Критика антимарксистских теорий в курсе политической экономии - Сорвина Г.Н., Афанасьев В.С.

Часть I. КЛАССОВАЯ СУЩНОСТЬ И ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ СОВРЕМЕННОЙ БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Глава 2. «Советология» — идейное оружие антикоммунизма

Глава 3. Современная буржуазная фальсификация экономической теории марксизма

Глава 4. Антимарксистская направленность экономических концепций реформизма

Глава 5. Ревизионизм в политической экономии

Глава 6. Научная несостоятельность буржуазных концепций предмета и метода политической экономии

Часть II. КРИТИКА АНТИМАРКСИСТСКИХ ВЗГЛЯДОВ ПО ПРОБЛЕМАМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА

Глава 8. Современные буржуазные теории денег

Глава 10. Критика буржуазных и реформистских теорий заработной платы

Глава 11. Антимарксистские теории безработицы

Глава 12. Буржуазные, реформистские и ревизионистские теории о положении рабочего класса при капитализме

Глава 13. Апологетические теории прибыли и процента

Глава 14. Буржуазные теории капиталистического воспроизводства

Глава 15. Вульгарно-апологетические теории монополий

Глава 16. Буржуазные теории вывоза капитала, международных монополий и капиталистической экономической интеграции

Глава 17. Антимарксистские теории государственно-монополистического капитализма

Глава 18. Несостоятельность буржуазных теорий НТР и ее социально-экономических последствий

Глава 19. Буржуазные и реформистские взгляды на аграрные отношения в условиях современного капитализма

Глава 20. Критика теорий неоколониализма и экономического развития освободившихся стран

Глава 21. Антимарксистские концепции исторического места империализма

Часть III. КРИТИКА АНТИМАРКСИСТСКИХ ТЕОРИЙ ПО ПРОБЛЕМАМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ СОЦИАЛИЗМА

Глава 23. Фальсификации социально-экономической природы социалистического труда

Глава 24. Несостоятельность антимарксистских взглядов по вопросам планирования и управления социалистической экономикой

Глава 25. Буржуазные н ревизионистские теории товарно-денежных отношений при социализме

Глава 26. Антимарксистские концепции по вопросам распределительных отношений при социализме

Глава 27. Критика современных буржуазных концепций социалистического воспроизводства

Глава 28. Несостоятельность буржуазных теорий занятости в социалистической экономике

Глава 29. Экономические отношения между социалистическими и капиталистическими странами: критика буржуазных взглядов

Глава 30. Антимарксистские теории мировой социалистической системы хозяйства

Автор: Сорвина Г.Н. Афанасьев В.С.

Теги: основы экономической теории макроэкономика информационная экономика политическая экономия

Год: 1983

Похожие

Критика буржуазных теорий политической экономии социализма

Современный этап кризиса буржуазной политической экономии

Политическая экономия. Дискуссионные проблемы, пути обновления

Критика политэкономических основ антимарксистских теорий денег

Текст

льЛДЕМИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК при ЦК КПСС
Кафедра политической экономии
КРИТИКА
АНТИМАРКСИСТСКИХ
ТЕОРИЙ
В КУРСЕ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЭКОНОМИИ
Учебное пособие
для высших партийных школ
2-е изд., доп. и перераб.
Под общей редакцией
доктора экон, наук, профессора В. С. АФАНАСЬЕВА
и доктора экон, наук, профессора Г. Н. СОРВИ НОЙ
Москва <Мысль» 1983

ББК 65.018
К 82
РЕДАКЦИИ НАУЧНОЙ и УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
АОН при ЦК КПСС
Авторский коллектив:
Д-р экон, наук, проф. В. С. Афанасьев — гл. 1,3 (п. 3); д-р экон, наук,
проф. Г. Н. Сорвина — гл. 2, 3 (п. 1, 2), 15; канд. экон, наук, доц.
Б. И. Фролов — гл. 4; канд. экон, наук, проф. И. М. Мрачковская —
гл. 5; д-р экон, наук, проф. А. Г. Куликов — гл. 6 (п. 1, 3), 17, 21 (п. 1,
2, 4); канд. экон, наук, доц. Б. И. Макаров — гл. 6 (п. 2), 21 (п. 3); канд.
экон, наук, доц. Н. С. Андреев — гл. 7; д-р экон, наук, проф. В. М. Усос-
кин — гл. 8; д-р экон, наук В. Г. Шемятенков — гл. 9; канд. экон, наук,
доц. В. А. Михалкин — гл. 10; канд. экон, наук С. Г. Сорокина — гл. 11,
12 (п. 1, 2); д-р экон, наук, проф. В. В. Мотылев—гл. 12 (п. 3, 4);
д-р экон, наук, проф. Р. И. Тонконог— гл. 13, 19; канд. экон, наук,
доц. В. С. Миронов и канд. экон, наук, доц. Б. И. Фролов — гл. 14;
д-р экон, наук, проф. В. В. Голосов — гл. 16; д-р экон, наук Н. Д. Гауз-
нер — гл. 18; д-р экон, наук, проф. М. Я. Волков — гл. 20; канд. экон,
наук, доц. В. С. Паньков—гл. 22 (с участием Б. И. Макарова), 26;
канд. экон, наук, доц. В. И. Ланцов — гл. 23 (с участием Б. И. Ма¬
карова); канд. экон, наук, доц. Г. И. Аношина — гл. 24 (п. I, 2,
3, 4); канд. экон, наук, ст. научн. сотр. АОН при ЦК СЕПГ Г. Хел-
лерман — гл. 24 (п. 5), 29; д-р экон, наук, проф. М. С. Атлас — гл. 25;
д-р экон, наук, проф. Ю. Я. Ольсевич — гл. 27; канд. экон, наук, доц.
3. В. Бабкина — гл. 28; д-р экон, наук, проф. Г. Б. Хромушин — гл. 30.
Критика антимарксистских теорий в курсе полити-
К82 ческой экономии: Учеб, пособие для высш. парт.
школ/Под общ. ред. В. С. Афанасьева и Г. Н. Сор-
виной.— 2-е изд., доп. и перераб.— М.: Мысль,
1983.—552 с.— В надзаг.: Акад, обществ, наук при
ЦК КПСС. Каф. полит, экономии.
В пер.: 95 к.
Пособие подготовлено в соответствии с программой курса политической эко¬
номии для высших партийных школ. В пом существенно расширена критика буржуаз¬
ных теорий по проблемам политической экономии социализма и методологии
буржуазных экономических теорий. Большое внимание уделено эволюции эко¬
номических концепций реформизма, ревизионизма и троцкизма.
ББК 65.018
33.049
„ 0603010300-124 оо
к — у о "Оо
14 004(01)-8Э
© Издательство «Мысль». 1983

Часть 1
КЛАССОВАЯ СУЩНОСТЬ
И ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ
НАПРАВЛЕННОСТЬ
СОВРЕМЕННОЙ БУРЖУАЗНОЙ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Глава 1
АНТИКОММУНИЗМ И КРИЗИС
СОВРЕМЕННОЙ БУРЖУАЗНОЙ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Современная буржуазная политическая экономия пере¬
живает глубокий кризис, охвативший все без исключения
ее направления, течения и концепции. Тот факт, что он
имеет характер общего кризиса современной буржуазной
политической экономии, обнаруживается и в том, что
в состоянии кризиса находятся все ее структурные элемен¬
ты: методология, категорийный аппарат, структура тече¬
ний и направлений буржуазной политической экономии,
предлагаемые ею рекомендации для проведения экономи¬
ческой политики буржуазного государства в условиях
государственно-монополистического капитализма, осуще¬
ствляемые ею функции, ее идейный арсенал и т. п.
Научный анализ кризиса буржуазной политической
экономии берет свое начало от первых экономических
работ К. Маркса и Ф. Энгельса. Особое место этой проб¬
леме отведено в «Капитале» К. Маркса, в послесловии ко
второму изданию I тома которого раскрыты как сущность,
так и причины «банкротства буржуазной политической
экономии». Обстоятельный анализ процесса углубления
кризиса буржуазной политической экономии дан К- Мар¬
ксом в третьей части «Теорий прибавочной стоимости».
Большой интерес в связи с данной проблемой представля¬
ют работы В. И. Ленина «Еще одно уничтожение социа¬
лизма» и «Империализм, как высшая стадия капитализ¬
ма».
3

В настоящее время кризис буржуазной политической
экономии достиг такой остроты, что сам факт его существо¬
вания получил широкое признание в буржуазной экономи¬
ческой литературе. Более того, вопрос об этом кризисе
становится одним из объектов оживленных дискуссий сре¬
ди буржуазных экономистов '.
Дж. Робинсон, принадлежащая к числу наиболее вид¬
ных современных буржуазных экономистов, следующим
образом характеризует состояние буржуазной политиче¬
ской экономии: «У меня речь идет... об очевидном бан¬
кротстве экономической теории. Сейчас, как и прежде, она
ничего не может дать для решения таких проблем, которые
всем, кроме экономистов, представляются самыми насущ¬
ными» 1 2. С несостоятельностью практических рекоменда¬
ций, предлагаемых современной буржуазной политической
экономией, связывает ее кризис и швейцарский экономист
К. Допфер: «Не может быть никаких сомнений в том, что
современная экономическая наука находится в состоянии
кризиса, если понимать под кризисом неспособность дать
решение современных проблем» 3. Кризис буржуазной по¬
литической экономии, как отмечает английский экономист
Б.. Уорд в работе с характерным названием «Что же случи¬
лось с экономической теорией?», обнаруживается в не¬
способности ее методологии дать ключ к решению социаль¬
ных проблем современного капитализма 4. Американский
экономист Е. Фелпс заканчивает свою характеристику
положения буржуазной политической экономии следую¬
щим выводом: «Таким образом, теоретическая макро¬
экономия находится в настоящее время в состоянии кризи¬
са» 4а.
Эти достаточно красноречивые признания буржуазных
экономистов свидетельствуют о глубоком кризисе, пережи¬
ваемом современной буржуазной политической экономией.
Сегодня буржуазные авторы вынуждены констатировать
и другой давно известный марксистской науке факт, а
1 См. Дж. Робинсон. Второй кризис экономической теории,— «Миро¬
вая экономика и международные отношения», 1973, Л? 6; Р. Гордон.
Научные догмы и действительность в изменяющейся институциональной
среде, —«Мировая экономика и международные отношения», 1976, № 12;
Дж. Уорсвик. Возможен ли прогресс в экономической науке,— «Мировая
экономика и международные отношения», 1973, № 2.
2 «The American Economic Review», May 1972, p. 10.
3 «Economics in the Future». London, 1976, p. 3—4.
4 B. Ward What’s wrong with Economics? London, 1972, p. 89—90.
“-«The American Economic Review», May 1982, p. 378.
4

именно многоплановость этого кризиса. Научное бессилие,
не эффективность практических рекомендаций, неспособ¬
ность раскрыть не только долговременные тенденции обще-
< iвенного развития, но нередко и его ближайшие перспек¬
тивы, неумение ответить на наиболее острые социальные
проблемы — таков далеко не полный перечень обвинений,
с которыми приходится выступать буржуазным экономи¬
стам в адрес своей науки.
Острота и всеобщность кризиса буржуазной политиче¬
ской экономии, его длительный характер свидетельствуют
о том, что он представляет собой особое социальное явле¬
ние, имеющее объективные основания. Чтобы разобраться
it вопросе о содержании этого кризиса, важно иметь в виду,
что буржуазная политическая экономия как форма буржу¬
азной экономической идеологии двойственна: с одной
стороны, она выступает как познавательный процесс (на¬
учный у классической школы и ненаучный в рамках
вульгарной политической экономии), с другой — ее соци¬
альной сущностью является подчинение познавательного
процесса идеологическим и хозяйственно-практическим це¬
лям, которые ставит перед собой буржуазия на том или
ином этапе развития капиталистического способа произ¬
водства. Противоречивое единство этих двух сторон, оп¬
ределяющую роль в котором играет классовая ориентация
познавательного процесса, обусловливает то, что кризис
буржуазной политической экономии исторически и логиче¬
ски представляет собой двойственное явление.
Первоначально (с 30-х годов XIX в.) кризис буржу¬
азной политической экономии выступает преимущественно
как кризис буржуазной экономической науки, выразив¬
шийся в утрате научного характера осуществляемого ею
познавательного процесса, в смене классической (научной
в рамках буржуазного кругозора) буржуазной политиче¬
ской экономии вульгарной апологетикой капитализма.
Вместе с тем это означало развитие глубоких кризисных
процессов и в идеологической функции буржуазной по¬
литической экономии, ее превращение в реакционную,
ненаучную экономическую идеологию буржуазии. С нача¬
лом общего кризиса капитализма, возникновением первого
в мире социалистического государства углубляющийся
кризис буржуазной политической экономии как науки во
все большей мере дополняется ее кризисом как специфиче¬
ской формы буржуазной идеологии: крушение капитали¬
стических порядков в различных странах, активизация
5

революционного движения против капитализма свидетель¬
ствуют не только о ненаучном характере буржуазной
политэкономии, рассматривавшей капитализм как вечное
и естественное явление, но и о том, что буржуазная идеоло¬
гия теряет свое господство над сознанием трудящихся
масс.
1. Антикоммунизм
буржуазной политической экономии
как причина ее кризиса
Вопрос о причинах банкротства буржуазной политиче¬
ской экономии К- Маркс связывал с началом открытой
классовой борьбы пролетариата против буржуазии.
«Поскольку политическая экономия является буржуаз¬
ной...— писал он,— она может оставаться научной лишь
до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом
состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявле¬
ниях» 5.
Причина кризиса буржуазной политической экономии
как науки, утрата ранее присущего ей научного характера
выводятся К- Марксом, таким образом, из ее классового
характера, исключившего при определенных исторических
условиях саму возможность объективного исследования
социально-экономических процессов с позиции защиты
буржуазных интересов. Дело в том, что формирование
пролетариата как класса в ходе промышленной революции,
развернувшейся в первой половине XIX в., и начало его
массовой борьбы против капитализма свидетельствовали
о процессе вызревания объективных и субъективных пред¬
посылок перехода от капиталистической к коммунистиче¬
ской общественно-экономической формации. Вместе с тем
эти новые социально-экономические и политические про¬
цессы знаменовали существенное изменение объективного
предмета политической экономии: если прежде это были
экономические законы развития общества от феодализма
к капитализму, то теперь им во все большей мере стано¬
вились законы обострения антагонистических противоре¬
чий капиталистического способа производства, созревания
предпосылок революционного перехода к коммунистиче¬
скому способу производства. Такое изменение объектив¬
ного содержания предмета политической экономии исклю¬
5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 14.
6

чало для буржуазных экономистов возможность научного
исследования экономических процессов, поскольку оно не^
минуемо подводило бы к заключению об объективной
неизбежности революционной смены капитализма социа¬
листическим строем.
В условиях открытой классовой борьбы пролетариата
против капитализма научный политэкономический анализ
становился для буржуазии социально опасным, поскольку
его результаты неминуемо использовались бы революци¬
онным рабочим классом в его борьбе с буржуазией. В этих
условиях даже весьма ограниченные буржуазным кру¬
гозором научные положения видного теоретика классиче¬
ской школы Д. Рикардо характеризовались американским
экономистом, представителем вульгарной политической
экономии Г. Кэри, доносившим на Рикардо, по словам
К- Маркса, «как на отца коммунизма», в качестве «призы¬
ва к мятежу». «Система г-на Рикардо,— писал Кэри,— это
система раздора... Вся она имеет тенденцию порождать
вражду между классами и нациями...» 6 В 1848 г., когда,
как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс в «Манифесте Комму¬
нистической партии», «все силы старой Европы объ¬
единились для священной травли» коммунизма, немецкий
буржуазный экономист Б. Гильдебранд писал: «...только
коммунизм соединяет в себе все нападения социалистов на
современное состояние общества... и идет еще дальше их,
стараясь гораздо глубже открыть корни этого зла» 7
В этой связи он фактически предостерегал буржуазных
теоретиков против проникновения в тайны общественного
устройства, особенно с позиции трудовой теории стоимо¬
сти. «Если признать,— писал он,— что труд дает право на
собственность, то мы непременно должны будем признать
также, что собственность должна принадлежать рабочим
классам, а не собственникам, которые не знают труда» 8.
Таким образом, причиной кризиса буржуазной полити¬
ческой экономии является объективно присущий ей анти¬
коммунизм, ее ориентация на борьбу против революци¬
онного рабочего движения, направленного на устранение
капиталистических порядков и построение социалистиче¬
ского, а затем и коммунистического общества. Именно
антикоммунистическая природа буржуазной политической
6 Цит. по: К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 179.
7 Б. Гильдебранд. Политическая экономия настоящего и будущего.
СПб., I860, с. 88—89.
8 Там же, с. 91.
7

экономии обусловливает ее приверженность защите капи¬
талистических порядков, когда они стали тормозом раз¬
вития общественных производительных сил, а в современ¬
ных условиях— еще и угрозой самому существованию
человечества. Антикоммунизм пронизывает главные функ¬
ции буржуазной политической экономии — идеологиче¬
скую и хозяйственно-практическую, определяя социальную
сущность идеологических средств и рекомендаций для
проведения экономической политики буржуазного госу¬
дарства в условиях государственно-монополистического
капитализма, разрабатываемых буржуазными экономи¬
стами. Разумеется, не все буржуазные экономические
теории по форме являются воинственно антикоммунистиче¬
скими, однако все они по своей социальной сущности
имеют антикоммунистическую направленность.
Очень рельефно и при этом одним из первых в истории
экономической мысли вскрыл антикоммунистическую осно¬
ву вульгаризации буржуазной политической экономии
великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышев¬
ский. В работе «Капитал и труд (Начала политической
экономии, сочинение Ивана Горлова. Том первый.
С.-Петербург, 1859)» он писал: «Нынешний французский
экономист, которому каждая блуза, встречаемая на улице,
представляется символом коммунизма... не может ни одной
буквы написать, не думая о коммунизме» 9. Такой эконо¬
мист вычеркивает из теории «все, что, по его мнению,
может служить подтверждением коммунизму: он искажает
и определения и факты...» '°.
Антикоммунистическая ориентация познавательного
процесса в условиях, когда объектом этого познания
выступают экономические законы возникновения и раз¬
вития коммунистической общественно-экономической фор¬
мации, вызывает глубокую деформацию всех структурных
элементов буржуазной политической экономии, прежде
всего ее методологии, которая из способа исследования
превращается в метод апологии капитализма. Особенно
ярко это проявляется в изменении отношения буржуазных
экономистов к проблеме природы экономического закона.
Если классическая буржуазная политическая экономия
(вторая половина XVII — первая четверть XIX в.) подхо¬
дила к пониманию объективного характера экономических
9 Н. Г. Чернышевский. Избранные экономические произведения, т. И.
М., 1948, с. 347.
19 Там же.
8

законов (хотя и ошибочно отождествляла их с законами
природы), к разграничению «таинственной природы»
экономических явлений и ее внешнего выражения (хотя
и не раскрыла действительного соотношения их сущности
и формы проявления) и сделала ряд других важных откры¬
тий в данной области, то это объясняется тем, что на
ранних этапах развития капитализма, борясь против фео¬
дальных порядков, буржуазия в известной мере была
заинтересована в выявлении внутренних связей экономиче¬
ских процессов.
Смена антифеодальной направленности буржуазной
политической экономии ее антикоммунистической ориента¬
цией приводит к тому, что сколько-нибудь объективный
подход к проблеме экономического закона для буржуазии
становится опасным. Антикоммунизм наталкивает буржу¬
азных экономистов на апологетическое описание обманчи¬
вой внешней видимости экономических процессов и игно¬
рирование скрывающихся под ними глубинных связей.
Именно он является причиной отрицания буржуазными
экономистами объективного характера экономических за¬
конов и трактовки их с субъективно-психологических по¬
зиций. Страх перед тенденциями развития, подрывающими
господство капитализма, побуждает буржуазных теорети¬
ков трактовать экономические законы, по своей природе
являющиеся историческими, в качестве «вечных» и «есте¬
ственных» законов.
Вульгаризация учения об экономических законах вы¬
ражается и в отрицании буржуазными экономистами их
социального характера, в сведении их к причинным связям,
имеющим значение лишь для данного индивида, предприя¬
тия или фирмы. Даже в тех случаях, когда современные
буржуазные экономисты начинают понимать несостоятель¬
ность такого «микроэкономического» подхода, его несовме¬
стимость с «макроэкономикой» (т. е. народнохозяйствен¬
ным подходом), они обнаруживают явную неспособность
стать на научные позиции. «Анализ рынка осуществляется
с позиции микротеории,— пишет Дж. Робинсон,— но он не
может быть понят без некоторого подключения макроси¬
стемы, в рамках которой он функционирует. Лагерь во¬
еннопленных, деревенский базар и торговый центр сов¬
ременного города не могут трактоваться одним и тем же
образом» 11. Рынок — это сугубо социальное явление, и его
" «The Journal of Economic Literature», Dec. 1977, vol. XV, № 4,
p. 1320.
9

сущность определяется не его местоположением как тако¬
вым, а характером тех отношений собственности на сред¬
ства производства, которые обслуживаются рыночными
отношениями и которые в данном случае Дж. Робинсон
игнорирует. Здесь обнаруживается типичное для буржу¬
азных экономистов «забвение» того решающего обстоя¬
тельства, что экономические законы — это прежде всего
законы специфической общественной формы производ¬
ства. Буржуазная политическая экономия, а за ней и ре¬
визионизм, отстаивающие так называемую меновую кон¬
цепцию о мнимой определяющей роли сферы обращения
в экономической жизни общества, стремятся ограничить
понятие экономического закона лишь рамками сферы об¬
ращения.
Антикоммунистическая сущность буржуазной полити¬
ческой экономии определяет не только неизбежность ее
кризиса, но и тенденцию к углублению этого кризиса по
мере развития противоречий капиталистического способа
производства и нарастания рабочего движения. Это обсто¬
ятельство явственно обнаруживается при рассмотрении
основных этапов эволюции вульгарной буржуазной по¬
литической экономии.
Как особое течение буржуазной политической экономии
вульгарная школа (Ж-Б. Сэй, Т. Мальтус) возникла
в конце XVIII в. под влиянием событий французской бур¬
жуазной революции, в ходе которой обнаружились острые
противоречия между рабочим классом и пришедшей к
власти буржуазией. В 30-х годах XIX в. вульгарная школа
устанавливает свое господство в буржуазной политической
экономии (Ф. Бастиа, Джемс Милль, Дж. Мак-Куллох
и др.). Этот этап в эволюции вульгарной буржуазной
политической экономии тесно связан с началом открытой
(нередко вооруженной) борьбы рабочего класса против
буржуазии и первыми экономическими кризисами перепро¬
изводства (в Англии в 1825 г.).
Возникновение и развитие научной пролетарской по¬
литической экономии, особенно выход в свет «Капитала»
К- Маркса (том 1 в 1867 г.), рост рабочего движения,
события Парижской коммуны (1871 г.), представлявшей
собой первую попытку рабочего класса взять в свои руки
государственную власть, существенное обострение классо¬
вых противоречий буржуазного общества в связи с пере¬
ходом от капитализма свободной конкуренции к монополи¬
стическому капитализму обусловили следующий этап эво¬
ю

люции вульгарной буржуазной политической экономии,
примерно с 70-х годов XIX в. Если предшествующая вуль
гарная политическая экономия представляла собой разло¬
жение классической (научной) буржуазной политической
экономии А. Смита и Д. Рикардо, то с 70-х годов она откры¬
то разрывает с классической школой и пытается разрабо¬
тать собственную теоретическую основу, прибегая в целях
апологии капитализма к широкому привлечению неэконо¬
мических (психологических, биологических, этических,
исторических, правовых и т. п.) явлений для «объяснения»
экономических процессов капитализма. Именно в этот
период в буржуазной политической экономии складыва¬
ется субъективно-психологическое направление (австрий¬
ская школа — Е. Бем-Баверк, К. Менгер; так называемая
неоклассическая школа — А. Маршалл, Д. Б. Кларк, сде¬
лавшие попытку в теориях «предельной полезности» и
«предельной производительности» дать вульгарно-аполо¬
гетическую трактовку стоимости и прибавочной стоимости
с ложной позиции об определяющей роли психологии
в экономической жизни общества). Появляется «институ¬
циональная» школа (Т. Веблен), использовавшая в целях
апологии капитализма правовую, биологическую и тому
подобную интерпретацию экономических процессов. Скла¬
дывается «новая историческая» школа, широко использо¬
вавшая этическую трактовку экономических явлений в це¬
лях оправдания капитализма. Возникает социально-право¬
вая (социально-органическая) школа в буржуазной по¬
литэкономии, искажающая природу социально-экономиче¬
ских процессов капитализма, характеризуя их с позиций
определяющей роли правовых отношений.
Эти факты обнаруживали неспособность буржуазной
политической экономии противостоять экономическому
учению марксизма на почве собственно экономической
теории. Вместе с тем они свидетельствовали, что буржу¬
азная политическая экономия в эпоху перехода к империа¬
лизму для затушевывания антагонистических противоре¬
чий капитализма и борьбы против распространяющегося
в рабочей среде марксистского учения оказалась вынужде¬
на мобилизовать фактически все буржуазные обществен¬
ные науки. Особо вульгарные формы приобретает буржу¬
азная политическая экономия с началом общего кризиса
капитализма.
Четвертый этап в эволюции вульгарной политической
экономии характеризуется широким распространением,
11

особенно до второй мировой войны, реакционнейших гео¬
политических и неомальтузианских концепций, фашист¬
ских экономических теорий, различного рода социально¬
клерикальных и расистских учений и т. п., а вместе с тем
различных форм лженаучных теорий «организованного
капитализма» и начиная с 60-х годов основанных на вуль¬
гарном «технологическом детерминизме» концепций «тран¬
сформации капитализма».
Особенно ярко зависимость кризисной эволюции бур¬
жуазной политической экономии от ее антикоммунистиче¬
ской направленности обнаруживается при рассмотрении
кризиса ее идеологической функции. Здесь также можно
выделить несколько этапов. Первоначально, в лице «нео¬
классической школы» и ее предшественников, буржу¬
азная политическая экономия открыто отстаивала аполо¬
гетическую догму «вечности» и «естественности» капитали¬
стических порядков, утверждая, что стихийное рыночное
регулирование якобы в состоянии обеспечить бескризисное
быстрое развитие капиталистической экономики, полное
и рациональное использование трудовых и материальных
ресурсов в производстве. Однако с началом общего кризи¬
са капитализма, особенно под воздействием самого глу¬
бокого и продолжительного в истории капитализма ми¬
рового экономического кризиса 1929—1933 гг., которому
противостояло быстрое развитие плановой социалистиче¬
ской экономики в СССР, буржуазная политическая эконо¬
мия была вынуждена обратиться к реформистским концеп¬
циям «неокапитализма», на словах признающим наиболее
очевидные противоречия капитализма (экономические
кризисы, безработицу, анархию производства, а подчас
и бедность широких трудящихся масс, огромную имуще¬
ственную пропасть между богатыми и бедными), на деле не
связывающим их с самой сущностью капиталистического
строя и пропагандирующим возможность их устранения
в рамках капитализма (теории «народного», «планового»,
«организованного», «демократического» капитализма и
ДР-)-
Дальнейшее углубление общего кризиса капитализма,
образование мировой социалистической системы хозяй¬
ства, подъем рабочего движения в развитых капиталисти¬
ческих странах, крах политической системы колониализма,
социалистическая ориентация значительной группы ос¬
вободившихся стран принудили буржуазных экономистов
по форме еще дальше отойти от догмы «вечности» и «есте-
12

ггвенности» капитализма. С 60-х годов в буржуазной
социально-экономической литературе широкое распро-
странение получают концепции «трансформации капита¬
лизма» в некий некапиталистический, но и в несоциалисти¬
ческий строй (теории «индустриального», «постиндустри¬
ального», «супериндустриального», «технотронного»,
«программируемого», «постцивилизованного», «постбур¬
жуазного», «познающего» общества, «общества потребле¬
ния» и др.). Однако под «трансформацией» буржуазные
экономисты понимают лишь те изменения, происходящие
в производительных силах и социально-организационных
формах производственных отношений капитализма (преи¬
мущественно технологические, организационные, измене¬
ния в отраслевой структуре производства и занятости,
возрастание роли науки, осуществляющиеся под воздей¬
ствием современной научно-технической революции),
которые оставляют в неприкосновенности экономическую
основу буржуазного общества — капиталистическую
(прежде всего монополистическую) собственность на сред¬
ства производства, а также политическое господство мо¬
нополистической буржуазии.
Это означает, что теории «трансформации капитализ¬
ма» по существу продолжают отстаивать, теперь уже
с помощью ложной псевдоисторической аргументации,
обанкротившуюся идею о «вечности» капиталистических
порядков. Такое изменение формы апологетики капита¬
лизма свидетельствует о глубочайшем кризисе идеологиче¬
ской функции современной буржуазной политической
экономии, которая в наши дни не может защищать капита¬
листический строй на деле, не признавая на словах его
исторически преходящий характер. Буржуазные экономи¬
сты, признающие любую «трансформацию капитализма»,
кроме действительно идущего процесса его революцион¬
ного преобразования в общество реального социализма,
направляют свои усилия на то, чтобы дезориентировать
трудящиеся массы по острейшему вопросу современно¬
сти — проблеме характера и направления современного
социально-экономического развития, революционного
перехода от капиталистической к коммунистической^обще¬
ственно-экономической формации. Антикоммунистическая
направленность теорий «трансформации капитализма»,
обусловливающая их ненаучный, реакционный характер,
подчас признается и буржуазными экономистами. «...Глав¬
ный вклад Гэлбрейта в полемику,--- пишет американский
13

экономист Л. Е. Престон о стремлении одного из ведущих
теоретиков «трансформации капитализма» модернизиро¬
вать идеологическую защиту капиталистического строя,—
состоял в его непрестанном подчеркивании необходимости
«освобождения от веры» в старые модели и необходимости
новой парадигмы современных некоммунистических соци¬
ально-экономических систем» |2.
Превращение буржуазной политической экономии из
науки, каковой она была в условиях классической школы,
в вульгарную апологетику капитализма, все в большей
мере утрачивающую под влиянием неодолимого развития
мирового революционного процесса, распространения идей
марксизма-ленинизма свое идеологическое воздействие на
трудящиеся массы, обусловлено ее классовой антикомму¬
нистической сущностью, выступающей в качестве причины
кризиса буржуазной политической экономии, действующей
с силой объективного закона.
2. Кризис буржуазной политической экономии
и структура ее течений
Буржуазная политическая экономия характеризуется
множественностью направлений и течений. В настоящее
время в экономической литературе выделяют в качестве
основных следующие направления буржуазной политиче¬
ской экономии: неокейнсианство, неоклассическую теорию
(прежде всего в форме неоконсервативной экономической
теории, монетаризма, школы «рациональных ожиданий»
и т. п.) и институционализм, которые в свою очередь пред¬
ставлены множеством течений и концепций |3.
Один этот факт свидетельствует о глубоком кризисе,
переживаемом современной буржуазной политической
экономией. Она оказалась не в состоянии создать единую,
монистическую теорию социально-экономического раз¬
вития. Между тем, как известно, научная истина одна, как
и единственна отражаемая в ней сущность того или иного
экономического явления. Это означает, что множествен¬
ность направлений и течений современной буржуазной
политической экономии есть следствие и выражение ее
ненаучного характера, проявление того факта, что буржу¬
азные экономические теории опираются на апологетиче-
12 «The Journal of Economic Literature», June. 1975, p. 439.
13 См. подробнее: «Критика современной буржуазной политэконо¬
мии». М., 1977; «Вопросы экономики», 1975, № II.
14

ское описание внешней, обманчивой видимости экономиче¬
ских (а подчас и неэкономических) процессов, которая как
раз и характеризуется множественностью форм проявле¬
ния.
Вместе с тем одним из важных проявлений кризиса
современной буржуазной политической экономии выступа¬
ют изменения в структуре ее основных течений и направле¬
ний, возникновение и эволюция каждого из них. Кейнсиан¬
ство, сложившееся в 30-х годах XX в. под воздействием
мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., было
представлено буржуазными экономистами как «револю¬
ция» в политической экономии, а Дж. М. Кейнс — как
создатель «новой экономической науки». Между тем в дей¬
ствительности возникновение кейнсианства свидетельство¬
вало о глубочайшем кризисном тупике, в котором находи¬
лась буржуазная экономическая мысль. Оно обнаружива¬
ло полную несостоятельность господствовавшего в то
время направления буржуазной политической экономии —
неоклассической школы. Для этой школы, опирающейся на
так называемый закон Сэя о мнимом равенстве спроса
и предложения в условиях капитализма, кризис 1929—
1933 гг., поставивший капиталистическую экономику на
грань полного краха, явился неожиданностью.
С позиции «микроэкономического» подхода к экономи¬
ческим явлениям, представляющего собой разновидность
метафизического метода «робинзонады», неоклассическая
школа не имела никакой возможности исследовать круп¬
ные социально-экономические сдвиги, которые характерны
для развития капитализма XX в. Поэтому для теоретиче¬
ского осмысления «великой депрессии» 30-х годов, про¬
цессов углубления общего кризиса капитализма и обосно¬
вания государственно-монополистического капитализма,
хотя бы даже в вульгарно-апологетическом плане, нео¬
классическая школа оказалась совершенно непригодной.
Эту задачу нельзя было решить путем некоторого «со¬
вершенствования» неоклассической школы, ее приспособ¬
ления к новой исторической обстановке, поскольку ее
основные методологические и теоретические положения
обнаружили свою полнейшую несостоятельность. Поэтому
для буржуазной политической экономии и возникла не¬
обходимость в создании нового направления, которое
противопоставило бы себя неоклассической школе. Эту
задачу взяло на себя кейнсианство, которое в свою очередь
оказалось не в состоянии дать научную трактовку новых
15

явлений капиталистической экономики эпохи общего
кризиса капитализма.
Несмотря на свое очевидное, широко признанное бур¬
жуазными экономистами банкротство, неоклассическая
школа не только остается одним из основных направлений
современной буржуазной политической экономии, но и
выдвигается в 70—80-х годах на одно из первых мест,
в частности в форме усиливающего свое влияние моне¬
таризма, представленного так называемой чикагской
школой, возглавляемой американским экономистом
М. Фридманом. Именно неоклассическая школа стала
теоретической основой консервативной экономической кон¬
цепции, выступающей в качестве государственной доктри¬
ны в ряде ведущих империалистических держав (США,
Англия, ФРГ) с начала 80-х годов.
Возникновение и развитие кейнсианства явились выра¬
жением кризиса буржуазной политической экономии и в
другом отношении. Они свидетельствовали о том, что даже
такие тяжелые потрясения капиталистической экономики,
как мировой экономический кризис 1929—1933 гг. и, более
того, начавшийся после победы социалистической револю¬
ции в России общий кризис капитализма, оказались не
в состоянии вернуть буржуазную политическую экономию
к объективному анализу социально-экономических процес¬
сов, которого, казалось бы, требовала нависшая над
капиталистическим строем смертельная опасность. Кейн¬
сианство и в своей традиционной форме, и в модернизиро¬
ванном неокейнсианцами (Р. Харрод, Е. Домар и др.) виде
не смогло выйти за рамки вульгарно-апологетической
трактовки экономических процессов современного капита¬
лизма.
Признавая то, что не признать было уже невозмож¬
но,— наличие массовой безработицы, депрессивно-кризис¬
ный характер развития капиталистической экономики,
необходимость государственно-монополистического peryj
лирования экономики и т. п.,— кейнсианство давало этим'
явлениям ненаучное апологетическое толкование. Иной
позиции кейнсианство и не могло придерживаться,
поскольку действительное разрешение тех противоречий
капитализма, с которыми оно столкнулось, возможно лишь
на основе устранения капиталистического строя, перехода
к плановой социалистической экономике. Между тем кейн¬
сианство и неокейнсианство видят свою главную идеоло¬
гическую цель в «опровержении» марксизма, в разработке
16

таких рецептов экономической политики государственно-
монополистического капитализма, которые выступали бы
в качестве некоей «альтернативы» социалистическому пути
разрешения капиталистических противоречий.
Именно по этой причине открытый крах кейнсианства
был лишь вопросом времени. Эту опасность явственно
ощущали теоретики кейнсианства. Они предприняли нема¬
ло усилий, чтобы приспособить теорию Кейнса к условиям
развития послевоенного капитализма, разработав так на¬
зываемую теорию «экономического роста» |4. Более того,
они пошли на «великий неоклассический синтез», свое¬
образный симбиоз теоретических положений и практиче¬
ских рекомендаций по государственно-монополистическо¬
му регулированию капиталистической экономики неокейн¬
сианства и неоклассической школы. Это «высшее дости¬
жение» буржуазной экономической мысли XX в. потерпело
в 70-х годах явное банкротство. Особую роль в его выявле¬
нии сыграл мировой экономический кризис 1974—
1975 гг.— самый значительный после «великой депрессии»
30-х годов.
На протяжении многих десятилетий буржуазная эконо¬
мическая мысль, оправдывая инфляционное ограбление
трудящихся, изображала инфляцию в качестве средства
обеспечения занятости населения, а безработицу — как
фактор, сдерживающий инфляционный процесс, утвер¬
ждала, что одновременное увеличение безработицы и ин¬
фляции невозможно. Однако углубление кризисных про¬
цессов капиталистической экономики уже в начале 70-х
годов выявило полную несостоятельность этого утвержде¬
ния: галопирующая инфляция вполне совмещалась с
ростом массовой безработицы. Рушилась одна из важней¬
ших основ буржуазных макроэкономических теорий регу¬
лирования капиталистической экономики. «Существующие
макроэкономические теории...— вынужден признать аме¬
риканский экономист М. Олсон,— не давали возможности
экономистам предвидеть, что одновременно будут иметь
место быстрая инфляция и возросшая безработица» '5.
Отметив, что за 70-е годы капитализм трижды был
поражен кризисными спадами, XXVI съезд КПСС конста-
См. И. М. Осадчая. Критика современных буржуазных теорий
экономического роста. М . 1963; В. С. Афанасьев. Буржуазная экономиче¬
ская мысль 30—70-х годов XX века (Очерк теории). М., 1976.
«The American Economic Review», May 1982, p. 144.
17

тировал: «Со всей отчетливостью видно, как мало помогает
государственное регулирование капиталистической эконо¬
мики. Принимая меры против инфляции, буржуазные
правительства способствуют застою производства и росту
безработицы; стараясь сдержать кризисное падение про¬
изводства, они еще больше усиливают инфляцию» 16.
Рост капиталистических противоречий, ухудшение
положения трудящихся масс в ходе форсирования эконо¬
мического роста по кейнсианским рецептам вынуждены
признавать и наиболее трезво мыслящие буржуазные
экономисты. Дж. Робинсон, связывающая «банкротство
экономической науки» с крахом неокейнсианских рецептов
регулирования капиталистической экономики, писала:
«Экономический рост не только не способен решить проб¬
лему относительной бедности, но и ведет к увеличению
абсолютной бедности... Все большее число семей скатыва¬
ется вниз. С ростом национального богатства увеличива¬
ется абсолютная бедность» |7.
Банкротство неокейнсианства вызвало в буржуазной
политической экономии глубокое замешательство. С одной
стороны, теоретиками неоклассической школы стали
провозглашаться требования отказаться от государствен¬
ного вмешательства в экономическую жизнь как фактора,
дестабилизирующего экономику капиталистических стран.
С другой стороны, стала складываться теория «нулевого
экономического роста», призывающая к отказу от расши¬
ренного воспроизводства на том ложном основании, что
причиной возрастания противоречий капиталистической
экономики якобы является экономический рост как та¬
ковой, развитие производительных сил общества, а не их
капиталистическая социально-экономическая форма. Вме¬
сте с тем стали усиливаться призывы к «введению» системы
государственного экономического планирования в капита¬
листических странах. Известный американский экономист
Дж. Гэлбрейт, имея в виду противоречия капиталистиче¬
ского воспроизводства, писал: «Решение состоит в призна¬
нии логики планирования с вытекающей из нее настоятель¬
ной необходимостью осуществления координации... Чем
скорее будет признана необходимость таких мер, тем мень¬
ше будет неудобств и лишений в результате кризисов,
которые можно предсказать уже сейчас и против которых
нет других средств. Понадобится создание государствен-
|ь «Материалы XXVI съезда КПСС». М., 1981, с. 20.
17 «The American Economic Review», May 1972, p. 7.
18

кого планового органа» |8. Отдельные буржуазные эконо¬
мисты видят выход из положения в синтезе неокейнсиан-
ства с другими буржуазными экономическими теориями,
в том числе, как это предполагает известный американский
экономист/!. Клейн, с концепцией «затраты — выпуск» 1Э.
Вместе с тем выдвигается надежда на «новое прочтение»
кейнсианства и его возрождение18 19 20.
Однако наибольшее влияние к началу 80-х годов при¬
обретает неоконсервативная экономическая концепция,
теоретическим базисом которой является неоклассическая
школа и которая возвысилась в буржуазной экономиче¬
ской литературе под воздействием явного краха неокейнси-
анских рекомендаций. Важную роль в возрастании влия¬
ния этой концепции сыграло то обстоятельство, что она
явилась теоретической основой экономической политики
консервативных правительств Р. Рейгана, М. Тэтчер и ря¬
да других. Основной тезис этой концепции — обеспечение
«свободного предпринимательства», устранение всех и вся¬
ческих ограничений, стесняющих «свободную конкурен¬
цию»,— отвечает непосредственным корыстным интересам
крупнейшего монополистического капитала. Теоретики
неоконсерватизма подвергают нападкам регулирующую
роль буржуазного государства в капиталистической эко¬
номике, требуя уменьшения государственных расходов,
сокращения налогов, ослабления и устранения контроля
над ценами, уменьшения и ликвидации дефицита государ¬
ственного бюджета.
Однако было бы неправильным полагать, что неокон¬
сервативная экономическая теория выступает в принципе
против воздействия буржуазного государства на капита¬
листическую экономику, а тем более, что она ставит вопрос
о «возвращении» к монополистическому капитализму от
государственно-монополистического капитализма. В дей¬
ствительности же под прикрытием шумной кампании про¬
тив государственного регулирования экономики неокон¬
сервативные теоретики и политики фактически поднимают
вопрос о существенном пересмотре характера такого регу¬
лирования, о его прямой и непосредственной переориента¬
ции на максимизацию прибылей монополистическому ка¬
питалу, прежде всего монополиям военно-промышленного
18 Дж. Гэлбрейт. Экономические теории и цели общества. М., 1976,
с. 397
19 «The American Economic Review», Mar. 1978, vol. 68, N I, p. 1.
20 См. С. Вайнтрауб. Современная экономическая мысль. М.. 1981
19

комплекса, за счет резкого усиления эксплуатации рабоче¬
го класса и других трудящихся масс, наступления на
их жизненные экономические и политические права и
интересы.
Сторонники неоконсервативной экономической теории,
на словах выступая против расширения расходов государ¬
ственного бюджета, на деле отстаивают лишь их переори¬
ентацию: свертывание государственных расходов на осу¬
ществление социальных программ, которые могли бы-,
несколько облегчить положение наименее обеспеченных
слоев населения (пособия по безработице и инвалидности,
ассигнования на профессиональную подготовку, медицин¬
скую помощь, государственные ссуды студентам и т. п.).,
и значительное расширение расходов государственного
бюджета на гонку вооружений, создающее наиболее бла¬
гоприятные условия для максимизации прибылей монопо¬
лиям военно-промышленного комплекса. Проповедуя
«свободу деловой активности» от государственного вмеша¬
тельства в экономику, представители рассматриваемой
концепции фактически выступают за существенное усиле¬
ние воздействия буржуазного государства на экономиче¬
ские отношения труда и капитала. Разгром профсоюза
авиадиспетчеров администрацией Рейгана — яркое тому
свидетельство. Требование неоконсервативных экономи¬
стов снизить налоги как на индивидуальные доходы, так
и на прибыли корпораций в целях стимулирования деловой
активности в действительности оборачивается крупным
снижением налогов на доходы монополистического капи¬
тала и усилением экономического спада со всеми вытекаю¬
щими из него тяготами для трудящихся масс.
Требование сократить налоги обосновывается концеп¬
цией неоконсерваторов, получившей название «экономиче¬
ская теория предложения». Само это название говорит
о том, что данная концепция противопоставляется кейнси¬
анской теории «эффективного спроса». Если кейнсианство
видело главную проблему капиталистической экономики
в недостатке «эффективного спроса»,^то «экономическая
теория предложения» объявляет «узким местом» современ¬
ного капиталистического хозяйства «предложение»,
т. е. непосредственно капиталистическое производство,
характеризующееся низкими темпами роста, снижением
темпов роста производительности труда, различного рода
диспропорциями, структурными кризисами — сырьевым,
энергетическим и т. п. При этом решающим средством
20

стимулирования «предложения» объявляется снижение
налогов, которое должно активизировать, с одной стороны,
трудовые усилия трудящихся масс, а с другой — капита¬
ловложения буржуазии, в результате чего должны уско¬
риться экономический рост, сократиться безработица, вы¬
расти производительность труда, уменьшиться инфляция
н сократиться дефицит государственного бюджета.
Претворение в жизнь рекомендаций неоконсервативной
экономической теории привело не к смягчению, а к обостре¬
нию экономического кризиса, переживаемого США с
1980т. К осени 1982 г. безработные в совокупной численно¬
сти рабочей силы составили 10,5 %, что является наиболее
высоким уровнем за весь послевоенный период. Промыш¬
ленное производство находится в состоянии застоя. Уро¬
вень ссудного процента достиг небывалой высоты — 17—
20 %, что существенно удорожает кредит и препятствует
выходу экономики из кризиса. Существенно возрос де¬
фицит государственного бюджета. Если в 1980 и 1981 гг. он
составлял несколько более 60 млрд, долл., то в 1982 г. он
приблизился к 100 млрд. долл. 2
Все это свидетельствует о том, что и обращение к нео¬
консервативной экономической теории представляет
собой специфическую форму развития и углубления кризи¬
са современной буржуазной политической экономии.
Буржуазные экономисты весьма редко связывают
кризис своей науки с институционализмом, возрастание
роли которого в буржуазной политической экономии в пос¬
левоенный период явилось одним из важных изменений
в структуре ее направлений. Однако эволюция и этого
течения буржуазной политической экономии представляет
собой яркое выражение углубления ее кризиса. Возникнув
в конце XIX в. в качестве одной из многих вульгарно¬
апологетических школ буржуазной политической эконо¬
мии, противостоящих революционной экономической тео¬
рии марксизма-ленинизма, институционализм долгое вре¬
мя находился, так сказать, на периферии буржуазной
экономической науки. Разрабатываемые на его основе
прогнозы экономического развития капиталистических
стран потерпели очевидный провал. Непосредственно
перед биржевым крахом 1929 г., с которого начался ми¬
ровой экономический кризис 1929—1933 гг., видный теоре-
21 См. «Мировая экономика и международные отношения», 1982,
№ 6, с. 24—25.
21

тик институционализма У. Митчелл провозглашал радуж¬
ные перспективы «экономического процветания».
Возвышение роли институционализма в 60-х годах тес¬
но связано с надвигавшимся банкротством кейнсианской
экономической теории, но прежде всего с углублением
общего кризиса капитализма в послевоенный период, со
всей резкостью поставившего перед буржуазной политиче¬
ской экономией вопрос о необходимости дать свою трак¬
товку всемирно-исторических поражений империализма,
которые он потерпел в ходе второго и третьего этапов
общего кризиса капитализма. Эту задачу не могли вы¬
полнить ни неокейнсианская, ни неоклассическая школы,
ориентированные на рассмотрение функциональных за¬
висимостей капиталистического воспроизводства и не об¬
ладающие достаточным теоретическим аппаратом для
апологетического истолкования тенденций современного
общественно-исторического процесса. В свою очередь и ин¬
ституционализм в силу своей буржуазной природы не
в состоянии дать научный ответ на данную проблему. Как
уже отмечалось, разрабатываемые институционализмом
концепции «трансформации капитализма» дают искажен¬
ную картину современного социально-экономического раз¬
вития. Многочисленность этих концепций не может зату¬
шевать того бесспорного факта, что современной буржу¬
азной политической экономии, ориентированной на реше¬
ние апологетических задач империализма, не под силу объ¬
ективное исследование характера и направления социаль¬
но-экономического развития, все более непосредственно
и зримо принимающего формы процесса революцион¬
ного развития от капиталистической к коммунистической
обществен но-экономической формации.
Кризис буржуазной политической экономии выступает,
таким образом, как длительный и сложный процесс де¬
формации буржуазной политической экономии, объектив¬
но обусловленный ее классовой, антикоммунистической
сущностью.
В наши дни существенно возрастает значение борьбы
с буржуазной идеологией. На июньском (1983 г.) Пле¬
нуме ЦК КПСС отмечалось: «Идет борьба за умы и серд¬
ца миллиардов людей на планете. И будущее человече¬
ства зависит в немалой степени от исхода этой идео¬
логической борьбы» 22.
22 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. 14—15 июня
1983 года. М„ 1983, с. 7.

Глава 2
«СОВЕТОЛОГИЯ» —
ИДЕЙНОЕ ОРУЖИЕ АНТИКОММУНИЗМА
1. Формирование «советологии»
и ее идеологические задачи
В современной буржуазной политической экономии
важное место занимают теории социализма, объединен¬
ные в особый раздел, именуемый «советологией».
Они широко используются буржуазной пропаган¬
дой, призваны фальсифицировать природу социалистиче¬
ского общественного строя, создавать о социализме нега¬
тивное представление. «Советология» является важней¬
шим идейным оружием антикоммунизма в его борьбе
с растущим влиянием научного социализма, с рабочим
и национально-освободительным движением.
Буржуазные теории социализма возникли и развива¬
ются под влиянием процессов углубления общего кризиса
капитализма. В результате изменения соотношения сил
в пользу социализма «советологии» приходится менять
формы борьбы с ним, переходя от наступления к обороне,
сочетая открытые нападки на социализм с более тонкими
и замаскированными приемами его фальсификации.
Буржуазная литература 20-х и первой половины 30-х
годов вообще отрицала саму возможность существования
и успешного функционирования какой-либо иной социаль¬
но-экономической системы, кроме капиталистической. Ве¬
ликая Октябрьская социалистическая революция и строи¬
тельство социализма в СССР рассматривались как «слу¬
чайный зигзаг истории». Социализм как система централи¬
зованного планирования, ликвидирующая стихийный ры¬
нок, твердили экономисты вслед за теоретиком австрий¬
ской школы Л. фон Мизесом, «логически и практически
неосуществим» '.
Однако социализм вопреки пророчествам буржуазных
идеологов активно набирал силу, демонстрировал высокие
и устойчивые темпы роста, обеспечил полную занятость
трудоспособного населения. В то же время глубокие
кризисные потрясения, пережитые капиталистической
1 L. Mises. Socialism. London, 1951
23

системой в 30-е годы, подорвали веру буржуазных иде¬
ологов в стабильность капитализма, в возможности гармо¬
нического бескризисного развития капиталистической
экономики.
В этот период буржуазными экономистами были разра¬
ботаны «модели экономической системы социализма». Их
авторы отнюдь не пытались отразить сущность реально
строящегося социализма, а предлагали приемлемую для
буржуазии его альтернативу. В качестве такой альтернати¬
вы были сконструированы модели «конкурентного социа¬
лизма», в которых социализм базировался на стихийном
рыночном механизме, а «индивидуальные социалистиче¬
ские фирмы» в условиях рыночной экономики конкуриро¬
вали друг с другом. Модель «конкурентного социализма»,
лишенного своих основополагающих черт — прежде всего
общенародной собственности на средства производства
и народнохозяйственного планирования — больше напо¬
минала очередную модель «усовершенствованного капита¬
лизма». Таким его и были готовы принять буржуазные
идеологи. Разработка подобных моделей в то же время —
свидетельство вынужденного признания притягательности
идей социализма.
Последующая эволюция буржуазных теорий социа¬
лизма тесно связана с их приспособлением к условиям
второго и третьего этапов общего кризиса капитализма.
В 40—50-х годах антимарксистские трактовки социализма
вобрали в себя общий, откровенно антикоммунистический
тон буржуазной пропаганды периода .«холодной войны».
Одновременно идеологам капитализма пришлось приспо¬
сабливаться к новым условиям, определяемым образова¬
нием и успешным развитием мировой системы социализма.
Именно в этот период сначала в США, а затем и в западно¬
европейских странах формируется особая отрасль буржу¬
азного обществоведения, получившая статус «научной
дисциплины»,— «советология». С этого же времени начи¬
нается и специальная подготовка кадров «советологов».
Особенно бурно развивается «советология» в США, где
при крупных университетах созданы специальные «сове¬
тологические» центры, которые ведут многостороннее изу¬
чение социалистических стран, подготавливают «специа¬
листов-советологов» и имеют свои печатные органы. Важ¬
нейшим источником финансирования деятельности этих
центров являются фонды крупнейших финансово-олигар¬
хических семейств: Форда, Рокфеллера и Карнеги.
24

Кадры «советологов» готовятся по многим обществен¬
ным наукам: политическим и международных отношений,
истории, славянских языков и литературы, экономики,
права и др. «Советология» играет существенную роль
в формировании идеологической и политической стратегии
империализма. Основные ее задачи — накопление всеобъ¬
емлющих сведений о странах социализма и обеспечение
антикоммунистической и антисоветской пропаганды кон¬
цепциями, создающими фальсифицированное представле¬
ние о социализме как системе общественных отношений,
о его достижениях и перспективах.
Большая группа «советологов»-экономистов работает
в США, в значительной мере определяя основные направ¬
ления развития буржуазных концепций социализма. Веду¬
щая роль американской «советологии» видна, в частности,
в том, что многие ее взгляды и выводы широко использу¬
ются и в западноевропейской буржуазной литературе
(особенно концепции Г. Гроссмэна, К. Ландауэра, А. Бер¬
гсона, А. Гершенкрона). Существенное влияние имеют
работы и английских «советологов» — А. Ноува,
П. Уайлза, а также западногерманских — Э. Беттхера,
К- О. Ведекина, О. Гайзаго.
Роль «советологов»-экономистов в разработке концеп¬
ций социализма для последующего широкого их использо¬
вания в буржуазной пропаганде исключительно велика.
Они, как и «советологи» иных специальностей, не чураются
ни фактологических, ни статистических фальсификаций, ни
прямой клеветы. Любые трудности, практически и даже
теоретически неизбежные на пути стран, впервые созидаю¬
щих новое, бесклассовое общество, рассматриваются ими
как имманентные самой системе социализма. Особенно
важно подчеркнуть, что «советологи»-экономисты раз¬
рабатывают и «теоретическую» базу для таких фальсифи¬
каций, создавая свои «модели» социализма. С этой целью
используются практически весь методологический арсенал
буржуазной политической экономии, ее антинаучные фи¬
лософские и общетеоретические принципы.
Разработка антимарксистских концепций социализма
осуществляется в двух тесно связанных направлениях: во-
первых, фальсификации реального социализма, во-вторых,
создания собственных буржуазных моделей социализма,
каждая из которых, как правило, представляет социализм
в виде определенных государственно-монополистических
мероприятий.
25

Наиболее ярким примером концепций первого направ¬
ления является теория «командной экономики». Созданная
в 50-х годах, она до настоящего времени составляет «тео¬
ретическую» базу самых разнообразных антисоветских
и антикоммунистических измышлений. В теории «ко¬
мандной экономики» социализм как экономическая систе¬
ма представлен лишенным всех своих основополагающих
черт и рассматривается не как общество истинной де¬
мократии и народовластия, а как некая казарменная систе¬
ма, функционирование которой напоминает деятельность
правительственного департамента или жизнь армейского
подразделения, управляемого субъективной волей, дирек¬
тивами, приказами, командами из центра.
В 60-х годах эта концепция была использована в каче¬
стве исходной базы для теоретических разработок по
проблемам сравнительного анализа современных экономи¬
ческих систем. «Исследования» в этой области осуще¬
ствляются в целом ряде университетских центров. Коорди¬
натором всей деятельности, щедро финансируемой фондом
Форда, стал Йельский университет. Основной итог этих
«исследований» — разработка и широкая пропаганда кон¬
цепций, отрицающих качественную противоположность
двух мировых систем: социализма и капитализма. Осо¬
бенно большое внимание было привлечено к теориям
«конвергенции двух систем» и «рыночного социализма»,
с помощью которых были предприняты попытки воздей¬
ствовать на конкретную практику социалистического стро¬
ительства, замедлить его поступательное движение. Созда¬
ние этих теорий, ставших стержнем буржуазной пропаган¬
ды второй половины 60-х и первой половины 70-х годов, яв¬
ляется показателем того, что «советология», сохраняя
классовую антикоммунистическую сущность, меняет свои
формы, свои методы и тактику в зависимости от кон¬
кретного соотношения сил и особенностей классовой
борьбы.
Однако уже во второй половине 70-х годов «советоло¬
гия» была вынуждена отказаться от надежд на «рыночное»
перерождение социализма. Буржуазные теоретики верну¬
лись к теории «командной экономики», «обогатив» ее
некоторыми идеями, в том числе заимствованными из
концепции «рыночного социализма», и пустили ее в оборот
под новым, более «привлекательным» названием —
«экономическая система советского типа». Это сопровож¬
далось попытками «теоретического» обоснования и актив¬
26

ной пропагандой концепции «плюрализма (множественно¬
сти) моделей социализма», широким заимствованием
форм и методов фальсификации социализма из арсенала
реформистских и ревизионистских концепций.
2. Несостоятельность концепции
«плюрализма моделей социализма»
Современная «советология» трактует реальный социа¬
лизм лишь как одну из возможных моделей социализма.
При этом буржуазные экономисты игнорируют научное
представление о социализме как первой фазе коммунисти¬
ческого способа производства, при его характеристике
«абстрагируются» от свойственных ему производственных
отношений. Это позволяет им фальсифицировать саму суть
социализма, изыскивать его элементы там, где их никогда
не было, нет и не может быть, приписывать социализму не
свойственные ему черты и вместе с тем игнорировать чер¬
ты, объективно существующие, основополагающие.
В последние годы особенно большое значение прида¬
ется фальсификации роли социалистической общественной
собственности на средства производства. Многие буржу¬
азные экономисты вообще уклоняются от характеристики
собственности на средства производства при определении
экономической системы социализма. Так, А. Гершенкрон
пишет о необходимости пересмотра «определения социа¬
лизма, в котором в качестве основной черты выделяется
собственность на средства производства» 2. Л. Рейнолдз
такой «пересмотр» уже произвел. Среди перечисленных им
черт, характеризующих социалистическую экономику, от¬
ношения собственности не упоминаются.
Отказ от рассмотрения отношений общественной соб¬
ственности на средства производства как основополагаю¬
щих в экономической системе социализма служит основой
фальсификации реального социализма и всего его хозяй¬
ственного механизма. Он же позволяет конструировать
модели, не имеющие никакого отношения к реальному
социализму.
Отбрасывая главный критерий, определяющий суть
экономической системы социализма, буржуазные экономи¬
2 G. Grossman (ed.) Essays in Socialism and Planning in Honor of
C. Landauer. Englewood, 1970, p. 15.
27

сты все чаще говорят о социализме не столько как о реаль¬
но функционирующей системе, сколько как об идеологии,
имеющей, по словам американского экономиста П. Саму¬
эльсона, многочисленные, причем противоречащие друг
другу направления. «В области социализма мы находим
подразделения: христианский социализм, государственный
и марксистский социализм, гильдейский социализм, фаби¬
анский (эволюционный) социализм и многие другие» 3'4.
По словам испанского социолога И. Сотело, в современном !
мире наряду с теорией социализма, в которой явно пре¬
обладают марксистские концепции, существует и
«постмарксистский социализм, частично вобравший в себя
традиции, которые продолжали существовать параллельно
с марксизмом» 5.
Прокламируя множественность вариантов социалисти¬
ческой идеологии, П. Самуэльсон, однако, сам вынужден
признать, что нередко это одно лишь манипулирование
терминами. «Если мы взглянем на Европу, то найдем слово
«социализм» в названии почти всех партий. Но этому не
следует придавать большого значения...» 6 — пишет он.
Разработанные «советологами» модели социализма
разнообразны. Одни из них имеют прямое и непосред¬
ственное отношение к странам мировой системы социа¬
лизма, другие не имеют. Но любая модель — это важное
звено в цепи идеологических диверсий против социализма,
а все вместе буржуазные модели социализма есть не что
иное, как система концепций, используемых в идеологиче¬
ской борьбе против реального социализма.
В учебной литературе США (в том числе в учебнике
П. Самуэльсона), а также в многочисленных изданиях по
проблемам сравнительного анализа современных экономи¬
ческих систем широко пропагандируется модель «демокра¬
тического социализма». Ее авторы утверждают, что в сов¬
ременном мире наряду с капиталистической и коммунисти¬
ческой существует и третья система — «демократического
социализма», занимающая некое «среднее» положение
между ними. К этой системе обычно причисляются те
капиталистические страны, правительства которых воз¬
главляют социал-демократические партии. По мнению
П. Самуэльсона, в середине 70-х годов это Великобрита-
” Р. Samuelson. Economics. Tokyo, 1976, р. 869.
5 I. Sotelo. Socialismo у marxismo.— «Sistema», 1979, N 29/30.
p. 15—16.
G P Samuelson. Economics, p. 869.
28

