
в ассирийском стиле. Тактика дала результаты - ирландцы
в конце концов сдались. Но это была еще и крайне беспо­
щадная война - примерно 15% ирландского населения, бо­
лее 300 000 человек, погибли за два десятилетия войны, глав­
ным образом от недоедания и болезней.
В Англии гражданская война носила более джентльмен­
ский характер. Несколько гарнизонов, отказавшихся сдать­
ся, были вырезаны, но большинство мирных жителей не
пострадало, за исключением случаев, когда они попадали
в ловушку при разграблении взятых городов. Как пишет Ко126

ЭТН И ЧЕСКИ Е ЧИСТКИ В Д РЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

стер (Center, 1999), резня была особенно жестокой там, где
сопротивление оказывалось сильнее, так что больше всего
рисковали солдаты-католики и солдаты-ирландцы, отли­
чавшиеся наибольшей решимостью. Самый жестокий гене­
рал имел репутацию и самого опытного - это был роялист
принц Руперт. В этой войне всего погибло от 4 до 5 % насе­
ления Англии - примерно 180 000 человек. Нужно сказать,
что в ходе своей шотландской кампании Кромвель вел себя
со своими врагами по-джентельменски, щадя побежденных
и оказывая помощь раненым. Даже после того, как шот­
ландская армия вторглась в Англию и дошла до Вустера, ее
разгром не привел к особо жестоким репрессиям. Горстка
руководителей была казнена, и несколько сот солдат от­
правлено в Новый Свет. Однако в Ирландии религиозный
фанатизм, презрение на этнической почве и желание ото­
мстить за 1641 г. направили его неукротимую волю к побе­
де в другое русло. Против партизан-католиков в Ольстере
была применена тактика выжженной земли. Местным жи­
телям предлагалось покинуть этот район - в противном
случае их расстреливали. Некоторые офицеры вели себя
особенно безжалостно. Сэра Чарльза Кута его противни­
ки-католики описывали как «трижды жестокого мясника
и кровопийцу». Полковник Тотхилл приказал своим солда­
там перебить всех ирландских пленных. Но консервативно
настроенный Айртон, сменивший Кромвеля на посту глав­
нокомандующего английских сил в Ирландии, когда тот по­
кинул страну, предал Тотхилла военному суду и разжаловал
с позором. Айртона, однако, беспокоили смешанные браки
между его солдатами и местными католичками - в Ольсте­
ре к этому моменту обнаружилась нехватка мужчин-католи­
ков. Тогда он издал указ об изгнании всех женщин, чье обра­
щение в протестантизм не было искренним, и о понижении
в чине их мужей (Wheeler, 1999). Здесь видна разница между
радикальными и умеренными протестантами.
Религиозная чистка, проводимая Кромвелем, велась так­
же во имя борьбы цивилизации с варварством. Но Дроэда
отличалась от Магдебурга. Кромвель уничтожил гарнизон,
не спешивший сдаваться, но не убивал мирных жителей.
Такое поведение укладывалось в правила ведения войны,
принятые в то время (Clifton, 1999: 119). Каждый город
«корректно» призывался к сдаче, и Кромвель не стремился
127

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

убивать женщин и детей. Таким образом, речь не идет о кро­
вавой чистке, направленной на целую этническую группу.
Скорее, это была попытка подавить вооруженное сопротив­
ление, чтобы проводить религиозную чистку более мягки­
ми институционными средствами.
Так и случилось. Акт об устроении Ирландии 1652 г. экс­
проприировал собственников двух третей ирландской зем­
ли - якобы за их участие в резне 1641 г. Их земли перешли
к лондонским купцам, солдатам Кромвеля и поселенцамшотландцам - все они были протестантами. В 1600 г. 90%
земли в Ирландии принадлежало католикам; к 1685 г. эта
цифра сократилась до 22%, а к 1800 г. всего до 5%. Вплоть
до 70-х гг. XVIII века антикатолические карательные законы
в значительной степени отличались дискриминационным
характером, заставляя наследников собственности и буду­
щих профессионалов формально переходить в протестан­
тизм (Connolly, 1992: 145-147). Тем не менее практически
все ирландцы, подвергшиеся экспроприации, остались на
месте в качестве рабочих, лишенных собственности. Неко­
торых собственников-католиков депортировали на запад­
ное побережье, где они получили меньшие земельные наде­
лы (Clifton, 1999: 123). Ирландский язык потерял позиции
в общественной сфере, но сохранился в качестве диалектов
низших классов. К середине XIX века ирландские родители
из всех общественных классов прониклись желанием, чтобы
их дети учили язык современности и жизненного успеха английский. Хотя примерно четверть населения Ирландии
происходила от английских или шотландских поселенцев,
Ирландия была не вполне колонией. Как отмечает Конноли
(Connolly, 1992: Ш -22, 294-313), Ирландия располагалась
рядом с Англией и Шотландией, и ее жители были европей­
цами по внешности, религии и культуре. Через узкий мор­
ской пролив между Англией и Ирландией шло интенсивное
движение в обоих направлениях и происходила активная
ассимиляция. Гэльское кочевое скотоводство уступило ме­
сто землевладению английского образца. Попытки массово­
го обращения носили непоследовательный характер. Среди
элит имело место насильственная ассимиляция, а в массах
жестокая дискриминация. Тем не менее англичане не про­
водили массовых чисток. Как видно из сегодняшних кон­
фликтов, в Ирландии оставались две религиозные общины.
128

Э ТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Между 1969 и 2000 г. в этих конфликтах погибло примерно
3300 человек, хотя ни одна из сторон не пыталась изгнать
другую.
С конца XV века и по XVII век в зонах религиозного пограничья Европы проходили жестокие религиозные чистки
с элементами этнической чистки. В Испании эти явления
усиливались, а в Ирландии шли на убыль. Это, видимо,
было связано главным образом с различной степенью серь­
езности угрозы на границе: исламская угроза христианским
государствам Средиземноморья оставалась серьезной на
протяжении всего периода чисток (она начала ослабевать
только после морской битвы при Лепанто в 1572 г.), тогда
как угроза ирландского католицизма на западе постоянно
уменьшалась. Далее на восток, вдоль границ враждующих
Российской, Османской и Персидской империй, кровавые
чистки происходили также между христианами, мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами (Lieven, 2000:
149). Этнорелигиозные чистки вспыхивали только тогда,
когда политическая и религиозная угроза усиливали друг
друга. Но даже в этом случае убийства не носили заранее
запланированного характера. Они начинались тогда, когда
события выходили из-под контроля. Чистки были система­
тическими (особенно в Испании), но о кровавых чистках
этого сказать нельзя. Магдебург и Дроэда напоминали бес­
численные осады городов, происходившие в более ранней
истории, в большей степени, чем события, описанные в сле­
дующих главах моей книги.
Не было никакой связи между религиозными чистками
и формой режима. В Испании очистку страны от евреев
и мавров инициировали секулярные и религиозные элиты,
хотя и не сами монархи. Во время религиозных войн про­
тестанты обычно предпочитали форму правления, основан­
ную на ограниченном представительстве, тогда как католи­
ки поддерживали более широкие полномочия монархов;
при этом обе стороны в равной степени проявляли жесто­
кость. В Англии пуритане склонялись к самой репрезента­
тивной форме правления с самым низким имущественным
цензом, но они же фанатичнее всего ненавидели папистов
и испытывали наиболее сильное желание очистить от них
страну. Непропорционально представленные в армии, они
располагали также военной силой, позволявшей добиться
129

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

этой цели. Но в целом речь не идет о стадии этнических
чисток, которую можно приписать демократизации (кроме
демократизации в духовном плане). Эта эпоха закончилась,
когда почти все государства стали религиозно однородны­
ми примерно на 80%.
В этой главе я рассмотрел большой исторический пери­
од, для которого, как я полагаю, этнические чистки не были
типичны, поскольку для него не была типичной макроэтничность. Этничность в те времена редко распространялась
географически или по социальной вертикали. Но по мере
распространения религий спасения они начали преодоле­
вать классовые и другие границы, ведя к протонациональной демократизации и чистке в духовной сфере. Тем не
менее в области мирских дел решающую роль по-прежнему
играли классовые различия и другие оси стратификации.
Когда закончились религиозные чистки, стало казаться, что
ситуация в Европе улучшается.

ГЛАВА 3

Два понимания выражения
«мы, народ»

ЛИБЕРАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Самое знаменитое определение народовластия заклю­
чено в следующих словах: «Мы, народ Соединенных Ш та­
тов, дабы образовать более совершенный Союз, установить
правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспе­
чить совместную оборону, содействовать всеобщему благо­
денствию и закрепить блага свободы за нами и потомством
нашим, торжественно провозглашаем и устанавливаем на­
стоящую Конституцию для Соединенных Штатов Амери­
ки».
«Народ», описанный так в Преамбуле к Конституции
США, является основой легитимации почти всех современ­
ных государств. Априори «народ» в этом контексте выступа­
ет как носитель добра и коллективной морали. И наверное,
это по сей день самая безупречная форма государственного
правления из всех изобретенных людьми. Но если понятие
«народ» расчленено на демос и этнос, для различных эт­
нических групп, проживающих на общей территории, воз­
никают проблемы. Гражданские права, единые для всех, не
всегда распространяются на этнических «чужаков». И в са­
мом крайнем случае чужеродная группа может быть подвер­
гнута дискриминации, чистке и даже изгнанию.
У разных народов понятие «нация» может рассматри­
ваться двояко: как стратифицированная и органическая.
Если народ представляется стратифицированным, основ­
ная роль государства заключается в том, чтобы объединить
и примирить интересы различных групп. В этом случае воз­
никающие проблемы будут решаться поиском компромис­
са, а не применением грубой силы. Такие народы мы видим
на северо-западе Европы. Но если народ воспринимается
как нечто монолитное, как единый и неделимый этнос, то
вполне вероятно, что «чистоту крови» будут оберегать, по­
давляя меньшинства, что может привести к чисткам. В Ев­
ропе эта угроза сейчас нависает над центральной и восточ­
ной частью континента.
133

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Большинство либералов исповедуют идею индивиду­
ализма. Либеральные демократии восхваляют за то, что
конституции этих стран обеспечивают прежде всего права
личности. Но это далеко не так. Либеральная демократия
на самом деле ставит во главу угла защиту групповых ин­
тересов и поиск консенсуса между соперничающими груп­
пировками. Борьба между подобными группировками,
и прежде всего классовая борьба, была в свое время введена
в законодательные рамки, что способствовало толерантно­
сти и ограничению насилия. Этот подход помог рождению
стратифицированной нации, которая утратила свою орга­
ничность. Тем не менее либеральные демократии не раз
проводили массированные чистки, переходившие в гено­
цид. Как правило, это происходило в период колониаль­
ных завоеваний, когда значительные группы населения не
считались органической частью социума.
Конечно, народ не «провозглашал и не устанавливал»
американскую конституцию. Этот документ составили
55 белых джентльменов преклонных лет, высокого соци­
ального статуса и немалого состояния, уединившихся на
две недели в Филадельфии. Они утверждали, что своими
персонами представляют народ 13 американских колоний.
Но что это был за народ? Отцы-основатели не посчитали
народом женщин, рабов и коренных американцев. Многие
из них упрямо отказывали в праве на гражданство неиму­
щим, хотя революционная атмосфера в рождающемся го­
сударстве буквально принуждала их к этому решению. Бри­
танские политики той эпохи определяли понятие «народ»
как нечто, возвышающееся над «простонародьем» - тол­
пой, плебеями, изгоями, не достойными считаться частью
нации. Тогдашнее понятие «мы, народ» включало в себя
сословие имущих или так называемых «людей дела», к ко­
торым относили джентльменов, торговцев, промышленни­
ков, представителей свободных профессий. Их интересы
часто противоречили друг другу, и было необходимо до­
стичь межсословного согласия, чтобы каждый смог полу­
чить свой кусок пирога. Гражданское общество той эпохи
также было внутренне стратифицировано. Права граждан
не были унифицированы, поскольку «мы, народ» претен­
довали на активную общественную роль, в то время как
простонародье, демос считали «пассивными» граждана­
134

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я «М Ы , Н А РО Д »

ми. Социальные низы имели юридические и гражданские
права, но прав политических они были лишены.
Движение за равные права проходило под знаком борь­
бы классов в капиталистической экономике эпохи первой
промышленной революции. В дебатах по поводу расшире­
ния избирательных прав ставились и такие вопросы: что
такое минимальный имущественный ценз? Могут ли на­
емные рабочие и батраки (многие не считали этих людей
способными иметь независимое суждение) пользоваться
правом голоса, стать присяжными в суде, занимать обще­
ственные должности? Должен ли соблюдаться принцип
«один человек - один голос»? Могут ли наиболее уважа­
емые представители сословий иметь гражданские приви­
легии перед другими, менее авторитетными его членами?
Делались успешные попытки уравновесить интересы и про­
тиворечия различных социальных групп, но искоренить их
было невозможно. Народ не был единым и неделимым, он
был разобщенным и многоликим. В итоге противоборству­
ющие интересы были институционализированы политиче­
скими партиями. Фракции и группы интересов существо­
вали уже тогда - буржуа и землевладельцы, виги и тори, но
классовые конфликты индустриальной фазы капитализма
наполнили исконные противоречия новым содержанием:
«левые против правых», «религия против светского госу­
дарства». Это были прообразы политических партий Со­
временности. Принималось как само собой разумеющееся,
что такие противоречия нельзя уничтожить, но можно
сгладить. И поскольку либеральное государство выступа­
ет посредником между конфликтными группами, то оно
является ограниченным государством с урезанными и не­
многочисленными полномочиями. Либерализм сдерживал
и национализм и этатизм, поэтому классы и нация тесно
переплелись в своем развитии.
К классовым вопросам быстро добавились возрастные
и гендерные. Только лишь глава семьи обладает полными
гражданскими правами? В каком возрасте человека можно
считать взрослым и самостоятельно мыслящим? Женщина
какого возраста и сословия может считаться полноценным
гражданином? Так возникли ограничения второго поряд­
ка. Сословие, возраст и пол разделяют людей, но в редком
случае приводят к общественной сегрегации. Люди, объ­
135

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

единенные или противопоставленные по этим признакам,
живут, работают, любят и ненавидят вместе. Даже во время
жестоких классовых конфликтов рабочие и их наниматели
не были разделены китайской стеной. Люди разного воз­
раста, женщины и мужчины живут вместе, создают семьи.
Хозяева роскошных особняков и жители трущоб так или
иначе зависят друг от друга. Эта взаимозависимость гасит
естественную враждебность между элитарным «мы, на­
род» и сословными, возрастными и гендерными группами,
ущемленными в правах.
Сглаживание классовых антагонизмов стало важнейшим
политическим достижением современного Запада, породив­
шим либеральные, а потом социал-демократические госу­
дарства. Классовая принадлежность, возраст и пол остаются
источником конфликтов среди людей, но эти естественные
противоречия решаемы и решаются в рамках общественных
институтов и многопартийной системы. Либеральный ка­
питализм не стремится упразднить эксплуатацию, поэтому
угнетенные группы неизбежно будут предъявлять обществу
все новые и новые требования. Конечно, социальные кон­
фликты в условиях либерализма не решаются с помощью
тактики «выжженной земли» и массового истребления не­
покорных. Но если вместо компромиссного решения на го­
ловы недовольных вдруг обрушивается железный кулак го­
сударства, это может привести к трагическим результатам.
Набравший обороты маховик классовой борьбы порождает
революции, как это случилось в Центральной и Восточной
Европе (Mann, 1993, гл. 16-18). Победившая революция про­
возглашает органическим народом пролетариат (смотрите
главу 11 настоящей книги).
К исходу XVIII столетия государства Северо-Западной
Европы достигли обнадеживающих результатов: религи­
озные конфликты пошли на спад (мы рассказали об этом
в предыдущей главе), либеральные и классовые институ­
ции начали размывать этническую сплоченность. С утвер­
ждением единой религии в этих странах ослабились и ме­
жэтнические конфликты. Они приобрели более светский,
чем религиозный характер и утратили былую жестокость.
Важное значение приобрел вопрос языка. Мы принадле­
жим к одной религии спасения, но мы можем говорить не
только на одном языке, тем более если он не имеет сакраль­
136

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , Н А Р О Д »

ного статуса. Я могу выучить государственный официаль­
ный язык, чтобы добиться успеха в обществе. Овладев этим
языком, я приобретаю новую этническую идентичность.
На протяжении последних 500 лет в большинстве евро­
пейских стран стремились утвердить один язык в качестве
государственного. Это привело к размыванию культурной
идентичности этнических меньшинств. Европа стано­
вилась все более гомогенной по мере того, как исчезали
локальные и региональные языки и культуры. Эта уни­
фикация была достигнута далеко не самыми свирепыми
способами. В большинстве случаев насилие не выходило за
рамки институционального принуждения.
Этот же процесс не миновал и социальные структуры.
Так же, как и в Средние века, ассимиляция шла постепен­
но, захватывая одно сословие за другим, начиная с аристо­
кратии. Давайте вспомним судьбу Уэльса. Эта этническая
территория была захвачена в XII и XIII столетиях англий­
скими и норманнскими завоевателями. Вскоре в городахсеттльментах обосновались английские поселенцы. Новые
хозяева периодически запрещали валлийский язык, пре­
пятствовали смешанным бракам, не позволяли аборигенам
занимать общественные должности. И все же эти репрес­
сии были не столь целенаправленны и жестоки, как в Ир­
ландии. Короли были счастливы иметь уэльских лучников
в своем войске. Именно большой уэльский лук стал самым
страшным оружием в битвах с французами при Креси
и Азенкуре.
Начиная с 1400 г. Уэльс перестали считать чужеродной
провинцией (в отличие от Ирландии), наоборот, в начале
XVI столетия к валлийцам стали относиться как к верно­
подданной и даже консервативной провинции британско­
го королевства. В 1509 г. английские поселенцы в Конуи,
одного из уэльских городов, потребовали еще большего
ограничения прав коренных жителей. «Можно ли помыс­
лить, чтобы валлиец имел те же права, что и француз в Кале
или шотландец в Бервике?» Курьез ситуации заключался
в том, что петиция попала в руки английского короля Ген­
риха VII, который сам по происхождению был валлийцем.
В его правление взаимная ассимиляция уэльского и англий­
ского дворянства достигла высшей точки. Окончательное
слияние Уэльса и Англии произошло при его сыне Генри­
137

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

хе VIII, который установил в стране единое законодатель­
ство, администрацию и язык. В Акте об Унии 1536 г. гово­
рилось, что человек, владеющий лишь валлийским языком
«не вправе занимать общественную должность и получать
за службу какое-либо вознаграждение на земле Уэльса». Тем
не менее этот акт не привел к возникновению организован­
ной оппозиции, поскольку уэльские джентри с одобрением
восприняли уравнение в правах с английским дворянством
(Jenkins et al., 1997; Roberts, 1997; Smith 1997).
По всей вероятности, не менее 90% населения владели
лишь валлийским языком (даже в 1880 г. их было почти
70%!). Эти люди законодательно были лишены права за­
нимать публичные должности. Но они об этом никогда
и не помышляли! Ведь и в самой Англии 90% жителей
находились вне политической жизни. Реальной властью
располагали оставшиеся 10%: знать, джентри, купечество,
члены гильдий. Региональная элита прекрасно понимала
значение английского языка - языка юриспруденции, на­
уки, торговли. И те, кто стремился сделать карьеру, учили
английский как второй язык. (Примерно то же самое про­
исходит в мире и сейчас.) Валлийский начал умирать как
язык государственный, оставаясь, тем не менее, языком бы­
тового общения.
Институциональное принуждение Уэльса к англий­
скому языку было и средством эксплуатации покоренно­
го народа, и явным предательством уэльской знати. Берк
констатирует «отречение высших сословий» от народной
культуры, процесс, который шел во всей Европе в XVIXVIII столетиях (Burke, 1978: 270-272). Богемская знать пе­
реходила с чешского на немецкий язык, образованные нор­
вежцы учили датский, финны переключались на шведский
язык и тому подобное. Уэльское дворянство находилось
в иной ситуации: двуязычие, с одной стороны, помогало
им занять достойное место среди английских элит и, с дру­
гой стороны, не разрушало их связи с коренной этниче­
ской группой. Тот же прагматизм демонстрировали и ан­
гличане. В 1563 г. Англиканская церковь признала - для
того, чтобы обратить уэльсцев в протестантизм, необходи­
мо перевести Библию на валлийский язык, единственный
язык, понятный народу. Это решение впоследствии спо­
собствовало развитию национальной литературы. По мере
138

Д В А П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , НАРОД»*

того как гредние и низшие классы обретали гражданские
права как в Англии, так и в Уэльсе, английский язык полу­
чал все большее распространение. В XIX веке английский
стремительно вытесняет валлийский на всех уровнях. До
этого языковая ассимиляция затрагивала лишь высшие
слои общества. Валлийский, в отличие от шотландского,
не искоренялся насильственно, это был естественный про­
цесс, приведший к созданию пусть стратифицированного,
но уже национального государства.
К началу XX столетия почти вся Северо-Западная Евро­
па прошла через языковую унификацию. Этнические мень­
шинства Франции восприняли идеи якобинцев, они горди­
лись, что их дети получают образование на французском,
языке новой эпохи и высокой культуры. Старшее поколе­
ние бретонцев стало считать язык своих предков отсталым
и лишенным будущего. В общественной жизни бретонский
и валлийский языки уступили первенство французскому
и английскому. Языковая чистка была завершена. Этот про­
цесс прошел через три этапа: насилие, институциональное
принуждение, добровольная ассимиляция. В той же Ирлан­
дии вначале самыми суровыми способами искореняли на­
циональный язык, а потом и сами ирландцы с энтузиазмом
включились в этот процесс.
Лишь в начале XIX столетия в Британии, в середине
и ближе к концу XX века в других странах демос, народные
низы стали воспринимать в полной мере свою националь­
ную идентичность. Юджин Вебер написал классический
труд на эту тему с характерным названием «Из крестьян во
французы» (Weber, 1976). В этом труде он утверждает, что
французские крестьяне даже в 1870 г. не считали себя ча­
стью французской нации. Предместья Парижа, централь­
ные кантоны Франции являлись частичным исключением,
поскольку обслуживали нужды столицы. Но, как считает
Вебер, большинство жителей удаленных провинций даль­
ше деревенской околицы ничего не видели. Крестьяне пре­
вратились во французов лишь тогда, когда государствен­
ные институты вторглись в их каждодневную жизнь через
военную службу, народное образование, железные дороги,
автомобильный транспорт. Я бы добавил к этому единый
экономический рынок, промышленное производство, на­
циональные политические инфраструктуры (прежде всего

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

политические партии), другие государственные институты
и национальную религию. В 1864 г. министр образования
Дюрюи поручил инспекторам училищ выяснить, на каких
языках говорят граждане страны. Министерство выпол­
нило эту задачу, составив карты распространения языков
и диалектов по различным департаментам Франции. В Бре­
тани, Эльзас-Лотарингии и почти по всему югу Франции
более 40% населения не говорило по-французски. Эта циф­
ра падала вдвое, если речь шла о школьниках от Т до 13 лет
(две карты воспроизведены в: Certeau et al., 1975: 271-272).
Один из инспекторов, побывавший в сельском француз­
ском департаменте Л озер на юге страны, спросил у учени­
ков деревенской школы: «Дети, в какой стране находится
Л озер?» Ему не ответил никто. В 1880 г. другой инспектор
обнаружил у детей явный прогресс. В его отчете написа­
но: «Они сказали, что они из Лозера, а там за горами будет
Франция». Эти дети уже знали о существовании Франции.
Но явно считали ее заграницей.
Коннор (Connor, 1994: 221) обратил внимание на свое­
образные ответы европейских иммигрантов 1880-1910 гг.
на вопросы американских иммиграционных чиновников.
На вопрос, откуда они приехали, подавляющее большин­
ство называло провинцию, кантон, департамент, но не
страну проживания. Еще более убедительные доказатель­
ства предъявляют нам статистические исследования семьи
и брака. Сьюзан Котт Уоткинс (Watkins, 1991) сравнила
данные опросов 1870 и 1960 гг. по примерно 500 регионам
15 европейских стран. Она собрала информацию по рож­
даемости, бракам, внебрачному сожительству. Как часто
женятся люди? Много ли у них детей, есть ли незаконно­
рожденные? Это чрезвычайно интимные вопросы, которые
решают сами люди, мужчины и женщины, следуя исклю­
чительно своим желаниям. Даже в этой деликатной сфере
были выявлены определенные общие тенденции. В 1870 г.
различия наблюдались в большей степени внутри самих
стран, нежели между странами. Можно было говорить не
столько о французском или немецком типе брака, сколько
о локальном типе семьи, который часто перехлестывал че­
рез государственные границы. Но к 1960 г. обозначил себя
национальный стереотип института брака по всем трем во­
просам. Теперь можно было уже говорить о французской,
140

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , Н А Р О Д *

британской, немецкой семье как о социальном стандарте:
сколько в семье детей, родились ли они после заключения
брака, сколько браков заключается ежегодно. Ничего по­
добного в 1870 г. не было. Нации рождаются поздно —за­
конно или незаконно!
В реальности ни одно государство не бывает моноэтни­
ческим, поскольку лишь правящий класс в сердце страны
объявлял себя единым народом, навязывая свою власть
окраинам государства и его этническим группам. На про­
тяжении столетий правящая элита центра насильственны­
ми или ненасильственными способами ассимилировала
периферийные этнические меньшинства, начиная с мест­
ной аристократии, захватывая впоследствии более широ­
кие социальные круги. В 1688 г. в Британии все имущие
сословия протестантского вероисповедания были объяв­
лены политически полноценными гражданами вне зави­
симости от того, говорили ли они на английском языке,
валлийском и л и гэльско-шотландском. Еще через 140 лет
был отменен запрет на гэльско-ирландский язык, переста­
ли преследовать протестантских и католических диссиден­
тов. В 1832 г. после стандартизации избирательного права
все англичане, валлийцы, шотландцы, ирландцы мужского
пола, обладающие собственностью, приносящей не менее
15 фунтов годового дохода, были признаны полноценны­
ми гражданами. Они все чаще называли себя «британца­
ми», хотя и не забывали о своих английских, уэльских,
шотландских или ирландских корнях. На этом фоне этни­
ческие конфликты стали куда менее ожесточенными, чем
конфликты классовые.
В разных странах класс и этничность переплетались
по-разному. Три европейские страны отличались особой
этнической разнородностью. В Бельгии избирательное
право принадлежало вначале фламандской буржуазии,
чьим статусным языком был французский - язык прогрес­
са и современности. Фламандские и французские элиты
с необыкновенной легкостью взаимно ассимилировали
друг друга. Фламандские буржуа не имели особого желания
идентифицировать себя со своим народом; в свою очередь,
французская аристократия была счастлива приобщиться
к высокой фламандской культуре. В Испании доминирую­
щая кастильская элита не смогла успешно ассимилировать
141

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

басконское и каталонское дворянство. В этих провинциях
социальные, политические, этнические движения по сей
день не утратили силу. В 30-е гг. XX века во Второй испан­
ской республике каталонские и баскские националисти­
ческие партии разделяли себя на левых, правых и центр.
В многоязычной Ш вейцарии центральная власть была
слаба, управление осуществлялось на уровне кантонов.
И поскольку лишь 18 из 22 кантонов были моноязычными,
Швейцария напоминала федерацию крохотных наций-го­
сударств, где доминировал высший политический класс,
а этническое сотрудничество происходило на куда менее
важном федеральном уровне (Rabushka & Shepsle, 1972:
208-212). Представительные правительства Бельгии, Испа­
нии и Швейцарии попытались решить проблемы полиэтничности характерным способом - через консоциативные
и конфедеративные формы представительства, но парал­
лельно с классовыми институциями. Этот опыт государ­
ственного строительства может быть чрезвычайно полезен
сейчас для многонациональных стран Юга.
Жесткие чистки, как правило, протекали на перифе­
рии Западной Европы, где этнические конфликты усугу­
блялись классовыми и наоборот. Эксплуатируемые классы
рассматривались вдобавок как этнически чужеродные, не­
полноценные в культурном и цивилизационном смысле.
Так случилось в 80-е гг. XVIII столетия во время «очистки
земель», когда англизированные шотландские лендлор­
ды сгоняли с земель мелких арендаторов. Это обернулось
кровопролитиями, вынужденной эмиграцией в Новый
свет, массовым оттоком гэльского населения на северо-за­
падную окраину Британских островов. Французская рево­
люция дала схожие результаты в отдаленных провинциях
страны. Отголоски тех прискорбных событий живы до сих
пор в сознании шотландцев, уэльсцев, бретонцев, которые
склонны считать себя «пролетарскими нациями» под гне­
том британского и французского империализма. Наиболее
ярким примером стала Ирландия, где религия объедини­
ла и этническую, и классовую принадлежность. Британцы
подвергали дискриминации католических ирландских
фермеров и арендаторов в пользу землевладельцев-протестантов. Это усугубило трагические последствия Великого
картофельного голода 1840-х гг. И хотя главной причиной
142

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , НАРОД)

череды неурожаев была сельскохозяйственная монокуль­
тура и вызванная этим болезнь картофеля, разыгравшаяся
драма была многократно усилена отсутствием государ­
ственной помощи и наплевательским отношением британ­
ских властей к судьбе ирландцев-католиков. В результате
погибли сотни тысяч человек и десятки тысяч отправились
искать спасения в Америку.
Это, наверное, самая черная страница в истории ран­
ней либеральной демократии в Европе. В других странах
этнические изгои могли подвергаться дискриминации, но
не насильственному выселению и еще реже - геноциду. Как
правило, этнические элиты ассимилировались господству-,
ющей элитой добровольно и л и в рамках институционного
принуждения. Вслед за элитой следовал народ. И если За­
падная Европа представляет собой сейчас относительно
гомогенные национальные государства, то это было достиг­
нуто в основном умеренными чистками. Темная сторона
европейского либерализма проявила себя главным образом
в колониях.

ОРГАНИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ
Позднее, по мере развития капитализма и промышлен­
ности, идеалы либерализма стали проникать в Централь­
ную и Восточную Европу. Эти страны были вдохновлены
демократическим опытом Севера и Запада. Но обнаружи­
лись три фактора, которые привели к созданию органиче­
ской, а не либеральной концепции нации-государства, дав
шанс национальным движениям возобладать над классо­
выми. Во-первых, стремления к демократии в этих стра­
нах обнаружили себя много позднее, когда политическая
теория породила идею, что власть должна принадлежать
всему народу, и демосу, и элите, хотя под понятием народ
все-таки подразумевалось взрослое мужское население.
Принцип избирательного права по имущественному цен­
зу - то, с чего начиналась англо-американская демокра­
тия, - с порога отметался широкими народными массами.
Стремясь удержать народ в узде, элиты выработали иную
форму усеченной демократии, ограничивая не право голо­
са, а права самого парламента. Да, все мужчины могли го­
143

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

лосовать, но избранные депутаты были обязаны делиться
властью с монархом. Немецкая монархия (Kaiserreich) ста­
ла прототипом такого государства. Рейхстаг, парламент,
избранный всеобщим голосованием граждан мужского
пола, делился полномочиями с Кайзером и его министра­
ми. В дуалистическом государстве такого рода усиливалась
исполнительная власть, и идеи этатизма преобладали над
идеями либерализма.
Во-вторых, граждане ожидали от государства более
активной роли в национальной и хозяйственной жизни,
будь то строительство дорог и коммуникаций, экономиче­
ское развитие, социальные гарантии, оборона. По словам
Перес-Диас (Perez-Diaz, 1993), государство становилось
«носителем национальной идеи». В 1890-е - 1900-е гг. эта­
тистские проекты возникали как в стане крайне правых,
если говорить о протофашистах, так и в правоцентрист­
ских партиях социал-католицизма, в левоцентристских
движениях типа немецких социалистов, среди британских
неолибералов, французских радикальных республиканцев
и русской земской интеллигенции. К ним не примыкали
только левые радикалы. Вплоть до конца Первой миро­
вой войны и большевистской революции в России боль­
шинство социалистов исповедовали утопическую идею
«минималистского постреволюционного государства».
В XX веке идеи этатизма приобрели еще большую актуаль­
ность во всем мире.
В третьих, в регионе доминировали многонациональ­
ные династические империи. Австро-Венгерская империя
Габсбургов, Российская империя Романовых и Оттоман­
ская империя поглотили многие государства. Династии не
стремились к гомогенизации и к легитимизации себя в ка­
честве наций. В действительности они поощряли даль­
нейшую иммиграцию некоторых меньшинств - таких, как
немцы или евреи, - считая, что эти переселенцы обладают
бблыиими трудовыми навыками и деловой хваткой, чем
коренные жители. Приветствовалась любая этническая
группа, готовая охранять границы империи в качестве
военизированных поселенцев. Назвать империю мультикультурным государством в полной мере нельзя, посколь­
ку династия зависела от элиты основной этнической или
религиозной группы, и патрон-клиентских отношений
144

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я «М Ы , Н А РО Д »

между различными этническими и религиозными элита­
ми. При этом применялась и дискриминационная прак­
тика по отношению к некоторым меньшинствам. И когда
угнетенные классы потребовали политического предста­
вительства, возник сложнейший клубок имперско-классо­
во-этнических противоречий.
Вначале лишенные привилегий элиты требовали пред­
ставительских прав только для себя, как это было в СевероЗападной Европе. Но, ощутив давление снизу, они начали
выступать от имени «всего» народа против имперского вла­
дычества и верных престолу клиентел (Mann, 1993: гл. 10).
Это способствовало появлению левацких форм национа­
лизма. Утверждалось, что народы должны подняться про­
тив своих угнетателей в качестве пролетариата. В 1911 г.
итальянский фашист Коррадини придумал термин «про­
летарская нация». Это понятие как нельзя лучше описы­
вает идеологию нацменьшинств, угнетенных враждебной
имперской властью. Хорваты, словенцы должны бороться
против боснийских мусульман и власти сербов, румыны
должны выступать против венгерских угнетателей, словаки
бороться с чехами и все вместе воевать против еще более
могущественных врагов - германцев, русских, турок. Три
имперских народа - немцы, русские, турки, а после 1867 г.
еще и венгры - отвечали на эти вызовы великодержавным
национализмом, заявляя, что эти мятежи ставят под угро­
зу их собственное существование. Впоследствии (как это
было недавно с сербами в Югославии) они стали прояв­
лять озабоченность положением своих единоплеменников
на чужих территориях, где «братья по крови» являются
изгоями среди доминирующего народа. Но вначале сфор­
мировалась идея органического государства-нации. Давай­
те вспомним Австрию 1880-х гг. (Schmidt-Hartmann, 1988).
В 1882 г. три молодых австрийских политика провозгласи­
ли Линцскую программу, основополагающий документ для
создания Немецкой народной партии (Deutsche Volkspartei).
В программе мирно уживались германский национализм,
всеобщее избирательное право и прогрессивное социальное
законодательство. В ней осуждались равным образом либе­
рализм, «дикий» капитализм и марксистский социализм.
Троица утверждала, что либерализм плох уже потому, что
консервирует классовые противоречия, в то время как их
145

Г* —.

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

программа обращена к самой «сердцевине» демократии.
Австрийские теоретики утверждали, что ратуют за един­
ство народа, за «общее благо», за интересы нации. Предпо­
лагаемая партия так и не была создана. Их пути разошлись,
и каждый из трех стал основателем собственной партии.
Адлер стал лидером социал-демократов, Люгер стал осно­
вателем Католической партии христианских социалистов,
а Шёнерер возглавил Пангерманскую партию. Это были
три самые массовые партии в предвоенной Австрии, и две
из них стали предтечами немецкого нацизма.
Эти молодые австрийцы были приверженцами органи­
ческой концепции нации и государства. Народ, заявляли
они, - это единая и неделимая общность. Поэтому госу­
дарство не должно основываться на принципах институ­
ционализации конфликтов и противоречий. Единое на­
циональное движение должно представлять весь народ
и уничтожить со временем конфликты интересов между
всеми социальными группами. Классовые конфликты
и корпоративные противоречия нельзя примирить, но
можно сублимировать, переместив их в плоскость борьбы
с внешним врагом. В начале XX столетия появилась вера
в то, что инструментом преодоления таких противоречий
может стать нация-государство. Из идеи трансцендентной
нации и государства вылупилась как из яйца философия до­
военного фашизма. Фобии доминирующих и подчиненных
этнических групп взаимно подпитывали друг друга, созда­
вая неразрешимую «дилемму безопасности». Австро-германцы подбрасывали горючий материал в костер чешского
национализма в 1890-е гг. И немцы, и чехи подпитывали
словацкий национализм. Тисо, возглавлявший словацких
националистов в период между двумя мировыми война­
ми, выразил общую для всех идею с предельной ясностью:
«Нация —это общность людей, объединенная одним про­
исхождением, одним антропологическим типом, одним
характером, одним языком, общими традициями, единой
культурой, общими целями. Нация являет собой органи­
ческое целое в пределах одной территории» (цитата взята
из: Nedelsky, 2001: 221-223). Национализм, как и классовые
конфликты, живет в постоянной борьбе за идею.
Органический национализм представляет две потен­
циальные угрозы. Во-первых, он подменяет демократию
146

Д В А П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , НА РО Д ».

авторитарным этатизмом. Партии, левые или правые, нуж­
даются во внутренней партийной демократии. Если этого
не происходит, политическая партия вырождается в элиту
или диктатуру. Так кто же может взять на себя миссию быть
рупором якобы единого народа? Учитывая многогранность
любого человеческого сообщества, выражать несуществу­
ющее общее мнение, глас народа может только диктатор
и его окружение.
Заместитель Тисо, Киршбаум заявил: «Нация сама по
себе не может шагать в ногу по предначертанному ей пути,
ибо интересы у людей разные, и всегда есть искушение свер­
нуть в сторону. Из этого логически вытекает необходимость
в твердом, авторитарном руководстве». Во-вторых, идея
органической нации всегда предполагает, что этническое
меньшинство или политические оппоненты могут быть ли­
шены равноправного членства в сообществе.
Катехизис националиста включает в себя три главных
пункта:
1) национальный характер, ментальный код народа не­
изменны и отличают его от других народов;
2) созданное народом государство выражает его единую
волю;
3) у народа есть право избавиться от «чужаков», разлага­
ющих дух нации.
Националисты косо смотрели на полиэтнические го­
сударства и даже ассимиляцию не считали достаточной
мерой. В конце XIX века меньшинства Восточной Евро­
пы испытывали постоянное давление по возрастающей —
добровольная ассимиляция сменялась принудительной,
принудительная - изгнанием. Между 1870 и 1910 г. свыше
5 миллионов восточных европейцев несемитского проис­
хождения были вынуждены эмигрировать из тех районов,
где они составляли этническое меньшинство. В особенно­
сти это касалось словаков, хорватов, немцев и словенцев
(Marrus, 1985; Pearson, 1983). Положение становилось со­
всем отчаянным, если людей традиционно иной веры вдо­
бавок клеймили новым расово-национальным тавром. Так
произошло в Европе с евреями и мусульманами. Здесь я со­
средоточусь на еврейском вопросе, проблему мусульман мы
разберем в следующей главе.
147

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О К РАТИ И

Евреи столетиями были объектом религиозного и эконо­
мического давления. В экономике «христопродавцы» были
обречены исполнять не слишком выгодную роль торговых
посредников и менял, поскольку у них не было права вла­
деть землей и занимать общественные должности. Народ­
ное раздражение против эксплуататорских классов часто
выплескивалось на евреев. Еврейские погромы были тем
клапаном, через который выпускался пар из перегретого
социального котла. Погромы сопровождались избиения­
ми, грабежами и изнасилованиями. Если проносился слух,
что евреи похитили христианского младенца, чтобы совер­
шить ритуальное жертвоприношение, погром обычно за­
канчивался массовыми убийствами. Но многие ли хотели
избавиться от евреев? Ведь это были очень полезные люди.
Периодически евреев пытались обратить в христианство
(равно, как и мусульман), но это был традиционный способ
ассимиляции и других народов. Новое время добавило но­
вые методы дискриминации. Во-первых, когда в Европе ста­
ли создаваться демократические институты, евреев лишали
права гражданства или объявляли неполноценными граж­
данами. Во-вторых, согласно органическим расовым теори­
ям, евреев стали рассматривать скорее как расово неполно­
ценную группу, чем как просто адептов другой религии.
Евреям пришлось хуже всего там, где их оказалось больше
всего, - в России. Погромы приобретали характер кровавых
и беспощадных чисток. В 1881-1883 гг. после убийства импе­
ратора Александра II из евреев сделали козла отпущения выяснилось, что одна из заговорщиц была еврейкой. Обще­
ственные деятели и пресса нагнетали всеобщую истерию,
а блюстители порядка предпочитали не марать рук. Не ис­
ключено, что министр внутренних дел Плеве был причастен
к организации еврейских погромов, хотя публично заявлял
лишь о своем желании ассимилировать богоизбранный на­
род в русскую национальную культуру. И все же погромы
были делом рук социальных низов. Чаще всего они проис­
ходили в промышленных центрах, на железных дорогах,
погромщиками были в основном заводские и фабричные
рабочие. Можно даже усмотреть сходство погромов с тог­
дашними русскими стачками, яростными мятежами, в ко­
торых участвовали молодые, неженатые рабочие (недавние
выходцы из деревни), пьяная разнузданная толпа, обурева­
148

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я «М Ы , Н А РО Д »

емая темными инстинктами. В последующие десятилетия
противоречия между трудом и капиталом постоянно подпи­
тывали ненависть к евреям (Friedgut, 1987; Klier, 1993; Wynn,
1992). Большей частью это были избиения, изнасилования,
грабежи, преднамеренные убийства случались гораздо реже.
Позже массовые беспорядки в России стали более поли­
тизированными и еще более кровавыми. Волна народных
мятежей прокатилась по всей стране в 1905-1906 гг., чему
способствовали русско-японская война и революция 1905 г.
По убеждению многих, за спиною врагов нации стояли
опять-таки евреи. Погромы учащались, зреющее недоволь­
ство мобилизацией в армию вымещалось на евреях, рас­
правы стали еще более кровавыми, когда евреев объявили
социалистами и они стали жертвой контрреволюционеров-черносотенцев, вскормленных самой консервативной
частью российского политического спектра. Царское пра­
вительство было встревожено размахом насилия (погибло
3000 евреев), но было убеждено, что погромы можно исполь­
зовать для консолидации народных монархических настро­
ений. В личной переписке царя прослеживается беспокой­
ство тем, что среди революционных лидеров чрезвычайно
много евреев. С той поры антисемитизм стал неотъемле­
мой частью политической идеологии российских правых.
В свою очередь, все больше молодых евреев примыкало
к левым движениям или поддерживало идею политическо­
го сионизма - воскрешения еврейской государственности
в Палестине. До 1914 г. более двух с половиной миллионов
евреев Восточной Европы эмигрировали на Запад.
Первая мировая война еще больше обострила проявле­
ния органического национализма на этих огромных терри­
ториях. Война разрушила многонациональные государства,
нанесла удар по традиционному консерватизму народных
масс, укрепила концепцию всеобщего государства во благо
народа и успешного планируемого экономического разви­
тия. Огромные армии той эпохи стали горючим материа­
лом для будущей вооруженной борьбы за социальные и на­
циональные идеалы, борьбы, в которой были задействованы
и военные, и парам ил итарные формирования. В своей ра­
боте «Фашисты» я показал, как много ветеранов фронта
и политических активистов вступало в парамилитарные
организации. За исключением гражданской войны в России
149

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

и Испании, оружие в руки брали правые, а не левые. В Ита­
лии, Германии, Австрии, Венгрии, Румынии (и даже в Ис­
пании) потери левых убитыми в массовых беспорядках в два
раза превосходили потери правых. Левые много говорили
о революции и вооруженной борьбе, но это были только раз­
говоры. Когда чернорубашечники Бенито Муссолини устра­
ивали вооруженные вылазки, итальянские левые выходили
на демонстрации - и не более. Идеология левых отторгала
идею милитаризма, и это обрекло их на поражение.
Ультраправые все чаще расценивали своего главного по­
литического врага, большевизм, как внешнюю угрозу. Немец­
кие и итальянские правые обрушивали репрессии на славян,
при этом евреи оставались их традиционным врагом во всей
Восточной Европе. Возник противоестественный симбиоз
двух понятий - жидобольшевики. Большевики не были анти­
семитами. В 1921 г. при Ленине 6 из 21 члена Центрального
комитета партии были евреями. Более того, евреи заполони­
ли собой высшее управление ЧК - советской тайной поли­
ции. Это давало козырь в руки правых антисемитов - они
получили основание считать евреев убийцами и садистами.
У евреев не было преобладания в партийных структурах ни­
зового уровня, но это уже не имело никакого значения. Был
важен сам факт - впервые в истории евреи стали играть вы­
дающуюся политическую роль за пределами собственной
общины. Сразу после окончания Первой мировой войны
правые в России, на Украине, в Польше, в балтийских госу­
дарствах, в Румынии, Венгрии начали провоцировать мест­
ное население на уничтожение евреев (Marrus, 1985: 62-64).
Среди ультралевых тоже хватало антисемитов, но их лидеры
не разделяли идею антисемитизма в принципе, поскольку
юдофобия противоречила идеалу социалистического или
анархического интернационализма. Русское рабочее движе­
ние возглавили марксисты, и антиеврейские настроения масс
резко пошли на убыль по сравнению с временами царизма.
Гражданская война на Украине спровоцировала кро­
вавые еврейские чистки, что стало провозвестником еще
более страшного геноцида евреев во Второй мировой вой­
не. В гражданскую войну - по некоторым подсчетам, было
уничтожено от 50 до 150 тысяч евреев, что составляло от
3 до 10 % их общей численности на Украине. Примерно
10% украинских евреев были уничтожены Красной арми­
150

ДВА П О Н И М А Н И Я ВЫ РА Ж ЕН И Я «М Ы , Н А РО Д »

ей и украийскими повстанческими отрядами. Примерно
четверть уничтоженных евреев - дело рук украинских на­
ционалистов. И более половины погибших - на совести Бе­
лой армии. Гражданская война шла с предельным ожесто­
чением. Жители сел и городов подвергались беспощадным
репрессиям при малейшем подозрении в сотрудничестве
с врагом. Еврейские общины часто поддерживали Красную
армию, потому что красноармейцы гораздо милосерднее
относились к простому люду, чем их противники. Евреям
пришлось ответить и за это. Они составляли меньшинство
среди коренного населения, не сочувствовавшего красным.
Погромы последовали незамедлительно.
Идеология правых часто признавала чистки необходи­
мыми. Украинские воинские предводители (гетманы) объ­
единяли восставшее крестьянство под лозунгами «Смерть
жидам и коммунистам!», «Смерть жидам! За веру и Отече­
ство!», «Евреи - пособники наших вековых врагов». В этой
ненависти смешались разные чувства: бунт против засилья
русских (теперь уже большевиков), которым прислуживают
безродные космополиты-евреи, и православная юдофобия
против тех, «кто распял Христа». Лидеры белого движения
проповедовали более изощренный политический антисеми­
тизм: все беды России проистекают «от тлетворной бациллы
жидобольшевистского заговора». Стилистически это близ­
ко к языку эсесовцев. Даже более либеральные сторонники
Белого движения кадеты не осуждали погромы, поскольку
антисемитизм и им приносил политические дивиденды.
Шульгин, близкий к белому генералу Деникину политик,
был потрясен жестокостью погромов, отмечая: «древнее
средневековое зверство захлестнуло улицы Киева». Но и он
настаивал, что «евреи должны признаться и покаяться пе­
ред всем миром (за свое) активное участие в большевист­
ском безумии». Шульгин говорил, что «испытание ужасом
должно наставить евреев на путь истинный». После пораже­
ния русские белоэмигранты познакомили Запад с преслову­
тыми «Протоколами сионских мудрецов», фальшивкой, ко­
торая должна была разоблачить несуществующий мировой
сионистский заговор. Русские эмигранты подлили масла
в огонь тлеющей этнорелигиозной ненависти среди «народ­
ных националистов». Молодой Генрих Гиммлер прочитал
«Протоколы». В своем дневнике он написал: «Книга пре­
151

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

восходно объясняет все и указывает нам на тех, с кем мы бу­
дем бороться в следующий раз» (Altshuler, 1990: 284; Kenez,
1992; Levene, 1993; Mayer, 2000: 377-389, 513-526).
Более респектабельные личности поддерживали менее
жестокие способы этнических чисток. Переселения, отчасти
добровольные, но главным образом под давлением, стали
общепринятой и узаконенной практикой в 1918 г. в соответ­
ствии с доктриной Вудро Вильсона о национальном само­
определении. В своих речах президент постоянно путался
в понятиях либеральной и органической демократии. Стра­
ны Антанты, говорил он, «борются за представительную де­
мократию» и за «национальное самоопределение» - такая
комбинация на практике означала демократию для каждого
этнического большинства. В тот период США находились
на гребне иммиграционной волны - за предшествующее
десятилетие туда приехало рекордное число переселенцев.
Но новые иммигранты не несли в себе угрозы полиэтниче­
скому государству, поэтому американцы считали разумным
(и считают по сей день) рассматривать права меньшинств
как индивидуальные, а не коллективные. Личные права
гражданина защищены конституцией. Американские поли­
тики той эпохи, как Вильсон и его британские и француз­
ские коллеги верили в то, что достаточно создать унитарную
нацию-государство, где права личности будут увековечены
в конституции. Участники Версальского конгресса перекро­
или карту Европы. На месте Австро-Венгрии, Оттоманской
империи и в европейской части России возникла добрая
дюжина новых государств. Если не считать Чехословакии
и Югославии, в каждой новорожденной стране имелась до­
минирующая этничность, составлявшая не менее 65% от
общего населения. А те, кто были этим довольны, получали
право на переселение в течение одного года. Расчет заклю­
чался в том, что меньшинства устремятся на свою этниче­
скую родину, где они примкнут к большинству. Через год
те, кто остались, быстро поняли, что их страны не спешат
соблюдать статьи договора, которые должны были обеспе­
чить им этническое равноправие. Государства Антанты не
были в этом заинтересованы, а Лига Наций не имела полно­
мочий принудить их к этому. Секретарь Лиги габсбургский
историк Чарльз Макартни обнажил суть проблемы. Вопрос
нацменьшинств мог решаться следующими способами: пе­
152

ДВА П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , Н А Р О Д »

ресмотр границ, чтобы сократить численность этнической
группы, эмиграция и обмен переселенцами, «физическое
уничтожение», поправки в конституцию, противоречащие
доктрине «нации-государства». Сам Макартни предпочи­
тал четвертый вариант, но не мог поступиться дорогим для
него идеалом «нации-государства».
Незамедлительным результатом стала дискриминация
меньшинств и принудительная эмиграция. Война разбро­
сала людей по всему свету, но послевоенные годы стали
воистину великим переселением народов. К 1926 г. Евро­
па насчитывала 10 миллионов перемещенных лиц. Сре­
ди них - полуторамиллионный обмен населением между
Грецией и Турцией. Греция и Болгария разменяли 280 ты­
сяч переселенцев, два миллиона поляков покинули свою
родину, оставили Россию свыше двух миллионов русских
и украинцев, Германия потеряла почти один миллион
своих граждан, 250 тысяч человек выехали из Венгрии, их
судьбу разделили 200 тысяч эстонцев, латышей и литовцев.
.До 1914 г. свыше 60 миллионов европейцев жили в государ­
ствах, которые не считали своими, после войны эта цифра
снизилась до 25 миллионов. В Восточной Европе подчи­
ненные меньшинства сократились с половины до четверти
общего населения. Гражданство стало идентифицировать­
ся в основном как национальность, в то время как мень­
шинства мало-помалу превращались в граждан второго
сорта. Такую ситуацию считали менее взрывоопасной, чем
полиэтническое государство. Для этого были основания.
Этнические конфликты в Оттоманской империи привели
в свое время к геноциду армян и «диким» депортациям
греков. Теперь Оттоманская империя превратилась в Ту­
рецкую республику без армян, греков и почти без арабов.
Обмены населением, сопровождавшиеся некоторой дис­
криминацией, считались обоснованным решением нацио­
нального вопроса, а великие державы как европейские, так
и США всячески способствовали этим процессам.
Органические национальные государства создавались
по всей Европе. Это были Германия, Австрия, Италия, Ис­
пания, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Румыния, Венгрия,
Болгария, Греция, Чехословакия и Югославия. Народные
движения, требующие национального освобождения от
враждебной власти, поднимали голову в Словакии, Украине,
153

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Хорватии, Брубейкер (Brubaker, 1996: гл. 3) утверждает, что
этнические отношения в межвоенный период выдвинули
на авансцену трех основных акторов: национальные мень­
шинства (то есть составляющие меньшинство в государстве
своего проживания), национализирующиеся государства
(где титульное большинство требует от государства призна­
ния лишь собственной идентичности, то есть органический
национализм) и «утраченная родина» (страна, где когда-то
проживали иммигранты). К четвертому типу ученый относит
цыган и евреев - это нации-парии, меньшинства, лишенные
родины. Но самой опасной тенденцией раннего предвоенно­
го периода стали респектабельные консерваторы, которые
неожиданно взяли себе на вооружение органический нацио­
нализм. Вместо умеренного этатизма во благо достаточно
пассивного народа, нуждающегося в мудром руководстве (так
было в прошлом), консерваторы начали соперничать с левы­
ми, мобилизуя народ под знаменем национализма (Mann,
1995). Консерваторы и националисты бок о бок выступили
в качестве авторитарных партий и захватили власть во всех
странах и политических контекстах, перечисленных выше,
за исключением Чехословакии и Болгарии. Это обострило
конфликт между меньшинствами, национализирующимися
государствами и отверженными евреями и цыганами.
Органические националисты также обвиняли левых как
квазиэтнических врагов нации. Либералы были прокляты как
чуждые национальному делу интернационалисты, социали­
стов заклеймили как международных пособников большеви­
ков, причем понятие «большевик» несло в себе и европейскую,
и азиатскую коннотацию. Религиозные и этнические мень­
шинства задыхались в чужих для них государствах. К 1930 гг.
попытки просто ассимилировать меньшинства практически
сошли на нет. Немцы, чехи, поляки, украинцы, хорваты, сер­
бы во весь голос заявили о своем национальном «я», отчасти
биологическом, отчасти культурном, но нерушимом и неиз­
менном. Чтобы сохранить органическое единство нации, они
подвергали дискриминации меньшинства в образовании,
гражданской карьере, запрещали диаспорам самоорганизовываться, всячески подталкивая их к эмиграции. Но геополи­
тическая ситуация эпохи отчасти сглаживала и эти конфлик­
ты. Почти каждое национальное меньшинство представляло
большинство в другом государстве - как правило, в соседнем.
154

Д В А П О Н И М А Н И Я В Ы Р А Ж Е Н И Я « М Ы , НАРОД»»

Во избежание возмездия дипломатия стран-соседей делала
все, чтобы снизить градус национального противостояния.
Только евреи и цыгане, лишенные родины, были беззащит­
ны перед органическим государством-нацией. При этом все
меньшинства становились уязвимыми, если менялся геополи­
тический баланс в Центральной и Восточной Европе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Новое время породило две разные концепции нацио­
нализма. Северо-западные страны Европы рассматривали
группы интересов и классовые конфликты в рамках граждан­
ского общества. Они стремились институционализировать
их, а не подавить. Таким образом, были достигнуты либе­
ральные, неорганические формы демократии. Социальные
структуры преобладали над этническими, как это и было на
протяжении всей истории этого региона. В Центральной
и Восточной Европе в битвах за демократию народы часто
выступали врагами чуждой им имперской власти. Этниче­
ские противоречия часто преобладали над классовыми, хотя
и не вытесняли их совсем, поскольку консервативные, либе­
ральные и социалистические партии доминировали вплоть
до начала Первой мировой войны. Но в многонациональ­
ном государстве титульная нация могла управлять страной
через мажоритарные выборы, если право голоса этнических
меньшинств было ограничено. Белл-Фиалкофф справедли­
во отмечает: «Настоящие виновники —это идеалы свободы,
самоопределения и представительной демократии» (BellFialkoff, 1996: 48). У демократизации есть и обратная сторо­
на. И она может быть очень темной, ибо этнические группы,
в отличие от классов, не столь взаимозависимы. Они могут
жить на очищенной от пришлых территории в своем соб­
ственном органическом государстве.
Рано или поздно возникает искушение создать гомоген­
ное государство, предварительно проведя тотальную чист­
ку. Эта идея вдохновила Европу решать этнические споры
и пресловутый «еврейский вопрос» с помощью переселения
народов. Такая практика породила толпы озлобленных бе­
женцев, уповающих на свое национальное государство-за­
щитника. Появились и теоретические обоснования расизма.
155

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Первая мировая война покончила с крупнейшими многона­
циональными империями, в гражданских войнах родилось
повстанческое движение и парамилитарные организации.
Политическая оппозиция была под запретом и подавля­
лась репрессивными методами. Этнические и религиозные
меньшинства страдали от дискриминации и принуждались
к эмиграции. Антисемитизм проявлял себя спорадически,
погромы были исключением, а не нормой. Движение патриотов-почвенников не приобрело размаха, кровавый раз­
гул парамилитарных формирований вскоре сошел на нет.
Будущая нацистская политика геноцида прослеживается
и в этой предыстории. Ведь нацисты - чудовищное порож­
дение современной им науки, современной политики, со­
временного общества. Но тогда никто не знал и даже не до­
гадывался, чем обернется со временем политика этнических
репрессий. Лишь с высоты прожитых лет мы можем понять,
«кто и как протоптал извилистую дорогу к Освенциму», кто
породил самый кровавый и человеконенавистнический ре­
жим из всех, какие только знала история.

ГЛАВА 4

Геноцид и демократия
в Новом Свете

«Если мы беремся за топор в войне против любого пле­
мени, то мы не опустим этот топор, пока племя не будет
полностью уничтожено или вытеснено за Миссисипи...
В этой войне они убьют некоторых из нас - мы уничто­
жим их всех до единого». В этой главе мы познакомимся
с исполнителями и вдохновителями кровавых этнических
чисток, подобных человеку, сказавшему эти слова. Этот
человек не был извергом-колонизатором. Он был третьим
президентом Соединенных Штатов, и звали его Томас
Джефферсон.
В двух предыдущих главах мы утверждали, что крова­
вые этнические чистки были редким явлением вплоть до
недавнего времени. Мы отметили возникновение опас­
ных концепций органической демократии в Восточной
и Южной Европе в XIX столетии, противопоставив их
толерантной либеральной демократии в Северо-Западной
Европе. Но и самые либеральные государства тоже име­
ли колонии. Органические и либеральные версии концеп­
ции «мы, народ» вполне уживались друг с другом. С од­
ной стороны, колонисты сознавали, что они разделены на
разные сословия, руководствуются разными интересами
и что их политические партии воплощают все разнообра­
зие либеральных общественных структур. С другой сто­
роны, весь народ обладал имманентным качеством, имя
которому - «цивилизованность», в отличие от «абориге­
нов», «дикарей», «индейцев» и так далее. Этот водораз­
дел впоследствии был назван расовым. «Низшие расы» не
были частью «мы, народ».
Таким образом, некоторые государства, которые мы по
традиции считаем либеральными, имели весьма двойствен­
ную природу, и за много миль от метрополии демократия
оборачивалась своей самой темной стороной. Социальные
компромиссы, представительное правительство, толерант­
ность европейских наций ничуть не умеряли их ненависти,
159

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

направленной против обширных групп «чужаков». Самые
кровавые страницы в мировую историю этноцида вписали
Соединенные Штаты Америки и Австралия. Эти зверства
совершали колонисты-поселенцы вначале de facto, а потом
и de jure. Об этой трагической истории колониальных чи­
сток и пойдет речь в этой главе.

ОБЩАЯ МОДЕЛЬ КОЛОНИАЛЬНЫХ
ЧИСТОК
Все колонии были завоеваны огнем и мечом, но не вез­
де и не всегда экспансия сопровождалась массовым унич­
тожением. Как мы вскоре выясним, разные судьбы ждали
Испанскую Мексику, австралийских аборигенов, северо­
американских индейцев, горцев Кавказа под владычеством
России и немецкие колонии в Юго-Западной Африке. Я бе­
русь доказать, что чем сильнее был развит дух поселенче­
ской демократии, тем беспощаднее шли чистки, и de facto,
и de jure. Анализ этого казалось бы простого явления пред­
ставляет определенные сложности, ведь степень насилия
зависела и от типа экономики и от типа управления корен­
ным населением. Поэтому вначале мы уделим внимание
авторитарному и демократическому периодам в колони­
альных странах, а потом разберемся в различиях между
ними.

Экономический фактор
Впервые в этой книге мы приступаем к исследованию
этнических конфликтов как прямого продолжения кон­
фликтов экономических: кто имеет право владеть и поль­
зоваться землей - коренные жители или пришельцы. Смит
называет это утилитарным геноцидом (Smith, 1997: 229).
Существует пять главных типов колониальной экономики
с возрастающим уровнем насилия поселенцев над абориге­
нами.
1.
Торговля. Там где европейцы вели торговлю с туземца­
ми, не поселяясь на их территории, много вреда они при­
чинить не могли. Если торговля сопровождалась завоева­
ниями, пришельцы, будучи в меньшинстве, осуществляли
160

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К Р А Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

контроль.косвенно, через влиятельную национальную эли­
ту. Чаще так обстояли дела в Азии, не столь отдаленной
от Европы. Появление торговых поселений (факторий)
на первом этапе не сопровождалось масштабными этниче­
скими чистками. В худшем случае европейцы прибегали
к частичному политициду, чтобы устранить часть местной
правящей элиты. Оставшаяся часть была нужна как торго­
вый партнер и покорная клиентела захватчиков. Далее мы
не будем затрагивать тему колониальной торговли.
2. Ограбление и выплата дани. Это было важно на ранней
стадии колонизации. Испанские конкистадоры пришли
в Америку в поисках золота и серебра, они были мародера­
ми и насильниками. Хищнический грабеж сопровождался
убийствами, но не целенаправленными этническими чист­
ками. Ведь дань платят живые, а не мертвые. Мы рассмо­
трим, как проходил этот процесс в период захвата Мекси­
ки Испанией. Пункты первый и второй можно в общем
и целом отнести к первому из четырех типов колониаль­
ных режимов - оккупационная колония (Fieldhouse, 1965;
Fredrickson, 1988), где колониальный режим стремится
к политическому и военному господству, экономической
выгоде, но не устанавливает юрисдикцию над территорией
и рабочей силой.
3. Сеттльменты дисперсного типа, использующие наем­
ный труд. Земельные наделы фермеров-поселенцев были
невелики и разбросаны по большой территории. И хотя
первоначальное присвоение земель могло сопровождаться
насилием, далее необходимость в нем отпадала - тоталь­
ная чистка была нежелательна там, где использовался труд
свободных, закабаленных и даже обращенных в рабство
людей. Этот тип экономики приблизительно соответству­
ет смешанной колонии (термин предложен Филдхаусом
и Фредриксоном). Оба ученых относят его главным обра­
зом к испанской колонизации. В этой главе мы не будем
обсуждать эту тему.
4. Сеттльменты с высокой концентрацией рабочей силы.
Горные разработки и плантационное хозяйство нуждаются
в огромном количестве работников, которые находятся под
жестким и даже жестоким контролем. Филдхаус и Фредрик­
сон (Fieldhouse, 1965; Fredrickson, 1988) считают, что перво­
проходцем плантаторского колониализма была Португа­
161

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

лия. Если рабочая сила находилась в избытке, жизнь раба
не стоила и гроша. Там, где рабов не хватало, хозяева более
рачительно относились к этому живому инвентарю. Несмо­
тря на всю жестокость такой системы, в ней не практикова­
лись сознательные кровавые чистки. Этноцид такого типа
не предполагал преднамеренные массовые убийства, людей
просто доводили до смерти непосильным трудом, а взамен
отовсюду покупали новых рабов. Мы коснемся и этой темы,
но не будем на ней долго останавливаться.
5.
Сеттльменты, не нуждающиеся в местной рабочей силе.
Поселенцы обрабатывали землю сами или с помощью ба­
траков, но не из туземного населения. У Филдхауса и Фре­
дриксона это называется чистой поселенческой колонией,
впервые появившейся, как они считают, у англичан. Макс
Вебер полагает, что на протяжении всей истории «сельские
общины завоевателей» стремились к уничтожению абори­
генов (Weber, 1958: 165). Европейцам была нужна плодо­
родная земля, а она уже была занята. Если туземцы были
охотниками и собирателями, для поддержания жизни они
нуждались в очень больших территориях. И хотя Северная
Америка - это огромный континент, белые переселенцы
разрушали естественную природную среду, единственную
кормилицу коренного населения. И поскольку экономика
колонистов была значительно продуктивнее, чем у тузем­
цев, новые хозяева земли всегда имели материальные воз­
можности для дальнейшей экспансии и этнических чисток.
Именно на колониях такого типа мы и сосредоточим вни­
мание в этой главе. Именно этот тип колонизации приво­
дил к массовому уничтожению людей.
Но даже и в этом случае могли существовать два типа
умеренных чисток. В первом случае территорию можно
было разделить, чтобы два сообщества жили сегрегированно. Европейцы, естественно, захватывали лучшие земли, но
не обрекали при этом туземцев на смерть. В ту эпоху это
называлось протекцией или резервацией. Во втором случае
туземцы могли ассимилироваться в качестве мелких вла­
дельцев или наемных работников. Если их общество было
социально стратифицированным, туземная аристократия
сливалась с белой элитой, что, конечно, не распространя­
лось на широкие массы. Оба экономических варианта были
возможны.
162

Г Е Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

Политический фактор
Политический фактор играл не последнюю роль в судь­
бе коренных народов. Поселенцы и торговцы не всегда
претендовали на владение землей как территорией под
своей юрисдикцией. Но если у них появлялось желание
застолбить за собой землю на вечные времена, они объ­
являли ее землей своего отечества. Высадившись на бе­
рег, европейцы водружали флаг и обращались к туземцам
с длинной речью на совершенно непонятном им языке,
смысл которой сводился к тому, что отныне эта земля
принадлежит Короне (или Республике). И если пришель­
цы провозглашали себя хозяевами, а туземцы сопротивля­
лись, это могло привести к столкновениям. Впрочем, ча­
сто европейцы физически не могли навязать свое желание
силой. Три типа геополитической экспансии приводили
к высоким уровням насилия.
1. Экстерриториальность. Европейцы не могли завоевать
своих самых могучих соперников - Китай, Японию, Осман­
скую империю. Но зато они могли добиться экстеррито­
риальных привилегий для своих граждан на чужой земле
с тем, чтобы их торговцы и предприниматели не подчиня­
лись местной юрисдикции и обретали преимущества в кон­
курентной борьбе. Часто это приводило к значительному
насилию, достаточно вспомнить китайские опиумные вой­
ны. Но этнических чисток это не провоцировало, посколь­
ку туземцы считались выгодными торговыми партнерами
и потребителями. Феномен экстерриториальности мы рас­
смотрим в пятой главе, где речь пойдет об Османской им­
перии.
2. Непрямое управление. Европейцы могли завоевать тер­
риторию, как правило, с помощью пятой колонны, но не
были в состоянии управлять ею сами. При таких обсто­
ятельствах они ограничивались непрямым управлением
или протекторатом. Национальная элита сохраняла право
на власть, выказывая сюзерену все необходимые знаки по­
чтения и послушания. Непрямое управление предполагало
компромиссы, ограниченное насилие и умеренные чистки.
Впоследствии новые поколения переселенцев оказывали бо­
лее жесткое давление на местную администрацию, стремясь
расширить свои права.
163

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

3.
Прямое управление. Там, где европейцы чувствовали
свою силу, они настаивали на прямом правлении, добива­
ясь полного подчинения и вождей, и народа своей власти
и законам. Это происходило всякий раз, когда новую терри­
торию начинало осваивать значительное количество пере­
селенцев, заявлявших: «Это наша земля, и правим здесь мы,
народ». Аборигены, конечно, народом не считались. Это
приводило к ожесточенным войнам за одну и ту же терри­
торию (см. тезисы 3 и 4).
Но какой бы военной мощью ни обладали колониаль­
ные правительства, они применяли ее ровно в той мере,
чтобы завладеть территорией, а не уничтожить всех тузем­
цев. Им были нужны налоги и солдаты. Поэтому если ко­
лонисты по собственному произволу начинали подчистую
вырезать аборигенов, перед местной администрацией
вставала дилемма. Им приходилось исполнять роль миро­
творцев между жаждущими крови переселенцами и уме­
ренной в этом вопросе церковью (см. далее). Поселенцы
устанавливали свои законы на фронтире - самых дальних
пограничных землях, до которых просто не могло дотя­
нуться центральное правительство. Именно там de facto
создавалась поселенческая демократия, которая потом
оформлялась de jure. Ни то, ни другое не сулило абориге­
нам ничего хорошего.
Европейцы обладали куда большими политическими
ресурсами, чем их соперники. Инки и ацтеки могли соз­
дать армию, но это была армия рыхлого, разрозненного
государства и городов-полисов. Европейцы, в свою оче­
редь, могли противопоставить этому политику «разделяй
и властвуй», приручить местную элиту, ассимилировать ее
культурно, поделиться с нею благами своей цивилизации
(что, естественно, не распространялось на социальные
низы). Индейцы Северной Америки делились на племе­
на, кланы, племенные объединения, аморфные и неустой­
чивые. Вожди имели большой авторитет, но мало власти
и очень немногих можно было считать подходящим объ­
ектом для горизонтальной аристократической ассими­
ляции и проводником власти белых среди аборигенного
населения. В XIX веке правительство США не раз пользо­
валось этой политической незрелостью. Государственные
деятели Америки утверждали, что заключили договор
164

Г Е Н О Ц И Д И Д Е М О К Р А Т И Я В Н О ВО М СВЕТЕ

с индейскими племенами. На самом деле они договарива­
лись с небольшими и никого не представлявшими груп­
пами вождей, отчаявшихся и полуголодных. Эти вожди
отдавали племенные земли за ничтожное вознагражде­
ние. С другой стороны, когда европейцы вели на амери­
канском континенте междоусобные войны, как это было
на ранней стадии колонизации, индейцам становилось
легче. Но если одна колониальная держава окончательно
вытесняла другую, туземцам приходилось туго - их поле
для маневра резко сужалось.

Военный фактор
Войны выигрывают сильные. Европа пришла в неведо­
мые земли, вооруженная до зубов. Соотношение сил зависе­
ло от численности, оружия, военного управления. Там, где
европейцев было мало, победа давалась им нелегко. Но ма­
лая численность искупалась эффективным вооружением
и передовой тактикой. Многие войны тянулись годами
и обошлись Европе недешево. Тем не менее судьба абори­
генов была предрешена, если государство-захватчик обру­
шивалось на них всей своей военной и технической мощью.
Особенно это проявилось в XIX веке, когда в Европе изобре­
ли скорострельное оружие. Если колонизаторы хотели про­
вести полную зачистку территории, то они это и делали без
малейшего риска для себя. Никогда в истории завоевания
не осуществлялись так легко и быстро (см. тезис 46). Но во­
йна - это еще и вопрос тактики. Как показано в первой гла­
ве, некоторые войны часто сопровождались истреблением
мирного населения.

Идеологический фактор
Как мы знаем, варвары, захватившие Римскую империю,
были ее соседями. Европейцы приплыли к неведомым бе­
регам благодаря революционным достижениям в морепла­
вании. Вначале к ним относились, как к инопланетянам.
Ацтеки потеряли бесценное время для организации отпора,
обсуждая вопрос: а может быть конкистадоры - это боги?
Гавайцы считали, что капитан Кук - земное воплощение
бога Лоно. Всерьез ли они так думали, нам неведомо, но это
165

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

плохо завершилось для Кука. Именно так и выглядели бе­
лые в восприятии индейцев - слишком велика была раз­
ница в технике, оружии, уровне цивилизации, политике.
Аборигены были даже готовы признать биологическое пре­
восходство белых, ибо были раздавлены морально. Выри­
совывалась совсем простая социоэтническая конструкция.
Европейцы не имели и тени сомнения в том, кто есть они
и чем абориген отличается от белого. Туземцы, в свою оче­
редь, были вынуждены переосмыслить свою идентичность.
Ранее они не думали о себе как об коренных жителях своей
земли - они принадлежали к разным кланам, родам, наци­
ям и государствам. Теперь их принудили считать себя иным
сообществом, резко отличным от белой расы. И все же ко­
лониальные этнические конфликты порождались причина­
ми, далекими от конструктивистской теории, изложенной
в первой главе.
Можно ли было считать белых высшими существами,
если они ведут себя так подло и жестоко? Как утвержда­
ет Триггер (Trigger, 1994), поступки белых быстро разве­
яли веру аборигенов в их божественное происхождение.
Но по своим экономическим, военным и политическим
ресурсам колонизаторы были бесконечно сильнее. Свое
превосходство они объясняли в привычных терминах сво­
ей культуры и истории: «высшие» цивилизации покоряют
«низшие», призвание «цивилизаторов» - борьба с «варвар­
ством» и «дикостью». В этом для них и заключался смысл
истории и прогресса. Понятие цивилизации подразумева­
ло и личную гигиену, одежду, поведение. Укоренившиеся
стереотипы вызывали у белых непреодолимое отвращение
к «грязным», голым, «буйным» дикарям. Туземцы умирали
на глазах у европейцев - приобщение к «высшей цивили­
зации» оказалось для них фатальным. Цивилизационные
модели истории и прогресса позволили колонистам быстро
выработать идеологию превосходства и оправдать любое
отношение к коренному населению, такого рода индульген­
ция не оставляла места и укорам совести (тезис 46). Нас не
должно удивлять их презрение к местным жителям. Они
искренне считали их неполноценными.
Среди пришельцев были наблюдательные и достаточ­
но объективные люди. Когда они видели величественные
города, памятники, сложные ирригационные системы
166

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РА Т И Я В НОВОМ СВЕТЕ

и просто людей с чувством собственного достоинства, их
взгляды менялись. Практические нужды тоже воздейство­
вали на образ мыслей. Если у колонизаторов возникала не­
обходимость в непрямом правлении через местные элиты,
если они начинали сожительствовать с местными женщи­
нами, они становились более толерантными в своих оцен­
ках.
Христианство усложнило модели поведения. Религия
усилила дихотомию «цивилизация - варварство», посколь­
ку только христиане могли обладать конечной истиной.
Христианская церковь уверяла, что воинство христово мо­
жет отнять землю у язычников «по праву первооткрыва­
телей». Но даже церковники считали, что у дикарей есть
душа. Аборигенов называли «детьми природы», «натуралами», которых нужно привести к истинной вере и приоб­
щить к цивилизации. Обращение означает ассимиляцию,
уничтожение самобытной культуры, но не ее носителей.
Христианство способствовало ограблению коренных жите­
лей, но не массовым убийствам. Эпоха Просвещения, либе­
рализм, социализм принесли с собой более светскую и уме­
ренную идеологию. Итак, чем сильнее было влияние церкви
и гуманистической философии, тем сдержаннее проводи­
лись кровавые чистки. Церковь, заповеди христианства,
миссионеры, гуманитарные движения - эти факторы сыгра­
ли весомую роль в истории колониальной экспансии. После
первоначального завоевания и захвата земель эти культур­
трегеры с большим милосердием относились к туземцам,
хотя вполне разделяли расовые предрассудки эпохи и не от­
казывались от своей доли в награбленном.

Биология/экология
Построенная нами модель нуждается в еще одном эле­
менте. В зонах с умеренным климатом европейцы обладали
биологическим превосходством по сравнению с туземцами.
Белые принесли с собой страшные болезни. Туземцы при
первом контакте с поселенцами (особенно опасен был до­
машний скот) заражались болезнями, к которым у них не
было иммунитета, и гибли тысячами. Болезни были едва ли
не главными убийцами коренного населения, это усугубля­
лось голодом, неурожаями, в чем тоже были виноваты евро­
167

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

пейцы (Thornton, 1997). Эпидемии шли рука об руку с по­
бедным продвижением Европы, облегчая завоевание новых
земель. Колонисты Новой Англии без труда расширяли
свои владения, оттесняя больных, несчастных, умоляющих
о помощи индейцев. В умеренном климате это стало одним
из главных факторов этноцида, что еще раз убедило евро­
пейцев в их превосходстве.
Размах этнических чисток в умеренном климате объ­
яснялся тем, что этот климат благоприятствовал европей­
цам. Речь идет прежде всего об обеих Америках, Австралии
и некоторых частях Африки. В этих климатических зонах
европейцы создали то, что Кросби (Crosby, 1986) называл
экологическим империализмом - доминированием жите­
лей Европы, европейских растений, животных и болезне­
творных микробов. Для туземцев это стало Армагеддоном крупнейшим истреблением людей в истории.
В Австралии до появления Первого флота в 1788 г. про­
живало более 300 тысяч аборигенов. К 1901 г. осталось при­
мерно 93 тысячи человек. Низшая точка была достигнута
в 1921 г. - 72 тысячи выживших. За столетие или чуть больше
убыль коренного населения составила 80%. Впоследствии
популяция аборигенов стабилизировалась, а после 1961 г.
стала даже расти (Smith, 1980: 12, 69-70).
В Новом Свете, в регионах, плотно заселенных евро­
пейцами, погибло около 90% индейцев. В обеих Америках
в доколумбову эпоху обитало 60-100 миллионов человек.
Половина из них погибла (Stannard, 1992: 74-75, 81-87,118,
146, 266-268). На территории нынешних Соединенных
Штатов до открытия Америки проживало 4-9 миллионов
индейцев. По переписи 1900 г. их осталось лишь 237 ты­
сяч - потери коренного населения составили как минимум
95%. Наиболее красноречиво самое последнее массовое
уничтожение людей в Америке. Это произошло в Кали­
форнии. По оценкам испанских миссионеров, там было
310 тысяч индейцев в 1769 г. К 1849 г. - начало золотой
лихорадки - население сократилось вдвое. Индейцы нача­
ли вымирать еще стремительнее, когда в Калифорнии обо­
сновались поселенцы. В 1860 г., к этому году Калифорния
уже 10 лет существовала как штат, в живых оставалось не
более 31 тысячи индейцев - 80% населения погибло всего
лишь за 12 лет! Третий рейх тоже просуществовал 12 лет
168

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

и уничтожил 70% евреев в Европе. Впоследствии ситуация
стала меняться к лучшему. В 1880 г. калифорнийских ин­
дейцев было примерно 20 тысяч. В XX веке их численность
выросла до 107-120 тысяч (Almaguer, 1994), хотя Торнтон
(Thornton, 1997) считает эти подсчеты очень приблизи­
тельными. Как произошел этот катаклизм, была ли это
чья-то злая воля и кто виновник трагедии? По моему пред­
ставлению, тут сработали три взаимосвязанных фактора:
политическая власть (колониальные и постколониальные
элиты), идеологическое воздействие (главным образом,
церковь) и экономическая власть (поселенцы). Военной
силой могли обладать как поселенцы, так и армия. Сюда
же мы добавим и биологическое воздействие - чаще не­
преднамеренное.

МЕКСИКА
Достигнув Карибских островов, испанцы не обнаружи­
ли мощных государств. Каперы и корсары уничтожали пле­
менную знать, беспощадно эксплуатировали индейцев на
плантациях и в шахтах. Они принуждали к сожительству
местных женщин, чтобы их дети уже не были индейцами.
Свиньи и овцы разрушали экосистему, которая поддержи­
вала жизнь аборигенов. Что хуже всего, животные, приве­
зенные из Европы, распространяли заболевания, которые
буквально выкашивали туземцев, даже тех, кто и в глаза не
видел конкистадоров. Это был чудовищный этноцид; мест­
ное население было практически стерто с лица земли, не
умышленно, но бессердечно.
На материке испанцы столкнулись с развитой цивили­
зацией. Как заметил Кортес: «Эти индейцы были гораздо
умнее, чем индейцы с островов. Мы встретили людей, об­
ладающих разумом обычного человека, живущего в христи­
анской стране». Кортес знал, что ацтеки могут вывести на
поле битвы огромное войско. Но он знал и их слабости, ци­
тируя евангелиста Марка: «Если царство разделится само
в себе, не может устоять царство то» (Thomas, 1993: 576,245).
Кортес привлек в качестве союзников города-государства,
выступающие против власти ацтеков. Его План А состоял
в том, чтобы, провозгласив власть испанской короны, оста­

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

вить союзникам-коллаборантам часть политической авто­
номии и безнаказанно грабить, заселять земли и крестить
язычников. Хронист Берналь Диас дель Кастильо радост­
но писал: «Принести свет погруженным во тьму безверия
и снискать себе блага земные - не это ли есть общее желание
всех людей?» (Цит. по: Farris, 1984: 29.)
Во время завоевания испанцы творили зверства и устра­
шающие репрессии. В 20 мексиканских городах, заподозрен­
ных в измене, было вырезано все мужское население, жен­
щины и дети обращены в рабство, дома сожжены. На жертв
натравливали собак, и те рвали их в клочья. Испанцы стыд­
ливо уводили глаза в сторону, когда их племенные союзни­
ки кромсали на части тела своих бывших господ и пожи­
рали их. Об этом свидетельствует Бартоломе де Лас Касас,
епископ Сан Кристобаля. Конкистадоры отрицали лишь
детали. Один из них оправдывал разрушение города Тепеака (в ответ на гибель 12 испанских солдат) в таких словах:
«Возмездие было необходимо для усмирения непокорных...
и чтобы вселить в их души страх, дабы эти дикари впредь
не чинили зла испанцам». Испанцы впадали в ярость, если
подозревали, что кто-то скрывает от них золото. Богатых
ацтеков пытали, чтобы те показали свои тайники, некото­
рым вспарывали животы в поисках проглоченных алмазов.
Вспышки звериной жестокости шли на фоне хорошо проду­
манной и спланированной военной кампании. После паде­
ния столицы ацтеков Теночтитлана многие его защитники
были обезглавлены. Другим разрешили беспрепятственно
покинуть разоренный город (Thomas, 1995: 243-245, 262,
434-439, 459, 527, 544).
Помимо массового уничтожения испанцы прибегали
и к тактическим уловкам. Они вели войну в окружении дру­
желюбных, нейтральных и враждебных аборигенов. Союз­
ники были нужны как воздух. В этой войне испанцы знали,
кого щадить, кого привечать и кого убивать. Бессмысленно
жестоких репрессий не было, велась классическая колони­
альная война, далекая от преднамеренного этноцида. По­
селения превращались в латифундии, где индейцы делали
всю работу, при необходимости в принудительном поряд­
ке. Опыт колонизации Карибов был успешно перенесен на
материк, и в Мексике возникла система энкомьенды. Ис­
панская корона дарила поселенцам землю вместе с рабочей
170

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРАТИ Я В НОВО М СВЕТЕ

силой. Фактически это было крепостное право. Пеоны были
привязаны к земле, формально латифундисты были обяза­
ны о них заботиться, но условия труда от этого легче не ста­
новились.
Поселенцы были в основном мужчинами и, конечно,
нуждались в женщинах. Испанцы спокойно воспринимали
чуждые им народы, наложницы становились женами, в бра­
ках рождались метисы. Метизация зашла так далеко, что
рождалось больше детей от смешанных браков, чем в чи­
стокровных семьях. Уровень рождаемости среди туземцев
вскоре восстановился. Колонизация проходила с благосло­
вения «Их Католических Величеств», и церковь активно
участвовала в ассимиляции туземцев. Священники и цер­
ковные законы сильно влияли и на отправление правосу­
дия. Новое испанское дворянство боролось за посты в коло­
ниальной администрации. Обвинение в дурном обращении
с туземцами могло испортить им карьеру (такое обвинение
было предъявлено самому Кортесу). И смешанные, и чисто­
кровные, и туземные браки заключались в церкви. Все это
помогло смягчить режим колонизации.
Испанские губернаторы опирались на туземную ари­
стократию, которая охотно им подчинялась, стараясь со­
хранить богатство и власть. Они принимали крещение, но
часто это был не более чем спектакль. Наедине они отправ­
ляли те обряды, какие хотели, а испанцы не сокрушали их
кумиров. Коренные элиты часто участвовали в военных
экспедициях испанцев, получали поместья и титулы, их до­
чери выходили замуж за испанских офицеров. Аборигены
становились священниками, церковными певчими, они сме­
ло обращались в суды, и испанцы нередко проигрывали им
иски. Их потомки уже ничем не отличались от конкистадо­
ров ни по поведению, ни по языку (Thomas, 1995: 559-560,
577, 589-590). Региональные вариации зависели от соотно­
шения численности пришлых и местных. В 1800 г. испанцы
составляли половину жителей Мехико-Сити и управляли
напрямую. На Центральном плато и в Юкатане их было
не более 4%, и управление было непрямым. Оно шло через
вождей майя, которые сохраняли номинальную власть. Ин­
дейцы майя утверждают, что именно они ассимилировали
испанцев, а не наоборот (Farris, 1984: гл. 1, 2). Так действи­
тельно произошло в Юкатане.
171

ТЕМНАЯ СТОРО НА ДЕМ ОКРАТИИ

Испанский План Б - создание долговременных посе­
лений - включал в себя аристократическую ассимиляцию,
смешение элит. Южный и Центральный Юкатан был за­
воеван лишь в середине XIX века (индейские республики
еще долго существовали по всей Южной Америке). Были
и периоды мятежей, репрессий, обострения расовых фо­
бий и борьбы за этническую чистоту. Но в конечном счете
появился новый этносоциальный класс - метисы (mestizo),
которые управляли индейцами (indios). Мексика, Гватема­
ла и Перу пережили этапы этнических чисток, когда белые
или метизированные элиты сгоняли с земли и даже унич­
тожали племена индейцев (Centeno, 2001). Тем не менее
в Южной Америке выжила куда большая часть коренного
населения, чем на северной части континента. Этнические
группы и сословия перемешивались, как это происходит
и по сей день в Мексике и в большинстве стран Латинской
Америки.
Беспощадное первоначальное завоевание, ограбление,
эксплуатация снискали испанцам репутацию свирепых соз­
дателей колониальных империй. В Долине ацтеков в пер­
вый век испанского владычества от болезней погибло более
90% коренного населения. Это, безусловно, этноцид. И все
же испанцы, будучи в меньшинстве, нуждались в поддержке
местной элиты и в рабочей силе. Поэтому испанское пра­
вительство и католическая церковь впоследствии ограничи­
вались умеренным принуждением. Испания ослабила свою
железную хватку. Австралия и Соединенные Штаты пошли
другим путем.

АВСТРАЛИЯ
Колонизация Австралии началась в 1788 г. и достигла
апогея в XIX столетии. В тот период военное и полити­
ческое могущество Британии бесконечно превосходило
возможность сопротивления аборигенов. Туземцы могли
сколотить лишь небольшие отряды и пользовались самым
примитивным оружием. План А был довольно своеобраз­
ным: каторжанские поселения с использованием труда або­
ригенов. Предполагалось, что туземцы будут торговать с ко­
лонистами, помогать им обрабатывать землю и приобщаться
к благам цивилизации. При необходимости можно было
172

ГЕ Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

и показать свою силу, но ни о каком уничтожении речи не
заходило. Материк находился под властью британской ко­
роны. На острове каторжников размещалась и армия. Даже
церковь была подчинена военным властям. Каторжники,
искупившие свою вину, становились фермерами, из метро­
полии приезжали добровольные переселенцы. В результате
новая колония почти не нуждалась в туземцах в качестве
рабочей силы. Природные условия Австралии благоприят­
ствовали скотоводству, а не земледелию, поэтому пастбища
были огромными. В свою очередь, аборигены были охотни­
ками и собирателями и нуждались в еще более обширных
угодьях для поддержания жизни. Фундаментальный кон­
фликт возник вокруг земли, в особенности рек, водоемов,
дичи, съедобных растений. Туземцы не имели ни военной,
ни политической организации, чтобы вести войну. Зато они
совершали набеги, угоняли коров и овец, крали мешки с му­
кой, а иногда и убивали белых.
Эти собиратели и охотники казались европейцам чрез­
вычайно примитивным народом. Они ходили голыми
и немытыми, у них не было закона и единого бога, не было
и письменности. Некоторые поселенцы считали их разум­
ными животными, другие - детьми в образе взрослых, более
радикально настроенные видели в них просто паразитов,
рассадников мерзости и болезней. В середине XIX века ин­
терпретаторы теории Дарвина создали социал-дарвинизм,
и большинство европейцев уверовали в то, что существует
два вида Homo sapiens (Haebich, 1988: 54, 80; Markus, 1994:
гл. 1). Социальная структура аборигенов не имела разделе­
ния на классы, никто не превосходил другого «цивилизо­
ванностью». Это не давало возможности для ассимиляции
элиты. Хотя между белыми были большие классовые раз­
личия, все они стояли на голову выше аборигенов. Этничность подавила класс. Церковь на континенте была слаба
и не могла гуманизировать такую идеологию. По мнению
поселенцев, туземцы не трудились на земле, а значит, и не
имели права ею пользоваться. Сельского хозяйства они не
вели, а значит, были бесполезны для колонистов и как ра­
бочая сила. Лишь в конце XIX века нехватка рабочих рук
вынудила белых австралийцев привлечь аборигенов к фер­
мерскому труду. А до той поры туземцев считали бездель­
никами, беспечными бродягами, не способными ни к какой
173

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

трудовой организации. Проку от них не было, а от беспо­
лезных вещей избавляются. И поселенцы ввели в действие
План Б: коренных жителей сгоняли с их территории, это
называлось рассеиванием, иными словами, это была насиль­
ственная депортация.
Вначале такая практика не казалась излишне жесто­
кой - на огромном континенте хватало места для обеих рас.
Но потом в метрополии началась индустриальная револю­
ция, потребовалось много шерсти, а значит и овечьих паст­
бищ, потребовался и крупный рогатый скот (войны в инду­
стриальную эпоху требовали много ружейной смазки, для
ее изготовления был нужен говяжий жир). Завезенные овцы
и коровы вытаптывали луга, загаживали источники воды,
вытесняли диких животных. Аборигенов оттеснили в пу­
стыню, где их ждала голодная смерть. Утраченную землю
они все равно считали своей и продолжали красть у белых
коров, овец и все, что плохо лежало. Иногда они просто
уничтожали имущество белых, чтобы те ушли, а то и просто
их убивали. Возмездие не заставило себя ждать, европейцы
повели войну на уничтожение, называлась она «истреблени­
ем черных демонов». Поселенцы убили не меньше 20 тысяч
аборигенов, а возможно и гораздо больше, в пограничных
стычках, часто похожих на карательные экспедиции, кото­
рые продолжались до 1920-х гг. Потери белых, скорее все­
го, не превысили 200 человек. Так выглядел План В, при­
веденный в действие поселенцами: «дикие» депортации,
вылившиеся в локальный геноцид. Колонисты считали, что
аборигены вынудили их к этому своим упорством и пося­
гательствами на собственность. Это была «самозащита», на
дальнем фронтире поселенцы истребляли людей превен­
тивно, не дожидаясь разрешения свыше и с минимальным
риском для себя.
Итак, этноцид тоже имел место, хотя и не был вызван
эпидемиями, как в Испанской Америке. Он был следстви­
ем долгого контакта аборигенов с поселенцами, и самыми
опасными болезнями стали социальные. На австралийском
фронтире преобладали белые мужчины, и они принуждали
к сожительству местных аборигенок. Были и официальные
браки, и неофициальные добровольные союзы, но гораздо
больше было похищений, изнасилований и проституции
за корку хлеба. Пришло время, когда колонистов стало го­
174

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

раздо больше, чем аборигенов, у которых резко упала рож­
даемость. Молодых женщин силой забирали из племени,
и в сожительстве с белыми они рожали метисов, а не детей
своего народа. Венерические болезни опустошали стоян­
ки австралийцев, если они находились на границе с посе­
лениями белых, постоянное недоедание и непривычный
для аборигенов алкоголь вели к физическому вырождению
и ранней смерти. К 1850 г. большинство белых колонистов
считали, что раса аборигенов вымирает.
То, как вели себя поселенцы, кардинально расходилось
с намерениями колониальной администрации. Губернато­
ры не раз высказывали благие пожелания, что «нужно при­
мириться с аборигенами», создать для них протектораты
(резервации). Официально туземное население находилось
под защитой британского закона. До середины столетия
администрация всячески ограничивала поселенческое са­
моуправление и самоуправство, да и после этого препят­
ствовало, как могло, чисткам. Когда в 1889 г. Британия
предоставила Западной Австралии автономию, метропо­
лия оставляла за собой право контролировать националь­
ный вопрос. На самом деле Вестминстеру было не очень
интересно, что происходит на другом краю земли, да и воз­
можностей что-либо контролировать там тоже не было. De
facto у переселенцев была безраздельная власть, особенно
на дальних границах. Один золотодобытчик и фермер, из­
бранный «протектором» аборигенов в своем округе заявил
следующее: «Если правительство на пол года закроет на все
глаза и позволит нам разобраться с аборигенами, как мы
умеем, то с грабежами и набегами будет покончено навсег­
да» (Haebich, 1988: 97). У правительства не было ни средств,
ни поддержки на местах для проведения политики благо­
желательного патернализма. В реальности от нее пришлось
отказаться (Markus, 1994: 23-29; Rowley, 1970: Part I).
Военные возможности местных поселенцев и туземцев
были просто несопоставимы: ружья против копий, белые
всадники против пеших аборигенов. Стандартная акция
возмездия за угнанный скот выглядела так: ночью белые
окружали становище, на заре атаковали его, поголовно вы­
резая мужчин, женщин и детей. Это был своего рода суд
Линча. После одной случившейся кражи становище абори­
генов атаковали со всех сторон. «Они убивали всех подряд:
175

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О К РАТИ И

мужчин, женщин, детей. Некоторые бросились к реке, их
расстреливали в воде. Их трупы проплыли вниз по течению
мимо сеттльмента». Как выяснилось позднее, в краже был
повинен белый (Rowley, 1970: 112-113). Голодающие тузем­
цы часто похищали муку, и колонисты специально под­
брасывали им мешки с отравленной мукой. Они не часто
звали на помощь, они расправлялись с аборигенами сами.
Вот как вспоминает об этом один коренной австралиец из
Квинсленда:
Н а с вы тесн и л и с наш ей зе м л и , н а с уб и в а л и , тр ави л и я д о м , за ­
би р а л и н а ш и х д о ч е р е й , с ест ер , ж е н ... а ск ол ь к и х о т р а в и л и
в К ил к о е ... О н и о т н я л и н аш у зем л ю , где мы д о б ы в а л и себ е п р о ­
п и т а н и е, а когда м ы , г о л о д н ы е , п р и х о д и л и к н и м и за б и р а л и
м еш ок муки или забивал и бы ка, о н и уби в али и т р ави л и нас.
А сей ч ас нам за наш у зем л ю д а р я т п о о д н о м у о д е я л у в г о д (ц и т .
по: Rowley, 1970:158).

После создания ответственного государства поселен­
цы полагались на собственные вооруженные формирова­
ния - охранные отряды, - где командирами были белые,
а в подчинении у них - ассимилированные аборигены. Это
позволило переложить вину с больной головы на здоровую
и еще раз убедить себя в том, что туземцы - первобытные
дикари. Подчиняясь приказу, они расправлялись со своими
соплеменниками залпами из винтовок. У одного офицера
спросили: «Вы действительно думаете, что кроме убийства
нет других способов выяснить отношения?» Тот ответил:
«Пули —вот то единственное, что они способны понять»
(Rowley, 1970: 158-163). Такую бойню деликатно именовали
«рассеиванием» или даже «пикником с дикарями», в отли­
чие от прямолинейных североамериканских колонистов,
которые то же самое у себя называли «ликвидацией». Суды
аборигенам ничем помочь не могли. До 1840-х гг. абориге­
нов держали вне рамок закона. Позже колониальная адми­
нистрация позволила туземцам свидетельствовать в суде, но
белые присяжные к таким показаниям были глухи и слепы.
Белые очень редко отвечали перед законом за свои злодея­
ния (Markus, 1994: 46-48).
Если использовать термин Роули, возник «треугольник
напряженности» между поселенцами, миссионерами и бри­
176

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

танским правительством: колонисты проводили политику
«твердой руки», церковь звала к примирению и христиани­
зации язычников, правительство искало компромисса. Все
споры с аборигенами обычно решало «авторитетное лицо»,
которое «хорошо знало их нравы» и обыкновенно выносило
вердикт: «С ними надо пожестче». Хорошим идейным под­
спорьем был и социал-дарвинизм. Австралийские абориге­
ны были исторически обречены: будущего у них не было,
и от них избавлялись. Б. Д. Морхед, впоследствии премьерминистр, заявлял:
« Т о , ч т о мы сд ел а л и в К в и н с л е н д е , д е л а л о с ь в л ю б о й д р у г о й
с т р а н е ... К о г д а т у д а п р и х о д и л и бел ы е, ч ер н ы м н е ост а в а л о сь
м ест а ... Н и зш ая раса д о л ж н а с к л о н и т ь ся п е р е д вы сш ей р а с о й ...
[Б ы л о бы о ш и б к о й ] вести щ а д я щ у ю п о л и т и к у п о о т н о ш е н и ю
к эт и м б ед н я га м , эт о т о л ь к о п р о д л и л о бы и х а г о н и ю , эти л ю д и
н е м и н у е м о д о л ж н ы бы ли и сч езн у т ь п о д н а т и ск о м ан гл о са к ­
с о в ... Ч ер н ы е д о л ж н ы бы ли у й т и , и о н и у ш л и ... а б о р и ген ы не­
д о с т о й н ы ж и зн и . Е сли бы их вовсе не бы л о, бы л о бы о т л и ч н о »
(M arkus, 1 9 9 4 :3 6 -3 7 ).

Охотничьи племена в центре и на севере Австралии
выжили и дали чистокровное потомство в XX столетии.
Метисы и их потомки жили у границ сеттльментов белых
поселенцев, презираемые, влачащие жалкое существова­
ние, умирающие от болезней и алкоголя. Начиная с 70-х гг.
XIX столетия в Австралии стали быстро развиваться про­
мышленность и сельское хозяйство- Это дало шанс цвет­
ному населению найти себе хоть какую-то работу. После
1900 г. правительство начало борьбу за «белую Австралию»
и «чистоту расы». После того как поток мигрантов из Азии
снизился, некоторые работодатели проигнорировали воз­
ражения юнионистов и лейбористов и обратили взор на
аборигенов. В начале XX века начала проводиться поли­
тика протекционизма, то есть сегрегации, - своего рода
План Г. Закон запрещал аборигенам появляться в городах
и поселках без специального разрешения. В некоторых
штатах появились законы, запрещавшие браки между ко­
ренными жителями или белых с метисами. Тем не менее
рождаемость несколько увеличивалась, и возникла уверен­
ность, что аборигены все-таки не вымрут. Массовые убий­
177

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

ства остались в прошлом, но этническая проблема никуда
не делась.
Принудительная ассимиляция (План Д) проходила
с 40-х по 70-е гг. XX века на фоне глобальной деколониза­
ции и борьбы с расизмом. Ассимиляция была признана
допустимой, в особенности это касалось метисов, но чи­
стокровные аборигены получали гражданские права лишь
в том случае, если они покидали племя и отказывались от
своей культуры. Во всех штатах, за исключением Виктории,
по закону можно было забрать ребенка из туземной семьи,
чтобы воспитывать его как сироту в детском приюте или
в белой семье. Все это закончилось лишь в 1972 г. с прихо­
дом к власти лейбористского правительства Гоу Уитлама.
Аборигенов наделили полными гражданскими правами,
было заявлено о необходимости «восстановить попранные
права аборигенного населения Австралии в экономической,
социальной и политической жизни». В наши дни абориге­
ны являются полноправными гражданами своей страны,
сохраняется их культурная идентичность, но на практике
за фасадом мультикультурализма по-прежнему скрывается
дискриминация (Haebich, 1988; Hunter, 1993; Markus, 1994;
Rowley, 1972). Все это далеко от совершенства, но много луч­
ше, чем было когда-то.
Острову Тасмания, к югу от материка, не повезло гораздо
больше. По климатическим условиям эта земля очень под­
ходила европейским переселенцам, и освоение ее началось
рано. На примере Тасмании мы поймем, что может про­
изойти с туземным населением, если переселенцам не нуж­
ны рабочие руки. На острове жило 4 с половиной тысячи
человек, когда в 1804 г. туда приплыли первые колонисты.
Через 80 лет не осталось ни одного чистокровного абориге­
на. Последний мужчина умер в 1869 г., последняя женщина
в 1876 г. Сохранились немногочисленные метисы. «Увидел убил», «охота на крупного зверя», отравленная мука - эти
методы геноцида применялись здесь еще чаще, чем в Австра­
лии. Колониальная администрация острова настаивала на
примирении, но в 1830 г. лейтенант-губернатор Артур усту­
пил требованиям поселенцев в Законодательном собрании
и объявил «массовую чистку». Остров надлежало прочесать,
зажать аборигенов в кольцо и вывезти их в резервации. План
провалился, туземцы сумели просочиться сквозь цепи за­
178

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РА Т И Я В Н ОВОМ СВЕТЕ

гонщиков. Потом дело было доверено Джорджу Робинсону,
известному «миротворцу», человеку, который безоружным
жил среди островитян и утверждал, что они неопасны. До­
верчивых туземцев на сей раз удалось собрать вместе. Если
бы они и дальше жили по соседству с белыми фермерами, те
их рано или поздно уничтожили бы. Но и насильственная
депортация, проведенная Робинсоном, привела к тем же пе­
чальным результатам. Аборигенов доставили на небольшой
остров, где им не хватало ни земли, ни пищи. Через два де­
сятка лет болезни и голод покончили с последними, и это
никого не взволновало (Cocker, 1998: гл. 7-11; Hughes, 1987:
414-424; Rowley, 1970: 43-53; Smith, 1980: 70). Тасмания - это
самый трагический пример того, что происходит с народом,
который не нужен поселенцам как рабочая сила. Это был ге­
ноцид, растянутый во времени, его никто не планировал,
зато каждый приложил к нему руку. Колониальная админи­
страция спрятала голову в песок, а поселенческая демокра­
тия сделала свое страшное дело.
То же самое происходило и в Австралии. С 1850-х гг. по­
селенцы обладали реальной властью. Как указывает Роули,
«везде и всегда коренное население становилось абсолютной
жертвой поселенческой демократии, если поселенцы и пра­
вительство проводили одну и ту же политику» (Rowley 1972:
23, 72,132,137). По мере того как осваивались все новые земли,
каждая волна переселенцев несла с собой истребление и де­
портации, яростные вспышки геноцида, часто ненамеренно­
го. Планы А, Б и В могли переплетаться и варьироваться в за­
висимости от изменчивых, полуанархических условий жизни
на фронтире. И планы эти осуществлялись, пока не возникла
необходимость в рабочих руках. Менялся политический и гу­
манитарный климат - на смену политике уничтожения при­
шла мягкая ассимиляция и даже мультикультурализм.

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
В некотором отношении колонизация Северной Амери­
ки является чем-то средним между Австралией и Мексикой.
Аборигенное население представляло средней уровень опас­
ности. Индейцы были отважны в бою, упорны в обороне, но
немногочисленны и разрознены. Их уровень цивилизации
179

ТЕМНАЯ СТОРО НА Д ЕМ О КРАТИ И

был ниже европейского. Торговля с местным населением
в Америке шла оживленнее, чем в Австралии, при этом там
не было мощного государства и изобилия золота, как в Мек­
сике. Не было и первоначального стремительного завоева­
ния и порабощения, равно как и масштабной ассимиляции,
как в Испанской империи. Но жажда экспансии, захвата
земли была не меньшей, чем в Австралии.
Процесс набирал силу постепенно, он шел стихийно,
а не осознанно, переселенцы волна за волной накатыва­
лись на Дальний Запад, осуществляя и этноцид и геноцид.
Вначале, когда первопоселенцев было мало и вооружены
они были плохо, сильные племена ирокезов и гуронов мог­
ли играть на противоречиях между французами и англи­
чанами. Но победа Британии в 1763 г. заполнила эту гео­
политическую лакуну на востоке континента. То же самое
произошло и на Западе, когда американцы одержали побе­
ду над испанцами в Калифорнии и Техасе. Торговля редко
приводила к фатальным последствиям. Нэш (Nash, 1992)
отмечает, что образ кочующего индейца-торговца был не
таким свирепым, как его оседлого собрата. Торговля соз­
дала определенный стереотип индейца в глазах белых:
милый дикарь, невежественный, иногда опасный, но вос­
приимчивый к европейским идеям и товарам. Индейцы,
занимавшиеся торговлей, считались полезными, их не сто­
ило обижать.
В ту пору среди белых преобладали не торговцы, а фер­
меры. Им были нужны рабочие руки, но попытки привязать
индейцев к земле потерпели полный крах. Охотники-соби­
ратели не трудились на пашне, не холили и не лелеяли ее,
а значит, были явными бездельниками. Начиная от Джона
Локка до современных израильтян, изгоняющих палестин­
цев с их территории, все европейцы непоколебимы во мне­
нии: тот, кто пашет землю, тот и должен ею владеть. Новый
Свет был для них vacuum domicilium или terra nullius - «пу­
стая земля, земля, которую Господь подарил цивилизован­
ным людям». Они не особенно пытались приобщить индей­
цев к труду, обратить их в христианство, взять их женщин
в жены, культурно ассимилировать их. Пуритане хотя бы
в теории считали, что их надо приобщить к истинной церк­
ви, но у них не было возможностей это сделать, и свои звер­
ства - сожжение заживо стариков, женщин, детей - они
180

Г Е Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В Н ОВОМ СВЕТЕ

объясняли одной фразой: «Пусть Бог посмеется над своими
врагами» (Nash, 1992: 84).
Первые акты геноцида последовали в 1622 г. в Виргинии
и в 1637 во время Пекотской войны в Новой Англии. Год
за годом, волна за волной все новые переселенцы высажи­
вались на берегах Америки. Некоторые распахивали индей­
ские земли, другие выпасали скот, третьи занялись горными
разработками. Девственный континент рассекли шоссе, по­
явились фактории, позже строились и железные дороги. Все
это уничтожало и распугивало фауну. Белые вели хищниче­
скую охоту на полное уничтожение популяции, продавая
мясо и меха ненасытным горожанам. Естественная среда
деградировала, и индейцы вымирали, даже если их не ис­
требляли сознательно. Те, кто выжил, зависели от подачек
власти, и за эти подачки аборигены продавали или отдава­
ли свою землю, не думая о последствиях. Поселенцы, в свою
очередь, добивались всего, чего хотели, не рискуя практиче­
ски ничем. Проводились форсированные массовые депор­
тации полуголодных и изнуренных индейцев, их шансы вы­
жить за пределами родной земли были практически равны
нулю. Индейцев оттесняли на все более скудные охотничьи
угодья и резервации. Многие европейцы понимали беспо­
щадность такого этноцида, но ничего не делали. От голода
и отчаяния краснокожие воины выходили на тропу войны
и сжигали дотла поселения белых. Ответный удар новых
американцев не заставлял себя ждать, и он был страшен. Не­
которые напрямую требовали полного геноцида.
Европейцы ощущали огромную цивилизационную про­
пасть между собой и индейцами. Дикари были «невежествен­
ными», «язычниками», «злокозненными», «бесстыжими»,
«грязными». До пришествия европейцев это была «земля
зверей и дикарей», «забытая Богом глухомань». Поселенцы
понимали разницу между гордыми и воинственными индей­
цами Великих равнин и полуголыми охотниками-собирателями Калифорнии. Их называли «зверье», «свиньи», «соба­
ки», «волки», «гадюки», «мразь», «бабуины» и «гориллы».
Но прежде всего индейцы были «дикарями». И их постигла
кара божья. Джон Уинтроп назвал эпидемию оспы 1617 г.
«божественным провидением ради умерщвления красноко­
жих и благоденствия пуритан на освободившихся землях».
Уильям Брэдфорд писал: «Господу было угодно посетить
181

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

земли индейцев и навести на них страшный мор, так что из
каждой тысячи умирало 950 человек». Истинные христиа­
не, писал он, могут лишь благодарить Господа «за эту вели­
кую милость» (цит. по: Nash, 1992: 136; Stannard, 1992: 238).
Все, что бы ни творили белые с индейцами, - все это находи­
ло идеологическое оправдание. Некоторые утверждают, что
англичане обрели жестокость в борьбе с «ирландскими вар­
варами», но я сомневаюсь в этом. Как показано во второй
главе, англичане пытались насильственно ассимилировать
ирландцев, а не уничтожить их. Считалось, что соседство
индейцев оскверняло белого человека, поэтому смерть угро­
жала даже женщинам и детям. Такая идеология несла в себе
явные элементы геноцида.
Концепция изменилась в конце XVIII и в начале
XIX столетия. Повешенное на индейцев клеймо «дикарей
и язычников», сравнение их с животными было заменено
клеймом расовой неполноценности - сказался опыт пора­
бощения невольников из Африки. Научная классификация
рас как разных видов Homo sapiens или как тысячелетняя
адаптация к климату, природным условиям, болезням соз­
дала теоретический базис расизма. Внешний вид, темпера­
мент, моральные качества считались производными расо­
вой принадлежности, и все расы делились на «дикарские»
и «богоизбранные» (Smedley, 1993: гл. 4-7). Негр мог циви­
лизоваться, но что он мог поделать с цветом своей кожи!
Религия и наука, подкрепленные экономической, военной
и политической силой, сделали практически невозможным
мирное сосуществование индейцев и белых. Прямо проти­
воположные тенденции, возобладавшие в испанских коло­
ниях, в Северной Америке не ощущались. Государственные
мужи Британии проявляли большую толерантность, чем
поселенческие общины, возможно в силу геополитических
требований колониальной эпохи. Соперничающие державы
пытались привлечь индейцев на свою сторону в качестве во­
енной силы. Правительства Британии, Франции, Испании
пытались не нарушать договоров с индейцами, в отличие
от поселенцев. В то время индейские воины могли суще­
ственно увеличить военный потенциал белых, войдя с ними
в союз, как это сделали ирокезы на Севере и крики на Юге.
Но после того, как война закончилась, победившая Брита­
ния уже не могла так жестко контролировать колонистов,
182

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РАТ И Я В Н ОВОМ СВЕТЕ

как это делала Испания. Англиканская церковь тоже не за­
нимала монопольного положения. Разные церкви обслужи­
вали интересы разных сеттльментов. И хотя священники
были милосерднее своей паствы, с ними мало кто считал­
ся. В Австралии из среды клириков выдвигались миссионе­
ры, которые со временем стали очень влиятельной силой
и смогли убедить колонистов, что ассимилировать лучше,
чем убивать.
Исключение все же было: квакеры Пенсильвании и НьюДжерси. Их непоколебимый пацифизм не только спасал
местных индейцев на протяжении ряда поколений, но и по­
мог выжить многим другим племенам, которые отовсюду
бежали под защиту квакеров, спасая себя от истребления.
Но добродетельный пример квакеров не смог остановить
всеобщей эпидемии насилия. Да и сами они недолго удер­
живались в своих штатах. Пришло время, и индейцы на
землях квакеров тоже погибли. Эпоха Просвещения оказа­
ла влияние и на Северную Америку. Как и миссионеры, про­
светители старались цивилизовать индейцев при помощи
образования. Конечно, аборигены были дикарями, но они
принадлежали к роду человеческому, обладали разумом
и благородством, храбростью и достоинством и были спо­
собны воспринимать новое. Обучившись грамоте, они мог­
ли бы понять смысл частной собственности, необходимость
труда, ценность литературы и религии. Образовательная ас­
симиляция требовала от индейцев отказаться от прежнего
уклада жизни, племенных порядков и общинного владения
землей. Смешанные браки в принципе приветствовались,
но культурный компромисс не предусматривался, равно
как и полиэтничность (Sheehan, 1973: 10; Wallace, 1999).
Это могло бы стать добровольной ассимиляцией - ведь
цивилизация так притягательна для дикарей. Президенты
Вашингтон и Джефферсон, военные министры, федераль­
ные агентства по делам индейцев плотно взаимодейство­
вали с миссионерами и школами, чтобы осуществить этот
проект. Они предостерегли, что всякое сопротивление бу­
дет подавляться, но не считали, что ассимиляция должна
стать принудительной. Кампания вызвала раздражение
у поселенцев, которые ни о какой ассимиляции и слышать
не хотели. Программа показалась привлекательной неко­
торым индейцам, но она вступала в очевидное противоре­
183

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

чие с оказываемым на них экономическим, политическим
и военным давлением. Индейцы на личном опыте убеди­
лись в жадности, корысти, жестокости белых и относились
к ним с тем же презрением, что и белые к индейцам. Асси­
миляция не могла принести аборигенам Америки и матери­
альных выгод до тех пор, пока они не отказались от идеи
племенного коллективизма, который они впитали с моло­
ком матери. В отличие от Мексики, социальная структура
североамериканских индейцев была эгалитаристской. Вож­
ди не обладали заметной собственностью, которую они мог­
ли бы сохранить и приумножить в случае горизонтальной
аристократической ассимиляции. Раса перевесила класс.
Индейские общины не стремились к смешанным бракам,
хотя колонисты и торговцы заботились о своих детях, рож­
денных от индианок, пусть и редко усыновляли их офици­
ально. Постоянные межрасовые союзы часто возникали на
фронтире Дальнего Запада и на Юге, где мужское белое на­
селение было в избытке. Индейские племена спокойно от­
носились к метисам, зато белые пресекали все их попытки
войти и закрепиться в новом социуме (Nash, 1992: 280-285).
В 1820-х гг. чероки получили право на мелкую земельную
собственность, но белые штата Джорджия подвергали их
такому же остракизму. Штат настойчиво лоббировал депор­
тацию индейцев и добился этого в 1834 г. (Champagne, 1992:
133, 143-146).
В 20-е гг. XIX века филантропы были вынуждены при­
знать провал ассимиляции и стали ратовать за протекцию принудительную депортацию индейцев на новые земли
к западу от Миссисипи. Это лучше, утверждали они, чем
шаг за шагом захватывать индейские земли, убивать красно­
кожих, обрекать их на деградацию. Их надо спасти, чтобы
было кого ассимилировать потом. Депортации были осуще­
ствлены в 1830-е гг. и стали фатальными. Многие индейцы
умерли в пути, выживших оттесняли все дальше и дальше
на Запад. Поселенцы не желали иметь по соседству никаких
индейцев, ассимилированных или нет. Да и сами индейцы
противились ассимиляции в том виде, в котором она про­
водилась.
В конце XIX века репрессии приобрели сглаженную
форму, это была комбинация культурного подавления и се­
грегированной ассимиляции, суть этой политики хорошо
184

ГЕ Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА ТИ Я В Н ОВОМ СВЕТЕ

выражала фраза «убей в нем индейца - родишь человека».
Теперь индейцев ассимилировали как неполноценный на­
род в далеких резервациях. По иронии судьбы именно эта
жестокая политика, как считает Хокси (Hoxie, 1984: 243244), спасла индейскую культуру, пусть и в бесчеловечных
условиях. Именно такие резервации сделали возможной со­
временную программу Национального возрождения индей­
цев Америки.
В Калифорнии отчетливо прослеживалось испанское
влияние. 80 лет этот штат осваивали испанские колонисты,
пока он не был завоеван североамериканцами в 1848 г. Ис­
панская колониальная администрация была слаба, лишь
горстка солдат и чиновников содействовала немногочис­
ленным поселенцам и миссионерам. Если говорить о госу­
дарственных институтах, то индейцами занимались исклю­
чительно калифорнийские миссионеры-францисканцы.
Заботились они главным образом о спасении индейских
душ, но не забывали и о спасении тел, объединяя индейцев
в сельские общины и приучая их работе на земле. Франци­
сканцы преследовали благородную цель, осуществляя ее
весьма жесткими способами.
Отец Фермин Ласуэн, баск по национальности, принял
сан в возрасте 15 лет. Когда ему исполнилось 24 года, он
отправился миссионером в Мексику, потом 30 лет служил
в калифорнийской миссии, стал ее главой. У него были са­
мые добрые намерения. Он стремился спасти индейцев че­
рез обращение и ассимиляцию и понимал, насколько это
трудно. У индейцев не было «образования, религии, уваже­
ния к власти, и бесстыдно алчут они всего, к чему зовут их
низменные страсти». Как мог он превратить «дикарский
народ в людей очеловеченных, христолюбивых, воспитан­
ных и работящих»? Такого можно было добиться только
с помощью денатурализации. Легко представить, какое
тяжкое бремя взвалил на себя этот священник, ведь он дол­
жен был победить в индейцах их природное начало. Огром­
ными усилиями и бесконечным терпением испанский па­
дре многого добился. Индейцы от рождения пребывали
в «естественном состоянии», в отличие от испанцев, gente
de razon, «людей разума». Но и в «естественном состоянии»
индейцы были божьими тварями, и относиться к ним надо
было милосердно, как к свободным людям. Даже дикарей
185

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

не следовало угнетать, тем паче убивать или сгонять с зем­
ли. Но все менялось, как только индейцы обращались в ис­
тинную веру. Теперь они должны были подчиниться закону,
и закон стал их тюрьмой. Нескончаемые часы принудитель­
ной работы на плантациях и столь же долгие часы молений
на латыни, из которой они не понимали ни слова. На ночь
индейских девушек запирали. И если индейцы проявляли
непокорность, отказывались от работы или молитвы, их за­
ковывали в кандалы, били плетью и снова заставляли читать
Псалтирь. Иногда им отрезали уши и клеймили лоб. Обра­
щенным индейцам дороги назад не было, их вольные братья
не принимали их. И испанцы, и индейцы жили в страшной
монастырской тесноте, их недокармливали и заставляли
много работать. Индейцы из миссии выглядели крайне ис­
тощенными по сравнению со свободными индейцами Кали­
форнии и во множестве умирали от болезней (Stannard, 1992:
138-139). Это было то, что в таблице 1.1 мы называем «ре­
волюционными проектами», попытками с фанатическим
упорством осуществить всеобщую социальную трансфор­
мацию во имя достижения цели (или «ценностной рацио­
нальности» по Веберу). Все это привело к плачевным ре­
зультатам. Францисканцы совершили локальный этноцид,
непреднамеренный, но убийственный. В период их миссио­
нерской деятельности погибла половина калифорнийских
индейцев, в основном от болезней, вызванных скудным пи­
танием и изнурительным насильственным трудом.
Европейские путешественники рассказывали, что обра­
щенные индейцы выглядели понурыми, вялыми, утратив­
шими радость и смысл существования. Сэр Джордж Симп­
сон некогда был главой «Компании Гудзонова залива», он
благожелательно относился к местным индейцам, всячески
способствовал их смешанным бракам со своими подчи­
ненными. Оказавшись в 1841 г. в Калифорнии, он оставил
такую запись: «Сыновья и дочери рабства! Многие из них
столь сломлены духом, что даже не заводят семьи - они
стремительно уходят в мир иной, и скоро на земле их отцов
не останется ни одного индейца. Так происходит всегда,
когда дети природы соприкасаются с губительной для них
цивилизацией во всех ее обличьях. Этот печальный исход
возможно объяснить лишь неисповедимой мудростью боже­
ственного Провидения» (La Perousse, 1989: 18-19; Paddison,
186

ГЕ Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

1999: .249-250). Даже этот милосердный белый человек объ­
яснял гибель индейцев божественной волей. Но волю про­
явили францисканцы. Маоисты XVIII столетия жаждали
усовершенствовать мир, но привели его к катастрофе.
Испанские ранчерос в Калифорнии были более праг­
матичны. Обнищавших индейцев можно было превратить
в пеонов. Испанцы чаще женились на индианках и реже
убивали их братьев и отцов. Их план предусматривал при­
нудительную ассимиляцию и частичную сегрегацию уцелев­
ших индейских общин. Ситуация значительно улучшилась,
когда в 1821 г. Мексика завоевала независимость от Испа­
нии. Новое мексиканское правительство под влиянием идей
Просвещения освободило в 1826 г. всех индейцев из миссий,
сами миссии были секуляризованы в 1833 г., и половина их
земельных владений была распределена среди индейцев.
К сожалению, доброе начинание далекой метрополии было
отдано на откуп хищнической колониальной бюрократии,
чиновники сами прибрали землю к рукам - еще одно прояв­
ление поселенческой демократии (Phillips, 1975: гл. 2). В те
времена почти все прибывающие переселенцы были англи­
чанами. В 1848 г. они отвоевали Калифорнию у Мексики
и провозгласили ее новым штатом Северной Америки. С их
появлением преднамеренные кровавые чистки резко увели­
чились. Убийства не были главной причиной уничтожения
индейцев. Хотя у нас нет точной статистики, мы вправе
утверждать, что это были болезни. В Калифорнии в резуль­
тате эпидемий, недоедания и голода погибло около 60-80%
индейцев, 10% были убиты, еще одним отрицательным де­
мографическим фактором стало резкое снижение рождае­
мости. Индейцев убивали осознанно и хладнокровно, кро­
ме того, убийством можно назвать и такую ситуацию, когда
при неравном соотношении сил гибель слабого становится
неизбежной. Эти понятия неразделимы. Недоедание, го­
лод, низкая рождаемость были предсказуемым результатом
политики поселенцев, болезни тоже не были случайными.
Эпидемии особенно стремительно распространялись там,
где полуголодные индейцы жили скученно, как это было
в калифорнийских миссиях или в североамериканских ре­
зервациях. Колонисты знали, как и почему распространя­
ются болезни, но мало что делали, чтобы предотвратить те
заболевания, к которым у них самих был развит иммунитет.
187

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИ И

Нельзя сказать также, что их очень огорчали результаты.
Нэш (Nash, 1992: 300-301) сравнивает реакцию белых на рас­
пространение болезни среди индейцев и черных рабов. По­
скольку рабы были ценным товаром, белые хозяева помогли
им справиться с эпидемией. Рабов вакцинировали против
оспы. Индейцев нет. Некоторые поселенцы даже способ­
ствовали распространению заразы. Известны случаи, когда
индейцам дарили зараженные оспой одеяла.
Еще распространеннее (как и в Австралии) была сексу­
альная эксплуатация женщин и болезни, с этим связанные.
Индейских женщин насиловали или принуждали к про­
ституции. Они становились передатчиками венерических
заболеваний, куда более опасных для индейцев, чем для
белых. С этим не боролся никто. Алкоголь был причиной
вырождения и высокой смертности среди индейских муж­
чин. И хотя правительственные организации и миссионеры
пытались поставить под контроль оборот спиртного, посе­
ленцы предпочитали расплачиваться с индейцами за землю
и работу бутылками виски. Это было бессердечным ковар­
ством. Они либо сознательно хотели их смерти, либо им
была просто безразлична их судьба. Катастрофическое па­
дение рождаемости у индейцев - тоже вина белых поселен­
цев. С 1848 по 1860 г. аборигенное население Калифорнии
сократилось со 150 тысяч до 31 тысячи, число белых воз­
росло с 25 до 350 тысяч. Перепись 1860 хозяйств показала,
что резкое падение численности индейцев было вызвано на­
сильственной гендерной сегрегацией. Молодые уцелевшие
индейцы могли хоть как-то влачить существование, работая
на белых. Более многочисленным индианкам разрешали
рожать, но от белых. В репродуктивном возрасте индейцы
не могли создать семью и дать потомство. Демографическая
катастрофа достигла пика между 1850 и 1860 г. Она была вы­
звана нашествием англосаксонских золотоискателей, изго­
лодавшихся по женщинам. В районах золотодобычи индей­
ских мужчин не нанимали на работу, их убивали (Hurtado,
1994).
Кто проводил эту истребительную политику? Британское
колониальное правительство, а потом федеральное пра­
вительство США вначале хотели ограничиться Планом А.
Он предусматривал частичную депортацию и частичную
ассимиляцию, выселение индейцев, их обращение в хри­
188

Г Е Н О Ц И Д И ДЕМ ОКРАТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

стианство.и возведение расовых барьеров, чтобы воспре­
пятствовать полной ассимиляции. Столкнувшись с новой
волной иммигрантов, Соединенные Штаты переключились
на План Б насильственной депортации в сочетании с сегре­
гацией. В теории считалось, что в резервациях индейцы
смогут и выжить, и сохранить свою культуру. Федеральное
правительство и Верховный суд могли быть сколь угодно гу­
манными, дело все равно решали местные власти, действо­
вавшие в интересах поселенцев. Верховный суд признал,
что представительные органы индейцев, надлежащим об­
разом сформированные, имеют юридическое право заклю­
чать с поселенцами договоры по земле. Режим сегрегации
и притеснений смягчился, когда на Востоке появились по­
литики, зависящие от электората, благожелательно настро­
енного по отношению к индейцам. Индейцы перестали ме­
шать, и жить им стало лучше. Достаточно рано федеральное
правительство учредило Индейское бюро. Чиновники этой
организации часто относились к индейцам мягче, чем это
требовалось от них по службе. Но местные представители
бюро часто присваивали себе деньги, которые выделялись
на нужды индейцев, процветали коррупционные сделки на
всех уровнях между бюрократами, поселенцами и торговца­
ми (Nichols, 1978: 10-19). По сути, об индейцах не заботился
никто, но нравы смягчались, особенно среди федеральных
чиновников высокого ранга.
Но на периферии дела обстояли хуже. Выборные долж­
ностные лица проводили жесткую политику. Повторяю­
щиеся захваты земель, неослабевающее сопротивление ин­
дейцев заставили их выработать более целенаправленную
политику. В 1820-е и ранние 1830-е гг. законодатели настаи­
вали на депортациях и успешно их осуществляли, и никого
при этом не заботило, что станет с индейцами к концу их
скорбного пути. Лишь немногие политики поддерживали
передачу индейцам хорошей земли или введение специаль­
ного налога, что могло бы облегчить им жизнь в резервации.
Наоборот, местные политиканы считали, что антииндейская риторика и депортации, а не призывы к милосердию
и защите помогут им собрать больше голосов на выборах.
Не могло идти и речи о субсидиях, грантах, налогах в поль­
зу индейцев. Поселенческая демократия снова показала
свою темную сторону.
189

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Особенно отчетливо это проявилось в Калифорнии.
По конституции штата от 1850 г. все белые мужчины имели
право голоса - огромное демократическое достижение той
эпохи. Та же конституция требовала ареста и пожизненных
принудительных работ для индейцев-бродяг, сбежавших из
резервации. То же самое относилось и к детям. Отрядам
добровольческой милиции выделили в 1850 и 1851 г. один
миллион сто тысяч долларов на проведение облав. Крохот­
ные резервации на скудной земле не могли ни вместить,
ни прокормить депортированных индейцев, и волонтеры
убили ровно столько, сколько выслали. Избранники наро­
да никогда этому не противились. Калифорнийские власти
и калифорнийские представители в Конгрессе заблокирова­
ли несколько попыток президента США и Бюро по делам
индейцев заключить с аборигенами Калифорнии более-ме­
нее справедливые договоры, отвести им обширные наделы
земли, выплатить субсидии и оказать гуманитарную под­
держку. Калифорнийцы категорически отказывали индей­
цам в любом праве на землю. Это твердолобое упрямство
привело к плачевным результатам, когда все земли оказа­
лись занятыми и индейскую проблему стало невозможно
отодвинуть еще дальше на запад.
Губернатор Бернетт, отвергнув план перемещения ин­
дейцев в нормальные резервации, оказался в сложном по­
ложении. Поселенцев было мало, и они были плохо воору­
жены. Постоянные захваты индейских земель довели их
хозяев до крайнего озлобления. Индейские отряды, раньше
слабые и разобщенные, начали избирать «вождей войны»
(Phillips, 1975: гл. 3—5). Индейская угроза нарастала. Бернетт
не искал мира, он начал истребительную войну. Вот, что за­
явил губернатор: «Война на истребление между двумя раса­
ми будет вестись до тех пор, пока индейцы не будут унич­
тожены». Его преемник губернатор Мак-Дугалл с этим был
согласен: в войне «нам по необходимости придется унич­
тожить много индейских племен» (Hurtado, 1988: 134-136).
Заметим, что Гитлер никогда не делал публично столь чу­
довищных заявлений, как эти два калифорнийских губерна­
тора. Даже фюрер понимал, что большинству немцев такое
не понравится. Губернаторы точно знали, что калифорний­
цам это понравится. В отличие от Гитлера, их идеалом был
дымящийся кольт. Новый губернатор Биглер в чем-то даже
190

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

превзошел своих предшественников. Вот, что он пишет об
индейской проблеме в обращении к армии:
Т о, ч т о т в о р я т эт и св и р еп ы е д и к а р и , ст а в и т и х н а о д и н у р о ­
в ен ь ... с к а н н и б а л а м и ... В н и х ж и в е т и н ст и н к ти в н а я н ен ав и сть
к б ел о й р а се, в эт о м и х гн усн ая су щ н о ст ь , к о т о р а я н е и зм е н и т с я
н и к о г д а и н и п р и каки х о б ст о я т ел ь ст в а х . Э та н ен ав и сть п е р е ­
д а ет ся у н и х и з п о к о л е н и я в п о к о л е н и е ... Х а р а к тер и п о в е д е ­
н и е и н д е й ц е в ... н е п о зв о л я т к р а с н о к о ж и м и бел ы м ж и т ь р я д о м
в м и р е.

Биглер завершил воззвание к армии призывом депорти­
ровать всех индейцев из четырех округов штата. Куда имен­
но, не сказал. От милиции он потребовал помочь армии
(Heizer, 1993: 189-191).
В пограничных штатах многие политики, поселенцы, га­
зетчики разделяли эти настроения. Губернатор Миннесоты
Рэмси заявил: «Индейцы сиу должны быть уничтожены или
выселены за пределы штата». Появился популярный девиз
«уничтожить или запретить». Милицией штата командо­
вал генерал Сибли, ранее торговец пушниной, известный
индейцам и федеральному правительству как отъявленный
жулик. Он провел успешную истребительную войну против
племени санти сиу. 770 выживших индейцев депортирова­
ли на пароходе из Сент-Пола в 1863 г. Белые миннесотцы
выстроились на берегу, забрасывая индейцев камнями и вы­
крикивая проклятия (Brown, 1970: 50—65). Губернатор штата
Колорадо был не лучше их. Он имел поддержку в денверской
прессе; в 1863 г. в 10 из 27 опубликованных статей губерна­
тор открыто призывал к уничтожению индейцев (Churchill,
1997:172). В 1871 г. индейцы угнали лошадей и скот, четверо
белых было убито. Карательный отряд под предводитель­
ством двух горожан из Тусона атаковал деревню апачей, ко­
торые никакого отношения к набегу не имели. В той бойне
погибло 144 апача, из них лишь 8 были мужчинами. Многие
женщины перед смертью были изнасилованы. Газета Denver
News поздравила карателей, добавив: «Мы жалеем лишь
о том, что вы не убили вдвое больше». Эта резня обеспоко­
ила президента Улисса Гранта. Он назвал ее «откровенным
убийством» и потребовал суда. На слушаниях обвинение
предъявило исчерпывающие доказательства. А присяжным
191

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

потребовалось лишь 19 минут, чтобы вынести вердикт: не
виновны (Brown, 1970: 202-205; Cocker, 1998: 220-221). Жюри
присяжных почти никогда не признавало убийц индейцев
виновными, ведь и сами присяжные были местными посе­
ленцами, кроме того, во многих штатах показания индей­
цев против белых не имели юридической силы (Heizer, 1993:
11-14).
Федеральное правительство и армия часто защищали
индейцев, громко протестовали миссионеры, их поддержи­
вали и некоторые поселенцы, местные политики и газеты.
Но все споры среди белых тут же утихали, стоило индейцам
убить белую женщину или мужчину. Могавки из штата Оре­
гон заманили генерала Кэнби на переговоры и убили его.
По всей стране прокатился вопль ярости. Генерал Уильям
Текумсе Шерман услышал его. Он потребовал уничтожить
не только тех немногих, кто был повинен в преступлении,
но и все племя, «чтобы от имени могавков не осталось и сле­
да». Когда племя сиу-лакота восстало и истребило в одном
набеге 80 американских солдат, Шерман проделал то же са­
мое. Он написал: «Сиу заслуживают кары, пусть погибнут
все, даже женщины и дети». Смерть Джорджа Армстронга
Кастера в Литтл Бигхорн в 1867 г. вызвала общенациональ­
ную истерику. За этим последовала беспощадная война, из­
гнание индейцев сиу с их земли и капитуляция Сидящего
Быка в 1881 г. (Uttley, 1994).
Индейское сопротивление привело к тому, что даже про­
свещенные президенты склонялись к Плану В. Вспомним
пятерых самых знаменитых президентов до начала XX века.
Вашингтон и Джефферсон забыли о Просвещении, как толь­
ко индейцы поддержали британцев. Вашингтон потребовал
от генералов «напасть на ирокезов и стереть с лица земли их
становища», и не «слушать мольбы о пощаде, пока все их се­
ления не сожгут дотла». Он сравнивал индейцев с волками,
«и те, и эти - хищники, только разных пород». Он заявил,
что индейцев надо вытеснить за Миссисипи, а тех, кто оста­
нется, вывезти силой. Просвещенный Джефферсон тоже за­
говорил по-другому, когда разразилась война с индейцами.
Он неоднократно советовал или вырезать до последнего
человека враждебные племена, или оттеснить их на запад
от Миссисипи: «и нет для нас ничего более желанного, чем
растоптать этих наглых дикарей и покончить с их преступ192

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

пениями», «пришло время разделаться с ними», «варвар­
скими злодействами они заслужили себе смерть», «если мы
беремся за топор в войне против любого племени, то мы не
опустим этот топор, пока племя не будет полностью унич­
тожено или вытеснено за Миссисипи... В этой войне они
убьют некоторых из нас - мы же уничтожим их всех до еди­
ного». В 1813 г. он считал, что разгромленные крики «со­
гласятся уйти за Миссисипи и жить там, где мы им укажем».
О своих противниках англичанах ни Вашингтон, ни Джеф­
ферсон никогда не говорили языком палача. Джефферсон
также одобрял захват индейских земель белыми. Во время
его президентства 200 тысяч квадратных миль индейских
территорий перешли в руки поселенцев. Метод, говорил он
своим подчиненным, совсем прост: надо опутать индейцев
долгами, а потом выкупить у них землю за бесценок. Ког­
да охотничьих угодий у них не останется, им придется на­
учиться фермерству, а потом ассимилироваться. Если они
станут сопротивляться, их надо сокрушить. И то, что они
сейчас прозябают и голодают, есть лишь свидетельство их
приближающегося конца. Джефферсон во главу угла ставил
ассимиляцию, потом депортацию, но если не получалось ни
с тем, ни с другим, начиналась война на уничтожение. Пре­
зидент также сказал, что верит в изначальное расовое ра­
венство между белыми и индейцами (в отличие от черных),
но высшая цивилизация всегда побеждает низшую (Wallace,
1999: 78). Многие нынешние американцы знают, что эти
президенты лично владели рабами, но мало кто помнит,
с какой жестокостью они относились к индейцам.
Эндрю Джексон пользовался еще более сомнительной
репутацией. В годы его правления избирательное право
было предоставлено всем белым мужчинам. Но в истории
он остался как непримиримый противник индейцев. Реви­
зионисты утверждают, что он был умным прагматиком и,
уступая давлению южных штатов, соглашался на депорта­
ции индейцев, хотя всегда был готов защитить их от скват­
теров и прочих несправедливых посягательств. Но потом он
понял, что депортации - единственный способ спасти ин­
дейцев от белых (Prucha, 1994). Попытки обелить Джексона
несостоятельны. Когда индейцы сопротивлялись, Джексон
был неумолим. Когда крики захватили в плен белую женщи­
ну, он заявил: «Я войду в города криков, и они выдадут мне
193

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

и похищенную и похитителя, и я вправе обречь огню и мечу
их стоянки, убить их воинов и увести в рабство их женщин
и детей, если мне не отдадут похищенную и похитителя».
Пруха (Prucha 1994: 212) определил характер президента
так: «Прямолинейный, бьющий наповал, он держал в ежо­
вых рукавицах непокорных индейцев». Уклончивые эпите­
ты чем-то напоминают мне те эвфемизмы, которые можно
увидеть в досье высших эсесовских чинов, виновных в дру­
гом, менее давнем геноциде. Оборот «бьющий наповал» не
совсем адекватно передает картину массовых убийств, ко­
торые санкционировал президент. Джексон яростно клей­
мил индейцев как «вероломных и безжалостных варваров»:
«Кровь, пролитая нашими согражданами, должна быть
отомщена. Головорезам не место на этой земле». И еще он
хвастался: «Я храню скальпы всех, кого я убил». Он искрен­
не верил в то, что «индеец лучше понимает кнут, чем пря­
ник». Он призывал солдат убивать женщин и детей. Щ а­
дить их было все равно, что «преследовать волка в лесной
чаще, не зная, где укрылись его волчица и волчата». Афо­
ризмы Джексона громко прозвучали во время индейской
войны и очень поспособствовали ему стать президентом.
Придя к власти, он разорвал договоры с индейцами и начал
массовые депортации. Он утверждал, что его Закон о высе­
лении индейцев от 1830 г. был актом милосердия, при этом
10 тысяч криков, 4 тысячи чероки и 4 тысячи чокто погибли
на страшной Дороге слез.
Линкольн был меньше других вовлечен в индейские про­
блемы (Nichols, 1978: 3, 76-128,187). В бытность молодым по­
литиком, он часто вспоминал свои заслуги во время Войны
Черного Ястреба, чтобы создать себе имидж борца с индей­
цами. Однако во время его правления индейцы были вто­
ростепенной проблемой. Он принял лишь одно серьезное
решение: санкционировал военные экспедиции ради захва­
та земель в Миннесоте. Это вызвало восстание сиу в 1862 г.,
309 индейцев были взяты в плен. Президент должен был
решить, разрешать казнь или нет. Губернатор Рэмси и мест­
ное население настаивало на казни всех 309 пленных. Раз­
ве не погибли белые, разве пролитая кровь не взывает к от­
мщению? На Линкольна давили и ястребы войны, и голуби
мира. Похоже, что он больше симпатизировал вторым, но
(как всегда) Линкольн пошел на компромисс: он разрешил
194

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К Р А Т И Я В НОВОМ СВЕТЕ

казнить 39 индейцев. Такое решение никого не устроило,
но разрядило обстановку. Президент был рад покончить
с этим делом, которое он назвал «очень неприятным пред­
метом». Это была самая большая массовая казнь в истории
Америки, а свидетельства против каждого приговоренного
в отдельности были весьма шаткими. Тем не менее поступок
Линкольна снискал ему репутацию достаточно либераль­
ного президента, хотя он и разделял всеобщее убеждение
в том, что индейцы должны исчезнуть перед лицом высшей
белой расы. В 1863 г., встречая посланцев одного индейско­
го племени в Белом доме, президент высказался с предель­
ной откровенностью:
Б ел ол и ц ы е м н о г о ч и с л е н н ы и богаты , п о т о м у ч т о о н и в о зд ел ы ­
вают зем л ю , сею т х л еб и ж и в у т п л о д а м и т р у д о в с в о и х н а зе м л е ,
а н е о х о т о й на д и к и х зв е р е й . В этом главная р а зн и ц а м е ж д у
н ам и . Н о есть и д р у га я - пл ем я б ел ы х н е так с к л о н н о воевать
и убивать д р у г д р у г а , как н аш и к р а с н о к о ж и е братья (N ichols,

1978:187).
Но в 1863 г. Гражданская война шла именно между белы­
ми! И бледнолицые были очень склонны убивать друг друга
и своих краснокожих братьев.
К концу XIX века, когда волны геноцида почти улег­
лись, пятый великий президент и демократ Теодор Руз­
вельт мог почивать на лаврах своих предшественников.
Индейцы были практически истреблены. Но и он заявил,
что истребление индейцев «в конечном итоге было столь же
благотворным, сколь и необходимым» и что уничтожение
краснокожих было благороднейшей из войн. «Я не буду за­
ходить столь далеко, чтобы утверждать, что лишь мертвые
индейцы - хорошие индейцы, но мне кажется, что в девяти
из десяти случаев это именно так. Да и с каждым десятым
индейцем хотелось бы разобраться повнимательнее»28. Пре­
зиденты, в особенности президенты-демократы, очень чут­
кие к голосам своих избирателей, не стеснялись представать
откровенными империалистическими расистами. Их по­
литика выходила за рамки показательных репрессий (а ре­
28 Ц итируется по: Sheehan, 1973: 206, 209, 244; Stannard, 1992: 119—
122, 245-246; W allace, 1999: 65, 235-238; Cocker, 1998: 206. - П рим . авт.

195

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

прессии - это вполне прагматичные, осознанные действия)
и превращалась в геноцид.
Жизнь диктовала им правила игры - любой ценой нуж­
но было оправдать захваты земель и подавить сопротивле­
ние индейцев. Сколько таких президентов могли бы сесть
сегодня на скамью подсудимых международного трибунала
по расследованию военных преступлений? Я думаю, четве­
ро, исключая Рузвельта, который много говорил, но мало
делал. Линкольн, возможно, получил бы более мягкий при­
говор.
А как обстояли дела с обычными переселенцами на
фронтире, ведь именно из их среды выходили палачи и ка­
ратели? Чистки накатывались волна за волной, по мере того
как прибывали новые иммигранты. Каждой новой партии
поселенцев предстояло избавиться от кучки дикарей, чтобы
получить вожделенную землю. Потом приходили другие,
им тоже была нужна земля, и снова следовали чистки, и так
до тех пор, пока индейцев не зачищали полностью. Процесс
мог идти долго - от 5 до 50 лет, при этом размах насилия,
жестокость карательных акций зависели от соотношения
сил между белыми и индейцами, скорости экспансии и спо­
собности индейцев к самообороне. Убивать и захватывать
землю могли и немногие, и, конечно, далеко не все из них
расплатились за это своей жизнью. Их потомки наслажда­
лись миром, ибо индейцы были побеждены и депортиро­
ваны. Вряд ли стоит утверждать, что поселенцы руковод­
ствовались четкими Планами А, Б или В. Специфические
местные условия, рыхлая структура социальной организа­
ции на фронтире, жадность, корысть, идиосинкразии - все
это могло повлиять и влияло на способы проведения чисток
и их размах.
Прошло время, и все они стали тихими американцами.
Их дети уже не несли на себе каинову печать. Тем более что
не все отцы-основатели были палачами.
Каратели обычно оправдывали свои действия необхо­
димостью самообороны или возмездием за зверства индей­
цев, совершенные ранее. Это оборачивалось эскалацией на­
силия. Если индейцы жестоко мстили за изнасилованную
женщину племени или когда они голодные угоняли корову,
поселенцы отвечали им сторицей. Вот что поведал один ка­
лифорнийский фермер: «Думаю, что за каждого забитого
196

ГЕ Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

быка убивали 10-15 индейцев». Сан-Францисский «Бюлле­
тень», газета, издаваемая в Калифорнии вдали от фронтира, была голосом здравого смысла и умеренности. Издание
призывало к протекции, то есть к сегрегации, а не к пого­
ловному уничтожению. Героем одной редакционной статьи
стал некто Мак-Элрой, у которого украли убитого оленя.
За это он убил индейца, его скво и ранил еще одного чело­
века. В ответ индейцы прикончили Мак-Элроя. За смерть
белого решила поквитаться калифорнийская милиция.
Мстители окружили индейский лагерь, убили 9 индейцевмужчин (остальные убежали) и перерезали 40 беззащитных
женщин и детей. Газета также писала и о другом случае, ког­
да отряд волонтеров численностью 36 человек, разыскивая
убийц одного белого мужчины, наткнулся на индейскую де­
ревню. Из 150 человек спаслось двое или трое, все осталь­
ные были убиты - женщины, старики, дети. Капитан одного
армейского подразделения гордо докладывал: «С достовер­
ностью могу сказать, что мы уничтожили не менее 75 крас­
нокожих, но, скорее всего, эту цифру можно помножить на
два». Другой армейский капитан, видимо человек добро­
го сердца, выбранил калифорнийского фермера, который
убил двух или трех индейцев за якобы украденную корову.
На следующий день корова нашлась, а родственники уби­
тых индейцев покончили с фермером. Капитан-гуманист
приложил немало усилий, чтобы предотвратить дальней­
шее кровопролитие (Heizer, 1993: 42-43, 63-79, 84-90, 95-97,
156-157, 245, 249-250).
Возмездие всегда было слепо и направлялось против
всех индейцев без разбора. Трое белых из Миссури ска­
зали, что убьют первого встречного индейца, потому что
какие-то индейцы угнали у них лошадей. Другой, более
здравомыслящий поселенец заметил: «Слепая месть всему
племени за грехи всего лишь одного из них - это причина
половины всех столкновений с индейцами» (Madsen, 1994:
316). Индейцы отвечали ударом на удар. Месть была обо­
юдной, и каждая сторона утверждала, что драку начала не
она. Но чаще свирепствовали белые, при этом массовые
убийства без разбора противоречили официально заявлен­
ным целям, поскольку это еще больше ожесточало индей­
цев. Или гнев затмил им разум, или их истинная цель была
истребить всех. Эскалация репрессивных действий со сто­
197

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

роны белых объяснялась не только превосходством оружия
и организации. Это была естественная, психологически по­
нятная реакция высшей, «цивилизованной» расы, крайне
раздраженной яростным сопротивлением дикарей, «низ­
шей расы». Ненависть усугублялась и «культурным шо­
ком», который испытывали все белые, сталкиваясь с при­
митивными, «грязными» аборигенами. Мир окончательно
сошел с ума: паника, ненависть, эскалация кровопролития
никак не соответствовали реальной угрозе, в чем мы убе­
дились, познакомившись с высказываниями американских
президентов, и на приведенных примерах односторонних
кровавых чисток. Призывы очистить территорию от ин­
дейцев, вне всякого сомнения, были популистскими пред­
выборными лозунгами. Не было и протестного движения
в защиту краснокожих, сравнимого с тем, которое развер­
нули в стране аболиционисты, требовавшие отмены не­
гритянского рабства. Движение за права индейцев (Indian
Rights movement) оформилось лишь в 1880-е - когда уже мало
кого можно было спасти.
В вооруженных рейдах принимали участие и армия,
и милиция. Армейские подразделения, имея превосход­
ство в оружии" и связи, могли уничтожить гораздо больше
индейцев, чем волонтеры. Армии ставилась задача быть на
страже мира, противостоять набегам индейцев, подавлять
мятежи и проводить форсированную депортацию в резер­
вации. Армейский План А представлял собой комбинацию
кнута и пряника: ведение мирных переговоров с последу­
ющей полицейской депортацией в отдаленные резервации
и показательные репрессии в отношении тех индейцев, ко­
торые договариваться не желали. Проводя эту политику,
военные иногда объединялись с индейцами против посе­
ленцев. История Калифорнии помнит много случаев, ког­
да армейские офицеры выступали против кровавой бойни,
которую устраивали белые фермеры. Пресекая конфликт,
некоторые армейцы угрожали оружием фермерам, а не ин­
дейцам, другие делились с ними армейскими пайками или
покупали голодающим еду на свои деньги (Heizer, 1993).
На юго-западе генерал Крук вел сдержанную и даже при­
мирительную политику с апачами, предпочитая перегово­
ры, а не перестрелки. И таких генералов было достаточно
много.
198

Г Е Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

После окончания гражданской войны армия начала
проводить в жизнь План Б - крайне жестокую тактику
ведения боевых действий, хорошо отработанную в войне
между Севером и Югом. План Б часто смыкался с Пла­
ном В - локальным геноцидом индейцев Великих равнин,
апачей и еще более воинственных племен. Шерман был тог­
да начальником штаба, а Шеридан командующим армией.
В 1866 г. Шерман так объяснил свою тактику военному ми­
нистру:
Если мы разрешим остаться хотя бы 50 индейцам между Аркан­
засом и округом Платт, нам придется охранять каждый пост,
каждый поезд, каждую железнодорожную бригаду... 50 враж­
дебных индейцев прикуют к себе силы трех тысяч солдат. Надо
как можно быстрее убрать их оттуда, и невелика разница, бу­
дет ли это депортация или уничтожение (Brown, 1970:157-158).
Шерман не хотел распылять силы, потому что это было
на руку индейцам, великолепно умевшим вести партизан­
скую войну. Поэтому генералы предпочитали развертывать
наступление зимой, когда индейцы сосредотачивались на
своих зимних стоянках. В этой трагической ситуации воины
должны были защищать свой скудный скарб, детей и жен.
Армейцы были убеждены, что их огневая мощь подавит лю­
бое сопротивление загнанных в угол индейцев (Uttley, 1994).
В результате под пулями погибали и стар и млад, и мало
кому удавалось спастись. А если кто и спасался, то ненадол­
го - потеряв все имущество, люди были обречены на голод­
ную смерть. Подчиненный Шермана генерал Санборн был
возмущен этой геноцидной тактикой. В письме министру
внутренних дел он сообщает:
Для такой могучей нации, как наша, вести войну такими спосо­
бами с жалкой горсткой кочевников - унижение и позор, вопи­
ющая несправедливость, национальное преступление, за кото­
рое рано или поздно на нас или на наших потомков обрушится
гнев Небес.
Но генерал Шеридан легко отмахивался от обвинений
в истребительной тактике: «Все это не более чем вздорная
богословская болтовня слезливых баб, защитников дикарей,
199

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

тех самых, которые беспощадно убивают наших мужчин,
женщин и детей». Так оправдывалось возмездие. Шеридан
еще более откровенно выразил свои мысли на знаменитой
встрече с команчами, когда те пришли сдаваться. Вождь
представился Шеридану на ломаном английском: «Я - Тосави, хороший индеец». Шеридан ответил: «Все хорошие
индейцы, которых я видел, были мертвыми индейцами».
Именно Шеридану приписывается авторство этой знамени­
той фразы, столь популярной на Диком Западе. Афоризм
передавался из уст в уста, пока не приобрел чеканную фор­
му: «Хороший индеец - мертвый индеец» (Brown, 1970:157158, 170-171). Шерман и Шеридан оставались бессменны­
ми командующими в период индейских войн. Гнева Небес
не воспоследовало, действия генералов (очень успешные)
одобряли и простые жители, и местная администрация да­
лекого фронтира.
Как и следовало ожидать, военная тактика выродилась
в рутинные массовые убийства. Это была не только нена­
висть к врагу, но и трезвый практический расчет. Чтобы
разгромить противника, надо было лишить его матери­
альной базы - помощи невоюющих соплеменников, нужно
отсечь индейских воинов от баз снабжения, не позволить
краснокожим партизанам растворяться среди своих. Все
это и осуществилось в XIX веке во время великих индей­
ских войн. Индейцы не носили воинских мундиров, а зна­
чит, любой индеец мог быть врагом. На всякий случай
стоило убить их всех. Тактика была успешной - сковать ин­
дейцев боем в родной деревне, заставить их закрывать от
пуль своих жен и детей. Такие тактические приемы выхо­
дили за рамки устрашающих репрессий - они становились
геноцидом.
Милиция финансировалась правительством штата или
округа и несла главную вину за геноцид индейцев. Это
были добровольческие нерегулярные формирования, по­
лучавшие вознаграждение, иногда в виде скальпов убитых.
«Моя цель - убивать всех индейцев, которые встретятся
мне на пути», - говорил полковник Чивингтон, бывший
священник методистской церкви, командующий 3-м Ко­
лорадским добровольческим полком. Он призывал своих
подчиненных «скальпировать всех, и больших, и малых».
«Малые» означало дети. «Из гнид вырастают вши», - объ­
200

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РАТ И Я В Н О ВО М СВЕТЕ

яснял полковник. Когда один армейский офицер попытал­
ся убедить губернатора Колорадо Эванса вступить в пере­
говоры с индейцами, тот ответил: «А что мне делать с 3-м
Колорадским полком, если не будет войны? Они подго­
товлены, чтобы убивать индейцев, и они будут убивать ин­
дейцев». В бойне на Сэнд Крике в 1864 г. солдаты именно
этим и занимались. Полк Чивингтона уничтожил 105 ин­
дейских женщин и детей, 28 мужчин, потом над их тела­
ми надругались. Каратели вырезали себе на память жен­
ские влагалища и другие части тела. Действия Чивингтона
были бессмысленными и вредными: он отвратил от себя
вождей чейенов и арапахов, которые были склонны к пере­
говорам с белыми (Brown, 1970: 86-93; Stannard, 1992: 171174). Устрашающая карательная операция достигла прямо
противоположных целей. Она стала попыткой локального
геноцида. Возмущенная общественность пыталась отдать
его в руки правосудия, но это не удалось. Чивингтон на­
всегда остался легендой Денвера. Уоллас '(Wallace, 1999:
218) пишет, что все поселенцы так или иначе формирова­
ли боевые отряды, и горе было тому политику, который
выступал против них. Сторожевые посты, милиция, рейн­
джеры называли себя «свободными людьми с оружием».
В этом кровавом деле были нужны пастухи и охотники.
Предводители отрядов звали на службу «опытных трап­
перов», охотников за скальпами с Дикого Запада. Среди
них были и профессиональные убийцы. Кокер (Cocker,
1998: 187-188) рассказывает историю о «Джеке Сахарная
Нога», международном киллере. Мальчиком его привезли
из Англии в Тасманию, там он убивал аборигенов. Потом
он перебрался в Калифорнию, воевал в отряде милиции,
садистски убивал детей апачей в Аризоне.
Сто лет ждали американские гуманисты и историки,
чтобы поведать миру об ужасах колонизации. В отли­
чие от рабов, коренные жители Америки оставили мало
потомков. Геноцид оказался успешным. Терминаторы
утверждали, что, лишь уничтожив индейцев, можно было
дать жизнь новой цивилизации. Это была теория социал-дарвинизма в ее самом беспощадном варианте. Гитлер
и Гиммлер внимательно изучили опыт геноцида в Амери­
ке, готовясь повторить в другую эпоху его на другом кон­
тиненте.
201

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

ПОСЛЕДУЮЩИЕ КОЛОНИАЛЬНЫЕ
ЧИСТКИ: КАВКАЗ И ЮГО-ЗАПАДНАЯ
АФРИКА
Колониальные чистки не могут продолжаться до бес­
конечности. В XX столетии аборигены в колониях с са­
мым жестоким режимом стремительно исчезали, на их
земли приходили новые хозяева. Новорожденные нации
легко забывали свою кровавую родословную и гордились
исключительным миролюбием. Опоздавшие к дележу
мира Россия, Германия и Италия повторили этот крова­
вый путь позднее. В главе 10 мы обсудим действия Италии
в Эфиопии. Здесь мы оценим политику России на Кавка­
зе и политику Германии в Юго-Западной Африке (сейчас
Намибия).
В конце XIX века колониальные империи были более
могущественными и лучше вооруженными. Российская ко­
лониальная экспансия была почти исключительно конти­
нентальной: власть России простерлась над значительной
частью Азии. Миллионы русских переселялись на завоеван­
ные территории, право на землю было основой экономи­
ческих конфликтов между русскими и коренным населени­
ем, решались они не в пользу аборигенов. Идеологическое
оправдание земельных захватов заключалось все в той же
парадигме «цивилизация против отсталости». У казахов
и других кочевников земля «гуляла», поэтому их пастби­
ща должны была перейти в руки российского земледельца.
Один из российских наместников на Кавказе утверждал:
«Снисхождение в глазах азиата — знак слабости, и я пря­
мо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь
сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от
измены»29. Обычно русские ограничивались показательны­
ми репрессиями: покажи кулак тем, кто сопротивляется,
чтобы остальные подчинились не ропща. В худшем вариан­
те эта политика проявила себя в Чечне, где воинственных
горцев привели к покорности после изнурительных и кро­
вавых войн конца 1850-х гг. Но тюркские народы Западного
29 Э тим наместником был генерал А. П . Ерм олов. См.: П о т т о В.
Кавказская война. Том 2: Е рм оловское время. М.: Ц ен трпол играф ,
2008 г. - П рим . ред.

202

Г Е Н О Ц И Д И Д Е М О К Р А Т И Я В Н О ВО М СВЕТЕ

Кавказа,-особенно черкесы, представляли еще более труд­
ную проблему, они были менее цивилизованны и раздроб­
лены на мелкие враждующие кланы. Партизанская война
не затихала, и ни одна сторона не желала договариваться
с другой о мире. Западный Кавказ был стратегически ва­
жен, там жили мусульмане, регион граничил с Османской
империей и пользовался ее поддержкой в пику христиан­
ской России.
Россия попыталась решить проблему военной силой
(Holquist, 2003; Lieven, 2000: 304-315; Shenfield, 1999). Ли­
хорадочно вооружая армию, чтобы не отстать от запад­
ных соперников, российский Генеральный штаб разделял
общепринятую тогда стратегию «окончательной», тоталь­
ной войны против целых народов. Внимательно изучалась
статистика, штабные офицеры предлагали ограниченные,
четко спланированные депортации на основе подсчета
численности населения и имеющихся военных возмож­
ностей. Их идейный вдохновитель генерал Милютин стал
военным министром в 1862 г. и закусил удила. В следую­
щие три года русская армия захватила и сожгла множе­
ство черкесских деревень, сопротивлявшихся уничтожа­
ли, оставшихся сгоняли с земли. Провозглашенной целью
была очистка территории, а не уничтожение населения.
К 1865 г. в районах боевых действий осталось не более 10%
от первоначального полумиллионного населения. Пред­
положительно, полтора миллиона черкесов были выдво­
рены, и на их землях поселились русские колонисты. При­
мерно 150 тысяч черкесов были расселены по всей России,
и еще 500 тысяч принудительно высланы в Османскую им­
перию.
Куда делся еще миллион? Скорее всего, они погибли,
и эти потери составили предположительно не менее по­
ловины всего черкесского населения30. Главной причиной
30 И сточник п риводим ы х ц и ф р не ясен. С огласно данны м о ф и ц ер а
генштаба Г. В. Н овицкого, население закубанской Ч ерк есии в 1830 г. со­
ставляло 1,04 миллиона человек (Гарданов В. К. О бщ ественны й строй
Адыгских народов. М ., 1967. С. 32). Э ти данны е сходятся с данны м и
Д ж . Л онгворта, которы й в 1837 г. оценивал численность населения За­
падн ой Ч еркесии п ри м ер н о в 1 м иллион человек (L ongw orth J.A. A Year.,
am ong the Circassians. Vol. II. London: H enry C olburn 1840. P. 130-131).

203

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

смертности были голод и болезни. И все же это были крова­
вые чистки, но не геноцид. Русские войска сжигали деревни
и урожай, лишали людей крова и пищи, зная, что многие
погибнут. Ужаснувшиеся русские протестовали и получали
ответ, что уже поздно. «Но разве от кого-нибудь зависит от­
вратить это бедствие?» - ответил граф Евдокимов одному
из таких критиков. Россия и раньше вела жестокие войны
и проводила показательные репрессии против беспокойных
и «примитивных» народов Сибири, Казахстана и Кавказа.
Война с черкесами была еще беспощадней.
В ней объединились имперская репрессивная политика,
современный милитаризм и современный колониализм
на его ранней стадии. У меня нет информации о том, как
вели себя на Кавказе русские переселенцы, и я считаю, что
главными вдохновителями чисток были царское прави­
тельство и русский генералитет - мощные авторитарные
институции, управлявшие страной многие десятилетия.
Это тот случай, когда кровавые колониальные чистки,
типичные для той эпохи, опирались на милитаризм, со­
временный, беспощадный, высокотехнологичный. Вскоре
мы познакомимся с еще одним примером этого. Это была
борьба за суверенитет над территорией - борьба, при кото­
рой поддержка внешнего союзника еще больше ожесточала
сопротивлявшихся, заведомо обреченных на поражение.
В этом контексте применимы мои тезисы 4 и 5 (выселение
черкесов проводилось по договору с Османской империей).
В результате военных действий более полумиллиона оз­
лобленных черкесов, чеченцев и других мусульман нашли
П о оф ициальны м российск им данны м , в 1858-1865 гг. ч ер ез порты
восточного берега Ч ер н о го моря в Т урцию переселилось 493 ты сячи
горцев; при этом часть переселенцев не была учтена (Б ер ж е А. П . Высе­
ление горцев с Кавказа //Р у с с к а я старина. 1882. № 1). С огласно докла­
д у подполковника генерального штаба Дукмасова от 25 марта 1865 г.
в Кубанской области бы ло заф икси ровано 51 тысяча представителей
черкесских племен (В ерещ агин А. В. И сторический о б зо р колониза­
ции Ч ер н ом ор ск ого прибреж ья Кавказа и ее результат. С П б., 1885. С.
10). Таким образом , д а ж е если п р едпол ож ить, ч то оценка ч исл енн ости
черкесов (ады гов) Н овицкого и Л онгворта была зан и ж ен н ой , общ ая
численн ость погибш их в х о д е боевы х действий , от голода и бол езней
не м ож ет достигать м иллиона человек; наиболее реалистичная о ц ен ­
ка - 500 тысяч. - П рим . ред.

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РА Т И Я В НОВО М СВЕТЕ

убежище в Османской империи. Последствия войн, подоб­
ных Кавказской, мы обсудим в следующей главе.
В Юго-Западной Африке я бы выделил три главные
действующие силы. Первой, идеологической, силой было
Рейнское миссионерское общество. В 1904 г. немецкие
клирики призывали к мягкой колонизации, их целью
было обращение аборигенов в христианство, что могло
бы способствовать частичной ассимиляции. Институци­
ональное принуждение —дальше этого церковь идти не
хотела. Опираясь на поддержку либеральных и социали­
стических депутатов в немецком парламенте (рейхстаге),
церковь резко выступила против кровопролитий 19041905 гг. и потребовала у Берлина остановить репрессии.
Хотя эти фракции были в меньшинстве, их призыв к ми­
лосердию прозвучал резко и громко, он смутил немецкое
правительство, отчасти вынудив его смягчить колониаль­
ную политику.
Второй действующей силой, попавшей между двух ог­
ней и раздираемой противоречиями, была колониальная
администрация, подчиненная берлинскому Департамен­
ту по делам колоний, который, в свою очередь, находился
в двойном подчинении - перед канцлером и кайзером. Кай­
зер проводил внешнюю политику и командовал вооружен­
ными силами независимо от рейхстага. Но поскольку тог­
дашний кайзер был человеком слабодушным, у армейских
командиров были развязаны руки, что вылилось в эскала­
цию печальных событий 1904 г. Местная администрация
стремилась к тому, чтобы колонии жили в мире, но при
этом расширялись, то есть ставила перед собою взаимо­
исключающие цели. Колониальные чиновники были даже
готовы поделиться полномочиями с местными вождями.
Формально зто был протекторат с непрямым управлени­
ем, а не колония в чистом виде. Немецкая администрация
хотела, чтобы африканцы научились работать, и предо­
ставила им юридические, но не политические права. Из­
начально это была дискриминационная политика и даже
частичная сегрегация, совмещенная с протекционизмом.
Она не предполагала кровавых чисток. Но белым пересе­
ленцам была нужна земля, и это с неизбежностью приводи­
ло к земельным экспроприациям, насильственным депор­
тациям и сопротивлению коренного населения.
205

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Майор Теодор Лейтвайн был губернатором протектора­
та с 1894 по 1904 г. Он старался не раздражать аборигенов,
понимая, что назревающий земельный конфликт прежде
всего затронет народ гереро, второе по численности пле­
менное объединение. Гереро были скотоводами и нужда­
лись в обширных пастбищах. Расселяясь все дальше, белые
прибирали к рукам лучшие земли. Способы были разными:
прямое насилие, обманные договоры, махинации с креди­
тами, когда у африканцев отбирали землю за невозвращенные долги. Расовая вражда разгоралась. Лейтвайн пытался
снизить ее градус, сталкивая лбами африканских вождей
и ограничивая притязания белых поселенцев. Когда было
надо, он примирял вождей, наделял их большей властью
над племенем, разрушая таким образом основы племенной
демократии. Такая стратегия вполне устраивала берлинское
руководство. Племенной аристократии внушалась мысль,
что она ничем не уступает своим белокожим «коллегам»
и даже превосходит малообразованную массу белых пересе­
ленцев (Bley, 1971: 88-91). Колониальные власти пытались
проводить политику горизонтальной аристократической
ассимиляции, но просчитались. Горе-теоретики даже хоте­
ли претворить в жизнь опыт испанцев в Мексике и создать
новую управленческую элиту на основе метизации, смеше­
ния кровей пришлых и местных. В Африке этого не мог­
ло получиться. Расизм был слишком силен. Африканские
вожди не могли встать вровень с белыми простолюдинами,
хотя из политического прагматизма это до поры до времени
скрывалось.
Лейтвайн понимал внутренние противоречия немецкой
политики и знал, что он балансирует на краю пропасти.
Колониальные администраторы, с одной стороны, должны
были «отнять землю у туземцев с помощью юридически не­
безупречных договоров и тем самым... поставить под угрозу
жизнь своих соотечественников, с другой стороны, разгла­
гольствовать о гуманистических принципах в рейхстаге»
(Bley, 1971: 68). Д-р Пауль Рорбах, экономический советник
в колониальной администрации, высказался значительно
откровеннее:
К о л о н и за ц и я Ю г о -З а п а д н о й А ф р и к и о зн а ч а е т , ч т о ... м ест н ы е
п л е м е н а д о л ж н ы о т д а ть зе м л и , гд е о н и р а н ь ш е п а с л и св о й

206

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О К РА Т И Я В НОВОМ СВЕТЕ

ск оу, с т ем , ч т о б ы б ел ы е о в л а д е л и эт и м и зе м л я м и и м огл и
п а ст и там св ой ск от. Е сл и к т о -т о в о зь м ет ся о с п а р и в а т ь м о е
у т в е р ж д е н и е с т о ч к и зр е н и я вы сок ой м о р а л и , о т в е т б у д е т
сл ед у ю щ и м : д л я н а р о д о в т а к о го к у л ь т у р н о г о у р о в н я , как ю ж ­
н о -а ф р и к а н ск и е т у зе м ц ы , о с в о б о ж д е н и е о т п е р в о б ы т н о й д и ­
к о ст и и п р е в р а щ е н и е и х в р а б о т н и к о в д л я б ел ы х и п о д г о с п о д ­
ст в о м б ел ы х есть не б о л е е , ч ем п р о я в л е н и е « в с е о б щ е г о за к о н а
в ы ж и в а н и я » ... И н и к т о н е с м о ж е т у б е д и т ь м ен я в т о м , х о т ь
к акая-то н а ц и о н а л ь н а я н е за в и с и м о с т ь , н а ц и о н а л ь н о е п р о ц в е ­
т а н и е и л и п о л и т и ч е с к а я о р г а н и за ц и я т у з е м н о г о н а с е л е н и я
Ю г о -З а п а д н о й А ф р и к и п р и н е с у т б л а го ц и в и л и зо в а н н о м у ч е ­
л о в еч ест в у (Cocker, 1 9 9 8 :3 0 1 ).

Доводы морали Рорбах отметал с порога, указуя на все
то же благо всего человечества. Прогресс, объяснял он, за­
ключается в том, чтобы «африканские расы» служили «бе­
лым расам» «с максимальной трудовой отдачей». В самых
возвышенных научных терминах он призывал к беспощад­
ной эксплуатации и ограблению, к рабовладельческим по
сути своей трудовым отношениям. Он не стремился истре­
бить аборигенов. Не желала этого и колониальная админи­
страция.
Третьей силой были поселенцы, в основном те, что рас­
селились в предместьях столичного города Виндхук, сегре­
гированного расистского белого анклава, и те фермеры, ко­
торые жаждали заполучить племенные земли, но без такого
довеска, как племя гереро. Депутаты рейхстага выразили
неудовольствие тем, как фермеры обращаются с туземным
населением, вот их ответное послание:
С н еза п а м я т н ы х в р ем ен д и к а р и бы ли л ен и в ы м и , ж е с т о к и м и
и б езм о згл ы м и с к о т а м и . Ч е м о н и гр я зн е е , тем л уч ш е себя ч ув­
ствую т. Б елы й ч ел о в ек , п о ж и в ш и й с р е д и а б о р и г е н о в , не м о ж е т
сч и тать и х ч ел о в еч еск и м и су щ ествам и в е в р о п е й с к о м см ы сл е
эт о г о сл ова. Н уж н ы б у д у т с т о л е т и я , чтобы в осп и тать и х л ю д ь ­
м и , ч т о п о т р еб у е т б е с к о н е ч н о г о т е р п е н и я , с у р о в о с т и и с п р а ­
вед л и в о ст и (B ley, 1 9 7 1 :9 7 ).

Поселенцы требовали новых депортаций любыми воз­
можными средствами. Один миссионер подверг их суровой
критике:
207

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

Г е р е р о н ен а в и д я т н ем ц ев , и на т о есть все о сн о в а н и я . С р е д н и й
н ем ец с м о т р и т на н и х и о т н о с и т с я к н и м , как к баб у и н а м (э т о
и х л ю б и м о е вы р аж ен и е, к о гд а о н и го в о р я т о б а ф р и к а н ц а х ). Бе­
лы е ц ен я т св о и х л о ш а д ей и бы ков бол ьш е, чем ч е р н о к о ж и х . Та­
кие у б е ж д е н и я п о р о ж д а ю т ж е с т о к о с т ь , о б м а н , эк сп л у а т а ц и ю ,
н есп р а в ед л и в о ст ь , н а си л и е и о ч е н ь ч а с т о у б и й ст в а (D rechsler,
1 9 8 0 :1 6 7 -1 6 8 , п. 6).

Поселенцы не разбирали, где вождь, а где простой ту­
земец, и вели себя соответственно, сводя на нет все усилия
Лейтвайна. Майор был в ужасе, когда немецкий булочник
избил до крови и пинками выгнал из своего заведения
одного из вождей гереро. Торговец получил выговор за
оскорбление «достойного и уважаемого человека и очень
богатого владельца скота» (Bley, 1971: 86; Drechsler, 1980:
136). Такие инциденты разрушали горизонтальную ари­
стократическую ассимиляцию. Не удивительно, что этот
вождь стал одним из предводителей восстания 1904 г. По­
селенцы чувствовали свою уязвимость. Любой признак
сопротивления порождал панический страх перед «чер­
ными дикарями». Даже малейшее непослушание наказы­
валось мгновенно и беспощадно. Для некоторых фермеров
это было поводом к захвату новых земель и собственности
доведенных до отчаяния аборигенов. Действия немецких
колонистов можно расценивать как преднамеренные про­
вокации.
Поселенцы не были вовлечены в управление. Админи­
стративные функции в колонии были возложены на губер­
натора, и колонистов страшно раздражало, что они ничего
не могут поделать с политикой «глупой сентиментально­
сти», проводимой Лейтвайном. Вот что говорится в еще
одной петиции: «Это обязанность правительства устано­
вить контроль над аборигенами. И достичь этого можно,
лишь располагая реальной силой. Невозможно лишь одни­
ми увещеваниями заставить черную расу соблюдать наши
законы» (Bley, 1971: 79-81, 84-85). У колонистов было два
достаточно сильных инструмента влияния. Во-первых,
они были присяжными мирового суда и рассматривали
все жалобы аборигенов на бесчинства белых - избиения,
насилия и прочее. Практически никогда они не выноси­
ли обвинительный вердикт белым и никогда не считались
208

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРАТ И Я В НОВОМ СВЕТЕ

с доказательствами, основанными лишь на показаниях
черных (Drechsler, 1980: 133-136). Во-вторых, белые беско­
нечно превосходили черных, ибо имели в своем распоря­
жении капитал, знания, юриспруденцию. Они могли с лег­
костью обвести чернокожих вокруг пальца и отнять землю
на вполне законных основаниях. Колониальная админи­
страция ничего не могла с этим поделать. Отвратительный
судебный произвол и земельные захваты подталкивали ту­
земцев к мятежам.
В январе 1904 г. верховный вождь гереро Самуэль Магареро, спившийся человек, послушная марионетка в руках
немцев, был взят в оборот другими вождями. Они вынуди­
ли его благословить народ на восстание. Верховный вождь
запретил воинам убивать женщин, детей, миссионеров, ан­
гличан, буров, метисов и народ Нама (соседняя племенная
группа). И этот приказ соблюдался. Среди 120-150 убитых
белых были лишь три женщины и семь буров. Восставшие
не смогли взять штурмом города и казармы, зато от души
поквитались с хозяевами отдаленных ферм (Bridgman, 1981:
74). Восстание застало белых врасплох - расисты не считали
черных способными на сопротивление. Немцам-мужчинам
пощады не было. Гереро не брали в плен и уродовали тела
убитых. Разъяренные воины шли в бой, понимая, что это их
последний шанс отстоять свободу. Победить или умереть, так говорил Магареро. Вначале им сопутствовал успех - они
вытеснили фермеров со своих племенных земель и захвати­
ли весь скот.
Зная, что такое колониальные войны, мы легко можем
представить себе сокрушительную силу ответного удара
поселенцев - ведь было убито больше ста белых, распро­
странялись слухи, что африканцы вырезали женщин и де­
тей. Вот как один миссионер описывал состояние колони­
стов:
Н ем ц ев о б у я л а н еу к р о т и м а я я р о ст ь , о н и ж а ж д а л и в о зм е зд и я .
Как вам п и р ы , о н и иск ал и крови г е р е р о , т о л ь к о и сл ы ш иш ь, как
о н и говорят: « О ч и с т и м о т н и х зем л ю , п о в еси м и р а сст р ел я ем
к а ж д о г о , и м н е б у д е т п о щ а д ы » . Я с у ж а со м д у м а ю , ч т о ж д е т
н ас в б л и ж а й ш и е м еся ц ы . Н ем ц ы , б е з с о м н е н и я , о т о м с т я т им
ст р а ш н о (D rechsler, 1 9 8 0 :1 4 5 ).

209

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

В дело немедленно вмешался Берлин, поскольку ситуа­
ция была крайне тяжелой. В правящих кругах произошел
раскол во мнениях. Лейтвайн и Колониальный департа­
мент были сторонниками показательной карательной ак­
ции и последующих переговоров. Но генералы настаивали
на более жестком варианте. Халл (Hull, 2004) пишет, что
немецкая военная мысль разработала идею наступатель­
ной войны до абсолюта. Победа мыслилась как полное
уничтожение противника (vernichtung). Не совсем ясно,
что вкладывалось в это понятие, тем более в контексте
колониальной войны, где трудно отличить противника
от нонкомбатантов того же народа. И как достичь побе­
ды в этих условиях? Ответ был прост. Немцы повторили
истребительную тактику генерала Шермана, который на­
падал на индейские деревни, чтобы заставить воинов за­
щищать свой дом и семьи. Сюда же добавилась и тактика
колониальной войны, разработанная незадолго до того
британцами и испанцами: изолировать мирное население
в концентрационных лагерях и лишить инсургентов их
поддержки. Шли споры о том, кто возглавит экспедицион­
ный корпус для отправки в колонию. Умеренные имели до*
ступ к рейхсканцлеру Бернгарду фон Бюлову, но радикалы
имели непосредственный выход на кайзера через началь­
ника Генерального штаба фон Ш лиффена (Bridgman, 1981:
63). По рекомендации фон Шлиффена кайзер назначил
командующим генерала фон Тротту. Африканский опыт
у него был, он жестоко подавил восстание 1896 г. в Восточ­
ной Африке и утопил в крови Боксерское восстания в Ки­
тае 1900-1901 гг. Фон Тротта говорил:
Я х о р о ш о зн а ю а ф р и к а н с к и е п л е м е н а . М е ж д у н и м и ест ь о д н о
с х о д с т в о - все о н и ув а ж а ю т сил у. Э т о б ы л о и о с т а н е т с я м о и м
п р и н ц и п о м - п р и м е н е н и е силы в н е о г р а н и ч е н н ы х м а сш т а б а х
и д а ж е т е р р о р а . Я п р о л ь ю р ек и к р ов и и д е н е г и п р и в е д у к п о ­
к о р н о с т и в збун то в а в ш и еся п л е м е н а . Т о л ь к о так и м с п о с о б о м
м о ж н о п о сея т ь с е м е н а н о в о г о , и з к о т о р ы х в з о й д у т д о б р ы е
в сх о д ы ... П р о т и в н е л ю д е й н ел ь зя воевать п о л ю д ск и м з а к о ­
н ам . И м п е р а т о р ск а за л , ч т о ж д е т о т м ен я п о д а в л е н и я м я т еж а
л ю бы м и с п о с о б а м и , ч и с т ы м и и л и н е о ч е н ь ч и с т ы м и (D rechsler,

1980:154).

210

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРАТИ Я В Н О ВО М СВЕТЕ

Народ гереро надо было устрашить кровью, сломить на­
всегда их боевой дух и отбить охоту у остальных племен
поднимать руку против белых. Задача была страшной сама
по себе, но реальность оказалась еще страшнее. Побуждае­
мые колонистами, отравленные расизмом, фю тта и его вой­
ска совершили акты геноцида. В октябре 1904 г. генерал объ­
явил, что будет платить премию за каждую голову убитого
гереро. В воззвании говорилось:
Н а т е р р и т о р и и н е м е ц к о й к о л о н и и мы л и к в и д и р у е м всех ге­
р е р о , в о о р у ж ен н ы х и л и нет, со с т о я т е л ь н ы х и л и н еи м у щ и х .
Н а н е м е ц к о й т е р р и т о р и и н е д о л ж н о остать ся и х ж е н щ и н и д е ­
т ей . И х н е о б х о д и м о вер н уть п л ем ен и и л и р а сст р ел я т ь . И пусть
н а р о д г е р е р о знает: э т о п о с л е д н е е , ч т о м о г у сказать и м я , вел и ­
к и й ген ер ал в ел и к о го и м п е р а т о р а Г ер м а н и и .

Войскам сообщалось: «Во исполнение моего приказа не
брать в плен никого». И солдаты убивали женщин и детей.
Вот что вспоминает один из свидетелей:
П о с л е ср а ж е н и я все ж е н щ и н ы и д е т и , п о п а в ш и е в р у к и н е м е ц ­
к и х со л д а т , з д о р о в ы е и л и р а н е н ы е , бы л и б е с п о щ а д н о у б и т ы .
П о т о м н ем ц ы п у с т и л и с ь в п р е с л е д о в а н и е , и в сех , к о г о о н и
н а х о д и л и на д о р о г а х , в сех , к то п р я т а л ся в о к р е с т н ы х л еса х ,
ж д а л а о д н а уч а ст ь - с м ер т ь . И х р а с с т р е л и в а л и и д о б и в а л и
ш ты к ам и .

Большинство гереро не были вооружены и не могли
оказать сопротивления. Они пытались спасти свои жизни
и увести с собой скот. Фон Тротта не признает, что отдавал
приказ расстреливать женщин и детей, но спокойно под­
тверждает, что распорядился изгнать всех гереро в пусты­
ню на верную смерть. Он считал, что среди них было много
заболевших, и, скорее всего, так оно и было - люди были
измучены и умирали от голода. «Я поразмыслил и решил,
что пусть лучше все они сдохнут, чем заразят моих солдат...
а кроме того, любой жест снисхождения с моей стороны они
бы истолковали как слабость». К армии присоединились до­
бровольческие отряды поселенцев, эти убивали с удвоенной
жестокостью. Один миссионер вспоминал: «Они были злы,
211

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

как все демоны ада. Многие из них лишились всего. И вот
пришло время мести».
Превосходство в вооружении позволило немцам из­
гнать гереро (мужчин, женщин, детей) в пустыню и забло­
кировать их там. Отравленные колодцы принесли скорую
смерть всем, кто еще был жив. Гереро умирали на глазах
у немецкого оцепления. Когда племя нама, воодушевлен­
ное восстанием гереро, присоединилось к мятежу, немцы
карали их столь же жестоко, хотя до прямого геноцида
дело не дошло. В письме Шлиффену фон Тротта объяснял,
почему он отверг совет Лейтвайна и «других знатоков Аф­
рики» вступить в переговоры с гереро. «Они считают, что
аборигены могут быть полезны как рабочая сила, - писал
Тротта, - я совершенно иного мнения. Я считаю, что гереро
должны быть уничтожены как народ». Это утверждение он
трижды (!) повторил в одном письме. Солдаты подчиня­
лись приказам командующего безропотно, а многие и с эн­
тузиазмом (Bley, 1971: 163-164, 179; Drechsler, 1980: 156-161;
Hull, 2004).
Официальный военный отчет прозвенел победной фан­
фарой:
Б езж а л о ст н о п р е с л е д у я р а зг р о м л е н н о г о врага, н е м е ц к о е ко­
м а н д о в а н и е я в и л о себя во всей р е ш и м о с т и и отваге. В эт о й б е с ­
п р и м е р н о й к ам п а н и и , не щ адя св о ей к р ов и и си л , н е м е ц к и й
со л д а т о к о н ч а т е л ь н о сл о м и л вр аж еск ое с о п р о т и в л е н и е . К ак
р ан ен ы й зверь, п р о т и в н и к о т п о л за л в зн а к о м у ю ем у п усты н ю ,
ц еп л я я сь за к аж ды й к о л о д е ц , п о к а н е сги н у л со в сем . Б езв о дн а я
О м а х ек е (п у ст ы н я ) д о д е л а л а т о , ч т о начал а д ел а ть н ем ец к а я
арм ия: н а р о д а г е р е р о б о л ь ш е н ет (B ley, 1 9 7 1 :1 6 2 ).

Эти восторги геноцида разделяли не все. Канцлер фон
Бюлов доложил кайзеру, что «кампания велась противу всех
правил христианского милосердия». Он также добавил, что
такая война контрпродуктивна, ибо до предела ожесточает
африканские народы (Bley, 1971: 163). Фон Бюлов, Колони­
альный департамент, миссионеры и некоторые депутаты
парламента настаивали на отставке Тротты. Ужаснулись
даже некоторые поселенцы. Общественное негодование за­
ставило фон Шлиффена отменить расстрел пленных в дека­
бре 1904 г. В ноябре 1905 он отозвал фон Тротту.
212

Г Е Н О Ц И Д И Д Е М О К Р А Т И Я В Н О ВО М СВЕТЕ

Но всеэто уже не спасло гереро и нама. Выживших поме­
стили в концентрационные лагеря, где голод, непосильная
работа, болезни быстро свели их в могилу. В 1903 г. было 6080 тысяч гереро, к 1911 осталось 16 тысяч, из них лишь две
тысячи мужчин. Нама повезло больше - их численность упа­
ла «только» на 50% (Bley, 1971: 150-151; Drechsler, 1980: 244;
Hull, 2004). Гереро были уничтожены как народ. Те немно­
гие, что остались, были рассеяны и утратили способность
к самоорганизации. Немцы одержали полную победу. В де­
кабре 1905 г. кайзер подписал Указ об экспроприации, раз­
решив захват «всей движимой и недвижимой собственности
племени» (Bley, 1971: 166). В 1907 г. все земли гереро и поч­
ти вся территория нама были объявлены государственной
собственностью, а Юго-Восточная Африка провозглашена
колонией. Геноцид был проведен успешно. Как выразился
Рорбах, «кладбищенская тишина повисла над Юго-Восточ­
ной Африкой». Изначально германская колониальная по­
литика предполагала принудительные депортации и соот­
ветствующий им уровень насилия. Массовое уничтожение
не предусматривалось. Но многие поселенцы были ради­
кальнее, из-за их нетерпимости происходили столкновения
и чистки, их расовые предрассудки сделали невозможной
ассимиляцию, их провокации подняли на восстание гере­
ро. Зверскими убийствами отомстили белые за смерть ста
своих соотечественников. Немецкая политика, скорее всего,
в любом случае привела бы к экспроприации собственности
и Исчезновению народа гереро, и ударной силой, острием
этой политики были колонисты. После победы немецкие
поселенцы быстро воспользовались ее плодами и разверну­
ли экспансию на другие африканские земли. Можно ли об­
винить их в преднамеренном, спланированном геноциде?
Думаю, что нельзя.
Конфликт прошел через три стадии эскалации, что
и привело к геноциду. Во-первых: гереро восстали неожи­
данно, опрокинув сложившиеся стереотипы поселенцев,
вызвав у них панические страхи, ярость и жажду мести.
Во-вторых: восстание привело к фракционной борьбе в са­
мой Германии, где партия войны оказалась сильнее, чем
партия мира. Ястребы назначили главой экспедиционно­
го корпуса генерала фон Тротту, человека, превосходно
зарекомендовавшего себя в репрессиях против местного
213

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

населения, но не в геноциде. Третья эскалация произошла
тогда, когда фон Тротта в 1904 г. появился на театре бое­
вых действий и понял, насколько серьезна там ситуация
и сколь беспомощен немецкий гарнизон. Генерал начал
закручивать гайки, и количество перешло в новое каче­
ство - геноцид. Подчиненные ему войска были дисципли­
нированы, настроены расистски и с охотой выполняли его
приказы, а фон Шлиффен оказывал ему всемерную под­
держку. Под давлением либералов кайзер и фон Шлиффен все-таки сдали Тротту, но было уже поздно. Таким
образом, стремительная эскалация конфликта внезапно
завершилась геноцидом. Если бы Международный воен­
ный трибунал существовал в 1905 г., фон Тротта, конеч­
но, был бы осужден по обвинению в геноциде, причем на
основе собственных признаний. На скамью подсудимых
сели бы и офицеры, и некоторые поселенцы из доброволь­
ческой милиции, если бы против них нашлись весомые
улики. Вряд ли бы предстали перед судом кайзер Герма­
нии и генерал фон Ш лиффен.
Описанная ситуация лишь отчасти согласуется с моими
тезисами. Немецкое государство оставалось устойчивым
и мощным, что не вполне соответствует тезису 5. Испол­
нителем чисток была высокодисциплинированная, обу­
ченная современная армия, но она появилась на сцене как
карательная сила лишь после того, как поселенцы жестоки­
ми притеснениями спровоцировали народное восстание.
Двойственность ситуации объясняется тем, что в события
были вовлечены традиционная военная авторитарная мо­
нархия с одной стороны и молодая представительная де­
мократия с другой. Восстание гереро раскололо немецкое
общество на две группы, при этом возобладали ястребы
войны — полицейское принуждение и милитаризм, что
вполне вписывается в План Б (показательные репрессии).
Третья фаза эскалации конфликта не была неизбежной, но
неконтролируемый генерал Тротта по собственному про­
изволу запустил в действие План В - геноцид. Беспощад­
ность его тактики смутила даже партию войны, но, стис­
нув зубы, они дали ему карт-бланш. Гражданское общество
Германии, воспитанное на принципах религиозной и свет­
ской терпимости, пыталось этому противостоять. Сломив
сопротивление народов гереро и нама, немецкие колони­
214

Г Е Н О Ц И Д И Д ЕМ О КРА ТИ Я В НОВО М СВЕТЕ

сты вернулись к самой беспощадной версии Плана А - де­
портациям. В позднеколониальный период правил бал
откровенный милитаризм в обличье поселенческой демо­
кратии.
Возникает вопрос, можно ли считать эти чистки про­
возвестником эпохи гитлеризма, окончательного реше­
ния расовой проблемы, геноцида, развязанного Герма­
нией в другую эпоху? Многие считают, что уничтожение
гереро было одним из проявлений специфически герман­
ского расизма. Но был ли этот расизм уникален в своей
жестокости? Бриджмен (Bridgman, 1981: 166-167) считает,
что все колониальные державы той эпохи, опьяненные
чувством расового превосходства, столь же беспощад­
но подавляли покоренные народы. Генерал фон Тротта лишь довел эту политику до крайности. У карателей
были развязаны руки, и немцы, не завися от контроля
общества, проявили себя во всей красе. Внутренняя связь
между германским милитаризмом и нацизмом имманент­
на, как мы убедимся впоследствии. Некоторые немецкие
офицеры с африканским опытом были военными совет­
никами в Турции во время Первой мировой войны, когда
творился геноцид против армян. Среди нацистских пре­
ступников я отыскал и тех, кто в свое время подвизался
в Юго-Восточной Африке и в Турции. Трудно установить
их прямое влияние на события в последних двух случа­
ях, за исключением Пауля Рорбаха - именно он был ярым
защитником имперских амбиций Германии и вниматель­
но присматривался к депортациям армян в Турции, хотя
и был категорически с ними не согласен (Kaiser, 2001b:
xxi-xxii).
В 1905 г. еще одна припозднившаяся колониальная дер­
жава, с армией, более подконтрольной гражданским струк­
турам, провела карательную операцию в Минданао, Филип­
пины, против исламского меньшинства моро31. Марк Твен
был там корреспондентом. Он написал: «Враги, численно­
стью шестьсот - включая женщин и детей - были уничтоже­
ны нами полностью, мы не оставили даже ребенка, плакав­
шего над своей убитой матерью».
31 Упомянутая автором «п р ип озднивш аяся колониальная д ер ж а ­
ва» - С Ш А . - П рим . ред.

215

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
ВИДЫ КОЛОНИАЛЬНЫХ ЧИСТОК
В этой главе я проиллюстрировал свои тезисы конкрет­
ными примерами, хотя и с некоторыми оговорками. Тезис 1
получил обширную доказательную базу: колониальные чист­
ки действительно представляют собой темную сторону моло­
дой, рождающейся демократии. Там, где колонисты de facto
устанавливали самоуправление, там процветало самое демо­
кратическое правление тогдашней эпохи. Демократические
поселенцы проводили чистки с куда большей жестокостью,
чем монархи Испании, Португалии, Британии, их намест­
ник и губернаторы, католическая и протестантская церковь,
с их конгрегациями и орденами. В Калифорнии массовые
преднамеренные убийства стали происходить чаще, когда
испанская корона и католические миссионеры уступили ре­
альную власть американским переселенцам. В войне за не­
зависимость большинство индейских племен поддерживало
британскую корону, а не поселенцев-революционеров. Уол­
лас (Wallace, 1999: 17—18) отмечает, что Британская империя
была иерархичной и авторитарной, но этнически инклюзив­
ной, в то время как доктрина Джефферсона «мы, народ»
была эгалитарной, демократической и этнически нетерпи­
мой, поскольку под народом подразумевались лишь циви­
лизованные носители определенной культуры. Чем больше
развивалась поселенческая демократия, тем острее станови­
лось чувство национальной исключительности, тем жестче
были и репрессии. Кавказ и Юго-Восточная Африка, приме­
ры позднеколониальной эпохи, отличны от предшествую­
щих. Хотя немецкие поселенцы проявили больший экстре­
мизм, чем колониальное правительство, и в том и в другом
случае инструментом массовых чисток на грани геноцида
стала современная армия, овладевшая беспощадной, научно
выверенной технологией убийства.
Вопреки теории «демократического мира», изложен­
ной в первой главе, в большинстве случаев это были войны
между демократиями. Общественные институты туземных
народов были более демократическими, чем у поселенцев,
и филантропически настроенные колонисты даже восхища­
лись этим. «Индейцы - это настоящие республиканцы», сказал Боудинот, президент Континентального конгресса
216

ГЕ Н О Ц И Д И ДЕМ ОКРАТИЯ В НОВОМ СВЕТЕ

Америки во время Войны за независимость. «У них каждый
человек свободен следовать своим наклонностям», - восхи­
щался Джефферсон (Sheehan, 1973: 111). Демократия индей­
цев была скорее прямой, чем представительной, она обеспе­
чивала права мужчин (а иногда и женщин) в большей мере,
чем в представительных демократиях. Каждый индеец мог
выступить на совете племени. Если воины не соглашались
с вождем, они могли отказаться воевать или прервать вой­
ну в любой момент. У них даже было право уйти из племе­
ни. На советах требовалось полное единодушие, а значит,
вождь должен был обладать даром убеждения и уметь не
принуждать, а уговаривать. То же можно отнести и к дру­
гим аборигенным группам, но в меньшей степени к гереро
и черкесам. Это, конечно, никоим образом не относится
к ацтекам и другим государствам Мезоамерики, но и их
противники тоже не отличались демократичностью. Я не
пытаюсь сейчас реанимировать голливудский образ благо­
родного индейца. Индейцы вели частые и беспощадные
междоусобные войны и жестокостью ничуть не уступали бе­
лым. Во время резни Феттермана 1865 г. (Fetterman Massacre)
индейцы Великих равнин вспарывали животы, отрубали
руки и ноги и, «глумясь над телами, отрезали интимные ча­
сти». Даже если сбросить со счетов фантастические истории
об индейской жестокости, возникшие в воспаленном вооб­
ражении устрашенных поселенцев, некоторые индейские
племена действительно практиковали пытки как изощрен­
ный ритуал, приводя этим в ужас европейцев (Brown, 1970:
137; Cocker, 1998: 201, 213-214; Sheehan, 1973: гл. 7).
Теория «демократического мира» не принимает в рас­
чет индейские народы, поскольку у них не успели созреть
устойчивые, дифференцированные, представительные госу­
дарства. И все же индейцы создавали государственные обра­
зования. Дальше всех ушли по этому пути чероки в 1820-е гг.
Индейцы чокто, чикасо и крики в 1856—1867 гг. тоже начи­
нали строить сословно-представительную модель, хотя и не
продвинулись в этом далеко (Champagne, 1992). Попытки
создания какой-то организации не могли их спасти, наобо­
рот, это вызывало ярость местной администрации. Теория
«демократического мира» не применима к колониям. Аме­
рика и Австралия были демократическими странами, что не
помешало им уничтожить миллионы людей. Кровавые этни­
217

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ческие чистки, доходившие в худших случаях до геноцида,
стали вехами на пути развития либеральной демократии
в Новое время. Вначале массовые убийства творили посе­
ленцы в колониях, потом независимые «новые нации». Эти
процессы шли в Северной Америке, Австралии, некоторых
странах Южной Америки. И когда уничтожать стало некого,
жалкие остатки истребленных племен были помещены в ре­
зервации. Не только государство, но и «мы, народ» (с помо­
щью местных политиков и добровольческой милиции) ста­
ли вершителями этого зла. К метрополии обращались тогда,
когда требовалась армия, а требовалась она для поддержки
экспансии местной поселенческой демократии в процессе
безостановочного захвата земель, грабежей, набегов, пода­
вления восстаний и ответных акций возмездия. Вооружен­
ные банды поселенцев делали все что хотели, поляризуя об­
щественное мнение. Создавалась нравственная атмосфера,
когда люди, лично непричастные к происходящему, были
обязаны сделать свой выбор. Если убивали поселенца или
угоняли его скот, сторонние наблюдатели с трудом могли
сохранить хоть какую-то объективность, с них в момент сле­
тала шелуха цивилизации - достаточно вспомнить, что гово­
рили и что делали первые президенты США.
Кровавый экстремизм поселенческих демократий можно
объяснить рядом причин. Две этнические группы сталкива­
лись лоб в лоб в борьбе за монопольное право над экономи­
ческими ресурсами и территориями. При этом большинство
поселенцев не нуждалось в местном наемном труде. Эконо­
мические отношения были главным двигателем колониаль­
ных чисток. Добиваясь имущественных прав, колонисты
требовали политического суверенитета на той земле, кото­
рая исконно принадлежала местному населению (тезис 3).
Это политико-экономическое противоречие усугублялось
военно-идеологическим дисбалансом силы (тезис 4в). Посе­
ленцы могли легко уничтожить противостоящих им без осо­
бых военных или моральных издержек. Начиная с 1860-х гг.
военная мощь стала решающим фактором. На милитарист­
скую машину массового уничтожения опирались и генерал
Шерман, и Милютин, и фон Тротта. Взаимную идиосинкра­
зию вызывало и то, что разные народы впервые в истории
вступали в контакт (за исключением Кавказа). И если не
принимать в расчет Мексику, то цивилизационные противо­
218

Г Е Н О Ц И Д И ДЕМ О КРА ТИ Я В НОВОМ СВЕТЕ

речия между поселенцами и местными преобладали над эт­
ническими и классовыми различиями внутри каждой груп­
пы. Унизительные эпитеты «дикари» или «низшая раса»
оправдывали любое насилие во имя процветания «цивили­
зации» или «высшей расы». В отличие от предыдущей эпо­
хи для морального оправдания современных чисток прибе­
гают к таким понятиям, как неонационализм или этатизм.
В наши дни колониальные чистки продолжаются в Пале­
стине, в этнических анклавах Латинской Америки и Азии,
где продолжают притеснять коренное население. Не так
давно некоторых политиков и военных Гватемалы пытались
привлечь к суду за уничтожение деревень индейцев майя.
Но согласно тезису 6, даже вполне мотивированная на на­
силие группа не совершает кровопролития в рамках заранее
обдуманного плана. Аборигены гибли в силу случая или изза черствости и равнодушия белых, которые, осознанно не
желая того, несли им смерть. Кровавые чистки шли волна за
волной, из поколения в поколение в самых разных географи­
ческих точках. Реальных убийц в действительности было не­
много, и они не вынашивали злодейских планов, более того
они считали, что к убийствам их вынуждают сами туземцы,
проявляя непокорство и агрессию. Разрабатывались и более
умеренные планы, большей частью обреченные на провал,
и на смену умеренности пришла радикализация. В качестве
непримиримых выступили почти все поселенцы. Это было
фрагментированное общественное движение, требующее
от гражданской власти и военного руководства решитель­
ных мер (тезис 8). Изгои, маргиналы, бродяги, туземная по­
лиция часто делали самую грязную и кровавую работу, что
встречало неизменное одобрение у белой общины. Объек­
тивная причина кровопролитий - это и непрекращающаяся
территориальная экспансия поселенцев, как указано в тези­
се 7. На линии фронтира всегда царили насилие и страх.
Тезис 5 тоже получил доказательную базу. Кровавые чист­
ки были в ходу там, где поселенцы контролировали фронтир,
при этом их общественные институты находились вне рамок
государственных и не располагали монополией на военную
силу. Центральная власть (и церковь) часто осуждали акты
насилия и убийства, но их законы не работали на местах.
Поселенческая демократия в зоне фронтира была размытой
и анархичной. Любой горлопан мог собрать толпу, воззвать
219

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

к ее оскорбленным чувствам и повести людей на убийство, в то
время как законная власть колебалась и беспомощно взирала
на происходящее. Туземная племенная организация теряла
прочность. Агрессия белых, обман, нарушение договоров все это разрушало единство племени и дробило на фракции
племенной совет (Champagne, 1992). Молодые вожди и воины
самовольно сколачивали отряды мстителей, провоцируя бе­
лых на кровавую расправу. Институционализированные по­
селенческие и индейские демократии реже обращались к кро­
вавым чисткам, чем дестабилизированные и пораженные
геополитическим кризисом государственные институты, где
вакуум власти стремились заполнить радикалы. Осознанно
или бессознательно, на уровне идеи или инстинкта геноцид
в Новое время стал одним из первых кровавых проявлений
власти народа - темной, обратной стороны демократии. Па­
лаческие ипостаси Вашингтона, Джефферсона, Джексона,
нравственные метания Линкольна оставили несмываемое
пятно на светлом челе величайших демократов мира.

ГЛАВА 5

Армения, I.
На пути в опасную зону

В се, ч т о я в и д ел и сл ы ш ал , п р е в о с х о д и т в ся к ое в о о б р а ж е н и е .
С казать «т ы ся ч а и о д и н у ж а с » - н и ч е го н е сказать, м н е каза­
л ось , ч т о я пребы ваю в аду. Н еск о л ь к о со б ы т и й , к ои м я был
сл уч ай н ы м и с т о р о н н и м с в и д е т е л е м , ни к ак не с м о г у т п ер ед ать
во всей п о л н о т е всей картины н е в ы н о си м ы х с т р а д а н и й . Я п р о ­
езж а л ч е р е з р азн ы е сел а и г о р о д а и п о в сю д у ви д ел о д н о и т о
ж е - варв арск ое и с т р е б л е н и е а р м я н ск о г о н а р о д а , о су щ ест в л я е­
м о е р ук ой т у р ец к о г о пр ав ител ьств а, п о в сю д у я в и д ел зв ер и н у ю
я р о ст ь п ал ач ей и ст р а д а н и я и х ж ер т в п о в сем у Е вф р ату - о т
М ескены д о Д ей р -эз-З о р а .

Так написал Верно, американский агент Нью-Йоркской
нефтяной компании, для которого деловая поездка в Ана­
толию в 1915 г. обернулась нежданным кошмаром (U.S.
Documents, 1993: III, 131). Этот геноцид был осуществлен
задолго до прихода к власти Гитлера. Массовые убийства
творили не «ужасные турки» и не «дикие азиаты», как в то
искренне верили европейцы. Это было делом рук «младо­
турков», светских, современных, европейски образованных
националистов. Турецкая Османская империя активно уча­
ствовала в делах европейской политики, воевала на сторо­
не Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне.
Этот геноцид был порождением Европы, хотя большая
часть кровопролития произошла по ту сторону Босфора,
в Азии. Этот геноцид не был кульминацией застарелой на­
циональной распри, хотя межэтническое напряжение на­
капливалось веками. Преступление совершила полиэтниче­
ская Османская империя, с ее традиционной терпимостью
к национальным меньшинствам. Правда, эта терпимость
уже дала первые трещины в конце XIX века, но младотурки
здесь были ни при чем. Незадолго до геноцида они высту­
пали плечом к плечу с армянами против турецкого султана.
И если дорога в Освенцим была «извилистым путем», то
путь в Дейр-эз-Зор стал дорогой пыток. В этих главах я по223

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

пытаюсь проследить прихотливые повороты этой скорбной
дороги32.
Как и в предыдущих главах, я попытаюсь реконструи­
ровать те процессы, которые вначале подводили к опасной
зоне кровавых чисток, а потом перерастали в массовые
убийства. Большая часть исследований о массовых насили­
ях и тем более о геноциде грешат однобокостью и необъ­
ективностью. О предшествующих событиях и решениях
часто судят по их чудовищным результатам. Такой метод
приводит к поверхностным оценкам сложного и противо­
речивого исторического процесса. Нам кажется, что одно
событие, вытекая из другого, приводило к эскалации на­
силия, но в действительности это могло быть далеко не
так. С точки зрения армян, геноцид имел глубокие корни:
зарождение турецкого органического национализма, рез­
ня 1909 г., создание «боевых дружин» и так далее. Имен­
но так, постепенно и последовательно, Турция и готови­
лась к окончательному решению «армянского вопроса»
(Dadrian, 1997, Kevorkian, 1999). Да, эскалация была, но
было ли это зловещим замыслом преднамеренного унич­
тожения? Давайте не будем принимать на веру даже то, что
как будто бы очевидно.

БАЛКАНЫ. ПРЕДЫСТОРИЯ ТРАГЕДИИ
Кровавым событиям предшествовало долгое противо­
стояние великих держав на Балканах и Кавказе, в результа­
те которого Османская империя силой оружия была почти
полностью вытеснена из Европы и России. Победу торже­
ствовали христианские государства - империи Габсбургов
32 Х отя в этих двух главах я излагаю свое ви дение проблем ы , я спе­
шу поблагодарить Х илмара Кайзера за его неоценим ы й вклад в мою
работу. В этом воп росе остается м ного неизученного. Точка зрения
Т урц и и практически не заявлена. О ж ертвах геноцида мы знаем м но­
го и поневоле склоняемся к арм янской интерпретации этих собы тий.
Д о тех пор, пока турецкое правительство будет отрицать ген оц и д, д о
тех пор, пока турецкие архивы будут закрыты для исследователей, д о
тех пор, пока турецкая стор она будет м анипулировать недостоверны ­
ми сведен иям и , д о тех пор и будут живы ош ибки и п р едубеж дения.
О т чего страдает только Т урция. - П р и м . автп.

224

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

и Романовых, а также молодые страны - Греция, Сербия,
Румыния, Болгария. (Туда же можно включить и мусуль­
манскую Албанию.) Сейчас нам трудно представить, как
много мусульман жило тогда в Европе, лишь некоторые их
анклавы напоминают нам об ушедшей эпохе, как, например,
косовары или босняки. Нам трудно представить, что пере­
жили они, когда начала разваливаться Османская империя.
В третьей главе я рассказал о том, какая напряженность воз­
никла в Европе в период религиозных чисток в зоне циви­
лизационных конфликтов - в Ирландии и Литве. В эпоху
этнонационалистических чисток борьба стала еще ожесто­
ченнее, ибо водораздел пролег уже между христианством
и исламом.
Эти процессы по-разному протекали на Балканах и на
Кавказе. На Кавказе врагом была Россия. Как указывает
Ливен (Lieven, 2000), Россию и Османскую империю род­
нили черты, резко отличавшие эти страны от европейских
империй. Они были более отсталыми и автократичными,
их ядро (Московия и Анатолия) было более традициона­
листским, чем угрожаемые провинции (Западная Россия
и Балканы). Вступив в геополитический спор с велики­
ми державами, Россия и Турция увеличили налоговое
бремя для своих подданных и усилили роль государства
в ущерб свободному рынку. А взимать налоги легче всего
со слабых и беззащитных. Под государственным ярмом
оказались низшие классы и национальные меньшинства.
Показательным репрессиям в случае необходимости под­
вергались все этнические группы. Государства этим не
брезгуют.
Статистика насильственной смертности на Балканах вопрос до сих пор спорный. В дальнейшем я буду осно­
вываться на подсчетах Маккарти (McCarthy, 1995: 1, 91,
162-164, 339), считается, что этот ученый симпатизирует
турецкой стороне. Но даже если мы сократим эти цифры
вдвое, результат будет ужасающим. Маккарти утверждает,
что в период с 1821 по 1922 г. 5,5 миллиона мусульман были
депортированы из Европы, еще 5 миллионов были убиты
или умерли от болезней и голода в своих скитаниях. Ос­
вободившиеся сербы и греки развернули полномасштабные
чистки в 1830-е гг., то же самое произошло и в независи­
мой Болгарии в 1877 г., то же творилось и на всех Балка­
225

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

нах вплоть до 1912 г. Хотя новые государства подвергали
репрессиям и уничтожению мусульманские меньшинства,
они также пытались и ассимилировать их. Некоторых му­
сульман обращали в христианство принудительно, неко­
торые оставались гражданами второго сорта - с этой ка­
тегорией мы познакомимся в 12-й главе, где речь пойдет
о Югославии. Но большинство мусульман было убито или
изгнано из страны. Между 1877 и 1887 г., уверяет Маккарти,
34% мусульман Болгарии покинули страну, еще 17% - по­
гибли. В Балканских войнах 1912-1913 гг., по мнению уче­
ного, исчезло 62% мусульман (27% - уничтожены, 35% - бе­
жали). Эта катастрофа произошла на землях, завоеванных
Грецией, Сербией и Болгарией. Это были кровавые этни­
ческие чистки, в масштабах доселе невиданных в Европе,
что подтверждает и отчет Фонда Карнеги от 1914 г. Для ос­
манских турок это стало национальной травмой. Не менее
полумиллиона христианских подданных Османской импе­
рии бежали на север, спасаясь от аналогичных репрессий,
развязанных турками на все еще подвластных им террито­
риях. Много христиан было убито мусульманами, и такие
события, как «Болгарская резня», беспощадно описанная
в памфлете Гладстона, становились известными всей хри­
стианской Европе.
Как и в большинстве исторических империй, этниче­
ская принадлежность подданных не слишком волновала
правителей Порты до тех пор, пока они им подчинялись.
Это не было гуманным проявлением мультикультурализма. Национальные восстания подавлялись железной ру­
кой, как свойственно всем историческим империям. Ливен считает, что Османская империя проводила все более
жесткую политику - постоянные поражения вынуждали
ее закручивать гайки и от налогового бремени страдали
беднейшие слои. При угрозе мятежа Порта, как и ее исто­
рический предшественник - Ассирия, прибегала к показа­
тельным репрессиям (см. таблицу 1.1), включая убийства
как инструмент сохранения политической стабильности.
В некоторых случаях, как и в Ассирии, это сопровожда­
лось насильственными изгнаниями (часто перерастав­
шими в «дикие» депортации). Мятежники-иноверцы
выселялись, а их место занимали исламские поселенцы.
Подобная имперская тактика периодически сопровожда­
226

А Р М Е Н И Я , 1. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

лась жестокими боевыми действиями с обеих сторон, как
это не раз происходило на Балканах. Карательные экспе­
диции и массовые депортации целых городов и сел прово­
дились с расчетливой жестокостью, с презрением к чело­
веческой жизни. Такая практика, давным-давно забытая
в миролюбивой Европе, снискала Османской империи
дурную репутацию страны варварской и отсталой. С дру­
гой стороны, балканские христиане делали то же самое
и в тех же масштабах, не переходя, впрочем, грань между
репрессиями и геноцидом. Порте, как и всем современ­
ным ей империям, были нужны живые, а не мертвые вер­
ноподданные. Озлобленность на христиан и на христи­
анские страны для мусульман не канула в историческую
Лету и по сей день. Это чувство несли и несут в своей
душе исламские беженцы. Даже в наши дни в Малой Азии
проживает не менее 400 тысяч мухаджиров, мусульман
европейского происхождения. Беженцы когда-то были
уважаемыми и состоятельными гражданами, в одночасье
они стали нищими и отверженными (Bryce Report, 1972:
499). К изгоям с Балкан добавлялись беженцы из России.
Российские мусульмане переселялись целыми племенны­
ми общинами, поставляя отличных воинов для «диких»,
нерегулярных формирований. Среди беженцев из Евро­
пы было немало людей образованных, офицеров, государ­
ственных служащих, способных выразить свой протест
в рамках создаваемых ими идеологических и политиче­
ских организаций.
К 1914 г. население Османской империи стало более
моноэтничным и монорелигиозным, чем в прошлом.
В 1820 г. в стране проживало 60% мусульман, в 1914 г. уже 80%. По мере того как империя утрачивала свои вла­
дения, укреплялось национальное государство; впервые
за всю историю турки составили почти большинство на­
селения, взяв в руки бразды военного и государственного
управления. Государство-нация повсюду расценивалось
как самый современный и мощный тип государства. Не­
удивительно, что на этом фоне возник и расцвел турец­
кий национализм с «камнем за пазухой». Последствия
этого процесса могли стать угрожающими для армян.
Тем не менее вплоть до 1914 г. среди политических ли­
деров преобладало имперское, а не националистическое
227

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

чувство. Национальные меньшинства империи весьма
долго жили в атмосфере веротерпимости и пользовались
автономией. Все приверженцы «религии священной кни­
ги» пользовались правом миллета (в переводе с тюркско­
го это означает «самоуправление, народ, община») под
управлением своей церкви. На местном уровне это под­
креплялось тайфой, системой прав и привилегий для
всех меньшинств. Христианские армяне, греки, болгары,
сербы, влахи, евреи знали, что они отличаются от турок,
албанцев, арабов, курдов или черкесов (народы ислама).
Сознание своей идентичности закладывалось веками со­
вместной жизни, это не было новым конструктом. Каждая
этническая община самостоятельно решала все насущные
дела, включая юридические и правовые отношения между
своими членами. Взамен от них требовалась безусловная
лояльность государству - малейшее отступление от это­
го правила каралось беспощадно. Статус национальных
меньшинств был близок к мультикультурализму, лояль­
ность центральной власти вознаграждалась такими пра­
вами, которые и не снились тогдашней просвещенной
Европе. Это не было «плавильным тиглем», это была им­
перская форма консоциативного устройства, а сама импе­
рия несла в себе культурное ядро, с которым мог слиться
каждый, кто почувствовал себя турком-османом. Система
не была эгалитарной, формальное равенство среди му­
сульман скрывало в себе неформальную дискриминацию.
Более отсталых курдов и кавказцев допускали к делам го­
сударственным и военным, но под верховенством турок.
Арабские эмиры и шейхи были полновластными правите­
лями у себя, но не в столице. В государстве доминировала
турецкая элита. Они были турками лишь по крови и ос­
манскими имперцами по духу. В конце XIX века турец­
кий национализм ограничивал себя рамками националь­
ной культуры и не ставил под сомнение государственную
идентичность Османской империи (Poulton, 1997: гл. 3).
Христианские греки и армяне имели сильные экономиче­
ские позиции и мощных геополитических покровителей.
Европейские государства вели торговлю с Азией морским
путем, минуя Средний Восток. В результате торговые
связи Турции с Востоком, жизненно ей необходимые,
пришли в упадок вместе с торговой буржуазией. Торгов­
228

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ля все брльше и больше ориентировалась на Европу, и эта
торговля процветала. Накануне Первой мировой войны
14% ВНП Турции шли на экспорт главным образом в Ев­
ропу и Россию. Христианским меньшинствам лучше, чем
кому-либо подходила роль посредников в этой торговле,
им с легкостью удавалось получать протекционистские
тарифы по дипломатическим каналам. Таким способом
государства Европы содействовали экономическому уси­
лению христианских диаспор на мусульманском Востоке.
Это была обычная практика великих держав того време­
ни: принудить Порту предоставить торговые концессии
и даже право экстерриториальности — ненавистные ка­
питуляции. Впрочем, и Турция получала от этого неко­
торые дивиденды. Французы, британцы, потом и немцы,
сцепившиеся друг с другом в межимпериалистической
борьбе, старались поддерживать на плаву Османскую им­
перию, чтобы та не упала в объятия России или Австрии.
Эта тактика была обоюдоострой. Чтобы обезопасить зай­
мы, предоставленные Турции, великие державы оставля­
ли за собой право секвестра около трети налоговых посту­
плений в стране. Налоги перечислялись непосредственно
в Управление Оттоманского государственного долга, под­
контрольного европейским странам. Такое налогообло­
жение было разорительным для крестьян, при этом день­
ги уплывали за пределы страны33.
Как и в других странах, турецкий национализм родился
в среде исламской интеллигенции, влиятельной силы в го­
сударстве. По своим умонастроениям они были этатистами,
видя в государстве источник силы и экономического разви­
тия Турции.
Нельзя сказать, что турецкие армяне занимали не­
кую специализированную этническую нишу в экономике
Турции. 70% из двухмиллионного армянского населения
были крестьянами. 80% всех турок тоже работали в сель­
ском хозяйстве. И те и другие отличались от греков, жив­
ших на побережье и объединившихся в торговые и ремес­
ленные общины под контролем Греческой православной
33 Э ти экон ом ические выкладки заимствованы из следую щ их ра­
бот: Keyder, 1987: гл. 2, 3; Keyder et а!., 1993; A hm ed, 1982: 402-405. П рим. авт.

