Автор: Ушаков И.Ф.
Теги: история краеведение археологические памятники георгафия история родного края досоветский период мурманск
Год: 1974
Текст
МУРМАНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
mWftWftVAWftVAVfflfflW
И. Ф. УШАКОВ
ИСТОРИЧЕСКОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ
МУРМАНСКАЯ ОБЛАСТЬ
(Досоветский период)
МУРМАНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1974
9 (с 12 Мурм.) +913.
У 93
Иван Федорович Ушаков
ИСТОРИЧЕСКОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ
Мурманская область (Досоветский период)
Редактор А. Б. Тимофеев
Художник Л. А. Овсянникова Художественный редактор
А. 3. Маркелов Технический редактор А. Ф. Сергеев Корректор Р. А. Варушина
Сдано в набор 14/1 1974 г. Подписано к печати 24/IV 1974 г. Бумага типографская № 1. Формат бумаги 60x84/16. Усл. печ. л. 5,12. Уч.-изд. л. 5,28. Тираж 5000. Заказ 593.
ПН 03071. Цена 17 коп.
Мурманское книжное издательство, г. Мурманск, Дом печати
Мурманская областная типография, г. Мурманск, ул. К. Маркса, 18
w 0162—009
У -------------25—74
Ml 50 (03)—74
@ Мурманское книжное издательство, 1974 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение ............................................................ 6
I. Развитие исторического краеведения.................................7
II. Основные источники по истории родного края и их значение . . 18
1. Кольский край в трудах К- Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина 18
2. Археологические памятники.....................................20
3. Этнографические материалы.....................................23
4. «Язык земли» — топонимика.....................................25
5. Устное народное творчество....................................31
6. Памятники архитектуры.........................................36
7. Документальные материалы местных архивов......................42
8. Периодическая печать..........................................43
9. Изобразительные источники............................. . . 47
III. Музеи как центры исторического краеведения......................54
1. Музеи государственные.........................................51
2. Музеи народные и школьные.....................................58
IV. Примерная тематика факультатива по истории родного края . . 61
V. Основные даты в истории Кольского края...........................63
VI. Литература о Кольском Севере....................................75
I. Классики марксизма-ленинизма..................................75
2. Научно-популярная.............................................75
3. Учебно-педагогическая и справочная............................75
4. Основные исследования (по периодам)...........................76
5. Основные документальные материалы.............................77
6. Записки путешественников, мемуары.............................78
7. Монографии, статьи, отчеты, описания, путеводители, очерки, публикации...........................................................79
8. Работы, представляющие интерес в историографическом отношении ........................................................... 87
9. Художественная литература.....................................88
2 Историческое краеведение
ВВЕДЕНИЕ
Учебным планом пединститутов в 1970 г. для студентов I курса исторических отделений и факультетов введен 30-часовой курс «Исторического краеведения», который должен подготовить будущих учителей ко всем видам историко-краеведческой работы в школе.
Преподавание курса «Исторического краеведения» в вузах Российской Федерации ведется па основе пособия, написанного коллективом авторов под руководством профессора И. П. Милонова *.
Это пособие, естественно, не может учитывать особенностей каждой отдельно взятой области, края или автономной республики. Оно дает общетеоретические положения и методические указания по изучению истории родного края, рассматривая их на фактическом материале некоторых районов страны (чаще всего на примере Рязанской области). Между тем «Объяснительная записка» к программе курса «Исторического краеведения» требует проведения практических занятий, привлечения студентов к «локальным историческим исследованиям», а также знания и «критической оценки той краеведческой литературы, которой им предстоит пользоваться».
Министерство просвещения СССР обязало кафедры истории педагогических вузов в дополнение к основному списку литературы, приложенному к «Объяснительной записке», дать «списки других изданий, с которыми впоследствии будет работать учитель», а также обеспечить курс исторического краеведения наглядными пособиями.
Так возникла необходимость в создании пособий, которые бы учитывали специфику историко-краеведческой работы в той или иной местности и содержали сумму конкретно-исторических сведений в соответствии с программой курса «Исторического краеведения».
Настоящее пособие рассчитано на студентов-историков Мурманского государственного педагогического института, на учителей, преподающих историю в школах Мурманской области, а также на лиц, интересующихся историей края и желающих изучать ее по первоисточникам.
Содержание и структура книги определены программой курса «Исторического краеведения». Вопросы, освещенные в вузовском учебнике под редакцией Н. П. Милонова, в данном пособии не рассматриваются
* И. П. Милонов, Ю. Ф. Кононов, А. М. Разгон, М. И. Черноморский, А. С. Завадье. Историческое краеведение. (Основные источники изучения истории родного края). Пособие для студентов педвузов. М., «Просвещение», 1969.
I. РАЗВИТИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ
Территория современной Мурманской области до революции входила в состав Архангельской губернии. Основные культурные силы, занимавшиеся краеведением, были сосредоточены в губернском центре.
Зачинателями краеведения явились Василий Васильевич Крестинин (1729—1795) и Александр Иванович Фомин (1733—1802), создавшие в 1759 г. * в Архангельске «Общество для исторических исследований», которое занялось разысканием древних грамот, летописей, судебников и других рукописей, хранившихся в монастырях Поморья, в частных посадских и крестьянских домах. Они написали ряд интересных исторических сочинений о Русском Севере, в которых отчасти затрагивались и вопросы, относящиеся к прошлому Кольского края.
В 1785 г. по инициативе правительства было составлено обширное Описание Архангельской губернии, в подготовке материалов для которого участвовали местные старожилы — знатоки края (например, кандалакшанин Максим Голодный). Описание 1785 г. в печати не публиковалось; в рукописном виде оно служило справочным пособием для высшей администрации.
В начале XIX в. новое всестороннее Описание Архангельской губернии составил Антон Пошман (в сокращенном виде опубликовано в 1866—1873 гг.). Отдельные разделы Описания посвящены Кольскому полуострову («Топографическое и историческое описание города Колы», «Географическое, физическое и камеральное описание Кольского округа», «О лопарях»).
В 1796—1797 гг. в Петербурге вышло печатное «Описание Колы» академика Николая Яковлевича Озерецковского, который занимался научным изучением края в 1771 —1772 гг.
* В программе курса «Исторического краеведения» дата основания Общества — 1789 г. — ошибочна.
В дореформенный период XIX в. появились краеведческие исследования К. Молчанова, М. Рейнеке, И. Пушкарева, В. Верещагина, К. Соловцова. С 1838 г. стала выходить газета «Архангельские губернские ведомости», постоянно публиковавшая разнообразные краеведческие материалы. Большинство работ, печатавшихся в официальных изданиях, отражало взгляды консервативного дворянства и лишь изредка — буржуазных либералов.
Локальные исследования того времени посвящались не столько изучению истории, сколько всесторонней характеристике природы края, его естественных богатств, населения, хозяйства, религии, быта, семейных отношений местных жителей и т. д.
В 1859 г. вышла книга Сергея Васильевича Максимова «Год на Севере», в которой были не только блестящие зарисовки местной жизни (главы «Кола», «Мурман» и «Терский берег Белого моря»), но и ценные сведения об истории края. Книга С. В. Максимова впервые обстоятельно познакомила русскую читающую публику с жизнью трудового народа Крайнего Севера.
В эпоху капитализма интерес к Мурману значительно возрос. Его рыбные богатства и стратегическое положение привлекли внимание правительства и торгово-промышленных кругов России.
Несколько книг — «Страна холода», «Лапландия и лапландцы», «У Ледовитого океана» и другие — написал Василий Иванович Немирович-Данченко, побывавший на Кольском полуострове в 1873 г. Путевые очерки и романы Немировича-Данченко о Крайнем Севере в целом правдивы и дают яркое изображение народной жЬоНи. Они основаны на непосредственных наблюдениях автора, написаны с большим сочувствием к трудовому населению, но в них нередко встречаются преувеличения, проистекающие из свойственной писателю склонности к внешним, мелодраматическим эффектам.
В 1877 г. Архангельский статистический комитет издал монографию Н. Дергачева «Русская Лапландия» — первый большой труд, всецело посвященный Кольскому краю. Автор использовал работы своих предшественников и дополнил их новыми материалами из архивов губернских учреждений. Характеризуя экономику края, И. Дергачев приводит исторические сведения о развитии торговли и промыслов на Мурмане, дает очерки истории города Колы и Печенгского монастыря. Наряду с достоверными сведениями в работе Н. Дергачева встречаются и ошибочные, отражающие еще слабую изученность истории края в тот период.
Книга Н. Дергачева написана в духе буржуазного либерализма. Ярко описав кабальную зависимость саамов от богачей-кредиторов, автор высказывает пожелание, «чтобы лица, которым вверено правительством попечение о бедных лопарях», устранили «это иго» (стр. 66).
Значительный вклад в изучение Кольского края внесли представители русской демократии.
Ценные исследования о рыбных и зверобойных промыслах опубликовала Александра Яковлевна Ефименко (1848—1918), уроженка села Варзуги на Терском берегу, по своим взглядам принадлежавшая к народникам. На ее работу об артелях в Архангельской губернии ссылался В. И. Ленин, отмечая факт живучести отсталых, кабальных форм труда в рыбной промышленности Мурмана (см.: Поля. собр. соч., т. 3, стр. 600).
Этнограф Николай Николаевич Харузин в 1890 г. напечатал фундаментальный труд «Русские лопари. Очерки прошлого и современного быта». Политический ссыльный В. И. Маноцков в 1897 г. в Архангельске выпустил «Очерки жизни на Крайнем Севере», в которых дал научную характеристику производственных отношений па промыслах Мурмана.
Особенно много содержательных работ о Мурмане вышло на рубеже XIX и XX вв. В это время Комитет для помощи поморам Русского Севера организовал Мурманскую научно-промысловую экспедицию, которая провела обширнейшие статистические исследования, собрала массу разнообразных сведений о Кольском Севере. Под руководством выдающегося ученого Николая Михайловича Книповича (1862—1939) плодотворно работали революционеры-демократы II. В. Романов, А. С. Розонов, В. А. Радус-Зенькович.
Врач Иван Николаевич Шмаков, уроженец села Ковды, опубликовал исследования по антропологии и этнографии саамов.
В 1904—1905 гг. крупный естественнонаучный и исторический труд о Лапландии написал Герман Федорович Гёбель (1844—1910), представитель русской промышленной буржуазии. Он ратовал за то, чтобы царское правительство усилило темпы колонизации Мурмана и оказывало всемерное содействие предпринимателям в их стремлении использовать природные богатства Заполярья.
Широкую картину развития Мурмана в конце XIX — начале XX в. дал контр-адмирал А. К. Сиденснер. Русский консул в Гаммерфесте, превосходный знаток поморской жизни Д. Н. Островский составил «Путеводитель по Северу России» (1898 г.), содержащий много исторических сведений.
С 15 мая 1909 г. стал выходить два раза в месяц журнал «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера», в котором систематически печатались статьи и различная информация о Кольском крае.
В эпоху империализма ярко обозначился кризис буржуазнодворянской исторической науки. Ученые избегали теоретических обобщений. В исследованиях преобладало описательство — освещение событий и явлений общественной жизни без установления причин и закономерностей исторического развития. Г. Ф. Гёбель — главный историк края — вопреки истине утверждал, что расцвет Мурмана приходился на период с середины XVI до середины XVII в., а в последующее время, начиная с 1665 г., промыслы пришли в упадок, причину которого Гёбель, без достаточных на то оснований, видел в отяготительной таможенной и податной политике царского правительства. В духе идеологии колонизаторов Гёбель заявлял, что саамский народ развитием цивилизации «приговорен к исчезновению и никто не будет жалеть о том, что исчезнет ленивый, грязный лопарь-кочевник; его место занято будет более сильной человеческой расой...»
Со второй половины XVIII столетия началась публикация документальных материалов, прямо или косвенно относящихся к истории Кольского края: летописей (новгородских, двинских, соловецких), грамот, договоров, судебников.
Выявлением и публикацией исторических источников занимались такие энтузиасты, как Н. И. Новиков, Н. Н. Бантыш-Каменский, а также различные научные общества (особенно Общество истории и древностей Российских при Московском университете, основанное в 1804 г.), журналы, Археографическая комиссия (с 1837 г.).
В 1833 г. Н. Г. Устрялов напечатал сочинения А. М. Курбского, содержащие рассказ о проповеднической деятельности Феодорита на Кольском полуострове. Были переведены на рус ский язык и опубликованы сочинения иностранцев — С. Гер-берштейна с описанием плавания по Мурманскому морю русского дипломата Григория Истомы в 1496 г. и его рассказом о саамах (1-е издание — в 1832 г., 2-е — в 1866 г.), Геррита де Фера с дневниками и рисунками голландской экспедиции В. Баренца в Северные моря.
В 50-х гг. XIX в. напечатаны пособие для купцов, как вести торговлю с иностранцами на Мурмане, составленное в XVI в., фрагменты соловецкой рукописи «Сад спасения» о быте саамов в XV в., Житие Трифона Печенгского.
В пореформенную эпоху фонд источников по истории Кольского края значительно пополнился.
С 1865 г. начал публиковать документальные материалы Архангельский статистический комитет (акты Холмогорского архиерейского дома, жалованные грамоты монастырям и т. п.).
В зарубежных архивах были выявлены и напечатаны в России многие важные документы, значение которых особенно велико ввиду того, что древние русские источники по истории Севера почти все погибли во время пожаров — московского 1626 г. и архангельского 1779 г. Так, состоявший на дипломатической службе 10. Н. Щербачев в 1897 г. опубликовал русские акты Копенгагенского государственного архива, среди которых — челобитные Кольских саамов датскому королю, документы о пограничных отношениях, притязаниях Дании на Лапландию и попытках захватить Кольский полуостров (вторая половина XVI — начало XVII в.).
А. Я. Фрис и Д. Н. Островский ввели в научный оборот норвежские документы и народные предания о деятельности Трифона и разгроме Печенгского монастыря финнами и шведами в 1589 г.
Н. Н. Харузин напечатал в виде приложения к своему исследованию о саамах исключительно ценный источник по истории края — писцовую книгу Кольского острога и уезда, составленную в 1608—1611 гг. А. Михалковым и В. Мартемьяновым. Она даег весьма полную картину Кольского края в начале XVII в.: описание военных укреплений в Коле, перечень вооружения и боеприпасов, казенных строений, торговых заведений, промысловых изб на Мурманском берегу, сведения о населении, перепись саамских погостов и монастырей с их хозяйственными угодьями и промыслами, с указанием числа дворов и веж, а также другие разнообразные данные, причем результаты переписи сопоставляются с материалами не дошедшей до нас писцовой книги 1574—1575 гг., что позволяет судить о сдвигах в развитии края за истекшую треть века. Если бы писцовая книга Алая Михалкова не сохранилась, наши знания о Лапландии той поры были бы весьма скудными.
В 1901 г. А. М. Филиппов опубликовал перевод на русский язык записок голландца Симона ван Салингена о Лопии, составленных в 1591 г. и напечатанных на немецком языке в 1773 г. Сочинение Салингена, неоднократно приезжавшего в Россию по торговым и дипломатическим делам и прожившего в Лапландии и Поморье в общей сложности несколько лет, представляет собой исторический обзор развития торговли и заселения Мурмана в 60—80-х гг. XVI в., содержит правдивые сведения о росте Колы и превращении ее в важный торговый, административный и военный центр на Русском Севере.
Большое количество иностранных источников, взятых из зарубежных архивов и библиотек, привели в своих исторических трудах И. X. Гамель, Г. В. Форстен, В. А. Кордт, Г. Ф. Гёбель, К. Ф. Тиандер. В 1911 г. В. Н. Семенкович опубликовал записки французского врача Ламартиньера, побывавшего на Кольском полуострове в 1653 г. и описавшего жизнь лапландцев.
Таким образом, документальная база для изучения истории Русского Севера расширилась и упрочилась. Но Кольский край как окраинная и малолюдная территория не привлек к себе большого внимания исследователей, остался в стороне от столбовых дорог исторического познания страны. После Г. Ф. Гёбеля в досоветское время не нашлось ученого, который бы занялся обобщением всей массы выявленных первоисточников и созданием нового, строго научного труда по истории Кольского края.
Не на высоте находилось и школьное краеведение. Учащиеся знакомились с родным краем на уроках географии. В 90-х гг. XIX в. дважды издавалось учебное пособие В. Белова «Описание Архангельской губернии для народных училищ. (Родинове-дение)» (82 страницы). Книга предназначалась «преимущественно для учителей», но автор стремился изложить материал просто и доступно, чтобы пособие могло использоваться «также и для чтения учащимся». Сначала давалась характеристика губернии в целом (пространство, границы, рельеф, воды, климат, растительный и животный мир, население, промышленность, пути сообщения, образование, управление); часть материала приводилась «не для заучивания», а «для возбуждения любознательности и умственной деятельности учащихся». С 51-й страницы шел текст об отдельных местностях. Описание Кольского уезда занимало две с половиной страницы. Исторические сведения приводились только об Архангельске. Изучение материала, относящегося к другим уездам, было не обязательным. «Дело учителя, — говорилось в предисловии, — ограничить круг предлагаемых сведений сообразно с условиями своей школы, с количеством времени, со степенью развития учащихся и т. д.». На приложенной к пособию карте показывались самые крупные селения, реки, озера, заливы и берега (на Кольском полуострове — 11 обозначений).
Кроме того, учащиеся знакомились с Кольским Севером по книгам для чтения. Таким изданием, в частности, являлся сборник рассказов, составленный Я. И. Рудневым, «Русская земля. 1. Северный край. Сборник для народного чтения. С рисунками и картою. Приходская библиотека» (М., 1903). Мате
риал для книги был заимствован из популярных журналов того времени — «Детское чтение», «Родник», «Детский отдых», «Природа и люди», «Исторический вестник» и др. В сборнике Я. И. Руднева Кольскому краю посвящены рассказы: «Путь из Кандалакши в Колу» Д. Н. Островского, «Лопари» К. Спасского, «Отправление поморов на промыслы» П. И. Мамаева, «Мурманский берег» Вас. Ив. Пемировича-Данченко, «Морские промыслы на Мурмане» Л. П. Энгельгардта.
Буржуазно-дворянская историография, не говоря уже о ее теоретической несостоятельности, оставила в наследство ряд кардинальных фактических ошибок. Вот некоторые из них: 1) владения Киевской Руси в конце X — начале XI в. достигали Люнген-фьорда в северной Скандинавии, то есть включали и Кольский полуостров (Н. М. Карамзин, П. В. Бутков); 2) Кола как новгородское поселение существовала уже в XIII в. (Н. М. Карамзин); 3) расцвет промышленности на Мурмане падает на вторую половину XVI в., в дальнейшем уровень производства неуклонно понижается: если в 1580 г. на промыслах было занято 29 704 рыбака, то в середине XVIII в. — около 10 000, в конце XIX — начале XX в. — менее 5000 человек (Г. Ф. Гёбель); 4) саамы — вырождающаяся народность, численность их сокращается (В. Л. Кушелев — от сифилиса и пьянства, Г. Ф. Гёбель — от лени и косности, неумения вести хозяйство).
Представители господствующих классов не хотели вскрывать истинные причины отсталости окраин России. Пути «подъема Мурмана» они видели в активизации капиталистического предпринимательства посредством предоставления буржуазии всякого рода пособий от правительства.
После Великой Октябрьской социалистической революции изучение истории Кольского края пошло под определяющим влиянием марксистско-ленинской теории. Советские ученые обратили внимание на те аспекты истории, которые игнорировались буржуазно-дворянской историографией: классовую борьбу трудящихся против своих угнетателей, народную культуру Русского Севера, историю политической ссылки и распространение революционных идей, выявление общих закономерностей и исторических особенностей развития Кольского Севера как составной части Российского государства. Было разыскано много документов о жизни саамов и русских поморов в феодальную эпоху, о борьбе местного населения с иностранными захватчиками. В 1922 и 1929 гг. вышли два тома грамот Коллегии Экономии, в 1930 г. — «Сборник материалов по истории Кольского полуострова в XVI—XVII веках», ярко рисующие положение трудя
щихся масс, систему их эксплуатации, произвол царской администрации, захват монастырями крестьянских и саамских земель, дающие картину размещения населения и промыслов, характеризующие социальные отношения в крае.
В 1925 г. И. И. Полосин напечатал записки Генриха Шта-деиа «О Москве Ивана Грозного», в которых приводятся сведения о Кандалакше, Коле и Печенге середины 70-х гг. XVI в. Академик М. И. Тихомиров в 1951 г. опубликовал «Соловецкий летописец», содержащий сведения о нападениях шведов на Кандалакшу, Умбу и другие поморские селения и о поражении захватчиков под Колой в 1591 г.
Советские исследователи нашли в архивах ценные документы о революционном движении на Крайнем Севере и об издании социал-демократической газеты «Мурман» (1907—1909 гг.).
Начиная с 1928 г. при изучении проблем первобытной истории Кольского края стали использовать археологические материалы.
В результате источниковая база для исторических исследований значительно расширилась.
В первые годы Советской власти в разных периодических изданиях печатались статьи А. И. Андреева, В. К- Алымова, И. М. Калинина, Н. И. Ульянова, посвященные отдельным вопросам истории Кольского края: колонизации и экономике Мурмана в феодальную эпоху, торговле русских и саамов, хозяйственной деятельности монастырей, древнему быту и преданиям саамов. Это были работы хорошо аргументированные, опиравшиеся на первоисточники.
В 1945 г. ленинградский историк Игорь Павлович Шасколь-ский опубликовал два исследования, в которых вскрыл ошибки дореволюционных авторов относительно границ русских владений на Крайнем Севере, проанализировал и правильно датировал договоры Новгорода Великого с Норвегией. Позднее он написал работы об истории географического изучения Кольского полуострова, об экономических связях России и Норвегии, о саамах конца XV — начала XVII в., о возникновении города Колы, которые внесли ясность в наиболее сложные и запутанные вопросы истории Кольского края.
Большим вкладом в изучение истории Русского Севера явились труды Михаила Ивановича Белова и Владимира Васильевича Мавродина об арктическом мореплавании русских поморов и их географических открытиях.
Владимир Владимирович Косточкин по материалам найденных им в московских архивах чертежей и описаний Кольского острога опубликовал в 1958 г. интересное, богато иллюстрирован
ное исследование о военных укреплениях и архитектурных памятниках города Колы XVI—XVIII вв., а в приложении — тексты 7 документов, относящихся к 1686—1704 гг.