ния, Швеция, Норвегия, Дания, Австрия, Новая Зеландия,
в которых лейбористский социализм «осуществляется или
стучится в дверь уже в течение полувека» ’.
Хорошо известно, что в этих странах социал-демократы
пребывают у власти не всегда. Как же тогда быть с «социа¬
лизмом»? По мнению американского экономиста Э. Гручи,
правительство консерваторов в Англии возвращает эконо¬
мическую систему этой страны снова в лоно капитализма.
С приходом к власти лейбористов наступает опять эра
«социализма» 7 8.
Американских экономистов, видимо, не смущает тот
факт, что сами социал-демократические партии трактуют
экономику своих стран как капиталистическую, что пере¬
ход к «демократическому социализму» рассматривается
в их программах как перспектива весьма отдаленная.
Американских экономистов как раз это, очевидно, и устра¬
ивает, равно как и то, что социализм в программах ре¬
формистов не связывается ни с вопросом о власти, ни
с вопросом о собственности и предстает не как конкретная
экономическая система, а лишь как набор аморфных этиче¬
ских ценностей, таких, как «свобода», «справедливость»,
«солидарность».
Конечно, модель «демократического социализма» очень
примитивна и рассчитана главным образом на плохо ин¬
формированного о социализме, а вернее, дезинформиро¬
ванного американца. Но цель ее — создать у него оп¬
ределенное представление о социализме как о социально-
экономической системе, которая не имеет якобы коренных
отличий от капитализма, испытывает те же трудности,
совместима с частным предпринимательством и его закона¬
ми и может быть легко достигнута в любой день и час,
стоит только захотеть правительству.
Модели «управляемого» и «государственного» социа¬
лизма рассчитаны уже на западноевропейского читателя,
представление о социализме у которого в значительной
степени складывалось под влиянием социал-реформизма.
Длительное время — до второй мировой войны, а затем
в послевоенные, 40-е годы — в программах социал-демок¬
ратических партий говорилось о возможности достижения
социализма путем частичной, постепенно проводимой бур¬
жуазным правительством национализации отдельных от¬
7 Там же, с. 872—873.
’ A. Gruchy. Comparative Economic Systems. Boston, 1966; p. 53-54.
29

раслей экономики. В результате длительной пропаганды
капиталистическое огосударствление в представлении мил¬
лионов европейцев стало отождествляться с социализмом.
Автор моделей «управляемого» и «государственного»
социализма английский «советолог» П. Уайлз учитывает
эти сложившиеся взгляды на социализм. Он принимает во
внимание также и то, что в ряде стран Западной Европы,
прежде всего в Англии, Франции, Италии, удельный вес
государственных отраслей в экономике не так уж мал, что
во многих случаях огосударствление осуществлялось пу¬
тем национализации.
Как утверждает П. Уайлз, социализм существует всю¬
ду, где есть государственный сектор в экономике. Иными
словами, по своей природе государственный сектор являет¬
ся социалистическим и в странах социализма и в странах
государственно-монополистического капитализма. Уайлз
и его последователи усматривают различия лишь в формах
управления государственной собственностью. Они-то и
легли в основу моделей «государственного» и «управляе¬
мого» социализма.
К первой модели П. Уайлз относит государственную
промышленность в СССР и национализированные отрасли
в Англии на том основании, что «управление отраслями»
является здесь «частью государственной машины»
(т. е. они управляются правительственными министерства¬
ми). В то же время национализированные отрасли и фир¬
мы Франции П. Уайлз относит к модели «управляемый
социализм», подчеркивая, что они выступают на свободном
рынке независимо от государства: имеют право свободно
распоряжаться своей продукцией, покупать и продавать на
рынке, получать займы, т. е. не являются «частью государ¬
ственной машины» 9.
Такие модели фальсифицируют саму суть социализма,
затушевывают его коренные отличия от капитализма.
Подобного рода попытки рассматривать капиталистиче¬
ское огосударствление как социализм критиковал еще
Ф. Энгельс: «...с тех пор как Бисмарк бросился на путь
огосударствления, появился особого рода фальшивый со¬
циализм, выродившийся местами в своеобразный вид
добровольного лакейства, объявляющий без околичностей
социалистическим всякое огосударствление, даже бисмар-
ковское. Если государственная табачная монополия есть
9 Р. Wiles. The Political Economy of Communism. Oxford, 1962, p. 44.
30

социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны
быть занесены в число основателей социализма» 10.
Модели социализма Уайлза несостоятельны, так как
в них игнорируется принципиальная разница между социа¬
листической государственной и капиталистической госу¬
дарственной собственностью, определяемая коренными
различиями в классовой природе государства в условиях
социализма и капитализма. Однако именно классовая
природа государства определяет, в чьих интересах и в ка¬
ких целях создается и используется государственная соб¬
ственность. Собственность буржуазного государства, яв¬
ляющегося выразителем интересов класса капиталистов,
есть по своему характеру капиталистическая государ¬
ственная собственность. «Современное (имеется в виду
буржуазное.— Г. С.) государство, какова бы ни была его
форма,— писал Ф. Энгельс,— есть по самой своей сути
капиталистическая машина, государство капиталистов,
идеальный совокупный капиталист. Чем больше произво¬
дительных сил возьмет оно в свою собственность, тем
полнее будет его превращение в совокупного капиталиста
и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать.
Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями.
Капиталистические отношения не уничтожаются, а, на¬
оборот, доводятся до крайности, до высшей точки» ".
В то же время социалистическое государство выражает
общенародные интересы. Поэтому социалистическая госу¬
дарственная собственность является собственностью об¬
щенародной, по существу своему отличной от собственно¬
сти государственно-капиталистической.
3. Концепция «экономической системы
советского типа»
«Советологи» — создатели концепции «экономической
системы советского типа» (или — другие ее названия —
«советской экономической системы», «экономики совет¬
ского типа») — не предлагают своих моделей социализма.
Их задача — рассмотрение реального социализма с целью
фальсификации его сущности, достижений и перспектив.
Методологическую базу фальсификаций составляет игно¬
рирование социалистических производственных отноше¬
ний, и прежде всего их основы — общественной собствен¬
ности на средства производства. В большинстве публика-
10 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 289.
" Там же, с. 290.
31

ции «советологов» последних лет, анализирующих эконо¬
мическую систему социализма, вопрос о собственности не
поднимается. Так, в книге «Экономический анализ системы
советского типа» 12 рассматриваются многочисленные
экономические проблемы, даже предлагаются методы ма¬
тематического моделирования социалистической эконо¬
мики, но о собственности вообще не упоминается. Такой же
подход свойствен и А. Ноуву — автору работы «Советская
экономическая система», который определяет советскую
экономику как всего лишь «систему централизованного
(или «директивного») планирования» |3.
Концепция «советской экономической системы», соз¬
данная «советологами» на основе этой антинаучной ме¬
тодологии, является надуманной абстрактной моделью, не
отражающей, а искажающей социалистическую действи¬
тельность. Это ярко проявляется, в частности, в трактовке
реального социализма как «формы индустриализации
слаборазвитой экономики», в оценках сущности социали¬
стического планирования, методов управления, роли то¬
варно-денежных отношений в социалистической экономике.
Определение социализма как «формы индустриализа¬
ции слаборазвитой экономики» в настоящее время широко
используется в буржуазной учебной литературе, а также
в массовой пропаганде. В его основу положена концепция
«стадий экономического роста», выдвинутая некогда аме¬
риканским экономистом и социологом У. Ростоу.
Великая Октябрьская социалистическая революция,
утверждают «советологи», произошла в слаборазвитой
стране, где «почти отсутствовал капитализм». По мнению
А. Гершенкрона, «советское правительство справедливо
было бы охарактеризовать как продукт экономической
отсталости страны... Отложенная промышленная револю¬
ция послужила причиной политической революции» |4.
А. Ноув подчеркивает, что «советскую систему можно
трактовать с точки зрения индустриальной модели» ,5. Как
«попытку быстрой индустриализации» интерпретирует
«экономику советского типа» и американский профессор
Р. Кэмпбелл 16.
12 J. Tornton (ed). Economic Analysis of the Soviet-Type System.
Cambridge, 1976.
13 A. Nove. The Soviet Economic System. London, 1978, p. 17.
14 Цит. по: P. Samuelson. Economics, p. 763.
15 A. Nove. The Soviet Economic System, p. 8.
I( i R. U7. Campbell. The Soviet-Type Economies. Performance and
Evolution. Boston, 1974, p. 21.
32

Таким образом, все социалистические революционные
преобразования «советологи» сводят к изменению матери¬
ально-технической базы. И социализм в результате пред¬
стает всего лишь как своеобразный путь, метод осуще¬
ствления промышленной революции.
Фальсификация социализма, как и принято в советоло¬
гии, достигается в этой теории с помощью многообразных
средств: фактологических искажений, использования нена¬
учной методологии, игнорирования и фальсификации поло¬
жений марксистско-ленинской науки. Сама исходная по¬
сылка рассматриваемой концепции находится в вопиющем
противоречии с фактами экономического развития дорево¬
люционной России, которая, будучи страной преимуще¬
ственно крестьянской, вместе с тем имела средний уровень
развития капитализма, интенсивно перерастающего в
монополистическую стадию. Наряду с мелкой буржуазией
в ней существовал крупный капитал, развивался монопо¬
листический и государственно-монополистический капита¬
лизм. «Что в России тоже капитализм стал монополистиче¬
ским, об этом «Продуголь», «Продамет», сахарный синди¬
кат и пр. свидетельствуют достаточно наглядно. Тот же
сахарный синдикат показывает нам воочию перерастание
монополистического капитализма в государственно-
монополистический капитализм» |7,— писал В. И. Ленин.
Характерной чертой российской действительности были
резкие контрасты: аграрная страна с преимущественно
сельским населением, она вместе с тем отличалась высокой
концентрацией промышленного производства и революци¬
онной организованностью рабочего класса, т. е. имелись
как объективные, так и субъективные предпосылки социа¬
листической революции.
Отождествление социалистической революции с про¬
мышленной и сведение социалистических социально-эконо¬
мических преобразований к созданию материально-техни¬
ческой базы основываются на методологии «технологиче¬
ского детерминизма». Для этого подхода характерна
абсолютизация роли техники в общественном развитии,
игнорирование социальной формы производства, про¬
изводственных отношений. Используя методологию «тех¬
нологического детерминизма», «советологи» игнорируют
особую социальную природу социалистической индустриа¬
лизации, коренные отличия материально-технической базы
17 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 34, с. 191.
2 Зак. 766
33

социализма от материально-технической базы капитализ¬
ма. Они не хотят видеть, что и методы индустриализации
определяются социальной природой производства, систе¬
мой производственных отношений.
Методология «технологического детерминизма» слу¬
жит основой и для сведения к решению технико-экономиче¬
ских вопросов индустриализации всех задач социалистиче¬
ской революции. На самом же деле главной задачей
пролетарской революции является создание новой, социа¬
листической системы производственных отношений. Как
подчеркивал В. И. Ленин, главная задача пролетариата
и всех трудящихся после завоевания власти — «положи¬
тельная или созидательная работа налажеиия чрезвычай¬
но сложной и топкой сети новых организационных отноше¬
ний, охватывающих планомерное производство и рас¬
пределение продуктов, необходимых для существования
° 18
десятков миллионов людей» .
Трактовка социализма как «формы индустриализации
слаборазвитой экономики», требующей подчиненности
всех действий людей задачам скорейшей индустриализа¬
ции, является важной теоретической базой фальсификации
цели социалистического производства. «Советология» на
протяжении многих лет пропагандирует идею о том, что
сложившаяся в странах социализма модель экономической
системы предусматривает-де осуществление «производ¬
ства ради производства», ради обеспечения высоких тем¬
пов экономического развития. Подобная система, утвер¬
ждают «советологи», не способна обеспечить наиболее
полное удовлетворение потребностей людей. В условиях
«централизованного планирования», пишет американский
экономист М. Эдель, преследуется цель «производства
ради производства» |9.
Однако для выявления цели общественного производ¬
ства необходимо исследовать его социальную природу,
выявить объективные экономические законы, в том числе
основной экономический закон. Свойственные социализму
отношения общественной собственности на средства про¬
изводства, анализа которых «советологи» избегают, дей¬
ствительно объективно диктуют необходимость быстрого
роста производства. Но это не является самоцелью, ибо от
того, как развивается общественное производство, зависит
18 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, с. 171.
19 М. Edel. Economics and the Environment. Englewood — Cliffs —
New Jersey, 1973, p. 142.
34

благосостояние общества в целом и каждого его члена
и отдельности. Развитие производства при социализме
объективно подчинено все более полному удовлетворению
материальных потребностей трудящихся, а также всесто¬
роннему развитию личности.
Теория «советской экономической системы» уделяет
особое внимание вопросам планирования и управления,
причем в течение 60—70-х годов произошло заметное
изменение в буржуазных концепциях социалистического
планирования. В 50-х годах «советологи» определяли соз¬
нательную регулирующую деятельность государства как
«команду», которая противопоставлялась рыночному ме¬
ханизму. Потом стали пропагандироваться идеи о возмож¬
ности существования в хозяйстве любой страны, и капита¬
листической, и социалистической, как сознательного регу¬
лирования, так и стихийного рынка. В дальнейшем термин
«команда» в «советологической» литературе стал исчезать,
а любое сознательное регулирование государством эконо¬
мических процессов стало именоваться планированием.
Используя этот подход, буржуазные экономисты отка¬
зываются рассматривать планирование как метод ведения
хозяйства, свойственный только социализму и определяе¬
мый всей системой его экономических законов. Для них
социалистическое планирование и капиталистическое регу¬
лирование экономики — это лишь две различные формы
планирования 20. По мнению одних буржуазных экономи¬
стов, планирование органически присуще и капиталистиче¬
ской экономике, ибо оно является «извечной привычкой
человека к организации». По словам других, необходи¬
мость в централизованном государственном вмешатель¬
стве в экономику порождена при капитализме, как, впро¬
чем, и при социализме, «веком индустрии». По утвержде¬
нию третьих, внедрение элементов планирования в капита¬
листическую экономику явилось результатом ее дина¬
мизма, способности к «самоусовершенствованию».
Как видно из изложенного, в буржуазной литературе
сложилось мнение, что общенациональное государствен¬
ное планирование вполне совместимо с господством
частной собственности и монополий. Государственно-
монополистическое регулирование экономики, осуществля¬
емое в целях консервации буржуазных экономических
20 Такая точка зрения излагается в работах: J. Souze. Planning USA.
New York, 1967, p. 5; A. Nove. The Soviet Economic System, p. 8.
2
35

отношений, «оздоровления» капитализма, повышения
монопольных прибылей, стало рассматриваться как вопло¬
щение некоей надклассовости государства, а государ¬
ственные программы — именоваться «планами общего ин¬
тереса». Это свидетельствует о том, что буржуазные эконо¬
мисты меняют формы и методы борьбы с социализмом:
если в довоенные годы они связывали с плановым хозяй¬
ством «неосуществимость социализма», то теперь стре¬
мятся приписать плановое развитие экономики самому
капитализму как важную позитивную черту.
Нетрудно заметить, что сама возможность отожде¬
ствления столь кардинально различных экономических
явлений, как государственно-монополистическое регулиро¬
вание экономики и социалистическое планирование, поко¬
ится все на том же антинаучном фундаменте «советоло¬
гии» — игнорировании анализа производственных отноше¬
ний. Ведь именно коренные различия в системах производ¬
ственных отношений социализма и капитализма, прежде
всего в отношениях собственности на средства производ¬
ства, определяют невозможность планирования народного
хозяйства в условиях государственно-монополистического
капитализма.
Планирование, основанное на социалистической обще¬
ственной собственности на средства производства,— не
просто сознательное целенаправленное формирование
экономических связей, оно осуществляется в интересах
всего общества Такое планирование в условиях капита¬
лизма невозможно. Буржуазное государство, являясь вы¬
разителем интересов господствующего класса капитали¬
стического общества, прежде всего ведущих монополий,
осуществляет свою регулирующую деятельность лишь в
тех узких формах и в той степени, которые отвечают ин¬
тересам монополистических кругов. Непреодолимые прег¬
рады на пути планирования народного хозяйства ставит
частная собственность на средства производства, которая
неизбежно порождает конкуренцию, анархию и стихий¬
ность капиталистического производства, делает его не¬
устойчивым, придает ему циклический характер.
Приписывая капитализму не свойственную ему чер¬
ту — ведение планового хозяйства, «советологи» вместе
с тем подвергают критике присущие социализму методы
планового управления экономикой и предлагают свои
«рецепты» их кардинальной перестройки. С этой целью
были разработаны и использованы массовой пропагандой
36

с начала теория «рыночного социализма», а в 70-х годах —
гг модернизированный вариант — теория «смешанной ры¬
ночной экономики». Как в той, так и в другой концепции
центральным является тезис о необходимости «внедрения»
н социалистическое хозяйство стихийного рыночного меха-
шима. Однако, если сторонники «рыночного социализма»
предлагали вообще заменить плановое управление рын¬
ком, то теоретики «смешанной рыночной экономики» счи-
। .нот важным и необходимым своеобразное «сочетание»
( гнхийного рынка с элементами централизованного плани¬
рования. Как утверждают «советологи», стихийный ры¬
ночный механизм позволит якобы сделать всю экономиче¬
скую систему более гибкой, развить инициативу, шире
использовать материальное стимулирование.
Стихийное развитие экономики на деле несовместимо
с общенародной собственностью на средства производства,
которая объективно может существовать и развиваться
только в планомерной форме. Социалистическая обще¬
ственная собственность на средства производства явля¬
ется основой планомерного, пропорционального развития
всего народного хозяйства, социалистической кооперации
труда. Только па ее базе возможна мобилизация и эффек¬
тивное использование всех существующих в обществе ма¬
териальных ресурсов. Вместе с тем она не исключает ини¬
циативы, хозяйственно-оперативной самостоятельности
предприятий, а направляет ее в русло, соответствующее
общегосударственным, т. е. общенародным, интересам.
Настойчивое желание «советологов» «внедрить» в
экономическую систему социализма стихийный рыночный
механизм на самом деле есть не что иное, как стремление
подорвать экономическую основу социализма.
На международной арене происходит резкое обостре¬
ние борьбы двух полярно противоположных мировоззре¬
ний. «Не гнушаясь ложью и клеветой, буржуазная пропа¬
ганда стремится очернить социалистический строй, по¬
дорвать социально-политическое и идейное единство
нашего общества. Поэтому особую важность сегодня при¬
обретают классовая закалка трудящихся, бескомпромис¬
сная борьба против буржуазной идеологии» 2|.
21 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. 14—15 июня
1983 года, с. 69.

Г л а в a 3
СОВРЕМЕННАЯ БУРЖУАЗНАЯ ФАЛЬСИФИКА¬
ЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ МАРКСИЗМА
1. Изменение приемов борьбы с марксизмом
в условиях углубления
общего кризиса капитализма
Победа Великой Октябрьской социалистической рево¬
люции, положившая начало новой эпохе в развитии чело¬
вечества — эпохе перехода от капитализма к социализму,
явилась торжеством теории научного коммунизма. Только
вооруженный революционной теорией рабочий класс смог
одержать победу в борьбе с таким сильным и коварным
противником, каким были царизм и русская буржуазия.
Построение развитого социализма в СССР, возникновение
мировой системы социализма, превращение ее в решаю¬
щий фактор общественного развития, переход ряда социа¬
листических стран к строительству развитого социализ¬
ма — все эти важнейшие вехи в истории становления
и развития социализма определялись могуществом мар¬
ксистского научного познания и предвидения хода обще¬
ственного развития.
Именно поэтому важным средством спасения капитали¬
стического строя и продления его жизни сторонники и за¬
щитники капитализма считают борьбу с марксистско-
ленинским учением. Буржуазная политическая экономия
играла и играет в пей активную роль.
Борьба буржуазной политической экономии против
марксизма и распространения его влияния началась сразу
же после публикации первых работ К. Маркса и Ф. Энгель¬
са. Приемы ее менялись. Первой реакцией буржуазных
экономистов на политэкономические работы классиков
марксизма-ленинизма был, по выражению К. Маркса,
«заговор молчания». Было несколько причин именно такой
реакции со стороны буржуазных экономистов. Не обратить
внимания специалистов и широкой публики на книгу или
статью, сделать вид, что это ординарная работа, не заслу¬
живающая даже рецензии на нее,— это тоже средство
борьбы, и немаловажное. Но, конечно, главная причина
состояла в том, что буржуазная политическая экономия не
была готова к открытой полемике с марксизмом.
38

Разработка К. Марксом в «Капитале» политической
экономии пролетариата явилась огромным успехом «теоре¬
тической борьбы рабочего класса». В этом труде был
некрыт основной экономический закон капитализма —
присвоение классом капиталистов неоплаченного труда
рабочих, были выявлены тенденции, определяющие ухуд¬
шение положения пролетариата, доказана неизбежность
циклических кризисов перепроизводства, свидетельствую¬
щих об огромных препятствиях, чинимых капиталистиче¬
скими производственными отношениями на пути развития
производительных сил, определена историческая тенден¬
ция капиталистического накопления — «экспроприаторов
экспроприируют», выявлена историческая миссия рабочего
класса как вождя и организатора социалистической рево¬
люции.
Другими словами, была вскрыта сущность системы
производственных отношений капитализма и доказан ее
исторически преходящий характер. В «Капитале» была
опровергнута вся сложившаяся к тому времени система
взглядов буржуазной политической экономии, призванная
обосновать незыблемость капитализма и скрыть его эк¬
сплуататорскую природу. По существу буржуазия
оказалась теоретически безоружной перед лицом пролета¬
риата, вооруженного политико-экономической теорией, на¬
учно обосновывающей неизбежность гибели капитализма.
В условиях полного банкротства прежних теоретиче¬
ских воззрений возникла острая необходимость в создании
новой системы взглядов — новой методологии и новых
концепций, не только по-иному защищающих капитализм,
но и направленных на борьбу с растущим влиянием мар¬
ксизма. Учению К. Маркса буржуазная политэкономия
в этот период противопоставила систему методологических
принципов и теоретических взглядов, получивших впослед¬
ствии наименование маржинализма 1 (от французского
marginal — «предельный»).
Создателями основ маржинализма были такие изве¬
стные буржуазные экономисты последней трети XIX в., как
К. Менгер, Ф. Визер, Е. Бем-Баверк (австрийская школа),
У. Джевоне и Л. Вальрас (математическая школа),
Дж. Б. Кларк (американская школа), А. Маршалл и
А. Пигу (кембриджская школа). Они предложили новые
приемы, с помощью которых вульгарная политэкономия 1
1 Об этом см. подробнее гл. 7, 9, 12.
39

сумела в еще большей степени, чем прежде, абстрагиро¬
вать анализ от исследования внутренних закономерностей,
антагонистических противоречий капитализма, от изуче¬
ния социальных и политических проблем. Марксистскому
учению о закономерностях капитализма были противопо¬
ставлены бессодержательные абстракции, «идеальные ти¬
пы хозяйства», лишенные какой-либо социальной характе¬
ристики, бесплодные робинзонады. Даже название «по¬
литическая экономия» было заменено в начале XX в.
нейтральным термином «экономике» («экономическая
наука»).
Марксистской трудовой теории стоимости вульгарная
политэкономия противопоставила теорию «предельной по¬
лезности». Используя антинаучный субъективно-психоло¬
гический подход, теоретики «предельной полезности»
выступили против марксистского определения стоимости
товаров заключенным в них общественно необходимым
трудом. Это понадобилось для того, чтобы скрыть истин¬
ный источник капиталистической прибыли — неоплачен¬
ный труд рабочих, т. е. практически для того, чтобы
завуалировать эксплуататорскую природу капитализма.
Марксистской теории прибавочной стоимости была
противопоставлена теория «предельной производительно¬
сти». Ее создатель американский экономист Дж. Б. Кларк
проповедовал «гармонию интересов» в капиталистическом
обществе, стремился с помощью ненаучной методологии
маржинализма теоретически оправдать низкий уровень
доходов и потребления трудящихся.
На основе теоретических принципов маржинализма
буржуазия повела борьбу с марксизмом. Базирующиеся на
маржинализме ведущие направления буржуазной полити¬
ческой экономии — неоклассическое и кейнсианское —
сложились и развивались как открыто антимарксистские.
Методология маржинализма широко используется и в це¬
лях фальсификации марксистской политической экономии.
Уже в конце прошлого века возникла и другая тенден¬
ция в борьбе антикоммунизма с марксизмом — фальсифи¬
кация его под флагом признания и «усовершенствования».
Наиболее отчетливо она проявилась в России в форме
«легального марксизма», лидером которого стал П. Стру¬
ве. Он проводил свои идеи под прикрытием марксизма.
Однако его «марксизм» был лишен революционного со¬
держания. Как отмечал В. И. Ленин, это не только русское,
но и «международное стремление теоретиков буржуазии
40

■<•.!11, марксизм «посредством мягкости», удушить посред-
< iiKiM объятий, путем якобы признания «всех» «истинно
и.1 учиых» сторон и элементов марксизма, кроме «агита-
।<>рской», «демагогической», «бланкистски-утопической»
< ।ороны его. Другими словами: взять из марксизма все, что
приемлемо для либеральной буржуазии, вплоть до борьбы
и реформы, вплоть до классовой борьбы (без диктатуры
пролетариата), вплоть до «общего» признания «социали-
< Iнческих идеалов» и смены капитализма «новым строем»,
и отбросить «только» живую душу марксизма, «только» его
революционность» 2. Критика, которой В. И. Ленин под¬
верг струвизм, исключительно актуальна и сейчас, потому
что современный «легальный марксизм», именующий себя
-неомарксизмом», имеет те же главные черты.
Вплоть до 60-х годов XX в. в буржуазной литературе
преобладала тенденция открытого антимарксизма. В 60-х
годах на первый план стали выдвигаться иные, скрытые
формы борьбы с марксизмом, осуществлявшиеся под весь¬
ма своеобразным лозунгом так называемого ренессанса
Маркса.
«Ренессанс Маркса» наиболее ярко проявился в конце
60-х годов, когда отмечалось столетие со дня издания
1 тома «Капитала», и продолжался в течение всего после¬
дующего десятилетия. Представители почти всех направ¬
лений и школ буржуазной политэкономии так или иначе
расшаркивались перед Марксом, уверяя, что они признают
его заслуги как крупного экономиста-теоретика. Сторон¬
ник «ортодоксального» кейнсианства П. Самуэльсон ввел
в свой учебник «Экономика» раздел, посвященный мар¬
ксизму, подчеркнув, что, по его мнению, «марксизм слиш¬
ком важен, чтобы оставить его марксистам» 3. Многие
сторонники социально-институционального направления
находят связь между методом технологического детер¬
минизма и Марксовой оценкой роли производительных сил
в развитии общества. Посткейнсианцы ищут пути «синте¬
за» буржуазной политической экономии с марксизмом.
Многочисленные мелкобуржуазные экономисты — пред¬
ставители радикальной политической экономии выдают
себя за «истинных последователей» К. Маркса.
Такое внимание к теории К- Маркса свидетельствует
о вынужденном признании успехов марксизма, выводы
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т 26, с. 227.
3 Р Samuelson. Economics, р. 866.
41

которого подтверждаются всем ходом исторического раз¬
вития. «Ренессанс Маркса» — это отказ буржуазной полит¬
экономии от определенных прежних, причем принципи¬
альных, позиций, когда не признавался вклад К- Маркса
в экономическую науку, отрицалась значимость «Капи¬
тала». Вместе с тем он стал ширмой, за которой тщательно
скрываются разработанные буржуазными и ревизионист¬
скими идеологами новые приемы борьбы с марксизмом-
ленинизмом. Изменение тактики явилось следствием трех
процессов: разрядки международной напряженности; воз¬
росшего интереса к марксизму со стороны самых широких
слоев населения капиталистических и развивающихся
стран, вызванного успехами социализма; углубления
кризиса буржуазной политэкономии, и прежде всего ее
методологических основ.
Вместе с тем «ренессанс Маркса» свидетельствует
также и о том, что буржуазная политэкономия сейчас
располагает определенным разработанным и устоявшимся
арсеналом замаскированных форм борьбы с марксизмом,
базирующихся на его фальсификациях. Одни приемы
фальсификации были сфабрикованы ранее в многочислен¬
ных реформистских, ревизионистских, троцкистских кон¬
цепциях. Другие принадлежали мелкобуржуазным теоре¬
тикам, прежде всего философам и социологам, претендую¬
щим на «новое прочтение» работ К. Маркса 4. Да и в самой
буржуазной литературе в 40—60-х годах стараниями та¬
ких «интерпретаторов» марксизма, как Й. Шумпетер,
Дж. Робинсон, были разработаны методы изложения тео¬
рии К- Маркса, оценки и суждения, позволяющие про¬
извольно толковать и фальсифицировать как марксистское
учение в целом, так и отдельные его положения.
Практически все эти приемы искажения марксизма
взяты на вооружение современной буржуазной полит¬
экономией. При этом особо обращает на себя внимание
факт их широкого заимствования из ревизионистских (на¬
чиная с Э. Бернштейна), неотроцкистских и многочислен¬
ных мелкобуржуазных, именующих себя «неомарксист¬
скими» теорий. Вполне очевидно, что разработка новых
форм и методов фальсификации марксизма, придание бур¬
жуазным концепциям некоей «марксистской окраски» выз¬
ваны прежде всего обострением идеологической борьбы
4 Большое влияние на разработку «новых интерпретаций» марксиз¬
ма оказали работы американского социолога Р. Миллса, экономистов
П. Бэрэна и П. Суизи, философа Г. Маркузе.
42

между капитализмом и социализмом, огромными успехами
социалистического строительства и возросшим влиянием
марксистско-ленинской идеологии. В кризисной ситуации
буржуазные экономисты не прочь облачиться в тогу мар¬
ксизма, чтобы придать своим апологетическим теориям
более привлекательный и «убедительный» характер. Вме¬
сте с тем в условиях непрерывно растущей популярности
марксизма они стремятся убить его живую душу, распра¬
виться с ним, но уже более тонкими, чем прежде, методами.
Не следует думать, что «ренессанс Маркса» означал
прекращение открытой борьбы с марксизмом. В условиях
глубоких кризисных потрясений, которые уже второе деся¬
тилетие переживает капиталистический мир, усилившейся
в конце 70-х — начале 80-х годов международной напря¬
женности, существенного сдвига вправо в политике и в
идеологии буржуазных государств все громче стали раз¬
даваться голоса откровенных критиков К- Маркса. При
этом нередко они принадлежат тем, кто еще недавно гово¬
рил о его больших заслугах перед общественной наукой.
Очень показателен в этом отношении пример Р. Арона,
французского социолога и экономиста. В 1968 г. именно
ему была предоставлена великая честь выступить с докла¬
дом на конференции ЮНЕСКО, посвященной 150-летней
годовщине со дня рождения К. Маркса. Этот доклад был
интригующе назван «Неоднозначный и неисчерпаемый».
В нем содержалось признание немалых заслуг К. Маркса
перед общественной наукой. Всего девять лет спустя,
в 1977 г., Арон выпустил в свет книгу под не менее интригу¬
ющим названием — «В защиту умирающей Европы».
В ней он видит выход из сложнейших кризисных процессов,
переживаемых европейскими государствами, в освобож¬
дении от «марксистско-ленинского гипноза» и от «соблазна
социализма» 5. Обращает на себя внимание тот факт, что
«критики марксизма» все шире используют методы его
фальсификации, разработанные многочисленными борца¬
ми за «усовершенствование» марксизма.
2. Современные методы буржуазной фальсификации
марксистской политической экономии
В современных буржуазных «интерпретациях» мар¬
ксизма все большую роль играет фальсификация экономи¬
5 R. Aron. Plaidoyer pour L’Europe decadante. Paris, 1977.
43

ческой теории. Характерно обращение к важнейшим поло¬
жениям «Капитала» К. Маркса (методу исследования,
теориям стоимости и прибавочной стоимости, анализу
положения рабочего класса, закону тенденции нормы при¬
были к понижению). С помощью различных приемов
буржуазные экономисты тенденциозно и неправильно из¬
лагают основные положения «Капитала», метод исследо¬
вания, многие выводы К. Маркса.
В фальсификациях экономической теории марксизма,
осуществляемых под флагом как ее «усовершенствова¬
ния», так и «критики», четко прослеживаются две главные
цели: во-первых, стремление «деидеологизировать» мар¬
ксизм, абстрагировать его от интересов рабочего класса
и выводов об исторической миссии пролетариата; во-
вторых, разрушить целостность марксистской политиче¬
ской экономии, главным образом отрицая международное
значение ленинизма, противопоставляя его теории К. Мар¬
кса.
Попытка «деидеологизировать» марксизм проявляется
прежде всего в отказе от прежних концепций, представля¬
ющих его как некое сектантское течение, стоящее в стороне
от «столбовой дороги» развития политической экономии.
Сейчас, напротив, марксизм вписывают в общую историю
политэкономии, представляя дело так, что это всего лишь
одна из ее школ, имеющая глубокие корни в рикардиан-
стве, свои достоинства и недостатки, своих основателей
и продолжателей, по-разному трактующих основополагаю¬
щие идеи. Такой подход стал базой для разработки много¬
численных псевдомарксистских теорий под флагом «ин¬
терпретаций» марксизма. Он используется также в целях
противопоставления учения К- Маркса учению В. И. Лени¬
на, одних работ Маркса — другим, для создания некоего
«синтеза» препарированного марксизма с буржуазными
теориями.
Нередко марксизму дается такое толкование, из
которого исчезает сама суть его — положение об историче¬
ской роли рабочего класса. Представители разных направ¬
лений буржуазной политэкономии добиваются этой цели
разными путями. Так называемые новые левые и их много¬
численные последователи, стремясь превратить марксизм
из революционной теории пролетариата в идеологию «гу-
манистской интеллигенции», предложили «удалить» из
системы взглядов К. Маркса политическую экономию.
Широкое распространение получил и другой подход,
44

(юронники которого утверждают, что марксизм — это
якобы своеобразное сочетание науки и идеологии («науки»
и «пророчества» 6 7, как пишет Р. Арон). По словам Арона,
невозможно соединить «точную науку» (как он называет
марксистскую политическую экономию) с теорией клас¬
совой борьбы, которую он причисляет к области «мифов
и благих пожеланий» 1. На деле же в «Капитале» — ос¬
новополагающем экономическом труде К- Маркса — дано
истинно научное обобщение практического опыта между¬
народного рабочего движения. Глубокая внутренняя связь
революционной теории и практики состоит в том, что в «Ка¬
питале» научно обоснован вывод о неизбежности социали¬
стической революции и установления диктатуры пролета¬
риата, в нем всесторонне разработана теория, в которой
внутренне и неразрывно соединены строгая и высшая
научность с революционностью.
Разными методами буржуазные экономисты стремятся
устранить из марксистской экономической науки учение об
эксплуатации рабочего класса и трудовую теорию стоимо¬
сти и таким путем лишить научной обоснованности выводы
К. Маркса о положении рабочего класса и его историче¬
ской миссии. Многие ухватились за выдвинутую мелко¬
буржуазными экономистами идею противопоставления
«Капиталу» ранних экономических работ К. Маркса, в
которых еще не была научно доказана эксплуататорская
природа капитализма, т. е. не был еще открыт закон приба¬
вочной стоимости, не была научно обоснована революци¬
онная борьба рабочего класса. Именно ранние работы,
в которых К. Маркс еще не совершил революционного
переворота в политэкономии, а не «Капитал», в котором
научно обоснована историческая обреченность капитализ¬
ма, объявляются «истинным марксизмом», созвучным
проблемам современного капитализма.
Весьма большую поддержку у буржуазных экономи¬
стов получило предложение Дж. Робинсон «выбросить» из
марксистской политэкономии закон прибавочной стоимо¬
сти как «не научный, а идеологический», а также закон
стоимости. И в таком лишенном какого-либо содержания
виде она призвала вписать марксизм в буржуазную полит¬
экономию.
Известный современный буржуазный толкователь мар-
6 См. там же, с. 38.
7 Там же, с. 128—129.
45

ксизма Я. Стидман в книге «Маркс после Сраффы» говорит
о полной ненужности трудовой теории стоимости, которая,
по его мнению, может быть с успехом заменена количе¬
ственным анализом, разработанным английским экономи¬
стом П. Сраффой 8 9 10. В интервью, данном итальянскому
журналу «Ринашита», Стидман отмечал: «Необходимо
четко уяснить себе, что Маркс никогда не ставил своей
целью объяснить трудовой теорией стоимости факт суще¬
ствования эксплуатации. Маркс видел в эксплуатации уже
имеющий место факт и с помощью трудовой теории стоимо¬
сти стремился лишь показать, как эксплуатация может
совмещаться со свободным функционированием капитали-
u я
стическои экономики» .
К. Маркс действительно видел факт существования эк¬
сплуатации рабочего класса в буржуазном обществе, как,
впрочем, видели это и многие другие. Но никто до К. Мар¬
кса не сумел научно объяснить ее сущности. К. Марксу
удалось это сделать только благодаря разработке тру¬
довой теории стоимости и ее центрального пункта — уче¬
ния о двойственном характере труда. Однако Стидман как
раз этого центрального пункта якобы «не заметил», а «не
заметив» его, исказил роль трудовой теории стоимости
в системе взглядов К. Маркса.
Большое внимание современные «интерпретаторы»
марксизма уделяют трактовкам законов стоимости, приба¬
вочной стоимости, цены производства, количественным
характеристикам этих законов на основе экономико-мате¬
матических методов и моделей |0. Одним из характерных
приемов является приписывать К. Марксу идеи, прямо
противоположные его теории, а потом их же критиковать,
другим — опустить его определенные концепции (как это
сделал, в частности, Стидман), причем опускаются именно
те фундаментальные положения, отсутствие которых и соз¬
дает повод для критики. Таким путем, например, фабрику¬
ются посылки, на основании которых делается вывод
о мнимом противоречии между I и III томами «Капитала»,
о том, что учение К- Маркса о цене производства, изло¬
женное в III томе, противоречит якобы трудовой теории
стоимости, содержащейся в I томе «Капитала».
8 Jan Steedman. Marx after Sraffa. London. 1977,
9 «Rinascita», 1980, № 53. 22/VIII, p. 24—25:
10 Girard Maarek. An Introduction to Karl Marx’s «Das Kapital».
A Study in Formalization. Oxford, 1979; Ш. Хошимура. Теория воспро¬
изводства и накопления капитала. М., 1978.
46

Впервые идея об этом мнимом противоречии была
высказана одним из создателей маржинализма — ав
<iримским экономистом Е. Бем-Баверком. «Доказатель¬
ство» строилось следующим образом. Теория стоимости
и влагалась не по К- Марксу, а в соответствии с весьма
противоречивыми концепциями его предшественников,
постоянно смешивались понятия стоимости и цены, припи¬
сывалось К- Марксу изобретенное самим Бем-Баверком их
толкование. Естественно, что с таких позиций совершенно
немыслимо доказать, что цена производства есть превра¬
щенная форма стоимости, увидеть блестяще показанный
К. Марксом в «Капитале» и Ф. Энгельсом в работе «Закон
стоимости и средняя норма прибыли» процесс этого прев¬
ращения.
Эту систему «доказательств» почти текстуально повто¬
ряют и многие современные буржуазные экономисты. Мо¬
дернизируя взгляды Бем-Баверка, они пытаются использо¬
вать математический аппарат, который, однако, не скрыва¬
ет, а лишь подчеркивает фальсификаторскую сущность
остающихся неизменными исходных посылок.
Стремление «не заметить», пройти мимо важнейших,
основополагающих выводов марксизма пронизывает и те
работы буржуазных экономистов, в которых признаются
«определенные заслуги» К. Маркса перед политической
экономией и дается кажущееся на первый взгляд объ¬
ективным изложение «Капитала». Весьма репрезентатив¬
ным сочинением в этом отношении является учебник П. Са¬
муэльсона. «Просто скандал,— отмечает автор в предисло¬
вии,— что до недавнего времени даже в наиболее обшир¬
ных учебных курсах экономической науки о Марксе не
упоминалось ничего»
В главе, посвященной истории экономической мысли,
Самуэльсон касается некоторых проблем марксизма и его
эволюции и в специальном приложении рассматривает, по
его словам, «начала марксистской экономической теории».
Нередко он обращается к К. Марксу и при рассмотрении
проблем современного капитализма, в особенности когда
речь идет о пауперизации, тенденциях в изменении уровня
жизни и, наконец, о перспективах капитализма. Особо
автор подчеркивает свой интерес к «молодому Марксу».
«Я попытался отнестись к Карлу Марксу не как к Богу, но
и не как к Дьяволу,— пишет Самуэльсон,— но как к учено-
" Р. Samuelson. Economics, р. IX.
47

му, который жил 100 лет тому назад и которого половина
населения земли считает значительным» |2. Надо сказать,
что впервые в официальном буржуазном учебнике было
проявлено внимание к марксизму столь громко и откро¬
венно.
Однако в изложении Самуэльсона марксистская полит¬
экономия полностью утрачивает свой научный характер.
Прежде всего она предстает не более чем «синтезом»
немецкой философии, классической английской полит¬
экономии, французского утопического социализма, кото¬
рые, как хорошо известно, являются лишь источниками, но
не составными частями марксизма. Метод исторического
материализма определяется всего лишь как «экономиче¬
ская интерпретация истории». Марксистским методом на¬
учной абстракции Самуэльсон вообще пренебрегает, отож¬
дествляя такие категории, как стоимость и цена, приба¬
вочная стоимость и прибыль.
К. Маркс сумел за внешними, видимыми, глубоко иска¬
женными товарной природой капиталистического хозяй¬
ства, как он назвал «превращенными», формами увидеть
прозрачно и с присущей ему глубиной суть капиталистиче¬
ских производственных отношений. Для Самуэльсона это
разграничение осталось за семью печатями. Он так и не
понял единства всех трех томов «Капитала», восхождения
от абстрактной теории прибавочной стоимости к конкрет¬
ной капиталистической реальности, в них осуществлен¬
ного.
Излагая суть теории стоимости, Самуэльсон даже не
упоминает об основном открытии К. Маркса, позволившем
поднять трудовую теорию стоимости на действительно
научный уровень,— о двойственном характере труда, за¬
ключенного в товаре. Такой подход привел, естественно,
к фальсификации и теории прибавочной стоимости. Более
того, Самуэльсон игнорирует центральную проблему уче¬
ния о прибавочной стоимости — проблему купли-продажи
товара рабочая сила, решенную Марксом, что позволяет
ему распространить специфически капиталистические ка¬
тегории постоянного и переменного капитала на все то¬
варное производство.
Эта хитрая манипуляция с теорией понадобилась Са¬
муэльсону для того, чтобы подвести читателя к мысли, что
весь анализ Маркса якобы всего лишь «простейший путь
12 Там же.
48

объяснения эксплуатации для начинающих» 13, сугубо ло¬
гическое элементарное построение,пословамСамуэльсона,
совершенно ненужное для понимания тенденций в положе¬
нии рабочего класса. Фальсификация теорий стоимости
и прибавочной стоимости нужна Самуэльсону для того,
чтобы уйти даже от постановки вопроса об эксплуатации
рабочего класса в условиях капитализма.
Как уже отмечалось, широко распространенным ме¬
тодом фальсификации экономической теории марксизма
является отрыв марксизма от ленинизма, стремление раз¬
рушить целостность марксистской экономической теории.
Противники пролетариата, всякого рода ревизионисты из¬
давна пытались поставить под вопрос творческий характер
марксизма-ленинизма. Ныне в западном обществоведении
стало модным «отлучать» В. И. Ленина от современности,
ограничивать действенность его учения рамками «оп¬
ределенного времени» и «одной страны». Многочисленные
фальсификаторы марксизма утверждают, что ленинское
учение не может рассматриваться как марксизм нашей
эпохи. При этом взгляды самого К- Маркса нередко рас¬
сматриваются как догматические, лишенные права на
эволюцию, имеющие отношение лишь к английскому про¬
мышленному капитализму первой половины XIX в. Отри¬
цается, что ленинская теория является творческим раз¬
витием марксизма в новых исторических условиях.
Наиболее часто употребляемым приемом фальсифика¬
ции стала оценка ленинизма как марксизма, примененного
к слаборазвитой экономике, или же как «уникально рус¬
ского явления».
Что касается первой оценки буржуазных «интерпрета¬
торов», то, как уже отмечалось в гл. 2, она опирается на
фальсификацию социально-экономического положения
предреволюционной капиталистической России, которая
была действительно отсталой, но с весьма развитым
монополистическим капитализмом. Оценка ленинского
учения как «уникально русского явления» попросту игно¬
рирует теорию империализма и социалистической револю¬
ции, разработанную В. И. Лениным.
В своих выводах В. И. Ленин опирался не на уникаль¬
ность России: он, напротив, подчеркивал, что сама воз¬
можность революции в России создана тем, что капита¬
лизм во всех странах перерос в новую, высшую, последнюю
13 Там же, с. 861.
49

свою стадию. Учение об империализме, которое явилось
экономической программой пролетарской революции, соз¬
давалось на основе материалов об экономическом раз¬
витии наиболее передовых капиталистических стран —
Англии, Франции, Германии, США. В. И. Ленин видел
основную задачу своей книги «Империализм, как высшая
стадия капитализма» в том, чтобы «показать по сводным
данным бесспорной буржуазной статистики и признаниям
буржуазных ученых всех стран, какова была итоговая
картина всемирного капиталистического хозяйства, в его
международных взаимоотношениях, в начале XX века,
накануне первой всемирной империалистской войны» н.
Нередко как буржуазные, так и мелкобуржуазные
фальсификации опираются на концепции «трансформа¬
ции» капитализма. Утверждается, что в новых условиях
марксизм нужно развивать иначе, чем развил его В. И. Ле¬
нин. Как пишет Самуэльсон, К- Маркс, а следом за ним
и В. И. Ленин не увидели ряда тенденций, которые на деле
определили развитие капитализма,— его способности «к
самоусовершенствованию», способности избавиться от
многих противоречий.
Сейчас, в условиях углубления общего кризиса капита¬
лизма и кризиса теорий «трансформации», на смену этому
подходу приходит новый: «интерпретаторы» марксизма
утверждают, что Ленин-де не увидел в теории Маркса
самого главного, имеющего отношение именно к современ¬
ному капитализму. Он не понял значения концепции «от¬
чуждения», твердят одни, «не заметил» теории «автомати¬
ческого краха капитализма», вторят им другие. Волна
псевдомарксистских интерпретаций таких работ К. Мар¬
кса, как «Капитал», «К критике политической экономии»,
«Экономическо-философские рукописи», буквально захле¬
стнула буржуазную, мелкобуржуазную, ревизионистскую
литературу. Таким образом, отрыв ленинизма от марксиз¬
ма с неизбежностью оборачивается фальсификацией и кон¬
цепций К. Маркса, и самой сути марксизма, сути совершен¬
ного К. Марксом революционного переворота в полит¬
экономии. Выступление буржуазных теоретиков против
ленинизма является составной частью их борьбы с реаль¬
ным социализмом. Ведь победы реального социализма
неразрывно связаны с именем В. И. Ленина, являются
воплощением и торжеством идей научного коммунизма
11 В. И Ленин. Поли. собр. соч., т. 27, с. 303.
50

Поход против ленинизма, стремление оторвать его от
учения К- Маркса, разрушить целостность единой полити¬
ческой экономии марксизма, лишить марксизм его вели¬
чайших научных завоеваний, его революционного духа,
классовой пролетарской направленности—такова истин¬
ная суть буржуазных «интерпретаций» марксизма.
3. Антирабочая направленность экономических
концепций современного псевдомарксизма
Как всякое социальное явление в обществе, разделен¬
ном на антагонистические классы, растущая прогностиче¬
ская убедительность: марксизма, являющаяся важнейшей
причиной «ренессанса Маркса» в западной экономической
литературе, вызывает противоположную реакцию у проти¬
воборствующих классов. С одной стороны, увеличивается
интерес к марксистскому учению со стороны трудящихся
масс капиталистических стран, учению, приобретающему
среди них все больший авторитет и влияние. Даже по
признанию его наиболее ярых противников, марксизм яв¬
ляется самым распространенным и влиятельным учением
из всех современных идеологических учений. С другой
стороны, буржуазными теоретиками активизируются лихо¬
радочные поиски новых, более действенных средств «ней¬
трализации» марксизма, вплоть до его «интеграции» в
систему буржуазной идеологии.
В этих условиях борьба против марксистской экономи¬
ческой теории приобретает все более изощренные и утон¬
ченные формы . Типичными становятся различные прие¬
мы буржуазной и мелкобуржуазной фальсификации эконо¬
мического учения марксизма, в том числе и попытки
придать буржуазным экономическим теориям «марксист¬
ский» камуфляж. Стремясь использовать в интересах
своего класса растущий авторитет марксизма, растущий
интерес к нему со стороны трудящихся масс, буржуазные
теоретики под видом «марксистских» положений пытаются
внедрить в сознание* рабочего класса идеи, на деле защи¬
щающие позиции крупного капитала. В этом ключе публи¬
куется значительное число работ. Так, журнал «Американ-
15 Это обстоятельство вовсе не исключает использования, так
сказать, «традиционных» средств — замалчивания и «опровержения»
марксизма (см., например, «The American Economic Review», Dec. 1981,
p. 5—7; «Modern Economic Thought». The University of Pennsylvania
Press, 1977).
51

ское экономическое обозрение» в 1981 г. дал подборку
статей под общей рубрикой «Прикладной марксистский
анализ стагфляции», а еще ранее опубликовал ряд статей
под общим названием «Марксизм о перспективах капита¬
листической макроэкономики» |6.
Из истории рабочего движения давно известны по¬
пытки буржуазных идеологов вести борьбу с пролетарским
революционным экономическим учением под флагом «мар¬
ксизма». Еще в 1913 г. в работе «Исторические судьбы
учения Карла Маркса» В. И. Ленин писал: «Диалектика
истории такова, что теоретическая победа марксизма
заставляет врагов его переодеваться марксистами» 17. Од¬
ной из первых форм такого «переодёвания» явился «ле¬
гальный марксизм» в России, который стремился не только
идеологически, но и организационно подчинить рабочее
движение интересам буржуазии. И сегодня революционно¬
му учению К. Маркса буржуазные и мелкобуржуазные
идеологи пытаются противопоставить «другой мар¬
ксизм» — «новый», «плюралистический», «западный».
О характере этого «марксизма» можно судить хотя бы по
заявлению одного из западных теоретиков, профессора
социологии Торонтского университета Б. Аггера, о том, что
«западный марксизм» «вполне согласуется с принципами
либеральной демократии» 18.
Разумеется, среди такого рода «марксистов» имеются
и искренне заблуждающиеся люди, которые за подлинное
учение К- Маркса принимают его фальсифицированные
подделки и для которых псевдомарксизм является своего
рода этапом в их сложном и противоречивом развитии от
мелкобуржуазных, революционно-демократических по¬
зиций к позициям рабочего класса, подлинного марксизма-
ленинизма. Однако объективное положение дел от этого не
меняется: фальсификация марксизма не перестает быть
таковой. Известно, что и в полицейских рабочих организа¬
циях, имевших целью парализовать революционное рабо¬
чее движение и насаждавшихся органами царской охранки
до революции 1905 г. в России по инъциативе жандарм¬
ского полковника Зубатова, были люди, искренне наде¬
явшиеся с помощью таких организаций мирным путем
разрешить антагонистические противоречия капитализма
16 «The American Economic Review», May 1981; May 1976.
17 В. И Ленин. Поли. собр. соч., т. 23, с. 3.
18 W. Agger Western Marxism. Santa Monika (Cal ), 1979, p. VII —
VIII.
52

в интересах рабочих. Однако это обстоятельство не изме¬
нило сущности зубатовщины как особого рода полицей-
। кой провокации.
«Ослабление бюрократического контроля». Примером
фальсификации экономической теории марксизма явля¬
ется работа американского «марксоведа» Д. М. Гордона
Конфликт труда и капитала и замедление роста произво¬
дительности труда» |9. Она опубликована в качестве одной
из конкретных разработок «прикладного марксистского
анализа стагфляции». Однако на деле эта публикация
наряду с другими разделами данного «анализа» пред¬
ставляет собой идеологическую диверсию, призванную
очернить в глазах рабочего класса марксистскую экономи¬
ческую теорию, а заодно и дать «марксистское» обоснова¬
ние «рейганомики».
Проблема производительности труда приобрела, как
известно, весьма острый характер в американской эконо¬
мике, поскольку со второй половины 60-х годов явно
обнаружилось сокращение темпов увеличения выработки
в американской промышленности. Если в 1948—
1965 гг. среднегодовые темпы роста производительности
труда в этой отрасли составили 3,2 %, то в 1966—
1973 гг. они сократились до 2,3 %, а в 1974—1979 гг. они
упали еще ниже — до 0,6 % 20. В 1978 г. часовая произво¬
дительность труда в промышленности США возросла на
0,4 %, в 1979 г.— на 0,9 % 2|. В 1980 г. имело место абсо¬
лютное снижение уровня производительности труда. В свя¬
зи с этим США отстали от других стран развитого капита¬
лизма по темпам роста производительности труда: если за
1960—1977 гг. часовая производительность труда в про¬
мышленности США возросла на 61 %, то в среднем в деся¬
ти наиболее развитых странах капитализма (исключая
США) этот рост составил 141 %22.
Вызванное обострением кризисных процессов капита¬
листической экономики, тенденцией к загниванию, порож¬
денной, в частности, монопольным положением США в ми¬
ровой капиталистической экономике, особенно ярко проя¬
вившемся в начале послевоенного периода, сокращение
роста производительности труда породило смятение среди
буржуазных экономистов.
«The American Economic Review», May 1981.
20 «Challenge», Jan./Febr. 1981, p. 27.
21 «/Monthly Labor Review», Sept. 1980, p. 104.
22 «Political Affairs», Oct. 1980, p. 26.
53

Одна из важных особенностей рассматриваемой разно¬
видности фальсификации марксистского анализа состоит
в том, что ее представители в различных формах, различ¬
ными путями пытаются приписать марксизму антирабочую
направленность, в данном случае возложить вину за сни¬
жение темпов роста производительности труда на рабочий
класс США. Гордон видит причину такого снижения в
«конфликте труда и капитала».
Пытаясь аргументировать свою позицию, автор отож¬
дествляет Марксову теорию производительности труда
с неоклассической концепцией производительности. Он
утверждает, что «марксистский анализ детерминант Рр
(так автор обозначает потенциальную производительность
труда.— В. А.) аналогичен неоклассическому анализу» 23.
Между тем известно, что неоклассическая концепция
производительности является составной частью вульгар¬
но-апологетических теорий «факторов производства» и
«предельной производительности», изображающих в каче¬
стве самостоятельных источников стоимости не только
труд, но и капитал, а также природные факторы и с этих
позиций отрицающих фундаментальную черту капитали¬
стической экономики — эксплуатацию наемных рабочих
буржуазией. Ясно, что марксистский анализ не имеет
ничего общего с этой теоретической основой неоклассиче¬
ского подхода к проблеме производительности труда.
Несостоятельна и ссылка на то, что марксизм и нео¬
классика оперируют одними и теми же детерминантами
производительности труда: относительными объемами «ка¬
питальных благ, сырья и материализованной трудовой
квалификации», комбинируемыми производственными ра¬
бочими со своим трудом . Описывая факторы простого
процесса труда как процесса создания потребительной
стоимости, Гордон игнорирует важнейшую характерную
черту Марксовой теории — раскрытую К- Марксом двой¬
ственную природу производительности труда. Как изве¬
стно, К- Маркс показал, что производительность труда
в силу его двойственной природы — совокупный результат
двух составляющих: производительной силы труда как
выражения эффективности конкретного труда и интенсив¬
ности труда как выражения затрат абстрактного труда
в единицу времени, совершаемых в определенной полезной
форме, а потому и ведущих к росту выработки в данный
2j «The American Economic Review», May 1981, p. 31.
21 Там же.
54

промежуток времени. Он писал: «Повышение производи¬
тельной силы труда и рост его интенсивности в одном
отношении оказывают одинаковое действие. И то и другое
увеличивает массу продуктов, производимую в данный
промежуток времени» 25.
Между тем факторы повышения производительной си¬
лы труда и интенсивности труда далеко не одинаковы.
В первом случае это уровень развития науки и технологи¬
ческое применение научно-технических открытий, накопле¬
ние производственного опыта, уровень общественного раз¬
деления труда и его кооперирования, размеры и эффектив¬
ность средств производства и т. п.; во втором случае это все
факторы, которые воздействуют на уровень затрат аб¬
страктного труда в единицу времени.
Вместе с тем Гордону нельзя отказать в реализме,
когда он характеризует свойственный капитализму меха¬
низм принуждения к труду, составными элементами
которого, как он считает, являются безработица, разделе¬
ние труда и бюрократический контроль корпораций над
рабочими. «Чем больше угроза увольнений и безработи¬
цы,— пишет он,— тем более податливыми (и производи¬
тельными!) становятся нанятые производственные рабо¬
чие» 26.
Непосредственной причиной снижения темпов роста
производительности труда автор считает ослабление бю¬
рократического контроля корпораций над рабочими. По¬
казательно, что этот вывод «прикладного марксистского
анализа» совпадает по своим результатам с «жалобами
многих корпораций на неисполнительность рабочих».
Монополии, стремясь переложить на плечи рабочих издер¬
жки кризисных процессов капиталистической экономики,
обвиняют их в лености, недисциплинированности, слабой
исполнительности. И им вторит теоретик новоявленного
«марксизма»: «...снижение эффективности послевоенной
системы бюрократического контроля объясняет почти це¬
ликом недавнее снижение в росте производительности» 27.
Между тем для такого утверждения нет сколько-нибудь
серьезных оснований. В контроле монополистического ка¬
питала над рабочими в промышленности США не прои¬
зошло в послевоенный период никаких существенных из¬
менений, которые послужили бы аргументом в пользу
25 К Маркс и Ф. Энгельс Соч., т 23, с. 538.
26 «The American Economic Review», May, 1981, p. 31
27 Там же, с. 30.
55

данного утверждения. Автор измеряет эффективность кон¬
троля монополий над рабочими соотношением непроизвод¬
ственных и производственных рабочих, полагая, что, чем
оно больше, тем эффективнее бюрократический контроль
корпораций над рабочими. В действительности далеко не
все непроизводственные рабочие заняты функциями кон¬
троля, эффективность контроля зависит не только от
количественного соотношения непроизводственных и про¬
изводственных рабочих, но и от организационных форм,
в которых осуществляется контроль, от уровня его техниче¬
ского оснащения и ряда других факторов. Но если даже
предположить, что эффективность контроля корпораций
над рабочими может быть выражена данным соотношени¬
ем, то и в этом случае факты не подтверждают его ослабле¬
ния. С 1947 по 1968 г. отношение непроизводственных
рабочих к производственным возросло на 71 % 28. В после¬
дующий период, когда явно обнаружилась тенденция к
уменьшению темпов роста производительности труда, оно
не сокращалось, а продолжало расти. С 1968 по 1980 г. оно
увеличилось еще на 18 % 29.
Практический смысл утверждений об ослаблении кон¬
троля корпораций над рабочими более чем очевиден.
С помощью такого рода утверждений пытаются оправдать
политику «завинчивания гаек», наступления на положение
и права рабочего класса, развязанную с приходом к власти
администрации Рейгана. Здесь явно обнаруживается един¬
ство устремлений псевдомарксизма и «рейганомики».
Не может скрыть действительный смысл этих утвержде¬
ний и мнимая надклассовость «прикладного марксистского
анализа стагфляции». «Этот анализ,— пишет Гордон,— не
«обвиняет» ни корпорации, ни рабочих в замедлении роста
производительности труда» 30. Не способна затушевать его
и проповедь ложной альтернативы, якобы имеющейся у
американского общества: либо более централизованная
система корпоративного контроля над рабочими, либо
«развитие в направлении системы большего соучастия
и демократической системы трудовой координации и само¬
управления» 3|. Ведь суть этой «альтернативы» состоит
в обеспечении «классового мира» либо на путях ужесточе¬
ния бюрократического контроля корпораций над рабо-
2а См. там же, с. 31
20 «Monthly Labor Review», Nov 1980, p. 70; Nov 1969, p. 102.
30 «The American Economic Review», May 1981, p. 34.
31 Там же, с. 34.
56