229

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

церкви. Константинопольский патриарх выступал от
имени всех греков. Он проявлял либерализм в обществен­
ных и экономических вопросах, оставаясь консерватором
в сфере законодательства. Греки выступали за сохране­
ние системы миллета, которая обеспечивала им торговые
преференции (и была основой патриаршей власти). Бога­
тые армяне и армянский католикос преследовали схожие
с греками интересы, но имели меньшее влияние в своей
диаспоре из-за сильного классового расслоения в армян­
ских общинах. Масса армянских крестьян, большинство
торговцев и ремесленников из внутренней Анатолии
практически не были охвачены системой миллета. Кро­
ме того, между ними, турками и анатолийскими курдами
шли бесконечные распри из-за земельной собственности,
часто сопровождавшиеся вспышками насилия. Армян­
ский национализм родился в том числе и как попытка ре­
шить назревший земельный вопрос. Борьба за землю стала
яблоком раздора, экономический конфликт разрастался
и приобретал зловещие очертания, усугубляя этнорелиги­
озные и классовые противоречия. Перед Первой мировой
войной экономический фактор главенствовал над этниче­
ским (тезис 2). Богатые армяне во всех отношениях стоя­
ли выше на иерархической лестнице, чем бедные турки,
и при обострении кризиса можно было легко перевести
реальные экономические противоречия на язык этниче­
ской ненависти. Османская власть основывалась на обо­
их принципах стратификации. Отталкиваясь от тезиса 2,
можно сказать, что турецкая политика оставалась амби­
валентной: религиозно-этнические и классовые отноше­
ния были двумя параллельными осями, вдоль которых
стратифицировалась общество. Совсем рядом, рукой по­
дать, находилась Российская империя, где национальные
противоречия разрешались в революционной, классовой
борьбе. Могло ли то же самое произойти и в Османской
империи?
Христианские меньшинства в Турции можно было лег­
ко ассоциировать с внешней угрозой. Проигрывая долгую
борьбу за Балканы, турки обрели горький опыт поражений
и предательств со стороны христиан. С опозданием осма­
ны поняли, как мало турков осталось на самых уязвимых
пограничных территориях: на фракийском юго-востоке
230

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Европы и в восточной Анатолии вблизи от России. В свя­
зи с этим переселенческая политика Оттоманской империи
была возобновлена. С 1911 г. и далее боснийских беженцев
начали расселять в Македонии, вытесняя местных христи­
ан (Derogy, 1986: 36). В 1913 г. на пограничье с Балканами
разместили турецких беженцев, вывезя оттуда греков. Пере­
селение народов сопровождалось значительным насилием,
но, по мнению турок, оно было лишь бледной тенью того на­
силия, которому до того подверглось исламское население
на Балканах.
Геополитическое положение двух христианских об­
щин разнилось. Грекам достаточно было протянуть руку,
чтобы коснуться своей исторической родины. Греция
всегда могла защитить своих сыновей дипломатическим
путем, опираясь при этом на силу всей Европы, где были
государственные деятели, говорившие на классическом
греческом! У греков был выбор. Если в Турции их дела
обстояли благополучно, они оставались. Если хотели вер­
нуться на родину, достаточно было постучаться в сосед­
нюю дверь. Также не было опасений, что греки попыта­
ются создать свое государство на турецкой территории.
И если бы вдруг система миллета перестала существовать,
им легко было воссоединиться с исторической родиной
на противоположном побережье. И хотя Греция осто­
рожно покусывала Турцию в Эгейском море, о полномас­
штабном вторжении в Османскую империю и речи идти
не могло. Потребовалась Первая мировая война и крах
Турции, чтобы Греция начала захватывать турецкую тер­
риторию, на что Порта ответила кровавыми репрессиями
против османских греков.
Армяне не были так защищены (как и небольшая общи­
на христиан-маронитов). Разделенные на две части Осман­
ской и Российской империями, армяне не имели своего
государства. Любое армянское государство могло родить­
ся лишь в недрах России или Турции. Российские власти
часто притесняли армян (что породило первые армянские
националистические движения) и подумывали о том, как
обратить себе на пользу недовольство армянской диаспо­
ры в Турции. Российская экспансия представляла собой
самую страшную угрозу существованию Османской импе­
рии. Тактическим приемом в этом противостоянии могло
231

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

стать создание армянской пятой колоны внутри Турции.
Российские правители все чаще стали призывать к защи­
те армянских братьев во Христе. Сан-Стефанский мир­
ный договор 1878 г. вынудил Турцию к территориальным
уступкам в восточных анатолийских провинциях. Кроме
того, Россия потребовала от Турции обеспечить безопас­
ность армян во все той же восточной Анатолии. Все после­
военные договоры той эпохи непременно включали в себя
статью о защите прав христианского населения. «Но поче­
му только христианского?» - задавались вопросом многие
турки. Один из армян, выживших после резни, вспоминал
предсказания своего дяди о возможных последствиях:
«Чем чаще мы будем плакаться в жилетку христианским
нациям, тем беспощаднее нас будут резать турки, когда
все-таки решатся это сделать» (Kazanjian, 1989: 351). В тя­
желые армяно-турецкие отношения были заложены изна­
чально и экономическая, и геополитическая составляю­
щие.
Подозрения турок относительно ненадежности армян
были подкреплены, когда некоторые из них подхвати­
ли вирус национализма, гулявший тогда по всей Европе.
Армянские националисты приезжали работать в Россию,
собирались и обсуждали вопросы стандартизации нацио­
нального языка, развития армянской литературы, вспоми­
нали златые дни Великой Армении и другие близкие их
сердцу мифы, грезили о создании своего государства, не­
зависимого и от Турции, и от России. Против национали­
стического вируса в Турции существовала вакцина - систе­
ма миллета. Состоятельных членов армянской диаспоры
и самого патриарха вполне устраивала та автономия, кото­
рая была у армян в Османской империи. Им хватало этих
привилегий. Но идеалом их молодых, небогатых, полити­
зированных соплеменников стало создание независимого
государства. Консервативные националисты уповали на
русского царя, либералы - на русских реформаторов, не­
многие радикалы брали за образец русских революционеров-террористов и начинали вооружаться. Традиции Ос­
манской империи звали их к борьбе, а не к компромиссам.
Их будущее рождалось в прошлом и настоящем (Dadrian,
1995). Они хорошо усвоили горький опыт христианских
меньшинств, стремящихся к реформам цри поддержке
232

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

христианских государств. На всех Балканах сербские, ал­
банские, греческие и болгарские реформаторы не требова­
ли ничего большего, чем региональная автономия, с чем
охотно соглашалась Османская империя. «Ни одна часть
нашей империи не пользовалась такой степенью свободы,
как остров Крит, - писал Джемаль-паша в своих мемуа­
рах. - Но разве мы смогли убедить киприотов отказаться
от своей мечты воссоединиться с греками?» «Нет, - с го­
речью пишет он, - мы не смогли этого сделать ни в Румелии, которую захватили болгары, ни в Египте, окку­
пированном британцами. Науськанные европейскими
государствами, эти обласканные нами народы добились
независимости или были поглощены христианскими дер­
жавами, истребив и изгнав при этом многих мусульман».
Джемаль рассматривал такую политику как основопола­
гающую тенденцию современности. Политическая децен­
трализация не спасла империю Габсбургов, как не спасла
она и Османскую империю. Национализм, продолжал
он, можно обуздать лишь твердой рукой, централизаци­
ей, «османским единством» под руководством титульно­
го народа империи - турок. Армян можно было удержать
лишь таким способом, - подытоживает он (Djemal Pasha,
1922: 250-251). Хотя турецкие правители знали, что боль­
шинство армян - верноподданные империи, их грызли со­
мнения. Было бы странно, если бы армянские и турецкие
лидеры не пошли бы по балканскому пути. Все предпосыл­
ки для этого были. Чтобы сохранить статус-кво, Турции
была нужна более эгалитарная консоциация, которую не
мог обеспечить традиционный миллет. К сожалению, обе
группы, воспитанные в духе Современности, отвернулись
от консоциативной модели в пользу идеала органической
нации-государства.
В XIX веке межнациональные конфликты обострились
из-за борьбы за политическую демократию. Турецкие пра­
вители прибегли к политике «разделяй и властвуй», стал­
кивая религиозно-этнические группы в попытке сохра­
нить единодержавие. Бывали случаи, когда они просили
христианские общины оплатить издержки по подавлению
восстаний турецких крестьян, а взамен подтверждали
христианам их привилегии. В 1839 г. либерально настро­
енный великий визирь подготовил манифест, где провоз­
233

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРА ТИ И

глашалась идея гражданского равенства и прав человека.
В 1856 г. было официально заявлено о равенстве мусуль­
ман и немусульман. Это нанесло удар по исламским за­
конам и традициям и озлобило многих турок, поставив
под сомнение их привилегии. Любая политика предпочте­
ний могла вызвать раздражение той или иной этнической
группы. Что касается христиан, то, по общему мнению,
они не заслуживали никаких дополнительных прав, ибо
и так имели явные экономические привилегии. В дальней­
шем султаны умело манипулировали этими настроения­
ми, чтобы выпустить пар из социального общественного
котла и переложить вину за социально-экономические
трудности на ненавистных христиан. Ту же политику про­
водили и русские цари, правда, козлом отпущения у них
были евреи.
Турецкие султаны подняли градус национальной на­
пряженности до погромов. Жертвами первого крупного
погрома стала небольшая община христиан-маронитов.
Это случилось в 1856-1860 гг. в Ливии и Сирии. Было уби­
то 40 тысяч человек и лишь военное вмешательство Фран­
ции остановило эту мясорубку. Абдул-Хамид II, «крас­
ный» (то есть «кровавый») султан, правивший с 1876 по
1909 г., стремился к модернизации, опираясь на идеоло­
гию панисламизма. Он расширил сеть школ, где препо­
давание велось на стандартизированном оттоманском ту­
рецком языке (со значительными вкраплениями арабских
и персидских элементов), укрепил армию. Он упразднил
конституцию и гражданские права, создал карательные
военные отряды, укомплектованные курдами и занимав­
шиеся подавлением внутренних мятежей. Все это по­
зволило туркам и курдам присвоить себе чужую землю.
В 70-е гг. XIX века армянские националисты начали от­
вечать насилием на насилие. В 1894 г. некоторые армян­
ские общины отказались платить налоги как османскому
правительству, так и местным курдским вождям. Народ­
ные волнения были жестоко подавлены. Огромное число
армян (от 60 до 150 тысяч) было убиты. Показательным
репрессиям подверглись города в Киликии и на Востоке,
где армянская националистическая агитация проявила
себя с особой силой. Причиной конфликта был земель­
ный вопрос. Классовая ненависть к богатым армянам про­
234

А Р М Е Н И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

явилась в невиданных грабежах, которыми сопровождал­
ся погром. Султан послал в зону конфликта карательные
войска, якобы для того, чтобы развести враждующие сто­
роны, но на самом деле курдские полки сами ввязались
в драку. Как и евреи в императорской России, турецкие
армяне служили предохранительным клапаном режи­
ма. Пролив достаточно крови, чтобы утолить народную
ярость, султан снова перекрыл вентиль, запретив даль­
нейшие убийства. Впоследствии либеральные турки и ар­
мяне вспоминали о том погроме как об окончательном
отчуждении армянской диаспоры от турецкой родины.
Пути назад уже не было (Izzet Pasa, 1992; Miller & Miller,
1993: 61). Эти печальные события произошли задолго до
того, как турецкий националисты вошли во власть. Тогда
они были противниками таких методов. Как мы убедим­
ся, армянские и турецкие националисты были союзника­
ми. До поры до времени...

ПОДЪЕМ ТУРЕЦКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Когда империя находится в процессе распада, ее под­
тачивают изнутри народное недовольство и требования
реформ. Турция прошла сквозь череду бунтов против на­
логов, голодных мятежей в больших городах, волнений
в армии, когда солдаты сидели на голодном пайке. Люди,
которые возглавили это движение, получили имя «младо­
турки». Этот термин используется и по сей день. Мы на­
зываем так молодых, решительных, искренних радикаль­
ных реформаторов. На ранней стадии реформаторского
движения это обозначение было достаточно условно, по­
тому что молодые адепты реформ считали себя османами,
а не турками. «Османский либерализм» - вот, что владе­
ло их умами. Они жаждали модернизации по-европейски,
распространения просвещения и других гражданских ин­
ституций, частичного признания культурной автономии
и (хотя это и сомнительно) политического равноправия
этнических меньшинств.
Но либерализм страдает от трех недостатков.
Во-первых, в нем заложен конфликт между индивиду­
альными и коллективными правами. Это противоречие
235

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

либералы никак не могли разрешить, что ослабляло их
сплоченность. Во-вторых, права этнических меньшинств
и других групп они склонны были рассматривать на кон­
федеративном, а не на консоциативном уровне, иными
словами, права меньшинств должны были быть реализо­
ваны внутри их автономий, а не всего государства. Это
кредо всех либералов. Модернизирующиеся государства
XIX - начала XX столетия косо смотрели на конфедера­
цию. Считалось, что сильные централизованные страны
лучше смогут защитить свои геополитические интересы.
В-третьих, либералы тяготели к реформам, которые им
подсказывали западные державы, и многим казалось, что
реформаторы играют на руку иностранным интервентам
и выступают против султана как приспешники чужезем­
ных врагов. В это охотно верилось еще и потому, что ли­
берализм был светской, западной, антиисламской доктри­
ной. На него тут же ополчились различные группировки:
исламисты, придворные лоялисты, те же младотурки, но
не либералы, а этатисты, выступавшие за централизован­
ную национальную власть, враждебную западным влия­
ниям. Раскол между фракциями обозначился, но четко
не определился - и либералы и радикалы продолжали
совместно выступать против консервативного двора. Раз­
ношерстные группировки во многом перекрещивались
и вербовали адептов из одной социальной среды - высо­
кообразованных мусульман из государственной бюрокра­
тии, системы образования и армии. На съезде младотур­
ков в 1902 г. (он прошел за рубежом) разграничительные
линии обозначились четче, но, тем не менее, либералы
и радикалы продолжали совместную борьбу против при­
дворных консерваторов. Обе фракции глубоко прони­
клись европейскими политическими идеями. В Европе
либерализм и национализм были главенствующими те­
чениями наряду с такими этатистскими доктринами, как
французский социальный позитивизм и листианская эко­
номика в Германии. Турецкие деятели переосмыслили
эти достижения европейской политической философии
применительно к опыту Османской империи, изведав­
шей на себе все прелести империализма либерального
Запада. В результате национализм и этатизм в турецком
варианте начали вытеснять либерализм. К этому движе­
236

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

нию примкнули государственные служащие, учителя,
офицеры, но не торговцы и промышленники. События
1905 г. придали этому тренду более азиатский колорит.
Азиатская страна, Япония, впервые нанесла сокрушитель­
ный удар по европейской державе, давнему врагу Тур­
ции - России. В Японии процветали идеи национализма
и этатизма, а не либерализма. Восхитившись унижением,
которое Европа претерпела от Азии, многие младотурки
решили пойти тем же путем.
Поскольку интеллигенция находилась под сильным
влиянием глобальной националистической идеологии,
первые теоретики турецкого национализма были по суще­
ству космополитами. Среди них выделялись те, кто полу­
чил образование за рубежом, особенно во Франции, му­
сульманские выходцы из России и Балкан; все они сначала
даже не считали себя турками. Такими же были и евреи,
в особенности из космополитичных Салоник. Социализм
и франкмасонство тоже содействовали зарождению турец­
кого национализма. Некоторые ведущие деятели нацио­
налистического движения несли в себе смешанную кровь
(турок-курд, турок-татарин, болгарин-турок и т. д.). Не ис­
ключено, что они сделали свой выбор, изведав на личном
опыте напряженность межэтнических отношений в им­
перии, как предполагает Цюрхер (Zurcher, 1998: 136-137).
Дальних провинций, по сути, уже не было. Курды узнали
о гибели русского флота под Цусимой на следующий день
по телеграфу.
Наиболее влиятельным теоретиком был Зия Гёкалп
(Astourian, 1995: 28-29; Landau, 1995: 37; Melson, 1992: 166167). Наполовину курд, он родился в 1876 г. в Диярбакыре
в восточной Анатолии. Закончил ветеринарный колледж,
был поэтом, профессором социологии, испытал влияние
Дюркгейма и Тйнниса. Доказывал, что общество проходит
в своем развитии через три исторических стадии. Первая родоплеменная община, объединенная языком и этничностью, механическая солидарность ее членов (по Дюркгейму) является стержнем любого общества. Племенная
общность сменяется более широкой религиозной солидар­
ностью, в Турции это ислам. И наконец, третья современ­
ная стадия, где уже органическая солидарность зиждется
на национальной культуре и национально-государствен­
237

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

ных институтах. Только национальная культура и госу­
дарственный корпоративизм могут разрешить классовые
конфликты и обоюдный паразитизм, привнесенный в по­
лиэтническое общество постоянно растущим разделением
труда. Греко-армянская буржуазия и турецкая бюрократия
паразитируют друг на друге, вдвоем высасывая соки из ни­
щего анатолийского крестьянина. Только нация, заключал
он, способна создать то, что Дюркгейм называл коллектив­
ным сознанием, моральный императив, цементирующий
общество, разобщенное разделением труда34. Гёкалп вслед
за Теннисом проводит различие между культурой (нормы,
ценности, поведение в сообществе людей) и цивилизацией
(рациональная, глобальная система научно-технологиче­
ского знания). Турецкая культура все еще находилась в те­
нетах средневекового ислама и византийских традиций.
Ее было необходимо заменить европейской научно-техни­
ческой цивилизацией. Но национальная идентичность не
должна стать жертвой модернизации. Турки будут прово­
дить модернизацию, бережно сохраняя культурные тради­
ции. Свою социологическую теорию Гёкалп изложил в сти­
хах, сильно воздействовавших на сознание образованных
турок35.
Его концепция нации стала в большей мере турецкой,
чем османской. Учитывая традиции народа и угрожающий
геополитический контекст, Гёкалп выдвинул идею мили­
таризованного автократического государства, делая ставку
на молодое чиновничество и офицерство. Полиэтничность
он считал удавкой на шее турецкого национального духа.
34 Сам Дю ркгейм п р ед п ол ож и л , что нация м ож ет вытеснить бога
как воплощ ение общ ественной м орали и порядка. О н также п р остр ан­
но писал о п р еодол ен и и с пом ощ ью синдикалистских корпорац ий
разруш ительны х т ен д ен ц и й , связанны х с разделением труда. П о его
признанию , он так и не нашел ответа на свой вопрос: «К ак удерж ать от
распада соврем ен н ое общ ество?» Как либерала его вряд ли порадовал
бы националистический догм ат Гёкалпа и ещ е м енее - фаш истская ин­
терпретация корпоративизм а. - П рим , авт .
35 Д адря н (Dadrian 1997b: 239-240) характеризует младотурков как
«болванов, лиш енны х какой-либо идеологической платф орм ы », как
«банду кровож адны х авантю ристов». Такие эпитеты годны для обви­
нения младотурков в предн ам ер ен н ом ген оц и де, но о н и не пом огут
понять их идеалы и устрем ления. - П рим . авт.

238

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Турки выиграют войны, но проигрывают мир, когда насле­
дуют культуру побежденных, - обычный рефрен всех им­
перских реваншистов (примеры - немцы и сербы, о кото­
рых речь пойдет ниже). Физически мы завоевали многих,
но духовно они завоевали нас. От ассимиляции надо отка­
заться. Христианские меньшинства можно наделить турец­
кой гражданственностью, но не этничностью, «они всегда
будут оставаться инородным телом внутри турецкого госу­
дарства». Турецкая нация-государство нуждается в военной
дисциплине:
Ч т о есть д о л г ? Э т о Глас Г о с п о д е н ь ,
Ж ивущ ий в сер дц е м оего народа.
Я - в о и н , л и ш ь Б ог м н е г о с п о д и н ,
Я п ов и н у ю сь всем е г о п р и к а за м ,
Б ез к о л еб а н и й вы п олн я я е г о волю .

Это было органическое понимание государства, в ко­
тором не остается места этническим меньшинствам как
полноправным гражданам. Накал милитаризма тоже по­
нятен, учитывая геополитическое положение страны в ту
эпоху.
Еще одним влиятельным теоретиком был Ага-оглы
Агаев, родившийся в 1869 в состоятельной мусульманской
семье в российском Азербайджане. В молодые годы он
считал себя не турком, а персом, как это делали многие му­
сульмане, гордившиеся древней славой персидской куль­
туры. Он знал, что Россия эксплуатирует тюркские наро­
ды, угнетенные и политически, и экономически. В ранних
статьях он требовал политических прав для тюркского
населения России, еще воздерживаясь от националистиче­
ской терминологии. Образование он получил в Париже,
был увлечен религиозно-националистическими идеями
Ренана и арийской теорией. Впоследствии это привело
Ага-оглы к восприятию шиизма и персидской идентич­
ности как краеугольного камня национальной модерни­
зации (персы были арийцами, а турки - нет). Во время
Русской революции 1905 г. он стал свидетелем тех зверств,
которые творили в Азербайджане русские и армяне про­
тив местных турок. Он был убежден, что армяне не хотят
равноправных отношений с турками. В 1908 г. после во239

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

снного переворота в Турции (см. ниже) он объявил себя
младотурком. Стал инспектором народных училищ, отка­
зался от персидской и исламской идентичности в пользу
тюркской. Изменение фамилии на Ага-оглы знаменовало
принятие идей пантюркизма. Его национализм был окра­
шен в иные тона, чем у Гёкалпа. Он знал, как Россия умеет
угнетать, разделять и властвовать, стравливать между со­
бой христиан и мусульман. Этот опыт привел его и мно­
гих других эмигрантов к идеям тюркского национализма.
Таких, как он, было немного, но именно они активно пу­
бликовались в появившейся тогда националистической
прессе (Arai, 1992: 55; Landau, 1995: 35-36; Poulton, 1997:
68-75; Shissler, 2003).
Заслуга этих интеллектуалов состояла в том, что они
смогли воплотить и теоретически оформить то революци­
онное брожение умов, которое испытывало молодое по­
коление образованных турок, стремящихся к модерниза­
ции. Именно они представляли среднее управленческое
звено в гражданских и военных учреждениях. Они закон­
чили одни и те же учебные заведения: Академию граждан­
ской службы, Военную академию, Военно-медицинский
колледж, все они жили в Константинополе. Выпускники,
овладевшие теорией национализма, быстро смогли при­
менить ее на практике - в армии, управлении провинци­
ями, в особенности в европейской, но все еще турецкой
Македонии и Фракии. Гёкалп и Ага-оглы были удосто­
ены избрания в Центральный комитет партии «Едине­
ние и прогресс», полуподпольной организации, которая
со временем оформилась как левое, радикальное крыло
движения младотурков, еще их называли иттихадистами
(унионистами).
Иттихадисты проделали эволюцию в трех направлени­
ях. Вначале они создали теорию идеологической власти.
Реформаторы утверждали, что современному государству
нужен культурный и образовательный фундамент. Они
были истовыми приверженцами идеи меритократии, ос­
нованной на приобретении технических и научных зна­
ний. Они были вполне светскими людьми. Им не хватало
дерзости открыто выступать против ислама, более того,
они сознавали, что именно эта могущественная религия
служит объединяющим началом столь же могучей импе­
240

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

рии. В вопросах образования и языка младотурки сполна
проявили себя как убежденные националисты. Они требо­
вали упростить турецкий язык и письменность, очистить
их от арабских и персидских заимствований, создать по­
этический размер, исходя из законов турецкого языка,
чтобы поэзия стала ближе и понятнее народу. Стихи само­
го Гёкалпа служили образцом новой народной поэзии. Во­
просы языка стали чуть ли не главными темами в нацио­
налистических журналах (Arai, 1992). Младотурки мечтали
о бесплатном обязательном образовании на модернизи­
рованном турецком языке. Турецкий был провозглашен
языком государственного просвещения, то есть инстру­
ментом принудительной ассимиляции, что характерно
для всех органических националистов. Движение в осно­
ве своей было меритократическим. Вот кто впоследствии
вошел в «триумвират». Талаат-паша родился в Болгарии,
в семье новообращенных мусульман. Его мать омывала по­
койников, что считалось презренным занятием. Был учи­
телем турецкого языка в еврейской школе, потом стал поч­
тальоном и телеграфистом. Имел карьерный рост - стал
старшим телеграфистом. Энвер-паша родился в бедном
квартале Стамбула в семье мелкого железнодорожного чи­
новника. Поступил в военный лицей и учился блестяще.
Образование завершил в Военной академии Генерального
штаба. Джемаль-паша тоже вышел из низов. Его дед был
палачом, отец - солдатом. Он тоже хорошо учился в воен­
ном колледже и сделал стремительную карьеру. В Осман­
ской империи родовая аристократия слабела, новая элита
восприняла модернизацию через европейскую культуру,
французский язык и дипломатию. Это вызвало конфликт
поколений между старой элитой и младотурками. Вот
как писал об этом Штюрмер: «Эти парвеню презирают
турок благородного происхождения» (Stuermer, 1917: 255;
Barton, 1998: 190-191; Derogy, 1986: 34-39; Mardin, 1971: 201;
Shaw, 1977: гл. 4).
Меритократические идеалы младотурков находили
поддержку, но их политика и идеология отчуждали даже
близких им по духу албанцев, арабов и христиан. После их
выхода из движения, младотурки начали проводить поли­
тику отуречивания. К 1910 г. оформилась так называемая
теория экономической силы. Иттихадисты отвергли эконо­
I

241

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

мический либерализм в пользу национальной экономики,
возглавляемой органической национальной буржуазией,
сцементированной государством во имя процветания госу­
дарства. Заимствовав теорию немецких экономистов в тра­
дициях Фридриха Листа, они выступали за государствен­
ный протекционизм, отказ от свободной торговли и за
вытеснение «иностранного» капитала, то есть христиан.
Эта идеология была популярна среди многих мусульман,
она изолировала армян и греков, она же вызывала противо­
действие со стороны либералов. Особый успех эта полити­
ка приобрела в 1912-1913 гг. после массовых бойкотов гре­
ческих и армянских торговцев (Adanir, 1998: 59-60; Kaiser,
1997; Keyder, 1987: 53-54; Zurcher,1998: 127-131). Ситуацию
усугублял и земельный вопрос. Именно таким образом
классовые противоречия сублимировались как этнонациональные.
Третьим направлением стала теория военного и по­
литического господства на основе технократизма и цен­
трализации, следовавшая все той же немецкой модели.
Технократами были все реформаторы, за централизацию
выступала в основном титульная нация, но не националь­
ные меньшинства. Младотурки формально поддерживали
представительную демократию и сходились с либералами
в том, что империя далека от совершенства. Появились го­
лоса, утверждавшие, что только турки и мусульмане спо­
собны защитить мусульманское государство от внешнего
врага. Это вело их в сторону органического национализ­
ма, признававшего полноправными гражданами лишь ту­
рок. Но в практической плоскости еще тревожнее был тот
факт, что младотурки все более отходили от демократии.
По сути, они становились милитаристами, исламистами
и пантюркистами. Военные кампании на Балканах и в Се­
верной Африке превратили часть младотурков в ястребов
всенародной войны - фидаинов36. Партизанские отряды
Энвера-паши беспощадно уничтожали население Балкан.
Империя содрогалась под ударами извне, и не удиви­
тельно, что радикалы настаивали на депортации сомни­
тельных этнических меньшинств из наиболее уязвимых
36
Фидаип в буквальном переводе с арабского - «человек, ж ертвую ­
щ ий собой во имя веры, и д еи » . - П рим . ред.

242

А Р М Е Н И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

районов- страны, а освободившиеся земли предполагали
заселить коренными турками. Тем не менее и такая поли­
тика считалась вполне реформаторской, поскольку была
направлена против стамбульского двора. Армяне, греки,
арабы и турецкие либералы были не согласны с новыми
веяниями, поскольку те ставили под угрозу исконные при­
вилегии, предоставленные христианским общинам старым
режимом (Astourian, 1995: 27-31; Shaw, 1977: 301-304). Ту­
рецкие националисты были удивлены резкостью их ре­
акции. Сами себя они считали вполне свободными от на­
циональных предрассудков. В их журналах появлялись
пространные статьи об этническом многообразии, но мало
что сообщалось об этнических конфликтах (Arai, 1992).
В некоторых публикациях указывалось на необходимость
создания новой тюркско-османской этничности, что пред­
полагало принудительное изучение турецкого языка и не
более. В тот момент еще не прослеживалось явного проти­
востояния между различными этнонационалистическими
группировками, претендующими на одну и ту же террито­
рию (как указано в тезисе 3).

РАДИКАЛИЗАЦИЯ МЛАДОТУРКОВ,
1908-1913
К 1906 г. режим султана утратил народное доверие, каз­
на оскудела, вспыхивали мятежи против налогов, голод­
ные бунты, солдаты требовали уплаты жалования. У двора
уже не оставалось надежных войск для подавления мас­
совых беспорядков. Реформаторы требовали конституци­
онного правления, ссылаясь на пример революций в Рос­
сии (1905-1906 гг.) и Иране^ Радикальные националисты
(в том числе партия «Единение и прогресс» и национа­
листические ассоциации турецкой культуры в Анатолии)
активно участвовали в народных волнениях. Эти органи­
зации были солидарны с греками, армянами и либераль­
ными фракциями парламента, поскольку разделяли их
радикальные представления о фискальном и конституци­
онном вопросах (Ahmad, 1982; Kansu, 1997: 29-72, 78-79).
Фидаины партии «Единение и прогресс» и армянские
националисты сражались бок о бок в анатолийском горо­
де Ван против султанской армии. Арабские шейхи были
243

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

более консервативны, поскольку исламский (племенной)
статус калифа (шейха) был необходим для поддержания
власти. В тот период мусульмане и христиане не стояли
по разную сторону баррикад. «Единение и прогресс» и ар­
мянские националисты были хотя и с оговорками, но со­
юзниками.
Иттихадисты нашли опору в младшем и среднем офи­
церском корпусе армии, расквартированном в Европе, в ос­
новном в Салониках, Эдирне (бывшем Адрианополе), Мо­
настыре (ныне Битола в Македонии). 63% ячейки партии
«Единение и прогресс» в Салониках были офицерами. Поч­
ти все они были исламистами и турками. Нелегальная орга­
низация работала в подполье, накапливала оружие и вербо­
вала бойцов. В 1908 г. они двинулись на Константинополь.
Поддержанные уличными демонстрантами путчисты про­
извели полупереворот, направленный против султана Абдул-Хамида. Султан остался на троне, но власть его была
ограничена (Kansu, 1997: 87-113, 221). Назвать это событие
революцией можно лишь в узкоидеологическом смысле.
Массового народного движения не было, крови пролилось
немного, младотурки добились ряда уступок. Это было
столкновение военной и политической элиты, без актив­
ного участия масс. Младотурки стремились восстановить
конституцию, водворить мир и покой, но не хотели допу­
скать к власти «темный и неразвитый» народ. Они делали
ставку на меритократические реформы и секуляризацию,
которые должны были цивилизовать страну и привести ее
к демократии (Mardin, 1971). Энвер-паша живописал новый
режим в довольно демократических и мультикультурных
терминах:
С его д н я н еза к о н н о е п р а в и тел ь ств о св ер гн у т о . Т еп ер ь мы бр а ­
тья. О т н ы н е в Т у р ц и и бо л ьш е н е т б о л га р , гр еков, сер б о в , р у ­
м ы н, м усул ьм ан , евр еев. П о д о д н и м голубы м н е б о м т еп ер ь ж и ­
вут г о р д ы е осм а н ы (M orgenthau, 1918:18).

Некоторые греческие, албанские и болгарские повстанче­
ские отряды добровольно сложили оружие в первые месяцы
после переворота (Kansu, 1997: 100-101). «Единение и про­
гресс» и прогрессивные христиане объединились, поддер­
жав конституцию. Была проведена чистка среди коррумпи­
244

А Р М Е Н И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

рованных чиновников, восстановлена конституция, вышли
из подполья политические партии. Состоялись полудемократические выборы. Мужчины-налогоплателыцики старше
25 лет проголосовали за коллегию выборщиков, куда вошла
местная знать. Выборщики избирали депутатов. В непря­
мых выборах участвовали и широкие массы, но их результат
в значительной мере определила национальная элита. Из­
бранный парламент делил власть с исполнительными орга­
нами. Эта полудемократическая система оставалась в основе
своей неизменной до 1915 г. В таблице 5.1 дана подробная
информация о представленных в парламенте партиях.
Следует отметить, что названия партий не всегда отра­
жали их суть. Кандидатами от младотурков были все те же
имперские сановники, успевшие вскочить на подножку ухо­
дящего поезда.
ТАБЛИЦА 5.1.

Депутаты, избранные в Османский парламент в 1908 г.
Указаны национальность и численность
Национальность

«Единение
и прогресс»
(младотурки)

Независимые
центристы

Монархистыконсерваторы

Всего

Турки

43

83

27

153

Арабы/курды

1

30

22

53

Албанцы

2

10

15

27

Болгары/
сербы

0

8

0

8

Греки

0

22

Армяне

4

7

0

11

Евреи

3

1

0

4

Всего

53

153

72

278

%

22

Источник: Kansu, 1997: appendix 1.

Мои подсчеты несколько расходятся с выкладками Кансу в отношении численности партий, которую он приводит
на страницах 238-239. Этническая и партийная принадлеж­
ность трех депутатов не определены (общее число депута­
245

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

тов парламента определить с точностью тоже невозможно).
Турки, арабы, курды и албанцы были мусульманами. Бол­
гары, сербы, греки и армяне - христианами. Греческие де­
путаты обычно голосовали списком. По социальным и эко­
номическим вопросам они выступали как центристы и как
консерваторы в поддержку монархии и сохранения систе­
мы мил лета.
Некоторые депутаты переметнулись в другую партию,
едва оказавшись в парламенте. Набрав голоса на популист­
ских лозунгах, они присоединялись к правым. Таблица 5.1
указывает на преобладание независимых центристов, кото­
рые не являлись сплоченной фракцией. Большинство депу­
татов от «Единения и прогресса» (младотурки) были турка­
ми по национальности, при этом за них голосовало много
евреев, армян, албанцев. Младотурки также пользовались
поддержкой болгарских и армянских социалистов. Греки
не примыкали к младотуркам, потому что желали оставить
при себе традиционные привилегии ми л лета, арабы и кур­
ды, лояльные султану, тоже оставались в стороне. Партия
«Единение и прогресс» имела сильное влияние в европей­
ской части страны и в западной Анатолии. В восточной
Анатолии армянские кандидаты, которые могли бы поддер­
жать младотурков, уступили своим соперникам - турецким
и курдским консерваторам (Ahmad, 1982: 405-421). «Едине­
ние и прогресс» апеллировала к более либеральным, менее
религиозным слоям общества и находила поддержку среди
нетурецких этнических групп. Фракция младотурков поч­
ти на две трети состояла из офицеров и учителей, в других
фракциях их число не превышало и трети37.
Члены других фракций чаще были юристами или круп­
ными землевладельцами (включая арабских шейхов). Ис­
ламских муфтиев и улемов можно было отыскать во всех
партиях, включая «Единение и прогресс», хотя высшие
церковные иерархи поддерживали трон. Среди младотур­
ков преобладало государственное чиновничество и деятели
образования.
37
Кадровы м арм ейским оф ицер ам было запрещ ено выставлять
свои кандидатуры на выборные д о л ж н о ст и , н о эт о не р аспр остр аня ­
лось на преподавателей военны х колледж ей. - П рим,. авт.

246

А Р М Е Н И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Парламенту не хватало консенсуса. «Единение и про­
гресс», как самая сплоченная фракция, могла провести тот
или иной закон, лишь опираясь на независимых депутатов.
Это требовало определенной изворотливости, не исклю­
чались и коррупционные сделки. Младотурки сохраняли
поддержку разных этнических групп, а Влияние двора па­
дало. Но когда дело дошло до созидательных реформ, воз­
никли трудности. «Единение и прогресс» поддерживала
государственную централизацию и образование на турец­
ком языке, христиане и некоторые мусульмане были про­
тив. Христиане, албанцы, арабы выступили в полной бое­
вой националистической раскраске после того, как старый
режим был побежден. И все же до 1913 г. не раз делались
попытки примирения, ведь младотурки нуждались в лю­
бой поддержке. Они были немногочисленны и не очень
влиятельны на общенациональном уровне. В большинстве
городов реформаторы старались опереться на местную
знать и церковь. Бывало и так, что рядовые руководители
на местах не выказывали должной преданности идеям дви­
жения. Хотя проведенные чистки нанесли ощутимый удар
по политической и военной бюрократии, влияние младо­
турков в армии оставалось шатким. Многие молодые высо­
кообразованные офицеры никогда не были в бою и не име­
ли должного авторитета среди солдат. В этнической сфере
их План А (см. таблицу 1.1) из последних сил цеплялся за
мультикультурализм: союз со всем врагами султана, вклю­
чая армян.
Дремлющий вулкан проснулся в следующем году.
Вслед за армейскими мятежами в апреле 1909 г. последо­
вали кровавые чистки в Киликии рядом с городом Адана.
Толпа растерзала более 20 тысяч армян (и около тысячи
мусульман). Не нашлось доказательств, что погромы были
инспирированы двором или иными властными кругами
в Константинополе. Некоторые свидетели считали, что за
этой резней стояли радикальные младотурки из Салоник
и лично д-р Назим (о нем мы расскажем позже) (Dadrian,
1997b: 246-247). Дадрян (Dadrian, 1992: 274-275) уверя­
ет, что это кровопролитие стЗло генеральной репетици­
ей тотального геноцида, к которому готовилась партия
«Единение и прогресс», но не предъявляет никаких дока­
зательств. Кеворкян (Kevorkian, 1999), в свою очередь, при­
247

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

водит доказательства, что местные младотурки (среди них
журналисты иттихадистской газеты в Адане и партийные
лидеры в Адане и Тарсусе) выступили подстрекателями
погрома вместе с консервативными политиками, офице­
рами и духовенством. У некоторых были подозрения, что
армяне готовят вооруженное восстание, многие в это ве­
рили, но вряд ли это было так. В любом случае, вся инфор­
мация контролировалась младотурками и, скорее всего,
им удалось убедить константинопольские власти в своей
правоте.
На подавление беспорядков были посланы войска, бунт
был почти усмирен, но кто-то начал стрелять в солдат, и те
присоединились к погромщикам. Положение было очень
напряженным. Адана тогда был промышленно развитым
и этнически разобщенным городом. Греки были крупными
магнатами, армяне представляли собой среднюю буржуа­
зию, специалистов, квалифицированных рабочих. Мусуль­
ман раздражало богатство их христианских соседей. Армя­
не, уехавшие за границу еще до начала событий, массово
возвращались после подавления беспорядков и требовали
возврата собственности, захваченной турками и курдами.
В 1908-1909 гг. много мусульманских беженцев из Европы
и с Кавказа начали заселять этот регион. Таким образом, эт­
норелигиозный конфликт имел серьезные экономические
предпосылки. События в Адане очень напоминают крова­
вые мятежи, которые не так давно прокатились по Индии
(см. Brass, 1997; Tambiah, 1996). Эту тему подробнее мы обсу­
дим в главе 16. Как и в Индии, в Адане ситуация была край­
не напряженной, слепые фанатики сработали как провока­
торы, произошли кровавые инциденты, спровоцировавшие
насилие (молодой армянин застрелил двух турецких голо­
ворезов, которые на него напали), множились слухи, один
зловещее другого, резня развернулась при попустительстве
или подстрекательстве местных политиков, военных и по­
лиции.
События в Адане выделяет то, что (в отличие от Индии)
верховная власть не приняла сразу суровых мер для пресе­
чения кровопролития и не наказала потом виновных. Кеворкян полагает (но не может доказать), что младотурки
и были истинными вдохновителями этой бойни. Я же более
склонен верить, что мятеж произошел из-за слабости и вну248

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

третьих противоречий правящего режима. Младотурки
еще не накопили сил и были вынуждены лавировать меж­
ду либералами, исламистами и придворной бюрократией.
И хотя младотурки были формальными союзниками армян,
они считали, что, в отличие от турецких фракций, армянам
больше некуда податься. Видимо поэтому они не поспеши­
ли к ним на помощь. Три инстанции, расследовавшие обсто­
ятельства, разошлись во мнениях, что еще раз подчеркивает
раскол в правящих кругах. Военный трибунал обелил вла­
сти и во всем обвинил армян, две парламентские комиссии
умудрились составить три разных доклада. Кабинет снял
вину с армян, которых он признал «жертвами беспочвен­
ных подозрений и провокаций».
Ну а потом наступило глухое молчание. Именно это без­
действие, по мнению Дадряна и Кеворкяна, подкрепляет
их версию о том, что массовые убийства были провокаци­
ей правительства. Но при таких обстоятельствах замалчи­
вание является обычной государственной практикой и не
может служить доказательством вины режима. Турецкие
лидеры очень хотели положить это дело под сукно. Лишь
некоторые деятели (под давлением армян и греков) пы­
тались привлечь виновных к ответу. Для видимости были
казнены второстепенные исполнители, а главные органи­
заторы получили лишь легкий шлепок по мягкому месту.
Армейские офицеры, убивавшие армян, быстро пошли
в гору, в отличие от тех военных, которые пытались их
остановить.
Эта резня сплотила турок, но для этнических мень­
шинств она стала катастрофой. «Не верь никакому ту­
рецкому правительству» - вот какой урок вынесли ар­
мяне. Их отношения с младотурками резко испортились
(Ahmad, 1982: 421-423; MacFie, 1998: гл. 2). Возрастающие
трения с армянами осложнили жизнь умеренного кры­
ла партии «Единение и прогресс». Компромисс партии
с дворцовыми ретроградами и либералами укрепил тюр­
ко-исламскую идентичность режима в ущерб демократии.
Альянс между младотурками и армянами начал трещать
по швам.
Неустойчивое коалиционное правительство потерпело
и геополитическую катастрофу. Австрия аннексировала
Боснию и Герцеговину, Болгария объявила о полной неза249

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

деисимости, Крит присоединился к Греции. Эти потрясе­
ния сыграли на руку партиям центра и исламистам-националистам. Пошатнувшаяся империя нуждалась в твердой
руке. Ради безопасности государства младотуркам при­
шлось смирить свои демократические порывы. Политика
централизации - увеличение государственных полномо­
чий в сфере военной мобилизации и налогообложения была враждебна не только христианам. Не они, а албанцы
(среди них и младотурки) в 1911 г. подняли первое восста­
ние, за которым последовали мятежи вождей йеменских
племен. В результате младотурки были вынуждены смяг­
чить политику.
Воспользовавшись слабостью империи, Италия посяг­
нула на ее провинции в Северной Африке. Коалиционное
правительство стремилось к компромиссу с агрессором, но
офицеры-младотурки устроили бунт на корабле. Они по­
звали под свои знамена воинов-фидаинов, арабских шейхов
и отбросили итальянцев к морю. Для радикалов это стало
моментом истины, доказательством того, что армия, осе­
ненная знаменами исламистской идеологии, может под­
нять народ на борьбу против христианских захватчиков.
Но в большинстве своем младотурки были прагматичными
политиками, приверженными идеям пантюркизма, панис­
ламизма и турецкой государственности. Умело манипули­
руя идеологией, они контролировали оппозицию и удержи­
вали власть. Вопрос национальных меньшинств не был для
них приоритетным. Две другие задачи считались главными:
отстоять конституционное правление под натиском монар­
хистов и отстоять страну под натиском великих держав. Во­
енные поражения и территориальные потери накаляли вну­
треннюю напряженность, чередою шли мятежи и погромы.
Поражение лишало доверия любую партию, возглавлявшую
правительство. Автократия был разгромлена после восста­
ния либерального офицерства. Иттихадисты боялись за
свои жизни. Исламисты утрачивали позиции под напором
светского национализма. Когда в январе 1913 г. либеральное
правительство уступило настоянию великих держав и пере­
дало Болгарии город Эдирне (Адрианополь), оно было сме­
тено восстанием радикальных младотурков.
Власть перешла в руки победителей-младотурок, соста­
вивших триумвират: Энвер-бей (всего лишь 31 год), Тала250

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ат-паша (возраст 39 лет) и Джемаль-паша (возраст 41 год).
Посол Моргентау назвал эту троицу «упряжкой битюгов».
С демократией было покончено. В Константинополе Джемаль беспощадно разделался с оппозицией. Хунта также
не признавала христиан с их стремлением к автономии
и имела мощный репрессивный аппарат, чтобы подавить
любое сопротивление. С 1908 по 1913 г. младотурки проде­
лали большой путь и усвоили суровую реальность жизни.
Начав политическую карьеру идеалистами, пройдя через
перевороты, восстания, войны, они оказались на темной
стороне Блистательной Порты - там, где именем госу­
дарства военный и полицейский аппарат творил насилия
и проливал кровь. Националисты радикализировались
и резко ужесточили режим. Некоторые иттихадисты, став­
шие впоследствии главными организаторами геноцида,
получили высокие назначения в полицейско-репрессив­
ных структурах (Dadrian, 1997b: 259; Kaiser, 2000b). Армия
прошла через чистку, 1100 ненадежных офицеров были от­
правлены в отставку, остальных задвинули в тень, в том
числе и Мустафу Кемаля, который по прошествии лет под
именем Ататюрк возглавил страну. В этом смысле ему по­
везло - он не был запятнан участием в геноциде. Моло­
дые иттихадисты начали военную подготовку в армейских
лагерях (Astourian, 1995: 26; Dadrian, 1995: 195-198, 214;
Zurcher, 1998: 19-44; 1998: 90-115). Власть султана стала
сугубо номинальной. В правительстве все еще оставались
умеренные и нетурки - один еврей, обратившийся в ис­
лам, один черкес, один араб-христианин и один армянин.
Все они сидели на «мягких» должностях - финансы, об­
щественные работы, торговля и сельское хозяйство, поч­
та и телеграф (Morgenthau, 1918: 121). Силовые структуры
страны были под контролем националистов, готовых пой­
ти на крайние меры для достижения поставленных целей.
Турция превращалась в партийно-тоталитарное государ­
ство.
В соответствии с моделью, описанной в первой главе,
в 1913 г. Османская империя приближалась к опасной зоне
кровавых этнических читок. Вожди двух этноконфессиональных групп начали предъявлять взаимные претензии
(см. тезис 3). Одни были хозяевами существующей страны,
другие тешили себя воспоминаниями об утраченном госу­
251

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

дарстве и стремились воскресить его, надеясь на помощь
извне. Младотурки восприняли идеи органического нацио­
нализма и ужесточили репрессии. Экономические пробле­
мы были переведены в плоскость этнонационалистических
конфликтов (см. тезис 2). Два сообщества вступили на путь
конфронтации.
Этот путь был извилист и непредсказуем. Турки, ради­
кальные органические националисты, полностью контро­
лировали государство. Армяне добивались национальной
независимости, в том числе и террористическими метода­
ми —взрывами бомб, ограблениями банков, убийствами. Сам
султан Абдул-Хамид чудом уцелел при покушении в 1905 г.
Террористы ушли в подполье, карательным органам стало
трудно наносить прицельные удары по истинным виновни­
кам, поэтому от репрессий страдали ни в чем не повинные
армяне, что еще больше отчуждало их от ненавистной вла­
сти. Некоторые турки считали, что под кнутом репрессий
армяне научатся если не патриотизму, то послушанию. Дру­
гие, более умеренные, чем ультранационалисты, утешали
себя тем, что все это не раз случалось в прошлом. Они по­
лагали, что революционный национализм, если его не раз­
рушить сегодня, завтра охватит еще больше армян. А посе­
му воспитательно-принудительные меры должны быть еще
строже. Так возник более радикальный План Б, где пред­
полагалось среди прочего и насильственное отуречивание
армян.
Конфликт начал переходить в горячую фазу. Должен ли
он был стать еще более кровавым, чем традиционная для
Турции политика показательных репрессий —наказание не­
примиримых армянских радикалов и приведение к покор­
ности колеблющихся? Совсем необязательно, но большая
мировая политика распорядилась иначе.

ПЕРЕХОД К КРОВАВЫМ ЧИСТКАМ
Радикальные иттихадисты начали разрабатывать вари­
анты Плана Б - насильственного отуречивания. В 1910—
1914 гг. пламенные младотурки выступали за проведение
поголовной тюркизации или «османизации», в том числе
и насильственными методами в случае необходимости.
252

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Нет оснований предполагать, что радикалы имели в виду
именно геноцид; скорее всего, они собирались ограни­
читься принудительной ассимиляцией, выборочными
репрессиями и ограниченными депортациями. Контуры
этой политики обозначились в результате двух войн, кото­
рые шли встык друг за другом. Напряжение военного вре­
мени радикализировало общество и правительство. За эти
два года Османская империя пересекла границу опасной
зоны и вплотную подошла к геноциду. Балканские вой­
ны завершились унизительным миром, навязанным ве­
ликими державами в феврале 1914 г. Турецкая армия под
командованием Энвера-паши завоевала часть Фракии, но
по договорам турки были вынуждены отказаться от этих
приобретений и предоставить большую независимость
армянской диаспоре. Впервые в истории наблюдатели от
западных стран следили за выполнением этих договорен­
ностей. Неудивительно, что на армян начали смотреть как
на пособников европейских держав и виновников военно­
го поражения. Утратив территории по кабальному дого­
вору, Турция стала более однородной по религиозно-эт­
ническому составу. Османизм как государствообразующая
идея оказался несостоятельным, власть султана ограничи­
ли конституцией, и на этом фоне усилился секулярный на­
ционализм.
Младотурки приняли на вооружение этнический нацио­
нализм. Не имея широкой поддержки, теоретики движения
придумали себе таковую. В их умах носителями националь­
ной идеи стало доселе презираемое, темное, малокультур­
ное крестьянство Анатолии - коренное население коренной
провинции. Если государство кто-то и мог спасти, то толь­
ко верный ему народ. Понятие буржуазно-бюрократиче­
ской эксплуатации угнетенного класса крестьян было под­
менено понятием национально-религиозного притеснения
обездоленных масс со стороны иностранной и компрадор­
ской буржуазии (Keyder, 1987: 61). Национальные лидеры
должны были возглавить народное движение сопротивле­
ния. Так родился новый имперский миф. Такие теоретики,
как Гёкалп, Текиналп (урожд. Моисей Коэн, еврей из Салоник) и Аксура (выходец из русских татар, учился в Военной
академии, потом в Париже) идентифицировали себя не как
оттоманы, исламисты и даже турки, они называли себя «ту253

•

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

ранцами» или «пантюрками». Сюда включалось все тюр­
коязычное население от Восточной Анатолии до русского
Кавказа, Средней Азии и Западной Сибири (см. «туранские
карты»: Baghdjian, 1987: 19; Landau, 1995: 3, хотя они отно­
сятся и к более позднему времени). Стихотворение Гёкалпа «Туран», написанное в 1912 г., заканчивается так: «Для
турок родина не Турция и не Туркестан, наше отечество
носит имя Туран». В преддверии первой мировой войны
Гёкалп призывал: «Мы опустошим земли врагов, Турция
раздвинет свои пределы и станет Тураном. Разве не были
туранцами великие воители Аттила, Чингисхан, Тимур (Та­
мерлан)»? Будущую туранскую экспансию Гёкалп называл
«чингизизмом», беспощадным завоеванием с принудитель­
ной тюркизацией. Так выглядела в ту эпоху азиатская версия
европейского органического национализма. Даже в Европе
появился претендент на скипетр «Туранской империи» венгерский фашизм. Туран должен был спасти Турцию от
тлетворного влияния Европы, переориентировав страну на
Азию. После переворота 1908 г. пантюркисты начали пре­
подавать в турецких университетах. В то смутное, предгро­
зовое время их идеи оказали большое влияние на молодые
умы. Пантюркисты, османисты, панисламисты продолжа­
ли ожесточенно спорить между собой. Разошлись во взгля­
дах и триумвиры: Энвер был приверженцем туранизма,
Талаат скорее государственником и оппортунистом, гото­
вым надеть любую личину в зависимости от конъюнктуры,
Джемаль был склонен к компромиссам; по его словам, бу­
дучи по духу османистом, он хотел, чтобы именно турки
создали великую империю (Arai, 1992: гл. 4; Landau, 1995:
31-52). Но гораздо безопаснее для самих себя было акцен­
тировать тюркскую, а не исламскую идентичность. Это не
раздражало Британию и Францию (обе страны опасались,
что панисламизм может взорвать их империи), но это край­
не раздражало русских. Во время Первой мировой войны
немцы всячески натравливали турок на Россию, благопо­
лучно прикрывшись от них самих нейтральной Грецией
и союзной Австрией. Во время войны туранская идеология
еще больше укрепилась среди иттихадистов.
Это не сулило ничего хорошего анатолийским армянам,
тоже проникнутых духом национализма. Их отношения
с турками и курдами были далеко не добрососедскими. Вос254

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

точная Анатолия примыкала к России и блокировала пути
сообщения с другими туранскими народами. Армянские на­
ционалисты ждали защиты от России, ведь именно русские
обещали им подарить маленькое, но свое государство. В ре­
зультате пантюркисты начали расценивать этот макрорегиональный конфликт как борьбу турецкой нации против
союза русских и армянских христиан. Известный радикал
д-р Назим (выпускник Военно-медицинского колледжа)
утверждал: «Османское государство должно быть сверху
донизу турецким. Чуждые нам элементы могут стать пово­
дом для европейской агрессии. Все они должны быть при­
нудительно тюркизированы». И он, и Гёкалп предлагали
насильственную ассимиляцию, о депортациях и массовом
уничтожении речи пока не было, но жестокие репрессии
так или иначе подразумевались. После подписания мирных
договоров турки почувствовали себя жертвами. Христиан­
ские страны, сетовали они, причинив нам столько страда­
ний и унижений, продолжают называть нас угнетателями,
милитаристами и кровопийцами. Танер Акчам (Akcam,
1992: 43-50; ср. Akcam, 1997; Dabag, 1994: 104-107) пишет,
что турки начали страдать от психоза исчезновения —ужа­
са перед окончательным распадом турецкого государства
и национальной идентичности, и социетальной паранойи убежденности в том, что иностранные государства и наци­
ональные меньшинства несут им гибель. Они возмущались
(и вполне справедливо) двойными стандартами Запада. Они
убедились в том, что христианская диаспора - ненадежный
союзник во время войны и может играть на руку врагу. Те­
перь туркам предстояло решить, в какую сторону им надо
изменить свои моральные нормы и что для этого надо сде­
лать. Всеобщее возмущение стало моральным оправданием
жестокости.
С этим парадоксом нам часто приходится сталкивать­
ся - слабеющие империи считают себя жертвами. Они рас­
суждают следующим образом: «Вчера мы были великой
державой, сегодня мы несчастная жертва. Вы клеветни­
чески называете нас угнетателями? Что ж, мы отбросим
в сторону нравственные устои и возродим нашу мощь
и славу теми способами, которые сами сочтем моральны­
ми». В этом есть своя чудовищная логика. Я ни на йоту
не соглашусь с теми турецкими историками, которые
255

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

вину за геноцид взваливают на жертву самого геноцида.
И все же до 1915 г. обе стороны конфликта имели право
считать себя жертвами. Армяне пережили страшные по­
громы. Но и выживание Турции как государства было
под угрозой, при этом часть армян сообща со своими за­
рубежными покровителями действительно расшатывали
основы государственности. Начиная с июля 1913 г. армян­
ские представители - далеко не радикалы - начали встре­
чи с иностранными дипломатами внутри страны и за ее
пределами, уговаривая их воздействовать на турецкое пра­
вительство, с тем чтобы то предоставило армянам боль­
шую независимость. Просьбы Талаата и других лидеров не
делать этого армяне проигнорировали. Как отмечает Дадрян (Dadrian, 1997: 254-257), армянские контакты с рос­
сийским правительством представляли особую угрозу. Те­
перь младотурки осознали, что опасность может исходить
не только от национал-радикалов, но и от почтенных, кон­
сервативных лидеров армянских общин. И если все армя­
не стали врагами, то что тогда?
Судя по всему, наиболее радикальные иттихадисты уже
сделали свой страшный выбор. Мы располагаем свиде­
тельствами некоторых австрийских и немецких офицеров
(включая австро-венгерского военного атташе Помянковского), находившихся в Турции в годы Первой мировой
войны, о желании младотурков после Балканских войн
в следующий раз исправить допущенные ошибки, а имен­
но —устранить или уничтожить предательские меньшин­
ства, прежде всего армян (Dadrian, 1994а). Столь угрожаю­
щая риторика могла и не указывать на непосредственный
геноцид, но явно предполагала кровавые чистки, тюркизацию и депортации. «Следующего раза» надо было просто
дождаться. Перед младотурками стоял выбор. Они могли
закрепиться во власти и договориться по всем пунктам с ли­
бералами всех мастей и национальными меньшинствами.
Такой компромисс позволил бы им эффективно управлять
страной, а также пойти навстречу великим державам, тре­
бовавшим решить армянский вопрос. Младотурки могли
разыграть и второй вариант - провести столь привычные
Для осман показательные репрессии, уничтожить пастырей
национализма, чтобы привести к покорности их паству. Не­
уклюжая попытка пойти по пути компромисса была хотя бы
256

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

обозначена: в середине 1914 г. в Турцию приехали европей­
ские представители - норвежец и голландец. Наблюдатели
от великих держав пожелали выяснить, как осуществляют­
ся реформы в центральной и восточной Анатолии. Иттихадисты всячески чинили им препятствия, но не желали ссо­
риться со всей Европой. В то еще мирное время у них пока
не было возможностей провести кровавые чистки и спря­
тать концы в воду.
В следующий раз инспекторы отправились домой, не
успев ничего проинспектировать. В августе 1914 г. разрази­
лась Первая мировая война, которая вбила стальной клин
между европейскими державами. 2 августа Турция под­
писала тайный договор с Германией и вскоре выступила
на стороне Тройственного союза. Для Турции было со­
вершенно логичным войти в альянс именно с Германией,
поскольку она была единственной великой державой, не
покушавшейся на турецкую территорию. Британия тра­
диционно поддерживала Османскую империю, но в 1880-е
гг. с молчаливого согласия России стала прибирать к ру­
кам азиатский континент. Партия «Единение и прогресс»
переоценила силу Германии - как и Германия, младотур­
ки сделали ставку на этатизм и милитаризм, а не на либе­
рализм, и германская мощь не вызывала у них сомнений.
Диссидент от младотурков Бацария считает, что союз
с Германией был импульсивной импровизацией наибо­
лее радикальных младотурков, которым важнее было ввя­
заться в драку, чем не спеша подумать о ее последствиях
(Karpat, 1975: 297). Но Карш и Карш (Karsh & Karsh 1999: гл.
7) не сомневаются, что радикалы, направляемые властной
рукой Энвера-паши, верили в возрождение Турции с помо­
щью войны; их союз с Германией был осознанным и трез­
вым расчетом. Если Германии суждено победить, то надо
присоединиться к ней как можно раньше, чтобы принять
участие в дележе трофеев среди первых. И когда соседняя
Болгария встала на сторону немцев, у младотурков исчез­
ли последние сомнения. Что касается самой Германии, то
союз с Турцией сулил ей драгоценный стратегический по­
дарок - Босфорский пролив, запирающий Черное мор^
так, что ни Англия, ни Франция не смогли бы оказать
мощи России на море (Djemal Pasha, 1922: 113-115; MacFie,
1998: гл. 5, 6). И действительно, это удалось сделать бла­
257

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д Е М О К Р АТ И И

годаря немецкому флоту, турецкой береговой артиллерии
и мужеству турецкой пехоты, разгромившей английский
десант на полуострове Галлиполи. В первую неделю после
заключения тайного договора с Германией младотурки ре­
шили в последний раз попытаться провести План А. Они
подвергли армян испытанию на верность. Партия «Едине­
ние и прогресс» предложила лидерам армянских нацио­
налистов организовать восстание среди кавказских армян
Российской империи. Если бы это удалось, то, по увере­
ниям турок, завоеванная территория стала бы землей обе­
тованной для всего армянского народа, их полноправной
автономией под турецким протекторатом. Армянская де­
легация ответила отказом, указывая на то, что во время во­
йны армянский народ, разделенный государственной гра­
ницей, обязан хранить верность государству-метрополии
(Jafarian, 1989: 76). У армян на это были резоны, ведь в слу­
чае восстания против могущественных империй они были
бы попросту смяты и той, и другой стороной. Очевидным
было и то, что, выбирая из двух зол меньшее, армяне вы­
брали Россию, а не осман, столь беспощадно расправив­
шихся с ними совсем недавно. Вот детские воспоминания
одного армянина из турецкого Сиваса: «Взрослые говори­
ли - придут наши христианские братья из России и спасут
всех армян Анатолии» (Bedoukian, 1978: 7; см. Jafarian, 1989:
41-44; Kazanjian, 1989: 48). Конечно, осовремененная систе­
ма миллета, система традиционных многовековых приви­
легий для армян, могла бы укрепить их единство с турец­
ким государством. Но теперь армянские радикалы желали
свободы от власти центра и вступили в роковое противо­
речие с иттихадистами, насаждавшими централизацию по
той простой причине, что на их глазах децентрализация
привела к потерям значительной части турецких террито­
рий. В 1914 г. они были правы. Региональная автономия
привела бы к сецессии - армяне требовали не чего-нибудь,
а собственной государственности. По пути автономизации
шла и Европа. Для национал-радикалов армяне были по­
литическими врагами государства и этническими врагами
туранской нации. Экзамен на лояльность оказался для ар­
мян слишком тяжел и они его провалили. Иттихадисты
знали почему: из-за армянской жадности и националисти­
ческого эгоизма.
258

А Р М Е Н И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Османская империя официально вступила в Первую
мировую войну в октябре 1914 г. В манифесте были заяв­
лены и ее цели: «уничтожение московитов» и «единение
всех народов нашей расы», то есть туранцев. Четыре не­
турецких члена кабинета в знак протеста подали в отстав­
ку. Великий визирь (знатный египтянин по происхожде­
нию и очень сомнительный младотурок), поколебавшись,
остался. Отставки усилили влияние иттихадистов в пра­
вительстве. Скверно управляемая турецкая армия воевала
мужественно и часто успешно. Британский экспедицион­
ный корпус потерпел неудачу в Месопотамии. Высадка
английского десанта в Галлиполи была провалена. Как
выяснилось, государство было способно к обороне, но на
Кавказе произошла катастрофа. В январе 1915 г. 3-я армия
Энвера-паши была полностью разгромлена. Его попытка
завоевать российские земли оказалась столь же безрассуд­
ной, как и его мечтания о создании Туранской империи
(Stuermer, 1917: 76-77). Лишь четверть из 90-тысячной ар­
мии вернулась в Турцию. И только очень суровая зима
помешала контрнаступлению русских. Около 150 тысяч
российских армян вызвались служить в царской армии,
некоторые из патриотизма, другие - выбрав Россию как
меньшее зло. Третьим было нужно оружие, чтобы сражать­
ся потом за армянское национальное дело. Некоторое ко­
личество турецких армян, среди которых были и опытные
бойцы, перешли границу и присоединились к русским. По
армянским источникам, их было от одной до двух тысяч,
по более достоверным данным - не менее 5 тысяч, а по
подсчетам Генерального штаба Турции - от 6 до 15 тысяч
(Chalabian, 1988: 218-229; Documents on Ottoman-Armenians,
1983: II: 13, 45-46, 63). Оценка Дероджи (Derogy 1986: 44) 5-8 тысяч —кажется нам наиболее близкой к истине. Но
о какой бы цифре ни шла речь, она ничтожна по сравне­
нию с 200 тысячами армян, призванных в турецкую армию.
И лишь немногие из них дезертировали. Хотя на стороне
русских сражалось мало армян, русские их очень ценили.
Армяне знали местность, расположение турецких частей,
они пользовались симпатиями местного населения. Кав­
каз был для Турции самым опасным направлением за всю
войну, вплоть до революции 1917 г., когда русский фронт
рухнул, и армяне усугубляли эту опасность.
259

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Радикализация Османского государства, армянское
(пусть и численно незначительное) участие в войне против
Турции стали причиной новой эскалации насилия; на сей
раз кровавые чистки были направлены исключительно на
армян. Армяне казались более опасными и при этом более
уязвимыми, чем греки и евреи. Турецкие греки понимали,
что в условиях войны система миллета, которая давала им
привилегии, работать не будет. Теперь они ориентирова­
лись на Афины. Но и турки не собирались провоцировать
нейтральную Грецию. Евреи были рассеяны по всей стране
(за исключением сионистов в Палестине) и никак не могли
быть связаны с врагами Турции, многие евреи выступали
заодно с младотурками из-за страха перед христианами.
Германия как союзник Турции была готова защитить ев­
реев и греков, но только не армян (Dadrian, 1996: appendix
С). Австрийские и немецкие офицеры, американские кон­
сулы в европейских провинциях Турции, венесуэльский
наемник Рафаэль де Ногалес, сражавшийся на стороне
турок, - все они были уверены, что младотурки доберут­
ся в свой черед до каждого из национальных меньшинств.
Христиане пострадали достаточно сильно. По словам Но­
галеса, проезжая через христианские деревни, он видел
там растерзанные трупы несториан. В отличие от армян,
пишет он, христиане ничем не угрожали Турции. В до­
кладе Брайса пространно и скрупулезно перечислены все
случаи кровавых расправ. Тем не менее американские кон­
сулы докладывали, что греки практически не пострадали
от репрессий. Некоторые из них бежали, других ограби­
ли, было много насилий над молодыми гречанками (Вгусе,
1972: 99-192; Dadrian, 1994; de Nogales, f926: 136-137, 206208; U.S. Documents, 1994: 65-70). В греко-турецкой войне
1922 г. греки казались туркам очень опасными и в то же
время беззащитными. Это привело к резне в Смирне, где
турки уничтожили не менее 30 тысяч греков. Но в этой
войне христианская угроза исходила от армян, живущих
в центральной и восточной Анатолии. Курды не представ­
ляли явной опасности; они, как и армяне, были уязвимы,
но их не поддерживало ни одно иностранное государство.
Свою чашу страданий курдам довелось испить гораздо поз­
же как в Турции, так и в других странах. Политика Турции
по отношению к курдам предполагала принудительную
260

А Р М Е Н И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ассимиляцию и ограниченные депортации, а не массовое
уничтожение. Курдам повезло хотя бы в том, что они были
мусульманами. При этом турки считали их более прими­
тивным, племенным народом, чем армян. Их легко можно
было подкупить и отуречить, а значит, они не представля­
ли непосредственной политической угрозы. А еще курды
были настолько нищими, что даже не имело смысла их
грабить. Между 1916 и 1917 г. вся конфедерация курдских
племен была выселена. Освободившаяся территория стала
объектом тюркизации. Но курдам сохранили жизнь. Счи­
талось, что они постепенно ассимилируются в турецкое
население на новых землях (Adanir 8с Kaiser, 2000: 14-15).
Лишь армяне стали жертвами кровавых репрессий и де­
портаций. Последняя Балканская война и первый год Пер­
вой мировой стали для Османской Турции вхождением
в опасную зону, где в полную силу развернулись кровавые
этнические чистки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В этой главе у меня не было ни малейшего намерения
доказать, что переход к кровавым этническим чисткам был
неизбежным и предумышленным. Но он стал возможным
в результате синхронизации двух объективных факторов
и еще двух, не вполне объективных причин.
1. Европейские страны, христианская цивилизация об­
ратили всю мощь своих военных и геополитических струк­
тур на разжигание национальных восстаний в Османской
империи. Хотя Европа и не хотела окончательного круше­
ния этого государства, она с отвращением относилась к тур­
кам, которые были его хозяевами. Турецкая империя была
«больным человеком Европы», под управлением «ужасных
турок», «фанатичных мусульман», «азиатских варваров».
Такую страну надо было цивилизовать, в противном слу­
чае она не имела права на существование. Но либераль­
ные рецепты цивилизаторов, хотя и преследовали благую
цель, совершенно не подходили для государства этого типа
и не способствовали его выживанию. На практике цивилизаторство обернулось захватом земель и экономической
эксплуатацией. Прослеживалась лишь одна альтернатива:
261

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

или распад Османской империи, или ее возрождение на ос­
нове пантюркизма, что, в свою очередь, было совершенно
неприемлемо для христиан.
2. Давление Запада усилило традиционное недовольство
турок-османов экономическими привилегиями христиан­
ских общин в Турции. Глас народа утверждал: мусульмане,
хозяева на этой земле, превратились в рабов. Доля истины
в этом утверждении была, поэтому турецкий органический
национализм с легкостью объединил и направил народ­
ные массы против христианских меньшинств. Во внутрен­
ней Анатолии среди местных турок и курдов нарастало
озлобление против армян, скупавших их землю. Обладая
властью и политической, и военной, турецкое большин­
ство отвечало на это насилием. В обоих случаях классовые
противоречия сублимировались как этническое противо­
стояние. Эти два популистских мусульманских движения
возникли в разных частях страны и среди разных классов,
так что они могли бы и не объединиться. Тем менее вероят­
но, что такое объединение могло бы состояться под эгидой
младотурков. В предвоенный период младотурки выступа­
ли в союзе с армянами, а не с озлобленным турецким про­
стонародьем. Никто из них не собирался подменять класс
этничностью.
3. Но младотурки стали более радикальными, когда во­
енный и политический кризис заставил их проводить мо­
дернизацию через централизацию государственной власти,
чего они раньше делать не хотели. Многонациональный
оттоманизм уступил дорогу тюркскому национализму. Тур­
ки достаточно долго сопротивлялись органическому на­
ционализму. Мощь империи заключалась в единстве всех
народов. Потребовалось много поражений, чтобы джинн
национализма был выпущен из бутылки. Османские поли­
тики зависели не столько от массовых движений, сколько
от небольших элитарных групп, сосредоточивших ресурсы
власти. Экономическая модернизация Турции находилась
в руках нетурков, зато туркам принадлежала политическая
и военная сила; идея провести реформы, опираясь на нацио­
нализм и этатизм, становилась все более притягательной.
Мобилизовав армию и полицию, оседлав широкое народ­
ное движение, младотурки захватили власть в два приема:
в 1908 и в 1913 г. Последовавшие чистки радикализировали
262

А Р М Е Н И Я , 1. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

государство и самих младотурков. В общем и целом собы­
тия развивались по той схеме, которую я привел в тезисе 1,
но не только по ней. Это время стало закатом новорожден­
ной демократии, демос и этнос слились воедино, младотурки
реанимировали старые, проверенные методы империи: раз­
деляй народы и властвуй над ними, и не стесняйся пролить
кровь.
4.
Первая мировая война подхлестнула милитаризм
и усилила геополитическую нестабильность, в силу чего
слияние демоса и этноса сделалось еще более взрывоопас­
ным. К концу 1914 г. Германия была единственной страной,
сохранявшей влияние в Турции, но немцев совершенно не
волновала судьба армян. Единственный защитник - «боль­
шой русский брат» - воевал с Турцией, пользуясь поддерж­
кой некоторых армян. И хотя турки обладали безраздель­
ной властью над армянами внутри империи, сложившийся
альянс армян и русских вызывал у них самые худшие опасе­
ния. Война также означала, что никакая сила извне больше
не сможет вмешаться во внутриполитические и этнорелиги­
озные распри в Турции. Давление европейских государств
нарастало, но турки мучительно колебались, страшась всту­
пить в большую войну. Их решение присоединиться к во­
юющим государствам стало ошибкой, которой можно было
бы и избежать. Итак, геополитическая дестабилизация (те­
зис 5), наложившаяся на национальные фобии, породила
османский пантюркизм. Не раз и не два геополитические
кризисы давали возможность радикалам выкручивать руки
умеренным реформаторам. Еще в 1908 г., когда младотур­
ки и армянские националисты были союзниками, План
А казался вполне осуществимым. Прошло шесть лет, и буря
войны не оставила от него камня на камне. Первая миро­
вая способствовала крайней радикализации общественной
жизни. Два успешных переворота дали в руки радикалам
надежный инструмент власти, государственная бюрокра­
тия сумела объединить два популистских движения против
привилегий христиан и сделать органический национализм
средством решения внутренних проблем. Внутренняя по­
литика резко ужесточилась. Лишь после второго переворо­
та, совпавшего с войной, над армянами нависла реальная
угроза. Армяне в восточной Анатолии встали стеной против
Туранского национального проекта, чтобы сохранить при263

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

вычную им империю. При этом как националистические,
так и консервативные армянские лидеры укрепляли контак­
ты с Россией. Напряженность между армянами и турками
достигла точки кипения. Как мы покажем ниже, к крова­
вым этническим чисткам привела не атипичная комбина­
ция объективных и случайных обстоятельств. Как обычно,
главным и решающим фактором скатывания ситуации
в убийственное русло была политическая власть, которой
принадлежит контроль над государством.
Заметьте, как поздно слились воедино органический на­
ционализм, этатизм и насилие. То, что именно младотур­
ки, а не султан и не исламские реакционеры станут инстру­
ментом уничтожения, сильно удивило бы армян в 1912-м,
а может быть и в 1913 г. Вплоть до августа 1914 г. младотур­
ки пытались привести в действие свой вариант Плана А союз с армянами. Как мы увидим из следующей главы, их
План Б - массовые, но строго избирательные депортации возник стремительно и еще стремительнее превратился
в План В - еще более массовые и кровавые депортации.
Логика кровопролития вызвала к жизни План Г - гено­
цид. Он не был продуманным, организованным, сознатель­
ным истреблением людей, как это обычно утверждается.
Что вполне соответствует моему тезису 6: кровавые чистки
редко бывают изначальным намерением их исполнителей.
И не впервые в истории многообещающее политическое
движение выродилось в вакханалию насилия. В этом мы
убедимся в последующих главах.

ГЛАВА 6

Армения, II.
Геноцид
"

.

. J ж---- .Ч >* ----------

Геноцид имеет место там, где есть массовость жертв
и массовое стремление убивать. Мы не знаем точного чис­
ла армян, убитых после 1915 г. Мы даже не знаем, сколько
армян проживало в Турции38. 1,2-1,4 миллиона погибших
в 1915-1916 гг. - цифра наиболее близкая к истине. Резня
вспыхивала и после ухода британских и французских ок­
купационных войск, когда погибли еще тысячи человек.
Вполне возможно, что армяне потеряли две трети свое­
го населения. Многим удалось спастись, уехав заграни­
цу. К 1922 г. в Турции оставалось не более 10% армян,
живших там в 1914 г. А значит, это был едва ли не самый
страшный геноцид XX столетия. Погибло гораздо боль­
ше мужчин, чем женщин и детей. Из тех 180 тысяч ар­
мян, что выжили в лагере Дейр-эз-Зор в мае 1916 г., лишь
10% были мужчинами (в основном пожилого возраста),
30% - женщинами, 60% - детьми (K6vorkian, 1998: 224).
Но и мужчин, и женщин, и детей убивали в огромных ко­
личествах, выживших детей и женщин насильственно об­
ращали в ислам, и то, что произошло, было не чем иным,
как попыткой уничтожения армянского народа. Слова
«геноцид» тогда еще не существовало, но, судя по циф­
рам, произошел именно он.
Был ли он преднамеренным? Был ли он заранее разрабо­
танным планом правительства?

38
П о турецким оф ициальны м данны м , у н и ч тож ен о о т 200 д о
300 тысяч человек. Ц иф ры явно заниж ены . М аккарти (McCarthy, 1983:
112, 130) считает, что ж ертв было не м енее 600 тысяч, то есть 40% ар­
мянского населения. Есть и др угие оценки: полтора м иллиона уби­
тых, то есть 65—75% общ ей численности армян (Astourian, 1995: 50;
H ovannisian, 1986, 1994; Kevorkian, 1998: 1 4 -1 6 , 60-61; Rum m el, 1998:
81-85; Yalman, 1970: 32 6 -3 3 2 ). - П рим . авт.

267

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Многие исследователи говорят, что да (напр., Dadrian,
1995; Melson, 1992). Некоторые с ними не соглашаются
(Adanir, 2001; Suny, 1998). Я отчасти разделяю точку зре­
ния последних: и планирование, и организация массовых
убийств могли быть спонтанной реакцией на изменчивые
обстоятельства кризиса. Но неопровержимого доказатель­
ства, что четкий приказ на геноцид был отдан верхушкой
государственной власти, не существует (нет таких дока­
зательств и во всех остальных случаях, рассматриваемых
в этой книге)39.
Тем не менее правящая партия «Единение и прогресс»
в 1914 г. становилась все более радикальной, что впослед­
ствии подтолкнуло ее к проведению геноцида. Кое-кто из
правящей верхушки говорил, что война - это уникальный
шанс устранить армян и раз и навсегда решить армян­
ский вопрос. Что под этим подразумевалось, не вполне
ясно. Младотурки пока не имели большинства, не было
у них и безоговорочной поддержки двух столпов турец­
кой политики - Энвера и Талаата. Энвер явно склонял­
ся к радикалам после возвращения в Константинополь
с Кавказа, где он потерпел поражение от русских. Еще
22 января 1915 г. он похвалил армян и армянских солдат
за верность родине, а через месяц гневно обрушился на
них же, переложив вину за свои стратегические ошибки
на армян. Некоторые немецкие военные советники пред­
лагали выселить армян из пограничных районов, чтобы
39
Я не верю в аутен ти ч н ость д о к у м ен т о в , где Ц ен тральны й
к ом и тет или триум виры якобы отдаю т п р ик аз пр ов ести г е н о ц и д им ею тся в виду письм а от 18 ф евраля и 15 м арта властям А даны
или телеграм м ы о т Талаата и Э нвера и х п о д ч и н ен н ы м в А л еп п о от
сен т я бр я , ноября и декабр я 1915 г. Д ок ум ен ты бы ли опубликованы
А н дон ь я н ом (A ndon ian , 1920), не раз ц и ти р ов али сь а р м я н ск и м и и с­
сл едовател ям и г ен о ц и д а , и х п о д д ер ж и в а ет Д а д р я н (D adrian, 1986а).
Т у р ец к и е учены е считаю т эти док ум ен ты сф а л ь си ф и ц и р о в а н н ы м и .
Ц ю р хер (Zurcher, 1998: 121) т о ж е ставит и х п о д с о м н ен и е. К ай зер
(K aiser 1999b: 108) утверж дает, ч т о нуж ны д о п о л н и т ел ь н ы е д о к а за ­
тельства п о д л и н н о ст и эт и х м атериалов. Д а д р я н (D ad rian , 1993) ссы ­
лается на английскую версию до к у м ен т а , якобы доказы ваю щ ую су­
щ ествование о п ер ат и в н о го плана м ассового у н и ч то ж ен и я . Н о дата
там не о б озн ач ен а. К со ж а л ен и ю , п о д д е л о к ци р к ули рует м н о го . —
П рим . авт .

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

они не сотрудничали с русской армией (Dadrian, 1995:
34-42). Впоследствии Талаат-паша сказал американскому
послу, что вопрос о депортациях «решился не сразу... это
был итог долгих и трудных размышлений» (Morgenthau,
1918: 333).
Да, депортации планировались в 1915 г., но что именно
предполагалось? Некоторые турки использовали это сло­
во как эвфемизм, обозначавший нечто куда более страш­
ное, но остальные-то нет. Принудительные депортации
можно было провести в рамках Плана Б, после того, как
рухнул План А - совместная борьба с армянскими наци­
оналистами против общего врага. Первоначально План
Б предполагал переселение потенциально неблагонадеж­
ных армян из зоны, где велись боевые действия, чтобы они
не смогли в них участвовать. Подобная акция таила в себе
то, что я бы назвал тактическим капканом: раз начав чтото делать, трудно остановиться на достигнутом. Этот план
мог легко перерасти в План В: депортацию армян подаль­
ше от уязвимых коммуникаций и оперативного тыла, что
означало бы выселение почти всех армян из Анатолии. Их
могли бы отправить в более «спокойные» и почти не при­
способленные для жизни пустыни на юге. После военных
катастроф начала 1915 г. произошло именно это. В январе
Восточный фронт трещал по всем швам под натиском рус­
ских, британцы одержали победы в феврале в зоне Суэцко­
го канала и в апреле в Месопотамии. Высадка английского
десанта на побережье Сирии становилась практически не­
избежной. Вместо этого 18 марта флот Антанты нацелил­
ся на Константинополь, войдя в Дарданелльский пролив.
Операция провалилась, и тогда 25 апреля англичане выса­
дились в Галлиполи, всего в нескольких милях от столицы.
Это была попытка окончательно вывести Турцию из вой­
ны. Константинополь был охвачен паникой. Последнюю
ставку власти сделали на Анатолию, этот редут должен был
устоять любой ценой, если войну вообще можно было вы­
играть.
Чтобы понять, почему Османская империя перешагнула
через грань и обратилась к кровавым чисткам среди армян,
будет полезно взглянуть на карту 6.1. Обратите внимание на
связь между расположением фронтов и армянскими депор­
тациями.
269

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Среди турецких правителей было распространено убеж­
дение, что армяне могут стать кол лаборантам и, отсюда и их
желание очистить от армян турецкую Анатолию. Массовые
депортации вначале рассматривались как временная необ­
ходимость, но радикалы считали, что они могут стать дол­
госрочным и окончательным решением армянского вопро­
са в Османской империи.
План Б был (и остается) для турок рациональным выбо­
ром, тем более в той ситуации, когда армяне начали помо­
гать русским (напр., Izzet Pasa, 1992: 200-209; Yalman, 1970:
326-332). План В оправдать труднее, хотя Халил Берктай
(Milliyet, 20 окт. 2000) обосновывает его в жестких терминах
военного времени:
Турок оттеснили и загнали в угол... после высадки англичан
в Галлиполи мы могли потерять и Стамбул, и тогда бы при­
шлось отступать в Анатолию. Для турок не осталось бы иной
земли, кроме сердца Турции - Анатолии. Но именно там банды
армянских националистов объединились с русскими, действо­
вавшими на Восточном фронте. Нас постоянно преследовал
кошмар, что мы можем потерять и Анатолию.
План В ни в чем не противоречил традиционной ос­
манской практике выселения непокорных народов.
В 1913 г. христианские деревни в восточной Фракии были
сожжены войсками специального назначения (подробнее
об этом позже), чтобы устрашить и принудить к бегству
всех окрестных христиан. В середине 1914 г. некоторые
греческие поселения и фермы по побережью Эгейского
моря тоже подверглись разгрому. Осенью полицейские
силы обрушились на сионистские общины в Палести­
не. Приказ об этих репрессиях поступил от губернатора
Яффы (Kaiser, 2000b, 2001а; Karsh & Karsh, 1999: 166-167).
Это чем-то напоминает кровавые этнические чистки
в Югославии в 1990-е гг.: резня, поджоги, изнасилования
для того, чтобы вселить ужас в оставшихся в живых, но
не для того, чтобы уничтожить народ. Исходила ли эта
политика от всего правящего режима или лишь от ради­
кальной фракции партии «Единение и прогресс», которая
в годы кризиса контролировала весь репрессивный аппа­
рат? С уверенностью я этого сказать не могу, хотя и скло270

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

кэ

Карта 6.1. Геноцид армян в Турецкой империи, 1915 г.
ПредоставленоАрмянскимнациональныминститутом(AM), wm6.armeman-genocide.org

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИ И

няюсь к последнему варианту. Думаю, что позже, в конце
1915 г., военные поражения заставили Энвера и Талаата
пойти именно на такие беспощадные меры.
Но даже и в военное время План В не проводился
как единое целое и не помещался в отведенные ему рам­
ки классических полицейских депортаций. Ведя войну,
одряхлевшая империя из последних сил старалась обеспе­
чить армию. По сравнению с другими воюющими велики­
ми державами, куда большая часть прибавочного продук­
та в Турции шла на нужды войны. И этот продукт часто
отбирался у народа силой. Во время войны около 240 ты­
сяч турок умерли от голода и болезней, в боевых действи­
ях погибло 325 тысяч (Ahmad, 1993; McCarthy, 1983). Это
был невероятно высокий уровень страданий40. В условиях
общей разрухи массовые депортации сотен тысяч армян
должны были привести к столь же массовом жертвам. Нам
неизвестно о каких-либо организованных планах их пере­
селения, их просто вышвырнули в безлюдную пустыню.
Армянам было запрещено владеть собственностью, они не
получали государственной помощи и, конечно, не имели
навыков выживания в пустыне. Большинство было обрече­
но на смерть. Даже если мы согласимся с турецкой интер­
претацией этих событий, мы все равно обнаружим все те
же кровавые депортации с элементами политицида, беспо­
щадным обращением с жертвами и переходом к этноциду.
Кто автор этих планов? По непроверенным воспоминани­
ям Хусейна Кахита, Центральный комитет в середине фев­
раля 1915 г. принял решение о геноциде. Он пишет, что
трое из десяти присутствовавших членов (Гёкалп, Кара
Кемаль и Митхат Шукру) голосовали против. Он пишет
также, что в Комитете преобладали радикалы, как то Энвер-паша, Талаат-паша и три лидера «Специальной орга­
низации» Ташкилят-и Махсуса (Teskilat-IMahsusa), которые
уже были причастны к зверствам на Балканах и которые
40
Т урецкие дениалисты часто приводят эти циф ры , доказы вая,
что турок в войне погибло не меньш е, чем арм ян. Н е отрицая меру
страданий, которая выпала на дол ю турецкого н ар ода во время войны ,
обращаю внимание на то, что числ о турок, убиты х (ил и д оведен н ы х
д о см ерти) армянам и, составляет нич тож ную часть о б щ и х турецких
потерь. - П рим. авгп.

272

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

впоследствии совершили большую часть актов геноцида.
Это были д-р Бехаэддин Ш акир, д-р Назим и Атиф Реза.
Третий триумвир в тот день на заседании отсутствовал.
Многие наблюдатели считали, что он был в ту пору сто­
ронником насильственной тюркизации (Morgenthau, 1918:
172-174). Оценка Кахита, пусть и слишком эмоциональ­
ная, представляется нам достаточно точной.
Шукру, бывший бухгалтер из Салоник, по политиче­
ским взглядам был умеренным, о протесте интеллектуала
Гёкалпа у нас нет достоверной информации. Радикализм
Энвера и Талаата нам хорошо известен по документам
1915 г. По более ранним источникам то же самое можно
сказать и об Атифе Реза и о двух докторах наук - Назиме
и Шакире.
Д-р Назим заявлял, что его предшественники во власти
«не оказались столь дальновидны, чтобы очистить страну
от христианского элемента» (Bryce, 1972: 8)41. Один немец­
кий генерал обвинил Шакира за резню в Эрзеруме в апреле
1915 г. Турецкие источники приписывают Шакиру такой
ответ: «Депортации противоречат государственным зако­
нам и законам милосердия. Я готов взять на себя личную
ответственность за нарушение этих законов и заплатить за
это жизнью». В будущем, говорит он, его «вспомнят как че­
ловека, который пожертвовал собой во имя родины» (цит.
по: Yalman, 1970). Удивительно, но среди турок даже такой
человек пользовался репутацией гуманиста. В 1916 г. он
организовал лекторские выступления в Константинополе.
Врачи, социологи, политики привлекли внимание к поло­
жению в Анатолии, где обнищавшие крестьяне страдали
от малярии, сифилиса и других болезней, от беспросвет­
ной бедности и неграмотности. Его собственная лекция
произвела особое впечатление и заставила анатолийские
власти заняться социальными и санитарными реформами
(Stuermer, 1917: 172-173).
Разброд и шатания раскололи партию «Иттихад» на три
течения. Небольшая часть по-прежнему желала компромис­
41
Я отвергаю как н едостовер н ое заявление пар тийного ренегата
М елвана Риф ата о том , что Н азим уж е при др уги х обстоятельствах
призвал К ом итет к пол н ом у истреблению армян (предполагаем ая
речь цитируется в: Chalabian, 1988: 226). - П рим,. авт.

273

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О К РАТИ И

са с армянами - Плана А. Центристы выступали за прину­
дительные депортации из прифронтовой полосы. Но по­
скольку русские и англичане не прекращали наступления,
депортации стали распространяться на всю Анатолию. Пла­
ны Б и В (депортации) оказались неэффективными. План
Б потерял смысл, когда фронты начали перемещаться вглубь
страны, а План В неизбежно приводил к массовым жертвам.
Третья и самая радикальная фракция партийной верхушки
настаивала на Плане Г - полном уничтожении. Радикалы
и выиграли давний спор, который начался еще в последнюю
Балканскую войну. Первая мировая потребовала депорта­
ций. Категорический отказ армян поднять восстание на
российской территории, усугубленный военными неудача­
ми, сыграл на руку радикалам и дал им возможность пере­
йти к массовым депортациям по Плану В с последующей
эскалацией в План Г - геноцид. Две последние эскалации
координировала верхушка —министр внутренних дел Талаат и военный министр Энвер. Никто заранее не попытался
оценить возможные последствия этих репрессий: подавить
сопротивление, депортировать армян на юг от зоны боевых
действий и даже из Анатолии, насколько беспощадно это
нужно сделать, как осуществить это технически, что станет­
ся с переселенцами на новом месте? Мало кто предполагал
такие последствия изначально, за исключением, возможно,
самых махровых радикалов, считавших План Г самым про­
стым и самым оправданным42. Этот сценарий кажется мне
наиболее правдоподобным. Он не предполагал тщательно
спланированного геноцида, но он неизбежно привел к нему.
Воистину, это был геноцид спонтанный, хаотичный
и стремительный.
42
У ряда арм янских авторов есть тенденция рассматривать фак­
ты «задом нап еред». О т геноцида как такового он и п ер еходя т к б о ­
лее ранним собы тиям, телеологически считая их частями зловещ его
и п родум ан н ого плана. «Армянская хр онол огия ген оц и да», разм ещ ен­
ная в И н тернете (w w w .arrnenian-genocide.org/chronology), произволь­
н о перемеш ивает заявления турецких радикалов, бойкот арм янских
товаров, акции против арм янских политиков, созд ан и е карательных
п одр аздел ен и й , считая все это некими стадиям и спланированного ге­
ноц и да. Э то не так. А нтиармянские настроения усилила война, и эта
эскалация произош л а очень бы стро. - П р и м . авт.

274

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

РАЗВИТИЕ ГЕНОЦИДА
Геноцид был эволюционным процессом. Последова­
тельность его этапов изучил Кайзер (Kaizer, 2001а), то же
можно проследить по карте 6.1. Первый инцидент про­
изошел в конце февраля в Дортиоле, крупном армянском
поселении неподалеку от сирийского побережья. Там вы­
садились два британо-армянских лазутчика, местные ока­
зали им гостеприимство, а потом шпионы попали в руки
турок. Дортиол считался оплотом армянских национали­
стов. Власти полагали, что лазутчики должны были под­
нять восстание, когда английская морская пехота высадит­
ся на берег. Британцы знали, что могут рассчитывать на
поддержку армян, и хотели, чтобы турки поверили, что
высадка будет произведена именно в том месте, что на са­
мом деле в их планы не входило. Многие местные армяне
уклонялись от призыва в армию. Правительство негодова­
ло и нервничало. Ходили слухи о готовящемся крупном
восстании, и власти решили предотвратить его превентив­
ным ударом. Губернатор Аданы направил в Дортиол боль­
шую воинскую команду. Большинство армянских мужчин
были схвачены и отправлены на принудительные работы.
Потом этот инцидент послужил оправданием приказа Энвера-паши от 27 февраля о разоружении двухсот с лишним
тысяч армян, призванных в армию. Взамен их заставили
служить в трудовых батальонах. Ту же участь разделили
и другие немусульмане. Ааронсон (Aaronsohn, 1916) вместе
с другими палестинскими евреями был призван в трудо­
вую армию, где часто приходилось работать в чудовищных
условиях. Это была явная попытка обезвредить и разору­
жить опасных армянских коллаборантов в стратегически
важной зоне, особенно тех, кто уже встал под ружье. Было
ли это сделано, чтобы предотвратить угрозу мятежа, или
для того, чтобы лишить армян возможности сопротив­
ляться чему-то худшему, что уже планировалось? Давайте
разберемся, какой сценарий лучше вписывается в канву
последующих событий. После Дортиола последовало за­
тишье, прерванное другим инцидентом, который наводит
на мысль не о некоем разработанном плане, а о вынужден­
ной реакции.
275

ТЕМНАЯ С ТОРО НА ДЕМ ОКРАТИ И

Первая полномасштабная депортация гражданского
населения произошла 26 марта в городе Зейтун, в кили­
кийской провинции М арат. На карте 6Л видно, что город находился далеко от линии фронта, но на важной
линии коммуникации, по которой шли поставки в турец­
кую армию. В городе проживала многочисленная и само­
достаточная армянская община с немалым числом воору­
женных националистов. В окрестных горах действовали
боевые армянские отряды, в которые стекались и дезерти­
ры из армии.
Когда в середине марта инсургенты начали громить
армейские интендантские обозы, армянских старейшин
вынудили участвовать в совместной воинской операции
на окружение. Это сработало; большинство повстанцев
было убито, взято в плен или разогнано, после чего власть
ослабила давление. Когда активность партизан снова уси­
лилась, власти (с некоторыми основаниями на это) реши­
ли, что местное население больше не помогает местным
чиновникам. Немецкий офицер, служивший там, пишет
жене, что местные армяне ненавидели тупого и жестоко­
го начальника жандармерии. Это привело к перестрелке,
несколько жандармов было убито. Офицер считает, что
местные жители оказались тогда между двух огней. «Вла­
сти они больше не доверяли, но очень боялись, что банди­
ты будут им мстить, если они их не поддержат. Жители
не понимали, насколько взрывоопасна была ситуация, пишет немец, - ведь это был важный стратегический рай­
он, и власть не могла спокойно взирать на происходящее»
(Kaiser, 2001b: 13)
Правительство решило покончить с проблемой раз
и навсегда - уничтожить опасность, которую представля­
ли собой непокорные горцы. Зейтун атаковали крупны­
ми силами, армянских мужчин убивали три дня подряд
начиная с 8 апреля. Немногие укрылись с оружием в го­
рах, где они продолжали обороняться, что вызвало раз­
дражение у старейшин армянских общин, опасавшихся
еще более тяжкой кары. Но все уже было решено, и кара
последовала незамедлительно - начались депортации.
Большую часть мужчин выслали в Сирийскую пустыню,
к югу от города Дейр-зз-Зор. Женщины, дети, старики
были депортированы в другом направлении, на северо­
276

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

запад от городов Султания и Конья, что отличалось от
последующих депортаций. По дороге никого не убивали,
обе группы добрались до места назначения, чего тоже не
случалось впоследствии. Выжившие рассказывали, что
власти не знали, что с ними делать. Акции устрашения
в Дортиоле и Зейтуне были разделены во времени, обра­
щение с депортируемыми было не таким, как при более
поздних депортациях, мы вправе предположить, что это
была показательная спецоперация, оставшаяся страшным
примером в памяти армян. То, что власти разоружили ар­
мянских солдат, свидетельствует об их недоверии ко всем
армянам. Тем не менее армянские новобранцы продол­
жали служить в трудовых батальонах, не началось пока
и массовое истребление армян.
И снова было затишье, но только на 10 дней, после чего
одновременно, но в разных местах произошли еще две тра­
гедии. Первая случилась в крупном, стратегически важном
городе Ван в восточной Анатолии недалеко от границы
с Россией и Персией. Там проживала большая колония ар­
мян. К концу 1914 г. относительно либеральный губерна­
тор Ташин-паша сдал свой пост радикальному иттихадисту
Джевдет-бею, шурину Энвера-паши. Разъяренный пора­
жением своих войск на фронте, Джевдет во всем обвинил
армян. 16 апреля он вызвал якобы на переговоры пятерых
армянских старейшин и убил их. Возмущенные армяне на­
чали строить баррикады. Обе стороны изготовились к обо­
роне. В окрестностях озера Ван начались расправы с ар­
мянами. 20 числа после попытки насилия над армянской
женщиной в городе началась стрельба, армянский квартал
подвергся осаде. Беспорядки переросли в настоящие бое­
вые действия, а к городу тем временем приближалась на­
ступающая русская армия, в передовых отрядах шли армян­
ские добровольцы. Ван был взят 19 июня, но отбит в августе
турецкой армией и курдскими иррегулярными войсками.
Ван стал городом, где развернулась полномасштабная эт­
ническая и гражданская война, где фронт и тыл слились
воедино.
Это событие страшно обеспокоило режим, все симпа­
тии которого были, естественно, на стороне турок, а не ар­
мян. Губернатор-радикал отправлял панические отчеты.
19 апреля, когда противостоящие стороны начали строить
277

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

укрепления, турецкое правительство известило Германию
о том, что больше не доверяет армянам. События в Ване
всегда использовались впоследствии как оправдание всех
массовых депортаций армян и как пример справедливо­
го возмездия за измену (Documents on Ottoman-Armenians,
1983). В парламенте некоторые депутаты обвинили прави­
тельство в несоразмерном применении силы. Некоторые
турецкие офицеры говорили о том, что генерал Камиль,
командующий 3-й турецкой армией, сам спровоцировал
беспорядки и исказил факты, чтобы выставить армян пре­
дателями общего дела и добиться их физической ликвида­
ции (Dadrian, 1994b: 93). Депутат из умеренных Ахмет Иззет-паша был потрясен размахом репрессий, но и он, став
командующим Восточного фронта, утверждал, что армяне
действительно совершали злодеяния (Izzet Pasa, 1992: 200209). Де Ногалес, венесуэльский солдат удачи, командир
турецкой батареи близ города Ван, достоверно рассказыва­
ет об обоюдной жестокости сторон. Никто никому не усту­
пал и пяди, всех пленных ждала смерть. Освободив город
в июне, армяне залили его кровью. Когда в августе их вы­
били турки и курды, последовал ответный локальный гено­
цид (сведения о событиях можно найти в следующих источ­
никах: Bryce, 1972: 32-77; Dadrian, 1996: 31-34; de Nogales,
1926; McCarthy, 1995: 188-192, 223-230; Morgenthau, 1918:
296-300).
Ван захлестнула волна насилия, в столице тоже было
неспокойно. Правительство ожидало неизбежного наступ­
ления Антанты. Десант в Галлиполи шел на прорыв. Ли­
хорадочная политическая активность развернулась в Кон­
стантинополе. 20 апреля вышел приказ о переселении
мусульманских беженцев из Европы в Зейтун: этот город
очистили от армян навсегда, но судьба их оставалась неяс­
ной. 22 или 23 апреля лидеры «Иттихада» и военные при­
няли ряд важных решений. Константинополь готовился
к городским боям, было решено выслать из города свыше
200 армянских лидеров и очистить от радикальных наци­
оналистов другие города. 25 апреля эти люди были заклю­
чены в концентрационные лагеря. Вторая волна депорта­
ций армянских руководителей последовала после высадки
войск Антанты.
278

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

24 апреля депортированные из Зейтуна, высланные
первоначально на северо-запад от Конья, были перена­
правлены в Дейр-эз-Зор. Это изменило их судьбу. В Конья
они могли бы уцелеть, но шанса выжить в Сирийской пу­
стыне практически не было. 27 апреля Талаат-паша изве­
стил посольство Германии, что политическая автономия
всех религиозных общин отменяется. Между 25 и 30 апре­
ля опустели города и села Киликии, оплота армян, и на­
селенные пункты на армейских коммуникациях. Изгнан­
ников отправили на юг. Когда в апреле сошел снег на
Армянском нагорье, османские войска и силы Специаль­
ной организации начали резню близ Вана, Муша и по всем
поселениям, граничившим с русским фронтом. Неясно,
когда начали убивать депортированных армянских лиде­
ров. Вероятно, радикал-националистов вначале пытали,
чтобы выбить из них информацию, и уничтожали потом.
Большинство из них были живы до конца мая - начала
июня. Неясно также, когда начались убийства армянских
солдат из трудовых батальонов, но к концу мая эти экзеку­
ции шли вовсю. К июлю были казнены почти 200 тысяч ар­
мянских военнослужащих. Лишь немногие армяне пусти­
лись в бега, остальные остались верными присяге. После
тотальной чистки Османская армия уменьшилась, а силы
Антанты начали ставить под ружье армянских беженцев.
Армянский легион Франции насчитывал 4500 бойцов.
Турция оказалась в капкане собственной паранойи. По­
добную ситуацию мы рассматривали в главе 1. Хотя ве­
роятность восстания армянских солдат была и невелика,
последствия могли бы быть чудовищными. И лучше уда­
рить первым, чтобы не пожалеть потом, - вероятно, так
и решили турецкие власти. На самом деле далеко не все
армянские общины угрожали обороноспособности стра­
ны. Режим наносил не точечный удар по реальной угро­
зе, а тычок растопыренными пальцами, упредительный
и устрашающий. Потом Талаат-паша сквозь зубы признал
и это.
Итак, до 23-25 апреля четко проработанного плана, ско­
рее всего, не было, проводились показательные репрессии
там, где их неумолимо требовала ситуация. Но за эти три
дня план был составлен. Он был нацелен на армянских ли­
деров, солдат, сплоченные общины в деревнях и городах
279

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИ И

в стратегически важных районах. От показательных репрес­
сий и ограниченных насильственных депортаций турецкое
правительство переходило к политициду: уничтожению
армянского военного и политического руководства во из­
бежание измены и сотрудничества с врагом. Полиция про­
вела обыски в армянских кварталах в поисках оружия, и оно
было найдено. Закон разрешал владеть оружием, и многие
армяне хранили его для самообороны. Если оружия не
было, полиция его подбрасывала и «находила» потом. По­
сле этого следовал арест. До сих пор неясно, сколько людей
при этом было убито.
Ширились казни и депортации,- К маю почти вся Кили­
кия была зачищена, армянское население выслано на юг,
куда позже отправили и всех остальных (Bryce, 1972: 465491, 646-648). Массовые убийства и высылки прокатились
к западу от Вана. Разрозненное сопротивление вызывало
особую ярость карателей, но большинство армянских об­
щин были застигнуто врасплох. Позже уцелевшие нацио­
налисты и дезертиры объединились в отряды и смогли
оказать существенное сопротивление, укрывшись в горах.
Впрочем, в полноценную партизанскую войну это не пре­
вратилось, к ней армяне готовы не были (Bryce, 1972: 84-95;
U.S. Documents: I, 24-25,49-50; II, 108; Barton, 1998:100-103,
108-112; Kaiser, 2001b: 20-28; Kevorkian, 1998: 323; cp.: Miller
& Miller, 1993: 74-75). К тому времени все симпатии армян
были на стороне противников Турции, ибо только турец­
кое поражение могло спасти их от уничтожения. Трудно
сказать, что именно изначально планировала власть, но
в мае эскалация насилия вплотную подошла к Плану Г геноциду.
В последнюю неделю мая правительство развернуло ли­
хорадочную активность. 24 мая страны Антанты известили
Турцию, что все виновные в геноциде предстанут перед
судом после завершения войны. Все последующие админи­
стративные распоряжения мы можем интерпретировать
как попытку упорядочить депортации, придать им види­
мость юридической силы и законности. Возможно, этими
приказами систематический геноцид возводился на уровень
государственной политики, но возможно, что режим таким
образом пытался обезопасить себя на случай, если война бу­
дет проиграна. О физическом уничтожении в приказах не

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

было ни слова. 26 мая Талаат-паша распорядился депорти­
ровать армянские общины вблизи от Восточного фронта,
а также армян из провинции Адана и округа М арат. На сле­
дующий день правительство обнародовало более общий
«Приказ о депортациях», предписывающий меры борьбы
с коллаборационистами, включая насильственное переселе­
ние. Никаких упоминаний о конкретных районах или этно­
религиозных группах там не было. Но тремя днями спустя
правительство разрешило мусульманским беженцам селить­
ся в брошенных домах, при этом собственность армян изы­
малась и выставлялась на торги. 9-10 июня власти в про­
винциях получили распоряжения о депортациях и изъятии
собственности (Kaiser, 2001а; Institut Fur Armenische Frage,
1988: 12-13).
Власть старательно делала вид, что проводит План Б депортации, связанные с военной необходимостью. На са­
мом деле это был геноцид. В начале сентября от армян­
ских общин ничего не осталось, кроме тех, что находились
в крупных городах, таких как Константинополь, Смирна,
Алеппо. Талаат-паша практически признал геноцид в теле­
грамме губернатору Диярбакыра:
П о г о л о в н о е у н и ч т о ж е н и е а р м я н с к и х и х р и с т и а н с к и х сек т
п р о и з о ш л о в п р о в и н ц и и ... В М а р д и н е п р и м е р н о с е м ь с о т а р ­
м я н ск и х и х р и с т и а н с к и х ж и т е л е й бы ли вы везены из г о р о д а и с
б л а го сл о в ен и я м е с т н о й вл асти за р еза н ы , как б а р а н ы ... Н а с е ­
г о д н я ш н и й д е н ь у н и ч т о ж е н о д в е т ы сяч и ч е л о в е к ... есть о п а с е ­
н и я , ч т о , есл и мы п р о м е д л и м и н е д о в е д е м н аш е д е л о д о к о н ­
ца, в о сст а н ет все м у су л ь м а н ск о е н а с е л е н и е и п е р е р е ж е т всех
х р и с т и а н д о п о с л е д н е г о . Н и к о и м о б р а зо м нел ь зя д о п у с т и т ь ,
ч тобы д и с ц и п л и н а р н ы е и а д м и н и с т р а т и в н ы е м ер ы , п р и н я т ы е
п р о т и в а р м я н , р а с п р о с т р а н я л и с ь на всех х р и с т и а н ... М а ссо ­
вы е у би й ст в а всех х р и с т и а н б е з р а зб о р у н а д о о с т а н о в и т ь н е ­
м е д л е н н о (ц и т . по: M illiyet, 2 0 окт . 2000).

Талаат пытался остановить избиения христиан, но не
армян. Опираясь на дневник протестантской миссионерки
и учительницы Берты Морли Хильмар Кайзер смогла вос­
становить последовательность событий, произошедших
в небольшом городе Марсован (Kaiser, 1999а). Ее отчет до­
полняет соответствующая глава из отчета Брайса (Bryce,
281

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

1972: 331-377). Марсован не был стратегическим пунктом.
Тучи сгустились над городом 29 апреля 1915 г., когда, как
вспоминает Морли, были арестованы 13 армянских муж­
чин, еще 21 взяли под арест 10 мая. В мае и июне полиция
прочесывала город в поисках дезертиров и тайников с ору­
жием. Тайник с гранатами, найденный в одном виноград­
нике, тут же навлек подозрения на армян. В отчете Брайса
(Вгусе, 1972: 332) говорится, что оружие было никуда не
годным, и тем не менее «ярость турок дошла до белого ка­
ления». Морли вспоминает, что тех людей, на чьей земле
нашли злополучный тайник, арестовали и сослали в мест­
ность, где свирепствовал тиф. Она не пишет, было ли это
настоящим оружием, в ее дневнике мы также не находим
ни одного упоминания о сопротивлении армян. 10 июня
губернатор заявил, что не хочет прибегать «к крутым ме­
рам», но «на него сильно давят со стороны». 23 июня стало
началом всеобщей депортации. Всем пришлым армянам
было велено вернуться в свои родные места, оставшихся
загнали в оцепление и малыми группами стали выводить
из города.
1 июля пронесся слух, что многих изгнанников убили
по дороге. 3 июля турецкий юрист из миссии обмолвил­
ся, что «скорее всего, с ними покончат в пути». Морли
вспоминает: «У меня было чувство, что они хотят стереть
с лица земли весь народ». На следующий день, пишет она,
всем армянам приказали покинуть город. Когда одна ар­
мянка хотела купить себе хлеба в дорогу, булочник рассме­
ялся и сказал: «Столько тебе не понадобится». Местные
турки прекрасно знали, какая судьба ждет армян. 5 июля
армяне впопыхах начали распродавать свое имущество.
Некоторые турки усмехались: «Не стоит покупать все это.
Оно и так скоро будет нашим». И уже 6 июля до них дошла
«достоверная информация», что все армяне были уничто­
жены при этапировании. 6 июля в городе возникла «серь­
езная угроза» погрома. Мэр обратился к местному пар­
тийному комитету, и был водворен порядок. Серьезных
кровопролитий в городе не произошло. Женщины были
депортированы через две недели, и в Марсоване осталось
лишь несколько сотен армян из 12 тысяч. Для всех стало
очевидным: «правительство решило уничтожить армян
282

А Р М Е Н И Я , II- Г Е Н О Ц И Д

как народ, и они не в силах себя защитить» (Bryce, 1972:
334).
Мисс Морли ничего не рассказывает об ужасах геноци­
да. Она не была свидетелем сцен кровавой резни. Хищные
мародеры грабили дома высланных, а дружелюбные турки
уговаривали армян принять ислам и тем сохранить свою
жизнь. Такие скоропалительные обращения ничем помочь
уже не могли, местные власти не позволяли себя дурачить.
И мисс Морли это радовало! Для пастыря душ вероотступ­
ничество было едва ли не страшнее, чем смерть. Она пишет,
что 12 июля некоторые турки пришли в ужас от всего про­
исходящего и тут же подыскали этому объяснение: «Наша
вера никогда бы не позволила нам творить такие жесто­
кости, во всем виноваты Германия и христиане». Брайс
(Bryce, 1972: 348) сообщает, что двое турок были повешены
за то, что укрыли у себя своих армянских друзей. По воспо­
минаниям Морли, убийства в городе начались 14 июля. Ту­
рецкий солдат пожалел армянского протестантского свя­
щенника и спрятал его. Обозленные солдаты пригрозили
ему смертью, и тот убежал, оставив клирика на произвол
судьбы. Начался спор. Некоторые не хотели поднимать
руку на пастора и настойчиво предлагали ему принять ис­
лам. Тот отказался и принял мученический венец вместе
с псаломщиком, который тоже не захотел изменить своей
вере.
17 июля городской мэр попытался найти хоть какое-то
оправдание происходящему. Он сказал: «Это лишь малая
доля того, что армяне делали с турками повсюду... а в го­
роде Ване в колыбели не осталось ни одного живого ту­
рецкого младенца». 20 июля, пишет Морли, армянские
женщины благодарили своих турецких конвоиров за то,
что те защитили их от черкесских мародеров. Машина
репрессий работала беспощадно, но упорядоченно. У мис­
сии потребовали выдать других армян-протестантов (как
и католиков, их вначале щадили). 18 июля власти занялись
экспроприацией собственности армянских общин. В авгу­
сте 1915 г. один чиновник поведал о том, что видел и каз­
ни, и трупы по берегам Евфрата. Мисс Морли ведет свой
скорбный дневник еще месяц. Через месяц армян в Марсоване уже не осталось.
283

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Из таких источников возникает картина последова­
тельного осуществления общего плана, который родился
в июне 1915 г. (может быть немного раньше). Вначале - бы­
страя изоляция политических и духовных лидеров и тех,
кто владел оружием. Некоторые были брошены в тюрьмы,
другие успели уехать и исчезли бесследно. Оставшиеся
армянские мужчины призывного возраста были согнаны,
построены в колонны и депортированы на юг, во внутрен­
ние районы страны. Локальные чистки были проведены
в Киликии и вдоль границы с Россией. Так происходило
не везде. Да, вначале это выглядело как депортации, но
почему первыми жертвами всегда были мужчины? Ответ
простой - их доводили до безлюдных мест и там убивали.
Через несколько недель то же самое происходило с жен­
щинами, детьми и престарелыми - их угоняли в пустыню.
Прямой угрозы для Турции они не представляли, поэто­
му их не убивали сразу, смерть поджидала их на долгом
и трудном пути. Некоторые умирали от голода и болезней,
многие погибали под саблями кочевников и бандитов, на­
падавших на колонны. В европейских провинциях Турции
все происходило иначе. Депортированных из Европы гру­
зили в вагоны и без особых проблем довозили до пунктов
назначения на юге. Проблемы начинались потом - Анато­
лия и прилегающие к ней районы были полностью очище­
ны от армян-переселенцев с Запада. Их уничтожили физи­
чески.
Американский консул Л если Дэвис был свидетелем собы­
тий в Харпуте и в провинции Мамурет-ул-Азиз, которую он
назвал «скотобойней». Консульские вояжи позволили ему
увидеть (и сфотографировать) до 10 тысяч, по его оценке,
трупов армян, валявшихся в пустыне. Большинство из них
были раздеты или полураздеты, местная голытьба не по­
гнушалась снять одежду с убитых (Davies, 1989: 86-87; U.S.
Official Documents, 1995: гл. III). Выжившие изгнанники
описывают сцены бесчеловечной жестокости, иногда сменя­
емые приливами жалости. Молодых женщин постоянно на­
силовали, некоторых делали проститутками или брали во
временные наложницы.
Жены турецких офицеров отбирали из маршевых ко­
лонн себе в прислугу женщин помоложе и покрепче. Нищие
турки и курды угоняли армянских девушек для своих сыно­
284

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

вей, за таких невест не надо было платить огромного калы­
ма. Этим молодым женщинам выпала очень нелегкая доля,
но им хотя бы сохранили жизнь. Многие ассимилировались
и вскоре забыли, что когда-то были армянками. Потомство
считалось по мужской линии, и дети от таких браков полу­
чали новую этническую идентичность. Мы не знаем, сколь­
ко армянок смогло выжить таким образом. Возможно, ста­
тистику общей смертности стоит несколько пересмотреть.
В этом этническом геноциде практически не прослежива­
ется расовый подход. Полезных и неопасных армян можно
было принудительно ассимилировать. Пол и возраст, как
правило, решали, жить тебе или умереть. Поэтому выжи­
вали молодые женщины, мужчин и стариков уничтожали
беспощадно.
Эскалация развивалась стремительно. Эпизодические
убийства и тотальный геноцид разделили всего лишь три
месяца, гораздо быстрее, чем решение «еврейского вопро­
са» Гитлером. На карте 6.1 показано, что убийства и де­
портации начались в районах максимального сосредото­
чения армян в Киликии, на северо-восточной границе,
потом они распространились внутрь страны, в централь­
ные районы Турции у черноморского побережья и на
юго-восток вдоль Багдадской железной дороги. От 600 до
800 тысяч армянских мужчин были убиты в первой волне
геноцида в Анатолии. Многих других в 1915 г. привезли
по железной дороге из европейской части Турции. Эти не
погибли сразу. Женщин, детей, стариков вывезли на юг
в Сирийскую и Месопотамскую пустыни. Обратные пото­
ки наблюдались редко, за исключением самой первой де­
портации из Зейтуна.
Потом прокатилась вторая волна истребления - веро­
ятно, еще 630 тысяч человек погибли в лагерях смерти
в Сирии и Месопотамии, обозначенных знаком (кружок
и точка) на карте. Там большинство людей умерли от ис­
тощения и болезней (Kivorkian, 1998). В окрестностях
этих лагерей убийства продолжались с апреля по сентябрь
1916 г. К тому времени армянские общины практически
полностью были вырезаны. Только в Константинополе,
Смирне и Алеппо армян пощадили - видимо, из-за того,
что эти города были на виду у всех. Британские войска
появились в Сирии в начале 1917 г., и им удалось спасти
285

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

многих в южных районах. Но истребление армян шло
вплоть до 1923 г., массовые расправы продолжились после
отступления англичан и французов и после освобождения
самых отъявленных головорезов из-под британского аре­
ста (Marashlian, 1999).
На сей счет мы располагаем самой полной информа­
цией. В 1916 г. лорд Брайс направил британскому Мини­
стру иностранных дел большую подборку свидетельских
показаний, как армянских, так и иностранных - свиде­
тельствовали миссионеры, медсестры, путешественники,
консулы и другие люди43. Это лучший источник инфор­
мации о ранней стадии геноцида, подкрепленный свиде­
тельствами выживших армян (Kazanjian, 1989; Kevorkian,
1998; Miller & Miller, 1993) и другими документами, заслу­
живающими доверия. Отчеты независимых американских
консулов, бизнесменов и миссионеров написаны в обви­
нительном ключе (подборка в работе Barton, 1998; U.S.
Official Documents, 1993-1995). Эти свидетели находились
в северной части Турции и видели в основном облавы,
депортации и эпизодические убийства. Они располага­
ли достоверными сведениями о массовых уничтожениях
и маршах смерти, но сами их не видели. Иной вес имеют
свидетельства тех, кто был на юге и воочию видел, как это
происходило. Среди них консулы Дэвис и Джексон, а так­
же мистер Верно, которого я цитировал в начале преды­
дущей главы.
Еще более впечатляют отчеты союзников - высокопо­
ставленных немецких и австрийских офицеров, которые
видели все, что происходило за кулисами большой поли­
тики. Вначале они искали оправдание союзникам, мучи­
лись сомнениями, потом они пережили шок и омерзение
к тому, что сами потом назвали «истреблением», «уни­
чтожением», «искоренением», «систематической резней»
армянского народа. Большинство соглашаются с тем, что
43 В торое издан ие отчета Брайса им еет пр ил ож ени е с поим енны м
списком мест и лю дей, упом януты х в докл аде. Главные недостатки
отчета в том , что вина за ген о ц и д возлагается на всех курдов, н ед о ­
статочн ое вним ание удел ен о р ол и сп ец п одр аздел ен и й , присутствует
и в целом негативное отн ош ен и е к О см анской и м пер и и, свойственное
тогда всей Е вропе. - П рим , авт .

286

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

это была «сознательная политика правительства младо*
турков» или (как вариант) «значительной части движения
“Иттихад”»44. Немецкий персонал Багдадской железной
дороги видел все воочию. На поездах перевозили тысячи
депортированных, и станции часто превращались в кон­
центрационные лагеря и лагеря смерти. Кайзер (Kaiser,
1999b) приводит страшные свидетельства железнодо­
рожных служащих. Высшие чины среди путейцев знали
и о том, что Талаат-паша —один из руководителей геноци­
да. Иногда он делал вид, что прислушивается к протестам,
публично он даже осуждал кровопролития, но среди своих
был откровенен и требовал от подчиненных неуклонного
продолжения политики геноцида.
Во время осады Вана солдат удачи из Венесуэлы майор
Рафаэль де Ногалес был начальником штаба турецкой по­
левой жандармерии. И он потребовал отставки:

&

Я и спы ты ваю н е г о д о в а н и е и о м е р з е н и е , к о гд а в и ж у ж е с т о к о е
и н е за с л у ж е н н о е и с т р е б л е н и е х р и с т и а н . Э т и м е р зо с т и т в о р я т ­
ся есл и н е п о п р и к а зу , т о п р и п р я м о м п о п у ст и т е л ь с т в е гл ав н о­
к о м а н д у ю щ его э к с п е д и ц и о н н о й а р м и и Х ал и л ь-бея. К о г д а о н
п о д ъ езж а л к н о в о м у к о м а н д н о м у п у н к ту , эс к о р т п о со в ет о в а л
скакать п о б ы ст р е е , ч тобы н е у п у с т и т ь р е д к о с т н о е зр е л и щ е .
К о г д а о н п о д ъ ех а л к м илы м ую тн ы м бел ы м д о м и к а м и м и н а ­
р ет ам Н а й р т а , у н его п е р е х в а т и л о д ы х а н и е: с к л о н х о л м а был
зав ал ен п о л у р а зд е т ы м и и все ещ е к р о в о т о ч а щ и м и т р у п а м и ,
о н и л еж а л и вп овал к у, сп л ет я сь в п о с л е д н е м п р е д с м е р т н о м
о б ъ я т и и . О т ц ы , б р атья , сы новья и внуки л е ж а л и зд е с ь , п р о д ы ­
р я в л ен н ы е п у л я м и , и с с е ч е н н ы е я та га н а м и у б и й ц . К т о -т о был
ещ е ж и в , и з и х п е р е р у б л е н н ы х глоток т о л ч к а м и б и л а гор ячая
кровь. С тая ст ер в я т н и к о в сп р а в л я л а п и р , вы клевы вая глаза
м ер тв ы х и у м и р а ю щ и х , б р о д я ч и е со б а к и клы кам и р а зд и р а л и
в н у т р е н н о с т и ещ е ж и в ы х , с о д р о г а в ш и х с я о т м ук л ю д е й (D e
N ogales, 1 9 2 6 :1 2 2 -1 2 4 ).

44 А встрийские доклады см.: Institut Шг arm enische Fragen, 1988,
упом ин ания об «ун и ч то ж ен и и » м о ж н о найти на стр ан и ц ах 173, 209,
243, и 265; вы держки из австрийских и н ем ецк их отчетов м ож н о най­
ти в работах Д адр я н а (D adrian, 1994а), дневники нем ецкой м иссии
цитирую тся К еворкяном (K evorkian, 1998: 263-325; см. Trumpener,
1968). - П рим . авт .

287

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

В 1919 г. турки тоже признали тяжесть совершенного
преступления. Новое османское правительство иницииро­
вало судебные разбирательства в трибунале. Министр вну­
тренних дел без обиняков написал:
Ч еты р е и л и пять л ет н а за д на наш ей зем л е св ер ш и л о сь п р ест у ­
п л ен и е, р а в н о го к о т о р о м у н е бы л о в и с т о р и и . Э т о п р ест у п л ен и е
застав и л о со д р о г н у т ь ся м и р . Учиты вая о г р о м н о с т ь эт о г о з л о д е ­
ян и я , в нем повинны не пять ил и ш есть чел овек , а со т н и ты ­
с я ч ... У ж е д о к а за н о , ч т о т р а гед и я была сп л а н и р о в а н а и л е ж и т
на сов ести Ц ен т р а л ь н о го к ом и тета « И т т и х а д а » (A n do nian , 1920:
1 6 7 -1 6 8 ).

К сожалению, то правительство было свергнуто дру­
гим, более националистическим, и судебный процесс был
остановлен. С тех пор все турецкие правительства либо
отрицают геноцид, либо замалчивают его, хотя немно­
гим мужественным турецким историкам и журналистам
удается доносить до общественности свою точку зрения.
Танер Акчам (Teni Binyil, 8 окт. 2000) пишет: «Вне всякого
сомнения, события 1915 г. следует квалифицировать как
геноцид по Конвенции ООН от 1948 г.». Акчам добавля­
ет, что сам Ататюрк назвал эти преступления бойней, что
означает именно геноцид, поскольку тогда это слово еще
не существовало. Халиль Берктай (Radical, 9 окт. 2000)
столь же откровенен. Он проводит разницу между «ар­
мянскими бандами», способными на «ограниченное на­
силие», принесшими смерть «одной или двум тысячам»
мусульман, и систематическими депортациями, которые
осуществил режим с помощью кровавых карателей из
Специальных войск, убивших «по меньшей мере 600 ты­
сяч человек».
В настоящее время турецкие власти признают лишь на­
сильственные депортации, а не геноцид и даже не массовые
расправы. Талаат решил просветить американского посла
Моргентау следующим образом:
Н аш и п р е т е н зи и к ар м я н ам л еж а т в т р е х п л о с к о с т я х . В о-п ер в ы х,
о н и о б о г а т и л и сь за сч ет т у р о к . В о-втор ы х, о н и р еш и л и возвы ­
ситься н а д н ам и и со зд а т ь с о б с т в е н н о е г о су д а р ств о . В -т р еть и х ,
о н и о т к р ы т о п о д д е р ж а л и н а ш и х врагов. О н и п о м о г а л и р у с ­

288

А РМ ЕН И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

ск и м на К авк азе, и мы п о т е р п е л и там п о р а ж е н и е во м н о го м изза и х д е й с т в и й . В о т п о ч е м у мы т в е р д о р е ш и л и н е й т р а л и зо в а ть
и х д о о к о н ч а н и я вой н ы .

Моргентау обратил его внимание на катастрофические
экономические последствия депортаций. Талаат быстро на­
шелся с ответом:
Мы н е д у м а ем о п о т е р я х в т о р г о в л е ... Н ам эт о б е зр а з л и ч н о ...
В А н а то л и и не о с т а н е т с я ни о д н о г о а р м я н и н а . П у сть о н и ж и ­
вут в п уст ы н е и н и г д е бол ьш е.

Конечно, обобранные до нитки женщины и дети не мог­
ли выжить в пустыне. Талаат объяснил немецкому журна­
листу, почему репрессии должны распространяться на весь
армянский народ.
Н а с в и н я т за т о , ч т о мы н е д е л а е м р а зл и ч и й м е ж д у ви н ов н ы м и
и безв и н н ы м и ; н о эт о с о в е р ш е н н о н е в о зм о ж н о сд ел а ть , п о т о м у
ч т о тот, к то н е в и н о в ен с е г о д н я , м о ж е т стать п р е д а т е л е м зав­
т р а ... Н аш и д ей с т в и я обу сл о в л ен ы и ст о р и ч е с к о й и н а ц и о н а л ь ­
н о й н е о б х о д и м о с т ь ю . С п а с е н и е Т у р ц и и есть вы сш ий и м п е р а ­
тив, и о н п ер ев еш и в а ет все о ст а л ь н о е .

Талаат признал, что депортации были направлены про­
тив не только реально существующей, но и против потен­
циальной угрозы. Турки наносили превентивный удар
и оправдывали его исторической необходимостью. Та же
логика, как мы вскоре узнаем, была и у Гиммлера. Энверпаша был столь же откровенен с Моргентау:
Г лавная п р о б л е м а с а р м я н а м и - э т о т о , ч т о в се о н и с е п а р а ­
т и с т ы ... М ы зн а е м , как о н и в ел и се б я во в р е м я н а ш и х р е в о ­
л ю ц и й , и мы им н е д о в е р я е м . П о э т о м у мы и р а зр а б о т а л и
п л ан р а с с е л е н и я а р м я н , ч т о б ы о н и н ам б о л ь ш е н е с м о г л и
в р е д и т ь ... С е й ч а с э к о н о м и ч е с к и е с о о б р а ж е н и я нам н е в а ж ­
ны . Е д и н с т в е н н о е , ч т о д л я н а с в а ж н о , - э т о п о б е д а . В о т ч т о
ж и в е т в н а ш ем с е р д ц е . Е сл и мы в ы и гр а ем , т о в се б у д е т х о р о ­
ш о , а есл и в се п о т е р я е м , т о э т о б у д е т к а т а с т р о ф а . М ы в о т ­
ч а я н н о й с и т у а ц и и , я п р и з н а ю э т о , и мы с р а ж а е м с я , как о т ­
ч а я в ш и ес я л ю д и .

289

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Моргентау дал ему шанс снять с себя часть вины. Посол
сказал, что, по его ощущению, ретивые исполнители пере­
старались и сделали много больше, чем требовал от них Ко­
митет. Эти слова возмутили Энвера:
Вы гл у б о к о за б л у ж д а е т е с ь . М ы п о л н о с т ь ю к о н т р о л и р у е м
н аш у стр ан у. У м ен я н ет н и м а л е й ш е г о ж е л а н и я п е р е к л а д ы ­
вать о т в е т с т в е н н о с т ь н а н а ш и х п о д ч и н е н н ы х . Я л и ч н о о т в е ­
чаю за все, ч т о п р о и с х о д и т в г о с у д а р с т в е . Д е п о р т а ц и и - э т о
р е ш е н и е п р ав и тел ь ств а (M o rg en th a u , 1918: 33 6—338, 3 4 7 —552;
ср. B ryce, 1972: 633, 636).

Депортации были ширмой, за которой разыгрывался
куда более кровавый спектакль. Для победы в войне го­
дились все средства. Мораль и экономика могли катиться
к черту.
Для турок в роли угнетенной, униженной жертвы перед
лицом завоевателей депортации могли показаться разум­
ным решением. Отправить армян туда, где они не смогут
снюхаться с врагом и где не надо будет держать войска, что­
бы за ними присматривать, - что может быть лучше? При­
нудительные переселения были османской традицией; они
стали частью военной стратегии в XX веке. Нам доподлин­
но неизвестно, как и когда разрабатывался план депорта­
ций, мы также не знаем, когда именно ему на смену пришла
политика массового уничтожения. Многие сходятся на том,
что решение о геноциде все-таки было принято официаль­
но. Он не проводился с немецкой методичностью, как ге­
ноцид в годы нацизма. В Турции много было по-другому.
Как мы уже знаем, сочувствующие пытались задержать этот
процесс и даже спасти армян, предложив им обращение
в ислам. Во многих местах щадили армян протестантского
или католического вероисповедания, но не всех и не всегда
(на адептов Армянской апостольской церкви это вообще не
распространялось; см. подробное описание в: Barton, 1998;
Bryce, 1972). И все же нескончаемьЛ колонны армян, кото­
рых гнали в одном направлении, две «фазы» депортаций,
растянувшихся от апреля до сентября, - все это говорит
о едином, четком плане, который последовательно выпол­
нялся.
290

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

ТУРЕЦКИЕ ЭЛИТЫ: ЧЬЯ ВИНА?
Мы можем назвать четыре главных государственных уч­
реждения (во многом взаимосвязанных), осуществивших
геноцид. Мы можем назвать поименно некоторых испол­
нителей, хотя их мотивация остается не всегда объясни­
мой.

Министерские элиты
Геноцид был организован государством, решения при­
нимались на самом высоком правительственном уровне
и проводились в жизнь гражданскими государственными
учреждениями. В этом участвовала не вся государственная
администрация, но ее главный эшелон. Турция была тра­
диционной империей с отсталой экономикой. Бюрокра­
тическая гражданская система, охватывающая всю стра­
ну - образование, здравоохранение, транспорт, - была
малоразвитой. Тяжеловесами внутренней политики были
Министерство внутренних дел и военное министерство.
Министерство внутренних дел распоряжалось внутрен­
ними войсками и жандармскими силами. Военное мини­
стерство командовало армией, сражавшейся на четырех
фронтах почти по всему периметру турецкой границы.
Армейские части беспрестанно передислоцировались че­
рез всю страну от Дарданелл до Кавказа, от Месопотамии
до Сирии и вносили свою кровавую лепту в истребление
людей. Два министерства несли ответственность за систе­
му коммуникаций по всей стране: Министерство связи
и Министерство путей сообщений.
Режим младотурков опирался на два ведомства, и имен­
но они были основой их политического могущества. Три­
умвиры контролировали Министерство внутренних дел,
военное министерство и Министерство военно-морского
флота (Джемаль-паша был морским министром, в дове­
сок еще и губернатором и командующим сирийским кор­
пусом). МВД и Министерство обороны координировали
геноцид. Приказы, исходившие от Талаата и его Мини­
стерства внутренних дел, были куда весомее, чем распоря­
жения и циркуляры правительства (Kaiser, 2000b). И хотя
Специальная организация была достаточна независимой
291

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

в проведении карательных операций, она все же подчи­
нялась приказам МВД. Телеграф был очень эффективным
средством координации действий. Все мэры и губернато­
ры, причастные к геноциду, регулярно получали приказы
по телеграфу из Константинополя. Чиновники очень рано
поняли, к чему готовят страну. Американская миссионерка
Стелла Луридж в апреле-мае 1915 г. беседовала с чиновни­
ками в Цезари и. Они с ужасом говорили ей об одном и том
же: «не останется в живых ни одного армянина», «чтото страшное должно произойти с нашими школьниками
и школьницами», «у армян не осталось надежды», что все
они срочно должны принять ислам, если им дорога жизнь
(Barton, 1998: 116; ср. Вгусе, 1972). Очевидно, что и на ран­
ней стадии правительство координировало все действия.
Два параллельных департамента тоже делали свое дело.
Департамент по депортациям с центром в Алеппо руково­
дил высылкой армян на юг. Департамент организацион­
но входил в Министерство внутренних дел, которое воз­
главлял генерал Шукру, видный член партии «Единение
и прогресс» и Специальных сил. У этого человека были
и высокие властные полномочия и радикальный фанатизм.
Директорат по расселению племен, и иммигрантов, струк­
тура все того же МВД, накопил немалый опыт разработки
планов переселений в предыдущие два года. Директорат
проводил инвентаризацию, складировал и продавал кон­
фискованную собственность армян и обустраивал на но­
вых местах мусульманских переселенцев. Эта организация
была любима в народе - конфискованную армянскую соб­
ственность и торговые фирмы продавали всем желающим
по бросовой цене. Немусульмане такого счастья были ли­
шены (Kaiser, 2000b). Идеологическое прикрытие обеспе­
чивал якобы безобидный Переселенческий департамент,
узаконивавший все эти беззакония.
Связь младотурков с этими государственными ведомства­
ми становилась все прочнее. После 1918 г. начались первые
судебные расследования военных преступлений, в том чис­
ле и преступлений гражданских служащих. Общественные
симпатии были на их стороне. Общество горой встало и за
военное министерство, и за Министерство внутренних дел
и полевую жандармерию. Чистки 1913 г. сцементировали
государственный аппарат на всех уровнях, и это стало пред­

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

посылкой геноцида - пусть даже и непреднамеренного. Го­
сударство стало партократическим; армией командовали
офицеры-иттихадисты. Лишь немногие государственные
служащие и военные входили в партию «Иттихад» - страна
была большой, а партия немногочисленной. Но, по свиде­
тельствам, очевидцев именно радикальные иттихадисты вы­
полняли главную палаческую работу. А значит, необходимо
выяснить, кем были эти люди, военными или гражданскими.

Фракционная борьба
в государственном аппарате
Радикальная элита не нуждается в активной поддержке
всего гражданского общества. Партия «Единение и про­
гресс» в военное время получила возможность нейтра­
лизовать ненадежных функционеров в обход законной
административной процедуры. Приказ о депортациях
был проведен через кабинет министров, минуя парламент
и публичные слушания. Инакомыслящие были и на самом
высоком правительственном уровне, хотя источники и не
сходятся в том, кто был главным противником репрессий.
Трампенер (Trumpener, 1968) считает, что таковым был глав­
ный министр двора великий визирь Саид Халим (и его
сторонники). Царедворец был слишком влиятелен, чтобы
с ним можно было легко разделаться, но в октябре 1915 г.
его сместили с поста в Министерстве иностранных дел. Ему
на смену, пишет Трампенер, пришел более лояльный ми­
нистр юстиции Хал иль-бей. Образование он получил в Па­
р и ж е , младотурком стал в 1908 г. Однако у посла Моргентау
vсовсем иная точка зрения - он считает, что именно Халим
был радикалом, а Халиль в одном разговоре сказал ему сле­
дующее: «Я считаю, что правительство допустило серьезные
ошибки в отношении армян» (добавив при этом, что никог­
да не рискнет сказать это публично). Влиятельный государ­
ственный клирик Шейх-уль-Ислам-Хайри в мае 1916 был
смещен с поста главы Исламского фонда благочестия, на
котором его заменил известный радикал Муса Кязим (www.
armenian-genocide.org/chronology/1916). Кабинет министров
становился все более декоративным учреждением, так как
все чаще прямые распоряжения отдавал Центральный ко­
митет «Иттихада».
293

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

В мае 1916 г. в верховном триумвирате независимую
позицию занял Джемаль-паша. В мемуарах он пишет, что
всячески противился переселению армян из прифронто­
вых районов во внутреннюю Анатолию. Депортация ар­
мян на юг, утверждал он, лишь осложнит течение боевых в
действий. Джемаль утверждает, что к его голосу не при­
слушались, и депортации были осуществлены по граж­
данским каналам, где он не имел никакого влияния. Еще
он заявляет о том, что спас 150 тысяч депортированных
на юг, вернув их в Бейрут и Алеппо (Djemal Pasha, 1922:
277-279). Есть мнения, что Джемаль действительно спасал
богатых армян (за взятку), подключая их к работе на обо­
ронную промышленность, и что он призвал всех армян
Сирии принять ислам. В мемуарах черкесского офице­
ра Хассана Амджи говорится, что Джемаль летом 1916 г.
был вполне умеренным политиком. Кеворкян считает,
что к этому его толкал не гуманизм, а политические со­
ображения. Армяне могли стать полезными посредника­
ми в будущем сближении с Россией. Джемаль как глав­
нокомандующий и губернатор Сирии и Палестины был
почти безраздельным хозяином в своей вотчине. Он мог
бы пойти и на мир с русскими, если бы те помогли ему
стать султаном (Hartunian, 1986: 115, 358-361; Kevorkian,
1998: 53-59, 228-237; MacFie, 1998: 137-139; Morgenthau,
1918: 174; Trumpener, 1968: 124-125, 230-231, 247). Но все
это никак не согласуется с жесткой политикой Джемаля
по отношению к арабским националистам и беспощад­
ным обращением с евреями Палестины. Под давлением
германского и американского послов партия отстранила
твердокаменного Джемаля с поста губернатора Яффы за
попытки депортировать всех евреев, которые не были под­
данными Османского государства. Джемаль извернулся
и на этот раз. В свой аппарат он ввел человека, чтобы тот
продолжал его дело. Одному из сионистских лидеров гу­
бернатор однажды сказал: «Мы, младотурки, считаем, что
все евреи заслуживают петли, но я устал от виселиц. Мы
рассеем вас по всей Турции и не позволим вам сбиваться
в кучу нигде». Он выслал на север 9 тысяч евреев из ТельАвива и Яффы. Многие погибли на этапе. То же самое он
хотел провернуть и с жителями Иерусалима, но Стамбул
успел его остановить (опять-таки по настоянию немецкого

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

посольства). Наступление британцев в 1917 г. спасло па­
лестинских евреев от худшей участи (Karsh & Karsh, 1999:
166-170). Джемаля трудно отнести к умеренным, но неза­
висимую от соратников точку зрения он высказывал до­
статочно часто.
На нижних этажах партийной иерархии тоже были раз­
брод и шатание. Моргентау утверждает, что реальная власть
партии «Единение и прогресс» в империи была «весь­
ма шаткой» (Morgenthau, 1918: 227). Ахмед Эмин Ялман
(Yalman, 1972: 326-332) отмечает, что «большинство админи­
страторов западных провинций» не желали проводить де­
портации. В частности, он упоминает губернатора Смирны
Рахми-бея, который не позволил вывезти ни одного армя­
нина из этой провинции, а другой губернатор «подписал бу­
магу» и ровным счетом ничего не сделал, чтобы директива
была выполнена. Берктай сообщает, что «губернаторы и ко­
мандующие» выдали ордер на арест Бахаиттина Шакира,
известного организатора депортаций (Radikal, 9 окт. 2000).
Западные консулы и миссионеры, которые находились
в постоянном контакте с местными чиновниками, находи­
ли среди них и умеренных, и сторонников жесткой линии.
Высшие руководители в таких городах и провинциях, как
Харпут, Бурса, Урфа, Мараш, Зейтун и Айнтап, славились
своей жестокостью, в то время как в Трапезунде, Адане и Ко­
нье шла постоянная борьба между либералами и радикала­
ми (Bryce, 1972).
Администраторы-уклонисты быстро расставались со
своими постами. Конфликт обычно заканчивался тем, что
Министерство внутренних дел избавлялось от вольнодум­
ца’ и присылало на его место истинного сатрапа. Но и это
не всегда срабатывало. Стражи порядка часто ошибались
в оценке нового назначенца, да и сам ужас депортаций мог
подавить психику любого свежего человека. В этом случае
«слабака» заменяли на твердокаменного патриота (и уж на
сей раз не ошибались, пропустив новую кандидатуру через
частое сито согласований). Геноцид не отменялся, но иногда
его можно было притормозить. Губернаторы и мэры были
отстранены в Ангоре (нынешней Анкаре - вместе с шефом
полиции), Диярбакыре, Ване, Эвереке, Трапезунде, Мерси не, Конье, Тарсусе, Мескине, Марате, Себхе, Дейр-эз-Зоре,
Рас-аДь-Айне. В Алеппо и Иозгате назначения проводились
295

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

дважды. Возможно были и другие перемещения в менее из­
вестных населенных пунктах.
Кадровые перестановки коснулись более трети высших
должностных лиц в тех районах, где массово убивали ар­
мян. Там, где армян просто депортировали, чиновникам
было проще закрыть глаза и снять с себя ответственность
за все происходящее. В Йозгате Джемаль-бей стал вторым
губернатором, который запретил расстрелы. Турецкий оче­
видец описывает, как Джемаль с горьким сарказмом сказал:
«Я никогда не позволю своим жандармам казнить депор­
тируемых, я лучше выпущу из тюрем всех приговоренных
и отдам им армян на растерзание, а через четыре дня жан­
дармы отловят этих уголовников, и я повешу их». Однако
местное отделение партии «Единение и прогресс» вкупе
с эмиссаром Министерства внутренних дел добилось того,
чтобы губернатора сместили, а на его место прислали более
сговорчивого градоначальника. При назначениях на ответ­
ственные посты Константинополь учитывал степень лояль­
ности претендентов, их родственные узы и связи в высших
кругах. Только в М арате и отдаленном Мосуле умеренным
губернаторам удалось усидеть в креслах в течение всего
этого периода. Но сил либеральных правителей хватало
только на то, чтобы затормозить, а не остановить каток ре­
прессий: в этих городах с армянами разделались столь же
беспощадно45.
У «Иттихада» были и другие средства контроля. Консу­
лы, миссионеры, британские представители рассказывали,
что вся страна была оплетена сетью «делегатов» партии.
Эти эмиссары держали в ежовых рукавицах местных адми­
нистраторов. Сам доктор Шакир отправился в Диярбакыр
и Эрзерум, чтобы навести там порядок. Ему сопутствовал
Джемаль-эфенди, «ослепленный ненавистью фанатик».
В Дейр-эз-Зоре либеральный губернатор Али Суад отказал­
ся посылать отчеты в Отдел депортаций Алеппо и в Кон­
стантинополь. После того, как город навестили инкогнито
45 П еречень городов см.: Barton, 1998: 155-156; Bryce, 1972: 223, 329,
377, 382-383, 445-446, 474; Hartunian, 1986: 62, 84; Kazanjian, 1989: 7, 96,
260; Kevorkian, 1 9 9 8 :1 0 8 -1 1 4 ,1 2 8 -1 2 9 ,1 8 1 , 191 ,2 2 3 -22 4 ), U .S. D ocum ents
(1993-1995), I: 133, 148; II: 38, 78, 87, 96; Yeghiayan, 1991: 196-197, 311,
354. - П рим . авт .

296

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

три делегата «Иттихада», губернатор был перемещен в Баг­
дад, откуда и были высланы армяне, о которых он так забо­
тился в Дейр-эз-Зоре! На его место назначили Салиха Зеки,
известного своей беспощадностью вице-губернатора Эверека. Карьера делалась на крови. В городе Рас-аль-Айне вицегубернатор, «бешеный» Керим-рефи, турецкий беженец из
Европы, вырезал армян, в том числе и с помощью уголовно­
го элемента, прежде всего черкесов. В Хаджине судья Воен­
ного трибунала Алай-бей решительно взял дело в свои руки.
Иностранным представителям он вежливо, но твердо сооб­
щил, что прибыл «для осуществления необходимых акций
турецкого правительства против армянских национали­
стов». Две недели эмиссар Стамбула организовывал депор­
тации, после чего уехал, поручив продолжение этого дела
надежным чиновникам из местной администрации (Bryce,
1972: 236, 492-494).
Делегаты центра действовали из идеологических побуж­
дений, при этом они обогащались на грабежах армян и де­
лали стремительную карьеру. Правоверный иттихадист был
направлен в Ангору для ревизии деятельности излишне
мягкого губернатора. Вскоре он заменил его на губернатор­
ском посту, взяв в оборот и местных чиновников и имамов.
Градоначальник прославился тем, что заставил клириков
призывать в проповедях «освободить город от армянских
паразитов». Такие же воззвания расклеивались на пере­
крестках и на мечетях. Тахир Джевдет, шурин Энвера-паши, был инициатором зверств в Ване. С той же целью его
назначили генерал-губернатором Аданы. Али Муниф-бей
был доверенным лицом Стамбула при проведении депор­
таций в Адане и Йозгате. В Йозгате первые два губернатора
всячески уклонялись от исполнения распоряжений центра.
Немецкие союзники настаивали на более человечном от­
ношении к армянам в провинции Адана. Али Муниф-бей
сумел убедить немцев в том, что он является сторонником
«упорядоченных депортаций», что он хочет обуздать неис­
тового Исмаила Сафа, местного лидера партии «Единение
и прогресс» (Kaiser, 2000а).
Город Алеппо отличался тем, что там было немного ар­
мян, зато именно там находился пересыльный пункт для
депортированных и Главный департамент по делам депор­
таций. Его глава Шукру-бей и заместитель Нури-бей выигра­
297

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ли борьбу с двумя губернаторами, оттеснив их от реальной
власти и добившись для себя исключительных полномочий
во всей провинции (Bryce, 1972: 469). Зато третий губерна­
тор Бекир Сами-бей не подкачал. Он был ярый иттихадист
и родственник самого Талаата. Утверждается, что он лично
участвовал в кровавых расправах. Нури-бей рьяно выпол­
нял свои обязанности. 10 января 1916 г. он телеграфировал
в Константинополь:
У ст ан ов л ен о, ч т о н е б о л е е 10% д е п о р т и р о в а н н ы х а р м я н д о ­
бр ал и сь д о п ун к та н а зн а ч ен и я . О ст а л ь н ы е п о ги б л и в п у т и о т
б о л е зн е й , г о л о д а и д р у г и х ест еств ен н ы х п р и ч и н . Я со б и р а ю сь
стол ь ж е су р о в о о бр ащ аться и с вы ж и вш им и; пусть и и х п о с т и г ­
н ет та ж е судьба.

У этих двух был и помощник —Эссад-Бей, заместитель
начальника разведки секретного «Директората обществен­
ной безопасности». Он отвечал за Специальные силы.
Карательные войска, которые провели операцию по уни­
чтожению армянских служащих на Багдадской железной
дороге, тоже находились в ведении местных функционе­
ров «Иттихада» (Andonian, 1920: 116-117; Kaiser, 1999b:
91, 102; Kaiser, 2000a). В британских досье, собранных на
турецких военных преступников, перечисляются десятки
случаев, когда депортации проводили местные партийные
активисты46.
Многие чиновники усердствовали, попав в аппарат
благодаря семейным и дружеским связям. У них была
и еще одна мотивация - карьерный рост (Bryce, 1972: 23).
У других была мечта вскарабкаться повыше, чтобы реаби­
литировать себя за свое диссидентское прошлое. Хилми
Абдул Кадыр в 1914 г. был полковником в отставке. Беда
его была в том, что раньше он отирался рядом с султан­
ским двором и османскими либералами, выступая против
46 А нгличане доставили на М альту 118 турок, обвинявш ихся в во­
енны х преступлениях. Егьян изучил обвинительны е заклю чения п р о ­
тив 60 из н и х и обры вочны е свидетельства (Yeghiayan, 1991). Н о п р еж д е
чем судебны е слуш ания начались, половину задерж анн ы х обм еняли на
британских военнопленны х, которы х удерж ивали турки. П о сл е этого
судебны е преследования были прекращ ены . - П рим . авт .

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

партии «Иттихад». В 1914 г. он нашел себе теплое местеч­
ко инженера в дальнем городке Мосул. Полковник был
родом из города Кастамони, еще одного оплота иттихадистов. Хилми лично знал своего земляка министра об­
разования Шукри-бея. Поручившись за своего земляка,
«Ш уки» взял его под свое покровительство и рекомен­
довал товарища членам комитета «Иттихада». «Полу­
чив индульгенцию за былые грехи, поклявшись в верно­
сти делу “Иттихада”, этот человек с особой жестокостью
и бесчестностью делал, все, что от него требовалось», свидетельствует современник.
Экс-полковник стал организатором убийств тысяч де­
портированных армян в Мосуле. Он сколотил себе состо­
яние, грабя армян, он насиловал их девушек и юношей
(Bryce, 1972: 95; Yeghiayan, 1991: 251-257). Он был готов на
любую подлость не во имя идеи, а ради карьеры. В Адап азаре был похожий персонаж. Мэр и начальник полиции были
вполне здравомыслящими людьми, но их подмял под себя
человек по кличке Зверь, он был не из местных и, возможно,
был эмиссаром партии. Ранее он сидел в тюрьме по поли­
тическим обвинениям, был выпущен и «в благодарность за
прощение стал творить ужасные дела». «Он глумился над
армянами, говоря им “А мне на вашего мэра плевать. Мэр
считает, что вы хорошие парни, только он сам нехорош.
У меня приказы от Талаат-бея”» (Bryce, 1972:105). Таких нео­
фитов у режима хватало, и всегда было кем заменить несго­
ворчивых мэров и губернаторов. Кузница кадров неустанно
ковала радикалов, связанных между собой семейственными
и служебными узами.
Провинциальные губернаторы крепко сидели на сво­
их местах, и испугать их было непросто. Их подчинен­
ные не часто отваживались на прямое противостояние.
Они предпочитали компромиссы по принципу «как все,
так и я». Жена деревенского старосты рассказывала со­
седкам, «как горько плакала она над судьбою бедных ар­
мян, и при этом просила мужа ни во что не вмешивать­
ся». Несогласных было много, но все они склоняли голову
перед верховной властью. Консул Дэвис вспоминает, что
губернатор Мамурета Уль-Азиз разрешил армянам пере­
правиться через границу в Россию. Но потом он делал все,
что от него требовали, говоря: «Я обязан исполнять эти
299

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

приказы» (U.S. Documents, 1995: III: 45-46). Один из ру­
ководителей высказался так: «Мы живем в XX веке, когда
сила важнее принципов и морали» (Davidson, 1985: 177).
Последним оплотом гуманности была столица. Либералы,
сохранившие некоторые посты, иногда вставляли палки
в колеса беспощадной государственной машины (Bryce,
1972: 353, 362, 376, 442). Но в основе своей оппозиционеры
были разгромлены во время чисток 1913 г., они не имели
серьезной организации и не могли изменить политику Талаата. Они страшились репрессий, неминуемых в случае
открытого неповиновения, а военная цензура пресекала
попытки несогласных войти в контакт и объединиться.
Американский миссионер уверяет, что сотни людей по
всей Турции томились в тюрьмах по обвинению в неблаго­
надежности (Barton, 1998:191). Большинство государствен­
ных деятелей не отличаются мужеством, как и мы с вами.
Трусость и карьеризм делали людей пособниками престу­
плений. В угаре военного патриотизма могло происходить
все что угодно. Миссионер Харриет Фишер пишет о своем
разговоре в мае 1917 г. с известной активисткой «Иттихада» Халид Эдип. Обе женщины пытались как-то облегчить
участь армян. Халид была истинной патриоткой и сказала
примерно следующее:
« Н и к т о н е м о ж е т л ю б и т ь р о д и н у б о л ь ш е , ч е м я. И н и к т о н е
п р о к л и н а е т ее б о л ь ш е ч е м я ... К р о в а в а я п еч а т ь зв е р с т в н а ­
в сег д а о с т а н е т с я н а м о е м н а р о д е » . К о г д а я с п р о с и л а е е , д о л ­
го л и б у д у т л и д е р ы ст р а н ы и с т р е б л я т ь с в о й н а р о д с т а к о й
ж есток ость ю , о н а ответила: « Д а , т о , ч то о н и сд ел а л и , о н и
и б у д у т д е л а т ь в п р е д ь . В ед ь ещ е н е все к о н ч е н о » ... И е щ е о н а
добавила: «А н екоторы е не обагри ли руки в крови, он и п о­
б р е з г о в а л и , н о т е п е р ь у н и х н е т в л а ст и . И ещ е н а с п о с т а в и л и
п е р е д в ы б о р о м . И д е т в о й н а . С о в сех с т о р о н вр аги . Е сл и н а ­
ц и я р а с к о л е т с я , мы п р о п а л и . А п о э т о м у - и л и м ы , и л и а р м я ­
н е » ( B a rto n , 1 9 9 8 :1 6 4 ).

Партократическое государство сумело опереться на
единство нации, честолюбие функционеров и патриотиче­
ский подъем. Геноцид XX столетия шел по тому же про­
торенному пути. Несмотря на горстку инакомыслящих,
радикальный «Иттихад» был централизованной пирами­
300

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

дальной структурой и все больше подчинял себе страну че­
рез подконтрольные партии органы власти. Турция не была
государством, ведущим целенаправленный геноцид. Но ра­
дикальное ядро, опираясь на гражданскую и партийную
власть, достигало своих целей. Чтобы осуществить геноцид,
не нужна коллективная воля нации.

Разногласия в армии
В 1913 г. чистки в армии выдвинули на первые роли ра­
дикалов. Теперь радикальные офицеры отдавали приказы
от имени законного гражданского правительства. Вой­
на узаконила многие беззакония. Превратности военного
времени - военно-полевые суды, линия фронта, проходив­
шая в районах расселения армян, необходимость убивать
врагов - в этих условиях радикальная часть армии могла
участвовать в массовых убийствах, не вызывая отторжения
своих собратьев по оружию. Солдаты одними из первых
приняли участие в резне армян в Киликии и в прифрон­
товой зоне с Россией. То же самое, но более хаотично про­
исходило на Багдадской железной дороге. Армия несла
с собою верную смерть, ведь у нее было, чем убивать. Но
не армейцы стали главными виновниками геноцида. Лишь
небольшая часть офицеров или солдат была к этому при­
частна. На их совести несколько тысяч жизней, но не более.
Де Ногалес возлагает вину на вполне определенную про­
слойку. Он противопоставляет кадровых турецких офи­
церов, к которым испытывает глубокое уважение, другим
офицерам, развращенным карьерными амбициями и по­
литическими связями. Он сравнивает «профессионально­
го солдата» (как он сам), соблюдающего некоторые прави­
ла войны, с «политическим солдатом», который никаких
правил не соблюдает. Де Ногалес утверждает, что войска,
задействованные в кровавых репрессиях, находились под
началом «политических солдат». И что это была за армия?
Иррегулярные войска, в основном курды, а также и по­
левая жандармерия. Ядром исполнителей геноцида были
политические солдаты. (Этот термин охотно повторяли
потом и нацисты.) Среди военных было немного активи­
стов «Иттихада», за исключением высшего эшелона. Но
много и не требовалось. Большинство солдат прошли че­
301

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

рез войну, не запятнав себя убийствами мирных жителей,
как, вероятно, и генерал Мустафа Кемаль (впоследствии
«отец всех тюрков» - Ататюрк). С партией «Иттихад»
у него были весьма прохладные отношения. Как и боль*
шинство офицеров, он тянул армейскую лямку и публично
никак не высказывался о депортациях. Другие офицеры,
как и гражданские чиновники, были связаны с политикой
и имели родственников в высших кругах (генерал-каратель
Хал иль был дядей Энвера). Третьим офицерам по роду
службы приходилось проливать кровь не по армейскому
уставу: организация партизанских отрядов, карательные
экспедиции на Балканах, командование штрафными рота­
ми (в штрафных войсках служило 4000 уголовников, выпу­
щенных из тюрем, - см. Dadrian, 1994b: 97-8). Эти военные,
прошедшие огонь и воду, составили костяк Специальных
сил, о которых речь пойдет впереди.
Это была дисциплинированная армия. Все иностранцы
отдавали должное храбрости и неукоснительному подчи­
нению приказам турецкого солдата. Мы не знаем ни од­
ной части, которая массово не подчинилась бы приказу.
Дисциплина рядового состава поддерживалась суровыми
наказаниями, в особенности за неповиновение и измену.
Если бы солдаты отказались выполнять приказы о депорта­
ции, их бы расстреляли. Выжившие армяне рассказывали,
что солдаты иногда им помогали, но делали это тайно. Вряд
ли бы за неповиновение расстреливали офицеров, но крах
карьеры тоже достаточно суровое наказание. Два офицера
высокого ранга в составе армейской группировки на Вос­
токе отказались выполнить приказ на уничтожение. Один
из них сказал, что армян просто надо переселить и переме­
шать с другим населением.
С офицерами было трудно иметь дело. Некоторые сами
подавали в отставку, другие занимали выжидательную по­
зицию, но остальные сопротивлялись геноциду, как мог­
ли. Некоторые офицеры отдали под трибунал убийц, и те
были расстреляны. Один отчаявшийся майор застрелил­
ся, оставив записку: «Мне стыдно быть турком». Режим
тщательно отбирал исполнителей особо кровавых миссий,
члены партии делали стремительную карьеру, и только им
доверяли особо важные депортации. На второй фазе ге­
ноцида офицерство столкнулось с дилеммой: поголовное
302

А РМ Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

уничтожение армян или сохранение их как рабочей силы.
Армяне были замечательными портными, они шили воен­
ную форму, тачали сапоги, работали в госпиталях, строи­
ли шоссе, железные дороги, туннели. Офицеры Джемаляпаши и генерала Халиб-бея не давали в обиду полезных
армян (Bryce, 1972: 242; Dadrian, 1994b: 95-96; Kevorkian,
1998: 151, 191, 228-237; Yalman, 1970: 326-332; Yeghiayan,
1991: 258, 279). Хотя армия в целом не противодействовала
геноциду, самих армейцев невозможно было превратить
в профессиональных палачей. Режим хорошо понимал
(как потом понимал и Гитлер), что в этом смысле на про­
фессионалов войны положиться нельзя и надо изыскивать
другие возможности.

Иррегулярные убийцы
Главные палачи, занимавшиеся убийствами беззащитных
мужчин, вырезавших подчистую маршевые колонны жен­
щин, детей, стариков, к регулярной армии не относились.
Их было 20-30 тысяч человек, и назывались они Тешкиляти-Махсуса (Специальная организация).
Эти специальные войска в нашей книге выступают как
единственные в своем роде. Они не были партийными
охранными отрядами, как боевики СА в нацистской Гер­
мании, они не были похожи на «Интерахамве» в Руанде,
их нельзя назвать вымуштрованной и организованной
элитой СС. Их предтечами были фидаины партии «Еди­
нение и прогресс» в 1907-1911 гг., о них мы рассказали
в предыдущей главе. Изначально они были армией внутри
армии, подчинялись Энверу-паше и использовались для
диверсионно-партизанских операций. Эти войска были
реорганизованы в 1913-1914 гг., получили имя Тешкиляти-Махсуса и были подчинены Директорату общественной
безопасности, тайной организации внутри Министерства
внутренних дел. В эту организацию входили только члены
партии, и у них был собственный бюджет. Ни кабинет ми­
нистров, ни другие государственные организации не име­
ли над ними контроля. В 1913 г. рыцари плаща и кинжа­
ла были самым радикальным крылом партии «Единение
и прогресс».
303

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

У этой организации было две главные функции. Пер­
вая - ведение скрытных, но вполне законных боевых дей­
ствий. Вторая —война тайная и абсолютно беззаконная.
Вначале спецвойска вели партизанскую войну в тылу
у противника. Это началось в 1907 г. на Балканах и про­
должалось семь лет с перерывами. В 1911 г. они прекрас­
но зарекомендовали себя в Северной Африке в войне
с итальянцами. В 1914 г., используя тактику партизанской
войны, элитные подразделения должны были поддер­
жать мусульманское восстание в Аравии и в России. На
Аравийском полуострове они должны были действовать
по образу и подобию Лоуренса Аравийского. И Лоуренс,
и турецкие специальные силы пытались привлечь на свою
сторону племенных вождей через подкуп, поставки ору­
жия и щедрые обещания подарить им свободу. Благо при­
обретенным союзникам великодушно прощали их методы
войны. Это была грязная война, но до этнических чисток
и массовых убийств дело все же не доходило. Специальные
силы вербовали бывших офицеров, авантюристов и всяче­
ских ловцов удачи. Почти все они были турками. Старши­
ми командирами были офицеры-иттихадисты. Элитные
войска рекрутировались за счет патриотически настроен­
ных добровольцев, романтиков, жаждущих приключений,
и тех, кто стремился быстро сделать карьеру, - примерно
таким же образом формировались спецвойска и в других
странах. К 1914 г. спецотряды насчитывали много опыт­
ных бойцов, хлебнувших крови в других грязных войнах
(Stoddart, 1964).
Показать свои когти России они не успели и даже не
перешли границу, потому что армия Энвера-паши была
разгромлена русскими. Вместо этого у них нашлось дело
в самой Турции. Это была тайная, предательская война
против македонцев и греков. В 1913-1914 гг. христианские
поселения выжигались дотла под предлогом борьбы с не­
надежными этническими меньшинствами. В 1914 г. Спе­
циальные войска с одобрения официальной власти про­
водили массовые репрессии и депортации в сионистских
общинах Палестины (Aaronsohn, 1917: 47-56). На следую­
щий год они обрушили удар на куда более многочислен­
ных армян за якобы саботаж и измену в пользу русских.
Немецкий офицер связи полковник Штанге откровенно
304

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

пишет: «При депортации армян военные соображения
были вторичными... русского вторжения не ждали... об­
щее положение и опасение мятежей были достаточными
поводами для принятия решений». Действия Специаль­
ных войск формально контролировались «Иттихадом»,
правительство всячески открещивалось от происходяще­
го, но на самом деле каратели получили карт-бланш от
верховной власти. Специальные войска уничтожили наи­
большее количество армян при этом с «патологической
жестокостью», как утверждает Штанге. По мере того как
рос размах операций, все больше иттихадистов получали
офицерские назначения в этих войсках (Dadrian, 1993: 68;
1994b: 110-111; 1996: 43-49).
В британских послевоенных архивах можно узнать
кое-что о судьбах и послужных списках некоторых офице­
ров. Халиль-Бей (впоследствии - паша) всю свою карьеру
сделал в Специальных силах. Он было плохо образован, но
дослужился до капрала в карательно-диверсионной группе
на Балканах. В 1915 он был командующим Специальными
силами в Персии, уничтожая мирное население. Турецкие
коммандос, действовавшие в провинции Йозгат, вели, если
так можно выразиться, семейный бизнес. Четверо их ко­
мандиров были братьями. Два брата когда-то были сапож­
никами и торговали обувью, двое других отличались бан­
дитскими наклонностями, один даже отсидел в тюрьме за
убийство. Два брата-торговца поспешили вступить в 1908 г.
в партию «Единение и прогресс», оба из низов, и на высо­
кие партийные должности им не приходилось рассчиты­
вать. Два брата страшно завидовали местным армянским
богатеям - «национальной буржуазии». Когда партийный
комитет снял с должности умеренного губернатора Йозгата, четырех братьев признали вполне достойными воз­
главить местные Специальные силы, двух - для грабежей
и конфискаций, двух - для убийств. Получив инструктаж
от высших партийных бонз, братья убили 8 тысяч из деся­
ти тысяч местных армян и распорядились их собственно­
стью в свою пользу. Менее вульгарной мотивацией руко­
водствовался Ходжа Илиас, партийный эмиссар в Мараше.
Этот идеолог закончил медресе и писал уничтожающие
памфлеты о христианах. Он заслужил скандальную славу
как насильник христианских девушек, но плотские грехи
305

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

ему прощались за талант пропагандиста —Ходжа призы­
вал к джихаду (священной войне). С благословения мест­
ной партийной верхушки он руководил отрядами курдов
и вырезал население по всему юго-востоку (Yeghiayan, 1991:
325-327, 342-356, 387-390).
Рядовой состав был иным. В Специальные силы входи­
ли и жандармы, но коль скоро многих жандармов призва­
ли в армию, на службу часто брали ограниченно годных.
Спецвойска усиливались иррегулярными формирования­
ми двух типов. За ними с обеих сторон закрепилось назва­
ние cetes (бандиты, головорезы). Одно из них было уком­
плектовано преступниками. Приказы, судебные архивы,
доклады Штанге, воспоминания выживших очевидцев
неопровержимо доказывают, что в эти подразделения на­
бирали уголовников, получивших амнистию в обмен на
кровавую работу, для которой они и были предназначены.
Тюремные камеры опустели - бандиты стали солдатами.
Не все они знали, какого рода задания им придется выпол­
нять, но и отказываться от службы им было не с руки - за
это им дарили свободу, в том числе и свободу грабить и ма­
родерствовать. Грабежи были делом полулегальным, но
в некоторых случаях каратели имели официальное право
присваивать себе половину собственности депортируемых
армян. Бандитские отряды второго типа были сформиро­
ваны на племенной основе, ими командовали курдские,
чеченские и черкесские вожди. Офицеры Специальных
сил даже хотели поставить их на денежное довольствие, но
полевые командиры вполне были довольны возможностью
грабежа. Курдские племенные отряды вели резню в некото­
рых восточных районах, чеченцы свирепствовали на юге,
черкесы и там, и тут. Вооруженные банды редко участво­
вали в организации депортаций, их стихией были набеги
на колоны переселенцев и резня в армянских деревнях.
В Харпуте, пишет консул Дэвис, бесчинствовали жандар­
мы и уголовники, а не курды. А в самом Курдистане - на­
оборот (Davies, 1989: 156; Kevorkian, 1998; U.S. Documents,
1994: 143-152).
Остается добавить, что все каратели были мужчинами,
причем мужчинами среднего и пожилого возраста - мо­
лодых забрали в армию. В этом главное отличие турецких
парам ил итарных сил от других, описанных в этой книге.
306

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

Женщин, среди них не было - в исламском обществе жен­
щин не допускают к оружию.
Немногие курды и другие боевики руководствовались
идейными соображениями. Естественно, что курды и во­
оруженные уголовники не испытывали симпатий к при­
вилегированным армянам, точно так же как и кавказцы
не щадили христиан, которые выселили их из России. Те
же черкесы могли ненавидеть и русских, лишивших их ро­
дины. Родоплеменная месть разрушала моральные табу
и оправдывала убийства беззащитных людей. Истреби­
тельная война была способом обогащения, но и тут были
подводные камни. Военная добыча - дело полезное, но
в интересах ли племени служить туркам или Антанте или
сохранять нейтралитет? Психологии преступника и воина-кочевника свойственна страсть к убийству. Выжившие
свидетели вспоминали, что резню и изнасилования они
творили с явным наслаждением. Пытки и убийства осу­
ществлялись с дикарской изощренностью. Палачи явно
гордились своей квалификацией. Это были солдаты-сади­
сты.

Обычные турки
• До какой степени обычные турки были вовлечены в ге^
ноцид, одобряли ли они его, какими были их мотивации?
Трудно ответить на эти вопросы, потому что наши основ­
ные источники - выжившие армяне, миссионеры в армян­
ских общинах нечасто беседовали с турками на эти темы.
Они вспоминают враждебные толпы людей, выходящих
из мечетей, турецких крестьян, молчаливо наблюдавших,
как гонят по трактам депортируемых армян. Свидетельств
простых турок у нас практически нет. Я не согласен с Дадряном (Dadrian, 1996: 121-127) и его упрощенной нацио­
налистической теорией. Историк утверждает, что тради­
ционная воинственность турок вкупе с нетерпимостью
ислама заложили культурный антагонизм между этниче­
скими сообществами и привели к массовым убийствам хри­
стиан. Но не ислам и не турецкая армия были главными
виновниками геноцида. И ни один народ мира не имеет
ментального кода убийцы.
307

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Тем не менее некоторые самые общие умозаключения
мы вправе сделать. Поскольку именно центральная власть
была организатором всего процесса геноцида, широкие мас­
сы были в меньшей степени вовлечены в эти события, чем
в традиционные погромы времен Оттоманской империи.
От крестьян и горожан многого не требовалось. Толпа по­
громщиков может быть полезна, две-три сотни разъярен­
ных людей в многотысячном городе могут морально пода­
вить армян, и до поры до времени этого будет достаточно.
Американский миссионер замечает:
В п р е ж н и е в р ем ен а , к огда в зб еш ен н ы е ту р к и н абр асы вались на
а р м я н , м естн ы е власти всегда ста р а л и сь п р есеч ь б е с п о р я д к и
и пусть с за п о з д а н и е м вставали на за щ и т у п о т е р п е в ш и х , к о гд а
п оя в л я л и сь первы е ж ер твы . Н о на э т о т р а з у н и ч т о ж е н и е ар м я н
бы л о с п л а н и р о в а н о п р ав и тел ь ств ом свы ш е, о с у щ ест в л ен и е
эт о г о п л ан а с о в сем и его ч у д о в и щ н ы м и п о с л е д с т в и я м и бы л о
в о з л о ж е н о н а м ест н у ю а д м и н и с т р а ц и ю , х о т е л а о н а т о г о и л и
нет. В о ен н ы е п р и к азы , ч ет к и е и б е с п о щ а д н ы е , д о л ж н ы бы ли
вы п ол н я ться б е с п р е к о с л о в н о . М ы , п р о ж и в ш и е ст о л ь к о л ет бок
о б о к с т у р к а м и , мы все как о д и н п о в т о р я л и - нет, э т о н е н а ­
р о д н ы й гнев, эт о д ел а ю т не п р о ст ы е ту р к и . Э т о план - р а с ч е т ­
ливы й, х о л о д н ы й , эф ф ек т и в н ы й . П р о с т ы м тур к ам все э т о не
н р ав и л ось (R iggs, 1 9 9 7 :9 6 ).

Преподобный Риггз этими словами опровергает нацио­
налистический стереотип, по которому исполнителями ге­
ноцида были турки, курды, черкесы и прочие. Как и дру­
гие, Риггз рассказывает, что многие турки спасали своих
армянских соседей. Миссионеры были свидетелями многих
случаев, когда турки прятали армян от выселения (Barton,
1998: 45). Но это милосердие сходило на нет, когда до сер­
добольных турок доводили приказ: «Мы будем вешать всех,
кто укрывает армянских беглецов». Всех ужаснул приказ ге­
нерала Камиля:
В сяки й м усул ь м а н и н , к отор ы й д е р з н е т п р и ю ти т ь у себя а р м я ­
н и н а, б у д е т п о в еш ен н а в о р о т а х св о ег о д о м а , а д о м б у д е т с о ­
ж ж е н . Е сл и ви н овн ы й за н и м а е т го су д а р ст в ен н у ю д о л ж н о с т ь ,
е г о б у д ет су д и т ь в о ен н ы й т р и б у н а л . Е сл и а р м я н а м б у д у т о к а ­
зы вать со д е й с т в и е о ф и ц е р ы и со л д а ты , и х л и ш ат зв а н и й и о т ­

308

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

д а д у т с у д у в о е н н о г о т р и б у н а л а ( D a d ria n , 1 9 9 5 :2 3 5 -2 3 8 ; 19 9 6 :3 9 ;
1 9 9 7 :4 3 -4 4 ; M erd jim S kia n, 1919: 6 -1 0 ).

Мы не должны недооценивать эффект таких угроз. А по­
скольку турки испытывали к армянам достаточно смешан­
ные чувства, любой начальственный окрик вселял в них
страх и приводил к искомому результату: армянам помо­
гать нельзя.
Армянская женщина дает более холодную оценку «обыч­
ным туркам» в Марсоване.
С т р а х сгусти л ся н а д г о р о д о м в мае; бы л о о щ у щ ен и е, ч т о п р а ­
в и тел ь ств о р е ш и л о с е р ь е зн о с нам и р а зо б р а т ь ся . Н и о каких
т у р е ц к и х п о г р о м а х п р о т и в н ас, а р м я н , и р е ч и т о г д а н е бы л о и сп о л н я л ся п р а в и тел ь ств ен н ы й п р и к а з. Н у а турки - те и сп ы ­
ты вали м ст и тел ь н у ю р а д о с т ь . Д е п о р т а ц и и и м ассовы е у б и й ств а
осущ ест в л я л а о ф и ц и а л ь н а я власть, н о м н о г о т у р е ц к о й м о л о д е ­
ж и с р а д о ст ь ю п р и с о е д и н и л и с ь к эт о й р е з н е в т е х п р е д е л а х ,
к от ор ы е им бы ли с т р о г о о б о зн а ч е н ы . П о всей ст р а н е т у р ец к и е
к р ест ь я н е, м у ж ч и н ы , ж ен щ и н ы уби в ал и и т ер за л и наш н а р о д ,
н о т о л ь к о с о ф и ц и а л ь н о г о р а зр е ш е н и я . И когда ш ла вся эта
р е зн я , т ур к и н е с и л ь н о вол новал ись; э т о бы ла х л а д н о к р о в н а я
п о л и т и к а и ст р еб л е н и я п о п р и к а зу и л и с в е д о м а г о с у д а р ст в ен ­
н о й власти (Y eghiayan, 1991: 94; ср. A rm en ia n P o litica l Trials, 1985:
6 -1 0 , 8 8 -8 9 ).

Турки вели себя по-разному. Многие армяне вспомина­
ют бесчеловечную жестокость конвойной охраны и жан­
дармов, другие благодарны им за доброту и человечность
(Davidson, 1985:111-114,120; Merdjimfldan, 1919: 7; Saraflan,
1994: 136, 159). По свидетельствам одних, простые турки
бесстрастно смотрели на происходящее, но другие пыта­
лись помочь и помогали. Армянам советовали принять
ислам, брали взятки за содействие в этом. У выживших
армян даже вошло в поговорку такое выражение: «Без
взятки турок не живет» (Jafarian, 1989: 94, 99; Kazanjian,
1989: 6-8, 106, 128-129, 172, 174-175, 270, 366). В Турции
было немного городов, где озверелые толпы жгли, граби­
ли и насиловали. В основном это происходило в Анато­
лии, где между армянами, турками и курдами постоян­
но шла грызня из-за земельной собственности. И турки,

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

и курды свято верили, что армяне сами накликали на себя
беду, что жестокость была справедливым возмездием за
былую несправедливость. Выживший свидетель описыва­
ет толпу, ревущую: «Смерть христианам! Да здравствует
народ!» (Davidson, 1985: 76) Еще один рассказывает, как
армян расстреливали «под восторженные вопли толпы»,
а другие глумились над несчастными, «восхваляя проро­
ка за священный день мести» (Hartunian, 1986: 61, 101).
Много ли людей вело себя так из всего населения? Веро­
ятно, не так много, но источники не дают информации на
сей счет.
Один из выживших (Бедукян), прошедший в колонне
депортируемых через всю Турцию, рассказывает, что в раз­
ных местах армян встречали по-разному. В одной деревне
толпа пыталась прорваться к депортируемым женщинам
и детям, чтобы растерзать их. В другом месте люди «люди
осыпали нас градом оскорблений, но не хотели бить и ка­
лечить нас. Я думаю, они искусственно подогревали в себе
ненависть к нам, но это у них получалось не очень убеди­
тельно». Еще в одном месте, где турки и армяне издавна
жили вместе, «турки цокали языками и горестно вздыха­
ли: “Жалко нам вас”. Но, подойти к нам, они так и не ре­
шились, зная, что происходит между турками и армяна­
ми». В том же городе один турецкий малый заприметил
красавицу-сестру Бедукяна и перебросил ей через стену
подарок - узелок с душистыми семенами мака. Гордая ар­
мянская семья решила, что он ей не пара (даже в тех обсто­
ятельствах они, богачи, кичились своим превосходством),
и вернула юноше подарок в грязном помойном ведре. Как
ответили турки на такое оскорбление? «Они просто пере­
стали обращать на нас внимание» - и это была совсем не
та реакция, которую можно было бы ожидать от торже­
ствующих победу турок. В пятом сельце на берегу Евфрата,
вспоминает Бедукян, местные жители называли турок-пе­
реселенцев, размещенных в опустевших армянских домах,
«тупыми и злобными» и жалели выселенных армян, ко­
торые были «людьми благородными и трудолюбивыми»
(Bedoukian, 1978: 21, 27, 30, 59, 73-74, 93-94, 126). Бедукян
на себе испытал, насколько по-разному относились турки
к армянам.
310

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

В отчете Брайса тоже есть свидетельства очевидцев.
Врач-иностранец отмечает рост массовой поддержки ге­
ноцида: «Простых людей заставляли верить в вымыш­
ленные и совершенно дикие истории, вся эта пропаган­
да, шитая белыми нитками, должна был убедить народ
в законности и справедливости происходящего» (Вгусе,
1972: 412). Вся информация просеивалась через частое
сито цензуры, и разве могли турки узнать полную правду
о том, что случилось в Ване? Режим крепко держал в кула­
ке местную администрацию и уничтожал альтернативные
источники информации. Среди турок палачествовали
немногие, часть народа это одобряла, но весь народ без­
молвствовал.
Далеко не все курды были исполнителями геноцида,
хотя об этом пишут во многих источниках. Отряды курд­
ских племен действительно принимали участие в армян­
ской резне, но многие курдские крестьяне от всего сердца
помогали колоннам армян на марше из чувства состра­
дания к несчастным (Barton, 1998: 100-104; Davies, 1989:
108; Jafarian, 1989: 108; Marashlian, 1999: 120). На второй
стадии геноцида в Сирии и Месопотамии с особой же­
стокостью проявили себя чеченцы и черкесы. Те, кто вы­
жил, вспоминают о них как о чудовищах и связывают это
с тем, что эти народы были выселены из России. У нищих
горцев разгорелись глаза на армянское богатство, что по­
нятно; понятно и то, что кавказские беженцы приняли
много страданий от рук христиан в России. Ж ители араб­
ской деревни в Сирии растерзали армянских переселен­
цев, просто потому что поверили пропаганде «Иттихада» о том, что «зейтунекие бандиты» (армяне) вырезали
неподалеку от них несколько деревень (Kevorkian, 1998:
78-90, 95, 107). Многие свидетели описывают арабов как
людей более милосердных, чем турки и чеченцы, а курды
находились где-то посередине. Этническая принадлеж­
ность во многом определяла поведение. Но лишь органи­
ческий национализм, а не социальные науки оценивают
поступки и мотивации людей исходя из их этничности.
Преступления творят небольшие организованные и мо­
билизованные группы, а не народы. Если бы нынешние
турки и армяне осознали этот простой факт, они бы мог­
ли найти точки соприкосновения в оценке и объяснении
311

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

геноцида. Более того, два народа могли бы встать на путь
примирения.
Как правило, армяне были гораздо богаче своих сосе­
дей. Классовая ненависть и алчность могли спровоциро­
вать многих на грабежи. То же относилось и к местной вла­
сти, спешащей ободрать армян как липку, местные буржуа
захватывали армянский бизнес по бросовой цене, нищая
полиция и курды прибирали к рукам те крохи, что остава­
лись. В опустевших домах появлялись новые владельцы турецкие беженцы по государственной программе пересе­
ления. Багджян (Baghdjian, 1987: 75) считает, что в самых
приблизительных цифрах экспроприированное имуще­
ство армян можно оценить в один миллиард долларов.
В Харпуте, утверждают американский консул и миссио­
неры, почти все население участвовало в погромах и гра­
бежах (Davies, 1989: 146-147, 170, 179; Sarafian, 1994: 144,
148). Некоторые пустили в ход ножи и топоры, женщин
насиловали, срывали одежду, вспарывали животы в надеж­
де найти проглоченные золотые монеты и бриллианты.
Даже если армянам сохраняли жизнь, их раздевали дона­
га - для местных оборванцев приличная одежда тоже была
добычей. Именно это дважды произошло с армянским ка­
толическим священником во время его бегства из города
(Merdjimfldan, 1919: 8, 14). И если власть официально дает
добро на разграбление, то малейшее сопротивление этни­
чески и классово чуждого врага закончится его смертью.
Так было не только в Турции.
Младотурки заявляли, что именно таким должен быть
путь к созданию национальной буржуазии - исламской де­
ловой элиты, которая будет благодарна партии «Единение
и прогресс» за свое стремительное возвышение (Adanir &
Kaiser, 2000: 14; Kaiser, 2000b; Keyder, 1987: 66). Де Ногалес
пишет: «Младотуркам надо отдать должное: они пыта­
лись быть честными вплоть до начала войны. Потом неис­
сякаемый поток золота ослепил их и превратил в воров»
(De Nogales, 1926: 169). Мародеры нашли себе и идеологи­
ческое оправдание - пролетарская экспроприация экспро­
приаторов. Впрочем, это в человеческой натуре - делать
худшие мерзости из самых благих побуждений. Миром
правит зло. Это зло уродует души людей, если государство
объявляет жертву врагом нации и ислама, изменником ро­
312

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

дины, убийцей турецких младенцев в Ване. Тогда волна
ненависти прокатывается по всей стране, тогда находит
себя оправдание любая жестокость. Армянин Ш ирагян
(Shiragian, 1976: 24) подслушал разговор отдыхающих ка­
рателей в одной константинопольской кофейне. Изуверы
хвастались тем, как отрезали себе на память соски с грудей
армянских женщин и как много они всего награбили у не­
верных:
Н и к т о и з н и х н е выказывал д а ж е т е н и р а ск а я н и я и л и с м у щ е­
н и я , о т в р ащ ен и я и л и вины . Т о ж е м о ж н о сказать и о сл уш ате­
л я х ... О стал ьн ы е ту р к и им с т р а ш н о за в и д о в а л и . О н и го в о р и л и ,
ч т о н е к а ж д о м у так везет, ч тобы е г о за ч и сл и л и в о т р я д ы с м е р ­
т и , ч т о вы, р ебя та , м о л о д ц ы .

Подобные картины читатель увидит не в одной главе на­
шей книги. Похожие явления происходят при разных об­
стоятельствах. Кац (Katz, 1988), исследователь психологии
убийц в современной Америке, пишет, что убийство и пра­
ведность друг другу не противоречат, они вполне могут
уживаться в человеческой душе.
Стремление к наживе, экономический стимул может
быть движущей силой убийцы на личностном уровне.
Но в масштабах государства геноцид не преследовал эко­
номических целей, как позже отмечал Талаат-паша. Не­
мецкий генерал Лиман фон Зандере пишет, что зимой
1916-1917 гг. турецкая армия потеряла на Кавказском
фронте 60 тысяч солдат, умерших от голода и болезней.
К такому плачевному результату, утверждает генерал, при­
вел упадок сельского хозяйства после депортации армян­
ских крестьян. Турки подрубили сук, на котором сидели,
и это было ясно многим.
Американские консулы в Алеппо, Мерсине, Мамуретул-Азизе в один голос говорят, что местные турки были
страшно обеспокоены грядущей экономической катастро­
фой. Консул Дэвис в Мамурете заметил: «Турки зарезали
курицу, которая несла золотые яйца». Консул Джексон
в Алеппо сообщает, что 90% всей торговли было сосредо­
точено в руках армян, и уничтожение этих людей привело
к большой беде.
313

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Немногие младотурки были религиозными, но свя­
щенную войну джихад, (объявленную правительством
в ноябре 1915 г.), они сочли очень полезным стимулом.
Во время Первой мировой войны режим всячески раз­
жигал панисламистские страсти на территории России,
Британии и Франции, но без особого успеха. Младотурки
ратовали за депортацию всех христиан, армян, греков, несториан, якобитов и маронитов. И полицейская власть,
и крестьяне оправдывали убийства джихадом (Bishop
Balakian’s testimony in Armenian Political Trials, 1985: 88-89;
Stoddart, 1963: 51-75). Обычный для прежних времен по­
гром заканчивался тотальной резней, как только в дело
вступали джихадисты. Свидетель из Рас ул-Айна отметил,
что далекие от ислама чеченцы первыми начинали при­
зывать к джихаду. Этот ритуал им был хорошо известен
как прикрытие и оправдание грабежей (Kevorkian, 1998:
197). Но многие мусульмане отвергали массовые убийства,
считая, что такая жестокость противоречит Корану. Тур­
ки из Марсована (как вспоминает мисс Морли) возлагали
на христиан, а не на мусульман вину за пролитие крови.
Ходжа (святой учитель) из Эрзинджана так объяснил ге­
ноцид армян: «Армяне совершили страшные зверства
в Ване. И случилось это потому, что у них низменная ре­
лигия. Мусульмане не должны были следовать их приме­
ру. Мусульмане должны убивать врагов человечнее». Мне
интересно, как должны выглядеть человечные массовые
убийства! И все же муфтий Хаджин не позволил приехав­
шему партийному эмиссару начать депортации. «Я не
вижу в этом ничего хорошего», —сказал священник. (Н и­
чего хорошего в этом не видели ни горожане, ни жители
окрестных деревень.) По сути своей это был не исламский,
а секулярный, националистический геноцид, хотя много­
вековое соперничество европейского христианства и вос­
точного ислама наложило свою печать на взаимоотноше­
ния двух сообществ.
Многие турки мучились угрызениями совести. Они
не были фанатиками, как об этом часто говорят армяне.
Но геноциду и не требуется общенациональная поддержка.
30 тысяч убийц среди миллионов безмолвствующих вполне
достаточно.
314

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

ИСПОЛНИТЕЛИ ГЕНОЦИДА:
КЕМ ОНИ БЫЛИ
Я мало знаю о биографиях отдельных преступников.
Среди тех первых, кто предстал перед английским судом,
преобладали мужчины среднего возраста, женщин не было,
видимо, потому что исполнители геноцида были людьми
высокого статуса.
Среди членов партии «Единение и прогресс» преоблада­
ли учителя и преподаватели. Как мы знаем из предыдущей
главы, они были основной социальной базой, на которую
опирались младотурки. На более высоком уровне встреча­
лись офицеры, особенно военные врачи. Несколько врачей
входили в Центральный комитет, из 100 главных организа­
торов геноцида 23 были врачами. Некоторые явно прово­
дили над армянами бесчеловечные эксперименты (вводили
им инъекции с возбудителями болезней), есть свидетельства
(не вполне достоверные), что на обреченных испытывали
отравляющие газы. Доктор Резид заявил:
Х о т я я и врач, я п о м н ю о с в о ей н а ц и о н а л ь н о с т и . Я п р и ш ел
в э т о т м и р т у р к о м . М о я п р и н а д л е ж н о с т ь к эт о м у н а р о д у д л я
м еня прев ы ш е в сего ... М оя р о д и н а о т о г р е л а на св о ей гр у д и а р ­
м я н ск и х и зм ен н и к о в . О н и о к азал и сь в р е д о н о с н ы м и б а ц и л л а ­
м и . И р азв е н е д о л г врача у н и ч т о ж а т ь э т и х б а ц и л л ? (D a d ria n ,
1986b: 175).

С захваченных турецких территорий хлынул поток
беженцев, в основном с Балкан, а также с Кавказа. Указ
о депортациях разрешал беженцам селиться в домах де­
портированных армян. Штюрмер считает, что исламские
беженцы (мохаджи) стали главным тараном репрессий
(Stdrmer, 1917: 53, 166-168). Дэвидсон (Davidson, 1985: 7778) пишет, что начальник полиции в Адане «был родом
с Балкан, и когда он встречал армянина, то впадал в ярость,
как бешеный пес». Еще один уцелевший свидетель утверж­
дает, что партию «Иттихад» заполонили турецкие чинов­
ники, «во множестве бежавшие с Балкан в конце войны»
(Merdjimekian, 1920: 5). Турецкий писатель Танер Акчам
(Akcam, 1992: 77) обращает внимание на неутоленное чув­
ство мести, которое привезли с собой турецкие беженцы
315

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

после балканской войны: «Они уцелели в резне для того,
чтобы обрушить еще более беспощадную кару на христиан
в Анатолии, на армян прежде всего». Беженцы по этниче­
ским мотивам, появляющиеся чуть ли не в каждой главе
этой книги, были участниками почти всех политических
или этнических чисток. В репрессиях участвовали и тур­
ки, жившие в неспокойных приграничных областях - это
стандартная ситуация при подобных обстоятельствах.
Во время судов, инициированных турецким правитель­
ством после войны, одним из главных доводов защиты был
примерно такой: мой подзащитный мстил за тестя, кото­
рого замучили русские солдаты, а армяне помогали этим
русским (Bedrossyan, 1983: 161; Dadrian, 1996: 229; 1997b;
Yeghiayan, 1990, 1991).
Информации явно недостаточно. Но можно сделать вы­
вод: главными исполнителями геноцида, если не считать
рядовой состав Специальных сил, были убежденные сто­
ронники турецкого органического национализма. Эта тема
нуждается в более углубленном изучении.

УЧАСТИЕ ИНОСТРАНЦЕВ.
ГЕРМАНСКИЙ СЛЕД
Страны Антанты косвенно виновны в судьбе армян.
Они подыгрывали армянам в их стремлении к незави­
симости, они пытались использовать их как троянского
коня в начале войны. Беспощадный ответный удар турок
по армянам был в какой-то степени реакцией на взаимную
симпатию армян и христианской Антанты. И когда это
произошло, Антанта уже ничем не могла помочь. Для со­
юзников это был второстепенный театр войны, ограни­
ченное наступление России и Британии погоды не делало
и жизни армян спасти не могло. Армяне, затаив дыхание,
следили за ходом боевых действий, надеялись на победо­
носное наступление союзников, молились за успех бри­
танского десанта в Галлиполи (такая удача могла бы поло­
жить конец войне вообще). Европа дала армянам надежду,
а потом бросила их на произвол судьбы. Мы еще не раз
убедимся в том, что великие державы не способны оста­
новить кровавые чистки в военное время. Вина Антанты
316

А РМ ЕН И Я, II. ГЕ Н О Ц И Д

относительно невелика, если учесть, что основные силы
воюющих держав были сосредоточены на других, жизнен­
но важных фронтах.
Куда весомее была ответственность Германии и Ав­
стрии. Германия, главный союзник Турции, была един­
ственной страной, которая могла бы охладить ее пыл.
Большинство немцев и австрийцев в Турции к концу
1915 г. прекрасно понимали, что означают депортации.
Их осуждали миссионеры, офицеры, консулы. Немецкое
посольство заявило формальный протест, указывая на то,
что депортации обоснованны лишь тогда, когда есть во­
енная необходимость. Турецкое правительство тут же от­
ветило, что такая необходимость есть, и немецкое посоль­
ство вполне удовлетворилось этим ответом. Но протесты
немцев в Турции продолжали поступать непосредственно
в Берлин, что сильно обеспокоило Вильгельмштрассе германское Министерство иностранных дел. Канцлер Бетманн Хольвег отверг план своего министерства хоть как-то
приструнить турок. На сей счет он высказался без санти­
ментов, но с неопровержимой геополитической логикой:
«Предложенное вами публичное осуждение союзника во
время войны стало бы беспрецедентным демаршем во всей
истории. Наша единственная цель - удерживать Турцию
на нашей стороне вплоть до окончания войны, независи­
мо от того, погибнут армяне или нет» (Kaiser, 1996: 43-44).
Немецкий журналист Штюрмер охарактеризовал немец­
кую политику как «безграничное предательство» (StGrmer,
1917: 65). Тем не менее большинство немецких дипломатов
и офицеров осуждали массовые репрессии, особенно когда
стали понятны и их масштабы, и их очевидная бессмыслен­
ность (Dadrian, 1994а; Trumpener, 1968). Некоторые немцы
продолжали демонстрировать лояльность союзнику. Впро­
чем, среди тех, кто был свидетелем трагедии Багдадской
железной дороги, полного единодушия не было, заключа­
ет Кайзер (Kaiser, 1999b). Такие несхожие настроения были
свойственны всему немецкому дипломатическому корпусу
в Турции.
Имеем ли мы право изменить каузальность и возложить
на младотурок часть вины за нацистский геноцид? Сход­
ство отчетливо прослеживается (Astourian, 1995; Melson,
1992). Отношение к армянам как к политико-этнической
317

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

угрозе для государства, их беззащитность в военное вре­
мя, их относительно крупные состояния - все это напо­
минает положение евреев в нацистской Германии. Дадрян
(Dadrian, 1993: 80) также обращает внимание на смертельно
опасный симбиоз «политического милитаризма и мили­
таристской политики» младотурок - столь же отчетливо
проявивший себя в войсках СС и в истребительной поли­
тике вермахта на Восточном фронте. Мелсон также ука­
зывает и на различия между двумя геноцидами (Melson,
1992). Турки не были расистами в той же степени, что
и нацисты. Они не угрожали стереть с лица земли всех
армян, в отличие от нацистов, которые обещали сделать
с евреями именно это. Мелсон предполагает, что геноцид
армян осуществлялся во имя очищения нации, но это не
распространялось на незначительные и «безобидные» ар­
мянские общины в турецком Ливане и Палестине. Армян­
ские женщины и дети имели куда больший шанс уцелеть,
чем еврейские женщины и дети в нацистской Германии,
а это главный индикатор того, что турки не были обесчело­
вечены биологическим расизмом. Исполнители геноцида
свято верили, что патриархальное турецкое общество смо­
жет поглотить и ассимилировать армянских женщин и де­
тей. Множество богатых армян в больших городах смог­
ли выжить - взятка открывала им путь к спасению. И все
же идеология младотурок была инфицирована расизмом,
достаточно вспомнить процитированные рассуждения ту­
рецкого врача. Позже националисты повели наступление
на другие армянские общины, а также на греков. И армя­
не, и греки могли получить шанс на спасение, если бы им
удалось бежать из страны, но они не успели и пали жерт­
вой последней резни. В результате страна прошла почти
через тотальный этнический геноцид (Graber, 1996: 140-50;
Rummel, 1994: 233-235). Впрочем, даже если с натяжкой
сравнить «Иттихад» младотурок с НСДАП Германии,
а Специальные силы с Ваффен-СС, то в Турции было гораз­
до меньше идеологически зомбированных палачей. Лишь
немногие из прямых исполнителей разделяли идеи «Иттихада», скорее, ими руководила пролетарская ненависть
к армянско-иностранным эксплуататорам. Кроме того, эсесовцы сочли бы турецкие методы геноцида варварскими,
318

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

в отличие от своей технологии уничтожения, упорядочен­
ной и педантичной.
В ту эпоху технология геноцида была далека от совре­
менной. Да, с помощью телеграфа можно было отдавать
распоряжения и координировать депортации. Но наряду
с винтовками и пулеметами фигурировали топоры и ножи.
Использовались железные дороги, но не автотранспорт
(в стране его было очень мало). Большая часть депортиро­
ванных брела по этапу пешком под конвоем жандармов,
тоже пеших. Турецкое правительство приберегало техни­
ку уничтожения для войны, чего не скажешь о нацистах.
Организаторы депортаций погрязли в коррупции и бюро­
кратии. Очевидно, что нацисты использовали более совре­
менные методы убийства, как и положено было высокораз­
витой нации поколение спустя. И все же геноцид в Турции
был современен хотя бы в одном, но очень важном аспекте.
Далее я постараюсь доказать, что в этом они ничем не усту­
пали нацистам. Младотурки совершили массовые убий­
ства, отравленные современной идеологией органического
национализма, которая предстала в смешанной пролетарско-имперско-ревизионистской форме. Геноцид осущест­
вляло характерное и для нашей эпохи партократическое
государство. Так что окончательное решение еврейского
вопроса - событие для истории не уникальное. Но тра­
гедия еврейского народа, как мы вскоре убедимся, стоит
особняком среди других попыток геноцида. Их общий ге­
незис - массовые движения органического национализма,
прогрессирующие в условиях национального и глобаль­
ного кризиса и нарастающего антагонизма социальных
и этнических групп. Переплетение таких множественных
факторов часто приводило к этническим чисткам и даже
к геноциду.
Так есть ли каузальная связь между турецким и нацист­
ским геноцидом? Вряд ли. Мирный договор с Советским
Союзом в 1922 г. и с Грецией в 1923 г., устойчивое правление
Ататюрка привели к ослаблению внутренней напряженно­
сти и отказу от практики этноцида. Европа оказала влия­
ние на движение младотурков, то же воздействие испыта­
ло и правительство Ататюрка, но обратной связи не было.
И хотя Европа знала об армянской трагедии, она рассма­
тривала ее в терминах «ориентализма», как порождение
319

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

варварской азиатской отсталости, а не как современное по­
литическое явление. Турцию, союзника Германии по Пер­
вой мировой войне, посетила большая немецкая делегация.
В ее составе было несколько человек, ставших впоследствии
убежденными нацистами, среди них - Рудольф Хёсс, бу­
дущий комендант концлагеря Освенцим (эти персоналии
перечислены у Дадряна (Dadrian, 1996: 199-204), биографию
Хесса см. в главе 8 настоящей книги). Маловероятно, что
турецкие события оказали на германский нацизм большее
влияние, чем события на других фронтах Первой мировой.
Нет у нас и доказательств того, что немецкие офицеры, на­
блюдавшие геноцид армян, сделали из этого некие выводы
для себя. Нам известна лишь одна прямая связь между дву­
мя явлениями, и это заставляет задуматься. В обращении
к немецкому генералитету накануне нападения на Польшу
Гитлер призывал к уничтожению польского гражданского
населения (тогда еще не евреев!) в таких словах:
Я п р и в ел

в боевую го то в н о сть ф о р м и р о в а н и я С С - п ок а только
л и ш ь на В осток е. Я пр ик азы ваю им убивать б е с п о щ а д н о и б ез
к ол ебан и й м у ж ч и н , ж е н щ и н и д е т е й п о л ь ск ого п р о и с х о ж д е н и я
и го в о р я щ и х на пол ь ск ом язы ке. Т олько так мы п о л у ч и м ж и з ­
н е н н о е п р о ст р а н ст в о , к о т о р о е нам н е о б х о д и м о . В к о н е ц к о н ­
цов, кто сей ч а с в сп о м и н а ет о б у б и й ст в е а р м я н ? (M arrus, 1 9 8 7 :2 0 .)

Но большинство европейцев восприняло армянскую
трагедию совершенно иначе - она не прозвучала для них
грозным предупреждением наступления органического на­
ционализма в других странах. Точно так же, как нацистский
геноцид часто объяснялся некими качествами, имманентно
присущими немецкому народу - Sonderweg (особый путь),
так и геноцид армян интерпретировался как своеобразие
турецкого национального характера - традиционной вос­
точной жестокости страшных турок. Это далеко не так.
Я объясняю эти массовые убийства в контексте объектив­
ных социально-исторических процессов - соперничающие
претензии на политический суверенитет, антагонизм вели­
ких держав, борьба политических фракций, непропорцио­
нальное распределение политической и военной власти
внутри общества и старые как мир человеческие инстин­
кты - страсть к наживе, карьеризм, страх, ненависть.
320

А Р М Е Н И Я , II . Г Е Н О Ц И Д

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ИСТОКИ ГЕНОЦИДА
Было ли это темной стороной демократии? Было, но
не в прямой форме поселенческих демократий и даже не
в искаженной форме демократизации по югославскому об­
разцу. Это было перерождением политического движения,
изначально выступавшего за демократическое правление,
а потом скатившегося к авторитаризму и милитаризму.
Возникла и победила идея государства-нации в его самых
экстремистских проявлениях. В течение Первой мировой
войны Турция оставалась все той же Османской империей,
и младотурки взяли себе на вооружение ее худшие мето­
ды - политику «разделяй и властвуй» между мусульманами
и этническими меньшинствами, показательные репрессии
против несогласных, депортации мятежных и ненадежных
народов. К началу Первой мировой войны младотурки
пришли как создатели уникального симбиоза всех пороков
современного государства - нации и средневековых руди­
ментов древней многонациональной империи. Лишь по­
сле геноцида и окончания Первой мировой войны новая
когорта младотурков смогла заняться построением органи­
ческого национального государства. Власть Ататюрка была
достаточно мягкой и прогрессивной, хотя бы потому, что
главное дело было сделано - в Турции почти не осталось
национальных меньшинств.
Мой следующий этнический тезис более конкретно
объясняет геноцид. В его основе лежит неравное по силам
столкновение двух соперничающих этнонационалистических движений, претендующих на идеологически обо­
снованный и практически достижимый суверенитет над
одной и той же территорией. В силу традиции турки-ос­
маны легитимно владели землей, на которой жили армя­
не. Турки располагали достаточными военными силами
и средствами, чтобы сохранить свой суверенитет над эти­
ми территориями. Армянские националисты начали пре­
тендовать на создание своего собственного национально­
го государства, предъявляя в качестве идеологического
обоснования древнюю историю армянской государствен­
ности. Обладая недостаточными политическими и воен­
ными ресурсами, армяне получили поддержку извне: ве­
ликие державы вторглись на территории, где проживали
\

321

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

миллионы армян. Россия, выступая в качестве квазиро­
дины армян, давала им призрачную надежду на справед­
ливое будущее и независимость. Армяне были слабейшей
стороной, но, как и все в мире, верили в победу современ­
ного политического национализма. У турецкого прави­
тельства были все основания опасаться и того и другого.
Османский режим со страхом наблюдал за проармянской
политикой России, ибо это угрожало Анатолии —сердцу
всей империи. Турецкие националисты ненавидели ар­
мянский национализм, ибо и те и другие были игроками
на одном поле - их светлым идеалом было создание на­
ционального государства.
Таким образом, столкнулись лоб в лоб партийные фрак­
ции двух этнических групп, претендующих на одну и ту
же территорию; одну из них поддерживала великая дер­
жава с большим армянским анклавом. Последующие собы­
тия развивались по смешанному сценарию моего тезиса 4:
упреждающий геноцид, развязанный все еще доминирую­
щей группой, боящейся утратить свои исторические пози­
ции, что требовало самых радикальных мер. Цена армян­
ского вопроса для Турции была высока, в решении его были
задействованы могущественные структуры государства, что
привело к геноциду.
Были и вторичные, более субъективные причины.
Ослабление политических и геополитических институций
изменило первоначальные планы основных действующих
сил, как показано в тезисе 5. Это не было конфронтаци­
ей двух внутренне монолитных организованных и непри­
миримых противников. Как указано в предыдущей главе,
Османская империя начала распадаться под натиском хри­
стианских националистов и великих христианских держав.
Череда катастроф, политические кризисы, следовавшие
один за другим, привели к междоусобной войне между раз­
личными группами, при этом их идентичность, влияние,
цели менялись в зависимости от политической ситуации.
Турция, как и большинство стран Европы, взяла курс на
органический национализм, но этот курс не был прямо­
линейным. Перевороты 1908 и 1913 гг. привели к власти
младотурок. Внутри этого политического течения вскоре
возобладали патриоты-государственники. Оборотной сто­
роной стремления к централизации стал «Иттихад», с его
322

АРМ ЕНИЯ» II. Г Е Н О Ц И Д
»«

органическим национализмом и нетерпимостью к нацио­
нальной автономизации. Это поставило под угрозу союз,
который пытались заключить турецкие конституционали­
сты с этнонационалистическими группировками, включая
армян. Два тяжелейших кризиса стали результатом гру­
бейших ошибок младотурок - авантюристическое реше­
ние вступить в Первую мировую войну и самоубийствен­
ное вторжение армии Энвера-паши на территорию России.
Военные катастрофы усугубили кризис, озлобили младо­
турок и выдвинули на политическую и военную авансцену
крайних радикалов.
Этничность была базовым структурным принципом
османского общества. Конфликты различных групп, клас­
совые противоречия, конфессиональные разногласия вы­
страивались вдоль этой оси. И все же этнические отно­
шения полностью возобладали над классовыми лишь во
время войны. Война сделала часть армян предателями.
Вспышки насилия в Ване и Киликии раздули большой
пожар национально-гражданской войны, перемешав тыл
и фронт воюющего государства. Классово-имущественное
расслоение между армянами решало лишь один вопрос:
можешь ли ты купить себе жизнь и спасение? Возрастные
и гендерные различия тоже могли дать шанс на выжива­
ние. Молот войны обычной и этнической, гражданская
. мобилизация выковали из турок-османов единую иден• тичность: турки против армян (или курдов, или черкесов).
Этничность подавила и социальные, и все иные различия,
j согласно тезису 2.
Как указано в этой и в предыдущей главе, геноцид
как политический выбор оформился не сразу, но эска­
лация была стремительной - в соответствии с тезисом 6.
План А младотурок оставался в силе больше двух десяти­
летий, до начала августа 1914 г. Это была попытка альян­
са с армянскими националистическими партиями против
их общих оппонентов. Между августом 1914-го и февралем
1915 г. План А сменился более жестким вариантом Плана
Б - принудительными депортациями. Ситуация была не­
стабильной, турецкие войска откатывались назад, военные
действия могли развернуться и в сердце Турции, где тоже
* проживало опасное меньшинство. В 1915 г. началась схват­
ка именно за эту территорию, решающе важную для обе­
323

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

их этнических групп. Для турок, имеющих подавляющее
военное превосходство, ситуация казалась критической.
Чтобы разрешить кризис, надо было любой ценой прове­
сти этническую чистку. Опираясь на превосходящую во­
енную мощь, как кадровую, так и парамилитарную, турки
потопили армянское сопротивление в крови. Точная дата
неизвестна, но между 23 апреля и концом мая 1915 г. осман­
ское правительство начало проводить геноцид. Для этого
была задействована вся мощь государства, потрясенного
военными поражениями, внутренним кризисом, фракци­
онной борьбой в правительстве. Если бы не совокупность
этих обстоятельств, трагедии такого размаха можно было
бы избежать.
Геноцид был устрашающе-беспощадным. Решения
принимались наверху, и исполнялись нижестоящими.
Турция не была в полной мере партократическим госу­
дарством, опиравшимся на широкое народное движение.
Власть находилась в руках немногочисленной национа­
листической элиты. Ее главной социальной опорой были
военные и политизированный средний класс, среди них
наибольшую активность проявляли беженцы и репатри­
анты. В руках этих радикальных националистов оказа­
лись главные рычаги аппаратной власти, и им удалось
убрать треть провинциальных администраторов, несо­
гласных с геноцидом. Из их среды вышли компетентные
и лояльные управленцы, заменившие ушедших в отставку.
Правительству подчинялись все репрессивные органы полиция, специальные войска, армейские части. Это был
ударный кулак репрессивной системы. Туда входили и ис­
кренние фанатики идеи, и честолюбцы, спешившие сде­
лать карьеру на крови (см. тезис 7). Через два с лишним
года офицеры Специальных сил были морально и идейно
готовы к палаческой работе.
Спекулируя на низменных человеческих инстинктах,
вооруженные радикалы смогли созвать под свои знамена
и обычных турок, и других людей. Преступники вступали
в Специальные силы, получая в награду свободу и право
на грабеж. Курдские и черкесские вожди получали боль­
ше автономных прав и землю, а их воины становились ма­
родерами. Они и тысячи турок из народа использовали
геноцид как способ обогащения. И те и другие, убивая
324

А Р М Е Н И Я , II. Г Е Н О Ц И Д

армян, утоляли ненависть и зависть к чужакам, а также
чувство военного патриотизма. Это были дисциплиниро­
ванные убийцы, безукоризненно исполнявшие приказы.
Простые турки, курды, черкесы участвовали в геноциде
(см. тезис 8), причем ярко выраженной мотивацией их
действий была алчность. Такая комбинация факторов
привела к утрате рациональности. Исполнителями были
не «турки» (как постулируется националистическими
теоретиками). Скорее, некоторые турки (и другие нацио­
нальности) были втянуты в процесс кровавых этнических
чисток, начатый сверху вниз вертикалью власти (соглас­
но теориям этатизма). Но и сам этатизм стал побочным
продуктом фракционности и радикализации, вызванных
серией кризисов, порожденных неудачной войной и тя­
желыми геополитическими обстоятельствами. Геноцид
не был очередной вспышкой застарелой вражды (как то
утверждают теории примитивизма или теория «перрениализма»), и тем не менее в конфликте переплелись
две исторические фазы этнического противостояния. До­
статочно долго (по меньшей мере столетие) между хри­
стианами и мусульманами сохранялась этноконфессиональная напряженность. Современный органический
национализм обострил ее до пределов общенациональ­
ной взаимной ненависти и задал нужный вектор, на что
потребовалось всего два года. Геноцид осуществлялся
акторами, преследующими рациональную цель (согласно
теории рационального выбора), но в той ситуации они не
были способны ни контролировать процесс, ни прини­
мать рациональных решений. Психология «битвы в по­
следнем окопе» вызывала у всех действующих лиц особое
ожесточение.
Младотурки погрешили не только против морали, но
и против истины. Армяне не представляли смертельной
угрозы, и их уничтожение лишь ослабило военный потен­
циал государства - геноцид способствовал поражению.
Правители страны отправились в изгнание, и там их насти­
гали пули армянских мстителей. Как утешительное оправ­
дание приводится тезис, что в долгосрочной перспекти­
ве исчезновение армян сделало страну более устойчивым
и централизованным государством. Но и по сей день дамо­
кловым мечом нависает над Турцией наследие младотурок:
325

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д Е М О К Р АТ И И

военный авторитаризм и органический национализм, ныне
преследующий курдов, а не армян. Проводя политику ор­
ганического национализма, младотурки подорвали основы
турецкого государства, в их тени продолжают ту же работу
последователи.

ГЛАВА 7

Нацисты, I.
Радикализация

НЕМЕЦКИЙ ВОПРОС
Мы подошли к самому известному и наиболее докумен­
тированному проявлению геноцида. В моей книге «Фа­
шисты» доказывается, что фашизм был по существу дви­
жением экстремистского органического национализма
и этатизма, ставящим целью искоренение социально-груп­
повых, и в особенности классовых, конфликтов методами
военного и государственного насилия. У нацизма есть две
особо опасные черты, отличающие его от других фашист­
ских движений: концепция нации как расы, а не культу­
ры и агрессивный имперский реваншизм, ставящий целью
восстановление утраченной германской мощи. Я постара­
юсь доказать, что германская экспансия, обращенная на
Восточную Европу, опиралась на эти две идеологемы, что
и привело к нацистскому геноциду, но не ранее, чем лиде­
ры рейха и исполнители его политики прошли через фазы
последовательной радикализации. Эта глава посвящена
радикализации нацизма, две последующие главы - гено­
циду.
Почему Германия так терзалась из-за «расовой пробле­
мы», которую нацисты потом пытались решить самыми
бесчеловечными способами? Это и есть Немецкий вопрос.
Впрочем, у данного вопроса более широкая география, ибо
в этом смысле Германия не была единственной страной.
Расовый вопрос не давал покоя и Северной Европе. Как
мы выяснили в главе 4, испанцы и португальцы с большей
охотой ассимилировались с аборигенами (в том числе и че­
рез смешанные браки), чем колонисты из Северной Евро­
пы. Расовая теория овладела многими умами в конце XIX
и в начале XX века. Социал-дарвинизм, помноженный на
современную биологию, медицину, социологию и психоло­
гию, породил расово-генетические представления о чело­
веческом прогрессе. Многие уверовали в то, что немцы или
англичане генетически отличаются от славян и евреев, что
одна раса может превосходить другую и что такие соци­

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

альные проблемы, как преступность или психические рас­
стройства, можно искоренить методами евгеники в рамках
борьбы за «чистоту расы». Нацистская политика уничто­
жения умственно неполноценных людей логически выте­
кала из практики принудительной стерилизации, широко
применявшейся тогда в Северной Европе. Третьим факто­
ром стал общий подъем органического национализма по
всей Европе в конце XIX века - тема, которую мы уже об­
суждали ранее.
Но между этими тремя предпосылками и геноцидом
как таковым пролегает немалая дистанция. Почему Гер­
мании удалось ее преодолеть в кратчайшие сроки? Неко­
торые находят ответ в специфике немецкого национализ­
ма. Национализм принято делить на два типа: этнический
и гражданский. Немцы сделали выбор в пользу расового,
наиболее радикального национализма (напр., Brubaker,
1992: 180). Тот, кто долго прожил во Франции или Италии,
может с полным основанием считать себя представителем
французской или итальянской нации. Такая дефиниция
гражданства позволяет ассимилироваться людям различ­
ного этнического происхождения. Но в Германии только
этнические немцы вне зависимости от места проживания
могли называть себя законными сынами немецкого наро­
да. В этом и усматривают корень немецкого национализма,
значительно более узколобого и агрессивного, чем граж­
данский национализм. Здесь есть доля правды. Но, как мы
отмечали в главе 1, не существует объективных критериев
этничности. Поэтому Германии еще предстояло решить:
а что такое истинный немец? Ответ на вопрос определял­
ся двумя условиями: немецкий язык как родной и немец­
кая кровь. Язык можно выучить, но кровь достается тебе
только от предков. Неукоснительное следование этим кри­
териям определило исключительность немецкого нацио­
нализма. В конце XIX столетия евреи и поляки, жившие
в Кайзеррейхе, были частично ассимилированы немецким
народом через немецкий язык и культуру. При этом поля­
ков все равно дискриминировали и считали гражданами
второго сорта. Евреи и славяне прошли через чистилище
добровольной ассимиляции и институционального при­
нуждения. Антисемитизм в Германии накануне Первой
мировой войны мало чем отличался от антисемитизма

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

французов. И для того чтобы понять, почему финал был
таким трагическим, нам придется разобраться с перво­
причинами, предопределившими специфику немецкого
национализма.
Так чем же была тогдашняя Германия? Чем-то боль­
шим, чем «географической метафорой» предшествующих
столетий. До 1914 г. существовало две Германии, причем
миллионы немцев не жили ни в одной из них. Германия
была незавершенным государством. Поэтому, анализируя
немецкий национализм, необходимо рассмотреть геопо­
литические отношения (между государствами) и межна­
циональные отношения (между немцами и между немца­
ми и остальными), учитывая притом, что эти отношения
не совпадали с линиями государственных границ. Такой
подход будет справедливым при рассмотрении всех ста­
дий немецкой радикализации. Геополитические амбиции
и раздражающий Германию восточный вопрос стали при­
чиной радикализации немецкого национализма и антисе­
митизма.
Немецкие националисты стремились объединить всех
этнических немцев в одном государстве. Этого события
ждали с радостным предвкушением и нетерпением, ибо
большинство немецких земель находилось под юрисдик­
цией двух великих держав - немецкой Пруссии и габсбург­
ской Австрии. Но вожделенная мечта - все немцы под
крышей единой Германии - непреложно требовала импер­
ской экспансии на территории, принадлежавшие другим
этническим группам. Поэтому отличительной чертой не­
мецкого национализма конца XIX века был не только его
этнический (а не гражданский) характер, но и имперский
дух - победоносная Германия, устанавливающая свои по­
рядки на новых землях. Империалистические захваты не
были чем-то новым для Европы, но Германия опоздала
к дележу пирога, поэтому ее притязания приобрели более
выраженную этническую окраску, чем у более «зрелого» ан­
глийского или французского империализма. Демократия
означала власть народа, а не только высших классов, а зна­
чит, классический империализм мог мобилизовать массы
под знаменем этнонационалистического реванша. Социалдарвинизм давал подсказку: лишь война является оконча­
тельной проверкой жизнеспособности сильнейших наций.
331

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

В Германии теоретики расизма утверждали, что голландцы
и французы несут в себе арийскую кровь, в отличие от ев­
реев и славян, живущих к востоку от немецких границ. Эти
восточные этничности можно и нужно было рассматривать
как чуждые германской расе.
Оба германских государства были династическими
монархиями, исключающими народовластие. Но между
ними была разница. Экспансия Пруссии вобрала в себя
в основном немцев и породила этническое немецкое госу­
дарство-нацию, kleindeutsch-Германию (малую Германию).
Незначительные этнические меньшинства пользовались
ограниченным суверенитетом, усеченным гражданством
и подвергались ассимиляции. В отличие от Пруссии, Ав­
стрия раздвигала свои пределы на восток и на юг, покоряя
в основном ненемецкие народы и создавая grossdeutschГерманию (большую Германию), «лоскутное одеяло», эт­
нически неоднородную империю. Полиэтническим го­
сударством управляла немецкая династия. Габсбурги не
могли быть националистами. Им приходилось управлять
страной, сочетая ассимиляцию (навязывание немецкого
языка и культуры) и мультикультурный конфедерализм
(раздел власти с этнически чуждыми элитами). Первона­
чально австрийский вариант немецкого государства был
grossdeutsch-империализмом, далеко не органическим.
Это продлилось недолго. Как показано в главе 3, борьба
подчиненных этнических групп за демократические права
в империи Габсбургов вылилась в органический национа­
лизм. В ответ на это немцы и мадьяры начали отстаивать
свое уже этническое, а не только культурное доминирова­
ние. Таким образом, к 1900 г. австрийские немцы создали
мощное движение немецкого органического национализ­
ма в противовес национальным претензиям подчиненных
этнических групп.
Две этнические группы внушали особые опасения. В ос­
новном немецкая экспансия была устремлена на Восток,
а значит, Россия представала в образе могучего соперни­
ка - огромного по территории, малоцивилизованного и,
что хуже всего, славянского. В воспаленном воображении
немцев дикие славянские орды могли в любой момент раз­
делаться с «высшей» немецкой расой. Вторая угроза ис­
ходила от евреев, давних врагов истинной веры и «плу­
332

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

тократических эксплуататоров» всей Европы. При этом
в европейских странах развивался процесс секуляриза­
ции, и евреи успешно ассимилировались, что было видно
на примере той же Пруссии. Далеко не так обстояли дела
в Восточной Европе. Австрийскую монархию раздражал
всякий национализм, немецкие националисты не были
исключением; в противовес национализму автократиче­
ская власть поддерживала религиозную терпимость и та­
кие космополитические группы, как евреи. Оба немецких
государства старались ассимилировать евреев, при этом
в Габсбургской монархии отношения между немецкими
националистами и евреями были более конфронтацион­
ными, чем в Пруссии. Напряженность возросла, когда
российские евреи, спасаясь от погромов, перетекли в Ав­
стро-Венгрию. Их непонятный язык, необычная одежда,
пейсы казались странными и дикарскими. Неприязнь
немцев к восточным славянам и евреям усилилась к концу
XIX века.
Объединившись, эти тенденции радикализировали
агрессивность немецкого национализма, в основном в Ав­
стрии и в меньшей степени в Германии. Первая мировая
война принесла трагические перемены. Австрия и Гер­
мания потерпели сокрушительное поражение. Военный
разгром покончил с обеими немецкими династиями и их
имперскими геополитическими проектами. Империя Габ­
сбургов прекратила свое существование, а сама Австрия
превратилась в небольшое государство, коим оно остает­
ся и поныне. Осколки империи унаследовали новые госу­
дарства с гомогенным доминирующей этнической груп­
пой, в основном славянской. В странах-наследницах уже
немцы подвергались дискриминации как неполноценные
граждане. Прусская Германия тоже стала республикой, но
оставалась великой державой, хотя и уменьшившись в тер­
ритории, населении и утратив автократический контроль
над национализмом. В обеих республиках произошла по­
литическая поляризация между левыми марксистами
и правыми националистами. Оскорбительный для Герма­
нии Версальский мир разбудил этнический имперский ре­
визионизм - стремление пересмотреть границы, вернуть
«утраченные территории», создать национальную Герман­
скую империю. После расчленения Австро-Венгрии только
333

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

прусская Германия, известная уже как просто Германия,
могла справиться с этой задачей. Габсбургский мультикультурный проект был мертв, а прусский этнический иде­
ал трансформировался в великогерманский (grossdeutsch)
экспансионизм. Как подчеркивает Майкл Бёрли (Burleigh,
2000), Третий рейх вырос на «дрожжах национального
унижения».
Вторым последствием войны стала большевистская ре­
волюция, воскресившая в Европе призрак великих классо­
вых битв и посеявшая явный страх. Европа рассматривала
этот катаклизм как сугубо русский, а также еврейский, по­
скольку среди революционных лидеров России было мно­
го евреев. В 1918-1919 гг. Германия, Австрия и Венгрия
подавили коммунистические восстания, в которых актив­
ную роль играли все те же евреи. В связи с этим русских
и евреев стали рассматривать чуть ли не как этнополитиче­
ский тандем, угрожавший Германии. Помимо этого, евреи
олицетворяли финансовое могущество и союз с враждеб­
ными западными олигархиями. Советский Союз оставал­
ся главным препятствием на пути немецкой экспансии,
а «жидобольшевистский» альянс расценивался еще и как
внутренняя угроза. Многие верили, что этнические и клас­
совые враги тайно объединились, чтобы основать свое го­
сударство на руинах поверженной Германии. Естественно,
евреи не собирались создавать свою государственность (во
всяком случае, в Европе), но считалось, что именно они на­
травливали на Германию славян и коммунистов, которые
были способны это сделать.
Великая депрессия довела обнищание народа до предела.
Нацисты оседлали власть не только на волне антисемитиз­
ма, они смогли предложить внятную программу экономиче­
ского роста за счет примирения классовых конфликтов. Все
это было густо замешано на националистической риторике.
На выборах 1928-1932 гг. обозначилась слабость либераль­
ных центристов и партий-лоббистов групповых интересов —
немцы проголосовали тогда за консервативных национали­
стов. На тех выборах нацисты набрали символическое число
голосов. Но вскоре почва начала уходить из-под ног консер­
ваторов, и главными бенефициарами этого стали нацисты.
В отличие от консервативного национализма, идеология
нацизма представлялась внеклассовой, общенародной и в
334

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

высшей степени органичной. Гитлер обещал править Гер­
манией твердой рукой, обеспечить немцам классовый мир,
примирить групповые интересы, объединить нацию и вос­
создать Великую Германию. Во время предвыборной кам­
пании нацисты умерили антисемитскую риторику, но мало
кто сомневался, что когда-нибудь их руки дойдут и до евре­
ев. Многие немцы с этим были вполне согласны. Националсоциалисты не призывали в тот момент к войне, такой ло­
зунг был бы крайне непопулярным, но большинство немцев
ждало и жаждало восстановления германской мощи и воз­
врата утраченных земель. Новые выборы принесли наци­
стам свыше трети голосов, и лишь социалисты и коммуни­
сты смогли сформировать весомую оппозицию. Остальные
консервативные партии тоже радикализировались, чтобы
не проиграть конкуренцию Гитлеру. Заключив коалицию
с консерваторами, будущий фюрер получил парламентское
большинство, с помощью которого нацисты провели поч­
ти легальный захват власти. Да, они пришли к власти фор­
мально демократическим путем, только демократия эта уже
была органической (Mann, 2004: гл. 4). После этого с «на­
родовластием» было сразу покончено. Лишь меньшинство
немцев предполагало такой исход событий, и большинство
из этого меньшинства проголосовало за социалистов и ком­
мунистов. Никто не ожидал тогда мировой войны и гено­
цида.
В какой-то степени эти выборы были похожи на серб­
ские 1990-1991 гг. Избиратели голосовали за Гитлера или за
Милошевича с теми же надеждами и по тем же причинам.
Оба лидера обещали сильную экономическую политику,
оба выступили с позиций народного органического наци­
онализма. Имперский ревизионизм, переформатирование
классового самосознания, геополитическая нестабильность
и экономический кризис породили в высшей степени ор­
ганический немецкий национализм. Либеральные и со­
циалистические принципы гражданского народовластия
потерпели поражение при этом с полным соблюдением
демократической процедуры и уступили место органиче­
скому государству. Демократия была раздавлена, а этнонационализм приобрел чудовищный облик расистского фа­
шизма. В Германии и Австрии понятия демоса и этноса как
источника власти вначале слились, а затем партия этноса
335

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

уничтожила демос. Была создана партийная диктатура - бу­
дущий инструмент геноцида. Немецкие националисты не
были одиноки в неприятии славян и евреев, враждебность
к ним была вызвана геополитическими проблемами на Вос­
токе и общей международной ситуацией. В ходе «оконча­
тельного решения» евреи уничтожались не просто как ев­
реи, а как пособники тех, против кого сражалась немецкая
нация. Лишь в этом опосредованном смысле нацистский
геноцид подпадает под мой третий тезис: угроза крова­
вых чисток возникает тогда, когда два соперничающих эт­
нических движения претендуют на одну и ту же террито­
рию, причем каждый из них считает свое право истинным
и практически осуществимым. С точки зрения нацистов
это могло выглядеть именно так. Пусть евреи даже и не те­
шили себя надеждой получить государственность или ав­
тономию на немецких землях, но (в этом были убеждены
немцы) именно они стояли за спиной русско-большевист­
ской угрозы. Исходя из этого, немецкий нацизм (опятьтаки с некоторыми оговорками) является частным случа­
ем моего четвертого этнического тезиса. Считая мировой
еврейский заговор объединяющим началом враждебных
Германии держав, нацисты обрушили превентивный удар
на эту беззащитную группу, чтобы успеть задушить «жидобольшевизм», пока тот не задушил Германию.

МАСШТАБЫ НЕМЕЦКОГО ГЕНОЦИДА
Нацистский режим находился у власти 12 лет. За по­
следние четыре года нацисты уничтожили приблизительно
20 миллионов человек мирного населения47. И хотя главной
жертвой стали евреи, они составили меньше трети всех по­
терь, кроме того, геноцид евреев был далеко не первым в че­
реде массовых убийств.
Первыми были жертвы городских погромов и уличных
столкновений, полицейских репрессий, уничтоженные
в концентрационных лагерях Германии в 1930-х гг.
47 Руммель (R um m el, 1992) пр оанализировал различны е о ц ен ­
ки и предлагает остановиться на у ср едн ен н о-достов ер н ой ц и ф р е 21 м иллион погибш их. - П рим . авт .