Однако наряду с серьезными научными исследованиями в послевоенный период появились легковесные сочинения, авторы которых — литераторы, географы, фольклористы и другие лица, не имевшие специальной подготовки для исторических изысканий, не знакомые с последними достижениями исторической науки и пользовавшиеся историческими источниками из вторых и третьих рук (К. С. Бадигин, К. Д. Егоров, Л. А. Обухова и др.), — не только не продвинули вперед изучение истории Кольского края, но прибавили к старым, дореволюционным, ошибкам много новых. Ссылаясь на фальсифицированные «Записки Ивана Новгородца», К. С. Бадигин утверждал, что русские поморы вели «промысел в Ледовитом океане в XII—XV веках», что новгородцы уже в XII в. плавали «вокруг Скандинавского полуострова», что «лоции наших предков по существу ничем не отличались от современных», что «выдающимся судостроителем» в XV в. «был некий Микула Варзуженин» и т. д Писательница Л. А. Обухова в книге «Прекрасные страны» возвела в ранг просветителей печенгских монахов Трифона и Ионафана, объявила основателя Печенгского монастыря «Ермаком Тимофеевичем» Заполярья, «мощной и прекрасной фигурой, о которой и сейчас не худо бы напоминать молодежи». К- Д. Егоров в книге «За Русский Север» (1957 г.) прославил как героя обороны Колы в 1854 г. «помора Гагарку», который будто бы «посадил вражеский корабль на мель», за что был англичанами расстрелян. Своим подвигом «северный Иван Сусанин» «спас колян, дал им время ...создать небольшой отряд народного ополчения». В действительности Федор Иванов, по прозвищу Гагарка, сосланный в Колу «за бродяжничество, буйство и кражи», был предателем, который показал англичанам фарватер к Коле и место, где коляне укрыли от неприятеля свои суда. А. Мошкин в историческом очерке Мурманской области, написанном в 1956 г., то есть одиннадцать лет спустя после исследований И. П. Шаскольского, уверял читателей, что Кола, Печенга и Кандалакша возникли в IX в., Варзуга — в 1216 г. и что русские поморы в конце XIX в. являлись «сплошь неграмотными».
Научное значение дилетантских работ невелико. Но некоторые из них заслуживают одобрения. Это, прежде всего, книга Евгения Александровича Двинина (1906—1965) «Край, в котором мы живем», вышедшая в 1959 г. Автор — уроженец Терского берега, журналист, хорошо знакомый с развитием родного
края в годы Советской власти. Хотя он и повторяет укоренившиеся ошибки («Тысячу лет живут на Мурманском берегу русские люди» и т. д.), тем не менее его книга, написанная доходчиво и увлекательно, явилась известным этапом в становлении мурманского краеведения. Она давала широкий исторический обзор заселения и освоения края, борьбы трудящихся за Совет скую власть, будила у читателей интерес к Заполярью. В послед нем, третьем, исправленном и дополненном издании (1966 г.) книга Е. А. Двинина, выпущенная тиражом 45 тысяч экземпляров, может считаться неплохим пособием для краеведческой работы в школе, особенно в 4—6-х классах.
Академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883—1945) написал хорошую книгу для подростков «История одной тропы. (Из истории Кольского полуострова)», которая была выпущена Детгизом в серии «В помощь школьнику» в 1959 г. большим тиражом (90 тысяч). Книга прекрасно иллюстрирована.
С конца 50-х годов, под благотворным влиянием XX съезда КПСС, происходит отказ от бездоказательных утверждений о русском заселении края в IX-—XI вв., наметился решительный поворот к правдивому показу прошлого на основе тщательного изучения всех видов исторических источников.
Профессор В. В. Мавродин в 1958 г. выступил с осуждением «сознательной фальсификации» истории Севера К. С. Ба-дигиным, указал на огромный вред его выдумок, проникших в работы других авторов. В. В. Мавродина поддержал член-корреспондент АН СССР Д. С. Лихачев (1961 г.). «Ничего, кроме возмущения, — писал он, — не могут вызвать подделки, которыми широко пользуется в последнее время К. С. Бадигин, спекулируя на патриотических чувствах советских читателей. В его статьях и книгах мы находим ссылки на записки некоего Ивана Новгородца, на фантастические карты плавания Амоса Корови-нича еще в XIII веке, на «портрет» Ивана Новгородца, якобы имевшийся на одной из икон, ссылки на несуществующие вкладные книги, на источники, в которых отсутствует тот текст, который приводится К. С. Бадигиным, и т. д.».
Разоблачая «фантазии» К. С. Бадигина, В. В. Мавродин писал, что Кола «была основана только в XVI веке».
В 1960—1972 гг. появились научные работы, освещающие широкий круг вопросов: социально-экономическое развитие Поморья (П. М. Трофимов, И. П. Шаскольский, А. И. Копанев), русско-нидерландскую торговлю на Мурмане (М. М. Громыко), гидрографическое описание берегов Кольского полуострова в первой половине XIX в. (В. М. Пасецкий), историю боевых действий на Крайнем Севере (И. Ф. Ушаков, К. Ф. Фокеев,
Н. А. Залесский), изучение и освоение Русского Севера в эпоху капитализма (Д. М. Пинхенсон), революционное движение в Архангельской губернии (А. Г. Веселов, А. И. Копылов), работы по этнографии (Т. В. Лукьянченко, В. В. Чарнолуский), исторической географии (И. П. Шаскольский, К. Н. Вальдман), о колонизации Севера по антропологическим материалам (М. В. Витов), о народной культуре и фольклоре терских поморов (Д. М. Балашов), по археологии Кольского полуострова (3. А. Витков, Н. Н. Гурина, Ю. В. Титов, А. В. Анпилогов), очерки истории городов и районов Мурманской области (Л. А. Потемкин, Г. Г. Кузьмин).
В. Н. Шейнкер в 1960 г. опубликовал аннотированный указатель литературы на русском языке об истории Кольского полуострова до 1917 г. — «Опыт Кольской библиографии», а в 1962 г. — сборник «Кольский край в литературе», первый раздел которого («Забытый край») посвящен досоветскому периоду.
В помощь учителям истории в 1962—1967 гг. вышли три выпуска учебного пособия И. Ф. Ушакова «Краеведческий материал по истории для школ Мурманской области» (с древнейших времен до конца XVIII в.), а также программа спецкурса «История Мурманской области» для студентов педагогического института (1968 г.).
В 1972 г. Мурманское книжное издательство выпустило в свет книгу И. Ф. Ушакова «Кольская земля. Очерки истории Мурманской области в дооктябрьский период», дающую обобщенную картину развития Кольского края от первобытнообщинного строя до падения царизма в России.
Таким образом, за последние годы усилиями большой группы исследователей достигнуты значительные успехи в изучении истории Кольского края. В результате создались более благоприятные, чем прежде, условия для краеведческой работы с учащимися в школе.
II. ОСНОВНЫЕ источники
ПО ИСТОРИИ РОДНОГО КРАЯ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ
1. КОЛЬСКИЙ КРАЙ В ТРУДАХ К. МАРКСА, Ф. ЭНГЕЛЬСА И В. И. ЛЕНИНА
Сочинения классиков марксизма-ленинизма служат теоретической и методологической основой советской исторической пауки. Они содержат глубокие оценки различных исторических событий, явлений и отдельных фактов.
Карл Маркс в «Обзоре истории России» указывал на прогрессивную роль деятельности древних новгородцев на Севере: «...неизмеримые пространства между Ладожским озером, Белым морем, Новой Землей и Онегой были ими несколько цивилизованы и обращены в христианство» (Архив Маркса и Энгельса, т. VIII, 1946, стр. 156).
В совместной статье «Англо-французская война против России» (август 1855 г.) Маркс и Энгельс гневно осуждали разбойничьи операции англичан и французов на Русском Севере. Они отмечали, что союзники даже не попытались выполнить свою основную задачу — взять Архангельск. Вместо этого «блокирующая побережье эскадра союзников занялась беспорядочными атаками на русские и лопарские деревни и уничтожением скудного имущества бедных рыбаков. Эти позорные действия английские корреспонденты оправдывают досадой и раздражением, которыми была охвачена эскадра, чувствующая, что она не в состоянии сделать ничего серьезного! Ничего себе оправдание!» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. второе, т. 1 1, 1958, стр. 522).
В статье «О социальном вопросе в России» (из серии «Эмигрантская литература») Ф. Энгельс, характеризуя артель как форму товарищества, свойственную не только русским, писал,
что она известна «и у саамов, ненцев и других финских народов». При этом Энгельс ссылался на «Сборник материалов об артелях в России», выпуск 1 (СПб., 1873), в котором была помещена работа А. Я. Ефименко об артелях в Архангельской губернии.
Критикуя взгляды народника П. Ткачева, Энгельс указывал, что русская артель — несоциалистическая форма кооперации, что она является средством, существенно облегчающим капиталисту эксплуатацию рабочих. Когда члены артели, писал Энгельс, «не могут сами собрать необходимый капитал, как это часто бывает, например, ...в рыболовстве (для покупки сетей, судов и пр.), то артель попадает в лапы ростовщика, который ссужает за высокие проценты недостающую сумму и с этого момента кладет себе в карман большую часть трудового дохода. Но еще более гнусно эксплуатируются те артели, которые целиком нанимаются к предпринимателю в качестве наемных рабочих. Они сами управляют своей собственной промышленной деятельностью и тем сберегают издержки надзора капиталисту. Последний сдает им лачуги для жилья и предоставляет в кредит пропитание, причем опять развивается самым гнусным образом система оплаты товарами». Так обстояло дело не только на тресковых и зверобойных промыслах, но и у лесорубов Архангельской губернии (Там же, т. 18, стр. 541—542).
В творческом наследии В. И. Ленина также встречаются различные высказывания о Крайнем Севере Европейской России. Если их собрать воедино, то получится довольно целостная характеристика нашего края в эпоху капитализма.
В. И. Ленин отмечал следующие черты в облике Русского Севера: 1) слабое использование природных богатств края, оторванность его от промышленного центра страны. «Возьмем, напр., «дальний север» — губернию Архангельскую, — писал Владимир Ильич в своей книге «Развитие капитализма в России», вышедшей в 1899 г., — необъятные пространства земли и природных богатств эксплуатируются еще в самой ничтожной степени. Один из главных местных продуктов, лес, шел до последнего времени, главным образом, в Англию» (Пола, собр. соч., т. 3, стр. 596);
2) тяжелый гнет капитала, живучесть пережитков старины, «...в одном из главных центров русской рыбопромышленности, на Мурманском берегу, — писал В. И. Ленин, — «исконной» п поистине «освященной веками» формой экономических отношений был «покрут», который вполне сложился уже в XVII веке и почти не изменялся до самого последнего времени». Покрут — способ привлечения рабочей силы на промыслы посредством экономического закабаления бедноты. Для него характерна
личная зависимость работника от предпринимателя — кулака, приниженность и забитость непосредственного производителя— рыбака. «Отношения покрученников к своим хозяевам, — отмечает В. И. Ленин, цитируя слова А. Я. Ефименко, — не ограничиваются только промысловым временем: напротив, они обнимают собою всю жизнь покрученников, которые стоят в вечной экономической зависимости от своих хозяев». И только в самом конце XIX в. эта полуфеодальная организация труда стала рушиться и сменяться «капиталистической организацией промысла с вольнонаемными рабочими» (Там же, стр. 600);
3) отсталость и бескультурье. На обширных пространствах Крайнего Севера, писал В. И. Ленин, повсюду, где нет больших городов и железных дорог, «царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость» (Поли. собр. соч., т. 43, стр. 228). Архангельскую губернию Владимир Ильич относил к числу «наименее промышленных, наиболее захолустных» (Там же, т. 19, стр. 381). На Кольском полуострове особенно отсталыми в социальном, экономическом и культурном развитии были жители тундры — саамы (лопари);
4) использование края как места ссылки и истязаний борцов за свободу. Критикуя народнические предложения об устройстве земледельческих гимназий, В. И. Ленин показал их полную несостоятельность и попутно заметил, что Архангельская губерния, где сосредоточены казенные земли, «до сих пор... служила больше местом ссылки», здесь томились борцы за свободу народа (Поля. собр. соч., т. 2, стр. 490; т. 4, стр. 272). Особенно много ссылалось на Кольский полуостров революционеров в начале XX в. Среди них находился недолгое время в селе Ку-зомени и ближайший соратник В. И. Ленина — Виктор Павлович Ногин (август 1905 г.).
2. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ
Изучение древнейшего периода истории Кольского края --с момента прихода сюда первых людей и до возникновения классового общества — почти всецело зиждется на археологических источниках: вещественных остатках человеческой деятельности в те отдаленные времена. В дальнейшем вещественные источники служат существенным дополнением к письменным. Наглядность и убедительность археологических материалов позволяют успешно использовать их в учебном процессе.
Кольский полуостров исследован археологически пока еще слабо. Тем не менее полученные материалы дают возможность
сделать ряд достаточно обоснованных предположений о времени появления человека, основных этапах в развитии первобытного общества, происхождении саамов и их связях с соседями.
Появление человека на территории Мурманской области (прежде всего на полуострове Рыбачьем) относится, по-видпмо-му, к VI тысячелетию до н. э. Эта дата определяется по типу каменных орудий, по степени поднятия над уровнем моря береговых геррас, на которых располагались древнейшие стоянки, по содержанию в органических остатках, находимых на стоянках северной Скандинавии, изотопа углерода С14 (исследования по радиоуглеродному методу проводились как советскими, так и норвежскими учеными). Однако названная дата не может считаться вполне обоснованной *.
Каменный инвентарь самых ранних стоянок полуострова Рыбачьего отличается примитивностью и грубой отделкой. В литературе этот период нередко называют «арктическим палеолитом». Следует помнить, что человек в эпоху палеолита не мог обитать на Кольском полуострове, поскольку вся его территория была покрыта ледником. Термин «арктический палеолит» — условный, пригодный лишь для специалистов, поэтому им в краеведении лучше не пользоваться. На языке науки это — поздний мезолит.
С помощью радиоуглеродного метода определен возраст главных археологических культур Кольского полуострова: а) памятников ямочно-гребенчатой керамики — 4500—4600 лет, то есть середина III тысячелетия до н. э. (неолит); б) памятников асбестовой керамики — 3500—3800 лет, то есть 1-я половина II тысячелетия до н. э. (ранняя бронза).
Крупным достижением явилось установление точной даты существования Оленеостровского могильника в Кольском заливе (близ г. Полярного), в котором найдены такие ценные объекты, как череп человека, бронзовый наконечник копья, колотушка шаманского бубна, гарпуны, костяные рыболовные крючки, гребень и т. п. Анализ подстилки из погребения № 6 показал дату захоронения — 1050 год до н. э.
* Недавно установлено, что количество С14 в атмосфере по всегда было постоянным. Ученые в связи с этим создали шкалу поправок. Для V тысячелетия до н. э. к данным радиоуглеродного метода следует прибавить приблизительно 1000 лет (Проблемы абсолютного датирования в археологии. М., «Наука», 1972, стр. 7). Поэтому время появления человека на Кольском полуострове, определенное в основном по С14 (скандинавские образцы), после такого уточнения, возможно, придется датировать VII тысячелетием до н. э. По столь древних органических остатков человеческой деятельности на Кольском полуострове пока не найдено.
По черепу из Оленеостровского могильника М. М. Герасимов создал скульптурный портрет древней жительницы Мурмана. Судя по антропологическому типу, она принадлежала к племени, родственному древним вепсам (народность финно-угорской языковой семьи).
Находки кремня и халцедона позволили установить связь жителей Кольского полуострова с племенами нижнего Подвинья и Карелии.
На современном этапе археологического изучения Севера картина первоначального заселения Кольского полуострова выглядит примерно так:
1) В конце мезолита люди пришли на Мурманское побережье из Скандинавии. Это были европеоиды, владевшие луком и гарпуном, но еще не знавшие глиняной посуды. В V—IV тысячелетиях до н. э. они расселились и по внутренней части Кольского полуострова (бассейн реки Вороньей — Ловозеро).
2) В первой половине III тысячелетия до н. э. на Кольский полуостров проникли носители ямочно-гребенчатой керамики (их толстостенные сосуды сплошь орнаментировались крупным гребенчатым штампом), предки которых обитали в конце мезолита в междуречье Оки и Волги. Судя по археологическим материалам Карелии, они двигались на север несколькими волнами.
3) В период значительного потепления на Севере (суббореальный климат II—I тысячелетий до н. э.) на Кольский полуостров прибыли с северного Урала новые группы населения — угро-финны, которые от смешения в прошлом с сибирскими племенами несли в своем физическом облике слабо выраженный монголоидный элемент. Они были создателями асбестовой керамики. Постепенно более культурные пришельцы ассимилировали прежнее население края. В результате слияния возникла новая народность — протосаамы (предки современных саамов).
Дальнейшие изыскания, несомненно, внесут в эту схему соответствующие поправки, ибо такова логика развития науки: новые открытия меняют старые представления, делают их более точными и полными.
В последние годы успешно изучаются стоянки в районе Ловозера и Серебрянской ГЭС, обследуются древние поселения на Терском берегу.
Археологические исследования советских ученых с конца 20-х до середины 50-х гг. обобщены и подытожены в работе 3. А. Виткова «Первобытные люди на Кольском полуострове» (Мурманск, 1960). Результаты последующих экспедиций изложены в статье Н. Н. Гуриной «Археологические памятники Кольского полуострова», опубликованной в сборнике «Природа
и хозяйство Севера», выпуск 2, часть 2 (Апатиты, 1971; напечатано на ротапринте), а также в периодических изданиях Института археологии АН СССР — «Археологические открытия [такого-то] года» и др.
3. ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ
Коренным населением Кольского полуострова являются саамы (лопари). В первой половине XV в. на Терском берегу поселились русские крестьяне — выходцы из Новгородской земли. Русские и саамы жили порознь, каждые на своей территории, но в постоянном общении.
Во второй половине XIX в. на Мурманском побережье появились мелкие селения, так называемые «колонии»: к востоку от Кольского залива — преимущественно русские, к западу -со смешанным по национальному составу населением (русско-карельские, финские, норвежские).
В конце 80-х — начале 90-х гг. XIX в. в Ловозерской тундре в небольшом числе поселились оленеводы коми (ижемцы) и ненцы (самоеды).
Наиболее полное описание домашнего быта и всего уклада жизни саамов в дореволюционной литературе дано в сочинении Н. Н. Харузина «Русские лопари» (М., 1890), в советской науке — в книге Т. В. Лукьянченко «Материальная культура саамов (лопарей) Кольского полуострова в конце XIX—XX вв.» (М., 1971).
Специальных работ по этнографии русского населения Кольского края не существует. Сведения о жилищах, одежде, обуви, домашней утвари, транспортных средствах, орудиях лова и т. и. мы находим у бытописателей Севера — В. П. Верещагина, К. А. Соловцова, С. В. Максимова, Вас. Ив. Немировича-Данченко, Н. Дергачева и др.
При использовании этнографических материалов показываются:
1) самобытность и своеобразие уклада местной жизни. Русские поморы и саамы, приспособляясь к природной среде Кольского Заполярья, создали наиболее рациональные на том этане развития общества типы жилищ, одежды, обуви, транспортных средств, промысловых снастей и т. д.;
2) стремление народа к красоте. Русские люди украшали свои дома резными орнаментами (причелины, подзоры, оконные наличники, столбики крылец, коньки крыш), покрывали причудливыми узорами прялки, колыбели, ларцы, сундуки, ковши и т. п.; мастерицы изготовляли кружева, вышивали полотенца
и скатерти. Особенно высокохудожественными были головные женские уборы — шамшуры, повойники, сороки, шитые золочеными и серебряными нитями, украшенные бисером и жемчугом. Несмотря на бедность и полукочевые условия жизни, стремление к красоте в неменьшей степени было свойственно и саамам. В. Н. Харузина писала: «Редко можно встретить вежу пли тупу, на стене которой не увидишь... вырезанное ножом изображение оленя... Иногда олень (на рисунке) впряжен в кережку или балок (лопарские сани), иногда бежит один, иногда его сопровождает человек на лыжах и собака» («На Севере», 1890). Немирович-Данченко, путешествуя по Лапландии, повсюду в жилищах саамов, кроме икон, встречал лубочные картины «суздальского художества», цветные иллюстрации «берлинского изделия», попавшие к саамам через Норвегию. Саамские женщины искусно украшали путем аппликации цветным сукном праздничные одежды, оленью упряжь, меховые сапожки, создавали подлинные шедевры головных уборов;
3) положительное влияние более высокой русской культуры на развитие саамов. Оно проявлялось во всех сферах материальной и духовной жизни саамской народности. Возьмем, например, эволюцию зимнего жилища саамов. XV в. — по словам соловецкой рукописи, саамские «родове» жили «в расселинах каменных, не имуще... (ничего) инаго потребного к жительству человеческому»; по свидетельству С. Герберштейна, «свои шалаши прикрывают они древесною корою и нигде не имеют определенных жилищ, но, истребив на одном месте зверей и рыб, переселяются в другое». В середине XVIII в. у саамов появились тупы — примитивные бревенчатые домики с открытым очагом, сложенным из камней. В 70-х гг. XIX в. Немирович-Данченко отмечал: «Лопарь еще не строит изб, но уже ставит тупы». Начало XX в. — врач И. Н. Шмаков сообщает: «Во многих зимних погостах лопарей, благодаря влиянию русских, появляются русские избы с русскими печами, но тупы далеко не вывелись из употребления». Аналогичная картина — и во всем остальном: «Летняя одежда лопарей почти не отличается от одежды русских...», «С появлением у лопарей русских печей хлеб вошел во всеобщее употребление, но еще не так давно вместо хлеба в ходу были пресные колобы («резки»), которые готовились на открытом огне и поджаривались со всех сторон».
Некоторое влияние на быт саамов восточной части Кольского полуострова оказали выходцы из Большеземельской тундры коми и ненцы. Они принесли с собой новый тип жилища (чум), иную одежду (малицу), более удобное и прочное средство передвижения — двуполозные сани (нарты).
Исследователи прошлого (А. И. Кельсиев, Д. Н. Островский, А. Ященко и др.) собрали замечательные коллекции предметов саамского быта, которые хранятся ныне в музеях Москвы и Ленинграда, — различные орудия труда, утварь, принадлежности костюма, изящные вышивки и т. п.
