ББК 84.7 США
3-35
Зарубежный криминальный роман: Вып. 14-й.—
3-35 Дональд Уэстлейк. Кто-то мне должен деньги;
Проклятый изумруд; Приключение — что надо!
Полицейские и воры: Романы, повесть/Пер. с
англ.— Н. Новгород: Фидес, 1993.— 634 с.
ISBN 5-88374-017-0
Творчество современного американского писателя Д. Уэст-
лейка, вероятно, известно нашим читателям прежде всего бла¬
годаря повести «Полицейские и воры». Однако на родине наи¬
большую популярность автору принес сериал, посвященный
удивительным приключениям вора-виртуоза Джона Дортмун-
дера. Один из романов этого цикла, «Проклятый изумруд»,
вошел и в настоящий сборник.
Эти и другие произведения Уэстлейка, составившие книгу,
едва ли можно отнести к жанру классического детектива.
При этом они необычайно увлекательны: им свойственны ори¬
гинальность тематики, стремительное развитие действия, разно¬
образие сюжетных ходов, а живая, остроумная речь автора
и персонажей придает повествованию особый колорит.
„ 4703010100-006 в
3	Без объявл.
Д72(03)-93
ББК 84.7 США
ISBN 5-88374-017-0
© Составление, оформление.
Фидес, 1993

Кто-то
мне должен
деньги

Donald E. Westlake
SOMEBODY OWES ME MONEY
Перевод С. Коноплева, Л. Уразбаевой
(g) Donald E. Westlake 1969
© Перевод. С. Коноплев, Л. Уразбаева, 1993

1
Готов заключить пари: всего этого не произошло
бы, не будь я так болтлив. Тяга к красноречию всегда
доставляла мне неприятности, хотя некоторые считают,
что у меня есть недостатки и похуже.
Не всем же болтунам в мире заседать в Конгрессе.
Я, например, сижу в такси. Вожу пассажиров по
Нью-Йорку. Они часто удивляются, как это парень,
у которого язык так здорово подвешен, работает простым
таксистом. Обычно я отвечаю вежливо, но коротко, не
вдаваясь в подробности. Дело в том, что свое образо¬
вание я получил дома, читая газеты и журналы, а не
в каком-нибудь университете. Это все-таки ограничивает
возможности трудоустройства. Зато в такси у меня
свободный график работы: дневная смена, когда на всех
улицах пробки, или ночная, когда весь транспорт стано¬
вится на прикол. Если где-нибудь идет игра, в которой
мне хочется принять участие, я вообще не выхожу на
работу целые сутки, и хозяину на это наплевать.
А когда я без цента в кармане, я могу работать
несколько смен подряд, пока не поправлю свои дела.
И вообще, работать таксистом гораздо интереснее,
чем может показаться. Вы все время общаетесь с людьми,
но индивидуально: только с одним или двумя за раз.
В больших количествах они меня утомляют. К тому
же — сложности экономической ситуации — в такси
обычно садятся состоятельные люди. В основном я
имею дело с адвокатами, бизнесменами, артистами,
туристами из Европы и так далее. Нередко приходится
возить хорошеньких девушек, с которыми можно
по-дружески поболтать, а иногда и договориться о сви¬
дании. Как с той девушкой, Ритой, с которой я встречался
в прошлом году, и все у нас шло так хорошо, пока
я не понял, что она не собирается выходить за меня
замуж. Рита терпеть не могла азартные игры, хотя —
что поразительно — сама работала брокером на бирже.
5

Она все время твердила, что я должен вложить деньги
в какие-нибудь акции. Прожужжала мне уши фраза¬
ми типа: «Аэроспейс» идет сейчас ниже рыночной»,
и тому подобными. Я говорил, что лучше буду играть
на скачках, чем на бирже, потому что я разбираюсь
в лошадях и не разбираюсь в акциях; она отвечала,
что скачки и биржа — это совершенно разные вещи;
я утверждал, что это одно и то же, и приводил
доказательства; и тогда она просто выходила из себя,
крича, что мои доказательства — выдуманные. Так про¬
должалось до тех пор, пока она не пошла своей до¬
рогой, а я — своей, и это была моя последняя пос¬
тоянная девушка до того времени, о котором я хочу
рассказать.
Все началось с пассажира, которого я вез в Манхэттен
из аэропорта Кеннеди. Это он заварил всю кашу, хотя
с тех пор я его больше никогда не видел. Правда, он сде¬
лал это неумышленно, сам того не подозревая, но все на¬
чалось именно с него.
Крепкого сложения, краснолицый, лет пятидесяти,
он курил вонючую сигару и, когда я уже загрузил
в багажник два дорогих чемодана, назвал мне адрес —
между Пятой авеню и Четырнадцатой улицей. Был
январь, на Нью-Йорк уже три дня подряд падал снег,
а мой пассажир явно только что прилетел из какого-то
теплого местечка, поэтому, разумеется, мы первым делом
завели разговор о нью-йоркской погоде. Потом я расска¬
зал один или два анекдота, выдал несколько прописных
истин, сказал пару ласковых о политиканах, потом по¬
говорил о состоянии автомобильной промышленности,
глубоко проанализировал проблему загрязнения города
и вообще болтал без удержу.
К концу поездки на счетчике было шесть девяносто
пять. Я доставал чемоданы из багажника, когда швей¬
цар открыл дверцу машины и помог ему выйти. Пассажир
протянул мне десятку, я отсчитал сдачу, а потом мы
несколько сукунд просто стояли и смотрели друг на
друга. С одной стороны от нас прямо на тротуаре был
сложен багаж, с другой — топтался швейцар, а пассажир
молча улыбался, как будто ему пришла в голову какая-то
забавная мысль. Наконец он сказал:
— Надо бы дать тебе чаевые, не так ли?
— Пожалуй,— ответил я. На улице было довольно
холодно.
Он кивнул.
6

— Рядом с тобой на сиденье лежала газета.
Это «Дейли телеграф»?
— Да,— подтвердил я.— Именно.
— Ты случайно не играешь на скачках?
— Меня считают неплохим игроком,— ответил я.
Он снова кивнул.
— Из этих шести девяноста пяти сколько причи¬
тается лично тебе?
— Пятьдесят один процент,— сказал я.
— Получается три пятьдесят четыре,— мгновенно
подсчитал он.— Ладно. Ты мне понравился, мы хорошо
поболтали, поездка была приятной. Поэтому я дам тебе
один совет. Поставь эти три доллара пятьдесят четыре
цента на Пурпурную Пекунию. Это принесет тебе по
меньшей мере восемьдесят один доллар сорок два
цента.
Я стоял и ничего не говорил.
— Не стоит меня благодарить,— скромно произнес
он, еще раз улыбнулся, кивнул и направился в дом.
Швейцар подхватил его чемоданы.
— Да я и не собирался,— сказал я ему вслед, но
вряд ли он меня услышал.
Иногда случается оставаться без чаевых, но, по моей
собственной теории, к этому надо относиться фило¬
софски. Рано или поздно я все равно заработаю хорошие
чаевые, и то, что мне не удалось получить теперь,
будет с лихвой компенсировано. Поэтому я только пожал
плечами, залез в теплую кабину и поехал искать клиента,
который расплатится со мной по-человечески.
Это было часов в девять утра. А около половины
двенадцатого я, как всегда, отправился перекусить в кафе
на Одиннадцатой авеню. Я заказал чашку кофе и гам¬
бургер. Вообще-то я вроде бы соблюдаю диету. От пос¬
тоянного сидения в машине начинаешь как-то распол¬
заться вширь, поэтому время от времени я пытаюсь
сбросить пару фунтов. Но стоит только проголодаться,
и я не могу обойтись без кофе и гамбургера, хотя,
возможно, лучше было бы нормально пообедать один раз.
Так или иначе, я прихватил с собой газету и стал
ее просматривать. И внезапно наткнулся на эти слова —
Пурпурная Пекуния. Та самая лошадь, на которую
он мне советовал поставить. Я-то думал, он сказал
«Петуния», как цветок, но это оказалось — «Пекуния».
Странное имя. Она участвовала в скачках во Флориде,
и, судя по ее прошлым результатам, для нее будет
7

большой удачей, если она доковыляет до финиша хотя
бы к вечеру. Ничего себе совет.
Я принялся все это обдумывать. Вспомнил, что
пассажир как будто неплохо ко мне относился и что
у него явно водились деньги, так как он быстро
подсчитал пятьдесят один процент от суммы, набежав¬
шей на счетчике. И тогда я подумал, что, может быть,
все-таки стоит попытаться.
Цифры я запомнил. Три пятьдесят четыре — моя
доля от выручки, восемьдесят один сорок два — это
деньги, которые я выиграю, если поставлю свою долю
на ту лошадь. По меньшей мере, восемьдесят один
доллар сорок два цента.
Я принялся делить все эти цифры столбиком, прямо
на полях «Дейли телеграф», и у меня вышло один
к двадцати двум. Цент в цент.
Человек, который так быстро оперирует числами в
уме, сказал я сам себе, вероятно, знает о чем говорит.
К тому же, судя по всему, у него самого денег хватает.
И вообще, с какой стати он стал бы пудрить мне
мозги?
Любой, кто играет на скачках или в карты, рано
или поздно приходит к одному выводу: полагайся на
интуицию. И вот у меня появилось предчувствие, что
пассажир, прилетевший из какого-то теплого местечка —
не забывайте об этом,— знает о чем говорит и что
Пурпурная Пекуния выиграет забег, а значит, тот, кто
поставит на нее, станет в двадцать два раза богаче.
По меньшей мере в двадцать два раза.
А мне бы деньжата не помешали. Есть у меня
знакомые ребята, с которыми мы регулярно играем
в покер, но вот уже пять недель кряду мне идет такая
паскудная карта, что хоть садись и плачь. В таких
случаях остается только одно — выждать. Но мои деньги
в последнее время таяли с невероятной быстротой, и в
городе уже было не меньше чем полдюжины парней, в
карманах у которых лежали мои расписки, а одна из
них — на целых семьдесят пять долларов. Честно говоря,
я уже начал волноваться. Если в ближайшее время
не повезет хоть в чем-нибудь, тогда мне несдобровать.
А если я поставлю на эту Пурпурную Пекунию
и она действительно выиграет забег, все мои трудности
останутся позади. Оставалось решить только одно:
какой суммой я могу рискнуть?
Я подумал, что лучше всего обратиться к Томми.
8

Томми Маккей — это мой букмекер. Все равно мне
придется делать ставку в кредит, так что я смогу про¬
играть ровно столько, сколько он мне позволит.
Покончив с гамбургером и кофе, я расплатился и
направился к телефонной будке в глубине зала. Томми
занимается делами дома, поэтому я туда и позвонил.
Трубку взяла его жена.
— Здрасьте, миссис Маккей,— сказал я.— Томми
дома? Это Чет.
— Кто?
— Чет. Чет Конвей.
— А, Честер. Минутку.
— Чет,— поправил я. Ненавижу, когда меня зовут
Честер.
Но она уже положила трубку рядом с телефоном.
Я ждал, продолжая думать о Пурпурной Пекунии.
Потом мне ответил Томми. У него был почти такой
же высокий голос, как и у его жены. Только говорил
он немного в нос.
— Томми,— спросил я,— сколько я могу поставить
в кредит?
— Не знаю. Сколько ты мне должен?
— Пятнадцать.
Немного поколебавшись, он сказал:
— Могу увеличить твой кредит до пятидесяти.
Я знаю, что ты вернешь долг.
Меня снова охватили сомнения. Задолжать еще трид¬
цать пять монет... А что, если Пурпурная Пекуния
проиграет?
К черту! Если есть предчувствие, надо ему верить.
— Ставлю все,— сказал я.— На Пурпурную Пеку-
нию. На выигрыш.
— Пурпурная Петуния?
— Нет, Пекуния. С «к».— Я прочитал ему то, что
было напечатано в газете.
Он немного помолчал.
— Ты действительно хочешь поставить на эту клячу?
— У меня предчувствие.
— Это твои деньги,— сказал он, и был почти прав.
После разговора с Томми я сильно разнервничался.
Выехав на улицу, даже заметил, что невольно обращаю
внимание на транспорт. Обычно я никогда этого не де¬
лаю. Сижу в своей машине отрешенный от всего, что
происходит снаружи. Я никуда не спешу, я — на работе.
Если я не буду обращать внимания на движение, я не
9

испорчу себе нервы и проживу гораздо дольше. Но теперь
я волновался из-за своих тридцати пяти долларов,
которые поставил на Пурпурную Пекунию, и другие води¬
тели раздражали меня. Я надеялся, что подвернется
пассажир, которому потребуется ехать до аэропорта,
но надежды не сбылись. Одни короткие ездки по центру.
Восьмая авеню и Пятьдесят третья улица. Затем Парк
и Тридцатая. Затем Мэдисон и Пятьдесят первая.
И тому подобное.
У меня в такси есть приемник, и я включил его,
чтобы услышать результаты скачек. Без десяти четыре
сообщили про Пурпурную Пекунию. Она выиграла
забег.
В этот момент я вез какую-то старую леди. Ее багаж
состоял из доброй сотни коробок от «Бонвит Теллер».
Она не отрываясь смотрела в окно и говорила
без умолку:
— Посмотрите на это. Нет, вы только посмотрите.
Посмотрите на этого черномазого. Идет себе по Пятой
авеню, какая наглость! Вы только посмотрите, идет
как ни в чем не бывало. Сидел бы у себя на Юге. Нет, вы
посмотрите, этот вообще в галстуке! Господи, что
творится!
Она отсчитала «на чай» десять центов, но мне было
все равно. Я высадил ее в восточной части, в районе
шестидесятых улиц. Затем опустил флажок «В парк»
и подрулил к ближайшей телефонной будке. Бросив
в автомат только что полученные десять центов, я набрал
номер Томми, и он сказал:
— Я ждал твоего звонка. Вот это предчувствия
у тебя!
Еще бы. При ставке один к двадцати двум я дол¬
жен был выиграть восемьсот пять долларов.
— Так сколько мне причитается? — спросил я.
— Из расчета двадцать семь к одному.
— Двадцать семь?
— Именно.
— И сколько всего?
— Девятьсот восемьдесят,— ответил Томми.— Ми¬
нус полсотни, которые ты мне должен. Выходит девять¬
сот тридцать.
Девятьсот тридцать долларов! Почти тысяча! Я раз¬
богател!
— Я зайду часов в шесть,— сказал я.— Хорошо?
— Конечно.
ю

Я не мог вернуться в гараж раньше пяти и поехал
в пригород, подальше от бешеного движения. И, разу¬
меется, мне тут же попался пассажир, спешащий
в аэропорт. Я довез его до здания «Панам» и по¬
садил другого пассажира, до центра... Словом, было
уже двадцать минут шестого, когда я загнал машину
в гараж на Одиннадцатой авеню. Тут же я сам превра¬
тился в пассажира, хотя редко позволяю себе роскошь
прокатиться на такси. Томми жил на Сорок шестой
улице между Девятой и Десятой авеню. Я нажал на
кнопку домофона, но тут дверь открылась и показалась
женщина с детской коляской. Поэтому я не стал до¬
жидаться ответа Томми. Придержал дверь, пропуская
женщину, а затем вошел в подъезд. Пока я шел к лифту,
по домофону так никто и не ответил.
Но Томми, наверно, слышал звонок, потому что, когда
я вышел на четвертом этаже, дверь в его квартиру была
приоткрыта. Я открыл ее полностью, вошел в прихожую
и сказал:
— Томми? Это я, Чет.
Мне никто не ответил.
В прихожей горел свет. Я прикрыл за собой входную
дверь и прошел по коридору. Кухня, затем ванная, за¬
тем спальня,— везде горел свет и нигде никого не было.
Гостиная находилась в самом конце коридора.
Наконец я вошел в гостиную и увидел Томми, лежа¬
щего на ковре с распростертыми руками. Все вокруг было
в крови. Казалось, ему пробили грудь из зенитного
орудия.
— Господи Иисусе,— сказал я.
	 2

Я пошел на кухню, чтобы оттуда позвонить в по¬
лицию. И тут хлопнула дверь и на пороге появилась жена
Томми — невысокая, худая женщина с острым носом
и вечно недовольным лицом. Обе руки у нее были заня¬
ты свертками и пакетами.
Увидев меня, она остановилась в дверях кухни и
спросила:
— В чем дело?
— Произошел несчастный случай.— Я знал, что это
не несчастный случай, но ничего лучшего мне просто
11

не пришло в голову. В этот момент ответила полиция,
и я сказал в трубку: — Я хочу сообщить о... Подожди¬
те секундочку.
— О чем вы хотели сообщить? — спросил поли¬
цейский.
Я прикрыл ладонью микрофон и попросил жену
Томми:
— Не ходите в гостиную.
Она посмотрела в сторону гостиной, нахмурилась
и положила пакеты с продуктами на стол.
— Почему это?
— Алло! Алло! — твердил полицейский.
— Секундочку,— повторил я и снова обратился к
жене Томми: — Потому что там Томми, и... он неважно
выглядит.
Она шагнула назал в коридор.
— А что с ним такое?
— Не ходите туда,— сказал я.— Пожалуйста.
— Объясни, что случилось, Честер,— настаивала
она.— Ради Бога, ответь мне.
Полицейский уже надоел мне своими «алло». Я сказал
жене Томми:
— Он мертв.— А затем полицейскому: — Я хочу
сообщить об убийстве.
Она рванулась и побежала в гостиную. Полицей¬
ский спрашивал мое имя и адрес. Я сказал:
— Послушайте, у меня совсем нет времени. Сорок
седьмая улица, дом четыреста семнадцать, квартира
четыре С.
— А как ваше имя?
Из гостиной донесся крик.
— Тут у женщины истерика,— сказал я в трубку.
— Сэр,— полицейский произнес это слово как будто
на иностранном языке,— скажите, как вас зовут.
Жена Томми вопила.
— Вы слышите? — Я выставил трубку в дверь,
затем снова поднес ее к уху.— Слышали?
— Я слышал, сэр,— ответил он.— Пожалуйста,
сообщите ваше имя, и я немедленно вышлю машину.
— Это хорошо,— сказал я.
Тут на кухню влетела жена Томми. Она дико озира¬
лась по сторонам. Руки у нее были в чем-то красном.
Наконец она увидела меня.
— Что тут случилось? — заорала она изо всех сил.
— Меня зовут Честер Конвей,— проговорил я.
12

— Что это было? — поинтересовался полицейский.
Жена Томми схватила меня за куртку. У меня хоро¬
шая куртка — на «молнии», синего цвета, с двумя кар¬
манами. Зимой в ней очень удобно водить машину.
— Что ты сделал?! — снова завопила она.
— Секундочку,— сказал я полицейскому и положил
трубку на стол. Не отпуская моей куртки, жена Томми
пыталась что-то из меня вытрясти. Я попятился.—
Возьмите себя в руки. Пожалуйста. Я должен пого¬
ворить с полицией.
Она тут же отпустила меня и схватила телефон¬
ную трубку.
— Освободите линию! — закричала она.— Мне надо
позвонить в полицию!
— Это и есть полиция,— сказал я.
Она стала колотить по аппарату.
— Повесьте трубку! — Она уже визжала.— Повесьте
трубку! Я должна срочно позвонить!
— Мне, вероятно, следует дать вам пощечину.—
Я дернул трубку у нее из рук, пытаясь привлечь ее вни¬
мание.— Эй! Мне, наверно, следует дать вам пощечину,
чтобы вы успокоились. Но я не хочу этого делать. Мне
бы не хотелось этого делать, слышите?
Она стиснула телефонную трубку так, будто пыталась
задушить, и, держа ее в вытянутой руке, снова завопила:
— По-весь-те труб-ку!
Я дернул ее за другую руку и настойчиво повторил:
— Это — полиция. Полиция.
Вместо ответа она отшвырнула телефон, и он свалил¬
ся на пол. Вырвав у меня руку, она выбежала из кухни,
а затем из квартиры.
— На помощь! — Ее крик раздавался уже на лест¬
нице.— Полиция!
Я поднял аппарат.
— Это его жена,— объяснил я.— С ней истерика.
Побыстрее присылайте сюда своих полицейских.
— Да, сэр,— снова сказал он.— Вы хотели сообщить
свое имя.
— Да,— согласился я.— Меня зовут Честер Кон¬
вей.— Затем я произнес имя по буквам.
— Спасибо, сэр.
Он прочитал имя и адрес, и я сказал, что все правиль¬
но. Потом он пообещал, что немедленно пришлет по¬
лицейских. Я повесил трубку и заметил, что она испач¬
кана кровью,— там, где за нее держалась жена Томми.
13

Поэтому и моя рука оказалась красной и липкой. Я маши¬
нально провел ею по куртке, но тут же обнаружил, что
куртка тоже красная и липкая. Потом в кухню вошел
какой-то верзила, в майке, туго обтянувшей живот, с го¬
лыми волосатыми плечами. В руке он сжимал молоток.
Вид у него был решительный, грозный и испуганный.
— Что здесь происходит? — спросил он.
— Тут одного убили,— ответил я и понял, что он
подозревает меня. Мне стало страшно. Я указал на те¬
лефон.— Я только что звонил в полицию. Они уже едут.
Он огляделся по сторонам.
— А кого убили?
— Человека, который жил в этой квартире,— объ¬
яснил я.— Томми Маккея. Он лежит в гостиной.
Верзила шагнул назад, как будто хотел пойти в го¬
стиную и увидеть все своими глазами, но вместо этого
вдруг хитро прищурился и заявил:
— Никуда ты отсюда не уйдешь.
— Конечно,— согласился я.— Я собираюсь до¬
ждаться полиции.
— Еще бы.— Он посмотрел на кухонные часы, а за¬
тем снова на меня.— Подождем их пять минут.
— Я действительно им позвонил,— повторил я.
За его спиной показалась очень толстая женщина
в цветастом платье. Она положила руки на его воло¬
сатые плечи и, глядя на меня, спросила:
— Что тут, Гарри? Кто он?
— Все в порядке,— успокоил ее Гарри.— Ситуация
под контролем.
— А что это у него на куртке, Гарри?
— Это кровь,—сказал я.
Наступила внезапная гулкая тишина, наполненная
эхом, как после удара в гонг. Я отчетливо услышал,
как Гарри сглотнул. Его глаза заблестели, и он еще
крепче сжал рукоятку молотка.
Мы все стояли и ждали.
	 3

Когда появились полицейские, мы заговорили одно¬
временно. Но они сначала выслушали Гарри. Может,
потому, что он стоял ближе, или потому, что он держал
молоток, а может, потому, что его жена говорила вместе
14

с ним. Затем они велели ему забрать жену и молоток
и вернуться в свою квартиру, чтобы помочь леди, которая
бьется там в истерике. Они пообещали зайти к нему
попозже. Гарри и его жена удалились с достоинством,
как и подобает добропорядочным гражданам, а полицей¬
ские повернулись ко мне.
— Я этого не делал,— заявил я.
Сначала они удивились, потом уставились на меня
с подозрением.
— Никто еще вас и не обвинял,— заметил один из
них.
— Тот парень принес молоток, чтобы меня ударить,—
сказал я.— Он думал, что я это сделал.
— Почему он так думал?
— Не знаю. Может, жена Томми сказала ему.
— А почему она могла так сказать?
— Потому что у нее истерика,— объяснил я.— Но
я не уверен, что она ему что-то говорила. Может, просто
потому, что у меня кровь на куртке.— Я взглянул на
руку.— И на руке тоже.
Они дружно посмотрели на мою куртку и на мою руку,
а затем нахмурились. Но этот полицейский продолжал
спрашивать все так же вежливо:
— Как же это произошло?
— Жена Томми схватила меня,— ответил я ему.—
Тогда она и запачкала мне куртку. Она заходила в го¬
стиную и, наверное, дотронулась до Томми, а потом
окровавленными руками схватилась за мою куртку.
— А рука?
— От телефонной трубки.— Я кивнул на телефон.—
Она хотела выхватить у меня трубку.
— Это она сообщила полиции о случившемся?
— Нет. Я.
— Вы? А кому же звонила миссис Маккей?
— Никому. Она хотела позвонить лега... полицей¬
ским, но я и сам уже разговаривал с дежурным. Она просто
не поняла что к чему.
— Ясно.— Они переглянулись, и тот, который рас¬
спрашивал меня, продолжал:
— Где тело?
— Там,— я махнул рукой в направлении гостиной.—
Последняя дверь.
— Покажите нам.
Мне не хотелось туда идти.
— Может, вы сами...— пробормотал я и вдруг понял,
15

что им нужно. Они не хотели выпускать меня из виду.—
Ладно.
Я повел их по коридору в гостиную, где все еще лежал
Томми с внутренностями наизнанку.
Тут же мне стало стыдно, что я так подумал.
Я отошел в сторону, полицейские осмотрели труп.
Потом один их них обратился ко мне:
— Можно позвонить по вашему телефону?
— Конечно,— кивнул я.— Только это не мой те¬
лефон.
Телефонный аппарат стоял возле окна. Когда мол¬
чаливый полицейский пошел звонить, второй задал
очередной вопрос:
— А почему вы звонили с кухни, а не отсюда?
— Я не хотел находиться с ним в одной комнате,—
ответил я.— Мне и сейчас этого не хочется.— Я старался
не смотреть на Томми, но все же видел его краешком
глаза.
Полицейский взглянул на меня.
— Вам плохо?
— Вроде нет.
Он кивнул на дверь.
— Подождите там минутку.
— Ладно.
Я вышел в коридор. За моей спиной зазвучали
приглушенные голоса полицейских. Я не стал при¬
слушиваться.
Минуты через две разговорчивый полицейский вышел
из гостиной и предложил мне заглянуть в квартиру
Гарри. Казалось, Гарри был удивлен, увидев меня без
наручников. Удивлен и даже раздосадован, будто это
чем-то его задевало. Жена Томми лежала на громоздком
диване в комнате, тесно заставленной мебелью. Одной
рукой она закрывала лицо. Я увидел, что она уже смыла
кровь.
Усевшись на журнальный столик, полицейский мягко
сказал:
— Миссис Маккей?
Она откликнулась, не убирая руки от лица:
— Что?
— Могу я задать вам несколько вопросов? — Он
произнес это еще более мягко. Очевидно, он знал, как
надо себя вести с родственниками убитого.
— Можно, я воспользуюсь вашей ванной? — спро¬
сил я у Гарри.
16

Вместо ответа он недовольно поморщился и обратил¬
ся к полицейскому:
— Ему можно?
Тот с досадой взглянул на него через плечо.
— Да, да.— И снова повернулся к жене Томми.
Теперь я считался гостем, и жена Гарри вежливо
проводила меня в ванную комнату. Я закрыл за собой
дверь, стараясь дотрагиваться до всего только чистой
рукой, набрал воду в раковину и вымыл руки. Взял по¬
лотенце, намочил его и постарался оттереть кровь с
куртки. Затем прополоскал полотенце, вытер руки и вер¬
нулся в гостиную.
Полицейский был уже не один. К нему присоедини¬
лись три детектива в штатском. Все трое были в шляпах
и не вынимали рук из карманов. Они уставились на меня.
Полицейский в форме сообщил:
— Это он обнаружил труп.
— Я займусь им,— сказал один из детективов. Вы¬
тащив наконец руки из карманов, он приблизился ко
мне со словами: — Это вы Честер Конвей?
- Да.
Краем глаза я заметил, что Гарри и его жена сидят,
прижавшись друг к другу, в одном кресле и с любопыт¬
ством наблюдают за происходящим. Они без сожаления
расстались с ролью участников, превратившись в благо¬
дарных зрителей. Это устраивало их нисколько не
меньше.
— Я детектив Голдерман,— представился человек
в штатском.— Пойдемте со мной.
Гарри и его жена явно расстроились, поняв, что меня
не будут допрашивать в их присутствии. Вместе с детек¬
тивом Голдерманом мы вернулись в квартиру Томми.
Он провел меня в спальню. В гостиной, судя по всему,
работала целая бригада криминалистов.
Голдерман вытащил записную книжку.
— Что ж, Конвей, рассказывай все по порядку.
Я и рассказал по порядку: как позвонил Томми в четы¬
ре часа, как сказал ему, что зайду около шести, как попал
в дом, как обнаружил, что Томми убит, начал зво¬
нить в полицию, как потом пришла его жена и закатила
истерику.
Когда я замолчал, он спросил:
— Маккей был твоим другом, не так ли?
— Да,— кивнул я.— Приятелем.
— Зачем ты к нему сегодня пришел?
2 Дональд Уэстлсйк
17

— Так, в гости,— ответил я.— Иногда я захожу
к нему после работы.
— А кем ты работаешь?
— Таксистом.
— Права с собой?
— Конечно.
Я протянул ему права, он сравнил мое лицо с фото¬
графией, поблагодарил и отдал права обратно. Затем
спросил:
— Тебе известно, по какой причине с твоим другом
могли поступить таким образом?
— Нет,— ответил я.— Неизвестно.
— Может, он был напуган или чем-то взволнован,
когда ты позвонил ему сегодня днем?
— Нет, сэр. У него был обычный голос.
— Это он предложил встретиться в шесть или ты?
Тут я замялся: мне не хотелось рассказывать легаво¬
му, что Томми был моим букмекером и нас связывали
чисто деловые отношения; но, с другой стороны, я бо¬
ялся, что он поймает меня на лжи. Пожав плечами, я
сказал.
— Не помню. Наверное, я. Или мы оба так решили.
— Кроме тебя, к нему никто не собирался зайти?
— Не знаю.
— Гм...— Минуту он размышлял, потом поинтере¬
совался: — Ты не знаешь, у Томми были нормальные
отношения с женой?
— Отличные,— сказал я.— Насколько я знаю.
— Они не ссорились?
— По крайней мере, в моем присутствии.
Он кивнул.
— Скажи мне твой домашний адрес, Честер.
— Сто шестьдесят девять Плейс, Джамайка, Квинс.
Детектив записал адрес в свой блокнот.
— Возможно, мы с тобой еще увидимся.
— Значит, сейчас я могу идти?
— Конечно.— Он повернулся ко мне спиной и вышел
из спальни, как будто я перестал существовать.
Я тоже вышел. Он повернул направо, к гостиной,
а я — в противоположную сторону. Вышел на улицу, где
стало еще холоднее, спустился в метро и поехал домой.
Сидя в вагоне, я все время думал о том, что произошло,
и только когда доехал до станции «Вудхевен», вдруг
вспомнил, что так и не получил девятьсот тридцать
долларов.
18

4
Отец опять разбросал свои бумаги по всему обеден¬
ному столу. Счетная машинка была выключена, повсюду
валялись шариковые ручки, и даже пол был весь усеян
смятыми листами бумаги. У моего отца есть привычка:
когда он напряженно думает о чем-то, он начинает меха¬
нически почесывать себе нос, подбородок или лоб, и часто
забывает при этом, что в руке у него шариковая ручка.
Так что в конце концов его лицо становится по¬
хоже на бумагу, которую используют для печатания дол¬
ларовых купюр: все оно покрывается короткими
синими штрихами.
— Уже поздно,— сообщил я.— Восьмой час.
Отец уставился на меня рассеянным взглядом, кото¬
рый означает, что ум его полностью занят цифрами. На¬
целившись на меня ручкой, он провозгласил:
— Вопрос в том, собираешься ли ты иметь детей?
— Во всяком случае, не в данный момент,— отве¬
тил я.— Ты что-нибудь приготовил на обед?
— Если бы только ты женился,— сказал он,— мне
стало бы проще со всем этим справляться.
— Конечно, стало бы,— согласился я.— Может,
я и женюсь когда-нибудь. А как насчет обеда?
Он посмотрел на меня так, как будто я отвлек его от
важных размышлений.
— Обеда? А сколько времени?
— Восьмой час.
Он нахмурился, извлек из-под бумаг будильник и,
взглянув на него, еще больше сдвинул брови.
— Так поздно! — воскликнул он.— Где ты был?
— Это долгая история,— ответил я.— Так ты начал
готовить обед?
— Я тут со всем этим закрутился,— он махнул рукой
в сторону своих бумажек.— Еще один страховой агент
сегодня приходил.
— Новый?
— Суть-то все равно старая,— сказал отец и с
отвращением швырнул ручку на стол.— Их система ра¬
ботает против меня.
— Что ж,— посочувствовал я,— у них ведь компью¬
теры.
Я прошел на кухню, достал из холодильника две
порции полуфабриката индейки, засунул их в духовку
и включил ее.
2*
19

Отец прошел на кухню за мной.
— Когда-нибудь они допустят ошибку. Все ошиба¬
ются.
— Но не компьютеры.
— Все,— настаивал он.— И когда они ошибутся,
я буду наготове.
Идея моего отца заключается в том, что когда-нибудь
он сможет переиграть страховые компании. Годы идут,
страховые компании конкурируют друг с другом, пред¬
лагая все новые и новые варианты страховок, и правила
страхования постепенно становятся все запутаннее и не¬
постижимее: согласно им то и дело расширяется одно,
отменяется другое и предполагается третье. Разумеется,
при любом варианте соблюдаются прежде всего интересы
компании. Страховые компании — как казино в Лас-Ве¬
гасе: они занимаются бизнесом, чтобы делать деньги, так
что сальдо всегда должно быть в пользу заведения.
Но отец мой убежден, что рано или поздно одна из ком¬
паний предложит такую страховку, в которой найдется
слабое место, другими словами — выпустит полис, по ко¬
торому, чтобы выиграть, не нужно будет преждевремен¬
но умирать. Хобби моего отца и заключается в поисках
такого полиса. Правда, пока еще он не нашелся, и я не
думаю, что это вообще когда-либо произойдет, но мой
отец обладает верой и упорством завзятого игрока в ру¬
летку, поэтому чаще всего, приходя домой, я застаю его
погруженным в глубокие размышления в окружении
множества бумаг, разложенных по всему обеденному
столу.
В сущности, это достаточно безобидное хобби, и оно
успешно отвлекает отца от других мыслей. Ему сейчас
шестьдесят три года, а когда было пятьдесят восемь,
его заставили уйти на пенсию,— он работал в отделе
заработной платы на авиационном заводе,— и если бы у
него не было этого увлечения, я не знаю, что бы
он делал. Мама умерла в тот же год, когда отец вышел
на пенсию, и, естественно, он не захотел уехать в Форт
Лаудердейл один, так что мы продолжаем жить вместе —
это вполне нас устраивает. Моим родителям было уже
по тридцать четыре, когда я родился, и я был единствен¬
ным ребенком в семье. Бурное, бьющее ключом веселье
никогда не царило у нас в доме, так что можно сказать,
что наша с отцом жизнь не особенно изменилась, только
мамы уже не было, а на работу ходил я.
Пока готовился обед, я рассказывал отцу, что случи¬
20

лось за день. Время от времени он склонял голову набок
и, искоса глядя на меня, говорил:
— Ты мне не рассказываешь сказки, а, Честер?
— Нет,— отвечал я и продолжал свой рассказ.
Я закончил его словами:
— И самое главное во всем этом, что я так и не
получил свои девятьсот тридцать долларов.
— Это большие деньги,— сказал он.
— Конечно, большие,— кивнул я.— Интересно, кто
будет их выплачивать — теперь, когда Томми умер?
— Надо узнать, куда теперь тебе пойти, чтобы полу¬
чить эти деньги.
— Я именно это и сказал.
Он поднял голову и принюхался.
— Обед еще не готов?
Я взглянул на часы.
— Еще пять минут. Завтра я позвоню жене Томми
и спрошу ее. Она должна знать.
— Что спросишь?
— Куда мне пойти, чтобы получить деньги,— от¬
ветил я.
Он кивнул и сказал:
— А...
Потом мы сели за стол и стали обедать.
	 5

На следующий день я встал поздно и решил с утра
на работу не выходить. Около двенадцати я позвонил
жене Томми. Она взяла трубку после второго гудка.
Я сказал:
— Алло, миссис Маккей? Это Чет.
— Кто?
— Чет,— повторил я.— Чет Конвей.
— А...— По крайней мере, она не назвала меня Че¬
стером.— Что вы хотите?
— Извините, миссис Маккей, конечно, мне неудобно
беспокоить вас в такое время, и я бы не стал этого де¬
лать, но, видите ли, именно сейчас у меня несколько
туго с наличными...
— В чем дело? — Ее голос звучал раздраженно.
— Дело в том, миссис Маккей, что я приходил
к вам вчера, то есть к Томми, чтобы забрать деньги,
21

которые я выиграл, и, естественно, я их так и не получил.
И вот я подумал, что, может быть, вы скажете, у кого мне
теперь получить свои деньги.
— Что? Что вы хотите? — Она говорила так, будто
я ее только что разбудил или что-то вроде того, и она
не может понять, о чем я говорю.
— Я хочу узнать, куда мне пойти, чтобы получить
свои деньги, миссис Маккей.
— А я тут при чем?
— Ну...— Я растерялся. Секунду или две собирался
с мыслями и наконец спросил: — А вы не знаете, кто
был боссом Томми?
— Кем?
— Миссис Маккей, Томми работал на кого-то. Он
был связан с синдикатом или с кем-то еще, он же не сам
по себе принимал ставки.
— Не понимаю, о чем вы говорите,— сказала она.
— Может быть, лучше поговорить не по телефону?
Слушайте, я не мог бы зайти к вам попозже? Вы буде¬
те дома?
— Лучше забудьте об этом,— вдруг сказала она.—
Просто забудьте.
— Что вы имеете в виду? Забыть? Это почти тысяча
долларов!
Неожиданно в трубке послышался другой голос,
мужской. Мужчина спросил:
— Кто говорит?
Полицейский. Конечно же полицейский. Я быст¬
ро сказал:
— Я поговорю с миссис Маккей позже,— и повесил
трубку. Вот почему она не хотела мне ничего говорить.
Сколько же еще времени пройдет, прежде чем я выяс¬
ню что-нибудь? Деньги нужно было достать в ближай¬
шие два дня.
Я болтался по дому часов до двух, пока наконец
не собрался с силами пойти на работу. По дороге, в вагоне
метро, я прочел в «Ньюс» заметку под заголовком:
«Букмекер найден убитым в квартире». Там говорилось,
что Томми был известным букмекером и прежде неодно¬
кратно подвергался арестам. Он был убит тремя выстре¬
лами в спину. Убийца использовал пули «дум-дум»:
такая пуля загнута спереди, и, попав в человеческое
тело, она разворачивается, поэтому грудь Томми и была
так страшно изуродована там, где пули прошли навылет.
Еще говорилось, что «тело было обнаружено Честером
22

Конвеем, проживающим по адресу: 169 Плейс, Джа-
майка, Квинс. Мистер Конвей заявил, что был другом
покойного».
Все это вызвало у меня несколько странное чувство.
Одно дело — потихоньку играть на скачках, время от
времени делая ставку у букмекера, и совсем другое —
прочитать о себе в «Дейли ньюс» в связи с убийством
буки. Я вдруг показался себе каким-то крутым мафиози
и, представив, как мои друзья читают эту газету, почув¬
ствовал себя одновременно смущенным и — должен
признаться — в глубине души польщенным. Любой из нас
мечтает о волнующей тайной жизни, скрытой от чужих
глаз, и именно в этом смысл всех историй о Супер¬
менах, и Бэтменах, и Спасателях-одиночках, а тут
«Дейли ньюс» совершенно запросто наделяет меня такой
жизнью, только упомянув вскользь мое имя. Неожидан¬
но я стал одним из тех парней, которым известны скры¬
тые лазейки, ведущие в заброшенные склады, потайные
проходы, открывающиеся прямо в стенах домов, их тех,
кто назначает полночные встречи незнакомцам в масках,
никогда не называющим своих настоящих имен. Я почув¬
ствовал себя совсем не таким, как обычные люди, окру¬
жающие меня, читающие в поезде «Ньюс» и не подозрева¬
ющие, что здесь, среди них, находится тот, о ком они
читают, вездесущий Честер Конвей, 169 Плейс, Джамай-
ка, Квинс.
В гараже, по-видимому, никто не читал газеты, или
ребята не связали это со мной, или просто не подали
виду. Во всяком случае, никто ничего не сказал. Я зашел,
отметился на выезд и поехал.
Сначала — к Томми. Как только я отъехал от гаража,
тут же повесил табличку «В парк» и направился прямо
на Сорок шестую улицу. Полицейских машин перед до¬
мом не было, и я припарковался у пожарного гидранта —
в Нью-Йорке нет мест для парковки, последнее было
ликвидировано в 1948 году, но такси, остановившееся
ненадолго у гидранта, как правило, не трогают,— вышел
и позвонил, но никто не ответил. Я вернулся в машину
и отправился работать.
Я попытал счастья у двух гостиниц и тут же сорвал
банк, поймав пассажира до аэропорта Кеннеди. К сожа¬
лению, единственное, что я мог сделать после этого,—
взять другого пассажира и отправиться обратно в Ман¬
хэттен. Так я и поступил, а потом до позднего вечера
мотался по городу.
23

Я еще раз попробовал заехать к Томми около семи —
там все еще никого не было — и потом в третий раз,
часов в одиннадцать, и опять никого не застал.
Я вернулся в гараж около полуночи, поставил маши¬
ну и поехал на метро домой. Подошел к дому в начале
второго, увидел в окне кухни свет,— отец оставляет
его для меня, когда я поздно возвращаюсь,— остано¬
вился на крыльце перед дверью, нащупывая в кармане
ключи, и тут в спину мне уперлось что-то твердое.
Затем кто-то сказал очень мягким, вкрадчивым голосом:
— Только веди себя прилично.
	 6

Я вел себя прилично. Я остался стоять там, где
стоял, лицом к двери, которая находилась в футе от моего
носа, и твердый предмет перестал давить мне на спину.
Затем чьи-то руки быстро обшарили меня, а потом тот же
голос произнес:
— Вот и молодец. Теперь повернись и спускай¬
ся с крыльца.
Повернувшись, я увидел перед собой двоих здоровен¬
ных парней в темных шляпах, прошел между ними и
спустился по ступенькам.
На улице они велели мне повернуть направо и идти
до угла, что я и сделал. На углу у обочины стоял тем¬
ный «шевроле». Мне приказали сесть на заднее сиденье.
Я был в ужасе, я не понимал, кто они и что им нужно,
и мне не приходило в голову ничего другого, кроме как
молча повиноваться.
Один из них сел со мной на заднее сиденье и захлоп¬
нул дверь. Затем вытащил пистолет и положил его себе
на колени. В слабом свете уличного фонаря пистолет
блеснул темно и зловеще. Я забился в угол, уставясь
на него и не веря своим глазам. Пистолет? Для меня?
За кого же они меня приняли?
Я хотел что-то сказать, объяснить, что это ошибка,
но боялся. Я был уверен, что стоит мне издать звук, лю¬
бой, какой бы то ни было,— и чары рассеются, а писто¬
лет, как по сигналу, начнет стрелять.
Если вы несколько лет водите такси по Нью-Йорку,
особенно по ночам, то со временем вы начинаете все
больше размышлять о случаях нападений на таксистов
24

и задумываетесь, как бы вы поступили, если бы столкну¬
лись с грабителем, вооруженным пистолетом или ножом.
Лично я думаю, что любого можно считать боссом, если
у него в руке нож или пистолет. Как говорилось в старину:
стреляй и властвуй.
Как-то раз один парень из моего гаража посадил
пассажира, а тот попытался угрожать ему ножом. Так
он повернулся, обезоружил этого типа и сдал его ближай¬
шему легавому. Полиция вынесла ему благодарность,
и на его удостоверении, выставленном на приборном
щитке, отметили, что он удостоился этой особой благо¬
дарности от полиции. А я смотрел на него и удивлялся:
о чем он только думал? Парень с ножом оказался нарко¬
маном, ему необходимо было достать деньги любой це¬
ной, а у таксиста в тот момент в кармане лежало ровно
восемнадцать долларов. Восемнадцать долларов. Если
честно, я думаю, что моя жизнь стоит больше, чем
восемнадцать долларов и благодарность полиции.
Жизнь? Я вдруг подумал, не те ли это парни, что
убили Томми. Неужели они собираются убить и меня?
Может быть, никому нельзя было ставить на Пурпур¬
ную Пекунию? Может, они убивают всех посторон¬
них, которые поставили на эту дурацкую лошадь? Но
нет, не может быть. Это какое-то безумие. Ведь столько
игроков ставят просто так, случайно, оттого, что им по¬
нравилась кличка лошади. «Ах, глянь-ка, Гарри, Пур¬
пурная Пекуния! Как прелестно, Гарри! Давай поставим
на нее несколько долларов, Гарри! Ну давай, Гарри!»
Но все равно могло оказаться, что именно эти двое
парней убили Томми. Возможно, они сделали это по
совершенно иной причине. Я не знал, почему они это
сделали и почему я оказался замешан в их дела, но,
с другой стороны, мне и не обязательно было это
знать. Может, Томми и сам не знал.
Когда второй парень открыл переднюю дверь, чтобы
сесть за руль, в салоне зажегся свет, и я увидел того из
них, который сидел рядом со мной. Он был похож на
юного сади ста-эсэсовца из фильмов о войне: такого бе¬
локурого, улыбающегося, неизменно вежливого с дама¬
ми, но со слегка рябоватым лицом. Он смотрел на меня,
как энтомолог на бабочку,* и я быстро отвернулся,
стараясь не запомнить его черты, не имея никакого же¬
лания их запоминать. Я смотрел прямо перед собой. У во¬
дителя из-под шляпы видны были темные волосы. Но и о
нем я тоже не хотел больше ничего знать.
25

Мы миновали несколько кварталов и теперь мчались
дальше по каким-то незнакомым мне улицам. Водитель
ни разу не вырулил на магистраль, все время держась
боковых проездов. Вскоре мы нырнули под трассу над¬
земной железной дороги. То одно, то другое место иног¬
да казалось мне отдаленно знакомым, но я не был впол¬
не уверен в этом. Время от времени навстречу нам про¬
носились машины — люди, которые в них ехали, как
видно, очень спешили куда-то по своим делам,— или с ре¬
вом проезжал мимо пустой автобус, ярко освещенный из¬
нутри, как вагон-ресторан; но в основном улицы вокруг
были пусты и темны.
В воздухе закружились снежные хлопья, крупные и
пушистые, они медленно падали, не спеша приземлять¬
ся. Может быть, мы наконец-то дождемся большого
снега, обещанного еще четыре дня назад. Ведь уже сере¬
дина января, а до сих пор не было ни одного из этих
ужасных снегопадов, которые заставляют остановиться
весь городской транспорт.
Я вдруг заметил, что думаю о том, выходить мне
завтра на работу или нет: ведь мотаться по Нью-Йорку
посреди снегопада — занятие бестолковое,— и тут же
сообразил, что беспокоюсь напрасно. Скорее всего, я в
любом случае не выйду завтра на работу. И вовсе не из-за
погоды.
Может, попытаться сбежать? Выскочить из машины
в тот момент, когда она остановится перед светофором?
Рвануть изо всех сил, петляя между уличными фона¬
рями, высматривая какой-нибудь переулок, куда можно
было бы свернуть, или, может, открытую забегалов¬
ку,— любое место, подходящее, чтобы спрятаться и пе¬
реждать, пока этим ребятам не надоест меня ловить
и они не уедут?
Нет. Я догадывался, что, если я протяну руку и до¬
тронусь до дверной ручки, это, по всей вероятности,
будет последним, что я сделаю в моей земной жизни.
И хотя было вполне возможно, что эти двое в любом
случае прямиком доставят меня туда, откуда не возвра¬
щаются, приближать пункт назначения мне не хотелось.
А впрочем, почему это я решил, что они собираются
меня убить? Хватаясь за соломинку, я уверял себя, что
если бы они хотели просто прикончить меня, то могли
бы это сделать там, возле дома, и преспокойно отправить¬
ся дальше по своим делам. Но они забрали меня с собой,
значит, у них на уме что-то другое.
26

А может, они хотят замучить меня до смерти?
Ну почему только мне пришла в голову подобная
мысль?
Стараясь думать о чем-нибудь другом, я сидел в ма¬
шине, и мы проехали еще немало темных безымян¬
ных улиц, пока наконец не повернули направо посередине
какого-то квартала. Перед нами оказалась серая стена
из бетонных блоков, темнел открытый въезд в гараж; мы
въехали в него и остановились. Я услышал, как за нами
с грохотом опустилась гаражная дверь. Когда шум пре¬
кратился, вспыхнул свет.
Мы находились на крытой стоянке, посреди длинных
рядов черных приземистых четырехглазых автомобилей.
Металлические столбы, выкрашенные в оливково-зе¬
леный цвет, поддерживали низкий потолок. Дюжина
флюоресцентных ламп, расположенных на слишком боль¬
шом расстоянии одна от другой, не могла создать
нормальное освещение, и по всем углам, как туман,
сгущались тени.
Никого не было видно. Водитель вышел из машины
и открыл дверь с моей стороны. Второй приказал:
— Быстро вылезай.
Я вылез медленно. Он за мной. Водитель жестом
велел мне идти вперед, и я пошел вперед. Я шел, как
сквозь строй, по широкому свободному проходу между
рядов машин, тянувшихся с обеих сторон. Автомобили
уставились друг на друга своими темными, невидящими
фарами, и я чувствовал их взгляды на себе, как будто
они смотрели мне вслед. Я понимал, что это всего лишь
машины, но ничего не мог поделать и сам против воли
нагнетал свой страх, представляя, как одна из этих ма¬
шин неожиданно оживает и, взревев мотором и ослепив
меня всеми четырьмя фарами, срывается с места, готовая
раздавить меня, как муравья. Так я шел, ссутулившись,
стараясь глядеть только перед собой, часто моргая, а
машины оставались неподвижными.
Наконец мы дошли до противоположной стены, и я
увидел оливково-зеленую металлическую лестницу,
уходящую вверх и вправо.
— Поднимайся,— сказали мне.
Я пошел наверх. Наши шесть ног отбивали по сту¬
пеням странный глухой ритм, отдающийся эхом по га¬
ражу. Я вдруг подумал о Роберте Митчуме. Что бы
сделал Роберт Митчум, очутись он в подобном поло¬
жении?
27

Какие могут быть вопросы! Роберт Митчум внезап¬
но, как змея, резко крутанулся бы назад, ударил ближай¬
шего бандита ногой в челюсть и, перемахнув через пери¬
ла, спрыгнул бы вниз. А бандит в это время свалился
бы назад, на другого, и оба они покатились бы куба¬
рем по ступеням, выходя таким образом из игры доста¬
точно надолго и давая Митчуму возможность либо бро¬
ситься к двери и выскочить на улицу — то есть успешно
совершить побег, либо добраться до бандитской машины,
в которой были бы оставлены ключи, сдать назад, на
максимальной скорости вышибить дверь гаража и умчать¬
ся прочь, шикарно дав газу,— то есть опять же успешно
совершить побег и получить в придачу машину.
Но что, если я прыгну вот так же, а Робертом
Митчумом окажется этот парень с пистолетом? Что он
тогда сделает? Пожалуй, он просто увернется и выстре¬
лит мне в голову.
И я тащился вверх по лестнице.
Наверху оказался длинный холл с окнами по обеим
сторонам. Окна слева выходили за асфальтированную
погрузочную площадку, освещенную откуда-то сбоку лу¬
чом Прожектора. По правой стороне окна перемежались
с застекленными дверями, за которыми находились кон¬
торы и складские помещения, все темные, кроме одной
комнаты в дальнем конце холла. Там горел свет, и его
желтые квадраты косо ложились на пол. Не было слышно
ни звука.
Я остановился на верхней ступени, но тут же почув¬
ствовал руку на своей спине, слегка подтолкнувшую меня
вперед, не мягко и не резко. Я пошел по холлу по на¬
правлению к желтому свету.
Это был кабинет. Я заглянул в открытую дверь.
Передо мной за обшарпанным письменным столом сидел
грузный мужчина в пальто с бархатным воротником
и курил сигарету в мундштуке из слоновой кости. Голова
у него была слишком крупной по сравнению с телом:
огромная квадратная башка, заросшая черной спутанной
шерстью. Его лицо лоснилось, как будто было покрыто
белой эмалью, а тяжелая нижная челюсть казалась го¬
лубоватой от густой жесткой щетины. Он сидел вполобо¬
рота ко мне, -его черная бархатная шляпа была сдви¬
нута назад, на затылок, а локтем он небрежно опирался
на бумаги, лежащие на столе, как бы подчеркивая, что
это вообще-то не его кабинет, сам он не привык поль¬
зоваться такими задрипанными кабинетами, а этот
28

просто пришлось одолжить на время для срочного дела.
Он взглянул на меня, когда я остановился в дверях,
немигающими бледно-голубыми глазами, пустыми, ни¬
чего не выражающими, словно бы и не живыми. Ка¬
залось, что его настоящие глаза спрятаны за этими и
смотрят на меня оттуда, не давая мне возможности
заглянуть в них.
Один из моих конвоиров снова подтолкнул меня, на¬
правляя в комнату. Я остановился перед столом, глядя
на сидящего передо мной человека. Те двое оставались
позади, я их не видел. Только услышал, как за моей
спиной с легким щелчком закрылась дверь,— так без¬
возвратно, как будто последняя горсть земли легла на
засыпанную могилу.
Человек за столом вынул изо рта сигарету и указал
мундштуком на деревянный стул, стоявший напротив
него.
— Садись.
Его хриплый голос был совершенно бесстрастным.
Я сел, сложил руки на коленях, не зная, что мне
с ними делать, встретился с ним взглядом — с глаза¬
ми его глаз — и пожалел, что не могу перестать моргать.
Он посмотрел на одну из бумаг, разбросанных по
столу, и спросил:
— Сколько времени ты работаешь на Наполи?
— На кого? — не понял я.
Он снова взглянул на меня, и на его лице наконец
появилось выражение: он смотрел теперь понимающе¬
сочувственно и насмешливо.
— Не отнимай у меня время, парень,— попро¬
сил он.— Мы знаем, кто ты.
— Я — Честер Конвей,— сказал я, охваченный
внезапной надеждой, что все это еще может оказать¬
ся ошибкой.
Не оказалось.
— Я знаю,— повторил он.— И ты работаешь на Со¬
ломона Наполи.
Я отчаянно замотал головой.
— Может, это какой-то другой Честер Конвей,—
быстро заговорил я.— Вы смотрели телефонные спра¬
вочники всех районов? Одно время, года два назад,
мне все время звонили...
Он хлопнул ладонью по столу. Негромко, но я тут
же замолчал.
— Ты в приятелях с Ирвингом Фалько.
29

— Ирвинг Фалько...— протянул я, стараясь вспом¬
нить, откуда я знаю это имя. Затем воскликнул: —
Конечно! Сид Фалько! Я с ним в покер играю.
— Ирвинг Фалько,— повторил он.
Я кивнул. Неожиданно я почувствовал себя почти
счастливым, услышав наконец хоть что-то, что было мне
понятно. Это ничего не меняло, ничего не объясняло,
но, по крайней мере, я мог что-нибудь ответить.
— Ну да, это он,— сказал я.— Но мы зовем его
Сид, как в том фильме с...
— Его зовут Ирвинг.— Он выглядел так, как будто
начинал терять терпение.
— Ну да,— согласился я.
— Так вот,— сказал он.— Ирвинг Фалько работает
на Соломона Наполи.
— Возможно. Я не очень хорошо его знаю, только
по покеру, и мы не разговариваем о...
Он ткнул мундштуком в мою сторону.
— И ты работаешь на Соломона Наполи.
— Нет,— сказал я.— Честно. Я таксист, я работаю
на «В. С. Гот Сервис Корпорейшн», Одиннадцатая
авеню, и...
— Мы это знаем,— перебил он меня.— Мы все знаем
о тебе. Мы знаем, что у тебя есть честный заработок,
но каждую неделю ты проигрываешь в карты в два раза
больше. Плюс к этому ставишь на лошадок, плюс...
— Да ладно,— возразил я.— Я же не всегда проигры¬
ваю. Последнее время карта не идет, но это может слу¬
читься с каждым...
— Заткнись,— сказал он.
Я заткнулся. Он продолжал:
— Один только вопрос — что ты делаешь для На¬
поли? — Он демонстративно посмотрел на свое запястье,
где поблескивали массивные часы на тяжелом золотом
браслете.— У тебя десять секунд.
— Я не работаю на него,— сказал я.
Юный белокурый эсэсовец передвинулся в поле моего
зрения справа. Никто не произнес ни слова. Мы смотре¬
ли на человека за столом, а он смотрел на часы, потом
он кивнул головой, опустил руку, взглянул на эс¬
эсовца.
— Займись им.
— Я не знаю никакого Наполи! — закричал я в
отчаянии.
Эсэсовец подошел ближе и взял меня за правую руку,
30

а второй парень — за левую, и они подняли меня, стащив
со стула.
— Я вообще не знаю никого по имени Наполи! —
орал я.— Честное слово, клянусь Богом!
Они подняли меня так высоко, что я касался пола
только носками, и быстро поволокли к двери, а я вопил
не переставая, не веря, что все это происходит на самом
деле.
Мы были уже в дверях, и тут вдруг этот, за столом,
оборвал все мои вопли одним словом, произнесенным
подчеркнуто мягко:
— О’кей.
Эти двое тут же развернули меня, подтащили обрат¬
но к стулу и усадили на прежнее место. У меня болели
плечи и руки, я охрип и, кажется, был на грани истерики,
и я не сомневался, что волосы мои поседели. Но
я был жив. Я сглотнул, заморгал и взглянул на чело¬
века за столом.
Он медленно кивнул.
— Ну хорошо. Я тебе верю,— сказал он.— Мы тебя
проверяли, узнали, что вы кореши с Фалько, и решили,
что надо кое-что уточнить. Так, значит, ты не работа¬
ешь на Наполи?
— Нет, сэр,— выпалил я.
— Хорошо,— повторил он.— Как Луиза перенесла
все это. не знаешь?
Я почувствовал, как все мои внутренности прова¬
ливаются куда-то вниз. «Опять начинается»,— подумал я
и через силу ответил:
— Извините, я не знаю, о ком вы.
Он взглянул на меня нахмурившись, как будто не
понимал, зачем я лгу на этот раз.
— Брось,— сказал он.
Я совершенно искренне ответил:
— Извините, я вовсе не хочу неприятностей — ни
с вами, ни вообще,— но я не знаю никакой Луизы.
Он откинулся назад, ухмыляясь, как будто я только
что признался в чем-то непристойном.
— Значит, у тебя с ней было кое-что, а? Это самое, а?
— Извините, нет. Я вообще не помню, чтобы у меня
когда-либо была девушка по имени Луиза. Может, еще
в школе, не знаю.
Ухмылка постепенно исчезла, снова уступив место
прежнему хмурому выражению. Он разглядывал меня
довольно долго, а затем сказал:
31

— Что за чушь.
— Извините,— повторил я.
Голова моя все сильнее втягивалась в плечи. Это
происходило как-то само собой, помимо моей воли. К то¬
му моменту, когда я отсюда выйду,— если только это
когда-нибудь случится,— она, видимо, втянется так глу¬
боко, что плечи закроют уши, и я уже ничего не
смогу больше слышать.
— Ты был знаком с Маккеем достаточно хорошо,
чтобы заходить к нему домой, и ты не знаешь, как зо¬
вут его жену. Что за чушь?
— Томми Маккей? Так это его жена? — Неожиданно
я разволновался еще сильнее, чем раньше: ведь ясно,
что я должен был бы знать, как зовут жену Томми,
и теперь все, что бы я ни сказал, будет выглядеть
враньем.
Он опять медленно кивнул.
— Вот именно,— сказал он.— Это его жена. Что,
не видел ее никогда?
— Да нет, видел,— признался я.— Иногда она от¬
крывала дверь, когда я приходил, иногда к телефону
подходила, когда я звонил. Но мы никогда не раз¬
говаривали ни о чем. Вообще никогда.
— И Маккей никогда не говорил: «Это моя жена
Луиза»?
Я покачал головой.
— Обычно я даже в квартиру не входил. Я пере¬
давал ему деньги, или он мне — вот и все. Иногда, когда
я туда заходил, его жены не было дома. Он никогда
не представлял нас друг другу. Я был его клиентом, вот
и все. Мы и с ним-то почти не общались.
Казалось, он все еще сомневался, но недоверие
его поколебалось.
Тут до меня вдруг дошло то, что он сказал минуту
назад, и я воскликнул:
— Эй!
Все они так и подскочили от неожиданности и устави¬
лись на меня насторожённо и угрожающе.
Я сжался еще сильнее.
— Извините,— пробормотал я.— Я просто думал
о ваших словах...
Они расслабились.
— Насчет того, что у меня что-то было с женой
Томми. Я хочу сказать, это просто невозможно. Она
не... я хочу сказать, она и я... это просто не...
32

— О’кей,— сказал он с таким видом, как будто
вдруг почувствовал бесконечную усталость и отвра¬
щение.— Ты чист.
— Ну да, конечно.— Я посмотрел на всех них по
очереди.— Вы это хотели узнать? Вы думали, что я
убил Томми?
Они не потрудились мне ответить. Этот, за столом,
сказал:
— Отвезите его домой.
Какие прекрасные слова!
Эсэсовец коротко приказал:
— Встать!
— Есть! — неожиданно для самого себя гаркнул я.
Я вскочил, желая только одного — поскорее убрать¬
ся отсюда, пока никто из них не передумал. До послед¬
ней секунды я вообще не надеялся отсюда выйти.
На этот раз они не схватили меня за руки. Я сам
потихонечку пошел себе к двери. В тот момент, когда
я выходил, человек за столом произнес:
— Подожди.
Броситься бежать? Хо-хо! Я обернулся и снова по¬
смотрел на всех троих. Тот тип, который сидел за сто¬
лом, сказал:
— Легавым ни слова.
— Ох,— вздохнул я.— Конечно нет. Я хочу сказать,
ведь ничего такого особенного не случилось, верно?
О чем же мне рассказывать легавым? — Я говорил без
умолку. Потом заставил себя замолчать. Потом — по¬
вернуться, пересечь холл, спуститься по лестнице
и пройти сквозь строй автомобилей к «шевроле».
Я сел на заднее сиденье, не дожидаясь ничьих указа¬
ний, взглянул на приборный щиток и увидел, что ключи
все-таки были оставлены в зажигании, так что, возможно,
Роберт Митчум в конце концов оказался бы прав.
Те двое тоже сели в машину, каждый на свое прежнее
место. Наконец с грохотом поднялась гаражная дверь,
мы сдали назад, развернулись, выехали на улицу, и меня
повезли домой.
Обратный путь показался мне короче, а улицы —
еще пустынней.
Снег все еще падал медленно и лениво, но становил¬
ся все гуще и уже не таял на земле. Темные мо¬
стовые как будто покрылись тонким белым слоем
сахарной пудры.
Они высадили меня перед моим домом.
3 Дональд Уэстлейк	33

— Спасибо,— поблагодарил я, как будто они просто
подвезли меня домой, и тут же почувствовал, как это
глупо, потом испугался, что, выходя из машины, слишком
громко хлопнул дверью, и наконец быстро поднялся на
крыльцо и только тогда услышал, как неторопливо они
отъехали.
Мой отец — любитель «Джека Дэниэлза», а я обычно
предпочитаю пиво. Но этот момент был как раз для
«Джека Дэниэлза». Я бросил два кубика льда и плеснул
немного этого теннессийского пойла в стакан, а потом
пару минут спокойно посидел, потихоньку его потяги¬
вая, за кухонным столом,— и сжатая пружина внутри
меня начала понемногу распрямляться.
Теперь, когда я мог все обдумать, в безопасности
и одиночестве, я понял, что произошло. Эти трое,
должно быть, были из игорного синдиката, на который
работал Томми. Очевидно, синдикат не имел отношения
к убийству. Они сами хотели знать, кто убил одно¬
го из их служащих, и, по всей видимости, подозревали
человека по имени Соломон Наполи — Бог его знает
почему. Должно быть, они прочли в «Ньюс», что я нашел
тело, решили проверить меня, обнаружили, что я знаком
с Сидом Фалько — я и не знал, что и он замешан в
каких-то темных делах,— и отсюда все остальное.
Но подумать, что у меня связь с женой Томми!
Как ее — Луиза? Луиза. Я не хочу сказать о ней ничего
плохого, она не то чтобы уродина и так далее, но она
худая как палка и лет на десять старше меня. Кроме
того, каждый раз, когда я ее видел, она была одета
в какие-то потрепанные дешевые платья и грубые туфли,
а ее голову обычно сплошь покрывали такие большущие
пластмассовые розовые бигуди, что казалось, будто она
явилась прямиком из какого-то научно-фантастического
фильма.
Ну ладно. В конце концов, тот, который сидел за
столом, самый важный, вроде бы убедился, что я неви¬
новен, так что на этом все должно закончиться. Я за¬
глотнул остатки «Джека Дэниэлза», поставил стакан
в мойку, выключил свет и в темноте поднялся в свою
спальню.
И только там мне наконец пришло в голову, что я
мог бы спросить этих людей, у кого же мне получить
свои деньги. Черт. Ну ладно, завтра я навещу жену
Томми, Луизу.
34.

7
Но я к ней так и не съездил. Когда звонок будильни¬
ка поднял меня с постели после четырех с половиной ча¬
сов неспокойного сна, мир был белым, словно закутан¬
ным в вату, и казался каким-то отрешенным. Снег
по-прежнему лениво падал, кружился в воздухе, но
теперь это были миллионы и миллионы снежных хлопь¬
ев, и земля уже была покрыта ими на три или четыре
дюйма. Первый большой снегопад этой зимы.
Я ничего не сказал отцу о том, что случилось прошлой
ночью, потому что он бы только разволновался и по¬
требовал позвонить в полицию, но я думал, что если
сделаю это, то всерьез рискую опять встретить вчераш¬
них парней. А меня не очень-то радовала подобная
возможность. Мне казалось, что я — маленькая рыбка,
плавающая <?ебе в воде, живущая своей собственной
маленькой жизнью, и вот я попадаюсь на крючок, и не¬
ведомая сила, слишком могучая, чтобы с ней бороться,
и слишком таинственная, чтобы ее понять, выдергивает
меня из воды. Сама смерть заглядывает мне в лицо, но
тут вдруг меня бросают обратно в воду, так как я оказал¬
ся уж слишком маленькой рыбкой. После всего этого
мне совсем не хотелось поднимать шум; единственное,
чего я хотел,— это убраться куда-нибудь подальше и по¬
скорее все забыть.
Мы завтракали, а я то и дело поглядывал в окно
кухни на снег — он все шел. Я встал рано, чтобы выйти
в дневную смену, потому что сегодня вечером, как всегда
по средам, я собирался отправиться играть в покер,
но выходить на работу в такой снегопад было бес¬
смысленно. После завтрака я позвонил в гараж и сказал,
что не вижу никакого толку присоединяться к затору,
который, несомненно, создался на Манхэттене, дис¬
петчер ответил, что не возражает, и таким образом
я получил целый день в свое распоряжение.
Отец вернулся к своим процентам, устроившись за
столом в комнате, но по существу оставив меня одного.
Я стал звонить ребятам, чтобы выяснить, соберется ли
вечером достаточно народу для игры, но кто-то из них
ушел на работу, а кто-то вообще отказывался выхо¬
дить из дому:
— Если хочешь, играйте у меня, Чет/я не возражаю.
Сиду Фалько я не позвонил. У меня возникло какое-то
странное отношение к нему после того, что я узнал о нем
з*	35

минувшей ночью. Я позвонил в магазин канцтоваров,
поставил на номер двести четырнадцать и пообещал
завтра занести четвертак, а потом мне было уже совер¬
шенно нечего делать, кроме как читать спортивные стра¬
ницы в «Ньюс» и ждать наступления завтрашнего
дня.
И когда, вскоре после одиннадцати, в дверь позвони¬
ли, это показалось мне подарком судьбы. Я дошел уже до
того, что начал смотреть старый фильм о скачках с Мар¬
гарет О’Брайен по одиннадцатому каналу, а я терпеть
не могу такие фильмы. Я и без них знаю, что на скачках
и результаты подтасовывают, и не дают всей информа¬
ции об участниках, но все равно снова и снова влезаю
в это проклятое дело.
Я тут же выключил телевизор, пошел и открыл дверь.
В дом ворвался вихрь снега, а затем вошел детектив,
который допрашивал меня после убийства Томми. Детек¬
тив Голдерман. Количество уже выпавшего снега, на¬
сколько я разглядел через открытую дверь, казалось
просто невероятным, но по мостовой только что про¬
шли снегоочистители, так что, возможно, по ней и
можно было проехать. Перед домом я увидел припарко¬
ванный черный «форд».
Я захлопнул за ним дверь, а он снял шляпу и спросил:
— Помнишь меня, Честер?
Почему полицейские всех зовут на «ты»?
— Конечно,— ответил я.— Вы детектив Голдерман.
Отец крикнул из столовой:
— Кто это?
Детектив Голдерман заметил:
— Ты не пошел сегодня на работу.
— А кто пошел? — спросил я.
— Я пошел,— ответил он.
Из столовой снова закричал отец:
— Я жду человека из страховой компании!
Детектив, спросил:
— У тебя найдется несколько минут?
— Конечно. Проходите в гостиную.
—: Чет! — завопил отец.— Это человек из страховой
компании?
Я проводил детектива Голдермана в гостиную и
извинился, что должен ненадолго оставить его.
— Конечно, конечно.
Я прошел в столовую и объяснил:
— Это полицейский.— Я сказал «полицейский», а не
36

«легавый», потому что детектив Голдерман мог слышать
меня.
— Почему ты сразу не сказал? — пробурчал отец.
Он был раздражен. Скорее всего, это означало, что
цифры ему не давались. Рано или поздно он всегда
разделывал эти полисы, но над некоторыми ему при¬
ходилось изрядно помучиться, и когда это случалось,
его выводил из себя любой пустяк.
— Мы будем в гостиной,— сообщил я и вернулся
к детективу Голдерману. Я предложил ему сесть, и сам
сел тоже.
— Ты ведь неплохо знал Томми Маккея, верно? —
спросил он.
Я пожал плечами.
— Пожалуй. Конечно, мы не были особо близки,
но мы были друзьями.
— Тебе известно, чем он зарабатывал на жизнь?
— Я не уверен...— нерешительно протянул я.
Глядя на меня, он ухмыльнулся, словно хотел сказать:
мы ведь просто так сидим, болтаем, так что брось,
чего уж там. А вслух произнес:
— Но ты, возможно, догадываешься, да?
— Думаю, что да.
— Хочешь, чтобы я сам сказал?
— Лучше бы.
— Томми Маккей был букмекером.
Я кивнул:
— Думаю, что так оно и есть.
— Гм... И как же ты с ним общался: как друг или как
клиент?
На этот раз настала моя очередь ухмыльнуться,
нервно и сконфуженно, так что все становилось ясно без
объяснений.
— Думаю, и того и другого понемногу,—’сказал я.
— Не волнуйся, Честер,— успокоил меня Голдер¬
ман.— Я не интересуюсь игроками.
— Это хорошо.
— Мы расследуем убийство, и только.
Я сказал, что это тоже хорошо.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
Думаю, в эту минуту у меня был озадаченный
вид. Во всяком случае, чувствовал я себя озадаченным.
— Идеи?
— Кто мог бы его убить.
Я покачал головой.*
37

— Нет. Мы были знакомы не настолько хорошо.
— В тот день ты никого больше не видел в квартире
или в подъезде?
— Нет, не видел.
— Маккей никогда не высказывал тебе обеспокоен¬
ность, опасение, что кто-то может за ним охотиться?
— Нет.
— Он когда-нибудь задерживался с выплатой выиг¬
рышей?
— Никогда. Тут Томми всегда был точен.
Он кивнул, задумался на секунду, а потом спросил:
— Ты знаешь еще кого-нибудь из жильцов этого
дома?
— Дома, где жил Томми? Нет.
— Тебе о чем-нибудь говорит имя Соломон Наполи?
До вчерашней ночи я мог без колебаний ответить на
этот вопрос. Теперь, стараясь представить, как бы я
сделал это, а затем изобразить полную искренность,
я приподнял бровь, почесал голову, уставился в окно
и наконец сказал:
— Соломон Наполи? Нет, не думаю.
— Ты не уверен.
— Разве? Нет, я действительно не знаю этого имени,
просто я посГгГрался вспомнить, чтобы ответить наверня¬
ка. А кто это?
— Кое-кто, кем мы интересуемся,— сказал он, ясно
давая понять, что уж мне-то интересоваться им не
следует.
— Он живет в том же доме, что и Томми?
Он нахмурился и как будто смутился.
— Конечно нет. А что?
— Ну, вы спросили, знаю ли я кого-нибудь в этом
доме, и тут же спросили...
— А,— перебил он,— понимаю. Нет, это два разных
вопроса.
— А...— сказал я.
— Ты когда-нибудь слышал о Фрэнке Тарбоке? —
спросил он.— Он не живет в доме Томми.
— О Фрэнке Тарбоке? Нет.
— Теперь ты не хочешь сначала подумать?
— Ну...— пробормотал я.— Это... Я просто сразу
понял, что он...
— О’кей, Честер. А Багса Бендера ты не знаешь?
— Это его так зовут? Нет, если бы я когда-либо
слышал такое имя, я бы запомнил.
38

— А Уолтеоа Дробла?
Я уже собирался снова сказать «нет», но вдруг это
имя вызвало в моей памяти что-то вроде отдаленного
отзвука.
— Уолтер Дробл,— повторил я.— Я не мог о нем
читать в газетах или слышать где-нибудь?
— Ты только случайно о нем слышал?
— Да, пожалуй. Как будто я встречал это имя где-то,
но очень давно.
— Хорошо.— Казалось, целую минуту он все это
обдумывал, а затем спросил: — Насколько хорошо ты
знаешь миссис Маккей?
И он туда же!
— Не очень хорошо,— ответил я.— Я имел дело
только с Томми.
— Может быть, ты слышал какие-нибудь сплетни
о ней? Например, что она путается с другим муж¬
чиной?
Я покачал головой.
— Ничего такого.
— Ас тобой она никогда не заигрывала?
— Миссис Маккей? Вы ее видели? Ну да, конечно,
видели, в тот день.
— В тот день она выглядела не лучшим образом,—
согласился он.— Так ты думаешь, что она не настолько
хороша собой, чтобы флиртовать?
— Ну, она не то чтобы плоха, не знаю... Я толком
и не видел ее и вообще не знаю, как бы она выгля¬
дела, если бы оделась как-нибудь по-другому...
.— Ну что же...— Он встал.— Пожалуй, это все.
Спасибо за содействие.
— Не стоит благодарности,— сказал я.
— Ты не собираешься в ближайшие дни уезжать из
города?
— Нет, конечно.
— Тебя известят о дознании.
— Я буду здесь.
Я проводил его до двери. Он застегнул пальто и на¬
дел шляпу, я открыл дверь, и он вышел в снежную
круговерть. Снег валил по-прежнему густо, к тому же то и
дело налетали легкие порывы ветра, так что, когда я вы¬
глянул на улицу, мне показалось, что я смотрю на затер¬
тую, исцарапанную фотографию.
Дождавшись, пока детектив сойдет с крыльца, я за¬
хлопнул дверь и вернулся в гостиную, но телевизор
39

включать не стал. Я просто сидел и размышлял, и мне
пришло в голову, что если есть кто-либо в этом мире, на
чьем месте я ни за что не хотел бы оказаться, так это,
скорее всего, Соломон Наполи. Легавые, по всей види¬
мости, думают, что он имеет какое-то отношение к смер¬
ти Томми, и так же считает неведомый босс Томми.
Таким образом, Наполи, похоже, оказался между двух
огней.
Кто этот Наполи? Может быть, босс какой-то другой
банды, и все это связано с противоборством двух груп¬
пировок? Вражда между группировками все еще суще¬
ствует, только не получает уже такого резонанса, как
раньше. В наши дни гангстеры просто исчезают, их боль¬
ше не взрывают в парикмахерских и не расстреливают
автоматными очередями перед каким-нибудь детским
садиком. Но все же время от времени кое-что попадает
в газеты, обычно в тех случаях, когда что-то не срабаты¬
вает. Например, история с тем парнем, года два назад,
на которого напали в баре в Бруклине, а двое легавых
совершенно случайно туда зашли и увидели, как его
душат с помощью проволочной вешалки для одежды.
Было известно, что он входил в одну из местных ганг¬
стерских шаек, и легавые потом выяснили, что убийцы
были связаны с другой шайкой. Нападавшим удалось уд¬
рать, а парень, отдышавшись, разумеется,* утверждал, что
не знает ни кто они, ни почему они на него напали.
Но Томми-то ведь не исчез. Информация об убийстве
попала в газеты и все такое прочее. Правда, в сегод¬
няшней газете о нем ничего не было, но только потому,
что ничего нового и не произошло.
Что ж, это не моя проблема. Моя проблема заклю¬
чалась в том, чтобы получить деньги, а потеря целого
рабочего дня делала эту проблему еще более острой.
Конечно, если вдруг номер двести четырнадцать се¬
годня выпадет, то мои двадцать пять центов принесут
мне сто пятьдесят долларов, но я не могу спокойно
сидеть и $кдать, пока это случится. За все годы, что
я играю в эти номера, я еще ни разу не выигрывал. Иног¬
да я сам удивляюсь, зачем трачу на них время. Я считаю
это скорее добровольным взносом, чем ставкой. Раз
или два в неделю я отдаю четвертак в Магазин. Но, черт
возьми, выигрыш — из расчета шестьсот к одному, а
шансы — один к тысяче, так что одолжений никто ни¬
кому не делает. По четвертаку за раз — риск невелик.
Словом, весь вопрос в том, как получить девятьсот
40

тридцать долларов, и я узнаю это, когда смогу навестить
миссис Луизу Маккей.
Если она знает.
Знает ли она? Рассказывал ли Томми жене о своих
делах достаточно для того, чтобы она могла объяснить,
к кому мне теперь обратиться? Некоторые мужья рас¬
сказывают, некоторые — нет, и, вспоминая Томми,
я подумал, что он, пожалуй, скорее относится к тому
типу мужей, которые предпочитают лишний раз не
открывать рта.
Но мне же нужно получить эти деньги. Если миссис
Маккей не может сказать, как мне их получить, то кто
сможет?
Я вспомнил те, другие имена, которые упомянул
детектив Голдерман: Фрэнк Тарбок, Багс Бендер и
Уолтер Дробл. Может, кто-то из этих парней работает
на тот же синдикат, что и Томми, и у них я смогу узнать,
к кому теперь обратиться.
Но я бы предпочел спросить у жены Томми. Мне
казалось, что это сделать легче, возможно, это без¬
опаснее, и вообще лучше.
И только для того, чтобы подстраховаться на всякий
случай, я прошел в столовую, взял у отца листок бу¬
маги и записал на нем эти три имени. Теперь я их не
забуду. Фрэнк Тарбок, Багс Бендер, Уолтер Дробл.
	 8

К трем часам я уже не мог выносить бездействия.
Около часа дня снег наконец перестал идти, но снего¬
очистители еще какое-то время продолжали шуровать
по улице, а по радио сказали, что снегу выпало восемь
дюймов и что больше не будет. Мир за окном был белым,
сереющим по краям, и во всем чувствовалась какая-то
приглушенность, как будто я ходил, заложив уши
ватой.
На обед я приготовил себе кэмпбелловский гороховый
суп, так как отец в столовой все еще делил и умножал,
а после обеда я немного поиграл сам с собой в солитер,
ставя на карту гипотетический доллар против гипотети¬
ческого дома, но с отвращением бросил это дело, про¬
играв гипотетически семьдесят шесть долларов. Мне
ни разу карты не пришли.
41

Итак, в три часа я решил все-таки сходить к миссис
Маккей. Надев пальто и шапку, я сказал отцу:
— К ужину буду дома. Если нет, позвоню.
— Сколько будет одна тринадцатая от семидесяти
одного? — спросил он. Его лицо уже было разрисовано
синими закорючками, взгляд расплывался.
— Пока,— сказал я и вышел.
Разумеется, тротуары еще не были расчищены, и
поэтому я пошел по убранной от снега мостовой Джа-
майка-авеню, по пути зашел в магазин, уплатил свой
взнос — четвертак, купил «Телеграф» и затем направился
к метро. Внизу, на станции, было сыро и холодно, как,
впрочем, бывает каждый год с ноября по апрель. Я стоял
один на платформе, притопывая ногами, и читал газету,
пока не приехал поезд.
В вагоне тоже почти никого не оказалось, и когда
я вынырнул из метро на углу Восьмой авеню и Пятиде¬
сятой улицы на Манхэттене, у города был какой-то стран¬
но пустынный вид. Лишь несколько легковушек и гру¬
зовиков пробирались по скрипящему снегу вверх по
Восьмой авеню, лишь немногие тепло одетые прохожие
попадались навстречу, и магазины, мимо которых я шел,
были закрыты, а на их окна и двери спущены
решетки. Один из тех редких дней, когда на Манхэт¬
тен не съехалось в несколько раз больше людей, чем
он мог вместить.
Тротуары и здесь оказались непроходимы, и я снова
присоединился к цепочке пешеходов, растянувшейся по
проезжей части. Горные хребты из снега высотой в чело¬
веческий рост, оставленные снегоочистителями, об¬
рамляли мостовую с обеих сторон, то там, то здесь из-под
них блестели капот или боковое стекло погребенной
под снегом машины. Большие старые зеленые грузо¬
вики с горами грязного снега, сваленными в кузова,
дребезжа, тащились вверх по Восьмой авеню.
Я прошел вниз по Сорок седьмой и повернул направо.
На боковых улицах было хуже: их еще не чистили.
Машины здесь с трудом продвигались в один ряд, в сером
снегу посреди мостовой виднелись две черные колеи,
и, когда машин не было, немногочисленные пешеходы
брели по ним, как заблудившиеся путники, связанные
одной веревкой. Когда появлялась машина, пешеходам
ничего не оставалось делать, кроме как отходить в сторо¬
ну, проваливаясь в сугробы, и ждать, пока колея снова
не освободится.
42

Перед домом номер четыреста семнадцать, где жил
Томми, снег оказался глубже чем по колено. Я пере¬
брался через него, поднимая колени почти до носа
при каждом шаге, вошел в подъезд и позвонил в кварти¬
ру 4С. Никакого ответа. Я подождал, читая написан¬
ное от руки объявление об украденной детской коляске,
в котором просили любого, кто может что-то сказать
об этом, обратиться в квартиру 1В. Потом еще раз по¬
звонил, но ответа опять не было.
Куда, черт возьми, она делась? Может, уехала по¬
жить у родственников или что-то вроде этого, не хотела
оставаться одна в квартире сразу после смерти Томми...
Конечно, было бы только естественно, если она так и сде¬
лала, но в тот момент это не вызвало у меня ничего,
кроме раздражения. Мне нужны были эти деньги.
Не видя никакого смысла здесь болтаться, я вышел.
Перед подъездом, прямо в следах, оставленных мной,
когда я шел к дому, стоял детектив Голдерман. Руки
в карманах, на голове шляпа.
С несколько скептическим выражением разглядывая
меня в упор, он произнес:
— Мы опять встретились, Честер.
— А...— пробурчал я.— Привет.
— Я думал, ты сегодня сидишь дома,— заметил он.
— Ну,гнег перестал...— нерешительно проговорил я.
Я чувствовал себя очень виноватым, и боялся, что так
и выгляжу — очень виноватым, и отчаянно пытался
найти причину, объясняющую мое присутствие здесь. Но
она не находилась.— Я шел на работу,— тянул я,— и по¬
думал, не зайти ли... э...
Тут я пожал плечами и поковырял ногой в снегу,
надеясь, что детектив не станет дожидаться, пока я
договорю.
Но нет. Он продолжал молча смотреть на меня, так
что неоконченная фраза повисла в воздухе между нами,
и я наконец сказал:
— Выразить свои соболезнования.
Он слегка склонил голову, но не сводил с меня
взгляда.
— Выразить свои соболезнования,— повторил он.
— Вдове,— пояснил я. Затем уточнил: — Миссис
Маккей.— И, вдохновленный собственной ложью, про¬
должал: — В прошлый раз, когда я ее видел, она была
просто в истерике, и я не имел никакой возможности,
с ней поговорить.
43

— Понимаю,— кивнул он.
Было совершенно ясно, что он мне не верит. Он по¬
смотрел мимо меня на фасад дома, на окна верхне¬
го этажа, затем опять на меня.
— Она дома?
— Нет,— ответил я.
— Наверное, ты еще зайдешь?
— Не знаю.— Я старался говорить небрежным то¬
ном.— Пожалуй, если окажусь поблизости.
— В сущности, это не так уж важно,— заметил он.
— Да, не особенно,— согласился я.— Знаете, вроде
как жест вежливости.
— Ага,— произнес он холодно и бесстрастно, как
человек, не поверивший ни единому услышанному слову.
Я подумал, что, может, стоит сказать ему правду.
Но нет, это было просто невозможно. Азартные игры
запрещены законом, а он легавый, и не имеет значения,
из какого он отдела — отдела убийств или другого. Я не
мог вот так взять и прямо признаться, что участвовал
в незаконных делах. Конечно, он уже и так знал это, в лю¬
бом случае, но я не мог это произнести вслух. И пото¬
му я стоял там как дурак, чувствовал себя виноватым
и знал, что сам даю ему повод подозревать меня.
Я нарушил неловкое молчание, заявив:
— Ну что ж, пожалуй, мне пора идти, если я хочу
успеть что-то сделать сегодня. На работе, я имею в виду.
Он кивнул.
— Пока,— сказал я.
— До встречи, Честер,— ответил он.
	 9

Я действительно отправился на работу. Прошел до
Одиннадцатой авеню, сел на автобус, доехал до гаража
и отметился на выезд. Первого пассажира я поймал,
отъехав всего полквартала от гаража. Это была симпа¬
тичная девушка со светлыми волосами, в оранжевой
шубке и высоких черных сапогах.
— Пенсильвания-авеню,— сказала она.
— Бруклин или Вашингтон? — Обычно я шучу
с молоденькими пассажирками независимо от того,
обеспокоен я денежными проблемами или нет.
— Бруклин,— серьезно пояснил» она.— По кольцу.
44

— Отлично,— сказал я, опуская флажок.
Удача мне наконец улыбнулась. Не только возмож¬
ность полюбоваться в зеркальце привлекательной блон¬
динкой на заднем сиденье, но еще и дальняя ездка, к тому
же в сторону аэропорта Кеннеди.
Шоссе оказались уже расчищены. На дорогах было
гораздо свободнее, чем обычно в это время дня. Мы
выехали на Вестсайдское шоссе без двадцати четыре
и свернули с кольцевой дороги на Пенсильвания-аве-
ню в Бруклине ровно в четыре. По пути я разок-дру¬
гой предпринял попытку завязать разговор, но девушка
упорно молчала, и я бросил это дело. Мне довольно
взглядов, если ей так больше нравится.
Первые полмили по Пенсильвания-авеню пролегают
через засыпанные болота. Здесь, в сущности, нет твердой
почвы, просто в болото навалили грязи, поэтому дорога
очень тряская, вся в рытвинах и ухабах. Несмотря
на то что машины и пешеходы встречаются тут очень
редко и поблизости нет жилых домов, быстро этот
участок не проедешь. К тому же снег, видимо из-за
неровностей дороги, был здесь убран плохо, и это за¬
ставляло меня двигаться еще медленнее. Короче говоря,
я ехал со скоростью не больше двадцати миль в час
в тот момент, когда девушка ткнула меня пистолетом в
шею и приказала:
— Съезжай на обочину и остановись.
Я тут же замер, и мои_руки прилипли к рулю. К сча¬
стью, в эту секунду моя нога находилась не на педали
газа — ее парализовало где-то на полпути. Машина
сразу начала терять скорость.
Первая мысль, которая меня наконец посетила, была
такая: что же, ей обязательно надо было сначала на¬
ездить на шесть баксов? Разумеется, я был уверен, что
меня собираются ограбить.
Затем пришла вторая мысль, еще ужаснее первой:
эта девушка вовсе не грабитель.
Опять Томми? Или что-то похуже?
Скорость уже снизилась до трех миль в час. Теперь,
до тех пор пока я не нажму на тормоз, машина так
и будет двигаться со скоростью три мили в час. Через
все Соединенные Штаты, прямо в Тихий океан, по три
мили в час. Я нажал на тормоз.
Сзади ехало другое такси, по встречной полосе
тоже двигались какие-то машины, но на самом деле я был
один в этом мире — наедине с девушкой и ее пистолетом.
45

Больше половины нью-йоркских такси оборудованы
пуленепробиваемыми стеклами, отделяющими водителя
от пассажиров, но в этой машине между мной и моим
пассажиром не было ничего, кроме воздуха — очень
даже пулепробиваемого.
В некоторых машинах бывает еще такая специаль¬
ная кнопка. Когда водитель нажимает на нее ногой, на
крыше такси загорается сигнал тревоги. Большинство
из вас, увидев этот сигнал, наверное, не поняли бы,
что он означает, и тем не менее возможность восполь¬
зоваться этой штукой служит таксисту хоть каким-то
утешением. Но «В. С. Гот Сервис Корпорейшн», на
которую я работаю, если могла бы, не стала бы обору¬
довать свои такси даже тормозами, так что, как вы
понимаете, меня не утешало ничто.
Когда я наконец остановил машину, девушка скоман¬
довала:
— Заглуши двигатель.
— Хорошо,— сказал я и заглушил двигатель.
— Оставь обе руки на руле.
— Хорошо,— сказал я и положил обе руки на руль.
Я больше не видел ее в зеркале, а это значило, что она
была как раз позади меня. Похоже, она сидела, сдвинув¬
шись вперед на край сиденья. Пушка больше не прижи¬
малась своим холодным носом к моей шее, но я чувство¬
вал, что она тоже где-то поблизости.
Ну что, Роберт Митчум? Что теперь?
— Я хочу задать вам несколько вопросов и советую
говорить мне правду,— сказала девушка.
— Конечно, я скажу вам правду,— заверил я.— Мо¬
жете в этом не сомневаться.
Я понятия не имел, что она хотела узнать, но в лю¬
бом случае был решительно настроен рассказать ей все.
— Во-первых,— начала она,— где Луиза?
— О Боже! — вырвалось у меня.
Совершенно неожиданно я будто бы снова очутился
в том кабинете на автостоянке. Мне опять задавали
вопросы, на которые я не мог ответить. Ради Господа,
с меня хватит. Забыв, что любое резкое движение может
испугать эту чокнутую и она выстрелит мне в голову,
я развернулся на сиденье и на одном дыхании произнес:
~ — Дамочка, я не знаю, кто вы, но хоть это-то я
знаю. Вы тоже не знаете, кто я, но думаете, что знаете,
а от этого все запутывается к черту, потому что я — не он.
Кто бы он ни был. Я — это я.
46

Она сидела на заднем сиденье, сжавшись в комок,
держа маленький автоматический пистолете перламутро¬
вой рукояткой близко у груди, и нацелен он: был при¬
близительно на мой нос. В течение еще нескольких се¬
кунд она продолжала смотреть на меня, затем нахму¬
рилась и спросила:
— Что?
— Я не знаю, где Луиза,— объяснил я.— Если вы
имеете в виду жену Томми Маккея, то я не знаю, где
она. А если речь идет о любой другой Луизе, то я вообще
не знаю никакой другой Луизы.
— А что вы тогда делали в их квартире? — Она ска¬
зала это не так, будто нуждалась в ответе, а с торжеством
человека, предъявившего неопровержимое доказатель¬
ство своей правоты.
Я ответил:
— Искал Луизу.
— Зачем?
— Не ваше дело.
— Она убила его, вы знаете,— сказала она, как буд¬
то не услышав моей последней фразы. Вообще-то я про¬
изнес ее не подумав. Просто случайно вырвалось. С теми
вчерашними бандитами я ни разу, ни на секунду не мог
забыть об их пушках и угрозах, но, сидя в машине
с этой девушкой, было трудно держать все это в голове.
Она угрожала мне пистолетом и все такое прочее, но это
было как-то неважно, не по-настоящему, как будто на
самом деле мы занимались чем-то другим.
Однако, запоздало вспомнив о ее пистолете, я не
сразу понял и смысл ее слов. Только через несколько
секунд он дошел до меня, и я воскликнул:
— Вы хотите сказать — миссис Маккей? Она убила
своего мужа?
— А вы хотите сказать, что вы этого не знаете? —
Она ответила так ехидно, как будто на этот раз уличила
меня уж совсем в явной лжи.
— Она вела себя не как убийца,— возразил я.— Я ви¬
дел ее. Я нашел тело, знаете ли.
— Я знаю.— В ее голосе появились угрожающие
нотки.
Я поспешно продолжил:
— И миссис Маккей вела себя совсем не как убийца.
Вряд ли она могла так хорошо это разыграть.
— Это вы так говорите.
— Ну что ж,— сказал я.— Я там был.
47

Несмотря на пистолет, мне казалось возможным
что-то втолковать этой девушке теперь, когда я повернул¬
ся к ней лицом.
— Получилось очень удобно, так ведь? — спросила
она.— Ну, то, что вы там были.
— Не уверен,— возразил я.— Я думаю, это было сов¬
сем неудобно.
— Но вы же с Луизой могли лгать вместе, покры¬
вать друг друга.
— Да бросьте! — Я чуть не застонал.— Я и Луиза?
Я? Ради Бога, взгляните на меня! Вы хоть раз виде¬
ли Луизу?
— Разумеется, видела,— ответила она.— Она моя
невестка.
— Вы — сестра Томми?
— Я его единственный родной человек,— сказала
она. Ее лицо дрогнуло, будто она сдерживала слезы.—
Больше никого не осталось.— Кусая нижнюю губу,
быстро моргая, девушка отвернулась к боковому окну.
Казалось, она совсем забыла про пистолет.
Я не знаю, почему я это сделал. Полагаю, потому,
что она в самом деле забыла про пистолет. И еще потому,
что в каждом из нас есть что-то от Роберта Митчума,
или, по крайней мере, желание быть Робертом Митчу¬
мом. Так или иначе, я попытался выхватить у нее пис¬
толет.
— Ах! — вскрикнула она и подпрыгнула на метр.
В течение нескольких секунд пистолет держали че¬
тыре руки, и мы оба дергали его к себе, а потом он выст¬
релил.
В машине, все окна которой были закрыты, выстрел
прозвучал как громовой раскат, отдавшийся неутиха¬
ющим эхом. Это оказалось в десять раз хуже, чем та ду¬
рацкая шутка, когда какой-нибудь идиот хлопает наду¬
тым бумажным пакетом прямо у вас над ухом. А ведь
вплоть до того момента я считал такой хлопок самым
громким и самым отвратительным звуком в мире.
Что ж, я был неправ. Выстрел из пистолета в закры¬
той машине — это гораздо круче. Мы замерли примерно
на полминуты, уставившись друг на друга, оба с откры¬
тыми ртами. Никто из нас был не в силах пошевелиться.
К счастью, я первым пришел в себя. Я вырвал писто¬
лет из ее рук, направил его сначала на себя, потом на
нее, и только потом сказал:
— Ну ладно. Ладно.
48

Она опустила и вновь подняла ресницы, очень медлен¬
но, как ожившая механическая кукла, и спросила тонень¬
ким голоском:
— Вы не ранены?
Об этом я не подумал. Меня взволновал только шум,
а тот факт, что вместе с шумом из этого дурацкого
пистолета вылетела пуля, я как-то упустил из виду. Мо¬
жет, пуля и вправду застряла во мне? Я оглядел себя,
не увидел ничего подозрительно красного, взгля¬
нул на нее, чтобы проверить: вдруг она умерла, а мы
и не заметили, потом взглянул наверх и обнаружил пятно
на потолке машины. Просто грязное пятно на обивке,
дюйм или два в диаметре. Но если смотреть с близкого
расстояния, то можно увидеть крошечную, как бы прож¬
женную дырку в самом центре.
— Вы продырявили машину,— сказал я.
Она взглянула наверх, на пятно.
— Нас могло убить.
— Чем я это объясню? — спросил я ее.— Я отвечаю
за это такси, понимаете?
— У вас пистолет! — воскликнула она, глядя на него
так, будто он возник из небытия именно в эту секунду.
Затем она обхватила руками голову, прижала коленки
к груди и откатилась назад на сиденье, явно пытаясь
отодвинуться от меня как можно дальше.
Я с недоумением уставился на нее. Никак не мог
понять, что она задумала. Она вела себя так, как будто
боялась меня. Какого черта?
Я посмотрел на пистолет, можно сказать, в первый
раз. Я вообще впервые видел пистолет в собственной
руке. И к тому же раньше мне никогда не приходилось
разглядывать оружие с такого близкого расстояния.
Я не считаю тех случаев, когда мне тыкали им в спину,
потому что я же не мог видеть то, что находилось
за моей спиной. Сейчас я держал его достаточно
высоко над спинкой сиденья так, чтобы девушка тоже
могла его видеть и не вздумала выкинуть какой-нибудь
фокус. Рукоятка упиралась в спинку сиденья, а ствол был
направлен куда-то в заднее стекло; таким образом, он
помещался всего лишь в паре дюймов от моего носа.
Чтобы его разглядеть, мне приходилось слегка скашивать
глаза к переносице.
Он был маленький, удобный, как раз такой, чтобы
уместиться в кармане или женской сумочке. Плоский
блестящий пистолетик с перламутровой рукояткой. Это
4 Дональд Уэстлейк
49

был автоматический пистолет, я это понял, потому что он
выглядел как младший братишка автоматического коль¬
та, который можно увидеть в кино. Он казался игрушкой,
годной лишь для стрельбы шариками из жеваной бумаги,
но тем не менее он запросто проделал дырку в крыше
такси.
Я снова взглянул на девушку и увидел, что она все еще
лежит, сжавшись в комок, на сиденье, и из этого комка
торчат лишь коленки в черных сапогах и локти в оран¬
жевом меху, да еще выбиваются пряди светлых волос.
Я спросил:
— Что это с вами?
Она что-то отвечала, но так глухо, что прошло не¬
сколько секунд, пока я разобрал:
— Вы хотите меня убить.
— Вовсе нет.— Я был оскорблен.— Чего ради мне
это делать?
Пальцы слегка раздвинулись, и в щелочке показался
голубой глаз. С отчаянным, но безнадежным вызовом
она сказала:
— Потому что я слишком много знаю.
— Ох, да бросьте вы.
После этого руки еще сдвинулись и показалась
голова, словно головка очаровательной черепахи.
— Меня не обманешь,— заявила она.— Вы со¬
общник, я знаю. Ставлю двенадцать против одного.
— Договорились,— согласился я и протянул ей руку,
совсем забыв, что в ней пистолет.
Черепашка немедленно спряталась в свой оранже¬
вый панцирь.
— Эй! — позвал я.— Да я не собирался в вас стре¬
лять. Я просто принимал пари.
Она снова чуть высунулась и недоверчиво спросила:
— Правда?
Я переложил пистолет в левую руку и протянул ей
правую.
— Ну что? Двенадцать против одного, и мы заклю¬
чаем пари. Сколько вы ставите? Десять баксов? Решайте,
как вам удобнее.
На этот раз ноги медленно опустились до самого пола.
Она смотрела на меня в сильном сомнении, как будто раз¬
думывала: может, в этом -заезде подменили лошадь?
Взглянула на мою протянутую руку, но не дотронулась
до нее. Помолчав, она спросила:	х
— Вы Честер Конвей, ведь так?
50

— Ну да.— Я указал пистолетом на табличку справа
на приборной доске.— Здесь имя и фотография,— по¬
яснил я.— Вам придется поверить мне на слово, что
это мои.
— И вы тот человек, который обнаружил, что мой
брат мертв?
— Ну да.
— И это у вас роман с Луизой?
— Тьфу, пропасть,— не выдержал я.— Только не у
меня, лапочка. Тут ты что-то путаешь. Я даже имени-то
ее не знал до вчерашнего дня.
— И вы думаете, я вам поверю? — Но голос ее зву¬
чал уже не так убежденно.
— По правде говоря,— сказал я,— мне на это как-то
плевать. А вот что мне, похоже, следует сделать, так
это сдать тебя легавым.
— Вы не осмелитесь,— возразила она все с тем же
оттенком сомнения.
— Почему это? — поинтересовался я.— Ведь ты
угрожала мне пистолетом.
— А что, если я расскажу им все, что знаю?
— Давай рассказывай,— согласился я.— Они раз¬
берутся, правда это или нет, и, полагаю, им для этого
не понадобится накатывать на такси на шесть долларов
и тыкать мне в шею пушкой.
Я помахал пистолетом перед еЪ носом и приказал:
— Подвинься в центр сиденья, чтобы я видел тебя
в зеркале.
— Я не...
— Двигайся,— оборвал я ее. Как раз перед этим
я услышал щелчок, напомнивший мне, что счетчик
все еще включен. Еще шесть баксов псу под хвост.
Она облизала губы, и вид у нее стал озабочен¬
ный.
— Может...— начала она.
— Двигайся давай,— повторил я, теряя терпение.—
Не желаю больше ничего слушать. Я должен был бы
сейчас работать. Давай-давай, двигайся.
Она обиженно замолчала, подвинулась, а оказавшись
в центре сиденья, выпрямилась, сложила руки, с вызовом
посмотрела на меня и объявила:
— Ну ладно. Посмотрим, кто блефует.
— Никто не блефует,— объяснил я ей.— Ты просто
неверно угадала закрытую карту, вот и все.
Я отвернулся, выключил счетчик, вывесил табличку
4*
51

«В парк», убедился, что пистолет лежит на сиденье
у моего бедра, проверил, хорошо ли вижу ее в зеркале,
и мы тронулись.
	 10

— Может быть, я ошиблась,— произнесла она
тоненьким голоском.
Я как раз делал левый поворот на Флэтландс-авеню,
так как ближайший полицейский участок, насколько
я знал, находился на Гленвуд-роуд, с другой стороны
от Рокэвэй. Даже после снежной бури в Бруклине попа¬
даются потрепанные черные «бьюики», неповоротли¬
вые, бестолково управляемые маленькими худыми жен¬
щинами с волосами, накрученными на бигуди,— поэтому
я сначала вышел из поворота, а уже потом взглянул
в зеркало, в котором и увидел свою пассажирку в пол¬
ном раскаянии. Она встретила мой взгляд в зеркале
и пробормотала:
— Простите меня.
— Прощения просишь,— констатировал я.— Угро¬
жала мне пистолетом, дырку в крыше прострелила,
наговорила всякого, а теперь прощения просишь. Сядь
на место! — заорал я, потому что она чуть наклонилась
вперед, протягивая руку к моему плечу, а я не доверял
ей ни на грош. Весь этот сокрушенный вид и голосок
маленькой девочки могли оказаться уловкой.
Она выпрямилась.
— Все у меня сходилось,— печально объяснила
она,— пока я вас не увидела. Пока мы не поговорили.
Но теперь...
— Конечно,— вставил я, и она продолжала:
— Потому что, если бы у вас все-таки был роман
с Луизой, если бы вы все-таки помогли ей убить Томми,
вы бы не осмелились оставить меня сейчас в живых.
Вы бы не стали рисковать, оставляя меня разгуливать
на свободе.
— А я и не собираюсь рисковать, оставляя тебя
разгуливать на свободе,— мрачно сказал я.— Поэтому
мы и едем сейчас к легавым.
Она сделала быстрое движение, как будто снова
хотела наклониться вперед, но вовремя остановилась.
— Пожалуйста, не надо,— попросила она.— Я была
52

в отчаянии и, конечно, натворила глупостей, но, пожа¬
луйста, не сдавайте меня.
«Сдавайте»? Большинство людей в такой ситуации
сказали бы «выдавайте». «Сдавайте» звучало как-то уж
чересчур по-гангстерски. А если задуматься, то это было
не первое, что показалось мне в ней странным. Напри¬
мер, она заявила, что ставит двенадцать против одного
на то, что я участвовал в убийстве ее брата. Или раз¬
говор о том, кто из нас блефует, когда я сказал, что от¬
везу ее к легавым.
Похоже, она действительно сестра Томми.
Неожиданно мне пришло в голову, что она может
знать, кто был боссом Томми. И тогда мне больше
не придется искать его жену.
В этой части Флэтландс-авеню по обе стороны до¬
роги тянутся свалки, огороженные шаткими деревян¬
ными заборами. Я съехал на обочину дороги к одному
из таких заборов и остановил машину. Затем обернулся
к девушке:
— Вот что я скажу тебе. Предлагаю сделку.
В ее глазах сразу появилась настороженность опыт¬
ного игрока.
— Какую сделку?
— Есть кое-что, что я должен узнать. Ты скажешь
мне, и я забуду всю эту историю. Просто выпускаю
тебя из такси, и на этом конец.
— Что ты хочешь знать?
— Сначала я объясню тебе, в чем дело,— сказал я
и вкратце изложил ей историю с Пурпурной Пекунией.
Я опустил только встречу с бандитами прошлой ночью,
не видя никакого смысла в том, чтобы прямо сейчас
открывать еще и эту банку червей, и закончил словами: —
Так вот, я хочу знать, у кого мне теперь получить то,
что я не смог получить у твоего брата?
— А,— сказала она.— Значит, поэтому ты болтался
вокруг квартиры?
— Я не то чтобы болтался,— уточнил я.— Разве
что раз-другой заскочил — и все.
— Три раза вчера и один раз сегодня,— возразила
она.— Я "была в квартире, ждала Луизу, чтобы при¬
жать ее...
— Пистолетом?
— Тем, что я точно знаю: это ее рук дело! — с яро¬
стью воскликнула она.
— Ну что ж, ты ошибаешься.— Я пожал плечами.—
53

Никто в мире не смог бы так сыграть. Когда жена Томми
увидела его мертвым, у нее началась истерика, а когда
я говорю «истерика», я не преувеличиваю.
— Это могло быть просто чувство вины,— настаива¬
ла она.— И нервы.
— Разумеется,— сказал я.— Могло быть, только
не было.
— Тогда почему она исчезла?
— Не знаю. Может, она уехала к родственникам.
Может, ей тяжело сейчас оставаться дома.
Она покачала головой.
— Нет. Я звонила ее братьям, они тоже не знают,
где она. Мне пришлось самой договариваться насчет
похорон и панихиды.
— Панихиды? Когда она будет?
— Сегодня вечером, в шесть.
Она посмотрела на часы.
Я спросил:
— А сейчас сколько?
Она снова взглянула на часы. Вы когда-нибудь за¬
мечали, как это бывает? Человек смотрит на часы, и по¬
том секунду спустя вы спрашиваете у него, который час,
а он не может ответить.
— Двадцать минут пятого,— сказала она.
— Я потерял целый день работы из-за тебя. Не
говоря уже о шести баксах на счетчике, которые ты
наездила.
— Я заплачу,— ответила она.— Не волнуйся, я не
зануда.
— Да ладно, не беспокойся,— пробурчал я.— Скажи
мне только, кто был боссом Томми и где его найти.
— Я не могу.
— О’кей, сестренка,— сказал я, отворачиваясь и
снова берясь за руль.— Везем тебя в кутузку.
— Нет!
Я подождал немного.
— Так что?
— Я не знаю! — воскликнула она.— Я бы сказала,
если б знала, честно, сказала бы.
— Сестра Томми, должна это знать,— сказал я.—
Особенно если она была так близка с ним, как ты
говоришь. ,
— Я не утверждала, что мы были очень близки,—
возразила она.— Я и приехала только потому, что Томми
убили.
54

— Приехала? Откуда?
— Из Вегаса.
Я снова обернулся.
— Ты живешь в Лас-Вегасе?
— Уже два года,— кивнула она.— Можно, я покажу
тебе кое-что? Мне надо достать это из моей сумочки.
— Если будешь двигаться очень медленно.
Двигаясь очень медленно, она вытащила авиабилет
и передала его мне. Это оказался билет туда и обратно
на рейс Лас-Вегас — Нью-Йорк, и по нему было видно,
что она прилетела только вчера утром и что ее зовут
Абигейл Маккей.
— Абигейл? — переспросил я, но она поправила:
— Эбби.
— Смешно,— сказал я.— Абигейл. Ты не тянешь на
Абигейл.
— Я никакая не Абигейл,— обиделась она.—
Все зовут меня Эбби.
Но мне было приятно подразнить ее, может, из-за
моих собственных проблем, связанных с именем, может,
просто хотелось немножко отыграться.
— Абигейл,— повторил я, усмехаясь.— Трудно пред¬
ставить, что ты — Абигейл.
Она рассердилась не на шутку.
— Ну а уж ты-то как раз вполне Честер. Ты самый
что ни на есть Честер из всех Честеров, вместе взятых.
— Ну что ж,— сказал я, развернулся, завел машину,
и мы снова тронулись по Флэтландс-авеню.
— По-моему, ты отвратителен,— поведала она.
— Это чувство взаимно,— ответил я.—Фактически,
чувство паравзаимно.
В зеркале я мог видеть ее недоуменное лицо.
— Что?
Это был каламбур, построенный на выражении
«пари-взаимно» — это такая система ставок на скачках.
.И еще я имел в виду «пара» в смысле «сверх», как «пара¬
психология» или «парашютист». Но попробуйте-ка
объяснить каламбур. От объяснений никогда не становит¬
ся смешно. Так что я промолчал.
Мы остановились на красный. Это было в районе,
где когда-то собирались строить кирпичные дома, а сей¬
час там стоят ряды домов «под кирпич»Между ними
носились ребятишки, кидающие друг в друга снежками,
и пока мы ждали, когда загорится зеленый, а дети бегали .
вокруг нас, она проговорила:
55

— Извини меня. Я просто терпеть не могу эти разго¬
воры насчет Абигейл.
— А я терпеть не могу эти разговоры насчет Чес¬
тера,—сказал я.
— А как тебя зовут знакомые?
— Они зовут меня Честером,— ответил я.— Я хочу,
чтобы они звали меня Чет, но никто не зовет.
— Я буду,— пообещала она.— Если ты не будешь
звать меня Абигейл, я не буду звать тебя Честером.
Я взглянул на нее в зеркало и понял, что она действи¬
тельно старается подружиться со мной, и я подумал,
что она чувствует то же самое по поводу своего имени,
что и я по поводу своего, и что с моей стороны было
вроде как подло этим пользоваться.
— Договорились,— кивнул я.
— Пожалуйста, ты не мог бы не сдавать меня поли¬
ции, Чет? — попросила она.— Если ты сделаешь это, не¬
кому будет искать убийцу Томми, совсем некому.
Наблюдая за ней в зеркало, я видел, что ее подбо¬
родок дрожит и она вот-вот заплачет.
— А как же легавые? Пусть они займутся этим.
— Искать человека, убившего букмекера? Ты
шутишь? Как по-твоему, они в самом деле будут ста¬
раться?
— Но они правда ищут,— заверил я.— Один из них
приходил ко мне сегодня утром. Они-то меня ни в чем
не подозревают, кстати сказать.
— Ия тоже,— ответила она.— Теперь уже нет. Я не
хотела сказать, что полиция не будет делать то, что
положено. Конечно, они сделают кое-что, чтобы на
бумаге все выглядело как надо, но на самом деле они
не станут очень стараться ради букмекера, и ты это
знаешь не хуже, чем я.
Сзади засигналили. Я взглянул на светофор и увидел,
что горит зеленый. Мы проехали перекресток, и в середит
не следующего квартала я остановил машину у пожар¬
ного гидранта, обернулся и сказал:
— Хорошо. Возможно, полиция в самом деле не
станет стараться так, как старалась бы, будь это губер¬
натор. Я допускаю, что тут ты права. Но ты-то что во
всем этом п'онимаешь? Ты носишься повсюду с цакими-то
дурацкими идеями в голове, делаешь поспешные выводы,
размахиваешь пушкой и вообще ведешь себя как чок¬
нутая. Так ты никакого убийства не раскроешь, а только
наживешь себе неприятности.
56

— Я ошиблась с тобой,— согласилась она.— Я это
признаю. Мне надо было получше все выяснить, прежде
чем действовать. Но теперь я буду осмотрительнее.
Я покачал головой.
— Ты не поняла. Вся суть в том, что ты и понятия
не имеешь о работе детектива. Ты поступаешь так же,
как те, кто ходит на бега, не имея ни малейшего по¬
нятия о скачках, и ставит на лошадей с разными не¬
обычными кличками.
— Иногда эти люди угадывают победителя.
— А каковы шансы?
Она нахмурилась.
— Ну хорошо. Но я не ошибаюсь насчет Луизы!
У нее был роман. Томми знал, что она изменяет ему,
но не знал с кем. Он мне писал об этом еще много
месяцев назад.
— Она просила развода? Он отказал?
— Нет, она все скрывала. Томми просто знал об этом,
вот и все.
Я покачал головой.
— Тогда ей не было никакого смысла его убивать.
Вряд ли она должна была унаследовать миллион дол¬
ларов после его смерти. Если она хотела расстаться с
Томми, она могла просто собрать вещи и уйти.
— Могут быть обстоятельства, о которых мы не
знаем.
— Именно об этом я и говорю,— сказал я.— Могут
быть какие угодно обстоятельства, о которых ты не
знаешь, и пока ты не выяснишь, что это за обстоятельст¬
ва, ты ничего не можешь утверждать. И разумеется, ты не
должна во всеуслышание обвинять кого-либо в убийстве.
— Тогда почему она исчезла? —требовательно спро¬
сила она.
— Откуда я знаю? Этому может быть множество
объяснений. Вполне возможно, что она придет на па¬
нихиду сегодня вечером, и ты сможешь ее спросить.
— Как же, придет.
— Может, нет, а может, и да. Откуда ты знаешь?
— Если она явится,— объявила Эбби,— я принесу
тебе свои извинения.
— Ты уже сейчас можешь принести мне свои изви¬
нения,— заметил я.
— Я уже просила прощения. И делала это совершен¬
но искренне.
Мой локоть опирался на спинку сиденья. Эбби
57

опять наклонилась вперед и положила ладонь на мою
РУКУ-
— Ты не поможешь-мне? Я осталась совсем одна,
Чет, у меня никого нет теперь, когда умер Томми.
Я взглянул на нее. Мне трудно было ей верить. Такая
хорошенькая девушка с большими голубыми глазами,
гладкой кожей и густыми белокурыми волосами, да еще
так дорого одетая, вряд ли могла быть совсем одна
в этом мире. Я спросил:
— У тебя нет никого там, в Лас-Вегасе?
Она пожала плечами.
— Так, знакомые. Никого, кто был бы мне по-настоя¬
щему близок.
— А я, выходит, тебе по-настоящему близок?
Она сняла ладонь с моей руки и откинулась назад.
— Нет,— ответила она, глядя в окно.— Нет никого, я
уже сказала.
— Откровенно говоря,— объяснил я,— я не хочу
впутываться ни в какие дела, связанные с убийством,
да и тебе не советую.
— Я это делаю ради Томми.— Она снова смотрела
на меня.— Потому что он был моим единственным
братом. И потому, что я была его единственным родным
человеком.
— О’кей,— кивнул я.— Я тебя понял. Но с этого
момента тебе придется вести дела иначе.
— Я постараюсь,— пообещала она.
Я наконец решился.
— Вот что я скажу тебе, Эбби. Я хочу знать, как мне
получить мои деньги, ты хочешь знать, кто убил твоего
брата. Наши интересы, возможно, в чем-то совпадают,
так что я согласен помогать тебе какое-то время. До тех
пор, пока либо ты выяснишь, что тебе нужно, либо я.
Договорились?
— Конечно! — Она улыбнулась сияющей улыбкой
и протянула мне руку. Я ее пожал и почувствовал, что
она прохладная, гладкая и очень нежная.— Спасибо,
Чет.
— Я пока еще ничего не сделал,— ответил я.— Мож¬
но, я внесу предложение?
— Буду очень рада.
— Отправляйся на панихиду. Оставайся там от на¬
чала до конца. Постарайся разглядеть каждого, кто при¬
дет, и выяснить, кто он. Если появится жена Томми,
спроси ее, где она была. Если появится кто-нибудь из
58

тех, на кого Томми работал, спроси, где я могу получить
мои деньги. Во сколько заканчивается панихида?
— В девять.
— О’кей. Я по средам играю в покер в одном месте.
В девять я буду там. Я дам тебе телефон, и ты можешь...
— А мне там нельзя поиграть?
Удивленный, я ответил:
— Ну, несколько раз у нас девушки играли.
— Я не такая, как те девушки,— спокойно сказала
она.— Я обещаю, что буду играть хорошо.
— Надеюсь, не слишком хорошо,— усмехнулся я.
— Увидим.— Она пожала плечами.— Так, значит,
твои друзья не будут возражать против меня?
— Они не будут,— пообещал я.— Приходи прямо
туда. Манхэттен, Восемьдесят первая Восточная улица,
тридцать восемь. Между Парк и Мэдисон. Хозяина
квартиры зовут Джерри Аллен.
— Я приеду около половины десятого.
— Прекрасно. Куда ты сейчас?
— Назад, в квартиру Томми,— ответила она.
— О’кей. Но я включу счетчик, а то еще легавый
остановит.
— Конечно,— сказала она.— У меня есть деньги.
— Отлично. Ты уже должна мне шесть сорок пять
за поездку сюда.
Я завел двигатель, включил счетчик, проехал на
Рокэвэй и свернул налево, на кольцевую.
— Я рада, что мы вместе, Чет.
— Только до тех пор, пока я не получу свои деньги,—
напомнил я.— Конечно, я не хочу поступать не по-джен-
тльмецски, но это и вправду не мое дело — гоняться за
убийцами.
— И не мое,— кивнула она.— Но я не могу так это
оставить. Однако я понимаю, что у тебя, естественно,
нет таких чувств, как у меня, и не собираюсь просить
тебя делать больше, чем ты захочешь.
— Хорошо. Договорились.
— Да,— произнесла она, как будто ей это только
что пришло в голову,— послушай, не могла бы я забрать
назад свой пистолет?
— Ха-ха,— ответил я.
— Что-то не так?-
— Ничего.
— Ты имеешь в виду, что я не могу забрать свой
пистолет?
59

— Вот именно.
— Это нечестно, Чет. Он мне нужен для моей собст¬
венной безопасности.
— Ты будешь в большей безопасности без него,—
заверил я.— Как и все окружающие.
И на этом наш разговор закончился.
	11

В гараж я вернулся только в половине восьмого.
Когда ставил машину, ни словом не обмолвился о дыре
в крыше. В конце концов, если кто-то ее и заметит,
откуда они смогут узнать, когда это случилось и кто
ездил тогда на этой машине?
Причина, по которой я работал до половины восьмого,
хотя покер начинается в семь, состояла в том, что у меня
почти совсем не оставалось наличных. Я не знал, кон¬
чилась для меня полоса невезения или выигрыш Пур¬
пурной Пекунии был только случайностью. И если уж
мне придется проиграть сегодня вечером, то, по крайней
мере, я не хотел записывать долги в присутствии Эбби
Маккей. И не спрашивайте меня почему, я и сам не
мог бы этого объяснить.
Еще в начале шестого я позвонил отцу и сказал,
что не приду домой к ужину. В грязной забегаловке
неподалеку от гаража я перекусил сосисками с фасолью,
прежде чем ехать на другой конец города к Джерри
Аллену. Все это время я ощущал тяжесть пистолета
в кармане пальто. Мне не то чтобы очень хотелось таскать
его повсюду с собой, но ничего другого я придумать
не мог.
Я доехал на семьдесят девятом автобусе и поднялся
наверх. Джерри живет на последнем этаже пятиэтаж¬
ного дома без лифта. Как правило, те, кто добирается
до его двери, к этому моменту, чувствуют себя будто
рыбы, вытащенные из воды. И я не был исключением.
Но наконец я позвонил, и мне открыл саьГ Джерри.
Он совладелец цветочного магазина на Лексингтон-аве-
ню. Кажется, он не совсем гетеросексуален, но ведет
он себя прилично, да никого из нас и не волнует, чем он
занимается в свободное от карт время. Кроме того,
в картах он просто профан. Мне кажется, предоставляя
свою квартиру для игры и постоянно проигрывая нам,
60

он вроде как покупает право быть принятым в ком¬
панию настоящих парней, неважно, осознает он это или
нет. Джерри имеет привычку посмеиваться со смущен¬
ным видом, когда проигрывает, а проигрывает он много.
Джерри сказал: «Привет, ты что-то поздно», а я с тру¬
дом перевел дух и кивнул. Он вернулся к игре. Я закрыл
за собой дверь, снял пальто и повесил его в стенной шкаф.
Потом прошел в гостиную, где у Джерри около окна
стоит прекрасный круглый дубовый стол. За ним уже
сидело пятеро парней. Оставалось два свободных места
рядом, как раз между Джерри и Сидом Фалько, тем
самым Сидом, о котором спрашивали меня бандиты.
Неожиданно мне стало как-то не по себе. Мне не
хотелось находиться рядом с Сидом Фалько, парнем,
с которым я спокойно проводил вместе время вот уже
пять лет. Я сел возле Джерри и сосредоточил свое
внимание на том, что происходило на столе.
Там шла игра, семикарточный штуд. На пятой карте
остались двое: Фред Стел и Лео Моргентаузер. Лео вы¬
глядел на возможный флеш, Фред — на стрэйт. Дуг
Холлман сдавал. Я взглянул на карты, затем — на лица
и понял, что Лео либо уже имеет пять карт, либо вот-вот
прикупит, а Фред держится за стрэйт, пока только
на четыре карты, и пятая ему не светит; и, наблюдая
за всем этим, я начал успокаиваться и входить в норму,
несмотря на соседство Сида Фалько.
Игра в покер два раза в неделю, по средам и воскре¬
сеньям, была нашей традицией вот уже целых пять или
шесть лет, и за все эти годы произошли только неболь¬
шие изменения в составе игроков. Теперь нас было пять
завсегдатаев, включая меня, плюс еще пяток ребят, кото¬
рые заходили время от времени. Лео Моргентаузер (за¬
конченный флеш, выступающий в настоящий момент про¬
тив незаконченного стрэйта Фреда) был одним из «неза-
всегдатаев». Он работал учителем в профессионально-
технической школе в Квинсе и специализировался не то
по автомобилям, не то по швейным машинам, не то по
чему-то там еще. Выглядел он забавно — высокий, худой,
с лохматой шевелюрой и громадным кадыком. Лео был
женат, а зарабатывал, вероятно, не очень много, поэтому
приходил играть он нечасто, но когда это случалось, он,
как правило, выигрывал. Он хорошо разбирался в психо¬
логии покера и великолепно блефовал, когда ему это
было нужно. Его самым большим недостатком было то,
что он старался как можно реже рисковать. Поэтому
61

иногда он уносил домой меньше наших денег, чем мог бы.
Разумеется, меня это не огорчало.
Кроме него, за столом в этот вечер сидели только
завсегдатаи. Фред Стел, который сейчас как раз остался
один на один с Лео, не очень-то соображал в картах
и был почти таким же профаном, как Джерри Аллен.
Проигрывал он регулярно, может быть четыре раза
из пяти, но каждый раз, когда начинал проигрывать,
он осторожничал, поэтому редко проигрывал помногу.
Предметом шуток над Фредом была его жена Кора.
Она не выносила азартных игр и всегда пыталась высле¬
дить Фреда, звонила чуть ли не каждый раз, когда мы
играли, спрашивая, не с нами ли Фред, и Джерри его
всегда покрывал. Раза два она даже заявилась в квартиру,
но Джерри ее не пускал с тех пор, как однажды, больше
года назад, она дала ему по носу. Было очень смешно,
хотя Джерри, у которого из носа хлынула кровь, не на¬
ходил этого. Фред был владельцем прачечной само¬
обслуживания на Флэтбуш-авеню в Бруклине, и, я по¬
лагаю, зарабатывал он довольно прилично, судя по тому,
что в среднем он оставлял за каждую нашу встречу по
десять — двадцать долларов. К тому же он много играл
на скачках. Кстати, это по его совету я начал делать
ставки у Томми Маккея.
Дуг Холлман (он в настоящий момент сдавал), гро¬
мадный волосатый толстяк, был хозяином автозаправоч¬
ной станции на Второй авеню, недалеко от Мидтаун-
ского туннеля. Он относился к типу «бурных» игроков,
тех, кто, блефуя, пытается выглядеть злобно и угро¬
жающе. В общем, он неплохо играл в покер, выигры¬
вал чаще, чем проигрывал, и единственное, чем он меня
всерьез раздражал, были дешевые двадцатипятицентовые
сигары, которые он постоянно курил.
И наконец, Сид Фалько — худощавый, серьезный и,
вероятно, самый молодой из всех сидящих за столом. Он
и к покеру относился с убийственной серьезностью
и всю свою игру строил на математических расчетах,
играл строго по инструкции, что значит — очень консер¬
вативно, без воображения; выигрывал он понемногу, но
регулярно. Обычно два-три раза за вечер он пытался
блефовать, ведь в инструкции говорится, что время от
времени следует делать это, чтобы держать других игро¬
ков в напряжении, но все его попытки оказывались проз¬
рачными, как вощеная бумага. Блефовать было для него
настолько неестественно, что он и вел себя при этом по-ду-
62

рацки, как свихнувшийся робот в научно-фантастичес¬
ком рассказе. Прикуривал сигарету, все время как-то
странно дергаясь, или начинал рассказывать анекдот
высоким тонким голосом, или принимался сверять свои
часы с часами всех остальных. Так что его блефы обычно
проваливались.
Текущая раздача наконец закончилась, и когда Фред
Стел ответил на последнюю ставку Лео Моргентаузера,
все поняли, что он в конце концов прикупил-таки себе
свой стрэйт. И разумеется, все, за исключением Фреда,
давно уже знали, что у Лео был флеш.
Лео начал проделывать номера из репертуара актер¬
ской студии: хмуро посмотрел на свои закрытые карты,
на открытые карты Фреда, на фишки перед собой, на
банк, на противоположную стену и, наконец, вздыхая и
покачивая головой, поднял ставку.
А Фред поднял еще. Потому, что он дурак в игре,
потому, что его стрэйт ему пришел и он не мог поверить,
что этот стрэйт был проигрышем, и потому, что игра не¬
давно началась и пока еще он не успел много проиграть.
И тогда Лео вскричал: «Ха!» — и с великолепным
размахом и зловещей победной улыбкой поднял Фреда
в ответ.
На Фреда было жалко смотреть. Он уже понял, что
его провели, но Лео немного переигрывал, и поэтому
Фред не вышел. У него оставалась еще последняя слабая
надежда, что Лео пытается провернуть двойной обратный
блеф, хотя, разумеется, на самом деле этого не было.
Так что в конце концов Фреду пришлось платить.
Лео показал ему флеш и забрал банк.
Фред даже не потрудился показать стрэйт. Он просто
сложил свои карты и оттолкнул их в сторону.
Следующим сдавал Лео. Только что выиграв, он,
конечно, раздал опять на семикарточный штуд. Мне
достались четверка и девятка, а потом валет, все три
разных мастей, и я вышел. Оставшееся время, пока
шла игра, я наблюдал за Сидом Фалько. У него были
две дамы, и он разыгрывал свою партию тщательно
и методично. Единственным соперником его был Джерри
Аллен. У Джерри, судя по его виду, были короли.
Итак, Сид Фалько — гангстер. Или работает на
гангстеров. Или на кого-то, связанного с гангстерами.
Или еще что-нибудь в этом роде. Я все старался понять,
не выглядит ли он как-то иначе теперь, когда я знаю о нем
то, что я знаю?
63

Нет. Он ничуть не изменился, оставшись тем же
самым парнем, который, как мы думали, работает аген¬
том компании по оптовой продаже алкогольных на¬
питков.
Ну что ж, возможно, так оно и есть. Разве нельзя
заниматься совершенно легальным делом и в то же
время быть непосредственно связанным с мафией? Так
работают бармены, к примеру, и разносчики безал¬
когольных напитков, и операторы музыкальных и торго¬
вых автоматов, и оптовые продавцы спиртного, и Бог
знает кто еще. Так что Сид Фалько вполне мог иметь
вроде бы честную работу и тем не менее быть гангстером.
Но почему он не выглядел как-то иначе в этот вечер?
Быть может, зловеще или таинственно? Хоть как-то.
Но не выглядел.
Я подумал, что произойдет, если я сейчас наклонюсь
к нему поближе, как будто заинтересовался снятой
картой (она ведь все равно уже вне игры) и шепну
ему на ухо: «Соломон Наполи». И все. А потом сяду
на место и как ни в чем не бывало посмотрю на других
играющих.
Я поразмыслил, взглянул на профиль Сида и решил
не пробовать. Несмотря на то что он не выглядел как-то
особенно. Нет, неверно, как раз поэтому. Внешне он был
совсем обычным, и это пугало сильнее всего. То, чего
вообще нельзя увидеть, в действительности может ока¬
заться чем угодно. Мне не хотелось знать, чем именно.
Поэтому я не лез не в свое дело и Сиду ничего не шептал.
Тем временем Сид со своими дамами продвигался
вперед осторожно, но ровно. В конце концов против него
не осталось никого, кроме Джерри — возможно, с ко¬
ролями. Сид сравнял, и Джерри пришлось остаться и за¬
ставить Сида показать карты, что Сид и сделал. Джерри
издал свой смущенный смешок и оглянулся на сидящих
за столом, словно проверяя, заметил ли кто-нибудь его
неудачу. Мы все уже знали эту его манеру, поэтому
смотрели в другую сторону.
Следующим сдавал Фред. Опять штуд семью картами.
Фред все-таки полный дурак в карточных делах, про¬
игрывая, он все время возвращается к одной и той же
игре. На этот раз мне достались тройка и валет в за¬
крытых и семерка в открытых, опять трех разных мастей.
Я вышел, естественно, и задумался, не была ли моя удача
с Пурпурной Пекунией чисто случайным попаданием.
Карты стоили мне по четвертаку за раздачу.
\
64

На этот i аз банк взял Джерри. У него был стрэйт со
старшей восьмеркой, который, по всей видимости, сло¬
жился на седьмой карте, против несыгравших открытых
тузов Дуга Холлмана. Дуг выпустил тучу сигарного
дыма, ио ничего не сказал.
Сид был следующим на раздаче. Он перешел на штуд
пятью картами и сдал мне валета и девятку наверху.
Я взял еще валета в пару первому на четвертой
карте, и моим соперником в конце концов остался один
Фред. Два других валета вышли, это Фред должен был
заметить. Самая крупная карта, которую он показывал,
была десятка, так что у меня имелся шанс, и я, есте¬
ственно, сделал максимальную ставку — два доллара.
Когда он поднял на два доллара в ответ, я хотел было
проделать один из трюков Лео, но потом решил: черт
с ним, и просто добавил еще на два бакса выше. Фред
закрыл, и я показал ему моего второго валета.
— Я не думал,— сказал он и показал мне свою вто¬
рую десятку.
— А я думал,— ответил я, что, возможно, было
жестоко.
И вот когда я взял свой первый банк за вечер, я сказал:
— Ребята, вы слышали, что случилось с Томми
Маккеем в понедельник?
Фред, Дуг и Лео знали Томми, а Сид и Джерри
слышали про него от нас.
— Я пытался ему дозвониться,— вспомнил Дуг.
— Он умер.
Никто из них не знал об этом. Поэтому я стал рас¬
сказывать, и, разумеется, карты больше не раздавали,
пока я не закончил. Однако, когда я сообщил им, что
у Томми есть сестра, очень хорошенькая, и она прилете¬
ла из Лас-Вегаса и собирается прийти сюда чуть позже,
все остальные детали рассказа как-то неожиданно по¬
меркли. Сначала были вопросы о Томми, потом о парне,
который посоветовал мне поставить на эту лошадь, но
•под конец расспрашивали только про Эбби.
— Вы ее увидите,— повторял я.— Она будет здесь
около половины десятого.
Потом Дуг Холлман, которому я был должен, сказал
что-то насчет того, что я теперь купаюсь в деньгах,
а я ответил, что пока еще нет: ведь Томми умер, и я до
сих пор не мог получить свой выигрыш, но завтра же
я все разузнаю. Он кивнул, но немного помрачнел. Джер¬
ри, которому я тоже был должен, тоже помрачнел.
5 Дональд Уэстлейк
65

Наконец мы вернулись к игре, и в течение следующих
двух часов дела у меня шли прилично. Дугу Холлма¬
ну приходили карты почти такие же дешевые, как
и его сигары; Фред Стел и Джерри слишком много
рисковали и слишком подолгу оставались в игре;
а Сид, в общем, топтался на месте. Это означало, что
все деньги выигрывали Лео и я, и большая часть доста¬
валась мне. К тому времени, когда, без четверти десять,
позвонили в дверь, я выиграл почти сорок баксов, что
было,’ конечно, замечательно, тем более — всего за
два часа.
В тот момент, когда раздался звонок, я как раз
не был в игре. Я отодвинул стул и встал.
— Это Эбби пришла.
Выйдя из гостиной в прихожую, я распахнул дверь
и действительно увидел Эбби все в той же оранжевой
шубе и черных сапогах.
— Привет,— сказал я.
Она вошла, улыбнулась, переводя дух, и жестом по¬
казала, что еще не может говорить.
— Ничего,— кивнул я.— Я понимаю.
Я помог ей снять шубу. Оказалось, что ее сапоги
не только закрывают колени, но поднимаются еще выше
и заканчиваются где-то под мини-юбкой детски голубого
цвета. Эбби выглядела очень сексуально.
Я повесил ее шубку и повернулся к ней. Только
теперь она произнесла:
— Боже, ну и лестница.
— К ней привыкнуть невозможно.
— Верю,— ответила она.
— У тебя будет преимущество, а это нечестно,
знаешь ли,— сказал я.— Никто из нас не сможет
смотреть на карты.
Она улыбнулась.
— Как мило, что ты так говоришь.
— Ты выяснила что-нибудь на панихиде?
— Ничего важного. Потом расскажу.
— О’кей.
Я провел ее в гостиную, чтобы представить ребятам,
и все они держались вполне естественно и невозмутимо,
разве что Дуг выпустил столько сигарного дыма, что стал
похож на паровую машину, Лео рассыпал по столу
стопки фишек — а они были совсем не высокие,—
Фред опрокинул стул, когда вскочил на ноги, Джерри
издал евой несчастный смешок, словно его опять обыгра¬
66

ли, а Сид быстро-быстро заморгал, как будто собирался
блефовать.
В конце концов все расселись. Эбби оказалась между
Сидом и мной и получила от Джерри фишки на десять
долларов. Мы объяснили ей наши правила, Лео раздал
карты, и вскоре Эбби взяла неплохой банк на дамах
против троек. Добро пожаловать в наш клуб!
Спустя две раздачи была ее очередь.
— Моя любимая игра — штуд,— сказала она.
Дуг, который хотел понравиться такой красивой
девушке, но еще не решил, как это лучше сделать
посреди покера, спросил:
— Пятью картами или семью?
— Пятью,— ответила она.— Естественно.
В полном молчании она с небрежной ловкостью
профессионала перетасовала колоду, затем подала ее
Сиду, чтобы тот снял, и стала расстреливать карты,
как Джон Скарн. Мой туз в открытых смотрелся неплохо,
но дело решила десятка, которая была в паре с четвертой
картой, и я загреб банк — небольшой, но все равно это
было приятно. Потом настала моя очередь, и я просто
не смог раздать ни на что, кроме пятикарточного
штуда.
После заявления Эбби все остальные тоже не могли
переключиться на что-либо другое, так что еще целый
час или около того мы играли исключительно в штуд
пятью картами. Эбби делала успехи, играя довольно
осторожно и постоянно понемногу выигрывая. Моя удача
слегка застопорилась, но нельзя сказать, чтобы совсем
отвернулась. Лео, похоже, оставался при своих, а Джерри
проигрывал все отчаяннее и отчаяннее. Он напоминал
мне центрифугу, раскручивающуюся все быстрее и раз¬
брасывающую деньги во все стороны. Но больше всего
удивили меня Фред и Сид. Фред вдруг собрался и ока¬
зался четким, осмотрительным, блестящим игроком, без¬
ошибочно распознающим блефы, проницательным, как
налоговое управление^ и вообще выглядел совсем другим
человеком. Сид, напротив, совершенно сломался. Все
расчеты, казалось, вылетели из его головы, и он сделался
таким рассеянным, как будто был в противофазе со
всеми нами и играл, отставая от нас на пять раздач.
Эбби сидела у его левого локтя, и с этой близостью он,
по-видимому, справиться не мог. Узнать, что гангстеру
тоже не чуждо ничто человеческое, было для меня
большим облегчением. Если бы он сидел рядом со мной,
5*
67

пожалуй, я даже осмелился бы шепнуть ему магическое
имя, хотя, если подумать, гангстер, впавший в рассеян¬
ность, едва ли становится от этого менее опасным.
Уже ближе к одиннадцати, как раз, когда Эбби
снова собиралась сдавать, Дуг спросил ее, кем она
работает в Лас-Вегасе: танцует или еще что. Эбби
ответила:
— Я — банкомет в «двадцать одно». ,
И начала сдавать карты на штуд.
Сногсшибательно. Какое там! Никто даже не взглянул
на свои карты-— все тут же уставились на Эбби.
Вопрос, который вертелся у всех нас на языке,
задал Дуг. Отставив сигару, он спросил:
— А ты случайно не шулер?
— У нас в Вегасе все законно,— спокойно сказала
она.— Заведение зарабатывает деньги за счет процента
с выигрышей.
.— Ага,— сказал Дуг и указал сигарой на колоду
в ее руке.— Но ты все-таки умеешь жульничать при
сдаче?
Эбби оглядела всех нас и неохотно кивнула.
— Кое-что я умею,— призналась она.— Я не соби¬
раюсь ничего такого делать, но я это умею.
— Например? — спросил Дуг.
Она пожала плечами.
— Могу сдавать через одну. Или снизу. Знаю, как
лучше разместить колоду на столе. Ну и так далее.
— Покажи нам какие-нибудь штучки,— попросил
Дуг.
Он подвинул к ней свои карты.
— Покажи, как это делается.
— А как же игра? — спросила она.
— К черту игру,— ответил он, и все согласились.
Мы все подвинули свои карты к Эбби. Она пожала
плечами, собрала колоду и начала показывать нам всякие
штуки.
Восхитительно! В течение получаса она демонстри¬
ровала свои фокусы, и наблюдать за ней оказалось одно
удовольствие. Просто замечательно было смотреть, что
вытворяли с картами ее длинные, тонкие пальцы с
бледно-красным лаком на ногтях. Пиковый туз наверху
колоды, пальцы делают «чик-чик-чик», карты раздаются
по кругу, а наверху колоды все тот же пиковый туз.
Она прятала карты, или делала вид, что снимает, а
карты оставались в том же порядке, или раздавала
68

карты на игроков, а потом сваливала в кучу остав¬
шиеся, подгребая к ним сброшенные, и вся эта куча
словно оживала, шевелясь и перемешиваясь,— и чего
только еще она не делала. Она взяла старую колоду,
которая завалялась у Джерри, и показала нам, как
делаются крапленые карты — помечаются ногтем
большого пальца по краю, пока колода в игре. Она пока¬
зала, как держать колоду, чтобы карты сняли так, как
вам надо.
На этом с покером в тот вечер покончили. Джерри
выставил пиво и виски, и мы просто сидели и болтали
об азартных играх, о надувательстве, о том о сем,
и прекрасно провели время. Даже Сид в конце концов
немного расслабился, и жена Фреда, Кора, так и не по¬
звонила, что само по себе было удивительно, и это
сделало вечер особенно приятным.
Расходиться стали около половины первого, догово¬
рились предварительно, что Эбби должна опять прийти
в следующий раз, если она еще будет в городе. На этом мы
расстались. Я не сомневался, что это один из лучших
вечеров в моей жизни. Все видели, что я не просто был
знаком с этой девушкой и пригласил ее, но еще и ушел
вместе с ней. К тому же я выиграл пятьдесят три бакса,
что для такой игры было совсем неплохо. Полоса неудач
закончилась, я это чувствовал.
	 12

Сид спустился вниз раньше и ждал нас на улице.
Он предложил мне:
— Ты домой, Чет? Я тебя подвезу.
Прежде чем я ответил, Эбби сказала:
— У меня машина.
— А,— Сид пожал плечами.— Тогда пока,— попро¬
щался он, повернулся и зашагал прочь.
Я посмотрел ему вслед.
— Интересно,— заметил я,— он никогда раньше не
предлагал подвезти. Он знает, что у меня своя машина.
— Твоя машина тоже здесь?
— Нет, сегодня нет. Я приехал прямо после работы.
— Тогда поехали на моей. Я сегодня взяла ее
напрокат.
— Я живу в Квинсе,— сказал я.
69

— Нормально. Нам все равно нужно поговорить.
Поехали.
Я не возражал. Мы сели в зелёный «додж», кожаные
сиденья которого совсем застыли от мороза. Эбби завела
двигатель и тут вспомнила, что еще нужно заправиться.
Не знаю ли я, где сейчас что-нибудь работает?
— Здесь есть заправка «Суноко» в Вест-Сайде,
но это немного не по пути.
— А другого места ты не знаешь?
— Ну,— сказал я, поколебавшись,— это единствен¬
ная заправка «Суноко», которая сейчас работает.
— Какая разница? Бензин есть бензин.
Я замялся.
— Ну, понимаешь, я играю в «Солнечные Доллары».
Эбби смотрела на меня и долгое время ничего не
говорила, а потом улыбнулась и сказала:
—. Ну ты и фрукт, Чет.
— Пожалуй, да.
— Тогда пусть будет «Суноко».
— Если ты не против.
— Конечно нет. Если ты сегодня выиграешь, двад¬
цать пять процентов мои.
Я улыбнулся ей в ответ:
— Хочешь сама быть в гуще событий?
— Всегда,— ответила она и тронулась с места.—
Куда?
— Через парк.
Мы объехали квартал и направились на запад. Эбби
заметила:
— Есть ведь и другие игры, на других заправочных
станциях. Почему бы тебе слегка не расширить круг
своих интересов?
— Это только уменьшает шансы. Ты ведь останавли¬
ваешься на заправке определенное количество раз.
Делишь это количество на две игры — и шансы резко
падают.
— В два раза.
— Нет, гораздо больше. Я не математик, но, по-
моему, получается так. Мой отец, наверное, смог бы
рассчитать.
Тут она, естественно, спросила о моем отце. Я расска¬
зал ей о нем и об этих страховках, а потом она
рассказала мне немного о своем детстве — ее и Томми.
Их отец занимался недвижимостью во Флориде. В таких
делах всегда много подъемов и спадов, и их семья
70

тоже впадала то в одну, то в другую крайность. Периоды
подъемов были короткими, а периоды спадов — продол¬
жительными, потому что их отец оказался к тому же
настоящим любителем лошадок, игроком с неизменной
верой в случай, одним из тех, кто всегда ставит на
лошадь с самой странной кличкой. Будь он жив по сей
день, Пурпурная Пекуния ему как раз бы подошла,
но он испустил дух семь лет назад во время шестого
заезда в Хиалее, когда лошадь по имени Микки Маус,
на которую он поставил тридцать семь к одному,
будучи на пять корпусов впереди остальных, споткнулась
и упала за два шага до финиша. После его смерти их мать
стала настоящей религиозной фанатичкой. Она пере¬
ехала в Натли, Нью-Джерси, и не пропускала ни одной
церковной тусовки в течение следующих четырех лет,
до той ночи, когда какой-то лихач насмерть сбил ее
автомашиной.
— Его так и не нашли,— закончила Эбби.— Я ничего
не могла сделать, когда умер папа, и ничего не пред¬
приняла, когда погибла мама, но смерть Томми я так
не оставлю, даже если это будет последним, что я сделаю
на этой земле.
Я взглянул на нее: она сосредоточенно смотрела
сквозь лобовое стекло, и на какой-то момент мои собст¬
венные проблемы — девятьсот тридцать баксов — пока¬
зались мне полной ерундой. Мне даже захотелось пред¬
ложить ей свои услуги, подобно рыцарю, защищающему
какую-нибудь беспомощную дамочку и утешающему ее
в горе, но, к счастью, чувство реальности вовремя
взяло верх, и я успел закрыть рот. В том мире, где,
надо полагать, обитал убийца Томми Маккея, я был
бы скорее обузой, нежели опорой, путался бы под ногами
в самый неподходящий момент, и так далее. А кроме
того, Эбби Маккей уж никак не была беспомощной
дамочкой. Она могла сама постоять за себя, в этом
я не сомневался.
Так что я просто сменил тему разговора, и мы
немного поговорили о покере. Она высказала кое-какие
интересные замечания относительно каждого из ребят —
их характеров и стиля игры, а также указала на один
из моих собственных недостатков — слишком большое
почтение к тузам. Туз, которого я замечал в чужих
картах, заставлял меня пасовать, когда у меня были все
основания остаться в игре, а туз в моих собственных
картах, напротив, удерживал меня в игре, когда я имел
71

на руках чистый пас. Мне пришлось с этим согласиться,
и я учел все, что она сказала, чтобы использовать
на следующей неделе.
На заправке мы получили два пятака «Солнечных»
и десятку «Долларов».
— Ну как, хорошо? — спросила Эбби.
— Нет. Половинки не сходятся.
Заправившись, мы поехали назад через город, мино¬
вали Мидтаунский туннель и выехали на Экспрессвэй,
и в этот момент Эбби сказала:
— Нас преследуют, Чет.
Я оглянулся и увидел четыре пары фар позади нас.
Из-за их слепящего света я не мог разглядеть ни
одной из машин.
— Которая? — спросил я.
— Вторая сзади в левом ряду.
— Откуда ты знаешь, что он едет за нами?
— Он был позади нас, когда мы остановились
перед светофором на Пятой авеню по дороге на заправку.
А потом я опять увидела его позади нас в туннеле.
— Ты уверена, что это та же самая машина?
— Я разглядела бандитскую эмблему,— хмыкнула
она.— Очень сексуально.
Я взглянул на нее и вдруг почувствовал/ что эта
девушка волнует меня гораздо больше, нежели любая
машина, преследующая нас по ночному городу. Она по¬
косилась на меня, усмехнулась и сказала:
— Я тебя разыгрываю, Чет.— И снова стала смот¬
реть вперед.— Но это та же самая машина, я знаю.
Я опять обернулся назад. Машина держалась на
неизменном расстоянии от нас.
— Я тебе кое о чем еще не говорил. Может, сейчас
как раз подходящий момент.
И я рассказал ей о бандитах, приезжавших за мной
прошлой ночью.
Она выслушала с большим интересом, ни разу меня
не перебила, а когда я закончил, кивнула и сказала:
— Я тоже думала, что не они убили Томми. Просто
не похоже, что это их рук дело. А то, что они тоже пы¬
таются что-то узнать, только подтверждает мою
мысль.
— Они думают, что это сделал тот тип, Соломон
Наполи,— напомнил я.— И легавый, который ко мне
приходил, тоже упоминал это имя.
— Нам надо будет выяснить, кто он,— сказала
72

она.— А пока давай-ка оторвемся от этой машины, там,
сзади.— И она нажала на газ.
На «доджи» теперь ставят гораздо более мощные
двигатели, чем раньше. Мы рванули вперед, как герои
какого-нибудь мультфильма, и понеслись по Экспрессвэй
словно пуля, выпущенная из винтовки.
— Эй! — воскликнул я.— У нас в Нью-Йорке и поли¬
ция имеется.
— Они едут за нами?
Я посмотрел назад и увидел, что один автомобиль
устремился за нами следом. Теперь он был чуть дальше
от нас, чем прежде, но больше уже не отставал. К сча¬
стью, машин на дороге было мало, и мы неслись друг
за другом, петляя между ними, как змея в большой
спешке.
— Они еще здесь,— сказал я.
— Держись,— предупредила она.
Я взглянул на нее: она склонилась над рулем, сосре¬
доточенная и напряженная. Я не мог и подумать, что
она собирается свернуть на улицу, надвигающуюся на
нас справа, но она это сделала, в последний момент
крутанув руль, срезая угол на полной скорости.
Впереди на светофоре горел красный. Нигде побли¬
зости не было видно машин. Эбби сняла с газа ногу
и нажала на тормоз. Крутясь, мы выкатились на пе¬
рекресток. Я до сих пор думаю, что все это удалось
ей совершенно случайно.
Так или иначе, мы отмахали еще один квартал
по совершенно пустой улице, что было очень удачно
для всех, и затем, под визг покрышек, свернули еще
раз направо. После этого мы оказались в квартале, где
один к одному стояли темные, безмолвные и мрачные
магазины с облупившимися фасадами. Примерно в
середине квартала между двумя зданиями с правой
стороны был проезд, и Эбби, совершив еще один не¬
возможный поворот, воткнула туда «додж», со скреже¬
том затормозила в нескольких сантиметрах от полу¬
разрушенных ворот старого гаража, заглушила двигатель,
потушила фары.
Мы оба посмотрели назад и минуту спустя увидели,
как мимо промелькнули огни, белые впереди и красные
сзади.
— Ну вот,— с гордостью сказала Эбби и повер¬
нулась к рулю.
Я смотрел на нее, прижавшись спиной к двери.
73

— Эбби,— произнес я.— Ты добилась редкого дости¬
жения. Ты вела автомобиль так, что привела в ужас
нью-йоркского таксиста.
В машине было темно, но я разглядел ее улыбку.
— Мы удрали, разве не так? — с торжеством сказала
она.
— Удрали,— согласился- я.— Но я уже почти за¬
хотел, чтобы меня поймали.
— Ну и зря.
Что-то в ее голосе заставило меня насторожиться.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Кто это еще мог быть,— ответила она,— как не те
люди, которые приходили за тобой прошлой ночью?
И если они снова ищут тебя, это может означать только
одно.
— Что же?
— В конце концов они все-таки решили, что ты
виновен в смерти Томми.
— Черта с два. В этом нет никакого смысла.
— Даже я какое-то время думала, что ты виновен,—
возразила она.— А зачем тогда они снова вернулись
за тобой? Зачем они за тобой следят?
— Может быть, хотят спросить еще что-нибудь.
Мне не о чем беспокоиться.
— Не о чем беспокоиться? Ты еще скажи, что соби¬
раешься сейчас поехать домой, как будто ничего не
случилось.
— Естественно,— сказал я.— Куда мне еще ехать?
— Они будут тебя ждать. Если ты поедешь домой,
они тебя убьют.
— Убьют? Эбби, в самом худшем случае они снова
начнут задавать мне свои вопросы. И вообще, у меня
•тоже есть вопросы, которые я хочу задать им, например,
куда мне пойти, чтобы получить мои деньги. Если только
ты не выяснила это сегодня на панихиде.
— Я ничего не выяснила на панихиде,— сказала
она.— Чет, если ты покажешься на глаза этим людям,
они тебя застрелят.
— Зачем? Не говори глупостей,— отмахнулся я.—
Жена Томми приходила на панихиду?
— Нет,— ответила Эбби.— И это не глупости.
Я пытаюсь спасти тебя от смерти.
— Никто меня не убьет,— сказал я.— Может, хватит
об этом? Хоть что-то интересное было на панихиде?
:— Приходил кое-кто из родственников Луизы, но
74

ни один из них не знает, где она. И еще какие-то люди
были, некоторые выглядели довольно сурово, но никто
не сказал, что работает вместе с Томми, и поэтому
я ничего не могла спросить. И тебе лучше ни о чем
не спрашивать, потому что в ответ тебе снесут голову.
— Опять делаешь поспешные выводы, как в тот раз,
когда ты впервые села ко мне в такси,— парировал
я.— Тогда ты была убеждена, что я убийца, а теперь ты
убеждена, что меня собираются убить.
— Так оно и есть, Чет. Может, ты хотя бы при¬
знаешь, что это возможно?
— Нет. Потому что это не так.
— Чет, я не хочу везти тебя домой. Они будут
следить за твоим домом.
— Послушай,— сказал я.— В твоих рассуждениях
есть по крайней мере одно слабое место. Те люди
знали, где я живу, они меня ждали около дома, и им
не потребовалось бы следить за мной. Нет, Эбби,
это кто-то другой.
— Кто?
— Не знаю.
— Что они хотят от тебя?
Я покачал головой.
— Не знаю.
— Но ты не считаешь вполне возможным, что, кем
бы они ни были, они хотят тебя убить?
— Нет никакой причины, чтобы кто бы то ни было
хотел убить меня. Может, ты от меня отстанешь с этим?
Ты, черт возьми, слишком любишь мелодраму.
— Чет, не злись. Я просто пытаюсь объяснить тебе...
— Ты просто пытаешься заразить меня своей пара¬
нойей,— сказал я, быть может, резче, чем следовало.
Ее настойчивость очень уж действовала мне на нервы.—
А теперь с меня хватит. Уже поздно, а завтра я должен
идти на работу. Если тебе больше нечего мне рассказать,
давай трогаться.
Она едва сдерживала гнев.
— Ты просто не хочешь слушать, так?
— Именно так,— подтвердил я.
— Что ж, прекрасно.	о
Она завела машину, сдала назад, на "улицу, и поеха¬
ла обратно к Экспрессвэй.
Весь обратный путь она вела машину, возможно,
несколько жестко, потому что была сердита, но без
выкрутасов. Время от времени я односложно обра-
•	75

щался к ней, поясняя, как проехать к дому, но, кроме
этого, мы не разговаривали.
Когда она остановилась перед моим домом, я холодно
произнес:
— Спасибо, что подвезла.
Если она желает быть упрямой, пожалуйста. Я тоже
это умею.
Она кивнула не менее холодно. Тоже умеет.
Я открыл дверь, в салоне зажегся свет, я уже хотел
выйти, и тут сзади прозвучал выстрел. Почти одно¬
временно с этим что-то просвистело в машине, и волосы
у меня на затылке подняло порывом ветра.
Я огляделся, недоумевая, и увидел круглую дырку
с лучиками трещин в лобовом стекле.
— Эй! — воскликнул я.
— Закрой дверь! — завопила Эбби.— Свет, свет,
закрой дверь!
Кажется, я соображал слишком медленно. Я взглянул
на . нее в замешательстве, собираясь спросить, что
происходит, и тут что-то тяжелое ударило меня по голо¬
ве, и свет разом померк.
	 13

Первая мысль: я напился. Это было единственным
возможным объяснением моего состояния. Мне каза¬
лось, что настало утро, и я просыпаюсь, как обычно,
дома, но с той раскалывающей болью в голове, какая
бывает у меня от виски или бурбона. Я знал, что
вылечить меня могут две таблетки аспирина и кварта
апельсинового сока, а затем еще полчаса сна, но
выбраться из постели, чтобы заняться лечением, было
очень трудно. Пожалуй, даже невозможно, а, как вы
понимаете, невозможное занимает чуть больше времени.
Вероятно, самым тяжелым моментом будет тот,
когда я открою глаза. Яркий свет уже бился в веки,
пытаясь вонзиться сквозь них прямо мне в мозг.
Я жмурился даже с закрытыми глазами. Потом осто¬
рожно приподнял для пробы одно веко. То, что я увидел,
заставило меня широко распахнуть оба глаза и резко
вскочить.
Я лежал в чужой постели, в незнакомой спальне;
была глубокая ночь; горел верхний свет, и какая-то
76

девушка в бюстгальтере и трусиках, стоя спиной ко мне,
что-то доставала из ящика комода.
— Детектив Голдерман! — вскричал я.
Девушка обернулась. Это была Эбби.
— Извини,— сказала она.— Я тебя разбудила?
Я думала, что ты отключился на всю ночь.	t
Не торопясь она подошла к шкафчику и набросила
халат.
У меня было слишком много причин, чтобы расте¬
ряться. Я произнес:
— Почему я это сказал?
Завязывая пояс халата, Эбби спросила:
— А как ты меня назвал, кстати?
— Детектив Голдерман,— ответил я, все еще сму¬
щенный.
Она тоже смутилась. Оглядела себя и переспросила:
— Детектив Голдерман?
И тут я понял.
— Комната,— сказал я.— Это спальня Томми.
— Ну да.
— Я был здесь один-един ст венный раз,— объяснил
я,— когда детектив Голдерман допрашивал меня после...
Это кровать Томми!
— Конечно.
Я выпрыгнул из постели.
— Ты голый, Чет,— сказала Эбби.
Я тут же нырнул обратно.
— Что... что...
— Мы с доктором тебя раздели,— пояснила она.—
Он помог мне перенести тебя сюда.
— С доктором?
Мое замешательство становилось все сильнее и
сильнее. Я поднес руку к голове, и мои пальцы коснулись
ткани. Ощупав всю голову, я обнаружил, что она обмо¬
тана бинтами и еще чем-то вроде пластыря.
— Что за черт? — спросил я.
— В тебя стреляли.
Тогда я все вспомнил. Машина остановилась, я от¬
крыл дверь, зажегся свет, потом раздался выстрел, и я
увидел дырку с трещинами в лобовом стекле, у меня за¬
шевелились волосы; потом — крик Эбби, и наконец рез¬
кая тьма, как будто я смотрел телевизор и у него внезап¬
но погас экран.
Я затрепетал, ощутив настоящее благоговение перед
самим собой.
77

— Значит, в меня стреляли?
— В голову,— уточнила она.
Это вдруг показалось мне невозможным.
— Нет, нет,— возразил я.— Если бы мне выстрелили
в голову, я бы умер. Или, по крайней мере, находился
бы сейчас в больнице.
— Пуля только содрала кожу.
— Содрала кожу?
Какой ужас.
— Она не попала тебе в голову,— терпеливо объяс¬
няла Эбби.— Она просто как бы скользнула сбоку.
Вот здесь, над твоим левым ухом.
Я дотронулся до головы над левым ухом и почувст¬
вовал очень сильную боль. Под повязками моя голова
отозвалась на прикосновение резким «бам-м-м».
— Ох,— выдохнул я и оставил свою голову в покое.
— Доктор сказал, что пуля сорвала немного кожи
и оставила крошечную вмятину на твоем черепе, но ты
будешь...
— Вмятину?
Все мое участие в диалоге ограничивалось изумлен¬
ным повторением отдельных слов Эбби. Но я слышал
сразу столько всего, повергавшего меня в недоуме¬
ние, что просто не знал, о чем спросить в первую оче¬
редь.
— Просто маленькая вмятина,— повторила она успо¬
каивающе.— Почти незаметная. Доктор сказал, чтобы
ты полежал в постели день или два, а потом какое-то
время старался не перенапрягаться, вот и все.
— И можно не ложиться в больницу?
— Конечно. Честное слово, Чет, это совсем легкая
рана. Доктор сказал, что пролетевшая пуля сразу как
бы прижгла ее, к тому же она сильно кровоточила,
и кровь ее промыла, и поэтому...
— Я не хочу ничего об этом слышать,— прервал
я ее. Потом осторожно приложил руку к голове —
впереди, не слева — и сказал: — Больно.
— Доктор дал мне таблетки для тебя.
Эбби вышла.
Пока ее не было, у меня наконец появилось свободное
время, чтобы немного разобраться в ситуации, и когда
Эбби вернулась, я уже обдумал несколько вопросов,
которые хотел бы задать ей. Я проглотил две маленькие
зеленые таблетки, запил их водой, вернул ей стакан,
поблагодарил и спросил:
78

— А полиция?
— Что полиция?
Она поставила стакан на столик и присела на край
кровати.
— Ты их не вызывала?
— Боже праведный, нет,— ответила она.
— Боже праведный, нет? Боже праведный, поче¬
му нет?
— Потому что мафия пыталась убить тебя,— объяс¬
нила Эбби.
Я опять пришел в замешательство.
— Прошу прощения,— пробормотал я,— но мне
кажется, что это как раз чертовски подходящая причина,
чтобы их вызвать. Хотя бы потому, что только так
можно получить защиту полиции.
Она покачала головой.
— Чет, ты разве не знаешь, что происходит, когда
мафия кого-то преследует, а он обращается в полицию
за защитой?
— Он эту защиту получает,— ответил я.
— Нет. Чаще всего его выбрасывают из окна.
Ты что, никогда не слышал о взяточничестве? О подмаз¬
ках? О купленных полицейских? Ты думаешь, Томми мог
заниматься букмекерством на виду у всего Манхэттена,
и полиции при этом постоянно не платили? Ты думаешь,
что в распоряжении боссов Томми нет легавых, кото¬
рым регулярно платит мафия?
— Да брось,— сказал я.— Ты опять впадаешь в
паранойю. Ты все время...
— В последний раз, после того как ты это говорил,—
напомнила она,— ты едва не получил пулю в голову.
Мне стало не по себе, хотя, конечно, это было
нелепо. Смешно принимать всерьез такие вещи, это
вроде старого суеверия насчет третьего, прикуривающего
от одной спички. А с, другой стороны, ведь сколько людей
тем не менее зажигают новую спичку для третьей сига¬
реты? Таких сотни. Ия — один из них.
И все-таки то, что она говорила, в самом деле
казалось мне довольно диким. В меня стреляли. В голову.
Как я вообще могу думать о том, чтобы не обращаться
в полицию?
— Что же мне тогда делать? — спросил я.— Боже
мой, да они снова примутся стрелять, как только опять
меня увидят. Я не могу пойти ни домой, ни на ра¬
боту, я не могу даже пройтись по улице.
79

— А тебе и не надо этого делать,— успокоила она.—
Доктор сказал, что ты должен оставаться в постели,
так что оставайся здесь, и будешь в полной безопасности.
Никто ведь не знает, что ты здесь. Никто даже не знает,
что я здесь.
— Ну да,— согласился я.— Я буду лежать здесь
два дня, а потом пойду, и меня застрелят.
— Нет, не застрелят, Чет,— уговаривала она.—
К тому времени они прекратят тебя преследовать.
— Очень приятно это слышать. Правда, у меня
есть кое-какие сомнения.
— Да не сомневайся,— сказала она.— Ты только
задумайся об этом на минутку.
— Лучше не надо.
— Чет, не будь глупеньким. Спроси себя, почему
они пытались тебя убить?
— Я не хочу задавать себе такие вопросы. Я не хочу
об этом думать.
— Ответ заключается вот в чем,— не отставала
она.— Они все еще думают, будто ты имеешь отношение
к смерти Томми. Они думают, что ты работаешь на этого
Наполи, или как его там, и что ты убил Томми. Поэтому
они хотят отплатить Наполи, убив тебя.
— Наполи?
— Это они так думают,— пояснила она.— Глаз
за глаз.
— Да, но это мой глаз, а не его.
— Но что, если они узнают,— продолжала она,—
что ты не имеешь никакого отношения к убийству
Томми? Тогда они больше не будут тебя преследовать.
— Дай Бог,— вздохнул я.— Только как же они
узнают эту хорошую новость?
— От меня,— ответила она.
— От тебя?
— Я же собираюсь выяснить, кто убийца. Я все
еще думаю, что Луиза имеет к этому какое-то отно¬
шение...
— Не имеет.
— В любом случае я уверена, что она действовала
не одна. В этом деле, разумеется, замешан мужчина,
который нажал на курок. Его-то я и собираюсь найти.
— Неужели?
— Да. Его арестуют. Тогда мафия тоже узнает, что
это не ты, и они оставят тебя в покое.
Я покачал головой.
80