336

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

Все это лишь несколько тысяч погибших, но для испол­
нителей тот период был полезен как отработка карательных
навыков и как психологическая адаптация населения к го­
сударственному насилию. На первом этапе пострадали не
столько евреи, сколько политические противники режима,
в особенности левые. Было важно очистить политическое
пространство от умеренных, что обычно и происходит при
всех случаях кровавых чисток. И хотя это были политиче­
ски неизбежные, избирательные репрессии, врагам навеши­
вались ярлыки в духе органического национализма - «чу­
жие», «антинемцы» и так далее.
В 1938 г. во время Хрустальной ночи и аншлюса Австрии
ярость нацистов обратилась на евреев, но в следующем году
главной задачей стало первое в истории нацистской Герма­
нии систематическое уничтожение людей в рамках так на­
зываемой программы умерщвления (эвтаназии) под кодо­
вым названием Т4 (штаб операции находился в берлинском
квартале Тиргартенштрассе, 4).
Согласно «Акции Т4» уничтожались умственно отста­
лые, люди с психическими расстройствами, чтобы лишить
их потомства. По некоторым оценкам, нацисты умертви­
ли не менее 250 тысяч беззащитных жертв - значительную
часть умственно и физически неполноценных во всей Гер­
мании (Burleigh, 1994; de Mildt, 1996; Klee, 1983). По опре­
делению ООН, это был геноцид, но он не был геноцидом
этническим. Расово-биологические идеи нацизма также
требовали уничтожения «асоциальных элементов», (вклю­
чая преступников-рецидивистов), гомосексуалистов, на­
следственно отягощенных больных, людей с дефектами те­
лосложения (таких, как карлики), иными словами, всех тех,
кто одним лишь фактом своего существования нарушал
биологическую чистоту арийской расы. Убийства прово­
дились слишком хаотично, чтобы стать геноцидом, многие
сумели выжить, но достаточно серьезно пострадали мало­
численные неарийские меньшинства, такие как кашубы
и немецкие сорбы.
Вскоре дошла очередь и до цыган. Цыгане представляли
для нацистов этнографическую дилемму. В 1939 г. некото­
рые нацистские лидеры считали цыган такими же недоче­
ловеками, как евреев или поляков. Из-за кочевого образа
жизни и склонности к мелкому воровству цыган определя­
337

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ли как антисоциальный элемент. При этом некоторые тео­
ретики Третьего рейха прослеживали в цыганах арийские
корни. Гиммлер посчитал нужным сохранить как образец
«древнюю чистоту расы» и вычленить из цыганских пле­
мен прямых потомков ариев для содержания их в специ­
альных резервациях. Но его евгеническим экспериментам
положил конец Мартин Борман (по требованию Гитлера).
С 1942 г. в Освенциме цыган расстрел ива ли, морили голо­
дом и непосильной работой, на них ставил свои чудовищ­
ные эксперименты доктор Йозеф Менгеле. Газовые камеры
для цыган заработали в 1944 г. Были уничтожены цыгане из
Бельгии, Хорватии, Эстонии, Голландии, Литвы, погибло
три четверти австрийских и германских цыган. Остальные
каким-то образом спаслись. По некоторым оценкам, было
уничтожено от 200 тысяч до 260 тысяч цыган, четвертая
часть всех цыган Европы, хотя определить, кого следует от­
носить к цыганам, довольно трудно (Crowe, 1996; Hancock,
1996; HGss et al., 1978: 62-68; Kenrick & Puxon, 1972: 183-184;
Pearson, 1983: 200). Много спорят, действительно ли цыгане
были подвергнуты геноциду. Такое решение было принято,
но многие потенциальные жертвы сумели спастись, так что
речь идет лишь о попытке геноцида. Он был бы завершен,
если бы нацисты выиграли войну. Славян убивали больше,
чем кого бы то ни было (Hunczak, 1990: 122-124; Kumanev,
1990: 140). В 1939 г. при оккупации Польши жестокость на­
цистов превзошла все мыслимые пределы, чего не было за
всю историю европейских войн. Генерал-майор Эрвин фон
Лахузен на Нюрнбергском трибунале признал, что Гитлер
требовал установить над Польшей двойной военно-граж­
данский контроль для «уничтожения населения» и «по­
литического очищения территории» (Nuremberg Tribunal,
1946: VIII: 588). Нацисты убили почти всех высокообразо­
ванных поляков, которые попали в их руки. Генерал СС
Готтлоб Бергер советовал: «Лучше убивать по два поляка
в день, чем одного раз в два дня. Дикой страной нельзя
управлять цивилизованными способами». Были уничто­
жены чуть меньше трех миллионов поляков нееврейского
происхождения - возможно, это самый крупный в истории
XX века политицид - истребление национальной элиты.
Поляки, свидетели геноцида евреев, понимали, что после
войны очередь дойдет и до них (Gordon, 1984: 101; Gutman,
338

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

1990). В действительности нацисты предусмотрели более
сложный план - политицид для трети населения, сегрега­
цию еще для одной трети, а треть оставшихся ждали дикие
депортации в Россию.
Когда в середине 1941 г. Германия напала на Советский
Союз, массовому уничтожению подверглись советские
граждане и евреи48. Истребительную политику проводили
айнзацгруппы («специальные войска»), расстрельные ко­
манды, СС, полиция, войска вермахта. Были созданы и ла­
геря смерти. Нацисты уничтожили от 6 до 7 миллионов
советских мирных граждан нееврейского происхождения
(около 4 миллионов украинцев, почти два миллиона бело­
русов, полтора миллиона выходцев из других республик)
плюс к этому 3,3 миллиона советских военнопленных - 57%
всех, оказавшихся в плену. Для сравнения: Британия и США
потеряли лишь 4% военнопленных погибшими в немецких
лагерях (англосаксы рассматривались как арийская раса).
Около трети советских гражданских лиц и военнопленных
были расстреляны или уничтожены в газовых камерах;
остальные как «расходный материал» погибли на принуди­
тельных работах или просто умерли от голода и болезней
(Streit, 1978: 10). Медленной смертью умерли «лишь» 15%
украинцев, около 10% поляков и 10% белорусов, в то время
как 90% польских евреев были просто уничтожены. Если го­
ворить не о процентах, а об абсолютных цифрах, то резуль­
тат бросает в дрожь. Назвать это геноцидом в чистом виде
нельзя, потому что русских было слишком много, чтобы
истребить их всех. Целью нацистов было уничтожение тех,
кто мог им противостоять организационно (политицид),
часть населения нужно было депортировать в восточные
районы страны и оставшуюся треть изолировать в резерва­
циях. Русские должны были разделить судьбу поляков, но
у них хватило сил вырвать победу.
48 Э то выражение м ож ет показаться странны м, ведь евреи были со­
ветскими граж данам и. П он я тн о, однако, ч то имел в виду автор: эта ка­
тегория населения С СС Р выделялась нацистами в отдельную группу,
со всеми вытекающими последствиям и. П рим ечательно, кстати, что
на памятнике, установленном в 1976 г. на месте массовы х расстрелов
евреев в Бабьем Я ру п о д Киевом, ни словом не было упом януто о евре­
ях - речь шла исклю чительно о «советских лю дях». —П рим , науч. ред.

339

ТЕМНАЯ С ТОРО НА ДЕМ ОКРАТИИ

Итальянский писатель Курцио Малапарте, сопровождав­
ший немецкие войска в качестве военного корреспондента,
дает фотографически точную картину происходившего.
В разоренной украинской деревне немцы заставили 118 со­
ветских военнопленных вслух читать газету «Правда». Им
было сказано, что те, кто лучше других с этим справится,
получат административную работу в учреждениях по де­
лам военнопленных, что конечно, гораздо лучше, чем над­
рываться в каменоломнях. 31 человек успешно справились
с заданием и стояли отдельной группой, «радостно возбуж­
денные удачей». Потом их выстроили у ближайшей стены
и расстреляли. Сержант расстрельной команды объяснил
Малапарте:
Р о сси ю н а д о оч и ст и т ь о т эт о й у ч е н о й с в о л о ч и . К р ест ь я н е и ра­
б о ч и е, к от ор ы е ум ею т ч и тать, сл и ш к о м о п а сн ы . О н и все к о м м у ­
нисты (M a lap a rte, 1946: 2 1 3 -2 1 5 ).

В терминологии расизма политические жертвы были
унтерменшами (Untermenschen), недочеловеками; евреев
иногда вообще не считали людьми и тоже навешивали им
политические ярлыки. Гейдрих говорил: «Иудейство по­
родило большевизм, и поэтому должно быть стерто с лица
земли». В карательных директивах указывались и полити­
ческие, и расовые цели: «евреи, цыгане, расово неполно­
ценные, люмпены и советские политические комиссары»
или «все расово или политически нежелательные элементы
среди заключенных» или «второсортные азиаты». Хэдленд
(Headland, 1992: 54) перечисляет 44 перекрещивающиеся
«целевые группы», упомянутые в документации айнзацкоманд, определяемые по этническим, политическим и дру­
гим, более расплывчатым признакам (враждебно настро­
енные, саботажники, агитаторы). Пресловутый «Приказ
о комиссарах» предписывал немедленное уничтожение
советских политработников: «политические комиссары инициаторы варварских азиатских методов ведения вой­
ны». Многих советских граждан с «азиатскими чертами
лица» тоже убивали (Gordon, 1984: 143; Jacobsen, 1968: 530;
Krausnick, 1993:62-63,532). По сравнению с евреями, психи­
чески больными и цыганами в меньшей степени уничтожа­
ли славянских женщин и детей - полный геноцид народа
340

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

не входил в намерения нацистов. Но почти все их жертвы
были мирными гражданами, невооруженными и даже не
коммунистами. Отсюда и парадоксальная статистика доне­
сений СС и вермахта: в обычной акции, где было уничто­
жено 1500 партизан, лишь у ста из них были винтовки. На­
цисты подвергли русских двойной политико-этнической
чистке с элементами геноцида. В отношении евреев приме­
нялся полный геноцид.
С 1939 по 1941 г. славян было убито больше, чем евреев.
В сентябре 1941 г. на советских военнопленных в Освен­
циме был впервые опробован газ «Циклон Б». В следую­
щем месяце на 40 русских пленных в лагере Заксенхаузен
впервые был испытан газенваген. В машину смерти загна­
ли раздетых догола людей и повезли на местное кладбище.
Через 20 минут стуки и крики изнутри прекратились. По­
том дверцы открыли и извлекли тела. К удовлетворению
эсесовцев кожа сохранила розовый цвет, что означало от­
равление выхлопными газами, а не асфиксию (Browning,
1985: 62-65). Газенвагены-душегубки использовались по
всей Восточной Европе от Польши до Сербии. Технология
уничтожения совершенствовалась и достигла своего преде­
ла в газовых камерах лагерей смерти, где нашли свой конец
миллионы евреев.
В 1942 г. окончательное решение еврейского вопроса,
известное также как Шоа или Холокост, стало краеуголь­
ным камнем нацистского геноцида. Удушение в газовых
камерах предназначалось для евреев, славян большей ча­
стью расстреливали или заставляли умирать голодной
смертью. Смерть приходила в разных обличьях и была
одинаково беспощадной. Были ликвидированы гетто, соз­
даны пять лагерей смерти, ударными темпами шло унич­
тожение евреев в тысячах других лагерей. При приближе­
нии наступающей Красной армии начались поспешные
эвакуации, превратившиеся в марши смерти для тех, кто
еще мог идти. Узники умирали и после освобождения они были слишком истощены, чтобы выжить. 6 миллионов
жертв Холокоста кажется оценкой несколько завышенной.
Хилберг (Hilberg, 1978) дает цифру в 5,1 миллиона, Сергей
Максудов (Maksudov, 1993) добавляет к ним еще 300 тысяч
советских евреев. Вероятно, цифра в 5,5 миллиона погиб­
ших евреев является наиболее точной. В Европе были уби­
341

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О К РАТИ И

ты почти три четверти евреев, выжить удалось в основном
тем, кто проживал в странах, лишь частично контролиру­
емых нацистами. Смерть собрала более обильную жатву на
Востоке, но и на Западе уничтожение было не менее бес­
пощадным. Это был явный геноцид, самый масштабный
геноцид из всех, осуществленных нацистами.
«Окончательное решение» стало самой целеустремлен­
ной попыткой тотального геноцида за всю историю чело­
вечества. Нацистские лидеры собирались убить всех евреев
в Европе. Мечтая о мировом господстве, они ставили задачу
уничтожить всех евреев и повсюду, этой цели они добива­
лись с фанатическим упорством. С точки зрения инструмен­
тальной рациональности это было полной бессмыслицей.
Это также не имело смысла ни в военном, ни в экономиче­
ском отношении. Это отвлекало от военных задач огромные
ресурсы в людской силе, транспорте, снабжении. И этот аб­
сурд продолжался до последнего дня войны. Это было не
инструментальной рациональностью, а ценностной рацио­
нальностью (по Веберу), раздутой до гипертрофированных
размеров. Для некоторых нацистов это стало высшей целью,
целью всех их усилий, величайшим достижением, благода­
ря которому они должны были остаться в памяти человече­
ства. Так и случилось, но в совершенно противоположном
смысле. В их чудовищных злодеяниях, как в зеркале отраз­
илось лицо нацизма, а многие люди и по сей день отождест­
вляют нацистов с немцами.
Память о величайшем из зол породила огромный по­
ток мемуаров, свидетельств уцелевших, расследований во­
енных преступлений. И поскольку множество людей соч­
ли своим моральным долгом рассказать нам об этом ужасе,
мы можем читать и читать эти страницы, пока не закру­
жится голова и к горлу не подкатит тошнота. По своим
огромным масштабам, непреклонной решимости, бесче­
ловечной жестокости истребление евреев является тягчай­
шим злодеянием, которое отторгает наш разум - безвин­
ных, ничего не понимающих, еще на что-то надеющихся
людей как скот вели на убой. Судебные материалы и ме­
муары помогают нам приблизиться к пониманию сущно­
сти зла. Почему был геноцид? Почему люди могли убивать
и убивали с такой беспощадностью? Никто не способен
исчерпывающе ответить на эти вопросы, но ключ к ответу
342

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

у меня, кажется, есть. Изучив и сам процесс, и его участ­
ников, можно понять, как развивался геноцид и как моти­
вировали свои действия его исполнители. Как и в других
случаях, мы будем оценивать каждую фазу этого процесса
как часть логической цепи последовательных эскалаций,
либо спланированных заранее, либо связанных друг с дру­
гом в упорядоченной прогрессии. Можно также предполо­
жить, что никакого плана не было изначально, а эскалация
развивалась под воздействием внешних непредвиденных
факторов. Я снова обращаюсь к методологии поэтапного
и раздельного анализа всего процесса, идентифицируя
в нем План А, План Б, План В и так далее. Объект моего из­
учения - разработчики и исполнители геноцида, я также
попытаюсь проанализировать их меняющуюся мотивацию
на каждой стадии этого процесса.

МОТИВАЦИЯ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ
При анализе ситуации бросаются в глаза две контраст­
ные предпосылки, из которых можно сделать первона­
чальные общие выводы. Во-первых, обреченных на смерть
уничтожали в строгом соответствии с бесчеловечной
идеологией: очищение немецкой расы и рейха. Эта мысль
неотвязно преследовала нацистскую элиту. В книге «Фа­
шисты» я подчеркивал, что с самого начала нацизм раз­
вивался как экстремистский проект нации-государства
(крайний национализм плюс крайний этатизм). В этой
главе мы рассмотрим, как с 1933 по 1941 г. этот проект эво­
люционировал в идеологию массовых убийств во имя «ра­
совой гигиены».
Проект потребовал исполнителей, причем в массовых
масштабах и во всех государственных структурах: эвтана­
зии в больницах, айнзацгруппы в тылу, подразделения
Ваффен-СС и вермахта на фронте, сотни ликвидированных
гетто, пять лагерей смерти и еще свыше 1000 концентраци­
онных лагерей, трагические «марши смерти», персонал и его
руководители, транспорт и снабжение. Большинство испол­
нителей (хотя и не все) были немцами. Их общее число не­
известно, хотя Даниэль Гольдхаген (Goldhagen, 1996: 168) на­
зывает приблизительную цифру в 330 тысяч человек. На долю
343

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

каждого профессионального палача приходилось таким об­
разом 65 убитых. Это были массовые и постоянные экзеку­
ции, к которым были привлечены тысячи людей, вначале сла­
бо или никак не связанных с нацизмом. Обычные люди при
необычных обстоятельствах становятся убийцами (тезис 8).
В главе 1 дано перечисление таких мотивов. Фанатич­
ные убийцы были заражены предрассудками, свойственны­
ми всей Германии. Заурядные бюргеры были кровавыми
антисемитами, пишет Гольдхаген (Goldhagen, 1996), наци­
стам даже не приходилось натравливать их на евреев. Та­
кими же были и обычные украинцы, предполагает Сэбрин
(Sabrin,1991: 242). Остальные тоже вполне обычные люди
были вынуждены делать то, что делали их коллеги из ор­
ганизаций, которые мы описали выше. Попытка остать­
ся непричастным могла быть сурово наказана вплоть до
увольнения из рядов организации. Люди убивали, потому
что их вынуждали убивать, утверждает Кристофер Брау­
нинг (Browning, 1993), ссылаясь на случай 101-го полицей­
ского батальона, приданного для усиления айнзацгруппе.
Р. Б. Бирн (Finkelstein & Birn, 1998: 98-100) подтверждает
мнение коллеги: «исполнителями казней были вполне нор­
мальные люди, знающие разницу между добром и злом»,
«обычные мужчины и женщины, такие же, которых мож­
но найти в любой стране» и которые «могут совершать ве­
личайшие преступления в истории». Бирн подытоживает:
«...и это есть самая сенсационная правда об исполнителях
“окончательного решения”». Это могли быть убийцы из
ненависти, убийцы по долгу службы, убийцы «за компа­
нию». Это могли быть и функционеры бюрократического
аппарата. Их причастность к геноциду мотивировалась не
идеологическим или институциональным принуждением,
а рутинной работой государственного механизма, что очень
точно подметила Ханна Арендт (Arendt, 1965) в своем опре­
делении «банальности зла», воплощенного в кабинетных
убийцах. И наконец, убивать можно ради карьеры или про­
сто чтобы иметь надежную работу в трудное военное время.
Другая категория - это хладнокровные прагматики, маро­
деры, убивавшие в целях личного обогащения - это убийцы
ради наживы. В чистом виде такие типы встретить трудно,
исполнителями двигали смешанные мотивы, меняющиеся
применительно к обстоятельствам.
344

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

.

РАДИКАЛИЗАЦИЯ НАЦИЗМА

Исполнителей геноцида нам следует рассматривать в ме­
няющемся историческом и социальном контексте эпохи, их
собственной карьеры и биографии. Определив базовые со­
ставляющие нацизма, можно будет понять и разнообразие
мотиваций. Исполнители были детьми своей эпохи - они
прошли через Первую мировую, Веймарскую республику,
нацистскую Германию, Вторую мировую войну. Нацистские
представления об образе врага могли быть политическими,
расовыми, антисемитскими. В зависимости от обстоятельств
они могли меняться. Ганс Моммзен (Mommsen, 1991, 1997),
Мартин Бросцат (Broszat, 1981) и другие исследователи про­
следили последовательность кумулятивной радикализации
нацистского движения в 1933-1941 гг. Разберем, какое влия­
ние это оказало на исполнителей.
Напомним также, что массовые казни начались далеко
не сразу. Усиление кровавых репрессий шло по нарастаю­
щей в течение всего периода нацистского правления - еди­
ничные убийства, убийства десятков, потом сотен, потом
тысяч людей... В 1930-е гг. граждане погибали в массовых
уличных столкновениях, и число жертв постоянно рос­
ло. Людей уничтожали в учреждениях, где понятие смер­
ти было привычным - в больницах и тюрьмах, и это были
убийства по долгу службы, а не в приступе ярости. В 19401941 гг. массовые убийства переместились на поля сражений
и были обусловлены логикой и законами войны. И лишь
начиная с 1942 г. уничтожение людей стало институализи­
рованной практикой, резко отличной от убийств, узаконен­
ных юридическими нормами или традицией. Впоследствии
пролитие крови потребовало еще большей жестокости от
исполнителей, да и сами они успели пройти к тому време­
ни хорошую практику и закалку. Мы не должны впадать
в ошибку теории демократии и считать, что глобальные
результаты являются прямым продуктом личностной мо­
тивации или идеологии отдельных лиц. Это наивная соци­
ология. Массовые движения опираются на институты вла­
сти, где идеология определенных людей в какой-то момент
становится главенствующей. Лидеры, активисты и простые
обыватели, ставшие случайно или осознанно исполнителя­
ми государственного проекта, могут иметь разные ресур­
345

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

сы власти и разные мотивы действий. Даниэль Гольдхаген
(Goldhagen, 1996) явно заблуждается, утверждая, что немцы
всегда были приверженцами истребительного антисеми­
тизма. Критику этого положения мы находим у Финкельштейна и Бирн, а также у Поля (Finkelstein & Birn, 1998;
Pohl, 1997). До 80-х гг. XIX века в Германии не было еврей­
ских погромов. В период перед Первой мировой войной
антисемитизм в Германии достиг пика в конце XIX века.
Даже сами нацисты воздерживались от антисемитских ло­
зунгов на выборах, поскольку 0,7% населения страны было
невозможно обвинить во всех бедах, переживаемых тогдаш­
ней Германией. Антисемитские «почвеннические»49 пар­
тии перед Первой мировой войной большой популярно­
сти не имели, исключая разве что Австрию. Антисемитизм
существовал в Германии на бытовом уровне и никогда не
претендовал быть краеугольным камнем государственной
идеологии. Между бытовым антисемитизмом и расстрель­
ными рвами для евреев - дистанция огромного размера.
Лишь немногие семиты уезжали тогда из Германии. Боль­
шинство считало, что все скоро снова войдет в свою колею.
Нацизм, внезапно пришедший к власти, вызывал разноре­
чивые оценки. Уинстон Черчилль писал:
Я не зн аю , бу д ет ли Г и тл ер тем ч ел о в ек о м , к отор ы й ввергн ет
м и р в новую в ой н у , котор ая п о к о л еб л ет осн ов ы н аш ей ц и в и л и ­
за ц и и , и л и о н в о й д ет в и с т о р и ю как чел овек , к о то р ы й в о з р о д и т
честь и сп о к о й ст в и е д у х а вел и к ой гер м а н ск о й н а ц и и (C hurchill,

1937:165).

Черчилль до конца не понимал Гитлера и его мотивы.
Не понимал этого и Сталин. Не понимало большинство
евреев. Не понимали потому, что к тому времени нацизм
еще не завершил весь цикл радикализации. В этом про­
цессе были кульминационные моменты. Немецкий расизм
49 Т ерм ином «п очвеннич еский» удается частично передать непе­
реводи м ое нем ецкое слово voelkisch (о т Volk - « н а р о д » , поним аем ы й
как едины й ор ган и зм ), используем ое М анном . Э то слово было основа­
тельно ди ск реди ти ров ан о в п ер и од господства нацистов, когда идеа­
лами «крови и почвы » обосновы вались самые разны е преступления. П рим . науч. ред.

346

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

и антисемитизм обозначились в 1920-х гг. вначале среди
крайне правых, потом в 1930-х гг. внутри рядов активи­
стов нацистского движения, с 1939 г. эта идея овладела
умами рядовых нацистов и немцев как таковых, в 1941 г.
эта политика стала основополагающей. Перечисленные
всплески радикализации мы можем объяснить лишь тем,
что нацизм есть порождение фашизма, но при ином соот­
ношении политических сил и с иной социальной базой.
Нацистское движение как организационная структура
базировалось на иерархии и военизированном товарище­
стве. Эти факторы воздействовали на нацистское руковод­
ство, на массовое движение активистов и на радикализа­
цию немцев вообще.

РАДИКАЛИЗАЦИЯ РУКОВОДСТВА
Он старался отдавать поменьше письменных приказов,
своими руками он никого не убивал и даже не присутство­
вал на казнях, но именно он, Гитлер, был главным винов­
ником геноцида. Соратники объясняли это так: «Гитлер
приказал» (Gordon, 1984: 141). У Гитлера было две почти
равновеликие страсти: ненависть к евреям и имперский эт­
нический реваншизм. И то и другое было направлено на
Восток. Он утверждал, что евреи виновны в Первой миро­
вой войне и Русской революции. С 1919 по 1945 г. он твер­
дил одно и то же: «Очистить нашу нацию от евреев». Его
реваншизм не ограничился довоенными границами 1914 г.,
ему было нужно «жизненное пространство» (Lebensraum)
на Востоке. Но «жидобольшевистский» режим стоял на
его пути. С 1919 г. он призывал к уничтожению и евреев,
и большевиков силами возрожденного рейха. Эта тема не­
изменно присутствовала в его речах, двухтомном «Майн
кампф», «Застольных беседах».
Оставалось лишь определить дату «похода на Восток»
и способ уничтожения его народа. Гитлер и элита рейха варь­
ировали термины - Vernictung (истребление), Entfernung
(устранение), Verbannung (запрещение). Термин Ausrottung
(ликвидация) нечасто фигурировал до 1940 г., но и он не
всегда означал физическое уничтожение. Было время, когда
Гитлер ратовал за такие меры, которые бы вынудили евреев
347

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

к «добровольной эмиграции» (Naimark, 2001: 62-64). Но то,
что он неизменно называл евреев недочеловеками и парази­
тами, большевиков - непримиримыми врагами, а славян низшей расой, говорит о том, что этот человек был начи­
сто лишен морали, что бы мы ни подразумевали под этим
словом. В «Майн кампф» он написал, что «можно было бы
сберечь миллионы жизней в Первой мировой войне, если
бы 12-15 тысяч еврейских предателей нации уничтожили
отравляющим газом». Вероятно, это и было первоначаль­
ным планом Гитлера - уничтожить несколько тысяч, чтобы
остальные в ужасе бросились вон из страны (Kershaw, 1998:
151-152, 249-250; 2000: 41-42, 146, 151).
Надо думать, что гитлеровский План А означал тоталь­
ную этническую чистку через вынужденную эмиграцию.
Затем он перерос в План Б - «дикие» депортации. П о­
литика в отношении славян и большевиков была не столь
определенной, но от этого война на Востоке не стала менее
бесчеловечной. Ведь речь шла о «жизненном простран­
стве» для немцев. Приверженность Гитлера к этническим
чисткам и империалистической агрессии была ценност­
ной рациональностью в чистом виде: политика подчиня­
ется высшей цели, ценность которой абсолютна, а жертвы
не принимаются в расчет. Теории рационального выбора
для Гитлера не существовало: ради конечной цели он был
готов поставить на карту все - судьбу страны и собствен­
ную жизнь.
Когда Гитлер стал канцлером Германии, он получил воз­
можность сделать мечту явью - начать большую войну за
жизненное пространство на Востоке и массовое уничтоже­
ние этнически враждебного населения. Отвращение к про­
гнившим западным демократиям побудило его вести войну
и на этом фронте. По мнению Гитлера, это была война с ми­
ровым еврейским заговором, и, когда выяснилось, что его
планы невыполнимы, ярость фюрера не имела пределов.
В январе 1939 г. прозвучала страшная угроза:
Е сл и м еж д у н а р о д н ы е ев р ей ск и е ф и н а н си ст ы вн утр и и за п р е ­
д ел а м и Е вроп ы ещ е р аз п р еу сп ею т во в т я ги в ан и и е в р о п е й с к и х
н а ц и й в М и р ов у ю в о й н у , т о е е р езу л ь та т о м б у д е т не б о л ь ш ев и ­
за ц и я всего м и р а и п о б е д а ев р ей ств а , а у н и ч т о ж е н и е ев р ей ск о й
расы в Е в р о п е (K ershaw , 2 0 0 0 :1 2 7 ).

348

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

Без Гитлера могли быть и еврейские погромы, инспири­
рованные нацистами, и жестокая война, но, возможно, не
было бы геноцида. Без Гитлера люди с физическими недо­
статками влачили бы жалкую жизнь, евреи и цыгане ски­
тались бы, не находя себе пристанища, время от времени
случались бы и погромы, на левых надавили бы так, что им
пришлось бы капитулировать, вполне вероятно, были бы
восстановлены и довоенные границы Германии. Сегрега­
ция, принудительные депортации меньшинств во благо ти­
тульного большинства стали бы желанной и неизбежной по­
литикой в авторитарно-националистических государствах
Европы - могло быть все что угодно, но не геноцид. Гено­
цид принес Гитлер, человек, по которому можно судить не
столько о роли личности в обществе, сколько о самом об­
ществе, которое, обожествив Государство, выдвинуло лич­
ность на роль абсолютного диктатора как крайнюю форму
фашистского Принципа лидерства.
Геноцид не является изобретением только Гитлера.
Крайний этатизм, антисемитизм и антикоммунизм объ­
единяли все правые силы в Австрии и Германии. Огромное
влияние на Гитлера и на первых нацистов оказали выход­
цы из Католической партии, литераторы и журналисты
Баварии, Австрии, Богемии и Моравии. Их идея создания
Grossdeutschland (Великой Германии), союза всех немцев
в едином рейхе, своим острием была направлена на Вос­
ток. Предтечи нацизма считали евреев особо опасными
из-за их космополитизма и обособленности. Евреев свя­
зывали с коммунистическими восстаниями 1918—1919 гг.
в Будапеште, Вене, Берлине, Мюнхене. Семиты и больше­
вики вместе угрожали Западу и арийской цивилизации
с Востока. Шауль Фридлендер (FriedMnder, 1997: 87) назы­
вает это искупительным антисемитизмом (redemptive antiSemitism) .
Е вреи см еш ал и свою кровь с гер м а н ск о й кровью . И з г н а н и е стан ет и ск у п л ен и ем эт о г о гр еха.

■Г
После Первой мировой войны подобные идеологи из
Юго-Восточной Европы объединились с немецкими реван­
шистами и австрийскими ветеранами войны, которые от­
казывались признавать поражение и создавали иррегуляр­

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

ные военные формирования, участвуя в полупартизанских
действиях у немецких границ. В середине 1920-х гг. эта иде­
ология начала пользоваться все более широкой поддерж­
кой избирателей. В то время влияние антисемитизма еще
не было ощутимым. Лишь немногие нацисты примкнули
к движению, привлеченные юдофобскими лозунгами. Луч­
ше всего это доказывает конкурс сочинений на тему: «По­
чему я стал нацистом» (Mann, 2004: 144)50. Неофиты в два
раза чаще указывали своим главным врагом большевиков,
а не евреев.
Пока нацисты были не у власти, их антиеврейские на­
строения сводились большей частью к агрессивной рито­
рике, и мало кто из них помышлял о реальных этнических
чистках. В течение двух лет после захвата власти репрес­
сиям подвергались в основном коммунисты. К 1935 г.
коммунисты, социалисты, либералы были разгромлены,
и в концентрационные лагеря стало больше некого сажать.
Нужен был новый враг, и он нашелся. Это были евреи. Н а­
цисты воспринимали этот народ не как культурную или
религиозную, а как расовую угрозу. Евреев (в отличие от
коммунистов) нельзя было перевоспитать или ассимили­
ровать. После прихода Гитлера к власти в 1933 г. повсе­
местно начали применяться законы, ущемляющие права
евреев. Их изгоняли из государственных учреждений,
армии, систем народного образования, искусства. Запре­
ты на профессии множились. В 1935 г. как из рога изоби­
лия посыпались запреты на посещение евреями театров
и кино, стадионов и бассейнов. Нюрнбергские расовые
законы определили понятие «еврей». Были запрещены
смешанные браки между евреями и немцами (Friedl&nder,
1997: 141-151). Режим начал проводить политику жесткой
дискриминации на грани сегрегации. Делалось все, чтобы
вынудить евреев к бегству из страны. Так в Германии на­
чал разворачиваться План А. Более консервативные наци­
сты, включая высшую элиту, считали вполне достаточной
политику частичной сегрегации евреев как подданных
Германии, но не полноценных и не полноправных граж50 Н ебольш ая неточность: нем ецкие фаш исты могли писать со ч и ­
нения на тем у «П о ч ем у я стал наци онал-социалистом », нацистам и их
называли британцы и американцы . - П рим,. науч, ред.

350

Н / Д И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

дан рейха. Так гласил новый закон о гражданстве. Внутри
нацистского движения произошел раскол: часть рассма­
тривала еврейскую проблему исключительно в правовом
поле, другая часть стремилась к бесконтрольному наси­
лию. Нацисты-консерваторы (и большая часть немцев,
не входящих в движение) выступали за первый вариант,
немногие нацистские радикалы - за последний. Прошло
8 лет, и радикалы победили. На то было четыре главных
причины.
1. Между 1933 и 1938 г. Гитлер выбил почву из-под ног *
национальной элиты, не разделявшей идеи нацизма. Он
подчинил себе политические партии, гражданские ор­
ганизации, большой бизнес, церковь и, наконец, генера­
литет. Это были силы прозападной ориентации, и с их
разгромом в рейхе усилилась ориентация на экспансию
в восточном направлении. Внутри нацистской верхушки
изменился баланс сил. Отпала нужда искать компромиссы
с умеренным крылом, что ослабило позиции таких нацист- *
ских консерваторов, как Шахт, умело решавших подобные
задачи. Консерватор Герман Геринг стал радикалом, что­
бы сохранить свои позиции. Воодушевленные успехом
радикалы приняли новый пакет законов в 1938 г. Евреи
были выведены из системы социального страхования, ев­
рейских детей отчисляли из школ, большая часть еврей­
ской коммерческой деятельности оказалась под запретом.
Многие еврейские предприятия были экспроприированы.
Некоторые консерваторы среди нацистов одобряли и та­
кие законы, считая, что они в какой-то степени защища­
ли евреев от прямого, народного, «погромного» насилия.
Жить евреям в Германии становилось все труднее, но боль­
шинство все еще на что-то надеялись. Они по-прежнему
считали себя немцами и не могли поверить, что нацисты
думают иначе.
2. Между 1936 и 1938 г. Гитлер возвратил утраченные
территории. Это был успех радикалов, вызвавший раздра­
жение у консерваторов. После присоединения Рейнской
области внимание Германии приковал к себе восток Ев­
ропы, вначале Австрия, потом Судеты и Польша, где яко­
бы томились миллионы якобы порабощенных этнических
немцев. Это усилило позиции «восточников», этнических
немцев за пределами Германии, стремившихся к расши­
351

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

рению Германии (Lebensraum). Это усилило и ощущение
потенциальной опасности «жидобольшевизма» в самой
Германии. Аншлюс Австрии спровоцировал мощный вы­
плеск политического австрийского антисемитизма, по
стране прокатилась волна погромов, каких не было за по­
следние сто лет. Тысячи евреев бежали за границу, многих
выдворяли насильственно, у некоторых за возможность
эмигрировать требовали взятку. Пришло время Плана Б «диких» насильственных депортаций. В ноябре немецкое
руководство решило применить эту политику и в Герма­
нии. Гитлер в приватной беседе сказал: «Евреи должны
понять и почувствовать гнев народа». Дело было доверено
разнузданным штурмовикам СА, а не дисциплинирован­
ным СС (Kershaw, 2000: 138-139). В погромах Хрустальной
ночи погибло более 100 евреев, 80 тысяч бежали из страны.
Разгул насилия был таков, что смутил и самих нацистов,
и обычных немцев. Кто-то из гауляйтеров даже отказал­
ся выполнить приказ о погроме. Михаэль Мюллер-Клаудиус в 1947 г. написал книгу, где в деталях воспроизведе­
ны споры в нацистской элите по этому вопросу. В 1938 г.
из 41 крупных функционеров партии 28 (63%) выразили
крайнее неодобрение, и только два человека (5%) полно­
стью одобрили преследования евреев (см. Gordon, 1984:
263-265). Геринг был обеспокоен тем, что погромы нанес­
ли большой ущерб экономике, и даже Гитлер тревожился
из-за того, что беспорядки вышли из-под контроля. И ре­
жим отыграл назад.
3.
Радикалов усилила абсолютизация «принципа лиде­
ра». Все больше и больше нацистов практиковало то, что
Ян Кершоу (Kershaw, 1997, 1998: гл. 13) называл «слиянием
с фюрером». Надо было предугадать и предвосхитить его
желания, а желания вождя были радикальными. Нацисты
рассматривали массовое уничтожение как допустимый ва­
риант, и когда пробил час геноцида, то фюреру воспротиви­
лись очень немногие: никто не захотел рисковать карьерой.
Слепые исполнители, дисциплинированные карьеристы
были даже полезнее, чем убийцы по идеологическим моти­
вам. В нацистской иерархии все больший вес приобретали
«люди, умеющие делать свое дело», они заражали своим
примером более осторожных и умеренных коллег. Радика­
лизация стала диффузным, внебюрократическим процес­
352

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

сом. Открытого неповиновения практически не наблюда­
лось, а несогласные попадали в опалу.
4.
Война с Польшей и странами Западной Европы
в 1939 г., начало войны с Советским Союзом в 1941 г. дали
радикалам новую точку опоры - милитаристский патрио­
тизм. Война стала концом любой антигитлеровской оп­
позиции. Мюллер-Клаудиус фиксирует тот факт, что
в 1942 г. из 61 члена высшей элиты рейха 15 человек (26%)
одобряли расовые чистки, 42 (69%) относились к этому
безразлично и только три человека (5%) выражали свое
несогласие (Gordon, 1984: 263-266). Когда в 1939 г. нача­
лась война, и в особенности когда в 1941 г. она распро­
странилась на Россию, рейхсляйтеры, гауляйтеры, члены
СС, гражданские власти и генералы начали осуществлять
массовый террор.
Ближайшее окружение Гитлера единодушно поддержа­
ло эту политику. В 1938 г. Гиммлер в речи перед высшими
эсесовскими чинами заявил: «В следующем десятилетии
мы станем свидетелями идеологического наступления ев­
рейства, франкмасонства, марксизма и церковников всего
мира. И если эти силы - а их идейными вдохновителями
и источником всякого зла я считаю евреев - если им не удаст­
ся сломить Германию и Италию, то мы уничтожим их...
и сделаем это с беспрецедентной жестокостью» (Kershaw,
2000: 130). Когда начались массовые уничтожения, Гимм­
лер доверительно признался своему врачу, что он чувствует
на себе то же бремя, что несли на себе американские пер­
вопоселенцы: «Это проклятие великих наций, что мы вы­
нуждены шагать по трупам, чтобы построить новую жизнь.
Но мы должны создать новую жизнь, для этого мы долж­
ны очистить почву, иначе она никогда не принесет плодов.
Это тяжкое бремя, и мне его приходится нести». В 1941 г.
Геринг, Гиммлер и Гейдрих сформулировали принципы
«окончательного решения». Геринг говорил: «Это не Вто­
рая мировая война, это Великая расовая война». Геббельс
в дневнике пишет: «Арийская раса ведет войну не на жизнь,
а на смерть с еврейской заразой». Немцы должны «жесто­
ко» управлять восточными нациями. Потом, исходя из
тактических соображений, Геббельс предлагал проводить
более сдержанную политику вплоть до окончательной по­
беды в войне, когда можно будет вернуться к прежней по­
353

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

литике порабощения низших рас (Goebbels, 1948: 126, 148,
185, 225, 246; Gordon, 1984: 100; Kersten, 1956: 120). Лидеры
Третьего рейха понимали, какую ненависть они вызывают
у своих современников, но при этом считали, что их по­
ступки исторически детерминированы и морально оправ­
данны. В будущем, говорили они, нас поблагодарят за то,
с каким мужеством мы перешагнули через условности об­
щечеловеческой морали. Это были идеологически мотиви­
рованные убийцы.

РАДИКАЛИЗАЦИЯ
И «ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ»
Чтобы понять все возрастающую агрессивность нацист­
ского движения, мы должны обратиться к его истокам,
к тем радикальным организациям, которые опирались на
насилие. Образно выражаясь, они были похожи на зверей,
которые попали в клетку и начали беситься. Эти группы
были связаны между собой, их члены свободно перетекали
из одной организации в другую по мере того, как шли дела
и развивалась их карьера. В двух первых «клетках» обрета­
лись те, кто и породил нацизм как таковой.
: 1. Параиилитарпые ветеранские организации. Эти по­
лувоенные организации появились в 1918 г. Их создали
ветераны Первой мировой, не пожелавшие смириться
с поражением Германии. Фрайкоры (добровольческие
корпуса) продолжали воевать на Востоке, стремясь вы­
теснить славянское население с бывших немецких земель.
WehrverbSnde (отряды обороны) тренировались, накапли­
вали оружие, вели партизанские боевые действия против
французских и бельгийских оккупантов на западе Герма­
нии, а также подавляли выступления немецких и австрий­
ских коммунистов. В эти отряды в основном входили нем­
цы-беженцы с утраченных немецких территорий. Евреи не
были их главными врагами, хотя эти бойцы вполне разде­
ляли идеи «народного» антисемитизма. Сто тысяч моло­
дых немцев уверовали в то, что политические проблемы
можно решить силой оружия. Элиас (Elias, 1996: 182-197)
считает, что это «стало началом конца немецкой цивили­
зации», ибо были смещены моральные понятия и стерта
354

Н А Ц И С Т Ы » I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

грань между законом и беззаконием. Так обычно и проис­
ходит со всеми добровольческими парамилитарными фор­
мированиями. Немцы и австрийцы хотели вернуть утра­
ченные земли, и многие из них винили коммунистов в том,
что они «воткнули им нож в спину». Они восхищались му­
жеством отрядов обороны, считая их насилие и убийства
законными и справедливыми. Социальная структура парамилитарных отрядов была эгалитарной и внесословной.
Офицеров уважали за доблесть, а не за погоны, дух това­
рищества и равноправия притягивал новых членов из раз­
ных социальных кругов. Для этих людей идея нации стала
важнее идеи класса.
Из WehrverbSnde вышло много нацистов (о чем я писал
в книге «Фашисты», глава 4). Кэмпбелл (Campbell, 1998) пи­
шет, что из Wehrverb3nde вышло много лидеров СА, а почти
30% высших командиров Ваффен-СС Второй мировой вой­
ны начинали как бойцы фрайкоров. Именно эти ветераны
из довоенных парамилитарных организаций стали основ­
ными исполнителями геноцида. Путь к этому был долог, но
они его прошли. Итальянским аналогом немецких боевиков
были фашистские squadristi (чернорубашечники), расправ­
лявшиеся с социалистами. После захвата власти они успо­
коились и почили на лаврах. Американский легион в США
(точнее его радикальное крыло) ограничился убийством не­
скольких коммунистов. Так что же способствовало нацио­
налистической радикализации в Германии? Посмотрим на
обитателей другой «клетки».
2.
Лагеря/ассоциации беженцев. В конце войны в Герма­
нию хлынули миллионы беженцев. В лагерях для беженцев,
в создаваемых организациях культивировался озлобленный
национализм, а в немецком обществе они продолжали оста­
ваться изгоями. Большинство этнических немцев раньше
жили в Польше, Дании, Эльзас-Лотарингии. Некоторые бе­
жали из Советского Союза и балтийских государств. Была
и категория полубеженцев из западных районов Германии,
живших под управлением стран Антанты. Убежденные эт­
нические немцы стремились в Германию, другие ждали,
когда Великий рейх сам придет к ним, вернув проигранные
земли. Восточные немцы считали евреев советскими коллаборантами, они и заразили Германию ненавистью к «жидобольшевизму». В 1934 г. после неудавшейся попытки пере­

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

ворота Дольфус выдворил из Австрии в Германию 4 тысячи
радикальных нацистов. Ну а те немцы, что остались на
оккупированных территориях, оказались весьма воспри­
имчивыми к идеям Гитлера. Его прорыв к Рейну вызвал
бурю восторгов. На Саарском плебисците 1935 г. 91% про­
голосовал за воссоединение с Третьим рейхом. Многие бе­
женцы-репатрианты вошли в состав СА, СС, Австрийского
легиона, НСДАП. Насилие и кровопролитие стали нормой
их жизни, профессией, вырвав их традиционного социума.
Эти «старые бойцы» или «испытанные ветераны» (члены
партии до 1933 г.) начали свою нацистскую биографию рано
и закончили ее, пройдя через все круги ада. Как мы узна­
ем из следующей главы, полицейско-репрессивные органы
рейха были до отказа забиты именно такими вернувшими­
ся этническими немцами. Большинство были мужчинами,
женщин было немного, все они вышли из разных социаль­
ных слоев.
Проследим судьбу этих людей, их биография в общем
типична для тех, кто осуществлял геноцид. Семья Густава
Соржа, в исследовании Дика (Dick, 1972) выступающая под
псевдонимом S2, была насильственно выселена из родной
Силезии в 1919 г., после того, как они отказались принять
польское гражданство. 8-летнего Густава и его тетю остави­
ли, чтобы сохранить права на домовладение и маленький
земельный надел. Из-за того что «они не учили нас на не­
мецком языке», немец Густав и его друзья невзлюбили по­
ляков. Мальчик боготворил ветерана из фрайкоров, кото­
рый научил его плавать. В 1930 г. подростка депортировали
из Польши. Он жил в немецкой Силезии вместе с дядей,
нацистским активистом. В партию и в СС юноша вступил
в 1931 г.: «Все наши парни инстинктивно объединились
против поляков и чехов». Работы он себе не нашел, зато
проявил себя в уличных стычках с коммунистами и вскоре
стал профессиональным боевиком СС. Это дело ему нрави­
лось. Связи с родственниками были давно утрачены, и его
новой семьей стал СС. Он был телохранителем видного эсесовца и участвовал в «ночи длинных ножей» в 1934 г., когда
Гитлер провел кровавую чистку рядов СА. Потом он стал
охранником концентрационного лагеря, дорос до звания
унтер-офицера и получил прозвище Железный Йозеф. Это
был фанатик и беспощадный убийца. На этом примере вид­
356

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

но, как униженный немецкий беженец стал мстительным
палачом.
3.
СА (штурмовые отряды). До конца 1930-х гг. это была
самая крупная нацистская парамилитарная организация.
Никакой региональной структуры у нее не было, СА охва­
тывал всю Германию. После 1930 г. в СА шли рабочие,
в основном это была безработная молодежь. В отличие от
СС, более идеологизированной организации, в СА любили
конкретику и специализировались на уличных потасовках.
В штурмовых отрядах безработные молодые мужчины по­
лучали все, в чем нуждались: еду, жилье, эмоции, чувство
товарищества. Для них это стало чем-то вроде пролетарской
общины, родным домом, братством близких по духу и по
судьбе. Для Эрнста Рема и некоторых офицеров СА было
и надежным прикрытием для гомосексуальных контактов.
Есть сведения, что Гитлер считал гомосексуалистов подхо­
дящим материалом для осуществления репрессивных ак­
ций. До 1933 г. САбыл в сложных отношениях с полицией,
которая использовала боевиков то как подстрекателей, то
как козлов отпущения. В 1933 г. Германия стала нацистской,
и СА превратились во вспомогательные полицейские силы
главным образом для кровавых репрессий против левых. От
них доставалось и другим политическим партиям и, конеч­
но, евреям. СА патрулировали улицы, устрашали, избивали,
проводили облавы против политических врагов рейха, от­
правляли их в наспех построенные лагеря, где по меньшей
мере 500 заключенных были убиты, а многие другие подвер­
гались пыткам. Кстати, и в современном обществе насилие,
санкционированное государством, привлекает прежде все­
го молодых. Вскоре СА начали раздражать армию, и Гитлер
решил подыграть вермахту, чтобы умиротворить генерали­
тет. Он отдал приказ провести «ночь длинных ножей», во
время которой Рём и его сподвижники были убиты. Состав
СА сократился на 40%, организация утратила былую силу
и влияние.
Получив хороший урок тоталитарной дисциплины
и покорности лидеру, С А все же уцелели. Для нацистов
эта организация стала школой товарищества, где кол­
лективное насилие, часто переходящее в массовые, хотя
и не преднамеренные убийства, становилось нормой.
К 1935 г., когда с левыми было покончено, боевики, на­
357

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

тасканные на насилие и погромы, вдруг оказались без
врагов. Я уже писал (Mann, 1997) о противоречиях «пер­
манентной революции» фашистского или коммунисти­
ческого толка: с одной стороны, после прихода к власти
победители должны провести радикальные преобразова­
ния, с другой стороны, режиму необходимо институцио­
нализировать свое правление через компромисс с эли­
тами - в случае с Германией это была буржуазия, армия
и церковь. С этими могущественными структурами лучше
было не враждовать. Это противоречие понимали и на­
цисты, и обычные немцы. Большинство тяготело к ком­
промиссу и порядку, а не к революционному хаосу. Надо
было сместить, перенаправить революционную ярость
на других потенциальных врагов, этим способом можно
было снять диалектическое противоречие между радика­
лизацией и компромиссом, чтобы продвигаться вперед.
Жертва была выбрана - ярость народа была направлена
на расово чуждых евреев (Kershaw, 1984: 275-276). Так осу­
ществилась (в очередной раз) подмена классового кон­
фликта этническим.
Нацистский активист всегда выступал в образе улично­
го громилы. Теперь можно было бить витрины еврейских
лавок и глумиться над евреями. Именно так делали себе
успешные карьеры боевики из СА (в меньшей степени из
СС) и гитлерюгенда с середины 1930-х гг. В движении пре­
обладали молодые люди из рабочего класса, они «играли
бицепсами», подчеркивали свою брутальность —как сейчас
футбольные фанаты, - но с дозволения государства. Хру­
стальная ночь стала новым витком эскалации узаконенно­
го бандитизма. Называть это самозащитой было нелепо,
потому что евреи, в отличие от коммунистов, не оказыва­
ли коллективного сопротивления. Жертвами погромщи­
ков стали уважаемые коммерсанты и квалифицированные
специалисты - сословие людей, которое в нормальном
государстве всегда защищено от люмпен-пролетариев. По­
громы шли рука об руку с ужесточением антиеврейского
законодательства, деградировали понятия нравственности
и закона со всеми вытекающими последствиями для обще­
ственных устоев. В 1938 г. рядовые нацисты начали безна­
казанно убивать людей публично. Фанатизм, карьеризм,
боевые навыки - все это соединилось в гремучую смесь не358

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

, нависти и насилия. После Хрустальной ночи СА снова от■:странили от активных дел, но многие особо рьяные штур­
м о в и ки нашли себе место в других репрессивных органах.
;СА были первыми штурмовыми отрядами нацизма, беспо^щадными, фанатичными, сплоченными, сделавшими себе
карьеру на крови.
4.
СС (отряды охраны). Главным инструментом массо. вого уничтожения впоследствии стали СС. Свой путь они
«начали как личная охрана Гитлера, и в ту пору их было
немного. Численность, функции, влияние этой органи­
зации стремительно росло в 1930-е гг. С 1934 г. в ведении
СС оказались концентрационные лагеря. С 1936 г. под их
контролем находилась большая часть сил безопасности
в рейхе. В 1941 г. СС отдавало приказы айнзацгруппам.
На оккупированной территории СС осуществляли массо­
вые казни в тылу. И если СА можно отнести к раннему эта­
пу стихийного насилия, то СС представляли собой хорошо
отлаженную идеологическую машину, которая подчинила
себе почти весь государственный аппарат и несла ответ­
ственность за геноцид. Трудно было оставаться в СС, не
запачкав руки в крови. СС имело куда более сложную идео­
логию, чем СА, сложностью и изощренностью эта структу­
ра апеллировала к среднему классу и образованным слоям
населения. Ядро организации строилось по регионально­
му принципу. Большая часть верхушки не были выходцами
из протестантской Пруссии. Гиммлер и Гейдрих были ка­
толиками из Мюнхена и Галле. Розенберг был балтийским
этническим немцем, Бергерт, католик из Швабии, имел
родственников в Восточной Европе. СС обладали сильным
влиянием на востоке и юго-востоке, эти территории были
их вотчиной.
Идеология СС базировалась на биологическом расиз­
ме, принципе харизматического лидера и милитариз­
ме. В пропагандистской литературе для эсесовцев объ­
яснялось, что «тевтонские арийцы» обладают «расовой
чистотой» и несут с собой высокие принципы «идеализма»
и «добродетели». Менее арийские народы, как англичане
или французы, растлили себя декадентской, прогнившей
демократией, а посему должны стать вассалами Великой
Германии. Неарийские народы были «низшими расами»,
биологически неполноценными и грязными, «недочелове­
359

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

ками», «паразитами», «вшами». Против них нужно вести
войну на уничтожение. В 1940 г. была сделана важная по­
правка. Низшие расы, обладающие государственностью,
следовало завоевать и очистить от враждебных элементов.
Расы, не имеющие своего государства, необходимо было
уничтожать полностью. Для СС это были в первую очередь
евреи, потом цыгане и, наконец, африканцы - так был под­
писан смертный приговор многим темнокожим солдатам
из колониальных войск Франции, попавших в руки эсесовцев в 1940 г. Главари СС оправдывали массовые убийства
с точки зрения морали. Гиммлер заявлял: «У нас есть мо­
ральное право перед нашим народом уничтожать тех, кто
мог бы уничтожить нас»51.
Рядовые эсесовцы не слишком интересовались расовым
оккультизмом нацистской элиты. Даже Эйхман раздражен­
но заметил: «Тевтонско-германские партийные шишки ве­
дут себя так, как будто обросли шерстью и отрастили себе
рога». Но любой из эсесовцев был готов повторять как ман­
тру простейший расистский девиз: славяне - недочеловеки,
евреи - вообще не люди. Эсесовский генерал Бах-Зеле веки
так объяснил причины геноцида на Нюрнбергском три­
бунале: «Если из года в год, из десятилетия в десятилетие
вдалбливать в головы, что славяне - это низшая раса, что
евреи вовсе не люди, это неизбежно приводит к страшному
взрыву».
Во-вторых, эсесовцы обожествили принцип Вождя.
Гиммлер провозгласил два схожих девиза СС: «тот, кото­
рый подарил нам Фюрер: “Верность - это моя честь”» и ста­
ринный немецкий девиз «Моя честь называется верность».
Членам СС внушалось, что Гитлер олицетворяет нацию,
что его воля - закон, а неподчинение - национальное пре­
дательство. Гитлер был превыше Бога, законы СС - превы­
ше любых других законов. Принцип Вождя пронизывал
51 Нацисты и СС и н огда и пересматривали свои догм ы . К огда
Германия заключила сою з с Я п о н и ей , расовый статус японцев был
повышен. В Европе таких уступок не делалось. М енее расовый п од­
х о д к украинцам и белорусам мог привлечь их как сою зников в борьбе
с ком м унизм ом . Н о немцы никогда не доверяли украинским коллаборантам и русским белогвардейцам и эф ф ективно не использовали
их на ф рон те. - П рим . авт .

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я
,i
А

!*сю структуру СС. Ряды СС росли стремительно, по образу
подобию главного вождя множились карликовые фюре­
р ы , и над всеми над ними нависала титаническая фигура
Хитлера (Buchheim et al., 1968: 320, 366).
/.» Ссылка на бездумное повиновение всех немцев стала по­
пыткой снять с себя вину после поражения. Победителям
■объясняли, что вся нация была зомбирована и что военные
преступники рефлекторно воспринимали как истину го­
сударственную идеологию. Принцип Вождя снимал вину
,с каждого, давал индульгенцию всем. Идеализация Фюрера
•стала своего рода национальной психотерапией.
И наконец, в-третьих. СС как рыцарский орден запол\ нял пустоту между личным «я» и Вождем. «Политические
'Солдаты» были «знаменосцами национал-социалистичечжой революции» и несли коллективную ответственность
. как боевое содружество единомышленников. Вегнер пишет,
что защита и очищение рейха нуждались «в элитарной ор­
ганизации «политических солдат», свободных от общепри­
нятых норм и законов и возвышавшихся над «обычными»
государственными институтами» (Wegner, 1990: 126-127).
Элитарность СС создавала его членам корпоративную
•нишу, где они чувствовали себя свободными от морали
<и закона. Убийца мог испытывать раскаяние, но еще му­
чительнее было чувство стыда, если ты не смог убить, если
‘переложил эту ношу на плечи своих товарищей и заслужил
их справедливое презрение как трус и слабак, недостойный
великого предназначения братства СС. Такое воспитание
выковывало из обычного человека идеального, убежденно­
го убийцу.
Отбор и подготовка эсесовцев подчинялись трем прин­
ципам . В 1930-е гг. гораздо важнее была расовая чистота
«кандидатов, чем их умения и боевые навыки. Эсесовцы
должны были доказать расовую безупречность своих пред­
ков вплоть до 1800 г., быть совершенными образцами чело­
веческой породы и иметь «арийскую внешность». Это вну­
шало чувство превосходства над остальными, давало право
на власть. Идеологическое воспитание занимало чуть ли не
пятую часть всей общей подготовки. Как сказал один эсесовский генерал, «каждый боец должен стать фанатиком
ненависти». Идеология СС восприняла и традиционные
ценности: верность, послушание, боевая дружба, исполни­
361

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

тельность, честь, патриотизм. Эти понятия были привычны
и дороги сердцам тех, кто составил костяк СС, - бывшим
полицейским, солдатам-ветеранам, гражданским чинов­
никам, образованным специалистам. Считается, что ряды
СС пополняли в основном выходцы из Австрии и Баварии
(Wegner, 1990: 15, 206-207). К 1937 г. «черный орден» насчи­
тывал 20 тысяч членов, эта была сплоченная элитарная орга­
низация, куда входили только мужчины. С началом войны
армейские призывы ослабили монолитность организации,
зато у СС появились две новые зоны ответственности - там,
где насилие переросло в убийство.
5.
Концентрационные лагеря. Довоенные лагеря в Гер­
мании находились в основном на востоке. Шесть из семи
концентрационных лагерей середины 1939 г. располагались
по дуге на востоке и юге страны. Дахау и Флоссенбург были
в Баварии, Маутхаузен находился недалеко от Линца в Ав­
стрии, Заксенхаузен и Равенсбрюк располагались в Пруссии
к северу от Берлина, а Бухенвальд был ближе к центру в Веймаре. Исключением был Нейнгамм, построенный
рядом с Гамбургом. На западе страны лагерей не было.
Поскольку шесть из этих семи лагерей изначально предна­
значались для немцев (а не для евреев), не очень понятно,
почему они их сосредоточили на юге и на востоке, разве что
потому, что именно эти районы поставляли основных до­
бровольцев в СС.
Лагеря создавались не для массового уничтожения, хотя
режим был очень суров. В 1933 г. на открытии первого кон­
центрационного концлагеря Дахау комендант произнес за­
жигательную речь:
Б ратья п о С С ! Вы все зн а е т е , р а д и ч его нас п о сл а л сю д а Ф ю рер.
М ы зд есь н е д л я т о го , ч тобы н я н ч и т ь ся с эт и м и св и н ь я м и как
с л ю д ь м и ... Тот, кто н е вы н есет в и да к р о в и , т о т н е наш , и пусть
л уч ш е у й д е т сам . Ч е м бо л ьш е э т и х п о д о н к о в мы р а с ст р ел я ем ,
тем м ен ь ш е нам п р и д е т с я и х к о р м и т ь (Sofsky, 1 9 9 6 :4 ).
с

Когда палачи вконец разнуздались, командование СС
обеспокоилось и назначило нового коменданта, чтобы тот
восстановил порядок.
Теодор Айке был беженцем из Эльзаса, сыном началь­
ника железнодорожной станции. Во время Первой ми­
362

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

ровой войны 17-летний патриот добровольцем ушел на
фронт. Когда ему было 20 лет, он бежал из Эльзаса, не
нашел себя и в Веймарской республике, которую ненави­
дел за утрату своей малой родины. Он сражался в отря­
дах фрайкоров. Как ветеран войны, имел право служить
в полиции Германии, но .его отовсюду выгоняли как яро­
го националиста. Стал нацистом в 1928 г. и непримиримо
враждовал с местным нацистским гауляйтером, которому
почти удалось упечь своего подчиненного в психиатриче­
скую больницу (о докторе Хайде, который вызволил Айке,
мы расскажем в главе 9). Был судим за хранение взрывчат­
ки и бежал из Германии. В 1933 г. его призвал сам Гимм­
лер для участия в «ночи длинных ножей». Он лично рас­
стрелял Рема, и в поощрение был назначен комендантом
Дахау, где и стал одним из первых создателей страшной
нацистской машины уничтожения. В лагерную охрану он
предпочитал брать эсесовцев со стажем и ветеранов фрай­
коров. Позже, когда система лагерей разрослась и обна­
ружилась нехватка профессионалов из СС, Айке начал
рекрутировать молодых членов НСДАП, которые, по его
мнению, лучше других подходили для этой работы. Ун­
тер-офицеров вермахта он отвергал, потому что им не хва­
тало твердости. Отбирая лучших из лучших, Айке считал,
что, пройдя через такую школу, эсесовцы начнут считать
концентрационный лагерь не просто работой, а родным
домом. Вот так в лагерном капкане оказались не только
жертвы, но и их палачи. Вершиной его карьеры стало ко­
мандование дивизией Ваффен-СС. Он был убит в начале
1943 г. на Восточном фронте.
Режим, который создал Айке, стал эталоном для всех
предвоенных немецких лагерей и впоследствии для лаге­
рей смерти. В Дахау проходили подготовку офицеры и ун­
тер-офицеры, которые потом продолжили службу в дру­
гих крупнейших лагерях, за исключением лагерей смерти,
созданных в ходе выполнения «Операции Рейнхардт»
(см. главу 9).
Айке требовал от лагерных охранников, чтобы они не
избивали заключенных и не глумились над ними в припад­
ках ярости, а делали это хладнокровно и систематически,
чтобы сломить их морально. Подчиненным он объяснял,
что узники являются «унтерменшами и врагами рейха».
363

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

Хесс, комендант Освенцима, прошел подготовку у Айке
и вспоминал потом, как его спрашивали заключенные: «По­
чему эсесовцы нас так ненавидят? Мы такие же люди, как
и они». Режим Айке был беспощадным. Его подчиненные
были убийцами и насильниками по должности, связанными
круговой порукой. У них были унифицированные взгляды,
они говорили на одном лагерном жаргоне и принадлежали
к одной лагерной субкультуре. Они делали свое дело, не за­
думываясь о том, что делают (Orth, 2000).
Франц Хоффман был типичным лагерным охранником.
Не доучившись в ремесленном училище, он в 1932 г. в воз­
расте 26 лет вступил в нацистскую партию и в СС. В 1933 г.
прошел суровую школу в Дахау, был замечен самим Айке
и удостоился его похвалы. Застрелил старого еврея, когда
обнаружил его в туалете после комендантского часа. Вме­
сте с другими соратниками участвовал в традиционной
эсесовской забаве: заключенных гнали на колючую прово­
локу и убивали «при попытке к бегству». Хоффман отслу­
жил в лагерной охране год, получил звание капитана, был
комендантом второстепенных концлагерей. Цыгане вызы­
вали в нем особую ненависть. Оправдываясь на послевоен­
ном трибунале, он утверждал, что был «маленьким челове­
ком», повиновавшимся еврейской и эсесовской верхушке.
В 1965 г. был приговорен к пожизненному заключению за
участие в уничтожении двух тысяч человек, из которых
30 он убил лично.
Охранникам была дана абсолютная власть. Они пользо­
вались ею садистски, ежедневно. Эта власть «освобожда­
ла их от всех моральных устоев». Беспредельное насилие
стало рутиной, оно «создавало привычку убивать людей
бессмысленно и рефлекторно, стирая грань между пытка­
ми, чтобы выбить из жертвы нужную информацию, и пыт­
ками ради пыток». Террор стал нормой поведения, объ­
единившей всех в одну группу, а личная ответственность
охранника растворялась в коллективной ответственности
его соратников по лагерной охране (аналог «принципа во­
ждя»). Никто не нес дисциплинарной ответственности за
насилие, что давало право действовать бесконтрольно. Ла­
геря множились и укрупнялись, условия содержания ста­
новились все хуже, все больше и нагляднее становилась со­
циальная дистанция между откормленными, затянутыми

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

в красивую униформу охранниками и дрожащими от хо­
лода, завшивевшими, умирающими от голода, беспомощ­
ными заключенными. В глазах охранников эти ходячие
полутрупы переставали быть людьми. Убийства в лагерях
смерти были поведенческой нормой (Sofsky, 1997: 16-24,
223-240).
Существовало еще около тысячи принудительных трудо­
вых лагерей разного типа. В некоторых местах заключения
даже евреи находили себе место под солнцем, входя в осо­
бые отношения с охранниками и администрацией, - таким
удавалось выжить (Straede, 1999). Но и трудовые лагеря
были все теми же лагерями, поставщиками рабского тру­
да. Заключенные как неквалифицированная рабочая сила
находились под государственным контролем. До 1941 г.
во всех лагерях применялась практика обычного террора.
Позднее лишь в лагерях уничтожения практиковался гено­
цид. Цепочка из последовательных звеньев: избиения и из­
девательства - периодические убийства отдельных лиц - то­
тальный геноцид - не требовала от исполнителей особого
насилия над собой. С 1941 г. для немца в военной форме
концентрационный лагерь был землей обетованной, там
хорошо кормили и платили, там можно было и отсидеться
от Восточного фронта. В обычных лагерях, по принятой
нами классификации, мы находим исполнителей разных
психологических типов: убийц «ради идеи», убийц «ради
карьеры», убийц «потому что все такие», убийц «потому
что так приказали». Эти люди могли потакать своим самым
темным инстинктам, у них не было ни моральных, ни про­
фессиональных запретов.
6.
СД(служба безопасности). В 1935 г. СС установили кон­
троль над крипо (криминальная полиция) и гестапо (по­
литическая полиция). На их основе была создана СД, по­
лиция безопасности, еще одно ответвление СС. Гиммлер
говорил, что назначение СД - это «защита нации изнутри
в «величайшей битве человеческой истории» против «раз­
рушительной силы мирового большевизма». Вернер Бест,
один из руководителей гестапо, назвал СД «санитаром»
на страже «политического здоровья нации» (Kershaw,
1998: 541). Лишь немногие сотрудники крипо или гестапо
были до переворота членами нацистской партии или СС
(эти организации тогда стояли вне закона), но 20-40% при­
365

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

мыкали к пронацистским организациям. В 1933 г. из ря­
дов полиции вычистили недовольных, и их место заняли
ветераны движения. Но большинство кадровых работни­
ков полиции подчинились новому нацистскому порядку
(Browder, 1996; Gellately, 1990: 50). Нацистская идеология
борьбы с врагами государства нашла отклик в их сердцах,
и немецкие полицейские с удвоенной энергией взялись за
искоренение крамолы. Гиммлер и его заместитель по СД
Гейдрих не желали усиления влияния НСДАП и в рядах
полиции предпочитали видеть жестких и опытных про­
фессионалов, а не плохо контролируемых партийных фа­
натиков.
Генрих Мюллер стал для них идеальным вариантом.
Мюллер отличился как летчик в воздушных боях Первой
мировой, потом пошел по стопам отца и начал работать
в мюнхенской полиции, где заслужил репутацию непри­
миримого борца с коммунистами, часто нарушая закон,
чтобы состряпать следственное дело. Мюллер ненавидел
левых, но не примыкал ни к одной политической органи­
зации, утверждая, что политика его не интересует. По сво­
им убеждениям был правым, сторонником твердой руки,
правду и справедливость ставил выше юридических норм
и судебного крючкотворства. Его считали тупым и твердо­
лобым. Шелленберг, сотрудник СД, считавший себя интел­
лектуалом, пишет в мемуарах, что он был шокирован, когда
Мюллер начал разговаривать с ним «с ужасным баварским
акцентом», а потом доверил шефу заветную мечту: «Как
бы я хотел сунуть всех этих грамотеев в угольную шахту
и взорвать их всех» (Schellenberg, 1956: 8). Верный новым
хозяевам, Мюллер был счастлив проявить все свои талан­
ты на службе у СС. Он дорос до поста шефа гестапо и до
звания группенфюрера СС. В 1945 г. он исчез, оставив за
собой шлейф самых невероятных домыслов. Кто-то считал
Мюллера тайным узником в американской тюрьме, кто-то
предполагал, что он укрылся в Южной Америке. Судьба его
так и осталась неизвестной, но, скорее всего, шеф гестапо
уже умер.
Вильгельм Харстер был более политизированной лично­
стью. Его биография - еще одно доказательство того, какую
притягательность имел нацизм для выходцев из полицей­
ско-репрессивного аппарата. Харстер тоже был сыном по366

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

лицейского, жил в предместьях Мюнхена, успешно учился
в университете, где присоединился к молодежной секции
фрайкоров. Он закончил университет с дипломом юриста
и в 1929 г. поступил в полицию. В его досье написано, что он
был «сознательным и исполнительным сотрудником». Был
он также и ярко выраженным консервативным национали­
стом. В 1932 г. он вступил в ряды партии и СА и радостью
принял приход нацистов к власти. Для него это означало
конец «уличным потасовкам, безработице и версальскому
позору». Вскоре его перевели в гестапо, где Харстер пока­
зал себя во всем блеске: Берлин и Вюртемберг в 1930-е гг.,
Австрия во время и после аншлюса, Польша в 1939 г., ок­
купированные Бельгия и Голландия, где он был курато­
ром депортаций. После войны его признали причастным
к смерти 82 956 человек (среди них Анна Франк). Нет сви­
детельств, что он когда-либо проявлял личную жестокость
и ненависть. Харстер утверждал, что среди его друзей были
и евреи, при этом он считал, что «евреям не место среди
немцев».
**
Судебная власть и судопроизводство в Германии тоже
j претерпели пагубные изменения. Старшие офицеры
\ ‘полиции имели тесную связь с государственными про­
к у р о р а м и - дипломы они получали в одних и тех же
университетах. Из тех и из других выросла генерация «нацистов-идеалистов» с моральными принципами. Одним
из таких «идеалистов» был Вальтер Шелленберг из Саа­
ра, сын разорившегося владельца фабрики музыкальных
инструментов. Семейный бизнес был утрачен после того,
как Саарскую область захватили французы. Но вскоре
семья оправилась после этого удара и продолжала жить
в мире и согласии. Вальтер рос под сильным влиянием
.образованной и религиозной матери. Мальчик был та' лантливым ребенком, бегло говорил по-французски, был
. -честолюбив и считал себя космополитом. Диплом юриста
он получил в 1933 г. По его воспоминаниям, некий судья
посоветовал ему связать будущую карьеру с нацистским
движением. (Не исключено, что Шелленберг лукавит, он
явно был много ближе к нацизму, чем говорит.) В 23 года
о н вступил в партию и в СС, завороженный, по его сло: вам, элегантностью эсесовской формы и перспективой
«соединить свою судьбу с элитой нации». Он читал лек­
367

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

ции членам СС, его нападки на католическую церковь
привлекли одобрительное внимание Гейдриха, и вскоре
Шелленберг оказался в местном отделении СД, что очень
встревожило католическую оппозицию. Вскоре он возгла­
вил внутреннюю разведку СД, стал правоверным наци, со­
ставлял аналитические доклады, занимался сбором разве­
дывательной информации. Он работал в белых перчатках
и был одинаково далек и от грязной полицейской работы,
и от расистского радикализма Гиммлера. После войны он
утверждал, что несколько раз отказывался от назначений
в айнзацгруппы. Он принял нацизм как идею, но не за­
пятнал себя как нацистский палач. Ему повезло - став во
главе внешней разведки СД, он оказался вдали от лагерей
и расстрельных команд СС. Большинству членов СД такая
удача не улыбнулась.
По мере того как ослаблялись юридические ограни­
чения, ужесточались методы полицейской работы СД.
К 1939 г. немецкая полиция научилась выбивать показа­
ния и «нейтрализовать» врагов режима такими способа­
ми, которые в большинстве демократических стран счи­
тались бы противозаконными. С 1939 г. понятие «враг»
приобрело угрожающую коннотацию, связанную с воен­
ным временем. Когда верхушка СС приступила к форми­
рованию истребительных айнзацгрупп, их ядро состави­
ли члены СД - высокопрофессиональные, идеологически
мотивированные, честолюбивые, дисциплинированные
убийцы.
7.
Проект эвтаназии Т4. До начала войны единственным
проявлением геноцида стала программа умерщвления как
часть евгенической политики Третьего рейха. Речь шла
не о славянах и не о евреях - уничтожению подвергались
неполноценные граждане по биометрическим данным,
генетическим и антропологическим характеристикам,
клиническим исследованиям и другим достижениям со­
временной науки. Психиатры и врачи считали, что не­
которые неизлечимые больные - тяжкое бремя для госу­
дарства, а посему они заслужили «уничтожения жизни,
недостойной жизни». Программу Т4 инициировал сам
Гитлер, потом она расширилась, распространившись на
новые группы безнадежно больных. Программа прину­
дительной эвтаназии мобилизовала многих администра­
368

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

торов, врачей, медсестер, санитаров, чиновников, солдат,
преданных рейху и готовых отдать ему свой опыт, знания
и силы. К этому проекту были причастны больницы, меди­
цинский, управленческий персонал, университеты. В нем
участвовали женщины-врачи, медсестры, священники.
Программа имела и географическую привязку - санации
подверглись в основном восточные и южные области Гер­
мании. Т4 познакомил нацистов и немцев как таковых
с еще одним понятием - «расовой гигиеной» народа с по­
мощью легитимированного убийства. При исполнении
этого проекта была апробирована технология засекречи­
вания, свойственная рейху: устные, а не письменные при­
казы, анонимная документация, коды, шифры. Был от­
шлифован и метод скрытного, методичного «научного»
убийства людей без пролития лишней крови. Это был хо­
роший тренинг для тех, кто потом работал в лагерях смер­
ти в Польше, проводил медицинские эксперименты на ев­
реях и славянах.
Доктор Ханс-Бодо Горгасс, сын железнодорожного ин­
спектора из Лейпцига, родился в неблагополучной семье,
но ему удалось выйти в люди. В 1933 г. в возрасте 24 лет он
вступил в СА и стал убежденным нацистом. С 1937 работал
в государственной больнице под началом доктора Бернотата, энтузиаста эвтаназии, этот доктор и порекомендовал
в 1939 г. задействовать своего подчиненного в программе Т4.
Нацистский чиновник Виктор Брак откровенно сказал ему,
что ему нужен «особо доверенный врач» для эвтаназии ду­
шевнобольных, что никаких колебаний тут быть не должно,
ибо в программе участвуют известнейшие врачи Германии.
Позже в Бухенвальде Ханс-Бодо Горгасс действовал уже «не
как врач, а как мясник».
Доктор Георг Ренно, сын чиновника, был эмигрантом из
Эльзаса. Еще студентом он стал нацистом, в партию вошел
в 1930 г. в возрасте 23 лет, в 1931 вступил в ряды GG. Он
играл на флейте в эсесовском оркестре и ничем иным не
прославился. В 1930-е гг. пациенты называли его «добрым,
внимательным доктором». Он попался на глаза директо­
ру эсесовской больницы Ницше, который пригласил его
на работу. Некоторое время Ренно был полковым врачом
Ваффен-СС, а затем с 1940 г. начал официально работать
в программе Т4. На суде он сказал: «В то время я считал
369

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

эвтаназию актом милосердия для моих больных». И еще:
«Мне и в голову прийти не могло, что государство может
принять противозаконный закон». Ну а потом, расслабив­
шись, он все же не удержался: «Пустить газ в камеру не
такое уж и страшное дело». В Т4 работали убийцы и ран­
гом пониже. Пауэль Рейтер батрачил на ферме, потом
устроился садовником в Гессен-Нассау. В партию нацистов
вступил в 1930 г., «чтобы преуспеть в жизни». Постоянно
участвовал в партийных сходках в Нюрнберге. В 1936 г. по­
ступил в медучилище. Служил в Польше, потом был пере­
веден в центр эвтаназии Т4. Работал в транспортном отде­
ле, убеждал больных, что их ведут в ванную, там вводил им
смертельную инъекцию, сам и хоронил. По его словам, ему
сказали: «Это приказ фюрера, и мы должны выполнять его
приказы».
Паулина Кнайсслер эмигрировала из Одессы в 1918 г.,
когда город был захвачен большевиками. Семья купила не­
большую ферму в Вестфалии, но в годы Великой депрессии
ее пришлось продать. Отец устроился работать на желез­
ную дорогу, Паулина была швеей, потом санитаркой. Стала
нацисткой только в 1937 г. в возрасте 37 лет, до того была ак­
тивисткой пронацисткой Церкви евангелических христи­
ан, участвовала в работе Союза немецких женщин. В конце
концов она пришла к выводу, что «церковь противоречит
законам природы». С такой биографией ей нетрудно было
найти себя в программе Т4. Ее удручало, что обреченных
на смерть больных надо было обманывать, она жаловалась,
что постоянные убийства действуют ей на нервы, тем не ме­
нее Кнайсслер уничтожила больше людей, чем любая дру­
гая медсестра.
В следующих главах мы увидим, как все эти проявле­
ния насилия, «узаконенные беззакония» закалили и оже­
сточили нацистов, чьей профессией стало убийство. Это
были представители всех социальных слоев Германии.
Большинство были мужчинами, значительная часть - вы­
ходцами из южных и восточных районов страны - такова
была социальная география нацизма. Образ врага в их гла­
зах менялся. До середины 1930-х это были большевики, по­
том евреи. И когда от них потребовали массовых убийств,
многие были морально к этому готовы. Не все они были
идейными нацистами, но диктатура социума неизбежно
370

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

превращала их в беспощадных, сплоченных, дисциплини­
рованных, усердных убийц. Бесконечная эскалация наси­
лия - этот закон стал общим и для нацистов, и для про­
стых немцев Германии.

РАДИКАЛИЗАЦИЯ ОБЫЧНЫХ НЕМЦЕВ
Немцы были очень разными. Они могли голосовать за
нацистов не только по идеологическим, но и по более три­
виальным мотивам. В работе «Фашисты» я проанализиро­
вал социальную базу поддержки нацистов и не обнаружил
выраженных классовых или гендерных составляющих. На­
цизм опирался на военных, полицию, государственных
служащих, на экономический сектор, лежащий вне клас­
совых столкновений между трудом и капиталом (мелкая
буржуазия, но не крупная промышленность, заводы, шахты
и проч.); опорой мог быть и образованный средний класс,
и этнические немцы, проживавшие на бывших германских
или австрийских территориях; по конфессиональному при­
знаку они скорее протестанты, чем католики. Представи­
тели таких общественных групп считали авторитарный
национализм и этатизм панацеей от всех бед Германии.
Это и привело их к нацизму. До 1933 г. не было явных пред­
посылок, что все это закончится массовыми репрессиями
и убийствами. Но в сложившихся исторических условиях
некоторые обычные немцы могли пойти по этому пути. За
исключением немцев-протестантов, так оно со многими
и случилось.
Оппозиция в Германии была разгромлена в середине
1930-х гг. Половина из 300 тысяч немецких коммунистов
оказалась в концентрационных лагерях. Поскольку проте­
стовать публично было крайне опасно, истиной в послед­
ней инстанции для всех немцев стала идеология нациз­
ма, опиравшаяся на мощный пропагандистский аппарат.
Лучше всего о настроениях в обществе свидетельствуют
материалы гестапо и ушедших в подполье социал-демо­
кратов, а также многочисленные воспоминания очевид­
цев (Bankier, 1996; Gellately, 1990; Gordon, 1984; Kershaw,
1984; Kirk, 1996). Ян Кершоу (Kershaw, 1984) афористиче­
ски подытоживает: «Дорога в Освенцим была построена
371

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ненавистью, но вымощена безразличием». Немногие нем­
цы участвовали в грабежах и приватизации собственности
жертв нацистского режима. Их занимали семейные дела,
работа, церковь, в своем кругу (с некоторым риском) мож­
но было и подшутить над бонзами рейха. Нюрнбергские
законы, запретившие евреям занимать общественные
должности, лишившие их права на высшее образование
и предпринимательство, вызывали скорее одобрение, чем
негодование. Так же к этому отнеслись и по всей Европе.
Отчасти это можно объяснить завистью и алчностью, а от­
части и тем, что немцы ждали от Нюрнбергских расовых
законов порядка, прекращения дикого, бесконтрольного
нацистского насилия. Большинство немцев с возмуще­
нием отнеслись к указу 1941 г., обязавшего евреев носить
желтую звезду, многие публично выражали евреям со­
чувствие. Началом беззакония стала Хрустальная ночь,
которая вызвала всеобщий прилив энтузиазма. Немцы
считали, что еврейское влияние необходимо ограничить
дискриминационными законами. Пришло время, и они
уже не возражали против физического уничтожения ев­
реев, но только по закону. Так считало и большинство на­
цистов.
Новый режим пользовался популярностью, Гитлер
прочно встал на ноги. Треть избирателей проголосовала
за нацистов, пятая часть поддержала авторитарные нацио­
налистические партии. На политический Олимп Гитлера
забросила волна народной надежды на Новый порядок.
Гестаповский офицер, позже причастный к заговору про­
тив Гитлера, вспоминает: «Редкий народ с такой готовно­
стью жертвует всеми правами и свободами, как это сдела­
ли мы, захлебываясь от восторга, опьяненные надеждой
в первые месяцы нового “тысячелетнего рейха”» (Gisevius,
1947: 102). Гитлер построил кейнсианскую милитаризован­
ную экономику, он дал людям работу, порядок и чистоту
на улицах. Перегрев экономики в конце 1930-х гг. вызвал
некоторое недовольство, язвительные замечания о самом
фюрере, многие были недовольны нападками нацистов на
церковь. Но гестапо держало ухо востро и с недовольны­
ми разбирались быстро. Положительную реакцию вызва­
ли триумфальные военные успехи Гитлера в 1936-1941 гг.
Они восстановили попранную немецкую гордость и утвер­
372

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

дили великодержавный этнический национализм как го­
сударственную идею. С 1933 г. массовое вступление в ряды
НСДАП или СС свидетельствовало о проснувшейся наци­
ональной гордости, при этом не исключались и карьерные
амбиции. «Я хочу участвовать в строительстве новой Гер­
мании» - эйфорическое слияние личности с государством
было сильнее всех подспудных опасений, которые все-таки
внушал немцам нацизм. Начиная с 1939 г., война и моби­
лизация сплотили народ вокруг правящего режима. Евре­
ев объявили пособниками врагов, их ждали лагеря и гетто.
На них можно было возложить вину за бомбардировки,
нехватку продовольствия, смерть родных и близких на
фронтах. Евреев расчеловечили, превратили в пропаган­
дистский жупел и, наконец, превратили в ничто, отправив
в тюрьмы и в изгнание. Банкиер (Bankier, 1996) считает ин­
дифферентность механизмом психологической защиты.
Раздумья о судьбе евреев могли вызвать внутреннее беспо­
койство, даже угрызения совести, значит, лучше о них вовсе
ничего не знать. Ученый считает, что это бессознательное
чувство усилилось, когда начались массовые истребления.
О массовых расстрелах рассказывали вернувшиеся с фрон­
та солдаты, сообщало Би-би-си, с самолетов разбрасывали
листовки. Немцы знали об этом, но старались спрятать эту
информацию в самом дальнем уголке сознания. Иногда это
прорывалось наружу. Когда Геббельс объявил народу о ка­
тынском расстреле польских офицеров, информаторы СД
сообщали о такой реакции: «Некоторые немцы бормочут,
что не стоило бы нам об этом говорить... мы сами раздела­
лись с поляками и евреями так, как русским и не снилось».
И все же большинство считало, что Восточный фронт - это
«битва не на жизнь, а на смерть» с «жидоболыиевиками»,
а английские бомбардировки немецких городов тоже дело
рук «еврейских плутократов». Это не было гражданской
войной, но взрывы бомб стирали грань между фронтом
и тылом. Быть немцем, невзирая на социальную принад­
лежность, означало общую судьбу. Быть евреем означало
смерть. Этничность стала бесконечно важнее классовой
и любой другой стратификации. Начиная с 1941 г. в Гер­
мании появилось много иностранных рабочих. Невыноси­
мые условия, в которых они трудились, вызывали жалость
у многих немцев. Но с первыми поражениями 1942 г. у на­
373

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

рода появились нехорошие предчувствия. Если Германию
победят, месть союзников будет ужасной. Некоторые счи­
тали, что англо-американские бомбардировки были возмез­
дием за концлагеря. Антирусские и антисемитские разгово­
ры вышли из моды: немцы предпочитали теперь держать
язык за зубами и думать про себя; молчать было безопаснее,
чем говорить. Мы не знаем, что стояло за этим молчанием.
Трудно понять, считали ли немцы евреев смертельными
врагами, заслуживающими смерти. Но поскольку режим
истерически винил во всем евреев, поскольку на немецкие
города падали бомбы, неся смерть и разрушения, посколь­
ку уже исчезнувшие евреи по-прежнему были символом
зла, многие немцы продолжали в это верить. Сделав такое
допущение, мы поймем мотивы обычных немецких испол­
нителей геноцида, о которых речь пойдет в следующих гла­
вах. До 1942 г. в Германии никто не сомневался в нацист­
ской идеологии. Внутренние успехи Гитлера дополнялись
исключительными геополитическими выгодами. Фюрер
находился в военном экстазе, Германия - в военной моби­
лизации. Гитлер обладал широчайшей базой поддержки,
оппозиция попросту отсутствовала. Классовые отношения
были вытеснены расовым этнонационализмом - сработал
этнический тезис 2 в новой версии. К концу войны пове­
дение немцев изменилось: охранники шли на послабления
для заключенных или, наоборот, уничтожали свидетелей,
немецкая армия стремительно отступала, гражданское на­
селение было озлоблено и деморализовано. Но прежде чем
опустился занавес истории, обычные немцы прошли еще
через одну стадию радикализации. Мировая война сделала
почти всех соучастниками одного преступления.

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ РАДИКАЛИЗАЦИЯ:
ГЕНОЦИД
Окончательный переход к геноциду был осуществлен
внутри нацистского движения. Общество не предъявля­
ло таких требований и крови уже не жаждало. На более
поздней стадии обычные немцы участвовали в массовых
уничтожениях, но к началу геноцида они не были причаст­
ны. Радикализация нацизма была перманентным процес­
374

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

сом, поэтому мы не можем привязать ее к определенным
датам. Историки потратили много сил, чтобы обнаружить
приказ или распоряжение об окончательном решении ев­
рейского вопроса, но документ так и не был найден. Гит­
лер стремился уничтожить евреев, но до 1941 г. репрессии
ограничивались принудительной эмиграцией с переходом
в «дикие» депортации. В 1939-1940 гг. Адольф Эйхман раз­
рабатывал планы депортации евреев в Палестину и на Ма­
дагаскар. Подразумевалось, что большинство изгнанников
не выживут в пути и не доберутся до пункта назначения.
Но Британия была владычицей морей и могла легко вос­
препятствовать такому плану. Эйхман начал вычерчивать
новую схему.
Еврейский вопрос решался не сам по себе. В 1939 г. судь­
ба евреев увязывалась с судьбой поляков. Война с Польшей
не была обычным захватом территории, потому что поля­
ков не собирались германизировать в границах рейха. Гит­
лер заявил:
Б удущ ее н а р о д н о е г о су д а р ст в о во ^лаве с н а ц и о н а л -с о ц и а л и ­
стам и н и п р и каки х о б ст о я т ел ь ст в а х н е д о л ж н о н а си л ь ств ен н о
п р и с о е д и н я т ь п о л я к о в с н а м е р е н и е м о д н а ж д ы сд ел а ть и з н и х
н ем ц ев . Н а п р о т и в , о н о д о л ж н о п р и н я т ь р еш ен и е: л и б о и з о ­
л и р ов ат ь эт и р а со в о ч у ж д ы е эл ем ен т ы , ч т о б ы о н и в п р ед ь н е
о ск в ер н я л и кровь н а ш его н а р о д а , л и б о в о о б щ е у д а л и т ь и х б е з
л и ш н и х ц е р е м о н и й и п ер ед а т ь о св о б о д и в ш у ю с я зем л ю с о о т е ­
ч ест в ен н и к ам (K ershaw , 2 0 0 0 :2 3 7 ).

• Из записок Геббельса: «Гитлер обрек полякой на уни­
чтожение. Они скорее животные, чем люди... Они грязь под
нашими ногами». Гитлер сказал, что не повторит ошибки
былых германских завоевателей. Ассимилируя поляков, они
произвели на свет нечистых «славянизированных» немцев.
«Теперь, когда нам стали известны расовые законы, мы бу­
дем действовать соответственно с ними». Западная часть
Польши (треть ее территории), предварительно очищен­
ная от поляков и евреев, должна была войти в рейх. Вторая
треть должна была стать протекторатом с поляками в ка­
честве дешевой рабочей силы, расселенными в славянских
кварталах. Польских евреев предполагалось изолировать
в гетто вместе с немецкими евреями, что и стало бы реше­
375

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

нием еврейского вопроса. Восточная треть Польши должна
была отойти Советскому Союзу и не тревожить немцев до
поры до времени.
Все это было сделано ценой беспощадных депортаций
и массового уничтожения польской интеллигенции по Пла­
ну В - политицид. Моральным оправданием (как и во всех
подобных случаях) было «возмездие», хотя элита рейха по­
нимала, что это явная ложь. Из этнических немцев СС соз­
дали народную милицию. Вот призыв одного командира:
«Теперь вы раса господ... Не будьте мягкотелыми, будьте
жестокими, очистите эту землю от всего ненемецкого». На­
чальник штаба Верховного командования Франц Гальдер
признавал: «У фюрера и Геринга было намерение ликвиди­
ровать, уничтожить поляков». И добавил: «Но в письмен­
ном виде на это нельзя было даже намекнуть» (все цитаты
даются по: Kershaw, 2000: 237-252).
Тут же начались проблемы с логистикой. Свыше мил­
лиона евреев и несколько сотен тысяч поляков нужно было
переселить на территорию генерал-губернаторства, но
у нацистов не было возможности разместить их там. Кро­
ме того, новые хозяева очень не хотели, чтобы их вотчи­
ну превращали в мусорную свалку для унтерменшей, что
свело бы на нет все усилия установить новый порядок на
завоеванной территории. В высшем руководстве рейха на­
чалась яростная грызня, от ее исхода зависела судьба евре­
ев и поляков. Когда началась война с Россией, судьбы рус­
ских и евреев переплелись. Война на Востоке стала войной
на уничтожение. Первыми жертвами должны были стать
пленные коммунисты и «жидобольшевистская» интелли­
генция. Об этом прямо говорилось в плане «Барбаросса» операции по разгрому России. Кристиан Герлах утвержда­
ет, что немецкая армия должна была обеспечивать себя за
счет оккупированной Белоруссии. Это обрекало население
на массовый голод «на грани геноцида». Большинство бе­
лорусских евреев были городскими жителями, а значит,
страдали бы вдвойне. Как пишет Герлах, «это стало по­
следним, окончательным толчком к полной ликвидации
евреев» (Gerlach, 1999: 44-81). Молниеносная победа рей­
ха, вероятно, решила бы еврейский вопрос, не прибегая
к геноциду. В этом случае планировались массовые депор­
тации всех евреев и миллионов поляков на восточные тер­

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

ритории разгромленного Советского Союза. Гейдрих по
требованию Геринга или Гиммлера должен был составить
план «окончательного решения» к январю 1941 г., но и тог­
да речь шла, скорее всего, о территориальной депортации,
а не геноциде. Эйхман разрабатывал планы переселения
для 5,8 миллиона человек. Но даже письмо Геринга к Гейдриху от 31 июля не раскрывает, какими средствами это
должно было быть сделано:
В д о п о л н е н и е к у ж е п е р е д а н н о м у Вам с п р и к а зо м о т 24 ян ва­
ря 1939 г. за д а н и ю о сущ ествл ять р е ш е н и е ев р е й с к о го в о п р о с а
в ф о р м е эм и г р а ц и и и л и эв а к у а ц и и ... н а ст о я щ и м п о р у ч а ю Вам
п р о в ест и всю н е о б х о д и м у ю п о д г о т о в к у ... д л я р е ш е н и я ев р е й ­
ск о г о в о п р о са в ц ел о м на т е р р и т о р и и Е вроп ы , п о д в л а с т н о й
Г ер м ан и и .

О средствах не говорится ни слова. Но нацистские бон­
зы и функционеры СС знали, что нужно делать: выселя­
емые народы должны были голодать, мерзнуть, работать
до изнеможения, как рабы. Официального решения о ге­
ноциде принято пока не было, но он уже осуществлялся.
Из Западной Польши, ставшей частью рейха, высылали
на восток евреев и славян, но и на землях генерал-губер­
наторства их тоже не хотели видеть. Было принято реше­
ние, которое устроило всех: поляков и евреев надо было
загнать еще дальше, на восток бескрайней России. Через
два дня после начала «Барбароссы» Гиммлер потребо­
вал у подчиненных подготовить к переселению на Вос­
ток 31 миллион человек, главным образом славян. Цифра
почти невероятная! Но для евреев и других возмутителей
спокойствия разработчики предлагали нечто иное, хотя
прямо об этом не говорилось, - «ликвидация всех, но за
пределами Европы». Виктор Брак, ответственный за план
эвтаназии Т4, признался после войны, что «уничтожение
евреев... было секретом полишинеля в высших партий­
ных кругах».
В начале лета 1941 г. офицеры айнзацгрупп получили
приказ убивать коммунистов и партизан. Опыт СС в Поль­
ше 1939 г. подсказывал командованию, что часть армей­
ских подразделений откажется участвовать в расстрелах
мирного населения. Оптимистичный план молниеносной
1
*

377

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

войны предусматривал создание айнзацгрупп общей чис­
ленностью всего лишь в 3 тысячи человек. Они физиче­
ски не могли убить всех евреев на столь обширной терри­
тории. Спецподразделениям помогла армия - офицеры
вермахта, устрашенные активностью партизан, хорошо
усвоили нацистскую догму: главный враг Германии - «жидобольшевики». Некоторые из них убивали с энтузиаз­
мом (Streit, 1978). То же делали и местные коллаборанты.
Так Гейдрих получил помощь, откуда он ее не ожидал.
В июле 1941 он увеличил численный состав айнзацгрупп
и масштаб репрессий. Командиры получили приказ уби­
вать всех взрослых еврейских мужчин, а в некоторых слу­
чаях детей и женщин. Количество жертв резко возросло
(в некоторых районах десятикратно) в середине августа.
К концу 1941 г. численный состав айнзацгрупп увеличился
в 11 раз, мясорубка геноцида работала безостановочно, та­
кое количество жертв нельзя было себе представить даже
в случае самых жестоких депортаций. Складывается впе­
чатление, что никакого Генерального плана все-таки не
было. Кто-то убивал мужчин во цвете лет, а где-то убивали
стариков, неспособных трудиться. Разнообразные службы
и структуры - СС, вермахт, оккупационная администра­
ция - действовали достаточно независимо друг от друга,
но то, что всех их объединяло, это: нацизм, карьеризм, не­
нависть к евреям, ужас перед партизанами и колоссальная
работа по уничтожению огромных масс людей. Они сорев­
новались друг с другом в технологиях массового убийства:
расстрелы, газовые камеры, голодная смерть (Gerlach,
1999; Lower, 2002; Musial, 1999; Pohl, 1996; Sandkuhler,
1996). Ожесточенное сопротивление Красной армии, за­
стывшая линия фронта к концу 1941 г. означали, что все
версии Плана А - депортации из рейха на Восток - стали
неосуществимыми как минимум на ближайшее будущее.
Возникло неразрешимое противоречие - восточные де­
портации были необходимы, но депортировать было неку­
да. План Г - геноцид - стал неизбежностью. Только таким
способом можно было избавить Германию и подвластные
ей территории от физического присутствия евреев. Любое
иное решение стало бы предательством нацистской идеи.
«Окончательное решение» было принято нацистской вер­
хушкой в конце 1941 г. и согласовано со всеми эшелонами
378

Н А Ц И С Т Ы , I. Р А Д И К А Л И З А Ц И Я

бюрократической иерархии на Ванзейской конференции
в январе 1942 г. Принятые документы прямой уликой, тем
не менее, не являются, и никакого письменного приказа
о геноциде, скорее всего, не было. Но на практике геноцид
на Востоке уже давно осуществлялся, и немцы не имели
и тени сомнения в том, что именно этого от них ждет Гит­
лер52. Геноцид не был упорядоченной чередой решений
и приказов, это был общий процесс эскалации насилия,
осуществленный фанатичной элитой, чьи первоначаль­
ные планы были сорваны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Из всех разобранных нами случаев нацистский геноцид
менее других вписывается в разработанную мною систему
тезисов. Насилие имело ярко выраженный государствен­
ный и предумышленный характер. Само государство было
стабильным и идеологически последовательным. Его бес­
сменный диктатор стремительно и не колеблясь перехо­
дил от одного плана к другому. Уже в 1919 г. Гитлер хотел
очистить будущий Великий рейх от коммунистов и евре­
ев. Чтобы достичь этих «конечных целей», фюрер был го­
тов пойти на любое насилие. Судя по всему, у него не было
Генерального плана, но стадии его осуществления - вы­
нужденная эмиграция, насильственные депортации, политицид, геноцид - быстро сменяли друг друга, когда на­
талкивались на какие-либо препятствия. Гитлер никогда
не уклонялся от заданной цели, разве что из тактических
соображений, как, например, в 1930-е гг., когда ему было
нужно подавить оппозицию. Но даже ему не приходила
в голову мысль о геноциде вплоть до начала войны. Груст­
но сознавать сейчас, что великие державы объединенными
усилиями могли бы сдержать экспансию Германии в 19361939 гг., и тогда миллионы жизней были бы спасены. По­
следующ ая эскалация насилия оправдывалась как самоза­
52 Как приним алось реш ение, д о си х пор остается неясны м. П о ­
м и м о указанны х источников, использованы работы: Breitman, 1991;
‘ Browning, 1985; 1992; Fried Finder, 1995; G ordon, 1984; Mayer, 1990;
Naimark, 2001: гл. 2. - П р им . авт .

379

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

щита с подачи Геббельса, Гиммлера, Гейдриха и других.
Современные немецкие историки утверждают, что моло­
дая поросль нацистов с высшим образованием разделяла
те же самые ценности и так же, как и старшее поколение,
считало, что в отчаянные времена нужны отчаянные сред­
ства. Поэтому План Г, геноцид, стал закономерным исхо­
дом. Когда все немецкие усилия на Востоке рухнули, как
карточный домик, оставалось обратиться к последнему
средству - геноциду. Классическая война и истребитель­
ная политика объединились, чтобы навсегда покончить
с «жидобольшевизмом».
Холокост не был прямым следствием крайнего антисеми­
тизма. В глазах нацистских радикалов истребление евреев
было лишь частью общей этнонационалистической полити­
ки и борьбы с врагами рейха. Для нацистов и простых нем­
цев этот процесс разворачивался необычайно стремительно.
План А, ассимиляция, никем даже не рассматривался, в том
числе и самими немецкими евреями. Надо было приложить
немало сил, чтобы создать армию послушных исполнителей
преступных приказов. Как и через какие стадии шел этот
процесс, мы узнаем в двух следующих главах. Речь пойдет
о биографиях конкретных исполнителей геноцида.

ГЛАВА 8

Нацисты, II.
Тысяча пятьсот
исполнителей

Информацию о конкретных исполнителях преступ­
ных приказов мы черпаем главным образом из материалов
и приговоров послевоенных судов над нацистскими пре­
ступниками. В этом есть определенные трудности. Появ­
ляется искушение принять за чистую монету три способа
самооправдания, о которых мы говорили в предыдущей
главе: обвиняемые ссылались на то, что подчинялись при­
казам, боясь наказания, также повинуясь дисциплине или
просто бюрократическим нормам.
Все обвиненные в кровавых преступлениях с пеной на
губах отрицали, что они были антисемитами, нацистами,
убежденными убийцами. Все они как один повторяли: «Я
боялся за себя», «Я был маленький винтик в государствен­
ной машине», «Я все время работал в гараже» (или в отделе
кадров, или поваром на кухне). Никто не сознался в том, что
ему нравилось убивать, почти никто не рассказывал о своих
нацистских подвигах и успешной карьере в СС. Мало кто
признавал себя виновным, более того - обвиняемые даже не
сознавались в том, что вели какие-то разговоры со своими
коллегами о творящемся повсюду геноциде.
Принимать на веру все эти объяснения было бы по мень­
шей мере наивно. Еели истинная мотивация скрыта от на­
ших глаз, трудно понять и невозможно проанализировать
психологический тип убийцы. Были ли они предрасположе­
ны к насилию, получали ли от этого удовольствие? Судебные
психиатры провели тщательную экспертизу обвиняемых
и пришли к выводу, что это были вполне вменяемые люди.
Один из психиатров Нюрнбергского трибунала констати­
ровал: «Отклонений не наблюдается, это адекватные люди,
таких можно найти в любой стране мира». Большинство вы­
живших узников концлагерей согласны в том, что среди ла­
герной охраны была лишь горсточка явных садистов, кото­
рым доставляли наслаждение муки и страдания людей. Но
был и коллективный, узаконенный садизм как порождение
383

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

условий жизни и среды, и этот феномен, конечно, нужда­
ется в социологическом анализе. Мы должны откровенно
признать, что у нас нет возможности детально проанали­
зировать личностные характеристики исполнителей - для
этого мы не располагаем достаточной психологической экс­
пертизой.
Попытаемся дать оценку, к примеру, коменданту Ос­
венцима Рудольфу Хёссу, самому добропорядочному из па­
лачей. В 1945 г. он оставил нам мемуары (HCss et al., 1978),
вполне откровенные, ибо скрывать ему было нечего - в лю­
бом елучае его ждала петля. Приговоренный к смертной
казни Хёсс не скрывает чудовищных масштабов истребле­
ния людей, которым он руководил. Его мемуары это обсто­
ятельное, педантичное перечисление всех организацион­
ных мероприятий в лагере смерти, начальник которого был
психически совершенно вменяемым человеком. Более того,
человеком вполне заурядным. Кац (Katz, 1993: 61-79) на­
зывает Хёсса «нацистским бюрократом», «административ­
ным управленцем», «приверженцем порядка, организован­
ности, чистоты и послушания начальству». Это идеальный
образец, пишет Кац, «обычного современного бюрократа».
Но было бы большой экстравагантностью назвать обыч­
ным бюрократом коменданта Освенцима. Совсем еще маль­
чишкой Хёсс ушел добровольцем на фронт во время Первой
мировой войны. После войны в возрасте 19 лет он вступил
во фрайкор. Убивал поляков, латышей, немецких коммуни­
стов. Его отряд был расформирован, когда они убили од­
ного из своих соратников, заподозрив его в измене. Испол­
нитель приговора Хёсс был признан виновным в убийстве,
арестован и освобожден в 1928 г. Вступил в Лигу артаманов
(Artamen League), пронацистскую аграрную организацию.
Был ее активным членом до 1934 г., когда получил новое на­
значение и начал работать охранником в одном из первых
концентрационных лагерей Дахау. Оставался в структуре
управления лагерей до 1945 г. В наши дни Хёсс вполне мог
бы стать эффективным менеджером, но в свои дни он был
убежденным, идейным нацистом, начавшим свою карьеру
в нацистских и протонацистских организациях, связанных
с насилием. Поэтому язык не поворачивается приравнять
такого человека к обычному управленцу современной «эпо­
хи менеджеров». Собственно в этом и заключается мой ме­

Н А Ц И С Т Ы , II . Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

тод: я изучаю исполнителей, обращаясь к заурядным, три­
виальным обстоятельствам их биографии и карьеры. Какие
события в их жизни предшествовали чудовищным преступ­
лениям? Как рождались их мотивации?
Исследования моих предшественников не дают исчер­
пывающего ответа на этот вопрос. Ни в одной работе не
приводится полного анализа репрессивного аппарата, из­
учены лишь отдельные подгруппы. Но внимание большин­
ства исследователей привлекают три характерных феноме­
на: все исполнители жили обычной человеческой жизнью,
совершая при этом необычные, страшные дела. У них были
семьи, они писали любовные письма, соблюдали семей­
ные традиции, увлекались женщинами. 72% всех судимых
в 1945 г. за военные преступления были женатыми людьми
(Oppitz, 1976: 170). Во-вторых, это были заурядные люди,
и никто из них не обладал исключительными талантами.
Арад (Arad, 1987: 198) подтверждает мнение своих коллег
в работе «Операция Рейнхардт». В-третьих, их изначальные
профессии и занятость типичны для всех немцев. Хилберг
пишет: «Нацистская машина уничтожения представляла
все социальные слои, типичные для всей Германии. Среди
военных преступников были представлены все профессии,
возрасты и социальное происхождение» (Hilberg, 1978: 649).
Александр Ласик (Lasik, 1994а: 279) пишет, что «персонал
Освенцима имел обычную биографию среднестатистическо­
го немца» (см. Browning, 1993; Goldhagen, 1996; von Hentig,
1977). Недавние исследования об истории нацизма сходят­
ся в том, что нацисты рекрутировали активистов во всех
социальных елоях Германии (см. мою работу «Фашисты»,
гл. 4, 5; Fischer, 1995). Лишенные парадных мундиров, чван­
ства и самоуверенности, те, кто сидел на скамье Нюрнберга,
ничем не отличались от обычных немцев, которых можно
увидеть везде и повсюду. Нам было бы спокойнее, если бы
чудовищное зло массовых убийств предстало бы перед нами
в свирепом обличье их исполнителей. Тогда бы мы увиде­
ли - они ничего общего с нами не имеют. Но это не так.
И все-таки мы мало знаем о биографиях людей, совер­
шивших преступления против человечности. У нас нет
точных сведений, насколько тесно они были связаны с биз­
несом и производством. Хотя мы точно знаем, что боль­
шинство из них были государственными служащими. Ис385

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

.следователи согласны в том, что они были выходцами из
всех земель Германии, хотя география нацизма представ­
лена в слишком общих терминах (север - юг, Пруссия - Ав­
стрия и т. д.), подо что можно подвести любую теоретиче­
скую базу. Меркль еще раз исследовал данные по нацистам
1930-х гг., собранные Абелем (Abel, 1975: 133-138). Он обна­
ружил непропорционально большое число нацистов среди
выходцев из бывших немецких территорий и угрожаемых
пограничных земель, именно там идеи нацизма пользова­
лись максимальной поддержкой у населения. Это то, что
я называю базой рекрутирования или кадровым резервом
нацизма. Многие ученые также считают, что кузницей
нацистских кадров была Австрия. Много нацистов было
и среди этнических немцев-репатриантов. Коэл (КоеЫ,
1983) считает, что СС с особым успехом рекрутировал чле­
нов организации среди австрийцев и судетских немцев, но
точной статистики не приводит. Банах (Banach, 1998: 50)
высказывает мнение, что в этом отношении ни Австрия,
ни Судеты, ни другие территории Германии ничем не вы­
делялись среди других земель, за исключением католиче­
ских Бадена и Баварии, где нацистов было статистически
меньше. По его мнению, в репрессивных структурах Герма­
нии вообще было мало католиков (Banach, 1998: 142). Ласик
(Lasik, 1994а), иселедовав конфессиональную принадлеж­
ность персонала Освенцима, приходит к прямо противо­
положному выводу, опровергая общепринятый тезис, что
нацисты в основном были протестантами. В то же время
Ласик в своем исследовании не разграничивает немцев
и австрийцев и признает, что австрийские католики могут
исказить общую картину.
Были ли исполнители изначально причастными к на­
цистским организациям и насилию? Лучше остальных нам
известны исполнители плана Т4. Они уничтожали немцев
нееврейского происхождения и ответили за свои преступле­
ния на послевоенных трибуналах. Исследователи обращают
внимание на то, что это были очень разные люди: тщатель­
но отобранные надежные нацисты высокого статуса, посвя­
щенные в тайну, и обычные члены партии, даже не знав­
шие, чем им придется заняться (Horwitz, 1990: 64-68). В то
же время де Милдт (de Mildt, 1996: 311) уверяет, что у тех
и у других была карьерная мотивация:

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы СЯ Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

О н и бы л и у б и й ц а м и н е п о у б е ж д е н и ю , а п о с л о ж и в ш и м с я о б ­
с т о я т е л ь с т в а м . О н и с о в е р ш е н н о н е вп и сы в аю тся в п а р а н о и ­
д а л ь н ы й о б р а з б о р ц а за и д е ю ... И х п р е д ы с т о р и я , б и о г р а ф и я
и х а р а к т ер н и ч е м не о т л и ч а ю т с я о т о б ы ч н о г о о б ы в а т ел я ,
х в а т к о г о , п р а г м а т и ч н о г о , р а с ч е т л и в о г о ... И п е р в о е с л о в о , к о ­
т о р о е п р и х о д и т т е б е н а у м , ч т о э т о бы л н е « и д е а л и з м » , а « о п ­
п ор тун и зм ».

Банах (Banach, 1998), Броудер (Browder, 1996) и Джеллатели (Gellately, 1990) указывают, насколько разнородным был
кадровый состав гестапо и любой другой полиции. Да, они
мало чем отличались от обычных людей и были не очень
похожи на фанатичных нацистов, но их деятельность не
противоречила их убеждениям, с чего я, собственно, и на­
чал свой мотивационный анализ. Этика и методы обычной
полицейской работы никак не расходятся с ценностными
ориентациями нацизма. Лишь немногие из исполнителей
были нацистами до 1933 г., но почти все мастера сыска были
счастливы, что им дали особые полномочия в деле розыска
и в методах допроса подозреваемых. Броудер не согласен
с тем, что всесилие тайной полиции есть порождение и не­
обходимое уеловие существования исключительно нацист­
ского государства. Обычные полицейские, ощутив свою
значимость в тоталитарной Германии 1930-х гг., были бла­
годарны радикальному нацизму за то, что он снял все огра­
ничения с применения насилия, традиционно свойственно­
го любой полицейской деятельности. Порядок - превыше
всего. Эта мысль, сидящая в голове у любого полицейского,
идеально совпадала с нацистской идеей этатизма. Два впол­
не обычных, изначально далеких от нацизма полицейских
стали исполнителями его самых кровавых дел. Это Адольф
Мюллер и Артур Небе.
Проктор (Proctor, 1988) то же самое относит и к меди­
цине Третьего рейха. Германская раса, расовый отбор были
предметом заботы немецкого здравоохранения еще до того,
как нацисты пришли к власти. Немецкие врачи не нашли
ничего криминального и чудовищного в биологических экс­
периментах нацистов, в их потугах добиться расовой чисто­
ты по последнему слову науки. Нацизм был им профессио­
нально близок. Аллен (Allen, 2002) обратил внимание на то,
что научные сотрудники Главного административно-эко­
387

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

номического управления СС (SS-PW/Xd), ответственного за
концентрационные лагеря, не видели противоречия между
своими идеями эффективного менеджмента и стремлением
нацистов создать упорядоченное, рациональное общество.
Так, целые профессиональные сообщества и субкультуры
смыкались с нацизмом, благонамеренные граждане стано­
вились исполнителями геноцида. Социологическая наука
рассматривает идеологию не как абстрактную, отвлеченную
доктрину, но как инстинктивный выбор того или иного
поведения, основанного на накопленном опыте прожитой
жизни - так размывалась грань между обычным человеком
и убежденным нацистом. И этот тезис я попытаюсь обосно­
вать. Обычные полицейские, врачи, инженеры и не вполне
обычные люди могли иметь предрасположенность к ради­
кальному нацизму.
Два исследования айнзацгрупп (мобильных карательных
отрядов) показывают, что вспомогательный полицейский
батальон 101 не имел в своем составе ярко выраженных на­
цистов. Браунинг утверждает, что это были обычные люди,
проводившие геноцид, повинуясь иерархической дисципли­
не и чувству товарищества. Гольдхаген предполагает, что это
были обыкновенные немцы, которые убивали, ослепленные
(как и все немцы) идеей окончательного решения еврейско­
го вопроса. Впрочем, мой коллега не говорит, какие мотивы
двигали ими, когда они убивали русских. Оба исследователя
сходятся в том, что в полицейский батальон они были мо­
билизованы, а не отобраны по какому-то принципу; лишь
немногие были нацистами перед войной, и оба исследова­
теля также утверждают, что у них были профессии, типич­
ные для Гамбурга, откуда они все были родом. В следующей
главе я попытаюсь оспорить некоторые из этих утвержде­
ний. И все же очевидно, что исполнителей идейно мало что
объединяло, как справедливо указывает Браунинг. Но были
и неопровержимые закономерности. Чем выше ранг, тем
больше ты нацист. Истинных нацистов было гораздо больше
в аппарате СС и НСДАП, чем в приданных полицейских ча­
стях (Browning, 1993: 45-48; Jansen & Weckbecker, 1992: 79-81;
Lichtenstein, 1990; Pohl, 1996: 81-96; SandkChler, 1996). Высшие
офицеры айнзацгрупп были убежденными нацистами (и вы­
сокообразованными людьми - Headland, 1992: 208). Высокое
положение в нацистской иерархии предполагало идейную

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

убежденность и значительный стаж. Бирн предлагает наше­
му вниманию биографии 45 гестаповцев высшего ранга. Все
эти люди когда-то были связаны с политическим насилием.
Их отбирал сам Гиммлер и «сравнивал себя с садовником отбор, прополка, подкормка удобрениями» (Birn, 1986; 1991:
351). Сегев рассказывает, с какой тщательностью, хотя и не
без ошибок, отбирали комендантов 30 концентрационных
лагерей. То же пишет и Ханс Сафрян (Safrian, 1993) о под­
чиненных Эйхмана.
Исследователи также заметили, как менялись во времени
институты геноцида. Их основатели понимали, насколько
кровавы их задачи, и отбирали людей, которые, не дрогнув,
смогут их выполнить - «старых борцов», надежных, холод­
ных как лед, испытанных и проверенных. Новые каратель­
ные органы укомплектовывали кадрами из старых профес­
сионалов, прошедших через огонь и воду. После аншлюса
среди австрийцев особым доверием пользовались те, кто
участвовали в провалившемся нацистском мятеже 1934 г.,
укрылся в Германии и проходил боевую подготовку в Ав­
стрийском легионе. Когда открылись первые лагеря смерти
(Собибор, Белжец, Треблинка), их персонал был сформиро­
ван из 97 человек, ранее задействованных в программе эвта­
назии Т4. Кадровый состав Освенцима был сформирован из
тех эсесовцев, которых так хорошо натаскивал комендант
концлагеря Дахау Айке в еще довоенные времена. Кандида­
ты в СС должны были быть ветеранами нацистского дви­
жения как минимум с середины 1930-х гг. Но потом кри­
терии отбора перестали быть такими жесткими. Началась
война, хлынул поток пленных, концлагеря множились, как
грибы после дождя. Нацисты уже не могли позволить себе
роскошь отбирать лишь самых достойных и надежных и на­
чали вербовать кого ни попадя: полицейских резервистов,
вышедших на пенсию и раненых солдат, которые не могли
продолжать службу в вермахте. Все больше обычных, слу­
чайных людей попадали в карательные структуры по мере
того, как они расширялись. Нам следует проанализировать,
как выстраивались отношения субординации между офице­
рами и рядовыми, между убийцами со стажем и новичками
без подготовки. Софски (Sofsky, 1997) утверждает, что отно­
шения «старший - младший» лишь способствовали выпол­
нению задачи геноцида. Так ли это?
389

ТЕ М НАЛ С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

ТИПЫ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ
В работах моих предшественников исполнители гено­
цида предстают как некая аморфная масса случайных и не
совсем случайных людей. Чтобы структурировать эту ме­
шанину, нам предстоит сделать статистическую выборку
среди всего корпуса исполнителей. В противном случае
исследователи будут до бесконечности спорить, опираясь
на изученные подгруппы, биографии отдельных лиц и вы­
страивать на этой' основе свои любимые доморощенные
теории. Но некой «популяции» военных преступников,
откуда можно было бы сделать выборку, в природе про­
сто не существует. Разумнее всего было бы опереться на
материалы послевоенных трибуналов. Некоторые несо­
мненные преступники погибли на войне, другие бесследно
исчезли, иных и вовсе не судили; они счастливо избегли
наказания, либо потому, что уничтожили всех потенци­
альных свидетелей, либо потому, что суд проявил непо­
стижимую мягкость (некоторые врачи, осуществлявшие
программу умерщвления Т4, были оправданы, «ибо не
ведали, что творили»). В некоторых странах правосудие
было более либеральным, чем в других, так как руковод­
ствовалось своим национальным законодательством. Так,
суды Западной Германии предъявляли обвинение в убий­
стве лишь при наличии «преступной мотивации» (напри­
мер, антисемитизм) или «жестокости» (что предполагало
прямой контакт с жертвой)53.
Учитывая такие особенности судопроизводства, нетруд­
но предположить, что некоторая категория преступников
имела больший шанс предстать перед судом, чем осталь­
ные. Основной удар Фемиды пришелся по тем, кто возглав­
лял лагеря смерти или исполнял их преступные приказы,
если оставались живы свидетели (как правило, обвинения
предъявляли лагерным врачам —против них свидетельство­
вал медперсонал из уцелевших узников.).
Многие рядовые исполнители, беспрекословно испол­
нявшие приказы, не были выявлены и остались на свободе.
Таким образом, среди приговоренных военных преступни­
53 Выражаю благодарность К р и стоф ер у Браунингу за эту и н ф о р ­
мацию . - П рим, авт .

390

Н А Ц И СТЫ , II. ТЫ СЯ ЧА П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т ЕЛ Е Й

ков преобладают офицеры, а не рядовые, и мужчины, а не
женщины, поскольку женщины не имели права на офицер­
ское звание.
У нас остаются таким образом две несовершенные мето­
дологии отбора данных. Наиболее объективна та скудная
информация, что содержится в личных делах всего персо­
нала самых известных лагерей смерти. Именно такую мето­
дологию применили Ласик (Lasik, 1994а), изучая Освенцим,
и Браунинг (Browning, 1993) в своем исследовании о поли­
цейском батальоне 101. Это лишь небольшая часть мате­
риалов, на которые я могу опереться. Среди них - биогра­
фические сведения об участниках двух групп, коллективно
вовлеченных в акции геноцида, хотя далеко не все они мо­
гут считаться военными преступниками.
1а. Офицеры концлагерей. В эту группу я включаю весь
офицерский состав концентрационных лагерей, отслежен­
ный по всему реестру офицеров СС от 1945 г.54 Поскольку
женщины не могли быть офицерами СС, мы получаем ис­
ключительно мужскую группу в 357 человек. Мы распола­
гаем неполной информацией о 80 из них. Почти все эти
80 человек начали службу в системе лагерей в 1944 г. Они не­
давно получили звание лейтенанта или капитана. Родились
около 1900 г. и вскоре после. Это были мужчины среднего
возраста, призванные в вермахт или в Ваффен-СС и полу­
чившие фронтовые ранения, вследствие чего их перевели
в тыловые структуры СС, такие как концентрационные ла­
геря. Это был самый текучий состав офицерской охраны.
Некоторые вполне могли участвовать в массовых уничтоже­
ниях, большинство, скорее всего, не были прямыми участ­
никами акций геноцида. Это позволяет мне сконцентриро­
вать внимание на оставшихся 257. Мне известны их звания,
дата вступления в НСДАП, место рождения и дата рожде­
ния. Точность данных о 39, входящих в основной список,
вызывает сомнения - их стаж в нацистской партии обозна­
чен неверно. В общем реестре СС 12 человек обозначены как
беспартийные. В реальности шестеро из них были членами
партии. Этих персонажей я исключаю из выборки.

'*' 54 К опию реестра СС в виде м икроф ильм а м не предоставил М узей
толеран тности в Л ос-А ндж елесе. - П р и м . авт.

391

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

На вершине пирамиды стоял Рихард Глюке, группенфюрер СС, главный инспектор концентрационных лаге­
рей.
Сотни и тысячи других сотрудников этой системы не
оставили своего имени в истории. Большинство из них не
были судимы. Но именно эти безвестные офицеры несут
вину за акции геноцида в полном объеме, хотя некоторые
из них лично не совершали военных преступлений.
16. Офицеры СД в 1945 г. На основе тех же источников по
СС я обнаружил еще одну группу офицеров, призванных
в лагеря из состава СД, службы безопасности Германии.
Я выбрал мужчин, чьи фамилии начинаются на Н
и I (во избежание региональной или конфессиональной
погрешности). Выборка дает биографические данные на
406 человек, как и в случае 1а55. Эта группа офицеров зани­
малась более разнообразной активностью, чем их коллеги
по лагерю. Они выискивали евреев, большевиков и дру­
гих врагов рейха, внедряли провокаторов, допрашивали,
пытали, расстреливали и так далее. Из досье на офице­
ров СД видно, что не все они в прошлом были профессио­
нальными полицейскими, с неохотой подчинялись культу грубой силы, царившей в СС, и придерживались более
цивилизованного кодекса поведения офицера разведки.
Из них лишь 15 находятся в моей выборке прямых испол­
нителей. В этом я усматриваю существенное различие.
Члены СД, служившие в Германии, гораздо реже привле­
кались к акциям геноцида, чем их коллеги в Польше или
Югославии.

ЕЩЕ ОДНА ВЫБОРКА:
1581 ВОЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК
Эта выборка основана на материалах судов над воен­
ными преступниками. Даже если эти суды не были вполне
беспристрастными, они располагали обширной информа­
цией. Это поможет нам узнать много нового о возможных
преступниках среди тех, кто не был найден, и среди тех,
55

Выражаю благодарность Гарет М анн за сбор данны х. - П рим,

авт.

392

НАЦИСТЫ, Ц. ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ

кто, к своему счастью, был убит. Речь идет о реальных во­
енных преступниках или о тех, чья вина окончательно
не доказана, что и является предметом нашего изучения.
Я собрал биографические данные о 1581 предполагаемом
военном преступнике, основываясь на судебных отчетах,
газетных публикациях и работах моих ученых коллег56.
Justiz und NS-Verbrechen («Право и нацистские преступле­
ния»), 22-томный свод материалов судов, состоявшихся
в Западной Германии с 1947 по 1965 г., дал мне свыше
трети имен, вошедших в выборку. Остальные взяты из
широкого круга источников (как правило, опубликован­
ных и обозначенных звездочкой в библиографии к: Mann,
2000).
Моя работа является вторичным исследованием и пред­
ставляет собой первую попытку количественного анализа.
В будущем собранный материал может и должен быть до­
полнен первичными архивными исследованиями. В свою
выборку я включаю людей, виновных в убийствах или в по­
собничестве убийствам, осужденных на послевоенных три­
буналах в разных странах (993 человека), а также тех людей,
чья вина практически очевидна, но они либо погибли на
войне (101 человек), либо совершили самоубийство (62 че­
ловека), либо бежали от правосудия (339 человек), либо их
судьба неизвестна (87 человек).
Моя личная оценка виновности или невиновности объе­
ктов исследования по этим четырем категориям может быть
и не вполне объективной.
Я мог бы избежать этого, основываясь лишь на обвини­
тельных приговорах судов, но это привело бы лишь к боль­
шей достоверности выборки за счет уменьшения ее обосно­
ванности.
В список входят самые крупные нацисты: высший ко­
мандный состав СС (RuSHA - Главное управление СС по
вопросам расы и поселения), гауляйтеры НСДАП, стар­
шие офицеры айнзацгрупп. В более низких эшелонах све­
56
Выражаю благодарность сотрудникам К ал иф ор нийского у н и ­
верситета, Библиотеке W iener (Л он дон ) и Ц ентру С им она В изенталя
.(Л ос-А ндж елес) за все предоставленны е материалы. Более подробны е
детали , включая полны й перечень источников, см. в: M ann, 2000. Прим,* авгп.

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

дения о конкретных исполнителях становятся обрывочны­
ми и неполными. Самые известные персоналии в среднем
офицерском составе - это такие люди, как Эйхман и Кла­
ус Барбье; Йозеф Менгеле - самый известный из врачейубийц. Исполнителей низших званий в основном помнят
по их страшным прозвищам - Второй Ангел Смерти (пер­
вым был Менгеле), Чудовище из Бельзена, Бухенвальдская
Ведьма и так далее.
Их палаческая биография известна, это были мужчины
и женщины, которые отдавали приказы или сами неодно­
кратно убивали евреев, славян, цыган, душевнобольных
и прочих. Эта выборка небезупречна в том смысле, что
в ней присутствуют скорее ведущие, чем ведомые, мно­
гие из них были судимы и осуждены, их хорошо помнят
заключенные. Поэтому я не рискую утверждать, что эта
выборка репрезентативна для всех повинных в массовых
убийствах, это, скорее, лидерская группа, с помощью ко­
торой мы выясним, как складывались отношения между
ними и обычными, рядовыми исполнителями. И именно
эта группа дает наибольший массив информации о массо­
вых убийствах.
Я собрал данные о дате и месте рождения, вероиспо­
ведании, обстановке в семье (нормальной или аномаль­
ной), трудовой занятости, профессии родителей, начале
нацистской карьеры, причастности к насилию, деятельно­
сти во время войны и их послевоенной судьбе. Главный
изъян этого исследования - это вариабельность данных,
исчерпывающих для одних и неполных для других объек­
тов исследования. Можно составить более подробную вы­
борку и найти недостающую информацию в архивах СС
и НСДАП, хранящихся в Берлине, следственных делах
прокуратур Людвигсбурга и Вены и в послевоенных архи­
вах бывших социалистических стран. К этим источникам
я не обращался, надеюсь, что кто-то это сделает вместо
меня.
В этом исследовании я стремился выявить четыре опор­
ных пункта биографии:
(1)
Были ли исполнители ветеранами нацистского движе­
ния? До 1933 г. в ряды нацистской партии вступали в ос­
новном офицеры, полицейские, государственные служа­
щие, представители экономического сектора, где не было

НАЦИСТЫ , II. ТЫ СЯЧА П ЯТЬСО Т И СП О Л Н И ТЕЛЕЙ

выраженного‘конфликта между трудом и капиталом (то
есть крупные производства, добывающая промышлен­
ность, где классовый антагонизм преобладает над этничностью); высокообразованный средний класс; люди, про­
живавшие на утраченных или угрожаемых территориях.
Во всех этих подгруппах преобладали скорее протестан­
ты, чем католики. Эти факторы толкали людей к крайне­
му национализму или крайнему этатизму, этот сегмент
и был социальной опорой нацистов до 1933 г.57 До прихо­
да Гитлера к власти мало кто мог предположить, что эта*
идеология приведет к массовому уничтожению. Но, мо­
жет быть, перечисленные предпосылки жестко и необра­
тимо сформировали их идеологию? И можем ли мы счи­
тать, что их участие в геноциде было обусловлено лишь
идейными принципами?.
(2) Они присоединились к нацистскому движению на его ран­
ней стадии и /и ли в юные годы?
(3 ) Были ли они вовлечены на раннем этапе и /и ли в юности
в противозаконныеу насильственные и кровавые акции до нача­
л а главной фазы массовыхубийств? Ответ позволит выяснить,

была ли у них природная склонность к насилию.
(4) Бы ли л и они жертвами социальной маргинальности,
безработицы, тяжелых семейных отношений? То, что Стауб
(Staub,1992: гл. 3) называет психологией тяжелых времен,
может подтолкнуть людей к агрессии или к поискам вино­
ватых. Не располагая данными психологических исследо­
ваний, я все же могу себе позволить опереться на эту по­
сылку: люди с тяжелой судьбой, искалеченной психикой
могли быть склонны к насилию. Обратите внимание, что
при наложении пункта (1) на пункт (3) боевик штурмо­
вого отряда, привыкший к насилию, через социализацию
с единомышленниками мог превратиться в идейного наци­
ста. Так складывались карьеры профессиональных убийц.
И наоборот, обычные немцы с обычной судьбой, никак не
укладывающиеся в вышеописанную схему, могли стано­
виться исполнителями преступных приказов в массовом
порядке.
57
П одборк а и анализ эти х данны х приводятся в м оей работе «Фа­
ш исты » (2004). - П рим . авт.
'■

395

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

СТАТИСТИКА ГЕНОЦИДА
ТАБЛИЦА 8.1.

Полиция
безопасности

НСДАП

5
0

9
71

0
28

1

0

16

3

Рабочие, %
С высшим
образованием, %

63
25

0

64

99

5

35
34

29
43

Госслужащие, %
Из неполных семей, %
Неудачи
в карьере, %
Кадровые нацистские
работники, %

24

58
20

53

Ж

21

20
21

11
11

19
47

53

51

Средний возраст
в начале нацистской
карьеры, %

27

Средний возраст
в 1939 г., %

и
и
РЭ

Общее число

Айнзац-

22
67

Остальные

Лагеря

Женщины, %
Офицеры
и рядовые, %

группы

?

Врачи

Н ацистские преступники:
выборка исполнителей по характеру преступной деятельности

4
18

5
36

1581
1562

14
54

22

37
41

1216

49

51
2

57

40

1152

13

16

650

9

13

24

765

912

16

19
30

62

72

95

100

60

72

784

29

28

27

28

29

33

28

1159

34

35

32

33

35

41

41

35

1562

30

25
37

38
32

32
31

25
30

36
40

28
30

32

46

33

1471
1556

Иностранные
этнические немцы, %

33

23

31

28

28

31

16

28

1581

Приговоренные
к смертной казни (б), %

28

46

35

35

44

41

32

37

1580

Количество

141

109

458

291

305

121

200

Родом из села, %
Место рождения 80,
+ католики, %

%

(в)

(г)

158

(д)

(а) - эта цифра занижена. Из источников не всегда ясно, работали л и врачи ранее
в общественном или частном секторе. (б) - сюда же включены и те, кто заслуживал такого приговора, но был убит или смог скрыться. (в) —сюда не включены вра­
чи и дантисты, которые обозначены отдельной колонкой, ( г ) - Сюда не включены
врачи и дантисты, которые обозначены отдельной колонкой. (д) — сюда входят
72 гражданских служащих, 58 военных (главным образом из Ваффен-СС) и 70 че­
ловек других профессий (журналисты, бизнесмены и т. д.).

396

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

В таблице 8.1 представлена выборка исполнителей ге­
ноцида, их характеристики и их принадлежность к раз­
личным организациям, проводившим геноцид58. 95%,
представленных в выборке, - мужчины. Женщины пре­
вышают 5% рубеж только в программе Т4 (медсестры
и секретарши) и в лагерях (надзиратели женских лаге­
рей). Это отражает реальный уровень участия женщин
в нацистском геноциде. Женщины составляли около 10%
персонала лагерей уничтожения и всех лагерей вообще
(Schwarz, 1994: 35).
Учитывая подчиненную роль женщин в ту эпоху и не­
возможность их полноценного членства в СС, их причаст­
ность ограничивалась вспомогательной административной
работой. В этой выборке женщины менее образованны, чем
мужчины. Их социальный статус ниже. Только шесть женщин-врачей имели звание, эквивалентное званию офицера.
В нацистской партии состояли немногие. По документам
только 16% женщин вступили в нацистские структуры до
1939 г. Никто не участвовал в актах насилия до начала своей
карьеры, и лишь немногие добровольно ее выбрали. Боль­
шинство лагерных надзирательниц указывали, что пошли
туда по мобилизации и имели краткосрочную подготовку
в одном из главных лагерей (Schwarz, 1994). Послевоенные
обвинители, как правило, не могли доказать, что обвиняе­
мые были нацистами по убеждениям. Но их родственники
часто были активными нацистами (в моей выборке присут­
ствует зловещая супружеская пара Кохов из Бухенвальда).
Выжившие узники утверждали, что лишь немногие жен­
щины-надзирательницы выражали свою приверженность
идеям нацизма. Пример с женщинами отражает методо­
логические трудности такого рода исследований. Но раз­
ве нехватка информации доказывает ее отсутствие? Совсем
необязательно. Некоторые женщины могли быть преданы
идеям нацизма еще до того, как им представилась возмож­
ность показать это на деле, хотя очень немногие были ве­
теранами движения и участвовали в актах насилия перед
войной. Патриархальность немецкого общества и та роль,
58
Категория «остальны е» объединяет р азнор одн ую группу госу­
дарственны х служ ащ их, кадровый состав вермахта и Ваффен-СС. Прим., автп.

397

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

которая отводилась в нем женщинам, были естественной
преградой, препятствующей участию женщин в геноциде,
даже если у них и были такие намерения.
ТАБЛИЦА &2.

Нацистские преступники:
социальная мобильность среди м уж чин в разны х поколениях.
Процентное соотнош ение всех мужчин в каждой категории
Собственное положение
Социально­
профессиональный
статус отца

Элита

Нижний
средний
класс

Рабочие

Всего, %

Элитное положение

19,6

12,0

1.2

32,9

Нижний средний класс

5,7

20,7

12,0

38,4

Рабочие

2,4

6,0

20,3

28,7

Всего, %.

27,7

38,7

33,6

100,0

% в общей трудовой
занятости

2.8

42,7

54,6

100,0

Доля
представительства

9,89

0,91

0,62

П ри м ечан и е. Нам известно, что в общей сложности 581 военный преступ­
ник переместился из одного статуса в другой (вертикальная мобилизация).
Обозначенное социальное положение распространяется на отца и на его по­
томка до начала его нацистской карьеры. Трудовая занятость и социальное
положение представлены по переписи 1933 г. Элитная занятость (профессия):
крупные землевладельцы, предприниматели, топ-менеджеры, крупные чинов­
ники, профессионалы с высшим образованием. Ниж ний средний класс: люди
свободных профессий, средний технический персонал без высшего образования,
«белые воротнички», государственные чиновники низшего звена, мелкие тор­
говцы, фермеры. Рабочие: неквалифицированные, со средней и высокой квали­
фикацией.

Во втором ряду таблицы 8.1 обнаруживается, что в вы­
борке преобладают офицеры (или люди с гражданским
званием, приравненным к офицерскому чину). Хотя они
не составляют абсолютного большинства в колонке «лаге­
ря», их все же непропорционально много - по сравнению
398

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

с данными, приведенными Ласиком (Lasik, 1994а: 282) по
лагерю Освенцим. Я обладаю достаточно полными данны­
ми о крупнейших концентрационных лагерях. Возможно,
мой коллега включил в свою выборку лишь преступников,
привлеченных к суду, а не весь кадровый состав. Принци­
пы формирования моей выборки иные. Тем же можно объ­
яснить и разночтения по профессиям в моей таблице (по
сравнению с Ласиком). За исключением колонок «лагеря»
и «программа Т4», рабочие в моей выборке немногочис­
ленны, тогда как исполнители с высоким социальным ста­
тусом превосходят их десятикратно. Примерно 41% в вы­
б о р к е составляют люди с университетским образованием.
Геноцидом заправляла элита.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАВМЫ
Таблицы 8.1 и 8.2 не содержат достаточной инфор­
мации о житейских драмах и психологических травмах
и не подтверждают гипотезу 16 о том, что подобные люди
чаще других склонны к насилию. Только 16%, представ­
ленных в выборке, пережили до 19 лет семейную травму
(смерть родителей, грубое обращение, побои, развод).
Эта цифра невелика, учитывая среднюю продолжитель­
ность жизни в 50 лет и последствия Первой мировой вой­
ны. Только 30 человек (4,6%) среди 650, выросших в нор­
мальных семьях, потеряли родителей или встретили их
психологическими сломленными после войны (22 отца,
5 матерей, в 3 случаях - гибель обоих родителей). Тяже­
лая биография гестаповского садиста Клауса Барбье хо­
рошо известна (Linklater et al., 1984). Его отец вернулся
с войны совершенно деморализованным. Он много пил
и избивал семью. У Клауса не было счастливого детства,
и, возможно, его юношеское благоговение перед Гитле­
ром вытеснило сыновью привязанность к отцу. Однако
в моей выборке таких примеров немного, что идет враз­
рез с теорией Лоуэнберга (Loewenberg, 1983: 259-280), по
которой потеря отца вызывает у сына тоску по сильной
руке и преклонение перед авторитарным лидером. Если
принять эту теорию всерьез, то все военные преступления
можно было бы легко списать на непростые отношения
399

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Гитлера с его отцом. Как бы то ни было, главный пункт
в биографии Барбье - это его сотрудничество с гестапо
начиная еще со школьных времен. Потом он стал кадро­
вым сотрудником этой организации и никогда уже с нею
не расставался. Гестапо стало его домом, его убежищем.
От потери работы пострадало 24% (таблица 8.1, ряд 7).
Опять-таки это небольшая цифра. Ведь в 1933 г. безрабо­
тица зашкаливала за 30%. Броудер (Browder, 1996) обна­
ружил, что 32% будущих офицеров СД были в свое время
безработными. Мой пункт «неудачи в карьере» помимо
безработицы включает в себя банкротство и обвинения
в должностных хищениях. Что же касается безработицы
в Германии, то штурмовики СС и СА должны были стать
ее первыми жертвами: их выгоняли с работы, потому что
в ущерб профессии они были страстно увлечены своей де­
ятельностью (есть и такая теория). Для половины из них
нацизм стал прибежищем после «неудачи в карьере» как
следствие потери жизненной ориентации, для 1/ е части
житейские беды и приверженность к нацизму слились
воедино так, что им трудно было понять, где причины,
а где следствия. Таким образом, 16% из моей выборки мог­
ли пережить такой кризис, ожесточиться и стать психо­
логически предрасположенными к экстремистским дей­
ствиям. Но большинство из них не были неудачниками.
В донацистекой Германии от безработицы страдал в ос­
новном рабочий класс. Многие говорили потом, что ста­
ли нацистами лишь ради того, чтобы найти себе какую-то
занятость. Это служило дежурным оправданием на после­
военных судебных процессах («Я же не нацист, я простой
немец, я пошел к ним, чтобы получить работу»), но это
было и мотивом для тех, кто поспешил вскочить на под­
ножку поезда, для тех, кто примкнул к нацизму в 1933 г.
исключительно из карьерных побуждений.
Мы не находим свидетельств, что сколь-либо значитель­
ная часть довоенных нацистов вышла из уголовной среды.
Лишь 10% из них проходили по уголовным, а не полити­
ческим делам. Но реальная цифра могла бы быть гораздо
выше, если бы эта информация не утаивалась. Если бы
я включил в свою выборку капо, привилегированных лагер­
ных бригадиров, то получилась бы совсем иная картина.
Эти личности никогда не работали, бродяжничали, занима400

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

лись мелким воровством, бросали семьи. Они немало отси*дели в лагерях, и отсидели по заслугам, но вряд ли они при­
мыкали к нацистам в довоенные годы. В таблице 8.2 дана
общая картина социальной мобильности среди нацистских
преступников. Большинство (60,6%) из них не проявили
ни вертикальной, ни нисходящей мобильности по срав­
нению со своими отцами. И даже наоборот, социальный
спуск продемонстрировали 25,2%, в то время как карьерный
рост - 14,1%. Но примерно в половине этих наиболее до­
кументированных случаев объяснение этого феномена ле­
жит на поверхности: нацисты, преданные своему делу, не
заботились о служебной карьере. В отличие от нацистского
руководства (в особенности гауляйтеров; Rogowski, 1977),
. ^рядовые члены движения вертикальной мобильности не
проявляли. Примерно такую же картину дает Ямин (Jamin,
1984) в своем исследовании о довоенных СА: карьерного ро­
ста у них не наблюдалось, скорее, наоборот (но тут есть доля
преувеличения). Таким образом, лишь немногие исполни­
тели испытали житейские трагедии, которые могли бы при­
вести их к фрустрации, агрессии или поиску виновных за
личные несчастья. Это лишь частный феномен, не типич­
ный для остальных рассмотренных случаев. Маргиналы
и преступники к генезису нацизма отношения не имели.

БАЗА РЕКРУТИРОВАНИЯ:
УГРОЖАЕМЫЕ ПРИГРАНИЧНЫЕ РАЙОНЫ
И БЕЖЕНЦЫ
При множестве переменных необходимо выяснить, на­
сколько наша выборка характерна для всего немецкого на­
селения. Таким образом можно вычислить репрезентатив­
ное соотношение — процентное отношение исполнителей
определенной категории к немецкому населению или рабо­
чей силе той же категории. Соотношение, равное единице
(1.0), означает избыточную долю исполнителей с опреде­
ленной характеристикой, а соотношение менее единицы —
недостаточную. Были ли военные преступники выходцами
из определенных регионов? Место рождения я привязывал
к регионам и субрегионам, обозначенным в переписи на­
селения рейха от 1933 г. (Statistisches Reichsamt, 1935), туда
401

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

же я включил территории за пределами рейха, населенные
этническими немцами, которые потенциально могли стать
исполнителями акций геноцида: 6,4 миллиона австрийцев
(немцы составляли 94% из 6,8-миллионного австрийского
населения), 1,5 миллиона немцев на землях, отошедших
Польше и Чехословакии после Первой мировой войны,
и 600 тысяч немцев на территории собственно Польши,
3,2 миллиона судетских немцев, 2 миллиона немцев на тер­
ритории Чехословакии, Венгрии, Югославии, балтийских
стран и Италии. А также 350 тысяч на утраченных землях
Шлезвиг-Гольштейна, Эльзаса и Лотарингии и Мальмеди
в Бельгии. Точно вычислить число этнических немцев за­
труднительно. Я считаю, что моя цифра в 14 миллионов не­
далека от истины. На карте 8.1 обозначено расселение этни­
ческих немцев с их долей в общем населении.
Я ввожу еще два параметра для земель Третьего рейха:
доля исполнителей среди немецких граждан рейха (рейсхснемцы) и доля проголосовавших за нацистов на выборах
в рейхстаг в июле 1932 г.
Я выдвинул как гипотезу, что на утраченных терри­
ториях и на других землях рейха проживало значитель­
ное количество немцев с национал-шовинистическими
настроениями, направленными против врагов немецкой
нации. Это могли быть немцы, живущие во враждебном
этническом окружении за пределами своей метрополии,
а также немцы, живущие в непосредственной близости от
угрожаемых границ. Германия потеряла часть террито­
рий практически по периметру всей своей границы: на се­
веро-западе (северный Шлезвиг, население 166 тысяч), на
северо-востоке (Данциг, «данцигский коридор» и восточ­
ная граница Пруссии с Литвой, население 3 миллиона);
на востоке (часть Силезии, население около одного мил­
лиона); на юго-западе (Эльзас-Лотарингия и небольшие
участки, переданные Бельгии, население 1,9 миллиона).
На западе Саар находился под юрисдикцией победителей,
а Рейнская область была оккупирована с 1923 г. Кроме
того, страны-победители грозили военным вторжением на
50-километровой полосе по правому берегу Рейна. На кар­
те 8.1 указаны эти участки. Могла ли дискриминационная
политика победителей на аннексированных территориях
породить будущих нацистских военных преступников?
402

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Й С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

Потрясающим откровением (см. карту 8.1) стало то,
что все этнические немцы за пределами Германии, за ис­
ключением Судет, дали очень высокую долю нацистов и на­
цистских преступников. В наибольшей степени отличились
«западники», прежде всего Эльзас-Лотарингия и немецкие
территории, отошедшие Дании и Бельгии. На втором ме­
сте —этнические немцы Польши и других утраченных вос­
точных территорий. Тут мы наблюдаем избыточную долю
по сравнению с любым регионом самой Германии. В не­
сколько меньшей степени представлены австрийцы, но это
можно объяснить тем, что в Австрии было меньше после­
военных судов, чем в Германии, и многие преступники ав­
стрийского происхождения так и остались нам неизвестны.
Мы также должны разграничить два потока этнических
немцев, вернувшихся в Германию: до и после «освобожде­
ния» немецкой армией (1938 г. - Австрия и Судеты, далее повсюду). После Версальского мира немцы, отторгнутые от
родины, хлынули в Германию не от хорошей жизни, часто
они жили в лагерях для беженцев, где сама атмосфера по­
догревала настроения агрессивного реваншизма. В преды­
дущей главе я отметил, что это стало одним из главных ис­
точников нацизма в его крайних, насильственных формах.
Большая часть беженцев появилась в Германии вскоре по­
сле Первой мировой войны. Многие австрийские нацисты
бежали из страны после неудавшегося переворота 1934 г.
Впоследствии многие из них заняли ответственные посты
в НСДАП и СС. За исключением австрийцев, Германия при­
няла 100 тысяч беженцев, и многие стали на путь нацизма за­
долго до начала Второй мировой войны. Они были старше
среднего возраста, обозначенного в таблице 8.1, присоеди­
нились к нацистскому движению в раннем возрасте или на
ранних его стадиях, так что успели принять участие в ран­
них насильственных акциях, достигли высокого положения
в нацистской иерархии, получили суровые приговоры на
послевоенных судах59. Среди австрийских военных преступ­
59 Э ти факты снимаю т потенциальную погреш ность в м оей вы бор­
ке. У меня были опасени я, что этнические немцы подвергались более
ж естким судебны м преследованиям после войны , поскольку были ме­
нее защ ищ ены систем ой социальны х гарантий в посл евоен ной Герма­
н ии. —П р и м . авт.

403

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

ников 45% получили смертные и пожизненные приговоры,
беженцы - 42%, судетские немцы и все этнические немцы
на освобожденных территориях - только 31%. Немцы рей­
ха составили среднюю долю - 36%. На карте 8.1 показано,
что беженцы дали наибольшую долю военных преступни­
ков. По переписи 1933 г. немцы, рожденные за границей
и считавшие немецкий язык родным, составляли менее 1%
населения Германии. Тем не менее среди них оказалось 6%
преступных исполнителей (и еще почти 6% среди тех, кто
вернулся после 1933 г.). Эта группа включала почти всех
немцев из Эльзаса и Лотарингии, Шлезвиг-Гольштейна,
большинство немцев из прибалтийских стран, почти поло­
вину польских немцев и некоторых немцев из других рай­
онов. Вне всяких сомнений, эта этническая группа прошла
через жесткий внутренний отбор, очень рано и очень рьяно
поддержала нацизм в надежде на насильственный возврат
утраченных территорий и была готова пойти на крайние
меры для осуществления этих целей. То же, пусть и в мень­
шей степени, относится и австрийцам, указанным в моей
выборке. Это были убежденные и даже фанатичные наци­
сты.
Картина несколько меняется в отношении 108 тысяч
этнических немцев (за исключением австрийских и су­
детских немцев), оставшихся у себя и ждавших освобож­
дения. Их степень участия в преступлениях значительно
ниже, но все же достаточно высока - 1,5. Они были моло­
же, у них не было опыта участия в актах насилия на заре
появления нацизма, по происхождению они были рабочи­
ми и не имели высоких воинских званий во время войны.
По нашей выборке 70 из них служили в концентрацион­
ных лагерях обычными охранниками (некоторые к концу
войны стали сержантами). Соответственно, и судебные
приговоры в отношении их были мягче, чем средний по
выборке. Можно предположить, что их участие в геноци­
де было эпизодичным и случайным. Небольшая часть мог­
ла служить в вермахте, но зато они могли уйти в СС, что
обрекало их на соучастие в геноциде. Этнических немцев
эсесовцы отбирали по критериям расовой чистоты (на­
пример, безупречное владение немецким языком), полез­
ным навыкам и политической благонадежности. Но наци­
стами становились немногие. Лишь немногих из местных
404

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

и ч е с к и х

немцев тревожило, в каком государстве они

ЖИПосле освобождения территорий их чаще всего ждадовая повинность в рейхе (мало чем отличавшаяся
Ла барщины), сУДьба колонистов на фермах, конфиско­
ванных у славян (шанс заманчивый, но рискованный)
или служба в СС - смертельно опасная в случае призыва
во фронтовые Ваффен-СС и вполне комфортная в каче­
стве лагерной охраны. Выносливость и состояние здо­
ровья, как правило, определяло и назначение; раненных
КАРТА 8.1.

ом

Репрезентативное соотнош ение немецких военны х преступников
и электоральная поддерж ка нацизм а в Германии и среди этнических
немцев за ее пределами

405

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

на фронте часто переводили в лагерную охрану. Такая
селекция дала вполне репрезентативную региональную
картину: местные рабочие и крестьяне с физическими
дефектами, ограниченно годные к военной службе, вли­
вались в ряды тех, кто осуществлял геноцид (Komjathy &
Stockwell, 1980; Lumans, 1993).
Многих использовали на низовой работе, далекой от
экзекуций, хотя некоторые становились блокфюрерами,
наблюдающими за порядком в бараке. Эта группа дала
многих военных преступников. В малых лагерях этни­
ческим немцам доверялась «грязная работа», включая
убийства и расправы. Выжившие узники рассказывали,
что «истинные» немцы рейха свысока смотрели на своих
этнических собратьев, презирая их за варварский акцент
и грубые крестьянские манеры. На послевоенных судах
в Польше свидетели по-разному отзывались о поведении
этнических немцев из лагерной охраны: некоторые утвер­
ждали, что это были неплохие ребята, закрывавшие глаза
на многие вольности заключенных и свирепствовавшие
напоказ лишь в присутствии начальства. Некоторые даже
помогали лагерному подполью. Другие были очень жесто­
ки, и зверства их объяснялись не нацистскими взглядами,
а безграничной властью СС, которая дала им вожделен­
ный шанс поквитаться с теми, кто раньше стоял выше их:
польскими офицерами, еврейскими лавочниками, интел­
лигенцией. Такие мотивации были очень характерны для
восточных немцев.
Немцы рейха тоже находились во власти этнического
ревизионизма. Регионы, граничившие с утраченными тер­
риториями, с оккупированными и/или демилитаризован­
ными зонами, в 1918 г. дали наибольшее число военных
преступников. Сюда можно отнести Шлезвиг-Гольштейн,
Восточную Пруссию, Верхнюю Силезию и (выборочно)
Баден/Саар/Рейнланд-Пфальц. Изъяв этнических немцев
из калькуляции, мы можем сравнить их с коренными нем­
цами рейха. Во второй корреляции, указанной на карте,
обозначена доля нацистских преступников по отношению
лишь к немцам рейха. Рейнская область дает долю, превы­
шающую единицу. Восточная Померания и Бранденбург ровно единицу. Обратите внимание, что внутренние, цен­
тральные земли Германии дают значительно меньшую

Н А Ц И С Т Ы , II. ТЫ СЯ Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

долю, чем все приграничные территории. Центральная
Германия дала меньше военных преступников, лишь два
немецких города - Бремен и Оснабрюк - выбиваются из
общего ряда. По контрасту Восточная Пруссия и Верхняя
Силезия, практически окруженные иностранными госу­
дарствами, показывают высокую долю. Восточная Поме­
рания и Бранденбург дают усредненную долю, в то время
как Нижняя Силезия и Саксония - заниженную долю (под­
тверждение того, что соседство с Судетами они не считали
опасным).
Карта иллюстрирует поразительный факт: практиче­
ски все утраченные территории и угрожаемые границы
дали непропорционально высокое число преступных
исполнителей. В особенности выделяются в этом смыс­
ле западные этнические немцы и беженцы, в этом они
превосходят немцев из освобожденных территорий. Так
что же стало главным фактором, усугубившим кровавые
преступления нацизма: административный произвол
и издевательства оккупационной власти, выпавшие на
долю немцев после Первой мировой войны, или закоре­
нелый немецкий антисемитизм? Обнаруженные данные
подтверждают выводы, сделанные в предыдущей главе:
причины истребительной политики рейха лежат в озлоб­
ленном этническо-имперском реваншизме, а настроения
антисемитизма лишь усугубили ее жестокость. Неожи­
данным исключением предстают Судеты. Можно ли объ­
яснить этот феномен тем, что довоенная Чехословакия
относилась к немецкому меньшинству с большей терпи­
мостью? Эта страна была куда более демократична, чем
ее соседи по Восточной Европе, и в Судетах немцам была
предоставлена большая автономия и гражданские права,
чем где бы то ни было. Две трети этнических немцев про­
голосовали за Судетскую германскую партию в 1935 г., но
лишь для того, чтобы добиться больших прав в границах
Чехии и Словакии. Когда Гитлер захватил Судеты, мень­
ше 2% немцев были членами нацистских организаций
(Komjathy & Stockwell, 1980). Чешские охранники лагеря
Терезиенштадт считались самыми большими добряками
среди лагерного персонала. Немногочисленные судетские
немцы в моей выборке в основном были рабочими, зачис­
ленными в СС, они служили лагерными надзирателями.
407

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Судебные приговоры для них были мягче, чем в среднем
по выборке. Возможно, что высокопоставленные судет­
ские нацисты еще не вошли во вкус власти и их труднее
было вовлечь в практику геноцида.
Когда я выяснял места рождения членов СД и лагерной
администрации, я не ожидал таких поразительных нахо­
док. Там резко снижена доля зарубежных этнических нем­
цев. Была избыточно представлена лишь небольшая группа
западных беженцев (в основном из Эльзаса и Лотарингии).
Австрийские и польские немцы служили в СД в среднепро­
порциональном количестве; оставшаяся часть этнических
немцев была представлена недостаточно, в том числе из
наиболее угрожаемых приграничных областей, как Вос­
точная Пруссия. Прослеживаются и некоторые особенно­
сти в составе офицерского корпуса рейха. Главным постав­
щиком офицеров для лагерной охраны был юг Германии,
в особенности католическая Бавария. Среди немцев севера
весомо были представлены лишь выходцы из ШлезвигГольштейна. В рядах СД было избыточно много немцев из
католической Баварии и протестантского Шлезвиг-Голь­
штейна, протестанты Центральной Германии были пред­
ставлены чуть слабее - в общем и целом резких девиаций
не наблюдалось. Складывается впечатление, что офицеры
лагерей были в основном южанами, чаще всего баварцами,
в то время как СД (с некоторыми исключениями) сформи­
рованы из рейхснемцев.
Напомню, что две контрольные группы включают в себя
практически только тех, кто никогда не находился под су­
дом. Многие из офицеров СД и даже лагерной охраны не
совершили уголовно наказуемых преступлений. И хотя эсесовцев трудно считать обычными немцами - достаточно
вспомнить, чем они занимались во время войны, - эта груп­
па в целом гораздо меньше причастна к кровавому насилию,
чем главный объект моей выборки. Вряд ли они чем-то от­
личались от тех немцев, что вступили в СС: убежденные на­
цисты, но не обязательно палачи. Итак, в СС наблюдалЫ
некоторый избыток южных немцев, в частности баварцев,
а во всем остальном эта организация была типичной для
всего немецкого рейха. Возможно, рядовым эсесовцам не
хватало неукротимой жажды убийства и мести, которые
испытывали немцы, утратившие родину, и тех, кто жил

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

в беспокойном приграничье. Но сейчас мы должны остано­
виться и сосредоточиться на специфической проблеме Ба­
варии —вероисповедании.

БАЗА РЕКРУТИРОВАНИЯ:
КАТОЛИКИ-РЕНЕГАТЫ
Баварцы в избытке присутствуют в числе военных пре­
ступников и членов СС, из Верхней Баварии (включая
Мюнхен). У них были вполне безопасные соседи: Швейца­
рия, Судеты и Австрия. От этих стран не исходило никакой
угрозы. Но баварцы преимущественно католики. Так не­
ужели католицизм породил эсесовцев и исполнителей пре­
ступных приказов? На карте 8.1 указаны немецкие регионы
с восьмидесятипроцентным преобладанием католического
населения. Они дали в сравнительном отношении больше
карателей, чем соседние протестантские земли. Эту карти­
ну несколько искажает близость внешней угрозы. Верхняя
Силезия, преимущественно католическая, ощущает боль­
шую угрозу извне, чем Нижняя Силезия. В Южном Бадене
и в некоторых районах Рейнской области внешняя угроза
и католицизм тоже являются взаимодействующими факто­
рами напряженности.
В таблице 8.3 представлена перепись населения по
конфессиональному признаку. В категории «религия по
месту рождения» территориальные единицы делятся на
протестантские (свыше 80% протестантов), католические
(свыше 80% католиков) и смешанные. Протестантские
территории представлены недостаточно. Католические
и смешанные - избыточно. Вполне возможно, что окон­
чательный итог не учитывает специфику местных и кон­
фессиональных особенностей. В основной выборке боль­
шинство преимущественно протестантских территорий
представлены слабо, в то время как одна Бавария объеди­
няет две трети всех католических земель Германии. Лишь
четыре провинции населены преимущественно католика­
ми, представителями смешанного вероисповедания и про­
тестантским меньшинством. В трех из них (Бавария, Силе­
зия, Рейнская область, но не Вестфалия) протестантские
районы дали меньшую долю нацистских преступников,
409

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

но протестанты были в явном численном меньшинстве
на католических землях (поэтому лучше воздержаться от
дальнейшего анализа двух контрольных выборок). И впол­
не вероятно, что военные преступники из католических
районов принадлежали к протестантскому меньшинству,
озлобленному притеснениями местных католиков.
ТАБЛИЦА 8.3.

Нацистские преступники:
семейная религия и религия по месту рож дения

Католи­
ки

Общее
число

П роте­
станты

Католи­
ки

Сме­
шанные

Общее
число

Религия по месту рождения

П роте­
станты

Религия семьи

% в полной выборке

54

46

338

39

30

31

1519

% в выборке этнических
немцев

37

63

95

38

10

52

394

% в выборке рейхснем­
цев (а)

61

39

243

39

37

24

1125

% среди всего населения
Германского рейха

66

34

51

29

21

Пропорция каждой р е­
лигии в выборке «рейхс­
немцы» по отношению
ко всему населению
Германского рейха (6)

0.95

1.21

0.78

1.29

1.15

243

1125

(а) - городское и сельское месторождения по рейхспереписи 1933 г. (Statistisches
Reichsamt, 1935). Вероисповедания, кроме протестантизма и католицизма, из
подсчета исключены, (б) - это процентная доля нацистских преступников данно­
го вероисповедания по отношению ко всем рейхснемцам того же вероисповедания.
Цифра выше единицы означает избыточную долю представительства в этом
секторе. Менее единицы - недостаточную. Данные о распределении рабочей силы
по секторам занятости приведены по переписи 1925 г.

Второе соотношение в таблице 8.3 более иллюстратив­
но - семейное вероисповедание нацистских преступни­
ков. Этой выборке не хватает данных - мы располагаем
410

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

сведениями лишь о 22%. Но среди этой группы католики
представлены в неоспоримом большинстве. Они же полу­
чили и более суровые приговоры: 56% были приговорены
к смертной казни и пожизненному заключению, на долю
протестантов приходится 42% таких приговоров (при­
мерно половина из них были зарубежными этническими
немцами). Эти данные косвенно подтверждают заключе­
ния Ласика по концлагерю Освенцим. Католики, возмож­
но католики-ренегаты, чаще становились исполнителями
преступных приказов, чем протестанты, ставшие нациста­
ми еще до переворота. Это заключение достаточно шатко
и нуждается в более подробном статистическом материа­
ле. Архивные первичные исследования помогут разрешить
эту проблему.
Эти данные могут зависеть и от промежуточных пере­
менных. Поэтому в таблице 8.4 я рассматриваю урбаниза­
цию, этнорелигиозные меньшинства и институциональные
проблемы.
ТАБЛИЦА 8.4.

Нацистские преступники: городское/сельское происхож дение
— J-----------------------------------------------------------

•

Город:
население
более
100 000 чел.

Город:
население
от 2000 до
100000 чел.

Село:
население
менее
2000 чел.

% - среди всей
выборки

35

33

32

% - этнические
немцы

31

31

39

100

% - рейхснемцы

37

34

29

100

% - все население
Германского рейха

31

37

33

100

Соотношение
р сй хсн ем ц ев
ко всему населению
Германского рейха

1.20

0.093

0.88

Количество

517

490

465

411

Всего

1472

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Мы видим, что среди католиков, баварцев, жителей
угрожаемых приграничных областей Германии число во­
енных преступников не зависит от соотношения городско­
го и сельского населения. Крупные города дают чуть боль­
шую долю военных преступников, чем по всей Германии.
Угрожаемые католические регионы дают такой же про­
цент преступников из больших городов и большую долю
военных преступников из сельской местности (32% к 25%),
чем безопасные регионы. Средй офицеров лагерной охра­
ны (выборка 1а) чуть больше выходцев из сельской местно­
сти, офицерские кадры СД (выборка 16) ближе к общене­
мецкой репрезентативной норме. Это опровергает мнение
Броудера (Browder, 1996: 135-136) о том, что до войны офи­
церы СД в основном рекрутировались из крупных горо­
дов. И в военное время офицерами СД становились люди,
не выбивающиеся из общего ряда обычных немцев, в то
время как лагеря (средоточие и символ уничтожения) втя­
гивали в свою орбиту ущербных людей, предрасположен­
ных к насилию. На их долю приходится половина военных
преступников.
Не имеет подтверждения и то, что каратели были вы­
ходцами из районов с преобладанием еврейского населе­
ния. По переписи 1933 г. евреи составляли лишь 0,7% не­
мецкого населения, и вряд ли их будущие палачи имели
какой-либо опыт общения с этим народом. Треть немец­
ких евреев жила в Берлине, городе с низкой долей военных
преступников. Остальные евреи жили крохотными общи­
нами во всех крупных городах. Хотя много евреев прожи­
вало в Силезии (7% от общего еврейского населения), боль­
шинство обосновалось в Нижней, а не Верхней Силезии,
которая выдала наибольший процент военных преступни­
ков. За исключением восточных этнических немцев, боль­
шинство жителей Германии контактов с евреями не имели,
до того как они их начали массово уничтожать. Славяне,
без сомнения, были хорошо известны восточным немцам
и пруссакам. За исключением этих территорий по всему
северо-востоку рейха военных преступников было немно­
го. Как были расселены цыгане, мне неизвестно, но совер­
шенно невероятно, что такая маленькая этническая группа
могла спровоцировать нацистский психоз у всего немецко­
го народа.
412

Н А Ц И СТ Ы , II. ТЫ СЯЧА П Я ТЬСО Т И С П О Л Н И Т ЕЛ Е Й

Могут лм результаты моей выборки зависеть от бюро­
кратических случайностей? Например, волевым решени­
ем лагеря уничтожения были созданы именно в католи­
ческих районах Германии, там, естественно, и набирали
рабочую силу для их обслуживания. В предыдущей главе
я обратил внимание, что больницы по программе эвтана­
зии тоже располагались в южных католических регионах.
Но ведь и центры геноцида, и их преступный персонал со
временем расползлись по всей Германии и вышли далеко
за ее пределы. Именно за пределами Германии находи­
лись крупнейшие лагеря смерти, на северо-востоке Евро­
пы, далеко от Баварии и юго-западной Германии. Кадры
для этих лагерей подбирались в том числе и из местных
этнических немцев. Но Освенцим был в Польше, где эт­
нические немцы исповедовали протестантизм, а лагерная
охрана и администрация была сформирована из католи­
ков. Еще один топографический парадокс указывает на то,
что я, возможно, .преуменьшил роль католиков в исполне­
нии нацистских злодеяний. Баварские и австрийские суды
упирались изо всех сил и отказывались рассматривать
дела нацистов, в то же время такие протестантские горо­
да, как Гамбург, Франкфурт и Дортмунд, к нацистам были
беспощадны. Если бы можно было равномерно распреде­
лить все судебные процессы во всей территории Германии
и Австрии, число подсудимых-католиков резко бы увели­
чилось60.
А если этот вопрос поставить как общеевропейский,
очевидно, что в ту эпоху католицизм ассоциировался
с консерватизмом и в особенности с антисемитизмом.
Время от времени католическая церковь поднимала го­
лос против нацизма, но, как указывают ее критики, толь­
ко для того, чтобы отстоять собственные интересы, а не
спасти жизни обреченных людей. Вероятно, что католи­
ки-ренегаты вначале объединились на почве реакцион­
ного католического антисемитизма, а потом и вовсе от­
вернулись от своей Церкви. Это не более чем гипотеза.
Сам я придерживаюсь менее схематичного объяснения,
которое я изложил в главе 7. Ось «Вена - Мюнхен» соз­
60 Я благодарен К р и стоф ер у Браунингу за эту инф орм ацию . П рим . автп.

413

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

дала ядро раннего нацизма, лидеров и теоретиков этого
движения в обрамлении типично австрийского антисе­
митизма. В новой идеологии переплелись габсбургские
монархические идеалы grossdeutsch-национапизма (едине­
ние всех немцев в одном рейхе с прицелом на Восток), по
вине нацистов произошла подмена культурно-политиче­
ского союза союзом расово-этническим. Именно эти на­
цисты начали борьбу габсбургской полиэтничностью с ев­
рейским космополитизмом.
В конце 1920-х и начале 1930-х г. немецкий и австрий­
ский нацизм развивались порознь. Среди немецких правых
и нацистов доминировали протестанты, посвятившие себя
борьбе против внутренних врагов Веймарской Германии,
особенно коммунистов. В 1936 г. Рейнская область была за­
нята снова, внутренние враги рейха были повержены, и ав­
стрийские нацисты-беженцы потоком устремились в Герма­
нию. Гитлер стремился решить в свою пользу «судетский
вопрос» в контексте все того же жизненного пространства
на Востоке. Нацистский режим также опасался мятежного
радикализма GA - оставшись без внутренних врагов, штур­
мовики не знали, как дать выход своей кипучей энергии.
И тогда нацизм развернулся лицом к Юго-Востоку. Это
была идея построить Великую Германию на расовой осно­
ве. Экспансионизм утверждал себя в расовом превосходстве
немцев, а смертельными врагами нации были назначены ев­
реи, славяне и большевики. Нацистский геноцид нашел от­
клик в душе бывших grossdeutsch-католиков, нацеленных на
восточную экспансию.
Таким образом, этнические немцы-репатрианты, пригра­
ничные немцы, австрийско-баварские католики стали бла­
годатной почвой для осуществления геноцида, ибо он был
вполне созвучен их этническому великогерманскому импе­
риализму. Это был расизм, обращенный на Восток, несущий
смерть славянам и евреям. Их обрекал на уничтожение им­
перский этнический ревизионизм. Именно евреи и славяне
стояли преградой на пути создания великой и единой не­
мецкой нации. Давние устремления восточных немцев во­
шли в резонанс с нацистской идеологией как таковой, при
этом ее антисемитский компонент был для них не самым
главным.

Н А Ц И СТ Ы , II. Т Ы СЯ Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

»

БАЗА РЕКРУТИРОВАНИЯ:
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СЕКТОРЫ
ОСЛАБЛЕННОГО КЛАССОВОГО
КОНФЛИКТА

Таблица 8.5 содержит данные о секторах экономики,
в которых заняты только мужчины. Небольшое количе­
ство женщин обычно работало в легкой промышленности
(чаще текстильной), медицинских учреждениях, мага­
з и н а х , гостиницах, кафе. Соотношения крайне неравно­
м е р н ы . Те, кто раньше работал в сельском хозяйстве или
промышленности, представлены крайне недостаточно.
То, что в выборке мало работников физического труда,
объяснением служить не может, поскольку рабочие со­
ставляют половину занятых в строительстве, сфере обслу­
живания (транспорт, торговля, гостиницы, рестораны)
и в армии/полиции/тю рьмах - где виновники в пре­
ступлениях представлены с избытком. Во время войны
квалифицированные рабочие и управленцы в ключевых
секторах экономики были освобождены от призыва в ар­
мию. Но это не помешало военным преступникам в ис­
полнении их кровавых дел. Хотя в выборке преобладает
средний класс, коммерческий сектор (торговля, банки,
страховые агентства) представлены в средних величинах.
Эти результаты подкрепляют мой общий тезис (см. рабо­
ту «Фашисты», глава 5) о том, что нацистская идеология
предполагала растворить классовые противоречия в ку­
пели государства-нации: нацисты действительно пользо­
вались поддержкой групп, далеких от главных классовых
битв между трудом и капиталом, среди которых главен­
ствовала идея социального примирения во имя единства
и могущества нации.
Дипломированные специалисты и государственные
служащие представлены со значительным перевесом. Ра­
ботники образования представлены учителями и препода­
вателями, в юриспруденции трудились юристы, в здраво­
охранении, естественно, врачи. Из этих профессий вышло
много нацистов (Jarausch, 1990; Proctor, 1988: 66-67), и они
были тесно связаны с институтами власти. Адвокаты про­
водили немало времени в органах прокуратуры и нахо­
415

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

дились в тесном контакте с полицией. И наоборот, 62%
работников нацистской полиции безопасности имели
высшее юридическое образование (Banach, 1998: 79). Боль­
шинство врачей работало в государственных клиниках.
Эти институции были пропитаны духом нацизма, им до­
веряли самые ответственные роли в осуществлении массо­
вых убийств.
И гражданский, и военно-полицейский секторы дали
очень высокую долю военных преступников. Испытывали
нацисты кадровый голод? Были им нужны свежие люди?
Нет, среди госслужащих серьезных чисток не проводи­
лось. Все остались на своих местах и все пригодились Германия слишком долго воспитывала народ в духе ав­
торитаризма и нацизма. Свыше четверти нацистских
активистов, по оценке Абеля (Merkl, 1975: 50-61), больше
трети сотрудников служб безопасности (Banach, 1998: 42),
более половины высокопоставленных эсесовских офице­
ров (Wegner, 1990: 240-241) были выходцами из военной
и гражданской службы. Государственные служащие, при­
выкшие с субординации (может быть не сразу), отожде­
ствили себя с нацизмом (Caplan, 1988; Mommsen, 1991).
Нацизм стал воплощением их веры во всемогущество госу­
дарства, как это показывает Браунинг (Browning, 1978) на
примере Министерства иностранных дел. Ключевая роль
чиновников бюрократического аппарата объясняет также,
почему среди нацистских преступников было так много
высокообразованных людей.
Все выборки демонстрируют, что виновные в преступле­
ниях рекрутировались из главной базы социальной под­
держки нацизма. Таковых было немного в сельском хозяй­
стве и пр<*мышленности, где разворачивались основные
социальные конфликты, их было мало в ортодоксальных
левых и правых партиях. В основном вербовались занятые
в строительной промышленности, в сфере обслуживания
и государственном секторе; что касается среднего класса,
на службу к нацистам шли опять-таки чиновники государ­
ственного аппарата. Можно ли предположить, что отдель­
ные представители этих социальных групп были не очень
склонны к военной службе, зато с охотой шли в СС? Вполне
возможно. В любом случае все они были кадровым резервом
нацистов еще до того, как те пришли к власти в 1933 г. Это
416

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

были представители тех социальных групп, которые тяго­
тели к нацистской идеологии нации-государства: сильное
государство цементирует органическое единство народа,
подавляя классовые, политические и этнические конфлик­
ты. Монолитная нация, которая положит конец всем соци­
альным противоречиям, - это и стало идеалом сторонников
нацизма.
ТАБЛИЦА 8.5.

Н ацистские преступники: анализ избы точного и недостаточного предста­
вительства по разны м видам трудовой занятости
Доля
по общей
выборке

Только
мужчины

% по всей

Сельское и лесное хозяйство

0.20

0.21

6,24

Тяжелая промышленность

0.49

0.51

7,46

Легкая промышленность

0.46

0.43

7,89

Строительство

1.25

1.31

6,68

Транспорт, торговля, отели, кафе

1.66

1.54

6,16

Коммерция

0.96

0.98

7,20

Образование

5.52

5.51

6,24

Здравоохранение

10.74

9.38

13,53

Госслужащие

5.54

5.74

12,92

Военные, полиция, тюрьмы

5.57

5.80

22,29

Юриспруденция

9.94

10.50

3,38

Итого

1153

1091

100,0

Вид занятости

выборке

П рим ечание Д оля более 1.0 означает избыточную долю военных преступников
в данном экономическом секторе. Д оля менее 1.0 - недостаточное представитель­
ство. Сведения по видам занятости работающего населения взяты из немецкой
переписи от 1925г.

Идею геноцида по вполне понятным причинам доста­
точно хладнокровно воспринимали люди определенных
профессий. Преступники из СД когда-то служили в поли­
417

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

ции, то же относится и к айнзацгруппам, и к охране ла­
герей. Поднаторевшие в задержаниях, арестах, допросах
с пристрастием уголовников и экстремистов, немецкие
полицейские были морально готовы выполнить и другую
миссию - план геноцида. Если мы исключим полицейских
из графы «военные, полиция, тюрьмы», доля преступни­
ков среди оставшихся (в основном военных) падает до
1.65. Врачи, занимавшиеся программой Т4, медико-науч­
ными экспериментами в лагерях, следователи и прокуро­
ры, полицейские и гражданские служащие стали офицера­
ми айнзацгрупп. Убийц не выращивали в пробирках, они
изначально были готовы сделать геноцид реальностью.
Будущие палачи были встроены в институциональные
и профессиональные субкультуры, готовые выжечь все
социальные язвы общества самыми радикальными спосо­
бами: репрессивными, юридическими, биологическими —
еще до того, как начался геноцид. Массовое уничтожение
не стало проблемой для нацистов - в их руках был по­
слушный инструмент.

КАРЬЕРЫ
НАЦИСТСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ
Анализ раннего нацизма и связанного с ним насилия
я проведу по пяти параметрам61. Вначале я делю выборку
на три возрастные группы. Рожденные до 1901 г. могли во* евать в Первой мировой (категория 1) и в отрядах фрайкоров (категория 2). В категории 3 указывается возраст
нацистов и год их вступления в НСДАП, СА или СС. За ис­
ключением 16%, все рейхснемцы, австрийцы и беженцы
были членами той или иной организации, что свидетель­
ствует об их твердой нацистской ориентации. Вторая воз­
растная группа, мужчины, рожденные между 1901 и 1912 г.,
были слишком молодыми, чтобы участвовать в войне и по­
слевоенных отрядах фрайкоров, но могли присоединить­
61 П оскольку ж енщ ины , судетские немцы , этнические немцы , осво­
бож денны е германской арм ией, представлены м иним ально, в это й та­
блице я ограничусь анализом р ейхснем ц ев, австрийцев и этнических
немцев-беж енцев. - П рим . автп.

418

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

ся к нацистскому движению до захвата нацистами власти.
Людей, вступивших в партию до января 1933 г., называли
«старыми борцами». Входящие в третью возрастную груп­
пу родились после 1912 г.
Тех, кто вступил в партию после 1933 г. в возрас­
те моложе 25 лет, называли «молодыми национал-со­
циалистами». Людей постарше, вступивших в партию
в 1933-1938 гг. (когда нацисты были уже у власти), я на­
зываю «примкнувшими к победителям». Нацисты военного
времени стали таковыми в 1939 г. из патриотических по­
буждений или внутренней незрелости (как приятно стать
членом такой могущественной и зловещей организации,
как СС до чего же красива их униформа; стоит вступить
в партию, потому что там все мои друзья, - таких мотивов
могло быть множество). Юноши, становившиеся нациста­
ми во время войны, назывались «молодняком». «Старые
борцы» и «молодые национал-социалисты» были ближе
к истинному нацизму, чем «примкнувшие», хотя во всех
группах могли сосуществовать нацисты самых разных от­
тенков.
В категорию 4 я помещаю лиц, которые были кадровы­
ми, профессиональными нацистами на протяжении как
минимум трех предвоенных лет - это их оценочная харак­
теристика. Категория 5 представляет тех, кто участвовал
до войны в насильственных акциях или имел репутацию
особо фанатичного нациста. У меня есть информация
лишь о половине тех, кто вошел в эту категорию. Из 784 че­
ловек в довоенных насильственных актах участвовал 101,
а 81 характеризуются в предвоенных досье как особо фана­
тичные. Насилие подразумевает участие в уличных схват­
ках и подготовку в довоенных лагерях. Этих штурмовиков
использовали в таких кровавых акциях, как «ночь длин­
ных ножей» (устранение Рема) или в Хрустальной ночи
(еврейские погромы). Боевиков, прошедших испытание
кровью, называли в партийных досье «крепкими», несги­
баемыми» и проч. Можно привести как пример Герман­
на Флорштедта (после пьяных уличных побоищ он часто
попадал в полицию) или Гейнца-Карла Фанслау - он при­
кончил несколько боевиков СА, когда расправлялись с Рёмом. Фанатики проявляли себя и делами, и словами, как
доктор Курт Хайсмейер, который проводил эксперимен­
419

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

ты на детях в лагере и прославился фразой «Я не вижу
разницы между евреем и морской свинкой», или Эрнст
Вейнманн - этот человек в своем предвоенном досье имел
лестную характеристику «бескомпромиссного националсоциалиста».
Представленные категории иллюстрируют последова­
тельность и эскалацию радикального нацизма. Хотя дея­
тельность членов нацистских организаций тщательно до­
кументировалась, свидетельства насилия или фанатизма
присутствуют лишь в половине выборки. Возможно, что
виновники геноцида преследовались по суду и, вероятно
попали в мою выборку как члены НСДАП или СС. П ри­
надлежность к партии и к карательным органам была
важным отягчающим обстоятельством на послевоенных
судах. Союзники рассматривали СС как преступную ор­
ганизацию. В 1945 г. эсесовцы легко вычислялись и шли
под суд, потому что имели характерную татуировку. Тем
не менее я не нашел в судебных архивах дел, где приговор
автоматически выносился по факту принадлежности к на­
цистским организациям, это могло лишь усугубить суро­
вость приговора.
В таблице 8.6 информация представлена последователь­
но. Указан процент тех, кто вначале принадлежал к одной
категории, а потом переместился в другую. Ранняя карьера
указана в левой части таблицы, более поздняя - в правой.
Стартовая точка - Первая мировая война. В представлен­
ной выборке 89%, родившихся между 1875 и 1900 г., - участ­
ники Первой мировой войны.
Процент совпадает с выборкой Броудера (Browder,
1996: 138) по офицерам СД, и он значительно выше, чем
средний по Германии 81% (Winter, 1988: 27, 30). Такая вы­
сокая цифра может означать и прилив патриотических
настроений, а патриоты, умеющие обращаться с оружием,
быстро превращались в радикалов. Среди немцев, рож­
денных до 1901 г., 30% воевали во фрайкорах (а также 30%
австрийцев и 24% рожденных после 1901 г., слишком мо­
лодых для участия в войне). 3,5% из 11,1 миллиона уцелев­
ших немецких ветеранов могли служить во фрайкорах.
Таким образом, ветераны движения занимались полити­
ческими убийствами задолго до того, как они стали на­
цистами.

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

ТАБЛИЦА 8.6.

Карьеры нацистских преступников
(включены только рейхснемцы, австрийцы и этнические немцы-беженцы)
Ветераны
Первой
мировой?

Члены
фрайкоров?

Типы нацистов

Старые борцы?
Н ет-43%

Рож­
денные
в 1900
или
раньше

Кадровые
нацисты?

Довоенное
насилие или
экстремизм?

Н ет-45% -** Д а-43%
Да - 34%

\

ч

Все «да» - 40% -►

Д а-52% ч
Все «да» - 55%-►
^
Ч
J
Да - 37%
Все «да» - 57% —► Да - 71%

Н е т - 11%
Да - 39%
Нет -70%

'' /
Да -68%

Д а-30%

282
Старые и молодые
нацисты?

Рож ­
денные
в 19011912

Нет - 41%

Нет - 29% -► Д а-43%
Н ет-98%
Н ет-91% -► Да - 69%
Д а-2%
Д а-9 % — ►

ч

Д а-0%

^

Да -35%

\

Все «да»-29%
„ J(r
Д а-4% \

Н ет-100%

^Ч
Все «да» - 37% -►

Н с т -5 1 % -^ Д а -2 5 *

Молодые на­
цисты?
Н ет-100%

Да - 39%

Все «да» - 59->*

/
Все «да»- 11% -*.
Да -69%
j
Да - 81% '

Рож ­
денны е
в 1913
и позж е

Ч

/

Да - 31% '

Все «да» - 49%

Д а-0%

Да —74%
Да-64%-

78

Общая
вы борка

Да -65%

Да-55%

Да-37%

692

П рим ечание. Стрелка означает переход группы преступников от одной активно­
сти к другой. То есть «Д а - 50%» в первой колонке и «Да - 20%» во второй говорит
о том, что 20% из предыдущих 50% перешли в новое качество (деятельность). «Все
“да”» означает общий процент всех, вошедших эту категорию. Ч означает число
индивидуумов в каждой группе, по которой собрана информация.

421

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Две трети боевиков фрайкоров были активистами на­
цистского движения до 1933 г. В трех возрастных группах
57, 71 и 64 % (65% в среднем) были «старыми» и «молоды­
ми» нацистами. 71% и 55% во всех группах стали потом
кадровыми нацистами. Таким образом, большинство были
явными сторонниками нацизма и на каждой переходной
стадии были избыточно представлены те, кто проявил себя
в раннем насильственном экстремизме или нацистской ак­
тивности. В биографиях нацистских преступников просле­
живаются все признаки последовательной радикализации.
Алгоритм несколько меняется, когда мы рассматриваем по­
нятия «насилие» или «фанатизм». В эту категорию вошли
лишь 37%, а в двух из трех возрастных групп «ярые фана­
тики» дали меньший процент «кадровых нацистов», чем
можно было ожидать. Возможно, что к геноциду вели две
дороги: по одной шли нацисты на государственной служ­
бе, по другой - фанатики идеи, головорезы и насильники.
По моим вычислениям, две трети рейхснемцев, австрийцев
и немецких беженцев могут быть квалифицированы как
убежденные нацисты, и более трети из них проявили себя
как насильники или слепые фанатики. Этих людей ждали
суровые послевоенные приговоры. Многие из техническо­
го персонала больниц и врачей программы Т4 нацистско­
го прошлого не имели, зато они раньше многих были за­
действованы в актах государственного геноцида. Попавши
в такой капкан, они уже не могли из него выбраться. Это
становилось карьерой.
В таблице 8.7 отображена прямая и закономерная
связь между биографией и карьерой. Почти все высоко­
поставленные нацисты принадлежали к когорте «старых
бойцов». Более половины солдат и унтер-офицеров ста­
ли нацистами лишь во время войны. Большинство унтерофицеров времен войны были «старыми бойцами» или
«молодыми нацистами». Рядовые, вступившие в партию
во время войны, назывались «молодняком». Тут снова
видна иерархия: лишь нацисты со стажем отдавали при­
казы.
Таблица 8.8 содержит информацию о вдвое большем
числе нацистских преступников, чем таблица 8.1; по трем
возрастным группам в ней на 6-11% меньше «старой гвар­
дии» и «молодых нацистов». Вероятно, что те, по которым
422

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

я собрал наибольшую информацию, были самыми кровавы­
ми палачами. Если это так, то моя оценка тех, кого вообще
можно назвать нацистами, должна быть снижена до 55-60%,
третья часть из которых была фанатична и вовлечена в кро­
вавые репрессии.
ТАБЛИЦА 8.7.

С оотнош ение нацистов по воинским званиям
(исклю чительно рейхснем цы , австрийцы и нем ецкие беж енцы )

Унтер-офице­
ры и рядовые

Лейтенанты
и капитаны

От майора до
бригадного
генерала

Генерал-майо­
ры и выше

Все звания

Число

Звание или занимаемая должность

«Старые бойцы»
(до 1933)

21

43

54

70

44

584

«Молодые
нацисты» (19331937, моложе 25 лет)

15

17

10

-1

12

161

«Примкнувшие»
(1933-1937, 26 лет
или старше)

И

16

17

9

14

181

«Новички» (1938,
25 лет и моложе)

4

1

0

0

2

20

Нацисты военного
времени (1938,
26 лет и старше)

49

23

16

21

29

387

Типы нацистов

П рим ечание Типы нацистов, разделенные по дате вступления и возрасту, пер­
выми присоединились к нацистским организациям для совершеннолетних (НСДАЛ,
СА, СС, нацистские фронтовые организации в других странах).

Из таблицы 8.8 видно, что одни лишь «старые бойцы»
составляют 44% всей выборки. Взрослые нацисты военно­
го времени составляют 29%, а вот в категории «новички»
их совсем немного (в основном это были освобожденные
этнические немцы и женщины). В выборке преобладают
убежденные нацисты со стажем, поднимавшиеся в своей
карьере от меньшего уровня насилия к большему. Лишь
10% совершивших преступления были сторонниками ле­
423

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

вых, либеральных или центристских партий. Несомнен­
но, что большинство голосовало именно за эти партии,
а некоторые (хотя и немногие) утверждали, что восприня­
ли эти идеи от своих родителей и близких. Из политиче­
ских партий эпохи Веймарской республики лишь правая
Немецкая национальная народная партия (DNVP) дала
большой процент военных преступников. Это свидетель­
ствует о том, что значительная часть немецкого полити­
ческого истеблишмента была относительно непричастна
к военным преступлениям.
ТАБЛИЦА 8.8.

Типы нацистов по возрастным группам
(только рейхснемцы, австрийцы и этнические немецкие беж енцы )
Родив­
шиеся
в 1900

Родив­
шиеся
в 19001912

Родив­
шиеся
в 1913-

группы

Все

Старые бойцы

48

47

18

44

589

Молодые нацисты

0

14

40

12

164

«Примкнувшие»

21

0

0

14

182

«Новички»

0

13

13

1

20

Времен войны

31

30

30

29

386

Всего, %

100

100

100

100

Численность

450

159

159

1341

1341

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Собранные данные еще раз подтверждают изначаль­
ный тезис: люди, совершившие бесчеловечные преступле­
ния, вышли из социальных слоев, поддержавших нацизм.
Лишь немногие пришли из сельского хозяйства и про­
мышленности, где политическое движение возглавляли
традиционные левые и правые партии, где классовые кон­
фликты вытесняли идеи национализма. В значительно
большем количестве пополняли ряды работники строи­
тельной промышленности, сферы обслуживания и госу­
4 24

Н А Ц И С Т Ы , II. Т Ы С Я Ч А П Я Т Ь С О Т И С П О Л Н И Т Е Л Е Й

дарственные служащие; средний класс был представлен
в основном специалистами и администраторами. Самыми
беспощадными военными преступниками среди лагерной
охраны и полиции безопасности были этнические немцы,
жившие на аннексированных территориях и в угрожае­
мых приграничных зонах. Профессия и место прожива­
ния закономерно предопределяли их приверженность
радикальному нацизму. Мы вправе предположить, что
эти преступники были убийцами по идеологически моти­
вам, хотя эта мотивация подкреплялась и другими сооб­
ражениями, о которых мы поговорим в следующей главе.
Многие преступники сформировали свои взгляды в ин­
ституциональных и профессиональных субкультурах, где
полицейское насилие, дискриминационные законы, расо­
вый отбор считались панацеей от всех болезней общества
задолго до эпохи геноцида. Приблизительно две трети
вошедших в выборку были закоренелыми нацистами, чья
профессиональная карьера вела их по пути все возрастаю­
щего насилия. Нацисты не испытывали дефицита кадров,
в их распоряжении была сплоченная группа беспощадных,
идеологизированных убийц. Их кровавые карьеры мы раз­
берем более подробно в следующей главе.

л

ГЛАВА 9

Нацисты, III.
Карьеры, связанные
с геноцидом

В предыдущей главе нацистские преступники предста­
ли в качестве статистической выборки индивидуумов без
учета их институциональной принадлежности. Но для
того чтобы понять, как развивался процесс геноцида, не­
обходимо знать, в рамках каких институций действовали
исполнители, какие ограничения это на них накладывало
и какие карьерные возможности перед ними открывались.
Некоторые исследователи рассматривают геноцид как
в высшей степени институциональную и даже бюрократи­
ческую процедуру. Известен тезис Баумана о том, что Хо­
локост есть порождение Современности и современных
технологий:
*
'

Ф и зи ч еск о е у н и ч т о ж е н и е как н е о б х о д и м ы й с п о с о б у с т р а н е ­
н и я (E n tfern u n g ) был р у т и н н о й б ю р о к р а т и ч еск о й п р о ц е д у р ой : о п р е д е л е н и е ц ел ей и р а сч ет с р е д с т в , с о ст а в л ен и е б ю д ж ет а
и р а зр а б о т к а с т а н д а р т н о г о р егл а м ен та (B a u m a n n , 1 9 8 9 :1 7 ).

Фейнгольд детализирует этот тезис:

‘

« О к о н ч а т е л ь н о е р е ш е н и е » — э т о ч у д о в и щ н о е п о р о ж д е н и е ев­
р о п е й с к о й и н д у с т р и а л ь н о й ц и в и л и за ц и и ... О с в е н ц и м в п о л н е
вписы вался в ф а б р и ч н о -за в о д ск у ю п р о м ы ш л ен н о ст ь . С той
л иш ь р а зн и ц е й , ч т о о н н е п р о и з в о д и л п о т р еб и т ел ь ск и е т о ­
вары, ег о к он еч н ы м п р о д у к т о м бы ла см ер т ь , а сы рьем л ю д и .
З а в о д р а б о т а л о т л а ж е н н о , п р о и зв о д с т в е н н ы й гр аф и к н е на­
р уш ал ся. Т рубы , си м в о л с о в р е м е н н о й за в о д ск о й п р о м ы ш л е н ­
н о с т и , вы брасы вали в в о зд у х ч ер н ы й ед к и й ды м сж и га ем ы х
ч ел о в еч еск и х тел. Густая сеть ж е л е зн ы х д о р о г , ещ е о д н о д о с т и ­
ж е н и е со в р е м е н н о й Е в р о п ы , б е с п е р е б о й н о сн а б ж а л а ф а б р и к у
см ер т и сы рь ем , т о ч н о так ж е как п о е з д а д о ст а в л я ю т п о т р е б и т е ­
лю д р у г и е грузы . В газовы х к а м ер а х ж ер твы вды хал и с м ер т ел ь ­
ны е пары си н и л ь н о й к и сл оты — р азв е э т о н е вы даю щ ееся д о ­
с т и ж е н и е н е м ец к о й х и м и ч е с к о й п р о м ы ш л е н н о с т и ? И н ж е н е р ы

429

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

к о н ст р у и р о в а л и к р е м а ц и о н н ы е п е ч и , а д м и н и с т р а т и в н ы й п е р ­
со н а л создав ал эф ф ек т и в н у ю бю р о к р а т и ч еск у ю с и с т е м у у п р ав­
л е н и я , к отор ая м огла бы стать п р е д м е т о м за в и сти д л я б о л е е
о т стал ы х ст р ан . И д а ж е с и ст ем а п л а н и р о в а н и я у н и ч т о ж е н и я
бы ла о м ер зи т ел ь н ы м о т р а ж е н и е м с о в р е м е н н о й н а у ч н о й м ы сли
(F eingold, 1 9 8 3 :3 9 9 -4 0 0 ).

Бюрократическая процедура и упорядоченный гено­
цид - таким был Холокост. Действительно, в памятках,
инвентарных описях, расписаниях поездов слово «смерть»
не появлялось, его заменяли эвфемизмы: «окончательное
решение», «особое обращение», «эвакуация», «переселе­
ние». В документах говорилось о транспортировке евреев,
их собственности, складировании одежды, использовании
волос, золотых зубов - терминология напоминала отчет­
ность крупной оптовой компании, перевозящей грузы по
всей Европе, без какой-либо идеологической риторики.
Разве складские работники и транспортные диспетчеры
нуждаются в идеологии? Надо ли им объяснять свои дей­
ствия? Нет, - они просто выполняют свои обычные профес­
сиональные обязанности. Документация составлялась на
обычном канцелярском языке клерков и менеджеров, да­
леких от мотивации и идеологии. Эта тривиальность была
уловкой, скрывавшей истинную реальность. В бюрократи­
ческой писанине намеренно избегали слова «убийство»,
чтобы скрыть массовое уничтожение людей. Но в центрах
уничтожения работали не хладнокровные бюрократы.
Действительно, Германия была высокоразвитой страной
с жестким и эффективным управлением и лучшей в Евро­
пе армией. Да, у нее были железные дороги, отлаженное
бюрократическое управление и современное вооружение.
У Германии были табулирующие машины Холлерита, пер­
фокарты - новейшая офисная технология архивировала
лагерную документацию. Тем не менее союзники Герма­
нии, румынские и хорватские фашисты, прекрасно обходи­
лись без высоких технологий, но почти с тем же убийствен­
ным результатом. Хорватские усташи крошили черепа
топорами, дубинами и ломами, подрывали динамитом рас­
стрельные рвы, чтобы покончить с уцелевшими. Так погиб­
ли тысячи. Как мы узнали из предшествующих глав, турки
резали армян ножами, насаживали их на вилы и штыки 430

I» \

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

результат был примерно тот же. В главе 15 мы узнаем, что
самый стремительный геноцид - более полумиллиона уби­
тых за три месяца —был проведен в Руанде, и сделано это
было мотыгами и мачете. Каждая группа преступников
использует ту современную технологию убийства, которая
находится в ее распоряжении. Это единственный и доволь­
но банальный вывод, который можно извлечь из работ Ба­
умана и Фейнгольда.
Методичное и хладнокровное уничтожение началось
не сразу и не среди всех. Довоенные штурмовики СА и СС
в запале забивали людей насмерть, но не расстреливали
их. Программа эвтаназии начиналась как рациональное,
научно обоснованное, деловитое уничтожение людей
в духе современных модернистских кошмаров. Потом она
переродилась в циничное и жестокое убийство больных
вне зависимости от диагноза. Процедура осталась столь
же бюрократичной, но более лживой. Непрерывный по­
ток вранья вводил в заблуждение общество - подделыва­
лись диагнозы якобы неизлечимых психических больных,
фальсифицировались причины смерти, родственникам
вручалась урна с фальшивым прахом. Когда больные осо­
знали чудовищную правду, они стали кричать, отбиваться,
бороться за жизнь и всячески нарушать покой и порядок
медицинского учреждения. Потом айнзацгруппы начали
расстрелы славян и евреев - выстрелами в упор, в затылок,
это была кровавая бойня, жертвами которой стало больше
миллиона беззащитных людей. Стрелковое оружие, грузо­
вики, рации - все это достижения современной техники,
но массовые расстрелы нельзя назвать бесстрастными, тех­
нологичными, рутинными или бюрократическими убий­
ствами.
Пять лагерей смерти, в особенности их газовые ка­
меры, стали кошмарным сном современной эпохи. Го­
ворить о высоких технологиях здесь не приходится. Газ
«Циклон Б» достаточно давно использовался в Германии
для уничтожения насекомых и грызунов. Газенваген был
создан квалифицированными автомеханиками, химика­
ми, техниками. Ни те, ни другие не были великими изо­
бретателями. А вот отбор и поиск жертв по всей Европе
действительно нуждался в разветвленной и эффективной
бюрократической системе. По иронии судьбы этому силь­
431

V "?7

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

но посодействовала повсеместная система учета и контро­
ля в странах всеобщего благосостояния. Немцы получили
доступ к налоговой и банковской информации в Герма­
нии, Бельгии, Голландии и в других странах. Зная адреса,
имена и вероисповедание, им было нетрудно вычислить
евреев.
Сам процесс уничтожения бюрократическим, конечно,
тоже не был. В лагерях смерти пьяные охранники прикла­
дами и дубинками вколачивали в газовые камеры вопящих,
голых, окровавленных людей. Палачи сознавали ужас всего
происходящего и глушили себя потом алкоголем, который
они употребляли в огромном количестве. Железнодорож­
ники видели, как людей избивали до смерти, кладовщики,
складировавшие одежду лагерников, замечали пятна кро­
ви, вырванные волосы, выбитые зубы. И лишь нацистская
верхушка была ограждена от этих душераздирающих зре­
лищ - традиционная, историческая привилегия высшего
начальства, руководящего геноцидом. В тысяче трудовых
лагерей творились те же убийства, избиения до полусмер­
ти, люди умирали от голода и непосильной работы - вряд
ли это можно назвать современными технологиями (за ис­
ключением смертельных инъекций, которые безболезнен­
но отправляли людей на тот свет). Военные преступники,
оправдываясь перед судом, часто сравнивали себя с летчи­
ками союзной бомбардировочной авиации. Действительно,
ковровое бомбометание - вполне эффективное и современ­
ное средство уничтожения людей, легкое и щадящее для
пилота, хотя бы потому, что исполнитель не видит своей
жертвы. Но нацисты убивали по-другому и прекрасно по­
нимали разницу. В 1941 г. в директиве Гейдриха вермахту
об уничтожении евреев и большевиков сказано: «Особый
статус Восточной кампании требует особых мер, которые
следует проводить безо всякого бюрократического и адми­
нистративного вмешательства, с готовностью принимая на
себя ответственность» (Trials of theWar Criminals Before the
Nuremberg Military Tribunals, 1946, The Einsatzgruppen case,
Part IV, 127). Во всех случаях массовых казней на Востоке
местной оккупационной администрации давалась полная
свобода рук без каких-либо юридических ограничений (см.:
Herbert, 2000). Инициатива на местах только приветствова­
лась. Это не было бюрократией.
432

Г
Н А Ц И СТ Ы , H I. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

. Даже «убийцы за письменным столом» знали, что они
делают и почему. Мотивы могли быть разными - карье­
ра, страх перед вышестоящими, конформизм, наслажде­
ние безнаказанностью, ненависть к славянам и евреям,
нацистская идеология. Более значимым фактором здесь
была идеология, а не технология Современности. Теория
Баумана опирается на веберовскую концепцию инструмен­
тальной или технической рациональности. Это неверно.
Разработанное Вебером понятие ценностно-рациональ­
ного действия - вера в абсолютную ценность конечной
цели - в гораздо большей степени приложимо к рассма­
триваемой ситуации. Нацисты верили, что уничтожают
врагов во имя справедливой идеи. Все зло, что принесла
нам современная эпоха, выступало как идеология, часто
забрызганная кровью, а не как прагматичная бюрократия.
Бюрократизированные государства не проводят кровавых
чисток, но радикализированное общество к этому готово,
и у исполнителей геноцида всегда найдется шанс на бы­
струю карьеру.

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 1:
КАБИНЕТНЫЕ УБИЙЦЫ. ЭЛИТА
Высокопоставленные нацисты и примкнувшая к ним не­
нацистская элита сделали выдающиеся карьеры; кабинет­
ные убийцы имели очевидную привилегию - им не надо
было убивать лично. До того как начались массовые унич­
тожения, нацисты находились у власти уже больше шести
лет, так же как и первоначально ненацистские элиты. У двух
группировок было достаточно времени, чтобы сблизиться.
Решение о проведении геноцида было принято в узком кру­
гу Гитлера и приближенных к нему лиц и осуществлено не­
сколькими сотнями крупных партийных и эсесовских функ­
ционеров. Практически все они были «старыми бойцами»,
ветеранами партии до 1933 г. Это были идеологические ка­
бинетные убийцы, и нацистами они стали вовсе не потому,
что рвались в палачи целых народов. Это пришло к ним не
сразу.
В компетенции СС находились концентрационные лаге­
ря под контролем Главного административно-хозяйствен433

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

г •

ного управления (WVHA). Его возглавлял Освальд Поль,
который отчитывался непосредственно перед Гиммлером.
Он родился в Рурской области (впоследствии оккупирован­
ной), его отец был мастером на сталелитейном заводе Тиссена. Потом он служил на флоте, проявил себя талантливым
администратором, которого раздражала бюрократическая
косность, рано заинтересовался националистическими
и нацистскими идеями. В партию вступил в 1922 г. в воз­
расте 30 лет. Освальд Поль был ярым нацистом с большими
организаторскими способностями. Он внедрил в СС эф­
фективный бюджетный контроль, перевел трудовые лагеря
на самоокупаемость, сделав их независимыми от государ­
ственного бюджета. При нем исправительно-трудовые лаге­
ря начали производить продукцию и приносить прибыль.
По мнению Освальда Поля, от хорошо накормленного раба
было больше проку, чем от трупа. При этом он никогда не
позволял себе усомниться в справедливости кровавых при­
казов Гиммлера. Флотская дисциплина и боевое товари­
щество СС помогали ему преодолевать сомнения. Когда
на вершине власти шла оживленная полемика на тему, что
лучше - казнь или рабский труд, элита СС принимала кол­
лективную ответственность за «окончательное решение»,
каким бы оно ни было.
Непосредственно Полю подчинялись три куратора
концлагерей. С главой гестапо Генрихом Мюллером мы по­
знакомились в седьмой главе. Рихард Глюке тоже был вы­
ходцем из оккупированного Рура, служил в отрядах фрайкоров, в нацистскую партию вступил в 1926 г., в 1930-е гг.
работал в лагерной администрации под началом Теодора
Эйке. Глюке был фанатиком массовых убийств, лично со­
ставлял расстрельные списки, но предпочитал не присут­
ствовать на экзекуциях. Герхард Маурер был бизнесменом
из Саксонии, нацистом стал в 1928 г. Будучи начальником
исправительно-трудовых лагерей, предпочитал живых ра­
бов, а не мертвых, но никогда не обсуждал публично свои
предпочтения. В отличие от Мюллера, эти бонзы принад­
лежали к старой нацистской гвардии. Их приверженность
к нацистской идеологии была бесстрастной и холодной. Из
своих кабинетов эти нацисты высшего эшелона руководили
строительством идеального государства, новой, очищен­
ной от скверны Германии. Вдали от крови и зловония тру­
434

Н А Ц И С Т Ы , 111. К А Р Ь Е Р Ы , С В Я З А Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

пов км было легче сохранять свою суровую идейность. Еще
одним эсесовским филиалом геноцида было Главное управ­
ление имперской безопасности (РСХА). Преемником Гейдриха на посту главы этой организации стал Эрнст Кальтенбруннер. Своим назначением он был обязан знакомству
с Гитлером еще в Австрии, прямолинейностью и ненави­
стью ко всем политическим интригам. Вышестоящие не
видели в нем соперника. Экстремизм и антисемитизм он
унаследовал от отца. В юности физически очень сильный
Кальтенбруннер вовсю молотил красных, католиков и евре­
ев. Он казался вполне обычным человеком, женился и стал
хорошим семьянином, успешно начал карьеру адвоката.
К австрофашистским хаймверам (отрядам самообороны)
он присоединился в 1929 г. в возрасте 26 лет, на следующий
год вступил в нацистскую партию. Заявив, что хочет быть
«стопроцентным национал-социалистом», Кальтенбрун­
нер в 1931 г. вступил в СС и выступал с «захватывающими
и зажигательными речами о смысле и целях национал-соци­
ализма». После нескольких арестов и отсидки в тюрьме он
стал профессиональным революционером. Работая в СД,
он курировал карательно-репрессивные акции, неизвестно,
правда, убивал ли он сам. Он был ярым антисемитом и сла­
вянофобом. Нацизм для него был мировоззрением, охва­
тывающим жизнь во всех ее проявлениях. А «раса - ниспос­
ланной свыше основой мироздания». На суде он признал
лишь то, что «истинный нацизм был искажен», а Гитлер
допустил геополитические ошибки. Кальтенбруннер счи­
тал себя «идеальным политическим солдатом СС» (Black,
1984). Судьба вела его от насилия к геноциду, и он верил
в справедливость своего дела.
Большинство сотрудников РСХА не имели практики
насилия. Они принадлежали к одному поколению, роди­
лись в первом десятилетии XX века, были слишком мо­
лоды, чтобы участвовать в Первой мировой войне. Они
сделали успешные карьеры, были образованными людь­
ми, две трети обладали университетскими дипломами,
треть - докторскими степенями. Большинство стали на­
цистами или правыми радикалами еще в студенческие
годы, вступили в НСДАП до 1933. К середине 1930-х они
были готовы к переустройству мира в соответствии с на­
цистской расово-национальной доктриной. Они знали,
435

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

что от них ждут конкретных действий, и очень немногие
спрятались в кусты, когда пробил их час (Herbert, 2000:
26-27; Wildt, 2002).
Адольф Эйхман был известен как человек, который лю­
бое дело доводил до конца. Он был главным организато­
ром депортации евреев в лагеря смерти. Осуществляя эту
задачу, он координировал работу нацистских, военных
и гражданских организаций. На суде в Иерусалиме психи­
атры сказали, что Эйхман - вполне нормальный человек
и хороший семьянин. «Более нормальный, чем я сам, по
результатам проведенной экспертизы!» - воскликнул один
из врачей. Эйхман родился в Рейнской области. Когда ему
минуло 8 лет, семья после смерти матери перебралась в Ав­
стрию. В школе он учился неважно и никак не проявил себя
в бизнесе. В австрийскую нацистскую партию он вступил
в 1932 г. в возрасте 26 лет, в нелегальные тогда СС вошел
в 1934 г. по рекомендации и настоянию Кальтенбруннера.
Свое решение он объяснил несправедливым Версальским
договором, массовой безработицей и неудачами в карьере.
В 1934 г. в звании сержанта он прошел практику в концлаге­
ре Дахау, в следующем году начал работу в отделе «Евреи»
Главного управления СД, где стал экспертом по пробле­
мам сионизма. По его собственной оценке, он был челове­
ком «неэмоциональным и объективным». Ханна Арендт
(Arendt, 1965) назвала его случай «банальностью зла» (фра­
за, о которой она потом пожалела). Она считала, что нрав­
ственно «он не осознавал, что делает». Это было не так.
Эйхман был явным антисемитом, изучение «еврейского во­
проса» и его возможных решений привело его к последней
черте. Хёсс, комендант Освенцима, вспоминал их беседы во
время войны:
...д а ж е к огда мы о ставал и сь н а е д и н е , вы пивали и н е п р и н у ж ­
д е н н о б о л т а л и , д а ж е к огда о н бы л в с а м о м д о б р о д у ш н о м на­
с т р о е н и и , о н и т о гд а н е скры вал, ч т о е г о с а м о е за в е т н о е ж е л а ­
н и е - у н и ч т о ж и т ь к а ж д о г о ев р ея , к о то р ы й п о п а д е т в е г о р ук и .
О н говори л : б е зж а л о с т н о и х л а д н о к р о в н о мы д о л ж н ы у н и ч т о ­
ж и т ь и х , и как м о ж н о б ы стр ее. И б о д а ж е за м ал ей ш ую уступ к у
в эт о м д е л е нам п р и д е т с я д о р о г о за п л а ти ть в бу д у щ ем (H 9ss et
a i y 1 9 7 8 :1 0 5 ).

436

Н А Ц И С Т Ы , III. КА РЬЕРЫ , СВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

Своим знакомым Эйхман часто повторял, что евреи ни
на что не годны, кроме как быть рабочими, да и то на тяже­
лый физический труд способны лишь 20-25% из них. Дитер
Вислицени (о нем расскажем позже) говорил:
О н не бы л ам ор а л ь н ы м , п о т о м у ч т о бы л л и ш ен д а ж е с а м о г о п о ­
н я ти я м о р а л и ^ о н б ы л х о л о д е н к а к л е д . К о г д а в ф ев р а л е 1945 г.
мы о б с у ж д а л и свою су д ь б у п о с л е п р о и г р а н н о й в ой н ы , о н ск а­
зал , ч т о « с ул ы бкой п р ы гн ет в м о г и л у » , так как о н « с о со б ы м
у д о в л ет в о р ен и ем с о зн а е т » , ч т о « н а его с о в ест и о к о л о 5 м л н ев­
р еев » . Э т о е м у « и сч астье, и н а г р а д а » (T rials o f the W ar C rim inals,
1946: V III).

«Холодный как лед» означает беспощадность, а не ма­
неру держаться. На суде Эйхман прибегал все к тем же ба­
нальным оправданиям, ссылаясь на долг и слепое испол­
нение приказов. Но часто он сам брал инициативу в свои
руки. Он возражал против депортации сербских евреев, его
коллега оставил запись в протоколе: «Эйхман предложил
их расстрелять». В 1942 г. он не соглашался с депортацией
иностранных евреев из Венгрии. Лучше, сказал он, немного
подождать, а потом покончить с 700 тысячами венгерских
евреев одним махом. И в том, и в другом случае его сове­
ты были приняты к исполнению. Немецкая бюрократия не
была построена по принципу единоначалия: она была гиб­
кой и давала простор для инициативы сотрудников (см.
Losowick, 2000).
Рассмотрим, как проводились депортации на примере
одной страны. Два нациста с безупречным прошлым ра­
ботали бок о бок с Эйхманом, организуя депортацию вен­
герских евреев. Эдмунд Веезенмайер крупный чиновник
из Министерства иностранных дел, был католиком родом
из Нижней Франконии (Бавария). Он читал лекции по
экономике и был успешным предпринимателем. Будучи
радикальным националистом, вступил в НСДАП в 1932 г.
В 1933 г. начал дипломатическую карьеру под эгидой СС.
Дослужился до чина оберфюрера. Был ключевой фигу­
рой в переговорах с венгерским правительством о массо­
вой депортации евреев. Он докладывал по начальству:
«Евреи - наш враг № 1 . 1 миллион 100 тысяч евреев - это
все саботажники, и они могут навредить нам не меньше,
437

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

чем большевики». Крупной фигурой из СД был обергруппенфюрер СС Отто Винкельман. Он родился в Шлезвиг*
Гольштейне в семье чиновника. В 1923 г. еще студентом
он воевал с французами в Руре, отбыл тюремное заклю­
чение. Будучи консервативным националистом, вступил
в нацистскую партию в 1932 г., когда ему было 28 лет. Ди­
тер Вислицени возглавлял венгерский сектор в отделе «ев­
рейской эмиграции». Родился в 1911 г., вступил в НСДАП
в возрасте 22 лет, в 23 года стал членом СС и СД. Их под­
чиненные, такие личности, как Бургер, Грелль, Гюнше,
Крумей, Новак и Спринц, были «старыми борцами» или
«молодыми нацистами», воевали во фрайкорах, участво­
вали в личных стычках в Германии или Австрии (Крумей
был исключением; родом из Судет, он стал националистом
в середине 1930-х, потом вступил в нацистскую фронтовую
организацию). Депортации в Венгрии были доверены са­
мым надежным людям, как и во всех странах оккупирован­
ной Европы. Все исполнители были идейными нацистами,
а их усердие вознаграждалось стремительной карьерой. Их
роднило многое с административной элитой концентра­
ционных лагерей: целеустремленность, эффективность,
последовательность, идейная непреклонность, жажда «мо­
рального очищения». Все это означало гарантированную
смерть каждому еврею или большевику. Как пишет Яков
Лозовик, это была элитарная организация, которой была
доверена всемирно-историческая миссия, они были борца­
ми за идею, а не банальными бюрократами. Они знали, что
делают, и были готовы сражаться до последней капли кро­
ви (Losowick, 2000: 8).
Оккупационная администрация и офицеры полиции
руководили расстрелами на местах. Это были убежденные
нацисты, в прошлом до переворота - часто штурмовики.
В отличие от кабинетных убийц, они принимали участие
в кровавых бойнях и с гордостью истинного расиста по­
вторяли: «Мы раса господ, и даже самый бедный немецкий
рабочий расово и биологически в тысячу раз превосходит
местное население». Это сказал Эрих Кох, гауляйтер Вос­
точной Пруссии с 1920-х гг., назначенный потом рейхско­
миссаром Украины. «От евреев мне ничего не надо, кроме
того, чтобы они исчезли» - это сказал Ганс Франк из Баде­
на, ветеран фрайкоров, адвокат, рейхскомиссар Министер­
438

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬ Е РЫ , С В Я ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

ства юстиции, генерал-губернатор Польши. Йозеф Бюркель был немного человечнее, чем его соратники. Родом
из Рейн-Пфальца, сын мастерового, ветеран фрайкоров,
учитель, с конца 1920-х гг. партийный функционер. Он был
консервативным, законопослушным нацистом. В 1938 г.
был назначен гауляйтером Вены, пытался защитить евре­
ев от диких погромов и грабежей. Но когда узнал, что это
воля Гитлера, тут же изменил свои взгляды. Слово фюрера
было для него законом.
Эрих фон дем Бах-Зелевски был генералом и командую­
щим полиции на Востоке. Родился в Померании, в юнкер­
ской семье, участвовал в Первой мировой войне, воевал во
фрайкорах, служил в армии Веймарской республики. Заво­
роженный личностью Гитлера, ушел в отставку и в 1930 г.
вступил в НСДАП в возрасте 31 года. В следующем году при­
соединился к СС. 12 лет был депутатом нацистского рейх­
стага, участвовал в операции по устранению Рема, быстро
продвигался по службе в СС и гестапо, заслужил особую
благосклонность Гитлера: «Доверяю тебе стереть коммуни­
стическую оппозицию в порошок». После одной операции
айнзацгруппы с удовлетворением отметил: «Теперь в Эсто^нии не осталось ни одного еврея». Впоследствии он лик­
видировал Варшавское гетто. Но и у него были сомнения.
1941 г. Гиммлер наблюдал за экзекуцией, проводимой
айнзацгруппой. Он нервничал, вздрагивал при каждом зал­
пе и отводил глаза. Когда дело было сделано, Бах-Зелевски
не сдержался и сказал:
Р е й х с ф ю р е р , мы р а с ст р ел я л и то л ь к о с о т н ю ч ел о в ек , а т еп ер ь
п о с м о т р и т е в глаза со л д а т а м - о н и п о т р я сен ы д о глубины
д у ш и ! О н и сл о м л ен ы на всю ж и зн ь . К а к о е п о к о л е н и е мы зд е с ь
восп и ты в аем ? Н е в р о т и к о в и л и ж и в о тн ы х !

После этого Гиммлер обратился с прочувствованной ре­
чью к расстрельной команде. Он признал, что на их долю
выпала омерзительная работа. Он сказал, что был бы рас­
строен, если бы немцы делали это с радостью. Но они не
должны испытывать угрызений совести. Солдат обязан ис­
полнять приказы неукоснительно. И что лишь он один не­
сет за это ответственность перед Богом и Гитлером. «П ри­
сутствующие, наверное, заметили, что мне было противно
439

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

видеть эту кровавую баню, что в моей душе все переверну­
лось. Но надо подчиняться высшему закону и исполнять
свой долг. Взгляните на природу. Везде идет борьба за вы­
живание, не только среди людей, но и в мире животных
и растений. И тот, кто проигрывает в этой борьбе, поги­
бает. Разве нет своего предназначения у клопов и крыс?
Но человек должен защищать себя от этих паразитов»
(Hilberg, 1978: 218-219).
В 1942 г. Бах-Зелевски слег от нервного истощения, в гал­
люцинациях ему виделись расстрелы евреев. Он предло­
жил Гиммлеру прекратить геноцид. Гиммлер, уже вдали
от трупов и крови, ответил резко: «Это приказ фюрера. Ев­
реи разносчики большевистской заразы... Если захочешь
помешать нам разобраться с евреями, мы сами разберемся
с тобой» (Lifton, 1986: 15,159, 437). Бах-Зелевски выздоровел
и возобновил расстрелы. В Нюрнберге он во всем сознался
и покаялся. Суровый наци пожалел и себя самого. Один из
подсудимых тоже пустил слезу: «Если кто и достоин состра­
дания, так это мы, исполнители. Психологически нам было
гораздо тяжелее, чем тем, кого мы выводили на расстрел»
(Dicks, 1972: 61).
Иная судьба была у Фридриха Кацмана, начальника по­
лиции. Сын шахтера из Рура, выучился на столяра, всту­
пил в партию и СА в 1927 г. в возрасте 21 года. Активист
движения скоро остался без работы. Он был командиром
охранного отряда штурмовиков СА, занял высокий пост
явно не по способностям, зато он был политическим сол­
датом, фанатиком идеи, сторонником самых суровых мер
и всегда доводил дело до конца. Одило Глобочник родился
в Триесте в семье среднего достатка, его отец был капита­
ном австрийской армии, тщательно скрывавшим свое полусловенское происхождение. Глобочник закончил кадет­
ское училище, после войны переехал в Австрию, работал
администратором на строительстве. Рано присоединился
к австрийским нацистам - в 1922 г. в возрасте 18 лет, в СС
вступил в 1932 г. В 1933 г. за политическую активность его
выгнали с работы, и он стал профессиональным революци­
онером. Фанатичный нацист и антисемит, он был нечист
на руку и лишился поста гауляйтера Вены за валютные ма­
хинации. Его покровитель Гиммлер прикрыл его и пред­
ложил возглавить «Акцию Рейнхардт» - создание первых
440

Н АЦИСТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗАННЫ Е С ГЕНОЦИДОМ

лагерей смерти. Он гордился своей кровавой работой и на­
стаивал на том, что не надо жечь трупы, чтобы скрывать
преступления:
Е сл и н ам н а с м е н у п р и д е т п о к о л е н и е т р у с о в и с л ю н т я е в ,
е с л и о н и н е о ц е н я т н а ш ей р а б о т ы , к о т о р а я бы ла так п о л е зн а
и н у ж н а , т о г д а , г о с п о д а , р а д и ч е г о бы л с о з д а н н а ц и о н а л -с о ­
ц и ал и зм ? Н ао б о р о т , наш и и м ен а н а д о отли ть в б р о н зе, их
н а д о вы би ть н а м е м о р и а л ь н ы х д о с к а х . В ед ь э т о б ы л и м ы , т е ,
к то и м е л м у ж е с т в о о с у щ е с т в и т ь эт у в е л и ч е с т в е н н у ю з а д а ч у

(Trials of the War Criminals, Nuremberg, “The Medical Case", Vol. I,
866- 867) .