Однако, говоря о прекрасных изделиях декоративно-прикладного искусства, о талантливости парода, мы не можем становиться на позиции любования стариной, бездумного отношения к ней. Нельзя забывать, что до Великой Октябрьской социалистической революции большинство трудящихся жило в нищете и темноте. Уделом бедноты был тяжелый и зачастую опасный труд, недоедание, неграмотность, религиозные предрассудки, гнет и надругательство со стороны царских чиновников и местных кулаков-мироедов.
Тесные избы, тусклые сальные светильники (глиняные плошки с вонючей ворванью и фитилем), ткацкие станы (кроены), за которыми подолгу, согнувшись, работали женщины, изношенная и залатанная одежда — обычная картина быта сельской и городской бедноты. В саамских тупах площадью 12—14 квадратных метров ютилось по две-три семьи. Скученность и заваленность помещения разным имуществом не позволяли содержать его в чистоте. Еще хуже были летние жилища — вежи. «Диву даешься при виде той тесноты и грязи, какие находишь в веже лопаря, — писал инженер Б. А. Риппас в 1894 г., — ...какой-нибудь котел, несколько тряпок, сеть — и это вся его домашняя утварь, весь его комфорт».
Этнографические материалы открывают широкие возможности для воспитания молодежи в духе советского патриотизма. Кое-где еще сохранились жилые и хозяйственные постройки дореволюционного времени, предметы домашнего обихода, иконы, старинные одежды, орудия труда, позволяющие наглядно представить себе картину жизни наших дедов и прадедов.
Создание исторически достоверных макетов крестьянских изб, их внутренней обстановки, сопоставление старого и нового, современного быта дает возможность глубже осознать и почувствовать, каких громадных успехов достиг советский народ, сбросив с себя ярмо буржуазно-помещичьего строя.
4. «ЯЗЫК ЗЕМЛИ» — ТОПОНИМИКА
Географические названия заключают в себе разнообразную информацию — сведения по демографии, экономике, истории и т. д.
В топонимике Кольского полуострова отчетливо видны два основных слоя: древнейший — саамский (до 80% общего количества географических названий) и более поздний русский.
Старинные географические названия Кольского края сохранились в писцовых и переписных книгах, сотных выписях, актах монастырского землевладения, в описи лесов (XVIII в.), а также в живой речи.
Материалы топонимики — важный дополнительный источник наших знаний о прошлом народов, живших на данной территории.
Но правильное объяснение смысла и происхождения географических названий — дело не легкое. Для этого необходимы знания лингвистики, истории, географии. Часто истолкованием географических названий занимаются люди,, не имеющие специальной подготовки. Их ошибочные объяснения попадают в прес су, усваиваются читателями и постепенно укореняются.
Так получилось и с некоторыми географическими названиями Кольского края.
Слово «Мурман» выводили из саамского языка, но по-разному. Одни переводили: «мур» — море, «ма» — земля; другие — «край лесов и озер»; третьи — «край земли»; четвертые — «лес идет» и т. д. (В. А. Жучкевич. Общая топонимика. Минск, 1968, стр. 124; журнал «Огонек», 1964, № 22, стр. 30; газета «Комсомольская правда», 4 октября 1966 г.). Нетрудно убедиться в ошибочности таких объяснений. В русских летописях рассказывается о войнах на Севере: «Ходиша корела на мурмане, избиша их и повоеваша...» (1444 г.); «Заволочане две шнеки мурман избиша» (1419 г.) и т. д. Еще М. В. Ломоносов и В. В. Крестинин в XVIII в. отождествляли «мурман» с норманнами. В средневековье русские люди называли «мурманами» норвежцев. Когда русские промышленники выходили на своих судах из горла Белого моря в океан, то все водное пространство, простиравшееся на запад, в сторону земли «мурман», они именовали Мурманским морем, а северное побережье Кольского полуострова — Мурманским берегом. Позднее «Мурманом» стал зваться возникший здесь район рыбных промыслов.
Столь же ошибочно ходячее мнение о происхождении названия города Кандалакши. В. В. Тарасов в книге «Борьба с интервентами на Мурмане в 1918—1920 гг.» (Л., 1948) пишет, что на Терском берегу селились беглые, «частью сосланные, так называемые «кандальники», которые положили начало известной Кандалакше». Основываясь на созвучии, автор этого объяснения развивает даже собственную концепцию заселения края: «Со
времени Ивана Грозного Кольский полуостров превратился в место ссылки и в XVI и XVII вв. ежегодно (!) пополнялся новыми поселенцами за счет принудительного заселения». В действительности название «Кандалакша» образовано из саамских слов «лахта» — морской залив и «Канда» — собственное имя реки, впадающей в этот залив («канда» на языке обитавшей здесь «лешей лопи» означает «протока»). На реке Канде в XVI—XVII вв. находились солеварни, и как усолье Канда, наряду с деревней Кандалакшей, упоминается в нескольких источниках. На Карельском берегу Белого моря есть селение аналогичного названия — Калгалакша (калга — по-саамски лыжа).
Таким образом, Кандалакша (то есть «Кандский залив») — топоним, заимствованный из языка саамов и несколько русифицированный. Первоначально это название относилось не к селению. В Новгородской летописи под 1526 г. рассказывается о приезде в Москву саамов «из Кандалакшской губы усть Нивы реки». По-видимому, русские солевары называли «Кандалах-той», по прямому смыслу этого слова, морской залив. Как «погост» селение впервые упомянуто в 1542 г. в связи с «великим» землетрясением, происшедшим в «Ковде и Кандалакше до Ум-бы» («Летописец Соловецкий». М., 1833, стр. 23).
Некоторые топонимы на карте Кольского полуострова отражают исторические события.
В устье реки Туломы, близ города Колы, есть остров Немецкий. Объяснение такому, на первый взгляд странному, названию мы находим в одной из соловецких летописей. 13 августа 1591 г. отряд шведов и финнов (каян) в 1200 человек безуспешно пытался взять Кольский острог. Его защитники «из наряду (артиллерии. — И. У.) и на вылазках побили и ранили 215 человек. И отшед немцы от острогу на остров, на Туломе реке, стояли три дня и три ночи и пошли в свою землю Туломою рекою во вторник на утренней зоре» («Исторический архив». Вып. VII. М., 1951, стр. 232). «Немцами» русские называли всех иноземцев-неславян Западной Европы. Поэтому и остров, где временно обосновались разбитые шведы и финны, с тех пор носит название Немецкого. Отметим попутно, что близ села Вар-зуги есть место, именуемое «Немецкой падью». По преданию, здесь погибли 40 шведов, приходивших грабить крестьян, но получивших достойный отпор.
Интересно происхождение названия «Княжая губа». Голландец Симон ван Салинген, в 60-х гг. XVI в. занимавшийся торговлей в Поморье, записал рассказ местных старожилов. Желая отвоевать Карелию, шведы и норвежцы на 300 больших и малых парусниках вторглись в Белое море. Они «дали боль-
шос сражение при губе, которая лежит в заливе между Ковдой и Кандалакшей, где были жестоко разбиты русскими князьями, отчего эта бухта и получила название Княжой губы» («Литературный вестник». Т. I. Кн. III. СПб., 1901, стр. 302). Подтверждение этому событию дает Вологодско-Пермская легопись под 1496 г.: «Того же лета, июня, посылал князь великий Иван Васильевич воевод своих князей Ушатых, Ивана Бородатого да Петра за море немец воевати каян, а с ними силы: устюжане, пермичи, двиняне, важене. И повоеваша землю ту, и взяша три бусы со всем на море, и полону приведоша, и приидоша воеводы великого князя поздорову со всеми силами октября» (Полное собрание русских летописей. Т. 26. М.—Л., 1959, стр. 290). Так, благодаря топонимике, стало известно место морского сражения, в котором русские захватили три крупных корабля противника.
Сохранились исторические свидетельства, проливающие свет на происхождение названия «Святой Нос» — мыса у восточной оконечности Мурманского побережья. По рассказу Григория Истомы, это название существовало уже в конце XV в. У Святого Носа находился очень опасный для судов «сувой» — бурлящий водоворот во время прилива как результат столкновения встречных течений Баренцева и Белого морей. По народному поверью, чтобы благополучно проплыть это место, надо было умилостивить морское божество. Антоний Дженкинсон 5 июля 1557 г. записал в путевом журнале: «Проходящие мимо мыса суда имеют обыкновение приносить в жертву масло, муку и другие припасы, полагая, что если они этого не сделают, то лодья или карбас погибнут здесь, что часто и происходило в действительности» (И. X. Гамель. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865, стр. 14).
Среди поморов бытовала легенда о «чуде», совершенном в XVI в. Варламием Керетскнм. «В простонародни утверждают, — писал в 1802 г. А. Пошман, — что у сего Святого Носа водились черви, которые протачивали суда во время их пути. Но, по преданиям, святой угодник Варламий Керетский, путешествуя из Колы на лодочке, сих червей заклял, отчего оные потеряли свою силу». Так в названии мыса отразились древние, по-луязыческие поверья народа.
Ряд географических названий Кольского края связан с конкретными историческими лицами.
Екатерининская гавань и Екатерининский остров в Кольском заливе близ города Полярного названы в честь жены Петра I в период создания здесь базы крупного промыслового предприятия — Кольского китоловства (1723—1725 гг.). В Пс-
ченгс сохранились названия по имени основателя монастыря — «Трифоново поле», «Трифонов ручей». Возле Колы есть Вензино озеро и Вензин ручей, названные так по фамилии одного из первопоселенцев Колы Семена Вензина, ставшего основателем Петропавловского монастыря на острове в устье реки Колы (около 1582 г.) н принявшего в монашестве имя Сергия. Порт-Владимир па Мурмане назван в честь брата царя Александра III великого князя Владимира, па деньги которого в Ара-Губе в 1884 г. было построено китобойное предприятие.
В городе Мурманске есть Семеновское озеро и Семеновский ручей, а до постройки торгового порта существовали Семеновские острова. Название их восходит к XVI в., когда все эти угодья по Кольскому заливу принадлежали, как гласит Писцовая книга, сааму Семену Корожному. Город Александровск, возникший в конце XIX в. (ныне — Полярный), назвали в честь царя Александра III. Одновременно появились названия в честь лиц, причастных к основанию города, — гора Энгельгардта (архангельский губернатор того времени), мыс Витте (министр финансов, приезжавший в 1894 г. осматривать Екатерининскую гавань).
Город Мурманск в 1916 г. получил название «Романов-па-Мурмане» по фамилии царя, которого придворная камарилья льстиво уподобляла Петру I, говоря, что тот прорубил «окно в Европу» на Балтике, а Николай II — на Ледовитом океане. И только после падения самодержавия город приобрел нынешнее имя — Мурманск.
Некоторые селения и промысловые пункты носят названия их основателей или владельцев. Каневка на реке Поное получила название по имени оленевода коми Федора Васильевича Канева (конец XIX в.). По имени безвестных ныне промышленников зовутся Гаврилово, Фадеев ручей, Максимов наволок, тоня Филинская и т. д.
Такие старинные селения, как Варзуга, Умба, Ковда, Кола, Печенга, Поной, становища Териберка, Харловка, названы по рекам, на которых они находятся, а сами реки названы так в древнейшие времена и первоначальный смысл их имен давно забыт. Можно только строить более или менее вероятные предположения о значении этих слов (считают, например, что «Кола» происходит от древнесаамского слова «куль» — «рыба», «Печенга» — от «педзь» — «сосна», но никакой уверенности, что это так, нет).
Название «Терский берег» происходит от первоначального названия Кольского полуострова — «Терь», которое, по-видимому, восходит к протосаамскому языку. Язык древних саамов был
самодийским — близкородственным ненецкому. В начале I ты сячелетия до н. э. он был ассимилирован балтийско-финским языком. В ненецком языке слово «тер» означает «житель». Так: пэдара тер — лесной человек, мяд тер («жители чума») — семья. Возможно, что просто «тер» они употребляли как название жителей-соседей. Интересно, что старое этническое название самих ненцев — «самоеды» — произошло от топонима «самэ-една» («земля саамов»). По-видимому, древние саамы и ненцы составляли одну этническую общность, которая в эпоху раннего металла распалась на две самостоятельные. В IX в. норвежец Отер, совершивший плавание вдоль берегов Кольского полуострова, называет его жителей «терфиннами». С конца XIV в. в русских источниках появляется термин «лопь», который был заимствован у скандинавов — шведов и финнов («лаппе» — сторона; лапландцы — живущие в «стороне», у Ледовитого океана). Термин «Терь» сузился и стал означать лишь восточную половину Кольского полуострова (территория «Терской лопи»).
Многие географические названия указывают на хозяйственное значение объекта. Русские: полуостров Рыбачий (древнее название «Мотка» — ог саамского «перешеек») — главный район весенних тресковых промыслов на Мурмане; Варничный ручей — во второй половине XVI в. здесь стояли соляные варницы Строгановых и Печенгского монастыря, поблизости — сопка Варничная, на которой ныне находится Мурманский телецентр; остров Сальный в Кольском заливе — «прозванный так с давних времен по множеству тюленей, которых на нем добывали» (Н. Я. Озерецковский, 1771 г.); Соколья Барака — сопка на левом берегу реки Туломы, в 11 километрах от города Колы, на которой в XVII в. ловили кречетов для царского двора, пойманных птиц дрессировали и использовали для соколиной охоты; существовали и другие места ловли кречетов, например Соколий Нос — на восточном берегу мыса Святой Нос; Дровяное — урочище возле Колы, куда сплавляли лес на дрова. Саамские: Коддвыдыш — «Тундра диких оленей» в верховьях реки Шовны, левого притока реки Туломы; Коддъявр — «Оленье озеро» в верховьях реки Большой Уры, а также множество «Оленьих» островов, мысов, заливов, гор; Нялвыд — «Песцовая тундра» в бассейне левых притоков реки Большой Уры; Майвуай — «Бобровый ручей», впадает в Монче-губу озера Имандра; Купч-варака — «Медвежья сопка», расположенная на левом берегу реки Туломы.
Часть географических названий связана с религиозными верованиями саамов. Слово «сеид» — «божество» — служит
корнем в названиях многих озер, гор, островов, заливов, рек. Например, Сейдъявр — озеро в Ловозерской тундре. Пассйок (по-русски Паз-река) означает «Священная река». Рестикент близ Падуна на реке Туломе — «Крестовое зимовье» («кент» — покинутое жилье). Чахкливыд — гора на водоразделе рек Ту-ломы и Колы, названа по имени подземных духов — гномов «чахкли», которые, согласно поверью саамов, обитали в этом месте.
Многие саамские названия у русского населения подверглись изменению, одни — целиком, в виде точного перевода (например, Аккьявр — Бабье озеро), другие — наполовину (Умбъявр — Умбозеро), третьи — только русифицированы (Ку-зонима — Кузомень), четвертые — трансформированы (Крип* паканда — Африканца).
Трансформации (переосмыслению) подверглись и некоторые старинные русские названия, например Китовка. В свое время у побережья Мурмана водилось множество китов. Ежегодно в юго-западную оконечность Мотовского залива «морские волки» (косатки) загоняли китов. Некоторые из них, ища спасения, выбрасывались на берег. Поэтому губа и впадающая в нее река назывались Китовками.
В конце XIX в., когда здесь обосновались «колонисты», киты уже исчезли — их повыбили норвежские и русские промышленники. Поселенцы стали называть реку и «колонию» по-своему — Титовка.
На транспортное значение указывают такие названия, как становища и губы Корабельные и Лодейные (их несколько — возле Цып-Наволока на полуострове Рыбачьем, у острова Киль-дин, у Териберки и др.), губа Волоковая, «волок Мотка 15 верст» (Книга Большому чертежу, 1627 г.).
Очень много названий — и русских и саамских, характеризующих природные условия местности (рельеф, воды, почвы, растительность и т. д.): гора Горелая, губа Песчаная, Белое море, мыс Сосновый, Ягельный бор; Монче-тундра — Красивая тундра, Кукисвумчорр — Горный хребет у Длинной долины и т. п.
5. УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО
При изучении истории родного края нельзя игнорировать и такой источник, как устные народные произведения — старины, предания, песни, сказки, пословицы, частушки и т. п.
Исключительно богатым фольклором обладало население Терского берега. Здесь веками существовал культ уважения
к творческому наследию предков. По свидетельству известного собирателя былин Алексея Владимировича ЛЛаркова, в начале XX в. во всех селениях Терского берега, от Кандалакши до Пя-лицы, пели стариньь В Кузомени (временами в Варзуге и Ча-ваньге) жила «замечательная певица былин слепая Маремьяна Ефимовна Немчинова». На Мурмане, где население было разно родным, пришедшим из разных мест, былины н старинные предания отсутствовали; преобладали обрядовые песни, сказки, бывальщины и т. п. У саамов рассказывались сакки (предания о реальных событиях), ловты (мифы, легенды), майне (сказки), исполнялись всякого рода песни, большей частью — «мимолетный фольклор»: саам пел о том, что видел, о чем слышал или чего желал.
В дореволюционном фольклоре мы находим яркие иллюстрации тяжелого положения трудящихся края. Приведем в качестве примера поморскую песню, которую «заводили под вздохи и плач» провожающих промышленники, уходя из дома на Мурман в конце зимы. Им предстояло пройти сотни верст пешком, по безлюдней местности:
Уж и где ж, братцы, будем день дневать, Ночь коротати?
Будем день дневать в чистом поле, Ночь коротати во сыром бору, Во темном бору все под сосною, Под кудрявою, под жаровою (высокою). Нам постелюшка — мать сыра земля, Изголовьице — зло кореньицо, Одеялышко — ветры буйные, Покрывалошко — снеги белые...
(Запись С. В. Максимова)
Женщины причитали: «Будут ли назад живы-здоровы?.. По Мурманской дорожке много «жальников» насыпано... много косточек сложено — и все-то их одних, добрых молодцев-покру-ченников. Во тяжких грехах без покаяния они приняли смертушку напрасную, телеса у них пошли без погребения, не отданы матушке сырой земле, придавило буйным ветрушком, приза-грело красным солнышком, занесло снежочком пушистыим».
Лютая нужда гнала людей на Мурман. Шли отрабатывать зимние долги. «Голод и на Мурман гонит», — говорили поморы. Или: «Кто на Мурмане не бывал, тот и горя не видал, богу не маливался».
Самые бойкие из девушек пели:
Кабы я была богата --Откупила бы дружка,
Не пустила бы на Мурман, Там крутые бережка.
Жестоко эксплуатировали саамов богачи-кредиторы. В 60-х гг. XIX в. особенной прижимистостью отличался Кольский купец Мартемьян Базарный. У нотозерских саамов существовала даже весьма выразительная молитва-заклинание: «Спаси, господи, оленей от волка, а нас, грешных, от Мартемьяна».
Фольклор сохранил свидетельства о борьбе народа с иноземными захватчиками. Саамский эпос посвящен в основном борьбе с легендарной «чудью», под которой подразумеваются шайки скандинавов, приходившие грабить саамское население (например, сакка о старом Мяле и его сыновьях). «Чудь билась мечами, а лопь стрелами», — записал Немирович-Данченко. Когда сил не хватало, «от чуди прятались в землю», то есть уходили в труднодоступные места, рыли землянки и «не выпускали дыма наружу».
Для народов, не имевших письменности, фольклор является выражением самосознания народа, его взглядов на свое историческое прошлое. В XIX в. саамы считали, что чудь не сгинула, а ушла под землю. В представлении народа она по-прежнему выступала как враждебная сила. Если в пути застигала вьюга, саамы говорили: «Чудь разыгралась».
В поморском фольклоре высмеивалась «храбрость» английских захватчиков в 1854 г.:
Днгличана в Белом морс Свок» храбрость открывали: Под Сосновец подлезали, Деревушку увидали — Оне начали палить, Только дым столбом валит! Утром встали, увидали, Со стыду захохотали: «Будь ты проклят, городок, -Издержал весь порошок!» С того горя «богатырь» Дале в море отвалил...
(Запись И. С. Меркурьева)
Фольклор неопровержимо свидетельствует об оптимизме парода. Даже в самых тяжелых обстоятельствах поморы не опускали рук. «Трудно найти хоть один стаи па всем Мурмане,— писал С. В. Максимов в 1859 г., — в котором бы не нашелся свой потешник — душа и любимец общества... Всегда непринужденная веселость, бойкая речь, знание присловий и пословок и умение вклеить их в разговор кстати и у места, простая, но меткая и безобидная шутка» поднимали настроение артели,
доставляли радость и «самому шутнику, и всем его окружающим». Особенно умели побалагурить словоохотливые коляне. «Город — уда, а народ — крюк, что ни слово, то и зазубрина»,— говорили о Коле и ее жителях.
Вот образец взаимного просмеивания пришлых беломорских крестьян и колян, записанный в 1873 г. Вас. Ив. Немировичем-Данченко:
— Эй вы, жженые, — начинали крестьяне, — уж вас и англичане жгли...
— Это нам же во славу, — отвечали коляне. — За Россию свои животишки положили.
— Город! Поди, на половину из землянок. Как мыши, во тьме роетесь.
— Что и говорить, место наше трудное... А только хлеба край, так и под елью рай.
— Ой вы, шнячники! — не унимались поморы.
— Не по-вашему, не в карбасках ловим. Вы бы еще в бабьем решете пробовали.
— Вы-то и дома только три месяца живете, бездомовпики.
— И три месяца, да в веселье, а у вас и шесть — да в тяготу...
— Деревянных птиц в домах понавешают, брюхо распустят, да на безобразие свое и величаются.
— Есть на что и повеличаться... Видали мы у вас в Поморье: степы голые да черные, а птиц-то никаких нет... Тараканы заме-сто птиц у вас.
— У вас и таракана нет, и тот не живет, вот она, Кола, какая богатая...
— Точно, по нашей чистоте таракана у нас не найдешь. А что он сладок тебе, таракан-от, веселей с ним?
— У вас зимою воду на собаках возят.
— А вы вот и до этого не дошли...
— Ваши колянкп — модницы: под юбки оленьи шкуры понадевают, чтоб толще было...
— Ваши-то теперь без вас поди блюдут себя? А у вас и бо-стрюк [кафтан] с окошками, а бахилы рот разинули — каши просят.
— Ладно, у вас барахла много!
— Дородно у нас...