ними, либо с помощью системы «соучастия» рабочих
и управлении.
«Агрессивная воинственность рабочих». Еще более
отчетливо антирабочая направленность «прикладного мар¬
ксистского анализа стагфляции» видна из материалов
работы американского экономиста М. Найплза «Конфликт
в промышленности и его влияние на рост производительно¬
сти». Данная работа отличается следующими двумя осо¬
бенностями. Во-первых, в ней прямо, без обиняков рабочие
обвиняются в том, что именно их «агрессивная воинствен¬
ность» является причиной замедления роста производи¬
тельности труда в американской промышленности. Во-
вторых, в данной работе особенно настойчиво предприни¬
маются попытки представить эти обвинения в качестве
общепринятой «марксистской» позиции.
М. Найплз утверждает, что «многие марксистские
экономисты пришли к выводу о том, что этот конфликт
(между трудом и капиталом.— В. Л.), или воинственность
рабочих, является причинной связью между безработицей
и ростом производительности или безработицей и ростом
заработной платы» 32.
Выделив «два очень различных вида агрессивной рабо¬
чей воинственности на протяжении данного периода —
один в рамках соглашения (между профсоюзами и компа¬
ниями.— В. Л.), а другой за этими рамками», Найплз
пытается обрисовать тот «механизм», посредством
которого «агрессивная рабочая воинственность» пре¬
пятствует росту производительности труда. Он пишет:
«В общем воинственность рабочих тормозит рост произво¬
дительности путем перерывов в производстве, а следова¬
тельно, и в выпуске продукции или путем принуждения
компаний к отказу от технических усовершенствований или
реорганизации рабочих мест без формального согласия
рабочих» 33 34.
Наиболее опасной и разрушительной для «производ¬
ственного процесса» объявляется «воинственность» рабо¬
чих, осуществляющаяся вне рамок соглашений с компани¬
ями: «Возрастание воинственности вне рамок соглашения
в течение 60—70-х годов помогает объяснить долговремен¬
ное снижение в росте производительности в данный пери-
32 Там же, с. 36.
33 Там же, с 37—38.
34 Там же, с. 38.
57

«Марксистский» автор при этом забывает, что рассмат¬
риваемый «производственный процесс» имеет капитали¬
стическую форму, что он представляет собой не только
производство тех или иных потребительных стоимостей, но
и эксплуатацию наемного труда капиталом. А по этой
причине «воинственность» рабочих есть не что иное, как
единственно доступное рабочим средство борьбы против
ужесточения этой эксплуатации. И не случайно за послед¬
ние десятилетия существенно возрастает удельный вес
«диких», не санкционированных профсоюзами забастовок
рабочих, важнейшим требованием которых является улуч¬
шение условий труда.
С 1953—1960 по 1974—1977 гг. удельный вес заба¬
стовок в обрабатывающей и добывающей промышленности
США с требованиями улучшения условий труда возрос
более чем в 2 раза. Доля забастовок, не санкционирован¬
ных профсоюзами, увеличилась за этот период на одну
треть. Существенно возрос удельный вес «диких» заба¬
стовок, направленных на улучшение условий труда, хотя
в течение всего послевоенного периода он был достаточно
высоким. В 1974—1977 гг. этот показатель составил 77 %,
т. е. более всех забастовок с требованиями улучшения
условий труда были «дикими» 35.
Выступление против экономической борьбы рабочего
класса, его требований повышения заработной платы и
улучшения условий труда фактически означает стремление
затормозить развитие важнейшей производительной силы,
а именно личного фактора капиталистического производ¬
ства. Ведь хорошо известно, что только упорная и органи¬
зованная борьба рабочего класса за свои экономические
интересы способна обеспечить продажу рабочей силы как
товара по ее стоимости. «Прикладной марксистский ана¬
лиз», осуждающий экономическую борьбу рабочего клас¬
са, на деле направлен на ухудшение условий продажи
рабочей силы, что полностью отвечает интересам монопо¬
листического капитала США.
Сколь существенно важно сопротивление рабочего
класса наступлению монополий на его жизненные интере¬
сы, видно хотя бы из данных о динамике реальной зара¬
ботной платы американских рабочих. За 1972—
1981 гг. средняя недельная валовая реальная заработная
плата несельскохозяйственных рабочих находилась ниже
35 См. там же.
58

уровня 1972 г. и к августу 1980 г. снизилась на 13,3 % 36.
Динамика этого показателя характеризуется следую¬
щими данными 37(%).
Таблица I
1972 г.
1973 г
1974 г.
1975 г.
1976 г.
1977 г.
1978 г.
1979 г.
1980 г.
1981 г
100
99,9
95,9
92,8
94,2
95,3
95,4
92,4
87,1
85,7
Попытка представить экономическую борьбу рабочего
класса в качестве причины уменьшения темпов роста
производительности труда в США, переживающих резкое
обострение кризисных процессов капиталистического вос¬
производства, есть не что иное, как стремление переложить
на плечи рабочего класса издержки кризисного развития
современного капитализма. Такого рода попытка не имеет
ничего общего с марксистским анализом.
Важным фактором уменьшения темпов роста произво¬
дительности труда в. американской промышленности явля¬
ются чрезмерно раздутые военные расходы, которые приве¬
ли к значительному отвлечению материальных и трудовых
ресурсов от их производительного использования, обусло¬
вив более низкие по сравнению с темпами роста в ряде
развитых стран капитализма темпы роста производства.
В результате гонки вооружений снизились темпы прироста
основного капитала и фондовооруженности труда. Если
в 1950—1970 гг. темпы прироста основного капитала в
экономике США в среднем составляли 3,8 %, то в 1970—
1977 гг. они снизились до 3,0 %. Соответственно упал темп
роста фондовооруженности в расчете на одного заня¬
того — с 2,0 до 1,3 %, а в расчете на отработанный челове¬
ко-час— с 2,7 до 1,8 % 36 * 38. Советский исследователь
С. Никитин в данной связи приходит к следующему заклю¬
чению: «Более низкие темпы прироста фондовооруженно¬
сти труда в США и являются основной причиной того, что
производительность труда в экономике этой страны в пос¬
левоенный период росла медленнее, чем в других главных
капиталистических странах» 39.
Существенную роль в снижении темпов роста произво¬
дительности труда в США играют частые экономические
36 «Monthly Labor Review», Nov. 1980, p. 78.
3/ «Economic Report of the President», Febr., 1982, p. 277.
38 См. «Мировая экономика и международные отношения», 1980,
№ 4, с. 62.
39 Там же, с. 63.
59

кризисы. При среднегодовом темпе роста в 1951 —
1970 гг. 2 % производительность труда в американской
экономике во время кризисных падений производства
(1953—1954, 1957—1958, 1960—1961, 1970—1971 гг.) рос¬
ла в 4 раза медленнее: темпы ее роста снижались примерно
до 0,5 % 40.
Зависимость изменения производительности труда от
циклического движения капиталистического производства
подтверждается и более поздними данными экономики
США 41. Таблица 2
Внесли свою лепту в общую тенденцию к уменьшению
темпов роста производительности труда в американской
экономике и характерные для нее в последние десятилетия
структурные изменения, а именно стихийное перерас¬
пределение трудовых ресурсов из отраслей с высоким
уровнем производительности труда (прежде всего про¬
мышленности) в отрасли с ее более низким уровнем
(в основном в сферу услуг).
Все эти факты говорят о том, что причина падения
темпов роста производительности труда в главной стране
капиталистического мира заключается в углублении
кризисных процессов экономики и политики империализма.
В этих условиях псевдомарксизм и стремится переложить
на плечи рабочего класса вину за углубление кризисных
процессов капитализма, изображая данную позицию в ка¬
честве результата «марксистского анализа стагфляции».
Задача такой фальсификации состоит не только в том, чтобы
40 См. там же, с. 62—63.
41 «Economic Report of the President». Washington, Jan. 1980, p. 246;
Feb., 1982, p. 278—281.
60

политически «обезвредить» марксизм, исказить его в такой
степени, чтобы его невозможно было использовать в рево¬
люционных целях, но и в том, чтобы не допустить соедине¬
ния марксизма с рабочим движением, борьбой за непосред¬
ственные экономические интересы рабочего класса. Имен¬
но с этой целью марксизму пытаются придать антирабочую
направленность, фальсифицировать его таким образом,
чтобы он утратил свою притягательную силу в глазах
рабочего класса и как учение, ориентирующее трудящиеся
массы в их повседневной борьбе против ужесточения капи¬
талистической эксплуатации.
Такого рода «марксизм» выискивает условия, при кото¬
рых можно было бы повысить производительность труда
путем усиления давления на рабочий класс. «Если тяжелая
экономическая обстановка позволит предпринимателям
принудить рабочих к оборонительной позиции, тогда при
прочих равных условиях рост производительности труда
может ускориться» 42,— пишет Найплз. Он невольно приз¬
нает, что экономический прогресс при капитализме осно¬
ван на подчинении труда капиталу, на принуждении рабо¬
чих к труду на капиталистов. Осуждая борьбу рабочего
класса за свои экономические интересы, пытаясь взвалить
на него ответственность за углубление кризисных про¬
цессов капиталистической экономики, псевдомарксизм
фактически проповедует «классовый мир» между трудом
и капиталом.
Показательно, что западные экономисты, вовсе не
претендующие на марксистское исследование причин сни¬
жения роста производительности труда в американской
экономике в 70-е годы, дают им подчас более реалистиче¬
ское объяснение. Рассматривая данные причины, амери¬
канский экономист М. Олсон обращает особое внимание на
так называемую «остаточную производительность», т. е. те
изменения в производительности труда, которые нельзя
непосредственно приписать ни накоплению капитала, ни
каким-либо другим точно измеряемым факторам 43. Дело
в том, что эта составляющая производительности труда,
которую буржуазные теоретики приписывают «прогрессу
в знании», по его оценке, объясняла более половины эконо¬
мического роста и увеличение производительности труда
в США в 1948—1973 гг. Между тем в 1973—1976 гг. этот
показатель приобрел отрицательное значение.
12 «The American Economic Review», May 1981, p. 40—4 I.
13 «The American Economic Review», May 1982, p. 143.
61

По мнению М. Олсона, причину этого сокращения
следует искать прежде всего в «институциональных» осо¬
бенностях американской экономики. Он пишет: «В со¬
ответствии с этой интерпретацией остаточная производи¬
тельность обусловлена не только уровнем расходов на
исследования и развитие, но также многими другими веща¬
ми, включая институциональную среду и ее взаимодей¬
ствие с неожиданными изменениями в уровне цен» 44.
Главным институциональным моментом, воздействующим
на уровень и темпы роста производительности труда,
М. Олсон фактически считает степень монополизации ка¬
питалистической экономики. «Когда экономика становится
менее конкурентной и менее способной к принятию
быстрых решений...— пишет он,— многое из потенциаль¬
ных возможностей развития научного знания не может
быть реализовано» . Здесь автор довольно близко подхо¬
дит к пониманию тенденции к загниванию капиталистиче¬
ской экономики, проистекающей из господства капитали¬
стических монополий.
«Конфликтная теория инфляции». В массированном
идеологическом наступлении на рабочий класс, каковым на
деле является «прикладной марксистский анализ стагфля¬
ции», присутствуют и стандартные буржуазные обвинения
в адрес рабочих в том, что их «чрезмерные» требования
роста заработной платы выступают в качестве главной
причины инфляции. Они представлены в работе американ¬
ских экономистов С. Розенберга и Т. Вайскопфа «Подход
к послевоенной инфляции в экономике Соединенных Шта¬
тов с точки зрения конфликтной теории» 46.
На примере этой публикации особенно ярко видно, что
подобного рода «анализ» не имеет ничего общего с маркси¬
стским исследованием экономических процессов современ¬
ного капитализма. В самом деле, при рассмотрении причин
инфляции авторы оставляют в стороне все решающие
в данном отношении особенности современной капитали¬
стической экономики — господство капиталистических
монополий, их практику ценообразования, гигантские рас¬
ходы империалистических государств на гонку вооруже¬
ний, практику государственно-монополистического регули¬
рования цен и доходов и т. п., имеющие самое непосред¬
ственное отношение к истокам инфляционного процесса.
44 Там же, с. 147.
45 Там же, с. 148.
40 «The American Economic Review», May 1976.
62

Весь вопрос сводится ими к соотношению субъективных
||>ебований на получение доходов, предъявляемых различ¬
ными социальными группами, с наличным доходом, кото¬
рый может быть использован для удовлетворения этих
|рсбований. И именно этот подход объявляется ими мар¬
ксистским. Они заявляют: «Марксистские политэкономы...
используют рамки «конфликтной теории» для объяснения
инфляции в современной капиталистической экономике» 47.
Что же это за «рамки»? Оказывается, они таковы, что
за них выведены все действительные причины инфляци¬
онного процесса в современной капиталистической эконо¬
мике. Авторы пишут: «Конфликтная теория инфляции
концентрирует внимание на отношении между ожидаемы¬
ми требованиями на получение дохода со стороны различ¬
ных классов и наличным доходом, предназначенным для
удовлетворения этих претензий; инфляция аналитически
связана с превышением таких претензий над наличным
доходом» 48.
Показательно, что в качестве классов современного
буржуазного общества при этом рассматриваются различ¬
ные получатели доходов: рабочие, стремящиеся к получе¬
нию заработной платы или жалования; капиталисты, за¬
интересованные в получении прибылей; получатели выплат
по социальным программам, получатели пособий по дру¬
гим государственным программам. Различие между рабо¬
чим классом и классом капиталистов сведено здесь лишь
к различию в получаемых ими доходах. Отношения эксплу¬
атации наемного труда капиталом, составляющие социаль¬
но-экономическую сущность капитализма и играющие
важную роль в научном объяснении инфляции, оставлены
за рамками «конфликтной теории инфляции».
Главное положение этой теории сводится в конечном
счете к утверждению того, что причина инфляции в сов¬
ременном капиталистическом обществе — это чрезмерные
требования рабочего класса повысить его заработную
плату. Однако этот вывод не формулируется прямо,
поскольку в этом случае антирабочая направленность
«конфликтной теории инфляции» была бы слишком оче¬
видной. Для выдвижения своего главного тезиса авторы
прибегают к различного рода обходным путям. Объявив
решающим фактором, определяющим номинальную зара-
47 «The American Economic Review», May
48 Там же.
1981, p. 42.
63

ботную плату, «силу» рабочих, они утверждают, что капи¬
талисты с тем большей вероятностью согласятся на требо¬
вания рабочих, с чем большей легкостью они будут в состо¬
янии включить возросшие издержки на заработную плату
в цены на готовую продукцию без заметных потерь в объ¬
еме продаж.
Таким образом, в «прикладном марксистском анализе
стагфляции» воспроизводится старая вульгарная теория
спирали «заработная плата — цены», приписывающая
борьбе рабочего класса за повышение заработной платы
роль первопричины инфляционного процесса. Между тем
известно, что рост заработной платы не влияет на общую
величину стоимости производимого товара, денежным вы¬
ражением которой и является его цена, а ведет лишь
к перераспределению вновь созданной стоимости между
рабочим классом и буржуазией в пользу рабочего класса.
Известно, далее, что доля заработной платы в издержках
производства товаров в современном буржуазном обще¬
стве сравнительно невелика и имеет тенденцию уменьшать¬
ся с ростом производительности труда 49. Уже отсюда
видно, что рост номинальной заработной платы не может
рассматриваться в качестве источника инфляционного
процесса.
Однако сторонники «конфликтной теории инфляции»
ссылаются на то, что в общей сумме «требований на полу¬
чение дохода» претензии рабочего класса составляют
наибольший удельный вес (51 % в расчете на одного рабо¬
чего), в то время как претензии капиталистов на получение
их доходов (прибыли) весьма невелики (лишь 11 %,
т. е. такая же величина, как и у получателей пособий по
государственным программам) °0. Оставим на совести ав¬
торов достоверность подобных расчетов, тем более что
даже при предположении 100 % нормы прибавочной стои¬
мости в американской промышленности «требования» ра¬
бочих и капиталистов на получение доходов были бы
одинаковыми.
Между тем есть все основания считать, что норма
прибавочной стоимости в США существенно выше.
По нашим подсчетам, норма прибавочной стоимости в об¬
рабатывающей промышленности США поднялась с 365 %
49 См. С. Л. Выгодский. Современный капитализм (Опыт теоретиче¬
ского анализа) М., 1975, с. 385.
60 «The American Economic Reveiw», May 1981, p. 45.
64

в-1970 г. до 428 % в 1976 г. 51 Это означает, что «требова¬
ния» буржуазии на получение дохода таковы, что из вновь
созданной стоимости при 8-часовом рабочем дне она прис¬
ваивает стоимость, соответствующую примерно 6,5 часа,
в то время как «требования» рабочих буржуазная система
распределения ограничивает только 1,5 часа.
Показательно при этом то, что приводимые авторами
данные ни в коей мере не подтверждают их заявлений
о высоких претензиях рабочего класса на получение дохо¬
да как причине инфляционного процесса и его ускорения
в 70-х годах. Приведем соответствующую выборку из
таблицы, представленной авторами .
Таблица 3
1954-1965 гг.
1965-1973 гг.
1973-1979 гг.
Годовая норма инфляции (в %)
Годовая норма роста требований
рабочих на получение реаль¬
ной заработной платы в рас-
2,0
4,6
8,0
чете на одного рабочего (в %)
3,4
3,4
2,7
Из этих данных видно, что при относительно высоких
«требованиях» на получение заработной платы в первый
период годовая норма инфляции была относительно низ¬
кой. Во второй период при неизменном уровне «требова¬
ний» рабочих она более чем удвоилась. В третий же период
при снижении годовой нормы «требований» рабочими
роста заработной платы произошло новое, и притом суще¬
ственное, возрастание годовой нормы инфляционного про¬
цесса. Таким образом, приведенные авторами данные
свидетельствуют об отсутствии какой бы то ни было связи
между рассматриваемыми двумя показателями.
«Конфликтная теория инфляции» не только ничего
общего не имеет с марксистским анализом причин сов¬
ременного инфляционного процесса в США, но и явно
запуталась в собственных противоречиях.
Против теории «стагнации» или против ленинской
теории империализма? Как уже отмечалось, одним из прие¬
мов фальсификации марксизма является противопоставле¬
ние марксизма ленинизму, отрицание того, что ленинизм
51 См. Вл. Афанасьев. Великое открытие Карла Маркса. М., 1980,
с. 111.
°2 «The American Economic Review», May 1981, p. 45.
3 Зак. 766 65

представляет собой марксизм эпохи империализма и про¬
летарских революций. Не трудно увидеть, что в основе
такого рода попыток лежит, в частности, стремление
лишить марксизм его творческого характера, воспре¬
пятствовать применению марксистского анализа для изу¬
чения закономерностей современного капитализма. Ведь
именно В. И. Ленину принадлежит историческая заслуга
творческого развития экономической теории К- Маркса
применительно к особенностям империализма как высшей
и последней стадии капитализма.
Стремление разрушить целостность марксистско-ле¬
нинской экономической теории приобретает подчас
скрытые, завуалированные формы. При этом фундамен¬
тальные положения ленинской теории империализма от¬
вергаются под флагом «марксистского» анализа совре¬
менного капитализма. Примером тому может служить
работа американских экономистов Р. Бодди и Р. Гротти
«Стагнация, нестабильность и международная конкурен¬
ция» 53.
Авторы, причисляющие себя к марксистам, главное
внимание уделяют критике «неомарксистской» теории
«стагнации» экономики современного капитализма, про¬
пагандируемой П. Бараном, П. Суизи и их приверженцами.
Выступая против этой теории, они отмечают, что как аме¬
риканский, так и весь мировой капитализм находятся
в состоянии кризиса. Однако кризис внутренне связан
с депрессией и подъемом. «В данной работе,— пишут
авторы,— мы уделяем особое внимание природе подъема,
поскольку мы верим, что правильное понимание его дина¬
мики является главным для развития научной теории
законов движения современного капитализма» 54.
Между тем главным в научном понимании законов
движения современного капитализма является констата¬
ция того несомненного факта, упускаемого из виду автора¬
ми, что капиталистические производственные отношения
выступают величайшим тормозом в развитии современных
производительных сил. Проявление этого обстоятель¬
ства — экономические кризисы перепроизводства, не гово¬
ря уже об общем кризисе капитализма. Авторы забывают
и то, что эта тормозящая роль капиталистических отноше¬
ний собственности существенно усиливается именно с уста-
«The American Economic Review», May 1976.
54 Там же, с. 27.
66

новлением господства капиталистических монополий. Сви¬
детельством тому являются опустошительные экономиче¬
ские кризисы эпохи монополистического капитализма,
прежде всего кризисы 1929—1933 и 1973—1975 гг., низкие
темпы роста промышленного производства в развитых
странах капитализма, особенно в 70-х годах, массовая
и хроническая безработица, недогрузка производственных
мощностей. Да и мировые империалистические войны,
возникшие именно с переходом от капитализма свободной
конкуренции к монополистическому капитализму,— это
одно из наиболее трагических проявлений несоответствия
отживших свой век капиталистических производственных
отношений общественному характеру современных про¬
изводительных сил. В современных условиях данные отно¬
шения уже не просто тормоз в развитии производительных
сил, а прямая угроза самому их существованию, а вместе
с тем и существованию человеческого общества.
Критикуя теорию «стагнации», названные американ¬
ские экономисты выплескивают с грязной водой оши¬
бочных положений данной теории и «ребенка» — научную
трактовку экономической сущности империализма.
Теория «стагнации» исходит из того, что монополисти¬
ческому капитализму присуща тенденция к приостановке
развития производительных сил, к их стагнации в силу
того, что «растущий избыток (так именуется совокупная
прибыль, производимая в монополистическом секторе.—
В. А.) в монополизированном секторе не может быть
поглощен в личном секторе» 55. По этой причине при от¬
сутствии государственного вмешательства в экономику
монополистический капитал порождает низкую загрузку
оборудования, массовую и растущую безработицу, слабую
деловую активность, растрату ресурсов в непроизводитель
ных целях, в том числе на нужды реализации товаров.
Отсюда видно, что теория «стагнации», констатируя
ряд острых кризисных явлений капиталистической эконо¬
мики и указывая на их связь с господством капиталистиче¬
ских монополий, все же оказывается неспособной дать им
научное объяснение. Она представляет собой разновид¬
ность мелкобуржуазной теории «недопотребления», выво¬
дящий кризисные явления современного капитализма из
трудностей реализации капиталистической прибыли. Тео¬
рия «стагнации» основана на абсолютизации одной из
65 Там же, с. 28.
3 *
67

действительно присущих монополистическому капитализ¬
му тенденций в развитии технического прогресса, а именно
тенденции к загниванию. Однако при этом игнорируется
противоположная тенденция, которую в свою очередь аб¬
солютизируют авторы рассматриваемой работы, а именно
тенденция к быстрому развитию производительных сил,
технического прогресса в тех странах капитализма, в кото¬
рых в силу неравномерности развития складываются для
этого благоприятные условия. Очевидно, что теория «стаг¬
нации» явно преувеличивает роль государственного вме¬
шательства в экономику. Ее сторонники полагают, что оно
способно устранить порождаемые монополистическим ка¬
питалом препятствия в развитии производительных сил.
Занимая в целом реалистическую позицию в отношении
утверждений о стагнации производительных сил современ¬
ного капитализма, авторы рассматриваемой работы со¬
вершенно необоснованно выступают против имеющего
глубокие корни в реальной действительности тезиса о
монополии как первоисточнике всех кризисных процессов
капиталистической экономики. Они пишут: «Мы отвергаем
концепцию постоянной депрессии как естественного состо¬
яния монополистического капитализма и не рассматриваем
монополию, на которой базируется теория стагнации, в ка¬
честве ключа к пониманию истоков современного кризиса
Соединенных Штатов и мирового капитализма» 56.
Между тем именно в господстве капиталистических
монополий и содержится ключ к пониманию как современ¬
ных циклических кризисов перепроизводства, так и общего
кризиса капитализма. Ведь капиталистическая монопо¬
лия — это экономическая сущность империализма как
особой — высшей и последней — стадии развития капита¬
лизма. Переход к монополистическому капитализму, ги¬
гантский рост концентрации и монополизации производ¬
ства и капитала в современных условиях привели к резко¬
му усилению общественного характера производства при
сохранении частнокапиталистической формы присвоения
его результатов. Именно обострение основного противоре¬
чия капитализма под воздействием усиливающегося гос¬
подства капиталистических монополий и обусловливает
специфику современных циклических кризисов, создает
предпосылки для углубления общего кризиса капита¬
лизма.
56 Там же, с. 32.
68

Таким образом, авторы под флагом защиты экономиче¬
ской теории марксизма, выступая против концепции «стаг¬
нации», фактически пытаются нанести удар по ленинской
геории империализма, ленинскому учению о капиталисти¬
ческой монополии как экономической сущности империа¬
лизма, обусловливающей всю совокупность экономических
и политических особенностей в развитии капитализма на
его последней, монополистической стадии.
Мнимый источник, всех противоречий капиталистиче¬
ской экономики. Одним из ярких примеров фальсификации
экономической теории марксизма является публикация
серии статей под общим заглавием «Марксизм о перспек¬
тивах капиталистической макроэкономики» в журнале
«Американское экономическое обозрение». Входящая в эту
серию статья «Маркс и падение нормы прибыли» затраги¬
вает проблему закрна тенденции нормы прибыли к пониже¬
нию, порождающего острые противоречия капиталистиче¬
ского воспроизводства. Данная объективная закономер¬
ность, внутренне присущая капиталистической экономике,
как известно, с необходимостью обусловливает рост капи¬
талистической эксплуатации рабочего класса, обострение
капиталистической конкуренции, недогрузку производ¬
ственных мощностей, безработицу и ряд других проявле¬
ний противоречий капиталистической экономики. Эта за¬
кономерность со всей очевидностью свидетельствует об
исторически преходящем характере капиталистического
способа производства. Признать действие закона тенден¬
ции нормы прибыли к понижению в условиях современного
капитализма означает согласиться с тем, что острые проти¬
воречия современного капиталистического воспроизвод¬
ства — это объективный результат развития антагонисти¬
ческой по своей сущности капиталистической экономики.
Чтобы снять с капитализма это «обвинение» в его
экономической неэффективности, автор работы Дж. Хри-
стиансен предпринимает два фальсификаторских маневра.
Во-первых, он всячески искажает Марксово учение о зако¬
не тенденции нормы прибыли к понижению. Здесь и отож¬
дествление стоимостного и органического строения капи¬
тала, и попытки поставить под сомнение рост органиче¬
ского строения капитала, и утверждения об отсутствии
у К. Маркса «законченной» формулировки данного закона,
и т. п. Тем самым автор фактически подводит читателя
к выводу о том, что данная закономерность в реальной
жизни не действует. Что же в таком случае является причи¬
69

ной острых противоречий современного капиталистиче¬
ского воспроизводства?
И здесь используется второй фальсификаторский ма¬
невр: причиной данных противоречий объявляется не что
иное, как борьба между трудом и капиталом, как таковая.
«Процесс накопления...— пишет автор, претендующий на
«более революционную» позицию, нежели точка зрения
К- Маркса,— не выглядит таким гладким, как у Маркса.
Его динамика непосредственно проистекает из основного
противоречия между трудом и капиталом в их борьбе за
контроль над производственным процессом и присвоением
конечного продукта» 57.
Причина всех кризисных процессов современного капи¬
тализма, таким образом, проистекает, по мнению автора,
из экономической борьбы между рабочим классом и бур¬
жуазией. Именно она сужает сферы приложения капитала,
сокращает рынки сбыта, вызывает безработицу, недогруз¬
ку производства, банкротства капиталистических предпри¬
ятий, понижение заработной платы и т. п. «Эта борьба,—
утверждает автор,— со временем приведет к сужению
прибыльных инвестиционных возможностей, по крайней
мере для мелких капиталистов. При этом сократятся рас¬
ходы капиталистов, а следовательно, и рабочих. Таким
образом, система в целом столкнется с недостаточностью
спроса. Не все произведенные товары смогут быть прода¬
ны, и кризис накопления проявит себя как кризис реализа¬
ции. Это приведет к банкротствам и безработице. След¬
ствием будет дальнейшая концентрация и централизация
капитала и соответственно замедление роста или даже
снижение реальной заработной платы» .
Вывод из этих рассуждений более чем очевидный: если
все противоречия капиталистического воспроизводства
порождаются не основным противоречием капитализма,
т. е. противоречием между общественным характером про¬
изводства и частнокапиталистической формой присвоения
его результатов, а непосредственно борьбой между трудом
и капиталом, то стоит рабочим отказаться от борьбы за
свои интересы, как будут устранены все противоречия
капиталистического воспроизводства, расширится сфера
приложения капитала, уменьшатся банкротства и т. п. Не
трудно видеть, что это был бы «промышленный мир» на
условиях, диктуемых крупным капиталом.
57 Там же, с. 35.
“ Там же.
70

Не составляет никакого труда найти действительный
источник заявлений об «ответственности» борьбы между
трудом и капиталом за кризисные явления капиталистиче¬
ской экономики. Хорошо известно, что одна из централь¬
ных позиций современной буржуазной политической
экономии, особенно ярко проявляющаяся у теоретиков
неоклассического направления, состоит в утверждении, что
именно «строптивость» профсоюзов, добивающихся повы¬
шения заработной платы и улучшения условий труда,
ведет к сужению прибыльных сфер приложения капитала,
а тем самым к росту безработицы, недогрузке производ¬
ственных мощностей, экономическим кризисам и т. п.
Весьма важно иметь в виду, что псевдомарксизм,
подобно «легальному марксизму» в России конца XIX —
начала XX в., сводит борьбу рабочего класса с буржуазией
лишь к ее экономическим формам, игнорируя тот факт, что
в конечном счете борьба ведется за устранение капитали¬
стической собственности на средства производства, замену
ее социалистической собственностью и установление по¬
литической власти рабочего класса в союзе с другими
классами и социальными слоями трудящихся.
Вовсе не случайно, говоря о «гладкости» процесса
накопления капитала «по Марксу», автор игнорирует
раскрытую К. Марксом и подтвержденную всем ходом
общественного развития XX в. историческую тенденцию
капиталистического накопления, результирующую все
взрывные элементы этого процесса и ведущую к «экспроп¬
риации экспроприаторов». Не случайно и то, что при этом
искажается сущность основного противоречия капитализ¬
ма, которое ограничивается лишь его одной — хотя и важ¬
нейшей — формой проявления. Дело в том, что сама
постановка проблемы противоречия между общественным
характером производства и частнокапиталистической фор¬
мой присвоения его результатов, из которого, собственно,
и проистекает борьба между трудом и капиталом, неминуе¬
мо поднимает вопрос о неизбежности устранения капита¬
листических порядков.
Некоторые особенности современного псевдомарксиз¬
ма. В заключение подведем некоторые итоги критического
анализа современного псевдомарксизма.
Рассмотренные «марксистские исследования» имеют
весьма мало общего с марксизмом, зато по важнейшим
позициям эти «исследования» очень близки современной
буржуазной политической экономии.
71

Существенная черта данных «исследований» состоит
в том, что они либо прямо, либо в завуалированной форме
направлены против интересов рабочего класса. Рабочий
класс, который своими руками создает все богатство обще¬
ства, обвиняется авторами рассмотренных работ в том, что
он является причиной кризисных процессов капиталисти¬
ческой экономики. В той или иной форме обосновывается
ужесточение капиталистической эксплуатации рабочего
класса в качестве средства, якобы способного приостано¬
вить углубление кризисных явлений капиталистического
производства.
Эта позиция псевдомарксизма непосредственно сов¬
падает с основной направленностью современной буржу¬
азной политической экономии, наиболее рельефно выра¬
женной ее неоконсервативными представителями, на тео¬
ретическое обоснование развернутого в настоящее время
наступления на экономические и политические права рабо¬
чего класса наиболее реакционными кругами монополисти¬
ческого капитала. И в то же время она принципиально
отличается от подлинно марксистско-ленинской точки зре¬
ния, от классовой позиции марксистско-ленинской полити¬
ческой экономии, направляющей научный анализ социаль¬
но-экономических процессов на службу интересам самого
передового класса современности — рабочего класса.
Весьма ярко классовая устремленность псевдомарксиз¬
ма проявляется в его попытках лишить рабочий класс
единственного имеющегося в его распоряжении средства
отстоять свои интересы — организованной борьбы против
капиталистической эксплуатации. Между тем марксизм
видит в этой борьбе проявление всемирно-исторической
миссии рабочего класса как могильщика капиталистиче¬
ских порядков и строителя социализма.
Позиция псевдомарксизма в отношении кризисных про¬
цессов капиталистической экономики методологически
тождественна вульгарно-апологетической интерпретации
этих процессов современной буржуазной политической
экономией. Если ее представители пытаются изобразить
в качестве причин кризисных процессов, в действительно¬
сти порожденных отжившей системой производственных
отношений капитализма, изменения, происходящие непос¬
редственно в производительных силах («экономический
рост» как таковой; научно-техническую революцию; из¬
менения в рабочем классе как главной производительной
силе общества и т. п.), то и псевдомарксисты, оставляя
72

в стороне главного «виновника» — капиталистическую
собственность на средства производства, объявляют
причиной данных кризисных процессов также производи¬
тельные силы, а именно рабочий класс.
Если марксизм открыто объявляет о своей классовой
позиции, то псевдомарксизм, как и буржуазная политиче¬
ская экономия, прикрывает буржуазную направленность
своих теоретических концепций, во многих случаях пред¬
ставляющих собой перепев вульгарной апологетики капи¬
тализма, мнимой надклассовостью.
Обращает на себя внимание примитивность и стандар¬
тность теоретических конструкций, применяемых псевдо¬
марксизмом. В качестве решающего признака принадлеж¬
ности теории к марксизму объявляется признание ею
«конфликта труда и капитала». Между тем хорошо изве¬
стно, что само по себе такого рода признание не составляет
исключительной особенности марксистской экономической
теории. Буржуазные классики не только признавали этот
конфликт, но и видели в нем важнейшее закономерное
явление еще в начале XIX в. К. Маркс в этой связи писал:
«...Рикардо вскрывает и формулирует экономическую про¬
тивоположность классов — так, как ее показывает внут¬
ренняя связь...» 59 Марксистско-ленинская экономическая
теория, не ограничиваясь такого рода признанием, доводит
анализ «конфликта труда и капитала» до раскрытия его
антагонистической природы и объективно закономерных
путей его разрешения с помощью социалистической рево¬
люции и построения свободного от капиталистической
эксплуатации социалистического общества.
Псевдомарксизм, искажая теорию К. Маркса, прекрас¬
но сознает, со сколь грозным оружием он имеет дело.
Поэтому его представители не идут дальше формального
признания «конфликта» и использования марксистской
фразеологии. Они понимают, что раскрытие антагонисти¬
ческой сущности этого конфликта, хотя бы простое указа¬
ние на факт эксплуатации наемного труда капиталом,
а тем более на исторически подтвердившие свою дей¬
ственность революционные средства устранения капитали
стической эксплуатации и тем самым разрешения противо¬
речий капиталистического способа производства на путях
построения социализма могло бы превратить идеологиче¬
скую диверсию в свою противоположность. По этой причи¬
59 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. II, с. 179.
73

не в рассмотренных работах нет и упоминания о Мар¬
ксовой теории прибавочной стоимости, раскрытой им исто¬
рической тенденции капиталистического накопления, ос¬
новном противоречии капитализма, историческом процессе
его разрешения в ходе революционной смены капиталисти¬
ческого строя социалистическим.
Фальсификация экономической теории К. Маркса явля¬
ется свидетельством глубокого страха буржуазии, который
она испытывает перед революционным марксистским уче¬
нием в условиях углубляющегося общего кризиса капита¬
лизма, косвенным признанием великой жизненной силы
этого учения.
Сила марксистско-ленинской теории заключается в ее
научности, тесной связи с коренными, жизненными интере¬
сами трудящихся масс, в том, что она выступает как рево¬
люционная идеология самого передового класса современ¬
ности — пролетариата. «Научность и демократизм, рево¬
люционность и гуманизм этой идеологии,— отмечалось на
июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС,— коренным обра¬
зом отличают ее от идеологии буржуазной, которая
оправдывает и благословляет эксплуататорские порядки
и агрессивную политику империализма, проповедует на¬
ционализм и шовинизм. В противоположность буржуаз¬
ной коммунистическая идеология привлекает умы и сердца
миллионов своей истинностью и честностью, цельностью
и оптимизмом. Это идеология восходящего класса,
идеология нового общества, идеология мира и дружбы
между народами» °°.
60 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. 14—15 июня
1983 года, с. 30.

Г л а в a 4
АНТИМАРКСИСТСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ РЕФОРМИЗМА
Борьба за единство рядов рабочего класса обусловли¬
вает актуальность исследования экономических концепций
современной социал-демократии, представляющей собой
крупное течение в рабочем движении. Социалистические,
социал-демократические и другие партии, входящие в Со¬
циалистический интернационал (Социнтерн), имеют за¬
метный политический вес в капиталистическом мире. Зна¬
чительную часть членов этих партий составляют трудящие¬
ся. В начале 80-х годов представители этих партий входили
в правительства многих капиталистических стран, причем
ряд партий возглавляли однопартийные правительства
Социал-демократические партии представлены в буржу¬
азных парламентах, оказывают значительное влияние на
профсоюзные, молодежные, женские и другие массовые
организации. Лидеры Социнтерна стремятся распростра¬
нить реформизм и в развивающихся странах. Однако
ядром социал-демократического движения продолжают
оставаться прежде всего два десятка западноевропейских
партий.
Позиция коммунистов в отношении современного соци¬
ал-реформизма выражена в документах международного
Совещания коммунистических и рабочих партий (1969 г.),
Конференции коммунистических и рабочих партий Европы
(1976 г.). «В условиях нынешнего осложнения междуна¬
родной обстановки,— указывается в Отчетном докладе
ЦК КПСС XXVI съезду партии,— сотрудничество с соци¬
ал-демократами, с профсоюзными, с религиозными круга¬
ми, со всеми демократическими, миролюбивыми силами
в вопросах предотвращения войны и укрепления мира
представляется нам важным» '.
Выступая против оппортунистической идеологии ре¬
формизма, коммунистические партии добились в последние
годы позитивного сдвига в налаживании сотрудничества
и единства действия с социал-демократическими партиями
в самых различных формах, начиная от кампаний поддер-
1 «Материалы XXVI съезда КПСС», с. 19.
75

жки народов Вьетнама и патриотов Чили и кончая совме¬
стными выступлениями коммунистов и социалистов во
Франции, Италии, Японии, Финляндии. Значительный
вклад в развитие единства рабочего движения, в уста¬
новление плодотворных контактов между коммунистами
и социал-демократами вносит КПСС. В период между XXV
и XXVI съездами партии получили дальнейшее развитие
связи с социалистическими и социал-демократическими
партиями Финляндии, Бельгии, Швеции, Японии, Испании
и ряда других стран главным образом по вопросам борьбы
с военной опасностью. «Важное значение,— отмечалось на
XXVI съезде КПСС,— имели контакты с руководством
Социнтерна, наше участие в конференции Социнтерна по
разоружению, контакты с созданной им по этой проблеме
рабочей группой, прием ее делегации в ЦК КПСС» 2.
Вместе с этим опыт сотрудничества коммунистов и со¬
циалистов показывает, что в основе деятельности лежат
различные идеологические и политические установки, раз¬
ные традиции и формы борьбы. Реформистская идеология
и политика классового соглашательства правой социал-
демократии, ее подверженность давлению буржуазной
пропаганды создают серьезные преграды на пути сотруд¬
ничества. «Современная социал-демократия,— подчерки¬
вается в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду пар¬
тии,— обладает значительным политическим весом. Она
могла бы больше делать для защиты жизненных интересов
народов и прежде всего для укрепления мира, оздоровле¬
ния международной обстановки, для отпора фашизму
и расизму, наступлению реакции на политические права
трудящихся. На практике, однако, лидеры социал-демок¬
ратии далеко не всегда действуют в этом направлении» 3.
1. Социально-экономические корни
и эволюция реформизма
Основное содержание оппортунизма и реформизма —
теоретическое обоснование и практика сотрудничества
с капиталом, отказ от коренных интересов и главных целей
рабочего класса. «Главное в оппортунизме есть идея сот¬
рудничества классов» 4,— писал В. И. Ленин. Как полити¬
ческое течение в рабочем движении и как идеология
2 Там же, с. 18.
3 Там же, с. 18—19.
’ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 26, с. 247—248.
76

реформизм оформился в последней трети XIX в. В чем
основные причины столь длительного влияния социал-
демократии на широкие массы трудящихся империалисти¬
ческих стран, каковы социальные и экономические корни
реформизма?
Марксизм-ленинизм учит, что корни реформизма не¬
обходимо искать в конкретной социально-экономической
действительности. В. И. Ленин отмечал тесную связь оп¬
портунизма и реформизма с переходом капитализма в его
высшую и последнюю стадию — империализм. Он указы¬
вал на ряд процессов, которые объективно обусловливают
неразвитость классового сознания некоторых слоев рабо¬
чего класса в эпоху монополистического капитализма:
постоянное пополнение рядов рабочего класса за счет
различных слоев общества (в том числе и мелкобуржу¬
азных); наличие так называемой рабочей аристократии,
подкармливаемой буржуазией за счет монопольно высоких
прибылей; тактика социально-экономического маневриро¬
вания господствующего класса; постоянное давление бур¬
жуазной идеологии; соотношение классовых сил как в от¬
дельных странах, так и в международном масштабе 5. Все
это создает почву для существования различных течений
в рабочем движении, в том числе и реформистских.
Классовая природа социал-демократии двойственна
й противоречива. Лидеры социал-демократии, верхушка
правых профсоюзов в настоящее время оказались полно¬
стью интегрированы в систему государственно-монополи¬
стического капитализма. Вместе с тем широкая социаль¬
ная база социал-демократического движения обязывает
лидеров и теоретиков реформизма придавать реформист¬
ской идеологии и политике такую форму, которая соз¬
давала бы иллюзию борьбы за интересы трудящихся.
Процесс маневрирования социал-реформизма в по¬
литике и идеологии сложен и противоречив. Он зависит
и от соотношения классовых сил, которое различно в раз¬
ных странах и в различные исторические периоды. Много
здесь определяется углублением общего кризиса капита¬
лизма, развитием мирового революционного процесса.
Однако в конечном счете противоречие между широкой
социальной базой и политикой классового сотрудничества
лидеров правой социал-демократии с капиталом служит
ключом к правильному пониманию роли и места социал-
5 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 20, с. 65; т. 27, с. 308, 402.
77

демократии в современном буржуазном обществе. Борьба
двух противоположных классовых тенденций в социал-
демократических партиях предопределяет кризисное состо¬
яние реформизма.
Эволюция идеологии реформизма имеет свою историю.
Она опирается на ревизию учения Маркса Э. Бернштейном
в конце XIX — начале XX в., на реформистские теории
К. Каутского и Р. Гильфердинга. Большое влияние на
реформистскую идеологию оказали теоретики так называе¬
мого австромарксизма — О. Бауэр, К. Реннер.
Если идейные предшественники реформизма вели борь¬
бу с марксизмом на почве его формального признания
и «обновления», то современные идеологи правой социал-
демократии отказались от марксизма и по существу, и по
форме. В прошлом правые социалисты противопоставляли
теории социалистической революции стратегию социаль¬
ных реформ, внушали трудящимся, что их разногласия
с революционным марксизмом касаются не столько ко¬
нечной цели рабочего движения, сколько средств достиже¬
ния этой цели. Современный реформизм по существу
отказался от борьбы за подлинный социализм и перешел
на защиту государственно-монополистического капитализ¬
ма. Если раньше правые социалисты отказывались от
доведения классовой борьбы до социалистической револю¬
ции и установления диктатуры пролетариата, то нынешние
реформисты, не признавая наличия антагонистических
классов в современном буржуазном обществе, заменяют
классовую борьбу так называемым социальным партнер¬
ством.
Идеология современного реформизма все более сбли¬
жается с идеологией буржуазии: в вопросах философии —
с позициями идеализма, агностицизма и иррационализма;
в вопросах политической экономии — с позициями кейнси¬
анства и неоклассической школы; в социальных вопро¬
сах — с позициями буржуазной теории «депролетариза¬
ции» 6.
Основные концепции современной реформистской иде¬
ологии сложились в конце 50-х — начале 60-х годов в усло¬
виях относительно благоприятной для ряда капиталисти¬
ческих стран экономической конъюнктуры и разгула по¬
литики «холодной войны». Синонимом реформистской
6 См. «Идеология современного реформизма. Критика концепций
правых социалистов». М., 1970, с. 600.
78

идеологии стала концепция «демократического социализ¬
ма» — теоретическое обоснование «третьего пути раз¬
вития», якобы отличающегося как от государственно-
монополистического капитализма,так и от реального соци¬
ализма. Выступая якобы как против капитализма, так
и против социализма, правая социал-демократия по суще¬
ству сосредоточила свою борьбу против марксизма-лени¬
низма, революционного рабочего движения и практики
реального социализма.
Идейно-политический кризис социал-реформизма,
обусловленный наличием в нем противоположных классо¬
вых тенденций, особенно ярко стал проявляться с конца
60-х годов. Идеологи реформизма применительно к новым
условиям вынуждены были вносить некоторые коррективы
как в лозунги «демократического социализма», так и в по¬
литику социал-демократических партий. Глубина и формы
этой корректировки в разных партиях различны. К по¬
зитивным сдвигам можно отнести частичное освобождение
современного реформизма от некоторых наиболее одиоз¬
ных догм периода «холодной войны», относительное смяг¬
чение прежнего воинствующего антикоммунизма и антисо¬
ветизма, более реалистический подход к актуальным проб¬
лемам международных отношений (в том числе и к проб¬
леме разрядки международной напряженности, борьбы за
мир и разоружение), тенденцию к установлению кон¬
тактов, а в ряде случаев и сотрудничества с коммуни¬
стами.
Наиболее общими чертами «нового курса» идеологии
реформизма являются: активизация усилий в идеологиче¬
ской области, попытки углубить теоретическое обоснова¬
ние концепции «демократического социализма» как
«третьего пути развития», дать ей и некое практическое
обоснование путем разработки новых, более гибких буржу¬
азных реформ.
Однако некоторая корректировка идеологии и политики
социал-демократии не означает изменения оппортунисти¬
ческой стратегии или отхода от противоборства с научным
социализмом. Она отражает факт успешного идеологиче¬
ского наступления социализма, возрастающего идейного
влияния коммунистических партий на широкие слои трудя¬
щихся, процессы дифференциации в самом социал-де¬
мократическом движении. В современной идеологической
борьбе реформизм по-прежнему занимает антиреволюци-
онные, антикоммунистические позиции. Вместе с тем он
79

стал использовать наиболее гибкие и «эластичные» методы
и средства социального маневрирования.
2. Реформистский вариант
«трансформации капитализма»
В основе взглядов правых социал-реформистов на
экономическую систему современного капитализма, как
и буржуазных идеологов, лежит идея коренной «трансфор¬
мации капитализма». Общее между ними не столько в тер¬
минологии, сколько в аргументации и конечных выводах.
Если буржуазные апологеты характеризуют «трансформи¬
рованный капитализм» как «новое индустриальное» или
«постиндустриальное общество», то правые социал-рефор¬
мисты представляют современный государственно-монопо¬
листический капитализм как некий симбиоз капитализма
и социализма, в котором якобы идет процесс построения
«демократического социализма».
Одним из важных реформистских приемов идеологиче¬
ской маскировки современного капитализма является
апологетическая трактовка сущности и социально-эконо¬
мических последствий научно-технической революции при
капитализме, окрещенной идеологами социал-реформизма
«новой» или «второй промышленной революцией». При
этом проблемы научно-технической революции отрывают¬
ся от процессов общего кризиса капитализма, предприни¬
маются попытки подменить социалистическую революцию
научно-технической революцией.
Проводя аналогию с промышленным переворотом кон¬
ца XVIII — начала XIX в. (по социал-реформистской
терминологии — «первой промышленной революцией»),
проповедники «второй промышленной революции» видят
в ней основную причину и движущую силу изменения
природы капитализма, его «врастания в социализм». Но
такая аналогия несостоятельна в методологическом отно¬
шении и противоречит действительности.
Марксизм-ленинизм связывает с промышленным пере¬
воротом XVIII—XIX вв., развернувшимся в условиях сме¬
ны феодального строя капиталистическим, не только ко¬
ренные изменения в материально-технической базе про¬
изводства, но и глубокие изменения в производственных
отношениях. Происходящие в настоящее время под воз¬
действием научно-технической революции глубокие из¬
менения в материально-технической основе капиталисти¬
80

ческого производства, некоторая модификация производ-
< i венных отношений капитализма не дают основания
называть эти процессы «промышленной революцией», а
н м более социальной революцией, якобы превращающей
капитализм в социализм.
Научно-техническая революция осуществляется в усло¬
виях углубляющегося общего кризиса капитализма —
исторического процесса революционной смены капитали¬
стического строя социалистическим — и ведет к ускорению
этого процесса. Анализ основных тенденций современного
капитализма показывает, что научно-техническая револю¬
ция не отменила объективных законов капиталистического
производства, не ликвидировала противоречий капитали¬
стического общества, не решила его коренных социальных
проблем.
Государственно-монополистический капитализм пы¬
тается втиснуть научно-техническую революцию в узкие
для нее рамки закона прибавочной стоимости, использо¬
вать ее для укрепления господства буржуазии и усиления
эксплуатации трудящихся. Научно-техническая револю¬
ция на деле ведет не к «трансформации капитализма»,
а к его закату, обостряя и углубляя основное противоречие
буржуазного общества.
Концепция «смешанной экономики» занимает одно из
центральных мест в социал-реформистском варианте
«трансформации капитализма». По мнению реформист¬
ских идеологов, возникновение и расширение государ¬
ственного сектора в развитых капиталистических странах
якобы изменяет природу современного капитализма тем,
что ведет к возникновению в буржуазном обществе будто
бы принципиально различных секторов экономики, осно¬
ванных на двух формах собственности: государственно¬
правовой (государственное предпринимательство) и
частноправовой (куда входят все остальные формы буржу¬
азной собственности). Социал-реформисты отрицают ка¬
питалистический характер государственного сектора и счи¬
тают его «социализмом». В этой так называемой «сме¬
шанной экономике» правые социал-реформисты видят
экономическую основу нового государства — «государства
всеобщего благоденствия», якобы пришедшего на смену
старому буржуазному государству. Именно «смешанная
экономика», по мнению идеологов правой социал-демокра¬
тии, является наиболее эффективной формой развития
производительных сил современного общества и служит
81

экономической основой его эволюции к реформистскому
«демократическому социализму».
Теоретики английского лейборизма рассматривают сов¬
ременную экономику Великобритании как «смешанную
экономику», будто бы сочетающую в себе капиталистиче¬
ский и социалистический секторы. Так, А. Крослэнд счита¬
ет, что в 60-х годах экономика Англии была на 75 %
капиталистической и на 25 % социалистической 7. Идея
«смешанной экономики» в том или ином виде разрабатыва¬
ется и другими теоретиками реформизма, присутствует
в программных документах социалистических и социал-
демократических партий.
Концепция «смешанной экономики» заимствована пра¬
вым реформизмом из буржуазной политической экономии
и приспособлена к специфическим задачам оппортунизма
в рабочем движении. Если у буржуазных экономистов
«смешанная экономика» — это простое сочетание государ¬
ственного и частного секторов, то, по мнению лидеров
и теоретиков правой социал-демократии, в «смешанной
экономике» сочетаются социалистические и капиталисти¬
ческие элементы. Если для первых «смешанная экономика»
является в какой-то мере конечным пунктом «трансформа¬
ции капитализма», то для вторых — это промежуточный
пункт и экономическая основа «мирного врастания» капи¬
тализма в реформистский социализм.
Коренными пороками социал-реформистских концеп¬
ций «смешанной экономики» являются неправомерное про¬
тивопоставление капиталистического государственного
предпринимательства частнокапиталистическому сектору
экономики и извращенная трактовка экономической роли
буржуазного государства как надклассового органа. Од¬
нако сущность той или иной формы собственности и со¬
ответственно типа предприятия определяется не формаль¬
но-правовой оболочкой собственности или формой управ¬
ления предприятием, а содержанием экономических отно¬
шений. С этой точки зрения предприятия частного
и государственного секторов экономики в условиях буржу¬
азного общества относятся к одному типу — капиталисти¬
ческому.
Государственная собственность имеет место в различ¬
ных общественно-экономических способах производства,
’ См. А. И. Шеин. Критика экономических теорий правых лейбори¬
стов Англии. М., 1975, с. 46.
82

ii шм числе на ранних этапах развития капитализма, и иг-
p.иг большую роль в условиях государственно-монополи-
। шческого капитализма. Ее характер определяется соци-
.1 и,ио-экономической природой класса, господствующего
и государстве. В условиях буржуазного строя государ-
, । ценный сектор является разновидностью капиталистиче-
< кой собственности, а производственные отношения на
। иеударственных предприятиях остаются отношениями ка¬
питалистической эксплуатации.
Социал-реформисты искажают вопрос об истинных
причинах появления и сущности государственного сектора
к современных развитых капиталистических странах, осо-
оенно в странах Западной Европы. А между тем его
возникновение — одно из проявлений общего кризиса ка¬
питализма. Буржуазия в соответствии с потребностями
расширенного воспроизводства возлагает ответственность
hi функционирование части общественного капитала на
^совокупного капиталиста» в лице государства. Однако,
как отмечал Ф. Энгельс, с переходом части средств про¬
изводства в собственность буржуазного государства «ка¬
питалистические отношения не уничтожаются, а, наоборот,
доводятся до крайности, до высшей точки» 8.
В социал-реформистском варианте «трансформации
капитализма» важная роль отводится искаженной трак¬
товке экономической деятельности буржуазного государ¬
ства. Идеологи и лидеры правой социал-демократии ставят
буржуазное государство над капиталистической экономи¬
кой и изображают его как один из главных инструментов
не только «трансформации капитализма», но и построения
реформистского социализма на основе «смешанной эконо¬
мики».
Реформистские мифы о том, что экономическая дея¬
тельность буржуазного государства является эффектив¬
ным средством преобразования природы капитализма,
строятся на отрицании его классовой основы, на искаже¬
нии действительных причин и последствий государствен¬
ного регулирования капиталистической экономики. Сов¬
ременное буржуазное государство осуществляет разно¬
стороннюю и всевозрастающую экономическую деятель¬
ность. Однако ее масштабы и формы определяются
господствующим классом, и прежде всего монополистиче¬
ским капиталом. Конечной целью государственного регу-
9 К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 290.
83

лирования капиталистической экономики является 'Не
«трансформация капитализма», как это представляют пра¬
вые социал-реформисты, а сохранение и упрочение капита¬
лизма путем приспособления отживающих свой век буржу¬
азных производственных отношений ко все более усилива¬
ющемуся общественному характеру производства.
Показателем несостоятельности правосоциалистиче¬
ских утверждений о классовом нейтралитете современного
государства является антирабочее законодательство—
типичное порождение капитализма. Его цель — затруд¬
нить забастовочное движение, ограничить возможности
профсоюзов в защите интересов рабочего класса, создать
почву для усиления эксплуатации наемного труда. Социал-
реформисты не только идеологически защищают этот важ¬
ный инструмент господства буржуазии, но и практически
способствуют его усилению.
Распространение практики применения антирабочего
законодательства в Великобритании, ФРГ и других капи¬
талистических странах показывает, что в условиях углуб¬
ления общего кризиса капитализма классовая природа
буржуазного государства не изменяется, как это пытаются
изобразить социал-реформисты. Поочередная смена у
власти открыто буржуазных и социал-демократических
партий свидетельствует о тесной взаимосвязи двух звеньев
единого механизма власти, стоящего на страже одних и тех
же социальных сил и экономических отношений.
Таким образом, попытки правых социал-реформистов
создать идеализированный образ современного капитализ¬
ма теоретически несостоятельны, вступают в противоречие
с фактами реальной действительности.
Реформистская концепция «трансформации капитализ¬
ма», его «врастания в социализм» по суТи дела представля¬
ет собой разновидность апологетики государственно-
монополистического капитализма, идеологическую маски¬
ровку его противоречий, приспособленную к задачам
классового сотрудничества труда и капитала. Современ¬
ный государственно-монополистический капитализм дей¬
ствительно имеет отношение к социализму. Однако не в том
смысле, что он эволюционирует, как это утверждают соци¬
ал-реформисты, в некий «демократический социализм».
Развитие государственно-монополистического капитализ¬
ма означает полнейшую материальную подготовку социа¬
лизма, свидетельствует о том, что материальные предпо¬
сылки социализма созрели, возникла историческая необхо-
84

пимость замены капиталистических производственных
о!ношений социалистическими.
3. Оппортунистический характер теории
«демократического социализма»
Искаженная трактовка реальной действительности сов¬
ременного буржуазного общества используется правосо¬
циалистической идеологией и для доказательства якобы
уже начавшегося строительства социализма в рамках
капитализма. Выдвинув концепцию «демократического со¬
циализма», или «третьего пути» общественного развития,
теоретики и лидеры социал-реформизма стремятся обойти
поставленный на повестку дня истории вопрос об историче¬
ской неизбежности смены капиталистического строя ком¬
мунистическим способом производства. Однако подлинная
цель концепции «третьего пути» не имеет ничего общего
с действительно антикапиталистической ориентацией, с
обоснованием действительных путей строительства реаль¬
ного социализма. Концепция «демократического социа¬
лизма», прикрытая социалистической фразеологией, приз¬
вана в еще большей степени замаскировать оппортунисти¬
ческую цель социал-реформизма — защитить капитализм
путем насаждения буржуазной идеологии в сознании ши¬
роких масс трудящихся, опровергнуть теорию научного
социализма и реальный опыт мировой социалистической
системы.
Социал-реформисты отвергают научное понимание со¬
циализма как первой фазы коммунистической обществен¬
но-экономической формации, приходящей на смену ка¬
питализму в результате социалистической революции и ха¬
рактеризующейся утверждением диктатуры пролетариата,
общественной собственностью на средства производства,
отсутствием эксплуатации человека человеком. В трактов¬
ке социал-реформистов «демократический социализм» —
это прежде всего морально-этическая категория («этиче¬
ский социализм»). Социализм при этом сводится к общим
лозунгам об освобождении человека от «угнетающих его
обстоятельств». Абстрактными рассуждениями о «нрав¬
ственных ценностях», о «принципах гуманизма» и «досто¬
инстве человека» заполнены программные документы веду¬
щих партий Социалистического интернационала, статьи
и книги правосоциалистических теоретиков. Австрийский
социалист Г. Фишер пишет о конечной цели «демократиче¬
85

ского социализма»: «Эта конечная цель не является эконо¬
мической или социальной, не является она также и обще¬
ственно-политической (так как в этих сферах не может
быть конечных целей)»9; она носит этический характер.
Выхолащивание теоретиками реформизма социально-
экономической сущности социализма и сведение его к «эти¬
ческому социализму», идеалистическая трактовка этиче¬
ских категорий имеют определенную социально-политиче¬
скую направленность. Отказавшись от требования обоб¬
ществления основных средств производства, заменив
классовую борьбу пролетариата тактикой «социального
партнерства», правая социал-демократия пытается как-то
выделиться на фоне буржуазной советологии, противопо¬
ставить свои концепции реальному социализму. Трактовка
социализма как «этического идеала» в силу его неоп¬
ределенности позволяет идеологам социал-реформизма
нынешнюю стратегию приспособления государственно-
монополистического капитализма толковать как путь осу¬
ществления «демократического социализма».
В предвыборных манифестах социал-демократических
партий и правительственных заявлениях лидеров рефор¬
мизма содержатся обещания создать на базе «социаль¬
ного партнерства» труда и капитала «современное госу¬
дарство и общество» при помощи «прогрессивных» измене¬
ний, среди которых наиболее важными объявляются:
«социалистическое планирование», «экономическая демок¬
ратия», улучшение «качества жизни» и т. п.
Отсюда видно, что лидеры правой социал-демократии
вынуждены хотя бы формально учитывать в планах ре¬
формирования капитализма некоторые требования трудя¬
щихся, которые поставлены на повестку дня самим ходом
классовой борьбы. В то же время совершенно ясно, что ни
одна их этих реформ по существу не может обеспечить
коренное решение исторической задачи рабочего класса —
построения подлинно социалистического общества. Вос¬
хваление правой социал-демократией стратегии реформ
как пути к «демократическому социализму» на деле приз¬
вано способствовать политике интеграции рабочего класса
в систему государственно-монополистического капита¬
лизма.
Новым в идеологическом обосновании современных
9 Цит. по: С. И. Попов. Как правые социалисты воюют против
социализма. М., 1971, с. 72.
86

<нцпал-демократических реформ и в критике реформиста¬
ми научного социализма в последнее время становится
концепция «качества жизни». Этот инструмент буржуаз¬
ной апологетики широко используется социал-реформиста¬
ми для обоснования «демократического социализма», кото¬
рый изображается как единственный путь для осуществле¬
ния стандартов «качества жизни».
В условиях научно-технической революции современ¬
ный капитализм вынужден считаться с резким возрастани¬
ем расходов на воспроизводство и сохранение рабочей
силы и всего комплекса «качества жизни». Качественные
изменения в профессиональной структуре рабочей силы,
возрастание интенсивности труда и нервно-психических
нагрузок приводят к тому, что необходимыми условиями
воспроизводства рабочей силы стали такие факторы, как
общеобразовательная и квалификационная подготовка,
некоторое сокращение рабочей недели, возникновение но¬
вых форм использования свободного времени, увеличение
расходов на здравоохранение. Научно-техническая рево¬
люция при капитализме ведет к интенсивному разрушению
окружающей человека среды и делает ее охрану необходи¬
мым элементом сохранения способности к труду. Однако
капитал стремится переложить значительную часть этих
расходов на государственный бюджет, т. е. через налого¬
вую политику и инфляцию на плечи самих трудящихся.
Несмотря на псевдосоциалистическую маскировку, соци¬
ал-реформистская концепция «качества жизни» (как и
буржуазная) объективно преследует цель сохранения и
упрочения капиталистического образа жизни.
Лозунг «качества жизни» используется и коммунисти¬
ческими партиями развитых капиталистических стран.
Однако в отличие от правого социал-реформизма коммуни¬
сты используют его для выработки программ экономиче¬
ского и социального развития, открывающих перспективу
подлинно демократического и социалистического раз¬
вития.
Коренное изменение образа жизни человека воз¬
можно лишь в условиях победы социалистического строя,
который служит социально-экономической основой социа¬
листического образа жизни. Общественная собственность
на средства производства объединяет людей отношениями
товарищеского сотрудничества и взаимопомощи, исклю¬
чает эксплуатацию. Это придает социалистическому
образу жизни такие черты, достижение которых невозмож¬
87

но в рамках капитализма, маскируемого реформистами
под «демократический социализм».
Таким образом, правореформистский путь к социа¬
лизму ни теоретически, ни практически не противостоит
основам капиталистического строя. Его проповедники
стремятся лишь «модернизировать» государственно-
монополистический капитализм. Не удивительно, что за
многие десятилетия пребывания правых социал-демокра¬
тов у власти социализм так и не был ими построен ни
в одной стране. «Демократический социализм» не направ¬
лен на решение исторических задач рабочего класса, на
подлинно социалистическое преобразование общества.
Учению о научном социализме, закономерной неизбежно¬
сти социалистической революции социал-реформизм про¬
тивопоставляет борьбу за мелкие уступки буржуазии це¬
ной отказа от классовой борьбы за устранение системы ка¬
питалистической эксплуатации и построение социалистиче¬
ского общества.
Подлинно научную разработку проблем демократиче¬
ских требований в рамках капитализма как важного шага
на пути к социализму дал В. И. Ленин. Она содержится
также в программных требованиях марксистско-ленинских
партий. Среди них прежде всего требования проведения
демократической национализации ключевых отраслей
экономики и установления демократического контроля над
их деятельностью, направленные на ускорение процесса
вызревания предпосылок революционного преобразования
капитализма в социалистический строй.