Но и он испытывал муки совести. «Всякий раз, когда
я смотрю на свою маленькую племянницу, я вспоминаю де­
тей, которых я убил» (Hilberg, 1978: 332, 628; Hoffkes, 1986:
92-94).
Некоторые высокопоставленные нацисты участвовали
в массовых казнях, не испытывая моральных терзаний. Они
старались убедить себя, что высокая цель оправдывает и та­
кие средства. Бирн (Bim, 1986) объясняет это казарменной,
военной дисциплиной, ожесточением войны, непоколеби­
мой верой в национал-социализм и беспрекословным по­
виновением Гитлеру. Повиновение вождю было объединя­
ющей идеей, личные чувства приносились в жертву общему
делу. Такой извращенный идеализм сформировал сознание
многих высокоинтеллектуальных палачей. Диктатура идео­
логии заставляла их выполнять поставленные задачи, отме­
тая в сторону все сомнения.
Ненацистские институты власти тоже были вовлече­
ны в общую работу. Без помощи гражданских учреждений
мало что могло быть сделано. Немногие государственные
служащие были причастны к геноциду, фанатиков среди
них тоже было немного. Браунинг (Browning, 1978) выделя­
ет две группы сотрудников в Министерстве иностранных
дел, причастных к нацизму. К первой относились интел­
лектуалы, ставшие нацистами еще до 1933 г. и до начала
своей дипломатической карьеры. Мартин Лютер родился
в Берлине в семье крупного государственного служащего.
После службы в армии занимался экспортом и импортом
мебели. В нацистскую партию и СС вступил в марте 1932 г.,
441

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

когда ему было 37 лет. Он был знаком со многими нациста­
ми, дружил с Риббентропом. Вскоре он стал консультантом
по экономическим вопросам в Берлине. Браунинг называет
его «аморальным технологом власти», но это не совсем так.
Он был карьерным нацистом до того, как стал карьерным
дипломатом, в министерстве начал работать лишь в 1936 г.
и быстро пошел в гору.
Вторая группа (по Браунингу) включала в себя бесприн­
ципных карьеристов, вступивших в НСДАП (но не в СС)
в качестве «попутчиков» после 1933 г. Там были аристо­
краты, консервативные дипломаты, такие как Отто фон
Нейрат, и выдвиженцы типа Франца Радемахера, сына же­
лезнодорожного инженера из Мекленбурга. В партию он
вступил в 1933 г. и вскоре обосновался в Отделе по делам
евреев. Браунинг считает, что подобные люди лучше, чем
Эйхман, воплотили в себе «банальность зла». В Министер­
стве иностранных дел работало много людей, вышедших
из военной и бюрократической среды, весь дипломатиче­
ский корпус был проникнут духом антисемитского кон­
сервативного национализма. Радемахер считал расизм
научной теорией. Неудивительно, что этот человек вна­
чале разработал план переселения евреев на Мадагаскар,
а потом активно участвовал в «окончательном решении».
Дипломаты не произносили пламенных речей о верности
идеологии нацизма и не участвовали лично в экзекуциях.
Вместо этого они профессионально занимались своим ре­
меслом в авторитарном нацистском государственном уч­
реждении.
В 1942 г. на печально знаменитой Ванзейской конферен­
ции СС и другие ветви власти рейха приняли совместное
решение об окончательном решении еврейского вопроса.
Нацистские лидеры опасались, что гражданские служа­
щие этому воспротивятся, но все прошло гладко - никто
не сказал ни слова против, за исключением Вильгельма
Критцингера (этнического немца из Польши). Правда,
много споров вызвали такие чисто схоластические вопро­
сы, как смешанные браки между христианами и иудеями.
Что делать с ними? Ровно через полтора часа конферен­
ция завершилась скромным банкетом. Новость о при­
нятом «окончательном решении» просочилась в недра
всевозможных министерств и ведомств и не вызвала осо­
442

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬЕ РЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

бого ажиотажа (Hilberg, 1978: 264-265). Перед будущими
участниками акции разворачивалась ослепительная карье­
ра. Начальники, боясь потерять свое кресло, обязали под­
чиненных разработать детальные планы ликвидации, ис­
полнители среднего звена рвались в «еврейские отделы»,
которые появлялись повсюду, как грибы после дождя. Ми­
нистерство финансов составляло инвентарные описи соб­
ственности депортируемых и отправляло их в Налоговый
департамент, Министерство труда выписывало трудовые
книжки, Министерство управления недвижимостью рас­
поряжалось освободившейся жилплощадью, Министер­
ство транспорта прокладывало железнодорожные ветки
к концентрационным лагерям и занималось перевозками
заключенных.
Бюрократы не убивали. Лишь очень немногие запятнали
себя кровью самолично.
Браунинг (Browning, 1978) характеризует эту ситуацию
как «слияние обезличенного бюрократического управле­
ния, организаторской эффективности бюрократизирован­
ного общества и идеологической индоктринации». Правая
идеология исполнителей с легкостью вошла в симбиоз с го­
сударственным нацизмом, придав особый оттенок всему
процессу. Бюрократия стала инструментом осуществления
геноцида. Пусть государственный сектор был далек от его
непосредственного исполнения, но нацистская идеология
связала всех круговой порукой. На Востоке никаких ком­
промиссов быть уже не могло. Госслужащие знали, каких
поступков от них требует лояльность идеологии, карьер­
ных амбиций тоже никто не скрывал. Назначения в Поль­
шу или в Россию не вызывали энтузиазма, они считались
наказанием за служебную провинность и даже уголовные
преступления. Богдан Мусял (Musial, 1999) считает этих
функционеров и коррумпированными и откровенно ра­
систскими. Чтобы искупить вину и восстановить подмо­
ченную репутацию, они проявили убийственное рвение
в прямом смысле этого слова.
• В промышленности дела обстояли по-другому. Я уже
писал в книге «Фашисты», что ни столица, ни рабочий
класс не являлись социальной опорой нацизма. Лишь не­
многие предприниматели были нацистами по убеждению,
большинство вошли в когорту «примкнувших» после
443

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

1933 г. Они управляли заводами, где в рабских условиях
трудились заключенные, и их интересовала только при­
быль. Почти все они стали соучастниками преступлений,
когда в ходе войны обнаружилась критическая нехватка
рабочей силы. Воротилы бизнеса с нацистскими связями,
такие как Порше, очень хотели, чтобы на них трудились
заключенные - вначале из Западной Европы, потом славя­
не, потом евреи. К концу 1942 г. треть немецкой рабочей
силы состояла практически из рабов. Относились к ним
по-разному. На некоторых фабриках с евреями обраща­
лись даже лучше, чем с французами и голландцами. I.G.
Farben потребовало, чтобы заболевшие или обессилившие
рабочие тут же заменялись здоровыми, при этом все пони­
мали, что больные будут обязательно уничтожены. Вербов­
щики постоянно разъезжали по концлагерям, отбирая все
новых рабов (Straede, 1999).
Но даже те немногие промышленники и администра­
торы, которые предстали перед судом за военные преступ­
ления, редко вступали в партию до 1933 г. Густав Крупп
«пустил в дело» десятки тысяч русских военнопленных
и еврейских рабов, за это его освободили от налога на на­
следство, при этом он никогда не был членом партии. Курт
Шрёдер и Фридрих Флик финансировали нацистов с 1932 г.,
но тот же Флик щедрее субсидировал другие правые пар­
тии, а в НСДАП вступил только в 1937 г. Шрёдер стал наци­
стом в 1933 г. И даже «свирепый и наглый» Эрих Диттрих,
польский этнический немец, который набирал себе рабочих
из местного гетто, а нетрудоспособных евреев отдавал в ге­
стапо на расстрел, вступил в партию только в 1935 г. Про­
мышленники и финансисты также занимали доходные ме­
ста в сфере управления государственной экономикой, часто
работая бок о бок с СС. Директор банка Ганс Фишбёк был
членом австрийского кабинета министров после аншлюса,
а потом был назначен комиссаром по экономике оккупиро­
ванной Голландии. Он всегда придерживался правых взгля­
дов, но в партию формально вступил лишь в 1940 г. и по­
лучил высокое звание штандартенфюрера СС. Немецкий
капитализм ближе всего стоит к понятию «банальный ге­
ноцид» - тысячи смертей как побочный продукт рутинной
и легитимной производственной деятельности: извлечение
максимальной прибыли ценой минимальных вложений ка444

Н А Ц И СТ Ы , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

питала. При дефиците и дороговизне свободной рабочей
силы капиталисты с охотой использовали рабов. Предпри­
ниматели, управленцы и даже фабричные бригадиры не за­
пачкали себя кровью: обессилевших рабов они передавали
в руки СС и старались о них больше не вспоминать. Они
являлись экономическими пособниками военных преступ­
ников.
Инакомыслящие были и среди элиты. Они хихикали
над такими реляциями, как «среди 6 тысяч уничтожен­
ных партизан обнаружено 480 винтовок»; они принимали
уклончивые решения, стараясь оттянуть исполнение чу­
довищных приказов (Buchheim et al., 1968: 346, 377-379).
Генералы, экономисты, промышленники считали раб­
ский труд более полезным, чем бесполезные трупы рабов.
Многие не желали мириться с сегрегацией «низших рас»,
некоторые предлагали пощадить еврейских ветеранов
Первой мировой войны. Но когда они осознавали, что ре­
шение принято на самом верху, может быть, и самим Гит­
лером, они капитулировали. Принцип верховного вождя
(вождизма) оправдывал любые сделки с совестью. Пови­
новение было сакральным принципом, оно же возносило
тебя вверх по карьерной лестнице и приносило хорошие
дивиденды. Кое-кто просил о переводе на другую работу,
но в отставку все же не уходил. Некоторые крупные наци­
сты, попав в опалу, задвигались на второй план. Эйхман
утверждал, что всеобщее служение великой цели отметает
все личное как ненужное. Для нацистов партия стала род­
ным домом. Они не могли представить свою жизнь иначе.
Лояльность приносила и земные блага, от которых и мы
4ie отказываемся.
*/ Что касается несгибаемых оппозиционеров, то те нуж: Дались в иной, альтернативной идеологии. Окружной врач
Ьиз Варшавы Вильгельм Хаген вел долгую тяжбу с эсесовской администрацией, стремясь улучшить условия жизни
гетто (хотя как немецкий врач своего времени, считал,
:что именно евреи виновны в распространении тифа). Не•которые консервативные офицеры тоже проявляли непо­
виновение. Генерал-лейтенант Мозер был командирован
в Восточную Польшу. Он учуял (в прямом смысле) запах
лагеря смерти и отправился выяснить, что там творится.
Ужаснувшись увиденному, он сказал: «Каждый честный
445

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

немец должен дезавуировать то правительство, которое
отдало приказ об организованном массовом уничтоже­
нии» (Boehnert, 1981: 211-212). Генерал перешел линию
фронта и сдался русским62. Братья Штауффенберги, осу­
ществившие покушение на Гитлера, тоже были военными
старой школы. Офицер СС Курт Герштейн остается за­
гадочной фигурой. Выходец из Пруссии, он был глубоко
верующим человеком, что давало ему опору в жизни. Он
поставил на карту все, передав церкви и шведским дипло­
матам всю информацию об «окончательном решении».
Подполковник Гросскурт, профессиональный военный,
сын лютеранского священника, протестовал против рас­
стрелов женщин и детей айнзацгруппами и был смещен
с должности высшим руководством. Альберт Хартль, быв­
ший католический священник, с. отвращением отказался
от своего поста в СС. Заговорщики и противники режи­
ма были людьми левых взглядов, религиозными активи­
стами или потомственными военными (Hoffmann, 1988).
Но большинство из тех, кто когда-то был в оппозиции
к нацизму, держали рот на замке - нонконформистов
преследовали беспощадно.
Очень немногие нацисты высшего ранга осмеливались не
соглашаться с генеральной линией партии. Карл-Зигмунд
Лицман был сыном генерала и сам стал офицером. После
Первой мировой войны участвовала во фрайкорах, был чле­
ном союза фронтовиков «Стальной шлем». В нацистскую
партию вступил в 1929 г. Был командиром обергруппы от­
ряда СА, лишился этой должности из-за политических
взглядов. Во время Второй мировой войны был назначен
Генеральным комиссаром по Эстонии, политику массовых
репрессий отвергал, считая, что она превращает во врагов
потенциальных друзей Германии. Когда все его инициати­
вы были отвергнуты, Лицман покорно с этим согласился
(Kersten, 1956: 223-225). Вильгельм Кубе, генерал-комиссар,
руководитель оккупационной администрации Белоруссии,
проявил более определенное неповиновение. Его фашист62 Генерал-лейтенант Вилли М озер действительно служ ил в нача­
ле войны в П ольш е и действительно подавал в отставку, н о случилось
это лиш ь в декабре 1944 г. В русском ж е плену он оказался ещ е п оздн ее,
в апреле 1945 г. - П рим . пауч. ред.

446

^

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕ НО Ц И Д О М

ские убеждения имели скорее культурную подоплеку, чем
расовую, поэтому он возражал против уничтожения «куль­
турных» евреев Запада:
Ч*
ч ел ов ек ж ест к и й , и готов со д ей ст в о в а ть р е ш е н и ю ев р е й с к о го
Л|. в о п р о са , н о эти л ю д и п р и н а д л е ж а т к н а ш ей культуре и отли ^ -ч а ю т ся о т т у п о го ст а д а м ест н ы х д и к а р е й (с В о с т о к а )... Д о р о ж а
'^ •ч есть ю п а р т и и , я п р о ш у тебя д ать м н е ук а за н и е п р о в ест и н ад■& л еж ащ ую а к ц и ю н а и б о л ее гум анны м с п о с о б о м .

Ч

Ч» Когда штандартенфюрер Штраух расстрелял 70 «куль­
турных» евреев, то, по его словам, Кубе принялся оскорб­
лять его начальство:
М ен я и м о и х л ю д е й о н о б в и н и л в варварстве и с а д и з м е , н о
я всего л и ш ь в ы п ол н я л с в о й д о л г . О н у т в е р ж д а л , ч т о [вы ры ­
вать зо л о т ы е зубы у р а с с т р е л я н н ы х ] — д е л о н е д о с т о й н о е н и
н е м е ц к о г о со л д а т а , н и Г ер м а н и и К ан та и Г ете. Е щ е К убе г о ­
в о р и л , ч т о мы ви новаты в т о м , ч т о р еп у т а ц и я Г е р м а н и и в гла­
за х всего м и р а п о гу б л ен а . А ещ е о н ск азал , ч т о зн а е т, ч т о наш и
сол даты уд о в л ет в о р я ю т с в о е сек суал ь н ы е ж е л а н и я во вр ем я
Ц-* к а зн ей . Н о я всячески п р о т е с т о в а л п р о т и в э т и х о б в и н е н и й
и п о д ч ер к и в а л , ч т о э т о к р а й н е п р и с к о р б н о , к о г д а л ю д е й , выН[| п о л н я ю щ и х и б ез т о г о гр я зн у ю р а б о т у , д о п о л н и т е л ь н о за б р а ­
сы ваю т гр язью .

Вскоре после этого диалога Кубе был убит63. В любом слу­
чае он бы плохо кончил. Гиммлер говорил, что его поведе­
ние «граничит с изменой». Кубе был значительно старше
своего окружения и укорял молодых нацистов за то, что те
утратили ранние идеалы движения. Сын сержанта пехоты,
Кубе родился в Польской Силезии, получил университет­
скую степень по истории, проявлял интерес к довоенным
националистическим движениям. Отвоевав в Первой миро­
вой, он вступил в консервативную Немецкую национальную
народную партию (DNVP). Стал нацистом в 1927 г., в уже
зрелом 40-летнем возрасте. Возможно, он был слишком стар
для полной социализации (Black, 1984: 175; Hilberg, 1978:
63 Кубе был убит в собственном д о м е в результате оп ер ац и и , орга- .
низованной советским и партизанам и. - Прим,. ред.

447

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

233, 253-254; Hoffkes, 1986: 195-198). Кубе был, скорее, ис­
ключением из правила. Классический нацист умел ненави­
деть врагов, без остатка отдавать себя движению и молиться
на фюрера. Это была их жизнь, жизнь в борьбе и насилии
еще до начала массовых убийств. Именно таким людям
была доверена роль исполнителей геноцида. Их идеология
была системной и последовательной, изначально она не­
сла в себе латентную идею геноцида. Коэл считает, что от
силы 2 тысячи эсесовских офицеров принимали непосред­
ственное участие в казнях, руководили экзекуциями менее
200 офицеров в ранге майора и выше. «Это были псы войны,
великолепно вымуштрованные, специально отобранные, го­
товые сражаться до победного конца, это были исчадия ада,
которые сломили морально и повели за собой сотни тысяч
других вольных или невольных пособников» (КоеЫ, 1983:
167,177-186). Элите жилось проще. Они были кабинетными
убийцами.

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 2: ГЛАВНЫЕ ЛАГЕРЯ
В концентрационных лагерях дело обстояло иначе. Там
убийцами были мужчины и женщины в невысоких чинах,
а подсобный персонал - нижний средний класс и рабочие имел надежную занятость, хороший заработок и тоже был
причастен к уничтожению людей. Они не были светочами
ума и плохо разбирались в нацистской идеологии. Их ра­
систские и антисемитские взгляды были порождением сле­
пого фанатизма. Концлагеря были трудовыми коллектива­
ми, профессиональными сообществами. Некоторые жили
здесь с семьями. Дружеские вечеринки, совместные попой­
ки, любовные интрижки - все это было сильным фактором
социализации и конформизма как нормы группового по­
ведения. Поскольку в лагерях уничтожения «Акции Рейн­
хардт» использовались другие методы рекрутирования,
я остановлюсь на этом отдельно. Довоенные немецкие ла­
геря, такие как Освенцим, Майданек и многие другие, были
устроены по общему принципу. Именно в довоенных лаге­
рях обычное насилие переросло в рутинное массовое унич­
тожение. В них проходили службу 8% военных преступни­
ков из моей выборки (115 мужчин). До этого никто из них
448

Н А Ц И СТЫ , III. К А РЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕН О Ц И Д О М

не занимался уничтожением людей в массовом порядке, но
там их этому научили. Все, кроме трех, были членами на­
цистской партии, СС или СА. По моей выборке, 286 чело­
век служили в лагерных комплексах Освенцим и Майданек.
Только 14% были новобранцами и рядовыми, среди них почти все этнические немцы с возвращенных территорий,
призванные в 1942 г. Все остальные были эсесовцами или
членами партии. 41 человек также служили в довоенных ла­
герях, 35 - в трудовых лагерях, 14 - в айнзацгруппах, 12 в лагерях смерти «Акции Рейнхардт» и один в программе
эвтаназии Т4. Это были очень хорошо обученные специали­
сты.
Всего за время войны в трудовых лагерях прошли служ­
бу 295 человек. Из них только 5% были обычными при­
зывниками, в массе своей - этническими немцами. 22% до
лагерной карьеры служили в дивизиях Ваффен-СС и были
переведены в лагерную охрану после ранений на Восточном
фронте. Еще 22% были членами партии или СС. 44% имели
весомый опыт: 5 человек - из Т4, 14 - из айнзацгрупп, 66 из довоенных лагерей, 40 - из лагерей уничтожения. Все
они, кроме 9 человек, были также членами партии или СС.
Эта подборка схожа с кадровой структурой Освенцима, за
исключением раненых офицеров из Ваффен-СС. Мы снова
убеждаемся, как тщательно формировался кадровый состав,
в лагерную охрану переводили лишь за особые заслуги или
нужные навыки и опыт.
Режим, установленный Эйке в Дахау, стал образцовым
для всех лагерей. Выслужив повышение, подопечные Эйхе
переводились в другие лагеря, в том числе и лагеря смер­
ти. По меньшей мере девять комендантов крупных лагерей
и восемь их первых заместителей прошли школу Дахау.
С особой придирчивостью отбирались старшие офицеры
для Освенцима, трагически знаменитой фабрики смерти.
Т£>и коменданта лагеря - Хёсс (уже упоминавшийся), Артур
Либехеншель (нацистский ветеран из польской Силезии,
мелкий чиновник, как и его отец) и Рихард Баэр (конди­
тер из Баварии, вступивший в НСДАП в 1930 г. в возрасте
20 лет) - все они начинали свою карьеру как унтер-офицеры
в Дахау. Так же как и заместитель коменданта Ганс Аумейер (токарь из Баварии, ветеран нацистского движения
и СС, впоследствии стал комендантом Освенцима), адъю­
449

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

тант-Баэра Карл Хёкер (из Вестфалии, сын строительного
подрядчика, банковский клерк, вступил в НСДАП в 1933 г.
в 22 года), уже упоминавшийся Франц Хоффман (сотрудник
политического отдела (гестапо) лагеря), Карл Фриче (судет­
ский немец, вступил в партию и СС в 1930 г., высоко ценил
эсесовское братство, семь лет прослужил в Дахау, в Освен­
циме первым испытал газ «Циклон Б», потом возглавил
лагерь Флоссенбюрг, где «превысил полномочия», иными
словами - творил зверства в степени, чрезмерной даже для
лагерей). Йозеф Яролин, эльзасец, отслужил 9 лет в Дахау,
потом получил пост коменданта в сублагере Аллах (филиал
Дахау), вступил в нацистскую партию в 1933 г., когда ему
было 29 лет, заключенные отзывались о нем как о фанатике.
Карл Кох испытанный ветеран из Рура, в 1920-е гг. участво­
вал в уличных столкновениях с коммунистами, позже же­
стокий и коррумпированный комендант Бухенвальда, пала­
ческие навыки оттачивал в довоенном лагере Заксенхаузен.
Его жена Ильза Кох, Ведьма Бухенвальда, шила абажуры из
татуированной кожи заключенных. Термина Браунштайнер, домохозяйка из Вены, работала на авиационном заво­
де, в 1939 г. в 20 лет вступила в ряды СС. Была тюремной
надзирательницей в Равенсбрюке, позже возглавила жен­
скую зону лагеря смерти Майданек. Кроме патологической
жестокости, других заслуг у этих людей не было. Баварец
Йозеф Крамер, сын мелкого государственного служащего,
нацист с 1931 г., по службе продвигался медленно. Прак­
тиковался в Дахау, работал писарем, потом охранником
и палачом. Дорос до заместителя коменданта Маутхаузена,
служил в Освенциме, был начальником лагеря Нацвейлер,
руководил расстрелами в Освенциме-Биркенау. Узники
называли его «бельзенским зверем». Его жена рассказыва­
ла: «Движение дало ему надежду... Нацизм стал для него
сильнейшим эмоциональным переживанием, чувство со­
причастности общему делу вернуло ему веру в себя. Он рас­
сказывал мне, что больше всего в СС его восхищало теплое
чувство товарищества, дружбы, общей судьбы» (Segev, 1987:
50-51, 218).
Меньшая часть попала в лагерную охрану из других
структур СС. Амон Гёт был комендантом концентрацион­
ного лагеря в Плашуве (Польша), был протагонистом филь­
ма «Список Шиндлера». (Любопытно, что актер, испол­
450

Н А Ц И С Т Ы , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

нивший его роль, был невысоким, а сам Амон был ростом
в 193 см.) Родился в Вене в семье печатника. Хорошо учился
в колледже, быстро увлекся идеями нацизма. Предположи­
тельно, вступил в партию в 1925 г. в возрасте 17 лет, в СС в 1930 г. Обвинялся в нелегальном хранении оружия, бежал
от преследования властей. Активно проявил себя в нелегаль­
ной деятельности, был причастен к покушению на канцле­
ра Австрии Дольфуса. После этого перебрался в Германию.
Прекрасно зарекомендовал себя в уличных боях, за что его
высоко оценило руководство. Он был фашистом до мозга
костей, командовал отрядом этнических немцев, проводил
ликвидации гетто, после чего был назначен комендантом
лагеря в Плашуве. Был обвинен в уничтожении 8 тысяч че­
ловек. По приговору трибунала Польши был повешен. «Он
умер с чистой совестью, как политический солдат», - сказа­
ла его вдова.
Офицерский состав лагерной охраны объединяло наси­
лие, они чувствовали себя избранными, элитой, рыцарским
орденом суровых воинов. Орт (Orth, 2000) показывает, что
они были весьма образованными людьми и далеко не марги­
налами. Большинство вступило в нацистскую партию в сен­
тябре 1931 г. и захотело заниматься не словоблудием, а кон­
кретными делами. Орт пишет, что в их иерархии ценностей
насилие стояло на первом месте.
Йозеф Клер, унтер-офицер, родился в Верхней Силезии,
в семье школьного учителя, учился на столяра, потом на
санитарного врача. Прошел путь от Бухенвальда и Дахау
до Освенцима. Стал сержантом. Поставил рекорд по убий­
ствам - лично расстрелял 475 человек. Считался «ярко вы­
раженным психопатом». Герберт Шерпе из Верхней Силе­
зии, работал на скотобойне, потом помогал отцу-шорнику,
служил в полиции и на таможне. Потеряв работу, вступил
в НСДАП в 1932 г. в возрасте 24 лет, через год стал кадровым
эсесовцем. С 1936 г. - лагерный охранник, в Дахау - с 1939 г.
После ранения на Восточном фронте направил рапорт
с просьбой перевести его в Освенцим. С помощью смертель­
ных инъекций убивал детей. Когда у него однажды сдали
нервы, он крикнул: «Я не могу этого больше делать!» По­
сле чего был переведен на более щадящую лагерную работу.
Бернхард Вальтер, штукатур из Баварии, нацист с 1933 г.,
карьеру начал в Дахау, в Освенциме проводил селекцию
451

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

новоприбывших узников. Нетрудоспособных убивали. Эти
нацисты высоких постов и званий не имели, определить
степень их идейной приверженности нацизму невозможно,
но эти унтер-офицеры добросовестно убивали людей во все
возрастающем количестве.
Некоторые из них были очень молоды. Иоханнес Штарк
родился в Дармштадте, его отец, полицейский и сторонник
жесткой дисциплины, любил повторять: «Тот, кто не умеет
повиноваться, никогда не научится приказывать». В 17 лет
Ш тарк стал охранником в Бухенвальде, потом в Дахау, пик
его кровавой карьеры пришелся на Освенцим. Лагерный
психиатр вынес такое заключение: «Он ничего не умел де­
лать, кроме как охранять заключенных, на этой работе он
утратил понятие о совести, а сострадание называл слабо­
стью». Капрал Перри Брод известен тем, что оставил «За­
писки об Освенциме» (Hoss et al., 1978). Он вступил в гитлерюгенд, затем в СС, в возрасте 21 года был направлен
в Освенцим, пытал заключенных и проводил казни. Освен­
цим стал его школой жизни и его единственным представ­
лением о реальности. Выжившие рассказывали о его же­
стокости, но сам он заклеймил своих коллег как «кровавых
мясников», «жестоких садистов», «фанатиков». Он писал
о том, что расстрельная команда между залпами насвисты­
вала песенки, переговаривалась, делая вид, что им ничего
не стоит «прикончить эту мразь», что они действительно
«крутые парни». «Крутизна» была в почете, это повышало
социальный статус.
Йозеф Швамбергер был беженцем из австрийского
Южного Тироля, переданного Италии в 1918 г. Его отец
работал на почте, сам Йозеф служил лаборантом в хи­
мической лаборатории, работу потерял в 1931 г. Он стал
активным нацистом, но долго не вступал в партию. Уча­
ствовал в уличных схватках, в 1933 г. был вынужден бе­
жать в Германию. Получил боевую подготовку в СС, но
из-за проблем со здоровьем перешел на штабную работу.
Затем его откомандировали в оккупированную Польшу,
где ему пригодились навыки опытного штурмовика с во­
енной подготовкой. Получив звание сержанта, он про­
должил службу в небольшом трудовом лагере для евреев.
Через несколько месяцев в живых не осталось ни одного.
Он уничтожал один за другим еврейские гетто, где под­
452

НА Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗАННЫ Е С ГЕНОЦИДОМ

чиненные ему украинцы-националисты устраивали чудо­
вищную резню. Один из выживших рассказывал: «Я не
могу назвать его зверем, чтобы не оскорблять животных.
Он убивал оттого, что ему нравилось убивать».
Наверное, невозможно распутать этот психологический
клубок, где в одном человеке переплелись нацизм, садизм
и карьеризм, где насилие стало профессией.
Более молодое поколение, этнические немцы - мужчи­
ны и женщины - были, скорее, маргинальными нациста­
ми, а может быть, и вовсе не нацистами, это трудно опре­
делить, потому что мы имеем крайне скудные сведения об
их послужных списках. 20-летний Гюнтер Хинце недолго
повоевал на Восточном фронте, получил тяжелое ранение
в голову, в партию вступил в 21 год и был назначен охран­
ником лагеря Фюрстенгрубе, когда ему было 22. Там им
овладела жажда мести. «Вы знаете, почему мы расправля­
емся с евреями? Потому что они начали эту войну» (Jacobs,
1995: 144-145). Эмиль Хантл родился в семье судетского
рабочего. Был ткачом, массовая безработица вынудила его
стать батраком. Несильно интересовался политикой, за­
нимался спортом в гимнастическом клубе, где было много
националистов, был призван в Ваффен-СС в 1940 г., отку­
да его перевели в Освенцим в качестве охранника. Потом
он стал санитаром. Был причастен к уничтожению 350 за­
ключенных, хотя выжившие и называли его «одним из
самых порядочных врачей». По их мнению, он исполнял
свои обязанности с крайней неохотой. После ликвидации
120 детей из Польши «он впал в состояние полного кол­
лапса, пережил тяжелое нервное потрясение и начал про­
клинать войну».
Женщины-нацистки предпочитали ни с кем не связы­
вать свою судьбу, впрочем, многие из них, в особенности
молодые, своей карьерой были обязаны мужчинам, то­
варищам по партии. Ирма Грезе родилась в Померании
в крестьянской семье. Отец отлупил ее, когда в 1942 г.
в возрасте 19 лет она вступила в СС. Службу начала в Равенсбрюке, потом перевелась в Освенцим, потом в Берген-Бельзен. Была пламенной патологически жестокой
нацисткой, за что получила прозвище Гиена Освенцима.
Признавалась, что «убийства заключенных воспринимает
как спорт». Хильдегард Лэхерт родилась в Берлине в семье
453

ТЕМНАЯ С ТО Г О Н А Д ЕМ О КР А Т И И

рабочего-металлиста. Состояла в нацистской молодежной
организации, в 1938 г. в возрасте 18 лет вступила в Союз
немецких женщин. Работала на заводах, на фронте стала
любовницей вначале офицера люфтваффе, потом офице­
ра СС. И он, и она были откомандированы в Майданек,
потом служили в Освенциме и Равенсбрюке. Родила двух
детей и отдала их на воспитание матери. Была известна
под кличкой Кровавая Бригида. Нам не хватает информа­
ции о женщинах-эсесовках, поэтому проследить их моти­
вы трудно.
В главных лагерях врачи проводили селекцию среди
заключенных, обрекая на смерть больных и нетрудоспо­
собных. Узники служили им также подопытными при
проведении страшных медико-биологических эксперимен­
тов. Врачи, и женщины и мужчины, были самыми образо­
ванными людьми среди лагерного персонала. Энно Лоллинг, уроженец Рейна, вступил в нацистскую партию и СС
в 1931 г., служил в Освенциме. Был фанатичным нацистом,
по мнению многих, был запойным пьяницей. Карьеру на­
чал в Дахау, потом поднялся до начальника медицинского
отдела Главного административно-хозяйственного управ­
ления СС. Как главный санитарный врач инспектировал
лагеря. Фридрих Энтресс начал службу в довоенном ла­
гере Гросс-Розен. Он бежал из Польши, присоединился
к нацистам в 1935 г. в возрасте 21 года, через год вступил
в СС. Считался «идеологически безупречным» нацистом.
Высказывался за повсеместное уничтожение славян как
унтерменшей и евреев как «нелюдей». Наполовину поляк,
он стыдился и скрывал свою «польскую половинку», делал
вид, что не понимает по-польски, и крайне жестоко обра­
щался с польскими заключенными. Такими были истин­
ные нацистские врачи.
Другие персонажи были скорее людьми карьеры, чем
идеи. Иоганн Пауль Кремер, врач Освенцима, долгое вре­
мя вел странный дневник, который, прямо скажем, не изо­
биловал событиями. Мы узнаем о том, что доктор ел на
обед, о том, как сильно он обижен, что университет не при­
суждает ему очередной степени, о том, как огорчает его от­
сутствие патриотизма у его шурина. Но о лагере смерти мы
узнаем мало. Кремер родился в Рейнской области, в семье
фермера. В Освенциме он был, наверное, самым пожилым
454

V• Н А Ц И С Т Ы , I I I . К А Р Ь Е Р Ы , С В Я З А Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

врачомгпо убеждениям —правым националистом. В 1927 г.
он возглавил Институт анатомии Вестфальского универси­
тета. Увлеченный расово-биологической теорией нацизма,
вступил в НСДАП в 1932 г. и в СС в 1934 г. Был фронто­
вым врачом, потом недолгое время проводил эксперимен­
ты в Освенциме. Он производит впечатление озлоблен­
ного неудачника, несильно политизированного человека,
националиста, увлеченного евгеническими расистскими
экспериментами.
Фридрих Меннеке родился в Вестфалии в семье камен­
щика, социалиста. С необычайным усердием учился в меди­
цинском колледже, вступил в нацистскую партию в 1932 г.
в надежде на хорошую карьеру. К радости Меннеке, надеж­
да не заставила себя долго ждать. Поучаствовав в програм­
ме Т4, он начал умерщвлять людей в Бухенвальде. В его
отчетах о проделанной работе сквозит антисемитизм, при­
правленный традиционным нацизмом, но в глубине души
он был карьеристом, и не более. Среди нацистов встреча­
лись и люди идеи. Пресловутый Йозеф Менгеле родился
в Баварии. Его отец был хозяином компании, произво­
дившей сельскохозяйственное оборудование. Менгеле был
отличником в школе, националистом, несокрушимо веря­
щим в теорию расовой гигиены и биомедицины. В НСДАП
вступил в 1937 г. в возрасте 26 лет. Служил военврачом на
Восточном фронте, был ранен и награжден. Его перевели
в Освенцим для проведения экспериментов над заклю­
ченными. После отвратительных опытов он лично убивал
«подопытный материал», демонстрируя «абсолютную иде­
ологическую твердость». Коллеги считали его человеком
«открытым, честным, прямым», лишенным чрезмерной
жестокости, заботливым к лагерным детям и притом мало­
пьющим, что в той компании было большой редкостью.
Как указывает Лифтон (Lifton, 1986: 377), Менгеле «был
адептом нацистской революции в биологии и расовой
селекции через убийства. Эдуард Вирте был сыном масо­
на, состоятельного человека и пацифиста. Он воспринял
идеалы «почвеннического национализма» еще студентом
и вскоре стал пламенным, идейным нацистом. В партию
он вступил в 1933 г. в возрасте 25 лет. В следующем году
уже был эсесовцем. Заявлял, что готов «выполнить биоло­
гические задачи, поставленные СС». Был принципиаль­
455

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

ным антисемитом, утверждая, что «евреи вредоносны для
Германии», но продолжал лечить евреев даже тогда, когда
это стало запрещено. Он служил военврачом на Восточном
фронте, потом был переведен в Дахау, где подвизался в той
же профессии и, наконец, в 1942 г. был назначен главным
врачом гарнизона СС в Освенциме. Коллеги говорили, что
он был «лучшим терапевтом всех концентрационных ла­
герей» (Хёсс с этим соглашается). Он заботился о пациентах-узниках, пытался поднять уровень медицинского об­
служивания, однажды вспылил и наорал на чудовищную
Ирму Грезе: «Не смей бить моих женщин!» Но он всегда
исполнял приказы по уничтожению заключенных, при­
чем делал это лично, проводил эксперименты над людь­
ми, участвовал в селекции новоприбывших и упрекал кол­
лег, если они проявляли малодушие. Лифтон (Lifton, 1986:
гл. 18) считает, что у него было раздвоение личности: одна
половина была нацистом, вторая - милосердным врачом.
Вирте воплощал «нацистский принцип уничтожения: это
мерзко, но это необходимо». Врач из бывших заключенных
вспоминает о нем так: «Он был идейным нацистом, но не­
навидел газовые камеры... Он был нацистом по сути своей,
но не жестоким человеком». Вирте стал жертвой нацист­
ской идеи, которая вынуждала образованных фашистов
осуществлять геноцид «из принципа», превозмогая в себе
стыд и отвращение.

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 3: ОТ ПРОГРАММЫ Т4
ДО «АКЦИИ РЕЙНХАРДТ»
В программе умерщвления Т464 статусные отношения
были иными, чем в обычных лечебных учреждениях. Это
повлияло на характер проведения геноцида. Его основны­
ми центрами были профессиональные сообщества —больни­
цы и местные общины в изолированных сельских районах.
Коллеги работали вместе и жили по соседству. Это укрепи­
ло связи между двумя социальными группами: врачами/
64 М оим и основны м и источникам и п о програм м е Т 4 были:
B urleigh, 1994; de M ildt, 1996; FriedfSnder, 1995; H orw itz, 1990: гл. 3; Klee,
1983; Lifton, 1986; M uller-H ill, 1988. - П рим . авт.

456

Н А Ц И СТ Ы , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

администраторами и рядовым и офицерским составом СС.
Исполнители плана Т4 отбирались тщательно. Из 118 чело*
век в моей выборке свыше 90% были нацистами со стажем
или членами СС. 9 человек служили в полиции, 13 - в лаге*
рях или айнзацгруппах. 41% имели друзей или родственни­
ков, уже работавших в программе эвтаназии, 47% получили
рекомендации от вышестоящих.
Это были люди с безупречным, с точки зрения нацистов,
послужным списком, пусть они и не были непосредственно
замешаны в убийствах. 17 администраторов штаб-квартиры
Т4, за исключением Бекера, принадлежали старой нацист­
ской гвардии. По крайней мере, 10 из них получили назна­
чение благодаря семейным или дружеским связям. Все они
были уважаемыми административными работниками, на­
цистами с хорошими связями наверху. Аллерс пишет, что
большинство устроилось по протекции. Они узнали, что
открывается проект, «связанный с Канцелярией фюрера»,
и это звучало очень заманчиво. Потом выяснилось, что за
работу очень неплохо доплачивают и освобождают от фрон­
тового призыва. Идейные убеждения и материальные сти­
мулы совпали. Медицинская наука легитимировала и сам
проект, и его методы, и его руководство. Генетики, психи­
атры, антропологи сошлись в том, что физические и мен­
тальные особенности человека передаются по наследству
(Muller-Hill, 1988). В немецких университетах в понятиях
«наследственность» и «раса» большой разницы не видели.
Нацистский режим выделял немалые субсидии на научные
исследования в области расовой теории. Расовая наука была
поставлена на службу идеологии. В исполнителях недостат­
ка не было. Нам известно, что пять крупных немецких уче­
ных отказались участвовать в проекте. Но как сказала дочь
одного исследователя о своем отце: «А что еще было от него
ждать? Он продал бы душу дьяволу, чтобы заполучить до­
полнительные фонды для своего института и своих экспе­
риментов». Наука не всегда дружит с моралью - например,
мои коллеги из Калифорнийского университета получили
значительные гранты на исследования в области ядерного
оружия.
Четыре прославленных немецких медика с нацистскими
убеждениями формировали штат специалистов, исходя из
их профессиональных достоинств, преданности нацизму
457

ТЕМНАЯ СТОГОНА Д ЕМ О КРАТИ И

и идее эвтаназии. Из 27 врачей, допущенных к програм­
ме Т4, 18 были ветеранами нацистского движения, четве­
ро были очень молоды, не старше 24 лет, а еще двое, Паул
Ницше и Мауте, еще до 1933 г. были сторонниками биоло­
го-медицинского расизма. Итак, из всего состава исполни­
телей остается ориентировочно лишь трое «примкнувших»
к нацистскому движению. Из вышеперечисленных пятеро
воевали во фрайкорах, остальные, вероятнее всего, до про­
граммы Т4 не были причастны к насилию. Так или иначе, те­
перь все они вступили в СС. Ответственным 5а исполнение
программы был доктор Карл Брандт. Он родился в 1904 г.
в семье полицейского, бежал из Эльзаса, когда тот был ок­
купирован французами, хотел работать вместе с Альбертом
Швейцером во Французской Африке, но этого не допустили
французы. Убежденный националист, он вступил в НСДАП
в 1932 г. В нацизме он видел «партию отмщения и надеж­
ды». Его кумирами были Альберт Швейцер и Адольф Гит­
лер! Брандта представила Гитлеру его невеста, чемпионка
мира по плаванию из Мюнхена. С этого момента Брандт
становится сопровождающим врачом фюрера и получает
потом высший пост в программе умерщвления Т4. Он при­
нял это лестное предложение из честолюбия, благоговения*
перед Гитлером и желания сделать все для «национального
воскрешения Германии». Не будучи ни садистом, ни анти­
семитом, он имел репутацию идеалиста, нациста «в белых
перчатках» и всячески старался обуздать рвение своих более
брутальных коллег. Одним из таких был Вернер Хайде. Он
родился в Польской Силезии в семье текстильного фабри­
канта, 16-летним ушел добровольцем на Первую мировую
войну, затем воевал в отрядах фрайкоров. Был участником
Капповского путча и других военных переворотов. В 1933 г.
его попросили провести психиатрическую экспертизу Тео­
дора Эйке. Хайде признал его вполне вменяемым. В 1936 г.
получил звание гауптштурмфюрера СС. Работал в концла­
герях, где имел доступ к «уникальному материалу для ис­
следований», а также консультантом в гестапо, разрабаты­
вая, вероятно, новые способы пыток. Из всех врачей Вернер
Хайде уничтожил наибольшее число жертв по программе
Т4. В его досье в СД упомянуто и о его сексуальной ориента­
ции. В 15-летнем возрасте его совратила родственница, мно­
го старше его. После этой психологической травмы юноша
458

НАЦИСТЫ, III. КАРЬЕРЫ, СВЯЗАННЫ Е С ГЕНО Ц И ДО М

стал гомосексуалистом. Может быть, из-за этой ущербности
он беспрекословно подчинялся приказам. Но убийцей его
сделали крайний национализм и биолого-медицинский ра­
сизм.
В среднем звене исполнение программы Т4 в центрах
уничтожения было возложено на капитанов и лейтенан­
тов СС. Из 12 (по моей выборке) 10 ранее работали в по­
лиции, 10 принадлежали к старой нацисткой гвардии или
тайно сочувствовали движению (не всегда можно устано­
вить, когда именно полицейские открыто присоединились
к нацистам). Среднему офицерскому составу подчинялись
нижние чины, которые большей частью жили там, где
и проходили службу. Унтер-офицеры тоже были убежден­
ными нацистами. Они распределяли алкоголь (в немалых
количествах) и часто устраивали дружеские попойки. О са­
мом нижнем уровне мы знаем немного. Рядовой немеди­
цинский персонал (санитары, повара, кочегары, строите­
ли, писари) были рабочими с начальным образованием.
Все они были членами НСДАП, в большинстве своем эсесовцами. Треть (а среди унтер-офицерства половина)
уже имели опыт насильственных акций. По этим людям
тяжелее всего ударила безработица, и многие вступили
в партию, чтобы найти новое место в жизни. Девушки-ма­
шинистки и больничные санитарки вряд ли имели нацист­
ское прошлое, но их тщательно проверяли на лояльность
и рекрутировали из нацистской среды. Еще до начала са­
нации многие санитарки работали в больницах или при­
слугой в домах нацистских боссов, и самых надежных при­
влекали к делу. Поэтому женский персонал мог быть более
нацистским по убеждениям, чем это следует из немногих
архивных документов. Очень немногие знали с самого на­
чала, что именно означает программа Т4. Когда до них до­
ходила правда, им тут же давали понять, что отказ от уча­
стия будет грозить им большими проблемами. Но главной
причиной соучастия был не страх, а полная убежденность
в законности этой акции. К этим людям из низов, мужчи­
нам и женщинам, нацисты были великодушны. Адвокаты
по делам военных преступников оправдывали своих подза­
щитных именно тем, что они подчинялись законным для
них приказам. Этот довод подкреплялся тем, что в системе
здравоохранения медсестры и санитары просто не могут

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

ставить под сомнение распоряжения врачей и больничной
администрации. Государство узаконило геноцид как ме­
дицинскую практику, и выдающиеся врачи проводили ее
в жизнь. Снять с себя личную ответственность и спрятать­
ся за спиной вышестоящего - этот нехитрый прием помо­
гал избавиться от психологического стресса.
К конкретным именам я обращусь позже, когда речь
пойдет о лагерях «Акции Рейнхардт». Пока лишь один
пример. Австрийка Ирмгард Хубер была домашней слу­
жанкой, потом стала медсестрой. В больницу Хадамар она
устроилась в 1932 г. задолго до того, как там начались мас­
совые убийства. Она была активисткой женских нацист­
ских организаций и имела любовную связь с нацистским
врачом. Когда на повестку дня встал проект эвтаназии, вы­
бор пал на нее, хотя были и более квалифицированные мед­
сестры. Единственное, что ее огорчало, так это то, что при­
ходилось убивать немцев, а не русских или поляков. Анна
Катченка, уроженка Вены, из семьи социалистов, никогда
не была членом нацистских организаций, но после развода
с мужем-евреем вступила в интимную связь с врачом-нацистом. Психиатрическая экспертиза на послевоенном суде
признала ее слабовольной и легко внушаемой. Медсестры
вообще не прекословили врачам - такова была традиция.
Программа Т4 чем-то напоминала эксперименты Милгрэма (описаны в первой главе). Непререкаемый авторитет
медицинской науки, подкрепленный авторитетом врача
в белом халате, вынуждал персонал низшего ранга стано­
виться убийцами.
Вначале это даже не рассматривалось как убийство.
Программа эвтаназии отбирала «безнадежных больных»,
для которых «милосердная смерть» стала бы «облегчени­
ем». Согласие на эвтаназию давали и семьи. Исполнители
свыклись и с новой работой, и с денежными премиями
за нее. Дик де Милдт (De Mildt, 1996) обращает внима­
ние на их карьеризм. Саул Фридландер (FriedlSnder, 1995:
187) считает, что исполнители были «заурядными людьми
с полным отсутствием воображения», жившими «фили­
стерской» жизнью. В то же время Майкл Берлей (Burleigh,
1994: 125) утверждает, что «тех, в чьих руках был шприц,
тщательно отбирали по таким критериям, как жестокость
и идеологическая лояльность». Эти взаимоисключающие

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬ Е РЫ , С В Я З А Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

оценки вполне справедливы, поскольку среди исполните­
лей были люди самых разных психологических типов и мо­
тиваций, и все они были связаны служебной дисциплиной
и корпоративной солидарностью. Иерархия поддержива­
лась нацистской властью и медицинской традицией, соли­
дарность обеспечивалась одной профессией, а быт, нравы
и социальную атмосферу определяли «испытанные бой­
цы» (старые нацисты).
Когда программа Т4 выродилась в рутинное убийство
всех больных, научная респектабельность была выброше­
на вон за ненадобностью. Врачи, медсестры, санитары, во­
дители, истопники, секретарши занимались серийными
убийствами и подделкой историй болезни. Врачей старой
школы чаще посещали сомнения, чем тех, кто впитал на­
цизм с молоком матери. Но уколы совести заглушались при­
вычной рутинной работой, корпоративной солидарностью,
стремительными карьерами и верностью режиму. На судах
обвиняемые заявляли, что они подчинялись официальным
приказам, даже если они были отталкивающими и неспра­
ведливыми: «Я делал свое дело как немецкий служащий,
и Бог мне судья». Чтобы не скатиться в бездну морального
падения, этим людям был нужен другой источник социаль­
ной идентичности или другая идеология. Ни того, ни дру­
гого не было: нацизм подмял под себя и профессиональную,
и социальную жизнь в Германии.
Когда в 1941 г. программа эвтаназии была официаль­
но прекращена, она, тем не менее, продолжилась тайно:
в газовых камерах уничтожали умственно отсталых, во­
еннопленных, политических противников режима, и это
продолжалось всю войну. 97 человек из программы Т4 впо­
следствии нашли себе работу в «Акции Рейнхардт» - ла­
герях уничтожения Белжец, Собибор и Треблинка. Их
выбрали за лояльность и опытность; люди с такой квали­
фикацией могли научить многому новичков на поприще
массового уничтожения. Лагеря смерти оказались в надеж­
ных руках.
В моей выборке нацистских преступников 67 человек
служили в лагерях «Акции Рейнхардт». Две трети были за­
действованы в программе Т4. 31 были нацистами со стажем,
тоже участвовавшими в Т4, и еще 11 человек были и наци­
стам и-ветеранами, и убийцами по программе эвтаназии,
461

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

и лагерными охранниками или членами айнзацгрупп. Толь­
ко трое были обычными призывниками. Берлей (Burleigh,
1994: 232) лаконично характеризует их как «патологических
психопатов». Высокую должность занимал Дитрих Адлере
из Шлезвиг-Голштейна, сын прокурора, погибшего на вой­
не. Он вступил в нацистскую партию в 1932 г., когда ему
было 22 года. Воспользовавшись семейными связями, он по­
лучил назначение в программу Т4. Этот нацист не обнару­
жил признаков раскаяния даже после 1945 г. Он заявил, что
персонал Т4 мог отказаться от перевода в лагеря смерти,
ибо все знали, что им придется массово уничтожать евреев:
«Их попросили, но у них был выбор». Адлере не скрывал
своего антисемитизма: «Пресса, банки, бизнес - все в Бер­
лине было в руках евреев. Это несправедливо. Хоть в чем-то
должны были проявить себя и немцы» (Sereny, 1974: 60-90,
225-226).
Немцы «проявляли себя» на протяжении всей войны.
Отслуживших в польских лагерях смерти переводили на
новую, столь же кровавую работу - лагеря в Италии и Три­
есте.
Кристиан Вирт, «беспощадный христианин», отличал­
ся необычной для штурмбанфюрера СС грубостью и вуль­
гарностью. Он был назначен комиссаром программы по
эвтаназии, затем курировал лагеря смерти в Польше. Он
ужасал даже своих коллег. Франц Штангль, комендант
концлагеря Треблинка, терпеть не мог Вирта за его из­
девательства над теми, кто «распускал сентиментальные
слюни» по поводу эвтаназии. «Меня тошнит от этих сла­
баков, - заявлял Вирт. - Мы просто освобождаемся от
лишних ртов». Однажды Вирт приехал, чтобы выяснить
причины задержки с монтажом газовых печей в Собиборе. Он наорал на Ш тангля и его подчиненных за несо­
блюдение графика. Нужно было немедленно убить всех
нетрудоспособных евреев: «Если вам это не нравится,
исчезнете. Но под землей, не на земле». Когда ему ска­
зали, что газовые камеры еще не вполне готовы, он от­
ветил: «Опробуем их на этих 25 еврейских работягах,
впихните их туда». Евреев загнали в камеру и газировали.
При этом Вирт страшно разгневался из-за того, что две­
ри не закрывались герметично. Эйхман содрогался, ког­
да Вирт «на его чудовищном немецком кричал, что надо
462

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , С ВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕН О Ц И Д О М

удушить газом всех евреев». Узники лагеря рассказыва­
ли, что его боялись все эсесовцы. Жена Дитриха Аллерса,
тоже работавшая в программе Т4, описывала Вирта как
«вульгарного, ужасного человека, беспощадного к своим
подчиненным». Сам Адлере считал, что Вирт был просто
неотесанным вюртембержцем, «грубым, крикливым, с не­
лепыми жестами», но при этом «хорошим солдатом», вы­
бранным на свой пост «за то, что он был надежным и не­
преклонным». Он действительно таким был. Увешанный
наградами унтер-офицер Первой мировой войны, ста­
рый нацист, гестаповский офицер, привлеченный к суду
за зверства штутгартским ландтагом. Но что интересно,
впоследствии, ревизуя трудовые лагеря, он увеличивал
пайки и улучшал условия труда заключенных. И если
не считать хамских манер, чем он был хуже корректно­
го Эйхмана и осторожного Ш тангля? Чудовищный Вирт
привлек к себе пристальное внимание историков (напр.,
Arad, 1987: 182-184; Goldhagen, 1996: 305-306; Sereny, 1974:
54, 80, 97, 110; Wistrich, 1982: 341-342).
Ирмфрид Эберль был первым комендантом Треблинки.
Член нацистской партии с 1931 г., профессиональный бое­
вик времен нацистского подполья в Австрии, муж столь же
ярой нацистки, он как медик принимал участие в програм­
ме Т4. Незадачливый комендант лагеря не распорядился
убрать трупы, валявшиеся вокруг Треблинки, за что был от­
странен от должности. На посту коменданта его заменил
Франц Штангль, еще один участник программы эвтана­
зии. Вслед за ним пришел Франц Рейхлейтнер, кадровый
офицер полиции и ветеран НСДАП. Этих трех австрий­
цев, как самых надежных, выбрал сам Вирт, он знал их
лично. Штангль был талантливым управленцем. Его отец,
бывший солдат, бил смертным боем своих детей и умер,
когда сыну было 8 лет. Штангль выучился на ткача, но ре­
шил служить в австрийской полиции. «Там нам вколотили
в головы, что нас повсюду окружают враги и что все люди мерзавцы». Штангль шел добровольцем в штурмовые от­
ряды, подавлял политические протесты и получал награ­
ды. В 1936 г. он, по некоторым предположениям, тайно
вступил в Национал-социалистическую партию Австрии.
Ему была доверена особая миссия: подготовка к захвату
Чехословакии и первые антиеврейские акции. В гестапо
463

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

и СС он вступил в 1939 г., отрекшись от католического ве­
роисповедания. Его вдова не смогла сказать, было ли это
решение связано с идеологией или карьерой (Sereny, 1974:
232-233). Впрочем, Штангль был слишком ограниченным
человеком, чтобы придавать особое значение идеологии.
Как бы то ни было, нацизм оставил неизгладимый след
в карьере спецагента полиции.
Среди унтер-офицеров «Акции Рейнхардт» выделяется
Курт Франц, выходец из оккупированного Рура, приемный
сын радикального националиста. Повар по профессии, он
вступил в нацистскую партию в 1932 г. в возрасте 18 лет.
Подготовку прошел в Бухенвальде, участвовал в Т4, служил
в лагерях Белжец и Треблинка, где он выдрессировал свое­
го пса отрывать мужские гениталии. Это был его лагерный
юмор: натравливая собаку, он говорил: «Человек, укуси это­
го зверя». В его фотоальбоме из Треблинки были собраны:
«лучшие моменты моей жизни».
Вилли Менц был беженцем, этническим немцем из
Польши. Он работал на лесопильном заводе, где его отец
был бригадиром. В партию вступил в 1932 г., когда ему было
28 лет. Хотя его партийный стаж был и невелик, ему дове­
рили участвовать в программе Т4, где он был подсобным
рабочим. Сам он не убивал, но к зрелищу убийств привык.
В Треблинку его перевели в 1941 г., где он стал одним из
самых беспощадных надзирателей. Его называли «Фран­
кенштейном», «зверем, «садистом». Густав Мюнцбергер,
плотник из Судет, вступил во фронтовую партийную ор­
ганизацию и позже в СС. В программе Т4 он работал пова­
ром, в эвтаназии не участвовал, но, оказавшись в Треблинке, он загонял обреченных в газовую камеру, работая так
через день больше года. Еще один надсмотрщик рассказы­
вал про него:
Е го о б я за н н о ст ь ю бы л о ст о я т ь п е р е д в х о д о м в газовы е кам еры
и загон я ть т у д а л ю д ей . П л ет ь ю , ест е с т в е н н о . О н д ел а л э т о и зо
д н я в д ен ь . И к аж ды й д е н ь о н н а п и в а л ся . А ч т о е м у ещ е о ст а в а ­
л о сь д ел ать ? Н а й т и д р у гу ю р а б о т у ? Я д у м а ю , ч т о с о в р ем ен ем
ем у ст а л о все р а в н о - о н бы л в еч н о п ьян .

Сын Мюнцбергера рассказывал: «Мой отец? Мне кажет­
ся, что к работе в Треблинке он относился с такой же дотош­

НАЦ И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕНО Ц И ДО М

ностью, как у себя на лесопилке. Аккуратность - это было
его главным профессиональным качеством» (Sereny, 1974:
221-225).
Густав Вагнер из Вены вступил в партию в 1931 г. в воз­
расте 20 лет. Был активистом, попал под арест, бежал в Гер­
манию в 1934 г. Вступил в СС, был взят в программу Т4, по­
том его перевели в Собибор, где он удостоился Железного
креста за образцовую службу и клички Зверь среди узников.
Он убивал даже детей из чистой прихоти. «Убийства и пыт­
ки приносили ему наслаждение. Он убивал с улыбкой на
устах». «Не убив кого-нибудь, он не садился за обед. И так
было каждый день - топором, ломом, и голыми руками. Его
пьянила кровь». Сам Вагнер говорил о себе так: «Я не испы­
тывал никаких чувств. Это была обычная работа. Вечером
мы никогда не обсуждали служебные дела, просто выпива­
ли и играли в карты».
Карл Френзель, один из самых беспощадных охранни­
ков, «человек с длинным хлыстом». Он вступил в партию
и в СА в 1930 г., когда ему было 19 лет. На суде он заявил:
«В условиях войны... я, к несчастью, верил, что все, что про­
исходит... вполне законно. Горько это сознавать сейчас, но
я был убежден в необходимости ‘наших действий».
Выжившие свидетели часто проводили различие между
немногими «приличными» эсесовцами, которые не сви­
репствовали, если рядом не было начальства, и «монстра­
ми», которые убивали по собственной прихоти. Один из
свидетелей отзывается о Франце Сухомеле, судетском нем­
це из программы Т4, как о «почти порядочном человеке».
«Это не значит, что он нас не бил. Били все. У них было
потрясающее безразличие к человеческой жизни, сознание
своей безраздельной власти и животные инстинкты». Но
некоторых эсесовцев тревожили сомнения. Жена Ш тангля
вспоминает, как Людвиг крикнул ей в лицо: «С евреями по­
кончено ... Покончено газом... Огромное число евреев...»
«Он продолжал надрывно, со слезами кричать, как все это
ужасно, но мы делаем это ради фюрера. Мы жертвуем со­
бою, мы все прокляты, но мы повинуемся его приказам...
Ты можешь себе представить, что будет с нами, если евреи
до нас когда-нибудь доберутся?» Когда жена начала по­
дробные расспросы, Штангль дал типичный ответ бюро­
крата: «У меня чисто административная работа... Да, я все
465

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

понимаю, но лично я никому не приношу вреда» (Sereny,
1974: 136, 178-182).
Сам воздух в лагерях смерти был пропитан мучения­
ми - женщин насиловали, если у охраны появлялось такое
желание, заключенных избивали по малейшему поводу и без
повода, ради прихоти; выдирали золотые зубы и коронки, раз­
девали узников догола и прикладами гнали в расстрельную
зону, плачущих детей разбивали о дверные косяки. Но фор­
мально СС признавали разницу между истреблением во имя
«исторической необходимости» или «по политическим мо­
тивам» и убийствами «бессмысленными, ради удовольствия
или секса». Если охранник убивал еврея только лишь пото­
му, что ему так захотелось, такой поступок считался предо­
судительным, антиарийским, низменным (Buchheim et al.,
1968: 349-363; Hilberg, 1978: 214; Littman, 1983: 44). Те же, кто
не находился в эпицентре ликвидаций, старались спрятать
голову в песок. Газенвагены обслуживали механики из СС.
В их отчетах видна попытка сохранить кажущуюся невозму­
тимость даже в самом аду геноцида. Страшные дела они ма­
скировали эвфемизмами: задыхающиеся люди, пытавшиеся
выбить заднюю дверь, назывались «проблемным грузом»;
экскременты, моча, рвота, менструальная кровь именова­
лись «твердыми отложениями» или «текучей жидкостью»,
все это, к их досаде, означало тщательную уборку и отскребание ржавчины (Browning, 1985: гл. 3). Насилие в лагерях
не имело пределов. Один из охранников Собибора признал:
«Я не могу назвать никого из лагерного персонала, кто бы не
принимал участия в массовых убийствах. Мы были членами
одной банды, нас повязали кровавой порукой на чужой, не
нашей земле» (Arad, 1987:198).

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 4: ОТ ПРАВОВОГО
ПРИНУЖДЕНИЯ К АЙНЗАЦГРУППАМ
Эскалация геноцида началась в 1941 г. Около шести
тысяч человек прошли через подразделения айнзацгрупп,
те же задачи выполняли 15 тысяч человек в усиленных
батальонах фельдполиции и 25 тысяч человек из ВаффенСС. Объединенными усилиями они уничтожили свыше од­
ного миллиона евреев. Убивали не все - к этому, вероятно,
466

Н АЦИСТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗАННЫЕ С ГЕНОЦИДОМ

не были причастны связисты, фельдъегери, штабные офи­
церы или секретарши. Но большинство мужчин прошли
ротацию через батальоны смерти. В некоторых частях весь
наличный состав был обязан присутствовать при расстре­
лах, чтобы, как говорил Блатткит, «побрататься кровью»
(Arendt, 1965: 105, 141; Hilberg, 1978: 189-196, 214-218). Ни­
кто из них не заранее не знал, что им придется расправ­
ляться со славянами или евреями. Их просто поставили
перед фактом. Джеральд Рейтлингер (Reitlinger, 1968) счи­
тает, что даже приближенные Гиммлера, такие как Бергер,
Вольф, Лоренц и Шелленберг, были застигнуты врасплох,
никто не был готов к геноциду: «Все они были чудакова­
тые дилетанты с интеллигентскими комплексами, явно
не на своем месте, амбициозно настроенные идеалисты
с явным отвращением к тем задачам, которые их ожида­
ли». Хилберг (Hilberg, 1978: 649) предполагает, что для
большинства причиной вступления в СС был национа­
лизм пополам с карьеризмом. Но те задания, которые они
последовательно получали, постепенно превращали их
в убийц. Ученый утверждает, что в такой организации, как
СС, юрист мог в любой момент оказаться в айнзацкоманде,
а бухгалтер - в администрации лагеря смерти. Впрочем,
среди них были и убежденные нацисты. По моей выборке,
из 311 человек в составе айнзацгрунп лишь 35 были обыч­
ными призывниками (включая 21 профессионального по­
лицейского), 76 были членами партии или СС, шестеро
служили в Ваффен-СС, 144 были нацистскими полицей­
скими, еще 48 человек прошли выучку в концлагерях или
программе Т4. Опыт полицейской работы был востребо­
ван вне зависимости от звания, а опыт работы в государ­
ственной прокуратуре считался идеальным для офицеров.
Старший командный состав отбирался Гиммлером
и Гейдрихом. Почти все старшие офицеры айнзацгрупп
вступили в нацистскую партию, СА или СС в ранние годы,
еще студентами. Многие из них работали по профессии
в правоохранительных учреждениях или в Министерстве
внутренних дел. Они чувствовали себя элитой, достойной
более важной миссии. Призывы к истреблению и наси­
лию на первых порах были не более, чем словесным ан­
туражем, но, почуяв, откуда дует ветер, они не захотели
оставаться в стороне. Они стремились к нацистской карь­
467

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ере, а для этого нужно было постараться. Они достойно
проявили себя в айнзацгруппах и получили повышения.
Практически все из 400 высших сотрудников РСХА к кон­
цу войны отслужили в айнцазгруппах (Wildt, 2002). Отто
фон Олендорф родился в 1907 г. близ Ганновера в обеспе­
ченной буржуазной семье. В СА он вступил в 1925 г. еще
школьником, через год стал членом СС. Получив степень
правоведа, он стал ученым-социологом, а в 1936 экономи­
ческим советником в структуре СД. Его беседы с личным
врачом Гиммлера (Kersten, 1956: 206-217) обнаруживают
скорее интеллектуала, чем человека действия. Олендорф
ратовал за «третий путь» в развитии экономики, за чтото среднее между «опорой на большой бизнес» Геринга
и «большевистским коллективизмом» Лея. Он считал, что
государство формирует раса как «природное сообщество»,
но осуждал жестокость рейха по отношению к украинцам
и гордился тем, что смог склонить на сторону немцев
крымских татар. Гиммлер подсмеивался над своим сорат­
ником, называя его «рыцарем Галахадом национал-социа­
лизма». Олендорф не был причастен к кровопролитиям
до 1941 г. Верхи считали, что ему, как и Биберштайну,
бывшему протестантскому священнику, следует пройти
закалку в настоящем деле. Он всячески оттягивал испол­
нение приказа о переводе в айнзацгруппу. Это дало повод
коллегам обвинить его в малодушии и нежелании при­
нять на себя ответственность. Случилось то, что должно
было случиться. Олендорф отдавал приказы на расстрелы
тысяч «жидобольшевиков», но крайне раздражался, ког­
да видел, что каратели получают удовольствие от казни.
На Нюрнбергском трибунале он покаялся, правда, эффект
был несколько смазан, когда огласили его письмо жене:
«А что еще нам остается делать с этими исчадиями ада,
которые ведут против нас войну?»
Братья Вейнман, Эрнст и Эрвин родились на католиче­
ском юге в Тюбингене, их отец погиб в Первой мировой во­
йне. К нацистскому движению они присоединились, когда
были студентами. Эрнст стал дантистом, Эрвин терапев­
том. Вскоре Эрнст отказался от практики и был назначен
мэром Тюбингена от НСДАП. Эрвин тоже оставил меди­
цинскую карьеру и начал служить в полиции безопасности
СС. Оба брата пошли на повышение и получили крупные
468

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е

С

ГЕНОЦИДОМ

посты в СС и полиции безопасности. Доктор Альфред Филберт (Dicks, 1972: 204-227) родился в оккупированной Рур­
ской области, его отец был нацистом, бывшим офицером,
потом почтовым работником. Филберт вступил в НСДАП
и СС в 1932 г., когда учился на факультете правоведения.
Получив докторскую степень, он стал государственным об­
винителем, с 1935 г. был офицером разведки СД. Вне оче­
реди получил звание генерал-лейтенанта, участвовал в Ванзейской конференции. Он образцово проводил расстрелы,
строго следя за тем, чтобы каждый стрелял на поражение,
угрожая «тяжелыми последствиями» тем, кто проявлял ми­
лосердие. Он запрещал своим подчиненным пользоваться
посудой, из которой ели евреи. Один из его офицеров по­
том, рыдая, говорил: «Судьба распорядилась так, что я стал
рабом этого палача», еще один заявил: «Если кто-нибудь
сейчас скажет мне, что он не был антисемитом, я плюну ему
в глаза». Командиры айнзацгрупп ежедневно составляли
отчеты для штаба. В этих докладах присутствует привычная
расистская терминология - «жиды», «славяне», «асоциаль­
ные», «низшая раса».
Вальтер Блюме, наоборот, вначале был слабым коман­
диром, но потом превратился в такого сатрапа, что его
боялись собственные подчиненные. Он родился в семье
дортмундского учителя, вступил в партию в 1933 г., может
быть, и раньше. Получив степень доктора права, был назна­
чен в дортмундское гестапо и достиг впоследствии высоко­
го положения в РСХА. Он проявлял колебания и слабость
при принятии важных решений, с отвращением отно­
сился к расстрелам женщин и детей. Коллеги называли
его «слюнтяем и бюрократом». Блюме отозвали в Берлин
и назначили шефом полиции в Афинах, что можно было
расценивать как почетную ссылку. Его знали как пламен­
ного поклонника Гитлера, замшелого, косного бюрократа,
презрительно именовали «ищейкой». Когда в середине
1944 г., перед Германией замаячил грозный призрак по­
ражения, спокойный Блюме взбесился и обратился к так­
тике «выжженной земли», к «Тезису хаоса». Чиновники
Министерства иностранных дел и греческие коллаборанты
приложили все усилия, чтобы избавиться от обезумевшего
наци (Mazower, 1993: 231-4). Все-таки нельзя переступать
разумные пределы. Политику массовых репрессий надо
469

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

было проводить рационально и системно, не превращая ее
в самоубийственную и хаотичную GOtterdimmerung («Ги­
бель богов»).
Офицеры низшего звена, унтер-офицеры, рядовые
первоначально рекрутировались из довоенного СС. Боль­
шинство прекрасно справлялись со своими задачами.
Сержант Гельмут Раука был профессиональным полицей­
ским и «старым нацистом». Своих начальников он впе­
чатлял методичностью и уважением к приказам. Вот что
он писал вышестоящим: «Я желаю проявить себя как пре­
данный делу национал-социалист и готов занять ответ­
ственный пост в полиции безопасности». Хельмут про­
явил себя в массовых казнях и уничтожениях еврейских
гетто. На суде один из свидетелей назвал его «беспредель­
но жестоким человеком, гитлеровским догматиком, ис­
тинным представителем “высшей расы”» (Littman, 1983:
15-16, 161).
Макс Кранер из Рейнской области, сын кожевенника,
ветеран нацистского движения, работал в гестапо с 1937 г.
Добровольцем вступил в айнзацгруппу, расстрелял 50 мир­
ных жителей рядом с Минском. О себе говорил: «Я всегда
был националистом и всегда мечтал бороться с коммуниз­
мом».
Австрийский старший сержант Феликс Ландау имел ев­
рейского отчима. Был отчислен из католической школы за
нацистскую агитацию. Учился на столяра, добровольцем по­
шел в армию. Будучи ветераном движения, принял участие
в нацистском путче в Вене и был арестован. Освободившись
в 1937 г., вступил в немецкое гестапо и в этом качестве уча­
ствовал в захвате Польши в 1939 г. Служа в айнзацгрунпе,
вел дневник, где жаловался в основном на то, что его люби­
мая девушка перестала писать ему письма. Расстрелы евреев
объяснял тем, что они повинны во многих грехах и преступ­
лениях. Впрочем, он делает важную оговорку: «Мне не хо­
чется расстреливать безоружных людей, даже если они ев­
реи. Я бы хотел быть солдатом и воевать в прямом, честном
бою». По его словам, он не «испытывал чувства жалости».
«Все это меня не трогало». Офицера вермахта, который пы­
тался вступиться за евреев, он назвал «худшим врагом госу­
дарства». «Как можно себе такое представить? Он не нацио­
нал-социалист».
470

Н А Ц И СТЫ , III. КА РЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕ НО Ц И Д О М

Лейтенант Карл Кречмер объяснял своим детям, что
евреи начали войну и поэтому не заслуживают никакого
снисхождения: «Это слабость, когда тебя тошнит при виде
трунов; лучший способ ее преодолеть - чаще расстреливать.
Тогда это становится привычкой... Вера в фюрера перепол­
няет нас, она дает нам силу выполнять эту трудную и небла­
годарную задачу».
Братья Маурер, Вильгельм и Ибганн, этнические немцы
из Польши, вступили в польскую армию в 1939 г. и воева­
ли против вермахта. Их освободили из лагеря для военно­
пленных и поставили на службу Германии. Поскольку оба
хорошо знали польский и украинский, их определили в СД.
Братья проявили усердие. И хотя они не были членами пар­
тии, оба вскоре стали сержантами. Один из них подготовил
и возглавил отряд украинских полицаев. Оба с охотой при­
нимали участие в массовых расстрелах. Их мотивацией ста­
ла карьера и принятие доктрины немецкого расового пре­
восходства.
По мере эскалации насилия, в карательные отряды стали
призывать резервистов среднего возраста и солдат, получив­
ших ранения на Восточном фронте. Они проходили только
месячную подготовку (включая идеологическое натаскива­
ние против «жидоболыневиков» и партизан). Некоторые
показывали успехи. Сержант Магилл служил в кавалерии,
его мастерство наездника вызвало восхищение у эсесовцев,
и он был зачислен в одну из айнзацгрупп. Как спортсмен он
быстро вошел во вкус этой тяжелой, но истинно мужской,
«спортивной» работы, был благодарен друзьям за призна­
тельность и никогда не протестовал.
Лейтенант Ганс Риц из Восточной Пруссии был сыном
либерального школьного учителя. Он вступил в гитлерюгенд, а в 1937 г. 18-летним - в нацистскую партию. В армию
его призвали в 1939 г., но комиссовали из-за болезни. Во вто­
рой раз его мобилизовали в 1943 г. в харьковское СД. Когда
он прибыл в часть, командир сказал: «А теперь покажи нам,
что ты умеешь». «Чтобы произвести хорошее впечатление,
я взял пистолет у одного эсесовца и расстрелял нескольких
заключенных». После этого он расстреливал, как полага­
лось.
У других так не получалось. Телеграфист Кибах не был
нацистом и не был натаскан на убийства. Он смог выстре­
471

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

лить только пять раз, и потом его стошнило. Он стоял с опу­
щенной головой, а вокруг все смеялись.
Майор Франц Лехталер был кадровым полицейским,
возраст - 51 год, беспартийный. По службе он почти не про­
двигался - его заподозрили в симпатиях к левым, кроме
того, он часто подшучивал над Гитлером. Получив приказ
о расстреле минских евреев, он отказался его выполнять.
Ему пригрозили сверху, но он и тут извернулся. Расстрел он
поручил провести латышскому вспомогательному батальо­
ну, а сам на месте казни не присутствовал.
Рядовой Ганс Ульрих Вернер приказ выполнил, но при
этом сказал: «Невероятно, какие железные нервы надо
иметь, чтобы делать эту грязную работу. Это кошмар». Во­
дители газенвагенов отказались прикончить задыхающих­
ся, но все еще живых людей. Офицер выругался и сделал это
вместо них. Подобные случаи вспоминает один военный
корреспондент: «Я видел офицеров СД, которые рыдали, не
в силах справиться с нервным потрясением. Я видел и дру­
гих, которые вели счет всем, кого они отправляли на рас­
стрел... А некоторые кончали жизнь самоубийством... Кто
сейчас скажет, много ли было тех, кто лил слезы, и тех, кто
с гордостью вел свой личный счет расстрелянных?» (Klee,
1991: 62, 67, 72, 129, 169-171). В отличие от лагерной охраны
мы встречам здесь более разнообразные типы карателей.

ОБЫЧНЫЕ УБИИЦЫ?
ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
БАТАЛЬОН 101
О 101-м батальоне вспомогательной полиции мы знаем
больше, чем о других. В Польше с июля 1942 по ноябрь
1943 г. 550 человек личного состава расстреляли и уничто­
жили другими способами 38 тысяч евреев, а также поляков
и русских. Они провели насильственную депортацию еще
50 тысяч евреев, которые закончили свою жизнь в лагере
смерти Треблинка. В среднем на счету каждого полицей­
ского 100 жертв. Расстрельная команда в 10-20 человек вы­
страивалась шеренгой и стреляла залпами. Они не были
хорошими стрелками, и им приходилось добивать еще
живых, шагая по корчащимся телам, по колени в крови
472

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕНО Ц И ДО М

и экскрементах. Их выворачивало наизнанку, их проши­
бало поносом, их преследовали кошмары, они бились в ис­
терике. Они «напивались до полного умопомрачения»,
чтобы успокоить нервы (Hilberg, 1978: 218, 249; HCss et a1.,
1978: 95).
Полицейские батальоны вначале были сформированы,
чтобы нести службу в Германии. Довоенные полицейские
части формировались из добровольцев; когда началась
война, туда стали призывать военнообязанных старшего
возраста. Этот полицейский батальон подробно описан
Браунингом (Browning, 1993) и Гольдхагеном (Goldhagen,
1996). Исследователи считают, что костяк батальона соста­
вили призывники из Гамбурга со средним возрастом 36 лет.
Из ста, чье семейное положение нам известно, 99 были же­
наты, 72 имели детей. Часть из них до войны служила в по­
лиции, остальные были рабочими. Браунинг считает, что
эти вполне обычные люди согласились стать палачами из
страха и конформизма. Гольдхаген, в свою очередь, дума­
ет, что эти обычные немцы убивали потому, что были анти­
семитами.
Резня происходила не на фронте. Они делали свое дело
в безопасном тылу, и лишь одного полицейского убили
партизаны. Ярость боя не могла служить им оправданием.
Так почему же они продолжали убивать изо дня в день?
Этот вопрос мы можем задать всем 15 тысячам человек из
30 полицейских батальонов. Это были массовые убийства массовые жертвы и массовые исполнители. Отдав приказ
на первый расстрел, майор Трапп впал в нерешительность
и неожиданно разрешил отказаться от экзекуции тем, кто
не хочет убивать. Из строя вышли только 12 человек. Они
были переведены в другую часть и не получили никакого
взыскания. Расстрелы множились, множились и сомне­
ния. Браунинг пишет, что перед каждой акцией исчезало
10-20% личного состава, кто-то официально, а кто-то и са­
мовольно. Кто-то прятался за спины своих, кто-то стре­
лял мимо. Некоторые оправдывались, ссылаясь на этику,
другие признавались в своих симпатиях к социализму,
третьи говорили, что не хотят связывать свою карьеру
с полицией, но большинство объясняли свое поведение
физическим отвращением к убийству, слабостью, разбол­
танными нервами. Но немногие подали рапорты о перево473

Itr??

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

дс. Случалось так, что палач узнавал свою жертву. Это мог
быть бывший сосед, товарищ по работе, однополчанин по
Первой мировой войне. Им приходилось расстреливать
евреев, которые неделями работали у них прислугой. Тог­
да они просили, чтобы знакомого расстрелял кто-нибудь
другой, или, конвоируя колонну, неожиданно посылали
пулю в спину, чтобы избавить жертву от моральных муче­
ний расстрела. Они проявляли жалость, но это была жа­
лость слабых духом.
Была и другая крайность. Гольдхаген (Goldhagen, 1996)
ссылается на одного полицейского, который, по его соб­
ственным словам, убивал с удовольствием. Фотографии
«охоты на евреев» напоминают чем-то веселые, беззабот­
ные пикники. Ученый считает, что исполнителями двигал
исключительно «зоологический антисемитизм». Но это
слишком простое объяснение. Браунинг утверждает, что
большинство были подвержены обычному бытовому анти­
семитизму, который вылился в ненависть к евреям, ког­
да пришла война и был создан «образ врага». Хаберер
(НаЬегег, 2001) заявляет, что среди немецкой фельдполи­
ции в Белоруссии ярых антисемитов было немного, наобо­
рот, были случаи, когда полицейские не подчинялись при­
казам, спасали евреев, стреляли в воздух. Но большинство
после минутного колебания принимали неизбежное (ср.
Birn, 1998: 122-128). По информации Браунинга, на после­
военных судах полицейские традиционно оправдывались
тем, что «только исполняли приказы», перекладывая вину
за нацистский антисемитизм и геноцид на офицеров и ун­
теров. Рядовые описывали своих командиров как «жесто­
ких», «беспощадных», «нацистов на 110%», называли их
клички - Вонючий Недомерок, Держиморда. Когда у них
спрашивали, почему же они сами убивали, они не сразу на­
ходили ответ. Кто-то говорил, что просто об этом не за­
думывался, кто-то считал, что неважно, от чьей пули по­
гибнет жертва, потому что «евреи все равно обречены».
Некоторые раскаивались в малодушии и покорности:
«Мне надо было встать и отказаться». Лишь изредка подсу­
димые ссылались на расизм или антисемитизм. Впрочем,
было сказано и такое: «Евреи не считались среди нас людь­
ми». Искреннего сострадания к евреям или полякам среди
этой публики не наблюдалось.
474

Н А Ц И С Т Ы , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

Батальон 101 оказался в состоянии шока после первой
экзекуции. Им предстояло расстрелять мужчин, женщин
и детей сразу. Батальон еще не прошел испытание кровью,
им даже не приходилось убивать мужчин, которых можно
было бы считать партизанами. Первый расстрел стал тяже­
лым испытанием. Между собой они никогда его не обсуж­
дали. Солдаты решили забыть о том, что сделали, и напи­
лись в тот вечер до беспамятства. Но, как и другие палачи,
они постепенно привыкли к своей работе, научились уби­
вать быстро и технично, часто перекладывая свои утоми­
тельные обязанности на вспомогательные подразделения
коллаборантов. Но был и предел всему. Офицер батальона
рассказал случай, когда «один фанатичный нацист» привел
смотреть на казнь евреев свою беременную жену. Ей понра­
вилось, но исполнители пришли в ужас. Их взбесило, что
беременная женщина с интересом наблюдала те страшные
вещи, что они творили.
Карателей следует рассматривать как институцию, как
изолированный, сплоченный, дисциплинированный во­
енный коллектив. Могли ли они отказаться выполнить
приказ? Они убивали только из страха перед наказанием?
Прокуратура послевоенной Западной Германии, рассле­
довавшая военные преступления, дает исчерпывающий
ответ. После изучения множества документов юристы
пришли к выводу, что не было зафиксировано «ни единого
случая, когда отказ исполнять приказ поставил под угрозу
жизнь и здоровье получившего такой приказ». Со сторо­
ны обвинения на судах по расследованию военных пре­
ступлений это стало весомым аргументом (Rueckert, 1979:
80-81). Некоторые исследователи считают, что немцы
могли отказаться от участия в преступлениях без серьез­
ных последствий для себя (Buchheim et al., 1968: 390-395;
Goldhagen, 1996: 278-279). Сам Бах-Зелевски объяснил, что
невыполнение приказа «могло привести к дисциплинар­
ному наказанию, но ни о какой угрозе жизни и речи не
было».
Во всяком случае, три ответственных работника действи­
тельно взбунтовались. Эрнст-Бойе Эхлерс отказался от рас­
стрелов с самого начала и был переведен на штабную работу.
Эрвин Шульц из Берлина, консервативный нацист из вну­
треннего отдела полиции с 1931 г., открыто заявил о своем
475

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

нацизме в 1933 г. и был зачислен в СД в 1935 г., но выступил
против Хрустальной ночи. В 1938 г. он создал первые тайные
айнзацгруппы в Австрии и Чехословакии. В 1941 г. он воз­
главил Отдел образования и воспитания в РСХА и осуждал
своих воспитанников за расстрелы в России. За такое воль­
нодумство в Россию его и отправили. Он подчинился и ру­
ководил расстрелами в июле и августе 1941 г., потом поднял
бунт и был переведен на прежнюю должность в Берлинской
полицейской академии, где и работал до конца войны (Klee,
1991: 82, 86; Trials of theWar Criminals, 1946: Einsatzgruppen
case. Part IV: ‘Affidavit of Schulz”).
Отто Раш, сын каменщика из Восточной Пруссии, из ста­
рой нацистской гвардии, гестаповец с 1936 г., вначале добро­
совестно исполнял обязанности командира айнзацгруппы,
но отказался от участия в массовых расстрелах в Киеве. Воз­
можно, он хорошо помнил параграф 7 Устава немецкой ар­
мии, позволявший отказываться от исполнения преступных
и аморальных приказов. Конечно, такой отказ мог погубить
карьеру. Гораздо более серьезное наказание могло грозить*
рядовому составу. «Возможный физический ущерб» мо­
жет быть и не принят во внимание строгим судом, но сама
возможность пострадать за неповиновение остановила бы
многих из нас. Теоретики рационального выбора напоми­
нают нам, что человека пугает лишь одна мысль о возмож­
ности насильственной смерти. Достоверно доказано, что
такая возможность тоже была. Персонал клиники Хартгейм
(программа эвтаназии) выслушал приветственную речь
Кристиана Вирта. Он объяснил, в чем заключаются их обя­
занности, и завершил выступление так: «И кроме того, вы
должны молчать под страхом смертной казни. Тот, кто раз­
гласит тайну, отправится в концентрационный лагерь или
будет расстрелян». Медсестры, санитары, секретарши сви­
детельствовали, что Вирт неоднократно угрожал им «либо
концлагерем, либо расстрелом» (Horwitz, 1990: 70-79). Ко­
мандиры айнзацгрупп Филберт и Шталекер также запуги­
вали своих подчиненных. Лейтенант СС Хартль, который
отказался командовать расстрелом, сказал:
В у сл о в и я х а в т о р и т а р н о г о р е ж и м а и с та к и м и ж е с т к и м и , б е с ­
п о щ а д н ы м и к о м а н д и р а м и , как Ш т а л е к е р , м н о г и м н и ж н и м ч и ­
н ам и в гол ов у не м огла п р и й т и мы сль вы р азить св о и и ст и н н ы е

476

.4»

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕН О Ц И Д О М

чувства. В н и х с и д е л с т р а х , ч т о от к а з о т у ч асти я в р а сст р ел а х
м о ж е т пов леч ь о ч ен ь сер ь езн ы е д л я н и х п о сл ед ст в и я . Я с ч и ­
таю , ч т о д л я р я д о в ы х н е б ы л о о б ъ ек т и в н о й н е о б х о д и м о с т и п о д ­
ч и н я т ь ся так и м п р и к а за м , с к о р е е о н а бы ла суб ъ ек ти в н о й (K lee
et at., 1 9 9 1 :8 4 -8 6 ).

И это абсолютно правильно. Обычные солдаты в боль­
шинстве армий либо не знают своих конституционных
прав, либо сильно сомневаются в своих них. Непокорные
рядовые редко просили о переводе в другую часть, чаще
они просили избавить их от расстрельных обязанностей.
Коммандофюрер Мартин Зандбергер был внутренне про­
тиворечивым человеком. Убежденный нацист из «старой
гвардии», он был кадровым полицейским с определенны­
ми моральными устоями. Зандбергер пришел в СД, «обма­
нутый ее возвышенным, интеллектуальным образом», но
после Хрустальной ночи раскаялся в своем решении. Тем
не менее он принял назначение в айнзацгруппу и добросо­
вестно выполнял кровавую работу. Перед своими подчинен­
ными он поставил вопрос ребром: «Если кто-то не захочет
выполнять здесь свой долг, я отправлю его домой». А потом
добавил: «Но не думаю, что это поможет остальным в про­
хождении службы». Один солдат признался, что подчинял­
ся приказам, «чтобы не испортить себе карьеру». Другие
утверждали, что «отказники» больше всего на свете боялись
обвинения в трусости перед своими товарищами в том, что
они слабаки и «брезгуют запачкать руки», что в них нет
«твердости настоящего эсесовца». Страх перед наказанием
смешивался с другими мотивами - карьерой, дисциплиной,
чувством товарищества, стыдом.
Капрал Людке (Dicks, 1972) - показательный пример это­
го противоречия, хотя и в другой ситуации. Он родился
в Данциге, в семье столяра, поставщика еврейской фирмы.
В 1934 г. он вступил в нацистскую партию и СС из патри­
отических побуждений. Стал тайным агентом в полиции
безопасности. После освобождения Данцига в 1939 г., при­
ступил к службе в концентрационном лагере. Он неодно­
кратно отправлял рапорты с просьбой о переводе его на
фронт, но ему всякий раз отказывали. Будучи санитаром,
он делал заключенным смертельные инъекции и проводил
«газирование». На послевоенном суде, выступая как свиде­
477

-> •

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

тель обвинения, Людке утверждал, что ненавидел свои кош­
марные обязанности, но из-за страха наказания подчинялся
приказам. «Я старался казаться твердым и непреклонным
эсссовцем, беспощадным среди таких же, как я». Во время
очередного расстрела у него сдали нервы, и он впал в пол­
ный коллапс. Дурных последствий не воспоследовало. Люд­
ке перевели на тихую административную работу, ибо всем
стало понятно, что этот человек дошел до предела и мо­
рально сломлен. Отсутствие внутренней стойкости на год
сделало его убийцей; он боялся и начальников, и стыдился
коллег, которые называли его «маменькин сыночек». Страх
слился с конформизмом.
Вернемся к батальону 101. Два человека свидетельствова­
ли, что «можно было отвертеться от расстрелов, заявив, что
такое дело тебе не по зубам». Но злоупотреблять этим было
рискованно. Поскольку отказников было мало, офицерам,
если они были разумными командирами, не составляло тру­
да перевести их на другие должности. Но если бы начался
массовый саботаж, неизбежно вмешались бы СС и начались
бы жестокие репрессии. В любой армии массовое непови­
новение приказу подавляется силой. Полицейским было
чего бояться - а вдруг их примеру последуют остальные?
Это было трудным решением - трудно и нам выносить свой
приговор. Да, им не хватало морального мужества. А нам бы
хватило?
Гольдхаген (Goldhagen, 1996) рассуждает так, как будто
личное убеждение каждого солдата в сумме своей опреде­
ляло поведение всего батальона. Такое утверждение гре­
шит индивидуализмом и «демократией» в кавычках. Как
показывает Хартль, карательные батальоны были сплочен­
ными боевыми единицами под командованием СС и «вы­
полняли волю самого фюрера». Браунинг, опираясь на со­
циологические законы, подчеркивает важность иерархии
и в особенности тиранию коллективизма. «Отказников»
упрекали в трусости, и если кто-то намеренно стрелял
мимо, его работу должен был доделать собрат по оружию
(Browning, 1993: 185). Буххайм и другие (Buchheim,1968:
343, 386) соглашаются с этим: «Необходимо исключитель­
ное мужество, чтобы противопоставить себя своему соци­
альному окружению и вырваться из него». Если тебя при­
нимали в братство СС, это было наградой, это и искупало
478

Н А Ц И СТЫ , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

суровость дисциплины, и согревало тебя теплым чувством
товарищества, и давало «хотя бы минимальное моральное
оправдание». Моральная заповедь «Не убий» вступала
в противоречие с моральным долгом убивать. Офицеры
это понимали. Олендорф запрещал индивидуальные рас­
стрелы в своей айнзацгруппе: «Личный состав, получив
приказ на ликвидацию, должен действовать совместно,
чтобы никто не брал на себя личной ответственности за ис­
полнение» (Trials of the War Criminals, 1946: VIII, “Affidavit
of Ohlendorf”).
Полицейский батальон 101 отличался от других.
38% были членами НСДАП - процент вдвое больше, чем
по всей Германии в то время. Чем выше у тебя звание, тем
в большей степени ты нацист. Хотя майор Трапп был ка­
дровым полицейским и не членом партии, два батальон­
ных капитана были убежденными нацистами и эсесовцами. По меньшей мере пятеро из семи лейтенантов были
членами партии, хотя никто из них не входил в СС. 32 ун­
тер-офицера были профессиональными полицейскими.
Из них 22 были членами партии, еще семеро - эсесовцами. Старшие офицеры, унтер-офицеры, рядовые солдаты
и раньше служили в полиции: 20% из них несколько лет
отслужили уже при гитлеровском режиме, когда полиция
стала репрессивным инструментом, вне законодательных
ограничений (Burleigh, 2000: 158-186). И чем страшнее
были преступления, тем отчетливее проявлялась эта тен­
денция. 10 из 13 человек в этом батальоне, осужденных
как военные преступники, были членами нацистской пар­
тии (двое из «старой гвардии», четыре «молодых наци­
ста» и три «примкнувших»). 7 из 13 были профессиональ­
ными полицейскими (лишь один служил в полиции до
захвата власти нацистами), 2 были рекрутированы в по­
лицию в 1939 г., и только 4 были зачислены в 1941 г. Из
них только 6 были из Гамбурга, трое были из Саксонии,
один из Австрии и трое из приграничных районов. Ав­
стриец участвовал в нацистском восстании 1934 г., и по
меньшей мере четверо участвовали в войне с Польшей
в 1939 г., когда немецкие полицейские батальоны впер­
вые приступили к массовому уничтожению мирного на­
селения. В карательном батальоне служили и случайные
люди, тем не менее костяк подразделения и его командо­
479

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

вание были или нацистами, или членами иных силовых
структур. Именно они отдавали приказы и приучали
новобранцев к крови. В действительности, пишет Бирн
(Birn, 1998: 117-120), батальон 101 был менее нацистским
по составу и менее причастным к массовому насилию, чем
другие полицейские батальоны. Батальоны с нумерацией
от 300 формировались только из кадровых полицейских
и добровольцев. Некоторые из них в полном составе во­
евали с поляками в 1939 г. В батальоне 309 14 человек были
обвинены в военных преступлениях, 13 были кадровы­
ми полицейскими и 8 человек членами НСДАП. М. Дин
(Dean, 2000: 64) пишет, что половина немецких полицей­
ских подразделений, служивших в Белоруссии и на Укра­
ине, были сформированы Гиммлером, вторая половина
была укомплектована обычными полицейскими пожило­
го возраста. Хочу напомнить, что айнзацгруппы почти
наполовину состояли из батальонов фельдполиции. Во­
йска специального назначения проходили тщательный
отбор, и основную массу составляли Ваффен-СС, которые
несли ощутимые потери на фронте и жестоко расправля­
лись с военнопленными. Преступления Ваффен-СС луч­
ше документированы на Западном фронте (британская
и французская армии в 1940 г., канадцы и американцы
в 1944). Постоянно шел взаимообмен личным составом
между Ваффен-СС, айнзацгруппами и лагерной охраной,
что приводило к эскалации жестокости (Stein, 1966: 7678, 258-264; Sydnor, 1977: 106-117, 313-342). Насилие стало
для них рутинной практикой.
В конце лета 1941 г. нацистскому руководству понадоби­
лось такое количество карателей, что уже невозможно было
проводить индивидуальный, поименный отбор. Нужны были
надежные люди, отобранные коллективно. В дело пошли ча­
сти Ваффен-СС и резервные полицейские батальоны. И те
и другие были порождением нацистского государства, они
уничтожали мирное население Польши, имели в своем соста­
ве непропорционально большое количество членов НСДАП.
Это были непростые немцы. Связанные иерархией, спло­
ченные взаимной порукой, они были предназначены для ис­
полнения особой миссии. Антисемитизм на бытовом уровне
трансформировался в ненависть, в дегуманизацию против­
ника. Это позволяло перешагнуть через моральные запреты
480

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬ Е РЫ , С В Я ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

и убивать безоружных людей. Одни убивали с воодушевлени­
ем, другие с неохотой, повинуясь идеологии, но мало кто мог
убивать, не испытывая физической гадливости и угрызений
совести. Побороть это состояние помогал алкоголь.
Мотивация могла быть разной, а итог один: 50 тысяч нем­
цев уничтожили один миллион человек. Вскоре нацистская
элита начала сомневаться, что дело будет доведено до кон­
ца. Психиатр одной айнзацгруппы констатировал, что 20%
личного состава страдало «психическими расстройствами»,
часть из-за «физического отвращения», часть из-за «вну­
треннего морального конфликта». Офицер свидетельствует:
П о с л е п ер в о й се р и и р а с с т р е л о в н е к о т о р ы е у ч а с т н и к и , п р е ж д е
всего о ф и ц е р ы , н е см о г л и о п р а в д а ть в о зл о ж е н н ы е на н и х о ж и д а н и я . М н о г и е н ач а л и глуш ить себ я а л к о г о л ем , м н о г и е п е р е ­
н есл и н ер в н ы е сры вы и п с и х о л о г и ч е с к и е травм ы . У н ас бы ли
са м о у б и й ст в а , бы ли и сл у ч а и , к о гд а и с п о л н и т е л и п о л н о с т ь ю
т е р я л и р а ссу д о к и отк р ы вал и б е с п о р я д о ч н у ю ст р ел ь б у в к о го
п о п а л о . К о г д а о б эт о м бы л о д о л о ж е н о р е й х с ф ю р е р у , Г и м м л ер
и зд а л п р и к а з, в к о т о р о м г о в о р и л о с ь , ч т о л ю б о й сл у ж а щ и й , н е
- в ы д ер ж и в а ю щ и й п с и х о л о г и ч е с к о г о ст р е с с а , д о л ж е н с о о б щ и т ь
о б эт о м вы ш ест о я щ ем у н ачал ьн и к у. Т а к и х л ю д е й с л е д у е т о с в о ­
б о ж д а т ь о т и х т е к у щ и х о б я за н н о с т е й и о т п р а в л я ть в ты л, г д е
о н и п о л у ч а т н о в о е н а зн а ч е н и е . Н а ск о л ь к о я п о м н ю , у Гим м ; л ер а н ед а л ек о о т Б ер л и н а был д а ж е п р о ф и л а к т о р и й д л я и зл е ­
ч ен и я и р еа б и л и т а ц и и м о р а л ь н о с л о м л е н н ы х ... Я сч и т а ю , ч т о
. э т о бы л о п р о в о к а ц и е й ... в к о н ц е к о н ц о в , р а зв е м о ж е т о ф и ц е р
и л и ч л ен С С п ок азать себя с та к о й ст о р о н ы ? Л ю б о й о ф и ц е р ,
п р и зн а в ш и й ся , ч т о о н н е с п о с о б е н сп р ав л я ться с т а к и м и за ­
д а ч а м и , т у т ж е бы л и ш и л ся п о г о н (Klee et a l., 1 9 9 1 :8 1 —82, 111).

Гиммлер был обеспокоен и решил найти такой способ
уничтожения, который не травмировал бы морально не­
мецкую армию. Массовые расстрелы были прекращены. Их
заменили газовые камеры и лагеря смерти. Поэтому Гольдхаген явно преувеличивает, когда говорит, что обычные
немцы из айнзацгрупп убивали, потому что были изуве­
рами и антисемитами. Они убивали по разным причинам
и под сильным давлением социальной среды, часто ценою
разрушенной психики. И евреев, и уголовников расстрели­
вали одни и те же люди.
481

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 6: ВЕРМАХТ
На совести вермахта, вероятнее всего, наибольшее чис­
ло жизней. Обычные немцы в военной форме уничтожили
не менее миллиона мирных граждан. Убийства не были ру­
тинной практикой, поэтому можно было установить лишь
немногих виновных. Сейчас немецкие историки подчерки­
вают особую роль армии в геноциде, родовую связь между
вермахтом и нацизмом (Gerlach, 1999; Неег, 1997). В своей
работе «Фашисты» я показал, как сильно повлиял нацизм
на военно-бюрократический класс Германии. Как и в со­
временных войнах, солдаты чрезвычайно восприимчивы
к созданному расово-национальному стереотипу против­
ника. Это легко проследить по письмам, которые в 1939 г.
отправляли домой немецкие солдаты. Поляков и евреев
они называли «недочеловеками». «Польские собаки» ве­
дут себя не «по-европейски» и даже нс «по-человечески».
Евреев называли «врагами». Обычно это не приводило
к убийствам, потому что считалось, что солдаты были не
вправе потакать своим фобиям, да и командование наказы­
вало за совершенные зверства (Rossino, 1997). В 1939 г. это
было схоже с отношением к противнику и кодексом поведе­
ния американских солдат на Тихоокеанском театре (Dower,
1986). Многие офицеры старой военной школы не скрыва­
ли своего раздражения действиями айнзацгрупп в Польше
отчасти и потому, что польская армия была молниеносно
разгромлена и военной надобности в карательных опера­
циях не было.
К 1941 г. Гитлер провел чистку немецкого генералитета
и заявил, что полевые суды будут отныне работать по за­
конам военного времени. Пробил час нацистов. В первые
месяцы войны с Россией армия роптала и выражала несо­
гласие. Полковник контрразведки записал в декабре 1941 г.:
«В доверительных беседах с офицерами меня часто спра­
шивали, почему ведутся расстрелы евреев без моего ведома
и согласия. У меня сложилось впечатление, что расстрелы
евреев, военнопленных и комиссаров почти единодушно от­
вергались всем офицерским корпусом» (Hoffman, 1988:132).
Впрочем, самые щепетильные офицеры нашли соломоново
решение этой проблемы: вместо того, чтобы защитить рус­
ских пленных или самим с ними покончить, их передавали
482

Н АЦИСТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗА Н Н Ы Е С ГЕНОЦИДОМ

в руки СС. Некоторые отказывались делать и это, но Вер­
ховное командование быстро навело порядок в этом вопро­
се и обеспечило «взаимопонимание», - сообщается в одном
из докладов айнзацгрупп (Arad, 1989: 211-212, 218-220). Не­
мецкий генерал Рейхенау был вынужден напомнить офи­
церам, что они ведут войну против «жидобольшевистского
режима», угрожающего Германии. Солдат должен осознать
«необходимость жестких ответных мер в борьбе с еврейски­
ми выродками». Партизанские «восстания провоцируются
тоже евреями». Генерал Эрих фон Манштейн утверждал,
что евреи поддерживают связь между партизанами и Крас­
ной армией. Когда генералы вермахта все же отказывались
расстреливать русских военнопленных, вспыхивали ожесто­
ченные споры. Генерал Герман Рейнеке настаивал на том,
что война идет не между армиями и государствами, а между
идеологиями национал-социализма и большевизма, и это
война не на жизнь, а на смерть. К советским военноплен­
ным стали относиться совсем иначе, чем к их товарищам по
несчастью на Западном фронте: «большевистскую заразу»
нужно было «уничтожить полностью». Полковник Лахузен
(ненацист) выдвигал контраргументы: массовые расстрелы
на глазах у солдат подрывают их моральный дух и озлобля­
ют русских, которые вместо того, чтобы сдаться в плен, бу­
дут биться до конца. Адмирал Канарис посоветовал полков­
нику не заниматься морализаторством. Лахузен проиграл
в споре (Trials of the War Criminals, 1946: VIII, “Affidavit of
Lahousen* ).
Гитлер продолжал отправлять в отставку непокорных
генералов, и пришел час, когда вермахт признал, что вой­
на с таким упорным и беспощадным врагом, как русские, это война на уничтожение. Ом ер Бартов (Bartov, 1985,1991)
пишет, что нацификация офицеров и рядовых возрастала
на протяжении всей войны, по мере того как росли поте­
ри и снижался призывной возраст. В 1944 г. 29% фронтовых
офицеров были членами НСДАП по сравнению с 16% на­
цистов среди среднего класса всей Германии. Нацистские
офицеры также были более индоктринированы. Немецкий
расизм штамповал расхожие клише: «Политический комис­
сар воплощает азиатскую ущербность всей большевистской
власти» - или «Большевизм привил русской молодежи дух
преступного разрушения, а не высоких идеалов. В том, как
483

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

они сражаются, есть звериное, азиатское начало» (Неег,
1997: 88). Омер Бартов (Bartov, 1991) утверждает, что для
молодого немецкого пополнения только социалистическая
или коммунистическая идея могла послужить противояди­
ем против расизма и обожествления фюрера. Теперь, в от­
личие от 1939 г., немецкие солдаты получили лицензию на
убийства, изнасилования, грабежи русских и евреев. Все
другие дисциплинарные нарушения наказывались беспо­
щадно. Огромные потери немецкой армии размывали пер­
вичную группу, которая могла бы стать источником новой
социализации.
Вера в фюрера оставалась непоколебимой до самого кон­
ца. Офицеры, устроившие покушение на Гитлера в 1944 г.,
знали, что им нельзя надеяться на поддержку хотя бы од­
ной войсковой части. Солдатские письма домой станови­
лись все более расистскими. Советскую армию называли
«дикой ордой людоедов» и «невежественным сбродом по­
лукровок». И лишь вермахт стоял плотиной на пути «ази­
атско-большевистского наводнения», оберегая мир от «са­
танинского отродья». Когда они видели, как умирающие от
голода пленные убивают друг дружку ради крохи хлеба, это
служило еще одним доказательством расовой неполноцен­
ности русских. Сержант Фукс пишет жене: «Едва ли мож­
но найти здесь человеческое лицо с проблесками разума...
Одичалый, полубезумный взгляд этих людей делает их по­
хожими на умалишенных» (Bartov, 1994: 128).
Но не во всем можно винить исключительно нацизм.
Я соглашаюсь с утверждением Халла о том, что немецкий
милитаризм Современности выработал новый, беспощад­
ный тип «тотальной войны на полное уничтожение». Это
была чрезвычайно кровавая война. Верховное командова­
ние вермахта постоянно ужесточало меры, направленные
на подавление малейшего неповиновения среди граждан­
ского населения, будь то арийцы или нет. Фельдмаршал
Вильгельм Кейтель наставлял итальянского генерала в том,
как надо бороться с греческими партизанами: «Немедлен­
но дайте приказ раздавить это бандитское гнездо самым
жестоким образом. Исходя из немецкого опыта, например,
в Норвегии, полезно с самого начала нанести сокрушитель­
ный удар. И если какая-то деревня сожжена по ошибке, не
стоит беспокоиться: молва о быстром и неотвратимом на-

г

<

Н А Ц И С Т Ы , III. К А Р ЬЕ Р Ы , С В Я З А Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

казании мгновенно распространяется по всей округе. Это
тоже помогает». В глазах нацистов норвежцы были брат­
ской нордической расой, а греки - колыбелью европейской
цивилизации, но и с теми и с другими обошлись одинаково
жестоко. Кейтель был нацистом, и еще он был одним из са­
мых неумолимых и бесчеловечных военачальников за всю
историю. В 1944 г., когда Италия вышла из войны, вермахт
самым суровым образом расправился со своим бывшим со­
юзником по Оси. В Кефалонии немцы расстреляли почти
5000 итальянцев, которые сдались в плен (Mazower, 1993:
146-147,150).
Зверства на Балканах были совершены в основном по
приказу Верховного командования вермахта (Browning,
1985: гл. 2; Hilberg, 1978: 433-442; Mazower, 1993: 155-218;
Steinberg, 1990). Ошеломленная отчаянным сопротивлени­
ем партизан, армия обрушила репрессии на мирных жите­
лей. В карательных экспедициях участвовали и те, кто про­
шел школу ненависти на Восточном фронте. Фельдмаршал
Вильгельм Лист, не член партии, не самый кровожадный
из командующих на Восточном фронте, на Балканах дей­
ствовал беспощадно. Сербы были «вспыльчивы... и жесто­
ки. На первый взгляд, серб ничем не отличается от любого
другого крестьянина. Но это в нормальных условиях. Если
же ему что-то не по нраву, кровь бьет ему в голову, и рвется
наружу вся жестокость, доставшаяся сербам по наследству
от турок, которые были их господами сотни лет». Австрий­
ский подчиненный Листа генерал Франц Бёме обратился
к войскам: «Это страна, где в 1914 г. пролилась немецкая
кровь из-за предательства сербов, мужчин и женщин. И вы
должны отомстить за пролитую кровь отцов. Сербов надо
проучить раз и навсегда». На Балканах в частях вермахта
сражались в основном австрийцы. Гитлер считал, что имен­
но им по плечу задача усмирить сербов (Bukey, 1992: 221222). По мнению одного из генералов, австрийцы унаследо­
вали габсбургское презрение к «неисторическим народам»
своей бывшей империи, куда, конечно, входили и сербы
(Steinberg, 1990: 37). Одному австрийскому квартирмейсте­
ру первому пришла в голову мысль, что за каждого убито­
го немца надо расстреливать 100 сербов и 50 - за каждого
раненного. Расстрел проводило подразделение, понесшее
потери, - по принципу кровь за кровь. Как и в любой пар485

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

тизанской войне, немцам было сложно найти и вычислить
противника. Штаб Бёме считал партизанами «всех ком­
мунистов, всех заподозренных в коммунизме, всех евреев,
некоторых националистов и демократически настроенных
граждан». По традиции шли под расстрел и цыгане, и - пе­
риодически - «криминальные элементы и прочие». Ш тан­
дартенфюрер С С Турнер, пытаясь заставить местные власти
депортировать «элементы», пришел в неописуемую ра­
дость, когда армия вместо депортаций расстреляла их. Тур­
нер докладывал: «Сербия - единственная страна, где решен
вопрос с цыганами и евреями». Некоторые офицеры выра­
жали беспокойство, что с каждым новым расстрелом сербов
или греков все больше народу будет уходить к партизанам.
Генерал Курт Штудент разработал «Операцию возмездия»
против всего местного населения, сопротивлявшегося нем­
цам. План включал: 1) расстрелы; 2) принудительную моби­
лизацию; 3) сжигание деревень; 4) уничтожение мужского
населения во всей округе. Верховное командование дало
войскам карт-бланш на проведение операции «по уничто­
жению этой заразы». «Используйте любые средства, убивай­
те даже женщин и детей, если они смогут обеспечить успех
операции». Более 1000 греческих деревень были сожжены
(Mazower, 1993: 173, 176,183).
Вполне обычные армейские офицеры проявляли чудо­
вищную жестокость. Биография Курта Вальдхайма, Гене­
рального секретаря ООН и президента Австрии, позволяет
пролить свет на историю этого лейтенанта. В его прошлом
не обнаруживается ничего похожего на зверства СС, опи­
санные в этой главе. Тем не менее (вопреки его опроверже­
ниям) Вальдхайм должен был быть по крайней мере свиде­
телем карательных операций и убийств 1942-1944 гг. Сын
австрийского школьного администратора, он учился в Вене,
вступил в ряды Национал-социалистической студенческой
лиги и в СА (в их нелегальный период). Хотел вступить до­
бровольцем в вермахт в 1936 г. в возрасте 18 лет, но призвали
его только в 1939 г. в качестве офицера разведки. По мате­
риалам 1947 г., собранным на Курта Вальдхайма югослав­
ским правительством (еще до его возвышения), на основе
свидетельских показаний было установлено, что Курт Валь­
дхайм участвовал в организации «убийств» и «расстрелов
заложников», хотя сам и не нажимал на спусковой курок.

Н А Ц И С Т Ы , III. К А РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С Г Е Н О Ц И Д О М

В его военном досье указано, что ему поручали «особые за­
дания», а по дивизионным донесениям это были «оконча­
тельные ликвидации» «недочеловеков», проведенные «без
жалости и пощады», потому что «лишь с холодным серд. цем можно отдавать необходимые приказы». Большинство
жертв были не евреи, а сербские и греческие крестьяне.
В его собственных донесениях упоминаются чистки и уже
знакомые нам «победы» над партизанами с подозрительно
малым количеством оружия (739 убито, взяты как трофей
63 винтовки). Он был награжден хорватскими фашистами
(как и многие другие). В 1942 г. он получил короткий от­
пуск, чтобы завершить докторскую диссертацию «Пангер­
манский национализм в XIX столетии». В диссертации он
пишет: «В нынешней великой борьбе рейха с неевропей­
ским миром, в нерушимом союзе со всеми странами Европы
под руководством рейха мы сможем справиться с угрозой...
идущей с Востока. Создание рейха - -это историческая мис­
сия Германии... Европа пала благодаря Германии, благода­
ря Германии она должна возродиться» (Ashman & Wagman,
1988: гл. 4). Курт Вальдхайм, вероятно, был нацистским иде­
алистом, до того не причастным к насилию. Сочетание иде­
алистического нацизма и военной тактики показательных
репрессий разрушило моральные устои многих молодых
офицеров его поколения.
Это не принесло им счастья. Австрийские солдаты
в Югославии по вечерам в одиночестве ворошили в памяти
картины массового расстрела, замыкались в себе, у них раз­
вивался «психологический блок». В Греции после расстре­
ла в деревне Комено солдаты хранили угрюмое молчание.
«Большинство моих товарищей были в глубокой депрессии.
Почти никто не был согласен с этой акцией». Некоторые
протестовали после экзекуции. Унтер-офицер выкрикнул
в лицо своему командиру, ревностному нацисту: «Герр
оберлейтенант! Запомните, я в последний раз участвую
в этом деле. Это было свинство, это не имеет ничего обще­
го с войной». Еще один лейтенант тут же заявил, что «его
тошнит... что такая акция недостойна немецкого солдата».
Возмущение стихло только тогда, когда командир призвал
их к порядку, угрожая наказаниями, если они не будут ве­
сти себя «с должной суровостью». Командир вермахта на
острове Корфу Эмиль Иегер твердо решил не допустить
487

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

депортации евреев с острова. С ним никто не посчитался,
и высылку евреев вместо него провели флотские офицеры.
У солдат оставался последний, крайний выход - дезертир­
ство. «Но у нас на это не хватило мужества. У нас не было
ни одного дезертира». И редко кого наказывали даже за са­
мые бесчеловечные преступления (Mazower, 1993: 195-200,
211-215, 253-254). Вермахт был лучшей армией в мире, они
стойко сражались до самого конца. И этот великолепный
боевой военный механизм нацисты превратили в кровавую
мясорубку для мирного населения.

ЗАКЛЮ ЧЕНИЕ К ГЛАВАМ 8 И 9
В моей выборке большинство самых кровавых преступ­
ников были убежденными нацистами. Треть совершала
акты насилия в довоенные времена, карьерный путь боль­
шинства прошел через эскалацию насилия вплоть до мас­
сового геноцида. Призывники-новобранцы составили лишь
10% среди совершивших преступления; в исследуемой груп­
пе было много этнических немцев с иностранных терри­
торий, оккупированных Германией. В среднем каждый из
попавших в выборку отслужил четыре года в трех разных
карательно-репрессивных органах, связанных с геноцидом.
Практически все оказавшиеся в геноцидных формирова­
ниях не знали, что от них потребуют проводить массовые
убийства, но к 1942 г. геноцид стал их профессиональной
карьерой.
В подавляющем большинстве это были мужчины из
всех социальных групп. Главной источником нацистско­
го рекрутирования и его социальной опорой были немцы
с утраченных территорий или приграничных угрожаемых
районов; экономические секторы, тяготеющие к нацизму;
представители определенных профессий (медицина, обра­
зование, право, военные и полиция), для которых нацист­
ская идеология была созвучна их националистическим
или протонацистским устремлениям. Принятая корреля­
ция между нацизмом и протестантизмом в нашем случае
оказалась зеркально обратной. Среди военных преступ­
ников были избыточно представлены католики. Возмож­
но, это произошло в результате качественного перехода
488

Н А Ц И СТ Ы , III. КА РЬЕРЫ , С ВЯ ЗА Н Н Ы Е С ГЕ Н О Ц И Д О М

от вынужденного защищаться kleindeutsch-национализму
к расово ориентированному, экспансионистскому grossdeutsch-национализму, воплотившемуся в нацизме. Таким
образом, главными исполнителями геноцида, попавшими
в мою выборку, были идейно мотивированные, убежден­
ные нацисты.
Эскалация насилия становилась рутинной работой. На­
цистская пропаганда демонизировала и дегуманизировала
противника, присвоила себе и извратила патриотизм во­
енного времени, опираясь на милитаризм и принцип не­
погрешимости вождя. Нацизм создал защитные механиз­
мы для борьбы с естественным физическим отвращением
и чувством вины. Исполнители подчиняли себя идеологемам «народ», «фюрер», «наука», «будущее». Это помогло
кабинетным убийцам разработать технически совершенную
систему геноцида и не чувствовать мелких уколов совести
от сознания собственной опосредованной причастности
к массовым убийствам. Интеллектуальные палачи прята­
лись под дымовой завесой этики и идеализма. Реальные
убийцы могли хоть как-то преодолеть отвращение к сво­
ему ремеслу, лишь поднявшись на более высокий уровень
научной, элитарной морали. Менее образованные воспри­
нимали идеологию на личностном уровне, обрушивая свой
гнев на жертву: евреи и славяне - враги, развязавшие войну,
а значит, у нас есть право на самооборону. Идеология так­
же легитимировала вспышки агрессии, свойственные моло­
дым мужчинам, беженцам и людям с психосоматическими
отклонениями. Они кажутся нам чудовищами, но многие
искренне верили в справедливость геноцида. Личная ответ­
ственность растворялась в коллективной. На уровне всего
нацистского движения это была вера в «принцип вождя»,
на фронте - исполнение преступного приказа, в медицин­
ской профессии - вера в научную истину и уважение статуса
коллеги, в системе полиции - поддержание порядка. Это
были классические, чаще профессиональные сообщества,
где отношения выстраивались по иерархическому и колле­
гиальному принципу.
Разумеется, ни предшествующий кровавый опыт, ни
идеологическая индоктринация не могут служить един­
ственными характеристиками военных преступников как
фокус-группы исследования. Я не могу считать свою выбор­

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ку репрезентативной. Несмотря на достаточно широкий
охват, в ней представлено менее 10% всех военных преступ­
ников. При этом избыточно представлены массовые унич­
тожения вдали от линии фронта и фанатичные убийцы, что
отодвигает в тень обычных и даже случайных исполните­
лей. Истинные нацисты жили и действовали в окружении
вполне обычных людей. Военные преступления вермахта это, во-первых, мстительная реакция на сопротивление ок­
купированного населения, неизбежная, когда озлобленные
и паникующие карательные войска ведут яростную войну на
истребление противника. Во-вторых, нацистское Верховное
командование выдало им лицензию на убийство, развязав
руки и деморализованным, и дисциплинированным карате­
лям.
Среди управленцев и исполнителей нижнего звена на
транспорте и других ведомств, занятых перевозкой жертв,
мы неизбежно находим немцев, ранее никак не связанных
с нацизмом и насилием, но с сознанием, деформированным
разного рода предрассудками, заблуждениями, моральны­
ми отклонениями, что было в ту эпоху уделом всего немец­
кого народа. Эти немцы обеспечивали перевозку жертв,
стараясь лишний раз об этом не думать, заботились о своих
маленьких житейских делах, им было наплевать и йа сла­
вян, и на евреев —обычное проявление обычной моральной
слабости, столь свойственной людям. Скорее всего, никакое
исследование не сможет объять необъятное - изучить на­
цистский геноцид во всех его проявлениях и сделать окон­
чательные выводы. Очевидно лишь одно - если говорить об
отдельных людях, то среди военных преступников мы неиз­
бежно находим самых обычных немцев.
Конечно, геноцид осуществили не разобщенные индиви­
дуумы. Фанатичные нацисты, обычные нацисты, обычные
полицейские, обычные немцы и так далее сплотились ради
общего дела. Фашизм стоял на двух китах - иерархическом
подчинении и кровавой круговой поруке. Фашистский ре­
жим щедро вознаграждал тех, чьи карьеры были связаны
с насилием. Чем выше был статус в иерархии, тем пламен­
нее была преданность нацизму. Нацисты отдавали приказы
убивать, не выполнять их было делом трудным. Боевой кол­
лектив выводил в лидеры опытных и авторитетных, тех, кто
хорошо усвоил, что долг полиции - расправляться с врага­
490

Н А Ц И СТЫ , III. КАРЬЕРЫ , СВЯЗАННЫЕ С ГЕНО Ц И ДО М

ми государства любыми способами. Ветераны передавали
свой опыт призывникам, которые ничего не смыслили в по­
лицейском деле. В замкнутых сообществах новички всегда
попадают под принудительную опеку старших. Каратель­
но-репрессивные институты были переполнены нациста­
ми всех рангов, отобранных для осуществления геноцида.
Доминантный этос в отдельных престижных профессиях,
в особенности в медицине, правоохранительных органах,
военном сословии, создавал особую субкультуру, склонную
к восприятию нацистской идеологии. Материальные моти­
вы тоже имели место. Высшее звено быстро продвигалось
по службе, низшее - имело надежную работу. Заработки,
премии, относительная безопасность тоже были материаль­
ными стимулами. Карьеризм часто рядился в тогу высоких
принципов. Нацистские юристы и полицейские жаждали
карьерного роста, служа новой Германии. Пропагандисты
тоже стремились преуспеть, для чего им приходилось со­
знательно или бессознательно немного искажать правду,
после чего свирепая цензура требовала от них извратить
правду еще сильнее. Многие из них стали относиться к сво­
ему ремеслу со здоровым цинизмом. Пери Броад рассказал
о том, что творили в Освенциме его коллеги-надзиратели.
Многие ни морально, ни физически не могли свыкнуться
со своей страшной работой. Когда психологический ко­
кон, созданный идеологией, дисциплиной, товариществом,
карьерой, все же лопался, помогал алкоголь. Он притуплял
чувства и погружал в забытье. Мотивы у этих людей могли
быть разными.
На другом уровне в геноциде участвовали заурядные
бюрократические убийцы. Капиталисты всегда стремятся
к прибыли, время от времени, пусть не напрямую, им при­
ходится убивать людей; именно это, но в других масштабах
делали кабинетные убийцы невысокого ранга. Бюрокра­
тическая элита делала то же самое, но по идеологическим
мотивам. Огромное большинство непосредственных испол­
нителей прекрасно понимали, чем они занимаются, и на­
ходили этому вескую причину. Современность приносит
новое. То, что превратило нацистское насилие и другие
массовые убийства современной эпохи в геноцид, связано
не столько с бюрократией, сколько с современными массо­
выми движениями. Дисциплина, корпоративное единство,
491

карьеризм - неоспоримые факторы многих исторических
кровопролитий. Но столь тесное их переплетение, ког­
да они размывают классовые различия, перемешивают все
слои общества и цементируются единой идеологией, ско­
рее свойственно современным движениям с извращенными
представлениями о демократии, где коллектив как сакраль­
ная ценность (в нашем случае нация) «органически пред­
ставлен» авторитарным государством.
Моя позиция ближе к тем, кто возлагает вину на нацизм,
а не на немецкий народ. При этом я опираюсь еще и на со­
циологию. Идеология геноцида возникла и развивалась как
процесс, подчинивший себе государственные институции
и субкультуры. Радикализированный нацизм осуществил
себя, проведя тщательный отбор необходимых ему институ­
ций и профессиональных групп, которые смогли провести
геноцид, опираясь на иерархию, карьеризм и коллективную
солидарность. В этих главах, где нам открылась бездна мо­
рального падения человека, я даже не пытаюсь ответить на
вопрос - а что бы делали вы или я, оказавшись на их месте?
Прежде чем попытаться дать ответ, изучим иных, не немец­
ких исполнителей геноцида.

ГЛАВА 10

Союзники и помощники
Германии

Кровавую резню Германия вела не в одиночестве. Во­
енные преступники были и в других странах. Миллион
человек из 15 стран вступили в Ваффен-СС и воевали на
фронте65. Думаю, что немногие из них совершили воен­
ные преступления. Поэтому речь пойдет не о них, а о тех,
кто хладнокровно расстреливал мирных граждан: колла­
борационистах, вспомогательной полиции, охране кон­
центрационных лагерей. В своем анализе я ограничусь
востоком и юго-востоком Европы - территориями под
прямым управлением Германии - это Польша, Эстония,
Латвия, Литва, Белоруссия и Украина, а также странамисоюзниками Германии - Италией, Венгрией, Румынией,
Болгарией, Хорватией и Словакией. К сожалению, о них
мы располагаем гораздо меньшей информацией, чем
о немцах. Книга Хелен Фейн «Бухгалтерия геноцида»
(Fein, 1979) - возможно, один из лучших образцов срав­
нительного анализа на эту тему. Она оценивает масштаб
геноцида евреев в каждой стране, оперирую двумя пере­
менными: довоенный уровень антисемитизма и членство
в СС. Исследовательница считает, что эти две переменные
часто находились в обратной зависимости. В Голландии
и Греции погибли по меньшей мере 75% евреев, в то вре­
мя как в Румынии не более половины, хотя румыны были
куда большими антисемитами, чем греки или голландцы.
65
С реди 125 тысяч западн оевр опейск их добровольцев были и аван­
тюристы, и деклассированны е маргиналы , и убеж денны е фаш исты .
С реди 22 тысяч голландских волонтеров 30% приш ли из радикально
правых партий, м ного солдат удачи было из рабочих (in*t Veld, 1976:
Н , 1513—23). Еще больш е коллаборантов обнаруж илось в В осточ ной
Европе - пол м иллиона украинцев, белорусов и прибалтов, 70 тысяч
казаков, 110 тысяч представителей тю ркоязы чны х народов, 35 тысяч
татар, 20 тысяч босн и й ск и х мусульман. См.: Reitlinger, 1968: 155—160,
196-206; Stein, 1966: 137-196; Sydnor, 1977. - П р и м . авт.

495

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Это связано с тем, пишет Фейн, что Греция и Голландия
находились под прямым контролем СС, Румыния же избе­
жала этой участи. Уничтожение евреев было частью идео­
логии рейха, а СС были главным инструментом геноци­
да, поэтому в оккупированных странах было куда больше
жертв, чем у союзников Германии.
Управление оккупированными территориями было до­
статочно сложным. СС, НСДАП, министерства, вермахт
имели там различные задачи и полномочия. Все они под­
чинялись желаниям фюрера, а фюрер стремился всех жи­
вых превратить в мертвых. Перед Германией стояли две
главные задачи: уничтожение противника и победа в вой­
не; чтобы достичь этих целей, оккупационные власти ис­
пользовали различные стратегии и ресурсы. Если они счи­
тали, что евреи играют на руку противнику, выделялись
необходимые военные силы для их уничтожения. Другие
же нацистские институции проводили более сдержанную
политику или не имели достаточных сил. Фантом «жидоболыпевизма» связал две задачи в одну: победить означало
уничтожить, но и этот железный принцип менялся в за­
висимости от конкретных условий. Союзники Германии
балансировали между двумя целями: не раздражить нем­
цев неповиновением и при этом не нанести ущерб своим
собственным интересам. У союзников могли быть свои со­
ображения и страхи, касавшиеся евреев и других внутрен­
них врагов. И если Германия помогала им в решении этих
проблем, сателлиты с большей охотой шли на сотрудниче­
ство с могущественным покровителем. У немецких властей
вызывал озабоченность и такой вопрос: если силой выну­
дить союзников выдать Германии евреев, то альянс может
дать трещину, что скажется и на военном сотрудничестве.
В этом деликатнейшем вопросе немцы не проявили осто­
рожности и сдержанности. Высокомерие расового нацизма
не позволяло им относиться к своим неарийским союзни­
кам с должным уважением. Я хочу расширить две пред­
посылки, обозначенные Хелен Мейн, и рассмотреть более
подробно мотивацию военных преступников и связи рейха
с союзниками во всей их сложности. Отсчет мы поведем от
стран, которые находились в наибольшей зависимости от
победителя, и завершим его странами-союзниками, менее
других зависимыми от Германии.
496

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

ВО СТО ЧН Ы Е КО ЛЛАБО РАЦ ИО Н ИСТЫ
Польша
На востоке и юго-востоке Европы только Польша
и Греция вступили в войну с Германией и были побежде­
ны66.
Польша имела наибольшую зависимость от Германии
среди всех оккупированных стран. Одна треть страны
была присоединена к рейху и подчинялась немецкой ад­
министрации. На этой территории масштабы геноцида
были максимальными: уничтожение от 2 до 3 миллионов
неевреев и 90% еврейского населения (свыше 3 миллио­
нов). Немногие из них были убиты поляками, хотя анти­
семитизм в Польше был очень силен. Евреи составляли
10% всего населения Польши, больше, чем в любой дру­
гой стране мира. 30% городского населения были евреями,
60% из них занимались коммерцией. И хотя многие евреи
едва сводили концы с концами, поляки все равно счита­
ли их эксплуататорами. Польский национализм был ор­
ганическим и нетерпимым к этническим меньшинствам:
Польша существовала лишь для поляков. Некоторые по­
литические партии считали, что можно полонизировать
украинцев, немцев, литовцев, но только не «еврейских от­
щепенцев». Евреев нужно было вытеснить из страны. Кро­
вавые погромы, спровоцированные националистами, раз­
разились в 1920-м и в 1935 г. Католическая церковь была
нескрываемо антисемитской. В 1930-е гг. евреи были лише­
ны части экономических прав, а в 1939 г. один из депутатов
Сейма призвал к их насильственной полицейской депор­
тации. Левые партии (получавшие примерно 30% голосов
на выборах) выступали исключительно за ассимиляцию.
66
Греческие евреи были практически уничтож ены , несм отря на
низкий уровень антисем итизм а в стране. И з этой главы я исключаю
Грецию и С ербию , п отом у что там развернулась партизанская война
против захватчиков, что осл ож н я ет анализ. Н и в одн ой из этих стран
коллаборанты весомо себя не проявили, если не считать сербских чет­
ников, которы е, как и все националисты , были втянуты в геноцид.
Н ац ионалистические дви ж ения мы такж е рассм отрим в этой главе. Прим, авт .

497

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

Угрожающая близость Германии ограничивала в стране
профашистские настроения. Тем не менее польский анти­
семитизм был столь же сильным, как и во многих других
странах континента (Hagen, 1996; Mendelsohn, 1983: гл. 1)
Последний погром в Европе случился именно в Польше,
когда уже рухнула нацистская тирания. В 1946 г. в городе
Кельце, в 180 километрах от Варшавы, были убиты 46 евре­
ев. Поводом для расправы стало исчезновение польского
мальчика, якобы похищенного евреями из тех немногих,
что чудом уцелели в городе после «окончательного реше­
ния».
В 1939 г. Польша проиграла войну с Германией, и все
сразу изменилось. Лишь немногим полякам разрешили вла­
деть оружием и занимать административные должности.
Правые националисты стали не пособниками фашистов,
а борцами сопротивления. Утратил смысл и былой антисе­
митизм. Но лишь немногие поляки, сами претерпевая не­
мыслимые страдания, хоть как-то сочувствовали евреям.
Поляки взирали на Холокост безучастно, а многим это даже
нравилось. Они чаще предавали евреев, чем помогали им;
на черном рынке шла активная торговля разграбленным ев­
рейским имуществом. Но в прямом геноциде участвовало
незначительное число поляков (Кагау, 1996; Piotrowski, 1998:
82-127).
Кровавые события 1941 г. в местечке Едвабне, исследо­
ванные Гроссом (Gross, 2001), были одним из немногих ис­
ключений. Местные жители после отступления Красной
армии уничтожили еврейскую общину еще до появления
немцев. Именно они расправились с большинством евре­
ев. Примерно половина взрослого мужского населения
с энтузиазмом убивали и грабили евреев, говоря, что так
они борются с «жидобольшевиками». Польский И нсти­
тут национальной памяти в 2002 г. детально исследовал
этот вопрос, обнаружив еще одно место масштабного кро­
вопролития и около 20 менее значительных. Все массовые
убийства произошли в этнических районах Польши, за­
нятых русскими в 1939 г.; на этой территории проживали
многочисленные и влиятельные польские националисты
(включая ксендзов), а евреев было сравнительно мало.
Грабеж был делом прибыльным, но еще важнее была все­
общая уверенность в том, что евреи продались советским

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

оккупантам. Под знаменем борьбы с «жидобольшевиками» еврейский геноцид развернулся по всей Восточной
Европе. К счастью для совести поляков, немцы не часто
разрешали им проводить такую кровавую резню, как в Едвабне.

Балтийские государства
Три балтийские страны, родившиеся в 1918 г., - Литва,
Латвия и Эстония - были «освобождены» немцами из-под
недолгого советского владычества и «восстановлены» как
вполне марионеточные государства67. Это вызвало прилив
воодушевления у радикальных националистов - будущих
военных преступников и исполнителей преступных при­
казов. В 1930-е гг. в этих трех странах произошли автори­
тарные националистические перевороты. Их План А преду­
сматривал сохранение национальной независимости между
молотом и наковальней двух сверхдержав - Советского Со­
юза и Германии. Установившиеся режимы органического
национализма были заражены антисемитизмом. Практико­
валась дискриминация национальных меньшинств. Язык
и религия стали главными столпами национальной иден­
тичности, где не оставалось места евреям, говорящим на
идише, польском или русском. Правительство явно стреми­
лось очистить экономику от «еврейского засилья». Откро­
венного насилия пока не было, и евреи терпеливо пережи­
дали тяжелые времена. Националистические правительства
этих карликовых стран неизбежно должны были сделать
выбор между Германией и Советским Союзом. Правые тяго­
тели к Плану Б - альянсу с Германией. Немногочисленные
67
В дан н ом случае автор ош ибается. Н есм отря на то что личный
состав п ронем ец ких коллаборационистских структур в странах П р и ­
балтики в 1941 г. рекрутировался преим ущ ественно из бывш их госу­
дарственны х чиновников (см ., напр.: С и м и н дей В. В. О гнем , штыком
и лестью. М ировы е войны и их националистическая интерпретация
в П рибалтике. М ., 2015. С. 9 3 -1 0 2 ), ф орм ального восстановления не­
зависим ости прибалтийских государств не п р оизош л о. Н ацистский
реж им предпоч ел иметь д ел о не с национальны м и правительствами
(пусть даж е и м арионеточны м и), а с ж естко контролируем ы м и кол­
л аборациони стски м и «советам и» при нем ецкой оккуп ационной ад м и ­
нистрации. - П р и м . ред.

499

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

левые видели другую альтернативу - План В, союзнические
отношения с русскими. Многие евреи предпочитали Сове­
ты, как меньшее из двух зол. Как сказал один из них, лучше
сесть в тюрьму пожизненно, чем посмертно лечь в моги­
лу. Политически активные евреи в большинстве относили
себя к левым, что дало повод националистам считать их
коммунистической агентурой. Евреев действительно было
непропорционально много среди рядовых членов комму­
нистических партий, но они редко поднимались до высше­
го партийного эшелона. В Литве евреи составляли 7% на­
селения. 15-16% входили в коммунистическую партию или
комсомол, но менее 5% занимали высшие партийные посты
в ВКП(б) или НКВД (McQueen, 1998: 33). В таком контексте
все ссылки на «жидобольшевистскую угрозу» были беспоч­
венными.
Красная армия заняла балтийские государства в 1940 г.
по Договору о ненападении между СССР и Германией и се­
кретным протоколам к ним. Советы железной рукой стали
наводить порядок на новоприобретенных территориях Сталин был на пике своего могущества. Была проведена
экспроприация собственности, уничтожены политические
свободы. Уровень жизни беднейших слоев был повышен
за счет дискриминации более состоятельных граждан, но
в общем и целом распад экономики ухудшил жизнь боль­
шинства. Советы также провели массовые полицейские
депортации в Сибирь. Высылке подверглись от 1,5 до 5 %
населения трех республик, в основном это были национа­
листы и буржуазия. Лишь немногие вернулись назад. Но со­
ветское правление было недолгим. В июне 1941 г. немцы ок­
купировали Прибалтику. Местное население встречало их
как освободителей (Kangeris, 1998). Немецкая администра­
ция восстановила националистические режимы и распра­
вилась с теми, кого посчитала пособниками коммунистов,
в особенности с «жидобольшевиками». К 1945 г. в живых
осталось только 5% из 160 тысяч литовских евреев. В Лат­
вии выжили 9% из 66 тысяч евреев. Погибли практически
все эстонские евреи, хотя их было не более четырех с по­
ловиной тысяч. Дирижерами этого оркестра смерти были
немцы, полновластные господа маленьких марионеточных
стран. Нацисты нашли немало добровольных помощни­
ков среди местного населения; их участие в геноциде было
500

СОЮ ЗНИКИ И П О М ОЩ НИКИ ГЕРМАНИИ

сродни Плану Г, непредвиденному последствию их давнего
выбора союза с Германией в противовес «жидобольшевист­
ской» России.
Главными коллаборационистами стали крайне пра­
вые. В Эстонии это было фашистское молодежное дви­
жение «вапсов», контролируемое марионеточным прави­
тельством. В Латвии это был профашистский «Громовой
крест» (Perkonkrusts), численностью 5-6 тысяч человек, соз­
данный по модели итальянских фашистов и румынской
«Железной гвардии». Они требовали «Латвию для латы­
шей, хлеб и работу для латышей», поскольку «суверенная
власть в Латвии принадлежит этническим латышам, а не
гражданам Латвии». Организация собрала под своими зна­
менами ярко выраженных антисемитов и борцов с «жидобольшевизмом».
В действиях латышских националистах присутствовал
и явный антинемецкий душок, поэтому нацисты запретили
эту организацию, хотя многие ее члены и потом продолжа­
ли сотрудничать с немцами и совершили тяжелейшие пре­
ступления. Фронт литовских активистов (ФЛА) с самого
начала своего существования опирался на Германию. Это
было мощное, хорошо организованное движение, более чем
другие интегрированное в нацистскую военную машину.
В 1940 г. ее члены бежали в Германию, где создали литовскую
вспомогательную полицию, готовую к совместному вторже­
нию в СССР. ФЛА не был фашистским. Его целью была ли­
беральная демократия для литовцев и только для литовцев.
«Жидобольшевиков» они ненавидели. Когда в 1941 г. нем­
цы стремительно продвигались на Восток, Фронт выступил
с декларацией:
I

Л и т ов ск и е братья и сестр ы ! П р о б и л р еш а ю щ и й час о к о н ч а ­
т ел ь н о й расплаты с е в р е я м и ... К а ж д ы й б е з и ск л ю ч ен и я ев р ей
Л итвы си м п р е д у п р е ж д а е т с я , ч то д о л ж е н н е м е д л е н н о п о к и ­
нуть л и тов ск ую зем л ю .

Существовало еще одно, менее многочисленное фашист­
ское прогерманское движение «Железный волк» (Gele&nis
Vilkas). После оккупации немцы позволили ему занять гла­
венствующее положение.
501

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Когда войска вермахта заняли Эстонию, они возложили
неблагодарную обязанность массовых казней на эстонские
«силы самообороны» (Kaitseliit), которые уничтожали как
евреев, так и цыган. И тех и других было немного, и вскоре
они исчезли без следа (Weiss-Wendt, 1998). Имена исполни­
телей и подробности преступлений мне установить не уда­
лось.
В Латвии у немцев не сразу получилось спровоцировать
еврейские погромы. Латышские добровольческие части
были спешно сформированы для борьбы с отступающими
советскими войсками, но натравить их на евреев не уда­
лось. Были созданы новые добровольческие формирова­
ния. Печально знаменитая «команда Арайса» из 300 че­
ловек (под командованием латвийского майора Виктора
Арайса) убила 26 тысяч из 85 тысяч всех уничтоженных
мирных граждан Латвии. Остальные стали жертвами не­
мецких айнзацгрупп и подразделений СД (в которых было
много этнических немцев латвийского происхождения).
Из этих 26 тысяч 22 тысячи были евреями, 2 тысячи ком­
мунистами и 2 тысячи цыганами или психически непол­
ноценными людьми. Каждый из. «команды Арайса» убил
в среднем 87 человек. Латышские вспомогательные поли­
цейские батальоны, численность которых возросла от 2 до
5 тысяч человек в 1941 г. и до 12 тысяч в середине 1944 г.,
содействовали депортациям, ликвидациям гетто и захва­
ту еврейского имущества. Некоторые участвовали и в рас­
стрелах. В репрессиях участвовали 150 офицеров, званием
от майора и ниже, политработники-пропагандисты. Непо­
средственно к убийствам были причастны не более тыся­
чи человек, остальные занимались грабежами и насилием.
Преступные исполнители были из крайне правых или во­
енных: латвийские фашисты, праворадикальные офицеры
и унтер-офицеры из бывшей латвийской армии, полиции
и сил гражданской обороны. Они рвались в бой с боль­
шевиками, чтобы отомстить им за позорную и покорную
капитуляцию Латвии в 1940 г. Националистически на­
строенные студенческие союзы стали той силой, которая
проникла во многие общественные институты, в особен­
ности в органы гражданской власти. Их члены часто ста­
новились офицерами СД. Родственники депортированных
тоже встали на сторону немцев. Националисты, скрывши­
502

СОЮ ЗНИКИ И ПОМ ОЩ НИКИ ГЕРМАНИИ

еся от ареста, не ожидали, что их семьи будут высланы со­
ветскими карательными органами. Нетрудно понять их
ожесточение и жажду мести. Франц Шталекер, командир
айнзацгруппы А, говорил, что, отбирая кандидатов в кара­
тельные части, он обращал «особое внимание» на тех, кто
был обижен. Молодой рядовой состав в меньшей степени
волновала идеология. Университеты закрылись, экономи­
ка рухнула, молодежь осталась не у дел. Эти солдаты уда­
чи ценили работу, заработок и мужественный авантюрный
дух. Социальных маргиналов среди них почти не было,
а вот спортсменов было много. Как это бывало всегда и вез­
де, физическую силу можно было легко использовать для
насилия. Молодые люди обычно ищут компанию таких
же молодых людей (без малейшего намека на гомосексу­
ализм), солдаты, спортсмены, единомышленники всегда
стремятся к суровому мужскому братству и дружбе. Войска
СС были идеальной моделью таких отношений.
Позже, на скамье подсудимых, они говорили лишь
о своем патриотизме и антикоммунизме, начисто отри­
цая обвинения в ненависти к евреям, страсти к наживе
или карьере на кровй. Немногие терзались совестью, ред­
ко кто противился исполнить свой первый расстрельный
приказ, но некоторые наотрез ртказывались делать это во
второй раз. Как сказал один офицер про своего солдата:
«Теперь его к нам и на аркане не затащишь». Алкоголь
был для них успокоительным лекарством, как и для не­
мецких палачей, описанных в предыдущей главе. Карателей щедро поили водкой до, во время и после ликвидаций.
Андриевс Эзергайлис (Ezergailis, 1996) пишет: «Для этих
коммандос алкоголь был спасительным эликсиром...
Он... снимал с этих молодых людей моральную блокаду
и помогал совершить первое убийство. Потом водка снова
помогала им взять винтовку и пойти к расстрельному рву.
После казни они напивались как свиньи». Виктор Арайс
однажды выразил что-то похожее на раскаяние и жалость
к самому себе:
«» Н ем ц ы , о н и т а к и е ... Д а й им п а л е ц —всю р у к у о т к у ся т и б ы ст р о
* заставя т тебя д ел а т ь т о , ч е г о бы ты н и к о гд а н е сд ел а л п о с о б ­
ст в е н н о й воле. И п о т о м о н и т еб я у ж е н е от п у стя т .

503

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Латвийский «палец», который они дружелюбно пред­
ложили немцам в качестве Плана Б, являлся национал-антикоммунистической идеологией, густо приправленной
юдофобией. За такую идеологию, ставшую каждодневной
практикой, немцы не только хорошо платили, но и по­
зволяли мародерствовать. Эсесовское командование дало
им оружие и превратило в убийц. Латыши стали испол­
нителями Плана Г - геноцида - исключительно из-за бо­
язни наказания, как утверждал Арайс. Эсесовец Франц
Ш талекер из айнзацгруппы А в рапорте в Берлин сооб­
щал: «По сравнению с Литвой, в Латвии нам было гораздо
труднее организовать погромы и начать зачистки» (фак­
ты заимствованы из Vestermanis, 1992, Ezergailis, 1996: 105,
194, 255-256).
Составляя кадровый костяк национальной полиции,
Фронт литовских активистов поднял восстание против
Красной армии, овладел несколькими городами и начал
формировать временное правительство еще до прихода
немцев. Об этих событиях мы знаем по докладам командо­
вания немецких айнзацгрупп (см.: Arad et al., 1989; Klee et
al., 1989, 1991. В этой главе я буду часто обращаться к этим
авторам). Большинство командиров в докладах подчер­
кивали доброжелательные, миролюбивые, прогерманские
настроения литовцев. И хотя в «Каунасе оказалось на
удивление трудно поднять горожан на серьезный полно­
масштабный еврейский погром», в других городах, сооб­
щается в донесении, «литовцы добровольно и неустанно
осуществляют все меры, которые мы планировали против
евреев, часто они это делают даже без наших указаний».
Немецкие солдаты, ошарашенные увиденным, рассказы­
вали о том, как молодые литовцы, окруженные возбуж­
денной и ликующей толпой, в которой были и женщины,
и дети, убивали евреев ножами и топорами. Те, кто это
делал, были не просто «сборищем городского отребья»
(Misiunas & Taagepera, 1993: 62).
После того как «Железный волк» оттеснил конкурен­
тов, офицерами этнических частей стали исключительно
фашисты, радикальные правые и антисемиты (Budreckis,
1968: 121-122; MacQueen, 1998: 37-39). Они шли прямой
дорогой к геноциду. Эсесовцы командовали бандами ли­
товских полицаев, они убивали всех евреев, которые по­
504

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

падались к ним в руки, включая женщин и детей. Тридцать
вспомогательных полицейских батальонов по тысяче чело­
век в каждом формировались из закоренелых антисемитов
и антикоммунистов. Пресловутый 2-й батальон уничто­
жал по 500 евреев ежедневно. Убийства сопровождались
грабежами. Старшие офицеры следили за справедливым
дележом награбленного после ликвидации каждого гетто.
Свыше половины литовских евреев погибли от руки самих
литовцев. Такого не было ни в одной стране, оккупирован­
ной рейхом. 2-й батальон позднее был переведен в Бело­
руссию, где потряс своей жестокостью местных жителей.
40 тысяч литовцев воевали на стороне Германии, из них
примерно 10 тысяч можно смело считать военными пре­
ступниками. Были и просто мародеры, но большинство
литовцев всего лишь наблюдали за происходящим. Были
и праведники68. Примерно тысяча литовцев бесстрашно
укрывали евреев, рискуя собственными жизнями. В немно­
гочисленном антифашистском подполье звучал вопрос:
«Неужели нас назначили главными вешателями Европы?»
В очередной раз среди вешателей было много родствен­
ников депортированных в советские времена (Arad, 1989;
Budreckis, 1968; Littman, 1983; Neshamit, 1977; Piotrowski,
1998: 163-176; Porat, 1994; Sochat, 1974).
Среди 18 литовских военных преступников (по мате­
риалам немецких судов: Hutchinson, 1994; McKenzie, 1995)
17 человек были моложе 25 лет. Единственным исключе­
нием был старый эмигрант, воевавший с большевиками
еще в 1918 г. Пятеро из шести офицеров были из Фронта
литовских активистов или «Железного волка». Антанас
Гекас вырос в католической фермерской семье. Стара­
тельный, но посредственный студент, он вскоре увлекся
авиацией и стал летчиком. Тогда же он вступил в Литов­
ский фронт. Его брат перебежал в Германию, где стал со­
трудничать с нацистами. После нападения Германии на
СССР Гекас вступил во вспомогательную полицию и стал
офицером. Принимал участие в расстрелах в Каунасе
и в Белоруссии. Мотеюс Мигонис служил полицейским во
2/12-м батальоне. Позже он признал, что четыре года его
68 П раведники м ира - неевреи, с риском дл я собственной ж и зн и спа­
савш ие евреев в годы Х олокоста. - П р и м . ред.

505

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

взрослой жизни «были отданы исключительно убийствам
гражданского населения». Юозас Алексинас был проф­
союзным активистом. Когда пришли немцы, он бежал,
но потом вернулся, «потому что был националистом».
Алексинас вступил в полицию, чтобы «очистить и приве­
сти в порядок страну». Эти слова повторяют как мантру
все органические националисты и сотрудники полицей­
ско-репрессивного аппарата. Из 18 полицейских он был
единственным, кто дезертировал и перешел на сторону
Советов, - убивать безоружных людей ему стало невмо­
готу. Советский суд дал ему щадящий приговор: 10 лет
в Сибири.
Во всех трех странах идеологизированные и жаждущие
мести лидеры и активисты находили широкую поддерж­
ку среди обычных алчных обывателей, которым очень
хотелось завладеть собственностью евреев. Их идея была
проста: очистить землю и народ от «жидобольшевизма»
(Gordon, 1990; Hilberg, 1980: 96-102; Misiunas & Taagepera,
1993). Но вскоре балтийская солидарность с немцами дала
первую трещину. В январе 1942 г. командующий полици­
ей СС в Латвии сообщал: «Все оплакивают судьбу евреев.
Раздается лишь немного голосов в пользу окончательно­
го решения еврейского вопроса». Поползли слухи, что
нацисты скоро и прибалтов возьмут в ежовые рукавицы.
Согласно их плану, две трети населения Прибалтики нуж­
но было выслать на Восток, расселив на освободившихся
землях этнических немцев. Оставшаяся треть подлежала
германизации, но лишь в качестве крепостных работни­
ков для расы господ. Нацисты продолжали передавать
конфискованную собственность своим соотечественни­
кам. Молодых прибалтов вынуждали вступать в отряды
остарбайтеров и ехать трудиться в Германию, остальных
призывали в «добровольческие» полицейские или армей­
ские батальоны. 100 тысяч прибалтов решили надеть не­
мецкую форму. Они сражались против Красной армии до
конца в тщетной надежде, что западные союзники придут
первыми и восстановят их национальную независимость.
Но советские войска стремительно наступали, и немцы
решили эвакуировать главных коллаборантов вместе с их
семьями. С отступающим вермахтом ушло 100 тысяч эстон­
цев, 180 тысяч латышей и, возможно, 300 тысяч литовцев.
506

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

По этим цифрам мы можем судить о масштабах коллабо­
рационистского движения (Kangeris, 1998: 141). Свои пала­
ческие обязанности они добросовестно выполнили, неко­
торые с энтузиазмом, другие из-под палки. Большая часть
органических националистов попала в капкан немецкого
нацизма, ошибочно сочтя немцев своими союзниками. На­
цисты были этому очень рады. Евреи были вырезаны на­
чисто, в немецком тылу не орудовали «жидобольшевики»,
и вся эта работа была сделана руками коллаборантов с ми­
нимальным участием самих немцев.

Белоруссия
В Белоруссии немцам не удалось опереться на пятую
колонну. Коллаборантами стали немногочисленные анти­
советские националисты, нашедшие убежище в Германии
в 1920-х гг., когда Белоруссия оказалась под советской юрис­
дикцией. Их Планы А и Б несильно отличались от замыслов
прибалтийских националистов. В 1941 г. белорусские нацио­
налисты были близки к нацистам, разделяя их ненависть
к «жидоболыневизму». Они вернулись на родину в обозе
немецкой армии, но массовой поддержки не получили. Го­
родское население было в основном русским, польским или
еврейским. 90% белорусов были крестьянами, этим людям
«от сохи» этнонационализм был глубоко чужд. У национа­
листов не было социальной опоры ни на селе, ни в городе,
хотя антикоммунистическая православная церковь привет­
ствовала немцев, склонив к этому и многих прихожан. Ко­
мандиры айнзацгрупп на Востоке сокрушались: «У белору­
сов практически отсутствует национальное самосознание...
нет у них и ярко выраженного антисемитизма. Практиче­
ски невозможно поднять белорусов на еврейские погромы.
Этот народ пассивен и политически индифферентен». СС
сделали мудрый вывод: если национализм слаб, то неоткуда
будет взяться и антисемитизму в самом сердце Восточной
Европы. Оккупационные власти заявили, что только те,
кто будет работать с айнзацгруппами, получит должность
в новой белорусской администрации. На призыв откликну­
лись добровольцы, почуявшие шанс успешной карьеры. На­
ционалисты провели отбор кадров среди антикоммунистов
и антисемитов, и те возглавили вспомогательные полицей­
507

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д Е М О К Р А Т И И

ские батальоны (их называли «вороны»), общей численно­
стью от 10 до 40 тысяч человек. В эти батальоны вошли и со­
ветские военнопленные. Командиры лично не знали своих
подчиненных, но сработал эффект «снежного кома»: свеже­
испеченные полицаи называли имена других надежных лю­
дей, годных для дела.
Как и обычно, профессиональные полицейские были са­
мыми желанными кандидатами в каратели. Симон (Семен)
Серафинович, житейски неглупый, но слабо образованный
человек, вырос в польской Белоруссии. Вначале он служил
в армии, потом стал полицейским. При поляках никакой
карьеры он сделать не мог. Он влюбился в польскую девуш­
ку, но ее родители не разрешили брак: белорус - не ровня
польке. Советская оккупация Западной Белоруссии подня­
ла статус белорусов и принизила поляков. Именно тогда
Серафинович женился на младшей сестре своей возлюблен­
ной (оставшуюся часть польской семьи Советы выслали на
восток). Шанс проявить себя он получил, когда пришли
немцы, и предложил им сотрудничество. Дослужившись
до сержанта, он стал начальником вспомогательной поли­
ции в маленьком городке Мир. В немецкой форме, с кара­
бином, верхом на коне, Серафинович упивался властью,
которую ему доверили непобедимые немцы. Как и каждый
белорусский полицай, он убивал любого, на кого указывали
немецкие хозяева. Но если его подчиненные служили ради
твердого заработка и нетрудной работы, то Серафинович
«чужой крови не щадил». Он лез из кожи вон в надежде
выслужиться перед немцами как антикоммунист (комму­
нисты отправили в лагерь его первую любовь!). Не будучи
патологическим антисемитом, он был «очень суров» с ев­
реями, видя в этих космополитах угрозу «национальному
порядку». Нервное напряжение после тяжелой работы он
снимал дикими пьянками и, напившись, буйствовал. Мы
знаем эти подробности из уст его немецкого переводчика,
скрывавшего свое происхождение еврея, который жил и вы­
жил рядом со своим страшным хозяином, чтобы рассказать
нам эту историю (Тес, 1990). Серафинович закончил свои
дни в возрасте 85 лет в Британии. С его смертью прекратил­
ся единственный судебный процесс над военным преступ­
ником в Англии.
508

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

Вспомогательным подразделениям доверялось многое:
от рутинной полицейской работы до жестоких расстрелов
советских военнопленных и евреев. В пьяном угаре поли­
цаи творили страшные зверства, которые смущали даже
эсесовцев: взявши за ноги детей, они разбивали их головы
об стену или живыми бросали в колодец, кинув туда для
верности и гранату, насиловали девушек, а потом добивали
их штыками (в рапортах СС особо подчеркивалось, что эти
зверства - дело рук людей неарийского происхождения).
Многие из них угодили и на фронт в составе Ваффен-СС,
там они показали себя никчемными солдатами и под зана­
вес войны поспешили сдаться в плен великодушным амери­
канцам. Некоторые военные преступники доживают свои
земные дни как граждане США, они всячески выпячивают
свой антикоммунизм, но молчат о причастности к геноци­
ду евреев (Loftus, 1982; Piotrowski, 1998: 148-157). Несколько
тысяч белорусских военных преступников - капля в море
по сравнению с числом партизан и мирных жертв немецкой
агрессии. Айнзацгруппы докладывали, что убийства евреев
пробудили в местном белорусском населении «чувство не­
уверенности и даже отчаяния». Даже среди образованных
людей ведутся разговоры, что «Советы таких ужасов не
творили». «Нам трудно прогнозировать, к чему приведут
применяемые меры. Настроения местного населения из­
менились в худшую для нас сторону, но в основном, они
повинуется тем, у кого есть реальная власть». Там, где тер­
риторию контролируют красные партизаны, крестьяне «по­
слушны воле их бывших господ».
«Большинство белорусов, оказавшись между молотом
и наковальней, боялись всех» - такой вывод делает Хедлэнд
(Headland, 1992, 118-119). На белорусской земле немцам
пришлось убивать самим. Это была прифронтовая зона,
и немецкие тыловые войска выполняли поставленные им
задачи.

Украина
Гораздо больше коллаборантов оказалось на Украине.
Кровавые еврейские погромы прокатились там еще в годы
Гражданской войны. Украинский народ был разделен на
две части между Польшей и Советским Союзом. И между
509

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

ними была существенная разница. На Советской Украине
евреям жилось легко и свободно. В 1930-е годы евреи состав­
ляли 5% населения и свыше 10% в коммунистической пар­
тии и Советах народных депутатов (Altshuler, 1990: 290-294).
Поэтому они несли на себе клеймо исполнителей кровавых
сталинских репрессий, о чем мы расскажем в следующей
главе. И хотя немногие евреи были коммунистами, призрак
«жидобольшевистского врага» в глазах многих приобрел
зримые очертания.
Поскольку Сталин уничтожил большинство национа­
листов в советской части Украины, оплотом украинско­
го национализма стала более либеральная Польша. Их
План А в очередной раз призывал к борьбе за националь­
ную независимость. В 1920-е гг. украинских националистов
впечатлил пример фашистской Италии, в особенности их
парамилитарные формирования, столь необходимые для
борьбы за свободу нации. Главная украинская национа­
листическая организация ОУН провозгласила принципы
свободы и демократии для этнических украинцев. «Укра­
ина для украинцев» - это стало их неизменным девизом.
«Нация есть высшая форма органического человеческого
сообщества». В 1930-е гг. националисты с надеждой по­
сматривали в сторону Германии, им казалось, что наци­
сты, как братья по идее, помогут им освободиться и от
советского, и от польского ярма, чтобы создать «биологи­
чески чистую», «органическую» украинскую нацию. По­
ляков, русских и евреев следовало «удалить». План Б за­
ключался в этнических чистках, пока бескровных. Как
и везде в Восточной Европе, большую роль играла рели­
гия. Украинская православная церковь69 апологизировала
чистоту украинского национального духа. Как и в Румы­
нии, на Украине оформился христианско-антисемитский
национализм (Armstrong, 1963; Kosyk, 1986: док. 6, 44, 61,
68, 75; Motyl, 1980: 143; Piotrowski, 1998: 189-195; Weiner,
2001: 240-248).
Советский Союз занял польскую Украину в 1939 г. в со­
ответствии с советско-германским пактом. Многие запад­
ноукраинские националисты, враги сталинского режима,
69 О ш ибка автора. Здесь и дал ее речь и дет не об Украинской право­
славной, а об У краинской греко-католической церкви. - П рим . ред.

510

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И КИ ГЕРМАНИИ

нашли убежище в Германии. Сталинская власть была бес­
пощадной, что побудило многих украинцев встать на сто­
рону нацистов. В органах советской власти евреи были
представлены не совсем пропорционально, и, как пишет
Гросс (Gross, 2000: 98), местное население было поражено
до глубины души: «Как дико, оскорбительно, невозможно
было для украинца видеть еврея на любой должности - ин­
женера, прораба, бухгалтера, администратора, учителя или
милиционера» - и дело не в том, что евреев там было много,
дело в том, что они вообще были!
Так началась любовь-ненависть между украинскими на­
ционалистами и немецкими нацистами. Этот альянс ра­
дикализировался в момент нападения Гитлера на СССР
и превратился в План Г - геноцид. На основе двух фрак­
ций ОУН были созданы два украинских айнзацбатальона,
вымуштрованных СС70. В их задачу входила зачистка окку­
пированной территории от нежелательных элементов, то
есть коммунистов и евреев. Не совсем ясно, насколько они
были задействованы немцами в самих боевых действиях.
При отступлении Красной армии НКВД расстрелял почти
всех украинских политических заключенных. И естествен­
но, что националисты жаждали отмщения. Евреи, снова
поставленные перед выбором, с кем остаться - с фашист­
ской Германией или Советской Россией, - отступали на
восток с Красной армией, хотя и немногие были коммуни­
стами, а их собственность и предприятия были экспропри­
ированы Советами. Непонятно, верили ли националисты
таким нелепостям СС, что «все евреи до единого служили
большевизму», что во вскрытых захоронениях «не обнару­
жен труп ни одного еврея, расстрелянного НКВД». Впро­
чем, националистов не пришлось просить дважды - они
с энтузиазмом принялись убивать. И дело вовсе не в том,
что они попали в капкан нацистской идеологии. 24 тыся­
чи евреев были убиты сразу, многие еще до того, как по­
явились немцы. В некоторых городах, где утвердилась
70 Речь и дет о батальонах «Р о л а н д » и «Н ахтигаль», которы е, во­
преки утверж дению М анна, находились в п о дч и н ен и и не С С , а гер­
манской военной разведки - абвера. Лиш ь в конце 1941 г. на базе этих
ф орм и рован и й был создан 201-й пол ицей ский батальон, подчи ненны й
ведомству рейхсф ю рера СС. - И р и н . ред.

511

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

оуновская власть, прошла кровавая вакханалия резни.
На Волыни массовые убийства сопровождались тотальным
разграблением имущества; по мнению националистов, это
было необходимым условием развития независимой укра­
инской государственности, освобождением экономики от
иностранного капитала. ОУН возвестила: «Каждый укра­
инский город начинает жизнь с чистого листа. Приходи,
владей, бери дело в свои руки» (Spector, 1990: 64-79, 238239; Zbikowski, 1993).
В докладах айнзацгрупп сообщалось, что отступающая
советская армия при помощи евреев уничтожила сотни
украинцев, прежде всего интеллигенцию; и теперь евреи
стали жертвой праведной мести украинских патриотов.
Оставляя город Кременец, красные расстреляли от 50 до
100 украинцев. Сообщалось, что с некоторых трупов была
содрана кожа, поползли слухи о том, что несчастных сва­
рили живьем, - в сознании христиан это воскресило миф
о ритуальных иудейских жертвоприношениях. Возмездие
было неотвратимым - 130 евреев были забиты насмерть,
в казни участвовали и родственники расстрелянных укра­
инцев. В жертву была принесена целая еврейская община чуждый и враждебный народ, связанный с большевист­
скими преступниками. Дитер Поль (РоЫ, 1996: 175-179)
считает, что массовые расстрелы НКВД ожесточили до
предела бойцов ОУН, спровоцировали геноцид, при этом
антисемитизм стал основой националистической идеоло­
гии. Там, где закрепились оуновцы, беспощадной резне
подвергались еврейские общины в тех районах, где поль­
ское население преобладало над украинским, погромов
было значительно меньше. У евреев оставалось лишь два
выхода - бежать или уйти в большевистское подполье. В не­
мецких докладах говорится о том, что реакция местного
населения была разной. Некоторые украинцы «активно
сотрудничали», «приветствовали и с пониманием отно­
сились к жестким мерам». В других отчетах указывается
на то, что «местные с равнодушием восприняли массовое
уничтожение еврейства», отмечается «отсутствие среди
украинцев расового и идеологического антисемитизма».
«Равнодушие» к еврейскому вопросу немцы привычно объ­
ясняли нехваткой национального самосознания. Национа­
листы убивать будут, считали в СС, но простых крестьян
512

СОЮ ЗНИКИ И ПОМ О Щ Н И КИ ГЕРМАНИИ

к этому склонить труднее. Западные украинцы, по-разному
относясь к полякам и евреям, дружно ненавидели русских
(Weiner, 2001: 248-256).
В украинских батальонах вспомогательной полиции об­
щей численностью 35 тысяч человек в основном служили
дезертиры из Красной армии или бывшие военнопленные.
СС докладывали: «Мы тщательно отобрали политически
благонадежных» - с помощью местных бургомистров и на­
чальников полиции. Большинство пленных красноармей­
цев отказывались служить нацистам, несмотря на то, что
согласие спасало их от лагерей. Другие шли на сотрудни­
чество в надежде выжить, демонстрируя фальшивую ло­
яльность немцам и их идеологии. Член ОУН, 19-летний
Богдан Козий, судимый впоследствии как военный пре­
ступник, был самым подходящим кандидатом. Во фрон­
товой разведке вермахта служили в основном этнические
немцы. Украинская полиция принимала участие в ликви­
дации гетто, к 1942 г. было уничтожено около 150 тысяч
евреев. В одном из донесений звучит и такой пассаж: «Все
лица азиатского происхождения, обнаруженные нами,
тоже ликвидированы». Немцы отдавали приказы и отве­
чали за логистику, но, учитывая, что украинские вспомо­
гательные батальоны численно превосходили части СД
и немецкую фельдполицию чуть ли не в 10 раз, им было
разрешено взять инициативу на себя и проводить еже­
дневные карательные операции по собственному почину.
Те, кто выжил, называли этих убийц просто «украинца­
ми», другие - «украинскими националистами» или даже
«национальными комитетами» (Arad, 1989: 128, 140; Dean,
1996, 2000; Kosyk, 1986: 155; Sabrin, 1991; SandkGhler, 1996:
409, 417). Выжившие считали, что национализм ничем не
отличается от геноцида, точно так же думали о своих кол­
легах и эсесовцы.
Как обычно, мотивация карателей была разноплано­
вой: стяжательство, идеологический национализм, месть,
антикоммунизм, бытовой антисемитизм. После советского
господства все эти чувства вылились в ненависть к «жидоболыпевизму» (Arad et al., 1989: 210; Armstrong, 1963:158-159;
Dean, 2000; Piotrowski, 1998: 209-237; Weiss, 1990a: 414; 1990b:
110). Многие националисты безрадостно осознавали, что
геноцид был условием согласия немцев на независимость
513

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Украины, а этой надежды они никогда не теряли. Была и еще
одна мечта - когда придет срок, использовать полученный
опыт и обратить оружие и против Советов, и против Герма­
нии. Количество добровольцев в дивизии СС «Галичина»
даже превысило необходимый штатный состав. Это боевое
соединение получило благословение Украинской право­
славной церкви. Ближе к концу войны 200 тысяч украинцев
сражались на стороне вермахта, 20 тысяч стали оуновскими
партизанами и воевали и с немцами, и с русскими. Пример­
но такими же силами располагали и советские партизаны
на территории Украины. По их признанию, местное насе­
ление не оказало им значительной поддержки (Weiner, 2001:
156-157). Националисты вели войну в лесах против Советов
до 1950-х гг.
Сабрин (Sabrin, 1991: 242) утверждает, что«сотни тысяч
украинских националистов разделили с немецкими наци­
стами ответственность за военные преступления, преступ­
ления против человечности, преступления коллабораци­
онизма и были соучастниками... геноцида». Израильская
комиссия по расследованию военных преступлений, более
осторожная в своих оценках, считает, что 11 тысяч укра­
инцев совершали убийства евреев или участвовали в на­
сильственных депортациях, которые привели к гибели
людей. По сравнению с соседними странами Украина дала
максимальное число коллаборационистов, а еще больше
украинцев приняли участие в грабежах и хищениях. Я не
исключаю, что большинство народа спокойно согласилось
с устранением евреев, не слишком задумываясь о том, ка­
кими методами это было сделано. Значительная часть
Украинской православной церкви поддержала нацистов
в их борьбе с коммунистической тиранией. И все же око­
ло 1000 священников с риском для жизни укрывали евреев.
Среди этих клириков преобладали баптисты, но в благо­
родном деле участвовали и украинские православные свя­
щенники, а самую выдающуюся роль в защите евреев сыграл
сам глава этой церкви. Вивицкий (Vivitsky, 1990: 107) пишет,
что экзарх благословил 550 монахов и монахинь на спасе­
ние 200 еврейских детей. Между тем любой украинский
антисемит мог с легкостью выдать немцам и 200, и больше
евреев. Большинство украинцев находились где-то посере­
дине —они одинаково ненавидели немцев, коммунистов
514

СОЮ ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

евреев (Bilinsky, 1990: 381-382; Hilberg, 1993: 94-96, 289;
Spector, 1990: 172-187, 243-256; Vivitsky, 1990; Weiner, 2001).
Украинские крестьяне не испытывали особой любви ни
к одной стороне, включая евреев. Их главной задачей было
выжить.
И

«Украинцы»
Многих лагерных охранников называли украинцами.
Некоторые исследователи считают, что это и были укра­
инцы (напр., Piotrowski, 1998: 218-220). И нацисты, и ев­
реи вешают это клеймо на вспомогательный персонал всех
концентрационных лагерей в Восточной Европе. Возмож­
но, что украинцы действительно были самой большой эт­
нической группой в лагерной охране, но, скорее всего, это
надо воспринимать как произвольный термин, такой же
как «еврейские прихвостни большевиков» или «украинские
прислужники немцев» - два народа-«отщепенца», но с аб­
солютно разными возможностями сеять смерть.
Большая часть вспомогательной лагерной охраны вер­
бовалась из советских военнопленных. 3500 человек, со­
гласившихся на это, были отправлены на несколько недель
в тренировочный лагерь Травники, где инструкторами ра­
ботали этнические немцы. После подготовки их рассылали
группами по 90-120 человек по концлагерям и гетто. Персо­
нал лагерей смерти «Акции Рейнхардт» был укомплектован
100 немцами и 500 «украинцами». Билинский (Bilinsky, 1990:
378-379) утверждает, что из 12 человек, погибших на учеб­
ных курсах в лагере Травники, лишь шестеро носили укра­
инские фамилии, остальные были или немцами или рус­
скими. Украинский заключенный в Освенциме рассказал,
что «украинское подразделение СС» состояло из русских,
белорусов и кавказцев. За ними приглядывали немецкие
эсесовцы. Кэрей (Кагау, 1996) описывает трудовой лагерь
в Польше, где иерархическая пирамида была следующей:
немцы, ниже - этнические немцы, потом поляки, украин­
цы, еврейские капо, привилегированные евреи и на самом
дне - просто евреи. В таких условиях, чтобы заслужить
благосклонность немецких боссов, этническим немцам, по­
лякам, украинцам нужно было всячески демонстрировать
антисемитизм.
515

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

*t

Такая стратификация порождала коррупцию и жесто­
кость; охранники избивали, насиловали, убивали своих
жертв. Творимые зверства могли быть минутной прихо­
тью, могли превращаться и в «воспитательный процесс»,
если у заключенных уже не было сил выходить на рабо­
ту. И чаще всего украинцев ставили туда, где требовалась
особая жестокость. Один из них рассказывал: «Когда мне
дали дубинку, я почувствовал себя совершенно другим че­
ловеком». Узники говорили, что некоторые были исчади­
ями ада, а другие казались нормальными людьми. «Когда
я смотрел на них и слушал, как они поют “Думку”, да с та­
кой тоской, я не мог поверить, что те же самые славные
ребята, только что беспощадно расстреляли в лесу пар­
тию заключенных», - вспоминает один из выживших. Как
и у полицейских, так и у охранников были вполне шкур­
ные интересы. Они не голодали, в отличие от своих земля­
ков, их миновал ужас трудового рабства в Германии. Эти
люди, большей частью из рабочих и крестьян устроились
замечательно: им разрешалось красть и вымогать у евреев
все, позволялся и секс. Водка облегчала душу, в этом на­
питке ограничений тоже не было. В отличие от немцев, их
терзал страх, страх наказания за малейшую провинность.
Когда у немецкого сержанта СС не получилось сразу за­
пустить двигатель газенвагена в Белжецком лагере смерти,
страшный Вирт наказал не его —он выместил свой гнев
на «украинском» подручном, надавав ему оплеух (Trials
of the War Criminals, Nuremberg, “The Medical Case”, Vol. I,
866). Эсесовцы не дали бы и ломанного гроша за жизнь
«украинца». Они называли их «аскари», на языке суахили
это означает туземные войска, подчиненные белым хозяе­
вам. Этим словом выражалось расовое презрение. Еврей,
выполнявший обязанности переводчика между немцами
и белорусскими полицаями, утверждал, что белорусам не­
куда было деться - их назначили палачами (Тес, 1990: 102;
ср.: MatthSus, 1996). Когда по недосмотру «украинцев»,
заключенные устраивали побег, немцы расстреливали
охранников. Пери Броад, охранник Освенцима (HOss et
al., 1978: 181-182), рассказывал, что его коллеги из «низ­
шей расы» верили, что «когда-нибудь их непременно
расстреляют, потому что для немцев они чужаки». Был
случай, когда 20 охранников решили бежать, вступив в пе­
516

СО Ю ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

рестрелку с эсесовцами. Двух они убили, сами потеряли
семерых, шестерым удалось вырваться на волю, шестеро
покончили жизнь самоубийством, одного схватили и по­
весили. За очищение от грехов и раскаяние приходилось
платить дорогой ценой.
Выжившие узники описывают своих надсмотрщиков
по-разному: среди них были садисты, более-менее прилич­
ные люди и равнодушные, как автоматы. В их поведении от­
ражался и национальный тип. Польский железнодорожник
из лагеря Собибор вспоминает:
Л и т о в ц ы , о х р а н я в ш и е эш е л о н ы , бы л и куда с т р а ш н е е , ч ем
у к р а и н ц ы . Э т о бы л и н а с т о я щ и е са д и ст ы : к о гд а на о с т а н о в • ках п е р е в о зи м ы е за к л ю ч ен н ы е п р о с и л и о т в е с т и и х в туалет,
т р е б о в а л и в р а ч е б н о й п о м о щ и , в оды , л и т о в ц ы с т р е л я л и п о
н и м в сл еп у ю ч е р е з стек л а в а го н о в . О н и так р а зв л ек а л и сь см е я л и с ь , ш у т и л и , за к л ю ч а л и п а р и . С д р у г о й с т о р о н ы , о д и н
о х р а н н и к и з Т р еб л и н к и р асск азы в ал м н е , ч т о п ь я н ы е у к р а и н ­
цы т о ж е п р ев р а щ а л и сь в зв е р е й , х у ж е н а ц и ст о в . О н и с л у ж и л и
н ем ц а м и д е й н о (A shm an & W agm an, 1 9 8 8 :1 7 2 ; B row nin g, 1 9 9 2 :5 2 ,
8 3 -8 5 ; Sereny, 1 97 4 :1 5 7 -1 5 9 %

Антисемитизм, антикоммунистический органический
национализм, жажда наживы, стремление выслужиться
морально изуродовали этих молодых мужчин из Вос­
точной Европы. В отличие от немцев, они испытали
на собственной шкуре, что такое коммунизм, и хорошо
помнили тяжелую руку Сталина. Как признавался сам
Арайс, немцы повязали их кровью, заставили жариться
в коллективном аду, превратили их в спившихся, огры­
зающихся, но рабски послушных учеников сатаны. Сре­
ди них были и идеологические фанатики, убежденные,
что государство-нацию можно построить только крова­
выми чистками. К геноциду они относились так же, как
и идейные нацисты, веруя, что история пишется кровью,
отбрасывая все моральные нормы. Другие, хорошо пони­
мая, что давно преступили границы всего человеческого,
решили до конца насладиться своим поистине сатанин­
ским всевластием. Геноцид стал для них извращенным
удовольствием.
517

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

СТРАНЫ-САТЕЛЛИТЫ: СЛОВАКИЯ
И ХОРВАТИЯ
Две зависимые страны, созданные немецким нацизмом,
находились в межеумочном положении. Они зависели от
Германии, но были благодарны ей за государственность,
хорошо понимая, что победа антигитлеровской коалиции
вернет им прежних хозяев - Чехию и Сербию. Обе страны
пользовались ограниченной автономией и даже не стара­
лись раздвинуть эти границы, попытавшись защитить ев­
реев от нацистского геноцида. Евреями надо было пожерт­
вовать, чтобы разделаться с истинными врагами. Словакия
освободилась от Чехии, которая отныне была в полном
подчинении у немцев. Таким образом, поверженный враг
переставал быть врагом. Что касается хорватов, то вместе
с немцами они продолжали воевать с непокорной Серби­
ей. Хорваты жаждали крови сербов, и немцы здесь были ни
при чем.

Словакия
Между двумя мировыми войнами в Чехословакии про­
живали три основные этнические группы. Влияние фа­
шизма среди чехов было ничтожным (Kelly, 1995), и даже
чешский национализм был достаточно умеренным. Чехи
не испытывали никаких симпатий к нацистской Германии,
которая напрямую управляла чешскими землями. Чешские
охранники немецкого концентрационного лагеря Терезиенштадт выполняли свои обязанности с крайней неохо­
той, - так считают уцелевшие узники. Судетские немцы
вначале косо смотрели на Гитлера, но в 1938 г. упали в его
объятия (Smelser, 1975). Но все же судетские немцы дали не
так много военных преступников, что мы уже выяснили
в восьмой главе.
А вот среди словаков оказалось много коллаборациони­
стов. Старшее поколение еще помнило Габсбургскую мо­
нархию, дожившую до 1918 г., и упрямо сопротивлялось
доминированию чехов. Слабая словацкая экономика про­
игрывала в соревновании с чешской, не имела развитой
сети дорог и естественных торговых путей (Pryor, 1973).
Как и большинство стран Восточной Европы межвоенного
518

СО Ю ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

периода, образование и уровень грамотности были инди­
каторами социального и культурного прогресса. Бурное
развитие чешской экономики, в том числе и за счет экс­
плуатации Словакии, укрепление культурной и языковой
идентичности словаков подпитывали словацкий национа­
лизм, как это происходило и в других странах. Глинкова
словацкая народная партия, воззвав к национальной идее,
набрала 40% голосов на выборах и стала крупнейшей пар­
тией Словакии. Католические клирики и университетская
профессура выдвинулись в партийные лидеры, а словац­
кие студенты оформили ее молодежное крыло. Церковь
с сомнением восприняла демократизацию, в какой-то мере
грешила антисемитизмом, но и к фашизму относилась
с опаской. По мере ослабления Чехословацкой республики,
словаки-националисты все более настойчиво выступали за
независимость. Молодые радикалы объединились в полу­
военную организацию «Глинкова гвардия». Они стали по­
клонниками Гитлера, что и вызвало раскол в партии. Агрес­
сивная дипломатия рейха подорвала влияние умеренных,
и в словацкой националистической партии выдвинулись
лидеры, потребовавшие «очистить землю Словакии от чу­
жеродных элементов». Манифест от 1938 г. декларировал:
«Мы будем поддерживать все нации, борющиеся против
жидомарксизма, его идеологии, революций и насилия».
После аннексии Чехословакии Гитлер отблагодарил Глинкову партию однопартийной конституцией в новообразо­
ванной Словакии (El Mallakh, 1979; Felak, 1994; Havranek,
1971; Jelinek, 1976; Leff, 1988; Nardini, 1983; Nedelsky, 2001;
Schmidt, 1983; Vago, 1987: 294-295; Zacek, 1971). Если слова­
ки и подвергались дискриминации в Чехословакии, то она
была весьма мягкой. Стоило ли заходить так далеко? Ведь
теперь, после раскола страны, Словакия стала марионет­
кой Гитлера.
Глинкова партия содействовала «окончательному ре­
шению» до середины 1942 г. Не ослепленные идеологиче­
ским фанатизмом, не разделявшие расовую нацистскую
концепцию антисемитизма, словаки, тем не менее, без
особых уговоров выдали Германии евреев в качестве по­
бочного продукта своего Плана А - национальной неза­
висимости. Были у них и вполне приземленные мотивы.
Нацисты вводили налог на каждого еврея, а в случае кон­
519

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

фискации и распродажи еврейской собственности прави­
тельство получало свою долю. Венгерские пограничники
обратили внимание на то, что Глинкова гвардия не спешит
с депортацией богатых евреев (получая за это взятки), ща­
дит цыганских музыкантов, и если неким было заменить
еврейских мастеровых и торговых магнатов, то и их не
дает в обиду.
Со временем словаки начали уклоняться от сотрудниче­
ства в «еврейском вопросе». В середине 1942 г. немецкий
дипломат писал, что «депортации стали непопулярными
в широких кругах населения». Словаки ужаснулись тому,
как немцы относились к русским и евреям, и стали все чаще
дезертировать с фронта. Немцы же не желали отвлекать ар­
мейские части для контроля над Словакией, во всем поло­
жившись на Глинкову гвардию, особенно после совместного
подавления словацкого восстания 1944 г. Но пыл нацио­
налистов быстро остывал по мере того, как приближалось
поражение Германии (Hilberg, 1978: 458-473; Jelinek, 1989;
Rothkirchen, 1989; Schmidt, 1983: 165). Характерно, что наи­
более тяжкие военные преступления совершили молодые
фанатичные словаки, а не образованные радикалы и прото­
фашисты из Глинковой гвардии.

Хорватия
В межвоенный период Хорватия была частью Югосла­
вии под управлением консервативного и авторитарного
короля Александра. Хорваты боролись с гегемонией сер­
бов, создавших в предвоенные годы незначительную протофашистскую партию, в которую входили студенты, семи­
наристы, священники Сербской православной церкви. Эта
полуклерикальная партия ориентировалась на румынскую
модель фашизма и социально опиралась на деревенскую
бедноту. Куда более серьезной силой были сербские чет­
ники. Это было парамилитарное, националистическое, но
не фашистское движение. По мере того как усиливалось
сопротивление хорватов, король Александр все больше
надеялся на враждебных им четников, что, в свою оче­
редь, радикализировало хорватскую оппозицию режиму
(Avakumovic, 1971: 138; Djordjevic, 1971: 130; Kuljic, 1998:
828; Vago, 1987: 294-295). Ультраправыми хорватскими на520

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

ционалистамя были усташи («повстанцы»). Движение,
созданное по образу и подобию итальянского фашизма,
быстро набирало силу в борьбе с четниками, и вскоре его
численность перевалила за 30 тысяч человек. Формально
усташи считались фашистами, но по сути они были орга­
ническими националистами, провозгласившими хорватов
«европейцами и готами, отличными от таких восточных
славян, как сербы». Другие этнические группы могли ас­
симилироваться в сербскую нацию при условии принятия
католицизма. В эту организацию устремилась молодежь,
ее лидерами становились студенты и интеллигенция, под­
держку оказывали и католическое духовенство, и молодые
рабочие, необъединенные в профсоюзы. Парамилитарные
формирования возникли в горном пограничье на стыке
с Сербией и Боснией. В тех опасных краях у каждого хор­
ватского крестьянина была винтовка. В Хорватии фашизм
расцвел на почве национальных противоречий Югосла­
вии, где врагами считались не коммунисты и евреи, а где
шла война всех против всех. Евреев убивали, чтобы убла­
готворить немцев, но те же евреи сражались в движении
Сопротивления.
В 1941 г. вермахт оккупировал Хорватию. Немецких
солдат встречали с радостью. Лидеры усташей вернулись
из эмиграции и провозгласили (марионеточное) «Неза­
висимое Государство Хорватия». Их поддержала католи­
ческая церковь и депутаты от Крестьянской партии в ко­
личестве достаточном для формирования парламентского
большинства. Фашистский режим имел послушный пар­
ламент, не имевший практически никакого влияния на
вооруженных усташей. За четыре года в обоюдной резне
погибло много югославов. И по сей день противоборству­
ющие стороны размахивают военной статистикой тех лет,
как обоюдоострым оружием, что делал, например, Франьо Туджман, бывший президент Хорватии. Миркович
(Mirkovic, 1993; цит. по: Hayden, 1996: 746-748) оценил по­
тери сербов в 487 тысяч человек (7% всего сербского населе­
ния), хорватов - в 207 тысяч (5%), мусульман - в 86 тысяч
(7 %), евреев - в 60 тысяч (78 %), цыган - в 27 тысяч (31%).
В этой братоубийственной войне зверства совершали все
вовлеченные стороны. В Югославию вторглись сразу два
государства - Германия и Италия. Каждое преследовало
•<
521

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

свои цели, каждое воевало со своими врагами. Две главные
силы Сербии - партизаны Тито и праворадикальные чет*
ники - сражались друг с другом, но также и с немцами,
итальянцами и усташами. Четники провозгласили идею
сербского национализма, коммунисты Тито апеллирова­
ли к интернационализму. Часть хорватов из Далмации во­
евали вместе с партизанами против немцев и итальянцев,
а итальянцы помогали отрядам четников. Боснийские
мусульмане оказались в огненном кольце и воевали про­
тив всех сразу. Но поскольку мусульмане боялись сербов
больше, чем хорватов, многие из них сотрудничали с гит­
леровцами. Именно из них была сформирована дивизия
Санджак. В общей сложности на стороне немцев воевало
140 тысяч югославов из основных этнических групп, ис­
ключая, разумеется, евреев (VOlkl, 1998).
Мы должны разобраться во всех этих сложностях, не
только чтобы понять ход Второй мировой В О Й Н Ы , но и для
того, чтобы дистанцироваться от схематичной послево­
енной националистической трактовки событий, которая
породила так много мифов, оживших во время кровавых
событий 1990-х гг. Но если отбросить в сторону второсте­
пенное, то самые чудовищные военные преступления со­
вершили хорватские усташи, и именно хорватские сербы,
если не считать евреев, стали наиболее пострадавшей эт­
нической группой. Они смогли отомстить за себя. После
капитуляции 1945 г. и последовавшей кровавой резни сре­
ди всех уничтоженных хорватов усташи составили при­
мерно треть.
Геноциду в классическом смысле подверглись исклю­
чительно евреи и цыгане. Политика усташей в отношении
сербов ограничивалась «дикими» депортациями и на­
сильственной ассимиляцией. От 200 до 300 тысяч сербов
были вывезены на территории, контролируемые немца­
ми. Многие погибли в ходе депортаций. От 240 до 350 ты­
сяч православных сербов были насильственно обращены
в католицизм. Католические священники и францискан­
цы тщательно прочесали территорию компактного про­
живания сербов: православных крестьян ставили перед
выбором - «или принять католицизм или отправиться
в концентрационные лагеря». Сербы к тому времени хо­
рошо усвоили, что концентрационный лагерь для боль522

А*.

и

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И КИ ГЕРМАНИИ

1

шинства означает смерть, так что особого выбора у них не
было. Эта практика напоминала немецкие кровавые чист­
ки в оккупированной Польше, где принималось в расчет
социальное и имущественное положение потенциальных
жертв. Это был бесспорный политицид: предпринимате­
ли, православные священнослужители, интеллигенция,
зажиточные крестьяне уничтожались в первую очередь.
38% из 577 православных священников, проживавших на
хорватской территории в апреле 1941 г., были убиты за
7 месяцев. 58% были депортированы, 4% оказались в тюрь­
ме или бежали (Harriet, 1992: 150-151). В некоторых райо­
нах сербы были вырезаны подчистую. Казалось, что эта
часть Европы была отброшена в эпоху религиозных войн
Средневековья. Все это оправдывалось этнической идео­
логией усташей. Министр иностранных дел расставил все
точки над i: «В Хорватии не так уж и много настоящих
сербов. Большая часть православных (то есть сербов) это на самом деле хорваты, которым иностранные заво­
еватели навязали чуждую им веру. Наш долг - вернуть
их в лоно Римской католической церкви» (Shelah, 1990:
77). Усташи заявляли о своей цели еще откровеннее: одну
треть надо изгнать, одну треть обратить в католиков, одну
треть убить. На две трети их мечта сбылась. По переписи
1921 г. сербское население на территории Независимой
Хорватии составляло 1,6 миллиона человек. К 1944 г. эта
цифра снизилась до 600 тысяч, то есть 63% стали жертва­
ми чисток.
Что касается четников, то они желали видеть «гомоген­
ную Сербию», страну, свободную от инородцев. Но коса
нашла на камень. Обширный край контролировали отваж­
ные партизаны Тито, которые этнических целей не пресле­
довали.
Самым известным концентрационным лагерем был
Ясеновац. О нем мы знаем в основном по запоздалому су­
дебному разбирательству по делу Динко Шакича, бывшего
командующего системы концлагерей (публикации HINA хорватского новостного агентства, март - октябрь 1999 г.).
Один хорватский историк утверждает, что 60% из 85 тысяч
всех уничтоженных в хорватских лагерях были сербами,
15% - евреями, 14% - хорватами, 12% - цыганами. Были лик­
видированы практически все евреи и цыгане. Уничтожение
523

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

сербов и хорватов велось менее системно. Хорватов уничто­
жали как политических диссидентов, среди погибших сер­
бов преобладала интеллигенция. Свидетели рассказывают,
что людей убивали самыми садистскими способами: пере­
резали горло ножами, в ход шли топоры и кувалды, огне­
стрельное оружие использовалось редко. Самыми страш­
ными лагерными палачами считались несовершеннолетние
усташи.
Были и более гуманные надсмотрщики, и некоторые
из них попытались спасти заключенных от смерти. Адми­
нистрация лагеря провела расследование и казнила этих
охранников. Это был хороший урок остальным, и лагерный
режим ужесточился до предела.
'1
Динко Шакичу было 23 года, когда в 1944 г. его назна­
чили комендантом лагеря. Хорватским националистом он
стал еще в 11 лет, за что его исключили из школы, в 17 лет
он получил запрет на образование во всех учебных центрах
Хорватии. Шакич перебрался в Германию, в 1938 г. в Бер­
лине вступил в организацию усташей. В 1942 г. он начал
службу в лагерной охране Ясеноваца. По свидетельству
очевидцев, он лично расстрелял нескольких заключен­
ных. Динко Шакич был приговорен к 20 годам тюрьмы.
Его предшественником на посту коменданта был бывший
францисканский священник. Свидетель рассказывал, что
этот палач «превращал расстрелы в мистически-религиозный обряд». Лично расстреляв заключенных, патер возгла­
шал: «Правосудие осуществилось». После чего он служил
мессу, и все хорваты молились. «В воскресной проповеди
он призывал к любви к ближнему своему, а в понедельник
продолжал расстрелы».
В основном усташами становились неимущие горцы из
пограничных районов Боснии с Сербией, в которой они
видели главную угрозу. К ним же присоединялись этниче­
ские немцы из Баната, района у северной границы Сербии.
Миркович (Mirkovic, 1993) и Парис (Paris, 1961) нарисовали
условный социальный портрет этих военных преступни­
ков. Парис пишет, что они были не крестьянами, а мелки­
ми буржуа: ремесленниками, лавочниками, чиновниками
самого низшего звена. Миркович утверждает, что убийцы
рекрутировались из «социально деклассированных страт
общества, это были парии и маргиналы без образования
524

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

и социального статуса». У нас нет документированных фак­
тов, подтверждающих столь однозначную оценку, которая,
как мы знаем, расходится с реальностью геноцида в дру­
гих странах, по которым ученые провели серьезную работу
с архивными документами. Оценка элиты нам кажется бо­
лее достоверной. Миркович представляет список юристов
и католических священников, вошедших в ультраправые
организации, по его мнению, там много было и врачей. Па­
рис выдвигает на первый план студентов, семинаристов,
священников, в особенности францисканцев и иезуитов.
Архиепископ Загреба и Орден францисканцев сыграли
активную роль в развязывании репрессий - половина из
комендантов двадцати одного концлагеря были католиче­
скими священниками. Клерикальная печать провозгласила
Гитлера «крестоносцем Господа» и объявила сербов «злей­
шими врагами хорватов, равно как евреи и масоны суть
злейшие враги всей Европы». Евреи были названы космо­
политами и отщепенцами, которым не дано стать настоя­
щими хорватами. Церковь еще и еще раз обличала евреев
в генетической ненависти к Делу Христову, но считала, что
сербы и мусульмане могут быть обращены.
Некий усташ, комендант одного лагеря так объяснил
свое обыкновение убивать ежедневно по 3-4 тысячи ново­
прибывших лагерников: «Со временем к этому привыка­
ешь. Вид крови перестает тебя шокировать». Геноцид велся
самым варварским способом: в дело шли ножи, топоры, ку­
валды. Трупы сваливали в овраги, сверху для верности бро­
сали несколько гранат. Усташ и даже не пытались скрывать
массовые казни. Министр юстиции заявил:
Н аш е г о су д а р ст в о , н аш а зем л я п р ед н а зн а ч е н ы д л я х о р в а ­
тов - и бол ьш е н и д л я кого. М ы н е о с т а н о в и м с я н и п е р е д ч ем ,
мы п о й д ем на все, чтобы сд ел а ть х ор в атов и ст и н н ы м и х о зя ев а ­
м и св о ей р о д и н ы , о ч и щ е н н о й о т п р ав осл ав н ы х сер б о в . Т е , к то
п р и ш ел н а наш и зе м л и 300 л ет н а за д , д о л ж н ы и сч езн у т ь . И мы
не скры ваем н а ш и х н а м е р е н и й .

А вот что сказал один священник:
В н аш ей ст р а н е м о гу т ж и т ь т о л ь к о хор ваты . И мы п р е к р а с н о
зн а е м , как н а д о п о ст у п а т ь с т е м и , к то п р о т и в и т с я о б р а щ е н и ю

525

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

в и ст и н н у ю веру. Л и ч н о я о п у с т о ш и л бы ц ел ы е п р о в и н ц и и ,
я бы у б и л там всех - и д е т е й и в зр о сл ы х . Е сл и м а л о е д и т я вста­
л о на пути в ел и к о го д ел а у ст а ш ей , я у би л бы е г о б е з м а л ей ш ег о
р аск ая н и я (A lexander, 1987; A va kum o vic, 1 9 7 1 :1 3 9 -1 4 0 ; H ilberg, 1978:
4 5 3 -4 5 8 ; Lauribre, 1951; M irkovic, 1993; P aris, 1961; Steinberg, 1994;
Tom asic, 1946).

Евреи и цыгане тоже беспощадно уничтожались - это
была кость, брошенная немцам, чтобы они не лезли на­
прямую в хорватские государственные дела. Части вермах­
та были расквартированы в Хорватии на всякий случай.
Но кровавые чистки сербов шли сами по себе, без вмеша­
тельства немецких нацистов.

ПРЕСТУПНЫЕ СОЮЗНИКИ^ГЕРМАНИИ
Страны Оси остались независимыми государствами.
Они не были в чистом виде марионеточными странами
и обладали той или иной степенью автономии. Наименее
независимой была Венгрия, затем шла Румыния, потом
Болгария и, наконец, Италия как наиболее самостоятель­
ная страна.

Венгрия
Элен Фейн рассматривает Венгрию как доказательство
своего основного тезиса: Вторая мировая война оставила
горы еврейских трупов именно в тех странах, где исто­
рически был развит антисемитизм, как, например, в Вен­
грии. На самом деле венгерский антисемитизм не был ни
постоянным, ни системным. Его пик пришелся на период
между 1887 и 1892 г., еще одна вспышка произошла после
Первой мировой войны, когда на гребне революции под­
нялся «жидобольшевизм». Было насилие, были и анти­
семитские законы. Затем, после 1926 г. все вошло в свои
берега на целое десятилетие. Советский Союз занимался
своими внутренними делами, венгерская еврейская диа­
спора осуждалась, скорее, как капиталистическая, чем
коммунистическая. Но в конце 1930-х гг. Гитлер успешно
изменил спектр политической жизни в Венгрии, он за­
ставил его сместиться резко вправо, вызвав раскол в пра­
526

СОЮ ЗН И К И И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

вительстве. Реакционная авторитарная группировка,
объединившаяся вокруг адмирала Хорти, регента (президента) Венгерского королевства, стала радикальной,
профашистской фракцией, тем яйцом, из которого и вы­
лупился венгерский фашизм как политическое движение.
Еще большие радикалы, такие как фашистская партия
«Скрещенные стрелы», время от времени испытывали на
прочность государственный режим. После 1938 г. венгер­
ское правительство ужесточило антиеврейское законода­
тельство, хотя Германия и не оказывала давления в этом
вопросе. Когда Венгрия окончательно радикализирова­
лась, три парламентские фракции взяли под контроль
различные государственные институты. Это означало,
что общего, консенсусного Плана А не существовало.
До 1944 г. немцы, дорожа отношениями с союзником, не
пытались навязать Венгрии свой план.
План А адмирала Хорти был знакомой нам попыткой
сохранить национальную независимость. Силы геопо­
литики толкали его в зону влияния Германии, но Хорти
упорно отстаивал самодостаточность Венгрии. Зоологи­
ческий расизм немецких нацистов, оттолкнувший от Гер­
мании так много союзников, лишь укрепил его убежден­
ность. И все же Хорти был вынужден склониться перед
могущественной Германией, при этом стараясь не нажить
себе смертельного врага в лице антигитлеровской коали­
ции (на тот случай, если немцы проиграют). Его нена­
висть к большевизму сужала ему поле для политического
маневра - ведь именно русские были главной силой на ев-'
ропейском театре войны. Итак, Хорти бросил венгерскую
армию против России, но не спешил с решением еврей­
ской проблемы. В этом вопросе правящая коалиция раско­
лолась на две группы. Первая считала достаточными анти­
семитские дискриминационные законы (ограничения на
образование, работу, собственность, место проживания).
Вторая требовала принудительных полицейских или «ди­
ких» депортаций. Того же желали радикалы, местные фа­
шисты и сами немцы. Премьер-министр Венгрии Миклош
Каллаи считал еврейскую проблему не расовой, а эконо­
мической. «Социальная справедливость» требовала дис­
криминации. Экономическая сила евреев должна была
быть уничтожена (Don, 1989). В правительстве Хорти так527

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

же проводили разграничение между «мадьярскими еврея­
ми» и «иностранными евреями», недавними беженцами,
осевшими в Венгрии. Правительство также отказывало
в гражданстве евреям, жившим на территориях, которые
Венгрия получила в 1938-1941 гг. Пришлыми евреями лег­
ко можно было пожертвовать.
Офицер немецкого СС докладывал: «Хорти призна­
ет ассимилированных будапештских евреев венграми,
но местечковые еврейские голодранцы для него мусор».
Дискриминация шла по культурному, а не по расовому
признаку. Ассимиляция культурных евреев и избавление
через депортации от всех остальных - в этом заключался
План Б Хорти. Тем не менее под давлением немцев во всех
странах «Оси» дискриминационное законодательство
становилось все более беспощадным: от черты оседлости
к гетто, от гетто к депортациям в лагеря смерти. В авгу­
сте 1941 г. немцы и их венгерские фашистские пособники
вынудили Хорти выдать 18 тысяч немадьярских евреев,
которых венгры вывезли через старую польскую границу.
Их объявили «жидобольшевиками», пятой колонной рус­
ских. Депортацию провели через Министерство внутрен­
них дел, местные префектуры и сельскую жандармерию,
которая состояла из радикалов и фашистов, призывавших
«очистить территорию от евреев». Теперь страна могла
«освободиться от еврейских паразитов и получать эконо­
мические выгоды от трансграничной торговли не через ев­
реев, а через христиан» (Fejes, 1997). Примерно две трети
депортированных были гражданами Венгрии (возможно,
Хорти об этом и не знал).
Режим был внутренне противоречив. Радикалы требова­
ли «окончательного решения» посредством полицейских
или «диких депортаций». Мотивы разнились: антисемит­
ские предрассудки, идейный органический национализм,
жажда стяжательства. Антисемиты были уверены, что нем­
цы покончат со всеми евреями, переправленными через
границу, но вермахт решил не марать руки и отправил их
всех назад. Был найден компромисс. 5 тысяч евреев вен­
гры призвали в армейские трудовые батальоны, туда же
были зачислены и левые политические заключенные. Ког­
да поражение в войне стало неизбежным, отношение к ев­
рейской трудармии резко ухудшилось, и большинство по­

С О Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

гибло. 12 тысяч евреев, все еще живших в приграничных
районах, были уничтожены немецкой айнзацгруппой со­
вместно с украинскими националистами и венгерскими
войсками.
Раскололась и армия. Она не участвовала в депортациях
1941 г., за исключением этнических немцев-швабов, сильно
симпатизировавших нацистам. Другие венгерские солдаты
пытались спасать евреев (Zbikowski, 1993: 178). На беспо­
койной границе с Югославией, где на первом плане были
интересы национальной безопасности, картина выглядела
удручающей. В январе 1942 г. венгерские солдаты и жандар­
мы уничтожили 3300 человек на бывшей югославской тер­
ритории, аннексированной Венгрией в 1941 г. 77% жертв
оказались сербами, лишь 21% были евреями (погибло и не­
которое количество цыган). Правительство Венгрии не
желало конфликтов с сербским меньшинством. Верховное
командование провело расследование, часть преступников
судил военный трибунал. Среди обвиняемых снова преоб­
ладали правые радикалы и швабы (Braham, 1989а). Война
продолжалась, и венгерская армия все теснее смыкалась
с вермахтом. Многие офицеры среднего и низшего звена
стали открыто поддерживать партию «Скрещенные стре­
лы» и требовать освобождения Венгрии от «жидобольше­
вистского засилья». Мы приведем свидетельство одного
офицера:
Е в р ей ск и й в о п р о с и м ел к а т а стр о ф и ч еск и е п о с л е д с т в и я д л я
н аш ей а р м и и . П р о и зо ш л а п е р е о ц е н к а всех ц е н н о с т е й . Ж е с т о ­
кость ст а л и назы вать л ю бовь ю к о т еч еств у , зв ер ств а — г е р о и ­
ч еск и м и п о ст у п к а м и , к о р р у п ц и я стал а д о б р о д е т е л ь ю ... л ю бая
ак ц и я п р о т и в (ев р еев ) ст а л а счи таться о п р а в д а н н о й ... (B raham ,

1981: 317.)

Хорти упорствовал до начала 1944 г., а потом оконча­
тельно сдался. Он согласился выслать 100 тысяч «чужих»
евреев и так прокомментировал это одному доверенному
лицу:
Н ем ц ы м ен я о б м а н у л и . Т е п е р ь о н и х о т я т д е п о р т а ц и и всех ев­
р еев. Я , со б с т в е н н о , н е п р о т и в . Н е н а в и ж у г а л и ц и й ск и х , е в р е ­
ев и к о м м ун и сто в . К ч е р т у их? В ы кинуть вон и з страны ? Н о ...

529

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

н ек о т о р ы е евр еи - т а к и е ж е х о р о ш и е вен гры , как ты ил и я ...
К ор от ы ш к а Х о р и н или В и д а [ев р ей ск и е кап и тал и сты и члены
С ен ата, Х о р и н бы л т а к ж е ев р еем -в ы к р ест о м ] - разве о н и н е н а ­
ст о я щ и е венгры ? И х я н ем ц а м н е о т д а м . П усть л уч ш е за б и р а ю т
ост ал ь н ы х.

Хорти от всей души ненавидел большевиков. Это поме­
шало ему вовремя переметнуться на другую сторону, как
это сделал Антонеску в Румынии. Военная фортуна отвер­
нулась от немцев, и Гитлер отчаянно нуждался в помощи
венгерской армии. В этой ситуации Хорти мог бы упереться
и защитить евреев, но немцы продавливали свои решения
через венгерских радикалов, которые, заняв крупные пра­
вительственные посты, успешно выкручивали руки самому
Хорти. Кабинет министров призвал искоренить «жидо­
большевистскую угрозу» физически. Молодые правые депу­
таты требовали «жесткой, агрессивной, бескомпромиссной
политики, основанной на Szeged Idea (фашизме) внутри стра­
ны, суровых мер против подрывных элементов и более эф­
фективных методов в борьбе с еврейством» (Braham, 1989а:
587; 1989b: 602).
Адольф Эйхман был готов к неповиновению, когда
в 1944 г. он попросил Венгрию выдать оставшихся венгер­
ских евреев. Но встретил полное понимание и помощь среди
радикалов, окопавшихся в главных государственных учреж­
дениях. Эйхман сказал, что Ласло Эндре, статс-секретарь
отдела Министерства внутренних дел по еврейскому вопро­
су, был готов «съесть евреев с паприкой».
Его заместитель Ласло Баки вошел в контакт с жандар­
мерией. Немцы обещали давать по два эшелона в день для
депортируемых, венгры требовали по шесть составов. Сго­
ворились на четырех - транспорт был нужен для войны.
За два месяца были депортированы почти 450 тысяч евреев,
в основном их депортировали на тот свет. Осенью и зимой
еще 60 тысяч были расстреляны или погибли на «дороге
смерти». В 1941 г. в Венгрии жили 825 тысяч евреев. Через
четыре года 68% бесследно исчезли. Рэндольф Брэм делает
вывод: «У немцев ничего бы не получилось... если бы вен­
герские власти не оказали им единодушной и эффективной
поддержки». То же самое сообщили в Берлин эсесовские
офицеры Феезенмайер и Винкельманн. Некоторые префек­
530

С О Ю ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

ты, мэры, полицейские чины, госслужащие оттягивали до
последнего исполнение приказа, некоторые в знак проте­
ста ушли в отставку. Но их заместители остались и сдела­
ли то, что им было предписано. Большинство префектов
заменили праворадикалами, других перевели туда, где их
никто не знал и где любая попытка организовать сопротив­
ление была бы обречена на провал. Но основная часть ад­
министративного аппарата осталась на местах и выполнила
приказы. Среди радикальных лидеров преобладали работ­
ники образования и государственные служащие. В массе
своей венгры с удовлетворением восприняли исход евреев,
не слишком задумываясь об их дальнейшей судьбе. Около
миллиона человек получили свою долю при распределе­
нии имущества депортированных. В убийствах и избиениях
приняли участие около тысячи сотрудников государствен­
ной полиции безопасности, от 3 до 5 тысяч из 20-тысячного
жандармского корпуса, от 3 до 5 тысяч фашистов из партии
«Скрещенные стрелы». Армия практически не была вовле­
чена в репрессии —у военных хватало своих дел на фрон­
те. Немецкие офицеры СС в очередной раз с отвращением
наблюдали дикие сцены насилия, а некоторые депортиро­
ванные признались, что своих сограждан боялись больше,
чем немцев (Arendt, 1965:140; Braham, 1981: 374,403, 841-842;
Braham, 1995; Herczl, 1993:186-188; H6ss, 1978: 135-136; Levai,
1948: 335-421; Molnar, 1997; Nagy-Talavera, 1997; Sagvari, 1997;
Szinai, 1997; Szita, 1990).
В 1946 г. венгерский суд в Клуже (ныне Колозвар) при­
знал 185 человек виновными в военных преступлениях при
депортации евреев. Эти люди среднего возраста были скорее
организаторами, чем рядовыми исполнителями. Судя по
немалым должностям, которые они занимали, ответствен­
ность за репрессии несла власть. Из 179 человек, чей род
занятий был установлен, 143 работали в государственных
организациях. 37 человек были префектами, вице-префек­
тами или мэрами, 17 - чиновниками низшего звена, 22 - на­
чальниками полиции, 18 - полицейскими, 38 - офицерами
жандармерии, 6 - унтер-офицерами и рядовыми жандарма­
ми, 5 - армейскими офицерами и 1 - рядовым солдатом.
Остальные оказались сборной солянкой: 6 предпринимате­
лей, 6 представителей свободных профессий, 6 ремесленников/торговцев, 3 «белых воротничка» и 9 женщин, из них
531

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

3 акушерки, которые бесцеремонно досматривали евреек
в интимных женских местах. Многие были активистами
партии «Скрещенные стрелы». Местные партийные комитеты часто становились инициаторами и организаторами
депортаций. Один мэр дал гротескное описание событий,
видимо стараясь воскресить грозный призрак советских де­
портаций:
К ровь и сл езы , ст а р и к и и д е т и , м у ж ч и н ы и ж ен щ и н ы - о н и
вы м остят св о и м и т ел а м и ск о р б н ы й путь в д а л ек у ю А зи ю . К т о
бу д ет тот, с к н утом в р уке, п о д г о н я ю щ и й эт о с т а д о , о б е с с и л е н ­
н о б р ед у щ ее н а п о д г и б а ю щ и х ся н огах? Е в р е и ... Б ольш евики
и ев р еи - эт о бл и зн ец ы -б р а ть я . Н а р о д , к о т о р ы й х о ч е т п о б е д ы ,
д о л ж е н с к ор н ем вы рвать и х и з с в о е г о л о н а , и б о ев р е и не х о т я т
и н е м огут сл и ться с н ам и (B ra h a m , 1 9 8 3 :8 4 , 2 0 1 -2 1 4 ).

Сельская жандармерия быстро зачистила округу по
плану депортации, составленному свыше. Крестьяне взи­
рали на это безучастно и ни во что не вмешивались. В го­
родах депортации проводили боевики из «Скрещенных
стрел» с помощью банд молодых головорезов. Сам Хорти, армия и церковь в свое время поддержали антисемит­
ские законы 1938 и 1939 гг., теперь им с ужасом пришлось
смотреть на развернувшееся повсюду насилие. Высшие
церковные иерархи выразили протест немцам и стали
укрывать евреев, но обычные приходские священники
ожесточились. Один католический пастор возглавил бан­
ду погромщиков из «Скрещенных стрел», и, когда клири­
ки крестным ходом проходили мимо штаб-квартир этой
фашистской партии, они вздымали ввысь хоругви в знак
благословения (Herczl, 1993). Газеты тоже подогревали
антисемитские настроения. Когда усилились протесты
за границей, Хорти и его единомышленники сплотились
и защитили будапештских евреев. Им помогла городская
полиция и армейские части, не позволив войти в город фа­
шиствующей жандармерии (Karsai, 1998: 104-105). В июле
Хорти начал запоздалые переговоры с Советским Союзом
в надежде (беспочвенной) перейти на сторону русских.
Нелепость этого плана заключалась хотя бы в том, что
эмиссаром на переговоры был послан жандармский гене­
рал, у которого руки были по локоть в крови (Erez, 1989:
532

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

624, 639). Когда до ушей немцев дошло это известие (че­
рез правительственных радикалов), они арестовали Хорти и поставили вместо него лидера «Скрещенных стрел»
Ференца Салаши. Новый назначенец рьяно взялся задело.
По всей стране прокатился новый вал кровавых депорта­
ций. К счастью, Красная армия вскоре ворвалась в Буда­
пешт, и жизни уцелевших евреев были спасены. Как это
обычно и бывает, кровавых исполнителей было не более
нескольких тысяч. И снова их ядро составляли фашисты
и военная полиция. В своей книге «Фашисты» я уже объ­
яснял, почему нацисты рекрутировались главным образом
из национал-радикалов и этатистов. Нацисты давили и из­
вне. Если бы не Гитлер и не могущественный Третий рейх,
никакого геноцида в Венгрии бы не было. Но все его ис­
полнители все-таки были венграми. Режим был внутренне
готов к этнической чистке, споры шли лишь о способах
ее проведения. Радикализированные властные структуры
обратились к геноциду в военное время, когда началась
фрагментация государственной власти и самого государ­
ства. К несчастью, радикалы завоевали контроль над сило­
выми ведомствами, центрами военной подготовки, транс­
портом и связью, то есть всеми необходимыми ресурсами
для осуществления геноцида. Главными исполнителями
стали идеологически мотивированные органические на­
ционалисты. Чистки стремительно переросли в дикие, по­
громные депортации, что создавало массу возможностей
для личного обогащения. Простые обыватели получили
возможность утолить свою алчность, что было легитими­
ровано силами правопорядка, которые в обычных обстоя­
тельствах обязаны стоять на стороне закона.

Румыния
В главе 9 книги «Фашисты» я рассказал об особой роли,
которую сыграл в румынском национализме, агрессивном
антисемитизме и фашизме «Легион архангела Михаила»,
самая влиятельная фашистская организация в стране.
Правительство военного времени, Румынская православ­
ная церковь, военщина, фашисты и многие другие стали
соучастниками преступлений - каждый в определенной
мере. В зверствах, которые творились на земле Румынии,
533

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

были повинны сами румыны. Раду Иоанид (Ioanid, 2000:
108-109) считает, что еврейские погромы часто проходили
и в 1930-х гг., а когда Румыния вступила в войну на стороне
Германии, они стали «национальным проектом». Хилберг
пишет, что Румыния стала единственной страной, не счи­
тая Германии, которая прошла через все стадии насилия от бюрократических дефиниций «что такое еврей», через
дискриминацию, создание гетто, депортации и массовые
убийства (Hilberg, 1978: 485-509). Но даже Румыния не
довела еврейский геноцид до уровня тех стран, что были
оккупированы Германией или находились под ее прямым
контролем.
В 1937-1938 гг. Румыния лишила гражданства четверть
евреев - без вмешательства Германии. Затишье длилось до
августа 1940 г.: как раз перед тем, как страна вступила в вой­
ну, глава государства маршал Антонеску лишил гражданства
всех румынских евреев, за исключением тех немногих, кто
был гражданином страны до 1914 г. Антонеску был слабым
и внутренне противоречивым лидером. Страна граничила
с Советским Союзом, откуда исходила главная опасность,
и, как многие националисты, Антонеску уверовал, что «жидобольшевики» являются его главным врагом. «Евреи это главная внутренняя опасность», - утверждал диктатор
и стремился устранить эту опасность еще до прихода Гит­
лера к власти - это был его План А, полицейские депорта­
ции (Ancel, 1993: 225). Правительство, которое под флагом
«руманизации» вначале проводило политику культурного
подавления и экономической дискриминации меньшинств,
решило применить значительно более суровые меры к евре­
ям. Стараясь впечатлить немцев (и заставить их прекратить
поддерживать запрещенный в стране «Фашистский леги­
он»), Антонеску в 1941 г. неоднократно призывал к этниче­
ским чисткам:
М ы п ер еж и в а ем в ел и к и й и с т о р и ч е с к и й м о м ен т , н а и б о л ее бла­
г о п р и я тст в у ю щ и й д л я п о л н о г о н а ц и о н а л ь н о г о о с в о б о ж д е н и я ,
д л я н а ц и о н а л ь н о г о в о з р о ж д е н и я , д л я о ч и щ е н и я всей н а ш ей
н а ц и и о т т ех , к то не б л и зо к н аш ем у с е р д ц у , о т т е х , кто сп л ел
п а у т и н у , ч е р е з к о т о р у ю н е м о гу т п р о б и т ь ся л у ч и с в ет л о го бу­
д у щ ег о . Ч т обы н е у п у ст и т ь эт у у н и к ал ь н ую в о зм о ж н о с т ь , мы
д о л ж н ы стать б е с п о щ а д н ы м и .

534

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

Заместитель премьер-министра на заседании кабинета
в июне 1941 г. сказал:
Р у м ы н и я ... д о л ж н а в осп ол ь зов ать ся эт и м м о м е н т о м и о ч и ­
ст и ть себя. Ч т о ж е касается и н о р о д ц е в , п о зв о л ь т е вас у вер и ть ,
ч т о не т о л ь к о ев р е и , а все эт н и ч е с к и ч у ж е р о д н ы е м ен ь ш и н ств а
д о л ж н ы бы ть р еш и т е л ь н о и с у р о в о и згнан ы и з н аш ей стр ан ы
(lo a n id , 1 9 9 0 :2 14 ; 1 9 9 4 :1 5 8 -1 5 9 ).

Церковные иерархи настойчиво призывали к тому,
чтобы христианская Румыния была очищена от больше­
виков, евреев и «сатанинской крови». Гитлера и Антонеску церковь воспевала в образе «архангелов, ниспос­
ланных Господом на землю», «с крестами, пылающими
на груди», сражающимися против «Синагоги Сатаны»
(Ancel, 1989). Первые убийства в 1939-1940 гг. совершили
наиболее гнусная квазифашистекая Национальная хри­
стианская лига (LANC) и фашистский легион «Железная
гвардия». Во время неудачного путча легиона в январе
1941 г. были убиты 120 бухарестских евреев, 1400 - жесто­
ко избиты и ограблены. Был страшный случай, когда евре­
ев живьем пропустили через автоматическую мясорубку
скотобойни.
Иоанид (loanid, 1991; 2000: 57-60) назвал эти события
«последним погромом царизма», но это не было случай­
ной вспышкой политического экстремизма. Это был фа­
шистский переворот и попытка геноцида румынских
евреев. Валериан Трифан возглавил Фашистский союз
христианских румынских студентов, молодежное крыло
«Железной гвардии». Трифан учился на теологическом
факультете, был фашистским и антисемитским пропа­
гандистом. Накануне путча он призвал к решительным
действиям в радиообращении: «Даже если евреи укроют­
ся в гадючьем гнезде, мы найдем их и там и растопчем».
Во время мятежа он повел толпу на еврейский квартал
в Бухаресте. Когда путч провалился, его тайно перевезли
в Германию в форме офицера СС. Он закончил свои дни
как уважаемый гражданин США. Антонеску оказался меж­
ду двух огней: на него давила и внутренняя оппозиция,
и Германия. В том же положении в свое время был и Хорти. И личные взгляды Антонеску, и разгул антисемитизма
535

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

в Румынии предопределили дальнейшее. Гитлер любил
маршала и одному из первых поведал ему тайну «оконча­
тельного решения». Антонеску не упустил своего шанса.
Румынская армия должна была овладеть Бессарабией и Бу­
ковиной, отошедших к Советскому Союзу. Диктатор ак­
тивно готовился к массовым репрессиям (Ancel, 1993,1994;
Butnaru, 1992: 89-133; loanid 1990, 1994, 2000). Командую­
щий жандармерией призвал к «очищению территории».
Были сформированы элитные карательные войска по об­
разцу немецких айнзацгрупп. Румынские методы «зачист­
ки» не отличались порядком и организацией, немецкие
наставники считали их, с одной стороны, спорадически­
ми, с другой стороны - чрезмерными: лилось слишком
много крови, слишком много было изнасилований и гра­
бежей. Творить погромы румыны умели хорошо, но го­
сударственная политика требовала систематического, упо­
рядоченного убийства. Первая резня, где жертвами стали
от 3 до 13 тысяч евреев, случилась в июле 1941 г. в городе
Яссы, еще до того, как румынские войска пересекли совет­
скую границу. Антонеску был обеспокоен этой бойней, ее
кровавый разгул лишил операцию секретности. Фашист­
ские легионеры были среди провокаторов, призывавших
толпу к убийствам, к делу подключились и профессио­
нальные румынские каратели, действовавшие по приказу
Верховного командования. Вспомним, что в начальном
периоде войны венгерская армия часто препятствовала
работе айнзацкоманд, румыны же сводили счеты с еврея­
ми с огромным воодушевлением. Итальянский военный
корреспондент Малапарте описывает такую сцену:
Т олп ы ев р еев , п р е с л е д у е м ы е со л д а т а м и и о б езу м е в ш е й т о л п о й ,
н есл и сь п о у л и ц а м . И х уби в ал и н о ж а м и и л о м а м и ; п о л и ц е й ­
ск и е вы ш ибали за п е р т ы е д в е р и п р и к л а д а м и в и н т о в о к ... С о л ­
даты забр асы в ал и гр а н а т а м и ... п о г р е б а , куда за б и л и сь е в р е и
в т щ е т н о й п оп ы т к е с п а с т и св о ю ж и зн ь ; с о л д а т ы ... п е р е м и г и в а ­
л и сь и х о х о т а л и во все г о р л о . Т ам , где тр упы л еж а л и вп овал к у,
т р у д н о бы л о х о д и т ь - н о г и с к о л ь зи л и в крови; я р о с т ь и б е з ­
у м и е п о г р о м а за х л е с т н у л и у л и ц ы г о р о д к а , п о в с ю д у сл ы ш ал ись
вы стрелы , р ы д а н и я , в о п л и и м ст и тел ь н ы й с м е х (M a la p a rte,

1946: 138),
536

СО Ю ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

По Бессарабии и Буковине прокатилась волна массо­
вых убийств после того, как румынская армия захватила
обе провинции. Уцелевших евреев перевезли в соседнюю
Украину, где с ними покончили эсесовцы. Многие были
убиты, грабежи шли безостановочно, уцелело немного бо­
гатых евреев, давших выкуп за свою жизнь, что еще раз
показывает - румыны не были похожи на немцев, ради
презренного злата они были готовы пойти на «идей­
ный компромисс». Но не все были вовлечены в геноцид.
Иоанид (Ioanid, 1990) перечисляет имена офицеров, от­
казавшихся выполнять приказ, рассказывает о солдатах,
железнодорожниках и местных крестьянах, проявивших
сострадание к несчастным. Но массовые убийства требо­
вали массу исполнителей - половина из 330 тысяч евреев
обеих областей была уничтожена к сентябрю. Немцы жа­
ловались, что они не успевают «санировать» такое количе­
ство. Депортированные были доставлены назад в «резер­
вацию Транснистрии», часть оккупированной Украины
со столицей в Одессе. Туда же привезли и первые партии
евреев, депортированных из центра Румынии - Регата.
200 тысяч депортированных, согнанных в огромную ре­
зервацию, терпели голод, лишения, смерть. Неизвестно,
делалось ли это стихийно, с ведома Антонеску, или в этом
и состоял его собственный, четко выработанный План А.
Только 50 тысяч евреев уцелели к концу 1943 г. (Ioanid,
2000: 174; Schechtman, 1989).
Начались «дикие» депортации 200 тысяч евреев из
Трансильвании, 20 тысяч цыган, представителей враждеб­
ных православных сект, как «иннокентьевцы» и украин­
ской интеллигенции. Немцы были обеспокоены: «Похоже,
что румыны хотят обезглавить украинскую диаспору и раз
и навсегда решить эту проблему в Северной Буковине».
Румынам предложили сделку: они возвращают украинцев,
взамен немцы отдают в их руки румынских коммунистов.
Украинцы ОУН жили в состоянии «постоянного страха».
Антонеску заявил: «Мне наплевать, что в глазах истории
мы будем выглядеть варварами... Стреляйте из пулеметов,
когда надо стрелять». Самое кровавое зверство произошло
после взрыва Штаба румынской армии в Одессе (возмож­
но, что дистанционно управляемый заряд был заложен русскими перед отступлением). Антонеску потребовал крови:
537

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

были расстреляны по 200 «коммунистов» (то есть обычных
граждан) за каждого погибшего румынского офицера и по
100 заложников за каждого рядового. Этим дело не закон­
чилось. За три дня было уничтожено 60 тысяч евреев - са­
мая чудовищная гекатомба за всю историю окончательного
решения еврейского вопроса. В этом румыны превзошли
даже СС. Масштабы уничтожения и его скорость требова­
ли современного оружия - пулеметов или гранат, но ру­
мыны сумели обойтись без технических средств. Геноцид
превратился в кровавую резню, в которой каждый солдат
старался превзойти другого в зверстве. Оправданием этой
мясорубки стал все тот же «жидобольшевизм» (Hilberg,
1978: 199-201; Ioanid, 1990: 199-234; 2000: 177-182; Mayer,
1990: 261-263). Теперь это был настоящий геноцид. В днев­
нике Эмиля Дориана (Dorian, 1982: 163-164) ненависть
к «жидоболыиевикам» описана практически как психопа­
тическое расстройство. Русских военнопленных называли
жидами - евреями:
Я бы л п о т р я с е н в с е п р о н и к а ю щ е й н ен а в и ст ь ю к е в р е я м . И х
сч и т а л и п р е д а т е л я м и , д и в е р с а н т а м и , к о м м у н и с т а м и , н ел ю ­
д я м и . Н е у к р о т и м а я зл о б а со р в а л а сь с ц е п и , о н а р а с п р о с т р а ­
н я л ась, как зараза: л ю д и н е зн а л и , к о гд а в и х кровь п р о н и ­
кал э т о т м и к р о б , о н и б о л е л и п о в а л ь н о , все. О е в р е е м о ж н о
бы л о ск азать л ю бую м е р з о с т ь ... и д а ж е е с л и э т о бы л п о л н ы й
б р е д , т е б е ср а зу в ер и л и . К н а ш ем у эш е л о н у п о д ц е п и л и вагон
3-го к л асса, там бы л и р у сск и е м о р я к и , в о е н н о п л е н н ы е ... О х р а ­
на в ы ск оч и л а и з в а го н о в , п а сса ж и р ы н а п е р р о н а х - все б р о с и ­
л и сь п о с м о т р е т ь на э т и х р у с с к и х . В п о л н е п о н я т н о е л ю б о п ы т ­
ст в о , есл и н е сч и та ть т о г о , ч т о э т и б езу м ц ы т р е б о в а л и н о ж и ,
т о п о р ы , п и к и , ч то б ы вы к олоть им глаза, ч то б ы о т р е за т ь носы
« в сем эт и м ж и д а м » .

Убийц было много, но имена их нам неизвестны. Лишь
немногие румыны помогали евреям, остальные оставались
безучастными. Особой жестокостью отличались фашист­
ские легионеры. В главе 9 книги «Фашисты» я рассказал,
что легион формировался из рабочих, а на командных
должностях были госслужащие, специалисты, студенты,
священники. Фашистские движение развернулось прежде
всего там, где румыны жили бок о бок с евреями и с дру­
538

V?