— Я что-то не понял,— сказал я ей.— Значит, в те¬
чение этих двух дней ты найдешь убийцу Томми,
докажешь его вину и выдашь его полиции. И тогда
гангстеры больше не будут пытаться меня убить.
— Правильно,— подтвердила она.
— Эбби...—‘ Ее рука лежала на одеяле рядом с моим
коленом, я накрыл ее ладонью и сказал: — Эбби, я не
хочу, чтобы ты сомневалась в моем бесконечном уваже¬
нии к тебе и так далее, но взгляни правде в глаза. Ты не
детектив, ты только банкомет в «двадцать одно».
— Не волнуйся, Чет, я его найду,— пообещала она.
Потом Эбби встала, осторожно высвободив руку.
— Теперь спи. Мы еще поговорим завтра утром.
— Я не хочу спать.— сказал я.— Я не устал.
— Доктор сказал, что таблетки тебя усыпят.
Вообще-то таблетки меня уже почти усыпили, но я с
этим боролся.
— Я не хочу спать,— уверял я.— Я не хочу говорить
утром. Я хочу сейчас. Я хочу поговорить о...
— Чет,— перебила она,— извини, может, ты и не
хочешь спать, но я хочу. Я собиралась принять душ,
когда ты проснулся. Мне это действительно нужно.
Я вымоталась, у меня все болит после того, как я
помогала тащить тебя сюда, и я все еще липкая.
— Липкая? — переспросил я.
— Понимаешь, ты все залил своей кровью, Чет,—
объяснила она.— Видел бы ты машину. Не знаю, что
скажут люди из «Эвиса».
— Ох,— произнес я.
Неожиданно я почувствовал себя очень слабым и
совсем сонным. Я моргал изо всех сил, потому что мои
глаза очень хотели закрыться, а я хотел, чтобы они
открылись.
— Я загляну к тебе, когда выйду из душа,— пообе¬
щала Эбби.— А утром мы поговорим. Что бы мы ни
решили, Чет, это может подождать до утра.
— Хорошо.
Я больше не мог бороться, я засыпал. Лег поудобнее
и натянул одеяло до подбородка.
— Пока,— пробормотал я.
— Пока,— ответила Эбби, и уже сквозь смеженные
ресницы я увидел, как она остановилась. в дверях,
улыбаясь мне.
— У тебя классная задница,— сказала она и вышла.
Это меня чуть не разбудило опять. В течение несколь-
6 Дональд Уэстлейк
81

ких секунд я смотрел на дверь, пока мои веки снова
не отяжелели. Ну и манеры. Что ж, девушка работает
банкометом в Лас-Вегасе. Вы же не станете ожидать,
что она окажется непорочной, как Святая Дева. Нет,
не святая, и не дева.
Мои глаза медленно закрывались, и тут я заметил, что
подсчитываю месяцы. Сколько времени прошло с тех пор,
как я был в постели с Ритой? Шесть месяцев? Семь.
С тех пор, как она в последний раз отказалась поехать
со мной на ипподром.
Это довольно много, семь месяцев. Я лежал, размыш¬
ляя обо всем этом, прислушиваясь к плеску воды в душе,
представляя себе женское тело, на которое льется
эта вода, мечтая, что, может быть, когда-нибудь смогу
любоваться этим телом; и так, пребывая в весьма хо¬
рошем настроении, что довольно странно для человека,
в которого совсем недавно выпустили несколько пуль,
постепенно и плавно я погрузился в спокойный сон
без сновидений и не просыпался до тех пор, пока
Эбби не закричала.
	 14

Я сел, огляделся по сторонам и обнаружил, что
в комнате помимо меня находится незнакомый муж¬
чина с пистолетом. Он стоял буквально в шаге от
двери.
Лампа не горела, но серый дневной свет пробивался
сквозь задернутые шторы, иг к сожалению, я его
разглядел.
На нем были шляпа и плащ, в руке, как я уже
говорил, он держал пистолет, и этот пистолет был
направлен на меня; и глаза его, холодные и тусклые,
тоже смотрели на меня.
Эбби снова закричала, потом что-то разбилось. У нее
были неприятности, но я ничем не мог ей помочь.
Проку от меня все равно было как от мертвого, поэтому
я не стал даже пытаться ничего предпринимать.
В соседней комнате опять что-то разбилось. Затем
раздался незнакомый мужской голос, вернее рев, и в нем
прозвучали гнев, удивление и боль. Человек у двери
раздраженно обернулся, затем снова уставился на меня
и помахал пистолетом.
82

— Не двигайся,— сказал он хриплым полушепотом.
Не двигаться? Разве он не собирается застрелить
меня в любом случае? Разве не он стрелял в меня
вчера? Если нет, то что он делает здесь? Что делает
здесь его пистолет? Что делает его друг с Эбби?
Трах! Мужчина в соседней комнате взревел еще
громче.
Что делает Эбби с его другом?
Мужчина с пистолетом тоже хотел это знать.
Он отступил на шаг с очень раздраженным видом и как
раз собирался выглянуть в дверь, когда мимо нее
пролетела настольная лампа. Мы оба услышали, как
она разбилась, а потом разбилось что-то еще не то
в гостиной, не то рядом, в коридоре, а Эбби и тот, кто
был с ней в комнате, одновременно завопили. Мужчина
с пистолетом рявкнул на меня:
— Сиди на месте, ясно? Если не хочешь, чтобы
ничего с тобой не случилось.
— Я хочу, чтобы ничего со мной не случилось,—
сказал я, надеясь, что это всего лишь грамматическая
ошибка.
— Тогда оставайся на месте,— повторил он.—
Не вставай с этой кровати.
— Можете на это рассчитывать,— заверил я его,
но, похоже, он меня не услышал.
Он уже вышел и стоял в холле. Бросив напоследок
взгляд в мою сторону и взмахнув пистолетом, он
двинулся к двери гостиной.
В течение минуты ничего не происходило, но уж
затем началось полное безумие. Грохот удвоился,
утроился, все это чем-то напоминало день Святого
Патрика на Третьей авеню.
И вдруг — резкая тишина.
Я прислушался. Тишина? Тишина.
Что произошло? Что происходит? Что случилось
с Эбби?
Я должен был выйти, говорил я себе. Неважно, мог
я встать с кровати или нет, не имеет значения, что
я был раздет, безоружен и слишком слаб, чтобы передви¬
гаться; я должен был выйти туда и сделать все от меня
зависящее, чтобы помочь ей. Если что-то случилось
с Эбби...
И тут она сама влетела в комнату, наткнулась на
комод, развернулась и закричала на парня, который ее
втолкнул:

— Ты, вонючий ублюдок!
Волосы взлохмачены, косметика размазана, одежда
смята — все в беспорядке. Потрясающее, безумно¬
прекрасное видение, самое прекрасное, которое я когда-
либо встречал в жизни.
Мой дружок с пистолетом вошел в дверь, наставил
пистолет на Эбби, как будто указывал на нее пальцем,
и заявил:
— Ты вовсе не леди.
— Зато ты джентльмен,— огрызнулась она.
Она отвернулась от него и подошла ко мне'.
— Как ты, Чет? — спросила она.— Они тебе ничего
не сделали?
Я лежал, вытянувшись, на спине, одеяло подоткнуто
со всех сторон. Моргая, я смотрел на нее и чувствовал
себя круглым дураком.
— Как ты? — сказал я.— Они что-нибудь сделали...
— Эти? — произнесла она с глубочайшим пре¬
зрением.
Мужчина с пистолетом заговорил снова:
— Леди, ты в своем уме? Мой напарник, видно,
свихнулся, раз дал тебе волю. Гляди, что ты с ним сде¬
лала. Да будь я на его месте, я б тебя сразу пристрелил,
как бешеную собаку. Не пойму, ты чокнутая, что ли?
— Вы силой ворвались сюда...— закричала она,
устремляясь к нему, готовая снова броситься в драку.
По его лицу я понял, что на этот раз, пожалуй,
в лучшем случае ее стукнут пистолетом по голове,
поэтому я потянулся к ней, схватил ее за руку и
попросил:
— Эбби, остынь.
Она дергалась, пытаясь вырвать руку.
— Эти люди думают, что они могут...
— Они могутt Эбби,— сказал я.— У них пистолеты.
Не испытывай их терпения.
— Верно,— кивнул мужчина с пистолетом.—
Ты слушай его, леди, он дело говорит. Ты испытываешь
наше терпение, а тебе этого не надо делать. Тебе надо
мозгами чуточку пошевелить, подумать кое о чем.
Например, о том, что если мы не хотим причинять
вам обоим лишние неприятности, так зачем же застав¬
лять нас?
— Это так,— подтвердил я.— Это именно так.
Я подергал Эбби за руку, как дергают шнур звонка,
и сказал:
84

— Эбби, пока они не хотят нас убивать, иначе
бы они это уже сделали. Присядь, пожалуйста, и давай
послушаем, чего же они хотят.
— Хорошая мысль, приятель,— сказал этот тип с
пистолетом.— Присядь-ка сюда на кровать, леди, и давай
поговорим как приличные люди, а не как кучка
психованных идиотов.
Эбби, чье внимание мне наконец удалось привлечь,
возмущенно повернулась ко мне.
— Эти двое силой ворвались в квартиру, просто
силой ворвались. И что же, все это терпеть?
— Когда у них в руках пистолеты — да. Да, ты
будешь это терпеть. По крайней мере, до тех пор,
пока мы не узнаем, в чем дело.
Тут я заметил какое-то движение у двери.
Я моргнул.
Там стоял другой бандит. Левый рукав его белой
рубашки был оторван напрочь, то есть вообще отсутст¬
вовал. Не хватало также нескольких пуговиц, а карман
висел на одной нитке. На этом парне были черные брюки,
причем правая штанина оказалась разорвана от колена
до низа. Прямо над его левым глазом виднелась кро¬
воточащая ссадина, а к правой щеке он то и дело
прикладывал влажную тряпку. Картину дополняли
страшно всклокоченные длинные темные волосы, как
у Стэна Лорела, и в целом он имел вид человека, который
только что выбрался из-под обломков потерпевшего
крушение поезда.
— Боже мой! — воскликнул я.
Ошеломленно глядя на Эбби, парень слабым голосом
проговорил:
— Ты сломала мне коронку.
— Так тебе и надо,— огрызнулась Эбби.
— Я не могу поверить.— Он повернулся к своему
напарнику с пистолетом и сообщил:
— Ральф, она сломала мне коронку. На переднем
зубе.
Он открыл рот и, не переставая прижимать к щеке
мокрую тряпку, показал на один из своих зубов, свобод¬
ной рукой. С открытым ртом он продолжал:
— Кы гнаешь, хколько хне хтоила эха коонка?
Кы оохще хоть хебе хредставляешь?
— Вы ворвались сюда силой,— твердила Эбби.—
И заслуживаете все, что получили.
— Ральф,— говорил между тем раненый, все еще
85

держа рот открытым и указывая на зуб,— я ее угью.
Я ее уникхожу. Я хейхяс гзогвусь!
— Возьми себя в руки, Бенни,— проворчал Ральф.—
Ты знаешь, что сказал Сол. Он хочет поговорить с
этими двоими.
— Сол? — переспросил я.— Соломон Наполи?
Ральф повернулся и взглянул на меня.
— Он самый, приятель.
И ткнул в мою сторону кривым пальцем.
— Пора тебе отсюдова вылезать. Сол ждет.
Я отпустил руку Эбби и хотел встать, но она сама
теперь вцепилась в мою руку, села на кровать, слегка
облокотилась на подушку, прикрывая мою голову, и
наклонилась, заслоняя меня так, что я мог только
выглядывать поверх ее правой груди, после чего
повернулась к Ральфу и объявила:
— Ему нельзя вставать. Доктор сказал, что ему
нельзя вставать целую неделю. В него стреляли прошлой
ночью.
—Знаем,— сказал Ральф.— Мы это видели. Как раз
об этом Сол и хочет с ним поговорить.
— Вы видели это? — переспросил я, но мой вопрос
был заглушен возгласом Эбби, которая упрямо по¬
вторила:
— Мне неважно, кто хочет видеть Чета, его нельзя
поднимать.
'— Заткнись, леди,— не выдержал Ральф.— Я уже
тобой сыт по горло.
— Да все в порядке, Эбби,— сказал я, барахтаясь,
чтобы выбраться из защитного кольца.— Я уже нор¬
мально себя чувствую, я могу встать. Если только не
двигаться слишком быстро, то все будет хорошо, я
уверен.
И я сел.
Эбби дотронулась до моего плеча. Она выглядела
озабоченной.
— Ты думаешь, Чет? Но доктор сказал...
— Оставь его в покое, леди,— перебил ее Ральф.—
Он знает что делает.
Она ответила ему убийственным взглядом, но на этот
раз ничего не сказала.
Я спросил:
— Где моя одежда?
— Она была вся залита кровью,— объяснила Эбби.—
Я сбегала и отнесла ее в химчистку сегодня утром.
86

Ральф подошел к кладовке, открыл ее и стал вытаски¬
вать все, что попадалось под руку.
— А вот эти шмотки? —. спросил он и швырнул
всю кучу мне на кровать.
— Это не мое. Это принадлежало Томми.
— Все равно ты можешь это надеть.
Хотел ли я надевать вещи убитого человека?
Я посмотрел на Ральфа, чувствуя себя совершенно
беспомощным, и ничего не сказал. А он тем временем
подошел к комоду и начал выдвигать ящики. Швырнул
мне белье, носки и сказал:
— Ну вот. Теперь одевайся.
— У Томми была совсем другая фигура,— возразил
наконец я.
— А ты не застегивайся на все пуговицы,— посове¬
товал он.
Я взглянул на одежду, на Ральфа, снова на одежду,
на Эбби, снова на одежду. Похоже, у меня не было
выбора.
Эбби спросила:
— Чет, ты уверен, что ты это выдержишь?
Я не был уверен, но ответил:
— Конечно. Я прекрасно себя чувствую.
— Вставай, леди,— приказал Ральф.— Дай ему
подняться.
Эбби неохотно встала. Она обеспокоенно взглянула
на меня и сказала:
— Я отвернусь.
Что она и сделала, после чего скрестила на груди
руки и мрачно заявила, обращаясь к Ральфу:
— Если с ним что-нибудь случится, вся ответствен¬
ность ляжет на вас.
— Конечно, леди.
Я откинул одеяло, удивившись тому, какое оно тя¬
желое. Опустил ноги на пол, встал и сразу упал. У меня'
совершенно исчезло чувство равновесия, и почему-то
я вообще не владел своим телом. Я просто опрокинулся,
как утенок в тире.
Эбби, разумеется, услышала, как я хлопнулся’ на пол.
Она резко обернулась и выкрикнула мое имя, но я
гораздо лучше расслышал полушепот Бенни:
— Он притворяется, Ральф. Давай ему врежем.
— Со мной все в порядке,— сказал я.— Я могу
встать. '
Я уперся руками, голова и плечи приподнялись,
87

но затем мои руки подломились, и я приземлился на
собственный нос, сделав «рыбку».
— Черт тебя возьми,— пробурчал Ральф.
— Он же не может! — вскричала Эбби.— Он ранен,
разве вы не видите? Вам что, нравится смотреть, как
он падает на пол?
— Мне нравится,— согласился Бенни.— Я бы хотел
посмотреть, как он падает из окна.
— Заткнись, Бенни,— оборвал его Ральф.— О’кей,
леди, мы его больше не тронем. Но говоритъ-то он
может, так?
— Я могу говорить,— сообщил я полу.
— Вот и хорошо. Давай, Бенни.
Чьи-то руки обхватили меня, подняли, пол отдалился,
и меня бросили на кровать, как тюк с бельем. Кровать
спружинила, я подскочил разок и остался лежать.
Одеялом меня, должно быть, накрыла Эбби.
Ральф сказал:
— Гляди за ними, Бенни, но ничего не делай.
Бенни что-то проворчал.
Я в этот момент переворачивался на спину, что
оказалось медленным и болезненным процессом. Я успел
перевернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ральф
выходит за дверь. Бенни хмуро на меня смотрел.
Эбби спросила:
— Ты голодный?
— Да,— ответил я.— Я очень голодный.
— Я принесу тебе что-нибудь.— Она встала с кро¬
вати и направилась к двери.
Бенни загородил ей дорогу.
— Куда это ты идешь?
— На кухню,— ответила она холодно.
Я вмешался:
— Не беспокойся. Зато я никуда не ухожу.
Он уставился на меня.
— Лучше и не пытайся.
Затем, обращаясь к Эбби, сказал:
. — А за тобой я пригляжу.
Она не удостоила его ответом, молча вышла из
комнаты, а Бенни пошел за ней.
С минуту я мрачно размышлял в одиночестве, а потом
заметил телефон на столике у кровати.
Позвонить в полицию? Я вспомнил, что Эбби го¬
ворила про легавых, но, поразмыслив, решил, что риск¬
нуть все-таки стоит. Терять мне было уже нечего.
88

Я протянул руку, снял трубку и услышал:
— ... мог сказать нам... Секундочку, босс.
— Хорошо.
Трубка того аппарата, что стоял на кухне, негромко
стукнула о стол. Очень осторожно я опустил трубку
на рычаг, лег, укрылся до подбородка, сложил руки
на груди, устремил взгляд в потолок и постарался
принять совершенно невинный вид.
В комнату вошел Ральф. На лице его было написано
отвращение. Даже не взглянув на меня, он обошел
кровать, дотянулся до телефонной розетки возле столика
и вырвал шнур. Затем выпрямился, покосился на меня
и заметил:
— У тебя мозгов совсем нет.
Я был сконфужен.
Он покачал головой, повернулся и вышел.
Минут через пять пришла Эбби с подносом. За ней
следовал Бенни. Он опустился на стул в дальнем углу,
а Эбби поставила поднос на край кровати, затем
помогла мне сесть, подсунула под спину подушки и
переставила поднос мне.на колени.
Прозрачный куриный бульон. Хлеб с маслом, два
кусочка. Чай с лимоном. Блюдечко ванильного моро¬
женого.
Я съел все, что было передо мной, а Эбби сидела
на краю кровати и с одобрением наблюдала.
Один раз, оторвавшись ненадолго от еды, я спросил:
— Сколько времени я проспал? Сегодня ведь
четверг?
— Да. Ты проспал весь день. В какой-то момент я
боялась, что ты умираешь: ты лежал и совсем не ше¬
велился.
— Отец, наверное, беспокоится,— сказал	я.—
Я всегда звоню ему, когда...
— Я позвонила ему и сообщила, что с тобой все
в порядке. Я не могла ему сказать, где ты находишься,
вдруг кто-то станет давить на него, ну я и дала ему
понять, что ты вроде как ночи проводишь со мной.
Так что он не волнуется за тебя.
Бенни, по всей видимости, не прислушивался к на¬
шему. разговор»у. Я взглянул на нее. .
— Ночи провожу, а?
Эбби шлепнула меня по колену, накрытому одеялом.
— Ты еще слишком слаб, чтобы думать о таких
вещах,— сказала она и улыбнулась.
89

— Я скоро поправлюсь,— пообещал я, и тут подошел
Ральф.
Эбби повернулась к нему.
— Что дальше?
— Ждем,— ответил он.
— Чего?
— Сола.
— Он придет сюда? Соломон Наполи? — спросил я.
— Ага,— сказал Ральф.— Он хочет с тобой по¬
говорить.
К тому времени, когда позвонили в дверь, почти
час спустя, я чувствовал себя так, словно моя голова
уже начала разваливаться на куски. Эбби сидела рядом
со мной на кровати. Услышав звонок, я часто заморгал
и схватил ее за руку, и мы нервно улыбнулись друг
другу, что, как предполагалось, должно было нас при¬
ободрить.
В прихожей зазвучали голоса, потом вошел Ральф,
а следом за ним еще трое.
Несмотря на все мое волнение, я сразу же понял,
кто из них Соломон Наполи. Двое других были просто
бандитами, те же Бенни и Ральф, только получше
одетые. А тот, который шел между ними, и был Соло¬
моном Наполи.
Я невольно засмотрелся на него. Ростом он достигал
не более полутора метров, и его голова едва доставала
до плеча любому из тех парней, что прикрывали его
с флангов. Он был одет в строгий костюм, будто собрался
в оперу на премьеру. Но особенно поразила меня
его голова, которая казалась слишком большой по срав¬
нению с телом, но не настолько, чтобы выглядеть не¬
соразмерно, а как раз в той мере, чтобы придавать
ему импозантный, властный, внушительный вид.
Необыкновенно благородная голова с густой шапкой
волос, тяжеловатая челюсть, великолепные белые
искусственные зубы, прямой, уверенный взгляд, прият¬
ный легкий загар. Ему было, пожалуй, около сорока.
В целом он производил впечатление человека, постоянно
поддерживающего себя в форме с помощью игры в мяч
и вообще привыкшего относиться к себе с уважением.
И к тому же. он улыбался! Он вошел, улыбаясь,
как политический деятель, открывающий предвыборную
кампанию, его зубы сверкали, в глазах светился живой
интерес ко всему, что они видели, а походка была
упруга и тверда. Его телохранители остановились в
90

дверях, а он прошел к кровати и протянул руку,
звонким голосом обращаясь к Эбби:
— Мисс Маккей! Как поживаете? Я был очень
высокого мнения о вашем брате. Какое горе, какое горе.
Сквозь свое собственное оцепенение я заметил, что
Эбби тоже была зачарована. Ее ладонь выскользнула
из моей, она медленно встала, пожала его протянутую
руку и неуверенно произнесла:
— Э... благодарю вас. Спасибо.
Он отключил ее, подключил меня. Мной полностью
владело ощущение, что он проделывает именно это.
Продолжая держать Эбби за руку, он взглянул мимо
нее на меня, и его улыбка и взгляд полностью парали¬
зовали мою волю.
— А как наш больной?
— Вроде ничего,— пробормотал я.
— Хорошо. Хорошо.— Он выключил меня, подклю¬
чил Эбби: — Дорогая моя, вы не могли бы посидеть
в гостиной, всего несколько минут? Нам с Честером
необходимо кое-что обсудить. Мы вас не задержим.
Ральф!
— Здесь, босс,— отозвался Ральф, и его голос рас¬
сеял чары.
До этого момента я был абсолютно загипнотизирован
Наполи, его обаянием, его магнетизмом, заполнявшим
всю комнату. И до тех пор, пока Ральф не произнес:
«Здесь, босс»,— я не помнил, кто этот человек на самом
деле. Соломон Наполи. Гангстер.
А я должен был бы это помнить. Ради себя самого
я должен был это помнить.
Ножиданно я испугался вдвое сильнее, чем раньше.
Если бы он оказался обыкновенным бандитом с сигарой
в зубах, если бы он принялся угрожать мне, конечно,
я боялся бы, но я хотя бы понимал его, хотя бы точно
знал, с кем имею дело. А так... Я вспомнил, что и Сид
Фалько нисколько не был похож на гангстера, и это
как раз и казалось самым страшным. А теперь передо
мной был босс Сида. Супер-Сид.
Я снова натянул одеяло до подбородка и стал ждать,
что будет дальше.
Ральф проводил Эбби из комнаты (прежде чем поки¬
нуть меня, она оглянулась с обеспокоенным видом),
и я остался совсем один в бассейне с крокодилами.
Кто-то из бандитов поставил стул рядом с кроватью,
Соломон Наполи сел, и все закрутилось.
91

— Я полагаю, ты легко отделался, Честер,— ска¬
зал он.
В его улыбке сквозило сочувствие, но я не очень-то
ему верил.1
— Думаю, да,— осторожно согласился я.
Он спросил:
— Кто бы мог в тебя стрелять, Честер? — Теперь
в его улыбке ясно читалось желание помочь мне.
Я не поддавался.
— Я думаю, люди, на которых работал Томми.
— Зачем бы им это делать? — с вежливым любо¬
пытством осведомился он.
Я покачал головой.
— Я не знаю. Возможно, они думают, что я имел
какое-то отношение к убийству Томми.
Может ли улыбка быть угрожающей? Может ли она
превратиться в сверкающий оскал, как будто вас вот-вот
укусят? Наполи откинулся на спинку стула. Выражение
его лица снова изменилось, и он сказал:
— Честер, я очень занятой человек. Я должен быть
в Музее современных искусств через...— он взглянул
на часы,— сорок минут, на собрании совета попечителей.
Пожалуйста, прими как должное, что мы уже знаем
о твоей роли, о роли Фрэнка, и никакая невинная
ложь с широко открытыми глазами ничего не изменит.
Есть несколько деталей, которые я хотел бы от тебя
узнать, после чего я обещаю, что ты не будешь считать
меня неразумным человеком. Ты знаешь, что люди
Дробла за тобой охотятся, и не требуется большого ума,
чтобы понять: под моим крылом для тебя в данный
момент самое безопасное место.
Я закрыл глаза.
— Что ж, стреляйте,— предложил я.— Я в самом
деле больше не могу.
И мне казалось, что я действительно так думаю.
Ничего не произошло. Я лежал на спине, голова
на подушке, глаза закрыты, руки сложены на груди —
можно сказать, уже приготовился,— но абсолютно ни¬
чего не произошло.
Что ж, следующий ход зависел не от меня. Я свое
слово сказал.
Наполи произнес:
— Честер, ты меня йе впечатляешь.
Я продолжал лежать, по-прежнему не открывая глаз.
На секунду мной овладело безразличие полного отчая-
92

ния, но оно уже отступало под напором неистребимой
любви к жизни, и я чувствовал, что снова начинаю
нервничать. Теперь оставаться отчаявшимся было уже
делом техники. Но все равно я не мог пока придумать
ничего другого.
В голосе Наполи наконец прорвалось раздражение.
Он сказал:
— Это нелепо. У меня тридцать пять минут, чтобы
добраться... Честер, я вовсе не обязан возиться с тобой.
А я даю тебе шанс.
— Шанс? — повторил я, все еще не открывая глаз,
потому что знал, что если я буду его видеть, то не смогу
говорить. С закрытыми глазами — это все равно что раз¬
говаривать по телефону, а по телефону я могу говорить
с кем угодно. Поэтому, оставив глаза закрытыми, я
воскликнул:. — Вы это называете дать мне шанс? Вбили
себе в голову неизвестно что насчет меня, называете меня
лжецом, присылаете людей, чтобы они угрожали мне
оружием. Да Боже мой, вы и сами угрожаете мне,
вы думаете...
— Минутку...
— Нет!
К этому моменту я уже метался по кровати, размахи¬
вая руками, но глаза продолжал держать плотно закры¬
тыми.
— С тех самых пор, как убили Томми,— орал я,—
один чертов дурак за другим приходит за мной с писто¬
летом. Меня никто и не спрашивает. Все знают так
чертовски много, зачем им меня спрашивать, все ведь
такие чертовски умные. Сначала эти комики в гараже,
потом Эбби, потом тот, который стрелял в меня,
теперь вот вы. Да вы* все понятия не имеете, что
вы делаете! Но вы все такие чертовски самоуверенные,
знаете...
— Говори тише!
— Черта с два! С меня хватит! Я...
И тут я замолк, потому что мой рот был зажат
чьей-то рукой, и я больше не мог говорить. Рука зажи¬
мала также и мой нос, и я больше не мог дышать.
Мои глаза открылись.
Надо мной стоял один из приехавших с Наполи
бандитов. Его рука упиралась в мое лицо. Он слегка
наклонился, вдавливая мою голову в подушку. Я морг¬
нул и взглянул поверх его пальцев на Наполи.
Соломон Наполи наконец перестал улыбаться. Теперь
93

он изучающе смотрел на меня, сложив руки и небрежно
поглаживая подбородок одним пальцем. Казалось, он
что-то обдумывает.
Мне не хватало воздуха. Я замычал.
— Заткнись,— сказал он небрежно и снова вернулся
к своим мыслям.
— М-м... м-м-м... м-м-м-м...— мычал я.
— Возможно,— проговорил он.— Возможно, все-
таки существует иное объяснение.
Все вокруг становилось темно-красным. В глубине
моего черепа нарастал какой-то рев. Я заметался, как
рыба на дне лодки.
Наполи нацелился на меня пальцем, которым до
того гладил подбородок.
— Это тебе не поможет,— бросил он.— Веди себя
тихо и дай мне подумать.
— М-м... м-м-м... м-м-м-м!..— ответил я.
— Мы видели тебя с Фрэнком Тарбоком,— рассуж¬
дал он.— Мы проследили за тобой и теми парнями
от твоего дома. А теперь ты называешь их комиками,
как будто ты не знаешь Фрэнка, не работаешь на него
и вообще не имеешь к нему отношения. Возможно
ли это?
Я слабо поскреб ногтями по руке, перекрывшей
мне воздух. Откуда-то издалека, сквозь красный туман,
на меня поверх своей руки равнодушно смотрел бандит.
Я попытался дернуть его за мизинец, но он, похоже,
даже не заметил этого.
Наполи все еще говорил — медленно, задумчиво,
рассудительно. Я уже не мог разобрать слов: рев,
стоящий у меня в голове, был слишком громок, он
заглушал все другие звуки. Правда, сквозь сгущаю¬
щуюся тьму я все еще мог видеть его, видеть, как
открывается его рот, как хмурится его бровь в раздумье,
как его глаза смотрят вдаль. Здорово он выглядел,
но красный туман все сгущался, и мне уже трудно
было хорошенько его рассмотреть.
Моя голова превратилась в шар, в красный шар,
который все раздувался и раздувался, все раздувался
и раздувался, давление внутри росло, оно все росло,
давление росло и росло.
Последним, что я слышал, был грохот, раздавшийся,
когда этот шар взорвался.
94

16
Как я стал таким крошечным? Я плавал вверх
тормашками в чашке чая, теплого чая оранжево-красного
цвета, я барахтался, желая глотнуть воздуха, пытаясь
попасть на поверхность, но вместо этого погружался
на дно чашки. Белой фарфоровой чашки. Глядя вверх,
на свет, шедший оттуда, я знал, что мне необходимо
выбраться из этой чашки, пока я не утонул. Пока кто-
нибудь меня не выпил вместе с чаем. Сдерживая дыхание,
с оранжево-красным лицом, чурствуя, что жидкость
слишком тяжела, что она прижимает меня ко дну,
я рвался наверх, отталкивался от дна чашки. Потом
все смешалось. Разбилась чашка? Я падал, вокруг меня
разливался чай, летели осколки, я падал, падал и
приземлился на что-то жесткое локтем, плечом и
щекой.
Я лежал на полу, возле меня были чьи-то ботинки,
и хотя я уже очнулся, я испугался, как будто все
еще был крошечным и они могли меня раздавить.
Потом чьи-то руки обхватили меня, подняли. Звучали
какие-то голоса. Путаница моего бреда рассеялась,
уступая место не менее бредовой реальности. Кстати,
когда я последний раз сталкивался с реальным миром,
кто-то пытался задушить меня.
Меня уложили на кровать. Вокруг что-то говорили,
но я продолжал прикрывать рукой голову, ни на кого
не смотрел и никого не слушал, пока Эбби не дот¬
ронулась до моего плеча, не позвала меня по имени
и не спросила, как я. После этого я медленно при¬
шел в себя, осторожно высунул голову и увидел Эбби,
склонившуюся надо мной, а на заднем плане — дру¬
гих людей, которые мне не понравились.
Эбби снова спросила, как я, и я что-то пробормо¬
тал. Тогда один из них выступил вперед и сказал:
— Я хочу, чтобы ты знал, что это было не намеренно,
Честер. Я так дела не делаю.
Я взглянул на него.
— Я надеюсь, у тебя нет к нам недобрых чувств,—
продолжал он, и по выражению “его лица было видно,
что он обеспокоен.
Правда, я не особенно верил, что вообще существует
какая-либо связь между тем, что он думает, и тем,
что -изображается на его лице.
Я посмотрел на Эбби, и ее взгляд сказал мне:
95

«Будь осмотрителен». Тогда я ответил Соломону На¬
поли:
— Ничего страшного.
В горле у меня першило, и голос прозвучал как-
то скрипуче, что, наверное, вызывало сомнения в правди¬
вости моих слов, но не настолько, чтобы он не мог не за¬
метить этого, если ему так захочется.
Ему так захотелось.
— Хорошо,— сказал он.
Он бросил взгляд на часы, одарил меня улыбкой,
которая, как я полагаю, должна была излучать дружелю¬
бие, и сообщил:
— Я пропустил собрание, чтобы убедиться, что с
тобой все в порядке.
— Со мной все в порядке,— подтвердил я.
— Хорошо. Тогда мы можем вернуться к тому,
о чем мы говорили. Мисс Маккей...
Эбби слегка сжала мою руку и вышла, снова
оставляя меня одного с Наполи и его эльфами. Наполи
снова уселся на стул у кровати и заговорил:
— Я обдумал то, что ты сказал. Вполне возможно,
что ты говоришь правду. Может быть, ты действительно
случайный человек во всем этом и в самом деле не
работаешь на Дробла.
Дробл. Не было ли это имя одним из тех, которые
мне называл детектив Голдерман? Мне казалось, что
это так, но я был не в состоянии точно ответить
на этот вопрос. Так ли иначе, мне, в общем-то, было
все равно.
Наполи продолжал:
— Но если это правда, если ты здесь ни при чем,
почему же ты постоянно путаешься под ногами?
Ты нашел тело, ты встречался с Фрэнком Тарбоком,
ты все время болтался возле этой квартиры, ты разъез¬
жал с сестрой Маккея, в тебя стреляли. Очень уж
бурная деятельность для случайного человека.
— Я хотел получить свои деньги.
Он приподнял бровь.
— Деньги?х
— Я поставил на "лошадь и выиграл. Поэтому я и
пришел сюда в тот раз, когда нашел Томми убитым.
Я приходил за своими деньгами.
Наполи нахмурился.
— Значит, все эти действия ты предпринимал, чтобы
получить свой выигрыш?
96

— Да. Томми умер, и я не знал, кто должен мне
заплатить. Я хотел спросить жену Томми, но она
куда-то исчезла.
— А встреча с Тарбоком? Ты не получил тогда
свои деньги?
— Я у них не спрашивал,— ответил я.— Я догадался,
что можно было спросить их, только дома, когда все
уже кончилось.
Он еще сильнее нахмурился, глядя на меня уже
откровенно скептически.
— Тогда о чем же вы говорили, ты и Фрэнк?
— Фрэнк Тарбок — это тот человек в гараже, верно?
К которому меня привезли во вторник вечером?
— Разумеется.
— Вы говорите — разумеется, но я только сейчас,
от вас, узнал его имя. Он хотел меня видеть, чтобы
узнать, не работаю ли я на вас.
Он удивился и не скрывал этого.
— На меня?
— Он думал, что, возможно, я убил Томми по
вашему поручению,— пояснил я.— Вот он и послал
своих людей схватить меня и привезти к нему. В гараже
он задавал мне вопросы. Так же, как вы.
Наполи снова задумался.
— Значит, он думал, что это я поручил своим ребятам
позаботиться о Томми; да? Хм. Интересно почему?
— Он не сказал.
— Но тебе удалось убедить его, что ты не работаешь
на меня?
— Конечно.
— Тогда почему он пытался тебя убить прошлой
ночью?
— Я не знаю,— ответил я.— Может быть, он пере¬
думал. Не знаю.
Он откинулся назад, улыбаясь.
— Как хорошо для тебя, что он это сделал.
Я не был уверен, что правильно его понял.
— Хорошо, что он пытался меня убить?
Он кивнул все с той же улыбкой.
— Если бы не он, ты был бы уже мертв.
Это показалось мне уж совсем бессмысленным.
Я спросил:
— Почему?
— Потому что,— объяснил он,— я тоже приказал,
чтобы тебя застрелили. . Как ты думаешь, что
7 Дональд Уэстлейк
97

делали мои люди возле твоего дома? Они ждали тебя,
чтобы убить.
Я уставился на него. Человек спокойно говорит,
глядя мне прямо в лицо, что он приказал меня убить.
Как бы вы отреагировали на это? Я просто лежал
и смотрел на него.
Он был совершенно спокоен. Все это казалось ему
не более чем забавным. Слегка забавным;
— И что самое смешное,— продолжал он,— я соби¬
рался прикончить тебя по той же причине, что и Уолт
Дробл. Я полагал, что ты убил Маккея и что ты работаешь
под Фрэнком Тарбоком.
Я покачал головой.
— Нет,— сказал я.— Нет.
Наполи успокаивающим жестом приподнял руку.
— Я., это принимаю,— кивнул он.— Теперь прини¬
маю. Естественно, мне еще нужно это проверить. Мои
люди поступили правильно. Они как раз собирались тебя
сократить, когда кто-то другой в тебя выстрелил. Поэтому
они ничего не стали делать. Они проследили за тобой
и позвонили мне, объяснили ситуацию, и я приказал
им взять тебя, если ты еще жив, и привезти тебя
ко мне для разговора. Почему другие пытаются убить
тебя, когда это хочу сделать я?
Он улыбался мне теперь совсем по-приятельски.
— Меня это смутило,— признался он.
Я слабо кивнул. У меня не шла из головы фраза,
которую он употребил, новый для меня эвфемизм, пока¬
завшийся мне более жутким, чем любой слышанный
прежде. «Они как раз собирались тебя сократить» —
вот что он. сказал. «Сократить».
Сократить меня? Разве можно сказать так о том
жестоком и непоправимом, что должно было произойти
перед моим собственным домом? Это звучало так, как
будто речь шла о прекращении подписки на журнал.
«Извините, мы не получили ваш новый заказ, и мы были
вынуждены вас сократить».
Наполи взглянул на меня.
— В чем дело?
— Я ничего не понимаю,— сказал я слабым голосом.
— Ты имеешь в виду — почему я думал, что ты
должен ответить за смерть Томми Маккея?
— Да. И почему вообще вас это волнует? И кто
все эти люди, которых вы постоянно упоминаете? Дробл
и Фрэнк Тарбок.
98

— Фрэнк Тарбок,— ответил он,— работает на Уол¬
тера Дробла. Уолт является, если так можно сказать,
моим конкурентом. Есть территории, которые принад¬
лежат ему, есть территории, которые принадлежат мне.
Это давно согласовано. Но в последнее время у нас
возникли некоторые недоразумения.
— А Томми?
— Маккей работал на Дробла, но сотрудничал также
и со мной. Сейчас я уже" почти готов совершить ход,
который планировал какое-то время. Маккей был частью
моего плана. Ты простишь меня, если я не буду вдаваться
в подробности.
— Конечно,— быстро сказал я.— Я не хочу знать
слишком много.
— Это мудро,— согласился он, одобрительно улы¬
баясь мне. Потом взглянул на часы и добавил: — Я дол¬
жен идти. А ты поправляйся. .
— Постараюсь,— ответил я.
Он встал.
— Выздоравливай побыстрее,— сказал он, улыб¬
нулся еще раз и ушел.
	 17

После того как Наполи и его телохранители удали¬
лись, минуты две или три я оставался один на один
со своими мыслями, а потом в комнату вошли Ральф
и Эбби. Ральф обратился ко мне:
— Босс говорит: пока ты ведешь себя хорошо, я тебя
не трогаю. Понял?
— Да,— сказал я.
Он повернулся к Эбби.
— Я тоже,— сказала она.
— Хорошо.— Он вышел и захлопнул дверь.
Мы услышали, как в замке повернулся ключ.
Эбби подошла к кровати и присела на край. Положила
мне руку, на лоб, взволнованно спросила:
— С тобой все в порядке?
— Все прекрасно,— ответил я.
— Ты столько всего вытерпел.
— А ты? Они тебя не трогали?
Она легко повела плечом, одним движением.отбрасы¬
вая всю их команду подальше.
.7*	99

— Мне на них наплевать,— заявила она.— Они
просто грубияны.
— Я не столь в этом уверен,— возразил я и расска¬
зал ей забавный анекдот про то, как выстрел в голову
спас мне жизнь.
Она была изумлена.
—• Ты хочешь сказать, что он вот так сидел здесь
и говорил тебе это?
— Он думал, что это смешно.
— Это самое оскорбительное, что я когда-либо слы¬
шала в своей жизни,— возмутилась она.— Что ты ему
на это сказал?
— Ничего.
— Ну, я бы...
Я взял ее за руку.
— Я знаю, что ты бы сделала. Инстинкта самосох¬
ранения у тебя не больше, чем у лемминга. Но мне
двадцать девять лет, и я не думаю, что на этом надо
остановиться. Я предполагаю прожить на сорок один
год больше, видишь ли.
— А что будет теперь? — спросила она.— Мне они
ничего не сказали.
— Наполи хочет проверить, правду ли я ему говорил.
Когда он убедится, что я действительно не работаю
на Фрэнка Тарбока и Уолтера Дробла, он оставит
меня в покое. Он позвонит Ральфу, скажет ему, что все
о’кей, и Ральф уйдет.
Она выпрямилась.
— Тогда у нас все будет в порядке, да?
— У тебя,— уточнил я.— А у меня все еще останутся
Тарбок и Дробл.
— Кто они?
Я забыл, что она не в курсе.
— Дробл был боссом Томми,— объяснил я.—
Тарбок работает на Дробла. Тарбок — это тот, к кото¬
рому меня привозили во вторник вечером.
— А... Йо почему Наполи не может просто сказать
Дроблу, что ты ни при чем?
— Потому что Наполи и Дробл — враги.— Я рас¬
сказал ей все, что мне было известно о феодальных
войнах игорных баронов и об участии, которое при¬
нимал в этом Томми.
Когда я закончил, она проговорила:
— Это так похоже на Томми. Играть на обе сто¬
роны против середины.
100

— Что ж, всю эту неразбериху он оставил мне.
Откинувшись назад и хмуро глядя в противо¬
положную стену, Эбби сказала:
— Все они охотились за тобой, считая тебя убийцей
Томми, а это значит, что ни те, ни другие не убивали
его. Это вообще не гангстерское убийство.
— Нет, конечно,— подтвердил я.— Гангстерское
убийство — то, что они хотели сделать со мной.
Томми — это было случайно.
— Пожалуй... А Луиза все еще где-то пропадает.
Я знаю, что это она всему виной.
— Ты не знаешь,— поправил я.— Ты так думаешь,
и, возможно, ты права, но знать ты этого не можешь.
— А кто же тогда?
Я пожал плечами.
— Едва ли можно сказать, что я делаю поспешные '
выводы,— продолжала Эбби,— если я делаю единствен¬
ный вывод, к которому можно прийти.
Мне нечего было ей ответить, и я перестал об
этом думать. Мне пришла в голову совсем другая
мысль.
— А как насчет доктора? — спросил я.
Она непонимающе уставилась на меня.
— Доктора? Доктора, который лечил Томми? Ему-то
зачем его убивать?
— Да нет. Доктора, который деревязывал мне голову.
Которому ты позвонила, и он помог тебе перенести
меня сюда.
— Да он даже не был знаком с Томми,— сказала
она.— Он вообще никого из нас не знал до прошлой
ночи. Что дает тебе повод думать, что убийца — он?
Снова начиналась путаница.
— Я так не думаю,— пояснил я.— Я вообще не об
убийстве говорю. Я сейчас говорю о другом.
— А я говорю об убийстве. Кто мог его совершить?
Никого не осталось, кроме Луизы.
— Хорошо,— согласился я, не имея никакого жела¬
ния снова затевать спор.— Наверное, ты права.
— Так что. ты имел в виду, когда спрашивал про
доктора?
— Мне стреляли в голову. Разве врачи не обязаны
сообщать в полицию обо всех случаях огнестрельных
ранений?
— Обязаны,— подтвердила она.
— Так что же, разве к нам сюда через какое-то
101

время не придут легавые со своими вопросами?
Она покачала головой.
— Он не сообщит. Я наврала ему, что ты мой
приятель, и что мой муж в тебя стрелял, и что мы
не вынесем публичного скандала, и я обещала ему,
что в случае чего его имя никогда не всплывет.
— И он согласился?
— Я еще дала ему сто долларов.— Эбби подмигнула
мне.— Надо знать, к какому доктору обращаться!
— Ты дала ему взятку?
— Это единственное, что мне оставалось.— Она по¬
жала плечами.
Эта девушка все больше меня удивляла. Я и'раньше
встречал женщин, способных проявить самостоятель¬
ность, но ни одна из них и в подметки не годилась Эбби
Маккей. Я покачал головой и сказал:
— Ты чудо. Слушай, может, ты еще поможешь
мне разобраться с Тарбоком и Дроблом?
— Да пожалуйста,— фыркнула она.— Займемся ими
завтра же.— Потом она посмотрела на часы и доба¬
вила: — Которое вот-вот наступит. А еще завтра мне
надо быть на похоронах. В десять часов.— Потом она
огляделась по сторонам и сказала: — Похоже, мы про¬
ведем эту ночь совместно.
— Я бы уступил тебе кровать,— сказал я,— но не
уверен, что смогу подняться с нее.
— Ничего. Мы уместимся вдвоем.
— Что?
'— Ты в таком состоянии,— усмехнулась она,—
что все добродетели, которые у меня еще остались,
пожалуй, будут в безопасности. Ты только подвинься
чуть-чуть в сторону. Нет, к стенке. Я не хочу через
тебя перелезать/
— Н-да, нам бы тоже этого не хотелось,— сказал
я и прижался к стенке.
Как там говорится: когда больной вот-вот умрет,
он поворачивается лицом к стене? Эта мыслишка
промелькнула у меня в голове, когда я уткнулся носом
в стенку. Я вовсе не подвержен патологичёским страхам,
но кому угодно пришли бы в голову одна или две
мрачные мысли, если бы он побывал в моей шкуре.
А тем временем Эбби разделась, оставшись в одном
белье,— и это был уже второй раз, когда она предста¬
вала предо мной в таком виде.
— Эй! — воскликнул я.
102

Она искоса бросила на меня взгляд.
— Что?
— Конечно, я ранен,— пояснил я,— но я же не
евнух. В меня с этого конца стреляли, поверху, в голову.
Она фыркнула.
— Ах, не говори глупости, Чет. Что, раньше ты не
видел девушек?
— Совершенно верно, видел,— согласился я.— Но.
— Что — но?
— Ничего. Это было целое предложение.
— Все будет в порядке,— пообещала она и выклю¬
чила свет.
Я услышал, как она осторожно передвигается в тем¬
ноте, потом кровать прогнулась. Ее коленка дотронулась
до моей ноги, немного передвинулась, одеяло поползло
сначала туда, потом сюда, коленка ^отодвинулась, бедро
скользнуло по моему бедру, потом тоже отодвинулось,
одеяло наконец заняло свое место, она удовлетворенно
вздохнула, и наступила тишина.
Я сказал:
— Это нелепо. ,
— Что?
— Что мы с тобой в одной постели.
— Ты что, никогда раньше не был в постели с
девушкой?
— Но не так, Эбби.
— Это что-то вроде небольшой смены обстановки,— .
сказала она.
— Смены обстановки,— повторил я.
— Конечно,— сказала она.
— Конечно,— повторил я.
Она заснула раньше меня.
	 18

Мои руки кого-то обнимали — теплого, мягкого, от
кого пахло терпко и приятно. Женщину.
Женщину? Я распахнул глаза, и оказалось, что я не
вижу ничего, кроме массы перепутанных светлых волос.
Я поморгал, зарывшись лицом в эти волосы. Теплое
женское тело уютно прижималось ко мне. На секунду
я испугался, не понимая, где я. Потом все вспомнил.
Я, должно быть, пошевелился, сам того не заметив,
103

потому что вдруг вся эта копна волос приподнялась,
и в трех дюймах от моего лица оказались два широко
открытых голубых глаза. Я моргнул. Они тоже морг¬
нули.
— Доброе утро,— сказал я.
Эбби подпрыгнула на целый метр, вырвалась из моих
объятий и замерла, прикрывшись одеялом и оторопело
уставившись на меня.
Я напомнил:
— Эбби, это была твоя идея. Вчера вечером ты не
видела в ней ничего особенного.
— Чет? — спросила она, как бы желая удосто¬
вериться, что это действительно я. Кажется, она тоже
начинала вспоминать.
— Это я,— подтвердил я.
Она потрясла головой, взъерошила волосы, потерла
лицо ладонями.
— Уф! — сказала она.— Хорошо я спала!
— Ия тоже,— поддакнул я.
Она улыбнулась мне.
— Это оказалось.довольно мило. Вместе, вот так.
— Надо будет как-нибудь это повторить,— заметил
я.— Когда я немного окрепну.
Ее улыбка стала лукавой.
— Наверное, это было бы занятно,— предположила
она.
Я протянул руку и дотронулся до ее бока, между
трусиками и бюстгальтером.
— Наверное.	*
Она оттолкнула мою руку и выбралась из постели.
— Ты не должен себя перевозбуждать. Ты еще болен.
— Разве я это делаю?
— Я оденусь. Отвернись, что ли. Как ты себя
чувствуешь сегодня?
— Абсолютно исцеленным.
Она надела халат.
— Да? А что именно ты чувствуешь?
Это был на* редкость неинтересный халат: бледно-
голубой, махровый, с бледно-голубым махровым поясом.
Но я не стал его разглядывать, а постарался представить
’ себе то, что было под ним, и ответил:
— Я страшно голоден.
— .Это хороший признак.
Она взяла часы, завела их, застегнула на запястье
и взглянула на циферблат.
104

— Мне надо торопиться. Как лучше приготовить
яйца?
— Яичницу. А кофе черный.
— Чай.
— С утра?
— Притворимся, будто ты англичанин.
Она подошла к двери и постучала, и через минуту
Ральф ее выпустил. Потом он заглянул в комнату и решил
оставить дверь открытой.
Вскоре Эбби вернулась с подносом, и, пока я ел, она
одевалась. Удивительно, что я не проткнул себе щеку
вилкой. Одевшись, она унесла поднос, вернулась в своей
оранжевой шубке и сказала:
— Я иду на похороны. Наверное, это ужасно —
прийти вот так одетой? Но это все, что у меня есть.
— Ты прекрасно выглядишь,— сказал я.
— Правда? Спасибо.
Она улыбнулась и сразу же нахмурилась.
— На похоронах не полагается прекрасно выглядеть.
— Не беспокойся — жаловаться никто не будет.
— Ты такие милые вещи говоришь,— сказала она.—
Пока.
— Пока.
Она ушла. Вошел Ральф, чтобы помочь мне сходить
в ванную. Он был угрюм и скучен, а когда уложил
меня обратно в постель, спросил, играю ли я в кункен,
с таким обречённым видом, как будто был уверен, что
я отвечу «нет». Однако он тут же воспрянул духом,
когда я сказал «да», принес колоду карт, карандаш и
блокнот для записи очков, и мы начали.
Спустя час с четвертью — игра шла по одной десятой
цента за очко,— я стал богаче на тринадцать дол¬
ларов, а Ральф снова выглядел угрюмо, хотя, правда,
не скучно. И тут мы услышали звук, который ни с чем
не могли бы спутать: звук, который издает ключ, по¬
ворачиваемый в замке. Ральф вскочил на ноги. Откуда-
то из-под его одежды магически возник пистолет и
оказался в его руке.
Я было начал:
— Это Эб...
Он отчаянно махнул на меня пистолетом, чтобы
я умолк, и прошептал:
— Я велел ей позвонить.
Мы услышали, как открылась дверь. Ральф указал
на чулан, приложил палец к губам. Я кивнул. В мгнове¬
105

ние ока он очутился в чулане и прикрыл за собой дверь,
но не слишком плотно.
Карты были разложены на кункен. Я услышал, как
закрылась дверь в холле, схватил карты и поднял
их левой рукой, не отрывая взгляда от двери и держа ко¬
лоду перед собой, как герои в фильмах про вампиров
держат распятие.
Кто-то ходил по квартире. У меня зачесалась голова
под повязкой.
На пороге появился детектив Голдерман. Секунду он
еще продолжал смотреть назад, в гостиную. Потом загля¬
нул в спальню, без всякого интереса, как будто был
уверен, что она пуста. И тут его взгляд наткнулся
на меня. Он вытащил руки из карманов, перешагнул
через порог, сдвинул шляпу на затылок и произнес:
— Ты?
— Привет,— сказал я. И приветственно помахал ко¬
лодой карт.
	 19

— Куда ни придешь, везде ты.
Он вошел в комнату, посмотрел в одну сторону,
в другую. К чулану он внимания не проявил.
— Пожалуй, вы правы,— согласился я.
Я волновался, наверное, сильнее, чем в те минуты,
пока думал, что, может быть, кто-то пришел убить
меня. По крайней мере, убийца не стал бы мучить
меня вопросами, а детектив Голдерман, похоже, соби¬
рался заняться именно этим.
Он сразу и начал, не теряя даром времени. Подошел
к кровати, посмотрел на нее и спросил:
— Играешь в солитер на деньги?
Я тоже посмотрел. Смятые банкноты, стопки четвер¬
таков, мелочь, разбросанная по одеялу.
— Угу,— сказал я.
Он сел на тот самый стул, с которого только что
встал Ральф, и смотрел на меня, ожидая ответа.
Знает ли Ральф, кто это? Он может вообразить,
что это один из людей Дробла, выйти и пристрелить
его. Подумав, я сказал:
— Понимаете, детектив Голдерман, дело в том, что
я играл в кункен с Эбби, до того как она ушла.
106

— Эбби?
— Эбби Маккей. Сестра Томми.
Он кивнул.
— Она на похоронах?
— Она вернется сюда,— пояснил я.— Это ее вы хо¬
тели видеть?
— Я просто осматриваюсь, Честер. Что случилось
с твоей головой?
Я ждал этого вопроса, знал, что услышу его и очень
хотел бы знать, что же я скажу в ответ. И вот этот
вопрос прозвучал, и что же я сделал? Я переспросил
с недоумением:
— Моя голова?
Как будто раньше я не сознавал, что она у меня
есть. И потрогал повязку.
— Твоя голова,— подтвердил он и кивком указал
на нее.
— Я упал,— объяснил я.— Я поскользнулся на льду
на улице и упал.
— Как нехорошо. Ты обращался к врачу?
— Да. Эбби вызывала. Он пришел и наложил мне
эту повязку. Он сказал, что несколько дней мне не стоит
выходить, поэтому я все еще здесь.
— Это произошло не сегодня?
— Нет. В среду вечером.
— Ты, наверное, очень неудачно упал.
Почему меня всегда мучает ощущение, что детектив
Голдерман мне не верит? Может быть, потому, что
я всегда говорю ему неправду?
— Ну да,— подхватил я.— У меня что-то вроде по¬
реза сбоку на голове.
Я сделал неопределенный жест рукой, в которой
держал карты.
— Тебе повезло, что не пришлось отправиться в
больницу.
— Ага. Пожалуй, да.
— Да что там. Повезло, что не насмерть,—сказал
он.— Так ты старый друг Эбби Маккей?
— 'Нет... не совсем. Я познакомился с ней не так
давно.
— Когда же?
— Э... в среду.
Он улыбнулся уголком рта.
• — Можно сказать, что ты упал при виде ..ее, а?
— Хе-хе,— сказал я.
107

— Как мило с ее стороны, что она бросила свои
дела, чтобы о тебе позаботиться,— продолжал он.—
Все-таки вы только что познакомились, и вообще...
— Да, э... Да, мило.
Он снова оглядел комнату.
— Я так понимаю, миссис Маккей эти дни здесь
не живет. Жена Томми Маккея.
— Нет. Нет, не живет.
Он взглянул на меня с той особенной небрежностью,
которой я так не доверял.
— Где она сейчас, ты не знаешь?
— Нет, не знаю,— ответил я.— Я не видел ее с
понедельника. С того дня, когда убили Томми.
— Другими словами, это не она сейчас в чулане,—
заметил он.
— Э... в чулане?
— В чулане,— подтвердил он.— Если сестра Томми
на похоронах, а его жену ты не видел с понедельника,
значив, ни одна из них не может сейчас быть в чулане,
разве не так?
— Э... Ну...
— Значит, там кто-то другой,— заключил он.—
Разве не так, Честер?
— А...
Я сделал беспомощный жест колодой карт, и из чула¬
на вышел Ральф. Он по-прежнему выглядел угрюмым.
Детектив Голдерман лениво повернул голову и нехотя
взглянул на Ральфа.
— Я вас знаю?
— Нет,— сообщил ему Ральф.
— Вы там кого-нибудь ждали?
— Фотографии проявлял,— парировал Ральф.
— А...— сказал детектив Голдерман.— У вас не
найдется какого-нибудь удостоверения личности?
— Ага.
Ральф достал свой бумажник, извлек из него води¬
тельские права и передал их детективу Голдерману.
Голдерман вынул из внутреннего кармана записную
книжку и карандашей переписал какие-то данные с прав
Ральфа, потом вернул их ему и убрал записную книжку.
Наконец он встал и сказал:
— Ральф, мне придется тебя обыскать, ты не возра¬
жаешь?
Поилицу Ральфа было видно, что эта новость не
осчастливила его, ро он ответил только:
108

— Если вам так надо.
И поднял руки.
— Спасибо, Ральф! — сказал детектив Голдерман и
тщательно всего его ощупал, но не нашел пистолет,
который, как я знал, у Ральфа был.
Закончив, он взглянул на чулан и спросил:
— Я вот думаю, не стоит ли мне и в чулан
зайти?
Ральф сделал чрезмерно галантный жест и сказал:
— Прошу вас.
Но смотрел он по-прежнему угрюмо, да и тон был
не слишком приветливый.
— Ну, Бог с ним,— решил детектив Голдерман и
снова посмотрел на меня.
Я знал, что рано или поздно он возобновит свои
расспросы, хотя я этого отнюдь не желал.
— Честер,— сказал он,— ты рассказал мне не всю
правду, так ведь?
— Э...— протянул я. Наверное, он думал, что это
мое любимое слово.— Что вы имеете в виду?
— Ну, Ральфа, к примеру. Ты ведь не собирался
представить его мне?
— Ну...— пробормотал я.— Мне казалось, что он
сам должен решить, хочет он выходить или нет.
— И все-таки, Честер,— возразил он,— получается,
что ты это от меня утаил.
— Да, сэр,— признал я.— Пожалуй, да.
— Это ведь было так просто, Честер,— продолжал
он.— Когда я вошел, ты должен был только сказать:
«Познакомьтесь, пожалуйста, с моим другом, Ральфом
Корваччио, он находится в чулане». И тогда я бы
по-прежнему считал, что ты — человек, которому я могу
доверять. Человек, чьему слову я всегда могу верить.
Мне нечего было возразить.
Детектив Голдерман стоял и глядел на меня. Каза¬
лось, он обдумывал, что со мной делать дальше, и вряд
ли ему приходило в голову что-нибудь приятное для
меня. Наконец он сказал:
— Ты помнишь, о чем мы говорили, когда я заходил
к тебе домой?
— Да. Конечно.
— Помнишь, я упомянул кое-какие имена и спросил,
не знаешь ли ты кого-нибудь из этих людей или не
слышал ли о ком-нибудь из них? Ты помнишь эти имена?
— Думаю, да,— ответил я.
109

— Давай-ка проверим твою память.
— Фрэнк Тарбок,— сказал	я.— Уолтер Дробл.
Багс Бендер. Да, и Соломон Наполи.
— Очень хорошо,— кивнул он.— И ты помнишь, что
ты мне ответил?
— Что я не знаю их.
— Не знаешь о них ничего.
Он ткнул большим пальцем назад через плечо, в
сторону Ральфа.
— Ну а Ральф — твой старый друг, Честер? Или его
ты тоже знаешь только со среды?
— Мы знакомы со вчерашнего дня,—- уточнил я.
— Вот как. А за это короткое время, Честер, Ральф
не упоминал, на кого он работает?
— Ну...
— Ты знаешь, на кого работает Ральф, Честер?
Я посмотрел на Ральфа, но тот уныло разглядывал
затылок детектива Голдермана, и помощи от него ждать
не приходилось. Тихим голосом, стараясь никого не ви¬
деть, я проговорил:
— По-моему, он работает на Соломона Наполи.
— Соломон Наполи. Это ведь один из тех четверых,
о которых я тебя спрашивал, не так ли?
— Мистер Голдерман, до тех пор, пока меня силой
не втянули в эту историю, я действительно не знал
никого из них, клянусь, никого. Я не хочу их знать
и сейчас, поверьте мне на слово.
— В какую историю, Честер?
— Все эти люди...— начал я и споткнулся на полу¬
слове.
Даже если бы я захотел объяснить ему, что происхо¬
дит, я не смог бы этого сделать. Я не знал, с чего
начать. Поэтому, неопределенно махнув рукой, я сказал:
— С тех самых пор, как убили Томми, все они
вцепились в меня, потому что это я его нашел. '
— Это все, Честер?
— Да. И, что хуже всего, я и вправду здесь ни
при чем, просто случайный человек, и никто мне не верит.
— Ты говоришь очень убедительно, Честер,— отве¬
тил дн.— Правда, мне трудно соотнести твое утвержде¬
ние с фактом, что, как выяснилось, ты спрятал в своем
чулане известного гангстера...
— Я никого не прятал'в своем чулане! .Он сам за¬
шел туда!
— И тем не . менее', Честер, ты...
110

Зазвонил телефон. Ральф быстро сказал:
— Это меня. Я жду звонка.
И направился к двери.
Детектив Голдерман указал на аппарат, стоящий
возле кровати.
— Почему бы не взять трубку здесь?
— Этот не работает,— объяснил Ральф и вышел
из комнаты.
Голдерман взглянул на телефон. Подошел, снял
трубку, поднес ее к уху, послушал, повесил. Наклонился,
посмотрел на провод под столиком, подобрал его, покру¬
тил в пальцах оборванный конец, взглянул на меня.
А я смотрел на него, и у меня было такое чувство,
будто я играю в покер.
— Честер, пока мы одни, ты не хочешь мне еще
что-нибудь сказать?
— Нет,— ответил я.— Я все сказал. Я ничего ни
от кого не скрываю.
— Пожалуй, этому трудно поверить, Честер.
— Все так думают,— вздохнул я.
Он бросил провод, подошел к двери и остановился
на минуту, прислушиваясь, как Ральф разговаривает по
телефону в гостиной. Я тоже слышал его голос, хотя
слов разобрать не мог. Похоже было, что говорят в основ¬
ном на другом конце провода, а Ральф ограничивает¬
ся односложными ответами.
Детектив Голдерман снова взглянул на меня.
— Ты можешь дать какое-нибудь объяснение, по¬
чему он здесь?
— Его босс мне тоже не поверил,— сказал я.
Он'отошел от двери.
— Чему не поверил?
— Что я ни в чей не замешан.
— В чем не замешан?
— Откуда мне знать? Я в этом не замешан, так
что откуда бы мне знать, что это?
— Я полагаю, это уже кое-что,— сказал он.—
Значит, Наполи думает, что ты в чем-то замешан, и
поэтому Ральф здесь, х
- Да.
— Но это не объясняет, зачем Ральф здесь.
— Он здесь для того,— пояснил я,— чтобы дождать¬
ся телефонного звонка от своего босса. Тот скажет
ему, что я действительно ни в чем не замешан. Тогда
он уйдет.
111

— А что, если ему скажут по телефону, что ты
замешан?
— Не скажут, потому что я не замешан.
— Но что, если бы сказали? Что бы тогда было?
— Полагаю, я получил бы пулю,— сказал я, едва
успев вовремя остановиться. Я уже почти произнес
«еще одну», а за эти слова детектив Голдерман ухватился
бы обеими руками.
Но и без того моя фраза его заинтриговала.
Он спросил:
— Разве это не беспокоит тебя? Разве нет никакой
вероятности, что они допустят ошибку?
— Только не сейчас,— ответил я.
— Ты не хочешь вдаваться в подробности, верно,
Честер?
Я покачал головой.
— Подробности недоступны моему пониманию,—
объяснил я.— Я не хочу хитрить и не пытаюсь ускольз¬
нуть от ответа. Подробности просто абсолютно не¬
доступны моему пониманию, и этим все сказано. Под¬
робностей слишком много, и они никак не уклады¬
ваются в моей голове.
— Попытайся мне просто все рассказать,— пред¬
ложил он.
— Я не знаю, с чего начать.
— С начала.
— Я нашел тело Томми Маккея, и все как с цепи
сорвались.
На пороге появился Ральф.
— Это был наш друг,— сообщил он мне.— Он велит
сказать тебе, что все о’кей.
— Хорошо.
Я взглянул на детектива Голдермана.
— Вот видите?
— Вижу.
Он смотрел на Ральфа.
Ральф тоже посмотрел на него и спросил:
— Не возражаете, если я теперь уйду?
— Не уверен,— вздохнул детектив . Голдерман.—
Возможно, я попрошу тебя пройти со мной в участок
и ответить на несколько вопросов.
— Время только потеряете,— пробурчал Ральф.
— Наверное, ты прав,— подумав, согласился детек¬
тив Голдерман.— Ладно, Ральф, ты можешь идти.
— Спасибо,— сказал Ральф.
112

Невозможно было определить, с сарказмом это про¬
звучало или нет.
— Скорее всего, мы еще увидимся,— сказал ему
детектив Голдерман.
— Может, и да.— Ральф взглянул на меня.—
Тебе везет,— заметил он.— В картах.
— Угу,— кивнул я.
Он вышел. Никто из нас не произнес ни слова,
пока мы не услышали, как за ним закрылась дверь.
Затем детектив Голдерман спросил:
— Ну, Честер? Может быть, ты теперь хотел бы
что-нибудь сказать?
Я подумывал об этом, я колебался, я уже почти
готов, был рассказать ему все, _ но все-таки я этого
не сделал. Во-первых, после того как вы достаточно
долго повторяли одну и ту же ложь, вам уже как-то
неудобно говорить правду. Во-вторых, правда в данном
случае была слишком сложна, а голова у меня просто
раскалывалась от боли, и я сомневался, что смогу хо¬
рошенько все объяснить. И в-третьих, я вообще не хотел
ни с кем говорить, не посоветовавшись предварительно
с Эбби, это было бы нечестно по отношению к ней.
Я думаю, что «в-третьих» было всего лишь поводом,
но, когда вам нужно оправдаться перед самим собой,
любой повод хорош. И я ответил:
— Ничего. Совсем ничего.
— Очень хорошо, Честер,— сказал он.— Наверное,
я тебя еще увижу.
— Наверное, увидите,— мрачно согласился я, и
он ушел.
	 20

Я дремал, не доиграв сам с собой в солитер,
когда позвонили в дверь. Это разбудило меня настоль¬
ко, что я пошевелился и сбросил половину колоды с по¬
стели на пол, после чего проснулся окончательно. Пер¬
вой моей мыслью было — что во рту у меня какой-то
отвратительный привкус, вероятно более подходящий
для мусорного бака позади китайского ресторана,
а второй — что кто-то позвонил в дверь.
Вставать я не собирался. Если это Эбби — она
в конце концов войдет сама. Если это не Эбби — я не
8 Дональд Уэстлейк	113
хочу иметь никакого дела с теми, кто пришел. Поэтому
я сидел на месте, водя языком по налету на зубах
и думая только о том, что у меня болит спина и кружит¬
ся голова; но, когда я услышал, как открылась дверь
холла, к моему удивлению, оказалось, что я боюсь. За¬
мерев, я смотрел на дверь.
К счастью, это была Эбби. Она вошла с мороза, вся
розовая и сверкающая, и оранжевая шубка делала ее
похожей на соблазнительный, нарядно завернутый по¬
дарок, присланный, чтобы вознаградить меня за все,
что мне пришлось вытерпеть.
— Привет,— сказала она.— Ты выглядишь так, буд¬
то смерть немного смягчилась.
— Спасибо,— сказал я.— Ты выглядишь велико¬
лепно.
— Спасибо. Где наш веселый друг?
— Он дождался звонка и ушел,— объяснил я.—
Наполи убедился в моей невиновности.
Она скинула шубу и бросила ее на стул.
— Ты хочешь есть?
'	— Нет, до тех пор, пока не почищу зубы. Потом
я умру с голоду.
Я откинул одеяло.
— Была Луиза на похоронах?
— Конечно нет. Только я, несколько старых клиен¬
тов Томми, один или двое деловых знакомых и какие-
то старые дамы. Тебе помочь дойти?
— Все, что мне нужно, это халат.
— Сейчас.
Она подошла к чулану, достала старый коричневый
халат Томми и принесла его мне.
— Тяжелый,— сказала она, нахмурившись, и под¬
няла халат, чтобы ощупать его карманы.
В одном из них оказался крутого вида пистолет.
— Ради всего святого,— растерянно проговорила
Эбби.— Это оружие Томми? Ну и место он нашел.
Засмеявшись, я объяснил:
— Нет, это Ральфа. Он, наверное, его забыл. Я сам
о нем совсем забыл.
— Ральфа? Ральф надевал этот халат?
— Дай мне сначала почистить зубы,— попро¬
сил я.— Потом я тебе все расскажу.
— Я умираю от нетерпения.
С ее помощью я выбрался из постели, надел ха¬
лат и обнаружил, что чувствую себя лишь немного
114

слабее обычного, да еще чуть-чуть кружится голова.
Конечно, я все еще слегка задыхался и не совсем
твердо держался на ногах, но по сравнению со вчераш¬
ним я показался себе просто крепышом.
Выйдя из ванной, я чувствовал себя еще лучше.
Я прошел через холл на кухню. Эбби сидела за
столом и готовила сандвичи с ливерной колбасой.
Я уселся напротив нее и сказал:
— Заходил полицейский. Детектив по фамилии
Голдерман. Вот Ральф и спрятался в чулан. Можно
мне выпить кофе, или я все еще должен обходиться
чаем?
Она посмотрела на меня.
— Детектив?
— Детектив Голдерман. Можно мне кофе?
— Как ты себя чувствуешь?
— Здоров как бык.
Она усмехнулась.
— О’кей. Кофе. Но расскажи мне толком про Раль¬
фа и детектива.
И я рассказал, а пока я рассказывал, она приготови¬
ла кофе. О на ^на шла некоторые эпизоды моего расска¬
за смешными, как, впрочем, и я — теперь, когда все
осталось позади. В пересказе все выглядело гораздо
смешнее, чем было на самом деле. Когда , я закончил,
она сказала:
— Пожалуй, я хотела бы познакомиться с этим
детективом Голдерманом. Судя по всему, он инте¬
ресный человек.
— Скучный он человек,— возразил я.— И с боро¬
давками. К тому же, по-моему, он женат.
Она покосилась на меня.
— Ты ревнуешь, а я его даже никогда не видела.
— Нет, но ты этого хочешь.
— По-моему, ты выздоравливаешь слишком уж
быстро,— заметила она.
— Пуф,— ответил я ей.
.	 21

Выходные прошли тихо. Я много спал, по восемь-
девять часов ночью, да еще несколько раз засыпал
в течение дня. Каждый раз, когда я просыпался,
8*	115
я чувствовал себя еще чуточку лучше, а Эбби говорила
мне, что мои щеки приобретают все более здоровый
цвет.
В пятницу она сделала мне повязку поменьше, в
субботу — еще меньше, а в воскресенье, промыв рану,
решила не накладывать повязку вообще.
— Дадим ей проветриться,— сказала она.
Голова моя выглядела странно. Не жутко, как я
раньше думал, а просто странно. Сбоку над левым
ухом оказалась полоска шириной примерно в пол¬
дюйма, на которой не было волос, просто розовая
кожа, а посередине — темно-красный шрам. Он был все
еще очень чувствителен, но не саднил, как порез,
а отзывался тупой тяжелой болью, от которой гуде¬
ла вся голова, если я нечаянно прикасался к этому
месту. Мне приходилось стискивать зубы и крепко
держаться за край раковины, когда Эбби промывала
рану, и каждый раз после этого у меня по полчаса
болела голова.
Большую часть выходных мы провели с картами
в руках. Мы играли в кункен, а когда нашли доску
для крибиджа, стали играть в крибидж. Разумеется,
игра шла на деньги, но это было как качели: никто из
нас не вырвался вперед больше чем на несколько
баксов.
Еще Эбби научила меня нескольким своим фоку¬
сам. Какое-то время я потратил на то, чтобы при¬
выкнуть держать колоду профессионально, снизу
левой рукой, так, чтобы пальцы правой могли в нее
зарыться и никто ничего не заметил. Мне бы потре¬
бовались годы, чтобы научиться обращаться с колодой
так же ловко, как Эбби, но для начала у меня получа¬
лось неплохо, и к вечеру воскресенья мне даже время
от времени удавалось ее провести.
Наша спальная договоренность была расторгнута.
Эбби настояла, чтобы я по-прежнему спал на кровати,
а сама перешла на кушетку в гостиной. Я сказал,
что не вижу причин менять порядок, который мы уста¬
новили в четверг ночью, *а она ответила, что если
я не вижу причин, то она их видит вдвое больше.
— Тогда ты мне доверяла,— проворчал я.
А она ответила:
	Тогда ты был слабее.
Что ж, это было верно. К полудню в воскре¬
сенье я почти вернулся к моему нормальному состоя-
116

нию и уже начинал скучать. Я находился здесь с ве¬
чера среды, я и впрямь был сыт по горло этой кварти¬
рой. С другой стороны, я понимал, что внешний мир
полон людей, которые вовсе не желают мне добра, и
не слишком-то рвался туда. В перерывах между кар¬
тами я смотрел телевизор, или что-то жевал, или про¬
сто сидел и скучал.
Или спал. На этом настаивала Эбби, и, я думаю,
ее главной заботой было вовсе не мое здоровье.
Она просто хотела, чтобы я не все время путался
у нее под ногами. Однако каждый раз, когда она
прогоняла меня в спальню, чтобы я вздремнул, я дей¬
ствительно засыпал на час или два.
И вот, когда я в очередной раз заснул (это
было в воскресенье', в конце дня), они и явились.
Меня разбудил крик. Мгновенно проснувшись, я сел
и увидел Фрэнка Тарбока, того, с синеватой челю¬
стью, который допрашивал меня в гараже. Он стоял
на пороге, в том же пальто с бархатным воротником,
и глядел на меня. Голос, который разбудил меня,
все еще отдавался эхом у меня в ушах. Постепенно
до меня дошло, что голос принадлежал Эбби, но к этому
моменту я уже снова упал на кровать и натянул
одеяло на голову, и только потом осознал, что это был
не просто крик, лишенный всякого смысла, это было
какое-то слово. Какое-то имя. Эбби выкрикнула имя.
Почему Эбби крикнула «Луиза»?
	 22

Мне показалось, что миновала целая вечность. Ничего
не происходило. Тогда я выглянул из-под одеяла, моргая
и щурясь, боясь, что увижу летящую в меня пулю.
В комнате никого не было.
Что? Я стянул одеяло с лица и осмотрелся. В дверном
проеме тоже никого не было. Никого нигде не было.
Ни Фрэнка Тарбока, ни Луизы Маккей, ни кого-то
другого.
Может, это был сон? Крик настоящий, а все осталь¬
ное — сон? Или крик тоже прозвучал во сне? Сонный
крик. Может, я рехнулся?
Я сел, обвел глазами комнату, снова посмотрел на
пустой дверной проем. И тут я услышал голоса, доносив¬
117

шиеся из гостиной. Они казались настоящими. Мужской
и женские.
Я встал с постели. Рубашка и брюки — только что
из прачечной — аккуратно висели на стуле, а туфли
стояли рядом с кроватью. Я поспешно оделся, вышел
из спальни и направился в гостиную, где и нашел
их всех. Фрэнк Тарбок стоял и говорил. Луиза Маккей
стояла и говорила. Эбби стояла и говорила.
Может, я еще спал? Может, мне все это снилось?
Я сказал: «Эй!» — и еще другие слова, пытаясь привлечь
их внимание, и потом заметил, что стою и говорю,
так же как и все остальные. Тогда я сказал: «Ну вас к
черту»,— и ушел. Если им всем вдруг захотелось сойти
с ума, то я еще успею к ним присоединиться. А пока
я пошел на кухню, сделал себе ’бутерброд с ливер¬
ной колбасой и подогрел кофе. Кофейник постоянно
стоял на плите, потому что мы с Эбби пили ужас
сколько кофе.
Голоса в гостиной стихли, но я решил не обращать
на это никакого внимания. Я пять дней умирал от
страха, что придет Фрэнк Тарбок или кто-нибудь из его
головорезов и пристрелит меня, а когда Фрэнк Тарбок
действительно пришел, он меня даже не заметил.
Скользнул взглядом, и все. А эта Луиза Маккей? Ее муж
был убит неделю назад, а сама она исчезла без следа,
а теперь стоит себе как ни в чем не бывало в гостиной
и говорит вместе со всеми. Все это смахивало на какое-то
безумие. Особенно для человека, который только что
проснулся от крика.
Я сидел за кухонным столом, ел бутерброд с ливер¬
ной колбасой, пил кофе и читал «Ньюс», когда они приш¬
ли за мной. Эбби вошла первой, а те двое — следом
за ней.
— Чет? — удивилась она.— Ты в своем уме?
— Мурмф,— ответил я с набитым ртом и кивнул
головой, что означало «да».
— Ты что, не видишь, кто здесь? — спросила она,
указывая на Фрэнка Тарбока, как будто она действитель¬
но думала, что я могу его не увидеть.
Я снова кивнул, указал на свой рот и сделал , жест,
выражавший просьбу, чтобы мне дали возможность про¬
жевать. Наконец, проглотив колбасу, я запил ее глотком
кофе, икнул и проговорил:
— Да. Я вИжу его. И ее тоже.
— И ты сидишь себе спокойно на кухне?..
118

— Когда твой крик меня разбудил,— попытался
объяснить я,— и я увидел в дверях Тарбока, я неволь¬
но изобразил классическую сцену безумного испуга, как в
немом фильме. А он что сделал? Развернулся и ушел.
Я встал, оделся, прошел в гостиную — узнать в чем дело,
а на меня никто не обратил никакого внимания. Все вы
одновременно говорили, и никто никого не слушал,
как будто я попал на какой-то пикник на пляже в
Джонс-Бич. Я решил послать вас всех к черту, пришел
сюда и сделал себе бутерброд. Если вы наконец готовы
обратить на меня внимание, я могу упасть на пол,
кричать, умолять о пощаде, лепетать объяснения или
делать еще что-нибудь столь же подходящее для такой
ситуации. Но я категорически отказываюсь заниматься
этим без зрителей.
Я снова впился зубами в бутерброд.
Эбби таращилась на меня, открыв рот. Потом загово¬
рил Тарбок.
— Конвей,— мрачно произнес он,— для человека,
который ни в чем не замешан и ничего не знает,
ты слишком часто оказываешься в центре событий.
Засунув кусок колбасы за щеку, я ответил:
— До сих пор я считал убийцей тебя или кого-то
из тех, кто работает на тебя. Но вот ты пришел сюда
и ничего не делаешь, поэтому я снова ничего не знаю.
Хотя, может быть, со среды твои планы изменились?
— Со среды? — Его квадратная физиономия была
слишком тупой, чтобы выражать какие-нибудь эмоции,
но все же ему удалось изобразить удивление.— Что зна¬
чит — со среды?
Я ткнул в его сторону бутербродом.
— Стрелял ли ты,— спросил я,— или какой-нибудь
другой головорез Уолтера Дробла, или твой друг, или
друг Уолтера Дробла, или нанятый вами убийца в меня
в среду вечером?
Он заморгал, как будто между нами внезапно воз¬
никла дымовая завеса.
— Что делал?
— Стрелял,— повторил я.— Пиф-паф.— И указал
свободной рукой на свежий шрам возле моего уха.
Склонив голову набок, он изучающе посмотрел на
шрам.
— Это все? Тебя царапнули?
— Меня царапнули. Твоя работа?
На его каменном лице показалась неуклюжая улыбка.
. 11$

— Конвей,— сказал он,— если бы в тебя стрелял я,
я бы попал немного правее.
— Значит, это были не твои люди и не люди
Уолтера Дробла?
Он покачал головой.
— Мы не стреляем по живой мишени для трени¬
ровки. Чтобы вынудить нас сделать что-нибудь подобное,
человеку надо как следует постараться.
— Ладно,— сказал я.— Это был не Наполи и не...
Он склонился ко мне, будто плохо расслышал, и
вкрадчиво переспросил:
— Соломон НапОли?
— Разумеется.
— И он сказал тебе, что это был не он? Он сам,
лично, тебе это сказал?
— Да. В спальне. В четверг вечером.
— С чего бы это он стал с тобой говорить?
— Это долгая история,— ответил я.— Мне не хо¬
чется вдаваться в подробности.
— Я тебе скажу, почему я тебя об этом спрашиваю,—
пояснил он.— Когда мы беседовали с тобой прошлый
раз, ты сказал, что -не знаешь Сола Наполи. И я тебе
поверил. А теперь ты утверждаешь, что несколько дней
назад он сам явился к тебе и лично сообщил, что
не приказывал в тебя стрелять.
— Я тогда видел его в первый раз,— сказал я.—
Кажется, я становлюсь похожим на Ниро Вульфа*:
мне можно никуда не выходить из квартиры, рано
или поздно все, кто замешан в этой истории, сами
приходят ко мне.
— Значит, ты в первый раз видел Сола Наполи? —
продолжал допытываться Тарбок. Мою шутку он, оче¬
видно, пропустил мимо ушей.— И он специально при¬
шел сюда, чтобы сообщить о том...
— Господи, Фрэнк! — внезапно ? сказала Луиза
Маккей полным презрения голосом.— Чем ты зани¬
маешься? Хватит. Оставь этих людей в покое.
Он тут же повернулся к ней.
— Я уже говорил тебе, Луиза. Ты ошибаешься.
А теперь заткнись.
— Так вот почему ты меня не выпускал? Потому,
что я ошибаюсь? Поэтому я целую неделю сидела
♦ Сыщик, герой романов Р. Стаута, который расследует пре-
ступления,_ие выходя из дома (здесь и далее прим. пер.).
120 .

взаперти, словно в тюрьме, и не смогла даже пойти
на похороны Томми, не смогла...
— Да,—оборвал он ее причитания.— Да, поэтому.
Потому, что ты ошибаешься. Из-за таких, как ты,
немало ребят загремело в Синг-Синг. Ты начнешь бол¬
тать всякую ерунду полицейским, а им только этого
и надо. Никаких вопросов-допросов: они тут же наметят,
на кого повесить убийство, закроют дело и станут похло¬
пывать друг дружку по спине, поздравляя с успехом.
Ни забот, ни хлопот.
— А ты, значит, ни в чем не виновен? — спросила!она.
— Нет, черт тебя возьми!. Хватит, Луиза, ты сама
это знаешь. У меня немало грехов перед законом,
и стоит только легавым взять меня за то, чего я не
делал, как мне крышка.
— Ты убил моего мужа,— с горечью сказала Луиза.
Мыс Эбби переглянулись.
— Нет,— повторил он, и тяжелый звук его голоса,
казалось, повис в воздухе.— И в этого придурка не
стрелял.
— Ты убил его.
Эбби повернулась к гангстеру.
— Может, действительно убил?
Он посмотрел на нее удивленно, как лев, которого
ткнули палкой сквозь прутья решетки: неужели люди
не видят, какие у него огромные зубы и что он вообще
царь зверей?
— Что еще? — спросил он.
• — Я сестра Томми,— объяснила она.— Я должна
знать, кто его убил.
— Вот он перед тобой, дорогая,— сказала Луиза
Маккей.— Посмотри на него хорошенько.
Тарбок погрозил ей кулаком.
— Еще одно слово,— пригрозил он,— и ты по¬
лучишь.
— Конечно,— согласилась она.— Почему бы тебе
вообще не убить меня? Почему бы не убить меня, как
ты убил Томми?	(
Тарбок даже приподнялся на носки, пытаясь спра¬
виться с охватившей его яростью. Казалось, он действи¬
тельно может убить ее или, па крайней мере, стукнуть
хорошенько, чесли немедленно не разрядить обстановку.
Поэтому я сказал как можно спокойнее и небрежнее:
— Женщины все одинаковы, Фрэнк. Вот Эбби тоже
считала меня убийцей.
121

Похоже, он немного остыл, во всяком случае
опустился на пятки и разжал кулак. Повернувшись ко
мне с изяществом Берта Ланкастера, он спросил:
— Она так считала? А почему?
— Все так считали,— пояснил я.— Ты думал, что
это я сделал, Наполи так думал, Эбби так думала.
И теперь мне кажется, что полицейские тоже так считают.
Тарбок наклонился, оперевшись рукой на стол.
— С чего бы это, Конвей? — поинтересовался он.—
Почему это все думают, что ты пришил Маккея?
— У каждого свои причины,— объяснил я.— Эбби,
например, полагала, что у меня роман с миссис Маккей
и я убил Томми, чтобы ничто не мешало мне быть
с ней вместе.
— Именно так и поступил этот подлец,— закричала
Луиза Маккей, глядя на нас с Эбби так, будто хотела,
чтобы мы начали ее расспрашивать.
Повернувшись, Тарбок тяжелым взглядом уставился
на нее.
— Заткнись, милая,— произнес он медленно и отчет¬
ливо.— Я разговариваю с этим придурком. -
— Я не придурок,— возразил я.
Он посмотрел на меня с жалостью.
— Видишь, как люди могут ошибаться? А почему
Сол Наполи думал, что это сделал ты?
— Он решил так: ваши люди узнали, что Томми
Маккей тайно перешел на его сторону, и ты нанял
меня, чтобы убить Томми.
Тарбок смотрел на меня в звенящей тишине. Затем
он проговорил:
— Что сделал Томми?
— Томми тайно работал на Наполи. Наполи сказал
мне...
— Это ложь!
Я взглянул на Луизу Маккей.
— Извините, миссис Маккей. Я повторяю то, что
мне сказали.— И снова повернулся к Тарбоку.— Если
это неправда, зачем бы Наполи стал* вмешиваться?
— Никому никуда не уходить,— бросил нам Тарбок.
Оттолкнув женщин, словно помешавших ему пас¬
сажиров в переполненном вагоне метро, он выскочил
из кухни.
Мы все смотрели друг на друга. Я заговорил первым,
обращаясь к миссис Маккей.
— Знаете, теперь Эбби думает, что это сделали вы.
122

Она презрительно покосилась на меня, как на какого-
то докучливого попрошайку, назойливо добивающегося
ее внимания. •
— Что?
— Чет, перестань,— смущенно произнесла Эбби.
Но я продолжал:
— Миссис Маккей, сестра вашего мужа считает,
что вы убили Томми.
Это была жутко раздражительная женщина.
Она угрожающе нахмурила брови и посмотрела на
нас обоих.
— Что, черт возьми, это значит?
— Чет, я уже так не думаю,— сказала мне Эбби.
Оставив ее слова без внимания, я продолжал, обра¬
щаясь к миссис Маккей:
— Томми написал ей, что у вас роман с кем-то,
и поэтому...
— Ничего он не писал!
Он написал, Луиза,— тихо сказала Эбби.— Я со¬
хранила его письмо. Могу его тебе показать. Я говорила
о нем полицейским, но их это не заинтересовало.
Возмущение миссис Маккей увяло на глазах.
Она попыталась оживить его, хмурясь все сильнее,
однако тут ее подбородок задрожал, и на этом все
закончилось. На лице Эбби появилось сочувственное
выражение, и она протянула Луизе руку. Но та плюхну¬
лась на стул, стоявший по другую сторону стола, уронила
голову на руки и принялась выплакивать все, что скопи¬
лось у нее на душе за целую неделю. Эбби стояла
рядом с ней, положив ей руку на плечо, и глядела
на меня с выражением, которое означало: что нам теперь
делать? Я молча покачал головой. Единственное, что
мы могли сделать,— это подождать, пока она успокоится.
Тут в кухню ворвался Тарбок, крича на ходу:
— Что, черт побери, случилось с телефоном в
спальне?
— Один из людей Наполи вырвал шнур из розетки,
когда я пытался позвонить в полицию.
Он посмотрел на меня и нахмурился, потом посмот¬
рел на миссис Маккей и нахмурился еще больше, а затем
снова выскочил в коридор.
Далее последовали тридцать секунд тишины, нару¬
шаемой только приглушенными- рыданиями миссис
Маккей.
Затем, кто-то заколотил во входную дверь.
123

— Я открою,— сказал я.
— Осторожнее,— попросила Эбби.
— Естественно.
Выйдя из кухни, я подошел к входной двери,
заглянул в глазок и увидел Ральфа, стоящего с недоволь¬
ным и нетерпеливым видом.
0x1 Я открыл дверь. Он молча оттолкнул меня и
направился по коридору в спальню. Я закрыл дверь
и вернулся на кухню. Увидев поднятую бровь Эбби,
я объяснил:
— Это Ральф. Он вернулся за своим пистолетом.
Обойдя стол, я уселся на прежнее место.
— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, что
ты сделал с моим пистолетом? — спросила Эбби.
— Он в кармане моего пальто,— ответил я.—
Знаешь, я совсем, о нем забыл.
— Нет,— сказала она.
— Что — нет?
— Его нет в кармане твоего пальто. Я проверила.
— Ну, по крайней мере, я оставил его там,— упорст¬
вовал я, и тут в дйерях появился Ральф.
— Где он?
— О, извини,— сказал я.— Он на комоде.
— На комоде?
— Да,— подтвердил я.— На комоде.
Он снова ушел, а Эбби продолжала:
— Поверь мне, Чет, я просмотрела всю твою одежду
и не нашла пистолета. А ведь он бы мог нам приго¬
диться.
— Значит, кто-то его свистнул,— предположил я.
— Чудесно. Выходит, я тебе одолжила его на время,
а ты его потерял.
— Во-первых...— начал я, но в этот момент вошел
Фрэнк Тарбок.— Потом,—. сказал я Эбби и посмотрел
на Тарбока.
— Сюда приедет Уолт Дробл,— объявил он.
•— Я действительно Ниро Вульф,— сказал я.
— А? — не понял‘он, и тут за его спиной в дверях
появился Ральф. Он помахал пистолетом, чтобы мы его
увидели.
— Я нашел его,— сообщил он.
Тарбок, который еще не знал, что в квартире
находится Ральф, резко повернулся. Он увидел пистолет,
увидел лицо Ральфа, завопил и бросился на землю,
то есть на линолеум.' Потом попытался залезть под
124

стол, но запутался в ножках моего стула. Я наклонился
к нему и успокаивающе сказал:
— Все в порядке. Он ни в кого не собирается
стрелять. Все нормально.
Ральф внезапно насторожился и спросил:
— Это Фрэнк Тарбок?
— Подожди здесь,— попросил я Тарбока и встал
со стула. А Ральфу я сказал: — Хватит уже. Не будем
все усложнять.
— Это Фрэнк Тарбок?
— Да,— ответил я.— Это Фрэнк Тарбок.
Ральф ткнул пистолетом в мою сторону.
— К стенке, сволочь,— приказал он.
	 23

Тарбок вылез из-под стола с поднятыми руками,
как приказал ему Ральф, и встал рядом со мной возле
холодильника.
— Я тебе этого не забуду, Конвей,— пообещал он.
— Заткнись,— буркнул Ральф. Он махнул пистоле¬
том в сторону Эбби и миссис Маккей.— Вы тоже при¬
соединяйтесь к ним.
— Нет,— сказала Эбби.
Он посмотрел на нее.
— Что?
— Уходи, Ральф,— попросила она.— У нас тут и так
достаточно неприятностей, так что уходи.
— Ах вот как? Может, вы думаете, что Наполи
этим не заинтересуется? Этот Честер Конвей, который
ничего, ни о чем не знает, сидит и по-дружески
болтает с Фрэнком Тарбоком.
— Не говори глупостей,— сказал я.
— Ну ты, придержи язык,— прорычал он.
— Посуди сам, Ральф,— объяснял я.— Если бы все
было так, как ты думаешь, стал бы я тебя пускать
в квартиру?
Не поворачивая, головы, Тарбок процедил сквозь
'зубы:
— Мы еще с тобой об этом поговорим, Конвей.
Поверь мне.
— Да заткнись ты,— разозлился я.— Это вы, ребята,
придурки, а не я. Никогда еще не видел, чтобы так
125

много людей враз наделали так много промахов
и ошибок. Вы либо идиоты, либо параноики, а может,
и то и другое вместе взятое.
— Надеюсь, ты не имеешь в виду меня,— разгне¬
ванно прервала меня Эбби.
— Ты хотя бы не встревай! — взмолился я и дви¬
нулся к Ральфу, который тут же сделал особенно
свирепое лицо.— Ральф, Фрэнк Тарбок пришел сюда не
для того, чтобы обсуждать со мной, как нам поступить
с Соломоном Наполи. Фрэнк Тарбок находится здесь
только как частное лицо, он сопровождает вдову Томми
Маккея. Вот эту заплаканную дамочку, что сидит за
столом.
— Это ты так говоришь,— упорствовал Ральф.
— Это я так говорю,— согласился я.— И так оно
и есть на самом деле. Ты пришел сюда за своим
пистолетом, и ты его получил. Сейчас перед тобой
выбор: либо начать стрельбу, либо уйти отсюда. Что ты
выбираешь?
— Чет, поосторожнее,— сказала Эбби за моей
спиной.
Я повернулся к ней.
— Нет, с меня достаточно, Эбби. Как только все
начинает успокаиваться, непременно появляется какой-
нибудь дегенерат с головой, полной идиотских мыслей,
и начинает...
— Эй,— сказал Ральф.
— Да,— подтвердил я, снова поворачиваясь
к нему.— Я имею в виду тебя. Если бы ты не был
дегенератом, я бы не выиграл у тебя за час трина¬
дцать баксов.
— Тебе просто карта шла,— возразил он.— Что
я мог сделать, если тебе постоянно шла карта.
— Конечно,— кивнул я.— Но, если бы ты не был
дегенератом, ты. бы не ушел отсюда беэ своего писто¬
лета.
— Это легавый виноват,— оправдывался Ральф.—
Это все из-за него...
— Конечно, легавый,— согласился я.— И если бы ты
не был дегенератом, ты не взбесился бы так только
потому, что Фрэнк Тарбок находится в квартире Томми
Маккея. ТЪмми работал на Фрэнка Тарбока, так что
нет ничего удивительного, что вдова Томми пришла
сюда с Фрэнком Тарбоком.
— Я с этим ублюдком? — внезапно закричала
126

Луиза Маккей, вскакивая со стула, как раз в тот
момент, когда Ральф был уже готов со мной согла¬
ситься.— Убей его! — орала она Ральфу.— Это он
пристрелил моего Томми!
— О, ради Бога! — не выдержал я.— Это был не
он. Миссис Маккей, вы еще хуже Ральфа!
— Секундочку,— остановил меня Ральф.— Дай леди
высказаться.
— Нечего ее слушать,— сказал я.— У нее мозгов
меньше, чем у курицы.
— Чет! — пораженно воскликнула Эбби.— Луизе
пришлось столько всего пережить!
— От этого она ничуть не поумнела,— я пожал
плечами.— За неделю она бы уже могла привыкнуть
к мысли, что она теперь вдова. Лично меня нисколько
не трогает ее несчастный вид. Когда Томми был жив,
она крутила роман за его спиной, и сейчас она просто
чувствует себя виноватой.
— У тебя грязные мысли, Честер Конвей,— сооб¬
щила мне миссис Маккей.— И грязный язык. Но это
ничуть не меняет сути дела, а суть в том, что Фрэнк
Тарбок убил моего Томми.
— Зачем?
— Потому что он думал, что сможет таким обра¬
зом получить меня,— объяснила она.
— Что за чушь,— удивился я.— Он и так имел вас
столько, сколько хотел.
Она побелела.
— Ах ты, грязный ублюдок!
- Ну да, а вы святая.— Повернувшись к Ральфу,
я добавил: — Ты только подумай, Ральф, разве Фрэнк
Тарбок похож на человека, который может кого-то
убить ради женщины? Особенно ради женщины, с кото¬
рой спит уже давным-давно.	t
Ральф обвел взглядом присутствующих. По его лицу
было видно, что он ничего не понимает. Но все-таки
у него оказалось достаточно мозгов, чтобы понять
хоть это.
— Я ничего об этом не знаю,— пробурчал он.—
Я только знаю, что Сола все это очень заинтересует.
— Тогда скорее беги, сообщи ему об этом,— в серд¬
цах сказал я.— Может, он даст тебе медаль.
— Придержи язык.
Я открыл рот, чтобы сказать ему еще пару ласковых,
но передумал и вместо этого произнес:
127

— Ральф, ты неплохо относился ко мне, когда я был
твоим пленником. Ты хороший парень, и я это помню.
А теперь я хочу, чтобы ты тоже кое-что запомнил.
Я ничего плохого не делал Солу Наполи или кому-
нибудь другому. Более того, я вообще не могу ничего
сделать ни Солу Наполи, ни кому-то еще. Ей-Богу,
Ральф, я не представляю никакой угрозы, разве ты сам
не видишь? Подумай об этом.
Он стал об этом думать. Я видел, как. он пытается
справиться с этой задачей. Он смотрел на Фрэнка
Тарбока, стоящего возле холодильника с поднятыми
руками. Тарбок был его врагом, а я оказался вместе
с врагом, значит, здесь что-то не так. Но, с другой
стороны, что именно? Сложная задача.
Наконец он сдался.
— Ладно,— сказал он.— О’кей. Я поговорю с Солом.
Может, он снова захочет с тобой увидеться.
— Здесь меня всегда можно застать,— кивнул
я.— Заходите в любое время. Всегда рад.
— Сол тебя где угодно найдет,— хмуро проговорил
Ральф.
— Я знаю.
Ральф еще раз обвел всех глазами, чтобы удостове¬
риться, что его репутация крутого парня не пострадала,
спрятал пистолет и вышел из кухни так же, как в вестер¬
нах злодей выходит из салуна. Через секунду мы
услышали, как открылась и закрылась входная дверь.
Тарбок опустил руки.
— Конвей,— рявкнул он,— какого черта ты впустил
сюда этого парня?
— Он забыл здесь свой пистолет,— объяснил я,—
и пришел, чтобы его забрать. Честно говоря, про тебя
я не подумал. Я имею в виду, про то, что ты здесь.
— Он забыл пистолет,— повторил Тарбок. Подняв
опрокинутый стул, он тяжело опустился на него. Пока¬
чав головой, сказал: — Стоит только мне с тобой встре¬
титься, Конвей, как все становится с ног на голову.
— Я думал, что ‘ он сразу же уйдет,— попытался
оправдаться я и, обойдя стол, сел поближе к своему
бутерброду с ливерной колбасой. Взяв его, я спросил: —
Когда нам ожидать Уолтера Дробла?
— Через полчаса.
— Может, мы- с ним в картишки перекинемся?
Дрфбл играет в бридж?
Луиза Маккей сказала:
128

— Эбби, я, конечно, не имею ничего против, чтобы
ты пожила у меня, но мне не хотелось бы, чтобы ты
приводила сюда посторонних. Особенно таких грубия¬
нов, как этот тип.
— Миссис Маккей,— обратился я к ней,— извини¬
те, что я вас обидел.
— Ничего себе! — сказала она.
— Но, надо признать, у вас было такое душевное
потрясение, что вы ничего не соображали. Если бы
только Ральф открыл стрельбу, мы все были бы уже
давно покойниками. Неужели вы полагаете, что, убив
Тарбока, он оставил бы здесь троих свидетелей?
Я его уже почти успокоил, и тут вы начинаете
кричать, что Тарбцк убил вашего мужа, хотя прекрасно
знаете, что это не так.
Она уставилась на меня.
— Я этого не знала.
— Может, и не знали,— согласился я.— Сначала,
наверное, вы думали, что это он, но теперь-то знаете,
что это не он. Вы просто разозлились на него, хотя,
конечно, он этого заслуживал, и поэтому стали кричать,
что Томми убил он.
— Он его убил.
— Нет. Вы же понимаете, что он не стал бы уби¬
вать Томми ради вас. К тому же,— добавил я, указы¬
вая на свой шрам,— кто-то стрелял в меня в среду ве¬
чером.
Она сидела и ждала, когда я продолжу, но я уже
все сказал, что хотел.
— Ну? — наконец произнесла она.— И что из того?
— В меня стреляли не люди Дробла и не люди
Наполи. Так кто же тогда в меня стрелял?
— Не знаю,— холодно ответила она.— Кого ты еще
в последнее время оскорблял?
— Да ладно,— сказал я,— будьте серьезнее. Никто
не стал бы стрелять в меня, если бы это не было как-
то связано со смертью Томми Маккея. Не может
быть, чтобы это оказалось простым совпадением.
’ — Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Я клоню к тому,— объяснил я,— что тот, кто
стрелял в меня, и есть убийца Томми. А Фрэнк
Тарбок его не убивал. Он не стрелял в меня в среду
вечером.
— Когда это было? — спросил Тарбок.
— Около половины второго ночи,— ответила Эбби.
9 Дональд Уэстлейк	129

Тарбок посмотрел на миссис Маккей.
— Ты знаешь, где я был полвторого ночи в среду.
— Это ничего не доказывает,— упорствовала она.—
Почему это я должна верить, что в тебя стреляли
полвторого ночи в среду?
— А разве этот шрам ни о чем не говорит?
Она посмотрела на мою голову, но выражение ее
лица осталось прежним: холодным, замкнутым, недовер¬
чивым.
— На нем не написано, что в тебя стреляли имен¬
но в среду ночью.
—«. Я же сказала, что это случилось полвторого
ночи, в среду,— возмутилась Эбби.— Я сама была с Че¬
том, когда это произошло.
Секунду Луиза колебалась, а затем раздраженно
спросила:
— Ну и что из этого? Мало ли кто в него стрелял?
Если человек якшается с темными личностями, связан¬
ными с преступным миром, не будет ничего удивитель¬
ного, что рано или поздно в него начнут стрелять.
— Единственная темная личность из преступного
мира, с которой я до сих пор имел дело,— возразил
я,— это был ваш муж.
Ее лицо как будто окаменело. Она встала.
— Что бы ты ни говорил, факт останется фактом,—
сказала она.— А то, что Фрэнк Тарбок убил моего
мужа,— это факт. Он целую неделю держал меня вза¬
перти, чтобы я не пошла в полицию и не рассказала
там все. Это для меня самое главное доказательство.
— А если бы он не держал вас взаперти? —
спросил я.— Тогда бы это было доказательством?
Но она уже меня не слушала. Явно не собираясь
больше отвечать ни на какие вопросы, с высоко подня¬
той головой она направилась к двери.
— Не вздумай никуда звонить,— мрачно сказал ей
вслед Тарбок.
Она вышла из кухни, не удостоив его ответом.
Нахмурившись, Эбби проводила ее взглядом.
— Может, мне с ней поговорить?
— Не стоит,— ответил я.— Ей ничего не докажешь.
— Я не собираюсь ни в чем ее убеждать. Просто
постараюсь успокоить.— Она встала.— Так я и сделаю.
И Эбби тоже вышла из кухни.
— Хочешь ливерной колбасы? — предложил я, когда
мы с Тарбоком остались вдвоем.
130

— Нет, спасибо,— отказался. он.— У меня уже не¬
сколько дней нет аппетита.
— Еще бы. А кофе будешь?
— Нет, ничего не буду.— Он посмотрел на меня.—
Ты знаешь, кто это может быть?
— Убийца?
— Кто же еще?
— Нет, не знаю. Эбби сначала думала, что это
Луиза, но я так никогда не думал. И сейчас не думаю.
Он покачал головой.
— Нет, это не она. Она изменяла ему, но он ей
нравился. Как мне нравится моя жена. Мы с Луизой
всегда знали, чго у нас это просто так, временно.
— Понятно,— кивнул я.— Значит, это не она и
не ты...
— Именно.
— Понятно. И не Наполи со своими людьми,
потому что Томми работал на них, и не Дробл, потому
что он не знал, что Томми ведет двойную игру. Кто
остается? Не знаю.
— Надо узнать,— сказал Тарбок.— Если мы это уз¬
наем, нам это обоим поможет, и тебе и мне.
— Это так,— согласился я.— Ты избавишься от по¬
дозрений миссис Маккей, а я отделаюсь от того, кто хочет
меня убить.
— Может, нам стоит поработать вместе? — неожи¬
данно сказал Тарбок.— Может, вдвоем мы что-нибудь
выясним.
Я уставился на него.
— Ты имеешь в виду — поиграть в детективов?
Ты и я?
— А почему бы и нет? Если легавые не хотят
этим заниматься.
— Они занимаются этим,— возразил я.— До пятни¬
цы, по крайней мере, они этим еще занимались.
— Теперь уже нет. Я точно знаю.
— А...— сказал я.— Это плохо.
— У нас обоих будут неприятности, если мы не
найдем этого парня,— сказал Тарбок.
— Ты прав.
— Вот и давай искать его вместе.
— Эбби тоже его ищет,— сообщил я.— Хочет
отомстить за брата.
— Пусть тоже присоединяется,— предложил он.—
Работы всем хватит. Что скажешь?
9*
131

Я ухмыльнулся.
— И ты не против работать в паре с придурком?
Он ухмыльнулся в ответ, и его лицо сразу же пре¬
образилось. Он теперь выглядел почти как человек.
— Ты суперпридурок,— сказал он.— Ты поступаешь
совершенно по-дурацки, но в конце концов почему-то
оказываешься прав.
— Гм,— ответил я, потому что такое определение
мне даже понравилось.
Он протянул мне руку.
— Идет?
Я подумал секунду, а затем пожал его руку.
— Ладно, идет. Ничего себе команда — лев и мы¬
шонок.
И тут'в дверь снова позвонили.
	 24

Уолтер Дробл.
Таким я его и представлял. Ему было лет пятьде¬
сят. Сначала он показался мне похожим на владельца
сети прачечных — крепкий, среднего роста, с двойным
подбородком, с зачесанными назад седыми волосами,
одетый в слегка помятый коричневый костюм. Нет, по¬
жалуй, он все же был похож на того, кем и являлся
на самом деле: на гангстерского босса, выступающего
на слушаниях в Конгрессе при обсуждении пробле¬
мы организованной преступности.
Разумеется, он курил сигару и смотрел на меня не
только подозрительно, но и с нескрываемым отвраще¬
нием. Весь его вид показывал, что он привык решать
дела на более высоком уровне.
— Так что с Маккеем? — спросил он.
Мы втроем сидели за кухонным столом. Телохра¬
нители Дробла остались в гостиной, вместе с Эбби и Луи¬
зой Маккей. Я убрал со стола чашку из-под кофе и остат¬
ки ливерной колбасы. Холодильник то и дело вклю¬
чался и выключался, и его шум создавал иллюзию,
что мы действительно сидим в конференц-зале Рок¬
феллер-центра.
В общем, я рассказал Уолтеру Дроблу то, что я знал
про Томми Маккея. В середине моего рассказа Фрэнк
Тарбок поднялся со стула, и я сразу же умолк, но он
132

всего лишь поставил перед своим боссом чистое блю¬
дечко, чтобы Дробл мог стряхивать туда пепел. Я возоб¬
новил свои объяснения. Дробл сидел молча, с совершен¬
но непроницаемым видом, не сводя с меня глаз.
Когда я закончил, он наконец отвел взгляд и на¬
хмурился, глядя на свою сигару. Казалось, прошло лет
сто или больше, прежде чем он снова посмотрел на
меня и спросил:
— Знаешь, почему я тебе верю?
— Нет,— сказал я.
— Потому что не вижу, где твоя выгода,— объяс¬
нил он.— Я не вижу, как ты можешь заработать
хотя бы десять центов, если я поверю, что Маккей
меня предал. Поэтому я верю тебе.
— Это хорошо,— сказал я.
— А теперь,— продолжил он,— сказать, почему я
тебе не верю?
— Уф,— выдохнул я и заморгал.
— Потому что все это сущая ерунда. Что Маккей
мог делать для Сола? Что Солу было от него нужно?
— Я не знаю.
— Ты не знаешь. И я тоже не знаю. И еще я не
знаю, зачем все это было нужно Маккею. Какую
цель он мог преследовать, предавая меня?
— Он хотел подстраховаться,— предположил я.—
Все очень просто. Он понимал, что ссора между вами
и Наполи близится, к развязке, и рассуждал так. Если
победите вы, он только выиграет — ведь он работал
на вас. Если победит Наполи, он тоже ничего не
потеряет, так как выяснится, что он уже давно тайно
был предан Наполи.
Он задымил своей сигарой, которая, надо признать,1
не пахла, как тлеющий мусорный бак, из чего я сделал
вывод, что она очень дорогая.
— Возможно,— проговорил он, глядя на тлеющий
кончик.— Возможно.— Он посмотрел на Тарбока.—
Приведи сюда его жену.
— Уолт,— сказал Тарбок,— она ничего об этом не
знает. Для нее все это оказалось такой же неожи¬
данностью, как и для нас.
— Возможно,— согласился Дробл.— Вот мы ее об
этом и спросим.
— Я думаю, мистер Дробл, вы можете поверить
мистеру Тарбоку на слово. Он достаточно близко зна¬
ком с миссис Маккей.
133

Тарбок бросил на меня убийственный взгляд,
а Дробл спросил:
— Что это значит, Фрэнк?
Тарбок пробормотал что-то нечленораздельное.
Дробл нахмурился.
— Фрэнк, ты, может, развлекался с этой дамочкой?
Уж не поэтому ли она пряталась целую неделю?
Тарбок вздохнул, метнул в меня еще один взгляд
и с трудом выдавил:
— Ну... Между нами кое-что было.
— Что ж, чудесно,— сказал Дробл.— И чья была
мысль спрятать ее от легавых?
Я уже пожалел, что доставил Тарбоку такие не¬
приятности, но, с другой стороны, за последнюю не¬
делю я окончательно убедился, что единственный спо¬
соб хоть как-то справиться с неразберихой — говорить
правду при каждом удобном случае. Иногда это на
какое-то время осложняло обстановку, но в итоге все же
оказывалось к лучшему."
Я не произнес ни слова, пока Тарбок нехотя объ¬
яснял, что случилось. Дроблу пришлось задать ему кучу
вопросов, но, по крайней мере, Тарбок не врал, и в конце
концов Дроблу все стало ясно.
Правда, это его ничуть не обрадовало. Он сказал:
— Фрэнк, тебе следует больше доверять нашим юри¬
стам. Пусть бы она пошла в полицию и наговорила
про тебя всякой ерунды. Мы бы быстро все уладили.
Маккея убили в понедельник, и, если бы все было как
обычно, легавые уже к среде закрыли бы дело. Но его
жена внезапно пропала, и они ковырялись до самого
четверга. Наши ребята, конечно, убедили остальных,
что жена Маккея просто испугалась оказаться затянутой
в войну между группировками и смылась из города.
Но если бы она не исчезла, все было бы гораздо
проще: вечером в понедельник она заявляет на тебя
в полицию, ты сидишь в камере до вторника, утром
во вторник ты оттуда выходишь, до конца дня они
пишут всякие отчеты и рапорты, а в среду утром дело
уже закрыто и сдано на хранение в архив. Ты заставил
нас потратить полтора дня на ненужные хлопоты.
Тарбок смотрел в пол.
—. Извини, Уолт,— сказал он.— Я просто испугался.
— Ты должен бил прийти ко мне и все рассказать,
Фрэнк. Ты же знаешь, что двери моего кабинета всегда
открыты.
134

— Я не хотел тебя беспокоить.
— Для этого я и существую, Фрэнк. Тебе ведь
известно: я хочу, чтобы организация работала нормаль¬
но, а как она может работать нормально, если каждый
будет в одиночку решать свои собственные проблемы?
Поэтому я всегда готов прийти на помощь, Фрэнк.
Тебе стоило обратиться ко мне.
— Ты прав.— Фрэнк опустил голову еще ниже.—
Надо было мне об этом подумать.
— Ладно,— сказал Дробл и похлопал Тарбока по
руке.— Забудем об этом, Фрэнк. Что прошло, то прошло.
Надо думать о завтрашнем дне.
Тарбок поднял голову.
— Именно об этом я и хотел поговорить с тобой,
Уолт. Вопрос в том, кто же пришил Маккея, если
это не дело рук Наполи.
Дробл нахмурился.
— Что-то я тебя не понял.
— Мы полагали, что это сделал Наполи,— пояс¬
нил Тарбок.— Отплатил нам за тот случай с Короной.
- Дробл бросил на меня быстрый взгляд и преду¬
предил Тарбока:
— Полегче. Тут посторонние.
— Да я не собирался вдаваться в детали, Уолт.
Суть в том, что если Маккей работал на Наполи,
то Наполи не было смысла его убивать.
— Если,— повторил Дробл.— Как нам это узнать
наверняка? — Он снова посмотрел на меня.— Ты уже
знаешь, что я о тебе думаю. Можешь ты убедить
меня в своей правоте?
Я только этого и ждал. Тут же я рассказал ему,
как в меня стреляли в среду вечером, подчеркнув,
что все это произошло в присутствии людей Наполи,
которые сами хотели меня убить, чтобы отомстить за
Томми. Я объяснил, что люди Наполи провели в этой
квартире целый день, а в конце концов и сам он пришел
сюда. Дробл заставил меня описать Наполи, что я и сде¬
лал. От меня не ускользнуло: мой рассказ заставил
Дробла поверить, что Томми действительно вел двойную
игру. Когда я закончил, лицо его сделалось совсем
мрачным.
— Ладно,— сказал он.— Хотя я и не все понял,
ладно.
— Поэтому 'теперь весь вопрос в том,— повторил
Тарбок,— кто же пришил Маккея.
135

— А какая нам разница? — спросил Дробл.
Я знал, что для Тарбока разница есть, но вряд
ли Дробл отнесся бы к его проблемам с сочувствием.
Тарбока волновало, верит ли его подружка ему или нет,
а Дроблу, естественно, было на это наплевать. Я с лю¬
бопытством ждал, какое объяснение придумает Фрэнк
Тарбок.
Сделав непроницаемое лицо, он наклонился к боссу
и сказал:
— Уолт, мы должны это узнать. Это случилось
в нашей организации, и мы не можем закрыть на
это глаза. Кто бы он ни был, этот парень принес
нам немало хлопот. Он почти заставил нас напасть
на Наполи, когда мы к этому еще не совсем подгото¬
вились. Он...
— Заткнись, Фрэнк.
Вспомнив о моем присутствии, Тарбок бросил на меня
взгляд и еще ближе придвинулся к Дроблу.
— Ладно. Ты сам знаешь ситуацию, Уолт. Мне не¬
зачем тебе объяснять.
— Да уж, лучше не стоит.
— Если хотите, я могу подождать в гостиной,—
предложил я.
— Нет,— возразил Тарбок.— Оставайся здесь. Ты
теперь тоже к этому причастен.
— Правильно,— подтвердил Дробл.— Сиди и'не ры¬
пайся.
— Ладно,— сказал Тарбок Дроблу,— я ничего не
буду объяснять. Но ты знаешь, и я знаю, что нам
не нужны неизвестные карты в колоде. Кто-то тут
мутит воду, а мы с ним ничего не можем сделать.
Он пришил Маккея, стрелял в Конвея. Кто следующий
на очереди? Чтобы у нас все не пошло наперекосяк,
надо отыскать.этого парня.
Дробл неохотно кивнул.
— Положим, ты прав. И ты хочешь этим заняться,
так?
Оказывается, я недооценивал Тарбока.
— Да,— сказал он.— К тому же у меня есть и лич¬
ный интерес. Мне бы не хотелось, чтобы Луиза Мак¬
кей считала, что это я пришил ее мужа.
— Да, и еще,— вспомнил Дробл,— что нам делать
с этим парнем?
Он имел в виду меня.
— Я возьму его с собой,— сказал Тарбок.— Он
136

по уши вляпался в это дело, пока я отсиживался
с Луизой.
Дробл посмотрел на меня.
— И последний вопрос. Как ты-то умудрился во
все это вляпаться?
— Я и сам хотел бы об этом поговорить.— И я в
очередной раз рассказал о своих девятистах тридцати
долларах, закончив словами: — Думаю, именно с вами я
и должен был все это обсудить.
— Что?
— Мой выигрыш.
Дробл нахмурился.
— Ав чем дело?
— Я хочу получить эти деньги. Вы до сих пор их
мне должны.
Он покачал головой.
— Ну нет,— сказал он.— Эти деньги мы передали
Маккею. Организация ничего тебе не должна.
— Секундочку,— возразил я.— Может, Томми и по¬
лучил эти деньги, но я-то их- не получил.
— Это нас не касается,— отрезал он.— Если хо¬
чешь, требуй их у вдовы, никто тебе мешать не будет.
Я посмотрел на Тарбока, но тот молчал.
— Ав самом деле, где эти деньги? — спросил я.
Тарбок покачал головой, а Дробл пожал плечами.
Им было наплевать.
— Подождите,— воскликнул я,— это может быть
очень важно. Вы уверены, что Томми получил эти день¬
ги? Может, он их и не видел?
— Наш курьер передал ему деньги в пять тридцать
пять,— сказал Дробл.— Мы уже это проверили.
— А вы уверены? Ну, в вашем курьере?
— Это мой зять,— сухо ответил Дробл.— Он вы¬
соко метит и знает, что дойдет до самого верха. Он
не стал бы убивать Маккея из-за каких-то девятисот
тридцати долларов.
— Гм,— сказал я.— И он был здесь в пять тридцать
пять? И значит, Томми был еще жив, а когда я приехал
сюда — в шесть десять,— он уже лежал мертвый. Про¬
шло тридцать пять минут.
— Он был жив без десяти шесть,— поправил меня
Дробл.— Мы всегда проверяем доставку денег. Из орга¬
низации ему звонили в пять пятьдесят.
— Значит,— подытожил Тарбок,— прошло двадцать
минут.
137

— Как хорошо, что я не пришел к нему раньше,—
сказал я.— А что потом случилось с деньгами?
— Они исчезли,— пожал плечами Дробл.— Наш
полицейский, который присутствовал при обыске, сказал,
что никаких денег в квартире не было.
— И вы ему доверяете?
— Ему нет никакой выгоды врать,— сказал Дробл.—
Если бы полицейские нашли деньги, они бы поделили
их между собой, и наш легавый сообщил бы нам
об этом. Все равно мы бы никак не могли получить
их обратно.
— Значит, деньги забрал убийца.
— Точно,— кивнул Дробл.— Вот тебе и ответ на
твой вопрос. Найди убийцу, и пусть он вернет тебе твои
девятьсот тридцать долларов.
— Ну и ну,— возмутился я.— Я ведь сделал ставку
по всем правилам, и если у вас в организации
какие-то административные проблемы, я не намерен...
— Административные проблемы!
— А как это еще можно назвать? Я не получил
свои деньги, потому что один из членов вашей органи¬
зации их потерял. Вы обязаны восстановить справед¬
ливость.
— Ты собираешься подать на нас в суд? — поин¬
тересовался Дробл.
— Ну хватит,— сказал я.— Эти деньги мне очень
нужны.
— Дело не в деньгах.— ответил он,— а в прецеденте.
Мы не платим дважды, такое у нас правило. Второй
игрок, который выиграл в тот день кучу денег, не пришел
за ними. Он понял ситуацию. Почему бы тебе не посту¬
пить подобным образом?
— Второй игрок? — удивился я.
— Ну. Один парень, который поставил на ту же ло¬
шадь, что и ты. Только он поставил сотню. И у него
вышло три тысячи.
— А кто он?
— Какая разница?
— Не знаю. Я просто спросил. Кто он?
Дробл недовольно повел плечами.
— Откуда мне знать? У Маккея, наверное, где-то
записано его имя...
Он замолчал. Его глаза округлились, и он по¬
смотрел на Тарбока. Фрэнк, удивленно вытаращив глаза,
ответил ему таким же взглядом.
138

— Уолт?
— Будь я проклят! — воскликнул Дробл.— Вот что
этот парень делал для Наполи! Он обворовывал меня
среди бела дня!
Я обрадовался, видя, что Тарбок понимает не боль¬
ше меня. Он спросил:
— Как ты догадался, Уолт?
— Два месяца назад,— сказал Дробл,— Хиггенс из
бухгалтерии сказал мне, что у Маккея есть несколько
особенно везучих игроков. Они всегда ставят на тех лоша¬
дей, которые приносят самые крупные выигрыши. И все
деньги у Маккея уходят на выплаты этим парням. Он
все время был в минусе, но в общей картине это не
бросалось в глаза. Ты понял, в чем дело, Фрэнк? Он сам
делал ставки, когда уже знал результат!
Я усмехнулся. Как здорово! Другими словами, На¬
поли сообщал Томми, какие лошади выиграли скачки,
сразу же после заездов, пока новости еще не передали
по радио. Томми делал ставки на этих лошадей от имени
несуществующих игроков, а вырученные деньги, оче¬
видно, они с Наполи делили пополам. Таким образом
Наполи извлекал деньги из кассы своего конкурента,
понемногу наживаясь за счет Дробла. Возможно, что
кто-то еще из букмекеров Дробла поступал подобным
образом.
— Мистер Дробл,— заявил я,— без меня бы вы этого
никогда не узнали. Наполи подкупал ваших людей ваши¬
ми же деньгами. Теперь вы об этом знаете и можете
принять соответствующие меры. Если бы не я, вы бы
и дальше терпели убытки. Разве эта услуга не стоит
девятисот тридцати долларов? Было бы только справед¬
ливо...
— Да заткнешься ли ты со своими долларами? —
взревел Дробл. Ему сейчас было не до справедливости.
Но тут, к моему удивлению, меня поддержал Тарбок.
Он сказал:
— Уолт, я думаю, Конвей прав. Пожалуй, мы в са¬
мом деле перед ним в долгу. И я думаю, мы и впредь
иногда сможем пользоваться его услугами. Мы можем
себе позволить...
— Чтобы этот ублюдок Наполи продолжал сосать
из меня кровь? Ни за что на свете! И если я еще
раз услышу про эти девятьсот...
Раздался звонок.
— Я открою,— сказал я, поднимаясь со стула. Когда
139

я выходил из кухни, Дробл говорил Тарбоку, что надо
проверить всех остальных букмекеров.
Я был вне себя от злости, но ничего не мог поде¬
лать. Дробл зажал мои девятьсот тридцать долларов,
когда я помог ему сохранить во много раз больше!
Есть же такие жлобы на свете!
Я посмотрел в глазок и увидел Соломона Наполи
в.окружении головорезов, среди которых был и Ральф.
Дроблу я ничем не обязан. Пусть теперь разбирает¬
ся сам. Я распахнул дверь и сказал с легким поклоном:
— Проходите, ребята. Вы как раз вовремя.
	 25

Вы когда-нибудь видели, как сталкиваются два разъ¬
яренных кота? Значит, я могу не описывать встречу
Уолтера Дробла и Соломона Наполи. Замечу только,
что в холле стало тесно из-за головорезов Наполи,
к которым присоединились высыпавшие из гостиной
телохранители Дробла, и я проскользнул обратно на кух¬
ню — довольно удачно для человека, который совсем не
соблюдает диету,— спрятался за холодильник, чтобы не
оказаться на линии огня, если она вдруг появится,
и оттуда стал наблюдать за развитием действия.
Дробл, разумеется, мгновенно вскочил на ноги, как
только увидел появившегося в дверях Наполи. Казалось,
прошло несколько лет, пока они стояли, уставившись
друг на друга, в напряженных позах, как два ковбоя
на поединке в каком-нибудь вестерне. Фрэнк Тарбок так
и остался сидеть на своем месте, положив руки на
стол. Из холла доносился шум и гам, но это происходи¬
ло как будто в другом мире, от которого кухня вме¬
сте со' всеми, кто там находился, была отгорожена
толстой стеклянной стеной.
Первым заговорил Дробл:
— Ты обманывал меня, сукин сын!
Наполи нисколько не утратил своего изящества, но,
казалось, именно это придавало ему особенно угрожаю¬
щий вид. Он сказал:
— А ты был честен, как бойскаут, не так ли?
— Если бы ты тогда не поступил так с Гриффином,
ничего, бы не произошло.
Наполи хотел ответить, но вмешался Тарбок:
140

— Уолт,— напомнил он,— здесь посторонние.
Дробл раздраженно обернулся, недовольный его
вмешательством, перехватил взгляд Тарбока, Тарбок кив¬
нул в мою сторону. И тут все посмотрели на меня.
Никогда я еще так остро не ощущал себя центром
всеобщего внимания. На лбу у меня выступила испари¬
на. Я с трудом удержался, чтобы не застонать.
Я сразу почувствовал, что должен немедленно что-то
сказать, потому что атмосфера вокруг меня резко изме¬
нилась. Напряжение, царившее на кухне, требовало выхо¬
да, и тут на глаза попался я — подозрительный не¬
знакомый тип, явившийся из чуждой им среды. Если бы
они набросились на меня и втоптали в линолеум, на¬
верное, им всем стало бы легче.
— Ну вот,— я попытался изобразить улыбку,—
у вас появилась возможность решить свои разногласия.
Стоит ли портить друг другу жизнь? Нью-Йорк такой
большой, и его хватит на всех. Вам подвернулся прекрас¬
ный случай попробовать прийти к взаимовыгодному
решению. Мистер Наполи, садитесь, пожалуйста, на мой
стул, а я пойду в гостиную. Я понимаю, что ваша
беседа не для чужих ушей. Поэтому я, уф, пойду,
уф, в гостиную,— я начал медленно, но решительно
продвигаться к двери,— где и буду ждать, уф, на слу¬
чай, если вам, уф, понадобится моя помощь.— Я обо¬
гнул Наполи, ни на секунду не переставая улыбаться
и говорить.— Надеюсь скоро услышать, что, уф, вы устра¬
нили все, уф, недоразумения...—И тут я вышел из
кухни.
Все шло успешно. Пока. Я протиснулся между
заполнившими коридор головорезами. У каждого под
пиджаком угадывались очертания пистолета. Все они
хмуро посматривали на меня, но никто меня не остано¬
вил. Они не могли этого сделать, не получив соответст¬
вующей команды из кухни.
Такой команды не поступило. Ни Наполи, ни Дробл
не закричали: «Остановите его!», «Убейте его!», «Верните
его обратно!» или еще что-нибудь в этом роде. Миновав
последнего громилу, я наконец попал в гостиную, где
в разных углах сидели Эбби и миссис Маккей, и в изне¬
можении рухнул в первое попавшееся кресло.
— Уф-ф-ф,— сказал я, не в силах пошевелить рукой.
Эбби подбежала ко мне и шепотом спросила:
— Что там происходит?
— Встреча на высшем уровне,— объяснил я. Глу¬
141

боко вздохнул, вытер пот со лба и выпрямился.—
Наполи и Дробл обсуждают на кухне свои проблемы.
— Там Наполи и Дробл? Оба?
Я кивнул.
— Ты не представляешь, что такое находиться
между ними.
— Еще бы,— сказала она.
Но я не был уверен, что она поняла.
— Знаешь,— продолжал я,— года два назад в какой-
то нью-йоркской газете появилось объявление: желаю¬
щим предлагали выслать уникальное средство от тара¬
канов с приложением инструкций. Я уже не помню,
сколько это стоило, доллар или два. Одним словом,
многие послали деньги и получили пакет, в котором
лежали два обычных кирпича. На одном было написано
«А», на другом — «Б». А инструкция, которая к ним при¬
лагалась, гласила: «Положите таракана на кирпич А и
прихлопните его кирпичом Б». Так вот, сейчас на кухне
я понял, что испытывали при этом тараканы.
Эбби опустилась передо мной на колени и взяла мою
руку в обе ладони.
— Я понимаю,— сказала она.— Должно быть, это
ужасно.
— Единственное, на что я надеюсь,— сказал я,—
что, когда все закончится, им не придет в голову изба¬
виться от лишних свидетелей. Как капитан Кидд, кото¬
рый позаботился о матросах, закопавших его сокровище.
Жаль, что у нас нет твоего пистолета.
— Хорошо, что нет,— возразила она.— Он все равно
бы нам сейчас не помог. У него прицел сбит немного
влево, и к тому же он слишком легкий, им даже
ударить нельзя как следует. А если бы ты только показал
его этим громилам в коридоре, они бы так нашпиго¬
вали тебя свинцом, что осталось бы только покрасить
тебя в желтый цвет и использовать как карандаш.
— Желтый цвет — цвет трусов,— пробормотал я.
Улыбнувшись, она покачала головой.
— Ты смелее, чем кажешься на первый взгляд.
— Я не герой...— начал я, й тут с кухни донесся
чей-то злобный крик.
Мы переглянулись. Затем посмотрели на дверь.
Снова крик. Еще более злобный. Затем два голоса
стали кричать одновременно.
— Я, конечно, свалял дурака, что впустил их всех
сюда,— признал я.— Зачем я только это сделал?
142

— Ты думаешь, мы в опасности? — спросила Эбби.
— Нет,— сказал я.— Просто мы в вольере, полном
голодных крокодилов. Они нервничают. А нам беспо¬
коиться нечего.
— Может, пора отсюда смываться?
— А ты случайно не заметила, сколько народу стол¬
пилось между нами и входной дверью?
— Пожарная лестница,— прошептала она.
— Что?
Она кивком указала мне на окно, возле которого
сидела миссис Маккей. С того момента, когда я вошел,
Луиза Маккей ни разу не шевельнулась. Она не обращала
внимания ни на наш разговор, ни на крики, доносившие¬
ся с кухни,— правда они уже стихли,— вообще ни на что.
Она сидела выпрямившись, сложив руки на груди, губы
ее были плотно сжаты, а неподвижный взгляд устремлен
куда-то в центр комнаты. Казалось, она видит там нечто
такое, что вызывает у нее безоговорочное неодобрение.
Наклонившись к Эбби, я прошептал ей на ухо:
— Пожарная лестница там?	г
—- Да,— шепнула она в ответ.
— Куда она ведет?
— Она ведет из квартиры.
— Это отличное место,— одобрил я.— Пошли.
Я встал, помог подняться Эбби, и мы на цыпочках
направились к окну. Поблизости не было никого,
кроме миссис Маккей. Все так же неподвижно она
смотрела поверх моей головы с таким видом, будто уже
приготовилась меня одернуть, если только я попытаюсь
с ней заговорить. Но я не пытался.
— Извините,— только и сказал я, протискиваясь
между стулом, на котором она сидела, и торшером.
Я раздвинул занавески.
— Что ты делаешь? — спросила вдруг миссис Мак¬
кей.
Я ничего не ответил, так как был занят окном,
которое собирался открыть. Эбби прошептала:
— Мы уходим отсюда. Хочешь пойти с нами?
— Я здесь живу! — сообщила она очень громко.
Я открыл окно, и в комнату ворвался ледяной
ветер. Я совсем забыл, что за окном зима, а я в одной
рубашке. Не говоря уже о мини-юбке Эбби.
— Закрой окно! — закричала миссис Маккей.1— За¬
чем ты его открыл?
— О Боже! — в отчаянии сказал я, закидывая
143

ногу на подоконник.— Эбби, быстрее, пока эта идиотка
не переполошила крокодилов.
Эбби шепотом пыталась вразумить миссис Маккей.
Та опять что-то закричала. Я вылез на пожарную
лестницу, повернулся, сунул голову в окно и громко
зашептал:
— Эбби, давай же!
Миссис Маккей орала вовсю. Неизвестно, зачем ей
было оповещать этих головорезов о наших планах. Эбби
наконец прекратила с ней объясняться и подошла к окну.
Когда я помогал ей перелезть через подоконник, то уви¬
дел, что гостиная быстро наполняется парнями с мрач¬
ными физиономиями и пистолетами в руках.
— Стой! — закричал кто-то.— Остановитесь!
Он что, псих?
	 26

Пять часов вечера, сумерки, небо в тяжелых свин¬
цовых облаках, температура ниже нуля, а я что делаю?
В одной рубашке стою на пожарной лестнице, на высоте
четвертого этажа, а гангстеры кричат мне: «Стой!»
Я уж не говорю про шрам на голове, где меня «царапну¬
ла» пуля.
Конечно, до какого-то момента мы находились в от¬
носительной безопасности. Все были в замешательстве
и хотели сначала выяснить, что происходит, прежде
чем предпринять что-нибудь,— например избавиться от
свидетелей. Но когда Наполи и Дробл обсудили свои
дела на кухне — неважно, пришли они к согласию или.
нет,— оказалось, что мы с Эбби лишние в этой игре.
Мы знали слишком много, чтобы они могли просто
оставить нас в покое, и слишком мало, чтобы мы могли
быть для них полезными. Поэтому, если мы хотели
спастись, нам не оставалось ничего, кроме бегства по
пожарной лестнице.
Она находилась с задней стороны здания, выходящей
во внутренний двор. Насколько я мог видеть, внизу нас
ждал тупик, образованный тремя глухими стенами.
В четвертой стене виднелась дверь, но, похоже, она была
заперта. Я посмотрел наверх, затем снова вниз, затем
в окно — на приближающихся горилл с пистолетами, и,
когда Эбби бросилась было вниз по лестнице, я схватил
ее за руку.
144

— Нет! Вверх!
— Скорее! — закричала она, то ли не расслышав
моих слов, то ли не соглашаясь с ними, и попыталась
спуститься еще на одну ступеньку.
Времени на объяснения не оставалось. Сжав изо
всех сил ее запястье, я рванул ее вверх.
Она упиралась, пыталась вырвать руку, ругалась, но
чувство опасности придавало мне силы, и я лез наверх
по железным ступенькам, таща ее за собой. Так продол¬
жалось до тех пор, пока не раздался первый выстрел.
Звук был довольно странный. Бам-динь-динь-динь-
динь. Пуля срикошетила по ступенькам. Ни в кого из
нас они не попали, но Эбби тут же прекратила
кричать и вырываться.
Здание было в шесть этажей. Мы карабкались на¬
верх, железные перила холодом обжигали пальцы, дул
пронизывающий ветер. Вдогонку нам послали еще с пол¬
дюжины пуль, но ни одна из них не достигла цели.
Решетки пожарной лестницы служили нам защитой.
Наконец мы выбрались на крышу. Я глянул вниз
и увидел двоих бандитов, пытавшихся одновременно
вылезти из окна. Они отпихивали друг друга, и каждый
хотел оказаться первым. Очевидно, они были из разных
банд.
Я обернулся. Эбби стояла, потирая запястье, и гляде¬
ла на меня. Стараясь перекрыть шум ветра, она прокри¬
чала:
— Зачем мы поднялись сюда? Теперь мы в ловушке!
— Тупик! — закричал я в ответ, указывая вниз.—
Оттуда нам не уйти!
— Отсюда нам тоже не уйти!
— Пошли!
Схватив Эбби за другую руку, я снова потащил
ее за собой. Может, она и хотела что-то возразить,
но разговаривать на бегу не так-то легко, поэтому
наш спор временно прекратился.
Мы находились в середине квартала, все дома в ко¬
тором были одинаковой высоты, а крыши подходили
вплотную одна к другой. На всех крышах, кроме ды¬
мовых труб и целых лесов телевизионных антенн, вид¬
нелись выходы лифтовых шахт. Мы побежали, пры¬
гая с одной крыши на другую, и только на третьей
крыше я остановился на секунду и подергал люк чердака.
Заперто. Я снова схватил Эбби за руку, и мы помчались
дальше.
Ю Дональд Уэстлейк
145

На четвертой крыше люк тоже был заперт. И на пя¬
той тоже. Сзади выстрелили, и телеантенна сказала
«пинг». Я оглянулся. На той крыше, с которой мы
начали свой путь, толпилось не меньше десятка банди¬
тов.
— Черт побери! — сказал я.
Мы снова побежали. За спиной у нас раздавалось
«бах-бах-бах», а вокруг нас — «пинг-пинг». Мы побежали
зигзагами, кидаясь то в одну сторону, то в другую.
Чердак на шестой крыше был заперт.
— Черт! — снова сказал я.— Если бы у нас был твой
пистолет, мы бы выстрелили в замок и сбили его.
— Молчи,— задыхаясь, посоветовала мне Эбби.—
Беги.
Я побежал. Я уже не держал Эбби за руку, она
сама бежала рядом со мной. Не знаю, как ей, но мне
было совсем не холодно.
Седьмая крыша. Я толкнул люк, он открылся, и я упал
в проем.
	 27

Эбби трясла меня за плечо.
— Чет!
— Ого,— сказал я, с трудом приподнимаясь и са¬
дясь.— Ничего себе.	v
— Ты в порядке?
— Похоже, у меня отнялись ноги.
С помощью Эбби я кое-как встал, цепляясь за
стену.
— Надо быть осторожнее,— заметила Эбби.— Ты
же меня до полусмерти напугал.
— Я как-то не подумал об этом,— признался я,
ощупав руки и ноги и повертев шеей. Вроде бы
все было цело.
— Ты можешь бежать? — спросила Эбби.
— Да,— ответил я, поднимаясь по лестнице вверх.
— Не туда! — закричала она.— Мы оттуда только
что спустились!
— Я знаю. Вызови лифт.
Поднявшись на несколько ступенек, я закрыл люк
и задвинул щеколду, а потом осторожно спустился
вниз, с трудом удерживаясь на ногах.
146

Лифт еще не пришел.
— Он был на первом этаже,— объяснила Эбби и,
взглянув на табло возле кнопки вызова, добавила: —
Сейчас он на четвертом.
Сверху заколотили в крышку люка.
— Интересно, будут ли они стрелять,— пробормотал
я, глядя наверх.
В это время раздался выстрел, люк ответил «нг-нг-
нг», но не открылся.
Наконец появился лифт. Я ткнул в кнопку первого
этажа. Наверху снова выстрелили. Кабина лениво по¬
ползла вниз.
— Где твоя машина? — спросил я.
— На стоянке возле Сорок восьмой улицы. Ноу меня
нет с собой квитанции. У меня нет с собой сумочки.
У меня вообще ничего нет.
Я похлопал себя по заднему карману. Бумажник
на месте. Хорошо, что я уже надел свою одежду.
Единственная проблема заключалась в том, что одежды
этой было маловато.
— Будем надеяться, что тебя там запомнили.
Но Эбби не была в этом уверена.
— Там огромная стоянка, и работает на ней че¬
ловек сто. Вряд ли они могли меня запомнить.
Лифт миновал третий этаж.
— Нам нужна машина,— сказал я.— Мы не можем
бегать по улицам. Если те парни нас не прикончат,
мы просто замерзнем насмерть.
— Слушай, Чет, а если они все за нами гонятся,
и в квартире никого не осталось? Тогда ;мы можем
вернуться обратно и забрать наши вещи.
— Эбби,— попросил я,— перестань молоть чушь.
— Я просто фантазировала.
Мимо нас медленно проплыл второй этаж.
— Нам нужна машина,— повторил я, уставившись
на дверь лифта. Я знал, что без машины нам не
спастись.
Дверь лифта открылась. Первый этаж.
— Что нам делать, Чет? — спросила Эбби.
Она надеялась на меня. Я взглянул на нее и ответил:
— Бежать. Потом что-нибудь придумаем.
— Слушай!
Топот ног по лестнице. Я уже и сам его слышал.
Не помню, в который раз я схватил Эбби за руку,
и мы побежали.
10*
147

Спускаясь в лифте, мы немного остыли, а когда,
в мокрой от пота одежде, вышли на улицу, в лицо
нам ударил холодный ветер.
— Ничего себе! — крикнул я.
— В-в-в-в-в-в,— сказала Эбби.
Я посмотрел направо как раз в тот момент, когда
трое парней, стоявших на тротуаре возле подъезда
Томми, увидели нас и стали говорить что-то друг другу,
тыча пальцами в нашу сторону. В любую секунду
они могли перестать жестикулировать и броситься за
нами в погоню. Я повернулся и побежал налево,
продолжая держать Эбби за руку. Она скользила за
мной по снегу, словно мчалась за катером на водных
лыжах.
Добежав до Девятой авеню, я на секунду обернулся.
Трое громил уже добежали до дома, из которого
мы вышли, и к ним присоединились остальные бан¬
диты, высыпавшие из подъезда.
Выбирая направление, я руководствовался двумя
вескими соображениями: во-первых, справа стояли те
ребята, во-вторых, свернув налево, мы могли не пересе¬
кать мостовую. Других причин у меня не было. Одним
словом, мы бежали куда глаза глядят.
Жителей Нью-Йорка ничем не удивишь. В середине
января, в пять часов вечера, два чудака без пальто
и шапок мчатся как сумасшедшие по Девятой авеню,
по тротуару, где прогуливаются толстые женщины, бе¬
гают дети, где люди, возвращающиеся под вечер домой,
спокойно поджидают автобусов,— и, похоже, никто из
них не обратил на нас никакого внимания. Может,
какой-нибудь впечатлительный мальчишка сказал своему
приятелю: «Эй, посмотри-ка на этих психов»,— и его
интерес тут же угас.
Теперь „я мчался просто по прямой и, оказавшись
на углу Сорок седьмой улицы, отбросил всякую осто¬
рожность и рванул напрямик через проезжую часть.
Я даже не взглянул на светофор, и поэтому мы сразу
же чуть не угодили под колеса. Водитель дал по
тормозам, я налетел на капот, а сзади на меня налетела
Эбби.
Он опустил, стекло, высунул голову и закричал:
— Ты что, ослеп? Не видишь, куда прешь?
Он, разумеется, был прав, но я вовсе не собирался
признавать это. Только я хотел ответить ему как сле¬
дует, как вдруг узнал машину. Не водителя, а машину.
148

Я когда-то сам на ней ездил. Она принадлежала
«В. С. Гот Сервис Корпорейшн».
Конечно! Такси!
— Отвези нас...— начал я.
— Ты что, не видишь, что я еду в парк? — Он про¬
тянул в окно руку, указывая на табличку.
— Твой парк на пересечении Одиннадцатой авеню
и Шестьдесят пятой улицы,— сказал я ему,— а именно
туда нам и надо.
Обежав машину кругом, я открыл заднюю дверцу.
В конце квартала показались бандиты, которые, отду¬
ваясь на ходу, всей толпой бежали в нашу сторону.
Это было настолько необычное зрелище, что кое-кто
из прохожих даже посмотрел им вслед.
Эбби пулей влетела в машину, я последовал за ней.
— Это ваши друзья? — спросил водитель.
— Она решила сбежать со мной из дома,— объ¬
яснил я.— А это ее братья.
Он всмотрелся в бегущих гангстеров, удивленно
поднял брови и наконец двинулся с места.
Полквартала мы ехали молча. Потом он вдруг сказал:
— Не делай этого.
Я посмотрел на его затылок.
— Чего не делать?
— Не женись,— пояснил он.— Вот я женился, и что
.из этого получилось?
— Смотря на ком жениться,— сказал я.
Он поймал в зеркальце мой взгляд.
— Ты пытаешься острить по поводу моей жены?
С такими идиотами лучше не объясняться. Я ответил:
— Нет.— И стал смотреть в окно.
Естественно, на Десятой авеню мы остановились
на красный свет. Я уже шесть лет регулярно останав¬
ливаюсь здесь у светофора, и вообще четыре с половиной
года из этих шести лет я провел на перекрестках,
дожидаясь, пока загорится зеленый свет. В заднее
окно я увидел, как бандиты выбежали из-за угла. Они за¬
дыхались, размахивали руками, их пальто были расстег¬
нуты, а галстуки развевались на ветру.
Вспыхнул зеленый свет, мы пересекли Десятую
авеню и добрались до Одиннадцатой, где, разумеется,
опять застряли на перекрестке.
— Вы, ребята, без пальто едете,— отметил таксист.
Очевидно, он уже простил меня за неудачную репли¬
ку по поводу его женитьбы.
149

— Мы очень спешили,— объяснил я.
— Наверное, вы отправляетесь в Майами.
— Точно,— подтвердила Эбби и, улыбнувшись, сжа¬
ла мою руку.
— Я бы тоже не отказался туда смотаться,—
сказал таксист.
Дождавшись зеленого света, мы повернули напра¬
во и, миновав еще один квартал, выехали на Сорок вось¬
мую улицу, где опять остановились на красный свет.
— Самолетом летите? — поинтересовался таксист.
— Конечно,— кивнула Эбби.
— А туда больше ничем и не доберешься,—
сообразил он.— Правильно?
— Правильно.
Зажегся зеленый. Мы проехали восемь кварталов и на
Пятьдесят шестой улице снова остановились перед све¬
тофором. Пока мы добрались до Шестьдесят пятой
улицы, мы проехали, не останавливаясь, только три
светофора, а водитель попался до ужаса болтливый.
За это время он успел нам поведать, что и сам два
раза летал на самолете, что тоже бывал в Майами
и что его шурин открыл на Лонг-Айленде мойку машин,
а он сдуру отказался войти в пай и теперь готов себя
за это убить.
Я тоже был готов его убить. Когда ты ведешь такси,
пассажир сам должен решить, поговорить ему с тобой или
нет. Если кто-то начинает со мной разговор, конечно,
я ему отвечаю. Но я не лезу со своей болтовней
к людям, которые хотят помолчать.
Тем не менее в конце концов мы приехали в гараж,
и тут он спросил:
— А чего это вы сюда приехали? Вам разве не
в аэропорт?
— Прежде всего мы хотим обвенчаться,— объяс¬
нил я.
— А,— сказал он.
С такими умственными способностями он осознает
не раньше чем через три-четыре дня, что здесь по¬
близости нет ни одной церкви.
Я дал ему хорошие чаевые, потому что сам люблю,
когда мне дают хорошие чаевые — только не советы,
на какую лошадь поставить! — и мы вылезли из машины.
Он загнал такси в гараж, а я сказал Эбби:
— Видишь ту бензоколонку? Подожди меня там.
Я заберу тебя через пару минут.
150

— Что ты собираешься делать? — спросила она, сту¬
ча зубами.
— Взять машину.
— Ты собираешься украсть такси?
— Зачем мне его красть? Я здесь работаю. Просто
распишусь и возьму.	\
— А...— Она улыбнулась.— Конечно. Как просто.
— Отправляйся туда и зайди пока в помеще¬
ние,— сказал я.— Ты уже вся посинела от холода.
— Слава Богу, что я хотя бы в сапогах,— вздохну¬
ла она и, повернувшись, заспешила к бензоколонке.
Я посмотрел ей вслед и тоже порадовался за нее.
Было просто здорово, что сапоги доходят ей почти
до талии, потому что ее мини-юбка едва достигала
ног.
Я зашел в гараж. Диспетчер сделал мне замечание
за то, что я не выходил на работу несколько дней,
но, в общем, я был не самым нерадивым работником,
так что он не слишком ко мне придирался. Я распи¬
сался в табеле и, когда шел за машиной, встретился
с парнем, который нас привез. Он нес диспетчеру
свой путевой лист. Парень удивленно уставился на меня:
— А где твоя девушка?
— Я послал ее к черту,— ответил я.— Мне не
понравилась ее семья.
Выходя из гаража, я чувствовал спиной, как он
смотрит мне вслед.
	 28

Парень, работающий на заправочной станции, много¬
значительно ухмыльнулся, когда Эбби запрыгнула в ма¬
шину, и я тут же дал газу. Она хотела сесть
на переднее сиденье, но я указал ей на заднее и, как
только мы тронулись, сразу включил счетчик. Я не хотел,
чтобы именно сейчас меня остановил какой-нибудь ле¬
гавый.
— Тебе не нужно заправиться? — спросила Эбби.
— Эта заправочная — не «Суноко».— Я посмотрел
на прибор.— К тому же у меня полный бак.
— Тут холодно.
— Через пару минут станет тепло.
— А куда мы сейчас едем?
151

— Понятия не имею,— ответил я.— Ни малейшего
представления. Тут недалеко есть одна забегаловка,
где я обычно обедаю, давай заскочим туда и немного
перекусим. А заодно обсудим наши планы.
— Отлично,— согласилась Эбби.
Так мы и сделали. Оказавшись в толпе, мы немного
расслабились. Я заказал кофе и гамбургеры. Когда их
принесли, Эбби сказала:
— От этого жутко толстеют, Чет.
— Когда за тобой охотятся вооруженные банди¬
ты,— заметил я,— о диете можно не думать.— И я впил¬
ся зубами в свой гамбургер.— Очень вкусно.
— Ладно. Но когда это все закончится, тебе все-
таки придется сесть на диету.
— К тому времени, когда все это закончится,—
ответил я,— я без всякой диеты стану ужасно худым.
Если,’ конечно, я все еще буду жив. Хватит об этом,
Эбби. Давай лучше поговорим о том, что нам делать
дальше. Как ты думаешь?
Она отпила кофе.
— Не знаю, Чет. Кажется, я уже больше ни о чем
не могу думать.
— Что, если мы найдем убийцу? — спросил я.— Что,
если мы распутаем это дело и как-нибудь дадим банди¬
там понять, что мы не собираемся никому расска¬
зывать о том, что мы услышали...
— Я ничего не слышала,— перебила Эбби.
— Хочешь вернуться обратно и сказать им об этом?
— Нет,— отказалась она.
— Нам просто чертовски повезло, что мы до сих пор
еще живы,— сказал я.— И Наполи, и Уолтер Дробл
хотели сначала разобраться, в чем дело, а потом уже
принимать решения, но с самого начала было ясно, что
мы для них — досадная помеха, избавившись от кото¬
рой они почувствуют себя гораздо спокойнее.
— Одного я до сих пор не могу понять: зачем
ты впустил в квартиру вторую банду, Наполи и
его людей, когда Дробл и все остальные были уже
там?
— Я мог только догадываться, что произойдет,
если _я их впущу,— объяснил я,— но я точно знал, что
произойдет, если я их не впущу. Они бы выломали
дверь и, вероятно, начали бы стрельбу. Люди Дробла,
разумеется, ответили бы тем же, а мы бы оказались
в самом центре небольшого сражения. Открыв дверь,
152

я выиграл время, а значит, получил шанс. К тому же
ничего другого мне не оставалось делать.
— Ладно,— сказала она,— а что теперь? У тебя есть
какие-нибудь идеи?
— Есть одна, но я не очень-то уверен, что она
мне нравится.
— Какая?
— Детектив Голдерман.
Она непонимающе посмотрела на меня.
— Я думаю, мы можем ему доверять,— пояснил
я.— Он уже несколько раз встречался со мной и ничего
плохого мне не сделал. Кроме того, не забывай, что
он расследует это дело. Если мы расскажем ему обо
всем, что с нами произошло, и он сопоставит это
с тем, что знает сам, то, возможно, у него что-то и полу¬
чится. А пока что он сможет нас где-нибудь спрятать.
Мы с тобой дилетанты, Эбби. Пришло время передать
дело в руки профессионала.
Не знаю, убедил ли я ее, но, говоря всё это,
я убедил сам себя. Я и раньше об этом подумывал,
но совсем не был уверен в том, что рассуждаю
правильно, а теперь, когда я высказал -свою мысль вслух,
она показалась мне просто великолепной. Поэтому, от¬
бросив сомнения, я заявил:
— Если ты не возражаешь, я сейчас же пойду позво¬
ню ему и договорюсь встретиться где-нибудь — напри¬
мер, здесь.
— Не знаю,— проговорила она, нахмурившись.—
Я никому не доверяю.
— Да ведь и я тоже. Но мы сейчас в таком по¬
ложении, что просто вынуждены кому-нибудь довериться,
хотим мы этого или нет. Я ведь тебе уже говорил,
Голдерман несколько раз имел возможность арестовать
меня, но так этого и не сделал. Я думаю, мы можем
быть уверены, что это не он убил Томми и не он стрелял
в меня, а значит, у нас нет причин ему не доверять.
— Наверное, ты прав,— вздохнула Эбби.— Ладно,
попытайся. Только внимательно прислушайся, как будет
звучать его голос.
— Не беспокойся. За последнюю неделю я стал та¬
ким же параноиком, как и ты.
— Ну и прекрасно, это даст тебе возможность
прожить еще год-другой.
— М-да,— сказал я, сунул в рот кусок гамбурге¬
ра, запил его кофе и встал из-за стола.
153

Телефонные будки находились в глубине зала. Я про¬
шел туда, нашарил в кармане десять центов и позвонил
сначала в справочную, чтобы узнать телефон полицей¬
ского участка того района, где жил Томми. Затем
набрал этот номер и спросил детектива Голдермана
из отдела убийств.
— Сегодня его нет.
— Вообще нет?
— И не будет до завтрашнего утра. Могу я вам
чем-нибудь помочь?
— Мне нужен лично детектив Голдерман. Вы не
знаете, где я могу его найти?
— Подождите.
Я ждал. В будке стало душно. Я приоткрыл дверь,
и свет сразу погас. Я закрыл дверь — свет загорелся,
но в будке опять стало душно. Приходилось выбирать
одно из двух: либо свет, либо воздух. Я выбрал
второе и полностью открыл дверь.
Тут в трубке снова раздался голос дежурного,
и я закрыл дверь, чтобы меня никто не подслушал.
— Он дома,— сообщил мне полицейский.— Я могу
дать вам его телефон.
— Хорошо. Спасибо.
— У вас есть карандаш?
— Нет. Я постараюсь запомнить.
— Ладно. Он живет на Лонг-Айленде, в Вестбури.
Код района 516.
— Да. Я знаю.
— Хорошо. Его номер — ЕД 3-38-99.
Я посмотрел на диск телефона. Е и Д были на
тройке, значит, его номер — 333-38-99.
— Запомнил,— сказал я.— Спасибо.
Я позвонил в Вестбури. Телефонистка сказала,
что это стоит двадцать центов. Я бросил в щель
четвертак. После шестого звонка трубку подняла женщи¬
на. Я попросил ее позвать детектива Голдермана. Она
ответила:
— Он недавно прилег отдохнуть. Это срочно?
— Ну,— сказал я,— я могу позвонить, когда он прос¬
нется.
— Я разбужу его в шесть.
— Отлично,— сказал я.— Я перезвоню после шести.
— А кто его спрашивает?
— Извините, но мне бы не хотелось называть своего
имени.
154

Я повесил трубку. Жаль, конечно, если я показался
ей грубияном, но я твердо решил не называть себя
раньше времени. Так, на всякий случай.
Вернувшись за столик, я пересказал разговор Эбби.
Она спросила:
— И что мы будем делать? Сидеть здесь до шести
часов?
- Ну уж нет. Мы поедем к нему домой. Прямо
в Вестбури.
— У тебя есть его адрес?
— У меня есть его номер телефона.
— Ну и что?
— А как ты думаешь,— спросил я Эбби,— сколько
Голдерманов с одним и тем же номером телефона
числится в телефонном справочнике?
— О! — воскликнула она.— Извини, я и не подумала
об этом.
— Допивай свой кофе и пошли.
Она посмотрела в окно.
— Опять этот холод. Бррр...
И я был с ней совершенно согласен.
	 29

Оказалось, что детектив Голдерман живет в чудес¬
ном доме, обшитом досками в стиле «кейп-код», на
тихой улочке в Вестбури. Мы добрались туда без двадцати
пяти семь и припарковали машину возле забора. На
расчищенной от снега площадке перед гаражом стояли
«фольксваген» и «понтиак». Если в центре города от
прошедшего снегопада не осталось и следа, то здесь,
в пригороде, повсюду высились сугробы.
На улице уже совсем стемнело, а в доме горел
свет. Мы вылезли из такси и дрожа добежали до двери.
Я нажал на кнопку звонка, и, пока дверь не распахну¬
лась, мы с Эбби дружно приплясывали на морозе.
Нам открыла привлекательная женщина лет сорока
в брюках, шерстяном свитере и фартуке с оборочками.
Удивленно глядя на нас, она сказала:
— Вы, наверное, замерзли. Проходите.
— Да,— ответил я, а Эбби добавила:
— Спасибо.
Женщина закрыла дверь, и я сказал:
155

— Это я вам звонил час назад.
— И не назвали свое имя,— вспомнила она.— Мы
с Эрни никак не могли догадаться, кто бы это мог
быть.
— Теперь я его назову: Честер Конвей. А это мисс
Эбби Маккей.
Жена Голдермана нахмурилась.
— Могла я уже где-то слышать ваши имена? Эбби
и Чет. Как Бонни и Клайд?
— Нет, мы, скорее, жертвы.
— Звучит довольно загадочно,— заметила она.—
Проходите и садитесь, я позову Эрни.
— Спасибо.
Просторная, современно обставленная гостиная
Голдерманов показалась нам очень уютной. Я бы не ре¬
шился закурить здесь даже за тысячу долларов,
такой чистотой блистало все вокруг. Мыс Эбби присели
на краешек дивана, а миссис Голдерман ушла за своим
Эрни.
— Все это как-то успокаивает,— шепотом сказала
Эбби.
Я посмотрел на нее.
— Что — это?
— Ну, все это. Чистота, уют, порядок. Умеренность
во всем. Сам знаешь.
— Я понял, что ты хотела сказать. Да, ты права.
— Видел бы ты мою квартирку в Вегасе.
— Не похожа на эту?
Эбби закатила глаза.
— О-о! Она выглядит как бордель после драки.
— А нашу квартиру мой отец содержит в чистоте,—
сказал я.— Конечно, это получается у него не так, как
у женщины.
— Смотря у какой женщины.
Я посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что, если бы я пригласил тебя
к себе домой, ты бы не стала поддерживать там
порядок?
— Это зависит от того, с какой целью ты бы
пригласил меня к себе,— объяснила она и, посмотрев
через мое плечо, сказала: — Здравствуйте.
Я обернулся и увидел детектива Голдермана. На
нем были светлые брюки, зеленая рубашка и белые
спортивные туфли. Выглядел он как-то по-летнему
и казался совсем не похожим на того мрачного,
156

зимнего полицейского, с которым я встречался в засне¬
женном Нью-Йорке.
— Итак, это ты.
— Да, сэр.— Я встал.— Я пришел, чтобы рассказать
вам очень долгую историю.
— Тогда тебе надо выпить,— сказал он.— Пой¬
демте.
Он вышел. Мы с Эбби переглянулись, пожали плеча¬
ми и последовали за ним. Миновали столовую, прибран¬
ную так тщательно, что она смахивала на магазинную
витрину, вышли в холл, стены которого были увешаны
гравюрами, изображающими сцены утиной охоты.
— Секундочку.— Голдерман пересек холл и заглянул
в открытую дверь ослепительно чистой кухни.— Мы
будем внизу, Мэри,— сообщил он жене.
Затем вернулся к нам, распахнул дверь и жестом
пригласил спуститься по лесенке.
— Это моя гордость,— сказал он, прикрыв дверь
и спускаясь за нами следом.— Закончил отделку этой
осенью.
В подвале была устроена комната для отдыха. Можете
себе представить? Стены, обшитые сосновыми досками,'
покрытый звуконепроницаемыми плитами потолок, зеле¬
ный ковер на полу. Мишень для стрельбы. Стол для
пинг-понга. Телевизор, радио, проигрыватель. Рядом, на
полке,— не меньше сотни пластинок. И конечно же бар.
Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Пре¬
красный бар, в котором есть все, чему положено быть
в баре. Наклейки с рекламой разных сортов пива.
Салфетки с рисунками. Палочки для размешивания кок¬
тейлей в стаканчиках, имеющих форму пивного бочон¬
ка. Пивные кружки в виде фигурок гномов.
Я мог бы продолжать в том же духе, но лучше я не
буду этого делать. Стойка, полки со всевозможными
бутылками, стаканы, пепельницы... Нет, пожалуй, хватит.
Достаточно сказать, что( мы с Эбби онемели от,
изумления.
— Присаживайтесь,— пригласил детектив Голдер¬
ман, заходя за стойку.— Что желаете выпить?
Табуреты были деревянные, с фиолетовыми си¬
деньями.
— Я бы выпил виски с содовой, если у вас есть.
— Конечно есть. А вы, мисс Маккей?
— Яичный коктейль,— сказала она с невинной улыб¬
кой.
157

Ай да Эбби! Я хотел легонько стукнуть ее по ноге,
но мне стало интересно, как наш радушный хозяин
выпутается из этой ситуации.
Он и глазом не моргнул.
— Прекрасно.
Повернувшись к столу, он выдвинул ящик и принялся
листать книгу с рецептами. Если бы мы в это время
болтали друг с другом, как и положено посетителям
бара, мы бы этого и не заметили.
Разумеется, сначала он занялся яичным коктейлем,
забыв о моем виски. Все необходимое было у него
под рукой. Из небольшого холодильника под стойкой
он достал бутылочку лимонного сока. Осмотрелся,
сказал:
— Сейчас я вернусь,— и поспешно поднялся по
лесенке.
— Не очень-то красиво с твоей стороны,— про¬
шептал я.
— Я знаю,— пробормотала она.— У меня это вырва¬
лось само собой.
— Могла бы придержать свой язык.
— О, Чет, не будь таким занудой.
— Противная девчонка,— не унимался я, но в этот
момент вернулся детектив Голдерман. Он нес миску,
в которой оказался яичный белок. Вот молодец!
То, что он поставил перед Эбби, выглядело как
самый настоящий яичный коктейль; и, когда она сделала
первый глоток, по выражению ее лица я понял, что
и на вкус он как настоящий.
— Чудесно,— одобрительно сказала она.— Просто
замечательно.
Детектив Голдерман засиял от удовольствия.
— Приходится иногда заглядывать в книгу с рецеп¬
тами,— заметил он, наливая содовую в стакан с виски.—
Скажешь, когда будет достаточно, Честер.
— Достаточно.
Он придвинул ко мне стакан, убрал содовую и лимон¬
ный сок на место, сполоснул миску в раковине, налил
себе рюмку бренди, отпил глоток, поморщился, облоко¬
тился на стойку бара и сказал:
— Ну что ж. По-моему, Честер, ты хотел мне
что-то рассказать.
— Я хочу рассказать вам все,— ответил я.
И рассказал все с самого начала.
Он слушал спокойно и перебил меня только один
158