Г л а в a 5
РЕВИЗИОНИЗМ
В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Ревизионизм, будучи идейной агентурой буржуазии
в рабочем движении, подвергает пересмотру основные
положения марксизма о закономерностях общественного
развития. Объективная и субъективная цель ревизиониз¬
ма — ослабить борьбу рабочего класса против капитала,
подвести теоретическую базу под оппортунистическую, со¬
глашательскую практику и тем самым укрепить позиции
буржуазии в ее борьбе против рабочего движения.
В. И. Ленин по этому поводу говорил следующее: «Практи¬
чески доказано, что деятели внутри рабочего движения,
принадлежащие к оппортунистическому направлению,—
лучшие защитники буржуазии, чем сами буржуа. Без их
руководства рабочими буржуазия не смогла бы держать¬
ся»
Между теоретическими позициями ревизионизма и ре¬
формизмом правой социал-демократии нет китайской сте¬
ны. И то и другое идеологическое течение имеют одни и те
же социальные корни, являясь проводником буржуазной
идеологии, служат одной и той же цели. Ревизионизм
отличается от реформизма лишь тем, что он выполняет эту
роль в более завуалированной форме. Ревизионисты, как
правило, не выступают открыто против марксизма, они,
как это отмечал еще В. И. Ленин, подделываются под
марксизм и под флагом марксизма, под видом его теорети¬
ческого развития предают, так же как и реформисты,
интересы рабочего класса, сеют те же иллюзии о возмож¬
ности реформистского пути преобразования капитализма.
Лидером международного ревизионизма стал в конце
прошлого столетия деятель правого крыла германской
социал-демократии Э. Бернштейн. Начав в 1897 г. «пере¬
смотр» марксизма серией статей, в 1899 г. он выпустил
сборник этих статей — «Проблемы социализма и задачи
социал-демократии», где подверг ревизии основные поло¬
жения учения К. Маркса.
В последние годы своей жизни Ф. Энгельс был вы-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т 41, с. 232.
89

нужден отдавать много сил борьбе против ревизии учения
К. Маркса. Систематическая критика ревизионизма по
всем основным проблемам марксистской политической
экономии, философии и социологии была дана после смер¬
ти Ф. Энгельса В. И. Лениным.
Многолетняя история перманентного процесса возник¬
новения, а затем банкротства всевозможных вариантов
ревизии марксизма убедительно свидетельствует о том, что
их авторы, однажды встав на этот путь, заканчивают его
в лагере врагов рабочего движения, в лагере антикомму¬
низма и антисоветизма. Так было в прошлом с П. Струве
и К- Каутским, такую же эволюцию проделали О. Шик
и Р. Гароди и некоторые другие представители современ¬
ного ревизионизма. На XXVI съезде КПСС вновь подчер¬
кивалась необходимость и в наши дни, как и во времена
В. И. Ленина, вести бескомпромиссную борьбу со всеми
отступлениями от марксизма, в том числе и с ревизио¬
низмом 2.
1. Критика методологии ревизионизма
Современный ревизионизм отвергает основные ме¬
тодологические принципы марксизма, и прежде всего
выступает против диалектического и исторического мате¬
риализма — методологической основы марксистской по¬
литической экономии. Он подвергает ревизии учение мар¬
ксизма об общественно-экономической формации, о дви¬
жущих силах общественного развития, о системе про¬
изводственных отношений и экономических законов. Р. Га¬
роди писал: «Если партия хочет стать центром всех сил,
которые стремятся построить социализм во Франции, а не
сектой доктринеров, она не может иметь «официальной
философии», она не может в принципе быть ни идеалисти¬
ческой, ни материалистической, ни клерикальной, ни атеи¬
стической» 3. Так же как в свое время Бернштейн, он
призывает возвратиться к философии Канта, а в одной из
последних книг — «Исповедь человека» — он ищет выход
из противоречий современного капитализма в теологиче¬
ских концепциях.
О. Шик вместо четко сформулированного учения об
общественно-экономической формации выдвигает пута-
2 См. «Материалы XXVI съезда КПСС», с. 17.
3 /?. Garaudy. Le grand tournant du socialisme. Paris, 1969, p. 284.
90

цып тезис о «природно-общественной материальной суб-
папции» и дает определение экономики как «составной
части всей естественно-общественной субстанции». О. Шик
не дает характеристики ни одной исторически определен¬
ной общественно-экономической формации. Он пытается
установить общие закономерности взаимоотношений меж-
лу человеком и природой, присущие всем ступеням обще¬
ственного развития, и тем самым уходит от рассмотрения
закономерностей той или иной конкретной общественно¬
экономической формации.
В свое время В. И. Ленин, борясь против подобного
рода позиций, отстаиваемых тогда Спенсером, писал: «,..с
точки зрения старых (не для России) экономистов и соци¬
ологов понятие общественно-экономической формации со¬
вершенно лишнее: они толкуют об обществе вообще...
какова цель и сущность общества вообще и т. п.» 4.
О. Шик искусственно расчленил систему производ¬
ственных отношений каждой формации на отдельные
элементы, а затем, как фокусник, пытался соединить эти
элементы, принадлежащие разным способам производ¬
ства, в особые отделы, например «Разделение труда»,
«Распределение», «Обмен». Таким образом, он, так
сказать, «сквозным» методом — от древнейших времен до
наших дней — рассматривает каждый из этих элементов.
Этот прием глубоко порочен, так как О. Шик, подобно
народнику Михайловскому, вместо представления о кон¬
кретной общественной формации дал «утопию, сочиненную
из бессмысленнейшего выдергивания отдельных элементов
из разных общественных формаций...» 5.
Между тем В. И. Ленин отмечал, что общество необхо¬
димо рассматривать «как живой, находящийся в посто¬
янном развитии организм (а не как нечто механически
сцепленное и допускающее поэтому всякие произвольные
комбинации отдельных общественных элементов), для изу¬
чения которого необходим объективный анализ производ¬
ственных отношений, образующих данную общественную
формацию, исследование законов ее функционирования
и развития» 6.
О. Шик подверг также ревизии разработанную К. Мар¬
ксом концепцию системы производственных отношений
и существующей внутри нее субординации между различ-
4 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, с. 133.
5 Там же, с. 193.
6 Там же, с. 165.
91

ными сторонами этой системы, основу которой составляет
тезис о примате отношений производства. К. Маркс писал:
«Определенное производство обусловливает, таким обра¬
зом, определенное потребление, определенное распределе¬
ние, определенный обмен и определенные отношения этих
различных моментов друг к другу». При этом К. Маркс
делает вывод, что «производство господствует как над
самим собой, если его брать в противопоставлении к дру¬
гим моментам, так и над этими другими моментами» 7'8.
Тезис о примате отношений производства над другими
сторонами производственных отношений покоится на приз¬
нании того факта, что экономической основой общества
является господствующая на данной ступени обществен¬
ного развития форма собственности на средства производ¬
ства. Однако в книге «Экономика, интересы, политика»
дается такое определение системы производственных отно¬
шений, из которого исключаются отношения собственности
на средства производства. Более того, О. Шик осуждает
экономистов, которые в экономические отношения вклю¬
чают какие-то особые формы собственности. Между тем
с исключением отношений собственности на средства про¬
изводства из системы производственных отношений утра¬
чивается то главное, что отличает одну общественно¬
экономическую формацию от другой.
Логическим следствием такого подхода является то,
что О. Шик признает существование только всеобщих
экономических законов. В то же время и К. Маркс, и
В. И. Ленин придавали огромное значение прежде всего
выяснению не всеобщих условий, а специфических законов
данной определенной ступени общественного развития.
К. Маркс писал: «...именно отличие от... всеобщего и обще¬
го и есть то, что составляет их развитие. Определения,
имеющие силу для производства вообще, должны быть
выделены именно для того, чтобы из-за единства... не были
забыты существенные различия. В забвении этого заклю¬
чается, например, вся мудрость современных экономистов,
которые доказывают вечность и гармоничность существую-
о Q
щих социальных отношении» .
Именно для доказательства вечности и гармоничности
капиталистического способа производства ревизионисты
и сконструировали свою систему всеобщих экономических
7 8 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 36.
9 К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 21.
92

шконов, игнорирующую специфический характер как
системы экономических законов капитализма, так игсисте-
мы экономических законов социализма. На этом покоится
и.ч теория «конвергенции».
2. Ревизионизм о закономерностях
современного капитализма
Современный ревизионизм подвергает пересмотру мар¬
ксистско-ленинское учение о закономерностях развития
капитализма. Он отрицает необходимость социалистиче¬
ской революции, установления диктатуры пролетариата,
проведения социалистической национализации. Современ¬
ные ревизионисты изобрели свой вариант «трансформации
капитализма» в общество «классовой гармонии», т. е. без
эксплуатации, экономических кризисов и прочих противо¬
речий капитализма. Они заявляют о том, что учение
К. Маркса устарело и неприменимо к анализу капитализма
XX в. Так, Р. Гароди утверждает: «К концу 1-й трети наше¬
го века учение Маркса о капитализме потеряло силу» '°.
Развитие научно-технической революции, возрастание
значения науки в общественном производстве, по мнению
Р. Гароди, заставляют переосмыслить некоторые фунда¬
ментальные категории марксистского анализа. Он пишет:
«Измерив значение нынешнего преобразования производи¬
тельных сил и великой научно-технической революции
нашего времени, мы окажемся вынужденными пересмот¬
реть теорию стоимости, прибавочной стоимости, произво¬
дительного труда и эксплуатации...» 11
В данном случае Р. Гароди игнорирует марксистское
понимание взаимосвязи между производительными силами
и производственными отношениями. Действительно, на¬
учно-техническая революция сопровождается огромными
изменениями в производительных силах, но эти изменения
не ведут автоматически к изменению сущности производ¬
ственных отношений капитализма. Промышленный пере¬
ворот конца XVIII — начала XIX в. также сопровождался
величайшими изменениями в производительных силах. Но
эти изменения происходили в рамках капиталистических
производственных отношений. На смену простой капитали¬
стической кооперации пришла капиталистическая ману- 10 *
10 Л. Garaudy. Le grand lournant du socialisme, p. 60.
" R. Garaudy. L’Alternative. Paris, 1972, p. 122.
93

фактура, ее сменило капиталистическое машинное про¬
изводство. Эпоха свободной конкуренции сменилась
эпохой империализма. Но при всем этом суть производ¬
ственных отношений капитализма, его категорий и законов
(закон стоимости, закон прибавочной стоимости, всеобщий
закон капиталистического накопления) осталась прежней.
Изменилась лишь форма их проявления.
Развитие производительных сил в связи с научно-
технической революцией также автоматически не уничто¬
жает капиталистических противоречий, а лишь влияет на
форму их проявления. Старые противоречия капитализма
не исчезли, изменилась и усложнилась форма их проявле¬
ния. А потому революционное низвержение капитализма,
установление в той или иной форме (мирным или немир¬
ным путем) диктатуры пролетариата являются непремен¬
ным условием строительства социализма.
Однако Р. Гароди считает устаревшим марксистское
учение о социалистической революции и диктатуре проле¬
тариата. Для США, например, он намечает не революци¬
онную, а реформистскую программу разрешения противо¬
речий капитализма. Вслед за современными буржуазными
реформистами он объявляет США «постиндустриальным
обществом», оформившимся в результате научно-техниче¬
ской революции. Дальнейшее развитие американского
общества по пути к социализму, по его мнению, «не будет
иметь ничего общего с моделью социализма в СССР».
Р. Гароди рисует такую программу строительства будуще¬
го американского общества, в которой главную роль будет
играть буржуазное государство с его налоговой полити¬
кой. Выполнение этой программы должно обеспечить, по
мнению Гароди, индустриализацию Юга США, развитие
инфраструктуры, «помощь» освободившимся странам и
прочие реформы. Но эта программа не предусматривает
революционного вмешательства в существующую систему
производственных отношений, в отношения собственности
на средства производства. Р. Гароди сам признает это,
когда пишет, что «эту программу можно выполнить, не
ставя под вопрос основные принципы и законы существую¬
щего режима, а, напротив, придавая им их полную дей¬
ственность и осовременивая их, продолжая и обновляя
традиции, обусловившие величие США; это еще не социа1
лизм, а улучшенный капитализм» 12. Таков путь движения
12 R. Garaudy. Le grand tournant du socialisme, p. 93.
94

США к социализму, имеющий, по Р. Гароди, не только
шкальное, но и мировое значение. «Но, возможно,— за¬
ключает он,— это и есть тот единственный путь, который
позволит добиться глубокого обновления и подготовит
США и весь мир к созидательному будущему» 13. Даже
в перспективе он не ставит вопроса о социалистической
революции, диктатуре пролетариата, социалистической на¬
ционализации.
Современные ревизионисты выдвинули свой вариант
теории «конвергенции». Наиболее полно он изложен Р. Га¬
роди в его книге «Большой поворот социализма» и О. Ши¬
ком в книге «Третий путь». Р. Гароди пишет: «В ближай¬
шем будущем возможно воздействовать в направлении
усовершенствования капитализма в США и демократиза¬
ции социализма в Советском Союзе...» 14 Что касается
«усовершенствования капитализма», то этот процесс, по
мнению Р. Гароди, будет автоматически происходить в ре¬
зультате развития научно-технической революции, повы¬
шения роли научно-технической интеллигенции в обще¬
ственном производстве. В результате уже не рабочий класс
окажется ведущей силой в борьбе за преобразование
общества, а технические специалисты, представители ум¬
ственного труда, составляющие, по Гароди, ядро «левых
сил».
Р. Гароди утверждает, что если для России в прошлом,
а для экономически отсталых стран в настоящем решаю¬
щее значение имеют политические формы борьбы,
т. е. борьба за власть, а затем уже проблемы социалистиче¬
ского строительства, то для высокоразвитых стран, и в
частности для Франции, «существует большая вероят¬
ность, что эта последовательность будет обратной» 15.
Другими словами, создание элементов социализма будет
совершаться в рамках капитализма. Каким путем это
будет происходить, Р. Гароди изложил в последней кни¬
ге— «Проект надежды» (1976 г.). Рисуя устрашающую
перспективу гибели современной цивилизации в результате
развития научно-технической революции,Гароди пред¬
лагает как путь спасения реакционно-утопическую прог¬
рамму возврата к мелкому производству по принципу
раскритикованной еще Ф. Энгельсом хозяйственной ком¬
муны. В качестве ближайшей цели он ставит задачу
13 Там же, с. 93.
14 Там же, с. 309.
15 Там же, с. 262.
95

«преобразовать статус предприятия». Если в настоящее
время владельцами предприятий являются вкладчики ка¬
питала, то необходимо, чтобы рабочие стали совладельца¬
ми капитала, «осуществляющими совместный проект»
Это, по мнению Гароди, даст возможность рабочим прини¬
мать участие в управлении предприятиями и таким обра¬
зом в рамках существующего строя будут созданы основы
общества, построенного на групповой собственности и са¬
моуправлении. Кто и каким образом сделает рабочих
совладельцами капиталистических предприятий, об этом
Р. Гароди умалчивает. Он, подобно Е. Дюрингу, «хочет
сохранить современное общество, но без его отрицатель¬
ных сторон» 1 .
С пропагандой теории «конвергенции» выступает и
О. Шик. По его утверждению, в капиталистическом обще¬
стве действует тенденция, которая может привести к воз¬
никновению «новой системы». Эта система будет отличать¬
ся от известных сейчас форм как социалистического, так
и капиталистического общества. Ее сущность О. Щик
характеризует в одной из статей следующим образом: «На
базе анализа двух общественных систем обозначены ос¬
новополагающие принципы общественно-экономической
системы «ни капиталистической, ни коммунистической»,
в которой осуществляется демократическое, макроэконо¬
мически ориентирующее планирование, действует коллек¬
тивная собственность на капитал, имеется регулируемый
рынок и углубленная политическая демократия» |7. Созда¬
ние «новой системы» мыслится путем «постепенного введе¬
ния системы участия в управлении капиталистическими
предприятиями, созидательной деятельности профсоюзов
и организаций рабочих» 18. Однако О. Шик, так же как
и Р. Гароди, не поясняет, каким образом и при каких обсто¬
ятельствах это произойдет.
Теория О. Шика, как и упомянутая выше концепция
Р. Гароди, есть лишь модернизированная ревизионистская
теория «демократизации капитала», выдвинутая еще Берн¬
штейном в конце XIX — начале XX столетия. По поводу
этой теории В. И. Ленин писал: ««Демократизация» владе¬
ния акциями, от которой буржуазные софисты и оппорту¬
нистические «тоже-социал-демократы» ожидают (или уве¬
ряют, что ожидают) «демократизации капитала», усиле-
16 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 324.
17 «Wirtschaft und Gesellschaft», 1976, N 1, S. 90.
18 Там же, с. 92—93.
96

ним роли и значения мелкого производства и т. п., на деле
есть один из способов усиления мощи финансовой оли¬
гархии» 19. Вся последующая и современная экономиче¬
ская история буржуазнбго общества подтверждает спра¬
ведливость ленинских слов и практическую несостоятель¬
ность ревизионистской теории «демократизации капи¬
тала».
Что касается процесса «конвергенции», который якобы
должен происходить и в социалистических странах, то, по
мнению О. Шика, ставшего ныне на путь воинствующего
антикоммунизма и антисоветизма, здесь потребуются бо¬
лее радикальные меры: «...устранение противоречий в со¬
ветской экономике потребует замены дирижистской пла¬
новой системы системой социалистических рыночных отно¬
шений между предприятиями, являющимися собственно¬
стью коллективов» 2 . При этом он уповает на то, что
«пробудятся новые политические силы и движения» 2|,
способные целенаправленно это осуществить.
Итак, мы видим, что современный правый ревизионизм
стоит на реформистских позициях «трансформации капи¬
тализма», а его лидеры перешли на позиции воинствующе¬
го антисоветизма. Такова неумолимая логика классовой
борьбы.
3. Критика ревизионистских представлений
о социалистической экономике
Современные ревизионисты активно ведут идеологиче¬
скую борьбу против реального социализма.
В основе их взглядов на характер социалистической
экономики лежит отрицание того факта, что социализм
есть первая фаза коммунистического способа производ¬
ства. Правые ревизионисты утверждают, что социализм
есть лишь переходный период от капитализма к комму¬
низму. Р. Гароди так и пишет: «Отправная точка состоит
в том, что социализм является переходной ступенью от
22
капитализма к коммунизму» .
Из этого делается вывод, что социализм не имеет своей
специфической системы производственных отношений,
экономических категорий и законов, однотипных с комму¬
низмом и принципиально отличающихся от капиталистиче-
19 В. И Ленин.Полн. собр. соч., т. 27, с. 345.
20 «Wirtschaft und Gesellschaft», 1976, N 1, S. 49.
21 Там же, с. 21.
22 R Garaudy. Marxisme du XX-eme siecle Paris, 1968 p 30
4 Зак. 766 97

ской системы производственных отношений. Более того,
Р. Гароди и О. Шик утверждают, что основа основ социа¬
лизма — общенародная собственность, развивающаяся в
условиях социализма в форме государственной собствен¬
ности, не является по своему характеру социалистической,
а тождественна с государственно-монополистической соб¬
ственностью. Она якобы «отчуждает» непосредственного
производителя от средств производства, от участия в уп¬
равлении производством и от продукта своего труда. При
этом ревизионисты игнорируют тот факт, что классовая
природа социалистического государства коренным обра¬
зом отличается от классовой природы современного бур¬
жуазного государства.
Социалистическое государство отражает интересы всех
трудящихся социалистического общества: рабочего клас¬
са, колхозного крестьянства, трудовой интеллигенции. Со¬
циалистическая государственная собственность на сред¬
ства производства есть лишь юридическое выражение
общенародной социалистической собственности. Общена¬
родная собственность на средства производства не только
не отчуждает трудящегося от средств производства, но
является основой и гарантией использования их в интере¬
сах всего общества и каждого трудящегося в отдельности,
основой экономического и политического равенства всех
тружеников социалистического общества. Господст¬
во общенародной собственности на средства про¬
изводства создает возможности для широкого участия
трудящихся в управлении производством, в решении всех
производственных и социальных задач. Конституция
СССР в 8-й статье законодательно закрепила не только
права, но и обязанности трудовых коллективов активно
участвовать в решении общегосударственных и производ¬
ственных вопросов.
Объявив государственную собственность в странах
социализма антисоциалистическим явлением, правые
ревизионисты выступили с программой ликвидации
общенародной государственной собственности и замены
ее групповой собственностью трудовых коллективов.
Это — основное звено ревизионистской модели «рыноч¬
ного социализма», которую они противопоставили реаль¬
ному социализму в социалистических странах. Программу
«рыночного социализма» правые ревизионисты пытаются
теоретически обосновать, извращая сущность и роль то¬
варно-денежных отношений при социализме.
98

Исходя из ложной посылки, что социализм есть лишь
переходный период от капитализма к коммунизму, ревизи¬
онисты утверждают, что товарно-денежные отношения при
социализме не имеют социалистической природы, что они
достались в наследство от капитализма и порождены теми
же причинами, что и капиталистические товарно-денежные
отношения, имеют то же содержание, выполняют одни и те
же функции. Исходя из ложного представления о сущности
товарно-денежных отношений при социализме, правые си¬
лы в ЧССР в 1968 г. пытались дать такое направление их
развитию, которое содействовало бы реставрации капита¬
лизма в Чехословакии. Р. Гароди, характеризуя практику
правых сил в ЧССР в этот период, писал: «Центральной
теоретической проблемой, начиная с которой были пере¬
осмыслены вопросы организации труда и планирования,
является проблема роли товарно-денежных отношений
и действия закона стоимости в социалистической экономи¬
ке» 23.
Выдвигаемая ревизионистами задача «переосмыслива¬
ния» вопросов организации труда, планирования и меха¬
низма действия закона стоимости в странах реального
социализма базировалась на ложном представлении о со¬
циалистической экономике как сумме экономически
обособленных групповых собственников на средства про¬
изводства и производимую ими продукцию.
Из рассматриваемой ложной посылки вытекал другой
ложный вывод: что труд в социалистическом обществе не
имеет непосредственно общественного характера, что труд
может выявить свой общественный характер только путем
обмена продуктов труда на рынке. На этом основывались
требования устранить все препятствия на пути рыночной
стихии, и прежде всего централизованное плановое ру¬
ководство общественным производством и рынком. Эконо¬
мической основой должно было стать осуществление анар¬
хо-синдикалистской программы передачи общенародной
государственной собственности на средства производства
трудовым коллективам.
Антисоциалистическую сущность подобной программы
разоблачил в свое время В. И. Ленин. Он писал: «...вели¬
чайшим искажением основных начал Советской власти
и полным отказом от социализма является всякое, прямое
или косвенное, узаконение собственности рабочих отдель¬
23 Там же.
4
99

ной фабрики или отдельной профессии на их особое
производство, или их права ослаблять или тормозить
распоряжения общегосударственной власти...» 24 25
Что же касается товарно-денежных отношений при
социализме, то их существование обусловлено не противо¬
речием между частным и общественным трудом, так как
оно ликвидировано с утверждением социалистической соб¬
ственности. Товарно-денежные отношения при социализме
есть следствие всей совокупности производственных отно¬
шений социализма как первой фазы коммунистической
формации. В отличие от капитализма они функционируют
не стихийно. Их функционирование планируется социали¬
стическим государством. Деньги, стоимость, цены, при¬
быль используются как инструменты планирования, ма¬
териального стимулирования, оперативно-хозяйственного
руководства процессом социалистического воспроизвод¬
ства на всех его стадиях и уровнях.
Составной частью модели «рыночного социализма»
является отрицание ревизионизмом действия основного
экономического закона социализма и закона планомер¬
ного, пропорционального развития.
Об основном экономическом законе социализма ни
Р. Гароди, ни О. Шик даже не упоминают. Что касается
закона планомерного, пропорционального развития, то его
существование в социалистической экономике отрицается,
и ему противопоставляется стихийно действующий закон
стоимости как единственный регулятор пропорций и при
капитализме, и при социализме. Ревизионисты утвержда¬
ют, что социалистическое общество не может непосред¬
ственно руководить развитием производительных сил, что
это достижимо только путем косвенного вмешательства
государственных органов в экономические процессы, кото¬
рые носят, дескать, исключительно стихийный характер.
Р. Гароди писал: «Нельзя более слепо верить в объектив¬
ный закон пропорционального развития» 2э. О. Шик в
своих публикациях всячески восхваляет рыночную стихию
капитализма и охаивает практику планового руководства
социалистической экономикой, голословно объявляя ее
«государственно-бюрократическим вмешательством». Он
пишет: «Повсюду, там, где нет стихийно действующего
24 В. И. Ленин. Поли. србр. соч., т. 36, с. 481.
25 R. Garaudy. Marxisme du XX erne siecle, p. 34.
100

рынка, мы неизбежно имеем проблему государственно-
бюрократического вмешательства» 26.
И Гароди, и Шик, отрицая действие закона плано¬
мерного, пропорционального развития, пытаются предста¬
вить планирование в социалистических странах как во¬
люнтаристскую административно-бюрократическую дея¬
тельность социалистического государства, противореча¬
щую объективным экономическим законам и интересам
трудящихся. В плановой централизованной экономической
деятельности социалистического государства они усматри¬
вают главное препятствие на пути осуществления их
цели — реставрации капитализма путем введения «рыноч¬
ного социализма».
Однако замена реального социализма, построенного
в странах социалистического мира, «рыночным социализ¬
мом» означала бы на практике ликвидацию общенародной
социалистической собственности на средства производ¬
ства, устранение централизованного планового руковод¬
ства экономической жизнью со стороны социалистического
государства. Превращение коллективов предприятий в
экономически обособленных собственников развязало бы
конкуренцию между ними и дезорганизовало бы экономи¬
ческую жизнь страны. Прямой выход предприятий на
внешний рынок означал бы ликвидацию монополии внеш¬
ней торговли и открыл бы доступ капиталистическим
монополиям на внутренний рынок страны. В конечном
счете все это привело бы к интеграции экономики страны
в систему мирового капиталистического хозяйства, к
реставрации капитализма.
4. Ревизионизм о роли партии
в социалистическом строительстве
Правый ревизионизм отрицает руководящую роль пар¬
тии в социалистическом строительстве. Характерно, что
все ревизионисты оказываются единодушными в том, что
одним из условий реализации их теорий на практике явля¬
ется ликвидация руководящей роли марксистско-ленин¬
ской партии в социалистическом строительстве. О. Шик
писал, что марксистско-ленинская партия не способна
адекватно отражать интересы рабочего класса, а тем более
26 О. Sik. Fiir eine Wirtschaft oline Dogma. Miinchen, 1974, S. 173.
101

интересы всего народа, что она должна быть отстранена от
руководства социалистическим строительством. Р. Гароди
придерживается этой же точки зрения. Он требует идеоло¬
гически разоружить партию, превратить ее в конгломерат
самых разнообразных идеологических течений.
Однако опыт борьбы за социализм учит, что социали¬
стические производственные отношения в отличие от капи¬
талистических не возникают стихийно в недрах старого
строя. Социализм есть результат самоотверженной, орга¬
низованной, планомерной деятельности миллионов труже¬
ников в соответствии с научно обоснованной программой.
Первой такой программой явился ленинский план элек¬
трификации России — план ГОЭЛРО, который В. И. Ле¬
нин назвал второй программой нашей партии.
Обеспечить разработку научно обоснованной програм¬
мы строительства социализма может только партия, твер¬
до стоящая на позициях марксизма-ленинизма и творчески
применяющая его основные принципы в своей экономиче¬
ской политике, способная сплотить все трудящиеся массы
на борьбу за ликвидацию буржуазного строя и созидание
социализма. В. И. Ленин писал: «Воспитывая рабочую
партию, марксизм воспитывает авангард пролетариата,
способный взять власть и вести весь народ к социализму,
направлять и организовывать новый строй, быть учителем,
руководителем, вождем всех трудящихся и эксплуатируе¬
мых в деле устройства своей общественной жизни без
буржуазии и против буржуазии» 27.
Опыт строительства социализма в странах мировой
социалистической системы неопровержимо подтверждает
необходимость укреплять руководящую роль марксистско-
ленинских партий в социалистическом строительстве и пре¬
дупреждает о глубочайшей опасности ослабления этой
роли. На XXIV с ъезде КПСС подчеркивалось, что «чехосло¬
вацкие события убедительно показали, насколько важно
постоянно укреплять руководящую роль партии в социали¬
стическом обществе, непрерывно совершенствовать формы
и методы партийного руководства, проявлять творческий
марксистско-ленинский подход к решению назревших
проблем развития социализма» 28.
Правый ревизионизм в настоящее время эволюциони¬
рует к открытому антикоммунизму. Это так же законо¬
27 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 33, с. 26.
28 «Материалы XXIV съезда КПСС». М., 1971, с. 12.
102

мерно, как в прошлом эволюция к антисоветизму, анти¬
коммунизму их предшественников. В то же время это еще
один из многочисленных примеров, подтверждающих спра¬
ведливость указаний В. И. Ленина в работе «Марксизм
и ревизионизм» на то, что по мере усиления наступления
пролетариата на позиции буржуазии и дальнейшего раз¬
вития революционного процесса идеологическая борьба не
только не затухает, а, наоборот, принимает все более
острые формы 29.
Это ленинское положение подтверждается всем ходом
идеологической борьбы марксизма с его идейными про¬
тивниками.
В современную эпоху обострилась идеологическая
борьба между двумя социально-экономическими система¬
ми. Усилилось использование классовым противником ре¬
визионистских концепций для борьбы с социализмом, для
разложения и разрыхления его изнутри, а нередко и для
попыток осуществить на практике контрреволюционные
замыслы против мира социализма. На XXVI съезде КПСС
отмечалось: «Фактом является и заметное обострение иде¬
ологической борьбы. Для Запада она не сводится к проти¬
воборству идей. Он пускает в ход целую систему средств,
рассчитанных на подрыв социалистического мира, его
разрыхление» 30 31. В этих условиях особенно возрастает
актуальность борьбы с ревизионизмом, концепции
которого смыкаются с антисоветизмом и антикоммунизмом
наших классовых противников.
Как подчеркивается в постановлении июньского
(1983 г.) Пленума ЦК КПСС «Актуальные вопросы идео¬
логической, массово-политической работы партии», в этих
условиях «следует развивать политическую бдительность
советских людей, их непримиримость к враждебным взгля¬
дам, умение противостоять идеологическим диверсиям
классового противника, оппортунистическим и реви¬
зионистским наскокам на реальный социализм» 3|.
29 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, с. 17—26.
'° «Материалы XXVI съезда КПСС», с. 9.
31 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС. 14 —15 июня
1983 года, с. 74.

Глава 6
НАУЧНАЯ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
БУРЖУАЗНЫХ КОНЦЕПЦИЙ
ПРЕДМЕТА И МЕТОДА
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
Революционный переворот в политической экономии,
совершенный основоположниками научного коммунизма
К. Марксом и Ф. Энгельсом, связан прежде всего с разра¬
боткой научного метода и предмета исследования этой
науки. Научное определение предмета и метода политиче¬
ской экономии — это ключ к раскрытию закономерностей
развития человеческого общества. Именно поэтому буржу¬
азные идеологи стремятся нанести удар марксизму-лени¬
низму прежде всего по этим ключевым проблемам полити¬
ческой экономии.
1. Критика буржуазных концепций
предмета политической экономии
Вопрос о предмете и методе политической экономии
решается буржуазной и пролетарской политической
экономией с противоположных классовых позиций.
Основу жизни человеческого общества, как доказали
К- Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин, составляет производ¬
ство материальных благ.
Производство материальных благ представляет собой
совокупность двух неразрывных сторон — производитель¬
ных сил и производственных отношений. «Политическая
экономия, в самом широком смысле,— писал Ф. Энгельс,—
есть наука о законах, управляющих производством и обме¬
ном материальных жизненных благ в человеческом обще¬
стве» *.
Буржуазные экономисты стремятся уйти от анализа
объективных законов развития человеческого общества,
подменить научный предмет политической экономии изуче¬
нием «богатства», «хозяйства», растворить его в человече¬
ской деятельности вообще, свести к изучению техники
и т. п.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 150.
104

Первой школой буржуазной политэкономии был мер-
h.штплизм, выражавший интересы буржуазии эпохи пер-
шшачального накопления капитала, когда господствую¬
щие позиции в экономике занимал не промышленный,
и торговый капитал. Меркантилисты считали, что бо-
। атство нации заключается в деньгах, а прибыль создается
и сфере обращения. Поэтому объектом их исследований
пыла торговля, сфера обращения, а их практические реко¬
мендации сводились к обеспечению активного торгового
баланса, к привлечению в страну возможно большего
количества золота и серебра.
На смену меркантилистам пришли физиократы, ви¬
девшие источник богатства не в обращении, а в производ¬
стве. Их заслуга заключается в том, что они перенесли
исследование из сферы обращения в сферу производства.
Но их представления об источнике богатства были еще
очень примитивны, натуралистичны. Источником бо¬
гатства физиократы считали дар природы, а главной
сферой его возникновения — сельское хозяйство.
Школу физиократов сменила классическая буржуазная
политическая экономия, выражавшая интересы промыш¬
ленной буржуазии. А. Смит и Д. Рикардо расширили
предмет политической экономии до исследования бо¬
гатства, создаваемого во всех отраслях материального
производства.
Таким образом, все названные три школы буржуазной
политической экономии рассматривали в качестве предме¬
та политической экономии богатство, а основной труд
А. Смита так и назывался — «Исследование о природе
и причинах богатства народов». Такое определение пред¬
мета политической экономии повторяется и многими сов¬
ременными буржуазными экономистами.
Такое определение предмета политической экономии
неверно, во-первых, в методологическом отношении. Бо¬
гатство не может быть предметом политической экономии,
так как оно представляет собой совокупность вещей, мате¬
риальных благ. А политическая экономия как обществен¬
ная наука изучает не эти вещи сами по себе, а отношения
между людьми и классами по поводу этих вещей, матери¬
альных благ, по поводу их производства, распределения,
обмена и потребления. «В производстве,— писал
К. Маркс,— люди вступают в отношение не только к приро¬
де. Они не могут производить, не соединяясь известным
образом для совместной деятельности и для взаимного
105

обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди
вступают в определенные связи и отношения, и только
в рамках этих общественных связей и отношений суще¬
ствует их отношение к природе, имеет место производ¬
ство» 2.
Определяя политическую экономию как науку о бо¬
гатстве, буржуазные экономисты затушевывают экономи¬
ческие отношения и противоречия между людьми и класса¬
ми. Они боятся поставить вопросы о том, кто создает это
богатство и кто его присваивает, а если иногда и вынужде¬
ны отвечать на них, то прибегают к фальсификации, вроде
теории «факторов производства».
Во-вторых, определение политэкономии как науки о бо¬
гатстве затушевывает исторический характер этой науки.
Материальные блага производятся, распределяются и пот¬
ребляются в разных исторических условиях, на всех ступе¬
нях развития человеческого общества. И отношения между
людьми по поводу этих материальных благ далеко не оди¬
наковы. Сегодня при одном и том же уровне развития
производительных сил, т. е. при одних и тех же отношениях
к природе, отношения между людьми по производству,
распределению, обмену и потреблению материальных благ
в капиталистических и социалистических странах карди¬
нально различаются. Рассуждая о предмете политической
экономии как о богатстве вообще, о производстве вообще,
в отрыве от их конкретной общественной формы, буржу¬
азная политэкономия стремится смазать эти принципиаль¬
ные различия.
В-третьих, в рассматриваемом определении политиче¬
ской экономии обходится стороной вопрос о том, что эта
наука выясняет объективные экономические законы, уп¬
равляющие производством, распределением, обменом и
потреблением материальных благ. Буржуазная полит¬
экономия не только не заинтересована в раскрытии этих
объективных экономических законов, но ее интерес как раз
в том и заключается, чтобы «не замечать» их, так как за
признанием действия этих законов должен последовать
вывод о том, что капитализм — это не вечный обществен¬
ный порядок, а вчерашний день развития человечества. Из
признания действия объективных экономических законов
сегодня неизбежно вытекает вывод о том, что эта наука
выясняет объективные экономические законы, управляю-
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 6, с. 441.
106

тис производством, распределением, обменом и потребле¬
нием материальных благ. Буржуазная политэкономия не
к»лько не заинтересована в раскрытии этих объективных
экономических законов, но ее интерес как раз в том и за¬
ключается, чтобы «не замечать» их, так как за признанием
действия этих законов должен последовать вывод о том,
что капитализм — это не вечный общественный порядок,
.1 вчерашний день развития человечества. Из признания
действия объективных экономических законов сегодня не¬
избежно вытекает и вывод о том, что капитализм превра¬
тился в величайшее препятствие на пути человечества
к экономическому и социальному прогрессу.
Подменяя анализ производственных отношений анали¬
зом «богатства», буржуазные экономисты выхолащивают
социальное содержание политической экономии, затуше¬
вывают объективную основу деления капиталистического
общества на классы и глубокие непримиримые противоре¬
чия между ними, скрывают неизбежность перехода чело¬
вечества от капитализма к социализму и коммунизму.
Одним из распространенных определений политической
экономии в буржуазной экономической литературе было
и до сих пор остается определение ее как науки о народном
хозяйстве. Представители немецкой исторической школы
В. Рошер и К- Бюхер в конце прошлого века объявили
предметом политической экономии народное хозяйство,
рассматривая его как отношение человека к внешней
природе. А основатель австрийской школы буржуазной
политической экономии К- Менгер считал предметом по¬
литической экономии «сингулярное хозяйство», т. е. капи¬
талистическую организацию хозяйства на отдельном пред¬
приятии.
С аналогичной трактовкой политической экономии
выступили в России «легальные марксисты» П. Струве
и М. И. Туган-Барановский. Они изображали капитализм
как самый разумный и рациональный строй, лишенный
внутренних противоречий, и считали предметом политиче¬
ской экономии хозяйство. Разъясняя это понятие, П. Стру¬
ве писал: «...мы определяем хозяйство как субъективное
телеологическое единство рациональной экономической де¬
ятельности или хозяйствования» 3. Критикуя «легальных
марксистов», В. И. Ленин писал, что П. Струве, обходя
стороной производство материальных продуктов, «дал иг¬
3 Цит. по: В. И. Ленин. Поли. собр. соч.. т. 25, с. 42.
107

рушку, а не определение. Устранив всякий элемент и приз¬
нак общественных отношений, г. Струве «сочинил», как
нарочно, именно такое «хозяйство», которое объектом
политической экономии никогда не было и быть не мо¬
жет» 4.
Определение политической экономии как науки о на¬
родном хозяйстве научно несостоятельно. Во-первых, пото¬
му, что оно игнорирует производственные отношения,
поскольку предметом объявляются не отношения между
людьми, а отношения людей к природе, выражающиеся
в их хозяйственной деятельности. Во-вторых, потому, что
такое определение игнорирует исторический и классовый
характер политической экономии, отождествляет хозяй¬
ственную деятельность вообще с капиталистическим хо¬
зяйством и тем самым превращает политическую экономию
в служанку капитала. В-третьих, потому, что народное
хозяйство — широкое понятие. Оно включает не только
экономический строй общества, но и его технику и оп¬
ределенный уровень развития производства, которые явля¬
ются предметом других наук, а не политической экономии.
Современные буржуазные экономисты стремятся также
представить политическую экономию и как науку о созна¬
тельной деятельности людей вообще5. Так, Б. Селигмен
пишет: «Экономика — это прежде всего общественная
наука, которая изучает то, как действует человек в слож¬
ном окружении» 6. А американский буржуазный экономист
Э. Чемберлин считает, что политическая экономия должна
заниматься изучением отношений между индивидуумами
и культурой, т. е. между людьми и окружающей их средой.
Поэтому Чемберлин включает в предмет политической
экономии вопросы политики, науки, искусства и религии 1.
Такая позиция ведет к растворению политической эконо¬
мии в других отраслях знаний.
Выдвижение на сцену буржуазной политэкономии по¬
ведения людей не случайно. Сегодня буржуазные экономи¬
сты уже не могут характеризовать политическую экономию
только как отношение человека к вещи. Они вынуждены
4 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 25, с. 43.
5 IV. Ropke. Die Lehre Von der Wirtschaft. Ziirich, 1946, S. 32;
H. VC. Spiegel. Introduction to Economics. New York, 1951, p. 3;
J..M. Kusner. The Economic Point of View. Princeton, 1960, p. 17.
6 Б. Селигмен. Основные течения современной экономической мысли.
М„ 1968, с. 19.
7 См. М. Н. Рындина. Методология буржуазной политической эконо¬
мии. М., 1969, с. 45—46.
108

рассматривать отношения между людьми. Но, исключая из
< ферм исследования производственные отношения, они все
дальше уводят экономическую теорию в область психоло-
i ин, пытаются выводить экономические явления из пси¬
хологии людей, а это в корне противоречит реальной
действительности.
Наглядный пример научной несостоятельности трак-
iobok предмета политэкономии дает П. Самуэльсон —
автор самого популярного в капиталистическом мире учеб¬
ника политэкономии.
«I. Экономическая теория (экономике.— А. К.),— пи¬
шет он,— есть наука о видах деятельности, связанных
с обменом и денежными сделками между людьми.
2. Экономическая теория есть наука об использовании
людьми редких или ограниченных производительных ре¬
сурсов (земля, труд, товары производственного назначе¬
ния, например машины и технические знания) для про¬
изводства различных товаров... и распределения их между
членами общества в целях потребления.
3. Экономическая теория есть наука о повседневной
деловой жизнедеятельности людей, об извлечении ими
средств к существованию и использовании этих средств
4. Экономическая теория есть наука о том, как чело¬
вечество справляется со своими задачами в области пот¬
ребления и производства.
5. Экономическая теория есть наука о богатстве» 8.
Признавая, что «этот перечень достаточно велик сам по
себе», Самуэльсон добавляет, что, «проведя час в соот¬
ветствующем отделе хорошей библиотеки, грамотный чело¬
век сможет во много раз удлинить его», что «экономиче¬
ская теория, несомненно, включает в себя все элементы,
указанные как в этих определениях, так и в тех, которые
могли бы войти в более длинный перечень» 9.
Отсутствие научного определения предмета политиче¬
ской экономии является убедительным подтверждением
глубокого кризиса современной буржуазной политэконо¬
мии, широкого разброда во мнениях по ключевым ее
проблемам. Это вынуждены признать даже идеологи‘бур¬
жуазии. Так, американские экономисты Дж. Гэмбс,
Б. Джером и М. Комисар пишут, что экономисты «не приш¬
ли к согласию о предмете и природе их науки и попытки
8 П. Самуэльсон. Экономика. М., 1964, с. 25.
9 Там же.
109

конкретизировать ее ведут к протестам со стороны проти¬
воположных школ. Единственные определения, по которым
согласие возможно, являются слишком общими... или юмо¬
ристическими, вроде того, что экономика есть то, о чем
экономист намерен рассуждать» 10. То же вынужден приз¬
нать и другой американский буржуазный экономист —
М. Бронфенбреннер: «Мы начинаем с прискорбного поло¬
жения, что нет удовлетворительного определения эконо¬
мики, или экономической науки» Подчас высказывается
мнение, что определение предмета политической экономии
вообще необязательно (Г. Мюрдаль). Признавая, по сути
дела, банкротство буржуазных определений предмета по¬
литэкономии, П. Самуэльсон писал: «...никакое определе¬
ние предмета экономической теории не может быть точ¬
ным, да в этом, по сути, и нет необходимости» |2. Что же
получается? Наука без предмета исследования? Так прак¬
тически расписался в научной несостоятельности буржу¬
азной политической экономии один из крупнейших ее пред¬
ставителей.
2. Отрицание троцкистами
политической экономии социализма как науки
Характерная для троцкизма позиция отрицания по¬
литической экономии социализма в 20-х годах в СССР
основывалась на том, что политическая экономия якобы
призвана изучать только товарно-капиталистический
способ производства, и ничего более.
По определению Е. А. Преображенского, «политиче¬
ская экономия... есть наука о законах капиталистического
хозяйства, а не наука о законах других экономических
формаций» 13. Троцкистский экономист В. В. Осинский,
считая политическую экономию наукой лишь для товар¬
ного хозяйства, писал, что «никакой надобности упряты¬
вать абстрактный анализ хозяйственных форм до товар¬
ного периода в политическую экономию нет... Поэтому
необходимо отказаться от исторического подхода в постро¬
ении политической экономии» . При этом троцкисты пы-
10 J. S. Gambes and others. Economics and Man. Homewood [III.].
1964, p. 3.
" «The Structure of Economic Science. Essay on Methodology»
Englewood — Cliffs — New Jersey, 1966, p. 6.
12 П. Самуэльсон. Экономика, с. 25.
13 «Вестник Коммунистической Академии». 1925, № 11, с. 310.
н Там же, с. 319—320.
110

i.uiiicb доказать, что якобы так понимали политическую
экономию и классики марксизма.
Это неверно. Ни К. Маркс, ни Ф. Энгельс вовсе не
ограничивали предмет политической экономии рамками
капитализма. Наоборот, подчеркивая, что политическая
экономия изучает общественно-производственные отноше¬
ния людей, они тем самым утверждали, что политическая
экономия призвана изучать законы экономического раз¬
вития не только капитализма и предшествующих ему
общественно-экономических формаций, но и коммунизма,
поскольку производственные отношения суть объективно
необходимая сторона всякого способа производства.
В силу исторического характера своего предмета, в си¬
лу того, что общественно-производственные отношения
н регулирующие их экономические законы носят историче¬
ский характер, что в разных общественно-экономических
формациях они различны, политическая экономия по не¬
обходимости является исторической наукой. «Политиче¬
ская экономия,— писал Ф. Энгельс,— не может быть поэ¬
тому одной и той же для всех стран и всех исторических
эпох» 15. Это «наука об условиях и формах, при которых
происходит производство и обмен в различных человече¬
ских обществах»16. Именно поэтому Ф. Энгельс и проводил
различия между политической экономией в широком смыс¬
ле слова, как наукой, изучающей производственные отно¬
шения людей в их развитии и производственные отношения
различных общественно-экономических формаций, и по¬
литической экономией в узком смысле слова, предметом
которой являются общественно-производственные отноше¬
ния и их законы какого-либо одного способа производства,
например капиталистического.
Объективная необходимость политической экономии
социализма как особого, самостоятельного отдела полити¬
ческой экономии в широком смысле слова не только опре¬
деляется коренным, принципиальным отличием коммуниз¬
ма от других общественно-экономических формаций, но
и обусловливается самой социальной сущностью социали¬
стического общества. Только с установлением социалисти¬
ческого строя начинается собственно история человече¬
ского общества в том смысле, что «только с этого момента
люди начнут вполне сознательно сами творить свою исто¬
15 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с. 150.
1Ь Там же, с, 153- 154.
11)

рию, только тогда приводимые ими в движение обще
ственные причины будут иметь в преобладающей и все
ёозрастающей мере и те следствия, которых они жела¬
ют» |7.
Социализм является первым в истории строем, который
создает условия для научного руководства обществом.
Социалистическое общество отличается от капиталистиче¬
ского высшей степенью обобществления производства,
которая возможна лишь при общественной собственности
на средства производства. Это не только дает возмож¬
ность, но и с необходимостью требует научно обосно¬
ванного руководства в рамках всего государства (затем
и всей мировой социалистической системы) общественным
производством и распределением на основе использования
объективных экономических законов.
В. И. Ленин подчеркивал, что «только социализм даст
возможность широко распространить и настоящим обра¬
зом подчинить общественное производство и распределе¬
ние продуктов по научным соображениям...» |8. Социализм
есть экономический строй, при котором трудящиеся плано¬
мерно направляют развитие общественного производства
в целях все более полного удовлетворения своих матери¬
альных и духовных потребностей.
Чтобы сознательно управлять экономической жизнью
социалистического общества, нужно знать объективные
законы, в соответствии с которыми развивается социали¬
стическая экономика, нужно изучить механизм их дей¬
ствия, овладеть необходимыми рычагами для их сознатель¬
ного использования. Этого нельзя сделать без политиче¬
ской экономии социализма как науки. Без нее, следова¬
тельно, невозможно эффективное, раскрывающее все свои
резервы развитие экономики социализма.
Троцкисты же, напротив, утверждали, что политэконо¬
мия становится ненужной при социализме именно потому,
что в социалистическом обществе «закономерности будут
проявляться не в стихийной форме», они будут использо¬
ваться сознательно |9. Преображенский, например, отсюда
делал вывод, что «по отношению к общественным форма¬
циям, где сущность отношений людей и форма их проявле¬
ния совпадают, например, по отношению к законченному
социалистическому обществу, где закономерности будут
17 Там же, с. 295
19 В. И Ленин. Поли. собр. соч., т 36, с 381
19 См. «Вестник Коммунистической Академии», 1925, № II с. 308.
112

проявляться не в стихийной форме неосознанных и непред-
пидимых процессов, и отношения между людьми не будут
к.питься отношениями между вещами,— по отношению
к этим общественным формациям политическая эконо-
° 20
мин... является ненужной» .
Жизнь полностью опровергла такого рода утвержде¬
ния. Дело в том, что при социализме, как показала практи¬
ки, непосредственного совпадения сущности социально-
жономических процессов с формой их проявления нет.
Производственные отношения при социализме, которые
в корне отличаются от производственных отношений капи¬
талистического общества и которые не облекаются в то¬
варно-фетишистские формы, на поверхности явлений тем
не менее выражаются в определенной степени через отно¬
шения вещей постольку, поскольку и при социализме
действует закон стоимости и существуют товарно-денеж¬
ные отношения.
И при социализме сохраняется то свойство экономиче¬
ских законов, что они проявляются в массе явлений, а за
этими явлениями еще нужно найти внутреннюю суще¬
ственную связь. По этой причине при социализме сущность
экономических законов непосредственно не совпадает с их
внешней формой проявления, они опосредствуются целым
рядом звеньев. А это означает, что производственные
отношения людей, объективные экономические законы и
при социализме невозможно понять, а значит, и использо¬
вать их в интересах общества без научного анализа
социалистического производства. К тому же социалистиче¬
ское производство, социалистические производственные
отношения не являются раз и навсегда данными, они
постоянно развиваются, перерастают в коммунистические.
И то, что является правильным, научным отражением
экономических процессов социализма в ранние периоды
его развития, перестает быть таковым в более поздние
периоды, превращается в догму, мешающую дальнейшему
движению вперед.
Отсюда проистекает объективная необходимость раз¬
вития политической экономии социализма, которая стано¬
вится особенно настоятельной в период развернутого стро¬
ительства коммунизма. Изучение закономерностей перехо¬
да от социализма к коммунизму — важнейшая задача
политической экономии, имеющая огромное практическое
20 Там же.
113

значение. Поскольку и при коммунизме сохраняются про¬
изводственные отношения, как объективно неизбежная
сторона способа производства, необходима и политическая
экономия. На это прямо указывает В. И. Ленин, характери¬
зуя отрицание политэкономии социализма Бухариным как
«шаг назад против Энгельса» 2|. Следует заметить, что
троцкисты в 1925 г. были полностью согласны с Бухариным
в том, что конец капиталистически-товарного общества
будет концом и политической экономии . А между тем
В. И. Ленин еще в 1920 г. к этому заявлению Бухарина
сделал замечание: «неверно. Даже в чистом ком [муни] зме
хотя бы отношение 1 v + m к II с? и накопление?» 21 22 23
Трудно переоценить все значение борьбы В. И. Ленина,
Коммунистической партии за создание политической
экономии социализма, против ее антимарксистских извра¬
щений. Разработка политической экономии социализма
явилась важным фактором успешного социально-экономи¬
ческого развития СССР, мировой социалистической систе¬
мы хозяйства в целом.
Сколь дальновиден был В. И. Ленин в борьбе против
троцкизма по данному вопросу, свидетельствует хотя бы
то, что и современный троцкизм игнорирует политическую
экономию социализма. Однако делается это подчас в
несколько иных формах, а именно путем отрицания самого
факта существования социализма как особой системы
общественно-производственных отношений. Так, Э. Ман¬
дель, представитель современного троцкизма, пытается
утверждать, что существующее в СССР общество не явля¬
ется социалистическим, что вообще на современной по¬
литической карте мира социализм как таковой отсутству¬
ет 24. Нет, следовательно, и почвы для существования
политической экономии социализма как науки, отражаю¬
щей объективные экономические законы, действующие
в реально существующей социалистической системе хозяй¬
ства.
Нетрудно заметить, что Э. Мандель здесь фактически
пропагандирует один из вариантов современной буржу¬
азной теории «трансформации капитализма», в соот¬
21 Ленинский сборник XI, с. 349.
22 См. «Вестник Коммунистической Академии», 1925, № 11, с. 257—
402
23 Ленинский сборник XI, с. 349 (курсив наш,— Б. М.)_
24 Е. Mandel. An Introduction to Marxist Economic Theory New York,
1976.
114

ветствии с которой «современное развитое общество» —
по и не капитализм, и не социализм, а некое «индустриаль¬
ное» или «постиндустриальное» общество. При этом
Мандель пытается представить эту буржуазную вуль¬
гарно-апологетическую теорию как некое «новое слово
в марксизме». Отрицание политической экономии социа¬
лизма является логическим следствием такой позиции. Оно
проявляется и в том, что в работе Э. Манделя «Введение
в марксистскую экономическую теорию» нет никакого раз¬
дела, хотя бы параграфа, специально посвященного по¬
литической экономии социализма. Марксистская экономи¬
ческая теория, по Манделю,— это политическая экономия
только капиталистического способа производства.
Данная позиция современного троцкизма служит той
же цели, что и буржуазная концепция «трансформации
капитализма»,— дезориентации трудящихся масс по важ¬
нейшим проблемам направления и характера современного
социально-экономического развития.
3. Научная несостоятельность метода
буржуазной политэкономии
Ненаучный, апологетический характер буржуазной по¬
литэкономии определяется несостоятельностью не только
предмета, но и метода ее исследования. Политическая
экономия, как и всякая другая наука, имеет дело с фактами
реальной действительности. Однако сами по себе факты
ничего не объясняют. В общественной жизни, как и в при¬
роде, сущность и формы ее проявления не совпадают.
«...Если бы форма проявления и сущность вещей непосред¬
ственно совпадали,— писал К. Маркс,— то всякая наука
была бы излишня...» 25 Задача научного исследования как
раз в том и состоит, чтобы за видимостью явлений раскры¬
вать их сущность, познавать их внутренние связи и законо¬
мерности их возникновения и развития. Но проникновение
в сущность сложнейших социально-экономических процес¬
сов возможно лишь с помощью научного метода исследо¬
вания.
В современной буржуазной экономической литературе
существуют различные мнения п.о вопросу о самом понятии
метода. Некоторые экономисты считают, что метод эконо¬
мической науки вообще нельзя определить. Дж. Робинсон,
25 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. [I, с. 384.
115

например, утверждает, будто «научный метод — нечто, что
существует и может быть описано, но не может быть оп¬
ределено» 26.
Большинство же буржуазных экономистов рассматри¬
вают метод как сумму правил, произвольно созданных
человеческим умом, сводя его к «техническим средствам
исследования». По их мнению, главное в методе заключа¬
ется не в степени его соответствия реальным фактам/
а в степени удобства пользования им. Они считают, что
метод исследования — это субъективная категория, что
каждый исследователь может избирать свой метод. Амери¬
канский экономист Дж. М. Кларк утверждает, что разные
методы позволяют построить в равной степени приемлемые
теории. Современные буржуазные экономисты идут не от
реально существующей действительности к поискам ме¬
тодов ее исследования, а от произвольно создаваемой
методологии к формулированию тех проблем, которые
с помощью этой методологии можно исследовать. И это не
случайно, ибо буржуазная политическая экономия давно
занимается не раскрытием сущности производственных
отношений капитализма, а маскировкой их. Этим вызван
субъективизм в подходе не только к предмету, но и к методу
исследования.
Одним из коренных пороков метода буржуазной полит¬
экономии является субъективно-идеалистическая трак¬
товка экономических категорий и законов. Это явление не
новое. Подобная трактовка легла в основу всей концепции
австрийской школы буржуазной политэкономии и остается
методологической основой многих современных буржуаз¬
ных экономических теорий. В частности, опа характерна
для взглядов одного из крупнейших буржуазных экономи¬
стов XX в., Д. М. Кейнса, и неокейнсианства 27, а также для
неоклассиков. Американский профессор Г. Гувер писал на
этот счет: «Не обязательно быть. кейн£ид.нцем,_для того
чтобы согласиться с известным положением Кейнса о том,
что идеи экономистов и политических деятелей — и тогда,
когда они правы, и тогда, когда они Ошибаются,— более
могущественны, чем обычно думают. В действительности
мир почти этим только и управляется» 28. П. Самуэльсон не
только разделяет 'этоТ взгляд' Кейнса, но и, приведя эту
цитату, говорит, что она является «лучшим ответом на
26 J. Robinson. Economic Philosophy. London, 1964, p. 25.
2' См. об этом подробнее в гл. 17
28 «Twenty Century Economic Thought». New York, 1950, p. XI
116

