Наталия Андреевна Елисеева
Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

«Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной»:
ISBN 978-5-6049757-4-9

Аннотация
Насколько велики психологические различия между мужчинами и женщинами?
Современные исследователи в области психологии пола дискутируют о масштабах
пресловутых различий, но единодушно сходятся в одном: подобные различия существуют.
И они – не столько результат воспитания каждого из нас в рамках определённой
гендерной модели поведения, сколько продукт чрезвычайно долгой, даже не многовековой,
а скорее – миллионолетней эволюции, восходящей к первобытным истокам человеческой
природы.
В новой книге современного российского политолога и психолога Наталии Елисеевой
эта проблема анализируется на основе биографий женщин разных эпох, культур и
религий, успешно руководивших странами и империями на высших государственных
постах в Средневековье, Новое и Новейшее время.
Книга предназначается для широкого круга читателей, интересующихся
проблемами отечественной политики и ролью женщин в мировой и российской истории.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталия Андреевна Елисеева
Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной
© Елисеева Н.А., 2023
© Книжный мир, 2023
© ИП Лобанова О.В., 2023

Предисловие
Какого места достойна женщина в обществе? Какое место достойно её?
В 1981 году советская мелодрама «Москва слезам не верит» получила «Оскар»
американской киноакадемии за лучший фильм на иностранном языке. Триумф

отечественной картины был во многом предопределён её художественными
достоинствами. Но большое значение для завоевания зрительских симпатий имел сам
сюжет, в котором главная героиня, сделав блестящую карьеру, став успешным лидером,
продолжала мечтать о счастье в привычном, вековом, неподвластном исторической эрозии
смысле. О счастье в традиционной семье, где мужчина остается мужчиной, а женщина –
женщиной.
Можно смело говорить о том, что советский киношедевр в полной мере
соответствовал концепциям первой и второй волн феминизма, воплощение которых в ту
пору многим на Западе казалось недостижимым идеалом. С середины XIX века
европейские и американские активистки упорно отстаивали право женщины на
партнёрские отношения в семье и право на участие в управлении обществом, буквально
метр за метром отвоёвывая «территорию равноправия». Наша страна, надо отдать
должное, шла в авангарде этого процесса. Именно в России женщина-директор, женщинадепутат, женщина-ученый и даже женщина-космонавт впервые стали восприниматься как
норма, а не как выдающееся исключение.
Но в наши дни «Москва слезам не верит» не только не получила бы «Оскара», но,
скорее всего, даже не имела шансов быть допущенной к конкурсу. В противном случае
радикальные феминистки просто разгромили бы кинозал и сорвали показ, объявив фильм
недопустимым и неполиткорректным проявлением «патриархального шовинизма».
Удивительным образом феминизм за последние сорок лет превратился в собственную
противоположность. На место конструктивного общественного движения пришла
разрушительная идеология, цели которой не имеют ничего общего с борьбой за
равноправие женщин.
Книга Наталии Елисеевой позволяет взглянуть на проблему женского лидерства с
исторической высоты. Автор приглашает познакомиться с яркими обладательницами
политической харизмы, жившими в разные эпохи в разных концах света. Перед читателем
разворачивается настоящая галерея психологических, социальных и биологических
исследований, раскрывающих тайну сходства и различия между полами.
И хотя основное содержание этого труда – демонстрация внушительного женского
потенциала, проявлявшегося в самых непохожих исторических обстоятельствах, сквозь
все страницы красной нитью скользит вопрос взаимоотношений двух миров – Женского и
Мужского – порой контрастных, но абсолютно неразделимых, и только вместе, и только
вдвоём составляющих стройную гармонию единого мира Человечества.
Александр Рудаков

Глава 1
В чём они сильнее «сильного пола»? Искусство женского
управления глазами социологии и психологии
Мачо в юбках

Власть – это привилегия мужчин. Так считалось веками, тысячелетиями. Вождимужчины вели в бой воинственные племена, монархи-мужчины наследовали короны по
отцовской линии, президенты-мужчины побеждали на демократических выборах. Уделом
женщины казался круг обязанностей, укладывающийся в старинную триаду немецкой
домохозяйки: “kinder, kirche, kuchen” («дети, церковь, кухня»).
Но ведь были в этом правиле и исключения, причём не столь уж редкие и
встречающиеся с древнейших времён. В Библии, например, упоминается царица Савская –
историки относят её возможное правление к X веку до нашей эры. Примерно в это же
время у власти в Ассирии находилась реальная царица Шаммурамат, запечатлённая в
позднейших европейских описаниях как Семирамида.
В более поздних хрониках мы находим женщин, не только справлявшихся с ролью
государыни, но и отличившиеся на поле боя, во главе сражающихся армий. Среди таких
прекрасных воительниц одной из первых задокументирована правительница сирийской
Пальмиры Зенобия, поднявшая в III веке н. э. сирийцев на освободительную борьбу
против римлян (в современном искусстве она стала прообразом Зены – королевы воинов).
В ту же историческую эпоху прославились королева Боудикка, сражавшаяся против
римлян в Британии и вьетнамская женщина-полководец Чьеу Тхи Чинь, «генеральша в
золотом платье», отражавшая нашествие китайского царства У. Наибольшую же
известность среди дам, сменивших наряды и зеркала на меч и доспехи, выступает
отважная Жанна д’Арк, вдохновлявшая французских рыцарей в начале XV века, в годы
Столетней войны. Все они проявляли чудеса храбрости, способные сделать честь самым
геройским представителям сильного пола.
И всё же, несмотря на обилие подобных примеров, принято считать, что
правительницы, принявшие на себя роль лидеров – нетипичные женщины, носительницы
мужских начал, «мачо в юбках». Молва наделяет многих из них характерными чертами
сильного пола: богатырским размахом плеч, гигантским ростом, могучими мускулами,
громовым голосом – хотя чаще всего такие описания не соответствуют действительности
и лишь пытаются угодить сложившимся стереотипам. Так хотелось создателям устной
традиции, и тем паче её слушателям: уж если женщина взялась руководить могучими
мужами, то она, конечно, затмевает их и силой, и мужеством – а как же иначе?! Чтобы не
опровергнуть подобные ожидания, женщин-правительниц порой даже пытались
загримировать под представителей сильного пола: хрестоматийными стали образы
древнеегипетских цариц с накладной бородкой, например, Хатшепсут. Современнику
трудно вообразить, как смотрелась бы с такими атрибутами царской власти юная
Нефертити, но обитателей долины Нила эпохи возведения пирамид диссонансы такого
рода отнюдь не смущали. Повелительницы Египта не ограничивались внешней мимикрией
под бородатых фараонов, – известно, что они также требовали обращения к себе в
мужском роде и принимали мужские имена.
Такие действия, конечно, не опровергали негласную монополию мужчин на
политическую деятельность, но всячески подчёркивали (по крайней мере, в глазах

широкой публики), что женщины на троне – исключения, подтверждающие правило:
«власть – привилегия мужчин». Эта мифологема, несмотря на многочисленные обратные
примеры, оставалась в целом непоколебимой вплоть до современной эпохи.

У всякой головы есть шея
В то же время никто и никогда не оспаривал тот факт, что женщинам доступна иная,
скрытая форма государственного могущества – влияние на облечённых властью мужчин.
Не обязательно обладать харизмой сурового вождя, чтобы вершить судьбы народов –
порой достаточно быть самым близким и дорогим для такого вождя человеком. В этой
сфере сила женского эмоционального воздействия, – которую в её крайнем выражении
называют женскими чарами, то облагораживающими, то гибельными, – раскрывается
вовсю. Не раз мнение близкой к государственному лидеру женщины имело решающее и
даже роковое значение на извилистых путях истории.
В Священном Писании запечатлены деяния Эсфири, спасающей свой народ от
расправы благодаря любви царя Артаксеркса. Положение Эсфири в дворцовой иерархии
предрешило исход кровавого межэтнического конфликта, назревавшего в Персидской
империи. Пример иного рода – гнусная месть Иродиады, превратившей в орудие
манипуляции свою дочь, прекрасную Саломею, которая потребовала в награду за танец
голову пророка Иоанна Предтечи. И хотя козни Иродиады не смогли изменить ход истории
в такой степени, как действия Эсфири, гибель Иоанна Предтечи стала одним из ключевых
сюжетов христианского мировидения на протяжении двадцати миновавших затем веков и
остаётся таковой по ей день.
В современном искусстве приобрела популярность история пятнадцатилетней
дочери индейского вождя Покахонтас. Полюбив синеглазого англичанина Джона Смита,
она убедила своего отца пусть ненадолго, но предотвратить конфликт между коренными
жителями Америки и пришельцами. Эти реальные события легли в основу целого ряда
романов и киносценариев.
Не прославленный в священных текстах и в художественных произведениях, зато,
пожалуй, наиболее весомый пример решающей роли близкой женщины в движении
исторических событий, относится к шестому веку и произошёл в Константинополе, когда
там правил самый знаменитый византийский император Юстиниан, – тот самый, который
едва ли не восстановил в прежних границах Римскую империю, воздвиг Собор Святой
Софии и создал пресловутый «Юстинианов кодекс», лежащий в основе всех современных
правовых систем. Так вот, всеми своими достижениями, вошедшими во все пособия по
эпохе Средних веков, этот великий самодержец обязан своей спутнице, императрице
Феодоре. В критический момент восстания Ника, когда мятежники уже овладели большей
частью византийской столицы, власть Юстиниана висела на волоске и в отчаянии он был
готов, спасая свою жизнь, бежать из Константинополя, именно супруга проявила
недюжинный героизм, произнеся знаменитую фразу: «Императорская власть – лучший

саван». Феодора убедила мужа, что лучше умереть на троне, чем бросить порфиру под
ноги бунтующей толпе, и это определило исход схватки. Увидев готовность императора
сражаться до конца, ободрились придворные и телохранители, к ним примкнула
колеблющаяся часть элиты и армии. В результате восставшие не сумели использовать
момент первоначального замешательства и были вынуждены отступить.
Так отважная женщина ввела своего венценосного супруга в историю, когда он мог
запросто кануть в Лету. Кем стал бы Юстиниан без супруги? Пополнил бы длинный ряд
исторических неудачников, недостойных внимания потомков. А с ней вместе он персона
номер один, олицетворяющая империю Константинополя. Не случайно на прославленной
фреске Софийского Собора, памятной многим ещё из школьных учебников, Юстиниан и
Феодора изображены равными.

Феодора – императрица Византии
Приведённый выше самый беглый и точечный обзор необъятного поля женской
политической деятельности убеждает нас, что «лидеры в юбках» не раз изменяли судьбы
народов, выступая как в официальном статусе правителей и полководцев, так и в роли
«серых кардиналов», пользующихся особым доверием государственных руководителей.
И всё же, сколько бы мы ни говорили о бесконечном разнообразии типажей и
характеров представительниц прекрасного пола, проявивших себя на политическом
Олимпе, нам не удастся избежать вечного обобщающего вопроса: так были всё-таки
женщины лучшими руководителями, чем мужчины или нет? Оказались принятые или
пролоббированные ими решения более эффективными при сравнении с решениями
сильного пола? И если можно дать положительные ответы на эти вопросы, то всегда ли и

во всём ли женщины-руководители оказывались лучше, а их решения эффективней? Или
речь можно вести только об определённых направлениях и сферах, где женщины, как
правило, искуснее мужчин?
Прежде чем перейти к череде биографических иллюстраций, позволяющих читателю
самостоятельно искать ответ на поставленные вопросы, посмотрим – что же говорят на
этот счёт современные социальные и психологические исследования, посвящённые
проблеме гендерных различий в управлении?

Рисковать или беречь?
Если существуют женские и мужские подходы к управлению, их корни следует
искать в глубинных особенностях психологии двух полов.
Насколько велики психологические различия между мужчинами и женщинами?
В современном мире сама постановка вопроса может звучать рискованно. Этот
жаркий спор давно уже вынесен за пределы академических кафедр. Для кого-то
отрицательный ответ превращён в политическое знамя, в символ новой веры, а ослушники
и еретики подлежат чуть ли не святой инквизиции. Самые ярые апологеты этой
своеобразной новой религии настаивают на отсутствии психологических различий между
полами с такой же яростью, с какой, вероятно, их последователи будут вскоре настаивать
на отсутствии различий внешних и физиологических. Оставим же их наедине с их
собственным фанатизмом и обратимся к специалистам, которые, хотя и дискутируют о
масштабах пресловутых различий, но единодушно сходятся во мнении, что такие различия
существуют.
И они – не столько результат воспитания каждого из нас в рамках определённой
гендерной модели поведения, сколько продукт чрезвычайно долгой, даже не многовековой,
а скорее – миллионолетней эволюции, восходящей к давним, первобытным истокам
человеческой природы.
Так уж получилось, что из двух полов только женщины наделены способностью
рожать. Точно так же они и только они одарены чудесной возможностью кормить ребёнка
грудным молоком. Отрицать эти особенности невозможно даже с самых
ультрареволюционых позиций.
Именно поэтому женщине-матери не было никакого резона становиться охотником.
Беременная не имела права рисковать плодом, с копьём в руке преграждая дорогу мамонту.
Кормящей с младенцем на руках – не с руки защищать охотничью добычу от стаи
разъярённых гиен. Ставить на кон свою жизнь ради пропитания рода, вступать в схватку с
дикими животными – столь опасное занятие всегда было долгом мужчин, не
обременённых детьми.
Возможно, в каких-то племенах и находились амазонки, презирающие эти правила и
вступавшие на охотничьи тропы наравне с мужчинами, а то и впереди мужчин. Однако
такие отчаянные мамочки имели бóльшие шансы погибнуть сами и погубить своих

потомков, то есть не передать гены воительниц и охотниц по наследству. Напротив,
рискованные охотничьи инстинкты у мужчин не угрожали продолжению рода – даже если
значительная часть ловцов дичи погибала от бивней мамонта или клыков пещерного
медведя, то при определённой свободе нравов, неизбежной в первобытных условиях, и тех
немногих уцелевших в схватках представителей сильного пола было достаточно, чтобы
забеременели все женщины. Когда мужчины смелы и отчаянны – и племя будет с мясом
пойманных зверей, и род не прервётся. Когда же мужчины чересчур робки – и племя
останется голодать, и для продолжения рода никакой очевидной пользы. Зато, чем
осторожнее и осмотрительнее вёл себя прекрасный пол – тем надёжнее сохранялись
женские жизни и тем больше младенческих голосов оглашало пещеры предков. Семьи
дерзких добытчиц вымирали, семьи сдержанных домохозяек умножались и наполняли
Землю. Племенам амазонок просто не оставалось места в природе – они закономерно
должны были уступить место тем человеческим сообществам, где в охотничьих вылазках
рискуют только мужчины, а женщины хранят очаг и берегут детей.

Женская и мужская логика под нейросканером
На признании этой естественной логики построен один из самых популярных
бестселлеров по психологии пола – замечательная книга австралийских психологов Алана
и Барбары Пиз «Почему мужчины врут, а женщины ревут» . В ней обобщены: собственная
богатая практика авторов, занимавшихся консультацией семей и одиночек;
многочисленные исследования психологов, пытавшихся разгадать тайну взаимного
непонимания между полами; наконец, самые неопровержимые данные – результаты
экспериментального изучения мозговой деятельности – которая, как выяснилось, имеет
собственные гендерные нюансы вплоть до уровня нейронных сигналов. К чему же
привело то, что один пол тысячелетиями специализировался на преследовании добычи, а
другой – на ведении домашнего хозяйства? В сжатом виде выводы супружеской четы Пиз
можно изложить так:
1. Благодаря необходимости преследовать зверя и поражать его точным броском, у
мужчин лучше развита ориентация на местности и пространственное воображение.
Исследования Лондонского Института психиатрии доказывают, что при столкновении с
необходимостью сориентироваться в пространстве, в мозгу среднего мужчины
активируется впятеро больше серого вещества, чем в мозгу средней женщины! Поэтому из
мужчин получаются лучшие проводники по малознакомым маршрутам и мужчины легче
решают стереометрические задачи.
2. Чтобы не отвлекаться от преследуемого животного, у мужчин преобладает
«туннельное зрение», позволяющее сконцентрироваться на одном объекте и не обращать
внимания на всё прочее. Женщины, напротив, мастера зрения «периферийного» – для того,
чтобы следить за многочисленными детьми или собирать дары природы, надо не упускать
из виду и то, что заметно лишь краем глаза, охватывая одновременно «всю поляну».

Мужчины всегда выделяют главное, женщины способны замечать скрытые детали.
3. Чтобы не спугнуть добычу, от мужчин требовалось быть немногословными,
говорить редко и только по делу. Женщинам, наоборот, чтобы не заблудиться при сборе
лесных даров и не потерять малышей, следовало поддерживать постоянную связь,
аукаться, перекликаться, непрерывно обмениваться информацией. Поэтому даже в
современном мире женщины в среднем произносят 6–8 тыс. слов в день, а мужчины – от 2
до 4 тысяч.
Правда, времена и традиции меняются быстро, и сильный пол сплошь и рядом
меняет профессии, требующие молчания, на ремесло говорунов, нашедших признание на
юмористических стендапах, профессорских кафедрах и парламентских трибунах. Но
законы, по которым устроена наша центральная нервная система, так быстро меняться не
могут. По данным Лондонского Института психиатрии активные области, используемые
для речи и языка, в мозгу среднестатистической женщины занимают в три раза больше
места, чем в мозгу среднестатистического мужчины. Не удивительно, что среди мужчин
втрое чаще встречаются заики и в десять раз чаще – лица, страдающие дислексией.
4. Преимущество в коммуникабельности, обеспеченное таким образом женщинам,
даёт им ещё один важный бонус – более высокую эмоциональную отзывчивость. Мужчине
было мало дела до того, какие чувства испытывает раненная его копьём жертва; женщине
же было чрезвычайно важно угадывать по выражению лица и иным признакам настроение
её малышей – от этого могли зависеть их здоровье и жизнь. Поэтому женщины лучше, чем
мужчины, читают эмоции по лицу и с гораздо более высокой вероятностью распознают
ложь и правду. По данным нейрофизиологии, при общении у женщины задействовано
обычно 14–16 мозговых центров, позволяющих расшифровывать эмоциональную окраску
слов, тональность голоса и язык жестов. У мужчин чаще всего включается не более 7
таких центров, что даёт женщинам ощутимую фору в понимании собеседника.
5. Охота требовала от мужчин не только «туннельного зрения», но и «туннельного
мышления» – концентрации мысли на решении одной задачи. Женщинам в домашнем
хозяйстве приходилось одновременно решать несколько задач. Поэтому мозг мужчины
можно назвать «монотрекинговым», он сосредоточен на одной главной мысли, на одном
принципиально важном действии. Мозг женщины «мультитрекинговый». Как правило,
женщины могут говорить о нескольких проблемах сразу и делать несколько дел
одновременно. (В качестве прекрасной иллюстрации этого тезиса мне вспомнился шарж
из советского журнала «Крокодил», изображавший домохозяйку, которая, зажав под ухом
телефонную трубку, резала на одном столике овощи, на соседнем раскатывала тесто, на
третьем утюжила рубашку и выполняла ещё какие-то невообразимые для мужчин вещи.
Картинка сопровождалась многозначительной подписью: «Гроссмейстер играет
одновременно на двенадцати досках!» Кажется, публикация вышла накануне знаменитого
матча «Карпов-Корчной», когда шахматная тема была на слуху у читателей).
У этого женского таланта «мультитрекинга» тоже есть неопровержимое научное
подтверждение. Нейрофизиологи выяснили, что перемычка между левым и правым
полушарием мозга у мужчин в среднем на 10 % тоньше, чем у женщин, и в ней

присутствует примерно на 30 % меньше нейронных контактов. Похоже, именно эта
интенсивная связь между полушариями позволяет дамам удерживать в голове единую
картину нескольких мыслительных процессов и быстро переходить с одной темы на
другую, не отключая в своём «многоядерном процессоре» ни одной из них. Правда, с
другой стороны, слабость мужчин в этой сфере оборачивается их силой в другой –
созданные природой для сосредоточения на одном, наиболее важном с их точки зрения
деле, джентльмены гораздо чаще дам становятся высококлассными узкими
специалистами, непревзойдёнными экспертами в какой-либо специфической области.
6. Исходя из вышеперечисленного мужчины, как правило, лучше справляются со
стратегическими задачами, требующими долгосрочного планирования и неуклонного
движения к избранной цели. Женщинам же качественнее удаётся текущий менеджмент,
требующий перманентного решения одновременных тактических задач и исполнения
множества малых дел.
Со всем вышесказанным трудно поспорить. Правота авторов бестселлера
подтверждается не только обилием ссылок на самые достоверные и обстоятельные
научные работы, но и колоссальным тиражом их книг, нашедших благодарных читателей
на всех пяти обитаемых материках. Небывалая популярность супругов Пиз
свидетельствует о том, что их покупатели, мужчины и женщины, узнавали в приведённых
примерах самих себя и, находя объяснение тому, что раньше казалось таинственным и
алогичным, распутывали гордиевы узлы, завязавшиеся в собственных семьях.