раз, когда я сказал, что убийца Томми стрелял в меня
из того же пистолета. Он поправил:
— Нет, не из того же. Тот пистолет мы нашли
сразу же, в день убийства.
- Да?
— Да. В мусорном баке за углом. Никаких отпечат¬
ков пальцев, естественно.
— Естественно.
— Тебе повезло, что в тебя стреляли из другого
пистолета.— Он кивнул на мою рану и пояснил: —
Иначе ты бы так легко не отделался. В Маккея выстре¬
лили из автоматического пистолета сорок пятого калиб¬
ра. Если бы пуля, которая чиркнула тебя по голове,
была тоже выпущена .из него, ты бы до сих пор искал
верхушку своего черепа.
— Не надо так говорить,— попросил я, невольно
дотрагиваясь до верхушки своего черепа и радуясь,
что она все еще на месте.
— Ну ладно,— сказал он.— Продолжай.
И я продолжил, а когда мой рассказ был окончен,
Голдерман спросил:
— Честер, почему ты сразу не рассказал мне все?
Ты бы избавил себя от множества хлопот.
— Наверное,— вздохнул я.
— Теперь за тобой охотятся не только две шайки
профессиональных головорезов, но и безжалостный
убийца-любитель.
— Любитель? — переспросил я.
— Несомненно. Все указывает именно на это.
Он расправился с Маккеем в приступе ярости...
— А пули «дум-дум»?
— Еще одно доказательство,— ответил он.— Про¬
фессионалу они ни к чему — он уверен, что не промах¬
нется. К тому же профессионал старается сделать свою
работу чисто. Нет, это был какой-нибудь псих, который
накануне убийства сидел у себя дома за кухонным
столом и бормотал под нос разные ругательства, заряжая
пистолет иЧ не зная еще, будет он стрелять или нет.
— Но как вообще он мог узнать о пулях «дум-дум»?
— А как ты о них узнал? — спросил он.
Я пожал плечами.
— Не знаю. Видел в кино или по телевизору.
— И он тоже.
— Вопрос в том,— вмешалась Эбби,— сможете ли
вы нам помочь?
159

— Вы хотите найти убийцу? И хотите, чтобы обе
банды от вас отвязались?
— Пожалуй,— сказал я.
— Я постараюсь что-нибудь сделать. Знаете, дело
об убийстве Маккея закрыли.
— Мы знаем. В четверг вечером. Не очень-то долго
вы им занимались.
— В полиции не хватает людей,— объяснил он.—
И если не удается сразу найти неопровержимые улики,
да к тому же убитый ничего особенного из себя не
представляет, дело закрывают быстро.— Повернувшись
к Эбби, он сказал: — Извините, мисс Маккей, я понимаю,
что для вас Томми Маккей был особенным человеком,
но для полиции его гибель — всего лишь очередное
убийство. И никаких улик. Ну, правда мы не знали
всего того, что вы сейчас мне рассказали. Возможно, это
4 как-то повлияет на ход деЛа. Пойду позвоню в участок
и сейчас же вернусь.
— Только не говорите своему начальству, где мы
находимся, мистер Голдерман. Нам не нужна защита
полиции, я имею в виду — такая, как обычно.
Он улыбнулся.
— Опасаетесь, что кто-нибудь из полиции работает
на мафию? Возможно, вы и. правы. Не беспокойтесь.
Я сам о вас позабочусь.
— Спасибо.
— Не за что.— Выходя из-за стойки бара, он пред¬
ложил: — Если хотите, наливайте еще.
— И еще один вопрос,— сказал я.
— Конечно, Честер.
— Когда вы приходили ко мне домой, вы назвали
четыре имени. С троими из обладателей этих имен я
уже познакомился, а с четвертым все еще нет.
Он кивнул.
— Багс Бендер.
— Да. Кто он?
— Это уже не. имеет для тебя значения,— ответил
Голдерман.— Похоже, этот человек был наемным убий¬
цей и время от времени работал то на Наполи, то
на Дробла. Два месяца назад он исчез, и мы долго
ничего о нем не знали. Но на прошлой неделе он
нашелся.
— О,— сказал я.
— В куче мусора на городской свалке,— пояснил
он.— Он лежал там уже давно.
160

— О,— повторил я.
— Поэтому ты с ним и не встретился,— закончил он,
улыбнулся и ушел.
— Какая чудесная история,— пробормотала Эбби.
— Мне она тоже понравилась.
— Да.— Она повернулась на стуле, осматривая
комнату.— Шикарное местечко.
— Могу поспорить,— сказал я,— что, если ты
пробьешь эту стену и начнешь копать туннель, то,
прежде чем ты достигнешь берега океана, тебе придется
пройти через три сотни таких же подвалов.
— Чего тут спорить,— вздохнула она.— Но откуда
у них такие деньги? Голдерману и за двадцать лет
столько не заработать.
— У него закладная на дом,— предположил я.
— Наверное.
— А кроме дома? Что ты думаешь о нем самом?
Повернувшись к стойке, она взяла свой бокал и
сказала:
— Ну что ж. Он хочет выглядеть необыкновенно
догадливым, проницательным сыщиком, но вряд ли он
такой на самом деле. Это все напускное.
— Тебе так кажется потому, что мы сидим у него
дома,— возразил я.— Если ты хочешь знать, какой он
на самом деле, тебе надо было бы с ним встретиться
в пятницу, когда он вытащил Ральфа из шкафа.
Она усмехнулась.
— Представляю себе эту картину.
Я нахмурился.
— Странно,— сказал я, уставившись на полку бара.
Эбби проследила направление моего взгляда.
— Что странно? Эта надпись — «Бар»?
— Нет,— медленно проговорил я.— Если дело об
убийстве Томми закрыли еще в четверг, почему детектив
Голдерман пришел в его квартиру в пятницу?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Может, он все-таки хотел задать еще
несколько вопросов.
— Кому?
— Ну, мне. Или Луизе.
— А почему же он не задал их? Кроме того, он
знал, когда состоятся похороны. Знал, что все родст¬
венники Томми будут там. Он пришел в это время,
полагая, что в квартире никого нет.
Эбби уставилась на меня.
11 Дональд Уэстлсйк	161

— И что это значит?
— Я припоминаю... Уолтер Дробл сказал, что один
из их легавых присутствовал при обыске.
— Ты хочешь сказать... Голдерман...
— Возможно, ему не надо было брать закладную
на дом,— заключил я.
— Но... что ему было нужно в квартире Томми?
— Скорее всего, он опасался, что там остались какие-
нибудь улики, указывающие на его связь с бандой
Дробла. Например, расписка или что-нибудь в этом роде.
А может, сам Дробл приказал ему еще раз обыскать
квартиру.
Эбби с отвращением посмотрела на свой яичный
коктейль.
— А вдруг он задумал нас отравить?
— Он не убийца,— невольно улыбнулся я.—
Убийца — кто-нибудь из банды, теперь я в этом уверен.
Если бы Голдерман стрелял в меня в среду вечером,
ему было проще всего исправить свой промах в пятницу
после ухода Ральфа.
— Так в чем проблема, Чет?
— Проблема в том, кому он сейчас звонит.
— О Боже! — Она вскочила со стула.— В барах
всегда есть телефон.
— Я уже посмотрел,— ответил я.— Этот бар —
исключение.
— Ну-ка...— Она обошла стойку.— Иногда его
прячут... Вот он! — Она достала откуда-то снизу аппарат
и поставила его на стойку.
— Осторожно,— предупредил я.
— Конечно.
Эбби медленно подняла трубку, и я сразу услышал
голоса. Она прижала трубку к уху, закрыла микрофон
ладонью и стала слушать. Ее глаза при этом открыва¬
лись все шире и шире. Я нетерпеливо махнул рукой,
чтобы она поскорее объяснила, с кем и о чем говорит
Голдерман. Эбби энергично тряхнула головой, показывая,
что я должен потерпеть. Но я не мог спокойно ждать,
и наконец она произнесла одними губами:
— Фрэнк Тар-бок.
— О! — громко сказал я, и она снова затрясла
головой.
Я закрыл рот рукой.
И все-таки — о! и о! и еще раз о! Хотя я думал
об этом, даже был в этом уверен, я все равно надеялся,
162

что ошибаюсь. Потому что, если я прав, мы должны
снова куда-то бежать, чтобы спастись, а нам некуда
больше пойти. Совсем некуда.
Эбби осторожно повесила трубку, быстро спрятала
телефон под стойку, вернулась на свое место и тихо
сказала:
— Он не хочет, чтобы это случилось здесь. Его жена
ничего не знает. Ему приказали отвезти нас в какое-то
место. Какой-то дом в Вавилоне.
— А дальше? — спросил я, хотя мог бы'и не спра¬
шивать.
— Тарбок стал объяснять, что лучше всего это сде¬
лать в порту, а Голдерман оборвал его и сказал, что
ничего не хочет об этом знать.
Я вспомнил, как еще недавно мы с Тарбоком пожали
друг другу руки, договорившись вместе искать убийцу.
Что ж, наш тандем быстро распался.
Мы услышали, как наверху открылась дверь. Соско¬
чив с табурета, я сказал:
— Когда он сядет, отвлеки его внимание.
— Что ты хочешь сделать?
Отвечать не было времени. Голдерман уже спускался
по ступенькам. Я быстро зашел за стойку бара. Виски.
Виски. Ага, вот. «Блэк энд уайт». Прекрасная марка.
Полная бутылка.
Голдерман спустился. Я одним глотком допил виски
из своего стакана и собирался налить себе новую порцию,
когда Голдерман подошел к стойке.
— Так, так,— улыбнулся он.— У нас новый бармен?
— Да,— кивнул я.— Что желаете выпить?
Он уселся на табурет.
— Бренди, если можно.
— Конечно.— Я придвинул к нему рюмку с
бренди.— Какие новости?
— Капитан сказал, что сам этим займется. Завтра
утром он поговорит с вами. Да, и он не хочет, чтобы
вы оставались у меня.
— Вот это да,— сказал я.
— Где же нам переночевать? — спросила Эбби.
— Так получилось,— подумав, ответил он,— что
брата моей жены сейчас нет дома. Он работает у
Груммана, и ему пришлось отправиться на три месяца
в Вашингтон. Семью он взял с собой. У меня есть
ключи от его дома, и вы можете там переночевать.
— А где это? —• спросил я.
11
163

Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь, например:
«А, тот дом в Вавилоне?» Съязвить, так же как он
сам язвил, когда разговаривал с Ральфом. Но я пони¬
мал, чем это обернется, и поэтому прикусил язык.
— В Вавилоне,— ответил он.— Недалеко отсюда.
— Вы нам расскажете, как туда проехать?
— Я сам вас туда отвезу,— сказал он.
— Мы на машине.
— Оставьте ее здесь на ноч^. Капитан приказал
мне непременно ехать с вами, чтобы вы опять куда-
нибудь не исчезли. Мы поедем вместе на моей машине.
— Надеюсь, мы не очень спешим? — спросил я,
протягивая руку к бутылке*.— Я как раз хотел налить
себе еще стаканчик.
— Наливай,— кивнул он.
Эбби встала, подошла к противоположной стене и
заинтересованно воскликнула:
— О! Это у вас цветной телевизор?
Голдерман повернулся к ней.
— Да,— сказал он.
И в этот момент я изо всех сил ударил его по
голове полной бутылкой «Блэк энд уайт».
	 30

— Мы не можем сидеть здесь всю ночь,— сказала
Эбби.
Я задвинул последний ящик.
— Пистолета нет,— вздохнул я.— И при нем тоже.
А я-то думал, что легавые все время ходят с пистолетом.
— Но не дома же.
Я зашел за стойку. Голдерман лежал связанный
по рукам и ногам, а во рту у него торчал кляп. Все
как положено. Вот только пистолета у него не было.
— Черт возьми,— выругался я.— ЖаДко, что у нас
нет твоей хлопушки. '
— Ты лучше о другом подумай,— возразила Эбби.—
Не дождавшись нас в том доме в Вавилоне, Тарбок
и его люди приедут сюда, чтобы посмотреть, в чем
дело. И это произойдет очень скоро.
— Да, и у одного из них будет в руках твой
пистолетик. Они подойдут к нам поближе- и сделают
«пиф-паф». А нам нечем себя защитить.
164

— А откуда у кого-нибудь из них возьмется мой
пистолет? — спросила Эбби, нахмурившись.
— Из моего кармана,— ответил я.
— Этого не может быть.
Ерунда какая-то. Я недовольно посмотрел на нее
и спросил:
— Что значит — не может быть?
— Они не могли взять пистолет,— объяснила она.—
Он исчез еще до того, как я привезла тебя на квартиру
Томми.
— До того? — удивился я.
— Конечно,— кивнула она.— Когда, по-твоему, я
стала его искать?
— Не знаю. Наверное, когда я лежал в постели
без сознания.
— Да нет же, гораздо раньше. Когда в тебя вы¬
стрелили, я повела машину. Я боялась, что нас будут
преследовать, и, останавливаясь у светофоров на кра¬
сный свет, пыталась найти у тебя свой пистолет. Обша¬
рила все твои карманы. Поэтому так и запачкалась
в крови.	&
— Об этом можно было не говорить.
— Так или иначе, пистолета у тебя не было. Если
хочешь знать, я сама готова была тебя убить.
— Без пистолета все равно не смогла бы. А может,
он просто выпал у меня из кармана и валяется где-
нибудь в машине?
— Чет, я все обыскала, и машину тоже. Пистолет
исчез.
— Черт побери.— Обойдя стойку, я опустился на
табурет и взял свой стакан с виски.— Кто же мог
его взять?
Эбби села рядом со мной.
— Какая разница? Вопрос в том, что нам делать
дальше?
— Вопрос в том,— настаивал я,— кто взял этот
чертов пистолет. Когда я пришел к Джерри Аллену —
помнишь, тот парень, у которого мы играли в покер,—
пистолет лежал у меня в кармане. Я чувствовал его
тяжесть, когда поднимался по лестнице.
Эбби посмотрела на меня с интересом.
— А потом? — спросила она.
— Не помню. Но куда он мог деться? Я не выходил
из машины. Кто его мог взять?
— Кто-нибудь из твоих друзей.
165

Я задумался. Мое пальто, в кармане которого
лежал пистолет, висело в прихожей. Время от времени
то один, то другой из игроков выходил из-за стола.
Да, только тогда его и могли стащить.
— Разумеется, только тогда,— подтвердила Эбби.
— Более того,— продолжал я,— именно из твоего
пистолета мне выстрелили в голову.
— Это еще почему?
— Голдерман сказал, что они нашли пистолет, из
которого убили Томми.. И еще он сказал, что это сделал
не профессионал. Любитель, случайный человек. А где
любитель мог так быстро достать другой пистолет,
решившись еще на одно убийство?
— Но все же почему ты думаешь, что это был
именно мой пистолет?
— Во-первых, потому, что твой пистолет украли в
тот же вечер. Во-вторых, потому, что в меня стрелял
любитель, у которого не было другого оружия. В-третьих,
Голдерман сказал, что в меня стреляли из пистолета
меньшего калибра, чем в Томми. Конечно, это был
твой пистолет.	&
— Но мой пистолет стреляет чуть-чуть влево, а у
тебя рана справа.
— Разумеется,— сказал я,— как мы сразу об этом
не догадались!
— О чем мы не догадались?
— Он стрелял в тебя.
	 31

— Что?
— Эбби, сама подумай. О чем мы рассказывали пар¬
ням за покером? Мы сказали им, что ты — сестра
Томми, что ты прилетела в Нью-Йорк потому, что его
убили, что ты не доверяешь полиции и сама хочешь
разыскать убийцу. Ты, а не я. Мне было нужно всего
лишь забрать свои девятьсот тридцать долларов.
Она покачала головой.
— Стреляли в тебя, Чет.
— Но ведь этот твой чертов пистолет стреляет
влево!
— Ты не можешь быть уверен, что это был мой
пистолет.
166

— Я уверен в этом. И объяснил тебе почему. Я уве¬
рен, что стреляли из твоего пистолета. Я уверен, что
пуля предназначалась тебе, а не мне. И я теперь абсо¬
лютно уверен, что убийца Томми играл с нами в покер.
— Гм...— Она села рядом со мной, поболтала остат¬
ки яичного коктейля в бокале и задумалась.— Пожалуй,
ты прав,— наконец признала она.
— Ты не представляешь, какое это облегчение —
узнать, что убийца охотится не за мной,— сказал я.
— Конечно,— поддакнула она.— Какое облегче¬
ние — узнать, что он охотится за мной, не так ли?
— Да я не это имел в виду...
— Ладно,— оборвала она,— в конце концов, за мной
охотится всего лишь какой-то любитель, а у тебя на
хвосте сидят две банды, приятель.
— Ради Бога! — Я вскочил.— Хватит болтать. Обе
эти банды скоро окажутся здесь.
— О!
Она допила свой коктейль одним глотком, и мы
направились к выходу.
— Без шума,— прошептал я.
— Знаю, знаю.
На цыпочках мы поднялись по ступенькам. Возмож¬
но, жена детектива Голдермана действительно не знала
о темных делишках своего мужа, но это отнюдь не
означало, что она с пониманием отнесется к тому, , что
двое подозрительных типов огрели его бутылкой по го¬
лове, связали и бросили за стойкой бара в его соб¬
ственном подвале. Поэтому, бесшумно поднявшись по
лесенке, я осторожно приоткрыл дверь и посмотрел
в щелку.
Ничего, кроме охотничьей гравюры, я не увидел,
но услышал, как на кухне миссис Голдерман напевает
какую-то незамысловатую мелодию. Она просто мурлы¬
кала себе под нос, как это обычно делают люди, заня¬
тые простой физической работой, долгой и монотонцой.
Я кивнул Эбби, открыл дверь пошире, и мы прошмыг¬
нули в холл.
Прикрыв за собой дверь, мы двинулись на цыпочках
через столовую и гостиную к выходу. Я уже потянулся
к дверной ручке, как Эбби вдруг дернула меня за
рукав. Я посмотрел на нее. Она показывала на дверцу
стенного шкафа.
Она что, перепутала двери? Я покачал головой и ука¬
зал на входную дверь.
167

Она тоже покачала головой и довольно энергичным
жестом еще раз показала на дверь стенного шкафа.
Я замотал головой сильнее и указал на выход — очень
энергичным жестом.
В ответ она так затрясла головой, что у нее раз¬
летелись волосы, и очень, очень энергично ткнула в
сторону шкафа.
Черт с ней! Пусть сама убедится. Я подошел к шка¬
фу, открыл его, саркастически улыбнулся и широким
жестом показал, что это не выход, а набитый одеждой
шкаф.
Она кивнула, улыбнулась мне не менее саркасти¬
чески и кивком подтвердила: это набитый одеждой шкаф.
Битком набитый верхней одеждой.
Я заморгал и громко сказал:
— О!
— Тсс!
Я зажал рот ладонью. Мы оба застыли, прислуши¬
ваясь. Миссис Голдерман продолжала напевать.
Эбби залезла в шкаф и вытащила мужское пальто
из плотного драпа в красную и черную клетку. Я по¬
смотрел на пальто, потом на нее и снова на пальто.
Она прошептала:
— Это самое теплое, что здесь есть. Плащ не пойдет,
ты же без пиджака.
Я нехотя кивнул и стал надевать пальто, а Эбби
опять нырнула в шкаф и принялась рыться в одежде,
будто придирчивая покупательница в магазине готового
платья «Лорд энд Тейлор».
Наконец она сделала свой выбор, причем с большой
неохотой. Это было черное приталенное пальто с черным
же меховым воротником и серебряными пуговицами,
которое, вместе с ее замечательными черными сапо¬
гами, делало ее удивительно похожей на русского
казака. А когда она надела еще и черную шапку, то
сразу стала здорово смахивать на одного из тех рус¬
ских танцоров, которые после каждого коленца выбра¬
сывают руку вверх и кричат «гоп!».
Мне тоже захотелось крикнуть «гоп!» и выбросить
руку вверх, но тут она достала головной убор и для
меня. Это была оранжевая шапка-ушанка с помпоном
и тесемками, которые завязывались под подбородком.
Наверное, детектив Голдерман увлекался охотой. Он
охотился в лесу на зверей, когда ему надоедало охо¬
титься за людьми в городе.
168

— Не буду я это надевать! — прошипел я.
— Тогда у тебя отмерзнут уши!
— Я возьму ее с собой,— сдался я,— и, если дей¬
ствительно будет холодно, я ее надену.
Она сокрушенно покачала головой, думая, очевидно,
о мужском тщеславии, а я засунул шапку в карман
клетчатого пальто.
На той же полке, где лежали шапки, Эбби нашла
и перчатки — длинные черные для себя, а мне корич¬
невые, кожаные, столетней давности. Правая перчатка
оказалась с дыркой на большом пальце. К тому же они
были мне малы.
— Готов? — прошептала Эбби.
Я хотел еще разок язвительно улыбнуться, но пе¬
редумал и просто кивнул в 'ответ. Затем я открыл
дверь, и мы вышли на улицу. Уши у меня сразу защи¬
пало от холода.
— Брррр,— сказал я, закрывая за собой дверь.—
Подожди.
Я вытащил оранжевую шапку и надел ее на голову.
И даже завязал тесемки под подбородком.
— Просто прелесть,— похвалила Эбби.
— Еще одно слово,— угрожающе проворчал я,—
еще одно слово...
— Больше не буду,— пообещала она.— Пошли.
Мы были уже на полпути к нашему такси, когда из-за
угла вылетели две машины и, визжа тормозами, остано¬
вились посреди улицы. И тут же из них стали выскаки¬
вать гангстеры.
	 32

Оставалось надеяться только на одно — что задний
двор не заканчивается тупиком. Я привычно схватил
Эбби за руку — в последнее время я только этим и
занимался — и потащил ее за дом.
Во дворе лежал снег. Не очень много, но достаточно
для того, чтобы он тут же набился мне в ботинки и
начал там таять. Носки мгновенно промокли, правда,
в тот момент я не обратил на это никакого внимания.
Не было слышно ни выстрелов, ни криков. В этом
тихом и спокойном районе им хотелось поймать нас
без лишнего, шума.
169

Небо по-прежнему затягивали низкие облака, но в
падающем из окон свете я смог разглядеть заснежен¬
ный задний двор с голой колючей изгородью, как
будто нарисованной карандашом на белом листе бумаги.
За изгородью виднелся соседний двор.
Когда у вас нет никакого выбора, все значительно
упрощается. Не надо терять время, обдумывая свои
действия, надо просто мчаться вперед несмотря ни на
что. Я чувствовал, как рвутся мои брюки, как колючки
царапают кожу, как выворачиваются карманы пальто,
но все равно продирался сквозь изгородь.
И тащил за собой девушку. Ладонь Эбби выскольз¬
нула из моей руки, я попытался развернуться, но не
удержался на мокрой траве. И все-таки я развернулся,
одновременно двигаясь вперед и падая назад. Наконец,
приземлившись на четвереньки, я увидел застрявшую в
кустах Эбби. Она была похожа на Жанну д’Арк
перед тем, как ее сожгли на костре.
— Чет! — позвала она, протягивая ко мне руки.
Я старался встать, но всякий раз, когда я припод¬
нимался, ноги начинали скользить, и я никак не мог
удержать равновесие. Тогда я попытался решить эту
проблему иначе: одновременно рванулся вверх и вперед.
Таким образом мне кое-как удалось добежать до изго¬
роди, и я упал на нее, как на батут.
Эбби была рядом со мной. Из-за угла дома показа¬
лась толпа гангстеров в черных пальто и черных шля¬
пах с опущенными полями. Я схватил Эбби за руки и
дернул. Что-то с треском разорвалось, Эбби вылетела
из кустов, я снова поскользнулся и упал на спину.
Эбби вцепилась в мои руки, не давая мне пошеве¬
литься.
— Вставай! — кричала она.— Чет, вставай!
— Отпусти меня!
Она отпустила меня, и я встал. Гангстеры уже
подбежали к изгороди. Один из них перепрыгнул через
кусты и едва не схватил меня, но, к счастью, точность
его броска была нарушена тем, что он зацепился носка¬
ми ботинок за изгородь и упал головой в снег; напо¬
следок я успел разглядеть, что его ноги висят на изго¬
роди, голова покоится на земле, а его дружки, не об¬
ращая на него никакого внимания, лезут напролом через
кусты, не желая упускать свою добычу, то есть нас.
Но добыча улизнула. Держась за руки, мы рванули
через заснеженный двор, обогнули дом и выскочили
170

на соседнюю улицу, ничем не отличающуюся от улицы,
где жил детектив Голдерман, за исключением того, что
там не стояла наша машина.
— Куда теперь? — задыхаясь, спросила Эбби.
— Откуда я знаю?
— Решай быстрее,— попросила она.— Они уже
рядом.
Да, они уже были рядом. Мы побежали. Я повернул
направо — лишь потому, что там горел уличный фонарь.
Воскресенье, чуть больше восьми вечера. А где люди?
Сидят себе и смотрят телевизор. Наверное, Эда
Салливана. Проблема Америки в том, что американцы
стали ленивыми домоседами. Им бы выйти из дома,
наполнить легкие этим животворным морозным воз¬
духом, запрудить тротуары, образовать толпы, в кото¬
рых мы с Эбби смогли бы благополучно затеряться.
А вместо этого наши сограждане — весь американский
народ — устроились с банками пива в руках перед теле¬
визорами, набирая лишний вес, в то время как мы с
Эбби одни носимся по пустынным улицам.
Тебе нужна драма, Америка? Забудь «Воскресный
кинозал», выйди на улицу — и ты увидишь, как ужасные
гангстеры гоняются за хорошим парнем и замечатель¬
ной девушкой.
Пробежав три квартала, мы начали задыхаться и
спотыкаться. К счастью, и бандиты были не в лучшей
форме. Когда Эбби остановилась со словами: «Я больше
не могу», я обернулся на мгновение и увидел, что
они находятся в целом квартале от нас,— никто из них
тоже не мог бежать. Один, которому удалось немного
обогнать остальных, передвигался то ли быстрым ша¬
гом, то ли медленной рысью, другие ковыляли кое-как,
а последний вообще еле передвигал ноги.
Мы тоже перешли на шаг. В боку у меня кололо,
и я был ужасно рад, что можно двигаться помедлен¬
нее. Мы просто шли, а если кто-нибудь из гангстеров
приближался* к нам больше чем на полквартала, про¬
бегали несколько метров легкой трусцой.
Наконец я не выдержал:
— Где же в Вестбури центр?
Мы уже преодолели шесть или семь кварталов —
три из них бегом, а остальные шагом,— но не видели
ничего, кроме жилых домов,— ни машин, ни пешехо¬
дов; а когда на перекрестках я смотрел вправо и-влево,
то не замечал ни одной неоновой рекламы, указываю¬
к	171

щей на близость делового центра. Пожалуй, скоро эти
парни за нашей спиной начнут стрелять — очень похо¬
же, что местные жители не обратят никакого внимания
даже на пальбу.
— Где-нибудь должен быть,— ответила Эбби на мой
вопрос.— Не разговаривай, иди.
— Ага.
Мы шли, и шли, и шли, и вдруг, подумать только,
на следующем перекрестке я посмотрел налево и увидел
красный огонек светофора и голубой неоновый свет
рекламы.
— Цивилизация! — обрадовался я.— Светофор и
бар.
Мы прибавили ходу, и, когда в конце квартала я обер¬
нулся, наши преследователи еще только выползали из-
за угла. Их осталось всего четверо. Остальные не выдер¬
жали изнурительной погони. Еще раньше я видел, как
отстали двое из них, просто сели на обочину и опусти¬
ли головы между колен. Наверное, то же самое про¬
изошло с кем-то еще.
Нет. Все они были в порядке, когда мы повернули
за угол, шагая строем, как группа ветеранов на параде
в День армии. Так куда же делся еще один?
Может, он решил обойти квартал с другой стороны
и перерезать нам путь?
— Ох,— выдохнул я и остановился.
— Пошли, Чет! — крикнула Эбби, дергая меня за
рукав.
— Один из них вернулся за машиной,— сказал я.
Эбби посмотрела на меня через плечо.
— Ты уверен?
— Конечно. Сначала все они увлеклись погоней,
но рано или поздно кто-нибудь должен был вспомнить о
машинах, которые они оставили возле дома Голдермана.
Поэтому один из них вернулся.
Она посмотрела вперед, на горящие вдалеке огни.
— Сколько у нас времени?
— Не знаю. Он устал и эти семь кварталов будет
идти шагом. Но это не значит, что в нашем распоря¬
жении целая вечность.
— Нам надо было петлять,— сказала она.— По¬
ворачивать на каждом перекрестке. Тогда бы они заблу¬
дились и не знали теперь, как вернуться к дому
Голдермана.
— Извини, что я раньше об этом не подумал,—
172

вздохнул я.— Слушай, а тебе не' кажется все это
смешным?
Она уставилась на меня.
— О чем ты?
— Нас преследуют четверо гангстеров, и еще трое
поджидают неизвестно где. Они собираются нас убить.
А мы идем шагом.
— Они тоже.
— Ну да.
— И что тут смешного?
— Мы едва плетемся и к тому же все время
спорим,— объяснил я.— Разве это не смешно?
— Пожалуй, я бы засмеялась, если бы ты сейчас
предложил мне побежать.
Я оглянулся.
— Тогда можешь смеяться,— сказал я.— Потому
что у одного из них открылось второе дыхание, и нам
надо бежать.
Гангстера отделяли от нас всего лишь три дома,
и мы снова затрусили, спотыкаясь на каждом шагу и
шатаясь из стороны в сторону. Когда мы добежали
до перекрестка, я снова обернулся. Наш преследователь
уже отстал, он перешел на шаг и теперь едва плелся,
схватившись за бок. Издали он погрозил мне кулаком
и выкрикнул несколько слов.
— Ты слышал, что он пообещал с нами сделать? —
спросила Эбби.
— Он просто погорячился,— успокоил я ее.—
По пуле в голову — вот все, что нас ожидает.
— Какое облегчение.
Я посмотрел на нее: она иронически улыбалась.
Сколько нам еще идти до этих чертовых огней? Не
меньше четырех кварталов. Слава Богу, что дорога тут
ровная. Малейший подъем меня доконал бы наверняка.
Мы прошли еще один квартал и внезапно оказались
возле железнодорожного полотна. С двух сторон стояли
поднятые автоматические шлагбаумы.
Я остановился.
— Эй! Рельсы!
— Ну и что? — Эбби дернула меня за рукав.—
Пошли, Чет.
— Здесь рельсы,— повторил я.— Значит, должна
быть и станция. И поезда. И люди.
— Тут бар рядом, Чет,— сказала она.
— И семеро бандитов позади. Они запросто вытащат
*173

нас из бара. А на станции, они ничего не смогут с нами
сделать.
Я посмотрел в одну сторону, потом в другую, но и
здесь и там рельсы уходили в темноту, и не было видно
никакой станции.
— Куда пойдем? — спросила Эбби.— Пошли, хотя
твоя идея мне не очень-то нравится.
— Сюда,— решился я и повернул налево.
Как только мы повернули, позади раздались недо¬
вольные крики. Это лишь подстегнуло нас, и мы приба¬
вили шагу, но идти по шпалам было неудобно, и нам
пришлось снизить скорость.
Мы попытались идти прямо по насыпи, но она оказа¬
лась такой крутой, что мы постоянно съезжали вниз
и по колено увязали в снегу. Пришлось все-таки ко¬
вылять по шпалам.
Потом Эбби упала, едва не сбив меня с ног.
Я склонился над ней, краем глаза заметив, что
бандиты продолжают нас преследовать.
— В чем дело?
— Черт!
— Да, но что случилось?
— Я подвернула лодыжку.
— О Господи! — Я чуть не застонал.— Ты можешь
идти?
— Не знаю.
Я снова посмотрел назад и увидел вдали огонек.
— Постарайся, пожалуйста,— попросил я.— Сюда
движется поезд.
	 33

Мы стояли по колено в снегу рядом с насыпью.
Эбби навалилась на меня всем телом. Поезд тащился
медленно, он был все еще довольно далеко от нас, и каза¬
лось, он никуда особенно не спешит.
Гангстеры спустились с насыпи следом за нами,
остановились и, тоже утонув по колено в снегу, глядели
на приближающийся поезд. Все четверо стояли с той же
стороны от рельсов, что и мы.
У меня окоченели ноги. Эбби выручали ее высокие
сапоги, а я до колен был мокрый, выше колен —
замерзший, а выше шеи, как это ни печально, не
174

особенно умный. Я совершил непростительную ошибку,
отказавшись пойти в бар, откуда я мог бы позвонить
в полицию или хотя бы вызвать такси. А теперь мы ока¬
зались в темноте возле железной дороги, где эти
четверо могли расправиться с нами в два счета, и Эбби,
похоже, не в состоянии была сделать ни шагу. Вдобавок
ко всему я увидел, что поезд наконец поравнялся с тем
местом, где стояли бандиты, и они один за другим
стали запрыгивать на него, цепляясь за ступеньки и
карабкаясь на маленькие площадки между вагонами.
— Эбби! — закричал я.— Они нас обманули!
Я понял, что они затеяли. Они подъедут сюда на
поезде и бросятся на нас. Четверо против полутора —
на большее мы с Эбби не тянули. В результате сраже¬
ния можно было не сомневаться.
— О, Чет! Чет, что нам теперь делать?
Ни на первом вагоне, ни на площадке между первым
и вторым не было никого из бандитов.
— Дорогая,— сказал я,— нам тоже придется за¬
прыгнуть на поезд. Это наш единственный шанс.
— Но я не могу ходить!
— Придется. Ну, давай!
Я поволок ее вверх по гравийному откосу и на се¬
кунду встретился взглядом с машинистом — он смотрел
на нас, вытаращив от изумления глаза. Паровоз прошел
мимо, а он все еще выворачивал шею, оглядываясь
назад. Потом я увидел вагонную дверь с хромирован¬
ным поручнем перил, а на следующем вагоне — бандита
с пистолетом в руке.
Одной рукой я обхватил Эбби за талию, крепко при¬
жимая ее к себе. Она вцепилась в меня обеими руками,
стиснув мне шею. Я чувствовал себя таким же провор¬
ным, как каторжник в кандалах, на которого зачем-то
надели еще и смирительную рубашку. Но я знал, что,
если я сейчас не • схвачусь за этот поручень, все
закончится очень печально.
Поручень проплыл передо мной. Я протянул руку
и крепко схватился за него.
Поезд потащил меня за собой.
Удивительно, как быстро он сразу поехал. Мои ноги
волочились по гравию, рука вырывалась из плечевого
сустава. Я подтягивался, подтягивался, подтягивался,
а Эбби что-то кричала мне в ухо, и наконец мне
удалось зацепиться одной ногой за ступеньку и перенести
вес на нее. Готово. Я ехал на поезде, стоя на одной
175

ноге, держась за поручень одной рукой, а на шее у меня
висела Эбби.
Над ухом раздалось: з-з-з-т.
Этот бандюга, прицепившийся ко второму вагону,
стрелял в нас!
— Эбби! — закричал я.— Они стреляют! Прячься
между вагонами!
— Как?
— Откуда я знаю? Прячься!
Не знаю как, но она туда забралась. Правда, перед
этим она несколько раз ударила меня локтями по носу,
целую вечность простояла на моей ноге — на той ноге,
которая опиралась на ступеньку,— но все же каким-то
образом она залезла между вагонами и теперь стояла
там — стояла неизвестно на чем, тяжело дыша, но
живая.
И я пока тоже был жив. Раздалось еще несколько
«з-з-т» и «пинг», но поезд так качало, что в меня можно
было попасть только чудом. Я был двигающейся
мишенью, а он был двигающимся стрелком, а так как
мы висели на разных вагонах, наши движения были не
совсем синхронными.
И все же я не чувствовал себя особенно счастли¬
вым, даже несмотря на то, что у гангстера почти не
было шансов всадить в меня пулю. Такие игры мне не
нравятся. Поэтому я крутанулся на хромированном по¬
ручне и присоединился к Эбби.
Там оказалось не особенно уютно: три стены и ни¬
какого пола. Вагоны соединялись между собой при по¬
мощи перехода-«гармошки», и попасть внутрь мы никак
не могли. К счастью, на торцах вагонов оказалось
множество всяких ручек и держателей, а снизу — ма¬
ленький выступ, на котором можно было стоять. Правда,
смотреть вниз, на шпалы, мелькающие со скоростью
тридцать миль в час, довольно страшно, но я туда почти
и не смотрел.
Я больше смотрел наверх. Туда, на крышу вагона,
вела железная лестница,' и я подумал, что, возможно,
наверху мы будем в большей безопасности.
— Подожди тут! Я полезу наверх! — крикнул я
Эбби.
Она молча кивнула. Выглядела она неважно,
хотя, пожалуй, в этом не было ничего удивитель¬
ного.
Едва перебирая руками и ногами, я кое-как под¬
176

нялся по лестнице и на собственном опыте удостоверил¬
ся, что крыша вагона всегда раскачивается больше,
чем пол. На ней было невозможно даже стоять, не то
что идти. Я лег на живот. Хотя здесь было холодно
и ветрено, хотя мои ноги окоченели, все тело ныло
от усталости, хотя меня по-прежнему преследовали
вооруженные гангстеры, я почувствовал себя почти
счастливым. Я раньше не предполагал, что это так
здорово — лежать на животе.
Но я не за этим сюда залез. Я немного полежал
на крыше и решил, что это довольно безопасное место.
Тогда я подполз к краю и крикнул Эбби, чтобы она
поднималась наверх. Она с трудом вскарабкалась по
железной лестнице, и я помог ей забраться на крышу.
Когда она легла рядом, я крикнул ей в ухо:
— Я тут немного осмотрюсь! Не двигайся с места
и вообще не шевелись!
— Хорошо.
Она закрыла глаза и уронила голову на сложенные
руки.
Я наклонился к ней еще ближе и рявкнул:
— Не спи, а то скатишься вниз!
Она кивнула, но я не был уверен, что она меня услы¬
шала, поэтому еще немного потряс ее за плечо.
Я довольно быстро добрался до другого конца ваго¬
на и, посмотрев вниз, обнаружил, что стрелявший в меня
гангстер стоит между вагонами — очевидно, ждет, когда
поезд подъедет к станции. Тогда он спрыгнет на
перрон, подбежит к -нашему вагону, быстренько нас
пристрелит и смоется.
А может, все будет по-другому. Я отполз от края
и сел. Мне не хотелось снимать ботинок, несмотря на
то что он был мокрый и холодный, но другого выхода
я не находил. Итак, я снял его, и моя нога сразу же
онемела и полностью потеряла чувствительность. Я не
знал, хорошо это или нет, но, по крайней мере, боль
исчезла.
Я снова лег на живот и Подполз к краю вагона. Бан¬
дит все еще стоял на прежнем месте, широко расставив
ноги. Он как раз наклонил голову, прикуривая сигарету.
Прекрасно. Уцепившись одной рукой за верхнюю
ступеньку железной лестницы, я тщательно прицелился,
размахнулся и ударил его по затылку каблуком бо¬
тинка.
Он оторвался, как спелая виноградина от грозди, и
12 Дональд Уэстлейк
177

упал в сугроб. Поезд умчался, и я успел заметить
только, как отчаянно дергались его ноги, торчащие из
сугроба.
Одним меньше. Осталось трое.
Я надел ботинок и посмотрел на следующий вагон,
прикидывая, как мне туда пробраться, когда через два
вагона от себя вдруг увидел чью-то голову. А затем
руку. А в руке пистолет. Потом сверкнула вспышка.
Звука выстрела я почти не слышал. Пуля пролетела
мимо, но это меня не ободрило. Я быстро развернулся
и пополз в обратную сторону.
Рядом с моим правым локтем что-то сделало
«п-ти-нг». Я скосил глаза и увидел на крыше вагона
свежую царапину.
Гангстер подбирался все ближе. Наконец я подполз к
Эбби и принялся тормошить ее за плечо.
— Надо спуститься вниз!
— Что? Что? — Она замотала головой и уставилась
на меня сонными глазами.
— Один из них наверху! Вон там, видишь? Он стреляет!
— О, Чет, я так устала!
— Давай скорее! Ну!
Я почти столкнул ее на лестницу, причем дважды
она чуть не сорвалась. Спускаясь, Эбби понемногу про¬
сыпалась. А когда наконец, шагнув в очередной раз,
она неосторожно перенесла тяжесть на вывихнутую
лодыжку, то проснулась окончательно. И завопила.
— Все в порядке,— успокаивающе сказал я.— А те¬
перь дай я слезу.
— О Господи! Как больно!
— Конечно больно, но постарайся все-таки немного
отойти в сторону, чтобы я мог спуститься.
Когда над крышей оставалась только моя голова, я
увидел, что стрелявший в меня бандит поднялся на
ноги. Что он собирается делать?
Он немного помедлил — видимо о чем-то думал. По¬
том покачал головой и опустился на колени. Потом
снова встал. Собравшись с духом, он рванулся вперед,
добежал до края крыши и перепрыгнул на соседний
вагон. Он призеь1лился довольно, удачно, но тут вагон
тряхнуло. Бандита занесло влево. Он замахал руками и
устоял. Вагон опять дернулся, бандита качнуло вправо,
и он снова замахал руками. Вагон дернулся еще раз,
гангстер отчаянно балансировал на краю, размахивая
обеими руками и одной ногой. Потом он упал на колени,
178

цепляясь руками за крышу. Тут вагон снова качнуло,
и он наконец скатился с крыши.
— Черт меня побери! — сказал я и взглянул на
Эбби.
Оказалось, что она спит, стоя между двух вагонов.
— Мы снова лезем наверх! — закричал я.
— О, не-е-ет!
— Быстрее!
Она стонала, ругалась, говорила мне всякие непри¬
ятные вещи, но все же полезла вверх, и скоро мы
снова лежали на крыше вагона. Тогда я сказал:
— А сейчас нам снова надо спуститься.
Она приподняла голову ровно настолько, чтобы уви¬
деть мое лицо.
— Свихнулся ты, что ли? Когда тебя уже пристрелят,
психа такого...
— Послушай. Мы спустимся с другой стороны. Их
теперь только двое, и оба на этой стороне, а мы
спустимся с другой, спрыгнем с поезда, и они нас не
поймают.
— Ага,— сказала она.
— Тогда давай.
С той стороны лестницы не было, но был выступ
над окном и много всяких штучек, за которые можно
держаться. Слезать оказалось нисколько не труднее, чем
падать с крыши.
Когда мы с Эбби оказались внизу, я потратил
немало времени, инструктируя ее, как прыгать с поезда.
Я объяснил ей, что надо полностью расслабиться, не
напрягаться ни в коем случае, после падения катиться,
ни за что не хватаясь, и постараться угодить в сугроб,
и дал еще немало полезных советов. Она тупо кивала,
и я видел, что она совершенно меня не слушает.
Оставалось только надеяться, что хотя бы что-то из
того, что я сказал, просочилось в ее подсознание,
и это все-таки поможет ей при прыжке.
Я огляделся по сторонам. Мы проезжали мимо
пустынной улицы, и прямо от рельсов начинался пологий
склон, в конце которого виднелись хозяйственный двор
супермаркета и бензоколонка.
Я сказал:
— Сейчас будет склон, покрытый снегом. Это то,
что нам нужно, если, конечно, под снегом нет кон¬
сервных банок. Как только я скажу: «Прыгай!» —
сразу же, прыгай. Не забудь, что прыгать надо под
12*
179

углом в сторону движения поезда. Не напрягайся при
ударе. Упадешь и покатишься. Понятно?
Она кивнула как автомат. Да она же просто спала
на ходу! *
Мы поравнялись со склоном.
— Прыгай! — сказал я и столкнул ее с поезда.
Затем прыгнул сам.
Надо сказать, что в течение двух-трех секунд мной
владел необычайный восторг. Я мчался по возду¬
ху высоко над землей, мою голову в чудесной оран¬
жевой шапке обдувал свистящий ледяной ветер, и я
чувствовал себя героем какого-нибудь романа Жюля
Верна. Но мои ощущения сразу же изменились, как
только я коснулся ногами земли и обнаружил, что
бегу со скоростью тридцать миль в час.
Но я не мог бежать со скоростью тридцать миль
в час, да и никто на это не способен. Я сделал то,
что и должен был сделать: упал лицом в снег, не¬
сколько раз перекувырнулся через голову, а затем стре¬
мительно покатился вниз по склону и катился до тех
пор, пока не ударился о мусорный бак.
«Бум-м-м»,— загремел бак. Я начал подниматься,
но тут на меня налетела Эбби.
Я снова врезался в бак.
— О, дорогая,— сказал я.— Надо смотреть, куда ка¬
тишься.
— Гров-в-вф,— сказал он, и его рука стиснула мое
горло.
Это была не Эбби.
—	 34

Его рука сжимала мое горло. Моя рука сжимала то,
что я считал его горлом. Другая моя рука стискивала
то, что я считал запястьем его другой руки, в которой
мог оказаться пистолет. Моя голова была придавлена
к земле его животом. Он лежал на мне всей тяжестью,
но мои ноги были свободны, и я беспрестанно дергал
ими. Пыхтя и отдуваясь, мы начали кататься из сторо¬
ны в сторону, с переменным успехом пытаясь при¬
душить друг друга'и то и дело ударяясь различными
частями тела о вонючий мусорный бак. В конце концов
я возненавидел мусорный бак больше, чем парня, ко-
180

торый пытался меня убить. Я бы с радостью придушил
этот бак.
Но сейчас душили меня. Мы наконец перестали
кататься и остановились, но очень неудачно. Бандит
оказался сверху. Его пальцы еще крепче сдавили мое
горло, а мой нос оказался у него под мышкой. Дышать
я уже совсем не мог. Я мог лишь колотить ногами по
земле, что я и делал. И еще я крутился и вертелся,
но вырваться никак не удавалось.
Силы покидали меня. Мою голову наполнял грохот
водопада — черного водопада, который уносил меня
прочь, в темноту и забвение. Меня стало засасывать в
водоворот, черный водоворот...
И вдруг он обмяк.
Его хватка ослабла.
Он тяжело навалился на меня всем телом.
Что теперь? Я на всякий случай дернулся, и тогда
он скатился с меня, и я внезапно почувствовал, что
снова могу дышать. Я мог двигаться, я мог видеть.
И первое, что я увидел, была Эбби, сжимающая в
руках лопату.
— Не закапывай меня,— попросил я.— Я еще
живой.
— Я его ударила,— сообщила она.— С ним все в
порядке?
— Надеюсь, что нет.
Я сел, чувствуя головокружение и боль в горле, и
посмотрел на своего противника. Раскинув руки, он
лежал на земле, как будто мирно спал. Он дышал.
И я дышал тоже, что, надо признаться, было для меня
гораздо важнее.
Его ноги все еще лежали на моих.
— Все в порядке,— сказал я, сбрасывая их с себя
и поднимаясь.— А где второй?
— Наверное, остался на поезде,— предположила
Эбби.— Ты говорил, что если мы спрыгнем на эту
сторону, то убежим от них обоих.
— Видимо, они догадались, что мы это задумали,—
сказал я.— И один из них, наверное, залез на крышу,
чтобы увидеть, куда мы-делись.
— Значит, я зря лазила вверх-вниз?
— Но я ведь не знал... Ладно, пошли отсюда.
— Ты не собираешься поблагодарить меня за то,
что я спасла тебе жизнь?
— Что? — Я посмотрел на лопату, потом в лицо
181

Эбби, потом снова на лопату.— Ах да. Ведь это .ты
сделала?
— Да, я.
— Брось лопату, и я тебя поблагодарю.
Улыбаясь, она отбросила лопату в сторону. Я шагнул
вперед, протягивая к ней руки, и она бросилась в мои
объятия. Губы у нее были мягкие и нежные, и даже
сквозь одежду я чувствовал, какое прекрасное у нее тело,
стройное и упругое.
Прошло не меньше минуты, прежде чем она от¬
странилась и с улыбкой посмотрела на меня.
— Чудесно.
— Подожди,— попросил я.— Я еще не поблагода¬
рил тебя как следует...
И мы снова стали целоваться, и я благодарил ее
до тех пор, пока она не сказала:
— Чет, все это замечательно, но, честно говоря,
я ужасно замерзла. И у меня очень болит нога. И вообще
я без сил.
— Когда ты собираешься вернуться в Лас-Вегас? —
спросил я.
— Когда захочу.
— А может, ты совсем этого не захочешь?
— Ты хотел бы, чтобы я осталась здесь?
— Да, где-нибудь поблизости.
— А ты не хочешь поехать в Вегас? — предложила
она.— Там все время тепло, и к тому же там ты смо¬
жешь играть сколько угодно.
— Я — пас,— усмехнулся я.— Видишь, какие со
мной случаются неприятности, стоит только сыграть по
маленькой. Лучше уж я останусь в штате, где азарт¬
ные игры запрещены законом.
— Мы еще об этом поговорим.
— Потом, ладно?
Она кивнула.
— Ладно.
— А сейчас мы поищем какое-нибудь теплое местеч¬
ко, где ты сможешь сесть и отдохнуть, хорошо?
— О,* пожалуйста!
— Обопрись о меня,— сказал я.
Она так и сделала, и мы, шатаясь, обогнули ма¬
газин, позади которого приземлились, и вышли на
улицу.
В квартале от нас, на другой стороне, горела
красным вывеска «Бар».
182

— Смотри, Моисей! — воскликнула Эбби.— Земля
обетованная.
Я ускорил шаг, но Эбби оказалась не в состоянии идти
так быстро.
— Ладно,— сказал я.— Сделаем проще.
Я взял ее на руки.
— Ну да,— хмыкнула она.— Под конец ты решил
изобразить героя.
— Хочешь идти сама?
— Нет!
— Тогда помолчи.
Я перенес ее через улицу и. вошел в бар. Разу¬
меется, хозяин и трое посетителей вылупили на нас
глаза.
— Это моя невеста,— объяснил я, отнес Эбби к сто¬
лику и усадил ее. Затем спросил: — Что ты будешь
пить?
— То же, что и ты.
— Виски с содовой.
— Прекрасно.
Я подошел к стойке и заказал два виски с содовой.
Бармен поставил передо мной два стакана. Я сразу рас¬
платился. Пока он отсчитывал сдачу, я отнес стаканы,
а когда вернулся к стойке, он сказал:
— Классная у тебя шапка.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что я до сих пор
в оранжевой шапке Голдермана. Совсем про нее забыл.
Я выглядел как Бадди Хакетт в роли рождествен¬
ского гнома.
— Она всем нравится. Я ^получил ее в награду за
выдающиеся заслуги.
Забрав сдачу, я вернулся к столику. Эбби хихикала,
прикрывая рот ладошкой.
— Вот здесь ты могла бы заказать свой яичный
коктейль,— заметил я.
— У тебя такой забавный вид.
— Зато уши не мерзнут. Ко всему прочему, я полу¬
чил это из рук дорогого мне человека.
Эбби убрала ладонь от лица и легко коснулась моей
руки.
— А для меня ты дорогой человек, Чет,— сказала
она серьезно.— Просто не знаю, что бы я делала без
тебя.
— Наверное, тебе жилось бы гораздо спокойнее. Но
не пугайся, если ты решишь остаться, не всегда ведь
183

все будет так увлекательно, как в последние не¬
сколько дней.
— Какая жалость.
Я отпил глоток виски.
— Но пока наши приключения еще не закончи¬
лись,— утешил я ее.
— А что мы теперь будем делать?
— Как только виски придаст мне силы, я подойду
к этому смешливому бармену и попрошу, чтобы он вы¬
звал нам такси. Мы возвращаемся в Нью-Йорк.
— Зачем спешить?
— Сегодня как раз покер,— пояснил я.— Кто-то
из игроков убил твоего брата. Не говоря уже о том,
что этот кто-то чуть не убил и меня.
— Но стреляли в меня,— напомнила Эбби.
— А попали в меня. Поэтому мы поедем играть в
покер и выясним, кто же из них убийца. Только сна¬
чала я должен немного набраться сил.
	 35

Нельзя сказать, что восхождение по лестнице к
квартире Джерри Аллена было самым тяжелым испыта¬
нием за эту неделю, но и легким его не назовешь.
Сорок пять минут мы ехали в такси, устроившись на
заднем сиденье, и, когда вышли возле дома Джерри,
чувствовали себя отдохнувшими. А вскарабкавшись по
ступенькам на пятый этаж, мы снова выбились из
сил.
Особенно Эбби из-за своей лодыжки. По пути мы
остановились возле аптеки, я купил лейкопластырь и
обмотал им ее ногу. Теперь она кое-как могла ходить,
но это отнимало у нее все силы.
В такси я посоветовал ей отправиться в какое-нибудь
безопасное место, не ездить со мной, но она сказала:
«Ни за что на свете. Чет. Я хочу сама увидеть,
чем это все закончится».
Поэтому теперь она ковыляла вслед за мной по
ступенькам.
Я думал, все ли сегодня придут. По пути мы с Эбби
обсудили всех четверых игроков и решили, что если
кто-нибудь из них не придет, то этим, докажет свою
вину.
184

Но, с другой стороны, убийца должен стараться
вести себя как ни в чем не бывало и поэтому,
вероятнее всего, придет.
Но кто же это может быть? Джерри Аллен?
Сид Фалько? Фред Стел? Дуг Холлман? Был еще Лео
Моргентаузер, но он не завсегдатай, и, поскольку он
приходил в прошлую среду, значит, сегодня его можно
не ждать. К тому же хотя он знал Томми, но не
поддерживал с ним никаких отношений. Так как он
редко играл с нами в покер, я пока вычеркнул его
из числа подозреваемых. Но если всем остальным удастся
доказать свою невиновность, ничего не поделаешь, при¬
дется взяться и за него.
Самым вероятным кандидатом, на первый взгляд, был
Сид Фалько. Но мы с Эбби сразу отбросили этот
вариант. Во-первых, он не любитель, во-вторых, Сиду
незачем было потихоньку брать у меня пистолет, чтобы
стрелять в нас. А в-третьих, нам не хотелось, чтобы
убийцей оказался Сид.
Затем Джерри Аллен, хозяин квартиры, тот, что
всегда проигрывает и каждый раз при этом смущенно
посмеивается. Насколько мне известно, с Томми он не
знаком. У него не могло быть ни малейшего повода
для убийства. Да и вообще совершенно невозможно
представить его стреляющим в человека или сидящим
за кухонным столом и занятым изготовлением пуль
«дум-дум».
То же самое можно сказать и про Фреда. Это его
жена Кора всегда звонит сюда — один или два раза в
неделю,— чтобы застукать его за игрой. Не знаю, какие
оправдания придумывает Фред сто четыре раза в году,
но вряд ли она поверила хоть одному из них. Фред
тоже постоянно проигрывает, но его прачечная самооб¬
служивания наверняка приносит ему приличный доход.
Он часто делал ставки, но зачем бы ему понадобилось
убивать Томми? Я не находил ни одной возможной
причины.
Единственный, кого я мог представить себе изго¬
тавливающим пули «дум-дум» на кухонном столе, был
Дуг Холлман, владелец автозаправки, любитель во¬
нючих сигар. Но мне не верилось, что Дуг Хол¬
лман стрелял в Томми. Правда, когда он блефует, то
всегда напускает на себя злобный и угрожающий вид,
но вообще-то он спокойный парень. И если бы он
действительно вдруг решил кого-нибудь убить, это было
185

бы хладнокровное; хорошо спланированное и проду¬
манное убийство с одного выстрела. И никаких пуль
«дум-дум». По крайней мере, мне так почему-то ка¬
залось.
Словом, я как-то не мог серьезно подозревать ни¬
кого из них. Но, черт возьми, кто-то из этих парней
стянул же у меня из кармана пистолет. Этот факт
не нуждается в доказательствах. То, что в меня стре¬
ляли именно из этого пистолета, конечно, было всего
лишь предположением, но оно подтверждалось мно¬
жеством косвенных доказательств, о которых я уже го¬
ворил. А главное — у пистолета был сбит прицел, зна¬
чит, попавшая в меня пуля предназначалась Эбби.
Это было второе предположение, логически вытекающее
из первого. А то, что человек, стрелявший в меня, или
в Эбби, или в нас обоих, был убийцей Томми, было
третьим предположением, но я нисколько не сомневался,
что оно справедливо. Итак, один достоверный факт и
три серьезно обоснованных предположения убедили
меня, что один из тех, с кем мы играли в покер в
прошлую среду,— убийца.
И.все-таки, обсудив всех четверых, мы с Эбби не
смогли никого заподозрить.
Проклятье!
Мы все время говорили об этом, пока ехали в
такси, а когда мы устали об этом говорить, я стал об
этом думать. И сейчас, стоя на пятом этаже в доме
Джерри Аллена, тяжело дыша, глядя, как Эбби с тру¬
дом поднимается по ступенькам, я опять думал о том же.
И все равно не мог прийти ни к какому выводу.
Вместо этого я вспомнил кое-что другое.
— Ты не заметила, оставил я счетчик включенным
или нет? — спросил я у Эбби.
Она уставилась на меня — бледная как полотно.
Ей осталось преодолеть еще три ступеньки. Отдышав¬
шись, она переспросила:
— Что?
— Счетчик,-— повторил я.— В такси, которое я взял
в парке. На котором мы приехали к Голдефману. Не
помнишь, выключил я счетчик?
— Ох! — Она покачала головой.— Я не знаю.
— Господи! Надеюсь, я его выключил.
Она преодолела оставшиеся три ступеньки и повисла
на перилах.
— Наконец-то...
186

— Надо завтра съездить туда и забрать такси,—
вздохнул я.— Если к тому времени мы все уладим.
Черт возьми, что же я скажу в гараже?
— Не знаю, Чет.
— Ты готова?
Она кивнула.
— Тогда пошли.
	 36

Дверь открыл сам Джерри.
— О, Чет! Отлично, что вы пришли. Заходите,
заходите. Надо же, какая у тебя замечательная шапка.
Я опять про нее забыл. И теперь поскорее развязал
тесемки под подбородком и снял эту штуку со своей
головы.
— Так, купил в одном месте,— сказал я.
— Где? Я бы тоже, пожалуй, такую купил.
— Можешь оставить ее себе,— великодушно пред¬
ложил я.— Она не гармонирует с цветом моих глаз.
— Ты шутишь?
— Нет. Бери.
Он нерешительно взял шапку, не понимая, серьезно
я говорю или нет.
— В самом деле? — спросил он.
— Конечно.
— Ну, спасибо. Слушай, у тебя штаны порваны.
Это все из-за тех проклятых кустов.
— На льду поскользнулся,— объяснил я.
— Надо же! Эбби, какое у тебя красивое пальто!
Только ради Бога, не надо мне его дарить!
Эбби засмеялась.
— Просто повесьте его в шкаф.
— Разумеется.
Он взял наши пальто и повесил их в шкаф. Я смо¬
трел на Джерри и никак не мог увидеть в нем убийцу.
Нет, это не Джерри. Джерри просто не способен
никого убить. Вычеркиваем его. Все сначала.
Мы вошли в гостиную. Увидев нас, Фред Стел
воскликнул: «Ох!» — и бросил карты. Они звучно хлоп¬
нулись об стол.
— Не надо аплодисментов,— сказал я.— Не надо
оваций.
187

Фред схватился за сердце.
— Я думал, что это Кора.
— Вспомни, что она сделала в последний раз,—
возразил Джерри.— Ты думаешь, что после этого я от¬
крою ей дверь?
— Я знаю,— сказал Фред.— Знаю. Мне просто по¬
казалось на секунду. К тому же Эбби совершенно не
похожа на Кору. Честно.
— Надеюсь, что это комплимент? — спросила Эбби.
— О да,— заверил Джерри, а Фред торжественно
кивнул.
Фред? Фред Стел, типичный подкаблучник, владе¬
лец прачечной самообслуживания, лысый, в очках?
Нет. Он еще меньше похож на убийцу, чем Джерри.
Я обвел глазами комнату. Все были в сборе. За сто¬
лом сидели Дуг и Сид, а рядом с ними пятый игрок —
Лео Моргентаузер.
Лео? Я нахмурился. Странно. Что это он второй раз
на этой неделе заявился играть в покер? Раньше он
такого не делал. Подозрительно, очень подозрительно.
Вслух я сказал:
— Какой сюрприз, Лео. Вот уж не ожидал, что ты
появишься здесь в ближайший месяц или два.
— Я ему позвонил,— объяснил Джерри.— Ты не
пришел, я стал звонить ребятам, и Лео согласился
прийти.
— В прошлый раз я кое-что выиграл,— сказал
Лео,— и от тех денег у меня немного еще осталось.
Вот я и решил дать вам шанс отыграться.
— Что ж, это неплохо,— согласился я, и возникшие
было у меня подозрения улетучились.
Разумеется, ребята не могли играть вчетвером, они
стали обзванивать знакомых, и Лео в том числе, и,
поскольку он выиграл в прошлую среду, он, естественно,
согласился. К тому же зачем небогатому преподавате¬
лю, скромному и честному, убивать какого-то мелкого
букмекера? Лео был знаком с Томми, иногда он делал
ставки на доллар или два, но я знал, что Томми никогда
бы не позволил ему играть по-крупному. У Лео не было
никакого повода убивать Томми. Или кого-нибудь дру¬
гого’. Нет, это не Лео.
Возле стола оставались два свободных стула, и мы с
Эбби сели. Эбби заняла место слева от меня, а справа
оказался Дуг Холлман.
— Что это с тобой, приятель? — спросил он.—
188

Такое впечатление, что тебя кто-то здорово отделал.
— На льду поскользнулся,— привычно соврал я.—
Как сегодня игра?
Он, как всегда, курил одну из своих вонючих сигар
и вместо ответа пустил мне дым в лицо. А уж потом
сказал:
— Отличные карты. Если бы всегда такие шли, я бы
уже выиграл весь Нью-Йорк с потрохами.
Я улыбнулся в ответ, в то же время пытаясь пред¬
ставить его стреляющим в Томми. Он немного знал
Томми, но не более того. Правда, Дуг в самом деле
выглядел этаким крутым парнем с сигарой во рту,
он большой и волосатый, и я, пожалуй, мог себе пред¬
ставить, как он стреляет из пистолета. Но я не мог по¬
нять, зачем бы он стал это делать. Подумав, я вы¬
черкнул его из списка, но мысленно поставил возле его
имени маленький вопросительный знак.
С другой стороны рядом с Дугом сидел Сид Фалько.
Все это время, пока мы были в гостиной, Сид ни на
кого не смотрел, сидел молча, уставившись на лежащие
перед ним фишки. Но когда Лео взял колоду и спросил:
«Ну что, готовы?» — Сид внезапно сказал: «Мне не сда¬
вай»,— и встал.
Он по-прежнему ни на кого не смотрел.
— Подожди, Сид,— остановил я его.
Он посмотрел на меня, и я удивился, увидев, как
он напуган.
— В чем дело, Чет? — спросил он.
— Садись, Сид,— проговорил я.
— Мне надо в туалет.
— Ты хочешь пройти на кухню,— возразил я,—
позвонить оттуда Наполи и сказать ему, что мы с Эбби
здесь, чтобы он прислал сюда своих людей, когда мы
будем уходить.
Сид смутился, занервничал, закрутил головой, за¬
моргал и вообще стал вести себя так, будто собирался
отчаянно блефовать.
— Да нет же, ну что ты, Чет,— пробормотал он.—
Я просто иду в туалет.
— Садись, Сид,— устало повторил я.— Позвонишь
через несколько минут. Садись.— Я чувствовал, что все
смотрят на меня во все глаза. Все, кроме Эбби, которая,
похоже, опять заснула. Я на нее за это не обижался,
я бы и сам с удовольствием поспал.— Садись, Сид,
и я всем объясню, почему я пришел сюда, почему я
189

так странно выгляжу и почему сапог Эбби обмотан
лейкопластырем. Я все расскажу, Сид, а потом можешь
оставаться в туалете сколько тебе угодно.
Сид сел.
— Сегодня я здесь, Сид,— начал я,— только пото¬
му, что кто-то из присутствующих убил Томми Маккея.
Сид перестал моргать. Его взгляд стал острым, вни¬
мательным и-холодным. На мгновение-воцарилась ти¬
шина, а потом все наперебой закричали: «Что?», «О чем
это ты?» и тому подобное. Я подождал, пока они
успокоятся, а потом продолжил:
— Сид, когда ты пойдешь в туалет, тебе придется
сообщить своим хозяевам гораздо больше, чем ты соби¬
рался. Ты не просто объяснишь, где они могут найти
нас с Эбби. Ты назовешь имя убийцы Томми Маккея,
а заодно расскажешь про адвоката, к которому я заехал
по пути в город, и про письмо, которое я продиктовал
адвокату, а тогда они сами догадаются, почему надо
навсегда оставить нас с Эбби в покое. Вот так, Сид.
— Возможно,— ответил Сид.
Он произнес это суховатым деловым тоном. Теперь
он не блефовал.
— Итак,— заявил я,— начнем с убийцы Томми.
Он в этой комнате.
— Чет, что за чушь,— вмешался Джерри Аллен.—
О чем ты говоришь?
Я повернулся к нему.
— Когда я пришел сюда в прошлую среду,—
сказал я,— в кармане моего пальто лежал пистолет.
Это был пистолет Эбби, она одолжила мне его на
время.
— Ты сам его забрал,— сонно возразила Эбби.
— Ладно,— согласился я.— Я сам его забрал. Суть
в том, что он был у меня, когда я пришел сюда. А когда
я ушел, его уже не было. Я заметил это не сразу,
но взять его могли только в этой квартире, когда
пальто висело в шкафу в прихожей. Кто-то взял мой
пистолет. То есть пистолет Эбби. Кто-то из сидящих
в этой комнате.
— Чет, ты в своем уме? — поинтересовался Дуг.
— Разумеется,— кивнул я и указал на шрам над
ухом.— Видишь? В меня стреляли из этого пистолета.
— Ты что-то путаешь,— сказал Сид.
— Я? Что же?
—, Это я взял пистолет из кармана твоего пальто,—
190

объяснил он.— Мне приказали передать тебя после игры
двоим нашим парням, и мне хотелось быть уверенным,
что ты без оружия. Они сказали мне, что хотят кое о
чем тебя спросить, но они не говорили, что собираются
тебя прихлопнуть.
— Хотя именно это они и должны были сделать,—
вставил я.
— Я только потом узнал об этом. Они ничего мне
об этом не сказали, потому что думали, что мы с
тобой близкие друзья.
— Не очень близкие,— уточнил я.
Он пожал плечами.
— Но ты уехал с девушкой. Я отправился за тобой,
чтобы узнать, куда ты направляешься, но потерял тебя
и позвонил боссу. Он сказал, что сам тебя найдет,
и я дал ему твой адрес.
— Молодец,— похвалил я.
— Он сам у меня его спросил. Но я думал, что
ты забрал у меня свой пистолет. Я взял его из твоего
кармана и положил в свой, а когда вышел после игры,
там его не было. И я решил, что ты забрал его обратно.
— Я его не забирал.
Обернувшись, я увидел, что теперь все смотрят на
Сида. Пока я говорил один, они, вероятно, полагали,
что я сошел с ума, но когда они услышали, как мы
беседуем с Сидом, то начали понимать, что и в самом
деле оказались замешаны в каких-то темных делах.
— Похоже, карманников тут хватает,— заметил я.—
Ну и как, есть у вас какие-нибудь интересные мысли
обо всем этом?
— Была у меня сегодня одна дельная мысль —
остаться дома,— сказал Лео.
Он посмотрел карты, которые все еще держал в
руке, хмуро улыбнулся и положил их на стол.
— Давай проясним ситуацию,— предложил мне
Дуг.— Ты каким-то образом оказался причастным к
убийству Томми, и в тебя стреляли. И ты утверждаешь,
что в тебя стреляли из пистолета, который у тебя же
самого украли здесь в прошлую среду.
— Правильно.
— А почему не из того, из которого убили Томми?
Может, кто-то и свистнул твою пушку, но стрелять-то
могли вовсе не из нее.
— Пистолет, из которого застрелили Томми, был
найден сразу же, в день его смерти.
191

— Его нашли легавые?
— Да.
— Как все это запутано,— сказал Дуг, покачав
головой.— Я — пас. Я не стрелял и ничего не знаю.
— В самом деле, это был не ты, Дуг? — полю¬
бопытствовал Джерри.— Ты часто бываешь вспыльчи¬
вым. И ты знал этого парня, Томми. Ты мог на него
разозлиться из-за какого-нибудь пустяка...
— Я могу на тебя разозлиться,— ответил ему Дуг.—
Я могу разозлиться, Джерри, и оторвать тебе голову.
Но я не стреляю в людей.— Он поднял обе руки ла¬
донями вверх.— Если я кого-нибудь и убью, Джерри,
то я это сделаю вот так. И ты будешь первым, кто
об этом узнает наверняка.
— Дуг прав, Джерри,— вмешался Лео.— Скорее
ты застрелишь кого-нибудь из пистолета, чем он. У тебя
могло быть плохое настроение, правда? И ты захотел
кого-нибудь убить.
— Я? — поразился Джерри.— У меня вообще нет
пистолета! Я даже не знал этого человека, которого за¬
стрелили. А ты знал его!
— Стойте,— сказал Дуг.— Хватит показывать паль¬
цами друг на друга. Это ни к чему не приведет, а только
всех нас перессорит.
— Не согласен,— возразил я.— Может, это к
чему-нибудь и приведет. Почему бы.; нам всем не
высказаться по этому поводу? Может, это даст какой-
нибудь результат. Честно говоря, все вы попали под
подозрение. Я знаю, что убийца — один из присутству¬
ющих, потому что им не может быть никто другой.
Сид, разумеется, доказал свою невиновность, но все
остальные...
Сид улыбнулся одними губами, а все остальные
хором принялись возмущаться.
— Почему ты решил, что Сид невиновен? — спро¬
сил Лео.— Судя по вашей с ним беседе, он знает обо
всем этом не меньше тебя. Насколько я понял, он
связан с какими-то бандитами. Почему ты не подозре¬
ваешь в первую очередь его?
— Ему не надо было стрелять в меня,— объяс¬
нил я.— Конечно, он замешан в этом деле, но в тот
вечер он знал, что его босс уже послал своих людей,
чтобы расправиться со мной. Профессионалов. Зачем
ему было самому стрелять в меня? А Томми? Когда
он погиб, босс Сида очень расстроился, я знаю. А Сид
192

«и за что на свете не стал бы расстраивать своего
босса. Так, Сид?
— Примерно,— ответил Сид.
Лео покачал головой.
— Никто из нас об этом ничего не знает, Чет.
Как мы можем об этом говорить, если у нас нет фактов?
Это бесполезно. Вот что тебе действительно надо сде¬
лать — поделиться своими подозрениями с полицией.
— Конечно,— присоединился к нему Джерри.—
Вместо того чтобы приходить сюда и понапрасну беспо¬
коить людей, шел бы лучше в полицию. Расскажи им
все, что ты думаешь и что знаешь. И пусть они
распутывают это дело.
— Мы не можем пойти в полицию,— ответила
вместо меня Эбби.
— Почему это? — спросил Дуг.
— Потому что,— объяснила она,— за нами охо¬
тятся две банды. Не одна, а две. Если одна из них нас
не поймает, это сделает другая. Ни Чет, ни я не сможем
жить спокойно, пока они будут висеть у нас на хвосте.
А все дело тут в убийстве Томми. Если мы узнаем, кто
убил его,— и не забывайте про письмо, которое Чет
продиктовал адвокату,— они оставят нас в покое.
Я был рад, что она догадалась упомянуть об этом.
И визит к адвокату, и якобы написанное письмо я, разу¬
меется, придумал только сейчас. В такси мы этого не
обсуждали.
Фред наклонился ко мне, и лицо его стало озабо¬
ченным.
— Значит, ваша жизнь в опасности?
— Пожалуй, похоже на то,— ответил я.— В нас
стреляли, нас душили, нам угрожали, за нами охотились
и тому подобное. Где-то поблизости все ч время ходят
люди с пистолетами, и им очень хочется убить Эбби
и меня. А Сид намеревается позвонить им и сообщить,
где нас можно найти.
Фред покачал головой.
— Ничего не понимаю,— признался он.-— Как ты
мог оказаться замешанным во все это?
— Я только хотел получить девятьсот тридцать дол¬
ларов, которые я выиграл. А Эбби хотела отомстить за
своего брата.
— Так ты получил свои деньги? — спросил Дуг.
Если вы помните, я был его должником.
— Нет,— ответил я.— Они отказались мне за¬
платить.
13 Дональд Уэстлейк

— Очень жаль,— вздохнул Дуг.
— Как ты можешь думать в такой момент о день¬
гах, Дуг? — возмутился Фред.— Чет, они действительно
хотят убить тебя?
Казалось, он никак не мог в это поверить.
— Да,— подтвердил я.— Они действительно хотят
меня убить. И Эбби тоже. Спроси у Сида.
Фред повернулся к Сиду, и тот сказал, глядя в
сторону:
— Чет прав.
— Но разве это поможет найти убийцу Томми
Маккея?
Сид пожал плечами.
— Возможно. Не знаю.
— Самое забавное то,— заметил я,— что я, похоже,
знаю, кто убил Томми Маккея. Но никак не могу в это
поверить.
Все посмотрели на меня, и Эбби спросила:
— Кто?
— И почему ты не можешь в это поверить? —
добавил Лео.
Я ответил Лео:
— Видишь ли, я начал этот разговор, чтобы по¬
наблюдать за вашей реакцией. Я подумал, что убийца
поведет себя как-то необычно, и это его выдаст.
— И ты заметил?..— спросил Лео.
— Да,— сказал я.— Но не могу в это поверить. Что-
то здесь не так.
— Ради Бога, Чет,— взмолилась Эбби.— Кто он?
— Это Фред,— сказал я.
	 37

Воцарилась тишина. Фред нахмурился. Он выглядел
грустным и озабоченным, но почему-то по-прежнему
не был похож на убийцу. Все смотрели то на Фреда,
то на меня.
Наконец молчание нарушил Лео.
— Почему ты думаешь, что это Фред? — спросил он.
— Потому что он подскочил на стуле, когда мы
вошли,— объяснил я.— А потом притворился, будто
принял Эбби за Кору. Но Эбби нисколько не похожа
на Кору, а Фред видел Эбби четыре дня назад и
194

знал, что она сегодня снова должна прийти. И еще
потому, что Кора не звонила в среду и не позвонит
сегодня, я в этом абсолютно уверен. Она знает, что
произошло, и отпустила сегодня Фреда на покер, чтобы
все выглядело так, как будто ничего не случилось.
— Не очень-то много доказательств, Чет,— ска¬
зал Лео.
— Да, немного,— согласился я.— Но есть еще кое-
что. Когда я начал этот разговор, все всполошились.
Все, кроме Фреда. Джерри обвинил Дуга, Лео обвинил
Джерри, Дуг разнервничался, Лео обвинил Сида. Все
задавали вопросы, все отказывались мне верить. Все,
кроме Фреда. Он просто сидел и ничего не говорил. Пока
я не сказал, что нас с Эбби тоже собираются убить,
и тот, кто убил Томми, в каком-то смысле виноват
в этом. Тогда и он начал задавать вопросы. Ему
хотелось увериться, что на самом деле нам не грозит
опасность. А сейчас — я вижу — он сидит встревожен¬
ный и печальный, в то время как все остальные удивлены
и рассержены.
— Но почему ты сказал, что здесь что-то не так? —
спросила Эбби.
— Сам не знаю,— ответил я.— Что-то тут не схо¬
дится. Фред ведет себя как-то странно — не как неви¬
новный, но и не как виновный. Будь он убийцей, он бы
реагировал на мои слова совершенно иначе. Не понимаю.
Вяло улыбнувшись, Фред произнес:
— Не знаю, как это у тебя получается, но ты чер¬
товски догадлив, Чет.
Джерри охнул.
— Ты хочешь сказать, что это и вправду сделал ты?
— Нет,— возразил Фред.— Я не убивал Томми. Но я
стрелял в тебя, Чет, и, видит Бог, я очень жалею об
этом. Я хотел промахнуться, понимаешь? Я целился
между тобой и Эбби. Когда я увидел, что ты упал, я чуть
не умер на месте. Я всегда был хорошим стрелком и не
могу понять, как это могло произойти.
— У этого пистолета сбит прицел, и он забирает
немного влево,— развеял я его недоумение.— Тебе сна¬
чала надо было немного потренироваться.
— Он чертовски сильно забирает влево,— сказал
Фред.
— Это так,— согласилась Эбби.
— Ты взял пистолет из моего кармана? — спро¬
сил Сид.
13*	195

Фред кивнул.
— Сначала я проверил карманы Чета и Эбби,—
признался он.— Я хотел узнать, нет ли у них каких-
нибудь улик, о которых они не стали говорить. Я слу¬
чайно задел твое пальто. В кармане лежало что-то
тяжелое. Я решил посмотреть, что это такое, и оказа¬
лось, что это пистолет. Я знал, что ты связан с ганг¬
стерами, поэтому я не удивился. Подумал, что это твой
пистолет, и взял его. Я и не знал, что этот пистолет
принадлежит тебе, Чет.
— Он принадлежит мне,— поправила Эбби.—
Где он?
— В реке,— ответил Фред.— Я думал, что убил
Чета, и решил избавиться от оружия.
— Но ты не убивал Томми? — спросил я.
Он покачал головой.
— Нет.
— Значит, ты прикрывал настоящего убийцу. Кто он?
Фред улыбнулся еще более грустно.
Мы смотрели на него, и вдруг все одновременно
закричали:
— Кора!
Фред кивнул.
— Кора,— подтвердил он.— Чет, ты же видел ее
сразу после убийства.
— Я ее не видел,— сказал я.
— Видел. Она вышла из подъезда, а ты туда зашел.
Я нахмурился, напрягая память, и внезапно вспом¬
нил:
— Женщина с детской коляской!
— Конечно,— сказал он.— Она увидела тебя через
стекло. Разумеется, она не хотела, чтобы ты ее узнал.
Поэтому она взяла чью-то коляску, стоявшую в кори¬
доре, и, когда ты придерживал дверь, прошл^ мимо
тебя, низко опустив голову. Она прошла совсем рядом
с тобой, а ты даже не обратил на нее внимания.
— Через день или два,— сообразил я,— я увидел
возле подъезда объявление об украденной коляске, но не
придал этому никакого значения.
— Кора? — недовольным тоном переспросила
Эбби.— Но я даже не знаю, кто она такая.
— Это жена Фреда,— пояснил я.
— Это несправедливо,— возмутилась она.— Как же
я могла раскрыть это убийство? Я никогда не встре¬
чалась с ней и, скорее всего, и впредь не встретилась
196

бы. Я даже имени этой женщины никогда не слышала.
Я вообще не догадывалась о ее существовании.
— Но ведь она прошла мимо меня с этой коляской,—
сказал я.
— Но мимо меня она ни разу не проходила,—
расстроенно возразила Эбби.— Вот я и говорю, что это
несправедливо. В детективных романах так не бывает!
— Почему не бывает? Вспомни про собаку, которая
не лаяла однажды ночью *. Здесь то же самое. Жена,
которая не позвонила однажды вечером.
— Ну уж нет.— Эбби сложила руки на груди.—
Все это оказалось совсем не так, как я думала. Я боль¬
ше не могу этим заниматься.
— Но, Фред,— спросил Джерри,— зачем, черт возь¬
ми, она это сделала?
— Помнишь, однажды она разбила тебе нос,—
напомнил ему Фред.— Кора очень вспыльчивая женщи¬
на. Она уже давно злилась на Томми за то, что он
принимал у меня ставки, и даже пыталась запретить
ему делать это, а когда узнала, что все это тем не
менее продолжается, то решила поговорить с ним серь¬
езно. И взяла пистолет, чтобы припугнуть его, если
он будет упрямиться. Вообще-то она не собиралась
угрожать ему пистолетом. Но Томми, кажется, часто
бывал не в духе последнее время...
— Мягко сказано,— вставил я.— Его жена завела
шашни на стороне, и к тому же он уже давно вел
опасную двойную игру.
— Как бы там ни было,— продолжал Фред,—
она вытащила пистолет и направила на него. Но
вместо того чтобы испугаться, он бросился на нее, и
она выстрелила.— Повернувшись ко мне, он сказал: —
Это был мой старый пистолет, я хранил его еще с тех
пор, когда служил в арйии. Иногда я стрелял из него
по мишени. Поэтому я так испугался, когда попал в
тебя. Вообще-то я неплохой стрелок.
— Зачем ты в меня стрелял?
— Я хотел убедить тебя, что в этом действительно
замешаны гангстеры,— сказал он.— Я подумал, что
вдвоем вы, пожалуй, докопаетесь до правды, если
начнете повсюду совать свой нос. Ты мог бы вспом¬
нить про женщину с коляской... Не знаю. Мне хотелось
напугать тебя, чтобы ты поскорее прекратил свое
* Имеется в виду один из романов Э. С. Гарднера.
197

расследование. Убедить, что за тобой охотятся ганг¬
стеры.
Минуту или две все молчали, а затем Лео спросил:
— А где твоя жена сейчас, Фред?
Фред смутился:
— Вы мне не поверите...
— Говори, говори,— перебил его Дуг.
— Она в монастыре.
— Где? — воскликнули все хором.
— Все это, видно, сказалось на ее рассудке,—
объяснил Фред.— В пятницу она собрала свои вещи
и отправилась в монастырь. Она сказала только, что
так всем будет лучше.
Эбби пришла в себя первой.
— Лучше бы она пошла в полицию.
— Она хотела, но я ее не пустил,— ответил Фред.—
Я тоже чувствую себя виноватым в том, что случилось,
черт возьми. Я же знал, что Кора нервничает из-за
того, что я играю в азартные игры, но не мог остано¬
виться. И вот в конце концов она совсем потеряла
голову и убила твоего брата. Я виноват в этом не
меньше ее. И я не хочу, чтобы ее за это посадили в
тюрьму.
— А монастырь лучше? — спросила Эбби.
— Конечно,— сказал он.— Я вообще не хотел
приходить сюда в прошлую среду и сегодня, но решил,
что Этим только привлеку к себе внимание.— Он по¬
смотрел на меня.— Чет, я сделаю так, как ты скажешь.
Хочешь, я пойду в полицию и все там расскажу? Я не
хочу, чтобы вас с Эбби убили. Хватит и того, что уже
произошло.
— Пожалуй,— согласился я и посмотрел на Эбби.—
А ты что скажешь? Будет монастырь для нее доста¬
точным наказанием?
— Наверное,— вздохнула Эбби.
— К тому же,— сказал я,— для нас важны не
легавые, а гангстеры. Нам будет достаточно того, что
они узнают всю эту историю. Да, Эбби?
Она колебалась, и я понимал: ей нелегко смириться
с мыслью, что женщина, которая убила ее брата, скры¬
лась от ее мести в- монастыре.
— Да,— наконец сказала она.
— Хорошо.— Я повернулся к Сиду.— Ты все понял?
— Все.
— Ладно. Можешь идти и звонить своему боссу.
198

Расскажи ему, что на самом деле произошло с Томми
Маккеем, не забудь сообщить про адвоката, у которого
я оставил длинное письмо с указанием вскрыть его в
случае моей смерти или смерти Эбби, и объясни: я хочу
быть совершенно уверенным, что теперь меня оставят в
покое. Скажи им, что я не собираюсь ни на кого катить
бочку, если не будут катить на меня. Понял?
— Понял.
— И скажи им еще: пусть уладят вопрос с Голдер-,
маном.
Он нахмурился.
— Не знаю я никакого Голдермана.
— Неважно. Просто скажи им, и все. И пусть они
сами передадут это же Дроблу и его компании. И скажи
им еще, что мне нужны мои девятьсот тридцать долларов.
Видел я усмешку на его непроницаемом лице
или мне это показалось? Не знаю.
— Я скажу им,— пообещал он.
— Подожди,— остановил я его.— Да, вот еще что.
Пусть передадут Голдерману, чтобы он вышел и по¬
смотрел, не оставил ли я счетчик включенным. Если
оставил, то пусть он его выключит. Завтра я заберу свое
такси.
— Завтра ты заберешь свое такси.
— Запомнишь все это?
— Конечно.
— А ты знаешь, что я навсегда запомню? — сказал
я ему.— Я запомню, что ты хотел отдать меня в руки
убийцам.
Он покачал головой.
— Если бы я отказался, меня бы самого убили, Чет.
Ты хороший парень, ты мне нравишься, но я могу без
тебя обойтись. А без себя я никак не обойдусь.—
Он встал.— Пойду позвоню.
Он вышел. Воцарилась тишина. Потом Фред сказал:
— А что со мной, Чет?
— Поступай как хочешь, Фред,— ответил я.— Я не
держу на тебя зла. Я рад, что ты меня не убил, вот и все.
Я не собираюсь выдавать тебя легавым. Хочешь —
уходи, хочешь — оставайся. Это твое дело.
— Тогда я лучше пойду.— Он тяжело поднялся со
стула.— Фишек у меня немного, пусть идут в общий
котел.
Он вышел из-за стола и направился к двери, но по
пути остановился напротив меня.
199

— Извини, Чет,— сказал он.— Я чувствую себя
таким виноватым.
— Я понимаю,— сказал я.
Он нерешительно протянул мне руку. Я нерешитель¬
но пожал ее. Он кивнул Эбби, затем всем остальным и
вышел, опустив голову.
Лео снова взял колоду.
— Конечно, здесь происходят очень важные вещи,—
заметил он,— но я не так уж часто выбираюсь поиграть
в покер. Вы готовы?
— Мы готовы,— ответил я.
— Отлично. Пятикарточный штуд, в честь присут¬
ствующей леди,— объявил он и начал раздавать.
Добравшись до пустующего места рядом с Дугом
Холлманом, Лео спросил:
— А как насчет Сида?
— Ему пока не сдавай,— сказал я.

Проклятый
изумруд

Donald E. Westlake
THE HOT ROCK
Перевод Б. Белкина
© Donald E. Westlake 1970
© Перевод. Б. Белкин, 1990

ФАЗА
ПЕРВАЯ
0
	 1

Дортмундер высморкался.
— Господин директор,— сказал он.— Трудно пред¬
ставить, как я ценю то, что вы для меня сделали.
Не зная, куда деть носовой платок, он смял его в
кулаке.
Директор Оутс лучезарно улыбнулся и, обойдя пись¬
менный стол, похлопал Дортмундера по плечу.
— Полное удовлетворение приносят лишь те, кого
мне удается спасти.
Он принадлежал к новому типу чиновников — образ¬
цовый слуга народа, атлетически сложенный, энергич¬
ный, приверженный к реформам идеалист, открытый
и дружелюбный. Дортмундер его ненавидел.
— Я провожу вас до ворот,— добавил директор.
— Право, не стоит трудиться,— сказал Дортмундер.
Носовой платок в его руке был холодным и скольз¬
ким.
— Это доставит мне удовольствие,— заверил ди¬
ректор.— Я буду счастлив: вы выходите за ворота и,
знаю, никогда больше не сделаете дурного шага, никогда
больше не вернетесь в эти стены. Значит, и я сыграл
роль в вашем перевоспитании. Вы не представляете, как
меня это радует.
Дортмундера это нисколько не радовало. Он продал
свою камеру за триста долларов: в ней был умывальник
с горячей водой и работающим краном! Камера^ пере¬
ходом соединялась с комнатой .медицинской сестры, и
это существенным образом влияло на цену. Деньги
должны были отдать в момент выхода из тюрьмы,
не раньше, так как при обыске их отобрали бы.
Но как ему передадут деньги, если рядом — директор?
Предчувствуя опасную ситуацию, он взмолился:
— Господин директор, в этом кабинете я всегда
видел вас, в этом кабинете я слушал ваши...
— Идем, идем, Дортмундер,— оборвал его Оутс.—
Поговорим по дороге.
203

И они бок о бок направились к воротам. Пересекая
большой двор, Дортмундер увидел Кризи, человека,
который должен был вручить ему эти триста долларов.
Тот сделал несколько шагов навстречу, потом резко
остановился и беспомощно махнул рукой — ничего, мол,
не поделаешь.
Дортмундер в свою очередь тоже сделал жест,
означавший: «Знаю, черт возьми!»
У ворот директор протянул руку:
— Желаю успеха, Дортмундер. Осмелюсь добавить,
что надеюсь больше никогда вас не увидеть.
Он хохотнул. Это была шутка.
Дортмундер переложил платок в левую руку, а правой
пожал руку директора.
— Я тоже надеюсь никогда вас больше не увидеть,
господин директор.
Это не было шуткой, но он тоже хохотнул.
Лицо директора слегка передернулось.
— Да,— промямлил он,— да...
И посмотрел на свою ладонь.
Высокие ворота отворились. Дортмундер вышел, и
ворота снова закрылись. Он был свободен, он заплатил
свой долг обществу. Он также потерял триста долларов,
черт возьми, деньги, на которые он рассчитывал. У него
оставалось лишь десять долларов и железнодорожный
билет.
•В сердцах он бросил носовой платок на тротуар.
	 2

Келп увидел, как Дортмундер вышел на солнце и
около минуты стоял у ворот, озираясь по сторонам.
Келп хорошо знал это чувство: первая минута свободы,
свободный воздух, свободное солнце... Он подождал,
не желая портить Дортмундеру удовольствие, но когда
тот наконец пошел вдоль тротуара, Келп включил
мотор и медленно поехал за ним.
Отличная машина — черный «кадиллак» со штор¬
ками на боковых окнах, кондиционером, автома¬
тической коробкой передач, специальным устройством
для опускания дальних фар при оживленном ночном
движении и еще массой' всяких штучек. Келп предпо¬
читал приехать в Нью-Йорк на машине, а не в поезде,
204

поэтому отправился предыдущей ночью на поиски.
Подходящий автомобиль он приглядел на Восточной
Шестьдесят седьмой улице. Судя по номеру «МД»,
машина принадлежала врачу. Келп любил медиков,
потому что они вечно оставляли . ключи в замке
зажигания. И на этот раз представитель благородной
профессии его не разочаровал.
Сейчас на машине стоял, разумеется, совсем другой
номер — государство не зря четыре года обучало Кел па
ремеслу. Тихонько урчал двигатель, шуршали по гряз¬
ному асфальту шины, а Келп думал об удивлении и
радости, которые Дортмундер испытает при виде
друга. Он уже собирался подать ему знак клаксоном,
когда Дортмундер нечаянно повернулся, увидел черную,
молчаливую, с задернутыми занавесками машину, нето¬
ропливо и мрачно следовавшую за ним, и, охваченный
паникой, помчался, как заяц, вдоль тюремной стены.
На щитке приборов, около дверцы, были четыре
кнопки, управляющие четырьмя боковыми окнами «ка¬
диллака». Келп, на свою беду, вечно путал, какая кнопка
какому окну соответствует. Он нажал на одну из них,
и скользнуло вниз заднее стекло.
— Дортмундер! — закричал он, нажимая на аксе¬
лератор.
«Кадиллак» сделал рывок вперед и стал зигзагами
приближаться к Дортмундеру, в то время как Келп
безуспешно старался отыскать нужную ему кнопку.
Опустилось левое стекло, и он опять позвал Дортмун-
дера, но тот его не услышал. Келп ткнул в другую
кнопку, и заднее стекло поднялось.
«Кадиллак» ткнулся в край тротуара, немного заехал
на него, потом повернул прямо на Дортмундера. Тот в
ужасе прижался спиной к стене, расставил руки и
безумно заорал.
В последнюю секунду Келп надавил на педаль тор¬
моза. «Кадиллак» встал как вкопанный, а Келпа бросило
на руль.
Дортмундер протянул дрожащую руку, чтобы опе¬
реться на вибрирующий капот «кадиллака».
Кел'п попытался вылезти из' машины, но в возбуж¬
дении снова нажал на другую кнопку — ту, что автомати¬
чески блокировала все четыре дверцы.
— Проклятые врачи! — закричал Келп и принялся
отчаянно лупить по всем кнопкам подряд.
Наконец ему удалось вырваться из автомобиля.
205

Позеленевший от страха Дортмундер по-прежнему
прижимался к стене.
Келп подошел к нему.
— Почему ты убегаешь, Дортмундер? — спросил
он.— Ведь это я,,твой старый друг Келп.
И протянул ему руку.
Дортмундер ударил его кулаком в глаз.
	 3

— Ты должен был посигналить! — буркнул Дорт¬
мундер.
— Я и хотел это сделать,— оправдывался Келп,—
но потом все страшно запуталось.
Со скоростью сто километров в час они мчались
по автостраде в сторону Нью-Йорка.
Сперва проворонить триста долларов, потом так дико
перепугаться и, наконец, разбить сустав, да еще этот
болван чуть не раздавил его, и все это в один день!
— Чего ты от меня хочешь? Мне дали билет на
поезд. Я вовсе не просил тебя приезжать.
— Держу пари, что тебе нужна работа,— возразил
Келп.— Если, конечно, у тебя ничего нет на примете.
— Пока ничего,— ответил Дортмундер. Он чувст¬
вовал себя все более обиженным.
— Так вот, наклевывается потрясающее дельце,—
заявил Келп, демонстрируя в улыбке все свои зубы.
Дортмундер решил не дуться.
— Хорошо,— согласился он.— Так и быть, послу¬
шаю. Выкладывай.
— Ты когда-нибудь слышал такое название: Талабво?
Дортмундер сморщил нос.
— Остров в южной части Тихого океана?
— Нет, страна. В Африке.
— Никогда не слышал. Но я слышал о Конго.
— Это рядышком,— сказал Келп.— Кажется.
— Там, должно быть, нездоровая обстановка, да?
Я имею в виду климат.
— Думаю, да. Хотя точно не знаю, никогда там
не был.
— Мне не хочется туда ехать,— покачал головой
Дортмундер.— Сплошная зараза. И к тому же убивают
белых.
206

— Только сестер милосердия,— уточнил Келп.—
Но работать надо будет здесь, в доброй старой Америке.
А об Акинзи ты когда-нибудь слышал?
— Врач, написал книжку о сексе,— оживился Дорт-
мундер.— Я хотел взять ее в библиотеке, когда сидел,
однако список желающих уже был составлен лет на две¬
надцать. Я все равно записался — на случай, если меня
не выпустят на поруки,— но так и не увидел этой
книги. Он вроде умер, нет?
— Я не о нем,— сказал Келп.— Я говорю о стране.
Акинзи — такая страна.
Дортмундер снова покачал головой.
— Тоже в Африке?
— Значит, ты о ней слышал?
— Нет. Просто догадался.
— Так вот... Раньше это была британская колония,
а когда они получили самостоятельность, в стране на¬
чалась драчка. Понимаешь, у них там было два больших
клана, и оба хотели руководить. Разразилась граждан¬
ская война, и в конце концов они решили разделиться
на два государства: Талабво и Акинзи.
— Ты так много знаешь...— уважительно произнес
Дортмундер.
— Мне рассказали,— скромно потупился Келп.
— Но я пока не вижу сути.
— Сейчас. У одного из этих кланов был изумруд,
драгоценность, которой их предки молились, как Богу.
Теперь это их символ. Наподобие талисмана. Ну, как
могила Неизвестного солдата или что-то в этом. роде.
— Изумруд?
— Он стоит полмиллиона долларов,— сообщил Келп.
— Немало,— заметил Дортмундер.
— Естественно, продать такую вещицу нельзя —
она слишком известна. Но покупатель есть. Он готов
заплатить по тридцать тысяч долларов каждому из тех,
кто поможет ему заполучить камушек.
Дортмундер достал из кармана рубашки пачку
«Кэмел» и сунул сигарету в рот.
— А сколько надо человек?
— Человек пять.
— Итого сто пятьдесят тысяч долларов за изумруд,
который стоит полмиллиона. Выгодное дельце.
— Но.каждый из нас получит по тридцать тысяч,— ,
напомнил Келп.
— А кто этот парень? — Дортмундер утопил зажи¬
207

галку в гнездо на панельной доске.— Коллекционер?
— Нет. Представитель Талабво в ООН.
Дортмундер повернул голову к Келпу.
— Кто-кто?	,
Зажигалка выскочила и упала на пол.
Келп повторил.
Дортмундер подобрал зажигалку и, наконец, при¬
курил.
— Поясни.
— Хорошо. Когда английская колония разделилась
на две страны, Акинзи получила город, в котором
хранился изумруд. Но клан, владевший камнем, остался
в Талабво. Из ООН отправили экспертов, чтобы ра¬
зобраться в ситуации, и Акинзи выложила денежки.
Но проблема не в деньгах. Талабво нужен талисман.
Дортмундер помахал зажигалкой.
— Предположим, дельце состряпано... Почему бы
Акинзи не отправиться в ООН и не сказать: «Заставьте
вернуть нам наш изумруд»?
— Талабво не станет кричать на всех углах, что
камень у них. Они не собираются выставлять его
напоказ или что-нибудь в этом роде. Просто хотят
иметь его. Как символ. Ну, тебя это интересует?
— Посмотрим,— уклончиво ответил Дортмундер.—
Где он находится в настоящий момент?
— В «Колизее» в Нью-Йорке. Сейчас там выставка
всяких штук из Африки. Изумруд — часть экспозиции
Акинзи.
— Значит, стащить его надо из «Колизея»?
— Не обязательно. Выставка отправится через месяц
в турне по разным городам. Перевозка поездами и
грузовиками. Нам представится немало возможностей
прибрать его к рукам.
Дортмундер кивнул.
— Хорошо. Мы стащим изумруд, отдадим его этому
парню...
— Айко,— подсказал Келп, делая ударение на пер¬
вом слоге.
Дортмундер нахмурил брови;
— Это же японский фотоаппарат?
— Нет, это имя представителя Талабво в ООН.
И если предложение тебя интересует, то мы должны
пойти к нему.
— Он знает обо мне? — осведомился Дортмундер.
— Конечно. Я ему сказал, что необходим организа-
208

тор, способный составить план, и что ты — лучший
в этом деле. Я не сказал ему, что ты сидел в тюрьме.
— Хорошо,— согласился Дортмундер.
	 4

Майор Патрик Айко — черный, коренастый, уса¬
тый — читал досье на Джона Арчибальда Дортмундера
и неодобрительно покачивал головой.
Он прекрасно понимал, почему Келп не стал говорить,
что Дортмундер заканчивает срок в тюрьме (это значило,
что один из его знаменитых планов провалился).
Но разве Келп не отдает себе отчета, что майор тщатель¬
но проверяет всех людей, которым предполагает дове¬
рить изумруд «Балабомо»? Ведь только честнейшие из
честных передадут украденный камень Талабво.
Широкая красного дерева дверь отворилась, и секре¬
тарь майора — сдержанный, худощавый темнокожий
человек,— поблескивая стеклами очков, доложил:
— Сэр, вас хотят видеть господин Келп и еще
один джентльмен.
— Пусть войдут.
Майор закрыл досье и спрятал его в ящик письмен¬
ного стола, потом встал и с широкой улыбкой при¬
ветствовал двух белых, которые приближались к нему
по огромному восточному ковру, застилавшему пол.
— Господин Келп,— сказал майор,— счастлив вновь
вас видеть.
— Я также счастлив, майор Айко,— ответил
Келп.— Позвольте представить вам Джона Дортмунде¬
ра, о котором я вам уже говорил.
— Господин Дортмундер,— майор слегка покло¬
нился,— пожалуйста, садитесь.
Все сели. Майор рассматривал Дортмундера.
Всегда интересно видеть во плоти того, кого знаешь
лишь по досье: по машинописным листам, фотографиям,
копиям документов, газетным вырезкам...
Если придерживаться фактов, то майор Айко знал
о Дортмундере довольно много. Майор знал, что ему
тридцать семь лет, что родился он в одном из маленьких
городков центрального Иллинойса, вырос в детском доме,
служил в американской армии и в извечной войне
«полицейские — преступники» находился на стороне
14 Дональд Уэстлейк	209

последних. За кражи дважды сидел в тюрьме, освобож¬
ден сегодня утром под честное слово. Дортмундера
никогда не задерживали за другие преступления, и ничто
не указывало на то, что он замешан в убийствах, под¬
жогах, насилии или похищениях людей.
Что можно было сказать по внешнему виду? Через
выходящие в парк окна на Дортмундера лились солнеч¬
ные лучи, и он выглядел, пожалуй, как больной, поправ¬
ляющийся после длительного недуга. Судя по его
одежде, он привык к обеспеченной жизни, но испытывал
сейчас временные трудности. Дортмундер смотрел на
Айко холодными невыразительными глазами. «Такие лю¬
ди хранят свои мысли при себе,— подумал майор.—
Они медленно принимают решение, но твердо его при¬
держиваются».
Однако можно ли верить ему на слово? Майор решил,
что рискнуть стоит.
— Поздравляю с благополучным возвращением,
господин Дортмундер,— сказал он.— Полагаю, вам
приятно вновь оказаться на свободе.
Дортмундер и Келп переглянулись.
Майор улыбнулся.
— Нет, господин Келп мне ничего не говорил.
— Догадываюсь,— бросил Дортмундер.— Вы осве¬
домлялись на мой счет?
— Естественно,— любезно ответил Айко.— Вы не
сделали бы то же самое на моем месте?
— Возможно, мне следовало бы поступить так же.
— Возможно,— согласился майор.— В ООН будут
счастливы дать вам сведения обо мне. Или обратитесь
в ваше министерство иностранных дел — уверен, что у
них есть на меня досье.
Дортмундер пожал плечами.
— Это не имеет значения. Что вы обо мне выяснили?
— Очевидно, вам можно доверять. Господин Келп
сказал, что вы хороший организатор и мастер составлять
планы.
— Стараюсь.
— Что же произошло в последний раз?
— Не получилось.
Келп бросился на защиту друга.
— Майор, это не его вина. Просто неудача. Он по¬
лагал...
— Я читал досье, спасибо,— перебил майор и обра¬
тился к -Дортмундеру: — Превосходный был план, вам
210

просто не повезло. Хорошо, что вы не тратите время
на оправдания.
— Давайте лучше поговорим о вашем знаменитом
изумруде,— напомнил Дортмундер.
— Давайте. Беретесь за работу?
— Не знаю. Какую помощь вы нам окажете?
Майор нахмурил брови.
— Помощь? Какого рода помощь?
— Нам, вероятно, понадобится оружие. Может быть,
машина или две, может, грузовик — все зависит от того,
как пойдет дело. Может быть, что-нибудь еще.
— О да,— сказал Айко.— Материальное обеспече¬
ние я беру на себя.
— Хорошо.— Дортмундер кивнул и достал из кар¬
мана мятую пачку «Кэмел». Он прикурил и наклонился
вперед, чтобы бросить спичку в пепельницу, стоявшую
на столе майора.— Теперь относительно денег. Келп
сообщил мне, что вы платите по тридцать тысяч на чело¬
века.
— Тридцать тысяч долларов, да.
— При любом количестве людей?
— Ну,— промолвил майор,— в разумных пределах.
А то наберете армию...
— А каков лимит?
— Господин Келп говорил о пятерых.
— Это составит сто пятьдесят тысяч. Ну а если мы
справимся меньшим числом?
— Все равно по тридцать тысяч на человека.
— Почему? — поинтересовался Дортмундер.
— Не хочу поощрять попытку действовать недоста¬
точными силами. По тридцать тысяч на человека, много
вас будет или мало.
— До пяти?
— Если необходимо шестеро, я оплачу шестерых.
Дортмундер кивнул.
— Плюс расходы.
— Прошу прощения?
— Речь идет о работе, которая может занять месяц,
а то и шесть недель,— объяснил Дортмундер.— Нам
нужно будет на что-то жить.
— Вы хотите сказать, что вам нужен аванс в счет
тридцати тысяч?
— Я хочу сказать, что потребуются деньги. Незави¬
симо от тридцати тысяч.
— Нет-нет,— майор покачал головой.— Так мы не
14*
211-

договоримся. По тридцать тысяч на каждого, и все.
Дортмундер поднялся и смял сигарету в пепельнице
майора.
— Салют,— бросил он.— Пошли, Келп.
Он направился к двери. Айко не мог поверить
собственным глазам.
— Как? Вы уходите?!
-	Да.
— Почему?
— Вы слишком жадны. Работа с вами будет действо¬
вать мне на нервы. Если я приду к вам за оружием,
вы не дадите больше одной пули на ствол,— ответил
Дортмундер.
— Подождите.— Майор быстро производил в уме
финансовые подсчеты.— Сто долларов в неделю на
человека.
— Двести,— возразил Дортмундер.— Никто не
может жить в Нью-Йорке на сто долларов в неделю.
— Сто пятьдесят,— сказал майор.
Дортмундер колебался. Вдруг встрепенулся Келп,
до этого сидевший молча.
— Разумная сумма, Дортмундер. Какого черта, это
всего-то на несколько недель.
Дортмундер пожал плечами и выпустил ручку двери.
— Согласен,— проговорил он, вернувшись на свое
место.— Что вы можете сообщить относительно этого
изумруда? Где он находится?
— Мне известно лишь то, что его надежно охраняют.
Я пытался узнать подробности: количество охранников
и тому подобное... Но все сведения держатся в секрете.
— Камень сейчас в «Колизее»?
— Да, в экспозиции Акинзи.
— Хорошо. Мы пойдем и посмотрим на него. Где по¬
лучить деньги?
— Деньги? — переспросил майор.
— Сто пятьдесят за первую неделю.
—	'О? — Все происходило для майора слишком
быстро.— Я позвоню в бухгалтерию. Когда будете ухо¬
дить, загляните туда.	*
— Отлично.— Дортмундер встал, Келп последовал
его примеру.— Я сообщу вам, когда что-нибудь пона¬
добится.
Майор в этом не сомневался.
212

5
— Не выглядит он на полмиллиона,— разочарованно
заметил Дортмундер.
— Не забывай про тридцать тысяч,— сказал Келп.—
Каждому.
Изумруд — темно-зеленый камень со множеством
граней, размером немного меньше мяча для гольфа —
покоился на маленькой белой треноге. Тренога стояла
на покрытом красной шелковой материей столе, заклю¬
ченном в большой стеклянный куб. Кроме того, красный
бархатный шнур, закрепленный на подставках, удержи¬
вал любопытных на почтительном расстоянии. У каждого
угла стоял чернокожий страж в голубой морской форме,
с пистолетом у бедра. Небольшая табличка на подставке,
похожей на пюпитр, гласила: «ИЗУМРУД БАЛАБОМО».
Дальше шло описание его истории в деталях, с назва¬
ниями местностей, датами и именами.
— Я увидел достаточно,— через некоторое время
заявил Дортмундер.
— Я тоже,— отозвался Келп.
Они вышли из «Колизея» и направились в Централь¬
ный парк.
— Стащить его трудно,— произнес Дортмундер.
— Безусловно.
— А не лучше ли нам подождать, пока они отпра¬
вятся в путь?
— Это будет не завтра. Ай ко решит, что мы бьем
баклуши и только проживаем его денежки.
— Про Айко забудь,— отрезал Дортмундер.— Если
пойдем на дело, командовать буду я. Я займусь Айко,
не беспокойся.
— Согласен, Дорт. Как хочешь.
Они устроились на скамейке на берегу пруда. Был
июнь. Келп рассматривал проходящих девушек, а Дорт¬
мундер уставился на водную гладь.
Он уже дважды спотыкался, и ему вовсе не хотелось
остаток дней хлебать тюремную баланду. Похитителей
изумруда стоимостью в полмиллиона долларов полиция
будет разыскивать куда усерднее, чем воров, стянувших
портативный телевизор. И, кроме того, можно ли дове¬
рять Айко? Что-то в этом типе было уж слишком
гладкое...
— . Что ты думаешь об Айко? — спросил Дортмундер.
Келп удивленно отвел взгляд от девушки в зеленых
чулках.

— Нормальный парень. А что?
— Он заплатит, ты веришь?
Келп засмеялся.
— Конечно, заплатит! Если он хочет получить
изумруд, то заплатит как миленький!
— А вдруг откажется? Мы нигде не найдем другого
покупателя.
— Страховая компания,— не задумываясь, сказал
Келп.— Они не моргнув выложат сто пятьдесят тысяч
долларов за камешек, который стоит полмиллиона.
— Пожалуй,— согласился Дортмундер.— К тому
же, возможно, это лучший выход.
— Что — лучший выход? — не понял Келп.
— Пусть Айко финансирует дело,— пояснил Дорт¬
мундер.— Но когда изумруд будет у нас, мы продадим
его страховой компании.
— Мне это не нравится,— твердо заявил 'Келп.
— Почему?
— Потому что он все о нас знает. И раз изумруд
представляет такую большую ценность для их страны,
они, наверное, здорово обозлятся, если мы их надуем.
А мне вовсе не хочется, чтобы меня преследовала
целая африканская страна. Даже если я получу за
это деньги.
— Ну ладно,— сказал Дортмундер.— Посмотрим,
как все пойдет.
— Целая страна против меня,— с дрожью пробормо¬
тал К'елп.— Мне это совсем не нравится.
— Ладно.
— Духовые трубки и отравленные стрелы,— про¬
должал Келп.
— Я думаю, они не такие отсталые.
Келп повернулся к нему.
— Ты воображаешь, что это меня успокаивает?
Пулеметы, самолеты...
— Ладно, ладно,— повторил Дортмундер. Он пред¬
почел переменить тему.— Кого, по твоему мнению,
нужно привлечь к делу?
— В нашу команду? А кто нам нужен?
— Трудно сказать. Специалистов не нужно, кро¬
ме, разве что, слесаря. Никаких взломщиков сей¬
фов.
— Нас должно быть пятеро или шестеро?
— ^Полагаю, пятеро,— ответил Дортмундер.— Если
работу невозможно выполнить впятером, значит, ее
214

вообще невозможно выполнить.— Это было одно из
его жизненных правил.
— Хорошо,— согласился Келп.— Значит, нам нужен
шофер, слесарь и еще мастер на все руки.
— Вот именно,— подтвердил Дортмундер.— Слеса¬
рем подошел бы тот коротышка из Де-Мойна. Знаешь,
кого я имею в виду?
— Как его.. Вайз? Вайзман? Велч?
— Вистлер.
— Точно,— вспомнил Келп и покачал головой.—
Он за решеткой. Выпустил льва из клетки.
Дортмундер вздрогнул и уставился на Келпа.
— Что он сделал?
Келп пожал плечами.
— Я тут ни при чем. Так говорят. Он повел своих
детей в зоопарк, от скуки начал машинально пробо¬
вать замки, как ты или я стали бы насвистывать, и
случайно выпустил льва.
— Очаровательно,— сказал Дортмундер.
— Я тут ни при чем. А Чефуик, ты его знаешь?
— Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!
— Но замечательный слесарь. И на свободе.
— Хорошо,— решил Дортмундер.— Позвони ему.
— Теперь шофер.
— Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?
— Брось,— сказал Келп.— Он в больнице.
— Давно?
— Недели две. Налетел на самолет.
Дортмундер снова внимательно посмотрел на него.
— Что-что?
— Я не виноват,— смутился Келп.— Насколько мне
известно, он отправился на свадьбу кузена и, возвра¬
щаясь в город, поехал по ошибке в другую сторону
и оказался на аэродроме Кеннеди. Он, полагаю, был
немножко пьян и...
— Да-а,— произнес Дортмундер.
— Да. Запутался в знаках и не успел опомниться,
как на взлетной полосе номер семнадцать врезался в
самолет, который прилетел из Майами.
— На взлетной полосе номер семнадцать...
— Так мне сказали.
Дортмундер достал пачку «Кэмел» и предложил
Келпу. Тот покачал головой.
— Я не курю. Бросил — после рекламных роликов
о раке.
215

Дортмундер замер.
— Рекламных роликов о раке?
— Ну. По телику.
— Я не смотрел телевизор четыре года.
— Ты много потерял.
— Очевидно,— согласился Дортмундер.— Реклам¬
ные ролики о раке... Так, о водителе. Со Стэном Марчем
ничего странного в последнее время не происходило,
не слышал?
— Нет. А что с ним?
Дортмундер пристально посмотрел на Келпа.
— Я ведь тебя спрашиваю.
Келп недоуменно пожал плечами.
— По последним сведениям, с ним все в порядке.
— Тогда почему бы не пригласить его?
— Если ты уверен, что с ним все в порядке...
Дортмундер вздохнул.
— Я позвоню ему.
— И наконец,— напомнил Келп,— мастер • на все
руки.
— Боюсь кого-нибудь называть,— сказал Дорт¬
мундер.
Келп удивленно вскинул брови.
— Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.
Дортмундер снова вздохнул.
— Как насчет Эрни Данфорта?
Келп покачал головой.
— Он завязал.
— Завязал?
— Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому,
что я слышал, он посмотрел фильм о...
— Ради Бога, достаточно! — Дортмундер встал и
швырнул свою сигарету в пруд.— Теперь я хочу услы¬
шать, что ты скажешь об Алане Гринвуде,— напря¬
женным голосом проговорил он,— и все, что я хочу
услышать,— это «да» или «нет»!
Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами,
он спросил:
— Как это — «да» или «нет»?!
— Его можно использовать?
Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера
взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно
покраснела и заспешила прочь.
— Конечно, его можно использовать! Почему нет?
Гринвуд — очень хороший парень.	,
216

—	Я позвоню ему! — закричал Дортмундер.
—	Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер постарался взять себя в руки.
	 6

Они выскочили на автостраду.
— Давай, детка,— сквозь зубы пробормотал Стэн
Марч.— Поехали!
Его пальцы в кожаных перчатках твердо держали
руль. Стэн слегка наклонился вперед и вжал ногой
акселератор. Взгляд его читал показания всех приборов
сразу: спидометра, одометра, тахометра... давление мас¬
ла, бензин в баке... Марч натягивал ремни безопасности,
прижимавшие его к сиденью, будто помогая машине
увеличивать скорость, и все приближался к парню, ко¬
торый ехал впереди. Он собирался обогнать его справа
возле ограждения. После этого дорога будет свободна.
Но тот парень понял, что расстояние между ними
сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких раз¬
говоров! Марч бросил взгляд в зеркальце и убедился,
что сзади все в порядке. Он надавил педаль, и «мустанг»
с бешеной скоростью как стрела промчался мимо зеле¬
ного «понтиака», кидаясь с одной стороны дороги на
другую. «Понтиак» вскоре обошел его слева, но Марчу
уже было на это наплевать. Знай наших!
Марч жил вместе с матерью на Восточной Девя¬
носто восьмой улице. Он повернул направо, потом нале¬
во, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во
дворе стоит такси матери, и доехал до конца улицы,
где нашел место для стоянки. Взял с заднего сиденья
новую пластинку «Звуки Индианаполиса», запер машину
и пешком вернулся к дому.
У подножия лестницы, ведущей на второй этаж,
сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин.
Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на ули¬
це — если там не бушевала песчаная буря и не рвались
атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча
ароматом моря, и крикнул:
— Как дела, парень?
— Ммм...— невнятно ответил Марч. Он не очень-то
умел разговаривать с людьми, предпочитая общаться
с машинами.
217

— Мама! — позвал он, входя на кухню.
Мать была в полуподвальном помещении, приспо¬
собленном под спальню. Услышав зов сына, она под¬
нялась по лестнице.
— Ты дома?
— Посмотри, что у меня есть,— сказал он, пока¬
зывая пластинку.
— Проиграй ее,— попросила мать.
— Хорошо.
Они вошли в гостиную. Ставя пластинку на проиг¬
рыватель, Марч поинтересовался:
— Почему ты так рано?
— А-а-а! — раздраженно вырвалось у нее.— Прице¬
пился в порту сволочь полицейский!
— Ты опять взяла попутчиков?
— А почему нет? — горячо воскликнула мать.—
В городе не хватает такси, правда? Ты бы видел этих
людей на аэродроме! Они вынуждены ждать полчаса,
час. Скорее можно долететь до Европы, чем доехать
на такси до Манхэттена. Так что я всем приношу поль¬
зу. Клиентам плевать, они все равно платят по счетчику.
А меня это устраивает, за одну поездку я получаю втрое
больше. И городу помощь — это улучшает обществен¬
ное мнение о нем. Всем лучше! Но попробуй растолкуй
полицейскому!
— На какой срок ты наказана?
— На два дня. Проиграй пластинку.
— Мама,— сказал Марч, держа иглу над вращаю¬
щимся диском,— ты напрасно рискуешь. У нас сейчас
и так мало денег.
— Ничего, на пластинки, я гляжу, хватает.
— Если бы я знал, ,что тебе запретят два дня ездить...
— Ты бы мог найти себе работу. Проиграй пла¬
стинку.
Марч отвел звукосниматель в сторону и уперся ру¬
ками в бока.
— Вот значит как! — возмутился он.— Ты хочешь,
чтобы я нашел себе работу на почте?
— Не обращай внимания.— Мать внезапно смягчи¬
лась, подошла к нему и похлопала его по щеке.—
Рано или поздно подвернется какое-нибудь дело. А когда
у тебя есть деньги, Стэн, никто на белом свете не
тратит их так широко, как ты.
— Вот именно! — петушился Марч.
— Теперь пу:ти пластинку. Послушаем ее.
218

— Ладно.
Марч опустил иглу. Комната наполнилась визгом
тормозов, ревом моторов, скрежетом шестеренок в ко¬
робках передач.
Они благоговейно слушали. Когда пластинка кончи¬
лась, Марч заявил:
— Потрясающая вещь!
— Классная, одна из лучших, что я слышала,
Стэн,— поддержала мать.— Честно. Переверни на дру¬
гую сторону.
Марч взял пластинку, и тут зазвонил телефон.
— Черт побери!
— Пускай себе трезвонит,— сказала мать.— Ставь.
— Угу.
Марч перевернул диск, и телефонный звонок был
заглушен диким ревом двадцати моторов, запущенных
разом. Однако звонивший не сдавался, и в затишья
между звуками Индианаполиса настойчиво вплетались
телефонные трели. Это жутко действовало на нервы.
Гонщик, делающий поворот при скорости сто девяносто
в час, не должен отвечать на звонки.
В конце концов побежденный Марч с отвращением
передернулся, посмотрел на мать и снял трубку.
— Кто это? — закричал он, перекрывая шум пла¬
стинки.
Далекий голос спросил:
— Стэн Марч?
— Слушаю!
Далекий голос что-то произнес.
— Что?!
Далекий голос заорал:
— Это Дортмундер!
— А! Как дела?
— Хорошо. Ты где живешь? На испытательном
полигоне?
— Подожди секунду! — завопил Марч и, положив
трубку, остановил проигрыватель.— Сейчас дослуша¬
ем,— бросил он матери.— Это один мой знакомый.
Может, работа светит.
— Я знала, что что-нибудь наклюнется,— обрадо¬
валась мать.— Нет худа без добра.
Марч снова взял трубку.
— Алло, Дортмундер?
— Вот теперь лучше,— сказал Дортмундер.— Что
ты сделал? Закрыл окно?
219

— Нет, это была пластинка.
Наступило молчание.
— Дортмундер? — окликнул Марч.
— Я тут,— ответил Дортмундер тише, чем прежде.
Потом окрепшим голосом продолжил: — Хотелось бы
знать, свободен ли ты? Есть работенка для шофера.
— Спрашиваешь!
— Встречаемся сегодня вечером в «Гриль-баре» на
Амстердам-авеню.
— Ладно. Когда?
— В десять.
— Буду. До скорого, Дортмундер.
Марч повесил трубку.
— Похоже на то, что у нас вот-вот появятся деньги.
— Отлично,— одобрила мать.— Давай включай.
— Угу.
Марч подошел к проигрывателю и поставил вторую
сторону с начала.
	 7

— Ту-ту-у! — сказал Роджер Чефуик.
Все три небольших поезда были в движении — сно¬
вали туда и сюда по подвалу. Переводились стрелки,
подавались команды, производились всевозможные ма¬
невры. Сигнальщики выходили из своих будок и махали
флажками. Вагоны-платформы останавливались в опре¬
деленных местах и загружались зерном, чтобы немного
дальше освободиться от него. Почтовые мешки грузи¬
лись в почтовые вагоны. Раздавались звонки, опуска¬
лись шлагбаумы, потом, после прохождения поезда,
поднимались. Вагоны прицеплялись и отцеплялись. Дви¬
жение было очень интенсивным.
— Ту-ту-у! — сказал Роджер Чефуик.
Небольшого роста, худощавый, он сидел на высоком
стуле за пультом управления, и его опытные руки летали
над батареей реостатов и переключателей. Вокруг, на
уровне пояса, простиралась огромная деревянная плат¬
форма, занимавшая почти весь подвал,— с игрушечны¬
ми домиками, игрушечными деревьями, игрушечными
горами, мостами и тоннелями.
— Ту-ту-у! — сказал Роджер Чефуик.
— Роджер! — позвала его жена.
220

Чефуик повернулся и увидел остановившуюся на
лестнице Мод. Заботливая, хозяйственная, энергичная,
с мягким характером, Мод была для него идеальной
спутницей жизни, и он понимал, как ему повезло с ней.
— Да, дорогая?
— К телефону, Роджер.
— О Господи! — Чефуик вздохнул.— Скажи, сейчас
подойду.
Он опустил рычаг главного контроля и поднялся
наверх.
Кухня — крошечная, белая, теплая — пахла шоко¬
ладным кремом. Мод стояла у раковины и мыла посуду.
— Ммм, аромат!..— восхищенно простонал Чефуик.
— Скоро остынет.
— У меня просто слюнки текут,— добавил он, чтобы
доставить ей удовольствие, и прошел в гостиную, где
находился телефон.
— Алло?
Донесся грубый голос:
— Чефуик?
— Он самый.
— Это Келп. Не забыл меня?
— Келп? — Имя было смутно знакомо, но он никак
не мог вспомнить.— Простите...
— Мы познакомились в булочной,— подсказал голос.
Теперь Чефуик вспомнил. Ну конечно, ограбление
булочной.
— Келп! — воскликнул он, в восторге от своей па¬
мяти.— Рад тебя слышать! Как поживаешь?
— О, помаленьку. Я хотел...
— Очень, очень рад тебя слышать. Сколько мы не
виделись?
— Два года. Я хотел...
— Да-а, время летит,— подивился Чефуик.
— Что говорить. Я хотел...
— А я не забыл тебя. Просто думал о другом.
— Это ничего. Я хотел...
— Но я же не даю тебе и слова сказать! Извини.
Слушаю внимательно.
Молчание.
— Алло? — позвал Чефуик.
- Да.,
— Ты здесь? Ты, кажется, что-то хотел? — напом¬
нил Чефуик.
Ему показалось, что Келп вздохнул.
221

— Да, я хотел кое-что... Я хотел узнать, свободен
ли ты.
— Секундочку, прошу тебя.
Чефуик положил трубку на стол, встал, заглянул
в кухню и спросил у жены:
— Дорогая, как у нас сейчас с финансами?
Мод с задумчивым видом вытерла руки о передник,
потом ответила:
— По-моему, у нас осталось около семи тысяч на
текущем счету.
— И больше ничего?
— Нет. Я взяла три тысячи в конце апреля.
— Спасибо,— сказал Чефуик.
Он вернулся в гостиную, сел на диван и взял трубку.
— Алло?
— Да,— устало отозвался Келп.
— Меня это очень интересует.
— Отлично,— отозвался Келп, но голос его звучал
все равно устало.— Встретимся сегодня вечером в де¬
сять часов в «Гриль-баре» на Амстердам-авеню.
— Хорошо,— согласился Чефуик.— До скорого.
Он повесил трубку, встал и вернулся на кухню.
— Я ненадолго отлучусь вечерком.
— Надеюсь, ты не задержишься допоздна?
— Сегодня нет, вряд ли. Мы просто поболтаем.—
Чефуик широко улыбнулся.— Ну, крем готов?
Мод ответила ему улыбкой.
— Кажется, теперь можно попробовать,— сказала
она.
	 8

— Это ваша квартира? — спросила девушка.
— Гм... да,— с ухмылкой ответил Алан Гринвуд,
закрывая дверь и пряча ключ в карман.— Чувствуйте
себя как дома.
Девушка остановилась посреди комнаты и медленно,
восхищенно осмотрелась.
— А ваше холостяцкое гнездышко содержится в
исключительном порядке.
— Делаю что могу,— поскромничал Гринвуд, на¬
правляясь к . бару.— Но я чувствую, как не хватает
здесь женской руки.
222

— Это совсем не заметно. Нисколько.
Гринвуд включил электрокамин.
— Что будете пить?
— О! — произнесла она, слегка поведя плечами.—
Что-нибудь полегче.
Гринвуд открыл небольшой бар в книжном шкафу
и приготовил «Роб Рой», достаточно сладкий, чтобы
сгладить убийственную крепость виски.
Когда он повернулся, девушка любовалась картиной,
висевшей в простенке между окнами, затянутыми бар¬
хатными портьерами.
— Как интересно! — воскликнула она.
— Изнасилование сабинянок,— объяснил Грин¬
вуд.— Конечно, в символическом изображении... Прошу.
— О, спасибо.
Он поднял свой бокал — вода и капелька виски,—
торжественно произнес:
— За вас...— и после секундной паузы добавил: —
Миранда.
Миранда улыбнулась и опустила голову, смущенная
и довольная.
— За~ нас,— прошептала она.
Гринвуд улыбнулся.
— За нас.
Они выпили.
— Идите сюда, садитесь,— предложил Гринвуд, ув¬
лекая ее к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
— О, это настоящая баранья шкура?
— Гораздо теплее, чем кожа,— мягко произнес он
и, взяв девушку за руку, заставил ее сесть.
Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и
глядели в камин.
— Совсем как настоящий! — восхитилась Миранда.
— И никакого пепла,— добавил Гринвуд.— Я люб¬
лю, чтобы все было... чисто.
— Как я вас понимаю! — сказала Миранда, улы¬
баясь ему.
•Он положил руку ей на плечи. Она подняла подбо¬
родок.
Раздался телефонный звонок.
Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их.
— Не обращайте внимания,— попросил он.
Телефон продолжал звонить.
— Вдруг это что-нибудь важное,— встревожилась
девушка.
223

— Я числюсь в списках Службы ответа. Они раз¬
берутся.
Телефон продолжал звонить.
— Я сама подумываю, не стать ли их абонентом,—
заметила Миранда, слегка подавшись вперед. Рука Грин¬
вуда соскользнула с ее плеча.— Это обходится не слиш¬
ком дорого?
Телефон зазвонил в четвертый раз.
— Прилично — двадцать пять в месяц,— ответил он
с деланной улыбкой,— но удобства стоят того.
В пятый раз.
— Конечно, в любом деле бывают сбои.— Гринвуд
напряженно засмеялся.
В шестой раз.
— Теперь все люди таковы,— вздохнула Миранда.—
Никто не желает честно работать за честную зарплату.
В седьмой раз.
— Верно.
Девушка наклонилась к Гринвуду.
— Это у вас нервный тик? Вот, правый глаз...
В восьмой раз.
Гринвуд резко поднес руку к лицу.
— В самом деле... Случается иногда, когда я устаю.
— О! Значит, вы устали?
В девятый раз.
— Нет,— быстро ответил он.— Совсем нет. Просто
свет в ресторане был немного тускловат. Я, наверное,
перенапряг глаза...
В десятый раз.
Гринвуд бросился к телефону, сорвал трубку, с яро¬
стью закричал:
— Ну что?!
— Алло?
— Сами вы «алло»! Чего вам надо?
— Гринвуд? Алан Гринвуд?
— Кто это?
'— Это Алан Гринвуд?
— Да, черт возьми! Чего вы хотите?
Краем глаза он заметил, что девушка встала с дива¬
на и внимательно смотрит на него.
— Это Джон Дортмундер.
— Дорт...— Гринвуд спохватился и остаток фами¬
лии заглушил кашлем.— Да-а-а,— продолжал он спо¬
койнее,— как дела?
— Хорошо. Ты свободен для небольшой работы?
224

Гринвуд посмотрел на лицо девушки и подумал о
своем счете в банке. Ни то, ни другое не могло его
порадовать.
- Да.
Он улыбнулся Миранде, но та не ответила, а лишь
с подозрением глядела на него.
— Встретимся сегодня вечером,— сказал Дортмун¬
дер,— в десять. Ты свободен?
— Да, полагаю,— произнес Гринвуд. Безрадостно.
	 9

Дортмундер вошел в «Гриль-бар» на Амстердам-
авеню без пяти десять. Ролло стоял за стойкой —
высокий, полный, начинающий лысеть, с синей от щети¬
ны челюстью, в грязном белом переднике поверх грязной
белой рубашки.
Дортмундер обо всем условился с Ролло по теле¬
фону еще днем, но все же на секунду из вежливости
остановился у стойки и поинтересовался:
— Никто не приходил?
— Один парень,— ответил Ролло.— Пьет пиво. Ка¬
жется, я его не знаю. Он там, в задней комнате.
— Спасибо.
— Двойной «бурбон» без воды, не так ли?
— У тебя отличная память! — похвалил Дортмун¬
дер.
— Я никогда не забываю своих клиентов,— сказал
Ролло.— Очень рад снова видеть тебя. Хочешь, принесу
тебе бутылку?
— Спасибо,— повторил Дортмундер и проследовал
по коридору мимо двух дверей, где на табличках были
изображены собачьи силуэты и красовались надписи
«Пойнтеры» и «Болонки», мимо телефонной будки.
Пройдя через железную дверь, он попал в малень¬
кое квадратное помещение с цементным полом. Стены
до самого потолка были заставлены ящиками с бутыл¬
ками, и только посреди комнаты оставалось место для
стола и полудюжины стульев. Над столом на длинном
черном проводе свисала лампочка.
Стэн Марч сидел за столом с наполовину осушенной
кружкой бочкового пива. Дортмундер закрыл дверь.
— Ты пришел раньше времени.
15 Доиальд Уэстлейк
225

— Я обнаружил замечательно короткий путь,— ото¬
звался Марч.— А потом, вечером так быстро можно
доехать.
— Это хорошо,— сказал Дортмундер, садясь.
Открылась дверь, и вошел Ролло. Он поставил перед
Дортмундером стакан, бутылку и сообщил:
— Там внизу какой-то парень. Не к тебе? Пьет
шерри.
— Спрашивал меня? — поинтересовался Дортмун¬
дер.
— Он спросил некоего Келпа. Это тот Келп, кото¬
рого я знаю?
— Тот самый,— ответил Дортмундер.— Должно
быть, это один из наших. Пришли его сюда.
— Ясно.— Ролло посмотрел на кружку Марча.—
Повторить?
— Не сейчас.
Ролло краем глаза покосился на Дортмундера и
вышел.
Через минуту вошел Чефуик со стаканом шерри
в руке.
— Дортмундер! — удивленно воскликнул он.— Но
ведь мне звонил Келп, правда?
— Он скоро придет,— успокоил Дортмундер.— Ты
знаком со Стэном Марчем?
— Не имел удовольствия.
— Стэн — наш водитель. Стэн, это Роджер Чефуик,
наш слесарь. Лучший в своем роде.
Марч и Чефуик кивнули друг другу, и Чефуик сел
за стол.
— Мы ждем остальных? — спросил он.
— Еще двоих,— бросил Дортмундер.
В комнату вошел Келп со стаканом в руке.
— Мне сказали, что бутылка у тебя,— заявил он
Дортмундеру.
— Садись,— пригласил его Дортмундер.— Вы все
знакомы, не так ли?
Все были знакомы. Обменялись приветствиями. Келп
плеснул себе «бурбона». Марч сделал маленький глоток
пива.
Снова открылась дверь, и Ролло просунул голову.
— Там тебя спрашивает один тип, виски с содовой,—
сообщил он Дортмундеру,— но я что-то сомневаюсь...
— Почему?
— По-моему, он нетрезв.
226

Дортмундер скривился.
— Спроси, не зовут ли его Гринвудом, и, если так
и есть, пусть идет сюда.
— Ладно.— Ролло посмотрел на пиво Марча.— До¬
статочно?
— Порядок,— ответил Марч. Его кружка была на
четверть наполнена, но пены не оставалось.— Быть
может, только щепотку соли,— попросил он.
Ролло опять покосился на Дортмундера.
— Ну конечно.
Минутой позже вошел Гринвуд со стаканом в одной
руке и солонкой в другой.
— Бармен сказал, что бочковое пиво хочет соли.
Он казался немного навеселе, но пьян не был.
— Это мне,— смущенно произнес Марч.
Он познакомился с Гринвудом, потом Гринвуд сел,
а Марч слегка посолил пиво — для пены.
—,Теперь все в сборе,— сказал Дортмундер и по¬
вернулся к Келпу.— Начинай.
— Не!..— замахал руками Келп.— Расскажи сам.
— Хорошо,— согласился Дортмундер и изложил
собравшимся суть дела.— Вопросы есть?
— Мы будем получать по сто пятьдесят в неделю,
пока не выполним работу? — поинтересовался Марч.
— Точно.
— В таком случае, зачем нам вообще за нее браться?
— Так можно тянуть недели три-четыре, больше
из майора Айко не выдоить,— ответил Дортмундер.—
От силы шестьсот долларов на каждого. Я все же
предпочитаю получить тридцать тысяч.
— Ты хочешь выкрасть Изумруд, пока он в «Коли¬
зее», или будем ждать, когда они отправятся в путь? —
спросил Чефуик.
— Вот это и надо решить. Мы с Келпом ходили
сегодня посмотреть на него. Похоже, охраняется он
недурно. Но, возможно, в дороге меры безопасности
будут еще строже. Отчего бы тебе не взглянуть самому,
чтобы иметь представление?
— Согласен,— кивнул Чефуик.
—1 А когда изумруд будет у нас, зачем отдавать
его Айко? — спросил Гринвуд.
— Он — единственный покупатель,— ответил Дорт¬
мундер.— Мы с Келпом уже думали об этом/
— Это я к тому, что надо мыслить раскованно,—
пояснил Гринвуд.
15*
227

Дортмундер обвел собравшихся взглядом.
— Еще вопросы? Нет? Хорошо. Никто не хочет
выйти из дела? Нет? Завтра обязательно сходите в «Ко¬
лизей», взгляните на камень, а вечером встретимся
здесь же. Я принесу первую получку от майора.
— А может, соберемся завтра пораньше? — пред¬
ложил Гринвуд.— Иначе у меня разбивается весь вечер.
— Очень рано не надо,— возразил Марч.— В час
«пик» бешеные пробки.
— Может, в восемь? — спросил Дортмундер.
— Отлично,— сказал Гринвуд.
— Угу,— отозвался Марч.
— Нормально,— буркнул Чефуик.
— Значит, договорились,— подытожил Дортмундер.
Он отодвинул стул и поднялся.— Встречаемся завтра
в восемь.
Все встали. Марч допил пиво и облизал губы.
— А-а-а!..— сказал он.— Кого куда подбросить?
	 10

г
В полночь Пятая авеню напротив парка была пустын¬
ной, лишь изредка проносились свободные такси. С чер¬
ного неба накрапывал весенний дождик.
Келп поднялся по ступенькам ко входу в посольство
и нажал на кнопку звонка. В ок^ах первого этажа горел
свет, но пришлось долго ждать, прежде чем дверь откры¬
ли. Молчаливый чернокожий служащий жестом пригла¬
сил его войти и провел через несколько роскошно убран¬
ных комнат в библиотеку с большим бильярдным сто¬
лом посредине.
Келп взял кий, собрал шары и начал играть. Он
как раз собирался положить восьмой, когда отворилась
дверь и вошел майор.
— Вы опоздали.
— Не мог поймать такси,— извинился Келп, поша¬
рил по карманам и выудил смятый лист бумаги.—
Вот что нам необходимо,— сказал он, протягивая листок
майору.— Позвоните мне, когда все будет готово.
— Секунду,— остановил его майор.— Дайте мне
посмотреть.	..}г
— Можете не торопиться,— великодушно разрешил
Келп.
228

Он вернулся к столу, взял кий и положил восьмой.
Потом обошел вокруг стола, положил девятый шар
и — рикошетом — тринадцатый. Десятый уже был за¬
бит, поэтому Келп примерился к одиннадцатому, но
его загораживал пятнадцатый. Келп прищурился, закрыл
левый глаз и стал изучать расположение шаров.
— Насчет униформы...— начал майор.
— Один момент,— сказал Келп.
Он снова прищурился, выпрямился, аккуратно при¬
целился и ударил. Шар отскочил от борта, задел один¬
надцатый и закатился в лузу.
— Ч-черт! — Келп отложил кий и повернулся к
Айко.— Что-то не так?
— Униформа,— проговорил майор.— Тут сказано:
четыре униформы, но не сказано, какие именно.
— Ах да, я забыл.— Келп достал из кармана * не¬
сколько фотографий, на которых были запечатлены
охранники «Колизея» в разных ракурсах.— Вот фото,
чтобы вы имели представление.
Майор взял снимки.
— А что означают эти цифры?
— Размер одежды каждого из нас,— пояснил Келп.
— Конечно, я мог бы и сам догадаться...— Майор
сунул бумагу и снимки в карман и посмотрел на Келпа
с хитрой улыбкой.— Значит, есть еще трое?
— Естественно,— сказал Келп.— Мы вдвоем не
справимся.
— Очевидно, Дортмундер забыл сообщить мне фа¬
милии трех других.
Келп покачал головой.
— Ничего он не забыл. И даже предупредил, что
вы попытаетесь выведать их у меня.
— Черт возьми,— возмутился майор,— я должен
знать людей, которых нанимаю. Это абсурд!
— Вовсе нет,— возразил Келп.— Вы наняли нас —
меня и Дортмундера. А Дортмундер и я наняли * трех
других.
— Но мне нужно их проверить! — настаивал майор.
— Вы уже говорили об этом с Дортмундером,—
отрезал Келп.— И знаете его мнение.
— Да, оно мне известно.
Келп все же напомнил ему:
— Вы захотите получить досье на всех. А зани¬
маясь сбором сведений, привлечете к нам внимание,
и дело может сорваться.
. 229

Майор покачал головой.
— Это противоречит моим правилам. Как работать
с человеком, если у тебя нет на него досье? Это невоз¬
можно.
Келп пожал плечами.
— Ничего не знаю. Дортмундер сказал, чтобы я
получил деньги за неделю.
— Это уже вторая неделя,— заметил майор.
— Верно.
— Когда вы приступите к операции?
— Мы не сидим сложа руки, и вам это известно.
Мы каждый день ходили в «Колизей» и каждый вечер
занимались составлением плана. Мы заработали эти
деньги.
— Я не упрекаю вас,— сказал майор, хотя было
очевидно обратное,— Только я бы не хотел, чтобы это
продолжалось слишком долго.
— Приготовьте нам все необходимое по списку,—
заявил Келп,— и вы получите изумруд.
— Хорошо. Вас проводить?
Келп бросил тоскливый взгляд на бильярдный стол.
— Не возражаете? Я уже приметился к двенадца¬
тому, а после него всего-то останется два шара.
Айко казался откровенно удивленным и раздра¬
женным.
— О, ну хорошо. Давайте;
Келп улыбнулся.
— Спасибо, майор.
Он взял кий, загнал двенадцатый, потом четырнадца¬
тый и от двух бортов закатил пятнадцатый.
— Ну вот,— вздохнул он и положил кий.
Майор проводил его к выходу, и Келп еще минут
десять ловил под дождем такси.
	 11

Нью-йоркский «Колизей» находится между Восточ¬
ной Пятьдесят восьмой и Восточной Шестидесятой
улицами, прямо на площади Колумба. Частный сторож
в синей униформе днем и ночью дежурит позади застек¬
ленных дверей запасного выхода.
В конце июня, в пятницу, в три часа двадцать
минут утра Келп, одетый в светло-бежевый плащ, шел
230

по Восточной Шестидесятой улице. Как раз напротив
«Колизея» с ним внезапно сделался припадок: он начал
дергаться, затем упал на тротуар и забился в кон¬
вульсиях.
Несколько раз он вскрикнул, хрипло и не очень
громко.
Никого поблизости не было — ни пешеходов, ни
машин. Сторож сквозь стекло двери видел Келпа перед
падением. Тот шел спокойно и уверенно, совсем не
как пьяный. Сторож секунду колебался, беспокойно
нахмурив брови, но конвульсии Келпа, казалось, уси¬
ливались, и сторож в конце концов открыл дверь и выбе¬
жал наружу. Он присел около Келпа на корточки, поло¬
жил руку на его подрагивающее плечо и спросил:
— Эй, приятель, могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Да,— ответил Келп, прекратив биться в судоро¬
гах, и сунул под нос сторожу кольт тридцать третьего
калибра.— Ты можешь очень медленно встать и держать
руки так, чтобы я их видел.
Сторож встал, держа руки перед собой. Из машины,
припаркованной в другом конце улицы, выскочили
Дортмундер, Чефуик и Гринвуд, одетые как охран¬
ники.
Келп поднялся, и вчетвером они поволокли сторожа
в здание. Они связали его и бросили в коридоре. Келп
снял свой плащ, под которым тоже была форма, и вер¬
нулся к двери, где и остался стоять на страже. Между
тем Дортмундер и двое других ожидали, глядя на часы.
— Он опаздывает,— сказал Дортмундер.
— Ничего, сейчас,— сказал Гринвуд.
У главного входа дежурили два сторожа. В этот
момент оба они увидели автомобиль, который выскочил
из-за угла и теперь мчался прямо на дверь.
— Нет! — закричал один из сторожей.
За рулем автомобиля, украденного в то же утро,
сидел Стэн Марч. На машину были прикреплены другие
номерные знаки; произошли и еще кое-какие изменения.
В последний момент Марч выдернул чеку из бомбы,
толкнул дверцу и выпрыгнул из машины. Он упал и
покатился, причем продолжал катиться в течение не¬
скольких секунд после удара и взрыва.
Это было великолепно. Машина влетела на широкий
тротуар, с силой ударила , в застекленные двери и, ока¬
завшись наполовину внутри, превратилась в пылающий
факел. Благодаря внесенным Марчем изменениям через
231

несколько секунд огонь достиг бензобака, и взрыв выбил
остатки стекол, уцелевших при ударе.
Никто в здании не мог не услышать прибытия Марча.
Дортмундер и другие обменялись улыбками и двинулись
вперед, оставив Келпа охранять выход;
Добраться до зала было не простым делом. Пришлось
пройти много коридоров и две лестницы, прежде чем
они наконец открыли одну из тяжелых металлических
дверей зала экспозиции на втором этаже. График движе¬
ния оказался верным — ни одного сторожа они не встре¬
тили.
Все служащие собрались у главного входа, возле
горящей машины. Несколько человек окружили Марча,
голова которого лежала на коленях у одного из сторо¬
жей. Марч явно находился в шоковом состоянии —
вздрагивал и бормотал: «Он больше не поворачивается...
больше не поворачивается...» И при этом шевелил рука¬
ми, будто старался повернуть руль. Большинство охран¬
ников столпилось вокруг горящей машины, на все лады
обсуждая редкостное везение этого счастливчика, а,
по крайней мере, четверо из них в это время с разных
телефонов вызывали врачей, полицию и пожарников.
Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстрыми бесшум¬
ными шагами направились к экспозиии Акинзи. В полу¬
мраке, нарушаемом лишь тусклым светом дежурных
лампочек, причудливые украшения, боевые костюмы и
дьявольские маски казались куда более выразительными,
чем днем, в присутствии множества людей. Придя на
место, они немедленно принялись за работу. Нужно
открыть четыре замка — тогда стеклянный куб можно
будет снять.
Чефуик принес с собой большую черную сумку —
из тех, что популярны у сельских врачей,— и извлек
оттуда множество замысловатых инструментов, подоб¬
ных которым сельские врачи в жизни своей не видели.
И сразу же набросился на замки.
Первый отнял у него три минуты, на все остальные
ушло еще четыре. И все же эти семь минут тянулись
очень долго... Зарево внизу ^побледнело, шум стихал,
скоро сторожа вернутся на свои места. Дортмундер
с трудом удерживался, чтобы не торопить Чефуика.
— Все! — хрипло выдохнул Чефуик.
Стоя на коленях у последнего взломанного замка,
он быстро убирал инструменты в сумку.
Дортмундер и Гринвуд встали у противоположных
232

сторон куба. Он весил около ста килограммов и был
абсолютно гладким, не ухватить. Им пришлось изо
всех сил прижать ладони к углам, чтобы поднять его.
Дрожа от напряжения и покрываясь крупными каплями
пота, они смотрели друг на друга сквозь стекло. Едва
куб поднялся на шестьдесят сантиметров, как Чефуик
нырнул под него и схватил изумруд.
— Скорей! — прохрипел Гринвуд.— Скользит!
— Не оставляйте меня внутри! — завопил Чефуик,
быстро выбираясь оттуда.
— У меня руки вспотели,— дрожащим голосом про¬
лепетал Гринвуд,— скорее ставь!
— Не выпускай его, ради Бога! — взмолился Дорт¬
мундер.— Ради Бога, не выпускай!
— Не могу... я не удержу... Он...
Ладони Гринвуда скользили по стеклу. Не поддер¬
живаемый с одной стороны, куб вырвался из рук Дор-
мундера и упал на пол.
- Он не разбился. Он просто громко стукнулся и за¬
дребезжал: бррруурраанннннгтнгнгнги...
Снизу донеслись крики.
— Бежим! — заорал Дортмундер.
Испуганный Чефуик сунул изумруд в руку Гринвуда.
— Держи,— шепнул он, хватая свою черную сумку.
Наверху лестницы появились охранники.
— Эй вы! — закричал один из них.— Не двигать¬
ся, оставаться на месте!
— Разбегайтесь! — рявкнул Дортмундер, рванувшись
вперед.
Чефуик побежал налево.
Гринвуд побежал прямо.
Тем временем прибыла санитарная машина. Появи¬
лась полиция. Подъехали пожарные. Полицейский в фор¬
ме пытался задавать Марчу вопросы, санитар в белом
халате просил оставить пострадавшего в покое. Пожар¬
ные приступили к тушению огня/ Кто-то достал из
кармана Марча бумажник, в котором находились фаль¬
шивые документы, положенные им туда полчаса назад.
Марч, явно еще не пришедший в себя, все время повто¬
рял: «Он больше не поворачивается... Я поворачиваю,
а он не поворачивается...»
— По-моему,— сказал полицейский,— вы просто за¬
психовали. Что-то случилось с рулевым управлением,
а вы, вместо того чтобы нажать на тормоз, нажали на
газ. Такое часто бывает.
233

— Оставьте раненого в покое,— сказал санитар.
Марча уложили на носилки, внесли в санитарную
машину, и та отъехала с включенной сиреной.
Чефуик, который сломя голову мчался к ближай¬
шему выходу, услышал сирену и прибавил скорости.
Не хватало только попасть в тюрьму, в его-то годы!
Тогда не будет ни поездов, ни Мод, ни шоколадного
крема.
Он кубарем скатился по лестнице, пробежал по
коридору, повернул и внезапно оказался перед дверью,
возле которой стоял сторож.
Он попытался развернуться на сто восемьдесят гра¬
дусов, выронил сумку, споткнулся и упал. Сторож помог
ему подняться. Это был Келп.
— Что происходит? Вышла осечка?
— Где остальные?
— Я не знаю. Не лучше ли смыться?
Чефуик выпрямился, и оба прислушались. Шума
погони не было.
— Подождем пару минут,— решил Чефуик.
— Да, лучше подождать,— согласился Келп.— Клю¬
чи от машины все равно у Дортмундера.
За это время Дортмундер бегом обогнул «Колизей»
и присоединился к преследователям.
— Стойте! — вопил он, мчась среди охранников. Он
увидел, как Гринвуд скользнул за какую-то дверь.—
Стой! — снова завопил он, и сторожа вокруг завопили
в свою очередь: — Стой!
Дортмундер первым достиг двери. Он широко рас¬
пахнул ее и держал открытой, пока не пробежали все
сторожа, закрыл за ними дверь > и. спокойно прошел
к ближайшему лифту. Потом спустился на первый
этаж и достиг запасного выхода, где ждали Келп и
Чефуик.
— Гринвуд с вами? — спросил он.
— Нет,— ответил Келп.
— Будет лучше, если мы подождем его в машине,—
подумав, сказал Дортмундер.
Что касается Гринвуда, то он в это время решил,
что находится на первом этаже. Увы! В четырехэтажном
«Колизее» было еще два мезонина между этажами.
Гринвуд этого не знал и, спустившись со второго этажа
на один пролет лестницы, считал, что вышел на первый.
На самом же деле он оказался в промежуточном кори¬
доре, опоясывающем здание кольцом, и теперь бежал по
234

этому коридору, зажав в руке изумруд и тщетно пытаясь
отыскать выход на улицу.
Тем временем в санитарной машине Марч резким
ударом в челюсть оглушил санитара. Санитар тут же
отключился, и Марч устроил его на соседних носил¬
ках. Когда машина притормозила на повороте, Марч
открыл заднюю дверь и спрыгнул. Санитарная* машина
рванулась вперед и быстро исчезла из виду, сопровож¬
даемая устрашающим ревом сирены, а Марч помахал
проезжавшему мимо такси.
— «Гриль-бар» на Амстердам-авеню,— бросил он.
Во второй украденной машине, предназначенной для
бегства, Дортмундер, Чефуик и Келп с беспокойством
наблюдали за запасным выходом. Дортмундер завел
мотор и то и дело нервно давил на педаль газа.
Послышался вой полицейских сирен.
— Больше ждать нельзя,— сказал Дортмундер.
— Вот он! — воскликнул Чефуик, увидев, как откры¬
лась дверь и из нее выскочил сторож в униформе.
— Это не он,— сказал Дортмундер,—его тут нет.
В первом мезонине Гринвуд продолжал бежать по
кругу; как борзая, догоняющая механического зайца.
Топот погони слышался сзади, а 'тепёрь послышался
и спереди.
Гринвуд остановился, сообразив, что попал в за¬
падню.
Мгновение он смотрел на камень в своей ладони

почти круглый, со множеством граней, глубокого’зеле- -
ного цвета, немного поменьше мяча для гольфа.
— Проклятье! — пробормотал он.
И проглотил изумруд.
	 12

Ролло одолжил им японский транзисторный прием¬
ник. Так они услышали о дерзком ограблении, о том,
как Марч сбежал из кареты «скорой помощи», услышали
историю изумруда «Балабомо», услышали про арест Ала¬
на Гринвуда, обвиняемого в соучастии в ограблении,
и услышали, что банда, завладев камнем, успешно скры¬
лась с места преступленйя. Потом они прослушали
сводку погоды, потом — передачу о динамике государст¬
венных цен на баранину. Они выключили радио.
235

Некоторое время царила тишина. Плотное облако
дыма висело в комнате, и в ярком свете голой лампочки
лица казались бледными и усталыми.
— И вовсе не грубо! — возмущенно сказал Марч.
Диктор охарактеризовал нападение на санитара как «гру¬
бое».— Выдал ему прямой в челюсть и все.— Марч
сжал пальцы и резко махнул кулаком.— Вот так. Разве
это грубо?
Дортмундер повернулся к Чефуику.
— Ты передал камень Гринвуду?
— Конечно.
— Не .выронил его где-нибудь на пол?
— Нет,— обиженно ответил Чефуик.— Я отлично
помню.
— А зачем?
Чефуик пожал плечами.
— Сам не знаю. Под влиянием момента. Я должен
был еще нести свою сумку, а у него пустые руки. За¬
нервничал немного и сунул ему камень.
— Но полицейские ничего не нашли.
— Возможно, он его потерял,— предположил Келп.
— Возможно.— Дортмундер повернулся к Чефуи¬
ку.— Ты не заливаешь, а?
Чефуик оскорбленно вскочил на ноги.
-	— Обыщите меня! — сказал он.— Я требую! Я мно-
г,о лет на этой работе, провел не знаю сколько ограбле¬
ний, и никто никогда не подвергал сомнению мою чест¬
ность. Никогда! Я настаиваю, чтобы меня обыскали.
— Успокойся и сядь,— сказал Дортмундер.— Я пре¬
красно знаю, что ты его не брал. Просто нервы рас¬
шатались.
— Я настаиваю, чтобы меня обыскали!
— Обыщи себя сам,— отмахнулся Дортмундер.
Отворилась дверь, и вошел Ролло с. очередным ста¬
каном шерри для Чефуика и льдом для Дортмундера
и Келпа, которые пили «бурбон».
— Ничего, в другой раз повезет,— подбодрил он.
Чефуик, забыв о стычке, сел и приложился к стакану.
— Спасибо, Ролло,— сказал Дортмундер.
— Я бы, пожалуй,— проговорил Марч,— выпил еще
кружку пива.
— Чудеса да и только,— удивленно произнес Ролло
и вышел за дверь.
— Что он имеет в виду? — с недоумением спросил
Марч, оглядев друзей.
236

Никто ему не ответил.
Келп повернулся к Дортмундеру.
— А что я скажу Айко?
— Что камня у нас нет.
— Он мне не поверит.
— Это очень грустно,— вздохнул Дортмундер.—
Скажи что хочешь.— Он допил свой стакан и встал.—
Я возвращаюсь к себе.
— Пойдем со мной к Айко,— попросил Келп.
— Ни за что,— отрезал Дортмундер.
ФАЗА
ВТОРАЯ
	 1

Дортмундер понес к кассе буханку хлеба и банку
сгущенного молока. Кассирша положила хлеб и молоко
в большой бумажный пакет, и он вышел с ним на тро¬
туар, прижимая локти к телу,— несколько неестествен¬
но, но, в общем, ничего особенного.
Это было пятого июля. Прошло девять дней после
фиаско в «Колизее». Дортмундер находился в Трентоне
в Нью-Джерси. Светило солнце, но, несмотря на жару,
Дортмундер был в почти наглухо застегнутой куртке
поверх белой рубашки и, может, поэтому казался злым
и раздраженным. Отойдя на квартал от магазина, он
положил пакет на капот стоявшей у тротуара машины.
Сунул руку в правый карман куртки, достал банку
тунца и бросил ее в пакет. Потом пошарил в левом
кармане и вытащил два набора бульонных кубиков,
которые также бросил в пакет. Затем сунул руку в левый
карман брюк, выудил зубную пасту и тоже положил
ее в пакет. Затем опустил «молнию» на куртке и достал
из-за пазухи кусок сыра, который тоже положил в па¬
кет. И наконец извлек из-под мышки упаковку наре¬
занной колбасы и присоединил ее к остальному. Пакет
был теперь полон, и, взяв его в руку, Дортмундер
отправился к себе домой.
237

Жить ему приходилось в жалком, обшарпанном оте¬
ле. Дортмундер платил дополнительно два доллара в не¬
делю, потому что в его комнате были умывальник и
электроплитка, но полностью покрывал расходы за счет
экономии. Он питался дома, готовя себе сам.
Дом!.. Дортмундер зашел в свою комнату, пренебре¬
жительно осмотрел ее и разложил провизию. Он поста¬
вил воду на огонь — для растворимого кофе, потом сел
посмотреть газету, которую стащил утром. Ничего инте¬
ресного. Уже целую неделю газеты не вспоминали о
Гринвуде, а больше ничто в мире Дортмундера не вол¬
новало.
Триста долларов, полученных от майора Айко, рас¬
таяли словно дым. Прибыв в Трентон, Дортмундер заре¬
гистрировался в полицейском участке как выпущенный
на поруки,— зачем напрашиваться на неприятности? —
и ему предложили паршивую работенку на муници¬
пальном поле для гольфа. Он даже сходил туда как-то
днем, подстриг зеленую травку, цветом напоминающую
ему трижды проклятый изумруд, и обгорел на солнце.
Этого было достаточно.
Дортмундер пил кофе и просматривал комиксы,
когда в дверь постучали. Он вздрогнул и машинально
взглянул на окно, пытаясь сообразить, есть ли там пожар¬
ная лестница, потом вспомнил, что в настоящий момент
он не в розыске, и, обозлившись на себя, пошел от¬
крывать.
Это был Келп.
— Тебя трудно найти.
— Не так уж и трудно,— возразил Дортмундер.—
Входи же.— Келп вошел в комнату, и Дортмундер
запер за ним дверь.— Ну, очередное выгодное
дельце?
— Не совсем,— ответил Келп, оглядываясь кругом.—
Ты купаешься в роскоши,— усмехнулся он.
— Люблю сорить деньгами,— сказал Дортмундер.—
Для меня — только все самое лучшее. Что ты имеешь
в виду — «не совсем»?
— Не совсем очередное выгодное дельце.
— Что ты имеешь в виду — «не совсем очередное
выгодное дельце»?
— То же самое,— ответил Келп.
Дортмундер удивленно уставился на него.
— Опять изумруд?
— Гринвуд спрятал его. Он передал это майору
238

Айко через своего адвоката. Айко сказал мне, а я го¬
ворю тебе.
— Зачем? — спросил Дортмундер.
— У нас еще есть надежда получить наши тридцать
кусков. И по сто пятьдесят в неделю, пока дело не бу¬
дет сделано.
— Какое дело?
— Освободить Гринвуда,— ответил Келп.
— Ты свихнулся,— бросил Дортмундер и допил
свой кофе.
— Гринвуд здорово погорел и знает это. Его адвокат
того же мнения. У него нет ни малейшей надежды
выйти оттуда, его хотят засадить — все в ярости, что
изумруд пропал. Итак, или он вернет камень, чтобы
заслужить более мягкое наказание, или он отдаст его
нам, если мы его освободим. Следовательно, достаточно
помочь Гринвуду выйти оттуда, и камень наш. Тридцать
тысяч долларов — как раз плюнуть.
— А где он? — нахмурил брови Дортмундер.
— В тюрьме.
— Я понимаю, что в тюрьме. Но в какой? В Томбе?
— Нет, там была заварушка, и его увезли из Ман¬
хэттена.
— Заварушка? Какая еще заварушка?
— Черные обозлились, что белые организовали
похищение изумруда. Целая банда приехала из Гарлема
и начала буянить. Они хотели линчевать Гринвуда.
— Линчевать Гринвуда?
Келп пожал плечами.
— Хотелось бы знать, где они этому научились...
— Мы украли камень для Айко,— сказал Дортмун¬
дер,— а он черный.
— Об этом никто не знает.
— Достаточно посмотреть на него.
Келп покачал головой.
— Я хотел сказать, никто не знает, что за похище¬
нием стоит Айко.
Дортмундер принялся мерить комнату шагами.
— В какой он тюрьме?
— Гринвуд?
Дортмундер бросил на Келпа долгий взгляд.
— Нет,— саркастически проговорил он,— король
Фарук.
— Король Фарук? — Келп выпучил глаза.— Я много
лет о нем не слышал. Разве он в тюрьме?
239

Дортмундер вздохнул.
— Я имел в виду Гринвуда.
— Тогда зачем...
— Это была шутка,— оборвал Дортмундер.— В ка¬
кой тюрьме находится Гринвуд?
— О, в какой-то тюрьме Лонг-Айленда. И будет
сидеть там до суда.
— Жаль, что его не освободили под честное слово.
— Может, судья читал его мысли,— заметил Келп.
— Или биографию,— добавил Дортмундер. Он кру¬
жил по комнате и кусал пальцы.
— Сделаем вторую попытку, вот и. все. Чем мы
рискуем? — Келп презрительно махнул рукой.— Судя по
тому, что я здесь вижу, ты не слишком роскошествуешь.
В крайнем случае, просто получим у Айко зарплату.
— Да, пожалуй,— задумался Дортмундер. Он все
еще был полон сомнений, но в конце концов решился.—
У тебя есть машина?.
— Естественно.
— А на ней ты ездить умеешь?
Келп был оскорблен.
— Я и на «кадиллаке» умею! — возмущенно вос¬
кликнул он.— Беда в том, что проклятая штуковина
пыталась ездить сама!
— Ясно,— подвел итог Дортмундер.— Помоги мне
сложить вещи.
	 2

Майор Айко сидел за письменным столом и перели¬
стывал досье на Эжена Эндрю Проскера, пятидесяти
трех лет, адвоката Гринвуда. У Э. Э. Проскера, как он
себя называл, было все, о чем мог мечтать состоятельный
человек: от конюшни на Лонг-Айленде с парой скаковых
лошадей, совладельцем которых он являлся, до квартиры
на Восточной Шестьдесят седьмой улице с любовницей-
блондинкой, единственным обладателем которой он
себя считал. Проскер пользовался довольно сомнитель¬
ной репутацией во Дворце правосудия и большим успе¬
хом у темных элементов. Но на него никогда не поступа¬
ли жалобы, и клиенты ему доверяли. Один из них заявил:
«Я бы на целую ночь доверил Эндрю свою сестру, если
бы у нее при себе было не больше пятнадцати центов».
240

Секретарь, поблескивая стеклами очков, открыл дверь
и доложил:
— Вас спрашивают господа Келп и Дортмундер.
Майор спрятал досье в ящик.
— Пусть войдут.
Келп, вошедший в кабинет все той же подпрыги¬
вающей походкой, казалось, ничуть не изменился. Зато
Дортмундер выглядел еще более худым и изможденным.
— Ну вот, я привел его,— сказал Келп.
— Вижу.— Майор встал.— Весьма рад, господин
Дортмундер.
— Хочу надеяться, что ваша радость не напрасна,—
ответил Дортмундер, опускаясь в кресло и складывая
руки на коленях.— Келп сказал мне, что у нас есть
еще один шанс.
— И очень реальный.— Келп тоже сел, и майор
снова занял свое место за столом.— Честно говоря,
я подозревал, что вы взяли изумруд себе.
— Изумруд мне не нужен,— сказал Дортмундер,—
однако я охотно выпил бы «бурбона».
— Но... разумеется,— проговорил Айко.— Келп?
— Не могу спокойно смотреть, как человек пьет
один,— сказал Келп.— «Бурбон» со льдом.
Майор протянул руку, чтобы позвонить секретарю,
но секретарь вошел сам.
— Сэр, к вам некий господин Проскер.
— Спросите у- него, что он будет пить,— сказал
майор.
— Простите? — изумился секретарь.
— «Бурбон» для этих господ и «скотч» с капелькой
воды для меня.
— Хорошо, сэр.
— И пригласите сюда господина Проскера.
— Да, сэр.
Секретарь вышел, и майор услышал, как кто-то
воскликнул: «Джек Дэниэлс!» .Он уже хотел порыться
в досье, но вспомнил, что это сорт виски.
Через несколько секунд в комнату размашисто
вошел Проскер с черным «дипломатом» в руке. На
его лице сияла улыбка.
— Господа, я спешу,— заявил он.— Надеюсь, мы не
будем задерживаться. Полагаю, вы — майор Айко?
. Майор встал и пожал руку адвокату. Последовали
дальнейшие представления. Проскер вручил визитки
Дортмундеру и Келпу.
16 Дональд УэстлсЙ!
241