иопрос, для чего следует изучать экономическую тео¬
рию» 2Э.
Апологеты буржуазии не только пропагандируют субъ¬
ективный идеализм, но и пытаются приписать его... Карлу
Марксу. Так, один из теоретиков западногерманского со¬
циал-реформизма, В. Эйхлер, утверждает, что материали¬
стическое понимание истории приобрело влияние благода¬
ри «обоснованному суеверию о том, что бог истории
с «безусловной необходимостью» ведет к коммунизму и,
таким образом, только он является целью, достойной
человека» 30. Вытекающая из законов развития общества
цель борьбы рабочего класса — бесклассовое коммунисти¬
ческое общество — переносится в царство веры и уто¬
пии 31. «Карл Маркс,— заявляет Вилли Брандт,— с почти
ветхозаветной силой начертал картину бесклассового об¬
щества на земле» °2. В. Эйхлер утверждает, что, подобно
Гегелю, Маркс рассматривал историю как результат диа¬
лектической игры «мирового разума» или «мирового духа»,
и, следуя гегелевскому методу, лишь придал ему иные
предзнаменования33. Даже западногерманский кардинал
Освальд фон Нель-Бройнинг готов задушить Маркса в сво¬
их объятиях, заявляя: «Мы все стоим на плечах Мар¬
кса» 34.
Но такая трактовка метода К- Маркса есть вопиющее
искажение основ диалектического материализма. Одно из
важнейших революционных открытий К. Маркса в том
и состояло, что идеалистическому мировоззрению буржуа¬
зии, утверждению о ведущей роли сознания по отношению
к бытию он противопоставил подлинно научный метод
исследования законов развития природы и" общества —
диалектический материализм, исходящий из того, что
основу развития и природы, и общества составляет движе¬
ние материи, что само сознание есть не что иное, как
29 П. Самуэльсон. Экономика, с. 32.
30 W. Eichler. Drei SchгiIte vorwarts — zwei Schritte Zuriick.— «Geist
und Tat», N. 2. Frankfurt a. M., 1969, S. 66.
31 W. Eichler. Indrviduum und Gesellschaft im Verstiindnis der
demokralischen Sozialislen. Hannover, 1970, S. 45.
32 IF Brandt. Karl Marx. Rede zum 150. Geburtstag von Karl Marx in
Trier; IT. Brandl. Friedrich Engels und die soziale Demokratie. Bonn-Bad-
Godesberg, 1970, S. 48.
31 Willi Eichler. Weltanschauung und Politik. Frankfurt a. M., 1967,
S. 135.
31 Oswald von Nell-Breuning. Katholische Kirche und Marxische
Kapitalismuskritik.— «Kritik der politischen Okonomie heute. 100 Jahre
«Kapital»». Frankfurt a. M.— Wien, 1968, S. 91.
117

свойство высокоорганизованной материн отражать объ¬
ективно существующий мир. Подчеркивая это, К. Маркс
писал: «Мой диалектический метод по своей основе не
только отличен от гегелевского, но является его прямой
противоположностью. Для Гегеля процесс мышления,
который он превращает даже под именем идеи в самостоя¬
тельный субъект, есть демиург действительного, которое
составляет лишь его внешнее проявление. У меня же,
наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное,
пересаженное в человеческую голову и преобразованное
w 3 S
в ней» .
Субъективно-идеалистическая трактовка экономиче¬
ских законов и категорий является ненаучной прежде всего
с методологической точки зрения. Психология людей не
может быть исходным пунктом анализа экономической
жизни. Напротив, являясь одной из форм общественного
сознания, она сама определяется объективными условиями
жизни людей, в конечном счете — экономическим строем
общества. «Не сознание людей определяет их бытие, а,
наоборот, их общественное бытие определяет их созна¬
ние» 3 . Это положение К- Маркса было дальше развито
В. И. Лениным. Жизнь подтверждает правильность его.
Субъективно-идеалистические психофизические прин¬
ципы поведения хозяйствующих субъектов оказались ме¬
тодологически настолько несостоятельными, оторванными
от хозяйственной практики, что стали подвергаться крити¬
ке даже со стороны ряда буржуазных экономистов. Их
несоответствие реальной действительности стало особенно
обнаруживаться в условиях научно-технической револю¬
ции и борьбы двух систем, когда буржуазным экономистам
пришлось по-иному взглянуть на проблемы экономики
и судьбы капитализма.
По этой причине после второй мировой войны получает
широкое распространение вульгарно-материалистическая
трактовка экономических явлений, технологический детер¬
минизм, характеризующиеся сведением экономики к техни¬
ке, отрывом производительных сил от производственных
отношений. Эта несостоятельная методология особенно
наглядно выступает в теориях «стадий экономического
роста» У. Ростоу, «индустриального общества» Р. Арона,
«технологического общества» Ж- Эллюля, «нового инду-
35 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 21.
30 Д’. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13. с. 7.
118

< । рпального общества» и «конвергенции» двух систем
Цж. Гэлбрейта37, «постиндустриального общества»
Ц. Бэлла и др.
Главная идея сторонников технологического детер¬
минизма состоит в том, что решающую роль в развитии
современного мира играет новейшая техника, основанная
на электронике, преобразующая жизнь человечества и тем
самым якобы устраняющая необходимость социальных
революций.
Технологический детерминизм в научном отношении
несостоятелен. Во-первых, потому, что нельзя отожде¬
ствлять производительные силы с техникой производства.
Во-вторых, социально-экономический строй определяется
по нагромождением техники и даже не производительными
силами непосредственно, а прежде всего производственны¬
ми отношениями, их взаимодействием с производительны¬
ми силами. Поэтому совершенно необоснованны попытки
буржуазных экономистов и социологов на основании изве¬
стного сходства материально-технической базы социализ¬
ма и капитализма объявлять «несуществующей» глубокую
пропасть, отделяющую один общественно-экономический
строй от другого.
Для определения социально-экономического строя не¬
достаточно знать, каков уровень развития производитель¬
ных сил; надо знать, чьим интересам они служат: интере¬
сам эксплуатации большинства населения финансовой
олигархией, как в капиталистических странах, или интере¬
сам всех членов общества, как в социалистических
странах.
Одним из важнейших методологических пороков бур¬
жуазной политэкономии является метафизический подход
к экономическим процессам. Он проявляется, во-первых,
во внеисторических взглядах на экономические явления,
в результате чего эти явления лишаются социально-клас¬
сового содержания; во-вторых, в сведении процесса раз¬
вития лишь к количественным изменениям; в-третьих,
в извращенной, метафизической трактовке противоречий,
в непонимании их роли в процессе развития; в-четвертых,
в игнорировании причинно-следственных связей.
Буржуазная политическая экономия пытается увекове¬
чить товар, стоимость, деньги, капитал и другие экономиче¬
ские категории. Специфические явления капиталистиче-
См. подробнее об этом в гл. 17.
119

ской экономики она стремится вывести из таких несуще¬
ствующих универсальных, всеобщих, «надысторических»
законов, как «закон убывающего плодородия», «закон
убывающей склонности к потреблению» и т. п. Надыстори-
ческий подход к экономическим явлениям неразрывно
связан с философским идеализмом. Подменяя производ¬
ственные отношения отношением человека к вещи, буржу¬
азные экономисты изображают все экономические катего¬
рии как естественные и вечные, вытекающие якобы из
отношения человека к окружающей природе.
Наряду с этим в современной буржуазной политической
экономии наблюдается переход от статики к динамике.
Буржуазные экономисты уже не в состоянии обходить
вопрос о перспективах и путях развития общества. Эти
изменения во взглядах буржуазных экономистов вызваны
необходимостью современного капитализма приспосабли¬
ваться к борьбе двух мировых систем. Будучи не в состоя¬
нии игнорировать происходящие в мире изменения, буржу¬
азные экономисты стремятся дать им свою трактовку,
отрицать коренной поворот в истории общества, совершен¬
ный Великой Октябрьской социалистической революцией
и образованием мировой социалистической системы. Вме¬
сте с тем изменения в пределах одного качества, например
капитализма, изображаются как качественно новые явле¬
ния. Как заявил еще в 1932 г. английский экономист
Дж. Соул, «современный капитализм отличается от капи¬
тализма 1848 г. гораздо резче, чем цивилизация Советской
России отличается от капиталистической цивилизации в
Соединенных Штатах»38. В сущности то же пытается
«доказать» и Дж. Гэлбрейт, заявляя, что в США власть
перешла от капиталистов к технократии, прибыль пере¬
стала быть целью капиталистического производства и про¬
исходит конвергенция капитализма и социализма 39.
Идеолог английского правого лейборизма Дж. Стрэчи
также утверждает, что образование «больших по размерам
и меньших по количеству единиц», т. е. монополий, «сводит
40
на нет некоторые из основных принципов капитализма» .
Отрицая переход количественных изменений в качествен¬
ные, правые оппортунисты стремятся подменить революци¬
онный переход к социализму реформистским, т. е. штопань-
38 Дж. C.oi/.i. Хаос или контроль.— «Под маской планирования». М.,
1933, с 42.
39 См. об этом гл. 17, § 3.
<0 /. Strachey. Contemporary Capitalism. London, 1956, p. 27.
120

। м дыр у капитализма. «Демократия,— пишет Стрэчи,
имея в виду буржуазный реформизм,— хотя она и действу-
г| более медленно и ненавязчиво, может оказаться более
। овершенным растворителем всякого рода привилегий, чем
какая-либо революция»41. Отрицание необходимости ре-
нолюционного пути перехода от капитализма к социа-
. ।пзму, необоснованное утверждение, что капитализм нахо¬
дится на пути самоликвидации, ведут к отрицанию необхо¬
димости социалистической революции.
Переход от статики к динамике представляет собой
одно из проявлений вульгарного историзма, рассматрива¬
ющего развитие как плавный, эволюционный процесс.
Вульгарный историзм тесно связан с вульгарным материа¬
лизмом, поскольку причиной всех изменений в жизни
общества многие экономисты, подобно У. Ростоу, Дж. Гэл¬
брейту и др., считают исключительно технический прог¬
ресс. Вульгарный историзм есть не^ что иное, как более
утонченная проповедь антиисторизма, вечности капита¬
лизма при помощи ссылок на его изменчивость, приспособ¬
ляемость, жизнеспособность.
Те же социальные цели преследуют и извращенная
трактовка противоречий, и искажение их роли в историче¬
ском развитии. Марксистско-ленинская политическая
экономия рассматривает развитие капитализма как про¬
цесс диалектического углубления его противоречий. Ана¬
лизируя развитие капитализма, К. Маркс показал, что
«развитие противоречий известной исторической формы
производства есть единственный исторический путь ее
разложения и образования новой» 42. Современные буржу¬
азные экономисты пытаются отрицать углубление противо¬
речий капитализма. Так, Ф. Бауэрвалд утверждает, что
«его (Маркса.— А. К.) главная концепция роста внутрен¬
них противоречий капитализма является перенесением
гегелевской диалектики на явления экономического роста.
В этом заключается главная ошибка марксизма как эконо¬
мической доктрины» 43. Однако подобные заявления несо¬
стоятельны. Уже в целом ряде стран жизнь блестяще
подтвердила гениальный вывод К- Маркса о неизбежной
гибели капитализма и победе социалистической револю¬
ции. В эпоху, когда вся буржуазная политэкономия востор¬
женно восхваляла автоматизм и «чудную гармонию»
11 Там же, с 277.
42 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 499.
43 F. Bauerwald. Economic System Analysis; Consepts and Perspekti-
ves. New York, I960, p. 4.
121

стихийного рыночного механизма, отвергающего всякое
вмешательство государства в экономическую жизнь,
К- Маркс, характеризуя последствия развития акционер¬
ной формы капитала, пришел к выводу, что «в известных
сферах» оно ведет «к установлению монополии и потому
требует государственного вмешательства» 44.
Метафизическая основа современной буржуазной по¬
литэкономии наглядно проявляется и в игнорирований
причинно-следственной связи, в так называемом функци¬
ональном методе изучения экономических явлений, ос¬
новоположником которого считают английского буржу¬
азного экономиста А. Маршалла. Сущность этого метода
состоит в подмене причинно-следственных связей взаимо¬
действием многих факторов: экономических, политических,
моральных, религиозных и т. д. Под видом взаимодействия
экономических условий и идей отрицается определяющая
роль первых. Спекулируя на том, что все явления в мире
взаимосвязаны, буржуазные экономисты стремятся до¬
казать, что причинных связей нет, что имеются лишь
функциональные связи. Так, выясняя взаимосвязь между
заработной платой и занятостью, Кейнс пришел к выводу,
будто повышение зарплаты ведет к росту безработицы.
Поэтому для ликвидации безработицы нужно снизить ре¬
альную заработную плату. Такой вывод вполне отвечает
интересам буржуа.
П. Самуэльсон утверждает, что все части экономиче¬
ской системы в равной степени определяют друг друга.
«В пределах любой системы,— пишет он,— отношения
между нашими переменными имеют характер строго вза¬
имных зависимостей. Безуспешно и ошибочно рассуждать
о том, что одна переменная является причиной и определя¬
ет другую» 45. Поэтому задачу науки он видит не в раскры¬
тии экономических законов, а в описании экономических
процессов. Его учебник по политической экономии явля¬
ется образцом эклектики. Приведя пять названных выше
определений предмета политической экономии, Самуэль¬
сон дает свое, шестое: «Экономическая теория есть наука
о том, какие из редких производительных ресурсов люди
и общество с течением времени, с помощью денег или без
их участия, избирают для производства различных товаров
и распределения их в целях потребления в настоящем
” К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. I, с. 481—482.
Цит. по: М. Н. Рындина. Методология буржуазной политической
экономии, с. 110.
122

и будущем между различными людьми и группами обще-
<1па»46. И это определение претендует на рассмотрение
жопомических проблем для всех времен и народов.
Самуэльсон заявляет, что любое общество (полностью
коллективизированное коммунистическое государство,
племена обитателей Южных морей, капиталистически ин¬
дустриализованная нация, семейство робинзонов, один
только Робинзон Крузо или даже просто рой пчел) должно
1см или иным путем решать коренные взаимосвязанные
проблемы, каковыми, по его мнению, являются: 1. Что
должно производиться? 2. Как будут производиться това¬
ры? 3. Для кого предназначаются производимые това¬
ры? 47 Жаль только, что автор учебника не дает ответа на
вопрос: как происходит обмен у роя пчел, с помощью денег
или без них, и кому продает свои товары Робинзон? Поэто¬
му не удивительно, что свой анализ этот видный представи¬
тель «великого неоклассического синтеза» начинает не
с труда и не с производства, а с использования ограни¬
ченных ресурсов (откуда возникли эти ресурсы — не яс¬
но), со знаменитого «закона убывающей доходности»
и т. д.
Серьезным методологическим пороком буржуазной по¬
литэкономии является выдвижение на первый план второ¬
степенных экономических процессов, получившее наиболь¬
шее распространение в так называемой меновой концеп¬
ции, на которой базируются все основные направления
буржуазной политической экономии. Сфера обращения
представляет своеобразную поверхность капиталистиче¬
ской экономики. Поэтому, выпячивая на передний план
обмен, а не производство материальных благ и характери¬
зуя экономические отношения как взаимный обмен услуга¬
ми, буржуазные экономисты хотят скрыть эксплуататор¬
ский характер капиталистического способа производства.
В самом деле, в капиталистическом процессе обращения
и капиталисты, и рабочие внешне выступают как равно¬
правные товаровладельцы, которые противостоят друг
другу как покупатели и продавцы. Именно поэтому буржу¬
азные экономисты и любят выдвигать сферу обращения на
передний план. К- Маркс писал, что вульгарный экономист
из сферы обращения «черпает все свои взгляды, понятия,
масштаб всех своих суждений об обществе капитала и на-
40 //. Самуэльсон. Экономика, с. 25.
4' См. там же, с. 34.
123

емноготруда» 48. Так, французский экономист А. Николаи
характеризует капитализм как общество, основанное на
покупке материальных благ с целью перепродажи их по
более высоким ценам 49. В действительности равенство
капиталистов и рабочих — это буржуазный миф, так как
первые являются собственниками средств производства,,
а вторые лишены их и вынуждены создавать капиталисту:
прибавочную стоимость, чтобы получить средства к суще¬
ствованию.
Современная буржуазная политэкономия является глу¬
боко эклектичной. Она включает в свой теоретический
и идейный арсенал самые разнообразные, зачастую проти¬
воречивые концепции, приспосабливая их к реакционным
целям сохранения господства монополистической буржуа¬
зии. Эклектизм современной буржуазной.политэкономии
имеет свою внутреннюю логику. Он вытекает из противоре¬
чивости самих функций буржуазной политэкономии, кото¬
рая должна, с одной стороны, давать рецепты по рациона¬
лизации хозяйства, повышению его эффективности и кон¬
курентоспособности как по отношению к своим соперникам
из других капиталистических стран, так и по отношению
к социалистической системе (и для этого прибегать к ана¬
лизу объективных экономических процессов и даже к пла¬
гиату у марксизма), а с другой — прикрывать, приукраши¬
вать антинародную политику государства, дать противовес
марксистско-ленинской науке. Поэтому неудивительно, что
одной из важных черт методологии современной буржу¬
азной политэкономии является создание мифов, мифотвор¬
чество, базирующееся на мистификации сущности эконо¬
мических процессов.
Раскрывая несостоятельность поверхностных взглядов
на заработную плату как на цену труда, К. Маркс писал:
«На этой форме проявления, скрывающей истинное отно¬
шение и создающей видимость отношения прямо проти¬
воположного, покоятся все правовые представления как
рабочего, так и капиталиста, все мистификации капитали¬
стического способа производства, все порождаемые им
иллюзии свободы, все апологетические увертки вульгарной
политической экономии»50. Разве не мифотворчеством
вызваны утверждения, что стоимость товара определяется
48 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 187.
49 См. М. Н. Рындина. Методология буржуазной политической
экономии, с. 44.
50 /(. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 550.
124

и щержками производства, спросом и предложением, что
прибыль создается всем авансированным капиталом, а
распространение акций среди мелких акционеров ведет
к ограничению власти капитала и т. п.?
Современная капиталистическая действительность вви-
;iy усложнения всех отношений между трудом и капиталом
и их огосударствления, роста акционерной формы соб¬
ственности и распространения мелких акций среди трудя¬
щихся, государственного предпринимательства и быстрого
роста числа служащих создает благодатную почву для
мифотворчества и апелляции к «философии здравого смыс¬
ла». Современная вульгарная политэкономия потому и мо¬
жет воздействовать на сознание масс, что она базируется
ие на раскрытии сущности явлений, а на их видимости, на
«ходячих мнениях».
Истина одна, заблуждений много. Это древнее изрече¬
ние убедительно подтверждается современной буржуазной
политэкономией, где субъективно-идеалистическая ме¬
тодология создает благоприятную почву для теоретиче¬
ского волюнтаризма, широкого разброда во мнениях по
любой проблеме экономической теории, где все концепции
и доктрины хороши, если они чем-либо могут ввести людей
в заблуждение, «убедить» их в жизнеспособности капита¬
лизма. Критический анализ концепций предмета и метода
буржуазной политэкономии показывает теоретическое
банкротство экономической теории обреченного историей
класса.

Часть II
КРИТИКА
АНТИМАРКСИСТСКИХ ВЗГЛЯДОВ
ПО ПРОБЛЕМАМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА
Глава 7
БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ
Всестороннее политико-экономическое исследование
капиталистического способа производства в «Капитале»
К. Маркс начинает, как известно, с анализа законов и кате¬
горий товарного производства, раскрытия экономической
сущности товара и двойственного характера воплощенного
в нем труда, с разработки подлинно научной трудовой тео¬
рии стоимости.
1. Теория стоимости
классической буржуазной политэкономии
Начало разработке трудовой теории стоимости было
положено классиками буржуазной политэкономии В. Пет¬
ти, А. Смитом, Д. Рикардо. Они впервые в науке ответили
па поставленный еще Аристотелем вопрос об объективной
основе приравнивания различных товаров в процессе их
обмена. Источником и субстанцией стоимости товаров
основоположники буржуазной политэкономии считали
труд, затраченный на их производство. «...Меновая стои¬
мость товаров определяется количеством труда, вопло¬
щенного в них...»1 — писал Д. Рикардо. Однако производ¬
ство и обмен товаров классики буржуазной политэкономии
рассматривали как извечные, независимые от обществен¬
ного строя явления, обусловленные самой природой чело¬
века. Из этого логически вытекало утверждение о вечности
и незыблемости капиталистического способа производства
как высшего типа товарного производства. Даже Д. Ри¬
кардо, который «с характеризующим его научным беспри¬
1 Д. Рикардо. Соч., т I. М., 1955, с. 35.
126

страстней и любовью к истине» 2 должен был признать
противоположность заработной платы и прибыли, т. е. про¬
тивоположность интересов рабочих и капиталистов, видел
н пей «естественный закон общественной жизни». Не вы¬
яснив особенностей товара как исторически определенной
формы продукта общественного труда, основоположники
буржуазной политэкономии не смогли последовательно
обосновать и трудовую теорию стоимости. Адам Смит,
например, определял величину стоимости товара то тру¬
дом, затрачиваемым на его производство, то «стоимостью
груда», покупаемого за данный товар, то суммой доходов
рабочих и капиталистов. Считая товарные отношения из¬
вечными, он в то же время утверждал, что закон стоимости
действовал только в «первобытном состоянии общества»,
г. е. до капитализма, или, как метко заметил К- Маркс,
«в доадамовы времена». Д. Рикардо не понимал сущности
стоимости как выражения производственных отношений
товаропроизводителей, что исключало для него раскрытие
происхождения и природы денег. Отступая от трудовой
теории стоимости, он считал, что стоимость денег (золо¬
тых) находится в обратной зависимости от... их количе¬
ства.
Такая непоследовательность классической буржуазной
политической экономии явилась одной из причин ее
кризиса.
2. Апологетические теории стоимости
и критика их К- Марксом и В. И. Лениным
В 30—40-х годах прошлого столетия, когда в широком
масштабе стали обнаруживаться противоречия капитализ¬
ма и на историческую арену со своими политическими
требованиями выступил новый революционный класс —
пролетариат, на смену классической школе приходит вуль¬
гарная буржуазная политэкономия, основным назначени¬
ем которой стала апология капиталистического строя.
Представители вульгарной политэкономии — английские
экономисты XIX в. Р. Торренс, Джеймс Милль, Г. Маклеод,
Дж. Мак-Куллох, французские — Ж.-Б. Сэй, Ф. Бастиа
и др., выдавая себя за последователей А. Смита и Д. Ри¬
кардо, вместе с тем отбросили все научное, что содержа¬
лось в их учениях, и подхватили, развили ненаучные их
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с 448.
127

положения, они повели яростные атаки на трудовую тео¬
рию стоимости, поднимая на щит теории «спроса и предло¬
жения», «издержек производства», «трех факторов про¬
изводства» и т. п.
Теория «спроса и предложения» сводилась в сущности
к отрицанию самого существования внутренне присущей
товарам стоимости, к отождествлению ее с меновыми
пропорциями, или ценами, которые якобы всецело опреде¬
ляются соотношением спроса и предложения того или
иного товара в каждый данный момент. «...По общему
политико-экономическому закону,— утверждал Г. Макле-
од,— отношение между спросом и предложением есть
единственный регулятор ценности» 3. Основной методоло¬
гический порок этой теории заключался в том, что она
игнорировала главную сферу экономических отношений —
производство и придавала решающее значение отношени¬
ям обмена. Теория «спроса и предложения» была не
в состоянии дать ответ на вопрос: чем определяются цены
товаров при равенстве спроса и предложения? Кроме того,
известно, что спрос и предложение сами зависят от уровня
цен. Понижение рыночных цен вызывает увеличение спро¬
са, тогда как повышение цен на тот или иной товар стиму¬
лирует рост его производства, а следовательно, и предло¬
жение. Названная теория, таким образом, оказывалась
в порочном круге, объясняя движение цен изменением
соотношения спроса и предложения, а изменение спроса
и предложения — колебанием цен. Критикуя ярого защит¬
ника этой теории в России П. Струве, утверждавшего, что
стоимость — это «фантом» (призрак) и что реально суще¬
ствуют только цены, В. И. Ленин писал: «Цена есть про¬
явление закона стоимости. Стоимость есть закон цен,
т е. обобщенное выражение явления цены» 4.
Под флагом «развития» учения Д. Рикардо возникла
другая теория вульгарной политэкономии, утверждавшая,
что при данном соотношении спроса и предложения цены
товаров определяются издержками производства. При
этом различные авторы этой теории понимали издержки
производства по-разному. Р. Торренс, Джон С Милль
и другие трактовали их как сумму денежных затрат капи¬
талиста на покупку средств производства и труда (рабо
чей силы), израсходованных при производстве товара Но
3 Г. Д Маклеод. Основания политической экономии. СПб., 1865,
с 117
4 В. И Ленин. Поли собр. соч., т. 25, с. 46.
128

। .-iкие издержки представляют собой не что иное, как сумму
цен закупленных капиталистом машин, сырья, материалов,
рабочей силы и т. п. Получалась, следовательно, бессо¬
держательная тавтология: цены определяются ценами
Кроме того, цена товара наряду с издержками производст¬
ва должна включать в себя, как правило, еще и прибыль.
В противном случае оказался бы бессмысленным сам
капиталистический бизнес. Поэтому такие экономисты, как
Джеймс Милль и Дж. Мак-Куллох, искали другие пути
вульгар изашгп ттортти-етои м ости . JH ер в ы й утверждал, что
новая стоимость создается не только живым, но и прош¬
лым, овеществленным трудом; второй «доказывал» что
в создании стоимости наравне с человеческим трудом
участвует «труд» рабочего скота, машин, сил природы.
Здесь теория «издержек производства» вплотную смы¬
калась с теорией «трех факторов производства», родо¬
начальником которой был Ж.-Б. Сэй.
Согласно этой теории, в создании стоимости (отожде¬
ствляемой с ценой товаров) участвуют три фактора: труд,
капитал (под которым понимаются средства производ¬
ства) и земля. Каждый фактор создает соответствующую
часть стоимости, и владельцу каждого из них «вменяется»
своя доля дохода: рабочему — заработная плата, владель¬
цу капитала — прибыль, а землевладельцу — земельная
рента' Социально-апологетический смысл теории «фак¬
торов4’ производства» очевиден. Он заключался в том,
чтобы представить капитализм как общество гармонии
классовых интересов, замаскировать эксплуатацию наем¬
ного труда капиталом и в то. же время «научно» оправдать
ее усиление, ибо, чем больше удельный вес стоимости
средств производства в составе авансированного капи¬
тала, тем большая часть дохода должна «вменяться»
капиталисту. ^Методологическая несостоятельность этой
теории заключалась в том, что, во-первых, в ней обще¬
ственные отношения между людьми подменялись отноше¬
ниями факторов производства; во-вторых, в ней смеши¬
вался процесс производства потребительных стоимостей
с процессом создания стоимости.
Созданная К- Марксом и Ф. Энгельсом в 40—60-х годах
прошлого столетия политическая экономия пролетариата
нанесла сокрушительный удар буржуазной вульгарной
политэкономии, и прежде всего ее апологетическим теори¬
ям стоимости. На основе критической переработки насле¬
дия классической школы К- Маркс создал подлинно на¬
5 Зак. 766
129

учную трудовую теорию стоимости, послужившую отправ¬
ным пунктом для открытия закона прибавочной стоимости
и революционного переворота в экономической науке в це¬
лом.
Важнейшее методологическое значение для научного
анализа капиталистического способа производства и
критики буржуазной политэкономии имеет открытый
К- Марксом двойственный характер труда, воплощенного
в товаре. Перед выпуском в свет I тома «Капитала»
К. Маркс писал Ф. Энгельсу: «Самое лучшее в моей книге:
1) подчеркнутый уже в первой главе двойственный харак¬
тер труда, смотря по тому, выражается ли он в потреби¬
тельной или в меновой стоимости (на этом основывается
все понимание фактов); 2) исследование прибавочной
стоимости независимо от ее особых форм: прибыли, про¬
цента, земельной ренты и т. д.» 5. Создав концепцию
двойственной природы труда, воплощенного в товаре,
К. Маркс тем самым устранил присущее всей буржуазной
политэкономии смешение стоимости товаров с их потреби¬
тельной стоимостью. Он установил в то же время, что
стоимость и потребительная стоимость товара представля¬
ют собой единство противоположностей товарной формы
продуктов труда.
К- Маркс показал, что стоимость есть выражение
общественных отношений между людьми, складывающих¬
ся в процессе их совместной трудовой деятельности и про¬
являющихся в обмене продуктами труда (становящимися
в силу этого товарами) на рынке; стоимость — воплощение
общественного труда товаропроизводителей, и только од¬
ного труда. Средства производства сами являются про¬
дуктами труда и могут передать на производимые с их
помощью товары не больше стоимости, чем содержится
в них самих. Источником новой стоимости они поэтому
быть не могут. Не может создавать стоимость и земля.
Подобно другим природным ресурсам, она служит лишь
ареной приложения труда и средством труда, участвую¬
щим в создании не стоимости, а потребительной стоимости
товара. Субстанцией стоимости является не просто затрата
нервной и мускульной энергии человека в физиологическом
смысле (которая была и будет всегда), а абстрактный труд
товаропроизводителя, т. е. исторически определенная фор¬
ма общественного труда, присущая только товарному
5 К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 31, с. 277.
130

производству. Величина стоимости товара определяется не
индивидуальным, а общественно необходимым рабочим
временем. Следовательно, стоимость есть не природное,
а общественное свойство товаров, она выражает обще-
е । вен но-произ водственные отношения между товаропро-
и шодителями, опосредованные через продукты их труда.
■ Там, где буржуазные экономисты видели отношение ве¬
щей (обмен товара на товар),— замечает В. И. Ленин,—
гам Маркс вскрыл отношение между людьми. Обмен
юваров выражает связь между отдельными производите¬
лями при посредстве рынка» 6.
3. Теория «предельной полезности»,
или маржинализм
После выхода в свет I тома «Капитала» теории стоимо¬
сти вульгарной политэкономии стали утрачивать свое
влияние, а учение К. Маркса получало все большее распро¬
странение. В этих условиях буржуазная политэкономия
предпринимает попытку противопоставить марксистской
трудовой теории стоимости новый вариант апологии капи¬
тализма — теорию «предельной полезности». Родоначаль¬
ником ее считается немецкий экономист Г. Госсен, но
наибольшее развитие она получила в трудах представи¬
телей австрийской школы — К- Менгера, Ф. Визера,
Е. Бем-Баверка. Начало экономико-математическому на¬
правлению теории «предельной полезности» положили анг¬
личанин У. Джевоне и француз Л. Вальрас. Согласно этой
теории, ценность всякого материального блага определя¬
ется не стоимостью как воплощенным в товарах общест¬
венно необходимым трудом в реальных условиях товарного
производства, а величиной пользы, которую приносит че¬
ловеку это благо независимо от характера социально-эко¬
номических отношений. «Величина пользы, приносимой че¬
ловеку материальными благами,— пишет Е. Бем-Ба-
верк,— действительно и повсюду является вместе с тем и
мерою ценности материальных благ»
При этом под полезностью вещей понимается не их
объективное свойство удовлетворять ту или иную обще¬
ственную потребность, а субъективно устанавливаемая
каждым потребителем предельная, т. е. наименьшая, по-
11 В. И. Ленин. Поли собр. соч., т. 23, с. 45.
Е. Бем-Баверк. Основы теории ценности хозяйственных благ Л.,
1929, с. 30.
5 * 131

лезность последнего экземпляра из имеющегося запаса
данного рода вещей. Субъективная ценность выражает
отношение человека к вещи, или, как пишет Е. Бем-Баверк,
«представляет собою результат своеобразного отношения
между объектом и субъектом» 8.
К. Менгер определял категорию ценности как суждение
хозяйствующих субъектов о значении находящихся в их
распоряжении благ и доказывал, что вне сознания лиц,
участвующих в данном хозяйственном процессе, ценности
существовать не могут.
В поисках способа измерения величины предельной
полезности Бем-Баверк обращается к изолированному
«хозяйствующему субъекту», располагающему пятью
мешками зерна, из которых первый необходим ему, чтобы
не умереть с голоду, второй нужен для улучшения питания,
третий — для откорма домашнего скота, четвертый — для
изготовления водки, а пятый — для кормления попугаев
ради забавы. Последний, пятый мешок, приносящий его
владельцу наименьшую пользу, и определяет якобы цен¬
ность каждого мешка хлеба. «Величина ценности матери¬
ального блага,— заключает Бем-Баверк,— определяется
важностью той конкретной потребности (или частичной
потребности), которая занимает последнее место в ряду
потребностей, удовлетворяемых всем наличным запасом
материальных благ данного рода... Ценность вещи измеря¬
ется величиною предельной пользы этой вещи.
Это положение является центральным пунктом нашей
теории ценности. Все дальшейшее связывается с ним и вы¬
водится из него» 9.
Следовательно, чем больше товаров, тем выше «степень
насыщения» потребности в них, тем меньше их конкретная
полезность и ценность; наоборот, чем меньше товаров, тем
больше их полезность и ценность (так называемый закон
Г оссена).
Одной из новых тенденций в эволюции теории «предель¬
ной полезности» является попытка современного амери¬
канского экономиста П. Самуэльсона связать ее с ценами,
и доходами. Учитывая тот неоспоримый факт, что потреби¬
тельные стоимости сами по себе несопоставимы, Самуэль¬
сон сравнивает отношения предельных полезностей раз¬
личных товаров с их ценами и пытается вывести некую
8 Там же, с. 21.
9 Там же, с. 40.
132

> рсдпюю предельную полезность на 1 долл, дохода, или
■ i.ikoh равных предельных полезностей на доллар». Допу¬
стимость такого сравнения он объясняет тем, что потреби-
। i ll., мол, приобретая на свой доход различные товары, так
органнзует структуру своего потребления, чтобы каждый
купленный товар приносил ему предельную полезность,
। iporo пропорциональную его цене. «Это важное условие
потребительского равновесия,— пишет он,— может быть
выражено в символах предельной полезности и цен раз¬
личных товаров следующим образом:
MU товара 1 MU товара 2 _ MU товара 3
Pi = Р^
= средняя MU на доллар дохода»10,
где MU — предельная полезность (marginal utility);
Р — цена (price).
Несостоятельность теории «предельной полезности»
(маржинализма) обусловлена прежде всего тем, что она
построена на антинаучной методологической основе. Во-
первых, эта теория исходит из примата потребления над
производством, рассматривает людей не как производи¬
телей материальных благ, а только как потребителей,
«абстрагируется» от анализа труда, являющегося основой
всей экономической жизни, подлинным источником бо¬
гатства всякого общества, в том числе и капиталистиче¬
ского.
Во-вторых, она носит субъективно-идеалистический
характер, поскольку игнорирует общественный характер
производства, выводит объективную экономическую кате¬
горию товарного производства — меновую стоимость из
сознания, из психологических ощущений отдельных людей
и их субъективной оценки полезности тех или иных благ.
В-третьих, эта теория метафизична, ибо ее «хозяйству¬
ющий субъект» — вечный, свойственный всем укладам
жизни, внеисторический феномен, оторванный от конкрет¬
но-исторических условий товарного производства, точно
так же как вечным, всеобщим рассматривается сведенный
к закону «предельной полезности» закон стоимости.
Между тем достаточно было бы изолированному хозяй¬
ствующему субъекту Е. Бем-Баверка отправиться на ры¬
нок, как его субъективная оценка изменилась бы коренным
образом. Он сразу мог бы увидеть, какое разнообразие
10 П. Самуэльсон. Экономика, с. 431.
133

других полезных вещей можно приобрести, если продать
некоторое количество зерна, вместо того чтобы, например,
кормить попугаев ради забавы. Уже тогда бы рассуждения
авторов теории «субъективной ценности» оказались более
чем сомнительными. Что же касается капиталиста, выпу¬
скающего массу продуктов, которые лично ему не нужны,
то с точки зрения теории «предельной полезности» их
ценность для него самого должна бы приближаться к ну¬
лю. Однако его «субъективные» стремления всецело на¬
правлены на то, чтобы производство этих товаров обходи¬
лось как можно дешевле, а продавались они по возможно
более высоким ценам.
В действительности ценообразование в условиях то¬
варного производства подчинено в конечном счете эконо¬
мическим законам, действие которых не зависит от воли
и сознания людей. Субъективные оценки материальных
благ людьми различной социальной принадлежности не
могут быть одинаковыми: то, что капиталисту кажется
дешевым, рабочий считает дорогим, а безработный — не¬
доступным. И тем не менее одинаковые товары продаются
и покупаются по равным для всех ценам. Объясняется это
только тем, что цены товаров имеют одинаковую экономи¬
ческую основу — равновеликое количество общественного
груда, затраченного на их производство. В то же время,
каковы бы ни были субъективные оценки отдельными
людьми различных вещей, скажем автомобиля и авто¬
ручки, автомобиль всегда будет дороже авторучки,
поскольку на его производство затрачивается больше об¬
щественного труда. Теория «предельной полезности» отож¬
дествляет стоимость товаров с их полезными свойствами,
1. е. с потребительной стоимостью. Но полезность (в том
числе и предельная) не может быть субстанцией стоимо¬
сти, поскольку как потребительные стоимости товары каче¬
ственно различны и несоизмеримы.
В-чётвёртых''теория «Предельной полезности» алогич¬
на. Определяя ценность (величину стоимости) материаль¬
ных благ предельной полезностью и ставя последнюю
в прямую зависимость от их «редкости», сторонники этой
теории явно смешивают причину со следствием. Не «ред¬
кость» благ определяет величину их ценности, а, наоборот,
редкими оказываются, как правило, товары, воспроизвод¬
ство которых требует больших затрат человеческого труда.
Такие товары (блага) потребляются лишь немногими,
а потому производятся в ограниченном количестве и стано-
134

пятен редкими. Если же стоимость определяется предель¬
ней! полезностью, полезность зависит от редкости, а ред¬
кость в свою очередь обусловливается стоимостью, то
создается порочный круг.
Теперь, столетие спустя, сами идеологи монополистиче¬
ского капитала все больше убеждаются в том, что ни
। радиционный вариант теории «предельной полезности»,
ни возникшие на ее основе теории «выбора», «выявленных
предпочтений» и т. п. уже не в состоянии противостоять
марксистско-ленинской трудовой теории стоимости и
справляться с отведенными им апологетическими функция¬
ми. Для борьбы против прогрессирующего влияния мар¬
ксизма-ленинизма и социальной защиты господства
монополистического капитала им приходится изыскивать
все более изощренные средства.
4. Современная эклектическая теория
стоимости
Одним из распространенных в настоящее время буржу¬
азно-апологетических направлений развития теорий стои¬
мости является так называемое неоклассическое направле¬
ние. Основоположником этого направления был профессор
экономики Кэмбриджского университета А. Маршалл, а
наиболее видный современный представитель неокласси¬
ческих концепций стоимости — П. Самуэльсон.
В главном труде «Принципы политической экономии»
(1890 г.) Маршалл предпринял попытку «преодолеть одно¬
сторонность» теории «предельной полезности» путем эк¬
лектического соединения ее с теориями буржуазной вуль¬
гарной политэкономии — теориями «спроса и предложе¬
ния» и «издержек производства». Отрицая само существо¬
вание стоимости как воплощенного в товарах абстрактного
труда товаропроизводителей, он утверждал, что реально
существуют только цены, только пропорции, в которых
одни товары обмениваются на другие или на деньги. Под¬
менив таким образом общественно-производственные от¬
ношения между людьми отношениями между вещами
в обмене, Маршалл основное внимание уделил не выясне¬
нию содержания экономических категорий и причинно-
следственных связей между ними, а установлению внешних
функциональных зависимостей между различными явлени¬
ями. Однако и эти последние получили у Маршалла
искаженное выражение. Вместо анализа движения реаль¬
135

ных рыночных цен и их законов он рассматривает взаимо¬
отношение мнимых категорий — «цены спроса» и «цены
предложения», т. е. цен, на которых настаивали бы покупа¬
тели и продавцы. Взаимодействие «цен спроса» и «цен
предложения» Маршалл изображал в виде двух кривых,
движущихся в противоположных направлениях: одна —
вверх, другая — вниз. Когда эти кривые пересекаются,
между «ценами спроса» и «ценами предложения» достига¬
ется, как писал Маршалл, «длительное равновесие», на
продукт устанавливается «нормальная цена», или «цена
равновесия», которой он и подменял понятие стоимости.
«Когда же цены спроса и предложения равны, то от¬
сутствует тенденция как к увеличению количества произво¬
димых товаров, так и к уменьшению — налицо равнове¬
сие» ".
Несостоятельность рассуждений Маршалла обнаружи¬
лась в том, что ни о каком длительном равновесии в усло¬
виях стихийного товарного хозяйства, основанного на
частной собственности на средства производства, не может
быть речи. Это вынужден был признать даже верный по¬
следователь Маршалла Самуэльсон, утверждавший, что
«в каждый отрезок времени соотношение спроса и предло¬
жения неповторимо» 12. Эклектическая теория не в состоя¬
нии была объяснить, что выражает собой «нормальная
цена», от чего зависит ее количественная определенность
при полном совпадении спроса и предложения, почему,
скажем, цены на автомобили при всех условиях рынка
в несколько раз выше, чем на мотороллеры, и в тысячи раз
превышают цены на авторучки.
Научный ответ на эти вопросы дала марксистско-
ленинская политэкономия: цены различных товаров оп¬
ределяются в конечном счете их стоимостями, т. е. количе¬
ством воплощенного в них общественно необходимого
труда. Изменения же в соотношении спроса на тот или
иной товар и его предложения на рынке обусловливают
лишь отклонения цен от стоимости в известных пределах,
колебания цен вокруг стоимости, а не саму стоимость,
которая создается не в обмене, а в процессе производства.
Но именно этот ответ и не устраивал авторов вульгарно¬
эклектической теории.
Чувствуя шаткость самого фактора спроса и предложе¬
ния как непосредственного определителя цен, они пыта-
" A. Marshall. Principles of Economics. London, 1910, p. 345.
П. Самуэльсон. Экономика, с. 411.
136

инея определить спрос предельной полезностью вещей для
ши ребителя (или тем количеством своего товара, какое он
loioB отдать в обмен за нужное ему благо), а предложе¬
ние - издержками их производства. При этом теория
■ издержек производства» подвергается дальнейшей вуль¬
гаризации авторами неоклассического направления. Если
(Н1.'1ьшинство прежних ее сторонников понимали под издер¬
жками производства сумму цен товаров, необходимых для
процесса производства, т. е. в конечном счете известную
часть денежного выражения стоимости товара, то Мар¬
шалл, например, рассматривал издержки производства
и чисто психологическом плане — как сумму «жертв тру¬
да» со стороны рабочего и «ожидания» со стороны капита¬
листа, затушевывая тем самым эксплуатацию рабочего
класса буржуазией.
В настоящее время эклектическую теорию стоимости
пытается развивать П. Самуэльсон, претендующий на
объединение различных направлений современной буржу¬
азной политэкономии в рамках единого «неоклассического
синтеза». Однако в изменившихся исторических условиях
он фактически отстаивает те же позиции, что и Маршалл
в начале века. Исходя из мнимого противоречия между
1 и III томами «Капитала», Самуэльсон утверждает, что
Марксова теория стоимости всего лишь «ненужный околь¬
ный путь» к ценам, определяемым издержками производ¬
ства и средней прибылью. Основное внимание он уделяет
установлению функциональных зависимостей между
спросом и предложением, предельной полезностью и издер¬
жками производства, факторами производства, оперирует
преимущественно количественными величинами, тщатель¬
но избегая анализа сущности, экономического содержания
стоимости и цены.
Обилие абстрактных схем и моделей означает развитие
формально-логического аппарата анализа экономики, но
не углубление самого анализа капитализма, не выяснение
действительных экономических отношений между класса¬
ми и социальными группами буржуазного общества. От
предшественников его отличает, скорее, не новизна концеп¬
ции, а изменение в объекте апологетики — перерастание
империализма в государственно-монополистический капи¬
тализм. Признавая, например, что «монополия нарушает
процесс ценообразования» |3, он лелеет надежду, что об¬
щество может «приручить» монополию, превратить ее
13 Р. Samuelson. Economics, р. 497.
137

в «общественно полезное предприятие» и установить кон¬
троль над монопольными ценами. В результате вместо
глубокого анализа законов и категорий товарного про¬
изводства Самуэльсон ограничивается бессодержательной
схоластикой, явной апологетикой современного капитализ¬
ма.
5. Старое в «новом».
Посткейнсианские теории стоимости
Теории стоимости буржуазной вульгарной политэконо¬
мии («спроса и предложения», «издержек производства»,
«предельной полезности» и др.) используются ныне не
только в качестве компонентов эклектической теории. В мо¬
дифицированном виде они и теперь служат идейным под¬
спорьем для обоснования экономической политики импери¬
алистических государств, для защиты господства монопо¬
лий. Так, отдельные положения теории «издержек про¬
изводства» используются буржуазными теоретиками для
оправдания монопольных цен, и в частности для «доказа¬
тельства» наличия так называемой инфляционной спирали
«заработная плата — цены» (Wage price inflation spiral).
Сторонники теории «спирали» (Р. Харрод, Б. Хансен,
С. Харрис, Л. Чендлер и др.) утверждают, что рост цен на
товары вызывается не чем иным, как повышением зара¬
ботной платы. Подлинные причины инфляции — рост не¬
производительных, прежде всего военных, расходов импе¬
риалистических государств и конкурентная погоня монопо¬
лий за сверхприбылями — таким образом маскируются,
а вся вина за вышедший из-под контроля рост цен перекла¬
дывается на рабочих.
Между тем еще в 1865 г. в докладе «Заработная плата,
цена и прибыль» К. Маркс с присущей ему научной строго¬
стью доказал, что заработная плата, будучи денежным
выражением стоимости и цены рабочей силы, не имеет
непосредственного отношения к стоимости и цене произво¬
димых рабочими товаров. Изменение величины заработной
платы влечет за собой лишь изменение пропорции, в
которой воплощенная в товаре вновь созданная трудом
рабочих стоимость (и-|-т) делится между капиталистами
и рабочими. На общую же величину стоимости (цены)
товаров эти изменения не оказывают никакого влияния.
В теории «факторов производства» наряду- с трудом,
капиталом и землей все чаще в качестве «специфических
форм труда», играющих чуть ли не решающую роль в соз¬
138

дании стоимости, выдвигаются предпринимательская дея¬
тельность капиталистов и организующие функции буржу¬
азных государств, поэтому они имеют, мол, право на
получение соответствующей части доходов. Совершенно
очевидно, что речь идет о попытках теоретически оправ¬
дать в первом случае возрастание прибылей капиталисти¬
ческих монополий, а во втором — повышение налогов,
основными плательщиками которых, как известно, явля¬
ются трудящиеся.
Однако ни буржуазным экономистам, ни их реформист¬
ско-ревизионистским эпигонам не уйти от той реальности,
что «давно похороненная» ими научная трудовая теория
стоимости повседневно подтверждается фактами сов¬
ременной действительности, оказывает возрастающее воз¬
действие на умы миллионов людей. Поэтому в западной
литературе заметно увеличивается число публикаций, в
которых признается (правда, частично и с оговорками)
значение научного наследия К- Маркса и в связи с этим
препринимаются попытки изменить тактику борьбы против
марксизма-ленинизма, в том числе фальсифицировать тру¬
довую теорию стоимости К. Маркса под флагом ее «защи¬
ты», дальнейшего «развития», освобождения от «внутрен¬
них противоречий», «раскрытия» ее глубочайшего смысла
и т. п.
Это «новое» направление характерно для той формы
буржуазной апологетики, которая получила название
посткейнсианства и выражена в работах английского бур¬
жуазного экономиста П. Сраффы, японского экономиста
М. Моришимы, американского — Р. Рогглза, англий¬
ского — Дж. Робинсон и др. Представители посткейнсиан¬
ства допускают грубое искажение истории экономической
мысли, выражающееся в утверждении, что научная трудо¬
вая теория стоимости в своем завершенном виде была
создана уже А. Смитом и Д. Рикардо. Они игнорируют то
основное, что сделало трудовую теорию стоимости подлин¬
но научной: открытие К. Марксом двойственной природы
товара и воплощенного в нем труда, установление истори¬
ческой определенности и социально-экономического со¬
держания стоимости, раскрытие противоречий товарного
(прежде всего капиталистического) производства, осно¬
ванного на частной собственности. В сущности они стре¬
мятся вернуть теорию стоимости к домарксовым временам,
когда стоимость нередко смешивалась с полезностью
вещей, или с потребительной стоимостью.
139

Единым, или «первичным», фактором производства
материальных благ и услуг посткейнсианцы в отличие от
маржиналистов и неоклассиков считают труд. «Стои¬
мость», согласно их теориям, воплощается не только
в товарах, но и в продуктах труда вообще, существует без
меновой стоимости, без товарного производства, т. е. как
извечная категория, выражающая отношения между чело¬
веком и вещами. Ясно, что такое «математически строгое
развитие» трудовой теории стоимости закрывает путь к по¬
ниманию стоимости как исторически обусловленного про¬
изводственного отношения между товаропроизводителя¬
ми, как исходного момента для раскрытия законов движе¬
ния и противоречий капитализма.
Примером посткейнсианских теорий стоимости может
служить концепция П. Сраффы. Он выводит цены на осно¬
ве технологических пропорций между трудом и средствами
производства, сводя последние к так называемому датиро¬
ванному труду, т. е. к сумме затрат труда и средств про¬
изводства на всех стадиях производства товара. В резуль¬
тате под внешней видимостью трудовой теории стоимости
пропагандируется не что иное, как теория «факторов про¬
изводства». Образующийся в производстве избыток стои¬
мости над издержками производства Сраффа считает ре¬
зультатом не эксплуатации наемного труда, а его произво¬
дительности и распределяет этот избыток между зара¬
ботной платой и прибылью. Получается, таким образом,
прибыль без прибавочной стоимости, капитализм без эк¬
сплуатации.
Натуралистическая интерпретация стоимости содер¬
жится и в книге М. Моришимы «Экономическая система
К. Маркса. Двойственная теория стоимости и роста» (Кем¬
бридж, 1973). Выразив свое восхищение теоретической
силой автора «Капитала», Моришима вслед за тем отожде¬
ствляет новую стоимость с суммой затрат конкретных
видов труда и пытается построить формальный механизм
образования стоимости, исходя только из одних техноло¬
гических зависимостей, игнорируя товарный характер
производства, отношения купли-продажи рабочей силы
и т. п.
Между тем именно в «Капитале» К- Маркс показал, что
стоимость есть социальный способ существования товара
и что в мире меновых стоимостей цена того или иного то¬
вара не может определяться тем количеством индивиду¬
ального рабочего времени, которое в нем воплощено фак¬
140

тически N. Посткейнсианские теории стоимости представ¬
ляют собою попытку фальсифицировать трудовую теорию
стоимости путем ее формализации на основе применения
жономико-математических методов для выхолащивания
из нее социально-экономического содержания. Основная
их цель состоит в том, чтобы «трансформировать» трудо¬
вую теорию стоимости К. Маркса в безвредную для капита¬
лизма часть буржуазной идеологии и в таком виде исполь¬
зовать ее в качестве орудия борьбы против осуществления
марксистско-ленинского учения на практике, против реаль¬
ного социализма. «Диалектика истории такова,— писал
В. И. Ленин,— что теоретическая победа марксизма
заставляет врагов его переодеваться марксистами» 14 15 16
6. Реформистские и ревизионистские
трактовки стоимости
В своем стремлении опровергнуть марксистско-ленин¬
ское учение с реакционными буржуазными экономистами
все чаще и все теснее смыкаются реформистские и ревизио¬
нистские теоретики. Этой же цели служат и их «теории»
стоимости. Несмотря на кажущееся разнообразие, все они
сводятся в конце концов к отрицанию или извращению
социально-экономического содержания марксистско-ле¬
нинского понимания стоимости, к открытому или скрытому
переходу на позиции «субъективной ценности», эклектиче¬
ской или другой буржуазной «теории» стоимости.
Еще в конце прошлого века, начав ревизионистский
поход против марксизма, Э. Бернштейн утверждал, что
теория стоимости К- Маркса слишком абстрактна, пред¬
ставляет собой просто гипотезу, и предлагал соединить ее
с теорией «предельной полезности». Десятилетия спустя
один из ведущих теоретиков английского лейборизма,
Дж. Стрэчи, рассматривая трудовую теорию стоимости
К- Маркса как «богатую гипотезу» и признавая ее значение
лишь для распределения, «оплаты труда», в то же время
утверждал, что эта гипотеза «не может иметь дело с не¬
которыми убедительными фактами современной капитали-
стическои экономики» и поэтому пора от нее отказаться .
14 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 26, ч. I, с. 154.
15 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 23, с. 3.
16 J. Strachey. Contemporary Capitalism, р. 62. Обстоятельную
критику взглядов Дж. Стрэчи и других буржуазных экономистов по дан¬
ному вопросу см. в кн.: Г. А. Козлов. Действие закона стоимости в услови¬
ях современного капитализма. М., 1964.
141

Следуя совету Стрэчи, лейбористская партия Англии
официально объявила, что элементом ее идеологии явля¬
ется теория «предельной полезности».
Другие теоретики реформизма, декларируя свою готов¬
ность признать научные достоинства марксистской теории
стоимости, на деле всячески ее искажают. Некоторые из
них приписывают К. Марксу субъективно-психологиче¬
скую или этическую трактовку стоимости. Один из теорети¬
ков западногерманской социал-демократии, В. Таймер,
утверждает, что теории стоимости и прибавочной стоимо¬
сти якобы покоятся, скорее, на этической, нежели на
экономической, основе, что провозглашение К. Марксом
труда в качестве единственного источника стоимости было
необходимо ему только для доказательства положения
о том, что все продукты должны принадлежать рабочим.
Дж. Робинсон видит в трудовой теории стоимости
«простую мистификацию» 17 и пытается доказать, что все
категории марксистской политэкономии не выражают
собой действительных экономических отношений, а прив¬
несены в науку «негодованием Маркса», что «ни один
пункт Марксовой аргументации, в сущности, не зависит от
трудовой теории стоимости» 18 19.
С позиции теории «факторов производства» пытается
атаковать марксистско-ленинскую трудовую теорию стои¬
мости и ренегат Французской коммунистической партии
Р. Гароди. В книге «Альтернатива» он в качестве примера
описывает работу крупного автоматизированного предпри¬
ятия, на котором занято всего шесть рабочих, и приходит
к выводу, что в условиях современной научно-технической
революции исходное положение Марксовой теории о жи¬
вом абстрактном труде как единственном источнике стои¬
мости потеряло свой смысл и что от него пора отказаться,
признав в создании стоимости решающую роль техники |9.
«Новаторство» Р. Гароди — яркий пример того, как
претензии ревизионистов на развитие марксизма оказыва¬
ются повторением обветшалых догм вульгарной полит¬
экономии, разгромленных К- Марксом в «Капитале». На¬
лицо то же смешение источников потребительных стоимо¬
стей и стоимости, технологических пропорций между фак¬
торами производства с общественно-производственными
17 J. Robinson. The Labour Theory of Value. Collected Economic
Papers, vol. I. London, 1973, p. 149.
18 J. Robinson. An Essay on Marxian Economics. London, 1949, p. 22.
19 R. Garaudy. L’Alternative. Paris, 1972, p. 183.
142

<i।ношениями, прибавочной стоимости с формами ее про-
,тления (в данном случае—с монопольной прибылью)
Задолго до современных реформистов и ревизионистов
русский «легальный марксист» М. И. Туган-Барановский
ыкже пытался доказать, что признание труда единствен¬
ным источником стоимости связано только с признанием
человека как «высшей ценности». И если бы не эти чисто
лические, гуманные соображения, то можно было бы
считать, что стоимость создают и лошади. На самом деле
марксизм-ленинизм выводит экономическое значение тру¬
да не из этических норм, а из его объективной роли в жизни
человеческого общества. Благодаря труду человек выде¬
лился из мира животных, труд объединил людей, создал из
них человеческое общество, стал основой его существова¬
ния и развития.
Труд в человеческом обществе всегда был и будет
общественным трудом. Однако в условиях товарного про¬
изводства общественные связи по труду осуществляются
посредством обмена продуктами труда, а сам труд,
поскольку он воплощается в продуктах, предназначенных
для обмена (в товарах), принимает форму стоимости. Вот
почему стоимость — это исторически определенная форма
общественного труда, присущая лишь товарному произ¬
водству; она выражает отношения между людьми в про¬
цессе производства и присвоения материальных благ, а не
отношения между человеком и вещами. Вот почему ни
энергия лошадей, ни энергия машин, какую бы роль они ни
играли в производстве потребительных стоимостей, не
имеют никакого отношения к образованию стоимости. Ма¬
шины, лошади и другие средства производства сами при¬
обретают стоимость лишь в той мере, в какой на них
затрачивается известная доля общественного труда това¬
ропроизводителей.
Следовательно, тот факт, что обмен товаров регулиру¬
ется в конечном счете количеством общественного труда,
затрачиваемого на их производство, т. е. стоимостью,
обусловлен не этическими или моральными соображения¬
ми, а объективной ролью труда в человеческом обществе.
Этот факт подтверждается повседневной практикой. Если
то или иное капиталистическое предприятие будет затра¬
чивать на производство единицы своей продукции больше
труда, чем общественно необходимо, т. е. больше обще¬
ственной стоимости данного вида продукта, оно неизбежно
придет в упадок, и его владелец разорится. Все это неопро¬
143

вержимо доказывает, что трудовая стоимость не «просто
идея», не бессодержательная абстракция и не моральная
норма, а объективная экономическая категория, выражаю¬
щая реальные общественно-производственные отношения
товарного производства независимо от воли и сознания
людей. Этим именно обусловлена бесплодность многочис¬
ленных попыток теоретиков реформизма и ревизионизма
опровергнуть марксистско-ленинскую трудовую теорию
стоимости и заменить ее антинаучными апологетическими
теориями. Характеризуя такие попытки, В. И. Ленин пи¬
сал: «О теории стоимости надо только сказать,что, кроме
намеков и воздыханий, весьма туманных, по Бем-Баверку
ревизионисты не дали., решительно ничего и не оставили
поэтому никаких следов в развитии научной мысли» 20
Эта оценка полностью относится и к современным
ревизионистам, которые в одной упряжке с буржуазными
экономистами старательно выполняют социальный Заказ
монополистической буржуазии — всеми силами оправды¬
вать и защищать капитализм от его неотвратимой гибели
20 В И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17,с. 22

Глава 8
СОВРЕМЕННЫЕ БУРЖУАЗНЫЕ
ТЕОРИИ ДЕНЕГ
1. Понятие денег
в современной буржуазной литературе
Для буржуазной политэкономии последних двух деся
гилетий характерно развертывание острой полемики по
вопросам природы и отличительных свойств современных
денег В прошлом интерес к этой проблеме неизменно
возрастал в периоды коренных сдвигов в устройстве меха¬
низма денежного обращения, появления и массового рас¬
пространения новых видов денег и форм платежно-расчет¬
ных отношений. Например, понятие денег было подвергну¬
то существенному пересмотру в середине XIX в., когда
в результате бурного развития кредитных отношений рас¬
ширилась сфера банкнотно-чекового обращения. Другим
поводом для возникновения споров о природе денег и
составных элементов этого понятия послужил уход из
обращения полноценных металлических денег в результате
отмены в 30-х годах XX в. золотого стандарта.
Современная полемика вокруг понятия денег также
имеет объективную основу. После второй мировой войны
значительно усложнилась институциональная структура
кредитно-денежной системы. Усилилась связь механизма
кредитования с процессами эмиссии и обращения пла¬
тежных средств. Кредит все более замещает наличные
деньги; расширились масштабы безналичных расчетов,
особенно их новейших форм, с применением ЭВМ. Вместе
с тем произошло сближение «чисто денежного» обращения
со сферой накопления и обращения денежного капитала.
Благодаря наличию в ведущих странах развитой кредитно¬
сберегательной системы деньги легко пересекают границу
между обеими сферами, быстро превращаются из формы
платежного средства в капитал и обратно. Возникли
многочисленные разновидности «гибридных» банковских
счетов, где деньги одновременно приносят процент,
т. е. служат формой ссудного капитала, и могут использо¬
ваться для платежей и расчетов за товары.
Эти объективные процессы поставили в тупик буржу¬
азную науку, которая начала трактовать деньги как один
145

из подвидов широкого класса «ликвидных активов», отли¬
чающийся от других элементов лишь повышенной
степенью «ликвидности», т. е. способностью непосред¬
ственно обмениваться на товары. Одним из последствий
этого теоретического сдвига было появление «широких»
и «узких» показателей денежной массы, призванных изме¬
рять общий запас покупательных и платежных средств,
обслуживающих хозяйство. «Широкие» показатели вклю¬
чают не только платежные средства как таковые, но
и различные элементы «потенциальных» денег — накоп¬
ленных сбережений, ценных бумаг и т. д.
В последние годы в зарубежной литературе были
предложены «композитные агрегаты» денежной массы,
составляемые из различных элементов, которые в той или
иной степени обслуживают платежный оборот. В качестве
отдельных «строительных блоков» в различных странах
используются: банкноты и монеты, суммы на чековых
и других счетах до востребования, срочные и сберегатель¬
ные вклады в коммерческих банках и сберегательной
системе, паевые накопления, приравненные к депозитам
(например, акции ссудно-сберегательных ассоциаций и
кредитных кооперативов в США), страховые полисы, не¬
использованные овердрафты, некоторые виды ценных бу¬
маг и т. д. Официальная статистика капиталистических
стран публикует теперь не один показатель денежной
массы, а целые «семейства» денежных агрегатов. В США,
например, регулярно ведется подсчет четырех вариантов
денежной массы, в ФРГ и Японии — трех, в Англии и
Франции — двух и т. д. Эти показатели количества денег
значительно отличаются друг от друга как по составу, так
и по величине. Так, в США количество денег, измеренное
«широким» агрегатом (М3), составило в декабре
1981 г. 2 188 млрд, долл., а традиционный «узкий» агрегат
равнялся лишь 441 млрд, долл.1
В связи с использованием альтернативных статистиче¬
ских показателей денег в буржуазной теоретической лите¬
ратуре все чаще выражается сомнение по поводу пригодно¬
сти традиционного понятия денег в новых условиях, сло¬
жившихся в кредитно-денежной сфере. Но вместо углуб¬
ленного изучения сложного и противоречивого процесса
развития денег от низших форм к высшим, диктуемого
1 «Federal Reserve Bulletin», June 1982, p. A 12; T. D Simpson. The
Redefined Monetary Aggregates. — «Federal Reserve Bulletin», Febr- 1980.
p. 97—114.
146