Гендер в кресле начальника
Примерно такие же выводы, о которых Алан и Барбара Пиз пишут легко и
непринуждённо, можно обнаружить на страницах научных изданий, отечественных и
зарубежных, конечно – в строгом академическом изложении.
Повышенная способность женщин к эмпатии и высокая коммуникабельность бизнеследи отражается на методах руководства. Так, практически все специалисты по
психологии управления отмечают, что женщины-руководители выстраивают более тесные
связи с подчинёнными, лучше осведомлены об их личных и семейных проблемах, чаще
проявляют сочувствие, и, задействовав этот фактор, «обладают большими возможностями
оказания влияния на подчинённых и партнёров, что касается и организации командной
работы. …продуктивностью в вопросах выстраивания и поддержки отношений». (Т. В.
Михайлова, И. В. Балашкевич). Напротив, «для мужчин-руководителей характерны низкий
уровень коммуникации и эмпатии» (Е. П. Ильин), их мотивация в работе с коллективами в
большей степени опирается на прямолинейные методы «кнута и пряника».
«Мужчины склонны скорее к директивному, женщины – к коллегиальному
руководству, учитывающему мнение экспертов и подчинённых» (О. В. Шевцова, ВШЭ). С
этим полностью согласен А. Л. Журавлёв, пришедший к выводу о том, что женский стиль
руководства
обычно
«характеризуется
коллегиальным
принятием
решений,

делегированием полномочий и установлением партнёрских отношений в коллективе». По
мнению Иглу и Джонсона, именно это повышает спрос на женщин-управленцев в
современном обществе, где демократический стиль руководства пользуется повышенным
предпочтением. Это – результат того, что типичный мужчина прямолинейно стремится к
цели, а типичная женщина склонна учитывать детали.
Холл обращает внимание на то, что «женщинам в целом свойственна лучшая
способность к чтению эмоций окружающих, нежели мужчинам». Это отчасти – продукт
обострённой женской эмпатии. Правда, талант эмоционального контакта не всегда бывает
направлен на сглаживание конфликтов и заботу об окружающих. Согласно исследованиям
Лагерспец и Бьйорквист, женщинам, в равной степени, как и мужчинам, бывает
свойственна агрессия, но женщины чаще прибегают к косвенным формам агрессии, тогда
как мужчины – к прямым. Широко распространены такие методы косвенной агрессии, как
диффамация через слухи, столкновение через манипуляцию и т. д. Данные современных
социологов позволяют предположить, что в прошлом женщины-лидеры увереннее мужчин
чувствовали себя в обстановке дворцовых интриг: они легче распутывали заговоры, но
также искуснее могли их составлять.
Если мужчина-лидер обычно полагается на прямолинейную логику и холодный
расчёт, то женщина чаще склонна учитывать нюансы и принимать интуитивные решения.
Порой они оказываются нелогичными, однако, как убеждён специалист по менеджменту
Питер Шодербек, даже в постиндустриальном мире, насыщенном источниками
разнообразных сведений, использующем ‘bigdata”, расчёт не всегда оправдан, а обилие
информационных потоков, создающих своего рода информационный шум, часто требует
от управленцев основывать свой выбор именно на интуиции.
Наконец, мужчины-руководители более импульсивны и решительны, им чужды
колебания, в то время как женщина предпочитает взвешивать и медлить. Однако это, по
мнению Михайловой и Балашкевич, нельзя списывать на робость слабого пола, скорее,
речь должна идти о повышенной ответственности, позволяющей избегать ненужных
рисков и авантюр.
Обобщая обнаруженные экспертами по социальной психологии гендерные различия
в управленческих стратегиях, можно констатировать:
1. Активность мужчины-руководителя чаще направлена вовне коллектива, на
решение его внешних проблем, активность женщины-руководителя обращена вовнутрь (А.
В. Чернобровкина). Отсюда можно ожидать, что мужчины-политики чаще способны
преуспеть в вопросах внешней политики, таланты женщин требуются для стабилизации
внутренней обстановки.
2. Стремясь избежать рисков и потрясений, женщина чаще выбирает эволюционное,
постепенное развитие, стратегию «малых дел», предпочитая тактическое планирование
стратегическому (О. В. Шевцова).
3. При сравнении гендерных стилей руководства можно «прогнозировать большую
эффективность мужчиныруководителя в сферах, связанных с лидерством и постановкой
целей… женщины – в сферах мотивации персонала, эффективной коммуникации и при

принятии решений» (А. В. Чернобровкина).
Кажется, перед нами предстала достаточно красочная и отчётливая картина,
живописующая те преимущества и уязвимые места, которыми обладают лидеры обоих
полов. Однако прилагая эти схемы к конкретным историческим персонажам, мы далеко не
всегда можем убедиться в их правоте.
Почему?
Да потому, что выше шла речь о среднестатистических мужчинах и женщинах, о
различиях между медианами массовых выборок, полученных при сравнении сотен и тысяч
случаев, среди которых преобладают более частые типичные. Когда перед нашим взором
предстаёт массовый менеджмент низового и среднего звена – в бизнесе ли, на чиновной
службе или на поприще гражданской активности – эти схемы работают весьма удачно. Но
когда мы начинаем говорить о самых выдающихся политических персонах, вспыхнувших,
словно звёзды, на историческом небосклоне – то имеем дело по преимуществу с
исключительными личностями, которые выходят за рамки тех или иных правил.
Не случайно Басов, Хайд, Маккоби и другие исследователи психологии пола
постоянно подчёркивают, что кривые распределения тех или иных качеств у мужчин и
женщин сильно перекрываются, а крайние показатели одного пола могут значительно
превосходить средние цифры другого. Нам с вами легко убедиться в правоте этих
суждений на примере совершенно очевидного признака, хотя и далёкого от психологии,
зато не требующего специальных знаний для его оценки и буквально бросающегося в
глаза. Дилетантской иллюстрацией для выводов Басова, Хайда и Маккоби может служить
обычный рост. Конечно, всем известно, что мужчины в среднем выше женщин. Однако
когда мы наблюдаем наших баскетболисток или волейболисток, на полголовы
возвышающихся над стандартными мужскими коллективами, то понимаем, что в этом
правиле есть значимые исключения.
Если это справедливо в отношении спорта высших достижений, то что же мешает
ожидать похожих исключений в политике, на высших этажах власти? В том, что такие
исключения есть, а также в том, что вместе с типичными женскими талантами
государственные леди часто демонстрируют и те, что принято считать характерными
мужскими, мы убедимся в следующих главах нашей книги.

Глава 2
Как воля женщин сделала человечество умным
Прежде чем говорить о роли отдельных выдающихся женщин в истории, скажем
несколько слов о той малоизвестной и поистине выдающейся роли, которую сыграли все
женщины в судьбе человечества.
Для этого, прежде чем пуститься в плавание по волнам документальной истории –
той истории, которая охватывает лишь несколько последних тысячелетий и запечатлена в

письменных источниках – обратимся к временам несравненно более давним, о которых
свидетельствуют лишь кости далёких предков. Читать эту историю приходится не с
помощью старинных алфавитов и искусных переводчиков, но с помощью
радиоуглеродного анализа, генетического секвенирования и иных удивительных методов,
взятых на вооружение современной наукой. Однако то, что палеоантропологам удалось
узнать из загадочных биохимических шифров прошлого, заставит многих коренным
образом пересмотреть свои взгляды на значение женщины и семьи в становлении человека
разумного.
Тезисы, которые мы предложим читателю в этой главе, нельзя считать полностью
доказанными. На сегодня это лишь гипотеза, правда, опирающаяся на очень веские
доводы; более аргументированная, чем альтернативные гипотезы об эволюции разума.
Впрочем, сам феномен эволюции до сих пор не всеми воспринимается с доверием: комуто не нравится наше родство с более примитивными животными, кто-то видит в
эволюционных исследованиях покушение на авторитет религии. Авторы отнюдь не
предлагают читателю вступать в полемику по этому фундаментальному вопросу
мировоззрения. Публикуя эту главу, мы лишь подчёркиваем, что её выводы нельзя считать
противоречащими Священному Писанию: в конце концов, в Книге Бытия тоже сказано,
что именно Ева предложила Адаму сорвать плод с дерева познания. А проблему – привело
ли это познание к добру или ко злу – вынесем за обложку нашего произведения.
Многие биологи предполагают, что именно женщинам принадлежит ключевая роль в
самом появлении человека разумного как уникального феномена, коренным образом
отличающегося от всех прочих живых существ своим интеллектом и своей социальной
организацией. Речь идёт о концепции выдающегося антрополога Оуэна Лавджоя, – того
самого, который откопал первого австралопитека Люси. Дело, конечно, не в том, что
найденная им в восточной Африке представительница наших первобытных прапращуров
принадлежала к женскому полу. Лавджой пришёл к своему ошеломительному выводу,
тщательно изучив сотни останков, относящихся к разным эпохам, проследив линии
эволюции, сопоставив свои предположения с поведением современных людей и
современных обезьян, с их физиологическими и генетическими особенностями. Не будем
вдаваться в особенности этой сложной научной кухни. Его теорию с разных сторон
рассматривали другие специалисты, находя всё больше подтверждений смелому выводу. С
ней, кстати, в целом согласен самый видный российский эволюционист, завкафедрой
эволюционной биологии МГУ Александр Марков – убедительные аргументы в пользу
данной теории и описание ряда экспериментов можно найти в двухтомной книге Маркова
«Эволюция человека» в первом томе «Обезьяны, кости и гены» (М., Corpus, 2011, с. 80–
96).
Суть выводов Лавджоя можно сформулировать кратко: мы стали самыми разумными,
высокоорганизованными и, как следствие, господствующими на планете существами,
прежде всего, потому, что у наших далёких предков выбор спутницы при создании пар не
был привилегией сильного пола, как у большинства животных. Нет, всё происходило
ровным образом наоборот.

Самки достаются сильным, а женщины выбирают умных
Звериная свадьба проста. В стае есть «альфа-самец», и все самки принадлежат ему
по праву доминирования. Для спаривания «альфе» не требуется согласие своей партнёрши
– достаточно победить всех остальных самцов, подчинить их или вовсе выгнать из
группы. Здесь действует принцип: «сила есть – ума не надо». Потомство оставляют самые
свирепые и могучие: моржи с самыми длинными клыками, олени с самыми раскидистыми
рогами, гориллы с самыми бугрящимися бицепсами. При этом «альфа-самец» не заботится
о своих потомках, все усилия по воспитанию ложатся на плечи звериных мам. А зачем
«альфе» эта забота? Во-первых, наложниц в его гареме слишком много, обо всех не
похлопочешь. Во-вторых, даже если кто-то из детёнышей погибнет – невелика беда,
наложниц и потомков полно, уж кто-то точно продлит род «султана стаи». «Альфу»
беспокоит только одно – не подпускать к своему гарему соперников.
Наши предки, обнаруженные палеоантропологами в слоях миллионолетней
давности, заметно отличаются от самых похожих на них человекообразных обезьян:
горилл и шимпанзе. И главное отличие – у прамужчин отсутствуют характерные для
других человекообразных приматов выраженные клыки и брутальные звериные черты.
Это говорит о том, что для продолжения рода им не требовалось устрашать соперников и
побеждать их в кровавом бою. Похоже, что принцип «альфа-доминирования»,
принудительного спаривания с самым сильным самцом в этом случае не работал.
По этим признакам и по целому ряду других Лавджой понял, что в среде пралюдей
партнёра выбирали именно представительницы прекрасного пола, создавая пару в обмен
на ухаживания и подарки. Преуспевали те будущие отцы, кто мог отыскать в допотопной
саванне самые вкусные плоды, выкопать земляные орехи, поймать рыбу или обнаружить
ещё что-то вкусное. Это значит, преуспевали более умные и более заботливые, более
склонные к альтруизму. Ум был необходим, чтобы найти самые дефицитные пищевые
ресурсы, позволяющие выделиться перед избранницей и склонить её на свою сторону
перед лицом конкурентов. Альтруизм требовался, чтобы по дороге не сожрать добытую
вкуснятину самому, а принести её к ногам первобытной леди. А раз наибольшим спросом
у представительниц прекрасного пола пользовались носители именно этих качеств,
каждое следующее поколение получало шанс стать хоть чуть-чуть умнее и чуть-чуть
щедрее, а следовательно, и добрее к близким.

От одиночных гаремов к слаженным коллективам
Предпочтение, которое отдавали праженщины ухажёрамальтруистам, было
полезным не только с точки зрения передачи наследственных качеств. Если избранник
отличается альтруизмом, он будет заботиться о своей партнёрше не только накануне
любовной встречи, но и впредь, когда ей предстоит выращивать детей. А это – включение

отца в воспитание, его забота о матери и детях – для эволюции ума оказалось чрезвычайно
важно. Чем примитивнее мозг биологического вида – т ем раньше детёныш обретает
самостоятельность. Зайчонок разлучается с матерью почти сразу после рождения.
Жеребёнку, чтобы стать взрослым, требуется два-три года. Человеку, как мы знаем, надо
двигаться к совершеннолетию лет пятнадцать-двадцать. Столь долгий срок необходим,
чтобы вырос, оформился и созрел наш самый главный орган – большой,
многофункциональный, полный извилин и нейронных связей человеческий мозг. Чем
дольше растёт мозг – тем дольше длится детство. Чем дольше длится детство – тем
дольше ребёнок нуждается в заботе, которая одинокой матери может оказаться не под
силу. Значит, у отцов-альтруистов, чувствующих долгую эмпатию к своей спутнице и
своим детям, у отцов, опекавших свои семьи на протяжении всего периода взросления,
потомки имели больше шансов выжить.
То, что главным критерием отбора доисторических женихов стала не сила, а
способность к альтруизму, доброта, сыграло ещё одну важную роль. Подобрев,
первобытные мужчины научились выстраивать горизонтальные связи, действовать в
коллективе. Если наши обезьяноподобные сородичи мужского пола изгоняли из группы
соперников, – каждый стремился стать первым и единственным «парнем на деревне», – то
предки людей научились ладить между собой и стали жить большими группами. Это дало
им огромные преимущества. Ни один, даже самый накачанный мышцами альфа-самец
гориллы не осмелился бы сразиться с мамонтом или носорогом. Для более щуплых, но
гораздо более сообразительных и общительных первобытных людей коллективная охота
на крупных животных стала обычным делом, открывшим широчайшие перспективы
калорийного питания. Кроме того, создавая коллективы, они не только обрели шанс вкусно
и полезно питаться, но ещё получили возможность учиться друг у друга и накапливать
знания, а в заботе о детях – передавать эти знания по наследству.
Так, две разные линии эволюции привели к совершенно противоположным
результатам. Казалось бы, ну какие шансы были у человеческих предков в конкуренции с
гориллами? Поди-ка, хлипкий человечек, померяйся силой с самцом гориллы один на
один! А вот поди ж ты, – в итоге свирепые эгоистичные «мачо» прячутся в глубине
африканских джунглей и уже внесены в Красную книгу, а дружные «ботаны»
господствуют на земле, в небесах и на море, и даже добрались до Луны. Вот тебе и «сила
есть – ума не надо!». Получается наоборот: «знания – сила».
Вся эта история вроде бы посвящена успехам и неудачам сильного пола, но нельзя ни
на секунду забывать, что в основе описанного антропологами триумфа наших предков
лежало признание приоритетного права женщины на выбор. Именно женщины,
превратившись из послушных исполнительниц воли «альфа-самцов» в активных
строительниц своей судьбы, выбрали нас таких, какие мы сейчас – выбрали Человека
Разумного.
Правда, став разумными благодаря разборчивости своих праматерей в незапамятные
века, ныне, уже в историческое время, далеко не все мужчины бережно пользуются этим
драгоценным даром и нет-нет, да пытаются свернуть на путь гориллы. Но это уже совсем

другая история.
Мы же запомним то, что выбор женщины – великая привилегия, открывающая
невероятное окно возможностей. И этот выбор может работать не только в первобытной
эволюции, но и в современной политике.

Глава 3
Загадка матриархата
Было время, когда миром правили женщины…
Для кого-то эта фраза звучит как напоминание о желанном «золотом веке», который
может и должен вернуться.
Кто-то, отталкиваясь от первобытного матриархата, лелеет убеждение в том, что
именно власть мужчин – символ прогресса.
Кто-то просто видит в этом явлении археологический факт, историческую данность,
не поддающиеся каким-либо измерениям в категориях «хуже – лучше».
Но существовало ли царство женщин на самом деле или оно – всего лишь легенда,
порождённая исключительно игрой пристрастного воображения?

Отблески «Золотого века женщин»
Для русского читателя, особенно принадлежащего старшему поколению, знакомство
с матриархатом чаще всего начиналось с классики марксизма, с хрестоматийного труда
Фридриха Энгельса «О происхождении семьи, частной собственности и государства».
Энгельс, в свою очередь, ссылался на исследования Бахофена и Моргана, изучавших
жизнь аборигенов Северной Америки, Океании и иных уголков планеты, удалённых от
центров цивилизации XIX века. Нельзя сказать, что эти социологи первобытной жизни
обнаружили где-либо матриархат в чистом виде, но они пытались реконструировать
исчезнувшие общества по следам традиции, по пережиткам – подобно тому, как
палеонтологи реконструировали образы древних животных по отдельным сохранившимся
костям мезозойской эры.
На господство женщин, имевшее место в ушедшие эпохи, явственно намекали
многие обычаи индейских и тихоокеанских народов, казавшиеся странными
патриархальным европейцам. О былом первенстве женщин говорили такие принципы, как
наследование имущества по материнской линии или более тесные связи с родственниками
по матери, непривычные в Старом Свете.
Особенно же белых пришельцев удивляла широко распространённая
матрилокальность – обычай жениха после брака поселяться в доме невесты,
присоединяясь к её клану. Очевидно, это не способствовало высокому социальному
статусу молодых мужчин в новой семье. Например, в племени сенека (населявшем берега

озера Онтарио) принятые мужья и вовсе существовали на птичьих правах. «Горе тому
злополучному мужу или любовнику, который был слишком ленив или неловок и не вносил
своей доли в общий запас. Сколько бы ни было у него в доме детей или принадлежащего
ему имущества, всё равно он каждую минуту мог ждать приказания связать свой узел и
убираться прочь», – свидетельствует проповедовавший среди индейцев сенека миссионер
Ашер Райт.

Когда отцов много, а мать одна
Столкнувшись с подобными явлениями, авторы, на которых ссылается Энгельс,
объяснили непривычный феномен просто. По их мнению, в ранних обществах, ещё не
просвещённых в достаточной мере, не ограниченных строгой моралью и семейным
правом, часто практиковались неупорядоченные половые связи. Позже они переросли в
освящённые первобытной моралью групповые сожительства, когда несколько мужчин и
женщин формировали одну замкнутую семью с равной доступностью всех входящих в неё
партнёров.
При таких отношениях установить персональное отцовство не представлялось
возможным, и дети хорошо знали только свою мать, которая их выносила, родила и
выкормила. Соответственно, вырастая, молодые мужчины, составлявшие главную
воинскую силу, признавали авторитет единственного человека, чья любовь окружала их с
детства – родной матери. По крайней мере, единственная мать была для них намного
дороже в гораздо большей степени, чем сравнительно обезличенный «коллективный
отец». Отсюда следовал вывод – первобытные племена возглавлялись не
патриархамистарейшинами, а пожилыми многодетными матриархами.
Кстати, отголоски этих древних норм сохранились: их можно обнаружить даже в
традиции такого издавна приобщившегося к развитой цивилизации народа, как евреи, где
родство вплоть до настоящего времени определялось по матери. Об этом свидетельствует,
например, обилие еврейских фамилий, производных от женских имён: Ривкин, Миркин,
Басин, Энтин, Ханин, Цейтлин, Цирлин и т. д. И сегодня получить гражданство Израиля
можно беспрепятственно, доказав своё еврейское происхождение по прямой материнской
линии: от прабабушки к бабушке, от бабушки к матери – даже в том экстравагантном
случае, если все мужчины, с которыми эти дамы вступали в брак, были бы африканскими
неграми или сибирскими эвенками. Следование этому закону еврейские традиционалисты
объясняют, цитируя ветхозаветную мудрость: «Невозможно обнаружить след рыбы в воде,
след змеи на камне и след мужчины в женщине». Точь-в-точь, как Бахофен и Морган,
описывающие коллективные семьи древних племён!