— На случай, если вам понадобится моя помощь,
хотя, надеюсь, до этого не дойдет.
Он хихикнул и подмигнул.
Затем все снова сели, но тут вошел секретарь
с напитками на подносе. Наконец дверь за ним закры¬
лась, и Проскер взял слово.
— Господа, я редко даю своим клиентам советы, ко¬
торые идут вразрез с законом, но ради нашего друга
Гринвуда я сделал исключение. «Алан,— сказал я ему,—
свяжи из простыней лестницу и удирай отсюда». Госпо¬
да, Алан Гринвуд был, как говорится, пойман с по¬
личным. Изумруд при нем не нашли, но это не имеет
значения. Он находился на месте преступления в форме
сторожа и был опознан полудюжиной охранников как
один из людей, застигнутых около «Балабомо» в момент
кражи. Гринвуд находится в их власти. Я ничего
не смогу сделать для него и прямо ему об этом сказал.
Его единственная надежда — побег.
— А изумруд? — спросил Дортмундер.
Проскер развел руками.
— По словам моего клиента, получив камень от
вашего коллеги Чефуика, он успел спрятать изумруд
на себе, прежде чем его схватили, а потом укрыл
в надежном месте, известном ему одному.
— Значит, если мы поможем ему бежать, он отдаст
нам изумруд, и мы получим условленную сумму?
— Безусловно.
Дортмундер повернулся к Айко.
— И мы вновь начинаем получать зарплату?
Майор неохотно кивнул.
— Операция обходится дороже, чем я предполагал,—
произнес он.— Но, очевидно, иного выхода нет.
— Только не надо идти на жертвы, майор.
— Возможно, вы не понимаете, Дортмундер,—
повысил голос Айко.— Талабво не относится к числу
богатых стран. Наш валовой национальный продукт
едва перевалил за двенадцать миллионов долларов. Мы
не можем, как другие государства, содержать иностран¬
ных преступников.
Дортмундер нахмурился.
— Это какие же государства вы имеете в виду?
— Я не буду их называть.
— На что вы намекаете, майор?
— Ну-ну,— с напускным благодушием вмешался
Проскер.— Не будем разжигать национальную рознь.
242

Главное сейчас — Алан Гринвуд и изумруд «Балабомо».
Он взял «дипломат», положил его на колени, открыл
замки и вынул бумаги.— Это вам, Дортмундер.
— Что это?
— Планы тюрьмы, составленные Гринвудом. Фото¬
графии, которые сделал я сам. Указания Гринвуда
в отношении прихода и ухода охранников и прочее.
Проскер достал из «дипломата» три больших кон¬
верта и отдал их Дортмундеру.
После этого говорить было не о чем, и они еще
некоторое время пили молча, потом все встали и, обме¬
нявшись рукопожатиями, разошлись.
Майор подошел к окну, выходящему на Пятую
авеню, но даже вид этой улицы, обычно приводящий
его- в отличное настроение, сейчас не успокаивал.
Майор злился на себя. Это было ошибкой: пожаловать¬
ся на бедность Талабво. Правда, в раздражении Дорт¬
мундер ничего не заметил, но не задумается ли он
позже? Не начнет ли складывать два и два?
	 3 —

— Симпатичное гнездышко,— сказал Келп.
— Недурно,— признал Дортмундер. Он закрыл дверь
и спрятал ключ в карман.
Действительно, недурно. Гораздо лучше той клетуш¬
ки, в которой он жил в Трентоне.
Начать хотя бы с того, что здесь вместо кровати
стоял очень удобный диван, на ночь превращающийся
в двуспальную постель. Комната в Трентоне была вдвое
меньше, и практически всю ее занимала тяжелая старая
кровать, застеленная выцветшим покрывалом.
Но преимущества этим не исчерпывались. Вместо
электроплитки — настоящая кухня с плитой, холодиль¬
ником, ящиками,* полками, всяческой утварью и рако¬
виной. Более того, единственное узкое окошко в Тентоне
упиралось прямо в глухую стену соседнего здания,
а тут оба окна выходили на задний двор, так что при
желании можно было высунуться 4и увидеть в углу
справа несколько деревьев и травку. И лавочки, где
порой собирался посудачить народ. И пожарную лестни¬
цу, на случай, если по какой-то причине не захочется
выходить в дверь.
16*	243

Но главное — в комнате был кондиционер, встроен¬
ный под левым окном; Дортмундер держал его вклю¬
ченным день и ночь. Снаружи Нью-Йорк мучился от
июльской жары, а здесь стоял вечный май. Причем
очень приятный май.
Келп немедленно заметил это.
— Симпатично и свежо,— повторил он, вытирая пот
со лба.
— Именно это мне и нравится,— кивнул Дортмун¬
дер.— Хочешь выпить?
— Еще бы!
Келп прошел следом за Дортмундером в кухоньку
и смотрел, как тот достает кубики льда, стаканы
и «бурбон».
— Что ты думаешь о Проскере?
Дортмундер открыл ящик, вытащил штопор, подер¬
жал его секунду и положил на место. Келп утверди¬
тельно кивнул головой.
— Я тоже,— сказал он.— Этот тип такой же пря¬
мой, как штопор.
— Гринвуд ему доверяет.
— Ты думаешь, он его облапошит? Мы достанем
камень, получим деньги, а он снова засадит Гринвуда
в тюрьму и прикарманит тридцать тысяч?
— Не знаю,— отозвался Дортмундер.— Все, что я
хочу, это не позволить обжулить меня самого.
Он протянул стакан Келпу. Они вернулись в гостиную
и сели на диван.
— Мне кажется, нам понадобятся оба,— сказал
Келп.
Дортмундер кивнул.
— Один — чтобы вести машину, другой — чтобы
вскрывать замки.
— Ты позвонишь сам или звонить мне?
— На этот раз я вызову Чефуика, а ты — Мар¬
ча,— ответил Дортмундер.
— Согласен. Начинаю?
— Валяй!
Телефон стоял рядом на полке. Келп заглянул
в маленькую записную книжку и набрал номер. Дорт¬
мундер услышал два гудка, потом отчетливо донесся
шум, обычный для автострады в час «пик».
— Марч? — спросил Келп и недоумевающе посмот¬
рел на Дортмундера.— Марч? — повторил он громче.
Он потряс головой и заорал в аппарат: — Это я,
244

Келп! Келп! Хорошо! Хорошо, говорю, давай! — Он тя¬
жело вздохнул и повернулся к Дортмундеру.— У него
телефон в машине?
— Это пластинка.
— Что?..
Шум в трубке смолк.
— Все, остановил,— заметил Дортмундер.
Келп отвел трубку от уха и посмотрел на нее
так, будто она его укусила. Из трубки paiздaлcя голос:
— Келп! Келп! Алло?
Келп, как бы против воли, прижал трубку к уху.
— Да,— недоверчиво проговорил он.— Это ты, Стэн?
Дортмундер встал, вышел на кухню и положил на
тарелку дюжину крекеров с сыром. Когда он вернул¬
ся в гостиную с тарелкой в руке, Келп вешал трубку.
— Встретимся в «Гриль-баре» в десять,— сооб¬
щил он.
— Хорошо.
— А что это за пластинка?
— Шумы автомобиля,— ответил	Дортмундер.—
Возьми крекер.
— То есть как — «шумы автомобиля»?
— Чего ты ко мне пристал? Дай'телефон, я позво¬
ню Чефуику.
Келп передал ему аппарат.
— Чефуик, по крайней мере, обходится без шумов...
Дортмундер набрал номер. Ответила жена Чефуика.
— Роджер дома?
— Одну минуту.
Дортмундер ждал, жуя крекеры и запивая их «бур-
боном»^
Вскоре послышался далекий голос: «Ту-ту-у!» Дорт¬
мундер посмотрел на Келпа, но промолчал.
Послышались шаги, потом Чефуик спросил:
— Алло?
— Ты помнишь нашу идею, которая не осуществи¬
лась? — спросил Дортмундер.
— О да, отлично помню.
— Так вот, может быть, все устроится. Это тебя еще
интересует?
— Очень,—. откликнулся Чефуик.— Полагаю, раз¬
говор не телефонный?
— Точно. В десять в «Гриль-баре»?
— Годится.
— До вечера.
245

— До вечера.
Дортмундер повесил трубку и протянул телефон Кел-
пу, чтобы тот поставил его на полку.
— Слышал? Никаких шумов от машин.
— Съешь-ка крекер с сыром,— посоветовал Дорт¬
мундер.
	 4

В десять часов одну минуту Дортмундер и Келп
вошли в «Гриль-бар». Ролло протирал стаканы довольно
чистым полотенцем.
— Салют,— бросил Дортмундер, и Ролло в ответ
кивнул.— Кто-нибудь пришел?
— Пиво с солью уже на месте. Теперь ждете
шерри?
— Да.
— Я пошлю его, как только он появится,— ска¬
зал Ролло.— А вам бутылку, стаканы и лед, так?
■— Точно.	1
Марч читал руководство для «мустанга»;
— Ты раньше времени,— заметил Дортмундер.
— Я испробовал новый маршрут,— объяснил Марч,
сдул пену с пива и сделал маленький глоток.
Вошел Ролло с бутылкой «бурбона» и стаканами.
Когда он поставил их на стол, появился Чефуик.
— Ты — шерри? — спросил его Ролло.
— Да, спасибо.
— Вот.
Ролло вышел, даже не спросив у Марча, хочет ли
он еще пива, а Чефуик сел и произнес:
— Я заинтригован. Не представляю, как дело с изум¬
рудом может ожить. Он, кажется, потерялся?
— Нет,— отрезал Дортмундер.— Нет. Гринвуд его
спрятал.
— В «Колизее»?
— Точно неизвестно, но где-то спрятал, а значит,
можно попытаться вновь завладеть им.
— Не все так просто, нутром чую,— сказал Марч.
— Ничего сложного,— возразил Дортмундер.— Еще
одно похищение.
— А что на этот раз надо стянуть?
246

— Гринвуда.
— Что?!
— Гринвуда,— повторил Дортмундер.— Адвокат
считает, что у него нет ни малейшего шанса выбраться.
— Выходит, нам нужно проникнуть в тюрьму? —
спросил Чефуик.
— И выйти оттуда,— уточнил Келп.
— Будем надеяться,— добавил Дортмундер.
— Добровольно отправиться в тюрьму? — ошелом¬
ленно произнес Чефуик и сделал глоток шерри.—
Здесь возникают интересные вопросы.
— Вы хотите, чтобы я вел машину? — вдруг
ожил Марч.
— Точно,— сказал Дортмундер.
Марч нахмурился и сделал большой глоток
пива.
— Что тебя беспокоит?
— В машине с заведенным мотором, среди ночи?
У тюремных стен? Не могу себе представить. Для
меня здесь нет интересных вопросов.
— Если не будет подходящих условий, мы не будем
браться за дело,— заверил Дортмундер.
— Никто из нас не жаждет оставаться в тюрьме
больше одной или двух минут,— объяснил Келп Мар¬
чу.— Если возникнет угроза, что наше пребывание за¬
тянется там на годы,— не беспокойся, мы бросим
эту затею.
— Мне нужно быть очень осторожным, я единст¬
венный кормилец у матери.
— Разве она не водит такси? — спросил Дортмундер.
— Только не ради денег,— ответил Марч.— Она
занимается этим, чтобы общаться с людьми, а не сидеть
дома.
— А что за тюрьма? — поинтересовался Чефуик.
— Мы все еще посмотрим на нее,— пообещал
Дортмундер.— А пока у меня есть вот это.
И он начал раскладывать на столе содержимое
трех конвертов.
	 5

На этот раз Келпа провели в другую комнату, но
он спохватился:
— Эй, погодите!
247

Чернокожий секретарь замер на пороге.
— Да, сэр?
— А где бильярдный стол?
— Что, сэр?
Келп выразительно повертел руками, словно совер¬
шая удар кием.
— Ну, бильярд... Зеленый стол с дырками.
— Да, сэр. В другой комнате, сэр.
— Вот та комната мне и нужна,— сказал Келп.—
Проведите меня туда.
Секретарь явно не знал, что делать.
— Ну же,— поторопил Келп,— мне охота погонять
шары.
— Я не уверен...
— А я уверен,— успокоил его Келп.— Не сомне¬
вайтесь, действительно охота. Идем же!
— Да, сэр,— сдался секретарь.
Он проводил Келпа в комнату со столом и уда¬
лился.
Келп уложил двенадцать шаров, всего четыре раза
промахнувшись, и уже метил в тринадцатый, когда
вошел майор Айко.
— Салют, майор! — воскликнул Келп, отложив
кий.— Я принес новый список.
— Давно пора,— буркнул майор й бросил хмурый
взгляд на бильярдный стол. Айко, казалось, был чем-
то недоволен.
— Как это — давно пора? — запротестовал Келп.—
Прошло меньше трех недель.
— В прошлый раз вам понадобилось только две
недели.
— Тюрьма охраняется не так, как музей.
— Все это понятно,— проворчал майор.— Но я вы¬
платил вам три тысячи долларов, не считая того, что
мне стоило материальное обеспечение, а до сих пор
ничего не получил.
— Неужели так много? — Келп покачал головой.—
Ну, вот список.
— Спасибо.
Майор, насупившись, прочитал список, потом
спросил:
— Грузовик?
— Причем не краденый, иначе я сам занялся бы
этим,— ответил Келп.
— Но грузовик же очень дорого стоит.
248

— Да, однако после выполнения работы вы сможете
его продать.
— Это займет у меня некоторое время,— сказал
майор, еще раз пробежав глазами список.— В остальном
никаких проблем. Вы заберетесь по стене, да?
— Что поделаешь, у них там стены,— пояснил
Келп и подошел к столу. Он взял кий, закатил
в лузу тринадцатый, а затем и девятый шар.
— Этот грузовик должен быть быстроходным?
— Мы не собираемся никого обгонять.
— Значит, годится и подержанный?
— Но с бумагами все должно быть в порядке,
чтобы показывать в случае чего.
— А если взять напрокат?
— Валяйте. Но если дело сорвется, чтоб до вас
не добрались. Помните, для чего он нам нужен.
— Я буду помнить,— сказал майор.— Теперь, если
вы закончили игру...
— А может, заделаем партию?
— Простите,— произнес майор с застывшей улыб¬
кой,— я не играю.
	 6

Из окна своей камеры Алан Гринвуд мог видеть
асфальтированный прогулочный дворик и наружную по¬
беленную известью стену тюрьмы. Он проводил у окна
весь день, потому что не любил ни своей камеры,
ни своего соседа по камере. Оба были серые, грубые,
старые и грязные, но камера, по крайней мере, не
действовала на нервы, зато компаньон проводил долгие
часы, копаясь между пальцами ног, а потом нюхая
руки. Гринвуд предпочитал смотреть на двор для прогу¬
лок, стену и небо. Он сидел здесь уже месяц, и его
терпение истощилось.
Заскрипела дверь. Гринвуд повернулся. Он увидел
сокамерника на верхних нарах, нюхающего пальцы,
и сторожа, стоявшего на пороге. Сторож походил
на младшего брата сокамерника, но, по крайней мере,
был в ботинках.
— Гринвуд, к вам посетитель.
— Отлично! .
Гринвуд вышел, и дверь снова заскрипела. Гринвуд
249

и сторож прошли по металлическому коридору, спусти¬
лись по металлической лестнице, прошли по другому
металлическому коридору, через две двери, которые
им открыли сторожа, и по коридору, облицованному
пластиком зеленого цвета, и наконец попали в поме¬
щение для свиданий, все выкрашенное в светло-корич¬
невый цвет. Эжен Эндрю Проскер сидел по другую
сторону решетки, делившей комнату надвое, и улыбался.
Гринвуд сел напротив него.
— Как дела в мире?
— Он вертится,— заверил его Проскер.
— А как мое прошение?
Гринвуд говорил не о прошении к начальству,
а о том, которое он адресовал своим бывшим парт¬
нерам.
— Недурно,— порадовал его Проскер.— Я не удив¬
люсь, если завтра утром вы узнаете что-то новенькое.
Теперь улыбнулся Гринвуд.
— Хорошая новость. Поверьте, я очень нуждаюсь
в хороших новостях. Думаю, вы не уточняли детали
с моими друзьями?
— Нет,— ответил Проскер.— Мы решили подож¬
дать, когда вы будете на свободе.— Он поднялся и взял
свой портфель.— Надеюсь, мы скоро вытащим вас от¬
сюда.
— Я тоже на это надеюсь,— с чувством сказал
Гринвуд.
	 7

В два часа двадцать пять минут ночи на следую¬
щий день после визита Проскера автострада вблизи
тюрьмы была почти пуста. Не считая лишь одного
грузовика — большого пыльного фургона с синей каби¬
ной и серым кузовом. На обеих дверцах кабины белыми
буквами было написано: «Грузовики проката Паркера».
Айко через посредника нанял его на весьма скром¬
ных условиях. За рулем был Келп. Когда он при¬
тормозил, чтобы свернуть с автострады, Дортмундер,
сидевший рядом, наклонился вперед и, посмотрев на
часы в свете приборной панели, сказал:
— У нас пять минут лишних.
— Я поеду медленнее по узким улицам, с таким-то
грузом сзади,— ответил Келп.
250

— Нам нельзя приезжать раньше времени,— напом¬
нил Дортмундер.
— Я знаю. Знаю.
В тюрьме в этот момент Гринвуд тоже смотрел на
часы. Стрелки показали ему, что надо подождать еще
полчаса.
Через двадцать пять минут грузовик с погашенными
фарами остановился на стоянке у большого магазина,
в трех кварталах от тюрьмы. Уличные фонари светили
слабо, а тучи, покрывающие небо, делали ночь еще тем¬
ней. С трудом можно было различить собственную руку,
поднесенную к самому лицу.
Келп и Дортмундер вышли из кабины и осторожно
обошли грузовик, чтобы открыть заднюю дверь. Внутри
фургона стояла чернильная тьма. Пока Дортмундер
помогал Чефуику спрыгнуть на асфальт, Марч передал
Келпу лестницу трехметровой длины. Келп и Дортмун¬
дер прислонили лестницу к фургону, а Марч протянул
Чефуику моток серой веревки и все ту же черную
сумку. Все они были одеты в темное и переговарива¬
лись только шепотом.
Дортмундер взял веревку и первым поднялся по
лестнице, за ним последовал Чефуик; Келп. придержи¬
вал лестницу. Когда они очутились на крыше фургона,
Келп передал им лестницу. Дортмундер положил ее на
крыше вдоль грузовика, потом он и Чефуик улеглись
по обе ее стороны. Келп сел в кабину и, не зажи¬
гая фар, медленно выехал на улицу.
В тюрьме Гринвуд посмотрел на часы: без пяти три.
Момент настал. Он откинул одеяло. Старик на верхней
койке храпел с открытым ртом, и Гринвуд ударил его
кулаком по носу.
Глаза старика открылись; он и Гринвуд в течение
секунды смотрели друг на друга. Потом старик заморгал,
вытащил руку из-под одеяла и пощупал болевший нос.
— ОЙ...
— Перестань возиться-со своими ногами!
Старик выпрямился, глаза его-округлились.
— Что-что? — прошептал он.
Во весь голос Гринвуд завопил:
— И перестань нюхать -руки!
Старик все еще держал пальцы прижатыми к носу.
Затем отвел их — они оказались в крови.
251

— На помощь,— сказал он тихо, будто сомневаясь,
правильно ли он выбрал слово.
Потом, видимо перестав сомневаться, закрыл глаза
и истошно заверещал:
— На помощь-помощь-помощь!..
— Ну все! — что было мочи взревел Гринвуд.—
Я тебя убью!
Зажегся свет. Закричали сторожа. Гринвуд начал
ругаться, топать ногами, размахивать над головой ку¬
лаками. Он сорвал со старика одеяло, скомкал его
и швырнул на нары. Потом схватил старика за лодыж¬
ку и сжал изо *всех сил, как бы принимая ее за горло.
Послышался скрежет металла, лязг запоров.
Гринвуд оторвал старика от нар, держа за лодыжку,
но стараясь не причинить ему большого вреда, затем
поймал одной рукой его за шею, а другую занес над
лицом. При этом он непрерывно вопил. Открылась дверь,
вбежали три сторожа.
Гринвуд не облегчил им задачу. Он не ударил ни
одного из них, так как не хотел, чтобы его оглушили
дубинкой, но держал старика перед собой, не давая
никому зайти себе за спину.
Потом он внезапно стих. Выпустил старика, который
сразу же сел на пол и схватился двумя руками за
горло, и бессильно поник с пустым взглядом.
— Не знаю,— ошалело проговорил Гринвуд, качая
головой.— Не знаю...
Сторожа схватили его за руки.
— Зато мы знаем,— сказал один из них.
А второй добавил вполголоса:
— Съехал парень. Не ожидал от него...
В эту минуту возле тюрьмы бесшумно остановился
грузовик. Темнота нарушалась лишь вспышками прожек¬
тора, луч которого пробегал по периметру наружной
стены. Стена освещалась сравнительно слабо по той при¬
чине, что с этой стороны не было ни камер, ни
выходов. По другую сторону, судя по сделанному Грин¬
вудом плану, находились котельная, кухня и столовая,
часовня и несколько складов. Да и вообще, эта
тюрьма'служила лишь пересылочным пунктом, и побеги
здесь случались крайне редко.
Как только фургон остановился, Дортмундер вылез
и прислонил к стене лестницу. Он быстро поднялся
252

по ней, в то время как Чефуик держал ее, и бросил
взгляд поверх стены, дожидаясь вспышки прожектора.
Луч пробежал в его направлении и осветил крыши
зданий, расположенных в полном соответствии с планом
Гринвуда. Дортмундер спустился и прошептал:
— Все нормально.
— Отлично,— ответил Чефуик.
Дортмундер старательно установил лестницу, убедил¬
ся, что она держится надежно, и снова поднялся. На
этот раз за ним следовал Чефуик. У Дортмундера
через плечо висел моток веревки. Чефуик, который
тащил свою сумку, карабкался с поразительной для
человека его комплекции ловкостью.
На самом верху лестницы Дортмундер размотал
веревку — с узлами через каждые тридцать сантимет¬
ров — и закрепил ее при помощи крюка на краю стены.
Как только луч прожектора пробежал мимо, Дорт¬
мундер быстро поднялся на стену и сел на нее верхом,
правее лестницы. Вскоре к нему присоединился Чефуик,
немного стесненный сумкой, и сел слева от лестницы
лицом к Дортмундеру. Они схватили лестницу за верх¬
нюю перекладину, втащили ее и перекинули на другую
сторону. Затем поспешно спустились на крышу тюремной
прачечной, примыкавшей к стене, положили лестницу
вдоль ограждения и легли сами, чтобы оказаться в
тени во время следующей вспышки прожектора.
Келп остался около грузовика и наблюдал за Дорт-
мундером и Чефуиком. Когда те исчезли за стеной,
он удовлетворенно кивнул головой, вернулся в кабину
и отъехал.
Тем временем Дортмундер и Чефуик воспользова¬
лись лестницей, чтобы спуститься с крыши на землю.
Потом положили лестницу вдоль стены и заторопи¬
лись к главному корпусу тюрьмы, силуэт которого воз¬
вышался перед ними.
Они были вынуждены спрятаться от луча прожек¬
тора за выступом стены, но потом сразу же бросились
к зданию, нашли дверь в том месте, где и полагалось
ей быть, по плану, и Чефуик, достав из кармана две
отмычки, немедленно принялся за работу. Дортмундер
стоял на страже.
Яркий луч прожектора вновь побежал к ним по
фасаду здания.
— Прячься,— прошептал Дортмундер.
В этот момент раздался щелчок, и дверь открылась.
253

Они скользнули внутрь и закрыли дверь раньше,
чем их достал луч прожектора.
— Одной меньше,— заметил Дортмундер.
— Теперь мне понадобится сумка,— так же шепотом
сообщил Чефуик, не утративший своей невозмути¬
мости.
Комната, в которой они очутились, была погружена
в полнейший мрак, но Чефуику и не нужен был свет.
Он присел на корточки, открыл сумку, сунул обе. от¬
мычки в предназначавшиеся им карманчики и достал
два других инструмента. Закрыл сумку, выпрямился и
произнес:
— За работу.
Отделенный от них несколькими стенами и запер¬
тыми дверьми Гринвуд сказал:
,	— Я пойду с вами сам, не беспокойтесь.
Понадобилось некоторое время, чтобы прояснить си¬
туацию. Когда Гринвуд так внезапно успокоился, сторо¬
жа попытались понять, что произошло, в чем дело,
но старик лишь брызгал слюной, а Гринвуд стоял на
месте с оторопелым видом, качая головой и « пригова¬
ривая:
— Я больше ничего не знаю, я...
Потом старик произнес магическое слово «ноги»,
и Гринвуд опять взорвался. Но взорвался очень осто¬
рожно. Он не стал применять никакого насилия, а лишь
вопил, выл и слегка жестикулировал. Представление про¬
должалось недолго, так как охранники схватили его
за руки. Увидев, что они хотят успокоить его ударом
по макушке, Гринвуд мигом утих и стал очень бла¬
горазумен. Он поведал им о привычке старика возить¬
ся со своими ногами и объяснил ситуацию.
Сторожа оказались одного с ним мнения, а это
было именно то, чего он хотел. Когда один из них пред¬
ложил: «Послушай, приятель, мы найдем тебе другое
место для сна»,— Гринвуд улыбнулся им, очень доволь¬
ный. Он знал, куда его отведут: в одну из камер лаза¬
рета. Там он мог бы отдохнуть до утра, а утром его
осмотрит врач.
Так они думали.
Гринвуд прощально улыбнулся старику, который вы¬
тирал носком кровь, текущую из носа, и между двух
охранников вышел из камеры. Он заверял их, что после-
254

дует за ними без всяких возражений, а они заверяли его,
что не сомневаются в этом.	*
Его повели тем же путем, как и на свидание
к Проскеру: по металлическому коридору, металличе¬
ской винтовой лестнице, по другому металлическому
коридору и через две охраняемые двери. Потом марш¬
рут изменился: по длинному коричневому коридору за
поворот. И вот в одном тихом, спокойном местечке
из дверного проема возникли двое в черном — в черных
капюшонах и с черными револьверами в руках.
— Без шума!
Охранники смотрели на Дортмундера и Чефуика,
ибо это были они, и моргали от удивления глазами.
— Вы сошли с ума,— сказал один из них.
— Не обязательно,— возразил Чефуик, остановив¬
шийся возле двери.— Сюда, господа,— прибавил он.
— Вы не станете стрелять,— сказал второй охран¬
ник.— Шум привлечет внимание.
— Потому мы и надели глушители,— сообщил
Дортмундер.— Вот эта штука, похожая на гранату, на
стволе... Хочешь послушать?
— Нет,— ответил охранник.
Все вошли в комнату, и Гринвуд закрыл дверь.
Поясами сторожам связали ноги, галстуками — руки,
а полами рубашек заткнули рты. Комната, в которой
они находились, была маленькой, квадратной, посередине
стоял металлический письменный стол. У телефона на
столе Дортмундер оборвал провода.
Когда они вышли, Чефуик старательно запер замок.
— Сюда,— позвал Дортмундер.
Все трое направились по коридору. Здесь была
тяжелая металлическая дверь. Долгие годы она стоя¬
ла на запоре, пока до нее не добрался Чефуик.
Пройдя в обратном направлении весь путь, проделанный
Дортмундером и Чефуиком, они наконец оказались у
выхода из здания и стали ждать, устремив глаза на
прачечную, которая черным кубом выделялась в темноте
двора. Дортмундер посмотрел на часы. Три двадцать.
— Пять минут,— прошептал он.
В четырех кварталах от них Келп посмотрел на
часы. Потом бесшумно вылез из кабины грузовика
и открыл фургон.
— Готовь! — велел он Марчу.
— Есть! — отозвался Марч и стал вытаскивать из
кузова длинную широкую доску.
255

Келп схватил ее за конец и опустил на землю
таким образом, что доска, второй конец которой опирал¬
ся на пол фургона, образовала наклонную плоскость.
Марч вытолкнул другую доску, которую Келп положил
рядом с первой, оставив между ними расстояние при¬
мерно в полтора метра.
Они выбрали для своей цели самый подходящий
район. По ночам здесь не было никакого движения,
только раз в час могла проехать патрульная машина.
Квартал за кварталом тянулись низкие кирпичные зда¬
ния, где днем делали солнечные очки, разливали без¬
алкогольные напитки, вулканизировали покрышки, шили
одежду и печатали газеты. Здесь не было ничего,
кроме фабрик и заводов. Бесконечный ряд грузовиков
выстроился вдоль дороги. Келп поставил свой грузо¬
вик между другими, сделав его, таким образом, невиди¬
мым, у пожарного гидранта, чтобы сзади оставалось
свободное место.
Келп отошел на тротуар и стал ждать. Через
минуту послышалось урчание мотора, и из недр фургона
появился капот почти нового «мерседес-бенца» с откид¬
ным верхом. Келп наткнулся на него ранним вечером
на Парк-авеню в районе Шестидесятых улиц. Так как
машина должна была служить им недолго, ей оставили
номерной знак «МД». Келп решил простить врачей.
Доски прогнулись под тяжестью автомобиля. Марч
за рулем был вылитый Гарри Купер. Он махиул Келпу
рукой, и «мерседес» с потушенными фарами съехал на
дорогу.
Дортмундер опять посмотрел на часы и увидел, что
время истекло.
— Пошли! — скомандовал он.
Трое мужчин помчались, пересекая двор, к пра¬
чечной, по которой только что прошел луч прожектора.
Дортмундер и Чефуик поставили лестницу, и Гринвуд
первым поднялся по ней. Когда все трое оказались
на крыше, они втащили лестницу и легли в тени парапе¬
та, чтобы перевести дух, пока над ними пробегал луч
прожектора. Потом вскочили и приставили лестницу
к наружной стене. На этот раз первым поднялся Че¬
фуик со своей черной сумкой. Он достиг верха стены,
перелез через нее и спустился по веревке, держа сумку
в зубах. Гринвуд последовал за ним. Дортмундер должен
256

был спускаться последним. Он сел верхом на стену и по¬
тянул к себе лестницу.
Чефуик соскользнул на землю в тот момент, когда
в открытой машине появился Марч. Чефуик наконец
разжал зубы, нывшие от напряжения, и, с сумкой в ру¬
ках, перелез через бортик в машину — они не могли
позволить себе хлопать дверцами.
Гринвуд спускался по веревке, а Дортмундер по-
прежнему тянул лестницу. Луч прожектора настиг его,
скользнул дальше, но тут же остановился и вернулся
назад. Дортмундер исчез, но лестница упала на крышу
прачечной. При ее падении раздался удар — бу-у-ум!
Тем временем Гринвуд прыгнул на переднее сиденье
машины. Чефуик уже устроился на заднем. Дортмундер
поспешно спускался по веревке.
«Уууу»,— начала сирена. Одним прыжком Дортмун-
дер отделился от стены, выпустил веревку и, упав на
заднее сиденье машины, закричал:
— Поехали!!!
Марч вдавил акселератор.
Завывания сирен неслись со всех сторон. Келп,
стоявший с электрическим фонариком около фургона,
начал нервно покусывать губы.
Марч включил фары, так как ехал слишком быстро,
чтобы пользоваться только светом уличных фонарей.
Тюрьма позади казалась просыпающимся вулканом. С се¬
кунды на секунду из нее посыплют патрульные машины.
Марч на двух колесах повернул налево, и теперь перед
ним была прямая дорога. Он утопил педаль газа.
На свете есть еще молочники, которые встают затем¬
но, чтобы вовремя развезти молоко. Один из них, на те¬
лежке, спокойно приближался к середине перекрестка,
когда, повернув голову, увидел фары надвигающейся
машины. В ужасе он отпрянул назад, и ящики с бутыл¬
ками повалились.
Марч объехал груду битой посуды и озеро молока как
в хорошем слаломе, не снимая ноги с педали газа. Ему
предстояло вскоре тормозить, а стрелка спидометра еще
не перевалила за 150.
Келп не услышал шума мотора — его перекрывал
вой сирен. Но он услышал визг тормозов. Выглянув
за угол, он увидел вылетевшее из-за поворота черное
чудовище, которое стремительно неслось вперед.
17 Дональд УэстлеЛк
257

Келп включил электрический фонарик и стал разма¬
хивать им как сумасшедший. Неужели Марч его не ви¬
дит?
Марч знал что делает. В то время как его пассажиры
цеплялись за сиденья и друг за друга, он вихрем пронесся
до конца квартала, точно направил машину на доски,
въехал в фургон и намертво затормозил, остановив
машину в пяти сантиметрах от передней перегородки.
Потом выключил мотор и фары.
Келп тем временем убрал свой фонарик и быстро
затолкал доски в фургон. Когда он захлопнул одну
створку двери, протянулись руки, чтобы помочь ему за¬
браться, захлопнулась вторая створка, и фургон был за¬
крыт.
Секунд тридцать в полнейшей темноте слышалось
лишь прерывистое дыхание пятерых мужчин. Потом
Гринвуд сказал:
— Нужно вернуться. Я забыл зубную щетку.
Все засмеялись, и хотя смех был нервный, атмосфера
тем не менее разрядилась. Марч вновь включил фары,
потому что наружу, как они убедились, свет не проникал.
Все стали пожимать друг другу руки и поздравлять
с отлично выполненной работой.
Потом они замолчали и слушали, как мимо проеха¬
ла полицейская машина с сиреной.
— Мчатся по нашему следу,— прокомментировал
Келп, и все. опять засмеялись.
Задуманное удалось. Теперь все было просто. Они
просидят в кузове примерно до шести утра. Потом Келп
займет место в кабине и отгонит грузовик укромными
бруклинскими закоулками во двор одной школы, «мерсе¬
дес» выведут из фургона и оставят с ключами в замке
зажигания. Грузовик же продолжит свой путь до Ман¬
хэттена, в гараж, куда за ним придет человек майора,
чтобы вернуть его в бюро проката.
Все были в восторге. Еще некоторое время они об¬
менивались шутками. Затем Келп достал и-з кармана
карты, и вся компания немедленно принялась играть
в покер.
В четыре утра Келп заявил:
— Завтра мы отправимся за изумрудом и получим
деньги.
— Что ж, можно начать и завтра,— заметил Грин¬
вуд и повернулся к сдававшему Чефуику.
В машине настала тишина.
258

— Что ты имеешь в виду — начать? — наконец
спросил Дортмундер.
Гринвуд нервно передернул плечами.
— Пожалуй, это будет непросто сделать.
— Почему же? — настаивал Дортмундер.
Гринвуд прочистил горло. Смущенная улыбка играла
у него на губах. Он по очереди посмотрел на своих
приятелей.
— Потому что я спрятал его в комиссариате поли¬
ции,— сказал он.
ФАЗА
ТРЕТЬЯ
	 1

— В комиссариате полиции? — спросил майор Айко,
обводя присутствующих недоверчивым взглядом.
Собрались все пятеро: Дортмундер и Келп сидели
на своих обычных местах перед письменым столом;
Гринвуд, так удачно бежавший прошлой ночью из
тюрьмы, расположился между ними в кресле, которое
принес из другого конца комнаты. И еще двое, пред¬
ставленные майору как Роджер Чефуик и Стэн Марч.
Какая-то часть сознания майора Айко была.занята этими
двоими. Он с нетерпением ждал окончания встречи,
чтобы поскорее приказать составить два новых досье.
Но главным образом майора мучило недоверие.
— В комиссариате полиции? — повторил он блею¬
щим голосом.
— Это там, где я находился,— деликатно напом¬
нил Гринвуд.
— Но ведь вы, безусловно, могли... в «Колизее»...
где-нибудь...
— Он его проглотил,— сказал Дортмундер.
Майор уставился на Дортмундера, пытаясь понять,
что сказал этот человек.
— Прошу прощения?
17*
259

Ему ответил Гринвуд:
— Когда я понял, что меня поймают, я находился
в коридоре. Ни малейшей возможности спрятать изум¬
руд уже не было. Я даже не мог его выбросить.
Я не хотел, чтобы камень у меня нашли,* и проглотил его.
— Понимаю,— голос Айко звучал неуверенно. Потом
он выдавил кривую улыбку.— К счастью для вас, мистер
Гринвуд, я атеист.
— Неужели? — в недоумении, но вежливо поинтере¬
совался Гринвуд.
— В моей стране изумруд «Балабомо» имеет рели¬
гиозное значение,— пояснил майор.— Но продолжайте.
Когда вы снова взяли его в руки?
— Только на следующий день,— ответил Гринвуд.—
Я бы предпочел не останавливаться на этой части
истории...
— И все же, попрошу вас.
— Хорошо. Когда я вновь обрел изумруд, я был
в камере. Вероятно, полиция боялась, что меня сразу
же начнут разыскивать соучастники, и на первые два
дня меня поместили в вест-сайдском комиссариате.
Я находился в одной из камер на верхнем этаже.
— И вы спрятали изумруд там?
— Не оставалось ничего другого, майор. Я не смел
держать камень при себе.. Ведь это тюрьма.
— А вы не могли глотать его постоянно?
Гринвуд через силу улыбнулся.
— Только не после того, как я получил его в первый
раз.
— М-м, хорошо,— с сожалением произнес майор.—
Что же мы теперь будем делать? — спросил он, глядя
на Дортмундера.
— Мнения разделились,— ответил тот.— Двое — за,
‘двое — против, один колеблется.
— Вы хотите сказать, что можно еще раз попро¬
бовать получить изумруд?
— Точно.
— Одна'ко...— майор развел руками,— что же вас
удерживает? Если вам удалось проникнуть в тюрьму,
то простой комиссариат...
— Все так,— сказал Дортмундер.— Но у меня ощу¬
щение, что не нужно дразнить судьбу. Мы предприня¬
ли для вас две попытки в сущности за одну цену. Нельзя
продолжать до бесконечности. Удача будет против нас.
— Удача? — повторил майор.— Но не благодаря же
260

удаче вам все удавалось прежде, господин Дортмундер.
Благодаря ловкости, вашим организаторским способно¬
стям, вашему опыту... Вы по-прежнему так же ловки,
так же способны все хорошо организовать, как в прош¬
лую ночь. У вас только стало больше опыта.
— У меня такое ощущение,— упрямо повторил
Дортмундер.— Это как во сне, когда бежишь по кори¬
дору, а он все не кончается.
— Но если господин Гринвуд спрятал изумруд и
знает, куда спрятал, и...— Майор повернулся к Грин-
.вуду.— Он надежно спрятан, не так ли?
— Очень надежно,— заверил его Гринвуд.
Майор развел руками.
— Тогда я не вижу никакой проблемы. Господин
Дортмундер, если я вас правильно понял, вы относитесь
к тем, кто против попытки?
— Совершенно верно.— ответил Дортмундер.—
И Чефуик согласен со мной. Гринвуд и КелГп хотят
попБ1таться еще. Марч колеблется.
— Я присоединяюсь к большинству,— сообщил
Марч.— У меня нет своего мнения.
— Я против этого проекта по тем же причинам,
что и Дортмундер,— заявил Чефуик.— Считаю, что су¬
ществует предел, который не следует преступать, и
опасаюсь, что мы как раз к нему подошли.
— Но тут все гораздо проще,— возразил .Гринвуд.—
Ведь это комиссариат, повторяю тебе. Ты же знаешь,
. просто здание, цолное парней, печатающих на машинках.
Если есть вещь, в которую они не верят, так это в то,
что к ним может кто-нибудь вломиться... Не сравнить
с тюрьмой, из которой вы меня вытащили.
— Больше того,— добавил Келп,— мы столько вре¬
мени потратили на эту работу, что мне обидно пустить
всечна ветер.
— Я прекрасно тебя понимаю,— сказал Чефуик,—
и в чем-то согласен с тобой, но вместе с тем у меня
ощущение, что это будет испытанием судьбы. Мы провели
две операции; никто из нас не погиб, никто не сидит,-
никто не ранен. Мы должны благодарить Бога, что
все прошло так благополучно. Нужно бросить это дело
и зяняться чем-нибудь другим.
— В том-то и суть,— возразил Келп.— У нас пока
нет ничего на примете, надо найти что-нибудь подходя¬
щее. Но у нас есть дело с изумрудом, так почему бы
не попытаться еще раз?
26!

— Три попытки за одну цену,— заметил Дорт¬
мундер.
— В этом отношении вы правы,— вмешался
майор.— Вы проделали большую работу, чем было пре1*
дусмотрено нашим контрактом, и должны получить воз¬
награждение. Вместо тридцати тысяч долларов на чело<
века, как условлено, 1мы вам дадим...— Айко сделал-
паузу и подумал.— Тридцать две тысячи,— наконец про¬
должил он.— Лишние десять тысяч на всех.
Дортмундер усмехнулся.-
— Две тысячи долларов, за то чтобы вломиться
в комиссариат полиции? За такие деньги я не вломлюсь
даже в телефонную будку.
Келп • посмотрел на майора так, будто разочаровался
в своем лучшем друге.
— Это на самом деле мало, майор,— сказал он.—
Если это все, что вы можете предложить, то лучше пре¬
кратим разговор.
Айко нахмурился и поочередно посмотрел на присут¬
ствующих.
— Не знаю, что и сказать,— признался он.
— Скажите: десять тысяч,— намекнул Келп.
— На человека?
— Вот именно. И двести долларов в неделю.
Майор задумался. Слишком быстрая капитуляция
могла вызвать подозрения, и он ответил:
— Нет, много. У моей страны ограниченные возмож¬
ности, мы уже и так пошатнули национальный бюджет.
— Тогда сколько? — дружелюбно спросил Келп.
Майор кончиками пальцев забарабанил по столу.
Он прищурился, потом закрыл один глаз, почесал
голову за левым ухом и наконец решился.
— Пять тысяч.
— И двести долларов в неделю.
— Хорошо,— согласился майор.
Келп посмотрел на Дортмундера.
— Это тебя устраивает?
Дортмундер покусал палец их пришел к выводу, что
майор, видимо, понял: он, Дортмундер, тоже ломает
комедию.
— Я взгляну на комиссариат'. Если дело покажется
мне выполнимым и если Чефуик согласился, то согла¬
шусь и я.
— Естественно,— заверил майор,— что вам будут
платить с того дня, когда начнется подготовка.
262

— Естественно,— сказал Дортмундер.
Все встали. Майор обратился к Гринвуду:
— Разрешите поздравить вас по случаю вашего осво¬
бождения.
— Спасибо,— ответил Гринвуд.— Вы случайно не
знаете подходящей квартиры? Две комнаты с кухней
по скромной цене и в хорошем районе?
— К сожалению, нет.— Майор покачал головой.
— Если случайно услышите о чем-нибудь подхо¬
дящем,— настаивал Гринвуд,— дайте мне знать.
— Обязательно,— заверил его майор.
	 2

Марч, едва держась на ногах, с почти пустой бутыл¬
кой абрикосового ликера в руке, сошел с тротуара на
дорогу перед полицейской машиной и закричал:
— Такси!
Полицейская машина вынуждена была остановиться,
чтобы не раздавить его. Марч уцепился за дверцу и
громогласно заявил:
— Я хочу вернуться к себе. Бруклин. Отвези меня
в Бруклин, паренек, поторопись.
Полицейский, сидевший не за рулем, вышел из
машины.
— Подойди-ка поближе,— приказал он.
Марч приблизился, шатаясь. Подмигнув полицей¬
скому, он сделал широкий жест рукой.
— Не думай о счетчике, дружок. Мы с тобой в
два счета договоримся. Дураки полицейские ничего
не узнают.
— Ах так! — сказал полицейский.
— Что вообще эти кретины знают! Ничего они не
знают! — продолжал Марч.
— Кроме шуток? — Полицейский открыл заднюю
дверцу.— Садись, приятель.
— Отлично,— обрадовался Марч, влезая в машину.
Он развалился на сиденье и почти сразу же заснул.
Полицейские не отвезли Марча в Бруклин. Они от¬
везли его в комиссариат, где без лишних нежностей
разбудили, согнав с заднего сиденья, заставили под¬
няться по ступенькам и передали другим полицейским
внутри здания.
263

— Пускай проспится в «курятнике»,— заявил один
из стражей порядка.
Произошел короткий церемониал представления,
потом новые провожатые протащили Марча вдоль длин¬
ного зеленого коридора и втолкнули его в «курятник» —
большую комнату с металлическими стенами, полную
решеток и пьяниц.
— Это несправедливо...— бормотал Марч как бы
самому себе, потом вдруг завопил: — Эй! Послушайте,
черт возьми! Шайка негодяев!
Остальные пьяницы, которые, как и положено, во
сне избавлялись от паров алкоголя, проснулись от воплей
Марча очень сердитыми.
— Заткнись! — заворчал один из них.
— Пошел ты,— возразил Марч и дал ему в зубы.
Секундой позже в «курятнике» разгорелось настоя¬
щее сражение. Редкие удары достигали цели, но зато
все размахивали кулаками.
Дверь открылась, и появились полицейские.
— Довольно, прекратить!
Дерущиеся расступились и объяснили стражам, что
в беспорядке виноват Марч.
— Я не останусь здесь с этой пьянью! — заявил
Марч.
— Это уж точно, браток,— ответил один из полицей¬
ских.	—
Марча вывели из «курятника», не особенно при
этом церемонясь, и заставили подняться по лестнице
на четвертый, последний этаж комиссариата, где нахо¬
дились камеры. Марч надеялся, что его поместят во
вторую справа, что сразу решило бы все проблемы.
К несчастьюг в этой-камере кто-то уже сидел,-и Марч
очутился в четвертой слева — его пинком направили
туда и заперли следом дверь.
Из коридора в камеру просачивался свет. Марч сел
на покрытую одеялом металлическую койку и расстегнул
рубаху. Под ней, приклеенные к телу липкой лентой, на¬
ходились несколько листков бумаги и шариковая авто¬
ручка. С болезненной гримасой он оторвал их и на све¬
жую память набросал несколько схем. Потом приклеил
все обратно, растянулся на койке и заснул.
Утром его крепко обругали, но так как досье Марча
было девственно чистым, а сам он, смирный и смущен¬
ный, глубоко раскаивался в своем поведении, его не стали
задерживать.
264

Выйдя из комиссариата, Марч бросил взгляд на
другую сторону улицы и увидел почти новенький «край¬
слер» с номером «МД». За рулем сидел Келп — фото¬
графировал фасаД комиссариата. Чефуик на заднем
сиденье считал входящих и выходящих людей и коли¬
чество машин, подъезжающих к зданию.
Марч влез в «крайслер» и сел рядом с Келпом.
— Салют,— сказал Келп.
— Привет,— ответил Марч.— Старина, никогда не
напивайся. Полицейские ужас как не любят пьяных.
Немного позднее, когда все было закончено, Келп
и Чефуик привезли Марча к тому месту, где он оставил
свой «мустанг».
— У тебя украли «дворники»,— заметил Келп.
— Я всегда снимаю их, когда приезжаю в Манхэт¬
тен. Тут полно воров.
Марч расстегнул рубашку, отлепил листки бумаги
и отдал их Келпу. Потом вернулся домой.
	 3

На этот раз чернокожий секретарь без уговоров
проводил Келпа в кабинет, где стоял бильярд, слегка
поклонился и ушел, закрыв за собой дверь.
Ночь была душная и жаркая — шла последняя не¬
деля июля, кошмарная влажность делала жару невыноси¬
мой. Но Келпу в легких брюках и рубашке с коротким
рукавом стало даже' холодно, когда его обдул воздух
из кондиционера. Он вытер со лба последние капли
пота,- помахал руками, чтобы проветрить подмышки,
подошел к столу и начал лениво гонять шары.
Появившийся через несколько минут майор наблю¬
дательно заметил:
— Что-то сегодня у вас не ладится.
— Да я так, дурака валяю,— словно оправдываясь
сказал Келп.
Он отложил кий и вытащил из кармана брюк смятый
и влажный листок бумаги. Айко развернул листок с
явной брезгливостью. Келп вернулся к столу и нетороп¬
ливо, но методично стал укладывать шары. Он загнал
три, когда майор хрипло воскликнул:
— Вертолет?!
— Мы не уверены, что вы сможете достать его,—
265

повернулся Келп.— Но если не можете, дело бросаем.
Дортмундер сказал, чтобы я отнес вам список, а вы уж
сами решайте.
Айко смотрел на него ошарашенно.
— Вертолет,— повторил он,— где, по-вашему, я рас¬
копаю вертолет?
— Не знаю,— пожал плечами Келп,— но мы поду¬
мали, что за вами стоит целая страна.
— Это верно,— согласился Айко,— но моя страна
называется Талабво, а не США.
— В Талабво нет вертолетов?
— Есть, разумеется! — возмущенно возразил майор,
обидевшись за свою родину.— У нас целых семь верто¬
летов! Но они, разумеется, в Талабво, в Африке.
Американские власти стали бы задавать вопросы, если
бы мы переправили один вертолет сюда.
— Да-а,— протянул Келп.— Дайте мне немного
подумать.
— Все остальное по этому списку я достану без
труда,— продолжал Айко.— Вы уверены, что вам нужен
вертолет?
— Камеры находятся на последнем этаже,— пояс¬
нил Келп.— Если идти через входную дверь, то надо
подняться на четыре этажа, битком набитых полицей¬
скими, причем вооруженными, прежде чем пройдешь
к камерам, и потом — четыре этажа назад, чтобы выйти
на улицу. А знаете, кто нас встретит на улице?
Айко покачал головой. .
— Полицейские,— сказал Келп.— Три или четыре
патрульные машины, плюс сотрудники, которые входят
и выходят, останавливаются, чтобы просто поболтать...
— Понимаю,— произнес Айко.
— Наш единственный шанс,— продолжал Келп,—
появиться с крыши. Мы опустимся на крышу и оттуда
проникнем в здание. Камеры — буквально в двух шагах
и практически без охраны. А когда мы достанем изумруд,
не придется пробиваться к выходу. Достаточно вернуться
на крышу и улететь.
— Понимаю,— повторил Айко,— но вертолет — это
слишком громко. Ваше приближение услышат.
— Вовсе нет,— возразил Келп.— В окрестностях
целый день гудят самолеты. Тяжелые машины, при¬
земляющиеся на Ла-Гуардиа, пролетают над этим сек¬
тором гораздо ниже, чем вы себе представляете.
— И вы воспользуетесь их шумом?
266

— Вот именно,— сказал Келп.
—- А если вас кто-нибудь увидит из другого зда¬
ния? — поинтересовался Айко.— Ведь кругом есть Зда¬
ния и выше, а?	’
— Ну что ж, увидят, что -Йёртолет. сел на крышу
комиссариата. Что с того?	7
— Хорошо,— согласился Айко,— видимо, это может
удасться.
— Ничто другое не удастся,— заверил его Келп.
— Может быть,— ответил майор, наморщив лоб с
озабоченным видом.— Но где мне достать вертолет,
вот в чем вопрос!
— Не знаю,— посочувствовал Келп.— А где вы
раньше доставали?	’
— Мы покупали их у...— Майор внезапно замолчал,
и глаза его округлились.— НаЩел 1 — воскликнул он.
— Отлично,— сказал Келп.— И как вы это соби¬
раетесь сделать?
’— Мы просто-напросто закажем вертолет. По обыч¬
ным нашим каналам. Я все сделаю. Когда он прибудет
в Нью-Йорк, чтобы затем на судне отправиться в Та-
лабво, то несколько дней простоит в ангаре. Я могу
устроить, чтобы вы воспользовались им, но только не
в рабочее время.
— В рабочее время он нам и не нужен. Мы рассчи¬
тываем вылететь в половине восьмого вечера.
— Отлично,— сказал Айко, очень довольный ' со¬
бой.— Вертолет будет заправлен.
— Хорошо.
— Единственная трудность в том,— продолжал
майор, энтузиазм которого несколько поостыл,— что
выполнение заказа может задержаться. Недели три,
а то и больше.
— Ничего,— успокоил его Келп.— Изумруд подож¬
дет. Главное — чтобы мы каждую неделю получали
деньги.
— Я все сделаю как можно скорей,— заверил Айко.
Келп указал рукой на стол.
— Не возражаете?
— Валяйте,— ответил Айко. Он смотрел, как Келп
загоняет последние шары.— Пожалуй, мне стоит по¬
учиться. Взять несколько уроков.
— Ну что вы, какие там уроки! — пренебрежитель¬
но сказал Келп.— Хватайте кий и вперед! Все придет
само. Хотите покажу?	ч
267

Майор взглянул на часы, явно раздираемый проти¬
воречивыми желаниями.
— Ну,— наконец молвил он,— буквально несколько
минут.
	 4

Дортмундер занимался сортировкой купюр на столе.
Небольшая стопка банкнот в один доллар, мятых и гряз¬
ных. Поменьше и менее мятая — по пять долларов.
И совсем маленькая — по десять. Был вечер, длинный
августовский день подходил к концу и, если судить
по сбившемуся галстуку Дортмундера, его несвежей
рубашке и пыльным волосам, он провел день не в своей
кондиционированной квартире.
Раздался звонок.
Дортмундер нехотя встал, подошел к двери и по¬
смотрел в глазок. В отверстие, словно на портрете,
была видна жизнерадостная физиономия Келла.
Дортмундер открыл дверь.
Келп вошел и спросил:
— Что новенького?
— У тебя такой вид, будто ты в восторге от
жизни,— сказал Дортмундер.
-v Именно так,— отозвался Келп. Он бросил взгляд
на деньги на сТоле.— У тебя, кажется, тоже недурно
идут дела?
Дортмундер, прихрамывая, подошел к дивану и сел.
— Ты находишь? Я мотался от двери к двери весь
день, собаки лаяли на меня, ,дети изводили, хозяйки
проклинали... И что мне это дало? — Он презрительно
махнул рукой.— Семьдесят долларов.
— Тебя замучила жара,— посочувствовал Келп.—
Хочешь выпить?
— Жара и влажность. Да, хочу.
Келп прошел в кухоньку и оттуда спросил:
— Ас чем ты работаешь?
— С энциклопедией,— ответил Дортмундер.— Беда
в том, что, если запрашиваешь с них больше десяти
долларов, они отказываются или предлагают чек. Напри¬
мер, сегодня я все-таки получил чек на десять долларов,
и что с ним прикажешь делать?
— Высморкайся в него,— предложил Келп, выходя
268

из кухни с двумя стаканами «бурбона» в руках. Он про¬
тянул один Дортмундеру и сел в кресло.— А мне повезло.
Я работал исключительно в барах.
— Чем занимался?
— Мы с Гринвудом перекидывались в. картишки.
Огребли сегодня не меньше трехсот долларов.
Дортмундер был поражен.
— Это еще проходит?
— Проглатывают, как дети молочко! А почему нет?
Я с фрайером против Гринвуда. Проиграть невозможно.
Один из нас неминуемо выигрывает.
— Знаю,— сказал Дортмундер.— Известный трюк, в
свое время я делал его раз или два, но это не для
меня. Тут нужны люди болтливые, вроде тебя или Грин¬
вуда.
Он глотнул «бурбона», откинулся на спинку дивана
и закрыл глаза, дыша через рот.
— Почему бы тебе не жить спокойно, черт побери? —
спросил его Келп.— Ведь ты отлично сводишь концы
с концами на две сотни Айко.
— Я хочу немного отложить,— ответил Дортмундер
по-прежнему с закрытыми глазами.— Уверенность в
завтрашнем дне, знаешь ли.
— Ничего себе — немного! — воскликнул Келп.—
По семьдесят-то долларов в день?
— Вчера — шестьдесят.— Дортмундер- открыл гла¬
за.— Мы доим Айко вот уже месяц после выхода Грин¬
вуда из тюрьмы. Сколько он еще будет финансировать
нас?
— Пока не получит вертолет.
— Если он его получит. Может, ему это никогда .
не удастся. Он выглядел не оченъ-то счастливым, когда
платил мне на прошлой неделе.— Дортмундер сделал
глоток «бурбона».— Скажу тебе еще кое-что. У меня
совершенно не лежит душа к этой работе. Я жду, когда
подвернется что-нибудь другое, и тогда проклятый изум¬
руд может отправиться ко всем чертям.
— Полностью придерживаюсь твоего мнения,—
сказал Келп.
— Знаю.— Дортмундер опорожнил свой стакан.—
Налей-ка мне еще.
— Сейчас.— Келп встал, чтобы взять из рук Дорт-
мундера стакан, и тут зазвонил телефон.— Это, вероятно,
Айко,— проговорил он с широкой улыбкой и отправился
на кухню.
269

Дортмундер снял трубку.
—	Все в порядке,— раздался голос Айко.
—	Будь я проклят,— ответил Дортмундер.
		 5

Синий «линкольн» с номерным знаком «МД» медлен¬
но продвигался между длинными складами доков Нью-
арка^ Половина седьмого вечера, вторник, пятнадцатое
августа. Марч, сидевший за рулем, был ослеплен отра¬
жавшимся в зеркальце закатом. Он нажал на кнопку,
поворачивающую зеркальце, и, превратив солнце в блек¬
лый желтый шар, спросил раздраженно:
— Где, черт возьми, это место?
— Почти приехали,— ответил Келп.
Сидя рядом с Марчем,, он держал в руке бумагу,
на которой были напечатаны указания. Остальные трое
расположились на заднем сиденье: Дортмундер справа,
Чефуик посередине, Гринвуд слева. Все они были одеты
как охранники. Форма смахивала на полицейскую и уже
послужила им в «Колизее».
Марч вместо формы щеголял в куртке и фуражке
шофера автобуса «Грейхаунд».
— Поверни туда,— сказал Келп, указывая рукой
вперед.
Марч раздраженно покачал головой.
— В какую сторону? — спросил он с деланным
смирением.
— Налево,— ответил Келп.—. Разве я тебе не сказал?
— Спасибо,— буркнул Марч.— Ты мне ничего не
говорил.
Марч повернул налево по узкой асфальтовой дорожке
между двумя складами из красного кирпича. Темнело,
но солнце все еще отливало оранжевым на ящиках,
сваленных по обе стороны дорожки. Марч лавировал
среди ящиков, пока не выехал на обширное свободное
пространство, окруженное со всех сторон стенами скла¬
дов. Посреди площадки стоял вертолет.
— До чего же здоровый!..— с уважением протянул
Келп.
Вертолет, выкрашенный в цвет хаки, издали выгля¬
дел очень большим. Нос его был закруглен, весь из
стекла, по бокам располагались небольшие окошки.
270

«Линкольн» медленно проехал по неровному по¬
крытию и остановился возле вертолета. Вблизи он уже не
казался огромным — немного выше человеческого роста
и чуть длиннее автомобиля. Квадраты и прямоугольники
черной липкой бумаги покрывали его тут и там, видимо
скрывая номерные знаки и эмблемы.
Все вышли из кондиционированной прохлады «лин¬
кольна» в предвечернее пекло, и Марч, широко улыба¬
ясь, стал потирать руки, глядя на стоящую перед ним
машину.
— Вот это игрушка! — воскликнул он.
Дортмундера внезапно охватило сомнение.
— Ты уже водил такие аппараты?
— Я же сказал тебе, что могу водить все, что угодно.
— Да, говорил, я помню. Ты можешь водить все, что
угодно. Но мне интересно, водил ли ты такие аппараты?
— Не отвечай ему,— взмолился Келп.— Я не хочу
знать, да и он тоже. По крайней мере, сейчас. Поднимем¬
ся на борт?
— Давай.
Марч обошел «линкольн», открыл багажник, и сна¬
ряжение стали переносить в вертолет. Чефуик тащил
свою черную сумку. Гринвуд и Дортмундер взвали¬
ли на плечи два пулемета, на стволах которых, будто
туша заваленного кабана, висел зеленый стальной ящик
с детонаторами и гранатами со слезоточивым газом.
Келп нес большую картонную коробку, полную наруч¬
ников. Марч убедился, что «линкольн» надежно заперт,
и поспешил следом с тяжелым радиоглушителем вели¬
чиной с ящик из-под пива, ощетинившимся телеско¬
пическими антеннами.
Кабина вертолета внутри напоминала салон авто¬
мобиля: два сиденья впереди и длинная скамья сзади.
Позади оставалось место для багажа, и все снаряжение
сложили туда. Потом устроились: Марч за штурвалом,
Дортмундер рядом с ним, остальные на задней ска¬
мейке. Захлопнули дверцы, и Дортмундер посмотрел на
Марча, который разглядывал приборный щиток. Через
минуту Дортмундер с чувством прогрворил:
— Ты никогда даже не видел вертолета!
Марч повернулся к нему:
— Ты что, смеешься? Я читал в журнале «Популяр¬
ная механика», как его сделать! Думаешь, я не смогу его
вести?!
Дортмундер бросил взгляд на Келпа.
271

— Лучше бы я сейчас толкал энциклопедии...
Марч оскорбился:
— Ладно, смотри сюда. Видишь, я нажимаю эту кноп¬
ку? Потом опускаю рычаг и...
Раздался рев. Дортмундер поднял голову и увидел,
как начали вертеться лопасти. Они вертелись все быстрее
и быстрее и вскоре превратились в сплошной вихрь.
Марч похлопал Дортмундера по плечу и продолжал
объяснять ему, что делает, манипулируя рукоятками.
Дортмундер его не слышал, но тем не менее наблюдал
за ним — все лучше, чем смотреть на вихрь вверху.
Внезапно Марч улыбнулся, откинулся назад на
сиденье, кивнул головой и вытянул палец. Дортмундер
слегка наклонился и посмотрел вниз.
Земля оказалась далеко-далеко, оранжевая, желтая,
зеленая, черная, с длинными полосами теней от заходя¬
щего солнца.
— Вот это да,— тихо проговорил Дортмундер, зная,
что его никто не слышит.
Марч в течение нескольких минут продолжал двигать
различными рукоятками, чтобы освоиться, кидая верто¬
лет туда и сюда, затем стабилизировал аппарат, и они
взяли курс на северо-восток.
Дортмундер никогда не представлял, что небо может
быть до такой степени заполнено машинами. Аэропорт
находился неподалеку, и вокруг них оказалось столько
самолетов, что это больше всего напоминало автомо¬
бильную толчею воскресным утром в поисках места
• для стоянки. Марч -летел на самой малой высоте и
быстро приближался к Нью-Йорку. Они прошли над
Ньюарк-Бей, Джерси-Сити и Аппер-Бей. Марч, уже
вполне освоивший пилотирование, немного забрал
влево, и они полетели над Гудзоном по направлению
к северу, оставив Манхэттен справа, а Нью-Джерси слева.
После первых минут испуга полет Дортмундеру по¬
нравился. Марч,- видимо, не делал ошибок, и если не
считать шума, то было даже приятно парить в воздухе.
Парни сзади толкали друг друга локтями и указывали
на различные небоскребы. Дортмундер обернулся,
широко улыбнулся Келпу, тот слегка пожал плечами
и ответил ему тем же.
Самолет, шумом которого они хотели воспользовать¬
ся, чтобы остаться незамеченными, каждый вечер про¬
летал над комиссариатом в семь часов тридцать две
минуты.
272

Увы, в этот вечер они не были в состоянии услышать
его, ибо слышали только рев собственного вертолета.
Приходилось идти на риск в надежде, что он пролетит
в положенное время.
Марч похлопал Дортмундера по колену, указывая
вправо. Дортмундер повернул голову и увидел еще один
вертолет. Пилот помахал рукой, Дортмундер махнул
в ответ. Человек рядом с пилотом был слишком занят,
чтобы приветствовать их: он говорил в микрофон, наблю¬
дая за вест-сайдской магистралью, забитой машинами.
Вдали, слева от них, солнце медленно опускалось к
Пенсильвании, небо становилось розовым и багряным.
Манхэттен уже был погружен в полумрак.
Дортмундер посмотрел на часы. Семь двадцать. Все
шло хорошо.
Они собирались облететь комиссариат и приблизить¬
ся к нему сзади, чтобы полицейские, находившиеся перед
зданием, не заметили пикирующего на крышу вертолета.
Теперь Марч уже знал, как опускаться и под¬
ниматься. Нужную им улицу он обнаружил благодаря
заметным издалека Центральному парку и перекрестку
Бродвея и Вест-Энд-авеню. Внезапно прямо перед ними
появился* черный прямоугольник крыши комиссариата.
Келп наклонился вперед, хлопнул Дортмундера по
плечу и, когда тот повернулся, указал на небо справа.
Дортмундер увидел самолет, направляющийся на восток
и ревущий во всю мощь своих моторов. Дортмундер
улыбнулся и кивнул головой.
Марч посадил вертолет так осторожно, как поставил
бы кружку с пивом на стойку бара. Он выключил дви¬
гатель, и во внезапно наступившей тишине стал слы¬
шен самолет, пролетавший над ними по направлению к
Ла-Гуардиа.
— Конечная остановка! — объявил Марч.
Шум самолета постепенно замер вдали.
Дортмундер открыл дверцу, и все выбрались на кры¬
шу. Чефуик поспешил к чердачному люку, в то время
как другие разгружали вертолет. Келп взял кусачки,
подошел к краю крыши, лег плашмя на живот и, вытянув
руки, перерезал телефонные провода. Марч установил
портативный глушитель, надел наушники и начал мани¬
пулировать ручками настройки. Все радиопередачи из
здания тут же прекратились.
Тем временем Чефуик справился с люком. Дортмун¬
дер и Гринвуд набили карманы детонаторами и грана-
•18 Дональд УэстлсАк	^73
тами со слезоточивым газом и последовали за Чефуиком
по лестнице до глухой металлической перегородки. Че-
фуик некоторое время смотрел на нее, потом заявил:
— Придется взорвать. Поднимитесь обратно.
Келп в это время спускался, неся в руках коробку
с наручниками. Дортмундер встретил его на полпути.
— На крышу! Чефуик будет взрывать.
— Ясно.
Все трое поспешно поднялись. Марч отошел от глуши¬
теля и сидел на карнизе; около него были разложены
детонаторы. Он повернулся к поднявшимся и замахал
руками, но Дортмундер показал ему два пальца, давая
понять, что нужно выждать две минуты. Марч кивнул
головой.
Появился запыхавшийся Чефуик.
— Порядок? — спросил его Дортмундер.
— Три,— несколько возбужденно ответил Чефуик.—
Два. Один.
Внизу громыхнуло, серая пыль заполнила лестницу и
поднялась на крышу.
Дортмундер сквозь дым сбежал вниз и увидел, что
дверь лежит на полу. Он ринулся вперед и очутился
в маленьком квадратном вестибюле. Как раз напротив
тяжелая решетка, усиленная поперечинами, закрывала
конец вестибюля. Там начиналась лестница. За решеткой
на высоком табурете сидел полицейский — худощавый
пожилой человек. Реакция у него оказалась не¬
сколько замедленной. К тому же он не был вооружен.
Дортмундер знал и от Гринвуда и от Марча, что ни у одно¬
го полицейского на этом этаже нет оружия.
— Займись им,— бросил через плечо Дортмундер
и повернулся в сторону, где коренастый полицейский,
державший в руке сандвич с ветчиной и сыром, пытался
запереть другую решетку. Дортмундер наставил на него
пулемет и сказал:
— Брось!
Полицейский замер и поднял руки. Кусок хлеба повис
у него между пальцами.
Гринвуду тем временем удалось уговорить старого
полицейского подумать об отставке. Тот застыл с подня¬
тыми руками, а Гринвуд бросил три детонатора и две
гранаты со слезоточивым газом через решетку на лест¬
ницу — чтобы никто не вздумал подниматься.
На этаже был еще один дежурный полицейский —
между второй и третьей решетками. Он сидел за ветхим
274

письменным столом и читал журнал. Когда появились
Дортмундер и Гринвуд, толкая перед собой двоих
полицейских, третий поднял голову, ошеломленно по¬
смотрел на них, положил журнал, встал и, подняв руки,
спросил:
— Вы уверены, что попали по адресу?
— Открой,—приказал ему Дортмундер, указав на
последнюю решетку.
Отсюда были видны руки узников, махавших через
решетки по обе стороны коридора. Никто не знал, что
происходит, но все хотели принять участие.
— Послушайте,— сказал третий полицейский Дорт-
мундеру,— самый опасный здесь — литовский моряк.
Оглушил бутылкой бармена, и тому наложили семь
швов... Вам точно нужен кто-то из наших?
— Давай открывай,— поторопил Дортмундер.
Полицейский пожал плечами.
— Дело ваше,— сказал он.
Тем временем Марч начал бросать детонаторы с кры¬
ши на улицу. Он хотел произвести побольше шума и
вызвать панику, никого не убивая. Это было просто, когда
он бросил первые два детонатора, но становилось все
труднее по мере того, как улица наполнялась полицей¬
скими. Они уже бежали со всех сторон, пытаясь понять,
кто же нападает и откуда.
На первом этаже, в кабинете капитана, на смену
покою пришла паника. Сам капитан, рабочий день кото¬
рого закончился, уже ушел домой. Заключенным на
верхних этажах раздали ужин, патрульные машины
и ночные патрули получили инструкции, и дежурный
лейтенант, уставший от дневной суматохи, наконец рас¬
слабился в прохладном кабинете, просматривая рапорты.
И тут в комнату один за другим начали врываться
его подчиненные.
Первый, правда, вошел довольно спокойно. Это был
дежурный телефонист. Он доложил:
— Сэр, телефоны не работают.
— Вот как? Что ж, надо позвонить в телефонную
компанию, чтобы устранили неполадки. В темпе.
Лейтенант любил говорить «в темпе»; в такие момен¬
ты он чувствовал себя Шоном О’Коннори. Он взял те¬
лефонную трубку, но, когда поднес ее к уху, не услышал
ни звука. Телефонист смотрел на него долгим взглядом.
18*
275

— О! — произнес лейтенант.— Я и забыл...
И положил трубку.
Из неловкого положения ему помог выйти полицей¬
ский, дежуривший у радиоаппаратов. Он вбежал как обе¬
зумевший и выпалил:
— Сэр, наши передачи глушат!
— Что?
Лейтенант слышал хорошо, но смысл сказанного не
доходил до его сознания.
— Мы не можем ни принимать, ни передавать,—
пояснил полицейский.— Кто-то глушит, это точно.
Я сталкивался на флоте...
— Где-нибудь неисправность,— перебил лейте¬
нант,— вот и все.— Он был обеспокоен, но не хотел по¬
давать виду.— Вероятно, что-то сломалось.
В недрах здания прогремел взрыв.
Лейтенант вскочил с места.
— Боже мой! Что это такое?!
— Взрыв, сэр,— ответил телефонист.'
Послышался новый взрыв.
— Второй взрыв,— прибавил радист.
Послышался третий взрыв.
Вбежал запыхавшийся полицейский.
— Бомбы! На улице!
Лейтенант быстро сделал шаг направо, потом на¬
лево.	*
— Революция,— пробормотал он.— Это революция.
Они всегда начинают с комиссариатов.
Вбежал другой полицейский.
— Слезоточивый газ на лестнице, лейтенант! И кто-то
взорвал пролет между третьим и четвертым этажами.
— Мобилизация! — завопил лейтенант.— Вызовите
губернатора! Позвоните мэру! — Он схватился за теле¬
фон.— Алло! Алло!
В кабинет ворвался новый полицейский.
— Сэр, на улице пожар! — закричал он.
—, Что на улице?! Что?
— Одна бомба попала в машину, стоявшую у тро¬
туара. Теперь она горит!
— Бомбы? Бомбы? — лейтенант посмотрел на теле¬
фонную трубку, которую держал в руке, потом отбро- .
сил ее резко, словно она его укусила.— Достаньте вин¬
товки! — заорал он.— Соберите всех на первом этаже
и побыстрее! Мне нужен доброволец, который пробился
бы сквозь ряды врагов и отнес мое послание!
276

— Послание, сэр? Кому?
— Телефонной компании, кому же еще? Мне необхо¬
димо позвонить капитану!
Наверху, у камеры, Келп надевал полицейским
наручники. Чефуик, взяв ключи со стола дежурного,
открывал вторую камеру справа. Дортмундер и Грин¬
вуд стояли на страже, направив на полицейских пуле¬
меты. Со всех сторон раздавались истерические вопли
заключенных.
Из камеры, которую только что открыл Чефуик,
на них с восторженным изумлением смотрел маленький
старикашка, сухой, бородатый, в черном плаще, коричне¬
вых штанах и кедах. Волосы его были длинными, саль¬
ными и седыми. Ему казалось, что исполнилась самая
заветная его мечта.
Чефуик распахнул дверь камеры.
— Вы за мной? — спросил старик.— За мной;
парни?
Вошел Гринвуд, в одной руке небрежно держа пуле¬
мет. Он направился прямо к стене в глубине камеры,
отстранив по пути старика, который, не переставая,
моргал глазами и тыкал в себя пальцем.
Капитальные стены камеры были металлическими, но
перегородка в глубине — каменной. Гринвуд встал на
цыпочки, протянул руку к щели у потолка и выта¬
щил кирпич, ничем не выделяющийся среди других. По¬
том он сунул руку в отверстие.
Келп и Дортмундер тем временем подвели полицей¬
ских к камере, чтобы запереть их там, когда Гринвуд
закончит свое дело.
Гринвуд, не вынимая руки, обернулся к Дортмундеру
с растерянной улыбкой.
Дортмундер подошел к двери.
— Что случилось?
— Я не пони...
Пальцы Гринвуда судорожно шарили в дыре. С улицы
приглушенно слышались разрывы детонаторов.
— Его там нет? — спросил Дортмундер.
Старик, жалобно глядя на всех по очереди, скулил:
— За мной, парни?..
Охваченный внезапным подозрением, Гринвуд по¬
вернулся к нему.
— Это ты его взял?
277

Удивление старика перешло в испуг.
— Я? Я?
— Кто же тогда?! — дико завопил Гринвуд.—Если
не он, тогда кто :жё? ■'
— Камень находился здесь почти два месяца,— ска-1
зал Дортмундер и повернулся к полицейским: — Сколь¬
ко времени этот тип в'^амере?
— С трёх часов сёгоДняшнего утра.
— Клянусь, я положил его...— начал Гринвуд. • “
— Я верю тебе,— ответил Дортмундер с усталым’
видом.— Кто-то его нашел,' вот и все. Идемте отсюда.
Он вышел из камеры? следом за ним Гринвуд, очень
удрученный.	•: s -
— А я, парни? — взвыл старик.— Вы меня бросите?!
Дортмундер посмотрел на него, потом повернулся
к полицейским.
— За что его взяли?
— Эксгибиционизм у «Лорда и Тейлора».
— Клевета! — завопил старик.— Я никогда...
— Он все еще в своем рабочем одеянии,— сказал
полицейский.— Заставьте его расстегнуть плащ.
Старик смущенно переминался с ноги на ногу.
— Это ничего не значит,— запротестовал он.
— Расстегни плащ,— велел Дортмундер.
— Это ничего не значит,— твердил старик.
— Ну, живей! — повысил голос Дортмундер.
Старик поколебался, потом расстегнул плащ и развел
полы. В сущности, штанов на нем не было — только
нижние части коричневых брюк, которые держались
с помощью подтяжек. Выше он был совершенно голым.
И очень нуждался в мытье.
Все смотрели на него. Старик хихикнул.
— Пожалуй, лучше тебе остаться здесь,— сказал
Дортмундер и повернулся к полицейским.— Войдите
в камеру вместе с ним.
Чефуик запер дверь, и они ушли. На лестнице никого
не было, но тем не менее они на всякий случай бросили
еще две слезоточивые гранаты 'и поспешно поднялись
на крышу, в точности следуя плану.
Марч уже сидел в вертолете и, увидев их, включил
мотор. Начали вращаться лопасти. Дортмундер и осталь¬
ные, пригнувшись от ветра, побежали к вертолету.
На нижнем этаже лейтенант наблюдал за раздачей
оружия. Внезапно он наклонил голову набок и при¬
слушался. Характерный шум вертолета достиг его слуха.
278

— Господи! — прошептал он.— Их, вероятно, снаря¬
дил Кастро!
Как только все уселись, Марч поднял машину в воздух
и направил ее в ночь, на север. Не зажигая огней, они
пролетели над Гарлемом, потом спустились ниже к Гуд¬
зону и взяли курс на юг.
Они вернулись на то же место, откуда взлетели.
В тишине, наступившей, когда был выключен мотор,
никто не произнес ни слова. Потом Марч с грустью
проговорил:
— А я уже мечтал купить себе такой аппарат...
Никто ему не ответил. Все спустились на землю,
мрачные и усталые, и направились к «линкольну», едва
видневшемуся в темноте.
Дортмундера высадили у его дома. Он поднялся
к себе, приготовил очень крепкий «бурбон», сел на диван
и посмотрел на свой портфель, набитый рекламными
проспектами энциклопедий. Дортмундер вздохнул.
ФАЗА
ЧЕТВЕРТАЯ
	 1

— Хорошая собачка,— масленым голосом произнес
Дортмундер.
Немецкая овчарка была неподкупна. Она стояла
перед входом с опущенной головой, налитыми кровью
глазами и чуть приоткрытой пастью, демонстрируя
острые зубы. Глухое рычание слышалось из ее горла
всякий раз, когда Дортмундер делал движение, чтобы
спуститься с крыльца. Все было ясно. Этот проклятый
пес собирался сторожить его до тех пор, пока не вер¬
нется кто-нибудь из обитателей дома.
— Послушай, собачка,— заискивал Дортмундер, ста¬
раясь говорить убедительно.— Я всего лишь позвонил
в дверь. Я не входил, ничего не крал, я только раз позво¬
нил. В доме никого нет, поэтому теперь мне бы хотелось
позвонить в другие дома.
— Гррррр...— ответил пес.
279

Дортмундер показал ему свой портфель.
— Я простой торговец, собачка,— объяснил он.—
Продаю энциклопедии. Книги. Толстые книги. Знаешь,
что такое книги?
Овчарка ничего не ответила. Она продолжала нести
охрану.
— Ну все, собака! — строго сказал Дортмундер.—
Всему есть предел. Мне нужно делать дело, у меня
нет времени шутить тут с тобой. Мне нужно зарабаты¬
вать деньги на жизнь. Мне нужно идти, вот и все...
Он решительно сделал шаг вперед.
— Грр-р-р! — предостерег пес.
Дортмундер немедленно отступил.
— Но, черт возьми, это же смешно! — воскликнул он.
Пес, видимо, был другого мнения. Он принадлежал
к числу тех собак, которые твердо придерживаются
правил, соблюдают скорее букву закона, чем дух, и нр
признают никаких исключений.
Дортмундер оглянулся вокруг/ но квартал был совер¬
шенно пуст. Дело происходило днем седьмого сентября,
спустя три недели после налета на комиссариат. Все дети
были в школе, отцы — на работе, и один Бог знает, где
могли пропадать матери. Во всяком случае, Дормундер
стоял в полном одиночестве на крыльце уютного кот¬
теджа на Лонг-Айленде, примерно в сорока милях от
Манхэттена. Время, как известно,— деньги, и он не
хотел терять ни того, ни другого, а проклятый пес...
— Должен существовать закон против собак, черт
возьми! Особенно таких, как ты! Тебя нужно посадить
на цепь.
Пес остался непоколебим.
— Ты представляешь угрозу для общества,— мрачно
объявил Дортмундер.— Тебе чертовски повезет, если я не
стану судиться. С твоим владельцем, я имею в виду.
По судам затаскаю!..
Угроза не возымела действия. Пес явно не желал
чувствовать своей вины. «Я выполняю приказ!» — вот
что говорил весь его вид.
Какое-то движение привлекло внимание Дортмундера,
и он повернул голову к концу квартала. К нему прибли¬
жался коричневый седан с номером «МД». Послышался
звук клаксона. Чья-то рука усиленно махала из откры¬
того окна. Дортмундер прищурился и узнал Келпа,
который высунул уже и голову.
— Эй, Дортмундер! — закричал Келп.
280

— Я здесь! — откликнулся Дортмундер.
Он почувствовал себя моряком, выброшенным на
пустынный остров и в течение двадцати лет ожидавшим
какого-нибудь судна. Он стал размахивать над головой
портфелем, чтобы привлечь внимание Кел па, хотя Келп
и без того его видел.
— Ко мне! Я здесь! — орал Дортмундер.
Седан остановился поблизости, и Келп крикнул:
— Иди сюда! У меня есть новости!
Дортмудер указал на пса.
— Собака.
Келп нахмурил брови. Солнце светило ему в глаза,
и он приложил руку ко лбу.
— Что-что?
— Здесь собака,— пояснил Дортмундер.— Она не
позволяет мне спуститься с крыльца.
— Почему?
— Откуда мне знать! — раздраженно ответил Дорт¬
мундер.— Может, я похож на взломщика.
Келп вышел из машины, с другой стороны вылез
Гринвуд. Оба медленно приблизились.
— Ты пробовал звонить в дверь? — спросил Гринвуд.
— С этого все и началось.
Пес увидел приближение мужчин и, оставаясь на¬
стороже, немного отступил, чтобы наблюдать сразу
за всеми.
— Ты что-нибудь ему сделал? — спросил Келп.
— Только нажал кнопку звонка.
— В сущности,— сказал Келп,— если пса не пугать...
— Пугать? Я — его?
Гринвуд вытянул палец и приказал:
— Сидеть!
Пес наклонил голову и прислушался.
Гринвуд повторил еще тверже:
— Сидеть!
Пес выпрямился и поднял голову, чтобы посмотреть
на Гринвуда. «Кто такой этот незнакомец,— вероятно,
думал пес,— который умеет обращаться с собаками?»
— Сидеть, тебе говорят,— настаивал Гринвуд.—
Сидеть!
У пса был такой вид, словно ему хотелось пожать
плечами. Он больше не колебался, нужно ли исполнять
приказание. Он сел.
— Иди,— сказал Гринвуд Дортмундеру.— Теперь
он оставит тебя в покое.
281

— Ты думаешь?
Не спуская с овчарки недоверчивого взгляда,. Дорт¬
мундер начал сходить по ступенькам.
— Не показывай, что ты его боишься,— посоветовал
ему Гринвуд.
— Не могу,— признался Дортмундер, пытаясь
принять независимый вид.
Пес колебался. Он посмотрел на Дортмундера, потом
на Гринвуда, снова на Дортмундера, потом снова на
Гринвуда.
— Не двигайся! — велел Гринвуд.
Дортмундер замер на месте.
— Я не тебе,— сказал Гринвуд,— я собаке.
— А!
Дортмундер спустился с последней ступеньки и про¬
шел мимо пса, который смотрел на его ноги таким при¬
стальным взглядом, как будто собирался запомнить их
до следующей встречи.
— Не двигаться,— повторил Гринвуд, потом по¬
вернулся и последовал за Дортмундером и Келпом
к автомобилю..
Все трое сели в седан, и Келп отъехал. Пес, по-преж¬
нему сидевший в той же позе на лужайке, проводил
их внимательным взглядом. Заучивал наизусть номер
машины?
— Прими мою благодарность,—г сказал Дортмундер,
наклонясь вперед и положив руки на спинку перед¬
него синенья.
— К твоим услугам,— беззаботно ответил Келп.
— Чем это вы занимались в этой дыре? — спросил
Дортмундер.— Надоели карточные игры?
— Мы искали тебя,— сообщил Келп.— Ты вчера
вечером сказал, что будешь работать в этом квартале,
вот мы и пытались тебя поймать.
— Настоящая удача для меня.
— У нас есть новости. Во всяком случае, они есть
у Гринвуда.
Дортмундер посмотрел на Гринвуда.
— Хорошие новости?
— Лучше не придумать. Ты помнишь изумруд?
Дортмундер отшатнулся назад, словно увидел перед
собой змею.
— Опять?
Гринвуд обернулся и поглядел на него.
— МожЛю еще раз попытать счастья,— сказал он.
282

— Отвезите меня к собаке,— попросил Дортмундер.
Келп глянул на него в зеркальце.
— Сначала послушай. Клянусь тебе, дело того стоит,
г ■ — Я предпочитаю пса,— возразил Дортмундер.—
Я знаю, что меня ждет.	, и J
Понимаю тебя,— посочувствовал Гринвуд.— Со
мной было то же самое. Но, чёрт возьми, я доставил
себе столько неприятностей с этим проклятым изумру¬
дом!^ меня болит сердце при мысли о том, что все было
впустую. Мне пришлось оплатить из собственного
кармана несколько новых удостоверений личности,
отказаться от заполненной телефонными номерами за¬
писной книжки, бросить прекрасную и недорогую квар¬
тиру — и все из-за изумруда!
— ■ Совершенно верно,— согласился Дортмундер.—
Видимо, ты находишь, что этого недостаточно?
•— Я хочу закончить работу,— отчеканил Гринвуд.
— Это она тебя прикончит. Я не суеверен, но если
существует работа, которая приносит несчастье, то это
именно она,— заверил Дортмундер.
— По крайней мере, ты мог бы послушать, что скажет
Гринвуд,— вмешался Келп.— Сделай ему одолжение.
— А он может сказать что-то, чего я не знаю?
— Именно,— ответил Келп. Он снова взглянул в зер¬
кало и повернул налево, прежде чем продолжить.—
Похоже, что он кое-что от нас скрыл...
— Я ничего от вас не скрывал,— запротестовал Грин¬
вуд.— Не намеренно. Я был смущен. Меня надули, и мне
было слишком неприятно признаться в этом до выясне¬
ния ситуации. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Дортмундер взглянул на него.
— Ты все рассказал Проскеру.
Гринвуд опустил голову.
— В тот момент мне это показалось хорошей
идеей,— пробормотал он.— Ведь он был моим адвокатом.
По его словам, в случае краха вашей попытки вытащить
меня из тюрьмы, он мог бы сам взять изумруд, передать
его Айко и воспользоваться деньгами, чтобы вытащить
всех нас из беды.
Дортмундер усмехнулся.	,
— А он случайно не предлагал тебе акции золотых
рудников?
— То, что он говорил, казалось разумным,— жалобно
продолжал Гринвуд.— Кто мог предполагать, что он
окажется вором?	ч
283

— Все на свете,— ответил Дортмундер.
— Вопрос не в этом,— вмешался Келп.— Вопрос
в другом: нам теперь известно, где изумруд.
— Прошло уже больше трех недель,— сказал Дорт¬
мундер.— Почему тебе понадобилось столько времени,
чтобы решиться сообщить нам эту новость?
— Я хотел сам забрать изумруд. Я считал, что вы,
парни, и так намучились с ним. Вы провели три операции,
вы вытащили меня из тюрьмы, и самое малое, что я мог
сделать,— это сам, без вашей помощи, отобрать изум¬
руд у Проскера.
Дортмундер посмотрел на него с понимающей
улыбочкой.
— Клянусь! — воскликнул Гринвуд.— Я и не думал
оставлять его себе! Я хотел вернуть его группе.
— Во всяком случае, дело сейчас в другом,— снова
перебил Келп.— Самое главное — мы знаем, что камень
у Проскера. Мы знаем, что он не отдал его майору
Айко, я проверил это сегодня утром. Другими словами,
адвокат хочет придержать изумруд до тех пор,' пока
не уляжется шум, а потом загонит тому, кто больше даст.
Нам достаточно отобрать камень у Проскера, вручить его
Айко, и дело в шляпе.
— Если бы' это было так легко,— заметил Дорт¬
мундер,— Гринвуд не сидел бы сейчас здесь.
— Ты совершенно прав,— признал Гринвуд.— Есть
маленькая загвоздка.
— Маленькая загвоздка,— отрешенно повторил
Дортмундер.
— Проскер исчез,— продолжал Гринвуд.— Его нет
в конторе — от оформил отпуск, и никто не знает, когда
он вернется. Его жена тоже не в курсе: она уверена,
что он валандается с какой-нибудь секретаршей. Вот что
я делал в течение трех недель: я старался отыскать
Проскера.
— И теперь ты хочешь, чтобы, тебе помогли в по¬
исках? — спросил Дортмундер.
— Нет,— возразил Гринвуд.— Я его нашел. Два дня
назад. Но... Дело в том, что к нему довольно трудно
подобраться. А уж в одиночку и вовсе невозможно.
Дортмундер опустил голову и прикрыл глаза рукой.
— Ну, валяй до конца... Рассказывай.
Гринвуд прочистил горло.
— В тот день, когда мы напали на комиссариат,
Проскер засадил себя в сумасшедший дом.
284

Наступило молчание. Дортмундер не шевелился.
Гринвуд с беспокойством смотрел на него. Келп пере¬
водил взгляд с Дортмундера на дорогу и обратно.
Дортмундер вздрогнул. Он отвел руку от глаз, поднял
голову, потом похлопал Келпа по плечу.
— Келп,— позвал он.
Келп глянул на него в зеркальце.
— Келп, прошу тебя, отвези меня к собаке. По¬
жалуйста!
	 2

Полицейский, к которому после освобождения регу¬
лярно приходил Дортмундер, был немолод и уже начинал
лысеть. Он слишком много работал и слишком мало
верил в то, что делал. Звали его Стин-.
Через два дня после спасения от собаки Дортмундер
сидел в кабинете Стина; это была их обычная встреча.
— Итак,— начал Стин,— кажется, вы на самом деле
ведете достойную жизнь, Дортмундер. Поздравляю
вас.
— Я усвоил урок,— скромно сообщил Дортмундер.
— Учиться никогда не поздно,— согласился Стин.—
Но позвольте дать вам дружеский совет. На основании
своего опыта и наблюдений могу сказать: нет ничего
опаснее скверных знакомств.
Дортмундер кивнул.
— Может показаться странным, что я говорю это
человеку вашего возраста,— продолжал Стин,— но факт
в том, что чаще всего главной причиной рецидива явля¬
ются скверные знакомства. Вам нужно это помнить
на случай, если кто-нибудь из ваших прежних дружков
предложит «последнее дело», которое может окончатель¬
но вас погубить.
— Я им уже отказал,— устало проронил Дорт¬
мундер.— Не беспокойтесь.
— Что вы сделали? — ошарашенно спросил Стин.
— Я сказал — нет.
— Нет?
— Я сказал, что не пойду с ними.— Дортмундер
взглянул на Стина и обнаружил, что тот его так и не
понял.— Я сказал, что не буду с ними работать.
Стин растерянно смотрел на него.
285

— Вам предлагали ограбление?
— Конечно.
— И вы отказались?
— Ну да! Наступает время, когда такая работа ка¬
жется грязной, нужно завязывать.
— И вы мне это рассказываете? — пролепетал Стин,
удивленный до такой степени, что стал заикаться.
— Вы же спросили,— немного раздраженно напом¬
нил Дортмундер.
— Действительно,— согласился Стин, тоже несколь¬
ко раздраженный.— Верно, спросил...
Он оглядел свой блеклый кабинет с обшарпанной
мебелью и линялыми обоями, и его глаза засветились.
По ним можно было бы прочитать его мысли: «Порази¬
тельно, великолепно! Эта система условного освобожде¬
ния, груды бумаг, над которыми приходится сидеть в
такой жалкой клетушке,— во всем этом есть смысл!
Условно освобожденный отказался .от участия в ограбле¬
нии и даже сообщил об этом полицейскому, которому
поручено наблюдать за ним. Да ведь это же замеча¬
тельно!»
Дортмундер начал терять терпение. Он откашлялся,
забарабанил пальцами по столу, потом стал ерзать на
месте и наконец сказал:
— Если я вам больше не нужен...
Взгляд Стина медленно обратился к нему.
— Дортмундер,— начал он,— я хочу, чтобы вы знали
одну вещь: вы сделали меня счастливым.
Дортмундер не имел ни малейшего представления,
что он имеет в виду.
— Ну что же, хорошо,— сказал он.— Всегда к вашим
услугам.
Стин склонил голову, совсем как давешний пес.
— А не хотите ли вы сообщить мне имена людей,
которые приходили к вам?
— Просто кое-кто,— буркнул Дортмундер, пожав
плечами.
Стин кивнул.
— Ясно... И все же это великий день для дела
профилактики преступлений. Я хочу, чтобы вы это знали.
И лично для меня.
— Это хорошо,— ответил Дортмундер. Он совер¬
шенно не понимал, что происходит.
— Ну что ж... Кажется, остались лишь обычные
вопросы. Вы по-прежнему посещаете курсы механиков?
286

— о да.
Разумеется, никаких курсов не было.
— И вам по-прежнему оказывает помощь ваш двою¬
родный брат мистер Келп?
— Ну!
— Вам повезло, что у вас такие родственники, как
он,— сказал Стин.— В сущности, я бы не удивился,
если бы узнал, что мистер Келп как-то связан с тем,
что вы мне рассказали.
Дортмундер хмуро посмотрел на него.
— Ах так?
Стин со счастливой улыбкой на губах вновь склонился
над своими бумагами и не заметил выражения лица
Дортмундера.
— Ну, теперь все,— заключил он.
Он поднял голову, но лицо Дортмундера уже было
лишено всякого выражения.
Дортмундер встал.
— До следующей встречи.
— Продолжайте работать,— напутствовал Стин.—
И избегайте скверных знакомств.
— Я так и буду делать,— заверил Дортмундер.
Он вернулся к себе и застал в гостиной всю ком¬
панию.
— Кто вас впустил, парни? — спросил он, закрывая
дверь.
.— Я,— ответил Чефуик, посасывая пиво.— Надеюсь,
ты не сердишься?
— Почему это должно меня сердить? — горько
усмехнулся Дортмундер.— Разве это моя собственная
квартира?
— Мы хотели с тобой потолковать,— сказал Келп
и поднял полный стакан. Он пил «бурбон» Дортмун¬
дера.— Я приготовил на твою долю,— добавил он.
Дортмундер взял у него стакан.
— Я не стану врываться в сумашедший дом. Хотите,
отправляйтесь туда сами. Самое подходящее для вас
место.
Он повернулся к своему любимому креслу, но в нем
сидел Гринвуд, и ему пришлось расположиться на
неудобном стуле с деревянными подлокотниками.
— Послушай, Дортмундер,— заявил Келп.— Все,
кроме тебя, готовы сделать еще одну попытку.
287

— И мы хотим, чтобы ты был с нами,—
добавил Чефуик.
— Зачем я вам нужен? Попробуйте без меня, вас
ведь четверо.
— Планы всегда составляешь ты, Дортмундер,—
сказал Келп.— Ты организатор. Ты нужен нам, чтобы
руководить операцией.
— Ты сам можешь заняться этим,— сказал Дорт¬
мундер.— Или Гринвуд. Чефуик тоже может. Не знаю...
может, Марч займется...
— Ни у кого не получится так, как у тебя,—
сказал Марч.
— Я вам не нужен,— повторил Дортмундер.—
Кроме того, меня предупредили об опасных спут¬
никах.
Келп протестующе замахал руками:
— Плюнь ты на все эти гороскопы!.. Я сам когда-то
увлекался ими, а моя вторая жена была просто помешана
на этой чепухе. И сел я единственный раз только
потому, что действовал по указанию звезд.
Дортмундер нахмурился.
— Ты о чем говоришь?
— О гороскопе,— объяснил Келп. Он многозна¬
чительно развел руками.— Дурные спутники, планеты...
Дортмундер сощурился в глубоком раздумье, потом
с сомнением произнес:
— Ты имеешь в виду гороскоп?
— Ну! — кивнул Келп.— Естественно.
Дортмундер потряс головой, пытаясь разобраться в
происходящем.
— Ты веришь в гороскопы?
— Нет,— ответил Келп.— Это7 ты веришь.
Дортмундер подумал несколько секунд, медленно
покачал головой и объявил, обращаясь ко всем:
— Счастливо оставаться. Надеюсь, вам здесь будет
хорошо. Я сообщу, куда выслать мои вещи.
Он встал и направился к двери.
— Эй! Подожди секунду! — крикнул Келп.
Чефуик вскочил с кресла и подбежал к Дортмундеру.
— Я понимаю твои чувства,— заговорил он.—
Правда, отлично понимаю. Сначала, когда Келп и Грин¬
вуд пришли ко мне, у меня было такое же мнение,
как и у тебя. Но после того, как они объяснили мне
ситуацию...
— Вот тогда ты и совершил ошибку,— отрезал
288

Дортмундер.— Никогда их не слушай, они превращают
нашу жизнь в карточную игру.
— Дортмундер,— настаивал Чефуик,— ты нам ну¬
жен. Дело гораздо сложнее, чем ты думаешь. Без твоего
руководства мы не сможем выполнить работу, совсем
не сможем.
Дортмундер уставился на него.
— Работу? Ты хочешь сказать «работы»! Неужели
ты не отдаешь себе отчета, что мы сделали уже
три попытки, а этого проклятого изумруда у нас
по-прежнему нет? И сколько бы мы ни делали попыток,
результат будет тот же. Ничего не изменится, ровным
счетом ничего.
Гринвуд подошел к Дортмундеру и Чефуику и при¬
слонился к двери^
— Ну, не совсем так,— заметил он.— Сперва нам
обещали тридцать тысяч на нос, а теперь — тридцать
пять.
Теперь подошел Келп.
— И майор еще поднимет цену, я уже говорил
с ним об этом. Еще^ по пять тысяч на брата. Так что
это составит сорок тысяч долларов — только за то, чтобы
войти в сумашедший дом и выйти оттуда с жуликом
Проскером.
Дортмундер повернулся к нему.
— Ошибаешься. Это будет четвертая операция, и на
этот раз дело идет о похищении человека, а за это
полагается стул. А что говорить о деньгах? Это четвер¬
тая попытка. Сорок тысяч за четыре попытки составляет
по десять тысяч за попытку. А я не брался за работу
за десять тысяч с четырнадцати лет.
— Прибавь сюда недельную плату,— напомнил
Келп.— Получится еще на две тысячи больше. Двена-
дцать тысяч долларов за каждую попытку, не так уж
и плохо.
— Цы играем с судьбой,— сказал Дортмундер.—
Что бы ты ни говорил о гороскрпах, я в приметы
не верю. Но этот изумруд приносит несчастье.
— Ты только взгляни, Дортмундер,— настаивал
Гринвуд.— Сядем в поезд и осмотрим местность —
это все, о чем тебя просят. Если дело тебе покажется
сомнительным, мы его бросим.
— Оно мне уже кажется сомнительным.
— Да что ты о нем знаешь?! — взорвался Гринвуд.—
Ты ведь там не был!	>
19 Дональд Уэстлейк
289

— Нет надобности. Я уже знаю, что оно мне не
понравится.— Он развел руками.— Почему бы вам не
взяться самим? Или, если уж необходим пятый, найдите
пятого. Вы даже можете воспользоваться моим те¬
лефоном...
— Мне кажется,, пора выложить карты на стол,—
сказал Чефуик.
Гринвуд пожал плечами.
— Пожалуй.
Марч, единственный, оставшийся сидеть на месте,
добавил:
— Я вам это говорил с самого начала.
— Я просто не хотел подступать к нему с ножом
к горлу,— объяснил Келп.
Дортмундер с мрачным и подозрительным видом
оглядел своих товарищей.
— Что еще?
Чефуик сказал ему:
— Айко отказывается финансировать, если ты не
будешь работать с нами.
— Он верит лишь в тебя, Дортмундер,— подтвердил
Гринвуд.— Он знает, что ты самый квалифицированный
из нас.
— Черт побери!
— Мы хотим только, чтобы ты съездил посмот¬
реть,— взмолился Келп.— После этого, если ты скажешь
«нет», мы оставим тебя в покое.
— Можно было бы поехать завтра,— предложил
Гринвуд.
— Если не возражаешь,— добавил Чефуик.
Не двигаясь, все смотрели на Дортмундера, ожидая
его ответа.
' А он смотрел в пол, покусывая палец. Потом взял
со стола стакан с «бурбоном», сделал большой глоток
и повернулся к товарищам.
— Ты поедешь? — с надеждой в голосе спросил
Гринвуд.
— Полагаю, что да,— выдавил Дортмундер. Выгля¬
дел он несчастным.
Остальные были в восторге.
— Здорово! — воскликнул Келп.
— По крайней мере, проверю, не сошел ли я с ума,—
вздохнул Дортмундер и допил свой стакан.
290

3
— Билеты,— сказал контролер.
— Воздух,— сказал Дортмундер.
Контролер замер с компостером в руке.
— Что? — спросил он.
— В вагоне нет воздуха,— пояснил ему Дортмун¬
дер.— Окна не открываются, и воздуха не хватает.
— Вы правы,— сказал контролер.— Могу я посмот¬
реть ваши билеты?
— Можем мы получить немного воздуха?
— Об этом надо спрашивать не меня,— сказал
контролер.— Железная дорога гарантирует ваш проезд.
Воздух она не гарантирует. Мне нужны ваши билеты.
— А мне нужен воздух,— сказал Дортмундер.
— Вы можете сойти на следующей станции,—
предложил контролер.— На станции воздуха достаточно.
Келп, сидящий рядом с Дортмундером, потянул его
за рукав.
— Брось. Это ничего не даст.
Дортмундер посмотрел на лицо контролера и понял,
что Келп прав.
Он пожал плечами и протянул свой билет; Келп
сделал то- же. Контролер пробил их билеты. Потом
он пробил билет Марча, сидящего напротив Гринвуда,
и Чефуика, сидящего спиной к Дортмундеру на сле¬
дующей скамейке. Так как, кроме этих пятерых, пас¬
сажиров в вагоне не было, контролер медленно двинулся
по проходу и вышел из вагона, оставив их одних.
— Общение с такими типами удовольствия не до¬
ставляет,— заметил Келп.
— Это верно,— согласился Дортмундер, огляды¬
ваясь кругом.— Оружие есть?	,
Келп возмущенно запротестовал.
— Дортмундер! Ведь парень не виноват, что здесь
не хватает воздуха!
— О чем ты?.. У кого есть оружие?
— У меня,— ответил Гринвуд, доставая из кармана
«смит-вессон», пятизарядный короткоствольный револь¬
вер тридцать второго калибра, и протянул его рукояткой
вперед.
— Спасибо,— сказал Дортмундер. Он взял оружие,
перевернул револьвер так, чтобы держать его за ствол.—
Извини,— молвил он Келпу и, перегнувшись через него,
ударил рукояткой по стеклу.
19*
291

— Эй! — воскликнул Келп.
— Воздух! — объяснил Дортмундер и, повернувшись,
отдал револьвер Гринвуду.— Большое спасибо.
Гринвуд казался несколько смущенным.
— К твоим услугам,— ответил он, разглядывая
рукоятку.
Царапин не обнаружилось, и он спрятал оружие
в карман.
Было воскресенье, десятое сентября.. Ярко светило
солнце, и в свежий воздух, врывающийся в разбитое
стекло, вплетались острые ароматы позднего лета.
Поезд, мерно постукивая, катил со скоростью тридцать
километров в час, давая возможность пассажирам на¬
сладиться загородным пейзажем. В общем и целом, это
было одно из тех праздных, чрезвычайно приятных
путешествий, которые людям двадцатого столетия удает¬
ся совершать не так-то уж часто.
— Долго еще ехать? — спросил Дортмундер.
Келп посмотрел на часы.
— Минут десять — пятнадцать. Психушка будет вид¬
на из окна. С другой стороны.
Дортмундер кивнул.
— Это старое кирпичное ' здание,— продолжал
Келп.— Когда-то здесь была фабрику. Они делали сбор¬
ные бомбоубежища.
Дортмундер посмотрел на него.
— Всякий раз, открывая рот, ты сообщаешь куда
больше фактов, чем мне нужно. Сборные бомбоубежища!
Я не желаю знать, почему обанкротилась фабрика.
— Это довольно интересная история,— сказал Келп.
— Не сомневаюсь.
В этот момент поезд остановился, и Дортмундер
с Келпом увидели трех .стариков, греющихся на плат¬
форме.
Поезд отошел, и Келп сказал:
—- Наша следующая.
— Как называется станция?
— Новые Микены. Ее назвали так в честь древне¬
греческого города.
— Не хочу знать почему,— твердо заявил Дорт¬
мундер. ,
Келп внимательно посмотрел на него.
— Что с тобой?
— Ничего,— отрезал Дортмундер.
Вернулся контролер и, проходя мимо, остановился
292

около них. Он нахмурил брови и уставился на разбитое
стекло.
— Кто это сделал?
— Старик на предыдущей остановке,— сказал Дорт¬
мундер.
Контролер окинул его недоверчивым взглядом.
— Это вы, да?
— Нет, не он,— вмешался Келп.— Это сделал один
старик на предыдущей остановке.
Гринвуд, сидящий позади, тоже заявил:
— Верно, верно. Я сам видел. Это сделал старик
на предыдущей остановке.
Разозленный контролер по очереди оглядел их.
— Вы воображаете, что я этому поверю?
Никто ему не ответил.
По-прежнему нахмурившись, он еще раз посмотрел
на разбитое стекло и повернулся к Марчу, сидевшему
напротив.
— Вы видели?
—. Естественно.
— И как же это случилось?
— Стекло разбил какой-то старик на предыдущей
остановке.
Контролер поднял бровь.
— Вы едете вместе с этими людьми?
— Никогда в жизни их не видел,— ответил Марч.
Контролер снова подозрительно, оглядел всех.
Пробормотал что-то нечленораздельное, повернулся и
продолжил свой путь. Он вышел за дверь, но через
минуту снова просунул голову в вагон. «Следующая
остановка — Новый Маккена»,— объявил он, подождал
немного, словно могли быть возражения, и захлопнул
за собой дверь.
— Ты вроде говорил, что следующая остановка
наша? — спросил Дортмундер у Келпа.
— Да-да,— ответил Келп, бросив взгляд в окно.—
Вот и психушка.
Дортмундер посмотрел в указанном направлении
и увидел большое здание из красного кирпича. Высокая
решетчатая ограда окружала участок. Через равные ин¬
тервалы на ней виднелись металлические щиты с над¬
писью. Дортмундер прищурил глаза, но прочитать не
сумел.
— Что там написано? — спросил он у Келпа.
— Опасно,— ответил Келп.— Высокое напряжение.
293

Дортмундер посмотрел на него, но Келп, отвернув¬
шись к окну, старательно избегал встретиться с ним
взглядом. Дортмундер покачал головой и еще раз
посмотрел на здание. Он увидел железнодорожные рель¬
сы, отходившие от пути, по которому они ехали.
Рельсы делали поворот, проходили под электрифици¬
рованной оградой и пересекали больничную территорию.
Они потемнели от ржавчины и были замаскированы
цветочными клумбами. Человек двадцать в белых пижа¬
мах прогуливались по лужайке под наблюдением людей
в голубой униформе, видимо сторожей.
— Пока мне не кажется, что это простое дело,—
сказал Дортмундер.
— Подожди немного.
Как только лечебница исчезла из виду, поезд начал
замедлять ход. Дверь в конце вагона открылась,
просунул голову контролер.
— Новый Маккена!
Келп и Дортмундер переглянулись, нахмурив брови.
Они посмотрели в окно. На щите было написано:
«Новые Микены».
— Новый Маккена! — надрывался контролер.
— Я его, по-моему, ненавижу,— сказал Дортмундер.
Он встал, и четверо остальных последовали его при¬
меру. Поезд остановился со страшным лязганьем.
Контролер злобно следил за тем, как они выходили.
— Я думал, вы не с ними,— сказал он Марчу.
— С кем? — спросил Марч, выходя на платформу.
Дортмундер с компаньонами пересек вокзал, чтобы
выйти с другой стороны, где им предложил свои услуги
толстый усатый мужчина, уверявший, что его «фразер»
1949 года — такси.
— Мы можем пройти пешком,— предложил Келп
Дортмундеру.— Это недалеко.
Психушка действительно была неподалеку. Объяв¬
ление гласило: «Санаторий «Лунный свет». За электри¬
фицированной оградой сидели на складных стульчиках
и болтали два вооруженных стража.
— Кого они так старательно охраняют? — спросил
Дортмундер.-— Рудольфа Гесса?
— Это называется «сумасшедший дом максимальной
безопасности»,— пояснил Келп.— Он отведен для самых
богатых психов. Большинство" из них уголовники, но их
семьи настолько состоятельны, что могут держать их
здесь, а не в государственных лечебницах.
294 .

— Я потерял целый день,— проговорил Дортмун¬
дер.— А ведь мог бы продать полдюжины энциклопедий!
Воскресенье — хороший день для продажи энциклопе¬
дий. Муж дома; ему говоришь, что он получит еще
сверх того книжную полку, которую можно собрать
самому, и он достает бумажник.
— Ты хочешь сказать, что дело не выгорит? —
спросил Чефуик.
— Вооруженная охрана, высокое напряжение, не
говоря уже о заключенных... Тебе хочется побыть сре¬
ди них?
— Я надеялся, что ты что-нибудь придумаешь,—
признался Гринвуд.— Должен же быть какой-то способ
попасть туда!
— Разумеется, способ есть. Прыгнуть с парашютом.
Но как оттуда выйти? — спросил Дортмундер.
— А если обойти кругом? — подал идею Марч.—
Может, что-нибудь и увидим.
— Пушки, например,— вставил Дортмундер.— Меня
бы это не удивило.
— Нам нужно убить целый час до прихода поезда.
Обойдем кругом за это время,— предложил Келп^
Дортмундер пожал плечами.
— Ради Бога.
Компаньоны обошли лечебницу и не увидели ничего
обнадеживающего. Оказавшись с тыльной стороны зда¬
ния, они вынуждены были покинуть асфальтовое шоссе
и идти полем.
Перешагивая ржавые рельсы, Чефуик с удовлетво¬
рением отметил:
— Свои пути я держу в лучшем состоянии.
'— Ими давно не пользуются,— заметил Келп.
— Смотрите,— сказал Марч,— какой-то псих подает
нам знаки.
Это действительно было так. Около клумбы кто-то
в белом приветствовал их взмахом руки. Другой рукой
таинственный незнакомец прикрывал глаза от солнца.
Он улыбался.
Они тоже приветливо помахали ему, но тут Гринвуд
воскликнул:
— Э! Да ведь это Проскер!
Все замерли с поднятыми над головой руками.
— Ну да! Это он! — подтвердил Чефуик.
Он опустил руку, и все последовали его примеру.
Около клумбы с цветами Проскер еще какое-то время
295

приветствовал их издевательскими жестами, потом захо¬
хотал. Он сложился пополам, стал хлопать себя по
коленкам, охваченный безудержным смехом. Потом по¬
пытался еще и махать руками, но, потеряв равновесие,
чуть не упал.
— Гринвуд,— сказал Дортмундер,— дай мне твою
пушку.
— Нет, нет,— запротестовал Гринвуд,— он еще не
вернул нам изумруд.
— Все равно у нас нет никакой возможности нало¬
жить на него лапу,— заметил Марч.— Так что один черт.
— Это мы еще посмотрим,— процедил Дортмундер,
угрожая адвокату кулаком.
Проскер так смеялся, что даже сел на землю.
К нему подошел сторож, но ничего не сделал.
— Просто сердце кровью обливается, что мы не
можем добраться до этого подонка,— сказал Келп.
— Можем,— мрачно заявил Дортмундер.
Все посмотрели на него.
— Ты имеешь в виду...— начал Келп.
— Никто не смеет издеваться надо мной. У меня
тоже -есть самолюбие.
— Значит, мы не откажемся?
— Я сказал, что у меня есть самолюбие,— повторил
Дортмундер, взглянув на Келпа.— Скажи Айко, чтобы
ставил на довольствие,— заключил он.
Он еще раз посмотрел на Проскера, который, зайдясь
смехом, катался по земле, обхватив себя руками и
молотя по земле ногами.
- — Если он воображает, что сможет остаться здесь,
то он настоящий сумасшедший! — произнес Дортмундер.
	 4

Когда чернокожий секретарь ввел Келпа в кабинет,
майор, склонившийся над бильярдным столом, приник
к кию, будто прицеливающийся снайпер. Келп бросил
взгляд на стол и заметил:
— Если так ударить, шар столкнется с двенадцатым,
рикошетом отскочит от третьего и загонит. восьмой.
Не меняя позы, майор поднял глаза на Келпа.
— Ошибаетесь. Я*практиковался.
Келп пожал плечами.
296	1

— Что ж, валяйте.
Майор еще несколько секунд целился, затем ударил.
Шар попал в двенадцатый, рикошетом отскочил от
третьего и загнал восьмой.
— Banimi ka jtint! — проскрежетал майор и швырнул
кий на стол.— Ну?! — рявкнул он, повернувшись.—
Прошло уже две недели, как Дортмундер согласился
вести операцию. Деньги утекают, а я по-прежнему
не вижу никакого изумруда!
— Мы готовы,— услужливо доложил Келп и достал
из кармана мятый лист бумаги.— Вот то, что нам надо.
— Надеюсь, на сей раз никаких вертолетов?
— Нет, слишком далеко от Нью-Йорка. Но мы
думали об этом.
— Не сомневаюсь,— сухо произнес майор, развора¬
чивая список.— Локомотив! — завопил он.
Келп утвердительно кивнул.
— Дортмундер предполагал, что у вас может воз¬
никнуть вопрос.
— Вопрос! — эхом повторил майор, у которого был
такой вид, будто он получил удар дубинкой по голове.
— Нам ведь не нужен большой локомотив,— пояс¬
нил Келп.— Лишь бы он ходил по рельсам стандартного
размера. Но он должен быть больше, чем просто дрезина.
— Больше, чем дрезина,— повторил майор.
Он стал пятиться назад, пока не наткнулся на стул,
на который и сел. Лист бумаги дрожал у него в
руках.
— Чефуик — наш эксперт по железной дороге,—
сказал Келп,— так что, если вы захотите поговорить
с ним, он вам скажет точнее, что нам нужно.
— Конечно,— произнес майор.
— .Он может прийти завтра днем.
— Конечно,— произнес майор.
Келп наморщил лоб.
— Если вы вызовете своих помощников. Чтобы по¬
говорить с* ним.
— Конечно,— произнес майор.
— С вами все в порядке, майор?
— Конечно,— произнес майор.
Келп подошел к нему и пошевелил пальцами перед
его глазами. Глаза майора были устремлены куда-то
вдаль.
— Может, позвонить вам сегодня попозже, когда вы
будете чувствовать себя лучше?
297

— Конечно,— произнес майор.
— Нам в самом деле не нужен большой локомотив.
Достаточно среднего.
— Конечно,— произнес майор.
— Хорошо.— Келп растерянно оглянулся.— Я поз¬
воню вам позже, чтобы узнать, когда прийти Чефуику.
— Конечно.
Келп попятился к двери и на мгновение задержался
на пороге. Он чувствовал необходимость сказать что-то
приятное, чтобы восстановить душевное равновесие
майора.
— А вы уже вполне прилично играете в бильярд,—
похвалил он.
— Конечно,— произнес майор.
	 5

Айко стоял неподалеку от фургона. Его лоб бороз¬
дили глубокие складки.
— Я должен вернуть этот локомотив,— предупредил
он.— Не потеряйте его и не повредите. Я должен вернуть
его, я взял его лишь на время.
— Вернете,— заверил Дортмундер. Он посмотрел на
часы.— Нам пора.
— Будьте осторожны с локомотивом,— молил
майор.— Это все, о чем я вас прошу.
— Я даю вам честное слово,— вмешался Чефуик,—
что локомотив не получит ни малейшей царапинки.
Вы даже себе не представляете, до какой степени я
люблю локомотивы.
Айко кивнул, немного успокоенный, но еще не совсем.
На его щеке дергалась мышца.
— Поехали, время! До свидания, майор,— прогово¬
рил Дортмундер.
За рулем, конечно, сидел Марч. Дортмундер уст¬
роился рядом с ним в кабине, а трое остальных влезли
в фургон, где уже был локомотив. Майор наблюдал
за ними, и Марч помахал ему рукой. Грузовик дви¬
нулся по проселочной дороге, идущей от заброшенной
фермы. Выехав на шоссе, он повернул на север, удаляясь
от Нью-Йорка по направлению к Новым Микенам.
Это был самый обыкновенный грузовик с брезен¬
товым верхом — на него никто не обратил бы внимания.
298

Но под брезентом скрывалась очень необычная машина,
на боках которой в ярких красках были пред¬
ставлены сцены из железнодорожной жизни и красо¬
валась надпись, выполненная красными буквами
тридцатисантиметровой высоты: «ПАРК АТТРАКЦИО¬
НОВ — МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК». Внизу более мелки¬
ми черными буквами было написано:у «Знаменитый ло¬
комотив».
Какими связями должен был воспользоваться майор,
какие истории должен был выдумать, сколько денег
должен был потратить и какой нажим оказать, чтобы
заполучить локомотив, Дортмундер не знал, да и знать
не хотел. Ему это удалось, вот что главное, хотя на
это и ушло две недели. Теперь Дортмундер отобьет
у Проскера охоту смеяться. О да/
Второе воскресенье октября, солнечное, но про¬
хладное. Марч миновал центр Новых Микен и выскочил
на дорогу, ведущую к саноторию «Лунный свет». Они про¬
ехали мимо главного входа, и Дортмундер осмотрел
его беглым взглядом. Все было спокойно. Те же два
сторожа болтали у ворот. Ничего не изменилось.
Проехав еще пять километров, Марч повернул на¬
право. Через восемьсот метров он остановился на
обочине и поставил машину на ручной тормоз, но мотор
не выключил. Они находились в лесистой местности,
вдали от жилья и каких бы то ни было построек.
В сотне метров от них дорожный знак извещал о бли¬
зости железнодорожного переезда.
Дортмундер посмотрел на часы.
— Он должен пройти через четыре минуты.
За две прошедшие недели они обследовали Э*гу
местность так, что она стала им знакома как родной
дом, и наизусть знали расписание поездов, даже лучше
железнодорожников. Поезд, которого ждал Дортмундер,
опаздывал почти на пять минут. Наконец послышался
свисток, и поезд прогромыхал мимо: тот самый состав,
в котором компания впервые ехала в Новые Микены.
— Вот твое окно,— сказал Марч и протянул руку
в направлении окна с дырой, проплывавшего мимо них.
— Я был уверен, что его не застеклят,— вздохнул г
Дортмундер.
Наконец прошел последний вагон, и путь освобо¬
дился. Марч посмотрел на Дортмундера.
— Когда?
— Подожди пару минут.
299

Они знали, что следующим по этому пути пойдет
товарный в девять тридцать вечера. В течение недели
дорога была очень загружена пассажирскими и грузо¬
выми поездами,-но по воскресеньям большинство соста¬
вов оставалось в депо.
Через две минуты Дортмундер бросил окурок на
пол грузовика и раздавил ногой.
— Давай.
Марч осторожно подвел грузовик к переезду, въехал
на него, развернулся вдоль путей и встал, заблокировав
дорогу. Дортмундер вышел и, обойдя грузовик, открыл
заднюю дверь. Гринвуд и Келп сразу же стали выталки¬
вать изнутри широкие металлические сходни с железно¬
дорожными рельсами. Сходни с шумом упали, и Гринвуд
опустился, чтобы помочь Дортмундеру установить их так,
чтобы рельсы на них совпали с рельсами ’ железнодо¬
рожного пути. Потом Гринвуд сделал знак Келпу,
находящемуся в фургоне. Келп, в свою очередь, подал
знак внутрь фургона, и через несколько секунд появился
локомотив.
И какой! Тот самый! «Мальчик-с-пальчик», знаме¬
нитый локомотив; по крайней мере, точная копия зна¬
менитого «Мальчика-с-пальчик», первого американского
паровоза, построенного в 1830 году для линии Балтимор —
Огайо. Он как две капли воды походил на старинные па¬
ровозы в диснеевских мультфильмах, хоть и работал не
от угольной топки, а от бензинового двигателя «форда».
Локомотив шел в комплекте со своим тендером —
хрупким деревянным сооружением, оригинал которого
когда-то загружали углем.
~ Чефуик встал у управления. «Мальчик-с-пальчик»
медленно спустился по рельсам сходен и мягко перешел
на путь. Чефуик был на седьмом небе от счастья.
— Ту-ту! — сказал он Дортмундеру, показывая в
улыбке все свои зубы.
— А я что говорю! — согласился Дортмундер.—
Подай вперед.
Чефуик продвинул локомотив сантиметров на пять¬
десят.
— Отлично,— одобрил Дортмундер и пошел помочь
Гринвуду и Келпу убрать металлические сходни в
грузовик.
Чефуик, Гринвуд и Келп уже влезли в черные
гидрокостюмы, блестевшие на солнце. Они еще не надели
ни перчаток, ни масок, но все их тело уже было за¬
300

щищено резиной. Теперь высокое напряжение не
представляло для них угрозы.
Дортмундер, Гринвуд и Келп влезли на тендер, и
Дортмундер закричал Чефуику:
— Давай!
— Ага! — откликнулся Чефуик.— Ту-ту! — добавил
он, и «Мальчик-с-пальчик» пошел по рельсам.
Гидрокостюм Дортмундера лежал в тендере, на ящике
с оружием. Он надел его и сказал:
— Не забывайте... Когда будем пересекать провода,
держите руки прижатыми к лицу.
— Понятно,— ответил Келп.
«Мальчик-с-пальчик» катил со скоростью около двад¬
цати пяти километров в час, и они быстро добрались
до санатория «Лунный свет». Чефуик остановился точно
перед стрелкой, откуда бывшая железная дорога свора¬
чивала по направлению к бывшей фабрике. Гринвуд
соскочил на землю, перевел стрелку и вернулся назад.
Дважды они ночами смазывали стрелку и рычаг.
Теперь стрелка переводилась без труда.
Все надели капюшоны, перчатки и маски, и Чефуик
направил локомотив по рельсам бывшей фабрики.
«Мальчик-с-пальчик», его тендер и все прочее были го¬
раздо легче «форда», с которого сняли мотор, и локомо¬
тив ударил в изгородь на скорости девяносто километров
в час.
Трах!.. Искры, треск, дым. Разорванные провода бол¬
тались в воздухе, колеса скрежетали и скрипели на
старых ржавых рельсах, потом заскрипели еще громче,
когда Чефуик затормозил. Локомотив прошел огражде¬
ние как спринтер, рвущий грудью ленточку на финише,
и остановился посреди хризантем и гардений.
На другой стороне здания, в своем кабинете, доктор
Пончард Л. У искам сидел за письменным столом и
перечитывал статью, которую он написал для «Амери¬
канского журнала прикладной психиатрии». Статья на¬
зывалась: «Случаи индуцированных галлюцинаций у ра¬
ботников психиатрических больниц». Не успел он ее
дочитать, как в кабинет ворвался санитар и, задыхаясь,
выпалил:
— Доктор! В саду появился локомотив!
Доктор У искам посмотрел на санитара, потом на
статью. Потом снова на санитара, потом снова на статью.
— Садитесь, Форстер, поговорим,— сказал он.
Дортмундер, Гринвуд и Келп выскочили из тендера
301

в гидрокостюмах и масках для подводного плавания,
вооруженные пулеметами. По всей лужайке бегали, пры¬
гали и кричали больные в белом и сторожа в голубом.
Психиатрическая лечебница стала похожа на настоящий
сумасшедший дом.
Дортмундер поднял пулемет и выстрелил в воздух,
после чего сразу наступила тишина.
Повсюду были одинаково вытаращенные, округлив¬
шиеся глаза. Дортмундер все же опознал среди других
глаза Проскера. Он наставил на него пулемет и закри¬
чал:
— Проскер! Иди сюда!
Проскер пытался сделать вид, что он — это не он,
а совершенно посторонний человек, и продолжал стоять
на месте, притворяясь, что Дортмундер глядит не на
него.
— Прострелить тебе ноги и перенести на руках? —
взревел Дортмундер.— Иди сюда!
Докторша, стоявшая позади толпы, в очках и белом
халате, внезапно закричала:
— Вам должно быть стыдно!* Вы отдаете себе отчет,
как искажаете понятия о мире у людей, которым мы
стараемся внушить правильное представление о действи¬
тельности? Как им отличить фантазию от реальности,
когда вы проделываете такие штучки?
— Замолчите,— приказал Дортмундер и закричал
Проскеру: — Я теряю терпение!
Но Проскер оставался прикованным к месту. Он при¬
кидывался непонимающим, пока к нему быстро не подо¬
шел сторож и не толкнул его вперед, прошипев:
— Идете вы или нет? Мы ведь не знаем, хорошо
ли он стреляет. Хотите, чтобы погибли, невинные?
Шепот одобрения последовал за этими словами.
Поведение толпы изменилось. Проскера передавали из
рук в руки в направлении локомотива.
Проскер внезапно ожил:
— Мне плохо! — завопил он.— Я болен, болен, у
меня . неприятности, я ничего не помню, ничего ни
о чем не знаю...
— Влезай-ка сюда! — рявкнул Дортмундер.—
Мы освежим твою память.
Подталкиваемый сзади, Проскер неохотно поднялся
на тендер. Келп и Гринвуд поставили его между
собой. Дортмундер обратился к толпе и посоветовал
оставаться всем на местах.
302

— И еще,— добавил он,— пошлите кого-нибудь пе¬
ревести стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите,
чтобы к вам заезжали поезда?
Сотни голов утвердительно закивали.
— Отлично,— сказал Дортмундер и повернулся к
Чефуику: — Давай назад.
— Есть,— откликнулся Чефуик и добавил вполго¬
лоса: — Ту-ту!
Он произнес это негромко, чтобы сумасшедшие чего
не подумали.
Локомотив задним ходом медленно вышел из цве¬
точной клумбы. Дортмундер, Келп и Гринвуд, обступив
Проскера, схватили его за локти и подняли над полом.
Он висел, закрытый со всех сторон гидрокостюмами.
Ноги в домашних тапочках болтались в воздухе.
— Что вы делаете? Зачем вы подняли меня?
— Чтобы тебя не убило током,— объяснил Грин¬
вуд.— Мы поедем через провода высокого напряжения.
Будешь нам помогать?
— О конечно, конечно. Буду,— пообещал Проскер.
— Я не сомневаюсь в этом,— сказал Дортмундер.
	 6

Марч стоял возле путей и курил. За полчаса мимо
проехал всего один грузовик — зеленый старый рыд¬
ван, с фермером за рулем. Когда он проезжал по рельсам,
в кузове загремело, и фермер злобно посмотрел на
Марча, будто тот был виноват в этом шуме.
Спустя минуту где-то вдалеке раздалась короткая
очередь. Марч внимательно прислушался, но звук не
повторился. Без сомнения, это было простое преду¬
преждение.
Наконец загудели рельсы. Марч щелчком отбросил
сигарету и побежал к фургону. Когда локомотив подо¬
шел, все уже было готово.
Чефуик остановил «Мальчик-с-пальчик» в нескольких
метрах позади грузовика. Гринвуд сторожил Прос¬
кера в тендере, Дортмундер и Келп вылезли из гидро¬
костюмов, спустились и установили сходни на нужное
место. Чефуик, осторожно маневрируя, «задним ходом
ввел локомотив в фургон, а Келп и Дортмундер задви¬
нули' сходни на место. Келп влез внутрь фургона.
зоз

Дортмундер закрыл за ним дверь, потом, обойдя фургон,
сел в кабину рядом с Марчем.
— Все хорошо? — спросил Марч.
— Никаких проблем.
Марч отъехал и тремя километрами далее свернул
на узкую проселочную дорогу, которую они высмотрели
неделю назад. Дорога эта переходила в тропинку, а
затем терялась в глухом лесу.
Марч завел грузовик как можно дальше и, остано¬
вился.
— Послушайте тишину! — предложил он.
Вечерело, в лесу действительно царила тишина.
Полнейшая тишина — как в сумасшедшем доме после
предупредительной пулеметной очереди. Дортмундер
вышел из кабины и захлопнул дверцу, будто выстрелил.
Марч спустился с другой стороны.
Дортмундер открыл заднюю дверь и влез вместе
с Марчем в фургон. Внутри фургон был освещен тремя
лампочками, расположенными на потолке. Локомотив
занимал практически все место, оставалось лишь неболь¬
шое пространство справа, чтобы можно было проти¬
снуться. Дортмундер и Марч добрались до тендера и
и влезли в него.
Проскер сидел на ящике с оружием, стараясь сохра¬
нять вид ничего не понимающего, ни в чем неповин¬
ного дурачка. Келп, Гринвуд и Чефуик стояли рядом.
Дортмундер подошел к Проскеру и сказал:
— Проскер, все ясно как Божий день. Если мы
не получим изумруд, то долго ты не проживешь. Выкла¬
дывай!
Проскер глядел на Дортмундера, как провинивший¬
ся щенок, который случайно напачкал мимо бумаги.
— Не понимаю, о чем вы. Я болен.
Обозленный Гринвуд предложил:
— Давайте привяжем его к рельсам, и пусть по нему
пару раз пройдется поезд. Может, он тогда заговорит?
— Честно говоря, меня бы это удивило,— заметил
Чефуик.
— Марч, Келп,— сказал Дортмундер,— отведите
его в конец фургона и покажите ему, где мы нахо¬
димся.
Марч и Келп схватили Проскера за локти и стали
толкать его по узкому проходу к двери фургона. Они
открыли ее и показали ему лес, освещенный заходящим
солнцем, а когда он хорошо все рассмотрел, закрыли
304

дверь, втолкнули его в тендер и вновь усадили на ящик с
оружием.
— Мы в лесу, не так ли? — сказал Дортмундер.
— Да, мы в лесу.— Проскер кивнул.
— Что такое лес, ты помнишь? Очень хорошо. Теперь
посмотри сюда. Что это за предмет прислонен к борту?
— Лопата,— ответил Проскер.
— Ты вспомнил, что это лопата. Я восхищен. А ты
помнишь, что такое могила?
— Вы не сделаете этого с больным,— сказал Прос¬
кер и слабо прижал руку к сердцу.
— Нет,— кивнул Дортмундер,— но я сделаю это
с мертвым.— Он дал Проскеру несколько секунд для
размышлений, потом продолжил: — Я скажу тебе, как
все будет. Мы проведем здесь ночь, предоставив полицей¬
ским искать локомотив, а завтра уедем. Если ты отдашь
нам изумруд, мы отпустим тебя. Вернувшись, ты смо¬
жешь объяснить: мол, удрал от нас, ничего не знаешь
и не понимаешь, что случилось. Разумеется, ты не
произнесешь ни одного имени, в противном случае мы
найдем тебя опять. Ты знаешь, что мы всегда сможем
достать тебя, куда бы ты ни спрятался, так?
Проскер бросил взгляд на локомотив, на тендер,
на застывшие лица, окружавшие его.
— О да,— сказал он.— Знаю.
— Хорошо. Умеешь пользоваться лопатой? — спро¬
сил Дортмундер.
— Лопатой? — удивленно повторил Проскер.
— На случай, если ты не отдашь нам изумруд,—
пояснил Дортмундер.— Мы уедем завтра утром без тебя
и не хотим, чтобы тебя нашли. Поэтому тебе придется
вырыть яму.
• Проскер облизнул губы.
— Я...—начал он и вновь посмотрел на обращен¬
ные к нему лица.— Я бы хотел помочь вам. Серьезно.
Но я действительно больной человек. У меня неприят¬
ности по работе, неверная любовница, личные проблемы,
нервная депрессия. Как вы думаете, почему я попал
в эту лечебницу?!
— 4тобы спрятаться от нас. Ты это и сам прекрасно
знаешь. Если ты помнишь, что находился в лечебнице,
то можешь также вспомнить, куда дел изумруд.
— Не знаю, что и сказать...
— Не беда,— успокоил Дортмундер.— У тебя целая
ночь на раздумья. (
20 Дональд Уэстлейк
305

7
— Так достаточно глубоко?
Дортмундер подошел и заглянул в яму.
Проскер в белой пижаме стоял на дне ямы глубиной
сантиметров сорок. Несмотря на утреннюю прохладу,
он обливался потом. Начинался новый солнечный день,
воздух осеннего леса был чист и свеж, но адвокат выгля¬
дел так, будто стоял знойный август.
— Мелко,— неодобрительно покачал головой Дорт¬
мундер.— Ты хочешь лежать в мелкой могиле? У тебя
нет чувства собственного достоинства?!
— Вы не посмеете убить меня! — задыхаясь, про¬
говорил Проскер.— Ради денег?! Человеческая жизнь
дороже денег, а вы гораздо человечнее, чем хотите
казаться, и...
— Проскер,— оборвал его Гринвуд.— Я могу убить
тебя просто потому, что я в бешенстве. Ты меня обманул!
Надул меня. Меня!... Ты всем доставил массу хлопот,
и виноват в этом я. Так что, если будешь продолжать
притворяться, я с удовольствием тебя прикончу.
Адвокат болезненно скривился и бросил взгляд на
дорогу, по которой они приехали.
— На это не рассчитывай, Проскер,— посоветовал
Дортмундер, заметивший его взгляд.— Если ты ста¬
раешься выиграть время и ждешь, что здесь вот-вот
появятся полицейские на мотоциклах, то напрасно наде¬
ешься. Мы потому и выбрали это место, что оно без¬
опасное.
Проскер внимательно посмотрел на Дортмундера.
Лицо адвоката уже утратило выражение оскорбленной
невинности, теперь оно выражало раздумье. Проскер
с минуту поразмышлял, потом бросил лопату на землю.
— Ладно,— решительно произйес он.— Вы, конечно,
меня не убьете, вы не убийцы, но я отлично понимаю,
что вы от меня не отвяжетесь. И на выручку, похоже,
ко * мне никто не придет. Помогите вылезти. Пого¬
ворим.
Все его поведение резко изменилось, голос стал уве¬
ренным, жесты — быстрыми и точными.
Дортмундер и Гринвуд протянули ему руки и помог¬
ли вылезти из ямы.
. — Итак, изумруд,— напомнил Дортмундер.
Проскер повернулся к нему.
— Разрешите задать вам гипотетический вопрос.-
306

Согласитесь вы отпустить меня и оставить без наблю¬
дения до того, как я отдам вам изумруд?
— Это даже не смешно,— сказал Дортмундер.
— Я так и думал,— вздохнул Проскер, разведя
руками.— В таком случае, к моему прискорбию, вы его
никогда не получите.
— Я все-таки его убью! — завопил Гринвуд.
Подошли Марч и Чефуик, чтобы послушать разговор.
— Объясни,— приказал Дортмундер.
— Изумруд находится в моем сейфе в одном из
банков Манхэттена, на углу Пятой авеню и Сорок шестой
улицы. Нужно иметь два ключа, чтобы открыть сейф:
мой и банковский. Правила предусматривают, чтобы я
спускался в бронированную комнату в сопровождении
одного из служащих банка. Мы с ним должны быть одни.
Если я дам вам’слово, что не стану просить служащего
вызвать полицию, пока мы будем там, и вы окажете мне
доверие,— я не обману вас. Но вы, разумеется, не
окажете мне доверия, и я не могу вас упрекать. Изумруд
останется в банке, бесполезный для вас и для меня.
— Черт побери,— сказал Дортмундер.
— Жаль. Мне искренне жаль. Если бы я хранил
камень где-нибудь в другом месте, я уверен, мы пришли
бы к соглашению. Вы бы. выплатили мне компенсацию
за убытки и вознаграждение...
— Я сейчас набью ему морду! — взорвался Гринвуд.
— Замолчи,— прикрикнул Дортмундер и обратился
к Проскеру: — Продолжай.
Проскер пожал плечами.
— Проблема неразрешима. Я положил камень
в такое место, из которого вам его не достать.
— А где ключ? — спросил Дортмундер.
— От сейфа? В моем кабинете в городе. Спрятан.
Если вы думаете, что сможете послать кого-нибудь
вместо меня, чтобы подделать мою подпись, то скажу
вам честно: оба полицейских в банке знают меня отлично.
Весьма возможно, что ваш человек не встретится ни
с одним из них, но я не думаю, что вы пойдете на такой
риск.
— Дортмундер,— вмещался Гринвуд,— а что если
этот прохвост умрет? Жена наследует его камень, а мы
забираем его у жены.
— Нет,— сказал Проскер,— тоже не пойдет. В слу¬
чае моей смерти сейф будет вскрыт в присутствии
моей жены, двух полицейских банка, адвоката жены
20*
307

и, вероятно, нотариуса. Боюсь, что моя жена не сможет
даже забрать камень домой.
— Черт побери! — воскликнул Дортмундер.
— Ты знаешь, что это означает, Дортмундер? —
спросил Келп.
— Не желаю и слушать.
— Нам придется ограбить банк,— сказал Келп.
— Мне жаль,— деловым тоном произнес Проскер,—
но выхода нет.
Гринвуд ударил его в глаз, и адвокат полетел в яму.
— Где лопата? — спросил Гринвуд.
Вмешался Дортмундер.
— Брось, засунь его лучше в фургон.
— Куда едем? — спросил Марч.
— Мы возвращаемся в город,—. ответил Дорт¬
мундер.— Обрадуем майора.
ФАЗА
ПЯТАЯ
	 1

— Мне совсем не весело,— сказал майор.
— Можно подумать,— обиженно произнес Дорт¬
мундер,— что мне хочется смеяться.
Майор, которому не дали закончить завтрак, сидел
за своим столом; остальные располагались напротив
него полукругом. Проскер, в перепачканной пижаме,
находился в центре, у всех на виду.
— Я продолжаю искренне раскаиваться,— бубнил
Проскер.— Я поступил недальновидно, но причина была
только в спешке. Теперь, на досуге, я раскаиваюсь.
— Заткнись! — ощерился Гринвуд.— Не то будешь
раскаиваться еще кое в чем.
— Я нанял вас,— продолжал майор,— потому что вы
профессионалы, вы знаете, как правильно провести
операцию.
Келп раздраженно возразил:	4
— Мы профессионалы, майор, и вели операцию пра¬
308

вильно. Мы провели уже четыре операции, и все на отлич¬
но. Мы украли изумруд. Мы вытащили Гринвуда из
тюрьмы. Мы проникли в комиссариат и благополучно
вышли оттуда. И мы похитили Проскера из сумасшед¬
шего дома. Нам все удалось.
— Тогда почему же у меня нет изумруда «Бала-
бомо»? — возмутился майор и протянул им пустую ла¬
донь, иллюстрируя свои слова.
— Обстоятельства,— ответил	Келп.— Обстоятель¬
ства были против нас.
Айко насмешливо хмыкнул.
— Майор,— вмешался Чефуик,— сейчас вы в плохом
настроении, и это совершенно понятно. Мы, кстати,
тоже, и по той. же причине. Не хочу говорить о себе,
но в течение двадцати трех лет, что я занимаюсь подоб¬
ными делами, у меня была возможность изучить не¬
мало людей, с которыми приходилось работать, и могу
вас заверить: вы бы не нашли лучшей группы!
— Безусловно,— подтвердил Келп.— Возьмите Дорт¬
мундера. Этот человек — гений. Он организовал че¬
тыре операции за четыре месяца, и каждая из них
удалась. Никто другой не мог бы так провести похище¬
ние Проскера, не говоря уже о трех предыдущих делах!
— То, что Чефуик сказал о нас, еще больше от¬
носится к нему самому,— подхватил Гринвуд.— Потому
что он не только великолепный слесарь, но еще и перво¬
классный инженер-железнодорожник.
Чефуик покраснел от удовольствия и смутился.
— Прежде чем вы продолжите восхвалять друг
друга,— сказал майор,— позвольте вам напомнить:
у меня нет изумруда «Балабомо»!
,— Мы это знаем, майор,— ответил Дортмундер.—
У нас тоже нет наших сорока тысяч долларов на каждого.
— Вы забираете их по частям,— злобно возразил
майор.— Вы отдаете себе отчет, что я уже выплатил
вам двенадцать тысяч одного только жалованья? Еще
около восьми тысяч пошло на экипировку и материалы,
нужные для выполнения ваших планов. Двадцать тысяч
долларов! А что взамен? Операция удалась, но больной
умер!.. Так больше продолжаться не может. Не пойдет.
-Дортмундер медленно встал.
— Личто я согласен, майор,— сказал он.— Я соби¬
рался сделать последнюю попытку, но если вы хотите'
завязать, то я спорить с вами не буду. Завтра исполня¬
ется четыре месяца, как я вышел из тюрьмы, и все время
309

я занимался только этим проклятым изумрудом. Хотите
знать правду? Так вот, я сыт им по горло, и если бы
Проскер не стал тогда дразнить меня, я бы ни за что
не согласился на последнее дело.
— Искренне раскаиваюсь,— отозвался Проскер.
— Заткнись ты! — бросил Гринвуд.
Келп встал.
— Дортмундер, не нервничай. Вы тоже, майор, это
ни к чему не приведет. Сейчас мы действительно знаем,
где находится изумруд.
— Если Проскер не лжет,— заметил майор.
— Я лгу?! — возмутился Проскер.
— Я велел тебе заткнуться! — закричал Гринвуд.
— Он не лжет,— сказал Келп.— Он понимает, что,
если изумруда в банке не окажется, мы вернемся сюда
и на этот раз церемониться с ним не станем.
— Умный адвокат знает, когда нужно говорить
правду,— вставил Проскер.
Гринвуд наклонился вперед и похлопал Проскера
по колену.
— Ты наконец заткнешься или нет?
— Где камень, нам известно точно,— повторил
Келп.— Оттуда он никуда не денется. Если мы, как
всегда, хорошо выполним свою работу, изумруд будет
нашим — и все расстануться друзьями.
— Одного я не понимаю, Дортмундер,— сказал
майор.—Вы утверждаете, что сыты этой историей по
горло. Ваши друзья были вынуждены уговаривать вас,
и мне пришлось пообещать более крупную сумму, чтобы
вы довели дело до конца. А теперь вы вдруг готовы
продолжать даже без уговоров, не требуя дополнитель¬
ной суммы, без малейшего колебания с вашей сто¬
роны. Честно говоря, я вас не понимаю.
— Этот изумруд,— сказал Дортмундер,— превратил¬
ся в камень на моей шее. Я надеялся, что смогу усколь¬
знуть от него — но это просто невозможно! Я могу
уйти отсюда, могу даже потратить какое-то время на что-
нибудь другое, но рано или поздно этот проклятый
изумруд вновь появится, и я окажусь в кабале... Когда
Проскер сообщил нам, куда его спрятал, я внезапно
понял, что это судьба. Если я не покончу с этим камнем,
то он покончит со мной: я все время буду думать о нем.
— Банк на Пятой авеню в центре Манхэттена,— про¬
говорил майор,— это не сумасшедший дом и даже не
тюрьма в Лонг-Айленде.
310

— Я знаю,— ответил Дортмундер.
— Это может оказаться самой сложной работой
в вашей трудовой биографии.
— Безусловно,— подтвердил Дортмундер.— Банки
Нью-Йорка оснащены совершеннейшими системами без¬
опасности,. там первоклассные сторожа и целая толпа
полицейских перед входом. Потом еще вечные пробки
в центре города, которые могут помешать бегству.
— Вы знаете все это и тем не менее готовы попы¬
таться? — спросил майор.
— Мы все этого хотим,— сказал Келп.
— Это вопрос чести,— объяснил Марч.— Мы
должны закончить дело.
— Я хочу лишь сходить на разведку,— отрезал Дорт¬
мундер.— Потом уж решать.
— А пока вы будете принимать решение, денежки
пусть капают? — едко проговорил майор.
— Думаете, я здесь ради двухсот долларов в неделю?
— Не знаю.— Майор покачал головой.— Сейчас
я уже ничего не знаю.
— Я дам вам ответ через неделю,— сказал Дорт¬
мундер.— В случае отказа вы потеряете не так уж много.
Пожалуй, майор, так как вы начинаете серьезно действо¬
вать мне на нервы, сделаем так. Если я скажу «нет»,
то верну вам ваши деньги.
— Это совершенно излишне,— заверил майор.—
и не стесняйте себя временем. Дело не в двухстах дол¬
ларах. Я, конечно, нервничаю, впрочем, как и все вы.
Келп прав, мы не должны ссориться.
— А почему нет? — с улыбкой проговорил Проскер.
Гринвуд наклонился вперед и слегка ударил Проскера
по уху.
— Опять начинаешь? — прикрикнул он.— Смотри
у меня!
— А что с ним? — спросил майор, указывая на
адвоката.
— Он сказал, где найти ключ от его конторы,—
ответил Дортмундер.— Так что сам он теперь не нужен.
Но отпускать его нельзя. -У вас есть подвал?
Айко удивился.
— Вы хотите, чтобы я его сторожил?
— Временно,— сказал Дортмундер.
Проскер посмотрел на майора и предупредил:
— Это называется соучастием.
Гринвуд не удержался и пнул адвоката по голени.
311

— Ты никогда не научишься вести себя?!
Проскер повернулся к нему и сказал спокойно,
но с явным раздражением:
— Довольно, Гринвуд.
— Мне, конечно, не по душе эта затея,— признался
майор,— однако, полагаю, иного выхода нет.
— Вот именно.
Айко пожал плечами.
— Что ж, ладно.
— До скорого,— Дортмундер направился к двери.
— Минуточку! — быстро вставил майор.— По¬
дождите, пока я вызову подкрепление. Мне не хотелось
бы оставаться с пленником наедине.
— Хорошо,— кивнул Дортмундер, и вся компания
стояла у двери, пока майор давал распоряжения по
селектору.
Проскер безмятежно развалился в кресле и благостно
всем улыбался, засунув правую руку в карман пижамы.
Вскоре в комнату вошли два коренастых негра.
— Я дам вам знать, майор,— сказал Дортмундер.
-г- Отлично. Надеюсь на вас.
Дортмундер хмыкнул и вышел, за ним последовали
остальные.
Майор на родном языке дал приказание людям,
чтобы Проскера заперли в подвале. Они уже взяли
адвоката за локти, когда тот небрежно бросил:
— Славные ребята эти пятеро. Но очень наивны.
— Прощайте, мэтр,— сказал майор.
Проскер сохранил свой приветливый вид, пока два
негра тянули его к двери.
— Вы отдаете себе отчет,— спокойно продолжил
он,— что ни у одного из них не мелькнуло и мысли:
а собираетесь ли вы им платить, когда получите изумруд?
— Мока! — рявкнул майор, и подручные встали как
вкопанные.
— Kamina loda dai,— приказал майор, и парни от¬
несли Проскера обратно в кресло.— Torolima,— велел
майор, и его люди вышли из кабинета.
Проскер был сама улыбка/
— А. вы поделились с ними этой мыслью? — спро¬
сил Айко.
— Безусловно, нет.
— Почему?
— Майор, вы негр, а я белый, вы солдат, а я адвокат,
вы африканец, а я американец. И однако я чувствую,
312

что между нами есть что-то общее, майор, то, чего нет
у меня с ушедшими джентльменами.
Майор медленно сел за свой письменный стол.
— Вам-то какой интерес, Проскер?
Проскер продолжал улыбаться.
— Надеюсь, вы мне это и объясните.
	 2

В среду, в девять часов вечера, два дня спустя после
встречи у майора Айко, Дортмундер пришел в «Гриль-
бар» и кивнул Ролло.
— Рад тебя видеть,— отозвался тот.
— Остальные на месте?
— Все, кроме пива с солью. Твой «бурбон» уже
там.
— Спасибо.
В задней комнате вокруг стола сидели Келп, Гринвуд
и Чефуик. В свете свисавшей с потолка на черном проводе
лампы лежали многочисленные вещественные доказа¬
тельства готовящегося преступления: фотографии, схемы
и планы Пятой авеню, Сорок шестой улицы и банка.
Дортмундер сел около пустого стакана, обменялся
приветствиями с присутствующими и налил себе «бур¬
бона».
— Ну, что вы думаете?
— Трудно,— ответил Келп.
— Паршиво,— сказал Гринвуд.
— Согласен,— кивнул Чефуик.— А ты как пола¬
гаешь, Дортмундер?
Открылась дверь, и вошел Марч. Он занял свободный
стул и, потупившись, произнес:
— Проклятые пробки! Не то я был бы здесь рань¬
ше всех.
— Вопрос: сумеем ли мы потом смыться? Твое
мнение, Марч? '
— Оттуда не уйти,— веско сказал Марч,— это уж
точно. Возьмите светофоры — на каждом перекрестке,
и все всегда красные. Если ехать по Сорок шестой к
Мэдисон, застрянешь посреди первого же квартала. На
Пятой авеню получше — там «зеленая волна», но дви¬
жение такое напряженное, что больше тридцати не дашь.
Разве можно смыться при скорости тридцать в час?
313

— А ночью?
— Полегче,— признал Марч,— однако светофоров
не меньше. К тому же в центре полно полицейских,
так что там не очень-то нарушишь. Но даже если и пой¬
дешь на красный, то в тебя непременно кто-нибудь
врежется. Нет, что днем, что ночью — на машине оттуда
не уйти.
— Снова на вертолете? — предложил Гринвуд.
— Я уже думал,— ответил Келп,— но это не выход.
Здание имеет сорок этажей, а банк находится на нижнем.
На улице вертолет не посадишь, а если посадить его на
крышу, потом придется уходить на лифте, что нежела¬
тельно: полицейским достаточно отключить питание,
чтобы взять нас как сардинок из консервной банки.
— Ясно,— сказал Марч.— Удрать с перекрестка
Сорок шестой улицы и Пятой авеню невозможно.
Дортмундер кивнул и повернулся к Чефуику:
— А замки?
Чефуик покачал головой.
— Я не спускался в хранилище, но судя по тем,
что я видел на этажах, они не из тех, которые легко
взломать. Понадобится пластиковая бомба и, вероятно,
придется сверлить дыры. Много времени и много
шума.
Дортмундер опять кивнул и посмотрел на Келпа
и Гринвуда.
— У вас есть предложения, идеи?
— Я думал о том, чтобы пробиться сквозь стены,—
сказал Келп,— но это тоже невозможно. Бронированная
комната в подвале окружена камнем, электрическими
кабелями и еще Бог весть чем. А железобетонные стены
толщиной в два с лишним метра снабжены системой,
передающей сигнал тревоги прямо в комиссариат по¬
лиции. В этом же районе.
— Я представил себе, что произойдет, если мы просто
войдем, вытащим оружие и заявим, что это ограбле¬
ние,— сказал Гринвуд.— Прежде всего нас сфотогра¬
фируют. Вообще-то меня это не смущает, но только
не в подобной ситуации. Дальше. У всех служащих на
рабочих местах под рукой кнопки сигнализации, а вход в
хранилище всегда заперт, если уолько кто-нибудь не
входит в него или не выходит. Там две двери с решетками
и коридор между ними; эти двери никогда не открыва¬
ются одновременно. Полагаю, внизу есть и еще какие-
нибудь сюрпризы... Даже если удастся составить план,
314

как благополучно убраться оттуда, все равно работа не¬
выполнима.
— Это точно,— согласился Дортмундер.— Я лишь
хотел узнать, не подумал ли кто-то из вас о чем-нибудь,
что не пришло мне в голову.
— Похоже, нет,— признал Чефуик.
— Другими словами, все кончено? Мы отказываем¬
ся? — спросил Келп.
— Я этого не говорил,— заметил Дортмундер,— я не
говорил, что работа невыполнима. Ясно лишь, что мы
не сумеем ее выполнить. Атака в лоб тут ничего не даст.
Нам удалось выудить у Айко грузовики, вертолет, локо¬
мотив, и, я уверен, мы могли бы попросить у него Бог
знает что еще. Он предоставит нам даже танк —
но и это не выход.
' — Потому что с ним не удрать,— подытожил Марч.
— Верно.
— Тем не менее было бы интересно поводить танк,—
задумчиво проговорил Марч.
— Подожди минуту,— вмешался Келп.— Дорт¬
мундер, когда ты говоришь, что никто из нас не может
выполнить эту работу, это означает, что работа не¬
выполнима.
— Нет, не обязательно,— возразил Дортмундер.—
Нас здесь пятеро, и ни один из пятерых не в состоянии
достать изумруд. Но это не означает, что никто на свете
не в силах достать его.
— Ты хочешь ввести в игру нового? — спросил
Гринвуд.
— Я хочу обратиться к специалисту,— ответил Дорт¬
мундер.— На этот раз нам нужен специалист в совсем
другой области.
— Какого рода специалист? — поинтересовался
Гринвуд.
Келп добавил:
— Кто?
— Великий Миазмо,— объявил Дортмундер.
Наступило молчание, потом все как по команде за¬
улыбались.
— Здорово!
— Ты собираешься обработать Проскера?
— У меня нет доверия к Проскеру,— ответил Дорт¬
мундер.
Улыбки погасли, уступив место выражению непри¬
язни.
315

— Кого же тогда, если не Проскера? — спросил
Чефуик.
— Одного из служащих банка,— сказал Дортмундер.
Улыбки вновь расцвели на губах.
	 3

Майор был около бильярда, когда чернокожий секре¬
тарь, поблескивая стеклами очков, ввел Келпа в комнату.
Рядом со столом в глубоком кожаном кресле раз¬
валился Проскер. Пижама исчезла. Адвокат, одетый
в строгий элегантный костюм, с явным удовольствием
потягивал какой-то напиток из высокого бокала.
— А, Келп! — радушно приветствовал майор.— По¬
дойдите-ка. Я покажу вам одну штуку, которую видел
по телевизору.
Келп приблизился. t
— А безопасно ли ' это — позволять ему так бол¬
таться?
Майор взглянул на Проскера.
— Не беспокойтесь. Мы с господином Проскером
пришли к соглашению. Он дал мне слово, что не попы¬
тается бежать.
— Его слово гроша ломаного не стоит,— заметил
Келп.
— К тому же,— небрежно добавил майор,— двери
охраняются... Нет, вы обязательно должны посмотреть.
Этот шар ставим сюда, эти три — вот так у борта, а тот —
на другом конце стола. Теперь я подрезаю эти три справа,
и все четыре шара пойдут в четыре разные лузы. Что,
думаете, невозможно?
Келп, неоднократно видевший этот трюк — тоже по
телевизору,— решил не портить майору настроение.
— Пока не увижу, не поверю.
Майор широко улыбнулся и привычно наклонился
над столом. Видимо, он немало поупражнялся. Тща¬
тельно прицелившись, он ударил. Три шара закатились,
четвертый остановился у самого края лузы.
— Черт побери! — воскликнул майор.
— Почти,— уважительно сказал Келп, желая при¬
ободрить майора.— Почти закатился.
— До вашего прихода у меня получалось,— обижен¬
но проговорил майор.— Правда, получалось, Проскер?
316

— Еще как! — подтвердил Проскер.
— Верю,— сказал Келп.
— Нет, я вам должен показать,— засуетился май¬
ор.— Одну минуту, только одну минуту...
Майор вновь торопливо расставил шары. Келп,
взглянув на П рос кера, увидел, что тот понимающе
улыбается. Не желая признавать дружеской связи, кото¬
рую предполагала эта улыбка, Келп демонстративно
отвернулся.
Майор пригласил Келпа смотреть, и Келп заверил
его, что он весь внимание. Келп и в самом деле застыл,
молясь Богу, чтобы трюк получился, потому что майор
явно был настроен продолжать попытки хоть всю ночь.
Удар. Три шара закатились, четвертый помешкал
у лузы и все-таки упал. Айко и Келп одновременно
вздохнули. Майор удовлетворенно положил кий, потер
руки и сказал:
— Ну, к делу! Вчера вечером мне позвонил Дорт¬
мундер: он, кажется, нашел выход из положения. Вот
это быстрая работа! Принесли мне список?
— На этот раз никакого списка. Нам нужны деньги.
Пять тысяч долларов.
Майор пристально посмотрел на него.
— Пять ты...— Он помолчал, прежде чем продол¬
жить.— Для чего такая сумма?
— Необходимо нанять специалиста,— пояснил
Келп.— Мы не можем действовать так, как в предыду¬
щих случаях, требуется специалист. Он получает пять
тысяч. Дортмундер сказал, что вы можете вычесть их
из нашего гонорара, когда мы передадим вам изумруд,
потому что этд экстраслучай, на который мы не рас¬
считывали.
Майор кинул быстрый взгляд на Проссера.
— У меня под рукой нет такой суммы. Когда она
вам нужна?
— Чем скорее мы получим деньги, тем скорее специ¬
алист примется за работу.
— А кто этот специалист?
— Он называет себя Великим Миазмо.
— Господи, да что же он делает? — поразился майор.
Келп объяснил ему.
Майор и Проскер обменялись удивленными взгля¬
дами, и майор спросил:
— Он будет работать с Проскером?
— Нет.— Келп не заметил, до^акой степени этот
317

ответ ободрил их.— У нас нет доверия к Проскеру,
он может притвориться.
— Правильно,— благосклонно улыбнулся Прос¬
кер.— Не доверять полностью — мой девиз!
Майор бросил на него угрожающий взгляд.
— Он будет работать с одним из банковских охран¬
ников,— сказал Келп.
— Значит, у вас есть план? — спросил майор.
— Настоящая конфетка!
— Деньги будут завтра в два часа дня. Кто за ними
придет?
— Вероятно, я сам.
— Отлично. И вам больше ничего не нужно?
— Нет, только пять тысяч долларов.
— В таком случае,— начал Ай к о, направившись
к бильярдному столу,— я покажу вам...
— Я бы с удовольствием, майор, честное слово,
с удовольствием! — быстро проговорил Келп.— Но, к со¬
жалению, я обещал Дортмундеру вернуться как можно
скорее. Знаете, у нас масса дел, приготовления...
Айко разочарованно остановился.
— Тогда, быть может, завтра?
— Превосходно! — воскликнул Келп.— Не оес-
покойтесь, я знаю дорогу.
— До встречи! — с надеждой сказал майор.
— Мой добрые пожелания Гринвуду и всем про¬
чим,— весело бросил Проскер вслед Келпу, и тот вышел,
прикрыв за собой дверь.
Майор сердито повернулся к адвокату.
— Знаете, не смешно.
— Они ни о чем не догадываются,— спокойно
ответил Проскер.
— Начнут, если вы будете продолжать в том же
духе.
— Я знаю, где нужно остановиться.
— Вы так думаете? — Майор нервно закурил сига¬
рету.— Мне не нравится играть с этими людьми.
Это может быть опасным.
— Вот потому-то вы и предпочитаете иметь меня под
рукой. Я умею с ними обращаться.
Майор холодно посмотрел на него.
— Вот как?.. Сам не понимаю, почему я не даю вам
возможности спокойно наслаждаться подвалом.
— Я вам полезен, майор.
— Увидим,— сказал Айко.— Увидим.
318

	 4

В костюме и галстуке у Дортмундера был вполне
деловой, преуспевающий вид. К примеру, как у владельца
прачечной в бедном квартале.
Он вошел в банк чуть позже двух часов — довольно
спокойное время — и направился к одному из охран¬
ников в форме, худому седовласому мужчине со вставны¬
ми зубами.
— Я хотел бы получить справку о найме сейфа,—
сказад Дортмундер.
— Обратитесь к служащему,— посоветовал сторож и
провел его внутрь.
Молодой человек, одетый в бежевый костюм, заявил
Дортмундеру, что найм сейфа в банке стоит восемь
долларов сорок пять центов в месяц. Так как Дорт¬
мундер не казался сраженным этой ценой, молодой
человек вручил ему формуляр, который нужно было
заполнить, и задал вопросы относительно адреса, рода
занятий и прочего. Дортмундер ответил по заранее
приготовленной легенде.
Когда все формальности остались позади, молодой
человек проводил Дортмундера в полуподвальный этаж
взглянуть на сейф. У подножия лестницы стоял охран7
ник в форме. Молодой человек пояснил Дортмундеру,
какой ритуал ему придется совершать каждый раз, когда
он будет приходить к своему сейфу. Открыв первую
решетку, они попали в маленькое помещение. Там Дорт¬
мундера представили второму охраннику, который с этого
момента принимал заботу о клиенте на себя. Молодой
человек пожал Дортмундеру руку, заверил, что он будет
желанным посетителем банка, и удалился.
Охранник, которого звали Альберт, объяснил:
— Здесь всегда дежурим или Джордж или я. Мы
будем заниматься вами каждый раз, когда вам понадо¬
бится сейф.
— Джордж?
— Сегодня он контролирует подписи.
Дортмундер кивнул.
Потом Альберт открыл внутреннюю решетку, и они
оказались в помещении, которое смахивало на морг для
лилипутов: рядами, один над другим, словно гробики
для крошечных трупов, располагались ящики. К ящикам
были прикреплены разноцветные кнопки. Каждый цвет,
без сомнения, о чем-то говорил.
319

Сейф Дортмундера был внизу слева. Альберт прежде
всего воспользовался своим собственным ключом, потом
попросил ключ, который дал Дортмундеру молодой
служащий.
Сейф, в сущности, был просто ящиком приблизи¬
тельно сантиметров пять высотой, десять шириной
и сорок длиной. Альберт полностью вытащил его и за¬
явил:
— Если вы предпочитаете остаться один, я могу от¬
нести его в отдельную комнату.
Он указал пальцем на одну из маленьких комна¬
тушек, соседствующих с центральным помещением;
в каждой был стул и стол. Владелец сейфа мог остать¬
ся наедине со своим сокровищем.
— Нет, спасибо,— ответил Дортмундер.— Сейчас не
нужно. Я хочу только положить это...
Он достал из внутреннего кармана пиджака объеми¬
стый запечатанный белый конверт, в котором лежали
семь бумажных носовых платков, бережно вложил его
в ящик и отступил на шаг, пока Альберт запирал сейф.
Альберт открыл для него первую решетку, а
Джордж — вторую. Дортмундер поднялся по лестнице
и, выйдя на улицу, очень удивился, что еще светло.
Посмотрев на часы, он сделал знак такси — ему пред¬
стояло теперь пересечь город и вернуться с Великим
Миазмо, прежде чем служащие банка, закончив рабочий
день, отправятся по домам.
	 5

— Так одиноко в Нью-Йорке, Линда,— пожаловался
Гринвуд.
— О! — произнесла она.— Я знаю, Алан.
Он оставил себе свое имя. Его новая фамилия также
начиналась на «Г», что было несколько рискованно,
но удобно.
Гринвуд поправил подушку под головой и крепче
обнял девушку, лежащую рядом.
— Когда встречаешь родственную душу в таком го¬
роде, как этот,— продолжал он,— то не хочется разлу¬
чаться с ней!
— О, я понимаю, понимаю! — воскликнула Линда
и прильнула к нему, положив гблову на его грудь.
320

— Вот почему я так огорчен, что вынужден уйти
сегодня вечером.
— О, я тоже огорчена.
— Но откуда я мог знать, что такое сокровище, как
ты, появится сегодня в моей жизни? А теперь слишком
поздно что-либо менять. Мне нужно идти, вопрос решен.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Элек¬
трический камин в углу служил единственным источ¬
ником света, и Линда вглядывалась в лицо Гринвуда
в неверных красноватых бликах.
— А здесь не замешана другая девушка? — спросила
она тоном, который тщетно пыталась сделать шутливым.
Он приподнял рукой ее подбородок.
— Нет никакой другой девушки. Нигде на свете.
И нежно поцеловал ее в губы.
— Мне так хочется верить тебе, Алан.
— Я не имею права говорить, куда иду, но прошу
тебя: не сомневайся. Через час я вернусь.
Она улыбнулась.
— Ты не многое успеешь с девушкой за час,
не так ли?
— Особенно если хочу сохранить силы для тебя.
И опять поцеловал ее.
После поцелуя она прошептала ему на ухо:
— Сколько нам остается до твоего ухода?
Гринвуд посмотрел через плечо на будильник, стояв¬
ший на ночном столике, и ответил:
— Двадцать минут.
— Тогда,— выдохнула она, покусывая его ухо,—
еще хватит времени убедиться, что ты в самом деле
меня не забудешь.
— М-м-м...— произнес он.
В результате, когда раздался звонок в дверь, Гринвуд
еще не кончил одеваться.
— Сейчас, сейчас,— бормотал он, судорожно на¬
тягивая брюки.
— Возвращайся скорей, Алан;:— попросила девушка,
вытягиваясь под одеялом.
Он бросил взгляд на мятые простыни и ответил:
— О, я буду спешить, Линда. Не тревожься,
я буду спешить.
Чефуик ждал его у выхода.
— Ты не торопился,— заметил он.
21 Дональд Уэстлсйк	321