и 1менениями в капиталистическом способе производства,
оуржуазные экономисты, как правило, идут по пути фор¬
мально-статистических тестов, пытаясь выявить наличие
v различных объектов денежного оборота такого туман¬
ного свойства, как «ликвидность».
Стремление обойти качественную специфику денег,
занимающих совершенно особое место в системе товарно¬
капиталистических отношений, наиболее отчетливо про¬
является у сторонников позитивистского подхода к изуче¬
нию экономических явлений с их ярко выраженным
приоритетом статистико-эмпирического анализа. Один из
активных пропагандистов этого подхода, американский
экономист М. Фридман, рассматривает проблему «выделе¬
ния» денег в особую экономическую категорию лишь как
удобный способ группировки статистических наблюдений.
«Определение денег,— пишет он,— нужно выбирать не на
основе какого-то принципа, а исходя из соображений
пользы в организации наших знаний о хозяйственных
связях. Деньги — это то, чему мы придаем численную
величину с помощью обусловленной процедуры... это эк¬
спериментальная теоретическая конструкция, которую
нужно изобрести, подобно понятиям «длина», «температу¬
ра» или «сила» в физике» 2. Такое выхолащивание понятия
денег, сведение его к «единице счета» вытекают из общете¬
оретических позиций Фридмана, который возглавляет мо¬
нетаристскую школу в буржуазной политической эконо¬
мии. В основе построений этого направления лежит коли¬
чественная теория денег, изображающая деньги мимо¬
летным посредником в обмене товаров и полностью
игнорирующая трудности товарной реализации в рыноч¬
ной экономике.
Соответственно различным подходам к оценке денег
современные буржуазные ученые разделяются на два лаге¬
ря — концептуалистов и эмпириков. Первые считают, что
предварительным этапом построения денежных агрегатов
должен быть теоретический анализ специфических свойств
денег, подыскание критериев, которые позволили бы отде¬
лить одни элементы денежной массы от других сходных
элементов. Вторые полагают, что такое «априорное» вы¬
деление конституирующих свойств денег методологически
неприемлемо. По их мнению, для отнесения того или иного
2 М. Friedman, A. Schwartz. Monetary Statistics of the United States:
Estimates, Sources, Methods. New York, 1970, p. 137.
147

элемента хозяйственного оборота к категории денег доста¬
точно экспериментального сопоставления различных агре¬
гатов, выявления их большего и меньшего соответствия
определенной теоретической гипотезе (например, тезису
о наличии тесной статистической связи между колебания¬
ми объема платежных средств и динамикой величины
национального дохода).
Глубокий кризис, который переживает буржуазная
наука по вопросу «определения» денег и их статистиче¬
ского измерения, вполне закономерен. Он неизбежно выте¬
кает из непонимания диалектического единства и противо¬
речий денег и товара, которые были впервые раскрыты
в марксистском учении о деньгах. Только на основе глу¬
бокого проникновения во внутреннюю природу денег мож¬
но понять, почему деньги сочетают уникальные свойства
всеобщего эквивалента и в то же время родственны осталь¬
ному товарному миру.
Современные определения денег в западной литерату¬
ре, как правило, общи и бессодержательны. Известный
английский теоретик Дж. Хикс дает следующее определе¬
ние: «Деньги — это то, что используется как деньги» 3.
Здесь отчетливо видна традиционная черта подхода бур¬
жуазных экономистов к определению денег, прослеживае¬
мая еще в работах XVIII—XIX вв., а именно сведение
сущности денег к их функциям.
При этом, как правило, применяется следующий прием:
на первый план выдвигается одна, «главная» функция
денег, которой затем придается абсолютное значение в ка¬
честве критерия отделения денег от неденег. Специфика
современного подхода состоит в том, что в качестве глав¬
ного отличительного свойства денег все чаще берутся не
функции средства обращения или платежа, как это было
в начале XX в., а «резервная» функция денег — их исполь¬
зование как средства сбережения и накопления. Этот
прием идет от работ Дж. М. Кейнса, крупнейшего буржу¬
азного теоретика XX в. Именно Кейнс акцентировал вни¬
мание на деньгах как объекте экономического оборота,
обладающем «превосходной ликвидностью». Деньги при
таком подходе трактуются не как воплощение определен¬
ных общественных отношений по поводу производства, а
просто как вещь, чудесным образом наделенная повы¬
шенным свойством обмениваться на товары.
3 J. Hicks. Critical Essays in Monetary Theory London, 1967, p. I
146

Не давая научного объяснения природы денег, сторон¬
ники этого подхода сразу же попадают в неразрешимые
и|и>|цворечия. Как только «ликвидность» становится от¬
личительным свойством денег, четкая грань между деньга¬
ми и неденьгами исчезает. Специфика денег становится
иипросом не качественных, а чисто количественных раз¬
личий. Не случайно в кейнсианской теории проблема
определения денег диктуется практическими соображения¬
ми. Как писал Кейнс, «мы можем проводить границу
между «деньгами» и «долгами» там, где это наиболее
целесообразно для трактовки соответствующих частных
проблем» 4.
Господство формального подхода привело к тому, что
современная буржуазная литература буквально наводнена
рецептами и «магическими формулами» для отделения
денег от неденег. В последние годы выдвигалось множество
таких «критериев»: «критерий нейтральности» (У. Ньюлин,
./I. Йэгер) 5, «критерий чистого богатства» (Б. Пешек,
Г. Сэйвинг) 6, «критерий ликвидности» (Дж. Герли) 7 и
т. д. Но все эти критерии лишь запутывают вопрос и приво¬
дят к еще большим противоречиям 8. Не случайно некото¬
рые экономисты, отчаявшись найти «точку опоры» в вопро¬
се об определении денег, предлагают вовсе изгнать это
понятие из экономического анализа, перейдя к понятию
«ликвидности» в максимально широком значении этого
термина. С подобными предложениями неоднократно
выступал известный английский экономист Р. Сэйерс9.
В целом буржуазная экономическая мысль оказалась
неспособной осмыслить сложные структурные изменения,
происшедшие в денежной сфере со времени отмены
золотого стандарта.
1 Дж. М. Кейнс. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978,
с. 232.
5 UZ. Т. Newlyn. The Theory of Money. London, 1962; L. B. Yeager.
Essential Properties of the Medium of Exchange.— «Kyklos», 1968, N I.
° B. Pesek, T. Saving. Money Wealth and Economic Theory. New York.
1967.
7 J. G. Gurley. Liquidity and Financial Institutions in the Postwar
Period. Washington, I960.
8 Подробная критика позиций названных авторов дается в кн.:
В. М. Усоскин. Теории денег. М., 1976.
9 «Не существует готовой и четкой грани между тем, что является
деньгами, и тем, что ими не является... Когда мы интересуемся предложе¬
нием денег, наше внимание в действительности направлено на изменение
ликвидной позиции хозяйства» (R. S. Sayers. Central Banking after Bage-
bot. Oxford, 1957, p. 5—6).
149

Только экономические законы, открытые классиками
марксизма-ленинизма, дают возможность объяснить осо¬
бенности функционирования денежного товара. При оцен¬
ке количества денег необходимо прежде всего исходить из
их сущности как особого товара в системе хозяйственных
связей, удостоверяющего общественный характер труда,
заключенного в «рядовых» товарах, и опосредствующего
оборот товаров и капитала. Элементы «широких» денеж¬
ных агрегатов, конструируемых статистикой капиталисти¬
ческих стран, как правило, не обладают этими свойствами
и потому не участвуют активно и непосредственно в оборо¬
те и осуществлении операции. Выполняя лишь резервную
функцию, они не могут быть причислены к деньгам.
Разумеется, процесс «оналичивания» сбережений,
включение их в общий хозяйственный оборот в качестве
резерва «потенциальных» денег, представляет новое и
важное явление, с которым нельзя не считаться при оценке
денежных агрегатов. Но масштабы этого явления не
настолько широки, чтобы вызвать фундаментальные
сдвиги в системе денежного обращения. Экономически
подавляющая часть сбережений и накоплений хозяйствен¬
ных агентов имеет природу ссудного капитала и не пред¬
назначена для осуществления функций меры стоимости
и платежного средства. Роль «активных» денег по-прежне¬
му в значительной степени играют наличные деньги, а так¬
же депозиты до востребования, служащие основой для
чекооборота и безналичных расчетов.
Буржуазная наука, как правило игнорирующая теоре¬
тическое понятие ссудного капитала, сводит вопрос о раз¬
личиях между денежными агрегатами к формальным мо¬
ментам. На деле же речь идет о сложных и принципиаль¬
ных различиях между деньгами как таковыми и денежным
капиталом как одной из функциональных форм круго¬
оборота капитала. Попытки абстрагироваться от экономи¬
ческой стороны дела и формулировать понятие денег на
основе формальных критериев неизбежно оканчиваются
неудачей.
Трудности, с которыми сталкивается буржуазная по¬
литическая экономия в анализе денег, породили в послед¬
ние годы еще одну важную и поучительную модификацию
теоретических позиций по проблемам денег — отход от
юридически-правовой трактовки денег и стремление аполо¬
гетически объяснить их функционирование с экономиче¬
ских позиций. Нынешняя ситуация отличается от положе¬
но

пни в буржуазной науке о деньгах в начале XX в., когда
hi i.i острая борьба между двумя исторически сложив¬
шимися течениями — металлизмом и номинализмом 10.
11<>(>едил номинализм, чему способствовал кризис системы
mi галлического стандарта. С легкой руки Г. Ф. Кнаппа 11
и его последователей стало модно изображать деньги как
> имиол, условный знак, «талон» на получение благ и т. п.
Номинализм как теоретическая концепция не выдер-
ca.'i, однако, испытания временем. В послевоенный период
пн стал объектом критики. Показательна позиция ряда
современных западногерманских экономистов, особенно
гели учесть, что довоенная Германия была оплотом номи¬
нализма. Г. Миллер пишет, например, что «в проти¬
воположность номинализму... средства платежа — это то¬
вар в экономическом смысле...», и указывает на большой
вред, нанесенный экономике капитализма номиналистиче¬
скими концепциями путем оправдания инфляционной
практики 20—30-х годов 12. Рассмотрение денег как товара
получило право гражданства и в англо-американской лите¬
ратуре. Однако все попытки буржуазных ученых дать
научное объяснение природы этого товара в современных
условиях оказываются тщетными. Они либо пытаются
отождествить деньги с другими товарами, либо просто
уходят от рассмотрения того народнохозяйственного меха¬
низма, который придает современным деньгам свойство
всеобщей обмениваетиости.
Решение парадокса современных бумажных денег, не
связанных более с золотом, заключается в том, что в усло¬
виях государственно-монополистического капитализма
деньги приобретают характер специфического монополь¬
ного товара, производство которого сосредоточено у бур¬
жуазного государства и группы ведущих банковских
монополий. Спрос на этот товар со стороны участников
10 Металлисты полностью отождествляли деньги с благородными
металлами. Номиналисты же совершенно отрывали стоимость денег от
денежного материала, связывая ее с различными, в том числе внеэконо¬
мическими, факторами. Генезис и природа этих течений подробно
раскрыты в кн.: А. Б. Эйдельнант. Новейший номинализм и его предше¬
ственники. Очерки из истории денежных теорий. М., 1947; ее же. Буржу¬
азные теории денег, кредита и финансов в период общего кризиса капита¬
лизма. М., 1958; «Критика современных буржуазных теорий финансов,
денег и кредита». М., 1978.
11 Крупнейший представитель номиналистического направления в
Германии, автор книги «Очерки государственной теории денег», где стои¬
мость денег объявляется «творением закона».
12 «German Economic Review», 1972, N 3, p. 203.
151

капиталистического производства и обращения определя¬
ется теми уникальными народнохозяйственными функция¬
ми, которые он выполняет в системе развитого обще¬
ственного разделения труда. Сосредоточив у себя выпуск
наличных денег и регулируя через систему банковских
резервов эмиссию чековых депозитов, буржуазное государ¬
ство поддерживает состояние искусственной монополии на
«фабрикацию» всеобщего товара. Тем самым создается
возможность устойчивого завышения меновой стоимости
неполноценных денег 13.
Собственно говоря, сам по себе прием искусственного
завышения меновой стоимости неполноценных денег не
нов. Он давно уже применялся государственной властью
в системах «закрытой чеканки» неполноценных монет.
Ныне он распространен и на все виды бумажных денег. Но,
создавая особые условия «фабрикации» неполноценных
денег, буржуазное государство систематически подрывает
устойчивость этих денег, проводя мероприятия государ¬
ственно-монополистического регулирования экономики.
Механизм эмиссии денег поставлен ныне на службу по¬
литике целенаправленного воздействия на хозяйственную
конъюнктуру. Покрывая огромные дефициты государст¬
венных бюджетов с помощью усиленной эмиссии денег,
правительственные органы капиталистических стран рас¬
шатывают денежную систему, способствуют возникнове¬
нию устойчивых диспропорций и создают питательную сре¬
ду для разгула инфляции.
2. Роль денег в процессах воспроизводства
и государственном регулировании экономики
В последние десятилетия идет острейшая полемика
между двумя основными течениями в буржуазной эконо¬
мической теории — кейнсианским и неоклассическим —
по таким ключевым вопросам, как степень «устойчивости»
капиталистической экономики, «оптимальные» границы
вмешательства государства в хозяйственную жизнь и роль
денег в механизме функционирования экономики.
13 Как указывал К. Маркс, одно из обязательных условий приблизи¬
тельного соответствия рыночных цен товаров их стоимости заключается
в том, чтобы «никакая естественная или искусственная монополия не
давала возможности сторонам, совершающим сделку, продавать выше
стоимости или не принуждала их уступать ниже ее» (К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс. Соч., т. 25, ч. 1, с. 194—195).
>52

Дж. М. Кейнс одним из первых среди современных
(буржуазных теоретиков открыто признал, что капитализм
1।рьезно болен, что его основные недуги — безработица,
и, хватка спроса и т. д.— носят не случайный, а законо¬
мерный характер, порождаются внутренними особенностя¬
ми капиталистической системы. Поэтому хозяйственный
механизм, по его мнению, нуждается в систематических
■коррекциях» со стороны государства. Главная опасность,
но Кейнсу, заключается в хронической нехватке спроса на
ювары. Необходимо поэтому непрерывно нагнетать в об¬
ращение дополнительные платежные средства с целью
< тпмулировать расходы населения и капиталистических
компаний, поощрять банковский кредит путем снижения
процентных ставок, наконец, непосредственно «создавать»
дополнительный спрос со стороны государственного секто¬
ра с помощью бюджетных ассигнований. Естественно, что
рецепты подобного рода носят ярко выраженный инфля¬
ционный характер.
Теоретические выводы Кейнса и его практические сове¬
ты были встречены в штыки наиболее консервативным —
неоклассическим крылом в буржуазной экономической
науке. Его представители исходят из традиционного тезиса
о «внутренней устойчивости» капитализма, способности
экономики к автоматической координации и «самопод-
стройке». Любые неравновесия, возникающие в ходе
экономического развития, могут, с их точки зрения, эффек¬
тивно преодолеваться действием «встроенных» стабилиза¬
торов — механизмов конкуренции, ценообразования и
т. д. Что же касается рекомендуемых Кейнсом методов
государственного вмешательства в хозяйственную жизнь,
то ряд наиболее оторвавшихся от реальности буржуазных
авторов расценивали их чуть ли не как замаскированный
социализм.
Следует подчеркнуть, что деньги играют ключевую роль
в теоретической аргументации обоих подходов и в практи¬
ческих рекомендациях буржуазных ученых |4. Начнем с
14 Имеются, правда, и любопытные исключения. Известный амери¬
канский экономист, представитель институционально-социологического
направления Дж. Гэлбрейт считает, что в условиях современного капита¬
лизма происходит якобы постепенная ликвидация рыночных и товарных
отношений, в силу чего существенно снижается и роль денег. Он пред¬
лагает вообще отказаться от кредитно-денежной политики, заменив ее
более отвечающим доминирующей роли государства бюджетным регули¬
рованием (см. Дж. Гэлбрейт. Новое индустриальное общество. М., 1967;
его же. Экономические теории и цели общества;- J. Galbraith. Money.
Boston, 1975).
153

кейнсианской доктрины. В ее основе лежит тезис о «деста¬
билизирующей» роли денег, усиливающей элементы
стихийности и нескоординированности капиталистического
производства. При этом буржуазные теоретики преследу¬
ют далеко идущие апологетические цели: доказать, будто
анархия производства порождается самим фактом фун¬
кционирования денег, а не капиталистическими производ¬
ственными отношениями. Этот мотив отчетливо просле¬
живается в работах современных интерпретаторов
Дж. М. Кейнса — А. Лейонхувуда, Р. Клауэра, П. Дэ¬
видсона и др.15
Клауэр, например, вводит в теоретическую модель
процесса обмена специальное ограничение, согласно
которому товары обмениваются только на особый товар —
деньги. В результате хозяйственный агент, не продавший
свой товар, не может купить чужой. Снижается общий
платежеспособный спрос, что и приводит, по мнению Клау¬
эра, к кризисному падению производства. Именно таким
путем и обосновывается наличие в экономике незанятых
мощностей, безработицы и т. д.
Если бы современные буржуазные теоретики потру¬
дились познакомиться с работами К- Маркса, они бы
убедились, что проблема «дестабилизирующей» роли денег
была поставлена и блестяще разъяснена в научной теории
марксизма более ста лет назад. На основе учения о двой¬
ственном характере труда, заключенного в товаре, Маркс
обосновал появление всеобщего эквивалента в хозяйстве,
построенном на товарном обмене. Но он неопровержимо
доказал, что выделение денег из мира товаров дает лишь
формальную возможность экономических кризисов. Для
реализации этой возможности необходима развитая систе¬
ма капиталистических производственных отношений, кото¬
рые в силу имманентных отношений эксплуатации и при¬
своения результатов чужого труда на основе капиталисти¬
ческой собственности порождают нехватку платежеспособ-
ного спроса.
Что касается конкретного механизма связи денежных
факторов и элементов сферы материального производства',
то кейнсианская доктрина ставит во главу угла эффект
воздействия денежной массы на уровень нормы процента.
15 A. Leijonhafvud. On the Keynesian Economics and the Economics of
Keynes. London, 1968; P. Davidson. Money and the Real World. London,
1972; P. Clower. A Reconsideration of the Microfoundations of Monetary
Theory.— «Western Economic Journal», Mar.— Apr. 1967.
154

()бщая схема «передаточного механизма» такова: измене¬
ние денежной массы ведет к изменениям процентных
ставок на денежном рынке, последние влияют на принятое
решение о капиталовложениях, капиталовложения же в
основные производственные фонды служат главной «пру¬
жиной» промышленного цикла.
Поэтому последователи Кейнса отстаивают принцип
регулируемых денег», где вся кредитно-денежная система
подчинена одной цели — возмещению недостающего пла-
1 ежеспособного спроса для поддержания высоких темпов
роста, устранения недогрузки предприятий и безработицы.
()тсюда требования «дешевых денег», низких процентных
ставок, скупки в больших масштабах центральными банка¬
ми государственных облигаций и т. д. Лишь в условиях
острой инфляции кейнсианцы допускают временное урезы¬
вание спроса с помощью налогов и кредитной рестрикции.
Напротив, неоклассики ссылаются на естественные
«стабилизирующие» свойства денежного механизма, воз¬
действующего на экономику через уровень цен. В их схемах
деньги заключают в себе основной элемент, обеспечиваю¬
щий быструю взаимную «подстройку» спроса и предложе¬
ния. Если Кейнс игнорировал инфляцию как малосуще¬
ственную опасность по сравнению с кризисными падениями
производства, то неоклассики видят главную опасность
в резких колебаниях цен и покупательной силы денег,
влекущих за собой нестабильность и всего воспроизвод¬
ственного процесса, требуя «умеренных бюджетов» прави¬
тельства, высоких налогов, плавного и постепенного увели¬
чения денежной массы и т. д. Только при выполнении этих
предписаний, которые во многом противоположны кейнси¬
анской программе, можно ожидать, по их мнению, устойчи¬
вого и равномерного роста экономики.
В теоретическом арсенале неоклассиков важную роль
играет «эффект богатства», под которым понимается оп¬
ределенная зависимость потребительских расходов от ве¬
личины накопленных активов. В этом эффекте современ¬
ные экономисты неоклассического направления усматри¬
вают некий стихийный механизм экономического саморегу¬
лирования. Как уже отмечалось, аргументация кейнси¬
анцев в пользу системы государственно-монополистиче¬
ского регулирования покоилась на тезисе «о нехватке
совокупного спроса на товары и услуги в условиях разви¬
того капитализма». Противники кейнсианства в течение
многих лет пытались опровергнуть эту аргументацию и об¬
155

наружить в механизме капиталистической экономики спон¬
танный и не зависящий от государства «генератор» спроса,
который компенсировал бы вялость инвестиционного про¬
цесса. В качестве такого механизма был в конечном счете
избран «эффект богатства», описывающий предполагае¬
мую реакцию хозяйственных субъектов на изменения ры¬
ночной оценки финансовых активов, и в первую очередь
накопленных кассовых остатков.
Впервые эту идею высказал еще до второй мировой
войны австрийский экономист Г. Хаберлер. В книге «Проц¬
ветание и депрессия», посвященной разбору наиболее
популярных теорий конъюнктурного цикла, он использовал
общеизвестный факт, что снижение товарных цен в услови¬
ях экономической депрессии ведет к своеобразному
«вздорожанию» денег, возрастанию их меновой стоимости
по отношению к товару. Почувствовав себя «богаче»,
рассуждает Г. Хаберлер, хозяйственные субъекты начнут
ограничивать накопление денег и израсходуют относитель¬
но большую часть дохода на потребление. Это приведет
к возникновению дополнительного спроса на товары, что
будет содействовать выходу из кризиса |6.
Значительно позднее, в 50-х годах, был предложен еще
один потенциальный «выравнивающий» механизм в капи¬
талистической экономике — изменение рыночной стоимо¬
сти ценных бумаг в связи с колебаниями рыночной нормы
процента, ведущее к замедлению или ускорению накопле¬
ния фиктивного капитала. В современной литературе оба
указанных явления — изменение потребительских рас¬
ходов под влиянием стихийной переоценки денежных ком:
понентов богатства в связи с изменением товарных цен
(«эффект Пигу») и изменение потребительских расходов
в связи с рыночной переоценкой капитала — фигурируют
под общим названием «эффект богатства».
Идея Хаберлера была использована экономистами нео¬
классического направления для опровержения кейнсиан¬
ских выводов о неустойчивости капиталистической эконо¬
мики. Так, А. Пигу высказал соображения, что снижение,
цен и заработной платы в условиях экономической депрес¬
сии вызывает автоматическое увеличение потребитель¬
ского спроса, а это делает невозможным длительное паде-
16 См. /’. Хаберлер. Процветание и депрессия. Теоретический анализ
циклических колебаний. М., 1960. с. 395—396.
156

нне производства l7. Кстати, сам Пигу полагал, что его
рассуждения носят весьма отвлеченный, академический
характер и вряд ли пригодны для характеристики реаль¬
ных процессов воспроизводства. Но после второй мировой
войны ссылки на «эффект Пигу» стали все шире использо¬
ваться в дискуссиях и, более того, подверглись эмпириче-
(кпм исследованиям и проверкам. В работах такого рода
явно превалировали идеологические соображения, стрем¬
ление доказать, что капиталистическая система в основе
< воей «очень стабильна» и не нуждается в крупномасштаб¬
ных спасательных операциях со стороны государства. Как
писали американские экономисты Б. Пешек и Т. Сейвинг
в книге об «эффекте богатства», наличие последнего ука¬
пывает, по их мнению, что не нужно иметь правительство
как deux ex machina, чтобы обеспечить спасение 18.
Эмпирические расчеты, проведенные в последние годы,
показали, что реакция потребительского спроса на измене¬
ние цен в условиях депрессии и кризисов относительно
мала и не может нейтрализовать эффект резкого сокраще¬
ния расходов. Такого результата и следовало ожидать:
материальной основой цикла служит обновление капитала,
порождающее увеличение спроса сначала в сфере про¬
изводства, а затем и в сфере потребительских расходов.
В условиях глубокого циклического кризиса типично как
раз дальнейшее сужение потребления, а не его рост,
поскольку население в ожидании экономических трудно¬
стей и дальнейшего сокращения занятости будет отклады¬
вать большую часть сократившегося дохода на черный
день. Следовательно, падение цен будет сигналом об ухуд¬
шении экономического положения, а не стимулятором
покупок.
Тем не менее «эффект богатства» стал сейчас таким же
стандартным элементом макроэкономических моделей,
описывающих функционирование хозяйственного механиз¬
ма, как, скажем, кейнсианский принцип мультипликации
инвестиций. «Синтез» различных направлений в буржу¬
азной политической экономии приводит к эклектической
схеме путей воздействия изменений денежной массы на
«реальные» факторы производственного процесса, которая
обычно включает два основных «канала»: 1) влияние на
17 А. С. Pigou. The Classical Stationary State.— «Economic Journal»,
Dec. 1943.
'• B. Pesek, T. Saving. Money Wealth and Economic Theory, p 14.
157

движение потоков ссудного капитала, на норму процента и,
далее, на инвестиции (традиционный кейнсианский тезис);
2) влияние на цены различных материальных и финансо¬
вых активов, на изменение рыночного спроса и на объем
потребительских расходов (традиционный неоклассиче¬
ский тезис).
Таким образом, в теории предполагается, что денежно-
кредитная система обладает эффективными рычагами воз¬
действия на производство. Но на практике, когда дело
доходит до оперативного регулирования процессов денеж¬
ного обращения и кредита центральными банками, руково¬
дители последних в один голос заявляют о неспособности
«формировать» конъюнктуру, о слабой надежности ме¬
тодов манипулирования денежной массой и нормой про¬
цента и т. д.
Анализ развития буржуазных теорий денег за послед¬
ние десятилетия свидетельствует о том, что они не со¬
держат качественно новых решений хронических, набо¬
левших проблем капиталистического воспроизводства.
Денежное регулирование, на которое уповают правитель¬
ственные круги капиталистических стран, во многих случа¬
ях ведет к ухудшению хозяйственной конъюнктуры, росту
противоречий капиталистического воспроизводства,
обострению борьбы между трудом и капиталом, которое
отчетливо проявилось в 70-х годах.
3. Современный монетаризм
Среди концепций «неоклассического возрождения»
первое место несомненно занимает доктрина монетаризма.
Это одно из самых популярных и влиятельных направлений
современной буржуазной экономической мысли. Оно заро¬
дилось под вывеской чикагской школы и сразу же было
объявлено антиподом кейнсианской теоретической схемы.
Со временем монетаристские идеи привлекли к себе внима¬
ние монополистических кругов и правительственных орга¬
низаций в капиталистических странах. Буржуазия увидела
в призывах представителей монетаризма к стабильности
цен и сохранению покупательной силы денежной единицы
благовидный предлог для организации очередного широко¬
го похода на жизненные права трудящихся.
Монетаризм — не новое явление в буржуазной полит¬
экономии. В его основе лежат идеи количественной теории
денег, которая возникла уже несколько столетий назад
158

и пн. п>зовалась особой популярностью в конце XIX и пер-
iiiiii трети XX в. Нынешний вариант монетаризма отлича-
• н я крайним консерватизмом и реакционно-апологетиче-
। hnii направленностью. Его сторонники выступают за свер-
II.шаппе государственных экономических и социальных
программ, за отмену лозунга «высокой занятости», за
inемерное расширение свободы стихийных рыночных сил,
конкуренции и частной инициативы. Они выражают взгля
п.| влиятельной части крупной буржуазии и многих пред-
। ниппелей средних слоев, недовольных социально-эконо¬
мической политикой государства и разгулом инфляции.
Полемика между сторонниками монетаризма и кейнси¬
анцами, начавшаяся, казалось бы, с весьма специальных
и идеологически нейтральных вопросов о роли денежных
факторов в механизме воспроизводства, распространилась
штем на такие ключевые проблемы, как степень устойчиво¬
сти товарно-капиталистической экономики, ее «защищен¬
ность» от циклических колебаний, «оптимальные» масшта¬
бы государственного вмешательства, эффективность бюд¬
жетных методов «управления спросом» и др. В этом споре
участвуют видные представители монетаризма —
М. Фридман, К- Бруннер, А. Мелцер, Ф. Кейген, Д. Лей-
длер, равно как и «столпы» современного кейнсианства —
П. Самуэльсон, Дж. Тобин, Р. Гордон, Дж. Оукен,
Дж. Хикс, Н. Калдор |9.
Монополистический капитал стремится использовать
монетаристские программы в своих классовых целях. Под
лозунгами борьбы с инфляцией и «рационализации» про¬
изводства провоцируются «дефляционные кризисы» и мас¬
совая безработица. Это, по мысли монетаристских страте¬
гов и их последователей в государственном аппарате,
должно подорвать позиции профсоюзов, разоружить рабо¬
чий класс в его борьбе за лучшие условия труда и способ¬
ствовать перераспределению доходов в пользу предприни¬
мателей. Так отчетливо проявляется реакционная сущ¬
ность рекомендаций сторонников монетаризма.
19 Представление о характере дискуссий и аргументации сторон дают
материалы: симпозиума по работе М. Фридмана «Theoretical Framework
of Monetary Analysis» («Journal of Political Economy», Mar.— Apr. 1970,
N 2), конференции по монетаризму в университете Брауна в США («Mo¬
netarism», vol. 1. Amsterdam, 1976), обмена мнениями ведущих экономи¬
стов США и Англии по статье Т. Майлера «Структура монетаризма»
(«Kredit und Kapital, 1975; N 2-3). а также ряд последних книг о монета¬
ризме (в частности, Т. Congdon. Monetarism. An Essay in Definition.
London, 1978).
159

Монетаризм явился своеобразной реакцией на длитель
ное игнорирование роли денежных факторов и развития
инфляционных тенденций в капиталистической экономике
Фридман выступил в середине 50-х годов инициатором
«переоценки ценностей» буржуазного экономического ана¬
лиза. Свою концепцию он характеризовал как «теоретиче¬
ский подход, утверждающий, что деньги действительно
важны и что любая оценка кратковременных изменений
хозяйственной активности будет, по-видимому, содержать
серьезные ошибки, если она игнорирует движение
денег...» 20. Тезис об экстраординарной роли денег в про¬
цессах воспроизводства стал отправным пунктом наступ¬
ления представителей монетаризма на позиции кейнси¬
анцев.
Не лишенное реализма мнение, что «деньги важны для
экономического развития», приняло в постулатах монета¬
ристов искаженную и гипертрофированную форму. Как
отмечал известный американский экономист Тобин, лозунг
современных количественников — «деньги имеют значе¬
ние» — фактически понимается и истолковывается ими как
«лишь деньги имеют значение» 2|. В такой постановке
вопроса деньги и их кругооборот не только выступают
ключевым элементом теоретического анализа, но и служат
отправной точкой прогнозирования и главным инструмен¬
том экономической политики.
Монетаристы выступают с позиций апологии системы
свободного предпринимательства и рыночной стихии, ссы
лаясь на наличие у капитализма внутренних потенций для
бескризисного развития и роста. Они утверждают, что
капиталистическое хозяйство в принципе устойчиво и об¬
ладает великолепным механизмом саморегулирования.
«Монетаристская концепция,— заявляет К- Бруннер,— от¬
вергает тезис о том, что динамический процесс, порождае¬
мый частным (негосударственным.— В. У.) сектором,
нестабилен в некоторых главных звеньях...» 22 Основной
очаг неустойчивости капиталистического производства, по
мнению монетаристов, находится в сфере денежного обра¬
щения. Л. Йэгер пишет: «Ряд неблагоприятных аспектов
функционирования капиталистической экономики — ин¬
фляция, рецессия, циклическая безработица и кризис
платежного баланса — не характерны для капитализма
20 «Studies in the Quantity Theory of Money». Chicago. 1956, p 3.
21 «American Economic Review», June 1965, p. 481
«Weltwirtschaflliches Archiv». 1970, N 1, S. 6.
160

как такового, а проистекают от неправильной денежной
политики; последняя же есть функция государства»23.
Монетаристы стремятся возродить веру в эффектив¬
ность рыночной системы и возможности быстрого роста
производства без дополнительных «подпорок» и стимули¬
рующих «вливаний» из государственного бюджета. Отсю¬
да их негативное отношение к кейнсианским программам
«регулирования спроса», нарушающим, как считают моне¬
таристы, естественный ход корректировок хозяйства через
механизмы конкуренции и ценообразования. Одна из важ¬
ных линий неоклассической критики кейнсианства состоит
в обыгрывании негативного, дестабилизирующего эффекта
регулирующих мероприятий государства, особенно тех из
них, которые по каким-либо причинам не соответствуют
интересам крупного капитала.
Вместе с тем острота противоречий между монетари¬
стами и кейнсианцами по поводу решения экономических
проблем подчас излишне преувеличивается в буржуазной
печати. В целом в послевоенный период наблюдается
процесс «неоклассического синтеза», в ходе которого про¬
исходило эклектическое соединение идей различных тече¬
ний и школ западной экономической мысли. Будучи лишь
различными направлениями буржуазной политэкономии,
монетаризм и кейнсианство имеют общие идейные корни
и одинаково трактуют многие теоретические проблемы 24.
Их различия проявляются лишь в вопросах, касающихся
степени устойчивости капиталистического хозяйства и «оп¬
тимальных» масштабов вмешательства государства в про¬
цесс воспроизводства.
У всякого, кто знакомится с теоретическими построени¬
ями монетаристов, неизбежно возникает вопрос: на чем
базируется их утверждение об «исключительной устойчи¬
вости» частного сектора в свете наблюдающейся неста¬
бильности капиталистической экономики, острых цикличе¬
ских спадов и других периодически повторяющихся и хро¬
нических нарушений хозяйственной активности? Монета¬
ристы считают, что кризисы перепроизводства, инфляция
и другие аналогичные явления «нетипичны» для капита¬
лизма. Эти явления якобы порождаются хаотическими
и случайными колебаниями денежной массы в обращении,
23 L. В. Yeager. Monetary Policy and Economic Performance. Washin¬
gton, 1972, p. 13.
24 T. Mayer. Structure of Monetarism —«Kredit und Kapital» 1975,
N 2, S. 191—218; 1975, N 3, S. 293—316.
6 Зак. 766
161

причем главным фактором подобных нарушений служат
правительственные меры по регулированию конъюнктуры.
Как уже отмечалось, монетаристы видят главный «вы¬
равнивающий» механизм капиталистического производ¬
ства в устойчивом спросе хозяйственных агентов на кассо¬
вые остатки, необходимые для обслуживания оборота,
в закономерностях накапливания и расходования денег.
Напомним, что Дж. М. Кейнс рассматривал спрос на день¬
ги (предпочтение ликвидности) как крайне капризную
и неустойчивую величину, тогда как монетаристы видят
в нем главный якорь стабильности в условиях рыночной
стихии. Поскольку потребность в кассовых остатках тесно
связана с динамикой показателя скорости обращения
денег и по существу является лишь другим способом его
выражения, то она также рассматривается как относитель¬
но стабильная, малоизменчивая величина.
Предлагаемую монетаристами схему реакции хозяй¬
ства на непредсказуемые «внешние шоки», ведущие к на¬
рушению привычного соотношения денег и дохода, можно
проиллюстрировать следующим примером. Пусть в резуль¬
тате правительственных операций по финансированию
крупного бюджетного дефицита резко увеличилась эмис¬
сия денег, что привело к накапливанию «избыточных» (при
данном уровне цен и скорости обращения денег) кассовых
остатков у капиталистических фирм и населения. По сце¬
нарию сторонников монетаризма, это даст толчок к ос¬
вобождению от «излишних» денег, их ускоренному рас¬
ходованию, поскольку нарушена привычная пропорция
в распределении дохода между альтернативными видами
активов. Но оборотной стороной этого процесса будет
общее возрастание совокупного спроса на товары и услуги
в масштабах всего хозяйства. Придет в действие механизм
удорожания товаров, повысятся цены. Процесс будет
продолжаться до тех пор, пока не наступит новое равнове¬
сие между деньгами и товарами при более высоком уровне
цен. Покупательная сила денег пропорционально снизится.
Так стихийным образом будут устранены диспропорции
и восстановлено общехозяйственное равновесие.
Предложенная Фридманом схема хозяйственных кор¬
ректировок недопустимо упрощает и искажает подлинные
причинно-следственные связи в системе капиталистиче¬
ского воспроизводства. Сфера денежного обращения при
всей важности происходящих в ней процессов не является
автономной и независимой от других сфер экономики. Она
162

подчинена действию более общих законов производства
и обращения общественного продукта. Эти законы, в свою
очередь, определяются характером капиталистических
производственных отношений и классовой структурой бур¬
жуазного общества. Поэтому совершенно неправильно
рассматривать денежное обращение как главное, опреде¬
ляющее звено воспроизводственного механизма и народ¬
нохозяйственного равновесия.
Сторонникам монетаризма не удается продемонстриро¬
вать и «экстраординарную стабильность» денежного спро¬
са, на чем, по существу, базируется их гипотеза «стихий¬
ных хозяйственных корректировок». Об этом говорит
прежде всего динамика показателя скорости обращения
денег, который, несмотря на утверждения монетаристов,
испытывает значительные колебания как в долговремен¬
ном аспекте, так и на различных стадиях промышленного
цикла. Скорость обращения денег в кругообороте конеч¬
ных доходов США возросла за послевоенный период
и 3,3 раза (с 2,05 в 1947 г. до 6,76 в 1980 г.) 25.
Значительную неустойчивость денежного спроса от¬
ражает и практика прогнозирования денежной массы на
основе эконометрических моделей. В 70-х годах крупные
ошибки прогнозов динамики денежного обращения подо¬
рвали доверие к этим моделям, базирующимся на идее
стабильной функции спроса на деньги. Например, оценка
денежной массы на основе уравнения с параметрами,
рассчитанными по материалам американской статистики
за 1960—1974 гг., превысила объем фактического запаса
денег в США в IV квартале 1979 г. на 62 млрд. долл. Ошиб¬
ка составила почти 20 % «узкого» денежного агрегата!
Приведя этот расчет, американский экономист Дж. Дюпре
пишет: «Уравнение (спроса на деньги.— В. У.) является
статистически неустойчивым. Иначе говоря, историческая
взаимосвязь между спросом на деньги и его детерминанта¬
ми... изменялась с течением времени непредсказуемым
образом» 26 К аналогичным выводам пришли и другие
экономисты, пытавшиеся моделировать спрос на кассовые
остатки. Но если этот экономический показатель подвер¬
жен значительным и непредвиденным колебаниям, то как
25 Расчет сделан на основе квартальных данных о валовом конечном
продукте и «узком» показателе денежной массы.
26 J. N. Duprey. The Search for a Stable Money Demand Function.—
«Federal Reserve Bank of Minneapolis Quarterly Review», Summer 1980,
p. 5.
6
163

можно основывать на нем всю теорию хозяйственного
поведения?
Несостоятельна также интерпретация монетаристами
ценового механизма как ключевого элемента «корректиру¬
ющей системы» в капиталистическом хозяйстве. Чтобы
играть такую роль, цены должны обладать значительной
эластичностью и, кроме того, зависеть лишь от одного
фактора — количества денег в обращении. Но эти условия
не соответствуют реальности. Современная инфляция не
является «чисто денежным» явлением, как утверждают
сторонники монетаризма. Уровень цен в современных усло¬
виях складывается под действием разнообразных причин
как денежного, так и неденежного характера. Что же
касается гибкости цен, то она в современных условиях
существенно ограничена монополистической практикой
фиксации цен на завышенном уровне. Об этом свидетель¬
ствуют многочисленные исследования советских и зару¬
бежных экономистов, которые показывают, что цены в
монополизированных отраслях слабо реагируют на из¬
менения рыночного спроса 21. Таким образом, и эта по¬
сылка предлагаемой монетаристами схемы оказывается
ложной и не соответствует действительному положению
дел.
Построения Фридмана неизбежно приводят его к одно¬
му из вариантов монетарной теории цикла. Все наиболее
значительные падения производства в США за почти
100-летний период изображаются монетаристами как след¬
ствие предшествующих сокращений количества денег из-за
недальновидной политики центрального банка и казначей¬
ства. Равным образом и все длительные повышения цен
изображаются как результат увеличения денежной массы.
Что же касается многочисленных несовпадений дина¬
мики валового национального продукта, принятого за
показатель уровня производства, с предшествующими из¬
менениями денежного запаса, то сторонники монетаризма
объясняют их длительными лагами между изменением
количества денег и последующими сдвигами в валовом
конечном продукте. С помощью такого приема можно
оправдать любые расхождения теории и реальной действи¬
тельности. 27
27 См. «Современная инфляция: истоки, причины, противоречия». М.,
1980; Н. Wachtel, Р. Adelsheit. How Recession Feeds Inflation: Price
Markups in Concentrated Industries.— «Challenge», Sept.— Oct. 1977.
164

Вывод, что «значительные сдвиги в темпах роста
денежной массы являются необходимым и достаточным
условием значительных сдвигов в темпах роста денежного
дохода» 28, не получил поддержки со стороны большинства
буржуазных ученых. «Циклические опережения денег,—
писал Дж. Тобин,— фактическ-и ничего не говорят нам
29
о причинности» .
Диагнозу болезни соответствуют и рецепты ее лечения.
В противоположность принципам экономического регули¬
рования, сложившимся в послевоенный период под воздей¬
ствием ортодоксального кейнсианства: ориентация на од¬
новременное достижение нескольких, подчас противореча¬
щих друг другу экономических целей, акцент на бюджет¬
ные мероприятия при отведении денежной политике
второстепенных позиций, применение тактики «точной
настройки», т. е. быстрой смены курса политики при из¬
менениях конъюнктуры и т. п.,— монетаристы отстаивают
иные правила. Их набор рекомендаций имеет ориентацию
на стабильность товарных цен и противодействие инфляци¬
онным тенденциям, введение автоматических принципов
«управления деньгами» на основе долговременных тенден¬
ций динамики ключевых экономических показателей и ряд
других.
Дискреционное (волевое) регулирование, приводящее
к резким сменам курса политики (и соответственно к
«скачкам» денежной массы), предлагается заменить пра¬
вилом «постоянных темпов роста денежного запаса», пред¬
писывающим увеличивать количество платежных средств
на строго определенную величину (правило «к-процен-
тов») независимо от фаз конъюнктурного цикла. Опти¬
мальный темп роста количества денег должен определять¬
ся на основе долговременных тенденций с учетом вековых
изменений скорости обращения денег. Подобный курс по¬
литики, по их мнению, должен стабилизировать хозяйство,
способствовать устранению диспропорций.
До 70-х годов критика сторонниками монетаризма
принципов экономической политики не выходила за рамки
чисто академической дискуссии. Усиление инфляции, ее
крайне пагубное влияние на процесс воспроизводства,
инвестиции, занятость привели к растерянности правящих
кругов капиталистических стран, заставили их прислу-
29 М. Friedman. A. Schwartz. Money and Business Cycles.— «Review
of Economics and Statistics Supplement», Febr. 1963, p. 67.
29 «Quarterly Journal of Economics», May 1970, p. 328.
165

шаться к увещеваниям монетаристов. Начало положили
Соединенные Штаты Америки, где уже в 1975 г. конгресс
потребовал от Федеральной резервной системы (ФРС)
«обеспечить долговременный рост денежных и кредитных
агрегатов в соответствии с долговременными потенциаль¬
ными возможностями экономики по увеличению производ¬
ства». ФРС было вменено в обязанность устанавливать
пределы роста денежной массы на предстоящий период —
некое подобие «правила Фридмана». В 1977 г. это положе¬
ние было закреплено законодательно.
За США последовали другие промышленно развитые
капиталистические страны (ФРГ, Канада, Англия, Швей¬
цария, Италия, Франция и др.), которые также ввели
ориентиры изменения различных денежных и кредитных
показателей в качестве «дисциплинирующего средства».
Наметился явный поворот от активизма с его энергичными
мерами по «управлению спросом» к «градуализму»,
т. е. осторожности в политике, ориентации на долговремен¬
ные цели, упору на стихийные механизмы саморегулирова¬
ния и т. д.
В конце 70-х годов американские представители моне¬
таризма подвергли резкой критике политику ФРС, кото¬
рая, несмотря на введение ориентиров роста денежной
массы, недостаточно последовательно придерживалась мо¬
нетаристских рекомендаций. Особое недовольство крити¬
ков вызвала ориентация руководства ФРС на уровень
процентных ставок как на индикатор напряженности ры¬
ночной ситуации. Это рассматривалось монетаристами как
уступка кейнсианской стратегии, и они требовали ориенти¬
роваться на объем банковских резервов, которые служат
основой кредитной экспансии и, следовательно, величины
денежной массы. В 1979 г. ФРС вынуждена была капиту¬
лировать: было объявлено, что важнейшее орудие кре¬
дитной политики — операции на открытом рынке будут
ориентированы не на уровень нормы процента по резерв¬
ным остаткам, а на объем и динамику этих остатков, их
соответствие установленным пределам роста.
Эта акция, приведя к рекордному взлету рыночных
процентных ставок, не оказала, однако, влияния на ста¬
бильность денежной массы. Показатели экономической
активности продолжали ухудшаться, несмотря на тактику
сдерживающих ориентиров. Так, согласно квартальным
данным американской статистики, средние темпы роста
банковских резервов в 1961 —1969 гг. составляли 5,1 %,
166

.1 в 1970—1979 гг.— 7,97 %; «узкого» показателя денег —
соответственно 4,14 и 6,06; реального показателя валового
национального продукта — 4,32 и 2,94; дефлятора цен
2,79 и 6,63 %. Средний уровень безработицы увеличился за
। е же периоды с 4,69 до 6,19 % трудоспособного населения.
Таким образом, введение принципов монетаризма в схемы
макроэкономического регулирования не привело к улучше¬
нию функционирования американской экономики. Этого
следовало ожидать: более жесткое ограничение количе¬
ства денежной массы не могло обеспечить общехозяй¬
ственной стабильности, как это обещали монетаристы.
В конце 70-х — начале 80-х годов на страницах буржу¬
азных экономических изданий повышенное внимание стало
уделяться учению «новых классиков» (Р. Лукас, Т. Сар¬
джент, Н. Уоллес, С. Фишер, Р. Бэрроу и др.), получивше¬
му название «гипотезы рациональных ожиданий». Новая
доктрина представляет собой по существу переработанный
н расширенный вариант монетаризма, от которого она,
однако, значительно отличается системой аргументации
н некоторыми выводами. Дело в том, что М. Фридман и его
коллеги, придавая большое значение инфляционным
ожиданиям хозяйственных агентов, т. е. их оценке
перспектив изменения цен, полагали, что эти ожидания
формируются адаптивно, на основе прошлого опыта.
Иначе говоря, темп сегодняшней инфляции покоится на
инфляции предшествующего периода, и, чем быстрее он
сегодня, тем более ускоренных темпов инфляции следует
ожидать в будущем. Это сохраняло в модели Фридмана
определенные возможности для воздействия государства
па темпы экономического роста с помощью неожиданных
(«неантиципируемых») инфляционных вспышек, которые
еще не учтены участниками хозяйственного оборота в
договорах и контрактах. Таким образом, правительствен¬
ные органы, по Фридману, смогут «подхлестывать» эконо¬
мику, но лишь ценой непрерывного усиления инфляци¬
онного давления.
Представители «второй волны» монетаризма подвергли
критике этот подход на том основании, что он предполагает
систематическое «одурачивание» хозяйственных агентов,
а это противоречит основам рационального поведения
в рыночной системе. Экономический индивид не только
пассивно «подстраивается» к прошлому опыту, но и актив¬
но использует огромный объем имеющейся текущей инфор¬
мации, и в первую очередь прогнозы мероприятий прави¬
167

тельственной политики, для более точного предсказания
будущих тенденций хозяйственного развития. Но если
формирование ожиданий капиталистических агентов про¬
исходит на «рациональной» основе, то правительственные
акции, рассчитанные на «одурачивание» населения, в
частности на неожиданное ускорение инфляции, не могут
иметь успеха. Они будут «расшифрованы» и предвосхище¬
ны соответствующими действиями участников капитали¬
стического производства. Государственная политика не
даст в этом случае экономического выигрыша.
Таким образом, сторонники теории «рациональных
ожиданий» приходят к еще более пессимистическим выво¬
дам относительно эффективности экономической политики
правительства, чем их предшественники, стоявшие на по¬
зициях адаптивной схемы формирования ожиданий. Их
заключение о бесперспективности политики «управления
спросом» полностью соответствовало взглядам современ¬
ного консервативного крыла, требующего ограничения
масштабов государственного вмешательства в экономиче¬
ские процессы, свертывания социальных программ, отмены
кейнсианских принципов «активизма» в экономической
политике.
«Рациональные ожидания» возведены ныне в ранг
крупного открытия, своего рода «второй контрреволюции»,
возрождающей на новой основе «классические» принципы
экономического анализа в буржуазной политэкономии. Эта
теория, однако, является столь же апологетичной, как
и ортодоксальный монетаризм. Она идеализирует рыноч¬
ные отношения, предает анафеме любые, пусть даже самые
робкие, попытки внести коррективы в капиталистический
процесс производства и распределения национального про¬
дукта. Монетаризм, в каких бы вариантах он ни существо¬
вал, враждебен рабочему классу. Его сторонники и после¬
дователи выступают против любых демократических ре¬
форм. Вот почему в капиталистических странах ширится
фронт борьбы прогрессивных сил против реакционной
монетаристской политики, за подлинно демократические
преобразования и ограничение власти монополий.

Глава 9
БУРЖУАЗНЫЕ ТЕОРИИ КАПИТАЛА
Основным производственным отношением капитализма
является отношение эксплуатации наемного труда капита¬
ном. В капитале как орудии эксплуатации наемной
рабочей силы материализуется антагонизм между двумя
основными классами капиталистического общества. Отсю¬
да — коренная идейно-теоретическая и методологическая
противоположность марксистско-ленинской и буржуазных
концепций капитала.
Буржуазные концепции капитала служат наглядным
примером методологии философского идеализма, который,
как писал В. И. Ленин, «есть одностороннее, преувели¬
ченное... развитие (раздувание, распухание) одной из
черточек, сторон, граней познания в абсолют...» '.
Как отмечал К- Маркс, «капитал как самовозрастаю¬
щая стоимость заключает в себе не только классовые
отношения, не только определенный характер общества,
покоящийся на том, что труд существует как наемный труд.
Капитал есть движение, процесс кругооборота, проходя¬
щий различные стадии...» , т. е. материальный процесс,
развертывающийся в пространстве и времени. Все без
исключения буржуазные теории капитала основаны на
фетишизации пространственных или временных форм его
движения, подмене исследования его социально-экономи¬
ческого содержания искажением, абсолютизацией физиче¬
ских или технико-экономических свойств товарного, про¬
изводительного, денежного капитала или же самого про¬
цесса кругооборота капитала.
Наиболее очевидное свойство капитала — его способ¬
ность приносить денежный доход в виде процента. Поэтому
в противоположность классической буржуазной полит¬
экономии, в центре внимания которой находилась прибыль,
основу основ современных теорий капитала составляет
процент. И эта эволюция естественна, «потому что в при¬
были все еще сохраняется воспоминание о ее происхожде-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, с. 322.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 24, с. 121,
169

нии, которое в проценте не только исчезло, но фиксировано
в форме, противоположной этому происхождению» 3.
1. Вещные концепции
Среди многочисленных теорий, рассматривающих капи¬
тал как вещь, которая дает прирост богатства в форме так
называемого реального процента, главное место занимает
традиционная концепция капитала вульгарной политиче¬
ской экономии как одного из трех факторов производства.
Она уходит своими корнями к вульгарным элементам
классической буржуазной политэкономии. Вплотную
подойдя к научному пониманию источника прироста капи¬
тала, А. Смит вместе с тем не смог раскрыть природу этого
общественного отношения и трактовал капитал лишь как
накопленный запас вещей (или денег).
Вульгарные элементы в учении Смита были подхвачены
Ж--Б. Сэем. Труд, капитал и земля рассматривались им
как самостоятельные источники доходов классов буржу¬
азного общества. Одновременно с утверждением концеп¬
ции «производительности» капитала как одного из фак¬
торов производства возникла теория «воздержания», ав¬
тором которой был Н. Сениор. Она связывала появление
прибыли, сущность капитала с тем, что капиталист на
время отказывается от потребления принадлежащих ему
благ и использует их в производительных целях.
Уничтожающая критика вульгарных взглядов Сэя и
Сениора была дана К. Марксом.
«Капитал,— отмечал К- Маркс,— есть, между прочим,
также и орудие производства, также и прошлый, объек¬
тивированный труд. Стало быть [заключают современные
экономисты], капитал есть всеобщее, вечное, естественное
отношение. Это получается потому, что отбрасывают как
раз то специфическое, что одно только и делает «орудие
производства», «накопленный труд», капиталом» 4.
Теория «факторов производства» рассматривает в ка¬
честве источников стоимости конкретный труд, продукты
прошлого труда и вещество природы, участвующие в про¬
цессе производства лишь потребительной стоимости то¬
вара. В этой теории игнорируется качественно различная
роль, которую играют в процессе производства живой труд
3 /С Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 25. ч. II, с. 397.
4 К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с. 21.
170

и остальные компоненты производства. «Капитал,— ука¬
чивал К. Маркс,— это мертвый труд, который, как вампир,
оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет
ЮМ полнее, чем больше живого труда он поглощает» 5.
Теория «факторов производства» маскирует эксплуататор¬
скую сущность социально-экономических отношений капи¬
талистического производства, которыми и определяется
распределение произведенного продукта. В результате
она оказывается не в состоянии объяснить, почему «извеч¬
ные» факторы приносят исторически преходящие формы
доходов, характерные для капитализма,— заработную
плату, прибыль и земельную ренту.
Теория «воздержания» несостоятельна в первую
очередь потому, что негативный акт — отсрочка потребле¬
ния — сам по себе не может быть ни источником продукта,
ни источником стоимости. К тому же в условиях развитого
капитализма законом личного потребления капиталистов
является не бережливость, а показная роскошь, обеспечи¬
вающая им определенный социальный статус и тем самым
доступ к кредиту.
Попытки усовершенствовать апологетические идеи Сэя
и Сениора были предприняты основоположниками англо-
американекой школы.
В эклектической теории А. Маршалла капитал — это
вещи, образующие предпосылки производства. Главными
свойствами капитала Маршалл считал его способность
приносить доход, которая определяется производительно¬
стью капитала как фактора производства, и сравнитель¬
ную редкость, которая вытекает из «тягот» воздержания.
Эти противоположные свойства составляют, по его мне¬
нию, основания спроса и предложения капитала. Их со¬
отношение определяет «цену» капитала, т. е. процент.
Маршалл выделил деятельность по соединению земли,
труда и капитала в самостоятельный, четвертый фактор
производства и приписал услугу «организации» капитали¬
стической фирме. По его мнению, прибыль фирмы делится
на заработную плату по управлению, процент на капитал
и плату за организацию и входит в состав издержек про¬
изводства.
«Усовершенствования», внесенные Маршаллом, оста¬
вили нетронутым основное содержание теорий «факторов
производства» и «воздержания». Конечным источником
5 К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 23, с. 244.
171

дохода на капитал в его концепции являются «производи¬
тельность» средств производства и «тяготы» воздержания;
Поэтому ей присущи все отмеченные выше противоречия
предшествующих вульгарных теорий.
Несостоятельна и его попытка вывести прибыль из
организаторской деятельности капиталиста. Присвоение'
капиталистом части прибавочной стоимости обеспечива¬
ется частной собственностью на средства производства?
Управление предприятием может быть безболезненно по¬
ручено наемным служащим. Об этом особенно убедительно
свидетельствует практика монополистического капита¬
лизма.
Современник Маршалла американский буржуазный
экономист Дж. Б. Кларк также исходил из того, что капи¬
тал (в его трактовке — запас производительных благ)
и труд представляют собой извечные начала производства,
обладающие физической производительностью. «Ориги¬
нальность» его концепции состояла в том, что он считал
социально значимой не абсолютную, а предельную про¬
изводительность капитала, от которой в соответствии с
принципами маржинализма и зависит его «цена» (про¬
цент).
Однако технике-экономическое понятие предельной ка-
питалоотдачи, на которое пытался опереться Кларк, не
содержит ответа на вопрос о конечном источнике «про¬
дукта» капитала. В состоянии равновесия предельная
и абсолютная «производительность» должны быть равны,
что возвращает Кларка к исходному пункту его рассужде¬
ний. Таким образом, его попытка вырваться из порочного
круга традиционной теории «факторов производства» так¬
же оказалась несостоятельной.
Вульгарная концепция производительности капитала
была доведена до своего логического конца И. Фишером,
выдвинувшим ее субъективистский вариант. В рамках его
системы все, что дает человеку «услуги», т. е. отражается
в его сознании как источник удовлетворения, составляет
богатство. Любой запас богатства — от существующего
считанные минуты бутерброда до «вечных» запасов при¬
родных ресурсов — есть «капитал», а поток услуг от не¬
го — «доход». Поскольку каждый человек обладает тем
или иным «запасом богатства» и получает от своей соб¬
ственности «доход», Фишер провозглашал всех людей
«капиталистами», отличающимися друг от друга лишь
величиной индивидуальных «капиталов» и «доходов».
172

Апологетическая подоплека концепции «субъективной
производительности» капитала очевидна. Она представля-
| | собой грубейшую попытку подменить объективные,
исторически обусловленные классовые различия рассуж¬
дениями о «вечной» человеческой природе, скрыть эксплу¬
ататорский характер капиталистического строя. К. Маркс
писал о подобных попытках, предпринимавшихся еще до
Фишера: «Выходит, что капитал существовал при всех
формах общества, что он является чем-то совершенно
пеисторическим...
Если подобным образом абстрагироваться от оп¬
ределенной формы капитала... то, разумеется, нет ничего
легче, как доказать, что капитал есть необходимое условие
всякого человеческого производства. Доказательство
ведется здесь как раз путем абстрагирования от тех спе¬
цифических определений, которые делают капитал мо¬
ментом некоторой особо развитой исторической ступени
человеческого производства» 6.
Диапазон современных вещных концепций капитала
весьма широк — от традиционного толкования капитала
как одного из трех факторов производства до предельно
расширительных определений капитала, подобных оп¬
ределению Фишера. В известном учебнике П. Самуэльсона
«Экономика» капитал представлен как богатство, являю¬
щееся результатом прошлого труда, находящееся в
частной собственности и обладающее способностью прино¬
сить доход7. Американский теоретик Дж. Хиршлайфер
называет «реальным капиталом» набор «капитальных»
благ, т. е. физических объектов, существующих в настоя¬
щем, но составляющих источник доходов или возможно¬
стей потребления в будущем. Отождествляя процесс уве¬
личения стоимости с процессом создания потребительных
стоимостей, а этот последний — с биологическими про¬
цессами, он сравнивает капитал с яблоней — источником
будущих яблок, с семенами — источником зерна следую¬
щего года 8.
Наглядным примером вульгарно-апологетической вещ¬
ной концепции капитала может служить позиция амери¬
канского экономиста Д. Дьюи. «Капитал,— пишет он,—
это просто синоним «производительной силы». Капитал
6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. J, с. 206.
7 См. П. Самуэльсон. Экономика, с. 61—64.
8 J. Hirshleijer. Investment, Interest and Capital. Englewood-Cliffs,
1970, p. 7.
173