1

,

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

гими чужеродными меньшинствами. Это были нестабиль­
ные, приграничные территории страны. Не вполне ясна со­
циально-этническая база геноцида. Инициаторы массовых
чисток представляли собой широкий спектр правых наци­
оналистов, в том числе и членов правительства, которым
евреи (особенно из районов, граничащих с СССР), мадьяры
и такая новая опасность, как украинские националисты, ка­
зались очень серьезной угрозой для Румынии.
Но в 1942 г. Антонеску приостановил геноцид. По при­
меру Болгарии и Венгрии он разделил евреев на две груп­
пы. Евреи из Бессарабии и Буковины (эти территории были
румынскими лишь с 1918 по 1940 г., а с началом войны они
были отвоеваны у Советов) считались враждебными «жидобольшевиками». Получив шанс на лучшую жизнь, полити­
чески активные бессарабские евреи поддержали советскую
власть, что тоже вполне понятно. Повторюсь, что лишь не­
многие из них действительно были коммунистами. В Трансильвании, которую Румыния получила только в 1918 г.,
евреев обвиняли в сотрудничестве с мадьярами. Действи­
тельно, многие местные евреи были торговыми посредни­
ками между румынским крестьянством и состоятельными
мадьярами. Если бы в 1918 г. провели плебисцит, евреи вы­
брали бы венгерскую власть, а не румынскую. Тем не менее
венгры были союзниками в войне, и трансильванские евреи
представлялись более вестернизированными. Потому-то
и считалось, что они не представляют серьезной угрозы.
По мнению Антонеску, евреи коренной, королевской терри­
тории Румынии (Регат) были вполне цивилизованны и от­
части ассимилированы румынами, кроме того они были
очень состоятельными и потому полезными.
Проводя эти этнокультурные разграничения, Антонеску
бросал вызов румынским фашистам, стремившимся к расо­
вому очищению нации от всех евреев. Либералы, монархи­
сты, Ватикан оказывали на него давление, а США предла­
гали примкнуть к антигитлеровской коалиции. Антонеску
правильно предположил, что может получить Трансильванию из рук союзников в случае их победы. Первые немец­
кие поражения на Восточном фронте в сентябре 1942 г. по­
будили его отказаться от договора с немцами о депортации
всех евреев из Бухареста. После разгрома немцев под Ста­
линградом Антонеску публично объявил о разрыве этого со­
539

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

глашения. Он явно хотел завоевать кредит доверия у союз­
ных держав. «Для Антонеску евреи стали разменной картой
в большой политической игре» (Ioanid, 2000: 238-258, 271283; Ancel, 1993, 1994). Он был менее зависим от Германии,
чем Хорти, подчиненный рейху, и более изворотлив, чем
его венгерский коллега. Если бы не Сталинград, Антонеску
пошел бы и дальше; недаром он сокрушался потом, что ему
не удалось очистить страну от всех евреев. Но коренные
евреи в исторической Румынии выжили благодаря его гео­
политической прозорливости. И наконец, в августе 1944 г.
Антонеску заключил союз с русскими, правда, слишком
поздно, чтобы спасти себя. В следующем году его казнили.
Диктатор был виновен в геноциде - он хотел уничтожить
всех евреев Румынии.

Болгария
Болгария была единственной страной Оси, которая
стойко сопротивлялась «окончательному решению». Мы
можем быть благодарны за это и царю Борису, и ведущим
политикам страны, и церкви. Но была и масса других фак­
торов, благодаря которым большинство болгарских евреев
уцелело (Hilberg, 1978: 474-484; Oren, 1989). Болгарские ев­
реи составляли менее 1% населения, не имели экономиче­
ского влияния в этой почти полностью крестьянской стране
и практически не вмешивались в политику. Историческим
врагом болгарского национализма были не евреи, а турки смертельная угроза для «цивилизованных европейцев»,
болгар, греков, русских, армян и даже евреев. «Восточни­
ки», такие как местные турки, помаки (исламизированные
славяне), цыгане, гагаузы (тюркоязычные христиане), были
маргинальными этническими группами. Впрочем, мусуль­
мане составляли 14% всего населения, и с этой силой при­
ходилось считаться. Органический национализм пошел
в наступление после 1934 г. Он был направлен не против
евреев, а за институциональную ассимиляцию мусульман,
в основном с помощью обязательного школьного образова­
ния. При других обстоятельствах войны болгарские турки
могли бы стать врагами и жертвами. Так было и 30 лет назад
во время Балканских войн, так случилось и после 1945 г., но
во Второй мировой Турция оставалась нейтральной.
540

С О Ю З Н И К И

И

П О М О Щ Н И К И

Г Е Р М А Н И И

В Болгарии практически не было и антикоммунистиче­
ских настроений. Россия помогла болгарам освободиться от
турецкого владычества, поэтому болгарские националисты
были славянофилами и не собирались ссориться с могучим
восточным соседом. Болгария объявила войну Греции, Сер­
бии, Британии, но не Советскому Союзу. Гитлер понимал
это и использовал Болгарию как торгового партнера и как
транспортный коридор для вермахта через Балканы. Ника­
ких «жидобольшевиков» в Болгарии не наблюдалось, и фю­
рер должен был с этим смириться. Большинство болгар, не
только элиты, были невосприимчивы к этнической и расо­
вой ненависти, захлестнувшей Восточную и Юго-Восточную
Европу, поэтому немцы не оказывали на них сильного дав­
ления.
И все же Гитлер требовал принять дискриминационные,
антиеврейские меры. С ним были солидарны некоторые
болгарские националисты, на которых сильно влияла рус­
ская белая эмиграция, итальянские фашисты и болгарские
нацисты (те, которые получили образование в Германии).
Болгарское правительство разбилось на ряд фракций, после
того как праворадикалы просочились в Департамент по де­
лам евреев - этот орган был создан по настоянию немцев.
Вскоре был найден компромисс. Гитлер подарил Болгарии
Фракию и Македонию, отвоеванные у Греции. 11 тысяч ев­
реев, проживавших в этих провинциях, рассматривались
болгарами как чужаки; эти несчастные и стали козлом от­
пущения, когда их передали нацистам в обмен на независи­
мость Болгарии и неприкосновенность болгарских евреев.
Когда у немцев и болгарских правых разгулялся аппетит,
правительство согласилось депортировать еще 9 тысяч евре­
ев, но местные власти, поддержанные многотысячными де­
монстрациями, сорвали этот план. Немцы так и не осмели­
лись послать войска на подавление народных выступлений.
Оставшиеся болгарские евреи подверглись дискриминации,
но они уцелели. Как и в Польше, стратегические замыслы
вермахта помешали местным националистам довести до
конца антиеврейские чистки. В Болгарии у немцев были
уязвимые позиции. Поэтому болгар миновала чаша сия они не стали пособниками геноцида.
Правительства трех юго-восточных стран Оси делили
евреев на различные, более или менее полезные категории.
541

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Тем не менее они гораздо дальше ушли по пути геноцида,
чем предполагали вначале. Страхуя свои геополитические
риски, зависящие от исхода войны, они соглашались или не
соглашались с тем, в каких масштабах должно было идти
уничтожение евреев. Независимо от степени расового или
религиозного антисемитизма, по общему убеждению, ев­
реи несли в себе политическую угрозу органическому госу­
дарству единой нации. Коренные евреи, проживавшие на
исторической территории страны, не считались чуждыми,
антипатриотическими или коммунистическими элемен­
тами в отличие от тех, кто находился на угрожаемых при­
граничных территориях. За исключением болгар восточно­
европейские правители стремились очистить свою нацию
от евреев. Евреев уничтожали, но до определенной черты.
На некоторых примерах мы убедились, как легко было пере­
шагнуть эту черту в странах, зараженных радикальным на­
ционализмом, в особенности если речь шла об угрозе терри­
ториальной целостности. Впрочем, этих примеров у нас не
так уж и много.

Италия
Из всех стран Оси Италия была единственным незави­
симым союзником Германии. Во всяком случае, до ноября
1943 г., когда Муссолини был вначале свергнут, а потом
восстановлен в своих полномочиях уже как послушная ма­
рионетка Гитлера. До этого переломного момента все кро­
вопролития были на совести итальянского режима, позже
они могли осуществляться и под давлением Германии.
Как показано в главе 4 книги «Фашисты», итальянский
фашизм, проводя репрессии, старался избегать массовых
убийств. Италофашисты не были пропитаны духом расиз­
ма и антисемитизма. В понятие «раса» они вкладывали,
скорее, культурологический, чем биологический смысл.
Создание итальянской нации, говорил Муссолини, - это
акт добровольного единения различных групп. Все нации,
утверждал дуче, имеют биологические различия. Еврей­
ский вопрос был ему не слишком интересен. Граф Чиано,
министр иностранных дел Италии, оставил в своем днев­
нике такое признание: «Евреев немного, и вреда от них
нет, за редкими исключениями». Призрак «жидобольше542

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

визма» не. тревожил Италию. Вероятно, не более 10% ев­
реев были членами коммунистической партии. Однако
начиная с 1934 г. Муссолини по оппортунистическим сооб­
ражениям начал потворствовать проявлениям антисеми­
тизма, а начиная с 1936 г. после совместной с немцами ин­
тервенции в республиканскую Испанию, Италия оказалась
под сильным влиянием нацистской Германии (Michaelis,
1995). Лишь в Африке итальянские фашисты разверну­
ли кровавые этнические чистки, которые возвращают нас
к колониальным временам, описанным в главе 4. Италия
очень поздно, лишь в конце XIX столетия приобрела ко­
лонии в Северной Африке и восприняла общеевропейскую
идеологию по отношению к порабощенным народам: толь­
ко белые являются гражданами на новых землях. Фашист­
ские идеологи, такие как Энрико Коррадини, призывали
к колонизации заморских владений во благо процветания
белой расы. Политика переселения требовала очищения
африканских территорий от местного населения. Войны
в Ливии и Эфиопии сопровождались массовыми убийства­
ми. В 1928-1932 гг. при подавлении национального сопро­
тивления в Ливии была уничтожена четверть населения
Киренаики - 225 тысяч человек. Но даже это побледнело
на фоне того, что итальянцы творили в Эфиопии. В 19361938 гг. погибло больше эфиопов, чем в Италии было ев­
реев. Итальянский антисемитизм выражался лишь в том,
что итальянские евреи были ущемлены в правах на обра­
зование.
Анджело Дель Бока (Del Boca, 1969) выделяет три типа
насильственных акций в Эфиопии, которые я распределяю
по категориям, указанным в таблице 1.1. Вначале это была
«безжалостная война» с применением иприта и других от­
равляющих газов, запрещенных Женевской конвенцией.
Газы распылялись с самолетов, убивая все живое или ка­
леча людей на всю жизнь. Один американский журналист
оценивает число жертв в 250 тысяч человек убитыми или
получившими увечья. Очевидцы рассказывают о «бессчет­
ных трупах людей и животных», разбросанных по равнине,
о «тысячах тел в разных стадиях разложения».
Последствия геноцида были долгими. Итальянский врач,
служивший в 1941 г. в британских войсках, рассказал мне, что
в Эфиопии он видел множество людей с ногами, изъеденны­
543

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ми ипритом до костей. Это произошло с ними после того,
как они прошли через зараженную территорию. Горчичный
газ - это игрушка по сравнению с термитными и атомными
бомбами Второй мировой войны, но надо помнить, что это
было первым беспощадным уничтожением отсталого и не­
многочисленного народа. Цель была очевидной - освобо­
дить территорию для миллиона будущих итальянских пере­
селенцев. Эту операцию нельзя сравнить с «окончательным
решением», скорее, это было похоже (в меньших масштабах)
на массовое уничтожение поляков нацистами.
Во-вторых, после победы итальянская оккупацион­
ная администрация прибегла к «показательному пода­
влению», перешедшему в политицид. Муссолини послал
краткую телеграмму генералу Родольфо Грациани: «Все
пленные мятежники должны быть расстреляны». Грациа­
ни, прославившийся зверствами в Ливии, дал ответ: «Дуче
получит Эфиопию, как ему захочется - с эфиопами или
без». Своим соратникам Грациани телеграфировал: «Мы
должны довести нашу работу до полного уничтожения
противника». Сдавшихся в плен эфиопских солдат рас­
стреливали тысячами. Многие мирные жители в повстан­
ческих районах разделили их судьбу. В Аддис-Абебе отря­
ды чернорубашечников устроили «охоту на мавров». Они
поливали бензином улицы, поджигали, а бегущих в пани­
ке людей забрасывали ручными гранатами. Немногочис­
ленная эфиопская интеллигенция была ликвидирована:
не менее трех тысяч погибли в Аддис-Абебе, около тысячи
коптских священников были уничтожены по всей стра­
не. Через какое-то время более умеренный граф Ди Аоста
сменил Грациани, но было уже поздно. С того момента
Италия начала устанавливать свою гегемонию с помощью
разветвленного репрессивного аппарата. И это снова пе­
рекликается с нацистским режимом в Польше и в других
странах Восточной Европы. Итальянский случай нельзя
назвать тотальным геноцидом. Это было строго дозиро­
ванное массовое убийство для заселения обезлюженных
территорий, и это был политицид, лишивший эфиопов
политических вождей сопротивления.
В-третьих, после того, как репрессии пошли на спад, ко­
лониальная политика фашистов стала опираться на расовую
сегрегацию. Было запрещено сожительство с туземными
544

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

женщинами..Как писал один журналист, «чтобы сохранить
расовую чистоту белых в Восточной Африке, был востре­
бован расизм как главная доктрина фашистской колони­
альной политики» (Del Boca, 1969). Но идея фашизма при­
шла в столкновение с умонастроениями и темпераментом
обычных итальянцев. Итальянские солдаты и поселенцы не
были расистами и ни в грош не ставили официальную поли­
тику властей. Итальянский характер, - говорили они, - это
дружелюбие, великодушие и любвеобильность. Итальянцы
вступали в интимные связи с эфиопскими женщинами по
обоюдному согласию или за деньги, но никогда не прибе­
гали к насилию. Нацистским геноцидом здесь и не пахло.
В Ливии Муссолини даже прикинулся на время защитни­
ком исламской цивилизации. Это был традиционный ко­
лониализм. В середине 1930-х гг. лишь Италия и Япония
создавали поселенческие колонии на завоеванных террито­
риях. В худших случаях японская колониальная политика
в жестокости ничем не уступала итальянской, с той лишь
разницей, что после победы японцы практиковали самые
жесткие формы принудительной ассимиляции, культурно­
го подавления, не исключая в крайних случаях и массовых
убийств. Если говорить о европейском колониализме, то
лишь в Южной Африке он вылился в полную расовую се­
грегацию, которая никогда не была избыточно кровавой.
Колониальные чистки и массовые убийства, проведенные
Италией в середине XX столетия, своей жестокостью обяза­
ны идеологии фашизма.
В свою очередь, итальянский колониализм подтолкнул
традиционный фашизм в сторону нацизма. И этот фактор,
и твердая решимость Муссолини идти с Гитлером до кон­
ца генерировали антиеврейские законы от 1938 г. В этом
вопросе Германия не оказала на Италию никакого давле­
ния (Preti, 1974). Муссолини все чаще и чаще обращал свой
гнев на евреев, призывал фашиствующих студентов и жур­
налистов разворачивать антисемитские кампании. Во всем
мире лишь немцы поддержали Муссолини в его эфиопской
авантюре, подтолкнув дуче к бесповоротному принятию на­
цистской идеологии. Евреи громче всех призывали Лигу
Наций применить санкции к Италии - они знали, чего им
надо бояться. Муссолини и раньше считал, что «междуна­
родное еврейство» ненавидит его режим, но предпочитал
545

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

не провоцировать своих противников. Теперь, когда евреи
открыто бросили ему перчатку, Муссолини не оставалось
ничего другого, кроме как объявить их врагами итальянской
нации. Итальянский диктатор ожесточался все больше, по
мере того как радикализировался его режим. Он опасался,
что фашизм как политическая система начнет стагниро­
вать (это действительно происходило после его прихода
к власти), поэтому он требовал «прогрессивной тоталитаризации» движения. Итальянская радикализация не была
столь бескомпромиссной, как германо-нацистская, описан­
ная нами в главе 7, но двигалась она в том же направлении.
Антисемитские законы не были популярны в Италии, за ис­
ключением Триеста (Szajder, 1995). Там было больше евреев
(но не более 4 % от общего населения), и антисемитизм, как
и обычно, стал своеобразной прокладкой между другими
этнонациональными конфликтами - в этом случае между
итальянцами, немцами и словенцами. Еврейские космопо­
литы Триеста расценивались всеми как союзники иностран­
ных врагов. За пределами Триеста уличные беспорядки,
устраиваемые фашистами, лишь изредка затрагивали еврей­
ское население. В докладах СС указывалось, что итальянцы;
и итальянские власти выступали против депортаций. Не­
которые итальянцы боролись против геноцида в оккупиро­
ванных Франции, Хорватии и Греции.
Ожесточенная партизанская война против итальянских
оккупантов в хорватской Далмации подавлялась массовыми
расстрелами заложников и жесткими бомбардировками на­
селенных пунктов (Tomasic, 1946: 113). Но как считает Джо­
натан Стейнберг, «итальянские солдаты несли в себе иные
моральные устои», чем солдаты вермахта. Итальянский
фашизм вырос из традиционного монархизма и национа­
лизма. Итальянского фашиста нельзя было поставить на
одну доску с офицером СС, растоптавшим консервативные
традиции немецкой армии. Поэтому евреи, сербы и греки
гораздо меньше пострадали от рук итальянцев (Mazower,
1993: 150-155; Steinberg, 1990: 206-227).
В ноябре 1943 г. на севере Италии была провозглашена
Республика Сало, или Итальянская социальная республика.
Созданное Республиканской фашистской партией, новое
псевдогосударство объявило себя левым и антикапиталистическим. Поскольку немцы опасались, что такая «левиз­

СО Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

на» отрицательно скажется на военном производстве, они
направили радикализм левых в русло все того же антисе­
митизма. Примерно так же была переформатирована идео­
логия немецких СА в 1930-е гг. (это мы обсуждали в гла­
ве 7). Парамилитарные отряды Сало устроили кровавую
баню и евреям, и всем заподозренным в связях с партиза­
нами. Большинство карабинеров и призывников отнеслись
к этим погромам без энтузиазма. Самые рьяные головоре­
зы, примерно 2 тысячи человек, освободили эсесовцев от
неблагодарной задачи последних еврейских депортаций.
Некоторые радикалы были просто солдатами удачи, другие
африканскими чернорубашечниками, членами Доброволь­
ной милиции национальной безопасности (MSVN), парамилитарными полицейскими формированиями. Ветераны
фашизма узрели врага в чуждом народе - это было послед­
ствием африканских войн и собственных нацистских убеж­
дений. Снова появилось на свет старое пугало «жидобольшевизма». Сьюзан Дзукотти называет их «фанатичными
фашистами... озлобленными изуверами, которым нечего
было терять и некуда было идти... идеалистами, приспосо­
бленцами, садистами, уголовным отребьем, авантюристами,
недозрелыми юнцами» (Zucotti, 1987: 148-154; Bemardini,
1989; Fargion, 1989; Hilberg, 1978: 421-432; Ledeen, 1989). Та­
кой набор эпитетов звучит не очень убедительно, и соци­
альный генезис этих военных преступников остается туман­
ным. Многие из них были судимы после войны, архивные
дела ждут своих исследователей. Ясно одно: и в Африке,
и в Италии настоящие фашисты пролили больше крови,
чем обычные итальянцы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СОЮЗНИКИ И ПОМОЩНИКИ
. ГЕРМАНИИ: СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА
ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ГЕНОЦИДА
В период между Первой и Второй мировыми войнами
почти все восточноевропейские страны еще больше при­
близились к концепции органической демократии, опи­
санной в главе 3. Новые правительства, появившиеся после
547

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

1918 г., создавались как представительные и стремящиеся
к либеральной демократии, тем не менее в привилегирован­
ном положении всегда находилась доминирующая (обычно
титульная) этническая группа. Польша существовала для
поляков, Румыния для румын и так далее. Политические
партии большинства или меньшинства позиционировали
себя как националистические, представляющие весь народ
как единую нацию. Но это не мешало им проводить дис­
криминационную политику в отношении других этниче­
ских групп. Партии национальных меньшинств отказались
от мультикультурализма (сдали первую линию обороны)
и перешли к узконациоЛлистической политике и попыт­
кам создать свою государственность. Украинские и хорват­
ские националисты отличались особой авторитарностью.
Возникшие в Европе режимы соответствуют предложен­
ным мною тезисам 1а и 1в: ратуя на словах за демократию,
на деле они шли к этническим чисткам. Самый кровопро­
литный период борьбы за национальную и расовую чистоту
пришелся на Вторую мировую войну, и страны, где разво­
рачивались эти события, были отнюдь не демократически­
ми. В тот же период на историческую сцену вышла нацист­
ская Германия.
Мы проанализировали кровавые чистки, в которых уча­
ствовало более 50 тысяч человек. В это число мы не включа­
ем немцев. А если туда же добавить Западную Европу, общее
число военных преступников превысит 60 тысяч человек.
Это были массовые убийства, но нигде и никогда геноцидом
не занимался весь народ. Органический национализм поро­
дил убийц, как раньше он порождал дискриминацию и уме­
ренные чистки. Что лежало в основе этих кровопролитий?
Радикальный национализм и антикоммунизм. Этнонационалистическая модель растворила в себе и классовые про­
тиворечия. Национализм сменился нацизмом. Примером
послужила Германия, собравшая в кулак и военные, и по­
литические ресурсы. Политика сателлитов Германии вошла
в резонанс с политикой Третьего рейха: союзники и пособ­
ники Германии сами с воодушевлением занялись геноци­
дом, Германия лишь упорядочила и проконтролировала
этот процесс. Союзники рейха обладали большей независи­
мостью, чем марионеточные режимы, полностью подвласт­
ные Германии. Вследствие этого хорватские и итальянские

С О Ю ЗН И КИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

фашисты смогли свести счеты со своими внутренними вра­
гами, но не так хладнокровно и не так системно, как это сде­
лали бы немцы. То, что происходило в этих странах, скорее,
походило на пьяную, хаотичную резню. Эта средневековая
жестокость ужасала всех (включая немцев). Это был разгул
стихии, которая не подчинялась никакому контролю. Ту
кровавую бойню можно в каком-то смысле считать логиче­
ским продолжением традиционных погромов, где убийства
сопровождались грабежами. Осатаневшие мародеры были
слишком увлечены своим делом, чтобы убивать методично
и эффективно. Именно поэтому самый ярый антисемитизм,
куда более ярко выраженный в Румынии, чем в дофашистской Германии, все-таки не привел там к тотальному гено­
циду. Только нацизм твердой рукой мог бы довести это дело
до конца.
Исполнители преступлений были социально стратифи­
цированы. Немецкие нацисты были своего рода «высшим
классом» геноцидной политики. Их радикализация (опи­
санная в предыдущих главах) практически завершилась
к тому моменту, когда потребовались их услуги. Тысячи
фашистов и радикальных националистов управляли покор­
ной бюрократической машиной, осуществлявшей рутин­
ный, каждодневный геноцид. «Средний класс» геноцида
рекрутировался, как мне кажется, из тех же социальных
страт, которые породили нацизм. Но лишь горстка испол­
нителей руководствовалась абсолютной ценностной рацио­
нальностью, которой был одержим Гитлер и его ближайшее
окружение. Вначале им были поручены кровавые чистки,
которые не сразу, но переросли в геноцид, когда более ща­
дящие планы достижения национальной независимости
и власти этнического большинства были разрушены поли­
тическим и геополитическим кризисами. Договоры 1918 г.
перекроили европейские государственные границы. По­
явились новые государства, а старые хозяева Европы нача­
ли вынашивать планы этнического ревизионизма. Нацио­
налистические движения мечтали о создании собственных
государств на территориях, которые оспаривали и другие
народы (тезис 3). Стремительное усиление Советского Со­
юза, нацистской Германии и фашистской Италии привело
к дальнейшей дестабилизации. Классовые битвы уступили
место битвам межэтническим (тезис 2) - мифическая угро­

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

за «жидобольшевизма», притеснения хорватов, мусульман
и словаков сербами и чехами. Геополитический разлом Ев­
ропы взорвался Второй мировой войной, в которой нацио­
налистам предстояло примкнуть к той или иной стороне.
Те, кого я назвал «средним классом» будущих исполните­
лей геноцида, предсказуемо выбрали нацистский этнонационализм, который был для них противовесом советской
социалистической революции. Военная мобилизация за­
крепила их выбор —национальное начало подавило классо­
вое на долгие годы войны.
В обстановке системного кризиса националистические
движения, обсуждаемые в этой главе, шли по пути ради­
кализации по мере того, как ослабевала или разрушалась
государственность воюющих или покоренных стран. Их
дальнейшая эволюция вполне вписывалась в тезис 5: распад
на фракции и дальнейшая радикализация в условиях геопо­
литического кризиса. Национал-коллаборанты разобрались
в ситуации быстро: им надо было непременно заручиться
поддержкой немецких нацистов ради достижения двух
целей: создания или сохранения государственной само­
стоятельности и органического этнического единства вну­
три нации. Это была прямая дорога к геноциду, даже если
национальный «средний класс» считал, что можно было
обойтись более мягкими средствами.
Народная масса, демос, выделили из своей среды десят­
ки тысяч рядовых исполнителей. Назовем их «геноцидным
рабочим классом». Соучастники преступлений были выход­
цами из разных классов и социальных групп; всех их объеди­
нила доктрина насилия во имя идеи. В этой категории преоб­
ладали люди молодого возраста с военной или полицейской
выучкой, с правыми или антикоммунистическими убеждени­
ями. Некоторые из них проживали в пограничных районах,
угрожаемых извне. Женщин среди военных преступников
было очень мало. Но многие женщины одобряли кровавые
расправы. Гросс (Gross, 2001) пишет, что именно такая реак­
ция наблюдалась в польской деревне Едвабне (еврейский по­
гром), но женщины редко присоединялись к толпе погром­
щиков. Пол и возраст жертв значения не имел. Женщины
и дети разделяли судьбу мужчин, часто после изнасилования.
Доступ в «классовую структуру» геноцида был свобод­
ным, чего нельзя сказать о социальных классах. Карателя­
550

СО Ю ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

ми становились не случайные литовцы, украинцы, хорва­
ты, это были добровольцы, сознательно сделавшие свой
выбор и знавшие, что их ждет кровавая работа. Возможно,
что рядовые исполнители вначале не понимали, с каким
размахом немцы будут проводить геноцид. Но национа­
листические вожди, полицейские власти, лагерные охран­
ники должны были знать, что от них потребуют страшных
и грязных дел.
Некоторые исполняли свои обязанности с наслаждени­
ем, другие действовали по принципу «закон суров, но это
закон» - это были военные и полицейские, для которых
порядок и повиновение приказу были нравственным им­
перативом. Некоторые убежденные националисты, скрепя
зубы, верили, что ради осуществления мечты - органиче­
ской нации-государства - все средства хороши. Изначаль­
ные идеологические мотивы геноцида были общими и для
«среднего», и для «рабочего класса» - ненависть к евреям,
воинствующий антикоммунизм, органический национа­
лизм и всеобщее восхищение перед непобедимой Германи­
ей. Но очень многих привлекали и блага земные, карьера,
наслаждение своею властью (вплоть до садизма), чувство
иерархии и дисциплины, снимающее личную ответствен­
ность. Мотивы могли быть какие угодно, особенно в низ­
шем звене исполнителей.
Многие просто присоединились к своим друзьям, стар­
шим по возрасту, уважаемым местным элитам; многие благо­
говели перед немцами и Гитлером, ничего не зная о методах
Третьего рейха; кто-то хотел надежной работы и хлеба насущ­
ного или просто грабежа собственности евреев или неевреев.
Пособников и союзников Германии обуревали противоречи­
вые желания, чего не скажешь об их немецких хозяевах. Эта
жесткая структура столь же жестко карала и вероотступни­
ков. Освободиться, разорвать порочный круг было очень ри­
скованным предприятием. Крысы начали бежать с тонущего
корабля, когда союзники Германии поняли, что исход войны
складывается не в их пользу. Лишь убежденные фашисты
принципиально и открыто продолжали политику массовых
уничтожений, когда это стало опасно и невыгодно геополи­
тически (союзники по антигитлеровской коалиции ничего
и никому прощать не собирались). Разорвать сложившиеся
связи с Германией было трудно и марионеточным странам,
551

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

и их вспомогательным войскам, действующим бок о бок с мо­
гучим вермахтом под его неусыпным контролем. Немцы об­
ладали огромным политическим и военным потенциалом,
чтобы принудить своих союзников к преступному пособ­
ничеству, - именно это сделало решение еврейского вопро­
са окончательным. Латыш Виктор Арайс был прав: дай им
палец, всю руку откусят. Он и тысячи других добровольцев
стали шестеренками в нацистской машине уничтожения. Су­
ровая дисциплина (вкупе с ежедневной практикой убийств
и ежедневным алкоголем) сковала их по рукам и ногам. Надо
было обладать незаурядным мужеством, чтобы перестать
быть палачом. Лишь в последние месяцы войны участились
случаи дезертирства из карательных подразделений. В на­
циональных коллаборационистских формированиях было
больше отъявленных убийц, чем среди немецких карателей.
У немцев оказалось много Пособников, и на то есть весо­
мые причины. Центральная и Восточная Европа имели дав­
ние традиции антисемитизма: в этом вопросе скрестились
и христианская нетерпимость к чужой религии, и раздра­
жение, которое вызывали евреи как эксплуататоры. Поли­
тика «окончательного решения» выстраивалась на истори­
ческом фундаменте, в основе которого была и религиозная,
и экономическая составляющие. Многие ненавистники ев­
реев верили в дикие небылицы, бывшие в ходу еще среди
йх бабушек и дедушек, и «жидоболыневизм» стал модер­
низированным мифом о евреях-похитителях детей. Убий­
цы-антисемиты старались легитимировать свои действия,
апеллируя к воинствующему христианству и риторике осво­
бождения от еврейского засилья. В XX веке эти две древние
традиции прозвучали в современной аранжировке. Хри­
стианские церкви поддержали локальный органический
национализм, который якобы мог разрешить социальные
и иные противоречия. Протестантская, католическая и пра­
вославная церкви воззвали к национальному духу верую­
щих, к чувству этнической идентичности, отбрасывающей
все чуждое как враждебное. Традиционная зависть к богат­
ству и влиянию евреев выступила в новом идеологическом
обрамлении: популистский национализм, страдающий как
от западных плутократов, так и от восточных «жидобольшевиков». Религия и популизм повернули национализм
в русло социального дарвинизма и фашизма.
552

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И КИ ГЕРМАНИИ

Это укрепило веру в то, что евреи угрожают современной
наци и-государству. Космополитические иудеи практически
во всех странах рассматривались как нечто враждебное.
Лишь у болгар были истинные и сильные враги, которые
оттеснили на задний план «еврейскую угрозу». Только хор­
ваты имели независимость и еще одного, более опасного
врага - именно сербы, а не евреи приняли на себя главный
удар кровавых чисток. Нечто схожее мы видим в том, как
румыны уничтожали украинцев; и все же главным врагом
в Восточной и Центральной Европе оставались евреи.
Совершенно непредсказуемо приговор, подписанный ев­
реям, обрек на ту же судьбу еще один, куда меньший космо­
политический народ - цыган.
Как я уже указывал в этой книге, антисемитизм не был
исключительным и самодостаточным феноменом. Тяжелее
всего евреям приходилось там, где их считали пособни­
ками или агентами влияния внешнего врага. Хелен Файн
(Fein, 1979: 44-58, 88) пишет, что лишь в одной из девяти
этнически однородных стран Европы (более 75% граждан
одной веры и одного языка) сколь-либо сильно проявилось
антисемитское движение, по сравнению с 6 из 10 этнически
смешанных государств. Евреи становились козлом отпуще­
ния там, где радикальные националисты ассоциировали их
с иной, реальной угрозой. Наиболее развернутый анализ
этой связи я сделал в главе 9 книги «Фашисты». Фашистские
партии набирали максимум голосов на выборах в тех румын­
ских округах, где были сильны еврейские, мадьярские или
немецкие диаспоры. Как и всегда, положение евреев было
угрожающим, если государство-нация почему-либо связыва­
ло их с другими врагами. Что бы случилось, если бы немец­
кие нацисты не обладали такой огромной военной силой
и влиянием на страны-сателлиты? Альтернативная исто­
рия —занятие сомнительное, тем не менее мы неопровер­
жимо знаем, что в межвоенный период в Европе пышным
цветом расцвел органический агрессивный национализм.
Нацистская Германия лишь плеснула бензина в этот костер,
но не она его развела. Начиная с 1925 г. большинство евро­
пейских правительств отказались от идеи мультикультурализма, закрепленной в конституции. В реальности Польша
была для поляков, Эстония для эстонцев, Румыния для ру­
мын и так далее. В трех странах национализм проявил себя
553

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

менее агрессивно. Итальянский фашизм вначале расцени­
вал нацию как культурный, а не этнический феномен, есте­
ственно, не включая в это понятие африканцев из колоний.
Итальянцы достаточно терпимо относились к славянам на
завоеванных территориях, но не желали предоставлять им
право гражданства. Наиболее враждебную реакцию вызы­
вали славяне (а также и евреи) в Триесте, это потянуло за
собой цепную реакцию антиславянских выступлений (см.
«Фашисты», глава 4). К счастью для Болгарии, ее органи­
ческий национализм (направленный против турок и других
мусульман) не принял уродливых форм, благодаря сложив­
шимся геополитическим обстоятельствам того периода.
Чехословакия, возможно, была наиболее либеральной стра­
ной Восточной Европы, но и там мультикультурализм дал
трещину по отношению к судетским немцам и словакам,
что подтолкнуло многих из них к фашизму и впоследствии
к кровавым чисткам.
Национализм был сильней этатизма практически во
всем регионе. Националистические движения стали объек­
том научного интереса прежде всего потому, что они спро­
воцировали массовые убийства евреев во имя все того же
органического национализма. Это было военное время,
и парламентские дебаты о формах государственности были
совершенно неуместны, когда надо было убивать врагов.
Соответственно, либеральная демократия была отвергнута,
авторитаризм усилился, милитаризм стал моделью, по ко­
торой выстраивалось государство. Этатизм перестал быть
риторикой, он стал реальностью. Таким образом (если бы
не возникло сильной контртенденции), органический наци­
онализм, этатизм, преследования политической оппозиции
и этнических меньшинств возобладали бы во всей Европе,
даже если бы нацистской Германии не существовало. Дис­
криминации в той или иной степени подверглись бы цы­
гане, евреи и другие, более крупные народы, находящиеся
в меньшинстве. Что касается цыган, случайных жертв эсесовской идеологии, альтернативный сценарий достаточ­
но ясен. Если бы не было нацистов, они бы существовали,
страдая от дискриминации (как и сейчас), но они жили бы.
Думаю, что то же самое можно сказать о душевнобольных
и умственно неполноценных, свидетелях Иеговы, Иннокен­
тьевнах, гомосексуалистах и других группах. Тот же самый
554

СОЮ ЗНИКИ И П О М О Щ Н И К И ГЕРМАНИИ

альтернативйый сценарий приложим и к другим нееврей­
ским меньшинствам: вся та же дискриминация, ущемления
гражданского статуса, вынужденная эмиграция. В отноше­
ниях между сербами и хорватами возникла бы более силь­
ная напряженность, что и случилось много позднее. Если
бы не существовало нацистской Германии, такие крупные
этнические меньшинства, как немецкие диаспоры, польские
украинцы, были бы поставлены перед выбором: или остать­
ся на своей земле, подвергаясь дискриминации в трудовой
занятости, образовании, гражданских правах, или эмигри­
ровать. Это было бы легче сделать немцам, чем украинцам,
ведь у немцев было собственное государство, историческая
родина. Любые перипетии могли бы сопровождаться на­
силием и даже смертью сотен людей. Политические мень­
шинства испытали бы преследования, аресты, возможно,
были бы и смертные приговоры. Трудно представить себе
Восточную и Центральную Европу того периода без этни­
ческих чисток пусть даже и самыми ненасильственными
способами. Это был общий тренд в Европе на протяжении
XX столетия. Половина континента сдвигалась в сторону,
противоположную политической толерантности. Либералы
и социал-демократы были разгромлены - вдвойне печаль­
но, потому что именно они стояли плотиной на пути орга­
нического национализма и антисемитизма.
Но какой альтернативный сценарий ожидал евреев?
Даже и без нацистов никуда бы не делась многовековая тра­
диция считать евреев врагами современного национального
государства. Именно евреи создали сионизм, мечтали о соб­
ственном государстве в Палестине, и это государство осуще­
ствилось в его самой органической и репрессивной форме.
Антисемитизм был стойким трендом, и он усиливался вся­
кий раз, когда общество сотрясали политические и эконо­
мические кризисы. Врагами неизменно становились евреи,
а защитой от них - органический национализм. Либералы
не смогли бы справиться полностью с такими вспышками
антисемитизма, но они могли бы обладать большим вли­
янием в Европе, если бы нацизм не покорил Германию.
У консерваторов было больше возможностей вывести евреев
из-под прямого удара путем компромисса с популистским
национализмом на уровне экономической и гражданской
дискриминации, но без массовых убийств.
555

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

Несомненным является одно: без Гитлера и его «жидо­
большевистских» фобий, без структурированного нацист­
ского движения, без военной мощи Германии никакого
геноцида не было бы. Трудно представить себе любую из
группировок, описанных в этой главе, будь то итальянские
чернорубашечники или усташи, способной на проведение
целенаправленного геноцида. Они сражались с ветряными
мельницами, считая их чудовищами. Они обращались к на­
силию, террору, убийствам, но их изначальной целью было
выдавливание евреев и других чужаков за пределы страны вынужденная эмиграция. Сломленные под таким давле­
нием, многие бы уехали, куда глаза глядят, как это бывало
с евреями в Российской империи или происходит с балкан­
скими мусульманами с 80-х гг. XIX века и по сей день. Кон­
серваторы могли бы провести демаркацию между «своими»
и «чужими» евреями. Прагматичные политики никогда
не стремились к разрыву экономических связей и массово­
му исходу из страны трудолюбивых евреев. Современники
могли бы стать свидетелями таких неприятных картин, как
массовые депортации неимущих евреев и их насильствен­
ное возвращение в страну, корабли-галоши, на которые их
грузят, зловонные лагеря беженцев. Мы знаем, как живут бе­
женцы, эта судьба могла бы постичь и европейских евреев.
Это был бы горестный сценарий, но он бесконечно далек от
«окончательного решения».
Итак, геноцид везде и повсюду был порождением орга­
нического национализма, подчиненного воле государства.
Мы знаем, что это за государство - это нацистская Герма­
ния. Немцы и славяне, сербы и хорваты могли с такой бес­
пощадностью убивать друг друга только в XX столетии.
Последняя трагедия евреев - это трагедия Современности:
они стали главной жертвой формирующегося органическо­
го национального государства. Пусть и не до конца «окон­
чательное решение» укладывается в мой тезис 1: это была
темная сторона демократизирующегося государства-нации.

ГЛАВА 11

Чистки
в коммунистическом мире:
Сталин, Мао, Пол Пот

ВВЕДЕНИЕ: РЕВОЛЮЦИОНЕРЫМАРКСИСТЫ
В массовых насилиях XX столетия проявили себя и ком­
мунистические режимы. Кто-то называет это геноцидом,
но я с этим не согласен. В этой главе мы обсудим три стра­
ны, понесшие огромные человеческие потери: сталинский
СССР, маоистский Китай и полпотовскую Камбоджу. Они
принадлежали к социалистическому лагерю и исповедовали
марксистскую теорию исторического развития. Эти страны
прошли через схожие кровавые чистки разных масштабов.
Более поздние режимы брали за образец «старшего брата»,
достигая тех же побед и терпя те же поражения. Красные
кхмеры приняли за точку отсчета общественное устройство
Китая и Советского Союза (также Вьетнама и Северной Ко­
реи), сам Китай считал эталоном СССР. Перед ними стояла
одна и та же фундаментальная задача: революционизиро­
вать аграрную страну и сделать ее современным индустри­
альным государством. Камбоджа была более аграрной, чем
Китай. Китай, в свою очередь, был более аграрным, чем Со­
ветский Союз. Разница между ними лежала в двух измере­
ниях: степени технологической отсталости и историческом
времени.
Объекты нашего интереса отличаются от всего того,
что мы обсуждали ранее. Государственная политика этих
стран, за редкими исключениями, не была направлена про­
тив этнических групп, поэтому та терминология, которой
мы пользовались до сих пор, не вполнерелевантна. О ге­
ноциде тут не идет и речи, коммунисты никогда не стави­
ли перед собою цель истребления целых народов. Врагов
определяли по классовому признаку, а не по этническому.
Для коммунистов понятие народовластия было замещено
понятием пролетарская власть, а еще точнее - властью пар­
тии - авангарда пролетариата. Революционеры возглави­
ли государство, когда обветшавшие режимы, ослабленные
войной, рухнули и пришедшие им на смену коммунисты
получили кредит народного доверия в качестве защит559

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ников страны от иностранных агрессоров. Пролетарская
партия стала партией всей нации, внутренние классовые
враги стали считаться предателями народа, марионетками
международного империализма. Классовая идея подчини­
ла себе идею этнонационализма - фактически это инвер­
сия моего тезиса 2.
Революционные партии были вооружены новой идео­
логией. Теория марксизма давала им (во всяком случае,
они в это верили) научное знание исторических процес­
сов и ключ к фундаментальной трансформации всего
общества. Во главе угла лежали экономические и поли­
тические преобразования, создание общества всеобще­
го изобилия, более демократического, чем то, которое
предлагала либеральная демократия. Новая идеология
и экономическая теория провозгласили рабочих хозяева­
ми средств производства - материального базиса проле­
тарской демократии. Страна была устремлена в будущее,
чему явно противоречило настоящее: отсталая промыш­
ленность и сельское хозяйство, равно как и диктатура
партии, сменившая монархическую автократию. Но дик­
татура пролетариата, осуществляемая передовой парти­
ей, рассматривалась лишь как временный, переходный
этап, что внушало искренние надежды на демократиза­
цию общества в будущем и могло примирить народ с те­
кущей реальностью. Вначале социальному органицизму
противодействовал принцип внутрипартийной демокра­
тии, но вскоре он выродился в диктатуру партии, а по­
том и в личную диктатуру над партией. Движущей си­
лой созданной ценностной системы (по Максу Веберу)
стали акторы ценностно-рационального действия, ста­
вящие свои цели превыше всего остального, готовые по­
жертвовать инструментальной рациональностью во имя
будущего и во имя партии, знающей, как добиться этих
целей. Такая идеология требовала очищения партии из­
нутри, превращения ее членов в нового социалистического
человека и насильственного подавления классовых врагов.
Ранние марксисты считали, что после краткой вспышки
революционного насилия эксплуататорские классы бу­
дут разгромлены и ассимилированы в социалистическом
обществе. Русские большевики пошли другим путем. Ос­
новываясь на их опыте, китайские коммунисты и красные
560

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

кхмеры приступили к революционным преобразованиям
без радужных надежд на их скорое исполнение. Оба госу­
дарства наращивали военную силу. В России большевики
без труда захватили власть, но за этим последовала же­
стокая гражданская война. В случае Китая и Камбоджи
власть пришлось завоевывать в процессе долгой, труд­
ной и чрезвычайно кровопролитной гражданской войны,
осложненной внешней интервенцией. Вооруженная борь­
ба привнесла в марксизм дух милитаризма. Так создава­
лись партийные государства, воплощавшие высокоидеологизированный и милитаристский социализм.
Между захватом власти и осуществлением революци­
онных идеалов лежала огромная дистанция. Победившая
партия оказалась один на один с патриархальным, инерт­
ным общественным укладом и многочисленными врага­
ми как внутри, так и за пределами государства. Капита­
листы, помещики, мелкая буржуазия, монархия, церковь
были обречены на уничтожение, но всячески сопротив­
лялись этому, опираясь на помощь извне. Революционе­
ры умеренного крыла, более склонные к компромиссам,
предлагали «постепенное врастание в социализм» и бю­
рократизацию государства-партии. Радикалы отвергали
такой позорный компромисс и требовали подавления
любого сопротивления любой ценой. Гражданские войны
сыграли на руку радикализму и адептам вооруженного
насилия. Теория Маркса этого не предусматривала, но
радикализация была необходима, чтобы удержать власть
и спасти революцию. Коммунистические режимы, по­
строенные на костях и крови, вовсе не стремились к пред­
намеренному уничтожению людей. Эти последствия
естественно вытекали из марксистской схемы револю­
ционных преобразований: для победы была нужна при­
нудительная трудовая мобилизация, обрекавшая народ
на голод, болезни и смерть, как это было во францискан­
ских миссиях в Калифорнии в XVIII веке (см. главу 4).
Миссионеры хотели построить Царство Божье на земле,
но принесли новообращенным смерть. В таблице 1.1 это
классифицируется как «война по ошибке». Коммунисты
пошли много дальше. Когда революционные реформы
начали пробуксовывать, они обвинили в этом внутренних
врагов, вредителей и саботажников. Они были готовы по­
561

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

жертвовать и своей и чужой жизнью, что я называю «без­
жалостной гражданской войной» или «ошибочными ре­
волюционными проектами». В Китае жертвой революции
стали помещики, в России - кулаки. Если власть взвин­
чивала революционный террор до последнего предела
как узаконенное возмездие за сопротивление, начинался
политицид - уничтожение всех оппозиционно настроен­
ных слоев. Новые марксисты разработали органическую
концепцию народа не по этнической, а по классовой при­
надлежности. Народом стал пролетариат, а все, кто ему
противостоял, стали врагами народа. Тут возникало ис­
кушение уничтожить враждебные классы физически. Это
я называю классицидом7l. Классицид проводили все три
режима, в Камбодже - в самой ужасающей форме. Между
радикалами и прагматиками вскоре обозначился раскол.
В отличие от фашистов, у коммунистов не было принципа
верховного вождя, поэтому им было непросто справиться
с оппозицией.
Хотя партия строилась на демократических принципах,
коммунистическое движение возникло как группа заговор­
щиков, подчиненных военной дисциплине в период граж­
данской войны и пришедших к власти, не располагая тради­
ционным механизмом урегулирования конфликтов. Когда
возникли первые трудности в осуществлении намеченной
программы, подняла голову внутрипартийная оппозиция.
Как с нею нужно было бороться? Ответ был прост - наси­
лие, то, что я называю «фратрицидом» - братоубийствен­
ной войной. В лагеря и под расстрел пошли сотни тысяч
советских, китайских, камбоджийских собратьев по партии.
Это нанесло невосполнимый урон коммунистическому дви­
жению в Советском Союзе и Китае, это сокрушило диктату­
ру красных кхмеров в Камбодже.
Политицид, классицид, внутрипартийные братоубий­
ственные войны - это основные типы кровавых чисток,
которые мы обсудим в этой главе. Ошибочные революци­
онные проекты стали главной причиной массового крово­
пролития. Оттуда же растут корни откровенно этнических
чисток (Чечня, Тибет, Камбоджа). Эти чистки спровоци­
71
М арголин (M argolin, 2000: 177), разделяя эту ф орм улу, предлага­
ет свой терм ин «классовый ген о ц и д » для К ам бодж и. —Прим.. авт.

562

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Я П О Т

ровали леворадикалы, но в основе их действий лежали
идеология, экономика, милитаризм, классовая политика,
а не борьба с враждебными народами72. Репрессии, осу­
ществленные леворадикалами, в одном аспекте смыкаются
с праворадикальным национализмом. Левые тоже сумели
взнуздать и повернуть в нужном им направлении этнонационализм (см. тезис 2), им тоже удалось создать свой
аналог органической нации-государства, пусть и опираю­
щийся на классовую детерминанту. Этот тезис я и буду раз­
вивать в этой главе.
Как и историки этнических чисток, большинство ис­
следователей коммунистических диктатур считают крова­
вые репрессии и их виновников порождением этатизма:
массовые убийства осуществляла вертикаль власти, при­
каз исходил от диктатора и претворялся в жизнь полити­
ческой элитой, существовавшей в условиях тоталитарного
режима (напр.: Conquest, 1990; Courtois et al., 1999; Locard,
1996: 131; Rummel, 1992). Все сходятся в том, что репрессии
были последовательны, организованы и спланированы.
Все это происходило в высшей степени этатистских обще­
ствах, где не было и тени демократии. Коммунисты отбро­
сили свой тезис о постепенном отмирании государства по
мере строительства коммунизма и начали конструировать
огосударствленную, милитаризованную модель с жестки­
ми иерархическими принципами и с опорой на военно-по­
литические репрессии. Виновником и исполнителем кро­
вавых чисток был военно-полицейский государственный
аппарат. В рамках партократического государства этот про­
цесс проходил далеко не просто. Низовые члены партии,
искренне разделяя ее идеологию, считали, что социализм
надо строить, не щадя сил и жизни. Репрессии привет­
ствовались обществом, партийные функционеры перевы­
полняли расстрельные квоты, как рабочие перевыполняли
производственные планы. Всеобъемлющая партийная дик­
татура вовсе не означала, что государственная власть была
монолитной, ее структуры не были полностью институцио­
72
К этом у важному авторском у уточнению следует только д о б а ­
вить, что объектом больш евистских р епр ессий на С еверном Кавказе
выступала не Ч еч ня, а вся территория д а н н о го реги он а (Ч ечня в на­
чале 1920-х была частью Горской республики). - Прим,, науч. ред.

563

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

нализированы, они были раздроблены и даже хаотичны,
как уверяют нас историки-ревизионисты73, исследующие
Советский Союз. Массовые репрессии были предначертаны
сверху, снизу их поддержали противоборствующие партий­
ные фракции.

СТАЛИНИЗМ
Большевики захватили власть и быстро подавили как
врагов, так и бывших союзников. К сентябрю 1918 г. Советы
народных депутатов, профсоюзы, судебные органы прак­
тически утратили независимость. Чрезвычайная комиссия
по борьбе с контрреволюцией (ЧК) пролила первую кровь,
были построены концентрационные лагеря, развернулся
«красный террор». В короткий срок погибло от 10 до 15 ты­
сяч человек, некоторые в вооруженной борьбе, но боль­
шинство были расстреляны по приговорам (Harding, 1984;
Pipes, 1991: гл. 15-18; Werth, 1999а: 71-80). Гражданская вой­
на быстро милитаризовала страну. Коммунистическая пар­
тия превратилась в полувоенную организацию. Война шла
с крайним ожесточением. Обе стороны не щадили друг дру­
га и не только друг друга. Красные убивали представителей
имущих классов, белогвардейцы - евреев. На совести обеих
сторон свыше 100 тысяч уничтоженных пленных и граж­
данских лиц. Партийная риторика становилась все более
воинственной. Наступил «военный коммунизм». С эко­
номическими проблемами, заявил Лев Троцкий, должны
«покончить» «дисциплинированные трудармии» рабочих.
Как и фашисты, большевики высоко ценили дисциплину
и боевое товарищество. И белогвардейцы, и красные вы­
73
Речь идет об о д н о й из двух ам ериканских школ изучения исто­
р и и С оветского Союза. Т радиционная «тоталитарная» школа рассма­
тривала сталинский п ер и о д с п ози ц и и государства и политической
элиты , тогда как «ревизионистская ш кола», напротив, преим ущ е­
ственно рассматривала советское общ ество и его интеракции с вла­
стью. К «р еви зи он и стам » относятся ш ироко цитируем ы е в работе
М анна американские историки Л. Виола, Д ж . А. Гетти и Ш . Ф ицпа­
трик. См.: Fitzpatrick S. N ew perspectives on Stalinism / / Russian Review.
1986. № 4. P. 357-373. - П рим . ped.

564

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

двигали на авансцену ветеранов движения; вожди носили
военную форму и щеголяли военными терминами приме­
нительно к экономике и политике - «передовой отряд»,
«взять крепость», «ударные войска», «легкая кавалерия»,
«кампания», «бригады» и так далее. Насилие, развязанное
партией пролетариата, формировало «социалистическую
мораль» и взращивало Homo Soveticus - «советского чело­
века». В таком же ослеплении находились и нацисты, когда
начали создавать «идейно сознательную» элиту и «нового
немецкого человека».
Понятие этнического врага у большевиков практиче­
ски отсутствовало. В Гражданской войне они сражались
против украинских националистов и казаков, занимались
«расказачиванием» (ссылками), но все это укладывалось
в рамки классовой борьбы против прислужников царизма
или бывших правящих классов. Их собственное государ­
ство мыслилось им наднациональным, оно должно было
стать государством победившего пролетариата. СССР
был многонациональной страной, поэтому в советскую
конституцию было внесено понятие этнического конфедерализма (см. таблицу 1.1). Это была федерация суве­
ренных национальных республик, каждая со своими ор­
ганами власти. Этнические чистки исключались даже как
теоретическая возможность. Взамен объектами репрессий
стали враги революции. Белые, кадеты, эсеры, меньше­
вики, затем троцкисты, левая и правая оппозиция были
представлены как выразители интересов антагонистиче­
ских классов - буржуазии, мелкой буржуазии, дворянства
и кулачества. Советский Союз существовал в окружении
враждебных государств, некоторые из них поддерживали
внутреннюю оппозицию, в связи с чем у большевиков воз­
никла квазинационалистическая риторика - пособники,
чужаки, предатели, саботажники. Эти проклятия несли
в себе политическую, классовую и отчасти национальную
ненависть. В 1920-х гг. Ленин клеймил врагов словами,
предвосхитившими лексику СС: «кровососы», «миро­
еды», «пиявки», «паразиты», «клопы», «гниды». Гроз­
ные эпитеты дегуманизировали противника, создавали
образ разносчика заразы, которого необходимо уничто­
жить. После Гражданской войны наступило относитель­
ное затишье. В начале 1920-х гг. бывшие офицеры царской
565

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

и Белой армии, эсеры были прощены и даже приняты
в партию. До 1928 г. в период новой экономической по­
литики (НЭП) государство ослабило экономический кон­
троль, позволило независимым производителям выйти на
рынок со своей продукцией. Национальные меньшинства
получили еще большую свободу. Но начиная с 1928 г. Ста­
лин и другие радикалы потребовали усилить централиза­
цию власти. Идеологическая роль партии резко возросла,
ибо только марксизм являл образ справедливого бесклас­
сового общества. Будущее было предначертано. И это бу­
дущее потребовало колоссального экономического рывка.
Радикалы выступали за форсированную индустриализа­
цию, хотя оппозиция и возражала. Можно было прийти
к компромиссу, так это и случилось в более позднюю эпо­
ху, но в конце 1920-х - начале 1930-х гг. победившие ради­
калы обрушили смертельный удар на своих противников.
Массовые чистки, ссылки, голод, расстрелы и другие ре­
прессии шли поэтапно: культурная революция и насиль­
ственная коллективизация 1928-1932 гг., Великий голод
1932-1933 гг., Великая чистка 1935-1938 гг. и этнические
чистки времен Великой Отечественной войны. Все это
случилось, когда страной правил Сталин. Миллионы зе­
ков все еще томились в лагерях ГУЛАГа в год его смерти
в 1953 г. После смерти Сталина режим смягчился и начал
стагнировать.
Первая культурная революция воспитала молодое,
пролетарское поколение радикальных коммунистов,
объявивших войну буржуазной интеллигенции и бюро­
кратам, проникшим на партийные и государственные
посты. Это было партийное движение снизу. В ответ
Сталин начал лавировать, поощряя одних и сдерживая
других (Fitzpatrick, 1978). Но бесконечно важнее была
форсированная индустриализация - первая пятилетка
1928 г., сталинский План А. Этот план не предусматри­
вал массового уничтожения, но он обрушил тяжелейшие
репрессии на враждебные социальные группы. Капита­
листическая собственность, в том числе и собственность
мелкой торгово-предпринимательской буржуазии, были
экспроприированы. Класс имущих был объявлен «тунеядческим», «чуждым», «деклассированным», «ушедшим
в прошлое». Часть репрессированных была уничтожена,

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

большая часть выслана на север и восток, но основная
масса стала «лишенцами», людьми, лишенными граж­
данских прав. В худшем варианте их лишали продоволь­
ственных карточек, выселяли из квартир, что грозило
нищетой и голодом. Но основной проблемой оставалось
крестьянство, чуждое идеям большевизма и практически
неподконтрольное государству. Форсированная инду­
стриализация могла опираться только на излишки товар­
ного зерна в соответствии с марксистской экономической
теорией XX века. Крестьяне должны были продавать хлеб
по заниженным ценам (чтобы было чем прокормить рабо­
чих) и своим трудом оплачивать импорт потребительских
товаров и технологий. Неудивительно, что российское
крестьянство не приняло этой политики. Вначале они
припрятывали излишки хлеба в надежде поднять цены.
Ответ большевиков был предсказуемо жестоким - партия
никогда не жаловала крестьянство. Большевики объявили
классовую войну кулачеству, так Ленин называл и богатых
земельных собственников, и крестьян-середняков. Это
понятие никак не соответствовало реальному положению
дел в деревне. Богатых крестьян-кулаков оставалось не­
много. На самом деле практически вся крестьянская мас­
са, а не только состоятельные кулаки, находилась в откры­
той оппозиции режиму. Партия была лишена социальной
опоры в деревне и не могла подавить сопротивление че­
рез институциональные механизмы. После некоторых ко­
лебаний большевики вернулись к репрессивной полити­
ке на селе, проводниками которой стали ЧК, партийные
комиссары и беднейшее крестьянство. Это привело к се­
рии крестьянских восстаний, тысячам террористических
актов, убийству секретарей местных коммунистических
ячеек. Русские мужики занимались тайным саботажем,
женщины-крестьянки выступали с открытыми протеста­
ми. Сопротивление было локальным и раздробленным
и не смогло превратиться в открытое вооруженное про­
тивостояние, крестьянскую войну. Оно было обречено на
поражение, так и не добившись уступок от центральной
власти (Viola, 1996).
Большевистский режим, обладая куда более мощными
политическими и военным ресурсами, отказался от какоголибо компромисса с деревней. Это была классовая вариция
567

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

моего тезиса 46. В начале 1930-х гг. начал осуществляться
радикальный План Б - коллективизация сельского хозяй­
ства (Fitzpatrick, 1994: гл. 2). Прибавочный продукт можно
было просто отобрать, разрушив крестьянское частнособ­
ственническое подворье и объединив крестьян в коллектив­
ные хозяйства под государственным контролем - колхозы.
Теория классовой борьбы была модернизирована, чтобы
смять оппозицию. Богатые крестьяне, кулаки несли на себе
клеймо «кровососов», «мироедов», «хищников», «парази­
тов», «жестоких, беспощадных, алчных эксплуататоров».
Они были «гнидами» и «вурдалаками», сосущими кровь
из русского крестьянства. Крестьяне-середняки считались
«колеблющимися», их следовало твердой рукой наставить
на путь истинный. И даже бедных крестьян порой называли
подкулачниками, что свидетельствует о том, насколько боль­
шевики «инфантилизировали» крестьянскую массу (Viola,
1996: 29-36).
Коллективизация должна была охватить всех крестьян.
Частная собственность на землю была упразднена74, сель­
ская община уничтожена. Но поскольку сознательных кре­
стьянских активистов было крайне мало, колхозы могли
ускользнуть из-под надежного контроля. Чтобы избежать
этого, на помощь коллективизации в село были брошены пе­
редовые «рабочие бригады» и органы ОГПУ. Форсирован­
ная индустриализация (План А) перетекла в План Б - вы­
борочные полицейские репрессии, вначале направленные
лишь на подрыв влияния кулачества. Но сопротивление
продолжалось, и это вынудило Сталина провозгласить
в декабре 1929 г. политику ликвидации кулачества как клас­
са (в этом контексте термин «ликвидация» является эконо­
мическим и не означает физического уничтожения). План
Б перерос в План В - насильственные полицейские депор­
тации. Бедняки и середняки были объединены в колхозы,
кулаков выслали куда подальше. Наиболее враждебных
единоличников следовало казнить или отправлять в ис­
правительные лагеря. Их семьи депортировались в самые
отдаленные районы страны. Таковых оказалось 60 тысяч.
Еще 150 тысяч полусередняцких-полукулаческих хозяйств
74
Частная собственность на зем лю была упр аздн ен а ещ е в 1918 г.
«Д екретом о зем ле». - П р и м . ред.

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

представляли потенциальную угрозу и высылались пусть
и не так далеко, но на голую, бесплодную целину. Кроме
того, нужно было раскулачить еще 600 тысяч крестьянских
семей и обустроить их в той же губернии, хотя и не обяза­
тельно в той же волости или селе. Итак, процесс коллекти­
визации представлял собой последовательную эскалацию
насилия, революционный проект, навязанный верхами,
которому отчаянно сопротивлялись низы. Светлая идея
коллективного труда так захватила умы партийных акти­
вистов, что они резко взвинтили темпы коллективизации,
соответственно с чем возрос и уровень насилия, вплоть до
погромов и «диких» депортаций (таблица 1.1). Высшее
партийное руководство было этим и обрадовано, и встре­
вожено - процесс мог выйти из берегов. Этот план казал­
ся шатким и неупорядоченным, он отражал, как в зеркале,
сложные и противоречивые внутрипартийные отношения
и социальные отношения на региональном уровне. В марте
1930 г. Сталин решил притормозить процесс обобществле­
ния, обвинив соратников в «шапкозакидательстве» в из­
вестной статье «Головокружение от успехов». Коллективи­
зация сбавила обороты, а крестьяне ругали партактив за то,
что они не слушаются товарища Сталина.
Но, несмотря на все зигзаги генеральной линии партии,
готовился второй этап радикализации и суровых репрес­
сий - стране любой ценой был нужен хлеб. Большевики
по-прежнему оставались верны Плану А - экспроприации
зерна, чтобы накормить города и обеспечить импорт тех­
нологий. Каждый год правительство объявляло регионам
планы по закупкам урожая. Недород 1931 г. и высокие кво­
ты государственных закупок тяжело ударили по крестьян­
ству. Комбедовцы и комиссары отбирали излишки зерна
силой, убивая непокорных. Крестьянство голодало, кое-кто
припрятывал хлеб, резали скот, разворовывали колхозный
урожай. Урожай 1932 г. был еще хуже, а нормы сдачи хлеба
ничуть не уменьшились. Из года в год сопротивление кре­
стьян нарастало, переходя в открытые бунты и вредитель­
ство в прямой зависимости от масштабов экспроприаций
зерна (Viola, 1996: 102-110). Коммунистическое правитель­
ство обратилось к мерам принуждения. Наводить порядок
на селе отправились сознательные рабочие, их звали «двад­
цатипятитысячниками» по количеству мобилизованных
569

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

на село. Михаил Шолохов, великий автор «Тихого Дона»,
написал письмо Сталину с протестом против бесчеловеч­
ного обращения «с уважаемыми хлеборобами». Сталин не
замедлил с ответом:
...у в а ж а е м ы е х л е б о р о б ы п р о в о д и л и « и т а л ь я н к у » (с а б о т а ж !)
и н е п р о ч ь бы л и о с т а в и т ь р а б о ч и х , К р а с н у ю а р м и ю — б е з
х л еб а . Т о т ф а к т, ч т о с а б о т а ж бы л т и х и й и в н еш н е б е з о б и д ­
ны й (б е з к р о в и ), — э т о т ф а к т н е м е н я е т т о г о , ч т о у в а ж а ем ы е
х л е б о р о б ы п о с у т и д е л а вел и « т и х у ю » в о й н у с с о в е т с к о й вла­
стью . В о й н у на и з м о р , д о р о г о й т о в . Ш о л о х о в ... ( F itzp a trick,
1994: 7 5 .)

В ответ на «саботаж» был запущен План Д - беспощад­
ная классовая война, собравшая свою главную кровавую
жатву именно в эпоху Сталина. Во время Великого голода
из-за голода и болезней погибло от 6 до 8 миллионов кре­
стьян - цифра невероятная!75Ни Сталин, ни его окружение
не планировали физического уничтожения такого коли­
чества людей, за исключением кулаков. Это стало трагиче­
ским и непреднамеренным последствием революционных
преобразований, которые с полным равнодушием к жертве,
с жестокостью и фанатизмом проводили в жизнь и партий­
ная верхушка, и рядовые коммунисты76.
В эти годы слово «враг народа» вышло из понятийных
границ. Класс - категория не столь очевидная, как этничность. Никто толком не мог понять, что такое кулак.
Кого считать кулаком, могла решить только власть (Lewin,
1985). Это клеймо коммунисты вешали только на зажи­
75 С оврем енны е исследователи оцениваю т общ ую численность
погибш их в результате голода 1930-х гг. в 5,6 м иллиона человек. Еще
1,6 м иллиона составил возникш ий в результате голода д еф и ц и т р о ж ­
даем ости. См.: У иткроф т С. П оказатели дем ограф ич еского кризиса
в п ер и од голода / / Г олод в СССР, 1929-1934 / П о д ред. В. В. К ондрашина. М.: М еж дународны й ф о н д «Д ем ократия», 2013. Т. 3. С. 767. П рим . ред.
76 Э тот тезис доказан масш табной публикацией докум ентов выс­
ш их органов власти С С С Р о голоде 1930-х гг. См.: Голод в С СС Р, 19291934 / П о д ред. В. В. К ондраш ина. М.: М еж дународны й ф о н д « Д ем о ­
кратия», 2010 -2 0 1 3 . Т. 1 -3 . - П рим. ред.

570

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

точных крестьян, чтобы не оттолкнуть от себя середняков
и привлечь на свою сторону бедняков - основной мобили­
зационный резерв Красной армии и индустриализации.
Возникали и концептуальные вопросы. Оборванец, тор­
гующий на улице папиросами, - это мелкая и вредонос­
ная буржуазия? Если помещики и капиталисты лишены
собственности, они по-прежнему остаются классовыми
врагами? Классовая принадлежность прирастает к тебе,
как кожа, и надежды на перевоспитание нет? Класс - это
понятие индивидуальное или распространяется на всю се­
мью? Их жены и потомки - это тоже кулаки или буржуи?
Класс есть имманентное свойство, передаваемое по на­
следству? Сыновья, племянники, внуки и правнуки клас­
совых врагов тоже обречены быть классовыми врагами?
И если классовая враждебность сидит у тебя в генах, тут
не помогут даже мягкие формы чисток - такие, как асси­
миляция или идеологическое перевоспитание. Классовых
врагов, как вшей, надо было раздавить и стряхнуть с тела
пролетариата. Власть на местах и коммунистические акти­
висты составляли отчеты в центр, озаглавленные «Чистка
классово чуждых и антинародных элементов в колхозах».
Эти самостийные социологи знали свое дело - они боро­
лись. Кулак перестал быть существительным, слово пре­
вратилось в определение для тех, кому была не по нраву
новая жизнь. «Кулацким» мог стать бывший дворянин-по­
мещик, священник, церковный десятник, баптист, еванге­
лист, богатый крестьянин, единоличник-хуторянин эпо­
хи столыпинской аграрной реформы, предприниматель,
торговец, купец, царский офицер, околоточный надзи­
ратель, казачий атаман, управляющий поместьем, любой,
кто когда-то выступал за белых, эсер, махновец и кто угод­
но. Классовый гнев обрушился и на разночинцев: школь­
ных учителей, земских врачей, ветеринаров, агрономов.
Партсекретарь мог выставить у позорного столба и тех,
кого невозможно было обвинить в классовой чуждости:
например, одиноких женщин легкого поведения - это на­
поминало охоту на ведьм далекого средневековья. Секре­
тари обкомов и ЦК были даже озабочены тем, что беднота
и местные коммунисты вымещают ненависть на втором
и третьем поколении «классово чуждых». Советская пар­
тийная элита (в отличие от маоистов) на словах считала
571

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

недопустимым такого рода кровно-классовую месть, но
сильно сомневалась в возможности сознательной «пере­
ковки бывших». «Бывших» вначале сажали, потом проща­
ли, потом снова сажали. Это была «политическая война,
развязанная сверху в силу назревших и давних противо­
речий, объединившаяся с встречной войной крестьянских
низов, погруженных в глубокий кризис» (Viola, 1993; 1996:
113).
С середины 1930-х гг. началась третья фаза, когда чист­
ки ударили по ядру, по самой партии. Форсированная ин­
дустриализация, коллективизация и голод вызвали ярост­
ные внутрипартийные дискуссии. И в 1920-е, и в 1930-е гг.
выборы не проводились. Фракции и платформы терпе­
лись лишь до тех пор, пока они не противопоставляли
себя генеральной линии. Партийная фракционность не
регулировалась никакими законодательными нормами
и институциями. Вместо этого партийные верхи разрабо­
тали иной метод избавления от несогласных - «чистку»
(русское слово, понятное специалистам и без перевода).
Партийные чистки стали проводиться с завидной регу­
лярностью, большевики освобождались от моральных
разложенцев, коррупционеров, пьяниц, карьеристов, не
забывая при этом об «идеологически неустойчивых» или
«имеющих чуждые связи» (с классовыми врагами). Тако­
вые составили не менее 10% всех «вычищенных из пар­
тии». В чистках на селе, развернувшихся в 1929-1930 гг.,
большинство партийцев пострадало за некомпетентность
или оппортунизм, еще 20% обвинялись в связях со старым
режимом. В ранних чистках из партии исключили 10-25%
человек на всех уровнях, исключая партийный Олимп.
Для большинства это была потеря партбилета без дальней­
ших оргвыводов, из партии изгоняли публично на собра­
ниях партийного коллектива за конкретные прегрешения,
хотя и тогда процветали непотизм, демагогия и корруп­
ция. В 1933 г. чистка была более кардинальной - вплоть
до тюремных заключений и расстрелов. В чистке смолен­
ского партактива в 1935 г. 30% членов партии были изгна­
ны как классовые и политические враги (Getty, 1985: гл. 2,
3). Впрочем, число политзаключенных не увеличивалось
вплоть до 1937 г.
572

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

Большой террор 1937-1938 гг. был братоубийственной
войной - свои пожирали своих. Определенного плана не
существовало, репрессии накатывались волна за волной,
и каждая новая была страшнее предыдущей. Возможно,
что коллективизация ослабила контроль центра, и мест­
ным партийным элитам было предписано выполнять
спущенный сверху производственный план любой ценой.
Большой террор мог быть и способом восстановления вер­
тикали власти - недовольство рядовых членов было об­
ращено на местных партийных боссов. Геополитические
угрозы усугубляли внутреннюю напряженность. Страна
стояла на пороге большой войны. Участие СССР в граж­
данской войне в Испании показало, что у Советов нет на­
дежных союзников. Какими бы ни были причины, террор
1930-х гг. унес жизни 680 тысяч человек (смертные каз­
ни), 1 миллион 300 тысяч оказались в лагерях и тюрьмах
(Werth, 1999а: 190; 1990Ь: 100). Чем выше было положение
партийного лидера, тем страшнее могла быть его судьба.
Никита Хрущев утверждает, что почти 70% членов ЦК
были расстреляны. Менее остальных репрессии затрону­
ли заводских рабочих; управленцы и инженеры подверга­
лись куда большему риску. Среди советских политических
заключенных преобладала интеллигенция (Hoffman, 1993;
Thurston, 1993; Werth, 1999а: 191). Смирившиеся полити­
ческие противники 1920-х гг. и ранняя партийная оппози­
ция пострадали больше, чем «старые большевики» (Getty
& Chase, 1993: 230). Но точного прицела не было - Боль­
шой террор бил по площадям, людей сажали в тюрьму по
■абсурдным обвинениям. В несчетном количестве разве­
ялись мифические шпионы иностранных разведок, найми­
ты капитализма и фашизма.
По мере того как раскручивался маховик террора,
его жертвами все чаще становились простые обыватели,
не имеющие никакого отношения к партии. Директо­
ра заводов, инженеры, работники Госплана обвинялись
в подрывной деятельности, если промышленность не
справлялась с планом. Были установлены квоты на арест
и расстрел, и они все время повышались. Миллионы лю­
дей попали в лагеря ГУЛАГа - бесплатная трудовая сила
стала еще одним резервом форсированной индустриа­
лизации. Строились дороги, рылись каналы, добывал­
573

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

ся уголь —труд заключенных использовался с размахом.
В трудовой армии ГУЛАГа было множество людей из
простого народа. Коллапс законности привел к тому, что
карательные органы стали решать все социальные про*
блемы по одной и той же схеме. Воры в законе, молодые
правонарушители, беспаспортные бродяги, тунеядцы,
пьяницы, проститутки, опасные социальные или этни­
ческие элементы, оппозиционеры - всех их можно было
сбить в одно стадо и обвинить по одной статье - саботаж­
ник или враг народа - и отправить в лагерь без особого
судейского крючкотворства.
Отцом Большого террора был Сталин, репрессии шли
под его личным контролем, при этом вождь опирался на
две элитарные группы: органы государственной безопас­
ности и партийную идеологическую верхушку, требовав­
шую радикального обновления партии сверху донизу,
ее очищения от бюрократии и коррупции (Getty, 1985:
гл. 4-7). Другого лидера у партии не было. Как сказал
один из сталинских сподвижников, «любое изменение
в руководстве было бы чрезвычайно опасным... остано­
виться на полпути или отступить значило бы потерять
все» (Conquest, 1990: 29, 34-35, 80-83). Невозможно было
ни ослабить репрессии на селе, ни снизить темпы фор­
сированной индустриализации. Ншсто не мог и не осме­
ливался предложить альтернативу* этой политике. Ко­
леблющихся или оппозиционеров можно было сломить
поодиночке; под пытками они признавались во всем,
возводили наветы друг на друга в надежде спасти семьи,
близких, друзей, сознавая, что у них нет иного выхода,
кроме как покориться Сталину.
Сталина поддерживала молодая партийная поросль,
ненавидевшая партийных боссов на местах, «удельных
князей», обвинявшая их в «порочащих связях», бездарном
руководстве, кумовстве и коррупции. На селе боролись за
«колхозную демократию». Местная власть по собствен­
ному почину превышала квоты на расстрелы и аресты.
В 1938 г. Центральный комитет ВКП(б) решил взять под
свой контроль хаотичные репрессии (Fitzpatrick, 1994:194198; Manning, 1993: 193). Марк Луфер (Lupher, 1996: ПО123) считает, что Большой террор был союзом партийной
верхушки (Сталин и его окружение) с низами (выдвижен574

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

цами, молодыми рабочими, получившими техническое об­
разование, рабфаковцами). Всем этим они были обязаны
только партии. Их легко можно было натравить на номен­
клатуру, партийную элиту среднего звена, захватившую
ключевые позиции на волне форсированной индустриали­
зации. Многие радикалы времен культурной революции
стали бюрократами, перерожденцами и врагами социализ­
ма - так считало новое поколение молодых коммунистов.
Поэтому даже третью волну чисток нельзя считать про­
явлением истинного тоталитаризма. Связь между верха­
ми и низами не была разорвана, работал и репрессивный
аппарат, ему с энтузиазмом помогали первичные партий­
ные органы. Этот процесс вел к усилению фракционности
в партии-государстве.
В массовых насилиях была и этническая составляющая.
Голод и ссылки били не по всем и не в равной степени.
Меньшинства, которые можно было заподозрить в пособ­
ничестве внешнему врагу, - в особенности поляки и нем­
цы, - чаще других попадали под каток репрессий вне зави­
симости от классовой принадлежности (Weiner, 2001: 140).
Более других пострадала от голода и депортаций Украи­
на. Во время гражданской войны на Украине развернулось
массовое антисоветское националистическое движение;
украинский национализм громко заявил о себе и в Поль­
ше (об этом рассказывалось в предыдущей главе). К 1935 г.
по приказу Сталина было расстреляно около 80% украин­
ской интеллигенции77. Некоторые эксперты видят в этом
попытку повторной русификации украинских городов
и «приручения» Украины, что вполне сопоставимо с по­
литикой Гитлера в Польше в 1939 г. В 1932-1933 гг. смерт­
ность на Украине вдвое превысила среднюю по стране,
а в 1930 г. официальная газета выступила с разъяснением
этой политики: «Нам нужно уничтожить социальную базу
украинского национализма - частнособственническое
77 Д ан н ое утверж дение не соответствует действительности. Д е­
тальная статистика советских реп р есси й на тер р и тор и и У краин­
ской ССР опубликована в: РПкольський В. М. Репресивна д!яльш сть
оргаш в держ авно! безпеки СРСР в УкраТ*н (кш ець 1 9 2 0 - х - 1 9 5 0 - T i р р .).
1сторико-статистичне досл щ ж ення. Д онецьк: Вид-во Д онН У , 2 0 0 3 . П рим. ред.

575

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

сельское хозяйство» (цит. по: Масе, 1984, 1997). Однако
официальная статистика ставит под сомнение этот тезис —
не только Украина, но весь черноземный юг России (Север­
ный Кавказ, Молдавия, Нижняя Волга) имел столь же вы­
сокий уровень смертности, а наиболее низкая смертность
наблюдалась в районах - потребителях зерна (Wheatcroft,
1993: 282-284). Вероятнее всего, государство-партия хоте­
ло в принудительном порядке изъять продовольственные
излишки в основных земледельческих регионах —именно
там быстрее всего раскручивалась насильственная коллек­
тивизация. Там же партия столкнулась и с наиболее оже­
сточенным сопротивлением, сплоченностью крестьян,
иностранными агентурами, что удесятерило силу репрес­
сий (Fitzpatrick, 1994: 71-74; Viola, 1996: 158-160). Косвенно
эту ситуацию мог обострить великорусский национализм,
поскольку главным потребителем зерна была Централь­
ная Россия, а главным производителем — ее окраины.
Промышленный центр диктовал свои условия «враждеб­
ной периферии» —партия и государство считали это неиз­
бежным (Tucker, 1990: 109). Но, невзирая на все вторичные
факторы, основополагающей догмой оставалась марксист­
ская идеология классовой борьбы и исторического разви­
тия.
В репрессиях, последовавших за Великим голодом, яв­
ственно прослеживаются и великодержавные тенденции.
В эти годы марксисты осознали, что, для того чтобы удер­
жать власть, им потребуется более широкая социальная
опора, чем пролетариат. Эта дефиниций стала трактовать­
ся иначе: «рабочий народ», «трудящиеся массы», «рабочие
и крестьяне». К середине 1930-х гг. главные классовые вра­
ги были побеждены, и Сталин все чаще стал пользоваться
словом «парод», что включало в себя и рабочий класс, и кре­
стьянство. У западных границ, в Европе рос, как на дрож­
жах, новый, неумолимый враг большевиков - фашизм, Со­
ветский Союз же оставался в одиночестве. Национальные
государства почти по всему периметру советских границ
были объявлены этническими врагами - немцы, поляки,
латыши, корейцы. Пролетариат и народ стали сливаться
в органическое целое, готовое противостоять любой угро­
зе извне. Великая Отечественная война (Вторая мировая
война) усилила национальные и патриотические чувства.
576

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М ИРЕ: С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

Командующих, обвиненных в трусости и бездарности, сол­
дат, попавших в плен к немцам, считали предателями, шпи­
онами и саботажниками. Тысячи советских граждан, вклю­
чая военных, прошедших через ужас немецких лагерей, по
возвращении на родину в 1945 г. отправляли в ГУЛАГ. Вер­
нулись оттуда не все.
Малые народы тоже были принесены в жертву моло­
ху войны. Еще до ее начала начались этнические депор­
тации из стратегически важных приграничных районов.
В 1937-1938 гг. в ожидании войны с Японией 180 тысяч
корейцев были перевезены с Дальнего Востока в Сред­
нюю Азию. Во время Великой Отечественной войны це­
лые советские народы были объявлены потенциальными
предателями и пособниками гитлеровцев. Около 80% из
полутора миллиона этнических советских немцев были
высланы на восток в 1941-1942 гг. Мужчин отделили
от женщин и депортировали в самые дальние районы
СССР, не обеспечив их ни провиантом, ни нормальны­
ми условиями для жизни. Почти 14 лет советские немцы
жили в разных, порой невыносимых условиях, и это был
куда более жестокий вариант, чем депортации этниче­
ских японцев в США. Изгоями стали еще семь народов
СССР: балкарцы, чеченцы, крымские татары, ингуши,
карачаевцы, калмыки и месхетинцы. Некоторые из них
действительно надеялись на то, что немцы подарят им
свободу. Несколько сот чеченцев воевали на стороне вер­
махта. Эти окраинные народы легко могли переметнуть­
ся на сторону врага.
Этнические чистки против них усилились лишь к концу
1943 г., когда вермахт начал откатываться назад. Как коллаборанты они уже не представляли угрозы, но Сталин не
упустил возможность разделаться с небольшими, но очень
воинственными народами, которые так долго сопротив­
лялись императорской России. Как пишет Ливен (Lieven,
2000: 314-316), сталинские депортации можно истолковать
скорее как попытку «окончательно решения» традицион­
ных для России проблем с Турцией и тюркоязычными на­
родами, чем как интегральную часть войны с Германией.
С 1943 г. было депортировано от 3 до 5 миллионов тюрко­
язычных граждан, в операции было задействовано 119 ты­
сяч солдат войск НКВД, немалая сила, которая могла бы
577

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

*1

пригодиться и на фронте. По прибытии .на место депорти­
рованные были рассеяны по разным районам, чтобы они
не смогли объединиться в общины. Их ждали импрови­
зированные лагеря и принудительные работы. Расстрелы
почти не практиковались. Депортации военного времени
были организованы гораздо лучше, чем предшествующие,
условия жизни были более комфортными, работа неизну­
рительной, смертность невысокой, хотя многие тысячи все
равно погибли. Небольшой ингушский народ понес боль­
шие потери, чем крымские татары. Их этническая родина
была заселена русскими, пострадали или исчезли многие
памятники самобытной культуры ингушей. Лишь в 1956 г.
Советский Союз признал эти решения преступными и вер­
нул депортированных на родину (Legters, 1997; Naimark,
2001: гл. 3; Rummel, 1998; Werth, 1999а: 216-225). Подобные
этнические чистки, по определению ООН, считаются ге­
ноцидом, поскольку разрушают коллективную культурную
идентичность народа. Но они не были преднамеренным
массовым уничтожением.
Эти карательные акции были совершены государством,
планировались Сталиным и были одобрены Верховным
Советом, исполнение было возложено на советскую поли­
тическую полицию и другие государственные органы. Это
была превентивная охранительная мера военного времени,
предпринятая параноидальным, но стратегически даль­
новидным лидером страны, против ненадежных, беспо­
койных этнических групп, которых ход военных действий
поставил в уязвимое положение. Хотя русские поселенцы
и были рады такому повороту событий, этническая чистка
проводилась не ради их интересов. Русские не принимали
участия в этих репрессиях в качестве конкурирующего этни­
ческого сообщества. То, что произошло в годы войны, было
свойственно имперской, а не коммунистической политике,
и более подобного не повторялось. После войны Советский
Союз вернулся к идее и практике социалистического интер­
национализма и федерализма внутри страны. Некоторые
эксперты считают, что, признавая этничность и право на ав­
тономию даже тех этнических групп, которые в ней никогда
не нуждались, Советский Союз, сам того не желая, поощрял
будущий этнический национализм (Brubaker, 1996: 26—40).
Этническая чистка, произошедшая в современной Чечне,
578

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, И О Л П О Т

готовилась и осуществлялась демократически избранной
властью78.
Главной жертвой сталинизма стали крестьяне. По офици­
альным данным, 1 миллион 800 тысяч крестьян были депор­
тированы в процессе раскулачивания, в результате всех депор­
таций погибло не менее 600 тысяч человек (Fitzpatrick, 1994:
80-88; Werth, 1999а: 155, 207). Великий голод унес с собою жиз­
ни 6-8 миллионов. По подсчетам Николя Верта, 685 тысяч че­
ловек были казнены во время Большого террора. В результате
этнических депортаций погибло около 100 тысяч чеченцев, бо­
лее 50 тысяч татар и еще 50 тысяч людей других национально­
стей. По современным оценкам, через лагеря ГУЛАГа прошло
от 5 до 10 миллионов человек, многие из них погибли (Nove,
1993; Werth, 1999а: 206; Wheatcroft, 1993). Сколько всего людей
погибло во времена сталинского террора, доподлинно неиз­
вестно. По самым острожным оценкам, это 8-10 миллионов
человек, хотя другие исследователи называют и более высокие
цифры (Conquest, 1986: 306; 1990: 484-490; Mace, 1984; Rummel,
1994:83). Из этого числа около одного миллиона было расстре­
ляно или уничтожено иным способом. Число жертв по отно­
шению ко всему советскому населению составляет 4-6%, это
далеко не геноцид, но это чудовищные зверства.
Винить в этом исключительно тоталитарное государство
некорректно, поскольку в репрессиях выразилась коллектив­
ная воля и верхов, и низов. Джон Арч Гетти (Getty, 1985: 3637) считает эпоху сталинизма весьма хаотичной, поскольку
коммунистическая партия была немногочисленной, расколо­
той на фракции, недисциплинированной, лишенной способ­
ности к планированию и учету. Николя Верт (Werth, 1999b:
103-106) предлагает термин вариабельная геометрия, то есть
78 Квалификация чеченских войн 1994-1996 и 1999-2000 гг. как
«этническ их чисток» вряд ли корректна. Н еп р едвзятом у наблюдателю
ясно, что это был конф ликт ф едерального правительства в М оскве с се­
паратистским руководством в Г розном (п ози ц и ю которого разделяли
отню дь не все чеченцы ) и что целью центра было вернуть мятеж ны й
регион в состав государства, а не «очистить» его от коренн ого населе­
ния. С огласно данны м В сероссийской перепи си населения, в 2010 г.
95% населения Ч еч ни составляли чеченцы , тогда как в 1989 г. и х доля
в населении тогдаш ней Ч ечено-И нгуш ской республики оценивалась в
66%. Э то, согласимся, не вы глядит как последствие «этническ ой чист­
ки». - П рим. пауч. ред.

579

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

процессы шли разнонаправлено, с разной скоростью и раз­
ной мотивацией. Репрессии разрабатывались на верхних эта­
жах государственной власти, проводились в жизнь через бю­
рократические инстанции, иерархические (армия и ОГПУ/
НКВД) или демократические (рабочая милиция, народные
дружины). Верт пишет о депортациях 1930-1933 гг. в следу­
ющем ключе: партийные верхи приняли решение о коллек­
тивизации. Политическая полиция, рабочая милиция, пар­
тийные активисты спешно раскулачили полмиллиона семей,
считая, что их или примут в колхозы, или переместят в тру­
довые лагеря, но «принимающая сторона» просто не смогла
справиться с таким огромным наплывом, не имея для этого
необходимых ресурсов. В результате, пишет Верт, получилось
нечто вроде «ссылки в никуда». Торопливость и анархия по­
губили тысячи людей, которых загнали, как скот, в лагеря, где
не было ни продовольствия, ни санитарных условий. Верт
также обращает внимание на единодушный общенациональ­
ный порыв, который объединил народ во имя исполнения
одной задачи. Все верили, что их окружают враги, все ликова­
ли от рекордных цифр, планов и встречных планов, все лихо­
радочно создавали колхозы, строили заводы, раскулачивали,
ссылали в лагеря - этот немыслимый, беспощадный вихрь
и был форсированной модернизацией российской экономики
(Werth, 1999а: 266-267). Я бы добавил к этому, что единодуш­
ный порыв проявился тогда, когда прагматики и бюрократы
были сметены романтиками и радикалами, одержимыми па­
фосом революционных преобразований, когда уничтожение
врагов стало делом чести. Этот революционный процесс под­
вел страну вплотную к грани преднамеренного классицида/
политицида. Кровавые издержки никем и никогда не плани­
ровались. Они стали побочным и непредусмотренным след­
ствием великой трансформации, которая осуществлялась без
участия традиционных политических институтов, которые
могли бы сделать этот процесс менее жестоким.

КИТАЙ
Китайские коммунисты пришли к власти не сразу.
20 лет в Китае шла гражданская война, осложненная
японской агрессией. Иногда внутренние обстоятельства
580

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

вынуждала коммунистов к компромиссам с политически­
ми и классовыми противниками, потом их сменяли мас­
совые репрессии и попытки социальных трансформаций.
■Выбитые из городов, коммунисты возглавили крестьян­
ское движение. В той же роли они выступали и в пери­
од Второй мировой войны, когда партия возглавила на­
циональное движение сопротивления против японских
агрессоров. Это была партия военного образца с исключи­
тельной дисциплиной и единством; лидерство Мао было
неоспоримым: именно он разработал и осуществил побе­
доносную стратегию войны.
После победы Коммунистическая партия Китая (КПК)
незамедлительно обезглавила Гоминьдан79, разделалась
с японцами и коллаборантами, провела земельную реформу.
Сельское население делилось на крупных землевладельцев
и три категории крестьян: богатых, середняков и бедняков по сути, батраков, лишенных земли. Аграрная революция
опустила помещиков и богатых крестьян до уровня серед­
няков: у них были отобраны излишки земли, скота, инвен­
таря, все это было распределено среди беднейших крестьян
и батрачества. Партийные комитеты и сельские 'общины
находились под контролем бедноты. У КПК была массовая
поддержка в тех районах, которые контролировали ком­
мунисты. Земельная реформа наполовину осуществилась
и могла быть доведена до конца. Но, не успев набрать силы,
аграрная революция столкнулась с большими трудностями.
Студенты-добровольцы и другие партийные активисты
пришли на помощь деревне, но их было мало, на деся­
ток-другой приходилась целая провинция, где они столк­
нулись с косным многовековым укладом крестьянской
жизни, где непререкаемым авторитетом был помещик со
своими послушными креатурами. Эти патрон-клиентские
отношения веками цементировали крестьянскую общину.
И даже беднота, находясь по уши в долгах у помещика, не
спешила принимать чью-либо сторону. Крестьяне на своей
шкуре знали, что такое гражданская война и чем она мо­
жет закончиться. А вдруг вернется Гоминьдан, или япон7У Гоминьдан - китайская национальная народная партия, во время
граж данской войны в Китае воевавшая с К ом м унистической партией
Китая за право управления страной. - П рим . ред.

581

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

цы, или местные вооруженные головорезы? Один беззе­
мельный крестьянин так описал ситуацию двум молодым
интеллигентным горожанам (один был театральным сце­
наристом, другой - комическим актером), которые рас­
пределяли землю в одной деревне близ Шанхая: «Если
я высуну голову, а дела пойдут не так, как вы мне обеща­
ете, то я останусь без головы». Он снял рубашку и пока­
зал спину с рубцами от плетей - память от помещика Чи.
Другой пожилой крестьянин сказал: «К нам приходили
разные люди, похожие на вас... Это были хорошие люди...
Но потом появлялся помещик со своими бандитами... по­
являлись до зубов вооруженные солдаты... Помещик су­
дил нас своим судом, и нас убивали, как мух» (Chen, 1980:
97-98). В Фаншене народная милиция водила по селу осла,
принадлежавшего помещику, и уговаривала всех взять его
в свое хозяйство. Никто не согласился - люди боялись
(Hinton, 1966: 124).
L
Партийные активисты стремились претворить в жизнь
революционную теорию. Экспроприировать собствен­
ность помещиков, отобрать у богатых крестьян часть зем­
ли, убедить середняков, что им ничего плохого не грозит,
распределить земельные излишки среди бедноты, уго­
ворить их вступить в народную милицию и взять власть
в свои руки. А затем показать силу этой власти тем, кто
и сопротивляться не будет. Помещика средней руки легко
было «убедить» вернуть крестьянам «эксплуататорскую
ренту», которую он выжимал из них годами. Даже сам
факт таких переговоров разрушал традиционные отноше­
ния между землевладельцем и арендатором. А еще мож­
но было собрать толпу крестьян и провести инвентари­
зацию помещичьей собственности. Бойцы крестьянской
армии могли раскидать сторожей, вышибить дверь в ам­
бар и показать народу, какие богатства там хранятся. За­
сим начинался узаконенный грабеж - люди брали то, что
принадлежало им по праву, что было украдено у них за
многие годы. Помещик с семьей подвергался ритуальному
унижению - съежившись от страха, он стоял в центре дво­
ра. Ту же толпу можно было собрать и ради другого дела:
отомстить дворовым и челяди, которая защищала свое­
го господина, разделаться с его головорезами или с теми
предателями и взяточниками, которые поддерживали
582

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

гоминьдановцев или японцев. Главного мерзавца можно
было всенародно казнить, над другими поглумиться и вы­
швырнуть их вон из деревни. Жестокий помещик-мироед,
тот, кто превращал должников в кабальных холопов, наси­
ловал их жен, убивал неугодных, становился ритуальной
жертвой народного гнева. Этих кровососов приводили
на сельский сход, обвиняли, судили и казнили. «Суровые
слова и дела... должны повышать классовое сознание на­
родных масс, укреплять и ширить наше общее дело» (КиоChun, 1960: 121).
Самые активные крестьяне получали львиную долю экс­
проприированного помещичьего добра. Если партийные
активисты оскорбляли священников, разоряли простых
крестьян, если это были просто мародеры, стремившиеся
обогатиться, народ от них отворачивался. От месяца к ме­
сяцу росло революционное брожение, крестьянская масса
становилась смелее и организованнее, сводя счеты с богача­
ми, они все решительнее перераспределяли собственность,
мстили угнетателям, хватали и избивали помещичью род­
ню, К сентябрю 1951 г. вся земельная собственность была
разделена. Плодами революции на селе воспользовались
400 миллионов человек (!) - 80% всего сельского населения
Китая. В следующем году эта цифра достигла 90%. Мест­
ными авторитетами становились почти исключительно
бедняки или середняки. Это была самая грандиозная клас­
совая революция во всей истории, и она пролила много
крови. Уничтожение помещичьего класса было инициати­
вой сверху. Оно сопровождалось массовыми кровопроли­
тиями, элементами классицида, что нетрудно понять - на
волю вырвалась многовековая ненависть бедняков, ставших
отныне социальной опорой китайских коммунистов. Поме­
щичий строй в Китае никогда не принимался народом как
справедливый, он существовал в силу традиции, непотизма
и принуждения80. Когда эти три подпорки были выбиты,
огромная масса крестьянства полностью и безоговорочно
поддержала коммунистов. Роли поменялись: теперь кре­
стьяне могли отомстить за свое унижение по законам рево­
80 Данны е о б аграрной р еф о р м е взяты из работ: C hen, 1980; Crook &
Crook, 1979; H inton, 1966; K uo-Chun, 1960; Friedman et al., 1991; Teiwes,
1987; Yang, 1959. - Прим,, авт.

583

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

люционного времени - жестоко и безнаказанно. Они были
далеки от партийной идеологии, но именно партия с ее
идеологией осуществила их давнюю мечту и утолила жаж­
ду справедливости. Помещики, богачи и их клевреты были
скопом пущены под нож, как только крестьяне поняли, что
за это их никто не накажет.
Эксплуататоры гибли с оружием в руках, другие'закончи- .
ли свои дни на сельских сходах (крестьянских судах), где за
«суровыми словами» следовали суровые дела: приговорен­
ных забивали насмерть. Помещиков подвергали пыткам,
чтобы узнать, где они прячут свои сокровища. КПК посто­
янно осуждала «незаконное» насилие, но серьезно тревожи­
лась лишь в том случае, если убийства становились наказа­
нием за коррупцию, а не по «классовым мотивам» или если
они приводили к массовым беспорядкам. Но в большинстве
районов Китая крестьянская революция действительно
укрепляла порядок и закон, цементировала-связи* партии
с ее огромным социальным базисом - бедным и средним
крестьянством. Классицид стал тем молотом, которым ко­
валось новое общество и строилось новое государство. Это
переворачивает с ног на голову этатистскую теорию крова­
вых чисток: в Китае именно чистки создали сильную госу­
дарственность, а не наоборот. Большинство статистических
оценок дает цифру в 1-2 миллиона погибших, из которых
к смертной казни были приговорены от 200 до 800 тысяч че­
ловек - внушительные цифры для нас, но не для Китая, с его
тогдашним населением в 580 миллионов. От 4 до 6 миллио­
нов были сосланы в трудовые лагеря, где многие погибли от
непосильной работы и голода. Репрессии против классовых
врагов в городе были столь же беспощадными. Восстанов­
ление общественного порядка по всему Китаю, где за годы
революции расцвел бандитизм, проституция, торговля
опиумом, тоже потребовало немалых усилий и жертв. Этот
скорбный список можно продолжить. Примерно один мил­
лион горожан был уничтожен и два миллиона отправлены
в лагеря. Китайский План А прямо (убийства, казни) или
косвенно (гибель в лагерях) обрек на смерть от 1 до 2 % все­
го населения страны. Масштабы репрессий не определялись
заранее и были с олимпийским спокойствием восприняты
их авторами - в кровавой гражданской войне в мир иной
584

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н » МАО» П О Л П О Т

отправились враги обездоленного народа, что было полезно
и необходимо.
КПК вела более прагматичную политику и была более
сплоченной партией, чем российские большевики. Ког­
да репрессии ослабли, в партию начали принимать даже
бывших гоминьдановцев и представителей старой адми­
нистрации. В политическом отношении План Б стал ли­
беральнее - карательный аппарат прицельно бил по поли­
тическим диссидентам, расстрелы сменились тюремными
заключениями, дискриминировались «бывшие» и члены
их семей. Начиная с 1946-1949 гг. и вплоть до 1990-х со­
циальное положение главы семьи определяло не только
его статус, но и отношение к его родственникам и потом­
кам. Дети и даже внуки отца «правильного» классового
происхождения (рабочий, крестьянин, герой революции)
считались социально привилегированными, «плохая ро­
дословная» (предок - помещик, богатый крестьянин,
контрреволюционер) ничего хорошего потомкам не су­
лила. Впрочем, считалось, что через 2-3 поколения дети
буржуазного происхождения смогут освободиться от роди­
мых пятен капитализма.
Дореволюционный правящий класс был ликвидирован,
но от этого экономика не стала социалистической. Земель­
ный передел никак не затронул основы частнособственни­
ческого хозяйства в деревне. Мао считал, что независимые
крестьянские хозяйства были по сути капиталистически­
ми и не могли стать крупнотоварными производителями.
Идея земельных кооперативов, коллективного труда долж­
на была исправить это положение: «Если социализм не за­
воюет деревню, то ее завоюет капитализм» (Yang, 1966: 26).
Теория экономического развития, принятая КПК, была
ортодоксальной, на вооружение был взят пример СССР:
лишь коллективизация сельского хозяйства может стать
опорой и ресурсной базой для форсированной индустри­
ализации. Поскольку Китай был еще более аграрной эко­
номикой, чем Россия, для индустриализации требовался
массовый экспорт сельскохозяйственной продукции в об­
мен на импорт промышленных товаров и технологий. Ком­
мунистическая партия Китая знала, что именно по этому
пути пошел Сталин, знала то, какой кровью было за это
заплачено. Мао говорил: «Сталин удил рыбу, пока не кон­

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

чилась вода в пруду». Китай очень хотел избежать излиш­
него насилия и милитаризации и начал выстраивать свою
политику по принципу «единство - критика - единство».
Лю Шаоци утверждал, что в «социалистической экономи­
ке должно быть планирование, но более гибкое и избира­
тельное» (MacFarquhar, 1974: I, 185, 313; 1983: II, 151). Марк
Луфер (Lupher, 1996) предполагает, что Китай пошел по
пути «авторитарно-социальной мобилизации», по пути де­
мократического централизма, когда воля верхов опирается
на поддержку низов и ничто не препятствует новаторству
и инициативе местных партийных комитетов. КПК присту­
пила к экономическим преобразованиям в рамках Плана Б,
медленно, шаг за шагом проводя коллективизацию в начале
1950-х гг., что завершилось «малым скачком» 1955-1956 гг.
Крестьянские хозяйства были объединены в народные ком­
муны и трудовые артели. Участие в коллективном труде
было делом добровольным. Частичная коллективизация
была проведена успешно, оппозиция практически никак
себя не проявила. После завершения земельного передела
КПК усилила свое влияние в деревне куда в большей степе­
ни, чем это получилось у российских большевиков (Lupher,
1996: 175). Не успокоившись на достигнутом, Мао присту­
пил к Плану В - «большому скачку» 1958 г. Он обещал:
«Три года тяжелой работы и лишений вначале, и тысяча
лет процветания потом». Всю социальную жизнь надле­
жало обобществить, вплоть до совместного питания в на­
родных столовых. Инвестиции необходимо было перенаце­
лить с сельского хозяйства на промышленность, кустарная
доменная печь должна была появиться в каждой деревне.
Огромные «трудармии» (по советскому образцу) были бро­
шены на рытье каналов и другие ирригационные работы.
Массовая трудовая мобилизация должна была обеспечить
расцвет сельского хозяйства и способствовать промышлен­
ному развитию. В начале «большого скачка» Мао Цзэдун
и Лю Шаоци были единомышленниками. Лю, опытный
хозяйственник, называл этот процесс «организационной
мобилизацией», Мао, радикальный волюнтарист, провоз­
гласил: «Раскрепостим инициативу и созидательный дух
трудящегося народа». Раскола в партийном руководстве
пока не было (MacFarquhar, 1983: II, 51-55; Teiwes, 1987:
51-63; Yang, 1996: 33-36). План развивался строго поэтапно,
586

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

он опирался на единодушие, царившее в партии, а не на
тоталитарный деспотизм.
План Мао был позаимствован у Советского Союза, с той
лишь разницей, что советский милитаризм сменился на ки­
тайский идеологический волюнтаризм. Китайский вариант
был сочетанием центрального планирования с опорой на
местную инициативу и неукоснительным выполнением пла­
новых директив. Госплан Китая публиковал «контрольные
цифры» - обязательное плановое задание и повышенный
план, официально не утвержденный, но на выполнение ко­
торого надеялись. Местные власти были обязаны взять на
себя третий, «встречный» план с еще более высокими пока­
зателями. С помощью этой сложной системы государствен­
ное планирование увязывалось с инициативностью местной
партийной власти, от которой ждали перевыполнения всех
плановых заданий.
Эта трехслойная система планирования оказала раз­
рушительное воздействие на экономику. Местная адми­
нистрация получала непомерный план сверху и бодро
рапортовала, что он будет перевыполнен. Получив этот
оптимистический прогноз, центр спускал вниз еще более
невыполнимые директивы (MacFarquhar, 1983: II). Шло
соперничество и между регионами. Провинциальные
радикалы восторженно приняли экономический волюн­
таризм Мао (как правило, это были выходцы из бедного
крестьянства, активисты коллективизации). И когда они
рапортовали вождю, что официальный план будет пере­
выполнен, они тем самым ставили под удар грамотных,
прагматичных хозяйственников, чьи более скромные обе­
щания раздражали партийное руководство и давали повод
усомниться в их приверженности делу коммунистическо­
го строительства. Это приводило к столкновению регио­
нальных элит и ослабляло единство партии. И все же здра­
вомыслящие руководители разумно оценивали свои силы
и не брали на себя повышенные и заведомо невыполнимые
обязательства.
Надутый до пределов мыльный пузырь планирования
и массовая подтасовка реальных результатов внушали оп­
тимизм: руководство верило в то, что «большой скачок»
проходит успешно. На самом деле сельское хозяйство
страдало от дефицита рабочей силы, потому что масса
587

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

крестьян была привлечена к масштабным ирригационным
работам и промышленным «стройкам века». Деревенские
доменные печи оказались полной бессмыслицей, но мест­
ная радикальная власть принуждала крестьян заниматься
выплавкой чугуна, отвлекая их от привычной им работы;
урожаи падали, но плановики, вдохновленные дутой ста­
тистикой, старались выжать из села еще больше зерна для
экспорта, чтобы импортировать нужную технику и товары.
В результате китайское крестьянство едва сводило концы
с концами. Это был бесконечный каторжный труд на из­
нос; чтобы выстоять, люди должны были хорошо питаться,
а еды они получали меньше, чем раньше. В результате кре­
стьяне начали утаивать зерно, что было трудно сделать, по­
тому что теперь его ссыпали в колхозные зернохранилища.
Хлеб беспрепятственно вывозился из деревни, протестов
практически не было, вмешательства армии или полиции
не требовалось. Когда над селом навис призрак голода,
протесты и волнения все же начались, слухи о бедственном
положении крестьян дошли и до армии, вызвав там глухое
брожение. Как и в Советском Союзе, радикалы обвиняли
протестующих в саботаже и предательстве. Фридман с со­
авторами (Friedman et al. 1991: 240) пишут, что доносы на
«классовых врагов» поощрялись, что свои предавали своих
же, получая за это вознаграждение. Так продолжалось до
1957 г. Снова и снова повышались планы хлебозаготовок,
но это не могло длиться вечно.
Через год лидеры Китая наконец-то осознали, что про­
исходит. Почти никто из них не разделял сталинской не­
нависти к деревне - ведь компартия Китая возглавила не
пролетариат, а крестьян. Тем не менее они оставались при­
верженцами марксистской догмы опережающего развития
промышленности за счет сельского хозяйства. Раскол про­
изошел и в руководстве, и в низовых организациях. Не­
которые считали, что нужно вернуться к традиционным
устоям крестьянской общины и помогать ее развитию, но
это был опасный и крайне нежелательный путь, ведущий
к социальному расслоению. Другие руководители настаи­
вали на дальнейшей радикализации, сознавая, что народу
придется расплатиться за это страшной ценой. Брожеция
начались и в верхах, и в низах - впервые единство КПК
было поколеблено (Yang, 1996: 48-50). Экономический
588

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

План В стоял на грани провала. Высшее руководство никак
не могло выпутаться из абсурдной ситуации: по статистике
урожай 1958 г. был рекордным, а зерна не хватало, и стра­
на стояла на пороге голода. Многие осознали бессмыслен­
ность примитивной сельской металлургии, и «дворовые
домны» начали закрываться. Мао знал, что отчетность
была лживой, но не догадывался, до какой степени ему
лгали. Он отклонил требования радикалов усилить воен­
но-полицейские меры и выгрести подчистую продоволь­
ственные запасы. Это был сталинский путь к катастрофе,
Мао же считал, что крестьянин имеет право оставить себе
столько зерна, сколько ему необходимо для пропитания.
Это стало единственно разумным решением, учитывая,
что коллективизация полностью лишала крестьянство
прибавочного продукта. Великий кормчий распорядился
снизить темпы аграрных преобразований, но не отказал­
ся от этой программы до конца, тем паче что индустриа­
лизация уже начала приносить первые успехи. Внятного,
окончательного решения так и не было принято, и голод
обрушился на все регионы страны. Высшее руководство
знало и о дутой отчетности, и о голоде, но не решалось
сообщить вождю об истинном положении вещей - карьера
была дороже. Гений Мао творил чудеса в прошлом - он
сумеет выпутаться и на сей раз вопреки хныкающим праг­
матикам. Они ждали чуда, а голод разрастался. Министр
обороны Пен Дехуай не имел отношения ни к бездарному
планированию, ни к программе индустриализации. Этот
сын бедного крестьянина верил лишь собственным глазам.
Во время военной инспекции 1958 г. Пен Дехуай видел не­
сжатые поля, потому что крестьян мобилизовали подни­
мать индустрию. Он видел своих солдат, которые вместо
военной подготовки плавили чугун в деревенских домнах.
Ему рассказали о бедах, которые терпит простой народ.
В июле 1959 г. с небольшой группой сторонников он от­
крыто выступил против Мао. Он наивно обвинил ради­
калов в «мелкобуржуазном шапкозакидательстве» (фраза
из работы Ленина - вероятно, единственной, которую он
читал). Мао, взбешенный страшным марксистским оскор­
блением в свой адрес, ответил, что Пен - правый радикал,
стремящийся «свергнуть диктатуру пролетариата, раско­
лоть коммунистическую партию, разжечь фракционную
г
589

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

борьбу внутри самой партии, усилить свое личное влия­
ние, деморализовать авангард пролетариата и создать дру­
гую оппозиционную партию».
Пен ответил, что он не сдастся и будет «гнуть свою ли­
нию» (MacFarquhar, 1983: II, 193-223). Маршал тут же уго­
дил в опалу и потерял свой пост. В 1966 г. Пена арестовали,
скончался он в 1974 г. Партийные раздоры не улучшили
ситуацию с продовольствием. Мао закаменел в своей ре­
шимости продолжать избранный курс, и охотников воз­
ражать ему больше не нашлось. Пресмыкательство перед
великим кормчим обрекало на смерть и страдания народ,
но каждый чиновник держался за свое кресло. Никто не
собирался душить Китай голодом, но высшие руководи­
тели, пусть и не желая того, превратились в кабинетных
убийц.
Утаить правду было невозможно. Лю Шаоци и Ден Сяо­
пин спокойно, но настойчиво требовали изменения курса
партии. В тех провинциях, где они этого добились, урожаи
зерновых повысились. К концу 1960-х о «большом скач­
ке» начали потихоньку забывать. Традиционное семейное
китайское хозяйство вернуло себе прежние права. Партия
проинспектировала самые бедствующие районы страны, где
богдыханами сидели маоистские радикалы. Было призна­
но, что четверть партийных кадров допустила ошибки, но
лишь 5% руководителей подверглись репрессиям. Некото­
рых второстепенных чиновников публично казнили. В те­
чение всего этого катастрофического периода коммунисты
защищали прежде всего самих себя: не были наказаны даже
те, кто совершал вопиющие злоупотребления, при этом пар­
тия отдавала себе отчет в том, насколько подмочена ее репу­
тация в глазах народа (Becker, 1996: 146-147; Friedman et al.,
1991: 243-251). Лишь в 1981 г., когда Мао скончался, КПК
признала свои коллективные ошибки: «Товарищ Мао, дру­
гие руководители и в центре и на местах уверовали в свою
непогрешимость. Их опьянили первые успехи. Они тре­
бовали немедленных результатов, впали в субъективизм и,
переоценив личные силы, не достигли намеченных целей»
(MacFarquhar, 1983: II, 331).
Это был справедливый вердикт. Но, к сожалению, ни
слова не было сказано о том, что из 650-миллионного насе­
ления Китая от голода погибло от 20 до 30 миллионов чело­
590

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

век. В абсолютных цифрах это, наверное, был самый страш­
ный голод в истории человечества (Becker, 1996: 270-274).
В относительных цифрах случались события и пострашнее.
В 1845 г. Великий голод в Ирландии унес жизни 11-12% на­
селения. Вина за этот геноцид полностью лежит на Брита­
нии, ибо английское правительство упорно отказывалось
вмешиваться в «естественные рыночные процессы». Как
мы видим, либерализм умел морить людей голодом не хуже,
чем коммунистические диктатуры.
Главная причина китайской трагедии - ошибочный
революционный проект. Ситуация там была иной, чем
в Советском Союзе, где коллективизацию сознательно
проводили ценою человеческих жизней. Китайский моби­
лизационный план тоже был навязан низам политически­
ми верхами. Разница в том, что его катастрофические ре­
зультаты были непреднамеренным побочным следствием
уродливого взаимодействия центрального планирования
с местными «инициативщиками», что обрекло на неуда­
чу сам проект и подорвало народную веру в коммунисти­
ческую партию. Кроме того, власть проявила равнодушие
и черствость к жертвам голода, хотя и не в такой степени,
как Сталин. Прослеживались также тенденции к классициду и политициду. Классово чуждые, «вредные» элементы,
оказавшись в трудовых лагерях, получали меньший паек,
чем «социально близкие», и имели меньше шансов выжить.
И все же голод в Китае мы рассматриваем как трагическую
ошибку, а не как следствие беспощадной диктатуры и клас­
совой ненависти, вызвавших Великий голод в эпоху стали­
низма в России. Жестокая ирония заключается как раз таки
в том, что голод уничтожил больше жизней, чем целена­
правленные репрессии и массовые убийства Сталина, Мао
или Пол Пота.
После Великого китайского голода КПК и лично Мао
Цзэдун в значительной степени утратили легитимность.
Китайская деревня вернулась к клановым, родственным,
традиционным отношениям; именно эти социальные
связи помогли им выжить и противостоять враждебному
и далекому от них режиму. Раскол в руководстве КПК про­
должался, впоследствии это привело к братоубийствен­
ной внутрипартийной борьбе, к третьему этапу массовых
насилий - «культурной революции» 1966 г. «Культурная
591

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

•««V

революция» началась как движение идеологизированной
молодежи, студенчества. Мао не составило труда натра­
вить молодых фанатиков на традиционалистов и радика­
лизировать партию, обратившись к ее рядовым членам.
Китайский лидер заподозрил советское руководство
в предательстве идей революции. Он считал, что внутри
КПСС вырос новый бюрократический класс, поставив­
ший страну «на капиталистические рельсы развития».
Мао воззвал к «красным молодогвардейцам» (хунвей­
бинам), чтобы «освежить кровь революции». В какомто смысле это был его План В. Фанатичные хунвейбины
начали искать и успешно находить классовых врагов
в рядах самой партии. Такое было впервые. Их теория
«естественной революционности» возвратила к жизни
представления о «хороших, красных классах» и «плохих,
черных классах». К пяти «красным» классам относились
потомки рабочих, крестьян, солдат, революционных дея­
телей и героев революции, которым угрожали пять «чер­
ных» классов: дети помещиков, кулаков, контрреволюци­
онеров, уголовных преступников и правых уклонистов
(Becker, 1996: 270-274). Разгорелась мини гражданская
война, вынудившая и радикалов, и консерваторов взять
в руки оружие. Кровавая вакханалия длилась недолго, но
успела нанести сильный удар по экономике Китая, раз­
рушив ее инфраструктуру. Революция хунвейбинов угро­
жала основам государственного порядка и даже единству
армии, часть которой присоединилась к радикалам. Ис­
пуганный Мао задействовал План Г. Он открестился от
хунвейбинов и приказал армии подавить массовые беспо­
рядки. «Культурная революция» унесла жизни от 400 ты­
сяч до одного миллиона человек. Главными жертвами
стали члены КПК и молодые радикалы, расстрелянные
при подавлении уличных беспорядков. Никто не предпо­
лагал и не желал таких результатов. Они стали следстви­
ем партийной фракционной борьбы, выплеснувшейся на
улицы и подорвавшей (временно) незыблемость государ­
ства-партии. «Культурная революция» нанесла мощный
удар и по партийному руководству (чистки), и по моло­
дежному кадровому резерву партии (физическое унич­
тожение). После этого выплеска социальной энергии ре­
жим утратил способность к дальнейшей радикализации
592

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

и мобилизации. Дефолт коммунистической идеи привел
к китайскому варианту «оттепели». Трудовые лагеря «пе­
ревоспитания» остались, но количество расстрелов резко
сократилось. За последние 30 лет в Китае проводились
лишь выборочные полицейские репрессии - обычная
практика большинства авторитарных режимов.
•
Гораздо хуже обстояли дела в Тибете с его клубком эт­
нических проблем81. Тибетцы долгое время подчинялись
Китайской империи, период их относительной независи­
мости закончился в 1950 г. с приходом китайской армии.
Сопротивление этнического меньшинства не раз подавля­
лось военной силой. В 1959 г. последовало масштабное
восстание, беспощадно подавленное китайской армией.
В Индию вслед за Далай-ламой бежали 100 тысяч тибет­
цев, в том числе и молодых священников. Когда голод
добрался и до Тибета, реакция КПК была чрезвычайно
жестокой. Беккер (Becker, 1996: 181) считает, что там по­
гибло иолмиллиона человек - одна шестая часть всего на­
селения. Большинство умерли от голода, но проводились
и массовые расстрелы, причем в значительно больших
масштабах, чем в самом Китае из-за упорного сопротив­
ления местного населения. Культурный геноцид (странно­
ватый термин ООН) выразился в разрушении почти всех
тибетских храмов и монастырей.
Национальная политика Китая по отношению к дру­
гим меньшинствам была более сдержанной. Периодически
подавлялись беспорядки в Синьцзяне (китайский Турке­
стан), где недовольство Китаем тлеет и по сей день. Но ни­
где китайцы не пролили столько крови, как в Тибете. Мон­
гольское население Китая возросло на 25% с 1953 по 1964 г.,
в то время как численность тибетцев упала на 10%. Именно
в Тибете Китай в первый и в последний раз предпринял
попытку политицида, попытавшись уничтожить весь пра­
вящий слой как социально-этническую группу. Стратеги­
ческие соображения, связанные с лимитрофным положе­
нием Тибета, здесь не были главным фактором. Ханьские
китайцы составляют свыше 90% населения страны, они
81 Фактология п о Т ибету взята из работ Беккера и М арголина
(Becker, 1996, M argolin, 1999а: 542—546), хотя моя интерпретация китай­
ских р еп р есси й иная, чем у них. - Прим,, авт.

593

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

считают себя главным народом Поднебесной, носителями
высокой культуры. У такого народа нет никаких оснований
опасаться соперничества небольших и отсталых нацио­
нальных меньшинств. Наоборот, Китай всегда стремился
цивилизовать эти народы через частичную ассимиляцию.
Тибет стал исключением из правила. Китай обнаружил
там что-то похожее на квазигосударство, возможно, по­
следнее теократическое государство в мире, управляемое
Далай-ламами, реинкарнированными божествами, воссе­
дающими в своих горных монастырях. Каждый монастырь
имел собственную армию, пахотные земли и был экономи­
ческим центром всей провинции. На четырех тибетцевмужчин приходился один лама. Крестьяне вели оседлый
образ жизни и безропотно работали на своих сакральных
повелителей.
И по марксистским, и по любым другим понятиям это
было феодальное общество, где жил невежественный, зака­
баленный традициями и предрассудками народ. Китайские
коммунисты верили, что они освобождают тибетцев и при­
общают их к цивилизации. Монастырскую собственность
экспроприировали и разделили среди беднейших крестьян.
Китай строил школы и больницы, о которых там и не ве­
дали. И все же один из семи тибетцев считался классовым
врагом, в отличие от Китая, где индекс «классовой враждеб­
ности» был 1 к 20. Лам, монастырскую стражу, вой нов-ко­
чевников расстреливали.
То, что происходило в Тибете, не было геноцидом (хотя
беженцы думают иначе), это был политицид. Китаю надо
было разгромить соперничающее государство, что и было
сделано в рамках идеологии классовой борьбы. Агрессия
не носила отчетливо выраженный этнический характер.
КПК могла бы достичь своих целей с помощью локальных
полицейских операций и современных реформ. Вероятно,
в этом и заключался первоначальный китайский План А.
Многие реформы были, безусловно, полезны, теократиче­
ский режим действительно угнетал народ. Но реформы
были изуродованы катастрофической политикой Китая
в области экономики. Это был китайский План В - «боль­
шой скачок». Тибетских кочевников насильственно при­
вязали к земле и провели коллективизацию отчасти из-за
того, что они представляли определенную военную угрозу;
594

Ч И С Т К И

В

К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М

М И Р Е :

С Т А Л И Н ,

М А О ,

П О Л

П О Т

и кочевников, и бывших монастырских крестьян заставили
выращивать «большие урожаи» неведомых им сельскохо­
зяйственных культур. Коллективизация в Тибете прова­
лилась с треском, ее результаты оказались куда более пла­
чевными, чем в самом Китае. Но главная угроза для Китая
заключалась в том, что тибетцы, сплотившись вокруг лам,
в любой момент могли поднять восстание. Репрессии на­
бирали силу, китайское руководство с все большей без­
жалостностью относилось и к голодающим, и к узникам
исправительных лагерей. Конфликт пошел на спад после
краха «культурной революции» и последовавшей либера­
лизации китайского режима. Последний всплеск репрес­
сий был зафиксирован в 1989 г.

КАМ БОДЖ А
В начале 1970-х гг. в Камбодже шла кровопролитная граж­
данская война между военным режимом генерала Лон Нола
и повстанческим партизанским коммунистическим движени­
ем красных кхмеров (красных камбоджийцев). Эти события
были тесно связаны с войной во Вьетнаме, поскольку режим
Лон Нола был марионеткой США, а красные кхмеры явля­
лись союзниками вьетнамских коммунистов. В этой двойной
войне погибло полмиллиона камбоджийцев - 8% населения.
Многие стали жертвами ковровых бомбардировок авиации
США, которая пыталась уничтожить конвои с грузами, следу­
ющими во Вьетнам через территорию Камбоджи. Бомбарди­
ровки мирного населения нейтральной страны, безусловно,
являются крупнейшим военным преступлением Америки.
Эти военные потери выглядят ничтожными по сравне­
нию с тем, что произошло потом. В 1975 г. красные кхме­
ры вышли победителями из гражданской войны. За после­
дующие четыре года они уничтожили от 1 до 3 миллионов
человек из семи с половиной миллионов камбоджийцев.
Я согласен с подсчетами Сливинского (Sliwinsky, 1995) 1 миллион 800 тысяч погибших, или 24% населения, хотя не
раз озвучивали и более высокие цифры. Сливинский выво­
дит свою оценку из сопоставления числа убитых с общими
демографическими потерями населения Камбоджи в ука­
занный период. От 400 до 600 тысяч человек были убиты
595

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

или замучены до смерти. Из них 30% были расстреляны,
остальным раскроили голову мотыгой или прикладом вин­
товки - видимо, для экономии патронов. Но больше всего
людей погибло от голода, который стал непредвиденным
последствием безжалостного революционно-социального
эксперимента (подробная статистика - в работах: Chandler,
1991: 261; Chandler, 1992: 168; Etcheson, 2000; Heuveline, 2001;
Kiernan, 1996: 456-460; Kiernan, 2003; Locard, 1996: 140, 157;
Rummel, 1998: Table 4.1; Sliwinsky, 1995; Vickery, 1984). Спа­
сение пришло вместе с вьетнамской армией, вторгшейся
в Камбоджу и разгромившей красных кхмеров. По иронии
судьбы, именно коммунистическая страна показала самый
успешный и впечатляющий пример того, что мы сейчас
называем гуманитарным интервенционизмом, именно вьет­
намские коммунисты положили конец самой чудовищной
коммунистической этнической чистке, в которой погибла
четверть населения страны, при этом треть из них была уби­
та сознательно.
Поскольку большая часть погибших тоже была кхме­
рами (камбоджийцами), мы не можем считать это клас­
сическим геноцидом или даже этнической чисткой, хотя
истреблению были подвергнуты некоторые религиозные
и этнические меньшинства. Это был иолитицид (так счита­
ют Harff 8с Gurr, 1988; Locard, 1996), направленный против
тех, кто считался классовым союзником врага в граждан­
ской войне. Но этот термин не дает представления о мас­
штабе истребления, который вышел далеко за пределы
подавления соперничающей властной группы (Margolin,
2000). Некоторые исследователи называют это самогеноцидом, но коль скоро его жертвы считались классовыми вра­
гами, по существу это был классицид> хотя понятию «класс»
красные кхмеры давали очень широкую трактовку, вклю­
чая туда региональные и даже этнические идентичности.
Чудовищные чистки, прошедшие внутри самой партии,
дают нам основание говорить о фратрициде (братоубий­
ственной войне).
Красные кхмеры были левыми националистами, сражав­
шимися против французских колонизаторов и консерватив­
ных камбоджийских режимов. Лидеры движения получили
университетское образование во Франции, где они вошли
в тесный контакт с Французской коммунистической парти­
596

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

ей. Вдохновляющий пример им дал соседний Вьетнам: вьет­
намские коммунисты выиграли войну у французов и даже
разгромили американцев. Поначалу красные кхмеры вслед
за вьетнамцами увлеклись советской моделью социализма,
но йотом отказались подчиняться диктату Вьетнама и по­
спешили выйти из ненужной им войны. В 1960-х гг. группи­
ровка Пол Пота (молодые марксисты, получившие образо­
вание во Франции) захватили власть в партии, уничтожив
противников, учившихся в Ханое. Полпотовцы пошли но
пути Мао: форсированная коллективизация сельского хо­
зяйства, отказ от нормального эволюционного пути разви­
тия. Впоследствии они отвернулись и от китайцев, но про­
должали верить в то, что «нет таких крепостей, которых
не могли бы взять коммунисты» (Locard, 1996: 155; 2000а:
51-53).
Красные кхмеры оставались националистами. Они ле­
леяли воспоминания о Великой императорской Камбодже,
которая рухнула под ударами врагов и стала объектом ко­
лониальной эксплуатации великих держав. Реконструкция
величественных развалин Анкгор-Вата, крупнейшего хра­
ма страны, произвела неизгладимое впечатление на кам­
боджийскую интеллигенцию. Красные кхмеры внедряли
в общественное сознание маоистскую идею: великая нация
сможет быстро преодолеть свою отсталость через массовую
трудовую мобилизацию и сделает это одним скачком, без
переходных фаз, потребовавшихся другим, более объекти­
вистским коммунистическим режимам. Фундаментом но­
вой идеологии стала маоистская вера в коллективную волю
нации с двумя сугубо камбоджийскими дополнениями:
крестьянский антиурбанизм и пролетарский национализм.
В отличие от советских, китайских и вьетнамских товари­
щей, кхмеры не имели связей с городским пролетариатом.
Рабочие на каучуковых плантациях почти все были этниче­
скими вьетнамцами. Единственным опытом красных кхме­
ров была изнурительная партизанская война в отсталых
северо-восточных горных районах. Ее идейными вождями
являлись бывшие школьные учителя - люди, далекие от ур­
банистической экономики. Бойцами партизанских отрядов
становились бедные крестьяне из депрессивных земледель­
ческих районов. У партии не было социальной опоры ни
в городах, ни в передовых аграрных регионах. Именно там,
597

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

по их мнению, и окопался враг (Thion,1993; 86-90). В секрет­
ном партийном документе 1977 г. указывалось, что партии
рабочие не нужны, нужны лишь крестьяне. «И поэтому мы
пойдем своим путем». В триумфальной речи 1975 г. Пол
Пот провозгласил: «Мы добились полной, окончательной
и чистой победы, без зарубежной поддержки, без помощи
извне» (Kiernan, 1997: 56—57).
Красные кхмеры сразу же показали, с каким презрени­
ем они относятся к средним городским классам. 17 апреля
1975 г. армия взяла Пномпень, столицу страны, и солдаты
сразу же приступили к депортации горожан (одна треть
населения страны) в сельские районы. Через два дня горо­
да опустели и оставались брошенными вплоть до прихода
вьетнамской армии. Это трагическое решение было приня­
то Центральным комитетом партии за два дня до победы.
Тогда же было решено отменить деньги, запретить рыноч­
ную торговлю, провести всеобщую коллективизацию лично­
го имущества, лишить сана буддистских монахов, выгнать
этнических вьетнамцев и казнить сторонников Лон Нола
(Kiernan, 1983:178). План А предусматривал классовую чист­
ку посредством принудительных полицейских депортаций
и выборочное уничтожение побежденных врагов. Потом
красные кхмеры остановили работу почты, телефона, теле­
графа. Связи страны с миром были разорваны. Внешняя
торговля велась лишь с некоторыми коммунистическими
странами. Вероятно, не все кхмерские лидеры были соглас­
ны с такой политикой, но они были вынуждены подчинить­
ся партийной дисциплине. План держался в тайне от пар­
тактива и солдат, поэтому массовые депортации стали для
них полной неожиданностью (Chandler, 1992: 107; Vickery,
1983: 108-109).
Изгнанию также подверглись меньшинства погранич­
ных районов, в особенности у границы с Вьетнамом. Полпото вцы хотели обезопасить рубежи страны от потенци­
альной военной угрозы; тем самым они повторили опыт
Сталина (депортации времен Второй мировой войны), Рос­
сийской империи и турок-османов. Вьетнам считался враж­
дебным государством, границу с ним нужно было держать
на замке, очистив территорию от потенциальных предате­
лей. Какая-то логика в этом есть, но высылка городского
населения лежит за пределами здравого смысла. Объяснить

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

эти и иррациональные действия можно лишь одним: крас­
ные кхмеры были маргинальным крестьянским движением
и возглавили его принципиальные антиурбанисты, не свя­
занные экономическими отношениями с городской про­
мышленностью.
Офицер красных кхмеров так объяснил это военноплен­
ному Ятхаю (Yathay, 1987: 67): «Мы вывезли население из го­
родов, чтобы не оставить им ни малейшего шанса на реванш,
чтобы растоптать гнездо реакционной торговой буржуазии.
Уничтожая города, мы уничтожаем очаги сопротивления
движению красных кхмеров». План А получил развитие —
перемещение всего городского населения в деревню, где его
можно было контролировать политическими и военными
средствами, где горожане трудились бы на благо сельского
хозяйства. Заодно можно было свести счеты и со сторонни­
ками Лон Нола.
Вначале депортации проводились упорядоченно и орга­
низованно, смертность была незначительной, если не счи­
тать убитых офицеров и чиновников режима Лон Нола. Че­
рез какое-то время некоторые подразделения армии красных
кхмеров перешли к кровавым расправам, видимо, исполняя
приказы высшего командования (Vickery, 1983: 109). В про­
винции Баттамбанг План А перерос в План Б - политицид.
В отдельных районах красные кхмеры превзошли жестоко­
стью и вьетнамских и китайских радикальных коммунистов.
Добившись победы, те физически уничтожили лишь отдель­
ных представителей враждебного класса, остальных сослали
в «лагеря перевоспитания», откуда они возвращались пусть
сильно битыми, но зато живыми (Locard, 1996: 135; Margolin,
1999: 628). Серж Тион (Thion, 1993: 166) оценивает жертвы
среди сторонников Лон Нола, включая их родственников,
в 100-200 тысяч убитыми. План Б - сочетание полицейских
депортаций и политических убийств —был страшен, но не­
избежен: проигравший в беспощадной гражданской войне
всегда расплачивается за поражение своей кровью. Понятие
враг вновь расширилось. Врагов искали и находили вначале
по классовым, а потом по этническим и региональным при­
знакам: потенциальную оппозицию надо было уничтожить
заблаговременно. Так начинался План В - классицид.
По оценкам Сливинского (Slivinsky, 1995), в репрессиях
погибло вдвое больше мужчин, чем женщин (34% к 17%)

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

В 1985 г. 64% взрослого населения Камбоджи составля­
ли женщины - неопровержимое свидетельство гомицида
(убийства мужчин). Жертвами политицида становятся,
как правило, мужчины, способные оказать сопротивление.
Особо тяжелые утраты понесло молодое поколение: муж­
чины в возрасте 20-30 лет и женщины 15-20 лет. Молодые
мужчины могли взять в руки оружие, молодые женщины
находились в расцвете репродуктивного возраста - их уби­
вали, чтобы они не смогли произвести на свет новых врагов
и мстителей. Максимальные жертвы понесло офицерство
(83%), за ними полиция (67%), что тоже доказывает факт
политицида. Массовым репрессиям подвергся и средний
класс. Скорбный список жертв возглавляют врачи (49%)
и учителя (47%). Были убиты 42% людей с высшим образо­
ванием, 38% со средним и 29% с начальным или неполным
начальным образованием. Среди низших классов более
остальных пострадали рядовые солдаты (47%), смертность
среди промышленных рабочих не превысила среднюю по
стране (33%), менее всех репрессии затронули крестьян­
ство (20%). Камбоджийский средний класс быстро на­
учился скрывать свое социальное происхождение. Врачи
называли себя крестьянами или таксистами и перестали
носить очки. Это был классицид, обращенный против выс­
шего и среднего класса. Но классовые враги могли иметь
и этническую принадлежность. Империалист означало все
иностранное, ибо империалистические иностранные госу­
дарства грабили и эксплуатировали Камбоджу. Империа­
листическими могли быть и национальные меньшинства
в качестве орудия или союзника враждебных иностранцев.
Компрадорскими капиталистами называли этнических ки­
тайцев, в чьих руках был сосредоточен крупный бизнес
(Becker, 1998: 228). По расчетам Славинского, небольшое
католическое население Камбоджи было уничтожено прак­
тически наполовину - считалось, что как католики они
были агентами Запада. Мусульманские чамы (тямы), при­
надлежавшие к другой религии и этничности, имели во­
оруженные отряды самообороны. Такого было позволить
нельзя, и 41% чамов были убиты. Китайцы и вьетнамцы
(агенты враждебных стран) потеряли 40% населения. Бен
Кирнан (Kiernan,2001) убежден, что все вьетнамцы были
либо убиты, либо депортированы. Но под прицелами вин­

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

товок оказались далеко не все меньшинства. Тибетские
горцы потеряли лишь 5-8%, потому что были на стороне
красных кхмеров (Locard, 2000b: 301). Все клирики стали
жертвами массовых убийств вне зависимости от конфес­
сии: были уничтожены почти 90% всех буддистских и му­
сульманских священников (Kiernan, 1996: гл. 7; Margolin,
1999а: 591-595). Этническая ненависть даже приобрела
черты расизма. Вьетнамцев клеймили как «потомственных
врагов» кхмерского народа (Kiernan, 1997: 59). Кхмеры самый темнокожий народ региона, именно поэтому чер­
ный цвет был объявлен совершенством природы. Выжив­
шие свидетельствуют, что пленник с более светлой кожей
рисковал быть убитым.
Красные кхмеры считали, что классовая принадлеж­
ность наследуется из поколения в поколение. Целые семьи,
жены, дети объявлялись классовыми врагами, молодых бе­
ременных женщин убивали, чтобы они не могли выносить
и родить врагов революции. В коммунистической истории
только красные кхмеры вели геноцид по классово-генеало­
гическому признаку. В отличие от Сталина и Мао, кхмеры
считали, что за кровнородственными связями стоят и клас­
совые, и расовые враги. Пол Пот и вся коммунистическая
пресса призывали к «классовому и национальному гневу,
к кровавой мести», считалось необходимым «воспламе­
нить народную ненависть, классовую ненависть и взыскать
с предателей долг крови». Некоторые биологические мета­
форы тех лет напоминают язык нацизма. Убийства «осво­
бождали», «очищали» народную кровь от «затаившихся
бацилл», «микробов», «зародышей», которые «отравляют
изнутри общество, партию и армию (Chandler, 1992:136-137;
Chandler, 1999: 44; Kiernan, 1996: 336, 388). В национальном
гимне слово «кровь» повторялось в первых пяти строках,
и понимать это надо было в двояком смысле. На партийных
митингах хором пели: «Кровь за кровь! Кровь за кровь!»
(Ngor, 1988: 139-140, 203)
Бен Кирнан (Kiernan 1996: 26) пишет: «Для красных
кхмеров понятие расы заслоняло понятие класса». Уни­
чтожение по этническому признаку велось параллельно
с уничтожением враждебных классов, или, по словам Пол
Пота, «контрреволюционные элементы, предатели револю­
ции не могут считаться нашим народом» (Chandler, 1999:
601

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

118). Так прозвучала органическая концепция нации-про­
летариата, где удивительным образом переплелись поня­
тия расы и класса.
В сентябре - ноябре 1975 г. красные кхмеры провели мас­
совые депортации в «коренную» Камбоджу, провинции,
в которых они пришли к власти в самом начале гражданской
войны. Аборигенное население этих регионов называлось
«старыми» или «коренными» камбоджийцами, в отличие
от тех, кого считали «новыми», то есть недавно завоеван­
ными. «Старые» должны были взять под жесткий контроль
ненадежных «новых». «Коренная» Камбоджа представляла
собой экономически наиболее отсталую часть страны, с об­
ширными, нераспаханными землями, которые и предсто­
яло ударными темпами освоить «новым» камбоджийцам,
сосланным в трудовые лагеря. Это был еще более жестокий,
милитаризованный вариант сталинской и маоистской фор­
сированной коллективизации. В окончательном виде аграр­
ная реформа была оформлена как 4-летний план в августе
1976 г. Согласно этому плану площадь обрабатываемых зе­
мельных угодий должна была увеличиться вдвое, а урожай­
ность с гектара - втрое. Как и в других коммунистических
планах мобилизационной экономики, прибавка урожая зер­
на, в основном риса, должна была пойти на экспорт, что­
бы импортировать вначале сельскохозяйственную технику,
а потом и оборудование для тяжелой промышленности
(Chandler, 1992: 120-128).
«Новые люди» представляли собой средний класс из
провинций, которые когда-то были под властью Лон Нола.
Они были классовыми и политическими врагами по опреде­
лению. Около 40% этих горожан, превращенных в крепост­
ных рабов, были уничтожены. Местное население потеряло
не более 10%. «Старые» камбоджийцы оставались в своих
деревнях, их дети шли в красные кхмеры. Шестилетиий
мальчик помнит, как красные кхмеры вошли в его деревню:
Мне сильно повезло, что я был местным. Крестьяне считались
старыми камбоджийцами, кхмеры потому и относились к нам
иначе, что мы были крестьянами. А вот кого они ненавидели,
так это образованных, воспитанных переселенцев из города...
У кхмеров были винтовки, мы слушались их, кормили, они
жили в наших домах. Земля стала общей. Обедать в семье было
602

Ч И С Т К И

В

К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М

М И Р Е :

С Т А Л И Н ,

М А О ,

П О Л

П О Т

за п р ещ ен о . В м е с т о эт о г о все д е т и ел и вм есте, и все в зр о сл ы е
т о ж е ел и вм есте.

Крестьянских детей отправляли в школу, где их учили
идеям красных кхмеров. Кормили их хорошо, но они долж­
ны были много трудиться на полях. Этот парень был очень
рад, когда его выбрали старостой класса, но...
учи ться бы л о о ч е н ь т я ж е л о ... М ы н о с и л и ш к ол ьную ф о р м у
и нам ч асам и об ъ я сн я л и , в ч ем см ы сл н а ш и х и д е й . С ол д аты р а с­
сказы вали нам о т о м , ч т о т а к о е « А н гк а » и чем нам в р а ж д еб ен
и м п е р и а л и зм . «А н гк а » - э т о бы л о з д о р о в о ! Р ев о л ю ц и я - э т о
бы л о зд о р о в о ! М ы все д о л ж н ы бы ли п о м о га ть « А н гк а » в б о р ь б е
с о з л о м » ( Ргап, 1 9 9 7 :1 2 3 -1 2 5 )

«Алгка», о которой рассказывает мальчик, была «Цен­
тром» движения красных кхмеров. Этот «Центр» был окру­
жен тайной и долго оставался загадкой. Только в 1977 г.
Пол Пот объявил себя главой Коммунистической партии
Камбоджи (Кампучии). Но и после этого структура партии
оставалась таинственной.
«Зло», о котором упомянул рассказчик, было воплощено
в «новых людях», «роялистах», «капиталистах», «мелкой
буржуазии», обреченных кхмерами на рабский труд. Эта
примитивная социология позже была несколько усложне­
на. «Плохие биографии» «новых людей» (классовая при­
надлежность, политическая деятельность) могли стоить
им жизни. «Коренные» были разделены на «безупречных»,
«идейных», с «хорошими» или «чистыми» биографиями
и на людей с «плохими» или «сомнительными» биографи­
ями. Последние назывались «социально близкими» или
«кандидатами». Лишь отъявленные классовые враги вместе
с их потомством оказались обречены быть вечными врага­
ми. Статус «коренных» мог повышаться или понижаться
в зависимости от «ударного», «обычного» и «недостаточно­
го» труда. Такой карьерный рост распространялся даже на
«плохие биографии». Пол Пот не раз объяснял соратникам,
что «биография должна быть безупречной и соответство­
вать нашим требованиям». В 1975 г. красные кхмеры поль­
зовались полной поддержкой крестьянства в «коренной»
Камбодже, но их популярность начала снижаться по мере
603

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

того, как усиливался радикализм движения. Кхмеры отве­
чали репрессиями против всех, кто осмелился выказывать
недовольство в независимости от их формального статуса
(Chandler, 1999: 90-91; Kiernan, 1996: гл. 5)
Коллективизация лагерного типа принесла катастрофу.
Горожане, непривычные к сельскому труду, не могли под­
нять урожайность. Планирование ударило по наиболее про­
дуктивным отраслям экономики, отвлекло людские ресурсы
на масштабные ирригационные проекты в зоне тропиче­
ских дождей. Но партия (как и любая коммунистическая
партия) гордилась грандиозностью свершений. Огромные
дамбы стали зримым воплощением массовой трудовой мо­
билизации.
Самые трудолюбивые и умелые погибали первыми от из­
нурительной работы. Аграрная революция пожертвовала
разнообразием продуктов ради производства монокульту­
ры - риса. При этом партийные вожди ничего не понимали
ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. Валовой
продукт неудержимо сокращался (Margolin, 1999: 598-602).
Смертность резко возросла, когда депортированных в тру­
довые лагеря тысячами бросили на выполнение бессмыслен­
ных проектов. Их заставляли работать все больше и больше,
а кормили все хуже и хуже. Крестьяне-лагерники умирали
от голода и болезней. За малейшее проявление непослуша­
ния, за невыполнение плана их беспощадно казнили. И чем
выше было былое социальное положение каторжника, тем
меньше шансов у него было выжить. Подобного не видел ни
один коммунистический режим.
Вскоре начались споры и внутри партии. Многие пар­
тийцы были ошарашены почти мгновенным исчезнове­
нием городов и отменой денежного обращения, эти люди
также надеялись, что массовые репрессии лишь временный
этап. В восточной части страны кхмеры поддерживали от­
ношения с более умеренными вьетнамскими коммуниста­
ми. Беженцы свидетельствуют о многих разногласиях, воз­
никавших среди партийных кадров. Бывшие заключенные
вспоминают, что в тот период партийные начальники на­
чали проявлять большую гуманность, улучшилось питание,
лагерный режим, сократилось число казней (Kiernan, 1983;
Vickery, 1983). На фоне обозначившегося недовольства в ни­
зах центр начал лавировать. К концу 1975 г. уменьшились
604

;

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , МАО,

пол пот

расстрелы по политическим приговорам, а к июлю 1977 г.
снизилась смертность в трудовых лагерях. В Пномпене про­
гремели загадочные взрывы, произошли непонятные пере­
стрелки. Есть мнение, что это было связано с неудавшимся
покушением на Пол Пота.
И все же он удержался у власти. Партийная печать заяви­
ла: «Враги окружают нас повсюду: в рядах партии, в столице,
в штабе армии, в провинциях, в деревнях» (Chandler, 1991:
298). Падающие урожаи, нехватка продовольствия, угрожа­
ющая активность Вьетнама на границе - все это называлось
внутренней изменой. В мае 1976 г. чисткам подверглось
высшее руководство партии, в особенности пострадали те,
кто получил образование во Вьетнаме, в отличие от тех, кто
учился во Франции и Китае. Министерство сельского хо­
зяйства стало бастионом радикалов. Там была разоблачена
«группа предателей», ее руководителя обвинили в том, что
он желал восстановления денежного обращения, выступал
против общественных столовых и ратовал за технику вместо
ручного труда. Пин Ятай (Yathay 1987: 64) пишет, что в авгу­
сте 1975 г. начальник лагеря, где он был заключенным, ска­
зал, что к концу года в стране снова появятся деньги. Ятай
также обращает внимание на разногласия между умеренны­
ми и маоистами. По словам одного офицера, его командир
сказал ему, что «Пол Пот пошел по неправильному пути,
а раньше он такого никогда не говорил» (Kiernan, 1983: 179).
Еще один инакомыслящий заявил: «Разве мы можем по­
бедить без механизации на селе? Не можем. И это не наша
вина, это вина Центрального комитета». Чистки перешли
в кровавую внутрипартийную грызню, хаос усиливался, на­
растало недоверие, производство падало - окончательный
коллапс был не за горами.
Участились столкновения на вьетнамской границе. Крас­
ные кхмеры продолжали убивать этнических вьетнамцев
и вторгаться на территорию страны. Это было редкост­
ной наглостью, учитывая, что у Вьетнама была закаленная
в боях, мощная армия, только что разгромившая США.
В конце 1978 г. Вьетнам осуществил полномасштабное втор­
жение в Камбоджу. ЦК был вынужден сократить масштаб
расстрелов и объявил, что перестает разделять народ на
«коренных» и «новых». Война с Вьетнамом оборачивалась
не в пользу Камбоджи, и вновь обвинение было брошено
605

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

партийным руководителям приграничных провинций, «ко­
торые лишь телом камбоджийцы, а душою вьетнамцы». Это
вызвало настоящую гражданскую войну в восточной зоне,
в которой погибло по меньшей мере 10 тысяч человек, рез­
ко ослабив боеспособность армии. В последующих чистках
погибли все партийные секретари провинции, почти все их
заместители, руководители предприятий и больниц, а так­
же 20 тысяч членов партии. «Ангка» свирепствовала, вы­
бивая из подозреваемых ложные показания. Не выдержав
пыток в полиции безопасности, подследственные огова­
ривали других, и цепочка «врагов народа» росла звено за
звеном. После «признания» их убивали, проламывая голо­
ву шкворнем от крестьянской телеги. Жены и дети приго­
воренных часто разделяли их судьбу. В главной столичной
тюрьме было уничтожено 14 тысяч человек, из них 1200 де­
тей, 418 человек были убиты за один день. Пол Пот заявил:
«Наша партия больна... мы уничтожаем микробов, которые
ее заразили... Мы никогда не снимем с себя доспехи нашей
классовой идеологии, мы завещаем ее нашим потомкам».
Этот всплеск террора был назван «генеральной уборкой».
Комендант Центральной тюрьмы называл узников «червя­
ми» и «гусеницами», прогрызающими Камбоджу, как дре­
воточец прогрызает дерево». Жертвы сознавались: «Я тер­
мит, пожирающий Камбоджу изнутри». Партией овладела
коллективная паранойя (Chandler, 1999: 36-76). Она превра­
тилась в змею, пожирающую свой хвост. Три тысячи крас­
ных кхмеров бежали во Вьетнам, создав там правительство
в изгнании.
Армия красных кхмеров составляла 68 тысяч человек
в 1975 г., среди них было 14 тысяч членов партии. Многие
армейские части были стояли в районах, где не проводи­
лось массовых чисток, а значит, у истинных убийц действи­
тельно руки были по локоть в крови. Почти все кхмерские
руководители вышли из среднего класса и стараниями ро­
дителей получили образование. Пол Пот родился в кре­
стьянской семье среднего достатка. Его двоюродная сестра
была наложницей наследного принца, другая танцевала
в королевском балете. Высокое положение родственников
позволило Пол Поту получить образование в королевской
школе-интернате (Chandler, 1992: 7-25; Kiernan, 1997: 53-54).
Бен Кирнан (Kiernan, 1996) исследовал биографии 20 нацио-

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

нальных и региональных руководителей Камбоджи. 12 из
них были учителями (еще 4 - их родственниками). Один
предприниматель, один крестьянин, железнодорожник
и электрик оказались единственными, кто имел отношение
к производству. В руководстве были и три женщины. Чанд­
лер (Chandler, 1999: 18-36, 61-62, 69) исследовал биографии
персонала самой страшной тюрьмы Камбоджи Туол Сленг
(«тюрьма безопасности S-21»). Все тюремное начальство
было ветеранами партии. Большинство когда-то работали
школьными учителями (в основном, математиками и био­
логами), так же как и высокопоставленные партийные за­
ключенные. Кирнан предполагает, что дипломированные
специалисты ушли в революционное движение, потому что
не могли найти себе работы по профессии. Это слишком
житейское и упрощенное объяснение неприменимо к выс­
шим партийным лидерам, которые стали политическими
диссидентами еще в студенческие годы. Персонал и заклю­
ченные тюрьмы в своих автобиографиях тоже не ссылаются
на безработицу. Учителя и преподаватели стали национали­
стами и коммунистами, потому что таким был дух времени,
потому что именно эти идеи политической модернизации
овладели умами камбоджийской интеллигенции.
Сохранилось 166 личных дел сотрудников тюрьмы S-21.
Охрана была набрана еще до 1975 г. из кхмерских воинских
частей, стоявших в соседних провинциях. Почти все сол­
даты были холосты. Из них 65% были в возрасте 18-22 лет,
12% еще моложе. Многие стали красными кхмерами в под­
ростковые годы, некоторые - в 10 лет. Фотографии этих
горделивых и уверенных в себе мальчишек висят сейчас на
стенах бывшей тюрьмы, превращенной в музей геноцида.
«Ангка», как пишет Чандлер, «заменила им и отца и мать».
(Chandler, 1999: 33). Две женщины работали надзирательни­
цами, 7% заключенных тоже были женщинами. В политиче­
ской тюрьме были казнены жены многих репрессированных
членов партии. В кхмерской армии существовали женские
батальоны; все солдаты были молоды, с каждым новым при­
зывом в армию приходили еще более юные на замену по­
гибшим в боях ветеранов или репрессированных режимом.
Ли Хенг вспоминает, что по последнему призыву 1978 г.
в армию пришло пополнение 13-18-летних юношей и деву­
шек (Heng & Demeure, 1994: 189-190). Уцелевшие лагерники

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

рассказывают, что некоторым охранникам было не больше
12-14 лет, а некоторым и по 9. Этих заключенные боялись,
как огня: дети, не раздумывая, исполняли любые приказы
и проявляли страшную жестокость. Убить человека для них
было все равно что прихлопнуть муху. Медсестры 9-13 лет
с трудом могли читать, но умели делать инъекции (Picq,
1989: 114; Yathay, 1987: 116). Использование солдат-детей
свидетельствует о преднамеренной и извращенно-патерна­
листской социализации - легко внушаемых подростков лег­
че всего было превратить в убийц.
Рядовыми исполнителями были неграмотные крестья­
не из «коренной» Камбоджи. Почти все из 166 охранников
S-21 были выходцами из крестьянской бедноты. Чандлер на­
зывает их «чистым листом», «незамутненным разумом». Эти
люди не знали, что такое образование и имущественные от­
ношения, они мгновенно откликнулись на призыв красных
кхмеров разделить землю, разорить города и убить амери­
канцев. Американцы были империалистическими дьявола­
ми. Они бомбили деревни и города по своей дьявольской
прихоти и бессмысленной злобе. А что сделали камбоджий­
ские крестьяне этим американцам? Красные кхмеры объяс­
няли, что режим Лон Нола раболепствовал перед Америкой,
и в этом была доля истины. Красные кхмеры неопровержимо
убедили крестьян, в чем их истинное предназначение. Майкл
Викери (Vickery, 1984:66) в запальчивости назвал это «победо­
носной крестьянской революцией». Где победа, если тысячи
. крестьян погибли, а выжившие оказались под пятой маоистских доктринеров, радикальных схоластов, которые смогли
увлечь народ примитивными, но очень заманчивыми нацио­
нал-маоистски ми лозунгами? В отличие от российского или
китайского крестьянства, кхмеры не имели ни малейшего
представления о внешнем мире, их жизнь была ограничена
делянкой земли и деревенской околицей. Их предводители
плохо разбирались и в промышленности, и в сельском хо­
зяйстве. Кхмеры не могли понять, что такое общественное
разделение труда и как работает рынок. Но себя они считали
ультрамодернистами и свято верили, что смогут построить
социалистический рай, одним прыжком преодолев цивили­
зационную пропасть, которая отделяла их от развитого мира
и Европы (Becker, 1998:184,188). Кхмеры лишь в одном смыс­
ле были современными - они самостоятельно додумались со-

$

Ч И СТ КИ В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М МИРЕ: С Т АЛ И Н , МАО, ПОЛ П О Т

*

гнать людей в трудовые лагеря и создать тоталитарную мас­
совую партию, а это, как-никак, идея XX века. Как и в Москве,
Пекине, Ханое, они стремились построить современную ин­
дустрию (рубежи были обозначены в 4-летнем плане). Но все
это относилось к будущему. В реальности не существовало
даже зародыша нового общества. В «Немецкой идеологии»
Маркс, переосмысляя прошлое, рисует идеал нового комму­
нистического общества - «утром охотник, днем рыбак, вечером
критик». Эту буколическую утопию свободного крестьянско­
го труда красные кхмеры поставили с ног на голову, создав
лагеря, где трудились рабы.
Выжившие вспоминают о лагерной охране как о «неве­
жественных крестьянах... диких и безграмотных», «злоб­
ных тварях, с сумеречным сознанием и с промытыми моз­
гами». Нгор (Ngor, 1988: 158) вспоминает, что охранники
никогда не произносили слова «коммупизм». А самих себя,
по его словам, они считали «людьми мести». «Единствен­
ное, что они усвоили: город - это враг, горожане вроде нас бывшие господа. И наконец пришел час расплаты. Вот что
такое кхмеры: коммунисты наверху и “люди мести” внизу».
Один охранник объяснил это так:
М ы о св о б о д и л и с ь о т богатеев и ф е о д а л о в . У н ас есть с в о б о д а
и сп р а в ед л и в о ст ь , с в о б о д а и сп р а в ед л и в о ст ь . В се л ю д и равны .
Н е б у д ет ни б ед н ы х , н и богаты х. А ещ е мы р а зр у ш и л и л о ж н у ю
веру. Бог! Бог! — все эт о п о л н а я чуш ь.

Классовая ненависть извергалась, как вулкан:
Н у и как вам сей ч а с, б у р ж у и ? Г де бы ли вы, к огда мы с т р а д а л и ,
м уч и л и сь в д ж у н г л я х , к огда мы воевали с а м ер и к а н ц а м и и и х
п р и х в о ст н я м и ? Вы ж и л и в х о р о ш и х д о м а х , сп а л и с ж ен а м и
в у д о б н ы х п о с т е л я х , вы и зд ев а л и сь н а д н а м и , к о гд а мы о с в о ­
б о ж д а л и ст р а н у от ф р а н ц у зс к о г о , я п о н с к о г о , а м ер и к а н ск о го
и м п ер и а л и зм а . Вы и т о гд а нам бы ли н е н у ж н ы , а сей ч а с т ем б о ­
л ее. Н е т см ы сл а с о х р а н я т ь вам ж и зн ь , и ваш а см ер т ь - н евели ка
п о т ер я (Р гап, 1 9 9 7 :1 3 , 59, 1 3 0 -1 3 1 ).

Последняя фраза стала максимой движения красных
кхмеров - извращением марксистской теории трудовой
стоимости. Только крестьяне производили стоимость; все

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

работающие вне сферы материального производства не сто­
или ничего и заслуживали смерти. Врачей убивали как па­
разитов и нахлебников - только народная медицина могла
лечить людей:
Н ам н е н у ж н а т е х н о л о г и я к а п и та л и зм а . О н а нам со в сем не
н у ж н а . Н аш а ш к ол а - эт о к р ест ь я н ск о е х о зя й с т в о . Н аш а бум а­
га - зт о зем л я . П л у г - э т о наш е п е р о ... Е сли ты у м ееш ь пахать
зем л ю и ры ть каналы - эт о и есть д и п л о м о т в о ем о б р а зо в а ­
н и и ... Н ам н е н у ж н ы к а п и та л и ст и ч еск и е п р о ф е с с и и !

Тюремный охранник излагал слово в слово доктрину
красных кхмеров: разрушить все и начать с нуля. Кхмер­
ский принцип «Трех вершин» гласил: «Независимость,
опора на собственные силы, наша судьба - в наших руках»
(Ngor, 1988: 139, 161).
Коллективизация не должна была быть запятнана инди­
видуализмом, обособленностью, иностранным влиянием.
«Красные кхмеры учат: не поклоняйтесь родителям и будь­
те свободными от них». Дисциплинированное единство вот, что должно стать твоим идеалом. Все должны одевать­
ся одинаково, питаться одинаково, повторять одни и те же
лозунги, одинаково думать. «Никто не смеет задавать во­
просы “Ангке”», - провозгласил один из идеологов. «Если
у тебя появились сомнения в идеях “Ангки”, тебя отправят
в лагерь по перевоспитанию» (то есть убьют) (Ргап, 1997:
156, 30; ср. Margolin, 1999: 603-605). Опыт партизанской во­
йны отразился в риторике «вечной войны». Нгор (Ngor,
1988: 197) пишет : «“Борьба” стала фигурой речи, так же как
и “фронт”. Так стали называть крупные народнохозяйствен­
ные проекты, такие как строительство ирригационных си­
стем. “На фронте борьбы” мы не просто работали, мы “сра­
жались” или “вели наступление”. Например, “успешное
наступление в битве за посевную” или “победа над силами
природы”». Отзвук маоизма слышится здесь отчетливо.
Политическая тюрьма S-21 стала школой для идейных
убийц, для тех, кто решительно и дисциплинированно ис­
полнял приказы, не давая воли собственным чувствам, та­
ким как месть или садизм. Надсмотрщики, следователи,
палачи создавали суб группу, которая в соответствии с идео­
логией режима воспринимала заключенных как заклятых
610

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н . МАО, П О Л П О Т

врагов. Любое сомнение в этом непреложном факте оцени­
валось как измена общему делу. Колеблющимся приходи­
лось убивать «через не могу». Дэвид Чандлер признается,
что с трудом может проанализировать их мотивацию. Он
задается вопросом, не есть ли повиновение приказам осо­
бая, специфическая черта этого народа, но потом приходит
к заключению, что большинство обычных людей, попавших
под такое социальное давление, действовало бы точно так
же (Chandler, 1999: 141). Большинство расправ происходило
в не столь официально значимых учреждениях, как элитная
тюрьма S-21. Солдаты убивали более жестоко, более анархи­
чески, более разнузданно. Годами они воевали в полу парти­
занской армии, вооруженные легким стрелковым оружием,
действовали из засад, прибегали к террору. Такая тактика
войны сама по себе отбирала беспощадных и умелых убийц.
Исследователи спорят, до какой степени геноцид был
государственной политикой. Барнетт (Barnett, 1983) счита­
ет это «централизованной диктатурой», поскольку ради­
кальные политические решения осуществлялись через го­
сударственный террор по всей стране и из единого центра.
Кирнан (Kiernan, 1996: 27) пишет: «Власть, сосредоточенная
в руках ЦК Коммунистической партии Камбоджи, была бес­
прецедентной». Тион (Thion, 1983: 91) утверждает прямо
противоположное:
г Н и к о г д а Ц К не им ел п о л н о г о к о н т р о л я н а д н а ц и о н а л ь н о й
э к о н о м и к о й , госу д а р ств ен н ы м у п р а в л е н и е м , а р м и е й , п ар ти ' ей , в о з м о ж н о д а ж е и п о л и т и ч е с к о й п о л и ц и е й , т ю р ь м о й S-21.
, # В ласть бы ла м еш а н и н о й п о л и т и ч е с к и х ф р а к ц и й , п а р а м и л и т а р ны х со ю зо в , р ег и о н а л ь н ы х эл ит, л и ч н ы х св я зей . Вся эта св о р а
н е п р е с т а н н о б о р о л а с ь за в л и я н и е, ст р ем я сь о т т е с н и т ь и у н и ч 4 т о ж и т ь д р у г д р у га . Г о су д а р ст в о к х м ер о в н и к о гд а п р о ч н о не
с т о я л о на н огах.
«•

Продолжаются споры о пределах властных полномочий
центра и регионов. Беккер (Becker, 1998: 173-177, 209) пи­
шет, что только ЦК вырабатывал общегосударственную по­
литику и контролировал половину армейских дивизий. Но,
как уверяет исследовательница, ЦК подчинял себе не более
6-7 региональных партийных секретарей. При этом у каж­
дого регионального царька была своя маленькая армия,
611

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

которая подчинялась исключительно ему. В свою очередь,
у регионалов не было контроля над трудовыми лагерями.
Лагеря находились в подчинении зональных партийных
триумвиратов - «троек» (Vickery, 1983: 104). Были и дик­
таторы местного масштаба, действующие по собственному
усмотрению, а не по указаниям центра (Yathay, 1987: 168).
Беккер (Becker, 1998) считает, что чистка региональной пар­
тийной власти была отчаянной и безуспешной попыткой
центра выстроить вертикаль власти. Камбоджа так и не ста­
ла в полной мере централизованным государством.
Майкл Викери (Vickery, 1983) обращает внимание на раз­
личия между регионами. На юго-западе всем распоряжа­
лись ставленники Пол Пота, на востоке страны либеральная
партийная власть была более ориентирована на Вьетнам.
На юго-западе в трудовых лагерях беспощадно «перевос­
питывали» бывших горожан, убивая их за малейшее непо­
виновение. Вначале это не планировалось как политицид:
заключенных не доводили до смерти непосильной рабо­
той, достаточно хорошо кормили, такой лагерный режим
хотя бы обеспечивал выживание. Если бы Камбоджа была
тоталитарной страной (или хотя бы централизованной, по
мысли Барнетта), то геноцид не приобрел бы таких масшта­
бов. На востоке страны, во всяком случае вначале, кровь не
лилась рекой, и даже делались попытки улучшить условия
жизни населения, но потом Пол Пот направил туда кара­
тельные войска с юго-запада. В чистках региональные эли­
ты были уничтожены, их места заняли ставленники дикта­
тора, и самый безопасный район страны неожиданно стал
самым кровавым (Kiernan, 1983: 138). Восток и юго-запад
были единственными районами, находившимися под жест­
ким и эффективным государственным контролем, а самая
высокая смертность наблюдалась там, где в массовом поряд­
ке «перевоспитывались» «новые» люди (бывшие горожа­
не). Институты власти не были структурированы, горожане
совершенно не умели работать на земле, почва была скуд­
ной и неплодородной, планы по сдаче зерна почти никогда
не выполнялись, руководство было бездарным и неэффек­
тивным, прогнозируемый результат этих факторов - чудо­
вищный уровень смертности от голода и болезней. Местная
власть лезла из кожи вон, чтобы выполнить невыполнимые
планы - тысячам людей это стоило жизни. ЦК чистил пар­
612

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М ИРЕ: С Т А Л И Н , МАО, П О Л П О Т

тийные кадры, избавляясь от слишком либеральных или
коррумпированных руководителей. Самое худшее произо­
шло, когда партийная власть на местах была полностью за­
менена полпотовцами из юго-западной части страны. По­
следовали массовые казни и столь же массовые смерти от
голода. Жертвами становились как «новые», так и «корен­
ные» камбоджийцы. Наибольшая кровь пролилась там, где
государственный контроль был ослаблен, где радикализа­
ция местной власти привела к тотальному произволу.
Движение красных кхмеров раздирали на части про­
тивоборствующие составляющие: централизованный ав­
торитаризм, автономность региональных элит и полупартизанские методы ведения войны. Центр приходил
в столкновение с периферией, планирование сменялось
анархией, желаемое выдавалось за действительное - это
привело к жертвам такого масштаба, которых не было ни
в одной стране коммунистического мира. Моя первоначаль­
ная интерпретация Планов В и Г в Камбодже в данном слу­
чае не вполне корректна. Классицид как таковой никогда не
планировался. Планировались чистки, но они неожиданно
выродились в братоубийственную бойню и падение режи­
ма. Тем не менее события, приведшие к национальной ката­
строфе, имели свою внутреннюю логику. Режим располагал
примитивными, но действенными способами управления
народом. Красных кхмеров было немного, но им удалось
депортировать в исправительно-трудовые лагеря треть на­
селения страны, взять под контроль каждую деревню и мо­
нополизировать распределение продовольствия. Все, что
производилось в стране, поступало в распоряжение власти,
а власть перераспределяла национальный продукт так, как
считала нужным. Свою миску риса получал лишь тот, кто
работал на «Ангку». У остальных не было шансов выжить
(Picq, 1989: 114; Yathay, 1987: 149; Thion, 1993: 93). Задачи
кхмеров были простыми: принудительный труд на полях,
разрушение всех иных социальных структур, уничтожение
политических врагов. Это было всеобъемлющее тотали­
тарное государство, физически выжить, не подчинившись
ему, было невозможно. «Ангка» ставила перед собой весьма
скромные цели, но, когда выяснилось, что достигнуть их
не удалось, режим развернул репрессии, которые в конеч­
ном счете его и погубили. Как система власти кхмеры про­
613

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

существовали чуть больше двух лет. И именно благодаря
примитивности этой системы за столь короткий срок было
уничтожено огромное количество людей, за которым после­
довал крах государства и социальный регресс общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Несмотря на различия, радикальный этнонационализм
и революционный коммунизм породили органические кон­
цепции понятий «мы, народ», народа как этнического
единства или как единого пролетарского класса (см. тезис
1а). В их представлении государство становилось носителем
моральной идеи защиты пролетарской нации от ее врагов,
а также дальнейшего экономического и социального раз­
вития. Темная сторона коммунистического эксперимента
заключается в создании такого государства, которое якобы
представляет весь народ как единое органическое целое,
в отличие от либеральных или социал-демократических
обществ с их плюралистическим подходом к нации как со­
вокупности групповых интересов. Именно эта ошибка не
позволила коммунистам создать истинную демократию.
Злодеяния Сталина, Мао, красных кхмеров были социали­
стической версией современного органицизма, извратив­
шего социальную и классовую теорию демократии, точно
так же как этнические чистки извратили националистиче­
ские теории демократии. Геополитическое представление
о «пролетарской нации», угнетенной мировым империа­
лизмом, окрасило теорию классовой борьбы в национали­
стические, а в случае с красными кхмерами и в этнонационалистические оттенки. У коммунистов нация не ставилась
выше класса, но и класс не превосходил нацию. Народ и этничность рассматривались в рамках классовой модели орга­
нической нации —явная инверсия моего тезиса 2.
Мои тезисы 3 и 4 относятся исключительно к этническим
чисткам, однако гражданские войны, будучи порождением
международных (мировых) войн, усиливали классовую не­
терпимость и милитаризм коммунистических движений.
Эти режимы стремились достичь свои идеологические цели
военной силой. Это приближало коммунистическую власть
к опасной зоне, где политические репрессии, неизбежные
614

Ч И С Т К И В К О М М У Н И С Т И Ч Е С К О М М И Р Е : С Т А Л И Н , М АО , П О Л П О Т

в первые послереволюционные годы, могли перерасти в политицид и классицид. Эскалация насилия (согласно тези­
су 5) была следствием геополитической нестабильности,
как внешней, так и внутренней (гражданская война). Пер­
вая волна революционного насилия не имела отношения
к этническим чисткам. Террор был призван укрепить пар­
тийное государство, сцементировать элиты, рядовых ре­
волюционеров, направить энергию пассионарных масс на
уничтожение враждебных классов. На втором этапе начи­
нался раскол. Для партии всегда было трудной задачей ин­
ституционализировать свою власть. Страсти и конфликты
разгорались в социальных низах (часто этому способство­
вали и верхи), выходили из берегов, и в этих условиях было
трудно удержать репрессии в разумных пределах. Партия
раскалывалась на фракции, появлялись радикалы, требу­
ющие достижения своих утопических целей любой ценой,
что приводило к еще более массовым репрессиям; их ис­
точником часто становилось не тоталитарное государство,
а фракционная борьба и радикализация - те же процессы
обычно происходят и при этнических чистках. Циклы госу­
дарственного строительства и обрушения государства сме­
няют друг друга и сопровождаются общественными потря­
сениями. Очередная фаза партийной фракционной борьбы
до основания потрясла Советский Союз в 1980-е гг. и похо­
ронила эту страну. Китай смог избежать этой напасти, до­
бившись плюрализма внутри партии и отстранив партию
от экономического планирования. Планы, осуществляемые
коммунистическими режимами, отличны от планов, опи­
санных в тезисе 6. Коммунистический репрессивно-кара­
тельный аппарат работал более эффективно, чем у этнонационалистов, поскольку коммунистические режимы были
более этатистскими. Стоит напомнить, что наименьшее
число жертв принесли планы, разработанные и сознательно
осуществленные на ранних стадиях революционного про­
цесса. У коммунистов не было аналога нацистского «окон­
чательного решения» - последней, отчаянной попытки
добиться искомой цели ценою массовых убийств, когда все
предыдущие планы рухнули. Кровавый террор коммуни­
стических режимов не есть проявление чьей-то злой воли,
а результат масштабных политических ошибок, усугублен­
ных расколом элит, а также нетерпимым и мстительным от­
615

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

ношением к жертвам. Но, если не считать красных кхмеров,
почти перешагнувших эту черту, ни один коммунистиче­
ский режим не планировал геноцида. В этом главное отли­
чие коммунистического террора от этнического геноцида:
коммунисты расплачивались кровью народа за свои ката­
строфические политические ошибки, этнонационалисты
убивали сознательно.
В XX веке губительный голод в Советском Союзе и Китае
стал результатом государственного волюнтаризма. То же
самое, но по принципиально иным причинам произошло
во второй половине XIX столетия на Западе: холокосты
поздневикторианской эпохи, волны голода, вызванные ры­
ночными отношениями капитализма, унесли жизни свы­
ше 30 миллионов человек. Природные стихии, как ураган
El Nino, приводят к наводнениям и губят урожай. В свою
очередь, мировой капиталистический рынок снижает стра­
тегический запас зерна, необходимый в случае природных
бедствий, - ведь цены растут именно тогда, когда появляет­
ся товарный дефицит, поэтому зерно даже вывозят из реги­
онов, пораженных голодом, чтобы получить максимальную
прибыль от продажи. Правительства принципиально не же­
лают вмешиваться в эту ситуацию, считая, что свободный
рынок - это лучший способ удовлетворить человеческие
нужды (Davis, 2001). Не исключено, что и в XXI столетии,
когда роль государственного регулирования столь ослабле­
на, мы снова повторим наши горестные ошибки, вызванные
слепой верой в либеральную экономику, свободную от госу­
дарственного вмешательства.

ГЛАВА 12

Югославия, I.
На пути в опасную зону

ОБСТАНОВКА В ЕВРОПЕ
Поражение фашистской Германии не покончило с эт­
ническими чистками в Европе. После капитуляции чист­
кам подверглась проигравшая «раса господ». В 1945 г.
18 миллионов немцев жили на Востоке за пределами ро­
дины. Советские немцы в основном остались в местах сво­
его проживания, остальных насильственно переселили на
Запад. 12 миллионов немецких переселенцев добрались
до Германии, 2 миллиона не смогли этого сделать - они
погибли в пути от рук местного населения, месть котрого была беспощадной. Лишь несколько тысяч из этого
числа могли быть нацистскими преступниками. Оскар
Ш индлер, провозглашенный праведником и в Израиле,
и в Голливуде, был одним из тех трех миллионов судет­
ских немцев, которых изгнали, лишили собственности, но
не убили. И польское, и чешское правительства поддер­
жали депортацию так же, как и союзники. В 1944 г. Чер­
чилль в Палате Общин заявил, что депортации принесут
«наиболее удовлетворительное и долгосрочное» решение
этнических проблем. «Смешанного населения не должно
быть во избежание таких проблем, как в Эльзасе и Лота­
рингии. Надо провести тщательную чистку». Президент
Чехословакии Эдвард Бенеш назвал судетских немцев
«нежизнеспособной популяцией», а один чешский гене­
рал перефразировал крылатое изречение: «Хороший не­
мец - мертвый немец». Лейтенант Смрчина «зачистил»
немецкую деревню, уничтожив 25 мужчин и двух женщин
без малейшего повода. Другой офицер снял с поезда и рас­
стрелял 265 немцев - мужчин, женщин, детей. Немцы
вспоминали, что красноармейцы относились к ним луч­
ше, чем обычные чехи и поляки, если не считать изнаси­
лований - советские солдаты изнасиловали тысячи и ты­
сячи немецких женщин (Hayden, 1996: 727-728; Naimark,
2001: гл. 4; Seifert, 1994: 54, 67). Немцы внезапно оказались
в роли жертвы, и те, кто стал их гонителями, считали это
619

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

справедливым возмездием. На Востоке осталось меньше
3 миллионов немцев, это значит, что 85% были депорти­
рованы. Большая часть пути к этнически чистой Европе
была пройдена.
В Чехословакии вместо немцев расселили чехов и сло­
ваков. В Польше границы двигались вместе с людьми.
Соглашение с Советским Союзом о расширении границ
Польши на 150 миль к западу предусматривало переселе­
ние 4,3 миллиона поляков на запад и 520 тысяч украин­
цев, белорусов и литовцев на территорию СССР. Раньше
Польша была польской на 67%, теперь она стала польской
на более чем 90%. В Югославии гнев народа обрушился на
хорватских, боснийских и сербских коллаборантов. Серб­
ские партизаны вырезали почти 100 тысяч человек, в ос­
новном это были сдавшиеся хорваты. Немцев выдворили
из Воеводины, после чего там обосновались сербские по­
селенцы.
Обмен населением был признан меньшим из двух зол:
полицейские депортации и переселения в любом случае
были лучше, чем вакханалия этнонационалистической
демократии. Шехтман (Schechtman, 1962: 369) считает,
что обмены населением по межправительственным до, говорам - лучший способ избежать этнических войн.
Взгляд в послевоенное прошлое вызывает уважение к точ­
ке зрения хорватского социолога профессора Томашича.
Он предложил ООН вернуть все сербские и хорватские
меньшинства на их историческую родину. Это, считает
ученый, помогло бы создать две устойчивые федерации:
восточно-православную (Сербию, Македонию и Черного­
рию) и католическую (Хорватию и Словению). Впрочем,
как и многие другие эксперты, он не посчитал нужным
предоставить государственность боснийским и албанским
мусульманам.
Древняя европейская практика чисток воскресла, ког­
да 150 тысяч турок были выселены из Болгарии. Полу­
миллионная греческая диаспора в Турции сократилась до
100 тысяч после восстаний 1955 г. В 1970-е через «очище­
ние» прошел и Кипр: 200 тысяч греков и турок разбежа­
лись по «своим» государствам на одном острове. Сейчас
этнические меньшинства на Кипре не превышают тыся­
чи человек. В 1993 г. 4/ 5 из 15 тысяч греков, проживавших

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

в Абхазии, переселились на северное побережье Черного
моря. Греки и турки всегда были космополитами, пере­
мешанными в мультикультурной среде. Теперь они живут
в пределах своих государств. Турецкая республика и со­
седние страны все еще дискриминируют курдские мень­
шинства, правда, ситуация с курдами изменилась к лучше­
му в Ираке, во всяком случае пока.
Коммунистические Советский Союз и Югославия на
протяжении 40 лет держали под контролем националь­
ный вопрос. Возможно, это высшее достижение социа­
лизма, которое не смогли повторить пришедшие им на
смену молодые демократии. Привилегированной нацией
в Советском Союзе были русские. И в СССР, и в Югосла­
вии народы обладали автономией в «принадлежавших»
им республиках, при этом коммунистические партии
решали национальные вопросы, делая упор на интерна­
циональную классовую солидарность. Эта идиллия на­
чала разрушаться в годы зрелого социализма. Начиная
с середины 1970-х миллионы русских, ощутив этниче­
ское давление, начали возвращаться в Россию из Сред­
ней Азии. В тот период лишь маленькие прибалтийские
республики продолжали оставаться привлекательными
для русских (Bell-Fialkoff, 1996: 178-179). Коммунистиче­
ская Болгария начала притеснять турок. К 1989 г. уехало
350 тысяч. Оставшихся турок (наряду с цыганами и дру­
гими меньшинствами) заставляли принимать болгарские
имена. Это было формой культурного подавления. И все
же «народовластие» в его коммунистическом варианте,
пусть и несовершенное Ъ иных проявлениях, по духу сво­
ему было интернациональным. Для марксистов класс был
выше этничности.
Распад советской империи происходил между 1985
и 1991 г. Вначале сецессия не сопровождалась сколь-либо
значительным насилием. Новорожденные государства
оставались полуавторитарными и консервативными, опа­
савшимися социальной мобилизации и конфликтов. Бу­
дущее виделось им как плюралистическая демократия
и социально ориентированный рыночный капитализм.
Большинство лидеров стран Восточной Европы усвои­
ли западный взгляд на органический национализм как
на социальный регресс. Кроме того, национализм мог
621

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

бы помешать им в налаживании отношений с Евросою­
зом. Националистические партии тогда играли вторую
скрипку в оркестре либерально-капиталистических и экскоммунистических, а ныне социал-демократических пар­
тий. В странах с бесспорными государственными граница­
ми националистам не удалось воскресить дух реваншизма.
Румыния старалась не обижать мадьяр. За пределами
Российской Федерации оказалось 25 миллионов русских,
живущих в независимых государствах, где доминировали
другие этничности. Русская постсоветская диаспора ока­
залась самым значительным этническим меньшинством
Большой Европы, которое несло на себе клеймо бывших
имперских оккупантов. Но за исключением Чечни, этни­
ческие русские нигде не подвергались кровавому наси­
лию. Там, где они не предъявляли крупных политических
претензий, их уделом была дискриминация, но не этни­
ческая чистка. Собственно такие претензии им и не были
свойственны, поскольку у русских нет даже исторически
оправданного названия их собственной страны82. П ричи­
ны такой безропотности объясняет мой тезис 3. Большин­
ство западных исследователей разделяют мой оптимизм
(Brubaker, 1996; Laitin, 1999).
Если не считать Чечни, жертвами насилия становились не
русские, а другие соперничающие этнические группы, в осо­
бенности в тех закавказских и среднеазиатских республиках
бывшего СССР, где новые государственные границы прошли
по этнически смешанным территориям. Взаимные террито­
риальные претензии между армянами и азербайджанцами,
грузинами и осетинами, грузинами и абхазами и еще более
спорные и взрывоопасные этнорелигиозные пограничные
конфликты между Таджикистаном и Узбекистаном стали
причиной насилия и локальных войн в постсоветский пери­
од. В этих случаях враждующие стороны предъявляли друг
82
М анн идет здесь в ф арватере тех историков, которы м чуж да
мысль о Р оссии как государстве, общ ем дл я м нож ества наци онально­
стей, а не являющемся собственностью этническ их русских. Как с ф о р ­
мулировал эту мысль Д ж еф ф р и Хоскинг, «Р оссия (как и м пери я) вос­
препятствовала расцвету Руси (как нации-государства)». См.: Х оскинг
Д ж . Россия - н ар од и им перия (1552-1917) / П ер. с англ. Смоленск:
Русич, 2000. - П рим . науч. ред.

622

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

другу в равной мере оправданные претензии на суверенитет
над той или иной спорной территорией. Марк Бейссинджер
(Beissinger, 2002) назвал вспыхнувшие национальные кон­
фликты «приливной волной», вызванной крушением СССР,
когда новообразованные государства приступили к пересмо­
тру своих республиканских границ. Конституция СССР, по­
строенная на принципах национального федерализма, не
могла стать серьезной причиной распада страны (вопреки
мнению, высказанному в: Bunce, 1999).
Но она определила конфигурацию этого разлома и ха­
рактер последовавших конфликтов. Бывшие коммунисти­
ческие вожди вдруг осознали себя лидерами этнонационалистических движений, на их стороне оказались и полиция,
и службы безопасности, озлобленные беженцы внесли свою
долю радикализма в обострившуюся ситуацию. Эти силы,
а также криминальные элементы завладели оружием на бро­
шенных советских военных складах и взвинтили уровень
насилия. Одни страны погрузились в хаос, другие начали
развиваться; но теперь они были гораздо более однородны­
ми по этническому составу.
Восточноевропейские страны, в большинстве своем
моноэтничные, сохранили мир и порядок. Почти миллион
этнических восточных немцев благополучно перебрались
в объединенную Германию. В Восточной Европе оставались
только две страны с ярко выраженной полиэтничностью.
В 1992-1993 гг. Чехословакия мирно распалась на два моно­
этнических государства. Новое тысячелетие Прага встре­
тила как космополитический чешско-германо-словако-ев­
рейский город. Но распад другого многонационального
государства обернулся большой трагедией.

ЮГОСЛАВИЯ: ПРОБЛЕМА
Междоусобные войны в Югославии остались в памяти
мировой общественности как кровавые этнические чист­
ки83. Общее число жертв достигает 300 тысяч только уби­
83
Я выражаю благодарность А лександре М илиш евич (Aleksandra
M ilicevic) за пом ощ ь, как интеллектуальную, так и лингвистическую ,
в работе н ад двумя главами, посвящ енны м и Ю гославии. - П рим . авт.

623

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

тыми, две трети из них - мирные граждане или военно­
пленные, сверх того - тысячи изнасилованных женщин,
свыше 4 миллионов беженцев. Территория, где произошли
эти кровавые события, невелика, ее население не превыша­
ет 10 миллионов (общее население Югославии составляло
23 миллиона человек). Более трети местных жителей под­
верглись кровавым чисткам. В большинстве своем они по­
страдали от трехстороннего конфликта между сербами,
хорватами и боснийскими мусульманами, сербско-албан­
ский конфликт завершился в 1999 г. провозглашением не­
зависимости Косова - теперь это самая этнически чистая
территория бывшей Югославии. Напряженность не спада­
ла до 2003 г. в мусульмано-хорватской Федерации Боснии
и Герцеговины, в крохотной Республике Сербской, в Косо­
во и Македонии, хотя ситуация в Сербии улучшилась после
свержения Слободана Милошевича. Государства и осколки
государств бывшей Югославии моноэтничны на 70 с лиш­
ним процентов, за исключением Македонии. Федерация
Боснии и Герцеговины разделилась на шесть территори­
альных единиц-анклавов, в каждой доминирующая этничность составляет от 82 до 99% от общего населения. Эти
территории подверглись массовым чисткам, что нуждается
в пояснениях.
В кровавых чистках участвовали все народы Юго­
славии. Наибольшее число убийств совершили сербы, но
и среди югославских беженцев тоже преобладали сербы.
В начале 1999 г. косовские албанцы (возможно, 800 тысяч
человек) были изгнаны из своих домов, но потом они воз­
дали сторицей сербским агрессорам, изгнав с этой терри­
тории 200 тысяч человек (почти две трети сербского на­
селения).
Даже делая поправку на антисербские настроения в за­
падной прессе, приходится признать, что самые кровавые
преступления в югославской войне совершили именно сер­
бы (Helsinki Watch, 1992, 1993; UN Security Council, 1994).
Это можно объяснить более мощным военным потенци­
алом Сербии, что давало возможность нанести «первый
удар», но не «кровожадностью» характера сербов или их
национализмом. В кровопролитии я никогда не обвиняю
целые народы, ибо далеко не весь народ участвует в этни­
ческих чистках.
624

Ю Г О С Л А В И Я , 1. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Насилие можно разделить на четыре основных типа.
Худший - массовые убийства, где жертвами становятся
в основном мужчины. В 20 случаях местные вооруженные
ополченцы были блокированы и уничтожены. Более трех
тысяч хорватов были окружены и, скорее всего, полно­
стью уничтожены, когда сербская армия штурмом взяла
Вуковар в ноябре 1991 г. В июле 1995 г. от 7 до 8 тысяч
боснийских мусульман были убиты после захвата Сребреницы сербами - некоторых казнили в массовом порядке,
за другими охотились по лесам. Это была хорошо органи­
зованная карательная экспедиция, с координацией воен­
ных действий, транспортом и сокрытием трупов (H onig&
Both, 1996: 175-179; ICTY, Krstic Case, Judgment, 2 авг.
2001). Самое масштабное зверство, совершенное не серба­
ми, произошло в селе Ахмичи в 1994 г., когда хорваты вы­
резали 119 местных боснийцев (подробности в следующей
главе). В 1995 г. в течение нескольких недель были убиты
600 сербов, пытавшихся спастись бегством из Крайны.
Такие события можно охарактеризовать как этнический
политицид - попытку уничтожить всех мужчин опреде­
ленной национальности, способных взять в руки оружие
и отомстить обидчикам.
Второй тип насилия выглядел так: людей сбивали в плот­
ную толпу, беспощадно избивали, некоторых демонстра­
тивно убивали, чтобы устрашить этнические меньшинства
и принудить их к бегству или насильственно депортировать.
Так случилось в Западной Славонии, Баранье и Крайне, где
хорваты расправлялись с сербами, чтобы те ушли навсегда.
К такой же тактике прибегали и сербы в Косово, где погибло
от 3 до 6 тысяч албанцев (на сегодняшний момент обнару­
жено более 2000 трупов). Потом террор обрушился на самих
сербов: одна тысяча сербов погибла, после того как албан­
цы установили контроль над этим краем (все оценки крайне
приблизительны и до сих пор используются в качестве поли­
тических взаимообвинений между сторонами конфликта).
Третий тип - культурные чистки, уничтожение культур­
ного наследия враждебной этнической группы на спорной
территории. В местах расселения мусульман сербы сравня­
ли с землей мечети, библиотеки и другие исламские арте­
факты. В свою очередь, противоборствующая сторона уни­
чтожала католические и православные храмы.
625

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Четвертый тип - изнасилования84.
Чаще всего насильниками были сербы, их жертвами женщины из мусульманской Боснии. Благодаря усилиям
феминисток случаи изнасилований - наиболее подробный
и документированный материал в анналах войны. Неко­
торые считают, что изнасилование - это не столько удо­
влетворение сексуального инстинкта мужчины, сколько
желание унизить женщину насилием. Но в подавляющем
большинстве случаев жертвами изнасилований станови­
лись мужчины. Это тоже удовлетворение фундаменталь­
ного мужского желания причинить насилие другому
мужчине? Вдаваться в психологические тонкости здесь не­
уместно. Понять мотивацию поведения мужчин достаточ­
но сложно, но социальный аспект в этих случаях бросается
в глаза. Это были групповые изнасилования, совершенные
мужчинами. Те, кто не хотел принимать участие в раз­
нузданной оргии, принуждались к этому в соответствии
с идеологией мачизма - если ты не брутален, значит, в тебе
нет мужского начала. У войны свои законы. Насилие - это
торжество победителя, это возможность унизить раздав­
ленного соперника, изнасиловав на его глазах женщину,
которую он не в силах защитить, это также агрессия про­
тив человеческой культуры в ее самой деликатной сфере,
связанной с размножением.
Добавляют ли что-нибудь к этой картине этнические
войны? Утверждают, что национализм пропитан патри­
архальным и сексистским началом. Кровавые этнические
войны пробуждают коллективный инстинкт террора про­
тив женщин, заставляя их навсегда покинуть свою роди­
ну. По свидетельствам уцелевших женщин, изнасилован­
ных во время войны в Югославии, насильниками двигала
не страсть, не сексуальный инстинкт, а желание унизить
жертву, подвергнуть ее глумлению. Возможно, они при­
ступали к делу с абсурдной надеждой на добровольное
согласие и, не получив его, добивались своего силой.
Многих изнасилованных женщин убивали, многие про­
пали без следа. Некоторые выжившие беременели и на­
84
Случаи изнасилований докум ентированы и проанализированы
в работах: A llen, 1996; G utm an, 1993: 6 4 -7 3 ,1 4 4 -1 4 9 ,1 5 7 -1 6 7 ; Stiglmayer,
1994; Vulliamy, 1994: 195-201. - Прим,, авт.

626

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ходились в заключении вплоть до того срока, когда уже
было невозможно сделать аборт. «Ты родишь хорошего
четника», - издевалась охрана. Изнасилования были ча­
стью этнической чистки, столь же издевательской, сколь
и абсурдной.
После освобождения боснийки, забеременевшие от
сербов, возвращались к своему народу, рожали детей, ко­
торых воспитывали мусульманами (даже если ребенка
и забирали у опозоренной матери). Чем можно объяснить
подобное варварство? «Насильники отрицали культурную
идентичность жертвы, видя в ней лишь самку для удо­
влетворения своей сексуальной похоти», - предполагает
'Аллен (Allen, 1996: 100) Вероятно, что сексуальные пре­
ступники также думали, что изнасилованную, опозорен­
ную, часто физически изуродованную женщину не примет
родня и этническая община и у нее не будет шанса стать
женой и родить ребенка. Эти гипотезы имели бы досто­
верность, если бы мы располагали статистикой изнасило­
ваний в обычных и этнических войнах. Но таких данных
у нас нет, и эти предположения остаются чисто спекуля­
тивными.
Некоторые приравнивают югославскую трагедию к ге­
ноциду. Западные лидеры, включая президента США Бил­
ла Клинтона, сравнивают ее с Холокостом. Международ­
ный военный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ)
предъявил обвинение в геноциде ряду лиц, в том числе
генералу Радиславу Крстичу, главному виновнику массо;
вых убийств в Сребренице. Резня в Сребренице имела все
признаки геноцида, но была лишь одним из эпизодов в че­
реде кровавых чисток - массовых убийств и изнасилова­
ний. В обстановке террора шанс на жизнь давало только
бегство всей этнической группы. Я не хочу расценивать
югославские чистки как геноцид. Да, они были беспощад­
ными, исполнители часто выходили из-под контроля (но
не в Сребренице), характер убийств имел свои особенно­
сти в зависимости от места, где это происходило. Но это не
было нацистским «окончательным решением», также это
никак не походило на этнические чистки в Руанде, стихий­
ные по исполнению и геноцидные по результату. Вспышки
безудержной ненависти в Югославии нуждаются в объясне­
нии.
627

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Этого ужаса никто не ожидал. «Почему? - спрашива­
ют изумленные современники. - Почему нас так ненави­
дели? Почему нас бросили и Бог, и люди?» Эти страш­
ные вопросы задавали себе жители современной Европы
1990-х гг., привыкшие считать такие зверства уделом древ­
них времен или примитивных народов. В ход пошли са­
мые простые и популистские объяснения. Теоретики
национализма взирали на сербов, хорватов, мусульман,
албанцев как на преступников по определению. Именно
эти народы в силу якобы исторической традиции явля­
ются коллективными виновниками и исполнителями эт­
нических чисток. Некоторые сербы по сей день считают мы были вправе разделаться с хорватами в отместку за все
преступления хорватских усташей во время Второй миро­
вой войны. Хорваты отвечают: нынешние сербы - те же
четники, только в другом обличье, и за грехи отцов надо
карать потомков до десятого колена. И все же этнические
группы не могут нести коллективную ответственность за
геноцид. Зверства творили не сербы или хорваты, босний­
цы или албанцы, а некоторые сербы, некоторые хорваты,
боснийцы и албанцы. Какими были их мотивации, соци­
альное происхождение и прочее - в этом нам предстоит
разобраться.
Многие исследователи ссылаются на историческую инер­
цию древней вражды. Они рассказывают нам о сокруши­
тельном разгроме сербов на Косовом поле в 1389 г. или о ре­
лигиозных распрях католиков, православных и мусульман.
Они вспоминают схватку не на жизнь, а на смерть Осман­
ской и Габсбургской империй, чьи границы разрезали по
живому историческую родину хорватов, сербов, боснийцев.
Именно в этих нерешенных исторических противоречиях
и видят причину войны 1990-х гг. Исследователи указывают
на страшные кровопролития Второй мировой войны (гла­
ва 10) и столкновения в Косове в XX веке. По их мнению,
историческая рознь не выветрилась и по сей день, сербы
и хорваты впитывают ее с молоком матери. Такую картину
рисуют нам журналисты Гленни и Вальями (Glenny, 1992;
Vulliamy, 1994).
Действительно, политические и религиозные аспекты
балканских конфликтов имеют глубокие корни, не раз эт­
нические войны охватывали целые народы. Во второй гла­
628

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ве мы опровергли постулат о том, что конфессиональные
противоречия служили источником наиболее ожесточен­
ных, массовых, этнически окрашенных войн на стыках ев­
ропейских государственных границ. Удовички (Udovicki,
1997: 35) явно заблуждается, утверждая, что «до Второй
мировой войны не было этнически мотивированных во­
оруженных конфликтов». В XIX и XX столетиях рели­
гиозные конфликты приобретали все более этнический
характер, особенно в Косове, у которого и перед Первой
мировой войной была дурная слава постоянного источ­
ника кровавых этнических столкновений (Judah, 2000: гл.
1). В период между двумя мировыми войнами домини­
рование сербов в Югославии тоже вызывало возмущение
многонационального населения страны. Из-за этой враж­
дебности многие сербы, хорваты, мусульмане, албанцы
воевали по разные стороны баррикад и во Второй миро*
вой войне. Вторжение нацистской Германии на Балканы
втянуло их в череду этнических кровопролитий и зверств
(как мы убедились в главе 10). Это началось неожиданно,
и в наименьшей степени затронуло Косово, которое до
того всегда считалось эпицентром этнического противо­
стояния. В тот же период резко изменилась идеология
сербских националистов. До начала войны они считали,
что боснийцы и большинство хорватов являются «при­
родными сербами», чуть изменившимися под внешней
оболочкой чужой культуры, что их можно слить в единый
народ Великой Сербии через принудительную ассими­
ляцию. Лишь косовские албанцы казались им настолько
чуждыми, что заслуживали выселения. Кровавые события
Второй мировой войны радикализировали сербских чет­
ников. Некоторые из них поддержали нацистские чист­
ки и «дикие» депортации как боснийцев, так и хорватов
(Grmek et al., 1993). Победа коммунистов в 1945 г. поста­
вила точку в этнических конфликтах между этими груп­
пами. С той поры уже не Босния и Хорватия, а Косово
считалось самой горячей точкой. Но Косово взорвалось
лишь в конце 1990-х, значительно позже других провин­
ций страны. Этнические конфликты назревали в Югосла­
вии давно, но их нельзя назвать ни древними, ни перма­
нентными; и хотя они усилились в XX веке, развитие их
было нелинейным.

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Большинство наблюдателей также отвергают концеп­
цию «старинной ненависти». Один историк из Боснии
пишет: «За 15 лет я исколесил множество сербских, хор­
ватских, мусульманских местечек и я отказываюсь призна­
вать, что эти народности из поколения в поколение дышат
ненавистью друг к другу» (Malcolm, 1994: 252). Многие
югославы, давая показания перед международными трибу­
налами, утверждали, что разноплеменные общины десяти­
летия жили в мире друг с другом. Хорватский католиче­
ский священник, рассказывая о резне, случившейся в его
этнически смешанном приходе, с недоумением констати­
рует: «Раньше у нас не было ни ссор, ни обид. На улице мне
кланялись и православные. Православные старушки даже
приходили на мессу, а их православные внуки посещали
воскресную школу... Но когда к нам пришла война, наши
сербы озверели и превратились в главных убийц» (Botica et
al., 1992: 253; Scharf, 1997: 150).
С этим соглашаются сербские и хорватские социологи.
Летика (Letica, 1996: 99-100) и Кузманович (Kuzmanovic,
1995: 242-247; Gordy, 1999: 4-5) пришли к выводу, что, по
опросам 1980-х гг., уровень предрассудков и враждебности
между сербами и хорватами был явно ниже, чем статисти­
чески зафиксированная межэтническая напряженность
в США в тот же период. Эти народы не проявляли взаимно­
го недружелюбия, пока на их землю не пришла общая беда,
что является лишь кажущимся парадоксом.
Те, кто отвергают догму «закоренелой вражды», взамен
перекладывают вину на политически влиятельные местные
элиты. Ричард Холбрук, американский дипломат и глав­
ный миротворец в Югославии, считает, что «югославская
трагедия не была предначертана свыше. Этого джинна вы­
пустили из бутылки бездарные и даже преступные поли­
тики. Они стравили народы ради личных политических
и финансовых интересов» (Holbrooke, 1998: 23-24). Н.
Сигар пишет: «Геноцид... стал национальной политикой,
прямым и предсказуемым результатом целенаправленных
политических усилий, предпринятых политическим исте­
блишментом Сербии и Боснии-Герцеговины» (Cigar, 1995:
4-6; ср. Silber & Little, 1995). Мюллер (Mueller, 2000) под­
брасывает нам полугангстерскую версию «плохих парней»:
«Насилия, захлестнувшие Югославию, - это дело рук голо­

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю з о н у

ворезов, вышедших из-под контроля правоохранительных
органов и почуявших свою власть». Далее исследователь
дает подробнейший перечень этнических войн, где глав­
ную роль сыграли асоциальные элементы, сбившиеся в во­
оруженные банды.
Ни одна из этих интерпретаций убедительной не ка­
жется. Если во всем виновата пара «плохих парней», то
каким образом они обрели поистине магическую способ­
ность диктовать свою власть и манипулировать людьми?
И как им удалось разработать свой дьявольский план
и разрушить целое государство? Зверства творили тыся­
чи —воистину так. Но другие десятки тысяч либо ни во
что не вмешивались, либо одобрительно смотрели на все
происходящее. Среди плохих парней были и политики.
Им очень хотелось выиграть выборы на популистских ло­
зунгах. Неужели ведущий американский дипломат в реги­
оне так мало знает о законах социологии и политологии?
Закрадывается мысль, что Холбруку из политических со­
ображений было нужно повесить всю вину за случившееся
лишь на «плохих парней».
Серьезные аналитики должны признать, что в юго­
славские события были вовлечены и элиты, и боевики,
и обычный народ. Коэн (Cohen, 1995) предлагает нам тео­
рию двух фаз: вначале «склочные политики» развалили
Федерацию и создали обстановку хаоса. На этой благо­
датной почве и вспыхнули этнические страсти, давние
националистические фобии. Роджерс Брубейкер пишет,
что этнические идентичности «национализировались»
и даже «эссенциализировались» в результате «непрогно­
зируемого событийного» процесса, чем волюнтаристски
и злонамеренно воспользовались политические элиты,
радикализировав ситуацию до предела. Только этим мож­
но объяснить взрыв этнонационализма (Brubaker, 1996:
20-21, 71-72).
Таким образом, Милошевич и президент Хорватии Франьо Туджман несут личную вину за исход событий, кото­
рые, безусловно, подчинялись более фундаментальным
законам. Исторические, базисные и случайные или манипулятивные факторы определяли взаимодействие макросил
и микроотношений внутри и между группами. В общий
процесс вовлекались не только лидеры и народные массы,
631

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

но многочисленные общественные группы, радикальные
и умеренные движения, составившие социальный базис
мобилизации. На макроуровне проявила себя идея нациигосударства, набравшая силу в XX веке (Югославия выстра­
ивалась по прежней ошибочной матрице), на микроуровне
решалось, как это будет воплощаться в каждом конкретном
случае в военном, идеологическом и политическом смыс­
лах. Многонациональная Федерация Югославии сползала
в этнические чистки и органический национализм. К это­
му приложили руку все. Вот пять последовательных стадий
эскалации:
1. Распад Югославии.
2. Возникновение органических национальных госу­
дарств.
3. Вспышка насильственных действий между этими госу­
дарствами и их этническими меньшинствами.
4. Эскалация насильственных действий в военное проти­
востояние между этническими государствами и анклавами.
5. Эскалация военных действий в кровавые этнические
чистки.
В этом процессе стадии 2 и 3 наложились друг на друга,
а стадии 4 и 5 практически совпали по времени. Каждое но­
вое обострение выводило на авансцену новых акторов и ра­
дикализировало их действия до такой степени, что желан­
ную цель оправдывало любое средство: при необходимости
этнические чистки чужеродных групп в государстве-нации
могли сопровождаться физическим уничтожением группизгоев. В этой главе мы описываем 1-ю и 2-ю стадию эскала­
ции, в следующей - 3-ю, 4-ю и 5-ю.
Эта прогрессия не была неизбежной или намеренно
спланированной. Югославия могла найти мирное решение
или, сохранив единое государство, выстроенное по прин­
ципу конфедеративной/консоциативной республики или
на основе компромисса между разделившимися республи­
ками. И даже при отсутствии принципиального решения
конфликт мог долгое время оставаться в вялотекущей фазе,
не достигая катастрофического уровня. В худшем случае
Югославия могла бы обрести желанный мир, проведя мир­
ный размен населения ради этнической однородности го­
сударств-наций. Почему все эти варианты были отвергнуты
и кем именно? К счастью, процесс радикализации и эска­
632

Ю Г О С Л А В И Я , 1. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

лации в Югославии документирован гораздо лучше, чем
в других случаях, исследуемых в этой книге. Это случилось
в Европе совсем недавно, это приковало к себе внимание
мировой общественности, прошла серия международных
судов, в которых участвовали местные жители, миротвор­
цы ООН, политологи, социологи и журналисты, внима­
тельно освещавшие эти события.

НА ПУТИ В ОПАСНУЮ ЗОНУ
События, случившиеся в далеком прошлом, становят­
ся значимыми лишь тогда, когда они могут быть вписа­
ны в идеологию нации-государства. Три мировые религии
пересеклись на юго-восточных пределах Европы: право­
славие, католицизм, ислам. Религиозные идентичности
зиждились на традициях и ритуалах, связанных с рож­
дением, браком, смертью, временами года. До начала XX
столетия они лишь изредка приобретали политическую
актуализацию. Древние битвы и знамена, под которыми
они проходили, по сей день живы в памяти религиозно­
этнических групп, но смысл их искажен. Под боевые стяги
собирались региональные и династические, а не этниче­
ские армии. В Битве на Косовом поле в 1389 г. балканские
войска потерпели поражение от турок. Сербов возглавлял
князь Лазарь, но кроме сербов под его знамена встали хор­
ваты, венгры, влахи, албанцы и другие народы. Истори­
ческие хроники того времени не доносят до нас и намека
на сербскую этнополитическую идентичность. По народ­
ной молве, князь Лазарь предпочел мученический венец
и жизнь вечную, отдав за это земную славу, победу и воль­
ность государства. Подобные «мемуары» хранятся в со­
кровищнице народных преданий, отчасти религиозных,
отчасти этнических и областнических. Патриотические
историки XIX столетия создали этнонационалистическую
версию разгромленной османами, но не сдавшейся серб­
ской армии. Героический миф вошел в школьные учебни­
ки XX века, сейчас его знают все дети Сербии. Французы
и англичане точно так же изучают свой героический эпос
давних эпох - Жанну д ’Арк и битву при Креси и Азенку­
ре. Эти славные воспоминания заставляют кровь быстрее
633

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

бежать по жилам, но никогда не доводят до пролития ре­
альной крови бывших соперников.
Историческая память югославов отягощена и событи­
ями XX века: зверства усташей, четников, мусульманской
дивизии СС «Ханджар». Некоторые хорваты, некоторые
сербы и некоторые мусульмане действительно бесчеловеч­
но истребляли отцов и дедов тех, кто был активно вовле­
чен в события 1990-х гг. Многие националистические лиде­
ры сохранили детские воспоминания о том, как это было.
И если в пересказе современникам и потомкам зверства не­
которых становились виной всех хорватов, сербов и мусуль­
ман, органические националисты получали право присво­
ить эти качества национальному характеру всего народа.
Коллективная память, основанная на недавних реальных
событиях, вскормленная органическим национализмом,
раздула костер межэтнической вражды в Югославии, но не
ранее, чем обнаружили себя серьезные политические раз­
ногласия.
У Югославии были проблемы. Этнические группы про­
живали достаточно компактно и отдельно друг от друга,
таким образом, национальные государства могли воз­
никнуть, распавшись на территории, где доминирующая
этничность составляла бы не менее 70% населения. В XX
столетии это уже случалось, пусть и ненадолго. По феде­
ративной Конституции, Югославии ничто не препятство­
вало повторить это снова. Формально это была федерация
наций, и именно они, а не республики имели право на
выход из федерации и создание своей собственной мажо­
ритарной демократии (Hayden, 1996: 786-787). Это мог­
ло приблизить их к опасной зоне, описанной в тезисе 3.
До определенного момента сербская нация считалась при­
вилегированной, теперь сербы ощутили уязвимость своих
позиций. Если бы они дали ответ в духе имперского реви­
зионизма, события могли бы сложиться совсем печально.
В Республике Боснии и Герцеговины и сербы, и хорваты
могли взять на вооружение имперский ревизионизм и по­
пытаться аннексировать территории, населенные босний­
скими мусульманами, которых они считали и сербами,
и хорватами. На стыках границ проживало смешанное
население, состоящее из доминирующих меньшинств, по­
тенциально враждебных той республике, гражданами ко­
634

Ю Г О С Л А В И Я , 1. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

торой они считались. Они чувствовали за собой естествен­
ное право перейти под юрисдикцию соседней, этнически
родственной республики. В этой ситуации соперничаю­
щие этнонационалисты имели равное право претендовать
на одну и ту же территорию, при этом слабейшая сторона
могла получить поддержку от своей этнической родины так, как это описано в тезисе 4а. Сделать подобное означа­
ло открыть ящик Пандоры. Нам необходимо установить,
как началась эскалация, кто был носителем националисти­
ческих настроений и почему они стали распространяться,
как лесной пожар.

ЭТНИЧНОСТЬ И ПОЛИТИКА
В ЮГОСЛАВСКИХ РЕСПУБЛИКАХ
Послевоенная перепись населения в Югославии позво­
лила людям заявить о своей этнической идентичности или
о нескольких сразу. 90% выбрало только одну. Этничность
была несомненной реальностью, а не искусственным кон­
структом 1980-1990-х гг. и не выдумкой националистиче­
ских вождей. Югославская коммунистическая федерация
состояла из шести республик. Одна республика, Сербия,
также включала в себя Воеводину и Косово на правах респу­
бликанских автономий. Перепись 1991 г. (как раз накануне
массовых чисток) показала, что пять из шести республик
были по существу моноэтничны, за исключением Боснии
и Герцеговины. В Словении 88% взрослого населения опре­
делили себя как словенцы. В Хорватии проживало 78% хор­
ватов. В Сербии - 66% сербов. В Македонии - 65% македон­
цев. В Черногории - 62% черногорцев (Bogosavljevic, 1995;
Woodward, 1995: Table 2.2). Косовские албанцы бойкотирова­
ли перепись 1991 г., но мы можем предположить, что в крае
их было примерно 85%. Воеводина в качестве части Сербии
была более этнически смешанной автономией: 44% сербов
и 25% венгров. На мой взгляд, проблема не была существен­
ной, поскольку венграм и другим меньшинствам деваться
было некуда, кроме как оставаться частью Сербии. Таким
образом, все республики за исключением Боснии и Косов­
ского края могли создать собственные моноэтнические го­
сударства-нации, что, как мы знаем, стало главенствующей
635

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

европейской идеей в XX столетии. Чтобы это осуществить,
надо было решить две проблемы, тяготившие сербов и бос­
нийцев.
В пределах Югославии сербы были имперской нацией.
Они были создателями первого независимого государства,
они были титульным народом в довоенной и титовской
Югославии. Как это обычно происходит с другими импер­
скими народами, немцами или русскими, к примеру, сер­
бы рассеялись по всей федерации и во множестве жили за
пределами Сербии. Этнические сербы в других республи­
ках составляли 2,1 миллиона человек или 25% всех сербов
Югославии. Из них 12% проживали в Хорватии и Боснии,
составляя там 32% населения, но в некоторых погранич­
ных районах сербы были в численном большинстве. Сербы
распоряжались и Косовским краем, хотя там их было не
более 10% от всего населения. Имперское прошлое также
подразумевало, что сербы были наиболее сплоченной эт­
нической группой в военном и политическом аспектах,
они занимали ключевые позиции в армии, полиции, МВД.
В 1981 г. 60% сержантского и офицерского состава югослав­
ской армии были сербами, репрезентативно превосходя
остальных в 1,51 раза (ВеЫег, 1993: 117; Gows evidence to
the ICTY, Nikolic Case; Grmek et al., 1993: 240; Vujacic, 1995:
116-117).
Во время Второй мировой войны доминирование сер­
бов оспаривалось дважды. Часть хорватских национали­
стов и боснийских мусульман выступили на стороне Гитле­
ра, когда сербские партизаны вели войну за независимость
родины. Почти половина сербов призывного возраста по­
гибла на той войне, и мы можем легко понять великодер­
жавные чувства сербских националистов, которые понесли
столь ужасные потери, и их негодующую, почти истериче­
скую реакцию на возрождение усташей (в такую же ярость
впадают евреи, когда видят свастики, намалеванные на си­
нагогах). Сербы были также озабочены и «демографиче­
ской опасностью»: между переписями 1961 и 1991 г. доля
сербов в Боснии и Герцеговине сократилось с 43 до 31 %,
а доля мусульман выросла с 26 до 44 %. В Косове сербское
население уменьшилось с 24 до 13 % между 1961 и 1981 г. и,
видимо, до 10% в 1991 г. Численность косовских албанцев
возросла до 85% к 1991 г. Рождаемость у мусульман была
636

Ю Г О С Л А В И Я , 1. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

выше, и албанцы начали оказывать давление на сербов по­
сле того, как в 1974 г. Тито предоставил краю региональ­
ную автономию. За 30 лет боснийские сербы перестали быть
самой крупной единой этнической группой, а в Косове их
осталось так мало, что доминирование можно было сохра­
нить лишь с помощью репрессий. Распад Югославии в лю­
бом виде нес угрозу этому имперскому наследию.
Нестабильность в стране имела и экономические при­
чины. Мировой кризис и распад СССР нанесли тяжелый
удар по национальной экономике. Сократился экспорт,
возрос внешний долг. Безработица тоже была высокой,
но северные Словения и Хорватия оказались в лучшем
положении: это были высокоразвитые регионы, близкие
к рынку ЕЭС. В Сербии, Воеводине и Белграде жилось
неплохо, но большинство сербов были небогатыми фер­
мерами, зависимыми от государственных субсидий, ко­
торые пошли резко на убыль из-за кризиса и сокращения
налоговой базы. Большая часть промышленности и тор­
говли принадлежала государству, приватизация обога­
щала лишь тех, кто имел связи с высшими кругами. Те,
кто управлял страной на национальном и региональном
уровнях, были и хозяевами ее экономики. Если бы эко­
номический кризис в Югославии имел классовый, отрас­
левой, республиканский или этнический характер, в усло­
виях коллапсирующей экономики общий результат был
бы нулевым: кто-то приобрел бы то, что потерял другой.
Меж тем экономические трудности усугубляли этниче­
ские трения, в особенности это касалось сербов, которые
из-за децентрализации власти теряли лучшую и большую
долю пирога.
Крайнюю озабоченность сербов продемонстрировала
публикация в 1986 г. «Меморандума Сербской академии
наук и искусств». За пределами Сербии этот документ под­
вергся критике и даже глумлению. Томпсон (Thompson,
1994: 54) пишет: «“Меморандум” был жалок, беспомощен
и мстителен». Я воспринял его по-другому. Авторами это­
го послания выступили 16 выдающихся общественных дея­
телей, историков, литераторов с либеральными, умеренно
антикоммунистическими убеждениями. «Меморандум»
стал известен широкой публике еще в своем черновом, не­
доработанном варианте, в особенности удручает его эко­
637

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

номический раздел. В первых строках там заявляется, что
югославская экономика стала дырявым ведром. Рыночные
реформы убили централизованное управление, отдав эко­
номику на откуп регионам. Теперь каждая республика,
оторвавшись от центра, получила полную экономическую
свободу. «Тяжеловесная и косная (коммунистическая) бю­
рократия удерживает власть и продолжает оставаться не­
выносимым бременем для страны». Далее осуждаются
изменения, внесенные Тито в конституцию в 1974 г. Две
провинции Сербии - Косово и Воеводина - получили не
только автономию, но и независимое представительство на
федеральном и республиканском уровнях. Теперь любые
конституционные поправки требуют единогласной под­
держки делегатов от республик и земель, что утяжеляет
законотворческий процесс и делает его практически невоз­
можным.
Несербские представители от двух провинций теперь
могут блокироваться со своими союзниками и добивать­
ся большинства голосов на федеральном уровне и даже
прибрать к рукам Сербскую республиканскую ассамблею.
В общем и целом сербские претензии были справедливы.
Как отмечает Уолкер Коннор, Тито «изуродовал» консти­
туцию, «ослабив влияние самой значительной этнической
группы в стране —сербов» (Connor, 1994: 333; см. Udovicki &
Torov, 1997: 80-84; Vujacic, 1995: 108-112). «Только Сербия
проигрывает в соревновании за создание национального
государства, - говорится в «Меморандуме», - и это самое
тяжелое историческое поражение в мирное время, кото­
рое только можно себе вообразить». Впрочем, в документе
не сказано ничего о превосходстве Сербии в контроле над
армией, службах безопасности, столицы, о сербском этни­
ческом преобладании в партийных и полицейских струк­
турах всех остальных республик. Аллюзии на эти очевид­
ные факты сквозят в обиде на республики и провинции,
которые имеют дерзость называть сербов «угнетателями»,
«централистами», «жандармами». «Меморандум» также
укоряет Центр в недофинансировании Сербии, в невыгод­
ных для республики торговых отношениях с другими авто­
номиями. На самом деле отставание Сербии объяснялось
аграрным характером ее экономики и ее географическим

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

положением - Сербия находилась вдалеке от европейских
рынков.
В результате, заявляется в «Меморандуме», некорен­
ные сербы вынуждены эмигрировать. И вот она, та фра­
за, которую не устают цитировать эксперты: «В Косове
сербов подвергают физическому, политическому, юриди­
ческому и культурному геноциду». Слово «геноцид» по­
вторяется трижды. Сербы действительно покидали Косов­
ский край из-за дискриминации и запугиваний (Vujacic,
1995: 218-225). Там шла этническая чистка, но никакого
геноцида, конечно, не было. В заключение «Меморандум»
достаточно спокойно предлагает начать диалог о кон­
ституционной реформе во имя «демократического ин­
теграционного федерализма». Поправки в конституцию
должны обеспечить права всех народностей, регионов,
социальных групп, усилить и федеральные институты
власти, и народный суверенитет (скрытая атака на комму­
нистическую партию). «Меморандум» требовал равнопра­
вия всех этнических групп и восстановления «пошатнув­
шейся сербской государственности». В документе ничего
не говорилось об «усилении или укрупнении Сербии».
Несмотря на всевозможную критику, это было мнение сер­
бов, пусть и субъективное, о Югославской Федерации и ее
недостатках (Grmek et al., 1993: 235). Это была первона­
чальная версия «сильной федерации»: федерацию нужно
сохранить, а центр ее усилить.
Но некоторые сербы хотели большего. Юрисдикцию
Сербии надо было распространить на все районы Косова,
где жили этнические сербы, на пограничные районы Хорва­
тии и Боснии; а также (в самом уродливом варианте) «на все
территории, где есть сербские кладбища». Такова была идея
«Большой Сербии». Она не была грубо экспансионистской
(никакого сравнения с нацистской идеей «жизненного про­
странства»),-но ущемляла права других этнических групп.
Этот план поддерживали сербские крестьяне (страдающие
от рецессии и децентрализации), привилегированные, но
уязвимые работники общественного сектора, ущемленные
сербские меньшинства и сербские беженцы. Особенно не­
защищенными чувствовали себя косовские сербы, они же
проявляли и наибольший экстремизм. Рвущиеся к незави­
симости Хорватия и Босния должны были с особой деликат­

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

ностью относиться к «своим» сербам, чтобы те не сомкну­
лись с великосербскими националистами. Решить сербскую
проблему было непросто.
Второй проблемой Югославии была единственная
республика, которая по определению не могла стать моноэтничным государством. По переписи 1991 г. 44% жителей
Боснии и Герцеговины идентифицировали себя как му­
сульмане, 32% как сербы, 17% как хорваты и 5% как югос­
лавы. 16% родились от смешанных браков - больше, чем
в остальных республиках. В смешанные браки чаще вступа­
ли молодые городские пары, на селе такие странные союзы
не одобрялись. Этническая карта Боснии была лоскутным
одеялом, где каждый лоскуток был крохотной частью круп­
ной этнической группы. Даже если бы Босния раздробилась
на множество мини-государств, в каждом из них все равно
оказалось бы национальное меньшинство. Независимая
Босния и Герцеговина нуждалась в консоциативном госу­
дарственном правлении с разделением властей между этни­
ческими общинами. Снять межэтнические трения в Боснии
было трудноразрешимой задачей.
К 1990 г. Югославская Федерация была у народа не
в чести. Большинство югославов той эпохи мечтали пере­
прыгнуть из коммунизма в демократию, и Федерация пред­
ставлялась им коммунистической резерваций и оплотом
сербского засилья. За пределами Сербии народы стреми­
лись к децентрализации. Этот процесс, уже начавшись,
вызывал негодование лишь у одних сербов. Когда комму­
нистический режим в Югославии пошатнулся, междуна­
родный капитализм пустил в ход мясницкий топор нео­
либеральной экономики: кредиты предоставлялись лишь
в обмен на свертывание государственного планирования
и урезание социальных статей бюджета. С 1986 г. началось
падение ВВП Югославии. В 1988 г. безработица, по офици­
альным источникам, достигла 17%, при этом безработными
оказались свыше 30% людей моложе 25 лет. Еще хуже об­
стояли дела с сельским хозяйством. Чтобы найти работу,
обеспечить себе прожиточный минимум, надо было иметь
связи и покровителей, остатки государственной экономи­
ки поглотил свободный рынок, где процветали бартерные
сделки. Как отмечается в «Меморандуме», каждая респуб­
лика сама выстраивала свои рыночные отношения; в этих
640

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

условиях фактор национальной принадлежности стал
играть существенную роль. Все больше югославов связыва­
ли успех, карьеру, семейное благополучие исключительно
со своей этнической группой. Национализм стал важнее
классовой идентичности, что подрывало основы югослав­
ского федерализма.
Югославия была собрана по частям после Первой ми­
ровой войны. Это было общее решение хорватов, сербов,
словенцев, вызванное геополитическими причинами.
В Первую мировую эти народы вынудили воевать друг
с другом - словенцы и хорваты в составе Габсбургской
империи сражались против сербов - теперь они хотели
прочного мира в Балканском союзе. Объединившись, они
создали второстепенную страну, способную, тем не менее,
защитить свою территорию от внешней агрессии. В пери­
од между двумя мировыми войнами Югославию сотряса­
ли национальные противоречия, но страна дорожила сво­
ей целостностью по геополитическим причинам. После
1945 г. та же геополитическая логика звала к воссоедине­
нию страны. Когда в 1948 г. Тито вышел из орбиты вли­
яния Сталина, Югославия умело воспользовалась своим
статусом нейтрального буфера между Западом и Востоком.
Югославия всегда была геополитической силой. У нее все
еще была одна из сильнейших армий в Европе. Но распад
Советского Союза подорвал геополитические основы су­
ществования страны. В 1990 г. Федерация утратила свой
смысл как система национальной обороны и стала воспри­
ниматься как коммунистический милитаристский анахро­
низм, где всем заправляли сербы.