— Тебе и не снилось такое! — с чувством сказал
Г ринвуд.
Они с Чефуиком влезли в «кадиллак», стоявший
за углом, рядом с пожарным краном, и Марч отвез
их на Варик-стрит.
Все учреждения давно уже были закрыты. Найдя
нужное здание, Гринвуд с Чефуиком вышли из машины
и пересекли улицу.
Гринвуд был на страже, пока Чефуик занимался
дверью. Потом они поднялись пешком — лифты в этот
час не работали — на четвертый этаж, освещая путь
маленьким электрическим фонариком, и дошли до
двери, на которой было написано «Додсон и Фогг, ад¬
вокаты».
А внизу, на стекле, еще пять имен, и среди них имя
Проскера.
Чефуик так быстро открыл эту дверь, словно она
и не была заперта. Они следовали плану, который дал
им Проскер, и вскоре нашли его кабинет. Мебель была
расставлена так, как описал адвокат. Гринвуд сел за
письменный стол, вытащил большой ящик внизу справа и
в его глубине обнаружил приклеенный липкой лентой
желтый конверт. Гринвуд улыбнулся, взял конверт и за¬
двинул ящик. Потом он потряс конверт, и на стол выпал
маленький ключ, похожий на тот, что Дортмундер полу¬
чил раньше в банке.
— Ну, вот и все,— сказал Гринвуд.— Невероятно.
— Может быть, удача все же повернулась к нам,—
произнес Чефуик.
— Сегодня пятница, тринадцатое. Фантастика!
— Уже нет. Полночь позади.
— Ну пошли. Вот, отдашь его Дортмундеру. *
Чефуик сунул ключ в карман, и они вышли из кон¬
торы. Садясь в машину, Гринвуд попросил:	t
— Подбросьте сперва меня, ладно? Меня ждут.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Марч.
Гринвуда доставили домой. Он быстро поднялся, на
лифте и вошел в квартиру. Линда сидела в его постели
и читала книгу про Джеймса Бонда. Она немедленно
отложила книгу и выключила свет в изголовье, пока
Гринвуд освобождался от лишней одежды. Потом он
скользнул в постель.
— Все прошло хорошо? — осторожно спросила
девушка.
Я же вернулся,— просто ответил он.
322

Оца поцеловала его и одарила восторженным взгля¬
дом.
Ты из ЦРУ? Да?
— Я не имею права говорить об этом.
— Мммм...— промычала Линда и стала покусывать
все его тело, не ограничиваясь более ухом.
— Обожаю патриоток,— пробормотал Гринвуд.
	 6

Четверг девятнадцатого октября был одним из тех
дней, когда погода сама не знает, чего она хочет. Альберт
Кромвель, охранник при сейфах в полуподвальном этаже
Национального банка на углу Сорок шестой улицы
и Пятой авеню, утром вышел из дома в плаще и
с зонтиком, а возвращался, неся все это в руках под
палящим солнцем. Его грызли сомнения: чувствовать
ли себя обиженным или радоваться хорошей погоде?
Альберт Кромвель жил на двадцать седьмом этаже
одного из зданий Верхнего Вест-Сайда. Крупный импо¬
зантный мужчина с черными пронзительными глазами,
высоким лбом и густыми черными волосами, в которых
серебрилась седина, вошел в лифт вместе с ним. Альберт
и импозантный мужчина стояли бок о бок около дверей.
Лифт начал подниматься.
— Вы уже видели эти цифры? — спросил мужчина
глубоким звучным голосом.
Удивленный Альберт повернулся к соседу. Незнако¬
мые люди не разговаривают в лифте.
— Прошу прощения?
Кивком головы импозантный мужчина указал на ряд
номеров над дверью.
— Я говорю об этих цифрах. Посмотрите на них/
Альберт Кромвель покорно поднял взгляд. Под узкой
полоской стекла над дверями загорались по очереди
маленькие цифры, указывая этаж,— слева направо, начи¬
ная с «П» (подвал) и кончая «35». В тот момент
зажглась цифра «4».
— Обратите внимание на регулярность,— продолжал
странный сосед.— Как приятно видеть хорошо налажен¬
ный механизм, действующий безотказно, спокойно смо¬
треть на цифры, зная, что за каждым номером загорится
следующий. Смотрите на номера. Называйте их вслух,
21»
323

если хотите, это успокаивает после работы. Так хорошо,
что есть возможность отдохнуть, возможность смотреть
на эти цифры, чувствовать, как тело расслабляется,
чувствовать себя в безопасности, смотреть на цифры,
следить за ними, чувствовать, как каждый мускул рас¬
слабляется, каждый нерв расслабляется, чувствовать,
что можно наконец прислониться к стене и расслабить¬
ся, расслабиться, расслабиться. Теперь больше ничего не
существует, кроме цифр и моего голоса. Цифры и мой
ГОЛОС.
Импозантный мужчина замолчал и посмотрел на Аль¬
берта, прислонившегося к стенке лифта и устремившего
бессмысленный взгляд поверх двери. Погасло «12».
Альберт Кромвель смотрел на номера.
— Вы слышите меня? — спросил импозантный
мужчина.
-	Да.
— Скоро, в ближайшие дни, один человек обратит¬
ся к вам, у вас на работе. В банке, в котором вы рабо¬
таете. Вы меня понимаете?
— Да,— ответил Альберт.
— Человек скажет вам: «Ларек с афганскими бана¬
нами». Вы меня понимаете?
-	Да.
— Что скажет вам человек?
— Ларек с афганскими бананами.
— Очень хорошо,— произнес импозантный мужчина.
Зажегся номер «17».— Вы по-прежнему чувствуете себя
совершенно расслабленным,— продолжал он.— Когда
человек скажет вам: «Ларек с афганскими бананами»,
вы сделаете то, что он велит. Понимаете?
-	Да.
•— Что вы сделаете, когда человек скажет: «Ларек
с афганскими бананами»?
— Я сделаю то, что он мне велит,— ответил Аль¬
берт Кромвель.
— Очень хорошо,— кивнул импозантный муж¬
чина.— Это очень хорошо, у вас все будет очень хорошо.
Когда человек покинет вас, вы забудете, что он приходил.
Понимаете?
-	Да.
— Что вы сделаете, когда он вас покинет?
— Я забуду, что он приходил.
— Превосходно.— На табло зажегся номер «22».—
Молодец, все хорошо.— Импозантный мужчина про-
324

тянул руку и нажал кнопку двадцать пятого этажа.—
Я вас. покину,— сказал он,— и вы забудете наш разговор.
Когда вы доедете до вашего этажа, вы будете чувство¬
вать себя расслабленным, вам будет очень, очень хоро¬
шо. Вы не будете вспоминать наш разговор до того
момента, когда человек скажет вам: «Ларек с афган¬
скими бананами». Тогда вы сделаете то, что велит этот
человек, а когда он уйдет, вы вновь и окончательно забу¬
дете наш разговор, забудете человека, который к вам
приходил. Вы сделаете это?
— Да,— ответил Альберт Кромвель. .
Над дверями лифта зажегся номер «25». Лифт оста¬
новился. Двери раздвинулись.
— Молодец, очень хорошо,— сказал импозантный
мужчина, выходя из кабины.— Очень хорошо.
Двери закрылись, и лифт поднялся на этаж, где
проживал Альберт Кромвель. Двери вновь раздвинулись.
Альберт встряхнулся и упругой походкой, с широкой
улыбкой на лице зашагал по коридору. Он чувствовал
себя отдохнувшим и бодрым — видимо благодаря не¬
обычайно теплому дню. Короче говоря, он чувствовал
себя превосходно.
	 7

Дортмундер вошел в банк. Он помнил, что Великий
Миазмо сказал ему накануне, после встречи с Аль¬
бертом Кромвелем.
— Если возможно,— сказал он,— проделайте вашу
работу завтра. В противном случае нужно будет ждать
весь уик-энд. Внушение достаточно сильное, чтобы про¬
держаться до понедельника, но, естественно, чем раньше
вы используете его, тем лучше. Он может посмотреть
в субботу какой-нибудь дурацкий спектакль по телеви¬
зору, там кто-нибудь скажет: «Ларек с афганскими ба¬
нанами», и все пойдет прахом. Постарайтесь не от¬
кладывать.
И завтра настало. Дортмундер уже приходил в девять
тридцать утра, но когда он дошел до лестницы и бросил
взгляд вниз, то увидел, что Альберт Кромвель дежурит
снаружи, что означало, что внутри дежурит Джордж.
Это не устраивало Дортмундера, и он ушел в надежде,
что после завтрака они поменяются местами.
325

Удача была на его стороне. Когда Дортмундер вновь
подошел к лестнице и посмотрел вниз, он увидел, что
Джордж находится снаружи. Дортмундер без колебаний
спустился, поприветствовал Джорджа, расписался в кни¬
ге и прошел через решетку, которую ему открыл
Джордж.
В маленьком тамбуре никого не было, и на секунду
Дортмундер почувствовал, как леденеют его пальцы и
дрожь пробегает по спине. Он уже видел себя задер¬
жанным торжествующими полицейскими. Достойный ко¬
нец истории с изумрудом «Балабомо»!
Но Джордж объяснил:
— Альберт сейчас займется вами, сэр.
И страшные опасения Дортмундера рассеялись
как дым. Джордж запер решетку на ключ и вернулся
на свое место.
В тамбуре стояли два стула, но у Дортмундера
были слишком напряжены нервы, чтобы он мог спокойно
ждать. Ему казалось, что его забыли, как забывают, на¬
пример, зонтик. Однако через несколько минут дверь
отворилась, и вышла старая дама, прижимавшая к своему
лисьему манто китайского мопса. Ее сопровождал Аль¬
берт.
— Одну минуту, сэр.
— Не торопитесь,— ответил Дортмундер.
Альберт открыл другую решетку, выпустил даму,
потом повернулся к Дортмундеру.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Они прошли через внутреннюю дверь и направились
прямо к сейфу Дортмундера. Альберт открыл его своим
ключом, попросил ключ у Дортмундера и выдвинул
ящичек.
— Я хотел только взять вот это,— сказал Дорт¬
мундер, вынул из сейфа конверт и сунул его во внутрен¬
ний карман пиджака.
Альберт запер двумя ключами теперь уже пустой
сейф и вернул ключ Дортмундеру.
— Сюда, сэр.
— Ларек с афганскими бананами,— произнес Дорт¬
мундер.
Альберт замер на месте. Потом повернулся к Дорт¬
мундеру. Весь его вид излучал внимание и готовность
к услугам.
— Да, сэр.
Дортмундер достал из кармана ключ Проскера.
326

— Теперь мы откроем этот сейф,— сказал он.
— Да, сэр.
Альберт взял ключ и подошел к сейфу Проскера. Двумя
ключами открыл его и замер неподвижно, по-прежнему
спокойный, внимательный, готовый оказать любую
помощь.
В сейфе Проскера было множество бумаг: какие-то
акты, толстые белые конверты, свидетельства о рожде¬
нии... И среди всего прочего — маленькая черная коро¬
бочка, в которых обычно держат запонки или серьги.
Дортмундер взял коробочку и открыл ее.
Изумруд «Балабомо», едва умещавшийся в коробоч¬
ке, казалось, подмигнул Дортмундеру под ярким светом
ламп.
Дортмундер закрыл коробочку и сунул ее в левый
карман пиджака.
— Отлично,— сказал он,— запирайте.
Альберт запер сейф и вернул Дортмундеру ключ
Проскера. Он по-прежнему сохранял спокойный, вни¬
мательный вид готового к услугам человека.
— Это все,— сказал Дортмундер.— Можно уходить.
— Да, сэр.
Альберт проводил его к первой решетке, открыл
ее и посторонился, пропуская клиента. Потом Дорт¬
мундер должен был подождать; пока он запрет ее,
прежде чем подойти к наружной решетке.
Дортмундер вышел, и стоявший по другую сторону
наружной решетки Джордж слегка поклонился и вежли¬
во сказал:
— Всего хорошего, сэр.
Дортмундер поднялся по лестнице, вышел из банка
и подозвал такси.
— Угол Амстердам-авеню и Восемьдесят четвертой
улицы.
Такси поехало по Сорок пятой улице, повернуло
направо и застряло в заторе.
Дортмундер, сидевший на заднем сиденье, медленно
и неуверенно улыбнулся, словно не в силах себе поверить.
Невероятно. Изумруд у него в руках. Наконец-то они
в самом деле похитили изумруд!.. Дортмундер заметил
в зеркальце недоуменный взгляд шофера: чему может
радоваться попавший в затор пассажир? Но удержать¬
ся он не мог. Он улыбался.
327

ФАЗА
ШЕСТАЯ
	 1

В комнате в недрах «Гриль-бара» вокруг стола сидели
Марч, Келп и Чефуик. Марч пил пиво с солью, Келп —
чистый «бурбон»..Так как день только начинался, Чефуик
против обыкновения не пил шерри; он потягивал диет-
колу. Гринвуд был в баре — показывал Ролло, как
готовить водку-сауэр *. Ролло, нахмурив брови, скепти¬
чески смотрел на него, не собираясь ничего запоминать.
В комнате стояла тишина. Потом Марч неожиданно
заявил:
— Знаете, я очень много думал обо всем этом.
— И зря,— сказал Келп.— Не думай. Может испор¬
титься пищеварение.
— Все пытаюсь предугадать,— продолжал Марч,—
где сорвется на этот раз... Например, банк со вчерашнего
дня переехал в новое помещение. Или один из парней,
работающих в банке, уже стащил изумруд.
— Я согласен с Келпом,— тихо произнес Чефуик.—
Ты должен немедленно перестать думать. Или, по край¬
ней мере, перестать говорить.
— -Но все это кажется мне маловероятным,— не
унимался Марч.— Я почти готов поверить, что Дорт¬
мундер скоро откроет эту дверь и войдет с изумру¬
дом в руке.
Марч протянул руку к двери, и та отворилась.
Вошел Гринвуд с рюмкой водки-сауэр. Он подмигнул
Марчу, увидев наставленный на себя палец, и спросил:
— Меня кто-нибудь звал?
Марч опустил руку.
— Нет,— ответил он.— Я просто объяснил, что
настроен довольно оптимистично.
— И зря,— проворчал Гринвуд, садясь за стол.—
Я специально освободил сегодняшний вечер. Не сомне¬
ваюсь, что мы будем сидеть здесь и обдумывать новую
операцию.
• Сауэр — подгруппа коктейлей кислого вкуса. Водка-сауэр:
водка — 3/4, лимонный сок— 1/4, 1 чайная ложка сахарного си¬
ропа, 1-2 ягоды вишни. Готовят в шейкере, подают без льда в
специальной рюмке с «наледью».
328

— Не надо об этом,— взмолился Келп.
Гринвуд покачал головой.
— Боюсь сглазить. А что, если бы я позвонил одной
очаровательной, расположенной ко мне особе, чтобы
предложить ей пообедать вместе сегодня вечером? Что
бы ты на это сказал, Келп?
— 'Да,— ответил Келп,— ты прав.
Гринвуд сделал глоток водки.
— М-м, чудесно!
— Здесь приятно,— вздохнул Марч.— Далековато
от моего дома, конечно, но почему бы не заскочить
^иногда просто так?
Он отхлебнул пива и еще немного посолил.
— Который час? — спросил Келп, но как только
Чефуик посмотрел на часы, прибавил: — Не говори!
Не хочу знать!
— Если он позволил себя сцапать,— сказал Грин¬
вуд,— если Дортмундера сцапали, нам, разумеется, при¬
дется его выручать. Как вы выручали меня.
— Конечно,— ответил Чефуик, и остальные утверди¬
тельно качнули головами.
— Есть у него камень или нет,— уточнил Гринвуд.
— Ну, как же иначе,— подвердил Келп.
Гринвуд вздохнул.
— Когда моя бедная матушка советовала мне
найти порядочную работу, я в глубине души подозревал,
что она имела в виду не такую.
— Вы верите, что мы когда-нибудь будем держать
в руках этот камешек? — спросил Марч.
— Может, Господь Бог хочет, чтобы мы завязали,
и делает нам тонкий намек?
— Если пять неудачных попыток подряд — тонкий
намек,— горько произнес Келп,— то я не хотел бы, чтобы
Господь Бог высказался прямо..
— Тем не менее,— проговорил Чефуик, разглядывая
стакан с диет-колой,— это было небезынтересно. Мое
первое путешествие на вертолете, например. А вести
«Мальчик-с-пальчик» и вовсе здорово.
— Хватит с меня интересной работы,— заявил
Марч.— Если остальные не возражают, то начиная с
сегодняшнего дня я предпочитаю примитивные радости
жизни. Все, что я хочу,— это чтобы дверь отворилась
и вошел Дортмундер с изумрудом в руке.
Он указал на дверь, она открылась, и вошел Дорт¬
мундер с пустым стаканом в руке.
329

Все замерли. Дортмундер заметил уставленный на
него палец, отступил назад, обогнул стол и сел на стул
около бутылки с «бурбоном».
Потом налил себе и сделал глоток. На него смотрели,
не отрывая глаз. Тишина стояла такая, что слышно
было бы, как муха пролетела.
Дортмундер обвел компаньонов серьезным взглядом.
И улыбнулся.
	 2

Изумруд лежал посреди старого деревянного стола —
восхитительный камень, волшебное зеленое яйцо, сверка¬
ющее под лампой. Свет, искрясь, тысячекратно отра¬
жался в гранях; изумруд будто молча подсмеивался —
гордый своим великолепием, гордый вниманием.
Пятеро мужчин, сидевших вокруг стола, не сводили
с камня восхищенных глаз. Окружающий мир затерялся
где-то вдали, приглушенные уличные шумы доносились
словно с другой планеты. В задней комнате «Гриль-бара»
царила благоговейная тишина. Пятеро мужчин в вос¬
торге застыли, а на их лицах застыли широченные
улыбки. Они смотрели на подмигивающий и улыбаю¬
щийся в ответ камень.
Келп вздохнул.
— Вот он.
Остальные зашевелились, будто выходя из забытья.
— Никогда не думал, что это случится,— промолвил
Марч.
I— Но он действительно тут,— возразил Гринвуд,—
и смотрится великолепно.
— Как жаль, что Мод его не видит,— посетовал Че¬
фуик.— Пожалуй, нужно было прихватить с собой фото¬
аппарат...
— Сердце болит при мысли, что его надо отдать,—
сказал Келп.
— Понимаю тебя,— сказал Дортмундер.— Мы так
намучились из-за этого изумруда. Но нужно сразу из¬
бавиться от него. Этот камень действует мне на нервы.
Все кажется, что вот-вот откроется дверь и ворвется
мидлион полицейских.
— Они слишком заняты девочками,— с легкой то¬
ской произнес Гринвуд.
330

— Тем не менее настал момент отдать камень майо¬
ру и получить наши денежки.
— Ты хочешь, чтобы пошли все? — спросил Марч.—
Я на машине.
— Нет,— ответил Дортмундер.— Впятером мы ри¬
скуем привлечь внимание. К тому же, если случится
что-то непредвиденное, нужно, чтобы мы имели возмож¬
ность вмешаться. Келп, это ты нашел работу и при¬
влек к ней всех нас, ты первым познакомился с майором.
Именно ты всегда носил ему списки... Хочешь отнести
ему камень?
— Конечно,— с восторгом согласился Келп.— Если
вы считаете, что мне нужна охрана...
— Марч проводит тебя,— перебил его Дортмун¬
дер.— А мы втроем останемся здесь. Если нас ждет
еще один удар судьбы, то не имеет значения, у кого
именно будет камень. Если тебя постигнет неудача,
мы поймем.
Келп не знал, должен ли он чувствовать себя уверен¬
ней от этой мысли. Пока он, нахмурившись, размыш¬
лял, Дортмундер убрал изумруд в маленькую черную
коробку.
— Мы будем ждать до тех пор, пока не получим
от вас известий. После вашего ухода я позвоню майо¬
ру и скажу, чтобы он открывал свой сейф.
— Я готов.
— До скорого,— попрощался Келп и вышел вместе
с Марчем.
Дортмундер взял у Чефуика монетку и пошел в те¬
лефонную будку, чтобы вызвать посольство. Ему при¬
шлось поговорить с двумя служащими, прежде чем он
пробился к Айко.
— Мы принесем его сегодня,— сообщил Дорт¬
мундер.
— В самом деле? — воскликнул обрадованный
майор.— Отличная новость. Я почти потерял надежду.
— Мы тоже, майор. Полагаю, что товар стоит
оплаты.
— Разумеется. Деньги ждут в сейфе.
— К вам придет тот же, кто и обычно.
— Вы придете не все? — Майор казался разочаро¬
ванным.
— Мне не нравится ходить толпой. Это может при¬
влечь к нам нездоровое внимание.
— Пожалуй.— В голосе майора сквозило сомне-
331

ние.— Но все пройдет хорошо, я уверен. Спасибо, что
позвонили. Я буду ждать нашего друга.
— Отлично,— сказал Дортмундер и, повесив труб¬
ку, вышел из кабины.
	 3

Как всегда, дверь открыл чернокожий секретарь.
— Эй! — воскликнул Келп, когда они свернули не в
ту сторону.— Бильярд, понимаешь? — Он поводил ру¬
кой, будто примериваясь кием к шару.
— Сегодня в кабинет,— отрезал секретарь.
— Вот как? Ну что ж, полагаю, случай особый,—
согласился Келп. Кроме того, он был доволен, что май¬
ор не станет показывать ему никаких новых фокусов.
Или’станет? Чернокожий секретарь распахнул дверь
■в кабинет, и Келп вошел. Но майора за письменным
столом не было.
Вместо него там сидел Проскер, расположивший¬
ся как у себя дома. Он приветливо улыбнулся Келпу,
глядя на него выжидательно, словно паук на муху.
Келп остановился на пороге, но рука, упершаяся
ему в лопатки, подтолкнула его вперед.
— Эй! — произнес он, оборачиваясь.
Чернокожий секретарь, вошедший следом, закрыл
дверь, достал из кармана автоматический пистолет и на¬
целил его в лоб Келпа.
Келп отступил в комнату, поспешно увеличив рас¬
стояние между собой и оружием.
— Что тут происходит? — пораженно спросил он
и увидел еще двух чернокожих с пистолетами в ру¬
ках, которые стояли в глубине кабинета.
Проскер захихикал.
Келп быстро повернулся к нему и требовательно
спросил:
— Что вы сделали с майором?
Проскер был сражен таким вопросом.
— С майором? Бог мой! Вы действительно невин¬
ны, словно только родились. Что я сделал с майором!..
Келп угрожающе шагнул вперед. *
— Да! Что вы вообще тут делаете?
— Я говорю от имени майора,— сказал. Проскер,
принимая серьезный вид, и спокойно положил руки
332

на стол.— Теперь я работаю на майора, и майор ре¬
шил, что будет лучше, если именно я помогу расста¬
вить все точки. Он полагает, что мой юридический
опыт поможет мне в нескольких фразах выразить то,
что вы должны передать вашим друзьям. К тому же
это мой план.
— План? — Келпу казалось, будто три пистолета
уже проделали в нем три дырки, но он не хотел пока¬
зывать ничего, кроме гнева.— Какой план?
— Садитесь, Келп. Поговорим.
— Я буду говорить только с майором,— заявил
Келп.
Теперь улыбка Проскера выражала грусть.
— Должен я приказать людям, которые стоят сзади
вас, чтобы они заставили вас сесть? Разве вы не хо¬
тите уладить наши дела без насилия?	'
Келп подумал, прежде чем ответить.
— Ладно, я вас слушаю.
И сел.
— Итак, слушайте внимательно,— сказал Прос¬
кер.— Для начала вы отдадите мне изумруд «Балабо¬
мо» и не получите никаких денег. Майор уже выдал
вам общим счетом четырнадцать тысяч, потом еще пять
тысяч для гипнотизера, около пяти тысяч на разные
расходы. Другими словами, Айко заплатил более два¬
дцати четырех тысяч долларов, что он считает вполне
достаточной суммой.
— За камень стоимостью в полмиллиона долларов?!
— Да, но по справедливости он принадлежит стра¬
не майора,— заметил Проскер.— Двадцать четыре тыся¬
чи — это крупная сумма для такой маленькой страны,
как Талабво, особенно когда их тратят на приобрете¬
ние своей же собственности.
— Вы хотите, чтобы я поплакал над тяжким уде¬
лом Талабво? Меня и моих товарищей ограбили, ли¬
шили двухсот тысяч долларов, а вы хотите, чтобы я,
растрогался из-за какой-то страны в Африке?
— Я только хочу, чтобы вы поняли, почему .майор
считает своим правом больше ничего не златить за воз¬
вращение национального имущества. Я полагаю, что
все ясно объяснил вам, и перехожу ко второму пункту.
Майор не хочет, чтобы у вас и ваших друзей были
неприятности из-за этого дела.
— Вот как? — Келп криво улыбнулся.— Скорее не¬
приятности будут у майора.
ззз

— Не обязательно,— возразил Проскер.— Вы пом¬
ните слабость майора к досье?
Келп нахмурил брови.
— Бумажки в папках? Ну и что с того?
— Все зависит от человека, который откроет эти
папки и прочитает бумажки. Прокурор Манхэттена, на¬
пример, безусловно, найдет чтение этих бумаг занима¬
тельным. Он сразу раскроет пять преступлений, совсем
свеженьких; а потом могут появиться догадки и по по¬
воду кое-каких старых...
Келп, прищурившись, подозрительно посмотрел на
Проскера.
— Майор собирается нас заложить?
— Только в том случае, если вы попытаетесь при¬
чинить ему неприятности. В сущности, вы легко от¬
делались, учитывая, как неумело вы выполняли свою
работу.
— Неумело?!.
— Вам понадобилось пять попыток, чтобы получить
камень,— напомнил Проскер.— Заметьте, это не крити¬
ка. Все хорошо, что хорошо кончается. Вы и ваши
товарищи в конце концов доставили товар. Но вы не
явили собой образчик эффективности и профессиона¬
лизма, на что, нанимая вас, рассчитывал майор.
— Он с самого начала собирался нас надуть! —
в ярости закричал Келп.
— Этого я не знаю. Прошу вас положить изумруд
на стол.
— Не думаете ли вы, что я настолько глуп, что
взял его сюда?
— Я именно так и думаю,— спокойно сказал Про¬
скер.— Вопрос в том, настолько ли вы глупы, чтобы
заставить господ, стоящих позади вас, отобрать его. Ну?
Келп размышлял. Он задыхался от ярости и бес¬
силия, но все же пришел к решению не быть безрас¬
судным. К чему бессмысленное сопротивление? Надо
признать, что этот раунд за противником. Утешая себя
мыслью, что борьба еще не закончена, Келп достал
из кармана маленькую коробочку и положил ее на стол.
— Отлично,— улыбаясь, произнес Проскер.
Он протянул обе руки, открыл коробочку и снова
улыбнулся. Потом закрыл ее и посмотрел мимо Келпа
на трех молчаливых мужчин.
— Один из вас должен отнести это майору.
Чернокожий секретарь, поблескивая стеклами очков,
334

взял коробочку и вышел из комнаты. Келп проводил
его взглядом.
— Теперь,— сказал Проскер, и Келп повернулся
в его сторону,— я немедленно отправлюсь в полицию.
Я уже придумал подходящую легенду: меня похитила
группа людей, ошибочно считавших, что мне известно,
где спрятано сокровище одного моего клиента. Им по¬
надобилось несколько дней, чтобы убедиться в своей
ошибке, и тогда они меня выпустили. Я никого из них
не узнал и никого не смогу опознать, когда в полиции мне
покажут фотографии всяких мошенников. Как видите,
ни майор, ни я не имеем намерений причинять вам
неприятности. Надеюсь, вы будете об этом помнить и не
вынудите нас прибегнуть к более строгим мерам.
— Продолжайте,— сказал Келп.— Еще что?
— Больше ничего,— заключил адвокат.— Вы не по¬
лучите ни одного доллара. Майор и я решили покрыть
ваши преступления ради этого изумруда. Если вы удо¬
вольствуетесь тем, что вернетесь к своим делам, это
будет конец истории, но если хоть один из вас до¬
ставит хлопоты майору или мне, мы будем в состоя¬
нии сделать вашу жизнь весьма затруднительной.
— Майор может вернуться в Талабво,— заметил
Келп.— Но вы-то остаетесь здесь.
— Нет.— приветливо улыбнулся Проскер.— В Та¬
лабво нуждаются в юридических советниках — им
надо разрабатывать новую конституцию. Должность зна¬
чительная и хорошо оплачиваемая. Для подготовки но¬
вой конституции потребуется около пяти лет. Я заранее
радуюсь перемене обстановки.
- — Устроил бы я вам кое-какую перемену обста¬
новки,— процедил Келп.
— Не сомневаюсь,— кивнул Проскер.— Мне очень
не хочется вас выпроваживать, но я немного стеснен
во времени. У вас есть ко мне вопросы?
— Ни одного, на который вы хотели бы ответить,—
сказал Келп и встал.— До встречи, Проскер.
— Вряд ли она состоится,— ласково произнес Про¬
скер.— Эти двое господ проводят вас.
Что они и сделали, сразу же закрыв за ним дверь.
Машина Марча стояла за углом. Келп подбежал
к ней и скользнул на переднее сиденье.
— Все нормально? — спросил Марч.
— Все паршиво,— коротко ответил Келп.— Подай
вперед, чтобы можно было наблюдать, за улицей.
335

Марч немедленно включил зажигание, отъехал
немного и спросил:
— В чем дело?
— Нас надули. Мне нужно позвонить по телефону.
Если кто-нибудь выйдет из посольства, раздави его.
— С удовольствием,— сказал Марч, и Келп выско¬
чил из машины.
	 4

Ролло вошел в комнату.
— У телефона второй «бурбон». Он хочет с тобой
поговорить.
— Я так и знал,— сказал Гринвуд.— Что-нибудь
должно было случиться.
— Может, нет,— пожал плечами Дортмундер, но,
судя по его тону, он и сам в это не верил.
Он встал, прошел следом за Ролло в бар, а от¬
туда — в телефонную будку. Закрыв за собой дверь,
он поднял трубку.
- Да?
— Мы обмануты,— раздался голос Келла.— При¬
езжай быстрее.
— Ладно,— ответил Дортмундер и повесил трубку.
Выйдя из кабины, он стремительно влетел в ком¬
нату и скомандовал:
— Пошли!
— Это уже действует мне на нервы! — возмутился
Чефуик.
Он резко поставил свой стакан с диет-колой на
стол и последовал за Дортмундером и Гринвудом.
Такси подвернулось сразу же, однако понадобилась
целая вечность, чтобы миновать парк. Во всяком слу¬
чае, дорога показалась им бесконечной. Но наконец
она все же закончилась, и Дортмундер с друзьями вы¬
лезли на углу улицы, в полуквартале от посольства
Талабво. Марч побежал к ним навстречу, и, когда та¬
кси отъехало, Дортмундер спросил:
— Что случилось?
— Нас обманули,— сообщил Марч.— Проскер и
майор заодно.
—- Нужно было зарыть его в лесу! — прорычал
Гринвуд.— Я это знал. Я слишком добр, вот и все.
336

— Замолчи,— приказал Дортмундер и спросил
у Марча: — Где Келп?
— Пошел за ними,— ответил Марч.— Проскер и
трое негров вышли из посольства минут пять назад
и сели в такси. С багажом. Келп последовал за ними
в другом такси.
— Проклятье! — воскликнул Дортмундер.— Мы по¬
тратили слишком много времени, объезжая парк.
— Надо ждать Келпа, что ли? — спросил Гринвуд.
Марч указал на телефонную будку на углу улицы.
— Он записал номер телефона и позвонит как толь¬
ко сможет.
— Разумное решение,— одобрил Дортмундер.— То¬
гда ты, Марч, оставайся возле кабины, а Чефуик и я
войдем в посольство. Гринвуд, оружие с собой?
— Конечно.
— Дай его мне.
Гринвуд передал Дортмундеру свой револьвер, ко¬
торый тот сунул в карман.
— Будешь стоять у входа.
Марч вернулся к телефонной будке, а Дортмундер,
Чефуик и Гринвуд быстро направились к посольству.
Гринвуд у входа остановился и, облокотившись на ре¬
шетку из кованого железа, с небрежным видом заку¬
рил сигарету, в то время как Дортмундер и Чефуик
поднялись по ступеням. На ходу Чефуик достал из
кармана несколько отмычек.
...Пятница, четыре часа дня. Пятая авеню забита ма¬
шинами. На тротуарах толкаются пешеходы, няни про¬
гуливают детей в колясочках, сиделки заботливо ведут
согбенных стариков...
Дортмундер и Чефуик повернулись спиной к этой
толпе, загораживая замочную скважину. Дверь отвори¬
лась, и Дортмундер с Чефуиком скользнули внутрь.
Дортмундер достал револьвер, а Чефуик закрыл дверь.
Две первые комнаты, которые они стремительно про¬
шли, были пустыми, но в третьей за пишущими машин¬
ками сидели две негритянки-секретарши. Быстро за¬
перев их в шкафу, Дортмундер с Чефуиком продол¬
жили свой путь.
В кабинете Айко они нашли на письменном столе
записную книжку с пометкой карандашом на первой
странице: «Кеннеди — № 301 — 7 ч. 15 м.».
— Они, вероятно, поехали в аэропорт,— догадался
Чефуик.
22 Дональд Уэстлсйк
337

— Но какой авиакомпании рейс?
Чефуик еще раз внимательно посмотрел в записную*
книжку.
— Тут не указано.
— Справочник! — потребовал Дортмундер.
Они начали открывать все ящики в поисках теле¬
фонной книги, которая оказалась в нижнем левом от¬
делении.
— Ты будешь звонить во все авиационные компа¬
нии? — поинтересовался Чефуик.
— Надеюсь, не придется. Попробуем «Пан-Ам».—
Он поискал номер, набрал его, и на четвертый звонок
ему ответил невыразительный женский голос.
— Я хочу задать вам вопрос, который может по¬
казаться глупым,— начал Дортмундер,— но необходи¬
мо пресечь бегство одной парочки.
— Бегство, сэр?
— Я не желаю становиться на пути зарождающей¬
ся любви,— объяснил Дортмундер,— однако только что
стало известно, что мужчина уже женат. Мы знаем,
что они улетают сегодня вечером из аэропорта Кен¬
неди в семь часов пятнадцать минут. Рейс номер три¬
ста один."
— .«Пан-Америка», сэр? .
— А вот этого мы не знаем. Нам неизвестны авиа¬
компания и направление.
Дверь кабинета отворилась, и, поблескивая стекла¬
ми очков, вошел чернокожий секретарь.
— Одну секунду,— сказал Дортмундер в трубку.
Он прижал ее к груди и продемонстрировал неожидан¬
ному посетителю револьвер Гринвуда.— Встаньте вон
там,— велел он, указывая в противоположный угол.
Чернокожий секретарь поднял руки и безропотно
направился к стене.
■jie спуская глаз и револьвера с чернокожего сек¬
ретаря, Дортмундер сказал в трубку:
— Прошу прощения. Мать девушки в отчаянии.
У нее-истерика.
— Так вам известен лишь номер рейса и час от¬
лета, сэр?
— И что самолет вылетает из аэропорта Кеннеди.
— Вам придется подождать.
— Сколько прикажете.
—г. Я постараюсь сделать все возможное, сэр. Не
вешайте трубку.	г
338

— Хорошо.
Раздался легкий щелчок, и Дортмундер бросил Че-
фуику:
— Обыщи его.
Чефуик обыскал негра и освободил его от автома¬
тической «беретты» 25-го калибра, маленького, но об¬
ладающего немалой убойной силой пистолета, который
Келп уже видел несколько раньше.
— Пожалуй, лучше его связать.
— Я как раз об этом подумал,— сказал Чефуик
и обратился к чернокожему секретарю: — Дай мне свой
галстук и шнурки от ботинок.
— Ничего у вас не выйдет,— проговорил секретарь.
— Если он предпочитает отправиться на тот свет,—
произнес Дортмундер,— прижми дуло к животу, чтобы
заглушить шум.
— Я буду слушаться,— поспешно сказал негр и на¬
чал развязывать галстук.— Но это ни к чему не при¬
ведет.
Дортмундер держал телефонную трубку у уха и
целился в негра. Тот отдал свой галстук и шнурки
Чефуику.
— Теперь сними ботинки и носки и ложись плашмя
на пол,— приказал Чефуик.
— Делайте со мной, что хотите, я маленькая сошка.
У вас ничего не выйдет.
Негр сел на пол, чтобы снять ботинки и носки,
потом лег плашмя.
Одним шнурком Чефуик связал ему руки за спиной,
вторым — ноги. Галстук он засунул секретарю в рот.
Чефуик только что закончил, когда в трубке раздался
щелчок, и девушка сообщила:
— Уф! Вот, сэр, нашла!
— Очень вам благодарен,— сказал Дортмундер.
— Рейс «Эйр Франс» на Париж. Единственный рейс
с таким номером в этот час.
— Я очень признателен,— повторил Дортмундер.
— Это так романтично, не правда ли, сэр? — при¬
шла в восторг девушка.— Бегство в Париж!..
— Полагаю,— согласился Дортмундер.
— Жаль, что он женат.
— Такое случается. Еще раз спасибо.
— К вашим услугам, сэр.
Дортмундер повесил трубку и объявил Чефуику:
— «Эйр Франс», Париж.— Он вышел из-за стола.—
22*
339

Помоги мне оттащить этого типа. Совсем ни к чему,
чтобы кто-нибудь обнаружил его и развязал.
Они запихали чернокожего секретаря за письмен¬
ный стол и покинули* посольство, больше никого не
встретив. Гринвуд ждал, небрежно прислонившись к ог¬
раде. Пока они шли через улицу к телефонной буд¬
ке, возле которой стоял Марч, Дортмундер поведал,
что им удалось выяснить.
— Чефуик, ты останешься здесь. Когда позвонит
Келп, скажи, что мы едем к нему, а он пусть оста¬
вит нам записку в «Эйр Франс». Если они поехали
в другое место, а не в аэропорт, ты подождешь здесь
и, если записки для нас не будет, тебе позвонят.
Чефуик кивнул. Дортмундер добавил:
— Если вдруг разминемся, встретимся в «Гриль-
баре», когда все закончится.
— Мы, наверное, освободимся поздно,— вслух по¬
думал Чефуик.— Надо позвонить Мод.
— Не занимай долго телефон.
— Не беспокойся. Желаю удачи.
— Поехали, Марч, посмотрим, в какой рекордный
срок'ты сможешь нас доставить в аэропорт Кеннеди,—
сказал Дортмундер.
	5

У девушки в окошке «Эйр Франс» был настоящий
французский акцент.
— Месье Дормундье? Вам оставили сообщение.
Она передала ему маленький конверт.
— Спасибо,— кивнул Дортмундер, и они с Чефуи-
ком отошли в сторону.
В конверте оказался клочок бумаги со словами «Зо¬
лотая дверь». Дортмундер перевернул бумажку на дру¬
гую сторону, но та была пуста. Он снова перевернул
бумажку й прочитал те же слова. Просто — «Золотая
дверь». И все.
— Этого еще не хватало,— вздохнул Дортмундер.
— Подожди минутку,— бросил Гринвуд и напра¬
вился к одной из стюардесс — красивой, коротко стри¬
женной блондинке в темно-голубой форме.
— Прошу прощения,— сказал он.— Вы не выйдете
за меня замуж?
‘340

— Я бы с удовольствием, но мой самолет вылетает
через двадцать минут.
— Значит, после возвращения. А пока вы не могли
бы мне сказать, что означает «Золотая дверь» и где
это находится?
— О, это ресторан в зале международных рейсов.
— Превосходно. Когда мы там пообедаем?
— Ну, в следующий раз, когда вы будете здесь.
— Чудесно. Когда именно?
— А вы не знаете?
— Пока нет. Вы когда возвращаетесь?
— В понедельник,— сказала она, улыбаясь.— Мы
прилетаем в три тридцать.
— Идеальное время для обеда! Итак, в четыре?
— Лучше в половине пятого.
— Договорились. Понедельник, полпятого. «Золо¬
тая дверь». Я сейчас закажу столик. На фамилию Гро-
филд. До встречи.
Гринвуд вернулся к Дортмундеру.
— Это ресторан,— объяснил он,— в зале между¬
народных рейсов.
— Идем!
Они вышли и наткнулись на Марча, который уже
поставил машину на стоянку и направлялся к ним. Бы¬
стро объяснив ему суть дела, компаньоны поспешили
в «Золотую дверь».
Ресторан находился на первом этаже, напротив длин¬
ного эскалатора. У подножия лестницы стоял Келп.
— Наверху. Жрут, сволочи,— доложил он.
— Они сядут на самолет «Эйр Франс», вылетающий
в семь пятнадцать в Париж,— сообщил Дортмундер.
Келп заморгал.
— Откуда ты знаешь?
— Телепатия,— назидательно произнес Гринвуд.
— Пошли.
— Я не так одет,— застеснялся Марч,— чтобы идти
в ресторан.	\
На нем была кожаная куртка и джинсы; остальные
были в костюмах и при галстуках.
— А есть еще другая лестница, по которой можно
подняться? — спросил Дортмундер.
— Вероятно, но для публики открыта только эта.
— Хорошо. Марч, оставайся здесь на случай, если
нам не удастся их перехватить. Если они пройдут, сле¬
дуй за ними, но не пытайся действовать самостоятель¬
341

но. Келп, Чефуик по-прежнему у телефонной будки?
— Нет, он сказал, что отправится в «Гриль-бар».
— Хорошо. Марч, если кто-нибудь спустится и ты по¬
следуешь за ними, как можно скорее сообщи в «Гриль-бар».
— Ясно.
Втроем они поднялись по лестнице и по темному
ковру прошли в большой, скупо освещенный холл. Метр¬
дотель, французский акцент которого был менее оча¬
рователен, чем у молодой дамы из «Эйр Франс», подо¬
шел и спросил, сколько их.
— Мы подождем наших друзей,— сказал Дорт¬
мундер.
— Разумеется; сэр.— Метрдотель поклонился и
исчез.
— Вот они! — прошипел Келп.
Дортмундер бросил взгляд сквозь занавес из зеле¬
ных пластмассовых листьев, разделяющий холл и обе-
. денный зал — просторное, почти пустое помещение.
За столом около окна расположились майор Айко,-Про¬
скер и три широкоплечих молодых негра. Все они обе¬
дали. До отлета оставалось еще два часа.
— У меня нет желания объясняться с ними здесь,—
проговорил Келп.— Слишком много народу.
— Полностью согласен,— кивнул Дортмундер.— Бу¬
дем ждать их внизу.
Он повернулся и начал спускаться, остальные по¬
следовали за ним. Они объяснили ситуацию Марчу,
после чего все уселись в зале ожидания, не спуская
глаз с эскалатора.
Было почти шесть часов, когда майор, Проскер и
трое широкоплечих негров, закончив наконец обед, спу¬
стились вниз. Дортмундер немедленно встал и, широко
улыбаясь, направился к ним.
— Майор! Какой сюрприз! До чего же я рад вас
снова видеть! — Он схватил вялую руку Айко и стал
ее трясти. Вполголоса Дортмундер произнес: — Осталь¬
ные тут, рядом. Если не хотите перестрелки, стой¬
те спокойно.
Проскер оглянулся и воскликнул:
— Господи, они действительно все здесь!
— Дортмундер,— сказал майор,— я уверен, что мы
сможем обо’ всем договориться!
— Еще как сможем! — согласился Дортмундер.—
Только мы вдвоем. Никаких адвокатов, никаких тело-'
хранителей.
342

— Гм-м... Вы не собираетесь применить насилие?
— Я — нет, а как другие — не знаю. Гринвуд спер¬
ва пришьет Проскера, это совершенно естественно, ну
а Келп, полагаю, сразу же займется вами.
— Вы не посмеете осуществить подобную опера¬
цию в таком людном месте,— сказал Проскер.
— Место просто идеальное,— заверил Дортмун¬
дер.— Перестрелка, паника, мы смешиваемся с пас¬
сажирами... Ничего нет легче, чем затеряться в толпе.
— Проскер,— вмешался майор,— не провоцируйте
их! Он говорит серьезно!
— О, черт,— вымолвил Проскер.— Хорошо, хоро¬
шо, Дортмундер! Так чего же вы хотите? Еще денег?
— Мы не можем заплатить сто семьдесят тысяч
долларов,— перебил его майор.— Это совершенно ис¬
ключено.
— Двести тысяч,— поправил Дортмундер.— Цена
повысилась после третьей попытки. Но я хочу погово¬
рить наедине. Пойдем.
— Пойдем? Куда?
— Просто побеседуем, вот и все. Ваши люди мо¬
гут оставаться здесь, мои люди останутся там, где они
сейчас, а мы с вами пройдем немного дальше. Ну!
Майор упорно сопротивлялся, явно не желая ни¬
куда идти, но под натиском Дортмундера вынужден
был уступить и наконец тронулся с места. Дортмун¬
дер через плечо бросил остальным:
— Стойте смирно. Таким образом вы избежите
перестрелки и всеобщей паники.
Дортмундер и майор неторопливо удалились вдоль
длинной галереи. По одну сторону галереи тянулись
магазины; с другой стороны были перила, возле которых
любой мог остановиться и поглазеть, как унижают в
таможне пассажиров, прибывших из-за рубежа.
— Дортмундер,— начал майор,— Талабво — бедная
страна. Я смогу наскрести немного денег, но никак
не двести тысяч долларов. Может, тысяч пятьдесят...
Больше у нас просто нет!
— Вы собирались нас надуть с самого начала! —
возмутился Дортмундер.
— Не стану лгать,— коротко сказал майор.
В зале ожидания Проскер обратился к троим черно¬
кожим:
— Если разбежаться в разные стороны, они не по¬
смеют открыть стрельбу.
343

— Мы не хотим умирать,— возразил один из не¬
гров, и двое других согласно закивали.
— Они не станут стрелять! — настаивал Проскер.—
Разве вы не понимаете, что затевает Дортмундер? Он
отберет у майора изумруд.
Негры обменялись взглядами.
— Если вы не придете на помощь майору, и Дорт-
мундеру удастся отобрать у него изумруд,— продолжал
Проскер,— вам несдобровать!	*
Негры забеспокоились.
— Я буду считать до трех, и на счет «три» мы
побежим в разных направлениях, опишем круг и со¬
беремся вместе, чтобы найти майора и Дортмундера.
Эта мысль не очень-то им понравилась, но то, что
сулил Проскер в случае отказа, было еще хуже. Про¬
тив воли они согласились.
— Раз,— начал Проскер. Он видел Гринвуда, си¬
дящего позади эскалатора.— Два.— В другой стороне
он увидел Келпа.— Три! — закончил он и побежал.
Чернокожие еще секунду оставались неподвижны,
потом побежали и они.
Люди, бегущие по аэропорту, обычно не вызывают
у окружающих удивления, но эти четверо сорвались
с места так стремительно, что привлекли всеобщее вни¬
мание. Келп, Гринвуд и Марч посмотрели им вслед и
тоже побежали. Они бросились друг к другу, чтобы
решить, что теперь делать.
Майор и Дортмундер по-прежнему шли по галерее.
Дортмундер искал спокойный уголок, чтобы освободить
майора от изумруда, а майор рассказывал о неустроен¬
ности и бедности Талабво, о том, как неохотно он сми¬
рился с необходимостью обмана, и о своем самом
искреннем желании загладить вину.
Внезапно вдали раздался крик:
— Дортмундер!
Узнав голос Келпа, Дортмундер повернулся и уви¬
дел двух, негров, которые стремительно приближались
к ним, расталкивая встречных направо и налево.
Майор на секунду возликовал, но Дортмундер тут
же крепко взял его за локоть, быстро осмотрелся кру¬
гом и увидел дверь с надписью «Вход воспрещен».
Дортмундер толкнул ее и оказался на верхней площад¬
ке лестницы, серой и грязной.
— Дортмундер,— взмолился майор,— даю вам
слово...
344

	 Мне не нужно слово, мне нужен изумруд.
— Вы воображаете, что он при мне?
— Безусловно, где же еще? — Дортмундер достал
револьвер Гринвуда и приставил его к желудку майора.—
Если придется обшаривать ваш труп, это займет боль¬
ше времени.
— Дортмундер...
— Заткнитесь и отдайте камень! Мне некогда слу¬
шать ваше вранье!
Майор посмотрел в лицо Дортмундера' и залепетал:
— Я заплачу вам всем деньги, я...
— Ты сдохнешь, черт побери! Давай изумруд!
— Хорошо, хорошо.— Майор задрожал.— Сохрани¬
те его! — заканючил он, доставая из кармана малень¬
кую черную коробочку.— Вы не найдете другого по¬
купателя. Сохраните его. Я свяжусь с вами. Я найду
деньги и заплачу...
Дортмундер вырвал у него из рук коробочку, от¬
ступил на шаг, открыл ее и заглянул внутрь. Изумруд
был там. Дортмундер поднял голову, и в это время
майор бросился на него, но, наткнувшись на ствол ре¬
вольвера, упал навзничь. Дверь распахнулась, вбежал
один из негров. Дортмундер ударил его в живот.
— Пф-ф-ф,— произнес негр и сложился пополам.
Но уже подбегал второй, да и третий, вероятно,
был неподалеку. Дортмундер круто повернулся с изум¬
рудом в одной руке и револьвером в другой и стал
быстро спускаться по лестнице.
Он слышал шум погони, слышал, как майор отда¬
вал приказания. Первая дверь, которой он достиг, была
закрыта на ключ, вторая открылась, и он очутился
в студеном мраке октябрьского вечера.
Но куда двигаться дальше? Дортмундер бежал в тем¬
ноте. Потом повернул за угол здания, и ночь внезапно
наполнилась огнями и гулом.
Он словно бы пересек невидимый барьер и сразу же
оказался в мире самолетов, среди лучей ослепительного
света, янтарных и голубых взлетных полос, заправоч¬
ных зон...
Негры по-прежнему его преследовали. Дортмундер
посмотрел направо: пассажиры входили в самолет
«САС». Присоединиться к ним? Но не покажется ли
это странным — без паспорта, без багажа, без билета?..
Он повернул в другую сторону, где царила темнота,
и погрузился в нее.
345

Слыша за спиной громкий топот, Дортмундер про¬
должал бежать. Он все дальше и дальше удалялся от
зданий, света, пассажиров, пока не затерялся в кро¬
мешной тьме...
Маленький пятиместный одномоторный самолет вы¬
катил на взлетную полосу. За штурвалом сидел про¬
давец компьютеров по имени Фиргус; его приятель Бал¬
лок спал крепким сном на заднем сиденье. Фиргус
безмятежно глядел на приборный щиток, ожидая раз¬
решения на взлет, когда дверца "справа внезапно рас¬
пахнулась и в кабину ворвался человек с револьвером.
Фиргус ошалело уставился на него.
— В Гавану? — пролепетал он.
— Пока просто взлетай, этого будет достаточно,—
ответил Дортмундер, следивший в окно за тремя людь¬
ми, мчавшимися к самолету.
— Семьсот тридцать третий,— раздался в наушни¬
ках голос диспетчера.— Взлет разрешаю.
— Э-э-э...— начал Фиргус.
Дортмундер повернул к нему голову.
— Без глупостей. Взлетай.
— Хорошо,— согласился Фиргус.
К счастью, он был опытным пилотом и мог управ¬
лять машиной совершенно автоматически. Самолетик
быстро набрал скорость, оставив выбившихся из сил
преследователей далеко позади, и круто взмыл в воздух.
— Отлично! — сказал Дортмундер.
Фиргус посмотрел на него.
— Если вы меня застрелите,— предупредил он,—
то самолет разобьется, и вы тоже погибнете.
— У меня нет ни малейшего желания в кого-либо
стрелять,— заверил Дортмундер.
— Но мы не долетим до Кубы! С нашим запасом
горючего мы едва дотянем до Вашингтона.
— Я не собираюсь ни на Кубу, ни в Вашингтон.
— Тогда куда же вы хотите лететь?
— А вы куда летите?
Фиргус совершенно не понимал, что происходит.
— Вообще-то в Питтсбург,— растерянно ответил он.
— Так и летите туда! — сказал Дортмундер.
— Вам тоже надо в Питтсбург?
— Делайте что хотите. Не обращайте на меня вни¬
мания.
— Что ж,— произнес Фиргус,— хорошо.
Дортмундер бросил взгляд на человека, спящего сза¬
346

ди, потом посмотрел на мелькавшие внизу огни. Са¬
молет находился в воздухе, изумруд «Балабомо» ле¬
жал в кармане. Ситуация была под контролем.
Понадобилось пятнадцать минут, чтобы перелететь
Нью-Джерси, и в течение всего этого времени Фиргус
не сказал ни слова. Но потом он немного успокоился
и, когда они пролетали над болотами Нью-Джерси,
заявил:
— Старина, не знаю ваших проблем, но вы меня
чертовски напугали.
— Простите, я очень торопился.
— Не сомневаюсь.— Фиргус бросил поверх плеча
взгляд на Баллока, который продолжал спать.— Вот
уж он удивится,— добавил Фиргус.
Но Баллок продолжал спать. Прошло еще четверть
часа, потом Дортмундер спросил:
— Что это там внизу?
- Где?
— Вон та светлая полоса.
Фиргус посмотрел вниз.
— Ах, это!.. Шоссе номер восемьдесят, одна из
суперавтострад, которые теперь строят. Эта часть еще
не закончена. И, знаете, они уже морально устарели.
Транспорт будущего — это маленький частный самолет.
Вот, к примеру...
— А кажется законченной,— перебил его Дорт¬
мундер.
— Что?
— Эта дорога, она кажется законченной.
Фиргус был недоволен. Он хотел рассказать Дорт¬
мундеру о великолепной статистике использования част¬
ных самолетов в США.
— Приземляйтесь,— приказал Дортмундер.
Фиргус уставился на него.
— Что?
— Там достаточно широко для такого самолета,
как ваш. Приземляйтесь.
— Зачем?
— Чтобы я смог выйти. Не волнуйтесь, я по-преж¬
нему не намерен стрелять в вас.
Фиргус проделал вираж и спустился, чтобы про¬
лететь над бледной полосой, выделяющейся на фоне
темной земли.
~ Не знаю...— колебался он.— Нет ни света, ни
указателей...
347

— Вы сумеете,— заверил его Дортмундер.— Вы пре¬
восходный пилот, это сразу видно,— прибавил он, хотя
не имел ни малейшего представления о пилотаже.
Фиргус ободрился.
— Полагаю, я смогу там сесть. Это несколько за¬
труднительно, но возможно.
Но он описал еще два круга, прежде чем решил¬
ся. Он нервничал, и его нервозность передалась пас¬
сажиру. Дортмундер едва не предложил продолжать
полет, пока не найдется более удобного места для по¬
садки. Но такого места не найдется. Обычный аэро¬
дром исключается, значит, остается лишь что-то не¬
обычное. А здесь, по крайней мере, есть достаточно
широкая и прямая бетонная полоса.
Взяв себя в руки, Фиргус легко как перышко по¬
садил самолет и повернулся к Дортмундеру.
— Вот что называется уметь пилотировать!
— Полностью с вами согласен.
Фиргус опять бросил взгляд на Баллока.
— Черт побери, дрыхнет без задних-ног!— Он пих¬
нул Баллока в плечо.— Да проснись ты!
— Оставьте его,— посоветовал Дортмундер.
— Если он вас не увидит, то не поверит ни одному
моему слову. Эй, Баллок, соня, ты такое пропускаешь!..
Он еще раз толкнул Баллока в плечо, посильнее.
— Спасибо, что подбросили,— сказал Дортмундер
и опустился на землю.
— Баллок! — завопил Фиргус, молотя приятеля ку¬
лаками.— Проснешься ты или нет?!
Дортмундер растаял в темноте.
Баллок под градом ударов наконец пришел в себя,
зевнул, сел, потер лицо, огляделся, сощурил глаза, на¬
хмурил брови и спросил:
— Бог мой, где мы?
— На шоссе номер восемьдесят, возле Нью-Джер¬
си,— ответил Фиргус.— Ты видишь вон того парня?
Смотри скорей, черт побери, пока он не ушел!
— На шоссе? Мы в самолете, Фиргус/
— Да смотри же!
— Что ты делаешь на земле? Хочешь устроить ава¬
рию? Что ты делаешь на шоссе?
— Он исчез! — воскликнул Фиргус в отчаянии, воз¬
дев руки.— Ведь я просил тебя посмотреть!
— Ты, вероятно, пьян,— сказал Баллок.— Ехать на
самолете по шоссе!
348

— Я не ехал на' самолете по шоссе!
— А как же это называется?
— Нас угнали воздушные пираты! В кабину во¬
рвался парень с револьвером в руке и...
— Если бы ты находился в воздухе, ничего бы та¬
кого не случилось.
— Да это было еще там, в аэропорту Кеннеди!
Я ждал разрешения на взлет, а он, размахивая ре¬
вольвером...
— Да-да, конечно,— с обидной издевкой сказал
Баллок.— И вот мы в прекрасной Гаване.
— Он не хотел лететь в Гавану.
— Нет. Он хотел лететь в Нью-Джерси. Он угнал
самолет, чтобы попасть в Нью-Джерси.
— А я при чем? — заорал Фиргус.— Так было!
— Один из нас спятил,— констатировал Баллок.—
А так как ты за штурвалом, то, надеюсь, спятил я.
Он покачал головой и вновь улегся.
Фиргус повернулся в своем кресле, испепеляя прия¬
теля взглядом.
— Нас угнал воздушный пират,— процедил он угро¬
жающе тихим голосом.— Это было.
— Если ты собираешься лететь так низко,— про¬
говорил Баллок, закрыв глаза,— остановись у кафе,
возьми пивка.
— В Питтсбурге я выбью тебе все зубы,— пообе¬
щал Фиргус.
Он в ярости отвернулся, поднял самолет в воздух
и взял курс на Питтсбург.
-	6

Дождливым октябрьским днем посол государства
Акинзи — крупный, солидный человек по имени Ни Ко¬
лями — сидел в столовой посольства, расположенного
на Шестьдесят третьей улице в Манхэттене, когда один
из служащих посольства доложил: .
— Господин посол, к вам посетитель.
Николими наслаждался миндальным тортом. Целый
торт на него одного — вот почему посол -был таким
крупным человеком. Одновременно он пил кофе со слив¬
ками и сахаром, получая от этого огромное удоволь¬
ствие, и был недоволен, что его побеспокоили.
349

— По какому вопросу?
— Говорит, что дело касается изумруда «Балаоомо».
Посол нахмурился.
— Это полицейский?
— Не думаю, господин посол.
•— Кто же он, на ваш взгляд?
— Гангстер, господин посол.
Посол поднял брови.
— В самом деле? Приведите ко мне этого ганг¬
стера.
— Да, господин посол.
Служащий вышел, а посол, чтобы не ждать зря,
наполнил рот’ тортом. И как раз собирался запить
его глотком кофе, когда служащий вернулся.
— Он здесь, сэр.
Посол сделал знак рукой, чтобы гангстер вошел,
и в дверях появился Дортмундер. Посол кивком при¬
гласил его садиться и, все еще жуя, жестом пред¬
ложил взять кусок торта.
— Нет, спасибо,— вежливо отказался Дортмундер.
Посол выпил еще немного кофе, громко рыгнул,
вытер губы салфеткой и произнес:
— Если я правильно понял, вы хотите поговорить
со мной об изумруде «Балабомо»?
— Совершенно верно.
— Что же вы хотите мне сказать?
— Во-первых,— начал Дортмундер,— я хочу, чтобы
это осталось между нами. Никакой полиции.
— Так ведь она его разыскивает.
— Конечно.— Дортмундер скосил глаза в сторону
служащего, который стоял около двери, потом пере¬
вел взгляд на посла.— Мне бы не хотелось говорить
при свидетелях.
Посол улыбнулся и покачал головой.
— Тем не менее вам придется пойти на риск.
Я предпочитаю не оставаться наедине с незнакомыми.
Дортмундер несколько секунд размышлял.
— Ладно,— решил он наконец.— Немногим больше
четырех месяцев назад кто-то украл изумруд «Бала¬
бомо».
— Знаю,— сказал посол.
— Он стоит очень дорого.
Посол утвердительно кивнул.
— .Это я тоже знаю. Хотите мне его продать?
— Не совсем - так,— ответил Дортмундер.— Обыч-
350

но владельцы особо ценных камней изготавливают ко¬
пии — для выставок. Существуют ли копии изумруда
«Балабомо»?
— Даже несколько,— сказал посол.— К сожалению,
в «Колизее» был выставлен оригинал.
Дортмундер бросил подозрительный взгляд на слу¬
жащего.
— Я хочу предложить вам обмен.
— Обмен?
— Да. Настоящий изумруд — за копию.
Посол подождал объяснения, но не дождался и
в конце концов произнес с удивленной улыбкой:
— Боюсь, что я не совсем вас понял. Копия и...
что еще?
— Больше ничего,— ответил Дортмундер.— Просто
обмен одного камня на другой.
— Я в самом деле вас не понимаю,— признался
посол.
— Есть одно условие,— продолжал Дортмундер.—
Вы не объявите публично, что получили изумруд, преж¬
де чем я дам вам на то разрешение. Может быть,
через год или два, может быть, гораздо раньше.
Посол поджал губы.
— Мне кажется, вы можете рассказать потрясаю¬
щую историю.
— Не при свидетелях,— отрезал Дортмундер.
— Ладно,— сказал посол и повернулся к служаще¬
му.— Подождите в коридоре.
— Хорошо, господин посол.
Когда они остались одни, посол спросил:
— Итак?
— Вот что произошло,— начал Дортмундер и по¬
ведал ему все, не называя только имен, кроме имени
майора Айко.
Посол слушал, время от времени кивая головой,
иногда улыбаясь, иногда прищелкивая языком от вос¬
хищения. Когда Дортмундер закончил, он заявил:
— Я всегда подозревал, что за похищением стрит
майор. Значит, он попытался вас надуть, и вы ото¬
брали у него изумруд. А что теперь?
— В один прекрасный день,— сказал Дортмундер,—
майор вернется с двумястами тысячами долларов. Мо¬
жет быть, через месяц, может быть, через год, но я
знаю: это будет. Он очень хочет получить изумруд.
— Талабво хочет,— кивнул посол.
351

— Поэтому деньги они найдут,— продолжал Дорт¬
мундер.— В последний момент майор прокричал мне,
чтобы я хранил изумруд, что он вернется и заплатит.
И я уверен, он сделает это.
— Но вы не хотите отдавать ему камень, ведь так?
Потому что он вас обманул?
— Верно. Чего я теперь хочу, так это поквитаться.
Вот потому-то я и предлагаю этот обмен. Вы полу¬
чите настоящий изумруд и на некоторое время спря¬
чете его. Я беру копию и храню ее до появления
майора. Я продаю ее ему за двести тысяч долларов,
он садится в самолет, чтобы отвезти камень в Афри¬
ку, и тогда вы объявляете, что настоящий изумруд
находится у вас.
— В Талабво не скажут майору спасибо, когда уз¬
нают, что он заплатил двести тысяч долларов за кусок
зеленого стекла.
— Вот и я так думаю.
По-прежнему улыбаясь, посол покачал головой.
— Я буду помнить, что вас обманывать нельзя.
— Вы согласны? — спросил Дортмундер.
— Конечно согласен. Помимо того, что мы вновь
обретаем наш изумруд, я согласен еще и потому, что
уже несколько лет жду возможности сыграть с майо¬
ром шутку. Я тоже мог бы рассказать вам про него
кое-какие истории. Вы бы удивились, услышав их...
Быть может, все же отведаете торта?
— Разве что буквально крошку,— сдался Дорт¬
мундер.
— И чашечку кофе. Я настаиваю.— Посол перевел
взгляд на окно, заливаемое струями холодного до¬
ждя.— Какой прекрасный день, вы не находите?
— Прекрасный,— согласился Дортмундер.

Приключение-
что надо!

Donald E. Westlake
HIGH ADVENTURE
Перевод А. Шарова
(6) Donald E. Westlake 1985
© Перевод. А. Шаров, 1991

ИМПЕРИЯ ПОЛУМЕСЯЦА
Девица оказалась на редкость занудной.
— По-моему, это ужасно,— заявила она.
Кэрби Гэлуэй кивнул.
— Я того же мнения,— пробормотал он, позвякивая
кусочками льда в стакане.
Вечеринка была в разгаре. Со всех сторон доно¬
сились обрывки бессмысленных разговоров. На стенах
висели громадные картины, изображавшие замочные
скважины или подоконники, а чуть ниже картин колы¬
халось море лиц и затылков. Неподалеку Кэрби заме¬
тил человека, ради которого сюда и пришел. Это был
некто Уитмэн Лемьюел, помощник куратора Музея
доколумбова искусства в Дулуте. Сюда, в Нью-Йорк,
он приехал с закупочной комиссией, а на вечеринку
пришел для разрядки, а может, чтобы было о чем'
рассказать приятелям в Дулуте. Кэрби только сегодня
утром узнал, что Лемьюел в Нью-Йорке, и явился на ве¬
черинку пораньше, чтобы подготовиться к прибытию
жертвы.
Высокий самоуверенный красавец с рыжими усиками,
Кэрби одевался подчеркнуто небрежно, уверенный, что
на свете не найдется компании, которую он не сумел
бы очаровать. Тем более тут, в Сохо. Сюда он может
заявиться прямо из джунглей, в походных сапогах,
заляпанных маслом брюках цвета хаки и потрепанной
шляпе, и его примут с восторгом, будто художника
или любовника какой-нибудь художницы.
Но в действительности он ни тот ни другой. Он
торговец, и сегодняшний его покупатель — Уитмэн
Лемьюел. Или нет? Похоже, положение осложняется.
Неужели Лемьюел направился к выходу?
— Мистер Уитмэн Лемьюел, если не ошибаюсь?
Люди не особенно знаменитые любят, когда их
узнают в лицо.
— Да, это я,— сказал круглолицый Лемьюел.
23*
355

Круглые очки, добренькие глазки, широкая улыбка,
галстук-бабочка.
— Я хотел вам сказать, что выставка произведе¬
ний искусства верховьев Амазонки производит боль¬
шое впечатление. Вы недавно устраивали...
— О! — Улыбка стала еще шире, а глазки прямо-
таки залучились приветливостью.— Вы видели ее в
Дулуте?
— Увы, нет. В Хьюстоне. Она неплохо попутешест¬
вовала.
— Да, уж это точно.— Лемьюел закивал, но его
физиономия чуть омрачилась.— Жаль, что не все экспо¬
наты можно было вывозить из музея. Боюсь, вы полу-?
чили неполное представление...
— Того, что я видел, вполне достаточно. Кстати,
меня зовут Кэрби Гэлуэй.
— Вы связаны с хьюстонским музеем?
— Нет, я просто любитель. Я живу в Белизе и,
понимаете ли...
— О, Белиз! — Лемьюел просиял.
— Так вы о нем знаете? Большинство людей даже
не слышали о Белизе.
— Дорогой мой,— сказал Лемьюел,— Белиз — это
бывший Британский Гондурас. Теперь, кажется, незави¬
симый...
— И даже очень.
— Белиз — очаровательная страна, мистер Гэлуэй.
С точки зрения человека моей профессии.
— Правда?
—: Это же самое сердце древнего мира майя.
— Не может быть! Я-то думал, Мексика...
— Там ацтеки, ольмеки, тольтеки. А майя там было
сравнительно мало.
— Ну, тогда Гватемала. Как его? Ну, где они...
— Разумеется, разумеется.— Лемьюел, похоже, на¬
чинал раздражаться.— До недавнего времени считалось,
что главные города майя находились там, и это верно.
Но дело в том, что никтй серьезно не изучал Белиз,
никто не знал, что там, в джунглях.
— А теперь?
— Теперь уже известно, что империя майя имела
форму огромного полумесяца и тянулась от Мексики
на юго-запад, в Гватемалу. Но знаете ли вы, где был
самый центр этого полумесяца?
— В Белизе? — догадливо спросил Кэрби.
356

— Вот именно! Из Белиза начали доставлять пред¬
меты искусства доколумбовой эпохи — нефритовые ста¬
туэтки, резные изделия, золотые украшения. Просто
удивительно! Замечательно! Невероятно!
— Вот что...— задумчиво протянул Кэрби и осто¬
рожно забросил крючок: — На моем участке в Белизе...
— Майя? Я не ослышалась? Майя?
Это воскликнула все та же девица. Кэрби почувст¬
вовал себя так, будто его внезапно толкнули под
локоть, когда он уже поймал цель на мушку. Чертова
баба! Кэрби повернулся. Она подошла вплотную и теперь
стояла перед ним. Это была высокая девушка лет
двадцати пяти, привлекательная, несмотря на некоторую
резкость черт продолговатого овального лица. Прямые
волосы, блестящие глаза. Ее блузка, длинная юбка и
коричневые кожаные сапоги уже несколько лет как
вышли из моды, зато на шее болталась тяжелая се¬
ребряная мексиканская цепочка, а уши украшали круп¬
ные серьги, явно привезенные из Центральной Америки.
Вероятно, гватемальские, туземные, ручной работы.
Кэрби почуял неладное. «Черт бы тебя побрал!» —
подумал он.
Лемьюелу, напротив, присутствие хорошенькой де¬
вушки только придало воодушевления, и он с радостью
принял ее в компанию.
— Да, майя,— сказал он.— Вас интересует их куль¬
тура? Мы как раз беседовали о Белизе.
— Я там еще не была,— затараторила девица.—
Хочу поехать. Я писала диссертацию в Королевском
музее в Ванкувере, классифицировала материалы из
Гайаны.
— Так вы антрополог?
— Археолог,— ответила надоедливая красотка.
— В Гайане мало что можно найти, наверное,—
заметил Лемьюел.— Так вот, о Белизе...
— Десполиация! — закричала девица.
Глаза ее метали молнии. Кэрби ни разу еще не
слыхал, чтобы кто-нибудь запросто употреблял в раз¬
говоре такие словечки. Он посмотрел на нее с неволь¬
ным уважением и еще большей злостью. Лемьюел морг¬
нул и пробормотал:
— Не уверен, что я...
— Вы знаете, чем они занимаются в Белизе? —
спросила девица.— Все эти города и древние городища
майя в джуйглях совершенно не охраняются...
357

— Уже тысячу лет или больше,— вкрадчиво вставил
Кэрби.
— Но времена изменились! Теперь сделанные там
находки приобрели ценность. А всякие воры и грабители
могил едут туда и спокойно растаскивают постройки...
«Беда»,— подумал Кэрби. Такой неудачи он никак не
ожидал.
— Ну, не так уж плохо обстоят дела,— поспешно
перебил он и попытался сменить тему.— Что меня дейст¬
вительно тревожит, так это война в Сальвадоре.
Если так и дальше пойдет...
— А, ерунда! — Она решительно тряхнула голо¬
вой.— Подумаешь, война! Лет через семьдесят она кон¬
чится, а вот уникальные постройки майя исчезают
навсегда. Правительство Белиза делает что может, но у
него не хватает людей и денег. А тем временем . не¬
чистые на руку торгаши и директора американских
музеев...
О Боже, заставь ее замолчать! Боже...
Но было поздно. Лемьюел теребил свой галстук и
переминался с ноги на ногу с таким видом, будто
проглотил жука.
— Э... мой бокал, кажется, опустел. Прошу про¬
щения...
Какая чудовищная несправедливость. Разве он,
Кэрби, виноват, что эта девица встряла в разговор?
А теперь Лемьюел ушел, а сам он должен остаться
и поболтать с ней хотя бы минуты две. Если даже
и удастся опять заарканить Лемьюела, дело пойдет туго,
он уже не сможет небрежно бросить: «У меня есть
кое-что на продажу».
Девушку, похоже, вполне устраивала аудитория и из
одного слушателя.
— Меня зовут Валери Грин,— представилась она,
протягивая узкую ладонь с длинными пальцами.
Кэрби не знал, то ли пожать ее, то ли тяпнуть
зубами. Сделав над собой усилие, он пожал эту нена¬
вистную руку и тоже представился:
— Кэрби Гэлуэй. Было очень приятно с вами...
— Я не ослышалась? Вы живете в Белизе?
— Совершенно верно.
— Вы, часом, не археолог?
— К сожалению, нет. Я фермер. То есть будущий
фермер. Я сейчас скупаю землю. А пока работаю пило¬
том, вожу грузы по фрахтам.
358

— В какой компании?
— У меня собственный самолет.
— Стало быть, вы не можете не знать, какому
разграблению подвергаются районы археологических
раскопок в Белизе.
— Я видел кое-что в газетах.
— По-моему, это ужасно.
— По-моему, тоже,— пробормотал он, наблюдая,
как Уитмэн Лемьюел проталкивается к двери.
Ужасно. Но не смертельно, утешил он себя. Когда
речь зашла о вывозе древностей, этот тип явно смутился.
А значит, Уитмэном Лемьюелом наверняка стоит за¬
няться. Не удалось сегодня — удастся в другой раз.
В Нью-Йорке, в Дулуте или еще где-нибудь. Сегодня
десятое января, у него еще три недели до возвращения
в Белиз. За это время он найдет еще двоих-троих
таких лемьюелов. Как бы там ни было, он уже под¬
цепил на крючок две крупные рыбины.
— Люди, которые занимаются подобными делами,
утратили всякий стыд! — долдонила свое Валери.
— Да, да, я согласен,— ответил Кэрби, глядя, как
за Лемьюелом закрылась белая дверь запасного выхо¬
да.— Полностью согласен.— Он улыбнулся ей, сгорая
от ненависти, и пошел прочь.
Вот же зануда!
РЕЙС 306
Ясным солнечным днем в начале февраля человек
по имени Инносент Сент-Майкл выехал из Белиз-Сити
и направился в международный аэропорт, чтобы погла¬
зеть на посадку самолета, прибывшего из. Майами.
Инносент только что отобедал в обществе сослуживца-
чиновника, знакомого фермера с тростниковой планта¬
ции возле Ориндж-Уолк и еще одного парня, который
собрался построить в Белизе телецентр. В желудке
Сент-Майкла чувствовалась приятная тяжесть, конди¬
ционер в салоне зеленого «форда» выдувал ледяную
струю воздуха прямо в его довольную круглую физионо¬
мию, воротничок белой сорочки был расстегнут, хлоп¬
чатобумажный пиджак еще не успел помяться. Эх, до
чего же славная штука жизнь!
Бог уже подарил ему пятьдесят семь лет такой
359

замечательной жизни, а ей еще конца не видно.
Сент-Майкл любил хорошо поесть, был не дурак выпить
и всегда готов приударить за какой-нибудь интересной
дамочкой. И хотя туловище его напоминало бочонок,
он пребывал в прекрасной форме, а сердце у него работа¬
ло не хуже пароходного котла. Созданный объединенны¬
ми усилиями индейцев майя, испанских конкистадоров,
африканских невольников и выброшенных на берег ир¬
ландских моряков, он удался на славу. Любой из предков
был бы счастлив видеть такой результат своих трудов.
Шевелюра у Сент-Майкла была негритянская, кожа —
индейская; он был храбр, как ирландец, и хитер, как
истый испанец. Вдобавок ко всему — и это немаловаж¬
но — Сент-Майкл являлся заместителем директора бюро
распределения земельных наделов и обладал настоящим
талантом в торговле участками земли.
Инносент развалился на сиденье, небрежно придер¬
живая руль кончиками пальцев. Проезжая мимо пуб¬
личного дома, он надавил на клаксон, и девицы замахали
руками из окон, приветствуя знакомую машину. Минуту
спустя он свернул налево, к аэропорту.
Справа располагалась база британских ВВС.
Там, прикрытые маскировочной сеткой, стояли два
«хирриера», похожих на огромных черных насекомых.
Хищники дремали, и им снилась добыча. Возможно,
эти самолеты участвовали в фолклендской кампании.
Они принадлежали находившимся в Белизе британским
миротворческим силам, которые насчитывали тысячу
шестьсот человек. Последнее напоминание о колониаль¬
ном прошлом страны. И необходимость: соседняя Гва¬
темала уже предъявляет территориальные претензии.
Белиз — ее колония, хоть и давным-давно утраченная,
и Гватемала грозится вновь захватить его, хотя бы силой
оружия. Правда, гватемальские деятели немного поуме¬
рили свой пыл после неудачной попытки Аргентины
начать войну против Великобритании. Теперь, возможно,
с ними удастся договориться мирно. Такая перспектива
вполне устраивала Сент-Майкла: война помогает в
делах, а вот угроза войны — только помеха. У Сент-
Майкла много земли, и ее надо поскорее продать
приезжим из Штатов. Опасение войны — единственное,
что сдерживает земельный бум.
Международный аэропорт Белиза имеет всего одну
посадочную полосу, возле которой находится маленькое
двухэтажное бетонное здание конторы. В окнах первого
360

этажа нет стекол. Пыльные такси сбиваются в кучку
вокруг конторы, солнце слепит глаза, отражаясь от
облупленных хромированных бамперов и испещренных
трещинами лобовых стекол. Инносент проехал мимо
и загнал свою машину на лужайку, где торчал щит
с грубо намалеванной надписью: «Для гостей». Тут стоял
только один автомобиль — побитый пикап, показавший¬
ся Сент-Майклу знакомым. Неужто Кэрби Гэлуэй уже
вернулся? Инносент заулыбался, предвкушая встречу.
Кэрби сидел на корточках в тени у стены здания,
будто беззаботный местный мальчишка, но одет он был
как деловой человек: белая сорочка, галстук в черную
и красную полоску, строгие брюки и замшевые туфли.
— Добро пожаловать домой! — воскликнул Сент-
Майкл, подходя и протягивая руку. Он весь сиял
неподдельной радостью. При виде Кэрби Инносент
всегда вспоминал: «Какой я умница, настоящий прой¬
доха! Лихо надул этого парня!» Ну как тут было не пора¬
доваться? — Я уж боялся, что ты навсегда покинул нас.
Сент-Майкл изо всех сил сжал руку Кэрби и
потряс ее. Кэрби не остался в долгу. Парень он был
крепкий.
Улыбнувшись, Кэрби ответил:
— Ты меня знаешь, Инносент. У меня монетка
всегда падает не так, как надо.
Если Сент-Майклу и было немного не по себе после
того, как он околпачил Кэрби, то лишь по одной
причине: Кэрби как будто ничего не заметил или сразу
же забыл. Вроде ничего и не было. Никакой злости,
никакой горечи, никакого унижения он, похоже, не испы¬
тывал. И, чтобы напомнить парню о случившемся,
Инносент сказал:
— Ну а ты знаешь меня, Кэрби. Как бы ни упала
монетка, я ее всегда заграбастаю.
— Ну, с меня-то ты получил сполна,— с непринуж¬
денным смехом ответил Кэрби.
Еще одно пожатие, и они наконец отцепились друг
от друга.
— Ты еще торгуешь землей? — спросил Кэрби.
— От случая к случаю. А ты хочешь сплавить свой
участок?
— Нет еще.
— Обязательно дай знать, когда захочешь.
— Ага,— t легким раздражением ответил Кэрби и
поднял глаза к небу.
361

Самолет из Майами? Инносент не видел и не слышал
его приближения, но Кэрби уже что-то заметил.
— По расписанию,— сказал он.
— Встречаешь кого-нибудь?
— Двоих знакомых из Штатов. Приятно было побол¬
тать с тобой, Инносент.
— Взаимно,— ответил Сент-Майкл и с радостным
изумлением подумал: «А ведь мы друг другу по душе!»
А вот и самолет, теперь Инносент видел и слышал
его. Легко скользнул над аэропортом, описывая широкий
круг, будто веселый, любящий подурачиться конькобе¬
жец. Самолет был слишком велик для такого поля.
С ревом он коснулся земли и пронесся мимо здания
аэропорта в дальний конец посадочной полосы. Рев
усилился, казалось, царь с небес возвещал всякой
летучей мелюзге о своем прибытии.
Инносент никого не встречал. Ему просто нравилось
разглядывать людей, вынужденных пользоваться воз¬
душным транспортом и имевших на это средства.
Рассеянно поигрывая золотой зубочисткой, он стоял в
тени и смотрел на самолет, походивший издали на боль¬
шую игрушку. Самолет остановился, и по трапу спусти¬
лись десятка полтора пассажиров, столько же^ сколько
бывает обычно. Они гурьбой двинулись к зданию, сопро¬
вождаемые чиновниками иммиграционной службы, оде¬
тыми как попало — кто в форму, кто в штатское.
Несколько туристов из Северной Америки. Эти скорее
всего направляются на барьерный риф. Говорят, больше
нигде в мире так не поплаваешь с аквалангом. Черт его
знает. Инносент никогда не погружался и не собирался
погружаться ни в один водоем, превосходивший разме¬
рами его домашний бассейн, в котором он уж наверняка
был единственной акулой.
Три серьезных молодых человека в костюмах и при
галстуках. Эти местные, учатся в Штатах. Университет
Майами сейчас главный поставщик юристов в страны
Карибского бессейна.
Два американца в спортивных куртках, с чемоданчи¬
ками. Либо бизнесмены, либо сотрудники посольства.
А вот эта парочка гомосеков — наверняка знакомые Кэрби.
Определенно между ними нежные отношения. Обоим
чуть за сорок, высокие и почти болезненно худые.
Оба тщетно скрывают жгучее волнение. Один носит
длинные усы, вероятно, чтобы компенсировать недоста¬
ток волос на голове. У второго усики поменьше, с
362

рыжеватым отливом, зато его украшает волнистая шеве¬
люра цвета апельсиновой кожуры. Темные очки сдвинуты
на лоб, рубаха «сафари», английские армейские шорты,
ковбойские сапожки с пряжками в виде лошадок.
На плече — небольшая сумка оливкового цвета.
Да, это они. Но что за дела могут быть у них
с Кэбри? И почему они так трясутся? Деньги, подумал
Инносент. Сегодня деньги перейдут из рук в руки.
А коли так, он должен все об этом знать.
Инносент следил за Кэрби и за двумя приятелями,
которые уже проходили иммиграционный контроль.
Вот они пожимают Кэрби руку, берут багаж, и Кэрби
ведет их к пикапу. Хоть Белиз и маленькая страна,
а Белиз-Сити — больше не столица, тем не менее в
городе два аэропорта. Местные и фрахтовые рейсы
идут через муниципальный аэропорт, расположенный
возле бухты. Сейчас Кэрби отвезет их туда, а потом
полетит. Куда же он полетит?
Эти парни — не покупатели марихуаны, иначе они
встретились бы с Кэрби не тут, а во Флориде.
Сунув зубочистку в карман, Инносент отправился
поболтать с чиновниками иммиграционного контроля.
Приезжих звали Алан Уитчер и Джерролд Фелдспэн,
жили они на Кристофер-стрит в Нью-Йорке, в одной
квартире. В графе «род занятий» оба написали: «Торго¬
вец древностями».
Инносент нахмурился и вышел на улицу. Пикап
исчез. Сент-Майкл пожалел, что у него нет крыльев,
таких, как у Супермена в кино. Что же у Кэрби за
дела с этой парочкой? Куда он их повез? На свой
участок?
— Но там же ни черта нет! — пробормотал
Инносент.
Уж кто-кто, а он знал это наверняка.
УЧАСТОК КЭРБИ
— Чиви-и-и-и, чиви-и-и-и, чиви-и-и-и,— сказал ти-
наму.
—1‘ Кэкл-икер-ко! — сказал тукан.
— Библ-ибл-библ-библ,— сказала черная обезьяна-
ревун.
— Ш-ш-ш-ш-ш,— сказала коралловая змея.
363

— Сюда, господа,— сказал Кэрби.— Осторожно,
змеи.— Он хлопнул мачете по стволу поваленного дере¬
ва, которое при этом сказало: «Крэк!» — Шум заго¬
няет их в норы,— пояснил Кэрби.
Уитчер и Фелдспэн нервно вцепились друг в друга
еще в самолете. Теперь, услышав о змеях, они прижа¬
лись друг к другу так тесно, словно слились воедино,
и принялись разглядывать округлившимися глазами
обманчивую зелень травы. Ожидание неприятной встречи
со змеями, по крайней мере, отвлекло их от мыслей
о трениях с законом.
— Я купил эту землю, чтобы вложить капитал,—
сказал Кэрби, и это была чистая правда.— Тут очень
хорошо пасти скот, как видите.
Уитчер и Фелдспэн послушно огляделись, хотя их
явно больше волновали змеи, чем объяснения хозяина.
Правда, участок и в самом деле радовал глаз: на
востоке лежала довольно ровная лужайка, на которую
Кэрби посадил свою «цессну», а к западу, ближе к
горам Майя, начинались джунгли, куда он и вел теперь
гостей. Сейчас джунгли буйно разрослись: лианы опуты¬
вали деревья, подлесок казался непроходимым. Но чело¬
век с воображением без труда представил бы, как все
это будет выглядеть после рубки и расчистки. Вот тут
можно построить сарай. А там, на кряже,—* белую
асиенду вроде тех, что описаны в романах о Гражданской
войне. Из окон открывался бы чудесный вид на пастбище.
Инносент Сент-Майкл привозил Кэрби смотреть учас¬
ток именно в это время года. Потом парень влез в
долги, наскреб необходимую сумму и купил землю.
С тех пор прошло два года, а Кэрби все еще не
.выбрался из лужи, в которую его посадили. Но он вы¬
берется. Теперь у него есть план.
Кэрби Гэлуэю недавно исполнился тридцать один год.
На жизнь он зарабатывал в основном доставкой тюков
с марихуаной из северного Белиза на юг Флориды.
Кэрби, не лишенный некоторой доли самоуверенности,
привык считать себя неглупым малым. Живя в Белизе,
он видел, как нарастает поток иммигрантов из Штатов,
которых привлекал благодатный климат, стабильная
государственная политика, возможность без особого
труда обзавестись дешевой и щедрой землей, обещавшей
принести владельцам участков невероятно крупные
состояния. А он, Кэрби, стоял пока что на самой
первой ступеньке. Богатый скотовод Гэлуэй, лихо скачу-
364

щий верхом в своей неизменной сатиновой рубахе, су¬
ществовал только в приятных мечтах. В Титерборо,
Нью-Джерси, Кэрби приобрел подержанную «цессну»
по имени «Синтия», а затем перегнал ,ее сюда, про¬
вернув по пути несколько мелких делишек. Он уже
тогда столкнулся с хитрыми, скорыми на расправу
ребятами, которые нарушали закон, и с крутыми пар¬
нями, которые его защищали. И не попался. Он в самом
деле был умницей и гордился этим.
А потом ему повстречался Инносент Сент-Майкл.
— Сейчас сюда приезжает много американцев,—
говорил Кэрби Уитчеру и Фелдспэну, приближаясь к
зарослям,— потому что тут вдоволь земли. Мы нахо¬
димся в стране, территория которой похожа очертаниями
на штат Нью-Джерси и равна ему по площади, а живет
тут сто пятьдесят тысяч человек. Вы знаете, каково
население Нью-Джерси?
— Я там никого не знаю,— ответил Уитчер, перестав
на минуту размышлять о змеях.
— У меня когда-то была тетка в Нью-Джерси,—
сообщил Фелдспэн,— но она переехала во Флориду и
скончалась.
— В Нью-Джерси семь миллионов человек,— объя¬
вил Кэрби.— А здесь — всего сто пятьдесят тысяч.
Он легонько стукнул по стволу дерева и принялся
прорубать дорогу в гуще лиан. Рядом была торная
тропа, по которой ходил он сам и индейцы, но Кэрби
подумал, что покупателям наверняка захочется роман¬
тики. А покупатель всегда прав.
— Ужасно дикая страна, правда? — подал голос
Уитчер, цепляясь за локоть Фелдспэна. .
— Просто малонаселенная. Люди не жили здесь
с тех пор, как... Впрочем, вы сейчас увидите, с каких пор.
— Увидим?
Они снова принялись озираться, разглядывая густую
растительность и не видя ничего, кроме блестящей
зелени листвы, стволов и похожих на веревки лиан.
Только что кончился сезон дождей, и зелень была
еще пышной.
— Вот там.— Кэрби указал мачете вперед и чуть
влево.— Подождите, я сейчас прорублю тропку.
Крэк, квэк, шмяк! Лианы и ветки с треском раз¬
летались по сторонам, в зеленой стене появилось окно,
сквозь которое виден был холм высотой футов шесть¬
десят или чуть больше. Его склоны поросли травой,
365

кустами и немногочисленными карликовыми деревьями,
но коническая вершина холма была совершенно голой.
— Вот.— Кэрби отступил на шаг и улыбнулся.—
Взгляните.
Они взглянули. Они вытаращили глаза. Змеи были
напрочь забыты. Беспокойные мысли о предстоящем
нарушении закона тоже разом улетучились.
— Это он? — спросил Фелдспэн севшим голосом.
Кэрби снова взмахнул мачете.
— Видите? Справа, на середине склона.
Они видели. Не могли не видеть.
— Ступени,— выдохнул Фелдспэн.
— Храм,— выдохнул Уитчер.
— Давайте подойдем поближе,— предложил Кэрби.
— О, давайте! Давайте!
Кэрби замахал мачете, с воодушевлением прорубая
тропу сквозь чащу. На открытом месте он остановился.
Лезвие мачете звякнуло, ударившись об искусно вкопан¬
ный в землю камень размером фут на фут. Слегка запы¬
хавшиеся гости догнали его.
— Я уже говорил вам в Нью-Йорке, -что я не
археолог,— сказал Кэрби.— Я профан в этом деле, но
мне кажется, что храм начинается прямо здесь.
Фелдспэн первым заметил камень.
— Смотрите! — дрожащим от возбуждения голосом
вскричал он.— Камень древней мостовой. Он обтесан!
Кэрби задумчиво кивнул.
— Я заметил тут несколько таких камней, они-то
и привлекли мое внимание. Тогда я поехал в Бельмопан
и поговорил с чиновниками, но все утверждали, что
в этих краях нет городов и храмов майя. Они, мол,
уже все осмотрели, проверили и ничего не нашли.
— Они заблуждались,— выдохнул Уитчер.
Камень весил фунтов сорок, но Уитчер поднял его
и принялся разглядывать, осторожно поворачивая и так
и эдак.
— Как называется это место? — спросил Фелдспэн.
— Его имя утрачено тысячу лет назад,— ответил
Кэрби.— Местные индейцы называют этот холм Лава
Шкир Ит.
— Лава Шкир Ит,— эхом откликнулся Фелдспэн.
В голосе его слышалось благоговение. Казалось, он
бормочет таинственное заклинание, призывая древнего
кровожадного жреца_ племени майя.
— Давайте поднимемся выше,— предложил Кэрби.
366

Уитчер осторожно положил камень на место, и все
двинулись вверх. Вскоре они приблизились к частично
расчищенным ступеням, составлявшим, очевидно,
внешнюю стену храма. Уитчер и Фелдспэн радостно
затараторили, обсуждая свое новое открытие, но Кэрби.
не давая опомниться, погнал их дальше. Возле самой
вершины, откуда и джунгли, и стоявший вдали самолет
казались игрушечными, они наткнулись на невысокое
надгробие шириной в два фута и толщиной около
шести дюймов. Камень лежал наклонно, выступая из
земли примерно на фут. С боков он был грубо обрабо¬
тан рубилом, а на передней стороне виднелись глубокие
царапины.
Тут уж Уитчер и Фелдспэн совсем потеряли голову.
Они плюхнулись на колени, и Фелдспэн принялся
плевать на камень, растирая слюну кончиками пальцев,
чтобы царапины проступили более четко. Уитчер отдирал
ногтями сухую землю, обнажая скрытую часть стелы.
— Ягуар! — выпалил Фелдспэн, водя пальцами по
линиям.
Да, это был ягуар, вернее только верхняя часть
стилизованного изображения головы ягуара. Линии тя¬
нулись дальше, но Уитчер еще не расчистил другую
часть плиты.
— Скорпионы,— тихо сказал Кэрби.
Американцы вскочили и, отпрянув в ужасе, упали
на заросшие травой ступени.
— Где? — вскричал Уитчер, барахтаясь и пытаясь
встать.
— Нет, нет, я просто предупредил, чтобы вы остере¬
гались их,— пояснил Кэрби.— Я бы не стал рыть тут
землю голыми руками.
— Уф! Понятно.— Фелдспэн начал приходить в
себя.— Вы совершенно правы.
— Эта стела может оказаться очень ценной,—
сказал Уитчер, указывая на камень.— Смотря в каком
состоянии остальная ее часть.
— Их тут целая куча,— небрежно ответив Кэрби
и заметил, как Уитчер й Фелдспэн обменялись быстрыми
алчными взглядами.— Пойдемте дальше.
Они добрались до самой вершины, представляющей
собой поросшую травой площадку. На одном краю ее
возвышалась груда старых камней. Уитчер и Фелдспэн,
будто заколдованные, бродили по площадке. Еще бы.
Проделать за один день путь в тысячу лет и оказаться
367

в далеком прошлом! Должно быть, эти камни пропитаны
кровью жертв, по ступеням некогда тянулись вереницы
свирепых идолопоклонников в ярких мантиях и уборах
из перьев. А здесь, именно здесь, стоял жрец, подняв
высоко над головой свой тяжелый кремневый нож.
— Храмы...— начал Уитчер, но поперхнулся от
волнения и был вынужден начать сызнова: — Храмы
красили в багровый цвет. В древности, когда майя
жили здесь. Вы только представьте себе: громадный
красный храм возносится к небу среди джунглей! Его бы¬
ло видно за много миль.
— Сказка! — выдохнул Фелдспэн.
— Да, не худо,— согласился Кэрби, стараясь ка¬
заться немного неотесанным рядом с этими утонченными
ценителями.
Он должен был иметь менее респектабельный вид,
чем они, и в то же время производить немного зловещее
впечатление. Ему вполне подходила и нравилась эта
работа. Вырываешь человека из привычного окружения,
напеваешь ему свою песенку, разыгрываешь спектакль
театра теней, и, если ты достаточно хорошо проделал
все это, человек верит тебе. И тогда ты заключаешь
сделку.
— Когда мы могли бы начать? — спросил Уитчер.
— Придется выждать несколько дней,— ответил
Кэрби.— Со стороны побережья почва еще не просохла,
бульдозер не пройдет. А дорог тут нет.
Фелдспэн огляделся. Его физиономия приобрела
печальное выражение.
— Какая жалость,— проговорил он.
— Я вас понимаю,— сказал Кэрби. Он действительно
понимал: ему уже приходилось помогать покупателям в
борьбе с муками совести.— Мы стоим не просто на сокро¬
вищах, не просто на золоте, нефрите и ценных резных
изделиях. Под ногами у нас — наследие целого народа.
— Истинная правда,— ответил Фелдспэн (Уитчер
явно оробел).— Вы очень хорошо сказали, мистер
Гэлуэй.
Отчего же нет? У него большой опыт.
— Я испытываю те же чувства, что и вы,— прого¬
ворил Кэрби,— и сожалею, что у нас нет другого способа
справиться с этой задачей. Будь у меня деньги...
Слушайте, ребята, по-моему, мы уже достаточно близко
знаем друг друга, и я могу говорить начистоту.
Уитчер и Фелдспэн вздрогнули и насторожились,
368

приготовившись в зависимости от обстоятельств разве¬
селиться, посочувствовать, выразить негодование или
проявить мужскую солидарность. Кэрби обвел взглядом
свои джунгли и продолжал:
— Месяц назад я сказал вам, что работаю пилотом,
вожу грузы. Так оно и есть, но владельцу личного
самолета нечасто удается найти работу в этих местах.
Во всяком случае, законную работу. Так вот, чаще
всего я вожу на борту моего самолета марихуану.
— Я это подозревал,— кивнув, сказал Уитчер.
— У вас в кабине стоит... легкий запашок,— добавил
Фелде пэн.
— Я бы не занимался этим, если бы не нужда,—
объяснил Кэрби.— У меня много расходов. Закладная
на землю (тут он врал), взносы за самолет (тут тоже),
то да се. Только это и заставляет меня возить зелье.
И только по этой причине я решился продать древности
майя,— заявил он и, словно защищаясь, добавил: —
Я обращался к правительству, но меня и слушать не
хотят. И никто не оплатит мне охрану этого храма.
— Что верно, то верно,— сказал Уитчер.
— Вот почему я так обрадовался, встретив вас,
ребята. Я знаю, что вы честные парни и имеете хорошие
связи с истинными ценителями искусства майя.
— О, воистину! — вскричал Фелдспэн, зардевшись от
удовольствия. Еще бы: его считают честным человеком,
да еще с хорошими связями.
*— Ведь правда, мы вовсе не варвары? — спросил
Кэрби.
— Разумеется, нет! — согласился Уитчер.
— Конечно, нам никак не обойтись без некоторых
разрушений...
Торговцы встревожились. Кэрби вздохнул. Уитчер
огляделся по сторонам и сказал:
— Но все действительно ценное останется в целости.
— Вы понимаете, конечно,— проговорил Кэрби,—
почему нам так важно доверять друг другу. Мы многим
рискуем. Не знаю, как вы, а уж я-то не имею желания
увидеть белизскую тюрьму изнутри.
— Тюрьму? Нет! — закричал Фелдспэн.
— Давайте я расскажу вам, что мы здесь сделаем,—.
предложил Кэрби.— Как только земля подсохнет, мой
приятель из Белиз-Сити пригонит сюда бульдозер.
Он мой старый друг, ему можно доверять.
У обоих американцев, похоже, отлегло от сердца.
24 Дональд Уэстлсйк	369

— Он начнет снизу.— Кэрби указал на подножие
холма.— Просто уберет с дороги ступени храма, чтобы
мы могли добраться до внутренностей — гробниц, рез¬
ных камней и всего остального. Если ему попадутся
крупные стелы вроде той, с ягуаром, он будет выко¬
выривать их целиком.
— А он сможет забраться так высоко? — спросил
Уитчер.
— Вы не понимаете,— ответил Кэрби.— Он по¬
просту обрушит храм. Когда вы вернетесь сюда через
год, храм превратится в груду камней и земли.
— О’. — воскликнул Уитчер. Оба опешили.
— Вот почему нам нужно взаимное доверие,— прог
должал Кэрби.— Здешние власти на многое смотрят
сквозь пальцы, но если они узнают, что кто-то разрушил
храм майя...
— Да, да,— сказал Фелдспэн.— Понятно.
— Все мы должны помалкивать об этом храме.
Здесь, в Нью-Йорке, где угодно. Можете сказать своим’
покупателям только одно: они получают настоящие изде¬
лия доколумбовой эпохи из руин майя. Вот так.
Фелдспэн кивнул.
— Даем вам слово, мистер Гэлуэй,— сказал Уитчер.
При всех сделках с покупателями Кэрби заранее
'знал, что ему неизбежно придется миновать эту кри¬
тическую точку. Он должен был заставить их понять,
что они преступают закон и что он собирается ради
них безвозвратно разрушить храм. Так он спихивал
на них часть ответственности за гибель памятника.
Соглашаясь, они делили с ним вину и понимали это.
Теперь уж они болтать не будут. Отчасти — из страха
.перед законом, отчасти — из страха перед ним, Кэрби,
а отчасти — из чувства стыда.
— Ну ладно,— сказал Кэрби.— Вы все видели?
— Я мог бы остаться тут на всю жизнь,— ответил
Уитчер, глядя на джунгли и храм.— Но вы правы:
пора ехать.
Когда они шагали обратно, Кэрби окинул взглядом
дальний склон и увидел в чаще джунглей обращенное
к нему человеческое лицо. Казалось, оно принадлежит
одному из тех, кто жил здесь тысячу лет назад, когда
храмы сияли красными стенами, а люди были низко¬
рослы, бронзовокожи, круглолицы и мыслили совер¬
шенно непостижимым образом. Лицо индейца майя.
Яркие глаза оглядывали склон, широкий рот растя¬
370

нулся в улыбке. Потом индеец подмигнул правым глазом.
Кэрби заложил руку за спину и замахал ею, знаками
умоляя непрошеного наблюдателя исчезнуть. Не хвата¬
ло еще сорвать сделку из-за дурацкой шуточки! Индеец
показал язык и скрылся из виду.
ДЕНЬГИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА
— Я сяду с вами впереди,— сказала Валери.
Шофер укладывал ее вещи в багажник. Видимо,
слова девушки пришлись ему по сердцу.
— О, разумеется, мисс.— Обежав вокруг своего
ржавого «шевроле», он смущенно хихикнул.— Я только
наведу порядок.
Он попытался прикрыть от нее порнографические
журналы, лежавшие на 'сиденье, и сбросил их на пол
вместе с пластмассовыми стаканчиками, пивными бутыл¬
ками и пожелтевшими газетами, сообщавшими, что ми¬
нистр сельского хозяйства ни черта не смыслит в своем
деле. Наконец Валери опустилась на относительно чис¬
тое, хотя и продавленное сиденье и сказала:
— Отель «Форт-Джордж», пожалуйста.
Шофер завел мотор, который долго прокашливался
и жалобно завывал, потом покрутил баранку и только
после этого включил передачу. Они выехали на гудро¬
новое шоссе; справа тянулись джунгли.
— Жарко,— заметила Валери.
— О да,— откликнулся шофер, глядя на пустую
дорогу.— Было еще жарче.- Когда прилетает самолет
из Майами, очень жарко. Прохладней теперь.
Вот и хорошо, подумала Валери. Значит, она не
только встретится с Сент-Майклом, но и выиграет
два лишних часа прохлады. И все-таки было довольно
тепло, градусов восемьдесят ♦. Ткнув пальцем в .прибор¬
ный щиток, Валери предложила:
— Может, включим кондиционер?
— О, простите, но он поломан.— В голосе шофера
слышалось сожаление.— Совсем и совершенно не рабо¬
тает. Даже маленький вентилятор. Ждем одну зап¬
часть,— объяснил он, и Валери тут же почувствовала
ложь.
♦ По Фаренгейту.
24*
371

— Понятно,— сказала она.
— Вы в АмбергрисЖи?
— Нет, а что там?
Шофер, казалось, удивился.
— Как, вы не знаете наш барьерный риф? Прекрас¬
ный риф, прекрасная вода. Мы получаем много людей
в Белизе ради этот риф!
— Я не знала.
— Фотография, понятно? Прекрасные рыбы там.
И парусные лодки! — добавил он так, будто выдвигал
главный довод в споре.
— Замечательно,— вежливо ответила Валери.—
Но вообще-то я археолог.
Шофер просиял.
— О, майя!
— Совершенно верно.
— Это я, знаете? — Он гордо похлопал себя по
груди.— Майя!
— Правда? — удивилась она.— An san Kayalki hec
malanalam.
Шофер разинул рот и уставился на нее.
— Это что такое?
— Кекчи,— ответила она.
Он нахмурился.
— Песня, что ли?
— Нет! — Валери рассмеялась.— Это язык майя.
Главное племенное наречие майя в этих местах.
— О-о-о.— До шофера наконец дошло.— Индейский
язык. Нет, я нет. Я не весь майя.— Он с улыбкой
потрепал себя по курчавым волосам.— Креол. Вот мой
язык. Английский и креольский.
— Понятно,— сказала она, ничего не поняв.
— Вы, значит, на руины? Может, в Ламанай?
— Нет. Вообще у меня довольно интересные планы.
Я считаю, что существует неоткрытое городище майя!
— В джунгле, да? — Он сочувственно покачал голо¬
вой.— Туда трудно попасть.
— То-то и оно. Белиз еще такой первобытный, тут
столько белых пятен...
— Ну-ну, мисс. Мы не первобытные теперь.
У нас есть кино, радио, скоро будет телевизор...
— Извините,— сказала Валери.— Прошу прощения,
но я вкладывала в это слово другой смысл. Я имела
в виду, что в стране еще очень много девственных
джунглей.
372	1

— Девственных,— повторил он так, будто это было
слово из языка кекчи.
— В Америке мне удалось заинтересовать статисти¬
ков,— объяснила Валери.— Открыто очень много горо¬
дов мдйя, их продолжают находить даже сейчас.
Что, если сделать статистический анализ данных их
местонахождения, с датами основания и окончательного
упадка? Это подскажет нам, где должны быть неоткры¬
тые города.
— О да.— Таксист кивал, будто метроном.—
Это очень интересно, мисс.
— Мы заложили данные в компьютер,— продолжала
Валери, радостно улыбаясь своим воспоминаниям,—
вместе с множеством других, разумеется: количество
осадков, высота над уровнем моря и так далее. Ну и
компьтер подтвердил нашу правоту.
— Умный компьютер,— похвалил шофер.
— Он указал местность, которую исследователи
всегда обходили стороной! Я поехала в Нью-Йорк...
— Это в Нью-Йорке? Майя? — Таксист полагал, что
успевает следить за ее мыслью, но такой поворот сбил
его с толку.
— Да нет, в Нью-Йорке деньги.
— В Нью-Йорке много денег,— сказал шофер, ра¬
дуясь, что вновь обрел почву под ногами.— Мой брат
сейчас в Бруклине. Он работает в «Юнион-Гэз».
— Ну так вот, я почти три месяца просидела в
Нью-Йорке и наконец сумела заинтересовать два фонда.
Они дали мне денег на поездку в Белиз для проверки
моей теории. Вот почему я здесь.
— Это здорово. Может, вам понадобится шофер?
— Нет, благодарю вас. Там, куда я направляюсь,
нет дорог. У меня есть связи в правительстве Белиза,
мне предоставят все необходимое,— ответила она и доба¬
вила про себя: «Надеюсь».
Они въехали в Белиз-Сити — маленький живописный
портовый город, правда немного обветшавший, с краси¬
выми мостиками, переброшенными через узкие каналы,
которые превратились в канализационные стоки. Выгля¬
дели они куда приятнее, чем пахли. Дома большей
частью были деревянные, низкие, украшенные решет¬
чатыми оконными переплетами и готической резьбой.
Вообще Белиз-Сити был похож на. Новый Орлеан
1812 тода, когда Эндрю Джексон защищал его от атак
англичан, или на какой-нибудь карибский пиратский
373

город восемнадцатого века. Бетонные здания центра
с их магазинами готового платья и универсамами каза¬
лись здесь большим анахронизмом, чем причудливые
купола церквей, просторные веранды и ухабистые немо¬
щеные улочки, по которым такси тащилось с жалобным
скрипом. На обочинах стояли побитые пыльные колы¬
маги, и только английский армейский джип с двумя
краснолицыми солдатами в шортах как-то нарушал
общую картину.
Вг1ереди трясся пикап. Люди, сидевшие в нем, рас¬
качивались и подскакивали, а машина знай себе проби¬
ралась вперед по полосе препятствий, в которую превра¬
тилась улица. Наконец такси приблизилось к центру,
выехало на почти что ровную мостовую и покатило
вдоль реки. Справа блестела вода, слева тянулись
большие свежевыкрашенные деревянные жилые дома.
Похоже было, что машина въезжает в лучшую часть
города.
— Отель «Форт-Джордж»,— объявил водитель, и
Валери увидела современное, хотя и обшарпанное трех¬
этажное здание, построенное по типу мотеля.
Опередивший их пикап остановился прямо перед
крыльцом, мешая такси подъехать к гостинице.
Трое мужчин выбрались из машины, и водитель, обойдя
капот, обменялся рукопожатиями со своими тощими и
долговязыми пассажирами. Сам он был покрепче на
вид. Распрощавшись, водитель бегом вернулся за руль,
жестом извинился перед шофером такси за задержку
и уехал.
«Я знаю этого человека»,— подумала' Валери.
Это лицо, улыбка, эта непринужденность и самоуверен¬
ность. Она где-то его встречала, но вот где? Валери
выбралась из такси, сжимая ручку своего чемоданчика,
посмотрела вслед удалявшемуся пикапу.
Да, она уже видела это лицо.
Ни с того ни с сего девушка почувствовала себя
неспокойно.
ВСТРЕЧА В «ФОРТ-ДЖОРДЖ»
Пока там, внизу, убирали белье, Кэрби на «Синтии»
кружил высоко в небе. Он поглядывал на землю, ждал и,
слегка касаясь рычагов управления, беспрерывно зевал.
374

Казавшийся бесконечным день быстро клонился к
вечеру. Кэрби видел длинные черные тени, отбрасы¬
ваемые фигурами членов семейства Круз и реющим
на ветру бельем. Наконец лиловые и оранжевые прос¬
тыни, черные, красные и зеленые рубахи, скромные белые
трусики и неизменные голубые джинсы исчезли, а следом
за ними — и сама веревка. Дети тем временем загнали
коз в вольеры, и после этого в наушниках послышался
голос Мануэля Круза с сильным испанским акцен¬
том:
— Извини, Кэ(5би, все готово.
— Спасибо, Мэнни.
Детишки Крузов любили поглазеть на высший пило¬
таж, поэтому Кэрби поставил «Синтию» на левое крыло
и с ревом устремился к восточному краю пастбища.
Еще по раскачивавшемуся белью он определил, что
ветер западный. В последнее мгновение он резко дал газ
и потянул штурвал на себя, потом нежно и мягко опустил
самолет возле рощи.
У Крузов было всего пятеро детей, но в такие
минуты казалось, что их полсотни. Они копошились
вокруг самолета, задавали миллионы вопросов, возбуж¬
денно галдели, просили разрешения дотащить до дома
какой-нибудь пакет.
— Но у меня ничего нет,— беспомощно повторял
Кэрби.— Ваш чертов папаша привез все на грузовике!
И действительно, пикап стоял под навесом возле
курятника. Посудомоечная машина по-прежнему лежала
в кузове, остальные коробки, однако, уже были выгру¬
жены, и Кэрби не удивился, когда увидел Мэнни слегка
покачивающимся, с блаженной улыбкой на физиономии.
В руке он держал стакан с красной жидкостью. Мэнни
Круз был любителем «Кровавой Мери», и Кэрби всякий
раз привозил ему из Штатов две-три бутылки водки.
Кроме того, он привозил игрушки для детей и кули¬
нарные книги для Эстель.
Они познакомились четыре года назад. Мэнни Круз,
маленький, тщедушный человечек с радостной улыбкой
и блестящими глазами, был, без сомнения, самым весе¬
лым неудачником на свете. Он владел фермой и, подобно
всем остальным деревенским жителям в этой части
Белиза, выращивал среди прочего еще и марихуану.-
Для Кэрби он был просто одним из мелких поставщи¬
ков, заурядным парнем в истертых рабочих штанах
и с редкими зубами. Но, поскольку Мэнни улыбался
375

куда чаще, чем все остальные, Кэрби особенно запомни¬
лись именно его редкие зубы.
А потом нагрянули ребята из Штатов, из отдела
по борьбе с наркотиками. Это была очередная заведомо
тщетная попытка заставить правительство Белиза отка¬
заться от самого надежного источника иностранной
валюты. Что ж, местные власти оказались вынуждены
сделать красивый жест, уничтожить какую-нибудь план¬
тацию и арестовать какого-нибудь производителя мари¬
хуаны. Бедняга Мэнни оказался крайним. Его план¬
тацию сожгли — вместе с принадлежавшим Эстель куку¬
рузным полем,— старый грузовичок конфисковали как
средство транспортировки наркотиков, а самому Мэнни
вкатили двадцать лет тюрьмы.
Вся округа впала в оцепенение от этих драконовских
мер. Лишить семью единственной возможности сообще¬
ния с внешним миром и оторвать отца от детей на
срок, больший, чем все их детство! Когда он выйдет
из тюрьмы, они уже обзаведутся семьями.
И вот началась неофициальная кампания в пользу
семьи Крузов. В ней участвовали местые фермеры,
несколько торговцев из Ориндж-Уолк, посредники и
даже кое-кто из американских пилотов, возивших зелье,
в том числе и Кэрби.
Эстель Круз, маленькая, тощая и коричневая, как
сигара, встретила его с мачете в руках, опасаясь за
свою честь. Но когда до нее дошло, что Кэрби просто
ищет жилье, дело решилось очень быстро. Перед домом
Крузов раскинулся луг, который можно было использо¬
вать как взлетно-посадочную полосу, на краю луга росла
купа деревьев, густые кроны которых создавали естест¬
венный навес для самолета. Сам Кэрби поселился в
перестроенном и подлатанном сарае для мулов. Эстель
согласилась стряпать ему и делать уборку, дети были
воспитанные; словом, Кэрби получал не только жилье,
но и оперативную базу в Белизе.
В уплату за все это он постарался предоставить
Эстель все достижения цивилизации двадцатого века.
Жилище Крузов стояло слишком далеко of ухабистого
проселка и линий электропередачи. Денег на бензиновый
генератор у них не было. Кэрби пообещал снабдить
семейство не только электричеством, но и электроприбо¬
рами. Денег он не платил, но дарил им всякую всячину,
а Крузы за это давали ему кров. Сделка устраивала
всех, и вскоре в доме появились ветряной, солнечный
376

и бензиновый генераторы, стиральная машина, телевизор,
холодильник, три кондиционера и светильники. В Белиз-
Сити Кэрби приобрел подержанный пикап взамен
конфискованного фургона, и Эстель пользовалась им,
когда машина не нужна была хозяину. В те времена
Кэрби не знал нужды, поскольку еще не познакомился
с Инносентом Сент-Майклом.
Эстель оказалась превосходной стряпухой. Нигде еще
Кэрби не пировал так, как в Белизе. Кроме того, у
него сложились прекрасные отношения с родней семей¬
ства Крузов, а от детей он научился немного говорить
на испанском и кекчи.
Через девять месяцев Мэнни Круза выпустили из
тюрьмы. Видимо, недремлющее око отдела по борьбе
с наркотиками обратило свой взор в другую сторону.
С освобождением Мэнни ничего не изменилось. Кэрби
сразу поладил с ним, научил его играть в крибедж,
и сам в свою очередь научился какой-то индейской
игре, заключавшейся в бросании камешков в горшки.
Кроме того, Мэнни иногда кое в чем помогал своему
жильцу.
Высадив Уитчера и Фелдспэна у гостиницы, Кэрби
передал пикап Мэнни, а сам отправился к одному
приятелю, чтобы договориться о вывозе партии товара
в пятницу. Для пущей безопасности они вели переговоры
в «тойоте», и им пришлось изрядно поколесить по городу,
потому что возник спор о деньгах. Наконец они достигли
соглашения, и приятель высадил Кэрби у муниципаль¬
ного аэропорта.
Кэрби устал после трудного дня, его вывел из себя
разговор в машине. Однако, увидев под крылом ферму,
он облегченно улыбнулся. Его ничуть не огорчило даже
то обстоятельство, что на взлетно-посадочной полосе
паслись козы и сушилось белье.
Эстель Круз относилась к Кэрби с обожанием.
Поначалу он испытывал' неловкость и недоумение, но
потом понял, что она в буквальном смысле слова
боготворит его. Разумная, вполне современная женщина,
любившая посидеть с детьми перед телевизором, наслаж¬
даясь гватемальскими программами, она где-то в глубине
души оставалась настоящей индианкой майя доколумбо¬
вых времен. Кэрби для нее был существом, спускаю¬
щимся с небес и приносящим свет, радость, чудесные
удобные вещицы. А как называется такое существо?
Вот именно!
377

Сияющая Эстель подбежала к Кэрби и протянула
ему бутылку пива и листок бумаги. Поскольку тут
не было телефона, Кора, старшая дочь Крузов, заходила
после школы в лавку в Ориндж-Уолк и забирала
записанные на листках бумаги сообщения, поступившие
на имя Кэрби.
Кэрби взял пиво с куда большим удовольствием,
чем бумажку. Видимо, Эстель поняла это по его лицу.
— У тебя утомленный вид,— сказала она.
— Я устал как собака.
— Надеюсь, у тебя хороший аппетит.
— У меня всегда хороший аппетит, Эстель,— отве¬
тил Кэрби и, глотнув пива, взглянул на бумажку.
Проклятье! Зараза!
Уитмэн, черт его дери, Лемьюел!
Месяц назад, после провала в галерее Сохо,
Кэрби неожиданно столкнулся с Лемьюелом на другой
вечеринке, в квартире богатого знатока и собирателя
предметов индейского искусства. На этот раз ему
удалось подцепить рыбку на крючок. Разумеется,
Лемьюела интересуют неизвестные творения майя.
Разумеется, у его музея имеются средства. Разумеется,
они не станут допытываться, каково происхождение
этих вещей и кому они принадлежали прежде.
Разумеется, он приедет в Белиз взглянуть на еще не
открытый храм майя!
В следующий вторник — так они договорились.
И вдруг — на тебе! Уитмэн Лемьюел сообщает, что
приедет завтра! «Уверен,- что вы понимаете причины
моего нетерпения. Не хочу, чтобы кто-нибудь меня
опередил. Прилетаю рейсом из Майами. Номер в
«Форт-Джордж» заказан».
Нет, это невозможно. Через день Кэрби предстоит
лететь с грузом на север. Но это еще полбеды. Уитчер
и Фелдспэн завтра тоже будут в «Форт-Джордж».
И это уже беда!
— Плохие новости, Кэрби? — участливо спросила
Эстель.
— Плохие. Похоже, я все-таки немножко перехвалил
свой аппетит.
Уитчер и Фелдспэн. Уитмэн Лемьюел. Если они
встретятся, все рухнет!
378

ПРОПАВШЕЕ ОЗЕРО
Когда шофер повернул на кладбище, Валери, естест¬
венно, подумала, что он ошибся.
— Но мне нужно в Бельмопан,— сказала ина.
— Да, да, это дорога туда,— отвечал таксист.
Как в фильме ужасов, подумала Валери, огляды¬
ваясь по сторонам. Хотя и не очень похоже, впрочем.
Солнце светит слишком ярко, небо слишком ясное и
высокое, и даже само кладбище имеет слишком пестрый
и веселый вид. А воздух, врывающийся в открытые
окна (похоже, все таксисты Белиза ждут запчасти для
кондиционеров), слишком мягок и свеж, слишком полон
сладких ароматов жизни.
Валери не так уж много видела на своем веку.
Поиск городищ майя, помимо всего прочего, означал
для нее еще и возможность попутешествовать, выйти
в «поле», как говорили ее коллеги, выбраться в мир!
Пора ей с ним познакомиться. Археология манила ее
не только поездками в дальние края. Это были путе¬
шествия в прошлое, далекое и недостижимое, к другим
городам, людям и цивилизациям, в другую жизнь, совсем
непохожую на ту, что она видела дома, в Южном
Иллинойсе.
Они проехали кладбище, и Белиз-Сити остался
позади. Западное шоссе оказалось обычной двухполос¬
ной ухабистой дорогой. Чтобы попасть в новую столицу,
Бельмопан, предстояло проехать по ней пятьдесят две
мили, все время поднимаясь в гору. В нескольких
милях от побережья пышная зелень уступила место
жестким кустарникам. Поросшие сорняками поля
перемежались с возделанными участками. Здешние
семьи, обычно многолюдные, ютились в маленьких
некрашеных хибарах.
Транспорта на дороге почти не было, иногда проез¬
жал громоздкий грузовик с мексиканскими номерами
или маленький грузовичок фермера, в кузове которого
стояли полуобнаженные мужчины. Они махали Валери
руками и делали другие выразительные жесты. Время
от времени проносились сверкающие американские ли¬
музины с белизскими номерами. Правительственные
чиновники ехали из столицы страны в ее единственный
крупный город. Саму столицу нельзя было назвать горо¬
дом, в чем Валери убедилась спустя полтора часа.
Построенный в шестидесятые годы, когда ураган уничто¬
379

жил большую часть старой столицы, Бельмопан пока
не обрел своего лица, что бывает всегда, если город
строится по указке чиновников. Дома красивые, но
что-то все равно не так.
Таксист понятия не имел, где искать контору Инно-
сента Сент-Майкла.
— Может, там,— сказал он, вяло взмахнув рукой
и указывая то ли в сторону здания, похожего на тюрь¬
му, то ли в направлении громадного дота времен вто¬
рой мировой войны.
Валери вошла в здание, напоминающее тюрьму.
Внутри оказалось множество людей: кто-то печатал,
кто-то болтал, кто-то читал, а кто-то задумчиво жевал.
Двери многочисленных кабинетиков выходили в длин¬
ный коридор. Женщина, сидевшая в одном из них,
шила мелкими стежками белую детскую рубашку, при¬
крыв ею пишущую машинку. На вопрос Валери она
ответила:
— О, мистер Сент-Майкл? Это наверху. Бюро рас¬
пределения земли.
Наверху Валери указали кабинет, где ее встретил
молодой стройный негр.
— Мисс Грин? У вас встреча с заместителем ди¬
ректора?
- Да.
— Боюсь, вы прибыли раньше времени,— сказал
он, несколько демонстративно взглянув на свои кварце¬
вые часы.
— Вообще-то я на три минуты опоздала,— париро¬
вала Валери, сверившись с тяжелыми белыми часами
на стене.
— Э... да...— пробормотал молодой человек с чуть
заметной улыбкой.— Но заместитель директора еще
не приехал. Я, так сказать, заместитель заместителя.
Его старший секретарь. Меня зовут Вернон. Могу ли
я вам помочь?
— Я хотела поговорить о моих исследованиях,—
ответила Валери, гадая, что такое Вернон — имя или
фамилия.
— Да, да, храмы майя. Я, помнится, отвечал на
одно из ваших писем. Занятные штуки эти компьютеры.
Я и сам очень увлекаюсь ими.
— Я в основном занимаюсь храмами майя,— уточ¬
нила Валери.
— Да. Если вы скажете, какой район вас интере¬
380

сует, я достану карты, отчеты и все остальное и под¬
готовлю бумаги к приезду заместителя директора.
— Прекрасно.— Валери открыла чемоданчик и вы¬
тащила свои карты, большую и маленькую.'— Вот!
Она прикрыла большим пальцем точку, где пред¬
положительно находился храм, и пустилась в объяс¬
нения. Вернон молча кивал.
— Понимаю,— сказал он наконец, поджал губы и
покачал головой.— Однако, боюсь, .ничего не выйдет.
— Но вот же он, храм! — Валери снова ткнула
пальцем в карту.
— Я прекрасно понимаю ход ваших мыслей. Но
это невозможно. Там вы никаких храмов не найдете.
— А я уверена, что найду! — Валери постаралась
принять как можно более суровый вид. Чего он крутит?
Она слышала, что в третьем мире часто приходится
давать взятки, чтобы добиться содействия чиновников.
Может, этот Вернон тоже хочет денег? Валери вполне
понимала его и ничего не имела против, но ей еще
ни разу не доводилось кого-то подмазывать, и она чув¬
ствовала себя слишком неловко, чтобы предпринять та¬
кую попытку прямо сейчас.-^ Я убеждена, что храм
здесь!
Валери надеялась, что мистер Сент-Майкл не ста¬
нет вымогать у нее денежные подачки, и поэтому твер¬
до стояла на своем.
— Очень жаль, мисс Грин, но этого не. может
быть,— сказал Вернон. Он подошел к большой карте
на стене.— Взгляните сюда.
Валери неохотно приблизилась к нему и просле¬
дила взглядом за движением его пальца.
— Вот ваш участок. Как видите, он с трех сто¬
рон окружен возвышенностью.
— Да, тут горы. У самого их подножия и нахо¬
дится поселение.
— Простите, но это не так,— он строго взглянул на
нее и моргнул. Нет, подумала Валери, такой серьез¬
ный человек вряд ли станет заниматься вымогатель¬
ством.—На этой карте показано не все. Здесь не
отмечен сдвиг земной коры вот в этом месте, пря¬
мо под вашим участком, и восточнее. Из-за него об¬
разовались вот эти две речки и вот эта, третья. Вода,
накапливающаяся в горах, стекает прямо на этот уча¬
сток. Получается нечто вроде бутылочного горла, из
которого хлещет вода-
381

— Я не совсем понимаю, о чем вы,— призналась
Валери.
Теперь она была убеждена, что имеет дело с на¬
стоящим специалистом.
— А вот о чем. В сезон дождей, в течение ше¬
сти месяцев, здесь обыкновенное болото, совершенно
непролазная трясина. И с этим ничего не поделаешь.—
Он усмехнулся и повел пальцем к западу от отмечен¬
ной Валери точки.— Разумеется, можно построить дам¬
бу между вот этими горами. Она обойдется в мил¬
лиард долларов и, вероятно, немного поправит дело.
Но все равно вы не сможете бороться с просачива¬
нием, поскольку с остальных гор тоже стекает вода.
Вы понимаете, в чем вся загвоздка? В течение полу¬
года тут только болото и ничего, кроме болота.
— Но майя были мастерами по осушению болот,—
возразила Валери.— На побережье сохранились следы
возделывания земель на месте бывших болот. Сейчас
там опять топи, но две тысячи лет назад...
— Майя никогда не пытались перебросить водосток
с одиннадцати горных вершин,— сухо сказал Вернон.—
Но пусть даже так, остается еще разлом. Не будь его,
участок был бы идеальный. Возможно, на нем распо¬
ложилось бы единственное в Белизе озеро. Но при ны¬
нешнем положении вода никак не может здесь удер¬
жаться. Она стекает в эти три реки. Поэтому в су¬
хой сезон болото превращается едва ли не в пустыню.
Озера нет, воды нет, а значит, нет ни растительно¬
сти, ни какой-либо жизни.— Щелкнув по карте твер¬
дым ногтем, он проговорил: — Нет, мисс Грин. Очень
жаль, но это — единственное в Белизе место, где ни¬
когда не жили даже майя.
Он говорил очень убедительно, и Валери невольно
заколебалась, но результаты компьютерного анализа и
особенно ответственность перед двумя нью-йоркскими
фондами помогли ей устоять. Подумав несколько секунд,
она сказала:
— Извините, но мне бы хотелось своими глазами
взглянуть на это место.
— Разумеется, это ваше право.— Вернон снова
улыбнулся.— Если вы отправитесь туда прямо сего¬
дня, вам там даже понравится. Сезон дождей кончил¬
ся несколько недель назад, влага в почве еще сохра¬
нилась. Растительность не успела засохнуть, а болото
уже исчезло.
382

— Я хотела бы взглянуть,— твердо повторила Ва¬
лери, услышав, как за ее спиной открывается дверь.—
И чем скорее, тем лучше.
— А вот и заместитель директора,— просияв, объ¬
явил Вернон.
Человек, которого увидела Валери, был дюйма на
два ниже нее. Толстяк. Явно за пятьдесят. Жесткие
курчавые черные волосы, кожа цвета сливочного шо¬
колада, приветливые блестящие глаза, ослепительные
зубы. В манерах чувствуется хозяйская уверенность
в себе.
Он протянул руку с толстыми пальцами. Вернон
взял на себя церемонию знакомства.
— Заместитель директора Сент-Майкл. Мисс Вале¬
ри Грин, археолог из США.
— Очень рад.
Сент-Майкл взял руку Валери в свои и коротко
пожал. У него были теплые приятные ладони.
— Вы помните переписку, касающуюся неоткрытых
руин майя, которые можно обнаружить с помощью
компьютеров? Этим занимался Калифорнийский уни¬
верситет в Лос-Анджелесе,— проговорил Вернон.
— Да, конечно.— Сент-Майкл смотрел на Валери
так, будто сам создал ее минуту назад.— Мисс Грин...
Да, разумеется. Как жизнь в Лос-Анджелесе?
— Я приехала из Нью-Йорка.
— О, Нью-Йорк! Люблю этот городок. Сейчас там
холодновато. Но в нью-йоркский ресторан я готов пойти
в любую погоду, даже в январе. Вернон йам помог?
— Очень. Хоть и пытался обескуражить меня.
— О, надеюсь, что вы ошибаетесь.— Сент-Майкл
повернулся к Вернону, грозя ему пальцем.— Никогда
не следует обескураживать наших друзей с севера.
— Не думаю, что мисс Грин можно обескуражить.
Она показала мне, где рассчитывает найти храм, а я
предупредил ее о трудностях.
— Трудности?
— Вы знаете этот участок, сэр.— Вернон указал
на карту.— И сразу увидите все трудности.
— Я? — Сент-Майкл подошел к карте, несколько
секунд посовещался с Верноном.— Здесь?
— Да, именно здесь, сэр.
— Понятно.
Сент-Майкл вдруг впал в глубокую задумчивость.
Валери шагнула вперед.
383

— Я объяснил, что тут сдвиг земной коры и вода...
— Да, да, Вернон,— оборвал его Сент-Майкл, по-
прежнему 'задумчиво глядя на карту. Но вскоре ве¬
селость вернулась к нему, и он улыбнулся своему се¬
кретарю.— Однако у майя были свои головы на пле¬
чах, правда? Откуда нам знать, что они делали? Они
покидали свои города и уходили в джунгли без вся¬
ких видимых причин. Разве не так, мисс Грин?
— В этом и заключается великая неразгаданная
тайна цивилизации майя,— согласилась Валери.
— Вот именно. Не болезни, не война и не голод
гнали их,— сказал Сент-Майкл Вернону.— Это были
здоровые цивилизованные люди, они прекрасно жили
здесь. А потом вдруг сорвались с места и двинулись
в джунгли. И большинство из них не вернулись оттуда
даже спустя тысячу лет. Они просто ушли из своих
городов, и все.
— Хотя и не все сразу,— подчеркнула Валери.—
В разных местах исход случился в разное время и,
в общем, продолжался более ста лет. Но в конце кон¬
цов все они повернулись спиной к собственной циви¬
лизации.
— Вот видите? — Сент-Майкл торжествующе взмах¬
нул руками, улыбаясь своему помощнику.— Если эти
люди без всяких причин покидали города, кто ска¬
жет, где именно они могли строить новые?
Вернона эта логика явно не убедила, но хороший
подчиненный должен знать, когда надо отступить, оста¬
вив поле боя за начальником.
— Возможно, вы правы, сэр,— с неохотой сказал он.
— Или не прав,— весело ответил Сент-Майкл.— На¬
деюсь, мисс Грин вскоре рассудит нас.
Он вновь взглянул на карту, улыбаясь собственным
мыслям, потом повернулся к Валери.
— Я немного знаю этот участок. Мне знаком его
владелец.
— Правда?
. — Он ваш соотечественник. Его зовут Кэрби Гэлуэй.
Это имя ничего не сказало Валери.
— Он не будет возражать против моего приезда?
— С чего бы ему возражать? Я думаю, мисс Грин,—
сказал он, отходя наконец от карты и приблизившись
к Валери,— я- думаю...— Сент-Майкл бросил быстрый
взгляд на грудь девушки, потом посмотрел ей в гла¬
за,— что мы могли бы помочь друг другу.
384

«Почему я нервничаю?» — подумала Валери.
— Разумеется, если это в моих силах,— сказала
она вслух.
— Меня какое-то время занимал вопрос о том, что
Кэрби Гэлуэй собирается делать со своей землей. Не¬
удивительно, если учесть мою должность.
— Д-да...
— Однако опять же из-за должности я не могу
спросить его об этом напрямик. Возможно, его. встре¬
вожит вмешательство правительства, он испугается бю¬
рократической волокиты и тому подобного. А я не хочу
без, нужды докучать людям. Я хочу, чтобы землеполь¬
зование в стране развивалось. Этого добивается мое
министерство. А в данном случае мною движет про¬
стое любопытство. Вы понимаете меня?
— Думаю, да,— ответила Валери.
— Вы могли бы съездить туда. Вы не связаны
ни с каким учреждением, вас интересуют только руины
майя. А вернувшись, вы можете рассказать мне, что
еще вы там видели.
— Вы имеете в виду... марихуану? — спросила Ва¬
лери. Она регулярно читала газеты.
Сент-Майкл, похоже, опешил, но потом развесе¬
лился.
— О, мисс Грин, вовсе нет! Нет! Там для этого
нет условий!
—	’’ Как я и говорил,— вполголоса вставил Вернон.
— Позвольте объяснить, что я имею в виду.— Сент-
Майкл легонько коснулся ее плеча.— Ничего незакон¬
ного, ничего такого, мисс Грин... Валери, если не оши¬
баюсь?
-	Да.
— Могу я называть вас Валери? А вы зовите меня
Инносентом.
Валери уставилась на него, утратив дар речи.
— ТУ1"» в Бельмопане,— продолжал Сент-Майкл,
нежно сжимая ее плечо,— есть всего один ресторан,
зато превосходный. Не по нью-йоркским стандартам, .
конечно, но очень милый. Позвольте мне пригласить
вас туда на ленч. Там я и объясню, чем» вы можете
мне помочь.
Вернон, маячивший позади, принял понимающий вид.
Валери вконец смутилась.
— Большое спасибо,— услышала она собственный
голос.— Это было бы здорово.
25 Дональд Уэстленк	385

«...ВЕЧНО ЖИТЬ ХОТЯТ»
Сверху Кэрби хорошо видел следы, оставленные
вчера колесами. Скоро шасси его самолета прочертит
еще две такие же линии. Кэрби снова разозлился:
ведь к. завтрашнему дню эти следы надо как-то убрать.
Он пролетел над холмом (с воздуха храм был совсем
не виден) и над индейской деревушкой,'лепившейся
в расселине. Так он сообщал своим парням, что хочет
их видеть. Голозадая детвора, игравшая среди бурых
приземистых хижин, замахала руками, заметив самолет.
Кэрби в ответ помахал крыльями, потом вернулся
и приземлился на поле.
Он уже добрался до того места, где Уитчер и Фелд-
спэн нашли стелу с ягуаром, и тут из-за вершины
холма появилось несколько мужчин. Все они были плот¬
ные, приземистые и коренастые. На ногах — веревоч¬
ные мокасины или вовсе ничего. Выше — грубые шта¬
ны и домотканые рубахи, а дальше взгляд упирался
в плоские, грубоватые, загадочные физиономии индей¬
цев майя. У четверых на боку болтались мачете. Все
молча ждали, пока Кэрби вс карабкается на вершину.
— Привет, Томми,— сказал Кэрби, приблизившись
к ним.— Привет, парни. Дайте-ка я отдышусь.
Томми, облаченный в рубаху из зеленых лоскутьев
разных оттенков, спросил:
— Что-нибудь не так, Кимосабе?
— Ничего страшного,— ответил Кэрби и добавил: —
Для таких-то парней.
— Это он про нас,— сказал парень в красной дра¬
ной рубахе, которого звали Луз.
Кэрби улыбнулся и оглядел свою мышеловку. Мир
уже проторил дорожку к дверям его дома. К дверям
его храма. Именно тут он два года назад встретился
с Томми и остальными. Именно здесь зародилась их
удивительная дружба. Разумеется, вершина холма тогда
не была расчищена и никакого храма тут не было.
Два года назад, в такой же жаркий день, Кэрби
стоял на холме и с омерзением разглядывал свой уча¬
сток.
— Инносент Сент-Майкл,— пробормотал он, думая
о своих несбывшихся надеждах.
Никогда еще Кэрби не испытывал такого униже¬
ния. За полтора месяца участок претерпел разитель¬
ную перемену, словно вампир, застигнутый лучами солн¬
386

ца. Сочное пастбище внизу превратилось в растрескав¬
шийся лунный грунт. Солнце испепелило траву, и ее
прах унесло ветром. Склоны холмов выглядели еще
более ужасно, напоминая пейзажи Иеронима Босха.
На кривых деревьях появились кожистые листья с ост¬
рыми краями, желтая жесткая осока покрывала при¬
горки. По скалам и валунам сновали отвратительные
создания с раздвоенными языками; птицы презритель¬
но голосили, пролетая на запад, к синим цепям гор
Майя с их тучным черноземом и обильной зеленью.
— Чтоб вам сдохнуть! — крикнул Кэрби в ярости.
Птицы пролетели, их гомон замер вдали, и в ти¬
шине Кэрби показалось, что он слышит, как сохнет
земля, покрываясь новыми трещинами. Ему хотелось
провалиться сквозь эту землю.
И тут он заметил какое-то движение на противопо¬
ложном склоне. Человек шесть индейцев медленно при¬
ближались к нему, поднимая ногами облачка пыли. Вот
и прекрасно, подумал Кэрби, сейчас меня еще и при¬
хлопнут. Наверняка им приглянутся мои часы.
Он снял их и сунул в карман. Жаль, туда не втис¬
нешь и башмаки. И сам не втиснешься. Может, пред¬
ложить сделку: они его отпустят, а он привезет им
Инносента Сент-Майкла? Тогда они на всю жизнь обе¬
спечили бы себя свиным салом.
Это были суровые на вид парни с прищуренными
глазами. Кэрби взглянул на их сверкающие мачете.
Индейцы поднялись на верхушку холма, остановились
напротив Кэрби и стали рассматривать его. Один из
них произнес:
— Привет.
— Привет,— отозвался Кэрби.
— Славный денек.
— Если ты так считаешь...
— Сигаретку, а?
— Нет, спасибо.
— Да нет, это ты мне дай.
— О, извини. Не курю.
Казалось, индеец очень огорчился. Повернувшись,
он сказал несколько слов на незнакомом Кэрби языке,
и, похоже, все остальные тоже опечалились. Говорив¬
ший покачал головой и заявил:
— Уж чего-чего, а пару сигарет из янки всегда
можно было вытрясти. А теперь вы, как видно, все
поголовно бросаете курить.	387
25*

— Они небось вечно жить хотят,— рассудил дру¬
гой индеец.
Что это, скрытая угроза?
— У меня в самолете есть немного зелья, если
хотите,— сказал Кэрби.
— И ты еще спрашиваешь!
Индеец перевел слова Кэрби остальным, и те за¬
улыбались, но продолжали неподвижно стоять на ме¬
сте. Это было странное зрелище: все равно как если
бы улыбались деревья.
— А у нас в деревне найдется выпивка,— объявил
переводчик.— Можно неплохо погудеть.
— Где же эта деревня? — спросил Кэрби, подумав,
что можно было бы по суду потребовать хотя бы вы¬
платы ренты, если индейцы живут на его земле.
— Да там,— переводчик небрежно махнул мачете.
— А сколько у тебя навоза? — поинтересовался тот
индеец, который, как показалось Кэрби, угрожал ему.
— Деревня большая? — осведомился Кэрби.
— Одиннадцать дворов,— серьезно ответил первый
индеец, как будто Кэрби явился делать перепись на¬
селения.
— Тогда навоза хватит.
Индеец широко улыбнулся.
— Меня зовут Томми Уотсон,— сказал он и про¬
тянул свободную руку. В другой он держал мачете.
— Кэрби .Гэлуэй.
— А это мой двоюродный брат Луз Коко.— Томми
кивнул на второго индейца.
— Как поживаешь? — спросил Кэрби.
— Неплохо,— сказал Луз Коко.
Все спустились с холма, и Кэрби достал из кабины
самолета два капроновых пакета.
— Бумаги на всех не хватит,— предупредил он.
— Ничего, возьмем у миссионера туалетную.
Индеец обратился к своим соплеменникам, и нача¬
лись препирательства. Кэрби ждал, привалившись к са¬
молету.
В языке кекчи много цокающих звуков, поэтому
на слух он довольно груб, особенно когда индейцы
спорят, кому из них отправляться в миссию за туалет¬
ной бумагой. Наконец двое признали поражение и, гру¬
стно оглядываясь, отправились вниз по' склону. Кэрби
присоединился к остальным. Они миновали сожжен¬
ный солнцем холм, поднялись на следующий до сере-
388

дины склона и углубились в яркую зеленую рощу, где
по берегам быстрого прохладного ручейка стояли один¬
надцать бревенчатых хижин.
— У вас даже вода есть,— сказал Кэрби.
Они отошли уже далеко от его участка.
Томми удивленно взглянул на него.
— Так вот почему ты тут околачиваешься! Ты ку¬
пил это болото?
— Ты хочешь сказать, пустыню.
— Ты еще не видел, что там в сезон дождей.
— Проклятье! Зараза! — воскликнул Кэрби.
Но у него не было времени жаловаться на судьбу:
предстояло знакомство с обитателями деревни. Их было
меньше сотни, и никто не говорил по-английски, разве
что несколько слов. Самогон хранился в разнообраз¬
ных бутылях и кувшинах, а по вкусу являл собой не¬
что среднее между пивом и пятновыводителем. Дерев¬
ня, как сообщил Томми, называлась Южная Абилена.
Возможно, это соответствовало действительности. Оби¬
татели в большинстве своем были робкого десятка,
но встретили Кэрби достойно. Они даже развеселились,
когда двое их соплеменников вернулись из миссии с ру¬
лонами туалетной бумаги и брошюрами, толкующими,
что такое Святая Троица..
Жители деревни были потомками строителей хра¬
мов. Множество таких маленьких деревушек разбросано
по центральноамериканским джунглям и равнинам, и их
обитатели живут по старинке, практически не имея связи
с бурлящей вокруг технологической цивилизацией. Они
бросили воевать и возводить храмы, теперь они только
возделывают землю и слоняются по.джунглям, почти не
соприкасаясь с окружающим миром. Они просто стара¬
ются выжить.
Только двое обитателей Южной Абилены бегло го¬
ворили по-английски — Томми и Луз. Как понял Кэр¬
би, они были самыми большими знатоками цивилизо¬
ванного мира и* столь разительно отличались от своих
собратьев, что Кэрби захотелось послушать историю
их жизни. Однако они сперва потребовали, чтобы он
рассказал им, как его угораздило купить эту землю.
— Участок мне с первого взгляда понравился,—
объяснил им Кэрби.— Сент-Майкл представлял владель¬
ца, какого-то крупного аристократа из Мексики. Из-за
налогов тот не хотел брать закладную, а я согласился
уплатить наличными.
389

— Это такой самодовольный толстяк? — спросил
Томми.
— Да, Инносеит Сент-Майкл.
— Это была его собственная земля. Он много лет
искал дурака, чтобы продать ее.
— Спасибо на добром слове, Томми.
— Стало быть, ты богач? — спросил Луз.— Ты мо¬
жешь позволить себе ошибаться?
— Богатые люди не рискуют своими задницами и
не занимаются тем, что грозит двадцатью годами тю¬
ряги. Они не возят в Штаты зелье,— ответил Кэрби.—
Этим я и заработал на землю. О Господи! — восклик¬
нул он, вспомнив еще кое-что.
— Что такое?
— Остаток денег я отдал за коров одному парню
в Техасе.
Луз расхохотался. Томми попытался принять со¬
чувствующий вид. Кэрби попыхтел трубкой и вдруг
тоже засмеялся.
— В конце концов, я не такой умник, как мне
казалось,— сказал он.
— А кто умник-то? — отвечал на это Томми.— Но
все равно в жизни есть свои радости.
И они вволю вкусили от радостей жизни. Индей¬
цы принесли разные диковинные блюда, сдобренные
перцем и другой взрывчаткой. Самогон освежал горло.
По радио передавали гватемальскую программу. Вскоре
зашло солнце, и вечерний ветер ласково зашептался
с верхушками деревьев под журчание ручейка. Кое-кто
пустился в пляс на неровной земле. Потом упала ночь,
и тогда стали падать и обитатели деревушки. Те, кто
был еще в состоянии держаться на ногах, развели
костры, и в оранжевом свете’ засновали черные приз¬
раки. Селяне переговаривались на своем родном на¬
речии. Кэрби лежал на остывающей земле, подсунув
под голову перевернутый глиняный горшок и держа
в руке полупустой кувшин. Он смотрел, как над его
холмом всходит луна. Рядом, скрестив ноги, сидел Луз
Коко и рассказывал о своей жизни.
— Я был ребенком, когда моя мать спуталась
с нефтяником,— говорил он, поплевывая в костер, ко¬
торый в ответ усердно отплевывался головешками.—
Оказалось, он вовсе не богач — просто геолог, которо¬
му было скучно одному в спальном мешке. Он искал
тут нефть для «Эссо».
390

— Так здесь есть нефть? — оживился Кэрби.
— Есть, а что толку? Тут известняк, а нефть —
в маленьких полостях. Добывать — себе дороже. В об¬
щем, мать прогнали из деревни, и мы поехали в Хьюстон.
— Погоди-ка,— прервал его Кэрби.— Так сразу и
прогнали?
— Здешние ослы,— Луз обвел жестом всю Южную
Абилену,— жуть какой высоконравственный народ.
— А, понимаю. Твоя мать й этот геолог...
— При живом папаше.
— И племя изгнало ее.
— Деревня прогнала ее. Она забрала с собой нас,
детишек. Мне было девять, а Розите год.- Это моя
сестра, ты ее видел. Но мы не нашли того геолога,
и мать пошла в услужение. Жили мы неплохо, росли
вместе с хозяйскими детьми, Томми иногда приезжал
в гости. Он жил в Мэдисоне, в Висконсине, его ста¬
рик работал в колледже. Он знал все про резьбу, древ¬
нее искусство и разные поделки. Читал про них лекции
и... как это называется, когда человек говорит: это
хорошая вещь, а это — дрянь?
— Оценивал?
— Оценивают машины.
— Ну, значит, проводил экспертизу? Говорил, под¬
дельная вещь или настоящая.
— *Вот-вот, оно самое. Отец Томми как раз этим
и занимался. Томми тоже мог бы, да не захотелось
ему.
— А как вы оба снова оказались здесь?
— Старик помер, и Томми повез тело домой. Ему
было девятнадцать, и он чувствовал, что тут — его дом.
Снег ему никогда не нравился.
— И тебе тоже?
— Нет, со мной другая история. Мне было шест¬
надцать, а Розите восемь, когда мы уехали в Лос-
Анджелес. А там китайцы, колумбийцы, кого только
нет. Я терпел три года, потом сел в машину, спрятал
Розиту в багажник и рванул на юг. В Сан-Диего я
продал машину и — пешком сюда.
— Где теперь твоя мать? — спросил Кэрби.
— В Олдерсоне, в Западной Виргинии.
— Странное место.
— Не очень. Там федеральная женская тюрьма.
— О! — воскликнул Кэрби и на миг погрузился
в размышления, потом сказал: — Луз?
391

— Тут я.
— Но если у здешних жителей такая высокая нрав*
ственность... то почему они балуются зельем?
— А что в нем безнравственного?
— Хороший вопрос,— признал Кэрби.
— Ты понимаешь, тут, на юге, работа непосиль¬
ная, люди спины не разгибают. Они годами не могут
взглянуть друг другу в глаза. А зелье и самогон —
хоть какая-то отдушина.
Кэрби уснул. Или ему показалось, что он уснул.
Белая луна катилась по черному небосводу. Потом ее
заслонила чья-то фигура. И он услышал:
— Привет.
Это была сестра Луза, теперь Кэрби узнал ее. Если б
луна не крутилась перед глазами, он, вероятно, при¬
помнил бы даже ее имя.
— Хариа,— сказал он.
— Розита,— поправила она, садясь и шелестя мно¬
гочисленными юбками.
— Ты права. Совершенно права.
Подобно остальным соплеменникам, она была низ¬
корослой, но гораздо изящнее других деревенских
женщин. У нее были большие карие с поволокой глаза,
резко очерченные скулы, широкий чувственный рот и
кожа цвета темного какао. Двигалась она мягко, как пума.
Сначала она поцеловала его, потом выдохнула дым
самокрутки ему в лицо, отчего Кэрби показалось, что
луна вращается не в небе, а у него .в голове, и на¬
конец сказала:
— Если ты будешь спать тут всю ночь, жуки заку¬
сают насмерть.
— Верно, верно,— с грустью пробормотал Кэрби.
— Так пойдем в хижину.
Они • пошли в хижину. Потом наступило утро, и
Кэрби обнаружил, что двигать руками и ногами ему
так же трудно, как и шевелить мозгами. Он кое-как
выполз на солнышко и, оглядевшись, ничуть не уди¬
вился тому, что остальное человечество испытывает та¬
кие же муки. Неужели роду - людскому уже и на¬
деяться не на что? Нет, кое-что еще осталось. Кофе,
ветчина, опять кофе, лепешка, опять кофе, самокрутка
и короткий отдых с Розитой. Комплексное лечение
помогло. Обитатели деревни воспользовались приблизи¬
тельно такими же средствами, и после полудня празд¬
нество возобновилось.
392

Розита болтала что-то о своем слишком поспешном
отъезде из Штатов и намекала, что неплохо бы вернуться
туда. С хорошим приятелем, разумеется. Кэрби ответил
ей на это рассеянным «угу» и отправился осматривать
окрестности.
Завидев Луза и Томми, он присоединился к ним.
Вот когда впервые зашла речь о наследии майя и за¬
гадках прошлого.
— Да, парень, ничего не скажешь, лихо ты сел в
лужу,— сказал Томми.
— Не без помощи Инносента Сент-М.айкла,— отве¬
тил Кэрби.
— У тебя своя голова на плечах. Нам труднее,
у нас нет прав, спасибо предкам. А тысячу лет назад
наш народ жил в потрясающих городах, по уши в зо¬
лоте, нефрите и всем таком прочем.
— И совершал человеческие ^жертвоприношения,—
с волчьей ухмылкой вставил Луз'.
— Потом начался исход,— продолжал Томми,— и
все добро провалилось к дьяволу. За храмом нужен
присмотр, иначе он превращается в груду камня.
— Особенно в джунглях,— сказал Кэрби.
— Правильно. Наносит землю, начинает расти вся¬
кая всячина, потом вянет, гниет. Снова земля, снова
растительность. Дожди вымывают раствор, и вся по¬
стройка рушится к чертям. Бьу1 храм, а теперь холм.
Храма и не видно.
— Слушайте, ребята,— сказал Кэрби,— вы сами
жили в городах и покинули их, не забыли?
— Мэдисон и Хьюстон.— Томми поджал губы.—
Я говорю о наших городах. Ламанай, Тикаль. Живо¬
писные места.
— Живописные обряды,— вставил Луз.
— Ну, не знаю,— произнес Кэрби.— Не в обиду
вашим предкам будь сказано, но я бы не хотел жить
в городе, где людей приносят в жертву.
— Почему?
— Я ведь тоже человек.
— Хм,— ответил Луз, и они замолчали, вероятно
размышляя о его словах.
На другой день Кэрби пришел в себя, поцеловал
Розиту й улетел, чтобы снова заняться своим делом
и попытаться вылезти из лужи, в которую его усадил
Инносент Сент-Майкл.
А спустя две недели он с горящими глазами при¬
393

мчался обратно в Южную Абилену и привез с собой еще
два капроновых пакета. Тогда он и поделился с Томми
и Лузом своими замыслами.
— Привет от Розиты,— сказал Томми, устав ждать,
когда Кэрби переведет дух.— Она интересуется здо¬
ровьем твоей жены.
— Увы, улучшений нет,— ответил Кэрби.— Было
еще два сильных припадка, и на нее опять надели
смирительную рубашку. Неважные дела.
— Я передам Розите,— сказал Луз.— Она очень
озабочена состоянием твоей женушки.
— Да, я знаю.
— Что-нибудь неладно со вчерашними покупателя¬
ми? — спросил Томми.
— Да нет, они все проглотили,— ответил Кэрби.—
Сегодня днем я увижу их и окончательно обо всем
договорюсь. Трудности будут с другим парнем.
— С каким?
— Я вчера получил записку. Он должен был при¬
ехать на будущей неделе, и вдруг ни с того ни с сего
решил явиться сегодня.
Томми перевел его слова. Похоже, индейцы искрен¬
не огорчились.
— Вот ведь задница,— сказал Луз.
— Святая правда,— ответил Кэрби.— Но ничего не
поделаешь. Придется как-то задержать его в Белиз-
Сити и сделать так, чтобы он не встретился с теми
двоими. А сюда его можно привезти завтра. К этому
времени все должно быть готово.
— Успеем,— пообещал Томми.— Те двое особо не
копались; не то что иные из твоих приятелей.
— Они даже не нашли каменный свисток,— вста¬
вил Луз/
— Самое главное — поле. Оно должно выглядеть
так, будто на него редко садятся самолеты. А там
видны следы «Синтии».
— Ладно, заметем,— сказал Томми.
— Хорошо. И вот что, Томми,— серьезно добавил
Кэрби,— бросай эти свои штучки, ладно? Хватит высо¬
вываться из кустов. Если б эти парни увидели тебя
вчера, их бы инфаркт хватил. А убивать покупателей
невыгодно.
— Уж и позабавиться нельзя,— проворчал Томми.
394

ВОПРОС в том...
— Вам нравятся устрицы? — спросил Сент-Майкл.
— Очень,— ответила Валери.
Инносент улыбнулся.
— Я привожу сюда всех своих подружек,— ска¬
зал он.— До и после. Им тоже нравятся устрицы, но
после — больше.
Валери не нашлась, что на это ответить. Твердые
белые моллюски сразу же показались ей совсем невкус¬
ными. Разонравилось и белое итальянское вино. Поэтому
она набила рот салатом.
Вкусный салат. Хороший ресторанчик позади част¬
ного жилого дома — то ли встроенный в него, то ли при¬
строенный. Белые столики окружены цветами и дру¬
гой растительностью, пол земляной, поэтому все растет
прямо в зале. Тропические цветы гораздо ярче, чем
цветы в Южном Иллинойсе.
Подошла официантка — взглянуть, не нужно ли
чего, и Инносент, обхватив ее ручищей, принялся по¬
глаживать.
— Так ты здесь теперь работаешь? — спросил он.
— Совсем недавно,— ответила официантка, малень¬
кая веселая толстуха с очень славным личиком.— Уста¬
ла день-деньской сидеть в конторе. Может, вернусь
в Белиз-Сити.
Инносент улыбнулся Валери.
— Сьюзи любила устриц после,— сказал он и,
легонько став на ногу официантки, спросил: — Разве не
так, малышка?
Сьюзи захихикала, Инносент подмигнул Валери.
— Но сама любовь нравилась ей еще больше..
Сьюзи обменялась с Валери многозначительным
взглядом.
— Всякий мужчина считает себя чемпионом,— ска¬
зала она.— «Ну, дорогая, разве я не лучший? Разве
я не самый-самый?» — «О, конечно, дорогой! О да!»
Под оглушительный хохот Инносента Сьюзи сде¬
лала жест, какой делают рыболовы, хвастаясь добычей.
Но рыбешка получилась мелкая.
Валери пришлось засмеяться. И съесть устрицу. Воп¬
рос состоял в том, придется ли ей улечься в постель
с Инносентом Сент-Майклом. Впрочем, «придется» —
не то слово. Видно, это и будет вз'яткой представи¬
телю третьего мира. Мздой за сотрудничество. Валери
395

не очень разбиралась в таких делах, но все-таки поня¬
ла, что Инносент оставляет решение за ней, в то же
время без излишней грубости подталкивая ее на един¬
ственно возможный путь. Она глотнула вина. Инно¬
сент ослепительно улыбнулся ей.
— Ну так что, Валери, нравятся устрицы?
Она хихикнула, будто одна из его подружек.
ЧЕРНЫЙ СУХОГРУЗ
«Эта стела может оказаться очень ценной. Смотря
в каком состоянии остальная ее часть»,— сказал Уит¬
чер. Тощий негр стоял у окна гостиничного номера.
Прямо под окном был бассейн, в котором сейчас никто
не купался. Отсюда нельзя было увидеть окна ресто¬
рана, но он и так знал, кто там сидит.
«Их тут целая куча»,— небрежно бросил Кэрби. Кас¬
сеты двух магнитофонов неторопливо крутились. «По¬
шли дальше». Голоса смолкли, сменившись звуками
тяжелого дыхания и шелестом травы на склоне холма.
Негр взглянул на столик, где стояли два магнитофона,
потом опять с легким сожалением посмотрел в окно.
В ресторане продолжалось совещание, в котором уча¬
ствовали Кэрби, Уитчер и Фелдспэн. Интересно, запи¬
сывают ли американские гости и этот разговор тоже?
Пошлют ли его сюда еще раз, чтобы снять копию
с другой пленки? Если пошлют, то он услышит слова
Кэрби:
— Ладно, договорились. Я вывезу из страны все,
что мы .найдем внутри храма. Вы продадите это через
своих людей, и мы поделим выручку поровну.
— Вам придется довериться нам,— ответил ему Уит¬
чер.— Хотя вы, наверное, знаете, сколько обычно стоят
такие вещи.
— И очень хорошо. Кроме того, вы ведь тоже до¬
веряетесь мне. А вдруг я всучу вам подделки?
Фелдспэн удивился, Уитчер рассмеялся.
— Да зачем вам это. Господи? У вас есть храм,
битком набитый подлинниками. Их там, вероятно, до¬
статочно, чтобы мы все разбогатели. Зачем же вам
подвергать риску наши отношения?
— Вот именно. По той же причине, вы, ребята,
будете честно рассчитываться со мной.
396

— Разумеется.
— Единственная трудность — вывоз товара из стра¬
ны,— сказал Фелдспэн.
— У меня есть свои способы,— заявил Кэрби и
умолк, потому что к ним подошла официантка.
Пока она расставляла тарелки, все смотрели в окно
на пустой бассейн и океан, расстилавшийся вдали. Там
стоял на рейде черный сухогруз. Дотошные британские
таможенники перехватили его где-то к северу отсюда
и арестовали, потому что он был набит марихуаной.
Теперь судно конфисковали, точно так же, как некогда
грузовичок Мэнни Круза, и оно стояло в ожидании
правительственного аукциона. *
В номере наверху магнитофон сказал голосом Кэр¬
би: «Все мы должны помалкивать об этом храме. Здесь,
в Нью-Йорке, где угодно».
Наконец официантка ушла.
— Американцев, бывало, ловили при попытке, вы¬
везти из Белиза поделки из камня и прочее,— произ¬
нес Уитчер.— Ловили и сажали.
— Вот почему вам повезло с партнером,— ответил
Кэрби.
— Вряд ли вы поделитесь с нами вашими метода¬
ми вывоза контрабанды,— почти робко сказал Фелдспэн.
— Отчего же нет? — Кэрби ухмыльнулся.— По
правде сказать, они моя гордость. Понимаете, в Бе¬
лизе два главных предмета контрабанды. Первый —
древности майя, второй — марихуана.
Фелдспэн заулыбался, припомнив что-то, а Уитчер
спросил:
— Вы занимаетесь и тем и другим, верно?
— Я сочетаю виды деятельности,— сказал Кэрби.—
Правительство строго карает за вывоз древностей. Воз¬
можно, при выезде ваш багаж подвергнется досмотру,
коль скоро у вас в паспортах записано, что вы —
торговцы древностями.
— О Господи,— произнес Фелдспэн и встревоженно
взглянул на Уитчера.
— Их волнует только доколумбово искусство,— ска¬
зал Кэрби.— Что касается марихуаны, то британцы и
янки иногда могут пошуметь, но местным властям на
это наплевать. Благодаря торговле наркотиками в стра¬
ну поступает немало американской валюты. Здесь этим
занимаются тихо и понемногу, не то что в Колумбии
или Боливии, где целая кокаиновая индустрия. Зелье
397

служит неплохим подспорьем для фермеров, которые
выращивают тростник вокруг Ориндж-Уолк. Я вывез
отсюда немало мешков, и никто даже не приглядывал¬
ся ко мне. Кстати, и сегодня, как раз после ленча,
у меня назначена встреча с одним парнем по этим
делам.
Уитчер и Фелдспэн с любопытством уставились на
него. Фелдспэн подался вперед и спросил гораздо бо¬
лее доверительным тоном, чем прежде:
— Он торговец наркотиками?
— Посредник,— ответил Кэрби.— Американец. При¬
летает сегодня днем.— Затем, словно испугавшись, что
сказал слишком много, он тоже наклонился вперед
и добавил, понизив голос: — Слушайте, там, на севе¬
ре, он слывет страшным человеком. Если он заподоз¬
рит, что я болтал о нем, всем нам будет худо.
— Мы ни словечка не скажем,— поспешил заверить
Уитчер.
— Если увидите нас вместе, притворитесь, что не
знаете меня,— сказал Кэрби.
— Ясное дело.— Уитчер кивнул как заправский за¬
говорщик.
— Ладно,— произнес Кэрби,— план такой. Я са¬
жусь в свой маленький самолетик, нагруженный меш¬
ками с зельем. Все знают, чем я занимаюсь, и всем
глубоко плевать. Я взлетаю и отправляюсь во Флори¬
ду.— Он, еще больше подавшись вперед и подмигнув, за¬
кончил: — Ав мешках вполне могут оказаться изделия
древних майя.
Наверху оба магнитофона щелкнули и выключились.
Тощий негр зевнул, потянулся, отошел от окна и на¬
жал кнопки перемотки.
— Блестяще! — воскликнул в ресторане Фелдспэн.
Кэрби улыбнулся и кивнул.
— Я краду две тачки,— сказал Уитчер.
— Совершенно верно,— согласился Кэрби.
— «Похищенное письмо», «Троянский конь»! —
вскричал Фелдспэн.
— Я и не утверждал, что мой способ очень ори¬
гинален,— ответил Кэрби, начиная испытывать легкое
раздражение.
— А во Флориде мы подкатываем тачки к само¬
лету! — продолжил Уитчер.
— Вот именно. Возникает вопрос: кто будет встре¬
чать меня там — вы или кто-то другой?
398

— Во Флориде? — Гости переглянулись.— Навер¬
ное, мы должны сделать все сами.
— Да,— согласился Фелдспэн.— Вы только- укажи¬
те место и время.
— Хорошо. Значит, ни с кем другим я дела не
имею,— сказал Кэрби.— Я даже не вылезу из само¬
лета, пока не увижу одного из вас.
— Наверное, ваша работа .требует большой осто¬
рожности? — проговорил Фелдспэн.
— Осторожность — моя вторая натура,— ответил
Кэрби.
Негр положил магнитофон на место, сунул в кар¬
ман второй — тот, на который записывал,— и тихо по¬
кинул номер Уитчера и Фелдспэна.
УЧИТЕЛЬ В ОТПУСКЕ
Уитмэн Лемьюел покорно пристегнул ремни и взгля¬
нул сквозь иллюминатор на Белиз. Далеко на запа¬
де виднелись окутанные дымцой темнр-лиловые горы,
переходящие в зеленые холмы, • которые полого спу¬
скались к бледной полоске пляжа; белая пена при¬
боя то накатывала на берег, то отступала; сине-зеле¬
ная вода, чистая и блестящая, как новенькое стекло,
мористее становилась совсем синей, а потом вскипала
белоснежной пеной над рифом, который тянулся парал¬
лельно береговой линии. Второй в мире по протяжен¬
ности барьерный риф, сто семьдесят пять миль с се¬
вера на юг. Он отделял побережье Белиза от бездны
Карибского моря.
Впереди, где зелень прорезала извилистая лента впа¬
дающей в океан реки, вырастал город — множество жи¬
вописных зданий, жмущихся друг к дружке. В гавани
было полно маленьких лодок, а на рейде стоял черный
сухогруз.
Лемьюел снова взглянул на зеленый покров ближ¬
них холмов. Где-то там — храм Кэрби Гэлуэя. Стюар¬
десса раздала посадочные карточки, и Лемьюел без
раздумий написал: «Учитель в отпуске». Он когда-то
был преподавателем, да и нынешнюю его работу в му¬
зее можно было с натяжкой назвать учительством.
Он не хотёл привлекать к себе внимания, зная о ревни¬
вом отношении'белизского правительства к древностям.
399