И так далее идет перебранка, никогда, впрочем, не переходящая в ссору.
В этом взаимном подшучивании явственно проступают особенности домашнего быта и всего уклада жизни местных, и пришлых промышленников.
В фольклоре отразилось умонастроение и психология народа. «Мдре — горе, а без него — вдвое», «Море — наша нива», «Была бы рыба, а хлеб будет» — таковы типичные поморские поговорки.
По саамскому обычаю, юноша мог вступить в брак только после того, как он самостоятельно убил дикого оленя, то есть показал себя охотником-добытчиком. Вот одна из распространенных саамских песен:
Пойду я на горы, На высокие крутые вараки. Возьму я с собою стрелы, Набью я на вараках диких оленей, Крупных и жирных оленей.
Набью я оленей и сыграю свадьбу...
(Запись Вас. Ив. Немировича-Данченко)
Саамы любили приглашать к себе в гости знакомых колян. Когда русский приезжал к ним в погост, саамы, рассказывает Н. Я. Озерецковский, «тотчас складывают на своем языке песню, в которой гостя много раз называют по имени, описывают его рост, вид и убор с головы до ног, и поют из всей силы, прибавляя к речам о-о-о и притопывая ногами...» Это были выражение радости и знак дружественного расположения к русскому гостю.
Некоторые произведения фольклора воплотили в себе религиозные представления, всевозможные предрассудки и суеверия. Саамы, например, называли табак «пеплом от чертова хвоста». Объяснением служила следующая ловта. «Когда-то черт затесался в гости к благочестивому лопарю, зная, что у него дочка очень красива. Перекрестив двери и верхнее отверстие вежи, лопарь преградил таким образом нечистому выход, а сам разложил в веже большой костер. Несчастный ловелас, привыкший в аду поджаривать других, очутился в очень скверном положении, которое лопарь ухудшил еще тем, что брызгал на черта тюленьим жиром, желая приготовить сатану по всем правилам лапландского кулинарного искусства. Наконец, тронутый жалобами и стенаниями духа зла, хозяин выпустил его, проломав отверстие в боковой стене вежи. Черт выскочил весь опаленный, ио уже без хвоста. Лопарь же стал беспрерывно чихать. Как оказалось, вся вежа была переполнена табаком — пеплом от сгоревшего чертова хвоста. По дороге в ад с черта сыпались искры, и везде, где они попадали на землю, вырастал табак. Дым табака — это дым адского пламени. Кто курит табак — тот заранее приготовляет себя к мучениям на том свете» (запись и обработка Вас. Ив. Псмпровпча-Дапчепко).
Прекрасные хоровые песни, былины, сказки, пословицы являются культурным наследием прошлого. Знаменитый вар-зужский хор русских народных песен получил признание далеко за пределами нашей области. Его репертуар составляют старинные поморские песни, исполняемые женщинами.
Былинный эпос помогает выяснить вопрос, откуда пришли первопоселенцы Терского берега. Оказалось, что по сюжетам былины терских крестьян аналогичны былинам так называемого «Поморского» берега, то есть западного побережья Онежского залива, а по особенностям языка — они новгородского происхождения.
В начале XX в. былинная традиция на Терском берегу переживает кризис: резко ослабевает интерес к произведениям старины, проникают «городские» песни, в том числе «вольные» («Утес Степана Разина», «Александровский централ», «По диким степям Забайкалья» и др.) и революционные («Марсельеза», «Варшавянка», «Смело, товарищи, в ногу» и др.), печатная литература. Лишь небольшая часть дореволюционного фольклора дожила до наших дней.
В советское время сделано немало записей произведений устного народного творчества. Изобретение магнитофона сильно облегчило эту работу и позволило фиксировать все особенности речи исполнителя. Однако, прежде чем приступать к записи устных произведений, рекомендуется ознакомиться с пособием Д. ДА. Балашова «Как собирать фольклор» (М., «Знание», 1971).
6. ПАМЯТНИКИ АРХИТЕКТУРЫ
Памятники архитектуры не составляют особого вида исторических источников. Они, как памятники вещественные, относятся к сфере археологии. Выделение их в отдельную группу объясняется тем, что они не добываются путем раскопок, а являются наземными объектами.
Памятники архитектуры в краеведении должны рассматриваться как в художественно-эстетическом, так и в историко-познавательном плане. В. И. Ленин в беседе с В. Д. Бонч-Бруевичем говорил: «Всю старину мы должны тщательно охранять не только как памятники искусства, — это само собой, — но и как памятники быта и жизни древних времен. Сюда должны приходить экскурсии, здесь должны быть развернуты музеи, здесь должны даваться подробные исторические объяснения посетителям...» (В. Бонч-Бруевич. Ленин и культура, — «Литературная газета», 1940, 21 января).
В Мурманской области не сохранилось крепостных сооружений. Известно, что административный и экономический центр края -- Кола долгое время являлась военной крепостью — «острогом», на который возлагалась оборона северо-западной России. Поэтому история старой Колы — в значительной степени история ее гарнизона, военнослужилых людей, составлявших в XVII — первой половине XVIII в. большинство жителей города.
Кольский острог был сожжен англичанами в августе 1854 г. В настоящее время имеется макет крепости работы архитектора Н. П. Быстрякова, изготовленный в точном соответствии с сохранившимися чертежами и описаниями острога. Необходимые сведения о крепости содержатся в брошюре И. Ф. Ушакова «Кольский острог. Военно-исторический очерк» (Мурманск, 1960).
Большой и всевозрастающий интерес представляет деревянное церковное зодчество Севера. «Маленькие, язычески разнообразные, как бы игрушечные древние церкви, — писал Л. М. Горький, — убедительно говорят нам о талантливости нашего народа...»
Из культовых построек XVII—XVIII вв. в Мурманской области хорошо сохранились две — в селе Ковде и в селе Варзуге.
Церковь в Ковде была сооружена в 1705 г. Посвящалась она святому Николе, который считался покровителем мореходов. Несчастья во время плаваний по морю случались часто. Поэтому почти в каждом селении стояла церковь или часовня во имя этого «чудотворца». «От Холмогор до Колы — сорок две Николы», — гласила местная поговорка.
Никольская церковь — «клетская», в виде избы с двухъярусной крышей на два ската и главой с крестом; высота — 14,3 м. С запада к ней примыкают теплая трапезная (помещение для ожидающих богослужения), паперть и крыльцо, а с востока — алтарная пристройка. Внутренние размеры самой церкви — 5,1 X 5,1 м при высоте потолка до 4,5 м. Рядом с церковью находится шатровая колокольня (звонница). Здание церкви неоднократно ремонтировалось, при этом частично переделывалось: в 1815 г. — обшито снаружи тесом, в 1841 г. — устроены ризница и пономарня, в 1889 г. — расширены окна, в 1892 г.--увеличен дверной проем из трапезной в помещение для молящихся. Но серьезных изменений церковь не претерпела.
Церковь в Варзуге — самая старая в нашем крае деревянная постройка. Ей в 1974 г. исполняется триста лет. Посвящена она успению (кончине) божьей матери. Богородица почиталась в народе как заступница за людей перед богом.
6 Историческое краеведение
37
Успенская церковь — удивительное архитектурное творение, памятник искусства, имеющий огромную художественную ценность.
В отличие от церкви в Ковде, она — шатрового стиля. Высота — 34 м; основной объем — центральное помещение с четырьмя боковыми прирубами достигает высоты 13 м. В плане церковь крестообразная. Четверик (в центре) площадью 5X5 м и высотою до «неба» — 5,5 м; прирубы — 5x4 м и высотою до уровня полиц — 7,6 м. Восьмерик на четверике — около 4 м высоты, шатер — 9,5 м (до шейки). Снизу с трех сторон — северной, западной и южной — к прирубам примыкает галерея.
Церковь довольно прочна, хотя сооружалась простейшими инструментами — топором и долотом, без применения скоб и гвоздей.
Издали она кажется поразительно стройной, торжественной, гармонично слитой с окружающей природой. С близкого расстояния выглядит грандиозной, монументальной.
В результате многочисленных переделок первоначальный облик храма сильно изменился. В 1847—1848 гг. но распоряжению духовных властей, стремившихся придать церкви сходство с каменным зданием, были спилены угловые концы бревен, стены обиты досками и выкрашены масляной краской. Церковь совершенно потеряла прелесть деревянной постройки. Под невзрачной, унылой обшивкой — «вагонкой» скрылись бегущие ввысь ряды бревен. Здание лишилось своей прежней пластичности, живописности, правдивости. Прекрасная «висячая» (опиравшаяся на выпущенные из сруба балки-консоли) галерея, до земли прикрытая досками, превратилась в глухую, безликую, коробчатую пристройку. Исчезли многие элементы резной кровли, фигурные столбики и подзоры крылец. В 1867 г. изменили внутренний облик церкви: стены и потолки сделали плоскими и выбелили мелом, выломали сидения (лавки) и устроили хоры — балкон для певчих, прорубили две новые двери, расширили окна и дверные проемы, вместо слюдяных окончин вставили рамы со стеклами, подвесили на крюке пятипудовое медное паникадило, украсили иконостас фабричными штампованными изделиями. Народный художественный стиль во внутреннем убранстве церкви уступил место мещанской безвкусице, показному благолепию. А еще через 27 лет придали другой вид шатру, шейке и главке с крестом. Фигурный («городковый») лемех (пластинчатую кровлю) заменили более простым, «треугольным». Вместо вертикальной обшивки шатра, создававшей впечатление устремленности ввысь, сделали горизонтальную обшивку.
Несмотря на все это, Успенская церковь, сохранив свой первоначальный костяк, нс утратила главного достоинства — художественной цельности, стройности, простоты и монументальности. По признанию специалистов, она по праву может считаться лучшей из одноглавых шатровых церквей Русского Севера. «Среди всех замечательных сооружений северного зодчества, — писал И. В. Евдокимов в монографии «Север в истории русского искусства» (1920 г.), — ...Успенская церковь в Варзуге является в буквальном смысле потрясающей, до того прекрасен ее дивно-стройный и какой-то певучий облик».
Описания, снимки и чертежи Успенской церкви вошли в такие фундаментальные труды, как «История русской архитектуры» (М., 1956, стр. 188—189), «Искусство стран и народов мира» (М., 1971, том 3) и др.
Особую прелесть Успенской церкви придают крыши прирубов, сделанные в виде заостренных кверху полукружий — так называемых «бочек», которые жпво напоминают кровлю русских теремов. В один ряд с третьим ярусом бочек помещены четыре башенки, которые вместе с верхними бочками образуют нечто вроде ожерелья или венка на восьмерике — центральном срубе здания.
Красота постройки в свое время достигалась не только изяществом и пропорциональностью форм, но и богатым декоративным убранством, наличием большого числа резных деталей: крылечных столбиков, оконных наличников, бочечных причелип и коньков, узорных концов пластинчатой кровли, кружевным обрамлением верхней и нижней частей шатра.
Каким это здание вышло из рук его создателей, дает представление макет, находящийся в Мурманском областном краеведческом музее.
Успенская церковь впитала строительный опыт многих поколений русских людей. В ее конструкции все технически целесообразно. Строители позаботились о том, чтобы здание не плесневело и не гнило. Нижние венцы сруба сложены из особо смолистых сосновых бревен. Пазы делались снизу. Между бревнами клалась двойная прослойка из бересты. Покатые кровли и водоогбросы обеспечивали быстрое просыхание здания после дождя.
У зодчего, создавшего Успенскую церковь, несомненно, были безупречный вкус, тонкое художественное чутье, незаурядный талант и мастерство. С необыкновенной легкостью, стремительно взметнулась она ввысь, стройная, какая-то одухотворенная, немного напоминающая свечу в светильнике. Перед нами — творение классическое, непревзойденный образец одпо-
главой шатровой деревянной церкви, сочетавшее в себе изящество, практическую целесообразность, большую выразительность и долговечность.
Известно имя зодчего — им был Климент. Но никаких других сведений о нем мы не имеем. Есть основания считать, что он являлся местным жителем, поморянином.
Строительство церкви осуществлялось ио заказу крестьян, на их собственные средства («иждивением прихожан» — гласит запись). Какой должна быть церковь, решали заказчики, но мастеру в пределах задания (стоимость здания, архитектурный стиль) давалась полная творческая свобода.
Согласно христианскому вероучению, храм - место «особого присутствия божия», место общения человека с небесными силами. Поэтому рубить церковь поручалось далеко не всякому плотнику. Для этого отбирались люди «негреховного» поведения.
Храм был потребностью религиозного человека. В нем крестились новорожденные, венчались вступающие в брак, отпевались умершие. Здесь собирались на праздничную службу, произносили молитвы, причащались, исповедывались, чтобы через «святые таинства» получить от бога благодать. Поэтому о благолепии церкви, о поддержании ее в порядке заботились сами прихожане.
Церковь, как высотная постройка, доминировала над селением, собирала его воедино, создавала впечатление целостности и завершенности. Она придавала селению более горделивый вид, известную величавость.
Возле церкви стояла шатровая колокольня с четырьмя колоколами (она не сохранилась).
Колокольный звон играл в жизни людей немаловажную роль. Он приглашал их в церковь на молитву, сопровождал народные празднества, придавал значимость совершаемым обрядам и отмечаемым событиям. Он выполнял и чисто житейскую службу: созывал людей на тушение пожара, предупреждал их об опасности нападения врага, оповещал о чтении царских грамот и указов, помогал найти путь к селению заблудившимся в лесу.
В зависимости от обстоятельств колокол мог звонить и радостно, и торжественно, и тревожно, и грустно. Колокольный звон создавал определенное общественное настроение. Разносясь по окрестностям, он достигал одиноких промысловых избушек, рыбацких тонь и сенокосов, вторгался в сложный мир чувств и мыслей человека.
Говоря о художественных и конструктивных достоинствах культовых зданий, нельзя забывать, что церковь являлась рас
садником религии, которая учила терпению, затемняла сознание людей, была источником многих вредных заблуждений, проводником идей, выгодных господствующим классам. Знакомство с памятниками церковной архитектуры необходимо в разумной мере сочетать с антирелигиозной пропагандой.
Выдающимся сооружением XVII в. являлся 19-главый Воскресенский собор в городе Коле (см.: И. Ф. Ушаков. Кольская земля, стр. 152), погибший при нападении англичан в 1854 году.
В настоящее время в Коле сохранилась (в плохом состоянии) лишь Благовещенская церковь. Это — первое каменное здание в нашем крае. Церковь была сооружена в 1804 г. на деньги, дарованные Коле как «самому северному городу в Российской империи» Екатериной II. В свое время одноглавая Благовещенская церковь с шатровой колокольней считалась «прочной и благолепной». Но она сильно пострадала при артиллерийском обстреле и пожаре 1854 г. В 1867—1868 гг. ее восстановили на средства синода.
Сейчас Обществом охраны памятников истории и культуры РСФСР выделены деньги на реставрацию здания и организацию в нем музея поморского быта и народного искусства.
Крестьяне Русского Севера почти сплошь хорошо владели топором. Они сами ставили себе деревянные избы, амбары, сараи, изготовляли промысловые и мореходные суда.
Жилища и дворовые постройки у зажиточных поморов рубились просторные, высокие. Крылись они не соломой (хлебопашества па Кольском полуострове ие существовало), а тесом. В окна вставлялась прозрачная слюда (добывалась возле Кере-ти и Кандалакши), а не пленка бычьего пузыря, как у крестьян центральных губерний России.
В старину дома строились на Терском берегу по-новгородски, в два этажа. Нижний, нежилой этаж (подклет) использовался для хозяйственных надобностей (в качестве кладовых, мастерских и т. п.). В верхнем этаже, помимо избы, около половины пространства которой занимали печь и кухня, нередко имелись еще чистая неотапливаемая комната — горница, в которой жили и принимали гостей в теплое время года, и клеть — помещение для хозяйственных работ и хранения припасов.
Примером крестьянского домостроения может служить двор зажиточного варзужанина Козьмы Ивановича Юкшеева, отданный «вкладом» Соловецкому монастырю (1581 г.): «...во дворе хором: изба на змосте с комнатою, да клеть на подклете, да сени, да сенник на дву хлевах, да мыльня, да по другую сторону ворот горенка на подклете, да сени, да клеть на подклете...» Разумеется, что дома бедноты были значительно скромнее
и состояли зачастую из одной небольшой избы с сараем для скота и хранения припасов. Гражданские постройки старого времени сохранились в малом числе. Из них взят под охрану государства только дом Рогозиных в селе Варзуге — могучий пятистенок на две половины, построенный около ста лет тому назад. Чердак в доме Рогозиных светлый (с тремя окнами по фасаду) и составляет как бы второй этаж.
Кроме того, в разных местах Мурманской области стоят еще промысловые избы, амбары, бани и частные дома дореволюционной постройки, о сохранении некоторых из них как памятников народной архитектуры должна позаботиться местная общественность.
7. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ МЕСТНЫХ АРХИВОВ
Основным хранилищем документальных материалов по истории края является Государственный архив Мурманской области (ГАМО), основанный в 1922 г.
Документов по досоветскому периоду в нем сравнительно немного, потому что до революции Кольский полуостров входил в состав Архангельской губернии и почти все материалы о крае, как органическая часть фондов губернских учреждений, сосредоточены в Государственном архиве Архангельской области.
Наиболее содержательные фонды в ГАМО — это архивы волостных правлений (Кузоменьского — № 1, Умбского — № 2, Кольско-Лопарского — № 52, Понойского — № 53 и др.), Три-фоно-Печенгского монастыря (№ 87), Кольского уездного полицейского управления (№ 21), Мурманского торгового порта (№ 134), Управления по постройке Мурманской железной дороги (№ 72). Интересные дела встречаются также в фондах лесопильного завода Г. Ослунда (№ 99), Чиновника по крестьянским делам (№ 6), По выборам в Государственную думу (№ 68), Биологической станции (№ 57), Варзужского сельского училища (№ 39) и некоторых других.
Большинство остальных фондов крайне бедны документами, иногда — совершенно пустые (Александровское городское и портовое управление — № 46, Жандармский пограничный пункт в городе Мурманске — № 112). Фонды часто содержат разрозненные дела. Преобладает ведомственная переписка (распоряжения начальства, ответы местных властей с приложением тех или иных сведений). Нет архивов Кольского городничего, уездного исправника, Кандалакшского, Ковдского и Мурманско-
колонистского волостных правлений, Умбского лесопильного завода, Кольского приходского училища. Очень мало дел судебно-следственных учреждений. Отсутствуют материалы о революционном и забастовочном движении в крае.
Несмотря на относительную бедность областного архива дореволюционными документами, можно успешно вести работу и на тех материалах, которые имеются. В фондах волостных правлений хранятся документы, характеризующие положение крестьян в царское время (окладные листы и ведомости по сбору податей, об отбывании различных повинностей, взыскании недоимок, статистические сведения о рыбных, зверобойных и других промыслах, о землепользовании и распределении промысловых угодий, о продовольственном и лесном деле, о выборах должно* стных лиц волостного и сельского самоуправления, о состоянии школьного и медицинского дела, о содержании почтовых станций, рекрутских наборах, решения крестьянских сходов по разным вопросам и многие другие), содержащие сведения о численности населения (в том числе ревизские «сказки» 1858 г.), о колонизации Мурманского берега во второй половине XIX в., о жизни саамов и т. п. В фондах лесничеств хранятся материалы об использовании лесных богатств края.
Кроме того, в ГАМО имеются на фотопленке копии документов из других архивов страны (к сожалению, трудночитаемые негативы) — о строительстве города Мурманска, порта и железной дороги, сведения о почти всех селениях и погостах края по описи 1785 г. и т. п. Пополнение фондов ГАМО путем микрофильмирования документов из других архивохранилищ продолжается.
В партийном архиве областного комитета КПСС имеются воспоминания участников революционного движения в крае (Г. В. Сироткина, А. И. Шитикова, П. И. Пирогова).
8. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ
К письменным источникам относится также периодическая печать.
До 1917 г. на территории Кольского полуострова не издавалось ни газет, пи журналов. Поэтому местной печатью следует считать губернские издания, прежде всего официальную газету «Архангельские губернские ведомости», выходившую с 5 января 1838 г. Сначала она выпускалась еженедельно, с 1 апреля 1867 г. — два раза в неделю (по средам и субботам), с 1 января 1899 г. — шесть раз в неделю и с 1914 г. — два раза в неделю.
На страницах «Архангельских губернских ведомостей» появлялось много различных материалов о Кольском крае. Назовем в качестве примера лишь некоторые. В № 23 за 1846 г. опубликованы путевые заметки А. Пенцелиуса «Город Кола»; в № 34—35 за 1856 г. — «Описание города Колы» Ив. Поромо-ва; в № 29—32 за 1861 г. — интересный историко-этнографический очерк «Кола» К. Соловцова; в № 1—2 за 1873 г. — очерк истории города Колы Г. Терентьева; в № 28—29 за 1876 г. — его же историческое описание мурманских рыбных промыслов; в № 12—13 за 1884 г. — содержательное описание внутренней жизни крестьянских общин Кандалакши, Ковды и Княжой Губы; в № 21 за тот же год помещены материалы о деятельности Кольской городской думы. В официальной части газеты публиковались распоряжения властей, информация о перемещениях должностных лиц по службе, извещения о торгах, правительственные сообщения, различные статистические сведения.
Составлены указатели статей по истории, географии, этнографии и статистике, помещенных в «Архангельских губернских ведомостях» за 1838—1887 гг. (см.: Русская периодическая печать (1702—1894). М., 1959, стр. 263).
С 1888 г. стало выходить два раза в месяц церковное издание --- «Архангельские епархиальные ведомости». В нем можно найти документальные материалы о деятельности монастырей в Кольском крае (например, о Печенгском в№ 20—24 за 1896 г.), интересные сведения о рукописных книгах XVI в., хранившихся в Кандалакше и Варзуге (№ 9 за 1904 г. и № 10 за 1908 г.), описания отдельных приходов (например, Кандалакшского в № 14- — 16 за 1909 г.), сведения об открытии и работе церковноприходских школ и т. п. В журнале систематически печатались проповеди, религиозно-монархические статьи в защиту существовавшего в России общественно-политического строя. Материалы «Архангельских епархиальных ведомостей» ярко отражают борьбу церковников со свободомыслием и революционным движением 1905—1907 гг.