Невоплощённый идеал
Однако логические построения историков, выдвинувших идею матриархата,

опираются только на косвенные свидетельства, не имея прямых. В многочисленных
этнических группах, практикующих пресловутые матрилинейность и матрилокальность в
самых разных концах Земли, политическая власть обычно всё-таки принадлежала
мужчинам, опирающимся не столько на подтверждённое отцовство, сколько на свою
харизму, боевой опыт и проявленную в сражениях доблесть. Это относится и к индейцам
сенека, и к африканским туарегам, и ко многим другим этносам, продолжающим
определять род по материнской линии. Особенно убедительным служит пример евреев,
чья история развивалась в ближневосточной колыбели письменной цивилизации и потому
документирована гораздо лучше, чем у обитателей североамериканских лесов,
тихоокеанских островов или сахарских пустынь. Отлистывая страницы самого
популярного исторического источника – Ветхого Завета – в глубину веков, мы неизменно
обнаруживаем на постах верховных правителей, царей и судей не женщин, а мужчин;
несмотря на то, что ветхозаветные дамы издревле выступали хранительницами еврейской
традиции наследования по материнской линии.
Нет ничего удивительного в том, что идеальный матриархат, предполагаемый
историками, не реализовался в известных нам обществах. Для его воплощения
требовалось слишком много совпадений.
Во-первых, выдвижению единственной женщины-лидера в групповой семье мешала
бы конкуренция с другими матерями. Если у мужчин, вышедших на тропу войны,
единоличное командование и признание персонального лидерства является настойчивой
необходимостью, то в женском коллективе, ведущем домашнее хозяйство, такой
обязательной потребности в централизованном управлении нет.
Во-вторых, утверждению власти матриарха в предложенной схеме должно
содействовать многочисленное мужское потомство, достигшее зрелости и получившее
решающий голос в делах рода. Однако первобытные общества, из-за суровых условий
существования и высокой смертности, как правило, балансировали на грани простого
воспроизводства. Даже трое дееспособных сыновей в то время были редкостью, но и
троих оказалось бы совершенно недостаточно, чтобы утвердить власть в коллективе,
охватывающем не менее сотни, а то и более тысячи членов.
В-третьих, претензии женщин на вождество обязательно столкнулись бы с
амбициями мужчин, которые, как свидетельствует гендерная психология, в любом
обществе и во все времена чаще обладают готовностью к риску и более агрессивны, то
есть располагают теми качествами, которыми в борьбе за лидерство трудно пренебречь.
Поэтому при описании матрилинейных обществ правильнее говорить не о власти
женщин, а об их более высоком социальном статусе по сравнению с положением в
обществах патрилинейных.

А если много не отцов, а мужей?
Наибольшие шансы на реализацию полноценного матриархата могли бы получить те

народы, где принята полиандрия, иначе – многомужество. В коллективной семье такого
типа вопрос конкуренции с другими женщинами снимается сам собой и трон королевы
маленького семейного королевства не оспаривается никем.
Многомужество кажется нам явлением совершенно экзотическим. Наш современник
гораздо теснее знаком с феноменом обратным – многоженством, полигинией – широко
распространённым у наших ближайших восточных соседей. С обычаями полигинии,
вызывающими зависть иных русских ловеласов, нас то и дело знакомят народный
фольклор и отечественное искусство: от сакраментальной песни «Если б я был султан» из
комедии Гайдая до расхватанного на цитаты отечественного вестерна (точнее, истерна,
если применять термины «west-запад» и «east-восток») «Белое солнце пустыни». На этом
фоне многожёнство выглядит вполне привычным, а для кого-то – даже естественным
явлением. Однако и многомужество – не такой уж редкий случай на лице планеты Земля.
Как констатируют этнографы, в ХХ веке полиандрия встречалась и даже доминировала
примерно в восьмидесяти из нескольких тысяч исследованных этнических групп.
Центром средоточия таких оригинальных отношений стал Индийский субконтинент.
Ещё в древнем индийском эпосе «Махабхарата» упоминаются девушка Джатила,
вышедшая замуж за семерых мудрецов, и царица Драупади, состоявшая в браке с пятью
братьями Пандавами. В «Ригведе» десять богов грома и ветра являются мужьями
единственной богини – повелительницы молний Родаси.
Спору нет, царица Драупади и богиня Родаси выглядят типичными олицетворениями
матриархата, если не принимать во внимание, что оба персонажа – мифические. Реальная
же полиандрия не вполне напоминает идеальное царство женщин, оживлённое в
исторических реконструкциях Моргана и Бахофена.
Нетрудно заметить, что даже в индийской мифологии в создании полиандрической
семьи участвуют не любые, набранные по произволу хозяйки дóма, понравившиеся ей
мужчины, но родные братья. Этот же принцип, как правило, воспроизводится в
многомужеских браках Индии, Непала, Шри-Ланки, китайского юго-востока и Тибета. А в
подобных обстоятельствах, несмотря на то, что обладательница целого комплекта
супругов получает богатые возможности для манипуляции любимыми мужчинами,
наибольшими претензиями на лидерство в семье всё-таки обладает старший брат.
Женщина располагает большой властью внутри дома (что, впрочем, знакомо нам и по
примерам из жизни вполне патриархальных обществ), но за дверями дома, во внешнем
мире, административные функции исполняют мужчины. Это типично и для народа мосо
из китайской провинции Юньнань, и для непальских шерпов, и для тибетцев, и для
обитателей индийских территорий Ладакх и Раджастхан. Так что даже в отношении
полиандрических семей можно говорить только о локальном матриархате, не выходящем
за стены супружеских жилищ.

Только выживание, ничего личного

Демографы сходятся во мнении, что многомужество не столько отражает
распределение власти между мужчинами и женщинами, сколько выступает продуктом
жёсткой экономической необходимости. Большинство принявших такую практику этносов
проживает в Гималайском регионе, где скудные почвы и суровый климат сдерживают рост
народонаселения. Все пригодные для земледелия и скотоводства участки строго поделены,
и, если число пользующихся ими едоков из поколения в поколение начнёт расти – потомки
обречены на голод, страдания и смерть. Поэтому в брак вступает только старший сын,
только он выступает наследником дефицитной земли и только его единственная жена
рожает едоков следующей генерации. Младшим же сыновьям предоставляется
альтернатива: пострижение в монахи либо присоединение к семье старшего брата в
качестве второго, третьего, – или сколько их там наберётся? – мужа его единственной
супруги. Сколько бы поклонников в её «мужском гареме» не появилось, всё равно больше
одного чада в год она на свет не произведёт. Тем же женщинам, которым не
посчастливилось выйти за старших братьев и стать вместе с ними основательницами
полиандрических семей, достаётся незавидная участь «вековухи».
Как видим, в данном случае институт многомужества регулирует численность, а не
власть. В какой-то степени это справедливо и относительно многожёнства – оно
распространялось у тех народов, где, напротив, было необходимо быстро нарастить
население, восстановив его после военных потерь. Уцелевшие после боевых походов
мужчины брали в супруги двух и более жён, чтобы обеспечить деторождение у тех
женщин, кто не дождался своих суженых. Похожие события происходили и после
завоевания новых земель: разгромив противника, победители присоединяли женщин
покорённой территории к своим гаремам. Именно таким образом арабы, бывшие до
Мухаммеда довольно малочисленным народом, обитавшим на сравнительно небольшой
территории аравийских пустынь, смогли буквально за полтора века превратиться в
великую нацию, расселившуюся на огромных пространствах от Атлантики до Евфрата. В
то время каждый аравийский воин обретал нескольких спутниц из числа женщин
покорённого Египта, Сирии, Ливии, Междуречья и Магриба, оставляя после себя
бесчисленное потомство, говорившее на арабском языке и поклонявшееся Аллаху. В таком
случае, как мы видим, задачи демографического роста напрямую увязывались с вопросами
семейной власти: одержавшие верх на поле боя – и на супружеском ложе вели себя
аналогично.
Этот исторический опыт полигинии, многожёнства, запечатлённый в нашем
сознании как господство деспотичного супруга над послушным гаремом, проецируется и
на обратный тип семейных отношений, заставляя ожидать такого же господства женщины
в полиандрическом браке.
Но нет, здесь система супружеских отношений не столь однозначна, и женщина
может оказаться как влиятельным матриархом, умело манипулируя группой своих мужей,
так и забитой рабыней сплочённого коллектива женатых на ней братьев во главе со
старшим из них.
Поэтому гималайская полиандрия, как и матрилокальность туарегов, и

матрилинейность евреев служат не слишком убедительными иллюстрациями к «золотому
веку» господства женщин.
Если уж женщинам в истории и приходилось добиваться политической власти над
мужчинами, это происходило не в силу сложившихся обычаев и традиций, а в силу
выдающихся личных качеств отдельных правительниц или проповедниц, интриганок или
героинь.
Многочисленные примеры такого рода мы обнаружим в последующих главах книги.

Глава 4
Рядом с мужчиной
Важнее любого министра
Действо, развернувшееся в царских палатах Кремля летом 1616 года, напоминало
настоящий конкурс красоты. Самые обворожительные дочери русского боярства собрались
в столицу со всех концов страны, только что оправившейся от Смуты. Двадцатилетний
Михаил, первый самодержец из династии Романовых, задумал подобрать себе суженую,
ради чего учинил грандиозные смотрины.
Посреди необъятной ярмарки невест сердце молодого царя поразила коломенская
дворянка Мария Хлопова. Мгновенно состоялось обручение, и счастливая претендентка на
трон переселилась в особую, обручальную палату дворца. Казалось, свадьба не за
горами, – но не тут-то было! Спустя несколько дней девушку начали мучить приступы
неудержимой рвоты. Мать государя, инокиня Марфа, решила, что невеста нездорова и не
может продолжать царский род. Лучшие придворные врачи тщательно осмотрели Марию
и не обнаружили никакой очевидной хвори; тем более что подозрительная тошнота день за
днём отступала и вскоре вовсе сошла на нет. Родственник невесты Гаврила Хлопов
утверждал, что всё дело в предумышленном отравлении царской избранницы. Однако
воевода Михаил Салтыков доложил государю, что победительница смотрин неизлечимо
больна. Его мнение о «непрочности девицы к государевой спальне» одобрил срочно
собранный по этому поводу Земский Собор. Бедняжку отправили в далёкую сибирскую
ссылку. И хотя неожиданно вспыхнувшая влюблённость царя Михаила оказалась на
редкость крепкой, – в течение нескольких лет он отказывался от других женщин, отвергая
даже выгодные зарубежные партии с особами королевских кровей, – воссоединиться с
Марией он так и не смог. Влиятельные вельможи и близкие родственники стояли
намертво: Машке Хлоповой государыней не бывать! Максимум, что смог сделать Михаил
Романов для своей первой возлюбленной – вернуть её из ссылки в родовую коломенскую
вотчину, а потом наказать за подлог воеводу Салтыкова, удалив его от двора.
Расследование выявило, что воевода решился на обман не случайно: ещё накануне
смотрин царская матушка одобрила кандидатуру девицы из фамилии Салтыковых, и

заговорщикам казалось, что устранив непредвиденную
реализовать свой замысел и стать государевой роднёй.

соперницу,

они

сумеют

Царица Евдокия (Стрешнева) – супруга Михаила Романова
Вторая попытка русского самодержца обрести себе законную супругу состоялась в
1624 году. На этот раз он не стал перечить матери и по её совету взял замуж знатную
княжну Марию Долгорукову. Однако и она недолго украшала собой покои самодержца.
Спустя пять месяцев после свадьбы супруга скоропостижно преставилась. Столь
внезапная кончина заставляет и тут подозревать отравление.
Лишь в 1626 году, достаточно укрепив личную власть, первый из Романовых сумел
наладить и личную жизнь. На сей раз он отверг всех знатных соискательниц, собравшихся
на смотрины, а остановил выбор на скромной Евдокии Стрешневой, присутствовавшей в
свите одной из потенциальных невест. Памятуя о судьбе предыдущих избранниц, Евдокию
берегли пуще глаза. Впрочем, возможно эти предосторожности были излишними – бедная
служилая семья Стрешневых не была замешана в закулисной борьбе русских элит и
потому не имела в придворных кругах заклятых врагов, готовых на преступные
покушения. Евдокии Стрешневой посчастливилось прожить с венценосным мужем
долгую плодотворную жизнь и стать настоящей праматерью Евой для династии
Романовых.
Михаил Романов – далеко не единственный правитель России, который, как поётся в

известном шлягере, был ограничен в возможности «жениться по любви». Например,
третья жена Ивана Грозного, Марфа Собакина внезапно «начала сохнуть» и скончалась
через две недели после венчания. Что это было, если не убийство? Впрочем, Иван
Васильевич предполагал, что и две его предыдущие супруги отправились в мир иной по
злому промыслу придворного окружения. Однако подозрения насчёт кончины первой и
второй жён порождены, скорее, мнительным характером Грозного царя, нежели
реальными фактами: в отличие от неудачливой Марфы, обе её предшественницы – и
Анастасия Романова, и Мария Темрюковна – прожили с покорителем Казани довольно
долго, а смерти от инфекционных болезней в ту пору были обычным делом.
Жертвой придворных интриг оказалась также избранница наследника Михаила,
Тишайшего царя Алексея Михайловича – Евфимия Всеволожская, которую он выделил на
смотринах из двухсот конкуренток. Уже приняв царское кольцо в знак обручения,
Евфимия вдруг начала падать в обмороки и была обвинена в наличии «падучей болезни».
Царю пришлось идти на попятный и передать заветное кольцо другой участнице,
«серебряной медалистке соревнования невест», Марии Милославской. Как выяснилось
позже, «падучую» для Всеволожской устроил царский воспитатель боярин Морозов,
рассчитывавший через брак с другой сестрой Милославской стать свояком самодержца.
Для стимулирования признаков тяжкой болезни был использован совершенно
оригинальный приём – мучительная причёска, в которой туго стянутые волосы нарушали
нормальное кровоснабжение головы. Согласившись терпеть боль, чтобы ещё сильнее
«приворотить» государя, – типично женский способ самопожертвования! – Евфимия
попалась в ловушку, заготовленную ловким царедворцем.
***
Эти истории, случившиеся в XVI–XVII веках, говорят о многом. Хотя на Руси
упомянутой эпохи непререкаемым хозяином в семье, а тем более в семье царской считался
мужчина – даже при этом отчётливо артикулированном патриархате значение женщины
оставалось огромным. От того, кто окажется спутницей государя, роковым образом
зависели судьбы целых боярских родов, а в конечном итоге – и ход национальной
политики. Потому вокруг места царской супруги кипели нешуточные страсти, плелись
изощрённые интриги, зачинщики которых не щадили ни чужих, ни собственных жизней.
Отсюда нетрудно предположить, что даже женщина, не облечённая формально
никакими государственными полномочиями, – кроме супружеских уз с очень важной
персоной, – могла играть ключевую роль в политических событиях, что подтверждается
многочисленными историческими фактами. Весьма логично, что при решении сложных
запутанных вопросов самодержцы часто принимали мнение жены: в конце концов,
советников при троне много, а благоверная – одна. Как говорит по этому поводу старинная
русская пословица: «ночная кукушка кого угодно перекукует».
Данный раздел повествует о женщинах, проявивших себя в политике благодаря
близости к августейшим мужьям.

Единственные из многих. Победительницы гаремных сражений
Легко давать советы государю, когда ты – его единственная спутница. А если твой
муж – восточный деспот, окружённый множеством женщин? Чтобы выйти
победительницей в жестокой внутригаремной конкуренции, нужны особые дарования.

Хюррем. Первая «Избранная» Османской империи
Самая известный пример такого успеха – бывшая рабыня, купленная на
невольничьем рынке в Крыму и поднявшаяся до уникального статуса хасеки , любимой
жены, ради которой султан впервые в истории Османов отказался от всех остальных
женщин – Роксолана.
Роксолана – это не имя, а скорее этноним, которым европейские гости Стамбула
обозначали выходцев из земель, расположенных к северу от Чёрного моря. В летописях
Османской империи она фигурирует как Хюррем, «Дарящая веселье» – самая близкая
спутница и постоянный советник Сулеймана Великолепного. О подлинном имени и
происхождении Роксоланы-Хюррем ведутся нескончаемые споры. Во времена её триумфа
иностранцы считали жену самого могущественного государя Западной Евразии то
уроженкой Речи Посполитой, то поданной Литовского княжества (в 1505 году, когда
приблизительно родилась наша героиня, эти государства ещё не объединились в одно).
Три века спустя в литературе появится мнение, что повелительницу султанского сердца
звали Анастасия Лисовская – но за верность этой версии поручиться невозможно. Поляки
уверены, что она была их соплеменницей, с чем категорически не согласны украинцы.

Роксолана-Хюррем – любимая жена и советник султана Сулеймана Великолепного
На Украине Роксолана породила своеобразный национальный культ: «Да, в
шестнадцатом веке у нас не было собственной незалежной державы, зато украинка
правила самой великой империей того времени». Хотя современники Хюррем называли её
не иначе как русской – например, на картине гениального Тициана, написанной с натуры,
Роксолана именуется “La Sultana Rossa”. Из этого можно заключить, что родители
султанши принадлежали либо к предкам современных украинцев (если проживали в Речи
Посполитой), либо белорусов (если их родовой дом располагался в Княжестве
Литовском) – в эпоху Сулеймана русскими считались и те, и другие. Впрочем, нас
интересует не столько этническая принадлежность султанской избранницы, сколько её
удивительный талант бороться за власть в специфических условиях стамбульского двора.
Кроме жизнерадостного нрава, подарившего прозвище вчерашней наложнице,
Роксолана-Хюррем обладала рядом иных достоинств, среди которых её победе в гаремном
состязании послужили как минимум три.
Во-первых, она рожала часто и рожала мальчиков: сыновья Мехмед, Абдалла, Селим,
Баязид, Джахангар увеличили шансы Роксоланы стать матерью будущего султана по
сравнению с другими женщинами гарема.
Во-вторых, в острой подковёрной конкуренции с соперницами она проявляла
требуемую сдержанность. Когда ревность старшей жены Махидевран к Роксолане
достигла апогея, фаворитка султана терпеливо снесла побои и, не жалуясь открыто на
грубость первой леди, скорбела лишь о том, что не может порадовать господина, представ

перед ним в синяках и кровоподтёках. Сравнение холеричной и заносчивой Махидевран с
демонстративно-покорной Роксоланой оказалось не в пользу первой жены. В этот момент,
требовавший абсолютного подчинения, Сулейман сделал окончательный выбор:
Махидеваран была изгнана из гарема, а РоксоланаХюррем заняла её место, получив не
применявшийся дотоле титул хасеки (избранная).
Третьим плюсом стали ум и тяга к образованию. Освоив арабский и персидский
языки, изучив нравы двора и особенности турецкой политики, хасеки Хюррем часто
давала дельные советы своему мужу, а когда он отправлялся в дальние походы, посылала
ему письма в стихах.
Ради такой спутницы Сулейман Великолепный сделал два исключения, никогда
прежде не позволявшиеся османской традицией. Сначала он устроил официальный брак с
бывшей рабыней, дистанцировав её тем самым от остального гарема. Затем – невиданное
дело! – позволил женщине присутствовать на заседаниях Дивана (Государственного
Совета), а в своё отсутствие принимать послов иностранных держав и вести
дипломатические переговоры. Кроме того, Роксолана-Хюррем, так же впервые в истории
Блистательной Порты, получила возможность создать благотворительный фонд своего
имени и возвести целый ряд религиозно-социальных комплексов (включающих мечети,
медресе, столовые, богадельни) в Стамбуле, Анкаре, Иерусалиме, Мекке и других городах
империи.
Такое нарушение вековых османских канонов и небывалое возвышение женщины у
трона ненавистники объясняли колдовским наваждением, злыми чарами Роксоланы. А
ненавистников у неё хватало – ведь, стремясь удержаться у власти и передать трон одному
из своих сыновей, хасеки Хюррем стала инициатором целого ряда казней и убийств.
Критики насчитывают до сорока претендентов на трон и их сторонников, отправленных на
тот свет по воле избранницы Сулеймана.
Из нашего благодушного XXI века действия РоксоланыХюррем выглядят
чудовищной жестокостью, но нравы того времени и общества, пожалуй, не оставляли ей
иного выбора. Кровавое соперничество между многочисленными наследниками
государей-многоженцев выглядело скорее нормой, чем исключением. Гарантировать
стабильность правления, без заговоров и переворотов, можно было единственным
способом – когда оставался в живых только один прямой потомок предыдущего суверена.
Например, султан Ахмед, правивший в Стамбуле в середине XVII века, оказался
единственным уцелевшим из двадцати братьев – все остальные погибли в конкуренции за
трон! Это была брутальная игра на вылет, «русская (точнее, турецкая) рулетка»
Cредневековья, и та обитательница гарема, которая не расчищала дорогу к престолу
собственным потомкам, фактически обрекала их на заклание. Можно представить себе, на
что способна мать, спасающая родных детей – ею руководит сильнейший из человеческих
инстинктов, перед которым отступают все культурные табу!
***

В подобных жерновах братоубийственной вендетты оказывались многие женщины,
которых судьба вовлекла в полигинный брак с восточным государём. Изначально все они
боролись за выживание – своё собственное и детей – в условиях беспощадного
политического отбора. Однако, начав играть по правилам гаремной дуэли, трудно
остановиться: устранив соперника, надо устранить и тех, кто будет мстить за него; а ещё
надо поддерживать амбиции тех, кто выглядит твоим верным соратником – ведь у них
тоже есть кровные враги, и они тоже рассчитывают на твою помощь в круговороте мести.