Городища майя, за исключением крупнейших, почти
не охранялись. Многое уже теперь безвозвратно по¬
теряно, а очень скоро будет утрачено еще больше.
Даже при самом искреннем желании сберечь остав¬
шееся — здесь все равно нет ни денег, ни специали¬
стов. Кроме того, чиновники, отвечающие за сохран¬
ность исторических ценностей, зачастую бывают под¬
куплены. Правительствам вроде здешнего следовало бы
с распростертыми объятиями встречать таких людей,
как Лемьюел: ученых, историков, реставраторов, без¬
заветно преданных делу сохранения лучших произве¬
дений прошлых эпох. Лишь невежество и наивность
местных властей вкупе с присущей отсталым людям
завистью к более образованным и развитым вынуж¬
дают Уитмэна Лемьюела — порядочного, справедливо¬
го человека, законопослушного гражданина — жульни¬
ческим образом пробираться в Белиз. Можно подумать,
он затевает какую-нибудь пакость!
Взять хотя бы этого Кэрби Гэлуэя. Посмотришь —
замечательный парень, честный американец. А в сущно¬
сти он просто-напросто заурядный разбойник. Лемьюелу
очень повезло, что они встретились снова. Ведь он
понимал, что Кэрби не станет распродавать богатства
своего храма кому попало. Вот на кого белизскому
правительству следует обратить внимание — на таких
субчиков, а не на истинных ученых вроде Уитмэна
Лемьюела.
Однако если быть честным до конца, надо признать,
что и некоторые американцы совершенно неверно оце¬
нивают положение, утверждая, что ученые приезжают
сюда ради обогащения. Как будто они стремятся что-то
украсть, а не охраняют наследие прошлого, принад¬
лежащее всему человечеству. Эти изделия необходи¬
мо переписать, занести в каталоги и сохранить для
еще не родившихся поколений. Разве это не понят¬
но? С особым раздражением он вспоминал ту высокую
девушку, которая влезла в его разговор с Гэлуэем.
Такие личности, не зная фактов, любят изображать
из себя моралистов — лишь потому, что это дает им
возможность почувствовать свое превосходство. Ханжи.
Самолет был уже на земле. Он пронесся мимо ма¬
ленького здания аэропорта, неохотно развернулся и по¬
полз обратно. ,
Лемьюел сошел по трапу вместе с несколькими по¬
путчиками. Он всегда немного нервничал, приезжая
400

в какую-нибудь отсталую страну: кто знает, что у мест¬
ных на уме? Проходя таможенный и иммиграционный
контроль, он вытягивал шею и тщетно искгил глазами
Гэлуэя. Лемьюел не привык к такому зною, и галстук
душил его, но тут встречают по одежке, значит, надо
терпеть. Однако, несмотря на галстук, его заставили
открыть оба чемодана, и чернокожий таможенник при¬
нялся перебирать тюбики с кремом после бритья, как
будто намеревался их изъять. В конце концов он на¬
чертал на крышках чемоданов длинные белые полосы,
чем страшно разозлил Лемьюела, и махнул рукой: сту¬
пай, мол.
На улице Лемьюел еле отбился от надоедливых
таксистов и вдруг услышал, как кто-то окликает его по
имени:
— Мистер Лемьюел! Позвольте, я возьму ваши
сумки.
Лемьюел нахмурился, увидев приземистого тщедуш¬
ного индейца с блестящими черными глазами и ши¬
роченной улыбкой, обнажавшей редкие зубы.
— Вы меня знаете? — спросил он.
— Я от Кэрби Гэлуэя.— Человек говорил с акцен¬
том, очень похожим на испанский.— Меня зовут Ма¬
нуэль Круз.
— Я ожидал увидеть самого мистера Гэлуэя,— ска¬
зал Лемьюел, готовясь рассердиться.
— У него некоторые затруднения,— доверительно
сообщил Мануэль Круз и бросил по сторонам обеспо¬
коенный взгляд, словно опасался чужих ушей.— Я вам
все расскажу в грузовике.
— В грузовике?
Деваться было некуда. Он позволил Крузу отне¬
сти чемоданы в невероятно грязный, побитый и ржа¬
вый пикап. Когда они были брошены в кузов, прямо
на ржавчину и грязь, таможенные отметки перестали
иметь значение. В пикапе было, по крайней мере, про¬
сторно и довольно удобно. Круз с трудом доставал
ногами до педалей, что делало его похожим на ребен¬
ка. Машину он вел рывками, беспорядочно крутя ба¬
ранку то влево, то вправо.
— Кэрби. пришлось встретиться с другими людь¬
ми,— объяснил Мэнни.— Вы знаете про зелье?
— Зелье?
— «Травка», «чаек», «подкурка».
— О, марихуана?
26 Дональд Уэстлсйк
401

— Она самая.— Круз радостно закивал.
— Он доставляет ее контрабандой в Америку,—
с легким осуждением сказал Лемьюел.— Да. мне это
известно.	(
— Иногда кое-кто приезжает сюда. Кэрби не знал,
что они нагрянут, понимаете? Но когда такие люди
появляются и говорят: «Потолковать надо», остается
только ответить: «Хорошо, сэр». Вот Кэрби и при¬
слал меня. Велел передать, что сожалеет. Я отвезу
вас в гостиницу. Кэрби зайдет позже, а завтра поедете
на участок.
— Завтра? Не сегодня?
Лемьюел приехал в Белиз на неделю раньше срока
еще и потому, что не совсем доверял Кэрби Гэлуэю
и надеялся сбить его tc толку, если Кэрби готовит
ему каверзу. А теперь вот Гэлуэй тянет время, от¬
кладывает встречу. Интересно, можно ли что-нибудь
сделать? Вероятно, нет, но попробовать" стоит.
' — У меня очень напряженный график,— сказал
он.— Может быть, мне удастся незамедлительно встре¬
титься с Гэлуэем?
— Нет.— Круз даже слегка испугался.— Кэрби не
велел привозить вас, пока он занят с этими парнями.
Просил передать, чтобы вы сделали вид, будто не зна¬
комы с ним.
— Почему?
— Это очень плохие люди. В Штатах у них есть...
как это называется?., легальная крыша. Они не хотят,
чтобы кто-нибудь пронюхал об их делах. В случае
чего могут и убить.
Лемьюел, конечно, был наслышан о таких типах.
Да и кто не знает о них?
— Понятно,— сказал он.
— Вероятно, вы увидите Кэрби вместе с этими
двоими,— продолжал Круз.— Он сейчас как раз с ними
в гостинице.
— О, правда? — спросил Лемьюел, гадая, каковы
на вид эти «очень плохие люди».
Сама гостиница выглядела вполне пристойно. Ис¬
полнительный персонал, уютная, прохладная и простор¬
ная комната. Лемьюел сунул «на чай» коридорному
и снял истомивший его галстук. Расстегнув сорочку,
он подошел к окну и взглянул йа бассейн. Хорошо,,
что он захватил с собой плавки. Можно сходить оку¬
нуться. Слева виднелись широкие окна ресторана,
402

в котором он наверняка будет обедать сегодня вечером.
За одним из столиков сидели три человека. И один
из них... Гэлуэй!
Лемьюел пригляделся. Они заканчивали ленч. Двоих
других рассмотреть не удалось, но это, без сомнения,
белые и наверняка американцы.	•
Наконец все встали из-за стола. Гэлуэй сказал что-то
и рассмеялся. Все трое носили усы. Приятели Кэрби
не были похожи на гангстеров из фильма Джорджа
Рафта, но это естественно. Они торговали наркотика¬
ми. Новое поколение преступников, привыкших воро¬
чать большими деньгами и иметь дело с влиятельными
людьми. Одеты они были пестро, хотя и не чересчур,
и Лемьюелу вспомнились слова Круза о легальной кры¬
ше. Может, они владельцы фирмы грамзаписи?..
Гэлуэй обменялся с ними рукопожатиями. Все трое
зловеще усмехнулись в усы, и Кэрби ушел. Те двое не¬
много постояли, обсуждая что-то. От них веяло неведо¬
мой опасностью. Они посмотрели в окно, и Лемьюел
шарахнулся в глубину комнаты, испытав внезапный
приступ страха. Интересно, заметили они его или нет?
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Инносент поднялся с кровати и, шлепая босыми
ногами, вышел из комнаты. Валери перевернулась на
спину и потянулась. Они находились в одном из жилых
домов в самой чистой части Бельмопана. В ресторане
Инносент извинился и вышел позвонить по телефону,
а потом привез ее сюда в темно-зеленом «форде».
— Здесь никого нет,— сказал он.— Дом принадле¬
жит одному моему приятелю.
Спальня была маленькая, вокруг кровати валялось
белье, книги и журналы.
Марсия Эттингер, пожилая сотрудница Королевского
музея в Ванкувере, предостерегала ее, говоря: «Будь ос¬
торожна. С молоденькими одинокими девушками, впер¬
вые попавшими в чужую страну, иногда происходят
странные вещи: как будто все запреты вдруг исчезают,
правила перестают действовать, и ты готова сблизиться с
первым встречным». Валери тогда отмахнулась. «У меня
своя голова на плечах,— сказала она,— и я способна
решать за себя сама».
26е
403

Но сама ли она приняла это решение?
Инносент вернулся. В волосах его блестели капли
воды. И он улыбался. Он постоянно улыбался.
— Увы, мы не можем остаться тут навсегда,— ска¬
зал Инносент.
,— Да.— Валери села и огляделась.— Я, пожалуй,
оденусь.
— Завтра утром, пораньше, к твоей гостинице в Бе¬
лизе подъедет «лендровер». Он отвезет тебя на участок,
который ты хочешь посмотреть.
— Спасибо.— Ее вдруг обуяли сомнения и нелов¬
кость.— А шофер? Он ничего не будет знать?
Инносент всплеснул руками. Он был почти потрясен.
— Валери! — воскликнул он, впервые перестав улы¬
баться.— Разве я враг тебе? Разве я когда-нибудь по¬
ставлю тебя в неловкое положение?
— Но ведь ты все всем рассказываешь...
— Ты имеешь в виду Сьюзи? — Он облегченно
вздохнул и снова заулыбался.— Как ты думаешь, что
она сделает со мной, если я приду в ресторан с ка¬
ким-нибудь дельцом или чиновником и заявлю, что
вот эта официантка была моей любовницей?
— Засунет твой завтрак тебе за шиворот? — пред¬
положила Валери.
— Ты ее не знаешь,— ответил Инносент.— Она
пырнет меня ножом в шею.
Валери поверила. Перед женщинами он, наверное,
и вправду хорохорится, но в обществе мужчин будет
помалкивать.
— Ну ладно,— сказала она.
Инносент вышел на улицу и завел машину.
— Если ты подождешь полчасика, я отвезу тебя
обратно в Белиз,— сказал он, когда Валери сёла ря¬
дом с ним.
— У меня такси.
— Я уже расплатился и отпустил его. Теперь о твоих
завтрашних делах. Ты все хорошенько осмотришь и вер¬
нешься в Белиз. А я буду ждать тебя там.
— Хорошо.
Он потрепал ее по коленке.
— В «Форт-Джордж» отличные номера. С конди¬
ционерами. Очень мило!
404

СИНЕЕ ЗЕРКАЛО
— О Господи.— сказал Джерри,— о Господи, о
Господи!
Алан разложил на кровати синие и красно-серебри¬
стые плавки и с задумчивым видом отступил на шаг,
решая, которые из них надеть, чтобы искупаться в бас¬
сейне. Он повернулся к Джерри.
— Ты что-нибудь потерял?
— Кто-то передвинул магнитофон.
— Ты сам его туда положил.— Алан еще думал
о другом.— Я видел.
— Я сунул его под кожаную куртку.
— Ты уверен?
— Боже, Алан!
— Что-нибудь пропало? — с легкой тревогой спро¬
сил тот.
— Мой перстень тут. А пленка — в магнитофоне.
— Пленка та же?
— Тьфу, черт!
Джерри нажал кнопку «пуск». Казалось, прошла
вечность, прежде чем раздался голос Кэрби Гэлуэя:
«Сюда, господа. Осторожно, змеи». Облегченно вздох¬
нув, Джерри нажал «стоп». Алан взглянул на свой
магнитофон, лежавший на кровати вместе с грудой
одежды.
— Надо бы спрятать получше.
— Но ничего не пропало.
Джерри снова сунул магнитофон под кожаную
куртку.
— Наверное, горничную разобрало любопытство,—
предположил Алан.
— Не знаю. Может, дело куда серьезнее, чем мы
думали поначалу.
— Теперь уже нельзя спрятаться в кусты,— заявил
Алан.— Хайрэм нас просто засмеет.
— В Нью-Йорке все это выглядело иначе,— отве¬
тил Джерри.— А тут я начинаю побаиваться.
— Мы дали обещание и уже приступили к рабо¬
те. Раз уж мы здесь, давай доведем дело до конца.
Ну что, идем в бассейн?
Алан выбрал полосатые плавки. Джерри подошел
к окну, чтобы взглянуть, свободен ли бассейн.
— Алан! — испуганным шепотом позвал он.
— Ну что еще?
405

Алан тоже выглянул в окно. Возле бассейна
стояли двое мужчин. Один из них был Кэрби Гэлуэй.
А рядом с ним — какой-то тип в громадном желтом
купальном костюме, похожем на форму боксера. У него
были округлые плечи, очень белые в лучах тропиче¬
ского солнца, выпуклое брюшко, шарообразная лысею¬
щая голова. На носу — громадные темные очки. Не¬
знакомец стоял, уперев руки в ягодицы, и, несмотря
на дряблое тело и нелепые мешковатые плавки, произ¬
водил внушительное впечатление. Было в нем что-то
от итальянского гангстера из старых фильмов.
— Торговец наркотиками! — прошептал Джерри.
Они смотрели, как Кэрби совещался с незнакомцем.
У обоих был очень серьезный вид. Торговец наркоти¬
ками казался раздраженным, а Кэрби горячо уверял
его в чем-то. Наконец они обменялись рукопожатием.
Незнакомец отправился в тот конец, бассейна, где было
помельче, и стал осторожно спускаться по лестнице.
Он гримасничал, будто вода была ледяной. Погрузив¬
шись по грудь, он привалился к стене и задрал голову.
Огромные черные очки уставились прямо на Алана
и Джерри.
Оба невольно вздрогнули.
— Он видел нас! — сказал Джерри.
Алан первым пришел в себя.
— Он понятия не имеет, кто мы. Давай спустим¬
ся, я хочу рассмотреть его получше. Может, захватим
магнитофон?
— Алан, ты с ума сошел? — Джерри вновь взгля¬
нул на синее зеркало воды и загадочного человека
в темных очках.— С такими, как он,, шутки плохи.
«РАЗЫСКИВАЕТСЯ!»
Кэрби проснулся, когда пикап съехал с шоссе.
— Господи! — заорал он, хватаясь за приборный
щиток.— Ты бы хоть предупреждал, а?
— Все путем,— откликнулся Мэнни и улыбнулся.—
Все путем!
Северное шоссе уже осталось позади, за стеной
деревьев и кустов. Впереди вился проселок. Он как бы
ввинчивался в густые заросли, и видимость не превыша¬
ла двадцати футов. За каждым крутым поворотом вы¬
406

растала зеленая стена. Пыльные листья задевали крылья
машины, дорога была такая узкая, что Мэнни даже
не пытался объезжать валуны и ухабы. Он несся на¬
прямик, широко улыбаясь, и время от времени, когда
пикап подскакивал особенно сильно, Кэрби слышал, как
клацают еще сохранившиеся у Круза зубы.
Все путем! Там, в Белизе, в «Форт-Джордж», сидят
все три покупателя, и Кэрби остается лишь надеяться,
что они случайно не разговорятся друг с другом. Будь
в Белиз-Сити две гостиницы с круглосуточной подачей
горячей воды, уж он бы как-нибудь исхитрился поселить
Лемьюела в другом месте. Но второй такой гостиницы
не было. Слава Богу, это всего на одну ночь. Завтра
утром он посадит Уитчера и Фелдспэна на самолет
и отправит в Майами, а после полудня покажет Лемьюелу
храм. Завтра, если удача не изменит Кэрби, все действи¬
тельно будет путем.'
Но что произойдет, если они нечаянно заговорят
друг с другом? Конечно, вряд ли кто-то из них станет
обсуждать с незнакомым человеком затеянное мошен¬
ничество, но, допустим, это произошло. Допустим, все
пропало. Что грозит ему в худшем случае? Его план, разу¬
меется, сорвется раз и навсегда. Посадят ли его в тюрьму?
Вероятно. И не в одной только этой стране. Возможно,
Белиз и Штаты еще станут препираться, оспаривая
удовольствие посадить Кэрби Гэлуэя за решетку.
До чего же приятное это ощущение, когда тебя
разыскивает полиция!
Мэнни резко свернул влево, и пикап покинул про¬
селок, который становился все уже. Объехав толстый
ободранный ствол дерева, машина заскользила вниз по
склону, поросшему кустарником. Возле грязного узкого
ручейка Мэнни нажал на тормоз. Кэрби вылез, вытащил
из-под кустов две длинные доски и перекинул их через
ручей. Мэнни проехал по ним, потом дал газу, и пикап
взобрался на противоположный берег, разбрасывая
задними колесами комья грязи. Переждав обстрел, Кэрби
пробежал по одной из досок, потом спрятал обе в тайник
на другом берегу и снова уселся в пикап.
Им предстояло пересечь еще один ручей, но там
местные жители наладили переправу. Дальше начинались
заросли джунглей, преодолев которые они окажутся на
полянке позади дома Мэнни, возле огорода. Имелась,
конечно, и другая дорога, но она была вдвое длиннее,
и ею пользовались только когда везли какую-нибудь
большую хрупкую вещь.	407

Эстель сейчас стряпает, а дети и собаки, наверное,
смотрят телевизор. Кэрби отправился прямо к себе. За¬
мок на его двери предназначался в основном для защиты
от детского любопытства. Зевая, Кэрби вошел и включил
кондиционер. Это была целая квартира, состоявшая из
двух комнат и трех кладовок. Тростниковые циновки
на бетонном полу, грубый самодельный стол, несколько
стульев, светильники, уютное кресло. На полке напротив
него стоял телевизор и «Бетамакс», видеоленты храни¬
лись в книжном шкафчике. Во второй комнате, служив¬
шей спальней, висели карты Бирмы, Мадагаскара, Алеут¬
ских островов. Просто для красоты. В одной из кла¬
довок размещался душ. Зевая, Кэрби постоял под струя¬
ми воды и почувствовал себя куда лучше. Он отправился
на половину Крузов. Дети и собаки действительно
смотрели телевизор. Показывали «Рио-Гранде». Когда
Джон Уэйн красиво спрыгнул с мчащейся лошади, Кэр¬
би кивнул на экран.
— Это мой папаша.
— Джон Уэйн? — с изумлением спросил Мэнни,
поворачиваясь к нему от экрана.
— Нет. Папаша прыгал с лошади. Он был не похож
на Уэйна, и его снимали только издалека. Он делал трюки.
— Так он каскадер? — спросил Мэнни, гордясь, что
знает такое мудреное английское слово.
— Вот именно,— отвечал Кэрби.
— Они очень храбрые, каскадеры.
— Немножко безрассудные.— Кэрби пожал пле¬
чами.
— Значит, ты рос среди киношников? — Глаза
Мэнни блестели ярче, чем от «Кровавой Мэри»: Кэрби
нечасто рассказывал о себе.
— Мог бы расти. Моя мать была актрисой.
— Кинозвездой? — спросил Мэнни.
— Нет, просто актрисой. Они очень хотели порабо¬
тать вместе, да все не было случая. Только один раз,
в Йспании... Мне тогда было два года. Считалось, что
эпизод будет безопасный, а вышло совсем по-другому.
— Они погибли? — в ужасе прошептала Эстель.
— Да. А потом меня отвезли к тетке в Нью-Йорк.
— Значит, ты их и не знал толком? — поинтересовал¬
ся Мэнйи.
— Толком и не знал,— ответил Кэрби, вспоминая
фотографии отца и матери, которыми был увешан дом
тетки.
408

Сестра матери была влюблена в отца и перенесла
эту любовь на Кэрби. Сколько он помнил себя, тетка
повторяла: «Ты будешь грозой девчонок, ты такой же
сорвиголова, как отец, это по глазам видать».
«Эх, испортила она меня»,— со вздохом подумал он.
НЕВЕДОМАЯ ЗЕМЛЯ
— Мы должны выставить продажных чиновников вон
из правительства,— говорил Вернон, меняя простыни на
кровати.— Иначе у нас никогда ничего не получится.
— Тихо,— произнес тощий негр, приподнимая маг¬
нитофон.— Прослушайте эту часть.
«Вы не понимаете,— раздался голос Кэрби.— Он
попросту обрушит храм. Когда вы вернетесь сюда через
год, храм превратится в груду камней и земли».
— Ну, что вы об этом думаете? — спросил тощий
негр.
— Алчные ублюдки! — вскричал Вернон.— Обыкно¬
венно подобные грабители просто делают подкоп. Они
ничего не обрушивают.*
Вернон отправился на кухню, взял две бутылки
пива и вернулся в комнату дослушивать запись. Наконец
негр нажал кнопки «стоп» и «перемотка», и Вернон
проговорил:
— Тюрьма.
— Кое для кого — да,— согласился гость.
— Для Сент-Майкла,— кровожадно сказал Вернон.
— Пока к этому как будто не идет,— заметил тощий
негр.
— Сент-Майкл — жулик. Он стоит между мною и...
— И кубышкой с золотом.
— Вы обязаны отдать ему это? — Вернон указал
на пленку.
— Вы же знаете, что да.
— Может, как-нибудь испортить запись?
Его собеседник покачал головой.
— Я потеряю работу.
— Мне понадобится эта запись! Возможно, копия.
— У вас нет магнитофона..
Вернон, моргая, оглядел комнату. После каждого
взмаха ресниц он вспоминал, чего еще у него нет.
— Я хочу... я хочу...
409

— Я тоже много чего хочу,— сказал тощий негр
и встал со стула.— Мне пора идти. Засиделся я что-то.
— Минутку! Расскажите мне об этих парнях. Кто они
такие?
— Торговцы антиквариатом из Нью-Йорка.
— А может, агенты ФБР? Иначе зачем им записы¬
вать разговоры с Гэлуэем?	4
— Не знаю. Возможно, они просто боятся, что их
надуют, вот и хотят иметь запись.
— Чтобы предъявить ее в суде?
— Не могу сказать. Вернон, мне пора.
— Стойте! Значит, это Сент-Майкл и Гэлуэй? Мы
ведь пришли к такому выводу?
— Похоже на то.
— Они вместе влезли в какое-то дело, но не доверяют
друг другу.
— Ас чего им друг другу доверять? — усмехнувшись,
сказал тощий негр.
— Поэтому Сент-Майкл приказывает вам обыскать
номер этих парней, и вы находите запись. Он дает вам
магнитофон и велит сделать копию.
— И теперь я должен передать ее ему.
— Может, на пленке — ключ к разгадке.
— Ответ на вопрос, кто эти парни и зачем они сдела¬
ли запись?
— Да нет, не в этом дело. Где они записывали?
Тощий негр удивился.
— На участке Гэлуэя.
— То-то и оно, что нет. Я был там с Сент-Майклом,
когда земля еще принадлежала ему. Там ничего
нет.
— А может, весь храм был скрыт зарослями? Вы
же знаете, во что они превращаются со временем.
— Я бы все равно разглядел его. Не я — так Сент-
Майкл. Неужели вы думаете, что мы могли бы разгу¬
ливать вокруг горы золота, нефрита и драгоценных
камней, не зная об этом? Неужели он продал бы землю,
не выжав из нее своими лапищами все, что только воз¬
можно!
Тощий негр хмуро посмотрел на магнитофон.
— Тогда я ничего не понимаю.
— В том-то и дело. В том-то все и дело. Гэлуэй
сделал вид, будто привез их на свой участок, но это не так.
Где-то в горах Кэрби Гэлуэй нашел храм майя! Не
спрашивайте меня как. Вероятно, увидел с воздуха.
410

Но это — действительно нетронутый храм, о котором
никто не знает!
— Господи Иисусе! — выдохнул негр и с уважением
взглянул на магнитофон.— Так вот какую весть я прине¬
су Сент-Майклу...
— Проклятье, я не хочу, чтобы этот сукин сын
что-нибудь знал!
Вернон заметался по маленькой комнате, подгоняе¬
мый отчаянием, бедностью, жадность^ и злобой. Если
б он сейчас тяпнул кого-нибудь зубами, укус оказался
бы смертельным.
— Неизвестный храм,— сказал тощий негр, и пе¬
ред глазами у него заплясали пачки белизских дол¬
ларов.— Такое богатство никому хи не снилось!
— Мне снилось,— заявил Вернон.— Самое гнус¬
ное — то, что я должен подсидеть Сент-Майкла, разоб¬
лачить его как вора и упрятать в тюрьму, чтобы занять
его место. И единственное доказательство или что-то
похожее на доказательство — эта проклятая запись! —
Глаза Вернона округлились.— Но если я использую
историю с храмом, чтобы избавиться от Сент-Майкла,
то и сам этот храм потеряю.
— Ох! — воскликнул негр.— А если нам удастся
первыми добраться до него...
— Вот именно! — Вернон расхаживал по комнате,
нещадно колотя себя кулаками по плечам и бедрам.— Но
где же эта проклятущая штуковина? Где она находится?
ВОИНЫ И КУПЦЫ:
ПРЕЛЮДИЯ К КАТАСТРОФЕ
Вечером в ресторане отеля «Форт-Джордж» свет
горит тускло. Скатерти тут тяжелые и мягкие, официант¬
ки в темно-зеленых платьях бесшумно скользят по ков¬
рам. Сейчас зал наполовину пуст, и голоса звучат при¬
глушенно. За одним столиком сидит компания смеш¬
ливых туристов, за другим обедают серьезные деловые
люди. Несколько путешественников-одиночек поглощают
свой суп, не отрываясь от журналов.
Уитмэн Лемьюел поднял глаза от тарелки и оцепе¬
нел. В зал вошла Валери Грин. Первое, что пришло ему
на ум, было то самое словечко — «десполиация». Госпо¬
ди, да это она! «Нечистые на руку директора некоторых
411

американских музеев!» Он не помнил ее имени, но
лицо и голос не забудет никогда. Пролив суп на бело¬
снежную скатерть, Лемьюел схватил журнал и заслонил¬
ся им. Теперь весь мир мог увидеть только, что он —
читатель «Харперз».
Ничего не подозревающая Валери села за столик,
пожалела, что шторы на окнах закрывают от нее бес¬
крайний ночной океан, заглянула в меню и ответила на
неизменный вопрос о напитках:
— Спасибо, только' воду.
Спрятавшись за журналом, Лемьюел глотнул не¬
разбавленной водки. Уитчер и Фелдспэн терпеливо
ждали, пока официантка примет заказ у Валери. От
нечего делать они оглядывали зал, и вдруг Фелдспэн,
задохнувшись, шепнул:
— Алан!
— Что еще?
— Это он! Прячется за журналом!
— Господи, ты прав. Не смотри на него!
— Я и не смотрю. Ты сам не смотри.
— В конце концов, почему бы ему не зайти сюда?
Он ведь живет в этой гостинице, как и мы.
— Но от кого он прячется? — спросил Фелдспэн.—
Не станет же такой тип в самом деле читать «Харперз».
— А может, станет,— ответил Уитчер, которого
начало раздражать волнение Фелдспэна.— Надо же ему
читать что-нибудь. А «Вестник торговца наркотиками»,
по-моему, нигде не издают.
— Тихо! — сказал Фелдспэн.
Подошла улыбающаяся официантка с целой охапкой
меню и пригласила их к столику у правой стены. Это была
хорошая официантка, она рассаживала гостей подальше
друг от друга, чтобы им было удобнее. Уитчер и Фелд¬
спэн устроились неподалеку от выхода, Лемьюелу доста¬
лось место почти в центре зала, у левой стены, Валери
находилась в дальнем правом углу. Они с Лемьюелом
сидели лицом к лицу. Уитчера и Фелдспэна девушка
видеть не могла, но Лемьюел видел их: Фелдспэна в три
четверти, а Уитчера — сзади и немного справа.
Лемьюелу было не по себе: стоило высунуть нос
из-за журнала — и вот она, напротив. А он просто
не мог показаться ей. Не мог. Она узнает его, а ведь он
представлялся ей как куратор музея. Они говорили
о Белизе, она разволновалась из-за кражи древностей.
Увидев его, она тотчас поймет, зачем он сюда прилетел.
412

И сообщит в полицию. Скорее всего, прямо здесь вско¬
чит на ноги, ткнет в его сторону пальцем. И тогда все
пропало. Что же делать? Ему еще даже не подали второе
блюдо. Встать и уйти — значит привлечь к себе внимание,
но сидеть вот так напротив этой женщины и вовсе не¬
возможно. Нельзя же вечно держать перед лицом
«Харперз».
Он выглянул из-за журнала и увидел, что девушка
изучает меню. Если уж предпринимать что-то, так
именно теперь. Может, сесть к ней спиной? Но под¬
ниматься с места и обходить вокруг столика тоже опасно,
да там и стула нет. Только слева стоит еще один.
Плавно и проворно соскользнув со своего стула,
Лемьюел пересел на соседний. Он передвинул свой суп,
прибор, тарелку с хлебом и бокалы, положил журнал
справа от себя. Если читать, не поднимая головы, Валери
увидит только его профиль, а то и еще меньше. При таком
освещении она вряд ли узнает его издалека. Почув¬
ствовав себя лучше, он поднял голову и обнаружил, что
смотрит прямо в глаза приятелю Кэрби Гэлуэя, торговцу
наркотиками.
Официантка подошла к Валери.
— Он глядит прямо на меня,— сдавленно прошептал
Фелдспэн, стараясь не шевелить губами.— Боже мой,
Алан, он передвинулся, чтобы смотреть прямо на меня.
Заметив, что торговец наркотиками не сводит с него
горящих глаз, да еще перешептывается со своим сооб¬
щником, почти не шевеля при этом губами, Лемьюел
опустил голову и устремил невидящий взор в «Харперз».
Валери заказала креветок в пиве и цыпленка.
Уитчер, вдруг заинтересовавшись видом из закрытого
окна, уставился на шторы. Он чуть скосил глаза, чтобы
взглянуть на Лемьюела, занятого журналом, и презри¬
тельно скривил губы.
Лемьюел поднял глаза и увидел, что теперь оба тор¬
говца наркотиками смотрят на него, да еще с какими-то
гримасами.
Официантка подошла к нему спросить, доел ли он
свой суп, и на миг заслонила собой Уитчера и Фелдспэна.
— Да! — воскликнул Лемьюел.— Поторопитесь,
пожалуйста, с уткой. Я не могу ждать.
— Шеф-повар как раз готовит ее. Вряд ли можно
поторопить жарящуюся утку..
Уитчер и Фелдспэн переглянулись.
— Это ничего не значит, Джерри.
413

— Алан, он передвинулся! Чтобы пялиться прямо на
меня! Он все про нас знает!
— Ради Бога, Джерри, что он знает?
— Он заметил, что мы смотрим на него,— сказал
Фелдспэн.— Еще там, у бассейна, когда стоял с Гэлуэем.
— Здесь общественное место. Кроме того, он был
там, когда мы пошли купаться, и держался как ни в
чем не бывало.
— Он ушел сразу же после нашего появления.
— Через несколько минут.
— Алан, почему он передвинулся?!
Когда официантка ушла, Лемьюел увидел, как один
торговец наркотиками склонился к другому и с угрю¬
мым видом говорит что-то. Может быть, о нем? Эти
падшие создания, погрязшие в преступлениях, прихо¬
дили сегодня к бассейну. Они были похожи на преступ¬
ников из недавних французских фильмов — холодных,
уверенных в своей силе, бесчувственных. Лемьюел вы¬
ждал несколько минут там, у бассейна, стараясь вести
себя как можно естественнее, и поспешил вернуться в
свой номер.
К Уитчеру и Фелдспэну подошла официантка.
— Мне кусок в глотку не лезет,— сказал Фелдспэн.
— Не привлекай к себе внимания, Джерри,— про¬
говорил Уитчер.— Два сухих «гибсона» со льдом,— по¬
просил он официантку.
— Это вряд ли может улучшить аппетит,— отве¬
тила она.
Лемьюел в растерянности озирался по сторонам
и внезапно встретился взглядом с Валери Грин. Он не
смог сдержать тихий стон.
«Я его знаю,— размышляла Валери.— Ну не странно
ли, я тут всего сутки, а уже видела двоих человек, ко¬
торых, кажется, встречала прежде. Сначала водитель
того пикапа возле гостиницы, а теперь вот еще и
этот».
«А ведь мне не выйти отсюда живым»,— подумал
Лемьюел, и эта мысль не так уж сильно его огорчила.
Он уставился на страницу журнала с перекошенной
фотографией, невольно склонил голову и ткнул себе
в щеку палочкой для хлеба.
Уитчер заказал ужин для себя и Фелдспэна, кото¬
рый был не в состоянии сосредоточиться на меню.
— Ты ведь любишь креветок,— сказал Уитчер.
— Я ничего в рот взять не могу.
414

Валери извлекла из сумочки книгу «Майя: загадка
и возвращение исчезнувшей цивилизации» в бумажной
обложке и раскрыла ее на тринадцатой главе, называв¬
шейся: «Виоины и купцы: прелюдия к катастрофе».
Фелдспэн залпом проглотил свой «гибсон».
Когда официантка принесла Лемьюелу утку, он потре¬
бовал бокал красного вина, но тут же отказался, подумав,
что лучше оставаться трезвым.
Фелдспэн залпом проглотил «гибсон» Уитчера.
— Джерри, держи себя в руках,— сказал тот.
Валери ела креветок руками, облизывая пальцы. Двое
дельцов за соседним столиком внимательно смотрели на
нее, забыв все свои разговоры о тракторных шинах.
Лемьюел пытался подозвать официантку, не при¬
влекая к себе внимания.
Другая официантка принесла Уитчеру и Фелдспэну
еще два «гибсона».
— Вам лучше? — спросила она.
— Нет еще,— ответил Фелдспэн.
— Какие-то странные сегодня посетители,— сказала
одна официантка другой.
— Да уж.
Затем первая официантка заметила, что Лемьюел
тихонько помахивает рукой рядом с ухом, и подошла
к нему.
— Да, сэр?
— Я передумал,— сказал Лемьюел,— выпью, по¬
жалуй, еще порцию чистой водки. Нет, стойте! Лучше
водки со льдом.
— Смотри, наверное, он хочет подкупить официант¬
ку,— предположил Фелдспэн.— Они тут все берут
взятки.
— А зачем ее подкупать?
Фелдспэн подался вперед. Три «гибсона» на голодный
желудок сделали свое дело.
— Чтобы она отравила нас,— прошептал он.
— Джерри, прошу тебя!
Покончив с креветками, Валери продолжала читать
книгу. Лемьюел нервно впился зубами в утку и стал
разгрызать тонкие крылышки целиком.
— Он жрет кости,— сказал Фелдспэн.
— Перестань смотреть на него, Джерри.
— Он похож на Мейера Лански.
— Нет. Мейеру Лански сто лет.
— Но не всегда же ему было сто. Помнишь, в «Крест¬
415

ном отце»? Они выглядят почти как обычные люди,
но у них мертвые глаза. Потому что души черные.
Вдруг Валери оторвалась от книги и покраснела.
Она вспомнила, где видела Лемьюела.
Он бросил взгляд через плечо и увидел, что девушка
смотрит прямо на него.
«Она узнала меня!» — подумал он, сгорбившись
и закрывая лицо рукой и плечом. Он принялся неистово
работать челюстями, чтобы побыстрее доесть утку и
убраться вон.
— Он жрет, как животное,— сказал Фелдспэн.
— Джерри, пожалуйста, перестань разглядывать
его и займись своими креветками.
«Может, она все-таки не уверена, что это я,— раз¬
мышлял Лемьюел.— И если удастся поскорее уйти
отсюда...» Он схватил жирными пальцами свой бокал
и отхлебнул половину.
Воспоминания были мучительны. Валери в тот раз
выпила лишку и оседлала своего любимого конька:
расхищение древностей. Разумеется, сохранить их и
впрямь очень важно, но все же Валери понимала, что
принимает это уж слишком близко к сердцу и иной раз
надоедает собеседникам, особенно на вечеринках. Тогда,
в Нью-Йорке, этот человек просто сбежал от нее. Бедня¬
га! Вероятно, ему показалось, что она t обвиняет его
в краже древних сокровищ! «Ох,— подумала она,—
только бы он меня не узнал!»
— Мисс, можно мне еще один «гибсон»? — спросил
Фелдспэн у проходившей официантки.
— Разумеется, сэр.
— Джерри, ты с ума сошел?
Перед Валери поставили цыпленка. Она низко опу¬
стила голову и принялась за еду, надеясь, что мужчина
напротив слишком занят своим журналом, чтобы
узнать ее.
Лемьюел взмахнул салфеткой.
— Счет, пожалуйста.
— А десерт? У нас есть замечательное мороженое...
— Нет, спасибо, счет.
— Прекрасные тропические фрукты...
— Нет, счет.
" — Кофе...
— Счет!
— Разумеется, сэр.
Фелдспэн в эту минуту сказал:
416

— Алан, дай мне ключ от номера.
— Зачем?
— Меня сейчас вырвет.
— Джерри, ты просто слишком сильно все пере¬
живаешь.
Лемьюел видел, как один из торговцев наркотиками
-покидает ресторан. Второй остался на месте. Это хит¬
рость, подумал он. Теперь один будет у меня за спиной.
Воображение тут же подсказало ему, что произойдет,
когда он откроет дверь своего номера. И почему он не
попросил счет раньше?
Официантка принесла заказанный Фелдспэном «гиб-
сон» и посмотрела на пустой стул.
— Я уж знаю, что эта штука не помогает,— заме¬
тила она.
— Ничего, оставьте,— ответил Уитчер.— Не про¬
падет.
— Ваш друг вернется?
— Не думаю.
Официантка взяла тарелку с креветками.
— Может быть, сложить их в пакетик?
— Господи, не надо.
«Нельзя возвращаться в номер,— думал Лемьюел.—
По крайней мере, в одиночку. Надо сказать, что у меня
сломался кондиционер, и потребовать, чтобы коридор¬
ный пошел со мной. Если там никого не окажется, я прос¬
то запрусь до утра и не высуну носа из комнаты, пока
z Гэлуэй не придет за мной. А вообще зря я с ним свя¬
зался».
Уитчер искоса взглянул на проходившего мимо
Лемьюела. Гангстер шел, угрюмо стиснув челюсти. Ско¬
рее всего, он что-то заподозрил. Вероятно, во время
обеда взглядом он пытался дать понять, чтобы они
не лезли в его дела. Разумеется, они и не полезут. Завтра
сядут на самолет и улетят отсюда.
Покидая зал, Лемьюел чувствовал спиной жгучий
взгляд Уитчера.
Валери заказала на десерт тропические фрукты.
Уитчер знал, что Фелдспэн уже отрубился наверху,
и неторопливо потягивал «гибсон». Наконец он попросил
счет, расплатился и ушел.
— Благодарю вас,— сказала Валери официантке.—
Обед был превосходный.
27 Дональд Уэстлсйк •
417

ВОСХОД СОЛНЦА
Солнце поднялось. Инносент Сент-Майкл вышел из
дома в чем мать родила, улыбнулся, потянулся и плюх¬
нулся в бассейн. Десять гребков под водой, передыш¬
ка, еще десять гребков. Солнце все выше, небо из серого
сделалось цвета слоновой кости, потом — бледно-го¬
лубым. Дом Сент-Майкла начал пробуждаться.
Это был большой дом. Трехэтажный, широкий, бело¬
каменный, с колоннами. Он стоял на холме фасадом
на север, и бассейн весь день был залит солнцем.
В доме жили жена Инносента Франческа и четыре
дочери — Элизабет, Маргарет, Кэтрин и Патриция, за¬
взятые феминистки, осуждавшие своего отца за все, что
он делал и чего не делал. Что ж, он добивался успеха в
делах, а неприязнь детей, очевидно, оказалась той ценой,
которую приходится платить.
Кроме них в доме жили три служанки. Сейчас одна
из них вышла на улицу, положила возле бассейна чис¬
тое полотенце и халат и, сказав проплывающей мимо
туше: «Доброе утро, сэр», вновь скрылась в доме.
Инносент с аппетитом позавтракал под испепеляю¬
щими взглядами Маргарет и Патриции, затем надел бе¬
лую сорочку с широким воротом и летние брюки, чмок¬
нул маленькую толстуху Франческу, весело сказал что-то
угрюмой Кэтрин и зашагал, насвистывая, к своей машине.
Дом стоял на полпути между Бельмопаном — на за¬
паде и Белиз-Сити — на востоке. Сегодня Инносент свер¬
нул на восток.
По дороге он в третий раз прослушал магнитофон¬
ную запись, особенно внимательно ту ее часть, где Кэрби
говорил, что купил землю, желая вложить деньги. «Тут
очень хорошо пасти скот, как видите». Это было дослов¬
ным повторением того, что сказал Сент-Майкл, когда
продавал Кэрби участок. А какой еще землей владел
Кэрби? Никакой. Значит, именно об этом участке и идет
речь.
Но, с другой стороны, это невозможно. Инносент
прекрасно знал, что там есть и чего нет. И уж храма
майя там наверняка не было. Да и места, которое назы¬
валось бы Лава Шкир Ит, тоже. Инносент может по¬
спрашивать через друзей у горных индейцев, но они почти
наверняка не слыхали ничего подобного. Просто Кэрби
сам придумал это экзотическое название, свою собствен¬
ную Шангри-ла.
418

Выходит, Кэрби отыскал сохранившийся храм на куп¬
ленном у Инносента участке, хотя Инносент изучил
этот участок до последнего дюйма. Это — первая воз¬
можность.
Вторая заключается в том, что Кэрби, прилетев
куда-то в джунгли, чтобы забрать груз марихуаны,
случайно обнаружил доселе неизвестный храм майя и
солгал покупателям, выдав чужую землю за свою.
Есть и третья возможность: Кэрби и те два педика
ведут какую-то хитрую игру, и направлена эта игра, веро¬
ятно, против него, Инносента. Или кого-то другого.
В таком случае они просто бродили где-нибудь в кустах
и читали по писаному. Иными словами, никакого храма
не существует. Это, кстати, объясняет и причины появ¬
ления записи.
Из этих трех вариантов наиболее вероятным казался
второй, хотя и третий вполне соответствовал характеру
и привычкам Кэрби. Что касается первого варианта, в не¬
го Инносент просто не мог поверить. Но если он все же
окажется правильным, то возникнет новая сложность —
Валери Грин. Допустим, просто допустим, что Инносент
Сент-Майкл когда-то, сам того не ведая, владел храмом
майя. Допустим далее, что Инносент в неведении продал
участок Кэрби Гэлуэю, который сумел разглядеть то,
чего не заметил сам Инносент. В таком случае Кэрби,
разумеется, вел там предварительные раскопки, коль ско¬
ро стела с ягуаром и тесаные камни теперь валяются на
виду. Если верить этой проклятой записи.
Итак, когда Валери — а она, похоже, добросовестный
археолог (и к тому же настоящая красотка, хотя это к де¬
лу не относится) — отправится сегодня на участок Кэр¬
би, она обязательно увидит храм майя. Это подтвердит
ее теорию. Что ж, большая радость для нее. < Но тогда
о храме станет известно всем! Кэрби больше не сможет
грабить его, но и он, Инносент, лишится возможности
запустить лапу в этот пирог.
С другой стороны, визит Валери к Кэрби дает Сент-
Майклу возможность подтвердить или опровергнуть пер¬
вый вариант. Кроме того, он уже обещал Валери по¬
мощь. Сегодня утром его шофер заедет за ней в гости¬
ницу. Возможно, еще можно успеть отменить ее поездку,
но это осложнит дело впоследствии, если вся история
выплывет на свет. Кроме того, Валери — девушка упря¬
мая. Она сможет добраться до участка и без его помощи.
Нет, эту задачку можно решить иначе. Вот почему
27*
41.9
Инносент поехал нынче утром в Белиз. Первым делом
он заглянет в контору своего приятеля, адвоката Сиднея
Болфрейджа. Там они прикинут, что можно предпринять,
чтобы доказать юридическую ошибочность купчей гра¬
моты. Для законника с умом и опытом Сиднея это
не составит труда. Пока никаких решительных мер при¬
нимать не стоит, но первые ходы будут сделаны, так что,
если там и правда есть храм, Инносент сделает вид, что
хотел только исправить юридическую ошибку, пребывая
в полной уверенности, что участок не имеет никакой
ценности. Словно бы он начал это дело до того, как ему
стало известно о храме.
Итак, первая остановка — в конторе. Первая, но не
единственная, поскольку существование пленки создает
еще одну проблему, и проблема эта заключается в самом
существовании пленки.
Неважно, кто эти двое и с какой целью они сделали
запись. От нее надо как-то избавиться.
Инносент оказался в трудном положении и улыбнул¬
ся, поняв это. Теперь он вынужден защищать Кэрби
Гэдуэя, чтобы иметь возможность хоть как-то овладеть
ситуацией и выяснить, что же именно творится вокруг.
ЛЕГКИЕ ДЕНЬГИ —
НЕПРАВЕДНЫЕ ДЕНЬГИ
В Джорджвиле, в пятнадцати милях к западу от
Бельмопана и в двенадцати милях к востоку от гватемаль¬
ской границы, Западное шоссе пересекают две узкие до¬
роги. Та, что идет на север, петляет несколько миль по
зарослям, а затем приводит в деревушку под названием
Берегись Испанцев (англоязычные жители Белиза уже
давно опасаются неприятностей со стороны испаноязыч¬
ного населения запада), а та, что тянется к югу, под¬
нимается в горы Майя, к плоскогорью Вака, мимо
Сан-Антонио, водопадов Потаенной долины, маленького
аэропорта в Огастине. Эта дорога, прорубленная через
сосновый лес, пересекает ущелье и огибает бастионы гор.
Заканчивается она в Миллионарио. Отсюда до Западного
шоссе сорок миль по дороге и девятнадцать — напрямик.
Но Вернону не было нужды доезжать до конца дороги.
В нескольких милях южнее Огастина он свернул на про¬
селок, которым пользовались лесорубы, и остановил свою
420

чахоточную оранжевую «хонду» на небольшой полянке.
Выезжая из Бельмопана, Вернон был одет так, словно
собирался на службу. Теперь он переоделся: натянул
мешковатые армейские штаны, высокие сапоги, серо¬
зеленую куртку и пилотку цвета хаки, купленную в деше¬
вой лавке в Белиз-Сити. Попугаи ара и туканы таращи¬
лись на него с веселым изумлением, звуки джунглей эхом
отражались от высоких стволов и густых крон, сквозь
которые пробивались косые снопы солнечного света.
Была половина десятого утра, и воздух еще не прогрелся.
Вернон двигался неторопливо, лицо его было непроница¬
емо. Казалось, он изо всех сил старается заглушить
непрошеные сомнения и тревожные мысли. Заперев
«хонду», он огляделся и направился вперед по пропитан¬
ной влагой тропе. Он шел через джунгли к тому месту,
где намеревался совершить небольшую торговую сделку.
Он не захватил с собой мачете — этой тропой пользо¬
вались часто, и она никогда не зарастала настолько,
чтобы приходилось прорубаться сквозь ветви. Иногда
он натыкался на недавние вырубки, а дважды слышал
звуки, свидетельствующие о присутствии людей: сначала
зуд бензопилы, потом смех откуда-то справа. Когда
донесся этот смех, Вернон застыл: единственная опас¬
ность здесь— нарваться на британский патруль. Гвате¬
мала считала Белиз своей собственной окраинной тер¬
риторией, отторгнутой англичанами в девятнадцатом
веке, и разные гватемальские вожди в разное время
клялись силой вернуть ее обратно. Поэтому в независи¬
мом Белизе оставались иностранные войска — тысяча
шестьсот британских солдат и два реактивных «хар-
риера». В англо-белизском соглашении говорилось, что
они пробудут здесь «столько, сколько необходимо»,
охраняя сто пятьдесят километров гватемальской гра¬
ницы. Патрульную службу в горах и джунглях несли
в основном подразделения гуркских стрелков, мало¬
рослых и крепких непальских горцев, слывших бес¬
пощадными и храбрыми воинами.
, Вернон не хотел бы встретиться с британским пат¬
рулем, будь то гурки или англичане. Они не пропустят его,
не установив личности, а он не сможет убедительно
объяснить, почему оказался на этой тропе. Все это дойдет
до Сент-Майкла, и уж тот наверняка не успокоится, пока
не выяснит, чем занимался в джунглях его помощник.
Примерно через полчаса он пересек воображаемую
линию и покинул Белиз. Вернон не мог бы точно указать,
421

где проходит эта линия, но был уверен, ‘что теперь на¬
ходится в Гватемале и может больше не бояться патру¬
лей, разве что на обратном пути. Еще через двадцать
минут он вышел на проселочную дорогу недалеко от
гватемальского городка Альта-Грациа. Справа от себя на
дороге он увидел долговязого крепкого мужчину в фор¬
ме высшего армейского офицера, который мочился на ле¬
вое заднее колесо пыльного черного «даймлера». Офицер
обернулся, посмотрел на Вернона сквозь очень темные
очки и кивнул, продолжая поливать шину.
Вернону пришлось подождать: полковник все никак не
иссякал. Он видел, что в машине сидят еще двое — сол¬
дат-водитель и женщина с копной черных волос. Но его
интересовал только полковник Марио Неттисто Вахиньо,
заместитель министра обороны в предпоследнем гвате¬
мальском правительстве. Политической жизни в Гвате¬
мале присуще чередование подтасованных выборов
и военных переворотов, оплаченных Штатами, однако,
независимо от способа восхождения, на вершине власти
всегда оказывается вояка, непременно генерал и
обычно бывший министр обороны. Полковник Вахиньо,
возможно, еще станет министром обороны (и генера¬
лом) в каком-нибудь новом правительстве, если, конечно,
его ненароком не убьют раньше времени.
Это не он однажды публично заявил, что Гватемала
решит проблемы многочисленного негритянского на¬
селения Белиза путем расширения кладбищ. Это не он
в 1980 году приказал сбросить бомбы на испанское
посольство в Гватемале, чтобы прервать сидячую за¬
бастовку, и, соответственно, не он убил тридцать восемь
служащих и посетителей, то есть всех, кто находился
в здании, кроме самого испанского посла, которому
удалось выскочить из здания в горящей одежде, бе¬
жать и спешно уехать в Испанию. Все это делали другие
полковники, но Вахиньо мало чем отличался от них.
Наконец полковник застегнул штаны и подошел
к Вернону.
— Опаздываешь,— заметил он.
Какое счастье, что полковник не считает его ровней
и не подает руки, подумал Вернон и ответил:
— Кажется, я слышал патруль.
Вахиньо поморщился и невольно взглянул на восток,
в сторону отторгнутой провинции. Там теперь не было
таких полковников, как он. Белизской армии как таковой
вообще не существовало, только нерегулярные силы
422

обороны, так называемые СО, или «собачьи объедки», как
эта аббревиатура расшифровывалась здесь, в Гватемале.
Они насчитывали всего триста человек. Кроме них в Бе¬
лизе была полиция, но полицейские не имели оружия.
В Гватемале, напротив, существовала регулярная армия и
еще множество разных самостоятельных частей, да впри-
дачу три полицейских подразделения. И все они были
вооружены до зубов. Никогда не сидевшие без дела
эскадроны смерти, с их бойцами в деревянных масках
и армейских сапогах, тоже прекрасно снабжались ору¬
жием. И тем не менее, глядя на восток, Вахиньо видел
мысленным взором британские силы по поддержанию
мира, патрули гуркских стрелков и реактивные «хар-
риеры». Все это заставляло его вспоминать Фолкленд¬
ские острова. Не удивительно, что полковник морщился.
А как бы ему хотелось принести в Белиз гватемальскую
культуру и демократию!
Вахиньо тряхнул головой и повернулся к Вернону.
— Ты мне что-нибудь принес?
— Да.— Вернон достал из глубокого брючного кар¬
мана карту и развернул ее,— Лагеря отмечены красными
кружками.
— Хм...
Вахиньо разложил карту на крышке багажника и
принялся изучать, поджав губы. Вернон заметил, что
женщина на заднем сиденье наблюдает за ним. Заметил
он и кольт, болтавшийся на правом боку полковника.
С того дня, когда начались их деловые отношения,
Вернон все время боялся, что рано или поздно Вахиньо
вытащит этот кольт из кобуры и просто-напросто при¬
стрелит его в ознаменование завершения сотрудничест¬
ва. Когда он станет бесполезен.
Но до этого еще далеко. Кроме того, Вернон преду¬
смотрел все и на такой случай.
— Тут все новые поселения? — Вахиньо постучал
костяшками пальцев по карте.
— За последние полгода. То, что вы просили.
Полковник хмыкнул. Его мысль медленно брела по
какому-то запутанному лабиринту. Вернон не отважился
спросить, о чем он размышляет,— тут же появится кольт.
Вернон принес крупномасштабную карту района
Кайо, примыкавшего к Гватемале. В Кайо находилась
новая столица Белиза, Бельмопан; по этому району
пролегал весь сегодняшний путь Вернона до границы.
В последние годы те, кому удалось сбежать из централь-
423

неамериканской мясорубки, в особенности из Гватемалы
и Сальвадора, тысячами пробирались в Белиз, где им
бесплатно предоставляли землю. Они создавали мелкие
общины, в основном на юге страны. Эта сторона иммигра¬
ционного процесса находилась в ведении министерства
Сент-Майкла, так что Вернону не составляло труда соби¬
рать данные о вновь прибывших.
— Хорошо,— сказал полковник, но как-то вяло,
будто просто кашлянул.— А снимки?
— О да, разумеется.
Вернон достал катушку цветной пленки и вложил ее
в протянутую руку Вахиньо. Он не знал, да и знать не
хотел, зачем полковнику нужны снимки гуркских стрел¬
ков с мельчайшими деталями обмундирования. Платили
за это хорошо, и больше его ничего не касалось. А стрел¬
ков он снимал с их радостного согласия, отрекомен¬
довавшись туристом.
Подобно большинству жителей Белиза, Вернон по¬
нимал, что претензии Гватемалы — просто бред, навяз¬
чивая идея. Поезд ушел. Британия никогда не отдаст эту
страну, так что если какому-нибудь умалишенному гвате¬
мальскому полковнику хочется платить за всякую чушь,
почему же не взять эти деньги? Почему не получить
наличными за макулатуру? Конечно, человеку несведу¬
щему его поступок, возможно, показался бы государ¬
ственной изменой. Ну что ж...
— Подождите здесь,— сказал полковник и вернулся
к машине.
Когда он распахнул заднюю дверцу, Вернон мельком
увидел длинные голые ноги женщины на фоне черного
бархата обивки. У него замерло сердце. Хотелось бы
ему жить в стране, где можно стать полковником! Может,
ненормальные гватемальцы все-таки добьются своего, и
тогда он...
Нет, об этом и подумать страшно.
Открылась передняя дверца, и появился шофер
с белым конвертом в руке. Передав его Вернону, водитель
повернулся и опять сел за руль. Вернон взглянул на
американские доллары. Пересчитать их сейчас он не мог:
женщина по-прежнему не отрываясь смотрела на него.
«Даймлер» развернулся и уехал, а Вернон отправился
в долгий обратный путь. Солнце стояло высоко, было
жарко. Запахи джунглей стали острее. Деньги оттягива¬
ли карман.
424

КРИВЫЕ ДОРОЖКИ
Въехав во двор отеля «Форт-Джордж», Кэрби вылез
из пикапа и посмотрел на «лендровер» персикового
цвета с правительственным номером, затормозивший
перед входом. Его водитель, тощий негр, выскочил из
кабины и торопливо вошел в гостиницу. Мгновение
спустя Кэрби последовал за ним и очутился в полу¬
мраке прохладного вестибюля, где тощий негр беседовал
с портье.
Кэрби позвонил Лемьюелу и после долгого ожидания
услышал в трубке его приглушенный голос.
— Да? — испуганно произнес Лемьюел.
Кэрби привык к тому, что его покупатели обычно
трусят. Они не имеют отношения к преступному миру, и
собственные противоправные действия, конечно, пугают
их. Но Лемьюел в своей трусости переходил все границы.
— Это Гэлуэй,— сказал Кэрби успокаивающе.
— Гэлуэй! — Лемьюел произнес это одновременно
и с облегчением и со злостью.— Где вы? -
— Внизу. Мне только надо отвезти этих... этих лю¬
дей... ну, вы знаете...
— Да уж как не знать!
— ...в аэропорт. Тогда я освобожусь.
— Хорошо!
— Вы можете, если хотите, подождать в номере...
— Подожду, не беспокойтесь!
— Мы оба вздохнем спокойно, когда они уедут,—
сказал Кэрби, улыбаясь. Он и сам не ожидал, что его
уловка так здорово сработает.— Я позвоню вам, как
только вернусь, мы пообедаем и отправимся на участок.
— Буду ждать,— повторил Лемьюел.
Кэрби повесил трубку и уже хотел звонить Уитчеру
и Фелдспэну, когда заметил краем глаза незнакомую
молодую женщину. Она прошла мимо него, тороп¬
ливо догоняя тощего негра. Значит, она и есть пас¬
сажирка «лендровера». Кэрби успел заметить, что она
высокая, с каштановыми волосами. Одета по-походному.
Она несла серый чемоданчик и тяжелую полотняную
сумку. Девушка ушла, и Кэрби набрал другой номер.
— Алан Уитчер слушает.
— Говорит Кэрби Гэлуэй.
— О, прекрасно! Мы уже собрались и спускаемся.
Джерри спрашивает, нет ли там поблизости вашего
дружка.
425

Кэрби улыбнулся.
— Нет. Он поехал за город. Говорит, какой-то
парень здесь обманывает его. Прихватил двух местных
ребят и отправился с утра пораньше.
— О... значит, в вестибюле его нет?
— Вы в безопасности,— заверил его Кэрби.
— Я так и скажу Джерри,— сказал Уитчер, словно
трусил только один Фелдспэн.
Кэрби помог коридорному уложить вещи в кузов
пикапа, Уитчер и Фелдспэн оформили у дежурного
выезд. На улицу оба вышли в больших темных очках.
Уитчер выглядел раздраженным. Фэлдспэн еле волочил
ноги.
— Мы успеем на самолет? — спросил он дро¬
жащим голосом; глаза за темными стеклами молили о
сочувствии.
— Вполне. Джерри, возьми себя в руки.
Но Джерри не мог. Наконец все трое забрались в
пикап и поехали по залитому солнцем городу. Недалеко
от аэропорта Кэрби протянул Уитчеру лист бумаги.
— Место встречи,— сказал он.
Уитчер прочел: «Трамп-Глэйд, Флорида, шоссе 216;
8,4 мили от кинотеатра. У знака «Потчо-12» — поворот
влево на проселок. 15,2 мили до красной ленточки на
колючей проволоке».
— Вы будете там?
— Возьмите напрокат машину, такси не надо. И при¬
езжайте вдвоем, иначе...
— Понятно,— ответил Уитчер.
Фелдспэн слабо застонал.
— Как только будет товар, я дам вам телеграмму
в Нью-Йорк, назову день и время.
— А если вещь окажется слишком крупной? Напри¬
мер, та стела с ягуаром? Она весит целую тонну.
— Ее придется везти морем,— ответил Кэрби.—
Там на побережье есть места, куда ночью можно по¬
догнать лодку. Это дороже и гораздо опаснее, но, если
соблюдать осторожность, все будет хорошо.
— Порядок,— кивнул Уитчер.
— Меня сейчас вырвет,— сообщил Фелдспэн.
— Джерри! — произнес Уитчер сквозь стиснутые
зубы.
Кэрби съехал на левую обочину и остановился рядом
с тихой рекой Белиз.
— Лучше здесь, чем в самолете,— сказал он.
426

Пока Уитчер водил Фелдспэна к реке, Кэрби на¬
свистывал и наслаждался прекрасным днем. Вдруг
послышался гудок автомобиля. Кэрби обернулся и уви¬
дел зеленый «форд» Инносента Сент-Майкла. Водитель
махал ему рукой, сидя в роскошной кондиционирован¬
ной кабине. Кэрби с улыбкой помахал в ответ. Ин-
носенту, похоже, нравится ездить в аэропорт.
Фэлдспэн вернулся бледный, но приободрившийся.
— Прошу прощения,— сказал он.
— С кем не бывает,— утешил его Кэрби.
Уитчер сжал губы, давая понять, что этого не бывает
с ним.
До аэропорта добрались без приключений. Там Уит¬
чер расстегнул сумку и достал два плейера «Сони-
Уолкмэн».
— На, Джерри,— сказал он, протягивая один Фелд-
спэну.— С ним веселее.
Фелдспэн с отвращением посмотрел на прибор,
потом, казалось, что-то вспомнил.
— Да,— сказал он, виновато взглянув на Кэрби, и
надел наушники. Теперь он стал похож на одного
из персонажей «Волшебника страны Оз».
Кэрби улыбнулся. Значит, парни вывозят что-то из
Белиза в своих плейерах и не хотят, чтобы их друг
Кэрби знал об этом. Он подумал, что бы это могло
быть, и решил, что, вероятно, марихуана.
Уитчер протянул руку.
— Надеемся вскоре получить весточку,— сказал он.
— Через две-три недели,— пообещал Кэрби.—
Счастливо долететь.
— Пошли, Джерри.
Уитчер поднял сумку.
Кэрби смотрел, как они шагают к терминалу. Уитчер
помахивал рукой и пританцовывал в такт воображае¬
мой музыке. Взглянув на него, Фелдспэн стал делать то
же самое, но его всего трясло, да и вообще он казался
бледной тенью своего приятеля.
Сент-Майкл стоял в тенечке и ковырял в зубах
золотой зубочисткой. Он тоже следил за Уитчером и
Фелдспэном, и в глазах его сквозило немалое любо¬
пытство. Кажется, он даже улыбался.
«Хм-м-м»,— подумал Кэрби.
427

«ВСЕ ВПУСТУЮ, ВСЕ ЗАЗРЯ»
Джерри мужественно тащился вперед с увесистой
сумкой, щелкая пальцами свободной руки и покачивая
головой, словно бы шел под музыку. В ушах у него
звучал голос Кэрби Гэлуэя: «Сейчас сюда приезжает
много американцев, потому что тут вдоволь земли».
Самое противное в путешествиях — это сама езда.
Чтобы выехать из Белиза, надо преодолеть массу пре-
понов: заполнить бланки, выстоять в очередях, пока¬
зать документы, ответить на вопросы. И все это —
без кондиционеров, в толпе людей, которым явно не
мешало бы принять душ. Джерри молча страдал, не за¬
бывая кивать и притопывать в такт собственным сло¬
вам: «У меня была тетка в Нью-Джерси».
Как и предупреждал Кэрби Гэлуэй, здоровенный,
зловещего вида таможенник долго копался в багаже,
приказав им положить плейеры на конторку. Он проя¬
вил прямо-таки нездоровый интерес к содержимому
сумок, хмыкая и рыча, будто зверь' в зоопарке.
— Что это такое? — спросил он, двумя паль¬
цами вытаскивая что-то из багажа Джерри.
— Это ароматическая салфетка, чтобы в сумке не
было неприятного .запаха.
Таможенник шумно потянул носом;
— Может быть, наркотик,— сказал он.
— Ничего подобного! Там розовая пыльца, лаванда...
— Паспорта! — вдруг пролаял хриплый голос.
Джерри и Алан обернулись и с удивлением увидели
маленькую женщину с нетерпеливо протянутой рукой.
Алан быстро подал свой паспорт, а Джерри принялся
хлопать себя по карманам, как полицейский, обыски¬
вающий подозреваемого. Он не помнил, куда дел паспорт.
Не думал, что тот понадобится ему в такой дыре.
Женщина в раздражении щелкнула пальцами.
С третьей попытки Джерри отыскал паспорт.
— Билеты,— потребовала женщина. Алан протянул
билеты. Едва взглянув на них, женщина сказала: —
Не тот рейс.
— Что? — Джерри подумал, что сейчас рухнет за¬
мертво.
Но Алан, очевидно, был настроен иначе.
— Тот самый! — в свою очередь рявкнул он.
— Ваш рейс не сегодня.
— Ну-ну, еще как сегодня. И авиакомпания та же.
428

Джерри тихо застонал. Самолет уже ждал на полосе.
Пассажиры за спиной начали нервничать. Стоявший
в стороне здоровяк с золотой зубочисткой, казалось;
наслаждался спектаклем.
Но представление уже заканчивалось. Решительно
кивнув, женщина вручила Алану паспорта и билеты и ска¬
зала:
— Ладно, идите. Да поторопитесь, самолет ждет.
Самолет ждал. Другие пассажиры тоже ждали. Та¬
моженник прекратил копаться в их пожитках и отпра¬
вил багаж на транспортер. Плейеры и ручная кладь
заждались хозяев на конторке.
Алан и Джерри торопливо вышли из помещения
под слепящее солнце, и Алан трусцой побежал по ас¬
фальту. Джерри ковылял следом и никак не мог на¬
цепить наушники плейера. Это удалось ему только на
трапе. Шедший впереди Алан тоже возился с наушни¬
ками. Наконец они оказались в салоне. Вдруг Алан
стал как вкопанный, и Джерри едва не налетел на
него. Алан обернулся. На лице его отразилось нескры¬
ваемое отчаяние. Проход позади был запружен пасса¬
жирами, стюардесса уже задраивала двери.
Джерри включил плейер и в ужасе уставился на
Алана. В наушниках завыл Мик Джеггер: «Все напрас¬
но, все зазря!»
ЗАТЕРЯННЫЙ ГОРОД
— Карта — это не местность,— сказал тощий
негр.— Между местностью и ее изображением всегда
есть разница.
— Все равно,— отвечала Валери, подскакивая на уха¬
бах и хватаясь за что попало,— тут надо было свернуть
влево.
— На вашей карте не показан оползень, который
уничтожил часть дороги после наводнения в прошлом
году. Наводнение на карту не нанесешь.
Валери было нелегко общаться с этим шофером.
Он имел собственное мнение по всем вопросам, а сообра¬
жения Валери его совершенно не интересовали. Он ехал
быстро и довольно неосторожно. С самого начала он
ясно дал понять, что плевать хотел на планы, карты
и указания девушки. Не столько он был ее шофером,
429

сколько она — его пассажиркой. Он даже нехназвал сво¬
его имени, не Помог с вещами, и она была вынуждена
бежать за ним к машине на глазах у того парня
в телефонной будке!
Машина, открытый «лендровер», оказалась под
стать водителю. Она тоже вся состояла из острых
углов. Если шоферу не хватало вежливости, то маши¬
не — рессор. Водитель был молчалив и груб, а в «дендро-
вере» оказалось серое стальное сиденье без подушек.
Валери загрустила.
— Я думала, мы сможем остановиться и позавтра¬
кать,— сказала она.— Тут где-то есть красивая речка.
— Как раз она-то и вышла из берегов. А магазинов
вдоль дороги нет.
— Я захватила еду с собой. Нам обоим хватит.
— Все равно надо покупать пиво.
— Я не хочу пива.
— Я хочу.
Валери не нашлась, что ответить. Он казался таким
самоуверенным, что даже припугнуть его начальством она
не решилась. В нем не было ни надменности, ни созна¬
тельной неприязни. Он просто плевать хотел на все, и это
было свойством его натуры. Валери даже не стала тратить
силы, пытаясь заставить его вести себя иначе. С таким
же успехом можно было просить кошку, спешащую
куда-то по своим делам, развернуться и побежать
в другую сторону.
И с этим человеком ей придется разделить свой
пикник. Какая жалость!
Они ехали молча, подпрыгивая на колдобинах. Валери
думала, что зря уехала из Южного Иллинойса, и со-
* крушалась, размышляя о своих несбывшихся надеждах.
Слишком велика оказалась разница между реальным ми¬
ром и ее представлениями о нем. Подумать только,
вот она трясется в какой-то жестянке, а рядом сидит
совершенно непривлекательный тип, противный бирюк.
Таким ли виделся ей белый свет?
Вчерашняя встреча с Сент-Майклом была почти ли¬
шена романтики. Теперь она представлялась едва ли не
комичной. И этот шофер! Бр-р!
Валери поддерживала единственная надежда — оты¬
скать затерянное городище майя. Оно непременно дол¬
жно оказаться в том месте, которое указали компьютеры,
что бы ни болтал этот Вернон. Когда она откроет его,
вся ее жизнь пойдет по-другому. Археологи станут
430

посылать ей исполненные уважения письма, выспраши¬
вать о деталях ее методики. Репортеры захотят устро¬
ить пресс-конференцию, правительства будут прислуши¬
ваться к ее мнению. А сама она возглавит экспеди¬
цию, которая расчистит тысячелетние джунгли, и башни
древнего города вновь вознесутся ввысь!
Она подняла голову и увидела в вышине бело-голу¬
бой самолетик, летевший, казалось, не намного быстрее,
чем ехал «лендровер». Вероятно, он держал направление
вдоль дороги, поскольку в джунглях не так уж много
ориентиров. Вот где романтика, с завистью подумала
Валери. Эх, плыть бы так над джунглями в солнечном
свете.
Водитель вернул ее на землю, резко нажав на тормоз.
Машина остановилась на перекрестке. «Шоссе» из зали¬
того битумом щебня пересекало здесь проселочную доро¬
гу. Справа стояла хибара, украшенная жестяным
щитом с надписью «Кока-кола».
Шофер заглушил мотор. Во внезапно наступившей
тишине медленно оседала дорожная пыль.
— Что такое? — спросила Валери.
— Можете зайти сюда за пивом.
— Я?
— А потом мы свернем налево. Через несколько
миль будет хорошее местечко. Остановимся и переку¬
сим.
— Наверное, болото какое-нибудь.
Он взглянул на нее с недоумением.
— Вам хотелось бы завтракать в болоте?
— Нет.— Это создание не понимало даже юмора.
Взглянув на карту, чтобы вновь обрести уверенность
в себе, Валери сказала: — Что-то не пойму, где мы.
— Ничего, я знаю дорогу,— ответил шофер.
Валери вздохнула и, признав поражение, выбралась
из машины, чтобы сбегать за пивом.
СНОВА ВМЕСТЕ
Лемьюел нашел свисток.
— Ну вот, это уже кое-что! — воскликнул он.
Кэрби находка порадовала не меньше, чем Лемьюе-
ла. Он никогда не подталкивал, не направлял своих
покупателей, предоставляя им расхаживать пр участку
431

самостоятельно. И только половине из них удавалось
отыскать свисток. Жаль, красивая вещица. Примерно
восемь дюймов в длину, из резного известняка, обра¬
ботанного первобытными каменными орудиями. Свисток
представлял собой фигурку жреца в уборе из перьев,
в мантии, с распростертыми руками. В голове жреца
начиналось отверстие, доходившее до края мантии.
Лемьюел дунул в него, но звука не последовало.
— Нет,— сказал он.— Слишком старая вещь.
— Для чего старая? — простодушно спросил Кэрби,
демонстрируя свое невежество.
— Это — свисток,— пояснил Лемьюел.
• После отъезда устрашающих торговцев наркотиками
он стал другим человеком. Еще за завтраком с водкой
и тоником он вновь облекся в свою академическую
броню, взял себя в руки и во время полета, когда
Кэрби показал ему возделанные поля марихуаны, даже
рассказал несколько случаев из своей жизни, связанных
с этим зельем. Лемьюел вновь превратился в опытно¬
го, уважаемого специалиста и даже проявил легкое
недоверие, когда Кэрби вел его по краю своей сказочной
страны.
— Хм,— произнес он, заметив обтесанный камень,—
странно, что он валяется тут, на виду.
— Я нашел его выше по склону,— сказал Кэрби.—
Копался в разных местах, бурил скважины под дре¬
нажную систему. И наткнулся на эту штуку.
— Хм,— повторил Лемьюел, а когда Кэрби обратил
его внимание на храмовую лестницу, контуры которой
четко выделялись на фоне неба, неторопливо прогово¬
рил: — Возможно, возможно. Или это природное обра¬
зование, или тут что-то есть.
Но весь его скептицизм улетучился, когда, обшаривая
склоны холма, он наткнулся на свисток. Лемьюел смах¬
нул землю и принялся вертеть его в руках. Даже
пытался дуть. Он понимал, что это настоящая вещь.
Настоящая. Но не очень ценная. В лавках древно¬
стей открыто продавались сотни, если не тысячи, таких
свистков, в большинстве своем они стоили долларов
по двести. Тот, который Лемьюел держал в руках, был
совсем недавно куплен за сто шестьдесят.
Однако дело не в цене. Эта мелкая вещица —
подлинник, ей тысяча двести лет, к этому отверстию
прикасались уста жрецов, руки древних майя держали
этот свисток.
432

— Позднеклассический период,— сказал Лемьюел.—
Наверное, девятисотый год нашей эры или раньше.
— Вам виднее,— ответил Кэрби.
— Такие штуки использовались в религиозных обря¬
дах. А это еще что такое?
Кэрби обернулся. Неподалеку от самолета вырос
столб бурой пыли. К холму приближалась машина.
— Погодите-ка,— сказал Кэрби.
Лемьюел опять разнервничался. Он отступил на
шаг. Глаза его за круглыми стеклами очков тоже сдела¬
лись круглыми. Он посматривал то на Кэрби, то на при¬
ближающийся автомобиль ц-бормотал:
— Что это? Что происходит?
— Не знаю,— ответил Кэрби.— Сейчас выясню.
Просто так в такую даль никто не ездит. Машина
чуть замедлила ход возле самолета, потом вновь увели¬
чила скорость и, подпрыгивая и поднимая клубы пыли,
направилась в объезд холма к более пологому склону.
Здесь ходил обычно сам Кэрби и индейцы, но покупа¬
телям этот склон никогда не показывали.
— Ждите тут,— бросил Кэрби Лемьюелу.— В конце
концов, это моя земля, черт возьми.
Ему страшно не хотелось идти торной тропой на
виду у покупателя, но выбора не было. Бегом спустив¬
шись с холма, он вновь увидел машину. Разрази его
гром, если это не тот самый «лендровер»! Или точно
такой же? У того были правительственные номера.
— Проклятье! — бормотал Кэрби на бегу.— Не ина¬
че как это козни Сент-Майкла.
Путь ему преградили переплетающиеся лианы. Кэрби
стиснул зубы и взмахнул мачете, жалея, что перед ним
не шея Инносента. Лианы падали, он продвигался вперед
на фут-другой и снова заносил мачете, пока наконец не
прорубился сквозь заросли. «Лендровер» был прямо пе¬
ред ним. Кэрби вырвался на открытое место и заорал,
потрясая мачете:
— Стой! Стой!
Машина круто свернула. В ней сидели двое — черно¬
кожий шофер и белая пассажирка. Именно их он видел
сегодня *в гостинице. Лицо шофера было совершенно
непроницаемым, а женщина что-то кричала, когда «ленд-
ровер» пронесся мимо, даже не снизив скорость.
Чего им надо? Кэрби обернулся и, задыхаясь, уви¬
дел, как вспыхнули стоп-сигналы машины, когда она
внезапно остановилась. Женщина размахивала руками,
28 Дональд Уэстлейм	433

крича что-то своему спутнику. «Лендровер» сдал назад
и затормозил возле Кэрби.
— Кто вы такой? — выкрикнула она.
— Кто я такой? Мадам, какого черта...
— Здесь находится храм! — завопила она так истош¬
но, что Кэрби только разинул рот, и выскочила из
«лендровера». потрясая какой-то картой. За ее спиной
сидел неподвижный и безучастный шофер.
— Нет,— сказал Кэрби.— Нет, ничего не выйдет.
— Он здесь! Он должен быть здесь! Все рассчитано!
Мне остается только...— Она обежала вокруг Кэрби
и ринулась к холму.
— Стойте! Стойте! Это нарушение границы частных
владений!
— У меня полномочия от правительства Белиза!
Выкрикнув это, она стала как будто еще выше своих
шести футов. Глаза ее сверкали.
Инносент. Тут не обошлось без Инносента. Что ему
еще надо, будь он неладен!
— Здесь частное земельное владение,— повторил
Кэрби.— Это моя земля, и вы не имеете права...
Но она уже наклонилась и выглядывала из-за его
правого локтя, скинув шляпку, чтобы лууше видеть.
— Вот он! — возопила она.
О Боже! Кэрби нехотя обернулся и, тоже наклонив¬
шись, увидел сквозь прорубленное им окно в зарослях
верхушку храма. Ступени, стела, ровная площадка —
все на месте. Казалось, он смотрит на картинку в учеб¬
нике.
— О нет,-^- пробормотал он.
— Храм! — выдохнула эта чертова зануда, и тут за
деревьями появился Люмьюел со свистком в руках.
Дело дрянь. Кэрби снова обежал вокруг женщины,
чтобы заслонить от нее покупателя. Хоть бы у Лемьюела
достало ума исчезнуть!
— Немедленно прекратите! Тут моя земля, частная
собственность, и вы не...
— А я вас знаю,— сказала она вдруг, и он тотчас
узнал ее тоже.
«Быть не может! — пронеслось у него в голове.—
Это несправедливо. Это ни в какие ворота не лезет! Не¬
ужели эта заноза опять испортит нам с Лемьюелом
все дело?»
Да. У Лемьюела не хватило ума. Он подошел прямо
к ним со свистком в руках. Вид у него был и решитель¬
434

ный, и испуганный, и подозрительный одновременно.
— Гэлуэй, я хочу знать, что происходит. Я пользуюсь
репутацией...
— Вы?! — воскликнула женщина, и Кэрби вспомнил
ее имя: Валери Грин. И угораздило же его столкнуться
с ней второй раз кряду.
Лемьюел тоже ее узнал, хоть и не сразу. У него
отвисла челюсть.
— Нет, нет! — сказал он.
Валери заметила свисток у него в руках. Тут уже
она выросла до гигантских размеров — восемь, а может,
и все девять футов — и изрекла:
— Так вот оно что! Десполиация!
После этого все смешалось. Валери разразилась
речью о расхищении исторических ценностей; Кэрби
орал, чтобы все заткнулись и убирались прочь, но его
вопли оставались втуне; Лемьюел пятился назад, спря¬
тав свисток за спину, будто мальчишка, которого
поймали с куревом.
— Это не... я не...— бормотал он.— Я не могу...
Кэрби, вам придется...— Наконец он повернулся и опро¬
метью бросился к самолету.
— Национальное достояние! Бесценные древности!
Невосполнимые произведения! — Валери орала во всю
глотку, как на стотысячном стадионе.
. Кэрби поднял мачете и поднес к лицу девушки.
— Раз,— сказал он, вперив взор в ее горло.
БЕШЕНЫЙ
— ‘ Два,— сказал бешеный.
Валери попятилась. Интересно, он до десяти считает
или до трех?
Лицо его побагровело, на шее вздулись вены, отчего
Валери вдруг вспомнились скульптуры Микеланджело.
«Три» бешеный не сказал.
— Я...— пробормотала Валери, отступая.— Вы...
Она поняла, что мотор «лендровера» был выклю¬
чен, только когда шофер вновь запустил его. Тр-р-р,
кх-х-х, вр-р-р.
Неужели он уедет без нее? А этот тип сейчас
отсечет ей голову? Эх, мужчины! Валери повернулась,
бросилась к «лендроверу» и успела вскочить, в него
28*
435

на ходу. «Лендровер» рванулся вперед, шофер круто
вывернул руль, объехал бешеного, и Валери, почувство¬
вав себя в безопасности, заорала:
— Я вас выведу на чистую воду! Я все расскажу
мистеру Сент-Майклу!
То ли из-за угрозы, то ли при звуке этого имени
бешеный и вовсе впал в неистовство. Замысловато
выругавшись, он швырнул свое оружие наземь, взмет¬
нув фонтанчик гальки и пыли, потом сорвал с головы па¬
наму, бросил ее туда же и прыгнул на нее обеими
ногами.
Изогнувшись на железном сиденье уносящейся прочь
машины, Валери увидела, как бешеный выплясывает
на своей панаме. Он остановился отдышаться и откаш¬
ляться от поднятой им же пыли, потом потряс кулаком
в сторону «лендровера» и двумя кулаками над головой.
Внезапно он нагнулся, схватил горсть камешков и метнул
их вслед машине, хотя та была уже далеко.
Валери подняла глаза. Вот он, тихий и безмолвный
на фоне синего неба,— храм, похожий отсюда на зеле¬
ный холм. Покрытый тысячелетними зарослями, гнию¬
щей плотью растений и животных — тяжелым пологом,
под которым спрятано произведение человеческого
гения.
— Вы знаете, что там?
Шофер покосился на зеркало заднего вида.
— Очень сердитый человек.
— Нет,— сказала Валери.— Там храм. Я была права!
Шофер крутанул руль, едва не выкинув девушку
на сухую и жесткую землю, покрытую увядшей травой.
Посмотрев вперед, она увидела, что они объезжают
самолет, возле которого стоял Уитмэн Лемьюел (те¬
перь она вспомнила его имя), прикрыв голову пиджа¬
ком, будто арестованный бандит на фотографии в га¬
зете.
— Я вас знаю! — взвыла Валери, грозя ему паль¬
цем и проносясь мимо.
Подумать только, подумать только! А вчера за обедом
она еще боялась, как бы он не узнал ее!
Шофер подался вперед, косясь в зеркало.
— Этот холм? — спросил он.— Это и правда храм?
— Ему больше тысячи лет,— ответила Валери с бла¬
гоговейным трепетом, потрясенная тем, что он сущест¬
вует, что он реален, а сама она только что с блеском
спасла его от разграбления. Храм майя.
436

— Вот здорово,— сказал шофер.— А никто и не знал,
что он тут есть.
— Как только я доберусь до Бельмопана, об этом
узнает весь мир! — пообещала Валери.
— Угу,— промычал шофер.
ВО ВЛАСТИ СТРАСТЕЙ
— Еще не вернулась? — Инносент покачал головой
и улыбнулся.— О женщины, всюду опаздывают!
Портье тоже заулыбался. Они с Сент-Майклом под¬
держивали давнее знакомство, пусть и не очень
близкое.
— Но как без них обойтись?
Инносент взглянул на часы, подарок жены ко
дню рождения, выбранный и оплаченным им самим. Без
двух минут пять. На конторке загорелась лампочка,
и портье взял трубку телефона.
— Да, да, мистер Лемьюел, я делаю все, что в моих
силах, но это просто невозможно. Да, я попробую еще.
Повесив трубку, он снова повернулся к Инносенту.
— Вечно эти американцы. Никакого покоя с ними.
Инносент услышал имя Лемьюела и навострил
уши. Он уже знал, кто это: еще один таинственный
гость Кэрби, называющий себя учителем в отпуске.
— Что ему надо? — спросил Инносент.
— Луну с неба. Собирался еще два дня тут жить,
а теперь вдруг планы, видите ли, изменились. Пода¬
вай ему билет на самолет. Он должен немедленно
покинуть Белиз, получил срочную телеграмму из дома.
Я бы знал, если бы телеграмма действительно была.
Я бы сам ее ему и отдал, ведь верно?
— Конечно,— задумчиво ответил Инносент.
— Я сделал что мог. Сказал ему, что сегодня
рейсов на Штаты больше нет. Но этот тип требует
зафрахтовать самолет. Я ему говорю: хлопот не оберешь¬
ся. Таможня, полиция и все такое. А теперь он готов
лететь куда угодно, ему все равно. Гондурас, Сальва¬
дор, Ямайка — все едино. Но я ничего не могу сделать.
— Значит, ему придется тут ночевать. ■'
— Надоели мне эти жалобы. Ладно, в шесть я ухожу.,
— Надеюсь, к этому времени девушка вернется,—
сказал Инносент.— Я буду в баре.
437

По пути он остановился у телефонной будки и сделал
три звонка. В первый раз он сказал: «В «Форт-
Джордж» проживает некий Уитмэн Лемьюел. В две
минуты седьмого позвони ему и скажи, что слышал о его
затруднениях с фрахтом. Предложи встретиться в муни¬
ципальном аэропорту, обещай увезти его сегодня же.
Нет, тебе не придется тащиться в аэропорт».
Второй разговор был такой: «Тут один американец,
Уитмэн Лемьюел, хочет лететь из муниципального
около половины седьмого. Ищет фрахт. Придери¬
тесь к чему-нибудь и арестуйте его. Нет, вам не при¬
дется подкреплять обвинения».
И наконец третий звонок: «Часов в семь к вам при¬
везут американца по имени Уитмэн Лемьюел. Он прове¬
дет у вас ночь. Не бейте его, но припугните хорошенько.
Утром я приеду и вызволю его. Надеюсь на его бла¬
годарность».
Лучезарно улыбаясь, Инносент пошёл в бар, сел на
низкий стульчик и принялся разглядывать спокойный
бассейн и бурное море. Конфискованный черный сухо¬
груз по-прежнему дожидался аукциона на рейде. Вдали
белые парусники плавно шли к барьерному рифу.
Улыбка Инносента стала еще шире.
КОГДА, БОЛТАЯСЬ МЕЖДУ НЕБОМ
И ЗЕМЛЕЙ...
Когда, болтаясь между небом и землей, Кэрби
снова увидел свой участок и храм, было всего пять
часов. Вот уже полчаса, как он летел навстречу солнцу.
Тщетно он пытался успокоить Лемьюела по пути в Белиз-
Сити; тот был не в состоянии беседовать разумно и либо
стенал по поводу загубленной репутации, либо горестно
обвинял Кэрби в крушении своей карьеры. В муници¬
пальном аэропорту он выскочил из самолета, не успел
тот остановиться, и опрометью бросился к конторе,
вопя: «Такси! Такси!»
И вот Кэрби снова в своих владениях. Солнце
бьет в глаза, рот словно набит золой. Миновав холм,
он пролетел так низко над индейской деревней, что над
хижинами поднялся ветер, и пошел на посадку так
круто, будто ненавидел свой самолет и мечтал расколо¬
тить его о землю.
438

Потом он отправился на холм, где его уже ждали
Томми, Луз и остальные. Все смотрели на него.
— Ты едва не вмазался,— сказал Томми.
— Эх, знали бы вы, что значит «вмазаться»! —
злобно ответил Кэрби.— Тут только что побывала
баба-археолог, черт бы ее драл! Сейчас она едет сообщить
об открытии храма.
— Плохо дело,— сказал Луз.
— Куда она едет? — спросил Томми.
— Задержать ее мы не сможем, да и не имеет зна¬
чения, с кем именно она будет говорить. Вся подлость
в том, что это чертовски честная зануда.
— Кх,— произнес Луз.
— Надеюсь, сегодня она не успеет привести подкреп¬
ление, но завтра наверняка вернется. Она думает, что
я приехал сюда, чтобы десполиировать храм.
— Что-что? — переспросил Луз.
— Разорить и разграбить его,— объяснил Томми.—
Что делать будем? Займем оборону?
— Тут будут полиция, репортеры, фотографы, архео¬
логи, чиновники,— сказал Кэрби.ч
— Полный набор,— подвел 4 итог Томми.— Дело
дрянь.
Кэрби покачал головой.
— Жаль, конечно, но придется все убирать.
— Навсегда? — спросил Томми.
— Господи, надеюсь, что нет.— Кэрби со вздохом
посмотрел на свой шедевр.— Но надо, чтобы шум утих.
Она вернется сюда с кучей народу, а тут ничего нет.
Если повезет, ее сочтут психопаткой.
— Подумают, что у нее месячные,— сказал циви¬
лизованный Луз.
— Вот именно. Надо выждать. Буря уляжется —
тогда начнем все сызнова.
— Может, и так,— сказал Томми.
— В нашем грустном мире только и остается что
надеяться на авось, ребята,— заключил Кэрби.
Воистину, неприятности делают нас философами.
В ХИЖИНЕ ДРОВОСЕКОВ
— Иначе мы не смогли бы помешать ей растрез¬
вонить об этом храме на весь свет,— сказал тощий
негр.
439

— И вы предпочли привезти ее сюда,— проговорил
Вернон.
«Сюда» означало в маленькую хижину дровосеков
над ущельем Сайбан, узкой извилистой расселиной,
прорезанной в горах Майя рекой Сайбан. Хижине
было лет тридцать, она покрылась плесенью и пропита¬
лась сладковатым запахом гнили. Земляной пол, ника¬
кой мебели, стены из соснового бруса. По-видимому,
когда-то хибара была вдвое меньше, но потом к ней при¬
строили вторую каморку. Окон, разумеется, не было, но
воздуха хватало благодаря щелям между брусьями. По¬
строившие домик лесорубы уже давно перебрались в
другие места, и теперь хижина иногда давала кров охот¬
никам, беженцам или влюбленным. А сейчас она приюти¬
ла похитителей с их жертвой.
— А куда еще? — спросил тощий негр и вызывающе
взглянул на Вернона. Он явно ожидал не упреков,
а похвалы за свою инициативу.— Может, надо было
отвезти ее к вам домой? .
— Она все равно вас узнает.
— Нет, если больше никогда не увидит. Я могу
просто исчезнуть на время, для меня это не проблема.
— А я не могу, у меня работа. Ну ладно, ладно.
Вернон попытался подавить ярость. Оставалось толь¬
ко смириться с ситуацией. С тем, что он по уши в дерьме.
Господи!
Слишком много разных событий. Теперь вот он за¬
мешан в похищении американки, которое может по¬
влечь международный скандал, и по улицам Белиз-
Сити, чего доброго, начнут расхаживать морские пехо¬
тинцы США, раздавая жевательную резинку. (Кстати
говоря, когда-то Белиз жил тем, что поставлял в Штаты
сок чикле — сырье для ее производства.)
Убранство комнаты исчерпывалось свечой, воткнутой
в бутылку из-под пива, и пнуть ногой было нечего,
разве что сосновую стену. Вернон вышагивал из угла
в угол, погрузившись в размышления, пока тощий негр
наконец не сказал небрежным тоном:
— Если вы так беспокоитесь из-за нее, мы всегда
можем...— Тут он провел пальцем по горлу.
Именно эту мысль Вернон гнал прочь, стараясь
не допускать ее в сознание. За последние годы он совер¬
шил немало убийств, как одиночных, так и групповых,
но убийства эти существовали только в его воображе¬
нии. В реальной жизни он даже ни разу не врезал
440

кому-нибудь как следует. Неужели именно так должен
поступить решительный человек, попав в подобный пере¬
плет? Просто взять да и пристрелить...
У него не было пистолета.
Хорошо, хорошо, молниеносно ударить...
У него не было при себе и ножа, разве что подделка
под швейцарский армейский кинжал. Конечно, сгодится
и такой, но тогда дело не ограничится одним молниенос¬
ным ударом.
Ладно, ладно, задушить эту проклятую...
Он посмотрел на свои руки. Нет, ему это . не под
силу. Его, наверное, стошнит.
— Ну? — спросил тощий негр.
Вернон судорожно сглотнул.
— Фу-у-у-у,— ответил он.— Ладно, потом решим.
Сперва я должен расспросить ее.
— О чем?
— О храме! — Вернон снова впал в ярость.— Это,
действительно был участок Гэлуэя?
— Судя по карте — да. И она, похоже, так считала.
И там был храм.
— Вы видели его?
— Я уже говорил. Я видел холм с камнями по
склонам. Ну ладно, дружище, решайте же!
Вернон сжал кулаки и больно ударил одним о другой.
И тут, словно небесный свет, его озарило: ведь ему
же и не придется лично совершить это... хм... это
преступление. Он может просто уехать, сказав: «Поза¬
ботьтесь о ней», и его напарник, не ведающий угры¬
зений совести, не думающий о последствиях и лишен¬
ный воображения, провернет это грязное дело.
— Чего же вы хотите, Вернон?
, Вернон взглянул на закрытую дверь внутренней ком¬
наты.
— Пойду, пожалуй, расспрошу ее прямо сейчас,—
сказал он со вздохом.
Вытащив из кармана наволочку, он медленно и реши¬
тельно развернул ее, после чего натянул на голову. Это
была желтая наволочка с узором из крупных ярких
цветов. Дырки для глаз приходились на серединки
двух маргариток.
— Захватите свечку,— посоветовал тощий негр.—
Там темно.
Вернон вошел во внутреннюю комнату. Он спотыкал¬
ся, потому что из-за наволочки не видел своих ног.
441

Валери Грин стояла в дальнем углу.
— Вам это даром не пройдет! — выкрикнула она.
— Уже прошло,— ответил Вернон не без злорадства.
Он когда-то видел похожую сцену в кино.
— Когда я отсюда выберусь...
— Если выберетесь,— сказал он и с удовольствием
отметил ее испуг.— Для этого нужна самая малость:
покладистость.
— Что это значит? — Ее глаза сверкнули.
— Не волнуйтесь,— почти покровительственно про¬
говорил он,— я не замышляю покушения на вашу де¬
вичью честь. Мне известно, как американки берегут ее.
— Что?!.
— Я пришел, чтобы поговорить о храме.
— О десполиации! — Она порывисто шагнула вперед,
будто хотела броситься на него.— Вы белизец, но вас
не волнует наследие собственного народа!
— Почему вы решили, что я белизец? — спросил
Вернон, стараясь говорить с техасским выговором.
— Не валяйте дурака, я знаю, кто вы такой.
— Или думаете, что знаете.
— Скажите-ка мне одну вещь.
Он упускал нить беседы: теперь уже девушка начала
расспрашивать его. Но поставить все на свои места
он почему-то не мог.
- Да?
— Вернон — это ваше имя или фамилия?
За дверью послышался смешок.
«Проклятые трещины!» — подумал Вернон и ска¬
зал — с таким акцентом, как говорят актеры, играющие
ирландцев:
— Не имя и не фамилия, ясно? Лица вы не видите,
голос не узнаете и не сможете ничего...
— Это мы еще посмотрим,— ответила она и гордо
скрестила руки на груди.
— Слушайте,— сказал он,— вот вы тут болтаете о на¬
следии. А известно ли вам, чем занимается Кэрби
Гэлуэй? Он все распродает.
— Вы от этого лучше не становитесь.
— Ладно, скажу вам правду: я белизец.
— Разумеется. Мне это известно.
— Я хочу спасти этот храм от Кэрби Гэлуэя и со¬
хранить его для своего народа.
— Ну уж нет. Иначе вы не стали бы запирать
меня тут. Вы с вашим Инносентом Сент-Майклом.
442

«Ого! — подумал Вернон.— Она полагает, что и Сент-
Майкл тоже смешан. Это хорошо».
— Пустяки,— сказал он.— Главное — то, что вы ез¬
дили на участок Гэлуэя, верно?
— Разумеется. Храм стоит именно там, где я пред¬
полагала. А вы опростоволосились с вашими водосто¬
ками, сдвигами, оползнями и всем прочим.
Вернон не схватил эту наживку, напомнив себе,
что он не Вернон. Он спросил:
— Храм ценный? С сокровищами?
— Откуда мне знать? Этот человек прогнал меня,
набросился с мечом в руках...
— С мечом?
— Ну, такая штука, вы знаете...— Она рубанула
рукой воздух.
— Мачете,— подсказал тощий негр из соседней ком¬
наты.
— Не лезьте вы! — заорал Вернон и хлопнул себя
по заду свободной рукой.
В проклятой наволочке становилось жарко. Жарко
в прямом и переносном смысле. Он упустил все нити.
От этой бабы не откупиться. Силой ее тоже молчать
не заставишь. Разве что... Господи, как же его угораз¬
дило ввязаться во все это!
— Хорошо, пока достаточно,,— сказал он, пятясь к
двери.
«Я поеду туда,— думал Вернон.— Сегодня же. Не
знаю, как мы проглядели этот храм. Если повезет, я уже
нынче ночью найду нефрита и золота на несколько
сотен тысяч американских долларов. А завтра сбегу из
страны, начну новую жизнь — там, где меня никто не
знает,— и не буду повторять прежних ошибок».
Но он уже знал, что ничего из этого не выйдет.
Куда ему бежать? К кому? Зачем?
— Оставьте мне свечу,— попросила Валерй Грин.
— Что? — Вернон очнулся от своих дум.— Нет, она
вам не нужна.
Он машинально поднял свечу повыше и едва не
поджег наволочку. Толкнул дверь. Та не подалась. Его
напарник запер ее. Понимая, что выглядит посмеши¬
щем, он неохотно постучал.
— Кто там?
— Откройте, черт подери!
Дверь открылась, и Вернон напоследок еще раз
взглянул на Валери сквозь дырки в наволочке.
443

— Мы еще встретимся,— пообещал он.
— Мне надо в туа...
Но тощий негр уже запер дверь. Вернон поставил
свечу на место, не потушив ее, хотя тут было светло.
— Мне пора возвращаться,— объявил он.
Тощий негр кивнул на дверь.
— Мне этим заняться?
— Конечно, вы же ее сюда привезли. Теперь мы
просто не можем отпустить ее.
— Выражайтесь яснее, Вернон. Чего вы хотите?
Ему не давали уйти от ответственности. Он посмот¬
рел на деревья, лианы, кусты, на пышную листву,
темнеющую в оранжевых лучах заката.
— Она должна умереть,— пробормотал он и тороп¬
ливо зашагал прочь от хижины.
ДОМА
Груда почты. Взломщики, слава Богу, не залезали.
Сосед приглядел за кошками и цветами. Уф-ф! Мо¬
локо скисло, ну да это ерунда. В остальном все хорошо.
А среди записей на автоответчике — веселый звонкий
голос Хайрэма: «Сгораю от любопытства. Позвоните,
как только войдете».
— Боже,— сказал Джерри.— Вряд ли мне сейчас до
него.
— Понимаю, но давай уж сразу с этим покончим,—
ответил Алан.
— Могу я, по крайней мере, сперва принять душ?
Мы и распаковаться не успели.
— Иди принимай, а я позвоню Хайрэму и выпрошу
полчаса.— Алан чувствовал себя виноватым из-за того,
что столько кричал на Джерри там, в Белизе.
. — Ну, спасибо!
Джерри уже стало лучше от выпитого виски и от
сознания того, что он — дома, среди милых сердцу
безделушек.
Хайрэм жил тремя этажами ниже. Полчаса спустя
Джерри, в черном китайском халате с драконами,
открыл ему дверь. Хайрэм Фарли, высокий лысеющий
толстяк с выпяченной колесом грудью, занимал важную
должность в одном из нью-йоркских журналов и, сле¬
довательно, не умел серьезно относиться к жизни.
444

— Джерри, дорогой, как ты загорел! — вскричал он,
целуя хозяина в лоб.— Экий красавчик! Я бы выпил
чего-нибудь.
— Боюсь, содовой нет. Простая вода сойдет?
— В ней рыбы размножаются,— ответил Хайрэм.—
Но, с другой стороны, птицы какают в воздухе, а мы же
им дышим.
— Это значит, что ты согласен?
— В тот день, когда я смогу обойтись без выпив¬
ки, ты закажешь шестерку черных лошадей.
— Сейчас налью. Алан в душе.
Когда Джерри вернулся в гостиную, Алан в черно¬
белом кимоно уже сидел там.
— За ваше счастливое возвращение,— провозгласил
Хайрэм, поднимая бокал.
— Спасибо.
Все, как водится, приложились к бокалам. Хай¬
рэм с надеждой посмотрел на хозяев.
— И за удачное путешествие?
— Не совсем,— ответил Алан.
— Совсем не,— поправил Джерри.— По правде ска¬
зать, полный провал.
— Я бы не стал так говорить,— возразил Алан.—
Теперь мы куда лучше знаем механику этого дела. Ты
уж слишком заупокойно настроен, Джерри.
— Но пленки исчезли!
— Погодите-ка. Сделайте так, как король червей
советовал Алисе и как я каждый Божий день советую
бездарным писакам, перемазанным чернилами. Начните
с начала и продолжайте, пока не дойдете до конца,
а тогда уж останавливайтесь.
— Все шло хорошо до самого конца,— сказал Алан.
— А потом —провал! — заявил Джерри.
— Нет-нет, еще раз послушайте меня внимательно:
начните с начала...
— О, Хайрэм! — вскричал Джерри, не в силах вла¬
деть собой.— Пленки исчезли, с тебя этого довольно?
— Погоди, Джерри. Хайрэм прав.
Алан рассказал все по порядку, умолчав лишь о том,
как на них подействовало появление гангстера в гости¬
нице.
— В общем, кое-кто, наверное, знал, что мы сделали
эту запись,— закончил он,— и догадался, что мы выво¬
зим ее в плейерах.	z
Хайрэм задумчиво кивнул.
445

— Думаете, Гэлуэй?
— Не знаю. Он вроде не такой уж хитрец.
— Гэлуэй, конечно,— сказал Джерри.
— Ладно, если пленки у него, ничего не поделаешь,—
рассудил Хайрэм.
— Разве? — усомнился Алан.— Мы запомнили все,
что он говорил. Узнали всю механику вывоза контра¬
банды, а также то, что он намерен сделать с этим
храмом...
— Я даже почти соблазнился,— вставил Джерри.—
Такой навар мог бы получиться.
— Да уж.— Алан искоса взглянул на него.
— А что, скажешь нет? Мы же не полицейские.
— Вы — законопослушные граждане,— сказал Хай¬
рэм.— Вспомните, что вы почувствовали, когда я пока¬
зал вам разграбленные гробницы.
— Как бы то ни было, мы располагаем факта¬
ми,— произнес Алан.— Пусть и без пленок. Разве этого
мало?
— Ничем не подтвержденные слова.— Хайрэм пока¬
чал головой.— Даже если юристы разрешат публика¬
цию, я не напечатаю. Преступника не прижали, значит,
и статьи не будет.
— А жаль,— сказал Алан.— Мне понравилось быть
•шпионом.
— Еще как жаль! Могли бы разоблачить негодяев,
занимающихся нелегальным вывозом произведений ис¬
кусства. Ниточки тянутся в Нью-Йорк! Разбавили бы
нашу бурду. Ой, ребята, как я устал от нее... А тут,
в кои-то веки, стоящий материал! Древности, злодеи,
самолеты, тайные встречи на кукурузных полях...
— Там, по-моему, какая-то ферма,— уточнил
Алан.— Скотоводческая.
— Все равно, только ходить труднее: спотыкаешься.
Ну ладно, с этим покончено.— Он вздохнул и отхлеб¬
нул из бокала.— Больше вы никогда не услышите
о Кэрби Гэлуэе.
«МАЯК» И «ГОЛОС»
«Я еще могу позвонить тем двум парням из Нью-
Йорка,— думал Кэрби, поднимая перегруженную «Син¬
тию» над горами и описывая широкий полукруг,—
446

Если эта проклятая баба не прорвется на телевидение,
я свяжусь с ними через две-три недели и начну пере¬
возки. И плевать мне будет, поставили мы храм' или
нет».
За спиной шуршали мешки с марихуаной. Поначалу,
во время первых рейсов, ему казалось, что «травка»
кишит жучками, но потом он понял, что это просто
мешки укладываются поудобнее, когда воздушные потоки
играют самолетом. Зарабатывать на жизнь перевозками
подобного груза в таком самолете, как у Кэрби, можно
лишь постоянно перегружая его, надеясь на свое
пилотское искусство. Много раз, взлетая с изрытых
пастбищ и ухабистых проселков, когда вокруг стояла
кромешная тьма, а перед носом «Синтии» тянулись за¬
росли невидимых деревьев, Кэрби думал, что ему конец.
Но мастерство и везение до сих пор помогали ему
подниматься в воздух. Еще ни разу он ни за что не за¬
цепился.
Однако теперь, когда он затеял аферу с храмом,
риск удвоился. Приходилось направляться на загружен¬
ной зельем «Синтии» не на север, а на юг (и так,
чтобы не заметили провожавшие его поставщики) и са¬
диться на своем участке, чтобы взять на борт еще
и дополнительный груз.
Вот и сегодня он летит на юг, можно сказать
наугад, потому что луну заволокло облаками. Над
бывшим храмом он включил посадочные огни. Луз и еще
двое индейцев опрометью кинулись прочь. Земля еще
суше, чем днем, везде змеятся трещины.
Бах! Плюхнувшись на грунт, «Синтия» жалобно за¬
стонала. Кэрби развернулся, ненадолго включил фару и,
увидев, где стоят индейцы, погнал самолет туда.
Погрузка шла быстро. Индейцы доставали из картон¬
ных коробов разного размера свертки, упакованные*
в старые белизские газеты, большей частью «Маяк» и
«Голос». Самый маленький сверток был не больше ко¬
фейной чашки, самый крупный — примерно с настоль¬
ную лампу без абажура.
— С этим поосторожнее,— предупредил Томми.—
Тут трещина.
— Хорошо.— Кэрби сунул сверток в мешок с мари¬
хуаной.
Было за полночь. Кэрби предстоял путь длиной
почти в восемьсот миль, большей частью над водой.
В зависимости от ветра и погоды путешествие займет
447

от пяти до семи часов. В любом случае приземлится
он до рассвета. .Уложив последний сверток, Кэрби
зевнул и спросил:
— Вы убрали храм?
— Да, только видно, что на холме копались,—
ответил Томми.
— Скорее бы приехали эти дураки,— добавил Луз.—
Вот наложат в штаны, когда ничего не увидят.
— Ну ладно, тогда все.— Кэрби снова зевнул.—
Увидимся через неделю. Я собираюсь впасть в анабиоз
после этого полета.
— А что такое анабиоз? — поинтересовался Томми.
— Чем занимается медведь, когда наступает зима?
— А что такое зима? — невинно спросил Томми.
— А, чтоб тебя! — воскликнул Кэрби и улетел
под их дружный смех.
СУББОТНЕЕ УТРО
Девять утра. Инносент вошел в свой кабинет в
Бельмопане. Его верный помощник уже сидел там, по
локти зарывшись в бумаги.
— Доброе утро,— сказал Сент-Майкл.— Трудимся
по субботам?
Вернон оторвался от списков и диаграмм.
— Вчера пришлось сходить к зубному, вот и решил
сегодня наверстать.
Вид у него был такой, словно зубная боль все
еще не унималась.
— Мне надо позвонить в несколько мест,— прого¬
ворил Сент-Майкл.— Потом у меня встреча в Белизе.
Он ухмыльнулся, думая об этой встрече. О том, как
осчастливит Уитмэна Лемьюела, вызволив его из тюрьмы.
Не бесплатно, конечно.
— Куда вы хотите позвонить? — Вернон потянулся
к телефону.
Добрый, старый, надежный Вернон.
— В гараж. Я вчера выписал «лендровер» и хочу
знать, вернулся ли он.
Пока Вернон наводил справки, Инносент вспоминал
вчерашний вечер. В половине восьмого, совершенно
измучившись, он позвонил приятелю, служившему
в полиции, и задал два-три осторожных вопроса,
448
в результате чего узнал, что ни одна казенная машина
в тот день не попала в аварию (редкий случай). За¬
тем он обратился в столичную больницу и выяснил,
что за последние двенадцать часов туда не поступила
ни одна американка. В Пунта-Горда и Белиз-Сити
ему. ответили то же самое. В больницы Корозала
и Ориндж-Уолк он звонить не стал: Валери уехала
на юг, совсем в другую сторону.
Инносент с удивлением обнаружил, что ему вовсе
не хочется искать замену Валери Грин. Кажется, она
крепко запета ему в душу. Поэтому, перекусив в гости¬
нице, он оставил у портье записку для девушки с обе¬
щанием позвонить утром. А потом поехал домой, окунул¬
ся в бассейн и уснул как младенец.
Наутро выяснилось, что Валери Грин так и не верну¬
лась. Вещи ее остались в комнате, а сама она как
в воду канула. Инносент собирался повидать Уитмэна
Лемьюела, но исчезновение Валери спутало все его пла¬
ны. Надо было сделать несколько звонков, но не из дома,
полного враждебных соглядатаев, в жилах которых те¬
чет его родная кровь. Поэтому он отправился в Бель¬
мопан.
И преданный Вернон тотчас же взял на себя всю
черную работу.
— «Лендровер» еще не вернулся,— сообщил он, ве¬
шая трубку.
— Черт!
— Что-нибудь случилось?
— Эта девушка, археолог... Она не возвратилась
домой.
Лицо Вернона омрачилось, вероятно, накатила зубная
боль.
.— А кто ее возил? — спросил он.
Инносент заметно смутился и неопределенно взмах¬
нул рукой.
— Да вы знаете этого парня. Он иногда обслу¬
живает меня.
— Он?! — Вернон казался потрясенным.
— Мне ведь нужен кто-нибудь... кто-нибудь, чтобы
держать меня в курсе дел. Человек, в молчании которо¬
го я могу быть уверен.
— Человек, которому можно доверить сопровождать
женщину? — спросил Вернон.— А он-то вернулся?
— У него нет телефона.
— Где он живет?
29 Дональд Уэстлсйк
449

— В Чайнике.— Так называлась маленькая дере¬
вушка в нескольких милях от Бельмопана, ближе
к гватемальской границе.— Но мне надо в Белиз.
— Я съезжу к нему,— вызвался Вернон.— Может,
сумею найти. Вы потом позвоните мне сюда.
— Спасибо, Вернон. И что бы я делал без вас?
ГЛАВА, В КОТОРОЙ РАССКАЗЫВАЕТСЯ
О ПРИБЫТИИ ЛЕМЬЮЕЛА В БЕЛИЗ,
ЕГО ПУТЕ1ЙЕСТВИИ К ХРАМУ С ГЭЛУЭЕМ,
НЕОЖИДАННОМ ПОЯВЛЕНИИ ВАЛЕРИ ГРИН,
УДИВИТЕЛЬНОМ ПОВЕДЕНИИ ГЭЛУЭЯ
И О ТВЕРДОМ РЕШЕНИИ ЛЕМЬЮЕЛА
НЕ УЧАСТВОВАТЬ БОЛЕЕ
В ЭТОМ СОМНИТЕЛЬНОМ
ПРЕДПРИЯТИИ
— Мисьер Витмэн?
Лемьюел пробудился от тяжелого полусна. Он вспотел
во влажной духоте камеры и, расставшись с ночными
кошмарами, тут же почувствовал, что явь еще хуже сна.
Тюрьма. Мерзкие запахи, застывшие в воздухе намертво,
как мухи в янтаре. Где-то что-то капает. Ночная
духота сменяется дневным пеклом. Тюрьма. Тюрьма
в чужой стране. Серый свет пробивается сквозь мутное
стекло забранного решетками оконца, падает на бетон¬
ные стены и пол, на голый тиковый гамак, в котором
Лемьюел провел ужасную бессонную ночь, вздрагивая
и ворочаясь с боку на бок. Тяжелое забытье нава¬
лилось только под самое утро.
И вот теперь его разбудил чей-то голос, коверкаю¬
щий его имя.
— Вы, там, проснитесь. Вы мисьер Витмэн?
Отупевший от страха и бессонницы Лемьюел при¬
поднялся и, моргая, уставился на черный силуэт за
решетчатой дверью.
— Лемьюел,— сказал он, едва ворочая сухим язы¬
ком.— Моя фамилия Лемьюел.
— Так вы не мисьер Витмэн?
— Уитмэн — мое имя.
Он пытался проснуться окончательно и собраться
450

с мыслями, но они все время разбегались. Лемьюел
принялся тереть глаза. Ощущение было такое, словно
веки засыпаны песком.
— А...— сказал надзиратель и зашелестел бумага¬
ми.— Так Витмэн — ваше христианское имя?
- Да.
— А Лемуель... Лемуель, стало быть, фамилия?
— Верно.
Надзиратель посмеивался, перебирая бумаги.
— Столько же странных имен на' белом свете,—
философски заметил он. Послышался звон ключей, лязг
замка и чавканье открывающейся двери.— Ладно, мись-
ер... мисьер Лемуель. Мисьер Витмэн Лемуель. К вам
посетитель.
Посетитель? Что это значит? Кто может знать, что
он здесь? Вчера вечером, после нескольких часов
ложных обвинений, насмешек, а то и попросту полного
невнимания к себе, словно его и не существовало,
Лемьюел потерял всякую надежду передать сообщение
в американское посольство или хотя бы в гостиницу.
Куда угодно, лишь бы' его избавили от этого тропиче¬
ского кафкианства. Кто же мог прийти к нему в это
страшное место?
— Какой посетитель? — спросил он.
— Человек, который хочет вас видеть.
— Кто он?
— Вы не хотите принять посетителя? — Дверь
снова чавкнула.— Может, сказать ему, что вы сегодня
заняты?
— Нет! Нет!
Лемьюел вскочил и сразу же оперся о стену: кружи¬
лась голова. В коридоре его встретил маленький беззу¬
бый конвойный и отвел в тесную пристройку к конторе.
Там уже дожидался грузный темнокожий мужчина.
Жалюзи на окнах были слегка приоткрыты.
— Мисьер Сент-Майкл,— объявил конвойный.— Это
вот будет мисьер Витмэн Лем... Лемуель.
Сент-Майкл принялся разглядывать его, и это
заставило Лемьюела особенно остро почувствовать, ка¬
кой жалкий у него вид. Наконец посетитель заговорил
бодрым, как у радиодиктора, голосом:
— Что ж, мистер Лемьюел, должен признаться, на '
жулика вы не похожи.
Вот так. То, чего он больше всего боялся, сверши¬
лось. Не зря он не мог сомкнуть глаз от ужаса.
29*	451

Репутация его погибла, и теперь он будет навеки похоро¬
нен в тюремной камере.
— Нет, сэр,— сказал совершенно сломленный
Лемьюел,— я не жулик.
— Я уже слыхивал такое, особенно от американ¬
цев,— кивнул Сент-Майкл.
— Это все Гэлуэй. Кэрби Гэлуэй. Он меня обма¬
нул, сказал, что ему нужно только услышать мнение
специалиста, и я слишком поздно понял, что дело нечи¬
сто. Я уже был там, возле храма, когда он впервые
предложил мне...
— Возле храма? — Глаза Сент-Майкла сверкнули.
— Я не знаю, что вам наговорила девушка, но я был
там только потому, что...
— Девушка? Валери Грин?
— Ее так зовут? Что бы она ни говорила,’ уверяю
вас...
— Погодите, погодите, мистер Лемьюел.— Сент-
Майкл вдруг заговорил сочувственно и ободряюще.—
Садитесь сюда. Давайте с самого начала, пожалуйста.
Лемьюел и Сент-Майкл уселись друг против друга,
и Лемьюел рассказал все, начиная со своей первой
встречи с Гэлуэем в Нью-Йорке. Рассказал о Валери
Грин (нет, тогда они с Гэлуэем еще не были знакомы),
о втором своем свидании с Гэлуэем, о том, как приехал
осмотреть храм, о неожиданном появлении Валери Грин,
о последовавшем удивительном поведении Гэлуэя и
о своем твердом решении не участвовать более во
всем этом сомнительном предприятии. Словом, он
выложил Сент-Майклу всю подноготную, почти ничего
не наврав.
— Итак, он там,— подытожил Сент-Майкл, когда
Лемьюел умолк.— Храм действительно находится там.
— Да, конечно. Если надо, я с радостью...
выступлю свидетелем обвинения. Хотя, поскольку на кар¬
ту поставлена моя репутация, я хотел бы иметь как
можно меньше общего с этим грязным делом...
— Скажите-ка... хм... скажите-ка... Уитчер и Фелдс¬
пэн...
— Кто?
— Алан Уитчер и... а впрочем, смотрите сами.
Сент-Майкл протянул Лемьюелу конверт, на котором
было написано: «Алан Уитчер, Джерролд Фелдспэн, ули¬
ца Христофора, 8, Нью-Йорк, 10014».
— Кто эти люди? — спросил Лемьюел.
452

— Это я хотел бы узнать от вас. Кто они и зачем
вели запись переговоров с Гэлуэем?
— Но я понятия не имею. Я никогда не слыхал...
— Не дурачьте меня, мистер Лемьюел, иначе вам
будет худо! — взревел Сент-Майкл.— Уверяю вас! Хоти¬
те просидеть в этой камере месяц?
— Нет, прошу вас! — Лемьюел, тяжело дыша, по¬
дался вперед.— Я говорю правду! Клянусь! Я расскажу
все, что вы хотите знать!
— Тогда рассказывайте про Уитчера с Фелдспэном
и не заставляйте меня попусту тратить время!
— Но я их не знаю! Богом клянусь. Во всем
виноват Гэлуэй! Боже, помоги мне., что же делать... А эта
девчонка! Не знаю, что она вам наплела, но они с Гэ¬
луэем одного поля ягоды. Они в сговоре, я знаю...
— Успокойтесь.— Сент-Майкл прекратил сердиться
так же внезапно, как и начал.— Я вам верю. Хорошо.
Значит, больше вам ничего не известно.
- Да!
— Стало быть, Кэрби привез сюда этих приятелей.
А потом — вас. И он знает Валери Грин, но терпеть
ее не может. Увидев ее, вы испугались обвинения и аре¬
ста за попытку хищения наших древностей и попыта¬
лись бежать...
— Я никогда, никогда...
— Вы приехали сюда за свой счет. За свой счет,
потому что у Кэрби нет денег, чтобы оплатить вам
билеты. Вы сделали вид, что приехали как эксперт. Та¬
кая вот сказочка, мистер Лемьюел,— сказал Сент-Майкл
и зловеще усмехнулся.— И эту сказочку вы поведаете
белизскому суду, мистер Лемьюел.
— Я говорю правду,— вяло сказал Лемьюел, но
видение белизского суда уже завладело его воображе¬
нием. Суда, действующего по законам другой страны,
далекой и чуждой, как Бробдингнэг. Суда беспощад¬
ного, как инквизиция.
— Мистер Лемьюел,— заявил Сент-Майкл,— я могу
освободить вас и отправить обратно в гостиницу.
Примите душ, успокойтесь, сдайте номер, садитесь
в самолет, возвращайтесь в Штаты. Вы вольны сде¬
лать все это.
— О, слава Богу!..
— Но знаете, что вы не вольны делать?
— Ч-что?
— Подходить к американскому посольству ближе,
453

чем на два квартала. Постарайтесь даже не смотреть
в его сторону.
— Хорошо, хорошо, не буду,— чистосердечно пообе¬
щал Лемьюел.— Я усвоил урок, мистер Сент-Майкл.
Вы никогда... вы никогда больше не услышите обо мне.
ПЕРЕД БУРЕЙ
Когда раздался звонок, Кэрби застонал и заворочался
в тесном закутке. Он разлепил спекшиеся губы, открыл
заплывшие глаза и с трудом отыскал взглядом на при¬
борной доске «Синтии» проклятущий будильник. По¬
том нажал кнопку, и жуткий трезвон оборвался. Веки
тотчас сомкнулись снова, но было уже поздно: он видел
циферблат. Он понял, что утро настало. Он знал, что
проснулся.
Проклятье! Кругом лежала вонючая марихуана. Ветки
дерева не полностью закрывали самолет, и фюзеляж
нагрелся на солнце. Кэрби терпеть не мог спать на
борту. То ногам, то голове вечно не хватало места,
он просыпался совершенно одеревеневший, и все тело
часами ныло от боли.
Неохотно признав, что бодрствует, он полез в надвер¬
ный кармашек, достал темные очки и оглядел маленький
уголок большого мира, лежащий к востоку от мыса Рома¬
но и к югу от Форт-Майерса во Флориде. Какая-то
странная равнина: частично заболоченная, поросшая су¬
хими кустами и пыльными карликовыми соснами. Часть
равнины, правда, занимали апельсиновые рощи и паст¬
бища. Там, где сейчас стоял самолет Кэрби, обычно
паслись лошади, но несколько лет назад земля перешла
к другому хозяину и теперь пустовала. Хотя, впро¬
чем, не совсем: возле носа «Синтии» паслись три оленя,
но и они удрали на болота, едва Кэрби открыл
дверцу кабины. Было жарко и влажно. Средство от
гнуса, которым пользовался Кэрби, уже выветрилось,
и он сразу же получил несколько свежих укусов.
Злой, голодный, усталый и больной, он неловко вылез
из самолета, спустился на землю и сделал несколько
неглубоких приседаний для разминки.
Справа протекал маленький ручеек, в котором Кэр¬
би удалось умыться. Потом он поводил пальцем по
зубам, окунул в ручей голову и почувствовал себя
■ 454

лучше. Вернувшись к самолету, он съел захваченный
с собой завтрак — яблоко и леденец для диабетиков.
Когда он заканчивал трапезу, вдали появилась машина.
Та, которую он ждал,— «кадиллак» с номерами округа
Дэйд. И все равно Кэрби испытал волнение. Он всегда
нервничал в этот миг. Как-никак торговля краденым,
да еще такими ценными штуковинами. Во всяком
случае, так все полагали. Тех, кто занимается этим, иног¬
да приканчивают сообщники или покупатели. Кэрби
старался тщательно выбирать клиентуру, но в таких де¬
лах никогда нельзя знать все наверняка.
В машине сидел только один человек. Так и договари¬
вались. Когда машина подъехала ближе, Кэрби узнал во¬
дителя. Звали его Мортмэйн.' Ему было за семьдесят.
Красивая седая шевелюра с аккуратной завивкой, ши¬
рокие брови над веселыми синими глазами, загорелое
лицо. Белые брюки, сорочка и туфли, голубой китель
офицера ВМ. Мортмэйн был уже в отставке, хотя
Кэрби понятия не имел, от чего его отставили. Во
всяком случае, не от посредничества между продав¬
цом и покупателем — художником по интерьеру из
Лос-Анджелеса. Этот художник, в свою очередь, пе¬
репродавал товар разным знаменитостям и помимо дико¬
вин майя скупал и другую контрабанду из Латинской
Америки.
Заглянув на заднее сиденье и убедившись, что в ма¬
шине никто не прячется, Кэрби скользнул в салон.
— Доброе утречко, мистер Мортмэйн,— сказал он.
— С добрым утром, Кэрби.
В молодости Мортмэйн, наверное, был привлека¬
тельным мужчиной, да и сейчас выглядел неплохо.
Голос его звучал глубоко и мягко. Сунув красивую
загорелую руку в карман кителя, Мортмэйн достал
толстый белый конверт.
— Бобби просит прощения, но это все, что он смог
наскрести. Спрос падает, и все такое, понимаете?
— Хм-м-м,— протянул Кэрби, взяв конверт.
Там, как обычно, лежала его доля наличными и ксе¬
рокопии чеков, полученных Бобби от покупателей,
фамилии и росчерки которых были старательно выма¬
раны. Таким образом Кэрби должен был видеть, что
его не надувают, хотя ничто не мешало Бобби попросить
любого из своих клиентов расплатиться двумя чеками.
Какой-нибудь туманный предлог, например связанный с
налогами, всегда можно найти. Однако это не имело зна¬
455

чения: конечно, Кэрби подозревал, что его немножко
грабят, но такая уж это игра.
Пока Кэрби считал деньги и разглядывал чеки, Морт-
мэйн аккуратно развернул «кадиллак» и подогнал ба¬
гажником прямо к пилотской кабине.
— Нет,— сказал Кэрби.— Извините, мистер Морт-
мэйн, но — нет.
На этот раз Бобби перегнул палку.
Мортмэйн посмотрел на Кэрби с легким вежли¬
вым удивлением.
— Что-нибудь не так?
— Слишком мало. У меня есть покупатели, которые
дают гораздо более высокую цену.
— Обещать все.горазды, Кэрби.
— Возможно. А может, в Чикаго спрос упал не так
резко.
— Так ваши покупатели оттуда?
— Я не могу отдать вам сегодняшний груз.
Теперь Мортмэйн изумился по-настоящему.
— Вы повезете его обратно?
— Нет, оставлю у друзей во Флориде и позвоню
покупателю.
Мортмэйн вздохнул.
— Что ж, дело ваше, конечно. Бобби очень огор¬
чится.
— Но не так, как огорчился я. Сказать вам, что
я думаю? Бобби берет по два чека. Я считал его честным
человеком, но теперь уж и не знаю...
Иногда Кэрби щеголял показным простодушием, ко¬
торое люди принимали за чистую монету: кто же захочет
нарочно выставлять себя в таком невыгодном свете?
Мортмэйн кивнул с несколько преувеличенной серьез¬
ностью, потом сказал:
— Кэрби, я не думаю, что Бобби способен на такое,
но, по правде говоря, не могу в этом поклясться.
— Извините,— проговорил Кэрби и взялся за ручку
дверцы.
— Минутку. Не хотелось бы вот так расставаться.
Вы можете подождать, пока я созвонюсь с Бобби?
— Нет, мне надо отвезти еще один груз.
— Тогда вот что. Я, наверное, слишком много беру
на себя. Я не имекэ права говорить за Бобби, но, кажется,
сейчас должен это сделать. Он очень рад вашему сотруд¬
ничеству.
— Это уж конечно,— с горечью сказал Кэрби.
456

— Вам оно тоже принесло выгоду. Как вы думаете,
сколько вам недоплатили?
— Тысячу долларов, по самым скромным подсчетам.
— Давайте мы с вами поделим эту разницу,—
предложил Мортмэйн.— Не стоит сразу рвать отноше¬
ния. Я обещаю поговорить с Бобби и сказать, что
дал вам пятьсот долларов сверх цены за последнюю
партию. А еще я расскажу о ваших знакомых из Чи¬
каго и попрошу Бобби поискать на будущее более
щедрых покупателей.
Предложение было прекрасное, если учесть, что ника¬
ких друзей во Флориде у Кэрбй не было и ему негде
было бы оставить здесь груз. Да и подарка в пятьсот
долларов он никак не ожидал. Тем не менее он сделал
вид, что размышляет.
— Ладно,— сказал он наконец, как бы делая над
собой- усилие, чтобы забыть обиду.
— Сегодня же переговорю с Бобби,— пообещал
Мортмэйн.
— Отлично.— Кэрби доверительно взглянул на
него.— По правде сказать, мистер Мортмэйн, я жалею,
что не вы мой покупатель.
Мортмэйн скромно улыбнулся, и Кэрби вылез из
машины.
«Прынг»,— открылся багажник «кадиллака». Кэрби
выгрузил свертки, чувствуя на себе взгляд Мортмэйна,
потом захлопнул крышку и помахал рукой. Мортмэйн
медленно тронул машину с места.
Дальше было проще. «Синтия», сожравшая почти
все горючее, стала гораздо легче. Пролетев девять
миль, Кэрби сделал круг над полем, где его ждали
шесть человек с двумя фермерскими грузовичками.
Работа шла быстро. Здесь все переговоры были дав¬
ным-давно закончены, и на месте действия присутство¬
вали только исполнители. Пока «Синтию» разгружали
и заправляли, доставая бочки с горючим из грузовика,
Кэрби лежал под крылышком своей любимицы, наслаж¬
даясь тенью, и размышлял о житье-бытье. Вывод,
к которому он пришел, состоял в том/ что жизнь —
штука сложная и забавная. Ну и то неплохо. Конечно,
в Белизе сейчас маленькие неприятности. Лемьюел
сдрейфил, девчонка подняла переполох, но все это утря¬
сется. А если не утрясется, он просто заломит шляпу
набекрень и смотается куда-нибудь. Да и вообще, зачем
волноваться раньше времени?
457

Заработали двигатели грузовичков. Кэрби очнулся от
легкой дремоты и увидел, что в небе появились тучи,
черные, перенасыщенные влагой.
— Отвези меня домой, «Синтия»,— попросил Кэрби,
забираясь в кабину.— Я хочу поспать с недельку.
Пора наконец перевести дух.
ВРЕМЯ — ВЕЛИКИЙ ЦЕЛИТЕЛЬ
Приятно снова увидеть Белиз-Сити. Крутя баранку
побитого пикапа, Кэрби невольно улыбался. Как же хо¬
рошо дома.
Время — великий целитель. Сегодня 21 февраля (тем¬
пература воздуха 82°, небо лазурное, влажность 90 про¬
центов при ослепительно ярком солнце). После «черной
пятницы» прошло уже одиннадцать дней. Именно
в тот день непрошеное вмешательство Валери Грин разру¬
шило его прекрасный храм, именно в тот день Уитмэн
Лемьюел поджав хвост в панике бежал в свой Дулут,
именно в тот день Кэрби, попросив ребят ра¬
зобрать храм, повез на север партию новоиспеченных
древностей, которая вполне могла оказаться последней.
Это был ужасный день, и в полет отправился взбешен¬
ный, усталый и приунывший Кэрби Гэлуэй. Но тот
Кэрби Гэлуэй, который въезжал сегодня в Белиз-Сити
в обществе улыбающегося щербатого Мэнни, был совсем
другим человеком — радостным, довольным жизнью и
исполненным надежд.
Что же произошло за эти одиннадцать дней? Да
почти ничего. Это его и утешало.
После полета в Штаты Кэрби сказал себе, что,
коль скоро храм погиб, следовало бы уделить побольше
внимания работе на грузовых фрахтах. Но у него не хва¬
тило на это силы воли. Четыре дня просидел он в своем
гнездышке у Крузов, сетуя на судьбу и просматривая
видеокассеты: «Капитана Блада» с Эрролом Флином,
«Багрового пирата» с Бертом Ланкастером, «Китайские
моря» с Кларком Гейблом. Он утешался стряпней
Эстель, попивал пивко, играл с Мэнни в карты и ка¬
мешки и не строил никаких планов. «Синтия» стояла,
одинокая и никому не нужная, в своем ангаре
из древесных крон. Никаких сообщений не поступало,
и просвета не появлялось.
458

Зато появился Томми Уотсон. В прошлую пятницу,
после полудня, единственный из индейских заговорщи¬
ков, бывавший у Кэрби дома, вышел по тропе из джунг¬
лей на помидорные грядки и, как бы гуляя, прибли¬
зился к Кэрби, который сидел на корточках в пыли, гото¬
вясь бросить в сосуд камешек. Рядом стояли двое из
младших Крузов.
— Ну как, Кимосабе? — спросил Томми.
— Спекся,— ответил Кэрби своей обычной шуткой.
— Что-то не видно тебя в старых стенах.
—г А где они, старые стены? Ну-ка, замри на секун¬
ду.— Он тщательно прицелился, метнул камешек в цель
и промазал.— Ты меня сбил,— укоризненно сказал он
Томми и добавил, обращаясь к детям: — Ладно, я еще
сведу с вами счеты.
Он пошел к дому, Томми зашагал рядом.
— Что творится на моем участке? — как бы между
прочим спросил Кэрби.
— Ничего.
— Шумиха улеглась?
— А не было шумихи,— отвечал Томми.— Никто
не приезжал, только тот индюк, который продал тебе
землю.
— Инносент? И больше никто? И легавых не было?
— Нет, равно как и пожарных, фермеров, моряков,
шоферов и студенток. Проще говоря, никого.
— Ладно, Томми, не ершись.
— Я рад,— сказал Томми, когда Кэрби распахнул
двери своего обиталища.— И я не в анабиозе. Я хожу
и гляжу.
— Ладно, ладно, садись. Пива хочешь? Может, рас¬
скажешь, что и как?
Они сели, и Томми рассказал о том, чего не про¬
исходит на руинах бывшего храма. Индейцы весь вечер
и всю ночь гнули спину (это Томми подчеркнул особо),
расчищая холм, а никто так и не прибыл на церемонию
закрытия. Они прождали всю субботу, укрываясь в
джунглях так же хитро, как их предки делали это
столетия назад, но на равнине не появился ни один
полицейский «лендровер», ни один фургончик с репор¬
терами и фотографами, ни один грузовик с археологами.
Аэрофотосъемку тоже никто не производил, да и вообще
ничего не случилось.
— Скука смертная,— заключил Томми.
— Иногда полезно и поскучать. Что было потом?
459

— То же самое, только еще скучнее.
Воскресенье прошло так же, как суббота. После по¬
лудня индейцы уже не утруждали себя дозорной служ¬
бой, просто слонялись время от времени вокруг холма,
проверяя, не началась ли там какая-нибудь суета.
А она все не начиналась.
— Они следили за вами издалека,— предположил
Кэрби.— Хотели поймать с поличным или просто засту¬
кать на участке.
— Мы об этом тоже подумали и сидели тихо. В во¬
скресенье Луз пошел в миссию разузнать, нет ли каких
вестей или слухов. Нет. Все совершенно тихо.
— Девица собиралась обратиться к властям, тут
и сомневаться нечего.
— Ну, может, оно и так, только никакие власти не
совали к вам нос.— Томми допил пиво.— Найдется
еще бутылка?
— Расскажи про Инносента.
— У меня слишком пересохло в горле.
Кэрби принес ему пива, и Томми сказал:
— Это было днем в понедельник. Он приехал с дру¬
гим парнем, таким тощим дергунчиком.
— У него есть помощник в Бельмопане, моло¬
дой,— вспомнил Кэрби.
— Значит, тот самый и есть. Они приехали на
классном новеньком пикапе из дорожного министер¬
ства.
— И что они делали?
— Ходили по холму. Твой дружок...
— Зови его Инносентом, а не «моим дружком». Чем
он там занимался?
— Вышагивал туда-сюда. Пинал землю, бесился, не¬
доумевал, отлил разок. Тот, что был с ним, вроде дрей¬
фил. Они были похожи на хозяина и собаку. Малень¬
кий бегал по кустам, все вынюхивал, будто кролика
гонял.
— А потом?
— Потом уехали/
— Томми!
— Ну чего? Побстояли на холме. Твой дружок чесал
в затылке, маленький носился взад-вперед, заглядывал
под камни. Потом уехали.
— Это было в понедельник?
— А нынче пятница, как говорят в миссии. И ника¬
ких гостей больше не было. Все вроде tчисто.
460

Кэрби готов был с ним согласиться. Может, Валери
Грин приехала в таком состоянии, что никто просто не
обратил внимания на ее рассказ? Всякий, кто слыхал об
участке, так бы и сделал.
Следовательно, возникал вопрос: что нужно Инносен-
ту? Почему его принесло сюда именно сейчас? Что он
искал? Уж кому-кому, а Сент-Майклу должно быть из¬
вестно, что никакого храма тут нет. Так за чем он
охотится? Неужели Инносент мог поверить, будто на
земле Кэрби действительно есть что-то любопытное?
И кто рассказал ему об этом?
Всю субботу и все воскресенье Кэрби ломал
голову над этими вопросами и гадал, почему все-таки
посещение Валери Грин осталось совершенно безрезуль¬
татным. Наконец он додумался до версии, которая,
как ему казалось, объясняла все.
Валери Грин иногда выглядела настоящей истерич¬
кой, особенно если речь шла о похищенных древностях.
Допустим, что она приехала в город, принялась там орать
во всю глотку и потребовала немедленно послать к храму
войска. Как поступит полиция? Слушать крик сумасшед¬
шей не захотят, но и на улицу ее не выкинут. На
всякий случай. Значит, передадут другому ведомству.
Там сделают то же самое, и так далее. Пока кто-нибудь
не вспомнит, что когда-то эта земля принадлежала
Сент-Майклу. Позвонят ему — и станет ясно, что ника¬
кого храма там нет и не может быть.
После этого Валери Грин обвинит Лемьюела в соуча¬
стии. Его, вероятно, допросят. Какой-нибудь известный
американский ученый и один из местных правитель¬
ственных чиновников заверят всех в том, что дамочка,
безусловно, заблуждается, а та, в свою очередь, примется
стучать кулаком то по одному столу, то по другому.
Да, может быть, так и вышло. Очень даже может быть,
коль скоро никто не провел даже беглого расследования.
В эту версию, как ни в какую другую, укладывались
все факты, и в конце концов Кэрби полностью уверил
себя в ее истинности. Валери Грин никто не поверил.
Любопытство Сент-Майкла осталось неудовлетворенным.
Может, в Бельмопане или Белиз-Сити и была малень¬
кая буря в стакане воды, но теперь все спокойно. И Лава
Шкир Ит может снова восстать из руин!
Не было никаких причин медлить дальше. Томми и его
помощники спешно лепили каменные барельефы, терра¬
котовые сосуды с отбитыми краями и прочее, а в запа¬
461

се у Кэрби были надежные покупатели — Бобби
и Уитчер с Фелдспэном, которые уже видели храм. Пора
было браться за дело — открывать торговлю предметами
доколумбова искусства.
Извините, ни нефрита, ни золота нет. Должно быть,
городок был небогатый.
Итак, Кэрби наконец стряхнул оцепенение и снова
обрел решимость. Вчера вечером он договорился о гру¬
зовом фрахте и в субботу полетит во Флориду. А сегодня,
оставив Мэнни у шаткого моста, он отправился на почту,
чтобы дать телеграмму Уитчеру и Фелдспэну. Выходя,
он встретил самого дьявола. То есть Инносента.
— Ну-ну,— буркнул тот, пытливо разглядывая Кэр¬
би,— мой старый приятель. Что-то тебя не видать.
К привычным злорадным ноткам в его голосе добави¬
лись какие-то новые, да и улыбка выглядела фальши¬
вой. И рукопожатие было не то. В первое мгновение
Кэрби показалось, что этот Инносент вроде бы как
только притворяется Инносентом.
— Отдыхал,— ответил Кэрби.
— После тяжких трудов?
— Труд — первейший долг человека. Ну а ты как,
Инносент? Чем теперь занимаешься?
— Да все по мелочам, Кэрби.— Инносент не сумел
скрыть своего раздражения, хоть и улыбался изо всех
сил.— Слишком много вокруг хитрецов и хитростей.
Жуткая конкуренция.
Кэрби ухмыльнулся.
— А может, тебе на покой уйти, Инносент?
Этого оказалось достаточно, чтобы Сент-Майкл рас¬
правил плечи. Он вскинул голову, глаза его засверкали.
— Вот что, Кэрби,— сказал он,— когда я уйду на
покой,, ты первым узнаешь об этом. А если не уйду,
ты и об этом узнаешь раньше всех!
КОНЕЦ СВЕТА
Ну и нервы у него, подумал Инносент, глядя, как
Кэрби лавирует между пешеходами, велосипедами, боль¬
шими американскими машинами, пыльными пикапами
и лимузинами с затемненными стеклами, в которых
ездят продавцы наркотиков. Ведь надо же — сделать
такое и спокойно явиться в город!
462

Валери Грин... Ее улыбка вспоминалась ему как
солнечный блик в сезон дождей. Но теперь дождь заря¬
дил навсегда, солнце исчезло навеки. Инносент уже не
сомневался, что Валери мертва, и почти не сомневался,
что ее смерть — дело рук Кэрби.
Он сам, конечно, тоже виноват: доверил бедную
девочку негодяю. Правда, такому негодяю, которым, как
считал Инносент, можно управлять. И вот на тебе! Вале¬
ри не вернулась в гостиницу, «лендровер» — в гараж,
а шофер — домой. Неделю назад багаж девушки пере¬
несли в камеру хранения. За день до этого транспорт¬
ный отдел сообщил об угоне «лендровера». Прошло
одиннадцать суток, а тощий негр не появлялся. .
В понедельник Инносент отправился на участок Кэр¬
би, прихватив Вернона на случай, если понадобится
свидетель или защитник. Тут-то он впервые понял,
что Вернон на грани помешательства. Новая напасть!
— Вы слишком много работаете, Вернон,— сказал
ему Сент-Майкл на обратном пути.— Вам нет нужды
доказывать вашу незаменимость. Когда-нибудь вы навер¬
няка сядете в мое кресло. У вас блестящее будущее.
Вы заработали его упорным трудом. Вы вполне его
заслужили. Главное для человека — репутация, и у вас
она безупречная. Вы только немного поберегите себя,
и все будет в порядке.
Можно было ожидать, что Вернон взбодрится, но по¬
лучилось наоборот. Чем старательнее утешал его Инно¬
сент, тем больше нервничал и хандрил помощник.
На участке ему стало еще хуже. Он носился по холму,
словно не понимал, что они ищут, и вид у него был как
у человека, потерявшего выигрышный лотерейный
билет.
Что касается холма — он, разумеется, оставался та¬
ким же, как всегда, и никакого храма майя тут не
было. Тогда какого черта все так суетятся? И что раз¬
глядел этот знаток Лемьюел? Что значит разговор,
записанный Уитчером и Фелдспэном? И что же видела
тут Валери?
Валери. Бедная милая Валери. Бедная милая мертвая
Валери. Инносент очень хотел надеяться, но на что?
Ведь прошло одиннадцать дней.
Ну ладно, это еще не конец света. Для нее —
возможно, но не для него. Пора возвращаться к своим
заботам. А если по ходу дела ему удастся еше
и прижать убийцу Валери — тем лучше. *
463

При этом подразумевался Кэрби Гэлуэй. Все сходи¬
лось. Кэрби мог подкупить шофера «Лендровера» или
вернуться, высадив Лемьюела в Белиз-Сити, и перехва¬
тить машину. Вот почему он так тщательно скрывался
последние десять суток, отсиживался, пока не миновала
опасность. А теперь снова объявился, расхаживает по
улицам во всей красе, петух петухом! Да еще и улыбает¬
ся. И до того обнаглел, что советует ему, Сент-
Майклу, подать в отставку!
— На покой? — пробормотал Инносент, глядя вслед
удаляющемуся Кэрби.— Ну, я тебе покажу покой!
Сент-Майкл вернулся в свою контору в Белиз-Сити
и позвонил в Бельмопан.
— О, мистер Сент-Майкл! — воскликнул Вернон.—
Сюда приходила полиция.
Инносент напрягся, сжимая телефонную трубку. Ко¬
торая же из его многочисленных проделок оказалась
раскрытой?
— Так?
— Они отыскали «лендровер».— Вернон чуть не пла¬
кал,— Вы знаете, о чем я... -
— Знаю. Нашли?
— Обломки и детали.
— Авария?! — Инносент вконец перепугался.
— Нет, нет,— прохныкал Вернон.— Он был разобран
на части. Кто-то всю неделю разбирал его неподалеку
от Пунта-Горда. Там продавали запчасти. Полиция напа-
-ла на след в субботу вечером.
— Они взяли шофера?
— Нет. Им удалось собрать четвертую часть всех
деталей, сэр, и они хотят знать, продолжать ли поиски.
— Да мне-то что до этого? — в ярости завопил
Инносент.— Нянька я им, что ли?
Он бросил трубку, оборвав бормотание Вернона,
и уставился на карту страны и план города, укра¬
шавшие стену напротив. Пунта-Горда, город на самом
юге Белиза, где сходятся восточная и западная границы
страны, чтобы соединиться в Гондурасском заливе.
Оттуда рукой подать до Гватемалы. Потом — тридцать
миль по гватемальской земле, и вы в Гондурасе.
А дальше — весь мир. Шофер уже никогда не вернется.
А с ним исчезла и последняя слабая надежда. Валери
Грин мертва.
464

ВЫНОСИТЕ ТОВАР
Кэрби весело покружил над Южной Абиленой, вы-
оросил полотенце с завернутой в него кассетой, в которой
лежала записка с приказом выносить товар, и, посмотрев,
как высыпавшие из хижин дети дерутся за полотенце,
дважды прошел низко над крышами. Индейцы побе¬
жали на холм, кто с сумкой, кто со свертком или
мешком. Тогда Кэрби снова набрал высоту и спикировал
на свой проклятущий участок, выровняв самолет так низ¬
ко над землей, что по склону холма заплясали малень¬
кие пыльные смерчи. Он сел на растрескавшуюся пло¬
щадку, развернул «Синтию» и подогнал к холму, так
что ее закрылок коснулся неровной поверхности склона/
Пыль улеглась. Кэрби сидел на корточках под ле¬
вым крылом, палочкой рисуя в пыли лошадь. Лошадь
получалась похожей то ли на собаку, то ли на жабу. На¬
конец появился Томми с компанией.
— Ну, ты, похоже, ожил,— заметил Томми.
— Ага. Мы снова в деле.
— Ты хочешь сказать, что надо опять возводить
храм?
— Разумеется. Я побуду недельку в Белиз-Сити,
может, слетаю в Сан-Педро, найду девчонку. Или погощу
в Штатах. Мыв деле на всю катушку.
— Привез зелья? — спросил Луз.
— В другой раз. Да и вообще, это вредная штука,
Луз, она убивает честолюбие.
Кэрби открыл грузовой люк, и индейцы аккуратно
уложили свертки. После этого они отправились по до¬
мам. Они избегали смотреть на Кэрби, но если он
вдруг перехватывал чей-то взгляд, то встречал робкую
улыбку и приветственный кивок. Он был связан с индей¬
цами только через Томми и Луза и даже не знал толком,
почему остальные принимают участие в его афере. Деньги
они любили, хотя тратили в основном на цветастые
наряды и сладости, которые привозили из города. Однако
иногда Кэрби казалось, что они работали бы и бесплатно, ’
ради самой работы, ради удовольствия воскресить ис¬
кусство предков. И они были рады, что ему нравятся
их изделия, что он нуждается в них.
— Надеюсь, вы принесли много Зотцев? — спросил
Кэрби, следя за погрузкой.
— Э... вообще-то нет,— неохотно ответил Томми.
— Не много? Сколько же? '
30
Дональд Уэстлеик
'465

— По правде сказать, ни одного.
— Ты же знаешь, как их любят в Штатах.
-— Может, и так. Но здесь старый Зотц — вестник
несчастья. Наши не любят делать его.
— Они — примитивный народ, ты же знаешь,— вста¬
вил Луз.— У них поверье: сделаешь Зотца, он тебя же
и приберет к рукам.
Зотц Чимальман, повелитель летучих мышей, был
самым страшным демоном древних майя. Зловеще
ухмыляющееся создание, жившее в мрачной пещере в ок¬
ружении' своих подданных, похищало души умерших
майя по пути в рай и отправляло их в вечный мрак ада.
В «Попол Вух», великом мифе майя о сотворении
мира, это существо появляется под именем Камазотц,
враг рода человеческого. Прожив около четырехсот лет
при христианстве, индейцы по-прежнему считали, что их
древние боги сохраняют свое могущество, а самый могу¬
щественный из них — Чимальман, воплощение зла,
царственный владыка ночи, крылатый злодей, уничто¬
жающий людей просто забавы ради. Нетрудно было по¬
нять жителей деревни, упорно не желавших создавать
его изображения. Однако великий демон пользовался
большим спросом у покупателей Кэрби. Людям обра¬
зованным подавай злодея, герои им наскучили.
— Томми, мне в самом деле нужны Зотцы,—
сказал Кэрби.
— Я поговорю со своими.
— Почему бы тебе самому не сделать несколько
штук?
Томми неопределенно пожал плечами.
— Я занят.
— Господи, Томми, и ты туда же!
— Ладно, получишь ты своих Зотцев. Все, что ли?
— Все.
Кэрби пошел к самолету. Не хватало еще довести
дело до ссоры.
— Что-то тебя давно не было,— послышался рядом
голос Розиты, сестры Луза.
— Дела, дела...
— Как твоя жена? — Розита говорила с легкой
неприязнью, глаза ее странно блестели, но Кэрби сделал
вид, будто ничего не заметил.
— Хуже. Ей все мерещатря пауки на стенах.
— А может, не мерещатся? На стенах всегда бывают
пауки.
466

— Но не там, где она теперь. Это очень чистенькая
больница.
Розита кивнула, разгребая пыль грязной стопой.
Странное дело: при свете дня она выглядела и более
интересной, и менее привлекательной.
— Шина говорит...— начала она.
— Кто?
— Шина, царица джунглей.
— Извини. Понятно. Что же она говорит? — спро¬
сил Кэрби, вспомнив комикс.
— Что у тебя, по ее мнению, вовсе нет жены.
— Что-что? — Кэрби вытаращил глаза.
— Она говорит, что ты большой хитрец; прохиндей.
Так ведь и есть, а?
— Но с тобой я не хитрю, Розита.
— Ну-ну.— Глаза девушки заблестели еще ярче.—
Шина сказала, что ты либо вовсе не хочешь жениться,
либо не хочешь жениться на мне, вот и выдумал
себе эту благоверную в дурдоме, с которой нельзя раз¬
вестись, пока она опять не начнет соображать.
— Значит, ты общаешься с Шиной, царицей
джунглей?
— Конечно.
— Ну вот и скажи своей Шине...
— Сам скажи, она в деревне.
Кэрби открыл было рот, но тут подошли Луз
и Томми.
— Пошли домой, Кимосабе, есть что отметить.
— Только не сегодня: надо наверстывать упу¬
щенное.
Десять дней праздности выбили его из колеи, не тер¬
пелось опять взяться за дело.
— Мы приготовили тебе сюрприз,— сказал Луз.
— Я ему уже сказала,— сообщила Розита.
Все хмуро уставились на нее. Кэрби — в растерян¬
ности, остальные — с глубоким неодобрением.
— Дура,— заметил ее брат, а Томми спросил:
— Зачем?
— А что он за птица и чем я ему обязана? —
отвечала Розита.
Она повернулась и гордо пошла прочь, чуть пока¬
чивая бедрами.
— Кэрби, мне кажется^ у тебя только что умерла
жена,— сказал Томми, посмотрев ей вслед.
— Кто-то задурил девчонке голову,— ответил Кэрби.
30*	'	467

Ему стало горько.— Пожалуй, лучше бы мне не приле¬
тать сегодня.
Он взобрался в кабину и помахал рукой. Дождав¬
шись, пока индейцы скрылись за холмом, он включил
моторы, разогнал самолет и поднялся в воздух. Кэрби
решил еще разок пройти над деревней и помахать
крыльями, чтобы индейцы не сомневались: в общем
все в полном порядке. Отклонившись к востоку, он
развернулся, прошел над холмом, едва не задев шасси
за верхушки кустов, и вынырнул из-за вершины. Ин¬
дейцы любили этот трюк. Они попадали на землю,
держась за животы от смеха и указывая на «Синтию»
пальцами. Даже унылая пустошь, казалось, улыбнулась.
Кэрби сделал круг над Южной Абиленой. Когда
он пролетал прямо над горсткой хижин, какая-то фигура
проворно нырнула в одну из них. Кэрби поддал газу
и почти поставил «синтию» на хвост. Сзади зашуршал,
перекатываясь, груз в свертках. Пожалуй, хватит под¬
вергать товар опасности. Кэрби выровнял самолет и по¬
шел на северо-северо-восток, домой.
«Кто же это мог быть?» — вдруг подумалось ему.
Кажется, фигура была совсем светлая. И принадлежала
она женщине, если, конечно, зрение не подвело его.
Неужели Шина? Царица джунглей?
ОТЕЦ САЛЛИВАН ПРОЕЗЖАЛ МИМО
Валери высунула голову из хижины и проводила
взглядом этот противный маленький самолетик. Наконец-
то он исчез вдали!
— Опять он! — проговорила девушка.
Индейцы входили в деревню. Они смеялись, болтали
и хлопали друг дружку по спине. Им нравилось, когда
Кэрби демонстрировал свои трюки, это Валери сразу
поняла. Только у Розиты был совсем невеселый вид.
А может быть...
Валери подошла к девушке и махнула рукой в ту сто¬
рону, где скрылся самолет.
— Это он? Ты про него мне рассказывала?
— Про кого же еще? — уныло отвечала Розита.—
Я только что ему все выложила напрямик. Все, что
ты говорила. И ему стало здорово не по себе. Готова
спорить, что ты была права.
468

— Это я знаю.
— Ты знакома с Кэрби? — насторожилась Розита.
— Его зовут Кэрби Гэлуэй!
— Ты знаешь его, Шина?
Валери давно бросила попытки отучить индейцев
называть ее Шиной. Хотя лохмотья, в которые превра-
тйлась ее. одежда, не имели никакого сходства с тигро¬
вой шкурой, а сама она не была блондинкой и никогда
в жизни не раскачивалась на лианах, Томми Уотсон
тотчас же прозвал ее Шиной, когда неделю назад она,
спотыкаясь, забрела в эту деревушку. Шина, владычи¬
ца джунглей — так стали звать ее все, как только он
рассказал односельчанам об этом персонаже детского
комикса, что немало их позабавило. Когда они обсуждали
все это, Валери дала им понять, что знает язык кекчи,
и попросила выбирать выражения, если уж они ведут речь
о ней.
— Она говорит по-нашему! — закричал Томми в
восторженном удивлении.— Она и правда Шина!
Разумеется^ здешнее наречие отличалось от того чи¬
стого кекчи, который она зубрила когда-то, но Валери,
по крайней мере, удавалось разобрать большую часть
сказанного, если говорили не очень быстро.
Проскитавшись трое суток по джунглям, болотам
и пустыням, Валери была согласна называться как угод¬
но, лишь бы ее накормили и уложили спать. Вот
она и стала Шиной, и пробыла Шиной уже неделю,
и пробудет еще... Кто знает, сколько?
Она пока не смела вернуться к цивилизации. Оче¬
видно, у Кэрби немало сообщников в его темных делах.
Шофер, Вернон. Инносент Сант-Майкл, разумеется.
Этот, конечно, главарь, мозг всего предприятия.
Зря она дала Вернону понять, что узнала его. Это
была последняя капля. Они решили ее убить, она сама
слышала. После отъезда Вернона Валери дрожала в ка¬
морке, пытаясь разглядеть в темноте, не валяется ли
на полу какая-нибудь палка или еще что-то годное
для обороны. А может, удастся выломать орудие из сте¬
ны? Ощупав дальнюю стену, Валери обнаружила, что
брусья прибиты к вертикальным столбам. Может'быть,
удастся оторвать хоть один? Влаери надавила что было
сил, и целый кусок стены попросту вывалился наружу.
Раздался такой треск, что девушка замерла от страха.
Но шофер либо не услышал, либо куда-то отлучился.
Ушел копать могилу!
469

Валери проворно пролезла в брешь, порвав левый
рукав. Небо впереди было черное и звездное, а позади,
за хижиной, еще оставалось синим и даже оранжевым.
Значит, восток прямо перед ней, а север и Бёлиз-
Сити — слева, за много-много миль.
Валери пошла на север со всей возможной быстро¬
той. Справа все ярче светил месяц, но света не хва¬
тало. Через полчаса она наткнулась на «лендровер».
Ноги сами вывели ее на проселок, по которому они
с шофером ехали к хижине.
Интересно, оставил ли шофер ключи? Конечно, нет.
Валери пожалела, что у нее никогда не было старшего
брата, который научил бы ее заводить машину без клю¬
ча. Она присела отдохнуть на место водителя, гадая,
что делать дальше. И тут до нее донесся треск
веток и приближающееся бормотание. Будто сказочное
чудовище продиралось через лес. Шофер!
Валери выскочила из машины и бросилась в темноту,
спотыкаясь о камни и-корневища. Она упала, ободрала
колено и, поразмыслив, решила остаться тут до рассвета,
чтобы совсем не искалечиться в темноте.
«Лендровер» стоял на залитой лунным светом поляне,
Валери притаилась достаточно близко, чтобы слышать,
что говорил сам себе шофер, который уже вышел
из кустов и раздраженно хлопал по карманам, отыски¬
вая ключи. А говорил он вот что:
— Ну нет, только не я. Девка смылась, теперь она
поднимет тревогу. Можете сами садиться в тюрягу,
а меня увольте! Я не желаю. Так... сейчас — в Пунта-
Горда, потом продам эту колымагу и — в Колумбию.
У них там вовсе нет законов. Где эти чертовы ключи?
А, вот они!
С этими словами он вскочил в машину, мгновение
спустя заурчал мотор, и фары прорезали ночь. «Ленд¬
ровер» развернулся и с ревом унесся по дороге, подска¬
кивая будто игрушечный.
Валери встала. Если она пойдет по этой дороге, то
к утру окажется в своей комнате в отеле, примет
душ, а пбтом сделает все возможное, чтобы посадить
Кэрби Гэлуэя, Инносента Сент-Майкла и Вернона в тюрь¬
му, где им и место.
И все было бы в порядке. Но, когда Валери шла
уже почти два часа, внезапно впереди мелькнули зажжен¬
ные фары. Их лучи устремлялись то в небо, то на дорогу,
видимо, машину трясло на ухабах. «Спасение! — решила
470

Валери, .но потом подумала: — А может, наоборот?»
Она была одна в чужой стране, и все, кому она
доверяла, оказались обманщиками. Значит, необходимо
удвоить осторожность.
Свет фар быстро приближался. Валери бросилась
прочь с дороги, вверх по каменистому склону, потом
перевалила через холм и, забившись в лощинку, стала
ждать.
Какой-то грузовик. Она слышала натужный рев мото¬
ра. Вот он стал громче. Так, теперь удаляется. Стих.
Валери повременила еще немного, теперь уже из-за
усталости, потом опять полезла вверх. Подъем занял
довольно много времени, а ведь предстоял еще и спуск.
Но когда Валери наконец оказалась внизу, она увидела
лишь узкое ущелье и ручеек. Где же дорога? Валери
озиралась по сторонам, в лунном свете все кусты, холмы
и валуны казались одинаковыми. Но ведь дорога где-то
рядом!
Девушка так и не нашла ее. Луна стояла высоко
и светила ярко, однако больше не указывала направле¬
ние на восток. Дорога исчезла. Валери вдруг пришла
в голову мысль, что здесь, должно быть, немало опас¬
ных зверей. Она помнила, что вернейший способ избе¬
жать встречи с ними — провести ночь на дереве. Вы¬
брав дерево с толстым стволом и грубой корой, Валери
с трудом добралась до развилки футах в семи от земли
и устроилась на ночь.
Дикие звери . не нашли ее тут, однако озверевшие
насекомые отыскали. Комары долго мешали ей уснуть.
Но уж зато потом ничто не могло нарушить сон Вале¬
ри — так она устала.
Наутро все мышцы совершенно онемели, хотелось
пить и есть, и Валери думала, что. ей уже не выжить.
Она огляделась в поисках дороги или иных признаков
существования человечества. Увы! Только глухой лес,
джунгли, высокие горы на юге и западе. Нетронутый
ландшафт. Девушка со вздохом слезла вниз и побрела
на север — теперь она ориентировалась по солнцу.
Древние майя жили здесь. Выживет и она. А может
быть, и совершит какое-нибудь важное открытие. По
пути Валери заглядывала во все ямы и сосредоточенно
изучала каждый камень. И все же не о таких приключе¬
ниях мечтала она, когда дремала над учебниками. Ей
хотелось приблизиться к высокой цели, испытав умерен¬
ные тяготы, сохранив в целости башмаки. Она и по¬
471

мыслить не могла, что в жизни бывают такие неудачи,
такие опасности и такая растерянность. И что на свете
существуют такие уголки. Без удобств. Напрочь лишен¬
ные всего, к чему она привыкла. Казалось, вместе с по¬
том испаряются ее прежние представления, а вместо
них душу наполняют уныние и смятение. Вскоре она
забыла про камни и ямы и брела вперед просто потому,
что больше ей ничего не оставалось делать.
Следующие трое суток были и вовсе кошмарными.
В полдень Валери отдыхала в тени, если находила ее,
а утром и вечером шла на север. Ночевала на
деревьях. Короткий ливень выстирал ее одежду, но
есть было нечего. Ягод она не нашла, а в кореньях
ничего не смыслила и не знала, где их выкопать.
И чем выкопать.
«Я умру»,— думала она. Солнце и голод придали
необычайную легкость мыслям. Валери и боялась
смерти, и желала ее как избавления. И еще больше
пугалась оттого, что испытывает это желание. Отказаться
от борьбы, лечь и отдохнуть, перестать испытывать'
голод, злость и усталость. Она преодолевала сла¬
бость только думая о Кэрби Гэлуэе, Сент-Майкле,
Верноне и шофере. Она не умрет. Они не избегнут
кары. Она как-нибудь выживет и притащит этих дьяво¬
лов в суд!
И Валери героически шла вперед.
И вот вечером третьего дня, когда она брела
вдоль ручья, отыскивая подходящее дерево для ночевки,
ей вдруг попалась на пути эта деревушка. Средй
индейцев поднялся страшный переполох. А староста де¬
ревни Томми Уотсон объявил:
«Это Шина, царица джунглей!»
И вот уже целую неделю она — царица джунглей.
Индейцы накормили ее и уложили спать, а наутро приня¬
лись лечить ее многочисленные порезы, царапины
и ссадины. Не древними средствами, а вполне совре¬
менной зеленкой и мазями. «Из миссии»,— объяснили
они.
Миссия. Там она наверняка будет в безопасности.
Но потом Валери опять подумала об Инносенте —
влиятельном чиновнике, местном богаче. И поняла две
страшные для нее вещи.. Во-первых, он -знает, что она
располагает серьезными уликами против него. Во-вто¬
472

рых, он знает, что его подручному не удалось заставить
ее умолкнуть навсегда.
Разумеется, у такого человека есть шпионы по всей
стране. Даже если не сомневаться в честности священно¬
служителей и монахинь из миссии, соваться туда нель¬
зя. Ведь там есть и местные жители, кто-нибудь из
них может выдать ее.
Те же страхи помешали ей откровенно объяснить
все своим спасителям индейцам. Сначала она притворя¬
лась, будто потеряла память, но это вызывало слишком
большое любопытство, и в конце концов Валери расска¬
зала им, что она — девушка из богатой семьи, сбежавшая
от навязанного отцом жениха. Она летела на маленьком
самолете, когда внезапный ураган швырнул ее на скалу
в самой глуши джунглей. Такая история пришлась по
вкусу индейцам, и они заставляли Валери снова и снова
повторять ее, выдумывая подробности. Она добавила
яхту, сделала жениха старым и хромоногим, а мать —
сумасшедшей, не способной спасти свою дочь. Ее
кекчи становился все лучше и лучше. Индейцы слушали
ее вытаращив глаза и в конце концов решили, что ей
лучше всего остаться в Южной Абилене, а домой
вернуться попозже. Тогда отец, который считает ее по¬
гибшей, так удивится и обрадуется, что отменит свадьбу.
— Значит, ты водишь самолет? — спросил Томми
Уотсон.— У нас есть дружок, летчик. Хороший парень.
Вы бы с ним подружились.
— Эй, погоди-ка,— сказала девушка по имени
Розита.— Минутку.
— Да просто подружились бы, и все,— объяснил
ее брат Луз.
— Вот именно,— согласился Томми.— Они могли бы
обсуждать самолеты.
Но вместо этого Розита и Валери несколько дней
обсуждали мужчин, и, когда Розита поведала свою исто¬
рию, Валери пришла в ярость и постаралась раскрыть,
подружке глаза на этого негодяя.
В общем, Валери поладила со всеми южноабилен-
цами, мужчинами и женщинами. Ее сразу приняли как
свою. До чего же приятное времяпрепровождение для
молодого археолога-идеалиста!
Единственной ложкой дегтя была марихуана. Вся
деревня давно уже пристрастилась к ней и ночи напро¬
лет пыхтела самокрутками до полной потери сознания.
Валери настойчиво приглашали принять участие в общем
473