включает все, что полезно в производстве: умение людей,
их личную честность в деловых сделках, срезанные цветы,
землю, сырье, дороги, мосты, здания, машины и даже
прочность общественного порядка» 9.
Смешивая факторы и условия производства, Дьюи
затушевывает не только специфическую роль абстрактного
труда как субстанции стоимости, но и роль конкретного
труда как определяющего, активного начала в процессе
создания потребительной стоимости. В своем стремлении
оправдать капитализм как естественный и вечный способ
производства он заходит значительно дальше привержен¬
цев традиционной теории «факторов производства».
В 60-х годах появилась концепция «человеческого
капитала», получившая в буржуазной литературе широкое
распространение. Ее сторонники (Т. Шульц, Г. Беккер,
Л. Туроу, П. Гутман) исходят из существования двух
факторов производства: «физического капитала», объеди¬
няющего все производительные силы, за исключением
самого работника, и «человеческого капитала», включаю¬
щего физические, интеллектуальные, нервные силы челове¬
ка, как прирожденные, так и приобретенные в процессе
получения образования, труда, общения с другими людьми
и т. д.
Авторы концепции «человеческого капитала» приводят
в обоснование своих взглядов общеизвестные факты воз¬
растания роли интеллектуального труда в современном
производстве, высокой доходности «инвестиций в челове¬
ка» и опережающего роста сферы образования и здраво¬
охранения. Их рассуждения построены на заведомом игно¬
рировании того, что в капиталистическом обществе на¬
емный рабочий продает капиталисту свои способности
к труду по стоимости, как бы велики и разносторонни они
ни были. Рабочая сила становится источником дополни¬
тельного дохода лишь в процессе производительного ис¬
пользования, когда она находится в распоряжении капита¬
листа и превращается им в капитал.
Абсурдность подобных построений, ставящих на одну
доску наемный труд и капитал, рабочего и капиталиста,
показал еще К. Маркс. Высмеивая предпринимавшиеся
еще в XVII в. попытки представить рабочую силу в виде
капитала, он писал: «К сожалению, имеются два обстоя¬
тельства, неприятным образом опрокидывающих это без¬
9 D. Dewey. Modern Capital Theory New York, 1965, p. 23—24.
174

мозглое представление: во-первых, рабочий должен рабо-
|.иь, чтобы получать эти проценты, и, во-вторых, он не
может обратить в звонкую монету капитальную стоимость
( носи рабочей силы путем ее передачи другому» |0.
Расширительные определения капитала весьма удобны
<■ точки зрения апологетики. Капитал объявляется един-
| | венным фактором производства, и весь прирост обще¬
ственного богатства может быть приписан его функциони¬
рованию. Однако, как уже отмечалось, игнорирование
социального и исторического характера капиталистиче¬
ского производства приводит к абсурдным результатам.
■< Производительность» капитала остается для вульгарной
политэкономии одной из неразрешимых загадок.
Это проявляется прежде всего при попытке количе¬
ственного соизмерения отдельных элементов капитала,
а также капитала и продукта. Проблема соизмеримости
считается буржуазными специалистами ключевым момен¬
том в теории капитала, поскольку без такого рода со¬
измерения невозможно доказать «производительность»
капитала.
«Капитал», фигурирующий в функциональных моде¬
лях,— ценностная величина. Для того чтобы построить
график «спроса и предложения капитала», необходимо
свести все его физически разнородные элементы к единому
масштабу. Очевидно, что в рамках буржуазной политэко¬
номии для этой цели пригоден лишь денежный масштаб.
Однако изменение цены хотя бы одного из товаров, входя¬
щих в состав капитала, подрывает всю систему измерения.
Стремление обойти эту трудность привело к появлению
в буржуазной литературе значительного числа концепций,
где капитал выступает в форме некоей мнимой однородной
субстанции — «желе», «глины», «пластичной массы», дет¬
ского набора «Конструктор» и т. д. Подобные построения
бесконечно далеки от реальной действительности и не
раскрывают даже простейших закономерностей в движе¬
нии капитала. Неразрешимость этой проблемы вынуждает
буржуазных экономистов в конечном счете довольство¬
ваться предположением о существовании некоей однород¬
ной самовозрастающей величины К, которая предположи¬
тельно поддается измерению в неизвестных, мистических
единицах. Так, экономист-математик Т. Хаавелмо пишет:
«Мы будем использовать К исключительно для обозначе-
10 К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т 25, ч. II, с. 8.
175

ния запаса капитала, измеренного в каких-либо (?!)
физических единицах» ".
Безуспешность многочисленных попыток буржуазных
экономистов измерить капитал лишний раз доказывает
несостоятельность технико-экономического функциональ¬
ного подхода к социально-экономическим проблемам капи¬
тализма.
2. Монетарные концепции
Абсолютизация денежной формы капитала ведет нача¬
ло еще от меркантилизма. В XVIII—XIX вв. денежная
концепция капитала была оттеснена на второй план ин¬
терпретациями капитала классической, а затем вульгарной
буржуазной политической экономии и сохраняла свое вли¬
яние преимущественно в среде обладателей ссудного капи¬
тала. В эпоху общего кризиса капитализма бурный рост
ссудного капитала, повышение роли кредитно-денежного
обращения в общественном воспроизводстве в сочетании
со все более очевидной несостоятельностью вещных кон¬
цепций вновь привели к усилению влияния монетаризма.
Большое значение в возрождении интереса буржуазной
политэкономии к самостоятельной роли кредита и денег
имела теория Дж. М. Кейнса. В процессе дальнейшей
эволюции монетарных концепций произошла резкая диф¬
ференциация среди их приверженцев. Большинство
сторонников монетаризма провозгласили себя принципи¬
альными противниками кейнсианства.
Поскольку капитал выступает в качестве предмета
спроса и предложения на ссудных рынках в денежной
форме, представители монетаризма исходят из того, что
капитал — это деньги или их заменитель — кредитные
деньги. Процент рассматривается ими как исключительно
денежное явление, а его источником они считают те или
иные свойства денег, ценных бумаг или денежно-кредит¬
ного обращения, ограничивающие «предложение капи¬
тала».
Парадоксально, что в условиях огромного роста обще¬
ственной кредитной системы в центре монетарной концеп¬
ции капитала по-прежнему остается изолированный ин¬
дивидуум. «Фундаментальный вопрос, на который приз-
" Т. Haavelmo. A Study in the Theory of Investment. Chicago, 1960,
p. 24.
176

пана ответить монетарная теория,— пишет американский
экономист П. Дэвидсон,— заключается в том, почему люди
держат бесплодные деньги вместо приносящих процент
ценных бумаг или производительных капитальных благ» |2.
С формально-логической точки зрения монетарные и
вещные (так называемые реальные) концепции капитала
и процента прямо противоположны. Однако общность
исходных идейно-теоретических и методологических посы¬
лок этих двух направлений вульгарной буржуазной полит¬
экономии обусловливается множеством точек соприкосно¬
вения между ними, в особенности в трактовке движения
ссудного капитала.
И монетаристы, и «реалисты» полагают, что индивиду¬
ум, в сущности, делает выбор между текущими потреби¬
тельскими благами и ценными бумагами, которые привле¬
кательны своей способностью приносить процент. Равнове¬
сие между расходами и сбережениями устанавливается
в точке равенства «предельной склонности к потреблению»
и «предельной склонности к сбережению». Первая опреде¬
ляется привлекательностью текущего потребления, а вто¬
рая — главным образом величиной процента. «Реалисты»,
как правило, этим и ограничиваются в объяснении фак¬
торов предложения капитала. Монетаристы считают не¬
обходимым ввести дополнительный фактор — спрос на
деньги, конкурирующий со спросом на ценные бумаги
и ограничивающий предложение денежного капитала.
В современной буржуазной политэкономии прочно уко¬
ренилось кейнсианское представление о проценте как
прежде всего плате за отказ от ликвидности. В то же время
современные монетаристы считают, что «цена денег» обра¬
зует нижнюю границу «семейства» процентных ставок,
возникающих при обмене денег на ценные бумаги. Напри¬
мер, согласно концепции английского экономиста Дж. Хик¬
са, процент — это разница между «ценой денег» и ценой
данного вида ценных бумаг. Причину существования про¬
цента он видит в «несовершенной денежности» ценных
бумаг, в том, что они не принимаются повсюду, как деньги.
По мнению Хикса, деньги и различные виды ценных бумаг
можно сравнить с пшеницей различной сортности 13.
Концепция Хикса — это взгляд на мир с позиции бир¬
жевого спекулянта. Ограниченность и вульгарность.подоб-
12 Р. Davidson. Post-Keynes Monetary Theory and Inflation.— «Mo¬
dern Economic Thought». Univ, of Pennsylvania Press, 1977, p. 275.
13 J. Hicks. Value and Capital. Oxford, 1946, p. 167—168.
177

ного подхода, ставящего с ног на голову реальные отноше¬
ния распределения в капиталистическом обществе, были
убедительно раскрыты еще К. Марксом. Он показал кон¬
кретную роль спроса и предложения ссудного капитала
в формировании рыночной ставки процента |4. Задолго до
Кейнса К- Маркс раскрыл значение денежных факторов
в обеспечении нормального функционирования промыш¬
ленного капитала в различных фазах хозяйственного цик¬
ла и в относительно самостоятельном движении фиктив¬
ного капитала |5. Вместе с тем он доказал, что капитали¬
стическое отношение «вытекает не из природы денег;
напротив, лишь существование этого отношения может
превратить простую функцию денег в функцию капи¬
тала» 1б.
Теоретики, которых принято считать собственно моне¬
таристами в противоположность кейнсианцам (М. Фрид¬
ман и другие представители чикагской школы), как прави¬
ло, оставляют в тени вопрос об источнике процента, считая
достаточным фишеровское определение денег как одного
из видов «капитала», порождающего поток услуг. Они
сосредоточивают свое внимание на конкретных факторах,
влияющих на величину процента. Так, М. Фридман выде¬
ляет три фактора: 1) «эффект ликвидности» (рост спроса
на ценные бумаги в связи с увеличением денежной массы
и снижением процента); 2) «эффект дохода» (возврат
процентных ставок к прежнему уровню в связи с увеличе¬
нием доходов); 3) «эффект антиципации изменений цен»
(дальнейший рост процентных ставок в связи с ожиданием
повышения цен и обеспечения основной суммы долга) |7.
Отправные посылки кейнсианской и собственно монета¬
ристской концепций процента лежат в основе множества
частных теорий и конкретных моделей, исследующих дина¬
мику процентных ставок на рынках ценных бумаг — про¬
мышленных акций, облигаций, закладных и т. д. Опираясь
на современные экономико-математические методы и об¬
ширный статистический материал, буржуазные экономи¬
сты раскрыли немало конкретных особенностей в движении
процентных ставок по отдельным видам ценных бумаг,
накопили определенный опыт в регулировании кредитно-
N См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, с. 43.
15 См. там же, с. 19, 57, 60—61.
16 К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т 24, с. 38.
17 М. Friedman. Factors Affecting the Level of Interest Rates.—
“Saving and Residential Financing. Conference Proceedings’’, 1968.
178

денежного обращения в рамках государственно-монополи¬
стической экономической политики. Однако на концепци¬
ях, касающихся общих вопросов движения ссудного
процента, лежит неизгладимая печать несостоятельности
исходных посылок монетаризма. Будучи не в состоянии
раскрыть источник ссудного процента, многие современные
буржуазные экономисты склонны отрицать необходимость
этой теоретической категории и ограничиваются изучением
специфических процентных ставок.
Следует отметить, что ни одна из современных теорий
капитала и процента не является чисто «реальной» или
чисто монетарной. Все они носят эклектический характер,
тяготея к одному из двух полюсов. В последние годы
параллельно с дальнейшей разработкой полюсных теорий
процента набирает силу тенденция синтеза — попыток
преодоления недостатков «реализма» и монетаризма на
путях эклектического соединения их «достоинств». Однако
и авторы «синтезированных» моделей оперируют лишь
поверхностными категориями, отражающими воздействие
отдельных конъюнктурных факторов сферы обращения на
спрос и предложение тех или иных разновидностей ссуд¬
ного капитала и на конкретные процентные ставки.
Все без исключения монетарные концепции оставляют
без ответа вопрос о реальном источнике тех материальных
ценностей, которые являются эквивалентом ссудного про¬
цента. Подлинно научное решение проблемы ссудного
процента возможно лишь на базе общей концепции капи¬
талистических доходов, возникающих в результате рас¬
пределения прибавочной стоимости между различными
группами капиталистов. Апологетические установки бур¬
жуазных теорий капитала и процента делают невозмож¬
ным исследование глубинных закономерностей рас¬
пределения при капитализме.
3. Временные концепции
Наибольшим влиянием в современной буржуазной по¬
литэкономии пользуются концепции, связывающие доход¬
ность капитала с теми или иными свойствами времени.
Основоположником этого направления в буржуазных
теориях капитала был Е. Бем-Баверк. Если сравнить лю¬
бые блага (т. е. вещи, обладающие полезностью) в различ¬
ные моменты времени, утверждал он, то ценность ны¬
нешних благ при прочих равных условиях всегда больше,
179

чем ценность таких же благ в будущем. Бем-Баверк объ¬
яснял это якобы свойственной людям недооценкой буду¬
щих потребностей и переоценкой будущих ресурсов для их
удовлетворения. Существование процента обусловлено, по
его мнению, тем, что люди обменивают определенную
сумму будущих обязательств на меньшую сумму наличных
денег, так как количество потребительских благ, которое
можно приобрести за эти деньги сегодня, они ценят так же,
как большее количество тех же самых благ в будущем.
Обмен неравных количеств нынешних и будущих благ Бем-
Баверк рассматривал как обмен эквивалентов, что позво¬
ляло, как он полагал, раз и навсегда снять проблему
эксплуатации. Процент в его понимании — это вечная,
естественная сторона экономических отношений, не зави¬
сящая от общественного строя, а капиталист лишь улавли¬
вает ажио — разницу в ценности настоящих и будущих
благ.
Стремясь к более глубокому обоснованию «предпочте¬
ния благ во времени», Бем-Баверк дополнил два субъ¬
ективно-психологических момента для объяснения про¬
цента третьим, «реальным» аргументом. Если часть усилий
в базовый период, которые могли бы быть обращены на
производство потребительских благ, обращается в капитал
и вкладывается в создание орудий для более сложных
и продолжительных (так называемых окольных) методов
производства, то сумма потребительских благ в последую¬
щий период, утверждал он, при прочих равных условиях
оказывается большей, чем она была бы при сохранении
непосредственных методов производства. Бем-Баверк по¬
лагал, что производительность «окольных» методов прямо
пропорциональна их продолжительности во времени.
Из трех бем-баверковских аргументов, объясняющих
существование процента, два являются чисто психологиче¬
скими. Они носят характер предположения и в свою
очередь нуждаются в доказательстве. Но «доказать» их
можно лишь ссылкой на существование самого процента.
Возникающий при этом порочный круг вполне естествен.
Заемщик выплачивает процент владельцу ссудного капи¬
тала не потому, что страдает «недостатком воображения»,
как пытался представить дело Бем-Баверк. Если это функ¬
ционирующий капиталист, то он руководствуется реально
обоснованной уверенностью в том, что производительное
применение капитала обязательно принесет прибыль, спол¬
на покрывающую величину процента.
180

Рассуждения Бем-Баверка об «окольных» методах про-
и шодства основаны на том, что применение более сложных
и технически передовых средств производства, создание
которых, как правило, связано с большими затратами
индивидуального и общественного рабочего времени, ведет
к расширению объема производства. Однако дополнитель¬
ную продукцию дают не сами «окольные» методы, или
первоначальное удлинение периода производства. Источ¬
ником прироста продукта является повышение производи¬
тельности труда на базе лучшей технической вооруженно¬
сти, углубления специализации и кооперирования, исполь¬
зования науки.
Учение представителей австрийской школы о капитале
по существу было шагом назад даже по сравнению с эпиго¬
нами классической политэкономии. От анализа товарно-
денежной экономики они вернулись к анализу натураль¬
ного хозяйства, пытаясь скрыть противоречия развитого
капитализма за поверхностными аналогиями — робинзо¬
надами, рассуждениями о «фундаментальных», «общих»,
«естественных» экономических законах. Однако их концеп¬
ция отвечала актуальным потребностям буржуазной иде¬
ологии эпохи империализма. Фетишизм времени прочно
укоренился в обиходе западных экономистов.
Современные последователи Бем-Баверка идут еще
дальше. Они приписывают самому времени роль произво¬
дительного фактора, якобы порождающего доход на капи¬
тал. «Время — это сущность капитала» 18,— утверждает,
например, С. Блисс. Эта линия, противопоставляемая мар¬
ксистскому учению о прибавочной стоимости, представляет
собой одно из главных направлений современной апологе¬
тики капитализма. Она развивается представителями всех
основных направлений буржуазной политэкономии.
Астрономическое время рассматривается ими как один
из «факторов» хозяйственной жизни, имеющий свою «це¬
ну». Эта идея используется для апологетической трактовки
отношений распределения. В частности, на смену традици¬
онному представлению о ссудном проценте как «цене»
вещной или денежной форм капитала приходит отожде¬
ствление процента с «ценой» времени. Так, американский
экономист Хиршлайфер, в целом придерживающийся вещ¬
ной концепции, одновременно развивает и другую линию 19
19 С. J. Bliss. Capital Theory and the Distribution of Income. Amster¬
dam — Oxford, 1975, p. 4.
184

аргументации, исходя из того, что теория капитала явля¬
ется частным случаем общей субъективистской теории
цены. Специфика капитала, по его мнению, состоит в том,
что при его купле-продаже предметом субъективного выбо¬
ра контрагентов являются не одновременные, а разно¬
временные величины 19.
К фетишистской концепции времени примыкает теория
нововведений австрийского экономиста И. Шумпетера и
его последователей. В ее основе также лежит положение
о различной ценности нынешних и будущих благ, но причи¬
на, по мнению авторов этой теории, заключается не в осо¬
бенностях субъективных оценок, а в смене одной структуры
производства другой, более эффективной. Эта смена осу¬
ществляется «новаторами», а их доход (прибыль) имеет
два источника — плату из доходов владельцев традици¬
онных факторов производства и материальный прирост
общественного продукта в результате нововведений.
Попытка объяснить прибыль фактором научно-техни¬
ческого прогресса, не раскрывая ее социально-экономиче¬
ского содержания, оказывается столь же несостоятельной,
как и другие апологетические концепции. Избыточная
прибавочная стоимость не исчерпывает прибавочной стои¬
мости в целом: прибыль и другие нетрудовые доходы
возникают и при отсутствии «нововведений». Более того,
научно-технический прогресс в условиях капитализма все¬
цело подчинен закономерностям накопления капитала.
В то же время практика социализма показывает, что про¬
грессивная перестройка экономики и рост производитель¬
ности общественного труда могут эффективно осуществ¬
ляться и на принципиально иной социально-экономической
основе
Для временных концепций капитала характерна абсо¬
лютизация дискретности в его движении. Всеобщее приз¬
нание у буржуазных экономистов получила идея разделе¬
ния всех экономических явлений на явления ex post и ех
ante (в буквальном переводе с латинского — с позиции
«после» и с позиции «до»). Конкретно это означает, что
одно и то же экономическое событие может рассматривать¬
ся двояко — априори и апостериори. Если Ао — состояние
мира в момент начала отсчета, А, и А, — в последующие
моменты 1 и 2, то в момент начала отсчета А, может рас¬
сматриваться только ex ante, а в момент 2 — ex post. 19
19 J. Hirshleijer. Investment, Interest and Capital, p. 31
182

Если рассматривать экономические процессы ex ante,
к> с точки зрения современной буржуазной политэкономии
нельзя не учитывать их неопределенности, связанной с воз¬
можностью субъективного выбора участников и многова¬
риантностью объективного хода событий. Логика субъек-
iявного поведения ставится буржуазными экономистами
по главу угла в исследовании не только конкретных воп¬
росов капиталистического хозяйствования, но и абстракт¬
но-теоретических проблем.
Метод ex ante является закономерным следствием
переноса центра тяжести в анализе капитала с производ¬
ства на обращение, с прибыли на процент и ложной
экстраполяции закономерностей движения фиктивного ка¬
питала на «капитал вообще». Еще К- Маркс отмечал, что
рыночная стоимость ценных бумаг «отчасти спекулятивна,
гак как она определяется не только действительным
доходом, но и ожидаемым, заранее исчисленным»20, что эти
бумаги «суть не что иное, как накопленные притязания,
юридические титулы на будущее производство» 21.
Метод ex ante открывает новые возможности в «реше¬
нии» проблемы капитала с позиций, соответствующих
интересам апологетики. Именно этой цели подчинена кон¬
цепция прибыли как платы за преодоление «неопределен¬
ности будущего», впервые сформулированная американ¬
ским экономистом Ф. Найтом.
Ее сторонники рассматривают капитал как средство
преодоления неопределенности будущего, а прибыль —
как вознаграждение удачливого капиталистического пред¬
принимателя. Вся деятельность предпринимателя, утвер¬
ждает, например, английский экономист Дж. Шэкл, состо¬
ит в осуществлении выбора между различными варианта¬
ми действий в соответствии с их желательностью и веро¬
ятностью, причем каждое его решение является уникаль-
22
НИМ .
Фетиш неопределенности, как и товарный фетишизм,
имеет объективно обусловленные гносеологические корни.
Он порождается анархией капиталистического производ¬
ства, незнанием буржуазией законов общественного раз¬
вития и неспособностью управлять им, ее страхом перед
будущим. Объективное содержание предпринимательской
деятельности, в том числе и связанной с определенным
20 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, с. 10.
21 Там же, с. 11.
22 G. L. Shackle. On the Nature of Profit. London, 1970, p. 16—17
183

риском, обусловлено законами движения капитала. Слу¬
чайность может повлиять (и действительно влияет) на
перераспределение прибавочной стоимости в процессе кон¬
куренции, на судьбы отдельных фирм, в первую очередь
мелких и средних. Но в масштабах всего общества при¬
быль является лишь превращенной формой прибавочной
стоимости, результатом эксплуатации наемной рабочей
силы капиталом и не зависит от фа-ктора случайности.
Попытки внеисторического объяснения капитала — об¬
щественного отношения, характерного лишь для капитали¬
стической формации,— ссылками на «производитель¬
ность» времени оказываются несостоятельными. Они не
раскрывают источника самовозрастания капитала. В по¬
исках решения этой проблемы авторы временных концеп¬
ций неизбежно возвращаются к вульгарной теории «фак¬
торов производства» со всеми присущими ей внутренними
противоречиями.
4. Концепция капитала
как «датированного труда»
Проявлениями прогрессирующего кризиса буржуазных
теорий капитала стали в последние десятилетия возрожде¬
ние интереса к трудовой теории стоимости Д. Рикардо
и попытки приспособить ее к решению актуальных теорети¬
ческих проблем вульгарной политэкономии.
Отправной точкой этой тенденции было стремление
решить проблему измерения капитала. Английский эконо¬
мист Дж. Робинсон предложила измерять «реальный капи¬
тал» рабочим временем, затраченным на его производство.
В соответствии с догмой различной ценности разновремен¬
ных благ мера капитала должна дисконтироваться по
текущим процентным ставкам (чем раньше было затраче¬
но время, тем меньше его «цена», рассчитанная методом
сложных процентов).
Несмотря на внешнее сходство с трудовой теорией
стоимости, концепция Робинсон весьма далека от нее.
Дисконтированное рабочее время — это субъективно
оцененное астрономическое время, а не время абстрак¬
тного общественно необходимого труда, образующего сто¬
имость. Смешение конкретного и абстрактного труда в ана¬
лизе рабочего времени предопределяет теоретическую не¬
состоятельность концепции Робинсон. Если измерять
«капитальные» и потребительские блага временем, факти¬
184

чески израсходованным на их производство, то решить
проблему соизмеримости существующего в любой данный
момент капитала невозможно, так как в течение периода
i t о создания неизбежны не только колебания процентных
। । авок, но и крупные сдвиги в пропорциях меновых стоимо-
. ।ей. Более того, использование астрономического време¬
ни в качестве меры ценности не обеспечивает соизмеримо-
( । и даже просто товаров, поскольку субстанцию стоимости
составляет лишь среднее общественно необходимое рабо¬
чее время. Концепция Робинсон не претендует на решение
главного вопроса теории капитала — вопроса об источни¬
ке дохода. Но при внимательном рассмотрении оказыва¬
ется, что в основе ее лежит принцип «производительности»
капитала как фактора производства, что коренным обра¬
зом отличает взгляды Робинсон и ее сторонников от теории
Рикардо.
Крупнейшим современным представителем неорикар-
дианства является работающий в Англии итальянский
экономист П. Сраффа. Опираясь на межотраслевой балан¬
совый метод, он попытался решить проблему соизмеримо¬
сти капитала и продукта при помощи сложных преобразо¬
ваний «ценности» отдельных товаров. В качестве конеч¬
ного масштаба их измерения Сраффа использует так
называемый датированный труд — дисконтированную
«ценность» затрат живого и овеществленного труда в
денежном выражении (чем дольше связаны результаты
труда в процессе производства и реализации, тем меньше
их относительная «ценность» в настоящее время). В каче¬
стве коэффициента дисконтирования он использует ставку
ссудного процента.
Буржуазные историки экономической мысли пред¬
принимают попытки изображать Сраффу чуть ли не
продолжателем идей К. Маркса. На самом деле его концеп¬
ция в корне отлична от марксистско-ленинской теории и по
существу враждебна ей.
В марксистской политэкономии раскрыта двойственная
природа содержащегося в товарах труда, диалектическое
единство труда конкретного и труда абстрактного. Идей¬
ные позиции Сраффы и суть его методологии отчетливо
отражены в названии его главной книги — «Производство
товаров посредством товаров» 23. Производство рассмат¬
23 Р. Sraffa. The Production of Commodities by Means of Commodities.
Oxford, I960.
185

ривается им не как созидательный процесс труда и про¬
изводства стоимости, а как механическое слияние отдель¬
ных затрат, в том числе трудовых, которые могут быть
объединены в матрицу межотраслевого баланса. Иными
словами, Сраффа игнорирует абстрактный труд и огра¬
ничивается рассмотрением лишь одного аспекта конкрет¬
ного труда — техноэкономических пропорций, в которых
он соединяется с материальными элементами в процессе
создания потребительных стоимостей.
Марксистская концепция двойственной природы труда
открывает путь к раскрытию фундаментальных законо¬
мерностей капиталистического способа производства в
единстве исторического и логического начал. Концепция
Сраффы маскирует отношения между людьми в решающей
сфере человеческой деятельности — в сфере производства.
Доли капитала и труда в произведенном продукте, соглас¬
но его схеме, определяются преимущественно технологиче¬
скими коэффициентами и продолжительностью производ¬
ственных процессов. Подобно неоклассикам, Сраффа опи¬
рается на постулат о «чистой производительности» време¬
ни, якобы порождающей процент вне производства, вне
труда.
Сраффа, как и другие неорикардианцы, рассматривает
труд как товар, игнорируя качественные особенности труда
и рабочей силы. «Труд,— писал в этой связи Ф. Энгельс,—
не имеет стоимости. Как деятельность, создающая стои¬
мость, он так же не может иметь особой стоимости, как
тяжесть не может иметь особого веса, теплота — особой
температуры, электричество — особой силы тока. Покупа¬
ется и продается как товар не труд, а рабочая сила» 24.
Идеологический смысл попыток неорикардианцев воскре¬
сить домарксистскую интерпретацию труда и рабочей силы
ясен: он состоит в том, чтобы затушевать механизм про¬
изводства прибавочной стоимости, представить капитали¬
стическую эксплуатацию как следствие несовершенства
«институтов» буржуазного общества, которые в принципе
якобы могут быть устранены посредством реформ.
Непосредственная цель Сраффы — дать непротиворе¬
чивую основу соизмерения капитала и продукта — оказы¬
вается недостигнутой, так как величина «датированного
труда» является неопределенной в связи с колебаниями
процентной ставки.
/(. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 24, с. 23.
186

Идейное содержание и методологические особенности
всех современных антимарксистских теорий капитала оп¬
ределяются классовыми интересами монополистической
буржуазии. Различными способами их авторы пытаются
достичь одной и той же цели — скрыть сущность основного
общественно-производственного отношения капитализма
и оправдать капиталистическую эксплуатацию. Социаль¬
ное предназначение этих теорий состоит в том, чтобы
смягчить классовые противоречия, обосновать идею клас¬
сового мира в противовес марксизму-ленинизму, указыва¬
ющему пути революционного освобождения трудящихся от
гнета капитала.
В условиях дальнейшего углубления общего кризиса
капитализма, обострения классовой борьбы, банкротства
практических рекомендаций традиционных направлений
вульгарной политической экономии в 70—80-х годах
усиливается идейно-теоретическая дифференциация среди
буржуазных теоретиков капитала.
С одной стороны, наблюдается резкая активизация
различного рода неоконсервативных школ. Их представи¬
тели, опираясь на старые вульгарные концепции капитала,
занимают воинствующие апологетические позиции, всяче¬
ски подчеркивают «созидательную роль» капитала, соци¬
ально-биологическую предопределенность имуществен¬
ного неравенства, «социальную справедливость» и «хозяй¬
ственную целесообразность» деления общества на класс
собственников и класс трудящихся.
С другой стороны, в последние десятилетия получила
широкое развитие так называемая радикальная политиче¬
ская экономия. В противоположность антиисторизму,
функционализму и субъективизму собственно буржуазных
теорий капитала «радикальные» экономисты заявляют о
необходимости исследовать капитал как общественное от¬
ношение, как конкретно-историческую категорию. Зача¬
стую они целыми страницами переписывают «Капитал»
и другие экономические труды К- Маркса. Однако на деле
они оказываются неспособными преодолеть «порог» исто¬
ризма и диалектики, охватить всю совокупность взглядов
К. Маркса, понять органическую взаимосвязь отдельных
частей марксизма-ленинизма как целостного революци¬
онного учения.
Радикалы признают факт капиталистической эксплу¬
атации, правильно рассматривают его сквозь призму при¬
бавочной стоимости, понимают историческую неизбеж¬
187

ность гибели капитализма и его смены социализмом.
Однако их представления о социализме и путях его постро¬
ения носят весьма расплывчатый и утопический характер.
Радикалы, как правило, категорически отвергают ленин¬
ское учение о пролетарской партии и социалистической
революции, перечеркивают исторический опыт мирового
революционного движения, практику строительства нового
общества в социалистических странах.
Все это свидетельствует о том, что «радикальная по¬
литическая экономия» — современный вариант «легаль¬
ного», «университетского» марксизма — является разно¬
видностью непролетарской, преимущественно мелкобур¬
жуазной идеологии.

Глава 10
КРИТИКА БУРЖУАЗНЫХ И
РЕФОРМИСТСКИХ ТЕОРИЙ
ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ
Исследование К. Марксом заработной платы как эконо¬
мической категории политической экономии капитализма
является составной частью его учения о прибавочной
< ншмости. Анализ рабочей силы, которая в условиях
капитализма становится специфическим товаром, позволя¬
ет выяснить, что ее потребительная стоимость является
источником большей стоимости, чем ее собственная стои¬
мость. Эта разница и образует прибавочную стоимость,
являющуюся материальным выражением эксплуатации
рабочего класса буржуазией. В связи с этим К. Маркс
показал, что наемные рабочие продают не свой труд, а
только способность к нему — рабочую силу, и заработная
плата является не чем иным, как превращенной формой
стоимости и цены рабочей силы как товара.
Вместе с тем сама форма заработной платы (буквально
плата за «заработанное», плата «за труд») создает иллю¬
зию, что труд рабочего оплачивается полностью и эксплу¬
атация рабочего со стороны капиталиста отсутствует.
Благодаря этому отношения труда и капитала проявля¬
ются в фетишистской форме, исчезает деление труда на
необходимый и прибавочный, ввиду чего создается види¬
мость, что труд рабочего полностью оплачен. «На этой
форме проявления, скрывающей истинное отношение и соз¬
дающей видимость отношения прямо противоположного,
покоятся все правовые представления как рабочего, так
и капиталиста, все мистификации капиталистического
способа производства, все порождаемые им иллюзии
свободы, все апологетические увертки вульгарной полити¬
ческой экономии» ',— писал К. Маркс.
1. Несостоятельность современных
буржуазных и реформистских трактовок
сущности заработной платы
Общей чертой буржуазных и реформистских теорий
заработной платы является искажение ее сущности, изоб-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 550.
189

ражение заработной платы как цены труда2, цены услуг
труда, «справедливого» дохода и т. д. «...Люди за оп¬
ределенную цену сдают свои услуги в аренду. Такую цену
их услуг представляет ставка заработной платы» 3,— пи¬
шет П. Самуэльсон. Утверждается также, что рабочий
получает более или менее «справедливый» доход, соот¬
ветствующий его личному вкладу в общественный продукт.
Фальсифицируя заработную плату, буржуазные экономи¬
сты и реформисты объявляют ее ценой труда как «фактора
производства», трактуя ее, исходя из теории «спроса и
предложения», сводят заработную плату к одному из
элементов «издержек производства» и т. д.
Так, еще в свое время Ж.-Б. Сэй пытался доказать, что
труд создает лишь часть стоимости, представленной в об¬
щественном продукте, а остальную часть создают капитал
и земля. В современной трактовке это положение Сэя
принимает следующий вид. Во всяком производственном
процессе якобы выделяются два «первичных фактора»:
один из них — сам человек, его труд, другой — природа
(но не природа вообще, а земля как средство труда) и по¬
лезные ископаемые 4.
Характеризуя труд и землю как «первичные» факторы
производства, «вещи высшего порядка» и реальный капи¬
тал как производный фактор производства (так как он
изготавливается из других вещей), некоторые современные
буржуазные экономисты выделяют еще один, четвертый
фактор производства — предпринимательскую деятель¬
ность 5. Этот фактор субординируется как особая подкате¬
гория фактора труда, в задачу которого входит решать,
какой товар должен быть изготовлен и как должны ком¬
бинироваться с целью создания продукта три вышеназван¬
ных фактора. На первый взгляд четвертый фактор кажется
новым элементом в теории «факторов производства». Од¬
нако ничего здесь нового нет, дело лишь в словах или
оттенках, так как в свое время еще Сэй называл пред¬
принимательскую деятельность особым производственным
фактором.
2 Manfred Gartner. Politisch-dkonomische Determinanten der Lohnent-
wicklung in Deutschland. Hain, 1980, S. 15.
3 P. Samuelson. Economics, p. 572.
4 Ernst Heuss. Grundelemente der Wirtschaftstheorie. Gottingen,
1970. S. 94.
5 Werner Mahr. Einfiihrung in die allgemeine Volkswirtschaftsleh re.
Wiesbaden, 1971, S. 14.
190

Если рассматривать заработную плату как цену труда,
а груд как «фактор производства», то процесс производ¬
ства оказывается за рамками капиталистических произ¬
водственных отношений. Сторонники этой теории считают,
чк> люди вкладывают рабочую силу, интеллект, способно¬
сти, а также землю, машины, здания в производственный
процесс, «чтобы обеспечить и улучшить свое благосостоя¬
ние»6. Теория «факторов производства» отождествляет
стоимость товаров с их потребительной стоимостью, про¬
цесс создания стоимости с процессом труда. В трактовке
авторов этой теории необходимые условия процесса тру¬
да — средства производства, земля и труд представляются
как факторы создания стоимости. Но ни средства
производства, ни земля, ни конкретный труд сами по себе
не имеют никакого отношения к производству стоимости.
11роцесс труда есть целесообразная деятельность человека
для создания потребительных стоимостей. В нем человек
и его конкретный труд находятся на одной стороне, а при¬
рода и ее материалы — на другой. «Как по вкусу пшеницы
невозможно узнать, кто ее возделывал, так же по этому
процессу труда не видно, при каких условиях он происхо¬
дит: под жестокой ли плетью надсмотрщика за рабами или
под озабоченным взором капиталиста...» 7 — писал
К. Маркс.
Сторонники теории «факторов производства» пытаются
создать иллюзию «гармонии» классовых интересов при
капитализме. Согласно этой теории, все участники про¬
изводства объединяются для обеспечения своего благосо¬
стояния. Отсюда напрашивается вывод, что социальные
различия между капиталистом, собственником земли и на¬
емным рабочим якобы отсутствуют, а капиталистический
строй представляется «вечным» и «справедливым». Одна¬
ко историческая действительность опровергает эти измыш¬
ления.
Другой распространенный вариант буржуазной трак¬
товки заработной платы вытекает из теории «спроса и
предложения». Согласно этой теории, заработная плата
есть «цена за определенный товар», а именно за такой
товар, как «выработка», «работа», «производительность»,
«труд», причем цена, определяемая в каждый данный
момент соотношением спроса и предложения на рынке
6 Там же.
7 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 195.
191

труда. Критически оценивая эту теорию, К. Маркс указы¬
вал, что изменение отношения между спросом и предложе¬
нием «труда» ничего не может объяснить ни в сущности
заработной платы, ни в законах, определяющих ее ве¬
личину.
Современные сторонники теории «спроса и предложе¬
ния» ищут новые варианты обанкротившейся теории. Воз¬
никли многофакторные модели спроса и предложения
Одна из них — так называемая кривая Филлипса, т. е. мо¬
дель английского экономиста А. Филлипса, пытавшегося
установить взаимосвязь между уровнем заработной платы
и ценами 8. Этот экономист утверждал, что уровень цен
находится в прямой зависимости от величины заработной
платы, а последняя — в обратной зависимости от уровня
безработицы. Поэтому, заявлял он, невозможен одно¬
временный рост безработицы и инфляции.
Однако в действительности изменения заработной пла¬
ты не влияют на величину стоимости произведенного
товара, а следовательно, на его цену. Представляя часть
новой стоимости, созданной трудом наемного рабочего,
заработная плата находится в обратно пропорциональной
зависимости от другой части новой стоимости — прибыли.
Поэтому увеличение заработной платы лишь уменьшает
прибыль и не влияет на величину стоимости товара.
На основе «кривой Филлипса» западногерманские
экономисты построили эконометрическую региональную
модель движения занятости и заработной платы с учетом
зависимости между производством, оборотом, производи¬
тельностью труда, занятостью и заработной платой 9. Од¬
нако и эта многофакторная модель не внесла ясности ни
в определение сущности заработной платы, ни в определе¬
ние ее величины.
Представители теории «спроса и предложения» утвер¬
ждают, что рабочий получает плату за «работу», «выра¬
ботку», т. е. за полный продукт труда, оставляя нераскры¬
той тайну прибыли. Эта теория находится в явном противо¬
речии с действительностью. Так, мировой экономический
кризис 1974—1975 гг., последовавшие за ним спады и
8 A. W. Phillips. The Relation between Unemployment and the Rate of
Change of Money Wage Rates in the United Kingdom 1861 —1957. Economi¬
ca, Nov 1958, p. 283—299.
9 Enke Herald, Margot Korber-Weik, Karl Ulrich Schweizer. Ein
okonometrisches Regionalmodell der industriellen Beschaftigungs- und
Lohnentwicklung in der Bundesrepublik Deutschland. Tubingen, 1980.
192

кризисные потрясения сопровождались ростом безработи¬
цы, галопирующей инфляцией, падением реальной зара¬
ботной платы и некоторым увеличением номинальной зара¬
ботной платы.
К теории «спроса и предложения» примыкает буржу¬
азная теория «издержек производства». Пытаясь опреде¬
лить «естественную», или «необходимую», цену труда, ее
сторонники выводят эту цену из издержек производства,
хотя так и не дают ответа на вопрос, чем же определяются
действительные издержки на производство и воспроизвод¬
ство рабочей силы. Один из интерпретаторов этой теории,
Герман Берс, пишет, что если для рабочего заработная
плата — доход, то для предпринимателя это издержки,
которые он покрывает в цене готовых изделий или услуг
своего предприятия |0. Он утверждает, что рабочий стре¬
мится получить возможно большую заработную плату, в то
время как предприниматель, напротив, платит охотнее
меньшую, чем большую, заработную плату. Как видим,
«объяснение» феномена заработной платы сводится здесь
лишь к констатации противоположных субъективных же¬
ланий капиталиста и наемного рабочего и не вскрывает
сущности дела. Буржуазные фальсификаторы представля¬
ют трудовые издержки как ахиллесову пяту экономики,
утверждая, что возросшие издержки на рабочую силу
вызывают якобы повышение цен, инфляцию, приводят
к инфляционной спирали «заработная плата — цена». Та¬
ким образом, повторяется несостоятельная аргументация
сторонников теории «спроса и предложения», в частности
Филлипса.
Капиталистические издержки производства, выступая
как часть стоимости товара, складываются из стоимости
постоянного и переменного капитала (c + v). В той части
издержек производства, которая идет на оплату рабочей
силы, воплощается лишь величина стоимости рабочей силы
как товара. Поскольку рабочий своим трудом создает
новую стоимость (v + m), то изменение величины стоимо¬
сти рабочей силы влияет не на величину стоимости всего
товара (c + v + m), а лишь на соотношение составных
частей новой стоимости (v + m). Иными словами, чем
10 Hermann Bohrs. Leistungslohn. Wiesbaden, 1959, S. 25—26; D. Lu-
deke. Zur empirischen Relevanz der Lohn-Preis — Spirale und der Lohn-
Investitionsaversion in der empirischen Wirtschaftsforschung.— «Empi-
rische Wirtschaftsforschung. Konzeption, Verfahren und Ergebnisse,
Festschrift fur Rolf Krengei». Bonn, 1980, S. 213.
7 Зак. 766
193

больше заработная плата (v), тем меньше «прибыль» (ш),
и наоборот. Следовательно, повышение в издержках про¬
изводства доли заработной платы (v) ни в коей мере не
отражается на росте цен, а лишь уменьшает прибыль
капиталистов.
Вместе с тем капиталистическая действительность по¬
казывает, что доля заработной платы в издержках про¬
изводства в расчете на единицу товара снижается, в то
время как уровень цен растет быстрыми темпами.
Буржуазные и реформистские концепции сущности
заработной платы сводятся, таким образом, лишь к описа¬
нию ее фетишистского проявления как «цены труда» и не
проникают в глубь явлений. Буржуазная апологетика
искажает истинное положение вещей, иначе бы она утрати¬
ла свою классовую основу, сбросила бы, по образному
выражению К. Маркса, «свою буржуазную кожу» ".
Фальсификация заработной платы как экономической
категории дополняется поиском таких «теорий» движения
заработной платы, которые скрывая эксплуататорскую
природу капитализма, оправдывали бы низкий по сравне¬
нию с потребностями расширенного воспроизводства рабо¬
чей силы уровень заработной платы в капиталистическом
обществе.
2. Критика буржуазных теорий движения
заработной платы
Буржуазные и реформистские теории заработной платы
различаются в трактовке факторов, влияющих на уровень
и динамику заработной платы. Однако они имеют общую
основу. Их главная цель — замаскировать капиталистиче¬
скую эксплуатацию. Вместе с тем в период домонополисти¬
ческого капитализма отличительной чертой этих теорий
было стремление обосновать нищенский уровень жизни
трудящихся. Поэтому заработная плата сводилась к физи¬
ческому минимуму средств существования и не учитыва¬
лись исторические и моральные элементы стоимости рабо¬
чей силы.
Теория «фонда» заработной платы. Ее родоначальни¬
ками были буржуазные экономисты Т. Мальтус, Джемс
Милль, И. Бентам — представители вульгарной полит¬
экономии. Согласно данной «теории», капиталисты аванси-
” См. К Маркс п Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 552.
194

руют из своего капитала определенную сумму на покупку
•груда», или «фонд» заработной платы, поэтому размер
средней заработной платы зависит, во-первых, от величины
этого фонда и, во-вторых, от количества рабочих. Авторы
этой теории утверждают, что низкий уровень заработной
платы объясняется слишком быстрым увеличением рабоче¬
го населения и неизменностью «фонда» заработной платы,
определяемого якобы «естественными» факторами. В связи
е тем что предложение труда растет, а спрос на труд, оп¬
ределяемый «фондом» заработной платы, остается без
изменения или растет медленнее, чем рабочее население,
в соответствии с данной теорией невозможно якобы само
повышение заработной платы. Сторонники теории «фонда»
заработной платы считают, что рабочие сами виноваты
в низкой заработной плате, так как быстро размножаются.
Несмотря на неубедительность и бездоказательность
многих положений этой теории (что не оспаривается не¬
которыми буржуазными экономистами), она является
основой целого ряда современных буржуазных концепций
заработной платы как неоклассического, так и кейнсиан¬
ского направления. В свое время ее широко использовал
известный английский экономист Кейнс.
В чем же заключается несостоятельность теории «фон¬
да» заработной платы? Во-первых, не капиталист аванси¬
рует рабочего, а рабочий — капиталиста, так как зара¬
ботную плату рабочий получает лишь после процесса
потребления его рабочей силы.
Во-вторых, что касается самого так называемого рабо¬
чего «фонда» и его размеров, то, по выражению К- Маркса,
теоретики, придумавшие его, сочинили басню, что это
якобы неизменная, совершенно обособившаяся часть об¬
щественного богатства, определяемая непреодолимыми
силами самой природы |2. К- Маркс вскрыл несостоятель¬
ность такого утверждения и доказал, что переменный
капитал изменяется с изменением количества рабочих,
стоимости рабочей силы, на его движение большое влияние
оказывает и изменение органического состава капитала.
Иными словами, переменный капитал не что-то раз и на¬
всегда данное, а постоянно изменяющаяся, в своей основ¬
ной тенденции растущая величина.
В-третьих, теория «фонда» заработной платы несостоя¬
тельна и в том отношении, что ее сторонники стремятся
12 См. там же, с. 624.
7 *
195

доказать «гармонию» классовых интересов рабочих и ка¬
питалистов. Ведь если заработная плата зависит от ве¬
личины капитала, рассуждают ее сторонники, то в интере¬
сах рабочих увеличить размеры капитала, значит, между
рабочими и капиталистами нет классового антагонизма.
Между тем, с одной стороны, накопление капитала есть
процесс увеличения капиталистической частной собствен¬
ности, а с другой — рост его органического строения ведет
к появлению относительного перенаселения, промышлен¬
ной резервной армии труда. Поэтому ни о какой «гармо¬
нии» интересов труда и капитала не может быть и речи, а
вся теория «фонда» заработной платы направлена на апо¬
логию капитализма, раскол рабочего класса. Борьба рабо¬
чего класса за повышение заработной платы представляет¬
ся теоретиками «фонда» как борьба одной части рабочих
против другой за большую долю в «фонде», а не как борьба
рабочих против капиталистов.
К числу буржуазных теорий заработной платы, против
которых решительно выступал К. Маркс, относится
«железный закон» заработной платы. Эта теория приписы¬
вается широко пропагандировавшему ее мелкобуржуазно¬
му социалисту Лассалю. Действительными же ее авторами
были физиократ Тюрго и Мальтус.
В чем суть «железного закона» заработной платы?
«Полтора века тому назад экономическая теория счи¬
талась «унылой наукой», потому что многие экономисты —
представители классической политической экономии по¬
лагали, что размеры заработной платы тяготеют к едва
достаточному минимуму жизненно необходимых средств
существования» ,3,— писал Самуэльсон.
По мнению Лассаля, средний размер заработной платы
всегда сводится к безусловно необходимому содержанию,
требуемому привычками народа для поддержания жизни
и для размножения. «Вот точка, вокруг которой вращается
действительная поденная плата, как маятник, никогда не
поднимаясь надолго выше и никогда надолго не опускаясь
ниже» |4. Заработная плата, как утверждал Лассаль, за¬
висит от изменения соотношения спроса и предложения
труда. Если она становится выше минимума стоимостй
средств существования, то рабочее население начинает
расти быстрее, предложение труда увеличивается и поэто-
13 Р. Samuelson. Economics, р. 601.
14 Ф Лассаль. Соч., т. 2, СПб., 1870, с. 67.
196

му заработная плата снижается вновь до минимума стои¬
мости средств существования. Если же она падает ниже
nolo минимума, рост рабочего населения прекращается,
предложение труда уменьшается, что приводит к увеличе¬
нию заработной платы до прежнего минимума стоимости
средств существования.
В чем несостоятельность теории «железного закона»
наработкой платы?
Во-первых, Лассаль и другие приверженцы этой теории
ищут объяснение величины заработной платы, исходя не из
капиталистических производственных отношений, а из
естественных (смертность, рождаемость населения) и при¬
родных факторов (скудность природных ресурсов). Иными
словами, «железный закон» заработной платы сводится по
существу к теории народонаселения Мальтуса.
Во-вторых, К. Маркс отмечает, что сведение зара¬
ботной платы рабочего к минимуму средств существования
является неправильным, так как этот минимум составляет
низшую границу стоимости рабочей силы, при какой она
может поддерживаться лишь в хиреющем виде. Теория
«железного закона» заработной платы игнорирует включе¬
ние в стоимость рабочей силы исторического и морального
элементов.
В-третьих, решительно выступая против Лассаля,
критикуя оппортунистическую Готскую программу социал?
демократов, куда были включены положения «железного
закона» заработной платы. К- Маркс убедительно показал
вредность этой теории для рабочего движения. Если суще¬
ствует пресловутый «железный закон», то, значит, беспо¬
лезно вести борьбу за повышение заработной платы, не
нужны профсоюзы и сама классовая борьба теряет всякий
смысл. Такова суть практического аспекта «железного
закона».
Признавая теоретическую и практическую несостоя¬
тельность «железного закона» заработной платы, отдель¬
ные буржуазные экономисты и реформисты пытаются
использовать эту теорию в целях дискредитации марксиз¬
ма. Самуэльсон, Стрэчи и другие приписывают К. Марксу
лассальянскую трактовку заработной платы, объявляют
его сторонником «другой версии» «железного закона»
заработной платы. Между тем это прямая фальсификация
марксизма, так как К- Маркс решительно выступал про¬
тив апологетической и оппортунистической теории Ласса¬
ля, дал ей уничтожающую критику.
197

Теории «фонда» и «железного закона» заработной
платы, отвечая задачам защиты буржуазного строя на
ранних этапах развития капитализма, практически потеря¬
ли свою роль с развитием капитализма, ростом самосозна¬
ния рабочего класса, укреплением рабочего движения. Это
потребовало создания теорий, более искусно маскирующих
капиталистическую эксплуатацию. Одной из них стала так
называемая производительная теория заработной платы
«Производительная» теория заработной платы. Воз¬
никновение «производительной» теории относится к первой
половине XIX в. Она была создана буржуазными экономи¬
стами, представителями вульгарной политэкономии Г. Кэ¬
ри и Ж.-Б. Сэем. Как уже отмечалось, согласно трактовке
Сэя, в процессе производства принимают участие три
«вечных» фактора — труд, капитал и земля. Соединяясь
вместе, они производят продукт, создают стоимость това¬
ров. Доходы, получаемые в процессе производства, рас¬
пределяются в соответствии с оказанной производительной
услугой между владельцами трех факторов производ¬
ства — рабочими, капиталистами и собственниками земли
и принимают форму заработной платы, прибыли и ренты.
Сэй утверждает, что эти три дохода совершенно самостоя¬
тельны, не имеют внутренней связи, а поэтому никакая
эксплуатация рабочих невозможна.
Теория «факторов производства» Сэя вульгарна и ан¬
тинаучна. Во-первых, Сэй рассматривал производство во¬
обще, тогда как оно всегда имеет определенную обще¬
ственно-историческую форму. Труд человека протекает
в обществе, всегда имеет общественный характер. Поэтому
при капитализме существует не труд вообще, а наемный
труд. Средства производства в различных общественно¬
экономических формациях тоже принимают разную обще¬
ственную форму. В условиях капитализма они приобрета¬
ют форму капитала, противостоят труду как чуждая,
эксплуататорская сила. Так же и земля, земельная соб¬
ственность, всегда имеет исторически определенную спе¬
цифическую форму.
Во-вторых, Сэй утверждал, что стоимость создается
всеми факторами производства: трудом, капиталом и зем¬
лей. На самом же деле стоимость, которая воплощена
в средствах производства и которую буржуазные экономи¬
сты отождествляют с капиталом, только переносится кон¬
кретным трудом на вновь изготовленный продукт и не
создает новой стоимости. Сама же стоимость создается
198

кии,ко трудом. Наемный рабочий своим трудом создает
новую стоимость, включающую эквивалент стоимости его
рабочей силы и прибавочную стоимость.
В-третьих, Сэй представлял доходы капиталистиче¬
ского общества как полную оплату услуг всех контрагентов
производства. На самом деле прибыль и рента создаются
неоплаченным трудом рабочего в процессе капиталистиче¬
ской эксплуатации. Таким образом, «производительная»
геория заработной платы, как и рассмотренные выше
теории, является апологетической, маскирует эксплуата
горскую сущность производственных отношений буржу¬
азного общества.
Старая теория «факторов производства» была модер¬
низирована американским экономистом неоклассической
школы Дж. Б. Кларком, который превратил ее в теорию
«предельной производительности». Согласно этой теории,
если один из факторов производства (труд, капитал или
земля) увеличивается, а другие остаются без изменений,
производительность уменьшается. Значит, если на пред¬
приятии возросло количество рабочих, а средства про¬
изводства остались прежними, то производительность тру¬
да вновь поступивших рабочих последовательно снижа¬
ется. Производительность последнего нанятого рабочего
рассматривается как наименьшая и считается «предельной
производительностью», а сам рабочий — «предельным».
В современной буржуазной политической экономии это
положение принимает следующий вид: «Предельный физи¬
ческий продукт труда — дополнительное количество
единиц продукции, которое может произвести фирма, если
она нанимает еще одного рабочего. Предельная произво¬
дительность рабочего — стоимость его предельного физи¬
ческого продукта в долларах» 15.
«Ценность» каждого рабочего для капиталиста, утвер¬
ждал Кларк, равняется продукту «предельного» рабочего.
Отсюда делается вывод, что заработная плата каждого
рабочего стремится быть равной продукту «предельного»
рабочего. Кларк определяет заработную плату как плату
за полный продукт труда, который устанавливается в со¬
ответствии с «предельной производительностью» рабочего
при наихудших условиях производства.
«В условиях равновесия совершенной конкуренции
фирма, максимизирующая прибыль, будет нанимать рабо¬
15 Р, Wonnacott, R. Wonnacott. Economics. New York, 1979, p. 586.
199

чих до момента, когда предельная производительность
рабочего равняется ставке заработной платы» |6,— утвер¬
ждают сторонники теории «предельной производительно¬
сти». Если же уровень заработной платы, заявлял Кларк,
будет установлен не по «предельному», а по предшествую¬
щему ему рабочему, то часть прибыли капиталиста перей¬
дет к рабочему в виде заработной платы и интересы
капиталиста якобы окажутся под угрозой. Средство «спра¬
ведливого» распределения доходов, считают сторонники
этой теории,— свободная конкуренция на рынке труда.
Теория «предельной производительности» Кларка была
дополнена положениями другого представителя англо-
американской школы — Маршалла. Определяя, подобно
Кларку, заработную плату «как плату за труд», Маршалл
утверждал, что уровень заработной платы изменяется
в прямой зависимости от производительности труда. На
этой же позиции стоит западногерманский экономист Ди¬
тер Шёппнер |7. В частности, он считает необходимым
ориентировать политику заработной платы, определяемой
предпринимателями, на рост производительности труда,
так как благодаря этому рабочие якобы могут добиться
повышения заработной платы без классовой борьбы.
В чем несостоятельность теории «предельной произво¬
дительности»?
Во-первых, как и остальные буржуазные теории, она
исходит из того, что продается не рабочая сила, а труд
рабочего и рабочий получает полный продукт своего труда,
что противоречит действительности.
Во-вторых, она ставит заработную плату в прямую
зависимость от роста производительности труда. На самом
же деле уровень заработной платы определяется величи¬
ной стоимости рабочей силы как товара. Рост производи¬
тельности труда создает предпосылки увеличения реальной
заработной платы, если стоимость рабочей силы снижается
медленнее, чем растет производительность труда. В то же
время рост производительности труда сопровождается при
капитализме увеличением безработицы, кризисами пере¬
производства и т. д.
В-третьих, эта теория исходит из закона «убывающей
производительности», согласно которому любое прираще¬
ние труда при неизменной величине капитала будет соп-
16 См. там же, с. 581.
17 Dieter UZ. Schoeppner. Grenzen der Lohnpolitik. Miinchen, 1971.
200

ровождаться уменьшением производительности. Это поло¬
жение противоречит реальным фактам. В условиях научно-
нхпической революции растут величина капитала, количе-
< । во занятых, производительность труда. Так, темпы роста
производительности труда в промышленности в расчете на
одного работающего увеличились в 1981 г. по сравнению с
1950 г. в США в 2,5 раза, в ФРГ — в 4,04 (1980 г.), во
Франции — в 3,6 раза (1980 г.) |8. Армия же лиц наемного
груда в странах развитого капитализма возросла со
158 млн. человек в 1950 г. до 250 млн. человек в 1975 г.,
охватив 82 % экономически активного населения |9.
В-четвертых, само понятие «предельного» рабочего
надуманно, и даже авторы этой теории не могут толком
объяснить, почему первый рабочий производит больше
продуктов, второй — меньше, третий — еще меньше и
т. д. Их объяснение сводится к тому, что якобы рабочие
нанимаются на работу в разное время. Однако набор
рабочих производится одновременно и «предельный» рабо¬
чий в действительности не существует.
Вместе с тем основной тенденцией в найме рабочей
силы является уменьшение переменного капитала в связи
с ростом органического строения капитала.
Противоречит фактам и утверждение авторов этой
теории, что «предельный» рабочий не дает прибыли. В этом
случае исчезает побудительный мотив капиталистического
производства.
Теоретики «предельной производительности» отмечали,
что закон «предельной производительности» видоизменя¬
ется под воздействием возрастающей роли рабочего класса
в борьбе за повышение заработной платы. Поэтому возник¬
ла необходимость дополнить теорию заработной платы,
основанную на концепции «предельной производительно¬
сти», «социальной» теорией заработной платы.
«Социальная «теория заработной платы.Эта теория была
сформулирована «легальным марксистом» М. И. Туган-
Барановским еще в начале XX в. и направлена против
теории заработной платы К. Маркса. В отличие от К. Мар¬
кса М. И. Туган-Барановский считал, что заработная
плата не категория производства и определял заработную
плату как долю рабочего класса в общественном продукте.
«С точки зрения «социальной» теории распределения,—
18 «Народное хозяйство СССР. 1922—1982». М., 1982, с. 98.
19 «Развитые капиталистические страны. Социально-экономический
справочник». М., 1979, с. 161.
201

писал Туган-Барановский,— на размер заработной платы
в данном обществе влияют два фактора: производитель¬
ность общественного труда, определяющая, как велик
общественный продукт, подлежащий разделу между обще¬
ственными классами, и социальная сила рабочего класса,
от которой зависит доля общественного продукта, поступа¬
ющая в распоряжение рабочего» 20 21. «Социальная» теория
ставит величину заработной платы в определяющую
зависимость от «социальных факторов», в частности
от соотношения сил двух основных классов современ¬
ного капиталистического общества — буржуазии и про¬
летариата, игнорируя при этом стоимость рабочей
силы.
В буржуазной экономической литературе в связи с этим
долгое время дискутируется проблема ««сила» или «эконо¬
мический закон»». Бем-Баверк считал, что там, где на
величину заработной платы может оказать влияние сила
(Macht), экономические закономерности, которые он сво¬
дил к психологическим закономерностям, проявляются на
более продолжительном отрезке времени. Иллюстрируя
это положение, Бем-Баверк писал, что если профсоюзы
путем угрозы стачки заставят капиталиста повысить зара¬
ботную плату, то начнется процесс приспособления, в ре¬
зультате которого некоторые предприниматели изымут
свои капиталы из отраслей, где заработная плата высока.
Другие предприниматели заменят рабочих машинами, так
что в конце концов заработная плата вновь упадет до
рыночного уровня 2|.
Анализируя проблему ««сила» или «экономический
закон»», современные буржуазные теоретики, рассматри¬
вая проблему величины заработной платы, приходят к вы¬
воду, что «на рост заработной платы оказывают влияние
такие особые факторы, как политическое соотношение сил,
близость проведения выборов, популярность правитель¬
ства» и т. д. И на вопрос: «сила» или «экономический
закон»? — дается категорический ответ: «сила и экономи¬
ческий закон» 22. Однако уже само перечисление факторов,
20 М. И. Туган-Барановский. Основы политической экономии. Пг.,
1918, с. 392—393.
21 Е. Bohm-Bawerk. Macht oder okonomisches Gesetz. Darmstadt,
1975, s. 294.
22 Manfred Gartner. Politisch-dkonomische Determinanten der Loh-
nentwicklung in Deutschland, s. 110; Erhard R. Dall-Asta. Theorie der
Lohnpolitik. Berlin, 1971, s. 75.
202

влияющих на величину заработной платы, показывает, что
при этом роль объективных экономических законов игно¬
рируется и центр тяжести переносится в область борьбы
различного рода «социальных сил».
Буржуазные идеологи рассматривают объединение ра¬
бочих в профсоюз как образование картеля, «монополии
предложения рабочих рук». Несмотря на то, утверждают
они, что кривая спроса на труд зависит, как и прежде, от
экономических категорий, профсоюз, как монополистиче¬
ский предприниматель, может выбрать любую точку на
этой кривой 23.
Подобная трактовка наемного труда полностью проти¬
воречит действительности, игнорирует как формальное,так
и реальное подчинение труда капиталу, лишение рабочего
как средств производства, так и средств существования,
в результате чего он вынужден продавать свою рабочую
силу капиталисту — собственнику средств производства.
Рост мощи и организованности монополистических
союзов капиталистов вынудил буржуазных теоретиков
искать новые формы фальсификации закономерностей,
определяющих величину заработной платы. На смену тео¬
рии «монополий профсоюзов» пришла теория «двухсторон¬
ней монополии» — профсоюзов и предпринимателей. В ус¬
ловиях двухсторонней монополии, считают буржуазные
экономисты, не может быть определенной, «уравновешен¬
ной» заработной платы. Экономических факторов для ее
определения тоже недостаточно. Сами же экономические
факторы определяют лишь верхнюю и нижнюю границу
величины заработной платы, которая не должна быть
больше социального продукта и меньше минимума средств
существования рабочего24. В связи с этим большое рас¬
пространение получила теория «коллективных переговоров
о заработной плате».
Теории «двухсторонней монополии», «коллективных
переговоров о заработной плате» также игнорируют поло¬
жение рабочего как наемного раба, стараются представить
рабочего и капиталиста как равноправных участников этих
переговоров. В действительности же когда закончены пере¬
говоры и рабочая сила продана, то, по словам К. Маркса,
23 Manfred Gartner. Politish okonomische Determinanten der Lohnen-
twicklung in Deutschland, s. 17; J. M. Henderson, R. E. Quandt. Micro¬
economic Theorie: A Mathematical Approach. New York, 1971, p. 208 ff.
24 Manfred Gartner. Politisch-dkonomische Determinanten der Loh-
nentwicktun in Deutschland, s. 17—18.
203