ОТКАЗ ОТ ФЕДЕРАЛИЗМА:
ВЫБОРЫ 1990 ГОДА
Демократия убила Югославскую Федерацию (Snyder,
2000). Югославы, стремились к правлению народа («мы,
народ»), но на практике свободные демократические вы­
боры, прошедшие в шести республиках между апрелем
и декабрем 1990 г., отдали власть в руки органических
националистов, сторонников мажоритарной этнической
демократии. В соответствии с конституцией, выборы про­
641

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

водились в каждой отдельной республике, по тому же
принципу сгруппировались и политические партии. Вы­
боры превратились в парад национальных суверенитетов.
Среди крупных политических игроков лишь бывшая Ком­
мунистическая партия Югославии смогла найти сторонни­
ков по ту сторону республиканских границ, да и там она
апеллировала к национальным меньшинствам, за исключе­
нием самой Сербии.
Хороший урожай голосов собрали партии с моноэтни­
ческим составом и руководством, но лучше всех выступили
националисты. Они обратились к чувству исторической
памяти, они вышибали слезу из электората, вспоминая
свои страдания под гнетом коммунистического режима.
Туджман и полуфашистский Парага в Хорватии, Изетбегович в Боснии, Шешель и Драшкович в Сербии - эти лидеры
обладали моральной харизмой как жертвы деспотии, как
диссиденты, отсидевшие в коммунистических тюрьмах.
Как и все либералы, они выступали за рыночные реформы,
которые принесут благоденствие народу. И лишь они, на­
ционалисты, говоря о процветании, связывали его исклю­
чительно с интересами определенной этнической группы.
Этим принципам и должна была подчиниться югославская
экономика (Cohen, 1995; Crnobrnja, 1994: Part II). Идея по­
лучила развитие, когда марксистская концепция классо­
вых интересов утратила популярность. Этничность еще не
победила класс, но большинство югославов шло по этому
пути.
Разные республики показали разные результаты.
В Хорватии националистическая коалиция, сгруппиро­
вавшаяся вокруг Туджмана (ХДС), выиграла большинство
мест в парламенте (но не голосов на выборах). Туджман
оставался президентом Хорватии до своей смерти в 1999 г.
Бывшие коммунисты и центристский альянс выступили
неплохо, некоторые депутаты призывали к полиэтничности и имели успех среди национальных меньшинств.
Не было больших отличий между тем, как голосовали
мужчины и женщины. Проголосовавших за хорватскую
националистическую партию привлекла не столько ее
экономическая программа, сколько гарантия безопасно­
сти от враждебных этнических групп. Сайбер (Siber, 1993:
197) утверждает: «В Хорватии не было такого феномена,
642

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

как неэтнический избиратель и ненационалистическая
партия». Победители провозгласили власть хорватского
народа.
В Словении партий было много, и ни одна не набрала
большинства голосов. Они позиционировали себя в каче­
стве социалистов, христиан-демократов, либералов, кон­
серваторов и так далее, но по сути это были националисти­
ческие партии, готовые отложить все идейные разногласия
ради установления национальной автономии внутри или
за пределами Югославии. Словения осознавала свою куль­
турную близость как с Европой, так и с остальной Юго­
славией. Эта республика получила весомую европейскую
поддержку. И в Словении, и в Хорватии пришли в столкно­
вение идея полной национальной независимости и праг­
матичное желание сохранить мир и преемственность.
Большинство политических акторов в обеих республиках
желали мирной сецессии, но опасались форсировать этот
процесс.
Двум самым маленьким республикам большие проблемы
не грозили. Черногорцам была свойственна амбивалент­
ная этническая самоидентификация. Партии большинства
утверждали, что черногорцы есть не что иное, как сербы.
Меньшинство пыталось доказать, что этническое разли­
чие существует. В результате большинство с небольшими
оговорками поддержало сербскую концепцию сильной фе­
дерации, и черногорцы остались в составе пошатнувшейся
Сербии. Неудачи Милошевича усилили тенденции к сепа­
ратизму. В 2003 г. был провозглашен Государственный союз
Сербии и Черногории с обязательством провести референ­
дум о полной независимости в 2006 г.
В Македонии на выборах победили умеренные нацио­
налисты, оттеснив на второй план радикалов. Новое пра­
вительство поддержало Федерацию в основном по гео­
политическим причинам: близость Греции и Болгарии
вызывала сильные опасения. Правительство ухватилось за
идею «асимметричной федерации», где разные республики
могли бы иметь разную степень автономии в зависимости от
их желания. План оказался нежизнеспособным, и республи­
ка объявила о независимости - Сербии в тот момент было
уже не до нее. Дискриминация албанского меньшинства
в Македонии (25-30% населения) спровоцировала воору­
643

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

женные столкновения в 2001 г., в настоящее время напря­
женность значительно снизилась. Этнические конфликты
можно решать с помощью компромиссов.
К компромиссу стремилась и Босния. Поскольку респуб­
лика не могла стать этнически чистым государством, она
делала все, чтобы обуздать национализм. Но и в Боснии три
победившие партии сделали ставку на этничность - каждая
в своем анклаве. Эти партии собрали почти 90% голосов,
в голосовании не прослеживались гендерные или социаль­
ные различия.
Крупнейшие общественные организации некоммуни­
стической ориентации были этнически окрашены. Этот по­
сыл передался и самым успешным политическим партиям.
В многонациональной Боснии компромисс мог быть до­
стигнут лишь при посредничестве этноцентричных партий.
Вначале они согласились сохранить федерацию - к этому их
толкал геополитический прагматизм. Сербские и хорват­
ские политики в Боснии уповали на то, что мощное влияние
Сербии в федеральных институциях сыграет им на руку.
Лидер мусульман (впоследствии президент Боснии) Алия
Изетбегович в 1989 г. заявил следующее:
М ы не с о б и р а е м с я с т р о и т ь н а ц и о н а л ь н о е г о с у д а р с т в о ...
к т о -т о э т о г о о ч е н ь х о ч е т , н о эт о н е р е а л и с т и ч н ы й п о д х о д .
Х о т я м у су л ь м а н е и я в л я ю тся сам ы м м н о г о ч и с л е н н ы м н а р о ­
д о м в р е с п у б л и к е , и х все ж е н е так м н о г о ... м у с у л ь м а н е д о л ж ­
ны со ст а в л я т ь х о т я бы 70% в сего н а с е л е н и я (Silber & L ittle, 1995:
230).

Изетбегович считал, что для того, чтобы национальное
государство состоялось, крупнейший этнос должен иметь
70% долю населения.
В былые времена коммунистическое руководство трех
главных этнических образований в Боснии имело право
вето при решении важных вопросов, что требовало от
них согласованности действий. Когда роль компартии
сошла на нет, началась фрагментация политической жиз­
ни по этническому водоразделу. Вначале исламские пар­
тии выступали за федерацию, потом за мажоритарную
демократию, что обеспечивало преимущественные права
этническому большинству. Коллективная идентичность

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

боснийцев не была так ярко выражена как идентичности
других народов в Югославии, что ввело в заблуждение сер­
бов и хорватов: они искренне считали мусульман частью
своего народа. Автономия, предоставленная конституци­
ей от 1974 г., и рыночные реформы отграничили от бос­
нийцев босняков. Вначале это произошло в Сараево. Кто-то
по-прежнему мог считать их сербами и хорватами, другие
воспринимали их как мусульман. Эта идентификация ста­
ла преобладающей на выборах 1990 г. (Bringa, 1995: гл. 1).
Именно в этом смысле я буду использовать этноним босняк
(бошняк) в этих главах. Боснийские хорваты начали при­
сматриваться к мусульманам в надежде заключить союз
против сербов. Крупнейшая партия боснийских сербов,
СДС Милошевича, ранее выступавшая за федерацию, пере­
ориентировалась в пользу своей этнической родины, ле­
жавшей по ту сторону границы: мечта о Великой Сербии
могла стать явью. Из-за этих маневров тройственный на­
циональный паритет дал первую трещину.
Таким образом, все лидеры победивших партий за преде­
лами Сербии, даже в Боснии, стали считать идеалом наци­
ональное государство. В новых республиканских конститу­
циях (кроме Боснии) гарантировалась государственность*
главенствующей нации посредством самоопределения
(именно так и возникли потом сербская и хорватская ав­
тономии на территории других республик). Проект Кон­
ституции Боснии и Герцеговины провозглашал суверенное
государство «народов Боснии и Герцеговины - мусульман,
сербов, хорватов и других наций и национальностей, живу­
щих на территории республики». Было принято решение,
что право на самоопределение принадлежит каждой рес­
публике и ее национальному большинству (Hayden, 1996:
790-792; Woodward, 1995: 108). Это была мажоритарная де­
мократия, игнорировавшая права меньшинств. Этнические
группы - каждая живущая внутри другой - создавали угро­
зу бесконечной череды территориальных споров. Люди
спрашивали: «Почему я должен считаться меньшинством
в вашем государстве, если вы тоже можете быть меньшин­
ством в моем?» Но и при таком раскладе можно было со­
хранить здравый смысл и способность к компромиссу. Сей­
час мы рассмотрим самую большую и значимую республику
Югославии.
645

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

ВОЗВЫШЕНИЕ
СЛОБОДАНА МИЛОШЕВИЧА
Считается, что большей частью своих бед Югославия
обязана этому невысокому, коренастому, седовласому чело­
веку. Милошевич стал националистом волею судьбы. Этот
коммунистический аппаратчик начинал восхождение к вла­
сти как сторонник реформ и борец с бюрократическим заси­
льем, как и многие другие молодые деятели его поколения.
Энергичный и честолюбивый, он считал, что это поможет
ему пробиться наверх. Националистическая карта выпала
ему почти случайно в апреле 1987 г. в небольшом город­
ке рядом со знаменитым Косовским полем. После 1974 г.,
когда Тито наделил Косово автономией, албанцы сумели
завладеть ключевыми постами в местной администрации
и полиции. Под их давлением многие сербы были вынуж­
дены уехать. Остальные, не покидая края, компактно рассе­
лились в окрестностях Косовского поля. Этот кластер стал
цитаделью сербского национализма (Vujacic, 1995: 220-221).
В 1987 г. Милошевич как крупный функционер Сербской
коммунистической партии приехал туда, чтобы немно­
го остудить разыгравшиеся националистические страсти.
На публике требовалось произнести дежурную речь о друж­
бе народов, а за закрытыми дверями обсудить конкретные
дела. Митинг и последующие события были запечатлены на
кинопленку и показаны затем всему миру в документаль­
ном фильме Би-би-си «Смерть нации» (1998).
В фильме Милошевич вначале предстает в зале собраний
в ожидании почестей, положенных коммунистическому
вождю такого ранга. Далее происходит нечто невероятное.
В зал врывается разъяренная толпа сербов и выводит Ми­
лошевича на улицу. Люди кричат, что. их избила албанская
полиция. Как и повсюду в Югославии, стражи порядка ни­
когда не церемонились с демонстрантами. Потом организа­
торы акции признались, что сами спровоцировали албан­
скую полицию на ответные действия, закидав их камнями,
привезенными на грузовиках. Милошевич вышел к народу
в надежде утихомирить толпу. Этого у него не получилось.
Потрясенный увиденным, он выкрикнул: «Никто вас боль­
ше не будет избивать. Никто не поднимет руку на сербов».
Потом он вернулся в зал и провел там всю ночь, терпеливо
646

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

выслушивая обиженных соплеменников. Ближе к рассвету
Милошевич завершил встречу, пообещав, что все претен­
зии будут рассмотрены «быстро и эффективно». Это по­
нравилось народу. «Слоба - наш», - говорили косовские
сербы (ряд исследователей предполагают, что Милошевич
придумал и разыграл эту постановку, см.: Judah, 2000: 53;
Udovicki & Torov, 1997: 87-88).
Позже в 1987 г. во время телетрансляции заседания
Центрального комитета партии Милошевич обвинил пар­
тийное руководство в неспособности защитить косовских
сербов. В течение двух лет он использовал сербскую нацио­
налистическую риторику как часть «антибюрократической
революции». Став лидером сербских коммунистов, Мило­
шевич лишил Косово и Воеводину автономии, провел там
тотальную чистку партийных рядов и укрепил свои по­
зиции среди македонских коммунистов. Затем он занялся
партийной перестройкой: Союз коммунистов Сербии пре­
вратился в социал-демократическую партию СПС (Социа­
листическая партия Сербии). Он практически собрал боль­
шинство голосов в Федеральной Ассамблее - высшем органе
государственной власти Югославии. Это не сулило ничего
хорошего хорватским и словенским политическим элитам.
Его звездный час пробил в 1989 г., когда он обратился к сот­
ням тысячам сербам, собравшимся на Косовом поле в день
600-летия великой битвы. Финал речи запомнили все: «Се­
годня, шесть столетий спустя, мы снова участвуем в боях
и принимаем бой. Это не бои с оружием в руках, хотя и та­
кое нельзя исключать».
Милошевич разговаривал с народом гораздо откровен­
нее, чем его коммунистические предшественники. За ним за­
крепилась репутация прямолинейного человека и при этом
умелого политика, который вначале внимательно слушает,
а потом принимает решения. Он не впадал в националисти­
ческую истерию (в отличие от его сторонников). В первые
годы своего правления Милошевич боролся за «компакт­
ную федерацию» с усиленными властными полномочиями
центра - это был его План А. Он сумел мобилизовать со­
циальную базу национального проекта «Великая Сербия» сербских беженцев, сербов из районов, находящихся под
угрозой (в особенности косовских сербов), сербских кре­
стьян, которые ждали экономического процветания в более
647

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

сильной федерации. Эти люди выходили на грандиозные
демонстрации, требуя отставки «бессердечных бюрокра­
тов» среди партийной верхушки Косова, Воеводины и Сер­
бии. Милошевич поддерживал их: «Нет силы на земле, спо­
собной остановить сербов» - и разводил руками: «Я не могу
остановить народный гнев».
Он жаждал антибюрократической революции, видя себя
вождем партии. У него была сильная поддержка в армии,
но в Верховном командовании произошел раскол, там не
было единодушия. С бблыпим успехом Милошевич мог
опереться на МВД и грозную SDB - службу госбезопасно­
сти Югославии. В 1972 г. SDB провела операцию по ликви­
дации 19 террористов-усташей, проникших на территорию
страны. Тайная полиция не гнушалась прибегать к помощи
криминальных авторитетов для устрашения и уничтоже­
ния диссидентов в стране и за рубежом. Некогда тайный
агент, печально знаменитый Аркан прошел путь от бандита
до политического экстремиста. Похожая судьба была у Бели
и Гишки, примкнувших к националистическому лидеру
Вуку Драшковичу. Сам Гишка признавался: «Во всем мире
в национально-освободительных движениях первыми на
линию огня выходили патриотически настроенные уголов­
ники. Мы сделали для победы столько, сколько не сделал
никто другой» (Knezevic, 1995).
Н о в 1990 г. гораздо важнее был исход выборов. Социа­
листическая партия Милошевича (СПС) выступала за уме­
ренный реформаторский национализм: «компактная» фе­
дерация должна была защитить сербов. Лишь после распада
государства Милошевич начал вынашивать план измене­
ния границ для защиты сербских меньшинств. Это должно
было стать его Планом Б. У СПС на выборах был сильный
административный ресурс, поскольку партия унаследовала
кадровый аппарат коммунистов и держала под контролем
радио, телевидение, полицию и контрразведку. Оппозиция
не успела подготовиться к второпях объявленным выборам.
В отличие от других республик, выборы в Сербии были
лишь отчасти демократическими.
Крупнейшие оппозиционные партии оказались еще бо­
лее националистическими, чем сам Милошевич. Именно по­
этому нельзя винить за агрессию исключительно сербского
лидера, как это делают Сигар (Cigar, 1996) и Ганьон (Gagnon,
648

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

1997), хотя Снайдер (Snyder, 2000) с ними не согласен. Глав­
ный соперник Милошевича Вук Драшкович требовал «объ­
единения всех сербских земель» и предъявлял территори­
альные претензии соседним республикам. Он заявлял: «Все,
кто любит Турцию (то есть мусульмане), пусть убираются
в Турцию. Я лично отрублю руку тому, кто поднимет зеленое
знамя пророка». Националистические партии рождались
в лоне культурно-просветительских православных обществ,
как Общество святого Саввы (названо в честь сербского ве­
ликомученика), которые взывали к истреблению безбожных
коммунистов и к возрождению Великой Сербии. Сербские
националисты уверяли, что мусульмане, по сути, являют­
ся сербами, точно так же как и Туджман настаивал, что
они хорваты. Это давало каждой стороне гипотетический
шанс отхватить себе половину Боснии. В отличие от СПС
и националистов, либерально-демократические партии на­
чинали с чистого листа - у них не было массовой низовой
организации. Либерал-демократы выросли из творческих
объединений интеллектуалов и специалистов в Белграде
и других крупных городах с высокой прослойкой среднего
класса. Среди этнических меньшинств либералы закрепить­
ся не сумели. Они осуждали Милошевича как популистско­
го диктатора, выступали за федерацию и автономию для
меньшинств. Но и они соглашались с тем, что, если федера­
ция распадется, Сербия должна раздвинуть границы, чтобы
взять под крыло всех сербов (Goati, 1995: 76). Практически
все сербские партии грешили этнонационализмом. Приня­
тый ими План А предусматривал реформированную асим­
метричную федерацию, способную защитить сербов, - гене­
ратором этой идеи была Сербская академия наук. На случай
провала Плана А существовал и План Б - Великая Сербия.
Предвыборные опросы показали, что самым большим злом
избиратели считали власть коммунистической партии,
а наибольшие надежды народ возлагал на экономические
реформы, повышение уровня жизни, хорошие отношения
с другими государствами, но не в ущерб государственной
безопасности Сербии. Агрессивному национализму не было
места. Ястребы войны редко выигрывают выборы. Неис­
товый Драшкович мог до умоисступления повторять свои
антикоммунистические и националистические мантры,
но не мог предъявить внятной экономической программы

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

и постоянно путался в этнических вопросах. Уязвимой сто­
роной Милошевича было его коммунистическое прошлое,
но он набирал очки как стойкий и выдержанный защитник
сербских интересов и компетентный хозяйственник (Vreme,
6 янв. 1992). Каждая партия опиралась на свой электорат,
как это происходит на всех выборах.
За Милошевича проголосовали главным образом пожи­
лые сербы с не очень высоким образованием, рабочие и кре­
стьяне (голоса безработных распределились между разны­
ми партиями), работники общественного сектора, жители
сельской местности, особенно из отсталой южной части
страны. Контроль Милошевича над телевидением дал ему
фору перед соперниками в сельских районах среди малооб­
разованного населения, у которого не было доступа к дру­
гим средствам информации. Его электорат больше всего
желал спокойной и сытой жизни. Опросы также показали,
что избиратели-члены СПС выступали как государственни­
ки и сторонники сильной руки. Электорат либерал-демо­
кратов был принципиально иным. Они с трудом завоевы­
вали голоса среди национальных меньшинств, с ббльшим
успехом привлекая средний класс, образованных людей,
жителей Белграда и других крупных городов. СПС издева­
тельски называла их «космополитами, которым не дано раз­
глядеть Сербию из центра Белграда». Либералы в отместку
называли социалистов «националистами с белградских
холмов». Среди сторонников СПС и либерал-демократов
были в равной доле и мужчины и женщины. За национали­
стические партии проголосовало немного больше мужчин,
электоральная поддержка распределилась поровну среди
разных социальных групп, горожан и жителей села. Самую
массовую поддержку националистам выразили этнические
сербы из других республик и сербские беженцы, особенно
из Косова. Их национализм был много радикальнее, чем
у электората СПС.
В ту пору Милошевич производил впечатление центриста,
умело лавировавшего между радикальным национализмом
и космополитическим либерализмом. СПС провозгласила:
«Мы - правильный выбор для тех, кто хочет жить в мире,
а не в национальной вражде и междоусобных конфликтах;
для тех, кто желает своим детям светлого утра, а не темной
ночи тревог и братоубийственных войн; для тех, кто хочет
650

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

жить плодами своего труда; для тех, кто в свободе других ви­
дит и собственную свободу». Милошевича подняли на щит
те, кого страшили перемены и анархия, кто верил в силу и по­
мощь государства, кто дрейфовал в сторону национализма.
Лозунг СПС «С нами надежно» был особенно популя­
рен85. В то время Милошевич был полуавторитарным во­
ждем, но не экстремистом. Но и сам политик, и его элек­
торальная база склонялись в сторону единства этатизма
и национализма, что ставило во главу угла национальные,
а не классовые отношения и потенциально угрожало наси­
лием. Большинство сторонников Милошевича сохранили
ему верность до конца. С другой стороны, опросы, прове­
денные газетой Vreme в 1992 г., свидетельствуют о постепен­
ном падении популярности СПС в больших городах, на се­
вере страны и среди образованной части населения. Только
15% белградцев поддерживали социалистов по сравнению
с 51% на юге Сербии. Это означало, что Милошевич стано­
вился все более зависимым от социальной базы сербского
национализма. Мажоритарная выборная система относи­
тельного большинства («первого пришедшего к финишу»)
и бойкот выборов в Албании принесли партии Милошевича
46% голосов и 77% мест в парламенте.
Лидер объединил в своих руках и исполнительную, и за­
конодательную власть. Но свыше 90% сербов, пришедших
на выборы, поддержали и другие партии, которые пред­
ложили схожий План А, план «компактной» федерации,
с чем никогда бы не согласились ведущие партии других
республик. Радикалы ратовали за План Б - расширение
границ Сербии в том случае, если федерацию сохранить не
удастся. В бурном 1991 г. велись нескончаемые переговоры
между республиками, при этом все крупные сербские пар­
тии выступали за Милошевича. Предложение Словении
и Хорватии децентрализовать федерацию было отметено,
компромиссное предложение Боснии и Македонии создать
асимметричную федерацию, учитывающую особенности
каждой республики, тоже не нашло поддержки (Goati, 1995:
76). Когда переговоры зашли в тупик, оппозиционные Ми­
85 Данны е о вы борах взяты из: C ohen, 1995: 152; Gordy, 1999:
гл. 2; M ihajlovic et al., 1991; Vujacic, 1995: 421-438; V ukom anovic, 1995:
8 2 -8 8 и сербского оп п о зи ц и о н н о й газеты Vreme. - П рим . авт.

651

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

лошевичу партии не смогли возразить ничего против Пла­
на Б «Великая Сербия» - ведь это был и их план. Большая
часть сербов потеряла надежду на сохранение мультикультурализма. Только 11% опрошенных верило, что многона­
циональное государство сможет жить в мире и согласии,
остальные считали, что лучше размежеваться по этниче­
ским границам ( Vremey 30 нояб. 1992).
Катастрофические этнические войны должны были неиз­
бежно подорвать популярность Милошевича. 1991 и 1993 гг.
вынудили его силой подавить массовые протесты. Полиция
была брошена на разгон демонстраций, под выдуманными
предлогами были закрыты многие оппозиционные издания.
С другой стороны, война укрепила позиции Милошевича.
Президента неугодной Социал-демократической партии
Воеводины назвали «союзником фашиствующих хорватских
головорезов», затем его арестовали и призвали в армию. Ми­
лошевич скрытно сосредоточил в своих руках и экономиче­
скую власть. Половина сербской промышленности все еще
принадлежала государству, из этого источника СПС и ее
парамилитарные формирования получали тайную финансо­
вую поддержку. Рабочих, отказавшихся взять в руки оружие
и вступить в добровольческие формирования, увольняли
(Vreme, 11 нояб., 9 дек., 12 дек. 1991). Оппозиция разбилась на
два лагеря - небольшой либерально-пацифистский и мощ­
ный военно-националистический, между которыми постоян­
но метался Драшкович. Это тоже было на руку Милошеви­
чу. В поисках союзников он вошел в коалицию с Воиславом
Шешелем и его националистами. К середине 1992 г. 200 ты­
сяч югославов эмигрировали за рубеж, среди уехавших было
много либерально настроенных интеллигентов ( Vreme, 6 апр.
1992). Коалиция Милошевич - националисты управляла Сер­
бией, и это сужало лидеру поле для политического маневра.
Горди и Снайдер (Gordy, 1999; Snyder, 2000) преувеличивают
роль Милошевича в том, что они называют «уничтожени­
ем политических альтернатив». Милошевич действительно
опирался на силу полиции и СМИ, он действительно впал
в военно-патриотический раж, но главное было в другом: сер­
бы чувствовали себя ущемленными, они требовали государ­
ственной защиты, это стало их национальным требованием.
Набрав силу, оппозиция разделилась. Часть оппози­
ционеров стала более радикальной, чем сам Милошевич.
652

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

К несчастью, сербские политики и электорат отказались от
демагогии, возбуждавшей этническую вражду, лишь когда
чистки уже начались. Страшная Вуковарская резня в ноябре
1991 г. стала личным моральным кризисом для Драшковича
(Grmek et al., 1993: 316-317). Он не смог понять вовремя, что
его риторический призыв «дать власть сербам повсюду, где
есть сербские кладбища» обернется новыми массовыми захо­
ронениями. До той поры сербы твердо стояли на страже сво­
ей независимости перед лицом внешних угроз, но еще никто
не взял в руки оружие, еще не пролилась первая кровь.
Ни в одной из республик не было массовой поддержки
кровавых этнических чисток. Но в Сербии уже пришли в дви­
жение две радикальные политических силы. Милошевич сам
поставил капкан и сам же в него и угодил. Он обязался обе­
спечить «ббльшую защиту» сербам либо в форме компактной
федерации, либо через пересмотр федеративных границ.
И если бы он посмел отступить от этого курса, его бы сме­
ли радикальные националисты. В альянс с либералами Ми­
лошевич войти не мог - они никогда бы не смирились с его
авторитарными замашками. У сербского лидера было две
опоры - националисты и этатисты, при этом и те и другие не­
уклонно дрейфовали в сторону радикального национализма.
Милошевич был одновременно и господином, и рабом своей
социально-электоральной базы и тех националистов, с кото­
рыми он был вынужден вступить в союз. Во-вторых, сербские
радикалы перешли к погромным, насильственным действи­
ям против своих оппонентов, в чем их поддержала сербская
тайная полиция SDB. Еще с 1970-х гг. рыцари плаща и кин­
жала устраняли политических противников за рубежом с по­
мощью криминальных элементов. Пришло время, и агенты
SDB начали создавать парамилитарные формирования из эт­
нических сербов Боснии и Хорватии и помогать национали­
стическим партиям в подготовке боевых дружин (Knezevic &
Tufegdzic, 1995; Milicevic). Радикальный, насильственный этнонационализм, перешедший в наступление в самых уязви­
мых регионах, дестабилизировал политику центра.
Переговоры о реформированной конфедерации успеха
не принесли, и тогда была разыграна другая карта. Слове­
ния решила, что у нее появился шанс выйти из федерации
мирным образом. У Милошевича была армия, чтобы этого
не допустить. Напряжение усиливалось. Когда республики
653

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

прислали своих представителей в Федеральный парламент
в Белграде, чтобы выторговать себе новую конституцию, они
не сумели создать там социалистических, либеральных или
консервативных фракций, как это делают сейчас их колле*
ги в Европарламенте. Вместо этого они размежевались по
этническому признаку и выступили как хорваты, словен­
цы, сербы и так далее. Этничность вытеснила классовость
(мой тезис 2). Сербские и хорватские депутаты от Боснии
разбрелись по нескольким фракциям: одни остались в со­
ставе боснийской делегации, другие блокировались с кем
угодно, лишь бы то были братья по крови. Только Сербия
и Черногория провели отчисления в федеральный бюджет,
после чего тот рухнул. Экономический кризис и накопив­
шийся внешний долг привели к торговым и финансовым
войнам - каждая республика пыталась переложить свой во­
рох экономических проблем на другую республику. В кон­
це 1990 г. Милошевич дал дополнительный толчок этому
процессу. Сербский лидер обобрал до нитки Националь­
ный банк, чтобы выплатить внешний долг Сербии. Другие
республики дали симметричный ответ, и Федерация начала
рассыпаться на глазах. Первый и неизбежный шаг в этом
направлении сделали региональные националистические
движения. Они с самого начала отвергали коммунистиче­
скую федерацию, которая одновременно утратила и гео­
политический смысл, и экономическую силу. Эту модель
продолжали поддерживать лишь сербские националисты.
Федерализм казался чем-то девиантным на фоне европей­
ских национальных государств. Отколовшиеся республики
начали создавать институты государственной власти, в том
числе и парламентскую систему, которая функционировала
по принципу «победитель получает все», а не по принци­
пу пропорционального представительства по результатам
выборов, которые, кстати, выиграли националисты. Мы не
знаем, чего на самом деле хотели югославы. Мы знаем лишь,
как и за какие партии они проголосовали на избирательных
участках в конкретной избирательной кампании. Мы впра­
ве предположить, что лишь единицы хотели того, что вско­
ре получили все: кровавые этнические чистки.
Этнический национализм провоцировал рост оборони­
тельного сознания. Опросы общественного мнения в Хорва­
тии показывают, что националисты имели особый успех у тех,
654

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

кто ощущал себя этнической жертвой большинства, с приви­
легиями которого невозможно было смириться (Siber, 1993:
152-153). «Защитим наш домашний очаг»-так звучал главный
националистический девиз на югославских выборах 1990 г.
Демократия подарила победу на выборах тем, кто сумел про­
явить мужество и отстоять свои принципы. Две уже существо­
вавшие общественные организации сумели отмобилизовать
свои силы лучше остальных. Это были Союз молодых комму­
нистов Югославии, профсоюзы, а также профессиональные
и культурные объединения. Но поскольку народ в большин­
стве своем желал покончить с коммунистическим прошлым,
эти полиэтнические структуры начали расползаться на глазах.
На смену им пришла другая мобилизующая сила - этнические
землячества. При коммунистах эта сила держалась в тени
и не лезла в политику, занимаясь организацией фестивалей
народной музыки и танца, футбольных матчей, парадов, на­
родных гуляний и других акций огромного масштаба. В кон­
це 1980-х гг. к ним присоединились культурные организации
республиканского уровня. Именно на этой основе национали­
стические партии смогли провести мобилизацию гражданско­
го общества. Третьей силой были представители свободных
профессий, городская интеллигенция, творческие союзы. От­
туда вышли самые талантливые журналисты и самые пламен­
ные ораторы. Они много толковали о феминизме, о граждан­
ских правах, но не умели мобилизовать массы. Интеллектуалы
рассуждали о гражданском обществе, а общество тем време­
нем сплачивалось вокруг националистических организаций
и этнических союзов - такое «гражданское» общество могло
привести страну лишь к гражданской войне.
Либеральная демократия и ее социальные науки часто
имеют смутное представление о корреляции желания инди­
видуума с результатами голосований. Используя опросы об­
щественного мнения, основываясь на социологических ана­
лизах, исследователи пытаются узнать, о чем думают люди,
и приходят в замешательство (как Ричард Холбрук или со­
циологи, измеряющие социальную дистанцию), когда окон­
чательный результат не совпадает с арифметической суммой
индивидуальных человеческих предпочтений. Большинство
людей имеют неопределенные и часто противоречивые по­
литические взгляды, какие именно взгляды попадут в из­
бирательную урну в виде бюллетеня, зависит от внешней
655

ТК М Н АЯ С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

организующей силы. Манипуляция общественным сознани­
ем привела к власти именно Милошевича, а не других серб­
ских националистов. Результат нам известен. Борьба элит
в 1990 г. завершилась победой жесткого и опытного поли­
тика над наивными и неопытными демократами. Так часто
происходит на демократических выборах. Демократизация
подвела Югославию к опасной черте. В большинстве респуб­
лик к власти пришли националисты. Они принесли с собой
ожесточение, страх, неразрешимую дилемму безопасности.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ
ОРГАНИЧЕСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Через 9 месяцев после выборов в Югославии начали
оформляться органические государства-наци и. В конце
июня 1991 г. Словения и Хорватия объявили о своей неза­
висимости. За истекшее время эти две республики отказы­
вались от каких-либо компромиссов с Сербией. Да и не мог­
ло быть компромисса между сильной сербской федерацией
и слабой хорватско-словенской конфедерацией. Три респуб­
лики были готовы пойти на взаимный риск эскалации, но
не на компромисс. У Словении не было особых трудностей
с выбором. Это была самая процветающая и европейски
ориентированная республика, наименее зависимая от Сер­
бии, а значит не заинтересованная в сохранении федерации.
Провозглашение независимости практические ничем ей не
угрожало, поскольку у нее были неоспоримые границы,
общая граница с Сербией отсутствовала, да и самих сербов
в Словении было совсем немного. Словенское руководство
было уверено, что Сербия смирится с провозглашением не­
зависимости, если действовать уверенно и единодушно.
Словения объявила о независимости, не столкнувшись
со сколь-либо серьезным внутренним противодействием.
После того, как словенские полицейские силы продемон­
стрировали, что им не страшна полуразложившаяся Юго­
славская народная армия (ЮНА), Милошевич отпустил
республику на свободу. Югославские военные были в смяте­
нии, в высшем командовании произошел раскол. Возвыси­
ли голос генералы, разгневанные тем, что Федерацию сдали
без боя. Председатель Президиума СФРЮ Борислав Йович
656

Ю Г О С Л А В И Я , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

(верный союзник Милошевича) заявил в телеинтервью:
«Это было этнически чистое государство. Никаких сербов.
Словения захотела выйти из Югославии. Мы ничего не мог­
ли поделать» (Би-би-си, 1998). Этническая война пощадила
Словению, где почти не было меньшинств. В дальнейшем
я не буду касаться этой республики. И все же словенцы внес­
ли свою лепту в разрушение югославского федерализма. От­
части в этом повинны и европейские страны, поспешившие
признать независимость Словении, хотя внешний фактор
и не был главным. Вероятно, все стороны несут коллектив­
ную ответственность за торжество идеи нации-государства.
А разорвали на клочки свою страну сами югославы.
Провозгласив независимость, Хорватия добила югослав­
скую конфедерацию и обострила ситуацию до предела. У Хор­
ватии была протяженная граница с Сербией и значительное
сербское меньшинство. В отличие от Словении, Сербия имела
серьезные интересы в этой республике, и последствия сецессии могли стать губительными. Теперь переговоры проходи­
ли между двумя полунезависимыми республиками, и возрос­
ла возможность военного конфликта. Под контролем Сербии
оставалась бблыпая часть югославской армии (ЮНА), что
и было ее главным козырем в большой игре. Сербы были уве­
рены, что военная сила - достаточный аргумент, чтобы при­
нудить Хорватию остаться в Федерации. Пойдут ли хорваты
на такой риск, станут ли они добиваться суверенитета? От ис­
хода этого противостояния зависела и судьба других жажду­
щих независимости республик. Региональные политики и по­
литические партии вышли на авансцену во втором акте.
Пришедший к власти Туджман вначале не помышлял
о независимой Хорватии из прагматических соображе­
ний - бывший генерал опасался прямой военной агрессии.
Ведя политический торг с Сербией, хорватский президент
тайно закупал оружие за границей и зазывал к себе воен­
ных советников (чего не делал Изетбегович в Боснии). Чем
дольше затягивались переговоры, тем сильнее становилась
Хорватия. Хорватские эмигранты выколачивали деньги
для своей исторической родины в США, Канаде и везде
где только можно. В эмигрантских кругах, больше чем в са­
мой Хорватии, была жива идеология усташей - вера в то,
что защитить независимость Хорватии можно лишь силой
оружия. Многие эмигранты вернулись на родину и заняли
657

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

сильные позиции в Хорватском демократическом содру­
жестве (ХДС). Это были сторонники жесткого курса, кон­
тролировавшие военный сектор. «Мягкий» сектор адми­
нистративного управления достался новообразованному
государству по наследству от старой, федеративной Хорва­
тии, «жесткие», силовые функции должна была исполнять
армия, но ее не было, а полиция в сербских анклавах была
преимущественно этнически сербской. «Ястребы» тайно
создавали хорватскую армию, полиция же деградировала
и разрушалась. В Хорватии обнаружились все те признаки
государственной нестабильности, которые (в соответствии
с моим тезисом 5) должны были привести ее к этнической
войне.
Идеалом Туджмана стало хорватское государство-нация,
и он был готов пойти на многое для достижения этой цели.
Хорватский лидер был историком-любителем. В одной кни­
ге он сводит к минимуму число жертв, павших от рук усташей в страшном лагере смерти Ясеновац. В исследовании
«Национализм и современная Европа» Туджман пишет,
что в случае отделения Боснии и Герцеговины «Хорватия
окажется в чрезвычайно уязвимой ситуации в экономиче­
ском и географическом отношении, а посему в широком
политическом смысле независимость этих народов нанесет
серьезный ущерб развитию хорватской нации». Боснийских
мусульман он причислял к хорватам. Рассматривая хорват­
ско-мусульманский этнический тандем как некое единство,
Туджман считал возможным присоединение бблыпей части
Боснии к Хорватии (Tudjman, 1981:112-115). Осуществление
такой идеи на практике было бы подобно взрыву пороховой
бочки и для мусульман, и для сербов.
На выборах партия ХДС Туджмана неоднократно тре­
бовала «суверенитета Хорватии» или «государства для хор­
ватов», не говоря ни слова о правах национальных мень­
шинств. Свой голос в общий хор влили даже сторонники
запрета абортов, их лозунг гласил: «Даже зародыш - ма­
ленький хорват!» ХДС получала сильную финансовую под­
держку от эмигрантских кругов (Pusic, 1997: 98). Туджман
не раз повторял: «Мы сами решим судьбу Хорватии». Новое
государство должно было стать «венцом неустанной много­
вековой борьбы хорватов за независимость и самоопределе­
ние». Туджман выступал и в защиту усташей:
658

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

Н аш и п р о т и в н и к и в и н я т нас в т о м , ч т о мы пы таем ся в о с с о з­
д ат ь Н е з а в и с и м о е г о с у д а р с т в о Х о р в а т и я , за к о т о р о е ср а ж а л и сь
усташ и . О н и н е п о н и м а ю т, ч т о э т о го с у д а р с т в о н е бы л о с о з д а н о
ф а ш и ст ск и м и п р ест у п н и к а м и ; о н о о т в еч а л о и с т о р и ч е с к и м ча­
я н и я м х ор в ат ск о го н а р о д а в ег о с т р е м л е н и и к н е за в и с и м о с т и .
Х орваты зн ал и о п л а н а х Г и тл ер а п о с о зд а н и ю н о в о го е в р о п е й ­
ск о го п о р я д к а (Silber & Little, 1 995:91).

В отличие от Милошевича, Туджман в выражениях не
стеснялся. Однажды он публично заявил, что благодарен Го­
споду за то, что его жена создана не еврейкой и не сербкой.
Он утверждал, что хорваты являются частью Европы, в то
время как «сербы принадлежат Востоку. Они люди Востока,
как и турки... Несмотря на схожесть языков, мы не можем
жить вместе» (Cohen, 1995: 211). Как можно было сказать та­
кое о сербах, которые искони считали себя щитом христиан­
ской Европы в защите от турок! Партия Туджмана дышала
ненавистью и к сербам, и к евреям, а сербы не могли допу­
стить даже мысли о возвращении диктатуры усташей. Про­
ект новой конституции обещал бблыпий плюрализм, чем
можно было ожидать исходя из предвыборной риторики:
Р есп убл и к а Х ор вати я я вл яется н а ц и о н а л ь н ы м г о су д а р ств о м
х о р в а т ск о г о н а р о д а и всех н а ц и о н а л ь н ы х м ен ь ш и н ст в , к о т о ­
р ы е явл яю тся г р а ж д а н а м и Х о р в а т и и , вклю чая с ер б о в , м усул ь­
м ан , сл оваков , ч ех о в , евр еев [etc, e tc ]... к отор ы м га р а н ти р у ется
р ав ен ств о с о всем и гр а ж д а н а м и х ор в атск ой н а ц и о н а л ь н о с т и 86.

Конституция гарантировала равные права для всех нехорватов, однако хорватские сербы и мусульмане восприни­
мали это как ущемление своих политических прав. Когда-то
они были «равными нациями» внутри самой Югославии,
федеральные институции обеспечивали их коллективные
национальные права. Теперь же они получали ущербный
86 В О сн овном законе др уги х республик есть схож и е п ол ож ения,
по-видим ом у ущ емляю щ ие права меньш инств. К онституция М акедо­
нии провозглаш ает ее «национальны м государством м акедонского
н ар ода», с пояснением , что все остальны е этнические группы «им ею т
равные граж данские права». Албанцы настаивают на п ер есм отр е этих
п ол ож ен и й . - П р и м . авт.

659

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

статус меньшинства, как чехи или евреи, которые по юго­
славскому законодательству пользовались лишь личными
гражданскими правами. Права личности недостаточны,
необходимы коллективные конфедеративные или консоциональные права, - настаивали многие сербы. То же самое го­
ворили хорватские националисты там, где они были нацио­
нальным меньшинством. Лидер боснийских хорватов Мате
Бобан заявил журналистам, что он не может согласиться
с конституцией Боснии и Герцеговины, поскольку, «хотя
она защищает индивидуальные права, она не защищает...
права народа» (свидетельство по делу Бласкича, 24 апре­
ля 1998 г.). К несчастью, у великих держав, и прежде всего
у США, были либеральные конституции. Они верили, что
гарантия личных свобод вполне достаточна для защиты на­
циональных меньшинств. Они ошиблись. Сербы считали,
что регионы с нехорватским большинством должны иметь
политическую автономию (федерализм) или как этниче­
ские меньшинства пользоваться неограниченными права­
ми в рамках общего государства (консоциативная модель).
Но центральная власть не восприняла их аргументы в поль­
зу коллективных прав в противовес индивидуальным. Евро­
па не оказала никакого давления на Хорватию и практиче­
ски никакого на Словению. Это тоже была ошибка. Тактика
Туджмана сводила на нет возможность компромисса.
Большинство хорватских сербов проголосовало не за
сербских националистов, а за реформированную коммуни­
стическую партию или за центристские партии, которые
Туджман рассматривал как основных соперников и поэтому
не вступал с ними в диалог. Он стал политическим лидером,
избранным демократическим большинством (42% голосов
дали ему 68% мест в парламенте), и не считался ни с кем.
Туджман заявил, что он выражает волю истинных хорватов
через законно избранное парламентское большинство. Вы­
ражать мнение сербов было предоставлено маленькой серб­
ской националистической партии, имевшей наиббльшую
поддержку в Сербской Крайне. У этой партии в тот момент
не было четко выработанной линии, там шла борьба с ради­
кальной фракцией. Тем не менее партийные лидеры тяготе­
ли к конфедеративному протекционизму - автономии этого
приграничного региона. Хорваты опасались, что за этим же­
ланием кроется нечто более угрожающее - если пригранич­
660

Ю Г О С Л А В И Я , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ные сербы получат автономию, они смогут воспользоваться
этим, чтобы воссоединиться с Сербией. Своими действиями
Туджман лишь раздувал тлеющий конфликт, который вско­
ре приобрел географические контуры - Загреб против Краины. В этом конфликте, как указывает Роджерс Брубейкер
(Brubaker, 1996), столкнулись уже не два этнических госу­
дарства. Это было трехстороннее противостояние, в кото­
ром сошлись, по его словам, национализирующееся государство
(Хорватия), национальное меньшинство (сербы) и этническая
родина (Сербия). Вторые и третьи могли слиться в одно го­
сударство - Великую Сербию. Многих сербов также трево­
жил Закон о хорватском гражданстве 1991 г. В документе
говорилось: «Гражданин Хорватии должен соблюдать зако­
ны и традиции Республики Хорватия и принимать ее куль­
туру». Последние слова могли напрочь оттолкнуть сербов.
Язык и государственная символика тоже отчуждали их от
Хорватии. Хотя обе этнических группы говорят практиче­
ски на одном и том же языке, они используют разную пись­
менность. И если большинство сербов понимают латиницу,
лишь немногие хорваты читают или пишут на кириллице.
Официальным государственным алфавитом стала латиница,
хотя местной администрации и школам в сербских районах
разрешалось использовать и кириллицу. Это была уступка,
но не равноправие двух языков. Язык и символика оказыва­
ют сильное эмоциональное воздействие. Новый флаг и герб
Хорватии были древними государственными атрибутами,
но в восприятии большинства югославов это была символи­
ка усташей, особенно ненавистная «шахматная доска», на­
поминавшая многим о фашизме (то же самое подумалось
и мне, когда я впервые увидел хорватских болельщиков, раз­
махивающих своим флагом). Латинский алфавит и шахмат­
ные клетки были плевком в лицо: «Это наша страна». Такое
поведение свойственно всем органическим националистам.
Власть старалась избежать экстремистских крайностей,
запрещая продажу фотографий усташей и старых географи­
ческих карт. Стороны могли закончить дело миром, но этого
не случилось: хорватские радикалы не желали идти на ком­
промисс. Члены карликовой фашиствующей партии «Хор­
ватская партия права» и ХДС Туджмана назойливо демон­
стрировали хорватские символы в районах со смешанным
населением, что, безусловно, было преднамеренной провока­
661

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

цией. От разозленных сербских радикалов ждали обострен­
ной реакции, что, в свою очередь, должно было подхлестнуть
и оправдать действия хорватских националистов. Сербы на­
зывали радикалов из ХДС фашистами, это страшное слово
будило тревогу у всех сербов, помнивших, чем оно грозит.
Воислав Шешель, сербский политик-национал ист, выступая
по ТВ, сказал: «Сербы в опасности. Хорватско-фашистские
бандиты глумятся в деревнях над нашими женами и детьми.
Эта фашистская нечисть хочет уничтожить всех сербов». Ж и­
тель города Книн из Сербской Краины поведал журналисту
Гленни: «Большинство хорватов в Книне - хорошие люди,
совсем не такие, как эти жуткие усташи в Сплите» (Glenny,
1993: 19). У Томпсона есть живая зарисовка событий, случив­
шихся в Задаре, после того, как убили хорватского полицей­
ского. Рядом с автобусной остановкой он увидел группу под­
ростков, которые выламывали ножки у столов, вооружались
железяками, громили и грабили сербские магазины, в то вре­
мя как хорватская полиция безучастно взирала на все проис­
ходящее. Молодой парень показал ему баррикаду хорватов,
сложенную из бетонных блоков, потом отвел в местное от­
деление партии ХДС, где сидели «угрюмые, неприветливые»
люди, вооруженные винтовками и ножами. Они обзванивали
своих знакомых и звали их на борьбу с сербскими национа­
листами. На следующий день Томпсон услышал от одного
серба такую оценку: «То, что случилось вчера в Задаре, - это
откровенный геноцид» (Thompson, 1992: 261-264, 276). Обе
стороны мстили друг другу за все содеянное ранее.
Некоторые соратники Туджмана призывали к примире­
нию. Они понимали, что им не удержать всю территорию,
если в бой пойдет югославская армия. Туджман мог бы дис­
танцироваться от наследия усташей, но это бы выхолостило
всю его предвыборную риторику о «тысячелетней» борьбе
хорватов за свободу. Если бы Туджман или Милошевич были
мудрыми правителями, способными оценить происходящее
и предугадать будущее, возможно, - при поддержке умерен­
ных с той и другой стороны, - они смогли бы предотвратить
катастрофу. Но такие государственные деятели встречаются
нечасто, особенно среди тех, кто пришел к власти на гребне
националистической волны. Туджман, в отличие от Мило­
шевича, был твердокаменным националистом, и наградой
ему была победа на выборах. Беда была не в том, что Туд662

Ю Г О С Л А В И Я , 1. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

жман начал карьеру как авторитарный политик (вскоре он
им станет), а в том, что, следуя воле демократического боль­
шинства, за него проголосовавшего, он не отступил ни на
шаг от своих предвыборных лозунгов, полностью отвернув­
шись от тех, кто не разделял его взгляды. Сербские депута­
ты настаивали на внеэтническом определении гражданства,
но Туджмана поддерживало большинство. Он не нуждался
в иной поддержке и не пошел на компромисс.
Основателем Сербской демократической партии (СДП)
в Хорватии был Йован Рашкович. Во время избирательной
кампании он много говорил о Великой Сербии, прекрасно
понимая при этом, что позиции сербов очень уязвимы. Он
искал компромисса. Но непримиримость Туджмана приве­
ла к тому, что СДП заставила своего лидера отказаться от
поста вице-председателя парламента. Рашкович начал скло­
няться в сторону Милошевича, а сербская фракция вышла
из парламента. Партия стала более радикальной. Проблема
Рашковича (как и других политиков такого толка) заключа­
лась в том, что он не мог найти компромиссного решения
не по собственной вине, а потому что другая сторона счита­
ла себя слишком сильной, чтобы пойти навстречу.
По мере того как нарастала напряженность, поддержка
Туджмана возрастала. У него не было соперников до самого
конца войны. Среди его сторонников мужчин было больше,
чем женщин; его поддерживали консерваторы, в особенно­
сти церковные деятели; крестьяне; жертвы военного лихо­
летья (хорваты приграничных районов) и, наконец, те, кто
смог обогатиться в результате экономических реформ. Вой­
на заткнула рот даже самым недовольным - они тоже пред­
почли стать патриотами. Авторитарная власть, полуузаконенная войной, свернула шею оппозиции. Хорватия стала
государством-партией, опиравшимся на всенародную под­
держку (Pusic, 1997; Sekulic & Sporer, 1997). Такая власть не
ищет компромиссов. В мае 1991 г. в Хорватии был проведен
референдум. 93% его участников высказались за создание
независимого суверенного государства, где меньшинствам
гарантируются права личности. Сербская Краина бойкоти­
ровала референдум, потому что неделей ранее там прове­
ли свой плебисцит, на котором подавляющее большинство
j выразило желание присоединиться к Сербии. Вопрос был
’г поставлен ребром - за народ или против народа. Кто бы

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

рискнул сказать «нет» в такой ситуации? Референдум отдал
законную власть в руки националистов. Теперь государство
принадлежало им.
На тайной встрече Туджман и Милошевич *пытались
предотвратить катастрофу, а заодно поделить Боснию за
счет мусульман, но не пришли к единому решению. Ми­
лошевич, Йович, сербские генералы, полиция безопасно­
сти, СПС контролировали государство и армию. Они были
уверены в том, что смогут совладать с оппозицией, а если
дело дойдет до войны, она закончится через пару недель.
Великую Сербию можно было построить быстро и без осо­
бых затрат. Но Туджман и ХДС вступили в изнурительную
борьбу против тех, кого они считали коммунистами и сво­
ими поработителями. Они знали, насколько труден будет
их путь, но им было не привыкать. Сербия должна была по­
спешить и первой нанести удар, пока хорваты не создали
армию. Придет время, и кровь, и страдания войны переве­
сят все эфемерные выгоды от нее, о чем постоянно забывают
политики. Югославия приближалась к опасной зоне вполне
демократическим путем. Наступала пора голосовать не бюл­
летенями, а пулями.

ГЛАВА 13

Югославия, II.
Кровавая чистка

В предыдущей главе мы обсудили приближение Юго­
славии к опасной зоне кровавых чисток по мере того, как
в стране перерождались демократические процессы. Ч то­
бы понять, как и когда Югославия переступила через эту
черту, мы должны вспомнить тех, кто первым совершил
акты вооруженного насилия в смешанных хорватско-серб­
ских районах хорватской Краины. Вслед за этим проли­
лась кровь в мусульманско-хорватско-сербских землях
Боснии. До 1998 г. сохранялось спокойствие в Косовском
крае и до 2001 г. в Македонии. Генезис этих конфликтов
соответствует моему тезису 3: опасность возникает тогда,
когда две соперничающие этнические группы оспаривают
суверенитет над одной и той же территорией, при этом
их претензии морально оправданны и осуществимы. Одна
группа представляла большинство населения страны, дру­
гая являлась большинством в том или ином пограничном
районе и могла рассчитывать на поддержку этнической
родины, с которой она граничила. Ослабление демокра­
тии и усиление авторитаризма стали причиной ухудше­
ния ситуации.
Споры о суверенитете трудно уладить миром. Все
усилия сторон сводятся к нулю: «Или мне, или тебе вла­
деть этим клочком земли». Конфликт можно разрешить,
предоставив автономию меньшинству внутри федерации
или с помощью перераспределения властных полномочий
в федеральном правительстве на основе консоциативной
модели. Споры о суверенитете сводятся к конкретным
вопросам обладания военной и экономической властью:
у кого будет оружие и работа? С этого начинались события
в Сербской Крайне, где у сербов была и военная сила, и по­
лицейская власть. В борьбе за независимость Хорватия об­
ратилась к помощи хорватских же полицейских. Сербы
вознегодовали. В некоторых районах радикалы провоз­
гласили самоуправление, установили блокпосты, создали
667

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

добровольческое ополчение (Cohen, 1995: 132-133). То же
касалось и занятости. Новое хорватское правительство на­
чало массовое увольнение ранее привилегированных сер­
бов. При этом главные отрасли промышленности все еще
принадлежали государству. Не последнюю роль играл «домовник», документ, подтверждающий хорватское граж­
данство. Его нужно было предъявлять, чтобы открыть биз­
нес, получить медицинскую страховку, пенсию, паспорт,
водительские права. Сербы были возмущены - домовник
выдавался лишь тем, «кто владел хорватским языком
и латиницей» и мог подтвердить «свою приверженность
к хорватской культуре» (Udovicki & Torov, 1997: 95; Vreme,
8 марта 1993). Классовые концепции были вытеснены эт­
ническими. Начались конфликты из-за рабочих мест на
предприятиях и в учреждениях. В приграничных районах
Хорватии развернулась борьба враждующих управленче­
ских структур при полном отсутствии рутинных правил
разрешения споров. Местное управление дробилось на
фракции, теряло устойчивость, становилось радикаль­
ным - согласно моему тезису 5.
В мае и в особенности в июне произошли первые стычки
между хорватской и сербской полицией. Ожесточение при­
вело к жертвам, но это не были преднамеренные убийства.
Впрочем, вскоре избиения и убийства стали более избира­
тельными - националисты объявили охоту на умеренных
лидеров (предателей общего дела) как в своих националь­
ных общинах, так и за их пределами. Насилие оправдывали
как самооборону или месть по принципу «это не мы нача­
ли». Жертвой возмездия чаще всего становились случайные
люди, а не истинные виновники. Невинные жертвы мстили
таким же невинным жертвам - так раскручивался маховик
насилия. В атмосфере страха и незащищенности голос разу­
ма никто не желал слышать. Люди прятались под панцирем
своей этнической группы, сознавая, что лишь близкие по
крови смогут их защитить. Потоки беженцев, шедшие в ту
и другую сторону, способствовали появлению моноэтничных городов и сельских поселков. Там появлялась и своя
полиция. В обстановке всеобщего насилия имущественные
привилегии практически ничего не стоили, за исключением
тех редких случаев, когда за деньги удавалось выторговать
свою жизнь. Вопрос жизни и смерти зависел от националь­
668

Ю Г О С Л А В И Я , II , К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

ности - самый красноречивый пример победы этничности
над кланом.
Сегрегация воздвигла и идеологические барьеры. Теле­
фонная связь между Сербией и Боснией с Хорватией была
перерезана. Радикалы поставили под контроль националь­
ные радиостанции и телевидение. Альтернативной инфор­
мации не поступало. Беженцы отдавали себя под защиту
вооруженных националистов. Такое вначале могло случить­
ся в одной деревне. Но лиха беда начало - неуверенность,
страх, растущая паника заставляли следовать этому при­
меру и жителей других населенных пунктов. Местные гра­
били опустевшие дома и расселяли там беженцев, которые
стягивались отовсюду. Сотни униженных и оскорбленных
взывали о мести и тем самым провоцировали дальнейшую
радикализацию. Небольшие группы радикальных боевиков
с той и с другой стороны провоцировали друг друга; локаль­
ное и ограниченное насилие в любой момент могло перейти
в массовую этническую чистку. Среди радикалов встреча­
лись и сущие головорезы, но большинство были обычны­
ми испуганными людьми, обуреваемыми теми чувствами,
которые Кац (Katz, 1988) называет «комплексом убийцы»:
страх - унижение - праведный гнев.
Местные условия способствовали дальнейшей эскала­
ции. Безработица среди сельской молодежи достигала 30%.
Молодые люди околачивались в скверах и барах, у них было
много свободного времени, но мало денег и перспектив.
Для этих отверженных зтнонационалисты всегда находили
работу, которая могла дать выход эмоциям, повысить статус
и самооценку вне зависимости от образования, социальной
или профессиональной принадлежности. «Сердитое поко­
ление» решительно окунулось в гущу кровавых событий под
аплодисменты радикальных националистов. Классовые ин­
тересы уступили место этническим. У крестьянской семьи
всегда было оружие как часть традиционного патриархаль­
ного уклада жизни. Мужчины в местных забегаловках де­
монстрировали друг другу свои грозные стволы и спорили
об их достоинствах. Молодые же лезли из кожи вон, чтобы
доказать свою доблесть и попасть в избранный круг настоя­
щих бойцов. Это был горючий материал военизированного
национализма. В этих районах смешанные межэтнические
браки были редкостью. Каждый мог доказать чистоту своей
669

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

крови и с полным на то правом выступить на защиту своей
этнической группы. По этим местам однажды прокатилась
Вторая мировая война со всеми ее ужасами. Отцы и деды за­
платили за мир кровью и хорошо помнили, кем были усташи или четники. Сербы Краины называли себя «остатками
уничтоженного народа». В 1945 г. сюда пришли партизаны
и утвердили в Крайне сербских переселенцев. Их статус не
был однозначным. Одни считали их захватчиками чужой
земли, другие победителями фашистов. Все это подогре­
вало напряженность (Glenny, 1993: 107-108, Silber & Little,
1995: 98-112).
Были и предпосылки, благоприятствовавшие компро­
миссу. В течение 40 лет на этой территории не было серь­
езных этнических конфликтов. Свидетели на Гаагском
трибунале утверждали, что до 1990 г. все жили в мире и со­
гласии, сознавая культурные различия между собой, но не
считая их яблоком раздора. И хотя выборы 1990 г. резче
обозначили этническую идентичность, лишь единицы ра­
товали за насильственное решение политических проблем.
Многие догадывались, к каким прискорбным результатам
это может привести, что и доказали события 1990 г. В ста­
бильно функционирующем обществе непросто разрушить
социальные нормы, согласно которым насилие является де­
лом безнравственным и бессмысленным. Югославия была
таким обществом. Националистические партии родились
в лоне культурных ассоциаций, их возглавили теоретики,
а не громилы - прозаики, поэты, ученые, врачи, психоло­
ги. Их «насилие» было не более чем фигура речи. Зубной
врач Бабич, психиатры Рашкович и Караджич, профес­
сор биологии Плавшич не собирались убивать людей. Они
просто* надеялись, что угрожающая риторика поможет
объединить своих и устрашить чужих. В первой полови­
не 1991 г. эти разнонаправленные векторы способствова­
ли фрагментации каждой этнической общины. Быстрее
всего это произошло в Хорватии, медленнее - в Боснии,
стремительно - в Косово. В Крайне развернулась борьба
между различными сербскими фракциями - умеренным
Рашковичем, и более радикальными Бабичем и Мартичем.
Среди хорватов Центральной Боснии соперничество шло
между умеренным Клужичем и радикалом Бобаном. Толь­
ко в сербских районах Центральной и Восточной Боснии
670

Ю ГО СЛ АВИ Я, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

радикальный Радован Караджич держал под контролем
свою партию, хотя там ее представлял более уклончивый
Колжевич, а Караджич еще не прошел точку невозврата.
При таком раскладе умеренные имели два преимущества они сохраняли власть и выступали за порядок. Но власть
рушилась на глазах.
Осиек этнически был преимущественно хорватским
городом в восточной Славонии в окружении сербских де­
ревень. Мини гражданская война могла вспыхнуть в лю­
бой момент. И на той и на другой стороне были слышны
призывы к вооруженной обороне. Б самом начале кризиса
миролюбивый шеф местной полиции хорват Рейхл-Кир,
невооруженный, постоянно совершал обходы района. Он
призывал к миру защитников баррикад, он призывал от­
ложить в сторону оружие. И с той и с другой стороны его
поддерживали местные, с ужасом думавшие о возможной
гражданской войне. Деревни, где обосновались сербы-пере­
селенцы, в 10 раз опаснее остальных, говорил Рейхл-Кир
и, не щадя сил, успокаивал там людей (Stitkovac, 1997: 160,
170). Хорватские лидеры Осиека тоже не желали проблем.
Не искал их себе и сербский лидер СДС Вучевич. Но на
тех и на других давила радикальная оппозиция. В этих ус­
ловиях события могли развернуться по трем сценариям.
Во-первых, центр мог усилить полицейские части в Хорва­
тии, Сербии и Боснии, тогда местные радикалы были бы
подавлены. Именно так гасятся национальные конфликты
во всем мире. Как мы увидим в главе 16, массовые беспоряд­
ки в Индии и Индонезии были подавлены, когда полиция
применила силу против всех вооруженных мятежников.
Репрессии против повстанцев или тех, кто бряцает оружи­
ем, всегда приносят положительный результат до новой
вспышки насилия.
К сожалению, этот сценарий в нашем случае не срабо­
тал, поскольку ни Хорватия, ни Сербия не могли воспри­
нять ситуацию с полным или хотя бы относительным бес­
пристрастием. Вместо этого они гордо заявили о том, что
будут поддерживать свой народ. Ведь именно с этим лозун­
гом они выиграли недавние выборы. Во-вторых, местная
власть и полиция без вмешательства извне могли бы сами
разрешить назревший конфликт. Но в тот короткий пе­
риод, когда местные жители опирались лишь на собствен­
671

Т Е М Н А Я

С Т О Г О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

ные силы, обнаружился тревожный фактор. Экстремисты
могут противостоять умеренным (партии порядка), если
обладают неоспоримой монополией над военными и по­
лицейскими силами. В этом случае их наступление будет
стремительным, а победа быстрой и легкой (см. тезис 46).
Именно это и произошло в первые дни конфликта. В тех
городах и селах, где какая-то из сторон обладала большей
военной силой, к власти приходили радикалы. Дурной при­
мер заразителен. В других, даже более спокойных местах,
осуществлялась та же технология захвата власти по праву
сильного. Радикалы из Книна, столицы Сербской Краины, создали парамилитарное формирование, известное как
«Мартицевчи», и захватили город. Потом они атаковали
и взяли штурмом отделение полиции в городе Глина, где
была влиятельной полиэтническая Хорватская демокра­
тическая партия, поддерживаемая многими сербами. Сер­
бов Глины «освободили», не спрашивая их разрешения
(Stitkovac, 1997: 161). После таких переворотов люди искали
спасения в более безопасных этнических анклавах, разнося
весть о случившемся, требуя возврата утраченной собствен­
ности, захватывая чужой дом взамен потерянного. Возни­
кало искушение самим нанести первый обезоруживающий
удар по слабому этническому меньшинству в новом месте
проживания, где ты чувствовал себя сильным. Беззащитные
и уязвимые страдали первыми.
Иная картина складывалась в городах и селах с более
сбалансированным этническим составом населения. Там
аргументы радикалов не всегда работали. Первый удар мог
и не принести победы, что привело бы к эскалации насилия.
В городах с полиэтническим равновесием, как Осиек, хор­
ватско-мусульманский Витез, Сараево и Братунак (мусуль­
мане в большинстве, но сербы лучше организованы) возни­
кали совместные чрезвычайные органы власти. В деревнях
с этническим равновесием за порядком следили смешанные
патрули. Так было в Вишнице, о которой мы расскажем поз­
же. Местные особенности могли усугубить или уменьшить
проблему. В Мостаре глубокий овраг делил город на хор­
ватскую и мусульманскую общины. Хорваты быстро взяли
под контроль свою половину, а мусульмане - свою. Каждая
община превратилась в осажденный лагерь. Бойцы закопа­
лись в землю по обе стороны оврага. Беспорядочную пере­
672

Ю ГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ ЧИ С ТК А

стрелку вскоре сменил плотный артиллерийский огонь.
В ходе артподготовки хорватские ополченцы разрушили
всемирно знаменитый мост. Это было похоже на настоящие
боевые действия.
Во время Второй мировой войны хорватское село Меджугорье в Боснии было оплотом усташей. После войны
жители-хорваты предпочитали вспоминать не зверства
националистов, а яростную месть сербов, когда «во всем
крае не осталось в живых ни одной семьи. Тюрьмы, пыт­
ки, изнасилования - это было лишь частью тех страшных
дел, что творили сербские партизаны» (Вах, 1995: 74). Бан­
ды усташей ушли в горы, где сопротивлялись еще 12 лет,
уцелевшие перебрались за границу, где передали оружие
местным хорватам. Тито заставил хорватов воздвигнуть
гигантский военный мемориал «Жертвам фашистской
оккупации». Этот колосс был убедительным символом
сербского доминирования. Местные к этому привыкли.
В 1980-е гг. селение стало местом паломничества католи­
ков, после того как местным женщинам и детям явилась
Богородица. Семья Остожичей, сербы по предкам, но
сильно перемешавшиеся с хорватами, вела бойкую торгов­
лю сувенирами, в которых был и политический подтекст.
Среди хорватов начиналось глухое брожение, поднял го­
лову национализм. Святое место находилось под опекой
монахов-францисканцев, о чьей сомнительной деятельно­
сти во время войны я рассказал в главе 11. Местные фран­
цисканцы (но не весь орден) снова сошлись с хорватскими
националистами. В сувенирных лавках помимо религиоз­
ной атрибутики продавались и вещицы с символикой уста­
шей и Третьего рейха. Статуя Мадонны тоже стала частью
новой националистической иконографии. Независимость
Хорватии была провозглашена в годовщину явления Девы
Марии. В Междугорье родился Гойко Шушак, главный
«ястреб» в правительстве Туджмана, он сохранял там свое
влияние. Когда в сентябре 1991 г. в Югославии разразился
кризис, семью Остожичей обвинили в связях с сербскими
четниками. В знак мести их семейная усыпальница была
взорвана - в 1991 г. такое часто происходило на спорных
территориях страны. С помощью актов вандализма вы­
ражалась ненависть и непризнание исторических корней
семьи или этнической группы на данной территории.
673

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Остожичи защитили себя, обратившись к помощи серб­
ских беженцев из деревень, пострадавших от этнических
чисток. Финал акта драмы состоялся в мае 1992 г., когда
жители села призвали на помощь отряд хорватской ар­
мии. Почти 100 человек из клана Остожичей, в основном
мужчины, были схвачены и расстреляны в овраге (Вах,
1995; Sells, 1996: гл. 5).
В Косовском крае события развивались совершенно ина­
че - там делалось все, чтобы избежать насилия. Это был
единственный регион Югославии, где в 1970-1980 гг. про­
шли ожесточенные конфликты. Косово стало полицейским
государством после свержения Милошевича в 1989 г. Как
указывает Джуда (Judah, 2000: 84), «это была непримиримая
война между двумя народами за обладание одним и тем же
куском земли», что соответствует моему тезису 3. Тем не ме­
нее в Косове сохранялся покой вплоть до конца 1990-х гг.
Косовский край на 85% был албанским, и сербы не могли
безнаказанно вмешиваться в его дела, так же как и соседняя
Албания. Жесткий коммунистический режим в Албании
не вызывал никаких симпатий у косовских албанцев, а его
посткоммунистический преемник оказался нежизнеспо­
собным. Косовские политики могли без помех разработать
свою тактику сопротивления. Победил Ибрагим Ругова, из­
бравший политику ненасилия. Его Демократическая лига
Косово бойкотировала сербские выборы, школы, больницы,
заменяя их своими. Сербские власти смотрели на это сквозь
пальцы. Их суверенитет над Косовским краем был междуна­
родно признанным, а проблем хватало и без Косова. Но Дей­
тонское соглашение 1995 г. привязало Косово к Сербии, что
выбило почву из-под ног у миротворца Ругова и подняло
многих косовских албанцев на вооруженную борьбу, кото­
рую возглавила Армия освобождения Косова (АОК). Когда
в 1997 г. началось восстание в Албании, Косовский край ока­
зался наводнен оружием. Финал драмы пришелся на 1998 г.,
когда сербская полиция и армия попытались разгромить
АОК. Разнохарактерность этих обстоятельств оставляет от­
крытым вопрос: что бы произошло, если бы местному насе­
лению позволили решать свои проблемы без вмешательства
извне? Но этого не случилось. Был разыгран третий сцена­
рий. Баланс сил был нарушен вторжением враждебной этнонационалистической армии.
674

Ю ГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ Ч И С ТК А

,
Лидер Сербской демократической партии в Сербской
■Крайне Йован Рашкович опирался на городское насел е\ ние региона, выступавшее за переговоры с хорватским пра>вительством. Политик сознавал, что он представляет всех
; сербов в Крайне, он также понимал насколько уязвимо их
| положение. Рашкович заявлял, что не желает независимого
< сербского государства в Хорватии, что ему не нужна и авто*. номия, а лишь некоторое перераспределение властных пол­
номочий в пользу сербов. Радикальное крыло СДП, опирав­
шееся на сельские районы Лики и Далмации, отвернулось
от Рашковича. В своем оплоте, столичном Книне, радикалы
создали Сербский национальный совет, который возглави­
ли дантист Милан Бабич и полицейский инспектор Милан
Мартич. В августе 1990 г. была принята «Декларация о суве­
ренитете и автономии сербского народа». В этом документе
говорилось, что хорватские сербы «обладают географиче. скими, историческими, социальными и культурными осо* бенностями и являются суверенным народом, обладающим
всеми правами, обеспечивающими суверенитет нации».
В случае выхода Хорватии из Югославской федерации сер­
бы Краины, как они заявили, собирались требовать полного
суверенитета. Именно это они и сделали, провозгласив Ре­
спублику Сербской Краины (РСК).
Хорватские сербы нашли контакт с Милошевичем, юго­
славской армией и службой госбезопасности SDB, которые
обеспечили их оружием и бойцами-добровольцами. Это
открыто признал на суде над Милошевичем сам Милан
Бабич (свидетель С-061) и два офицера разведки. В Книне,
говорили они, Милошевич считался «хозяином», он лично
# контролировал финансирование и поставки оружия в са• мопровозглашенную РСК. Сербы надеялись, что смогут
; выиграть в этом силовом противостоянии. Когда министр
внутренних дел Хорватии приехал на мирные перегово­
ры, его встретила озлобленная толпа вооруженных сер- бов. Вице-мэр Книна Макура, учитель английского языка
* и директор местной радиостанции, в день референдума
f демонстрировал карту, где значительная часть Хорватии
была обозначена как сербская территория. Макура уверен*но заявлял: «Войны с хорватами не будет, потому что они
никогда не смогут нас победить... Не пощадим крови ради
* создания нашей страны» (цит. по: Judah, 1997:181). Если бы
675

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

Хорватия проявила твердость, торжество сербов было бы
недолгим - им не удалось бы удержать Краину, но они чув­
ствовали себя хозяевами положения в региональной столи­
це и надеялись на помощь Милошевича.
Рашкович чувствовал себя загнанным в угол из-за жест­
кой позиции Туджмана «с его непомерными претензиями
на национальный и этнический суверенитет». Туджман за­
явил: «О территориальной автономии для сербов не мо­
жет быть и речи. Мы этого не позволим». Тем не менее
в октябре начались переговоры между Хорватским демо­
кратическим содружеством (ХДС) и Сербской демокра­
тической партией (СДП). Сербскую делегацию возглавил
умеренный политик д-р Вукчевич. Распространились слу­
хи, что хорваты готовы пойти на уступки, что положение
о «национальном государстве хорватов» будет удалено
из конституции, что будут рассмотрены и экономические
претензии сербов. Но начавшиеся переговоры между Рашковичем и Вукчевичем были взорваны изнутри. Радикалы
из Книна обнародовали запись разговора Туджмана с Рашковичем, где глава сербской делегации говорит о своих
компатриотах как о «безумцах» - ловкий ход в полити­
ческом торге («Уступите мне в чем-то, в награду я сумею
образумить ярых экстремистов»). Скандал сыграл на руку
Бабичу и Мартичу - лидер СДП был смещен без соблюде­
ния рутинных формальностей - партийных дебатов и го­
лосования. Это был своего рода дворцовый переворот.
Умеренных сербов, примкнувших к Движению сербского
возрождения (это была конкурирующая партия-соперник),
заставили замолчать (Judah, 1997: 168-169; Vreme, 28 окт.
1991). Обещания уступок со стороны ХДС превратились
в прошлогодний снег - теперь вести переговоры было не
с кем. Хорватия тайно готовилась к войне, влияние эми­
грантов и «ястребов» усиливалось.
Осиек вскоре столкнулся с куда более жестким дав­
лением. Йосип Рейхл-Кир, шеф полиции, не смог играть
роль миротворца, когда в город вошли вооруженные хор­
ваты из Далмации, направленные туда Шушаком 1 июля
1991 г. Местный полицейский Главас, радикальный член
ХДС, боялся своего начальника, у которого был собран
компромат на подчиненного. Он натравил экстремистов
на своего шефа, и хорватские боевики изрешетили маши­
676

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

ну Рейхл-Кира из автоматов. Глава полиции погиб вместе
со своими сербскими и хорватскими помощниками (один
из них был вице-председателем муниципалитета Осиека).
Контроль над полицией перешел в руки Главаса и его бое­
виков (Stitkovac, 1997: 160). В ответ на это Сербский нацио­
нальный совет избавился от умеренного Вукчевича. Боясь
беспорядков, хорваты из окрестных деревень начали раз­
бегаться, а армейские и ополченческие части Югославии
стали сосредотачиваться в районе реки Дрина. 3 сентября
началась артиллерийская канонада. Сербы Осиека «оказа­
лись между молотом армии и наковальней Хорватии» (так
писало Vreme, 2 дек. 1991). Позже сербы перенесли направ­
ление главного удара на Вуковар, и Осиек получил времен­
ную передышку.
Лидер боснийских сербов Радован Караджич дрогнул.
Перед выборами он заявлял: «Наши мусульмане нам бли­
же, чем многие христианские европейские нации». Во вре­
мя избирательной кампании три крупнейшие националь­
ные партии Боснии сумели найти общий язык; каждая
из них представляла интересы своей этнической группы.
Тогда Караджич и его заместитель Биля на Плавшич под­
держали лидера мусульман Изетбеговича в его борьбе за
пост президента. Под давлением обстоятельств они были
вынуждены изменить позицию. Плавшич провозгласила:
«6 миллионов погибнут, но оставшиеся 6 миллионов бу­
дут жить свободными». С невозмутимостью профессора
биологии она утверждала, что этнические чистки - это
«естественный феномен». Караджич выразился в том же
духе: «Сербы готовы к войне. Если кто-то хочет сделать
из нас национальное меньшинство, мы готовы к войне.
Мы хорошо помним, что такое геноцид». В июле 1991 г.
он произнес: «Я слышал, что все вооружаются, но... сер­
бам это не нужно. Если на нас нападут, это будет означать
агрессию против всей Югославии, и тогда все сербы добро­
вольно вступят в Югославскую народную армию (ЮНА),
чтобы защитить общую родину». Веря, что за его спиной
стоит ЮНА, Караджич угрожал мусульманским делегатам:
«Если вы выйдете на тропу войну, вас сотрут с лица зем­
ли». Когда начались боевые действия, он неоднократно
повторял, что сербам и мусульманам вместе не жить, что
боснийские сербы уже 70 лет существуют под угрозой «ге677

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

ноцидного уничтожения» (Sudetic, 1998: 84; Vreme, 3 мая
1993). Близость Сербии придавала ему мужество и реши­
мость. Караджич верил, что ЮНА сможет создать Великую
Сербию. Все его действия укладываются в мой тезис 46:
с помощью подавляющего военного превосходства можно
достичь национальных целей, ничем при этом не рискуя.
Социалистическая партия Сербии Милошевича и сербские
националистические партии устраивали митинги и демон­
страции на хорватской земле задолго до того, как Хорва­
тия объявила о независимости.
Однако Сербия была внешней силой, и особой надежды
на нее не было. Местное население продолжало искать воз­
можность разрешить кризис с чужими для них этническими
группами. В газетах, по радио, на телевидении обсуждались
пути достижения компромисса, тысячи людей выходили на
марши мира в Сараево, Мостаре, Баня-Луке. Тем временем
радикалы раздавали оружие. Местные сербы не отказыва­
лись от него по разным причинам: национализм, радость
обладания убийственной игрушкой, чувство могущества, ко­
торое она дает, страх, что тебя назовут трусом и предателем
сербского дела, если ты откажешься вооружаться. Если на
стене висит ружье, то оно выстрелит обязательно. Оружие
оказалось ловушкой для многих обычных сербов, как, на­
пример, для этого человека из Сараево:
Вообще-то я пацифист. Я знал, что война неизбежна, но не хо­
тел в ней участвовать ни под каким видом. Однажды я возвра­
щался из кафе, и меня остановили люди из СДП, мои знако­
мые... Они сказали мне: «Или мы возьмем в руки оружие, или
нас уничтожат - здесь 80% мусульман...» 6 января мы праздно­
вали православное Рождество и много палили в воздух - про­
веряли оружие и показывали, какие мы сильные. П о всем цер­
ковным праздникам шла пальба. Нам было страшно. Гораздо
страшнее, чем им (цит. по: Judah, 1997:195).

Конфликт вошел в третью стадию: вооруженное проти­
востояние между двумя этнонационалистическими груп­
пировками, грозящее перерасти в бойню. Впрочем, в хор­
ватском правительстве были и умеренные деятели, они
откровенно боялись ЮНА. Многие общины колебались.
Если бы не последовало внешнего вмешательства, если бы
678

Ю ГО СЛАВИ Я. II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

обе конфликтующие стороны обладали примерно равной
силой, возможно, возобладал бы здравый смысл и противо­
борство завершилось бы компромиссом без пролития крови.
К несчастью, эти предпосылки отсутствовали, что привело
к эскалации насилия и сползанию страны в гражданскую
войну и этническую чистку.

СЕРБИЯ НАЧИНАЕТ ГРАЖДАНСКУЮ
ВОЙНУ И ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ
Туджман надеялся, что Милошевич пойдет на попят­
ную, хотя сам и не думал складывать оружие, готовясь
к возможной войне. В Хорватию контрабандой завозили
крупные партии оружия - Туджман готовился воевать все­
рьез и надолго, если это потребуется. У Милошевича на
руках был другой козырь - возможность нанести сокруши­
тельный превентивный удар. В результате массовые беспо­
рядки вылились в гражданскую войну и этнические чист­
ки. В тех районах, где хорваты чувствовали себя в силе,
произошла стремительная радикализация. И все же в тот
период главным виновником кровопролития было прави­
тельство Сербии. В марте 1991 г. Милошевич отказался от
Плана А - федерализации - и начал осуществлять План Б экспансию Сербии на чужие территории. Он неустанно по­
вторял свой девиз «все сербы на одной территории». В ос­
нову этого плана была положена милитаризация сербских
.анклавов в других республиках. В мае 1991 г. руководители
Службы безопасности Сербии (SDB), близкие друзья Мило­
шевича, переформатировали свою агентурную сеть в Хор­
ватии в парамилитарные отряды, известные как «Красные
береты». Радикальные сербы получили доступ к оружию.
Впоследствии оно им пригодится в том числе и для устра­
нения несогласных с ними соотечественников. Вооружен­
ные и окрыленные поддержкой старшего брата, этнические
сербы могли теперь держать под контролем свои анклавы,
чтобы потом поделиться с Милошевичем плодами буду­
щей победы. Сербский лидер угрожал и военным вторже­
нием, чтобы приструнить Хорватию и Боснию и диктовать
им свои условия. Вероятно, что летом того же года Мило­
шевич на всякий случай разработал план операции силами
679

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Югославской народной армии. Это был План В, под кодо­
вым названием RAM - так называемый «рамочный план»
(Judah, 1997: 170). После сокрушительного удара Сербия
должна была раздвинуть свои границы и очистить новые
территории от хорватов и мусульман, что сделало бы их
безопасными на вечные времена. Милошевич понимал,
что добиться этого можно лишь с помощью устрашающих
репрессий и принудительной эмиграции. Далее он соби­
рался договориться с Туджманом о разделе Боснии между
Сербией и Хорватией. На Гаагском трибунале Бабич про­
цитировал слова Милошевича о том, что Хорватия вправе
покинуть федерацию «после установления новых границ
с Сербией».
Милошевич понимал, что придется пролить кровь, но
вряд ли догадывался, в каких чудовищных масштабах это
произойдет. Он плохо просчитал свой План В. Во-первых,
он переоценил поддержку сербов: в августе 1991 г. опросы
показали, что 78% сербов хотят мира любой ценой, 55% за­
явили, что «не хотят воевать, но если деваться будет неку­
да, то воевать будут» (Vreme, 18 нояб. 1991). Войны ждали
немногие, и правительство не смогло подготовить к ней
народ. Чтобы раздуть дух милитаристского патриотизма
нужно и время и специфические условия. Декларации о не­
зависимости Словении и Хорватии прогремели, как гром
среди ясного неба. Милошевич отдал приказ о мобилиза­
ции резервистов, но через несколько дней стало ясно, что
сербы уклоняются от призыва. На повестки откликнулось
не более 50% призывников, возможно, чуть больше 30%.
Лишь 15-20% призванных в Белграде и Воеводине явились
в военкоматы. На демонстрации выходили женщины, ма­
тери, протестующие против мобилизации своих сыновей
(Gordy, 1999: 126; Vreme^ 30 сент. 1991; Zabka, 1994: 41). Какие
бы опасения не томили сербов, свыше половины из них не
желали отдавать жизнь на войне.
Поскольку на всех сербов надежды не было, Милошевич
обратился к двум основным группам поддержки. Первой
была государственная партия, на самом деле - две партии
(подробности см.: Williams & Cigar, 1996). Крупнейшей из
них была СПС Милошевича, 50 тысяч ее членов занимали
ключевые позиции в государственном управлении и наци­
онализированной промышленности, необходимых для ве­
680

Ю ГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

дения войны. Союзником СПС была лишь одна партия,
в которую было позволено вступать государственным слу­
жащим - SK-PJ, партия коммунистической ориентации, ко­
торую волею судеб возглавляла жена Милошевича Мирьяна. Семейный тандем был важен для офицерского корпуса
ЮНА и для руководителей государственных предприятий,
которым предстояло субсидировать эту авантюру. Опро­
вергая обвинения в том, что он расхищал государственные
средства для личного обогащения, Милошевич утверждал,
что эти деньги пошли на поддержку сторонников Сербии
в Боснии и Хорватии. Его адвокат заявил: «И по сей день
на эти средства содержится армия Республики Сербской»
{Los Angeles Times, 3 апр. 2001). На суде прямое участие Мило­
шевича в этих финансовых операциях подтвердил эксперт
Торкильдсен.
Милошевич многое держал в тайне, считая, что бблыпая
часть народа и некоторые государственные лица его дей­
ствий не одобрят. Большинство федеральных чиновников
не были посвящены в эту затею. Главным каналом было Ми­
нистерство внутренних дел, через него шло развертывание
и финансирование «Красных беретов». Некоторые генера­
лы ЮНА были допущены к проводимой операции, с ними
обсуждались ее технические детали. Впоследствии война
укрепила позиции Милошевича как лидера государства.
Две трети аппарата МВД были отправлены в досрочную
отставку. В октябре 1992 г. полиция безопасности Сербии
захватила все отделения МВД. Два министерства слились
в одно суперведомство, в распоряжении которого были три
дивизии, 35 тысяч сотрудников полиции безопасности и, по
сути, целая частная армия.
И вся Югославия не была ни тоталитарным, ни даже
чрезмерно бюрократизированным государством. Парла­
мент оставался непокорным, оппозиционная пресса не
склоняла головы, администрация и армия были расколо­
ты. Vreme постоянно публиковало информацию о фракци­
онной борьбе в армейском Верховном командовании, хотя
увольнения, отставки и перестановки постепенно укрепля­
ли единство в его рядах. В парламенте Милошевич опи­
рался на неустойчивую партийную коалицию. В 1992 г.
выборы принесли ему лишь 29% голосов избирателей
и 40% мест в парламенте. Чтобы завоевать большинство,
681

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

лидер страны был даже вынужден блокироваться с ультранационалистической Сербской радикальной партией Шешеля. На выборах 1993 г. под давлением США Милошевич
поддержал план Вэнса - Оуэна и оставил на произвол судь­
бы боснийских сербов. Потеряв поддержку Шешеля и не
имея сильных конкурентов среди центристов, он начал
играть роль миротворца. Поддержка избирателей выросла
до 37%, а число парламентских голосов возросло до 49%.
Используя административный ресурс, Милошевич купил
голоса нескольких оппозиционных депутатов (Gordy, 1999:
43-51). Лавируя и играя на противоречиях между полити­
ческими соперниками, он не склонялся под ударами и про­
держался у власти до 2000 г.
Второй опорой Милошевича были националистические
партии и парамилитарные формирования. Хотя большин­
ство сербов уклонилось от призыва, немалая часть на него
откликнулась. Некоторые отправились на фронт в подраз­
делениях ЮНА, другие присоединились к парамилитарным
националистическим формированиям, носившими звонкие
имена «Четники», «Сербская гвардия», «Душан Могучий»
(средневековый сербский князь), «Белые орлы», «Сербская
добровольческая гвардия» (больше известная как «Тигры
Аркана»). В основном это были сербы из сельской мест­
ности, часто - precanis (этнические сербы). Некоторые от­
мечают их крайнюю бедность (Mueller, 2000). Сообщалось,
что в боевых рядах сражались и уголовники, ради этого вы­
пущенные из тюрем (Vasic, 1996). Сикавика пишет, что ко­
мандирами добровольческих формирований были мелкие
предприниматели (владельцы баров, водители частных гру­
зовиков), а рядовой состав шел из «низов» (Sikavica, 1997:
140). Все это весьма сомнительно, поскольку достоверных
сведений об их социальном происхождении мы не имеем.
Система всеобщей воинской повинности и армейского ре­
зерва позволяла в кратчайшие сроки развернуть обученные
парамилитарные формирования даже из немногочислен­
ных добровольцев. Сила армии зависит не от числа при­
званных под ружье. Всего несколько тысяч сербов могли
создать народную армию, сформированную из ура-патрио­
тов, авантюристов, безработных или мародеров.
В отличие от Милошевича, полевые командиры откры­
то призывали к чисткам. Командир отряда «Белый орел»
682

Ю ГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

Мирно Йович говорил: «Нам нужна не просто Сербия,
а христианская, православная Сербия, где не будет ме­
четей и мусульман, я всем сердцем жду очищения нашей
земли. Я видел этих красавцев (красавцев, хотя они и хор­
ваты), которые смеялись над нами. Они никогда не знали
геноцида, теперь они узнают, что это такое. Убивать хор­
ватов - что может быть лучше! И чем больше у них будет
оружия, тем нам приятнее. Тогда они будут дольше сопро­
тивляться, и у нас появится шанс уничтожить их всех раз
и навсегда». Командир «Четников» Шешель, он же лидер
Сербской радикальной партии, заявил: «Мы перережем
горло хорватам не ножом, а ржавой ложкой». В парламенте
он устрашал несербских депутатов: «Когда в Сербии будет
другая власть, мы вас выгоним... Мы не будем вас убивать,
мы просто посадим вас на грузовики и до свидания. Хор­
ваты должны уехать из Сербии». Депутаты от СПС друж­
но кричали: «Пусть убираются!» Другой радикал заявил:
«Моя цель - не только защита Сербии. Это еще и защита
чистоты Сербии. Мы хотим жить в этнически чистом го­
сударстве» (Grmek, 1993: 302-309; Vreme, 9 дек. 1991, 6 апр.
1992; Williams & Cigar, 1996: 17).
Эти две группы поддержки принадлежали к одной
и той же общественной формации, где слились авторитар­
ный коммунизм и органический национализм. Их связы­
вали и общие материальные интересы. «Тигры Аркана»
прошли подготовку в органах Министерства внутренних
дел Сербии, там же они получили и оружие. Четников
Шешеля натаскивала ЮНА. Секретарша Аркана (свиде­
тель В-129) во время суда над Милошевичем призналась,
что, когда были нужны деньги, она поднимала трубку
и говорила «паук». Этот пароль позволял ей немедлен­
но связаться с командиром «Красных беретов». Через
нее начальник элитного спецназа передавал указания
Аркану вкупе с мешками, набитыми миллионами немец­
ких марок. Шешель не постеснялся рассказать на Би-биси о помощи Милошевича: «Милошевич организовывал
все. Он размещал наших добровольцев в казармах... снаб­
жал униформой, оружием, продовольствием, техникой,
транспортом. Наши отряды находились в подчинении
Краины или Республики Сербской или Югославской ар­
мии» (Би-би-си, 1998; Silber & Little, 1995: 230). Рон (Ron,

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

2000) рассматривает парамилитарные формирования как
«государственных полунаемников», работавших по зака­
зу Милошевича, но снимавших с него ответственность за
все, что делали они. Рон также указывает, что в сербских
анклавах боевики были связаны с местной властью. Миличевич (о нем позже) сообщает о том, что SDB курировала
сербских боевиков. Нежелательные лица таинственным
образом отправлялись на тот свет - так в 1991 г. случи­
лось с криминальными авторитетами Бели и Гишка. П а­
рамилитарные отряды, созданные «не той» партией, бы­
стро распускались. Но полного контроля все же не было.
Парамилитарные части формально входили в структуру
ЮНА, но на самом деле ей не подчинялись и действова­
ли автономно. Милошевич оказался в роли и крестного
отца и заложника национал-экстремистов. Масла в огонь
подливали и беженцы. К 1992 г. в Сербии скопилось свы­
ше 550 тысяч беженцев из разных краев Югославии - от­
четливый знак неизбежности крушения режима. Милоше­
вич отчаянно старался расселить их по разным районам
республики. В 1995 г., когда Хорватия захватила Краину,
их число снова выросло. Возможно, наплыв беженцев стал
одной из причин чисток в Косово; для Милошевича это
стало бы решением проблемы их расселения. Но сопро­
тивление в Хорватии, Боснии и Косово вынудило его об­
ратиться к еще более радикальным решениям.
Бабич свидетельствует о том, что Милошевичу подчи­
нялись две структуры: Югославская народная армия и по­
лиция безопасности в тандеме с отрядами боевиков. Эти
силы должны были взаимодействовать и в боевых услови­
ях. Без ЮНА у националистов не было бы артиллерийской
и танковой поддержки. Возникла патовая ситуация. В пере­
хваченном телефонном разговоре Караджич просит помо­
щи у Милошевича:
Милошевич: « П о г о в о р и с У зел а ц о м (н а ч а л ь н и к ш таба В о о р у ­
ж е н н ы х си л С а р а ев о ). Б удут п р о б л е м ы , сн ов а п о зв о н и ш ь м н е » .
Караджич: « У м ен я п р о б л ем ы в К у п р есе (ц ен тр а л ь н а я Б о с ­
н и я ). П о д н я л а сь зн а ч и т ел ь н а я часть сер б с к о г о н а с е л е н и я » .
Милошевич: « Н е б о й с я , мы о б эт о м п о за б о т и м с я . П о з в о н и
У зел а ц у ... И не в о л н у й ся , у тебя б у д е т все. С ил у нас хватает».
Караджич: « Д а , д а ...»
684

Ю Г О С Л А В И Я , II. К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

Милошевич: *<Не волнуйся, пока там наши войска, нас никто
не тронет...»
Караджич: «Хорош о. А как насчет бомбардировки...»
М илошевич: «Сегодня не стоит вводить в бой авиацию, про­
ходит сессия Евросоюза» (цит. по: Vreme, 30 сект. 1991).

Здесь Милошевич уверен в том, что ЮНА справится со
«значительной частью непокорного сербского населения»,
выступающего против войны. Когда в ноябре 1991 г. части
ЮНА официально были выведены из Хорватии, их место за­
няли сербские подразделения, сформированные на основе
Югославской народной армии. Но боеспособность армии,
как бы она ни называлась, была подорвана. Низок был и бо­
евой дух. К декабрю 1991 г. тысячи солдат дезертировали
с фронта (Vreme, 9 дек. 1991, 6 апр. 1992). Несмотря на свою
численность и оснащение сербская армия не могла вести на­
ступательных боевых действий против немногочисленного,
но сплоченного Сопротивления. ЮНА не была ни ВаффенСС, ни даже вермахтом.
Ситуация ухудшалась с каждым днем. Боевой дух Юго­
славской армии был слаб, пехота не желала брать штурмом
города и села. Вместо нее была задействована артиллерия,
которая обрушила ураганный огонь на населенные пункты
и уничтожила многих мирных жителей. В течение четырех
месяцев мятежный Вуковар обрабатывали снарядами —от
города мало что осталось. Такая беспощадность вообще
свойственна современной войне, достаточно вспомнить,
как США бомбили Вьетнам и нейтральную Камбоджу. Вы­
сотные бомбардировки Сербии, осуществленные НАТО
в 1999 г., - еще один пример того, как, используя превос­
ходящую силу, можно достичь нужного эффекта с мини­
мальным ущербом для себя. В 1991-1994 гг. сербы считали,
что у них есть право вести бесчеловечную высокотехно­
логичную войну малой кровью для себя. Отбросим в сто­
рону этнический стереотип. Сербы не более жестоки, чем
все остальные. Они просто не устояли перед соблазном
применить эту предельно беспощадную тактику. Пода­
вив сопротивление ополченцев бомбежкой, командование
бросало в бой парамилитарные отряды, чтобы те добили
уцелевших. Право победителей на грабеж и насилие никем
не оспаривалось. На вопрос, почему ЮНА сама не разде­
685

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

лалась с бандитствующими головорезами, сербский гене­
рал сказал: «Потому что они были единственными, кто
мог взять на себя ответственность» (Vreme, 8 марта 1993).
В 1993 г. 70 тысяч добровольцев вели боевые действия к за­
паду от реки Дрина (граница Сербии), а это примерно по­
ловина численности всей Югославской армии (Zabka, 1994:
59-60). План В Милошевича перерастал в куда более кро­
вавый План Г.
Произошел раскол в офицерском корпусе ЮНА. Мно­
гие командиры открыто протестовали против творимых
зверств. Генерал-лейтенант Еремия доложил в штаб, что
«главное желание сербских добровольцев - не победа над
противником, а мародерство и издевательства над мир­
ным хорватским населением». Генерал дал детальный пе­
речень случаев пыток и убийств, которые, по его словам,
«негативно сказываются на моральном состоянии вверен­
ной мне дивизии». Когда шел суд над Милошевичем, ге­
нерал Василевич, глава разведки ЮНА, подтвердил, что
он и его подчиненные не раз докладывали о кровопроли­
тиях, совершенных боевиками и «Красными беретами»,
но результата не было. По словам другого офицера, «ар­
мия не могла их (добровольцев) арестовать, как можно
было арестовать... союзников» (Vreme, 9 дек. 1991, 9 марта
1992). Между парамилитарными отрядами и подразделе­
ния ЮНА были боестолкновения, были и ожесточенные
споры между генералами. Сторонником жесткого курса
был генерал Аджик. По его словам, усташи уничтожили
50 его родственников во время Второй мировой войны.
Мальчик спрятался на дереве и оттуда, сверху видел, как
убили его отца. Умеренному хорватскому руководителю
Мешику он не уставал повторять: «Было время, когда вы
устроили нам кровавую баню. Я не позволю, чтобы это по­
вторилось» (Vreme, 11 мая 1992). Милошевич все-таки смог
навести относительный порядок в армии к маю 1992 г. Он
отправил в отставку 38 генералов и лишил ЮНА федераль­
ного подчинения. «Буря и натиск» войны позволили ему
это сделать, другим это позволяло безнаказанно убивать.
К ноябрю 1991 г. четверть Хорватии была занята сербскими
войсками, в зоне оккупации оказалось большинство райо­
нов с сербским населением. Хорватская часть проекта «Ве­
ликая Сербия» была завершена.
686

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

Теперь пришел черед разобраться с Боснией. К февралю
1991 г. Изетбегович осознал грозящую ему опасность и жест­
ко заявил: «Я бы пожертвовал миром ради суверенитета Бос­
нии и Герцеговины, но ради мира я не желаю жертвовать
суверенитетом» (Silber & Little, 1995: 233). В декабре 1991 г.
боснийские сербы проголосовали против выхода Боснии из
Федеративной Югославии. Мусульмане и хорваты бойкоти­
ровали эти выборы. Караджич провозгласил независимость
Республики Сербской. В марте 1992 г. боснийские мусульма­
не и хорваты единодушно проголосовали в парламенте за
независимость своих территорий. На референдуме вопрос
был поставлен ребром: ты за или против нации. Оппозиция
не рискнула оспаривать такую формулировку.
Сербская армия повторила свою тактику и в Боснии.
В апреле 1992 г. ЮНА началось вторжение. В мае задейство­
ванные силы 80% состояли из боснийских сербов, они сра­
жались с врагом на собственной территории. В июне ЮНА
покинула Боснию, вооружение и техника были переданы
Республике Сербской и сербским добровольцам. Снова по­
следовали авиаудары, сопровождаемые беспощадными за­
чистками территории. Сербы издевались над слабым му­
сульманским ополчением и советовали им обижаться не на
них, а на «Алию» (Изетбеговича) за то, что он развязал вой­
ну, которая сотрет их всех в порошок. Войска осадили Сара­
ево, когда там все еще проживало 50 тысяч сербов, которым
в течение года пришлось пережить все прелести бомбежек
от своих же сербских братьев. Караджич был уверен, что ему
удастся взять город за шесть дней. Говорят, что когда он со
свитой укрылся в Сараевских горах, то взял с собой несколь­
ко лишь десяток перемен свежего белья. Он собирался уло­
житься за этот срок. За 9 месяцев сербы оккупировали 70%
территории Боснии. Они планировали не геноцид, а крова­
вые чистки устрашения, чтобы вынудить к бегству и мусуль­
ман, и хорватов.
По мере развития событий военная кампания стано­
вилась все более жестокой и организованной. Сребреница, населенная в основном мусульманами, была важным
стратегическим пунктом для боснийских сербов. Если бы
боснякам удалось удержать город, сербы не смогли бы
взять под контроль нужную им территорию, прилегаю­
щую к Сербии. Президент Республики Сербской Караджич
687

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

в марте 1995 г. издал печально известную «директиву
7», в ней говорилось: «Хорошо подготовленными военны­
ми операциями создать невыносимую обстановку в горо­
де. Лишить жителей Сребреницы и Жепы надежды на вы­
живание». Полковник Огненович, командующий первым
штурмом, в июле 1994 г. разослал своим офицерам письмо:
«Надо создать для противника невыносимые условия су­
ществования, надо сделать этот анклав непригодным для
обитания, чтобы вынудить население к массовому и ско­
рейшему бегству. Пусть они поймут, что здесь им не вы­
жить» (ICTY, IT-98-33/1). В июле 1995 г. после долгой осады
сербские силы неожиданно ворвались в анклав. Мусуль­
манские женщины, дети и старики успели укрыться в лаге­
ре миротворческих сил ООН в Поточари, от 10 до 15 тысяч
мужчин, из них от 3 до 5 тысяч вооруженных, попытались
отступить к боснийской линии обороны. 7-8 тысяч из них
оказались в плену. Решение о массовом расстреле было
принято, скорее всего, 13 июля. В тот день сербы свалили
в огромную кучу документы жертв и сожгли их. Через три
дня босняки были расстреляны в стиле немецких айнзацкоманд. В казни участвовали Дринский армейский корпус,
подразделения военной полиции и полиции безопасно­
сти, парамилитарные формирования. Среди расстрелян­
ных были обнаружены дети и мужчины непризывного воз­
раста. По открытым телефонным линиям шел разговор
о «доставке посылок», что означало приказ о расстреле
и захоронении тел. Полковник Беара сильно нервничал,
разговаривая со своим начальником генералом Крстичем.
Он требовал помощи:
Беара: «Н е знаю, что мне делать. Не знаю. Осталось еще
3500 посылок, я не знаю, как их разослать. Не вижу решения».
Крстич: «Н е кипятись. Я помогу».

Резня в Сребренице, безусловно, была актом геноцида.
В Гааге генерал Крстич был судим за допущение и содей­
ствие геноциду, поскольку с 1 июля был командующим
Дринским корпусом и присутствовал на совещании, где
было принято решение о расстреле. Он позволил своим
солдатам участвовать в казни. Генерал был приговорен
к 46 годам тюрьмы, после апелляции срок был снижен
688

)
ч
,#

Ю Г О С Л А В И Я ,

II.

КРОВАВАЯ

Ч И С Т К А

до 35 лет. Хотя некоторые офицеры с отвращением от­
неслись к порученной задаче, от исполнения не отказался
никто. Вдохновителем массовых убийств был Караджич,
он же был непосредственно причастен и к следующему
инциденту.
На Гаагском трибунале офицер Деронич, боснийский
серб, признал себя виновным в зверствах в мусульманской
деревне Глогова, где в мае 1992 г. он хладнокровно убил
60 человек, сжег десятки домов и отдал приказ депортиро­
вать женщин и детей. Офицер сказал, что известил о своих
действиях лидеров боснийских сербов, включая Караджича
и Младича. Оба отреагировали на это с восторгом (ICTY,
IT-02-61).
В Косове карательные операции проходили уже более ор­
ганизованно. Танич, выступая свидетелем на процессе Ми­
лошевича, утверждал, что в середине 1997 г. сербский пре­
зидент отказался от переговоров с албанскими лидерами
и встал на путь кровавых репрессий. Его план, по утверж­
дению Танича, заключался в следующем: уничтожить часть
населения, сжечь их дома, вынудить косоваров к эмиграции,
снизить их численность с полутора миллионов до миллиона
и меньше, заселить освободившуюся территорию сербами.
Когда начальник югославского Генштаба генерал Персич
начал протестовать против этого плана, Милошевич снял
его с должности и создал Особое управление под личным
контролем. Свидетели, включая английских миротворцев
и британского политика Пэдди Эшдауна, утверждают, что
к 1998 г. все косовские деревни были разгромлены (ICTY,
IT-02-54, март - апр. 2002). Армия освобождения Косова
(АОК) взялась за оружие. Милошевич поклялся уничтожить
повстанцев любыми средствами. На переговорах в Рамбулье
Милошевич не сделал никаких уступок (следует признать,
что и ему не шли навстречу). Сербского лидера поставили
в известность, что НАТО готов к бомбардировкам Сербии,
но Милошевич решил (и на это у него были основания), что
европейские страны не начнут военную операцию, которая
повлечет массовые жертвы среди мирного населения. Он не­
дооценил серьезность намерений НАТО и в марте-апреле
1999 г. продолжил свою самоубийственную политику.
Десятки свидетелей по делу Милошевича сошлись
в своей оценке действий сербской армии против деревень.
689

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Вначале населенный пункт брали в кольцо и проводили
короткую артподготовку. Затем появлялись полицейские
и добровольческие части, людей выгоняли из домов, стро­
или в колонну, некоторых мужчин убивали. Потом поджи­
гали дома. Была заметна высокая слаженность действий.
Было убито около 10 тысяч албанцев, в основном мужчин,
от 500 до 800 тысяч жителей бежали за границу. Строгий
статистический анализ подтверждает, что большинство бе­
женцев погибло от руки сербов, а не от натовских бомбар­
дировок (Ball et al., 2002: Ball evidence at the Milosevic trial,
IT 02-54, 13 марта 2002; Physicians for Human Rights, 1999:
40-42). НАТО решил довести дело до конца, чему способ­
ствовало и общественное мнение в Европе, возмущенное
кровавыми чистками Милошевича, а не воздушными ата­
ками атлантических союзников. Президента Сербии вы­
нудили подписать унизительный мир. Через два года это
привело к его падению.

ОБЫЧНЫЕ СЕРБЫ
Невозможно определить, сколько обычных сербов при­
няло участие в этнических чистках. Один из свидетелей
событий утверждал, что 30% боснийских сербов не были
согласны с этой политикой, а 60% «либо активно ее под­
держивали, либо шли на поводу у 10% вооруженных ак­
тивистов и тех, под чьим контролем было телевидение.
Этого было достаточно». Журналист, бравший это интер­
вью, процитировал Эдмунда Бёрка: «Бездействие добрых
людей - вот то единственное, что нужно для победы зла»
(Maas, 1996:106-108). Мюллер (Mueller, 2000) полагает, что
небольшая банда вооруженных головорезов может с по­
мощью террора навязать свою волю большой группе лю­
дей. В Вышеграде отряд Милана Лукича (см. далее) состо­
ял лишь из 15-20 человек. Город был раздавлен страхом
того, как они убили заместителя секретаря СДП, который
помог мусульманам спастись бегством. В городе Власеница местный имам рассказал о том, как сербский право­
славный священник вначале помогал мусульманам, а по­
том перестал, опасаясь за свою жизнь. Сербов, которые
поддерживали своих друзей-мусульман, часто избивали,
690

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

а иногда и убывали. В концлагере Омарска содержались
и сербские политические заключенные, один из которых
был убит. Одна сербская женщина в Сребренице расска­
зывала, что экстремисты «звонили мне по телефону каж­
дую ночь, уговаривали нас уехать, чтобы мусульмане не
смогли нас убить. Но мусульман я не боялась, я боялась
этих сербов». Мусульманский заключенный говорил, что
те охранники, которые «были хорошими, честными серба­
ми», оставались недолго, их быстро отправляли на фронт.
Эта практика вошла в систему и на той, и на другой сто­
роне. Офицеры враждующих армий были наделены пра­
вом расстрела на месте за отказ подчиниться преступно­
му приказу. Несогласие жило в душе у многих, но боялось
высунуться наружу. Сербский тюремщик признавался
заключенным мусульманам: «Я бы вас выпустил, но мне
страшно. Я никогда не хотел этой войны. У меня соседи
были мусульмане. Но когда я сказал, что не хочу воевать,
меня избили» (Judah, 1997: 237; Scharf, 1997: 129; Sikavica,
1997: 142; Udovicki & Stitkova, 1997: 188, 209; Vremey 20 авг.
1992; IClSf, Nikolic and Erdemovic trials).
Журналист Питер Маас приехал, чтобы воочию уви­
деть эти страшные события. «Я был далеко не единствен­
ным, кто осуждал сербов, тех сербов, которые своим мол­
чанием потакали этой грязной войне. Окажись я на их
месте, я бы не промолчал. Так я думал, пока не оказался
на их месте». Питер вместе с двумя другими журналиста­
ми разыскивали секретный концентрационный лагерь.
Сербские солдаты, приказали им убираться, пока целы,
но въедливые репортеры продолжили поиски. До зубов
вооруженный сербский патруль остановил их машину.
Когда их вели в придорожное кафе, журналистам было
не по себе. Командир блокпоста с позывным Воя Четник
увидел пожилого мусульманина, спокойно пьющего кофе.
«Пошел вон отсюда, кусок дерьма!» —заорал серб и начал
избивать старика вначале бутылкой, потом кулаками. Он
прижал дуло винтовки к окровавленной груди босняка
и снял предохранитель. Но вдруг вбежала его жена и за­
слонила своим телом истекающего кровью мужа. Похоже,
что это несколько охладило гнев Вой. Он дал ему еще не­
сколько пинков и равнодушно отвернулся в сторону. Ста­
рик начал отползать в поисках укрытия. А что же Маас
691

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

и его два спутника? Они и пальцем не шевельнули, чтобы
помочь несчастному. «Мы поступили в точности, как сер­
бы, на чьих глазах расстреливали их соседей», - скорбно
подытоживает журналист (Maas, 1996: 20-21).
Сладость обладания оружием имеет далеко идущие по­
следствия. Когда пришли тяжелые времена, местные общи­
ны дружно начали вооружаться. В распоряжении торговцев
оружием оказались склады ЮНА. Огромное количество ар­
мейского вооружения было разворовано и продано: 15 ты­
сяч винтовок, 500 пулеметов, 30 тысяч ручных гранат и так
далее (Vreme, 1 июня 1992). Торговцы-патриоты продавали
оружие только своим, торговцы-космополиты - кому угод­
но. Торговец смертью появлялся в какой-нибудь дерев­
не и говорил сербам «по секрету», что мусульмане хотят
с ними разделаться. Крестьяне тут же покупали стволы на
всякий случай. Потом торгаш шел к мусульманам и пугал
их сербами. Это был доходный бизнес (Udovicki & Stitkovac,
1997: 180). Человеку с ружьем очень хочется пустить его
в дело. Сербские боевики, ворвавшиеся в город, часто раз­
давали оружие местным мужчинам, женщинам и даже де­
тям - их тоже надо было повязать кровью. От новобранцев
требовали убить врага (часто собственного соседа), чтобы
доказать свою верность. Порою даже мусульмане записы­
вались в сербские отряды в надежде, что ни их самих, ни
их семьи не тронут. Дашь палец - тебе откусят и руку. Так
было со многими, и вернуться назад было трудно. Чистки
шли на ура. Народ жаждал крови. Один журналист видел,
как толпа сербов шла пообочь колонны конвоируемых му­
сульман - мужчин, женщин, детей. По пути сербские боеви­
ки нещадно их избивали, а толпа ревела: «Убить их, убить!»
(Scharf, 1997: 137) Эту ненависть можно понять - возмож­
но, кто-то из них вырезал сербскую семью, пролитая кровь
взывала к отмщению. Я приведу фрагмент разговора воен­
ного корреспондента Чака Судетича с сербом из Кравицы,
который хладнокровно убивал мусульман на футбольном
стадионе в Братунаке (подробности позже). Судетич задает
вопрос:
- В Р о ж д е с т в о м усул ьм ан е н а б р о си л и сь на б е ж е н ц е в и з К р а в и ­
ц ы ... Ч т о вы п оч у в ств о в а л и , зл о б у ?
- Д а , м уж ч и н ы бы ли в я р о с т и .

692

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

,

- В се си л ь н о р а зо зл и л и с ь ?
- В се.
- Ч то он и говорили?
- М есть.
- Ч т о о н и вам го в о р и л и ?
- О н и г о в о р и л и - п р и д е т вр ем я , и мы вставим им п о с а м о е н е
м о г у ...
- А к огда о н и вер н ул и сь в К р а в и ц у и н аш л и там т ел а и о тр ы ты е
м оги л ы , ч т о о н и г о в о р и л и ?
- Мы д о н и х д о б е р е м с я .
- И что, добрались?
-Д а .
- М есть?
- К р овь за кровь.
- О н и и за вами п р и ш л и ?
- О н и сказали: « В о зь м и ви н тов к у и п о ш л и на с т а д и о н » .
- И р еб я та и з К рави цы п о ш л и ?
- Д а , о н и х о т ел и у би ть, уби ть всех, кого у д а ст ся .
- И х всех у б и л и ? Т еп ер ь у т е х н е о ст а л о с ь м у ж ч и н , ч тобы о т о ­
м сти ть вам?
- Ни одного.

Отец юноши признался, что он тоже пошел на стадион.
Судетич спросил у него:
- Э т о бы л о д е л о чести убить всех?
- Н у к о н еч н о . Э т о бы ло п о -ч естн о м у . А б с о л ю т н о (Sudetic, 1998:

350-352).

Убийство «по-честному» было на самом деле массовым
истреблением беззащитных, невооруженных людей, но отец
искренне верил, что это была справедливая месть за грабежи
и издевательства. Обвиняемый рассказывает, как выплесну­
лась коллективная ярость - результат страха и унижения,
которые испытала община. Это схоже с нарастанием ин­
дивидуальных эмоций, описанных Кацем (Katz, 1988) в его
анализе психологии американских убийц.
Коллективные убийцы никогда не знают заранее, что им
придется убивать. Они считают, что их внезапно спровоци­
ровали. Томпсон (Thompson,1992: 276) пишет, что Краина
была «лабораторией провокаций».
693

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Канадец из миротворческих войск ООН вначале думал:
«Я был убежден, что мы являемся свидетелями этническо­
го конфликта, что католики ненавидят мусульман и на­
оборот». Но когда на его глазах пожилой хорват покончил
с собой, будучи не в силах пережить страшную смерть своих
друзей-мусульман, миротворец изменил свое мнение:
С т о го м о м ен т а я п о н я л , ч т о эт о н е р е л и г и о зн а я в ой н а, а ч т о -т о
п р о т и в о е с т е с т в е н н о е , п р и д у м а н н о е ; кто-то р а зж и г а е т н ен а ­
висть и н а си л и е, ч то б ы вы звать у л ю д е й у д е с я т е р е н н у ю н ен а ­
висть и н а си л и е. Ч ел о в ек , о с л е п л е н н ы й н ен ав и стью , ст а н о в и т ­
ся и н ст р у м ен т о м в ч у ж и х рук ах, м естью о н о т в еч а ет на м есть,
см ер т ь ю за см ер т ь с в о и х б л и зк и х и д р у зе й . М н е к аж ется, ч то
к то-то св ер х у д е р г а е т н и т о ч к и и у п р а в л я ет и м и , как куклам и

(дело Бласхича, 20 апр. 1998).
Радикалы держали под контролем средства информации
и пропаганды. Заняв населенный пункт, они изолировали
его от внешнего мира, отключая средства связи. Пресса,
телевидение и радио отдавались на растерзание патриоти­
ческой цензуре и самоцензуре. Во время войны народ дол­
жен знать лишь о зверствах врагов, а не своих соотечествен­
ников. Югославские СМИ рассказывали о геноциде, взывая
к народной памяти о Второй мировой войне. Информация
была искаженной, а часто и просто придуманной. Телере­
портажи, где хорваты резали глотку сербам, предъявлялись
сербским зрителям как зверства новых усташей. Появились
идеологические клише - «четники», «усташи», «турки»,
«фундаменталисты». Ими клеймили врагов нации (Botica et
al., 1992: 197; Thompson, 1994). Пропаганда радикалов была
топорной, но шла война, и даже космополиты с высшим об­
разованием не могли оставаться к ней безучастными. Серб­
ский архитектор решил спасти от разрушения хорватские
памятники старины и культуры. Он обратился за помощью
к своим коллегам. Те ответили: «Мы не оставим от них кам­
ня на камне. Что они думают? Что мы будем заботиться
об их культурном наследии, когда они убивают наших де­
тей?» Другой (видимо, либерал) сказал, что убийства и раз­
рушения он не одобряет, но храм, превращенный в склад
с оружием, даже он не будет считать храмом ( Vreme, 18 мая
1992). У радикалов была и экономическая власть. Боевики

Ю ГО СЛАВИ Я, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

захватывали военные арсеналы ЮНА, трофейное оружие,
оружие солдат ООН, часть присваивали себе, часть остав­
ляли местной общине. Они контролировали бизнес, жилой
фонд, трудовую занятость. Без всего этого беженцы с тру­
дом могли бы выжить. Участие в военной операции давало
им и хлеб, и кров, и деньги.
Все это вызывало противоречивые чувства. Бабич, серб­
ский командир в Книне, приказал боевикам обойти окрест­
ные дома. Упрямцам задавали простой вопрос: «Почему ты
до сих пор не доброволец?» Гленни (Glenny, 1993: 20) рас­
сказывает: «Вся округа тряслась от страха. Бабич знал, как
устанавливается власть и порядок». Страх смешивался со
стыдом («Ты трус или настоящий серб?»). При этом Бабич
был очень популярной фигурой в городе. В общине Теслич
насилия не наблюдалось до мая 1992 г., хотя мусульмане
и хорваты там разделились. Потом там появился сербский
отряд из 23 человек. Этих патриотов за все их непотребства
местные власти выгнали из города Баня-Лука. «Микас» (на­
звание отряда) терроризировали Теслич, грабили жителей,
насиловали женщин, убивали хорватов и мусульман. Серб­
ская армия, верная Крайне, вышвырнула бандитов из горо­
да. В городке водворился порядок, но ненадолго - там обо­
сновались сербские беженцы, и снова разгорелись страсти.
И все же сербы защищали своих соседей, некоторые даже
женились на хорватках, чтобы уберечь их от беды. За ме­
сяц в городе заключили 100 смешанных браков, что приве­
ло в ярость радикалов и с той, и с другой стороны. У по­
лукровок жизнь была несладкой. Профессор Сараевского
университета был черногорцем по отцу и хорватом по ма­
тери. Коллеги профессора звонили этой женщине и обзы­
вали ее «матерью усташей». Группа «сердитых и крепких
сербов», включая друга детства нашего профессора, вломи­
лась в его дом. Один из погромщиков хотел убить женщину,
к счастью для нее, дело ограничилось лишь арестом. С нею
обращались так же, как и «с мусульманскими заключенны­
ми за другой решеткой: одна смена тюремщиков их била,
другая кормила». Один заключенный мусульманин сказал:
«В тюрьме и сербы, и мусульмане, и хорваты жили как бра­
тья - гораздо дружнее, чем на свободе, —я даже просил, что­
бы мою жену и детей тоже посадили к нам» (Vreme, 13 апр.,
29 июня, 10 авг. 1992).
695

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Футболист Душко Тадич был первым, кого признал ви­
новным Гаагский Трибунал. Этот боснийский серб родил­
ся в 1955 г. в городе Козарач, где жило много мусульман.
Его отец, дед, дяди во время Второй мировой войны во­
евали партизанами у Тито. Тадич получил среднее тех­
ническое образование в Белграде, работал на стройках,
обосновался в Козараче, где давал уроки карате и держал
бар. Этот крепкий мужчина был крут на руку, что хорошо
знали и его ученики, и жена. В 1989 г. он заявил, что его
16-летнюю племянницу изнасиловали мусульманские пар­
ни. Тадич вошел в их дом в 3 часа ночи, забрал девушку,
избил ребят и спустил их с лестницы. Позже девушка при­
зналась, что дядя заставил ее придумать историю об изна­
силовании. На самом деле он просто страшно разозлил­
ся, когда увидел родственницу в компании выпивающих
и танцующих мусульман. По версии полиции Тадич все это
придумал, чтобы вызвать у местных сербов ненависть к му­
сульманам. Дела в баре шли неудачно, и Тадич много за­
должал - опять-таки мусульманским кредиторам. В 1990 г.
он вступил в сербскую СПС. Собрания партийной ячейки
проходили у него в доме. Тадич запретил мусульманам по­
являться в его баре - не слишком мудрое решение, учиты­
вая его финансовую ситуацию. В мае 1992 г. сербские части
атаковали Козарач. Не исключено, что Тадич был у них
корректировщиком огня. Когда сербы взяли город, он вы­
дал на расстрел самых уважаемых боснийских старейшин,
возглавил местное отделение СПС и устроился на работу
в полицию. На суде он признал, что выдавал сербов, жена­
тых на мусульманках, и что участвовал в отвратительной
бойне в концентрационном лагере Омарска. Сознался он
и в том, что лично уничтожил пятерых мирных босняков,
подвергнув их предварительно «крайнему насилию» (то
есть пыткам). Тадич был приговорен к 20-летнему тюрем­
ному заключению. Этот преступник не представлял из себя
ничего особенного - обычный человек из рабочей среды,
старавшийся подняться повыше, ярый ксенофоб, очень
жестокий человек, прирожденный боевик (ICTY, IT-94-1;
Scharf, 1997).
Дражен Эрдемович первым признался в преступлени­
ях и проявил раскаяние. Этот боснийский хорват родился
в 1972 г. в католической рабочей семье. У него не было связей

Ю Г О С Л А В И Я ,

II.

К Р О В А В А Я

Ч И С Т К А

ни с националистами, ни с преступным миром. Он выучил­
ся на слесаря, но работы не нашел и вступил в армию Бос­
нии и Герцеговины в 1990 г. Потом он завербовался в СВА,
армию боснийских хорватов, но, не успокоившись на этом,
переметнулся в сербскую армию Боснии, чтобы жениться
на любимой девушке и жить с нею на отвоеванной земле.
Это был профессиональный вояка, армия была для него
надежной, высокооплачиваемой работой, а больше других
платили все-таки сербы. Будучи хорватом в сербской армии,
он страдал от постоянных придирок со стороны старших
начальников. Дражена произвели в сержанты, но через
месяц разжаловали за неподчинение командиру. Именно
этот офицер приказал отделению Дражена расстрелять на
футбольном поле Братунач автобусы, набитые мирными
мусульманами. «Ты в своем уме? Ты понимаешь, что тво­
ришь?» Офицер ответил: «Не хочешь стрелять - становись
вместе с ними... и мы с тобой покончим; или дай оружие
им, чтобы они убили тебя». Дражен говорил, что, если бы
у него не было семьи, ребенка, он бы убежал. Но он подчи­
нился приказу и убил 70 человек в тот день. Когда экзекуция
подходила к концу, офицер сунул автоматы Калашникова
ошарашенным водителям и сказал: «А теперь от каждого
по выстрелу, чтобы вы все об этом молчали». Эрдемович
отказался от расстрела второй партии заключенных, его
поддержали еще три человека. Четверо согласились испол­
нить приказ. К ним примкнули еще 10 человек из сербского
подразделения, чьи деревни были разорены мусульманами.
Добровольцев хватало, и неповиновение сошло Эрдемовичу
с рук. Этот человек не похож на Тадича - он сопротивлял­
ся, но страх оказался сильнее. Его приговорили к 25 годам
тюрьмы (Honig & Both, 1996: 62-63; ICTY, IT-96-22; Rohde,
1997).
Горан Елисич руководил лагерем для интернированных
в городе Лука. Он родился неподалеку, работал механиком
на ферме. В 1991 г. его приговорили к трем годам тюрьмы
за мошенничество. А в мае 1992 г. он уже носил форму поли­
цейского. Свидетели показали, что «это был человек, кото­
рому поручили задание очистить территорию от мусульман
для расселения там сербов». Елисич говорил: «Тех мусуль­
ман, которые по случайности уцелеют, мы превратим в ра­
бов». Мусульманским заключенным он объяснял: «Ваши
697

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

жизни в моих руках, из вас выживет от силы 5-10%». «Он
постоянно носился, как умалишенный, надсаживал глотку, угрожал, вел себя так, как будто этот мир принадлежит
ему. Чтобы показать нам свою власть, он приказал приве­
сти задержанного и избил его на наших глазах». Он убил
мусульманских активистов СДА и боснийских боевиков,
которые терроризировали всех, он «относился к нам, как
к животным, зверям... он хотел сломить нас морально. Он
застрелил сербского охранника за то, что тот жалел заклю­
ченных». Елисич любил называть себя «серб Адольф», ему
хватило ума повторить эти слова и перед Гаагским Трибу­
налом. Его приговорили к 40 годам тюремного заключения
за военные преступления, преступления против человечно­
сти, но геноцид в вину ему не ставили. Психиатры приш­
ли к заключению, что он был вменяемым, но «страдал рас­
стройством личности, был антисоциален, имел склонность
к нарциссизму» (ICTY, IT-95-10-A, Предварительное заклю­
чение суда, 14 дек. 1999). Елисич относится к типу преступ­
ных садистов, легитимированных радикальным национа­
лизмом в военное время.
Милан Лукич - серб из деревни с преобладанием босний­
ского населения недалеко от Вышеграда на границе Боснии
с Сербией. Во время Второй мировой войны его семья ак­
тивно участвовала в движении четников. Они убивали мест­
ных мусульман в отместку за смерть деда, погибшего от рук
усташей. Милан родился в 1967 г. Он был красавец, атлет,
душа компании. Он не смог получить высшее образование
и отправился в Белград на поиски удачи. Родственники по­
дыскали ему работу в сербской полиции, потом он бросил
ее, ездил по Европе, возможно, был замешан в ограблении
ювелирного магазина в Швейцарии. Помогал полиции без­
опасности в акциях против хорватских эмигрантов. Уча­
ствовал в уличных побоищах, прикрыл друга-мусульманина от удара ножом. В апреле 1992 г. вернулся в Вышеград
бойцом добровольческого парамилитарного отряда. Связи
с полицией и жажда власти помогли ему стать вожаком во­
оруженной банды «Белые орлы», самой страшной из всех
криминально-националистических организаций в городе.
Бандиты убивали и топили мусульман, насиловали женщин,
грабили и сжигали дома. Они так зачистили Вышеград, что
из города, где жило две трети мусульман, он превратился

Ю ГОСЛАВИЯ, И . КРОВАВАЯ Ч И СТКА

в город с практически чистым сербским населением (96%).
Лукич приобрел немецкую машину и пиццерию. Сербы от­
носились к нему по-разному. «Многим было за него стыд­
но, но другие говорили, что мусульмане получают по заслу­
гам», - отметил один из жителей. Лукич признался одному
врачу, что он гордится всеми этими убийствами и собира­
ется убивать и дальше. МТБЮ рассмотрел дело Лукича,
но он все еще на свободе. В 2003 г. Белградский суд заочно
приговорил его к 20 годам заключения. Суд «неопровержи­
мо установил», что Лукич и его банда похитили 12 мусуль­
ман, «пытали их, издевались, потом отвели на берег Дрины
и убили» (Amnesty International, News Service, 1 окт. 2003;
ICTY, IT-98-32, Lukic and Vasiljevic; Sudetic, 1998: 66, 120-121,
355-356). Это был молодой человек рабочего происхожде­
ния, физически сильный, добивавшийся власти и денег, не
щадя никого.
Милан Ковачевич весил 225 фунтов и был похож на ожи­
ревшего боксера-тяжеловеса. Он и дрался, как боксер, пишет
Маас (Maas, 1996: 36-39). Ребенком он жил в Ясеноваце, глав­
ном лагере смерти усташей во время Второй мировой войны.
По мрачной иронии судьбы в 1992 г. он стал комендантом
концлагеря Омарска. Его любимая присказка звучала так:
«Они совершили военные преступления, теперь пришел
наш черед сделать то же самое». У него было хорошее об­
разование, до войны он работал анестезиологом. В сербскую
СДП он вступил в 1990 г. и быстро пошел в гору. В 1991 г.
он стал заместителем начальника Кризисного штаба партии
в Приедоре, курировал полицию безопасности и местный
военный гарнизон. В апреле 1992 г. он разработал и возгла­
вил сербское восстание в городе. Вуллиами ссылается на два
интервью, которые Ковачевич дал в 1992 и 1996 г. В 1992 г. он
предстал в рубашке морского пехотинца США, «с глазами,
горящими энтузиазмом», ибо пробил «звездный час в исто­
рии сербской нации». В 1996 г., будучи директором город­
ской больницы, он все еще был «гордым националистом»,
мечтающим о «Сербии, свободной от мусульман». Вуллиами
спросил: «То, что вы делали, вы одобряете и сейчас или это
был миг безумия?» Тот ответил: «И то и другое. Нас вынуди­
ли к борьбе в момент безумия. Люди жгли дома, люди теря­
ли голову и не могли вести себя иначе». Во время интервью
он попивал виски и постепенно язык его развязался.
699

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

М ы сд ел а л и т о ж е с а м о е , ч т о д е л а л и н ем ц ы в О с в е н ц и м е и Д ахау, и эт о бы ла ош и бк а. Д а , п л а н и р о в а л с я л агер ь, н о н е к о н ц е н ­
т р а ц и о н н ы й л агер ь ... Я не м о г у о б ъ я сн и т ь , п о ч е м у так п о л у ­
ч и л ось . Э то м о ж н о назвать кол л ек ти вн ы м б е зу м и е м . Я д а ж е не
зн аю , ск ол ь к о л ю д е й р а сст а л о сь там с ж и зн ь ю . Балканы - эт о
п р ок л я тая зем л я , зд е с ь л ю д е й с н о с и т у р а г а н а м и ... Е сли с м о ­
т р еть н а все и з Н ь ю -Й о р к а , вам п о к а ж ет ся , ч т о все эт о бы ло
кем -то с п л а н и р о в а н о . Н о когда зем л я г о р и т у т еб я п о д н о га м и ,
к огда ум за х о д и т за р а зу м , - в эт о м с т о и т р азби р ать ся н е вам ,
а п си х и а т р а м ... И есл и к то-то скаж ет, ч т о м н е у д а л о с ь с о х р а ­
н и ть х о л о д н у ю го л о в у , т о я ск аж у, ч т о эт о бы л о н е так. Е сли
ч т о -т о н е так п о ш л о в м о е й б о л ь н и ц е , зн ач и т, ви н оват я. А есл и
н у ж н о и сп о л н я т ь д о л г, п ер еш аги в ая ч е р е з т р у п ы ... вот эт о г о
я вам не скажу. У м ен я волосы п о с е д е л и . Я н е сп л ю п о н оч ам

(ICTY, 1 3 -1 5 июля 1998; Vulliamy, 1996).

Эти признания похожи на правду. Радикальный нацио­
налист сам ужаснулся содеянному, а ведь он просто хотел
защитить сербов. Он признался, что творил страшные дела,
и теперь его мучает совесть. В августе 1998 г. он скончался
в камере от обширного инфаркта, вызванного стрессом своевременная кончина для человека, который покаялся
в грехах.
Желько Ражнатович, известный под пугающим прозви­
щем Аркан, родился в 1950 г. в Черногории рядом с серб­
ской границей. Его отцом был полковник, летчик Второй
мировой войны. Папаша часто напивался и поколачивал
домашних. Аркан убежал из дома в возрасте 9 лет, иско­
лесил всю Европу в 1970-е и 1980-е, сошелся с преступным
миром. Когда его арестовали в Югославии, благодаря се­
мейным связям обвинения были сняты, а самого Аркана
завербовала тайная полиция. Его задачей была ликвида­
ция югославских диссидентов в Европе. В конце 1980-х он
вернулся в страну и стал председателем фан-клуба самой
знаменитой югославской футбольной команды - «Црвена Звезда Белграда». Его порекомендовали как человека,
который сможет приструнить футбольных фанатов и на­
вести дисциплину. Потом из фан-клуба выросла этнонационалистическая боевая организация, поддерживавшая
Милошевича. Это были «Тигры Аркана» - самое устраша­
ющее парамилитарное формирование, вооруженное служ­
700

Ю Г О С Л А В И Я , 11. К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

бой безопасности SDB. В 1992 г. Аркан был избран в парла­
мент от косовских сербов, но в следующем году был лишен
мандата. Нет прямого свидетельства, что Аркан лично
участвовал в расправах над людьми. После окончания вой­
ны некоторые из «тигров» были весьма профессионально
ликвидированы, вероятнее всего к этому приложила руку
полиция безопасности для того, чтобы освободиться от
лишних свидетелей преступлений. Аркан пережил мно­
гих из своих сподвижников. Он был знаменитость Сербии,
спекулянт, в костюмах от Армани, воротила черного биз­
неса, нажившийся на санкциях и военном дефиците, вла­
делец шести компаний, включая футбольный клуб, муж
знаменитой певицы. Внешне добропорядочный господин,
он выносил беспощадные приговоры своим конкурентам.
НАТО удостоил его особой чести - в мае 1992 г. бомбар­
дировщики нанесли удар по его штаб-квартире в Белгра­
де. Но покончил с ним в декабре 1999 г. бывший соратник,
член группировки «Тигры Аркана» (за это ему, возможно,
заплатила SDB).
Ратко Младич - боснийский серб, родился в 1943 г. в гор­
ной деревушке рядом с Сараево. Его отца убили усташи, сам
он был в близких отношениях с женщиной, которую усташи
изуродовали, когда она была ребенком. Друзья рассказыва­
ли, что с раннего детства он ненавидел хорватов. Он закон­
чил Академию Генштаба и дослужился до генерал-лейтенан­
та в 1991 г. Был членом компартии, потом стал убежденным
сербским националистом. Был близок к Милошевичу, ко­
торый доверил ему командование над сербской армией
в Боснии. Широкоплечий, грудь бочкой, шумливый, громо­
гласный, пьющий и ругающийся, как крестьянин, ярый не­
навистник спекулянтов, наживших себе капитал на войне, он
был любим солдатами, которые называли его Сокол (символ
воинской доблести у сербов). Это был одаренный команду­
ющий, он умело отжимал у противника территории для соз­
дания в будущем Сербской республики Боснии. У него были
железные идеологические принципы. Когда после тяжелой
осады генерал вошел в Сребрен и цы, он выступил по теле­
видению: «Мы преподносим этот город в подарок народу
Сербии. Впервые после восстания против дахий, мы мстим
туркам, окопавшимся на этой земле». Сербское восстание
против турок-османов, о котором говорил генерал, произо­
701

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

шло в 1804 г.! В 1994 г., давая интервью журналу Шпигель,
Младич заявил: «Мне наплевать, где будут жить мусульма­
не и хорваты... хоть с эскимосами... хоть в космосе... Грани­
цы государств всегда рисуются кровью... Наша цель - соби­
рание сербских земель». Младичу приписываются и такие
слова: боснийские сербы могут победить лишь с помощью
геноцида. Два сербских офицера, представшие перед Гааг­
ским трибуналом, обвинили Младича в организации резни
в Сребренице. Генерал Обренович сказал, что он решился
принять участие в этом кровопролитии, только когда узнал,
•что лично Младич отдал приказ о расстрелах. Обренович
утверждал, что в тот момент было немыслимо воспроти­
виться такому приказу. Капитан Николич рассказал о сове­
щании, на котором было принято это решение. Офицеры
собрались в штабе бригады, среди них - генералы Младич
и Крстич. Обренович спросил у Младича, какая судьба ждет
мусульманских пленных, которым генерал только что по­
обещал жизнь. Младич сделал рубящий жест рукой, «как
взмах косы», и дал понять, что 250 пленных, ждущих своей
участи, не найдут пощады (ICTY, IT-98-33/1; IT-01-43; Glenny,
1993: 23-26, Kovacevic & Dajic, 1995: 216; Rohde, 1997: 167).
Генерал Младич до сих пор на свободе87.

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ХОРВАТОВ:
ДОЛИНА ЛАШВЫ
Хорватские и мусульманские радикалы нанесли удар
возмездия по беззащитным сербским деревням еще в са­
мом начале событий. Когда они отступали, у них не было
возможности отомстить сербам, но потом, усилившись
и вооружившись, они нанесли контрудар. Милошевич, убе­
дившись в том, что не сможет защитить всю территорию,
согласился на международные переговоры о прекращении
огня. Он также начал сворачивать помощь многочислен­
ным этническим сербам. Хорватия дождалась истечения
сроков перемирия, развернула наступление и отвоевала
Западную Славонию. С мая по август 1995 г. хорваты овла87 В 2011 г. М ладич был арестован в С ербии и экстрадирован в Га­
агу. С уд н ад М ладичем начался 16 мая 2012 г. и к настоящ ем у времени
не заверш ен. - П рим . ред.

702

Ю ГО СЛ АВ И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

дели всей Сербской Кранной. Все хорватские партии ра­
довались великой победе (Pusic, 1997). Спикер хорватского
парламента и президент Верховного суда заявили, что не
может идти и речи о военных преступлениях среди хор­
ват, потому что они вели исключительно оборонительную
войну. Спикер признался, что он доволен проведенными
чистками, и выразил надежду, что часть сербов все-таки
останется. Если их будет менее 8% населения, то «они не
будут нуждаться ни в каком особом статусе согласно Кон­
ституции Хорватии» (Kovacevic & Dajic, 1997: 67, 89, 175,
218; Stitkovac, 1997: 168). В докладе ООН указывалось, что
в Книнской области осталось лишь 3 тысячи из 135 тысяч
сербов —этническая чистка на 98%! Правда, мировое обще­
ственное мнение не слишком беспокоилось тогда о сербах,
озабоченность вызывало положение босняков, которые
разорвали союз с хорватами, что привело к войне. По пла­
ну Вэнса - Оуэна Боснию надо было разделить на 10 «кан­
тонов». Если этнической группе удавалось закрепиться
в большей части кантона, то план Вэнса - Оуэна призна­
вал за ней политическое верховенство на этой территории,
поэтому радикалы спешили укрепить там свои позиции
и расселить побольше этнических беженцев. В результате
хорваты изгоняли босняков, а босняки хорватов.
Самое документированное свидетельство военных пре­
ступлений в Югославии - всех чисток, где бы они не про­
ходили, - это массовые убийства босняков хорватами в до­
лине Лашвы в центральной Боснии, в 30 км к северо-западу
от Сараево. Обе стороны, вовлеченные в конфликт, пыта­
лись очистить территорию, которая была под их контро­
лем. МТБЮ рассмотрел пока лишь 5 случаев насилия над
местными хорватами. Обвинение было выдвинуто против
трех офицеров: полковника Тихомира Бласкича, секретаря
местного отделения ХДС Кордича и армейского команду­
ющего Черкеза. Шесть младших офицеров были обвинены
в совершении массовых убийств в деревне Ахмичи (дело Купрескича и др.), один человек обвинялся в изнасилованиях
в городе Витез (дело Фурундзия), комендант лагеря Златко
Алексовски был привлечен к ответственности за преступле­
ния против узников. Их жертвами были мусульмане. В сво­
ем исследовании я основываюсь на свидетельских показани­
ях, представленных на суде.
703

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Свидетели единогласно утверждают, что до избиратель­
ной кампании 1990 г. среди местных этнических общин
не наблюдалось никаких разногласий. Это были полиэт­
нические города и села, где дети разных национальностей
ходили в одну школу, призывники служили в одних и тех
же частях, все взрослые работали и жили бок о бок. Общи­
ны вместе праздновали Пасху, Рождество, Курбан-Байрам,
дети ели пирожные, подростки флиртовали - для них это
было явно важнее, чем религиозная или национальная при­
надлежность.
Благодаря труду норвежского антрополога Тоне Бринга, опубликованного в 1988 г., нам хорошо известна хорват­
ско-мусульманская деревня Вишница. В своей новой работе
«Быть мусульманином по-боснийски» (Bringa, 1995) иссле­
довательница описала последующие события. Это исследо­
вание богато фотодокументами благодаря сотрудничеству
с телевизионной группой, которая вела съемки в деревне
в январе-феврале и апреле 1993 г. (Granada TV, 1993). В ре­
зультате у нас появился уникальный шанс сравнить то, что
было, с тем, что стало. В своей книге Бринга исследовала
жизнь и быт мусульманских женщин, там присутствует
и несколько хорватских героинь.
Жители не имели никаких сомнений по поводу своей эт­
нической идентичности. Они отчетливо сознавали свою ре­
лигию и национальность, что «спокойно воспринималось
членами другой общины как устоявшийся порядок вещей».
Жизнь замкнуто протекала в пределах каждой общины, при
этом хорватки и боснячки охотно общались друг с другом,
ходили в гости, даже принимали участие в семейных и ре­
лигиозных ритуалах своих соседок. И хорватские, и мусуль­
манские свидетели на судах нарисовали схожую картину
жизни в своих городах и селах. Хорваты часто отзывались
о мусульманах вообще как о «малокультурных» и «отста­
лых», но боснийских мусульман они считали «современ­
ными» и «не очень мусульманскими». Смешанных браков
было мало, общины не были скреплены кровнородственны­
ми узами, и первая стадия конфликта усилила сегрегацию.
Антрополог Бринга прожила в деревне полтора года и не
почувствовала этнической напряженности. Жители доли­
ны Лашвы понимали, что они разные, но не испытывали
друг к другу враждебности.
704

Ю ГО СЛ АВ И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

На выборах 1990 г. этническая идентичность дала о себе
знать, люди «говорили и действовали в соответствии со
своей национальной принадлежностью» (Дждич и Муезинович, свидетели по делу Бласкича). В 1991 г. в местных
муниципальных органах главенствовали две этнические
партии: хорватская ХДС и босняцкая СДА. Чтобы проти­
востоять давлению сербов, они объединили усилия, создав
комитеты общественного спасения, совместные патрули,
выстроив баррикады. Но напряженность между ними воз­
растала - экстремисты брали в руки оружие. Обвинение
и защита согласились с тем, что конфликт созрел изнутри
и что вмешательства извне практически не было. Майор
Баггесен, датчанин из контингента миротворческих сил
ООН, утверждает, что насильственные действия начались
в апреле 1992 г., когда пьяные солдаты с той и другой сторо­
ны начали перестрелку на улице, и от снайперских пуль по­
гибло тогда несколько гражданских (дело Бласкича, 22 авг.
1997). За этим последовала череда стычек между отдельны­
ми лицами и группами. Хорваты сформировали вооружен­
ные отряды, солдаты-босняки из армии Боснии и Герцего­
вины начали агрессивно вести себя в увольнении. Первые
столкновения произошли из-за национальной символики,
рабочих мест, дележа оружия.
Вооруженные провокаторы и радикальные политики
стали заметными фигурами в хорватских общинах, которые
были более многочисленны, лучше организованы и воору­
жены. Под давлением радикалов и беженцев, пришедших
из районов, оккупированных сербами, произошел раскол
в местных, изначально единых органах власти.
За пределами республики хорватские националисты
тоже разжигали страсти. Обвинители по делу Бласкича
проследили связь этих событий с Загребом и президентом
Туджманом. Пэдди Эшдаун, в ту пору лидер Британской
либерал-демократической партии, поведал пугающие по­
дробности своей беседы с Туджманом на банкете в честь
Дня Победы в Лондоне. Это случилось в мае 1995 г. (свиде­
тельское показание от 19 марта 1998 г.). Эшдаун спросил,
какой будет Югославия через 10 лет. В ответ Туджман на­
бросал карту на обеденном меню (Эшдаун предъявил его
на суде). На этой карте значительная часть Боснии была
поглощена Хорватией. Когда Эшдаун спросил, что они
705

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

собираются делать с мусульманами, Туджман ответил:
«У мусульман не будет своей земли, они станут малень­
ким вкраплением в нашем государстве». Изетбеговича он
назвал «фундаменталистом и алжирцем», а Милошевича
«своим парнем». Югославские мусульмане - по крови те
же сербы и хорваты, ассимилированные турками. Тудж­
ман признался, что он действительно нарисовал карту, на
которой, по его словам, он обозначил водораздел между
«Западом и Востоком» Югославии (Kovacevic & Dajic,
1997: 180). Свидетель-эксперт Бьянчи предоставил доку­
менты, из которых явствовало, что свежесформированная
армия хорватских босняков СВА находилась под контро­
лем хорватской армии. Они были «настолько тесно свя­
заны политически и военно, что, по сути, представляли
одну армию» (дело Алексовски, 4-9 мая 1998). Из Загреба
не поступало прямых призывов к проведению чисток, но
было очевидно, что хорватскому правительству очень хо­
телось прибрать к рукам боснийские земли, населенные
хорватами.
В партии боснийских хорватов ХДС не было единства.
Председатель партии Ключич был националистом, но на­
деялся, что хорваты смогут достичь своих целей, не расста­
ваясь с Боснией и Герцеговиной. Но в октябре 1991 г. его
заместитель Мате Бобан (некогда менеджер супермаркета)
воспользовался отсутствием Ключича и объявил о созда­
нии Хорватского содружества Герцег-Босна. Бобан пре­
небрег возражениями Ключича, и на декабрьской встрече
сТуджманом в Загребе новая партия (созданная как якобы
культурная ассоциация) получила официальный статус.
Мате Бобан имел плотные контакты с Загребом через Гойко Шушака, главного «ястреба» в правительстве Туджмана, и хорватских эмигрантов, через которых шли поставки
оружия. В феврале 1992 г. Ключич после двух закрытых за­
седаний боснийской ХДС был вынужден уйти в отставку.
Контроль над ситуацией перешел к Бобану и его замести­
телю Кордичу. В июле Бобан провозгласил независимую
Республику Герцег-Босна со столицей в Груде. Бобан пове­
дал журналисту Эду Вуллиами о том, что Босния и Герце­
говина «исторически является жизненным пространством
хорватов». И хотя конституция Боснии и Герцеговины на­
деляла каждого гражданина индивидуальными правами,
706

Ю ГО СЛ А В И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

она не гарантировала коллективных прав хорватского па­
рода!. Бобан предрек хорватскую экспансию в Боснии. Вуллиами комментирует: «Все, что предсказывал Мате Бобан,
сбылось с поразительной точностью, все соответствовало
четко разработанному плану. Была лишь одна командная
вертикаль, и она отлично работала» (суд над Бласкичем,
24 сентября 1998). Два государства оспаривали суверени­
тет над одной территорией (мой тезис 3). Одно из них
было уверено, что обладает достаточным военным превос­
ходством, чтобы достичь цели с минимальным ущербом
(тезис 46).
Самым большим городом в долине Лашвы был Витез.
В марте 1992 г. местный председатель ХДС потребовал
у местного отделения СДА и хорватско-боснийского Кри­
зисного комитета перейти в его подчинение. Сопротивле­
ние бесполезно, - пригрозил он, потому что «боснийские
хорваты в Витезе вооружены на 90%, а боснийские мусуль­
мане на 10%». С такими же угрозами выступили по мест­
ному телевидению руководители ХДС Валента и Кордич.
Они утверждали, что лишь защищаются от агрессии сербов
и босняков. Теперь «мусульмане исчезнут из Боснии», по­
тому что «это исконная хорватская земля», и «сейчас хор­
ваты готовы исправить исторические ошибки, расплатить­
ся за унижение и эксплуатацию, потому что теперь у них
есть сила и власть, чтобы восстановить права хорватского
народа, исторические права и закрепить их навеки» (суд
над Бласкичем, показания Муезиновича, 20 авг. 1998; дело
Кордича-Черкеза, стр. 472,478-479,522, 525). Здесь мы снова
сталкиваемся с эмоциональным воздействием угроз и уни­
жений, порождающих яростное сопротивление.
Когда боснийские сербы перебросили свои войска в бо­
лее угрожаемые районы, сербские беженцы хлынули пото­
ком. Один из оставшихся так выразился о тех, кто бежал:
«Они больше верили тем, кто рассказывал им о реальности,
чем самой реальности». Сербы боялись своих хорватских
товарищей по несчастью: хорватские беженцы, пришед­
шие в город, рассказывали о том, какие ужасы пережили
они в руках у сербов. Отчуждение пролегло между хорват­
ской и мусульманской общинами. Агрессивные хорватские
патрули стали хозяевами города. На блокпостах избива­
ли и грабили босняков. Отпечатанные хорватские деньги

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

были объявлены единственно законной валютой. Магазины
и торговые ряды, принимавшие другие валюты, громили.
Взрывали и грабили мусульманские лавки, и к марту 1993 их
не осталось совсем. Угоняли машины, били и грабили со­
стоятельных босняков. Им говорили: «Лучше бы вам уехать
в Ирак, а еще лучше в Турцию, это Хорватская Республи­
ка, вы не наш народ, мы вас убьем» (дело Бласкича, пока­
зания Фрустича, 26 сентября 1997). Мужчин арестовывали,
заставляли их быть живыми щитами в бою, заставляли ко­
пать траншеи в нечеловеческих условиях, с их женщинами
и детьми тоже обращались крайне жестоко. Дело доходило
и до убийств.
Но нападали не только хорваты. В январе 1995 г. в ходе
карательной экспедиции мусульманские боевики убили
14 пленных хорватских солдат и несколько мирных жите­
лей в деревне Дусина. Хорваты пострадали в городах Зе­
ница и Лашва. О Дусине говорят, что она стала «яблоком
раздора и источником всех бед». Мусульмане признают,
что хорватские солдаты и ополченцы, не подчинявшие­
ся армейскому командованию, ответили ударом на удар,
и маховик насилия начал набирать обороты. Знаменатель­
но, что мусульманам мстили не там, где они были сильны
и где они действительно пролили хорватскую кровь, а там,
где они не представляли никакой угрозы - в беззащитных
мусульманских пригородах. Хорват Алилович свидетель­
ствовал по делу о резне в Ахмичи и признал, что хорват­
ские и босняцкие националисты применяли ту же такти­
ку - мсти слабым. Босняки, говорит Алилович, завладев
арсеналами ЮНА, расправились с мусульманами-беженцами, которые поток шли из города Яйце после сербской за­
чистки осенью 1992 г. Теперь «босняки почувствовали себя
сильнее, чем мы, их было больше, и естественно они реши­
ли захватить эту территорию». Кто смел, тот и съел - по
этому принципу действовали радикалы и с той и с другой
стороны.
Республика Герцег-Босна, созданная Бобаном, ухудши­
ла ситуацию. В октябре несколько деревень подверглись
чистке. Голландский полковник войск ООН Морсник рас­
сказывал, что напрасно пытался убедить хорватских ли­
деров прекратить поток лжи о кровавых преступлениях
мусульман, транслируемый по телевидению и радио. Он
708

Ю ГО СЛ АВ И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

утверждал, что целью этой пропаганды было запугать хор­
ватские меньшинства и вынудить их к бегству. «ХДС и СВА
пытались собрать хорватов в районах, которые были под
их контролем» (дело Бласкича, 1 июня 1998). Хорватская
милиция тоже повиновалась приказам СВА. Отряды бое­
виков «Джокеры» и «Витязи» вошли в состав военной по­
лиции (свидетельство Даймон, 25 марта 1998; Валлиами,
24 *апр. 1998; капитан Маклеод, 26 янв. 1998; полковник
Морсник, 29 июня 1998; полковник Боуэрбат, 29 июня 1998;
капитан Уиртворт, 13 июля 1998 - все по делу Бласкича;
свидетель R4 лкт. 1999 - дело Кордича-Черкеза). Эти полубандитские отряды терроризировали местных жителей
и соперничали друг с другом в жестокости. Утверждалось
даже, что они получил карт-бланш от хорватского прави­
тельства: «СВА их не опасалась и разрешала им действо­
вать так, как им хотелось... чтобы мусульмане поняли...
и чтобы боялись... создавалась атмосфера страха» (Кавазович, 27 авг. 1997; Зеко, 26 сент. 1997, оба подделу Бласкича).
Вуллиями отметил: «Это была война против мирного на­
селения... расходным материалом для нее были беженцы,
а ее целью было изгнание людей».
В городе Бусоваче стояли три воинские части ЮНА,
были и оружейные арсеналы. В апреле 1992 г. ХДС и СВА
вначале договорились поделить оружие пополам, но в мае
1993 г. части СВА неожиданно захватили склады с оружи­
ем, почту и муниципалитет. Старейшина мусульманской
общины был жестоко избит. Повсюду вывесили хорватские
флаги, хорватский язык был объявлен государственным,
босняков сместили со всех административных постов (дело
Кордича-Черкеза, стр. 494-498). Судьба Киселяка была ре­
шена в конце апреля, когда части ЮНА уступили казармы
вооруженным отрядам СВА. 19 июня в Витезе части ХОС
(Хорватские оборонительные силы) захватили город и под­
няли хорватский «шахматный» флаг. Новый начальник по­
лиции в Витезе заявил, что «хорватам надоело ждать, что­
бы кто-то решил их проблемы, теперь они будут решать их
сами». В ноябре государственные служащие и менеджеры
компаний подписали клятву верности Республике ГерцогБосна и Хорватскому Совету обороны. Выражение лояль­
ности не спасало от увольнения. В те дни по боснийским
городам прокатилась волна насилия, грабежей, расстрелов,
709

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

массовых увольнений. На последующих судах эти действия
были названы «систематическими», «беспощадными»
и «бесчеловечными» (дело Бласкича, показания Муежиновича, 20 авг. 1998; дело Кордича-Черкеза, стр. 506-507, 520,
852).
Финальный акт трагедии, спровоцированный планом
Вэнса - Оуэна, развернулся 15 апреля 1993 г. (показания
Уоттерса, 18 авг. 1998). Республика Герцог-Босна потребо­
вала у боснийского правительства вывести все войска из
трех кантонов с преимущественно хорватским населением,
пригрозив в противном случае «ужесточить свою юрисдик­
цию». На следующий день хорватам спокойно посоветова­
ли покинуть дома. Затем начался артиллерийский обстрел,
в города и села вошла пехота, мусульман изгоняли или уби­
вали, их дома сжигались (дело Бласкича, свидетели АА, В и
СС, 16-21 февр. 1998). Сам Бласкич отправил приказ коман­
диру бригады «зачистить местность», при этом он требо­
вал, чтобы акция не выходила за пределы «самообороны»,
что нужно лишь «нейтрализовать экстремистские мусуль­
манские силы, предотвратить чистки и геноцид хорватско­
го народа» (ICTY, свидетельство Бласкича, 25 февраля 1999,
вердикт 3 июня 2000). В Долине Лашвы уцелел лишь один
минарет. Во время наступления произошло два крупных
акта геноцида против сопротивлявшегося населения, тут
снова проявилась непропорционально жестокая реакция на
угрозу - убийства в состоянии массового аффекта. В истори­
ческой части Витеза, в укрепленном мусульманском кварта­
ле был взорван грузовик, что повлекло за собой много жертв
среди гражданского населения.
Второй случай - резня в Ахмичи, о которой следу­
ет рассказать подробно. Через три недели Бласкич до­
ложил в штаб-квартиру СВА: «приказы исполняются на
всех уровнях, присутствует координация действий и дис­
циплина» (Tribunal Update, 86, 20-24 июля 1998). Эскала­
ция насилия должна была подавить сопротивление среди
хорватов. Хорватский командир поддерживал дружеские
связи со своим коллегой из армии босняков. За недопусти­
мое поведение он угодил в руки тайной полиции, дозна­
ние проводил самый «ярый антимусульманский офицер»
(дело Бласкича, 12 мая 1998). Полковник Филиппович был
«приличным человеком», он искал примирения с мусуль­
710

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

манами, открыто бранил Бобана и Бласкича за агрессию
(показания Вуллиами, 11 мая 1998). Один из командиров
в Фойнице отказался выполнить приказ Бобана нанести
удар по мусульманской деревне, сказав: «Мы все еще наде­
емся заключить мир с босняками». Он объяснил Бласкичу,
что «сознает свой долг, но не будет исполнять приказы,
ведущие к войне и кровопролитию». Бласкич разжало­
вал его, и офицер провел 10 месяцев в тюрьме (показания
Тука, 22-27 нояб. 1999).
Свидетель D по делу Фурундзия (из отряда «Джокеры»)
помогал арестованной боснячке, за это его избили и застави­
ли смотреть, как его же солдаты насилуют эту женщину. Его
командир Фурундзия был обвинен Гаагским трибуналом
в неоднократных изнасилованиях и приговорен к 10 годам
тюрьмы. Экстремисты подавили умеренных, потому и тво­
рились зверства над мирным населением. Радикалы жаж­
дали крови, наверху это встречало одобрение и понимание.
Ни Кордич, ни Черкез, ни Бласкич ранее не проявляли экс­
тремизма и национальной нетерпимости, и считали этни­
ческие чистки самообороной. Мусульманский врач Хай Муезинович был нужен хорватам и его не тронули. Потом он
дал показания о событиях, произошедших в общине Витез
(дело Бласкича, 20 авг. 1998; дело Кордича-Черкеза 10 мая
1999). По его мнению, Анто Валента, преподаватель мест­
ного университета и автор радикального националистиче­
ского трактата, был главным хорватским идеологом. Дарко
Кралевича, командира отряда боевиков, он называет «же­
стоким, вездесущим, вооруженным до зубов». Иван Сантич,
по образованию технолог, член ХДС, но «колеблющийся»,
признался в полном бессилии перед экстремистами и «бес­
контрольными вооруженными боевиками». Си лика, авто­
ритетный человек в хорватской общине, человек «безуко­
ризненной репутации», предложил примирение, что было
отвергнуто ХДС. По меньшей мере три члена Хорватской
социалистической партии, осмелившиеся открыто крити­
ковать радикалов, были жестоко избиты: «Кто не с нами,
тот против нас, и получит сполна то, что ему причитает­
ся». Свидетель Т. (дело Бласкича, 20 янв. 1998) рассказал,
что видные члены ХДС, выражавшие несогласие с общей
линией, тоже были избиты. Ветеринар из Витеза д-р Зеко
(дело Бласкича, 26 сент. 1997) сообщил, что начальник по­
711

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

лиции и мэр пытались ему помочь, но первый был запуган,
а второго отправили на передовую - весьма впечатляющее
наказание. Летом умеренные хорватские деятели спустили
флаги независимости в Витезе, вернули некоторым боснякам оружие и восстановили их на работе. Радикалы взяли
город под свой контроль лишь в октябре-ноябре. В общи­
не Бусовача экстремисты отпраздновали победу раньше,
сместив и избив либерального вице-председателя местного
ХДС (дело Кордича-Черкеза, пар. 482). Свидетель JJ (дело
Бласкича, 19 марта 1998) сообщил, что в общине Киселяк
лидеры СВА разошлись во взглядах. Умеренные пытались
защитить мусульман, за это двух из них убили радикалы.
К сожалению, именно радикалы, а не умеренные, были ма­
стерами убивать.
Муезинович рассказывает, что некоторые его соседи
и коллеги ради него рисковали многим. Они предупреж­
дали: «Сегодня не ходи на улицу... Не волнуйся, будет
сильный взрыв» (грузовик со взрывчаткой), советовали его
детям «не скандировать лозунги босняков». Один со сле­
зами на глазах говорил: «Теперь ты спасен, будь спокоен...
не волнуйся, ты спасен». Муезинович рассказал о хорват­
ском враче, который не хотел отдавать раненого в руки
боевиков. Когда несчастного все-таки забрали и отвезли
в Ахмичи, медсестры рыдали. Ветеринар Зеко вспоминает,
что «ощутимо много» хорватов все-таки помогало мусуль­
манам, и некоторые расплатились за это жизнью. Но боль­
шинство трусило. Свидетель X (дело Бласкича, 27 января
1998) рассказывает о хорватском друге, который вначале
отказался надевать униформу самообороны, и за это его
выгнали с работы. Деваться было некуда, и ему пришлось
вступить в СВА. Тюремные охранники, давние друзья Кавазовича страшно удивились, увидев его в камере. Что он
натворил? Он были убеждены, что в тюрьму отправляют
только мусульманских экстремистов. Двое посочувство­
вали ему и, угостив сигаретой, вздохнули: «Вот такие вот
дела... Жаль мне тебя, ты в этом не виноват, но и я тоже не
виноват» (дело Бласкича, 26-27 авг. 1997). В Ахмичи один
молодой солдат дважды отказался выполнить расстрель­
ный приказ —офицеру пришлось сделать это вместо него.
Правда, и солдат не пытался остановить командира (свиде­
тель Ахмич, 18 авг. 1998). Но нашелся человек и похрабрее.
712

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

Он тайно обратился к солдатам ООН и спас жизнь семерых
человек, которых собирался расстрелять Кралевич, коман­
дир «Джокеров» (свидетель R, 4 нояб. 1999). На такой риск
шли немногие.
Большинство хорватов превратились в радикалов. Мно­
гим удалось погреть руки на грабежах и чистках. Некоторые
убивали с явным удовольствием. Они кичились своей без­
наказанностью, палили в воздух, распевали песни. На кон­
трольно-пропускных пунктах они вымогали «пошлину
за проезд», перемежая жестокость с жестами великодушия.
Мусульман грабили повсеместно, часто это были люди
в балаклавах (скорее всего, местные бандиты, утверждает
свидетель JJ). Другие симулировали праведный гнев из-за
вымышленных злодейств мусульман. Подконтрольные ра­
дикалам СМИ раздували пожар ненависти. Свидетель Е
(дело Бласкича, 26 сент. 1997) увидел телевизионный репор­
таж о хорватской деревне, дотла сожженной мусульмана­
ми, и поверил в это. Через месяц он побывал в тех краях
и обнаружил деревню в целости и сохранности. Хорватская
символика пользовалась огромной популярностью. Учите­
ля хорватских школ были счастливы, когда хорватский был
провозглашен единственным языком образования. В шко­
лах вывешивались портреты Туджмана и хорватские флаги.
Свидетель LL, мусульманская женщина с высшим образова­
нием, утверждала, что «именно образованные люди первы­
ми начали говорить, что хорватам с мусульманами вместе
не жить, что Киселяк - исконная хорватская земля, которую
надо очистить от пришлых, что мусульманам лучше пере­
браться в города, где они в большинстве» (дело Бласкича,
12 мая 1998). Но больше всего проблем было от беженцев.
Они нуждались в жилье, работе, одежде, посуде и забира­
ли все это у врагов —ведь сербы или мусульмане обошлись
с ними точно так же. Хорваты, лишившиеся жилья, стуча­
лись в дома босняков и предлагали им «жилищный обмен».
Боснякам вполне хватало этого намека, и они обращались
в бегство. Профессор Кажмович (дело Бласкича, 27 авг.
1997) вспоминает своего бывшего студента: «Простите, про­
фессор, мне трудно об этом говорить, но лучше вам освобо­
дить квартиру». Профессор съехал.
Тихомир Бласкич родился в долине Лашвы в 1960 г. Его
отец был шахтером, потом водителем, семье не хватило де­
713

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

нег, чтобы дать образование сыну. Мальчик поступил в во­
енное училище (это обеспечивало бесплатное жилье и еду)
и стал профессиональным военным. У него были способ­
ности, и к 1990 г. он дорос до чина капитана. Бласкич го­
ворил, что в Косово его тяготили служебные обязанности
и раздражали сербские привилегии. Он продолжал учить­
ся заочно и скоро должен был получить степень магистра
экономики. Но в Югославии начались проблемы. В ту пору
Бласкич был женат на австрийке и жил в Австрии, но счел
своим «моральным долгом» вернуться, чтобы послужить
несчастной родине. Это случилось в марте 1992 г. Опытный
военный, он быстро выдвинулся, получил звание полковни­
ка и был назначен на должность начальника Сил самообо­
роны в долине Лашвы. На этом посту он пребывал вплоть
до окончания чисток. Позже он стал генералом. Свидетели
утверждают, что Бласкич был обычным хорватом, военным
со средними способностями, но с сильными патриотиче­
скими чувствами. Он никогда не был ни крайним нацио­
налистом, ни ксенофобом, не приобрел этих качеств и на
службе. И все же именно он организовал массовые чистки
в долине Лашвы. Он никого не убил сам, но прекрасно по­
нимал, к чему приведут его приказы. Гаагский Трибунал
приговорил его к 45 годам тюрьмы. Та же судьба постиг­
ла Кордича - 25 лет и Черкеза - 15 лет лишения свободы.
Эти люди считали, что перед лицом опасности хорватской
общине нужна этническая консолидация, а кровавые чист­
ки являются законным средством обороны. По мнению
одного британского офицера, община Ахмичи никогда не
была важным стратегическим пунктом. Но ее жители, тем
не менее, возвели баррикаду на шоссе и в октябре 1992 г.
блокировали продвижение хорватских войск. Через пять
месяцев хорваты избрали это местечко козлом отпущения:
«Это будет сигнал... всей долине, что мы их не потерпим,
что им пора отсюда убираться» (дело Бласкича, показания
Уоттерс, 18 авг. 1998).
В резне погибли 116 мирных мусульман, среди них
30 женщин и 20 детей. Были сожжены все мусульманские
дома (180 общим числом), две мечети, но ни одно хорватское
жилище не пострадало. За это преступление МТБЮ при­
влек к суду 6 хорватов, проходивших по делу Купрескича.
Суд пришел к выводу, что это было хорошо спланированное
714

Ю ГО СЛ АВ И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

и организованное убийство гражданских лиц конкретной
национальности. Цель злодеяния была очевидна - деревню
надо было очистить от мусульман. Людей убивали, сжигали
дома, резали скот, уцелевших выдворили в другой район.
Но общая задача была масштабней. Необходимо было по­
сеять ужас во всей общине, очистить территорию от целой
этнической группы раз и навсегда.
Это, по заявлению суда, отстояло «на один шаг от ге­
ноцида». Трибунал признал виновными пять человек из
шести обвиняемых, оговорив, правда, что все они были
«мелкой сошкой», рядовыми исполнителями. Главная
вина быда возложена на Владимира Сантича, командира
«Джокеров» в составе Сил самообороны Витеза. Осталь­
ные пять были жителями Ахмичи (1958-1967 г. р.), все
семейные, почти все с детьми, по роду занятости - люди
физического труда (рабочий, бригадир, лесник, сотрудник
полиции). Все были членами СВА или бойцами отряда
«Джокеры». В биографии одного усмотрели этнонационалистический момент - он вырос в семье усташей. Четверо
других раньше были вполне «приличными людьми», «ис­
порченными» пропагандой хорватских националистов.
Еще один был членом этнического фольклорного коллек­
тива до 1993 г. Другой «полностью преобразился» и пре­
вратился в «фанатика», когда началась национальная рас­
пря. В 1991 г. он восхвалял Гитлера, одобрял «фашистские
методы истребления евреев и других народов», считал, что
«хорватам надо проводить такую же политику». В следую­
щем году он уже красовался в униформе и устрашал людей
оружием (дело Бласкича, свидетель Ахмич, 18 авг. 1998).
Обвиняемые признали, что «они подчинялись приказам»,
будучи «слабовольными», «запуганными», «маргиналь­
ными». Но еще до начала резни они угрожали расправой
местным мусульманам. Моральные ценности и поступки
людей подверглись радикализации. После апелляции об­
винение было снято лишь с двоих. Главными свидетелями
обвинения были отец и его ребенок. Сжимая в объятиях
сына, плотно прижавшись к земле, он ползком выбрался
из пекла, где шла резня. Суд усомнился в этих показаниях,
решив, что свидетели были в крайне возбужденном состо­
янии и поэтому не могут достоверно опознать преступни­
ков. Чистка в Ахмичи прошла настолько тщательно, что,
715

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

возможно, и не оставила свидетелей, заслуживающих до­
верия.
Рядом с Бусовачем находился концлагерь Каорник, где
содержались мусульмане. Их убивали, пытали, исполь­
зовали как живой щит в наступательных операциях хор­
ватской армии. Комендантом лагеря был молодой Златко
Алексовски, 1960 г. р., этнический македонец, но гражда­
нин Хорватии. Закончил университет, специализировался
в социологии преступности и девиантного поведения, ра­
ботал в пенитенциарной системе Боснии и Герцеговины.
Утверждал, что заключенным с ним крупно повезло - им
выпало счастье иметь в качестве тюремщика настоящего
профессионала. Вину за все злодеяния он переложил на
охранников лагеря и членов самообороны, которые мсти­
ли за погибших на войне родственников. Заключенные
свидетельствовали, что пьяные солдаты СВА беспрепят­
ственно заходили в лагерь и избивали заключенных, мстя
им за преступления, которые совершили не они, а другие.
(ICTY, дело ГГ-95-14, свидетельство капитана Маклеода,
6 янв. 1998). Капитана Алексовского приговорили всего
лишь к семи годам.
Теперь вернемся к деревне, где проводила наблюдения
Тоне Бринга. Там же в феврале 1993 г. «Гранада ТВ» сняло
фильм, где есть интересный эпизод. Один из жителей во­
одушевленно говорит на камеру: «Даже сейчас между сосе­
дями хорошие отношения. Ни один нормальный человек
не будет лить кровь. Нам надо жить в дружбе». И все же
Бринга отмечает нюанс: раньше католики и мусульмане
использовали религиозную форму приветствия: «Аллах
с тобой» или «Спаси, Христос» —исключительно в своей
этнической среде. Для межэтнического общения в публич­
ных местах использовались светские обороты, например,
«Добрый день». Теперь хорваты поминали Христа пуб­
лично, как бы отвоевывая себе жизненное пространство
(Bringa, 1995: 56). Режиссер Дебра Кристи отмечает: «Му­
сульмане и хорваты все еще ходили в гости друг к другу,
вместе сидели за чаем, кофе, но некоторая незримая на­
пряженность уже висела в воздухе. Они изменились бук­
вально за три недели, что мы прожили вместе». Вместо
хорватско-мусульманского патруля на улицы вышел от­
ряд хорватского СВА, который «непрестанно шатался
716

Ю ГО СЛ АВ И Я , II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

по селу». Некоторые мусульмане, вооруженные чем попа­
ло, пытались выставить свой ночной дозор, но их попро­
сту прогнали. Силы хорватской самообороны патрулиро­
вали улицы, на час-другой запирали мусульманские лавки,
чтобы показать, кто в селе хозяин. Начались первые по­
громы. Хорватская артиллерия демонстративно держала
село под прицелом.
Вскоре появлялись беженцы с жуткими рассказами
о зверствах, произошедших в других общинах: «Моего брата
убил его же собственный сосед». Один мусульманин сказал
на камеру: «Да, наши хорваты... Теперь они будут охотить­
ся за нами. Соседи... да какие они соседи! Отец мой пошел
в магазин, и все, кто с ним всегда здоровался, промолчали
и отвели глаза. Вот такие они теперь. А ведь мы всегда ужи­
вались неплохо. Непонятно, что теперь случилось». 40 лет
жили в дружбе мусульманка Насратта и хорватка Славка; те­
перь они избегали друг друга. Насратта объяснила это так:
«Я нынче к ней в гости не хожу. Тяжело это стало. Никто
вроде и не запрещает, но как-то неудобно. А вдруг они по­
думают, что я что-то разнюхиваю у них в доме. А вот если бы
они пригласили меня, я бы пошла».
Съемочная бригада вскоре уехала и вернулась 23 апре­
ля вместе с солдатами ООН. Они нашли обезлюдевшую,
полуразрушенную, дышащую враждой деревню. Славка
рассказала, что 18 апреля в деревню ворвались хорватские
солдаты, «не местные, а другие». В погроме участвовало
пятеро или шестеро местных хорватов. Мусульмане, бе­
жавшие из деревни, рассказали, что хорватов заранее пред­
упредили об обстреле, а им не сказали ни слова. 12 человек
погибли, остальные бросились в бегство. Дома были раз­
громлены и сожжены (показания Кристи, дело Бласкича,
27 апр. 1998). В своей монографии Бринга пишет, что ее
сейчас часто спрашивают, находит ли она в своих полевых
исследованиях предпосылки для такого внезапного текто­
нического сдвига в отношениях между людьми. Исследова­
тельница отвечает:
г
•

Я гов ор ю - нет. Н и с о б р а н н ы е д а н н ы е , ни м оя кни га не м о гу т
дать от в ет а на э т о т в о п р о с п о т о й п р о с т о й п р и ч и н е , ч т о вой н а
р о д и л а сь н е с р е д и эт и х л ю д е й , ж и зн ь к о т о р ы х я так д о л г о и з ­
учал а. Д и р и ж е р ы к р о в о п р о л и т и я с и д е л и в вы сок и х к а б и н ета х

717

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

д а л е к о от сю д а . О н и н е сл ы ш ал и и н е х о т ел и слы ш ать г о л о с
эт и х л ю д ей . А л ю д и п о ч т и г о д и з о всех сил со п р о т и в л я л и с ь
н е и з б е ж н о м у , н о в о й н а п р о д и к т о в а л а им св о й за к о н , когда им
п р и ш л о сь защ и щ ать свои д о м а и сем ь и (B ringa, 1 9 9 5 :5 ).

«Тектонический разлом» пришел «сверху и извне». Село
испытало на себе удар националистической пропаганды.
Бринга поясняет, «война меняет людей изнутри. Меняется
их восприятие самих себя, других и своих отношений с дру­
гими» (Bringa, 1995: 5). Свидетельствуя по делу Купрески,
она добавила: «По мере распада Югославии националисти­
ческая идеология брала верх, постепенно-менялось и от­
ношение людей к своим соседям другого языка и другой
веры». Исследовательница цитирует слова сельской женщи­
ны: «Когда война подступила к селу и когда впервые убили
одного из наших, мы изменились». Бринга поясняет: « “Из­
менились” - означает “замкнулись в свою этническую рако­
вину”, чтобы внутри нее найти защиту, ведь никому не надо
доказывать, что ты принадлежишь именно к этой этниче­
ской группе». Межплеменная рознь подтолкнула жизнь
в деревне к краю пропасти.
Возможно, Бринга и не очень права, интерпретируя со­
бытия по принципу «верхи - низы». Ее исследование не са­
мый лучший инструмент для анализа этнических чисток.
Незамужняя женщина, она одна жила в мусульманской се­
мье в замкнутом кругу мусульманских женщин. Она мало
рассказывает об их мужьях и ничего о хорватских мужчи­
нах, часть которых участвовала в кровавой чистке. Вполне
возможно, что она преувеличивает пропасть между тихой
провинциальной жизнью и растущим национализмом во
внешнем мире. Бринга пишет, что в патриархальной дере­
венской экономике было резкое разграничение гендерных
обязанностей: женщины занимались домашним хозяй­
ством и полевыми работами, мужчины работали в городе
и там же проходили военную службу. Они часто уезжали
на заработки и подолгу отсутствовали. Женщины не инте­
ресовались политической жизнью в Югославии, особенно
мусульманские женщины. Она цитирует молодого муллу,
тот бранил своих прихожанок за невежество и косность
быта: «Они не читают книг и поэтому ничего не знают»
(Bringa, 1995: 51-52, 61, 93, 224). Бринга пишет, что мусуль­
718

Ю ГО СЛАВИ Я, II. КРОВАВАЯ Ч И С ТК А

манки восприняли трагедию в деревне, как внезапный
взрыв бомбы. Она ничем не обосновывает свое утвержде­
ние о том, что деревенские мужчины были марионетками
в чьих-то руках.
Конечно, националистическое давление шло сверху
вниз, оно исходило от партийно-военной верхушки Груде,
Загреба, Сараево, но и на местах хватало радикалов - воин­
ственных и хорошо вооруженных. Это очень старая, уже хо­
рошо знакомая нам история.

ПРЕСТУПЛЕНИЯ МУСУЛЬМАН
Мусульмане-босняки и косовские албанцы были самы­
ми слабыми этническими группами, вовлеченными в кон­
фликт, они же и стали его главными жертвами. Правящая
верхушка в Боснии, изначально мультикультурная по сво­
ему составу, надеялась на вмешательство Запада и стреми­
лась взять под контроль свои разнородные вооруженные
формирования. Сейчас власти Косовского края не при­
лагают таких усилий. Это видно хотя бы по тому, что
косовские боевики и по сей день пытаются свести счеты
с оставшимися на этой земле сербами, хотя это совсем не
те косовские сербы, которых можно было бы обвинить
в совершении давних преступлений. Хорватские и мусуль­
манские войска заняли казармы ЮНА в селе Челебичи
и превратили их в тюрьму для сербов, депортированных
в мае 1992 г. из провинции Коньич. Тюремные охранники
в Челебичах, в большинстве мусульмане, подвергали серб­
ских узников избиениям, пыткам, сексуальному насилию.
Комендант лагеря боснийский хорват Здравко Мучич за
убийство девяти человек и другие преступления в 1998 г.
был приговорен лишь к семи годам заключения. Мягкий
приговор объясняется тем, что суд принял во внимание Мучич был хорватом и при этом командовал мусульмана­
ми, он чувствовал себя не на своем месте и был бессилен
обуздать собственных подчиненных. Хазим Делич, босняк,
охранник, был местным жителем, до войны работал слеса­
рем, вступил в военную полицию СВА (Хорватский совет
обороны). Ранее был судим за убийство, женат, двое детей.
МТБЮ приговорил его к 20 годам за два убийства, пытки
719

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

и многочисленные изнасилования. «Пытки доставляли
ему садистское наслаждение, он смеялся, слыша мольбы
о пощаде». «Ты все равно умрешь» - было его любимой
фразой. Насилуя женщину, он пояснил ей: «Во всем, что
сейчас происходит виноваты четники, и твои родители
тоже четники». Охранник Эсар Ланджо, босняк, получил
срок 15 лет, виновен в трех убийствах и пытках, совершен­
ных с «изощренной жестокостью». Его досрочное осво­
бождение объясняется «крайней молодостью» (ему было
19 лет), «трудным детством», отсутствием правильного
воспитания, впечатлительностью и незрелостью. Он мстил
за близких, погибших от рук сербов во время артобстрела.
Четвертый обвиняемый Зелил Делалич, мусульманин-босняк, был признан невиновным. Он был весьма сомнитель­
ным «бизнесменом-патриотом», занимавшимся военны­
ми поставками, не исключено, что и сербам тоже. Когда
дело касается прибыли, национальные чувства умолкают
(Celebici, ICTY, IT-96-21-Т).
Война в провинции Коньич была жестокой, это был стра­
тегический важный район, там же находилось и несколько
военных объектов ЮНА. Немногочисленные этнические
сербы были хорошо вооружены. Босняки и хорваты укрепи­
лись в самом городе, их поддерживали беженцы, изгнанные
из соседних деревень. Сербы начали обрабатывать город­
ские кварталы артиллерией, но хорваты и босняки стой­
ко оборонялись, им удалось захватить несколько деревень
и взять в плен нескольких сербов. Победители обошлись
с ними крайне жестоко: сербов начали избивать еще по до­
роге к лагерю. «Пытки, побои, издевательства были нормой
в концлагере Челебичи». «Охране было все равно, выживут
заключенные или умрут». На территории лагеря появля­
лись солдаты, чтобы поучаствовать в расправах. Правед­
ный гнев и накопившаяся ненависть обрушились на головы
сербов точно так же, как совсем недавно ненависть сербов
изливалась на хорватов и босняков. Насер Орич родился
в 1967 г. в Боснии, недалеко от Сребреницы. Во время во­
йны его дед был усташем. Орич получил диплом инженераметаллурга, но работы не нашел. Здоровяк, штангист и ка­
ратист, он переехал в Белград и начал служить вышибалой
в ночном клубе. Был принят в полицию безопасности и на­
значен телохранителем Милошевича. Карьера складывалась
720

Ю ГО СЛ А В И Я , И. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

прекрасно., но началась война, и Орич откликнулся на зов
крови предков. Он вернулся в Боснию и устроился на ра­
боту полицейским в Сараево. Босняки оценили его усердие
и отправили в родную деревню создавать добровольческий
отряд. Карьера пошла в гору - вскоре Орич стал главным
организатором сил территориальной обороны в Сребренице, героем мусульман. Был обвинен в сожжении 50 сербских
деревень, расстрелах пленных во время карательных опера­
ций. Он не щадил и своих, если они пытались ему перечить.
О н и его «офицеры» в глазах голландских миротворцев «не
сильно отличались от обычных гангстеров, терроризиро­
вавших беженцев и промышлявших мародерством». Орич
пытался спровоцировать голландцев на ответный огонь по
сербам. Для этого он подошел вплотную к сербским позици­
ям и обстрелял оттуда миротворцев. В 2003 г. был арестован
и экстрадирован в Гаагу по обвинению в военных престу­
плениях (Hakanowicz, 1996: 77; Honig& Both, 1997: 132-133;
ICTY, IT-03-68-1; Sudetic, 1998: 150—151). Умеющие убивать
быстро достигают постов и званий, когда начинается этни­
ческая война.
Мушан Топалович (Цацо) родился в 1950 г. Был соли­
стом в ночном клубе в Сараево, имел связи с криминальным
миром. В 1990 г. свел знакомство с мусульманскими поли­
тиками и полицейскими чинами. В 1991 г., когда в воздухе
уже пахло грозой, Цацо активно участвовал в организации
подпольной парамилитарной «Патриотической лиги му­
сульман» и «Зеленых беретов». Примерно 20 бывших уго­
ловных преступников встали во главе мусульманских отря­
дов самообороны. Весной 1992 г. Мушан стал командующим
10-й горной бригады армии Боснии и Герцеговины. Жите­
ли Сараево с благодарностью говорят, что без Цацо и его
«тигров» в городе не уцелело бы ни одного мусульманина.
Другим же он внушал только ужас. Он стал всесильным вла­
дыкой округи, он насильно вербовал рекрутов в свою «ар­
мию», держал под личным контролем весь черный рынок,
похищал богачей с целью выкупа, участвовал в массовых
изнасилованиях, проводил рейдерские захваты, расстрели­
вал пленных сербских бойцов и мирных граждан (не менее
400 убитых). Один из бывших «тигров» сказал: «Я никогда
не сомневался, что Цацо будет номером 1 в списке военных
преступников Гаагского трибунала».
721

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Выдачи военного преступника потребовала ООН. На­
конец, в 1993 г., когда Цацо оскандалился с ограблением
похоронного бюро, у раздраженного боснийского прави­
тельства кончилось терпение. Его штаб-квартиру штурмо­
вала целая группа спецназа. Цацо погиб при неясных обсто­
ятельствах - или в перестрелке или потом, под пытками.
В 1996 г. его тело было перезахоронено Союзом ветеранов
Боснии. На похороны пришли 5 тысяч человек (Domovina
Net, 10 июня 1999).

ЮГОСЛАВИЯ: ОБЫЧНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ
Об этих преступниках нам известно мало, поставщиком
информации, как правило, являлась скандальная, сенсаци­
онная пресса. Но некоторые общие тенденции все-таки про­
следить можно.
1.
В своем большинстве это были жители пограничных
районов со смешанной этничностью. Большинство осуж­
денных МТБЮ совершили преступления там, где и жили.
Наблюдатели обратили внимание на «интимность» совер­
шенных зверств: «палачи хорошо знали своих жертв», пишет Ш арф (Scharf, 1997: 216). Четверть из 126 хорватов,
переживших ужасы Книнской тюрьмы, лично знали своих
мучителей-сербов (Botica et al., 1992). В списке жертв, со­
ставленных боснийским правительством, имеет место при­
мерно та же пропорция. Обершолл (Oberschall, 1998) дает
заниженную оценку. По его сведениям, боснийские мусуль­
мане признали знакомых сербов лишь в двух нападениях
из 16, совершенных в провинции Приедор. В погромах
особенно активно проявили себя беженцы из тех же рай­
онов. Косовские свидетели показывают, что в актах наси­
лия участвовало много сербских беженцев и местных сер­
бов. И те и другие действовали в составе полицейских сил
или парамилитарных формирований. С другой стороны,
сербские полицейские и солдаты спасали от погромщиков
боснийских мусульман - есть и такие свидетельства (Judah,
2000: 241-248; Los Angeles Times, 22 дек. 1999). Баррикады
разрезали города на очаги противостояния, провокации,
обоюдная месть вели к еще большему ожесточению. Гра­
ницы между этническими сообществами проходили обыч­
722

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

но в сельской местности, но вряд ли стоит утверждать, что
селяне более подвержены радикальному национализму,
чем горожане, хотя некоторые исследователи югославских
событий считают, что это именно так. Скорее всего, такая
корреляция объясняется этнической напряженностью на
границах и относительной бедностью крестьян, полагав­
шихся на сильное государство, которое олицетворял Ми­
лошевич.
2.
Насилия совершали люди из силовых структур - быв­
шие армейские офицеры, полицейские, агенты спецслужб.
Военными преступниками чаще становились сотрудники
тайной полиции или бойцы парамилитарных формирова­
ний, чем обычные солдаты. Выжившие вспоминают необыч­
но пеструю униформу, жертвы насилий говорят о странных
шевронах в виде черепов или истекающих кровью живот­
ных, о боевых ножах - неизбежном атрибуте спецназа или
парамилитарных формирований. Свой грозный облик бо­
евики позаимствовали у героев Голливуда, у суперменов
типа Рэмбо или Терминатора. Единственная дочь Караджи­
ча, стильно одетая девушка, не расставалась с «береттой»
(«Для меня пистолет важнее макияжа») и говорила: «Нас
вдохновляют на подвиги такие герои, как Безумный Макс,
Терминатор, Рэмбо, Молодые Пистолеты» (Rogel, 1998:
132).
Вуллиами (Vulliamy, 1994: 19, 45-49) вспоминает, что сол­
даты югославской армии выглядели «испуганными и по­
трясенными» в отличие от сербских боевиков* «в лучшем
случае просто пьяных, в худшем - разъяренных и беспощад­
ных, полных ненависти к хорватам и презрения к мусуль­
манам». Косовская полиция безопасности, давно набившая
руку на репрессиях против албанцев, была главным испол­
нителем чисток. Выжившие уверяют, что боевики были еще
страшнее: «Полицейские хотя бы были спокойны, а эти
беспрестанно на нас орали». «Это была волчья стая», - го­
ворит еще один свидетель (Daniszewski, 1999: S2-3). Один
журналист делится таким замечанием: «Хорватские боеви­
ки выглядели так, как будто кинорежиссер назначил их на
роли отъявленных головорезов», кроме одного милого юно­
ши, который сказал: «Я к мусульманам отношусь спокойно,
но пришли такие времена, когда их всех придется убить»
(Block, 1993: 10).
723

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Возможно, все это просто разыгравшаяся фантазия
журналистов. Миличевич (о нем позже) составляет сейчас
более подробную и достоверную выборку преступных ис­
полнителей. От себя я бы добавил, что сложившийся сте­
реотип боевика-добровольца далек от истины. Харт (Hart,
1998: гл. 7, 8) доказал, что вопреки всеобщему убеждению
ИРА (Ирландская республиканская армия) рекрутирова­
лась не из низших и не из высших социальных страт. В нее
входили в основном горожане, квалифицированные рабо­
чие, мелкие торговцы, «белые воротнички», если это были
фермеры, то вполне состоятельные. Ирландские национа­
листы были молодыми неженатыми мужчинами, и у них
были более доверительные отношения с матерью, чем с от­
цом. Югославские боевики тоже были добровольцами, они
лезли в самое пекло, чего не делали солдаты ЮНА, при
этом они никогда не сражались в террористическом под­
полье, а значит, дисциплина у них была гораздо слабее,
чем в ИРА. Одно это делало их более разнузданными и не­
управляемыми.
3.
Возрастная и гендерная структура парамилитарных
формирований в Югославии тоже была иной. Преступны­
ми исполнителями были молодые мужчины до 30 лет. Были
и женщины, призывавшие к чисткам, как Мирьяна Марко­
вич и Билана Плавшич, но лишь немногие лично соверша­
ли преступления, равно как и немногие протестовали про­
тив того, что творили их мужья и братья. Одна женщина
предостерегла мусульманскую соседку: «Он злой человек...
Не верь тому, что он говорит. Никогда не проси у него по­
мощи. Он вечно пьян сейчас. Они все пьют... Береги себя,
не ходи в одиночку по улицам. И дочь свою не улицу не
пускай» (Sudetic, 1998: 111; Hukanowicz, 1996: 41). В ноя­
бре 1995 г. хорватский суд приговорил сербскую супруже­
скую пару Душана и Ягоду Болевич за убийство 18 человек
(Kovacevic & Dajic, 1995: 238). У женщин был талант накалять
страсти, у мужчин лучше получалось убивать —они служили
в армии и имели доступ к оружию.
Боевики были порождением мачистской патриархаль­
ной культуры. Мы вправе предположить, что, будучи
националистами, политически противостоящими либе­
ралам, они должны были придерживаться более консер­
вативных ценностей, в том числе и в гендерном вопросе.
724

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

Среди них должен был процветать культ грубой мужской
силы (мачизм). Среди боевиков должно было быть много
любителей экстремальных видов спорта; считается также,
что источником их социальной мобилизации были отста­
лые сельские районы Югославии. Экономические и гео­
графические мотивации, вероятно, преобладали над ген­
дерными. Сабрина Рамет (Ramet, 1992: гл. 6) полагает, что
в патриархальной культуре сербов и черногорцев статус мо­
лодой женщины был низок, а статус матери высок. Она счи­
тает, что сербские мужчины-националисты подсознательно
бунтовали против матриархальной власти и утверждали
свое мужское ego в насилиях над юными женщинами. Без­
условно, у этих боевиков был и культ оружия, и традиция
дружеских попоек, где женщине места заведомо не было.
Каких только умопомрачительных историй они ни расска­
зывали журналистам, особенно спьяну. Из уст в уста пере­
давалась легенда про боевика-культуриста по имени Зелко.
Подорвавшись на противопехотной мине, раненый Зелко
вырвал кольцо у гранаты и покончил с собой, чтобы не
жить калекой (Block, 1993: 10).
Порох и кровь кружили им головы. Боевики были пло­
хо обучены и анархичны, они не умели дисциплинировано
демонстрировать силу для устрашения противника (как
это делали эсесовцы), они действовали мелкими бандами
гангстерского типа. Доклад Комиссии Бассиуни изобличает
сербских добровольцев в «бандитских» массовых изнасило­
ваниях на глазах у собратьев по оружию. В лагерях и в так на­
зываемых «сексодромах» насилие было массовым и нескон­
чаемым» (UN, 1994: 57-60). Изнасилования на той войне
были показательным актом устрашения, они превратились
в норму жизни и, возможно, случались гораздо чаще, чем на
обычных войнах. Войне сопутствовал гепдерцид - мужчины
чаще всего оказывались жертвами и преступниками. Изна­
силования женщин все-таки не были главным проявлением
мачистской парамилитарной субкультуры. Агрессивные
мужчины чаще демонстрировали свою доблесть, убивая
мужчин на глазах у соратников.
Военные преступники чаще всего относились к команд­
ному составу и были не очень молоды. Среди высших ру­
ководителей преобладали те, кто родился в годы Второй
мировой войны. В 1990-е им было 45-50 лет. Зрелые, состо­
725

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

явшиеся мужчины возглавили политические и обществен­
ные движения, их отцы и деды могли быть усташами, чет­
никами, партизанами Тито или жертвами тех и других.
Гораздо слабее было представлено послевоенное поколе­
ние (1946-1957 г. р.). Низшее звено руководителей было
моложе - трагические события в Югославии они встрети­
ли 30-летними. Детские воспоминания об ужасах Второй
мировой для одних, память о растущей напряженности
1980-х для других формировали характер и мировоззре­
ние.
4. Некоторые исследователи утверждают, что исполнители
были малоимущими или безработными, хотя статистические
данные отсутствуют. Если это так, то, скорее всего, это были
жители депрессивных сельских районов. Социальное раз­
дражение трансформировалось в этнофобию по отношению
к тем, кто имел больше денег и привилегий. Но в боевые от­
ряды вступал также и средний класс - «четники выходного
дня», включая государственных чиновников и людей с уни­
верситетским образованием. Карательными операциями ру­
ководили офицеры, а «кабинетные убийцы» министерского
уровня, безусловно, принадлежали к высшему среднему клас­
су. В гражданской войне участвовали все социальные классы каждый на определенном этапе. Самая грязная работа, как
и всегда, досталась пролетариям.
5. Криминалитет занимал особое место в парамилитарных формированиях. Уголовные преступники были
насильниками по призванию. Мы уже знакомы с такими
именами, как Аркан, Бели, Гишка, Цацо. Сербская служ­
ба безопасности рекрутировала их в «Красные береты»,
они же становились и «Тиграми Аркана». Известно око­
ло 20 «крестных отцов», воевавших со своими отрядами
на стороне босняков. Среди хорватов были известны такие
авторитеты, как Мартинович (Стела), в 1992 г. ему было
всего лишь 24 года, Налетилич (Тута), 46 лет. Хорватский
суд приговорил Стелу к 8 годам тюрьмы. Потом оба были
переданы МТБЮ. Трибунал признал их виновными в бес­
человечном обращении с пленными. Стела начал свою
карьеру как командир неофашистского парамилитарного
подразделения ХОС. Тута контролировал ночные клубы,
казино, рэкет, в 1992 г. возглавил «Батальон осужденных»
(штрафбат), хотя многие из бойцов были не уголовниками,
726

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

а бывшими политическими заключенными (Block, 1993: 9;
ICTY, IT-98-34-T). Васич (Vasic, 1996) бездоказательно утвер­
ждает, что сербские парамилитарные формирования на
80% состояли из уголовных преступников. Ряд исследо­
вателей (Mueller, 2000; Judah, 2000: 245-248; Human Rights
Watch, 1999) преувеличивает роль преступных группиро­
вок в югославских событиях.
И все же в горниле этой беспощадной этнической во­
йны действительно родилось много преступных бандфор­
мирований. Хорватский министр внутренних дел Иван
Векич саркастически заметил: «В добровольцы не очень
активно идут священники и монахини, поэтому мы за­
писываем всех, кто готов предложить нам свои услуги».
Война подарила уголовникам счастливый шанс грабить,
насиловать и обогащаться, представляя себя патриотами
на службе отечества. Более политизированные и честные
полевые командиры ненавидели эту публику. Савич (Ма­
узер), боснийский серб, командир добровольческого отря­
да «Пантера», вел с бандитами непримиримую борьбу. Он
нажил себе так много врагов, что до сих пор неясно, кто
именно с ним разделался в 2000 г.
Коррупция разъедала молодые независимые государ­
ства, чиновники стремительно обогащались. Представи­
тель ООН Корвин пришел к выводу, что режим в Боснии
такой же коррупционный и беззаконный, как и все осталь­
ные, но критиковать его было опасно. Тогдашний член пра­
вительства Муратович угрожал ему «несчастным случаем».
Впоследствии Хасан Муратович стал премьер-министром
республики, нажившим состояние на войне, ибо «война
и экономические санкции возвели контрабанду и черный
рынок в ранг высокой патриотической политики. Бандиты
тоже становились патриотами и служили национальному
делу в парамилитарных формированиях. Этой болезнью
страдала вся бывшая Югославия» (Corwin, 1999: ix-xii, 168;
Hakanowicz, 1996: 68; Judah, 1997: 254; Peric-Zimonjic, 1998;
Vreme, 18 нояб. 1991).
В бывших югославских республиках (за исключением
Сербии) быстро формировались новые органы государ­
ственной власти. Приватизация государственных полномо­
чий шла стремительно и безболезненно. Военные закупки,
поставки в армию были доверены «бизнесменам», которые,
727

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

получив официальную лицензию, действовали совершен­
но бесконтрольно. Особенно отличились на этом поприще
уголовники, сопровождавшие конвои с грузами и охраняв­
шие склады. Все они стали разом патриотами, о которых
комментатор «Сараево ТВ» саркастически сказал: «Толпа
придурков размахивает партийными флагами и делает хо­
рошие деньги на перепродаже ворованного оружия, спеку­
ляции продовольствием, бензином, хлебом. И все это во имя
мусульман, сербов, хорватов... Молодцы, ребята!» (Vremey
11 мая 1992) Нувориши, составившие себя состояния в те
времена, и по сей день не стесняются выставлять напоказ
свое богатство. Новый экономический класс, рожденный
в политической, военной и криминальной среде, утверждал
себя как элита нации. Национальное не может вечно подав­
лять социальное!
6. Много злодеяний было совершено в состоянии алко­
гольного опьянения. Алкоголь был обычным делом при
проведении кровавых чисток. Он подогревал страсти, при­
туплял чувства при совершении массовых казней, убаюки­
вал совесть и память. Боевики собирались в барах. Главари
отрядов армии боснийских сербов, такие как Бобич или
Младич, гордились своей способностью пить, не хмелея.
Ходили слухи о пьяных кутежах Милошевича, но я думаю,
что для него это не было лихой пьянкой напоказ, а, скорее,
разрядкой для нервов. Рядовые боевики часто получали
плату вином и табаком. Алкогольная субкультура способ­
ствовала насилию и убийствам.
7. Корыстные мотивы руководили многими рядовыми
исполнителями (и через них целыми семьями). Президент
Сербской Краины жаловался: «Грабежи нескончаемы.
В город входят танки и освобождают его, за танками дви­
жется пехота и освобождает жителей от лишней собствен­
ности, за пехотой идут боевики-добровольцы и все зачи­
щают под ноль». «Офицер, отвоевавший месяц на фронте,
возвращался домой с грузовиком, набитым разным добром
под завязку» (Williams & Cigar, 1996: 5). Сербский журна­
лист писал: «Первая волна освободителей, входящая в го­
род, охотилась за золотом и наличными деньгами, вторая
волна прихватывала утварь, холодильники, телевизоры
и прочие полезные для домашнего обихода вещи, за ними
шли “шакалы”, которые снимали паркетные полы, окон­
728

Ю Г О С Л А В И Я , II . К Р О В А В А Я Ч И С Т К А

ные рамы, унитазы - все, что можно было унести и про­
дать». Сербы пограбили всласть, потому что «освободили
много городов. Но и другие старались не отставать, если
подвертывался такой случай (Vremer 8 марта 1993). Бежен­
цы из Косово платили отступные всем на каждом этапе
своего бегства. Когда боснийская армия начала отвоевы­
вать утраченное, за нею шла орда разъяренных, алчных
мусульман. Они добивали раненых сербов из старых ру­
жей, приканчивали их ножами и топорами, набивали меш­
ки награбленным. Ярость и месть владели этой «армией
мешочников» (Sudetic, 1998: 157). Мародерство разлагало
и армию сербских сепаратистов. Вожди зарабатывали мил­
лионы, не выходя из своих кабинетов, серая масса, рискуя
жизнью, обогащалась холодильниками и телевизорами.
Беженцы грабили своих обидчиков, порядочные люди, как
всегда, не получали ничего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ЧИСТКИ В ЮГОСЛАВИИ.
СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС
На макроуровне югославский кризис был генерирован
демократизирующимися национальными государствами,
вступившими в фазу межэтнических конфликтов (см. те­
зис 1в.). Национальное государство казалось более при­
влекательным, чем дискредитировавший себя коммуни­
стический федеративный режим. Благом казалось и то,
что республики получали экономическую независимость
от центра. Националисты с самого начала одержали по­
беду над социалистами и либералами, переведя классовый
конфликт в этническую плоскость (тезис 2). Распад Феде­
рации вызвал к жизни межнациональные конфликты в по­
граничных зонах, где меньшинство надеялось на помощь
своей этнической родины по ту сторону границы. Сопер­
ничающие группы имели моральное и физическое право на
создание собственного государства на спорной территории
(тезисы 3 и 4а). Большинство сербов верили, что им хватит
военного потенциала, чтобы защитить свои национальные
анклавы за границей республики. План Вэнса —Оуэна дал
национальному большинству карт-бланш на захват власти
в каждом кантоне. Примером тому служат события в доли­
729

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

не Лашвы (тезис 46). После первого удара сербов Хорватия
не дрогнула и оказала решительное сопротивление. Тогда
Сербия избрала более слабую жертву - Боснию (снова тезис
46), которая сумела ответить с неожиданной силой. Разгоре­
лась этническая и гражданская война.
Стороны, вовлеченные в этот конфликт, лишь частич­
но укладываются в мой тезис 5, описывающий распад госу­
дарства и его радикализацию. В Югославии начали разру­
шаться институты власти, однако этот процесс не коснулся
силовых структур Сербии, которые сохранили единство
и мощь. Несмотря на брожения в ЮНА, армия не утратила
дисциплины и боеспособности. Армия и полиция Хорватии
находились в процессе формирования, ключевые позиции
там заняли радикалы. С чистого листа создавались силовые
структуры босняцких, албанских, хорватских и сербских са­
мопровозглашенных государств, погруженных в геополити­
ческую нестабильность, грозящую войной. Формирование
государственности в условиях радикализации и геополити­
ческого кризиса стало главной проблемой.
Интерпретаторы этих страшных событий ищут объясне-'
ния в древней этнической ненависти и в «отвратительном
и даже преступном руководстве» (я цитирую слова посла
США при ООН Ричарда Холбрука). Даже нелепый аргу­
мент имеет право на существование, если рассматривать
его в комплексе с другими факторами. Застарелая (но не
древняя) межэтническая вражда действительно воскресла
и повлияла на настроения значительной части каждой об­
щины. Преступниками были не сербы, хорваты, босняки
или албанцы, если говорить о всем народе. Радикальный
национализм широко распространился среди этнических
сообществ, но подогревали и направляли эти настроения
правящие элиты и парамилитарные вооруженные фор­
мирования. Питательной средой националистического
экстремизма были жители пограничных районов, нахо­
дящихся под угрозой, эмигранты, беженцы, люди, про­
фессионально связанные с насилием, действовавшие как
легально, так и вне закона. Война сделала национальную
идентичность обязательной и главной личностной характе­
ристикой. Каждому приходилось считать себя сербом, хор­
ватом, босняком или албанцем независимо от социального
сословия, места проживания, пола.
730

Ю ГО СЛ АВИ Я, II. КРОВАВАЯ Ч И С ТК А

Лишь ничтожное меньшинство сербов, хорватов, му­
сульман совершали изнасилования и убивали. Убийство
100 тысяч гражданских лиц и пленных по всей Югосла­
вии (это максимально высокая цифра) потребовало бы
не более 10 тысяч исполнителей. Кажется, что это много,
на самом деле это лишь незначительная часть всего насе­
ления Югославии. Нас не должны вводить в заблуждение
многотысячные толпы протестующих, они создавали лишь
шумовой эффект, антураж, скандируя лозунги, полные
ненависти и гнева. С другой стороны, у нас предостаточ­
но свидетельств (как и в других случаях) того, насколько
по-разному вели себя люди в критических обстоятельствах.
Радикалы затыкали рты инакомыслящим, вынуждали их
к эмиграции, просто убивали. Те, кто испытывал отвра­
щение к насилию, должны были научиться это скрывать
ради собственной безопасности. Соучастие в преступлени­
ях можно объяснить и простой человеческой слабостью.
Страх, злоба, алчность, стадный инстинкт, карьеризм, не­
вежество, лицемерие, малодушие толкнули многих сербов,
хорватов, босняков, албанцев на великое зло. Таковым
было коллективное поведение, и степень соучастия в пре­
ступлениях зависела от сложного взаимодействия различ­
ных сил и обстоятельств.
Слободан Милошевич более, чем кто-либо другой, спо­
собствовал кровавым этническим чисткам. Начало его карь­
еры не предвещало ничего дурного. Как многие политики,
он просто хотел власти - верховной власти уже в неком­
мунистическом, но достаточно авторитарном государстве.
Я попытаюсь объяснить произошедшее, воспользовавшись
достаточно условным термином «План» согласно тезису 6.
План А в исполнении Милошевича предполагал компакт­
ную Югославскую Федерацию с сербами в качестве государ­
ствообразующего народа.
Вырождающийся коммунистический режим сформи­
ровал Милошевича как личность. Он считал вполне допу­
стимым и применение насилия, и использование крими­
нальных элементов для достижения своих целей. Туджман
в Хорватии был еще Ч5олее откровенным националистом.
Его характер был осложнен психологической травмой, свя­
занной с диссидентским тюремным прошлым, у него был
националистический взгляд на всю историю XX века. Его
731

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

План А был радикальным: создание хорватского националь­
ного государства. Как и Милошевич, он не собирался проли­
вать кровь в массовых масштабах. Соратники этих двух пре­
зидентов, исполнители их воли оказались в растерянности,
когда осознали, что продолжение этой политики приведет
к кровавым этническим чисткам. Туджман клялся, что все
делается только ради самообороны даже тогда, когда откро­
венно громил Сербскую Краину. Постоянные провалы выну­
дили Милошевича перейти к Плану Б - военной поддержке
этнических сербов для создания Великой Сербии, а потом
и к Плану В - полномасштабному военному вторжению.
И, наконец, когда армия не справилась с задачей, он ухватил­
ся за План Г - массовое применение артиллерии и исполь­
зование полицейских и добровольческих формирований,
что унесло наибольшее число жизней. В Боснии Милошевич
сразу начал с Плана В - вторжения, с надеждой на быстрый
успех. Потерпев фиаско, он переключился на План Г. В Ко­
сово он сразу применил План Г, но неожиданный гнев НАТО
и последующие бомбардировки загнали его в угол и выну­
дили пойти по пути дальнейшей эскалации. С каждым ша­
гом Милошевич все глубже погружался в кровавую трясину
войны - мог ли он представить себе, что вскоре его сравнят
с Гитлером? Мы еще раз убеждаемся, что даже самый нику­
дышный лидер не сразу становится кровавым диктатором.
Первоначальный план Милошевича - защита сербов в со­
седней республике и не более. План рушится, и начинается
эскалация. Будет ли это доказано в отношении Милошевича,
неизвестно, но сейчас, в мае 2004 г., есть ощущение, что его
приговорят за потворство геноциду, а не за преднамеренный
геноцид88. МТБЮ пришел к выводу, что Бласкич, Кордич
и Черкез являются достаточно здравомыслящими людьми,
которые специфически, по-своему понимали «оборону» сво­
его сообщества, что привело к кровавым последствиям. Эти
люди (на своем уровне) подпадают под определение Каца,
изучавшего мотивацию американских убийц: чувство фрустрации/унижения не оставляет им другого шанса на защи­
ту (как они ее понимают), кроме физического уничтожения
врага. Поскольку руководители напрямую не участвовали
88 Процесс по делу Милошевича не был закончен, так как подсуди­
мый 11 марта 2006 г. умер в тюрьме от инфаркта. - Прим. ред.

732

Ю ГО СЛ АВИ Я, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

в репрессиях, .они действовали хладнокровно и не впадая
ъ раж принимали решения. Это их не оправдывает - в любом
случае они виновны в массовых убийствах.
Но не они одни несут ответственность за кровавые чист­
ки. Элиты, активисты общественных движений, социальная
опора националистов - все эти слои прошли через радика­
лизацию. Лишь немногие догадывались о последствиях
своих действий. Немногие югославы знали заранее, что им
суждено стать убийцами. И даже когда они совершали звер­
ства, это оправдывалось местью или самозащитой. Чистка
проведена, этническая община избавилась от врагов, тот,
кто это сделал, в глазах простых людей - не преступник,
а патриот. «Что было бы, если бы невооруженный Кордич
не преградил путь сербской колонне грузовиков с боепри­
пасами в самом начале конфликта?» - спросил свидетель
на суде. И сербские националисты, и сам Милошевич в гла­
зах многих своих соотечественников выглядят спасителя­
ми, бросившими вызов всему миру. Опросы общественного
мнения свидетельствуют о том, что многие сербы считают
их героями, а не злодеями.
Свой путь они начали не как крайние радикалы, привер­
женные ценностной рациональности (по Максу Веберу), то
есть не как те, кто абсолютизирует некую цель-ценность вне
зависимости от средств ее достижения. Как и в других слу­
чаях, они были порабощены идеей, идеей самоубийственной
защиты нации, когда самые кровавые средства рассматрива­
ются как жестокая необходимость, как искупление страха
и унижения. Чтобы защитить народ, надо пролить кровь,
говорили Младич и Мацура. Пусть воюют преступники,
. если попы и монашки не хотят брать в руки оружия, говорил
Векич. Лишь добровольцы смогут взять на себя такую ношу,
сказал сербский генерал. Не все националисты переступи­
ли через роковую черту. Некоторые сумели вовремя остано­
виться, как Драшкович в Сербии и Плавшич в Республике
. Сербской. Но все же, большинство лидеров на всех уровнях
были привержены «этике ценностей» в ущерб, как говорил
Вебер, высшей цели политического лидера - «этике ответ­
ственности», способности достигать конкретных целей от
имени и во имя всего народа. В результате, они недооценили
своего противника, которого они демонизировали в образе
усташей, четников, исламских фундаменталистов. Лидеры
733

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

и рядовые борцы за идею не задумывались о том, с какой
силой будет нанесен ответный удар. Катастрофически недо*
оценил своих оппонентов Милошевич. Его защита сербов
обернулась уничтожением почти всех сербских анклавов,
вызвала миллионный поток беженцев и разрушила серб­
скую экономику. За политику Туджмана кровью заплатили
сами хорваты* лидеры самопровозглашенных республик
и националистических партий нанесли огромный ущерб
тем, кто так преданно их поддерживал; тысячи и тысячи
югославов погубили сами себя. Если бы их поведение было
более .целерациональным, то желанных целей они смогли
бы достичь с помощью компромисса. Человеку свойственно
считать, что он мыслит и действует рационально, но сумма
его поступков часто бывает иррациональной, а иногда и гу­
бительной для него самого.
Ричард Холбрук сказал, что достаточно сменить лидера,
и все будет хорошо. Это убеждение стало основой внешней
американской политики в послевоенном мире: вы только
проведите демократические выборы, и вам станет хорошо.
Проведите выборы, и тогда боснийским сербам, босний­
ским хорватам можно будет иметь свои собственные армии.
Но выборы 1990-1991 гг. привели к победе этнонационалистов, знавших, что такое война. Все три последующих года
демократически избранные правительства вели политику
этнических чисток. Наконец, Соединенные Штаты и ряд
международных организаций сменили курс, обратившись
к тому, что Казинс (Cousens, 2002) деликатно называет
«стратегией попечительства». В реальности это внешнее ав­
торитарное управление под временной диктатурой Пэдди
Эшдауна. И у него это получается гораздо лучше, чем у на­
ционал-демократов.
Вина лежит не только на лидере. Ее разделяют все три
эшелона исполнителей. Лидеры были и кукловодами, и од­
новременно марионетками в руках вооруженных боевиков
и их социальной базы. Милошевич клялся, что объединит
всех сербов в одно государство, если другие республики не
захотят жить в обновленной Федерации. Его бы смело соб­
ственное окружение, если бы он отказался от идеи Великой
Сербии. Другие сербы были заражены идеей органического
национализма и имели явное военное превосходство для
достижения своих целей. Стратегия Туджмана, его сорат734
\

Ю ГОСЛАВИЯ, II. КРОВАВАЯ Ч И С Т К А

ников, его социальной опоры волею обстоятельств была
скорее оборонительной, чем наступательной. Но и режим
Туджмана пришел к власти с программой органического
национализма, поэтому перед лицом сербской угрозы он
не смог пойти на попятную. Радикалы начали раскачивать
лодку: провокации, агитация, прямое принуждение шаг за
шагом создавали атмосферу ненависти, страха и насилия.
На этом этапе эскалации главной силой стала армия и парамилитарные отряды. Когда этнонационалисты в откры­
той борьбе выиграли выборы и кредит доверия, быстрее
всех вооружились радикалы. В большинстве рассмотренных
конфликтов насилие «сверху и извне» ставило финальную
точку в затянувшемся споре. Это могло быть насилие, орга­
низованное или собственным государством, или этнической
родиной, или парамилитарными формированиями. Во­
оруженные хорваты убили доброго и разумного начальни­
ка полиции в Осиеке. Хорватские боевики ХСО мимоходом
вырезали клан Остожичей в Меджугорье. В долине Лашвы
радикальные хорваты получили оружие из военных арсе­
налов и от эмигрантов. Сербы в Хорватии, Боснии, Косово
вели наступление широким фронтом. Их вооружили ЮНА
(Югославская народная армия) и Милошевич. Каждая побе­
да радикалов была поражением для умеренных, их сминали
раньше, чем они успевали возвысить голос. Этническая во­
йна мобилизовала все общины. Как гигантский пылесос она
втягивала в себя народные силы и экономические ресурсы.
Согласно тезису 7, кровавые чистки осуществляют три глав­
ных актора: партийно-государственные элиты, их вооружен­
ные формирования и социальная база поддержки национа­
лизма. Эти силы не составляли большинство, но они смогли
мобилизовать электоральную поддержку для защиты этни­
ческого сообщества. Две линии обороны столкнулись и вы­
звали этническую войну. Идеологический контроль над
средствами информации и превосходящая политическая
и военная сила могли бы привести к покорности сопро­
тивляющегося (под тем же идеологическим прессингом)
противника. Но насколько запутанным оказался клубок
противоречий! Еще на заре демократизации и лидеры, и их
электорат не шли ни на какие компромиссы. Возникла ту­
пиковая ситуация. Ею воспользовались немногочисленные
радикалы и вооруженные ополченцы в приграничных рай­
735

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

онах и сделали свой ход. Милошевич и его соратники были
вынуждены пойти на эскалацию агрессии. Бездарные воен­
ные действия центра и неожиданно сильное сопротивление
вызвали новый виток эскалации. Это был иррациональный
процесс, хотя его акторы пытались просчитать соответствие
возможностей и поставленных целей и действовали (как
им казалось) в рамках инструментальной рациональности.
В этом они потерпели крах, и началась кровавая чистка.
Боевики оказались куда хуже дисциплинированными и вы­
муштрованными, чем немецкие нацисты. Зверства были сти­
хийными, а значит и менее эффективными. Если проводить
аналогию со Второй мировой войной, то больше всего они
напоминали усташей - и тем с ббльшим удовольствием их
убивали сербы. Мотивация, как и всегда, была двоякой. Боец
отряда Шешеля в Косове признался: «Я сербский патриот.
Я воюю за дело Сербии. А также ради денег, деньги - вот оно
главное... Месть - хорошая штука, особенно когда убиваешь
парней из АОК (Армия освобождения Косова). Хорошо тог­
да было... Теперь ни есть, ни спать не могу - все кончилось»
(Judah, 2000: 246). Непримиримые борцы за идею часто были
просто кровавыми громилами. Если в разных странах мира
дать винтовки молодым парням и сказать им, что надо из­
бавить свой народ от врагов, если при этом разрешить им
грабить и напиваться, то они превратят мир в Содом и Го­
морру, даже еще и получат от этого удовольствие. Возьмите
европейских футбольных фанатов, добавьте к ним техасских
ковбоев с кольтами, сотрудников спецслужб со всего мира,
разрешите им провести пару этнических чисток, - в особен­
ности против тех, у кого больше денег и привилегий, - и по
миру прокатится волна самого отвратительного насилия.
А есть и правительства, которые именно этому сброду пору­
чают проведение подобных миссий, чтобы самим оставать­
ся белыми и пушистыми. Снова и снова социальные силы,
исторические процессы, культурные традиции при опреде­
ленных, объективно опасных этнических и политических
обстоятельствах приводят к кровавым чисткам вопреки
субъективной воле их авторов и исполнителей.

ГЛАВА 14

Руанда, I.
На пути в опасную зону

Африканский континент избежал участи Европы, там не
было масштабных и долговременных этнических чисток.
Это не означает, что там не было и этнического насилия.
Как пишет Горовиц (Horowitz, 1985), строительным матери­
алом африканской политики почти всегда служила этничность. Политические партии, армейские группировки пред­
ставляют этнические или региональные группы, тоже, как
правило, этнические. Большинство африканских стран сла­
боразвиты, их территориальная инфраструктура находится
в зачаточном состоянии, многие государства вообще стоят
на грани распада. Эта нестабильность часто ведет к наси­
лию, к государственным переворотам с жестокими репрес­
сиями. Гражданские войны оборачиваются массовой резней
на этнической почве, особенно если сталкиваются группы
этнического большинства и меньшинства двух или более
противоборствующих сторон. Подобное происходило в Биафре, Анголе, Конго, Либерии, Сьерра-Леоне. Для Африки
не характерны межгосударственные столкновения, хотя
в последнее время они участились. Наиболее кровавые вой­
ны этнического характера захватили Центральную Африку.
В этой главе мы опишем события, которые привели к тако­
му исходу.
Главным сдерживающим фактором является, как ни
странно, сама полиэтничность африканских государств.
В Танзании насчитывается до 120 идентифицируемых этни­
ческих групп. Партии и фракции выстраиваются по этни­
ческому признаку, но чтобы достичь власти, им неизбежно
приходится вступать в полиэтнические коалиции с другими
партиями. Сложнейший политический торг требует от его
участников рациональности мышления и готовности к эт­
ническому компромиссу. Часто это выливается в дискрими­
нацию этнических групп, не встроенных в систему патронклиентских отношений, столь важных для развивающихся
стран. Как отмечает Скаррит (Scarrit, 1993), политическая
739

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

жизнь большинства африканских стран к югу от Сахары
опирается на деидеологизированные полиэтнические коа­
лиции. Этнические группы редко предъявляют требования
территориального характера, поскольку государственные
границы почти никогда не оспариваются. Вопреки распро­
страненному мнению, колониальные державы в большин­
стве случаев достаточно здраво определили границы своих
владений. Немногочисленные сепаратистские движения
стремятся восстановить колониальные границы (Сомали
и Эритрея). Лишь немногие этнические группы борются за
национальную независимость и еще реже требуют военной
интервенции, чтобы оказать помощь своим собратьям за
пределами границ. Поданным международной программы
«Меньшинства в опасности», по крайней мере до начала
1990-х гг. этнические конфликты в Африке были менее оже­
сточенными, чем на других континентах, куда реже встре­
чалась и жесткая этническая дискриминация (Gurr, 1993).
Хуже обстояли дела лишь там, где макроэтнические коали­
ции выстраивались на политическом или идеологическом
фундаменте.
Долговременные, стабильные режимы обладают спо­
собностью к объединению микрогрупп в единую макроэтническую идентичность, что часто вызывает коллективную
враждебность исключенных групп. В Зимбабве язык шона,
будучи историческим языком бывшего королевства, ши­
роко распространился. Малые племена, усвоившие этот
язык, слились в этническую макроидентичность89. 80% на­
селения Зимбабве говорят на шона, что иногда вызывает
конфликты с лингвистическим меньшинством, говоря­
щим на языке ндебеле. Эти две группы составили костяк
соперничающих национально-освободительных движений
ЗАНУ и ЗАПУ. Тем не менее эти этничности менее ста­
89
В сего в ш онаязы чном сообщ естве языковеды насчитывали от
60 д о 80 крупных подгрупп. Для удобства терм инол оги и данны е эт­
нические группы считались «ш она» - хотя сам тер м ин закрепился
только в X X веке. К сер ед и н е XX столетия терм ин « ш он а» был принят
в качестве общ его понятия носителям и языка, хотя употребляется он
только в самом общ ем смысле: так, ш она, пр инадлеж ащ ий, наприм ер,
к племени маньика, говорит на этом диалекте и в первую очер едь счи­
тает себя маньика, и только во вторую - ш она. - П рим . ред.

740

РУАНД А» I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

бильны, чем европейские, и тяготеют к фрагментации на
микроэтничности. Победив в борьбе против ЗАПУ и белых
поселенцев, лидер ЗАНУ Мугабе, опираясь на однопартий­
ную систему, выстроил систему сдержек и противовесов
между макро и микроэтничностями (Schutz, 1990). Как
и президент Уганды Мусевени, Мугабе взял за образец ав­
торитарную, но сбалансированную национальную полити­
ку Тито в Югославии90. К сожалению, потом он отказался
от нее в пользу более жестких методов.
В других регионах связующим звеном между этничностями была религия, в особенности в Северной Африке,
разрезанной на мусульманский и христианским мир. На­
циональная пестрота этой части Африки сглажена двумя
макроидентичностями, христианской и мусульманской,
последняя сцементирована единым языком - арабским.
Столкновение двух религий генерирует наибольшее чис­
ло этнических конфликтов в Африке. Все этнические
конфликты в Нигерии вторичны по сравнению с поля­
ризацией противоречий между мусульманским Севером
и христианским Югом, требующими пересмотра старин­
ной (вековой) конституции страны (Ibrahim, 1999). Едва
ли не самый красноречивый пример являет собой Су­
дан, родина 50 микроэтнических групп, говорящих на
114 языках. Многочисленные народности Севера - 70%
населения - слились в мусульманскую арабоговорящую
макроидентичность. Подавив оппозицию умеренных му­
90
А втор, вольно или невольно, заблуж дается. С толкновения на
этнической почве начались в Зимбабве сразу же п осл е п р и х о д а к вла­
сти правительства Роберта М угабе, п о национальности ш она, в 1980 г.
В 1980 и 1981 гг. в Зимбабвийской н а р о д н о й арм ии дваж ды вспыхивали
восстания частей, состоявш их из военнослуж ащ их-м атабелов, этниче­
ского меньшинства Зимбабве. О ба восстания были подавлены с пр и м е­
нением артиллерии и авиации. С 1982 п о 1987 г. правительство Мугабе
пров оди ло политику репр ессий в отнош ении политической партии
ЗАПУ, состоящ ей из матабелов. В х о д е масш табных репр ессий на югозападе страны (осн ов н о е м есто прож ивания меньш инства), включав­
ш их в себя убийства, пытки, п од ж оги , изби ения, аресты и п р о ч ., п о ­
гибли, по разны м данны м , от 30 д о 150 тысяч человек. Только в 1990-х
была принята политика наци онального п рим и рения. См.: S tiff Р. Cry
Zimbabwe: Independence - Twenty Years O n. A lberton: G alago Publishing,
2000. - П р и м . ped.

741

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

сульманских партий, правительство Севера упорно пыта­
ется создать исламское государство на всей территории
страны и подчинить себе христиан и последователей ани­
мизма на юге и западе. Сопротивление подавляется поли­
цией, армией, политическими чистками. Три десятилетия
бесконечной войны унесли жизни почти двух миллио­
нов человек, 4 миллиона стали беженцами. Большинство
жертв - христиане и анимисты. Зверства, в том числе и об­
ращение в рабство христианских детей, не прекращаются,
хотя (с переменным успехом) ведутся постоянные пере­
говоры (Deng, 1990; Human Rights Watch, 2003; Voll, 1990).
В 2003 г. вспыхнул конфликт в Далуфе на западе Судана.
Африканские землепашцы и арабские скотоводы начали
борьбу за землю и воду, в конфликт вмешалось суданское
правительство, создавшее и вооружившее арабское конное
ополчение «Джанджавид» («дьяволы на конях»). Арабы
лишили крова более миллиона африканцев, тысячи были
убиты, произошла полномасштабная кровавая этническая
чистка. Причиной конфликта была не религия, посколь­
ку и те, и другие исповедуют ислам (Human Rights Watch,
2004). По этнической напряженности Судан можно срав­
нить лишь с одной другой страной на всем африканском
континенте. Эти страны вплотную подошли к опасной
зоне по одной и той же причине: две макроэтнические
группы претендуют на одну и ту же территорию, при этом
обеим сторонам эта претензия кажется законной и осуще­
ствимой. Но единственный случай масштабного геноци­
да и одновременно кровавого политицида произошел на
другой территории - в районе Великих озер Центральной
Африки, где при необычных обстоятельствах столкнулись
народы двух государств.

ПОЛИТИЦИД И ГЕНОЦИД
В РУАНДЕ И БУРУНДИ
В этой главе я попытаюсь объяснить причины незату­
хающих кровавых этнических чисток в Руанде и Бурун­
ди. Исследователи называют следующие цифры: в 1965 г.
в Бурунди погибло чуть менее 5000 человек, число жертв
в 1972-1973 гг. достигло 200 тысяч (больше 5% населе­
742

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ния), 15-20 тысяч погибло в 1988 г., от одной до трех ты­
сяч в 1991 г, и почти 100 тысяч в 1993 г. Волны беспощад­
ной резни прокатывались по стране и позже. Вероятно,
что в последние шесть лет XX века Бурунди потеряла еще
100 тысяч граждан. После 1993 г. 375 тысяч бурундийцев
покинули свою родину, еще 400 тысяч перебрались в более
безопасные районы страны. Подавляющее большинство
жертв были из народа хуту, в правительстве же домини­
ровали тутси. После этих событий две этнические группы
замкнулись в сегрегированных и военизированных сооб­
ществах (Laely, 1997: 695-697). К 2003 г. 300 тысяч бежен­
цев продолжали жить в Танзании и еще 300 тысяч пере­
мещенных лиц - в Бурунди. В том же году правительство
добилось соглашения с повстанческим движением хуту,
но их противники отказались его подписать. Если одно­
сторонний договор вступит в силу, сотни тысяч беженцев
вернутся в родные места и найдут в своих домах чужаков.
Что будет после этого?
В Руанде погибших было гораздо больше, и почти все
они были тутси. До 1994 г. в руандийском правительстве
преобладали хуту. Вероятно, одна тысяча тутси были уби­
ты в 1959 г., 20 тысяч - в середине 60-х гг., от двух до деся­
ти тысяч в 1990-1993 гг. В 1994 г. убийства достигли мас­
штабов геноцида. С 7 апреля за почти три месяца погибло
около полумиллиона человек - 300 смертей в час91. Было
уничтожено 3А тутси, живших в Руанде - самый стреми­
тельный и массовый геноцид за всю историю человече­
ства. Истреблению народа предшествовал политицид.
Его жертвами с обеих сторон стали тутси и хуту - новый
режим считал их своими политическими оппонентами.
Погибших было около 10 тысяч. Геноцид завершился
лишь после того, как в страну вошла армия тутси - Руан­
91
Р яд исследователей (M elvern L. A People Betrayed. T h e R ole o f the
West in Rwanda’s G enocid e, (Zed Books, 2000); Wallis A. Silent Accom plice:
The U ntold Story o f Frances R ole in the Rwandan G enocide (I. B. Tauris,
2014)) приводят други е цифры: убито бы ло около 1 м иллиона чело­
век. Также в посл еднее время во м ногих работах п о истории геноцида
в Руанде наблюдается т ен ден ц и я к сниж ен ию числа убиты х и о п р ед е­
л ен н ой р еви зии собы тий - что вызывает протесты правительства Руан­
ды . - П рим . ред.