Джиджек-хатун. Жена двух ханов у истоков золотоордынской династии
По похожей дороге междуусобиц и скорби прошла, например, Джиджек-хатун,
судьба которой была тесно связана с целой чередой ханов, менявших друг друга в первые
десятилетия Золотой орды: Берке, Менгу, Туда-Менгу, ТулаБугой и Токтой.
Став второй и, судя по всему, любимой супругой Берке – младшего брата
знаменитого разорителя Руси Батыя – Джиджек рано овдовела. Однако её повторно взял
замуж племянник Берке – Менгу-хан, при котором Золотая орда из улуса превратилась в
отдельное государство, независимое от центральноазиатской метрополии. Редкий случай,
чтобы нового правителя привлекла супруга предыдущего! Возможно, Джиджек была
настолько хороша собой, что степные вожди действительно влюблялись в неё один за
другим. Однако более важным кажется другой мотив основателя Золотой орды – Менгу
рассчитывал обрести во вдове своего предшественника опытного лоцмана в море
монгольских политических страстей: спутница Берке знала об этом больше многих
других. Не случайно Джиджек-хатун стала старшей среди четырёх жён Менгу-хана и
обрела бесспорный авторитет среди всей ордынской знати от Днестра до Иртыша.
Сильной стороной Джиджек оказался её религиозный выбор. Тогда среди степных
кочевников, чьи предки исповедовали культ Неба-Тенгри, а некоторые – несторианство,
начал быстро распространяться ислам. Джиджек-хатун не просто стала правоверной
мусульманкой лично, но создала, если так можно выразиться, «неформальный клуб»
последователей Мухаммеда среди монгольских аристократов. К её мнению
прислушивались новообращённые мусульмане из разных родов, что делало старшую
супругу властителя Золотой орды незаменимой фигурой в переговорах. Этот
политический вес пригодился правоверной ханше после смерти второго мужа в 1280 году,
когда бразды правления забрала оппозиция, в частности, когда беклярибеком (премьерминистром) Золотой орды был назначен опальный Ногай. Казалось бы, вчерашний
диссидент мог избавиться от Джиджек, но он предпочёл сохранить с ней хорошие
отношения и неспроста. Ногай имеет право считаться подлинным Макиавелли
Центральной Азии – целое десятилетие он выступал фактическим правителем Золотой
орды, менявшим ханов по своему усмотрению. В частности, переворот 1287 года, когда на
место Туда-Менге пришёл Тула-Буга, был организован Ногаем не без помощи ДжиджекХатун и её связей с лидерами исламских общин.

Спустя три года отношения Ногая с Тула-Бугой обострились, и глава исполнительной
власти снова прибег к помощи Джиджек-Хатун, в надежде посадить на ханскую кошму
шестнадцатилетнего Токту, в податливости и зависимости которого не сомневался. Но, в
этот раз сама многоопытная ханша оказалась лишь орудием в интриге «азиатского
Макиавелли». Ногай притворился смертельно больным: набрав перед приходом Джиджек
полный рот свежей конской крови, пожилой «премьер» лежал в углу юрты, периодически
отхаркивая большие сгустки. Поверив, что её визави одной ногой уже стоит в могиле,
авторитетная вдова основателя Золотой орды лично пригласила Тула-Бугу с ближайшими
сподвижниками к «одру умирающего», чтобы накануне кончины они могли примириться и
в согласии проводить ордынского ветерана в мир иной. В других обстоятельствах ТулаБуга ни за что не явился бы в шатёр Ногая с малой охраной, но тут потерял бдительность.
Хан и трое его братьев-соправителей приехали прощаться с влиятельным соперником и
почтительно выслушать его последние наставления, но прощаться им пришлось с
собственной жизнью. В результате коварной расправы ханом стал Токта, сын Менгу от
другой жены, которому Джиджек приходилась гаремной мачехой.
Очень скоро старая ханша стала жертвой своей недальновидности – послужив
против собственной воли воцарению пасынка, она была задушена по его приказу. Токта
оказался отнюдь не слабовольной марионеткой, на что рассчитывал притворщик Ногай.
Молодой хан беспощадно расправился со всеми возможными конкурентами, а, в конце
концов, уничтожил и Ногая, хотя для этого Золотой орде пришлось погрузиться в первую
междоусобную гражданскую войну. Если бы Джиджек-хатун могла наблюдать
последующие события, такая развязка вряд ли могла её удовлетворить – линия её потомков
в династии была безвозвратно пресечена.

Тайдула. Эквилибр в карусели переворотов
Но даже биография Джиджек может показаться сентиментальной мелодрамой по
сравнению с жизненным путём ещё одной золотоордынской ханши – Тайдулы, угодившей
в гарем правящей династии на полвека позже. Так же, как её предшественница, Тайдула
стала второй женой – в её случае у повелителя Золотой Орды, легендарного Узбека,
«Юстиниана» степного царства. Так же, как Джиджек, она сумела отвоевать сердце
владыки у первой жены, что арабские летописи объясняют её удивительным искусством
любви – «каждую ночь представать перед мужем в образе девственницы». Современники
пытались приписать эти чудесные метаморфозы физиологии Тайдулы, но здесь также
нельзя исключить её выдающихся артистических способностей, которые в полной мере
проявились позже, в ошеломительных политических манёврах.
После десятилетия соперничества за кулисами гарема, Тайдула буквально выживает
первую, старшую супругу Узбека из ханского дворца – несмотря на то, что ей
противостояла дама императорских кровей, Мария-Байалун из семьи византийского
василевса Андроника II Палеолога. Чувствуя себя отверженной в гареме мужа, Байалун

напросилась сопровождать знаменитого арабского хроникёра Ибн Батутту в
Константинополь, под предлогом повидать родных, и больше не вернулась в Сарай, где
царила постылая разлучница.
Когда в 1341 году Узбек скончался, Тайдула не церемонилась, чтобы обеспечить
власть своему любимому младшему сыну Джанибеку. Она организовала устранение не
только сына своей беглой соперницы – Хызрбека, но и сплотила ордынскую знать на
гражданскую войну против собственного старшего – Тинибека, который имел
преимущественные права на ханский титул, но по каким-то причинам оказался в опале
ещё при жизни своего царствующего отца. На протяжении шестнадцати лет Тайдула
выступала как соправительница своего любимчика, нередко корректируя его решения. Так,
когда Джанибек задумал обложить налогом Русскую православную церковь (что до этого в
Орде никогда не практиковалось), Тайдула выдала русским епископам грамоту,
подтверждающую ряд их привилегий. Будучи ревностной мусульманкой, умудрённая в
политических хитросплетениях, ханша понимала, что церковь – самое святое для русских
вассалов, и чтобы сохранить их лояльность, необходимо оказывать всяческое почтение к
православному христианству. В этом вопросе она оказалась куда проницательнее мужа
своей внучки, Мамая, который 33 года спустя вызвал праведный гнев русских данников и
жестоко поплатился на Куликовом поле.
Как ни ужасно было воцарение сына Тайдулы Джанибека, переступившего через
двоих братьев, но оно меркнет перед кровавым братоубийством, гарантировавшим в 1357
году трон для внука старой ханши – Бердибека. Он на пути к власти уничтожил
двенадцать своих братьев: двоюродных, сводных и единокровных, включая одного
младенца. Такая жестокость показалась чрезмерной даже свирепым степным воинам –
спустя два года Бердибек погиб от руки мстителей. Сменивший его Кульпа не
продержался и пяти месяцев. После такой вендетты потомство Узбека, обладавшее
легитимными правами на власть в Орде, иссякло и ханская кошма оказалась вакантной.
Однако Тайдула, обладавшая колоссальными связями и влиянием среди ордынской
элиты, ещё надеялась удержать под своим контролем дворец в Сарае, решившись на
весьма неожиданный шаг. Не имея наследников, которых могла бы выдвинуть в качестве
претендентов, пожилая ханша закрутила роман сразу с двумя наиболее влиятельными
вождями кочевых племён – Наурузом и Хызром, предлагая каждому из них руку вместе с
троном. В это время ей было минимум шестьдесят лет, но уверенность в своих чарах,
подкреплённая недюжинным опытом государственного менеджмента, не покидала
Тайдулу – ведь до сих пор ей всё удавалось! Формально этот «брачный аукцион» выиграл
Науруз, показавшийся ханше более сговорчивым. Но тут она просчиталась: упрямый Хызр
не сдался, и, опираясь на своих соплеменников из Прииртышья, сверг отвергнувшую его
интриганку вместе с удачливым соперником. И Науруз, и Тайдула были казнены.
Уничтожение клана Тайдулы стало одним из первых драматических аккордов
«Великой Замятни», во время которой ханы сменялись чуть ли не ежегодно и Золотая
Орда, погрязшая в раздорах, начала клониться к упадку. «Великая Замятня», превратившая
жизнь степняков в сплошную кровавую чехарду, подтвердила неприятную суровую

истину: селекция наследников в каждом поколении детей из ханских гаремов, оставлявшая
единственного законного претендента на трон, хоть и была негуманной, но далеко не
самой трагической развязкой из возможных. Населению Орды было проще смириться с
тайными убийствами в узкой группе ханских детей, нежели участвовать в непрерывной
войне враждующих кланов, охватывающей всю страну. В похожих условиях и действия
Тайдулы в Сарае, и действия Роксоланы в Стамбуле не выглядят из ряда вон выходящей
персональной жестокостью, а укладываются в жестокую логику своих обществ.

«Женский Султанат» и его супергероиня. Кёсем-валиде-султан
То, что правление могущественной Тайдулы, игравшей роль «серой кардинальши»
при нескольких ханах, закончилось «Великой Замятней», перекликается с нетолерантными
выводами некоторых турецких историков. Например, Ахмет Алтынай уверен в том, что
упадок Османской империи был вызван «Женским Султанатом» – тем периодом в истории
Турции, когда роль султанских жён и особенно матерей в управлении оказалась особенно
значительной. Внешне это выглядит именно так: начиная с «Золотого века», когда
Сулейман Великолепный приблизил к себе Роксолану-Хюррем, турецкие успехи
оказываются всё менее и менее внушительными.
Однако считать причиной начавшегося упадка возвышение женщин – явная
предвзятость. В эпоху «Женского султаната», с середины 1530‐х годов (успех Роксоланы)
вплоть до начала 1660‐х годов, когда влияние женщин пошло на убыль, Османская
империя всё-таки продолжала расти. Переломной точкой стало поражение под Веной в
1683 году, – хотя к тому времени в Блистательной Порте уже два десятилетия царил
прочный патриархат. Падение продолжалось и дальше, из века в век, несмотря на
политическую скромность последующих султанш. Поэтому искать причину заката
великого государства Османов в феномене «Женского султаната» нелогично. Скорее,
напрашивается другая закономерность: когда империя достигла своего величия, и к
прямолинейным военным задачам добавились многочисленные и отнюдь не столь
героические управленческие, в том числе – необходимость поддерживать равновесие
между окружающими трон придворными группировками, в Стамбуле были востребованы
специфические способности женщин-политиков.
Самой успешной и могущественной представительницей «Женского султаната»
признана Махпейкер, вошедшая в историю под прозвищем Кёсем – «Любимица», главная
жена султана Ахмеда. Иностранные свидетели отмечают исключительный такт Кёсем и её
способность к тонкой психологической манипуляции своим властелином. Так,
венецианский посол Симон Контарини отмечал, что «она сдерживает себя с большой
мудростью от слишком частых разговоров с султаном о серьёзных делах и делах
государства», делая вывод, что именно ненавязчивость Кёсем и демонстративное
невмешательство в политику сблизили её с хозяином Османской империи, не терпевшим
никаких посягательств на его единоличную власть. Вместе с тем, как признаёт другой

посол, Кристоф Вальер: «Она может творить с султаном всё, что пожелает, и полностью
завладела его сердцем, и ей ни в чём нет отказа». Так проявлялось гениальное женское
умение управлять супругом исподволь, согласно русской поговорке «муж голова, жена
шея», когда первенство мужчины не подвергается сомнению, но жена обладает
возможностью повернуть ход его мысли в нужном направлении.
С Кёсем также принято связывать милосердные исключения из бесчеловечной
логики гаремной вендетты. В частности, молва утверждает, что именно благодаря
заступничеству своей фаворитки Ахмед совершил редкий акт гуманизма – сохранил жизнь
брату Мустафе (в то время как, например, отец Ахмеда ради удержания власти
расправился с девятнадцатью братьями). Похоже, долг помилованного наследника
оказался платежом красен – сменив брата на троне, он оставил в живых Кёсем и её детей,
всего лишь удалив их из дворца в весьма почётную ссылку. Правда, вчерашней султанше
приходилось то и дело вскрывать заговоры враждебных партий, пытавшихся отравить её
сыновей – но это были лишь интриги за спиной Мустафы, который ни разу не дал прямого
приказа и даже намёка на убийство.
Это подвешенное состояние продлилось недолго. Условием выживания Мустафы во
время царствования Ахмеда была практически полная изоляция в маленьком дворце
Кафесе («Клетка»), где затворник свихнулся, год за годом опасаясь возможной казни.
Чудачества сумасшедшего султана выглядели настолько нетерпимыми (так, он мог во
время Большого Дивана начать срывать чалмы и дёргать за бороды почтенных вельмож),
что вскоре Мустафу свергли. Законным преемником номер один у бездетного безумца
оказался уцелевший по его милости племянник, несовершеннолетний сын героини нашей
истории, Мурад. Тогда-то, в 1623 году, наступил звёздный час Кёсем – она стала валидесултан (матерью императора) и фактической владычицей империи на много лет вперёд. Её
более известной коллеге по гаремной власти, Роксолане-Хюррем, такого счастья не выпало
– поэтому в исламском мире более почитаема именно Кёсем, а не Хюррем. Последняя
обрела популярность, скорее, как романтический персонаж, а не как реальный политик, а
Кёсем в самом деле правила величайшей державой западной Евразии – как при первом
сыне Мураде, так и при втором – И брагиме.
Попутно заметим, что и в этом случае, как в ситуации с Мустафой, правительница
проявила человечность, не позволив своему первенцу устранить брата-конкурента. К
сожалению, приходится констатировать, что у милосердия в эпоху гаремных битв была
своя оборотная сторона: выживший Ибрагим имел такую же расстроенную психику, как
выживший Мустафа. Поэтому вслед за его воцарением не заставил себя ждать новый
дворцовый переворот, приведший на трон шестилетнего внука Кёсем – Мехмеда.
Возникла коллизия – кто же теперь станет считаться валиде-султан: могущественная
бабушка Мехмеда Кёсем или его молодая и неискушённая мама Турхан? Придворные
нашли небывалое в истории Порты решение: Кёсем была объявлена «буюк-валиде»,
старшей матерью. Некоторое время эта иерархия действовала исправно, однако
амбициозная Турхан не могла долго мириться с деспотизмом свекрови. Назрел конфликт, в
котором Кёсем опиралась на янычарскую гвардию, а Турхан – на придворных евнухов и

визирей. Гвардейцы высоко ценили султаншу, во время руководства которой турецкая
армия овладела Багдадом и островом Крит. В случае прямого столкновения янычары,
конечно, представляли более грозную и организованную силу, но противостояние
разрешилось иначе – в одну из ночей 1651 года КёсемБуюк-Валиде-Султан была
обнаружена в своей спальне, задушенная шёлковым шнурком. Так завершилось почти
сорокалетнее правление женщины в империи Османов – исключительный случай для
исламского мира! На фоне прочих мастериц гаремных интриг Кёсем выглядит терпимой и
милостивой, но к ней самой милости не было проявлено.
Правда, победительница-невестка торжествовала недолго. В 1656 году янычары
подняли очередной мятеж, и свергли Турхан, отмстив за свою любимую покровительницу.
На этом закончилась эпоха «Женского султаната» в Османской империи.

У Цзэтянь. Первая феминистка на троне
Движение за равноправие женщин возникло в Европе в середине XIX века – так
полагает большинство лиц, интересующихся обозначенной проблемой. Однако более
пристальный взгляд позволит обнаружить первую попытку его зарождения на совершенно
ином краю планеты и отнести на тринадцать столетий в глубину прошлого.
История У Мэй, вошедшей в анналы под императорским именем У Цзэтянь
(«Небесная государыня»), во многом напоминает биографии других победительниц
гаремных турниров: головокружительная карьера от рядовой наложницы до любимой
жены властелина, упорная подковёрная борьба «на вылет» с соперницами, раскрытие
заговоров и превентивная ликвидация недоброжелателей, регентство при сыновьях… Но
если Кёсем в Стамбуле или Тайдула в Сарае добрались по этой лестнице до статуса
неформальных хозяек империи, «серых кардинальш» у трона коронованных сыновей, то У
Цзэтянь обрела нечто большее…
Размеры гаремов при дворе средневековой китайской династии Тан намного
превосходили то, с чем мы знакомы по хроникам Османской империи и Золотой орды.
Возможно, это было связано с многолюдностью самой богатой империи Средних веков (от
названия монет которой – «Тан Гао» – «Печать династии Тан» происходят и тюркское
слово «тенге», и русское «деньги»). Как бы то ни было, наложниц у китайских владык
было столько, что не до всех даже доходила очередь и не каждой выпадало счастье хотя бы
однажды побывать в покоях «Сына Неба». Как раз на такой периферии гарема императора
Тай-Цзуна оказалась тринадцатилетняя девочка У Мэй. Из года в год, ожидая вызова к
господину, она не теряла времени даром: упорно училась, осваивала сложную систему
иероглифов и, благодаря полученным знаниям, стала выполнять функции секретаря в
придворной бюрократической системе. «Серая мышка» императорского гарема оказалась
не обычной зубрилкой: в будущем У Мэй добавит в китайскую письменность около
тридцати авторских знаков, некоторые из которых применяются до сих пор.
В 649 году Тай-Цзун умирает, и всех его жён и наложниц, согласно обычаю,

отправляют в буддистский монастырь. Казалось, судьба девушки, не знавшей ещё радости
материнства, предрешена навсегда. Однако история распорядилась иначе. Оказалось, что
У Мэй приглянулась сыну императора, ещё будучи «на скамейке запасных» в гареме его
отца. Звёзды сошлись как нельзя более удачно: как раз этот сын, Гао-Цзун, оказался
первым претендентом на трон. Получив бразды правления, новый император зачастил в
удалённый монастырь, навещая старую знакомую. В 654 году Гао-Цзун совершил
эпатажный шаг – вернул в Запретный Дворец отцовскую наложницу, да ещё сделал её
собственной женой. Дальше события понеслись галопом: миновал всего год, а прежние
жёны и фаворитки были уже удалены от императора. Безраздельной госпожой его сердца
стала У Мэй. Всего за пять следующих лет счастливица, не мешкая, расправилась со
всеми, кому такой оборот событий показался недостойным императорского двора.
Вскоре в империи Тан вводится неслыханный прежде титул «два государя», которым
называют одновременно и повелителя Гао, и повелительницу У. При этом никто из
придворных не смеет сомневаться, кто в этой паре выступает под «номером один».
Конечно, государыня У, которая назначает и снимает министров, отправляет полководцев
на завоевание Кореи и Тибета, ведёт переговоры с послами кочевых племён, осаждающих
Великую стену, казнит и милует…
Прожив почти тридцать лет с послушным мужем, У становится вдовой. Два её сына
уже совершеннолетние, и старший Чжун-Цзун имеет все права на китайский престол.
Однако авторитет вдовы покойного императора оказывается сильнее законов и традиций
трёхтысячелетней цивилизации. Она отправляет старшего сына в ссылку, назначая на
царствование более покладистого младшего, Жуй-Цзуна, которого шесть лет спустя тоже
удаляет из дворца. В 690 году, в возрасте 66 лет, неутомимая женщина ломает все
стереотипы и объявляет императрицей себя саму, присваивая императорское имя У
Цзэтянь и императорский титул Хуанди. Это, пожалуй, первый такой случай не только в
Китае, но и на всей планете Земля. Да, женщины возглавляли империи и прежде У
Цзэтянь, – всем известны, например, древнеегипетские царицы Хатшепсут или
Клеопатра, – но они восходили на трон по законам наследования. В отличие от них,
Небесная государыня взяла власть, как в известной революционной песне, «своею
собственной рукой», поднявшись из наложниц пятого разряда до высот «Сына Неба».
Только ли потому, что «Небесная государыня» разрушила мужскую монополию на
власть, мы несколькими абзацами ранее объявили её первой феминисткой? Нет, не только.
Она всячески подчёркивала достоинства женщин и стремилась создать некое подобие
женского движения. Так, по указанию У Цзэтянь был составлен подробный свод
биографий всех китаянок, отличившихся в прошлом своей страны. В 666 году
повелительница У организует особое женское паломничество на священную гору
Тайшань. Наконец, под её влиянием лидеры китайского буддизма вносят внезапную
новеллу в религиозные догмы: мол, ожидаемый верующими Будда Матрейя должен
воплотиться не в прежнем мужском, но в женском образе. Читатель, наверное, уже
догадывается, кто вскоре после оглашения этого богословского открытия был объявлен
воплощением Матрейи? Конечно, императрица!