«бывший владелец денег шествует впереди как капиталист,
владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий;
один многозначительно посмеивается и горит желанием
приступить к делу; другой бредет понуро, упирается как
человек, который продал на рынке свою собственную
шкуру и поэтому не видит в будущем никакой перспективы,
кроме одной: что эту шкуру будут дубить» 25.
Теории «двухсторонней монополии» и «коллективных
переговоров» дополняются «институциональными и соци¬
ологическими» теориями заработной платы. В них большое
место уделяется психологическим факторам, которые яко¬
бы оказывают воздействие на величину заработной платы.
Согласно этим теориям, «ожидание дохода» индивидуума¬
ми или социальными группами ориентируется главным
образом на собственные доходы в прошлом и на уровень
доходов других социальных групп. Разочарования, обма¬
нутые надежды ведут якобы к новым требованиям повыше¬
ния заработной платы. Большое влияние на этот процесс
оказывает инфляция, которая способствует «падению мо¬
рали и растущему бессилию профсоюзов» 26. Как констати¬
руют сами буржуазные теоретики, эти концепции в связи
с их теоретической неясностью не могут быть использованы
ни для целей расчета, ни для прогнозирования заработной
платы.
Таким образом, различные варианты «социальной»
теории заработной платы, ее определенные модификации
имеют значительный удельный вес в современном багаже
буржуазной политической экономии.
В чем же несостоятельность «социальной» теории зара¬
ботной платы?
Во-первых, она игнорирует объективные экономические
законы капитализма, в том числе закон стоимости рабочей
силы. Экономические отношения подменяются психологи¬
ческими «законами»; анализ величины заработной платы
подменяется поверхностным описанием борьбы за ее
уровень.
Во-вторых, сторонники этой теории стоят на апологети¬
ческой позиции отождествления интересов рабочих и капи¬
талистов в повышении производительности труда, в приз¬
нании их «равноправными партнерами». Между тем повы-
25 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 187.
26 Manfred Gartner. Politisch-okonomische Determinanten der Loh-
nentwicklung in Deutschland, s. 30; P. Wiles. Cost Inflation and the Stale of
Economic Theorie.— «Economic Journal», 1973, p. 377 ff.
204

шение производительности труда влечет за собой рост
эксплуатации рабочего класса, обострение социально-
жопомических противоречий капитализма. XXVI съезд
КПСС констатировал, что социальные противоречия капи¬
тализма заметно обострились 27.
В-третьих, «социальная» теория заработной платы
переносит центр тяжести классовой борьбы из сферы
производства в сферу распределения, ограничивая ее чисто
экономическими требованиями и оставляя в стороне по¬
литическую борьбу против капиталистического строя.
В-четвертых, трактовка профсоюзов как монополисти¬
ческих организаций, якобы наделенных огромной властью,
не соответствует действительности. Одним из примеров
этого является расправа' администрации Рейгана над
профсоюзом авиадиспетчеров, которые потеряли не только
работу, но и право на объединение в профсоюз.
В-пятых, рассматриваемая теория фальсифицирует
роль буржуазного государства в установлении «справед¬
ливой» заработной платы, изображая его «нейтральным»
посредником в трудовых спорах, и полностью игнорирует
его классовую природу как защитника капиталистического
строя.
Наряду с «социальной» теорией широкое распростране¬
ние получила теория «регулирования» заработной платы.
Теория «регулирования» заработной платы. «Политика
доходов». Основоположником теории «регулирования» ка¬
питалистической экономики, в частности уровня Заработ¬
ной платы, является английский экономист Кейнс. Прик¬
рываясь заботой о ликвидации безработицы, Кейнс высту¬
пал за понижение реальной заработной платы, но пред¬
лагал сделать это в завуалированной форме. Он разрабо¬
тал новую тактику наступления на жизненный уровень
трудящихся, чтобы можно было избежать социальных
потрясений. Кейнс предупреждал, что попытки понизить
денежную заработную плату путем «пересмотра соглаше¬
ния» с рабочими вызовут более сильное сопротив¬
ление, нежели постепенное или автоматическое сниже¬
ние реальной заработной платы в результате роста цен 28.
Психология рабочих, как утверждал Кейнс, основывается
на том, что они добиваются роста денежной, а не реальной
заработной платы. В связи с этим он рекомендовал буржу-
27 См. «Материалы XXVI съезда КПСС»,С 20.
28 См. Дж. М. Кейнс. Общая теория занятости, процента и денег. М.,
1978, с. 334.
205

азному государству «замораживать» номинальную и сни¬
жать реальную заработную плату, проводя политику
жесткой денежной заработной платы. Рост заработной
платы вреден еще и потому, утверждал Кейнс, что ведет
к повышению товарных цен. Однако это утверждение не
соответствует действительности, так как повышение
уровня заработной платы ведет лишь к снижению нормы
прибыли.
Кейнсианская теория «регулирования» капиталистиче¬
ской экономики получила дальнейшее развитие в трудах
Э. Хансена, А. Лернера, Л. Клейна, Д. Робинсон и
др. Предлагая разные методы регулирования, они были
едины в самом принципе активного вмешательства
буржуазного государства в экономическую жизнь обще¬
ства, в том числе в распределение доходов и регулирование
заработной платы.
Взгляды Кейнса и его последователей послужили ос¬
новой «политики доходов», проводимой буржуазными пра¬
вительствами в условиях государственно-монополистиче¬
ского капитализма с 50-х годов нашего века. Из высказы¬
ваний буржуазных экономистов следует, что задачей
«политики доходов» является ограничение инфляционного
роста цен. Вместе с тем государственно-монополистическое
регулирование, по замыслу его авторов, должно охваты¬
вать весь воспроизводственный механизм буржуазного
общества в целом. Поэтому в «политику доходов» буржу¬
азные экономисты включают все политические и экономи¬
ческие мероприятия, воздействующие на формирование,
распределение и использование доходов в соответствии
с потребностями развивающейся экономики и общества.
Так возникло понятие «политика доходов» с общеэкономи¬
ческих позиций, включающее в себя политику заработной
платы, инвестиций, прибыли, денежную и налоговую по¬
литику, состояние платежного баланса 29. Осуществление
«политики доходов» в разных странах показало, что в дей¬
ствительности она принимает форму инструмента ограни¬
чения роста заработной платы.
Какие же цели ставит «политика доходов»? Она нап¬
равлена на то, чтобы, во-первых, увязать программирова¬
ние экономики как в рамках всего капиталистического
хозяйства, так и в рамках отдельных отраслей с рас-
23 A. Oberhauser. Gewinnorientierte Einkommenspolitik und Sta-
atsverschuldung. Tiibingen, 1970, s. 532.
206

ii ре делением доходов, и в первую очередь с заработной
платой;
во-вторых, обеспечить возросшие потребности монопо¬
листического капитала для финансирования капитальных
вложений в связи с требованиями НТР, расширить иссле¬
дования и разработки, улучшить инфраструктуру и т. д.;
в-третьих, найти средства и методы усиления эксплу¬
атации рабочего класса в период относительно высокой
занятости, а также в условиях экономических кризисов
и резко увеличивающихся масштабов безработицы.
Проведение в жизнь «политики доходов» продемон¬
стрировало ее полную несостоятельность. Во-первых, госу¬
дарственно-монополистическое регулирование не в состоя¬
нии устранить основное противоречие капитализма —
между общественным характером производства и частно¬
капиталистической формой присвоения. Обострение проти¬
воречия между трудом и капиталом ведет к усилению
борьбы рабочего класса за увеличение заработной платы.
Число участников забастовок возросло за 10 лет более чем
на 1 /3, составив, только по официальным данным, более
250 млн. человек 30.
Во-вторых, цели, которые поставили авторы «политики
доходов»,— устойчивый экономический рост, высокая за¬
нятость, стабильный уровень цен — остались неосуще¬
ствленными. Мировой экономический кризис, начавшийся
в 1980 г., продолжается. И хотя реальный конечный про¬
дукт развитых капиталистических стран возрос в 1981 г
на 1,2 %, этот прирост втрое ниже средних темпов при¬
роста за 70-е годы.
Рынок труда развитых капиталистических стран в 80-е
годы достиг самого высокого уровня безработицы за весь
послевоенный период. К началу 1982 г. работы не имело
25,1 млн. рабочих и служащих, или 7,4 % экономически
активного населения этих стран.
В 1981 г. сокращение реальной заработной платы на го¬
довом уровне было зафиксировано в девяти странах раз¬
витого капитализма. Политика замораживания заработ¬
ной платы оправдывалась буржуазным государством в ка¬
честве средства уменьшения инфляции. Однако потреби¬
тельские цены выросли в развитых капиталистических
странах в 1981 г. на 10,6 %, затронув прежде всего лиц с
низкими доходами. Так, по обследованию бюро статистики
30 См. «Материалы XXVI съезда КПСС», с. 20.
207

министерства труда США, цены на предметы потребления,
приобретаемые лицами с низким уровнем дохода (а это
30 % американских налогоплательщиков), возросли на
9 % больше, чем на предметы потребления, приобретаемые
налогоплательщиками с высоким уровнем дохода 3*.
С середины 70-х годов экономика капиталистического
общества переживает глубокие потрясения. Это явилось
следствием переплетения циклических и структурных
кризисов перепроизводства, обострения сырьевых, энерге¬
тических и экологических проблем, ухудшения общих
условий капиталистического воспроизводства. В этом об¬
наружился крах кейнсианства как теоретической основы
системы государственно-монополистического регулирова¬
ния экономики.
Банкротство государственно-монополистического регу¬
лирования проявляется и в усилении консервативных и
неоконсервативных идей. Консерваторы добиваются огра¬
ничения деятельности профсоюзов, проводят кампании с
разъяснением «полезности» снижения потребностей чле¬
нов общества, ограничения или полной отмены социальных
расходов.
Эта политика взята на вооружение консервативными
правительствами Рейгана и Тэтчер. Свертывание социаль¬
ных программ, уменьшение налогов с крупного бизнеса
и другие мероприятия имеют целью усилить финансовую
поддержку монополий, прежде всего военно-промышлен¬
ного комплекса, приостановить необратимый процесс кру¬
шения капитализма.
Буржуазные и реформистские теории заработной платы
прошли длительный путь эволюции от теории «фонда»
и «минимума средств существования» до «политики
доходов» и неоконсервативных взглядов. Однако и в насто¬
ящее время они не выходят за пределы обанкротившихся
и давно раскритикованных К- Марксом идей вульгарной
политической экономии.
31 См. «Экономическое положение капиталистических и развиваю¬
щихся стран. Обзор за 1981 г. и начало 1982 г.». М., 1982, с. 5, 86, 89—90.

Глава 11
АНТИМАРКСИСТСКИЕ ТЕОРИИ
БЕЗРАБОТИЦЫ
Резко возросшие масштабы хронической безработицы
в развитых капиталистических странах в XX в. поставили
перед буржуазной экономической наукой задачу теорети¬
ческого осмысления безработицы, которую уже нельзя
было ни замалчивать, ни рассматривать как некоторое
случайное отклонение от состояния равновесия. «Великая
депрессия» 30-х годов превратила проблему безработицы
в первоочередную. В буржуазной политэкономии поя¬
вились многочисленные концепции безработицы и были
разработаны различные и противоречивые рекомендации
по борьбе с ней. Наибольшее распространение получили
кейнсианские теории безработицы.
1. Кейнсианские теории безработицы
Созданная в условиях тяжелейшего экономического
кризиса 30-х годов концепция безработицы Кейнса оспари¬
вает главный тезис неоклассических теорий о том, что
механизм свободной конкуренции автоматически приводит
к равновесию спроса и предложения, к «гармонии» капита¬
листического рынка, в том числе и рынка рабочей силы.
Кейнс открыто признает хронический характер безработи¬
цы в условиях современного ему капитализма. Переход
к системе государственного регулирования уровня занято¬
сти — основной вывод Кейнса, резюме его концепции без¬
работицы.
Концепция безработицы Кейнса, вся система исходных
предположений, аргументация и конечные выводы теорети¬
чески несостоятельны. Неудачные попытки реализации
кейнсианских рецептов достижения «полной занятости» —
убедительное доказательство ошибочности его теории.
К главным методологическим недостаткам кейнсианской
концепции безработицы следует отнести: 1) психологиза¬
цию экономического анализа, 2) гипертрофию роли ры¬
ночных отношений, 3) антиисторический подход, 4) игно¬
рирование отношений собственности.
Наличие безработицы Кейнс связывает прежде всего
209

с недостаточностью «совокупного спроса», равного сумме
величин потребительского (DJ и инвестиционного спроса
(D?). Выявляя причины этой недостаточности, Кейнс вво¬
дит психологические факторы — «склонность к сбереже¬
нию», «предпочтение ликвидности», «побуждение к инве¬
стированию», называя их «важнейшими независимыми
переменными».
Кейнс формулирует «основной психологический закон»
о возрастании «склонности к сбережению» с ростом
доходов как вечный закон, применимый к любому обще¬
ству. Закономерности потребления, по Кейнсу, едины для
всех людей безотносительно к их классовой принадлежно¬
сти Слабая «склонность к потреблению» обусловливает
относительно низкий уровень спроса на потребительские
товары. Ограниченность спроса на средства производства,
по Кейнсу, также кроется в психологии людей, в недо¬
статочном «побуждении к инвестициям» и «предпочтении
ликвидности»
Кейнс рассматривает уровень ссудного процента как
важный регулятор капиталистических инвестиций. Низкая
норма процента стимулирует новые капиталовложения,
а высокий процент выступает, по Кейнсу, как тормоз роста
капиталовложений, а тем самым и как фактор роста безра¬
ботицы. Кейнс рассматривает норму процента как явление,
определяемое главным образом психологическими факто¬
рами, и прежде всего «предпочтением ликвидности»,
т. е. стремлением владельца богатства удержать его в
денежной (наиболее «ликвидной») форме.
Одновременно Кейнс связывает норму ссудного про¬
цента и с количеством денег в обращении: норма процента
увеличивается с ростом «предпочтения ликвидности» и
снижается при увеличении количества денег. Поскольку
«предпочтение ликвидности» доминирует, постольку Кейнс
приходит к выводу о неизбежности (в условиях «стихийной
игры» рыночных сил) высокого уровня процента, который
якобы и снижает уровень занятости.
В трактовке Кейнса безработица в конечном счете
выступает как следствие «психологических мотивов» ка¬
питалистов. Отношения собственности, объективные
экономические законы капитализма в трактовке Кейнса
игнорируются. Главная причина безработицы — действие
1 См. Дж. М. Кейнс. Общая теория занятости, процента и денег,
с. 170 171.
210

iu ('общего закона капиталистического накопления — зату¬
шевывается. И «основной психологический закон» Кейнса,
и нее его психологические экскурсы несостоятельны. Во-
первых, большинство рабочих в капиталистических
(| ранах не имеют возможности осуществлять денежные
( осрежения, поскольку их заработная плата недостаточна
/|ля удовлетворения текущих потребностей. Во-вторых,
и тея о преобладании «склонности к сбережению» не согла¬
суется с ростом потребительского кредита в капиталисти¬
ческих странах. Обращение к потребительскому кредиту —
вынужденная акция для трудовых членов «общества пот¬
ребления». Многие из них впоследствии становятся жер¬
твами жесткой системы оплаты купленных в кредит това¬
ров. Массовый характер потребительского кредита не
укладывается в кейнсианскую концепцию «хрониче¬
ского недопотребления» и «склонности к сбережению».
Тезис о «недопотреблении» буржуазии также не выдержи¬
вает никакой критики в свете массы современных данных
о чрезмерно расточительном потреблении крупной монопо¬
листической буржуазии.
Кейнс резко сужает саму проблему безработицы.
Реальная проблема и трагический парадокс капиталисти¬
ческой действительности состоят вовсе не в том, что замо¬
рожены денежные средства, которые могли бы быть пре¬
вращены в капитал и обеспечить занятость дополнитель¬
ному числу рабочих: как известно, денежные средства
постоянно и активно превращаются в капитал. И тем не ме¬
нее существует резервное население, которое неуклонно
растет. Объяснение этому может быть дано только с пози¬
ций Марксовой теории относительного перенаселения при
капитализме.
Кейнсианская трактовка безработицы базируется на
ошибочной меновой концепции. Кейнс ограничивается сфе¬
рой рыночных отношений и не вторгается в сферу про¬
изводства. Но как убедительно доказал К. Маркс, истин¬
ная причина безработицы лежит в области капиталистиче¬
ского производства, а недостаток спроса носит подчи¬
ненный характер. Капиталистическое накопление соп¬
ровождается ростом органического строения капитала, что
ведет к относительному уменьшению спроса на рабочую
силу.
В. И. Ленин подчеркивал, что резервная армия труда
выступает не только следствием, но и условием капитали¬
стического накопления, составляя «необходимую принад¬
211

лежность капиталистического хозяйства, без которой оно
не могло бы ни существовать, ни развиваться» 2.
Два аспекта теории Кейнса наглядно выявляют ее
апологетический характер: 1) отказ от рассмотрения анта¬
гонистических противоречий капиталистического произ¬
водства; 2) декларация возможности ликвидировать без¬
работицу в рамках капиталистической системы хозяй¬
ства.
Кейнс стремился придать своей теории конструктивный
характер, предлагая набор рецептов, направленных на
борьбу с безработицей. По его словам, «можно с помощью
правильного анализа проблемы излечить болезнь» 3 при
сохранении капиталистической формы собственности. Вид¬
ный американский марксист У. 3. Фостер назвал Кейнса
«врачом скорой помощи при больном капитализме».
По Кейнсу, для увеличения уровня занятости государ¬
ство должно реализовать систему мероприятий, направлен¬
ных на повышение уровня совокупного спроса, а именно:
1) стимулировать частные капиталовложения и создавать
условия для расширения потребления частных лиц; 2) со¬
действовать увеличению объема государственных инве¬
стиций. Для стимулирования частных капиталовложений
Кейнс предлагает государственное регулирование нормы
процента и осуществление «контролируемой инфляции».
По Кейнсу, увеличение количества денег в обращении
стимулирует расширение производства и рост предложе¬
ния товаров. Важным направлением роста государствен¬
ных инвестиций Кейнс считал увеличение военных затрат,
которые, по его мнению, играют положительную роль
в борьбе с безработицей. Он прямо рассматривал войну
как фактор роста совокупного спроса 4.
Оценки и рекомендации Кейнса, в том числе его поло¬
жение о существовании непосредственной зависимости
между уровнем ссудного процента и уровнем безработицы,
а также прогнозы, сделанные на основе кейнсианской
теории, были опровергнуты реальным ходом развития ка*
питалистической экономики. Так, за 1974—1975 гг. уровень
ссудного процента в развитых капиталистических странах
существенно снизился (в США — с 7,7 до 6 %, в Японии —
с 9 до 6,5, во Франции — с 13 до 8, в ФРГ — с 6 до 3,5 %) 5
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, с. 173.
3 Дж. М. Кейнс. Общая теория занятости, процента и денег, с. 368.
4 D. М. Keynes. Now to Pay for War. New York, 1940, p. 25.
5 «International Financial Statistics». Dec. 1978, vol. XXXI, N 12, p. 32.
212

при одновременном резком возрастании числа безработ¬
ных во всех этих странах.
Капиталистическая действительность выявила несосто¬
ятельность и таких кейнсианских рецептов увеличения
уровня занятости, как стимуляция инвестиционного спроса
и «контролируемая инфляция». Опыт послевоенного раз¬
вития капиталистической экономики показал, что в услови¬
ях кризисного перенакопления основного капитала может
снижаться уровень занятости. Экономические кризисы,
имевшие место в 1969— 1982 гг., наглядно продемонстриро-
вали, что процессы роста безработицы и роста цен протека¬
ют параллельно. В ряде капиталистических стран происхо¬
дит одновременный рост как инфляции, так и безработицы.
Хотя развитие капиталистической экономики за дли¬
тельный период времени выявило неэффективность всех
предложенных Кейнсом мероприятий по борьбе с безрабо¬
тицей, тем не менее многие буржуазные экономисты стали
активными сторонниками кейнсианской концепции
(Э. Хансен, С. Харрис, Е. Домар, Р. Лекачмен, Дж. Ро¬
бинсон и др.). Так, Лекачмен расценивал «уровень сово¬
купного спроса на товары и услуги как главный фактор,
определяющий уровень занятости» 6. Видный кейнсианец
Харрис прямо говорил о своем согласии с утверждением
Кейнса о том, что спрос является решающим фактором
занятости 7. Эту концепцию Кейнса отстаивали и теоре¬
тики английского лейборизма (Дж. Коул, Дж. Стрэчи) 8.
Восприняв основные моменты теории Кейнса, его после¬
дователи стремились увязать кейнсианские рецепты со
спецификой послевоенного развития экономики. В частно¬
сти, они пытались преодолеть статичность подхода Кейнса,
создать динамические модели, учитывающие не только
состояние депрессии, но и экономический рост, и уже на их
основе выработать рекомендации по борьбе с безработи¬
цей. Неокейнсианцы отрицали, что уровень спроса — един¬
ственный фактор, определяющий объем капиталовложе¬
ний, и утверждали, что необходимо учитывать рост капита¬
ловложений, динамику использования ресурсов и др.
Осуществив ряд исследований, имеющих определенный
практический интерес, неокейнсианцы тем не менее не
сумели преодолеть недостатки теории безработицы Кей-
6 R. Lekachman. The Age of Keynes. New York, 1966, p. 91.
7 5. Harris. Economics of the Kennedy Years and a Look ahead. New
York. 1964, p. 127.
9 G. Cole. Capitalism in the Modern World. London, 1957, p. 18.
213

нса — неокейнсианский анализ безработицы носит столь
же ограниченный, поверхностный и апологетический
характер. Неокейнсианцы в основных своих рекомендаци¬
ях солидаризируются с рецептами Кейнса, предлагая уве¬
личение государственных расходов, регулирование про¬
центных ставок и другие мероприятия.
На всех этапах своего развития кейнсианское направ¬
ление выражает интересы монополистической буржуазии.
Кейнсианская программа государственного регулирования
как панацея от роста безработицы — это, по существу,
прямая апология государственно-монополистического ка¬
питализма, слияния силы монополий с силой государства.
Не обещанная «полная занятость», а инфляция, «замора¬
живание» заработной платы, с одной стороны, и быстрое
развитие военно-промышленного комплекса — с другой,—
вот истинные результаты применения кейнсианских реко¬
мендаций в практике государственного регулирования
экономики развитых капиталистических стран.
С кейнсианской и неокейнсианской трактовкой безрабо¬
тицы связана концепция буржуазного экономиста Филлип¬
са, получившая название кривой Филлипса. Появившаяся
в 1958 г. кривая Филлипса пережила период расцвета
в 60-е годы, разочарования в ней в 70-е годы и возвра¬
щения ее популярности, но в модифицированном виде
с конца 70-х годов. Сущность ее заключается в якобы
устойчивой обратной зависимости между изменением про¬
цента безработицы, темпами роста заработной платы и ин¬
фляцией: чем выше уровень безработицы, тем ниже при¬
рост заработной платы и темпы инфляции. Отсюда Фил¬
липс делает вывод о возможности регулирования уровня
безработицы за счет инфляции или инфляции за счет без¬
работицы. Неокейнсианцы несколько модифицировали
кривую Филлипса. Ввели в нее переменные, отражающие
движение цикла (во время кризисов цены падают, безрабо¬
тица растет; во время оживления — цены растут, безрабо¬
тица сокращается) и понятие «инфляционных ожиданий».
Если рабочие ожидают роста розничных цен вследствие
инфляции, то при заключении трудового соглашения они
будут требовать более высокую заработную плату. Но это
встречает противодействие капиталистов, следовательно,
затрудняет рассасывание безработицы и приводит к росту
ее уровня. Однако в прежнем и модифицированном виде
кривая Филлипса несостоятельна и отнюдь не может слу¬
жить рецептом борьбы с безработицей и инфляцией. Факты
214

। пи летельствуют, что безработица растет независимо от
н миов инфляции, поскольку причина ее кроется не в сфере
пор.нцения, а в антагонистических противоречиях капи-
।илнстического производства.
2. Неоклассические концепции безработицы
Стержнем неоклассической концепции служит пред¬
ъявление о «высоком» уровне заработной платы как
главной причине безработицы. Последовательное вопло¬
щение такого подхода осуществил в 30-х годах Пигу.
Концепция безработицы Пигу типична для школы
«свободного предпринимательства» и выступает как анти¬
под кейнсианской концепции, обосновывающей государ¬
ственное вмешательство. Характерно, что работа Пигу
«Теория безработицы» стала объектом резкой критики со
стороны Кейнса. Пигу утверждает, что между объемом
занятости и уровнем заработной платы существует обрат¬
но пропорциональная зависимость 9. Отсюда он делает
откровенно реакционный вывод: для достижения высокой
занятости необходимо снижение заработной платы. Этот
тезис — основа практических рекомендаций Пигу и его
последователей. Для обоснования своей концепции Пигу
фальсифицирует историю рабочего движения. По его мне¬
нию, до первой мировой войны в результате незначитель¬
ной роли профсоюзов между рабочими существовала
«свободная конкуренция», которая и приводила якобы
к установлению заработной платы на уровне, позволяю¬
щем обеспечить почти полную занятость. После войны
позиции профсоюзов значительно усилились, в ряде стран
было введено государственное страхование от безработи¬
цы, возросла заработная плата. Данное обстоятельство
и вызвало якобы резкое увеличение числа безработных
после первой мировой войны.
Попытка «увязать» рост безработицы с развитием
рабочего, а также профсоюзного движения — это прямое
искажение исторической картины. В большинстве основ¬
ных отраслей промышленности США профсоюзы были
организованы только в 90-х годах XIX в. Они объединяли
ограниченное количество рабочих и не представляли в тот
период реальной силы. Между тем уже в конце XIX в. без¬
работица в США приобрела хронический и массовый
9 А. С. Pigou. The Theory of Unemployment. London, 1933, p. 21,
215

характер. В кризисные годы число безработных достигало
3—4 млн. человек (кризисы 1873 и 1893 гг.). Что касается
безработицы в период после первой мировой войны, то она
связана вовсе не с подъемом профсоюзного движения,
а с резким обострением основного противоречия капита¬
лизма и углублением его общего кризиса.
Концепции безработицы, близкие к концепции Пигу,
выдвинули впоследствии многие буржуазные экономисты:
Б. Андерсен, Г. Клэй, Л. Роббинс и др. Для них характерно
ненаучное представление о том, что рабочие продают
капиталистам труд, а не рабочую силу, формальное и оши¬
бочное отождествление товара рабочая сила с обычными
товарами. Так, Роббинс считает, что труд подобен другим
товарам, а «рынок труда подобен всем другим рынкам» 10.
Количество занятых рабочих он отождествляет с «про¬
данным количеством труда», которое, по его мнению,
непосредственно определяется «ценой труда». Высокий
уровень этой цены якобы снижает спрос на труд, что и
ведет к безработице.
Тезис о существовании обратной зависимости между
уровнем заработной платы и спросом на труд не подтвер¬
ждается и практикой. На различных фазах капиталистиче¬
ского цикла спрос на рабочую силу меняется очень суще¬
ственно, и динамика этих изменений прямо опровергает
данную концепцию безработицы. В периоды «минимумов»
заработной платы (фазы кризиса — депрессии) спрос на
рабочую силу минимален, и уровень безработицы, как
известно, достигает своего максимума. Концепция безра¬
ботицы, разработанная Пигу и его последователями, несо¬
стоятельна теоретически и опровергается многочисленны¬
ми фактическими данными.
Тем не менее в 60-х годах XX в. в ряде капиталистиче¬
ских стран влияние неоклассической трактовки безработи¬
цы значительно усилилось. Это обусловлено тем, что
мероприятия по борьбе с безработицей, осуществляемые
в послевоенный период в основном по кейнсианским рецеп¬
там, не возымели ожидаемого действия. Создался необхо¬
димый фон для новой волны восхваления эффективности
свободной конкуренции, в частности в области регу¬
лирования занятости. «Ренессанс либерализма» находит
свое проявление и в «ренессансе» трактовок безработицы
как явления, вызванного якобы высоким уровнем заработ¬
ной платы. Видные представители западногерманского
10 L. Robbins. The Great Depression. London, 1934, p. 82.
216

нсолиберализма В. Ойкен, Л. Эрхард и другие, требовав¬
шие ограничения роста заработной платы, сокращения по¬
собий по социальному страхованию, отстаивают откровен¬
но реакционную политику ограничения деятельности проф¬
союзов. В США с критикой кейнсианских методов выступи-
III представители монетаризма во главе с М. Фридманом.
()пп доказывают, что политика «накачивания» спроса при¬
водит в итоге к обострению проблемы занятости, и настаи¬
вают на ограничении платежеспособного спроса, требуя
сокращения государственных программ регулирования за¬
нятости, существенного уменьшения выплаты пособий по
безработице. И в действительности, в главных странах
капитализма — США, Англии — правительства Рейгана
и Тэтчер уже осуществляют свертывание различных соци¬
альных программ, что следует, безусловно, расценить как
политику откровенно реакционных сил.
В 70-х — начале 80-х годов масштабы безработицы
в капиталистических странах оказались чрезвычайно вы¬
соки. Так, в 1982 г. в 8 развитых капиталистических стра¬
нах количество безработных превысило 21 млн. человек,
из них в США оно составило 11 млн. 11 В современных
условиях буржуазные правительства отказались от поли¬
тики «полной занятости» и стремятся лишь к тому, чтобы
количество безработных уменьшилось до некоторого фик¬
сированного уровня, который не так уж мал. Так, в США
в 1978 г. был принят закон Хэмфри — Хоукинса, который
предусматривал достижение «нормального» уровня
безработицы в 4 % к 1983 г. Но администрация пре¬
зидента Дж. Картера признала «нормальным» уровнем
безработицы 4,9 %. Реально же в США к концу 1982 г.
безработица составила 9,9 % работающего населения 12.
На фоне достижений социалистических стран, раз¬
витого социализма в СССР, где давно полностью ликви¬
дирована безработица, дискуссии буржуазных экономистов
и политиков о том, какой уровень безработицы среди эко¬
номически активных членов общества считать «нормаль¬
ным», предстают как свидетельство кризиса буржуазной
политической экономии и политики государственно-моно¬
полистического регулирования капиталистической эко¬
номики.
С начала 80-х годов в буржуазной науке еще более
усилилась критика кейнсианских вариантов государствен-
" International Economic Indicators. Dec. 1982, p. 62, 63.
12 Там же.
217

ного регулирования уровня занятости (т. е. увеличение
государственных расходов, реализация программ обще¬
ственных работ и др.). Представители неоклассического
направления требуют сокращения средств на реализацию
программ регулирования занятости, существенного умень¬
шения выплаты пособий по безработице.
3. Институционалистская концепция
безработицы
В 60-х и 70-х годах XX в. значительно усилилось
влияние институционализма, который наряду с неокейнси¬
анством и неоклассическим направлением становится од¬
ним из основных течений современной буржуазной полити¬
ческой экономии. Для теоретиков институционализма
типично связывать безработицу с циклическим развитием
капиталистической экономики; они представляют ее преж¬
де всего как явление, сопутствующее определенным фазам
цикла — депрессии, кризису. Институционалисты широко
используют статистические данные, достаточно обширный
математический аппарат. Они делают попытки прогнозиро¬
вать динамику количества занятых, взлеты и падения
капиталистической конъюнктуры. Широко известны по¬
пытки такого рода, осуществленные в довоенный период
У. Митчеллом и его школой,— предсказания знаменитого
«гарвардского барометра».
Представление о безработице как неизбежном спутнике
капиталистической рыночной стихии — стержень институ¬
ционалистской концепции безработицы; необходимость
«социального контроля», вторжения буржуазного государ¬
ства с целью борьбы с безработицей — их главная практи¬
ческая рекомендация. Институционалисты предложили
различные методы реализации «социального контроля»:
государственное антикризисное регулирование с преду¬
смотренным страхованием от безработицы (предложенное
Митчеллом еще в 1923 г.), «планирование» капиталистиче¬
ской экономики и др. Многие представители институциона¬
лизма занимались практической деятельностью, связанной,
с «планированием» и регулированием занятости (Г. Кольм,
Г. Минз в США, Ф. Перру во Франции и др.) 13.
С идеей государственного регулирования связан и важ-
13 После второй мировой войны крупнейший французский институци¬
оналист Ф. Перру стал основателем и руководителем Парижского инсти¬
тута прикладной экономической науки, автором конкретных рекоменда¬
ций по борьбе с безработицей.
218

пгйший тезис институционалистов — о благоприятном воз-
ниствпи технического прогресса на уровень занятости.
l.iK, Дж. Гэлбрейт утверждает, что технический прогресс
ведет к ликвидации кризисов и безработицы. Он выделяет
ilia сектора американской экономики: «планирующую
систему» (примерно тысяча крупнейших монополий США)
и «рыночную систему» (12 млн. мелких фирм) |4. Гэлбрейт
считает, что в рамках «планирующей системы», воспри¬
нявшей достижения научно-технического прогресса, от¬
сутствует безработица, что она существует в рамках
«рыночного сектора» (сравнительно небольших капитали¬
стических предприятий). Он предлагает оказывать содей¬
ствие со стороны государства именно этому сектору, что
якобы позволит избежать безработицы в масштабе всего
буржуазного общества.
С этой же идеей выступает и современный шведский
институционалист Г. Мюрдаль. Он видит в капиталистиче¬
ской индустриализации путь к ликвидации безработицы
в развивающихся странах Азии, Африки и др. Хорошо
известно, насколько остро стоит проблема занятости в раз¬
вивающихся странах,где распространение капиталистиче¬
ских производственных отношений порождает и выявляет
относительное аграрное перенаселение. Безработица в
этих странах достигает поистине чудовищных размеров:
в 1977 г., по данным Международной организации труда,
почти 300 млн. человек.
Однако как Мюрдаль, так и Гэлбрейт явным образом
абстрагируются от главного «социального параметра» —
производственных отношений капитализма, которые
и порождают безработицу, что наглядно выявляет
теоретическую несостоятельность институционалистского
подхода к острейшей проблеме капитализма — без¬
работице.
Институционалисты по существу отрицают очевидное:
многочисленные тяжелые последствия научно-техниче¬
ского прогресса при капитализме, не «снимающего», а ско¬
рее усугубляющего проблему безработицы. Институциона¬
листские воззрения на безработицу и рецепты по ее ликви¬
дации в рамках капитализма получили распространение
и среди современных реформистов. Особенно это относится
к французским правым социалистам и к части английских
лейбористов, проповедующих борьбу с безработицей за
14 См. Дж Гэлбрейт. Экономические теории и цели общества, с. 74.
219

счет быстрого технического прогресса и «планирования»
капиталистической экономики.
Подтвержденная временем несостоятельность различ¬
ных вариантов государственно-монополистического регу¬
лирования занятости — самый убедительный контраргу¬
мент против институционалистской концепции безра¬
ботицы.
4. Теория «технологической безработицы»
Данная теория в определенной степени выступает как
антитеза институционалистской трактовке безработицы:
технический прогресс, как таковой, объявляется главной
причиной вытеснения рабочих из процесса производства
и неполной занятости, поскольку внедрение новой техники
вызывает снижение потребности в рабочей силе.
Теоретиками «технологической трактовки» безработи¬
цы являются видные буржуазные ученые: Л. Медоуз,
Р. Тиболд, М. Харрингтон и др. В «Манифесте трой¬
ственной революции» они утверждают, что рост автомати¬
зации производства неизбежно ведет к снижению потреб¬
ности в рабочей силе. На этом основании делается заклю¬
чение: необходимо отказаться от якобы бессмысленной
борьбы с безработицей и поставить перед современным
буржуазным обществом задачу обеспечения всем членам
«гарантированного минимального дохода», а вовсе не
гарантированной занятости. По существу снижение уровня
занятости связывается лишь с одним фактором — внедре¬
нием новой техники. Между тем безработица — явление
многоплановое; динамика уровня занятости определяется
целым комплексом социально-экономических условий и
процессов. Так, за счет структурной перестройки эконо¬
мики в промышленности Франции за 1974—1977 гг. было
ликвидировано 450 тыс. рабочих мест. Такой упрощенный,
однофакторный подход к анализу острейшей и чрезвычай¬
но сложной проблемы современного капитализма позволя¬
ет расценить технологическую концепцию безработицы как
явно примитивную и ненаучную. Между тем уже начиная
с 60-х годов XX в. в буржуазной экономической науке
учащаются ссылки на технический прогресс как глав¬
ную причину безработицы. «Технологическая теория» про¬
никает и в официальную буржуазную печать Англии
и Франции, Японии и США. Технологическое объяснение
причин безработицы, как хронической, застойной, так и
220

структурной, предлагают и правительственные органы
(например, подкомиссия сената США по проблемам заня-
кнти).
В духе «технократического пессимизма» выдержана
концепция «нулевого роста», которую отстаивали в опуб¬
ликованной в 1972 г. работе «Пределы роста» Л. Медоуз
н другие видные буржуазные ученые. Применительно к
проблеме безработицы смысл концепции «нулевого роста»
сводится к утверждению, что внедрение новой техники
в значительной степени усугубит проблему безработицы,
а это, в свою очередь, сделает необходимым принципиаль¬
ный отказ от экономического роста.
Концепция «технологической безработицы» логически
подводит к выводу о необходимости торможения развития
и внедрения техники, т. е. к рекомендациям, прямо проти¬
воречащим интересам широких трудящихся масс. Классо¬
вый смысл данной концепции очевиден: он состоит в том,
чтобы скрыть конечную причину безработицы — капитали¬
стическую форму собственности — истинный объект борь¬
бы пролетариата.
Главный методологический просчет авторов «техноло¬
гической безработицы» состоит в том, что безработица
рассматривается как следствие развития техники вообще,
как вневременная и автономная категория, оторванная от
капиталистического способа производства. В действитель¬
ности безработица — специфическое историческое явле¬
ние, обусловленное капиталистическими производственны¬
ми отношениями, действием всеобщего закона капитали¬
стического накопления. Безработица отнюдь не является
неизбежным спутником технического прогресса и экономи¬
ческого роста; ее отсутствие в СССР и других социалисти¬
ческих странах — доказательство тому и наглядное, и не¬
опровержимое.
Планомерный научно-технический прогресс и непре¬
рывный экономический рост в социалистических странах
осуществляется в интересах всех членов общества. Факты
о полной занятости в социалистических странах, растущей
Потребности в рабочей силе полностью опровергают оши¬
бочную теорию «технологической безработицы». Все меры
буржуазных государств по борьбе с безработицей оказы¬
ваются неэффективными. Пресловутый лозунг «полной
занятости», или «гарантированной занятости», который
нещадно эксплуатировался в предвыборных кампаниях
всех капиталистических стран, потерпел фиаско и оконча¬
221

тельно дискредитирован. Монополистическая буржуазия
непосредственно заинтересована в сохранении резервной
армии труда, позволяющей снижать заработную плату
рабочим, осуществлять наступление на уже завоеванные
ими права. Национальная ассоциация промышленников
США прямо заявляет: незанятость некоторого числа лиц
является неизбежной и даже желательной в «свободном
обществе».
Для всех буржуазных концепций безработицы харак¬
терно глубокое внутреннее противоречие: с одной стороны,
игнорирование действительных причин безработицы, а с
другой — проповедь возможности ее устранения при капи¬
тализме. Между тем совокупность фактов во всех
странах капитализма на протяжении всего их историче¬
ского развития свидетельствует, что безработица — это
глубокий и «врожденный» порок капиталистической систе¬
мы хозяйства и в рамках данного социально-экономиче¬
ского организма — капиталистического способа производ¬
ства — излечен быть не может.

Глава 12
БУРЖУАЗНЫЕ, РЕФОРМИСТСКИЕ И
РЕВИЗИОНИСТСКИЕ ТЕОРИИ
О ПОЛОЖЕНИИ РАБОЧЕГО КЛАССА
ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ
Огромные масштабы численности рабочего класса в
(гранах мировой системы капитализма, пролетаризация
все больших слоев населения, общий рост количества лиц
наемного труда и растущая поляризация отношений двух
основных классов общества превращает проблему положе¬
ния трудящихся в одну из центральных проблем современ¬
ной буржуазной политэкономии. Знаменателен сам факт
широкого обращения к образу жизни трудящихся, и преж¬
де всего рабочего класса, в современной буржуазной
экономической науке.
1. Критика концепции «революции в доходах»
Концепция «революции в доходах», или «уравнения
доходов», популярна в буржуазной экономической науке
уже более 30 лет. Ее сторонники (С. Кузнец, Г. Моултон,
Я. Тинберген и др.) утверждают, что предсказанные еще
в прошлом веке Бастиа и Кэри «совершенствование капи¬
тализма» и «выравнивание уровней потребления» реализо¬
ваны в развитых капиталистических странах. Они считают,
что в условиях современного капитализма существует
«стойкая тенденция» к уменьшению неравенства в дохо¬
дах, и стремятся подкрепить этот тезис статистическими
данными.
Типична в этом отношении работа Кузнеца «Доли
в доходах и сбережениях высших по доходам групп» По
его подсчетам, на долю 5 % населения США — получа¬
телей наиболее высоких доходов — приходилось в
1948 г. 18,5 % всех личных доходов вместо 25 % в среднем
за 1919—1938 гг. Доля же 1 % населения США, полу¬
чавшего самые высокие доходы, уменьшилась за тот же
период еще более значительно: с 13 % всех личных доходов
1 S. Kuznets. Shares uf Lipper Income Groups in Income and Savings.
New York, 1953 -
223

до 8,5 %. По мнению Кузнеца, это снижение доли высших
групп «по своей величине и постоянству не имеет себе
равного в прошлом» 2.
Идея выравнивания доходов была сразу же подхвачена
буржуазной пропагандой, использована крупными госу¬
дарственными деятелями, например президентом США
Д. Эйзенхауэром 3.
Используется данная идея позднее и в настоящее
время. Так, буржуазный голландский экономист Тинбер¬
ген, анализируя динамику доходов различных групп на¬
селения за последние десятилетия, утверждает, что доли
доходов «низших групп» увеличиваются, а доли доходов
«высших групп» уменьшаются 4. В результате в развитых
капиталистических странах якобы действует стойкая тен¬
денция к «выравниванию доходов» различных групп на¬
селения.
Однако аргументация в пользу «уравнения доходов»
различных групп буржуазного общества крайне уязвима.
В качестве доходов высших групп общества рассматрива¬
ются только их «личные доходы», т. е. получаемые ими
дивиденды, что дает резкое искажение картины рас¬
пределения доходов. Доход крупного капиталиста — это
вся присваиваемая им прибавочная стоимость, включаю¬
щая не только фонд личного потребления, но и фонд
накопления. Ограничение доходов капиталистов их «лич¬
ными доходами» означает исключение из расчетов «не¬
распределенных прибылей», т. е. той части доходов корпо¬
раций, которая расходуется на накопление, расширение
производства или остается в резервах и составляет весьма
значительные и быстро растущие суммы. Так, за 30 лет
(с 1939 по 1969 г.) сумма дивидендов, выплаченных амери¬
канскими корпорациями акционерам, возросла в 4,4 раза,
а сумма нераспределенных прибылей за тот же период
возросла в 86 раз (с 0,3 млрд, до 25,9 млрд, долл.) 5 6.
Кроме того, подсчеты теоретиков «революции в дохо¬
2 Там же. с. 28.
3 Характерны сами названия статей в буржуазной прессе середины
50-х годов: «Сдвиг в распределении доходов уменьшает бедность в
США», «Доходы высших групп испытывают резкое падение» и др. Газета
«Нью-Йорк тайме» расценивала изменения в распределении доходов как
«социальную революцию за последние четыре десятилетия» в США («The
New York Times», 5. III. 1953, p. 1).
4 J. Tinbergen. Income Distribution Analysis and Politics. Amster¬
dam — Oxford, 1975, p. 23.
6 «Statistical Abstracts of the United States», 1970, p. 48.
224

дах» основаны на данных, представляемых в налоговых
декларациях. Между тем широко известно, что значитель¬
ная часть прибылей капиталистов утаивается от налого¬
обложения. В результате явно занижается действительная
сумма доходов буржуазии.
Несостоятельность данной теории признают и объек¬
тивные буржуазные экономисты. Так, американский автор
Д. Гамильтон проанализировал динамику распределе¬
ния доходов в США за 50 лет. Разделив все население на
10 групп по уровню дохода, Гамильтон пришел к выводу:
доля получателей низших доходов в общей сумме доходов
уменьшилась с 13,8 до 8 %, а доля получателей высших
доходов (трех «высших» групп), наоборот, возросла. «Нет
никаких доказательств тенденции к большему равенству
в распределении доходов... никакой революционный сдвиг
не имел места» 6,— заключает он. Этот вывод соответству¬
ет реальной ситуации, действию всеобщего закона капита¬
листического накопления.
Тенденциозно подобранные статистические данные и их
апологетическая интерпретация — главный инструмент
сторонников концепции «революции в доходах» — не в
состоянии восполнить отсутствие теоретической аргумен¬
тации. Но тенденция к «уравнению доходов» принципиаль¬
но невозможна в рамках капитализма как экономической
системы, в которой стремление к извлечению большей
прибыли является и главным движущим мотивом, и не¬
обходимым орудием в конкурентной борьбе.
Факты — доказательство самое убедительное. В США
1 % самых богатых людей владеет 1 /4 национального
богатства, а половина этого процента— */5 его частью7.
В Англии 99 % доходов от собственности приходится на
долю 10 % населения — представителей высших слоев об¬
щества 8. В свете этих и многих других данных концепция
«уравнения доходов» предстает как ложное псевдонаучное
построение.
Буржуазную концепцию «революции в доходах» актив¬
но поддержали видные представители реформизма и ре¬
визионизма А. Биттелмен, Э. Браудер, А. Крослэнд,
Дж. Стрэчн, Ф. Штенберг и другие, выступавшие в 50—
6 D. Hamilton, к Primer on the Economics of Poverty. New York, 1968,
p 20—21
7 См «Правда», 25 декабря 1979 с.
“ См «Развитые капиталистические страны. Социально-экономиче¬
ский справочник», с. 166.
8 Зак. 766
225

60-х годах с тезисами о коренном изменении процесса
распределения доходов.
2. Критика теории «государства
всеобщего благосостояния»
Теория «государства всеобщего благосостояния» полу¬
чила значительное распространение в 50—60-х годах
XX в. К этому же периоду относится широковещательная
реклама программ создания «общества благоденствия»,
«великого общества», выдвинутых правительствами Кен¬
неди и Джонсона. Данную концепцию отстаивают предста¬
вители различных направлений буржуазной экономиче¬
ской науки. Достаточно назвать неокейнсианца Э. Хансе¬
на, идеолога неолиберализма Л. Эрхарда, теоретика
неоклассического синтеза П. Самуэльсона. Ее активными
сторонниками стали и видные представители реформизма
(А. Кросленд, А. Биттелмеи, Р. Левенталь и др.).
И теоретики «всеобщего благосостояния», и теоретики
«революции в доходах» делают один и тот же конечный
вывод: о радикальном улучшении уровня жизни трудя¬
щихся, прежде всего рабочих. В рамках обеих теорий
современный капитализм намеренно противопоставляется
«старому» капитализму XIX в. Принято признавать на¬
личие эксплуатации рабочих, их тяжелое положение толь¬
ко лишь в прошлом веке.
Но методология, используемая в рамках данных кон¬
цепций, существенно различна. Специфика концепции «ре¬
волюции в доходах» состоит в том, что декларируемый рост
доходов трудящихся рассматривается прежде всего как
результат стихийных процессов, внутренне присущих яко¬
бы капиталистической экономике. В теории же «всеобщего
благоденствия» акцент делается на роль буржуазного
государства, которое якобы и трансформировало своими
мероприятиями «жестокий» капитализм прошлого века
в современный, обеспечивающий «изобилие для всех» и
«социальную справедливость».
Концепция «государства всеобщего благоденствия»
носит поверхностный и апологетический характер. По су¬
ществу предлагается лишь перечисление государственных
мероприятий в области социального обеспечения, занято¬
сти и констатируется их «благотворное» влияние на поло¬
жение трудящихся.
При этом игнорируется важнейшее обстоятельство —
226

вынужденный характер мероприятий буржуазного госу¬
дарства. Учреждение в США системы государственного
страхования по безработице было непосредственной ре¬
акцией на массовые выступления трудящихся, в том числе
«марш голодных» на Вашингтон в период «великой депрес¬
сии» 9. Успехи строительства социализма, полная ликвида¬
ция безработицы в СССР к 1931 г., победные итоги первых
советских пятилеток — одна из важнейших причин перехо¬
да к политике «социальных реформ» в США и других
странах.
Мероприятия буржуазных государств по реализации
социальных программ имеют, как правило, весьма ограни¬
ченный характер. Пособия по безработице можно получить
только при условии выплаты специальных взносов в тече¬
ние длительного времени; срок выплаты пособий ограни¬
чен. Общеизвестна крайне высокая стоимость лечения
в капиталистических странах. В США за счет системы
социального страхования лишь в незначительной степени
компенсируются расходы в случае болезни, женщины ли¬
шены страхования по беременности и родам. В 1980 г. в
США на 16,4 % возросла стоимость услуг, в том числе
и плата за образование и медицинское обслуживание 10.
Ограниченный характер социальных программ — не¬
избежное следствие классовой ориентации буржуазного
государства. Он обусловлен и скудостью источников фи¬
нансирования: главный источник расходов на социальные
нужды — это вычеты из фонда заработной платы рабочих.
Буржуазное государство изымает эти вычеты в виде на¬
логов и отчислений в фонды социального страхования.
В США в 1978 г. указанные вычеты составили более
123,4 млрд. долл. Для капиталистических стран типично
постоянное и значительное превышение вычетов из зара¬
ботной платы трудящихся над расходами на их нужды.
В концепции «государства всеобщего благоденствия»
политика буржуазного государства изображается как ори¬
ентированная на перераспределение богатства в интересах
всего общества. На деле она сводится к увеличению на¬
логов с трудящихся и к уменьшению налогообложения
монополий. Так, в США доля налогов на прибыли корпора¬
ций в государственном бюджете уменьшилась с 27 %
J Первый законодательный акт о страховании по безработице был
принят в США в 1932 г. всего лишь в одном штате.
10 См. «Экономическое положение капиталистических и развиваю¬
щихся стран. Обзор за 1980 г. и начало 1981 г.», с. 96.
8* 227

в, 1950 г. до 16 % в 1970 г. и до 7,5 % в 1981 /82 бюджетном
году ". Одновременно удельный вес налогов на заработки
трудящихся в доходных статьях государственного бюдже¬
та США резко возрос, достигнув в 1977 г. 43,2 %. В начале
1977 г. из каждого доллара своих доходов население США
выплачивало в казну 37 центов в форме налогов, т. е. почти
40 %. Трудящиеся капиталистических стран не только
несут тяжесть подавляющей части прямых налогов; от
70 до 90 % всех косвенных налогов, взимаемых через
повышенные цены на товары п услуги, падает именно на
трудящихся.
В. И. Ленин подчеркивал, что «косвенное обложение,
падая на предметы потребления масс, отличается величай¬
шей несправедливостью. Всей своей тяжестью ложится оно
на бедноту, создавая привилегию для богатых» |2. В разви¬
тых капиталистических странах темпы роста различных
налогов и сборов с населения значительно превышают
выплаты из бюджета на социальные нужды. Налоговая
и бюджетная политика буржуазного государства выступа¬
ет как активный фактор ухудшения положения трудя¬
щихся |3.
Теоретики «всеобщего благоденствия» полностью игно¬
рируют неустойчивость и шаткость социальных завоеваний
трудящихся. В случае необходимости буржуазное государ¬
ство осуществляет наступление на права рабочих и урезает
программу социальных реформ. Так, в 1968 г. в США был
на 10 % повышен подоходный налог, а в 1973 и
1975 гг. дважды увеличивался размер необлагаемого
минимума. Одновременно была снижена высшая ставка
индивидуального подоходного налога в интересах лиц
с высокими доходами.
На современном этапе общего кризиса капитализма
быстрые темпы инфляции и рост безработицы неуклонно
снижают уровень жизни рабочих. Необеспеченность суще¬
ствования — важная характеристика положения трудя¬
щихся при капитализме, которая обусловлена антагони¬
стическими противоречиями буржуазного общества и не¬
устойчивостью развития капиталистической экономики,
11 См. «Экономическое.положение капиталистических и развиваю¬
щихся стран. Обзор за 1981 г. и начало 1982 г.», с. 1 Об.
12 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 6. с. 262.
13 В федеральном бюджете США на 1979 г. расходы на социальное
страхование, здравоохранение и другие социальные нужды сокращены
более чем на 12 млрд. долл.
228

а потому не может быть устранена никакими мероприятия¬
ми буржуазного государства.
Хроническая инфляция и рост цен на предметы потреб¬
ления — убедительное доказательство абсолютного ухуд¬
шения положения рабочего класса. В США реальная за¬
работная плата трудящихся снизилась за 1981 г. на Г %, а
за 1979—1981 гг.— на 8,2 % ,4. Доход свыше 20 млн. тру¬
дящихся США находится ниже установленного уровня
бедности. Прогрессивные экономисты и социологи США
оценивают количество бедных в 40:—50 млн. человек. Низ¬
кий уровень жизни характерен для целых районов США,
особенно в южных штатах. Крайне тяжело положение на¬
циональных меньшинств, труд которых оплачивается ни¬
щенски. Даже в самой богатой и развитой капиталистиче¬
ской стране — США тезис о «всеобщем благоденствии»
вступил в разительное противоречие с действительностью.
Реальными итогами государственного вмешательства,
программ создания «общества благоденствия» явились
новые льготы крупным монополиям, инфляция и высокий
уровень безработицы во всех капиталистических странах.
Провал социальных программ 60-х годов и разочарование
в концепции государства «всеобщего благоденствия» были
открыто признаны видными буржуазными экономистами
на состоявшемся в 1974 г. специальном симпозиуме, посвя¬
щенном «беспристрастной оценке программ 60-х годов» ,5.
Характерно, что если в 1964 г. президент США
Л. Джонсон провозгласил программу создания «Великого
общества» и объявил «войну против бедности», то Рейган
пытается уже лишь наметить программу выхода из эконо¬
мического кризиса. После принятия присяги в своей речи
Рейган заявил: «Соединенные Штаты сталкиваются с
экономическими бедствиями огромных масштабов» 1б. Но
Рейган и его администрация, признавая на словах нищету,
безработицу, затяжную инфляцию в США, на деле реали¬
зуют мероприятия, непосредственно ухудшающие условия
существования миллионов американцев. Правительство
США сократило до 13 недель срок выплаты пособий по
безработице, уменьшило количество получателей
продовольственной помощи, отменило минимальный раз¬
мер пенсий государственным служащим. Одновременно
” См. «Экономическое положение капиталистических и развиваю¬
щихся стран. Обзор за 1981 г. и начало 1982 г.», с. 98.
|J «The Great Society, Lessons for Future». New York, 1974.
16 «Правда», 21 января 1981 г.
229

резко возрастают военные расходы. За 1982/83 финансо¬
вый год военно-промышленный комплекс США получит
221,1 млрд, долл., или 30 % общего объема расходов госу¬
дарственного бюджета |7.
Усиление милитаризации экономики империалистиче
ских государств является одной из важных причин сниже
ния жизненного уровня трудящихся.
3. Критика концепции «улучшения качества жизни»
Данная концепция, выдвинутая в 60-х — начале
70-х годов XX в., весьма популярна и в настоящее время.
Концепцию «улучшения качества жизни» развивают круп¬
нейшие современные буржуазные экономисты и социологи:
Р. Арон, Д. Белл, Дж. Гэлбрейт (впервые использовавший
термин «качество жизни»), У. Ростоу, Дж. Форрестер
и другие. Среди ее сторонников — представители буржу¬
азного реформизма и ревизионизма.
Содержание этой концепции характеризуют три основ¬
ных момента: 1) представление о необходимости использо¬
вать целый набор показателей, отражающих положение
трудящихся; 2) признание неудовлетворительности поло¬
жения многих групп рабочего класса в настоящее время;
3) тезис о возможности радикально улучшить положе¬
ние всех трудящихся в рамках капиталистической сис¬
темы.
На рубеже 70-х годов неоправданно оптимистические
оценки положения рабочих, характерные для 50-х годов
и первой половины 60-х годов, сменяются оценками более
реалистическими. Так, французский экономист и социолог
Арон констатировал, что рост капиталистического про¬
изводства вовсе «не гарантирует справедливого поряд¬
ка» |8. Характерно, что тяжелое положение рабочих было
признано и в официальной печати. В результате исследова¬
ния положения рабочего класса, проведенного в начале
70-х годов, был сделан красноречивый вывод: «У синих
воротничков есть, безусловно, немало причин для не¬
довольства. Низкая заработная плата, несправедливая
налоговая система... ухудшение социальных условий, иеу-
См. «Экономическое положение капиталистических и развиваю¬
щихся стран. Обзор за 1981 г. и начало 1982 г», с. 106.
18 R. Aron. La Lutte de classe. Nouvelles lecons sur les societes
industi icllcs. Paris, 1967, p. 16.
230

довлетворптельная деятельность муниципальных орга¬
нон — все это причины реальные и ощутимые» |Э.
Таков социально-экономический фон возникновения
концепции «улучшения качества жизни». Распространение
теории «качества жизни» есть в значительной степени
результат разочарования в концепциях «всеобщего бла¬
госостояния» и переосмысления самого понятия «благосо¬
стояние». Изучение «уровня жизни», который задавался
обычно немногими количественными характеристиками,
дополняется анализом целого комплекса факторов, вклю¬
чающих и качественные характеристики: условия труда,
получение образования, состояние окружающей среды и
др. Совокупность этих факторов (так называемых соци¬
альных индикаторов) и определяет понятие «качество
жизни», которое предполагается использовать для харак¬
теристики положения трудящихся. Эти индикаторы делят
на группы и подгруппы (блоки): показатели материаль¬
ного благосостояния, образования, свободного времени,
состояния окружающей среды и др. Так, американские
исследователи М. Джонс и М. Флэкс в своей модели «сфер
качества жизни в крупных городах США» рассмотрели
14 блоков показателей: доходы, жилищное обеспечение,
безработица, образование, здоровье, загрязнение воздуха,
расовое неравенство, общественный порядок и др. 20
Изменения в области воспроизводства рабочей силы,
рост интенсивного труда, ухудшение условий жизни рабо¬
чих в связи с загрязнением окружающей среды и многие
другие явления настоятельно требуют введения целого
ряда показателей образа жизни. Агрегированное понятие
«качество жизни» отвечает этому требованию. Вместе
с тем существующие наборы «социальных индикаторов»
игнорируют такой важнейший показатель, как классовая
принадлежность. Серьезным недостатком современных
буржуазных методик оценки положения трудящихся явля¬
ется эклектическое смешение показателей, имеющих раз¬
личную значимость, пренебрежение главными показателя¬
ми, и в первую очередь игнорирование отношений соб¬
ственности, роли индивидов в процессе производства.
Множественность избранных критериев положения трудя¬
щихся затушевывает значение этого центрального кри¬
терия.
19 «Work in America». Cambridge (Mass.), 1973. p. 32.
20 «А Study in Comparative Indicators: Conditions in Eighteen Large
Metropolitan Areas». New York, 1973.
231

Предлагаются различные методы «улучшения качества
жизни» широких масс населения. Дж. Гэлбрейт считает
необходимым создать «планирование, которое отражает...
общественные интересы» 2|. Д. Белл в работе «Культурные
противоречия капитализма» видит единственное средство
в срочной переоценке культурных ценностей буржуазного
общества и отказе от курса на дальнейшее повышение
потребления 21 22. У. Ростоу считает вступление развитых ка¬
питалистических стран в стадию «поиска качества жизни»
уже свершившимся фактом23. Неизбежным следствием
этой стадии и будет якобы переориентация общественного
развития на достижение «счастья для всех». Возлагаются
особые надежды на мероприятия буржуазного государства
по охране о