Имеется указатель статей, помещенных в «Архангельских епархиальных ведомостях» за 1888—1912 гг. (составлен А. Н. Поповым).
В 1902—1905 гг. издавался журнал «Известия Архангельского отделения ими. Общества судоходства» (редактор И. А. Варпаховский).
В период первой русской революции в Архангельской губернии появились буржуазные газеты: правая, «мирнообновленческая» «Голос Севера» (26 августа 1906 г. — 1 сентября 1907 г.) и левые «Северный листок» (29 декабря 1905 г. —
5 июля 1907 г.) и «Архангельск» (с 11 января 1907 г.). Эти газеты интересны для изучения революционной борьбы в крае. Левые газеты, особенно «Северный листок» (редактор-издатель И. В. Галецкий), писали о злоупотреблениях администрации, безработице, ратовали за демократические свободы, передачу земли трудовому народу, за объединение рабочих в профсоюзы. По отзыву губернатора, «Северный листок» в 1906 г. фактически стал «органом местной социал-демократической партии». Газета «Голос Севера», созданная лесопромышленниками, крупными торговцами и судовладельцами вкупе с черносотенцами, выступала за гражданский мир и классовое сотрудничество, против забастовок и насильственных форм борьбы, однако считала необходимым проведение некоторых реформ, именовала себя «прогрессивной беспартийной газетой».
В буржуазных газетах 1906—1907 гг. материалов о Кольском крае немного. Имеются сообщения о настроениях местного населения, о ходе выборов в Государственную думу.
С 11 июня 1911 г. стала издаваться ежедневная газета «Северное утро» (наряду с газетой «Архангельск»).
Важным событием в культурной жизни Поморья явилось учреждение журнала «Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера» (редактор В. А. Ленгауэр). Он начал выходить два раза в месяц с 15 мая 1909 г. В журнале сотрудничали представители разных направлений, преимущественно либерально настроенные люди — ученые, промышленники, чиновники, местные краеведы (учителя, священники). О Мурмане писали В. Ю. Визе, Н. А. Голубцов, А. Кааран, К. Козьмин, II. Копытов, В. Мелетиев, А. А. Мухин, К. Ю. Спаде и др. Журнал выступал за всестороннее научное изучение и развитие производительных сил Русского Севера, ратовал за «изменение условий жизни населения». Публиковались материалы о состоянии рыбных и зверобойных промыслов, путях сообщения, колонизации Мурмана, сельском хозяйстве и аграрных отношениях в губернии, лесном деле и охоте, школьном образовании, медицине, а также по истории, географии, этнографии, археологии, библиографии Севера, информация о совещаниях и съездах, па которых обсуждались нужды населения и проекты освоения богатств Севера. Статьи, помещенные в журнале, печатались также в виде отдельных оттисков-брошюр и поступали в розничную продажу.
Местная большевистская печать представлена нелегальными изданиями Архангельского комитета РСДРП, печатавшимися на гектографе и мимеографе. В 1904—1905 гг., помимо листовок, выпускалась газета, название которой менялось: № 1 —
«Архангельский листок», № 2 — «Архангельский рабочий листок», № 3—5 — «Рабочий листок». В апреле 1906 г. вышел «Архангельский рабочий» — один номер на 12 страницах.
Большевистские издания разъясняли смысл происходивших в стране событий, вскрывали истинный характер русско-японской войны, причины безработицы, призывали трудящихся к революционной борьбе с царизмом и буржуазией.
В июне 1907 г. издательство «Помор», основанное большевиками в городе Вардё (Северная Норвегия), стало выпускать для рыбаков Русского Севера «политическую и промысловую газету» под названием «Мурман». «Наша газета, — писала редакция, — социал-демократическая, и на заголовке ее стоит клич всего мира: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”» Газета умело разоблачала антинародную политику царского правительства, призывала трудящихся к сплочению и продолжению борьбы с угнетателями. Выпускалась она только в летнее время, когда на Мурман со всего Поморья собирался на промыслы рабочий люд. Всего вышло 13 номеров: шесть — в 1907 г., четыре — в 1908 г. и три — в 1909 г.
Сведения об издании и распространении большевистских газет и листовок на Крайнем Севере можно найти в книге архангельского журналиста А. Г. Веселова «Под Полярной звездой» (Северо-Западное кн. изд-во, 1973).
Сразу после падения царизма стали печататься «Известия Архангельского Совета рабочих и солдатских депутатов». В № 74 за 19 августа 1917 г. опубликован содержательный отчет о деятельности Мурманского Совета и о положении в крае после свержения самодержавия. В № 116, 119—120 и 122 (11 — 18 октября 1917 г.) помещена статья одного из членов исполкома Мурманского Совета рабочих и солдатских депутатов (без указания его фамилии) «Мурманские ужасы», ярко рисующая развал и дезорганизацию на Мурманской железной дороге и в городе Мурманске в период нахождения у власти Временного правительства.
Периодическая печать — интересный, но практически труднодоступный источник по истории края. Комплекты газет и журналов хранятся за пределами /Мурманской области — в Архангельске, Ленинграде, Москве. В библиотеках Мурманского краеведческого музея и ПИНРО можно найти лишь часть номеров «Известий Архангельского Общества изучения Русского Севера». Кроме того, музей имеет ксерографические копии двенадцати номеров газеты «Мурман», Некоторые большевистские издания дореволюционного периода совсем не разысканы (отсутствуют и в центральных хранилищах).
9. ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ
Изобразительные источники — это рисунки, чертежи, карты, гравюры, картины, фотографии. Нет необходимости доказывать их важное познавательное значение. Достаточно одного взгляда на иллюстрацию, чтобы представить себе, скажем, поморскую лодью или Успенскую церковь в селе Варзуге, чего нельзя достичь самым образным описанием объекта.
Древнейшие высеченные на скалах рисунки (петроглифы) восходят к III—II тысячелетиям до н. э. В большом количестве (около двух тысяч фигур) они найдены поблизости от Кольского полуострова — на южном побережье Белого моря, в низовьях реки Выг. Первобытные художники изобразили на камне сцены загонной охоты на лосей и оленей, метания гарпуна с лодки в тюленя, лыжников с луками и стрелами, промысловых животных и птиц и тем самым как бы рассказали о своей жизни и деятельности в ту далекую эпоху (см.: Ю. А. Савватеев. Рисунки на скалах. Петрозаводск, 1967; он же. Петроглифы Карелии. — «Вопросы истории», 1973, № 6, стр. 132—146). Петроглифы встречаются и в Северной Норвегии.
Летом 1973 г. археологический отряд во главе с В. Я. Шумкиным впервые обнаружил рисунки на скалах и на самом Кольском полуострове — в среднем течении реки Поноя. Рядом с поселениями каменного века находились рисунки оленей, лосей, людей. Размер фигур — 10—15 см. Таких изображений найдено более ста. По сюжету и характеру исполнения понойские петроглифы близки наскальным изображениям в Карелии и Норвегии. Часть рисунков относится к более позднему периоду и, по-видимому, принадлежит древним саамам {«Полярная правда», 1973, 12 августа). Последующие разыскания, несомненно, приведут к открытию и других рисунков первобытного человека.
В конце XVI в. на Мурмане побывали голландцы — участники научных экспедиций в Северный Ледовитый океан. Один из них, Геррит де Фер, составил подробное описание плаваний В. Баренца и его спутников, снабдив свое сочинение рисунками, сделанными с натуры. На голландских гравюрах, изданных в Амстердаме в 1598 г., изображены жители Кольского полуострова в национальных одеждах, Кольский острог и гостиный двор (зарисовка с горы Соловарака), Кильдипское корабельное становище и летний саамский погост, вежи и оленья упряжка, лодки и поморские лодьи, охотничьи луки, бой моржей и белых медведей в Северном Ледовитом океане, карты Мурманского побережья, сцены меновой торговли голландцев с местными жителями и т. д.
Русские географические карты («чертежи») XVI в. до нас не дошли. Самые ранние сохранившиеся картографические материалы изданы за границей. Среди них наибольшего внимания заслуживают карта Русского государства, составленная А. Дженкинсоном в 1562 г. (см.: А. А. Зимин. Реформы Ивана Грозного. М., 1960, вклейка), и карта Восточной Европы, гравированная Герритсом в 1614 г. по так называемому «чертежу Федора Годунова» (см.: Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век. М., 1955, вклейка после 584 стр.).
В XVIII в. появились отечественные карты Кольского полуострова, типографски изданные в 1745, 1773 и 1792 гг. (см.: И. Ф. Ушаков. Кольская земля, стр. 284—287). Более поздние географические карты края можно найти в «Путеводителе по Северу России» Д. Н. Островского (издавался в 1898 и 1899 гг.), в книге «Мурманская железная дорога» (Пг., 1916) и некоторых других работах.
Карты позволяют видеть степень географической изученности края и вместе с тем дают различные сведения — о населенных пунктах, административных границах, путях сообщения.
Для учебных целей необходимы географические карты, отражающие исторические события и состояние края на разных этапах его развития. В «Атлас Мурманской области» (М., 1971), к сожалению, исторические карты не включены, хотя пояснительный текст по истории области приведен на стр. V—VI. Ввиду этого при изучении истории края рекомендуется воспользоваться картами в книге И. Ф. Ушакова «Кольская земля» (стр. 30, 34, 45, 76, 82, 110, 215, 236, 259, 298, 325, 402, 411, 437, 585 н 614). Помимо шестнадцати исторических карт, в книге даны чертежи и планы города Колы, Кольского острога и города Мурманска.
Имеется также физическая учебная карта Мурманской области, изданная в 1971 г. (масштаб 1 : 750 000, формат 84X114, тираж 35 000). Кроме населенных пунктов, границ, путей сообщения и полезных ископаемых, на ней указаны даты основания населенных пунктов, историко-революционные памятники, места жизни и деятельности выдающихся людей, архитектурные памятники, стоянки (древнейшие поселения людей), лабиринты — археологические памятники II—I тысячелетий до н. э. и т. п.; приведены сведения о 33 географических объектах, в том числе о Варзуге, Кандалакше, Ковде, Коле, Кузомени, Ловозере, Мурманске, Полярном; отмечен волок XVI—XVII вв. — «деревянный настил для перетаскивания судов через перешеек Святого Носа». Материалы по краеведению для карты подготовили работники Мурманского областного краеведческого музея.
С середины XIX в. многие сочинения о Крайнем Севере стали иллюстрироваться рисунками — гравюрами и ксилографиями.
В «Очерках Архангельской губернии» В. Верещагина даны изображения, показывающие быт саамов: вежи, приготовление женщинами пищи на очаге, промысловое судно — тройник, сбор в дорогу. С. В. Максимов поместил в журнале «Иллюстрация» (СПб., 1858, № 12) найденный им на Севере рисунок сгоревшего Воскресенского собора в Коле (вид с запада), а академик А. Т. Жуковский в «Известиях Археологического общества» (т. II, вып. I. СПб., 1861) опубликовал план и южный фасад этого интересного памятника архитектуры.
К книжным иллюстрациям, как и к письменным источникам, необходимо относиться критически. Одни рисунки сделаны с натуры и правдиво отражают объект, другие выполнены людьми, никогда не видавшими то, что они изображали, и являютс/i плодом представлений художника, сложившихся под влиянием иллюстрируемого текста или на основе несовершенных графических набросков — рисунков с натуры самого автора книги.
Примером таких недостоверных иллюстраций могут служить рисунки художников Н. Н. Каразина п С. К. Пиотровича.
Николай Николаевич Каразин (1842—1908) создал серию рисунков для книги Вас. Ив. Немировича-Данченко «Страна холода» (1877). Затем его рисунки были использованы для роскошного издания «Живописная Россия» (т. I, ч. I. СПб., 1881, формат 36x26). К этому времени Каразин прославил себя художественными произведениями о Средней Азии, где он служил в войсках. Опираясь на некоторые подсобные материалы, Каразин, никогда не бывавший в Заполярье, изобразил мурманские становища, саамов на рыбной ловле, дорожную станцию на берегу озера, карбас в море, промысловую избу, саамскую вежу, оленей, кита, виды русских селений. Но его рисунки несколько экзотичны и зачастую неправдоподобны. Саамская вежа — высокая и светлая — напоминает среднеазиатскую юрту (рис. «Внутренность лопарской хижины»). Село Кандалакша изображено у подножия островерхих гор (на Кольском полуострове все горы сглажены ледником), расположение домов и самый их вид нереальны, совсем непохожа на действительную высокая, почти готическая колокольня.
Еще менее правдив в «Живописной России» рисунок «по Аткинсону» «Бой тюленей»: охотники бьют животных дубинами (а не пиками) и в упор стреляют из ружей.
Незнанием жизни Севера отмечены иллюстрации художника С. К. Пиотровича в сочинении А. В. Елисеева «По белу свету»
(т. 2. СПб., 1895). В саамскую кережку впряжены два оленя, которые везут седока, бочку и прочую кладь (на самом деле в легкую кережку всегда впрягался одни олень); хорей (палка) изображен в правой руке седока вместо левой; как жилище саамов представлен дом, крытый соломой, с кирпичной трубой, стоящий близ могучих деревьев среднерусского леса.
До открытия пароходного сообщения в 70-х гг. XIX в. поездка па Крайний Север была сопряжена с огромными трудностями и неудобствами. Летом до Мурмана приходилось добираться на каком-нибудь паруснике с риском попасть в шторм и разбиться о прибрежные скалы, зимой — на лошадях и оленях, сквозь снега, безлюдье, морозы и метели. Специалисты-художники не решались, да и не видели особой необходимости, отправляться в долгий и опасный путь. Издатели книг о Севере довольствовались иллюстрациями, сделанными по воображению.
С развитием пароходства дело стало меняться. Участились заходы па Север военных кораблей. В 1885 г. на крейсере «Забияка» Мурман осматривал великий князь Владимир Александрович. В его свите, кроме морских офицеров и разных должностных лиц, находились журналисты и художники. Последние зарисовали с натуры некоторые места. А. Шильдер запечатлел Ура-Губу (рисунки: «Китобойный завод», «Еретики. Фактория», «Китобойные пароходы» и др.). В Коле к приезду «августейшего путешественника» организовали этнографическую выставку: доставили подлинную куваксу (саамский шалаш), домашний скарб, хозяйственный инвентарь и семью саамов. Все это художники зарисовали на фоне городских домов. Был сделан рисунок колянки за ткацким станом. Близ Териберки художники запечатлели труд рыбаков (рисунки: «На шняке. Зуек, тяглец и вёсельщик», «Стоянка шняки после постановки яруса»). Указанные рисунки позднее вошли в книгу К. К. Случевского «По Северо-Западу России» (т. I. СПб., 1897).
Устройство шняки подробно показано на иллюстрации в книге В. Л. Кушелева «Мурман и его промысла» (СПб., 1885). Н. Н. Харузин в своей монографии «Русские лопари» поместил вклейки с цветным изображением саамов (мужчины и женщины) в национальных одеждах, шесть образцов саамских цветных узоров (рис. Е. И. Шарко), а также литографии, показывающие физический облик саамов и их летнее жилище.
В последней четверти XIX в. получает широкое распространение фотография. На цинковой пластине изготовлялось рельефное изображение — клише, с которого получали довольно четкие отпечатки снимков (фототипии). Средствами фотографии легко и быстро воспроизводились также рисунки и картины.
Много снимков селений, становищ, памятников архитектуры, судов, промышленников и саамов было сделано архангельской фотографией Я. И. Лейципгера. Известный меценат Савва Иванович Мамонтов (1841 —1918) в 1894 г. удачно сфотографировал местных жителей на Печенге и Паз-реке. Архангельские губернаторы (А. И. Энгельгардт, И. Г. фон Бюнтпиг, И. И. Качалов, И. В. Сосиовский) во время поездок на Кольский полуостров брали специалистов-фотографов, чтобы запечатлеть свое пребывание в разных местностях и сделать фотоальбомы вверенных им губерний.
Превосходные фотографии становищ Мурмана, Екатерининской гавани, города Александровска, «птичьих базаров», отдельных работ научной экспедиции сделали выдающийся ученый Николай Михайлович Книпович (1862—1939) и его помощники — К. П. Ягодовский, Л. Л. Брейтфус и др. (см.: Экспедиция для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана, т. 1. СПб., 1902; т. 2. СПб., 1904).
Ценные фотографии опубликованы в сочинениях А. П. Энгельгардта «Русский Север. Путевые записки» (виды Умбы, Кандалакши, Княжой Губы, Колы, Печенгского монастыря, становищ и факторий Мурмана, промышленных заведений; производственные занятия — лов, посолка и сушка рыбы; типы населения — широко известные снимки: «Лопари в Раснаволоке», «Рыбаки-поморы» и т. п.); Н. Ф. Королькова «Трифоно-Печенг-ский монастырь» (общие виды монастыря и всех его строений, рабочего населения — «Монастырские косцы», богомольцы-«го-довики», богомольцы-«инородцы»; выезд на оленях; старинные здания — церковь Сретения, церковь Бориса и Глеба на Паз-реке, а также вид Печенгского саамского погоста, который монахи в издевку называли «Москвой»); А. К. Сиденснера «Описание Мурманского побережья» («Торжество открытия нового портового города Александровска», пароход «Андрей Первозванный» и другие суда на Мурмане, семужий забор на реке Харловке, «Лопари на промысле», «Кочевье лопарей летом», вид города Колы с горы Соловарака, репродукции с голландских гравюр 1601 г. — «Остров Кильдин» и «Общий вид бухты Могильной на Кильдине», Порт-Владимир, многочисленные виды становищ, факторий и т. п.).
Интересные фотографии В. В. Разевига, 3. 3. Виноградова и В. А. Свинарской даны в книге С. Дурылина «За полуночным солнцем» (снимок церкви Иоанна Предтечи в Кандалакше, вид новой саамской вежи с окнами, оленьи загоны у саамов).
Очень много фотодокументов помещено в издании «Мурманская железная дорога» (Пг., 1916): снимки всех этапов строи
тельных работ от рубки просек до монтажа паровозов, открытия движения на железной дороге и «закладки храма на месте будущего города Романов-па-Мурмане», виды селений, пристаней, станций, мостов, скальных выемок.
В конце XIX в. Кольский Север нашел правдивое отражение и в произведениях живописи.
В 1894 г. состоялась поездка па Мурман художников А. А. Борисова (в числе сопровождавших министра финансов С. Ю. Витте) и вслед за ним — К. А. Коровина и В. А. Серова. Последние отправились в Заполярье по инициативе С. И. Мамонтова, который, познакомившись с Севером, был восхищен памятниками архитектуры, самобытно-русским прикладным искусством поморов и особенно величием суровой природы Севера. «Коровин... плакал бы от восторга, смотря на эти светлые, чудные тона...» — писал С. И. Мамонтов.
Выдающийся художник Константин Алексеевич Коровин (1861- 1939) написал с натуры этюды: «Святой Нос», «Мурманский лов рыбы ярусами на море», «Полночное солнце на Мурмане», «Сувой», «Становище Териберка», «Треска и палтус», «Остров Кильдин», «Екатерининская гавань», «Остров Витте», «Церковь и кладбище в Еретиках», «Сентябрь в Печенге», «Ручей св. Трифона в Печенге», «Церковь на Паз-реке» и другие. Работы К. А. Коровина явились новым словом в русской живописи. Это было подлинное художественное «открытие Севера».
В. А. Серову принадлежат этюды: «Поморы», «Пароход ,,Ломоносов”», «Трифоно-Печенгский монастырь» и другие. Однако ему не удалось так глубоко постичь и передать Русский Север, как К. А. Коровину. (Фоторепродукции этюдов Серова и Коровина см.: Е. Львов. По Студеному морю. Поездка на Север. М, 1895.)
В конце 1894 г. северные этюды Коровина и Серова были показаны публике на Периодической выставке в Москве и имели большой успех. Один из этюдов Коровина приобрел П. М. Третьяков, заплатив довольно крупную сумму — 100 рублей. Позднее и остальные северные этюды Коровина поступили в Треть яковскую галерею, где они хранятся и сейчас.
Александр Алексеевич Борисов (1866—1934), художник реалистического направления, посвятил свое творчество изображению красоты северной природы. В Арктике он бывал неоднократно. Им написаны известные картины «В области вечного льда», «Весенняя полярная ночь». В конце 90-х годов А. А. Борисов устроил выставку своих произведений в Петербурге. В фондохранилище Мурманского краеведческого музея имеются две его небольшие картины (30x50), написанные на фанере
в июле 1914 г., — «В Кандалакшском заливе» и «Екатерининская гавань».
На знаменитой Всероссийской выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде на средства С. И. Мамонтова был сооружен павильон «Крайний Север». Проектировал здание и оформлял экспозицию К. А. Коровин. Он создал декоративные панно, показывающие географию, экономику и быт Севера. В павильоне размещались модели промысловых судов, подлинные орудия лова (ярусы, сети, уды), шкуры животных, бочки с рыбой, челюсти кита, одежда поморов, живой тюлень — «Васька» — в баке с водой и другие экспонаты, которые умело дополнялись художественными панно. Самое большое из них — «Екатерининская гавань Мурманского побережья» — было превращено в диораму: приставлены камни, чучела птиц, оленей, белого медведя. Стремясь представить все с документальной точностью, показывали фотографии С. И. Мамонтова, снятые во время поездки на Мурман. «Пусть посмотрят, каков он, наш Русский Север!» — говорил Ф. И. Шаляпину С. И. Мамонтов. Другие панно изображали хозяйственную жизнь края: «Охота на моржей», «Снимание жира с кита», «Фактория на Мурмане. Рыба палтус. Поморы», «Стадо оленей». Одна из лучших картин — «Лов рыбы» — показывает «рабочий Север», повседневную трудовую жизнь, изображенную с позиций демократического реализма: в бурном море противоборствуют стихии мужественные, энергичные рыбаки в лодках (см.: Д. 3. Коган. Константин Коровин. М., 1964, стр. 84—100).
По словам К. А. Коровина, оформляя павильон, он старался создать у зрителя такое чувство, которое «испытывал сам па Севере». Художник В. Д. Поленов отмечал, что павильон № 20 с коровинскими панно едва ли «не самый живой и талантливый на выставке». Позднее северные панно К. А. Коровина украшали зал Ярославского вокзала; ныне они хранятся в Государственной Третьяковской галерее.