При всём подчёркнутом внимании к равноправию женщин, при всей озабоченности
женским вопросом, сама У Цзэтянь отнюдь не была эталоном типичных женских качеств,
в частности – не отличалась ни добросердечностью, ни родительской привязанностью. По
количеству казнённых и низверженных её правление может состязаться с эпохами самых
брутальных императоров Поднебесной. В частности, она не остановилась перед
уничтожением своих внука и внучки, всего лишь за переданные доносчиками критические
слова в адрес царствующей бабушки. Причём по китайским обычаям для этой мрачной
миссии императрице даже не понадобилось прибегать к услугам палача – достаточно было
выслать соответствующие предписания, и дисциплинированные подданные, невзирая на
степень родства, даже не пытались прекословить и собственными руками совершали
самоубийство. Не подписывать такой же указ о самоубийстве родного сына хозяйку
Поднебесной весьма радикальным способом убедил верный слуга А Цзиньцзюн –
самоотверженный правдоискатель на глазах императрицы вспорол себе живот в знак
доказательства невиновности оклеветанного царевича.
Когда старческая подозрительность У Цзэтянь достигла гомерических форм,
китайская аристократия решилась на переворот. Фавориты императрицы были убиты, трон
передан вызванному из ссылки старшему сыну «Небесной государыни», а сама она…
всего лишь отправлена «на пенсию», доживать век в роскошном имении на окраине
столицы. Правда, «воплощённая Матрейя» не вынесла отставки и очень скоро вернулась
на небеса. Такая реакция тоже характерна скорее для мужчин, чем для женщин:
представительницы прекрасного пола, уйдя на заслуженный отдых, как правило, не
унывают и посвящают себя заботе о потомках, зато у мужчин потеря социального статуса
частенько заканчивается быстрым кризисом и смертью. Это ещё одно подтверждение того,
что «первая феминистка» была не столько «суперженщиной», сколько «крутым мужчиной
в юбке», всю жизнь силившимся исправить «ошибку природы» и вырваться за рамки
своего гендерного предназначения. Такое противоречие, впрочем, порой преследует и
современных активисток женского движения.

Глава 5
В большую политику – через альков. Авантюристки при власти
Для того чтобы женщина вольно или невольно повлияла на государственные
решения своего облечённого властью спутника, совершенно необязателен законный брак.
Порой бывало достаточно любовных отношений. Этой лазейкой в большую политику
вовсю пользовались авантюристки разных мастей: кто-то расчётливо устраивая свою
личную жизнь на вершине чиновной иерархии, а кто-то просто из любви к романтическим
приключениям.

Фаворитки в законе. Маркиза де Помпадур и Жанна Дюбарри

Многочисленным женским окружением наслаждались не только восточные монархи,
властелины обширных гаремов. Своеобразными гаремами обладали и западные короли,
невзирая на противозаконность подобных действий с точки зрения европейского
семейного права и полную аморальность в глазах христианского общества.
Взять хотя бы французского суверена Людовика XV – того самого, известного
сакраментальной фразой «после нас хоть потоп». Он имел, по меньшей мере, шесть
официальных фавориток (носивших звание maitresse-en-titre, «метресса ан титр»),
публично представленных при дворе и проживавших в отдельных покоях Версальского
дворца, соединённых с королевской опочивальней потайными ходами. И это – не считая
множества любовниц низшего ранга, которых содержали в усадьбе «Олений парк»
и готовили к «высокой службе» едва ли не с детства, оберегая от контактов с другими
мужчинами. На фоне сластолюбивого правителя Франции иные мусульманские ханы
Золотой орды, ограничивавшиеся двумятремя жёнами, выглядят чуть ли не эталонами
супружеской верности.

Маркиза де Помпадур – фаворитка короля Людовика XV
Среди подруг Людовика XV были и такие, от которых зависела кадровая и внешняя
политика могущественнейшей державы XVIII века.
Одной из них оказалась Жанна-Антуанетта Д’Этиоль, дочь беглого спекулянта,
удачно выскочившая замуж за мелкопоместного дворянина. С Его Величеством,

томившимся в поисках нового увлечения, её свёл столичный банкир Жозеф Пари,
рассчитывавший поправить свои финансовые дела такого рода ВИП-сводничеством.
Двадцатичетырёхлетняя мадам Д’Этиоль так очаровала Людовика, что он без
промедлений возвёл её в статус своей метрессы, наградил титулом маркизы и подарил
имение Помпадур, а вместе с ним фамилию, под которой Жанна-Антуанетта вошла в
историю.
Для потомков маркиза де Помпадур стала символом расточительства: только на
собственные ювелирные украшения она истратила сотни тысяч казённых ливров. Многие
историки, критиковавшие дом Бурбонов, считают, что именно заносчивая маркиза
некоторое время правила Францией вместо ленивого и равнодушного к политике короля.
По крайней мере, именно ей Франция обязана отставкой с поста министра иностранных
дел кардинала Берни и назначением герцога Шуазеля, сторонника союза с Австрией.
Также Жанна де Помпадур настояла на том, чтобы армию возглавил маршал Де Ришелье,
не любимый в среде высшего офицерства.
Какой бы влиятельной ни выглядела фаворитка Людовика, при сравнении с
теневыми правительницами из гаремов ей не хватало главного козыря – ни при каких
обстоятельствах дети метресс не могли претендовать на французский престол. Но,
пожалуй, это и к лучшему – маркизе де Помпадур, как и её «коллегам по цеху», не
требовалось вести смертельную междоусобную войну за будущее своих отпрысков.
Вместо тайных убийств Жанна-Антуанетта отметилась в актах благотворительности и
покровительства, например, защищая работу над созданием первой французской
энциклопедии от нападок консервативной критики, а в нашумевшем процессе над
протестантом Жаном Каласом сумела добиться хоть и посмертного, но оправдания. В
конце концов, то, что умерла маркиза де Помпадур от болезни, а не от кинжала или
шёлкового шнурка заговорщиков, тоже можно счесть плюсом при сравнении с судьбами
большинства политических звёзд восточных гаремов.
Лишившийся фаворитки Людовик горевал недолго (впрочем, пока был полон
«Олений парк», у французского монарха хватало поводов отвлечься от траура). Вскоре он
подобрал на роль метрессы номер один другую Жанну, чьё происхождение вызвало при
дворце ещё большие пересуды. Вниманием Его Величества овладела Жанна Бекю, дочь
швеи, к двадцати трём годам ставшая, благодаря своей восхитительной внешности,
популярной куртизанкой в парижском высшем свете. Поскольку фавориткой короля могла
стать только знатная дама, Людовик XV устроил брак Жанны с графом Дюбарри, после
чего, ничтоже сумняшеся, переселил её в версальские апартаменты. О низком
происхождении и тёмном прошлом мадам Дюбарри ходили колкие анекдоты. Например,
досужие парижане с сарказмом пересказывали друг другу диалог короля и герцога де
Ноайи: когда Людовик признался, что встреча с Жанной открыла для него новые
удовольствия, герцог парировал: «Просто Вы, Ваше Величество, никогда прежде не были
в борделе».

Жанна Дюбарри – фаворитка короля Людовика XV
Политический вес мадам Дюбарри в сравнении с мадам де Помпадур был невелик:
она служила скорее поводом для критики в адрес королевского дома, нежели деятельным
участником придворных интриг; скорее пассивным, нежели активным элементом элиты;
скорее игрушкой, нежели игроком. Правда, трудно отрицать роль Жанны Дюбарри в
отставке министра Шуазеля, протеже её предшественницы. Но последний был сам
виновен в своём падении – слишком активно пытался отвадить короля от недостойной его
пассии. Единственное, в чём отличилась последняя метресса Людовика, так это дела
милосердия. Она регулярно ходатайствовала перед королём за приговорённых к высшей
мере. Так, ей удалось сохранить жизнь престарелой чете графов де Лузен, оказавших
неадекватное сопротивление пришедшим за долгами судебным приставам, а также спасти
от виселицы молодую женщину, обвиняемую в убийстве мертворожденного ребёнка. Если
де Помпадур играла в Версале негласную роль, которую мы сегодня бы назвали ролью
лидера правящей политической партии, то Дюбарри по этой аналогии следует
классифицировать как правозащитника той эпохи, неформального уполномоченного по
правам человека.
Судьба, однако, оказалась не столь милосердна к последней фаворитке французского
монарха. Она закончила жизнь на якобинской гильотине в 1793 году, – хотя её
августейший покровитель уже почти двадцать лет как скончался, после чего сама мадам
Дюбарри была удалена из высшего света. Презрение элит, окружавшее Жанну в дни её

успеха, особенно усилилось после смерти Людовика XV, в годы отстранения. Но это не
помешало мягкосердечной Дюбарри сочувствовать аристократам, подвергавшимся
революционным репрессиям, и помогать их эмиграции. Содействие беглецам легло в
основу сурового приговора якобинского трибунала. Бедняжка до конца не верила, что её
могут обезглавить, и уже на эшафоте умоляла хоть чуть-чуть отсрочить страшный миг:
«Мсье палач, ещё одну минутку!»
При том, что начальная часть биографии Жанны Бекю выглядела едва ли не самой
непристойной среди всех метресс двора Бурбонов, сама она вызывает сочувствие: наивная
заложница собственной привлекательности и, в определённой мере, жертва падкого до
этой привлекательности мужского общества.

Острые углы любовных треугольников. Графиня Потоцкая и леди
Гамильтон
Какую фамилию носили предки Софии Витт-Потоцкой – не поручится никто. Её
жизненная история окутана мифами, которые она мастерски сочиняла, очаровывая
слушателей, как гомеровская сирена. Точно известно, что София была фанариот-кой, то
есть принадлежала к греческой общине Стамбула. А легенды о знатном происхождении и
даже родстве с династией последних василевсов Византии – почти наверняка плоды её
неудержимой фантазии.
Юная Дуду (так звали Софию в детстве) унаследовала ремесло куртизанки от
матери, которая промышляла в дипломатическом квартале турецкой столицы.
Соблазнительная внешность, помноженная на невероятное умение овладевать вниманием,
способствовали раннему успеху девицы среди европейских дипломатов, томившихся
вдали от семей в стране роскошных гаремов. В восемнадцать лет она получает
приглашение из Варшавы – вернувшийся на родину польский посол заскучал по своей
знакомице и даже выслал ей внушительную сумму на дорогу. Дуду взяла деньги, но до
Варшавы не доехала – в крепости Каменец ей приглянулся сын коменданта, майор Витт,
которому она представилась итальянкой-аристократкой Софией де Челиче. Спустя
несколько дней после знакомства молодые обвенчались без благословения родителей – так
гречанка Дуду обрела новое имя – София, новую фамилию – Витт, новое Отечество – Речь
Посполитую – и новый титул графини. Впрочем, как и следовало ожидать, верность
новоявленным фамилии и Отечеству она хранила недолго.

София Витт-Потоцкая
Де Витт, счастливый новобрачный, имеет неосторожность представить молодую
супругу королю Станиславу Августу, после чего красавица София производит настоящий
фурор при королевских домах Европы. Мало того, что от неё без ума весь польский двор:
следом за Варшавой графиня де Витт покоряет Берлин и Вену; австрийский император
рекомендует её своей сестре – королеве Франции Марии-Антуанетте, и в результате
парижского турне в пани Витт влюбляются сразу два наследника французского престола!
Когда София рожает первенца, в Каменец на крестины является Станислав Август
собственной персоной, удивлённый дед младенца получает по этому случаю новый чин, а
салонные кумушки шепчутся, что со времени знакомства роженицы с королём Польши
минуло ровно девять месяцев. Впрочем, в политической карьере авантюрной гречанки
главные роли сыграли отнюдь не представители правящих династий, а два мужчины
рангом пониже. Правда, влияние этих двух могло поспорить с влиянием дюжины
монархов времён «лоскутной Европы». Речь идёт о некоронованном властителе
Новороссии Григории Потёмкине и таком же неформальном хозяине правобережной
Украины Станиславе Потоцком.
Благодаря связи с Потёмкиным, София Витт получила дорогие имения в Массандре,
Симеизе и Мисхоре, а её муж – должность губернатора отвоёванного у Турции Херсона и
оклад в 6 тысяч золотых рублей. Но знаменитый покоритель Крыма не был настолько
простодушным, чтобы осыпать свою любовницу дорогими дарами исключительно за
красивые глаза. В обмен он принудил её использовать своё обаяние для продвижения

российских интересов в раздираемой противоречиями Польше.
Видимо, во время исполнения этих деликатных поручений София знакомится с
богатейшим магнатом «восточных земель» Речи Посполитой – Станиславом Потоцким – и
соблазняет его. Увлечение знатного землевладельца так сильно и искренне, что он не
останавливается перед разводом, пренебрегая прежней супругой, родившей ему целых
одиннадцать наследников!

Эмма Лайон, леди Гамильтон
Одновременно Потоцкий становится лидером «российской партии» в Польше,
возглавляя враждебную королю и сейму Тарговицкую конфедерацию, а София, используя
своё обаяние и связи, выступает в роли посредницы между двумя Станиславами –
обладателем короны и вождём конфедератов. Хотя, в конце концов, «российская партия»
одержала верх, а пани Витт стала пани Потоцкой, этот победный дубль не принёс
Станиславу Потоцкому счастья. Вскоре он обнаружил свою вожделенную супругу в
постели собственного сына Ежи. Горечь измены быстро свела богатейшего латифундиста
днепровского правобережья в могилу. Софии не пришлось сильно горевать об усопшем –
ей в наследство досталось имущество стоимостью 60 миллионов екатерининских рублей и
великолепный парк «Софиевка» под Уманью, специально спроектированный по её
прихоти магнатом, потерявшим голову от любви, и названный в её честь.
Совсем иной конец ожидал другую, ещё более известную любительницу
романтических приключений – Эмму Лайон, вошедшую в историю как леди Гамильтон.
Рождённая в семье бедняка в 1765 году, да к тому же рано осиротевшая, Эмма
оказалась на подлинном социальном дне, со всеми вытекающими последствиями. Не
гнушаясь ради заработка мужским покровительством и участием в непристойных уличных
шоу, она уже в шестнадцать лет забеременела. Однако рождённая дочь не входила в планы
предприимчивой Эммы – ребёнка она отдала на воспитание бабушке и о его судьбе не
слишком заботилась. По крайней мере, когда горе-мамаша была вознесена на вершину
своей карьеры, брошенная дочка трудилась скромной служанкой у лондонских буржуа.
Сменив фамилию на Харт, Эмма стала любовницей аристократа Чарльза Гревилля,
через которого познакомилась с пожилым вдовцом сэром Гамильтоном, известным

дипломатом и в высшей степени достойным человеком: учёным, искусствоведом и
меценатом. Однако и убелённый сединами Уильям Гамильтон не смог устоять перед
чарами девицы на 35 лет моложе себя – в 1786 году Эмма отправляется за ним в Неаполь,
в посольство при дворе Королевства обеих Сицилий, а в 1791 году становится его
законной женой.
Оказавшись в высшем свете, Эмма Гамильтон творчески переработала навыки,
приобретённые ещё на задворках Лондона, где она играла обнажённую «богиню здоровья»
перед толпой зевак. Для благородной публики была предложена более приличная
программа, балансирующая на грани допустимого – Эмма изображала классические
картины, представая то в роли Афродиты, то Афины, то Минервы. Успех её «аттитюдов»
был так велик, что современные знатоки сравнивают её популярность в Европе
наполеоновской эпохи с популярностью Мэрилин Монро в середине ХХ столетия. Но
свою известность у потомков леди Лайон-Харт-Гамильтон приобрела благодаря роману с
непобедимым британским адмиралом Нельсоном.
После того как якобинская Франция выступила запальником общеевропейского
революционного пожара, Эмма волею обстоятельств оказалась в лагере реакции, защищая
интересы своей близкой знакомой – неаполитанской королевы Марии Каролины, чья
сестра Мария-Антуанетта была безжалостно казнена парижским трибуналом. Адмирал
Нельсон командовал английским флотом, противостоящим французским революционерам,
и его увлечение женой посла, близкой к Марии Каролине, оказалось как нельзя кстати для
неаполитанской династии. Когда итальянские революционеры – союзники Наполеона –
овладели Неаполем, Эмма не просто обеспечивала координацию действий неаполитанских
«белых» и британской эскадры. Знаменитая актриса выступила в роли карателя, требуя
жестоких расправ над повстанцами. Так, она лично настаивала на смертном приговоре для
вождя восставших адмирала Карачиолло, и ради неё Нельсон приказал повесить
приговорённого сразу же после суда, поскольку Эмма в тот вечер уезжала в Лондон и
выразила желание персонально лицезреть казнь.
Несколько лет адмирал Нельсон, сэр Уильям и Эмма составляли любовный
треугольник, который трудно назвать классическим из-за отсутствия видимого
соперничества «катетов» за благосклонность «гипотенузы». Складывалось впечатление,
что сэр Гамильтон не возражает против близких отношений жены с победителем
французов и даже греется в лучах славы великого флотоводца. Правда, эти «высокие
отношения», породившие столько пересудов в британской прессе, длились недолго: в 1803
году скончался престарелый Уильям, а два года спустя получил смертельное ранение под
Трафальгаром боевой адмирал. Найти нового фаворита соответствующего ранга вдова
Гамильтон не смогла, а жить привыкла на широкую ногу. Королевская казна Британии не
удовлетворила предсмертную просьбу Нельсона назначить пенсию его возлюбленной, а
королевскому двору Неаполя было не до старой приятельницы – повелителям обеих
Сицилий пришлось самим скрываться в эмиграции от нашествия наполеоновских войск.
Остаток жизни бывшая звезда провела в поисках денежных займов и умерла в пятьдесят
лет в нелюбимой Франции, скрываясь от разъярённых кредиторов.

***
И Эмма Гамильтон, и София Потоцкая, как и целый ряд менее знаменитых
авантюристок (например, Софи Доуз или Варвара Крюденер), были выдающимися и даже
гениальными обольстительницами, но отнюдь не великими политиками. В политику они
вмешивались постольку, поскольку были вовлечены в отношения с вершащими державные
дела мужчинами. Трудно назвать грандиозные государственные цели, которые
преследовали дамы типа Гамильтон и Потоцкой, во всяком случае, такие цели, которые
казались бы им важнее, чем впечатление, производимое ими на мужчин.
Зато в истории есть пример иной искательницы приключений, в душе которой
колоссальные личные амбиции слились с исполнением национальной миссии поистине
континентального масштаба. Игра, в которую она вступила, с каждым новым витком всё
меньше зависела от близких ей мужчин, наоборот – судьбы её избранников всё больше
зависели от неё самой. Наш рассказ пойдёт о спутнице двух Лжедмитриев, оставившей
неизгладимый след в русской истории и культуре.

Непризнанная царица схизматиков. Марина Мнишек
Зимой 1606 года на западной заставе Русского государства собралась свита
небывалой пышности. Около тысячи человек, от знатных бояр до избранной прислуги,
облачённые в лучшие одежды (даже самые нижние чины в золотой парче!), три месяца
томились в ожидании некоего важного гостя. Огромная карета, окованная серебром, а
внутри убранная соболиными мехами, стояла наготове. Такие приготовления были
сделаны не к приезду кого-то из великих европейских самодержцев. Виновницей суматохи
оказалась всего-навсего семнадцатилетняя дочь сандомирского воеводы Ежи Мнишека –
Марина. За что же дочке разорившегося польского пана полагались такие почести?