веселье, но она отговорилась, сказав, что из-за легочного
заболевания врачи настрого запретили ей курить.
— Бедная Шина,— пожалела ее Розита.— Когда-
нибудь я испеку тебе лепешки с зельем.
Слава Богу, этого до сих пор не произошло. Но
Валери и без того была опьянена. Тем, что она жива,
тем, что находится в этой прекрасной деревушке,
которую нашла совершенна самостоятельно. Сначала
она опасалась, что индейцы обойдутся с ней недостойно,
но потом увидела, что деревня живет одной большой
семьей, и тут нет места подобным шалостям. Но самое
главное то, что они — настоящие майя. Ей удалось
проникнуть сквозь толщу веков, ее приняла древняя
цивилизация, которую другие могут изучать лишь извне.
Да, эти люди — не строители храмов, да, они — лишь
гибнущие остатки некогда процветавшей культуры, но
даже в покрое их одежды (если не считать неизбежных
синих джинсов), в украшениях она находила явственные
отголоски древних мотивов. А лица их ничем не отлича¬
лись от лиц, изображенных на глиняных кувшинах и
тысячелетних стелах.
И они по-прежнему верны своему искусству! Когда
Валери наткнулась на маленькую фабрику каменных
свистков, костяных фигурок и терракотовых горшков,
мужчины и женщины, мастерившие все это, сначала
даже растерялись. Как будто их работа была таинством,
которое не терпит посторонних глаз. Но когда она со
знанием дела заговорила об искусстве майя (быстро
придумав себе дружка-археолога), индейцы заулыбались
и робко показали ей свои поделки.
— Замечательно! — то и дело повторяла она.
— Правда?
— Да, да!. Это можно выставлять в любых музеях
мира, и никто не догадается, что вещи новые!
— Как я рад это слышать, Шина,— отвечал ей Том¬
ми.— Как мы все этому рады!
Какие прелестные люди. Какой прекрасный немудре¬
ный уклад жизни (не считая пристрастия к марихуане).
Цивилизация с ее медициной и радио совсем рядом,
в миссии. Но в остальном тут царит патриархальная
идиллия. И каждый раз, когда Валери вспоминала, что
рано или поздно придется покинуть этот рай,^ ей станови¬
лось грустно.
474

и тут появился Кэрби Гэлуэй! Откуда ни возьмись.
Как с неба свалился, в буквальном и переносном
смысле!
Началось с того, что к ней подошел Томми и, помяв¬
шись, сказал:
— Слушай, Шина, сейчас прилетит один парень за¬
брать товар. Мы делаем всякие пустяковины на продажу,
ты же знаешь.
Да, она знала. Деревянные фигурки и цветные
лоскутки. Во всем мире примитивные народы разме¬
нивают свою вековую культуру ради денег.
— Может, тебе лучше остаться в деревне? — про¬
должал Томми.— Ты ведь не хочешь, чтобы этот парень
везде разболтал о белой женщине, которая скрывается
в Южной Абилене?
И Валери осталась в хижине. Но, заслышав само¬
лет, неосторожно вышла на улицу. И сразу вспомнила,
что видела этот самолет раньше. Он принадлежал
Гэлуэю.
Что и подтвердила Розита, вернувшись домой.
— Ты знакома с Кэрби? — спросила она, выта¬
ращив глаза.— Ты знаешь его, Шина?
Конечно, он просто возит их поделки в город (не¬
щадно обманывая при дележе доходов), и в его связи
с индейцами нет ничего зловещего, но все же... Может,
рискнуть рассказать им всю правду?
Нет.
— Конечно знаю, Розита,— ответила она, быстро
соображая, как ей быть.— И это очень плохой человек!
— Я так и думала. Он что, изнасиловал тебя?
— Нет-нет, что ты,— ответила Валери и тотчас пожа¬
лела, что не сказала: «Да-да». Это еще больше помогло
бы очернить его в глазах Розиты.— Просто он работал
на Уинтропа.
— Уинтропа Картрайта? Того, за которого папаша
хотел тебя выдать?
— Да. И здорово надул Уинтропа. Это было несколь¬
ко лет назад.— Она не знала, давно ли Гэлуэй знаком
с индейцами.
— Это ж надо,— сказала Розита.
Слова Валери явно произвели на нее сильное
впечатление.
475

«БОТФОРТЫ И СЕДЛО»
Джерри подмигнул симпатичному парню на площади
Шеридана, но, присмотревшись, увидел, что это девушка.
Как же злобно она зыркнула на него! Посмеиваясь,
Джерри двинулся дальше по мокрому снегу, домой. Он
помахал рукой приятелю, который сидел в баре «Бот¬
форты и седло», и прошел мимо. Было солнечно, но
дул ледяной ветер. Глядя на мертвое бледное небо
над Гудзоном, Джерри вдруг поймал себя на том, что
опять думает о Белизе. Там-то уж было тепло! Если
б только они поехали туда сами, а не как шпионы
Хайрэма...
Зачем? Чтобы действительно заключить сделку с Кэр¬
би Гэлуэем? Чтобы взаправду незаконно купить и пере¬
продать произведения доколумбова искусства? У Джерри
пока не хватало духу поделиться этими мыслями с Ала¬
ном, и он не знал, понравилось ли Алану жертвовать
собой ради короля и отечества.
Войдя в подъезд, Джерри со вздохом подумал, как
трудно порой понять Алана. На него не угодишь. Ну,
каждый должен нести свой крест, размышлял он, на¬
правляясь к почтовым ящикам.
Обычные счета. Открытка от друга, проводящего
зиму в Новом Орлеане. Бело-голубой конверт с телеграм¬
мой. Телеграмма?
— Алан! — закричал он, входя в квартиру,— Алан,
ты ни за что не поверишь!
Появился перепачканный мукой Алан. Значит, сегод¬
ня ужинать будут дома. Хорошо.
— Ну, что еще?
— Алан, разве я стал бы беспокоить тебя по пу¬
стякам?
—* Стал бы. Ты только этим и занимаешься.
Алан готовил прекрасно, но кухонная возня действо¬
вала ему на нервы.
— Вечно ты...— обиделся Джерри и бросил телег¬
рамму на стол.— Читай сам.
Й пошел в спальню. Через три минуты туда загля¬
нул Алан.
‘— Джерри, ты прав. Я был несносен.
— Ну, что ты об этом думаешь?
— Не знаю.
— Гэлуэй все еще хочет иметь с нами дело!
— Он так говорит.
476

— В это воскресенье, во Флориде!
— Да, знаю,— сказал Алан. Он по-прежнему хму¬
рился.
Джерри ничего не понимал.
— Алан, это чудесные вести.
— Если это правда, а не ловушка.
— Да в чем дело, Алан?
— В наших пропавших пленках.
— Боже! — До Джерри наконец дошло.
И тут раздался звонок у двери. Алан нахмурился
еще сильнее.
— Должно быть, Хайрэм,— сказал Джерри, выходя
из спальни.— Сейчас узнаем его мнение.
— В такое время?
— А кто еще?
— Вчера я видел, как он выходил из дома с чемо¬
данами.
Но Джерри уже открыл дверь. И увидел перед собой
гангстера, приятеля Кэрби Гэлуэя.
— Боже мой! — вскричал он.
— Боже мой! — вскричал гангстер.
Джерри захлопнул бы дверь, но те же ужас и потря¬
сение, которые испытывал он сам, слишком уж яв¬
ственно отразились и на лице гангстера. А что это за
гангстер, если на его лице написаны ужас и потря¬
сение?
— Торговец наркотиками!
«О Боже, о Боже!» Джерри выкрикнул это вслух,
но и гангстер тоже выкрикнул это вслух, тыча пальцем
в Джерри, который сказал:
— Но ведь это вы — торговец наркотиками!
Вытаращив глаза, гангстер ответил:
— Кэрби Гэлуэй говорил мне, что вы...
— Кэрби Гэлуэй говорил нам, что вы...
— Джерри, ради Бога, кто там? — крикнул Алан
из глубины квартиры.
— Это... это... не знаю!
— Я — Уитмэн Лемьюел,— бывший гангстер про¬
тянул свою визитную карточку,— заместитель ку¬
ратора Музея доколумбова искусства в Дулуте.
Джерри взял карточку и разглядывал ее, пытаясь
преодолеть головокружение.
— Я ничего не понимаю,— сказал он.
— А я, по-моему, начинаю понимать,— заявил
Лемьюел.— Ну и напугал он меня в Белизе...
477

— И нас тоже!
— Мне называли ваши имена, расспрашивали о вас.
Некто Инносент Сент-Майкл.
— Никогда о нем не слышал.
— Считайте, что вам повезло.
— Господи! — вскричал подошедший из кухни Алан.
— Все в порядке,— сказал Джерри, хватая его. за
руку и не пуская к телефону.
— В порядке? В порядке? — Алан указывал дрожа¬
щим пальцем на Уитмэна Лемьюела.
— Кэрби Гэлуэй обманул нас.
— Всех нас,— добавил Лемьюел.— Вернувшись в Ду¬
лут, я призадумался, и мне пришло в голову, что я не¬
правильно понимал некоторые вещи, происходившие там,
в Белизе.
— Мистер Лемьюел,— сказал Джерри,— я думаю,
нам всем надо сесть и поговорить.
— Я думаю то же самое,— ответил Лемьюел, входя
в квартиру.
— Для начала,— объявил Джерри,— вот телеграм¬
ма, которую вы сочтете очень интересной.
ПЕСОК И ПАРУС
Кэрби зевнул, зажмурился от солнечного света и по¬
удобнее устроился на пилотском сиденье. Яичница
с помидорами и кофе поудобнее устроились у него в же¬
лудке. Солнце высушило росу на крыльях «Синтии».
Прямо по курсу лежало побережье. Зеленоватая вода
была такой чистой, что с самолета казалось, будто ее и
нет. Глядишь вниз, а перед глазами только песок да во¬
доросли. Лишь на бреющем полете можно заметить по¬
верхность моря, прозрачную, как стекло театрального
бинокля, сквозь которое ты как будто бы наблюдаешь
рыбий балет.
У северной оконечности большого рифа лежит
остров Амбергрис. Он тянется на тридцать миль в длину,
а в ширину примерно равен двум городским кварталам.
Здесь расположены десяток гостиниц, рыбачья деревуш¬
ка Сан-Пёдро и взлетно-посадочная полоса. Кэрби при¬
землился на нее в семь сорок пять. Он зарегистриро¬
вался на стоянке и отправился в деревню искать
девчонку.
478

На острове Амбергрис сосредоточена почти вся ту¬
ристская жизнь Белиза. Рыбалка, подводная охота, па¬
русный спорт. В здешних барах рядом с туристами из
США можно увидеть британских солдат, спившихся
вдовушек, бродяг. У пирсов всегда стоят несколько
больших яхт из Техаса или Луизианы, а вдоль побе¬
режья разбросаны летние дома богатых американцев.
Некоторые из них занимаются в Белизе мелким пред¬
принимательством: держат отели, вывозят красное дере¬
во, торгуют землей на материке. Иногда кого-нибудь
можно уговорить помочь с перевозкой произведений ис¬
кусства майя.
Сан-Педро поздно ложится и рано встает. Кэрби вы¬
пил кофе в кафе под открытым небом в обществе
двух рыболовов, потом немного послонялся по деревне
и попил чаю со льдом. Перекусил в «Хижине» со зна¬
комым летчиком, посплетничал немного, пару раз соврал,
пару раз выслушал вранье. И снова пошел бродить.
В баре он завязал разговор с девицей лет тридцати,
прибывшей из Техаса. Яхта ее папочки стояла у пирса,
громада с трехэтажный дом, сияющая белизной и позо¬
лотой. «Корова-хохотушка», остров Падре,' Техас, зна¬
чилось на борту. Как объяснила девица, яхта наречена
в честь любимого сыра папаши.
Кончилось тем, что Кэрби и Тэнди, как звали де¬
вицу, взяли с собой выпивку, поднялись на борт
и от души повеселились в каюте. В разгар веселья
с палубы донесся грубый голос:
— Тэнди!
Вернулся папаша с тремя местными носильщиками,
тащившими картонные ящики. Папочка начал выкрики¬
вать команды и раздавать доллары. Тэнди взяла у Кэрби
стакан, прихватила свой, отправилась на камбуз и снова
наполнила их. Папочка освободился.
— Папа, это Кэрби Гэлуэй, я только что познакоми¬
лась с ним в баре.
Папаша не заметил вызова, звучавшего в словах
дочки. Он протянул руку, пристально посмотрел на Кэрби
и сказал:
— Дэррил Пайндинг-старшийЛ
— Очень рад, сэр,— ответил Кэрби.— Как пожи¬
ваете?
— Прекрасно, Кэрби. А вы?
— Грех жаловаться.
— Хорошо. Тэнди, ты мне налила?
479

— Сейчас налью.
Она ушла, а Дэррил Пайндинг-старший указал на си¬
нее кресло.
— Садитесь, Кэрби, в ногах правды нет. Чем вы
занимаетесь? .
Забавно было беседовать с Дэррилом Пайндингом-
старшим. Он оказался одним из тех богачей, которые
считают, что деньги придают им ума. Он неплохо разби¬
рался в двух-трех вопросах и полагал, что знает все
обо всем. Крупный мужчина лет пятидесяти с неболь¬
шим, вероятно игравший в футбол в студенчестве,
а теперь растолстевший, хотя и не очень рыхлый.
Тэнди рассердилась, когда поняла, что Кэрби не соби¬
рается прерывать разговор с папочкой. Она пригрозила,
что уйдет, потом ушла. А Кэрби и Дэррил, успевшие
сдружиться, продолжали болтать.
Кэрби выяснил, что Дэррил не всегда и не 'во всем
четко придерживался закона. Это плюс. Чуть позже стало
ясно, что он уже разок-другой занимался контрабан¬
дой. А почему нет? С такой-то яхтой! Еще один плюс.
Мало-помалу Кэрби выведал, что старик знаком и с доко¬
лумбовым искусством, хотя и гораздо хуже, чем казалось
ему самому. И наконец, Дэррил имел смутное представ¬
ление об усилиях южноамериканских правительств,
стремившихся остановить отток этих произведений из
своих стран. И считал их позицию дурацкой. А это был
уже огромный плюс!
Ночевал Кэрби на «Корове-хохотушке».
ФИГУРА В ХАКИ
Солнце, которое ранним утром улыбнулось с неба
Кэрби Гэлуэю, чуть позже пробилось сквозь листву
и лианы и уронило свои ‘лучи на мокрую землю
джунглей, покрывающих горы Майя возле гватемаль¬
ской границы. Оно осветило сгорбленную фигурку чело-,
века в хаки, торопливо пробиравшегося на запад. Чело¬
век нервно озирался, страдальчески морщился при каж¬
дом звуке в джунглях, время от времени поглядывал
на солнце, будто оно было ястребом, готовым сожрать
его, мышь-полевку.
Вернон сопел и отдувался, больше от страха, чем от
усталости. Он не ожидал, что его вызовут так скоро,
480

и вплоть до вчерашнего вечера не понимал, как крепко
полковник держит его в руках. Вернон больше не мог
ни в чем ему отказать, больше не был хозяином
самому себе. Полковнику ничего не стоило уничтожить
Вернона, и не надо было даже доставать кольт из кобуры.
Достаточно подсунуть британскому командованию или
белизскому правительству доказательства его, Вернона...
измены.
— Ничего-о, ничего-о,— задыхаясь, бубнил Вернон.
Гватемала никогда не нападет, никогда не захватит
Белиз. Да, бесчестно и позорно принимать деньги от
полковника, но даже в самом худшем случае все это —
просто жульничество, ибо никто не в силах продать Белиз
Гватемале. И тем не менее, тем не менее...
Все как-то сразу цавалилось. Он убил Валери Грин,
да, убил. Но он оказался слабаком. Он не мог быть
убийцей. Он слишком поздно понял это. Ему хотелось
стать человеком, начисто лишенным совести, но совесть
мучила его, как болезнь мучает прокаженного. И легкое
чувство вины, вызванное предательством, не шло ни в ка¬
кое сравнение с теми жгучими терзаниями, которые
он испытал, став убийцей.
Кроме того, судьба Вернона была не только в руках
полковника. Он полностью зависел и от своего соучаст¬
ника, тощего негра. Тот пропал бесследно, если не
считать запчастей от разобранного «лендровера». Очевид¬
но, парень покинул страну. Конечно, его ищет полиция.
И если его найдут, он выложит все, первым делом
назвав имя Вернона.
— Слишком много всего,— бормотал Вернон, проди¬
раясь сквозь мокрый подлесок.
Лицо его было залито росой, потом и слезами.
Ветки немилосердно хлестали по голове и плечам, под
ногами лежала предательски скользкая земля, солнце
палило нещадно. Как же хочется отдохнуть и успо¬
коиться!
«Даймлер» медленно полз по джунглям, будто чер¬
ный кит. Вернон отошел к краю проселка, большой
автомобиль остановился рядом, окно пассажирского са¬
лона опустилось, и в темном прямоугольнике появилось
лицо полковника. В углу сиденья все та же девица
читала французский журнал.
Полковник протянул из машины унизанную перстня¬
ми руку с белым конвертом.
— Это тебе,— сказал он.
31 Дональд Уэстлей!
481

Вернон взял конверт, толстый и мягкий. Много
денег. Чего же от него потребуют, подумал он.
: Полковник протянул ему листок бумаги. Вернон уви¬
дел, что это ксерокопия части одной из карт, прине¬
сенных им в прошлый раз. Тут были обозначены
новые поселения беженцев. Одно из них опоясывал
красный кружок.
— Послезавтра в Белиз прибывает группа британ¬
ских журналистов,— сказал полковник.
— Журналистов? Мне об этом ничего не известно.
— Они приезжают. В числе прочего они намерены
посетить одно из поселений беженцев в Белизе. Это
намечено на пятницу. Ты должен сделать так, чтобы они
поехали именно в эту деревню.— Полковник ткнул паль¬
цем в красный кружок.
— Но... журналисты не имеют никакого отношения
к моему ведомству. Я не...
— У тебя есть приятель-шофер?
«Сколько же он про меня знает!» — ужаснулся
Вернон.
— Он... он исчез. Сбежал на прошлой неделе. Ни-ик-
никто не знает почему.
— Тогда найди кого-нибудь другого.— Полковник
нетерпеливо прищелкнул пальцами. Женщина перевер¬
нула страницу журнала. На этот раз Вернон ее совер¬
шенно не интересовал.— Ты все устроишь. Журналисты
поедут в эту деревню.
— Не знаю, смогу ли я...
— Так надо,— отрезал полковник.
— Я... я попробую,— жалобно проговорил Вернон,
когда стекло медленно попозло вверх.
Сидевший неподалеку на ветке большой попугай
вдруг расправил крылья, посмотрел на Вернона и глум¬
ливо захохотал.
ПУТЬ К ГРАНИЦАМ РАЯ
Центральноамериканские лесные индейцы — это кре¬
стьяне, фермеры, обязанные жизнью тучным почвам
джунглей. Их предки жили на этой земле две тысячи
лет и похоронены в ней. Они знали голод, наводне¬
ния, эпидемии, нападения диких зверей, пожары, они
воевали с враждебными племенами. Но что бы ни про¬
482

исходило в их жизни, индейцы всегда оставались на
своей земле.
Сегодняшнему индейцу нужно не больше и не меньше
того, что имел его предок: делянка в джунглях,
маленькая родственная община и покой. Но сегодня
Центральная Америка стала частью большого мира,
а в,большом мире никому нет покоя. Индейцы не в силах
дать отпор эскадронам смерти, вооруженным полуавто¬
матическими карабинами, и солдатам на вертолетах.
Им нечего ждать пощады от белых, которые называют
индейцев «животными с человеческими именами». И
происходит невероятное: индейцы покидают свою землю:
Беженцы. Прожив тут тысячелетия, они вынуждены
бежать. Последние три или четыре года индейцы миш-
кито почти непрерывным потоком движутся через Гон¬
дурас и Никарагуа, спасаясь от «цивилизованных» людей,
которые преследуют и уничтожают их. Люди цивилизо¬
ванные в истинном смысле этого слова, мужчины и
женщины, члены самодеятельных религиозных групп,
помогают сальвадорским и гватемальским крестьянам
переселиться в Канаду, но зачем им Канада? И вот
некоторые из них решили целыми родами (от десяти
до пятидесяти тысяч человек в каждом) отправиться
в страшный, долгий и опасный сухопутный поход к гра¬
нице Белиза, чтобы пересечь ее и оказаться... в раю.
Тут джунгли такие же, как дома, но совсем пустые,
и это замечательно. Мили и мили ничейной земли,
где можно выбрать себе участок и начать все сызнова.
Тут не свирепствуют по ночам вооруженные головоре¬
зы в масках. Единственный военный летательный аппа¬
рат здесь — британский реактивный «харриер», который
нет-нет да и промелькнет над головой. Не успел по¬
явиться, а уже исчез и несется вдоль границы, напоми¬
ная гватемальцам о бесплодности их мечтаний.
Беженцы прибывают сюда напуганными, растерян¬
ными, почти без всяких надежд. Они строят свои посе¬
ления, тщательно укрывая их от всего мира. Но их на¬
ходят — через неделю, полгода или год, и тогда прави¬
тельство Белиза посылает к ним своих представителей:
чиновника из ведомства соцобеспечения, полицейского
без оружия или санитарного инспектора. Беженцам сооб¬
щают, что страна принимает их как эмигрантов, это
не связано ни с какими формальностями. О выдворе¬
нии обратно в ад не может быть и речи. Пока они
живут на своем клочке земли и возделывают ее, она при¬
31*
483

надлежит им. Пока они занимаются собственными де¬
лами, никто не вмешивается в их жизнь. Прави¬
тельство не враждует с ними, не ведет против них
войну. И просит их лишь об одном: посылать своих
детей учиться в школу. «Мы хотим, чтобы они выросли
достойными гражданами Белиза».
Индейцы не совсем понимают происходящее, не до
конца верят своему счастью. Они строят хижины
из тех материалов, которые можно найти в джунглях; они
возделывают свои поля и при этом все время живут
с оглядкой. Но ничего не происходит. И тогда, спустя
годы, они медленно постигают истину. А истина заклю¬
чается в том, что войне конец.
МАЛЕНЬКОЕ СОСТОЯНИЕ
Инносент почти не чувствовал вкуса пищи, почти не
замечал прекрасного морского пейзажа. Даже от двух
бутылок пива ему не полегчало, равно как и от звучащего
отовсюду веселого гвалта (за соседним столиком пред¬
приниматель Эмори Кинг, уроженец Штатов, а ныне
гражданин Белиза, говорил своим приятелям: «Как
нажить маленькое состояние в Белизе? Очень просто.
Первым делом надо иметь большое состояние!»).
Валери Грин. Инносент никак не мог выбросить ее
из головы. Сегодня утром, по обыкновению плавая
в бассейне, он вдруг подумал, что Валери ни разу не виде¬
ла его дом, не купалась здесь. И эта мысль так опеча¬
лила его, что он тотчас прервал свой заплыв и уныло
поплелся в дом одеваться.
Конечно, все это нелепо: ни одна из его подружек
не видела этого дома и не плавала в бассейне. По¬
пробуйте привести даму к такой жене и таким четырем
доченькам! Инносент избегал того слова, которое вернее
всего определило бы его состояние. Он не скрывал от
себя, что грустит по ней, но даже себе ни за что не
сказал бы почему.
— Инносент Сент-Майкл?
Инносент поднял глаза от тарелки с нетронутым
омаром и увидел, что перед ним возвышается фигура
белого мужчины. Тот протягивал руку с визитной кар¬
точкой. Совсем белая кожа, как на брюхе у барракуды.
Видно, парень прилетел с заснеженного севера.
484

— Да,— ответил Инносент, желая только одного —
чтобы этот тип перестал существовать или, по крайней
мере, убрался прочь.
Но этот тип существовал и не убирался.
— Вот моя карточка.
«Ну же, Инносент,— сказал себе Сент-Майкл,— оч¬
нись. Перед тобой человек с визитной карточкой. Ка¬
кой-нибудь богатый североамериканец. Может, он ищет,
куда вложить тысчонку-другую. Может, хочет купить
землю или найти напарника и сколотить маленькое
состояние в Белизе. Ну же, Инносент, прояви любопыт¬
ство».
Он без особого интереса взял карточку и узнал,
что владельца ее зовут Хайрэм Фарли. Сотрудник
нью-йоркского журнала «Взор».
— Репортер?
— Редактор,— поправил его Хайрэм Фарли и без
приглашения уселся на свободный стул справа, взгромоз¬
див локти на стол.— Мистер Сент-Майкл, вы знакомы
с белизским законом 1972 года о древностях?
Инносент поднял брови.
— В нем сказано, что руины храмов майя на терри¬
тории Белиза принадлежат народу вместе со всем своим
содержимым и должны быть неприкосновенны. Ну как,
по-вашему, знаком я с ним или нет?
— Хорошо,— сказал Хайрэм Фарли.— Прекрасно.
Следовательно, этот закон должен был положить конец
контрабандной торговле изделиями майя, так? Мистер
Сент-Майкл, недавно мне стало известно о преступном
сговоре с целью вывоза из Белиза в Штаты произведе¬
ний искусства доколумбовой эпохи.
— О чем вы незамедлительно сообщили властям
обеих стран.
— Ирония — хорошая штука, мистер Сент-Майкл.
У меня не было доказательств, только неопределенные
слухи. В надежде получить документальные доказатель¬
ства для передачи властям и для отличной журнальной
статьи...
— Да, разумеется, не без этого...
— Бескорыстие, мистер Сент-Майкл...
— Я мало что знаю о бескорыстии, мистер Фарли.
Расскажите, что вы сделали.
— Я попросил двоих своих друзей приехать сюда
и сделать вид, что они — торговцы антиквариатом из
Нью-Йорка, готовые пойти на незаконную сделку.
485

Господи! Уитчер и Фелдспэн. Инносент обрадовал¬
ся своей догадке, но его лицо осталось совершенно
бесстрастным. Так вот зачем они сделали запись. И не
вмешайся он, не стащи кассеты...
А Валери? Осталась бы она в живых? Нет, журнал
со статьей не успел бы выйти. Кэрби в любом случае
убил бы ее.
Фарли рассказал о записи, похищенной в аэропорту,
и продолжал:
— Мои друзья... они не созданы для таких интриг.
И уж, конечно, не для опасностей. Они заявили, что
отказываются от дальнейшего расследования, особенно
если записи попали в руки контрабандистов, что почти
несомненно.
Инносент думал о Валери и Кэрби, и в то же время
слушал, что говорит Фарли.
— И теперь вы решили сами за это взяться?
— Мистер Сент-Майкл, мне по-прежнему нужна
статья для журнала. А вы, наверное, хотите спасти
достояние вашего отечества от воров и контрабан¬
дистов.
— Конечно, мистер Фарли,— отвечал Сент-Майкл.
— Буду с вами откровенен: после того как мои
друзья выбросили белый флаг, я огляделся, навел
справки, поспрашивал людей, бывавших в Белизе. Вы
помните Уильяма Родмейера?
Имя показалось Сент-Майклу смутно знакомым, но
и только. Он нахмурился.
— Я не уверен, что...
— Несколько лет назад вы продали его участок
в Ледивиле.
Ледивиль — небольшое поселение, расположенное
рядом с международным аэропортом. Оно имело бы не¬
плохое будущее, стань Белиз более населенным, чем
теперь; Инносенту принадлежало там несколько участ¬
ков земли.
Родмейер! Он все вспомнил.
— Журналист?
— Вот именно. Он хотел основать еженедельник
для англоязычного населения Карибского бассейна.
— Да, помню. Очень честолюбивый замысел.
— Слишком честолюбивый, судя по последствиям.
— Кажется, этот человек разорился?
— Да, ему не хватило капитала.
— В Карибском бассейне это главная трудность,—
486

сказал Сент-Майкл, величественно кивая, словно аме¬
риканский политический деятель.
— Сейчас Родмейер в Нью-Йорке. Как я понял, перед
отъездом он опять продал вам эту землю, но за гораздо
меньшую сумму.
— В тот момент вообще резко упал спрос на участ¬
ки,— пробормотал Сент-Майкл.
— Да, но дело не в этом. Родмейер посоветовал
мне прежде всего встретиться с вами. Он сказал, что
никогда в жизни не встречал такого упрямого, безжа¬
лостного, хитрого человека, как вы, но вы занимаете
важный пост в правительстве, и мне очень повезет, если
я уговорю вас поработать со мной над этой статьей
о контрабанде.
— Я никогда не говорил ни одного дурного слова
о мистере Родмейере,— заявил Инносент, принимая ос¬
корбленный вид.
Фарли рассмеялся.
— Разумеется, вы же неплохо нажились на нем. А те¬
перь серьезно. Я помогу вам раскрыть это дело в Бе¬
лизе и сделаю вас героем статьи. Мы будем полезны
друг другу. Мои сведения и ваши связи позволят нам
вместе разоблачить контрабандистов.
Мозг Инносента уже полностью включился и работал
на двух уровнях сразу. На верхнем, в силу опыта и при¬
вычки, он воспринимал слова Хайрэма Фарли и, обду¬
мывая его идеи, решал, как ему поступить с этой клю¬
нувшей рыбкой. Но в глубине сознания по-прежнему
царила Валери Грин. А в точке слияния этих мыслен¬
ных потоков барахтался Кэрби Гэлуэй.
Кэрби-контрабандист. Кэрби-убийца.
— Значит, вы хотите разоблачить контрабандистов
в своем журнале,— сказал Сент-Майкл.— Поймать их
с поличным, сфотографировать и все такое?
— Это — в самом лучшем случае,— ответил Фар¬
ли.— Здесь я и сам справлюсь. Ваша помощь нужна
мне в другом.
— В поимке контрабандистов,— произнес задумчиво
Сент-Майкл. Да, неплохо поймать Кэрби-контрабанди-
ста. Но как быть с Кэрби-убийцей?
— Ну, договорились, мистер Сент-Майкл? — спросил
Фарли.
— Я должен подумать, мистер Фарли,— отвечал
Инносент.
Покарать убийцу — это его, Инносента, дело. Он не-
487

вольно склонялся к решению, совсем ему не свойствен¬
ному, противоречившему его характеру. Он боролся,
упирался, но ничего не мог с собой поделать.
Завтра, пообещал он себе. Завтра я сделаю выбор
между Фарли и Кэрби.
— Завтра около полудня я свяжусь с вами, мистер
Фарли,— сказал он.— В отеле «Форт-Джордж».
— Откуда вы знаете, что я остановился в «Форт-
Джордж»? — удивился Фарли.
Инносент расхохотался, хотя его мысли были заняты
убийцей.
— Все американцы, с которыми я веду дела, живут
в «Форт-Джордж», мистер Фарли,— заявил он.
ЖУТКАЯ ОТДАЧА
— Семь,— сказал Кэрби.
— Четырнадцать за два,— отвечал Мэнни.
Кэрби ухмыльнулся и положил на стол третью
семерку.
— Двадать один за шесть,— объявил он и только
теперь,поднял глаза на Мэнни.
Тот улыбался во всю свою щербатую пасть.
— Нет,— сказал Кэрби.
— Да,— ответил Мэнни и аккуратно положил на стол
четвертую семерку.— Партия. Какой теперь счет?
Кэрби перевернул доску и взглянул на чернильные
пометки.
— Ты ведешь по партиям, как будто сам не знаешь.
— Сколько, сколько веду-то?
—' Триста двадцать девять на двести семьдесят
восемь.— Кэрби покачал головой.— Лучше бы я научил
тебя играть в шашки.
— Так научи теперь.
— Еще чего! — воскликнул Кэрби и обернулся, заме¬
тив, что две собаки, мирно смотревшие телевизор,
уставились на дверь.
— Кто-то идет,— сказал Мэнни.
— Может, Томми? — предположил Кэрби.— Я по¬
говорю с ним на улице.
Вчерашняя поездка в Сан-Педро с деловой точки
зрения оказалась напрасной, но зато Кора принесла из
Ориндж-Уолк телеграмму. Уитчер и Фелдспэн сообщали,
488

что в воскресенье готовы принять первую партию груза.
Так что Кэрби должен был дать Томми указания. Пусть
делают Зотцев, надо привезти новым покупателям стоя¬
щий товар, плевать он хотел на суеверия!
.Мэнни тасовал карты с видом заправского шулера.
Кэрби, улыбаясь, вышел на улицу приветствовать своего
верного индейского помощника.
Но это был не он. Прищурившись на солнце, Кэрби
разглядел сначала серый «лендровер», а потом и Инно-
сента Сент-Майкла, вылезавшего из машины. Он выходил
с левой стороны. Значит, приехал один.
Сюда? Инносент Сент-Майкл — здесь?
Кэрби зашагал навстречу и тут заметил, что Инно¬
сент - выглядит взъерошенным, взволнованным, просто
на себя не похожим. Сытой самоуверенности как не
бывало. Инносент увидел Кэрби и полез обратно в ма¬
шину. Он взял что-то с пассажирского сиденья.
— Что стряслось, Инносент? :— закричал Кэрби.
Не отвечая ни слова, Сент-Майкл выпрямился и,
развернувшись, прицелился в Кэрби из револьвера.
У него был «веблей-скотт» шестой модели, весом
в два фунта и шесть унций, шестизарядный англий¬
ский армейский револьвер, ^знаменитый своей жуткой
отдачей. Неизвестно, где Инносент достал это чудо¬
вище, но наверняка он не изучил руководства, по
эксплуатации, да и поупражняться не успел. Он стис¬
нул зубы, нажал на спуск, и револьвер издал резкий
взрывной звук. Пуля ушла вверх, за дом, и полетела к по¬
бережью океана.
— Эй! — крикнул Кэрби.
Вторая пуля со свистом отправилась на юг, к Пунта-
Горда.
— Какого черта? — гаркнул Кэрби.
В третий раз Инносент пальнул в голубой небосвод.
Позднее эта пуля, никем не замеченная, приземлилась
возле дома.
— Господи Иисусе! — сказал Кэрби.
Инносент казался одновременно взбешенным, опе¬
чаленным, смертельно обиженным и исполненным ре¬
шимости. Схватив проклятую пушку двумя руками, он
прицелился в нос Кэрби.
— А-а-а-а! — закричал Кэрби.
Четвертая пуля свистнула над самым ухом.
— Не надо!— взревел Кэрби.
Инносент пробормотал что-то и сделал шаг вперед,
489

держа револьвер на вытянутых руках, будто разъярен¬
ного кота. Пятая пуля оцарапала кожу над левой
ключицей Кэрби.
Все это происходило очень быстро, и Кэрби лишь
теперь сообразил, что надо предпринять ответные
действия, то есть заорать и плюхнуться на землю.
Так он и сделал, и шестая пуля прошила воздух в том
месте, где только что была его голова. Эта пуля ударила
в притолоку в тот миг, когда Мэнни приоткрыл дверь,
чтобы узнать причину переполоха.
Он посмотрел на притолоку, на Инносента с револьве¬
ром, на Кэрби, пластом лежавшего в пыли, проворно
шагнул назад и прикрыл дверь.
Кэрби перевернулся. Инносент стоял над ним.
Револьвер смотрел прямо на Кэрби. Палец Инносента
надавил на спуск, и «веблей-скотт» сказал «щелк».
Ни Инносент, ни Кэрби не поверили своим ушам.
Оба взглянули на оружие. Инносент снова прице¬
лился и спустил курок. «Щелк»,— повторил револьвер.
— О, парень! — воскликнул Кэрби и как сумасшед¬
ший откатился прочь по пыльной неровной земле.
Когда он сел, грязный и ошалевший, между ним
и Инносентом бы уже несколько ярдов. Кэрби помотал
головой, стараясь сфокусировать взгляд, и увидел, что
Инносент бежит к «Лендроверу», протягивает ручищу
в салон и достает маленькую картонную коробочку.
Он поставил ее на капот и сорвал крышку. Несколько
патронов выпали и, прокатившись по капоту, посыпались
наземь.
— Боже, он перезаряжает пушку! — пробормотал
Кэрби.
К сожалению, кто-то научир Инносента открывать
барабан. И патроны он стал запихивать пулей вперед,
как и надо. Еще несколько штук просыпалось на
землю.
Инносент заметил приближение Кэрби и попя¬
тился, судорожно пытаясь закрыть полупустой барабан.
— Ты что, Инносент? — крикнул Кэрби, идя за
ним.— В чем дело?
— Ты убил ее,— ответил Сент-Майкл и захлопнул
барабан, больно прищемив себе палец.
Он сунул палец в рот и снова нацелил револьвер
на Кэрби, остановившегося в нескольких шагах, совсем
сбитого с толку, не способного уже ни бояться, ни со¬
ображать.
490

— Убил? Кого?
— Вавеви Фвингх,— ответил Инносент.
— Кого-кого?
Инносент вытащил палец изо рта.
— Валери Грин,— сказал он.— И за это ты попла¬
тишься жизнью!
«Щелк»,— произнес «веблей-скотт». Кэрби обхва¬
тил голову руками.
— Проклятый негодяй! — взревел Инносент и снова
прицелился.
— Это не я! — завопил Кэрби.— Инносент, я не¬
виновен!
«Щелк».
— Зараза, да где же они, эти патроны?
— Я не убивал!
«Бах!» — грохнул дробовик в руках Мэнни, стояв¬
шего на пороге дома, и на Инносента с Кэрби
посыпались сучья и листья.
Инносент вытаращил глаза и смотрел на Мэнни,
который не страдал от жуткой отдачи. Бросив палить
по деревьям, он стал выискивать себе новую цель, где-
то на туловище Сент-Майкла.
Кэрби не знал, что сделает Мэнни в следующее
мгновение. Моля Бога, чтобы не попасть под свинцовый
дождь, он бросился вперед и вырвал револьвер из осла¬
бевших рук Инносента, после чего рванулся прочь
с криком:
— Не стрелять! Не стрелять!
В полном изнеможении Сент-Майкл обиженно смот¬
рел ему вслед.
— Да как я могу стрелять? Ты же забрал мой
револьвер!
— Мэнни! — истошно закричал Кэрби.— Мэнни! Не
стреляй!
Мэнни вышел на улицу, держа дробовик у плеча.
Следом за ним появилась перепуганная Эстель с ножом,
которым она разделывала цыплят. Две собаки трусцой
подбежали к Инносенту и принялись обнюхивать его,
выискивая местечко повкуснее. Дети высыпали на двор
и сгрудились в сторонке, составив таким образом зри¬
тельскую аудиторию. У Инносента был страдальче¬
ский вид.
Отбежав на безопасное расстояние, Кэрби взглянул
на орудие убийства, которое держал в руках. Потом
направил ствол в землю и спустил курок. «Бах»! —
491

рявкнул револьвер, и каждая косточка Кэрби завибри¬
ровала от жуткой отдачи.
— Господи! — прошептал Кэрби.
Всего один «щелк» отделял его от вечности.
ТАЙНА ХРАМА
Индейцы не ожидали появления самолета, это Валери
поняла сразу, как только он появился над деревней.
Конечно, они обрадовались: похоже, они любили все, что
вытворял Кэрби Гэлуэй. Индейцы высыпали из хижин
и все до единого, сгорая от любопытства, побежали
на холм встречать летчика. Немного помедлив, Валери
последовала за ними, влекомая любопытством.
Она еще никогда не ходила этой дорогой. Индей¬
цы рассказывали ей, какая сухая и безжизненная тут
земля,— это место годится только для посадки само¬
лета. Да она и сама видела, что они не ходили сюда,
если не надо было встречать Гэлуэя. С трудом добрав¬
шись до верхушки холма, она посмотрела вниз, на поле,
по которому катился самолет, и только теперь вдруг по¬
няла,' где находится.
Да, это здесь, здесь! Они с шофером приезжали
именно сюда, только вон с той стороны. И самолет
стоял на том самом месте, куда его сейчас подогнал
Гэлуэй. Значит, тут... тут... храм?
Вытаращив глаза и разинув рот от изумления, Ва¬
лери огляделась. Она ничего не понимала. Разве это
храм? Это просто сухой бурый холм, покрытый мертвы¬
ми кустами и чахлыми деревцами.
Мог ли здесь быть храм? В отличие от египет¬
ских пирамид, храмы майя представляли собой просто
природные возвышенности, облицованные каменными
плитами. Мог ли Гэлуэй за несколько дней полностью
ободрать этот холм, унести все камни и стелы, своды,
стены, террасы и лестницы? Нет, не мог.
В силах ли он за это время уничтожить все следы
своего преступления? Нет. Не в силах. Вздор!
— Но...— вслух произнесла Валери, продолжая в
полной растерянности озираться по сторонам. Она
же своими глазами видела этот храм. Она стояла вон
там, смотрела вот сюда, и перед ней, вне всякого
сомнения, был храм. На том самом месте, которое
492

вычислили компьютеры. Она знала, что он должен
быть тут. Да и Кэрби Гэлуэй настолько вышел из
себя, когда она нашла его таинственный храм, что
совсем сбрендил, угрожал ей мачете, грянул шапкой
оземь...
Тут ее внимание привлекла суета возле самолета.
Кэрби Гэлуэй вылез из кабины и теперь, размахивая
руками, разговаривал с Томми Уотсоном, Лузом и Ро¬
зитой. Остальные стояли кружком, глядя на них и,
видимо, не больше Валери понимая, что происходит.
Потом она увидела еще одного человека, неуклюже
выбирающегося из самолета с помощью нескольких
индейцев. У нее перехватило дыхание. Инносент Сент-
Майкл!
Она уставилась на него, позабыв про тайну храма.
Вот .он, главарь, собственной персоной, здесь! Пригнув¬
шись, она наблюдала за ним сквозь увядшую листву.
Томми и Луз объясняли что-то другим индейцам,
Кэрби тоже объяснял, даже Инносент Сент-Майкл —
и тот объяснял. Индейцы стали показывать пальцами
в сторону Валери. Или просто на вершину холма.
А скорее всего, в сторону деревни, поскольку в конце
концов все, продолжая галдеть, гурьбой двинулись туда.
Что же делать? Согнувшись в три погибели, Валери
смотрела, как индейцы и двое злодеев поднимаются по
склону. Скрыться в одной из хижин? Или уйти нена¬
долго из деревни, спрятаться в джунглях, пока Гэ¬
луэй и Сент-Майкл не уберутся восвояси?
..Они все ближе, Валери уже слышит их голоса. Вот
донесся голос Гэлуэя. Нет, ошибки быть не может, он
действительно произнес это слово: «Шина».
Ее предали! Но кто? Ах, какая разница? Она поня¬
ла, зачем Гэлуэй и Сент-Майкл приехали сюда. Они
хотят сами разделаться с ней, поскольку с этим не
справились их подручные. Это несомненно. Валери
вздрогнула, как вспугнутый олень, и бросилась бежать.
Она скатилась по склону и устремилась прочь. Страх
сжимал ей горло. Хижины уже рядом, но оттуда не¬
чего ждать помощи: эти индейцы — рабы Гэлуэя. Каза¬
лось, весь мир ополчился против Валери Грин — все
мужчины, женщины и большинство детей.
Конечно, плутать по диким джунглям — небольшое
удовольствие, но не оставаться же тут! Кэрби Гэлуэй
и Инносент Сент-Майкл неумолимо приближались
к деревне. Надо бежать, больше делать нечего. Перед
493

появлением самолета Розита пекла лепешки возле своей
хижины. Теперь они остывали на плоском камне. Схва¬
тив их (кто знает, когда теперь удастся найти пищу?),
Валери перепрыгнула через ручеек и скрылась в лесу.
ДЕНЬ КЛОНИЛСЯ К ВЕЧЕРУ
Инносент сидел на камне, переводя дух; вокруг
сновали индейцы, вбегая в хижины и выбегая из хижин,
с плеском возясь в ручье, крича друг на друга, шле¬
пая детей, пиная собак. Кэрби Гэлуэй вышагивал
взад-вперед, как пиратский капитан на мостике, он
выкрикивал приказания, гавкал и рявкал, махал рукой
то в одну сторону, то в другую, но почти никто не за¬
мечал его. Двое мужчин и одна женщина, знавшие
английский, препирались, крича во всю глотку. Но они
спорили не по-английски.
Инносент уже давно понял, чем все это кончится.
Сможет ли он теперь поверить басням Кэрби? Хотя
в такой день чему только не поверишь! Да ничему не
поверишь. Взять его самого, к примеру. Он делал ка¬
кие-то совершенно невероятные вещи. Он совершил, или
пытался совершить, акт насилия. Он, Инносент Сент-
Майкл, всегда гордившийся своим умом. Он был уверен,
что сражаться с противниками нужно при помощи
мозгов, нанимая за деньги исполнителей, если требуется
пустить в ход силу. И он совершил, или намеревался
совершить, покушение на убийство на почве страсти!
Он, Инносент Сент-Майкл,— и страсть!
Да, он намеревался. А сделать, как надо, не смог.
Десять раз стрелял в Кэрби и десять раз промазал.
Одна маленькая царапина, о которой этот тип кричал
столько, будто был изувечен до конца дней. А потом,
когда немного успокоился, он поклялся миллион раз в
том, что не убивал Валери Грин.
При этом Кэрби хоть и орал, но приводил разум¬
ные доводы. Если он прикончил Валери, почему бы ему
не убить заодно и Сент-Майкла? Он что, псих? Доверить¬
ся шоферу Инносента в таком опасном деле? Сговорить¬
ся с ним? Да у него и времени на это не было.
И вообще Кэрби не верит, что Валери Грин мертва.
Он считает, что она живет в индейской деревне и носит
имя Шины, царицы джунглей.
494

Туда-то они и приехали. В сердце Инносента на¬
дежда боролась с неверием. А в деревне их окружили
приветливые разговорчивые индейцы и заверили Инно¬
сента, что Шина действительно живет с ними. Она там,
за холмом. За холмом Кэрби, как отметил про себя
Инносент, гадая, имеет ли это какое-нибудь значение.
И вот они пришли в деревню. И успели в аккурат
к началу этой суматохи. Когда все заорали и забегали,
Инносент просто уселся на камень и стал ждать оконча¬
ния переполоха.
Деревня успокаивалась. Кэрби подошел к Сент-
Майклу и стоял перед ним, расставив ноги. С него
можно было писать портрет генерала, впавшего
в отчаяние.
— Она исчезла,— сообщил он.
— Думаешь, я в это поверю? — спросил Инносент.
Кажется, Кэрби готов был наброситься на него с ку¬
лаками.
— Ну когда, по-твоему, я успел бы это подстроить?
— Этот твой Мэнни с ружьем. У него есть рация,
и он, как только мы взлетели...
— Здесь нет радио, можешь сам обыскать эту чер¬
тову деревню.— Он сделал широкий жест обеими ру¬
ками.— Мы не стали проводить его сюда, чтобы не
привлекать лишнего внимания.
Эти слова Кэрби Инносент решил обдумать потом.
— Где-нибудь поблизости все равно могут быть
приемники,— сказал он.— Может, в полумиле отсюда
сидит какой-нибудь твой дружок... Кэрби, в твою сказку
мало кто поверит.
— Всякий, кто не поверит, будет не прав.
— Скажи, почему ты не отправился взглянуть на
Шину позавчера, когда узнал, что она здесь?
— Я в это не поверил.
— Так почему я должен верить?
— Потому что потом я увидел белую женщину.
Я же говорил тебе, Инносент. Я все еще не был уверен,
но когда ты сообщил мне об исчезновении Валери
Грин и побеге того троглодита, которого ты к ней'
приставил...
— Ладно, ладно, Кэрби. Однако ее тут нет. Была
и вдруг исчезла. С чего бы?
— Она не верит тебе,— сказала подошедшая сза¬
ди Розита, ткнув тонким пальцем в Кэрби.— Она
рассказала мне, как ты надул Уинтропа Картрайта.
495

Кэрби заморгал.
— Кого?
— Человека, за которого она должна была выйти
замуж.
При этих словах Инносент поднял усталую голову.
— Она собиралась замуж?
— За Уинтропа Картрайта. Он богатый, как ее папа,
но старый.— Розита улыбнулась.— Вот почему она убе¬
жала. У нее свой самолет, как вам известно.
Инносент тряхнул головой.
— Дичь какая-то,— сказал он Кэрби.— Похоже, это
другая женщина.
— Погоди. Слушай, Розита, вы дали ей прозвище
Шина?
— Это Томми придумал. Он у нас столько читает!..
—г А как ее зовут по-настоящему?	\
— Валери,— подумав, ответила Розита.
— А фамилия?
— Откуда я знаю? Я звала ее Шиной. Ей нра¬
вилось. И она все мне про тебя рассказала. Что у тебя
нет никакой бешеной жены в дурдоме. Ты просто
обманываешь меня!
Инносент нахмурился.
— Бешеная жена? Какая бешеная жена?
— Это неважно,— поспешно сказал Кэрби.— Глав¬
ное, что ее зовут Валери, и она бежала либо потому,
что боится меня, либо потому, что боится тебя. В любом
случае ее испугало наше приближение.
— У нее нет причин бояться меня,— заявил Инно¬
сент.
— Может, она думала, что вы отвезете ее к отцу
и заставите выйти за Уинтропа,— сказала Розита.
— Погодите, я начинаю понимать,— проговорил Кэр¬
би.— Валери пряталась, вероятно, от этого твоего шофе¬
ра, Инносент. И она боялась сказать правду, не знала,
кому можно довериться, вот и подсунула этим балбе¬
сам историю о сбежавшей невесте, а они спокойненько
проглотили ее.
— Она и правда сбежавшая невеста! — с радостью
подтвердила Розита.— Она не хотела выходить за этого
Уинтропа и бежала на своем самолете, но он разбился
в горах Майя. Она шла несколько дней, пока мы
не отыскали ее. Она взяла с нас клятву, что мы не
будем болтать, и рассказала всю правду... Скоро мы ее
найдем,— добавила она.
496

— Найдете? — Инносент выпрямился.— Почему ты
так думаешь?
— Встаньте на секунду.
Инносент посмотрел на Кэрби, тот пожал плечами.
Тогда Инносент тоже пожал плечами и встал. Розита
взглянула на плоский камень.
— Так и есть, исчезли.
Инносент посмотрел на камень, на Розиту и на
Кэрби.
— Сесть-то можно? — спросил он.
— Конечно, будьте как дома.
— Что исчезло? — осведомился Кэрби.
— У Шины больное горло, или легкие, или что-то
там такое,— объяснила Розита,— и ей нельзя курить.
Так что, если мы иногда подзаводимся, она не может
побалдеть вместе с нами, понимаете?
— Ну и?..— спросил Кэрби, а Инносент подумал,
что этот парень вполне достоин сумасшедшей жены.
— Ну и я обещала напечь ей лепешек с зельем,
но сделала это только сегодня. Сильная штука полу¬
чилась.
— Ты пекла лепешки?
— Да, и оставила их на этом камне, а теперь они
исчезли. Наверное, Шина забрала.— Розита взглянула на
запад. На крутых уступах гор чернели длинные тени.—
Так что далеко ей не уйти.
НЕМНОГО О ПРАКТИЧЕСКОЙ ФАРМАКОЛОГИИ
— Ва-а-алери! О, Ва-а-а-алери!
Она снова упала и опять оцарапала то же колено.
— Ва-алери! Это я, Рози-и-ита! Все хорошо-о-о!
— Дыр-дыр-дыр! ответила Валери и захихикала.
Ей нравилось представлять себя белым лимузином
с побитыми и насквозь проржавевшими. крыльями,
с заляпанной грязью обивкой и откидным верхом. Она
как бы видела себя со стороны карабкающейся на чет¬
вереньках по заросшему джунглями склону.
— Фыр-фыр-фыр! Ур-р-р-р!
Слякоть,, грязь, выпирающие из земли корни, хлест¬
кие ветки. Жучки, проворно удирающие от ее ладоней.
А ладони — как лапы Дональда-утенка: хлоп, шлеп,
шмяк! Жучкам кажется, что они вырастают прямо
32 Дональд Уэстлсйк	497
из неба. Оно все еще светится. Темно-синим светом.
Солнце закатилось за гору и поджидает Валери. Ва-а-
лери, я жду!
Гребень. Спуск. Она встала, цепляясь за ствол дерева.
Голова кругом. Земля темнее неба. Ночная чернота. ,
Голоса все слабее, хотя еще слышны. По ним можно
ориентироваться. Пусть звучат прямо за спиной.
Хлюп, хлюп. Вода. Журчит справа, плещется слева.
Пойти вдоль ручья? Нет, в другую сторону. Хлюп, хлюп,
хлюп. Холодная вода лечит порезы. Стоп. Надо сесть
прямо в ручей, отмыть руки, ополоснуть разгоряченное
лицо. Пш-ш-ш — шипит пар. Нет, это шутка. А вот голы¬
ши на дне — не шутка. Встать. Идти дальше, дальше.
Ти-и-и-ишь. О, ти-и-и-и-ишина! Долго ли? Как же
темно. Ни ручья, ни света. Шаг. Еще шаг.
Светят ли звезды? Ой, Господи! Не смотри вверх!*
Там такая жуткая круговерть!
И все время хочется есть. Наверное, от ходьбы и бега.
Но надо крепиться. За пазухой и так уже всего три лепеш¬
ки. Остальные она сжевала. Суховаты и жестковаты,
но ничего.
Тропинка. Точно? Да, точно. Узкая тропка, убегаю¬
щая вниз и чуть влево. Тьма кромешная. Валери шла,
балансируя руками. Последние две лепешки, лежащие
за пазухой, прилипли к коже.
Ой! Она споткнулась о поваленное дерево и упала
прямо на какого-то мужчину. На мужчину? Надо от¬
катиться подальше. Кукиш ему, а не Валери.
Замигали фонарики, зазвучали мужские голоса. Кто-
то здесь устроил привал или что-то в этом роде. Валери,
разинув рот, попыталась рассмотреть их, но ее закры¬
вающиеся глаза видели только свет фонарей и малень¬
кие коренастые фигурки в пятнистых защитных мунди¬
рах и панамах. Да еще оружие. Солдаты, британ¬
ские гуркские стрелки. Патруль.
— Спасена! — с радостным изумлением пролепетала
Валери и блаженно улыбнулась, теряя сознание.
ПОВТОРИТЕ ДЛЯ ВСЕХ
Вернон заглушил мотор микроавтобуса и немного
посидел в темноте, глядя на стену отеля «Форт-Джордж»
и пытаясь успокоиться. Все будет в порядке. Все удастся.
498

Эх, если б деревня, в которую завтра поедут журна¬
листы, еще не была выбрана. Вернон сделал все, что
мог, но было уже слишком поздно. Деревню выбрали,
и совсем не ту, в которую приказал отправить репорте¬
ров полковник.
С огромным трудом Вернону удалось напроситься
шофером в завтрашнюю экспедицию. Затем, ссылаясь
на отсутствовавшего Сент-Майкла, он сумел устроить
так, чтобы его вызвали в Белиз-Сити. Якобы для того,
чтобы быть рядом с журналистами и утром пораньше
тронуться в путь. Но на самом деле он хотел подстра¬
ховаться на случай, если начальство вдруг передумает.
Он уже здесь, и менять что-либо поздно. Машину пове¬
дет он, и никто другой.
А по дороге он ошибется. Всякий человек может
нечаянно ошибиться. Он отвезет журналистов в другую
деревню, очень похожую на ту, которую они указали.
После этого все кончится. Дело будет сделано, и вместо
тонкого каната он почувствует под ногами твердую
землю. Наконец-то!
Он содрогнулся, вытащил ключ зажигания, потом
взял с пола сумку со своими вещами и выбрался
из кабины.
Портье встретил его с прохладцей и подобостра¬
стием одновременно. Подобострастие объяснялось тем,'
что номер оплатило правительственное ведомство, а хо¬
лодность — тем, что Вернон явно был в этом ведомстве
каким-то мелким служащим.
«Ничего, вот разбогатею...» — думал Вернон, но на
этот-раз мысль никак не удавалось довести до конца. Он
со вздохом заполнил бланк, потом показал портье
список.
— У вас остановились вот эти журналисты. Утром
я должен с ними встретиться. Вы...
— По-моему, они в баре,— холодно и подобостраст¬
но сказал портье.
Вернон отправился в свою комнату. Он распаковал
вещи, сходил в ванную и умылся. Потом сходил в ван¬
ную и принял пилюли от изжоги. Потом сходил в ван¬
ную и сменил рубаху. Потом сходил в ванную и приче¬
сался. Еще раз сходил в ванную и снова умылся.
Наконец выключил свет и спустился в бар, заставленный
круглыми столиками. Два из них были заняты. За одним
пили пиво четыре угрюмые молчаливые личности, явно
не журналисты, за другим сидела компания из семи
32*	499

человек. Вот эти наверняка были репортерами: все
разом что-то говорили, и никто никого не слушал. Вернон
подошел к ним и стоял, дожидаясь, пока не наступит
пауза во всех семи монологах сразу или пока кто-нибудь
не заметит его.
И вот его заметили. Тощий остроносый человечек
с серым лицом, в рубахе «сафари» и американских
армейских брюках поднял глаза, увидел Вернона и сказал
с характерным для восточного Лондона акцентом:
— Вот хорошо. Повторите для всех.
— Я не официант,— отвечал Вернон.
—_ Не официант? Тогда катитесь.— Человек снова
повернулся к своей стрекочущей братии.
— Я ваш водитель,— сообщил Вернон.
— Да? — Собеседник оглядел его с головы до ног.—
И куда же я еду?
— В Рекуэну,— ответил Вернон. Поселение назвали
так по фамилии большинства его жителей.
— Это завтра,— уточнил журналист.
Еще двое, в том числе и единственная в группе
женщина, тоже умолкли и глядели на Вернона, очевид¬
но прикидывая, что интересного сулит им его появ¬
ление.
— Я пришел представиться и сообщить, что буду но¬
чевать здесь, в гостинице, чтобы завтра выехать по¬
раньше.
— Молодчина! — воскликнул остроносый.— Гово¬
рите, пришли представиться?
— Меня зовут Вернон.
— Ну, как жизнь, Вернон? Скоро ты узнаешь, что
я — Скотти. А эта болтунья слева — Морган Ласситер,
бабенка мирового класса и...
— Тебе таких уж точно не видать,— сказала ему
Морган Ласситер, тихо и спокойно, как будто уже при¬
выкла к подобному. Акцента у нее вообще не было.
Казалось, она училась английскому у компьютеров
где-нибудь на Марсе. Она деловито кивнула Вернону
и добавила: — Рада познакомиться.
— Взаимно, мэм.
— Вся эта компания...— Скотти умолк и, грохнув
стаканом о стол, заорал: — Ну, вы, щенки, молчать!
К нам пришел Вернон. Вот он, наш водила Вернон.
Ясным ранним утром он увезет нас из этой чертовой
дыры в другую чертову дыру, а потом доставит обратно.
Наше возвращение входит в число услуг, Вернон?
500

— Да,— сказал Вернон.
Скотти указал рукой налево, потом направо.
— Это Том, хороший американский фотограф. Прав¬
да, ему приходится жить, изнывая под тяжким гнетом
передовых достижений американской техники. Верно,
Томми?
— Полностью разделяю мнение Томми,— отвечал
Найджел.
— Пошел ты в задницу,— ответил Томми.
— Прелестно,— сказал Скотти.— Это Найджел, пе¬
вец мировой скорби. Не просто австралиец, а газет¬
чик. Но теперь он в Эдинбурге, в ссылке. Забылся
как-то раз и написал правду.
— Разделяю мнение Томми,— отвечал Найджел.
— Своего у него никогда не было,— заметил Скот¬
ти.— Вот Колин, гордость Флит-стрит, а это Ральф
Уолдо Экштайн, который никому не говорит, почему его
выгнали из «Уолл-стрит джорнел» и...
— Разделяю мнение Томми.
— Ладно, ладно. Вот что, Вернон, мальчик мой.
Вам, наверное, сказали, что нас шестеро.
— Совершенно верно.
— Но здесь, как вы без труда сосчитаете, семь
человек. Может, Морган родила? Забудьте об этом. Глу¬
пая мысль. Нет, просто даже в этой Богом забытой
дыре, на этом аванпосту империи, которая, как пра¬
вильно заметил Олдос Хаксли, стоит на пути ниотку¬
да в никуда, журналисты умудряются выискивать друг
дружку, чтобы вместе выпить и обменяться свеженькими
сплетнями. Вот этот господин с прекрасными усами —
Хайрэм Фарли, редактор, к вашему сведению. Из самого
знаменитого американского журнала под названием
«Вздор». О нет, прошу прощения, «Взор».
Фарли сидел, подавшись вперед, и без улыбки смот¬
рел на Вернона. Он молчал и, казалось, вглядывался
в глаза водителя, пытаясь увидеть в них что-то осо¬
бенное. Вернон почувствовал, что спине становится хо¬
лодно. Он знает. Но каким чудом? Нет. Надо взять себя
в руки.
— Мистеру Фарли очень хотелось бы поехать завт¬
ра с нами,— продолжал Скотти.— Если можно. Он ре¬
шил тряхнуть стариной и мечтает разнообразить свой
отпуск. Вы уж скажите «да», пожалуйста.
— Да,— сказал Вернон.
501

САТАНИНСКАЯ ПЛЯСКА
Двадцать маленьких чертей-богов стояли на подстил¬
ке из пальмовых листьев. Их колени были вывернуты
и согнуты, руки широко разведены, глаза зловеще бле¬
стели, пасти щерились в порочных ухмылках, обнажая
раздвоенные языки, напоминающиё жало змеи. В пла¬
мени свечей казалось, что идолы двигаются. Кэрби
моргнул, прокашлялся и сказал:
— Хорошо, Томми, очень впечатляет.
— И тебя проняло? — спросил Томми, опуская свечу
пониже.
Дьявольские тени увеличились и заплясали на стене
хижины.
— Прекрасно, Томми,— похвалил Кэрби.
В деревне шло торжество в честь визита Кэрби
и Инносента. Розита и еще двое индейцев все еще искали
в темноте Валери Грин, но все понимали, что сегодня
царицу джунглей уже не найти. Хорошо бы с ней ничего
не случилось.
В одной из хижин Инносенту показывали домотка¬
ные накидки и просто полотнища; обработанные са¬
модельными красителями. А Томми пока воспользовался
случаем и привел Кэрби сюда, чтобы показать, что не
терял времени зря и действительно сделал обещанных
Чимальманов.
Черты, повторенные два десятка раз, дрожали в не¬
верном свете. Десять дюймов в высоту, семь в ширину.
Все глиняные фигурки' были предназначены для воз¬
жигания благовоний, но каждая немного отличалась
от других. Все они выглядели древними, потому что их
подержали в земле и слегка оббили.
Подделки. Маленькие фигурки из глины, воплощаю¬
щие давно умершее суеверие и по-прежнему способ¬
ные наводить ужас. Чимальман ненавидел род людской
и обладал страшным-могуществом. Кэрби не разделял
верований индейцев майя, но и ему стало не по себе
рядом с этим воплощением зла.
— Доволен, Кимосабе? — спросил Томми, и глаза
его сверкнули так же ярко, как глаза демонов.
— Хороши, Томми. Спасибо, и... э... пошли отсюда.
Томми хохотнул, и они вышли под ясное звездное
небо. Жители деревни любили празднества, но сейчас
их тревожило исчезновение Шины, и они тихо сидели
кучками, негромко переговариваясь. Клубы дыма висе-
502

ли над землей, горшки с самогоном стояли на камнях.
На западе чернели горы, покрытые джунглями, в которых
исчезла Валери Грин.
Инносент больше не любовался изделиями майя,
а пользовался ими. Из одной хижины вынесли, тяжелое
-кресло красного дерева и водрузили у самого большого
костра. Его покрыли цветной материей с узорами. За
тысячелетия рисунки стали настолько стилизованными,
что полностью утратили свой первоначальный реалисти¬
ческий смысл. На этом мягком троне и восседал
Инносент, отвечая улыбками на робкие улыбки индей¬
цев и держа в левой руке банку из-под майонеза, почти
доверху наполненную самогоном.
— Инносент,— позвал Кэрби, подходя.
Сент-Майкл, улыбаясь, повернулся к нему. Он не был
ни пьян, ни «подкурен». Он казался просто счастливым
и умиротворенным.
— Как ты, Кэрби?
— Прекрасно.— Кэрби огляделся в поисках сиденья,
не нашел , и опустился прямо на землю слева от Инно¬
сента.— Ты-то как?
— Все в порядке. Странный выдался у меня денек.
— У меня тоже.— Кэрби потрогал царапину от пули.
Индейцы вокруг них продолжали беседовать на
своем языке, не забывая улыбаться Кэрби и Инносен-
ту. Томми и Луз сидели у какого-то другого костра,
поджидая Розиту.
— Сегодня утром я был в отчаянии,— признался
Инносент.— Ты можешь в это поверить, Кэрби?
— Кажется, ты был немного не в себе.
— В основном с отчаяния. Я даже не плавал
в бассейне,, представляешь? Я не завтракал и не обедал.
— Нет, не представляю.
— А все любовь, Кэрби. В мои-то годы вдруг взять
и влюбиться.
— В Валери Грин?
— Странное дело: до сих пор я даже избегал этого
слова — «любовь». Я мог застрелить тебя, но не в силах
был произнести это слово.— Инносент отхлебнул из
банки.
— Ты уверен? Хорошо ли ты знаешь Валери Грин?
— А насколько хорошо я должен ее знать? Дума¬
ешь, я бы любил ее больше, если б знал лучше? Мы
провели вместе один день. Чисто платонически, как ты
понимаешь.
503

— Этого ты мог бы и не говорить.
Инносент хихикнул.
— Так или иначе, я жаждал опять увидеться с ней,
но этого не случилось. Всегда так: хочется пить, а вода
уходит в песок.
— Ты чудо, Инносент,— сказал Кэрби.— Я и не знал,
что ты такой романтик.
— Я никогда им не; был. Сейчас мне кажется, что
от этого все мои беды. Ты знаешь, почему я женился?
— Нет.
— У отца Франчески были деньги, а я хотел купить
клочок земли.
— Не может быть, чтобы только поэтому. У многих
девушек есть отцы с деньгами.
— На участок претендовали еще двое. У меня не было
времени выбирать.
— А теперь? Почему именно Валери Грин?
— Потому что она — честный человек. Я таких в
жизни не встречал. И умница. И серьезная девушка.
Не ищет в жизни одних развлечений. Но прежде
всего — честность.
— Похоже, ты кое-что знаешь о ней, хотя и провел
с ней всего один день,— заметил Кэрби.— Думаешь,
плохи твои дела?
— Наоборот, хороши. А теперь, когда я поверил
тебе и этим людям, теперь, когда я сижу в этой малень¬
кой деревушке, затерянной неизвестно где, когда я уве¬
рен, что Валери Грин рядом, живая, а не мертвая... Те¬
перь все просто замечательно, правда?
— Ну, если ты так думаешь...
— Она вернется,— сказал Инносент.— Завтра мои
глаза будут любоваться ею, мои уста скажут: «Привет,
Валери».— Он просто светился от счастья.
— Инносент, похоже, ты вновь обрел былую невин¬
ность.
— Наверное. Я и не знал, что она у меня была.
Мне нужен был кто-то, кто разбудил бы во мне все
лучшее. И это оказалась Валери. Кэрби, ты видишь
перед собой совсем другого человека.
— Верно,— ответил Кэрби.
— Он все" время жил во мне, а я и не знал об
этом.
— Вот что значит любовь хорошей женщины.
— Смейся, Кэрби, ничего, я не в обиде.
— Я не смеюсь, Инносент,— почти искренне сказал
504

Кэрби.— Значит, отныне я всегда буду встречать вот
такого Инносента Сент-Майкла?
Улыбка Инносента стала сытой, сонной и довольной.
— Как знать, Кэрби.
— Думаешь, это у тебя ненадолго? Что ж, в таком
случае я рад был познакомиться с тем, другим парнем..
ПЕРЕД ТЕМ КАК ПРОСНУТЬСЯ
Голоса. Что-то бормочут. Валери приоткрыла правый
глаз и увидела муравья, который тащил боль¬
шой огрызок листа, задравшийся кверху, как зеленый
парус. Левая щека была прижата к земле, и, таким
образом, левый глаз не открывался. Но правый наблюдал
за муравьем, а ухо улавливало звук каких-то бормо¬
чущих голосов. Во рту сухо. Тело закоченело. Голова
болит. Колени саднят. Волосы всклокочены. Сознание
никак не может включиться полностью.
Мимо ходили люди. Они были гораздо больше му¬
равьев. Валери скосила глаз и увидела двух удаляющих¬
ся мужчин. Это они разговаривали. Армейские маскиро¬
вочные костюмы. На поясе — кривые ножи в черных
кожаных ножнах. Гурки.
Валери все вспомнила и закрыла глаз. Индейская
деревня, самолет, Кэрби, Инносент Сент-Майкл. Побег с
лепешками. Путаница в мыслях. Блуждание по лесу.
Что все это значит? Может, вчера она помешалась от
страха? Но она не помнит, чтобы так уж сильно испу¬
галась. Во всяком случае, отойдя от деревни, она уже не
боялась. Она даже присела у ручья, чтобы запить
первую лепешку. А после этого...
А после этого... Неужели это она смеялась, пред¬
ставляя себя автомобилем? Неужели громко крякала,
как Дональд-утенок? Нет, должно быть, память подво¬
дит ее. Или что-то не в порядке с ручьем. Всегда
ведь говорят и пишут: «Не пейте сырую воду».
Но потом — спасение! Гуркский патруль, сделавший
ночной привал и оказавшийся прямо у нее на пути.
Она в буквальном смысле слова свалилась им на голову.
Наконец-то она в безопасности. Ее спасители, конечно,
не говорят по-английски. Тогда что же это за язык? Ка¬
кой-то азиатский. Должно быть, непальский, ведь они
сами из Непала, верно?
505

...убьем...
...нападем на деревню...
...пленных не брать...
Странно. Она понимает их речь, хотя они говорят не
по-английски. А она ’’не знает непальского.
...всех прикончим...
Правый глаз Валери резко открылся. Кекчи! Она
понимает их потому, что они говорят на кекчи. На
каком-то непривычно грубом, рыкающем, гортанном
наречии, но тем не менее вполне понятном. А с чего
бы вдруг гуркским стрелкам переговариваться на кекчи?
— Когда девку-то кончать будем?
Тело Валери свело судорогой. Открытый глаз непод¬
вижно смотрел на руку, лежащую на земле, ухо насто¬
роженно ловило звуки.
— Когда доберемся до места.
Она немного расслабилась.
— А почему не пристрелить ее прямо сейчас? Без
нее мы дойдем быстрее.
— Никакой стрельбы. Могут услышать.
— Давай я ее прирежу.
— А если заорет?
«Заору, еще как заору»,— подумала Валери.
— Тебе не терпится прикончить ее просто потому,
что вчера ночью она тебя напугала.
— Меня? А кому пришлось менять штаны, мне или
тебе?
— Я думал, ты сдохнешь со страху. Небось решил,
что это дьявол за тобой пришел?
— Однако же я не дал деру в лес, как некоторые.
Они продолжали препираться, выясняя, кто из них
больше подвержен суевериям и боится древних богов и
демонов майя. Валери лежала неподвижно, с легким зло¬
радством думая о том, что ее появление, похоже, крепко
испугало их. Наконец солдаты снова вспомнили о ней.
— Ну так что нам делать?
— Она думает, что мы гуркские стрелки и что мы
отведем ее в'лагерь. Поэтому она с радостью пойдет с
нами. В деревне заткнем ей глотку и дождемся тех,
из города. Потом пристрелим ее вместе со всеми дере¬
венскими.
— А этих, городских?
— Мы должны убить шофера и ранить одного бело¬
го, все равно какого.
— А почему бы просто не перебить их всех?
506

— Потому что это люди, которые пишут истории
(в языке кекчи нет слова «журналист»). Когда они
вернутся домой, то напишут, как гуркские стрелки истре¬
били население целой деревни.
— А что потом? Обратно через границу?
— И к полковнику за денежками.
Валери по-прежнему притворялась спящей. Лже-
гурки еще какое-то время обсуждали вопрос, не изнаси¬
ловать ли ее, и решили, что пока не надо. Сначала они
доберутся до деревни, а там видно будет. Потом кто-то
предложил отправляться в путь, потому что до деревни
час с лишним ходьбы, и тогда Валери поняла, что
пора просыпаться. Она застонала, потянулась, села и,
широко открыв глаза, уставилась на мужчин.
— Господи Боже! — воскликнула она.
Они смотрели на девушку. Потом один из них сказал
на кекчи:
— Улыбайтесь ей, пусть думает, что мы друзья.
Она увидела их фальшивые улыбки, улыбнулась в
ответ и сказала:
— Вы меня спасли.
Прототипом для своей роли Валери выбрала Джуди
Гарлэнд из «Волшебника страны Оз».
Солдаты кивали и улыбались. Очевидно, никто из
них не говорил по-английски/ Валери не без труда под¬
нялась на ноги. Десять мужчин с приклеенными к
физиономиям улыбками смотрели на нее. Оглядевшись,
она спросила:
— Где я могу умыться?
— Чего она хочет?
— Жрать, наверное.
Валери жестами показала, что ей надо умыться.
— Ей нужен ручей.
— Девочка хочет сходить по-маленькому и умыть
личико.
Трое или четверо вытянули руки, указывая куда-то
за деревья на краю поляны.
— Благодарю,— сказала Валери и' повернулась,
строго следя за тем, чтобы деланная улыбка прочно дер¬
жалась на ее лице.
— Нет, с ней определенно надо позабавиться.
— Только когда придем в деревню.	с
Добравшись до деревьев, Валери обернулась и шут¬
ливо погрозила им пальцем.
— Чур, не подглядывать,— сказала она.
507

СЕКРЕТНАЯ ДОРОГА
Вернону кусок не лез в горло. Он уныло поко¬
вырял вилкой еду и взглянул на кофе. За другим
столиком семеро журналистов жадно поглощали свой
завтрак, а Скотти даже шутливо укусил за руку офи¬
циантку. Она одарила его служебной улыбкой и подошла
к Вернону спросить, не нужно ли чего.
— Все в порядке,— ответил Вернон.
Он сидел за маленьким столиком в углу и смотрел
на прожорливых репортеров, а также на море и солнце,
вечные и прекрасные.
Что произойдет в деревне? Нет, лучше не задавать
себе этот вопрос и не знать ответа. Не знать, зачем было
нужно все то, что требовал от него полковник.
Карты с поселениями. Фотографии гурков. Беженцы,
покидая Гватемалу, становятся недосягаемыми для пол¬
ковника, поскольку их защищает международное право.
Британцы. Гуркские патрули. Беженцы доверчиво отно¬
сятся к гуркам — низкорослым смуглым парням, при¬
ехавшим издалека, но очень похожим на латино¬
американцев. Британская разведка в этой части света
работает превосходно в основном потому, что беженцы
и местные индейцы рассказывают гуркам такие вещи,
которых не рассказали бы белому англичанину. Когда
в 1979 году Гватемала начала прокладывать секретную
дорогу в джунглях Южного Белиза, именно индейцы
рассказали об этом гуркам, а те неожиданной атакой
сорвали строительство. Доверие к гуркам придает бежен¬
цам храбрости и в то же время очень мешает пра¬
вительству, которому служит полковник.
Наконец журналисты позавтракали и поднялись
из-за стола. Вернон положил в рот кусочек папайи, но
прожевать не смог. Корреспонденты по одному про¬
ходили мимо. Тот, которого звали Томом, остановился.
— Через десять минут мы будем готовы,—
сообщил он.
— М-м.— Вернон кивнул, обсасывая папайю.
— Ваша машина на улице?
— М-м.
— Там и встретимся.
«— М-м.
Скотти прошел, болтая с редактором из «Взора»,
Хайрэмом Фарли.
— Хайрэм, старина, мы с тобой не один час зна¬
508

комы,— говорил Скотти на ходу.— Что ты обо мне
думаешь, а?
— Я бы сказал, что ты назойливо остроумен,—
рассудительно отвечал Фарли.
Скотти захохотал и хлопнул редактора по спине
так громко, что Вернон сразу проглотил свою папайю.
ЧЕЛОВЕК С ГУБНОЙ ГАРМОШКОЙ
Письмо гласило: «Хайрэм, ты уехал, негодник, а
нам ничего не сказал. А мы получили телеграмму от
Кэрби Гэлуэя, которую и прилагаем. Разумеется, мы
ответили ему «да» и теперь летим в солнечную Флориду
с кассетами. На этот раз все будет хорошо, не сомне¬
вайся. Может, даже привезем сокровища майя, чтобы
ты их сфотографировал. Вернемся в понедельник, сразу
звони. Твои Алан и Джерри».
— Сухой «гибсон» со льдом, пожалуйста,— попросил
Джерри.
— Джерри,— предостерегающе сказал Алан.
— Всего один.
— Кажется, у нас нет «гибсона»,— сказала стюар¬
десса.— Только «гордонз».
— Ладно, несите,— ответил Джерри и, отвернув¬
шись, печально уставился в иллюминатор. Облака пока¬
зались ему грязными.
— Сэр? — обратилась стюардесса к Алану.
— То же самое.
Стюардесса взглянула на куратора музея из Дулута.
— «Кровавую Мэри»,— подумав, потребовал Уитмэн
Лемьюел.
Стюардесса принесла выпивку, получила деньги и
удалилась. Лемьюел поднял бокал с красной мутью.
— За смятение наших врагов.
— О, да, да,— буркнул Джерри.
— За это можно выпить,— сказал Алан и помор¬
щился, сделав глоток.— Бр-р!
— Лучше, чем ничего,— рассудил Джерри.
До чего же странный у них союз. Выяснив все
недоразумения, они тут же поняли, что судьба дарит
им прекрасную возможность. Судя по тому, что Лемьюел
509

рассказал им о страшном Сент-Майкле, пленки выкрал
не Кэрби. Поэтому можно смело действовать в соответст¬
вии с первоначальным планом. А что касается закона
и морали... Лемьюел убедил их, что приобретение
древностей — в буквальном смысле слова их долг.
Сокровищам надлежит попасть в США, в руки людей,
способных оценить и сохранить их. Во всех отношениях
это куда лучше и прибыльнее, чем шпионская игра
по заданию Фарли. Но нельзя забывать об осторожности.
Они наверняка не знают всего того, что происходит
в Белизе. Поди-догадайся обо всех подводных течениях.
Вот почему они оставили записку Хайрэму. Если воз¬
никнут недоразумения с законом, письмо и телеграмма
помогут доказать, что Джерри и Алан не имели
намерения действительно стать соучастниками контра¬
бандистов. С другой стороны, если все пройдет хорошо,
Лемьюел заберет у Гэлуэя первую партию груза, Алан
и Джерри — вторую, а потом они вернутся в Нью-Йорк
и скажут Хайрэму, что Гэлуэй так и не появился.
Вот так странно случается в жизни. «А это,— с удо¬
влетворением думал Джерри,— еще одно свидетельство
нашего незаурядного ума. Мы умеем действовать в
сложных обстоятельствах! Не то что этот мужлан
Лемьюел. Может, он и предан делу спасения древностей,
но в общем и целом...»
По проходу, к ним приближался какой-то мужчина.
Лет сорока на вид, не очень высокий, но крепкий,
с бычьей шеей. Седой ежик на крупной головке,
хитрая физиономия. Губы плотно сжаты, маленькие
поросячьи глазки смотрят холодно и колко. У мужчины
были такие мускулы, что, казалось, мешали ему ходить.
Замшевый пиджак на широченных плечах трещал по
швам.
Джерри заметил этого человека лишь потому, что
тот во все глаза рассматривал его. У него была злобная
и подленькая наружность, и казалось, что Джерри чем-то
взбесил его. Не в силах отвернуться, Джерри сидел
с<разинутым ртом и смотрел на проходящего мужчину.
И вдруг в глаза ему что-то сверкнуло.
Жетон.
Это полицейский.
Они все знают.
— О-о-о,— тихо застонал Джерри.
— Ну, что еще? — спросил Алан, покосившись
на него.
510

— Меня,— Джерри громко рыгнул,— меня сейчас
вырвет.
Глаза Алана сверкнули.
— Господи, с тобой никуда нельзя поехать.
— Я хочу толькд вернуться домой. До...— Джерри
икнул,—... мой...
Все могло бы обойтись, но увы: туалеты оказались
заняты.
АНТИГЕРОЙ
В ПОСЛЕВОЕННОЙ АМЕРИКАНСКОЙ ПРОЗЕ
Кэрби несколько минут смотрел, как индейцы заво¬
рачивают Чимальманов в «Маяк», потом вышел на улицу,
где ярко светило солнце и сидел мрачный как туча
Инносент.
— Ну что, Кэрби? — спросил он, поднимаясь со
своего трона.
— Что?
— Тебе еще не надоело все это?
— Что — это? — Кэрби нахмурился.
— Я почему-то не вижу никакой Валери.
Издалека время от времени доносились крики
Розиты, призывавшей девушку.
— Они ее найдут,— раздраженно сказал Кэрби.
Вчера с Инносентом было куда как проще.
— Уже почти полдень. Она не вернется, и мы оба
это знаем. Кончай^спектакль, Кэрби.
— Ты же вчера говорил, что веришь мне.
— Я вчера говорил много всякой чепухи. Нервы
сдали, заработался. Я-то думал, меня на век хватит.—
Он сердито взглянул на Кэрби.— А тут еще умники
вроде тебя приходят и все время дергают, дергают!
— Чего же они с тебя надергали? Вроде меня —
землицы?
— Чем ты занимаешься на этой земле, Кэрби? Вот в
чем вопрос. Та земля,— он махнул рукой в сторону
холма,— не стоит и кучи дерьма, Кэрби!
— Ты пел другую песню, когда продавал ее мне.
— Что ты здесь делаешь, Кэрби? Что это за чертова
история с храмом?
Кэрби сделал шаг назад и, склонив голову набок,
настороженно оглядел Инносента.
511

— С каким храмом?
— Это я тебя спрашиваю, черт возьми! Таскаешь
сюда американцев, заливаешь им про храм, а храма
никакого нет!
— Совершенно верно.
— Валери приехала ко мне, сказала, что компьютеры
в Нью-Йорке вычислили существование храма на твоем
участке, и заявила, что хочет поехать посмотреть.
Вот с чего все началось, Кэрби. Мне захотелось узнать,
чем ты занимаешься.
— И ты подослал Валери Грин.
— Она все равно направлялась сюда^ так что это
неважно.
— Важно то, что ты послал с ней своего подонка
шофера.
— Я горько сожалею об этом, Кэрби, но ты виноват
не меньше моего.
— Что?
— Мне необходимо было узнать, что происходит. А
он — единственный водитель, которому я мог доверять.
— Выбрал, нечего сказать!
— Кэрби, пора выкладывать правду.
— Выкладывай.
— Тебе пора. Я знаю, что бедная Валери мертва,
но не ты убил ее. Это сделал мой шофер. Он сбежал,
так что хватит валять дурака, Кэрби.
— Я и не валяю, Инносент. Честно.
— Не произноси слов, смысл которых тебе непоня¬
тен, Кэрби.-Я даже не злюсь на тебя. Признайся, что
это — твоя очередная проделка, и мы поедем по домам.
— Нет, Инносент, Валери Грин действительно была
тут, но исчезла.
— Врешь, Кэрби.
Керби немного подумал и сказал:
— Вот что, Инносент, у меня есть к тебе пред¬
ложение. ,
Хмурое лицо Сент-Майкла немного просветлело.
— Предложение? Какое?
— Купи этот участок.
* — Зачем?
— Купи его за ту сумму, которую получил с меня, а я
тебе расскажу всю правду и про Валери, и про храм.
— Лава Шкир Ит.
_ — О, ты даже знаешь, как он называется? — про¬
сиял* Кэрби.
512

— Нет, это не сделка,— хмуро сказал Инносент.
— Отчего же? Я отвечу на все твои вопросы.
Ты знай только задавай.
Инносент призадумался.
— Знаешь, при передаче земли были некоторые
издержки на...
— Да подавись ты ими.
— Хм.— Инносент поразмыслил еще немного и сла¬
бо улыбнулся.— Значит, я так и не узнаю правду, если
не скажу «да»?
— Решай сам,— невозмутимо проговорил Кэрби.
Он старался ни о чем не думать. В тот миг, когда
Сент-Майкл упомянул о храме, Кэрби понял, что дело
прогорело и пора искать новое занятие. Но теперь
он увидел возможность избежать потерь, получить деньги
и избавиться от проклятого холма. И все — за живую
девчонку и дохлое дело. Но нельзя сейчас об этом
думать: вдруг Инносент окажется телепатом.
Наконец Сент-Майкл кивнул.
— Ладно,— сказал он,— по рукам.
— Прекрасно,— Кэрби чуть заметно улыбнулся.
И тут они услышали знакомый голос, воскликнувший:
— Вы!
Они обернулись и увидели, как Валери Грин гра¬
циозно прыгает через ручей и бежит к ним. Красная,
запыхавшаяся и чумазая, оборванная и растрепанная,
она была на удивление хороша. Валери остановилась
перед Кэрби и, задыхаясь, выпалила:
— Я вас знаю, вы страшный человек, но мне не
к кому больше обратиться. Невинным людям угрожает
смерть. Вы просто обязаны прийти на помощь!
— Разумеется, мадам,— ответил Кэрби.
Валери Грин в растерянности повернулась к Инно-
сенту. Он еще держался на ногах, но Уже оседал.
Глаза его остекленели, челюсть отвисла, он задыхался.
— Что с ним? — спросила Валери.
— Он только что купил ферму,— ответил Кэрби.
В ДЖУНГЛЯХ ЗЕМЛЯ ТУЧНАЯ
В джунглях земля тучная, почти черная, ее тысяче¬
летиями удобряли гниющие остатки растительности,
питала влага. Подножия гор заросли так густо, что
33 Дональд Уэстлейк
513

человек, прорубающий себе путь мачете, может считать,
что ему повезло, если удастся пройти за день пять
миль. Расчищенная в джунглях тропа зарастает за
сутки, и на обратном пути тоже никак не обойтись без
мачете.
Семейства Эспехо и Альпуке когда-то жили в про¬
винции Чимальтенанго, к западу от гватемальской
столицы, но в семидесятые годы, в момент наивысшего
накала политической борьбы, в этих местах стало
слишком жарко. Их наводнили солдаты и бойцы эскад¬
ронов смерти. Поэтому, когда землевладелец предло¬
жил Эспехо и Альпуке уйти далеко на восток, в более
спокойную провинцию Петен, они согласились. Им было
.жалко бросать землю и друзей, но жизнь в Чималь¬
тенанго стала настоящим кошмаром, и две семьи, погру¬
зившись на машины, отправились в путь вместе с сотней
других индейцев киче. Снимались с места целыми родами
и ехали сутки напролет мимо Гватемалы, через Саламу
и Кобан* в Петен, на новое место жительства.
Никто из них не учился в школе, но время от
времени по радио им приходилось слышать о Белизе,
провинции, лежащей к востоку от Петена и давно
отнятой британцами. Но когда-нибудь бравые гватемаль¬
ские молодцы отобьют ее. А пока Белиз и остальная
Гватемала находились в состоянии полумира-полувойны,
хотя индейцы, которых ввозили в Петен с запада, по сути
дела, и не знали об этом.
Они знали о другой войне — о той, от которой,
как им казалось, сумели бежать. Испугавшиеся рево¬
люции землевладельцы переезжали на плодородные
целинные равнины почти ненаселенного Петена. Но, на¬
чав ввозить сюда крестьян с запада, они ввезли и
революцию. Спустя какое-то время некоторые из индей¬
цев стали исчезать в лесах. Начались нападения на ту¬
ристские автобусы, направлявшиеся в Тикаль, к разва¬
линам майя. Несколько армейских джипов взлетели на
воздух, несколько солдат попали в засаду и были убиты.
Эскадроны смерти по ночам прочесывали район точно
так же, как в Чимальтенанго, вырезая ни в чем не
повинных крестьян-домоседов, поскольку не могли
отыскать настоящих революционеров.
Через четыре года семьям Эспехо и Альпуке стало
совсем туго. Их было мало, и, чтобы отработать барщину,
приходилось вкалывать еще больше, чем дома. Денег
им не платили, времени йа возделывание собственных
514
клочков земли почти не оставалось. Они были лишены
поддержки племени, оторваны от родины своих предков,
они очутились в неведомой и непонятной стране. И жи¬
лось им хуже, чем до переезда.
Как-то раз землевладелец созвал их всех слушать
речь армейского полковника, который грозился задушить
революцию и перерезать всех, революционеров. Полков¬
ник заявил, что будет беспощаден к любому, кого
заподозрят в связях с бунтовщиками, и сказал, что
крестьяне должны по-прежнему работать на землевла¬
дельца, не роптать, держать язык за зубами и ис¬
полнять свой долг. Тогда они будут в безопасности.
А о побеге в Белиз и думать забудьте, сказал им
полковник.
Две недели спустя темной облачной ночью двад¬
цать семь членов семей Эспехо и Альпуке — двенадцать
мужчин и пятнадцать женщин в возрасте от трех
месяцев до пятидесяти трех лет — покинули два своих
не разделенных на комнаты фанерных барака и напра¬
вились на восток.
В пути крестьяне питались плодами, орехами, яго¬
дами и кореньями, иногда — рыбой. Реже попадались
птицы или игуаны. Они шли с равнин Петена в горы
Майя, стараясь преодолеть за день как можно большее
расстояние, изнемогая от усталости и страха. Они по¬
нятия не имели, где именно кончается Петен и начи¬
нается Белиз, и поэтому просто шли вперед. На двадцать
четвертые сутки они увидели дорогу. Двое ребятишек,
одиннадцатилетний Эспехо и девятилетний Альпуке,
пошли на разведку. Они спрятались у обочины. Вскоре
мимо проехал грузовик с белизским номером. Оба, ра¬
зумеется, были неграмотными, но один из них видел
прежде на картах надпись «Белиз» и запомнил ее.
Автомобили проносились мимо. В одном сидели негры,
мужчина и женщина. Они смеялись. Это окончательно
убедило детей, ибо в Гватемале нет веселых чернокожих.
Разведчики вернулись к своим и доложили, что они
в Белизе.
Индейцы отошли подальше от дороги, отыскали в
джунглях более-менее ровную полянку и расчистили
небольшой участок земли. Из срубленных деревьев
построили три хижины, потом бросили в землю прих¬
ваченные с собой семена: кукурузу, батат, бобы.
Через четыре месяца это была уже настоящая
деревушка, двадцать восемь душ (четыре женщины
33*	515

отправились в путь беременными). Они собирали урожай
и с успехом охотились. Найдя поблизости несколько
таких же поселений, они начали торговать с соседями,
и теперь у них были два поросенка, которых неусыпно
охраняли и пестовали.
Однажды к ним, трясясь на ухабистом проселке,
приехал «лендровер», в котором сидели мужчина и
женщина. Они говорили по-испански, но с непривычным
резким акцентом, и понять их было трудно. Однако
индейцы все же догадались, что гости — посланцы белиз¬
ского правительства, приехавшие узнать, не нужна ди
какая помощь. Нет, помощь им не нужна, ответили
беженцы. Хорошо, сказали гости, а в случае чего
выходите на дорогу и ступайте на юг. В одиннадцати
милях отсюда есть городок, а в нем — полицейский
участок. «Полиция у нас не вооружена и хорошо
относится к беженцам»,— добавила женщина с улыбкой.
Индейцы не очень-то им поверили, но поблагодарили
за сведения. Мужчина и женщина сказали, что в городке
есть рынок, где можно продавать излишки продуктов,
и католический храм, если это интересует поселенцев
(это их интересовало), а для детей найдется и
школа (а вот это не к спеху).
После этого посещения беженцы стали понемногу
расширять свои связи с внешним миром, правда с
опаской. Одни посещали церковь, другие приносили
деньги, продавая батат. Все деньги — мятые белизские
доллары с изображением Елизаветы II и хрупкие на
вид монеты —индейцы хранили в мешке в одной из
хижин и пока не очень четко представляли себе, на
что их можно потратить.
А мужчина и женщина, вернувшись в Бельмопан,
нанесли новое поселение беженцев на карту и назвали
его Эспехо-Альпуке.
ЗОТЦ ЧИМАЛЬМАН
— Валери,— спросил Инносент,— что, по-твоему, мы
должны сделать?
Лже-гурки, разозленные и встревоженные исчезно¬
вением американки, шли на север, прорубая путь сквозь
джунгли.	#
516

— Мы не успеем вызвать подмогу по радио! —
воскликнула Валери.
В фургоне Скотти рассказывал историю о сиамских
близняшках женского пола и израильском охотнике
за бывшими, нацистами.
Поэтому никто из пассажиров не замечал, что Вер¬
нон то и дело постанывает, качает головой и хлопает
себя по ляжкам/
Кэрби, насупившись, смотрел на запад. Он напря-'
женно размышлял о чем-то, и его невидящий взгляд
блуждал по черным горам.
— Попытка не пытка,— сказал он наконец.
Лже-гурки вышли на дорогу, покрытую щебенкой,
и смело пересекли ее. Мимо проехал серо-голубой
британский джип, и двое военных помахали руками.
Лже-гурки помахали в ответ.
— Говорите, что делать,— сказала Валери.
— Мне нужна тонкая ткань, хлопок,— ответил
Кэрби.— Чем тоньше, тем лучше. И побольше.
— Вернон! — крикнул Том, американский фото¬
репортер.— Сколько еще ехать до этой проклятой
деревни?
— О, минут двадцать, не больше,— ответил Вернон,
и в шоферском зеркальце отразилась его страдальческая
улыбка.
Инносент уставился на зловещих пляшущих Зотцев.
— Что это за штуковины?
— Дьяволы,— ответил ему Томми Уотсон.
Посреди склона Кэрби остановился и оглянулся.
Валери, Розита и Луз Коко резали и рвали простыни
на квадратные, прямоугольные или овальные куски в
два фута шириной. Круглые, как он просил, ни у кого
не получались, но это не имело большого значе¬
ния. Половина жителей деревни занимались сует¬
ливыми поисками бечевки. Томми и Инносент вынес¬
ли из хижины картонные коробки и направились к
холму.
Кэрби кивнул и побежал запускать моторы «Синтии».
517

Молодой поселенец вышел на поляну и объявил:
— Солдаты идут.
Все побросали работу и сгрудились вокруг него.
— Кто? Какие солдаты?
— Гуррухи,— ответил парень. Произнести слово
«гурки» правильно индейцам было не под силу.
За последние месяцы гуркские патрули дважды по¬
бывали здесь. Коренастые чернокожие улыбчивые ре¬
бята с гордой осанкой и грозным оружием в руках, гурки
были совсем не похожи на других солдат: они не трусили,
не свирепствовали и не воровали, как вояки в Гватемале.
Поэтому беженцы с облегчением улыбнулись. Такие сол¬
даты им нравились.
Валери взобралась на верхушку холма, неся тюк
ткани, и увидела, что Кэрби Гэлуэй садится в самолет.
Инносент и Томми с коробками уже были на полпути
к нему, Розита и Луз догоняли Валери, а позади них
бежали человек пять индейцев с мотками бечевки, шпа¬
гата или бельевой веревки.
Получится или нет? Валери нахмурилась, подумав о
ни в чем не повинных крестьянах, которых собирались
предать смерти. Неужели такой пустяк остановит убийц,
вооруженных автоматами? Но что еше можно сделать?
Она побежала вниз по склону.
Жнецы новостей слонялись по шоссе, зевая и потя¬
гиваясь. Скотти шумно мочился в кустах. Вернон
разглядывал карту. Хайрэм Фарли подошел и стал рядом.
— Вы хорошо знаете, где эта деревня? — спро¬
сил он.
— Да, разумеется,— Вернон взглянул на него снизу
вверх и прищурился как от яркого солнца.
«Почему мне кажется, что он видит меня насквозь? —
подумал Вернон.— А впрочем, что за глупость? Он бы
остановил меня, если б знал правду».
— Все в порядке,— сказал Вернон.
— Кэрби, ты с ума сошел! — проорал Инносент,
перекрикивая рев двигателя.
Ветер от винта трепал его одежду, самолет мелко
дрожал.
Кэрби взглянул нл приборный щиток.
— Ты можешь предложить что-нибудь получше? —
спросил он.
518

— Радируй в полицию. Радируй британским солда¬
там в Холдфэст.
— Конечно, я сделаю это, как только мы взлетим,
но проку от этого будет немного. Если Валери не
ошибается, у нас нет времени звать на помощь. А так мы,
даст Бог, немного задержим их.
Инносент посмотрел мимо Гэлуэя, на Валери,
сидевшую в соседнем кресле. Она полетит с Кэрби
и попытается отыскать то место, где была. А пока она,
склонив голову, сосредоточенно привязывала бечевки к
кускам ткани.
— Господи, она жива,— выдохнул он.
— И наша сделка в силе,— сказал Кэрби.
— Выходит, так,— печально ответил Инносент.
Лже-гурки вошли в деревню.
Валери подняла голову, когда самолет резко рва¬
нулся вперед. Она взглянула на Кэрби, потом — на
разбегавшихся индейцев. Инносент Сент-Майкл с груст¬
ной улыбкой махал ей рукой. Валери заколебалась,
но в конце концов тоже улыбнулась и помахала в ответ.
Может быть, она все-таки ошиблась и он вовсе
не злодей? Как он обрадовался, когда увидел, что она
жива. На миг в его глазах даже блеснули слезы.
Это не могло быть притворством. Но если Вернон и
тощий негр действовали не по его приказу, то кто
командовал ими? Чей замысел они выполняли?
Вряд ли за всем этим стоит Кэрби Гэлуэй. Услышав
ее рассказ, он тотчас же бросился выручать индейцев,
которых даже никогда не видел. Да и вообще, стоит толь¬
ко посмотреть на него хорошенько, когда он без меча
в руке, и сразу станет ясно, что он не из таких.
Но кто же тогда?
Ей вспомнились слова, которыми обменялись на¬
последок Вернон и тощий негр там, в хижине: «Выра¬
жайтесь яснее, Вернон. Скажите, чего вы хотите».
И Вернон ответил, помолчав: «Она должна умереть».
Это был его приказ. Значит, Вернон и есть главарь?
Все-таки не верится.
Рев, скорость, тряска — совсем не как в воздушном
лайнере. Но вот тряска кончилась, рев стал глуше,
и Валери увидела, что земля удаляется от нее.
— Вяжи узлы! — заорал Кэрби.
— Ой! Да, извините.
519

Она снова наклонилась вперед и взялась за бечевку.
Потом взглянула на Кэрби, сидевшего к ней в профиль.
Он протянул руку к микрофону и стал крутить диски
на приборном щитке. Валери придвинулась к нему и
спросила:
— Вы знаете человека по имени Вернон?
— Вернон? Какой еще Вернон? — 'Кэрби нахму¬
рился.
— Это неважно,— ответила Валери и снова занялась
узлами.
Кэрби нервно и озадаченно взглянул на нее, потом
поднес к губам ладонь с зажатым в ней микрофо¬
ном и забубнил в него.
— Он должен быть здесь,— сказал Вернон, медленно
ведя фургон и вглядываясь в правую обочину.
Джунгли были зеленые, густые и мокрые. Сидевшие
сзади журналисты начали собирать свои пожитки.
— Да, вот.
Вернон затормозил и медленно съехал на поросший
травой проселок.
Мотор взревел, фургон с трудом пополз вверх по
склону. Ветки и лианы скреблись о борта. Вернон вце¬
пился в руль, потому что колеса натыкались на валуны
и машина то и дело ныряла с колеи то в кювет, то
в заросли. Даже при скорости три мили в час фургон
так трясся, что пассажирам приходилось держаться за
сиденья.
Нет. Дорога слишком узкая и крутая. Вернон остано¬
вил фургон и заглушил двигатель.
— Дальше пойдем пешком,— сказал он в наступив¬
шей тишине.
— Погоди-ка, приятель,— крикнул Скотти.— Нам
сказали, что туда можно проехать.
— Здесь не проедешь.
— На «лендровере» можно,— заявил американский
фотограф Том.
— Мы все не поместились бы в «лендровере».
— Неужели в Белизе нет деревень, в которые легче
попасть, чем в эту? — спросил Скотти.
— Ладно, ладно,— сказала Морган Ласситер и,
открыв дверцу фургона, выбралась наружу.
Это решило дело. Присмиревшие мужчины после¬
довали за женщиной, на ходу отводя ветки и вскидывая
на плечи парусиновые сумки с аппаратурой.
520

— Сюда,— сказал Вернон. Ноги у него дрожали,
колени были ватные, но он не подавал виду. Скоро
все кончится.— Сюда.
«Зачем я это делаю? — думал Кэрби.— Самая боль¬
шая из всех совершенных мною глупостей. Это даже
глупее, чем покупка земли у Инносента. Во-первых,
ничего не получится. Во-вторых, эта Валери Грин —
первопричина всех моих неурядиц. Я ее терпеть не могу.
Не пойму, почему я до сих пор не вытолкал ее из
самолета! В-третьих, удастся мой план или не удастся,
итог будет один: крушение всей затеи с храмом.
Инносенту уже многое известно, Валери Грин с минуты
на минуту тоже догадается обо всем, да и чиновники
возьмутся за меня, как только утихнет шум. В-четвертых,
это вообще не мое дело».
Валери, вязавшая узлы, сказала:
— Я очень вам признательна, мистер Гэлуэй.
Честное слово. Не знаю, как вас и благодарить.
— Пустяки,— ответил Кэрби.
Индейцы киче из Западной. Гватемалы не говорят
на языке кекчи, поэтому в деревне гуркских солдат
приветствовали совсем на другом языке. Их встретили
улыбками, кивками, жестами пригласили присесть на
ми ну ту-другую и выпить воды.
Гурки озирались по сторонам и, казалось, не знали,
что им делать. Они переговаривались на своем непонят-'
ном наречии, бессмысленно улыбались крестьянам и бро¬
дили вокруг трех хижин, разглядывая их. Один из них
поднял поросенка над головой, и тот завизжал. Солдат
с хохотом опустил его на землю.
Странные какие-то гурки. Все жители деревни сразу
это почувствовали. Они не были похожи на тех, которых
крестьянам доводилось встречать прежде. В них не
чувствовалось дружелюбия. Один даже вошел в хижину
без приглашения, без спросу взял аггёльсин и вышел
на улицу, жуя его.
Молодой парень из семейства Альпуке посмотрел
на колею, которая вела к дороге, и сказал:
— Еще кто-то пожаловал.
— Вы можете сделать еще один круг? — попросила
Валери. Теперь она взяла петли на веревках.
Кэрби резко завалил «Синтию» на крыло.
521

— Сами же говорили, что надо торопиться.
— Я хочу удостовериться.— Валери смотрела вниз,
на зеленые и бурые джунгли.— Да! Вот ручей, в ко¬
тором я... Который я видела утром.
Кэрби развернул «Синтию».
— Понятно,— произнес он.— А отсюда — прямо на
север, так они говорили? В часе ходьбы?
— Да,— ответила Валери.
Лже-гурки увидели, что крестьяне смотрят на про¬
селок, и начали собирать свои автоматы «стерлинг».
Жители деревни, уже почуявшие неладное, отпрянули
и молча смотрели на них. Маленькая полянка притихла,
если не считать визга поросенка, все еще протесто¬
вавшего против унижения, которому его подверг один
из солдат.
Небо было высокое, ясное и синее. Густые кусты
и громадные деревья опоясывали поляну, и солнечный
свет, пробиваясь сквозь ветви, падал на хижины, на
лица людей, на пальцы, лежащие на спусковых крючках.
Восьмилетняя девчушка из семейства Эспехо подняла
поросенка и стала укачивать, будто младенца. Стук ее
сердечка успокоил маленькую свинку, и та затихла.
В конце поляны появилась группа из восьми человек,
потных, разгоряченных и ослепленных солнцем.
Они медленно вошли в деревню и начали озираться
по сторонам.
Вернон увидел турков с автоматами, застонал и рух¬
нул на колени, напрочь забыв о журналистах, которые
изумленно смотрели на него.
— Нет,— произнес он.
Но было уже поздно.
— Последний,— сообщила Валери, надевая послед¬
нюю петлю на последнюю шею.
— Хорошо.
Теперь, когда .работа была окончена, Валери смогла
впервые повнимательнее разглядеть эти штуковины.
Взяв по фигурке в каждую руку, она нахмурилась.
— Это... Вы уверены, что это подлинники?
— Вон там стоит фургон, видите?
Валери увидела белую блестящую крышу. Автобус,
четко видневшийся в зеленом обрамлении джунглей,
был развернут к западу.
— Должно быть, это здесь!
522

— И гости уже прибыли.
Самолет резко накренился и нырнул к земле, а
Валери судорожно вцепилась в первого из Зотцев
Чимальманов.
Шум самолета потонул в грохоте автоматных оче¬
редей. Девятимиллиметровые пули полетели через
поляну. Одна из первых очередей хлестнула по ногам
Скотти. Три пули угодили Вернону в живот, чуть выше
ремня. Все закричали и забегали. Трое индейцев упали,
истекая кровью.
Рев самолета стал громче. Кажется, он не просто
пролетал мимо. Гурки подняли головы и увидели его.
Самолет несся над поляной, и одно крыло указывало
прямо на солдат, словно говоря: «Я вижу, я все
вижу».
— Бросай! — заорал Кэрби.— Бросай!
Валери лежала на боку, привалившись к стенке
кабины. Она открыла клапан окна и начала торопливо
выталкивать наружу статуэтки.
Фигурки, изображающие Зотца Чимальмана, одна
за другой падали из самолета и повисали на своих
парашютиках. Двое лже-гурков вскинули «стерлинги»,
но самолет уже удалился от поляны и заходил на новый
круг. Индейцы убегали в джунгли, журналисты лежали,
прижимаясь к земле, а с неба медленна спускались
страшные создания.
«Синтия» круто развернулась, став на правое крыло,
и опять с ревом пронеслась над поляной, рассыпая
демонов.
Один из лже-гурков поймал в прицел летящую в его
сторону штуковину, разглядел ее, узнал и, разинув от
страха рот, вытаращил глаза. Он так и. не нажал
на спуск.
Вернон, сжавшись в комок, обхватил руками живот
и со слезами проклинал полковника.
Кто-то из солдат поймал на лету статуэтку и уста¬
вился на нее, не веря своим глазам. К статуэтке
прилипла грязь, как будто она только что появилась
из какой-нибудь могилы. Комочек грязи прилип к ла¬
дони и, казалось, обжег ее. Солдат в ужасе отбросил
фигурку прочь. Сделав шаг назад, он наступил на
другую статуэтку, вскрикнул и бросился наутек, отшвыр¬
нув «стерлинг».
523

— Больше нет! — крикнула Валери.
Кэрби набрал высоту и отвалил в сторону. Валери,
изогнувшись, пыталась разглядеть деревню.
— Подождите! Что там творится?
— Через минуту они поймут, что это такое,—
ответил Кэрби.— Тогда вернемся и посмотрим.
Откуда взялся этот самолет? Как он оказался
именно здесь и именно сейчас? Может быть, их пре¬
дали? Может быть, враги уже спешат сюда?
Два десятка Чимальманов один за другим призем¬
лялись на поляне, ткань парашютов окутывала их.
Фигурки в белых саванах гримасничали, подмигивали
и ухмылялись. Еще трое солдат, побросав оружие,
помчались в джунгли.
— Назад! -— заорал их начальник, пальнул вслед и
промазал.
Тогда он прицелился в другого солдата, тоже
рванувшегося прочь, но тот вовремя заметил направлен¬
ный на него автомат и первым выпустил очередь, один¬
надцать раз смертельно ранив своего командира.
Еще двое убийц в мундирах гуркских стрелков
бросились в джунгли. Эти прихватили свое оружие с
собой.
Валери смотрела на спокойную зелень джунглей.
— Неужели эти ^юди могут так бояться куска
глины? — спросила она.
— Их предки могли,— ответил Кэрби.
Они воспитывались в христианской вере. Их учили
чтить Господа, деву Марию и всех святых, бояться
сатаны и его происков. Никто никогда не говорил им,
что они должны верить в богов и демонов майя.
Эти существа жили в сказках и легендах, в картинах,
в узорах на ткани, на каменных и деревянных резных
изделиях. Изредка к ним обращались, отправляя свои
обряды, самые старые из членов их семей. Но никто
никогда не учил лже-гурков верить в Зотца Чимальмана.
Тем не менее ни один из них в глубине души не
сомневался в существовании пещеры летучих мышей
и их зловещего повелителя, который притаился во мраке,
чтобы улучить момент и увлечь свою жертву в бездну
смерти.
Зотц умеет летать. Этот изощренный злодей нападает
524

сверху, как летучая мышь. И если он застигнет тебя
за черным делом, ты обречен.
Когда рев самолета раздался снова, на поляне
осталось всего пятеро лже-гурков — четверо живых и
один мертвый. Труп главаря лежал в окружении гли¬
няных фигурок. Спустя минуту последний из солдат
скрылся в джунглях.
Вернон открыл глаза и увидел сквозь застилавшую их
пелену, что жители деревни сгрудились вокруг своих
упавших родственников, а журналисты собрались возле
Скотти. Хайрэм Фарли нагнулся и поднял с земли
одну из статуэток. Вернон снова закрыл глаза. Боль в
животе притупилась, но он почти не понимал происхо¬
дящего. Когда он опять разомкнул веки, Хайрэм Фарли
стоял над ним с маленькой фигуркой в руках.
— Ну-с, Вернон? — сказал он.
Вернон тяжело дышал, разинув рот. Его язык и
зубы покрылись толстым слоем пыли.
— Ну-с, Вернон? — повторил Фарли.— Может, ты
объяснишь, почему азиатские солдаты вдруг испугались
центральноамериканского дьявола? Чутье подсказывает
мне, что ты знаешь ответ на этот вопрос.
Вернон взглянул на пыльные башмаки Фарли и что-то
пробормотал.
— Что ты сказал, Вернон?
— Я сказал: они даже не убили меня.
УЖАСНО НАДОЕДЛИВАЯ ДАМОЧКА
— Это не Южная Абилена,— сказала Валери.
Кэрби Гэлуэй провел свой маленький самолет по
длинной параболе и принялся описывать круги в . небе.
На земле тем временем мужчина и женщина прогоняли
коз с зеленого поля, окруженного лесом. На краю
поля стоял бурый приземистый дом с пристройками,
а позади него виднелся клочок возделанной земли.
— Да,— сказал Кэрби.
Валери подозрительно посмотрела на него.
— Тогда что это?
— Мое жилище.
Неужели после всего пережитого ей еще придется
защищаться от этого человека?
525

Гэлуэй слегка тронул рычаги управления, нос само¬
лета теперь был направлен в сторону поля, освобожден¬
ного от коз.
— Нам надо поговорить, прежде чем вы увидите
Инносента.
— Зачем?
— Приземлимся — скажу.
Она продолжала смотреть на него. Кэрби молчал.
Однако разве уже сказанного ‘ не достаточно, чтобы
понять, что он не в сговоре с Сент-Майклом? Так который
же из них преступник? И что это за преступление?
Валери вконец растерялась. Она видела храм на том
самом месте, где он должен был стоять по ее расчетам.
А через две недели храм исчез. Она видела Кэрби
Гэлуэя вместе с Уитмэном Лемьюелом и догадалась, что
они расхищают древности майя, вывозят их из страны.
Но, подержаз некоторые из этих сокровищ в руках,
она усомнилась в их подлинности. Она считала, что
Вернон работает на Гэлуэя и Сент-Майкла, но теперь
выясняется, что он, скорее всего, работал только на
.себя самого. И чего он добивался? Хотел прибрать
к рукам поддельные сокровища несуществующего храма?
Она потрясла головой и сказала вслух:
— Да чем вы все тут занимаетесь?
Кэрби рассмеялся.
— Я как раз собирался вам рассказать,— ответил
он, сажая самолет на неровное поле и направляя его
к дому, где стояли улыбающиеся мужчина и женщина.
— Я начинаю вспоминать, что вы — страшный
человек,— сказала Валери.— Это правда?
— Страшнее не бывает.
— Если не считать тех случаев, когда вы спасаете
людям жизнь,— признала девушка.
— Это единственное смягчающее обстоятельство,—
сказал Кэрби, останавливая самолет в тени деревьев.
Он заглушил моторы, и тишина волной влилась в
кабину.
Кэрби подал Валери руку и помог спуститься на
землю. Воздух был очень теплый и как будто тяжелый,
идти после долгого сидения в самолете оказалось
нелегко. Мужчина и женщина шли им навстречу. Он был
невысок, она — еще ниже. Гэлуэй повел Валери зна¬
комиться.
— Эстель Круз, Мэнни Круз. Это—Валери Грин.
— Как дела?
526

— Привет, привет, привет.
Когда Мэнни улыбался, было видно, что количество
недостающих зубов * значительно превышает число
имеющихся, но из-за этого его улыбка только казалась
еще более радостной. А улыбка Эстель была робкой,
совсем девичьей. Но обе эти улыбки мгновенно погасли,
когда Гэлуэй сказал:
— Мисс Грин — чертовски назойливая дамочка,
которая вконец расстроила все мои дела.
Эстель сверкнула глазами, а Валери, разинув рот,
потрясенно смотрела на своего обвинителя.
— Так это Шина! — воскликнул Мэнни.— Значит,
она жива,— добавил он без особой радости.
— Совершенно верно,— сказал Кэрби.— Храм по¬
гиб, все пошло к чертям, а мне, вероятно, придется
уехать из Белиза — такая вот храмовина получилась.
Это известие потрясло Крузов до глубины души.
У Эстель был такой вид, словно она готова броситься
на Валери и разорвать ее на части.
— Ты уедешь из этого дома, Кэрби? — спросил
Мэнни.
— Она не виновата,— ответил Гэлуэй.— Она не
нарочно все это сделала. Просто она тупая. Ни бель¬
меса не соображает.
— Эй, минутку! — подала голос Валери.
— Она думала, что делает доброе дело,— спокойно
продолжал Гэлуэй,— и я ее не виню. А теперь я все ей
расскажу. Она может помочь мне кое в чем и наверняка
захочет это сделать.
Валери подозрительно посмотрела на них.
— Я не стану соучастницей преступления,— заяви¬
ла она.
Гэлуэй бросил на нее загадочный взгляд.
— Если я надумаю совершить преступление, мисс
Грин,— сказал он,— вы будете последним человеком,
которого я возьму в сообщники.
— Ну хорошо,— сказала Валери, не зная, обижаться
ей или нет.
— Что она должна сделать, Кэрби? — спросил
Мэнни.
— Поговорим за едой. Я умираю с голоду. А вы? —
Кэрби посмотрел на Валери.
Господи! В горячке она совсем забыла про свой
желудок, и теперь он ей отомстил: его так свело от
голода, что Валери задохнулась. Когда же она ела в по¬
527

следний раз? Вчера ночью. Она тогда проглотила эти
лепешки. При мысли о еде у нее закружилась голова.
— То-то и оно,— сказал Кэрби, правильно поняв
выражение ее лица.— Мы сейчас умоемся, а потом
перекусим, правда, Эстель?
Эстель кивнула и снова заулыбалась.
— Детвора в школе? — спросил Кэрби.— Значит, нас
четверо. Что у нас будет на обед?
— Эскабече,— ответила Эстель.
ЭСКАБЕЧЕ
Одна курица. Две крупные луковицы. Специи. Зарежьте, ощипли¬
те и разделайте курицу. Тушите в воде в течение часа, добавив по
вкусу перец, чеснок и чилли. Приготовьте лепешки и мелко нашин¬
куйте лук. За четверть часа до готовности добавьте лук к курице.
Подайте на стол с перцовым соусом. Откройте четыре бутылки пива
«Биликин» и поставьте на стол. Отойдите и полюбуйтесь.
— Уф,— сказала Валери.— Прелесть.
— Хотите добавки? — спросила Эстель, улыбаясь во
весь рот.
— Может, еще пива? — предложил Мэнни.— Кэрби?
Валери?
— Да, да,— ответили оба, и Валери вдруг с удив¬
лением поймала себя на том, что улыбается Кэрби.
Тот улыбнулся в ответ и протянул руку за лепешкой.
Кэрбй. Валери. Они уже обращались друг к другу
по имени. С тех пор, как Кэрби привел ее в свою на
удивление чистую, скупо обставленную комнатку. Она
спросила его:
— Где тут ванная, мистер Гэлуэй?
И он ответил:
— Не люблю, когда меня называют мистером Гэ-
луэем, разве что полиция. И впредь отказываюсь звать
вас мисс Грин.
Вот так. И ничего не поделаешь.
Солнышко играло на рыжем пушке на руках Кэрби.
Валери продолжала разглядывать его, думая про себя,
что у него добрый смех и непринужденные уверенные
движения. Жаль, что такой человек — злодей. Если,
конечно, он и правда злодей.
Даже в ярости, размахивая мечом, он не пустил свое
оружие в ход, не причинил ей вреда. Злодей (теперь
Валери"уже знала, что это такое) наверняка отсек бы
ей голову и тут же забыл об этом.
Не был Кэрби и обольстителем. Этот обед так рази¬
528

тельно отличался от памятного ужина, во время кото¬
рого Инносент угощал ее устрицами, что Валери даже
засмеялась. Кэрби хохотал и шутил без всякой задней
мысли, не делая никаких намеков и вовсе не пытаясь
навести ее на какие-то сладострастные мысли.
И если она вдруг подумала об этом и покраснела,
то, разумеется, причиной было только ощущение безопас¬
ности после пережитых злоключений, перцовый соус и...
солнечные блики на рыжих волосках', покрывающих руку
Кэрби.
Он поднял голову, перехватил ее взгляд и улыбнулся,
а Валери вдруг потупилась, уткнувшись в тарелку. Но
потом, боясь, что выдала себя, она снова посмотрела
на него. Он едва заметно хмурился, задумавшись о чем-
то, и тоже изучал свою тарелку.
Пора было прервать молчание.
— Слушай, Кэрби, ты хотел что-то мне рассказать,—
проговорила Валери.
— Да, верно.— Его лицо прояснилось.— Верно, Ва¬
лери, пора тебе узнать, что тут происходило.
КАК РАЗБОГАТЕТЬ НА НЕДВИЖИМОСТИ
Кэрби рассказал ей всю правду. Ну, почти всю.
— Самой большой глупостью была покупка земли
у Инносента,— начал он и поведал ей далее о своих
Денежных делах, о знакомстве с Томми Уотсоном и
другими индейцами, о том, как он выдумал храм, а ин¬
дейцы мастерили подделки для продажи дуракам в
Штатах.
— Они думают, что нарушают закон, и поэтому
помалкивают,— добавил он.
— Значит, я видела твой поддельный храм? — спро¬
сила Валери.
— Не весь, а только кусочек, и издалека.
— Он был очень красивый.
— Это в основном заслуга Томми. Но так или
иначе, когда я впервые встретил тебя...
И он рассказал, как она сорвала его переговоры
с Уитмэном Лемьюелом и как индейцы разобрали храм,
ожидая, что она сразу же вернется в Бельмопан и за¬
явит об открытии.
Тут Валери поведала Кэрби о Верноне и тощем
34 Дональд Уэстлсйк	529

негре, о своем блуждании в джунглях. Вероятно, она
изрядно перетрусила, хотя по рассказу этого не чувство¬
валось. Да и кто захочет выставлять себя трусом?
— Во всяком случае,— сказал Кэрби,— ты исчезла,
а Инносент считал тебя то мертвой, то живой, и никак
не мог прийти к окончательному выводу. Все шара¬
хался из крайности в крайность. Да еще этот холм.
Он чуть не сошел с ума — так ему хотелось узнать,
есть там храм или нет.
— Кэрби, нам всем этого безумно хотелось.
— Так вот, я предложил ему сделку: он выкупает
эту чертову землю за ту же цену, которую получил
с меня, а я рассказываю ему правду про тебя и про храм.
— И он согласился?
— Согласился.
— Как мило с его стороны. Он очень волновался
за меня.
— Конечно. Но именно поэтому сегодня я не повез
тебя к нему. Инносент уже знал, что ты жива, когда мы
окончательно ударили по рукам. Значит, дело наполови¬
ну загублено. А если бы он сопоставил все то, что ты
знаешь о храме и Южной Абилене, со всем тем, что
он знает о храме и Южной Абилене, он легко дога¬
дался бы, чем я тут занимаюсь. И тогда дело провалилось
бы с концами. Ему просто не было бы нужды платить
мне за объяснения.
— Ага, понятно,— сказала Валери.— Так ты не
хочешь, чтобы я разговаривала с ним, пока он не полу¬
чит обратно свою землю, а ты — свои деньги?
— Вот именно.
Лицо Валери приняло заговорщицкое выражение.
— Стало быть, я снова похищена?
Кэрби заерзал.
— Понимаешь... я думал, ты взглянешь на это с моей
точки зрения и согласишься немного повременить. Сов¬
сем чуть-чуть. Никто тебя силой не держит...
— Хм-м.
— Всего день-два,— сказал Кэрби.
— Хм-м,— повторила Валери и вдруг зевнула, при¬
крыв рот ладонью.— Я сейчас ничего не соображаю,
Кэрби. Обед был чудесный,— похвалила она Эстель,—
но после него так клонит ко сну...
— Вот и хорошо,— сказала Эстель.— Я сама уберу,
вы не беспокойтесь, сидите.
Валери взглянула на Кэрби.
530

— У тебя такая прохладная комнатка. Можно» я
пойду вздремну?
— Конечно, я провожу,— ответил Кэрби, не обра¬
щая внимания на веселый смешок Эстель.
ГДЕ МНЕ РАСПИСАТЬСЯ?
Субботним утром Инносент сидел в своей конторе
в Бельмопане. Он вновь был самим собой, снова вир¬
туозно вел переговоры по телефону, снова занимался
делами, которые так запустил. И первой его заботой
было не вымазаться в грязи Вернона. Вернон. Кто бы
мог подумать? Он слишком доверял этому мальчику.
Впрочем, это, конечно, не совсем точное слово. Инносент
не такой человек, чтобы щедрой рукой раздавать доверие.
Но так или иначе, результат был тот же. Он недооценил
Вернона, счел слишком мелкой сошкой, и получил то,
что получил.
— Он все время продавал меня,— пробормотал Ин¬
носент.
И свою страну тоже, но это второстепенный вопрос.
Главное в том, что он предал Инносента. А это значит,
что Инносент поставил себя в такое полстжение, когда
предательство по отношению к нему стало возможным.
Он подставился. И теперь ему надо прежде всего тща¬
тельно обыскать стол Вернона, чтобы обезопасить себя
от других неприятных сюрпризов.
А Вернон тем временем выплевывал в столичной
больнице остатки собственных кишок, рассказывая все
обо всем и называя все имена.
— Если не поторопиться, этот мальчик может мне
насолить.
— Болтаешь сам с собой, Инносент?
Сент-Майкл хмуро поднял голову. Ему не хотелось
признавать, что он способен разговаривать сам с собой.
И уж наверняка он не имел никакого желания быть
застигнутым за этой беседой.
В дверях стоял улыбающийся Кэрби.
— Ну-с,— произнес Инносент, не увидев перед
собой ничего радующего глаз,— и куда же ты поде¬
вался вчера?
— Я спасал деревню,— с ухмылкой отвечал Кэр¬
би.— А потом отправился домой отдыхать.
34*
531

— А Валери?
— Вот она.
Кэрби прошел в кабинет, а в дверях появилась Ва¬
лери. Живая, здоровая, радостная и немножко застен¬
чивая.
Этот сукин сын наверняка соблазнил ее, подумал
Инносент с болью и облегчением одновременно. Он уже
начинал подозревать, что его великая любовь к Валери
существует лишь до тех пор, пока он считает ее мертвой
или исчезнувшей навсегда. Кажется, он был влюблен
в мифический образ, а не в девушку из плоти и крови.
И это подозрение становилось все сильнее.
— Что ж, входите,— сказал он, поднимаясь из-за
стола и улыбаясь им с видом доброго дядюшки.—
Сдается мне, что вы закопали топор войны.
— Да, мы в общем и целом выяснили отношения,—
ответил Кэрби.
— Мы все обсудили,— с мягкой улыбкой добавила
Валери,— и теперь прекрасно понимаем друг друга.
— Я вот зачем пришел,— начал объяснять Кэрби.—
Наша сделка, Инносент. Про Валери ты уже все зна¬
ешь. Теперь я хочу рассказать тебе о храме.
— Это ни к чему, Кэрби. Я видел Южную Абилену,
говорил с Томми Уотсоном, а об остальном нетрудно
было догадаться.
— Хм-м,— протянул Кэрби. Вид у него был неве¬
селый.
— Да и пленки помогли,— добавил Инносент.— Но
ты их нё слышал, так ведь?
— Какие пленки?
Инносент достал из ящика кассету, вставил в маг¬
нитофон, и кабинет наполнился звуками.
«Сюда, господа. Осторожно, змеи. (Трык.) Шум
загоняет их в норы».
Если Валери просто недоумевала, то Кэрби смотрел
на магнитофон так, словно видел перед собой Зотца
Чимальманэ своих пращуров.
— Уитчер и Фелдспэн! — вскричал он, приходя в себя.
Инносент выключил магнитофон.
— Они записывали все разговоры с тобой.
— Святой Боже! Эти двое?
— Опасно недооценивать людей,— сказал Инносент,
думая о Верноне.
— Но... они же просто заурядные торговцы ан¬
тиквариатом!
532 >

— Правильно. И одновременно они выполняют зада¬
ние своего дружка Хайрэма Фарли» редактора круп¬
ного американского журнала «Взор». Ты хоть слыхал
о таком, Кэрби?
.— Грязные негодяи!
— Я помог им потерять эти пленки в аэропорту,—
сказал Инносент.— Иначе «Взор» сейчас вперил бы взор
в твой храм. Ты и не знал небось, что я тебе помогаю, а?
— Ладно, ладно! — отмахнулся Кэрби.— Ты просто
не хотел, чтобы меня поймали раньше времени, пока
ты не выяснил, нельзя ли и тебе здесь еще чем-нибудь
поживиться.
— Ты всегда думал обо мне плохо, Кэрби,— сказал
Инносент и рискнул улыбнуться девушке.— Надеюсь,
хоть ты-то не будешь такой, Валери.
— Я всегда говорю о вас только хорошее, мистер
Сент-Майкл.
— Ну-ну... Так вот, Кэрби, если тебе придет в голову
снова связаться с этой парочкой, не забывай о плен¬
ках.
— Уж не забуду,— угрюмо сказал Кэрби.— Но я
хочу поговорить о другой сделке. О нашей с тобой. Мы
ударили по рукам...
— Кэрби, неужели ты думаешь, что я пошел на
попятную?
— Нет?
— Разумеется, нет. Конечно, я и без тебя знаю,
что Валери жива. Вот она, такая же прекрасная, как
и всегда.
— Благодарю вас, сэр.
— Конечно, я и без тебя знаю, что твой храм —
подделка. Но я хочу считать себя честным и даже
щепетильным человеком. И вот я трачу целое утро на
подготовку этой бумажонки.— Он протянул Кэрби кон¬
верт.
Тот с подозрительным видом взял его, сел и углу¬
бился в чтение. Инносент повернулся к девушке.
— Я рад, что ты цела и невредима, Валери.
— Я тоже,— с улыбкой ответила она.
— Эй, погоди-ка,— подал голос Кэрби.— Ты мне
даже половину не возвращаешь!
— Читай дальше,— сказал Инносент,— и ты уви¬
дишь, что в этом есть смысл.
— Что? Я забираю заклад?
— Да,— ответил Инносент с безмятежной улыбкой.
533

— Но закладные за землю не выдаются! — в ярости
вскричал Кэрби.
Сент-Майкл пожал плечами.
— Из-за всех недавних событий мне сейчас трудно
набрать такую сумму наличными. Но поскольку тебе
понадобятся деньги в связи с отъездом...
— Отъездом? Куда же я уезжаю?
Инносент посмотрел на Кэрби, как мог бы посмотреть
встревоженный друг.
— Разве ты не знаешь, в каком положении нахо¬
дишься, Кэрби?
— Знаю. Ты, как всегда, надул меня.
— Нет, нет, нет. Кэрби, ты герой.
— Как здорово! — сияя, воскликнула Валери.
— И здорово, и не здорово,— ответил Инносент.—
К несчастью, Кэрби из тех героев, которым лучше вести
себя скромно и не лезть в свет юпитеров.
— Объясни-ка,— попросил Кэрби.
— Ты радировал в Холдфэст, в полицию. Помощь
пришла в деревню через полчаса после того, как ты
предотвратил злодеяние. Двое крестьян убиты. Пятеро
террористов убиты. Трое взяты живьем и дают пока¬
зания. А те статуэтки, которые ты выбрасывал из само¬
лета, сейчас изучает целая команда экспертов.. Амери¬
канский фоторепортер сумел сделать несколько чудесных
снимков, на которых виден регистрационный номер на
борту «Синтии».
— О-о-о! — вскричал Кэрби.
— Разумеется, Кэрби Гэлуэй — храбрый летчик,
спасший беззащитную деревню. Но я знаю людей, кото¬
рые разыскивают героя по всему Белизу, чтобы задать
ему один-два вопроса.
Кэрби вздохнул.
Валери спросила:
— Что это значит, мистер Сент-Майкл?
— Это значит, что Кэрби покинет Белиз, если только
у него есть мозги,— ответил Инносент.— Ненадолго,
только пока не стихнет шум. Скажем, на три-четыре
года. ~
Кэрби снова вздохнул, а Инносент дружески улыб¬
нулся.
— Вот почему я постарался добиться для тебя наи¬
лучших условий. Отличная закладная грамота на десять
лет...
— Ты все покроешь, вложив отчисления в доходное
534

дело. Ты получишь землю и не заплатишь за нее ни
гроша. Ты еще наживешься на мне!
— Но и ты в итоге вернешь все, что уплатил мне.
Ты ведь этого хотел, правда?
Кэрби посмотрел на Валери долгим страдальческим
взглядом.
— Валериг— сказал он,— если ты когда-нибудь уви¬
дишь, что я разговариваю с этим типом, дай мне по
физиономии. Ладно, Инносент, покажи, где мне распи¬
саться?
ЗИГЗАГИ СУДЬБЫ
Трамп-Глэйд, Флорида, шоссе 216. 8,4 мили к югу
от кинотеатра, левый поворот за знаком «Потчо-12».
Уитмэн Лемьюел пристально смотрит сквозь ветровое
стекло. Да, вот он, ржавый знак. И спидометр пока¬
зывает ровно 8,4 мили.
Уитмэн Лемьюел крутанул руль, и машина съехала
на проселочную дорогу. Теперь до красной ленточки
на проволочной изгороди оставалось чуть больше пят¬
надцати миль. Лемьюел медленно ехал на встречу с Кэр¬
би Гэлуэем.
Конечно, Гэлуэй ждет двоих торговцев из Нью-Йор¬
ка, но он только обрадуется, увидев вместо них его,
Лемьюела. Особенно когда поймет, что Уитчер и Фэлдс-
пэн вовсе сошли ео сцены.
Лемьюел с отвращением скривил губы, вспомнив,
что вытворял Фелдспэн на борту самолета, какой ужас
посеял этот тип в салоне.fОно и.к лучшему, что эти
двое откололись.
Алан Уитчер был готов продолжить начатое дело,
но Джерри Фелдспэн слишком перетрусил. Какой-то
пассажир не так посмотрел на него, и в результате
получился сплошной кавардак. К счастью, Фелдспэна
вырвало всего один раз, зато прямо на того пассажира,
с которого все началось. Фелдспэн испортил ему ко¬
стюм, а заодно и торчавшую из кармана блестящую
и, видимо, довольно дорогую губную гармошку.
Как бы там ни было, в аэропорту Майами Фелдспэн
заявил, что не намерен более преступать закон и никогда
не будет иметь дела с контрабандистами/Только чудо
спасло их всех от ареста — так он орал. Наконец Уит¬
535

чер, озабоченный состоянием друга, сказал, что им
и вправду, пожалуй, лучше вернуться домой и забыть
обо всем этом деле.
И вот он, Уитмэн Лемьюел, едет один по проселку
на встречу с Кэрби Гэлуэем. Оно и к лучшему. Уитчер
и Фелдспэн — жадные торгаши. А сам Гэлуэй — мо¬
шенник, достойный презрения, но в то же время не¬
обходимый Лемьюелу поставщик сокровищ, невольно
спасающий их от невежественных центральноамери-
канцев и таких типов, как Уитчер и Фелдспэн.
Он может передать эти бесценные произведения в руки
честных, самоотверженных, образованных, умных и бес¬
корыстных ревнителей науки — таких, как он, Уитмэн
Лемьюел, единственный положительный герой в этой
истории. И теперь положительный герой возьмет верх,
что очень редко случается в реальной жизни.
— Я это заслужил,— пробормотал Лемьюел, крутя
баранку.
Когда показался самолет, Лемьюел стоял посреди
травяного поля. Кэрби сделал круг над его головой,
Лемьюел помахал рукой. Самолет приземлился на
дальнем конце поля, развернулся и с урчанием покатил
в сторону Лемьюела.
Открылась дверца, и выглянул Кэрби Гэлуэй. Каза¬
лось, он страшно торопится. Двигатели работали, про¬
пеллеры крутились, самолет дрожал от нетерпения.
Гэлуэй удивленно посмотрел на Лемьюела. В самолете
сидел еще кто-то.
— Где Уитчер и Фелдспэн? — заорал Кэрби.
Лемьюел неопределенно махнул рукой, указывая
куда-то за спину.
— Они поехали...
— Сидят в машине? Ладно, это для них!
— Нет, они...
Но Кэрби уже отвернулся. Он вытаскивал что-то
из кабины с помощью своего пассажира. Лемьюел в
растерянности посмотрел вниз, когда под ноги ему упало
что-то похожее на охапку сена.
— Что?..
— Очень сожалею, что и вы попались,— с улыбкой
крикнул Кэрби. Непохоже было, чтобы он о чем-то
сожалел.— Скажите своим приятелям, что мне все из¬
вестно про «Взор»!
536

— Господи, что вы еде...
— Анонимный звонок в ОБН,— злорадно сказал
Кэрби.
— Куда? Что это?
— Отдел борьбы с наркотиками,— ответил Кэрби,
забираясь в кабину.— Жаль, что вы оказались здесь.
Ну да не будете водиться с кем попало.
И тут Лемьюел узнал второго человека в самолете.
— Вы?! — вскричал он.
Валери улыбнулась, кивнула и помахала ему рукой.
— Стоит мне увидеть вас, и происходит что-нибудь
ужасное! — воскликнул Лемьюел, тыча пальцем в ее
сторону.
Кэрби захлопнул дверцу, и самолет покатил вперед.
— Это уже третий раз! — закричал Лемьюел. Он
бежал следом и грозил кулаком.— Одни несчастья
от вас!
Самолет набрал скорость и оторвался от земли.
Лемьюел остановился, отдуваясь. Теперь, когда рев мо¬
торов стих, до его слуха долетел другой звук, далекий
и слабый.
Сирены.
Все ближе.
Он обернулся и посмотрел на свою машину, стоявшую
возле колючей проволоки. Потом уставился на тюк,
который Кэрби выгрузил из самолета.
— Это не сено,— сказал он вслух.
• Третий раз...
ЧТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЯХТСМЕН
О КАРИБСКОМ МОРЕ
Валери шила мелкими стежками. На ткани был изо¬
бражен Микки Маус на доске для серфинга. Валери
сидела прямо на его улыбающейся мордочке, в позе
портняжки, голышом. За ее спиной виднелась бетонная
коробка под железной крышей. На одном краю крыши
торчала антенна для приема спутниковых передач, на
другом — ветряная электростанция. Перед Валери колы¬
халось Карибское море, вновь и вновь накатывая волны
на белый песок. Оно было обманчиво спокойным. Безы¬
мянный островок, на берегу которого сидела Валери,
занятая шитьем белой полотняной юбки, находился
537

в опасном для судоходства районе, возле банок Чин-
чорро, в шестнадцати милях от побережья Юкатана,
точно к востоку от залива Четумаль. В американском
справочнике «Что должен знать яхтсмен о Карибском
море» этот район обозначен как «зона повышенной
опасности, изобилующая скалистыми островками и пес¬
чаными банками».
Немало прогулочных и торговых судов плавает во¬
круг банок Чинчорро, но песок на здешних пляжах
остается белым и чистым, синее море почти прозрачно,
теплый воздух напоен сладким ароматом восточных
бризов. Если вы хотите побыть наедине с любимой,
лучшего места вам не найти на всем свете.
Помимо самой Валери, шьющей юбку, и бетонного
сооружения за ее спиной, о существовании человече¬
ства напоминали следы от колес «Синтии» на твердом
песке. Первое время, когда Кэрби летал в Сан-Педро
за припасами, Валери составляла ему компанию, но
потом перестала. И вот уже три месяца он летает
в город один, а Валери занимается раскопками. Здесь
когда-то жили люди, и в земле можно найти следы их
обитания: черепки и оструганные деревяшки. На закате
своей цивилизации, когда кончилась великая эпоха
возведения храмов, майя на какое-то время стали
купцами и торговали своими изделиями на восточном
побережье Мексики и Центральной Америки. Они
строили фактории на отдаленных островах, и, возможно,
здесь находилась некогда одна из них. Валери по-преж¬
нему была увлечена археологией. Впрочем, она с удо¬
вольствием училась и пилотскому мастерству.
Она положила иголку в глиняный кувшинчик (под¬
делка под старину, подарок Томми Уотсона), встала,
встряхнула юбку и надела ее.
В этот миг послышался гул. Возвращалась «Синтия».
Валери подняла голову, высматривая в небе самолет.
Он появился с северо-запада, скрылся на миг за коко¬
совыми пальмами, затем вылетел из-за них и наконец
коснулся колесами песка. Валери помахала рукой и по¬
шла к «Синтии» . Только теперь она заметила, что Кэрби
не один в самолете. Господи! А она почти голая! При¬
дется сделать вид, что так и надо.
Кэрби вылез из кабины и махнул рукой. Следом
за ним появились еще двое, мужчина и женщина. С
дерзкой улыбкой (ну и что, если на мне только юбка?)
Валери зашагала навстречу гостям.
538

Ни мужчине, ни женщине не было еще и тридцати.
Она — пепельная блондинка, невысокая и худощавая,
с сухой на вид кожей цвета красного дерева и довольно
привлекательным, хотя и грубоватым лицом. Мужчина —
очень высокий, бледный и толстенький, как младенец.
Живые, любопытные, невинные детские глаза. А вот
у женщины взгляд такой, будто она уже все в этом мире
видела и ни во что не верит.
— Валери,— с улыбкой объявил Кэрби,— позна¬
комься с моими друзьями. Только что встретил их
в Сан-Педро. Это Тэнди, дочка богатого папочки из
Техаса.
— Здравствуйте,— сказала Валери.
Тэнди оглядела ее, покачала головой и, усмехнув¬
шись, проговорила:
— Ваша взяла.
Валери не поняла, комплимент это или нет, но дру¬
жеский тон женщины заставил ее улыбнуться.
— Рада, что Кэрби привез вас.~
— А это — приятель Тэнди...
— Если можно так выразиться,— вставила жен¬
щина.
— Его зовут...— Кэрби нахмурился.— Прошу про¬
щения, опять запамятовал.
— Э... ну... Альберт.
— Альберт, это Валери.
— Здравствуйте.
— Э... ну... здорово! Значит, вы тут и живете? На этом
острове?
— Пока да,— ответила Валери.
— Могла бы ты догадаться, что Альберт —великий
знаток искусства доколумбовой эпохи? — спросил ее
Кэрби с улыбкой.
— Правда?
— Э... ну... да. В Вентуре у меня целый музей
в одном крыле дома.
— Чудесно!	'
— Вы должны приехать и посмотреть.
— Может быть, приедем,— отвечала Валери.
— Альберта особенно интересуют сокровища майя,—
сказал Кэрби.— Я думаю, мы можем побеседовать
о них.
— Было бы очень приятно,— согласилась Валери.
Кэрби обнял ее за плечи.
— «Синтию»- мы разгрузим потом,— сказал он.—
539

Идемте в дом. Тэнди и Альберт заночуют у нас. Мы
сейчас что-нибудь сварим, а уж завтра все полетим
в Сан-Педро и закатимся в ресторанчик. Куда бы ты
хотела, в «Эль-Тулипан» или в «Хижину»?
— Я подумаю,— пообещала Валери, решив про себя,
что отправится в город в новой юбке.
Они пошли к дому.
По-прежнему обнимая Валери за плечи, Кэрби скло¬
нил голову и заглянул ей в лицо.
— Тебе не кажется, что ты слишком тепло одета? —
спросил он.
Валери рассмеялась в ответ.