Из советских художников дореволюционное прошлое нашего края хорошо отобразил в своих работах Георгий Владимирович Кибардин (1903—1963). В альбоме «Беломорье» (М., 1964) можно видеть репродукции его картин: цветные — «Северное село Ковда», «Золотое утро», «Заря», «Развёдривает», «Полуночное солнце» (эта работа, изображающая Никольский погост и соседние с ним крестьянские дома дореволюционной постройки в селе Ковде, особенно хороша); черно-белые — «Старая Кандалакша», «Старинные рыбацкие завалы» (прибрежные амбары), «Рыбацкая избушка», «Старый лесопильный завод» и другие.
III. МУЗЕИ КАК ЦЕНТРЫ ИСТОРИЧЕСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ
1. МУЗЕИ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ
Основным средоточием наглядных материалов по истории Кольского Севера является Мурманский областной краеведческий музей, основанный в октябре 1926 г. Сейчас в нем собрано более семи тысяч предметов, относящихся к дореволюционному прошлому.
Экспозиции досоветского периода занимают залы третьего этажа.
Первый зал посвящен истории края до начала XVIII столетня. Здесь представлен отдел «Первобытнообщинный строй на Кольском полуострове». Посетители знакомятся с геологической историей Земли, с появлением человека на территории Кольского полуострова, с жизнью людей в первобытную эпоху. На фоне копий наскальных рисунков (петроглифов) Беломорья дана карта археологических объектов края. Далее следуют разделы: «Орудия труда эпохи мезолита» (рисунки находок на стоянках полуострова Рыбачьего), «Орудия труда эпохи неолита — II—I тыс. до н. э.» (подлинные вещи: наконечники стрел и копий, скребки, точила, молоты, тесло, сланцевые топоры и ножи, фрагменты глиняной посуды ямочно-гребенчатого орнамента), «Археологические находки эпохи раннего металла — 500 лет до н. э. — 500 лет н. э.» (показаны: кинжал из кремнистого сланца, костяной инвентарь — кинжалы, наконечники стрел, иглы, проколки, гарпуны, рыболовные крючки, фигурка головы лося, гребень, роговые лощила, предметы украшения), «Кандалакшский лабиринт — „вавилон”» — макет в масштабе 1 : 20 и фотография.
Посредине южной стены первого зала показаны погребение из Оленеостровского могильника (скелет в нише)
и скульптурный портрет древней жительницы Мурмана работы известного ученого профессора М. М. Герасимова.
Следующий отдел — «Кольский полуостров в составе Новгородской феодальной республики (XII—XIV вв.)», далее — «Кольская земля в составе Русского централизованного государства (XV—XVII вв.)» и «Монастырские владения на Кольском полуострове в XVI—XVII вв.».
Здесь даны исторические карты, рисунки и план соляной варницы, копии наскальных надписей с острова Аникиева близ Цып-Наволока, показаны богатые одежды духовных феодалов, древнерусские рукописные книги; обращают на себя внимание макеты Успенской церкви в селе Варзуге и Никольского погоста в селе Ковде, выполненные нашим земляком Н. П. Быстря-ковым в масштабе 1 :50.
Остальные этапы развития края в досоветское время показаны во втором зале.
Здесь при входе слева находится макет Кольского острога — всей крепости, как она выглядела в 30-х годах XVIII в., в масштабе 1:200 и отдельно — Егорьевской (Георгиевской) башни в разрезе в масштабе 1 : 30 работы Н. П. Быстрякова; выставлены образцы оружия того времени, три обломка пушек, находившихся в Коле при нападении англичан в 1854 г. Рядом, в витринах, показаны товары, которыми торговали на Мурмане (предметы ввоза и вывоза).
В западной стороне зала отражена хозяйственная жизни русского населения — промыслы: тресковый (выставлены часть шпяки, части яруса, сети, уды, ляпы); зверобойный (охотничье ружье — штуцер, пики («спицы»), подзорная труба, багры, лямка, гарпуны, котел, корзина, чехлы); добыча жемчуга (рисунок искателя со снаряжением). Показан интерьер поморской избы с домашней утварью. Далее, по южной стене, в витрине и на полках выставлены образцы одежды (сарафаны, кофта, шерстяная рубашка, головные уборы женщин — кокошник, повойник, платки), вышивки, обуви (бахилы, выступки), посуды, а также различные предметы домашнего обихода (самовары, ушат, расписные детские санки).
Северо-восточный угол зала отражает развитие капитализма во второй половине XIX — начале XX в.: возникновение лесопильных заводов, основание нового уездного центра — города Александровска, проведение телеграфа, учреждение пароходства.
К сожалению, этот раздел беден экспонатами. Выставлены фотографии некоторых заводов, фактории, служащих почтовотелеграфной конторы в Коле и т. п., медаль из меди «В память
о сооружении Екатерининского порта на Мурмане». Колониза-ция Мурманского берега почти не показана.
Юго-восточный угол посвящен событиям эпохи империализма: стенд «Революция 1905—1907 гг.» (документы о политической ссылке, забастовочном движении, об издании социал-демократических газет и листовок); раздел, посвященный строительству Мурманской железной дороги, торгового порта и основанию города Романова-на-Мурмане (выставлены вещи: топор-шпало-тес, тесло, кирка, фонарь, отрезок рельса, телефонный аппарат); стенд «Создание Флотилии Северного Ледовитого океана». Завершается экспозиция зала разделом «Февраль—июль 1917 года», показывающим падение царского режима и возникновение двоевластия, положение на Мурмане в период существования Временного правительства.
Третий зал целиком посвящен саамской народности.
Экспонаты южной и западной сторон зала показывают хозяйственные занятия: рыболовство (лодка-тройник, весла, лопата, сеть-гарва, удочка, веревки, поплавки, клещицы-лопаточки со стерженьком в вырезе для вязания сетей), оленеводство (упряжь, вьючное седло, хорей, колокольчик для праздничного выезда, кережка — санки наподобие лодочки, лассо для ловли животных, бирки и метки на ушах, орудия для обработки шкур — скребок, мялка в виде крюка, «коса» — дуга для растягивания шкур, некоторые продукты оленеводства — выделанные шкуры, нитки из сухожилий), охота (лыжи, капканы на волка и на песца, ствол и замок старинного ружья, пулелейка-колыбь).
Предметы, выставленные вдоль северной и восточной сторон зала, показывают быт саамского народа. Здесь в витринах и на полках размещены: изделия из кости — вилки, пластинки для чистки рыбы, футляры для вязальных спиц, крюк для подвешивания колыбели с датой «1832», табакерка, чесалка-скребок, веретено, пряслице; изделия из бересты — коробка, туески; деревянная посуда — ложки, чашки, ковш, черпак, грабилка для сбора ягод; изделия из тонких корней — корзинки, коробочки, рыбомойка; шерстяные вязаные изделия — рукавицы, чулки, пояса, подвязки, обмотки для пим; меховая одежда и обувь — малица, печок, юпа, «совик», шапки, украшенные цветным сукном, каньги, пимы, яры с огузьем, липты; изделия из сукна и тканей — многоцветные, шитые бисером женские головные уборы (шамшуры, сороки), кисы — сумочки для хранения мелких предметов, кошельки, пояса, чересседельники для праздничного выезда на оленях, кофты, сарафаны; охотничьи принадлежности — сумка, пояс с водонепроницаемым футляром,
ремень с ножом в чехле. Вдоль восточной стены представлены жилища с некоторыми предметами обихода: часть тупы с котлом над очагом в камельке, внизу — ковер из оленьих «лбов», корыто, куд (лукошко), сидение — чурбан с меховым верхом, на стене — посудная полка с блюдом и чайником, медный рукомойник. Рядом — макет куваксы в масштабе 1 : 20 п летний шалаш, крытый берестой, — временное жилье рыболова.
При входе в зал, налево, дана карта размещения саамских погостов на территории Кольского полуострова и репродукция с голландской гравюры конца XVI в. — вид Кильдинского погоста.
В экспозиционных залах выставлена лишь часть имеющихся материалов. Все остальное, в том числе произведения искусства, старопечатные и рукописные книги, личные вещи и документы деятелей прошлого, хранится в фондах музея. Периодически экспозиции музея обновляются; организуются тематические выставки. Для показа интересных материалов из фондов музея используются фойе и коридоры нижнего этажа как более доступные для посетителей (здесь можно видеть коллекции полезных ископаемых края, изделия саамского прикладного искусства и т. п.).
Мурманский областной краеведческий музей является одним из лучших в Российской Федерации. Его работа отмечена несколькими дипломами и грамотами Министерства культуры СССР, различных государственных учреждений и общественных организаций.
Коллектив сотрудников прилагает большие усилия для распространения исторических знаний в массах и в частности среди учащихся.
Музей ведет и научно-исследовательскую работу. Ежегодно отправляются экспедиции в разные места для сбора новых материалов.
В библиотеке музея сосредоточена обширная краеведческая литература.
Хорошо составленная картотека помогает быстро подобрать необходимую литературу.
Мурманский областной краеведческий музей имеет филиал в селе Ловозере — отдел культуры и быта малых народностей Севера.
В северной части Мурманска находится музей Северного флота, основанный в октябре 1946 г. По дооктябрьскому периоду в нем собраны материалы о формировании Флотилии Северного Ледовитого океана в 1916—1917 гг. и участии военных мо ряков в революционном движении.
2. МУЗЕИ НАРОДНЫЕ И ШКОЛЬНЫЕ
В последние годы у нас стали создаваться народные музеи, работающие на общественных началах. Они призваны знакомить местное население с памятниками истории и культуры, воспитывать молодежь на революционных, боевых и трудовых традициях.
Лучшим народным музеем в Мурманской области является Кандалакшский, в организации которого приняли активное участие трудящиеся города и пригородной зоны, руководимые энтузиастами краеведения И. Ф. Степановым, С. Г. Мищенко, Е. Ф. Разиным.
Разновидностью народных музеев являются школьные музеи. В настоящее время хорошие школьные музеи имеют школы № 10 и 19 города Мурманска, № 1 города Североморска, № 18 поселка Зеленоборского.
Комплексный краеведческий музей в школе № 10 города Мурманска создан почти целиком силами учащихся под руководством учителя Вячеслава Васильевича Дранишникова. Сбор материала продолжался более десяти лет. Официальное открытие музея состоялось 3 января 1970 г. Музей занимает обширную комнату в южном крыле нижнего этажа школы.
Досоветский период истории края представлен большим количеством подлинных вешей, собранных преимущественно во время многодневных походов учащихся по родному краю.
Историко-этнографические материалы дореволюционного прошлого выставлены в трех отделах: «Русские поморы», «Саамы» и «Хозяйственная жизнь Кольского края».
На северной стене, возле которой размещены экспонаты с Терского берега, ученица Галя Анциферова сделала художественную цветную роспись, изображающую село Ковду с Никольским погостом. Разделы-стенды посвящены отдельным селениям («Кандалакша», «Лувеньга», «Варзуга») и народной сельской архитектуре в целом («Деревянная Русь»). Здесь даны фотографии и зарисовки крестьянских строений, церквей, их внутреннего убранства, Кандалакшского лабиринта I тысячелетия до н. э. и большое количество домашней утвари. Перед посетителем предстает широкая картина старого быта: коллекция из девяти самоваров (в том числе один большой тульского завода А. и И. Баташевых), снабженная журнальным текстом «Самовар кипит — уходить не велит» с рисунками и чертежами, медные ковши и рукомойники, разнообразные подсвечники и керосиновые лампы, деревянные блюда и ложки, лапти, хлебница, шкатулки и кузовки из прутьев и корней, берестяные туески и коро
бочки, колесная прялка, рубель (ребристый деревянный брусок с рукояткой для катания белья на скалке). Выделяется своим изяществом двадцатипятилинейная лампа «Полярная звезда» с высокохудожественной вазой-подставкой, характеризующая быт господствующих классов.
Интересен раздел древнерусской иконописи. В нем около тридцати средних по размеру и много малых деревянных икон, золоченый киот с висячей лампадой и вышитым полотенцем и целая коллекция литых металлических иконок и складней. Самая большая икона (55x48 см) — «Иисус Христос господь Вседержитель», правая рука в благословляющем жесте, левая ---держит раскрытую книгу. Замечательными образцами церковной живописи XVI—XVIII вв. являются иконы: «Георгий Победоносец», копьем пронзающий чудовище и освобождающий из плена царевну, за что ангел венчает его короной; «Святой Никола» с благословляющей рукой (икона довольно древнего письма); «Богоматерь Белозерская» Одигитрия, слева на поле — ангел-хранитель, справа — святая мученица Мавра; икона Божьей матери в богатом окладе с жемчугом и бисером. В резко отличной от прочих манере письма (в коричнево-красноватой гамме) изображен на толстой доске «Вседержитель» с пронизывающим взглядом, с державой в левой руке. Среди литых икон-складней имеется деисус («моление»): в центре — Иисус Христос, на створках — богоматерь и Иоанн Предтеча.
К иконописи дан пояснительный текст и цветная репродукция «Троицы» А. Рублева. Рядом, в отдельной витрине, выставлены старопечатные книги, пособия по изучению «закона божьего» в школе (15 изданий — часословы, евангелия, псалтыри), листы церковного календаря на 1909 г., тексты молитв, показывающие, как духовенство насаждало религию. Тут же — бронзовый колокол, которым сзывали народ на богослужение в церковь.
Школьная программа предусматривает ознакомление учащихся с иконами как произведениями искусства (в учебнике по истории для 6-го класса дана цветная иллюстрация иконы Владимирской божьей матери, в 7-м классе изучают иконопись XIV—XV вв. на примере «Троицы» А. Рублева).
Коллекция икон, собранная в школьном музее, дает возможность видеть церковную живопись в натуре, в подлинниках северной иконописи. Экспонаты музея позволяют успешно вести атеистическую работу — показать, как церковь дурманила и эксплуатировала трудящиеся массы. В этнографическом плане иконы в музее служат для отображения крестьянского быта (домашней обстановки).
В саамском отделе (восточная стена) выставлены национальные одежды, женские головные уборы, шитые цветным бисером (белым, голубым и желтым), пояс из красного сукна, сумки с аппликацией мехом и полосками красного сукна, оленья сбруя и т. п. Здесь же естественные предметы — чучела птиц, раковины, минералы, а также иллюстрации, показывающие старый уклад жизни малых народностей Севера.
Вдоль южной (с тремя окнами) стены размещены экспонаты, отражающие хозяйственные занятия и быт русского населения Крайнего Севера: рыболовная сеть, грузила (камни, оплетенные в берестяные чехлы-кольца), коса, серпы, деревянные вилы, грабли, лопаты, корыта, черпаки, кадки, расписные и резные прялки, челноки, бёрда, ткацкие подвески, несколько заплечных коробов из бересты (своего рода — рюкзаков), капканы, топоры, бондарный инструмент, багор, большой медный чайник, принадлежности хлебопечения, грабилка, калга — лыжа, подбитая тюленьей кожей, пояснительный текст из журнала об истории лыж (статья К. Спиридонова).
Нумизматический отдел состоит из двух витрин: в одной выставлены образцы отечественных монет (более 50 — дореволюционных, в том числе несколько серебряных рублевиков с дырками, использовавшихся женщинами как украшения), в другой — иностранных.
Экспонаты музея пронумерованы и включены в инвентарную опись. Названия предметов на этикетках напечатаны на машинке.
Совет музея составляет группа участников краеведческого факультатива, людей, увлеченных музейной работой, влюбленных в краеведение. Директор музея назначается учителем, а заместитель выбирается советом музея из учащихся 7—8-х классов, с тем чтобы он проявил себя достойным стать преемником директора, когда тот окончит школу.
В музее установлены дежурства, проводятся экскурсии, занятия по истории, прием посетителей (в том числе — зарубежных гостей). Материалы музея постоянно используются как в учебной, так и во внеклассной воспитательной работе.
Накопленный школой опыт обобщен в хранящейся здесь статье В. В. Дранишникова «О работе комплексного краеведческого музея», с которой могут ознакомиться все желающие.
IV. ПРИМЕРНАЯ ТЕМАТИКА ФАКУЛЬТАТИВА ПО ИСТОРИИ РОДНОГО КРАЯ
1. Первобытные люди на Кольском полуострове.
2. Заселение Терского берега русскими крестьянами.
3. Возникновение мурманских рыбных промыслов.
4. Международный торг на Мурмане в XVI в.
5. Создание Кольского острога — заполярного форпоста России.
6. Борьба с иностранными захватчиками в 1589—1623 гг.
7. Развитие саамской народности в XIII—XVII вв.
8. Культура Кольского края в XV—XVII вв.
9. Положение трудящихся и классовая борьба в крае в XVI! — первой половине XVIII в.
10. Развитие Кольского края в XVIII в.
11. Ссылка в Колу во второй половине XVIII в.
12. Хозяйственная жизнь терских поморов.
13. Промысловый труд и домашний быт колян.
14. Хозяйство и быт саамов в XVIII — первой половине XIX в.
15. Борьба поморов с английскими захватчиками в 1809— 1810 гг.
16. Военные действия на Кольском полуострове в годы Крымской войны.
17. Научное изучение Кольского края в XVIII — первой половине XIX в.
18. Колонизация Мурманского берега во второй половине XIX в.
19. Развитие капитализма и положение трудящихся Кольского края в пореформенную эпоху.
20. Переселение оленеводов коми в Ловозерскую тундру.
21. Основание города Александровска.
22. Покрут па Мурмане.
23. Возникновение лесопильной промышленности в крае.
24. Мурманская научно-промысловая экспедиция.
25. Школьное образование в эпоху капитализма.
26. Политическая ссылка в начале XX в.
27. Революция 1905—1907 гг. в Кольском крае.
28. Сооружение Мурманской железной дороги.
29. Основание города Мурманска.
30. Падение царского режима в Кольском крае.
При составлении тематического плана занятий руководитель факультатива должен учитывать местоположение школы и в большей степени включать материал по истории своего района или города.
Предлагаемая тематика может быть использована и для практических занятий студентов по историческому краеведению (самостоятельная работа по составлению библиографии по одной из тем, подготовка докладов и сообщений, разработка плана экспозиции школьного музея и т. д.).
V. ОСНОВНЫЕ ДАТЫ
В ИСТОРИИ КОЛЬСКОГО КРАЯ
VI тысячелетие до н. э. Появление людей на полуострове Рыбачьем.
III тысячелетие до н. э. Приход на Кольский полуостров племен волго-окской культуры.
I тысячелетие до н. э. Формирование прогосаамских племен (далеких предков современных саамов). Переход к патриархату.
XII в. (и. о.) Начало промыслового освоения Кольского полуострова русскими мореходами.
1216 г. Первое письменное свидетельство о принадлежности Терской земли Новгороду.
1251 г. Заключение договора между Новгородом и Норвегией о порядке сбора дани с саамов,
XIV—XV вв. Разложение родового строя у са-
1419 г. амов Кольского полуострова. Летописное сообщение о нападении «мурман» (норвежцев) на Корель-ский погост на реке Варзуге.
1466 г. Первое упоминание о русских селениях на Терском берегу — Умбе и Варзуге.
1471—1478 гг. Переход Кольского полуострова под власть Москвы.
XV—XVI вв. Развитие в русских волостях Кольского полуострова рыболовства, солеварения, зверобойного промысла, добычи жемчуга и слюды.
1526—1533 гг. Начало христианизации саамов Кольского полуострова.
Вторая четверть XVI в. Возникновение трескового промысла на Мурманском море.
1554 г. Возникновение Кандалакшского и Печенгского монастырей.
1556 г. 1557 г. Первое упоминание о Коле. Первое известие о международном торге в Кегоре (полуостров Рыбачий).
1568 г. «Басаргин правёж» (опричный погром) в Поморье.
Начало 70-х гг. XVI в. Развитие международной торговли в Коле. Рост значения Печенгского монастыря.
1578 г. Передача крестьян Умбской волости в вотчинное владение Кирилло-Белозерского и Соловецкого монастырей.
1581 г. Передача Печенгского и Мотовского погостов в вотчинное владение Печенгского монастыря.
1582 г. Захват датской эскадрой иностранных торговых судов в Кольском заливе.
1582 г. Введение в Коле воеводского управления.
1583—1584 гг. Сооружение Кольского острога.
1585 г. Перевод международного торга из Колы в Архангельск.
1589 г. Уничтожение жителей Кандалакши п Печенгского монастыря шведскими войсками.
1590, 1591, 1611 гг. Поражения шведских войск под Колой.
1591 г. Резкое повышение размера датской дани с саамов.
1608—1611 гг. Составление писцовой книги Кольского острога и уезда.
1609 г. Выступление колян против введения новых государственных поборов.
1614—1619 гг. Передача Варзужской волости в вотчинное владение Московского Новоспасского монастыря и патриаршего дома.
1617—1642 гг. Борьба саамов против злоупотреблений и насилий государевых дап-1ЦИКОВ.
1623 г. Нападение датского флота па Мурман.
1624—1625 гг. Формирование стрелецкого полка в Коле.
Первая половина XVII в. Возникновение у саамов продуктивного оленеводства и зачатков ремесла.
Середина XVII в. Возникновение близ морских тонь на Терском берегу постоянных селений — Кузомени, Тетрино, Чапомы, Чаваньги и Пялицы.
Вторая половина XVII в. Упадок солеварения. Распространение ружей у саамов-охотников.
1654 г. Начало ссылки на Кольский полуостров (заточение Ивана Нероновг) в Кандалакшский монастырь).
1658—1684 гг. Передача Понойского, Иокангского и Семиостровского погостов в вотчинное владение Воскресенского и Крестного монастырей.
1674 г. Постройка Успенской церкви в селе Варзуге.
1681—1684 гг. Строительство Воскресенского собора в Коле.
1698—1699 гг. Волнения стрельцов в Коле.
Конец XVII — начали Упадок хозяйства местных монасты-
XVIII в. рей.
1700- 1706 гг. Перестройка Кольского острога с целью усиления его обороноспособности.
1701 г. Перевооружение Кольских стрельцов.
1704 г. Начало отдачи монастырских вотчин на откуп частным промышленникам.
1704—1722 гг. Деятельность компании А. Д. Меншикова, получившей монопольное право на скупку продуктов морских промыслов.
1705 г. Постройка Никольской церкви в селе Ковде.
1713 г. Преобразование Кольского стрелецкого полка в солдатский батальон.
1715 г. Зачисление 300 жителей Кольского края матросами в военно-морской флот.
1723 г. Возмущение солдат Кольского гарнизона злоупотреблениями и поборами начальства.