743

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

дийский патриотический фронт (РПФ) и свергла прави­
тельство хуту. РПФ не пощадил своих противников - было
убито и взято в плен от 25 до 100 тысяч хуту (Braeckman,
1994: 312; Des Forges, 1999: 15-16; Dravis & Pitsch, 1995;
Lemarchand, 1997a; Organization of African Unity [далее
OAU], 2000: гл. 22; Prunier, 1995; 199, 261-265; Thibon, 1995:
58, 76).
Все эти вспышки насилия вызвали массовую мигра­
цию населения. Вынужденные переселенцы жили в необустроенных лагерях за пределами Руанды. Их было не
менее двух миллионов. Еще 300 тысяч бежали из Бурунди
в 1996 г. Лагеря беженцев контролировали армейские офи­
церы, боевики и другие лица с военными и карательными
навыками. Отряды боевиков проводили рейды на терри­
тории Руанды, участвовали в гражданской войне между
Заиром и Конго. За последние 7 лет они уничтожили от
одного до двух миллионов человек и до сих пор не сло­
жили оружия. Мишель Вагнер (Wagner, 1998: 25) делится
ярким воспоминанием о своей встрече с одним из таких*
бойцов в Заире:
В боевом кам уф ляж е, с реш ительны м п ол удетск и м л и ц о м ,
е д и н с т в е н н ы й в ы ж и в ш и й в с е м ь е , о н был k a d o g o - м а л ь ­
ч и к -со л д а т , сы н п о л к а . С А К -47 за с п и н о й о н с л у ж и л с в о е м у
о ф и ц е р у с б езгр а н и ч н о й верн остью и б есп р ед ел ь н о й о зл о б ­
л ен н о сть ю си р оты , волчонка войны . В к о м а н д и р е он ви дел
о т ц а . Э т о и бы ла е г о е д и н с т в е н н а я « с е м ь я » , е д и н с т в е н н а я на
зе м л е .

Еще не все кончилось. Сегодняшнее правительство
Руанды (тутси) нащупывает непростой путь, колеблясь
между примирением и возмездием. Летом 2003 г. оно три­
умфально победило на выборах, отчасти и потому, что
почти все почти партии хуту были запрещены. Тутси гла­
венствуют в правительстве, экономике, муниципальном
управлении; хуту же загнали в некое подобие сельскохо­
зяйственных резерваций. Вот кредо тутси: «Сейчас мы
держим последнюю линию обороны. Если дать им шанс,
в следующий раз они с нами покончат». Хуту отвечают:
«Надо терпеливо ждать. Сила на нашей стороне» (Prunier,
1997: 9-10). В Бурунди власть делится по усеченной кон744

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

социативной схеме. Правительство тутси уступило часть
полномочий партиям хуту в обмен на лояльность. Ситуа­
ция в обеих странах продолжает оставаться напряженной
(Human Rights Watch, 2003).
В Руанде и Бурунди живут лишь две значимые этни­
ческие группы (пигмеи тва составляют менее 1% населе­
ния Руанды). Каждая группа может создать собственное
государство. До начала обострения на долю хуту прихо­
дилось 85% населения в обеих странах, на тутси - 15%.
Не меньше 25% руандийцев несут в своих жилах смешан­
ную кровь прабабушек и прадедушек тутси и хуту. Тем
не менее абсолютное большинство идентифицирует себя
либо как хуту, либо как тутси. Обе страны имеют нехарак­
терную для Африки высокую плотность населения и раз­
витые коммуникации, что позволяет высокими темпами
проводить национальную мобилизацию. И тот, и другой
народ создали жизнеспособные государства - хуту бла­
годаря численному большинству, тутси благодаря более
совершенной политической и военной организации. Обе
группы обладают легитимной идеологией, как и в пред­
шествующих случаях кровавых чисток. Хуту считают себя
угнетенной пролетарской нацией, требуют мажоритарной
демократии и готовы защищать ее любыми способами.
Тутси, некогда имперская нация, отвергает демократию,
боится будущего и, предположительно, защищает прин­
ципы более цивилизованного общества. Соперничающие
группы имеют равные, морально оправданные и реали­
стичные шансы на создание государства на одной и той
же территории.
Тутси немногочисленны, им не по силам геноцид, они
просто хотят, чтобы хуту оставались низшим классом.
Наиболее радикальные тутси могут пойти на политицид уничтожение руководящей элиты хуту. Поэтому события
в Бурунди не стоит строго отождествлять с геноцидом
(вопреки утверждениям, содержащимся в: Lemarchand,
1995b; Newbury, 1998). По-другому обстоят дела с хуту, как
с этническим большинством. Наиболее радикальные эле­
менты пытались физически уничтожить тутси и почти
Добились этого в Руанде. Обе группы соседствуют, про­
живая на смежных территориях в двух странах. Обычно
такой фактор может способствовать толерантности и даже
745

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

мультикультурализму. Но если между двумя группами на­
чинаются военные действия, уповать на региональную де­
централизацию и конфедеративность не следует. В этой
ситуации могла бы помочь консоциативная модель, при
которой оба народа были бы пропорционально представ­
лены в парламенте, правительстве и армии. Увы, этот по­
литический идеал с трудом достижим в эпоху националь­
ных государств.

РУАНДА И БУРУНДИ
ДО НЕЗАВИСИМОСТИ
Как и в других случаях, ужасы новой войны не были
воскрешением древней вражды двух народов. Хуту и тут­
си не воевали друг с другом с незапамятных времен. Хотя
некоторые журналисты иногда писали о геноциде как
о продолжении традиций первобытного трибализма, ува­
жающие себя ученые никогда так не считали. И все же,
хуту и тутси - древние этнические группы. Даже с точ­
ки зрения биологии между ними существуют генотипи­
ческие и фенотипические расхождения, проявляющие
себя в группе крови, пигментации кожи, расщеплении
лактозы. Половину руандийцев можно сейчас*с перво­
го взгляда распознать как хуту или как тутси. Хуту ниже
и шире в плечах (разница в росте в среднем 12 см), они
принадлежат к фенотипу народа банту - низкорослых,
но крепких. Тутси относятся к высокорослым племенам
с более хрупким телосложением, которых часто называют
«хима» или «хамитами». Эти термины спорны, посколь­
ку позаимствованы из Ветхого Завета и переосмыслены
европейскими расовыми теориями. Самые богатые кланы
тутси занимались скотоводством, хуту в основном были
земледельцами. Хуту, скорее всего, являются потомка­
ми древних землепашцев этого региона, тутси - потом­
ки скотоводов, пришедших на эти земли в XV веке и ос­
новавших королевство, которому подчинились местные
племена. Идентичность тутси вполне ясна, но само сло­
во со временем стало обозначать «правители». Этноним
хуту в значении «подвластный», «покоренный» появился
позже. Собственно хуту - это потомки множества смешав­
746

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

шихся племен (этот вопрос детально рассматривается в:
Mamdani, 2001: гл. 2).
Потом история усложнилась. Государство тутси кон­
тролировало лишь часть территории современной Руан­
ды, в другой части обитали независимые племена хуту,
создавшие свое протогосударство. И те и другие госу­
дарственные образования были построены по клановому
принципу, хуту свободно входили в те же кланы, что и тут­
си. Две этнические группы взаимодействовали в течение
400 лет культурной ассимиляции, у них были общие обы­
чаи и один язык - киньяруанда. Но эффект перекрестных
браков был ослаблен социальными традициями - по за­
кону ребенок от смешанного брака принимал националь­
ность отца (Mboinimpa, 1999). К XX веку хуту и тутси осоз­
нали свою идентичность. Статус тутси был гораздо выше,
чем у хуту, что вызывало острые конфликты, осложненные
социальными и этническими факторами. У обоих народов
были богатые и бедные, угнетатели и угнетенные. Некото­
рые хуту выбивались в люди, и тогда они считались тутси.
Таким образом, хотя этнические идентичности были четко
определены, они размывались классовыми и политически­
ми различиями, что было нормой в древнейшей истории
(см. глава 2).
Немецкие (1908-1924 гг.) и бельгийские (1924-1962 гг.)
колонизаторы сделали этническое самосознание этих на­
родов более расовым92. Как и другие колониальные ре­
жимы, они считали, что покоренные ими народы имеют
сильные расовые различия. Бельгийцам казалось, что тут­
си обладают европеоидными чертами, при этом они все
же черные. Из этого делался вывод - тутси потомки ха­
митских завоевателей, пришедшие с севера (из Эфиопии
92
В начале 1900-х гг. немецкая колониальная адм инистрация
оф и ц и ал ь н о объявила хуту и тутси различны ми расовыми группами.
В 1920-х гг. бельгийская колониальная адм инистр ация ввела систем у
паспортов в которы х указывалась национальность - причем поменять
ее после получения докум ента бы ло н евозм ож но. Н ациональность
в больш инстве случаев определялась п о им ущ ественном у принципу:
владельцы 10 и более голов крупного рогатого скота записы вались как
тутси, остальны е - хуту. См.: M eredith М. T he State o f Africa: A History
o f the C ontinent Since Independence (Sim on & Schuster, 2013). - П рим ,
ped.

747

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

и даже Среднего Востока). Они принесли с собой про­
грессивный «феодализм» и подняли до своего уровня
«дикарей» хуту. В очередной раз сработало хорошо нам
знакомое клише расовой неполноценности. И вот по всей
Руанде, на ее «тысячи холмах»93, тутси стали полицейски­
ми, дворниками, рабочими национализированных пред­
приятий, они были допущены к кормушке, лишь потому
что принадлежали к избранной нации. Жилось им небо­
гато, но все же лучше, чем тем, кто к избранным не при­
надлежал. Патрональное государство могло дать рабочие
места многим тысячам. Этническое неравноправие было
особенно заметно в Бурунди, где тутси монополизирова­
ли политическую, экономическую и военную власть. В рас­
сматриваемом случае не стоит переоценивать важность
этнической идеологии применительно к этническим чист­
кам. Существовала и этническая экономика. Этничность
не замещала в чистом виде социальные отношения, ско­
рее, это было смешением и того, и другого - классовые
интересы были завуалированы этнонационалистической
идеологией.
Кровопролития 1959 г. вызвали первый поток бежен­
цев, дискриминация и насилие сделали его непрекращающимся. Среди эмигрантов было много солдат-тутси, приверженцев имперского реваншизма, они были
готовы к войне с Руандой. Два неудачных вторжения
в 1963 и 1967 гг. вызвали ответные репрессии против тутси
в Руанде. 20 тысяч тех, кого посчитали пособниками вра­
га, было уничтожено. Еще одна вспышка насилия произо­
шла в 1973 г., когда режим Хабиаримана запретил тутси
занимать административные должности. К концу 1970-х
почти полмиллиона тутси уехали из страны. Они были
вычищены из административного аппарата, но прямого
кровавого насилия между 1979 и 1990 г. практически не
было. Если бы оба народа согласились бы с новым рас­
пределением социальных ролей - в распоряжении хуту
государственные и экономические прерогативы, в распо­
ряжении тутси негосударственный частный бизнес - мог­
ла бы сложиться интересная конфигурация отношений,
93
И сторическое название Руанды П р и м . ред.

748

Страна тысячи холм ов. -

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

напоминающая социальную стратификацию белого и чер­
ного населения в большинстве стран постколониальной
Африки. Но теперь два народа оказались разобщенны­
ми. Радикалы хуту даже требовали лишить тутси граж­
данства, поскольку те не были коренным народом стра­
ны. Режим Хабиариманы позволил тутси сохранить свой
гражданский статус, он даже выступил за национальное
примирение при условии, что хуту сохранят привилегии
титульной нации, а эмигрантам тутси будет запрещено
возвращение в страну. Тутси, оставшиеся в Руанде, спо­
койно приняли это условие. Реальных предпосылок для
геноцида тогда не было.

ЭСКАЛАЦИЯ ЭТНИЧЕСКОГО
КОНФЛИКТА В 1985-1993 ГОДАХ
Далее Руанда перенесла три последовательных деста­
билизирующих удара извне - от Бурунди, от вторжения
тутси и от международного сообщества. В Бурунди пра­
вящий класс тутси прочно удерживал власть, не гнуша­
ясь кровавыми репрессиями, прикармливая при этом
часть хуту теми или иными политическими привилегия­
ми. Лишь немногие хуту могли служить в армии - армия
оставалась главным бастионом тутси. Радикализация на­
ционального сознания захватила обе группы, этот про­
цесс начался в городах, потом перекинулся и на село.
В отличие от Руанды, репрессии в Бурунди имели эффект
бумеранга: беспощадные восстания хуту подавлялись еще
более беспощадно, при этом основной удар приходился
по образованному слою - интеллектуалов надо было сло­
мить в первую очередь, чтобы в зародыше подавить по­
литическую оппозицию. Это был этнический политицид,
проводимый армией, молодежным движением тутси, бе­
женцами из Руанды, студентами и даже школьниками.
Правящая верхушка тутси не стремилась к тотальной эт­
нической чистке, хуту хотели отвести роль низшего клас­
са и не более. Радикалы хуту, в свою очередь, стремились
опрокинуть владычество тутси и присвоить себе власть
в стране. В некоторых районах массовые беспорядки пе­
реросли в восстания и локальный геноцид. Многие хуту,
749

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

укрывшиеся в Руанде, осуществляли партизанские рейды
на территорию Бурунди, другие укрепились во власти
и резко радикализировались (Lemarchand, 1995а, 1995Ь;
Reyntjens, 1994). Интервенция тутси в 1990 г. стала тяже­
лейшим ударом по межэтническому примирению. Она
пришла из Уганды, страны, которая и не собиралась лезть
в драку, но очень хотела избавиться от беспокойных тут­
си. Эмигранты тутси стали главной боевой силой армии
Мусевени, победившей в гражданской войне 1970-1980-х
гг. Тутси могли преспокойно жить и в Уганде среди дру­
гих народов той же языковой группы, но местное населе­
ние их не любило и всячески препятствовало им войти
в политическую элиту и в особенности завладеть землей.
Тутси начали вытеснять назад в Руанду. Президент Му­
севени, опытный политик, избрал соломоново решение:
чтобы избавиться от проблемного (и вооруженного!)
народа, он помог создать РПФ (Руандийский патриоти­
ческий фронт). (Mamdani, 2001: гл. 6; Otimnu, 1999). По­
встанческая армия перешла границу в октябре 1990 г.
(см. карту 14.1). Этот рейд был скверно подготовлен, ар­
мию разбили, но в 1991 г. РПФ перегруппировался вдоль
угандийской границы и нанес успешный удар по Руанде
в 1992-1993 гг. Режим хуту тогда устоял лишь благодаря
военной помощи французов.
Война сделала идеологию хуту более расистской. Тутси
Руанды снова демонизировались как страшные инозем­
ные захватчики, отобравшие родину у коренного народа
хуту. Сумбур и ожесточение боевых действий укрепили
позиции радикальных хуту в особенности на северо-запа­
де страны, где народ больше всего боялся происков тут­
си. Военная цензура, полевые суды, угар милитаристского
патриотизма ожесточили многих. Тутси, сочувствовавшие
РПФ, и тутси как таковые становились жертвами, обречен­
ными на заклание. Молодежь бросилась на север, чтобы
вступить в армию своих соплеменников. В 1990-1992 гг.
хуту хлынули на юг, к 1993 г. число беженцев достигло
миллиона человек. Почти седьмая часть населения оста­
лась без крова и собственности. Если народы и смешива­
лись, то только в одной форме: тутси, отрезанные от сво­
их наступавшими хуту (Mamdani, 2001: 186-192; Melvern,
2000: 57; OAU, 2000: 6.20). Война шла между двумя старыми
750

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

традиционными режимами. РПФ считался мультикультурной организацией, но Хабиаримана не хотел терять
власть над тутси. Под международным давлением (за при­
мирение были обещаны крупные кредиты) обе стороны
в 1992 г. сели за стол переговоров в Аруше, Танзания, где
они подписали временные договоренности о взаимных
полномочиях (1993 г.).
Но не всякое вмешательство извне шло во благо в по­
литическом или экономическом аспектах. После падения
мировых цен на сырье в 1985 г., цена на кофе снизилась
вдвое, так же как и цены на олово и чай. Экономика рух­
нула, и Хабиаримана был вынужден согласиться на жест­
кую программу структурных реформ, предложенную МВФ
и Всемирным банком в обмен на кредиты. Неолиберальная
шоковая терапия драматически ухудшила ситуацию, резко
сократив доходы населения (OAU, 2000: гл. 5; Uvin, 1998:
гл. 4). Недовольство режимом росло. Крестьянство разо­
рялось, что вынуждало сельскую молодежь ехать в города
на поиски хоть какого-то пропитания. Национальное ре­
волюционное движение за демократию (MRND) пыталось
создать новые рабочие места, развернув многочисленные
национальные проекты. Экономические тяготы усилива­
ли народное раздражение, но не было никакой причины
винить в этом тутси, хотя косвенно это угрожало их поло­
жению. Неурядицы в экономике ослабляли и дестабилизи­
ровали режим, и, как мы знаем, именно такая ситуация яв­
ляется питательной средой этнических конфликтов. Крах
коммунизма в мировом масштабе усилил политическое
давление западного мира, требовавшего всемерного раз­
вития демократии по западному лекалу. Режимы Бурунди
и Руанды - в том числе и под внутренним давлением были вынуждены разрешить другим партиям участвовать
в выборах. Как я уже говорил, демократия может усилить
этническую напряженность и развязать насилие, если по­
литические партии формируются по национальному при­
знаку. Под давлением Запада в Бурунди в 1993 г. тутси
пошли на риск президентских выборов. Партия тутси, воз­
главляемая президентом, лоб в лоб столкнулась с партией
хуту. Элиты тутси были уверены, что «их хуту» не пойдут
на поводу у «экстремистов», увы, избиратели поддержали
этнически близкого избранника, и кандидат от хуту одер­
.

i

751

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

жал уверенную победу. Президент тутси честно признал
поражение и уступил сопернику бразды правления, чего
не сделала армия тутси. Рядовой армейский состав из на­
родных низов очень боялся потерять погоны - свою един­
ственную работу. Им было нельзя уступать хуту на йоту.
Президент был убит, в стране произошел военный путч,
началось систематическое истребление и хуту, и верных
правительству тутси. Политицид вызвал очередную волну
эмиграции хуту в Руанду, породив еще одно поколение ра­
дикалов, готовых воевать за национальную идею. В 1991 г.
в обстановке экономического кризиса и под международ­
ным давлением Руанда приняла новую конституцию, где
оговаривалась многопартийность. Государство обладало
высокоразвитым гражданским обществом, сложными со­
циальными связями, что способствовало созданию поли­
тических альтернатив. Ассоциации, партии, журналисти­
ка, публицистика процветали и множились (Nsengimana,
1995). Хабиаримана создал свою партию MRND (Нацио­
нальное республиканское движение за демократию и раз­
витие). Появились и радикальные партии хуту, среди ко­
торых выделилась Коалиция защиты республики. Тутси
вызывали серьезные опасения у MRND, и в партии вскоре
обозначилось радикальное крыло. Политические партии
умеренных опирались на классовый интернационализм,
в свои ряды они принимали и хуту, и тутси в надежде от­
вести угрозу войны. Классовой самосознание могло объ­
единить хуту и тутси, повести их на борьбу против экс­
плуататорских классов, но это расставляло ловушку для
умеренных, вовлекая их в опасные игры с враждебным
РПФ. В течение многих десятилетий социалистическая мо­
дель была привлекательной и полезной для черного конти­
нента, но эти времена прошли - коммунизм проигрывал
историческую битву в мировом масштабе. Африканский
социализм пошел на спад, по мере того как левые полити­
ческие партии теряли свою классовую сущность, перерож­
дались в клиентелы и вступали в этнорегиональные коали­
ции в надежде сохранить последние крупицы власти.
В Африке межпартийная борьба часто выливается
в уличные беспорядки, где главными зачинщиками бы­
вают молодежные политические движения. Правящая
MRND отпочковала свою молодежную организацию, соз752

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

данную на основе клубов футбольных фанатов. Их глав­
ным предназначением были марши, митинги и разгон
антиправительственных сборищ. Засучив рукава, молодые
взялись за дело, быстро прошли школу уличного насилия,
избиения оппозиционеров и всех, кто мог бы считаться
пособниками врагов (Reyntjens, 1995: 57-58; Wagner, 1996:
30-33). Тамбиа (Tambiah, 1996) и Брасс (Brass, 1997) уста­
новили корреляцию между альтернативными выборами
и общественными беспорядками в Индии, Шри-Ланке
и Пакистане, когда в качестве предвыборного аргумента
используется толпа наемников, набранная из агрессивных
молодых людей. Руандийское общество поляризовалось
на фоне внешней агрессии, развала однопартийной систе­
мы и укоренившегося насилия. Бациллу насилия несли
с собой и избирательные кампании, когда оголтелая моло­
дежь разной политической ориентации вступала в улич­
ные бои в разных городах и провинциях. Тысячи руан­
дийцев поверили в то, что насилие может стать решением
всех проблем. Авторитарный режим Хабиариманы был да­
лек от либерализма, но с приходом демократии стало еще
хуже (см. тезис 1в.)
Под давлением извне режим начал фрагментироваться
(тезис 5). В 1992 г. оппозиционные партии создали коали­
ционное правительство, в результате чего министерства
начали отстаивать свои узковедомственные интересы.
Президент, испуганный близостью военного поражения,
пошел на уступки во время переговоров в Аруше (Танза­
ния), а в его делегации начался разброд и шатания. «Ма­
лый дом» (о нем позже) прекрасно понимал, что дележ
власти с противником, прекратит их существование в ка­
честве правящей элиты; члены оппозиции стремились
к миру; президент метался между теми и другими. Раз­
ногласия привели к падению коалиционного правитель­
ства в июле 1993 г. Сколоченный на скорую руку новый
кабинет с сомнительным мандатом тем не менее подпи­
сал Арушские соглашения, и прожил после этого только
один день. РПФ, уверенный в скорой победе, выдвинул
самые жесткие требования. Хабиаримана, чувствуя свою
обреченность, согласился на ультиматум. Хуту непросто
было смириться с Арушскими соглашениями. Хотя прави­
тельство так и не пустило во власть радикалов. Вероятно,

г

753

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

это была ошибка (хотя это ясно только сейчас, а не тогда).
Если бы соглашения вступили в силу, MRND потерял бы
контроль над правительством. Но хуже всего пришлось
бы армии. Она стала бы на 60% хуту, на 40% РГ1Ф, а офи­
церский корпус разделился бы 50 на 50, что означало бы
демобилизацию с последующей безработицей для более
20 тысяч военнослужащих хуту всех званий, большинство
из которых были детьми из неимущих семейств. Против
этого возражали не только «ястребы» хуту, сам Хабиаримана обращался за помощью к радикалам, чтобы те по­
могли ему разорвать соглашения, которые только что под­
писали его же дипломаты (Jones, 1999). В политическом
споре участвовали не две стороны, а три: расколотый
оппозицией режим, столь же разношерстная оппозиция
хуту и армия эмигрантов-тутси (Gasana, 1995; OAU, 2000:
гл. 8; Prunier, 1995: 99). Имплементация договора зависела
от способности каждой стороны навязать свою волю элек­
торату. Это мог сделать РПФ с его военной дисциплиной,
но к этому были неспособны ни руандийское правитель­
ство, ни оппозиционные партии, погрязшие во фракци­
онной борьбе, что напрочь исключало возможность кон­
сенсуса. Соглашения предусматривали создание в Руанде
умеренного политического центра, но этот центр стре­
мительно разрушался под давлением этнической моби­
лизации и милитаризации (Khadiogala, 2002: 492). Совет
безопасности ООН тоже не поддержал соглашения воен­
ной силой. В очередной раз угрозой стало не стабильное
и сплоченное или тоталитарное государство, а слабеющая
и, в нашем случае, демократизирующаяся страна, вступив­
шая в период раскола и радикализации.

ПЛАНИРОВАЛСЯ ЛИ ГЕНОЦИД?
«МАЛЫЙ ДОМ» И ЕГО НАМЕРЕНИЯ
Большинство исследователей считают, что геноцид,
начавшийся в апреле 1994 г., был четко организованной
и хорошо спланированной акцией радикальных элит
хуту. Хелен Хинтженс (Hintjens, 1999) обращает внима­
ние именно на планирование, которое она упорно срав­
нивает с нацистским планом Холокоста. Элисон де Форж
(Des Forges, 1999: 95-128) утверждает, что генеральный
754

Р У А Н Д А , I. Н А П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

план уничтожения был разработан в 1990-1994 гг., и его
отправной точкой послужила агрессия 1990 г. Филипп
Рейнтженс (Reyntjens, 1996) указывает, что создание «эска­
дронов смерти» в 1991-1992 гг. стало генеральной репети­
цией геноцида. Джерард Пруньер (Prunier, 1995: 168-169)
считает, что к середине 1992 г. «план геноцида был вчер­
не разработан» радикальными конспираторами. Тимоти
Лонгман (Longman, 1999: 352) тоже уверяет, что генераль­
ный план существовал, но датирует его начало 1994 г. Схо­
жего мнения придерживался и Международный трибунал
по Руанде в Аруше. Поскольку нам хорошо известно, чем
все закончилось, появляется искушение задним числом
интерпретировать фазы эскалации конфликта как этапы
разработанного плана. Но это ошибка. То, что случилось
на самом деле, объясняется иначе. Вначале правящий ре­
жим потерял сплоченность, а потом и своего главу - пре­
зидента. Далее был переворот и восстановление власти.
Радикализация, о которой раньше никто и не думал, ста­
ла неизбежной. Радикальные настроения затронули не
только верхи, но распространились и на весь народ хуту.
Последовавший геноцид стал вынужденной импровиза­
цией радикальной элиты под давлением сложившихся об­
стоятельств. Планом А (ассимиляцией) никто всерьез не
занимался. Я не одинок в своем мнении (Mamdani, 2001;
Mbonimpa, 1999; OAU, 2000: гл. 7). Но прежде чем выне­
сти окончательный вердикт, нам следует поэтапно про­
следить развитие геноцида.
Большинство исследователей продолжают считать гено­
цид в Руанде преступлением лидеров MRND —верхушки
тоталитарной власти, известной как «Аказу» или «Малый
дом» (позже к ним присоединились радикалы движения
хуту)94. В 1998 г. Трибунал ООН по расследованию военных
преступлений вынес обвинительный акт против 18 высших
должностных лиц из президентского окружения, виновных
в организации заговора. С 1990 по июль 1994 г. они якобы
94 Такал ф орм улировка мне кажется весьма сом нительной. «Ака­
зу» действительн о был правящ ей камарильей, куда входили и р ад и ­
калы хуту. Н о у меня нет прям ы х доказательств, что эти лю ди д е й ­
ствительно организовали геноцид. М ои сом нени я разделяет и М ахм уд
М амдани (M am dani, 2001). - П рим, авт .

755

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

«втайне разрабатывали план по уничтожению гражданско­
го населения народа тутси и руководителей оппозиции,
чтобы остаться у власти» (Ubutabera, 28 сент. 1998).
Вторжение тутси заставило радикалов пойти на крайние
меры. Некоторые призывали к ликвидации всех тутси как
пособников врага: три агрессии тутси за 15 лет требовали
более крутых мер, чем принудительная эмиграция, учиты­
вая, что эти эмигранты имели обыкновение возвращаться
в страну, но уже с оружием в руках. Только массовое унич­
тожение могло помочь делу. Радикалы понимали, что они
нарушают моральное табу «не убий», но считали эти дей­
ствия самообороной - защитой мажоритарной демократии
коренного «пролетарского» народа.
Принадлежа к классу имущих, заговорщики имели
и экономические мотивы. «Малый дом», возник как патрон-клиентская группировка вокруг клана жены президен­
та Хабиариманы. Исследователи древней истории находят
оправдание этому феномену, возводя его к традициям Ко­
ролевства хуту доколониальной эпохи (Hintjens, 1999: 259).
«Малый дом» имел своей вотчиной префектуру Гисени, от­
куда вышла одна треть высших должностных лиц, офицер­
ства, службы безопасности, университетской профессуры.
Соседняя провинция Русенгери тоже считалась инкубато­
ром правящей касты (Des Forges, 1999: 47, 71). «Малый дом»
не видел для себя угрозы даже в возможном военном пора­
жении, поскольку многопартийная система предусматрива­
ла часть властных полномочий и для оппонентов.

Идеологическая власть
Отчасти по идеологическим убеждениям, отчасти сле­
дуя инстинкту сохранения власти, члены «Малого дома»
радикализировали все четыре ветви власти после вторже­
ния тутси в 1990 г. Резкое поправение политической ситу­
ации произошло после заключения соглашений в Аруше
в августе 1993 г. Радикалы (в том числе и заговорщики)
рассматривали радикализацию хуту как ответ на прямую
угрозу тутси. В сфере идеологии радикализация стала от­
ветом на агрессию врага в октябре 1990 г. В предательстве
начали обвинять всех тутси вкупе с теми хуту, которые
находились в оппозиции к президенту. Вскоре после со­
756

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

бытий 1990 г. информационный бюллетень «Кангура»,
принадлежавший личному секретарю Хабиариманы и на­
чальнику Генерального штаба, обнародовала «Десять за­
поведей хуту». Эти заповеди запрещали хуту вступать
в сексуальные контакты с представителями других рас,
требовали «захватить командные посты» в стране и «пре­
кратить щадить тутси». В сентябре 1992 г. новый началь­
ник Генерального штаба (тоже происходивший из Гисени)
вместе с полковником Теонесте Багосора (о нем позже)
выпустили меморандум, призывавший народ помочь ар­
мии «найти врага». Военные не отделяли РПФ от всех тут­
си, которые «пытаются отвлечь общественное мнение от
этнических проблем, подменяя их социально-экономиче­
скими проблемами бедноты». Врагами государства были
названы тутси, армия Уганды, «свои» тутси, иностранцы,
женатые на тутси, «нильско-хамитские племена», «недо­
вольные хуту», безработные, преступники в розыске. В ме­
морандуме не указывалось, какие меры предпримет армия
против этих отщепенцев, но между строк можно было про­
читать многое. Угрожающая риторика все же была доста­
точно расплывчатой и неконкретной. Но в ноябре 1992 г.
вице-председатель MRND выступил q поистине уничто­
жающей речью. Он обозвал руандийских тутси и оппо­
зиционеров «тараканами, которые снюхались с другими
тараканами». Он призвал: «Уничтожить эту нечисть!..
Почему мы затягиванием с исполнением приговоров?...
Почему мы не рубим им головы? Уничтожить их! Не важ­
но как, но главное - не выпустить их из наших рук. Мы
сделали фатальную ошибку в 1959 г. - мы позволили им
уйти... Они появились из Эфиопии, туда же мы их отпра­
вим кратчайшим путем - сбросим их трупы в реку Ньябаронго... Мы должны действовать. Надо уничтожить всех».
Речь Мугусеры распространялась в кассетных записях,
но недолго. Министр юстиции пригрозил ему судебным
преследованием, и Мугусера бежал за границу. Он живет
в Канаде под угрозой экстрадиции. Хотя радикалы и не
скупились на угрозы, ничего страшного пока не происхо­
дило. Тутси оставались спокойными и не впадали в пани­
ку (Braeckman, 1994: 153; Chretien, 1997: 93; Des Forges, 1999:
62-63, 84-85; Kakwenzire & Kamukama, 1999: 74-77; Melvern,
2000: гл. 6; OAU, 2000: 9.9) Радикалы начали захватывать
757

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

контроль над СМИ (Chr£tien et al., 1995). 66% населения
Руанды не умели читать, 29% семей не имели радио в до­
мах, чтобы узнать новости, люди собирались на площадях.
11 из 42 журналов принадлежали «Малому дому» (вклю­
чая бюллетень «Кангура»). В июне 1993 г. начала вещание
динамичная и популярная радиостанция KTLM (радио
«Семи холмов»). В эфире были перемешаны юмор, музы­
ка и радикальная риторика. Эту станцию с охотой слуша­
ли сторонники MRND и радикалы-хуту. Государственные
средства информации проявляли бблыную сдержанность.
Радикальные журналисты называли хуту «демократами»,
«народным большинством», «великим народом», кото­
рому угрожают тутси —«тараканы» (иногда «змеи» или
«крысы»). Им помогают «приспешники» тутси и «пре­
датели» хуту, которые хотят вернуть времена «феодализ­
ма и рабства». Метисов часта называли «гибридами» или
«существами о двух головах». Тутси были частью всеафриканского заговора «народов хима», которому должны
были противостоять хуту и повести за собой все «народы
банту». С 1993 г. радикалы твердили как мантру: «Не по­
вторим ошибки 1959-го... Доведем дело до конца». Изго­
нять тутси смысла не имело, они все равно возвращались.
«Работа», «очистка» или «зачистка» в устах радикалов
были синонимами убийства. Любая вылазка РПФ нагнета­
ла патриотическую истерию, проклятия обрушивались на
головы умеренных хуту и руандийских тутси.
Нелегко оценить воздействие СМИ в отсутствии деталь­
ных социологических исследований. Многим ученым свой­
ственно переоценивать влияние пропаганды на людские
умы. Люди - не зомби, у них есть критический разум и спо­
собность противостоять экстремистской идеологии. Если
она противоречит настроениям большинства, ей не сужде­
но стать массовой идеологией. Но когда приходит война,
многое меняется.

Политическая и экономическая власть
Появление многопартийной системы привело к тому,
что MRND утратил часть контроля над государством,
в особенности на юге и в центре страны. Все партии вы­
страивались по клановому принципу, поэтому их сторон­
758

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

ники могли придерживаться самых разных убеждений.
В 1992-1994 гг. почти все партии разделились на фракции
умеренных и радикалов. Многие оппозиционеры рвались
к кормушке MRND, которое искало опоры на юге (бблыная
часть севера была в руках у врага) и находило ее благодаря
бблыпему административному ресурсу. Тутси бежали на се­
вер к РПФ, многие из них обладали ценной разведыватель*ной информацией - они действительно были пособниками
врага. Пришел момент, когда лидеры хуту всерьез задума­
лись: что случиться с ними, если война будет проиграна?
Многие со страхом смотрели на Бурунди - там тутси под­
чистую разделались с хуту. Радикальная идеология нача­
ла проникать во все поры общества. «Малый дом», Сво­
бодное радио и телевидение «Тысяча холмов» пытались
расколоть единство оппозиции, создать что-то похожее на
рыхлую коалицию радикальных партий движения «Власть
хуту». Эта стратегия вела к поляризации всех политиче­
ских сил, включая MRND. Государство-партия вступило
в фазу радикализации и раскола. Неофиты, допущенные
к экономической и политической власти, попадали в зави­
симость от радикального крыла политического истэблиш­
мента.

Военная власть
Военная сила включала в себя армию и парамилитарные формирования. С началом войны численность воору­
женных сил выросла с 5 до 30 тысяч человек. В середине
1992 г. радикалы (возможно, под руководством полковника
Багосоры) создали тайную парамилитарную организацию
AMASASU95. Это была группа «ястребов», партия войны
95 С лово amasasu переводится с киньяруанда как «п ул и » (ед. ч:
isasu - «п ул я »). Радикалы в вооруж енны х силах Руанды взяли этот
терм ин дл я названия своей организац ии, сделав его акроним ом . В пе­
р еводе с ф ранцузск ого AM ASASU - Alliance des M ilitaires Agaces par les
Seculaires Actes Sournois des Unaristes - означает «А льянс воен носл у­
ж ащ их, недовольны х древн и м и лживы ми законам и унаристов» (ст о ­
р онни ков п ром онархи ческой партии U n ion N ationale Rwandaise - Н а­
цион ального руандийского сою за). См.: A im able Twagilimana. Historical
Dictionary o f Rwanda (Scarecrow Press, 2007). - П рим . ped.

759

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

и эскадрон смерти одновременно. В результате радика­
лизации часть офицеров с умеренными взглядами была
выведена в отставку, но и после этого армия оставалась
политически расколотой. Характерный инцидент произо­
шел в августе 1993 г., когда группа полковников (включая
Багосору) попыталась взять под арест премьер-министра.
Тогда новый глава Генерального штаба не позволил им это
сделать. Как бы то ни было, армия сражалась на фронте
с РПФ, и ей не было дело до внутренних политических кол­
лизий
Радикализация военных началась с молодежных околопартийных групп (Reed, 1996: 496). Они были созданы для
охраны партийных митингов. Главной среди них была мо­
лодежная организация MNRD, помогавшая кроме всего
прочего крестьянам в сельских работах. Изнурительный
крестьянский труд всегда был уделом хуту (но не тутси),
добровольно-принудительная помощь селянам со сторо­
ны городской молодежи нашла положительный отклик
у Запада. В 1991 г. в провинции Гисени молодежный отряд
MNRD был превращен в боевое подразделение Интерахамве, дословно - «работающие» или «воюющие вместе».
Коллективный труд был провозглашен краеугольным
камнем идеологии хуту. Хуту были «прочными», «креп­
кими», в отличие от паразитов тутси, которые «снимают
сливки» или в более пролетарской стилистике - «пьют
нашу кровь» (Malkki, 1995: 78-80). Еще одна парамилитарная структура была создана на основе Коалиции в защиту
республики, называлась она Импузумугамби (дословно «связанные одной целью»), еще они называли себя «хуту
страха и упрека». Начиная с 1991 г. боевики проходили
подготовку в военных лагерях под руководством офице­
ров Руанды и французских военных советников. Весной
1993 г. Интерахамве превратилось в ополченческую ар­
мию, чего еще в феврале добивался полковник Багосору
и другие военные. Подразделениям ополченцев вменя­
лось в обязанность защищать территорию своего прожи­
вания - разумное решение в условиях гражданской войны,
впервые апробированное в 1963 г. Командный состав был
сформирован из активистов MNRD и армейских офице­
ров. Гражданские войны сопровождаются широчайшей
мобилизацией всего населения, с не меньшим размахом ве­
760

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

дутся и этнические войны. И для хуту, и для тутси на тер­
ритории, занятой РПФ, стало практически невозможным
сохранить нейтралитет. Нация растворила в себе класс,
во всяком случае для молодежи. Состоятельные члены
MNRD делали щедрые пожертвования поставку оружия
и подготовку ополченцев. В 1993 г. за рубежом была заку­
плена крупная партия легкого стрелкового оружия, маче­
те и другого острого колюще-режущего сельхозинвентаря.
В конце 1993 г. Китай поставил в Руанду свыше полумил­
лиона мачете - по одному на каждых трех взрослых ру­
андийцев. Мачете для Руанды не было ни традиционным
орудием труда, ни грозным оружием против хорошо во­
оруженного врага. Это был зловещий палаческий инстру­
мент для уничтожения безоружного противника или, как
напрямую говорит Мелверн (Melvern, 2000: гл. 6), - для
геноцида. Режим хорошо знал специфику африканской
войны и предпочел вооружить народную армию мачете,
а не винтовками (Prunier, 1995: 243). Мужчины с тесаками
не так опасны для общественного порядка после заверше­
ния геноцида. Многих добровольцев можно было считать
отъявленными головорезами, но их ненависть имела цели
и подчинялась определенным принципам. Вот одна из по­
ходных песен (Ubutabera, No. 38, 1998):
4

,
М ы И н т ер а х а м в е M N R D .
Мы лю бим м ир, еди н ств о и прогресс.
М ы не у б и й ц ы , мы сп а си т ел и .
М ы н е б о и м ся - пусть б о я тся н ас.
Н а с н е втоптать в грязь.
М ы втоп чем в гр язь врага.
И вы рвем язы к н есо гл а сн ы м .
Х аби а р и м а н а п р и н е с нам м и р ,
И мы с п о к о й н о с п и м .
М ы н еза в и си м ы и сл у ж и м д е м о к р а т и и .

<. Поклонники мира и демократии вскоре будут травить,
втаптывать в грязь и вырывать язык несогласным!
Организованное насилие против тутси и умеренных ли­
деров приобрело размах после вторжения РПФ в октябре
1990 г. В 17 локальных инцидентах, случившихся между
октябрем 1990 и февралем 1993 г., погибло больше 2 тысяч
761

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

тутси. 14 из них произошло в бастионе руандийских ради­
калов провинциях Гисеньи и Рухенгери. Бблыпая часть
была местью за наступление РПФ. В 1991 г. в Гисеньи был
уничтожен багогве, народ родственный тутси. Началом рез­
ни послужило выступление эмиссаров из Кигали (столица
Руанды), которые объявили местным жителям, что тутси
помогают РПФ и заслуживают смерти. Ополченцы MNRD
собрали толпу и повели ее на расправу. Местные подчини­
лись, правда, без особой охоты. Это был пока единичный
случай массового убийства, но метод был опробован и ока­
зался вполне успешным (Des Forges, 1999: 87-91; Prunier,
1995:136-144; Ubutabera,, No. 38,1998).
Эскадроны смерти появились в середине 1992 г. Через ор­
ганизацию Zero Network оружие поступало солдатам-резервистам и сторонникам Иптерахамве. В течение 1992-1993 гг.
боевики уничтожили около 200 политических оппонентов
режима, как тутси, так и хуту. Кадровые военные и боеви­
ки радикальных сил стали весомой силой в партийном го­
сударстве, их бесчинства оставались безнаказанными. (Des
Forges, 1999:56-59; Gasana, 1995). Когда Брекман (Braeckman,
1994) утверждает, что радикалы были «механиками хорошо
смазанной машины уничтожения», это означает, что у них
уже тогда были далеко идущие, убийственные намерения,
чему нет прямых доказательств. Но, по информации неко­
торых инсайдеров, в 1993 г. дело действительно зашло очень
далеко. Каквензире и Камукана (Kakwenzire & Kamukama,
1999: 79) сообщают о трех ноябрьских совещаниях, на кото­
рых обсуждалось уничтожение всех тутси и всех несоглас­
ных хуту. На одном заседании, утверждают они, председа­
тельствовал сам Хабиаримана. Ссылок на источники этих
сведений не приводится. Планы вскоре были составлены.
В январе 1994 г. представитель ООН получил от надежного
информатора, причастного к MNRD и Иптерахамве, сведе­
ния о развертывании в столице корпуса из 1700 солдат для
уничтожения всех тутси. Списки сотен противников режи­
ма, обреченных на смерть, были предъявлены иностранным
дипломатам и журналистам. В следующие месяцы множи­
лись слухи о готовящихся кровавых чистках, что вызвало
замешательство в рядах MNRD. С одной стороны, единство
партии было поколеблено разглашением секретной инфор­
мации, с другой - все чаще звучали призывы к кровавой
762

Р У А Н Д А , I. НА П У Т И В О П А С Н У Ю З О Н У

расправе. Полковник Багосора, бесспорный организатор за­
говора, 4 апреля откровенно сказал представителям ООН,
что «единственно верным способом разрешения кризиса
в Руанде будет уничтожение всех тутси» (OAU, 2000: 9.13;
Reyntjens, 1995: 662-667). Через три дня он этим и занялся.
Никакого плана заговора до 7 апреля 1994 г. нам неиз­
вестно. Никаких изобличающих документов не найдено.
В конце 1993 г. радикалы, вероятно, лишь начали подготов­
ку к геноциду (за 6-8 месяцев до его начала). Действия «Ма­
лого дома», нити заговора, связи с политическими кругами
и армией остаются невыясненными. Если план существовал,
то его окружала завеса тайны, в детали были посвящены
очень немногие. Радикалы развернули истошную пропаган­
дистскую кампанию, парамилитарные группы и эскадроны
смерти получили лицензию на убийство. В капкан радикалистских патрон-клиентских отношений угодили многие
обычные хуту. Но планировался ли сам геноцид? Может
быть, это были последовательные витки эскалации, вызван­
ной беспорядочными боевыми действиями и конфликтны­
ми отношениями в разваливающемся государстве?
В префектуре Кибуйе мэр Игнас Багилишема предпри­
нял такие меры, которые многие расценили как подготовку
к геноциду. Он начал военную подготовку отрядов Интерахамве, составил проскрипционные списки подозреваемых
в помощи РПФ, установил блокпосты на дорогах. Но мэр
искренне считал, что поступает правильно и патриотично
в условиях начавшейся гражданской войны, при этом он
неустанно призывал тутси и хуту к миру, осуждал экстре­
мистов, включая собственного заместителя из радикаль­
ной партии (ICTR-95-1A-I; все обвинения против него были
сняты, суд поверил в искренность ответчика). Некоторые
хуту, вероятно, считали такие меры подготовкой к геноци­
ду и действовали соответственно, но много ли их было? Их
имена неизвестны, и вряд ли их кто-то тогда боялся. Ни тут­
си, ни хуту умеренных взглядов даже не сделали попыток
организовать сопротивление или спастись бегством. Резня
застала их врасплох, как евреев в нацистской Германии. Это
был гром среди ясного неба. Это был перст судьбы.

ГЛАВА 15

Руанда, И. Геноцид

В геноциде 1994 г. мы можем выделить шесть уровней ис­
полнителей.
1. Клан «Малого дома» MRND, захвативший власть
в апреле 1994 г.
2. Другие политические партии хуту, вошедшие в прави­
тельство после переворота.
3. Чиновники, офицеры армии и полиции.
4. Местные элиты хуту.
5. Парамилитарные формирования хуту.
6. Обычные хуту.
К первым пяти уровням мы относим партийно-госу­
дарственную бюрократическую машину с ее радикальной
идеологией, экономическим непотизмом, национализи­
рованной экономикой, социальными и общественными
фондами. Экономическая, политическая, военная и иде­
ологическая сила государства обеспечила мобилизацию
шестого уровня исполнителей (обычные хуту) в процессе
геноцида. В этой главе мы расскажем о том, как шла эта
мобилизация. Части вины за преступления может быть воз­
ложена на великие державы, в частности Францию (союз­
ницу режима хуту) и США, наложившие вето на исполь­
зование войск ООН. Генерал Ромео Даллер, командующий
небольшим контингентом войск ООН в Руанде, попросил
подкреплений, как только начались первые убийства. Он
утверждал, что ему нужно еще 5 с половиной тысяч солдат,
чтобы предотвратить геноцид. Пентагон согласился с его
оценкой, но положительного ответа от ООН не воспосле­
довало, поскольку постоянные члены Совета безопасности
под давлением США отказались предоставить миротвор­
ческие войска и нужное финансирование. Все это открыто
сказано в докладе Международной группы видных дея­
телей Организации африканского единства (ОАЕ) и, еще
жестче, в книге Линды Мелверн (Melvern, 2000: гл. 14).
Исследовательница считает, что великие державы знали,
767

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

что происходит, но воздержались от вмешательства. Более
сдержанную оценку дает ОАЕ, указывая на безразличие За­
пада к делам Африки и на атмосферу благодушия и мора­
лизаторства, сложившуюся в ООН. Геноцид там считался
немыслимым: «У них не укладывалось в голове, что такое
может случиться» (OAU, 2000: 7.13, 9.1). Ошибки, наив­
ность и даже равнодушие состава преступления все же не
имеют. Настоящими преступниками были хуту. Главными
источниками информации по геноциду служат отчеты Аф­
риканской комиссии по правам человека, Хьюман Райте
Вотч, и Организации африканского единства. Огромную
ценность представляет сборник Скотта Штрауса (Straus,
2004), где представлены беседы с 210 участниками геноци­
да и дан подробный анализ событий. Наконец, важным ис­
точником служат материалы Международного трибунала
по Руанде, прошедшего в Аруше (Танзания), доступные на
веб-сайте UN ICTR. Полная стенограмма процесса не на­
ходится в публичном доступе (в отличие от Трибунала по
бывшей Югославии - интернет-ресурсы Европы явно боль­
ше, чем у Африки). Тем не менее доступные исследователю
обвинительные заключения очень детальны, их дополняют
регулярные обзоры, печатавшиеся в журналах Ubutabera,
Tribunal Updates и Hirondelle (все доступны online). О судах
под юрисдикцией Руанды известно немного, хотя неко­
торые сведения можно почерпнуть из журнала Le Verdict.
В совокупности в Руанде было задержано по подозрению
в геноциде 80 тысяч человек (Штраус сделал выборку по
фигурантам, признавшим свою вину). Руандийские суды
пока успели рассмотреть лишь 7 тысяч дел. Правительство
планирует провести коллективные народные суды, так на­
зываемые gacaca (дословно - «суд на лужайке»). Процесс на
национальном уровне должен был начаться в 2003 г., но его
все время откладывают.

«МАЛЫЙ ДОМ» СОВЕРШАЕТ ПЕРЕВОРОТ
Вечером б апреля 1994 г. две ракеты SAM-16 класса
«земля - воздух» поразили самолет, на борту которого на­
ходились президенты Руанды и Бурунди, возвращавшиеся
из Аруши. В момент трагедии лайнер заходил на посадку
768

Р У А Н Д А ,

II.

Г Е Н О Ц И Д

в аэропорту.Кигали, столице Руанды. Все находившиеся на
борту погибли. Убийцы установлены не были. По общему
предположению, это были экстремисты из армии Руанды,
недовольные мирными соглашениями. Эту версию оспари­
вают многие. На вооружении армии Руанды не стоят раке­
ты SAM-16, но армия Уганды их имеет. На борту самолета
находились и крупные деятели радикального крыла. После
их гибели некоторые руандийские радикалы запросили убе­
жища во французском посольстве - они были уверены, что
тутси начали государственный переворот. В 2000 г. в прессе
появились признания офицеров РПФ в том, что теракт со­
вершили они. 9 марта 2004 г. французская газета Le Monde
сообщила, что расследование по делу о сбитом самолете за­
вершено и выявлен главный заказчик - Поль Кагаме, глава
РПФ и нынешний президент Руанды. Заключение основы­
валось на информации от перебежчиков из РПФ. Француз­
ское правительство не подтвердило официально эту инфор­
мацию, которую тут же опровергли президент Кагаме и его
правительство.
Последовательность
событий,
произошедших
6-12 апреля, указывает на то, что покушение на президен­
тов вряд ли было замыслом радикалов хуту. Зато они суме­
ли воспользоваться неожиданным шансом, который им по­
дарил кто-то другой. Новость о теракте объявили в 9 утра
6 апреля. Столица оцепенела, все были в замешательстве.
Первые убийства оппозиционных хуту и лидеров тутси на­
чались только через 10 часов96. Такая долгая пауза указы­
вает на то, что военного заговора и плана геноцида, веро­
ятнее всего, не было. Один из путчистов майор Нтабакузе
бронил фразу: «Они его убили (Хабиариману), но многие
из них сами лягут в могилу как подстилка под его гроб»
(www.hirondelle.org, 18 февр. 2003). Массовые убийства по
всей стране начались не ранее 12 апреля. Но даже если ра­
дикалы и не были замешаны в покушении, они сразу сооб­
разили, что судьба подбросила счастливый шанс, действо­
вать надо быстро, если они хотят укрепить свои позиции.
Шаткий режим теперь был обезглавлен, не стало человека,
* 96 р Яд исследователей (M elvem ) пишет, что массовые убийства на­
е л и с ь спустя считанны е часы после гибели Х абиариманы - в частно­
сти, в Гисеньи. - П рим . ред.

769

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

который хоть в какой-то степени примирял «ястребов»
и «голубей» расколотой пополам партии. По конституции
власть могла перейти к премьер-министру, человеку уме­
ренных взглядов, и Национальной ассамблее, которые бы
встали заслоном на пути радикалов. Но раскол был везде,
включая армию и правительство. В столице возник вакуум
власти. Этим воспользовался полковник Теонесте Багосора. Он родился в 1941 г. в Гисеньи, как и покойный пре­
зидент, в семье состоятельного преподавателя с хорошими
связями. Теонесте с наилучшей стороны проявил себя на
военной службе и быстро возвысился благодаря связям
отца. Как и его брат, банкир, он быстро стал своим челове­
ком в «Малом доме», доверенным лицом президентской
семьи. Он был крайне недоволен исходом мирных пере­
говоров в Аруше. Не дожидаясь их завершения, Багосора
вернулся в Руанду, чтобы «приготовиться к апокалипси­
су». Он открыто заявлял, что если соглашения будут вы­
полнены, то в ответ придется уничтожить всех тутси. Есть
предположения, что именно он в 1993 г. составил план
использования войск гражданской самообороны для лик­
видации тутси. В феврале 1993 г. он тайно вооружил сто­
ронников MNRD в Гисеньи. Тогда его крайне радикальные
взгляды вызвали неудовольствие его коллег, и ему было от­
казано в желанном посту начальника Генерального штаба.
Взамен ему предложили должность начальника аппарата
Министерства обороны. Сейчас его судебное дело рассма­
тривается в Аруше, но крайне медленно, с постоянными
проволочками.
Выступая в качестве свидетеля на Трибунале ООН
20 января 2003 г., генерал Ромео Дал л ер, канадец, ко­
мандовавший миротворцами ООН в Руанде во время
геноцида, сказал: «Реальная власть была у Багосоры.
Он оттеснил даже высших по званию». Даллер называет
полковника экстремистом, противником Арушских со­
глашений, человеком, который сделал все, чтобы сокру­
шить власть тутси. В горячке событий, сообщает Даллер,
Багосора сохранял спокойствие и невозмутимость. «Каза­
лось, что для него все развивается по плану», или «он был
спокоен, как будто жил на другой планете». Даллер до­
бавляет: «Целью плана было уничтожение оппозиции».
Иными словами, это был политицид (я часто пользуюсь
770

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

этим термином в моей книге). Канадский миротворец не­
доумевает - трудно представить себе, чтобы кто-то мог
пожелать подобное. «Невозможно и помыслить, что план
холокоста целого народа действительно был разработан».
Даллер пишет про «лишнюю» кровь, пролитую уже после
того, как были достигнуты «политические цели» перево­
рота (www.hirondelle.org).
Багосора был потрясен убийством президента. Но это
не помешало ему блокировать резиденцию премьер-мини­
стра и перекрыть доступ правительства к СМИ. Той же но­
чью и на следующее утро полковник встретился в столице
с высшими офицерами, он пытался убедить их присоеди­
ниться к заговору. Те отказались, и ранним утром началась
перестрелка между службой охраны президента, подчиняв­
шейся Багосоре, и отрядами армии и полиции. Шесть стар­
ших офицеров поддержали Багосору (один из них сейчас
является префектом Кигали). Это были доверенные люди
«Малого дома», командиры полуторатысячного корпуса
президентской охраны, трех элитных армейских батальо­
нов по 1000 человек в каждом, 2000 боевиков MNRD, поли­
ция префектуры и начальники транспортной службы. Эти
силы не подчинялись Министерству обороны и, собранные
в один кулак, перевешивали все армейские войска, сосредо­
точенные в столице. Начальник Генерального штаба армии
и глава национальной полиции обратились к миротворцам
ООН с просьбой о помощи, но получили отказ. На следую­
щий день после переворота Руандийский патриотический
фронт нарушил Арушские договоренности и возобновил на­
ступление. Почва из-под ног умеренных хуту была оконча­
тельно выбита.
К полудню 7 апреля Багосора сломил сопротивление
умеренных офицеров в Кигали. Генерал войск ООН Дал­
лер поясняет: «Они не могли объединиться, потому что
в каждой части, в каждом подразделении были агенты ра­
дикалов... никто не хотел рисковать своей жизнью и сво­
ими семьями. В первые дни переворота экстремисты не
получили единодушного отпора, на это не было ни сил, ни
желания» (OAU, 2000: 14.13). Во время суда над Багосорой
свидетелем выступил майор Джабо, отказавшийся убивать
тутси. Багосора тогда плюнул ему в лицо и отправил на
фронт поближе к смерти (www.hirondelle.org, 20 апр. 2004).
771

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Боевики достали из тайников оружие, выставили блокпо­
сты и расстреливали всех подозрительных. По иронии
судьбы на таком блокпосту погибли родственники столич­
ного префекта. Они были хуту, но внешне выглядели, как
тутси, что и решило их судьбу. К вечеру 7 апреля премьерминистр, политики и государственные служащие умерен­
ных взглядов, бизнесмены, связанные с оппозицией, были
уничтожены. Всем инакомыслящим вначале заткнули рот,
а потом на всякий случай убили. Молчание их не спасло.
К середине мая 26 из 33 лидеров PSD (Социал-демокра­
тической партии) были казнены - вместе с ними погиб
и классовый анализ проблем Руанды. Политицид прото­
рил дорогу геноциду.
8 апреля Багосора отказался от плана создания воен­
ной хунты. В течение трех дней путчисты сформировали
гражданское правительство. В кабинет вошли 12 радика­
лов от MNRD, включая трех заговорщиков из «Малого
дома», 8 радикалов хуту из других партий, в основном
южан, - это была попытка расширить социальную базу ре­
жима в регионе, где главенствовала оппозиция. Фродуард
Карамира, глава MRD (Демократическое республиканское
движение), был ключевой фигурой среди союзников ра­
дикальных хуту. 8 апреля он обратился по радио ко всем
радикалам, к каким бы партиям они ни принадлежали,
объединиться и поддержать режим. 12 апреля он же при­
звал уничтожить всех тутси (в 1999 г. по приговору суда
Карамира был казнен). Серым кардиналом кабинета был
Каремера, бессменный министр и член «Малого дома»,
ключевая фигура в обеспечении взаимодействии MNRD
и Интерахамве в начале 1990-х. Теперь в качестве министра
внутренних дел он имел полномочия назначать и смещать
префектов - важнейший административный ресурс. Как
вице-председатель MNRD, он входил в тройку высших ру­
ководителей Интерахамве, члены этого движения и стали
главными организаторами геноцида.
Совладать с сопротивлением армии удалось не сразу.
Старшие армейские офицеры встретились с членами пра­
вительства 16 апреля. Военные требовали прекращения
массовых убийств. Они утверждали, что это разлагает
моральный облик солдат, ослабляет армию и в конечном
счете ведет к поражению. На следующий день начальник
772

Р У А Н Д А , II- Г Е Н О Ц И Д

штаба армии был смещен, недовольные офицеры армии
и полиции были запуганы, арестованы или переведены
во фронтовые части. На их место поставили более надеж­
ных. Рядовые солдаты просто выполняли приказы, неко­
торые делали это с явным удовольствием (African Rights,
1994: 132-149; Des Forges, 1999: 104-109, 187-195, 268-269,
434-446, 462, 500; Melvem, 2000: гл. 12; Ubutabera, 29 сент.
1998).
Многие аналитики указывают на сплоченность преступ­
ного режима Руанды (напр., Braeckman, 1994; Chrftien et al.,
1995:379; Reyntjens, 1995). У них есть резон. Ведь Руанда была
«Швейцарией Африки», ухоженная, упорядоченная страна
с необычайно эффективным для Африки общественным
управлением. Вертикаль власти связывала в один организм
правительство, 11 региональных префектов и субпрефектов,
145 мэров, их советников, полицейские силы каждого окру­
га. В маленькой, густо заселенной стране, с хорошими доро­
гами был обеспечен достаточно эффективный администра­
тивный контроль, действовавший также через институции
гражданского общества - церкви, сельские кооперативы,
торговые и кредитные товарищества, негосударственные
организации. Сейчас эта страна была расколота сверху до­
низу на партийные фракции и группы, поэтому и геноцид
нельзя считать государственным геноцидом в строгом смыс­
ле этого слова. Партийные и административные должности
взаимодополняли друг друга, ответственный руководитель
имел очень высокий социальный статус в своей среде. Госу­
дарство не было вполне отделено от общества в этой некогда
единой, а теперь разобщенной стране. Радикалы начали ка­
дровую революцию. Три из 11 префектов лишились постов,
2 из них были казнены. Несколько десятков субпрефектов
и мэров тоже были отправлены в отставку (Des Forges, 1999:
264-265).
Колеблющихся устрашили ходившие из рук в руки
списки с перечнем неблагонадежных лиц. А вдруг в этом
списке есть и моя фамилия? Путаницы было много, по­
рой убивали не тех, кого было нужно. Томас Камилинди,
оппозиционный журналист, уже стоял под прицелами
винтовок, когда проходивший мимо знакомый майор хуту
вскрикнул: «Томас? Ты что?» Тот ответил: «Они меня хо­
тят прикончить». Майор (Томас его так и не узнал) оста­
773

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

новил расстрел. Журналисту повезло, везло ему и в даль­
нейшем - он сумел выжить (Gourevitch, 1998: 122). Вскоре
самые несговорчивые офицеры и полицейские были вы­
нуждены сотрудничать с режимом - на карту была постав­
лена их карьера и жизнь. Новой власти должны были под­
чиниться все: от местного жандарма до дворника. Штраус
(Straus, 2004) указывает, что убийства начались 7 апреля,
они перерастали в массовые убийства медленно или бы­
стро, но захлестнули всю страну за три недели. Префекту­
ры, которые традиционно поддерживали покойного пре­
зидента, стали первыми, где был развязан геноцид. Это
были Гисеньи, Рухенгери и столица. Юг страны плелся
в хвосте. Штраус установил прямую зависимость между
влиянием местных отделений MNRD и CDR и размахом
геноцида. Массовые убийства прежде всего начались в бо­
лее богатых провинциях страны, там, где у государствен­
ной партии было много сторонников и клиентел. Другие
социоэкономические и демографические переменные
(включая удельный вес этнических групп в каждом регио­
не) не имеют корреляции со скоростью распространения
геноцида.
Локально исход противостояния зависел от грубой силы.
Пара винтовок, дюжина гранат и разъяренная толпа человек
в 50, вооруженная мачете и другими орудиями крестьянско­
го труда решали все. В регионах под властью радикальных
MNRD и CDR местные руководители и примкнувшая к ним
радикальная элита начали систематические убийства поч­
ти не оказывавших сопротивления тутси. Там, где не было
такого единодушия, чиновники и элиты соблюдали нейтра­
литет, выжидая, какая социально-этническая группировка
возьмет верх. Бывало, что некоторых тутси убивали, а дру­
гих брали под защиту.
Если вооруженные радикалы решительно вступали в бой
и если им помогали боевики, прибывшие из соседних райо­
нов, исход был предрешен. В районах, где оппозиция была
сильна, события развивались не так стремительно. Убийств
было немного до тех пор, пока там не появлялось подкре­
пление. Получив поддержку от соседей, радикалы хуту
громили оппозиционеров и приводили к послушанию уме­
ренных. Новый порядок устанавливали парамилитарные
отряды, иногда в этом участвовала и армия. Местная по­
774

Р У А Н Д А ,

II. Г Е Н О Ц И Д

лиция и жандармерия либо уклонялись от вмешательства,
либо открыто выступали против геноцида. Разберем эту ситуацию на нескольких примерах.
В провинции Гисеньи, вотчине MNRD, радикалы еразу же заявили о себе. Префект и командующий местно­
го гарнизона были членами «Малого дома», уроженцами
провинции. Боевики Интерахамве прошли школу насилия
еще в начале 1990-х. Внятные и четкие приказы убить всех
тутси и оппозицию хуту исходили от высших руководите­
лей MNRD. Им беспрекословно повиновались. Секрета­
рем местного отделения Интерахамве был Омар Серушаго,
местный уроженеЬ,, 1957 г. р. Его отец был другом Хабиариманы, что дало право сыну обратиться к родственникам
покойного президента и попросить прислать надежных
людей на блокпосты. На судебном процессе в Аруше Серу­
шаго признался, что получил прямой приказ от местного
MNRD начать уничтожение тутси утром 7 апреля. Это едва
ли не главное свидетельство того, что геноцид начался, как
только власть оказалась в руках у «Малого дома». Серуша­
го сотрудничал со следствием, проявил раскаяние и был
приговорен всего к 15 годам (Des Forges, 1999: 199; ICTR-9839; Ubutabera, 12 окт. 1998, 16 февр. 1999).
Префектом в Кибуйе был Клемент Кайишема. Он ро­
дился в 1954 г. в крестьянской семье. Его мать была не­
грамотной, но отец, образованный человек, работал учи­
телем в местной школе. Кайишема закончил колледж,
начал служить клерком в местном суде, но потом выиграл
грант и получил медицинское образование в националь­
ном университете. Он стал врачом и заведующим местной
больницей. Став большим человеком в местном масштабе,
он активно занялся работой в тогда умеренной Центрист­
ской демократической партии (PDS). Когда радикальное
крыло хуту завоевало в партии большинство, Кайишема
был назначен префектом. Свидетели называли его фана­
тиком и палачом, сам же ответчик утверждал, что, напро­
тив, был смущен и напуган вспышкой насилия в Кибуйе
в 1992-1993 гг., когда фракционная грызня между парти­
ями выплеснулась на улицы, пролилась кровь и погибли
многие тутси. РПФ занял ключевые позиции в префекту­
ре, что привело к массовым убийствам. Кайишема расска­
зал, что вся деятельность префектуры была парализована,
775

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

что не хватало таких элементарных вещей, как бензин, что
зарплаты сотрудников были заморожены. Он понял, что
радикальные меры необходимы, что если РПФ уступит
власть, с его карьерой будет покончено. 11 апреля его вме­
сте с пятью другими префектами вызвали в Кигали для по­
лучения инструкций. В столице от них потребовали актив­
ных действий. Сам префект утверждал, что не соглашался
на резню, пока его не припугнули. Кроме того, было убито
несколько жандармов. «Мы стали заложниками ситуации,
справиться с ней было не в наших силах». В то же время
свидетели показали, что 12 апреля он обратился к добро­
вольцам: «Тутси - это грязь, ее надо убрать». Канадской
сестре милосердия он объяснил, что уничтоженные тутси
были «предателями». 15 апреля взбунтовавшиеся жандар­
мы и их начальник были отправлены на фронт. Тутси от­
ступали к холмам Бисесеро, их преследовали по пятам,
в резне погибло не менее 10 тысяч человек. Нападением
руководил сам Кайишема, он же приказал отконвоиро­
вать задержанных тутси на футбольный стадион в Кибуйе.
18 апреля всех задержанных прикончили. Суд признал
Кайишему виновным в геноциде и приговорил к пожиз­
ненному заключению. Кайишема был втянут в геноцид,
дорожа карьерой. То, что требовало от него начальство,
он исполнил руками своих подчиненных (ICTR-95-1-T;
Ubutabera, 14 сент., 28 нояб. 1998).
В его юрисдикции была община Мабанза. Ее мэр Игнас Багилишема был оправдан по всем статьям обвинения
(ICTR-95-1A). В 1994 г. в общине уже кипели этнические
страсти. Багилишема был чиновником достаточно умерен­
ных взглядов, бессменным мэром общины, где проживало
много тутси (порядка 30% всего населения). Наступление
РПФ усилило позиции радикальной фракции MDR. Мест­
ный партийный босс Лорен Семанза стал заместителем
мэра. С 1992 г. Семанза пытался выбить из-под мэра крес­
ло, а в 1994 г., рассказывает свидетель, пользовался боль­
шим влиянием, чем его начальник. Багилишема принял
обычные меры обороны военного времени, в частности
он направил Кайишеме список подозреваемых в хране­
нии оружия (в основном это были тутси). В начале 1994 г.
он начал военную подготовку бойцов Иитерахамве и вос­
становил блокпосты, демонтированные после Арушских
776

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

соглашений/ И все же он с помощью 8 жандармов, нахо­
дящихся в его подчинении, старался примирить вражду­
ющие стороны и не допустить кровавых столкновений.
Убийство президента вызвали вспышку ярости у местных
хуту, первая кровь пролилась уже 9 апреля. Багилишема
призвал к спокойствию и создал совместные с тутси па­
трули для поддержания порядка. Но что могли сделать
восемь его жандармов против его заместителя Семанзы вместе с боевиками из Интерахамве? Тутси укрылись
в общественном здании, и Багилишема выставил им охра­
ну (хотя многие свидетели это оспаривают), а также вы­
дал поддельные документы, чтобы облегчить им спасе­
ние. Но 13 апреля в городе появились люди, называвшие
себя Абакига - то ли беженцы из прифронтовых районов,
то ли боевики хуту из центральных областей97. Это были
сильно истощенные молодые люди в жалкой экипировке
(у некоторых были мачете, у других копья и дубинки, их
«униформа» состояла из банановых листьев). Их было, по
разным оценкам, от ста до тысячи, и они жаждали крови
тутси. Узнав о приближении отряда, Багилишема попро­
сил тутси перебраться в Кибуйе, где жандармы могли бы
их защитить. После того как большинство тутси бежали
из города, в нем появилась Абакига. Оборванцы начали
угрожать мэру и блюстителям порядка. С дозволения Семанзы они убили оставшихся тутси и разграбили их дома.
В конце апреля Абакига продолжила свой путь в поисках
новых убийств и грабежей. Багилишема продержался на
посту мэра до конца июня и потом уехал за границу. Он
не проявил исключительной храбрости, но суд счел, что
он сделал все от него зависящее. Этого человека просто
смяли как снизу, так и сверху. Гораздо медленнее события
разворачивались на юге, где было много людей с умерен­
ными взглядами.
В провинции Бутаре был только один префект тутси. Он
сопротивлялся геноциду до последнего, создавая совмест­
ные патрули из хуту и тутси. 18 апреля его убили. На его
место пришел Сильвейн Нсабимана, хуту, агроном, член
97 «А бакига» (такж е «кига» или «чи га») - оди н из народов, населя­
ющих Уганду и частично Руанду (северны е области). Н азвание «чига»
в переводе с языка «рукига» означает «гор ц ы ». - П рим . ред.

777

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

тогда еще умеренной PSD. Друзья по партии уговорили
его занять этот пост и поддержать тем самым позиции пар­
тии. Новый префект был втянут в кровопролития против
своей воли. В конце мая он набрался мужества и защитил
нескольких тутси от произвола и солдат, и боевиков. Пре­
фект обратился к премьер-министру Жану Альфонсу Камбанде за помощью, но не получил ничего. С либерального
градоначальника не спускал глаз Нтезириайо, шеф воен­
ной полиции в провинции Бутаре, полковник, непосред­
ственно подчиненный Министерству внутренних дел, тес­
но связанный с MNRD. Военный занимал номер в местной
гостинице, в ней же расположился отряд Интерахамве, за­
нимавшийся убийствами и изнасилованиями. 16 июня пол­
ковник занял место ненадежного Нсабиманы и стал пре­
фектом. Но главными козырями радикалов в Бутаре были
две самые видные фигуры в правительстве, оба уроженцы
этой провинции. Президент Теодор Синдикубвабо был
врачом-педиатром, бывшим министром здравоохранения
и депутатом от MRND. После геноцида он укрылся в Кон­
го. Премьер Камбанда, инженер, работал в национальном
банке, был лидером радикальных хуту в Бутаре. На процес­
се в Аруше Камбанда признал себя виновным в геноциде
и был приговорен к пожизненному заключению (ICTR-9723). Он заявил, что правительство не вынашивало планов
геноцида, но когда он начался, регулярно встречалось для
подведения «промежуточных» итогов. Кабинет организо­
вывал раздачу оружия, строительство блокпостов и инспек­
ционные визиты в те провинции, где убийство тутси шло
недостаточными темпами. Камбанда лично посетил пять
таких провинций.
12 апреля президент и премьер обратились к мэрам, со­
бравшимся в Бутаре. Выступление президента было осторожно-уклончивым: «Кое-кто из вас сидит сложа руки...
Некоторые считают, что это не их дело, - этих людей надо
выявлять и избавляться от них... Кто-то должен об этом
позаботиться и сделать это побыстрее». Но есть и другие,
«верные сыны своей страны, которые делают дело, как
надо».
«Дело» означало убийство. Тех, кто не убивал, убирали.
Общиной Ньякизу в Бутаре управляла умеренная фракция
MRND, но в 1992 г. она вошла в конфликт с радикальной
778

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

фракцией MDR, во главе которой был Ладислас Нтаганзва. Он родился в 1962 г., работал ассистентом в больнице,
был человеком атлетического сложения, гордился своими
титулами каратиста. Нтаганзва был главой молодежного
крыла партии, на улицы города он выводил погромщи­
ков, с которыми ничего не могли сделать местные власти,
включая полицию. Полиция боялась и нос высунуть, ког­
да в городе бесчинствовала радикальная молодежь. Мест­
ные жители, уразумевшие за кем теперь сила, избрали его
мэром в марте 1993 г. В марте 1994 г. Нтаганзва занялся
доставкой оружия. После гибели президента он созвал ми­
тинг, раздал винтовки, призвал всех убить тутси и лично
принял участие в этой бойне. Он использовал только тех
людей, которых знал как умелых убийц, а всех чиновников,
выражавших несогласие, изгонял. 18 мая его прихвостни
изобличили 8 из 14 местных советников в укрывательстве
оппозиционеров и в стравливании хуту. Проштрафивших­
ся немедленно уволили, двоих убили, их места заняли ак­
тивисты MDR. Нтаганзва зарвался до такой степени, что
выступил против известных и уважаемых в городе ради­
калов. Те пожаловались вышестоящим, и главарь боевиков
впал в немилость. Но до этого тысячи тутси были убиты
его сторонниками (African Rights, 1994: 232-238; Des Forges,
1999: 370-431; ICTR-96-9; Wagner, 1998).
Большинство мэров в Бутаре не были радикалами. Они
дрожали от страха и ни во что не вмешивались, впрочем,
экстремисты разбирались со своими жертвами, не требуя
официальной поддержки. Жозеф Каньябаши отработал
мэром 20 лет. Он родился в Бутаре в 1937 г. Его положе­
ние было шатким, поскольку его жена была тутси, а сам
он поддерживал связи с РПФ. Но будучи тонким дипло­
матом, он быстро нашел общий язык с радикалами. Так
было почти со всеми мэрами провинции: поколебавшись
две-три недели, они присоединялись к большинству (Des
Forges, 1999: 458-469; ICTR-96-15, ICTR-96-8, ICTR-97-29;
Straus, 2004: гл. 4).
Префектура Гитарама, к северу от Бутаре, находилась
под контролем оппозиции. Там у режима было мало сто­
ронников, поэтому пришлось направить туда боевые груп­
пы из соседних провинций. Префект Увизейе сколотил
совместный отряд хуту и тутси, они даже уничтожили не­
779

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

скольких боевиков. Но 12 апреля РПФ приблизился к сто­
лице Руанды, правительство срочно было эвакуировано из
Кигали в Гитараму вместе с президентской охраной и бо­
евиками. Один из мэров вспоминает, какими страшными
были эти люди:
Е сли бы я п р о д о л ж а л защ и щ ать м о и х с о г р а ж д а н , м ен я бы у б и ­
л и ... В м еня д а ж е с т р е л я л и , н о , к счастью , п р о м а х н у л и с ь . М н е
за п р е т и л и е зд и т ь п о г о р о д у , а есл и я все-таки вы б и р а л ся , т о
м ен я , м эр а, за д ер ж и в а л и на б л о к п о с т а х (IC T R -94-4 -T ).

18 апреля префект созвал мэров на заседание. Камбанда
и другие министры тоже сочли нужным на ней появиться.
Префект потребовал прекратить раздачу оружия и закрыть
радиостанцию РТЛМ.
В свою очередь, министры обрушились на тех, кто не
поддерживает патриотическое движение и не защищает
Руанду от врагов. Один из них пригрозил: «Некоторые
руководители в Гитараме - пособники тараканов... если
они будут продолжать их поддерживать, дело для них
кончится плохо». Фраза была отчеканена. Мэры Гитарамы поняли, что их ждет, и открестились от своего пре­
фекта.
Жан-Поль Акайесу, мэр Табы, был одним из этих людей.
Он родился в 1953 г., был учителем, школьным инспекто­
ром. На суде он рассказал о столкновениях между MNRD
и оппозиционными партиями в начале 1980-х. Он был осно­
вателем и председателем местного отделения MDR. ЖанПоль был избран мэром в апреле 1993 г., когда MDR была
влиятельной партией в Табе. После убийства президента
страны Акайесу при поддержке местного депутата Нацио­
нальной ассамблеи он стойко сопротивлялся влиянию ра­
дикала Кубаманды, который был эмиссаром правительства
и командиром отряда Интерахамве. Жители вначале были
на стороне Акайесу. Но силы его были невелики - из девя­
ти полицейских оружие имели только семь. Боевики убили
одного из них и ранили другого. Вначале с мэром раздела­
лось радио РТЛМ - его обвинили в моральном разложении
верных режиму полицейских. В эфире подробно описали
его внешность, и все поняли: мэр - тутси. В соседнем го­
родке Кикукиро мэр был уволен, и его место занял акти­
780

РУ А Н Д А , II . Г Е Н О Ц И Д

вист Интерахамве. Жан-Поль не хотел себе такой судьбы.
После встречи с министрами 18 апреля Акайесу заявил:
«Ситуация становится крайне опасной. Я долго держался.
Но у меня тоже есть семья. Я даже думал бросить все и пу­
ститься в бега». На следующий день мэр огласил список
членов общины - пособников врага. Трое были местны­
ми полицейскими, его недавними союзниками. Когда его
спросили на суде: «Ведь вы же подписали им смертный
приговор, так?» - мэр сквозь зубы ответил: «Да». На сле­
дующий день в Табе начался погром. К концу июня 2 ты­
сячи тутси были убиты. Некоторые свидетели рассказали,
что мэр пытался еще в мае пытался остановить Кубаманду
и что сам он не участвовал в убийствах и изнасиловани­
ях. Другие уверяли, что он приказал расстрелять местных
«интеллектуалов» (видимо, уважаемых старейшин) и бе­
женцев, жестоко избил старуху, а боевикам, которые на­
силовали женщину, бросил фразу: «Потом расскажете мне,
какая она была на вкус» - и добавил: «Завтра мы покончим
с тутси», что и произошло. Акайесу не был сознательным
убийцей, палачом его сделали страх и карьера. Он очень не
хотел выпасть из обоймы местной власти, которую состав­
ляли он, эмиссар Интерахамве, местный депутат и армей­
ский полковник. Мэр перешел на сторону сильных, иначе
бы он не уцелел. Его приговорили к пожизненному заклю­
чению за геноцид и изнасилования (Des Forges, 1999: 270278; ICTR-94-4-Т; ICTR-96-4; Ubutabera, 27 окт. 1996,15 февр.,
16 марта 1997).
Другой мэр из провинции Гитарама - Ньяндви вовремя
унес ноги, но имел серьезные проблемы с Интерахамве по­
сле 11 апреля. В интервью Скотту Штраусу (Straus, 2004;
эту историю подтвердили еще четыре человека) мэр рас­
сказал:
\

К т о-то уби л о д н о г о и н т ер а х а м в е, и м н е п р и ш л о сь за э т о от.. ветить. П о Р Т Л М п р я м о ск а за л и , ч т о я убиваю и н т ер а х а м в е
* и п ом огаю т у тси . Э т о п о в т о р и л и м н о г о р а з 14 а п р ел я . Л ю д и ис• пугал ись и нач ал и назы вать м ен я , с в о е г о б у р г о м и с т р а , врагом !
Я был как на и гол к ах. В н ач ал е л ю д и м н е п о м о г а л и , п о т о м ста­
л и бояться д а ж е п о л и ц е й с к и е . М ы п р о д е р ж а л и с ь д о 20 ч и сл а,
' а п от ом всё.

781

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

В этот день мэр узнал, что солдаты ищут его. Он пустил­
ся в бега, а на его пост был назначен ставленник MNRD. Дру­
гой мэр провинции Ндагижимана отказался подчиняться.
20 апреля его убили боевики. Префект Увизейе, человек со
связями, сопротивлялся геноциду в течение месяца, но ему
мешали его же субпрефекты. Он был бессилен что-либо сде­
лать и бежал 20 мая. Еще один мэр тайно помогал тутси, как
мог. Но помощь эта была ничтожна, по сравнению с разма­
хом творящихся убийств.
Местный бизнес тоже был вовлечен в политические
события, столь для него важные. Национализированные
компании давали работу менеджерам, у бизнесменов были
лицензии и монопольные права, полученные по протек­
ции. В Руанде были две экономики. Первой было сельское
хозяйство натурального типа, обеспечивающее продоволь­
ствием половину населения. Его хватало для поддержания
жизни, но оно практически не давало товарный продукт.
Вторая часть экономики включала государственные пред­
приятия, иностранные фонды развития, экспорт кофе,
чая и олова. Государственные министерства и национа­
лизированные или смешанные компании были главным
и высокодоходным сектором в экономике. В чайной про­
мышленности работали 8 национализированных компа­
ний и одна частная. Каждый, кто хотел обеспечить себе не
просто выживание, а приличный уровень жизни - посто­
янную работу, медицинское обслуживание, образование
для детей, - должен был иметь родственные протекцион­
ные связи с государственно-чиновническим аппаратом.
В центре этой паутины сидели люди Хабиариманы и ни
в какую не хотели расставаться со своей кормушкой (OAU,
2000: 14.50-14.51).
Гисову - это родина руандийского чая. В этой провин­
ции работает национализированная компания «OCIRТеа». Ее президент Альфред Мусема родился в 1949 г.
в префектуре Бьюмба. Он был одним из немногих руко­
водителей геноцида в стране, действовавший за предела­
ми своего региона. Удачно женившись, предприниматель
стал своим человеком в «Малом доме». Его отчим, вете­
ран радикального движения хуту, принял мучительную
смерть от руки тутси в 1962 г. Имея такое родство, пасы­
нок с легкостью устроился на высокий пост в Министер­
782

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

стве сельского шзяйства, где возглавил отдел зарубежных
инвестиций. Он стал членом MNRD в Кигали - карьера
молодого функционера шла в гору. Первое пятно на его
репутацию легло в 1980 г., когда его двоюродный брат ока­
зался замешанным в заговор против президента Хабиариманы. Из министерства его уволили, но он сумел убедить
министра промышленности доверить ему пост директора
чайной компании в Гисову. Вся округа, включая префек­
та Кибуйе, зависела от подконтрольных ему ресурсов. Мусема был советником префекта и входил в различные ко­
митеты по развитию. Радикалом он стал в 1992 г., когда
РПФ захватил его родную провинцию. Мусема стал одним
из организаторов движения помощи беженцам. Массовое
убийство тутси в Кибуйе в 1992 г., к которому он, может
быть, и не был причастен, подорвало его шансы уцелеть
в случае победы РПФ. Мусема стал одним из создателей
радикальной радиостанции РТЛМ. 50 сотрудников радио
создали парамилитарный отряд «Гражданская оборона»,
подготовку они проходили в жандармерии, оружие полу­
чили от мэрии и местных военных. Мусема предоставил
транспорт для боевиков, участвовавших в резне на холмах
Бисесеро, сам он тоже принял участие в этой бойне. Три­
бунал ООН приговорил его к пожизненному заключению.
Он не был воспитан в ненависти к тутси, но стал преступ­
ником, мстя за свою разоренную родину. Его радикализм
также был связан с политической ориентацией и карьер­
ными устремлениями (ICTR-96-13; Ubutabera, 25 нояб. 1998,
16 февр., 15 марта, 10 мая 1999).
Обед Рузиндана родился в 1962 г. в Кибуйе. Он создал
процветающую экспортно-импортную компанию, постав­
лявшую продукты в Кибуйе и столицу. Будучи руководите­
лем отделения CDR, финансировал боевиков. Прожив 10 лет
в Кигали и обзаведясь там полезными связями, в 1994 г. вер­
нулся в Кибуйе. Предоставил грузовики для доставки боеви­
ков на холмы Бисесеро, где произошла кровавая резня. Был
обвинен в геноциде и приговорен к пожизненному заключе­
нию в 1999 г. Когда такие заметные и влиятельные фигуры,
как Рузиндана и Мусема, объединялись с местной властью
и партийными вождями и призывали народ к убийствам,
это становилось примером для подражания —стадо всегда
идет за вожаком. В геноциде на холмах Бисесеро отмети­
783

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

лась вся местная элита (ICTR-96-10, ICTR-96-1, ICTR-96-14-T;
Ubutabera, 26 окт. 1998).
Радикализация охватила государство, когда произо­
шел переворот, поддержанный администрацией, армией
и радикальными боевиками. Местные должностные лица
и элиты подчинились происходящему по соображениям
идеологии, карьеры и чувства самосохранения. Власть ока­
зала давление сверху, его поддержали и усилили подстре­
катели, ретивые чиновники и боевики. Но давление шло
и снизу вверх - вся страна оказалась вовлеченной в одно
преступление, в котором не следует винить исключительно
бюрократическую вертикаль. Вагнер (Wagner, 1998: 30) пи­
шет: «Это был не жуткий оскал древней “племенной враж­
ды”, это было современное лицо - самодовольное лицо про­
винциального начальника, “умного” на фоне безграмотной
массы крестьян, жаждущего стать “наставником” народа
в политике и очень желающего, чтобы о его рвении услы­
шали в Кигали».

ВОЕННАЯ ВЛАСТЬ: СОЛДАТЫ И БОЕВИКИ
Хотя служба безопасности президента и армейские под­
разделения напрямую участвовали в геноциде, остальные
войска сражались на фронте и отступали.
Пополнив ряды за счет плохо обученных призывников,
армия утратила дисциплину, вплоть до того, что некото­
рые радикальные офицеры передавали оружие боевикам.
Раненые, отправленные в тыл, тоже проявили себя в звер­
ствах - они мстили тутси за поражение. Пережившие ге­
ноцид рассказывают примерно одну и ту же историю.
Вначале местная власть и полиция обещали* им защиту.
Потом появлялись солдаты, а чаще добровольцы и наво­
дили смертный ужас на «защитников». Исход битвы ста­
новился предрешенным. Тутси бежали из сел и городов
в чем были, обороняться они могли только палками и кам­
нями. Толпа хуту вооружалась пиками, копьями, луками
и стрелами, у боевиков были мачете, дубинки, утыканные
гвоздями, лишь у немногих были ружья. По подсчетам
правительства Руанды, мачете были убиты 38% всех погиб­
ших, дубинками 17% и из огнестрельного оружия - 15%.
784

Р У А Н Д А , II . Г Е Н О Ц И Д

(Straus, 2004: гл. .5). Солдаты редко выходили на расправу,
но их винтовки, гранаты, боевые машины и рации были
страшным инструментом геноцида безоружного народа.
Тутси часто удавалось отбить первый приступ погромщи­
ков и боевиков, но тогда появлялась армия - против ав­
томатных очередей и гранат выстоять было невозможно.
Выживших добивали местные.
Боевики из парамилитарных отрядов были главной
силой геноцида, хотя многие из уцелевших всех воору­
женных бандитов описывают как Интерахамве. В первую
неделю после переворота их набралось 4-5 тысяч человек
(2 тысячи в Кигали), скоро их стало 20-30 тысяч (по не­
которым оценкам - 50 тысяч). В их ряды влились погром­
щики без военной подготовки и почти без оружия. Неко­
торые уцелевшие свидетели улавливали различия между
профессиональными убийцами, хорошо организованны­
ми и вооруженными, прошедшими школу межфракцион­
ных боев с себе подобными, и просто бандами подонков,
которым выпал счастливый шанс безнаказанного грабежа
и убийства (African Rights, 1994: 229). Этот сброд был на­
ходкой для режима. Их руками можно было уничтожить
тутси и умеренных хуту, а возмущенному миру объяснить:
«Нет никакого геноцида. Это праведный, неукротимый
гнев народа, поднявшегося против своих угнетателей».
Да так оно и было. Тысячи боевиков - но не весь народ действительно взялись за кровавую работу. Их «профес­
сиональным» ядром были армейские или жандармские
резервисты, люди, знакомые с оружием и свыкшиеся с на­
силием, Среди командиров было много бывших врачей,
агрономов и особенно учителей (African Rights, 1994: 121122). Это были взрослые молодые мужчины, но некоторые
свидетели упоминают и женщин во главе отрядов Интерахамве.

Формирования Интерахамве
Джордж Рутаганда родился в 1958 г. в Гитараме в на­
божной семье адвентистов Седьмого дня. Его отец был мэ­
ром, имел хорошие связи, дорос до постов префекта и по­
сла в Западной Германии. Заговор против Хабиариманы
испортил ему карьеру. Он снова стал мэром, а в 1993 г.
785

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

потерял и эту должность из-за усилившегося влияния
MDR. Неудачи отца закалили сына. Он твердо решил не
упустить своего. После университета Рутаганда работал
на правительство, попутно занимаясь и личным бизне­
сом. В 1991 г. отец купил ему в Кигали большой гараж,
который сын использовал как склад для товаров - в ос­
новном для импортного пива. Это был большой человек
в прямом и переносном смысле - здоровяк, бывший рег­
бист, хозяин успешного футбольного клуба. Теперь, когда
у него был капитал, можно было определиться и с поли­
тическими взглядами. Рутаганда выбрал себе MNRD самую сильную и богатую партию в стране. В 1993 г. его
избрали в Национальный комитет, он сделал много по­
лезного для радио РТЛМ, потом стал вице-председателем
молодежной секции Интерахамве - сочетание богатства,
пива и футбола сделало его кумиром молодежи. Есть ощу­
щение, что он был втянут в геноцид не идеологически,
а прагматически - в нем он увидел полезные связи с нуж­
ными людьми, к насилию его побуждала также и специфи­
ческая субкультура спорта, пива и мужской брутальности.
Он был командиром блокпоста рядом со своим гаражомскладом. Приговорен к пожизненному заключению за ге­
ноцид и преступления против человечности (ICTR-96-3;
Internews, 13 дек. 1999; Ubutabera, 8 июня 1998, 12 и 26 апр.
1999).
Шалом Нтахобари родился в 1970 г. за границей. Его
мать была министром, отец - ректором Университета
в Бутаре. Студент-недоучка шлялся по Бутаре, увешан­
ный гранатами и другим оружием, сколотил свой отряд
боевиков, охранял блокпост рядом с родительским особ­
няком, совершал убийства, в том числе и ради наживы.
Его мать Полин Нтахобари, министр, родилась в Бутаре
в 1946 г., частенько навещала блокпост сына, где часто
проходили «санации» (такого не позволял себе никто из
нацистских бонз в Германии). На блокпосту она опозна­
вала тутси, их раздевали, сажали в грузовики, женщин на­
силовали на месте, мужчин везли на расстрел. Она была
первой женщиной, осужденной за преступления против
человечности Трибуналом по расследованию военных
преступлений (Des Forges, 1999: 508-509; ICTR-97-21).
Среди боевиков было много студентов. Интеллектуалы
786

РУ А Н Д А ,

II.

Г Е Н О Ц И Д

и государственные служащие сыграли активную роль в ге­
ноциде. Многие делали это по идеологическим мотивам,
которые всегда были подкреплены материальными сооб­
ражениями - убеждения, грабеж и обогащение шли рука
об руку.
Наименьшее место в нашей книге мы уделили так на­
зываемой добровольческой милиции. Это был самый зло­
вещий вариант «африканской болезни» - беспощадные
банды вооруженных молодых мужчин. Чем больше они
убивали, тем больше у них накапливалось оружия, к ко­
торому они относились с трепетной любовью - ведь это
был символ мужества и власти. Как и другие боевики, мо­
лодняк обожал песни и гимны, где воспевались месть и на­
силие, все это щедро сдабривалось алкоголем, а круговая
порука «братьев по оружию» заменяла отсутствие дисцип­
лины.
На юге беженцы-хуту, изгнанные из Бурунди, жаждали
мести, очень многие вступили в Интерахамве. Эти нищие
люди жили грабежом. Один тутси притворился мертвым:
«Почти все были убиты, но палачи ходили по груде мерт­
вых тел и кричали - если кто жив, и у него есть деньги,
пусть отдаст, и мы его пощадим. Никого они не пощадили»
(McGreal, 1999b). Почти все рядовые убийцы были молоды­
ми людьми из низших слоев общества. Одна из уцелевших
женщин рассказала, что она и ее подруги были изнасило­
ваны 11-14 летними подростками-добровольцами: «Меня
увел совсем молодой мальчишка. На поясе у него висел
длинный тесак, в руке был топорик. Он завел меня в школь­
ный класс... сложил оружие... Понимаете, меня изнасило­
вал почти ребенок. Разве такое может уложиться в голове?»
(Ubutabera, 27 окт. 1997)
Большинство добровольцев были горожанами, из сел
приходили безземельные крестьяне (Kabirigi, 1994: 10;
Willame, 1995: 127). За все свои невзгоды они винили тут­
си, а не правящий класс хуту, истинных эксплуататоров
и разорителей страны, которые, однако, давали работу!
Их обеспечили едой, выпивкой, кровом, им дали оружие
и разрешили грабить. Им дали работу и еще больше пообе­
щали.
Боевиков доставляли в сельскую местность на гру­
зовиках. За это отвечало Министерство дорог и мостов
787

ТЕМНАЯ С ТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

(во главе его стоял убежденный радикал, член MNRD),
а также национализированные предприятия. Приказы
убивать шли от региональных и местных функционеров,
в геноцид всячески вовлекали обычных людей. Власть со­
ставляла расстрельные списки хуту и тутси, власть вела
людей на погромы и убийства, устанавливала блокпосты
на дорогах. Именно они по лицам определяли тутси, про­
веряли документы (на блокпосту должен был обязательно
находиться хотя бы один грамотный), насиловали жен­
щин, забивали насмерть выявленных тутси или опасных
для режима хуту (Keane, 1995). Если у подозреваемого не
было документов и при этом он был похож на тутси, его
убивали - горькая доля 20% хуту, которые не вписывались
в установленный расовый стереотип. «Врачи за права че­
ловека» высчитали, что на каждого боевика пришлось по
200-300 убитых, но это не так (напр., Lemarchand, 1997b:
414). Тогда бы и преступников было не более 2500-4000,
а это явно заниженная цифра. Лишь немногие из карателей имели огнестрельное оружие, а значит, убийц должно
было быть гораздо больше.

ОБЫЧНЫЕ ХУТУ
Самых обычных хуту тоже научили убивать. Де Форж
(Des Forges, 1999: 395, 770) утверждает, что в одной лишь
резне в Циахинда участвовало не меньше половины всех
жителей —тысячи людей. Мамдани (Mamdani, 2001: 5) пи­
шет, что в другой крупной общине «в убийствах участвова­
ли все, во всяком случае, все мужчины. К мужчинам при­
соединялись и женщины: они подбадривали своих мужей,
выполняли разные вспомогательные дела». Действитель­
но, в 1995 г. в Руанде четыре с половиной тысячи подрост­
ков в возрасте от 11 до 14 лет и 1200 женщин были наказа­
ны тюремным заключением за участие в геноциде (Human
Rights Watch, 1999; OAU, 2000: 16.35, 16.69). Штраус (Straus,
2004: гл. 5) спросил у заключенных о численности групп,
участвовавших в геноциде. Только один из них напал на
свою жертву в одиночку, остальные действовали группа­
ми до 10 человек, но чаще погромщики сбивались в толпу
в 70-80 человек. Именно так и проходила резня - толпа
собиралась и расходилась, сделав свое дело. Штраус сде­
788

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

лал точную и достоверную оценку числа исполнителей: их
было от 175 до 210 тысяч. Это огромное количество —поч­
ти 7% всего населения хуту или 15% взрослого мужского
населения.
Штраус (Straus, 2004) также дает наиболее объектив­
ный анализ типологических характеристик исполнителей.
Его исследование представляет собой случайную выборку
заключенных, признавших себя виновными в преступле­
ниях. Правда, мы не знаем, насколько объективны были
причины задержания и судебного расследования. В вы­
борке представлены большей частью молодые мужчины
в возрасте от 20 до 30 лет (самая крупная возрастная груп­
па в Руанде), с обычным для их возраста числом детей. Их
трудовая занятость типична для всей страны (население
Руанды занято преимущественно в сельском хозяйстве
и на временных работах); среди преступников непропор­
ционально высока доля специалистов и административ­
ных работников - люди с более высоким образовательным
уровнем по сравнению с остальным населением. В бойне
участвовали хуту всех возрастов и сословий —даже священ­
ники и монахини. Они укрывали тутси в церквях, потом
выдавали их убийцам (см. дело пастора Нтакирутимана,
рассматривавшееся трибуналом в Аруше и еуд над двумя
монахинями в Бельгии). Только небольшая мусульманская
община полностью устранилась от участия. Преподавате­
ли и студенты составляли проскрипционные списки своих
коллег-тутси. Учитель начальной школы признался: «Да,
я лично убил нескольких детей... У нас было 80 первокласс­
ников, осталось 25, остальные или убиты, или успели убе­
жать» (Braeckman, 1994: 229; Gourevitch, 1998: 252; Prunier,
1995: 255). Штраус (Straus, 2004) указывает, что вдохнови­
телями геноцида чаще становились люди старшего возрас­
та и с образованием, но они реже убивали людей лично во всяком случае, так они говорили (59% утверждали, что
лично никого не убивали). Сознавшиеся в убийствах - это
в основном молодые люди, плохо образованные, с низким
социальным статусом, но умевшие пользоваться оружием.
Еще раз мы убеждаемся в том, что преступные исполните­
ли - отнюдь не социальные маргиналы. Это выходцы из
всех общественных групп, стратифицированные по раз­
личным признакам. Приказы отдавали люди с высоким
789

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

статусом, низшие слои и связанные с насилием профессио­
нально были их исполнителями. Все произошедшее в Ру­
анде вполне укладывается в традиционную схему кровавых
этнических чисток.
Некоторые хуту помогали тутси. Выжившие отзывают­
ся о них так: «Не все были мерзавцами. Были и такие хуту,
которые вреда не делали. Не все убивали». «Не у всех
хуту сердце из камня. Когда я просил у них еды для де­
тей, мне ее давали... Есть разница между хуту и убийца­
ми» ([Ubutabera, 27 окт. 1997). Священник Церкви адвен­
тистов Седьмого дня спас 104 тутси, в этом, ему помогли
прихожане - 30 хуту. Они спрятали людей и вниматель­
но следили за Интерахамве, чтобы быть на шаг впереди
(McGreal, 1999b). Некоторые выжившие свидетели расска­
зывают о жестокости соседей, другие говорят, что соседи
держались в стороне. Ндимбати, мэр Гисову в Кибуйе, не
смог уговорить своих сограждан на убийства, за подмогой
ему пришлось отправиться в соседний город (Ubutabera,
10 мая 1999). Раскол проходил и по семьям. Муньянеза
и Турикинкико рассказывают, что их родители были про­
тив убийств: «Разве я что-нибудь имею против тутси? Они
такие же, как я. Мы живем на одном холме, у нас одина­
ковые дома... Почему я должен их ненавидеть? Мой сын
убил тех, кто не причинил нам зла. Он навлек позор на
нашу семью» (McGreal, 1999а: 11). Как это происходило
в большинстве других кровавых чисток, хуту не помога­
ли, но не препятствовали преступникам. Они держались
в стороне и отводили глаза. «Мы заперли дверь и сделали
вид, что ничего не слышим» (Des Forges, 1999: 262). Один
тутси рассказывал: «Позже мы поняли, что они и не соби­
рались нас защищать. От них требовали убийств, но они
не захотели сами марать руки. Они просто отправили нас
в соседнюю деревню на верную смерть» (African Rights,
1994: 344).
Массовые убийства представлялись как возмездие
врагам, захватчикам, убийцам президента. Оправдани­
ем была война, которая «все спишет». Именно так объ­
ясняли респонденты Штрауса (Straus, 2004) свое участие
в геноциде (некоторые отрицали факт принуждения, то
есть действовали сознательно). Самыми ярыми убийцами
были сторонники убитого Хабиариманы, а также люди,
790

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

пострадавшие от лихолетья войны. Именно поэтому их
месть обрушивалась на молодых мужчин-тутси - эти по­
гибали первыми. Демографы установили, что насиль­
ственная смертность среди мужчин на 50% превышала
женскую. Женщин убивали реже - изнасилование заменя­
ло убийство (OAU, 2000: 16.7-16.32). Большинство наблю­
дателей приходят к выводу, что среди исполнителей гено­
цида было непропорционально много беженцев-хуту из
северных районов, где шли бои, и хуту, приехавших из Бу­
рунди. Мамдани (Mamdani, 2001: 203-206) указывает, что
кровавая резня набрала обороты, когда волна беженцев
раскатилась по всей стране. Лишившись всего, эти люди
преисполнились праведным гневом и праведным желани­
ем грабить и убивать. Штраус считает, что беженцев было
не так много, но соглашается с тем, что это были чужаки,
а значит, их непросто было выявить, задержать и судить
после войны.
В конце апреля геноцид стал государственной полити­
кой, к нему призывало радио, телевидение, элиты. Священ­
ная месть признавалась патриотическим долгом воюющего
народа. Сбившиеся в толпы погромщики убивали тутси вез­
де, где могли, с рефреном: «Уничтожим всех до последне­
го». Во время резни на холмах Бисесеро пели:
Р азве э т о г р ех уби ть ту тси ? Н ет! У н и ч т о ж и м всех, у н и ч т о ж и м
всех, убьем и за к о п а ем и х в лесу. В ы го н и м и х и з л еса и за г о ­
н и м в п ещ еры , в ы гон и м и х и з п ещ ер и и зр у б и м в куски. Т у т си ,
д а й т е нам уби ть вас, н е т я н и т е вр ем я . Ваш б о г п о ск о л ь зн у л ся
и упал в Р у х ен гер е, к огда ш ел на р ы н ок за бататам и . Н е п о щ а ­
д и м д е т е й , н е п о щ а д и м ст а р и к о в и ст а р у х . Д а ж е К агам е (к о ­
м а н д у ю щ и й Р П Ф ) бы л м а л ен ь к и м т у т си , к о гд а вы лез и з ч р ев а
м атер и (U butabera, 2 м ар т а 1998).

Санитар, каким-то образом попавший в толпу бегущих
тутси, рассказывал:
Э т о был к р ом еш н ы й а д . О н и бегут, и х сбив аю т с ног, и бьют,
бьют, ч ел ов ек д а ж е н е п р и к р ы в ается , о н п р о с и т п о щ а д ы , а его
у д а р за у д а р о м п р ев р ащ аю т в к р о в а в о е м еси в о , бью т д у б и н к а ­
м и, м ач ете, к оп ь я м и .

791

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Нападающие часто обездвиживали жертву, перерезав ей
сухожилия. Беспомощный человек оставался на дороге, по­
том за ним возвращались, чтобы добить. Санитар продол­
жает свой рассказ:
Н е все о н и бы л и в о о р у ж е н ы . Н о к аж ды й бы л в о о р у ж е н н е н а ­
ви сть ю , к аж ды й бы л г о т о в п о ст а в и т ь п о д н о ж к у т у т с и , д а т ь
ем у п о щ е ч и н у , гнать е г о , как зв е р я , п о к а о н , в ы б и вш и й ся и з
с и л , н е п а д а л б езд ы х а н н ы й н а зем л ю . И т о г д а с о б и р а л а с ь т о л ­
па, и удар ы п а д а л и с у д е с я т е р е н н о й с и л о й . А д л я д е т е й э т о
бы ла и гр а. П о д р а ж а я ст а р ш и м б р а т ь я м , о н и г о н я л и с ь за т у т ­
си , ш вы рял и в н и х к а м н и , р а д о в а л и с ь , к о г д а и х л о в и л и (D es
Forges, 1 9 9 9 :4 6 4 -4 6 5 ).

И всё же респонденты Штрауса говорили ему, что
раньше не испытывали ненависти к тутси. У 97% тутси
были соседями. У двух третей среди родственников были
тутси. Четыре пятых утверждали, что жили в мире с тут­
си вплоть до недавнего времени. Но закоренелые убийцы
признавались, что недолюбливали этот народ и раньше.
Опрос дает отчетливую картину этнических различий
между двумя группами, которые обернулись ненавистью
и убийствами во время гражданской войны. Турикинкико
рассказал:
С эт и м н а р о д о м я п р о ж и л м н о г о лет. Я н и к о г д а и х н е б о я л ­
ся . Я н е в и д ел в н и х у гр о зы . Н о м н е с к а за л и , ч т о э т о в р аги ,
и я п о в ер и л . В д е р е в н е п о ч т и все т у т си бы ли м о и м и д р у зь я м и .
Н о э т о бы л о у ж е н е в а ж н о . И х с о п л е м е н н и к и у б и л и Х аби ар и м ан у, и о н и д о л ж н ы бы ли за п л а т и т ь . М ы за п е р л и наш и с е р д ц а
и д у ш и н а за м о к , мы с д ел а л и св о е д е л о ... К о г д а я убивал п а р ­
н ей и ж е н щ и н , я п о н и м а л , ч т о н е все о н и п о д д е р ж и в а ю т РП Ф .
Н о д л я нас э т о бы л с п о с о б о ст а н о в и т ь Р П Ф , вы вести е г о и з в о й ­
ны . Д а ж е есл и бы о н и п о б е д и л и , им н ек и м бы ло бы п р ав ить.
У м ен я не бы л о к о л еб а н и й . И убивать м н е бы л о л егк о - я за ­
щ и щ ал н а р о д хуту.

Он также сказал, что никогда не слушал, что ему говорят
женщины: «Она женщина, так зачем мне ее слушать». Муньянеза тоже был не чужд мачизма:
792

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

Э т о бы л о, как с о н . Я в и д ел , как во сх и щ а ю т ся л ю д ь м и , к о т о р ы е
убиваю т, и р еш и л стать таким ж е. Я бы л у в ер ен , ч т о убиваю вра­
гов, так м н е об ъ я сн и л и п о р а д и о . Я зн а л , ч т о им всем н ел ьзя
д о в ер я т ь , я д о л ж е н был эт о сдел ать , и н ач е бы мы все п о г и б л и

(M cGreal, 1999а: 10).

Каждый слух быстро обрастал подробностями - гдето неподалеку прячется банда вооруженных тутси. Тамбиа (Tambiah, 1996) и Кишуор (Kishwar, 1998а: 29) пишут,
что точно такие же слухи о страшных вражеских полчи­
щах расползались по Шри-Ланке и Индии во время мас­
совых волнений. Там это было ложью, в Руанде РПФ была
правдой, и правда эта часто подходила к порогу твоего
дома. Тамбиа предполагает, что палачи должны бояться
своей жертвы, ибо убийство врага - это сублимация стра­
ха. Мне больше по душе последовательность Каца (Katz,
1998): страх - унижение - праведный гнев. РПФ был ре­
альной угрозой, и многие тутси действительно помогали
Патриотическому фронту. Позорный разгром армии хуту,
наступление маленькой армии тутси - все это отзывалось
стыдом и гневом в людских сердцах, особенно в сердцах
мужчин. Гнев хуту был оправдан. К середине мая он на­
чал испаряться. Стало ясно, что тутси угрожают только
на фронте, а не внутри страны. Хуту выпустили пар, на­
чали успокаиваться и разбредаться по домам. Не сложили
оружия лишь самые отъявленные негодяи, для которых
убийство стало профессией и хлебом насущным. В этом
контексте можно говорить и о люмпен-пролетарской мо­
тивации: рядовые боевики сражались за власть, унижая,
убивая, грабя и насилуя богатых (Prunier, 1997а: 231-232).
Выжившие тутси и хуту рассказывали, как часто их спаса­
ла взятка. Впрочем, бывало и так, что взятка не спасала от
смерти. На Арушском трибунале показали документаль­
ные кадры - на дороге лежала умирающая женщина, ка­
мера взяла крупным планом ее распухшее лицо, покрытое
запекшейся кровью. Она пыталась сказать что-то разбиты­
ми губами, но слов не было слышно. Ее мучения прекратил
один прохожий и объяснил, за что ее убили: «Она была же­
ной большого босса» {Ubutabera, 8 июня 1998). Еще до гено­
цида Кэролайн Ньюбери (Newbury, 1988: 209) писала, что
крестьяне хуту считали тутси своими угнетателями: «сго­
793

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

вор тутси» стал причиной радикализации хуту. Передел
собственности - еще одна из причин геноцида. Но только
30% респондентов Штрауса (Straus, 2004) признали, что
они присваивали собственность тутси во время погромов;
в основном они довольствовались едой, дровами и прочей
мелочовкой. Вполне вероятно, что они лгали, боясь, что
у них отнимут награбленное. Взяток они не брали, а хо­
зяйское добро делили всем миром: «радио, кровать, козу,
возможность изнасиловать девушку», как пишет Гуревич
(Gourevitch, 1998: 115). Радикалы опасались, что народные
мстители слишком увлекутся грабежом и забудут сделать
главное. Они напоминали: «Вначале убей, потом бери себе
все». Один чиновник заметил: «Те, кто убивал, считали
собственность жертв своим законным трофеем». Муньянеза пишет, что сельские старосты устраивали лотерею. Вещи
убитых помечались на клочках бумаги, все это складыва­
лось в шляпу, и каждый хуту тянул потом свой жребий.
Это было круговой порукой для всех участников дележа.
Сам Муньянеза выиграл банановую плантацию (McGreal,
1999а: 10). Старосты и старейшины подолгу спорили, как
правильно поделить отнятое имущество (Des Forges, 1999:
236-237, 299-300). Все это значило, что любого небедного
человека можно было выдать за тутси или объявить по­
собником врага. Алчность - неизбежный мотив массовых
насилий, и когда выпадает шанс «грабить награбленное»,
в убийцах и насильниках недостатка не бывает (то же про­
исходило с евреями и китайскими торговцами).
Режим хуту (как и режим тутси в Бурунди) был про­
низан коррупционными связями. Пропасть между бога­
тыми и бедными становилась глубже, народ нищал, голод
и болезни угрожали тысячам людей. Но, как и в других
странах, где политика выстраивается вокруг этничности,
в Руанде понятие классового конфликта и эксплуатации
оставалось достаточно абстрактным. Оппозиция хуту,
приверженная классовой политике, не была популярна
в народных массах. Режим смел ее в первые дни геноцида.
Произошла подмена понятий - эксплуатация перестала
быть классовой, теперь ее считали этнической. В обста­
новке.,беззакония хуту получили возможность расправы
над тутси и над всеми, кто возвышался над общей массой
(Gasana, 1995; Reyntjens, 1994: 220-224). Этничность вновь
794

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

вытеснила класс и придала социальным конфликтам на­
циональную окраску (тезис 2). Тем не менее хуту в значи­
тельной степени подвергались социальному принужде­
нию. 70% респондентов признали, что им было страшно
отказаться от участия в геноциде. Давление социальной
среды выражалось в безоговорочном повиновении выше­
стоящим. Некоторым говорили, что если они откажутся,
их «перестанут считать хуту». Те, кого принудили к по­
слушанию, как правило, не проявляли такой жестокости,
как те, кто объяснял свое поведение тяготами войны. Как
все обычно происходило? Жители собирались на сельской
площади, там к ним обращался с речью важный начальник
из провинции или еще более важный из столицы, вслух за­
читывался список врагов народа хуту. В маленьких дерев­
нях в таком списке не было нужды, местный староста или
учитель поименно знали всех. Добровольцы или солдаты
убеждали: «Или убьете вы, или убьют вас». По воспомина­
нию одного свидетеля, «под конец даже те, у кого вначале
были сомнения, присоединялись к убийцам. Они убивали
через силу, но убивали» (African Rights, 1994: 573; Mamdani,
2001: 219-220). Солдаты «кидали камни в детей, чтобы
заставить их убивать. Многие не хотели этого делать, но
военные заставляли. Каждый должен был пролить кровь
и взять на себя часть общей вины» (Keane, 1995: 134-135).
Только трусы и предатели боятся запачкаться в крови - это
внушали людям. Вагнер (Wagner, 1998: 30) пишет: «За ли­
цом функционера всегда стояло лицо крестьянина, расте­
рянное, с опущенными глазами - смотреть прямо в глаза
было опасно». Один из убийц раскаивается:
М н е ж ал ь , ч т о я эт о д е л а л ... м н е с т ы д н о , н о как бы вы п о в ел и
себя на м о ем м ест е? И л и п р и н я т ь у ч а ст и е в и зб и е н и и , ил и са ­
м о м у бы ть уби ты м - а как и н а ч е? П о э т о м у я взял в рук и о р у ­
ж и е , п о э т о м у я за щ и ти л св о й н а р о д о т т у т си (P runier, 1 9 9 5 :2 4 7 ).

Другой свидетель вспоминает, что его деревня вначале
отказалась повиноваться:
Ч е р е з н еск ол ь к о д н е й н аш и л ю д и с и л ь н о за со м н е в а л и сь , а н а д о
л и защ и щ ать о б щ и н у ? П о р а д и о о н и усл ы ш ал и в ы ст у п л ен и е
б у р г о м и ст р а Р ун д ы , эт о н ед а л е к о о т нас. Э т о о н о р г а н и зо в а л

795
i '

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

все уби й ст в а в Р у н д е и ск азал, ч т о все у би ты е бы ли аген та ­
м и Р П Ф . К огда н а ш и усл ы ш ал и , ч т о т а к о е г о в о р и т п о р а д и о
о ф и ц и а л ь н о е л и ц о , о н и с р а зу п о н я л и : у б и й ст в а м и за п р а в л я ­
ют л ю д и с с а м о г о верха. В от т о г д а всем нам и ст а л о ст р а ш н о
(A frica n R ig h ts у 1994: 621).

Один из выживших в резне рассказывает, как люди пыта­
лись сохранить свое достоинство:
Н у л а д н о , о н д е л а е т ви д , что согл аш ается , о н б е ж и т вм есте с о
всем и о ст а л ь н ы м и , н о убивать н е х о ч ет , и т о г д а е м у говорят:
« З н а ч и т , ты за л о ж и ш ь нас п о т о м ? Ты д о л ж е н убить. К а ж д ы й
д о л ж е н п р и к о н ч и т ь х о т я бы о д н о г о » . И эт о т п ар ен ь , к о т о р ы й
сов сем не у б и й ц а , все-таки д ел а ет эт о . А на с л ед у ю щ и й д е н ь
эт о д л я н ег о у ж е п р о щ е п р о с т о г о . Е го у ж е не н а д о упраш ивать
(G ourevitchy 1 9 9 8 :2 4 ).

Кое-кто утверждает, что традиция Руанды - «культ
послушания» (Des Forges, Akeyesu trial; Gourevitch, 1998:
23; Prunier, 1995: 57, 245). Но вместе со многими другими
(Mamdani, 2001: 198-202; Strauss, 2004; OAU, 2000) я с этим
не согласен, в отличие от защитников на трибунале. Один
из адвокатов спросил Акайесу: «У крестьян принято слу­
шаться “больших начальников”? Это традиция?» Акайесу
было трудно ответить на такой вопрос. Когда его спросили
во второй раз, он поколебался и ответил: «Подчиниться
всегда проще, чем отказаться». Вот и он, как большинство
людей в любой другой стране, решил, что лучше подчи­
ниться (Ubutabera, 16 марта 1998). Крестьяне, как и везде,
покорны силе, они не спорят с властью. Но это вовсе не
означает, что фермеры не отдавали себе отчет в своих по­
ступках и не понимали последствий фатального выбора.
Очевидно, что власть сама по себе есть грозный инстру­
мент подавления, но она умеет и быть благодарной за по­
слушание. Вооруженные экстремисты объединены общей
идеей, дисциплиной, товарищескими связями. Народ не
был стадом баранов, безропотно покорных своему хозяи­
ну, но сильные мира сего постарались сделать его таким.
Руанда - небольшая страна с хорошими путями сооб­
щения. «Комиссары геноцида» ездили по всей стране, вы­
ступали на митингах, организовывали народ. Радио было
796

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

действенным средством информации, и целей пропаганды
никто не скрывал. Радио Руанда призывало народ блоки­
ровать границу и отлавливать спасающихся бегством тут­
си. Радио РТЛМ провозгласило: «Пробил час ударить по
врагу и с фронта и с тыла... наши братья ударят им в спину
и всех уничтожат. Пришел их последний час. Не будет по­
щады врагу. Место в могилах еще есть». «Пусть встанут,
как один сто тысяч наших ополченцев и пусть они сметут
наших врагов. Проще простого найти и убить тутси, ведь
они все на одно лицо и одного роста, такой уж этот народ.
Ты узнаешь его по красивому точеному носу, так сломай
ему нос». Изящный (европейский) нос считался чертой,
характерной для расы тутси. РТЛМ объясняла, что ис­
требление целого народа - это не более чем самозащита,
потому что «тутси хотят уничтожить хуту». «Взгляни на
Бурунди и вспомни, как тутси убили главу государства, ко­
торый был хуту», а скольких еще хороших людей «убили
эти тараканы». «Это война между тутси и хуту. Кровавые
жертвы неизбежны. Народ в праведном гневе требует кро­
ви». Многопартийная демократия разрубила страну на две
части: и только хуту считали себя истинными руандийца­
ми, в то время как тутси были пришельцами, «хамитскими
завоевателями». Конечной целью была власть хуту - еди­
ная, неделимая и неоспоримая. 7 апреля РТЛМ выдала
в эфир: «Могилы еще не заполнены. Кто возьмет на себя
это доброе дело и заполнит их до края?» (Chrftien et al.,
1995: 191-195)
Штраус (Straus, 2004: гл. 6) скептически относится
к влиянию идеологии, исходя из того, что только 10-30%
опрошенных знали и одобряли основные постулаты идео­
логии хуту. С другой стороны, погромщики часто руко­
водствовались в своих действиях призывами и лозунга­
ми, услышанными по радио, а одна монахиня видела,
как внимательно слушают радио на всех блокпостах, где
ее проверяли (Des Forges, 1999: 67). Гуревич (Gourevitch,
1998: 96) пишет, что боевики на блокпостах пересказыва­
ли друг другу страшную речь Мугусеры 1992 г., приведен­
ную в прошлой главе. Фергал Кин услышал из уст боеви­
ка: «Тутси... хотят превратить нас в рабов, как в старые
времена».
Вот его комментарий:
797

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

Б ой ц ы на б л о к п о с т а х п о ч т и сл о в о в сл о в о п о в т о р я л и п р о п а ­
г а н д и ст ск и е ш там пы . Э т и л ю д и д е й с т в и т е л ь н о в ер и л и , ч т о и х
х о т я т о т б р о с и т ь в п р о ш л о е - в м р ач н ую э п о х у г о с п о д с т в а тут­
с и ... Э т о бы ли и зб и ты е, за тер ты е сл ова, к о т о р ы е а р х и т ек т о р ы
г е н о ц и д а д е н ь за д н е м вк лады вали в у ш и и в умы э т и х н и щ и х ,
б езг р а м о т н ы х крестьян (K eane, 1 9 9 5 :1 6 5 , 174).

Сценарий повторился через пять лет. В 1999 г. на гра­
нице с Угандой нашли тело английского туриста, убитого
Интерахамве. К спине была приколота записка на француз­
ском:
Т ак мы наказы ваем а н гл осак сов , к о т о р ы е п р о д а л и нас. Вы за ­
щ и щ аете м ен ь ш и н ст в о и у гн ета ет е н ас, Б О Л Ь Ш И Н С Т В О
(Тлт е, 15 м ар т а 1999. Н а п и са н и е т и т ульны м и буквам и сохранено).

Как ни примитивна была эта идеология, она эффек­
тивно работала, еще и потому, что внешнее вторжение,
переросшее в гражданскую войну, действительно было,
и тутси, бесспорно, были врагами. Руандийский патрио­
тический фронт творил не меньшие зверства, его жертва­
ми были хуту и изменники-тутси. Все провинции Руанды
были наводнены беженцами, истории, которые они рас­
сказывали, казались вполне правдоподобными. Понятно,
что РПФ не собирался насаждать феодализм и воскре­
шать монархию - тутси выступали за многопартийную
демократию. Но у хуту были основания подозревать, что
в случае победы РПФ, в стране укрепится режим тутси,
наподобие того, что в Бурунди (что, собственно, и проис­
ходит сейчас в Руанде). Неудивительно, что радикальный
режим, поддержанный ожесточившимся народом, смог
представить геноцид тутси и политицид его сторонников
как единственно правильный выход из губительной вой­
ны, раздиравшей на части страну. Война радикализирова­
ла хуту на всех уровнях - «Малый дом», партии, армию,
государственную администрацию, элиты, боевиков, про­
стой народ. Даже те, кто не убивал тутси, захватывали их
дома, скотину и тем самым становились соучастниками.
Те тутси, которые вернулись в страну после победы РПФ,
не разбирались где просто воры, а где убийцы, они точно
так же отбирали дома и имущество у беженцев хуту. Война
798

Р У А Н Д А , II . Г Е Н О Ц И Д

принесла рдзруху, в стране осталось мало целых домов,
было разорено сельское хозяйство. Оба народа вернулись
на свои пепелища. Что можно было придумать при этих
обстоятельствах? Кто должен был стать хозяином уце­
левших домов и имущества? Волна погромов, грабежей,
убийств, прокатившаяся по всей стране, нанесла тяжелую
психотравму народам, разбудила этническую вражду, по­
требовала возмездия за пережитое унижение - могло ли
это пройти бесследно для тутси?

'

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС ГЕНОЦИДА
В РУАНДЕ

Из всего вышеизложенного можно сделать четыре вы­
вода.
Во-первых, геноцид стал итогом ожесточенного межэт­
нического соперничества, но не в форме «древней враж­
ды», а как современный конфликт, вызванный борьбой за
власть в стране. Две ярко очерченные национальные иден­
тичности существовали еще в доколониальные времена, на­
пряженность между ними росла и в позднеколониальный
период. Оба народа приблизились к опасной черте крова­
вых этнических чисток в начале 1960-х. К тому времени две
сильные этнополитические группы претендовали на созда­
ние собственного государства на одной территории, при
этом их претензии были в равной степени оправданны иде­
ологически и достижимы практически (см. тезис 3). В Руан­
де и Бурунди соперничество развивалось согласно тезису 4а:
две группы были одинаково сильны, хуту - благодаря своей
многочисленности, тутси - благодаря военной и политиче­
ской организации. Этническая идентичность и конфликт
не были конструктом 1990-х. Они объективно существовали
и ранее. В Руанде существовали и другие немногочисленные
этничности, но они не делали погоды, практически каждый
гражданин идентифицировал себя как хуту или как тутси,
каждый понимал, что между двумя народами существует
давний конфликт. Само по себе это не должно было при­
вести к массовой резне, но на региональном и международ­
799

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

ном уровне накапливались отрицательные факторы - эко­
номический кризис, желание Уганды избавиться от своих
вооруженных тутси, вторжение тутси 1990 г. и требования
демократизации политической жизни со стороны Запада.
Четырехлетняя гражданская война радикализировала «Ма­
лый дом», заставив его прибегнуть к политициду и геноци­
ду. Война и убийство президента легитимировали планы
гражданской мобилизации, раздули пламя мести и привели
к геноциду. Большинство хуту вначале отказывались верить
радикалам и не считали себя рабами тутси. Малкки (Malkki,
1995: 3, 163-170) изучал жизнь беженцев-хуту в Танзании.
Он пишет, что жители космополитических мегаполисов
имели «размытую идентичность». Они жонглировали сло­
вечками «эмигрант», «танзаниец», «бурундиец», «руанди­
ец» и гораздо реже говорили «хуту». По контрасту те, кто
жил в лагерях для беженцев, неизменно именовали себя
хуту и повторяли избитые идеологические клише. Хуту Ру­
анды изначально тоже имели размытую идентичность. Они
могли называть себя крестьянами, соседями, католиками,
жителями Гитарамы, а также и хуту. Пришло время, и эт­
ническая самоидентификация вытеснила любую другую.
Конечно, даже в самом пекле геноцида за хуту оставалось
право на выбор иной идентификации. У тутси такого вы­
бора не было. Как только начались убийства, тутси поняли,
что графа «национальность» в удостоверении личности это самое главное. Эта графа могла означать смерть или
жизнь, но, чтобы сберечь жизнь, надо было очень сильно
постараться. Тутси перестали быть скотоводами, католика­
ми, успешными администраторами, они стали просто тут­
си. Будь то в Бурунди или в Руанде, они не могли ни на йоту
поступиться своими этническими правами - теперь это ста­
ло правом на жизнь.
Во-вторых, геноцид был навязан институтами вла­
сти. Это были сотни руководителей, тысячи активистов
и 200 тысяч рядовых исполнителей. Геноцид породило
не спонтанное и единодушное движение народных масс,
а сложный комплекс идеологических, экономических,
военных и политических факторов. Правящий класс Ру­
анды и его клиентелы оказали значительное экономиче­
ское, военное, политическое давление, чтобы перевести
социальные конфликты на рельсы межэтнической борьбы.
800

РУАНДА, II. Г Е Н О Ц И Д

Государство-партия и его народная армия создали систе­
му распределения награбленного. Дележ скудной добычи
был чрезвычайно важным для обнищавшего расселения.
Новая идеология стала моральной индульгенцией геноци­
да, месть и жестокость обрядились в одежды патриотизма,
преданности делу, воинской доблести. Понятие классовой
эксплуатации было замещено этничностью (согласно тези­
су 2). Эта ситуация по-прежнему сохраняется в районе Ве­
ликих африканских озер.
В-третьих, геноцид проводило не монолитное тотали­
тарное государство, а государство-партия в период рас­
кола и радикализации (тезис 5). Власть в стране была за­
хвачена радикалами, когда убийства уже начались, новое
руководство развязало террор против своих политических
оппонентов в качестве упреждающего удара. Более реши­
тельные действия оппозиции при поддержке ООН могли
бы это предотвратить, что следует из доклада ОАЕ (OAU,
2000) и заключений Мелверна (Melvern, 2000). Этатистская
традиция, опиравшаяся на патрон-клиентские отношения
(более, чем в остальных рассмотренных случаях), спрово­
цировала «убийства среди своих». В небольшой, густонасе­
ленной стране местные вожди и царьки могли с легкостью
мобилизовать послушный им народ на страшные дела.
Туда, где этого почему-либо не происходило, приезжали
правительственные эмиссары и добивались нужного резуль­
тата. В этнической гражданской войне, где два народа оспа­
ривали друг у друга право на создание своего государства,
правящие элиты на всех уровнях обратились к геноциду как
к правомерному средству удержания власти. Такая модель
характерна для всего южного полушария, и там, где присут­
ствуют этнические противоречия, подобная трагедия легко
может повториться.
В-четвертых, мотивация исполнителей была чрезвы­
чайно разнохарактерной. В Руанде даже у высших государ­
ственных лиц личные, корыстные мотивы легко смешива­
лись с идеологическими принципами: защитой этнического
сообщества, справедливостью, законным возмездием. Это
в чем-то сближает их с белыми колонистами в Северной
Америке, но резко отличает от большинства нацистов. Чем
ниже был уровень власти, тем сильнее преобладали житей­
ские, приземленные интересы. Страх перед тутси сублими­
801

'

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

ровался в ненависть вкупе с честолюбием, алчностью, жесто­
костью, покорностью, желанием быть похожим на других,
проявить себя «настоящим мужчиной», не ударить в грязь
лицом перед родней, общиной и т. д. Это вполне человече­
ские, понятные чувства, эти чувства испытывали 200 тысяч
исполнителей геноцида, это классический пример кровавой
этнической чистки, уже не раз описанной в нашей книге.
Как и ранее, мы попытались распознать социальную стра­
тификацию геноцида. Поскольку участие было массовым, эта
привязка не так важна, как в других случаях, но роль правя­
щей верхушки MNRD и контролируемого ею северо-западно­
го региона в развязывании геноцида бесспорна. Среди испол­
нителей избыточно были представлены беженцы из Бурунди,
жители прифронтовой полосы и раненные солдаты. Эмоцио­
нально они сильнее других восприняли последовательность
«страх - унижение - гнев». Эта триада, как мне кажется, во
многом объясняет возникновение преступных мотивов. Так­
же были избыточно представлены молодые мужчины, владе­
ющие оружием и имеющие опыт насильственных акций. Что
же касается боевиков парамилитарных формирований, то их
стаж в разгоне митингов и опыт в уличных боях были благо­
датной почвой для совершения куда более тяжких преступле­
ний (как и в случае с СС и СА в нацистской Германии).
Ни хуту, ни тутси не были по природе своей кровожад­
ными народами. Они не были свирепыми из-за своей отста­
лости, примитивности и тупой покорности дурным пасты­
рям, как бы часто не намекали на это западные журналисты.
Руанда и Бурунди были бедными странами, но имели эф­
фективную государственную организацию, а вдохновители
геноцида даже считали себя модернизаторами. Лозунги
африканского радикализма «подавляющее большинство»
и «мажоритарная демократия» вполне вписываются в рам­
ки доминирующей идеологии и политических институций
новейшего времени; эти идеи были поддержаны миллиона­
ми. Лучше, чем в остальных случаях, пример Руанды под­
тверждает главный тезис моей книги: кровавые этнические
чистки —это темная сторона демократии.

ГЛАВА 16

Нетипичные случаи:
Индия и Индонезия

До сих пор я рассматривал лишь те случаи, где этниче­
ские конфликты проходили через фазу кровавой эскалации.
Такой подбор сюжетов может создать у читателя тенденци­
озное и крайне пессимистическое представление о предме­
те исследования. На самом деле этнические конфликты мо­
гут внезапно появляться и столь же быстро рассасываться.
Бывают вспышки этнического насилия, чреватые большой
бедой, но они сами собой затухают еще до пролития крови.
Нам нужно изучить и такие случаи, чтобы понять, в чем раз­
ница между бескровным или почти бескровным этническим
конфликтом и этнической кровавой чисткой. «Лаборатори­
ей» таких конфликтов нам послужат такие большие страны,
как Индия и Индонезия. В обеих странах есть этнические
и религиозные противоречия, которые могут перерастать
в прямое противостояние разной степени ожесточенности.
И Индия, и Индонезия знают, что такое насилие, но в этих
странах оно имеет менее опасную форму «цикличных вос­
станий». В некоторых случаях мятежи не раз приводили
к массовому кровопролитию. Можем ли мы объяснить эти
конфликты разной степени тяжести с помощью моих тези­
сов? Давайте изучим обе страны и сравним их с тягчайши­
ми случаями этнических чисток, описанных в этой книге,
чтобы понять, как рождается конфликт, как быстро он на­
бирает силу или наоборот затухает. В таблице 16.1 я поды­
тожу мои умозаключения и нанесу последние, завершающие
штрихи к общему анализу этнических чисток.

ИНДИЯ ПОСЛЕ ДОСТИЖЕНИЯ
НЕЗАВИСИМОСТИ
Миллиардное население Индии необычайно пестро по
этническому составу. Никто доподлинно не знает, сколь­
ко этнических групп проживает на территории Индии.
805

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

Их так много, что невозможно управлять государством,
апеллируя лишь к этнической лояльности. Территори­
альные образования могут быть расколоты этническими
противоречиями, но нация остается единой. 40% страны
говорит на одном языке - хинди, но язык не является
главным культурным водоразделом, учитывая, что элиты,
как правило, говорят еще и на английском языке. Религи­
озные отличия могут быть чреваты большими проблема­
ми, поскольку 80% индийцев исповедуют индуизм и 12%
ислам, а это сто миллионов мусульман в одной стране второе место после Индонезии. Мусульмане сосредоточе­
ны в северных штатах, граничащих с другими странами
ислама.
В Индии много сикхов, буддистов и даже христиан.
Индуистские движения не устояли перед искушением опе­
реться на органический национализм: «индуистский дух» Хипдутва и индуистское государство - Раштра, в котором
неиндусам должна быть отведена роль граждан второго со­
рта. Радикалы-индуисты призывают к очищению страны от
мусульман и других иноверцев. Это неизбежно вызывает от­
ветную враждебность значительного мусульманского мень­
шинства и сикхов, живущих в Пенджабе. Христиан и будди­
стов немного, они разбросаны по стране и защитить себя не
могут. «Ударили тебя по левой щеке —подставь правую» —
это их модель поведения.
В былые времена индуизм не был благодатной почвой
для проявлений органического национализма. Это была
религия толерантности, скорее растворяющая в себе чу­
жеродные элементы, нежели отторгающая их. Индуизм
не был монотеистической верой, он включал в себя сонм
богов, различные верования, обряды других религий. Ре­
лигия принимала настолько причудливые формы в за­
висимости от географии своего распространения, что
вплоть до недавнего времени были сомнения, насколько
это вообще единая вера. До сих пор у индуизма нет еди­
ной церкви, священничества, ортодоксальных догм. И н­
дуистский этнонационализм родился в промежуток меж­
ду двумя мировыми войнами и не был главной опорой
антиколониальной идеологии. Движение независимости
выражала светская партия - Индийский национальный
конгресс, конституция рассматривает вопросы вероиспо­
806

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

ведания как личный выбор каждого гражданина. Низшим
кастам и племенным меньшинствам конституция тоже га­
рантирует права и привилегии. Национальный конгресс
был коалицией вполне светских элит, которые представ­
ляли государственное управление, военную службу, ин­
теллектуалов, бизнесменов, представителей различных
каст, религиозных и этнических меньшинств. Националь­
ный конгресс управлял Индией в течение 40 лет ее неза­
висимости, выстраивая систему компромиссов между на­
родами и религиями, кастами и классовыми интересами,
за которые боролись левые партии, достаточно сильные,
чтобы иметь большинство в некоторых индийских шта­
тах. В индуизме тоже есть касты и конфликты между ка­
стами. Хотя каста и не идентична классу, индуистские по­
литики точно так же делились на левых и правых, в этом
смысле индуизм можно рассматривать как политическое
течение, отстаивающее интересы низших каст в Конгрес­
се, что, безусловно, ослабляет его потенциальный этнонационализм.
Индийские политики всегда были восприимчивы к на­
циональным и религиозным проблемам (в особенности на
местном уровне), при этом они очень долго сопротивлялись
органическому национализму. Даже сейчас, после подъема
индуистского этнонационализма в 1980-х и 1990-х гг., ин­
дуисты (но не мусульмане) и большинство сикхов живут
друг с другом в мире. Насилие в Индии далеко не рутин­
ная практика, исключая Кашмир. Варшни (Varshney, 2002)
подсчитал, что 96% всех актов насилия (за пределами Каш­
мира) происходят в городах, в то время как две трети ин­
дийцев живут в сельской местности. Сверх того он устано­
вил, что половина всех массовых беспорядков происходит
в восьми крупнейших городах. Лишь в отдельных случаях
насилие перерастает в кровавую резню, но и она быстро
затухает, едва начавшись. Совершенно иначе выглядели
другие кровавые этнические чистки. Первая волна наси­
лия прокатилась по северо-западу страны сразу после уста­
новления независимости в 1947 г. В 1950 г. были беспоряд­
ки в Восточной Бенгалии, восстания сикхов последовали
в 1980-е, вооруженные конфликты в Кашмире происходят
непрерывно, постоянно наблюдаются мелкие пограничные
стычки на северо-западе страны.
807

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Я начну свой анализ с наименее тяжелого (по послед­
ствиям) случая городских «цикличных восстаний». То,
о чем написали Джаффрелот, Брасс и Тамбиа (Jaffrelot 1996;
Brass, 1997; Tambiah, 1996) вполне вписывается в картину
восстаний и мятежей во всем мире, представленную Горо­
вицем (Horowitz, 2001). Цикличные восстания соответству­
ют некоторым (хотя и не всем) моим тезисам, которые объ­
ясняют приближение к опасной зоне этнических .чисток.
Религиозно-этнические конфликты имеют давнюю исто­
рию в Индии. Британцы столкнулись с ними в середине
XIX и в 20-е гг. XX века. Они сделали уступки мусульманам
и сикхам, что вызвало ожесточение индуистов. В этноре­
лигиозных конфликтах участвовали стихийно собравши­
еся толпы, были убийства и грабежи, поджоги и изнаси­
лования, но массового характера эти насилия не имели,
и редко ставилась цель этнической чистки. Убийства были
единичными случаями, часто их не было вовсе. Главными
жертвами чаще становились сами мятежники - они гибли
под пулями полиции и солдат, иногда из горящих домов
не успевали выскочить жители. Серьезные массовые беспо­
рядки могли длиться несколько дней и захватывать обшир­
ную территорию. Мятежи были порождением народного
недовольства, вызванного экономическими причинами,
разницей в уровне жизни между той или иной общиной
и кастой, политическими претензиями к национальной
и местной власти. Социальный протест часто носил рели­
гиозную окраску, то есть выискивался символический враг,
на которого возлагали вину за все народные беды (козел
отпущения).
Очень редко такого рода бунты перерастали в нечто бо­
лее серьезное. В Бомбейском мятеже 1992-1993 гг. погибла
тысяча человек, в Гуджаратском погроме 2002 г. - чуть боль­
ше двух тысяч. Этот недавний случай мы обсудим позже.
Но почему эти мятежи-погромы были столь мимолетны,
почему они не имели действительно трагических послед­
ствий? В таблице 16.1 я попытаюсь это объяснить, в ней
1же содержатся и ответы на фундаментальные вопросы
этой книги. В таблице сравниваются последовательности
взаимодействия сил в каждом из случаев, что приводило
или не приводило к кровавым чисткам. Сосредоточимся
сейчас на «циклических мятежах» в верхней части схемы.
808

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

Предположим, *что две соперничающие этнические груп­
пы А и Б подчиняются одному правительству, они сосед­
ствуют со страной или странами, сочувствующими род­
ственному этническому меньшинству (к конфликту между
индуистами и сикхами в Индии это не относится). Пред­
положим также, что Индии не угрожает никакая серьезная
внешняя опасность. В верхней части схемы мы помещаем
мятежи-погромы, характерные для Индии, в нижней ча­
сти описывается кровавая эскалация конфликтов, рассмо­
тренных в предыдущих главах. В таблице мы также изла­
гаем предысторию этих столкновений (по тезису 3). Итак,
предположим, что радикалы группы А вынашивают планы
насильственно подавить группу Б (или наоборот). Эти «эт­
нические вожаки» мобилизуют активистов и социальную
базу поддержки. Брасс (Brass, 1997) подчеркивает разру­
шительную роль местных элит, которые рвутся к власти на
гребне социального катаклизма - частный случай теории
элит, рассмотренной в первой главе. Тамбиа и Джаффрелот (Tambiah, 1996; Jaffrelot, 1996) тоже принимают во вни­
мание этот фактор, но главной движущей силой считают
народные массы.
Спусковой крючок народного бунта - это обычно лож­
ный слух или истинное событие, подтверждающие самые
худшие представления группы А о группе Б. Допустим,
что индусская женщина рассказывает о том, что ее изна­
силовала группа молодых мусульман, или мужчина жа­
луется, что его избили в соседней (враждебной) общине,
или мусульмане якобы украли святыню в местном храме,
или священная корова умерла при подозрительных обсто­
ятельствах. Индуисты, в свою очередь, осквернили мечеть
или задумали построить свой храм в недопустимом для
мусульман месте, или силой обратили ребенка чужой веры
в свою религию. Как правило, подобный инцидент не яв­
ляется чистым вымыслом, в основе его может лежать ре­
альное событие. Но чаще всего событие или повод искажа­
ется или раздувается до немыслимых размеров (например,
«изнасилованная» женщина, на самом деле проститутка,
которую сутенер уговорил прикинуться жертвой, а «изби­
тому» мужчине надавали тумаков, когда он вытягивал ко­
шелек из кармана). Слух обрастает подробностями и пре­
вращается в ложь. Слухи долго не живут, если правдивость

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

потерпевшего или свидетелей вызывает сомнения или если
полиция или старейшины общины быстро устанавливают
истину и жестко расправляются с теми, кто нарушает по­
рядок и призывает к насилию.
Варшни (Varshney, 2002) предложил великолепное объ­
яснение этого феномена. Он сравнил города, где часто
происходят вспышки насилия, с городами, где этого не
происходит, но во всем остальном они очень похожи.
Ученый пришел к выводу, что разница объясняется харак­
тером общественных и профессиональных организаций
и политических партий. В мирных городах эти институ­
ции выстраиваются не по религиозному принципу, в «мя­
тежных» городах яблоком раздора чаще всего служит
религия. В светских городах институты гражданского
общества работают как подушка безопасности, смягчаю­
щая возникающие конфликты. Институционализирован­
ная система умиротворения, включающая в себя профсо­
юзы, бизнес-сообщества, врачей, учителей, юристов, при
поддержке местных политических партий выходит на
сцену и успешно разрешает конфликт. Возникают обще­
ственные или правительственные комиссии по проверке
жалоб населения, организовываются мирные демонстра­
ции. Злонамеренные слухи и мелкие стычки подавляют­
ся в зародыше, быстро рассасываются и более серьезные
конфликты.
И наоборот, если общественные организации ограни­
чены жесткими рамками общин и анклавов или расколо­
ты изнутри, если часть их членов поддерживает мятеж­
ников, если призывы к миру голословны и не опираются
на реальные возможности, конфликт будет развиваться
по восходящей. В этой ситуации провокационный слух
будет распространяться, как лесной пожар, провоцируя
группу А на месть группе Б за то или иное злодеяние (ча­
сто вымышленное). Вспышка негодования происходит
спонтанно, набирает силу, далее в события вмешиваются
этнонационалисты и призывают группу А к демонстра­
циям протеста. Ядро активистов обрастает сочувствую­
щими, толпа устремляется к «месту преступления» или
к кварталу, где обитает враждебное землячество, там они
требуют выдать преступника и положить конец «провока­
ции». Заодно они могут что-нибудь поджечь или разгро­
810

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

мить. Такая ситуация угрожает дальнейшим насилием.
Элиты А (активисты) провоцируют группу Б на ответные
действия (часто безуспешно), чтобы доказать своим сто­
ронникам, насколько опасен этот враг. Группа Б коле­
блется, она сомневается в справедливости предъявленного
ТАБЛИЦА 16.1.

Три фазы эскалации этнического конфликта
(и с п о л н и т е л ь )
1. Ф аза
«Этнические вожди» и база
л о к а л ь н о го социальной поддержки
кон ф ликта
^
^
(м е с т н ы е
Взрыв насилия, кратковремен- |
б е с п о р я д к и ) ныс беспорядки
Массовая мобилизация ^
боевиков, массовые
кровопролития
тя

Э тническая группа Б Р о д н о е
(ж е р т в а )
государство

Спусковой крючок слух о насилии
над Б

Сочувственное
отнош ение к А

Г о с у д ар ства соседи

Внешней
угрозы нет

♦
Организованный Давление со
погром
стороны
Щ
внутренней

О тветный удар

Ж ертвы

Государство останав- ФУППЫ ®
' гпогром, подав- (анклава)
ливает
v
'
ляет А и Б

Итог: восстановление порядка - цикличность при отсутствии эскалации

2. Ф аза
эскалац ии

Н ацион алисты
А. Р адикализация,
но не против Б
.

В оппозиции р ади ка­
лам, но ком пром исс
^ возмож ен

Политический кризис Вырисовывается
внешняя угроза

Раскол в государстве
нализм угрожает Б

В о п п ози ц и и органицизму, ком пром исс
м аловероятен
в опасную зону

В. Захват власти
Г. Госудг^твен- ^
ная чистка

■

I ^
I ^

\

П аника, вооруж енное
сопротивление,
коллаборационистская Радикализация
деятельность
государства

Государство-сосед
угрожает
националистам

Угроза внешнего
вторжения
в пользу Б

Итог: сползание в кровавые чистки

3. Ф аза
кровавы х
чи сток

А. Л идеры выбирают
«окончательное
реш ение»
Б. Боевики и база
поддерж ки: идейны е
убийцы
В. О бычны е
граж дане - убийства
по прагматическим
мотивам

” П ро п аган д а войны
Идеологическое прикры­
тие: «штурм и натиск»
Ж ертвы

^
И нтервенция
Патриоты поддерживают невозможна
государственное насилие
Чистки ослабеют военные
усилия, поражение

Итог: начало взаимного уничтожения

811

Победители
репрессирую т
группу А

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

обвинения. Взамен они (жертвы) начинают распростра­
нять свои собственные параноидальные измышления,
призывать к мобилизации и наносят контрудар, что лишь
озлобит группу А и повлечет дальнейшую эскалацию. Да­
лее представители группы Б, проживающие в меньшин­
стве в угрожаемых районах (кварталах), стягиваются под
защиту родных стен землячества (анклава) и готовятся
к обороне. Противостояние обычно заканчивается взры­
вом насилия. Такой сценарий предполагает раздельное
проживание двух общин, взаимные негативные стерео­
типы, нехватку объективной информации. Слухи мно­
жатся, если противоположная сторона не может донести
до оппонентов свою оценку событий, происходит то, что
теория рационального выбора называет информационным
сбоем.
Мусульмане и сикхи чувствуют себя ущемленными
в правах меньшинствами, но и индуистские националисты
тоже имеют поводы для беспокойства. Хотя они считают
Индию своей страной, им (по их мнению) не хватает силы
и власти. Британцы, говорят они, наделили индийских
мусульман привилегиями для укрепления английского го­
сподства в мусульманских странах, в современной консти­
туции Индии тоже особо оговорены права мусульман. Вот
почему мусульманские мечети господствуют над архитек­
турным ландшафтом индийских городов. Еще они сетуют
на то, что мусульман сплачивает глобальный исламский
фундаментализм, а у индуистов нет единого религиозного
центра: они расколоты на касты, регионы, политические
партии. Индусы в северных (наиболее уязвимых) районах
демонстративно утверждают свою власть, свидетельство
тому - осознанное разрушение мечети в священном го­
роде Айодхья, с другой стороны, они не хотят ссориться
со своими мусульманскими соседями (Jaffrelot, 1996: 473,
476-477). Признаки слабости национального правитель­
ства (уступки индийским мусульманам или Пакистану)
сплачивают индуистов на выборах. Самые радикальные из
них считают, что Индия должна быть чисто индуистским
государством; радикалы, с другой стороны, утверждают,
что мусульмане или сикхи должны иметь ббльшие полити­
ческие права и возможность строить свои храмы и мечети,
где им вздумается.
812

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

Они могут выставлять рыхлые парамилитарные фор­
мирования —боевиков поднаторевших в уличных схват­
ках. Некоторые из них хорошо организованы, как, на­
пример, квазифашистская партия Раштрия Сваямсевак
Сангх (Rashtriya Swayamsevak Sangh, RSS) с ее боевыми
отрядами, сохранившаяся в гражданский период правле­
ния в Индии и возродившаяся на низовом уровне в 1960-е
и как политическая сила - в 1980-е. Параллельно с ней
существует мусульманский Джамаат-и-Ислами (Jamaati-Islami). В первые годы антиколониального движения
(1930-1940 гг.) эти организации находились под сильным
влиянием фашизма и нацизма, но никогда не были столь
смертельно опасны, как фашизм, - их оружием были
клинки вместо винтовок. Кроме того, кроме радикалов,
там активно действовали и умеренные фракции. Другие
индуистские парамилитарные движения организованы
гораздо слабее. Бахранг Далис, боевая организация пар­
тии Шив Сена и другие ультрарадикалы вышли из-под
контроля индуистских националистических лидеров
в 1980-е и в начале 1990-х. Некоторые политиканы поль­
зуются услугами «главарей мятежа» - профессиональ­
ных организаторов массовых беспорядков, всегда гото­
вых собрать мятежную толпу из обездоленных крестьян
и представителей низших каст. Впрочем, эти толпы пло­
хо управляемы и чаще подчиняются своим инстинктам,
а не приказам.
Некоторые бунты протекают как ритуализованное кол­
лективное действо с процессиями, музыкой, песнопения­
ми, флагами, местными юродивыми (дервишами) или рокзвездами, аудиоколонками в сотни децибел, бейсболками,
майками с пламенными призывами и девизами, с разобла­
чительными аудио- и видеокассетами. Беспорядки в форме
народного гуляния очень по душе индийцам. Индивиду­
альная мораль растворяется к коллективном бессознатель­
ном, люди становятся марионетками. Тамбиа (Tambiah,
1996) обращает внимание на эмоционально-экспрессивную
составляющую массовых беспорядков; их участники опья­
нены чувством вседозволенности, свободой от моральных
норм, возможностью самоутверждения, сознанием соб­
ственной правоты и справедливости возмездия. Демонстра­
ции потом перерастают в погром брошенных или слабо за­
813

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

щищенных домов и кварталов. А для такого подвига, как
погром, всегда найдутся храбрецы. Ощущение собственной
силы и радость унижения врага производят на людей нар­
котический эффект. Грабежи, горящие факелы и пожары
сопровождаются безудержным, почти маскарадным весель­
ем, утоленное чувство справедливости приносит особое
удовлетворение: мы смогли защитить себя, мы воздали им
по заслугам. Коллективный психоз сметает границы меж­
ду «можно» и «нельзя». На мгновение возникает чувство
всемогущества, единства, товарищества, чувство локтя. Это
коллективное ощущение, в одиночку его испытать невоз­
можно, - пишет Тамбиа. Совесть никого не бередит. Роль
алкоголя не так велика, как в странах христианской циви­
лизации, хотя некоторые индуистские мятежники его тоже
не чураются.
Разгул страстей все же не заглушает инстинкт самосохра­
нения. Толпа внимательно отслеживает действия полиции,
понимает соотношение сил, старается атаковать противни­
ка в наиболее уязвимых местах - на пограничном стыке двух
общин, где сопротивление будет слабее. Жертвы, как пра­
вило, немногочисленны. Вот что пишет Горовиц (Horowitz,
2001: 527) о массовых беспорядках: «Не было ни одного мя­
тежа, где бы его устроители применили неверную тактику
или переоценили свои силы, неправильно истолковали бы
действия полиции или способность к обороне соперника.
Никогда не бывало, чтобы мятежники понесли большие по­
тери, чем их жертвы».
И снова повторим - разгул страстей не затмевает здра­
вый смысл. Смысл мятежа - в утверждении власти, поэтому
материальные интересы присутствуют всегда. Власть над
местным штатом означает власть над ресурсами: бюджетом,
фондами развития, программами занятости, распределени­
ем иных благ. Этнонационалистические элиты и повстанцы
никогда не останавливаются на достигнутом, их аппетиты
безмерны, в чем мы убедились на примере Югославии и Ру­
анды. Этнические меньшинства больше всего опасаются
демократических выборов, поскольку выборы мобилизуют
большинство и позволяют ему еще раз легитимировать свою
власть над конкретной территорией. Военное положение
пресекает мятежи, а разнузданная избирательная кампания
лишь подливает масла в огонь - это противоречие не в си­
814

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

лах разрешить теория демократического мира, которую мы
обсудили в первой главе.
Нарушители общественного порядка в Индии, как и во
всем мире, - это горожане, молодые неженатые мужчины
(это неопровержимо доказывает: Horowitz, 2001: 258-266).
Некоторые из них прошли тренировки в лагерях для бо­
евиков. Члены RSS носят камуфляж, похожий на форму
индийских солдат, рядят себя в облачение древних воинов.
Оборванцы из Ш ив Сена издеваются над средневековыми
костюмами и парадным шагом RSS, сами они предпочита­
ют более практичный наряд и более современные способы
насилия. Они подражают «героям индийских фильмов,
где благородный разбойник насилием добивается справед­
ливости» (Heuz^, 1992: 2189; Katzenstein et al., 1998: 227).
Бойцов в парамилитарные отряды поставляет не город­
ское дно, не люмпен-пролетариат - это студенты, рабочие,
рыночные торговцы, ремесленники (Tambiah, 1996). Горо­
виц (Horowitz, 2001) считает, что среди мятежников пре­
обладает рабочий класс, но в реальности в городских бес­
порядках участвует очень много студентов. Джаффрелот
(Jaffrelot, 1996) пишет, что у истоков индуистского наци­
онализма стоят высшие касты, средний класс, с вкрапле­
ниями нижнего среднего класса, но лидерами неизменно
остается индийская аристократия - брахманы. Организа­
торы крупных восстаний, по сути, ничем не отличаются
от кабинетных убийц - они отдают приказы, но сами не
проливают кровь. Хейце (Неигё, 1992) хорошо знает бое­
виков Шив Сена, он описывает их как молодых полуобра­
зованных людей, живущих случайными заработками или
работающих прислугой. Но это не дает нам права отнести
их к люмпен-пролетариату, поскольку в Индии даже нере­
гулярная занятость обеспечивает приличный заработок.
Они жалуются на безработицу и эксплуатацию, требуют
справедливости, понимая ее как утверждение и защиту
своей национальности. Этнические меньшинства и от­
чужденность между кастами, утверждают они, разрушают
единство Индии, стоят преградой на пути экономическо­
го развития и полной занятости.
Некоторые индуистские националисты считают, что
мусульмане-мужчины не могут быть ассимилированы, что
их надо изгнать за пределы страны, но мусульманские жен­
815

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

щины - более пластичный материал, их можно обратить
в правильную веру. Такого рода мужской шовинизм пред­
полагает жестокое и непримиримое отношение к муж­
чинам чужого племени. Агрессия Ш ив Сена направлена
исключительно против мужчин. Но RSS (так же как их
собратья «Тигры освобождения Тамила» в соседней ШриЛанке) организовали и женские боевые отряды «Самити».
Их марши с саблями наголо через мусульманские общины
и кварталы вызвали немало вспышек насилия в городах
Индии. «Амазонки» из «Самити» относятся к мусульман­
ским мужчинам с параноидально-феминистской ненави­
стью, считая их потенциальными насильниками. Не всегда
феминизм бывает нежным и либеральным.
Несмотря на все усилия националистов, восстания не
длятся долго. Тамбиа (Tambiah, 1996) указывает, что пси­
хоз толпы - состояние скоропреходящее. Люди устают от
собственных воплей, беготни, зарева пожарищ. Им нуж­
ны еда, сон, семья, работа. Когда эффект внезапного на­
падения проходит, дальнейшая эскалация насилия может
стать опасной для зачинщиков. Группа Б изготовилась
к обороне, полиция вышла на улицы - лучше не риско­
вать. Тем более что желанная цель уже достигнута: «Они
получили хороший урок». «Капитанам мятежа» очень
хочется продолжить кровавую игру, но они не могут ма­
нипулировать людьми до бесконечности. Толпа была воз­
мущена страшным слухом, люди выплеснули свое раздра­
жение, группа Б получила показательную трепку, и этого
достаточно. Мятежникам не слишком интересен вопрос,
кто в штате главный - на их каждодневной жизни это поч­
ти никак не отражается. Поэтому мятежи быстро сходят
на нет. Но есть и исключения из этого правила. Предво­
дители группы А могут сломить оборону группы Б еще
более сильным ударом, если речь идет, допустим, об унич­
тожении сакрального или политизированного объекта.
Оскорбление настолько велико, что происходит массовая
мобилизация. В 1992 г. индусы разрушили мечеть в Айодхья. Колебания правительства в этом вопросе довели на­
род до белого каления, разъяренные люди действовали
сознательно и сплоченно. Волнения начали распростра­
няться по всей стране. Парикх (Parikh, 1998) отмечает,
что градус народного негодования напрямую зависит от
816

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

влиятельности индуистских националистических органи­
заций в том или ином регионе и от степени враждебности
местного населения по отношению к мусульманам. Иссле­
довательница также замечает, что серьезные расхождения
между кастами выбивают почву из-под этнонационализма. Разногласия из-за «квот трудовой занятости» между
низшими кастами характерны для всей Индии, и, когда
они обостряются, конфликты с мусульманами уходят на
второй план. Когда народ разрушил мечеть в городе Айодхья, отмечает Джаффрелот (Jaffrelot, 1996), индуистские
националисты запоздало поняли, что проще было под­
нять народ на бунт, чем воздвигнуть новый, собственный
храм: ломать - не строить. Строительство так и не нача­
лось, националисты начали искать новый объект прило­
жения сил - но объекты не растут на деревьях. Управлять
массами людей можно лишь в том случае, если народ счи­
тает угрозу действительно реальной. Эскалация зависит
еще от одного условия: отсутствие политической оппо­
зиции наверху. Власть может в той или иной степени по­
творствовать группе А. Полиция может воздерживаться
от вмешательства и даже помогать повстанцам, местные
или региональные власти могут искусственно подогре­
вать мятежные настроения, сознательно натравливать на­
род на группу Б (жертвы). В таблице 16.1 это обозначено
как организованный (спровоцированный) погромХотя Индия
формально светское государство, но индуизм остается
главенствующей религией. Некоторые индуистские поли­
тики выступают как этнонационалисты, другие считают,
что этнонационализм можно приручить и использовать,
частично его признав. Так думают обычные политики,
мечтающие о переизбрании. И если индуистский нацио­
нализм набирает популярность, а слуги народа ее теряют
(тут может и не быть прямой зависимости), то им самое
время разыграть этнонационалистическую карту. В этом
отношении индийцы ничем не отличаются от других де­
мократических политиканов. Полиция может быть трус­
ливой, пристрастной и просто подкупленной. Им трудно
заставить себя стрелять в индусов, ведь это родные по вере
и духу люди, но очень просто согласиться на взятку или
получить свою долю награбленного. Те же настроения
владеют и простыми индусами. И если власть потакает мя­
817

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

тежникам, то восстание разрастается, втягивая в себя все
новых боевиков и погромщиков. В этом случае беспоряд­
ки превращаются в широкомасштабные и кровавые мяте­
жи (Kishwar, 1998а: 20-21; 1998b: 150-154; Parikh, 1998: 54).
Из этого следует неопровержимый вывод: решитель­
ные действия власти могут остановить любой мятеж или
погром, если сила власти не подточена каким-либо иным
кризисом. Джаффрелот, Тамбиа, Брасс и Парикх в один
голос говорят, насколько это актуально для Индии. Вол­
нения разгораются, если власть имущие проявляют пас­
сивность или колебания, и быстро затухают, если власть
тверда. Мы убедились в этом на примере Российской и Ос­
манской империй. Но ни царь, ни султан не выставляют
свою кандидатуру на выборах. Джавахарлал Неру и Инди­
ра Ганди (вначале) были убеждены, что этнонационализм
угрожает светскому государству. Они с ним боролись. Поз­
же правительства Индии, ощутив силу этнонационализма,
начали делать ему уступки. Индира Ганди совершила фа­
тальную ошибку, потакая амбициям сикхов. В результате
ее убил ее же собственный телохранитель, фанатичный
сикх.
Но даже если власть вначале проявляет колебания
и вступает в сговор с радикалами, ничто не мешает ей поз­
же подавить мятеж (погром). Поиск козла отпущения это
возможность для людей выпустить пар, выместить зло­
бу; чтобы избежать забастовки, или хлебного бунта, или
политического переворота ярость народных масс мож­
но обратить на сикхов или мусульман. Это одноактный
спектакль, и нет смысла затягивать его, если кульминация
состоялась. Во-вторых, любой правящий режим больше
заботит общественный порядок, чем солидарность с ти­
тульным народом. Если беспорядки затягиваются, то это
ставит в оппозицию к режиму обе этнические группы.
Тогда лидеры общин и представители имущих классов
требуют от власти решительных действий (чаще это дела­
ется за кулисами, чем открыто). Политики и бизнесмены
понимают, что если им не удастся сохранить порядок, то
анархия сметет их самих. В-третьих, массовые беспорядки
вызывают осуждение за рубежом и часто влекут за собой
прямое вооруженное вмешательство. Поэтому даже ре­
жимы, благосклонные к той или иной этнической группе,
818

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

следуя здравому смыслу, подавляют восстание и репресси­
руют обе вовлеченные стороны. Националисты это пре­
красно понимают. В начале 1990-х националистическая
Бхаратия Джаната Партии (Bharatiya Janarta Party) и даже
RSS стали опасаться, что их вытеснят с политической аре­
ны «люмпенизированные бандиты» из партии Баджрапг
Дал (Bajrang Dal), сторонники стратегии «этнонационалистической мобилизации», поэтому они постарались ин­
корпорировать, дисциплинировать и «одомашнить» этих
ультрарадикалов (Jaffrelot, 1996: 478-481). В устойчивом
государстве власть всегда сознает свою ответственность.
Рутинная практика для Индии (и других стран) даже в го­
родах с этнически дисперсным населением это силовое по­
давление всех противоборствующих сторон. Власть может
быть в чем-то пристрастной, но она проведет репрессии
с должным размахом, чтобы устрашить толпу, провокато­
ров и лидеров этнонационализма. Порядок вновь торже­
ствует - до следующего раза. Эти цикличные бунты обо­
значены в верхней части таблицы 16.1, это не сползание
в кровавые чистки, что указано ниже.
Подъем индуистского этнонационализма пошатнул по­
зиции Национального конгресса, привел к мятежам в кон­
це 1960-х и усилил влияние националистических партий
в 1980-е. Массовый переход в ислам низших каст в 1980-е
ослабил возможность более светских партий Индии управ­
лять взаимоотношениями между кастами, был поставлен
под сомнение и конституционный принцип «верности ре­
лигии предков».
В новых условиях индуизм получил второе дыхание.
Сакральные ритуалы умножились и усложнились, стала
развиваться духовная литература, некоторые специалисты
считают, что религия движется сейчас в сторону монотеиз­
ма. Традиционное историческое понятие «злого бога» ши­
роко эксплуатируется индуистским этнонационализмом
(Jaffrelot, 1996: 388-392). Правящая партия Националь­
ного конгресса (партия Индиры Ганди) впервые в своей
истории начала потворствовать проявлениям индуистско­
го национализма в отдельных штатах страны, оставаясь
верной своей политике секуляризма и кастовости в Индии
в целом. Это был электоральный оппортунизм - продукт
демократизации и поляризации электората. Непоследова­
819

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

тельная тактика укрепила позиции националистической
Бхаратия Дж аната П арт и , ее ряды и влияние выросли,
увеличился и электорат Ш ив Сены. Этнонационализм при­

шел к власти демократическим путем.
Конечно, индуистские националисты не могут закрыть
глаза на кастовую специфику индийского общества. В пе­
риод ослабления Национального конгресса межкастовые
противоречия тоже росли, особенно на севере, усиливая
религиозно-этнические и кастово-классовые конфликты
одновременно. Это не могут игнорировать даже индуист­
ские националисты. Они не имеют права позициониро­
вать себя как партию высших каст, на чем настаивают не­
которые лидеры. Оказавшись во власти, они точно так же
должны были радеть о порядке и спокойствии, именно
поэтому им пришлось силой подавить наиболее радикаль­
ные и анархические проявления национализма. С другой
стороны, мусульмане рассеяны по всему северу Индии
и за пределами Кашмира, они слабо организованы и не­
способны к сколь-либо успешным агрессивным действи­
ям. У фундаментализма должна быть серьезная база, у ин­
дийских мусульман таковая отсутствует (за исключением
Кашмира). Мусульмане Индии в общем и целом не ради­
кальны ни в политическом, ни в религиозном отношении.
И это дает большую надежду на этноконфессиональный
компромисс.
Войдя во власть, Бхаратия Джаната Парт и не устояла
перед искушениями коррупции и привилегий и стала те­
рять поддержку своего электората. Партийные радикалы
бичевали алчность и призывали к моральному и религиоз­
ному очищению партии. Они требовали бескомпромиссных
мер по отношению к мусульманскому Пакистану в период
недавних пограничных конфликтов между двумя ядерными державами. Националисты сосредоточили свои пропа­
гандистские усилия на строительстве грандиозного инду­
истского храма в Айодхья на месте разрушенной мечети.
В городе собралась многотысячная толпа, манифестанты
требовали от правительства скорейшего начала строитель­
ных работ.
В феврале 2002 г. большая группа сторонников Бхара­
тия Дж аната П арт и возвращалась на поезде в родной
Гуджарат, бастион индуистов. Во время пути пассажиры
820

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н ДИ Я И И Н ДО Н Е ЗИ Я

начали бесчинствовать, и поезд сделал вынужденную оста­
новку в предместьях Годхры, в квартале, густо заселенном
мусульманами. Вскоре поезд был атакован толпой ислами­
стов, они забросали его камнями и подожгли. Вагоны по­
лыхали, как спички, 58 индуистов сгорели заживо, в том
числе женщины и дети. Ответ индуистов был быстрым
и беспощадным. Разъяренные толпы растерзали две ты­
сячи мусульман в Гуджарате, 100 тысяч жителей штата
укрылись в лагерях для беженцев. Резня продолжалась не­
сколько месяцев, пока армия и полиция не восстановили
порядок.
96-летний профессор Кешаррам Шастри был предсе­
дателем гуджаратского отделения Всемирного совета ин­
дуистов, знатоком индуистской литературы, уважаемым
ученым. Профессор признал, что именно он составил для
погромщиков список мусульманских магазинов в Ахмедабаде сразу же после инцидента в Годхре. Когда его спро­
сили, зачем он это сделал, ученый муж ответил: «Так было
нужно, так было нужно. Конечно, это нехорошо, но мы
были в бешенстве. Гнев и страсть слепы». Он добавил, что
погромщики были «хорошо воспитанными индуистскими
юношами» (как если бы это их оправдывало). Но то, что
не укладывалось ни в какие рамки, - это было прямое со­
участие в погроме местной власти. Министр правительства
штата от Бхаратия Джапата Партии собственной персоной
сидел в полицейском управлении и требовал от полицей­
ских не принимать жалоб от мусульман. В толпе погром­
щиков видели и полицейских, а те блюстители порядка,
которые пытались защитить мусульман, были переведены
на другую работу. Нарендра Моди, главный министр шта­
та Гуджарат, отказался осудить мятежников. Напротив, он
заявил, что индусы Гуджарата «проявили исключительную
выдержку». На фоне этого этнонационалистического три­
умфа Нарендра уверенно выиграл на следующих выборах
в штате. Его блистательная победа оказала влияние на по­
следующую политику Бхаратия Джапата Парти. Своим
примером он указал партии легкий и верный путь к побе­
де и побудил усилить националистическую риторику пре­
мьер-министра страны Атала Бихари Ваджпаи.
Многие индийцы называют бесчинства в Гуджарате
первыми государственно организованными погромами
821

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

в Индии. Хотя по свежим следам и было арестовано 5 ты­
сяч человек, никто из них не был наказан. В октябре 2003 г.
Верховный суд Индии заявил, что он «не верит» в спо­
собность властей штата Гуджарат призвать преступников
к ответу. Постановление суда гласило: «В чем состоит раху
дхарма96 правительства? Оно оправдывает человека, если
не находит вины. Демократия не означает оправдание всех
и каждого». Верховный суд настоял на своем праве впредь
самому назначать обвинителей (Human Rights Watch, 2002;
http://www.rediff.com/news/godhra.htm). В 2002 г. Гуджарат
стал тревожным исключением среди «цикличных беспоряд­
ков», описанных ранее. 30 лет власть в стране находилась
в руках индуистских националистов, партия Национально­
го конгресса переживала период упадка и нестабильности,
это совпало с обострением индо-пакистанских отношений.
К счастью, недовольство народа сосредоточилось на эконо­
мической политике Бхаратия Джаната Партщ вследствие
чего Индийский национальный конгресс в коалиции с ле­
выми партиями вернулся к власти, выиграв выборы в мае
2004 г. Сейчас в Гуджарате спокойно. В целом волнения
и мятежи, произошедшие в Индии, подтверждают спра­
ведливость моего тезиса 5: эскалация конфликта до уров­
ня кровавых этнических чисток не происходит, если в го­
сударстве нет серьезного кризиса и если оно справляется
с классовыми (кастовыми) и этнорелигиозными конфлик­
тами. Теперь обратимся к самым тяжелым кризисам в Но­
вой истории Индии.
1.
Раздел. Самый худший кризис случился в 1947 г. при
обретении независимости и последующем разделе страны
на Индию и Пакистан. Погибло от 200 до 400 тысяч человек,
тысячи женщин были изнасилованы, около 10 миллионов
беженцев пересекли границы двух стран в обоих направле­
ниях. Это была самая кровавая этнорелигиозная чистка на
субконтиненте. Основные события произошли в Пенджабе,
этнически смешанном районе на границе Индии и Паки­
стана, где две враждебные религиозные группы пытались
силой установить суверенитет над территорией. Кроме
индуистов и мусульман в провинции жили и сикхи. Сикхи
были слишком малочисленны для создания собственного98
98 П редн азн ачен и е в ж и зн и . - П рим . ред.

822

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

государства и настаивали на вхождении в Индию при усло­
вии автономии на территории своего расселения. Новая
граница рассекла район смешанного проживания, в связи
с чем индийская сторона заявила о намерении депорти­
ровать мусульманское население с тем, чтобы освободить
территорию для сикхов, которые массово мигрировали из
Пакистана.
Трехсторонний конфликт нельзя считать спровоциро­
ванным государствами, поскольку полноценной государ­
ственности тогда не было ни у одной из сторон. Британ­
ская империя заняла позицию стороннего наблюдателя
и не желала вмешиваться в беспорядки в то время, как ни
Индия, ни Пакистан еще не оформились как государства.
В конфликт были вовлечены руководители трех религи­
озных общин, создавших свои парамилитарные формиро­
вания. Пенджаб был провинцией воинов, почти половина
солдат Британской колониальной армии были пенджаб­
цами. Боевые отряды солдат-ветеранов и дезертиров тер­
роризировали местное население и успешно сражались
с Британским пограничным корпусом в Пенджабе, вяло
пытавшимся навести порядок. Сикхские джаты (jathas)
вероятно были самыми страшными бойцами в отрядах
индуистских националистов. В Пенджабе шла взаимная
резня, в которую были вовлечены, мусульмане, индуисты
и сикхи. Ужасы, которые пришлось пережить женщинам,
не поддаются никакому описанию. Мужья убивали соб­
ственных жен и дочерей, чтобы те не достались победите­
лю, не были изнасилованы и обращены в чужую веру. В на­
родных преданиях сикхов об этих женщинах и девушках
повествуют как о жертвах чести, на мужей и отцов, убив­
ших их, вины никто не возлагает. Через несколько месяцев
под контролем армий двух новорожденных государств
произошел размен населения, который «решил» пробле­
му суверенитета. Лагеря для беженцев предсказуемо стали
рассадником непримиримого этнонационализма в Ин­
дии, Пакистане, Кашмире. Таковыми они являются и по
сей день (Ahmad, 1991: 469; Aiyar, 1995; Brass, 2003; Jaffrelot,
1996; Madhok, 1986: гл. 5). Кровопролитие такого же мас­
штаба произошло в Восточной Бенгалии в 1950 г., его
жертвами стали в основном индуисты - погибло 100 ты­
сяч человек и примерно 2 миллиона были вынуждены
823

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

укрыться в Индии. Резня завершилась этническим миром,
поскольку почти все индусы перебрались на этническую
родину, а оставшиеся в Индии мусульмане уже не подвер­
гались преследованиям.
2. Конфликт между сикхами и индуистами. Этот кон­
фликт вспыхнул в 1980-е. Сикхи имели древнюю госу­
дарственность, принадлежали к иной ветви индуизма,
говорили на своем языке. Британцы поощряли притяза­
ния сикхов на независимость как часть своей политики
«разделяй и властвуй». Сикхи ценились прежде всего как
солдаты. В современной Индии сикхские радикалы тре­
буют государственного самоопределения на территории
штата Пенджаб. Они надеялись, что Индийская консти­
туция наделит их суверенитетом и официально узаконит
язык панджаби. Этого не случилось. В начале 1980-х гг.
сикхские экстремисты начали захватывать органы власти
в Пенджабе. Неуверенный и запоздалый ответ Индии во­
одушевил сикхских террористов. Тогда, в 1983-1992 гг.,
Индия провела массированную антитеррористическую
операцию, ее жертвами стали 25 тысяч человек. После
убийства Индиры Ганди в 1984 г. сикхскими террори­
стами из ее личной охраны, по всей стране прокатилась
волна индо-сикхских столкновений, в них погибло свы­
ше 3 тысяч человек. Погромы были хорошо организова­
ны, их поддержали некоторые члены Конгресса; по сути,
это были устрашающие государственные репрессии. Цель
была^достигнута. Несмотря на то, что сикхские боевики
получали оружие из Пакистана и не только, они потер­
пели сокрушительное поражение. Радикалам преподали
хороший урок, и с тех пор их движение угасло, вероятно,
чтобы разгореться вновь, как только забудется горечь по­
ражения, - если, конечно, государство не пойдет сикхам
навстречу и не предоставит им требуемых прав (Dhillon,
1998; Kishwar, 1998а).
3. Джамму и Кашмир. Эти два штата на северо-западной
границе стали яблоком раздора между Индией и Пакиста­
ном. Суверенитет оспаривают враждебные друг другу ис­
ламская и индуистская общины (Akhtar, 1991; Bhattacharjea,
1994; Evans, 1999; Punjabi, 1984; Rahman, 1996; Schofield, 1996).
Кашмир не был затронут разделом 1947 г. и считался незави­
симым государством под управлением индуистского мага­
824

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

раджи, хотя большинство населения было мусульманским.
С 1930-х гг. мусульмане выступали против враждебной им
автократии и требовали демократических преобразований.
Это до предела обострило противостояние между двумя об­
щинами, чем воспользовались экстремистские организации
индуистов. Во время раздела было убито много мусульман,
их собратья ответили ударом на удар, в конфликте также
приняли участие вооруженные кочевники из Пакистана.
Несмотря на поддержку RSS, сикхских и индуистских бе­
женцев из Пенджаба, магараджа был вынужден просить во­
енной помощи у правительства Индии, за что расплатился
своим королевством. Росчерком пера Кашмир стал индий­
ским штатом. Новое обострение началось в 1972 г., после­
довал еще один раздел спорной территории между Индией
и Пакистаном.
В пакистанской зоне контроля подавляющее большин­
ство населения - мусульмане, конфликтов там практически
не наблюдается. Суверенитет Индии над другой частью
Кашмира оспаривается и по сей день. Индия может управ­
лять этой территорией по праву силы, по праву наследника
магараджи и по праву (с ее точки зрения) справедливого
защитника интересов обеих этнических групп. Если напря­
женность снизится, умеренные мусульмане смогут набрать
большинство голосов и создать ограниченную автономию
внутри Индии. Радикальные мусульмане, спекулирующие
идеей мажоритарной демократии и опирающиеся на по­
мощь Пакистана, могут сорвать этот процесс. Индии есть
о чем беспокоиться, учитывая этнорелигиозную остроту
конфликта и возможность беспроигрышного для сепарати­
стов референдума. В зоне долины Кашмира живет 90% му­
сульман, население Джамму на 60-70% мусульманское (эти
цифры приблизительны, они колеблются в зависимости
от миграционного потока). Большинство мусульман стре­
мятся к более широкой автономии, чем может разрешить
Индия, радикалы же требуют либо полной независимости,
либо объединения с Пакистаном. Пакистан исправно снаб­
жает радикалов оружием, что усиливает их настроения
в пользу слияния с Пакистаном. Подкуп голосов - обычная
практика индийских выборов, и если правительство чув­
ствует шаткость своих позиций, оно, не колеблясь, вводит
военное положение.
825

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

В настоящее время Индия держит в Кашмире стоты­
сячный военный контингент. Мусульманские повстанцы
слишком слабы, чтобы выдержать лобовой удар индий­
ской армии, но достаточно сильны, чтобы вести партизан­
ские действия, устраивать теракты и проводить операции
местного значения. Индийцы подавили мусульманское
сопротивление в районе Центральной долины, но в горах,
в приграничных районах мятежники по-прежнему силь­
ны. Их продолжают поддерживать радикальные полити­
ческие силы и боевики из Пакистана. С конца 1980-х из
всего исламского мира в Кашмир устремились «боевикигастарбайтеры» - джихадисты, финансируемые и в своих
государствах, и за их пределами. На мировых рынках они
покупают достаточно эффективное и при этом дешевое
вооружение. Кашмир и кашмирские беженцы - питатель­
ная почва исламского фундаментализма, применяющего
террористическое «оружие слабых», о котором я расска­
жу в следующей главе. Как это обычно бывает в подобных
случаях, наибольший урон наносят силы правопорядка, то
есть индийская армия.
Балансирование на грани войны способствовало и рас­
цвету индуистского национализма - обе стороны стали
менее светскими и более фундаменталистскими. Между
1988 и 1990 г. было убито свыше ста мусульманских полити­
ков умеренных взглядов, было взорвано свыше 230 светских
школ - все это дело рук исламских боевиков. Школы со
светским образованием стремительно вытесняются медресе,
у которых есть зарубежные спонсоры. Мир вдруг осознал
<то, что кашмирцы знают давно: в этих школах детей учат
убивать и умирать за ислам. Индийское правительство
сейчас утверждает, что большинство исламских борцов за
веру не являются уроженцами Кашмира, возможно, это
потомки мусульманских семей, покинувших страну. Сре­
ди них много соперничающих парамилитарных формиро­
ваний, в которых сражаются подростки и юноши от 15 до.
25—30 лет. Предводителями боевиков часто становятся об-;
разованные люди - учителя и другие специалисты. Мусуль­
манские радикалы пользуются большой поддержкой среди
служащих государственного сектора. Активистами часто
становятся студенты и выпускники университетов. Воз­
можность получить работу, особенно на государственной
826

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

службе, является критически важным вопросом для ради­
кальных националистов. Обе стороны используют в своих
интересах женское движение и прежде всего образованных
женщин. Под воздействием пылкой риторики некоторые
женщины вооружаются, но в основном они ограничивают­
ся уличными демонстрациями и «воспитанием» своих ме­
нее сознательных сестер- Радикалы Пенджаба хорошо зна­
комы с огнестрельным оружием и взрывчаткой в отличие
от остальной Индии, где этнонационалисты по старинке
размахивают саблями.
Эта ситуация соответствует тезису 4а: слабейшая сто­
рона ищет поддержки у единоверцев и этнической ро­
дины, что служит неиссякаемым источником эскалации
и чисток. За последние 40 лет в этнических конфликтах
погибло свыше 50 тысяч человек, и вряд ли эти жертвы
будут последними. Между 2003 и 2004 г. в месяц погибало
около 300 человек. Еще 300 тысяч влачат жалкое существо­
вание беженцев в соседних провинциях, скольких еще по­
стигла та же судьба, неизвестно. Уровень насилия не яв­
ляется постоянным. Политический прагматизм и общая
усталость от бесконечной войны дают надежду на некий
компромисс. Но пока радикалы с обеих сторон срывают
все попытки. Насилие продолжается и будет продолжать­
ся. Это объясняется тем, что обе стороны имеют примерно
равную силу и равные возможности добиться своей цели.
Конфликт трудноразрешим еще и потому, что индийские
и пакистанские мусульмане оправдывают свои притяза­
ния принципом демократического большинства, а значит,
их будут поддерживать демократии Запада. Что касается
индийского правительства, то его легко обвинить в госу­
дарственном терроризме. Впрочем, Индию это не смуща­
ет. Страна никогда не откажется от региона, который она
считает неотъемлемой и стратегически важной частью сво­
ей территории, народ Индии сплочен и закален в борьбе
против терроризма. Эти настроения находят понимание
и в Вашингтоне. Несмотря на постоянные столкновения,
обе страны боятся войны. Индия - стабильное государ­
ство, чем не может похвастаться Пакистан, и когда в П а­
кистане назревает очередной кризис, ситуация в Кашмире
тоже обостряется, как это случилось в 1999 г. оложецие
усугубляется агрессией США против Афганистана, начав­
827

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

шейся в 2001 г. В этой операции приняли участие и паки­
станские вооруженные силы, взамен Америка оказывает
Пакистану военное содействие в борьбе против исламских
радикалов.
4.
Северо-восточные границы. Ситуация там неспокойна
и чревата постоянными этническими взрывами. П роти­
востояние между метрополией и окраиной выливается
в конфликт «империя против колоний». Местные этни­
ческие группы заявляют, что их эксплуатирует имперская
Индия, и требуют демократии. Индия отвечает, что несет
отсталым народам свет прогресса и цивилизации. «Семь
сестер» - Арунчал-Прадеш, Ассам, Манипур, Мегхалая,
Мизорам, Нагаленд и Трипура - никогда не были частью
Индии. Королевство Ассам и княжества Манипур и Трипура раньше были независимыми, потом входили в со­
став Бирмы вплоть до британской аннексии в XIX веке.
В 1947 г. Британия убедила их присоединиться к Индии.
Многие считали, что это продлится не более 10 лет и что
институты местной власти будут сохранены. В новообретенных штатах начали возникать сепаратистские дви­
жения. Религиозные различия не так важны, потому что
население «Семи сестер» исповедует тот же индуизм или
другие религии, гораздо сильнее тут работают этнические
разграничители. Этническое большинство идентифици­
рует себя иначе, чем индийцы и состоит из множества эт­
нических и племенных групп (в индийской конституции
они называются «зафиксированные племена» - scheduled
tribes), но некоторые меньшинства считают себя этниче­
скими индийцами. Национальные маркеры часто опре­
деляют сословное и материальное положение. Местные
народности сохранили национальные языки, что часто
создает конфликт по поводу признания или непризнания
того или иного языка в образовании и административ­
ном управлении. Эти малозаселенные районы испытали
дестабилизирующее воздействие притока эмигрантов из
Бангладеш, Бирмы и собственно Индии. Автохтонные на­
роды считают, что поселенцы вытесняют и эксплуатируют
их. Некоторые группы получают помощь извне. Пере­
селенцев поддерживают их соплеменники за границей,
участники вооруженных формирований без затруднений
получают оружие от соседей, заинтересованных в ослабле­
828

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

нии Индии
Пакистана, Китая, Бирмы (Dasgupta, 1998;
Debbarma, 1998; Gopalakrishnan, 1995; Lainithanga, 1994).
Исходя из тезисов 3 и 4, эти территории находятся под
угрозой. И это действительно так, многие тысячи людей
погибли в этнических конфликтах и сотни - во время
бурных избирательных кампаний. Но поскольку дисси­
денты чаще требуют региональную автономию, нежели
независимость, и крупнейшие этнические группы Индии
находятся за рамками конфликта (коренные народности
противостоят не им, а маргинальным переселенцам), то
компромисс кажется возможным.
В этом регионе активно действуют светские и левые
партии Индии. В 2002 г. правительство Трипуры подвер­
глось атаке вооруженных левых сепаратистов. В результа­
те индийское правительство проводит здесь более гибкую
и примиренческую политику, чем в Кашмире. Это все та
же политика кнута и пряника: подавление освободитель­
ного движения, с одной стороны, и необходимые уступки
в рамках, отведенных индийской конституцией - с другой,
а именно: конфедеративные и консоциональные схемы ад­
министративного подчинения, ротация управленческого
аппарата, фонды экономического развития для повышения
благосостояния местных племен, карьерные лифты для ад­
министраторов, готовых к сотрудничеству с центром. Та­
ким образом, Индия смогла включить в свой состав несколь­
ко новых штатов.
Всеобъемлющего решения этнических проблем СевероВостока пока не просматривается, текущие же проблемы ре­
шаются достаточно успешно с минимальным применением
государственного насилия. Некоторые региональные прави­
тельства не смогли или не захотели выполнить свои неглас­
ные обязательства перед центром и дали волю вооруженным
националистическим формированиям. Малые этнические
группы оспаривают у большинства «право первородства»,
в частности, племена Нага и Бодо в Ассаме считают себя бо­
лее «аутентичными», чем остальные народности штата. Дру­
гие стремятся перекроить в свою пользу административные
границы в местах своего компактного проживания. Угроза
этнических войн и мятежей по-прежнему тлеет в регионе.
Но пока Дели твердо держит в руках бразды правления, си­
туация в пограничных штатах постепенно будет улучшаться.
829

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Подытоживая, можно сказать, что в демократической
Индии секуляризм был основательно подорван этнонационализмом, неолиберализм угрожает этническим компро­
миссам, достигнутым на основе государственной позитив­
ной дискриминации этнических групп, а мировой рынок
оружия открыт для радикалов всех мастей. Но эскалация не
приняла форму постоянных кровавых чисток. Необходи­
мое государственное принуждение продолжает оставаться
гражданским, либеральным, социалистическим, традиция
деления на касты по-прежнему жива, опоздавшие в разви­
тии этнические меньшинства получают государственные
субсидии. Худшим сценарием может стать война между
Индией и Пакистаном из-за конфликта в Кашмире. Это
случалось уже четыре раза, и если случится в пятый, то уже
с угрозой применения ядерного оружия. Такая эскалация
переносит этнические конфликты в плоскость конвенци­
ональных войн и геополитики. В предыдущих конфлик­
тах в обеих странах все-таки возобладала разумная поли­
тическая воля и прагматизм. Мы надеемся, что так будет
и впредь, хотя усиление исламизма в Пакистане может
спровоцировать Индию на превентивный удар, что повле­
чет за собой масштабную кровавую чистку в Кашмире или
где-нибудь еще.

ИНДОНЕЗИЯ СО ВРЕМЕН
НЕЗАВИСИМОСТИ
Индонезия также в высшей степени многонациональ­
ная страна. Ее население в 210 миллионов человек разбро­
сано по 13 тысячам островов, принадлежит к 300 этниче­
ским группам и говорит на 200 языках. Ее территориальное
единство гораздо слабее, чем в Индии. Голландцы суме­
ли покорить весь архипелаг лишь в конце XIX - начале
XX века. Но и тогда их власть не была настолько центра­
лизована, как правление британцев в Индии. Не успев
построить устойчивую систему власти, голландские ко­
лонизаторы были вынуждены прибегать к жестоким
и часто беспорядочным репрессиям. В последние годы
колониального правления окрепло национальное само­
сознание народов Индонезии, голландцы же продолжали
830

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

цепляться^за власть с помощью традиционной политики
колонизаторов - «разделяй и властвуй» (Nordholt, 2001).
После 1945 г. независимое индонезийское правительство,
сформировавшееся на Яве, начало территориальную экс­
пансию, захватывая все новые острова. В 1975 г. был ан­
нексирован Восточный Тимор. Таким образом, на ар­
хипелаге установилась преемственность колониальной
власти - яванцы пришли на смену голландцам. Главным
фактором социальной интеграции является ислам - 80%
населения страны мусульмане. Но Индонезия никогда не
была исламским государством. В колониальные времена
ислам не сумел проникнуть в административные струк­
туры и позже не предъявлял политических требований.
Ислам был организующей силой гражданского общества,
но никогда не претендовал на власть. В наше время важ­
нейшие политические и социальные движения в каком-то
смысле являются исламскими, но силы их распылены, они
ни о чем не могут договориться, поэтому Индонезия про­
должает оставаться светским государством. Крупнейший
мусульманский народ в мире (на втором месте Индия)
практически равнодушен к фундаментализму. Этнические
конфликты на архипелаге не имеют религиозной подопле­
ки, в основе их лежат территориальные споры, религия же
не часто вмешивается в политику. 75% населения страны
живет на Яве и Суматре, на этих крупнейших островах
регионально-этнические различия постепенно стирают­
ся. Жестокая эксплуатация голландских колонизаторов
сплотила разные народы, национальные элиты смогли
поднять на борьбу за свободу практически единую нацию.
За годы независимости левые и центристские партии,
яванские вооруженные силы создали сильное централизо­
ванное государство. В 1950-е гг. с помощью армии были
присвоены и удержаны окраинные территории. Системе
школьного образования был навязан единый националь­
ный язык - бахаса Индонезия (малазийский по происхож­
дению). Поняв, что государственный язык служит про­
пуском в цивилизацию, население стало более терпимым
и в этом вопросе.
После объединения страна могла бы пойти по пути де­
централизации, что было предусмотрено конституцией.
Этот процесс был сорван в 1959 г., когда Сукарно объявил
831

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

военное положение и в 1965 г. обрушил кровавые репрессии
на коммунистов. Непрекращающимся насилием и милита­
ризмом отличался и режим Сухарто. Имперские захваты
новых территорий продолжились и в 1970-е с молчаливого
согласия США и Австралии. Индонезийскую идентичность
сформировали яванцы, возникла в какой степени внеэтническая национальная общность, но государство, представ­
ляющее всю нацию, так и не было создано, в особенности
на периферии (Hefner, 1991; Horowitz, 1985: 514-516; Liddle,
1999; Malley, 1999).
В результате индонезийские националисты столкнулись
с четырьмя трудностями, которых не знали их индийские
собратья.
1. Государство слабо институционализировано даже
на основных территориях. Националисты представля­
ют собой рыхлую, внутренне противоречивую коалицию
светской интеллигенции, армии и мусульманских органи­
заций, не стремящихся к исламизации государства (вы­
ступавших с этими требованиями подвергли репрессиям).
Но ни армия, ни мусульманские организации не смогли
создать демократическое светское национальное государ­
ство. Его устои расшатаны грызней между политическими
партиями и объединениями мусульман. Армия тоже раз­
общена: ее привилегированная часть - это элитные фор­
мирования, предназначенные для карательных операций.
В итоге нет стабильности ни в военной, ни в политиче­
ской жизни.
2. Индонезийцы не смогли сохранить контроль над ко­
мандными высотами экономики. Почти 70% частной эко­
номической деятельности находится в руках у китайских
эмигрантов, которые составляют лишь 4% населения. Воз­
никает угроза, что классовые и политические конфликты
будут перенесены в этническую плоскость. Как следствие,
индонезийцы выступают за создание сильного этническо­
го государства (яванского или мусульманского), сознавая,
что это их главный шанс на социальное развитие. Впрочем,
китайцы не претендуют на политический суверенитет, по­
этому и не подвергаются таким гонениям, как этнические
меньшинства отдаленных провинций. О них несколько
позже.
832

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

3. Периферийные территории архипелага были заво­
еваны, но не были интегрированы в индонезийскую иден­
тичность. Много христиан живут на Восточном Тиморе,
Молуккских островах, Сулавеси, Западной Папуа; на отда­
ленных территориях действуют сепаратистские движения,
жива память о былой независимости и о жестоких репрес­
сиях 1950-х гг. Государственность Индонезии сформирова­
лась поздно. Это означает, что ассимиляция в националь­
ную идентичность охватила лишь коренную территорию,
в то время как периферию приводили к покорности силой
оружия. Насильственная ассимиляция провинций ударила
и по основной территории, превратив всю страну в откро­
венно милитаристское государство. Особенно отчетливо
это обозначилось, когда на окраинах были найдены боль­
шие запасы природных ископаемых, доходы от их интен­
сивной разработки в 1970-1980-х гг. уходили в центр, льви­
ная доля шла на содержание армии, а жители провинций
оставались нищими.
4. Индонезия проводит квазиколониальную миграцион­
ную политику. В 1970-х - 1990-х правительство переселило
около 10 миллионов внутренних мигрантов на отдаленные
территории. Мигранты становились рабочими или адми­
нистраторами в китайских и международных лесозагото­
вительных и горнодобывающих компаниях или бывших
голландских предприятиях, управляемых индонезийской
армией. Безудержная, губительная для экологии эксплуа­
тация природных ресурсов разрушает естественную среду
обитания аборигенов, но из далекой Джакарты это выгля­
дит как развитие, модернизация и глобализация. Те же кон­
фликты разгораются на соседних Филиппинах, где поселен­
цы-христиане пользуются покровительством правительства
и транснациональных корпораций, что вызывает раздраже­
ние и гнев у местного мусульманского населения. Этот ан­
тагонизм лежит в основе деятельности Исламского фронта
освобождения Моро и террористической организации Абу
Сайяф. Такой конфликт опасен из-за своего территориаль­
ного и этнического характера.
Итак, для коренных народов дальних провинций
формирование индонезийской нации выглядит как экс­
пансия государствообразующего народа - яванцев. В их
глазах они чужестранные поработители, несущие с собой
833

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

идеологическую ассимиляцию, экономическую эксплуата­
цию, военные и политические репрессии. Индонезийское
правительство не выработало согласованную политику
по национальному вопросу, в ней перемешались взаимо­
исключающие подходы: репрессии, неоколониализм и ис­
кренняя озабоченность проблемами коренных народов.
Ответом на хаотичность и -непоследовательность вну­
тренней политики стало обострение регионального на­
ционализма на периферии, где в конце 1980-х выделилось
5 крупных движений, каждое из которых борется за опре­
деленную степень региональной автономии и имеет на это
историческое право.
1. Восточный Тимор не принадлежал Индонезии, пока не
был завоеван в 1975 г. Кроме того, он был португальской,
а не голландской колонией. Население было преимуще­
ственно христианским, лишь немногие говорили на индо­
незийском языке. Во время борьбы за независимость веро­
исповедание не имело значения, потому что португальские
владыки тоже были христианами. Вначале многие тиморцы
восприняли как благо переход острова под новую юрисдик­
цию - им была предоставлена автономия в составе Индоне­
зии. Но последующее вторжение, репрессии и голод унич­
тожили от 150 до 170 тысяч человек - почти 25% населения
Тимора (Kiernan, 2003). Меньшинство сохранило лояль­
ность индонезийцам, считая их модернизаторами, другие
превратились в покорную клиентелу, чья жизнь целиком
зависела от благорасположения местной власти. На фоне
такой сервильности повстанческое движение стало настоль­
ко радикальным, что его умеренная часть переметнулась на
сторону индонезийцев. Таким образом, индонезийская ар­
мия смогла опереться на поддержку коллаборационистов.
Конфликт имел религиозно-этническую окраску, но не
в этом была причина его ожесточенности. Тиморцы, инду­
сы, даже христиане сражались и по ту и по другую сторону
баррикад. Наибольшее число ополченцев дали пригранич­
ные районы в индонезийском Западном Тиморе (Robinson,
2001b). У повстанцев была поддержка за рубежом - вначале
в неправительственных организациях, позже к ним присо­
единились Австралия и ООН.
В 1999 г. под давлением международного общественно­
го мнения и в ходе подготовки к выборам режим в Джакар­
834

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

те отказался от репрессий. Но местное военное командова­
ние с большим опытом карательных операций заручилось
поддержкой высших армейских чинов в столице и бросило
в бой парамилитарные формирования добровольцев - то
ли для того, чтобы силой добиться нужного результата
на выборах, то ли для того, чтобы их вовсе сорвать. Резня
вышла из-под контроля. Но военные переоценили силы
боевиков. Выборы состоялись, народ почти единодуш­
но проголосовал за независимость, несмотря на то, что
в ходе столкновений было убито 2 тысячи человек и еще
200 тысяч, спасаясь от резни, бежали в Западный Тимор.
Под международным давлением индонезийское прави­
тельство передало провинцию под мандат ООН. Вос­
точный Тимор добился независимости. Это произошло
в 2001 г. И индонезийцам, и тиморцам спокойнее живется
друг без друга (Hainsworth & McCloskey, 2000; Inbaraj, 1995;
Robinson, 2001a, 2001b).
2. Ацех расположен на северной оконечности большого
острова Суматра. Его население - 3,6 миллиона человек.
До XX века провинция была султанатом с сильными теокра­
тическими исламскими традициями. Население этнически
неоднородно. Сопротивление длилось до 1962 г. После ан­
нексии провинции был предоставлен статус «специального
региона» с религиозной, культурной и образовательной ав­
тономией. Тимор и Ацех вплотную подошли к опасной зоне
этнической чистки. Это народы древней культуры, оправ­
данно претендующие на территориальный суверенитет, на­
роды-парии, накопившие много ненависти к имперским по­
работителям. Вождь восстания Хасан ди Тиро заявил, что
«Индонезия - существующая до сих пор колониальная им­
перия, с той лишь разницей, что там вместо голландцев пра­
вят яванцы» (Kell, 1995: 62). Повстанцы Ацеха поддержали
некоторые иностранные государства, они получали оружие
от Ливии и Малайзии, там же проводилась подготовка бо­
евых отрядов. Это отчасти соответствует тезису 46 - сла­
бейшая сторона в конфликте поощряется к сопротивлению
внешней силой. В 1980-1990 гг. устрашающие репрессии,
проведенные армией и поддержанные послушной режиму
местной властью и парамилитарными отрядами, подорвали
решимость инсургентов добиваться автономии. С другой
стороны, они радикализировали политических и мусуль­
835

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

манских лидеров: автономия их уже не устраивала, теперь
им была нужна только независимость (Jones, 1995; Kell,
1995).
Религиозные противоречия, конечно, существовали,
экономическая эксплуатация стала одной из причин вол­
нений начала 1990-х, но вспышку ярости у народа вызвали
не они, а беспощадные репрессии индонезийской армии
(Robinson, 1998). Военные не нашли широкой поддержки
в массах. После падения Сухарто в 1998 г. и отказа Индоне­
зии от Восточного Тимора в 1999 г. инсургенты Адеха пе­
решли к активным действиям. В 1990-х 36 тысяч переселен­
цев с Явы были вынуждены бежать из провинции. В июне
2001 г. Ацеху был предложен договор о региональной ав­
тономии, по которому в местный бюджет отчислялось
70% доходных поступлений (ранее лишь 5%). Но перма­
нентная повстанческая война препятствуют выполнению
каких-либо соглашений. Суды и прокуратуры вынуждены
признать, что никакие законы в мятежной провинции не
соблюдаются. В ответ на сопротивление армия усиливает
репрессии, и выхода из этой ситуации нет (Human Rights
Watch, 2003). Влияние военных резко выросло на всем ар­
хипелаге, внутри армии привилегированное положение
занимают войска спецназначения. Повстанцы поспешили
дистанцировать себя от исламского международного тер­
роризма типа Аль-Каиды.
•3. На Молуккском архипелаге и в некоторых районах Сула­
веси существуют крупные христианские общины. Во время
господства голландцев уроженцы этих мест составили ко­
стяк колониальной армии, многие жители приняли хри­
стианство. Молуккские солдаты воевали бок о бок с гол­
ландцами против индонезийских повстанцев в 1940-х. Они
снова заявили о себе в 1950 г., провозгласив Независимую
республику Южных Молукк. После поражения мятежни­
ки были подвергнуты жестоким репрессиям. Наплыв ин­
донезийских мигрантов усилил напряженность, в поли­
этническом регионе началось размежевание мусульман
и христиан. Роде (Rohde, 2001) оставил подробный отчет
о беспорядках в Посо, Сулавеси, где враждующие христи­
анские и мусульманские банды христиан и мусульман тер­
роризировали местное население. Было убито более 250 че­
ловек, сожжены тысячи домов, 70 тысяч человек стали
836

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

беженцами. Как и в Индии, мелкие инциденты обрастали
слухами, вспыхивали и набирали силу мятежи, при этом
каждая сторона утверждала, что защищает себя или мстит
за зверства, совершенные врагом. Роде считает, что демо­
кратизация и децентрализация Индонезии усугубила кон­
фликты, начатые мусульманскими иммигрантами. Банды,
организованные местными политиканами и предпринима­
телями, пытаются легализовать себя в системе коррумпи­
рованной власти, а центр уже не в состоянии применить
силу, как раньше.
Студент-мусульманин рассказал Роде о беженцах, нахлы­
нувших в его родной город. Это были опасные люди, гово­
рил молодой человек, «они принесли нам свою болезнь».
«Болезнью» он называл привычку к бандитизму и насилию,
а не борьбу за независимость от метрополии. В 2003 г. был
подписан двусторонний мирный договор между лидерами
обеих общин, но разрозненные группы радикалов продол­
жили вооруженную борьбу. Среди мусульман выделяется
такой персонаж, как Ласкар Джихад, он сражался на сто­
роне США с исламскими террористами. Происходящее на
Молуккском архипелаге, скорее, напоминает «цикличные
мятежи», а не масштабные кровавые чистки.
4. Западное Папуа / Ириан-Джая - конфессионально хри­
стианский и этнически меланезийский регион. Миллион
его обитателей не имели государственности и культурно
были ближе к Папуа-Новая Гвинея, чем к Индонезии. Ин­
донезия оккупировала остров в 1963 г. и официально присо­
единила его к себе в 1969 г. И снова программа переселения
внутренних мигрантов накалила страсти, вызвав к жизни
националистические движения, требовавшие автономии
или отделения. Относительная отсталость региона и от­
сутствие поддержки из-за рубежа ослабили национальноосвободительное движение, поэтому индонезийской армии
не пришлось прибегать к столь же кровавым репрессиям,
как в других случаях. В 2001 г. Джакарта пообещала наде­
лить регион широкими автономными правами, позволила
удерживать 70-80% поступлений в местный бюджет, был
создан национальный совет самоуправления, представляв­
ший 250 племенных групп. Тем не менее Папуа с порога
отвергло этот проект. Вскоре после этого лидер движения
был убит. Мегавати, как и ее предшественник Хабиби, веро­
837

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

ятно, имели самые миролюбивые намерения, но не смогли
удержать под контролем силовиков —убийство, скорее все­
го, совершили спецслужбы. Положение остается неясным
и напряженным. За 30 лет погибло 20 тысяч человек, из них
1500 в 2001 г.
5.
Даяки Западного Калимантана. Это три с половиной
миллиона человек, этническое большинство региона.
Жертвы жестокой эксплуатации со стороны частного и во­
енного бизнеса, а также мигрантов с острова Мадура. Даяки
поднимались против мадурцев в 1997 и 1999 г., несколько
сот человек было убито, 50 тысяч бежали с острова. Куль­
минация восстания пришлась на 2001 г., когда даяки унич­
тожили еще 500 пришельцев (по другим данным - до двух
тысяч). По древней традиции, они отрезали головы уби­
тых, что ужаснуло и шокировало мировую общественность.
Охотники за головами были объявлены «примитивными
дикарями». Один индонезиец с ужасом рассказал корре­
спонденту о том, как даяк помахал у него перед носом от­
резанной головой и сказал: «Это голова мадурца. Если хо­
чешь сохранить свою голову на плечах, уезжай отсюда» (Los
Angeles Times, 3 марта 2001). Террор умеет убеждать. Свыше
100 тысяч человек, практически вся община мигрантов, бе­
жали с Калимантана. Кровавая чистка прошла с большим
успехом.
И все же примитивный, уходящий в глубокую древ­
ность обычай отрезания голов в данном контексте имел
рациональное зерно - даяки хотели посеять ужас. Сопро­
тивление было организовано вполне современными поли­
тическими партиями в ответ на создание индонезийским
правительством собственных политических институций
на острове, которые ущемляли права этнического боль­
шинства.
Восточный Калимантан менее поляризован. Ни одна
этническая группа не составляет большинства. Проблема
кроется в биполярности, а не в гетерогенности. Во вре­
мя правления Сухарто местные лидеры создали систему
патрон-клиентских отношений для поддержки правящей
партии. Сухарто использовал даяков в десятилетней вой­
не против коммунистических повстанцев и их предпо­
лагаемых союзников - китайских мигрантов (Davidson &
Kammen, 2002). Взамен даякские вожди были наделены
838

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

льготами и привилегиями. Развитие горнодобывающей
и деревообрабатывающей промышленности вызвало зна­
чительный приток мигрантов. Система лоббирования рас­
пространилась на приватизированную промышленность,
работа все чаще доставалась определенным этническим
группам. Приход демократии политизировал экономи­
ческие конфликты и перевел их в этническую плоскость.
Даякская компрадорская буржуазия использовала при­
митивные инструменты насилия, чтобы скрыть свою
роль и симулировать беспомощность перед якобы нахлы­
нувшей волной возмущения среди своих компатриотов.
Ударной силой с той и другой стороны стали горняки
и лесозаготовители, они организовались в вооруженные
отряды под контролем местных промышленных воротил.
Мадурцев поддерживала полиция, даяков - армия. Полу­
нищие рабочие вступили в борьбу друг с другом вместо
того, чтобы обратить гнев на классового врага, их эксплу­
атировавшего (van Klinken, 2002). Боевики, вымуштрован­
ные индонезийской армией, резали головы повстанцам
на других островах - впечатляющая тактика устраше­
ния! В трех конфликтах участвовали аборигены, они
поднялись против индонезийской армии и переселенцев
с других островов. Во всех пяти случаях индонезийские
власти, как и голландцы до них, сумели перекупить мест­
ную племенную аристократию, это была традиционная
политика «разделяй и властвуй», когда в благодарность
за лояльность можно было получить хлебную должность
или выгодный контракт. Патрон-клиентская система
в развивающихся государствах насквозь разъедена кор­
рупцией. Индонезийцы переняли опыт голландцев и на­
учились использовать парамилитарные формирования,
на содержании у местных боссов. С 1970-х гг. эта тактика
стала общепринятой - индонезийская армия опирается
на «всенародное ополчение». Боевики обучались армей­
ским спецназом, использовались теневые бюджеты, «все­
народные ополченцы» стали грозной силой, способной
справиться с партизанами теми же партизанскими мето­
дами. Применялась тактика живого щита, когда боевики
выстраивали местных жителей в цепь и под их прикры­
тием штурмовали деревни мятежников. Специальные ка­
рательные команды, добровольцы, молодые исламисты,
839

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

разнузданные, часто преступные банды, нанятые мест­
ными воротилами, не подчинялись никому, в том числе
и государству. Насилие росло, становилось хаотичным
и этнически направленным, кланы и племенные группы
считались или друзьями, или врагами (Nordholt, 2001;
Robinson, 1998, 2001b).
Индонезия посеяла ветер и пожала бурю, теперь ей
пришлось обуздать насилие, вышедшее из-под контроля.
Государство здесь куда менее стабильно, чем в Индии.
Под давлением набирающего силы, массового, хотя и раз­
общенного исламского движения, в результате регулярных
конфликтов, возникающих на далекой периферии, эконо­
мических спадов и подъемов, государственная власть не
раз оказывалась в кризисе, что обычно сопровождалось
усилением репрессий. В 1965 г. в результате военного пере­
ворота была уничтожена Коммунистическая партия Индо­
незии. Для этого армия обратилась к помощи исламских
экстремистов, которые по определению не могут быть по­
мощником вооруженных сил! Этот чудовищный политицид
(полмиллиона погибших - такого не было ни до, ни после)
Лангенберг (van Langenberg, 1990: 53) не считает бюрокра­
тизированным или тоталитарным массовым истреблени­
ем. По мнению ученого, «в стране не существовало твердой
государственной власти, способной осуществить проду­
манный план геноцида или массового уничтожения поли­
тических противников». В свою очередь, Хефнер (Hefner,
2000: 65) утверждает: «Вместо того, чтобы снизить уровень
бессмысленного насилия, стремительно разрушавшийся
государственный аппарат только усугубил его. Государство
и общество распадались на первичные элементы... сопер­
ничающие политические силы вступали в неконституцион­
ные альянсы, направлявшие хаотичную энергию общества
и государства против враждебных им сил, действовавших
столь же хаотично».
Подъем исламизма усилил религиозные и светские раз­
личия между политическими партиями внутри граждан­
ской администрации и даже внутри армии. Таким образом,
религиозно-этническое насилие возросло благодаря фрак­
ционности и радикализации, как это бывало и в других
случаях. Политические лидеры не могут держать в узде по­
громщиков и боевиков, которых они наняли, чтобы те сде­
840

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

лали свою грязную работу. На горизонте маячит призрак
окончательного слома государственности и наступления
полного хаоса. Современная демократическая децентрали­
зация лишь усугубляет проблему.
В Индонезии нет прямой связи между этническими
чистками и демократией. Как подчеркивает Чуа (Chua,
2004), партии власти часто разыгрывают националисти­
ческую карту, раздувая ненависть к китайским общинам.
Авторитарные режимы опираются на армию, а поскольку
армия является бастионом интегрального национализма,
то относительно демократическое правительство Индо­
незии сейчас направляет усилия на поиск компромиссов,
включая развитие региональной автономии. На примере
Калимантана мы знаем, что это может ухудшить ситуа­
цию. К сожалению, стабильные демократические институ­
ты в Индонезии никогда не существовали. Риск дестаби­
лизации возрастает при ослаблении любого режима, пока
мы наблюдаем распад более опасных авторитарных ре­
жимов. В момент кризиса правительство или правитель­
ственная группировка часто разыгрывают радикально-на­
ционалистическую или религиозно-националистическую
карту. Крупные антикитайские восстания часто поддер­
живались правительственными кругами, чтобы отвлечь
внимание общества от их собственных просчетов в эко­
номике и политике. Таковыми были мятежи и погромы
1959 г., когда 100 тысяч китайцев были изгнаны из страны,
то же самое происходило в 1965-1966, 1973, 1980 и 1998 гг.
Выступления против китайцев и христиан в 1996 и 1998 г.
(тогда погибло более 1200 китайцев) обычно рассматрива­
ются как последняя, отчаянная попытка президента Сухарто возложить на китайских предпринимателей вину за
экономический провал и на мусульманскую оппозицию вину за провал политический (Чуа не разделяет эту точку
зрения, виня во всем демократизацию: Chua, 2004: 43-45).
В обоих случаях полиция чудесным образом отсутствова­
ла на месте событий, вместо нее орудовали боевики-чер­
норубашечники, привезенные на грузовиках (возможно,
это были переодетые полицейские или солдаты). Вслед за
ними погромы, грабежи, насилия продолжили обычные
индонезийцы. В 1996 г. это были мигранты с Мадуры, обо­
сновавшиеся на северо-восточном побережье Явы, почти
841

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

все они поддерживали мусульманское движение Нахдлатул Улама. На выступление их спровоцировало само пра­
вительство, чтобы дискредитировать эту крупнейшую му­
сульманскую организацию. Христианско-мусульманские
восстания на Молукках в 1998 г. (2500 убитых), скорее все­
го, тоже были спровоцированы неконтролируемыми во­
енными. На сей раз целью провокации была дискредита­
ция радикальных лидеров христиан и мусульман (Hefner,
2000: 190-193; 205-212). В результате этих восстаний обе
общины начали создавать собственные парамилитарные
формирования, вовлекая в этнорелигиозный конфликт
широкие массы. Известно, что десятки тысяч мусульман­
ских переселенцев были вынуждены вернуться на Сула­
веси и Яву и десятки тысяч китайцев уехали из страны
в 1998 г.
События, разыгравшиеся в центре и на периферии Ин­
донезии, снова ставят нас перед проблемой оспариваемо­
го территориального суверенитета и неуклюжих попыток
государства разрешить эту дилемму. Кровавые чистки не
происходят там, где нет территориальных споров, где го­
сударственные институты работают уверенно и стабильно,
где не происходит экономических, политических и между­
народных геополитических кризисов. Этнические чистки
могут начаться, если эти условия не соблюдены. Вероят­
ность насилия возрастает там, где колониальные империи
сталкиваются с национально-освободительными движения­
ми. При этом первые подчеркивают свою глобальную ци­
вилизаторскую миссию в борьбе против отсталости, а вто- *
рые —свои демократические устремления. И те и другие
апеллируют к справедливости и прогрессу. Главную угрозу
для Индии представляют национально-мажоритарные пра­
вительства, проблема Индонезии - теряющий устойчивость
авторитаризм, и это представляется гораздо более опасным.
В обеих странах не прослеживается прямой связи между де­
мократией и этническими чистками.
Нам не следует придавать чрезмерное значение кон- ’
фликтам в Индонезии. Международные СМИ фокусируют
внимание на мрачных событиях, которые происходят боль­
шей частью на периферии этого огромного архипелага.
Это действительно трагические события, укладывающиеся
в общую историческую тенденцию, о -которой я расскажу
842

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е З И Я

в заключительной главе. На окраинах крупных имперских
государств появляются этнонационалистические «черные
дыры» - результат высокомерия и пренебрежения богато­
го Севера к нищему, некогда колониальному Югу. На ко­
ренной территории Индонезии, как и Индии, этнические
и религиозные конфликты тлеют, но не горят, на бесправ­
ной и униженной периферии происходит прямо противо­
положное.
Будущее Индонезии туманно. Там совпали во времени
и пространстве три опасные тенденции, о которых я расска­
жу в следующей главе.
Влияние либералов и социалистов сошло на нет, а секуляризму угрожает все возрастающая исламизация поли­
тической жизни. Страна пока не идет по пути фундамен­
тализма, этого может не случиться и в будущем, поскольку
в Индонезии отсутствует доминирующая светская элита,
связанная с международным империализмом. Но государ­
ство слабеет, а его политические акторы становятся более
радикальными - согласно тезису 5. Индонезия погружается
в экономический и политический кризис, радикалы подни­
мают голову, что ведет к дальнейшему обострению религи­
озно-этнических конфликтов. По сравнению с Индией Ин­
донезия внушает гораздо меньше оптимизма.

-«
ЕСТЬ ЛИ НЕИЗБЕЖНОСТЬ
1 ПЕРЕХОДА ВОССТАНИЙ В КРОВАВЫЕ
;
ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ?
Теперь я готов дать развернутое объяснение разли­
чию между двумя нетипичными случаями, описанными
выше, и предыдущими, закончившимися массовыми убий­
ствами. В двух нижних сегментах таблицы 16.1 обозначе­
ны интерактивные процессы, которые миновали Индию
и Индонезию, но произошли в других, более тяжелых слу­
чаях. Главный вопрос вот в чем: всегда ли худшие сцена­
рии начинались с погромов и общественных беспорядков,
как это было в Индии? Всегда ли наблюдается последова-.
тельная эскалация насилия от первой, через вторую, к тре­
тьей фазе или здесь присутствуют другие закономерности?
Пробежимся вкратце по самым кровавым эпизодам этни­
843

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

ческих чисток (исключая колониальную эпоху и комму­
низм)
Геноцид армян. Геноциду 1915 г. предшествовали по­
громы, последние два по размаху и масштабу кровопро­
лития превосходят все, что было в Индии и Индонезии.
В 1894-1896 гг. погибло 50 тысяч армян, в 1909 г. - 20 тысяч.
Это были самые крупные погромы за всю предшествующую
историю. В этих зверствах отразились два новых фактора,
изменивших жизнь турок-османов: модернизационный
органический проект в условиях угрожающей геополити­
ческой ситуации. Ранние погромы совершали не турецкие
этнонационалисты, а их противники. Турецкая ненависть
к христианам восходит к временам массовых этнических
чисток на Балканах с 1820 по 1913 г. Главной жертвой были
тогда турецкие мусульмане, но никакого армянского вме­
шательства и присутствия на Балканах не было. В более
раннюю эпоху наблюдались трехсторонние конфликты
между русскими, тюрками и армянами, но происходили
они в Российской империи, а не в Турции. Хотя погромы
1894-1896 и 1909 гг. резко ухудшили турецко-армянские
отношения и создали предпосылки для дальнейшего обо­
стрения, массовые беспорядки все же были подавлены.
Между 1909 и 1915 г. произошли события, которые поста­
вили во главу угла вопрос национального суверенитета, на
ранней стадии этнического противостояния этот вопрос
не стоял совсем. Мы знаем, что Турция прошла через гор­
нило кровопролитных войн, потеряла часть территорий,
воочию увидела, как армяне рвутся к союзу с Россией, гро­
зя разрушить Османскую империю. Новые вызовы и внеш­
ний геополитический кризис дестабилизировали и ради­
кализировали Турцию по той схеме, которая предложена
в нижней части таблицы 16.1. Угроза была связана с фак­
торами, указанными в крайней правой колонке таблицы
(«государства-соседи»).
Германия. «Окончательное решение». Из века в век
в Европе шли еврейские погромы. Но в Германии их не
было больше столетия вплоть до начала геноцида. Анти­
семитизм в стране никогда не превосходил среднеевропей­
ский уровень. В догитлеровской Германии евреи ассимили­
ровались, часто по собственному желанию. Политический
антисемитизм наблюдался в Австрии, но его центр нахо­
844

Н Е Т И П И Ч Н Ы Е СЛУЧАИ: И Н Д И Я И И Н Д О Н Е ЗИ Я

дился на Востоке - в России и Польше, в конце XIX и нача­
ле XX века положение евреев там значительно ухудшилось.
Но окончательное решение еврейского вопроса начали все
же немцы. Европейские и общемировые процессы дестаби­
лизировали германо-славянско-еврейские отношения, что
радикализировало и немецкое государство. Мировая война
довела этнические чистки до уровня геноцида. Этот про­
цесс был куда более стремительным, чем в случае с армя­
нами, и с;нова сыграл свою роль внешний, международный
фактор.
Геноцид в Руанде. С 1962 по 1979 г. в Руанде шли по­
громы и кровавые чистки. Внезапно они прекратились,
их не было вплоть до 1990 г., когда развернул наступле­
ние Руандийский патриотический фронт. Серия кровавых
инцидентов стала прелюдией к геноциду 1994 г. Многие
считают, что это был непрерывный процесс, приведший
к последней фазе эскалации. Тем не менее этого бы не про­
изошло, если бы страна не стала жертвой агрессии тутси
и 4-летней гражданской войны (это было прямое военное
столкновение за государственный суверенитет), если бы не
были заключены Арушские договоренности (резко осла­
бившие позиции хуту), если бы не прогремел гром среди
ясного неба - сбитый самолет с двумя президентами на
борту. «Государства-соседи» из правой колонки табли­
цы 16.1 должны были сильно постараться, чтобы погромы
переросли вжгеноцид.
Ю гославия. Этническим войнам 1990-х гг. предшество­
вали кровавые чистки 1941-1945 гг. В основном хорваты
уничтожали сербов, отмщение пришло в 1945 г. Первона­
чальный толчок всему этому дала нацистская Германия,
оккупировавшая Югославию. До этого момента в XX веке
там не было значительных мятежей и погромов. В том же
столетии не раз возникали кровавые конфликты между
косовскими сербами и албанцами, сразу же прекративши­
еся после окончания Второй мировой войны. Кровавые
чистки 1990-х начались не в Косово. Совершенно неожи­
данно мятежи и погромы вспыхнули в Хорватии и Бос­
нии, где до того все было спокойно. И вновь предпосыл­
кой массовых беспорядков стала борьба за национальный
суверенитет в неустойчивых и радикализованных госу­
дарствах.
845

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Во всех этих случаях дала о себе знать старинная межэт­
ническая вражда - такая же, как в Индии и Индонезии.
Тем не менее в подоплеке кровавых чисток лежат не только
факторы, связанные с межэтническим и межконфессиональ­
ным насилием. Причины обострения вы можете определить
сами, обратившись к моим тезисам. Между фазой локаль­
ных конфликтов и фазой эскалации (таблица 16.1) был су­
щественный разрыв. Эскалацию нельзя считать имманентно
присущей биэтническим обществам. Она происходит тогда,
когда внутренние и внешнеполитические кризисы вводят
государство в состояние нестабильности, что лишает его
силы и решимости подавить конфликт. В этом случае на по­
литической сцене появляются радикалы и проводят крова­
вую чистку во имя достижения органического суверените­
та. Суверенитет - вот желанная цель, попытка добиться его
любой ценой в условиях политической и геополитической
нестабильности часто приводит к трагическим результатам.
Лишь комбинация вышеперечисленных факторов может
привести к действительно кровавым чисткам. Такое проис­
ходит не всегда и не со всеми, что внушает надежду. Эска­
лация насилия не есть неотъемлемая часть межэтнического
соперничества. Для того чтобы такая эскалация случилась,
нужен комплекс причин, как внутренних, так и внешних.
Кровавые этнические чистки - это темная сторона становле­
ния демократических национальных государств.