Марина Мнишек – спутница Лжедмитриев
За год с лишним до своего триумфального прибытия на Русь Марина была обручена
в краковском костёле со скандальным самозванцем Русской Смуты Григорием
Отрепьевым, ныне известным как Лжедмитрий Первый. Гордая наследница древнего
польского рода ни за что не стала бы связывать судьбу с беглым московитским холопом, к
тому же отнюдь не красавцем на вид. Но её воодушевило величие возложенной на неё
задачи: как минимум стать царицей «дикой восточной страны», а как максимум –
воплотить вековую мечту польской элиты, привести к подножию католического папского
престола православных «раскольников-схизматиков». Многие поколения польской шляхты
и ксендзов считали своим призванием покончить с расколом, покорив весь христианский
мир к востоку от Буга и обратив «русских варваров» в «истинную католическую веру». В
начале XVII века подвернулось и подходящее орудие этого замысла – расстрига Гришка
Отрепьев, выдающий себя за спасшегося царевича Дмитрия, в отрочестве погибшего в
Угличе младшего сына Ивана Грозного.
С тех пор, как династия Грозного пресеклась, на Руси бушевала Смута: ни народ, ни
боярство не признавали легитимность царей-временщиков; страну раздирали мятежи и
волнения. Заставить русских поверить в самозванца, посадить его на трон в Москве, при
этом сделав послушной марионеткой в руках католической церкви и польской короны, –
таков был иезуитский замысел гроссмейстеров «большой шахматной доски» того
времени. Варшава и Рим обещали Лжедмитрию помощь золотом и солдатами, в обмен он

должен был стать католиком и взять в жёны верную дочь костёла из родовитой польской
семьи. Выбор пал на Марину Мнишек.
Роман Марины и Григория поистине загадочен. Что заставило девочку, которой не
было ещё и шестнадцати, решиться на такую отчаянную миссию – подчинять «русских
варваров»? Безропотное подчинение воле отца, рассчитывавшего, благодаря такой сделке,
вылезти из долговой ямы? Полудетские грёзы о царском троне? Или всё же верность
шляхетскому долгу, надежда прославиться как героиня польского «натиска на восток»?
Не вполне понятно и поведение Отрепьева. Русское общество, томившееся по
законному царю, с лёгкостью поверило в миф о спасённом Дмитрии и признало
фальсификатора своим монархом. Тогда почему после торжественного вступления в
Москву, находясь на вершине славы, ГригорийЛжедмитрий, с лёгкостью соривший
словами и без стеснения забывавший свои обещания, выполнил обручальный обет и
вызвал Марину из Польши, чтобы разделить с нею власть?
Разве мало ему было красавиц на Москве? К тому же с невестой из местных было
гораздо проще удержать симпатии населения. Либо самозванец безгранично верил в
могущество западных покровителей, считая его главной гарантией своего царствования, а
Марину – залогом этой гарантии? Либо виновата любовь, и прав Пушкин, вложивший в
уста Отрепьева строки: «Что без неё мне жизнь, и славы блеск, и русская держава»?
Однако путешествие в Россию, начавшееся для юной Мнишек как триумф, быстро
превратилось в триллер. Гладко расписанный сценарий «приручения московитов» дал
сбой с первых же дней. Торжественный обряд венчания брачной четы на царство
шокировал православную публику. Во-первых, никогда ранее на Руси не происходило
коронации государевой супруги – это было неожиданным новшеством, но таким, с
которым ещё можно смириться. Во-вторых, прикладываясь к иконе, Марина поцеловала
Богородицу в губы. Это уже выглядело как наглость и святотатство. Но самое ужасное
заключалось в том, что царственная пара после возложения царских венцов отказалась
причащаться у православного иерея. (Накануне Марина в специальном письме к Папе
Римскому просила разрешения на такое отступление от католических канонов во имя
намеченной цели, но получила отказ.) С этого момента москвичам стало ясно: троном
завладели чужаки!
Высокомерное поведение польских телохранителей, смотревших даже на знатных
жителей Москвы как на потенциальных холопов, подливало масло в огонь. Не прошло и
недели, как вспыхнувший бунт покончил с самозванцем. Непризнанной царице удалось
избежать расправы благодаря своему малому росту и субтильному телосложению: она
укрылась в складках широкой плиссированной юбки своей гофмейстерины, а затем
неузнанной была выведена из Кремля.
Казалось, после такого приёма семнадцатилетней Марине надо бежать из
враждебной страны в отчий дом. Но велика ты, человеческая гордость! «Всего лишила
меня превратная фортуна, одно лишь законное право на московский престол осталось при
мне», – заявляет она публично. С этого момента жизнь Мнишек – непрерывное сражение в
попытке снова ухватить за хвост промелькнувшую перед ней птицу удачи.

Ради этой призрачной цели Марина Мнишек признаёт своим законным мужем и
спасшимся Дмитрием второго самозванца, ещё менее привлекательного и совсем не такого
харизматичного, как первый. Терпит нелюбимого мужа; делит с ним военные невзгоды в
Тушинском лагере; прорывается к нему из окружения, одев военную форму; ведёт
переговоры с поляками о подкреплениях. В момент битвы, когда отряд польского гетмана
Сапеги начал «показывать тыл» перед наступающими русскими, Марина бросается в
самую гущу боя с кличем: «Что вы делаете, злодеи, я – женщина – и то не испугалась!» – и
меняет ход схватки.
После гибели Лжедмитрия Второго в декабре 1610 года упрямая претендентка на
трон отказывается признать русским царём сына польского монарха Владислава
Сигизмундовича, о чём просят её вчерашние спонсоры. Недавняя пешка, почувствовавшая
себя королевой, выходит из-под контроля и начинает собственную игру. К тому же у неё на
руках появляется дополнительный козырь – новорожденный сын, которого Марина
объявляет законным наследником, потомком царевича Дмитрия и внуком Ивана Грозного.
Даже в близком окружении самозванцев сомневаются в предложенной версии – мол,
«Маринка воровала со многими», но шёпот за спиной не смущает лжецарицу, пошедшую
ва-банк. Она находит авантюриста под стать себе – казачьего атамана Ивана Заруцкого.
Не отягощая себя угрызениями совести, Заруцкий отчаянно маневрирует между
польскими интервентами, русским ополчением, очередным самозванцем Лжедмитрием
Третьим и сыном Мнишек, новорожденным «Иваном Дмитриевичем». Вместе с Мариной
они планируют отравление князя Пожарского, но попытка заканчивается неудачей.
Спасаясь от мести, оба злоумышленника уходят сначала на Волгу, потом на Урал,
помышляют скрыться в Персии, но летом 1614 года преследователи настигают их и
предают суду.
В Москве уже избран Земским Собором новый царь – Михаил Романов, а сына
Мнишек («ворёнка») и её спутника Заруцкого предают казни. Жизнь несостоявшейся
царицы Мнишек оборвалась в тот же год: по мнению одних – от тоски, по другой версии –
от яда. Как бы то ни было, страница Смуты на Руси была перевёрнута, её вольные и
невольные антигерои навеки сошли с исторической сцены.
Царственный венец лишь на несколько дней воссиял над головой дерзкой полячки, а
затем растаял, как призрак. Но не над всеми дерзнувшими судьба посмеялась так жестоко.
Следующий раздел посвящён тем женщинам, кому, вопреки обстоятельствам рождения,
посчастливилось обрести корону и скипетр.

Глава 6
Из пешек – в Королевы
Страсть, увенчанная короной
Любимица гвардии. Марта Скавронская (Екатерина I)

Если верить «красному графу» Алексею Толстому и его эпическому бестселлеру
«Пётр Первый», то Марту Скавронскую фельдмаршал Шереметев буквально снял с
телеги, куда прелестную девицу затащила дебоширившая в прибалтийских местечках
солдатня. Вполне возможно, что романист просто сгустил краски для придания
пикантности сюжету, но, как бы то ни было, попадание Марты ко двору первого русского
императора, да не просто ко двору, а почти сразу – в его объятия, нужно признать чистой
случайностью. Приглянулась – вот самое точное слово. Одного взгляда Петра Великого,
вернее, одного вечера в кругу генералитета, где прислуживала попавшая в эскортслужанки Скавронская, было достаточно, чтобы самодержец всероссийский не на шутку
увлёкся дочкой простого ливонского крестьянина. С тех пор Марта (крестившаяся в
православие под именем Екатерины) неотвязно следовала за своим государем.
Поначалу они встречались инкогнито – Пётр поселил свою фаворитку в доме сестры,
Натальи Нарышкиной, для изучения русской грамоты и обычаев. Только восемь лет спустя
после знакомства, накануне несчастливого Прутского похода 1711 года, Пётр потребовал
от своего окружения, чтобы к Екатерине относились как к его законной жене и чтобы она
сохранила этот статус в случае его гибели. Официальное венчание состоялось только в
феврале 1712 года, когда бывшей Марте шёл уже двадцать восьмой год.
Как удалось прибалтийской поселянке овладеть сердцем вспыльчивого и
любвеобильного «Саар-дамского плотника», не уступив его ни одной из множества
вращавшихся вокруг пассий? Судя по отзывам придворных биографов, всё дело было в её
исключительно уживчивом и терпеливом характере. Только Екатерина могла успокаивать
Петра в частых припадках ярости, при этом безропотно прощая все мимолётные
прегрешения. Первый российский император платил ей взаимностью, проявлявшейся и в
ласковых, не характерных для петровского стиля письмах, и в постоянном желании видеть
её рядом. В честь Екатерины была названа столица Урала – стремительно развивавшегося
индустриального края, ставшего в то время крупнейшей кузницей планеты. Именем
небесной покровительницы государыни – Святой Екатерины – назван первый русский
орден, учреждённый после Прутского похода, в котором, по словам Петра, его спутница
«великою помощницей была… как мужески, а не женски поступала». Правда, о
конкретных ратных подвигах царской жены летописцы умалчивают, – скорее всего, она
заслужила похвалу за своё стоическое терпение, спокойствие и верность даже в
критических ситуациях.

Марта Скавронская – Российская императрица Екатерина I
В мае 1724 года в Успенском Соборе Московского Кремля состоялась первая в
русской истории коронация императрицы (если не считать неудавшуюся попытку
венчания на царство Марины Мнишек, чьё первенство в этом «виде спорта» отменено
суровым временем). А уж в таком соревновании, как ношение первой женской короны,
Екатерина точно является чемпионом России. Вот так благоволил венценосный
победитель шведов к своей дражайшей половине!
Единственная крупная размолвка с супругой произошла у Петра за несколько
месяцев до смерти, когда он приказал казнить за взятки камергера императрицы Виллима
Монса. Молва утверждает, что самодержец уличил свою спутницу в неверности и
приказал заспиртовать голову вероятного любовника, в назидание поставив её в покоях
Екатерины. Однако в последние дни супруги помирились, и великий реформатор
скончался буквально на руках любимой жены.
Уход грандиозной фигуры первого императора, не успевшего составить завещание,
образовал зияющую политическую пустоту, провоцирующую тяжёлый государственный
кризис. Ожидалось столкновение двух негласных политических партий – родовитой знати
из старинных фамилий и «птенцов гнезда Петрова», выдвинувшихся на гребне
стремительных реформ. Первые ставили на императорского внука Петра Алексеевича,

потомка опального царевича Алексея, – в их глазах этот наследник принадлежал к линии
первой, «законной» жены, имевшей благородное происхождение. На фоне младшего Петра
позиции Екатерины, простолюдинки, буквально подобранной на поле боя, выглядели явно
проигрышными.
Однако в её пользу сыграл всё тот же покладистый, уживчивый характер, который
позволял мириться с буйным нравом основателя Петербурга. Теперь амбициозные
выдвиженцы Петра из второй партии – политиков нового поколения – желали видеть на
троне флегматичную персону, которая одобряла бы их планы и не слишком вмешивалась в
управление. Екатерина на троне подходила им как нельзя лучше. Решающую роль в споре
двух сторон сыграли гвардейские офицеры, самозабвенно преданные Петру и перенёсшие
эту преданность на его супругу. Тем более что коронация императрицы служила
неформальным подтверждением воли покойного.
Когда Сенат собрался решать вопрос о наследнике, барабанный бой под окнами
возвестил о неожиданном прибытии двух гвардейских полков, оцепивших здание. В залу с
решительным видом вошли полковые командиры. Фельдмаршал Репнин, исполнявший
функции военного министра, возмутился: «Кто посмел без моего ведома привести сюда
полки?» Однако командир Преображенского полка Бутурлин быстро поставил сановника
на место: мол, все тут исполняют волю императрицы, и тебе не след отлынивать. Под
нажимом гвардейских штыков Сенат единогласно признал преемницей матушкуимператрицу Екатерину Первую.
Правление первой российской императрицы было недолгим и не слишком
запоминающимся, уже на его третий год Екатерина отправилась вслед за своим великим
супругом. Однако она стала родоначальницей целой правящей ветви Романовых – после
краткого воцарения вожделенного аристократией Петра Алексеевича Второго и несколько
более долгого правления его двоюродной тётки Анны Иоанновны, гвардия привела к
власти дочь Екатерины – Елизавету Петровну. С этого часа потомки некогда бедной
прибалтийской поселянки Марты Скавронской бессменно занимали Зимний дворец.

Раскол и плаха. Роковые зигзаги в судьбе Анны Болейн
В истории английской монархии тоже есть женщина, не имевшая прав на престол, но
завоевавшая сердце одного из самых суровых и величественных королей этой страны и
впервые коронованная наравне с мужчинами. Её дочь тоже звали Елизаветой, и эта
Елизавета I Английская тоже, как и Елизавета Петровна Российская, прославилась долгим
и успешным царствованием. Речь идёт об Анне Болейн, сначала фрейлине при дворе
Генриха VIII, а затем его второй жене.
Всю весну 1533 года Лондон гудел, как потревоженный улей. Случилось нечто
необычное, выходящее за рамки вековых представлений. Особенно волновались католики,
тогда ещё составлявшие на туманном Альбионе большинство, особенно в простонародье.
Король Генрих заявил, что английские священники больше не подчиняются Папе

Римскому, что монарх отныне будет сам возглавлять церковь, а те, кто не признают нового
порядка, будут караться как государственные изменники. Сторонники католицизма
пришли в ужас от свершившегося раскола, зато ликовали протестанты всех толков,
рассчитывавшие избавиться от преследований со стороны римско-католических
догматиков. Что же заставило Генриха Восьмого совершить столь рискованный шаг,
чреватый бунтом и религиозной войной?

Анна Болейн
Виной всему были отнюдь не богословские соображения, а прекрасная фрейлина
Анна, ради которой владыка Британии задумал развестись с первой супругой, Екатериной
Арагонской, представительницей влиятельной испанской династии. Разрешение на такой
эксклюзивный для средневековой Европы шаг мог дать только сам глава Католической
церкви. И хотя британские правоведы по заданию короля Генриха подобрали
неоспоримые, с их точки зрения, аргументы в пользу расторжения брачного союза
высочайших особ, Папа несколько лет тянул с ответом. Ожидание стало выглядеть
безнадёжным, когда племянник опостылевшей Генриху Екатерины, воинственный
император Испании Карл V, властелин «империи, над которой не заходит солнце»,
повелитель несчётного количества земель на четырёх континентах, овладел Римом.
Отныне Папа Римский становился заложником в руках могущественного родственника
отверженной королевы и ни в коем случае не стал бы принимать решение в пользу

Генриха, и без того сомнительное, а в сложившейся обстановке способное вызвать гнев
хозяина положения. Тогда-то отчаявшийся Генрих пошёл ва-банк, отделив английскую
церковь от всемирной католической и запустив тем самым процесс великой европейской
Реформации.
Кем же была женщина, потрясшая религиозные устои целого континента? Анна
Болейн, потомок старинного аристократического рода, с раннего детства вращалась в
высших кругах, служила в свитах Маргариты Австрийской и Клод Французской, а в
пятнадцать была представлена британскому королю. Говорят, Генрих сразу же влюбился в
грациозную и сдержанную леди. Молва приписывает суровому королю романтические
стихи «Зелёные рукава» (“Green sleeves”), посвящённые его встрече с юной Болейн. У
британского суверена никогда не было недостатка в фаворитках, но Анна отличалась от
всех неприступностью. Её не устраивала роль наложницы, делить постель с монархом она
была готова только в роли законной жены. Так возникло «Важнейшее дело Короля»
(“King’s Great Matter”) – многолетняя тяжба о разводе с первой супругой, завершившаяся
отделением Англиканской церкви от Папского престола.
Анна Болейн отличалась не только моральной твёрдостью, но и блистательным
интеллектом, хорошо владела несколькими языками, играла на музыкальных
инструментах, преуспела в знании искусств и литературы, разбиралась в богословских
спорах назревавшей церковной реформации. Считается, что её детальное знакомство с
аргументами протестантских идеологов подтолкнуло британского короля к разрыву с
Ватиканом. За несколько лет затянувшихся платонических отношений Генрих Восьмой
передоверил своей возлюбленной немалую часть государственных дел: она принимала
дипломатов, составляла тексты писем и петиций. В Лондоне уже говорили, что даже для
голосования в парламенте необходимо заручиться одобрением королевской спутницы.
И вот 1 июня 1533 года наступил звёздный час Анны Болейн. Разрубив свой
«гордиев узел», признав себя свободным от уз прежнего брака и заключив союз с Анной,
Генрих Восьмой провозгласил лучшую из фрейлин британской королевой. На Анну –
единственный раз в истории Англии – возложили корону Святого Эдуарда, которая прежде
предназначалась исключительно для монархов. Возможно, это объяснялось тем, что от
Анны ждали скорого рождения наследника.
Однако так счастливо начавшаяся судьба готовила королеве совсем иной конец. Как
вскоре выяснилось, главным стимулом «Важнейшего дела короля», которое привело
Генриха Восьмого к полному разрыву с Ватиканом, было вовсе не личное очарование
Анны и не её увлечение протестантскими идеями. Британскому суверену требовался
продолжатель династии, наследник мужского пола, которого ему за полтора десятилетия
не смогла родить первая жена Екатерина Арагонская. Однако и Анна Болейн не исправила
положения. Её первенцем оказывается девочка, наречённая Елизаветой. Вторая
беременность завершается выкидышем. В 1535 году Анна беременеет в третий раз, хотя
нетерпеливый король уже откровенно примеряется к новой спутнице, не скрывая
увлечения фрейлиной Джейн Сеймур.
В январе 1536‐го происходит трагическое событие – Анна снова теряет

недоношенный плод, и этот мертворожденный – мальчик. По стечению обстоятельств, в
тот же день состоялись похороны отверженной Екатерины Арагонской. Суеверные люди
воспринимают это совпадение как знак небесной кары. Генрих принимает решение
избавиться от Анны и поручает своим доверенным лицам собрать доказательства её
измены. Под подозрение попадают все мужчины, достаточно часто общавшиеся с
королевой. Один арест следует за другим. Правда, угодившие в Тауэр джентльмены
единодушно отрицают какую бы то ни было предосудительную связь, никаких улик им
предъявить невозможно, а вымогать показания под пытками у лиц благородного
происхождения запрещает британский закон. Тогда ищейки находят музыканта низкого
сословия, который играл в покоях Анны, и он, не выдержав мучений в застенках,
оговаривает и себя, и всех остальных арестованных по делу об измене. Послушный
монарху суд выносит безапелляционный вердикт: смертная казнь для пятерых
подозреваемых и для самой Анны.
Уже в последний день своего земного пути, сознавая необратимость принятого
решения, Анна дважды – до и после причастия – клянётся на Библии, что не изменяла
мужу. Её смерть – ярчайший образчик вопиющей несправедливости, царившей тогда в
отношениях между царственными супругами. Практически все современные
исследователи считают обвинения в адрес Анны Болейн напраслиной, в то время как
Генриха Восьмого (если бы он нёс аналогичную ответственность) можно было
четвертовать за неверность несчётное число раз. Показательно даже то, что он в итоге
вступал в брак шесть раз, в том числе два супружества аннулировал и двух жён казнил.
Возможно, слабым утешением для Анны было бы то, что именно её дочь, Елизавета,
станет потом королевой Англии на долгих 45 лет и заслужит прозвище «Добрая Бесс». В
историю дочь Анны вошла как «Королева-девственница». Возможно, памятуя о судьбе
матери, Елизавета всю жизнь избегала мужчин.

Глава 7
Генеральный секретарь мужа
Верные спутницы великих лидеров
Между традиционным представлением о том, что место женщины на кухне, а
единственная обязанность супруги государственного лидера – обеспечивать мужу
домашний комфорт, и противоположной позицией, предлагающей представительницам
прекрасного пола решительно брать бразды правления в свои руки, невзирая на амбиции
своих суженых, лежит золотая середина. История знает немало женщин, которые,
соединив свою судьбу с выдающимися политиками, превращались в их «альтер эго»,
полностью разделяя взгляды и совместно вырабатывая решения, превращая семью в
прочный политический тандем, где спутница хотя и выступала вторым номером, но была
поистине неотделима от первого.