8 ноября 1723 г. Указ Петра I о создании Кольского китоловства.
1733—1740 гг. Разработка серебряных руд на острове Медвежьем близ Порьей Губы.
1742 г. Упразднение Кандалакшского монастыря.
1745 г. Издание Академией наук карты Рос-
сийской Лапландии.
1748 г. Отдача сальных промыслов в монополию П. И. Шувалова.
Середина XVIII в. Развитие сельдяного промысла в Кандалакшской губе.
Вторая половина XVIII в. Появление у саамов туп — зимних срубных жилищ.
1764 г. Ликвидация духовных вотчин. Упразднение Кольско-Печенгского монастыря.
1768 г. Отмена монополий. Провозглашение полной свободы промыслов и торговли.
1771—1772 гг. Научная экспедиция Н. Я. Озерец-ковского на Мурман.
1775 г. Прибытие в Колу на «вечное поселение» сподвижников Е. И. Пугачева — Т. Г. Мясникова, С. М. Аба-ляева и др.
1775—1781 гг. Изменение границ Кольского уезда. Создание органов городского самоуправления в Коле. Формирование купеческого и мещанского сословий. Введение герба города Колы. Переход от луковладения к уравнительному распределению угодий.
1798—1800 гг. Массовая ссылка в Колу лиц, отбывших наказания за уголовные преступления.
Конец XVIII — первая половина XIX в. Упадок пушного промысла на Кольском полуострове. Рост поголовья оленей у саамов.
1801 г. Вывод войск и артиллерии из Колы.
1803—1813 гг. Деятельность Беломорской компании.
1809 г. Нападение англичан на Мурман.
6 мая 1810 г. Предоставление колянам привилегии на торговлю хлебом с Норвегией.
30 августа 1810 г. Подвиг Матвея Герасимова и его товарищей (пленение захватчиков-англичан).
1824 г. Открытие общественной больницы в Коле.
1825 г. 1826 г. Ликвидация Кольской таможни. Заключение конвенции о границе между Россией и Норвегией.
31 марта 1839 г. Открытие Кольского приходского училища.
1843—1850 гг. Издание «Гидрографического описания северного берега России» М. Ф. Рейнеке.
11—12 августа 1854 г. Нападение английского корвета «Миранда» па город Колу.
6 июля 1855 г. Поражение англичан под Кандалакшей.
1858 г. Указ об упразднении Кольского уезда и включении его территории в состав Кемского уезда.
1859 г. Издание книги С. В. Максимова «Год на Севере».
1859—1860 гг. Экспедиция Н. Я. Данилевского для изучения рыбных богатств Русского Севера.
1862 г. Открытие сельского училища в Ку-зомени.
1866 г. 22 ноября 1868 г. Волостная реформа. Издание закона о льготах для колонистов Мурманского берега.
1869—1870 гг. Возникновение колоний Печенги, Териберки, Гаврилова, Рынды.
1869—1872 гг. Создание первых факторий на Мурманском берегу.
1870—1874 гг. Деятельность Товарищества Беломорско-Мурманского срочного пароходства.
1875 г. Учреждение Товарищества Архангельско-Мурманского срочного пароходства.
1875—1877 гг. Выход книг Вас. Ив. Немировича-Данченко «У океана. Жизнь на Крайнем Севере», «Страна холода», «Лапландия и лапландцы».
1881 г. Начало систематической посылки медицинских отрядов Обществ?! Красного Креста на мурманские рыбные промыслы.
1882—1883 гг. Наивысший подъем тресковых промыслов на Мурмане в эпоху капитализма (добывалось по 990 тыс. пудов рыбы в год).
8 февраля 1883 г. Выделение Кольского уезда из Кемского.
1883—1889 гг. Деятельность двух китобойных предприятий на Мурмане.
1884—1891 гг. Открытие в крае 11 церковноприходских школ.
1886 г. Начало строительства Трифоно-Пе-чснгского монастыря.
1887 г. Прибытие оленеводов коми в Лов-озерскую тундру.
1890 г. Выход книги Н. Н. Харузина «Русские лопари».
1890—1892 гг. Строительство лесопильного завода на Березовом острове близ Ковды.
1892 г. Открытие государственной больницы в Коле (на 6 коек).
1893 г. Введение охраны территориальных вод Мурмана патрульным крейсером.
1893—1894 гг. Обследование мурманских рыбных промыслов Н. М. Книповичем.
1894 г. Приезд на Мурман министра финансов С. Ю. Витте для осмотра ме-
ста под строительство военно-морской базы. Работа инженера Б. А. Риппаса по изысканию трассы для железной дороги между Кандалакшей и Колой. Создание в Петербурге Комитета для помощи поморам Русского Севера. Пребывание на Мурмане художников А. А. Борисова, К. А. Коровина и В. А. Серова.
1895—1896 гг. Строительство телеграфной линии от Кеми через Кольский полуостров до норвежской границы.
1895—1899 гг. Возникновение колоний по берегам Кольского залива — Тювы, Средней, Ваенги, Грязной, Росляково, Белокаменной.
1896 г. Строительство маяков в Вайда-Губе, Цып-Наволоке, Териберке (с пневматической сиреной), Хар-ловке и на мысе Городецком.
1898 г. Открытие узкоколейной железной дороги Вологда—Архангельск.
1898—1899 гг. Пуск лесопильных заводов в Дровяном, в Пирьей Губе близ Умбы п на островах Еловом и Овечьем близ Ковды.
1898—1908 гг. Деятельность Мурманской научнопромысловой экспедиции во главе с Н. М. Книповичем и (с 1902 г.) Л. Л. Брейтфусом.
24 июня 1899 г. Открытие города Александровска (ныне Полярный) - «коммерческого порта» и нового административного центра края.
19 сентября 1899 г. Открытие двухклассного училища в городе Александровске (с 1912 г.— высшее начальное).
1899—1901 гг. Статистическое изучение Мурмана отрядом исследователей во главе с Н. В. Романовым.
Начало XX в. Резкое сокращение добычи рыбы на Мурмане. Спад деловой активности.
1901 г. Издание «Лоции Мурманского берега» Н. В. Морозова.
1901—1902 гг. Открытие телефонной связи на Мурманском берегу.
1902 г. Учреждение на Мурмане двух станций для спасания гибнущих судов.
1903 г. Введение специальных рейсов парохода для доставки рыбаков из селений Поморья на мурманские промыслы. Прибытие на Кольский полуостров 18 политических ссыльных (в том числе социал-демократов И. В. Бугрова, В. И. Пулавского, В. С. Полянского) .
1904 г. Прибытие па Кольский полуостров 19 политических ссыльных (в том числе социал-демократов П. П. Гусева, А. Г. Лукина, В. Д. Варакина, И. Н. Савина).
29 июня 1904 г. Официальное открытие Мурманской Биологической станции (начала свою деятельность близ города Александровска в 1899 г.).
Конец 1904 г. Введение зимних рейсов парохода на линии Гаврилово—Вардё.
Весна 1905 г. Создание в селе Кузомени группы РСДРП (12 человек) во главе с поморами Егором Абросимовым и Филиппом Кривошеиным.
1—9 августа 1905 г. Пребывание в кузоменьской ссылке революционера-ленинца В. П. Ногина.
18 октября 1905 г. Политическая демонстрация в Коле ио поводу издания манифеста 17 октября.
1906—1907 гг. Постройка последнего участка телеграфной линии вдоль побережья Кольского полуострова (от Восточной Лицы до Поноя).
Июнь 1906 г. Забастовки на лесопильных заводах Ковды и Умбы. Создание на ковд-ских заводах профессионального союза рабочих-лесопильщиков.
11—13 июля, 18—19 сентября 1906 г. 1906—1910 гг. Забастовки рабочих лесопильного завода в Дровяном. Первые опыты использования траулеров русскими рыбопромышленниками (Н. Л. Копытовым, К. Ю. Спаде и др.).
Февраль—март 1907 г. Оборонительные стачки на ковд-ских лесопильных заводах.
1907 г. Празднование 1 Мая на Умбском лесопильном заводе и в селе Кузо-мени.
Июнь 1907 — июнь 1909 гг. Издание социал-демократической газеты «Мурман».
1909 г. Выход книги А. К. Сиденснера «Описание Мурманского побережья».
1912—1913 гг. Начало показа кинокартин в Умбском лесопильном заводе и в городе Александровске.
17 сентября 1912 г. Открытие Г идрометеорологической службы.
15 января 1915 г. Открытие в городе Александровске станции международного телеграфа (Мурман—Англия).
Весна 1915 г. Начало сооружения железной дороги на Кольском полуострове.
7 июня 1915 г. Забастовка рабочих на строительстве Кандалакшского участка Мурманской железной дороги.
Лето 1915 г. Начало строительства временных портовых сооружений близ Семеновских островов в Кольском заливе н в Кандалакше.
Октябрь 1915 г. Массовые волнения рабочих на строительстве железной дороги в связи с задержанием их после истечения срока найма.
11 марта 1916 г. Решение Совета министров о сооружении временных военно-морских баз в Кольском и Иокангском заливах.
23 апреля 1916 г. Открытие сквозного движения поездов на линии Кандалакша—Мурман
5 июня 1916 г. Объявление Александровского и Кемского уездов театром военных действий.
17 июня 1916 г. Сформирование Отряда судов обороны Кольского залива.
21 сентября 1916 г. Официальное открытие города Ро-манова-на-Мурмане.
3 ноября 1916 г. Открытие сквозного движения по всей Мурманской железной дороге.
24 февраля 1917 г. Гибель 59 рабочих во время пожара на пароходе «Нигерия» в Кольском заливе.
4 марта 1917 г. Получение известия о победе февральской революции в Петрограде. Разоружение и арест жандармов п полицейских. Митинги и политические демонстрации трудящихся и военнослужащих.
8 марта 1917 г. Первое заседание Мурманского Совета рабочих и солдатских депутатов под председательством С. И. Архангельского.
Возникновение политических, общественных и профессиональных организаций, в том числе большевистских организаций, в Мурманске (руководители В. Ф. Полухин и А. И. Сковородим) и Кандалакше (руководители Н. Д. Курасов и И. О. Ломко).
Двоевластие в крае (Советы и представитель Временного правительства — начальник Кольского района и Отряда судов Кольского залива).
VI. ЛИТЕРАТУРА О КОЛЬСКОМ СЕВЕРЕ
1. КЛАССИКИ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА
Маркс К. и Энгельс Ф. Англо-французская война против России. — Соч., изд. 2-е. Т. 11. М., 1958, стр. 522.
Энгельс Ф. О социальном вопросе в России. — Там же. Т. 18, стр. 541—542.
Архив Маркса и Энгельса. Т. VIII. М., 1946, стр. 156.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. — Поли. собр. соч., т. 3. стр. 596, 600.
2. НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ
Двинин Е. А. Край, в котором мы живем. Изд. 3-е, испр. и доп. К. В. Полтевым. Мурманск, Мурманское кн. изд.-во, 1966.
Ушаков И. Ф. Кольская земля. Очерки истории Мурманской области в дооктябрьский период. Мурманск, Мурманское кн. изд-во, 1972.
Ферсман А. Е. История одной тропы. (Из истории Кольского полуострова). Л., Детгиз, 1959. (В помощь школьнику).
3. УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ И СПРАВОЧНАЯ
Ушаков И. Ф. Краеведческий материал по истории для школ Мурманской области. Ч. I. С древнейших времен до XVIII века. Мурманск, 1962. Ч. II. Вып. Т. Кольский край в конце XVII — первой четверти XVIII в. Мурманское кн. изд.-во, 1965. Ч. II. Вып. II. 1725—1800 гг. Мурманск, 1967.
Шейнкер В. Н. Опыт Кольской библиографии. (Аннотированный указатель литературы на русском языке по истории Кольского полуострова до 1917 года). Мурманск, 1960. (Ученые записки Мурманского государственного педагогического института. Т. V. Вып. 2.).
Программа спецкурса «История Мурманской области». Мурманск, 1968 (Составлена И. Ф. Ушаковым и Л. Л. Киселевым).
Географический словарь Кольского полуострова. Т. 1. Л., 1939. (Составлен под руководством проф. В. П. Вощинипа).
4. ОСНОВНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
а) по истории первобытного общества
Витков 3. А. Первобытные люди на Кольском полуострове. Мурманск, I960.
Гурина Н. Н. Археологические памятники Кольского полуострова. — В кн.: «Природа и хозяйство Севера». Вып. 2, ч. 2. Апатиты, 1971. (Отпечатано на ротапринте.)
Шмидт А. В. Древний могильник на Кольском заливе. — В кн.: «Кольский сборник. Труды антрополого-этнографического отряда Кольской экспедиции Академии паук СССР». Л., 1930.
б) по истории феодальной эпохи
Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до* середины XIX века. — В кн.: «История открытия и освоения Северного морского пути». Т. I. М., 195*6.
Громыко М. М. Русско-нидерландская торговля на Мурманском берегу в XVI веке. В кн.: «Средние века». Вып. XVII. М., 1960, стр. 225—258.
Косточкин В. В. Деревянный «город» Колы. (Из истории русского оборонного зодчества конца XVI — начала XVIII в. — В кн.: «Материалы и исследования по археологии СССР», № 77. М., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 200—246.
Мавродин В. В. Русское полярное мореходство и открытия русских поморов на Севере Европы с древнейших времен и до XVI века. — «Вопросы истории», 1954, № 8, стр. 96—108.
Миславский И. С. Оборона Северного русского Поморья от англо-французских захватчиков в период Крымской войны. — «Вопросы истории», 1958, № 6, стр. 110^—1'19.
Рабинович М. Д. Стрельцы в первой четверти XVIII века. — «Исторические записки». Т. 58. М., 1956, стр. 273—305.
Ульянов Н. И. Феодальная колонизация и экономика Мурмана в XVII веке. — «Исторический сборник», 1934, № 1, стр. 89—139.
Ушаков И. Ф. Кольский острог (1583—1854). Военно-исторический очерк. Мурманск, 1960.
Шаскольский И. П. О возникновении города Колы. — «Исторические записки». Т. 71. М., 1962, стр. 270—279.
Шаскольский И. П. Экономические связи России с Данией и Норвегией в IX—XVII вв. — В сб.: «Исторические связи Скандинавии и России». Л., 1970, стр. 9—63.
в) по истории капиталистической эпохи
Веселов А. Г. Считать полноправным... (Первые шаги Архангельского комитета РСДРП). Архангельск, 1966.
Залесский Н. А. Флот Русского Севера в годы первой мировой и гражданской войн. — В кн.: «Летопись Севера. VI». М., 1972, стр. 130’—161.
Копылов А. И. Трудными дорогами. Архангельск, 1961.
Кузьмин Г. Г., Разин Е. Ф. Кандалакша. Мурманск, Мурманское кн. пзд-во, 1968, стр. 32—66.
Лукьянченко Т. В. Материальная культура саамов (лопарей) Кольского полуострова в конце XIX—XX вв. М., «Наука», 1971.
Пинхенсон Д. М. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма. — В кн.: «История открытия и освоения Северного морского пути». Т. 2. Л., 1962.
Потемкин Л. А. У северной границы. Мурманск, Мурманское кн. изд-во, 1965, стр. 76—94.
Трофимов П. М. Очерки экономического развития Европейского Севера России. М., Соцэкгиз, 1961.
Ушаков И. Ф. Покрут па мурманских рыбных промыслах (в свете высказываний В. И. Ленина). — В кн.: «Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена». Т. 426. Л., 1969, стр. 95—120.
Фокеев К. Ф. Действия русской Флотилии Северного Ледовитого океана (1914—1917). — В кп.: «Флот в первой мировой войне». Т. 1. М., 1964, стр. 577—642.
5. ОСНОВНЫЕ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.—Л., 1949.
Книга писцовая письма и дозора Алая Ивановича Михалкова и подьячего Василия Мартемьянова Кольского острога и уезда (1608—1611 гг.). — В кн.: Харузин Н. «Русские лопари». М., 1890, приложение 2-е.
Русские акты Копенгагенского Государственного архива, извлеченные IO. Н. Щербачевым. — «Русская историческая библиотека». Т. XVI. СПб., 1897.
Сборник грамот Коллегии экономии. Т. I. Пг., 1922; т. II. Л., 1929.
Сборник материалов по истории Кольского полуострова в XVI—XVII вв. Л., 1930.
Сборник Русского Исторического общества. Т. 123. СПб., 1907.
Соловецкий летописец второй половины XVI века. — «Исторический архив». Вып. VII. М., 1951.
Торговая книга 1575—1610 гг. — «Временник ими. Общества истории и древностей Российских». М., 1850, кп. 8, раздел II, № 3.
6. ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ, МЕМУАРЫ, СОЧИНЕНИЯ, ОСНОВАННЫЕ НА ЛИЧНОМ ЗНАНИИ
Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М, 1937.
Блинов В. На Мурмане. Пг., 1918.
Витте С. Ю. О моей поездке на Мурманское побережье. — В кн.: «Воспоминания». Т. 3. Л., 1924, гл. XVII.
В. X. (Харузина В. Н.). На Севере. (Путевые воспоминания). М., 18901.
Герберштейн С. Записки о Московии. Перевод с латинского базельского издания 1556 года. СПб., 1866.
Д. Л. От Архангельска до Кандалакши и обратно. — «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера», 1916 г., 15 ноября и 15 декабря.
Дурылин С. За полуночным солнцем. По Лапландии пешком и на лодке. М., 1913.
Елисеев А. В. По белу свету. Т. 2. СПб., 1895.
Кастрен М. А. Путешествие в Лапландию, северную Россию и Сибирь с ноября 1841 до марта 1844 года. — «Собрание старых и новых путешествий». Ч. II. М., 1860.
Ламартиньер П. М. де. Путешествие в северные страны (1653 г.) М., 1911.
Лепехин И. И. Записки путешествия. — «Полное собрание ученых путешествий по России, издаваемое имп. Академиею наук». Т. V. СПб., 1822.
Литке Ф. П. Четырекратное путешествие в Северный Ледовитый океан... на военном бриге «Новая Земля» в 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. Ч. I. СПб., 1828.
Львов Евг. По Студеному морю. Поездка на Север. М., 1895.
Максимов С. В. Год на Севере. СПб., 1859, гл. VII—IX.
Немирович-Данченко Вас. Ив. Страна холода. Виденное и слышанное. СПб., 1877; Лапландия и лапландцы. СПб., 1877.
Озерецковский Н. Я. Описание Колы. — В кн.: «Месяцослов исторический и географический». СПб., 1796 и 1797.
Регель К. В. Путешествие по Кольскому полуострову летом 1913 года. Архангельск, 1914.
Сказания князя Курбского. Изд. 3-е. СПб., 1868, гл. VIII.
Случевский К. К. По Северо-Западу России. Т. I. СПб., 1897.
Соловцов К. А. Очерки Архангельской губернии. Кола. — «Архангельские губернские ведомости», 1861, № 29—32.
Сообщение Симона ван Салингена 1591 года о земле Л опии. — «Литературный вестпик». Т. I. Кн. 3. СПб., 190'1.
Ухтомский Л. Путевые заметки при обзоре состояния мурманских рыболовных промыслов. — «Морской сборник», 1874, № 8—9.
Фер, Геррит де. Плавания Баренца 1594—Г597. Л., 1936.
Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925.
Энгельгардт А. П. Русский Север. Путевые записки. СПб., 1897.
Энгельмейер А. По русскому и скандинавскому Северу. Путевые воспоминания. М., 1902.
Ягодовский К. П. В стране полуночного солнца. Воспоминания о Мурманской экспедиции. Изд. 2-е. М., 1921.
7. МОНОГРАФИИ, СТАТЬИ, ОТЧЕТЫ, ОПИСАНИЯ, ПУТЕВОДИТЕЛИ, ОЧЕРКИ, ПУБЛИКАЦИИ (СПЕЦИАЛЬНЫЕ РАБОТЫ, БОЛЬШЕЙ ЧАСТЬЮ ИМЕЮЩИЕСЯ ТОЛЬКО В крупных НАУЧНЫХ БИБЛИОТЕКАХ)
Алымов В. К. Рождаемость и смертность лопарей Кольского полуострова. — В кн.: «Материалы Комиссии экспедиционных исследований АН СССР». Вып. 231. Кольский сборник. Л., 1930.
Андреев А. И. К истории русской колонизации западной части Кольского полуострова. — «Дела и дни», 1920, № 1.
Анпилогов А. В., Титов Ю. В. Новые археологические находки на Кольском полуострове. — «Советская археология», 1972, № 4.
Балашов Д. М. Терский берег. (Очерки народной культуры Русского Севера). — «Молодая гвардия», 1969, № 8—9.
Белов М. И. Путь через Ледовитый океан. М., «Морской транспорт», 1963. Бельченко К. А. М. Ф. Рейнеке, его жизнь и научная деятельность в области гидрографии. — «Труды института истории естествознания и техники АН СССР». Т. 37. Вып. 2. М, 1961.
Бибиков С. Д. Архангельская губерния, ее богатства и нужды. Архан гсльск, 1912.
Богданов В. В. Мурман и порт Александровск. — В кп.: «Землеведение». М., 1900, кн. 1.
Брейтфус Л. Л. О Комитете для помощи поморам Русского Севера. СПб., 1910.
Брейтфус Л. Л. Рыбный промысел русских поморов в Северном Ледовитом океане; его прошлое и настоящее. — «Материалы к познанию русского рыболовства». Т. 2. Вып. 1. СПб., 1913.
Брейгфус Л. Л. Экспедиция для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана. Краткий очерк ее деятельности в течение 1898—1904 гг. СПб., 1905.
Бугославский Г. Сборник Варзугской с. Варзуги на Кольском полуострове церкви конца XVI века. — «Архангельские епархиальные , ведомости», 1908, № 10.
Быков П. Д. Военные действия на Северном Русском морском театре в империалистическую войну 1914—1918 гг. Л., 1939.
Вальдман К. Н. Кольский полуостров на картах XVI века. — «Известия Всесоюзного Географического общества». Т. 94, № 2, 1962.
Вальдман К. Н. Старинное становище и торг (XVI в.) на Крайнем Севере (Кегор — Вайда-Губа). — «Известия Всесоюзного Географического общества». Т. 10Ю, № 1, 1968.
Веберман Э. Китобойный промысел в России. — «Известия Московского коммерческого института». Кн. II. М., 1914.