ГЛАВА 17

Противодействуя
этническим чисткам
в современном мире

ВОЗВРАЩАЯСЬ К ВОСЬМИ ТЕЗИСАМ
1.
Кровавые чистки - явление современное. В прежние
эпохи к ним иногда прибегали, когда завоеватели захва­
тывали страну, но не нуждались в труде местных жителей.
Впоследствии монотеистические религии спасения делали
попытки насильственных обращений. Однако количество
кровавых этнических чисток резко возросло, когда люди
Нового времени стали пытаться установить власть наро­
да в условиях биэтничности или полиэтничности. Слово
«народ» приобрело двойной смысл - демос, как в демокра­
тии, и этнос, или этническая группа. Этнические чистки
Современности представляют собой темную сторону демо­
кратии, когда этнонационалистические движения требуют
государство для их собственного этноса и поначалу стре­
мятся построить его как демократическое, но впоследствии
пытаются исключить других или подвергнуть их чистке.
Социалистические версии демократии также имеют тем­
ную сторону. Народ приравнивается к пролетариату, и по­
сле революции может начаться чистка классовых и других
врагов.
Тем не менее отношение между государством и демо­
кратией представляет собой динамический процесс, а не
статическую корреляцию. Режимы, проводящие чистки,
по определению не могут быть демократическими. Неко­
торые —такие, как поселенческие режимы, - были этнократиями, демократическими лишь в пределах одного этноса.
Другие начали соскальзывание в направлении кровавых
этнических чисток с попыток демократизации, но затем
превратились в авторитарные партократии, как в Югосла­
вии, Руанде и большевистской России. Младотурки вна­
чале стремились к демократии, но соскользнули одновре­
менно в авторитаризм и этнические чистки. Некоторые
режимы ступили на этот путь уже в качестве авторитарных
партократий, в которых демократические процессы были
подорваны в прежние годы, как в случае нацистов, Китая
849

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ ОКРАТИИ

и Камбоджи. За исключением большинства нацистов и от­
дельных личностей вроде Милошевича, в рассмотренных
мною случаях виновные в этнических чистках начинали
в качестве демократов, потом отстаивали более сомнитель­
ные «органические» концепции демократии, а затем начи­
нали действовать способами, в принципе несовместимыми
с любой концепцией демократии. Конкретные проявления
этого извращения демократии можно найти в тысячах ин­
дивидуальных биографий. Это не демократия сама по себе,
но ее темная, извращенная сторона.
2. В случае успеха этим движениям удается перекрыть
классовые различия, смещая классовое чувство эксплуата­
ции на определенные этнические группы. Кровавые эт­
нические чистки порождаются не только различиями.
Должна присутствовать также иерархия: правдоподобная
история эксплуатации и защиты демократии со стороны
одной группы и защита привилегий, рассматриваемых как
цивилизация или выживание со стороны другой - идео­
логия имперских и противопоставляемых им пролетар­
ских наций. Это было очевидно в случае красных кхмеров,
хотя большинство коммунистов устанавливали связь в об­
ратном направлении, придавая классовым различиям на­
ционально-этническую окраску. Однако экономических
различий рыночного или профессионального характера
здесь недостаточно. Там, где возникают монополии, эт­
нические конфликты на экономической почве становятся
серьезнее, будь то соперничающие притязания на земель­
ную собственность или учреждение государственных мо­
нополий.
3. Опасность увеличивается, когда две древние (не
возникшие недавно) этнические группы предъявляют по­
литические претензии на одну и ту же территорию, при­
чем в обоих случаях такая претензия в какой-то степени
легитимна и имеет известные шансы на осуществление.
Даже в Боснии и Пенджабе три соперничающие группы об­
разовали враждующие пары. Этот тезис неприменим к од­
ному из худших случаев - геноциду евреев нацистами. Тем
не менее Гитлер сам верил в него, охваченный паранойей
по поводу угрозы, исходящей от «жидобольшевистского»
врага. Тем самым евреи оказывались объединены со сла­
вянскими врагами, которые и правда боролись с немцами
850

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

за суверенитет - особенно с теми группами немцев, для
которых существовала опасность стать исполнителями ге­
ноцида. Тем не менее у Холокоста было слишком много
особенностей, затрудняющих подведение его под общую
модель. Все общие объяснения кровавых этнических чи­
сток страдали, когда в качестве модели для них избирался
Холокост.
4. Массовые убийства становятся реальностью, когда
осуществляется один из следующих сценариев, или оба.
При сценарии (а) более слабый противник побуждается
к борьбе, а не подчинению (в противном случае массовые
убийства не происходят), веря при этом, что ему помогут
соплеменники или союзники из-за границы. В случае (б)
более сильная группа опасается, что ее влияние идет на
убыль в долгосрочной перспективе, но может использо­
вать свою нынешнюю силу для очистки своей территории*
от чужих без большого физического или морального риска
для себя. При сценарии (а) массовые убийства соверша­
ются на начальном этапе этнической гражданской войны
и в ходе ее эскалации; сценарий (б) приводит к геноци­
ду, носящему превентивный характер. Сказанное не отно­
сится к геноциду, проводимому поселенцами, поскольку
поселенцы прибегали к кровавым чисткам только, когда
значительно более слабое туземное население представля­
ется агрессивным раздражающим фактором, а не серьез­
ной угрозой.
5. Эти сценарии предполагают, что государство утрати­
ло свой нормальный репертуар средств воздействия, в ко­
тором примирительные меры соседствуют с репрессиями.
Оно раскалывается на фракции, и некоторые фракции ста­
новятся более радикальными и торжествуют, почти всегда
в результате внешнего геополитического давления, обычно
включающего войну. Хотя радикализация происходит во
имя народа (этноса), государство утрачивает демократи­
ческий характер. Мы видели разные формы такого раско­
ла: колониальные границы с размытой государственной
властью, государства, различным образом делящие между
собой территорию республик Югославии, и нацистское го­
сударство, расколотое лишь в том ограниченном смысле,
что различные учреждения соревновались за благосклон­
ность фюрера, проявляя рвение в осуществлении геноци­
851

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

да. Политическая фрагментация часто вызывалась крахом
империи или началом тяжелой войны. Но эти факторы от­
сутствовали в случае колониальных или коммунистических
режимов, тогда как в случае нацистов крушение империи
вообще не выступает в качестве фактора, а массовые чист­
ки и случаи массовых убийств (душевнобольных) начались
еще до войны.
6. Кровавые этнические чистки редко являются резуль­
татом изначального замысла. Те, кто их осуществляет,
оказываются помимо своей воли вовлечены в исполне­
ние Плана В после того, как проваливаются более ранние
План А и План Б, которые могли предполагать репрессии,
но не массовые убийства. В сценарии 4а смена планов но­
сит часто непредсказуемый и случайный характер. Собы­
тия могли развиваться и по-другому; действительно, праг­
матичное политическое планирование часто позволяет
избежать дальнейшей эскалации. Сменяющие друг друга
планы по сценарию 46 представляют собой более логичное
развитие первоначальных намерений. Самым очевидным
представляется эскалация планов Гитлера против евреев,
а в более позднее время - планов Милошевича против сво­
их врагов. Если вначале даже Гитлер, видимо, не планиро­
вал геноцид, можно было предсказать (если бы мы были
близко знакомы с личностью Гитлера и с нацистским
движением), что при провале его более «мягких» планов
результатом был бы геноцид. Колониальные чистки бли­
же к случаю 4а, но отличаются в том смысле, что процесс
предполагал целую серию чисток по мере расширения
приграничной зоны, причем у каждой новой чистки были
другие исполнители.
7. Причиной геноцида не являются ни сплоченные эли­
ты государства, ни целые народы. Эскалация происходит
в ходе сложных взаимодействий между лидерами, активи­
стами и массами, причем большинство стоит в стороне,
безразличное или охваченное страхом, тогда как в числе
главных исполнителей непропорционально представле­
ны группы, составляющие базу поддержки агрессивного
этнонационализма. Такие взаимодействия часто включа­
ют победу радикалов на выборах, хотя выборы никогда не
выигрываются теми, кто открыто призывает к массовым
убийствам. Лидеры всегда играют в этом важнейшую роль.
852

ПРО ТИ ВО ДЕЙ СТВУЯ Э ТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СО ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

Лучшее или более умеренное лидерство могло бы помочь
избежать кровавых событий, о которых шла речь в кни­
ге- Но лидеры действуют не в одиночку, и демократия не
представляет защиты против эскалации, если демос пута­
ют с этносом или пролетариатом. Однако по мере эскала­
ции митинги сменяются насилием, и каждое сообщество
оттесняется за собственные баррикады под защиту своих
радикальных лидеров и активистов. К этому моменту они
хорошо оснащены идеологически и верят в правоту своего
дела, в котором видят самозащиту. Самозащита, безуслов­
но, легитимна с юридической и моральной точки зрения.
Потрясает то, как убийцы становятся в позу защитников
морали.
8.
Действиями всех участников этнических чисток управ­
ляют многочисленные мотивы, которые в норме можно
найти у обычных людей, участвующих в более обыденных
общественных движениях. Нормальные общественные про­
цессы отправляют людей за этнические баррикады и затем
заставляют их осуществлять кровавые этнические чистка.
Теперь лидеры могут легко давать на это разрешение. По­
добно руководителям, устраивающим бомбардировки мир­
ных жителей в военное время, они относятся к смерти как
к абстракции, с которой не сталкиваются непосредственно.
Речь идет об убийцах из-за письменного стола. Они верят
в свое дело, так что цель оправдывает средства. Радикалам
на всех уровнях помогает убивать чувство собственной пра­
воты. Но на такое способны и обычные люди по причинам,
связанным с карьерой, дружбой, патриотизмом, рутинной
работой, и по другим обыденным мотивам. Мы, люди, спо­
собны на зло.
Мои тезисы расположены вдоль широкой шкалы от
условий самого общего характера до процессов местного
масштаба. В них отражено также напряжение между ши­
рокими сравнительными обобщениями и уникальным
характером каждого случая. Выделяются также две обо­
собленные подгруппы - колониальная и коммунистиче­
ская. Точное предсказание во всех рассмотренных случаях
невозможно, а в распоряжении статистического анализа
вскоре не окажется достаточно данных, чтобы учитывать
все факторы, имеющие значение. У социологии есть свои
пределы - особенно когда речь идет о макрофеноменах,
853

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

насчитывающих малое число случаев, которые к тому же
взаимосвязаны. Исполнители этнических чисток в ко­
лониях и коммунистическом мире учились на примерах
предшественников в других странах, а некоторые нацист­
ские лидеры были знакомы с геноцидом гереро или армян.
Гитлер и Гиммлер извлекли уроки из истребления амери­
канских индейцев. Речь идет о процессах, а не изолирован­
ных событиях, а процессы могут развиваться множеством
способов.
Так что для меня лишь ограниченным утешением слу­
жит тот факт, что общий ход моих рассуждений вполне под­
держивается статистическими данными политологов, со­
бранными в ходе изучения этнических и гражданских войн
в современном мире. Я утверждаю, что этнические чистки
распространяются одновременно с процессами демократи­
зации. Гор (Gurr, 1993, 2000) показывает, что беспорядки на
этнической почве начали распространяться в южной части
мира, начиная с 50-х - 70-х гг. XX века, то есть со времени,
когда там происходила видимая демократизация. Их уро­
вень оставался низким на Севере, где преобладала инсти­
туционализированная демократия и классовая политика.
В течение 50-х гг. XX века число конфликтов на этнической
почве резко уменьшилось в коммунистических странах, для
которых был характерен авторитаризм и доминирование
классовой политики. Они отличались неравномерностью
на Ближнем Востоке и в Северной Африке, резко возросли
в Африке южнее Сахары после 1960 г. среди государств, на­
ходящихся на пути демократизации, усилились в Азии по­
сле 1965 г., а после 1975 г. - в Южной и Центральной Амери­
ке. После 1975 г. все региональные тенденции, наблюдаемые
на Юге, усиливались примерно до 1995 г. Кривая этниче­
ских беспорядков пошла вверх в результате распада Совет­
ского Союза и Югославии. После 1995 г. наблюдается не­
большое снижение, за исключением Африки южнее Сахары,
хотя она еще не вернулась на уровень до 1991 г. (Gurr, 1994;
2000; Sollenberg & Wallensteen, 2001). Тем самым в какой-то
степени подтверждаются тезисы 1 и 2, хотя, безусловно, не­
которые из этих региональных флуктуаций имеют и другие
причины. Я ожидал бы снижения этих тенденций с момен­
та, когда демократии прочно утвердятся и не будут носить^
этнического характера.

•П Р О ТИ В О Д Е Й С Т ВУ Я Э ТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В С О ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

•• Внешние вмешательства также могут приводить к сни­
жению тенденций. Два моих тезиса касаются внешнего
давления, естественно носящего менее предсказуемый характер. В рассмотренных мною случаях помощь извне для
более слабой стороны и международная нестабильность,
ведущая к войне, выступали в качестве отягчающих геопо­
литических факторов. Но это не обязательно так. В Руанде
и Югославии международное сообщество могло бы вме­
шаться, чтобы попробовать остановить кровавую чистку,
но не вмешалось (за исключением самого конца в Югосла­
вии). В отличие от этого, в Камбодже в страну вошла вьет­
намская армия, свергла режим и покончила с убийствами.
Трудно понять, каким образом внешнее вмешательство
могло бы не дать осуществиться еврейскому Холокосту
и армянскому геноциду из-за ситуации военного времени.
Но международное сообщество могло бы действовать более
интенсивно в отношении более слабых и менее защищен­
ных исполнителей этнических чисток. Я рассмотрю такую
возможность в этой главе.
Труднее всего подкрепить доказательствами тезис 7.
Хотя у всех общественных движений есть группы, состав­
ляющие социальную базу поддержки, и это, видимо, верно
также в отношении крайних этнонационалистов, данные
о социальной принадлежности исполнителей довольно ску­
пы. Больше всего мы знаем об элитах, потом об активистах
и меньше всего о рядовых исполнителях. Хорошо докумен­
тально подтверждена повышенная доля беженцев среди ис­
полнителей этнических чисток; то же относится к жителям
приграничных районов, находящихся под угрозой. В соста­
ве доминирующей этнической группы обычно повышенно
представлены этатисты —люди, чья социализация произо­
шла с помощью государства, или те, кто от него экономиче­
ски зависит. Как только насилие начинает рассматриваться
как возможный способ разрешения этнического конфлик­
та, в числе исполнителей оказываются непропорциональ­
но представлены люди, для которых насилие —профессия:
полицейские, бывшие солдаты, а в более размытых случаях
спортсмены, уголовники и члены молодежных банд. Этнонационалисты происходят обычно из экономических сек­
торов, лежащих за пределами основных сфер классового
конфликта в обществе (другие втягиваются больше в клас­
855

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

совые конфликты, чем в этнические). Безусловно, фашисты
вербовались именно из такой социальной среды (см. Mann,
2004). Теоретики и исполнители этнических чисток часто
происходили из профессиональных субкультур, которые
в научном и техническом плане поддерживали расизм, - та­
ких, как биология и медицина. Однако основательные под­
тверждения этому можно найти лишь в случае нацистов,
который документирован лучше всего.
Непросто также разграничить три идеологических ком­
понента, переплетающиеся в мировоззрении исполнителей
чисток: крайний национализм, крайний этатизм и под­
держка насилия. Например, полицейские-охранники почти
всегда широко представлены среди исполнителей чисток,
но связано ли это с тем, что они этатисты, националисты
или обладают профессиональными навыками насилия? Об­
ладают ли спортсмены склонностью к национализму, к под­
чинению более опытным лидерам и капитанам команд - или
просто предпочитают физические решения социальных
проблем? Этого я сказать не могу. Нужно больше данных,
но данные очень трудно найти. Когда исполнители чисток
высказываются, они обычно лгут, потому что для них речь
идет о сохранении собственной жизни.
Отдельную проблему представляют гендер и возраст. Кро­
вавые этнические чистки носят гендерный характер в том оче­
видном смысле, что практически все исполнители мужчины самая очевидная из групп, составляющая их социальную базу.
Однако мужчины составляют также подавляющее большин­
ство жертв. Молодые мужчины преобладают среди убийц,
а мужчины призывного возраста среди жертв. Кровавые этни­
ческие чистки главным образом связаны с отношениями меж­
ду молодыми мужчинами и мужчинами, только вошедшими
в средний возраст. Но вызвано ли это их большей склонно­
стью к национализму и этатизму? Эти диспропорции могут
просто отражать преобладание мужчин в большинстве форм
общественной жизни и особенно преобладание молодых муж­
чин в военных организациях. Некоторые феминистки утверж­
дают, что этнонационализм особенно привлекает мужчин
и юношей, но это еще не доказано. В случае Югославии у меня
вызывают сомнения интерпретации зверств сербских нацио­
налистов в терминах гендерного патриархата. Скорее, тут
есть более очевидные причины - такие, как наличие оружия
856

ПРО ТИ ВО ДЕЙ СТВУ Я Э ТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СО ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

у сербских мужчин в подвергающихся угрозе приграничных
районах и специфический стимул для первого удара у сербов
с учетом того, что у них в то время имелось значительно боль­
ше оружия. В случае Югославии большое внимание уделялось
изнасилованиям, поскольку в первый раз мы располагаем зна­
чительным числом свидетельств об этом. В течение тысячеле­
тий изнасилование могло представлять собой обычную форму
поведения вооруженных мужчин в контекстах ломки мораль­
ных норм - во время войн и гражданских войн. Возможно, на­
ционализм как специфическая форма идеологии здесь ни при
чем. Неопределенности такого рода могут быть разрешены
только дальнейшими исследованиями.

УГАСАНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ ЧИСТОК
НА СЕВЕРЕ
Европа приближается к концу описанного мною много­
векового движения в сторону этнически очищенных, демо­
кратических национальных государств. Войны в Югославии
практически закончены, и единственным государством двух
этнических сообществ остается Македония. Этнонационалисты в этой стране ослаблены кровавыми событиями у ее гра­
ниц и давлением Европы и Соединенных Штатов. Хотя Ев­
ропа и Америка имеют ужасную историю этнических чисток,
парадоксальным образом они выступают за мультикультурализм, по меньшей мере, в теории. Они не поддерживают
этнонационализм, и в регионах, где они оказывают влияние,
их позиция является мощным сдерживающим фактором. Се­
вер может оказывать влияние на развитие событий на Юге.
На пространстве Большой Европы осталось лишь не­
сколько случаев полиэтничности. Во-первых, это четыре
западноевропейских государства относительно старой фор­
мации - Соединенное Королевство, Бельгия, Швейцария
и Испания. Их полиэтнический характер сформировался
в эпоху, предшествующую национальным государствам,
когда этнические различия имели намного меньшее значе­
ние, чем классовые. Составляющие их этнические группы
вступают в распри друг с другом, но друг друга не убивают за исключением все более редких случаев в Северной Ирлан­
дии и в Стране Басков. Все остальные страны Европейского
857

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Союза (ЕС) носят по меньшей мере на 80% моноэтнический
характер. То же относится почти ко всем странам Восточ­
ной Европы. В течение последних 40 лет цифры миграции
внутри ЕС идут на убыль - итальянцы, португальцы и ис­
панцы все меньше покидают свои страны. ЕС координирует
на федеральном уровне моноэтнические национальные го­
сударства, но сам государством не является.
Иммигранты, прибывшие в страны ЕС из-за его преде­
лов, составляют сейчас порядка 10% населения большинства
национальных государств, и этот процент будет расти по
мере того, как старение населения ведет к нехватке рабочих
рук. Иммиграция из Восточной Европы будет расти дальше
по мере того, как восточноевропейские страны принимают
в ЕС. Тем не менее такие иммигранты не претендуют на соб­
ственное государство. Действительно, политических претен­
зий у них мало, и националисты не могут убедительным об­
разом связать их с какой-либо внешней угрозой для нации.
Иммигрантов-мусульман можно ассоциировать с христи­
анским страхом перед исламом, и они создают трудности
политического характера в таких сферах, как образование
и семейное законодательство. Тем не менее большинство им­
мигрантов вызывает неприязнь по причинам более прямого,
материального характера - конкуренции в трудоустройстве,*
образовании и жилищном вопросе, тогда как работодатели
рады новоприбывшим. Время от времени происходят беспо­
рядки, и крайне правые партии пользуются определенной
поддержкой, но особой опасности кровавых чисток здесь
нет. В Европе преобладает классовая, региональная и гендер­
ная политика, и мой тезис 2 более не применим. Безусловно,
покуда американская «война с терроризмом» продолжает
вестись контрпродуктивными способами, вызывая ответные
удары террористов, возрастают шансы на анти мусульман­
скую реакцию в северных странах. В таком случае этнорели­
гиозные конфликты могут достичь там нового уровня.
- Второй сегмент Севера представляют развитые экономики
Восточной Азии, особенно Япония, Южная Корея, Сингапур
и Тайвань. Это главным образом моноэтнические страны (за
исключением, возможно, Тайваня), без сколько-нибудь выра­
женной напряженности этнического характера. Третий сег­
мент Севера•- это бывшие колонии белых. В прежние века ев­
ропейцы проводили здесь самые кровавые этнические чистки.
858

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕСКИ М ЧИСТКАМ В С ОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

Но с тех пор как Северная Америка и Австралия были очище­
ны на 95%, над массовыми захоронениями туземцев выросли
безупречно либеральные национальные государства. Бывшие
поселенческие колонии могут гордиться своим мультикультурализмом, поскольку, подобно Европе, здесь иммигранты не
представляют теперь политической угрозы. Они могут зани­
мать различные ниши в местной экономике и сохранять соб­
ственную культуру. Периодически на поверхность выходит
напряженность этнического характера, которая иногда дохо­
дит до беспорядков, хотя последние в течение XX века стали
значительно менее частыми и кровавыми. Какими бы важны­
ми ни казались эти конфликты жителям соответствующих
стран, они бледнеют на фоне ужасов, описанных в этой книге.
Поскольку иммигранты прибывают из многих стран
и принадлежат разным культурам, каждая группа обладает
лишь ограниченной возможностью для выдвижения коллек­
тивных требований, тогда как иммигранты как целое не име­
ют особых причин для совместных действий. Они стремятся
к добровольной частичной ассимиляции в принимающем со­
обществе, которое, в свою очередь, выработало институции
для облегчения этого процесса - рынки труда, образователь­
ные учреждения и юридические статусы на пути к полно­
ценному гражданству. Там, где иммигранты хотят получить
гражданство, они стремятся к нему на индивидуальном уров­
не. Они не претендуют на коллективные права ни в рамках
конфедерации, ни в рамках консоциации. Желая сохранить
некоторые элементы своей исконной культуры, максимум,
что могут сделать иммигранты, —это получить поддержку
политиков на местном уровне в целях закрепления позиций
в местной политической жизни. В Соединенных Штатах та­
кие праздники, как День святого Патрика и Синко де Майо,
носят культурный, а не политический характер - даже на
территориях, ранее принадлежавших Мексике! Мексикан­
ские триколоры во время праздника несут рядом со звезд­
но-полосатым флагом. Ни одна иммигрантская группа со
времен первых белых поселенцев не требовала суверенитета
на территории Соединенных Штатов, Канады, Австралии
или Новой Зеландии. Хотя может показаться, что принима­
ющее государство принадлежит господствующему народу (в
данном случае «англо»), оно способно абсорбировать новые
этнические группы - такие, как группы ирландцев и евреев.
859

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ ОКРАТИИ

Моя теория предсказывает, чтб эти конфликты, носящие, •
скорее, аполитичный характер, будут вполне мягкими. Не­
давняя массовая иммиграция латиноамериканцев и азиатов
в Соединенные Штаты практически не вызвала беспорядков.
Это верно также в отношении Японии, сохраняющей более
расистское отношение к корейским и другим иммигрантам на
своей территории. Но поскольку никто из этих иммигрантов
не предъявлял политических требований, принимающие на­
ции не отвечают органическим национализмом. Главной це­
лью нативистских движений" является укрепление границы,
а не очистка страны от нынешних иммигрантов. Американцы
и канадцы часто проявляют самодовольство в том, что касает­
ся их мультикультурализма (у австралийцев самодовольства
меньше, потому что они знают о своем плохом обращении
с аборигенами и враждебности к азиатам). Часто они смо­
трят на этническую вражду как на явление, характерное для
малоцивилизованного мира, но им не приходится иметь дело
с соперничающими группами, претендующими на собствен­
ное государство на той же территории. Мир, построенный по
образцу Соединенных Штатов и Австралии, может подойти
к мультикультурализму сколь угодно близко. Это лучше, чем
две основные исторические традиции Европы - насильствен­
ная ассимиляция и кровавые этнические чистки. Однако воз­
можно, что Юг справится с этими задачами лучше, чем Север.
Несколько проблематичных областей остается на евро­
пейской периферии. Этнические чистки в Югославии прак­
тически завершены, а Косово приближается к разрешению
проблемы этим способом (как стало видно по новой вспыш­
ке этнической чистки сербов со стороны албанцев в марте
2004 г.). Неясным случаем остается только Македония. Та­
ким образом, единственное существенное меньшинство во
многих государствах сейчас представляют собой русские,
тогда как некоторые части Российской Федерации остаются
полиэтничными.
В России довольно сильно распространена дискрими­
нация меньшинств, но насилия сравнительно мало. Суще-9
99
Н ат ивизм (о т слова native - «м естны й, к ор ен н ой ») - и деол оги ­
ческая и политическая установка, согласно которой коренны е ж ители
оп р едел ен н ой м естности имеют естественны е права и преимущ ества
п ер ед любыми приезж им и. - П рим. пауч. ред.

860

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

ственное исключение представляет собой Чечня. Это очень
старый этнический конфликт, в котором давно возникшему
меньшинству, состоящему из русских поселенцев, помогает
российское государство-оккупант100. Как русские, так и чечен­
ские повстанцы считают, что имеют легитимное и реализуе­
мое право на собственное суверенное государство на одной
и той же территории. Чечня представляет собой хорошую ил­
люстрацию моих тезисов. Жестокость показательного подав­
ления со стороны России недавно бросила повстанцев в объ­
ятия зарубежных союзников-исламистов. Хотя это уменьшает
их популярность среди чеченцев, стремление к независимо­
сти, наверное, слишком сильно, чтобы его можно было по­
давить. В начале 2004 г. обе стороны продолжают убивать как
вооруженных людей, так и мирных жителей. Это остается не­
разрешенным случаем кровавого этнического конфликта.
Однако в других местах русское меньшинство выбирает
эмиграцию или предпочитает дискриминацию сопротивле­
нию. Более слабая сторона не борется. Русская поселенческая
эмиграция в государства Балтии, а также в Казахстан и Сред­
нюю Азию началась недавно, и поселенцы никогда не претен­
довали на собственное государство, независимое от России.
Такие требования не были бы легитимны с исторической или
международно-правовой точки зрения. В некоторых из азиат­
ских государств русские стремятся к возвращению в Россию,
так как в Средней Азии их вытесняют с рабочих мест. Некото­
рые из них теоретически могли бы выбрать ирредентизм, при­
соединение приграничных районов к России, но Россия не
заинтересована в их поддержке. На Западе (особенно в стра­
нах Балтии) ситуация отличается - многие русские полагают,
что с материальной точки зрения им там лучше, чем в России.
Вдобавок к этому геополитическое окружение неблагоприят­
но для кровавых чисток с любой стороны. Все постсоветские
государства, находящиеся к западу от России, стремятся вой­
ти в ЕС и НАТО. Они также ищут экономической помощи,
главным образом от ЕС, хотя и от Соединенных Штатов тоже.
Насилие на этнонационалистической почве лишит их этих
100
Здесь оди н из редк и х случаев, когда автор упирается в грани­
цы своей ком петенции. Как бы мы ни оценивали собы тия в Ч еч не
1990-х гг., не подл еж ит сом нени ю одно: русские поселенцы выступали
здесь ж ертвой, а не стор он ой конфликта. - П р и м . пауч. ред.

861

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

возможностей101. Европа сейчас представляет собой мощную
сдерживающую силу на собственной периферии. Более того,
у России достаточно собственных проблем, и она не стремится
провоцировать соседей. Геополитическое окружение перифе­
рий на Севере более не благоприятствует кровавым чисткам.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ЭТНИЧНОСТИ
И РЕЛИГИИ НА ЮГЕ
На сегодняшний день почти все случаи кровавых чисток
происходят в менее развитых странах Юга, где иммигра­
ция не представляет собой главной проблемы, а ассимиля­
ция - главного решения. Наибольшую угрозу представляет
распространение на Юг идеала национального государства,
где это приводит к смешению демоса и этноса, массового
электората и этнической группы. Сказанное верно прежде
всего для этнонациональных конфликтов и в слегка видоиз­
мененных формах приложимо к религиозным конфликтам.
Тем не менее не все безнадежно.
До 1945 г. колониальные империи блокировали глоба­
лизацию идеала национального государства. Они носили
фундаментально расистский характер и действовали по
принципу «разделяй и властвуй». Безусловно, при общении
с туземцами европейцы опирались на определенные этни­
ческие группы, передавая им часть власти, и укрепляли их
племенное самосознание, что усиливало их собственное до­
минирование. Однако после крушения колониализма все
страны мира .обзавелись гимнами, флагами, государствен­
ными языками и системами образования, направленными
на укрепление единой национальной идентичности, - и все
101
К сож алению , переросш ий в граж данскую войну политический
кризис на Украине 2013-2015 гг. п родем онстрировал ош ибочность
этого тезиса. Н есм отря на р ост этнонационализм а и связанного с ним
вооруж ен ного насилия, а также интеграцию неонацистских парамилитарны х ф орм ировани й в структуры М ВД и М инистерства обороны
Украины, оф ициальны й К иев пр одол ж ает получать эконом ическую
помощ ь и от ЕС, и от С Ш А . См.: М ассовые наруш ения прав человека
в х оде конф ликта на Украине, 2013-2014. Е ж егодны й док л ад IG C P /
П о д ред. А. Р. Дюкова. М.: И здательский центр ф о н д а «И сторическая
память», 2015. - П рим , ред.

862

- П РО ТИ ВО Д ЕЙ СТВУ Я ЭТН И ЧЕ С КИ М ЧИСТКАМ В С О ВРЕМ ЕН Н О М МИРЕ

они, общим числом 191, заседают в учреждении, именуемом
Организацией Объединенных Наций. С формальной точки
зрения это национальные государства, утверждающие (ча­
сто ложно), что ими управляет народ.
Деколонизация вызвала большую надежду на экономиче­
ское развитие, демократию и преодоление этнических кон­
фликтов. Осознавая свой полиэтнический характер, боль­
шинство антиколониальных освободительных движений
старательно избегало этнических определений народа, за ис­
ключением подчеркивания отличия народа от колониалистов.
Южане соединили собственные традиции с тремя идео­
логиями, пришедшими с Севера: либерализмом, социализ­
мом и секуляризмом. Либерализм идеализировал демо­
кратию, представляющую различные экономические, а не
этнические группы влияния в обществе. Социализм подчер­
кивал классовый конфликт, а не этнический и оказывал мощ­
ную материальную поддержку антиколониальным движени­
ям. Секуляризм принимал отделение церкви от государства,
и многие освободительные движения рассматривали соб­
ственную религию как отсталую, традиционалистическую
и антисовременную, стремясь держать ее подальше от госу­
дарства. В антиколониальной борьбе не доминировало ощу­
щение этничности, замкнутое на религию, за исключением
меньшинства мусульман, которых привлекала более широ­
кая антиимпериалистическая программа, представленная
идеалом единого исламского халифата. Однако, как мы уви­
дели, партия Индийский национальный конгресс под руковод­
ством Ганди и Неру стремилась к современному секулярному государству, а не индуистскому государству, и это было
достаточно типично для антиколониальной борьбы.
Эту тенденцию укрепила победа либеральной, социалисти­
ческой и секулярной коалиции над фашистами в ходе Второй
мировой войны. В межвоенный период фашизм и нацизм ока­
зали влияние на многочисленные антиколониальные движе­
ния, открыв альтернативный путь к современности для тех,
кто хотел бы слить фашизм с местной религией. Индуистские
и мусульманские националисты, тяготевшие к фашизму, хоте­
ли бы создать государство, культивирующее расово-религиоз­
ную чистоту нации. Тем не менее секуляризм или аполитич­
ное религиозное чувство пронизывали политические партии
и офицерский корпус. Социализм растворился в национализ­
863

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

ме третьего мира. Африканские, арабские, индийские и дру­
гие формы социализма рассматривали угнетенные народы
колоний как пролетариат, тогда как колониальная власть
представляла собой класс эксплуататоров-империалистов.
По мнению националистов третьего мира, среди составляю­
щих его народов не было существенных классовых различий.
Хоть и органическая, эта концепция народа не была этниче­
ской. Класс перекрывал этничность в антиколониальной ос­
вободительной борьбе в первые постколониальные годы.
Таким образом, статистические данные не показывают
существенного роста этнического или религиозного наси­
лия и войны в мире в первые два десятилетия после Второй
мировой войны (Gurr, 1993; Singer & Small, 1982). Подобно
тому, что происходило в Индии и Индонезии, инфраструк­
туры современного государства распространяли системы
образования, здравоохранения и налогообложения на своей
территории, развивая довольно-таки секулярное и граждан­
ское представление о национальности, распространяюще­
еся среди элит и далее в массы. Достижения этого периода
остаются в форме некоторых политических партий, офи­
церского корпуса, а также социальных групп профессио­
налов и бизнесменов, до сих пор преданных этим идеалам.
Однако импортированные идеологические подпорки на­
чали слабеть. Социализм пришел в упадок, политический
либерализм выродился в имперский неолиберализм, а секуляризм подвергся фундаменталистским атакам.
1.
Упадок социализма уменьшил влияние классовых мо­
делей коллективного действия. Как мы видели, коммуни­
стические государства в основном приглушали этнические
конфликты, за исключением имперских окраин, где они
беспощадно расправлялись с этническими сепаратистскими
движениями - например, на Кавказе и в Тибете. Крушение
этих режимов привело к вспышке этнических конфликтов
в 90-е гг. XX века. Но социалистическое влияние на постко­
лониальном Юге начало ослабевать раньше. С уходом ко­
лониальных властей классовая риторика больше не соответ­
ствовала ни доминирующим политическим интересам, ни
экономической реальности. Новые элиты контролировали
государство, экономику и средства массовой информации
и использовали свою власть для отрицания той истины, что
они теперь представляли собой правящий класс. Им помо­

П РОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

гал тот факт, что в относительно отсталых странах разли­
чия между регионами были выражены сильнее, чем разли­
чия между классами, а этнические группы имели тенденцию
концентрироваться в определенных регионах. Многие госу­
дарства были в большей степени озабочены регулированием
этнической, а не классовой доли пирога.
Таким образом, хотя политические партии постколони­
альных стран могли начинаться как социалистические или
либеральные (а в некоторых случаях как консервативные),
а также как этнически индифферентные или полиэтнич­
ные, большинство из них оказалось привязано к определен­
ному региону и/или этничности (Horowitz, 1985: 298-332).
Социалистическая партия превращалась в партию, пред­
ставляющую социалистические устремления только одной
региональной или этнической группы. Бывало и так, что
социалистические устремления вообще теряли значимость,
поскольку партии претендовали на представительство об­
щих интересов целой этнической группы против других
этнических групп. Часто на национальном уровне и почти
везде на локальном/региональном уровне выборы превра­
тились в форму переписи населения по этническому при­
знаку, причем партийные предпочтения избирателей тесно
коррелировали с этническим составом населения. Этничность начинала перекрывать класс (тезис 2).
Холодная война замедлила развитие этой тенденции. Не­
которые социалистические движения третьего мира полу­
чали помощь от Советского Союза, Китая или Кубы, тогда
как другие оказывались сокрушены интервенцией США. Обе
стороны рассматривали конфликты в терминах противопо­
ставления «левого» и «правого», а не как этнические или ре­
лигиозные. Когда Соединенные Штаты начали побеждать
в холодной войне, левые движения пошли на убыль. Поли­
тические движения на Юге, определявшие себя как социали­
стические, оказались «загнаны в советский угол», но и Сове­
ты могли теперь меньше им предложить. Социалистические
режимы на Юге начали терять способность обеспечивать
экономическое развитие и, соответственно, стали менее по­
пулярны. В некоторых случаях религиозная солидарность
поощряла сопротивление как американскому, так и советско­
му империализму. В Иране Соединенные Штаты оказывали
мощную поддержку шахскому режиму против коммунистиче­
865

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

ской угрозы. Однако для свержения шаха иранцы обратились
не к социализму, а к исламу. Революция аятоллы Рухоллы Хомейни была первым крупным проявлением фундаменталист­
ского подъема, направленного против Соединенных Штатов.
Конец холодной войны привел к упадку социалистических
движений в более крупном масштабе. Тем не менее этот упа­
док не носил всеобщего характера. Социалистические партии
и партизаны-наксалиты остаются важным фактором в Индии,
так же как маоисты в Непале. Коммунистическое влияние на
Африканский национальный конгресс (АНК) в Южной Аф­
рике способствовал тому, что правление африканцев изна­
чально не носило расистского характера. В Латинской Аме­
рике до сих пор сохранились повстанцы левого толка, такие
как колумбийское движение ФАРК и сапатисты в Мексике.
В Гватемале между 1960 и 1996 г. против левых был проведен
политицид, уничтоживший порядка 150 000 человек и изгнав­
ший миллионы из домов. В этом случае присутствовала также
этническая окраска, поскольку военные режимы (союзники
Соединенных Штатов) также вырезали несколько туземных
народов группы майя, фактически осуществив локальный ге­
ноцид. Однако большинство таких случаев, где левые высту­
пают исполнителями или жертвами чисток, приобрело скорее
локальный характер. Социализм превратился скорее в идео­
логию воюющих местных групп, чем глобальных перемен.
Где сейчас африканский социализм или арабский социализм
партии БААС? В политике этничность и религия в настоящее
время перекрывают класс во многих странах Юга.
2.
Вырождение либерализма в неолиберализм ослабило
привлекательность либерализма и либеральной демокра­
тии в наименее успешных частях Юга. Как мы видели на
примере Европы, у классического либерализма была силь­
ная политическая теория. Она сосредотачивалась не только
на преимуществах свободного рынка, но и, что более важно,
на преимуществах институционализации конфликта групп
интересов с помощью муниципальных выборов и парламен­
тов. Либеральная демократия оказалась способна идти на
компромисс в классовых конфликтах путем развития обще­
национального гражданства, государства всеобщего благо­
состояния и кейнсианской экономики.
Сегодня либерализм остается секулярным и толерантным
и выступает против большинства форм этнонационализма
866

П РОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В С ОВРЕМ ЕННОМ М ИРЕ

и формальных империй. Тем не менее он в большей степени
определяется в американском стиле и значительно большее
значение придает свободе предпринимательства и свобод­
ному рынку как предпосылкам демократии. Он признает
индивидуальные свободы, но не конфликт между классами
и группами интересов. Американоцентричный неолибера­
лизм сосредотачивается на глобальном экспорте экономики,
основанной на laisser faire102, направленной в особенности
против тех видов государственного вмешательства, которые
исторически воплощают классовый компромисс (государ­
ство всеобщего благосостояния, регулируемые рынки труда
и т. д.). Неолиберализм стремится также подчинить государ­
ства Юга политико-экономическому порядку, основанному
на американском господстве. Он носит выраженно антисо­
циалистический характер и часто воспринимается на Юге
как маска экономического империализма. Колебания про­
центных ставок, порожденные главным образом экономикой
стран Севера, также жестоко отразились на экономической
жизни Юга. В 70-е гг. XX века низкие процентные ставки
подталкивали страны Юга ко взятию крупных займов для
финансирования экономического развития. Потом процент­
ные ставки взмыли вверх, создав на Юге долговой кризис.
Сочетание этих двух кризисов привело к неолиберальному
вмешательству под американским руководством для разре­
шения долгового кризиса экономик стран Юга, находящихся
в депрессии. Программы структурной адаптации, предло­
женные МВФ, Всемирным банком и банковскими консор­
циумами, приводили к разрушительным сокращениям госу­
дарственных расходов стран Юга, их социальных программ
и программ регулирования трудового рынка. Их суммарный
экономический эффект обычно приводил к усилению нера­
венства и социальных конфликтов на Юге, делая более прав­
доподобным разоблачение Вашингтонского консенсуса как
империалистического (см. Mann, 2003: гл. 2). Как отмечает
Чуа (Chua, 2004), там, где неравенство связано с этническими
различиями, это приводит к усилению ненависти на этниче­
ской почве. Таким образом, мир оказался парализованным.
С одной стороны, успешное капиталистическое развитие
102 Laisserfa ire (от ф р. «позволить делать») - п р и н ц и п м иним ально­
го вмешательства государства в экономику. - П рим . пауч. ред.

867

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

расширило зону Севера. Южная Европа и Япония присоеди­
нились к Северу в 60-е гг. XX века, и вскоре за ними последо­
вали «малые тигры» Восточной Азии. Они расширили зону
мира, в которой войны и межэтнические столкновения ка­
жутся принадлежащими к прошлому. Однако бблыиую часть
Юга капитализм избегает в условиях нарастающего междуна­
родного и местного неравенства. Торговля с Югом и инвести­
ции в экономики Юга снижаются. Экономические кризисы
ослабляют власть и легитимность более бедных государств,
приводя к росту недовольства. Если там вспыхивают этниче­
ские и другие формы беспорядков, капитал будет чуждаться
этих территорий еще больше, усиливая беспорядок. Рядом
с зонами мира располагаются зоны потрясений, в которых
могут развиваться этнические конфликты. Чем выше в стра­
не детская смертность и ниже объем международной торгов­
ли - тем выше шансы гражданской войны, включая этниче­
ские войны (Esty et al., 1998; Goldstone et al., 2002; Harff, 2003).
Марксистский кошмар - подвергнуться капиталистической
эксплуатации - и близко не идет в сравнение с кошмаром
постмодернистским - оказаться исключенным из капитали­
стических отношений! Поскольку глобализация капитализ­
ма передала часть власти от труда к капиталу, она привела
к дополнительному ослаблению социалистических движе­
ний на Юге, способствуя всплеску этнонационалистических
и религиозных движений.
3.
Рост фундаментализма привел к ослаблению секуляризма, либерализма и социализма. Религии спасения пре­
тендуют на обладание единственной истины, данной им
в откровении. Монотеистические религии (христианство,
иудаизм и ислам, в отличие от буддизма или индуизма)
утверждают, что даны единственным истинным Богом. Не­
возможно быть верующим одновременно двух религий.
Религии глубоко укоренены в ежедневных ритуалах семьи
и общины, порождая сильную эмоциональную и мораль­
ную привязанность. Люди, следующие различным конфес­
сиям, могут проявлять нетерпимость и пытаться навязать
свою веру другим. В прежние века это часто приводило
к попыткам насильственных обращений, более жестоким,
когда они совпадали с попытками колонизации (как в Ир­
ландии или Литве) или распространения имперской по­
литической власти на другие территории (как в Испании).
868

П РОТИВОДЕЙСТВУЯ Э ТН И ЧЕСКИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

Наибольшие проблемы были вызваны политизацией рели­
гии, так что со временем христианство, наименее терпимая
из религий, решило свои проблемы, обосновавшись в рам­
ках секулярного государства. Синтоизм, буддизм и инду­
изм были значительно более толерантны и воевали друг
с другом редко. Иудеи и мусульмане в прошлом также не
стремились к чисткам или насильственным обращениям.
Даже в современном мире верующие научились быть тер­
пимыми к другим религиям. Подобно Христу, религии на­
учились отдавать кесарево кесарю и держаться за свое. Тем
не менее в некоторых частях света растет насилие на рели­
гиозной почве. Почему?
Мой ответ представляет собой вариант моего тезиса 1:
современное насилие на религиозной почве происходит
главным образом из-за роста претензий на теодемократию политический строй, при котором правим «мы, верующий
народ». Мусульманский фундаментализм основан на идее
самоуправления религиозной общины, верной предписани­
ям Корана и применяющей шариат - исламский закон. Ша­
риат не является государственным законом. Исторически он
ближе к западному гражданскому праву, при котором в роли
истца выступают граждане против других граждан, а не госу­
дарство. Позже, в XIX веке, Османская империя, ставшая на
путь модернизации, начала попытки кодификации законов
шариата (Keddie, 1998: 708). Нынешние фундаменталисты не
имеют четкой позиции. Основывая свои притязания на Ко­
ране, они соединяют этатизм и популизм XIX-XX веков в ре­
лигиозную версию власти «нас, народа». Вначале они идеа­
лизировали теодемократию - термин был создан Мауланой
Маудуди, ведущим исламистом Индийского субконтинента
в 1940-е гг.; он обозначал этим словом «демократическое прав­
ление под Божественным руководством» (Saulat, 1979: 134).
Таким образом, фундаменталисты вначале привлекали сто­
ронников как популисты, возбуждая народные, потенциаль­
но классовые чувства, направленные против авторитарных
правителей (колониальных властей или постколониальных
секулярных правителей, обвиняемых во впитывании запад­
ной культуры). Появились также аналогично мыслящие ин­
дуистские националисты (ведущие dharmayuddha, священную
или праведную войну) и даже буддистские националисты на
Шри-Ланке. Индуистские фундаменталисты стремятся на­

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КР А Т И И

вязать населению собственную концепцию религиозной чи­
стоты, выводимую из священных текстов вроде «Рамаяны».
Тем не менее по мере роста эти движения отчасти утратили
свой демократический характер. Захватив власть, как в Ира­
не или Афганистане, они приобрели форму теократической
диктатуры, воплощающей власть имамов или мулл. Поэтому
мы привыкли думать о фундаменталистах как о людях, не
имеющих ничего общего с демократией. Тем не менее их об­
ращение к массам носит демократический характер, направ­
ленный против местных авторитарных правителей и зарубеж­
ных империалистических держав. Контраст между идеалом
и практикой в революционном исламе напоминает такой же
контраст в революционном социализме. Оба движения созда­
ли альтернативные версии идеала народовластия, направлен­
ного против правящих классов и империалистических сил,
и оба предали их, отдав предпочтение сильному государству.
Такое государство призвано выражать религиозную
чистоту народа - религиозный вариант органического
национального государства. Это любопытно, поскольку
религиозные учения не носят ни этатистского, ни нацио­
налистического характера. Религиозные учения стремятся
подчинить государство религиозной общине, которая рас­
сматривается как транснациональная, а не национальная,
переходящая границы национальных государств (за ис­
ключением Непала, который по конституции представляет
собой индуистское государство). Однако индуистские и ис­
ламистские теодемократы помимо своей воли стали нацио­
налистами и этатистами, как это отмечает Юргенсмейер
(Juergensmeyer, 1993). Требуя, чтобы государство внедряло
шариат или хиндутву, они фактически попадают в ловуш­
ку этатизма и национализма. Поскольку Пакистан должен
принадлежать только истинным мусульманам, государство
в нем должно принудительно внедрять шариат. Поскольку
ядро индуизма составляет очень большое государство, фун­
даменталисты этой религии различают транснациональную
индусскую нацию, своего рода Великую Индию, охватываю­
щую всю Южную Азию, и национальный центр - собственно
Индию. У ислама нет такого центра. Обе группы теодемократов утверждают, что религиозные меньшинства нужно
насильственно ассимилировать или разрешать им практи­
ковать свою религию на частном уровне в качестве граж­
870

П РОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СО ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

дан второго сорта или неграждан. «Чуждые расы должны
утратить самостоятельное существование... или оставаться
в стране в полном подчинении индусской нации, не пре­
тендуя ни на какие привилегии... даже на гражданские пра­
ва», - писал Голвалкар, руководитель радикального индус­
ского националистического движения РСС (Gold, 1991: 566).

ОТКУДА БЕРУТСЯ ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ
ЭТНОНАЦИОНАЛИЗМА?
Эти три тенденции подготовили почву для возникнове­
ния этнорелигиозного конфликта в некоторых частях Юга.
Безусловно, Юг очень разнообразен. Некоторые страны уже
почти полностью моноэтничны и создали ранее единую на­
циональную культуру. Это верно в отношении Кореи, боль­
шей части других азиатских «малых тигров», а также Китая,
за исключением его западных окраин. В большинстве случаев
это относится и к основным территориям Индии и Индоне­
зии. Их относительная культурная однородность, безуслов­
но, в большой степени способствовала быстрому экономи­
ческому развитию. Они продолжают основную традицию
этнических чисток на Севере, в основном ассимилируя и по­
давляя в культурном плане меньшинства в течение длитель­
ного времени, тогда как более серьезные проблемы возника­
ют только на периферийных колонизованных территориях.
Некоторые другие этнические конфигурации также не
ведут к этнонациональному соперничеству. В некоторых на­
циях существует этнически окрашенная иерархия в рамках
более широкой и, скорее, секулярной национальной культу­
ры. В Латинской Америке группы часто стратифицируются
в соответствии с процентом европейской, туземной и афри­
канской крови. Их метисские культуры создают довольно
слабое ощущение национальной и этнической принадлеж­
ности (Centeno, 2001). Этнические различия тесно связаны
с классовыми, создавая более сильное противостояние правых
и левых, чем-этнические противостояния. Исключения пред­
ставляют опять-таки периферийные схватки за землю между
поселенцами (обычно метисами) и туземными народами, как,
например, в мексиканском штате Чьяпас, на Гватемальском
нагорье и в некоторых частях Колумбии и бассейна Амазонки.
871

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

В этих периферийных районах происходят серьезные этниче­
ские чистки, пусть даже ослабленные отсутствием у туземных
народов претензий на создание собственного государства.
Тем не менее культура этих стран часто также носит транс­
национальный характер. Страны Латинской Америки распо­
лагают общим метисским и католическим наследием, а в араб­
ских и мусульманских странах объединяющим фактором
выступает арабский язык и/или ислам. Даже мощные этниче­
ские разломы Пакистана смягчаются общей мусульманской
культурой. Опять-таки на периферии таких государств есть
исключения - требования берберских регионалистов в Алжи­
ре и курдский сепаратизм в некоторых государствах. В других
частях своих территорий этим странам также удалось в значи­
тельной степени избежать кровавых этнических чисток.
На другом полюсе находятся национальные государства,
в каждом из которых проживает большое число этнических
групп. На большей части Африки в политике доминирует
этнический фактор, но ни одна этническая группа не мо­
жет распространить свою власть на все государство. Более
успешные страны опираются на межэтнические компро­
миссы, достигнутые между политическими партиями или
в составе офицерского корпуса. В дальней перспективе в не­
которых из этих стран может сформироваться ядро в форме
национального макросообщества, постепенно ассимилиру­
ющего и культурно подавляющего многочисленные неболь­
шие этнические группы, как это произошло в Индии и Ин­
донезии и еще раньше в большинстве европейских стран.
Для этого могут потребоваться государства с хорошо раз­
витой способностью к интеграции, но таких государств в бо­
лее бедных частях Юга обычно и недостает. Колониализм раз­
рушил их традиционные инфраструктуры, заменив чуждыми
западными учреждениями, которые постколониальные ре­
жимы оказались неспособны поддерживать. Под давлением
регионально-этнических конфликтов эти государства посте­
пенно разваливаются перед лицом гражданских войн, боль­
шинство из которых принимает этнические формы. Фирон
и Лейтин (Fearon & Laitin, 2003) приписывают возрастающую
частоту гражданских войн в бедных странах слабости или не­
состоятельности государства. По их мнению, в этом контексте
ни одна специфическая этническая или религиозная конфи­
гурация не определяет начала или течения гражданских войн.
872

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ М ИРЕ

Большее значение имеют условия, напрямую способствую­
щие восстаниям против слабых государств - труднодоступ­
ная и гористая территория, политическая нестабильность,
местные экономические ресурсы, которые могут быть захва­
чены повстанцами для финансирования, многочисленное
население, среди которого можно раствориться, и сама бед­
ность, по финансовым причинам не дающая государству воз­
можности вести репрессии на желаемом уровне. В последнее
время, однако, набирает силу тенденция видеть в этих восста­
ниях новую форму войны, при которой жаждущие добычи
головорезы с автоматами Калашникова, лишенные какой-ли­
бо серьезной политической идеологии, истребляют местное
население (Collier & Hoeffler, 2002; Kaldor, 1999). Тем не менее
я, так же как и Каливас (Kalyvas, 2001), сомневаюсь в этом. Та­
кой подход представляется еще одной версией этноцентрич­
ного конфликта между «нами, цивилизованными» и «ими,
примитивными». Он недооценивает как криминальную со­
ставляющую прежних войн, так и идеологическую составляю­
щую новых. Большинство повстанческих движений в Африке
вначале располагает аутентичной идеологией органического
национализма; лишь позже они вырождаются в уголовщину
в патовых условиях гражданской войны. Эти черные дыры
отличаются от случаев, которые я проанализировал, потому
что в них нет победителя. Обе стороны занимаются кровавой
чисткой, но неспособны создать собственное стабильное госу­
дарство или уничтожить врага.
Для государств, где меньше этнических групп, характерны
конфликты, более похожие на те, которые я анализировал.
Тем не менее лишь некоторая часть этих конфликтов связана
с взаимоисключающими притязаниями на суверенитет. Это
не характерно для экономик, основанных на этнических ни­
шах. В таких случаях этническое меньшинство сосредоточено
в определенных секторах и профессиях, подпитывая недо­
вольство нечестной конкуренцией и эксплуатацией. Согласно
моему тезису 2, недовольство экономического характера пере­
носится на этническое меньшинство. Конфликт обычно менее
серьезен, если меньшинство занимается профессиями низко­
го уровня. Рабочие иммигранты, как правило, сталкиваются
с дискриминацией и иногда становятся жертвами беспоряд­
ков, но речь не идет о кровавых чистках. Они занимаются низ­
кооплачиваемым трудом, для которого трудно найти испол­
873

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

нителей, и поэтому капиталисты и правительства считают их
полезными. Неприятности рабочих иммигрантов в странах
Персидского залива (или в Восточной Германии и во француз­
ских промышленных пригородах) серьезны. Но они бледнеют
на фоне событий, обсуждаемых в этой книге, поскольку такие
рабочие не требуют для себя государственной независимости.
Хуже часто обращаются с народами-посредниками - та­
кими торговыми и предпринимательскими группами, как
евреи в Европе, азиаты в Восточной Африке и китайцы
в Юго-Восточной Азии. Радикалы из принимающей общины
обычно обвиняют их в экономической эксплуатации. В худ­
ших случаях эти обвинения питают погромы и депортации,
смещая классовое напряжение на легкодоступные мишени,
которыми режим готов пожертвовать, чтобы успокоить на­
родное недовольство. Безусловно, мишени носят этнический
характер —под ударом оказываются все китайцы в Индоне­
зии, а не только капиталисты. Под давлением народного на­
силия восточноафриканские правительства депортировали
азиатское население, которое давно уже рассматривалось
как пособник белых колониалистов. В Малайзии и Индоне­
зии китайские общины подвергались неоднократным напа­
дениям, приводящим к смертным случаям. Эта тема живо
и остро проанализирована в работе Чуа (Chua, 2004). Тем
не менее режим и высшие классы общества считают посред­
нические народы слишком полезными, чтобы от них избав­
ляться, и, в конечном счете, вмешиваются для их защиты.
В отличие от Чуа, я не думаю, что подобные конфликты при­
водят к самым кровавым случаям этнических чисток.
Хотя конфликтующие претензии двух этнических со­
обществ на создание государства представляются более
опасными, эскалация редко имеет место, если обе группы
издавна делят между собой власть. Обычно меньшинство
доминирует в экономике, тогда как большинству принадле­
жит государство - как в Малайзии, на Фиджи или в Гайане.
Такое разделение власти, укоренившиеся со времен колони­
ализма, сохраняется и в постколониальных государствах.
Этот негласный договор может быть нарушен, что часто ве­
дет к опасным беспорядкам, но ситуация редко деградирует
далее. У каждой из сторон ощущение эксплуатации носит
частичный характер, и ни у одной не образуется цельная
имперская или пролетарская идеология. Кроме того, оба
874

П РО ТИ ВО Д ЕЙ СТВУ Я Э ТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В С О ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

народа обычно живут вперемешку и не могут легко разде­
литься. В частности, меньшинство не может претендовать
на региональную автономию, тем более на свое государство,
особенно если ни одно из притязаний не поддерживается
этнической родиной или соседним государством. Разделе­
ние власти уже принесло известную выгоду обеим сторонам.
Альтернативы кажутся абстрактными и рискованными.
Частичное исключение представляет Руанда. Хуту и тут­
си проживали вместе, и в течение недолгого времени тутси
преобладали в частном секторе, тогда как хуту, составлявшие
большинство, образовали обширный государственный сектор.
Однако это разделение власти не было институционализиро­
вано. Тутси в Руанде традиционно доминировали в обеих фор­
мах власти, и такая ситуация сохраняется в соседнем Бурунди.
Кроме того, не следует забывать о вторжении эмигрантовтутси, которым помогала Уганда. Благодаря этим факторам,
радикалы из Hutu Power перешли к геноциду. После этого
конфликт перекинулся в Конго, куда хлынули разгневанные
беженцы-хуту, и вторглись с карательными экспедициями
полные гнева тутси. И тем, и другим помогали соседние госу­
дарства, стремившиеся добраться до источника полезных ис­
копаемых. Все это сбило Конго с пути африканской полиэтни­
ческой дезинтеграции, описанной выше, и направило его по
пути массовых кровавых чисток. Нигде больше в мире мне не
известно случая, напоминающего Руанду/Бурунди. Возмож­
но, это был последний геноцид в мировой истории.
В настоящее время наиболее опасные случаи, лучше всего
описывающиеся моими тезисами, представлены главным об­
разом у границ больших имперских государств, как это было
в XIX и начале XX века в Большой Европе. В предыдущей
главе мы обсуждали окраинные районы Индии и Индонезии.
Аналогичное положение существует на бывших советских
окраинах - в Чечне, Абхазии, Нагорном Карабахе и Ферган­
ской долине. На южных и восточных окраинах Китая этнонациональные конфликты присутствуют в Тибете и Синьцзяне.
Курдские этнонационалисты поднимают волнения на окра­
инных территориях Турции, Ирана и Ирака. Периферийные
районы Бирмы представляют собой пороховую бочку. То же
относится к частям южных Филиппин. В Эфиопии, Сома­
ли и Эритрее сепаратистские движения этнических мень­
шинств получают помощь из-за границы. В таком контексте
875

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КР АТИ И

повстанцы разоблачают турецкий, иракский, индийский,
бирманский, индонезийский, мексиканский, гватемальский,
бразильский и прочий империализм. В наше время империа­
лизм обосновался также на Юге, и сопротивление ему может
сопровождаться стремлением к этнической демократии, по­
добном тому, что мы наблюдали ранее в Европе.
Большинство таких конфликтов происходит также в не­
которых из беднейших, наиболее изолированных частей све­
та, и они становятся черными дырами чисто местного значе­
ния. Армения и Азербайджан, Абхазия и Грузия разорены,
но их конфликты не распространяются дальше. В самом худ­
шем случае Руанда распространяет свой смертельный вирус
на весь район Африканских Великих Озер, но остальной мир
смотрит на этот район «краем глаза» и согласен с тем, что
драгоценные металлы оттуда попадут на север непрямыми
путями, по которым передвигаются атаманы и наемники.
Турция, Россия, Китай, Индия, Индонезия и некоторые дру­
гие страны также получили свободу действий. Большинство
становится на путь репрессий, углубляя таким образом этни­
ческие конфликты и чистки, так что международный капи­
тал проявляет меньше интереса к торговле и инвестициям
в этих проблемных точках. Экономический кризис углубля­
ется, и местные конфликты подвергаются эскалации.

ОТКУДА БЕРУТСЯ ВОИНЫ ЗА ВЕРУ?
Большинство фундаменталистов не отличается большой
склонностью к насилию. Они стремятся сделать собственную
общину доктринально чище, преодолевая сопротивление
местных «неверных» или коррумпированных, авторитарных
и обычно довольно секулярных мусульманских правителей.
Это, как говорят исламисты, является частью более широкой
заповеди джихада, что значит «борьба во имя Аллаха». Джи­
хад не обязательно связан с насилием, и это выражение не
нужно переводить как «священная война», потому что хри­
стиане под этим термином понимают настоящую войну. Фун­
даменталисты угрожают религиозным меньшинствам граж­
данством второго сорта, изгоняют женщин из общественной
сферы и подвергают культурную жизнь жестокой цензуре.
Однако (в категориях моей таблицы 1.1) это не заводит их
876

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

за пределы дискриминации, подавления культуры и в какойто степени репрессий средствами государственного принуж­
дения. Нужно добавить, что большинство секулярных режи­
мов в мусульманском мире немногим лучше.
Однако некоторые исламские фундаменталисты расши­
ряют понятие борьбы против врагов ислама. Они становят­
ся воинами за веру, которых мусульмане называют джихады.
В священных текстах всех религий можно найти несколько
фраз, призывающих к битве, поскольку религии формулиру­
ют нормы, управляющие всеми аспектами человеческой жиз­
ни. Воины ислама цитируют повторяющийся призыв Корана
сопротивляться угнетению, поскольку «угнетение хуже, чем
убийство» (2: 191), так что «воюйте с ними, пока не останется
угнетения, и пока религия не будет целиком посвящена Ал­
лаху» (2: 193). Понятие угнетения позволяет не считать боль­
ше секулярных или авторитарно-консервативных правителей
исламского мира мусульманами, тем самым обходя обычный
призыв Корана не свергать мусульманских правителей. Во­
ины за веру вступают в вооруженную борьбу во имя одной
истинной веры. Индуистские воины выступают против док­
трины ненасилия Ганди, считая ее слабостью и прославляют
его убийцу-националиста за возврат к военному насилию как
к одному из «четырех столпов» индуизма. Исламисты и инду­
истские фундаменталисты поддерживают также участие в парамилитарных формированиях, считая его занятием внутрен­
ней, более чистой элиты (Juergensmeyer, 1993; Keddie, 1998;
в отношении Индии и Пакистана см. Ahmad, 1991; Gold, 1991;
Jaffrelot, 1996; Katzensteinetal, 1998: 226; Saulat, 1979:132-135).
Когда враги местного значения соединяются с «невер­
ными» империалистами, резонанс религиозного призыва
к войне становится значительно сильнее. Так, мусульмане
выступают против глобального империализма, тогда как
ненависть индуистов и буддистов направлена только про­
тив его южной версии. Упадок торговли, долговые кризисы
и неолиберальное реструктурирование экономики усилива­
ют этот отклик. Когда Соединенные Штаты поддерживают
режимы Юга в собственных геополитических интересах,
вооружая их против их местных врагов и собственной оп­
позиции, недовольство ими направлено также против Со­
единенных Штатов. Это особенно верно по отношению
к мусульманскому миру. Соединенные Штаты оказывают
.

877

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

широкую военную поддержку деспотическим и коррумпи­
рованным режимам - таким, как в Египте и Саудовской
Аравии. Все становится еще яснее, когда Соединенные
Штаты принимают чью-то сторону в местных конфликтах.
Два американских вторжения в Ирак и поддержка Израиля
дают арабам и мусульманам четкое ощущение, что они име­
ют дело с двойным врагом - местным и имперским.
Израиль представляет собой главный современный при­
мер поселенцев-завоевателей. В течение полувека израильтя­
не очищают оккупированные территории от туземцев-арабов. Эти чистки носили наиболее кровавый характер в конце
40-х гг. XX века и возобновились в ходе еврейского захвата зе­
мель в последние годы. Израильтяне проводили чистки глав­
ным образом на собственных оккупированных территориях,
создав типичное поселенческое государство: демократия для
поселенцев, меньше прав для туземцев —то, что Ифтахель
(Yiftachel 1999) правильно называет этнократией, демокра­
тией только для этноса. Некоторые евреи даже создали соб­
ственный этнотеократический идеал государства, в котором
евреи имеют право занимать Страну Израиль, только если
они следуют законам Торы - завету между Богом и древними
израильтянами. Так что они должны установить в стране ев­
рейский закон, невзирая на существование других религий.
Хотя обе стороны вступили в этот конфликт с секулярными,
материалистическим целями, по мере ухудшения ситуации,
они сдвинулись в сторону большего фундаментализма. Со­
единенные Штаты оказались втянуты в конфликт на его им­
перской, израильской стороне. В конце концов, именно их
танки въезжают на Западный берег, и Израиль получает зна­
чительно больше военной и экономической помощи США,
чем любая другая страна в мире (см. Mann, 2003: гл. 2).
Хантингтон (Huntington, 1996) утверждает, что религиоз­
ный конфликт широкого размаха сейчас полыхает вдоль ли­
ний разлома между религиозными цивилизациями. Он, одна­
ко, показывает только, что такой конфликт имеет место лишь
вдоль одной линии разлома, пересекающей Африку и Азию,
где ислам встречается с христианством, буддизмом и индуиз­
мом. Он отмечает, что большинство межконфессиональных
конфликтов разворачивается между мусульманами и немусульманами по линии, идущей от Северной Нигерии через Су­
дан, Армению и Азербайджан, Кашмир, Южные Филиппины
878

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

Молукки. Как я отметил в главе 1, религия является особен­
но эффективным средством создания макроэтнических кон­
гломератов из различных этнических групп. Таким образом,
этническое многообразие Судана поляризуется до противопо­
ставления арабско-мусульманского Севера и несколько менее
сплоченного христианского и анимистского Юга.
Но Хантингтон игнорирует тот факт, что это конфликт
внутри религий в той же мере, в какой и между религиями.
Он включает интенсивную борьбу внутри каждой веры. Как
показывает случай Ирака, разлом между суннитами и шии­
тами создает особую трудность. Однако в XX веке ислам был
охвачен тем же противоречием между сакральным и секулярным, что и христианство в предыдущем веке. Сейчас, как
и тогда, в этом противостоянии сталкиваются фундамен­
талисты, верящие, что государство должно принудительно
внедрять религиозную истину с теми, кто отстаивает извест­
ную степень разделения религии и государства - секуляристами, мистиками, а также представителями большинства
сект религиозных меньшинств. Однако, поскольку послед­
ние обычно контролируют армию, они тоже не отличаются
особой терпимостью. В известном смысле внутри каждой ре­
лигии сталкиваются два фундаментализма - один сакраль­
ный, а другой более секулярный, и предметом их спора яв­
ляется природа демократии. Обе стороны утверждают, что
для власти народа должны быть исключения. Фундамента­
листы готовы принять демократию, только если народ чист
с религиозной точки зрения, тогда как секуляристы от нее
отказываются, говоря, что фундаменталисты все равно отой­
дут от демократии, если их выбрать. Ни одна из сторон не
готова предоставить решение вопроса избирателям. Внутри
ислама этот конфликт является доминирующим в Алжире
и угрожает всем сравнительно секулярным государствам
в мусульманских странах - от Египта и Турции до новых
среднеазиатских республик и Индонезии. Борьба зачастую
носит кровавый характер. Иногда она приобретает местную
этническую окраску, хотя главные предметы конфликта ох­
ватывают более универсальные религиозные вопросы.
На некоторых линиях разлома империализм Севера стал­
кивается с зависимостью Юга. Воины за веру в состоянии мо­
билизовать мощные религиозные чувства против местных уг­
нетателей, но их картина мира найдет больший отклик у масс,
И

879

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

если враг определяется как «неверный» угнетатель глобально­
го масштаба. Исламских бойцов джихада, нападающих на За­
пад, нужно трактовать как борцов с империализмом - слово,
которое никогда нельзя услышать от Хантингтона или аме­
риканских политиков, хотя оно существенно для понимания
этого феномена. Речь идет о новой форме антиимпериализма,
сильно отличающейся от старой социалистической разновид­
ности, поскольку религиозные воины враждебны материа­
лизму. Они отвергают не экономическую эксплуатацию, а по­
литический империализм Севера, который с идеологической
точки зрения рассматривается одновременно как христиан­
ский и безбожный. Антиимпериализм отвергает материализм
как часть ненавистного секуляризма северных концепций
современности. Тем не менее не следует сомневаться, что он
также опирается на реальное ощущение экономического и по­
литического угнетения мусульман: верните палестинцам их
земли, выведите американо-израильские танки, создайте на­
стоящее палестинское государство рядом с Израилем - и при­
влекательность джихада для палестинцев практически сойдет
на нет. Выведите американские базы из арабских стран - и тот
же эффект будет ощущаться в большем масштабе.
Ведет ли эта борьба к этническим чисткам? Она может
включать насильственное обращение, хотя торжество фунда­
ментализма в каждой религии вряд ли обернется большим
числом убитых. Власть фундаменталистов в Иране и Афга­
нистане включала также культурную чистку, дискриминацию
и давление на меньшинства с тем, чтобы заставить их эми­
грировать. Самые большие экстремисты среди индуистских
фундаменталистов выступают за насильственную депорта­
цию мусульманских мужчин и обращение мусульманских
женщин. В тех конфликтах, где происходит эскалация - как
в Кашмире, Палестине или Чечне, - кровавые этнорелигиоз­
ные чистки проводятся обеими сторонами и предполагают
такое количество убийств и угроз, какое необходимо, чтобы
принудить другую общину к бегству. Особо безжалостное от­
ношение проявляется к мирным жителям, оказавшимся во­
влеченными в эту войну: жильцам московских многоквартир­
ных домов, покупателям в израильских торговых комплексах,
сотрудникам Всемирного торгового центра, пассажирам ма­
дридских пригородных поездов и десяткам тысяч чеченцев,
палестинцев, афганцев, иракцев и прочих, ставших жертвами
880

ПРО ТИ ВО ДЕЙ СТВУ Я Э ТН И ЧЕ С К И М ЧИСТКАМ В С О ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

ответных ударов; Как мы видели на протяжении всей этой
книги, ответные удары поражают в основном не виновников
этнических чисток, а их соплеменников и единоверцев. Одну
сторону обвиняют в терроризме, другую в государственном
терроризме. Все их действия переместили современные эт­
норелигиозные конфликты в затененные клетки моей табли­
цы 1.1. Эти религиозно-этнические противостояния пред­
ставляют очень серьезную опасность, и контрпродуктивные
ответные меры американцев, израильтян, русских и индий­
цев ведут лишь к усилению опасности (см. Mann, 2003).
Я привел аргументы в пользу того, что глобальный
всплеск религиозно-этнических конфликтов в значитель­
ной степени может быть объяснен в терминах «религиоз­
ной» версии моего тезиса 1: притязания на то, чтобы совре­
менное государство главным образом представляло «нас,
святой народ», а не людей другой или меньшей веры. Как
я показал в исследовании более ранних случаев, политиза­
ция религии, приводящая к конфликтующим претензиям
на суверенитет над одной и той же территорией, увеличи­
вает опасность массового насилия и придает решительное
значение также соотношению сил в военном плане.
Мой тезис 4а утверждает, что кровавый этнический кон­
фликт обычно имеет место, когда более слабая грунпа на­
бирается решимости сопротивляться и бороться, а не под­
чиняться дискриминации и принудительной ассимиляции.
Такая решительность обычно подпитывается внешней под­
держкой со стороны сочувствующих. Транснациональный
капитализм также поддерживает повстанцев. С окончани­
ем холодной войны многие производители оружия осво­
бодились от контроля сверхдержав и получили бблыиую
свободу поставок легкого оружия, которое предпочитают
бойцы в религиозных и религиозно-этнических войнах.
Эта индустрия носит наиболее глобальный характер, так
как не избегает и беднейших частей Юга. Она связана с име­
нем русского изобретателя. Михаил Калашников изобрел
ручной автомат АК-47, производимый массовым образом.
На одной из конференций, после того, как я изложил ран­
нюю версию своей теории этнических конфликтов, ко мне
повернулся Уолтер Макхулу, тогдашний англиканский ар­
хиепископ Центральной Африки, и сказал: «Африканская
проблема проста - это Калашников». В этом есть резон.
881

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

Вооруженные банды во многих странах покупают легкое
оружие и превращают деятельность парамилитарных фор­
мирований в образ жизни, добывая пропитание у местных
жителей. Видимо, в этом основная причина, почему слабые,
нестабильные правительства порождают больше всего наси­
лия на этнической почве. 11 сентября 2001 г. дало еще более
яркий пример такого использования оружия слабыми. Де­
сятки террористов, вооруженные ножами, взошли на борт
гражданских самолетов и лишили жизни почти 3000 чело­
век в зданиях, символизирующих американскую мощь. Это
злодеяние продолжает наметившуюся в XX веке тенденцию
к превращению гражданского населения в мишень. Это зна­
чит также, что высокотехнологичная военная мощь сама
по себе не сможет устранить угрозу воинов за веру или этнонационалистов, как ясно видно сегодня в Афганистане
и в Ираке. А что же сможет ее устранить?

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Можно ли найти противоядие для этнических конфлик­
тов? В своих тезисах я определяю обстоятельства, при кото­
рых происходят кровавые чистки, и процессы, в ходе которых
они разворачиваются. Кровавые этнические чистки связаны
с общими тенденциями развития, характерными для Совре­
менности. Не имеет смысла стоять в стороне, морально осуж­
дая эту тенденцию или перекладывая вину на злокозненные
элиты, примитивные народы или зло в человеческой природе.
Следует принять, что этнические чистки происходят в усло­
виях реального и длительного конфликта двух народов. Мы
на Севере должны более реалистически относиться к этому
вопросу. Нужно отказаться от благодушия, заключающего­
ся в мысли о том, что появление либеральных, толерантных
демократий представляет собой неизбежный результат обще­
ственного развития в наше время, которое могут увести в сто­
рону лишь примитивность и злонамеренность народов и их
лидеров. В Новое время распространяется идеал демократии,
народного правления, но он может стать органическим и ис­
ключительным, создавая опасность для этнических и религи­
озных меньшинств. Нужно проявлять реализм по поводу этой
тенденции, быть готовыми к ее проявлениям и делать все для
882

•

П РОТИ ВО ДЕЙ СТВУ Я Э ТН И Ч Е С К И М ЧИСТКАМ В С О В РЕ М Е ННО М МИРЕ

ее предотвращения. Нужно иметь дело с миром таким, как он
есть, а не таким, как он видится нам в мечтах.
Этнические чистки играли центральную роль в модер­
низации Старого и Нового Света. Хотя они не были изо­
бретением нашей цивилизации, мы их усовершенствовали.
Наша либеральная демократия не возникла путем простого
дарования всеобщих прав человека в условиях социальной
гармонии. Она возникла в условиях серьезного социального
конфликта, главным образом между общественными класса­
ми. Этнический конфликт чаще всего преодолевался путем
культурного подавления меньшинств. Сейчас это рассма­
тривалось бы как нарушение фундаментальных прав челове­
ка, хотя во временнбй перспективе все выглядит не так пло­
хо. Либерализм и впоследствии социал-демократия пустили
корни, поскольку реалистически принимали неизбежность
конфликта между классами и группами интересов, который
затем принял институционную форму и приведен к ком­
промиссу. Конфликт не исчез, но им можно было управлять
с помощью всеобщих гражданских прав. Любое разрешение
этнического (и классового) конфликта сегодня требует, что­
бы мы признавали нормальность этого явления. Такого при­
знания мы избегаем, благочестиво осуждая лидеров-злодеев.
Без более масштабных действий, одними угрозами экстре­
мистским лидерам, мы только усиливаем их популярность
на местах. Поскольку мы сами живем в странах, прошедших
этническую чистку, наше осуждение отдает лицемерием.
В моих тезисах детально указано, где возникают органиче­
ские концепции демократии, когда они становятся опасными
и пересекают линию, отделяющую их от кровавой этнической
чистки. Таким образом, мы можем выделить то, что другие ис­
следователи называют ранними предупредительными сигна­
лами этнического конфликта (Davies & Gurr, 1998; Goldstone et
al., 2002; Gurr, 1993,2000). Их количественные данные, собран­
ные во многих странах, приводят к выводам, сходным с мои­
ми. Они небезуспешно стремятся предсказать, где вспыхнет
конфликт, хотя и признают, что сталкиваются как с «ложным
позитивом» - предсказаниями ожидаемых катастроф, кото­
рые не материализуются, так и с «ложным негативом», когда
опасность кажется небольшой, но впоследствии оборачива­
ется насилием. Иногда эти исследователи дают понять, что
ошибки в прогнозах являются результатом нехватки данных,
883

ТЕМНАЯ СТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

которую можно исправить путем более интенсивных исследо­
ваний. Я в этом сомневаюсь. Хотя я главным образом изучал
наиболее серьезные случаи, которых немного, я показал, что
события редко развиваются по чьему-нибудь плану; кровавые
этнические чистки редко бывают задуманы изначально, но
вспыхивают в результате взаимодействий, носящих непред­
сказуемый характер. Мы можем выделить зоны опасности
и случаи, находящиеся «на грани», но точное предсказание
кровавых этнических чисток представляется невозможным точно так же, как поведение виновных в геноциде невозмож­
но объяснить теорией рационального выбора.
Тем не менее я опираюсь на мои тезисы 1 и 3, чтобы сфор­
мулировать прогноз общего характера. Там, где заметное
меньшинство создает движение, выдвигающее коллектив­
ные политические притязания на государство, в котором
доминирует другая этническая или религиозная группа, по­
сле того, как эти притязания высказаны и оформлены, они
никуда не исчезнут, и их невозможно будет подавить. Идеал
национального государства слишком сильно укоренен в со­
временном мире, чтобы его можно было подавлять или иг­
норировать. Многие правительства - от России до Индии,
Израиля и Соединенных Штатов - до сих пор не признают
этого. А стоило бы. Чем менее развита страна, тем вероят­
нее, что это требование станет громче, когда страна переме­
стится в мир, обожествляющий национальные государства.
Идея, безусловно, перекинется на какие-нибудь этнические
группы, которые ею до сих пор не заражены.
Но это относится не ко всем этническим группам. Боль­
шинство этнических групп мира слишком малы, чтобы до­
биться своего государства. Они уже ассимилируются в других
национальных государствах - обычно со сравнительно неболь­
шой долей насилия. Одним из признаков этого является по­
стоянное уменьшение числа языков, на которых говорят люди.
За последние 50 лет оно уменьшилось вдвое и составляет сей­
час порядка 5000. Скорее всего, оно будет быстро уменьшаться
и дальше. Стремление к коллективным политическим пра­
вам не носит универсального характера. Как подчеркивается
в моем тезисе 3, трудности создаются соперничающими убеди­
тельными и осуществимыми притязаниями на политический
суверенитет. Необходимыми условиями этого является нали­
чие суверенитета в прошлом и преемственность притязаний
884

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ М ИРЕ

на него в недавнее время. Как я отмечал, серьезные этнические
конфликты обычно происходят между давно существующими
группами, а не между группами, возникшими недавно. Тем са­
мым в числе кандидатов на суверенитет оказывается порядка
50 этнических групп, в настоящее время лишенных коллектив­
ных политических прав. Эти группы будет трудно остановить.
Поэтому я предсказываю, что Индонезия не сможет асси­
милировать или подавить движение за автономию Аче или
Западного Папуа; Индия не сможет ассимилировать или по­
давить кашмирцев-мусульман, а также некоторые небольшие
народы в приграничных районах; Шри-Ланка не сможет
ассимилировать или подавить тамилов; Македония не смо­
жет ассимилировать или подавить албанцев; Турция, Иран
и Ирак не смогут ассимилировать или подавить курдские
движения; Китай не сможет ассимилировать или подавить
тибетцев или мусульман Центральной Азии; Россия не смо­
жет подавить чеченцев; Хартумский режим не сможет сдер­
жать движения Южного Судана. Израиль не сможет пода­
вить палестинцев. Ни один из этих режимов не должен особо
уповать на то, что автономистские (или террористические)
движения, с которыми они сталкиваются, возможно, моби­
лизуют лишь меньшинство членов соответствующей этниче­
ской группы, а большинство предпочло бы спокойно жить
под их властью, не создавая политических проблем. Молча­
ливое большинство остается молчаливым; оно не придет на
помощь чужеземному имперскому режиму. Индонезийское
правительство делало серьезные попытки вооружить своих
клиентов среди этнических «чужаков», но было не в состо­
янии внедрить их достаточно глубоко в местное население.
Режимы не должны также тешить себя иллюзией, что следу­
ющее военное наступление окончательно разгромит движе­
ния автономистов. Оно может на какое-то время подавить
их и обеспечить спокойствие, но они возникнут снова, под­
держиваемые идеалом национального государства, торговли
оружием и «оружием слабых» современного мира.
Лишь некоторые движения меньшинств требуют своего го­
сударства. Большинство стремлений к автономии может быть
удовлетворено в рамках нынешних государственных границ.
Это требует, чтобы режим пошел на реальные уступки в фор­
ме конфедерации или в форме консоциативного правления:
меньшинству должно быть обеспечено самоуправление на ре­
885

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

гиональном уровне или гарантированные коллективные права
в центре. Соглашения о консоциативном правлении включа­
ют сочетание гарантированных квот для меньшинств в каби­
нете, в парламенте, на государственной службе и в армии плюс
право вето на политику, проводимую доминирующими этни­
ческими группами. В крайнем случае консоциативное правле­
ние может представлять собой «большую коалицию» партий,
представляющих все основные этнические группы. Такая пер­
спектива редко привлекает этнические группы, составляющие
большинство поскольку они и без этого могут выиграть выбо­
ры; кроме того, даже если большую коалицию удается создать,
она уменьшает жизнеспособность политической оппозиции,
которая обычно считается предпосылкой демократии. Од­
нако такие схемы могут быть эффективно ослаблены электо­
ральными стимулами, при которых партии вознаграждаются
ббльшим числом мандатов, если они приводят голоса и кан­
дидатов с другой стороны этнического водораздела. Подоб­
ные схемы стимулирования редко имеют прямое отношение
к этничности. Вместо этого они находят оптимальное соотно­
шение между регионами или разрабатывают альтернативные
или передаваемые системы голосования, которые на практике
специально приспособлены для поощрения умеренных пар­
тий «второго выбора», которые могут привлекать избирате­
лей за пределами этнического водораздела.
Элементы конфедерации или консоциативного устройства
не есть панацея. В некоторых местах они применимы лучше,
чем в других. Иногда они на деле лишь укрепляют этническую
идентичность меньшинства и даже стимулируют его недоволь­
ство. Предоставление национальному меньшинству власти на
региональном уровне может привести к тому, что оно будет
угнетать собственные региональные меньшинства, включая
местное меньшинство, представляющее собой большинство
в центре. На практике ни одна страна не будет полностью пе­
рекраивать свою конституцию, превращая государство в иде­
альную конфедерацию или консоциацию. Когда к традицион­
ной политической практике добавляется новая конституция,
их соединение может привести к неожиданным последствиям
(скептический взгляд на недавние попытки конституционно­
го творчества см.: Horowitz, 1999). Региональная автономия
может не гасить, но подстегивать требования независимости.
На это часто указывают органические националисты от Индо­

П РОТИВОДЕЙСТВУЯ Э ТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

незии до Великобритании, выступающие за целостный харак­
тер государства. Но простые либеральные гарантии прав лич­
ности не могут снять с повестки дня требование автономии.
В таком контексте большинство граждан идентифицируется
с собственной этнической общиной, так что первые выборы
по новым правилам приводят к этническому доминированию,
поскольку представляют собой этнические цензы - как в Се­
верной Ирландии, пользовавшейся истинно либеральном
политическим строем в течение ста лет. Нужны концепции,
признающие как либеральные, так и групповые права, как по­
казывает Ротшильд (Rothschild, 2002).
Чтобы быть эффективной, конституция должна быть
приспособлена к данному конкретному случаю и не быть за­
стывшей. Каждая конституция порождает непредвиденные
последствия - иногда хорошие, а иногда плохие. Но как
только большинство и меньшинство оказываются связаны
соглашениями о разделе власти и привыкают к компро­
миссам, на которых они основаны, положение облегчает­
ся. Действительно, важно ли, что Квебек остается частью
Канады, Шотландия - частью Соединенного Королевства,
а Каталония - частью Испании? Это, конечно, важно, но
уровень этих проблем значительно ниже того, который мы
обсуждали в этой книге. Если Квебек, Шотландия или Ка­
талония выйдут из состава соответствующих имперских го­
сударств, никто не погибнет и никого не выселят из дома.
Скорее, люди будут беспокоиться о последствиях для инве­
стиций и трудоустройства, о том, какой язык им придется
учить, и будет ли маленькая страна иметь право участвовать
в финале Кубка мира. Надо надеяться, что переход к по­
вседневным заботам произойдет также в случаях, которые
на сегодня представляют больше оснований для беспокой­
ства. После того как курды добьются определенной степени
региональной автономии в Турции, Иране и Ираке, они,
возможно, захотят создать собственное национальное го­
сударство. Но к тому времени для курдов, турок, иранцев
и иракцев вопрос в большой степени потеряет значимость.
В прошлом десятилетии квебекцы, шотландцы и каталон­
цы волновались во время выборов, будучи не в состоянии
решить, действительно ли они хотят независимости. Так
или иначе, при любом исходе разница невелика как для них
самих, так и для их предполагаемых эксплуататоров.
887

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

В крайних случаях реализм требует признать, что разде­
ление на два национальных государства представляет собой
наименьшее зло в плане немедленных решений. Так может
обстоять дело там, где насилие в прошлом создало слишком
большое недоверие для мирного разделения власти. Подоб­
ная ситуация сложилась в Косово, возможно, в Аче и на Тибе­
те, но, видимо, дело пока не дошло до этого в Южном Судане,
где история собственного суверенитета была недолгой и где
слабее противоборствующие идентичности. Безусловно, раз­
дел ведет к собственным проблемам. Теперь конфликт может
обернуться войной между разделившимися государствами,
при котором меньшинства в новых государствах трудно защи­
тить. Требуются коллективные гарантии прав меньшинства,
выполнение которых обеспечивается международными орга­
низациями. В некоторых случаях имеет смысл повернуть не­
нависть в сторону мягких форм чистки, которая производится
по обоюдному согласию путем обмена населением и собствен­
ностью, изменения границ и т. д. Это лучше, чем рисковать
насильственной чисткой, как в Косово и, возможно, в Боснии.
Сейчас ООН, НАТО и Соединенные Штаты редко прибегают
к такой политике. Но сколько еще времени их силы будут по­
давлять хорватов и сербов, требующих создания собственных
мини-государств, и преследовать немногих возвращающихся
беженцев? Может быть, имеет смысл осуществить обмен насе­
лением и признать эти национальные мини-государства —даже
позволить им при желании войти в состав Хорватии и Сербии
(безусловно, гарантировав права меньшинств)? В конце кон­
цов, у нас у всех есть свои национальные государства. Однако
решения должны различаться в зависимости от типа и уровня
угрозы. Рецептов, годных для всех, не существует.
Можем ли мы на Севере помочь странам Юга избежать
худших сценариев, которые, в конце концов, принадлежат
к нашему собственному прошлому? Да, поскольку мы увиде­
ли, что большую роль играет геополитический контекст - как
с точки зрения внешней помощи, так и с точки зрения между­
народных конфликтов. В случае европейской периферии мы
увидели мощные геополитические ограничители, сдержи­
вающие насилие на этнической почве. К сожалению, такие
ограничители редко встречаются в других местах. Нетрудно
видеть, в чем должны состоять некоторые из них. Нужно
осуществлять значительно бблыыий контроль над продажей
888

П РО ТИ ВО ДЕЙ СТВУ Я ЭТН И ЧЕ С КИ М ЧИСТКАМ В С О ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

оружия - как тяжелого, используемого для государственно­
го террора и подавления, так и легкого, которое используют
слабые в террористических актах и парамилитарных фор­
мированиях. Мы должны стремиться к международному
режиму, более чувствительному к региональным конфлик­
там и нашим собственным империалистическим тенденци­
ям. Мы должны способствовать сокращению неравенства на
Юге; нам не следует подчинять этнические конфликты и со­
противление авторитарным режимам нашим собственным
геополитическим играм; мы должны поощрять институци­
онализацию как этнических, так и классовых конфликтов.
Это обозначает, например, бблыыую чувствительность к бед­
ности в Африке к югу от Сахары, к арабскому и мусульман­
скому страху перед Израилем, к экспроприации туземных
народов крупным капиталом в союзе с прибывающими по­
селенцами и т. д. Все это, безусловно, воздушные замки. Им­
периалисты, международные капиталисты, контрабандисты
оружия, воины за веру и этнонационалисты мотивированы
главным образом не благородными чувствами. Мало из того,
что я сейчас упомянул, находится в настоящее время на меж­
дународной повестке дня.
Одну из проблем представляют Соединенные Штаты. Есть
печальный контраст между тем, как сейчас ведет себя амери­
канский неолиберальный империализм, по сравнению с аме­
риканской политикой в Европе и Японии сразу после Второй
мировой войны. Тогда правительство США стремилось по­
ощрять как правоцентристов, так и левоцентристов в Европе
и Японии с целью установления трудовых отношений и соз­
дания парламентских коалиций, основанных на классовом
примирении, изолируя экстремистов за пределами жизнеспо­
собных институций классового компромисса и выбивая по­
чву у них из-под ног (Maier, 1981). В отличие от этого, сейчас
международные учреждения стремятся освободить капитал
от «мертвой хватки» государственного регулирования, и эко­
номика получает «шоковую терапию» рыночной свободы,
практически невзирая на последствия с точки зрения безра­
ботицы, уровня зарплат, защиты трудящихся и политической
реакции. Там, где неравенство приобретает этническую окра­
ску, оно поощряет этнический конфликт между пролетарски­
ми и имперскими этническими группами. МВФ, Всемирный
банк и другие ссудные учреждения должны обдумать новый
889

ТЕМНАЯ С ТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

тип условий для получения кредитов, обуславливая их принд1
тием мер, направленных на достижение большего равенства.
между классами и регионами и защитой как индивидуальных, .
так и коллективных прав. Более того, американская «война
с терроризмом» носит крайне односторонний характер. Она
направлена только на террористов, а не на государственный
террор (за исключением немногочисленных государств-изгоев, которые и без того выступают против внешней политики
США). Это значит, что Соединенные Штаты выступают на
стороне доминирующих государств против этнорелигиозных
повстанческих движений. От Палестины до Грузии, Чечни,
Кашмира, южных Филиппин, Колумбии американская поли­
тика поощряет государственный террор. Большинство пере­
численных государств даже получает от них военную помощь,
способствующую подавлению повстанческих движений.
Сегодняшняя политика США кому-то может показать­
ся дальновидной, поскольку напрямую связана с моим тези­
сом 4а. Соединенные Штаты стремятся перекрыть междуна­
родную помощь террористам (то есть повстанцам) со стороны
сочувствующих из-за рубежа, поддерживая государственный
террор. Тем самым они стремятся подорвать волю более
слабой группы к сопротивлению.- Могут ли США добиться
успеха, заставив повстанцев подчиниться или согласиться
на ничтожные уступки за столом переговоров? В некоторых
случаях это возможно, если повстанческое движение не уко­
ренено надлежащим образом в соответствующем народе.
Движение Абу Сайяф на южных Филиппинах, как кажется,
пользуется слабой поддержкой у местного мусульманского
меньшинства. Возможно, Соединенные Штаты могут помочь
филиппинскому правительству его подавить. Однако сомни­
тельно, что такая стратегия применима там, где стремление
народа к власти глубоко укоренено. В современном мире этнонационализм только усилился. Сейчас повсеместно считается,
что народ (в обоих смыслах слова) имеет право на собствен­
ную власть. Стремление народов к самоопределению приняло
глобальный характер с тех пор, как президент Вудро Вильсон
провозгласил соответствующее право в 1917 г. Даже на Филип­
пинах новая политика не смогла до сих пор ослабить глубоко
укорененное мусульманское повстанческое движение Нацио­
нально-освободительный фронт моро. Наделе филиппинское
правительство вынуждено было перейти к примирительной
890

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ МИРЕ

стратегии. В другом месте я писал, что односторонний под­
ход США в действительности лишь увеличивает мобильность
террористов, равно как и их способность атаковать Соединен­
ные Штаты (Mann, 2003). Политика поддержки государствен­
ного террора, мотивированная борьбой с терроризмом, обре­
чена на провал. Нынешнее плачевное положение дел в Ираке
и Афганистане лишний раз подтверждает этот тезис.
Этнические войны и другие гражданские войны в настоя­
щее время расширяются, и с ними все труднее справляться.
Провальных мирных соглашений заключается больше, чем
удачных. Стедман и его коллеги (Stedman et al., 2002) видят
три препятствия на пути таких соглашений - местные де­
структивные силы (силовые игроки, стремящиеся сорвать
соглашение), соседние государства, тоже выступающие в де­
структивной роли, и наличие ресурсов на местах, позволяю­
щих противоборствующим силам поддерживать свое суще­
ствование во время войны. Стедман и его соавторы полагают,
что международное сообщество должно предоставлять эконо­
мические и военные ресурсы, чтобы противодействовать всем
трем. Нужно помочь найти работу в мирной жизни участии’
кам войны, подтолкнуть развитие экономики, умиротворить
соседей и т. д. Но они отмечают также, что международное
сообщество очень далеко от того, чтобы выделить на это сред­
ства. События в Руанде в 1994 г. показали, как мы далеки от
возможности эффективного вмешательства, даже в случае,
когда речь идет о мелких преступниках, замешанных в гено­
циде. Генерал Дал лер, командовавший небольшим отрядом
наблюдателей ООН в Руанде, сообщил своему начальству
в Нью-Йорке, что быстрое развертывание 5000 военнослужа­
щих ООН остановило бы то, что он правильно определил как
начинающийся геноцид. Созданная впоследствии военная
комиссия по расследованию в США подтвердила его оценку.
ООН не сделала ничего - главным образом, потому что вели­
кие державы в Совете Безопасности, особенно Соединенные
Штаты, Франция и Великобритания, блокировали любое
вмешательство. Они не хотели тратить деньги или рисковать
жизнью солдат в непонятной африканской стране, тем более,
если операцией командуют иностранцы (Melvern, 2000). И на­
против, мы вмешиваемся, чтобы защитить нефтяные интере­
сы или наших союзников, а сейчас мы оказываем давление на
европейской периферии. ООН - полезная организация, ког­
891

ТЕМНАЯ С ТО Р О Н А Д ЕМ О КР АТИ И

да речь идет о том, чтобы навести порядок на границе двух
враждующих государств, которые хотят, чтобы такой порядок
был наведен, но она бессильна, если они этого не хотят. Соеди­
ненные Штаты преследуют собственные интересы, выбирая,
когда следует обращаться к международным организациям,
а когда лучше прибегнуть к бомбардировке или вводу войск.
Нам еще далеко до международного режима, который в при­
нудительном порядке мог бы внедрять глобальные нормы.
Существует также юридическое вмешательство - пресле­
дование после этнической войны за уже совершенные престу­
пления. В настоящее время действуют два суда ООН по во­
енным преступлениям, созданные для конкретных случаев.
Они представляют собой шаг вперед по сравнению с анало­
гичными судами, существовавшим ранее, поскольку, в отли­
чие, например, от Нюрнбергского трибунала, они не опира­
ются на нормы правосудия, выработанные победителями.
Оба суда работают медленно, и суду по Руанде решительно
не хватает средств. Суд по Югославии преследовал преступ­
ников, представлявших все стороны конфликта. Это не от­
носится к суду по Руанде. Планировался также суд по Кам­
бодже, но процесс его создания увяз в долгих переговорах.
Некоторые страны изменили свое законодательство, чтобы
разрешить преследование проживающих там иностранных
граждан, совершивших свои преступления в других странах.
Благодаря этому, удалось предать суду и осудить четырех ру­
андийцев в Бельгии в июне 2001 г. Охота за генералом Аугу­
сто Пиночетом в 2000-2001 гг. не увенчалась привлечением
его к суду, но укрепила международное сотрудничество в бу­
дущих усилиях по поимке международных преступников.
Действительно, большинство членов ООН поддерживает
создание международного уголовного суда на постоянной
основе, и такой суд в принципе готов действовать.
Такие суды могут наказывать за злодеяния, совершенные
в прошлом, и принимать решения, закладывая междуна­
родные нормы, которые никто не вправе нарушать. Такие
функции, безусловно, полезны. Тем не менее случаи, рас­
смотренные в этой книге, наводят на мысль о двух ограни­
чениях. Во-первых, предпосылкой работы таких судов явля­
ется элитарная теория преступлений. Если они не получат
огромных денег, они смогут* вести дела лишь ничтожного
числа исполнителей преступлений. А ведь в события, рас­
892

ПРОТИВОДЕЙСТВУЯ ЭТН И ЧЕС КИ М ЧИСТКАМ В СОВРЕМ ЕННОМ М ИРЕ

смотренные в этой книге, были вовлечены тысячи преступ­
ников. Судам приходится действовать весьма избирательно,
но избирательность основана на том, кто легко попадает
к ним в руки и кто действовал достаточно открыто, чтобы
у преступлений оказалось много свидетелей. В сообществе,
замешанном в этнических чистках, выборочный подход соз­
дает ощущение, что судебное преследование несправедливо,
а это затрудняет примирение. Международные процессы
посылают сигналы и наказывают небольшое число людей,
но они не могут осуществлять правосудие в более общем
плане. Национальные суды способно действовать быстрее
и с меньшими затратами против большого числа преступни­
ков, но проводимое ими судопроизводство может показать­
ся упрощенным. К тому же на таких процессах победите­
ли судят побежденных, что ставит под угрозу возможность
примирения. Массовые суды «гакака» в Руанде, хотя и не
отдают судебным фарсом, все же вызывают неловкое чув­
ство. Комиссии по установлению истины и примирению,
существовавшие в Южной Африке, лучше справляются с за­
дачей примирения, но мало кто думает, что массовых убийц
нужно прощать, даже если кажется, что они раскаиваются.
Как показывают примеры, рассмотренные в книге, мало­
вероятно, что суды остановят радикалов перед совершением
преступлений. Страх судебного преследования вряд ли по­
действовал на идеологически мотивированных лидеров (та­
ких, как Гитлер или Пол Пот) - тогда как лидеры, в большей
степени зависящие от стечения обстоятельств, чем от идео­
логии (такие, как Милошевич или младотурки), чувствуют,
что не контролируют свою судьбу и что ставки в игре слиш­
ком высоки. Если они проиграют, они все равно погибнут;
если они выиграют, риск будущих преследований бледнеет
перед их будущим триумфом как спасителей нации. Рядовые
исполнители добавляют к этим соображениям резоны обыч­
ных уголовников: не пойман - не вор; если я буду орудовать
в маске или убью всех свидетелей, мне ничего не угрожает.
Изнасилования преследовать легче, поскольку большинство
жертв остаются в живых и хорошо помнят насильника. Тем
не менее суд в Аруше и суды в Руанде никого не останавли­
вают. Основные исполнители преступления из народа хуту
бежали в Конго и с тех пор продолжают творить беспредел
уже там. В течение десятилетия работы судов противобор893

ТЕ М Н А Я С Т О Р О Н А Д Е М О К Р А Т И И

сгвующие силы в Конго довели до гибели от трех до четырех
с половиной миллионов мирных жителей.
Обе указанные цели часто вступают в конфликт друг
с другом. Правосудие не должно взирать на политику, но
примирение как раз и есть политика. Истинное правосудие
предполагает длительные тюремные сроки для тысяч убийц
и насильников, а также массовое возвращение собственно­
сти и денежные репарации. Идя по этому пути, вряд ли
можно достичь примирения - не говоря уже о том, что это
невыполнимо. Репарации не выплачивались в Южной Аф­
рике, несмотря на соответствующие пункты устава Комис­
сии по установлению истины и примирению. Выплата их не
представляется реальной также после масштабных этниче­
ских чисток. В Югославии 100 000 человек живут в чужих до­
мах, и все этнические сообщества сильно обеднели. В этом
контексте репарации и возвращение собственности даже
не кажутся желательными, потому что* попытка провести
их в жизнь может привести к новым убийствам. В Руанде
репарации неосуществимы из-за бедности страны. С боль­
шинства хуту просто нечего взять. Поскольку политические
меры, необходимые для достижения примирения, всякий
раз зависят от конкретного случая, это означает также, что
абсолютных мерок достижимого правосудия не существует.
Правительства США, в свою очередь, выступают против
Международного уголовного суда. Они боятся, что амери­
канцы могут быть привлечены к ответственности за много­
численные интервенции в мировом масштабе. Безусловно,
бомбардировки нейтральной Камбоджи или обращение
с пленными в Гуантанамо и в Ираке выглядят как военные
преступления, за которые можно привлечь к судебному
преследованию. Тем не менее, если мир полагается на Со­
единенные Штаты как на всемирного шерифа, он должен
принять, что шериф иногда вмешивается в происходящее,
открывая пальбу. Поскольку такой суд может эффективно
действовать только при участии США, поэтому и другим
вопросам необходим компромисс. И хотя силы междуна­
родного вмешательства и уголовные суды пока мало на что
способны, при их распространении и превращении в яв­
ление повседневнрй реальности, они могли бы привести
к мировому порядку, в большей степени опирающемуся на
международное вмешательство. Таким образом, может быть
894

_ П РО ТИ ВО ДЕЙ СТВУ Я Э ТН И Ч Е С К И М ЧИСТКАМ В СО ВРЕМ ЕН Н О М М ИРЕ

создана геополитическая среда, более благоприятная для
«обезвреживания» этнических конфликтов или по мень­
шей мере перенесения их в зону более умеренных чисток,
указанную в таблице 1.1. А пока надо готовиться к худшему.
Эта книга может показаться депрессивной. Я не просто
утверждаю, что этнические чистки суть явление современное
и представляют собой часть нашей собственной цивилизации,
темную сторону демократии. Я пришел также к выводу, что
они носят общенародный характер и возникают отнюдь не
только в результате действий элит, манипулирующих массами.
Однако я не разделяю точки зрения, согласно которой крова­
вые чистки - неизбежный спутник человеческого бытия или
что этничность всегда побеждает другие формы социальной
организации, менее чреватые насилием. Этничность вовсе не
является (вопреки широко распространенному мнению) изна­
чально более мощной и эффективной мобилизующей силой,
чем класс и другие основания коллективного действия. Невер­
но также, что экстремизм в целом сильнее, чем умеренность.
Этнические чистки - лишь результат одной из тенденций раз­
вития современных секулярных обществ, вот и все. Темная
сторона демократии исторически сопровождает эти общества.
Этнические чистки прокатились в прошлом по Северу и сей­
час поглощают некоторые части Юга. Но они в обозримом бу­
дущем закончатся - как только демократия приобретет проч­
ные институциональные формы, пригодные для управления
полиэтническим населением, а особенно населением, раско­
лотым на две этнические общности. Будем надеяться, что эти
процессы закончатся в течение XXI века. В настоящий момент
мы можем заняться распознанием обстоятельств, в которых
возникает опасность этнических чисток, переходящих в мас­
совые убийства. Такое распознание вооружает нас инстру­
ментами по поиску путей предотвращения этой опасности.
Однако пока нам не хватает воли вкладываться в реализацию
решений, назревших в южной части мира. Так что не исклю­
чено, что Югу еще предстоит повторить горестную историю
этнических чисток, через которую прошли мы.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Aaronsohn, А. 1916. W ith the Turks in Palestine. London: Constable.
Abbott, W. (ed.) 1939. The Writings and Speeches o f Oliver Cromwell. Vol. II:
The Commonwealth W 49-1653. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
Adanir, F. 1998. “Nicht-muslimische Eliten im Osmanischen Reich”, in
W. Нбркеп Sc H. Sftndhaussen (eds.), Eliten inSudosteuropa. Sildosteuгора Jahrbuch,
Vol. 29. Munich: Sfldosteuropa-Gesellschaft.
Adanir, F. 2001. ‘Armenian Deportations and Massacres in 1915”, in Chirot
and Seligman (eds.). Ethnopolitical Warfare.
Adanir, F., Sc Kaiser, H. 2000. “Migration, Deportation and Nation-Building:
The Case o f the Ottoman Empire”, in R. Leboutte (ed.), M igrations et migrants dans
uneperspective historique. Brussels: Peter Lang.
Adelman, H., Sc Suhrke, A. (eds.) 1999. The Path o f a Genocide: The Rwanda
Crisisfrom Uganda to Zaire. New Brunswick, N.J.: Transaction.
African Rights. 1994. Rwanda: Death, Despair and Defiance. London: African
Rights.
• Ahmad, F. 1982. “Unionist Relations with the Greek, Armenian and Jewish
Communities of the Ottoman Empire”, in B. Braude Sc B. Lewis (eds.), Christians
and Jews in the Ottoman Empire. London: Holmes Sc Meier.
Ahmad, F. 1993. “War and Society Under the Young Turks, 1909-18”, in
A. Hourani (ed.), The M odem M iddle East. New York: Taurus.
Ahmad, M. 1991. “Islamic Fundamentalism in South Asia: The JamaatiTslami and the Tablighi Jamaat o f South Asia”, in Marty Sc Appleby (eds.),
Fundamentalisms Observed.
Aiyar, S. 1995. “‘August Anarchy’: The Partition Massacres in Punjab. 1947”.
South Asia, vol. 28.
Akcam, T. 1992. Turk Uhtsal Kimligi ve Ermeni Sontnu /Turkish N ational Identity
and the Arm enian Issue]. Istanbul: Iletisim Yaynlari.
Akcam, T. 1997. “The Genocide o f the Armenians and the Silence o f the
Turks”, in Proceedings o f the International Coiiference on ‘Problems o f Genocide”.
Cambridge, Mass.: Zoryan Institute.
Akhtar, S. 1991. “Uprising in Indian-Held Jammu and Kashmir”. Regional
Studies, vol. 9.
Alexander, S. 1987. The Triple Myth: A Iffe o f Archbishop Alojzije Stepinac. New
York: Columbia University Press.
Allen, B. 1996. Rape Warfare: The Hidden Genocide in Bosnia-Herzogovina and
Croatia. Minneapolis: University of Minnesota Press.
Allen, M. 2002. The Business ofGenocide: The SS, Slave Labor, and the Concentration
Camps. Chapel Hill: University o f North Carolina Press.
Almaguer, T. 1994. Racial Fault Lines: The Historical Origins o f White Supremacy
in California. Berkeley Sc Los Angeles: University of California Press.
Altshuler, M. 1990. “Ukrainian-Jewish Relations in the Soviet Milieu in the
Interwar Period”, in Potichnyj & Aster (eds.), Ukrainian-Jewish Relations.
Ancel, J. 1989. “The Romanian ‘Christian’ Regimes from 1940 to 1944 and
Their Attitude Toward Jews, the Church, the Clergy, the Press”, in Y. Bauer et
al. (eds.), Rememberingfo r the Future: Working Papers and Addenda, 3 vols. Oxford:
Pergamon.
Ancel, J. 1993. “Antonescu and the Jews”. Tad Vashem Studies, vol. 23.

896

И СПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Ancel, J. 1994. “German-Romanian Relations During the Second World
War”, in R. Braham (ed.), The Tragedy o f Romanian Jewry. New York: Columbia
University Press.
Anderson, B. 1983. Im agined Communities: Reflections on the Origin and
Spread o f N ationalism . London: Verso. [Русское издание: Андерсон Б. Вооб­
ражаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении на­
ционализма / Пер. с англ. В. Николаева; Вступ. ст. С. Баньковской. М.:
«КАНОН -пресс-Ц»; «Кучково поле», 2001.]
Andonian, А. 1920. Documents officiels concem ant les massacres armSniens. Paris:
Turabian.
Andreopoulos, G. 1994. Genocide: Conceptual and H istorical Dimensions.
Philadelphia: University o f Pennsylvania Press.
Araa, Y. 1987. Belzec, Sobibor, Treblinka: The Operation Reinhard Deathcamps.
Bloomington: University o f Indiana Press.
Arad, Y. 1989. “The ‘Final Solution in Lithuania in the Light o f German
Documentation”, in Marrus (ed .), The Nazi Holocaust, 4, part 2.
Arad, Y., et al. 1989. Thetm satzgruppen Reports. New York: Holocaust Library.
Arai, M. 1992. Turkish Nationalism in the Young Turk Era. Leiden: Brill.
Arendt, H. 1965. Eichmann in Jerusalem: A Report on the Banality o f Eznl. New York:
Viking Press. [Русское издание: Аренд X. Банальность зла. Эйхман в Иерусали­
ме / Пер. с англ. С. Кастальского, Н. Рудницкой. М.: Европа, 2008.]
Armenian Political Trials, Proceedings 1. 1985. The Case o f Soghomon Tehlirian.
Los Angeles: Varantian Gomideh.
Armstrong, J. 1963. Ukrainian Nationalism. New York: Columbia University
Press. [Русское издание: Армстронг Д ж . Украинский национализм. Факты
и исследования / Пер. с англ. П. Бехтина. М.: Центрполиграф, 2008.]
Armstrong, J. 1982. Nations Before Nationalism . Chapel Hill: University o f
North Carolina Press.
Ashman, C., & Wagman, R. 1988. The Nazi Hunters. New York: Pharos.
Astourian, S. 1995. The Armenian Genocide: An Interpretation. Glendale, Calif.:
ARF Shant Publications.
Avakumovic, I. 1971. “Yugoslavia s Fascist Movements”, in P. F. Sugar (ed.),
N ative Fascism in the Successor States, 1918-1945. Santa Barbara, Calif.: ABC-Clio.
Bacchetta, P. 1999. “Militant Hindu Nationalist Women Reimagine
Themselves”. Journal o f Women’s History, vol. 10.
Baghdjian, K. 1987. La confiscation, par le gouvem ement turc, des biens
arm eniens... dits abandonnh. Montreal: no publisher stated.
Ball, P., et al. 2002. Killings and Refugee Flow in Kosovo, March - Ju n e 1999.
Washington, D.C.: American Association for the Advancement o f Science.
Banach, J. 1998. Heydrichs Elite: das Fiihrerkorps der Sichesheitspolizei und des SD
1936-45. Paderbom: Schoningh.
Bankier, D. 1996. The Germans and the Final Solution. Oxford: Blackwell.
Barber, M. 2000. The Cathars. London: Longman.
Barkai, R. (ed.) 1994. Chretiens, musulmans et ju ifs dans VEspagne m ediivale.
Paris: Editions du Cerf.
Barkawi, T., & LafTey, M. (eds.) 2001. Democracy, Liberalism and Wan
Rethinking the Democratic Peace Debates. Boulder, Colo.: Lynne Rienner.
Barnett, A. 1983. “Democratic Kampuchea: A Highly Centralized
Dictatorship”, in Chandler & Kiernan (eds.), Revolution and Its Aftermath.
Barton, J. 1998. “Turkish Atrocities*: Statements o f American Missionaries on the
Destruction o f Christian Communities in Ottoman Turkey, 1915-1917. Ann Arbor,
Mich.: Gomida Institute.
Bartov, 0 . 1985. The Eastern Front, 1941-45, German Troops and the Barbarisation
o f W a ifare. London: Macmillan.
Bartov, O. 1991. H itler's Army: Soldiers, Nazis and War in the Third Reich. New
York: Oxford University Press.

897

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Bartov, О. 1996. M urder in Our M idst: The Holocaust, Industrial Killing, and
Representation. New York: Oxford University Press.
Basu, A., Sc Kohli, A. (eds.) 1998. Community C o^licts and the State in India.
Delhi: Oxford University Press.
Bauer, F. (ed.) 1968-81. Ju stiz und N -S Verbrechen, 22 vols. Amsterdam:
University Press.
Baumann, Z. 1989. M odernity and the Holocaust. Ithaca, N.Y.: Cornell University
Press. [Русское издание: Бауман 3. Актуальность холокоста / Пер. с англ.
С. Кастальского, М. Рудакова. М.: Европа; ИД КДУ, 2013.]
Вах, М. 1995. Medjugorje: Religion, Politics and Violence in R ural Bosnia.
Amsterdam: VU Uitgeverij.
Bebler, A. 1993. ^Political Pluralism and the Yugoslav Professional Military”,
in Seroka Sc Pavlovic (eds.), The Tragedy o f Yugoslavia.
Becker, E. 1998. When the War Was Over: Cambodia and the Khmer Rouge
Revolution. New York: Public Affairs.
Becker, J. 1996. Hungry Ghosts: M ao's Secret Famine. New York: Free Press.
Becking, B. 1992. The Fall o f Samaria. Leiden: Brill.
Bedoukian, K. 1978. Some o f Us Survived: The Story o f an Armenian Boy. New
York: Farrar.
Bedrossyan, M. (ed.) 1983. The First Genocide ofthe 20th Century: The Perpetrators
and their Victims. N.p.: Voskedar Publishing.
Beissinger, M. 1998. “Nationalist Violence and the State: Political Authority
and Contentious Repertoires in the Former USSR”. Comparative Politics, vol. 30.
Beissinger, M. 2002. Nationalist M obilization and the Collapse <f the Soviet State.
Cambridge: Cambridge University Press.
Bell-Fialkoff, A. 1996. Ethnic Cleansing\ New York: St. Martin’s.
Berenbaum, M. (ed.) A Mosaic q f Victims: Non-Jews Persecuted and M urdered by
the Nazis. New York: New York University Press.
Bernardini, G. 1989. “The Origins and Development o f Racial Anti-Semitism
in Fascist Italy”, in Marrus (ed.L The Nazi Holocaust.
Bhattacharjea, A. 1994. Kashmir: The Wounded Valley. New Delhi: UBS
Publishers Distributors.
Bilinsky, Y. 1990. “M ethodological Problems and Philosophical Issues in the
Study o f Jewish-Ukrainian Relations During the Second World War”, in Potichnyj
Sc Aster (eds.), U krainianjew ish Relations.
Birn, R. 1986. D ie Hdheren SS- und PolizefNirer. DGsseldorf: Droste.
Birn, R. 1991. “Austrian Higher SS and Police Leaders and Their Participation
in the Holocaust in the Balkans”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 6.
Birn, R. 1998. “Revising the Holocaust”, in Finkelstein Sc Birn (eds.), A Nation
on Trial
Black, P. 1984. Ernst Kaltenbrunner: Ideological Soldier q f the Third Reich.
Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Blau, T. 1993. “Psychological Perspectives on the Perpetrators o f the
Holocaust”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 7.
Bley, H. 1971. South-West A fic a Under German Rule 1894-1914. Evanston, 111.:
Northwestern University Press.
Block, R. 1993. “Killers”. New York Review o f Books, November 18.
Boehnert, G. 1981. “The Third Reich and the Problem o f Social Revolution:
German Officers and the SS”, in V. Berghahn (ed.^, Germany in the Age o f Total War.
London: Croom Helm.
Bogosavljevic, S. 1995. “Statistical Picture o f Serbia, Montenegro and Parts
o f the Former Yugoslavia with a Serbian Majority”, in Janjic (ed.), Serbia Between
the Past and the Future.
Bond, D. 1998. “Timely Conflict Risk Assessments and the PANDA Project”,
in J. Davies Sc T. Gurr (eds.), Preventive Measures: Building Risk Assessment and Crisis
Early Warning Systems. Lanham, Md.: Rowman Sc Littlefield.

И СПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Botica, S., et al. 1992. Mass K illing and Genocide in Croatia 1991/92: A Book o f
Evidence. Zagreb: Hrvatska sveucilisna naklada.
Braeckman, P. 1994. Rwanda: Histoire d 'u n genocide. Paris: Fayard.
Braham, R. 1981. The Politics q f Genocide: The Holocaust in H ungary, 2 vols. New
York: Columbia University Press.
Braham, R. 1983. Genocide and Retribution: The Holocaust in H ungarian-Ruled
Northern Transylvania. Boston: Kluwer-Nijhoff.
Braham, R. 1989a. “The Kamenets Podolsk and Delvidek Massacres: Prelude
to the Holocaust in Hungary”, in Marrus (ed.), The Nazi Holocaust.
Braham, R. 1989b. “The Holocaust in Hungary: An Historical Interpretation
of the Role o f the Hungarian Radical Right”, in Marrus (ed.), The Nazi Holocaust.
Braham, R., Sc Pok, A. (eds.) 1997. The Holocaust in Hungary: Fifty Years Later.
New York: Columbia University Press.
Brass, P. 1997. 7Ьф о/ап1ао1. Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Brass, P. 2003. “The Partition o f India and Retributive Genocide in the
Punjab, 1946-47”. Journal o f Genocide Research, vol. 5.
Breitman, R. 1991. The Architect o f Genocide: H im m ler and the Final Solution.
New York: Knopf.
Bridgman, J. 1981. The Revolt o f the Hereros. Berkeley & Los Angeles: University
o f California Press.
Bringa, T. 1995. Being M uslim the Bosnian Way. Princeton, N.J.: Princeton
University Press.
Britisn Broadcasting Corporation. 1998. Death o f a Nation. BBC documentary Film.
Broszat, M. 1981. The H itler State. London: Longman.
Browder, G. 1996. H itler’s Erforcers. New York: Oxford University Press.
Brown, D. 1970. Bury M y Heart at Wounded Knee: An Indian History o f the
American West. London: Barrie & Jenkins.
Brown, P. 1996. The Rise o f Western Christendom. Oxford: Blackwell.
Browning, C. 1978. The Final Solution and the German Foreign Office. New York:
Holmes Sc Meier.
Browning, C. 1985. Fateful Months: Essays on the Emergence q f the Final Solution.
New York: Holmes Sc Meier.
Browning, C. 1992. The Path to Genocide: Essays on Launching the F inal Solution.
Cambridge: Cambridge University Press.
Browning, C. 1993. Ordinary M en: Reserve Police Battalion 101 and the Final
Solution in Poland. New York: HarperCollins.
Brubaker, R. 1992. Citizenship and Nationhood in Frame and Germany.
Cambridge, Mass: Harvard University Press.
Brubaker, R. 1996. Nationalism R ea m ed : Nationhood and the N ational Question
in the New Europe. Cambridge: Cambridge University Press.
Brubaker, R., Sc Laitin, D. 1998. “Ethnic and Nationalist Violence”. American
Review o f Sociology, vol. 24.
Bryce, Viscount. 1972. The Treatment o f Armenians in the Ottoman Empire 19151916: Documents Presented to the Secretary o f Statefor Foreign Affairs, 2nd ed. (first ed.
1919). Beirut: Donuigan Sc Sons.
K Buchheim, H., et al. 1968. Anatomy q f theSS State. New York: Walker.
^4
Budreckis, A. M. 1968. The Lithuanian N ational Revolt o f 1941. Boston:
Lithuanian Encyclopedia Press.
.4 Bukey, E. 1992. "Nazi Rule in Austria”, in Austria History Yearbook, Vol. 23.
Bunce, V. 1999. The Design and Destruction o f Socialism and the State. Cambridge:
Cambridge University Press.
Burke, P. 1978. Popular Culture in Early M odem Europe. London: Temple Smith.
Burleigh, M. 1988. Germany Turns Eastwards: A Stuay o f Ostforschung in the Third
Reich. Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
Burleigh, M. 1994. Death and Deliverance: ‘Euthanasia’ in Germany, 1900-1945.
Cambridge: Cambridge University Press.

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А Д ЕМ О КР А Т И И

Burleigh, М. 2000. The Third Reich: A New History. London: Macmillan.
Butnaru, I. 1992. The Silent Holocaust: Romania and Its Jews. New York:
Greenwood Press.
Campbell, B. 1998. TheSA Generals and the Rise o f Nazism. Lexington: University
of Kentucky Press.
Campbell, J. 1995. “The United Kingdom o f England: The Anglo-Saxon
Achievement”, in A. Grant Sc K. Stringer (eds.), Uniting the Kingdom? The Making
British History. London: Routledge.
Caplan, J. 1988. Government without Administration: State and Civil Service in
Weimar and Nazi Germany. Oxford: Clarendon Press.
Carnegie Endowment. 1914. Report o f the International Commission to Inquire
into the Causes and Conduct o f the Balkan Wars. Washington, D.C.: Carnegie
Endowment. Re-issued by the Endowment in 1993 under the title The Other Balkan
Wars, with an Introduction by George Kennan.
Centeno, M. 2001. Blood and Debt: War and the Nation-State in Latin America.
Princeton, N.J.: Princeton University Press.
de Certeau, M., et al. 1975. Unepolitique de la langue. La revolutionfrangaise et
lespatois: L'enquSte de Gregoire. Paris: Gallimard.
Chalabian, A. 1988. General Andranik and the Armenian Revolutionary Movement.
No place: no publisher.
Chalk, E, Sc Jonassohn, K. 1990. The History and Sociology o f Genocide. New
Haven, Conn.: Yale University Press.
Champagne, D. 1992. Social Order and Political Change: Constitutional
Governments under the Cherokee, the Choctaw, the Chickasaw and the Creek. Stanford,
Calif: Stanford University Press.
Chandler, D. 1991. The Tragedy of Cambodian History: Politics, War and Revolution
since 1945. New Haven, Conn.: Yale University Press.
Chandler, D. 1992. Brother Number One: A Political Biography o f Pol Pot. Sydney:
Allen Sc Unwin.
Chandler, D. 1999. Voicesfrom S-21: Terror and History in Pol Pot's Secret Prison.
Berkeley Sc Los Angeles: University of California Press.
Chandler, D., Sc Kiernan, B. (eds.). 1983. Revolution and Its Aftermath in Kampuchea:
Eight Essays. New Haven, Conn.: Yale University South East Asian Studies.
Charny, I. 1986. “Genocide and Mass Destruction: Doing Harm to Others as
a Missing Dimension in Psychopathology”. Psychiatry, vol. 49.
Chen, Y.-T. 1980. The Dragon's Village. New York: Pantheon.
Chesterman, S. (e d j 2001. Civilians in Wars. Boulder, Colo.: Lynne Rienner.
Chesterman, S. 199/. Le deft de I'ethnisme: Rwanda et Burundi: 1990-1996. Paris:
Karthala.
Chirot, D., Sc Seligman, M. (eds.). 2001. Ethnopolitical Warfare: Causes,
Consequences, and Possible Solutions. Washington, D.C.: American Psychological
Association.
Chretien, J.-P., et al. 1995. Rwanda: Les medias du genocide. Paris: Karthala.
Chua, A. 2004. World On Fire: How Exporting Free Market Democracy Breeds
Ethnic Hatred and Global Instability. New York: Anchor Books.
Churchill, Winston. 1937. Great Contemporaries. New York: Putnam.
Churchill, Ward. 1997. A Little Matter of Genocide: Holocaust and Denial in the
Americas, 1492 to the Present. San Francisco: City Light Books.
Cigar, N. 1995. Genocide in Bosnia. College Station: Texas A&M University Press.
Cigar, N. 1995. Genocide in Bosnia: The Policy qf Ethnic Cleansing. College
Station, Tex.: Texas A&M Press.
Cigar, N. 1996. “The Serbo-Croatian War, 1991”, in S. Mestrovic (ed.),
Genocide After Emotion.
Clifton, R. 1999. “‘An Indiscrimate Blackness*? Massacre, Counter-Massacre
and Ethnic Cleansing in Ireland, 1640-1660”, in Levene Sc Roberts (eds.),
The Massacre in History.

И С ПОЛ ЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Cocker, М. 1998. Rivers o f Bloody Rivers o f Gold. London: Jonathan Cape.
Cohen, L. 1995. Broken Bonds: Yugoslavia's Disintegration and Balkan Politics in
‘lhinsition. Boulder, Colo.: Westview.
Colley, L. 1992. Britons: Forging the Nation 1707-1837. New Haven, Conn.: Yale
University Press.
Collier, P., & Hoeffler, A. 2002. “Greed and Grievance in Civil War”. World
Bank paper, www.econ.worldbank.org.
Collins, R. 1974. “Three Faces o f Cruelty: Towards a Comparative Sociology
o f Violence”. Theory and Society, vol. 1.
Connolly, S. 1992. Religion, Law and Power: The M aking o f Protestant Ireland
1660-1760. Oxford: Clarendon Press.
Connor, W. 1994. Ethnonationalism: The Quest fo r Understanding. Princeton,
N.J.: Princeton University Press.
Conquest, R. 1986. Harvest o f Sorrow: Soviet Collectivization and the Terror
Famine. London: Hutchinson. [Русское издание: Конквест P. Жатва скорби.
Советская коллективизация и террор голодом. Лондон: OPI, 1988.]
Conquest, R. 1990. The Great Terror: A Reassessment. New York: Oxford
University Press. [Русское издание: Конквест P. Большой террор. В 2 томах.
Рига: Ракстниекс, 1991.]
Corwin, Р. 1999. Dubious M andate: A M emoir o f the U.N. in Bosnia, Summer 1995.
Durham, N.C.: Duke University Press.
*
Coster, W. 1999. “Massacre and Codes o f Conduct in the English Civil War”,
in Levene & Roberts (eds.), The Massacre in History.
Courtois, A., et al. (eds.). The Black Book o f Communism: Crimes, Terror,
Repression. Cambridge, Mass.: Harvard University Press. [Русское издание: Kypтуа С., Верт Н. и др. Черная книга коммунизма. Преступления, террор,
репрессии. М.: Три века истории, 2001.1
Cousens, Е. 2002. “From Missed Opportunities to Overcompensation:
Implementing the Dayton Agreements on Bosnia”, in Stedman et al. (eds.),
Ending Civil Wars.
Crnobrnja, M. 1994. The Yugoslav Drama. Montreal: McGiIl-Queen\ University
Press.
Crook, I., & Crook, D. 1979. Mass M ovement in a Chinese Village: Ten M ile Inn.
London: Routledge.
Crosby, A. 1986. Ecological Imperialism: The Biological Expansion o f Europe,
900-1900. Cambridge: Cambridge University Press.
Crowe, D. 1996. A History o f the Gypsies ofEastern Europe and Russia. New York:
St. Martin s.
Dabag, M. 1994. “Le traumatisme des bourreaux: apropos du livre de Taner
Akcam”. Revue du Monde Armdnien, vol. 1.
Dadrian, V. 1986a. “The Naim-Andonian Documents on World War
I Destruction o f Ottoman Armenians: The Anatomy o f a Genocide”. International
Journal o f M iddle East Studies, vol. 18.
Dadrian, V. 1986b. “The Role o f Turkish Physicians in the World War
I Genocide o f Ottoman Armenians”. Holocaust and Cenocide Studies, vol. 1.
Dadrian, V. 1992. “The Role o f the Turkish Military in the Destruction o f
Ottoman Armenians: A Study in Historical Continuities . Journal o f Political and
M ilitary Sociology, vol. 20.
Dadrian, V. 1993. “The Role o f the Special Organisation in the Armenian
Genocide in the First World War”, in P. Panayi (ed.), M inorities in Wartime.
Oxford: Berg.
Dadrian, V. 1994a. “Documentation o f the Armenian Genocide in German
and Austrian Sources”, in I. Charny (ed.), The W idening Circle o f Genocide. Genocide:
A Critical Biographic Review, vol. 3. New Brunswick, N.J.: Transaction.
Dadrian, V. 1994b. “Party Allegiance as a Determinant in the Turkish Military's
Involvement in the World War 1 Armenian Genocide”. Revue du monde ArmSnien, vol. 1.

901

ТЕМНАЯ СТОРОНА Д ЕМ О КРАТИ И

Dadrian, V. 1995. The History o f the Armenian Genocide. Providence, R.I.:
Berghahn Books.
Dadrian, V. 1997a. “The Turkish Military Tribunals Prosecution o f the
Authors o f the Armenian Genocide: Four Major Court-Martial Series”. Holocaust
and Genocide Studies, vol. 11.
Dadrian, V. 1997b. “The Convergent Roles o f the State and a Governmental
Party in the Armenian Genocide”, in Proceedings o f the International Corference.
Daniszewski, J. 1999. “The Death o f Belanica”. Los Angeles Times, Special
Supplement, April 25.
Dasgupta, J. 1998. “Community, Authenticity and Autonomy: Insurjgcnce
and Institutional Development in India’s North-East”, in Basu Sc Kohli (eds.),
Community Corflicts.
Davidson, K. 1985. Odyssey an Armenian o f Zeitoun. New York: Vantage Press.
Davidson, J., Sc Kammen, D. 2002. “Indonesia’s Unknown War and the
Lineages o f Violence in West Kalimantan”. Indonesia, vol. 73.
Davies, J., Sc Gurr, T. R. (eds.) 1998. Preventive Measures: Building Risk
Assessment and Crisis Early Warning Systems. Lanham, Md.: Rowman Sc Littlefield.
Davies, L. 1989. The Slaughterhouse Province: An American Diplomat's Report on
the Armenian Genocide, 1915-1917. New Rochelle, N.Y.: Caratzas.
Davis, M. 2001. Late Victorian Holocausts: EIMfto Famines and the Making o f the
Third World. London: Verso.
De Nogales, R. 1926. Four Years Beneath the Crescent. New York: Scribner’s.
Dean, M. 1996. “The German Gendarmerie, the Ukrainian Schutzmannschaft and
the ‘Second Wave’ of Jewish Killings in Occupied Ukraine”. German History, vol. 14.
Dean, M. 2000. Collaboration in the Holocaust: Crimes o f the Local Police in
Belorussia and the Ukraine, 1941-1944. New York: St. Martin’s. [Русское издание:
Дин M. Пособники Холокоста. Преступления местной полиции Белорус­
сии и Украины, 1941-1944 / Пер. с англ. М. Беккер. СПб.: Академический
проект, 2008.]
Debbarma, К. 1998. “Insurgency and Counter Insurgency in Tripura”, in
N. Malla (ed.), Nationalism, Regionalism and Philosophy o f National Integration. New
Delhi: Regency.
Del Boca, A. 1969. The Ethiopian War 1935-1941. Chicago: University of
Chicago Press.
Deng, F. 1990. “The Identity Factor in the Sudanese Conflict”, in Montville
(ed.), Conflict and Peacemaking.
Derogy, J. 1986. Operation NSmSsis. Paris: Fayard.
Des Forges, A. 1999. Leave None to Tell the Story. New York: Human Rights
Watch.
Dhillon, K. 1998. “A Decade of Violence, 1983-1992”, in J. Grewal Sc I. Banga
(eds.L Fhinjab in Prosperity and Violence. Chandigaigh: К. K. Publishers.
Dicks, H. 1972. licensed Mass Murder: A Socio-Psychological Study o f Some SS
Killers. London: Chatto Heinemann.
Djemal Pasha, 1922. Memories (fa Turkish Statesman. New York: George Doran.
Djordjevic, D. 1971. “Fascism in Yugoslavia, 1918-1941”, in Sugar (ed.),
Eastern European Nationalism in the Twentieth Century.
Documents on Ottoman-Armenians, 2 vols. 1983. Ankara: Prime Ministry
Directorate General o f Press and Information.
Dolukhanov, P. 1994. Environment and Ethnicity in the Middle East. Aldershot:
Avebury.
Dominguez Ortiz, A., Sc Vincent, B. 1994. “La trag^die se r£p£te: le
bannissement des morisques”, in Barkai (ed.), ChrAlens, musumians etiuifs.
Domovina Net. 1999. “From Thug to Hero”. Available at http:/^vww.xs4all.
nl/frankti/Warcri mes/caco .html.
Don, Y. 1989. “The Economic Effect o f Anti-Semitic Discrimination: Hungarian
Anti-Jewish Legislation, 1938-1944”, in Marrus (ed.), The Nazi Holocaust.

902

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Dorian, Е. 1982. The Quality o f Witness: A Rom anian D iary 1937-1944.
Philadelphia: Jewish Publication Society o f America.
Dower, F. 1986. War without Mercy: Race and Power in the Pacific War. New York:
Pantheon.
Doyle, M. 1983. “Kant, Liberal Legacies and Foreign Affairs, Parts 1 and 2”.
Philosophy and Public Affairs, vol. 12.
Dravis, M., & Pitsch, A. 1995-8. “Burundi Chronology” (with updates).
Available at http://www.bsos.umd.edu/cidcm/mar/burundi.htm.
Drechsler, H. 1980. “Let Us D ie Fighting”: The Struggle oftheH errero and the Mama
Against German Im perialism . London: Zed.
Du Preez, P. 1994. Genocide: The Psychology o f Mass Murder. London: Boyars/
Bowerdean.
Edwards, J. 1999. The Spanish Inquisition. Stroud, Gloucestershire: Tempus.
El Mallakh, D. 1979. The Slovak Autonomy M ovement, 1935-1939: A Study in
UnrelentingNationalism. New York: Columbia University Press.
Elias, N. 1996. The Germans. New York: Columbia University Press.
Emerson, D. (ed.) 1999. Indonesia Beyond Suharto. Armonk, N.Y.: M. E. Sharpe.
Erez, Z. 1989. “The Jews o f Budapest and the Plans o f Admiral Horthy
August - October 1944” in Marrus (ed.), The N azi Holocaust.
Esty, D., et al. 1998. “The State Failure Project: EarlyWarning Research for
U.S. Foreign Policy Planning”, in J. Davis 8c T. Gurr (eds.), Crisis Early W arning
Systems. Boulder, Colo.: Rowman 8c Littlefield.
Etcheson, C. 2000. “The Number” - Quantifying Crimes Against Humanity
in Cambodia. Documentation Center o f Cambodia. Available at www.mekong.
net/cambodia/toll. h tm.
Evans, A. 1999. “Kashmir: The Past Ten Years”. Asian Affairs, vol. 30.
Ezergailis, A. 1996. The Holocaust in Latvia, 1941-1944: 'the M issing Center.
Washington, D.C.: United States Holocaust Memorial Museum.
Fargion, L. 1989. “The Anti-Jewish Policy o f the Italian Social Republic
(1943-1945)”, in Marrus (ed.). The Nazi Holocaust.
Farris, N. 1984. Maya Society Under Colonial Rule. Princeton, N.J.: Princeton
University Press.
Fearon, J. 1995. “Rationalist Explanations for War”. International Organization,
vol. 49.
Fearon, J., 8c Lai tin, D. 1996. “Explaining Interethnic Cooperation”. American
Political Science Review, vol. 90.
Fearon, J., 8c Laitin, D. 2000. “Violence and the Social Construction o f Ethnic
Identity”. International Organization, vol. 54.
Fearon, J., 8c Laitin, D. 2003. “Ethnicity, Insurgency and Civil War”. American
Political Science Review, vol. 97.
Fein, H. 1979. Accounting fo r Genocide. New York: Free Press.
Feingold, H. 1983. “How Unique Is the Holocaust?” in A. Grobman 8c
D. Landes (eds.), Genocide: Critical Issues o f the Holocaust. Los Angeles: Simon
Wiesenthal Center.
Fejes, J. 1997. “Carpatho-Ruthenia in 1941”, in Braham 8c A. P 'ok (eds.),
The Holocaust in Hungary.
Felak, J. 1994. ‘A t the Price o f the Republic”. H linka’s Slovak People's Party,
1929-1938. Pittsburgh: University o f Pittsburgh Press.
Fieldhouse, D. 1965. The Colonial Empiresfrom the Eighteenth Century. NewYork:
Weidenfeld 8c Nicolson.
Finkelstein, N .,8c Bim, R. (eds.). 1998. A Nation on Trial: The Goldhagen Thesis
and H istorical Truth. New York: Owl Books.
Fischer, C. 1995. The Rise o f the Nazis. Manchester: Manchester University
Press.
Fitzpatrick, S. 1978. “Cultural Revolution as Class War”, in Fitzpatrick (ed.),
Cultural Revolution in Russia, 1928-1931. Bloomington: Indiana University Press.

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Fitzpatrick, S. 1994. Stalin's Peasants. Oxford: Oxford University Press. [Рус­
ское издание: Фицпатрик Ш . Сталинские крестьяне. Социальная история
Советской России в 30-е годы: деревня / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001J
Frame, G. 1992. Babylonia 689-627 В.С.: A Political History. Istanbul:
Nederlands Historisch-Archaeologisch Instituut.
Fredrickson, G. 1988. “Colonialism and Racism: The United States and South
Africa in Comparative Perspective”, in his The Arrogance
Race. Middletown,
Conn.: Wesleyan University Press.
Freeman, M. 1995. “Genocide, Civilization and Modernity”. British Journal q[
Sociology, vol. 46.
Friedgut, T. 1987. “Labor Violence and Regime Brutality in Tsarist Russia:
The Ivzovka Cholera Riots o f 1892”. Slavic Review, vol. 46.
Friedlfnder, H. 1995. The Origins qfNazi Genocide: From Euthanasia to the Final
Solution. Chapel Hill: University o f North Carolina Press.
Friedlinder, S. 1997. Nazi Germany and the Jews. Vol. I: The Years of Persecution,
1933-1939. New York: HarperCollins.
Friedman, E., et al. 1991. Chinese Village, Socialist State. New Haven, Conn.:
Yale University Press.
Friedman, J. 1994. “New Christian Religious Alternatives”, in Waddington &
Williamson (eds.), The Expulsion of the Jews.
Gagnon, V. 1997. “Ethnic Nationalism and International Conflict: The Case
o f Serbia”, in M. Brown et al. (eds.), Nationalism and Ethnic Conflict. Cambridge,
Mass.: MIT Press.
Gallagher, W. 1999. Sennacherib's Campaign to Judah. Leiden: Brill.
Gasana, J. 1995. “La guerre, la paix et la d'emocratie au Rwanda”, in
Guichaoua (ed.), Les crises politiques.
Gellately, R. 1990. The Gestapo and German Society. Oxford: Clarendon Press.
Gellner, E. 1983. Nations and Nationalism. Oxford: Blackwell. [Русское из­
дание: Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т. В. Бредниковой,
М. К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И. И. Крупника. М.: Прогресс, 1991.]
Gerlach, С. 1999. Kalkulierte Morde. Die deutsche Wirtschqfts- und
Vemichtungspolitik in Weissrussland 1941 bis 1944. Hamburg: Hamburger edition.
Getty, J. A. 1985. Origins qf the Great Purges. Cambridge: Cambridge University
Press.
Getty, J. A., & Chase, W. 1993. “Patterns o f Repression Among the Soviet Elite
in the Late 1930s: A Biographical Approach”, in Getty & Manning (eds.), Stalinist
Terror.
Getty, J. A., & Manning, R. (eds.) (1993). Stalinist Terror: New Perspectives.
Cambridge: Cambridge University Press.
Gibson, R. 1994. *The Intensification of National Consciousness in M odem
Europe”, in C. Bjorn et al. (eds.), Nations, Nationalism and Patriotism in the European
Past. Copenhagen: Academic Press.
Gisevius, W. 1947. To the Bitter End. Boston: Houghton Mifflin.
Glenny, M. 1993. The Fall q f Yugoslavia. Harmondsworth, Middlesex: Penguin.
Goati, V. 1995. “Serbian Parties and Party System”, in Janjic (ed.), Serbia
Between the Past and the Future.
Goebbels, J. 1948. The Goebbels Diaries 1942-1943. Garden City, NY.:
Doubleday.
Gold, D. 1991. “Organized Hinduisms: From Vedic Truth to Hindu Nation”,
in Marty & Appleby (eds.), Fundamentalisms Observed.
Goldhagen, D. 1996. Hitler’s Willing Executioners: Ordinary Germans and
the Holocaust. London: Little, Brown.
Goldstone, J., et al. 2002. “State Failure Task Force Report. Phase III
Findings”. URL: www.cidcm.umd.edu/inser/stfail.
Gopalakrishnan, R. 1995. Insurgent North-eastern India. New Delhi: Vikas.

904

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Gordon, F. 1990. Latvians and Jews Between Germany and Russia. Stockholm:
Memento.
Gordon, S. 1984. Hitler, Germans, and the 'Jewish Question”. Princeton, N.J.:
Princeton University Press.
Gordy, E. 1999. The Culture o f Power in Serbia. University Park: University of
Pennsylvania Press.
Gorski, P. 2000. “The Mosaic Moment: An Early Modernist Critique of
Modernist Theories of Nationalism”. American Journal o f Sociology, vol. 105.
Gourevitch, P. 1998. We Wish to Inform Той That Tomorrow We W ill Be Killed with
Our Families. New York: Farrar, Strauss & Giroux.
Graber, G. 1996. Caravans to Oblivion: The Arm enian Genocide, 1915. New York:
John Wiley.
Granada Television. 1993. We Are A ll Neighbours. Granada TV “Disappearing
World” documentary series.
Grayson, A. K. 1982. “Assyria”, in J. Boardman et al. (eds.), Cambridge Ancient
History, Vol. II, Part 1: Prehistory o f the Balkans and the M iddle East and the Aegean
World, Tenth to Eighth Centuries B.C., -3rd ed. Cambridge: Cambridge University
Press.
Greenfeld, L. 1992. Nationalism: Five Roads to M odernity. Cambridge, Mass.:
Harvard University Press.
Grmek, M., et al. 1993. Le nettoyage ethnique: Documents historiques sur une
iddologie serbe. Paris: Fayard.
Gross, J. 2000. “A Tangled Web: Confronting Stereotypes Concerning
Relations Between Poles, Germans, Jews and Communists”, in I. Deak et al.
(eds.), The Politics o f Retribution in Europe: World W ar II and Its Aftermath. Princeton,
N .J .: Princeton University Press.
Gross, J. 2001. Neighbors: The Destruction o f the Jewish Community injedw abne.
Princeton, N.J.: Princeton University Press. [Русское издание: Гросс Я. Сосе­
ди. История уничтожения еврейского местечка / Пер. с польск. В. Кулаги­
ной-Ярцевой. М.: Текст, 2002.]
Guichaoua, A. (ed.). 1995. Les crisespolitiques au Burundi et au Rwanda (19931994). Lille: Universite de Lille.
Gurr, T. 1993. M inorities at Risk. A Global View o f Ethnopolitical Conflicts.
Washington, D.C.: United States Institute o f Peace.
Gurr, T. 1998. “A Risk Assessment Model of Ethnopolitical Rebellion”, in
Davies Sc Gurr (eds.), Preventive Measures.
Gurr, T. 2000. People versus States: M inorities at Risk in the New Century.
Washington, D.C.: United States Institute o f Peace.
Gutman, I. 1990. “The Victimization o f the Poles”, in M. Berenbaum (ed.),
A Mosaic o f Victims: Non-Jews Persecuted and Murdered by the Nazis. New York: New
York University Press.
Gutman, R. 1993. A Witness to Genocide. New York: Macmillan.
Haberer, E. 2001. “The German Police and Genocide in Belorussia, 19411944”, Journal o f Genocide Research, vol. 3, in three parts.
Haebich, A. 1988. For Their Own Good: Aborigines and Government in the Southwest
o f Western Australia 1900-1940. Perth: University o f Western Australia Press.
Hagen, W. 1996. “Before the ‘Final Solution : Toward a Comparative Analysis
of Political Anti-Semitism in Interwar Germany and Poland”. Journal q f M odem
History, vol. 68.
Hagtvet, B. 1980. “The Theory o f Mass Society and Weimar”, in S. Larsen
et al. (eds.), Who Were the Fascists? Social Roots o f European Fascism. Oslo:
Universitetsforlaget.
Hainsworth, P., Sc McCloskey, S. 2000. The East Tim or Question. London:
I. B. Taurus
Hancock, I. 1996. “Responses to the Porraimos: The Romani Holocaust”, in
A. Rosenbaum (ed.), Is the Holocaust Unique? Boulder, Colo.: Westview.

905

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Haney, С., et al. 1973. “Interpersonal Dynamics in a Simulated Prison”.
International Journal qf Criminology and Penology, vol. 1.
Harding, N. 1984. “Socialism, Society and the Organic Labour State”, in
Harding (ea.), The State in Socialist Society. London: Macmillan.
Harff, B. 1998. “Early Warning o f Humanitarian Crises: Sequential Models
and the Role of Accelerators”, in Davies & Gurr (eds.), Preventive Measures.
Harff, B. 2003. “No Lessons Learned from the Holocaust? Assessing Risks o f
Genocide and Political Mass Murder since 1955”. American Political Science Review,
vol. 97.
Harff, B., & Gurr, T. 1988. “Toward an Empirical Theory o f Genocides and
Politicides: Identification and Measurement o f Cases Since 1945”. International
Studies Quarterly, vol. 32.
Hart, P. 1998. TheI.R.A. and Its Enemies. Oxford: Oxford University Press.
Hartunian, A. 1986. Neither to Laugh Nor to Weep: A Memoir of the Armenian
Genocide, 2nd ed. Cambridge, Mass: Armenian Heritage Press.
Hastings, A. 1997. The Construction o f Nationhood. Cambridge: Cambridge
University Press.
Havranek, J. 1971. “Fascism in Czechoslovakia”, in Sugar (ed.), Eastern
European Nationalism in the Twentieth Century.
Hayden, R. 1996. “Imagined Communities and Real Victims: SelfDetermination and Ethnic Cleansing in Yugoslavia”. American Ethnologist, vol. 23.
Headland, R. 1992. Messages o f Murder: A Study ofthe Reports ofthe Einsatzgruppen
of the Security Police and the Security Service, 1941-1943. London: Associated
Universities Press.
Heer, H. 1997. “Killing Fields: TheWehrmacht and the Holocaust in
Belorussia, 1941-1942”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 7.
Hefner, R. 1991. “Ethicity, Nation, and Nationalism in Modern Indonesia”, in
U. Raanan (ed.), State and Nation in Multiethnic Societies. Manchester: Manchester
University Press.
Hefner, R. 2000. Civil Islam: Muslims and Democratization in Indonesia.
Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Heizer, R. 1993. The Destruction of California Indians. A Collection of Documents.
Lincoln: University o f Nebraska Press.
Helsinki Watch. 1992, 1993. War Crimes in Bosnia-Hercogovina, Vols. I & II.
New York: Human Rights Watch.
Heng, L., & Demeure, F. 1994. Cambodge: Le sourire baillonne. XonruptLongemer: Anako.
von Hentig, H. 1977. “BeitrGge zu einer Sozialgeschichte des Dritten Reich*
Vierteljahrsheftefitr Zeitgeschichte, vol. 16.
Herbert, U. (ed.) 2000. National Socialist Extermination Policies. New York:
Berghahn.
Herczl, M. 1993. Christianity and the Holocaust o f Hungarian Jewry. New York:
New York University Press.
Heuveline, P. 2001. "Approaches to Measuring Genocide: Excess Mortality
during The Khmer Rouge Period”, in Chirot and Seligman (eds.), Ethnopolitical
WajJkre.
Heuze, G. 1992. “Shiv Sena and National* Hinduism”. Economic and
Politica/Weekly (Delhi), October 3 and 10.
Hilberg, R. 1978. The Destruction of the European Jews. New York: Octagon.
Hilberg, R. 1980. “The Significance o f the Holocaust”, in H. FriedPnder &
S. Milton (eds.), The Holocaust: Ideology, Bureaucracy and Genocide. M illwood, N.Y.:
Kraus International.
Hilberg, R. 1993. Perpetrators, Victims, Bystanders: The Jewish Catastrophe 19331945. London: Lime TYee.
Hintjens, H. 1999. “Explaining the 1994 Genocide in Rwanda”. Journal of
Modem African Studies, vol. 37.

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Hinton, W. 1966. Fanshen: A Documentary i f Revolution in a Chinese Village. New
York: Monthly Review.
HWTkes, K. 1986. Hitlers Politische Generale. Tuebingen: Grabert.
Hoffman, D. 1993. “The Great Terror on the Local Level: Purges in Moscow
Factories, 1936-1938”, in Getty Sc Manning (eds.), Stalinist Terror.
Hoffman, P. 1988. German Resistance to Hitler. Cambridge, Mass.: Harvard
University Press.
Holbrooke, R. 1998. To End a War. New York: Random House.
Holquist, P. 2003. “The Russian Empire as a ‘Civilized Nation1: International
Law as Principle and Practice in Imperial Russia, 1874-1917”. Unpublished paper
presented at the Sawyer Seminar on the Dynamics o f Mass Killing, Palo Alto,
Calif., March 2003.
Honig, J., Sc Both, N. 1996. Srebrenica: Record o f a Warcrime. Harmondsworth,
Middlesex: Penguin.
Horowitz, D. 1985. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley Sc Los Angeles:
University o f California Press.
•
Horowitz, D. 1999. “Constitutional Design: An Oxymoron?” Nomos, vol. 41s.
Horowitz, D. 2001. The Deadly Ethnic Riot. Berkeley Sc Los Angeles: University
o f California Press.
Horowitz, 1 .1982. Taking Lives: Genocide and State Power. New Brunswick, N.J.:
Transaction.
Horwitz, G. 1990. In The Shadow o f Death. New York: Free Press.
HOss, R., et al. 1978. AX Auschwitz Seen By theSS. Cracow: Panstwowe Muzeum.
усский перевод: Освенцим в глазах СС. Гесс, Броад, Кремер / Пер. с нем.
Каминьской. Освенцим: Издательство Государственного музея в Освен­
циме, 1975.]
Hovannisian, R. (ed.) 1986. The Arm enian Genocide in Perspective. New
Brunswick, N.J.: Transaction.
Hovannisian, R. 1994. “Etiology and Sequence o f the Armenian Genocide”,
in his Genocide: Conceptual and H istorical Dimensions. Philadelphia’. University o f
Pennsylvania Press.
Hoxie, F. 1984. A Final Promise: The Campaign to Assimilate the Indians,
1880-1920. Lincoln: University o f Nebraska Press.
Hughes, R. 1987. The Fatal Shore. New York: Knopf.
Hukanowicz, R. 1996. The Tenth Circle o f Hell: A M emoir f Life in the Death
Camps o f Bosnia. New York: Basic Books.
Hull, I. 2004. Going to Extremes: M ilitary Culture and Wars o f Annihilation in
Im perial Germany (provisional title). Ithaca, N.Y.: Cornell University Press.
Human Rights Watch. 1999 and 2003. “World Reports: Burundi, Rwanda,
Sudan”. Available at http://www.hrw.org/hrw/wr2k/Africa.
Human Rights Watch. World Report 1999. Yugoslavia. URL: www.hrw.org/
hrw2k.
Human Rights Watch. 2002. “We Have No Orders to Save You”. State
Participation and Complicity in Communal Violence in Gujarat. Available at
www.hrw.oig.
Human Rights Watch. 2004. “Ethnic Cleansing in Darfur”. Available at
www.hrw.org/reports/2004/Sudan.
Hunczak, T. 1990. “The Ukrainian Losses during World War II”, in Berenbaum
(ed.), A Mosaic o f Victims.
Hunter, E. 1993. Aboriginal H ealth and History. Cambridge: Cambridge
University Press.
Huntington, S. 1996. The Clash ofCivilizations and the Remaking ofW orld Order. New
York: Simon 8c Schuster. [Русский перевод: Хантингтон С. Столкновение циви­
лизаций / Пер. с англ. ГО. Новикова, Т. Велимеева. М.: АСГ; Мидгард, 2003.]
Hurtado, А. 1988. Indian Survival on the California Frontier. New Haven, Conn.:
Yale University Press.

Р

907

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Hurtado, А. 1994. “Indian and White Households on the Californian Frontier,
1860”, in his Indian Survival on the California Frontier.
Hutchinson, J. 1994. Modem Nationalism. London: Fontana.
Ibrahim, J. 1999. “Ethno-Religious Mobilisation and the Sappings o f
Democracy in Nigeria”, in J. Hyslop (ed.), African Democracy in the Era of
Globalisation. Johannesburg: Witwatersrand University Press.
in t Veld, N. 1976. DeSS enNederland: documenten uitSS-archieven 1935-1945.
‘s-Gravenhage: Nijhoff.
Inbaraj, S. 1995. East Timor: Blood and Tears inAsean. Chiang Mi, Thailand:
Silkworm Books.
Institut FTlr Armenische Frage. 1988. The Armenian Genocide, Voi 2:
Documentation. Munich: author (in German).
Institute for War and Peace Reporting. 1998-2000. Tribunal Updates 8c Press
Releases. Available at http://www.iwpr.net.
Institute of National Remembrance. 2002. The Jedwabne Case, VoL I: Analyses
(English Summary 1). Warsaw: author.
Internews. 2000. “Reports”. URL: http://interneews.org/projects/ICTR.
Ioanid, R 1990. The Sword of the Archangel. New York: Columbia University Press.
Ioanid, R. 1991. “The Pogrom o f Bucharest 21-23 January 1941”. Holocaust
and Genocide Studies, vol. 6.
Ioanid, R. 1994. “The Antonescu Era”, in Braham (ed.), The Tragedy of
Romanian Jewry. New York: Columbia University Press.
Ioanid, R. 2000. The Holocaust in Romania. Chicago: Ivan Dee.
Izzet Pasa, A. 1992. Feryadim [M y Crying Out], Vol. I. Istanbul: Nehir Yayinlari.
Jacobsen, H.-A.: 1968. “The Commissar Order and Mass Executions of Soviet
Prisoners o f War”, in: Buchheim et al. (eds.), Anatomy q f the SS-State.
Jafarian, B. 1989. Farewell Kharpert. Madison, Wis.: Mangasarian.
Jaffrelot, C. 1996. The Hindu Nationalist Movement in India. New York:
Columbia University Press.
Jamin, M. 1984. Zwischen den Klassen: Zur Sozialstruktur der SA-Fuhrerschafl.
Wuppertal: Hammer.
Janjic, D. (ed.). 1995. Serbia Between the Past and the Future. Belgrade: Institute
of Social Sciences and Forum for Ethnic Relations.
Jansen, C., 8c Weckbecker, A. 1992. “‘Der Volksdeutcher Selbschutz* in Polen
1939/40”, in Schrflenreihe der ViertaljahrsescheftefFtr Zeitgeschichte, Vol. 14. Munich:
Oldenboure.
Jarauscn, K. 1990. The Unfree Professions: German Lawyers, Teachers and Engineers,
1900-1950. Oxford: Oxford University Press.
Jelinek, Y. 1976. The Parish Republic: Hlinka’s Slovak People's Party, 1931-1945.
New York: Columbia University Press.
Jelinek, Y. 1989. “The ‘Final Solution* - the Slovak Version”, in Marrus (ed.),
The Nazi Holocaust.
Jenkins, G. (ed.) 1997. The Welsh Language Before the Industrial Revolution.
Cardiff: University o f Wales Press.
Jenkins, G., et al. 1997. “The Welsh Language in Early Modern Wales”, in
Jenkins (ed.l, The Welsh Language.
Jonassonn, K., with BjCrnson, K. 1998. Genocide and Gross Human Rights
Violations in Comparative Perspective. New Brunswick, N.J.: Transaction.
Jones, B. 1999. “The Arusha Peace Process”, in Adelman 8c Suhrke (eds.),
The Path of a Genocide.
Jones, S. 1995. “The Pattern of Human Rights Violations”, in K. Coates (ed.),
Timor: Twenty Tears On. Nottingham: Bertrand Russell Foundation.
Judah, T. 1997. The Serbs. New Haven, Conn.: Yale University Press.
Judah, T. 2000. Kosovo: War and Revenge. New Haven, Conn.: Yale University Press.
Juergensmeyer, M. 1993. The New Cold War? Religious Nationalism Confronts the
Secular State. Berkeley: University o f California Press.

908

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Kabirigi, L. 1994. GAiocideau Rwanda: Hontepour VhumaniU. Kigali, Rwanda:
PREFED.
Kaiser, H. 1996. “Denying the Armenian Genocide: The German Connection”.
Journal of the Societyfor Armenian Studies, vol. 9.
Kaiser, H. 1997. Imperialism, Racism and Development Theories: The Construction
of a Dominant Paradigm on Ottoman Armenians. Ann Arbor, Mich.: Gomidas
Institute.
Kaiser, H. 1999a. Marsovan 1915: The Diaries of Bertha Morley. Ann Arbor,
Mich.: Gomidas Institute.
Kaiser, H. 1999b. “The Baghdad Railway and the Armenian Genocide,
1915-1916”, in R. Hovannisian (ed.), Remembrance and Denial: The Case of the
Armenian Genocide. Detroit: Wayne State University Press.
Kaiser, H. 2000a. “From Empire to Republic: The Continuities o f Ibrkish
Denial”. Unpublished ^paper.
Kaiser, H. 2000b. ‘Armenian Property, Ottoman Law and Nationality Policies
during the Armenian Genocide, 1915-1918”. Unpublished paper.
Kaiser, H. 2001a. “The Armenian Genocide: Governing Myths Revisited”.
Paper presented at the European University Institute, Robert Schuman Centre for
Advanced Studies, Second Mediterranean Social and Political Research Meeting,
Florence, March 21-25.
Kaiser, H. 2001b. Eberhard Count Wcdffskeel Von Reichenberg, Zeitoun, Mousa
Dagh, Ourfa: Letters on the Armenian Genocide. Princeton, N.J.: Gomidas Institute.
Kakwenzire, J., Sc Kamukama, D. 1999. “The Development and Consolidation
o f Extremist Forces in Rwanda”, in Adelman Sc Suhrke (eds.), The Path tfa Genocide.
Kaldor, M. 1999. Mew and Old War. Stanford, Calif.: Stanford University Press.
[Русское издание: Калдор M. Новые и старые войны. Организованное на­
силие в глобальную эпоху / Пер. с англ. А. Аполлонова, М. Дондуковского.
М.: Издательство института Гайдара, 2015.1
Kalyvas, S. 1999. “Wanton and Senseless? The Logic o f Massacres in Algeria”.
Rationality and Society, vol. 11.
Kalyvas, S. 2001. “‘New’ and ‘O ld’ Civil War. A Valid Distinction?” World
Politics, vol. 54.
Kamen, H. 1993a. “The Mediterranean and the Expulsion o f Spanish Jews in
1492”, in his Crisis and Change in Early Modem Spain. Aldershot, Hants: Variorum.
Kamen, H. 1993b. “A Crisis o f Conscience in Golden Age Spain: The Inquisition
Against ‘Limpieza de Sangre,”’ in Crisis and Change in Early Modem Spain.
Kangeris, F. 1998. “The Former Soviet Union, Fascism and the Baltic Qpestion:
The Question of Collaboration and War Criminals in the Baltic Countries”, in
S. Larsen Sc B. Hagtvet (eds.), Modem Europe After Fascismr 1943-1980s. New York:
Columbia University Press.
Kansu, A. 1997. The Revolution of 1908 in Turkey. Leiden: Brill.
Kaplan, R. 1993. Balkan Ghosts: A Journey Through History. New York: St.
Martins.
Karay, F. 1996. Death Comes in Tellow: Skarzysko-Kamienna Slave Labor Camp.
Amsterdam: Harwood.
Karpat, K. 1975. “The Memoirs o f N. Batzaria: The Young Tbrks and
Nationalism”. International Journal o f Middle East Studies, vol. 6.
Karsai, L. 1998. “The Last Phase o f the Hungarian Holocaust: The Szalasi
Regime and the Jews”, in R. Braham Sc S. Miller (eds.), The Nazis' Last Victims:
The Holocaust in Hungary. Detroit: Wayne State University Press.
Karsh, E., Sc Karsh, I. 1999. Empires q f the Sand. Cambridge, Mass.: Harvard
University Press.
Katz, F. 1993. Ordinary People and Extraordinary Evil. Albany: State University
o f New York Press.
*
Katz, J. 1988. Seductions of Crime: Moral and Sensual Attractions in Doing Evil.
New York: Basic Books.

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Katzenstein, М., et al. 1998. “The Rebirth o f the Shiv Sena in Maharastra”, in
Basu 8c Kohli (eds.), Community Conflicts.
Kazanjian, P. (ed.) 1989. The CilicianArmenian Ordeal. Boston: HYE Intentions,
Inc.
Keane, F. 1995. Season of Blood: A Rwandan Journey. London: Viking.
Keddie, N. 1998. “The New Religious Politics: Where, When and Why Do
‘Fundamentalisms’ Appear?” Comparative Studies in Society and History, vol. 40.
Kell, T. 1995. The Roots o f Acehnese Rebellion, 1989-1992. Ithaca, N.Y.: Cornell
Modern Indonesia Project, Publication No. 74.
Kelly, D. 1995. The Czech Fascist Movement 1922-1942. New York: Columbia
University Press.
Kenez, P. 1992. “Pogroms and White Ideology in the Russian Civil War”
in J. Klier 8c S. Lambroza (eds.), Pogroms: Anti-Jewish Violence in Modem Russian
History. Cambridge: Cambridge University Press.
Kenrick, D., 8c Puxon, G. 1972. The Destiny o f Europe’s Gypsies. London:
Heinemann.
Kershaw, I. 1984. Popular Opinion and Political Dissent in the Third Reich.
Oxford: Clarendon Press.
Kershaw, 1 .1997. “‘Working Towards the F" uhrer’: Reflections on the Nature
of the Hitler Dictatorship”, in Kershaw 8c Lewin (eds.), Stalinism and Nazism.
Kershaw, I. 1998. Hitler: 1889-1936: Hubris. New York: Norton.
Kershaw, I. 2000. Hitler: 1936-45: Nemesis. New York: Norton.
Kershaw, I., & Lewin, M. (eds.) Stalinism and Nazism: Dictatorship in Comparison.
Cambridge: Cambridge University Press.
Kersten, E 1956. TheKersten Memoirs 1940-45. London: Hutchinson.
Kevorkian, R. 1998. “L extermination des d'eport€s arm^niens ottomans dans
les camps de concentration de Syrie-M6sopotamie (1915-1916): La deuxifcme
phase du genocide”. Revue d ’histoire armimenne contemporaine, vol. 2.
Kevorkian, R. 1998. 1999. “La Cilicie (1909-1921): Des Massacres d ’Adana
au Mandat Franca is”. Revue d ’Histoire Armenienne Contemporaine, vol. 3, numftro
special.
Keyder, C. 1987. State and Class in Turkey: A Study in Capitalist Development.
London: Verso.
Keyder, C., et al. 1993. “Port-Cities in the Ottoman Empire: Some Theoretical
and Historical Perspectives”. Review, vol. 16.
Khadiogala, G. 2002. “Implementing the Arusha Peace Agreement in
Rwanda”, in S. Stedman et al. (eas.), Ending Civil Wars: The Implementation of Peace
Agreements. Boulder, Colo.: Lynne Rienner.
Kiernan, B. 1983. “Wild Chickens, Farm Chickens and Cormorants:
Kampuchea’s Eastern Zone Under Pol Pot”, in Chandler 8c Kiernan (eds.),
Revolution and Its Aftermath.
Kiernan, B. 1996. The Pol Pot Regime. New Haven, Conn.: Yale University
Press.
Kiernan, B. 1997. “Enver Pasha and Pol Pot: A Comparison o f the Armenian
and Cambodian Genocides”, in Proceedings of the International Conference on
“Problems of Genocide”. Cambridge, Mass.: Zoryan Institute.
Kiernan, B. 2001. “The Ethnic Element in the Cambodian Genocide”, in
Chirot and Seligman (eds.), Ethnopolitical Warfare.
Kiernan, B. 2003. The Demography of Genocide in Southeast Asia”. Critical
Asian Studies, vol. 35.
Kirk, T. 1996. Nazism and the Working Class in Austria. Cambridge: Cambridge
University Press.
Kish war, M. 1998a. “Gangster Rule: The Massacre o f the Sikhs”, in his Religion
at the Service qfNationalism ana Other Essays. Delhi: Oxford University Press.
Kishwar, M. 1998b. “Safety Is Indivisible: The Warning from Bombay Riots”,
in ibid.

910

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Klee, Е. 1983. “Euthanasie”im NS-Staat. Frankfurt: Fischer.
Klee, E. 1991. "7Tie Good Old Days'1: The Holocaust as Seen by Perpetrators and
Bystanders. London: Hamilton.
Klee, E., et al. 1989. “Gott m it Uns”: Der deutsche Vemichtungskriegim Osten 19391945. Frankfurt: Fischer.
Klier, J. 1993. “Unravelling o f the Conspiracy Theory: A New Look at the
Pogroms”. East European Jewish Affairs, vol. 23.
van Klinken, G. 2002. “Indonesia’s New Ethnic Elites”, in H. Schulte Nordholt
(ed.), Indonesia: In Search offTransition. Yogyakarta: Pustaka Pelajar.
Knezevic, A., & Tufegdzic,V. 1995. K rim inal ko jije izmenio Srbiju ( Crime that
Changed Serbia). Belgrade: Radio B-92.
Koehl, R. 1983. The Black Corps: The Structure and Power Struggles o f the N azi SS.
Madison: University o f Wisconsin Press.
Komjathy, A., & Stockwell, R. 1980. German M inorities and the Third Reich.
New York: Holmes 8c Meier.
Koshar, R. 1986. Social Щ е, Local Politics and Nazism: Marburg, 1880-1935.
Chapel Hill: University o f North Carolina Press.
Kosyk, W. 1986. L 'Allemagne national-socialiste et VUkraine. Paris: Publications
de l’Est Europeen.
Kovacevic, S., & Daiic, P. 1995. Chronology o f the Yugoslav Crisis 1994. Belgrade:
Institute for European Studies.
Kovacevic, S., & Dajic, P. 1997. Chronology o f the Yugoslav Crisis 1995. Belgrade:
Institute of European Studies.
Krausnick, H. 1993. Hitlers Einsatzgruppen. Stuttgart: Taschenbuch.
Kumanev, G. 1990. “The German Occupation Regime on Occupied Territory in
the USSR (1941-19441”, in Berenbaum (ed.), A Mosaic q f Victims.
Kuo-Chun, C. 1960. Agrarian Policy o f the Chinese Communist Patty 1921-1959.
Bombay: Asia Publishing House.
Kuzmanovic, B. 1995. “Social Distance Towards Individual Nations”, in M. Lazic
et al. (eds.), Society in Crisis: Yugoslavia in the Early 90s. Belgrade: Filip Visniic.
La PGrousse, J.-F. 1989. Monterey in 1786: Life in a California Mission: TrieJournals
q f Jean Francois de la Perousse, ed. M. Margolin. Berkeley: Heyday Books.
Laely, T. 1997. “Peasants, Local Communities and Central Power in Burundi”.
Journal i f M odem African Studies, vol. 35.
Lainithanga, P. 1994. “Mizo National Front Movement”, in Prasad (ed.),
Autonomy Movements.
Laitm, D. 1998. Identity in Formation. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press.
Laitin, D. 1999. “Language Conflict and Violence: The Straw That Strengthens
the Camel’s Back”. Unpublished paper, Department o f Political Science, Stanford
University.
Landau, J. 1995. Рап-Turkism: From Irredentism to Cooperation, 2nd ed. London:
Hurst.
van Langenberg, M. 1990. “The New Order State: Language, Ideology,
Hegemony”, in A. Budiman (ed.), State and Civil Society in Indonesia. Clayton,
Victoria, Australia: Monash University Press.
Lasik, A. 1994a. “Historical-Sociological Profile o f the Auschwitz SS”, in
Gutman & Berenbaum (eds.), Anatomy o f the Auschwitz Death Camp. Bloomington,
Ind.: Indiana University Press and tne United States Holocaust Memorial
Museum.
Lasik, A. 1994b. “Rudolf Hoess: Manager o f Crime”, in Gutman & Berenbaum
(eds.), in ibid.
LauriGre, H. 1951. Assassins au nom deD ieu. Paris: La Vigie.
Leboutte, R. (ed.). ^000. M igrations et migrants dans une perspective historique.
Brussels: Peter Lang.
Ledeen, M. 1989. “The Evolution o f Italian Fascist Anti-Semitism”, in Marrus
(ed.), The Nazi Holocaust.

Т Е М Н А Я

С Т О Р О Н А

Д Е М О К Р А Т И И

Lee, Н. Y. 1978. The Politics q f the Chinese Cultural Revolution. Berkeley Sc Los
Angeles: University o f California Press.
Leff, C. 1988. National Conflict in Czechoslovakia. Princeton, N.J.: Princeton
University Press.
Legters, L. 1997. “Soviet Deportations o f Whole Nations: A Genocidal
Process**, in S. Totten et al. (eds.), Century
Genocide: Eyewitness Accounts and
Critical Views. New York: Garland.
Lemarchand, R. 1995. Burundi: Ethnic Conflict and Genocide. New York:
Cambridge University Press.
Lemarchand, R. 1997a. “The Burundi Genocide*’, in S. Totten et al. (eds.),
Century o f Genocide: Eyewitness Accounts and Critical Views. New York: Garlana.
Lemarchand, R. 1997b. “The Rwanda Genocide*’ in ibid.
Letica, S. 1996. “The Genesis o f the Current Balkan War”, in Mestrovic (ed.),
Genocide After Emotion.
Levai, E. 1948. Black Book on the Martyrdom o fHungarian Jewry. Zurich & Vienna:
Levene, M. 1993. “Frontiers o f Genocide: Jews in the EasternWar Zones,
1914-20 and 1941*’, in Panayi (ed.), M inorities in Wartime.
Levene, M., & Roberts, P. (eds.) 1999. The Massacre in History. New York:
Berghan Books.
Lewin, M. 1985. The M aking o f the Soviet System. New York: Pantheon.
Lichtenstein, H. 1990. Himmlers grim e Heifer. K81n: Bund-Verlag.
Liddle, R. W. 1999. “Regime: The New Order**, in Emmerson (ed.), Indonesia
Beyond Suharto.
Ueven, D. 2000. Empire: The Russian Empire a u d its Rivals. New Haven, Conn.:
Yale University Press. [Русский перевод: Ливен Д. Российская империя и ее
враги с XVI в. до наших дней / Пер. с англ. А. Козлика, А. Платонова. М.:
Европа, 2007.]
Lifton, R. 1986. The Nazi Doctors. New York: Basic Books.
Linklater, M., et al. 1984. The Fourth Reich: Klaus Barbie and the Neo-Fascist
Connection. London: Hodder Sc Stoughton.
Littman, S. 1983. War Crim inal on Trial: The Rauca Case. Toronto: Lester Sc
Orpen Dennys.
Locard, H. 1996. “Le goulag Khmer rouge”. Communisme, nos. 47-8.
Locard, H. 2000a. “Reflexions sur Le Livre noir: le cas du Kampuchea
d'emocratique”. Communisme, nos. 59-60.
Locard, H. 2000b. “Ben Kiernan, Le genocide au Cambodge, 1975-1979:
Race, ideologic et pouvoir”. Communisme, nos. 59-60.
Loewenbeijb P. 1983. “The Psychohistorical Origins o f the NaziYouth
Cohort**, m his Decoding the Past. New York: Knopf.
Loftus,J. 1982. The Belarus Secret. New York: Knopf.
Longman, T 1999. “State, Civil Society and Genocide in Rwanda”, in R. Joseph
(ed.), State Conflict and Democracy in Africa. Boulder, Colo.: Lynne Reinner.
Ldpez Castro, 1995. Hispania Poena. Los Fenicios en la H ispania Romana.
Barcelona: Critica Grijalbo Mondadori.
Losowick, Y. 2000. H itler’s Bureaucrats: The Nazi Security Police and the Banality
o f Evil. London: Continuum.
Lower, W. 2002. “‘Anticipatory Obedience* and the Nazi Implementation o f
the Holocaust in the Ukraine”. Holocaust and Genocide Studies^ Vol. 16.
%
Lumans, V. 1993. H im m ler’s Auxiliaries. Chapel Hill: University o f North
■^Carolina Press.
Lupher, M. 1996. Power Restructuring in China and Russia. Boulder, Colo.:
Westview.
Maas, P. 1996. Love Thy Neighbor: A Story tfW ar. New York: Knopf.
Mace, J. 1984. “ТЪе Man-Made Famine o f 1933 in the Soviet Ukraine: What
Happened and Why?” in I. Charny (ed.), Toward the Understanding and Prevention
o f Genocide. Boulder, Colo.: Westview.

912

;?

И СПО Л ЬЗО В А Н Н А Я ЛИТЕРАТУРА

*

Масс, J. 1997. “Soviet Man-Made Famine in Ukraine”, in S. Totten et al. (eds.),
Century of Genocide: Eyewitness Accounts and Critical Views. New York: Garlana.
MacFarquhar, R. 1974,1983. The Origins o f the Cultural Revolution, Vols. I 8c II.
Oxford: Oxford University Press.
MacFie, A. 1998. The End of the Ottoman Empire 1908-1923. London: Longman.
Madhok, B. 1986. TheRSS and Politics. New Delhi: Hindu World Publications.
Madsen, B. 1994. “Mormons, Forty-Niners, and the Invasion o f Shoshone
County”, in Hurtado 8c Iverson (eds.), Major Problems in American Indian History.
Maier, C. 1981. “The Two Postwar Eras and the Conditions for Stability in
Twentieth-Century Western Europe”. American Historical Review, vol. 86.
Maksudov, S. 1993. “The Jewish Population Losses o f the USSR from the
Holocaust”, in Dobroszycki 8c Gurock (eds.), The Holocaust in the Occupied Soviet
Union. London: M. E. Sharpe.
Malaparte, C. 1946. Kaputt. New York: Dutton.
Malcolm, N. 1994. Bosnia: A Short History. New York: New York University Press.
Malkki, L. 1995. Purity and Exile: Violence, Memory and National Cosmology
u among Hutu Refugees in Tanzania. Chicago: University o f Chicago Press.
Malley, M. 1999. “Regions: Centralization and Resistance”, in Emmcrson
(ed.), Indonesia Beyond Suharto.
Mamdani, M. 2001. When Victims Become Killers: Colonialism, Nativism and the
Genocide in Rwanda. Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Mann, M. 1986. The Sources Social Power. Vol. 1: A History ^ Powerfrom the
Beginning to 1760A.D. Cambridge: Cambridge University Press.
Mann, M. 1993. The Sources o f Social Power. Vol. II: The Rise of Classes and NationStates, 1760-1914. Cambridge: Cambridge University Press.
Mann, M. 1995. “Sources o f Variation in Working Class Movements in
Twentieth-Century Europe”. New Left Review, no. 212.
Mann, M. 1997. “The Contradictions of Continuous Revolution”, in I.
Kershaw & M. Lewin (eds.), Stalinism and Nazism.
Mann, M. 2000. ^Vere the Perpetrators o f Genocide ‘Ordinary Men or
‘Real Nazis’? Results from Fifteen Hundred Biographies”. Holocaust and Genocide
Studies, vol. 14.
Mann, M. 2003. Incoherent Empire. London: Verso.
Mann, M. 2004. Fascists. Cambridge: Cambridge University Press.
Manning, R. 1993. “The Great Puigcs in a Rural District: Belyi Raion
Revisited”, in Getty & Manning (eds.), Stalinist Terror.
Marashlian, L. 1999. “Finisning the Genocide: Cleansing Turkey o f Armenian
Survivors, 1920-1923”, in Hovannisian (ed.), The Armenian Genocide in Perspective.
Mardin, S. 1971. “Ideology and Religion in the Turkish Revolution”.
International Journal of Middle Eastern Studies, vol. 2.
Margolin, J.-L. 1999a. “China: A Long March into Night”, in Courtois et al.
(eds.), The Black Book of Communism.
Margolin, J.-L. 2000. “Du cas cambodgien comme enjeu et comme r£v£lateur”.
Commumsme, nos. 59-60.
Markus, A. 1994. Australian Race Relations 1788-1993. St. Leonards, N.S.W.:
Allen 8c Unwin.
Markusen, E., & Kopf, D. 1995. The Holocaust and Strategic Bombing: Genocide
and Total War in the Twentieth Century. Boulder, Colo.: Wcstview.
Marrus, M. (ed.) 1989. The Nazi Holocaust 4. The nFinal Solution” Outside
Germany, Vol. I. Westport, Conn.: Meckler.
Marrus, M. 1985. The Unwanted: European Refugees in the Twentieth Century.
New York: Oxford University Press.
Marrus, M. 1987. The Holocaust in History. Harmondsworth, Middlesex,
England: Penguin.
Marty, M., & Appleby, R. (eds.) 1991. Fundamentalisms Observed. Chicago:
University o f Chicago Press.

913

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ О КРАТИ И

Matthftus, J. 1996. “What About the ‘Ordinary M en? The German Order
Police and the Holocaust in the Occupied Soviet U nion”. Holocaust and Genocide
Studies, vol. 10.
Mayer, A. 2000. The Furies: Violence and Terror in the French and Russian
Revolutions. Princeton, N .J.: Princeton University Press.
Mayer, A. J. 1990. Why D id the Heavens Not Darken* London: Verso.
Mazower, M. 1993. Inside H itler’s Greece. New Haven, Conn.: Yale University Press.
Mbonimpa, M. 1999. “Le Rwanda nfest pas une lie”, expert evidence given at
the Rutaganda trial. Ubutabera, no. 59, April 12.
McCarthy, J. 1983. M uslims and M inorities: The Population o f Ottoman Anatolia
and the End o f Empire. New York: New York University Press.
McCarthy, J. 1995. Death and Exile: The Ethnic Cleansing o f Ottoman Muslims,
1821-1922. Princeton, N.J.: Darwin Press.
McGreal, C. 1999a. “We Saw Killers Treated as Heroes”. The Observer
(London), March 7.
McGreal, C. 1999b. “Lives Discarded to Save Face”. The Observer (London),
April 4.
McKenzie, J. 1995. War Criminals in Canada. Calgary: Detselig Enterprises.
McQjieen, M. 1998. “The Context o f Mass Destruction: Agents and
Prerequisites o f the Holocaust in Lithuania”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 12.
Melson, R 1992. Revolution and Genocide: On the Origins o f the Armenian
Genocide and the Holocaust. Chicago: University o f Chicago Press.
Melvern, L. 2000. A People Betrayed: The Role o f the West in Rw anda’s Genocide.
London: Zed Books.
Mendelsohn, E. 1983. The Jews o f East Central Europe Between the World Wars.
Bloomington: University o f Indiana Press.
Mendelsohn, E. 1920. Les Arm4niens d ’Angora ddportfa et massacres. Le Caire:
Hindis.
Merdjimfltian, P. 1919. Les MSmoires de та vie de ddporti. Aleppo: As-sabat
J. Adjami.
Merkl, P. 1975. Political Violence Under the Swastika. Princeton, N .J.: Princeton
University Press.
Mestrovic, S. (ed.). (1996). Genocide After Emotion: The Postemotional Balkan
War. London: Routledge.
Michaelis, M. 1995. “The Current Debate Over Fascist Racial Policy”, in
R. Wistrich 8c S. DellaPergola (eds.), Fascist Antisemitism and the Italian Jews.
Jerusalem: Vidal Sassoon International Center.
Mihajlovic, S., et al. 1991. O f izbomih rituala do slobonih izbora (From Electoral
Rituals to Free Elections'). Belgrade: University o f Belgrade, Center for Political
Research and Public Opinion.
de Mildt, D. 1996. In the Name o f the People: Perpetrators q f Genocide in the
Reflection o f their Post-War Prosecution in West Germany: The ‘Euthanasia’ and ‘Aktion
Reinhard’ Trial Cases. The Hague: Nijhoff.
Milgram, S. 1974. Obedience to Authority: An Experim ental View. New York:
Harper&Row.
Milicevic, A. Forthcoming “Joining Serbia’s Wars: Volunteers and DraftDodgers”. Ph.D. dissertation, UCLA.
Miller, D., & Miller, L. 1993 Survivors: An Oral History o f the Arm enian Genocide.
Berkeley 8c Los Angeles: University o f California Press.
Mirkovic, D. 1993. “Victims and Perpetrators in the Yugoslav Genocide 19411945”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 7.
Misiunas, R., & Taagepera, R 1993. The Baltic States: Ibars o f Dependence, 2nd
ed. London: Hurst.
Molnar, J. 1997. “Local Administration and the Holocaust in 5th Szeged
Gendarmerie District” (in Magyar), in Braham 8c Pok (eds.), The Holocaust in
Hungary.

914

И С П О Л Ь З О В А Н Н А Я

Л И Т Е Р А Т У Р А

Mommsen, Н. 1991. From Weimar to Auschwitz. Princeton, N.J.: Princeton
University Press.
Mommsen, H. 1997. “Cumulative Radicalisation and Progressive SelfDestruction as Structural Determinants o f the Nazi Dictatorship”, in Kershaw &
Lewin (eds.), Stalinism and Nazism.
MontviUe, J. (ed.} 1990. Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies.
Lexington, Mass.: Lexington.
Moore, B., Jr. 2000. Moral Purity and Persecution in History: Princeton, N J.:
Princeton University Press.
Morgenthau, H. 1918. Ambassador Morgenthau’s Story. Garden City, N.Y.:
Doubleday, Page Sc Co.
Motyl, A. 1980. The Turn to the Right: The Ideological Origins and Development of
Ukrainian Nationalism, 1919-1929. New York: Columbia University Press.
Mueller, J. 2000. “The Banality o f ‘ethnic war’”. International Security, vol. 25.
Muller-Hill, B. 1988. Murderous Science: Elimination by S cie n c e Selection o f
Jews, Gypsies and Others, Germany 1933—1945. Oxford: Oxford University Press.
Musial, B. 1999. Deutsche Zivilverwaltung und Judenveifolgung im
Generalgouvemement. Wiesbaden: Harrassowitz/
Nagy-Talavera, N. 1997. “Laszlo Endre: The Frontrunner o f the Final
Solution in Hungary”, in Braham & Pok (eds.), The Holocaust in Hungary.
Naimark, N. 2001. Fires of Hatred: Ethnic Cleansing in Twentieth-Century Europe.
Cambridge, Mass.: Harvard University Press. [Русское издание: Неймарк H.
Пламя ненависти. Этнические чистки в Европе XX века / Пер. с англ.
И. Давидян. М.: АИРО-ХХ; Дмитрий Буланин, 2005.]
Nardini, L. 1983. “The Political Programme o f President Tiso”, in
S. Kirschbaum fed.), Slovak Politics. Cleveland: The Slovak Institute.
Nash, G. 1992. Red, White and Black: The Peoples of Early North America, 3rd ed.
Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall.
Nedelsky, N. 2001. “The Wartime Slovak State: A Case Study in the
Relationship Between Ethnic Nationalism and Authoritarian Patterns o f
Governance”. Nations and Nationalism, vol. 7.
Neshamit, S. 1977. “Rescue in Lithuania Under the Nazi Occupation, June
1941 - August 1944”, in Rescue Attempts During the Holocaust. Proceedings o f the
Second Tad Vashem International Historical Coherence. Jerusalem: Yad Vashem.
Newbury, C. 1988. The Cohesion of Oppression: Clientship and Ethnicity in Rwanda,
1860-1960. New York: Columbia University Press.
Newbury, C. 1998. “Ethnicity and the Politics o f History in Rwanda”. Africa
Today, vol. 45.
Ngor, H. 1988. Surviving the Killing Fields. London: Chatto Sc Windus.
Nichols, D. 1978. Lincoln and the Indians: CivilWar Policy and Politics. Columbia:
University o f Missouri Press.
Nirenberg, D. 1996. Communities of Violence: Persecution o f Minorities in the
Middle Ages. Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Nordholt, H. 2001. “A Genealogy o f Violence”. Unpublished paper, Univerity
o f Amsterdam / Erasmus University, Rotterdam.
Nove, A. 1993. “Victims o f Stalinism: How Many?” in Getty & Manning
(eds.), Stalinist Terror.
Nsengimina, N. 1995. “Q p’en est-il de la so ciM civile rwandaise?” in
Guichaoua (ed.), Les crisespolitiques.
O ’Shea, S. 2001. The Perfect Heresy: The Revolutionary Life and Death o f the
Albigensians. London: Profile Books.
Oberschall, A. 1998. “From Ethnic Cooperation to Violence and War in
Yugoslavia”. Unpublished paper.
Oded, B. 1979. Mass Deportations and Deportess in the Neo-Assyrian Empire.
Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert.

915

ТЕМНАЯ СТО РО Н А Д ЕМ ОКРАТИИ

Огеп, N. 1989. “The Bulgarian Exception: A Re-assessment o f the Salvation
o f the Jewish Community”, in Marrus (ea.), The Nazi Holocaust.
Organization o f African Unity IPEP Report. 2000. URL: http://www.oauorg/docum ent/ipep/report/Rwanda-e.
Orth, K. 2000. Die Konzentrationslager - SS. Sozial strukturelle Anafysen und
biographische studien. GCttigen: Wallstein.
Otunnu, O. 1999. “A Historical Analysis o f the Invasion by the Rwandan
Patriotic Army (RPA)”, in Adelman 8c Suhrke (eds.), The Path o f a Genocide.
Paddison, J. 1999. A World Transformed: Firsthand Accounts o f California Before
the Gold Rush. Berkeley, Calif.: Heyday Books.
Panayi, P. (ed.). 1993. M inorities in Wartime. Oxford: Berg.
Parikh, S. 1998. “Religion, Reservations and Riots: The Politics o f Ethnic
Violence in India”, in Basu & Kohli (eds.), Community Conflicts.
Paris, E. 1961. Genocide in Satellite Croatia, 1941-1945. Chicago: American
Institute for Balkan Affairs.
Parker, G. 1984. The Thirty Tears War. London: Routledge 8c Kegan Paul.
Pearson, R. 1983. National M inorities in Eastern Europe, 1848-1945. London:
Macmillan.
Perez Diaz, V. 1993. The Return o f Civil Society. Cambridge, Mass.: Harvard
University Press.
Peric-Zimonjic, V. 1998. “Criminals given a free hand in the Balkans”.
Available at http://www.oneworld.org/ips2/mar98/balkans.htmI.
Phillips, G. 1975. Chiefs and Challengers: Indian Resistance and Cooperation in
Southern СаЩотга. Berkeley & Los Angeles: University o f California Press.
Physicians for Human Rights. 1999. War Crimes in Kosovo. Boston: author.
Picq, L. 1989. Beyond the Horizon: Five Tears with the Khmer Rouge. New York:
St. Martin s.
Piotrowski, T. 1998. Poland's Holocaust. London: McFarland.
Pipes, R 1991. The Russian Revolution. New York: Vintage Books. [Русское из­
дание: Пайпс P. Русская революция. В 2 томах / Пер. с англ. М. Тименчика.
М.: РОССПЭН, 1990.]
Pohl, D. 1996. Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien, 1941-1944.
Miinchen: Oldenbourg.
Pohl, D. 1997. ‘ Die Holocaust-Forschung und Goldhagens Thesen”.
Vierteljahrshefteflbr Zeitgeschichte, vol. 47.
Polichnyj, P., 8c Aster, H. (eds.). 1990. Ukrainian-Jewish Relations in H istorical
Perspective. Edmonton, Alberta: Canadian Institute o f Ukrainian Studies.
Porat, D. 1994. “The Holocaust in Lithuania: Some Unique Aspects”, in
Cesarani (ed.), The Final Solution. London: Routledge.
Posen, B. 1993. “The Security Dilemma and Ethnic Conflict”. Survival, vol. 35.
Poulton, H. 1997. Top H at, Grey W olf and Crescent: Turkish Nationalism and the
Turkish Republic. New York: New York University Press.
Pran, D. 1997. Children o f Cambodia's K illing Fields: Memoirs by. Survivors. New
Haven, Conn.: Yale University Press.
Prasad, R (ed.) Autonomy, Movements in Mizoram. Delhi: Vikas.
Preti, L. 1974. “Fascist Imperialism and Racism”, in R. Sard (ed.), The Ax
W ithin: Italian Fascism in Action. New York: New Viewpoints.
Proctor, R 1988. Racial Hygiene. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.
Prucha, F. 1994. “Andrew Jacksons Indian Policy: A Reassessment”, in
Hurtado 8c Iverson (eds.), M ajor Problems in American Indian History.
Prunier, G. 1995. The Rwanda Crisis: History q f a Genocide. London: Hurst.
Prunier, G. 1997. “Rwanda: The Social, Political and Economic Situation”.
URL: http://www.africanews.org/ specials/glakes/prunier.html.
Pryor, Z. 1973. “Czechoslovak Economic Development in the Interwar
Perioa , in V. Mamatey & L. Radomir (eds.), A History o f the Czechoslovak Republic,
1918-1948. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

916

И С П О Л ЬЗО В А Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Punjabi, R. 1984. “Communal Politics in Jammu and Kashmir State”, in
A. Engineer (eel.), Communal Riots in Post-Independence India. Bombay: Sangam
Books.
Pusic, V. 1997. “Croatia’s Struggle for Democracy”. Revija za socioloogiju, vol. 28.
Putnam, R. 1993. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modem Italy.
Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Putnam, R. 2000. Bowling Alone: The Collapse and Revival o f American
Community. New York: Simon & Schuster.
Rabb, T. (ed.) 1964. The Thirty Tears War: Problems of Motive; Extent and Effect.
Boston: D. C. Heath.
Rabushka, A., & Shepsle, K. 1972. Politics in Plural Societies. Columbus, Ohio:
Merrill.
Rahman, M. 1996. Divided Kashmir: Old Problems, New Opportunitiesfo r India.
Boulder, C olo.: Lynne Rienner.
Ramet, S. P. 1992. Balkan Babel: Politics, Culture and Religion in Yugoslavia.
Boulder, Colo.: Westview.
Reed, W. C. 1996. “Exile, Reform and the Rise o f the Rwandan Patriotic
Front". Journal o f Mosdem African Studies, vol. 34.
Reitlinger, G. 1968. The SS: Alibi of aNation 1922-1945. New York: Viking Press.
Renfrew, C. 1992. Archeology and Language. London: Cape.
Reyntjens, F. 1994. VAfrique des Grands Lacs en crise. Paris: Karthala.
Reyntjens, F. 1995. “Akazu, ‘Escadrons de la mort’ et autres ‘Reseau Zero’:
U n historique des resistances au changement politique depuis 1990”, in Guichaoua
(ed.), Les crises politiques.
Reyntjens, F. 1996. “Rwanda: Genocide and Beyond”. Journal of Refugee
Studies, vol. 9.
Riggs, H. 1997. Days o f Tragedy in Armenia: Personal Experiences in Harpoot,
1915-1917. Ann Arbor, Mien.: Gomidas Institute.
Roberts, P. 1997. “Tudor Legislation and the Political Status o f ‘the British
Tongue,’” in Jenkins (ed.j, Ihe Welsh Language.
Robinson, G. 1998. "Rawan Is as Rawan Does: The Origins of Disorder in
New Order Aceh”, Indonesia, vol. 66.
Robinson, G. 2001a. “The Fruitless Search for a Smoking Gun: Tracing the
Origins o f Violence in East Timor”. Unpublished paper, Department o f History,
UCLA.
Robinson, G. 2001b. “People’sWar: Militias in East Timor and Indonesia”.
Unpublished paper, Department o f History, UCLA.
Rogel, С. 1У98. The Breakup of Yugoslavia and the War in Bosnia. Westport,
Conn.: Greenwood.
Rogowski, R. 1977. “The Gauleiter and the Social Origins o f Fascism”.
Comparative Studies in Society and History, vol. 19.
Rohde, D. 1997. Endgame: The Betrayal and Fall of Srebrenica, Europe's Worst
Massacre Since World War II. New York: Farrar, Straus & Giroux.
Rohde, D. 2001. “Indonesia Unravelling?” Foreign ^ b ir s , vol. 80.
Ron, J. 2000. “Territoriality and Plausible Deniability: Serbian Paramilitaries
in the Bosnian War”, in B. Campbell & A. Brenner (eds.), Death Squads in Global
Perspective. New York: St. Martins.
Rossino, A. 1997. “Destructive Impulses: German Soldiers and the Conquest
o f Poland”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 11.
Roth, N. 1995. Conversos, Inquisition and the Expulsion o f the Jews from Spain.
Madison: University o f Wisconsin Press.
Rothkirchen, L. 1989. “Vatican Policy and the ‘Jewish Problem’ in
‘Independent’ Slovakia (1939-1945)”, in M. Marrus (ed.), The Nazi Holocaust, 4:
The “Final Solution” Outsiae Germany. Westport, Conn.: Meckler.
Rothschild, D. 2002. “Settlement Terror and Post-Agreement Stability”, in
Stedman et al. (eds.), Ending Civil War.

917

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ О КРАТИ И

Rowley, С. 1970. The Destruction o f Aboriginal Society. Canberra: Australian
National University Press.
Rummel, R. 1992. Democide: N azi Genocide and Mass Murder. New Brunswick,
N.J.: Transaction.
Rummel, R. 1994. Death by Government. New Brunswick, N .J.: Transaction.
Rummel, R. 1998. Statistics o f Democide: Genocide and Mass M urder Since 1900.
Muenster: LIT.
Sabrin, B. (ed.) 1991. Alliance fo r M urder: The Nazi-Ukrainian Nationalist
Partnership in Genocide. New York: Sarpedon.
Safrian, H. 1993. Die Eichmann-MBnner. Wien: Europaverlag.
Sagvari, A. 1997. “Did They D o It Under Orders? Public Administration,
Change o f Guard and Law-Abiding Citizens in 1944” (in Magyar), in Braham Sc
Pok (eds.Y The Holocaust in Hungary.
Sandlcflhler, T. 1996. “Endlosung”in Galizien. Bonn: Dietz.
Sarafian, A. 1994. “The Paper Trail: The American State Department and the
Report o f Committee on Armenian Atrocities*’. Revue du Monde ArmShien, vol. 1.
Saulat, S. 1979. M aulana M aududi. Karachi: International Islamic Publishers.
Scarritt, J. 1993. “Communal Conflict and Contention for Power in Africa
South o f the Sahara*’, in T. Gurr (ed.), M inorities at Risk: A Global View q f
Ethnopolitical Conflict. Washington, D.C.: U.S. Institute o f Peace.
Scharf, M. 1997. Balkan Justice. Durham, N.C.: Carolina Academic Press.
Schechtman, J. 1989. “The Transnistria Reservation”, in Marrus (ed.), The N azi
Holocaust.
Schectman, B. 1962. Postwar Population Transfers in Europe, 1945-1955.
Philadelphia: University o f Pennsylvania Press.
Schellenberg, W. 1956. The SchellenbergMemoirs, ed. L. Hagen. London: Andre
Deutsch. [Русское издание: Ш елленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеров­
ского разведчика / Пер. с англ. В. Седых. М.: Дом Бируни, 1991.]
Schmidt-Hartmann, Е. 1988. “People’s Democracy*. гГЬе Emergence of
a Czech Political Concept in the Late Nineteenth Century”, in S. Kirschbaum
(ed.), East European History. Columbus, Ohio: Slavica.
Schmidt, K. 1983. “The Constitution o f the Slovak Republic, 1939-1945”, in
S. Kirschbaum (ed.), Slovak Politics. Cleveland: The Slovak Institute.
Schofield, V. 1996. Kashmir in the Crossfire. London: L. B. Taurus.
Schutz, B. 1990. “Political Change and the Management o f Ethnic Conflict in
Zimbabwe”, in Montville (ed.), Corflict and Peacemaking.
Schwarz, G. 1994. “SS-Aufseherinnen in nationalsozialistischen Konzentrationslagern (1933-1945V*. Dachauer Hefle, vol. 10.
Segev, T. 1987. Soldiers o f Evil. New York: McGraw-Hill.
Seifert, R. 1994. “War and Rape: A Preliminary Analysis”, in A. Stiglmayer
(ed.), Mass Rape: The War Against Women in Bosnia-Herzegovina. Omaha: University
o f Nebraska Press.
Sekulic, D., Sc Sporer, Z. 1997. “Regime support in Croatia”. Revija za
sociologiju, vol. 28.
Sells, M. 1996. The Bridge Betrayed: Religion and Genocide in Bosnia. Berkeley Sc
Los Angeles: University o f California Press.
Serbian Academy o f Sciences & Arts. 1986 (1999 English ed.). Memorandum.
Belgrade: author/GIP “Kultura”.
Sereny, G. 1974. Into That Darkness: From Mercy tailin g to Mass Murder. New
York: Random House.
Seroka, J., Sc Pavlovic, V. (eds.). 1993. The ‘tragedy o f Jugoslavia. New York: M.
E. Sharpe.
Shaw, S., Sc Shaw, E. 1977. History o f the Ottoman Empire and M odem Turkey,
Vol. II: Reform, Revolution, and Republic: The Rise o f M odem "turkey, 180S-1975.
Cambridge: Cambridge University Press.

918

И СПО Л ЬЗО В А Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Sheehan, В. 1973. Seeds qf Extinction: Jeffersonian Philanthropy and the American
Indian. Chapel Hill: University o f North Carolina Press.
Shelah, M; 1990. “Genocide in Satellite Croatia”, in Berenbaum (ed.),
A Mosaic Victims.
Shenneld, S. 1999. “The Circassians: A Forgotten Genocide?” in M. Levene&
P. Roberts (eds.), The Massacre in History. Oxford: Berghahn.
Shiragian, A. 1976. The Legacy: Memoirs o f an Armenian Patriot. Boston:
Hairenik Press.
Shissler, H. 2003. Between Two Empires: Ahmet Agaoglu and the New Turkey.
London: Tauris.
Siber, 1 .1993. “The Impact o f Nationalism, Values and Ideological Orientation
on Multi-Party Elections in Croatia”, in Seroka & Pavlovic (eds.), The Tragedy o f
Yugoslavia.
Sikavica, S. 1997. “The Army’s Collapse”, in Udovicki Sc Ridgeway (eds.),
Bum This House.
Silber, L., Sc Little, A. 1995. The Death of%,goslavia. London: BBC Books.
Singer, J., Sc Small, M. 1982. Wages o f War, 1816-1965. Ann Arbor, MI: InterUniversity Consortium for Political and Social Research.
Sliwinski, M. 1995. Le GSnocide Khmer Rouge: Une analyse (Mmographique. Paris:
L’Harmattan.
Smedley, A. 1993. Race in North America. Boulder, Colo.: Westview.
Smelser, R. 1975. The Sudeten Problem: 1933-1938. Folkeston: Dawson.
Smith, A. 1986. The Ethnic Origins o f Nations. Oxford: Blackwell.
Smith, A. 2000. The Nation in History: Historiographical Debates About Ethnicity
and Nationalism. Cambridge: Polity Press.
Smith, A. 2001. Nationalism. Oxford: Polity.
Smith, L. 1980. The Aboriginal Population o f Australia. Canberra: Australian
National University Press.
Smith, R. 1987. “Human Destructiveness and Politics: The Twentieth Century
as an Age o f Genocide”, in I. Walliman Sc Dobkowski (eds.), Genocide in the Modem
Age. New York: Greenwood.
Smith, R. 1997. “State Power and Genocidal Intent”, in Proceedings of the
International Conference.
Snyder, J. 2000. From Voting to Violence: Democratization and National Conflict.
New York: Norton.
Sochat, A. 1974. “Jews, Lithuanians and Russians, 1939-1941”, in B. Vago Sc
G. Mosse (eds.), Jews and Non-Jews in Eastern Europe 1918-1945. New Brunswick,
N.J .: Transaction.
Sofsky, W. 1997. The Order o f Terror: The Concentration Camp. Princeton, N.J.:
Princeton University Press.
Sollenberg, M., Sc Wallensteen, P. 2001. “Patterns o f Major Armed Conflicts,
1990-2000”, in Stockholm Institute o f Peace Research Yearbook, Appendix 1A.
Stockholm: Authors.
Spector, S. 1990. The Holocaust of Volhynian Jews 1941-1944. Jerusalem: Yad
Vashem.
Stannard, D. 1992. American Holocaust: The Conquest o f the New World. New
York: Oxford University Press.
Statische Reichsamt. 1935. VolkzMung die Bevolkerung, 1933. Berlin: author.
Staub, E. 1992. The Roots of Evil: The Origins of Genocide and Other Group Violence.
Cambridge: Cambridge University Press.
Stedman, S. 2002. “Introduction”, in S. Stedman et al. (eds.), Ending Civil
Wars: The Implementation o f Peace Agreements. Boulder, Colo.: Lynne Rienner.
Stedman, S., et al. (eds.) 2002. Ending Civil War: The Implementation of Peace
Agreements. Boulder, Colo.: Lynne Rienner.
Stein, G. 1966. The Wqffen-SS: Hitler’s Elite Guard at War, 1939-1945. Ithaca,
N.Y.: Cornell University Press.

919

ТЕМНАЯ С ТО РО Н А ДЕМ О КРАТИ И

Steinberg, J. 1990. A ll отNothing: The Axis and the Holocaust 1941-43. London:
Routledge.
Steinberg, J. 1994. “Types o f Genocide? Croatians, Serbs and Jews, 194145”, in Cesarani (ed.), The Final Solution: Origins and Implementation. London:
Routledge.
Stiglmayer, A. 1994. Mass Rape: The War Against Women in Bosnia-Herzogovlna.
Lincoln: University o f Nebraska Press.
Stitkovac, E. 1997. “Croatia: The First War”, in Udovicki 8c Ridgeway (eds.),
B um This House.
Stoddart, P. 1963. The Ottoman Government and the Arabs, 1922-1918.
Ph.D. dissertation, Princeton University.
Straede, T. 1999. “Jewish Slave Labor in Nazi German Industry: The Case o f
Volkswagen”. Paper presented to the Center for European and Russian Studies,
UCLA, January 28,1999.
Straus, S. 2004. “The Order o f Genocide: Race, Power andWar in Rwanda”.
Ph.D. dissertation, University o f California at Berkeley.
Streit, C. 1978. Keine Kamaraden. D ie Wehrmacht und die sowjetischen
Kriegsgefangenen 1941-1945. Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt. [Русское изда­
ние: Ш трайт К. «Они нам не товарищи...»: Вермахт и советские военно­
пленные в 1941-1945 гг. / Пер. с нем. И. Дьяконова. М.: Русское историче­
ское общество; Русская панорама, 2009.]
Stuermer, Н. 1917. Two War Tears in Constantinople. New York: George H.
Doran Co.
Sudetic, C. 1998. Blood and Vengeance: One Family's Story o f the War in Bosnia.
New York: Norton.
Sugar, P. 1971a. “Conclusion”, in Sugar (ed.), Eastern European Nationalism in
the Twentieth Century.
Sugar, P. (ed.) 1971b. Eastern European Nationalism in the Twentieth Century.
Washington, D.C.: American University Press.
Sunstein, C. 2000. “Deliberative Trouble? Why Groups G o to Extremes”. Yale
Law Journal, vol. 109.
Suny, R. 1998. “Empire and Nation: Armenians, Turks and the End o f the
Ottoman Empire”. Arm enian Forum, Vol. 1.
Sydnor, C. 1977. Soldiers o fDestruction: The SS Death's Head Division, 1933-1945.
Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Szinai, M. 1997. “The Politics o f Hungarian Governments on the Jewish
Question, 1936-1944” (in Magyar), in Branam 8c Pok (eds.), The Holocaust in
Hungary.
Szita, S. 1990. “The Forced Labor o f Hungarian Jews at the Fortification o f
the Western Border Regions o f Hungary, 1944-45”, in R. Bra ham (ed.), Studies on
the Holocaust in Hungary. New York: Columbia University Press.
Sznajder, M. 1995. “The Fascist Regime, Anti-Semitism and the Racial Laws
in Italy”, in Wistrich 8c Della Pergola (eds.), Fascist Antisemitism and the Italian Jews.
Jerusalem: Vidal Sassoon International Center.
Tambiah, S. 1996. Leveling Crowds: Ethnonationalist Corjflict and Collective
Violence in South Asia. Berkeley 8c Los Angeles: University o f California Press.
Tec, N. 1990. In the Lion's Den: The Ltfe o f Oswald Rufeison. New York: Oxford
University Press.
Teiwes, F. 1987. “Establishment and Consolidation o f the New Regime”,
in R. McFarquar 8c J. Fairbank (eds.), The Cambridge History q f China,
14:
The People's Republic. Cambridge: Cambridge University Press.
Thibon, C. 1995. “Les origines historique de la violence”, in Guichaoua (ed.),
Les crises politiques.
Thion, S. 1983. “Chronology o f Khmer Communism, 1940-1982”, in
Chandler & Kiernan (eds.), Revolution and Us Aftermath.
Thion, S. 1993. Watching Cambodia. Bangkok: White Lotus.

И С ПОЛ ЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Thomas, Н. 1993. Conquest: M ontezum a, Cortes and the Fall o f Old Mexico. New
York: Simon-& Schuster.
Thompson, M. 1992. A Paper House: The Ending o f Yugoslavia. London:
Hutchinson.
Thompson, M. 1994. Forging War: The Media in Serbia, Croatia and BosniaHerceogovina. Article 19. London: International Centre Against Censorship.
Thompson, T. 1992. Early History o f the Israelite People. Leiden: Brill.
Thornton, R. 1997. American Indian Holocaust and Survival: A Population History
Since 1492. Norman: University o f Oklahoma Press.
Thurston, R. 1993. “The Stakhanovite Movement: The Background to the
Great Tferror in the Factories, 1935-1938”, in Getty 8c Manning (eds.), Stalinist
Terror.
Tomasic, D. 1946. "Nationality Problems in Yugoslavia". Journal
Central
European Affairs, vol. 6.
Trials o f the War Criminals Before the Nuremberg M ilitary Tribunals, 15 vols. 1946-9.
Trigger, B. 1994. “Early Native North American Responses to European
Contact , in Hurtado 8c Iverson (eds.), M ajor Problems in American Indian History.
Trumpener, U. 1968. Germany and the Ottoman Empire 1914-1918. Princeton,
N.J.: Princeton University Press.
Tucker, R. 1990. Stalin in Power: The Revolution From Above, 1928-1941. New
York: Norton.
Tudjman, F. 1981. Nationalism and Contemporary Europe. New York: Columbia
University Press.
Udovicki, J. 1997. “The Bonds and the Faultlines”, in Udovicki 8c Ridgeway
(eds.), B um This House.
Udovicki, J., 8c Ridgeway, J. (eds.). 1997. B um This House: The M aking and
Unmaking o f Yugoslavia. Durham, N.C.: Duke University Press.
Udovicki, J., 8c Stitkovac, E. 1997. “Bosnia and Hercegovina: The Second
War”, in Udovicki 8c Ridgeway (eds.}. B um This House.
Udovicki, J., 8c Torov, I. 1997. "The Interlude: 1980-1990”, in Udovicki 8c
Ridgeway (eds.), B um This House.
United Nations Security Council. 1994. Final Report o f the Commission o f Experts
(The Bassiouni Report), S /l 9.94/674. N ew York: United Nations.
United Nations, International Criminal Tribunal for Yugoslavia. 1996-2000.
URL: www.un.org/icty/cases-te.htm. Transcripts o f these cases: Aleksovski
(IT-95-14/1), Blaskic (IT-95-14), Delacic et al. (IT-96-21), Erdemovic (IT-96-22),
Furundzija (IT-95-17/1-PT), Kovacevic (IT-97-24), Kordic 8c Cerkez (IT-95-14/2),
Krstic (IT-98-33), Kupreskic et al. (IT-95-16), Mrksic et al. (IT-95-13a), Milosevic
(IT-02-54), Naletilic 8c Martinovic (IT-98-34-T), Nikolic (IT-95-3), Tadic (IT-94-1),
and Vasiljevic (IT-98-32-T).
United States O fficial Documents on the Armenian Genocide, reprinted 1993-5.
Vol. I: The Lower Euphrates. Vol. II: The Peripheries. Vol. Ill: The Central
Lands. Watertown, Mass.: Armenian Review.
Uttley, R. 1994. “Wars o f the Peace Policy, 1869-1886”, in Hurtado 8c Iverson
(eds.), M ajor Problems in American Indian History.
Uvin, P. 1998. Aiding Violence: The Development Enterprise in Rwanda. West
Hartford, Conn.: Kumarian Press.
Vago, R. (ed.). 1987. “Eastern Europe”, in D. Miihlberger (ed.), The Social
Basis o f European Fascist Movements. London: Croom Helm.
Varshney, A. 2002. Ethnic Cor^lict and Civic Life: H indus and M uslims in India.
New Haven, Conn.: Yale University Press.
Vasic, M. 1996. “The Yugoslav Army and the Post-Yugoslav Armies”, in
D. Dykeer 8c I. Vejvoda (eds.), Yugoslavia and After: A Study in Fragmentation,
Despair and Rebirth. London: Longman.
Vestermanis, M. 1992. “Der H<3ocaustin Lettland: Zur “Postkommunistischen”
Aufarbeitung des Themas in Osteuropa”, in A. Herzig 8c I. Lorenz (eds.),

921

ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМ ОКРАТИИ

Verdr&ngung und Vemichtung der Juden unter dem Nationalsozialismus. Hamburg:
Hans Christians.
Vickery, M. 1983. “Democratic Kampuchea: Themes and Variations”, in
Chandler & Kiernan (eds.), Revolution and Its Aftermath.
Vickery, M. 1984. Cambodia 1975-1982. Boston: South End Press.
Viola, L. 1993. “The Second Coming: Class Enemies in the Soviet Countryside,
1927-1935”, in Getty & Manning (eds.), Stalinist Terror.
Viola, L. 1996. Peasant Rebels Under Stalin. New York: Oxford University Press.
[Русское издание: Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллекти­
визация и культура крестьянского сопротивления / Пер. с англ. А. В. Бар­
дина. М.: РОССПЭН; Фонд первого президента России Б. Н. Ельцина,
2010.1

\avitsky, В. 1990. “Slavs and Jews: Consistent and Inconsistent Perspectives
on the Holocaust”, in Berenbaum (ed.), A Mosaic o f Victims.
VWkl, E. 1998. “Spirals o f Violence, Mass Executions and Wars within Wars:
Settling Accounts with Fascism in Croatia”, in Larsen 8c Hagtvet (eds.), M odem
Europe After Fascism 1943-1980s. New York: Columbia University Press.
Voll, J. 1990. “Northern Muslim Perspectives”, in Montville (ed.), Conflict and
Peacemaking. Vreme News Digest Agency. 1990-9. Belgrade: Vreme.
Vujacic, M. 1995. “Communism and Nationalism in Russia and Serbia”.
Ph.D. dissertation, University o f California at Berkeley.
Vukomanovic, D. 1995. T h e Creation o f Political Parties - a Chronological
Review”, in Janjic (ed.), Serbia Between the Past and the Future.
Vulliamy, E. 1994. Seasons in Hell: Understanding Bosnia's War. New York: St.
MartinV
Vulliamy, E. 1996. “Middle Managers o f Genocide”. The Nation (Washington),
June 10.
Waddington, R., 8c Williamson, A. (eds.) 1994. The Expulsion o f the Jews:
1492 and After. New York: Garland.
Warner, M. 1998. “All the Bourgmestres Men: Making Sense o f Genocide in
Rwanda”. Africa Today, vol. 45.
Wallace, A. 1999. Jefferson and the Indians: The Tragic Fate o f the First Americans.
Cambridge, Mass.: Belknap Press.
Watkins, S. 1991. From Provinces into Nations. Demographic Integration in Western
Europe, 1870-1960. Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Watts, L. 1993. Rom anian Cassandra: Ion Antonescu and the Strugglefor Reform,
1916-1941. New York: Columbia University Press.
Weber, E. 1976. Peasants into Frenchmen. Stanford, Calif.: Stanford University
Press.
Weber, M. 1958. “The Economic Foundations o f ‘Imperialism,5” in H.
Gerth 8c C. Wright Mills (eds.), From M ax Weber: Essays in Sociology. New York:
Galaxy Books.
Weber, M. 1978. Economy and Society, Vol. I, 2nd English ed. Berkeley 8c Los
Angeles: University o f California Press.
Wegner, B. 1990. The Wqffen-SS. Oxford: Blackwell.
Weiner, A. 2001. M aking Sense qfW ar: The Second World War and the Fate o f the
Bolshevik Revolution. Princeton, N.J.: Princeton University Press.
Weingast, B. 1989. “The Rationality o f Fear”, in J. Snyder 8c B. Walker (eds.),
M ilitary Intervention in Civil Wars. New York: Columbia University Press.
Weiss, A. 1990a. “Jewish-Ukrainian Relations in Western Ukraine During the
Holocaust”, in Potichnvi 8c Aster (eds.), Ukrainian-Jewish Relations.
Weiss, A. 1990b. “Tne Holocaust and the Ukrainian victims”, in Berenbaum
(ed.), A Mosaic o f Victims.
Weiss-Wendt, A. 1998. “The Soviet Occupation o f Estonia in 1940-41 and the
Jews”. Holocaust and Genocide Studies, vol. 12.

922

ИСПО Л ЬЗО ВА Н Н АЯ ЛИТЕРАТУРА

Werth, N. 1999а. “A State Against Its People: Violence, Repression and Terror
in the Soviet Union”, in Courtois et al. (eds,), The Black Book o f Communism.
Werth, N. 1999b. “Logiques de violence dans l’URSS stalinienne”, in
H. Rousso (ed.), Stalinism eet nazisme: Histoire et mSmoire com pares. Paris: Editions
Complexe.
Wheatcroft, S. 1993. “More Light on the Scale of Repression and Excess
Mortality in the Soviet Union in the 1930s”, in Gettty & Manning (eds.), Stalinist
Terror.
Wheeler, J. 1999. Cromwell in Ireland. Dublin: Gill A: Macmillan.
Wildt, M. 2002. Generation des Unbedinglen. Hamburg: Hamburger edition.
Willame, J.-C. 1995. “Aux sources de l’hetacombc rwandaise”. Cahiers/^ricains,
vol, 14.
Williams, P., & Cigar, N. 1996, War Crimes and Individual Responsibility:
A Prima Facie Case fo r the Indictm ent o f Slobodan Milosevic. Washington, D.C.:
Balkan Institute.
Wimmer, A. 2002. Nationalist Exclusion and Ethnic Corflict: Shadows o f M odernity.
Cambridge: Cambridge University Press.
Winter, J. 1988. “Some Paradoxes o f the First World War”, in R Wall &
J. Winter (eds.), The Upheaval o f War. Cambridge: Cambridge University Press.
Wistrich, R 1982. W ho’s Who in N azi Germany. London: Weidenfeld &
Nicolson.
Woodward, S. 1995. Balkan TFagedy. Washington, D.C.: The Brookings
Institution.
Wynn, C. 1992. Workers, Strikes and Pogroms: The Dombass-Dnepr Bend in Late
Im perial Russia, 1870-1905. Princeton, N.J.: Princeton University Press,
Yalman, A. E. 1970. Yakin Tarihte GordvJklerim ve Gecirdiklerim [W hat I have Seen
and Experienced in the Near Past], Vol. I. Istanbul: Yenilik Basimevi.
Yamada, S. 2000. The Construction o f the Assyrian Empire. Leiden: Brill.
Yang, С. K. 1959. A Chinese Village in Early Communist Transition. Cambridge,
Mass,: Harvard University Press.
Yang, D. 1996. Calamity and Reform in China. Stanford, Calif.: Stanford
University Press.
Yathay, P. 1987. Staying Alive, M y Son. New York: Free Press, 1987.
Yeghiayan, V. 1990, The Arm enian Genocide and the frials o f the Young Turks.
La Verne, Calif.: American Armenian International College.
Yeghiayan, V. 1991. British Foreign Office Dossiers on Thrkish War Criminals.
Pasadena, Calif.: Doctorian Productions.
Yiftachel, O. 1999. “Ethnocracy: The Politics o f Judaizing Israel/Palestine”.
Constellation: An International Journal o f Critical and Democratic Theory, vol. 6.
Zabka, A. 1994, “Analyses o f the Conflict in Former Yugoslavia". N ational
Defence Academy Series, Vienna, Studies and Reports, no. 2
Zacek, J. 1971. “Czechoslovak Fascisms”, in Sugar (ed.), Eastern European
Nationalism in the Twentieth Century.
Zbikowski, A. 1993, “Local Anti-Jewish Pogroms in the Occupied Territories
o f Eastern Poland, June - July 1941”, in L. Dobroszycki & J. Gurock (eds.),
The Holocaust in the Soviet Union. London: M. E, Sharpe.
Zurcher, E, 1998. Turkey: A M odem History. London: Tauris.
Zuccotti, S. 1987. The Italians and the Holocaust. New York: Basic Books.

НАУЧНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ
«СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЯ МАССОВОГО НАСИЛИЯ»
В 2016 г. ф онд «Историческая память» начал реализацию науч­
но-просветительского проекта «Современная история массового
насилия». В рамках этого проекта организован перевод и публи­
кация на русском языке наиболее значимых в научном отношении
зарубежных работ, посвященных феномену современного массово­
го насилия. Также планируется проведение серии научных семи­
наров в России и странах ближнего зарубежья, в рамках которых
будут обсуждаться сформулированные в данных работах истори­
ко-социологические концепции и их применимость к описанию
как истории России, так и современных конфликтов на постсовет­
ском пространстве.
Реализация данного проекта приурочена к 100-летию Великой
русской революции.
Первым изданием книжной серии «Современная история мас­
сового насилия» стала монография профессора социологии Кали­
форнийского университета (Лос-Анджелес) Майкла Манна «Тем­
ная сторона демократии. Объяснение этнических чисток».

В настоящее время к изданию готовятся следующие книги:
• Майкл Манн (Калифорнийский университет Лос-Анджелеса), «Фашисты»;
• Стасис Каливас (Йельский университет), «Логика насилия в граждан­
ской войне»;
• «Политическое насилие в Европе XX века», под редакцией Дэвида
Блоксхэма (Эдинбургский университет) и Роберта Герварта (Дублин­
ский университет);
• «Государственное насилие и геноцид в Латинской Америке в годы
холодной войны», под редакцией Марсии Эпарзы, Генри Хуттенбаха (оба - Городской университет Нью-Йорка) и Даниэля Риерштейна
(Университет Буэнос-Айреса).

Фонд «Историческая память» приглашает к сотрудничеству всех,

КТО ЗАИНТЕРЕСОВАН В РЕАЛИЗАЦИИ ДАННОГО ПРОША.

Манн М.
М 2 3 Темная сторона демократии: Объяснение этнических чисток /
Фонд «Историческая память»; Пер. с англ. Д. и М. Сливняк, В. Туза;
Научн. ред. В. Малахова, А. Дюкова, С. Карамаева; Предисл. В. Мала­
хова. - М.: Издательство «Пятый Рим» (О О О «Бестселлер»), 2016. 928 с. - (Современная история массового насилия)

ISBN 978-5-9907593-4-3
Эта книга представляет новую теорию этнических чисток, основан­
ную на их самых страшных проявлениях - геноцидах эпохи колониа­
лизма, геноциде армян, нацистском Холокосте, геноцидах в Камбод­
же, Югославии и Руанде, а также на более «мягких» примерах (Европа
раннего Нового времени, современная Индия и Индонезия). Майкл
Манн - профессор социологии Калифорнийского университета в ЛосАнджелесе, автор книг «Истоки социальной власти» и «Фашисты».
В 2006 году книга М. Манна «Темная сторона демократии. Объяснение
этнических чисток» была удостоена премии Barrington Moore Award, при­
суждаемой Американской социологической ассоциацией за лучшую
книгу в области сравнительной и исторической социологии.
УДК 316.334.3
Б Б К 60.56

Н А У Ч Н О Е И ЗД А Н И Е

Майкл Манн
ТЕМНАЯ СТОРОНА ДЕМОКРАТИИ
Объяснение этнических чисток

О тветстве н н ы й научны й р е д ак то р 8. Малахов
Н аучны е р едакто ры А. Дюков, С Карамаев
О тв е тств е н н ы й р ед а к то р Г. Пернавский
Худож ественны й р е д а к то р М. Левыкин
В е р стка Р. Фахрутдинов
Технический р ед акто р К Атауллина
К о р р е к то р /J. Мельник

О О О «Бестселлер», то р го в ая м ар ка « И здательство «Пятый Рим».
А д р е с. 129515, г. М осква, ул. А кад ем ика К оролева, д .1 3, стр , 1, оф. 811
Тел.: 8(903)1219581
ISBN 9 7 8 - 5 - 9 9 0 7 5 9 3 - 4 - 3

785990 759345
П о дп и сано в п ечать 08.07.2016.
Ф о рм ат 60x90Vi6. Гарнитура «Баскервиль». П ечать оф сетн ая.
Бум. писчая. Уел. печ. л. 58. Тираж 2000 экз.
Зак. № 5442
О тп е ч а та н о в:
О А О «Тверской п оли гр аф ический комбинат»
170024, г. Тверь, пр-т Л ен и н а, д. 5,
тел еф о н: + 7(4822) 44-43-60, ф акс + 7(4822) 44-98-42,
E-m ail: tpk@ tverpk.ru; sales@ tverpk.ru