Полицейские
и воры

Donald E. Westlake
COPS AND ROBBERS
Перевод В. Вебера, А. Шарова
© Donald E. Westlake 1972
© Перевод В. Вебер, А. Шаров, 1990

ПРОЛОГ
Я остановил машину на Амстердам-авеню, вышел
и свернул за угол на Западную Семьдесят вторую улицу.
Стояла жара, и я помянул добрым словом управление
полиции, разрешившее своим ребятам летом носить
рубахи с короткими рукавами и расстегнутым воротом,
но вот без груза, притороченного к моему поясу, я
вполне мог бы обойтись: пистолет, кобура, портупея,
фонарик — все это, вместе и по отдельности, тянуло
вниз мои штаны, и они собрались в противные складки,
врезавшиеся в бока. Я бы сейчас с удовольствием оста¬
новился посреди улицы, стащил с себя всю одежду
и почесался. Но в каком-то смысле это было бы даже
более грубым правонарушением, чем то, что я задумал.
На углу Амстердам-авеню и Семьдесят второй улицы
стоит отель «Люцерн», где живут «жучки» из баров,
околачивающиеся на Бродвее. Бродвей между Семьдесят
второй и Семьдесят девятой улицами представляет со¬
бой вереницу таких маленьких баров, ничем не отли¬
чающихся один от другого: везде орут музыкальные
автоматы, везде одинаковые стойки из шершавого пла¬
стика, везде подделки под испанские орнаменты, везде
одинаковые молодые пышногрудые пуэрториканки за
стойками. Отребье из холостяцких ночлежек со всей
округи проводит ночи, уперев локти в эти стойки и пяля
на буфетчиц затуманенные глаза. Дальше по Бродвею,
в квартале от «Люцерна», сгрудилось несколько старых
домов. В первых этажах ютятся мелкие лавчонки; а над
ними живут пенсионеры: вдовы школьных учителей,
зеленщики на покое, стареющие портные. Тут есть еще
несколько пивных, химчистка и винная лавка, и все,
разумеется, под красными неоновыми вывесками. Была
половина одиннадцатого вечера, и почти все уже закры¬
лось, за исключением баров и винной лавки, но и там
едва теплилась жизнь. Неудивительно, если учесть, что
стоял душный вечер буднего июньского дня.
543

Народу на улицах было негусто. По тротуару про¬
бежали несколько ребятишек; такси со скоростью сорок
миль в час шныряли туда-сюда в поисках пассажиров.
Водители как один выставили наружу левый локоть:
все же прохладнее. А все остальные граждане сидели
по домам, перед жужжащими вентиляторами.
Винная лавка находилась на полпути к Бродвею.
Покупателей внутри не было, только продавец-пуэрто¬
риканец читал испанскую книжку с картинками да
два алкаша-подсобника расставляли по полкам бутылки.
Я толкнул дверь, и все трое посмотрели на меня.
Алкаши тут же возобновили работу, но парень у кассы
продолжал глядеть на меня. Физиономия его ничего
не выражала. Впрочем, на полицейских все так смот¬
рят.
В лавке был кондиционер. Я чувствовал его прохладу
спиной, вспотевшей от сидения в машине.
Я подошел к прилавку.
— Слушаю вас? — сказал пуэрториканец бесцвет¬
ным голосом.
Я вытащил пистолет и направил ствол ему в живот.
— Выкладывай то, что в ящике,— сказал я, следя
за выражением его лица. Секунду-другую на нем не было
ничего, кроме недоумения. Потом до продавца дошло,
что я не полицейский, а грабитель, и он тут же отреа¬
гировал единственно верным образом.
— Слушаю, сэр,— быстро проговорил он и повер¬
нулся к кассе. Он только служил в этой лавке, выручка
принадлежала не ему.
Алкаши в подсобке застыли, подобно полурастаяв-
шим восковым статуям. У каждого в руках было по две
бутылки сладкого вермута. Они стояли друг против
друга, я видел их в профиль. Непонятно, куда они
смотрели. Во всяком случае, не на меня.
Пуэрториканец вытаскивал из, кассы бумажные купю¬
ры — сначала доллары, потом пятерки, десятки и, нако¬
нец, двадцатки. Схватив первую стопку денег левой
рукой, я запихнул ее в карман брюк, потом перекинул
в левую руку пистолет, а правой собрал остальное.
Пятерки — во второй брючный карман, а десятки и два¬
дцатки — за пазуху.
• Пуэрториканец оставил кассу открытой и стоял те¬
перь, опустив руки, давая понять, что не намерен
ничего предпринимать. Во всяком случае, сейчас.
Я снова переложил пистолет в правую руку, спрятал
544

его в кобуру, но не застегнул клапан. Потом повернулся
и зашагал к двери.
Я видел их отражение в витринах. На лице пуэрто¬
риканца не дрогнул ни один мускул. Алкаши глядели
на меня. Один из них вяло взмахнул бутылкой, но вто¬
рой покачал головой. Они снова застыли.
Я вышел из лавки и повернул рбратно, к Амстердам-
авеню, застегивая на ходу кобуру. Потом завернул за
угол, сел в машину и уехал.
	 ГЛАВА 1

В тот день их смена начиналась в восемь утра. Это
означало, что им придется ползти в утреннем потоке
машин по лонг-айлендской автостраде. Автомобильные
пробки в часы «пик» — непременный атрибут жизни
обитателей пригородов Нью-Йорка.
Тридцатидвухлетний Джо Лумис и тридцатичетырех¬
летний Том Гэррити служили в пятнадцатом полицей¬
ском участке Манхэттена и жили на Мэри Эллен Драйв
в. Монкьюоизе, Лонг-Айленд. Джо вместе со своим на¬
парником Паулем Голдбергом патрулировал улицы Вест-
Сайда. Том, детектив третьей категории, ходил в штат¬
ском и обкчно работал в паре с Эдом Дантино.
Если смены совпадали, в город они ехали вместе,
в машине одного из них, на этот раз в «плимуте»
Джо. Он сидел за рулем в полной полицейской форме,
если не считать фуражки, лежащей на заднем сиденье.
Том, в коричневом костюме, белой рубашке и узком
желтом галстуке, расположился рядом.
Внешне они были похожи, хотя не требовалось боль¬
шого труда, чтобы отличить одного от другого. Рост
обоих превышал шесть футов, оба весили чуть больше
нормы, Том — фунтов на двадцать, Джо — на пятна¬
дцать. У Тома лишний жирок скапливался на животе
и пониже спины, у Джо — растекался по всему телу,
как у младенца. Ни один из них не хотел признавать,
что толстеет. Время от времени они пытались сесть
на диету, но добиться желаемого результата не удава¬
лось ни тому, ни другому.
Черные, очень густые волосы Джо отросли чуть
длиннее, чем следовало. Не то чтобы Джо следил за
модой, просто он не любил ходить в парикмахерскую.
35 Дональд Уэстлейк	545

Том, наоборот, лысел не по дням, а по часам. Не¬
сколько лет назад он прочитал в газете, что частые
водные процедуры способствуют облысению. После это¬
го, принимая душ, он стал надевать резиновую шапочку
жены, но это не помогло, и в его каштановых волосах
уже появились широкие проплешины.
Грубоватому и практичному Джо была свойственна
неуемная жажда деятельности. Тома отличали вдумчи¬
вость и богатое воображение. Джо нередко становился
зачинщиком драк, Том умел успокаивать разгоряченных
соперников. И если Тома вполне устраивала нешумная
компания собственных мыслей, то Джо требовалось
непрерывное движение.
Они не стояли и пяти минут, а Джо уже начал нетер¬
пеливо ерзать, пытаясь заглянуть вперед, чтобы узнать
причину пробки. Впрочем, он не увидел ничего, кроме
трех рядов застывших машин. Наконец, взбешенный
бессилием что-либо изменить, он посигналил.
Резкий звук гвоздем вонзился в уши Тома.
— Не надо,— сказал он.— Перестань, Джо.
— Мерзавцы,— пробормотал Джо и взглянул напра¬
во, через голову Тома.
На соседней полосе стоял светло-голубой новенький
«кадиллак-эльдорадо» с поднятыми, несмотря на жару,
стеклами. Водитель наслаждался прохладой кондицио¬
нированного воздуха.
— Посмотри на этого сукиного сына.
Том повернул голову. '
— Да, вижу.
Несколько секунд они смотрели на своего соседа,
откровенно завидуя ему. Похоже, того не волновало,
едет он или стоит. Судя по тому, как его пальцы бара¬
банили по рулю, в машине играла музыка.
Джо взглянул на часы.
— Если мы простоим еще шестьдесят секунд, я
подойду к «кадиллаку», отыщу какое-нибудь несоответ¬
ствие правилам и оштрафую этого подонка.
Том улыбнулся.
— И правильно сделаешь.
Джо, нахмурившись, не отрывал глаз от секундной
стрелки, но тут ему вспомнилось что-то очень забав¬
ное, он ухмыльнулся и поднял голову.
— Том...
- Да?
— Ты помнишь случай, когда один парень, пере¬
546

одетый в полицейскую форму, ограбил винную лавчонку?
— Разумеется.	w
— Это был я.
Том рассмеялся.
Джо уже забыл про часы.
— Нет, я серьезно. Должен же я рассказать кому-
нибудь об этом! А на кого еще я могу положиться?
Том рассмеялся.
— Ты меня не разыгрываешь?
— Клянусь Богом,— Джо пожал плечами.— Ты зна¬
ешь, что Грейс уволили?
— Да.
— А тут еще Джекки занялась плаванием. Обуче¬
ние стоит денег. В общем, я не нашел другого выхода,
выбрал эту лавку и навестил ее с пистолетом.
— Ты не шутишь? — Том еще сомневался.
— Какие уж тут шутки! Я взял двести тридцать
три доллара.
Глаза Тома весело блеснули.
— Так ты действительно это сделал?
— Конечно, черт побери. И знаешь, что меня уди¬
вило?
— Нет.
— Ну, во-первых, то, что я вообще это сделал.
Если бы раньше кто-нибудь сказал мне, что я могу
угрожать человеку пистолетом, требуя денег, я бы не
поверил.
Том поощрительно кивнул.
— Да, да...
— А во-вторых, меня просто потрясла легкость,
с которой я добыл эти две сотни. Ни сопротивления,
ни хлопот. Вошел, взял, вышел.
— А продавец?
Джо пожал плечами.
— Он все время был у меня на прицеле. Думаешь,
его медалью бы наградили за спасение хозяйских де¬
нежек?
Том восхищенно покачал головой, лицо расплылось
в широкой улыбке.
— И все-таки как-то не верится. Ты вошел в лавку,
забрал выручку и уехал?
— И до сих пор удивляюсь, насколько это легко.
Они помолчали.
— Джо, и что будет дальше? — спросил наконец
Том. Улыбка сползла с его лица.
35*	547

— Дальше? — Джо не сразу понял, о чем идет
речь.— Во всяком случае, я не собираюсь отдавать день¬
ги. Я их уже потратил.
— А ты мог бы еще раз сделать то же самое?
Джо на мгновение задумался.
— Пожалуй, что... А впрочем, кто все это может
знать!
Том
День начался с вооруженного ограбления квартиры
около Центрального парка. Собственно, вызов принял
Эд Дантино.
Положив трубку на рычаг, он повернулся ко мне.
— Ну что ж, Том, нам пора ехать.
— В такую жару?
Меня слегка поташнивало после вчерашнего пива,
и я надеялся провести часика два в участке у большого
вентилятора.
— Это Центральный парк, Том,— напомнил Эд.
— О-о,— вздохнул я.
К богатым людям мы выезжаем без промедления.
Мы спустились вниз, к зеленому «форду» без всяких
опознавательных знаков. Эд вызвался вести машину.
Я не возражал.
По дороге я думал о том, что сказал мне Джо.
Это же чистое безумие! Но мои губы невольно растя¬
гивались в улыбке, когда я представлял Джо, вытаски¬
вающего пистолет перед остолбеневшим продавцом.
Я уже хотел было рассказать обо всем Эду, но
вовремя сдержался. В общем-то и Джо следовало дер¬
жать язык за зубами, хотя я и не собирался выдавать
его. Но чем меньше людей знают об этом деле, тем
лучше. Джо, конечно, не мог удержаться, чтобы не
рассказать о своих подвигах хотя бы одному человеку.
И мне польстило, что он выбрал именно меня. Мы живем
рядом, служим в одноь^ полицейском участке, и, если
Джо доверил мне тайну, разглашение которой сулит
ему двадцать лет тюрьмы, значит, он считает меня
своим другом.
Пока я размышлял о Великом Ограблении винной
лавки, мы подъехали к нужному дому. Эд не включал
сирену. Преступление уже совершилось, грабители смы¬
лись, так что не было смысла мчаться посреди улицы,
548

пугая прохожих. Потерпевшие обратились в полицию
лишь потому, что этого требовала страховая компания,
а мы ехали к ним домой из-за их толстой чековой
книжки.
Дверь открыл швейцар и проводил нас к лифту.
Мы поднялись на предпоследний этаж. Элегантно оде¬
тая дама лет сорока пяти встретила нас, пригласила
в гостиную, но сесть не предложила. За широкими
окнами видна была пышная зелень парка.
Вопросы задавал Эд, а я ходил по прекрасной комна¬
те, полной дорогих безделушек из оникса, мрамора,
дерева, стекла и нефрита, и думал о том, как хорошо
жить в такой роскоши. Иногда до меня доносились
обрывки разговора, но я не вникал в подробности.
Казалось, я нахожусь в музее, и плевать я хотел на
двух вломившихся сюда ниггеров.
— Они вошли через дверь для слуг? — услышал я
вопрос Эда.
— Да,— ответила женщина оскорбленным голо¬
сом.— Они избили мою горничную, и я послала ее
к врачу. Если требуются ее показания, я сейчас по¬
звоню...
— Пока не надо,— сказал Эд.
— Не могу понять, почему они избили ее. В конце
концов, она негритянка.
— Потом они зашли сюда? — спросил Эд.
— К счастью, нет. Тут есть довольно дорогие вещи.
Из кухни они проникли в спальню.
— А где находились вы?
На стеклянном кофейном столике стояла лакиро¬
ванная японская шкатулка. Я поднял ее и откинул
крышку. Внутри лежало полдюжины сигарет. Дерево
отливало приятным золотистым цветом.
—. Я была в кабинете. Услышав шум, я заглянула
в спальню. Увидела их и сразу поняла, что они там
делают.
— Вы можете сообщить их приметы?
— Честно говоря...
— Сколько это стоит? — спросил я.
Женщина удивленно взглянула на меня.
— Простите?
Я показал ей японскую шкатулку.
— Вот это. Какова стоимость этой вещи?
— Кажется, я заплатила за нее три тысячи семьсот
долларов. Да, что-то около четырех тысяч.
549

Вот это да! Четыре тысячи долларов за такую ма¬
ленькую коробочку.
— Чтобы держать в ней сигареты,— сказал я глав¬
ным образом самому себе и поставил шкатулку на
кофейный столик.
— Так на чем мы остановились? — обратилась
женщина к Эду.
Я разглядывал кофейный столик. Мне нравятся
красивые вещи. Я улыбался.
Джо
Не знаю почему, но в тот день я встал с левой
ноги. Если бы Грейс не держалась от меня подальше,
мы бы наверняка поссорились.
А тут еще транспортная пробка. И удушливая жара.
Хорошо, что я рассказал Тому о винной лавке. Мне
сразу стало легче, но вскоре настроение вновь ухудши¬
лось. Все во мне кипело, и я уже жалел, что не оштра¬
фовал того мерзавца в кондиционированной кабине
«кадиллака». Я ненавидел саму мысль о том, что кто-то
живет лучше меня.
Быстрее всего я успокаиваюсь, сидя за рулем. Разу¬
меется, если машин гораздо меньше, чем утром на
лонг-айлендской автостраде. Мой напарник Пауль Голд¬
берг согласно кивнул, когда я вызвался вести машину.
Он предпочитал сидеть рядом и жевать резинку.
Пауль на два года моложе меня, холостяк и, как я
предполагаю, умеет ладить с женщинами. Я не знаю
об этом наверняка, так как он не делится со мной под¬
робностями личной жизни. Как, впрочем, и я с ним.
И вообще, о какой личной жизни можно вести речь,
имея жену и детей?
Но и быстрая езда не помогала. Теперь я начал
сомневаться, следовало ли говорить- Тому о винной
лавке. Можно ли доверять ему? Что, если он скажет
кому-то еще? В конце концов об этом узнает капитан,
и тогда я погиб.
Прежний капитан пятнадцатого участка не брезго¬
вал ничем, и не составляло труда откупиться бутыл¬
кой виски от обвинения в изнасиловании несовершен¬
нолетней, но наш теперешний начальник изображал из
себя ангела и мог наказать за плевок на тротуар.
Трудно представить, что бы он сделал, узнав, что поли¬
550

цейский ограбил винную лавку, находясь при исполнении
служебных обязанностей.
В конце концов я решил, что все сомнения напрасны.
Что бы Том ни думал обо мне, ему не придет в голову
рассказать кому-либо о моих «подвигах».
А вскоре я заметил впереди -белый «кадиллак-эль¬
дорадо», точно такой же, что стоял рядом с нами на
лонг-айлендской автостраде, только другого цвета.
Пристроившись за ним, я взглянул на спидометр. Пять¬
десят четыре мили в час. Вполне достаточно для беседы.
— Я остановлю этот «кэдди»?
Пауль, вероятно, задремал, так как испуганно вздрог¬
нул при звуке моего голоса.
— Что?
— Этот белый «кэдди»...
Пауль присмотрелся к идущей впереди машине, за¬
тем повернулся ко мне.
— Зачем?
— Просто хочется... К тому же его скорость пять¬
десят четыре мили.
Я включил только маячок. Он видел меня, поэтому
я мог не нарушать покой граждан воем сирены. Он тут
же притормозил, и я впритирку вырулил в его ряд.
— Ты подрезал его,— заметил Пауль.
— Он мог бы посильнее нажать на тормоз.
Пауль пожал плечами. Я вышел из машины и напра¬
вился к «кэдди».
Водитель, брюнет в темном костюме и галстуке,
с выпученными, как при тиреотоксикозе, глазами, кос¬
нулся кнопки, и стекло ушло вниз. Я попросил у него
права и техпаспорт, долго рассматривал их, ожидая,
пока он начнет разговор. Даниэль^Моссман... «Кадиллак»
взят напрокат в какой-то компании Тарритауна.
Водитель молчал.
— Вы знаете, с какой максимальной скоростью
разрешается ехать на этом участке, Дан? — спросил я.
— Пятьдесят миль,— ответил он.
— Ас какой скоростью ехали вы?
— Кажется, около пятидесяти пяти.— Выпученны¬
ми глазами он напоминал мне рыбу.
— Кем вы работаете, Дан?
— Я юрист.	ч
Юрист. Он даже не сказал «адвокат». Во мне все
кипело. Я вернулся к патрульной машине и сел за руль,
держа в руке права и техпаспорт Моссмана.
551

Пауль улыбнулся и потер пальцами.
—	С добычей?
Я покачал головой.
—	Нет. Он получит повестку о вызове в управление.
	 ГЛАВА 2

Они пригласили соседей на шашлык. За день до
этого прошел дождь, и, хотя к утру лужок, уже полностью
высох, жара спала. Пришли четыре супружеские пары
с* детьми. Никто из мужчин не служил в полиции,
и только один из них работал в Нью-Йорке. Около
мангала они устроили импровизированный бар с джи¬
ном, водкой, виски и лимонадом для детей.
Когда пиршество было в самом разгаре, Том, пере¬
кладывавший прозрачные кубики льда в стеклянное
ведерко, неожиданно обратился к Джо:
— Послушай, помнишь, ты говорил мне как-то о
винной лавке?
Джо усмехнулся.
— Конечно.
Том посмотрел на гостей, столпившихся на другом
конце дворика.
— Больше ты не повторял эту операцию?
Джо нахмурился и внутренне напрягся.
— Нет. А что?
— Но думал об этом?
Джо отвел взгляд.
— Иногда. Не хотелось искушать судьбу.
— Понимаю, понижаю...— кивнул Том.
Разговор прервал подошедший к ним Джордж Хенд¬
рикс, управляющий местным универсамом. Джордж, по
обыкновению, уже крепко выпил.
— Пора наполнить бокалы,— воскликнул он с пья¬
ной улыбкой.
Раньше Хендрикс заведовал магазином в Бруклине,
а теперь стал местным патриотом. Пьяницы всегда раз¬
дражали Джо, даже в свободное от службы время.
Том протянул Джорджу полный стакан.
— Держи.
Джордж взял стакан, но пить не стал, я продолжал
говорить:
— Не понимаю, парни, как вам удается выносить
552

Нью-Йорк. Это же типичный город проходимцев. Каж¬
дый гонится за лишним долларом. И все нищие!
Джо пожал плечами.
— Так уж устроен мир, Джордж,— ответил Том
за них обоих.
— И полицейские там почти все из проходимцев,—
продолжал Хендрикс.
— Ты уверен? — холодно спросил Джо.
— На все сто! Знаю я нью-йоркских полицейских.
— Другие города ничуть не лучше,— возразил Том.
За долгие годы работы в полиции он к подобным выска¬
зываниям привык и не обижался.— Ты думаешь, мест¬
ные полицейские симпатичнее?
Джордж рассмеялся.
— Именно об этом я и говорю. Нью-Йорк разлагает
вас. Вы боретесь с преступностью, рискуете жизнью,
а у самих, в сущности, ничего нет!
Джо надоело выслушивать нравоучения пьяницы.
— Ты не прав, Джордж,— заметил он.— На нашей
работе мы можем получить все, чего ни пожелаем.
Но дело в том, что мы сдерживаем себя.
Джордж снова рассмеялся, а Том удивленно взгля¬
нул на Джо, который не сводил глаз с Хендрикса,—
вот уж кого, наверное, он с удовольствием бы оштра¬
фовал!
Том
Если кто-те сидит в компании друзей, а ты хочешь
вытащить его оттуда, делать это надо очень быстро.
На Макдугэл-стрит в Грин-Виллидж есть кафетерий,
где собираются студенты, туристы, хиппи. В час ночи
с субботы на воскресенье там всегда полно народу,
причем мало кто из присутствующих благоволит к по¬
лиции.
Эд остался на тротуаре, чтобы Ламберт, выскочив
на улицу, угодил прямо в его объятия.
Ламберт сидел за столиком посреди зала вместе
с двумя мужчинами и двумя женщинами и держал
в руке клетчатый платок, то и дело вытирая им нос.
Или он простудился, или чего-то нанюхался. Рано или
поздно большинство из них пробует свой товар, благо
что он достается им даром.
Я подошел сзади и наклонился над ним.
553

— Ламберт?
Он оглянулся. Его глаза слезились. Может, от про¬
студы, но скорее всего от героина.
— Да?
Вопреки тому, что показывают в кино, в действитель¬
ности детектива в штатском не сразу принимают за
полицейского.
— Полиция,— тихо сказал я.— Пойдем со мной.
Он усмехнулся.
— Я не в настроении, приятель,— и повернулся
к своим друзьям.
чОн был в кожаной жилетке. Я дернул ее вверх
и закрутил вокруг плеч Ламберта, как смирительную,
рубашку, а ногой вышиб из-под него стул.
Тело всегда реагирует автоматически. Упади он на
пол, мне бы не удалось вывести его из кафетерия.
Дружки Ламберта позаботились бы об этом. Однако
его ноги, как я и предполагал, спружинили, и в то же
мгновение мне удалось развернуть его и быстро погнать
к двери.
Он вскрикивал и пытался вырваться, но я держал
крепко. Дверь оказалась закрытой, и ему пришлось от¬
крыть ее головой. Мы выскочили на улицу так быстро,
что никто не успел моргнуть глазом.
Ламберт все еще пытался сопротивляться. Наш
«форд» стоял у тротуара, и я, не останавливаясь, ша¬
рахнул Ламберта о борт машины. Чтобы он оконча¬
тельно успокоился, я оттащил его на шаг или два
и повторил ту же процедуру. Он сразу обмяк и перестал
дергаться.
Эд держал наготове наручники. Я отпустил жилетку,
завел руки Ламберта назад, и железные браслеты
сомкнулись на запястьях. Открыв дверцу, я впихнул
его на заднее сиденье.
В этот миг меня схватили за рукав.
— Уважаемый,— произнес женский голос.
Я выпрямился. Передо мной стояла женщина сред¬
них лет, в красно-белом цветастом платье, с большой
'соломенной .сумкой. Что-то очень рассердило ее.
— Вы совершенно уверены, что необходимо прибе¬
гать к такому насилию?
Друзья Ламберта могли появиться каждую се¬
кунду.
— О чем это вы, мадам? — сухо спросил я.— По¬
лиция всегда стремится обойтись без насилия.
554

Я влез на заднее сиденье рядом с Ламбертом, Эд
захлопнул дверцу, сел за руль, и наш «форд» рванул
с места еще до того, как открылась дверь бара и на
улицу повалил народ.
Скрюченный Ламберт напоминал побитую собаку.
— Том,— позвал Эд.
— Да?
— Похоже, к твоему личному делу подошьют еще
одно письмо.— Он смотрел в зеркало заднего обзора.—
Она записывает наш номер.
— Я свалю вину на тебя.
Эд довольно хмыкнул.
— У меня болят руки,— неожиданно сказал Лам¬
берт, когда мы проехали два квартала.
Я взглянул на него. Судя по всему, он полностью
очухался. Как известно, простуда так быстро не про¬
ходит.
— А ты поменьше коли их иголками,— посовето¬
вал я.
— Наручники давят,— пожаловался он. *
— Очень жаль.
— Может, снимете?
— Только в участке.
— Я могу дать честное слово...
Мы рассмеялись. Ламберт тяжело вздохнул.
— Да, к сожалению, все давно забыли о том, что
такое честь.
— Полностью с тобой согласен.
Ламберт устроился поудобнее, насколько позволяли
наручники, и отвернулся к окну. Минуты три он разгля¬
дывал проплывающие мимо дома, а потом снова заго¬
ворил:
— Пора мне мотать из этого города.
Я засмеялся.
— Твое желание исполнится. В следующий раз ты
увидишь Нью-Йорк не раньше, чем через десять лет.
— Я понимаю,— кивнул он.— Прошу тебя; ответь
на один вопрос.
— Если смогу.
— Что, по-твоему, является большим наказанием:
жить в Нью-Йорке или уехать из него?
— Зачем же ты болтался здесь до тех пор, пока
не влип в такой переплет?
Ламберт пожал плечами.
—. А ты почему остаешься в городе?
555

— Я не торгую наркотиками.
— Наркотиками — нет. Но стараешься доказать
всем, что ты — мужчина.
Волна наркомании захлестнула университеты, и про¬
давцы ядовитого зелья стали чересчур грамотными.
— Никто из нас не родился таким,— продолжал
он.— Мы все появились на свет чистыми и невинными
младенцами.
Я хмуро взглянул на него.
— Один парень, такой же болтливый, как ты, по¬
казал мне фотографию матери. А пока я разглядывал
ее, попытался вытащить пистолет из моей кобуры.
Ламберт широко улыбнулся.
— Оставайся в Нью-Йорке. Тебе понравится то,
что сделает с тобой этот город.
Джо
По лестнице негритянка спускалась почти спокойно.
На правой ее руке зиял длинный кровоточащий порез.
Лицо, кисти рук и одежда тоже были сплошь залиты
кровью — ее собственной и мужа,— и наверное, она
еще не оправилась после случившегося. Но когда мы
вышли из подъезда и женщина увидела пяля¬
щуюся на нее толпу, она сорвалась, стала орать и
вырываться, и мы еле выволокли ее на тротуар: от
крови кожа ее сделалась скользкой, не ухватиться.
Все это мне совершенно не нравилось: два поли¬
цейских в форме тащили окровавленную негритянку
прямо в толпу чернокожих жителей Гарлема. Судя
по выражению лица Пауля, ему тоже было не по себе.
— Пустите меня! — орала женщина.— Он первый
меня пырнул! Пустите! У меня есть права!
Наконец в перерывах между воплями я услышал
приближающийся вой сирены. Это ехала «скорая».
Слава Богу!
Мы добрались до тротуара, когда она притормозила
у бордюра. Женщина извивалась, словно угорь—.длин¬
ный черный окровавленный угорь, визжащий так, что
казалось, кто-то .с невероятной громкостью скребет
ногтем по классной доске.
Из «скорой» вывалились четверо санитаров в белых
халатах. Подбежав, они схватили женщину.
— Все в порядке, мы ее возьмем,— сказал один.
556

— Давно пора^— ответил я.
Понятно, что быстрее они приехать не могли, но
случившееся нагнало на меня страху, а когда я струхну,
то впадаю в бешенство и начинаю болтать. Они не
обратили на меня внимания и правильно сделали.
Наверное, белые халаты испугали женщину. Она
закричала:
— Я хочу к моему доктору! .Отвезите меня к моему
доктору!
Они затолкали ее в «скорую», потратив не меньше
сил, чем перед этим потратили мы. Подъехала еще
одна карета «скорой помощи», из нее вылезли еще
двое парней в белом.
— Где жмурик? — спросил меня один из них.
Я не мог говорить и с трудом дышал. Я просто
указал на дом, а Пауль сказал:
— Третий этаж. Сзади. В кухне. Она искромсала-
его буквально в куски.
Появились еще двое, со сложенными носилками.
Толпа, завороженная суматохой и многочисленными ми¬
гающими красными огоньками, стояла тихо. На этот
раз они довольствовались ролью зрителей.
Мы с Паулем сделали свое дело. Потом, в участке,
надо будет писать отчет, но пока мы свободны. И хо¬
рошо.
Возбуждение помогает пережить самое трудное. Со
мной так было всегда, начиная с первого раза. К за¬
паду от Центрального парка такси сбило десятилетнего
мальчика. Он был еще жив, но лучше бы ему умереть
сразу... Я тогда работал со стариком Джерри, самым
первым моим напарником. Я попросил его остановиться
у тротуара, вылез из машины, и меня тут же вывернуло
наизнанку.
С тех пор я больше не блевал, но чувства испытываю
все те же. Возбуждение сперва помогает, но потом
наступает реакция, и становится совсем худо.
Патрульную машину мы оставили у противополож¬
ного тротуара. Теперь мы проталкивались сквозь толпу
по направлению к нашему транспорту, не отвечая ни
на какие вопросы и не обращая внимания на то, что
творится у нас за спиной.
Снова завыла сирена. Первая «скорая» отъехала,
увозя женщину в госпиталь Бельвью. Грудь Пауля
была залита кровью, кровь крапинками запеклась на
его лице и руках.
557

— Ты весь в крови,— сказал я.
— Ты тоже,— ответил он.
Я оглядел себя. Ведя женщину вниз, я шел с той
стороны, где у нее была рана, и вымазался в крови даже
больше, чем Пауль. С рук капало, а волосы были похожи
на шерсть раздавленной кошки. Я чувствовал, как кровь
засыхает на моей коже, превращаясь в тонкую тяну¬
щую пленку.
— Боже ты мой,— прошептал я, отвернувшись от
Пауля, и привалился левым боком к машине. Я не
думал о том, что надо вымыться. Единственной мыслью
было: «Надо с этим покончить. Надо с этим покон¬
чить».
	 ГЛАВА 3

Они возвращались домой поздно ночью — их смена
началась в четыре часа дня и закончилась в полночь.
Отсутствие транспорта на дорогах было несомненным
преимуществом вечерней смены. В город они ехали
днем, когда основной поток машин шел в противопо¬
ложном направлении, а обратно возвращались и вовсе
по пустому шоссе.
Однако эта смена обладала и существенным недо¬
статком: на нее приходилась большая часть совершае¬
мых преступлений.. Число ограблений достигало пика
от шести до восьми, когда люди шли домой с работы,
в это же время жены начинали ссориться с мужьями,
чуть позже добавлялись пьяные скандалы. Грабежи вроде
того, что провернул Джо, в основном совершались от
десяти вечера до рассвета, когда большинство магази¬
нов бывает закрыто. Так что в эту смену приходилось
вкалывать засучив рукава.
Они ехали в «шевроле» Тома, купленном шесть
лет назад,— пожирателе бензина и масла, с хлипкими
пружинами и никудышными замками. Том уже не раз
собирался поменять машину на более новую, но у него не
хватало духа отогнать «шевроле» к продавцу подер¬
жанных автомобилей. Он понимал, сколько ему запла¬
тят за эту рухлядь.
— Джо...— прервал молчание Том, когда они выеха¬
ли из города.
Джо успел задремать.
558

— Что?
— Я хочу задать тебе вопрос.
— Слушаю.
Том смотрел прямо перед собой.
— Что бы ты делал, будь у тебя миллион долларов?
Джо ответил мгновенно, будто ждал этого вопроса
всю жизнь:
— Уехал бы в Монтану.
Том слегка нахмурился и покачал головой.
— Нет, я серьезно.
— Я тоже.
Их взгляды встретились. Ни один не улыбнулся.
— А я бы уехал к Карибскому морю,— сказал Том.
— Так далеко?
— Да,— кивнул Том.— На какой-нибудь из остро¬
вов. Например, на Тринидад.
Джо вздохнул.
— Но вместо этого мы в Нью-Йорке.
Том снова взглянул на своего соседа.
— Помнишь, что ты сказал Джорджу- на прошлой
неделе?
— Этому болтуну? Нет. Что я сказал?
— Что мы можем получить все, чего ни пожелаем,
только сдерживаем себя.
Джо довольно хмыкнул.
— Помню.
— Так давай это сделаем! Получим все, что нам
нужно!
— Но как? — скептически спросил Джо.— Грабе¬
жом винных лавок?
Том нетерпеливо махнул рукой.
— Мелочевка, Джо! Этот вонючий город набит
деньгами, а наше положение действительно позволяет
получить все, чего мы ни пожелаем. По миллиону на.
брата, одним махом, а?
Джо явно заинтересовался.
— И кого мы должны грабануть?
Том пожал плечами.
— Об этом можно подумать. Банки, ювелирные
магазины. Мы пройдем куда захотим.
Тут до Джо дошло, о чем идет речь, и он расхохо¬
тался.
)— Переодетые полицейскими!
— Точно! — Тома тоже разобрал смех.— Переоде¬
тые полицейскими.
559

Джо
Опять сломалась подземка. В половине десятого мы
с Паулем стояли на Бродвее у люка, из которого выхо¬
дили люди. Они просидели в поезде больше часа —
там что-то горело, а теперь гуськом проходили по тунне¬
лю и поднимались наверх по железной лесенке. Пат¬
рульная машина с включенным маячком загораживала
люк от потока автомобилей.
Некоторые благодарили за то, что мы, помогаем им
выбраться из люка. Другие возмущались и поносили
городские власти вообще и нас как их представителей
в частности. Мы пропускали эти слова мимо ушей.
Но один тип оказался особенно назойливым. Лет
пятидесяти, в хорошем костюме, с чемоданчиком в руке,
он встал по другую сторону люка и разразился длинной
речью:
— Мне стыдно за наш город! Это кошмар! Тут
житья нет! И никого ничто не волнует! Все ломается,
и всем на все глубоко наплевать! Учителя бастуют,
подземка бастует, полицейские бастуют, уборщики му¬
сора тоже бастуют. Деньги, деньги, деньги! Все требуют
денег, а что они за них делают? Учителя учат? Не
смешите меня! В подземку опасно спускаться. Уже не
знаешь, выйдешь ли оттуда живым. Уборщики мусора?
Посмотрите на улицы. Где они? Зарплату им повыси¬
ли, но улицы от этого не стали чище! И вы, полицей¬
ские! Дай, дай, дай — вот все, что от вас услышишь!
Квартиры грабят, где вы находитесь в это время?
Женщин насилуют прямо у ворот, а вас не найдешь
днем с огнем...
Мы не обращали на него внимания, как привыкли
не замечать городской шум. Но тут он допустил ошибку.
Он наклонился вперед и дернул меня за рукав.
— Вы слышите, что я говорю? — прокричал он.
Не стоило ему цепляться ко мне. Я повернулся и
хмуро взглянул на него. Он тут же отступил на шаг.
Город наконец заметил его.
— Дело идет к тому, что вы споткнетесь, подни¬
маясь по этим ступеням, упадете и расквасите нос,—
тихо сказал я.
— Должно быть, вы не очень дорожите своей рабо¬
той! — выкрикнул он, пятясь назад, и растворился
в толпе.
Но я еще долго думал о его последних словах.
560

ГЛАВА 4
В тот жаркий солнечный день они пили пиво около
сборного бассейна. Джо, в плавках, чинил водяной
фильтр, который постоянно выходил из строя.
Они жили рядом. Сперва тут поселился Том. Это
было одиннадцать лет назад. А два года спустя, как раз
после рождения Джекки, Джо решил тоже уехать из
Нью-Йорка. В это время продавался соседний дом.
Том тогда был простым патрульным, давно знал Джо
(иногда они работали в паре) и подумал, что тот будет
хорошим соседом.
Так оно и получилось.
Дома построили до того, как в моду вошли пласт¬
массы, и предпочтение отдавалось обычному дереву.
Трех комнат, расположенных на одном этаже, им вполне
хватало. Кое-кто из соседей переоборудовал мансарду
в четвертую комнату, но Том и Джо решили использо¬
вать свои чердаки по прямому назначению — для хра¬
нения ненужного барахла, которое не хотелось выки¬
дывать. Кроме того, имелся гараж и просторный под¬
вал, а позади находился довольно большой двор. Раз¬
деляли дома широкие подъездные дорожки, посыпанные
гравием. На три или четыре квартала в обе стороны
все дома отличались один от другого разве что окра¬
ской.
После ночной поездки Том и Джо больше не гово¬
рили о возможном ограблении, хотя оба думали о нем,
правда в самых общих чертах.
— Как ты полагаешь,— спросил Том,— сколько за¬
платят русские, если мы похитим их посла?
Джо чуть не выронил банку с пивом.
— Ты серьезно?
— А почему бы и нет? Такое похищение не только
прибыльно, но и патриотично.
Джо надолго задумался, а потом подозрительно
огляделся.
— А где мы спрячем русского посла?
Том с сомнением оглядел свой дом.
— Это проблема.
Джо покачал головой и занялся фильтром. Том от¬
хлебнул пива и погрузился в свой мысли. Ему было
о чем поразмышлять.
36 Дональд Уэстлей!
561

< Том
Нас вызвали в школу. Там нашли пропавшую учи¬
тельницу мертвой.
Небо затянули облака, с минуты на минуту мог
пойти дождь. Серое трехэтажное здание школы снаружи
больше походило на форт, чем на место обучения
детей. Асфальтированный двор был огорожен восьми¬
футовым забором.
Директор предложил нам пройти с ним, чтобы по¬
смотреть на тело.
— В той комнате был женский туалет, но канали¬
зационные трубы давно перекрыли, и туда никто не
заходил.
Школьники с любопытством поглядывали на нас.
Вероятно, большинство еще не знало о случившемся.
— Почему вы не заявили о том, что она пропала? —
спросил Эд.
— У молодых учителей вошло в привычку исчезать
. без предупреждения на два-три дня,— ответил дирек¬
тор,— поэтому мы особенно не волновались. Другая
учительница почувствовала неприятный запах и загля¬
нула в ту комнату.
— Мы хотели бы побеседовать с ней,— сказал я.—
С другой учительницей.
— Разумеется,— кивнул директор.— Она сейчас в
школе. Мы думаем, мисс Эванс хотели изнасиловать
и затащили в бывший туалет. Она явно сопротивлялась.
Вряд ли ее собирались убивать.
«Намерения не имеют значения, если ее убили»,—
подумал я. Дальше мы шли молча.
— Она там,— директор указал на закрытую дверь.
—" Вы сообщили семье? — спросил Эд, когда я на¬
правился к двери.
Я открыл ее, и в нос ударил тошнотворный запах.
Она лежала у зеленой стены. Прошло больше недели,
а школа кишела крысами...
— О Господи,— пробормотал я, отступил назад и
захлопнул дверь.
— Она жила одна в...— Директор отвечал на вопрос
Эда, но умолк на полуслове, увидев выражение моего
лица.— О, простите, пожалуйста. Мне следовало преду¬
предить вас.
Эд подошел ко мне.
— Что с тобой, Том?
562

Я махнул рукой, отго*няя его от двери.
— Не ходи туда. Пусть за ней едут санитары.
У меня похолодели руки и ноги, и вся кровь, ве¬
роятно, отхлынула от лица.
— Извините, пожалуйста,— повторил директор,
удивленно глядя на меня.— Я думал, вы привыкли к
подобным вещам.
Я пошел к выходу. Привыкли к подобным вещам!
О Боже!
	 ГЛАВА 5

Всю неделю они работали с полуночи до восьми
утра, в самую спокойную из трех смен.
Джо вывел «плимут» со стоянки и остановился пе¬
ред зданием участка. Десять минут спустя из подъезда
вышел хмурый Том.
— Что случилось? — спросил Джо, когда тот сел
рядом.
— Маленькая беседа с лейтенантом. Опять эти чер¬
товы наркотики.
— А что такое?
Том зевнул и пожал плечами.
— Мы, мол, должны сдавать все, что попало к нам
в руки. Обычная болтовня.
«Плимут» медленно тронулся с места.
— Интересно, кого они поймали и на чем? — спро¬
сил Джо.
— Во всяком случае, никого из нашего участка.—
Том снова зевнул.— Приеду домой и сразу завалюсь
в постель.
— У меня есть идея,— сказал Джо.
Том сразу понял, что имеется в виду.
— Какая же?
— Картины из музея.
Том нахмурился.
— Что-то не пойму я тебя...
— В музеях есть картины, которые стоят по мил¬
лиону каждая. Мы заберем десяток и продадим их
оптом за четыре миллиона. -По два на брата.
Том почесал подбородок.
— Ну, не знаю. Десять картин... Спрятать их так
же сложно, как и русского посла.
36*	563

— Я могу положить их в гараж. Кто будет там
искать?
— Твои дети изгадят их за один день.
Джо не хотелось отказываться от своего плана.
— Пять картин. По миллиону каждому.
Том ответил не сразу. Он старался не столько вы¬
явить недостатки замысла Джо, сколько разработать
основные принципы будущего дела.
— Мы не можем взять ничего, что должны будем
потом вернуть. Очень важно, чтобы нам ничего не
пришлось прятать. Надо брать товар, который можно
тут же сбыть.
Джо неохотно кивнул.
— Пожалуй, ты прав. Где все это хранить?
— Точно.
— Но чистые деньги нам тоже не подходят. Мы
говорили об этом.
Том кивнул.
— Я помню. Сейчас номера банкнот всюду перепи¬
сывают.
Джо покачал головой.
— Не так-то просто выбрать именно то, что нам
нужно.
Они помолчали.
. — Я думаю, мы должны добыть товар, который
тут же купят за большие деньги,— сказал Том, когда
они въезжали в Мидтаунский туннель.
— Правильно. И найти покупателя. Какого-нибудь
толстосума.
Джо
Две телевизионные компании прислали своих опе¬
раторов. Наша машина прибыла первой на место про¬
исшествия, поэтому одна группа брала интервью у меня,
а другая — у Пауля.
Я был спокоен, хотя еще ни разу не выступал перед
телекамерой. Но полицейские нередко попадают на теле¬
экраны. Трижды в выпусках новостей я видел парней,
которых знал лично. И частенько, принимая душ, я пред¬
ставлял, как эти же вопросы задают мне и что я на
них отвечаю. • Так что можно сказать, я подготовился
к встрече с телевидением.
Сначала они дали панораму громадины строящегося
564

здания. Монтажники продолжали работать, хотя один
из них только что свалился с верхнего этажа.
Эти небоскребы из стекла и бетона растут по всему
городу, как грибы. В основном они заняты различными
учреждениями, потому что никто не хочет жить на
Манхэттене. Сюда приезжают только работать.
Особенно много их строят после второй мировой
войны. Плохие ли времена или хорошие^ экономический
подъем или депрессия, они знай себе поднимаются все
выше и выше.
Комментатор, усатый мулат со светло-коричневой
кожей, взглянул на оператора, звукорежиссера и, убе¬
дившись, что все готово, включил микрофон.
— Несчастный случай произошел сегодня на строи¬
тельной площадке на Колумб-авеню, где возводится
новое здание «Трансконтинентал Эйрлайнс». Рабочий-
монтажник упал с огромной высоты и разбился. Пат¬
рульный Джозеф Лумис прибыл сюда одним из пер¬
вых.— Он повернулся ко мне.— Патрульный Джозеф
Лумис, могли бы вы пояснить, что тут произошло? —
И сунул микрофон мне под нос.
— Погибшего звали Джордж Брук. Он чистокровный
индеец-мохаук, монтажник-высотник.
Пока я говорил, комментатор смотрел мне прямо в
глаза и, едва я замолчал, задал следующий вопрос:
— Как по-вашему, почему он упал?
— Вероятно, у него соскользнула нога. Он монти¬
ровал каркас пятьдесят второго этажа и упал на бетон¬
ные плиты пятнадцатого, пролетев тридцать семь этажей
внутри строящегося здания.
— Он встретил смерть тридцатью семью этажами
ниже,— сказал комментатор.
— Нет,— возразил я,— он умер гораздо раньше.
По пути он несколько раз стукнулся о стальные балки.
Комментатор сменил тему.
— Среди монтажников .много индейцев, не правда
ли, патрульный Лумис?
— Да. В Бруклине живут два племени, и все их
мужчины — монтажники-высотники.
— Потому что они обладают особыми качествами,
необходимыми для работы на высоте, не так ли?
— Не знаю. Они падают довольно часто. Во всяком
случае, не реже, чем остальные.
Я видел, что мои слова заинтересовали коммента¬
тора.
565

— Тогда почему они выбрали эту опасную про¬
фессию?
Я пожал плечами.
— Полагаю, чтобы заработать на жизнь.
Его глаза затуманились. Такой ответ не устраивал
ни его, ни телевидение.
— Благодарю вас, патрульный Лумис,— и он повер¬
нулся к строящейся коробке.
Я подумал: «Не послать ли его напоследок ко всем
чертям, да уж ладно!» В вечернюю программу вошла
лишь первая часть моего интервью. Потом комментатор
говорил сам, не забыв ввернуть, что монтажник «встре¬
тил смерть тридцатью семью этажами ниже». Как видно,
к объективности они там не особенно стремились.
Не знаю, что сказал Пауль, но в выпуске новостей
его не показали.
Том
В нашем районе арестовали двух крупных мафиози,
и мне, Эду и еще четырем детективам приказали доста¬
вить их в суд. Такие акулы редко заплывают в Нью-
Йорк, предпочитая отсиживаться где-нибудь в Нью-
Джерси, и еще реже попадаются в наши сети. Одного
из них звали Энтони Вигано, другого — Луис Сам-
белла.
Никто не знал, удастся ли довезти их без помех.
Мы опасались, как бы головорезы из конкурирующих
банд не напали на них в тот момент, когда рядом не
будет их телохранителей.
Соблюдая многочисленные предосторожности, мы
рассадили их в две машины. Я вел первую. Вигано
сидел сзади, между Эдом и Чарльзом Редди, еще одним
детективом нашего участка. До здания суда мы. доехали
без происшествий. У двери нас встретили двое поли¬
цейских, в сопровождении которых мы прошли к лифту
и поднялись на четвертый этаж.
Вигано и Самбелла походили друг на друга, как
близнецы. Небольшого роста, широкоплечие, пышущие
здоровьем, с презрительно-неподвижными лицами, в
дорогих костюмах, с огромными золотыми запонками.
На руках сверкали многочисленные перстни. От них
пахло лосьоном и дезодорантом, и их ничуть не пугала
встреча с законом.
566

В машине никто не произнес ни слова, и лишь в лифте
Чарльз Редди прервал молчание:
— Похоже, ты не волнуешься, Тони...
Если Вигано и не понравилось, что его назвали по
имени, внешне он этого ничем не выказал.
— Волнуюсь? — Он искоса взглянул на детектива.—
Я могу, например, тебя купить и продать. О чем же мне
волноваться? Вечером я буду по обыкновению ужинать
в кругу своей семьи, и, когда четыре года спустя дело
закроют, не сомневайся, меня оправдают по всем пунктам
обвинения.
Да, на такое заявление нелегко сыскать ответ. «Я могу
тебя купить и продать...» Нам оставалось лишь помал¬
кивать, опекая Вигано.
	 ГЛАВА 6

Выходной они проводили дома. Джекки, дочери
Джо, исполнилось девять лет. Женщины и дети толпи¬
лись на кухне, а Джо с Томом ушли в гостиную.
— Как помнишь, мы договорились о том, что для
успеха нам необходима добыча, которую без хлопот
можно превратить в звонкую монету, и нескупой поку¬
патель.
Джо согласно кивнул.
— Конечно, помню.
— Я нашел покупателя,— сказал Том. Джо недовер¬
чиво посмотрел на него.
— Кто же это?
— Мафия.
— Что? — Глаза Джр расширились.— Ты рехнулся?
— Отнюдь. У кого еще есть два миллиона «налич¬
ными? Кто, кроме них, сможет купить краденое на такую
сумму?
Джо задумался.
— Точно, Том, если не они, то кФо еще?
— Я рассказывал тебе о хищениях в порту. Следы
привели к мафии. А Убрали там по-крупному — на четы¬
ре миллиона в год.
—^Хорошо,— кивнул Джо.— Но что мы им про¬
дадим?
— То, что они захотят купить.
567

Т ом
Мы с Джо думали над тем, как выйти на мафию,
и решили, что обращаться к мелкой сошке на территории
нашего участка не имеет смысла. Во-первых, неизвест¬
но, сколько времени потребуется, чтобы пройти все
ступени до самого верха, а во-вторых, где-то по пути
может встретиться осведомитель, и тогда нам не поздо¬
ровится. Кроме того, мафия — деловое предприятие,
и, как в любом деле, с ценным предложением следо¬
вало выходить к руководству, минуя клерков.
Поэтому мы остановились на Энтони Вигано. Его,
как он и предполагал, выпустили под залог в тот же
день. Мы пришли к выводу, что разговаривать с ним
должен кто-то один. Джо охотно согласился, когда я
предложил свою кандидатуру. Он не любил долгих
переговоров.
Благодаря моему удостоверению я без труда получил
в центральной картотеке досье Вигано. Кроме адреса
там содержалось немало сведений о различных собы¬
тиях его бурной жизни. Первый раз он угодил в тюрьму
в возрасте двадцати двух лет за вооруженное нападение
и отсидел восемь месяцев. Общее же число- арестов
Вигано перевалило за сотню, но с тех пор больше ни
разу не удалось упечь его за решетку. Он был профсоюз¬
ным боссом, участвовал в экспортных операциях, ему
принадлежали пивоваренный завод в Нью-Джерси и
автомобильное предприятие в Трентоне. Его арестовы¬
вали за торговлю наркотиками, вымогательство, скупку
краденого, взятки, короче, в список могло бы войти
большинство преступлений, упомянутых в уголовном
законодательстве. Дважды его обвиняли в уклонении
от уплаты налогов, но тоже безрезультатно.
• Трижды его пытались убить, последний раз в Брук¬
лине, девять лет назад. В перестрелке погиб один из
телохранителей Вигано, но сам он остался цел и невре¬
дим. Жил он в Нью-Джерси, в большом поместье,
огороженном высоким забором.
На машине я добрался до него довольно быстро.
Асфальтовая дорога, петляла по аккуратно подстрижен¬
ному лужку между большими дубами, за которыми
виднелся трехэтажнЫй особняк с белыми колоннами.
Около дома стояли два автомобиля, и какой-то тип,
возможно садовник, слонялся у ворот. Впрочем, садов¬
ника он напоминал только костюмом.
568

В нашем участке есть комната, битком набитая
одеждой, париками, подкладными животами и прочей
ерундой, необходимой для изменения внешности. Там я
подобрал себе усы, парик и очки в роговой оправе с про¬
стыми стеклами. Показавшись Джо и получив добро, я
вновь отправился в Нью-Джерси, на этот раз по желез¬
ной дороге. Я не хотел, чтобы Вигано потом «рассекре¬
тил» меня по номеру машины.
От станции до поместья Вигано пришлось добираться
на такси. Заплатив шоферу, я подождал, пока он уедет,
и остановился у знакомых ворот.
Уже стемнело, и фонарь, внезапно вспыхнувший
за воротами, ослепил меня. Я вскинул руку, прикрывая
глаза.
' — Эй! Не надо меня слепить!
— Чего тебе? — спросил сиплый голос.
Я держал руку перед глазами.
— Убери этот чертов фонарь'.
Луч уперся мне в живот.
— Я все-таки хочу знать, что тебе тут нужно?
— Поговорить с мистером Вигано.
Я опустил руку. По спине пробежал холодок. Только
сейчас я осознал, что лишен какой бы то ни было защиты.
Я имею в виду не только пистолет, но и статус сотрудни¬
ка полиции.
— А кто ты такой? — прохрипел голос.
— Я нью-йоркский полицейский. У меня есть пред¬
ложение к мистеру Вигано.
— Нам не требуются полицейские.
— Я хочу кое-что предложить, только и всего,—
настаивал я.— А то могу пойти и к кому-нибудь еще.
Секунд десять стояла полная тишина. Потом фонарь
погас.
— Подожди здесь,— сказал тот же хриплый голос,
и я услышал удаляющиеся шаги.
Я ждал почти пять минут. Этого вполне хватило,
чтобы прийти к заключению, что мы полные идиоты.
Какого черта я приехал сюда? Разве наши разговоры
об ограблении можно принимать всерьез? Неужели я
действительно собираюсь добыть таким способом мил¬
лион и уехать в Тринидад?
Вдалеке вспыхнул фонарь. Я еще мог повернуться
и уйти. Меня остановила лишь мысль о том, что при¬
дется объясняться с Джо.
К воротам подошли несколько человек, луч фонаря
569

осветил замок, чьи-то руки открыли его, и другой,
более благозвучный голос сказал:
— Заходи.
Я вошел, ворота закрылись, меня тут же обыскали,
подхватили под руки и повели к дому.
Мы миновали парадный вход, обогнули угол, через
боковую дверь вошли в маленькую комнатушку, где
хранились лопаты для чистки снега, валенки и полу¬
шубки, а потом оказались в просторной кухне. Меня
снова обыскали, на этот раз более тщательно, даже
вывернули карманы. Меня сопровождали трое, и они
выглядели настоящими бандитами, несмотря на костю¬
мы и галстуки.
После обыска один из них вышел. Мне как-то не
хотелось думать о том, что мистер Вигано может им
просто приказать разделаться со мной по-тихому. Я не
находил причины, по которой ему потребовалась бы
моя смерть, но кто станет предсказывать поступки
мафиози! Чтобы отвлечься, я разглядывал кухню, раз¬
меры которой позволяли приготовить обед на добрую
сотню гостей/
Бандит вернулся.
— Приказано отвести его к мистеру Вигано.
— Прекрасно,— сказал я в основном для того, чтобы
удостовериться, действуют ли мои голосовые связки.
Первый бандит пошел вперед, двое других вновь
взяли меня под руки и повели за ним по анфиладе
богато обставленных комнат. Затем мы попали на лест¬
ницу, спустились вниз и оказались в кегельбане.
Кегельбан в подвале! Такого я еще не видел. Ви¬
гано в сером тренировочном костюме, кроссовках, с
белым полотенцем на шее сидел на кожаной кушетке
и пил пиво из высокого бокала. Рядом на столике
стояла открытая бутылка.
В дальнем конце дорожки широкоплечий мужчина
в черном костюме расставлял кегли. Мои сопровож¬
дающие остались у дверей, я подошел к кушетке. Не¬
сколько секунд Вигано разглядывал меня, затем кивнул.
— Садись,— не пригласил, а скорее приказал он.
Я сел напротив Вигано.
— Ты в парике,— сказал он.
— Ясно, что в парике,— ответил я.— За вашими
гостями следят. Я не хочу, чтобы меня узнали.
Он кивнул.
— Усы тоже фальшивые?
570

— Конечно.
— Они смотрятся лучше, чем парик,— он отхлебнул
пива.— Ты полицейский, так, что ли?
— Детектив третьей категории.
Вигано вылил в бокал остатки пива из бутылки.
— Мне сказали, что при тебе нет документов. Ни
удостоверения, ни водительских прав, ничего.
— По-моему, вам не следует знать, кто я такой.
Он снова кивнул.
— Ты хочешь что-то предложить мне.
— Да, продать вам кое-что.
Он нахмурился.
— Продать?
— За два миллиона долларов.
Вигано, кажется, стоило большого труда не захо¬
хотать.
— И что же ты хочешь продать?
— То, что вы захотите купить.
— Это вообще какая-то чушь.— Он начинал сер¬
диться.
— Вам же случается покупать те или иные вещи,—
ответил я.— У меня есть приятель, тоже полицейский.
В нашей форме мы можем пройти куда угодно и полу¬
чить все, что захотим. Скажите, за что вы могли бы
заплатить два миллиона, и мы достанем то, что вам
нужно.
Вигано покачал головой.
— Вы сами это придумали?
— Естественно,— кивнул я.— Если вы скажете мне,
что вам нужно, вряд ли это повредит вам. Ваши парни
обыскали меня, мои карманы пусты, я нигде не прячу
диктофон. Разумеется, я не собираюсь открыто привезти
к вам наш «улов» и тут же получить два миллиона
наличными. Нам придется отдельно оговорить способ
такого обмена, принять определенные меры предосто¬
рожности, найти посредников, место передачи, чтобы
не привлекать лишнего внимания.
Вигано пристально посмотрел на меня.
— Ты надеешься каким-то способом получить все,
что я захочу?
— Если вы заплатите за это два миллиона. И все-
таки только то, что мы можем раздобыть. Я не обещаю,
например, доставить вам самолет.
— У меня есть самолет.
Вигано наклонился к кеглям. Я чувствовал, что он
571

сказал еще не всё, но понимал, что сейчас лучше помол¬
чать. Он, безусловно, понимал, что в любом случае
ничего не теряет. Если даже я просто псих, ему это
ничем не грозит. Я задал вопрос, и ответ не заставил
себя долго ждать.
Вигано вновь повернулся ко мне.
— Ценные бумаги. Государственные облигации. На
предъявителя.
— Вы имеете в виду Уолл-стрит?
— Да. Ты знаешь там кого-нибудь?
Я рассчитывал^ что мы сможем остаться на терри¬
тории нашего участка.
— Нет,— ответил я.— Разве это имеет значение?
Вигано пожал плечами.
— Мы изменим номера,— сказал он.— Только не
приноси мне именные бумаги.
— Что?
Он тяжело вздохнул.
— Если в облигации указано имя владельца, она
меня не интересует. Требуются мне только те, на которых
написано: «На предъявителя».
— Вы говорите о государственных облигациях?
— Точно. О них и о любых других, выписанных
на предъявителя.
Честно говоря, раньше я никогда не слыхал о су¬
ществовании таких облигаций.
— Вы хотите сказать, что это другой вид денег?
Вигано хмыкнул.
— Это и есть деньги.
Я все понял.
— Деньги богатых людей?
Лицо Вигано расплылось в широкой улыбке. Стало
ясно, что мы поладим.
— Правильно мыслишь... Деньги богатых людей.
— И вы купите их у нас?
— По двадцать центов за доллар.
Меня это удивило.
— Мы получим всего лишь пятую часть?
— Я даю вам хорошую цену. Только потому, что
покупаю оптом. Обычно платят по десять центов.
— Если это облигации на предъявителя, почему я не
могу продать их сам?
— Они пронумерованы, и ты не знаешь, как менять
номера серий. И кому, к примеру, ты их можешь пред¬
ложить?
572

Тут он был прав на все сто процентов.
— Хорошо,— кивнул я.— Значит, мы должны раз¬
добыть для вас облигации на десять миллионов, чтобы
получить за них два миллиона наличными.
— Только крупные облигации не тащи. Не больше
ста тысяч!	л
— А бывают больше?
— Облигации казначейства США доходят до мил¬
лиона. Но их невозможно сбыть.
— Миллион монет в одной бумажке...— Цифра про¬
извела на меня впечатление.
— Бери только мелкие облигации,— продолжал
он.— На двадцать, пятьдесят, в крайнем случае, на сто
тысяч.
Назвать сто тысяч долларов мелочью! Я понял, что
попал в другой мир.
— Тебе все ясно? — Вигано не сводил с меня тяже¬
лого взгляда.
— Да,— ответил я.— Облигации на предъявителя,
не больше ста тысяч каждая.
— Точно.
— Теперь об оплате...
— Сначала достань товар.
— Дайте мне телефонный номер, который не про¬
слушивается ФБР.
— Лучше дай мне свой номер.
Я покачал головой.
— Ни в коем случае. Я уже говорил, что не же¬
лаю, чтобы вы знали, кто я такой. Кроме того, моей
жене об этих делах ничего не известно. ~
В его глазах мелькнуло удивление.
— Твоей жене...— Он расхохотался.— Теперь я
верю, что ты говоришь серьезно.— Улыбка сползла с
его лица. Он взял со стола блокнот и протянул мне
вместе с ручкой.— Записывай номер.
Этот человек не оставлял никаких улик. Даже
телефонного номера, написанного собственным почер¬
ком.
— Шесть, девять, один, девять, девять, семь, ноль.—
Я записал.— Спросишь Артура. Тебе ответят, что его
нет. Оставь свой номер, чтобы Артур мог перезвонить
тебе. Если в течение пятнадцати минут звонка не бу¬
дет, значит меня не нашли. Тогда позвонишь позже.
Ясно?
Я кивнул.
573

— Когда будешь звонить, назовись мистером
Коппом *.
Я улыбнулся.
— Это легко запомнить.
— Но не беспокой меня вопросами. Или ты идешь
на дело, или я тебя не знаю. Если ты возьмешь десять
миллионов на Уолл-стрит, газеты об этом, безусловно,
сообщат, и я получу информацию. В любом другом слу¬
чае твой звонок останется без ответа.
— Естественно,— сказал я.— Все будет в порядке.
— Считай, что мы обо всем договорились.— Он
взял бокал с пивом,, давая понять, что аудиенция
окончена.
— Я позвоню вам,— сказал я, поднимаясь с кушетки.
Он пожал плечами. Слова его не интересовали.
— Вот и хорошо.
Вигано
Едва за гостем закрылась дверь, Вигано нажал
на кнопку в ножке стола.
Ожидая Марти, он раздумывал над только что закон¬
чившимся разговором. Говорил ли этот парень серьезно?
В это трудно поверить, но, с другой стороны, была
ли у него другая причина для приезда сюда? Ни по¬
лиция, ни ФБР, ни конкуренты не могли извлечь
из этого визита никакой выгоды.
В конце концов, он не услышит о ночном госте
до тех пор, пока из Уолл-стрит не вытрясут десяток
миллионов. Ни газеты, ни телевидение не упустят случая
попотчевать читателей и зрителей такой сенсацией.
К тому же у Вигано имеются свои, достаточно .на¬
дежные источники информации.
Но допустим, он говорил серьезно. Сможет ли он
провернуть это дело и выйти сухим из воды? Скорей
всего' сгорит...
Если этот загадочный полицейский не решится на
ограбление, он, Вигано, ничего не потеряет. Если же
достанет облигации — можно кое-что и выиграть.
Редко кому удавалось оказаться в столь выгодном
положении.
В этот момент вошел Марти.
• Игра слов: «коп» на американском жаргоне — «полицейский».
574

— Вы меня звали, мистер Вигано?
— Я хочу знать фамилию и адрес этого парня. И где
он служит.
— Слушаю, сэр.
Марти скрылся за дверью.
Джо

Мыс Томом хорошо понимали, что в случае удачи
нашего дела мафия нас не выпустит. И скорее всего
сразу после разговора с Томом (если эта беседа состоит¬
ся) Вигано пошлет за ним своих людей. Поэтому пер¬
вым делом следовало позаботиться о том, чтобы отрезать
Тома от преследователей.
Последний поезд из Нью-Джерси прибывает на Пен¬
сильванский вокзал без двадцати час. Мы выбрали эту
станцию потому, что с платформы в город вел лишь
один виадук.
Я пришел за пятнадцать минут, в полицейской фор¬
ме. Мы трижды побывали на станции, и поезд никогда не
приезжал так рано, но я подумал, что лучше перестра¬
ховаться.
Вскоре вдали послышался шум приближающегося со¬
става. Я стоял наверху, в тени растущих у лестницы
кустов.
Том, как мы и договаривались, первым взбежал
по ступенькам. Если бы я не видел его раньше в парике,
с усами и в очках, то никогда бы не узнал в нем своего
старого друга. Мне же основным прикрытием служила
полицейская форма. Окружающие редко видят за ней жи¬
вого человека. Правда, я приклеил длинные усы, но
сделал это исключительно для собственного спокойствия.
Никому бы и в голову не пришло связывать мое
присутствие здесь с приездом Тома.
К лестнице сразу устремилась еще дюжина пассажи¬
ров, обычное число для столь позднего часа, и я без труда
отличил трех головорезов Вигано, несмотря на их костю¬
мы и галстуки.
Я ждал этого, и все-таки мое сердце учащенно
забилось, когда я увидел, что за Томом следят. До
этой секунды я вообще не верил, что встреча с Ви¬
гано состоится и Том сможет убедить его в серьез¬
ности наших намерений. Но Тому улыбнулась фортуна,
иначе эти трое не приехали бы в одном поезде с ним.
575

Когда Том, перепрыгивая через две ступеньки, взле¬
тел наверх, остальные не одолели еще и половины
лестницы. Он проскользнул мимо, даже не взглянув
в мою сторону, и в то же мгновение я шагнул вперед,
преградив путь основной массе прибывших на станцию.
— Одну минуту, господа, подождите! Пожалуйста,
подождите!
По инерции они поднялись еще на две или три сту¬
пеньки й остановились, вопросительно глядя на меня.
Люди всегда повинуются полицейской форме. Двое
из бандитов Вигано протиснулись вперед, а третий
побежал вниз, надеясь найти другой выход в город.
Они толпились на ступеньках, переминаясь с ноги
на ногу. Впрочем, ньюйоркцы привыкли к подобным пе¬
редрягам и особо не возмущались. Один из оставшихся
преследователей поднялся на самый верх, чтобы увидеть
удаляющуюся спину Тома.
'— В чем дело? — раздраженно спросил он.
— Потерпите минуту,— спокойно ответил я.
По его вытянувшейся физиономии я понял, что Том
свернул за угол, но продержал их еще тридцать секунд.
За это время третий бандит успел вернуться, убедившись
в тщетности своих поисков.
Я отступил к ограждению виадука.
— Все, можете идти.
Бандиты вихрем промчались мимо меня. Я безмя¬
тежно наблюдал за ними, заранее зная, что их старания
тщетны. Мы с Томом проверили, сколько времени потре¬
буется ему, чтобы добраться до машины и завести мотор.
Сейчас он, вероятно, выезжает на Девятую авеню.
Бросив последний взгляд на удаляющиеся фигуры
преследователей, я неторопливо пошел в противополож¬
ную сторону.
	 ГЛАВА 7

Иногда случалось, что Том и Джо работали в раз¬
ные смены. Вот и на этот раз им удалось поговорить
о встрече с Вигано лишь через три дня. Перед этим
Джо пришлось отработать шестнадцать часов, так как
часть полицейских из их участка направили к зданию
ООН на разгон очередной демонстрации.
Том закончил смену, и ему не терпелось рассказать
576	4

приятелю о своих достижениях. А Джо настолько устал,
что оставил «плимут» в городе, не решившись сесть
за руль, и поехал домой в машине Тома.
Сначала Том не замечал состояния Джо и, как толь¬
ко они расположились в кабине, начал рассказывать
о встрече с Вигано. Но Джо никак не реагировал
на его слова.
— Все очень просто,— говорил Том.— Что такое об¬
лигация? Клочок бумаги.— Он искоса взглянул на своего
соседа.— Джо?
Тот безразлично кивнул.
— Клочок бумаги.
— И самое главное, мы действительно сможем это
сделать.— Он вновь взглянул на Джо.— Ты меня слу¬
шаешь?
Джо заворочался на сиденье.
— Ради Бога, Том, я с ног валюсь.
— Сейчас ты не на ногах,— хмыкнул Том. .
Но Джо слишком устал, чтобы воспринимать юмор.
— Я за шестнадцать часов ни разу на* присед’.
Двойная смена.
Они въехали в Мидтаунский туннель.
— У тебя есть мелочь? — спросил Том.
Пока Джо ощупывал карманы, Том остановил ма¬
шину у будки контролера.
— У меня только доллар,— сказал Джо, переда¬
вая Тому потертую бумажку.
— Благодарю.— Том отдал ее контролеру, взял
сдачу и положил монеты на ладонь Джо, который
несколько секунд смотрел на них, будто не понимая,
что это.
— Как тебе нравится такая работа? — спросил Том,
когда они отъехали от будки.
— Я не хочу никакой работы.— Джо сунул монеты
в нагрудный карман.
— Стоишь целый день и только собираешь деньги.
— Кое-что им перепадает,— заметил Джо.
— Да, но в конце концов их ловят.
Джо повернулся к Тому.
— А нас не поймают?
— Нет,— твердо ответил Том.
Джо пожал плечами и отвернулся к окну.
— Разница в том, что мы провернем все за один
раз,— добавил Том.— Одно ограбление, и дело с концом.
Я еду в Тринидад, а ты— в Монтану.
577
37 Дональд Уэстлейк

— Саскачеван,— ответил Джо.
Том вырулил в третий ряд, обгоняя грузовик.
— Что?
Несмотря на усталость, Джо начало передаваться
возбуждение Тома.
— Я хочу увезти семью из этой страны.
— И куда ты поедешь?
— В Саскачеван. Это в Канаде. Там дают землю
любогиу, кто хочет стать фермером.
Том рассмеялся.
— А что ты понимаешь в сельском хозяйстве?
— Гораздо меньше, чем буду понимать в следующем
году. Я действительно думал о том, чтобы собрать
вещи, посадить жену и детей в машину и уехать в Ка¬
наду. Надеюсь, что «плимут» не сломается до того, как
мы пересечем границу.
— С миллионом тебе не придется копаться в земле,—
ответил, Том.
Джо покачал головой.
— Иногда мне кажется, что мы все-таки провернем
это дело.
Том нахмурился.
— Что с тобой? Ты уже кое-что провернул.
— Ты имеешь в виду винную лавочку?
— А что же еще?
— Это совсем другое. Это...
— Мелочь,— подсказал ему Том.— А нам нужно
мыслить по-крупному. Сказать тебе, Джо, что я видел
у Вигано?
— Что?
— Собственный кегельбан. Прямо в доме.
— Кегельбан? — удивился Джо. .
— Настоящий кегельбан. С одной дорожкой.
В подвале.
Джо ухмыльнулся.
— Вот сукин сын!
— Да! А теперь пойди и объясни ему, что преступ-
пления не дают дохода!
Джо согласно кивнул.
— Так что он говорил тебе про облигации?
— На предъявителя. Несколько десятков листков
бумаги.
Джо уже совершенно забыл про двойную смену.
— Расскажи-ка еще раз мне обо всем. Что он ска¬
зал? Что ты ответил? Как выглядит его дом?
578

Джо_____
По-моему, Бродвей между семидесятыми и восьми¬
десятыми улицами — единственная часть Манхэттена,
которая чего-то стоит. Пауль и я частенько патрули¬
руем этот район на машине, и мне это даже немного
нравится. Люди тут выглядят, может быть, хуже, чем хо¬
телось бы, но это, по крайней мере, человеческие
существа — не то что отребье из Виллидж или нижнего
Ист-Сайда.
Нам предписано патрулировать перекрестки, Вест-
Энд-авеню, Колумб-авеню, Амстердам-авеню и Западную
Сентрал-Парк-авеню, но, когда за рулем сижу я, меня
так и тянет на Бродвей. В том случае, конечно, если
я не развлекаюсь раздачей штрафных квитанций.
Тогда нет места лучше Генри-Гудзон-Парквэй.
Спустя два дня после разговора с Томом о Вигано
мы с Паулем ехали на юг по Бродвею. Машину вел я.
Вдруг впереди, на расстоянии в полквартала, распахну¬
лась дверь скобяной лавки и на тротуар выкатились
двое мужчин, по виду южан. Один был маленький, тол¬
стый, лет пятидесяти, в серых рабочих штанах и белой
рубахе с закатанными выше локтя рукавами. Второму
было лет двадцать с небольшим; высокий, стройный,
в армейских ботинках, брюках защитного цвета и жо¬
кейской курточке. Сначала я видел только, что они боро¬
лись, сцепившись и кружа, будто в танце.
Пауль тоже заметил их.
— Вон, гляди! — сказал он, показывая пальцем.
Я дал газу и, когда мы приблизились, нажал на
тормоз. Теперь я разглядел в одной руке парня малень¬
кий кошелек на «молнии», а в другой — крошечный
пистолет, рукоятью которого он норовил оглушить коро¬
тышку, вцепившегося в пояс его штанов. На тротуаре
было полным-полно прохожих, но они, как это обычно
бывает, сторонились дерущихся.
Мы с Паулем выскочили из машины одновременно.
Он был ближе к тротуару, а мне пришлось обежать
капот машины. Высокий наконец-то вырвался из рук ко¬
ротышки и резко оттолкнул его. Тот по инерции сделал
несколько шагов и со всего маху сёл на землю. При этом
высокий, заметив наше приближение, навел на нас
пистолет.
— Брось! Брось оружие! — заорал я.
Вдруг этот сукин сын выстрелил. Два раза. Краем
37*	579

глаза я увидел, что Пауль падает, но сейчас надо
было сосредоточить все внимание на парне с пистолетом.
Видимо, осознав наконец, что происходит, он повернулся
и побежал по тротуару в направлении перекрестка.
Я шагнул на тротуар, опустился на левое колено,
а в правое уперся локтем. Пригодились-таки многолет¬
ние упражнения. Найдя в толпе его зеленую жокей¬
скую куртку, я перевел мушку на ноги. Но народу на
улице было полно, в прицеле постоянно' кто-то мель¬
тешил, а у грабителя хватило ума бежать зигзагами.
— Проклятье! — прошептал я, когда он скрылся за
углом.— Проклятье!
Я поднялся на ноги. Пожилой южанин у входа
в лавку тоже вставал. Пауль барахтался на тротуаре.
Он напоминал перевернутую на спину черепаху. Я по¬
шел к Паулю, засовывая пистолет в кобуру, и склонил¬
ся над ним как раз в тот момент, когда ему удалось
сесть. У Пауля был такой вид, словно он не понимал,
где находится.
— Пауль,— позвал я.
— Господи,— проговорил он.— Господи...
Левая штанина у него быстро набухала и темнела
от крови. Пуля попала в бедро.
— Ляг,— сказал я и надавил на его плечо.
Но Пауль ничего не соображал. Он не слышал или
не понимал меня. Он просто сидел с разинутым ртом
и медленно хлопал глазами.
Я снова выпрямился, повернулся к патрульной ма¬
шине, и тут пожилой уцепился за мой рукав. Когда
я вырвался и взглянул на него, он стал канючить:
— А деньги! Деньги-то как же!
Желание тут же выпустить в него всю обойму
прямо-таки обожгло меня.
— Подавись ты своими деньгами! — завопил я и
бросился к машине, чтобы позвонить в участок.
	 ГЛАВА 8

Том в одних плавках косил лужок, когда к нему
подошел Джо с двумя открытыми банками пива.
— Эй, Том,— позвал он.
Том оторвался от косилки. Его лицо и тело блестели
от пота.
580

— Что?
— Передохни.
Том указал на пиво.
— Это мне?
— Я даже открыл банку,— Джо улыбнулся, переда¬
вая ее Тому.— Пойдем искупаемся. Дети как раз убе¬
жали.
Том глотнул пива, и они направились к бассейну.
В жаркий июльский день голубая вода так и манила
к себе.
— Фильтр работает? — спросил Том.
— Тс-с,— Джо приложил палец к губам.— А то он
услышит тебя.
Допив пиво, они залезли в прохладную воду.
— Послушай, Джо, а как насчет жен? — неожидан¬
но спросил Том.
— Что? — Джо не понял вопроса.
— Что мы скажем женам?
— Ты имеешь в виду наше дело?
— Естественно.
Джо пожал плечами.
— Ничего.
— Ничего? Я не в курсе твоих отношений с Грейс,
но если я скажу Мэри, что мы едем в Тринидад,
она захочет знать, кто эту поездку финансирует.
— Она и узнает. Перед самым отъездом. Тогда мы
им скажем, откуда денежки.
Том все еще колебался. Иногда, особенно по ночам,
его так и подмывало рассказать обо всем Мэри, выяс¬
нить, что она думает по этому поводу.
— А сейчас ничего?
— Во-первых, они будут волноваться,— заметил
Джо.— Во-вторых, начнут отговаривать нас, в этом мож¬
но не сомневаться.
Том кивнул. Только это соображение и заставляло
его молчать.
— Я знаю: Мэри не одобрит нашей затеи. Во
всяком случае, если пронюхает о ней до ее завершения.
— Если мы- скажем женам, все так и закончится
разговорами.
— Ты прав,— Том согласно кивнул.— Сначала про¬
вернем это дело, потом переговорим с ними.
— Только перед самым отъездом.
— Точно. Но ты, надеюсь, понимаешь, что сразу
уехать не удастся?
581

— Да, конечно,— ухмыльнулся Джо.— Иначе нас
тут же сцапают.
— Деньги придется спрятать и не притрагиваться
к ним, пока все не успокоится.
— Согласен.
— У нас есть большое преимущество,— хмыкнул
Том.— Нам известно, на чем попадаются грабители.
— Правильно,— легко согласился Джо.— И мы мо¬
жем избежать их ошибок.
Том глубоко вздохнул.
— Два года.
— Два? — ахнул Джо.
— В таких делах спешить некуда.
Том
Спустя несколько недель после моего визита к Вига¬
но мне пришлось вплотную заняться изучением акций,
государственных ценных бумаг, брокеража, а также
обычаев Уолл-стрит. Другого выхода не было, если,
конечно, мы хотели взять там десять миллионов.
Уолл-стрит тянется всего на пять кварталов, но
• маклерские конторы находятся и на соседних улицах:
на Пайн-стрит и Эксчейндж Плейс, на Вильям-стрит
и Нассау-стрит, на Мейдел-Лейн.
Я слышал, что, район Уолл-стрит называют «амери¬
канским Лондоном». В Лондоне мне бывать не приходи¬
лось, но могу сказать, что это самые узкие и кривые
улицы Нью-Йорка, с крошечными тротуарами и огром¬
ными банковскими зданиями, жмущимися друг к другу.
Писатели зовут эти улицы «каньонами», потому что вы¬
сотные дома только в полдень позволяют солнечным
лучам коснуться мостовой.
Впервые я понял, что нарушать закон так же сложно,
как и охранять его. Мне всегда казалось, что полиция
находится в худшем положении, чем преступники, но,
возможно, я и ошибался. Во всяком случае, очутив¬
шись на их месте, я начал им симпатизировать.
Предстояло учесть множество деталей. Выбрать вре¬
мя, найти способ отвлечь охрану, добыть облигации,
причем не просто облигации, а те, что требовались.
А потом предстояло скрыться от погони и спрятать
добычу до того момента, как она попадет к Вигано.
А ведь сначала мы решили не брать ничего из того,
что надо хранить при себе.
582

И проникнуть в маклерскую контору оказалось далеко
не простым делом. Они охранялись как банки. Нет,
лучше банков!
Прежде всего, в полицейском управлении имеется
специальное подразделение, которое занимается исклю¬
чительно биржевыми правонарушениями. Сотрудники
этого подразделения разбираются в финансовых проб¬
лемах так же хорошо, как редакторы «Уолл-стрит
джорнэл», и находятся в постоянном контакте со всеми
маклерскими конторами, интересуясь, кого они нани¬
мают на работу, какие принимают меры предосторож¬
ности.
В каждой крупной маклерской конторе есть своя
служба безопасности: вооруженные охранники, карто¬
теки преступников, телемониторы в ключевых точках,
а во главе службы обычно стоит бывший детектив
или агент ФБР. И, судя по их. рвению, можно поду¬
мать, что охраняют они не маклерскую контору, а по
меньшей мере сверхсекретную атомную лабораторию.
Вся их работа состоит в том, чтобы ни одна из миллио¬
нов бумажек, проплывающих по Уолл-стрит, не утекла
на сторону.
Разумеется, кое-что пропадало. Но большинство
биржевых ограблений совершалось служащими Уолл¬
стрит. На акциях, облигациях, так же, как и на долла¬
ровых банкнотах, есть серийные номера. А сотрудник
маклерской конторы мог подделать отчетные докумен¬
ты, чтобы кража прошла незамеченной, а потом с
выгодой продать добычу. Был, правда, еще один способ,
но он годился лишь для облигаций на предъявителя.
Такой человек, как Вигано, располагающий и специали¬
стами, и обширными связями, мог поменять номера
украденных облигаций и вновь пустить их в оборот.
Маклерские конторы приняли все меры, чтобы никто
не проник в их сейфы. Как-то раз одна из них перееха¬
ла в другое здание, и опустевшее помещение заняли
под ресторан. Но прежде строителям пришлось выло¬
мать сейф, и вот тут они ' как следует попотели.
Попробуйте-ка развалить метровую бетонную стену, к
тому же армированную стальными прутьями. Ко всему
прочему, стена оказалась двойной, а в промежутке
находился отравляющий газ. Так что работали они в про¬
тивогазах.
В общем, только сумасшедший мог рассчитывать
на то, что ему удастся забраться в хранилище ценных
583

бумаг какой-нибудь из маклерских контор на Уолл-стрит.
Однако мы с Джо все-таки были не просто обычные
взломщики или нечестные служащие. В нашем распо¬
ряжении находились ресурсы всего полицейского управ¬
ления, начиная со всевозможных приспособлений для
взлома и кончая схемами систем сигнализации и пе¬
речнем мероприятий по охране любой маклерской кон¬
торы.
В конце концов мы остановили свой выбор на поч¬
тенном учреждении с длинным названием «Паркер,
Тобин, Истпул и компания», разместившемся в большом
здании на углу Джон-стрит и Пэрл-стрит. Как-то днем
я выбрался туда на разведку. В крошечный вестибюль
(эти финансисты экономят на всем, даже на площади)
выходили двери трех лифтов. Маклерская контора
«Паркер, Тобин, Истпул и компания» занимала шестой,
седьмой и восьмой этажи. Я знал, что нас интересует
только седьмой, так как просмотрел в архиве полицей¬
ского управления все материалы, касающиеся этой кон¬
торы.
В лифт набилось довольно много народу, и трое
(включая меня) вышли на седьмом этаже. Двое сразу
направились к охраннику, что дало мне возможность
спокойно оглядеться. Широкий холл разделяла перего¬
родка из светлого дерева. У прохода стояли два
вооруженных охранника.
У стены выстроились шесть телевизоров. Они
показывали различные помещения конторы, в том
числе и холл, в котором находился я. Над телевизора¬
ми возвышалась телекамера, медленно поворачивающая¬
ся из стороны в сторону.
На доске я насчитал двадцать пять пропусков
с надписью «Посетитель». Две двери в стенах, примы¬
кающих к перегородке, вели во внутренние помещения.
Прибывающие служащие брали свои пропуска, уходя¬
щие вешали их на доску, курьеры приносили большие
конверты из плотной бумаги.
Один из охранников следил за потоком людей,
другой не отрывал взгляда от телеэкранов. Такие же
телевизоры стоят еще в трех-четырех местах: у директо¬
ра, начальника службы безопасности, в тамбуре у глав¬
ного хранилища, возможно, где-то еще.
Скорее всего, изображение записывалось на видео¬
пленку, которая хранилась неделю, а может и месяц,
на случай, что кто-то совершит кражу. Тогда служба
584

безопасности могла бы найти грабителя, просмотрев
видеозапись.
— Чем я могу помочь вам?
Охранник наконец-то заметил меня. Я подошел к пе¬
регородке с глупой улыбкой на лице.
— Это я? — спросил я, указав на экран одного из
телевизоров.
Охранник искоса взглянул на четкое черно-белое
изображение.
— Вы. К кому вы пришли?
— Никогда не видел себя в телевизоре.
Будто загипнотизированный, я смотрел на экран.
Я вновь надел парик и приклеил усы и, честно говоря,
не узнавал сам себя.
Охранник начал терять терпение.
— Вы курьер?
— Нет,— ответил я.— Я пришел устраиваться на ра¬
боту. Мне нужен отдел кадров.
— Это на восьмом этаже,— охранник показал на¬
верх.
— О, значит, я ошибся этажом.
— Похоже, что так.
— Благодарю.
Я подошел к лифту и нажал кнопку.
Принятые ими меры предосторожности. вызывали
у меня восхищение. Тем не менее я окончательно
уверился, что это и есть наиболее подходящий для
нас объект.
	 ГЛАВА 9

Смена начиналась в полночь, и в сторону Нью-Йор¬
ка они ехали чуть ли не одни.
— Мне нравится идея насчет бомбы,— сказал
Джо.— Мы сможем это сделать. Позвоним, скажем, что
у них в хранилище бомба, а потом сами явимся
по их вызову.
Том покачал головой.
— Ничего не получится.
— Но мы попадем в сейф.
— Разумеется,—^кивнул Том.— Но когда будем вы¬
ходить оттуда, нас встретят двое других полицейских,
направленных диспетчером по этому вызову.
585

— Как-нибудь выкрутимся...
— Вряд ли.
— Подкупим диспетчера, чтобы он передал вызов
нашей машине.
— Какого диспетчера? И сколько ты ему заплатишь?
Мы получим по миллиону, а он сто тысяч? Не прой¬
дет и недели, как он нас заложит. Или начнет шанта¬
жировать.
— Мы что-нибудь придумаем,— настаивал Джо.
— Основная проблема не в том, как войти,—
продолжал Том.— Главное заключается в том, каким об¬
разом нам вынести облигации, где мы их спрячем и как
обменяем на наличные.
Но Джо стоял на своем.
— Сначала все-таки нужно попасть в сейф.
— Мы туда попадем,— сказал Том, и тут его осени¬
ло.— Черт побери! — воскликнул он.
— Что с тобой? — удивленно спросил Джо.
— Когда будет парад? Помнишь, ты говорил мне
о параде в честь астронавтов?
Джо нахмурился.
— Кажется, на следующей неделе. Да, в среду, сем¬
надцатого. А что?
— Вот тогда и свершится это Великое Ограбление!
— Во время парада?
Том возбужденно ерзал на сиденье.
— Джо, я гений!
— Неужели? — В голосе Джо слышался скептицизм.
-г- Послушай меня. Ты помнишь, что мы собираемся
там взять?
— Допустим...— подозрительно сказал Джо.
— Просто скажи, что мы собираемся там взять?
— Облигации на предъявителя,— пожав плечами,
ответил Джо.— Как и просил этот тип.
— Деньги,— поправил его Том.
— О’кей, о’кей,—кивнул Джо.— Деньги.
— Но не наличные,— продолжал Том.— Пони¬
маешь? Мы должны получить нечто, что потом превра¬
тится в хрустящие купюры.
— Еще минута, и я остановлю машину, чтобы
стукнуть тебя по лбу.
—. Слушай, Джо. Главное в том, что деньги —
это не только долларовые бумажки. Они бывают раз¬
ные. Чековые книжки. Кредитные карточки. Ценные
документы.
586

— Объясни, ради Бога, к чему ты клонишь.
— Деньгами является то, что человек принимает за
деньги. Вигано, например, думает, что деньги — это обли¬
гации на предъявителя.
— Он совершенно прав.
— Разумеется, он прав. И именно это избавит нас
от всех проблем.
— Как это?
— Абсолютно от всех. Теперь мне все ясно: как
попасть в хранилище, как выйти оттуда и где спря¬
тать то, что мы оттуда вынесем.
— Это же прекрасно.— Лицо Джо расплылось в
широкой улыбке.
— Еще бы,— хмыкнул Том. Его пальцы выстуки¬
вали на щитке победный марш.— Поэтому мы провер¬
нем наше дело в день парада.
Джо

Я остановил машину у пуэрториканской бакалей¬
ной лавки на Восемьдесят шестой улице и взглянул
на Лу, моего нового напарника, временно заменившего
Пауля.
— Почему бы тебе не купить нам «кока-колы»?
— Отличная мысль,— кивнул он.
Я выбрал пуэрториканский магазин, потому что
покупка двух бутылок «колы» занимала там куда больше
времени, чем в любом другом. Маленькие пуэрторикан¬
ские лавочки всегда полны мужчинами и женщинами,
во всю глотку тараторящими по-испански. И чтобы ку¬
пить что-либо, надо по меньшей мере минуту кричать
громче других. А прежде — еще добраться до прилавка.
Так что я мог не спешить.
Как только машина остановилась у тротуара, я вы¬
ключил мотор, а когда Лу скрылся за дверью, вылез
из кабины, открыл капот и снял бегунок с распреде¬
лителя зажигания. Затем закрыл капот и вновь
сел за руль.
Вернулся Лу с двумя бутылками «кока-колы».
— Сколько же они говорят,— сказал он, вытирая
со лба пот и протягивая' мне одну из бутылок.—
Сегодня слишком жарко для преступлений. Тихий
спокойный день.
Я повернул ключ зажигания, но, как и следовало
587

ожидать, во внутренностях машины ничего не заурчало.
Лу обреченно взглянул на ключ.
— Опять?
Наша машина ломалась уже третий раз. После вто¬
рого я понял, как избавиться от Лу в день парада.
Я подергал проводки, вновь повернул ключ. Мотор
молчал.
’ — Я говорил им, что они ничего не исправили.
— Черт бы их побрал! — выругался Лу.
— Сообщи в участок,— сказал я.
Пока Лу связывался с диспетчером, я потягивал
«кока-колу».
— Они высылают тягач.— Л у выключил передатчик
и допил свою бутылку.
— Послушай,— заметил я,— нет смысла болтаться
тут вдвоем. Иди-ка ты в участок и распишись за нас
обоих.
— Но я не могу оставить тебя здесь.
— Ничего страшного. Я все равно никуда не то¬
роплюсь.
Для вида он еще какое-то время упирался, но в кон¬
це концов мне удалось его уговорить.
— Ну... о’кей.— Он вылез из кабины и наклонился
к окну.— Спасибо, Джо.
— В следующий раз сидеть будешь ты.
Он засмеялся.
— Можешь не сомневаться.
Тягач приехал через полчаса.
— В чем дело? — спросил водитель.
— Она не заводится.
Он оглядел машину.
— Интересно почему?
— Кто ее знает? — Я пожал плечами.— Может, из-
за жары. Давай-ка отвезем ее в гараж.
Машину подцепили к тягачу, я остался за рулем,
и мы поехали в гараж полицейского управления в Вест-
Сайде.
Тягач остановился перед гаражом. Вскоре оттуда
появился механик, держа в руке ‘незаполненный бланк.
— Что случилось? — осведомился он.
— Она не заводится,— ответил я.
— Попробуй еще раз.
Я повернул ключ. Раздался лишь легкий щелчок.
— Сегодня мы ничего не сможем сделать,— сказал
механик.
588

— Мне-то что? — ответил я.— Моя смена кончилась
две минуты назад.
Механик вздохнул и достал карандаш.
— Фамилия?
— Патрульный Джозеф Лумис, пятнадцатый
участок.
Он. начал заполнять бланк. Потом протянул его мне,
и я расписался в графе «Роспись».
— Поставь ее где-нибудь здесь,— сказал механик
водителю тягача и скрылся в гараже.
Когда машина встала у тротуара, мои часы показы¬
вали десять минут первого.
— Подбросить тебя до участка? — спросил водитель
тягача.
— Нет, я пройдусь пешком.
— Ну как хочешь.
В моем распоряжений было десять минут. Я нето¬
ропливо прошелся вдоль Восемнадцатой авеню. Только
полицейская форма дает возможность болтаться по ули¬
цам, не привлекая внимания. Работа полицейского как
раз в этом и заключается. Я не переставал удивлять¬
ся, что настоящие преступники не додумались восполь¬
зоваться столь надежным прикрытием.
Десять минут спустя я вновь вернулся к машине,
поставил бегунок на место, сел за руль и поехал на
встречу с Томом.
Том
Разница между самим преступлением и его подготов¬
кой примерно такая же, как между ураганом и его фото¬
графией из космоса. Мы с Джо потратили массу
времени, рассчитывая каждый шаг, но все это нисколько
не волновало меня. И вот совершенно внезапно мы
оказались во власти урагана.
В день парада Джо работал, а я нет. Поэтому
все утро я слонялся по дому, от волнения не находя
себе места. Джо сказал Грейс, что у него двойная
смена, Мэри знала, что моя начинается в полдень, так
что наши жены ничего не- подозревали. Чтобы как-то
убить время, я съездил на мойку, помыл машину, пол¬
часа покружил по соседним улицам, прибрался в га¬
раже и даже пошел погулять, чего никогда не делал
раньше.
589

Когда же подошло время отъезда, я так нервничал,
что никак не мог собраться, постоянно что-то забывал,
даже форму, которую положил в рюкзак, и вновь воз¬
вращался в дом.
Я уже жалел, что мы не сказали Грейс и Мэри
о наших планах, так как они отговорили бы нас. Тогда
мне не пришлось бы сейчас ехать в Нью-Йорк
с рюкзаком, небрежно брошенным на заднее сиденье.
На Манхэттен я приехал раньше назначенного
времени, остановил «шевроле» на Десятой авеню около
мужского туалета, заперся в кабинке и вышел оттуда
в полной полицейской форме.
Вернувшись к машине, я открыл багажник и поло¬
жил в него рюкзак с гражданской одеждой, рядом
с брезентовым мешочком с номерными знаками, который
лежал в багажнике уже неделю.
Затем поехал в сторону причалов нью-йоркского
порта. За последние десять лет причалы Нью-Йорка
пришли в упадок, так как суда разгружались теперь
в Джерси, поэтому мы без труда нашли место, где
нам никто бы не помешал. Некоторые транспортные
компании парковали там пустые трейлеры, и теперь
они стеной отгораживали нас от любого случайного
автомобиля, проносящегося по Двенадцатой авеню.
Приступив к реальному осуществлению операции,
я с каждой минутой нервничал все меньше и меньше.
Мне уже казалось, что вот-вот потаится Эд Дантино,
и мы поедем по очередному вызову.
Был жаркий день, слишком жаркий, чтобы сидеть
в кабине. Я вылез из машины, запер ее и стал ждать
Джо.
	 ГЛАВА 10

Шум парада они услышали прежде, чем увидели
шествие: гвалт толпы, марши, гром барабанов. В осо¬
бенности барабаны. Их дробь была слышна за много
кварталов.
Оба волновались, но молча делали вид, что спокойны
и сосредоточенны. Так оно и было, когда они встрети¬
лись у причала. Первая часть плана прошла удачно:
Джо пригнал патрульную машину, Том переоделся в
форму и нашел место, где поставить на время «шевро -
590

ле». Встретившись, они сменили номера и регистра¬
ционные цифры на бортах полицейского автомобиля.
Они гордились собственной сообразительностью. Посте¬
пенно их охватила уверенность в удаче и ощущение
полного спокойствия.
Но куда все девалось, стоило им попасть в узкие
улочки района банков! В голову полезли мысли о слу¬
чайных встречах, странных совпадениях, внезапных ава¬
риях и прочих непредвиденных обстоятельствах, обо
всем том, что так или иначе могло расстроить
«лучший в мире план». Они вновь заволновались,
и барабанный бой отнюдь не способствовал успо¬
коению.
Контора «Паркер, Тобин, Истпул и компания» раз¬
мещалась в угловом здании, выходящем фасадом на ули¬
цу, по которой двигалось шествие. Арка следующего
дома вела на параллельную улицу. Туда они и на¬
правились. Джо остановил машину у пожарного гидран¬
та перед аркой. Здесь оба вылезли и двинулись по
сводчатому туннелю, невольно подстраивая шаг под ритм
барабанов. По другую сторону прохода виднелись
праздничные толпы людей, восторженно глазевших на
проплывающие мимо знамена.
Вдруг Джо одолела икота. Том бросил - на него
удивленный взгляд. Джо поскреб ногтями живот.
— У меня очень чувствительный желудок,—
сказал он.
— Не обращай внимания.
— Великий советчик,— Джо криво усмехнулся.
Они ступили на тротуар. Страшный шум сразу
обрушился на них. Это шагали оркестранты в красно¬
белых мундирах. Еще один оркестр уже проследовал
мимо и виднелся теперь слева, на расстоянии в пол¬
квартала. Третий был справа, и он еще не успел при¬
близиться.
Между фасадами домов и плотной стеной, образован¬
ной спинами зевак, оставался узкий проход. Они сра¬
зу свернули и зашагали по этой свободной полосе. В ок¬
нах всех домов виднелись фигуры людей, наблюдавших
за парадом. Никто не обращал внимания на двух поли¬
цейских.
Они завернули в угловое здание <и, не перекинув¬
шись ни единым' словом, вошли в лифт. В кабине оба
приклеили усы и нацепили очки в роговых оправах.
— Говорить будешь ты, ладно? — произнес Том.
591

Джо огрызнулся:
— У тебя что, боязнь сцены?
— Просто мне недостает практики.
— Хорошо,— ответил Джо, пожав плечами.
Двери открылись, и они шагнули в холл. У кон¬
торки никого не было — все наблюдали за парадом.
Дежурил только один охранник. Опершись о конторку,
он пялил глаза на телеэкраны. Судя по выражению
его лица, охранник с куда большей охотой подошел
бы сейчас к окну и полюбовался уличным шествием.
Завидев полицейских в мундирах, страж расслабил¬
ся и оторвал локти от конторки.
— Чем могу служить? — спросил он.
— К нам поступила жалоба,— сказал Джо.— С се¬
веро-восточной стороны вашего здания из окон выбра¬
сывают тяжелые предметы.
— С нашего здания?
— Это надо выяснить.
Страж г1окосился на экраны.
— Я сейчас свяжусь с мистером Истпулом.
Он повернулся к ним спиной и забубнил что-то
в телефонную трубку. В его приглушенном голосе скво¬
зили нотки подобострастия. Разговор был недолгим.
— Сейчас он выйдет,— сообщил страж, повернув¬
шись к Тому и Джо.— Без сопровождающего я не
могу вас пропустить.
— Даже нас? — с хорошо разыгранным удивлением
воскликнул Том.
— Инструкция,— развел руками охранник.— Не
обижайтесь...
На одном из экранов появилось изображение муж¬
чины лет пятидесяти пяти, чуть обрюзгшего, с густой
шевелюрой и мясистым лицом. Одет он был в дорогой,
прекрасного покроя костюм и белую сорочку с узким
темным галстуком. По его размашистой походке и мане¬
ре держаться было видно, что человек он упрямый и
своевольный. Из-за таких и увольняют официантов в ре¬
сторанах.
— Вот он уже идет,— сказал страж.— Мистер Ист¬
пул — один из владельцев фирмы. Он вас примет.
Чтобы окончательно развеять подозрения охранни¬
ка, Том произнес:
— Похоже, работы сегодня немного...
— Это из-за парада. Могли бы вообще закрыть ла¬
вочку в такой день,— ответил тот, улыбнувшись.
592

Джо внезапно пришла охота пошутить.
— Отличный денек для грабежа,— сказал он.
Охранник покачал головой.
— При такой толпе на улице никто не успеет
смыться.
— Вообще-то верно,— задумчиво согласился Джо.
— Самое крупное ограбление века случилось тут,
в соседнем доме,— разговорился охранник.— Какой-то
парень вошел в подвал и унес облигации на тридцать
миллионов.
Джо и Том переглянулись.
— Его поймали? — спросил Джо.
— Да ну, куда там!
В этот миг из двери справа вышел Истпул. Он был
раздражен и настроен агрессивно. Торопясь поскорей
выпроводить из конторы полицейских, он быстро подо¬
шел к ним.
— В чем дело?
Джо напустил на себя важный, официальный и не¬
много глуповатый вид.
— Это вы Истпул? — спросил он.
— Да, я Рэймонд Истпул,— нетерпеливо взмахнув
рукой, ответил тот.— Что . вам угодно?
— Только что по телефону,— неторопливо начал
Джо,— нам сообщили, что из ваших окон на тротуар
выбрасывают разные предметы.
— .Из окон нашей конторы? — недоверчиво пере¬
спросил Истпул.
Джо кивнул.
— Так нам сообщили. Мы должны проверить все
окна на северо-восточной, стороне здания.
— Хорошо. Я сам провожу вас. Пошли.
Он повернулся на каблуках и вышел из холла. Джо
и Том двинулись следом.
Они миновали длинный коридор и несколько служеб¬
ных помещений, заставленных письменными столами и
шкафами для папок. За столами никого не было, весь
персонал толпился у окон. Заслышав барабанный бой,
Том и Джо вновь почувствовали отпустившее было
их волнение. Еще не поздно отступить. Вернуть на
место патрульную машину и разойтись по домам. Еще
не поздно...
По пути они дважды замечали в верхних углах
комнат телекамеры. Подобно вентиляторам, те медленно
поворачивались из стороны в сторону. К счастью для
38 Дональд Уэстлейк	593

Тома и Джо, замкнутая сеть телесвязи с другими
этажами в конторе отсутствовала.
Они вышли в короткий пустой коридор, и тут Джо
совершил поступок, который окончательно и бесповорот¬
но отодвинул их за роковую черту, превратив из
потенциальных преступников в действительных.
— Стоп! — сказал Джо и, взяв Истпула за локоть,
остановил его.
— В чем дело? — по-детски обидчиво спросил тот.
— Идите в ваш кабинет.
— Зачем?
— Не заставляйте меня применять оружие,— тихо
сказал Том с другой стороны.
Он говорил почти ласково, стараясь не напугать
Истпула до такой степени, когда человек перестает
вообще что-либо соображать.
— Да что все это значит?!
— Это значит, что мы грабим вашу контору,—
ответил Том.— А вы как думали?
— Но...— Истпул указал на их полицейские мунди¬
ры.— Вы же...
— Внешность обманчива,— сказал Джо с той же
интонацией, что недавно Том, и слегка подтолкнул
Истпула.— Пошли. В ваш кабинет.
— Неужели вы думаете, что это сойдет вам с рук? —
проговорил Истпул, мало-помалу преодолевая расте¬
рянность.
Джо толкнул финансиста так, что тот врезался
в стену коридора.
— Шевелись! Когда я волнуюсь, то и зашибить
могу. А сейчас, будь уверен, я не на шутку взволнован.
Истпул побледнел, рот его задергался. Казалось,
он на грани истерики. Том быстро втиснулся между
ним и Джо.
— Успокойтесь, мистер Истпул. Пойдемте. Ваши
фонды застрахованы, а иметь дело с людьми вроде нас
вы по долгу службы не обязаны. Будьте же благора¬
зумны. Сделайте все, что нам нужно, и мы уйдем.
Истпул кивнул, прежде чем Том умолк.
— Хорошо. Я сделаю... Но будьте уверены — потом
я добьюсь, чтобы суд вкрутил вам на всю катушку!
— Давай, давай! — подбодрил его Джо.
— Все в порядке. Мистер Истпул не будет делать
глупостей,— сказал Том.— Ведь правда, мистер Истпул?
— Чего вы хотите? — угрюмо спросил банкир.
594

— Пройти в ваш кабинет. Ведите нас.
— И не вздумайте хитрить,— добавил Джо.
В'приемной никого не было, и они прошли прямо
в кабинет, который представлял собой нечто среднее
между огромной гостиной и залом для банковских опе¬
раций. В двух стенах были прорезаны окна, в углу стоял
письменный стол красного дерева с чернильницами из
оникса и двумя телефонными аппаратами. На поли¬
рованной поверхности белело несколько листков, сложен¬
ных аккуратной стопкой. Два стула в сине-белых поло¬
сатых чехлах, возле другой стены — большой старин¬
ный банкетный стол. В отделенном загородкой углу —
обеденный столик из стекла и никеля и бар с фонари¬
ками на каждой полке. Синяя софа, восьмиугольный
столик для кофе, два кресла. Тяжелые пепельницы,
несколько дорогих картин на стенах. Шесть телеэкра¬
нов. На них Том и Джо взглянули сразу, едва пере¬
ступив порог. Ничего необычного камеры не зафиксиро¬
вали. Пока все шло нормально. В холле Теперь не
было охранников.
Секретарша Истпула, высокая холодная красавица
в вязаном платье из некрашеной пряжи, оторвалась
от окна и направилась к своему начальнику.
— Мистер Ист...
— Эти двое,— прервал ее Истпул, махнув рукой
в сторону полицейских, но Том быстро перебил его:
— Все в порядке, мисс, не надо волноваться.
Секретарша скользнула взглядом по лицам вошед¬
ших и встревожилась.
— Эти люди не полицейские,— с горечью произнес
Истпул.
— Мы отчаянный народ,— попытался пошутить Том:
девушку следовало немедленно ободрить.— Проводим
крупное ограбление.
— У вас возьмут интервью для телевидения,— гру¬
бо добавил Джо.— Как у стюардессы.
В ее глазах мелькнул испуг.
— Мистер Истпул, что тут происходит?..
— Я же вам объяснил,— сказал Том.— Лично вы
в полной безопасности. Мистер Истпул, садитесь за
стол.
Джо указал на телеэкраны, на которых виднелись
охранники.
— Имейте в виду: если кто-то из них вдруг забеспо¬
коится, вам конец,— предупредил он.
38*	595

— Нечего угрожать мне! — раздраженно ответил
Истпул.— У нас есть возможность организовать арест
в любой момент.
— Кто может запретить вам так думать,— кивнул
Том.
— Мы с вами будем ждать здесь,— заявил Джо
Истпулу.— Мой напарник и ваша сотрудница пойдут в
хранилище.
Секретарша замотала головой.
— Но я не могу,— еле слышно проговорила она.—
Я в обморок упаду.
— Не упадете,— успокоил ее Том.— Вы справитесь.
Только ни о чем не тревожьтесь.
— Вы же всего-навсего выполняете распоряжение
начальника,— добавил Джо и многозначительно взгля¬
нул на Истпула.
— Да,— обреченно подтвердил тот.— Придется сде¬
лать все, что они хотят, мисс Эмерсон. Зато потом
полиция займется ими по-настоящему.
Она бросила на Истпула последний умоляющий
взгляд, но банкир так и не поднял глаз. Мисс Эмерсон
покорно пошла к двери, Том двинулся следом.
Том
Теперь я был один, без Джо. Секретарша Истпула
вела меня через комнаты, полные народу. Она могла
неожиданно закричать, удариться в панику, действитель¬
но упасть в обморок. Что тогда? А если ее страх —
лишь игра? Если на самом деле она просто ждет
удобной минуты, чтобы поднять тревогу? Вдруг она в ка¬
кой-то момент заупрямится? Или произойдет одна
из тысячи непредвиденных случайностей? Я понятия
не имел, как быть, откажись она подчиниться, и не знал,
каким образом вернее всего заставить ее поступить
так, как нам нужно. Она действительно здесь, идет
рядом со мной, и это приводит меня в ужас. Я не
знал, что будет, если она почувствует мое волнение.
Что, если она, как это порой случается с женщинами,
вдруг просто закапризничает? Или выкинет что-нибудь
уж вовсе ни с чем не сообразное? Или попытается
перехитрить меня? Тревожные мысли вихрем проноси¬
лись в моей голове.
Наконец я решился заговорить, чтобы как-то разря¬
596

дить возникшую между нами напряженность. Деловито
и немного резко я сказал:
— Вы войдете в хранилище одна. Нам нужны об¬
лигации на предъявителя. Вы представляете себе, что
это такое?
Она кивнула, не оборачиваясь.
— Прекрасно. Достоинством- они должны быть
не меньше двадцати и не больше ста тысяч долларов.
Общая сумма — десять миллионов.
Тут ее качнуло, но она сразу же овладела собой
и кивнула опять.
— Вы будете умницей и сделаете все как надо.
Напоминаю, мой сообщник остался с вашим начальни¬
ком, он видит хранилище на телеэкране. Видит он и там¬
бур, где дежурит охранник. Если вы попытаетесь
заговорить с дежурным или совершить какую-нибудь
глупость в самом хранилище, он это заметит.
— Я постараюсь не делать глупостей,— ответила де¬
вушка. В голосе ее звучал ужас. Она была готова не¬
медленно расплакаться.
— Я знаю,* просто хотел напомнить, только и всего.
Не волнуйтесь так!
Мы прошли через большой зал, где все работники
стояли у окон спиной к нам, и очутились в пустом
коридоре.
— Вот и хорошо,— сказал я ей.— Вам-то что бес¬
покоиться! Это всего лишь облигации, да и то не ваши
кровные. Стоит ли так переживать?
Я развел руками и улыбнулся. Она по-прежнему
старалась не смотреть в мою сторону. Мы прошли уже
весь коридор, и мисс Эмерсон указала на закрытую
дверь впереди.
— Вот тамбур.
— Жду вас здесь,— сказал я.— Повторите, что мне
нужно.
Она вновь кивнула, резко и судорожно:
— Облигации на предъявителя. Достоинством не
меньше двадцати и не больше ста тысяч.
— На общую сумму?
— Десять миллионов долларов.
— Правильно. И помните: мой напарник следит
за вами.
Она открыла дверь и вошла, а я привалился к стене
и стал ждать.
597

Джо
Следить за Истпулом и экранами одновременно
удобнее всего было из-за стола. Усадив банкира, я встал
за его спиной и прислонился к стене между окнами.
Таким образом мне было видно все, что происходит
в комнате и на улице. На среднем экране виднелось
хранилище, а на левом — тамбур. Хранилище напоми¬
нало огромный стенной шкаф. Дверь я не видел, стало
быть, камера висела прямо над ней. Три стены занимали
ряды ящиков, каждый размером с почтовый конверт.
Свободного пола оставалось футов шесть, не больше.
Тамбур тоже был невелик. За столом на обычном
стуле без подлокотников сидел охранник и читал «Дейли
ньюс». На столе не было ничего, кроме телефона,
листка регистрации посетителей и шариковой ручки.
Тем убранство и исчерпывалось. Вход в тамбур тоже
находился под камерой. Дверь в хранилище была
открыта.
Выглянув на улицу, я увидел парад.
Оркестры все еще шли мимо, справа, на расстоянии
квартала, казалось, кружил снег: вниз летели серпантин
и конфетти, отмечая место, где сейчас проезжали по¬
бывавшие на Луне астронавты. Еще далеко — не раз¬
глядеть.
Истпул сидел набычившись, положив перед собой
руки. Плечи его чуть сгорбились. Значит, мое присут¬
ствие за спиной нервировало .его. Конечно, ощущение
и впрямь не из приятных.
Люди вроде Истпула не на шутку раздражают
меня. Раскатывают в «кадиллаках» с кондиционера¬
ми! Обожаю штрафовать власть имущих, хотя вреда им
от штрафов никакого: что значат двадцать пять долларов
для такого типа, как этот Истпул?
Ждать, ничего не делая, было, признаться, тяжело.
На экране появилась секретарша. Она вошла в тамбур.
Я видел ее со спины и не мог наблюдать за выраже¬
нием ее лица. Как-нибудь в другой раз я полюбовался
бы твоими бедрами, милашка, но сейчас меня куда
больше интересует личико!
Зато я видел физиономию охранника. Он поднял глаза
и одарил секретаршу широкой улыбкой. Мисс Эмерсон
склонилась над листком на его столе, расписалась,
потом вошла в хранилище. Охранник тут же снова
уткнулся в газету.
598

В хранилище она огляделась и подняла глаза на
камеру. Я смотрю, дорогая, смотрю...
Охранники в холле болтали, опершись о конторку.
К экранам ни тот, ни другой не обернулись.
Секретарша достала из ящика лист плотной бумаги,
похожий на институтский диплом, потом выдвинула еще
один ящик, вернулась к первому. Я мог только на¬
деяться, что она не напутает и что Том растолковал
ей, что нам нужно. Не хотелось бы мне, вернувшись
домой, узнать, что мы прошли через все эти муки ради
кипы бесполезных бумажек.
Возилась она чертовски долго, просматривала бумагу
за бумагой и большую часть их запихивала обратно
в ящик. Черт, да быстрее же ты! Хватай их пачками,
и пошли.?. Нельзя пропустить парад, он — часть нашего
плана.
Я снова выглянул в окно. Серпантинный дождь
был уже ближе, но все же достаточно далеко — в не¬
скольких кварталах от меня. Я перевел взгляд на экран.
Девушка все еще копалась в ящике.
— Быстрее,— шептал я.— Быстрее, быстрее...
Мы захотели слишком многого. Пяти миллионов
хватило бы с лихвой, они принесли бы нам по пятьсот
тысяч на брата. Пятьсот тысяч... Моя зарплата почти
за сорок лет! Жадность... Из-за нее эта девица возится
столько времени.
Быстрее, стерва, быстрее!
Я посмотрел на правый верхний экран. В холле
открылись створки лифта, и я увидел трех патруль¬
ных полицейских в форме. Они направились к охран¬
никам у конторки, и я тяжело опустил руку на плечо
Истпула. Он тоже все видел и теперь окаменел,
словно был отлит из быстросохнущего бетона.
— Что там происходит? — спросил я с таким усили¬
ем, будто моя глотка была забита стальной стружкой.
— Н-не знаю...— Теперь он по-настоящему испугал¬
ся за свою шкуру и имел на то все основания.— Кля¬
нусь, я ничего не знаю.
Один из охранников набрал номер, а в хранилище
девка продолжала себе рыться в бумагах, доставая их
по одной. На остальных экранах все было в порядке.
На столе Истпула зазвонил телефон. Я с трудом
расстегнул проклятую кобуру и вытащил пистолет.
— Клянусь Богом, вы станете покойником,— выда¬
вил я, и это было правдой.
599

Истпул всплеснул руками и уставился на телефон,
не зная, что сказать и как поступить. Я сунул писто¬
лет ему в бок.
— Берите трубку. И смотрите на меня...
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть
самообладание, обрести дар речи и способность двигать¬
ся. Я не стал торопить его. Наконец Истпул поднял
трубку и проговорил:
— Слушаю...
Я смог разобрать не больше половины из того, что
сказал Истпулу охранник, но голос его звучал спокойно.
— Но разве им обязательно...— начал было Ист¬
пул.— Минутку. Минутку.— Он прикрыл трубку рукой.—
Они пришли проверить, обеспечена ли безопасность
астронавтов.
— Чего они конкретно хотят? — спросил я, не сводя
глаз с экрана.
— Расставить посты у нескольких окон.
Полиция была нам совсем ни к чему. И какого
черта они не могли выбрать какой-нибудь другой этаж?
Или засесть на крыше? Где еще искать снайперов,
как не там? Боже мой!
— Проклятье,— проговорил я.— Проклятье!
— Нашей вины тут нет,— захрипел Истпул.— Я же
не знал...
— Да заткнитесь вы, заткнитесь! — Я пытался со¬
образить, что делать. Отказать нельзя, это подозри¬
тельно.— Слушайте: пусть делают что хотят, но только
не в этом кабинете.
Он судорожно кивнул и сказал в трубку:
— Впустите. Кто-нибудь из вас пусть их проводит.
Но только не в мой кабинет!
— О’кей, сэр,— прочел я по губам охранника и снова
взглянул на средний экран.
Девушка кончила возиться. Неся две пачки бумаг, она,
будто школьница с книжками, пошла к двери. Я снова
пощекотал Истпула пистолетом.
— Позвоните в хранилище. Я должен с ней пого¬
ворить!
—. Там нет телефона...
— В тамбур! В тамбур! Звоните же ради Бога!
Он потянулся к трубке и набрал три цифры. Теперь
и девушка, и охранник двигались прямо на камеру:
он спешил распахнуть дверь в коридор. Секунду спустя
они исчезнут с экрана. Меня вдруг охватило страстное
600

желание открыть пальбу по всему, что только было перед
глазами,— по Истпулу, телеэкранам, астронавтам на
улице.
— Телефон там звонит,— сказал Истпул, все еще
дрожа от ужаса, и тут я увидел, как охранник огля¬
нулся.
Девушка исчезла из виду. Дежурный рнял трубку,
но я грохнул ладонью по рычагам, оборвав связь.
Я увидел, как губы дежурного произнесли «алло»
и удивленно вытянулись.
— Я пытался, пытался,— бормотал Истпул, глядя на
меня. Он дрожал так, что чуть не вывалился из крес¬
ла.— Я сделал все, как вы велели. Я пытался...
— Заткнитесь. Заткнитесь. Заткнитесь же!
Трое полицейских уже давно покинули холл. Де¬
вушке и Тому предстояло шагать через те же комнаты,
что и им. Том ничего не подозревает!
Истпул дышал часто и шумно, как собака. Все
шесть экранов были в норме. Я смотрел на них и кусал
верхнюю губу. Наконец я сказал:
— Наберите любой телефон на их пути. Какой
дорогой они будут возвращаться?
Он молча пялил на меня глаза.
— Какой дорогой они пойдут, черт вас возьми?!
— Я пытаюсь сообразить!
— Если что-то сорвется, вы умрете первым,— при¬
грозил я, * покрепче ткнув пистолетом в его паршивый
бок.
Он дрожащей рукой потянулся к телефону.
Том
Долго же я стоял в этом коридоре. Пока ждал,
успел перебрать в уме не меньше пятидесяти раз¬
ных вариантов провала. А вот о том, что все идет как
надо, даже думать забыл. Джо мог следить за мисс
Эмерсон по телевизору, это верно. Но что толку? Вдруг
она все же упадет в обморок перед охранником? Джо
будет знать об этом, но связаться со мной и преду¬
предить не сможет. Или вдруг охранник сам что-то
заподозрит. Итог тот же самый — двадцать лет в Синг-
Синге. Двадцать лет, Господи!
Какого черта она там копается? Я взглянул на
часы. Казалось, она вошла в хранилище неделю назад.
601

Мы можем пропустить парад. Если она не поторопится,
так оно и будет...
Наконец дверь открылась. Я шумно выдохнул.
— Счастливого пути,— донесся до меня голос ох¬
ранника.
Мисс Эмерсон вышла в коридор, и дежурный
закрыл за ней дверь. На его столе зазвонил телефон.
Секретарша прижимала к груди пачку бумаг.
— Все в порядке? — спросил я.
— Да...
— Тогда пошли.
Мы двинулись тем же маршрутом обратно. Служа¬
щие все так же толпились у окон. Я посмотрел в даль¬
ний конец коридора. Один из охранников входил в кон¬
тору в сопровождении трех полицейских! Я быстро
нырнул обратно, прикрыв за собой дверь. Они меня не
видели, это точно. Схватив мисс Эмерсон за руку,
я быстро потащил ее в нишу, наполовину отгороженную
от комнаты рядом шкафов. Я завел секретаршу в этот
закуток и сказал:
— Пригнитесь. Переждем тут минутку-другую. Не
дай Бог, заметят вашу голову, торчащую над шкафами.
Она молчала, глядя на меня широко раскрытыми
глазами.
-Я выглянул из-за крайнего шкафа. Надо пропустить
полицейских и идти за ними следом. Если они направ¬
ляются к Истпулу, я, по крайней мере, буду у них в тылу
и смогу что-то предпринять. Черт возьми, и надо же было
так влипнуть!
Появился охранник с полицейскими. Тут же зазвонил
телефон. Все четверо остановились прямо передо мной
и принялись что-то обсуждать. После второго звонка
одна из девушек неохотно оторвалась от окна и взяла
трубку. Полицейские, посовещавшись, решили, что один
из них останется в этой комнате. Двое других пошли
дальше. Тот, что остался, пробился к окну и выгля¬
нул наружу. Тем временем девушка, взявшая труб¬
ку, вздрогнула и выпрямилась, приняв более деловой
вид.
— Да, мистер Истпул,— произнесла она.— Нет,
мисс Эмерсон еще не проходила. Хорошо, сэр.
Черт возьми! Где же Джо? Почему Истпул спо¬
койно названивает по телефону? Что происходит?
И этот полицейский у окна... Вот уж кто мне вовсе без
надобности. Он стоял прямо передо мной, я видел его
602

спину. Только бы он не повернулся — тогда у меня еще
есть шанс.
— Сейчас мы поднимемся и пойдем,— шепнул я
мисс Эмерсон.— Никакой суеты, никакого переполоха,
помните! Пальба ни мне, ни вам ни к чему!
— Хорошо, сэр.
— Вперед.
Я помог ей подняться с колен, и она благодарно
улыбнулась. Похоже, мы начинали находить общий язык.
Выбравшись из-за шкафа, мы пошли вдоль стены. Ни¬
кто нас, слава Богу, не заметил.
	 ГЛАВА 11

Оба были на грани истерики. Джо легонько
стукнул по телефону, стоявшему на 'столе Истпула.
— Я пытался дозвониться, я видел, как они входят.
— Мы почти столкнулись с ними,— ответил Том.—
Какого дьявола их сюда принесло?
— Обеспечивают охрану астронавтов.
Том болезненно, поморщился.
— Господи...— вдруг спохватился он.— Астронав¬
ты! Мы можем прошляпить конец парада.
Джо быстро выглянул в окно. Туча серпантинного
снега была уже в двух кварталах и медленно прибли¬
жалась.
— Пока все в порядке,— сказал Джо.
Том вытащил из заднего кармана брюк синий пла¬
стиковый пакет, взятый в прачечной, и развернул его!
В дальнем конце кабинета была дверь. Джо распахнул
ее, включил свет и увидел маленькую, но роскошную
ванную комнату. Том повернулся к секретарше и щелк¬
нул' замком сумки.	,
— Кладите бумаги сюда,— приказал он.
— А вы вставайте,— сказал Джо Истпулу.
— Зачем?!
— Не тряситесь. Вы сделали все правильно, и ничего
худого с вами не случится. Нам просто придется не¬
надолго посадить вас под замок, чтобы «спокойно уйти
отсюда. И ты, милая.— Он повернулся к секретарше.—
Пошли.
Джо достал из кармана наручники и приковал Истпу¬
ла и мисс Эмерсон к водопроводной трубе.
603

—-v Вас скоро найдут, не волнуйтесь,— пообещал
он.— Я не буду гасить свет. И уговор — не вопить!
Никто не услышит, а нам уже не до вас.
Он закрыл дверь.
— Тут нет замочной скважины. Они не смогут под¬
глядывать.
— Как там парад? — спросил Том, глядя на экраны.
— Сейчас посмотрю.
Относительно этой части плана они долго спорили, и
наконец Тому удалось убедить Джо, хотя и не на сто
процентов.
Он достал из сумки тонкую пачку облигаций и ра¬
зорвал их пополам. Джо выглянул на улицу. У соседнего
окна стоял полицейский. Заметив Джо, он махнул ру¬
кой. Джо кивнул, помахал в ответ и отошел от окна. Том
быстро и старательно рвал облигации на мелкие клочки.
Джо вернулся к столу, сокрушенно посмотрел на пачку
бумаг и сказал:
— Они уже в нашем квартале.
— Помоги мне.
— Эта бумажка стоит сто тысяч,— произнес Джо,
взяв одну из облигаций.
— Быстрее, Джо!
— Э, ладно уж...— Джо с грустной улыбкой покачал
головой и начал рвать облигации.
Шум толпы за окном почти перекрыл музыку. Том
заметил, что из их здания уже полетело конфетти,
а они не успели порвать и четверти всех облигаций. Вдруг
в дверь ванной размеренно и методично застучали
изнутри.
— Она не откроется? — спросил Том.
— Господи...— пробормотал Джо.
На столе уже валялась це^дая куча бумажек. Джо
схватил две пригоршни и метнулся к окну. Полицей¬
ский смотрел в другую сторону. Сквозь серпантинный
снегопад Джо разглядел лица астронавтов. Их везли
в трех лимузинах с откидными крышами. Астронавты
махали руками и улыбались. Кортеж полз со скоростью
трех миль в час, не больше. Воздух был полон серпан¬
тина, конфетти и приветственных возгласов.
Джо усмехнулся и выбросил в окно горсть разорван¬
ных в клочья облигаций. Они полетели вниз, как снеж¬
ный ком, который тут же рассыпался, смешавшись с
потоком конфетти.
У Тома ныли пальцы и запястья: облигации печа¬
604

тались на плотной бумаге, а рвать их приходилось
очень быстро, сразу целыми пачками.
— Будь осторожен у окна,— предупредил Джо.—
Справа полицейский, он даже помахал мне рукой.
Том сунул в руки Джо еще кучу изорванных бумаг,
а сам. стал рвать остальные. Наконец последняя пачка
вылетела из окна. Автомобили с астронавтами *уже про¬
ехали и удалялись. Том подобрал дюжину оброненных
в спешке клочков.
— Пора смываться,— сказал Джо.
Он выдвинул ящик стола, схватил целую стопу
чистой писчей бумаги и сунул ее в синий пакет. Оба
оглядели комнату в последний раз.
— Порядок,— сказал Том.
— Все спокойно,— подтвердил Джо, посмотрев на
экраны.
Они выбежали из кабинета Истпула и зашагали по
коридору к лифтам. Том нес на плече сумку. Она, конеч¬
но, бросалась в глаза, но это было только на руку, никто
не должен сомневаться, что они уходят с добычей.
За конторкой стоял лишь один охранник. Заметив
шагавших к лифту полицейских, он встрепенулся.
— Эй, ребята, а где мистер Истпул?
Том улыбнулся и помахал рукой.
— В своем кабинете. Все в порядке.
Джо вызвал лифт.
— Я должен проверить сумку,— заявил охранник.
— Пожалуйста.
Джо остался у лифта, а Том положил с»мк^ на
конторку. Охранник немного успокоился и уже протянул
руку, но тут Том кивнул на экраны.
— У парня в тамбуре тоже есть такие телевизо¬
ры? — спросил он.
— Конечно.
На одном из экранов появился охранник в форме.
Он шел быстро, почти бежал, и направлялся, судя по
всему, к кабинету Истпула.
— Стало быть, он нас видит,— спокойно сказал
Том.— А раз так, значит, мне лучше не вынимать писто¬
лет, правда?
— Что?!
— Если я достану пистолет,— продолжал Том,—
он заподозрит неладное, и мне придется тебя при¬
стрелить, чтобы смыться отсюда.
— Спокойно, парень! — крикнул Джо от лифта.
605

Охранник струхнул, но быстро взял себя в руки.
Он как-никак был профессионалом.
— Вам не выйти отсюда,— сказал он.— Ни за что
не выйти.
— Деньги не твои, приятель,— проговорил Джо.—
А вот шкура...
— Выйди-ка из-за конторки,— скомандовал Том.—
И пошли с нами.
Охранник не шелохнулся. Он только моргал и обли¬
зывал губы. Парень был не из робких.
— Оставьте сумку и выметайтесь,— сказал он.—
Погони не будет.
Пришел лифт.
— Быстро, приятель, быстро! — крикнул Джо.—
У нас нет времени. Или, может, ты и впрямь ждешь
пули?!
Охранник неохотно вышел из-за конторки. Дежур¬
ный в тамбуре продолжал читать газету, кабина лифта
была пуста. Джо следил за экранами, а Том не сводил
глаз с охранника.
— Если вы возьмете заложника, перестрелка неиз¬
бежна,— проговорил тот.— При таких обстоятельствах
это случается почти всегда.
— Заходи в кабину,— велел ему Джо и нажал
кнопку первого этажа.
— Еще не поздно, ребята,— сказал охранник.—
Оставьте мне сумку. Пока я снова поднимусь к себе,
вы будете уже далеко.
Том молча следил за ним, а Джо — за цифрами в
окошечке. Когда там показалась четверка, он протянул
руку и нажал кнопку второго этажа. Охранник нахму¬
рился — он не понимал, в чем дело. Лифт остановился.
Джо быстро обезоружил стража.
— Выходи!
— Вы...
— Да не бойся ты!
Охранник вышел, и Джо тут же нажал кнопку пер¬
вого этажа.
— О Господи!..— пробормотал он, потом снял фу¬
ражку, стер ею отпечатки пальцев с пистолета охран¬
ника и швырнул оружие в угол.
Дверь кабины скользнула в сторону, и они увидели
пустое фойе. Теперь надо было уносить ноги как можно
быстрее.
Они дошли до арки. Под сводами толпился народ,
606

и это должно было осложнить задачу преследователей.
Патрульная машина стояла там, где они ее оставили. Том
задержался возле проволочной урны и вытряхнул в нее
содержимое пакета. Джо уже сидел за рулем.
Проехав два квартала, они притормозили на пере¬
крестке, чтобы пропустить две встречные полицейские
машины, которые промчались мимо с включенными
сиренами, потом поехали дальше.
Они7снова сменили номера и контрольные цифры на
бортах машины. Дорожная насыпь и припаркованный
рядом трейлер скрывали их от посторонних глаз. Том
открыл багажник своего «шевроле», и друзья бросили
туда отвертки. Оба молчали. Они чувствовали полный
упадок сил и какую-то тоску. Наступила разрядка. Джо
даже и не пытался одолеть эту хандру.
— Два миллиона долларов,— сказал Том.
— Воздух,— поправил его Джо, глядя на пустую
сумку.
Том усмехнулся.
— Это мы еще посмотрим.
Джо пожал плечами.
— Да уж посмотрим!..
— Мы же договорились, Джо! Ты согласился, что
это самый лучший вариант.
— Да, да... Я только хотел, чтобы у нас было что
им показать.
— Если мы ничего не унесли, стало быть, нам
нечего и прятать. И поймать нас не на чем. И веще¬
ственных доказательств против нас никаких.
— Никаких,— повторил Джо.— Ладно, черт возьми,
ты прав. Мы договорились. Поехали скорее, я хочу
выпить.
Он зашагал к патрульной машине. Том бросил сумку
в багажник «шевроле» и закрыл крышку. Они поехали к
полицейскому гаражу, здесь Джо оставил автомобиль,
не заботясь о том, чтобы вывести его из строя. Завтра
слесарь увидит, что машина в порядке, поругает нера¬
дивого водителя, но все-таки закроет себе наряд на ре¬
монт. Только и всего!
После этого они направились в порт. Там Джо по¬
дождал, пока Том переоденется в штатское.
— Куда поедем? — спросил он, садясь в «шевроле».
— Туда, где нас не знают.
— Я найду какое-нибудь местечко.
В маленьком баре на бульваре Куинсборо было
607

почти пусто — только буфетчик за стойкой да какой-то
старик железнодорожник. Заказав пива, приятели за¬
брались в отдельную кабинку...
	 ГЛАВА 12

Похмелье было жутким. Оба работали в утреннюю
смену. Они отправились в город на машине Джо,
невыспавшиеся, полуживые от вчерашней выпивки и
сегодняшней жары. По всему было видно, что их ждет
дьявольски трудный день.
Радио было включено. Вчерашнее ограбление обсуж¬
далось на все лады. По словам комментаторов, двое
переодетых полицейскими преступников унесли двена¬
дцать миллионов долларов в ценных бумагах. Одно из
крупнейших ограблений в истории Уолл-стрит.
— Двенадцать миллионов,— проговорил	Том.—
Неплохо, а?
— Липа это,— ответил Джо.— Они преувеличивают
ущерб, чтобы сорвать страховку покрупнее.
— Знаешь что,— сказал Том,— десять миллионов
или двенадцать, нам все равно. Так или иначе мы
возьмем с Вигано два миллиона, не больше.
— Тихо!
Передавали интервью с комиссаром полиции.
«Это действительно могли быть полицейские?» —
спрашивал комментатор.
«Сейчас у нас нет оснований так считать,— отвечал
комиссар.— Это преступление не в духе полиции.
Разумеется, наши полицейские не безгрешны, но на
вооруженный грабеж они вряд ли способны».
«А могли эти люди воспользоваться настоящей
патрульной машиной?»
«Украденной?»
«Или взятой на время».
«Да, или взятой на время».
«Но такая возможность изучается?»
«Изучаются все возможности»,— начиная раздра¬
жаться, ответил комиссар.
— Теперь этот хитрозадый репортер начнет мусолить
версию о взятой на время машине,— сказал Джо.
— С этой стороны нам ничто не угрожает,—
ответил Том.
608

— Что ты хочешь этим сказать? — всполошился
Джо.— Значит, с этой стороны нам ничто не угрожает?
А с какой угрожает?
— Да ни с какой, Господи! Просто ты завел речь
о машине, вот и все...
— Надо было мне надеть темные очки.
— А ты и так в очках.
— Что? — Джо поднял руку и нащупал оправу.—
Господи, ну и солнце сегодня. Надо было нацепить
две пары.
— Помолчи, новости еще не кончились.
Теперь интервью давал инспектор, ведущий дело.
Он утверждал, что полицейские мундиры грабителей
были камуфляжем и никакого отношения к управлению
полиции преступники не имеют.
— Опять липа,— проговорил Джо.— Нам здорово
повезет, если они не выстроят все нью-йоркское управле¬
ние и не покажут нас Истпулу.
— Не дай Бог,— испугался Том.
— Если они это сделают, то пусть уж лучше сегодня
утром. Я сейчас сам себя не узнаю.
— Перебрали мы вчера,— сказал Том.— Нельзя так.
— Особенно перед началом трудового дня.
— Вообще нельзя. От этого можно жиром обрасти.
Слушай, а ведь через год мы бросим работу. Насовсем.
— Это следует обсудить отдельно.
— Что?
— Да то, сколько времени нам тут торчать.
Том заставил себя рассердиться.
— Опять заводишь свою песню?
— Год — слишком долго! Мало ли какая пакость
может случиться. Ты делай как знаешь, а я жду шесть
месяцев.
— Мы же договорились...
— Можешь подать на меня в суд!
Том пожал плечами и отвернулся.
— Черт с тобой, делай как хочешь, мне наплевать.
— Кроме того, надо еще подумать, как быть с
Вигано.
— Да, верно,— продолжая глядеть в окно, отклик¬
нулся Том.
— Ты ему позвони, ладно? Ведь уже пора!
— Да, да...
— Когда ты это сделаешь? Днем?
— Нет, не сегодня.
39 Дональд Уэстлейк
609

— Почему?
— Во-первых, у меня слишком болит голова.
Во-вторых, надо выждать несколько дней. Может, и
неделю. Пусть шум поутихнет.
— Не понимаю я что-то...
— Слушай, куда ты торопишься? — Том снова
начинал злиться.— Все равно нам тут полгода сидеть.
Стало быть, когда я позвоню Вигано, роли не играет.
— Ладно, пусть будет по-твоему.
— Зачем спешить? Куда он денется?
— Хорошо, согласен. Извини, что заговорил об этом.
— Ничего,— громко сопя, ответил Том.— Ничего,
я не обижаюсь.
Вигано
Вигано сидел за простым деревянным столом в своей
домашней библиотеке и медленно просматривал фото¬
графии в толстом альбоме. Рядом Марти листал второй
том, а за соседним столом помощники изучали еще
два таких же фолианта, пытаясь отыскать в них фото
человека, который месяц назад явился в дом Вигано
и спросил, за что тот готов выложить два миллиона
долларов.
Курьер, доставивший альбомы из Нью-Йорка, ждал
в машине на подъездной аллее. Изъятие этих альбомов
всего на одну ночь обошлось недешево, а положить
их на место надо было не позднее шести утра.
На страницах альбомов были приклеены фотографии
всех полицейских, работавших на сегодняшний день в
нью-йоркском управлении полиции.
Днем те же альбомы просмотрели служащие и
охранники ограбленной конторы. По имевшимся у
Вигано сведениям, пока они никого не опознали.
Да и самому Вигано тоже не везло. Постепенно
лица начали сливаться в одно: брови, носы, прически
казались одинаковыми. Вигано устал и злился, глаза
жгло, и самым большим его желанием сейчас было
схватить эти чертовы альбомы и отшвырнуть их в
противоположный угол комнаты.
Как бы там ни было, парни сработали чисто, просто,
нагло и одновременно тонко. А кто они, полицейские
или нет, значения не имело. И без того ясно, что
недооценивать таких людей нельзя.
610

Самым неприятным было то обстоятельство, что
Вигано, возможно, только зря тратит время, разглядывая
эти проклятые альбомы: парни могут не иметь никакого
отношения к полиции. Ограбление осуществили преступ¬
ники в мундирах, но кто поручится, что это не ка¬
муфляж?
Все лица в альбомах были похожи одно на другое.
Мартышкин труд смертельно надоел Вигано, но он ре¬
шил быть внимательным до конца. Он просмотрит все
тома до единого. Потом то же сделает Марти и осталь¬
ные. Пусть толку в этом немного, но начатое дело сле¬
дует довести до конца.
Так или иначе, Вигано твердо решил отыскать эту
парочку. Полицейские они или нет, ему было все равно.
Джо
Прав был Том, когда сказал, что мафия действи¬
тельно раскошелится на два миллиона только в случае
крайней нужды. Стало быть, когда придет время заклю¬
чать сделку, нас попытаются надуть, и надо к этому
подготовиться. Вигано знает, что мы взялись сделать эту
работу только один раз и больше никогда не сможем
быть ему полезны. Значит, он постарается не просто
обвести нас вокруг пальца, но и убрать. А почему
бы и нет?! Мы — единственные, кто может доказать,
что мафия замешана в краже облигаций. Только мы
знаем все об этом деле. Убрав нас, они, во-первых,
экономят два миллиона, а во-вторых, избавляются от
опасности, что мы выдадим их, если спустя какое-то
время нас арестуют.
Значит, мы столкнемся с попыткой обмана и убий¬
ства. Мы поняли это еще до того, как отправились
на дело. Теперь предстояло решить, каким образом
вернее всего обменять товар на деньги. Чтобы зама¬
нить нас на место сделки, им придется добыть налич¬
ные — два миллиона, которые мы сможем пощупать
своими руками. Оговорить это как одно из условий
вполне в наших силах. Но они будут готовы к такому
ходу. И к тому, что мы поведем себя с ними крайне
осторожно. Они точно знают, что мы их боимся.
Не готовы они только к одному — к тому, что мы
тоже намерены их околпачить.
Что мы получили в конторе «Паркер, Тобин, Истпул
39*
611

и компания»? Образно говоря, призрак десяти миллионов
долларов. И теперь хотим выгодно продать его Вигано.
Из газет и телепередач он знает, что ограбление
состоялось. Ему и в голову не придет, что мы не имеем
облигаций на руках. Значит, для операции купли-
продажи им понадобятся наличные, а нам — хороший
план и дьявольское везение. Тем более что они попы¬
таются нас убить в любом случае, независимо от
того, что мы им подсунем — десять миллионов в обли¬
гациях или два доллара в старых газетах, разрезанных
на куски.
Настроение у меня, понятно, было поганое, поэтому
я срывал зло, штрафуя всех налево и направо.
Но это мало помогало, и в конце концов я твердо
решил поторопить Тома. Хватит тянуть со звонком,
пора кончать это дело. Я по-прежнему был готов к
шести месяцам терпения, чтобы потом перебраться с
семьей в Саскачеван, но мне вовсе не улыбалось сидеть
и ждать у моря погоды. Я хотел держать деньги в
руках, чтобы можно было их пощупать.
	 ГЛАВА 13

— Слушай, Том, когда наконец ты позвонишь
Вигано? — спросил Джо.
— Скоро уже,— сонно ответил Том. Они сидели
во дворе, в лучах немилосердного солнца, и смотрели
по телевизору на редкость скучный футбольный матч.
— Две недели прошло,— напомнил Джо.— В чем
дело? Или ты забыл, что мы работаем на пару? Чего ты
тянешь?
— Позавчера я даже зашел в телефонную будку,—
болезненно поморщившись, процедил Том.
— Невероятно! Эдак дня через три ты, глядишь, и
монетку в автомат опустишь. Фантастические темпы!
Том невольно улыбнулся.
— Да, видать, так,— согласился он.
— В чем все-таки дело?
— Не знаю... Просто страшно торопить удачу.
— Какую удачу? Где она, удача эта? Пока что мы
получили только сумку, полную воздуха.
— Слушай, Джо, неужели не ясно, что я боюсь
этого Вигано?
612

— А я боялся там, в конторе! Чуть в штаны не
наложил, когда мы шли на дело. Но ведь справились же.
— По сравнению с Вигано все это детские шалости.
— То есть?
— Джо, речь идет о том, чтобы нагреть их на два
миллиона долларов. Думаешь, это очень просто? Не за¬
бывай: ты дергаешь за бороду мафию!
— Знаю. Но разве проще было добыть эти бумаги?
Раз там справились, значит, и тут все сделаем как надо.
— Пока я не вижу способа.
Джо нахмурился.
— Наденем мундиры,— проговорил он.
— А дальше что?
— Придумаем. Если все время обсуждать проблему,
рано или поздно что-нибудь наклюнется.
Так и случилось. В тот же самый день.
ГЛАВА 14

Дежурство кончилось в четыре пополудни. Сегодня
Джо был на колесах, и, проехав в его «плимуте» через
Парк в районе Восемьдесят шестой улицы, друзья
оказались в Йорквиле; Джо остановил машину на углу
возле телефона-автомата. Том набрал номер, который
ему дал Вигано, спросил Артура и назвался мистером
Коппом. Голос, звучавший, казалось, с того света,
ответил, что Артура нет, но его ждут с минуты на минуту,
и поинтересовался, не будет ли мистер Копп так
любезен оставить свой телефон? Том продиктовал номер
кабины, и загробный голос умолк, сменившись гудками.
Прошло двадцать минут. Жаркий день мало-помалу
превращался в душный вечер. Обоим приятелям не тер¬
пелось вернуться домой, сбросить мундиры, забраться
под душ. Том привалился к стене будки. Джо сел
на крыло «плимута». Взглянув на часы в пятнадцатый
раз, Том наконец сказал:
— Двадцать минут.
— Может, еще разок?
— Нет. Мне было сказано ждать четверть часа.
Если ответа не будет, я должен позвонить как-нибудь
потом. Условленное время вышло.
— Ладно,— неохотно согласился Джо,— поехали.
613

Даже теперь, когда они продумали все детали плана,
Том не горел желанием снова беседовать с Вигано.
— Прекрасно,— произнес он и зашагал к машине.
Но тут звякнул телефон.
Они переглянулись и на миг окаменели. Том знал,
что так оно и будет, а вот Джо удивился: ему казалось,
что он лучше владеет собой.
— Иди,— сказал он.
Том шагнул в будку и снял трубку во время вто¬
рого звонка.
— Мистер Копп? — Том узнал голос Вигано.
— Конечно. А это мистер...
— Артур, Артур это,— быстро перебил гангстер.
— Да, верно, Артур...
— Я ждал вашего звонка две недели назад.
Почувствовав на себе взгляд Джо, Том робко
улыбнулся.
— Надо было утрясти кое-какие дела,— сказал он.
— Вы, видимо, хотите, чтобы я сообщил, куда
принести товар?
— Нет уж, лучше мы сами скажем куда.
— Мне все равно,— согласился Вигано.— Выкла¬
дывайте, что вы там надумали.
Том набрал в грудь побольше воздуха.
— У Мейси сейчас продаются плетеные корзины
для пикников по восемнадцать монет за штуку, вклю¬
чая комиссионный сбор.
— Так...
— В следующий вторник, в три часа дня, компания
из четырех человек — двое мужчин и две женщины —
должна войти в Центральный парк с запада, с Восемь¬
десят пятой улицы. Они свернут направо, приблизятся
к светофору и сядут на газон. Не позднее четырех
часов кто-нибудь, либо я, либо мой напарник, явится
туда и произведет обмен. Мы будем в мундирах.
— Ис такой же корзинкой? — спросил Вигано.
— Совершенно верно.
— Не слишком ли там людное место?
— Как раз такое нам и нужно,— усмехнувшись в
трубку, ответил Том.
— Дело ваше.
— Товар в вашей корзинке не должен иметь номеров,
которые можно проследить. Кроме того, нам не нужны
фальшивки.
Вигано расхохотался.
614

— Думаете, подсунем вам липу?
— Нет, но вы можете попытаться.
Вигано посерьезнел и, казалось, даже оскорбился.
— Прежде чем махнуться, проверим, кто с чем
пришел,— сказал он.
— Прекрасно,— ответил Том.
— С вами приятно иметь дело,— произнес гангстер.
Том кивнул, глядя на телефон.
— Надеюсь, с вами тоже,— сказал он, но Вигано
уже повесил трубку.
Вигано
Большую часть полета Вигано проспал. Он давно
приучил себя высыпаться на борту самолета и теперь
путешествовал по стране исключительно в ночное время.
Таким образом экономились драгоценные дневные часы.
Самолет был оборудован так, чтобы пассажирам обе¬
спечивался полный комфорт, но не резала глаз излишняя
роскошь. Восемь кресел, обеденный зал за переборкой,
душ и туалет, а в самом хвосте — спальня с двумя
узкими кроватям^.
В дверь спальни постучали.
— Мистер Вигано! — послышался голос стюардессы.
Он проснулся сразу же.
— Что?
— Через пять минут посадка. Принести кофе?
— Да, спасибо.
Его телохранители сидели по правому борту. Вигано
устроился на противоположной стороне. Ребят звали
Энди и Майк, и Вигано никогда не относился к ним
как к своим телохранителям. Они были для него просто
молодыми спутниками в странствиях. Как и сам Вигано,
оба держали в руках чемоданчики «атташе», что прида¬
вало им особенно представительный вид.
•• — Сюда надо прилетать зимой, а не летом,— подал
голос Энди.
Вигано выглянул в иллюминатор и улыбнулся.
Он любил этих двух парней.
Посадка прошла гладко. Едва самолет остановился,
к нему подкатил черный лимузин. Вигано и его попут¬
чики подхватили чемоданчики, поблагодарили стюар¬
дессу, поздравили пилота с удачным приземлением и
вышли из самолета в невыносимый зной.
615

— Господи,— пробормотал Энди.— Что же тут
будет днем?
— Будет хуже,— ответил Вигано.
Зной лип к телу, как шерстяное одеяло. По сравнению
со здешней жарой погоду в Нью-Джерси можно было
считать умеренно теплой.
Они быстро доехали до гостиницы и вошли в апарта¬
менты Джозефа Бэндела. Хозяин номера ожидал их
вместе со свитой советников.
— Привет, Тони,— сказал Бэндел.
— Привет, Джо.
Несколько минут ушло на пустую болтовню — заказ
выпивки, вопросы о здоровье жен, знакомство с новыми
лицами и прочую чепуху.
Бэндел, приземистый седовласый крепыш лет шести¬
десяти с небольшим, носил черный костюм и старомод¬
ный галстук. Помощники его, молодые загорелые парни,
были одеты как и полагается в курортном городе.
Все они немного заискивали перед Бэнделом. Впрочем,
и сам Вигано тоже, хотя был единственным из при¬
сутствующих, кто обращался к хозяину номера просто
по имени.
Наконец Вигано отставил стакан в сторону и расска¬
зал все, что знал о двух полицейских и краже двена¬
дцати миллионов долларов. Бэндел прервал его лишь
однажды, спросив:
— Эти бумаги можно использовать?
— Они взяли именно то, что я заказывал, Джо.
Облигации на предъявителя достоинством от двадцати
до ста кусков.
— Хорошо,— кивнув, ответил Бэндел.
Вигано рассказал и о принятых им условиях
покупки. Когда он умолк, Бэндел поджал губы, потом
посмотрел в противоположный угол комнаты и произнес:
— Не знаю, как и быть. Два миллиона долларов —
большие деньги.
— Через час-другой они вернутся в банк,— успокоил
Вигано.
■— Зачем тогда вообще забирать их оттуда? Набей
сумку газетами, и дело с концом.
— Они не настолько глупы,— возразил Вигано.
— Ну, тогда возьми сотню тысяч и сделай «куклу».
Вигано покачал головой.
— Не пройдет этот номер, Джо. Парни чертовски
умны и осторожны. Они перетряхнут всю корзину до
616

самого дна, пока не увидят свои два миллиона и не
успокоятся.
— Как насчет самоделок?
— И об этом уже был разговор. Они будут начеку.
— Если они настолько умны,— подал голос Стелл о,
новичок в штабе Бэндела,— значит, им ничего не
стоит придумать способ удержать полученное.
— У нас достаточно людей,— сказал Вигано.—
Мы их попросту придушим.
— А может, пусть живут? — спросил другой совет¬
ник Бэндела.— Провернув такую операцию однажды,
они вполне смогут сделать это еще раз.
— А у тебя есть к ним какие-то ходы? — возразил
Вигано.— Мы даже не знаем, кто они. Нет, не захотят
они снова рисковать. Эти парни не профессионалы.
Они сами в этом признаются. Да и действовали они
по-любительски.
— Неглупые, однако, любители.
— Да, но все же только любители. А это значит,
рано или поздно они дадут маху и угодят в тюрьму,
а до того успеют и меня заложить.
— Полицейские они или нет? — спросил Бэндел.
— Не знаю,— ответил Вигано.— Мы пытались
разыскать их в управлении, наводили справки через
купленных нами легавых. Никто ничего не знает.
Я лично просмотрел двадцать шесть тысяч фотографий,
но этих двоих не нашел. Впрочем, это еще ничего
не значит, потому что тот парень явился ко мне в парике,
в очках и с усами. Кто знает, как он выглядит на са¬
мом деле?
— А почему вы не сняли с него грим? — спросил
Стелло.
— Он приходил ко мне еще до ограбления.
— Какого мнения придерживаешься ты сам,
Тони? — спросил Бэндел.— Лично ты? Полицейские они
или нет?
— Право, не знаю,— развел руками Вигано.—
Они были в мундирах и смылись на патрульной машине.
— Если парни и впрямь из полиции, вряд ли есть
смысл их убирать,— сказал Стелло.
— Напротив,— возразил Вигано.— Не забывайте,
что один из них побывал у меня дома.
— Если ликвидировать, то очень тихо,— преду¬
предил Бэндел.
— Да,— согласился Вигано.— Но чтобы они успо¬
617

коились и утратили бдительность, я должен показать
им наличные.
Бэндел размышлял, уставившись в пустоту. Наконец
он спросил:
— Каков порядок обмена?
Вигано щелкнул пальцами. Энди тут же рас¬
крыл свой чемоданчик и извлек из него план Манхэт¬
тена.
— Я уже говорил, что они не дураки,— произнес
Вигано и подошел к Энди, который стоял с картой
в руках, будто живой штатив.— По их плану, мы должны
поменяться корзинками для пикников в Центральном
парке, в три пополудни в следующий вторник. По этим
дням парк закрывают для автомобилей, ездить там
разрешено только на велосипедах.
— И что же? — спросил Бэндел.
— Мы не сможем воспользоваться машиной, но
и они тоже. Мы заблокируем все выезды из парка.
Вот здесь, здесь и здесь.— Вигано ткнул пальцем в
карту.— В самом парке будут наши люди на велосипедах
и с карманными передатчиками.
— Там же тысячи свидетелей,— засомневался
Стелло.
— Ну и что? Мы можем окружить этих двоих,
задушить, и никто ничего не увидит. А потом вынесем
к чертовой матери тела — и порядок!
— Ты уверен в успехе, Тони? — хмуро спросил
Бэндел.
— Мы не первый день знакомы, Джо. Я человек
осторожный. Не будь я уверен в успехе, нипочем не
ввязался бы в эту историю.
— Там действительно двенадцать миллионов в
облигациях?
— Чуть меньше. Хороший увесистый пирог.
Бэндел кивнул.
— Наличные ты снимешь с наших счетов в
Нью-Йорке, после операции положишь их туда же
немедленно.
- Да.
— Есть ли опасность как-то лишиться этих денег?
Они не могут уйти на сторону?
— Энди и Майк не выпустят их из рук, а остальным
вовсе не обязательно знать, что в корзинках.
Бэндел отвернулся и устремил взгляд на окно.
Секунды текли.
618

— Хорошо,— наконец сказал он.— Но отвечаешь за
все, Тони, лично ты.
Вигано улыбнулся.
— О’кей, Джо,— ответил он.
Т ом
JIjuq высадил меня на углу проспекта Колумба
и Восемьдесят пятой улицы, и я дошел до западного
входа в Центральный парк пешком. Между газоном
и тротуаром была стена высотой мне по колено, а перед
стеной, спинками к ней, стояли скамейки. Я никак
не мог понять, почему это так. Кому охота сидеть
на парковой скамейке, если при этом приходится
смотреть в противоположную от парка сторону?
И все-таки здесь всегда бывало людно. Значит, я просто
не мог постичь какой-то скрытой прелести такого
сидения. Возможно, зевакам просто нравится считать
такси? Я присоединился к ним и попробовал заняться
тем же, приклеив предварительно усы и бросив на
колени газету. День был жаркий, парило. Кожа под
усами страшно чесалась, но я терпел, ибо боялся, что
проклятые усы могут отвалиться. Хорош я буду, если
люди Вигано явятся как раз тогда, когда мои усы
шлепнутся на газету.
Испытание, ждавшее нас впереди, было неизмеримо
более трудным, чем то, которое мы выдержали недавно
там, в конторе. Одно дело находиться среди цивилизо¬
ванных людей, которые в самом худшем случае могут
засадить тебя в тюрьму. Другое — среди матерых уго¬
ловников, твердо намеренных расправиться с тобой,
опытных и жестоких мафиози, превосходящих нас и
числом, и силой.
В первый раз Джо проехал мимо спустя двадцать
минут после того, как я занял пост на скамье. Я не стал
подавать сигнал, поскольку люди Вигано еще не явились.
Через четверть часа он проехал опять. Так он и будет
кружить тут, пока я не подам условный знак. После этого
начнется вторая часть.
Бандиты явились за пять минут до того, как Джо
должен был проехать в третий раз. К западным воротам
подкатил черный лимузин. Сегодня все въезды в парк
были загорожены серыми барьерами, похожими на козлы
619

для пилки дров, и машина остановилась у начала аллеи.
Прошло несколько секунд, и из нее вылезли два парня
с девицами. По их виду нельзя было сказать, что
эти люди привыкли разъезжать в лимузинах, да и шофер
не потрудился распахнуть перед ними дверцы.
Компания настороженно огляделась по сторонам.
Девицам было лет по двадцать с небольшим. Пышно¬
грудые, немного тяжелые в бедрах, одетые в брюки
и простенькие блузы. Лица их были обильно накрашены,
волосы причесаны каким-то непостижимо замысловатым
образом. Одна из девиц жевала резинку. Последним
из машины выбрался «старший группы». Он был похож
на своего приятеля и тоже парился в шерстяной кофте,
до половины застегнутой на «молнию». В руках он
держал корзинку для пикников. Он вцепился в нее
так крепко, словно она была дьявольски тяжелой.
Компания вошла в парк, а лимузин остался на месте.
Из выхлопной трубы тянулась струйка дыма. Я отбросил
газету на другой конец скамьи. Минуту спустя какой-то
костлявый старик поднял ее и унес, читая на ходу
бюллетень курса акций.
Джо появился точно в срок. Разумеется, он заметил
исчезновение газеты, а зачем тут лимузин — догадаться
было нетрудно. Едва он проехал мимо, я встал и пошел
в парк. Четверо участников пикника расположились
на травке возле светофора — точно там, где мы говорили.
Они плотным кольцом окружили корзинку и молчали,
даже не пытаясь делать вид, будто им весело. Вигано
конечно же понатыкал кругом своих людей. Я засек
четверых, пока шел, но знал, что их на самом деле го¬
раздо больше. Скоро я буду иметь счастье их лицезреть,
хочется, мне этого или нет.
Я взглянул на часы и приблизился к праздной
компании. Один из отдыхающих сунул руку за пазуху.
Улыбка на моем лице была не менее фальшивой, чем
усы. Присев на корточки возле главаря, я тихо
представился:
— Мистер Копп.
Глаза у него были тусклые, как у дохлой рыбы. Тем не
менее он цепко оглядел меня с головы до ног.
— Где товар?
— Уже в пути,— ответил я.— Но сперва надо загля¬
нуть в вашу корзинку и вытащить оттуда несколько
бумажек.
— Кто это сказал?
620

— Я должен проверить. Всего несколько штук.
Я огляделся и заметил, что один из них подошел
ближе.
— Зачем? — спросил хозяин корзинки.— Там как
раз то, что вам нужно.
— Это уж мне судить.
Второй участник пикника посмотрел на меня, повер¬
нулся к приятелю и сказал:
— Пусть проверяет.
— Ладно, валяй,— согласился старший.— Только
две-три штуки, не больше.
Склонившись над корзинкой и запустив в нее руку,
я бросил взгляд на дорогу. Пора бы тебе и появиться,
дружище Джо.
Джо
Высадив Тома на углу, я поехал вокруг парка.
Все ходы и выходы были загорожены барьерами, за
которыми мельтешили велосипедисты. Никаких подо¬
зрительных личностей. Ни у одного из отдыхающих
слова «мафия» на спине начертано не было, чего и
следовало ожидать. Все выглядело на редкость мирно,
так мирно, что у меня от запоздалого страха захолодели
ноги. Я не видел противника, не представлял, откуда
ждать пакостей. Опасность где-то здесь, поблизости,
это было единственное, что я мог сказать определенно.
Но где именно? Том рассказывал мне, что натыкать
на каждом углу людей в штатском так, чтобы никто
ничего не заметил, проще пареной репы. Если это может
сделать полиция, то может и мафия.
Я немного поколесил по своему участку на Бродвее
и вернулся к парку. Я был на дежурстве, потому и
достал машину без всяких сложностей. Номера я поста¬
вил фальшивые.
Радио работало, и я мог слышать диспетчера, хотя
сам не понимал, зачем мне это нужно. На заднем сиденье
стояла корзинка для пикников, набитая старыми номе¬
рами «Дейли ньюс» и пустыми лотерейными билетами.
Если посмотреть на них лишь мельком, вполне сойдут
за облигации.
Газеты на коленях у Тома больше не было! У меня
вдруг запершило в горле, будто я * проглотил клу¬
бок шерстяных ниток. Цифры и стрелки часов пля¬
621

сали перед глазами. С большим трудом мне удалось
определить, что сейчас без двадцати пяти четыре.
Хорошо... Хорошо...
Я остановил машину возле барьера, с трудом выбрал¬
ся из-за руля и, спотыкаясь, убрал с дороги брус. Потом
загнал машину в парк, затормозил, поставил брус на
место и, снова сев за руль, с черепашьей скоростью
поехал в глубь парка. У нас было преимущество —
мы могли передвигаться по парку в полицейской машине,
а бандитам приходилось пользоваться велосипедами и
собственными ногами.
Мимо сплошным потоком тянулись велосипедисты.
Как и я, они двигались в южном направлении: по
неписаному закону кольцевая аллея вокруг парка счи¬
тается улицей с односторонним движением, по которой
полагается ездить против часовой стрелки. Даже жен¬
щины с детскими колясками — и те шли к югу.
Стрельбы мне совсем не хотелось. Опасность грозила
не только нам с Томом, но и многим прохожим, в числе
которых были женщины и детишки. Я медленно ехал
к тому месту, где должен был находиться Том.
	 ГЛАВА 15

Роли свои они знали прекрасно, все было многократ¬
но отрепетировано, и тем не менее Том удивился огром¬
ному облегчению, которое он испытал, завидев медлен¬
но ползущую в гуще велосипедистов патрульную машину.
Джо затормозил возле компании с корзинками. Убе¬
дившись, что Том цел и невредим, он немного успо¬
коился.
Том вытащил из корзинки полдюжины бумажек и
сказал:
— Я сейчас.
Это не очень понравилось участникам пикника.
Они переглядывались, смотрели то на патрульную
машину, то на верхушку холма, где притаились их
помощники, то снова друг на друга. Судя по всему, по¬
явление машины нарушало их планы, и гангстеры за¬
волновались.
— Лучше, если ты пойдешь помедленнее,— свистя¬
щим шепотом сказал старший.
— Ладно,— кивнул Том.— Ты тоже не торопись,
622

когда будешь вынимать руку из-за пазухи. Мой прия¬
тель временами очень нервничает.
— Сейчас у него есть на то причины,— согласился
бандит.
Том не спеша подошел к машине. Стекло с пас¬
сажирской стороны было опущено. Он наклонился,
уперся локтями в желобок окна, ладони его оказались
внутри салона. Криво усмехнувшись, он сказал:
— Добро пожаловать на наш пикник.
Джо смотрел мимо Тома на компанию. От напряже¬
ния на его скулах перекатывались желваки.
— Как дела?— спросил он.
Том бросил на сиденье пригоршню купюр.
— Я засек пятерых стрелков,— сказал он.— Воз¬
можно, их тут больше.
— Не хотят расставаться с денежками? — Джо по¬
тянулся к микрофону.— Шестой, шестой...
Том смахнул с лица испарину, окинул взглядом
залитый солнцем парк.
— Скорей бы все это кончилось.
— И не говори,— пробормотал Джо.— Шестой,
шестой, ответьте!
— Шестой слушает,— донеслось из динамика.
— Надо проверить кое-какие купюры,— сказал
Джо.— Двадцать долларов, серия «В 5587535а».
Оператор повторил цифры.
— Еще двадцатка и полсотни.— Джо прочел номера.
— Подождите минуту,— попросил оператор.
— Если она у нас есть,— пробормотал Том.
Джо Сунул микрофон в держатель и поднял деньги
к окну, чтобы посмотреть их на свет. Прищурив глаза,
он сказал:
— По-моему, все в порядке. А ты как думаешь?
— Похоже, да.— Том кивнул на приемник.— Чего
он там волынит?
— Иди займи людей беседой.
— Ты и в самом деле так спокоен или просто
блефуешь?
— Блефую. Но они этого не заметят.
Том снова уселся на корточки рядом с гангстерами.
— Сейчас я вернусь в машину,— сказал он.— По¬
том дам знак, и один из вас принесет корзину.
— Где ваш товар? — спросил главарь.
— В салоне, в такой же корзинке. Поменяемся там,
но пусть в машину сядет только один из вас.
623

— Сначала надо посмотреть, что у вас там.
— Разумеется. Ты поднесешь корзинку, влезешь в
машину, проверишь вторую, возьмешь ее и вылезешь.
— Меняться, стало быть, в машине? — хмуро спро¬
сил второй парень. Ему эта идея явно не нравилась.
— Зачем нам лишние свидетели? Мы и так у всех на
виду.
— Хорошо.— Главарь сумел по достоинству оценить
последний довод Тома.— Он прав, лучше сделать все под
крышей.
— Конечно,— сказал Том.— Сиди тут, я дам знать,
когда подойти.
Стараясь держаться по возможности непринужден¬
но, он вернулся к машине.
— Ну что, Джо?
Джо ерзал, как заводная кукла.
— Ничего,— ответил он.— Как у тебя?
— Сам не знаю. Их люди еще не спустились с холма,
значит, у нас есть какое-то время.
— Дай Бог!
— Шестой, шестой,— донеслось из динамика. Они
замерли.
— Деньги чистые,— сообщил оператор.
Джо ни с того ни с сего расплылся в широченной
улыбке.
— Спасибо,— проговорил он в микрофон.— Ну, с
Богом.
Тома не отпускало напряжение. То, что деньги оказа¬
лись настоящими, еще раз доказывало, что мафия поста¬
рается их убрать. Краденые или фальшивые купюры оз¬
начали бы, что их хотят обвести вокруг пальца, а потом,
возможно, оставят в покое, но подлинные — это равно¬
сильно смертному приговору. С трудом переведя дух,
Том скорчил в ответ на улыбку Джо какую-то гримасу
и махнул бандитам рукой. Те переглянулись. Один из них
встал, поднял корзинку и понес ее к машине.
Том посмотрел на вершину холма. Трое стрелков воз¬
бужденно что-то обсуждали. В руках одного из них
Том разглядел предмет, очень похожий на рацию.
— У них тут целая армия,— обреченно сказал он.
— Что? — Джо пригнулся, чтобы видеть лицо прия¬
теля.
— Ничего, вот он идет,— ответил тот.
— Вижу.
Парень с корзинкой добрался до машины. Том от-
624

крыл для него заднюю дверцу, но гангстер не шелох¬
нулся.
— Садись,— велел Том.
Трое стрелков на склоне холма оживленно с кем-то
переговаривались по рации.
— Пусть твой приятель откроет корзинку.
— Ну дела! Джо, ты слышишь?
— Слышу.
Джо изогнулся на сиденье и протянул руку к корзи¬
не. В полумраке кабины лотерейные билеты были чуть
видны.
Трое на холме начали спускаться. Пока они не очень
спешили. С других сторон тоже появилось несколько
фигур. Стараясь говорить спокойно, Том спросил:
— Теперь ты доволен?
Вместо ответа парень протолкнул свою корзинку в
машину и влез следом. Том быстро захлопнул за ним
дверцу и скользнул на переднее сиденье.
— Они уже близко,— сказал он.
Джо и сам это знал. Сцепление было включено
заранее, и спустя какую-то долю секунды машина уже
катила вперед.
— Эй! — завопил парень на заднем сиденье.— Что
вы затеяли?!
Том похлопал ладонью вокруг себя, нашел револьвер
тридцать второго калибра и подхватил его. Гангстер уже
сунул руку за пазуху, но Том опередил его, проворно
положив ствол револьвера на спинку своего кресла.
— Успокойся,— посоветовал он.
Вигано
Вигано сидел в арендованной конторе на Мэдисон-
авеню, возле «чистого» телефона, который не прослуши¬
вался ФБР. Номер был соединен с автоматом на углу
Восемьдесят шестой улицы. В будке, через дорогу от
парка, дежурил помощник, который без устали накачи¬
вал автомат мелочью. Возле него стоял еще один ганг¬
стер с рацией в руках. Он осуществлял связь между
Вигано и ста одиннадцатью бандитами, занявшими по¬
зиции в парке.
Каждый из двадцати шести перекрестков кольцевой
аллеи был заблокирован одной-двумя автомашинами.
У выездов дежурило по три человека как минимум,
40 Дональд Уэстлсйк
625

даже у тех ворот, через которые выехать из парка
было никак нельзя, потому что они вели на улицы с
односторонним движением. Если эти двое дилетантов
попытаются удрать на велосипедах, их остановят на вы¬
ходе. Побегут пешком через парк — рухнут на двадцатом
шаге. Предусмотрено все. Вигано улыбался, сравнивая
себя с пауком, который ждет, когда мухи попадутся
в расставленную сеть. Они уже на подлете.
— Один,— сообщил человек в телефонной будке.
Вигано нахмурился и выпрямился в кресле. Энди
и Майк встревоженно подняли глаза.
— Что — один? — спросил Вигано.
— Один парень в штатском подошел к нашим людям.
Всего один? Что делать: дожидаться второго или
приказать вплотную подогнать машины к выходам из
парка?
— Что там творится?
— Он достал немного денег из корзинки... Погодите
минутку...
— Как так достал? Что ты такое плетешь?
— Появился второй, в полицейской машине...
— В чем?!
— В форме, сэр. И в машине.
— Сукин сын,— проговорил Вигано.
Теперь, когда он понял, что происходит, ему немно¬
го полегчало. Он повернулся к Майку и Энди и одарил
их скупой усмешкой.
— Они не дураки, я вам об этом говорил. Пусть
автомобили занимают позиции,— сказал он в трубку.—
Ничего не менять, все должно идти, как мы решили.
— Да, сэр.
— Видать, они и вправду полицейские,— задумчиво
сказал Энди.
— Вполне возможно.— Вигано волновался, но был
уверен в успехе.
— Как же мы их остановим? Они попросту выедут из
парка, и дело с концом.
— Может, проследить за ними и прикончить в более
укромном месте? — предложил Майк.
— Нет. Вне парка их можно упустить,— возразил
Вигано.— Кончать будем там. Полицейские — такие же
люди, как и все остальные. К тому же они не могут
позвать на выручку коллег, пока у них в машине два
миллиона монет.
— Все готово, мистер Вигано,— сообщил связной.
626

— Из парка не выпускать!
— Да, сэр... Мистер Вигано! Нас надули... Они уез¬
жают с деньгами! Бристол с ними, в машине!
— Он перебежал к ним?!
— Нет, сэр, они держат его на прицеле.
— Куда направляется машина? К югу?
— Да, сэр.
— Перекрыть радиальные дороги!
— Хорошо, сэр.
— Всем, кто свободен, занять позицию на восточной
стороне кольцевой аллеи, к югу от виадука над ради¬
альной дорогой. За виадук не пропускать! Прикончить
прямо там.
— Хорошо, сэр.
— Шевелись! — Он снова повернулся к Энди и
Майку.— Недолго им осталось умничать!
	 ГЛАВА 16

Джо вел машину на юг по кольцевой аллее, а
Том смотрел назад, держа под прицелом гангстера.
Джо давил на клаксон, велосипедисты неохотно уступа¬
ли дорогу, бросая гневные взгляды на автомобиль, кото¬
рый посмел въехать в парк в специально для них,
велосипедистов, отведенное время.
Со всех сторон за машиной бежали гангстеры.
Пистолетов пока видно не было, но они могли поя¬
виться каждое мгновение. Машина стартовала с места
каких-нибудь десять секунд назад, но Тому эти секунды
показались бесконечно растянутыми, как в кино при
замедленной съемке.
— У тебя за пазухой пистолет,— обратился Том
к бандиту.— Возьми его за ствол двумя пальцами.
Подними в воздух, да помедленнее.
— Что вы затеяли? — повторил бандит.— Мы же
платим...
— Ой ли? И все твои дружки собрались здесь
только из любви к свежему воздуху? Доставай пистолет!
Парень пожал плечами.
— Зря вы так,— сказал он, но вытащил свой авто¬
матический «файерамз интернэшнл» тридцать восьмого
калибра из-под кофты и теперь держал его перед собой.
Том взял пистолет правой рукой, бросил его на сиденье.
40*	627

— Как дела? — спросил он у приятеля, не сводя
с пленника глаз.
— Прекрасно,— злорадно ответил Джо.
Нажимая на клаксон, он с горем пополам освободил
дорогу и ухитрился никого при этом не задавить. Теперь
они ехали со скоростью двадцать миль в час, вчетверо
быстрее, чем бежали преследователи. Выезд на Семьде¬
сят седьмую улицу уже виднелся впереди. Джо повер¬
нул руль, но вовремя заметил стоявшие поперек дороги
зеленый «шевроле» и бледно-голубой «понтиак». Три
стрелка, сгрудившиеся вокруг «шевроле», смотрели в
сторону полицейской машины. Джо нажал на тормоза.
— В чем дело? — спросил Том.
— Нас обложили.
Машина остановилась. Лавина велосипедистов опять
догнала ее, обтекая с двух сторон.
— Здесь не выбраться,— сказал Том.— Поехали к
другим воротам.
Джо снова крутил руль, жал на клаксон и акселе¬
ратор. Машина опять двинулась к югу в гуще велосипе¬
дистов, трое из «шевроле» бежали следом. Догнать ав¬
томобиль им было не под силу, но они держались уверен¬
но, как люди, которые знают что делают, и это очень
тревожило приятелей. Том вспомнил рацию, которую
видел в руках одного из стрелков на холме. Похоже,
у них тут есть и командный пункт, на который отовсюду
поступают донесения.
Том пал духом, он был почти уверен, что бой про¬
игран. А Джо вдруг почувствовал прилив борцовского
азарта. Он сгорбился над баранкой и, продолжая сиг¬
налить клаксоном, короткими рывками гнал машину все
дальше и дальше вперед.
Вот и выезд на Семьдесят вторую улицу. Джо даже
не удивился, когда заметил две машины за серыми
барьерами.
— И здесь тоже,— с досадой сказал он.
— И везде,— обреченно добавил Том.
— Знаю.
Парень на заднем сиденье сочувственно кивнул.
— Что, убедились? — проговорил он.— Может, хва¬
тит? Что толку зря ерепениться?
— Нельзя же вечно ездить по кругу,— сказал
Том.— Надо как-то выбираться отсюда.
— А мы что делаем?! — злобно заорал Джо, врезав
кулаком по баранке.
628

Парень потянулся к корзине и вытащил из нее пачку
лотерейных билетов. На какое-то мгновение он замер от
удивления, потом возмущенно воззрился на Тома.
— Ну и дураки,— сказал он.— Даже не верится, что
бывают такие болваны, как вы.
— Заткнись, ладно? — попросил Том.
Джо резко затормозил.
— Вышвырни его вон,— сказал он.— Или лучше
сперва пристрели.
Том взмахнул пистолетом.
— Выметайся!
Когда парень открыл дверцу, проезжавший мимо
велосипедист шарахнулся в сторону и вылетел на газон.
— Конец вам,— сказал гангстер на прощание.
Джо надавил на акселератор. Закрывающаяся двер¬
ца ударила бандита по левому локтю, он схватился за
ушибленное место и, согнувшись, затрусил к западной
окраине парка.
— Должен же быть какой-то выход,— пробормотал
Джо, вцепившись в баранку с такой силой, что она едва
не погнулась. Растерянность и ярость смешались в его
душе.
— Не останавливайся,— сказал Том. Он уже ни на
что не надеялся.
Впереди был поворот на Шестую авеню. И здесь
стояли машины, хотя Шестая — улица с односторонним
движением и выезда из парка на нее нет, только въезд.
Аллея снова мягкой дугой пошла влево, огибая парк.
Справа, под острым углом, виднелся въезд с Шестой
авеню, дальше по курсу, возле мостика, приятели вдруг
заметили группу из пятнадцати или двадцати человек.
Они просто стояли на аллее и переговаривались, раз¬
бившись на маленькие кучки. У некоторых были велоси¬
педы.
— Проклятье,— выдавил Джо.
— Перекрыли...— начал было Том, но тут же умолк.
Положение становилось все безнадежней. Если они
передавят это кодло, мафия, конечно, отвяжется, но тог¬
да ее место займут коллеги-полицейские, которые оце¬
пят парк за считанные секунды.
Но и останавливаться нельзя.
Джо еще ниже пригнулся к рулю.
— Ладно, держись,— прошипел он.
— Что ты собираешься делать?
— Держись и помалкивай!
629

Джо рванул руль вправо, машина влетела на бордюр,
пронеслась по газону, нырнула с невысокой насыпи и
помчалась прямо на юг, к Шестой авеню. Нога Джо
вдавила педаль газа в пол.
— Господи, что ты делаешь? — завопил Том.
— Сирену! — крикнул Джо.— Сирену и мигалку!
Вытаращив глаза, Том смотрел вперед сквозь ветро¬
вое стекло. На ощупь отыскав на панели знакомые кноп¬
ки, он ударил по ним ладонью и услышал набиравший
силу вой сирены. Машина неслась прямо на барьеры и
на две легковушки, которые блокировали дорогу от
бордюра до бордюра. Свободной оставалась только
узкая полоска тротуара. В последнее мгновение Джо вы¬
вернул руль влево, машина резким рывком перевалила
через бордюр и оказалась между автомобилем банди¬
тов и каменной оградой парка.
— Разойдись! — кричал Джо пешеходам, метав¬
шимся по тротуару, но его крика не слышал даже Том:
все перекрывал могучий рев сирены.
Машины, ехавшие по Пятьдесят девятой улице в
западном и восточном направлении, разом затормозили,
словно налетев на стену. Джо направил автомобиль
прямо по тротуару. Гангстеры уже прыгали в свои легко¬
вушки, чтобы броситься в погоню, а Том и Джо еще
не успели миновать заграждение.
Фонарный столб. Машина летела по тротуару, Джо
подал руль чуть вправо, и они проскочили между стол¬
бом и одним из преграждавших путь автомобилей,
почувствовав толчок, когда правое заднее крыло ца¬
рапнуло по бамперу стоявшей машины.
Вырвавшись из кольца, Джо помчался прямо на юг.
Том потряс над головой кулаками.
— Вперед! — завизжал он.
Шестая авеню тянется на север, на ней односторон¬
нее движение в пять рядов. Патрульная машина неслась
на юг, а впереди, в трех кварталах, виднелась фаланга
встречного транспорта, занимавшая всю ширину проез¬
жей части. Автомобили шли плотным потоком, из¬
дали это было похоже на стадо коров, а Том и Джо
летели навстречу со скоростью шестьдесят миль в час.
И расстояние с каждой секундой сокращалось.
Одной рукой Джо вцепился в баранку, а другой не¬
истово сигналил встречным водителям. Он дико орал,
но из-за сирены криков не было слышно. Том прижался
к спинке сиденья, уперся ладонями в приборный щиток
630

и не мигая смотрел вперед. Такси, грузовики и легко¬
вушки веером разбегались влево и вправо, лезли друг
на друга и на тротуары, шарахались на боковые улочки,
прятались за стоявшими автобусами. Пешеходы-нару¬
шители с невиданной резвостью шарахались к бордюрам.
На проезжей части образовался прямой коридор, и па¬
трульная машина устремилась по нему, как пуля по
ружейному стволу. Лица водителей с разинутыми
ртами мельтешили перед глазами Тома и Джо. Руль
крутился из стороны в сторону, впереди мелькали кузо¬
ва грузовиков и капоты такси.
Том внезапно впал в какое-то эйфорическое состоя¬
ние. Тело стало легким и, казалось, готово было взмыть
в небо. Продолжая держаться левой рукой за прибор¬
ный щиток, он сжал правую в кулак и стал моло¬
тить ею по панели, вскрикивая:
— Эх-ха! Эх-ха! Йих-хо-хо!!!
Джо усмехался и гримасничал, словно передраз¬
нивая встречных водителей. Он буквально лежал на ба¬
ранке и управлял машиной скорее при помощи плеч,
нежели рук. Миновав три или четыре квартала, они
наконец-то вылетели из автомобильного роя. Впереди, в
шести кварталах дальше по улице, виднелся еще один
такой же поток машин. Светофор сиял зеленым глазком.
— Выключай сирену и мигалку! — заорал Джо.
Том ничего не слышал, и Джо пришлось крепко
врезать ему по коленке. Он ткнул пальцем в щиток с
кнопками, одновременно закладывая крутой вираж на
Западную Пятьдесят четвертую улицу. Левые колеса
оторвались от мостовой.
Том ударил по кнопкам и тут же вновь уперся ладо¬
нями в панель, потому что Джо обеими ногами давил
на педаль тормоза. Скорость упала до двадцати миль
в час, машина мягко подкатила к нескольким автомо¬
билям, ждавшим зеленого сигнала на перекрестке перед
Пятой авеню, и остановилась позади грузовичка для
перевозки готового платья.
Они обменялись улыбками. Оба дрожали как осино¬
вые листы. С восхищением и ужасом в голосе Том
сказал:
— Ты сумасшедший. Законченный псих.
— Вот так смываются от погони,— выдохнул Джо.—
Учись, браток.
631

ГЛАВА 17
Оба дежурили в дневную смену и оттого попали
на магистраль, тянувшуюся через весь Лонг-Айленд,
в самый час «пик». Машину вел Джо, Том сидел рядом
и читал «Ньюс».
Со дня того памятного свидания в парке прошла не¬
деля. Привезя домой корзинку для пикников, они обна¬
ружили в ней два миллиона долларов наличными. Пач¬
ку разделили пополам, и каждый забрал свою долю.
Том сунул деньги в парусиновую сумку из-под гимна¬
стического инвентаря и спрятал под замок в шкафу по¬
зади бара в подвале своего дома. Джо уложил купюры
в синий пластиковый пакет, которым они пользовались
во время ограбления, снял фильтр бассейна (тот
вновь вышел из строя), выкопал ямку, уложил в нее
пакет, присыпал землей и снова поставил фильтр на
место.
Спустя два дня после происшествия в парке управле¬
ние полиции вывесило в каждом участке бюллетень,
призывающий к особой осторожности при езде по ули¬
цам с односторонним движением. Начальству, конечно,
очень хотелось узнать имена нарушителей, выкинув¬
ших смертельный номер на Шестой авеню, но это
было невозможно.
Друзья сидели в «плимуте» Джо и продвигались
вперед короткими бросками в поминутно замиравшем
на месте потоке машин. Оба молчали. Вдруг Том вы¬
прямился и сказал:
— Эй, взгляни-ка!
— Что такое?
— Вигано отдал концы.
— Не врешь? — Джо тронул «плимут» с места, но
тут же опять затормозил.— Ну-ка, прочти вслух.
— Ага, вот... «Король преступного мира Энтони Ви¬
гано, долгое время занимавший важный пост в семье
мафии, главой которой является Джозеф Скараччи из
Нью-Джерси, был застрелен вчера в десять часов сорок
минут вечера при выходе из ресторана итальянской до¬
машней кухни в Бейонне. Убийство, по свидетельству
бейоннской полиции, выполненное в духе мафии, совер¬
шил неизвестный мужчина... Выйдя из припаркованного
возле ресторана автомобиля, он дважды выстрелил в
голову Вигано и скрылся на той же машине...» Ну,
дальше биография пошла.
632

Джо кивнул. Легкая улыбка тронула его губы.
— Ты понимаешь, что это означает? — спросил он.
— Покойник упустил два миллиона из казны мафии,
и ей это не понравилось,— ответил Том.— Но почему он
не вернул ей эти деньги из своего кармана, если уж так
вышло? Его бы простили...
— Ха!.. Никто бы его не простил! Кроме того, мафии
принадлежал и сам Вигано, и его карман. Нет, все
это для нее прямой убыток. Но я сейчас не о том. Что
означает сама заметка в газете?
— Что Вигано пристукнули.
— И все?
— А что еще?
— А то, что они не смогли найти нас,— сказал
Джо.— Пробовали, да ничего не вышло.
— Чтобы мафия сдалась...— недоверчиво возразил
Том.
— Чушь! Все сдаются, когда больше нечего делать.
Если бы они еще надеялись нас разыскать, Вигано сей¬
час был бы жив.— Джо широко улыбнулся.— Мы
чисты и свободны, дружище. Вот что означает для нас
эта заметка в газете.
Том посмотрел на него озадаченно, потом тоже за¬
улыбался.
Остановившаяся впереди машина дернулась и про¬
ехала с десяток футов.

СОДЕРЖАНИЕ
КТО-ТО МНЕ ДОЛЖЕН ДЕНЬГИ
Перевод с англ. С. Коноплева и Л. Уразбаевой
3
ПРОКЛЯТЫЙ ИЗУМРУД
Перевод с англ. Б. Белкина
201
ПРИКЛЮЧЕНИЕ — ЧТО НАДО!
Перевод с англ. А. Шарова
353
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И ВОРЫ
Перевод с англ. В. Вебера и А. Шарова
541

Издание
литературно-художественное
Дональд Уэстлейк
КТО-ТО МНЕ ДОЛЖЕН ДЕНЬГИ
ПРОКЛЯТЫЙ ИЗУМРУД
ПРИКЛЮЧЕНИЕ — ЧТО НАДО!
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И ВОРЫ
Составитель В. Вебер
Художник А. Лавров
Редактор Е. Б. Носова
Художественный редактор В. В. Кременецкий
Технический редактор И. Р. Шестоперова
Корректор Н. Ю. Махалова

Сдано в набор 06.04.93. Подписано в печать 26.07.93. Формат 84Х Ю8*/з2-
Бумага газетная. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная. Тираж 150 000 экз.
Усл. п. л. 33,6. Уч.-изд. л. 36,21. Заказ 143. С 06.
Фирма «Фидес»,
603032, Н. Новгород, ул. Заводская, 17.
ИПП «Уральский рабочий»,
620219, Екатеринбург, ул. Тургенева, 13.

Фирма «ФИДЕС»
предлагает редакционно-издательские услуги
—	подготовка издательских оригиналов (литера¬
турное и техническое редактирование, художественное
оформление);
—	предоставление готовых диапозитивов (боль¬
шой выбор книг различных жанров, объемов, форматов
для офсетного способа печати);
—	изготовление диапозитивов (по издательскому
оригиналу заказчика).
Высокое качество при кратких сроках выполнения
заказа гарантируется.
Фирма «Фидес», 603032, г. Нижний Новгород, ул. Заводская, 17,
тел. (8-312) 52-39-18