Верещагин В. Очерки Архангельской губернии. СПб., 1849.
Витов М. В. Антропологические данные как источник по истории колонизации Русского Севера. — «История СССР», 1964, № 6.
Гамель И. X. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865.
Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. Ч. 1. О народах финского племени. СПб., 1776.
Гёбель Г. Ф. Наша северо-западная окраина — Лапландия. — «Русское судоходство», 1904, № 10—12; 1905, № 1—4, 6—8, 10—И.
Гёбель Г. Ф. Наша Лапландия. Издание Комитета для помощи поморам Русского Севера. СПб., 1907.
Гнучева В., Черников А. Первая Академическая экспедиция. (По материалам Архива Академии паук СССР). — «Вестник Академии наук СССР», 1935, № 10.
Голубцов Н. А. К истории города Колы Архангельской губернии. - -«Известия Архангельского общества изучения Русского Севера», 1911, № 1, 5
Григорьев А. Д. Город Александровск на Мурмане. — «Исторический вестник», 1912, № 12.
Гулевич Вл. Мурманский берег в промысловом и санитарном отношениях. Архангельск, 1883.
Гулевич Вл. Русская Лапландия и ее промыслы. Архангельск, 1891.
Гурина Н. Н. Некоторые данные о заселении южного побережья Кольского полуострова. — «Советская археология», 1950, XII.
Гурина Н. Н. Неолитические поселения северного побережья Кольского полуострова. — «Материалы и исследования по археологии СССР», № 20. М.-Л, 1951.
Гурина Н. Н. Новые исследования в северо-западной части Кольского полуострова. — «Краткие сообщения» Института археологии АН СССР. Вып. 126. Палеолит и неолит. М., 1971.
Гурина Н. Н. Основные этапы древнейшей истории Кольского полуострова по данным археологии. — «Ученые записки ЛГУ», № 115. Факультет народов Севера. Вып. 1, 19501.
Гурина Н. Н. Памятники эпохи раннего металла на северном побережье Кольского полуострова. — «Материалы и исследования по археологии СССР», № 39. М — Л., 1953.
Дергачев Н. Подробное описание Лопской земли. [Без м. и г.].
Дергачев Н. Русская Лапландия. Статистический, географический и этнографический очерки. Архангельск, 1877.
Дерюгин К. М. Мурманская Биологическая станция. 1899—1905. — «Труды имп. С.-Петербургского общества естествоиспытателей». Т. XXXVII. Вып. 4. СПб, 1906.
Долуханов П. М. Геологический возраст стоянок на Рыбачьем полуострове. — «Краткие сообщения» Института археологии АН СССР. Вып. 126. М, 1971.
Ефименко А. Я. Артели Архангельской губернии. — «Сборник материалов об артелях в России». Вып. 1. СПб, 1873; вып. 2. СПб, 1874.
Ефименко А. Я. Крестьянское землевладение на Крайнем Севере. — «Исследования народной жизни». Вып. 1. М, 1884.
Ефименко А. Я. Юридические обычаи лопарей. — «Записки имп. Русского Географического общества по отделению этнографии». Т. 8. Отд. 2. СПб, 1878.
Ефименко П. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии. — «Труды Архангельского губернского статистического комитета за 1867 и 1868 гг.». Вып. 3. Архангельск, 1869.
Жилинский А. А. Крайний Север Европейской России. Пг, 1919.
Жилинский А. А. Морские промыслы Белого моря и Ледовитого океана. Пг, 1917.
Зеленин Д. К. Архангельская губерния в начале XIX века. Юрьев [б. г.].
Земляков Б. Ф. Арктический палеолит на Севере СССР. — «Советская археология». Т. V. М, 1940.
Ильинский М. В. Архангельская ссылка. Бытовые очерки из истории Архангельской политической ссылки. СПб, 1906.
Казаков А. Н. Особенности и распределение саамских географических названий Мурманской области. — «Известия Всесоюзного Географического общества». Т. 84. Вып. 4. Л, 1952.
Калинин И. М. Торговые сношения лопарей с русскими в половине XVII века. — «Известия Государственного Русского Географического общества». Т. 61. Вып. 1, 1929.
Касаткин Ф. С. Краткий отчет о поездке на Восточный Мурман (летом 1913 года). — «Известия Московского коммерческого института». Кн. II. М, 1914.
Книпович Н. М. К истории тралового лова в Баренцевом море. — «За рыбную индустрию Севера», 1935, № 5.
Книпович Н. М. Краткий обзор работ Экспедиции для научно-промысловых исследований Мурмана. — «Известия имп. Академии наук». Т. 12, № 5. СПб, 1900.
Книпович Н. М. Основы гидрологии европейского Ледовитого океана СПб., 1906.
Книпович Н. М. Положение морских рыбных и звериных промыслов Архангельской губернии. СПб., 1895.
Книпович Н. М. Траловый лов в Баренцевом море. — «Вестник рыбопромышленности», 1915, № 1—2.
Копанев А. И. Нсзсмлсдельческая волость в XVI —XVII веках. — В кн.: «Крестьянство и классовая борьба в феодальной России». Л., «Паука», 1967.
Кордт В. А. Очерк сношений Московского государства с республикой Соединенных Нидерландов по 1631 год. — «Сборник Русского Исторического общества». Т. 116. СПб., 1902.
Корольков Н. Ф. Трифоно-Печенгский монастырь, основанный преподобным Трифоном, просветителем лопарей, его разорение и возобновление. СПб., 1908.
Крестинин В. В. Краткая история о городе Архангельском. СПб., 1792.
Кузин А. А. К вопросу о серсбрянорудном промысле в районе Белого моря. — «Вопросы истории естествознания и техники». Вып. 7. М., 1959.
Кунцевич Г. 3. О защите города Колы от неприятеля в 1854 году. М., 1906.
Кушелев В. Л. Мурман и его промысла. СПб., 1885.
Лукьянченко Т. В. Саамы (лопари). — В кн.: «Народы европейской части СССР». Т. 2. М., 1964.
Ляхницкий В. Е. Большой торговый порт и рыбачьи порты-убежища на Мурманском побережье Северного Ледовитого океана. Пг., 1918.
Ляхницкий В. Е. Изыскания на Мурманском побережье Северного Ледовитого океана, произведенные в 1914—1917 гг. для составления проектов глубокого торгового порта и рыбачьих портов-убежищ. Пг., 1917.
Мавродин В. В. К вопросу о судах Русского Севера с древнейших времен до XVI века. — «Ученые записки Карело-Финского педагогического института». Т. 2. Вып. 1. Петрозаводск, 1956.
Мавродин В. В. Русские полярные мореходы. М.—Л., 1954.
Маноцков В. И. Очерки жизни на Крайнем Севере. Мурман. Архангельск, 1897.
Марков А. В. Былинная традиция на Зимнем берегу Белого моря. № 1—41, 89. Старины Терского берега. — В кн.: «Беломорские былины, записанные А. Марковым». М., 1901.
Мартынов М. Н. Пугачевцы в ссылке на Севере. — В кп.: «Борьба классов». Л., 1924.
Мец М. Ф. Доклад об организованных Комитетом телеграфных промысловых сообщениях па Мурмане. СПб., 1904.
Молчанов Козьма. Описание Архангельской губернии. Ее городов и достопримечательных мест со многими древними историческими известиями и замечаниями. СПб., 1813.
Морозов А. А. М. В. Ломоносов. Путь к зрелости. 1711 — 1741. М.—Л., 1962.
Морозов А. А. Юность Ломоносова. Архангельск, 1953.
Морозова (Бородина) Э. Г. Беломорская сказительница Аграфена Крюкова (1855—1921). — «Север». Альманах Архангельского отделения Союза советских писателей. Архангельск, 1946.
Мухин А. А. О Мурмане и Лоплапдии. Архангельск, 1910.
Никодим. Архангельский патерик. СПб., 1901.
Николаевский Б. Лесопильные заводы Архангельской губернии. — «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера», 1913, № 16—18.
Никольский В. Н. Положение мореходства и морских промыслов на Мурмане и Белом море. — «Известия Общества для содействия русскому торговому мореходству». Вып. 69. М., 1913.
Огородников С. Ф. Очерк истории города Архангельска в торгово-промышленном отношении. СПб., 18901.
Озерецковский Н. Я. Примечание на Кольский острог. — «Труды Вольного Экономического общества». Ч. XXIV. СПб., 1773.
Ополовников А. В. Успенская церковь в селе Варзуге. — «Архитектурное наследство», 1955, № 5.
Островский Д. Н. Лопари и их предания. — «Известия Русского Географического общества». Т. XXV. СПб., 1889.
Островский Д. Н. Очерк торговой и промысловой деятельности русских па прибрежьи Северного океана. — «Известия Русского Географического общества». Т. XXVII. СПб., 1891.
Островский Д. Н. Печенгский монастырь в русской Лапландии. СПб., 1888.
Островский Д. Н. Путеводитель по Северу России. СПб., 1898.
Пасецкий В. М. В погоне за тайной века. Л., Гидромстеоиздат, 1967, часть 2.
Подгаецкий Л. И. Мурманский берег, его природа, промыслы и значение. — «Известия Русского Географического общества». Т. XXVI. СПб., 1890'.
Попов А. И. Валит. — «Советское финноугроведение». Т. V. Петрозаводск, 1949.
Попов Ан. Церковь Успения Божьей матери в с. Варзуге Александровского уезда Архангельской епархии. (Археологический очерк). Архангельск, 1914.
Пошман Антон. Архангельская губерния в хозяйственном, коммерческом, философическом, историческом, топографическом, статистическом, физическом и нравственном обозрении... составленном в 18012 году. Архангельск. Т. 1. 1866; т. 2. 1873.
Пушкарев И. Описание Российской империи. Т. I. Кн. 2-я. Архангельская губерния. СПб., 1845.
Пятовский В. П. Некоторые вопросы исторического прошлого Кольского полуострова. — «Ученые записки Мурманского государственного педагогического института». Т. 2. Вып. 2. Мурманск, 1958.
Радус-Зенькович В. А. Санитарные условия труда и жизни промышленников. — «Статистическое исследование Мурмана». Т. I. Вып I. Гл. XI. СПб., 190'2.
Рейнеке М. Ф. Гидрографическое описание северного берега России. СПб. Ч. 2, 1843; ч. 1, 18'50.
Рейнеке М. Ф. Описание города Колы в Российской Лапландии. СПб., 1830.
Риппас Б. А. На Кольском полуострове. (Отчет о поездке летом 1894 года для осмотра местности по линии предполагаемой СПб.-Мурманской железной дороги). Пг., 1915.
Розов В. Е. О рыбном промысле в сел. Ковда и соседних селениях на берегу Кандалакшской губы. — «Материалы к познанию русского рыболовства». Т. 2. Вып. 1. СПб., 1913.
Розонов А. С. Лапландия и лапландцы. Под ред. Н. В. Романова. СПб., 1906. (Приложение к журналу «Русское судоходство», № 2—6).
Рыдзевская Е. А. Сведения по истории Руси XIII в. в саге о короле Хакопе. — В кн.: «Исторические связи Скандинавии и России. IX—XX вв.». Л., «Наука», 1970.
Савич А. А. Соловецкая вотчина в XV—XVII вв. Пермь, 1927.
Сенкевич-Гудкова В. В. Топонимика Кольского полуострова как исторический источник. — «Тезисы Всесоюзного совещания по финно-угорской филологии». Петрозаводск, 1961.
Сиденснер А. К. Описание Мурманского побережья. СПб., 1909.
Сиденснер А. К. Сведения о Мурманском береге, собранные летом 1896 года. СПб., 1897.
Сидоров М. К. Север России. СПб., 1870.
Слезскинский А. Г. Мурман. СПб., 1897 (с 82 илл.).
Спаде К. Ю. Рыбные богатства Мурмана и траловый промысел в водах Русского Севера. СПб., 1912.
Степницкий К. П. Торговый флот на Мурмане. 1902.
Таранович В. П. Путешествие академика И. И. Лепехина по Северу Европейской России в 1771 и 1772 гг. — «Архив истории науки и техники». Вып. 4. Л., 1934.
Тиандер К. Ф. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906.
Титов А. А. Летопись Двинская. М., 1889.
Тихомиров В. Заботы о заселении Мурмана во второй половине нынешнего столетия. СПб., 1899.
Тищенко А. В. К истории Колы и Печенги в XVI веке. — В кн.: «А. В. Тищенко. Его работы. Статьи о нем». Пг., 1916.
Ульрих Ф. Кемский уезд и рыбные промыслы на Мурманском берегу во врачебном и экономическом отношениях. СПб., 1677.
Устюгов Н. В. Саамы (лопари). — В кн.: «Очерки истории СССР. XVII век». М., 1955, гл. 9, § 2.
Ушаков И. Ф. Нападение английского военного флота на Мурмап в 1809 году. — «Историко-филологический сборник» (Мурманский государственный педагогический институт). Мурманск, 1959.
Филиппов А. М. Русские в Лапландии в XVI веке. — «Литературный вестник». Т. 1. Кн. 3. СПб., 1901.
Фомин А. И. Описание Белого моря с его островами. СПб., 1797.
Фомин А. И. Опыт исторический о морских зверях и рыбах, промышляемых в Архангельской губернии жителями в Белом море, Северном и Ледовитом океанах, с описанием образа тех промыслов. — «Новые ежемесячные сочинения». Ч. 25, 1788; чч. 48—49, 1790; чч. 69—61, 1791. Изд. СПб. Академии наук.
Форстен Г. Сношения Дании с Россией в царствование Христиана IV. — «Журнал Министерства народного просвещения», апрель 1892. Ч. 280. Отд. 2.
Фрисс Я. А. Печенгский монастырь в русской Лапландии. Перевод с норвежского Д. Н. Островского. — «Вестник Европы». Т. IV. Кн. 7—8. СПб., 1885.
Харузин Н. Н. Русские лопари. (Очерки прошлого и современного быта). М., 1890.
Чарнолуский В. В. В краю летучего камня. Записки этнографа. Ответственные редакторы и авторы послесловия и комментариев Т. В. Лукьянченко и Ю. Б. Симченко. М., «Мысль», 1972.
Чарнолуский В. В. Материалы по быту лопарей. Л., 1930.
Шавров Н. А. Колонизация, ее современное положение и меры для русского заселения Мурмана. СПб., 1898.
Шапиро С. А. Нужды Русского Севера. — «Сборник «Недели». Русские общественные вопросы». СПб., 1872.
Шаскольский И. П. Об одном плавании древнерусских мореходов вокруг Скандинавии. (Путешествие Григория Истомы). — «Путешествия и географические открытия в XV—XIX веках». М.—Л., «Наука», 1965.
Шаскольский И. П. О первоначальном названии Кольского полуострова — «Известия Всесоюзного Географического общества». Т. 84. Вып. 2. Л., 1952.
Шаскольский И. П. Посольство Александра Невского в Норвегию. — «Вопросы истории», 1945, № 1.
Шаскольский И. П. Саамы (лопь). — В кн.: «Очерки истории СССР. Конец XV — начало XVII в.». М., 1955, гл. 4, раздел 2 в.
Шаскольский И. П. Шведская интервенция в Карелии в начале XVII ве ка. Петрозаводск, 1950.
Шмаков И. Н. Материалы для антропологии русских лопарей. Опыт этнографического и медико-антропологического исследования. СПб., 1909.
Шмаков И. Н. Русские лопари с врачебно-санитарной точки зрения и медицинская помощь в Лапландии. Архангельск, 1908.
Штукенберг И. Ф. Статистические труды. Т. 1. Архангельская губерния. СПб., 1857.
Щербачев Ю. Н. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. — «Чтения в имп. Обществе истории и древностей Российских при Московском университете». 1893. Кн. 1 (164). Отд. 1.
Ященко А. Несколько слов о русской Лапландии. — «Этнографическое обозрение». Т. XII, № 1. М., 1892.
Архангельская губерния по Статистическому описанию 1785 года. (Итоги подворной переписи). Архангельск, 1916.
Беседы о Севере России. СПб., 1867.
Житие преподобного Трифона Печенгского, просветителя лопарей. — «Православный собеседник». Ч. II. Казань, 1859.
Исследования о состоянии рыболовства в России. Т. VI. Рыбные и звериные промыслы на Белом и Ледовитом морях. Отчет экспедиции Н. Я- Данилевского. СПб., 1862.
Книга Большому чертежу. Под редакцией и с предисловием К. Н. Сербиной. М.—Л., 1950.
Краткий очерк деятельности Комитета для помощи поморам Русского Севера. 1894—1898 гг. СПб., 1899.
Краткий очерк деятельности Комитета для помощи поморам Русского Севера. СПб., 1907.
Лесопильные заводы Архангельской губернии. — В кн.: «Адрес-калеп-дарь Архангельской губернии на 190'3' год». Архангельск, 1903.
Летописец Соловецкий на четыре столетия... с 1429 по 1833 год. Изд. 3-е. М., 1833.
Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Архангельская губерния. Составил Н. Козлов. СПб., 1865.
Материалы для истории Архангельской епархии. «Чтения в имп. Обще* стве истории и древностей Российских при Московском университете». 1880. Кн. 2, № 11.
Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках. Хронологические обзоры и описание архивных материалов. Составила В. Ф. Гнучева. М.—Л., 1940, № 7, 16, 29, 34, 44, 46, 50, ПО.
Материалы для разработки вопросов, касающихся Севера России. Вып. 2. Мурман и Беломорские порты. СПб., 1881.
Материалы по статистическому исследованию Мурмана. СПб., 190'2— 1904. Под редакцией Н. В. Романова. Издание Комитета для помощи поморам Русского Севера. Т. 1. Вып. 1, 1902; Статистическое исследование Мурмана. Т. 2. Вып. 1. Описание колоний восточного берега и Кольской губы, 1902. Вып. 2. Описание колоний на запад от Кольской губы до границ Норвегии, 1903. Т. 3. Тресковый промысел в 1902 году, 1904.
Мурманская железная дорога. Краткий очерк постройки железной дороги на Мурман с описанием ее района. Пг., 191-6.
Обзор Архангельской губернии. Ежегодные издания за 1879—1915 гг, Архангельск, 1880—1916.
Открытие города и порта «Александровск» при Екатерининской гавани На Мурмане 24 июня 1899 года... Архангельск, 1899.
Очерки по истории колонизации Севера. Вып. 1. Пг., 1922.
Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. 1. Архангельская губерния. Тетради 1—2. СПб., 1899. Тетрадь 3. СПб., 1904.
Производительные силы района Мурманской железной дороги. Петрозаводск, 1923.
Работы Мурманской Биологической станции Ленинградского Общества естествоиспытателей. Т. 1. Л., 1925.
Сборник в честь проф. Н. М. Книповича. 1885—1925. М., 1927.
Сборник, посвященный научной деятельности почетного члена Академии наук СССР, заслуженного деятеля науки и техники Н. М. Книповича (1885— 1939). М.—Л, 1939.
1905 год. Революционное движение в Архангельской губернии. Очерки и воспоминания. Архангельск, 192'5.
Экспедиция для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана. Сост. Н. М. Книповичем при содействии К. П. Ягодовского и II. С. Жихарева. Т. 1. СПб., 190'2; т. 2. СПб., 1904.
8. РАБОТЫ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ ИНТЕРЕС В ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ
Андреев А. И. Обзор русских исторических работ по изучению финно-угорских народностей СССР. — «Финно-угорский сборник». Л., 1928.
Андреев А. И. О подложности жалованной грамоты Печепгскому монастырю 1556 года. — «Русский исторический журнал», Пг., 1920, № 6.
Бадигин К. С. Путь па Грумант. Русские северные мореходы. (Исторический очерк). М., «Молодая гвардия», 1953.
Брейтфус Л. Л. О границах территориальных вод Европейской России в Северном Ледовитом океане. — «Русское судоходство», 1907, № 4.
Бутков П. Г. Три древние договора руссов с норвежцами и шведами около 1000, в 1323, 1326 гг. — «Журнал Министерства внутренних дел», 1837, ч. XXIII.
Егоров К. Д. За Русский Север. Из истории освоения Русского Севера и борьбы с иноземными агрессорами за северные морские пути. Мурманск, 1957.
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. IV. СПб., 1817, стр. 88—89, 3'33 (примечание 114).
Лихачев Д. С. К вопросу о подделках литературных памятников и исторических источников. — «Исторический архив», 1961, № 6, стр. 150.
Мавродин В. В. Против фальсификации истории географических исследований. — «Известия Всесоюзного Географического общества». Т. 90. Вып± 1. М,—Л., 1958.
Мошкин А. С. Мурманская область. (Краткий исторический очерк). — В кп.: «Мурманская область. Развитие экономики и культуры», Мурманск, 1956, стр. 3—14
Обухова Л. А. Прекрасные страны. (Путешествия в дневниках). — «Звезда», 1962, № 11 (есть и отдельное издание).
Осетров Р. Когда возникла Кола. К истории нашего поселка. — «Заполярный труд», 1964, № 98.
Сорокажердьев В. Кто он, Федор Гагарка? — «Комсомолец Заполярья», 1970, № 10'7—113.
Ушаков И. Когда возникла Кола? Новый источник о Русском Севере. — «Полярная правда», 1974, № 58.
Шаскольский И. П. Договоры Новгорода с Норвегией. — «Исторические записки», 1945, № 14.
Шаскольский И. П. Финляндский источник по географии северной России и Финляндии середины XVI в. — «История географических знаний и открытий на Севере Европы». Л., 1973 (издание Географического общества Союза ССР).
9. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Кольский край в литературе. Предисловие, вступительные статьи, подбор текстов и примечания В. Н. Шейнкера. Раздел 1. Забытый край. Мурманск, Мурманское кн. изд-во, 1962.
Линевский А. М. Беломорье. Петрозаводск. Капельское кн. изд-во, 1962.
Немирович-Данченко Вас. Ив. На просторе. Очерки. СПб., 1876.
Немирович-Данченко Вас. Ив. У океана. Жизнь на Крайнем Севере. СПб., 1875.
Пикуль В. С. Из тупика. Роман-хроника. Л., Лениздат, 1968.
Пришвин М. М. За волшебным колобком. 1908 (или: Собр. соч. Т. 2. М., 1956).
Шергин Б. В. Океан-море русское. М., «Молодая гвардия», 1959.
Шергин Б. В. Поморские были и сказания. М., Детгиз, 19'57
Цена 17 коп.