«Фундамент китайской революции». Сун Мэйлин, или мадам Чан
Кайши
Этот брак многие сочли браком по расчёту, но от всех союзов подобного типа он
отличался расчётом непревзойдённого масштаба – на кону стояло будущее самого
многолюдного государства Земли.
Китай двадцатых годов ХХ века представлял собой политическую руину,
отдельными провинциями которой заправляли военные узурпаторы. Центром притяжения
стала революционная партия Гоминьдан (буквальный перевод – Национальная партия),
созданная великим Сунь Ятсеном, – к ней же примыкали китайские коммунисты,
вдохновлённые примером северных русских соседей.
Со смертью Сунь Ятсена в марте 1925 года раздоры охватили и революционный
лагерь. Тогда лихой и бескомпромиссный вояка, полагавшийся лишь на своё выдающееся
честолюбие, генерал Чан Кайши, захватил власть в Гоминьдане и начал войну за
объединение страны. Выскочка без роду и наследства остро нуждался как в деньгах, так и
в признании со стороны национальной элиты. Ключом к решению всех вопросов
представлялась «династия Сун».

Сун Мэйлин – мадам Чан Кайши
Семейство крещённого в методистской церкви китайского бизнесмена Чарли Суна

считалось одним из самых богатых в стране, особенно после удачного брака старшей
дочери Айлин с банкиром Кун Сянси. Про трёх дочерей Чарли много лет спустя сложат
поговорку: «Одна из них любила деньги, вторая любила Китай, а третья любила власть».
Вторая сестра, Сун Цинлин, была замужем за Сунь Ятсеном и рассматривалась многими
революционерами как хранительница заветов усопшего вождя. Ей, недолго думая,
предложил руку новоявленный диктатор Чан Кайши, рассчитывавший таким образом
сразу убить двух зайцев: стать законным преемником вождя в глазах династически
мыслящих китайцев и получить доступ к финансовым ресурсам клана Сун. Всё это,
конечно, во имя объединения и спасения родины. Однако действия Чана, не дождавшегося
даже завершения траурного года, показались Сун Цинлин слишком циничными, и она
отвергла его предложение. Тем более что нахальный жених уже прославился своими
любовными приключениями и был порицаем за это партийным лидером, её покойным
мужем.
Однако не всем в «династии Сун» показались сумасбродными планы амбициозного
генерала. Старшая сестра Айлин, талантливый менеджер и дальновидный стратег, была
впечатлена тем, как войска Чана берут один город за другим и как решительно победитель
расправляется с любой оппозицией, включая вчерашних союзников-коммунистов. Айлин
заметила, что успехи бравого полководца также произвели эффект на младшую из трёх
сестёр, Мэйлин, и приняла меры для её более тесного знакомства с Чаном. Отношения
развивались стремительно, и уже в декабре 1927 года состоялась свадебная церемония.
«Наш союз… станет вкладом в формирование нового общества. Сегодняшнее
бракосочетание – это фундамент революции», – заявил Чан Кайши в интервью
шанхайским газетам.
Трудно сказать, что преобладало в решении Мэйлин: расчётливое честолюбие или
искренний восторг. Возможно, свою роль сыграла позиция средней сестры, категорически
возражавшей против такого брака, что спровоцировало младшую пойти наперекор: «Вот
как? Ты была женой национального лидера, а мне нельзя?!» Во всяком случае,
увлекающаяся душа Мэйлин очень скоро была не на шутку очарована харизмой супруга.
«Небо послало мне два подарка, о которых мечтает любая женщина: возможность без
остатка раствориться в необоримой воле и мужа, который верит в то же, во что верю я», –
п ишет она в своём дневнике.
Образованная половина (Мэйлин закончила колледж в США, свободно владела
английским и понимала ещё ряд европейских языков) оказалась для главы государства как
нельзя кстати. Мадам Чан Кайши переводила ему публикации в иностранной прессе, вела
зарубежную корреспонденцию, принимала дипломатов. Доверие лидера Гоминьдана к
жене и уважение к её смелым новаторским взглядам возросло настолько, что в 1936 году
он назначил её командующей создающегося в Китае воздушного флота. Мэйлин
занималась переговорами о закупке крылатых машин, подбирала лётные кадры (в том
числе, иностранных легионеров), выявляла расхитителей выделяемых на авиацию
казённых денег. Хотя при каждом полёте хрупкого командира китайских ВВС жестоко
укачивало, она стоически переносила приступы тошноты, стараясь соответствовать

присвоенной должности.
В декабре 1936 года обаяние Мэйлин спасло Чан Кайши от верной гибели, а Китай –
от новой вспышки непрерывно тлевшей гражданской войны. Эта история вошла в анналы
как Сианьский инцидент. Незадолго до него глава Гоминьдана поручил самому
талантливому из своих молодых полководцев, Чжан Сюэляну, получившему прозвище
Юный Маршал, ликвидировать главную базу китайских коммунистов на северо-западе
страны (в районе города Янъань). Дела шли ни шатко ни валко, поэтому Чан решил лично
проинспектировать военную операцию. Но торжественного приёма вождя не случилось.
Вместо этого Юный Маршал арестовал своего главкома и выставил ультиматум из восьми
пунктов, суть которых можно резюмировать так: прекратить всякую борьбу с
коммунистами и объединить все политические силы Китая для противостояния японцам
(уже захватившим к тому времени северо-восточные провинции).
Спешно собравшееся на экстренное совещание правительство уже готовило приказ
бомбить военные части Юного Маршала, но Мэйлин убедила министров попытаться
решить дело миром. Используя свои связи в иностранных кругах, она сначала отправила
на разведку преданного ей австралийского военспеца Дональда, а затем вылетела в
«логово тигра» сама. В пользу возможного успеха миротворческой миссии говорил тот
факт, что Мэйлин была знакома с Юным Маршалом ещё до брака с Чаном, и похититель её
мужа, кажется, сам был к ней неравнодушен. В результате мучительно долгих переговоров
удалось найти компромисс. Гоминьдан и Коммунистическая партия Китая (КПК) объявили
о создании единого антияпонского фронта, Чан Кайши вернулся в кресло главы
правительства, а Юный Маршал, готовый понести смертное наказание за нарушение
воинской дисциплины, был помилован и на бесконечные сорок лет помещён под
домашний арест.
В годы Второй мировой войны, когда Гоминьдановский Китай рассчитывал прежде
всего на помощь США, Мэйлин выступала посредником между Вашингтоном и
Чунцином, куда временно переехало китайское правительство. О её ораторском таланте
красноречиво говорит беседа генералиссимуса Чана с товарищами по партии, которые
уговаривали его срочно делегировать супругу выступить перед американским Конгрессом:
«Это всё равно, что получить десять новых дивизий!» «А здесь она стоит двадцати!» –
отрезал руководитель Китая. Действительно, филиппики первой леди Китайской
республики отличались необыкновенной эрудицией и убедительностью. Поэт Карл
Сэндберг даже предлагал включить её речи «в учебники по политике, истории, литературе
и красноречию».
Мэйлин пришлось выступать перед конгрессменами и в 1943 году, когда вся
сухопутная мощь Японии обрушилась на китайскую армию. А ещё в 1948‐м, когда режим
Чан Кайши уже качался под натиском наступающего воинства Мао Цзэдуна и лидеры
Гоминьдана хватались за американских покровителей, как утопающий за соломинку.
Верная супруга последовала за своим генералиссимусом даже тогда, когда его сторонники
без всякой надежды на заступничество Вашингтона сконцентрировались на своём
последнем островке сопротивления, на Тайване; когда все её родственники из «династии

Сун» (за исключением сочувствующей коммунистам Цинлин) уже перебрались в США, а
островитяне со дня на день ожидали высадки десанта китайской «Красной армии». От
полного краха супружескую чету спасла только начавшаяся война в Корее, круто
изменившая американские приоритеты на Дальнем Востоке и вынудившая Пентагон
прийти на помощь тайваньским беглецам.
В последние годы Чан Кайши Мэйлин совершила ещё одно чудо верности – проведя
почти полгода у постели впавшего в кому мужа, она оказалась свидетельницей его
возвращения к жизни. Полуживой президент Тайваньской республики, буквально
поднятый из могилы заботой супруги зимой 1973 года, дотянул до апреля 1975‐го. Всё это
время Мэйлин выступала не только главной сиделкой у постели больного
генералиссимуса, но и единственным глашатаем его воли.
Супружеская жизнь Сун Мэйлин полностью соответствовала старинной китайской
поговорке: «Муж запевает, жена подтягивает». Временами её голос в дуэте не уступал
голосу мужа, а припев, зазвучавший тогда, когда голос Чана уже навеки умолк, тянулся
ещё 28 лет. Рождённая за два года до наступления двадцатого века, первая леди Китайской
республики успела стать свидетельницей трёх первых лет века двадцать первого.

Рождённые управлять. Элеонора Рузвельт и Кармен Поло
Эти женщины, как и Сун Мэйлин, принадлежали к высшему слою своего общества
и, можно сказать, росли в среде, где каждый чувствовал себя причастным к принятию
судьбоносных решений. Правда, в отличие от супружеского союза мадам Чан Кайши, их
браки не были пропуском в мир грандиозных политических планов и свершились как
обычное приватное торжество. Лишь много лет спустя соотечественники поняли, что
значили эти свадьбы для будущего их стран.
Элеоноре Рузвельт не пришлось даже менять фамилию. Она, племянница 26‐го
президента США Теодора Рузвельта, вышла замуж за своего шестиюродного брата
Франклина, принадлежащего той же династии. Правда, в 1905 году, когда Элеонора
надевала свадебную фату, никто не мог предсказать, что её двадцатитрёхлетний жених
заткнёт за пояс именитого родственника – Франклин ещё продолжал получать
образование, занимаясь в школе права Колумбийского университета.

Элеонора Рузвельт – племянница 26-го президента США Теодора Рузвельта, жена
32-го президента США Франклина Делано Рузвельта
К началу двадцатых годов главными достижениями четы был пост чиновника в
морском министерстве – у Франклина – и шесть удачных беременностей – у Элеоноры. В
это-то время её мужа подкосила тяжелейшая форма полиомиелита, после чего он был
вынужден передвигаться исключительно в инвалидной коляске. Казалось бы, впереди пару
ждёт тихое существование обеспеченных землевладельцев в родовом поместье с
символическим названием Гайд-Парк, и не более того. Однако именно тут проявились
железная воля Франклина и преданность Элеоноры, неизменно поддерживавшей мужа в
выпавших жизненных испытаниях. С помощью супруги кандидат-калека становится
сначала губернатором важнейшего штата Нью-Йорк, а затем четыре раза подряд
(непревзойдённый рекорд!) избирается президентом США.
Элеонора стала не только секретарём президента, но и его негласным советником и
первым слушателем при подготовке речей. Она сама выступала перед избирателями,
писала газетные статьи (в годы Великой депрессии вела ежедневную колонку «Мой
день»), встречалась с политиками, настойчиво продвигая общие с мужем идеи, ставшие в
те годы рабочей программой Демократической партии. Без личной охраны Элеонора
внезапно появлялась в самых отдалённых штатах, инспектируя положение дел в стране,
преодолевающей кризис. Почти триста пятьдесят пресс-конференций, около 300 тысяч
прочитанных писем – таков личный счёт первой леди в администрации США. «Большой
каньон», «Ниагарский водопад» – эти прозвища, которыми наградили леди Рузвельт в

политическом бомонде Америки, говорят сами за себя. Ещё бы! Ведь она не просто
являлась «второй половиной президента», но была Рузвельт от рождения.
Уже после смерти мужа Элеонора работала в Комитете ООН, разрабатывавшем
«Всеобщую Декларацию прав человека», и до начала шестидесятых входила в делегацию
США при Организации Объединённых Наций. Преемник её мужа Гарри Трумэн назвал
супругу предшественника «Первой леди всего мира» – отчасти чтобы скрасить горечь
потери великого спутника, отчасти отражая мессианские настроения американской элиты,
уверенной в своём глобальном лидерстве. Но, даже если ввести поправку на явную
гиперболизацию слов Трумэна, роль Элеоноры Рузвельт в достижениях самого
знаменитого хозяина Овального кабинета трудно переоценить.
В отличие от семьи первой леди США, обручившейся с ровней, родственники
Кармен Поло – будущей супруги испанского диктатора Франко – были недовольны
выбором дочери. Когда за семнадцатилетней Кармен, наследницей древнего астурийского
рода «индианос», то есть конкистадоров, покорителей Америки, стал ухаживать небогатый
офицер Франсиско, которого товарищи по службе презрительно называли «майорчик»,
родители потребовали прекратить отношения. Их сердца смягчились лишь шесть лет
спустя, когда «майорчик» Франко прославился в марокканской кампании, заслужил
доверие испанского монарха, звание полковника и титул камергера. На свадьбе Кармен и
Франсиско, состоявшейся осенью 1923 года, вызвался быть посажёным отцом сам король
Хуан, а в программу медового месяца был включён визит к августейшему двору.
Конечно, семья, столь близкая к испанской монархии, консервативная до мозга
костей, была недовольна провозглашением Республики. В 1936 году Франко возглавил
антиреспубликанский мятеж, а жена стала его верной соратницей в гражданской войне. По
её подсказке ближайшим советником диктатора стал свояк Кармен, юрист Рамон Суньера.
Получившая начальное образование в католическом Салезианском монастыре,
Кармен Поло отличалась глубокой религиозностью и нравственным ригоризмом.
Строжайшую цензуру послевоенной Испании, исключающую любые фривольные намёки
и всякий оттенок эротизма в кино и литературе, принято связывать с жизненной позицией
жены каудильо Франко. Уже в последние годы правления своего супруга, в надежде
законсервировать созданную им патриархальную Испанию, Кармен лично добивалась
удаления из правительства потенциальных либералов и продвигала убеждённых
фалангистов. По мнению хроникёра Гибриэлы Ходжес, за женственной внешностью
Кармен таились «стальная решимость и серьёзные амбиции». Когда каудильо ушёл из
жизни, сеньора Поло входила в «Движение» (“El Moviemento”) – организацию
охранителей-франкистов, и участвовала в ежегодных маршах сторонников Франко по
Мадриду.
Донья Поло пережила супруга на 13 лет и была захоронена на кладбище в ЭльПардо, недалеко от семейной резиденции четы Франко. В то время останки её мужа
покоились в «Долине павших», общенациональном мемориале, где погребённые
совместно участники обоих лагерей гражданской войны должны были символизировать
покаяние и примирение. В 2019 году, после долгих дебатов в испанском парламенте, было

принято решение удалить гробницу Франко из «Долины Павших» – и супруги
воссоединились посмертно: Франсиско вернулся к Кармен с «Гражданской войны», как
почти столетие назад вернулся к ней с войны марокканской.

Профиль, заметный из космоса. Эва Перон
Если посмотреть на южный берег залива Ла-Плата с земной орбиты или из
иллюминатора скользящего вдоль стратосферы сверхзвукового самолёта, можно увидеть
отчётливый контур женской головки. В такой романтический рисунок складываются
линии улиц и площадей города Сьюдад-Эвита, заложенного президентом Пероном и
названного в честь его жены Эвы. И хотя политические оппоненты щедрого супруга
дважды пытались переименовать прибрежный городок, с каждым следующим
избирательным циклом имя той, чей профиль заметен даже из космоса, возвращалось
снова. Ведь до сих пор, даже спустя три четверти века, Эва Перон остаётся самой
популярной женщиной среди аргентинцев.
С раннего детства рок не сулил маленькой Эвите ничего хорошего. Рождённая в 1919
году от незаконной связи мамы-служанки с зажиточным фермером, девочка так же, как
пять её братьев и сестёр, оказалась лишена всяких прав на наследство в результате
скоропостижной смерти отца. Но лишения только закалили характер сироты и научили её
стойкости. В пятнадцать лет она отправляется в Буэнос-Айрес, чтобы попытать счастья в
профессии актрисы. Скудные будни крошечной театральной труппы, не слишком удачные
пробы в рекламе, отчаянные попытки найти себя, в конце концов, увенчались успехом –
напористая девушка с хорошо поставленным голосом стала одним из лучших дикторов на
радио.

Эва Перон – супруга президента Аргентины

Самое модное средство массовой информации, стремительно набиравшее
популярность в Южной Америке тридцатых-сороковых годов, открыло перед
амбициозной журналисткой новые возможности. Готовя регулярные радиопередачи, она
знакомится с ключевыми персонами аргентинской политики. В подобных обстоятельствах
произошла встреча Эвы с полковником Хуаном Пероном, одним из лидеров захватившей
власть в стране военной хунты. Январский день 1944 года, когда Перон обсуждал с
представителями прессы сбор помощи для жертв землетрясения (полковник отвечал в
хунте за социальную политику), стал для нашей героини «волшебным днём», как она сама
признавалась позднее в своих мемуарах. С этого момента Хуан и Эва не расставались, а её
радиопередачи были посвящены прежде всего пропаганде взглядов любимого мужчины.
17 октября 1945 года – подлинная точка бифуркации в карьере Перона и в судьбе его
спутницы. Недовольные чрезмерной «левизной» Хуана, его растущим авторитетом в
рабочей среде коллеги по хунте приняли решение об аресте чересчур активного
полковника. Однако толпы возмущённых бедняков, получивших полуироническое
название «безрубашечники» (по контрасту с «коричневорубашечниками» Муссолини,
«синерубашечниками» Франко или «краснорубашечниками» Гарибальди), захватили
улицы Буэнос-Айреса и спасли любимого вожака. Сложившаяся позже политическая
легенда утверждает, что организатором народного восстания была именно Эва,
обратившаяся с зажигательной речью к радиослушателям. Конечно, это преувеличение.
Бесспорно лишь то, что подруга Перона в этот день не просто активно действовала, но
могла считаться самой страстной частицей мятежной толпы. А ровно через пять дней
после победы все переживания рокового дня были вознаграждены с лихвой – состоялась
свадьба счастливой пары.
В президентскую кампанию зимой 1945–1946 годов аргентинцы дивились
небывалому явлению – кандидата представляла молодая женщина, смело бравшая слово
на многолюдных митингах. До сих пор политика в Южной Америке считалась уделом
мужчин, но решительное разрушение стереотипов ничуть не повредило чете Перон: Хуан
одержал убедительную победу, а недавняя «золушка» Эва превратилась в первую леди
«Серебряной страны» . В сентябре 1946 года она обращается к Конгрессу с просьбой
уравнять избирательные права женщин и мужчин, год спустя её законопроект воплощается
в жизнь. На президентских выборах 1951 года супруг сеньоры Перон побеждает с ещё
большим успехом, причём женский электорат поддерживает его активнее, чем мужской.
Конечно, благодаря Эвите, ставшей символом пробуждения латиноамериканских
тружениц и домохозяек.
Неподдельное ораторское обаяние делает Эву главным рупором «перонистской
революции». «Перон управляет, Эва представляет», – эта поговорка начала пятидесятых
точно отражает распределение обязанностей в харизматичной паре. Кроме публичных
выступлений, на неё возложена повседневная социальная работа – общенациональный
Фонд Социальной Помощи, призванный сделать явью идею «хустисиализма» («учения
справедливости»). До позднего вечера жена президента ведёт приём бедняков,
выстраивающихся в огромные очереди. Каждый день к ней приходит до десяти тысяч

писем со всевозможными прошениями. Женщины пекутся прежде всего о детях: кому-то
нужна коляска, кому-то велосипед, кто-то нуждается в срочной операции. Масштабы
работы Фонда впечатляют – число переданных подарков исчисляется миллионами в год.
Деятельность Эвы Перон во главе Фонда отмечена наградами Папы Римского и ЮНЕСКО.
А в такой стране, как Аргентина, где футбол служит чуть ли не национальной идеей,
нелишне отметить, что по инициативе «товарища Эвиты» детей до двенадцати лет стали
свободно пропускать на матчи, а для тренировок юных футболистов были созданы сотни
бесплатных спортивных секций. Целое поколение выросло признательным Эвите за
открытую дорогу в большой спорт. Не удивительно, что из всех неформальных титулов,
которыми наградила пресса деятельную супругу президента, в коллективной памяти
остался главный: «мост любви между Пероном и народом».
Жизнь Эвы Перон оборвалась до обидного рано. Онкология добила её в тридцать три
года. Однако в памяти аргентинцев она живёт до сих пор, а по степени симпатий среди
латиноамериканской молодёжи не имеет равных, соперничая разве что с Че Геварой.

Бабушка советской пионерии. Надежда Крупская
Все женщины, о которых мы говорили в этой главе, следовали в политику за своими
мужьями. Однако Надежда Крупская в приведённом ряду – исключение. Скорее, она сама
на первых порах могла стать проводником в мир марксизма для будущего вождя
пролетарской революции – Владимира Ульянова (Ленина).
Бунтарскими настроениями отличался ещё отец маленькой Нади – штабс-капитан
Константин Игнатьевич Крупский, уволенный из армии за сочувствие к польским
повстанцам. В 1883 году он скончался от туберкулёза, и опекуном осиротевшей Надежды
стал один из первых русских марксистов, Николай Утин, лично знакомый со знаменитым
автором «Капитала». Совершенно ожидаемым было то, что в возрасте девятнадцати лет
девушка вступит в марксистский кружок, в двадцать один станет преподавателем вечерней
школы за Невской заставой (где будет знакомить с социалистическими идеями питерских
мастеровых), а в двадцать шесть угодит в политическую ссылку.
За два года до ареста произошло знакомство с коллегой по революционному цеху
Владимиром Ульяновым. Отношения между молодыми людьми оказались настолько
крепкими, что Крупская попросила заменить назначенное ей пребывание в Уфимской
губернии на перевод в гораздо более далёкую от родного Петербурга Енисейскую ссылку,
куда отправился отбывать аналогичное наказание Ульянов. Там, в селе Шушенское,
Владимир и Надежда стали мужем и женой. Чтобы не быть разлучёнными полицией и
иметь формальные основания для совместной жизни в ссылке, чета убеждённых атеистов
согласилась пройти обряд православного венчания, причём кольца для новобрачных
местный умелец изготовил из медного пятака.
Вместе с мужем, возглавившим большевистскую партию, Надежда прошла
революционные бури, скитания в эмиграции, подполье и триумф советской власти. На её

плечах лежала значительная часть редакционной работы в газете «Искра», а также
обязанности секретаря ЦК РСДРП (б). После победы революции, несмотря на
колоссальный авторитет Ульянова-Ленина и практически неограниченную власть,
сосредоточенную в его руках, Крупская не претендовала на высокие партийные посты,
ограничившись скромной должностью заведующей внешкольного отдела в Народном
комиссариате по просвещению. Это полностью соответствовало её представлениям о
новом обществе, исключающем родственное протежирование и кумовство.

Надежда Крупская – спутница жизни и верный соратник основателя Советского
Союза В.И. Ленина
С первых месяцев Октябрьской революции и до самой смерти Надежды
Константиновны в 1939 году её главной заботой было воспитание детей Страны Советов.
Может быть, потому что она рассчитывала вырастить из них граждан нового мира,
идеальных коммунистов, свободных от «пережитков и предрассудков» мира старого. А
может быть, главной причиной педагогического пыла жены вождя было отсутствие у них с
Лениным собственных потомков, и таким образом она сублимировала нерастраченное
материнское чувство.
Надежда Константиновна стояла у истоков пионерской организации. Именно она
настойчиво предлагала взять за основу опыт скаутов, который многие товарищи по партии

считали «враждебным» и «буржуазным», и создать похожий союз юных разведчиков, с
аналогичной символикой и атрибутикой, но наполненный пролетарским содержанием.
Крупской удалось преодолеть сопротивление оппонентов, и в мае 1922 года возникло
Детское коммунистическое движение имени Спартака, четыре года спустя
переименованное в честь её супруга.
В вопросах новой идеологии жена вождя Октябрьской революции, безусловно, была
радикальной и непримиримой. Работая в Главполитпросвете, она безжалостно
«вычищала» из учебников и детских книг всё, что несло печать патриархального,
религиозного общества (под огонь критики попали даже сказки Корнея Чуковского). Но
Крупской была чужда дискриминация людей по происхождению. «Ребёнок не может
выбирать себе родителей, никого он не эксплуатировал, никого не угнетал… И его надо не
попрекать, а растить из него сознательного коммуниста», – возражала она тем, кто
закрывал двери советской школы перед выходцами из привилегированных сословий.
Крупской не пришлось долго делить радость победы в гражданской войне со своим
выдающимся мужем. Здоровье Ленина начало стремительно деградировать с 1922 года,
весь недолгий период агонии он буквально находился у неё на руках. После смерти
Ленина, несмотря на формальный пиетет, царивший вокруг жены вождя, отношения с
новым, сталинским руководством РКП(б) эволюционировали от прохладных к ледяным.
Попытки высказываться вразрез с «генеральной линией» становились всё реже, из
активной деятельницы Надежда Константиновна всё больше превращалась в «музейный
экспонат революционной эпохи». Умерла она на следующий день после своего
семидесятилетия, в феврале 1939 года, когда большинство ветеранов революции либо уже
покинули мир естественным путём, либо были репрессированы в годы Большого Террора.
Примечательно, что созданная Крупской Всесоюзная пионерская организация тоже
просуществовала семьдесят лет.

Глава 8
Правительница поневоле
Когда мужчина внезапно уходит
До сих пор мы вели речь о женщинах, которые шли в фарватере великих мужей, либо
оставаясь в тени и лишь изредка вмешиваясь в государственные дела, либо отдаваясь им
без остатка, превращаясь в подлинное «второе я» знаменитого супруга. Но известны
случаи, когда «первый номер» в этой связке неожиданно сходил с арены, и тогда его
спутница оставалась один на один с тяжёлой ношей лидерства…

Сун Цинлин. Почётный председатель КНР
Главой государства она была только на бумаге. Но на её плечи легло не менее

серьёзное наследие, нежели корона или портфель премьера. В 31 год Сун Цинлин стала
хранителем заветов великого учителя.
Для пятой части человечества имя её супруга стоит в топе кумиров. Сунь Ятсен,
идеолог китайской модернизации, одинаково почитаем в коммунистическом Пекине и в
антикоммунистическом Тайбэе. Но когда Цинлин соединила свою судьбу с этим
человеком, шансы доктора Суня на всекитайскую славу казались призрачными.
Героиня нашего рассказа – одна из трёх сестёр Сун (а именно – средняя), сыгравших
уникальную роль в китайской истории ХХ века. Их отец, успешный предприниматель,
принявший христианство с именем Чарльз, страстно желал реконструкции старого Китая
по западному образцу. Всех дочерей он отправил получать образование в США, следуя
поговорке, широко распространившейся накануне ХХ века среди китайской
интеллигенции: «В Америке и Луна круглее». Также господин Сун финансово
поддерживал мечтавших о реформах оппозиционеров из партии Гоминьдан, среди которых
был и будущий муж его дочери Сунь Ятсен.

Сун Цинлин – Почётный председатель Китая
В 1911 году, когда демократическая революция смела маньчжурскую династию Цин и

Сунь Ятсен оказался в центре событий, его секретарём стала старшая дочь спонсора
революции, Айлин. Но два года спустя, когда плоды переворота достались военному
диктатору Юань Шикаю, а идеалисты-мечтатели были вынуждены эмигрировать в
Японию, такая перспектива расчётливую Айлин не устроила. Тут и вышла на сцену
средняя сестра Цинлин, жертвенная натура, готовая поддерживать потерявшего всё
изгнанника в этот трудный час. Родители не рекомендуют Цинлин увлекаться бедным
эмигрантом, проигравшим схватку за власть, который к тому же на 27 лет старше её. Но
девушка непреклонна, и в 1915 году пара заключает брак.
Провидение вознаградило самоотверженную Цинлин. Авторитет Сунь Ятсена среди
революционеров становится непререкаемым, он основывает новую Китайскую
республику на юге страны, куда со всех провинций стекаются сторонники, готовящиеся к
объединительному Северному походу. «Вторая половинка» доктора Суня полностью
растворяет свои интересы в деятельности мужа, – тем более что детей у них нет, неудачная
беременность на всю жизнь закрыла для Цинлин возможность стать матерью. Правда, её
супруга уже называют «отцом нации», а значит, и на неё в тридцать лет ложится
материнская ответственность невиданных масштабов.
Хотя оба – и Сун Цинлин, и Сунь Ятсен – учились в англоязычных колледжах,
общественный идеал они ищут отнюдь не на Западе, а на Севере. Супругов завораживает
пример русской революции. В марте 1925 года смертельно больной доктор Сунь пишет
завещание со словами: «Настанет время, когда Советский Союз, как лучший друг и
союзник, будет приветствовать могучий и свободный Китай…, когда обе страны рука об
руку пойдут вперёд». Всю свою долгую вдовью жизнь Цинлин будет верна этому тезису –
почти три десятилетия спустя она возглавит Общество СоветскоКитайской дружбы. Но до
этого её убеждения будут не раз проверены на прочность.
Испытания начались почти сразу после смерти вождя, когда его преемник, Чан
Кайши, решил ввести однопартийную систему и уничтожить ближайших союзников
бывшего патрона, членов Коммунистической партии Китая. Цинлин оказывается чуть ли
не единственным членом ЦК Гоминьдана, кто смеет публично и яростно критиковать
такие действия – авторитет усопшего мужа не позволяет чанкайшистам избавиться от неё.
В 1932 году отважная женщина создаёт и возглавляет Китайскую Лигу защиты прав
человека, которая ходатайствует за подсудимых и печётся о политических заключённых на
контролируемой Гоминьданом территории. И хотя обе её родные сестры (младшая из них,
Мэйлин, стала супругой Чан Кайши) красочно живописуют необходимость разрыва с КПК
и финансовые преимущества сотрудничества с США, Цинлин упорно держится
уравнительных взглядов и советской ориентации.
Победившие в гражданской войне коммунисты и лично председатель Мао высоко
оценили заботу, проявленную «красной вдовой» об их однопартийцах в те тяжёлые дни.
Перешедшая вместе с Сун Цинлин на сторону «красных» левая часть партии Гоминьдан
становится второй официальной политической организацией КНР и постоянно получает
часть мест во Всекитайском Собрании Народных Представителей. А сама вдова Сунь
Ятсена на протяжении двух десятилетий избирается заместителем Председателя КНР.

Игра судьбы – с 1968‐го по 1972 год место председателя было вакантно, и формально
исполняющим обязанности главы государства в эти годы выступает Сун Цинлин (хотя,
конечно, все ключевые решения оставались под контролем вождя компартии Мао
Цзэдуна). Незадолго до смерти, в 1981 году, восьмидесятивосьмилетняя Цинлин удостоена
титула «Почётный председатель Китая». Этим актом китайцы фактически признали
«матерью нации» верную спутницу покойного «отца нации».
Наследие Сун Цинлин – Китайское Общество Благосостояния, старейшая и одна из
самых влиятельных НКО страны. «Мать нации», пережившая выкидыш и лишённая
родительского счастья, полвека заботилась о чужом материнстве и детстве, собирая
средства для поддержки рожениц и профилактики детских болезней. За бескорыстную и
непорочную, практически монашескую жизнь после смерти мужа многие китайцы
считают Цинлин святой.

Исабель Перон. Пленница «Колдуна»
В детстве её звали Мария Эстела Картас. Исабель – сценический псевдоним актрисы,
а прославленную фамилию Мария Эстела-Исабель приобрела, когда стала третьей женой
аргентинского лидера Хуана Перона.
В отличие от гораздо более известной второй его супруги, Эвы, Исабель
познакомилась с вожаком перонистов не в зените славы, не на политическом олимпе
Буэнос-Айреса, а в курортном местечке далёкой Панамы, где свергнутый экс-президент
скрывался от преследований. Могла ли подумать она, танцовщица заурядного ночного
клуба, что понравилась бывшему властителю страны площадью в три миллиона
квадратных километров, любимцу толпы и организатору успешного военного путча?!
Возможно ли было представить тогда, что Хуан и Исабель, соединив свои жизненные
дороги, после семнадцати лет скитаний вдали от родины и работы с перонистским
подпольем, триумфально вернутся домой, чтобы одержать победу на выборах?
Да, в 1973 году, едва только у аргентинцев появилась возможность свободно
выбирать, Хуан Перон снова стал президентом, а Исабель по его протекции получила
вице-президентскую должность. Перон не хотел доверить пост второго лица никому
иному, кроме жены; а народ, много лет дожидавшийся возвращения вождя, дружно
поддержал кандидатуру, выступающую в паре с популярным политиком не только в
электоральной кампании, но и в семейной жизни.
Казалось, после стольких лет призрачных надежд, счастье улыбнулось супругам
Перон. Однако не прошло и года власти супружеского тандема, грянул гром среди ясного
неба. Хуан скоропостижно скончался. Руководство Аргентиной автоматически перешло в
руки Исабель, совершенно не готовой к такому повороту событий. Она не обладала ни
ораторским талантом своей предшественницы Эвы, ни харизмой иных женщин-политиков,
ни выраженной волей к власти. Бедняга была готова преданно следовать за супругом, но
вершить судьбы страны самостоятельно?!

Впрочем, такое нерешительное состояние первого лица вполне устраивало
большинство аргентинских политиков, натерпевшихся в прежние годы от крутого нрава
разного рода диктаторов (включая самого покойного Перона). Они дружно выступили за
сохранение преемства, и вице-президент Исабель Перон стала первой в мире женщинойпрезидентом.
Однако тех, кто рассчитывал на идиллию во главе с кротким лидером государства,
ждало разочарование. Исабель в принципе не привыкла быть первой, ей требовался
мужчина, который всегда будет рядом и будет принимать решения. Такой мужчина
нашёлся – им стал Хосе Лопес Рега, мистик и оккультист, увлечённый фашистскими
идеями. В разношёрстном лагере перонистов, сплочённых персональной харизмой
генерала Хуана, Рега представлял крайне правое крыло.
Знакомство с Регой Исабель свела ещё в 1965 году, когда по заданию мужа
устанавливала контакты с аргентинским подпольем. Уже тогда, склонный к эзотерическим
мистериям, Хосе получил прозвище «Колдун». Он быстро увлёк впечатлительную
женщину своими магическими фантазиями. На посту президента Аргентины Исабель
Перон оказалась крепко опутана психологическими сетями «Колдуна». Как пишет
журналист Китти Сандерс, Рега «вовсю манипулировал слабохарактерным и истеричным
президентом, с целью овладеть реальной властью».
Ненавидящий коммунистов и католиков, «Колдун» приступил к систематическому
уничтожению инакомыслящих с помощью террористических групп, известных под
названием «ААА» («Антикоммунистический Альянс Аргентины»). За год с небольшим
головорезы Реги отправили на тот свет около полутора тысяч человек. С такими
зверствами не могли мириться даже правые представители аргентинской армейской элиты
– весной 1976 года генералы организовали переворот, свергнув и саму Исабель, и
правящего от её имени «Колдуна».
Проведя некоторое время под арестом, Исабель Перон получила разрешение
эмигрировать в Испанию. Когда на чужбине прошло тридцать лет, казалось – неудачное
хождение во власть осталось в давно забытом прошлом. И вдруг престарелая экспрезидент оказалась под угрозой судебного преследования. Новые аргентинские власти
потребовали её выдачи, чтобы разобраться с ролью Исабель в преступлениях группировки
«ААА». Ей повезло: власти Испании отказали в экстрадиции семидесятишестилетней
старушки. Сеньора Перон жива до сих пор – на начало 2022 года это был единственный
здравствующий президент Аргентины, исполнявший свои обязанности в минувшем веке.
«Колдуну» повезло меньше. Попытки скрываться от следствия и жить инкогнито
успехом не увенчались – Хосе Лопес Рега был разыскан полицией в Швейцарии, арестован
и умер в тюрьме, не дождавшись приговора.

Цзян Цин: «Муж указывал, я кусала». А отвечать кому?
В биографии Ли Шумэн можно найти несколько параллелей с Исабель Перон.

Актриса в юности. Последняя жена популярнейшего политика в зрелости. Подсудимая в
старости. Но, пожалуй, на этом аналогии кончаются. Ли Шумэн, носившая творческое имя
Лань Пин и получившая известность по партийному псевдониму Цзян Цин, – совсем иной
характер, проявившийся в совсем иных обстоятельствах.
Ей не пришлось стать правителем КНР после смерти своего мужа Мао Цзэдуна. Зато
она была объявлена злым гением страны, лидером «Банды четырёх» – группировки, на
которую возложили ответственность за все тёмные стороны маоистского Китая. Мао ушёл
из жизни 9 сентября 1976 года, а уже 6 октября за спиной Цзян Цин захлопнулись двери
тюремной камеры. Вместе с ней в узилище были помещены вожак уличного ополчения
Ван Хунвэнь, мэр Шанхая Чжан Чуньцао и идеолог ЦК КПК Яо Вэньюань,
символизировавшие уходящую эпоху «Культурной революции».

Цзян Цин – последняя супруга Великого Кормчего и первая леди КНР
Детские годы Ли Шумэн прошли в бедняцкой семье, в двенадцатилетнем возрасте ей
уже пришлось гнуть спину на табачной фабрике, зато с пятнадцати началась её успешная
артистическая карьера. За несколько лет она из ученицы театральной студии превратилась
в актрису, игравшую главные роли вместе со звёздами шанхайской сцены. Параллельно с
гастролями и съёмками кипела агитационная работа – её первый муж Юй Цивей увлёк
подругу коммунистическими идеями. Уже к двадцати годам у неё за плечами опыт первого
ареста, а в 1937 году, когда началась война с Японией, наша героиня уходит в Особый

район Китая, треугольник между провинциями Шэньси-Ганьсу-Нинся, контролируемый
КПК. Там и случилось её судьбоносное знакомство с председателем Мао.
Считается, что партийный псевдоним Цзян Цин – «Лазурная река» – подарил своей
возлюбленной сам Мао Цзэдун, ценивший романтические образы классической пейзажной
лирики. Под этим именем Цзян вошла в историю, став в 1938 году четвёртой и последней
официальной женой вождя красного Китая.
Надо признать, что отношения между супругами складывались непросто – период
бурной страсти в первые годы войны вскоре сменился отдалением. Биографы полагают,
что Цзян Цин не пользовалась доверием верхушки КПК. Товарищи по партии настаивали,
чтобы Мао не подпускал супругу к политическому олимпу, и чем ближе была победа КПК
в гражданской войне, тем на большей дистанции оказывалась Цзян. Несколько первых лет
с момента основания Китайской Народной Республики она с небольшими перерывами
провела в Советском Союзе, где то ли поправляла пошатнувшееся здоровье, то ли
находилась в почётной ссылке, чтобы не мешать «Великому Кормчему». Известен её
дипломатический обед с жёнами Хрущёва, Молотова, Маленкова и Кагановича, где
китайская гостья поразила первых леди СССР своей отличной физической формой.
В шестидесятые годы супруги снова сближаются, а когда грянула «Культурная
революция», Цзян Цин оказалась незаменимым помощником Мао в переформатировании
культурного пространства. Она становится чуть ли не главным цензором страны,
подвергая суровому просеиванию «буржуазные элементы» в кино, литературе и театре
Китая. Товарищ Цзян отбирает восемь «образцовых опер», подаваемых как эталон для
будущей пролетарской драматургии. Одно из произведений «образцовой восьмёрки»
произвело сильное впечатление на президента США Р. Никсона. Зато множество других
творческих шедевров, как классических, так и современных, надолго попали под запрет.
«С молотом в руке, подняв сжатый кулак, я пошла в наступление на всё старое», –
красноречивое изречение Цзян!
Репрессии обрушиваются не только на тексты, но также на их создателей и даже на
тех, кто «потворствует буржуазной культуре». Вместе с другими левыми радикалами Цзян
Цин создаёт знаменитую «Банду четырёх», которая держит в страхе всю китайскую элиту,
не исключая таких маститых вождей, как маршал Линь Бяо и премьер Чжоу Эньлай. Из-за
нападок «Четвёрки» надолго попадает в опалу очень популярный среди китайских
хозяйственников технократ Дэн Сяопин.
Смерть Мао Цзэдуна резко изменила расстановку сил среди пекинских небожителей.
Цзян Цин и её соратники оказываются на скамье подсудимых, их обвиняют в узурпации
власти и преследовании невинных людей. Цзян – единственная из четверых
подследственных, кто решительно настаивает на своей правоте. «Я была лишь собакой
Председателя Мао. Он указывал, я кусала!» – заявляет вдова покойного вождя. Но
прикрыться авторитетом мужа не удаётся: выносить Мао из Мавзолея и повторять
советскую «десталинизацию» в Пекине считают неразумным, но кто-то же должен
ответить за творившиеся злодеяния! Трибунал неумолим, его вердикт – смертная казнь.
Правда, подчёркивая наступление новой, гуманной эпохи, судьи назначают сначала

двухлетнюю отсрочку приговора, а затем и вовсе заменяют его на длительное заключение.
В 1991 году смертельно больную Цзян Цин выпускают на волю, где она кончает жизнь
самоубийством. «Я иду к председателю Мао, учение которого предано», – объясняет она
свой шаг в предсмертной записке.
В Китае не принято очернять тех, кто ушёл в небытие – предпочтительнее
подчёркивать их заслуги, лёгшие в фундамент великой сорокавековой цивилизации. Среди
современных китайцев распространено мнение, что в деяниях Мао Цзэдуна 70 % светлого
и 30 % тёмного. В этой тёмной тени до сих пор находится образ спутницы Великого
Кормчего, рождённой как Ли Шумэн («незаметная дама») и ушедшей как Цзян Цин
(«лазурная река»).

Лидия Гейлер Техада. Над пропастью между переворотами
Политическая биография этой женщины пришлась на смутные годы Боливии. Одна
из беднейших стран Латинской Америки бурлила мятежами, страдала от хронического
насилия, жила от переворота до переворота.
Лидия с детства отличалась гражданской активностью. Ещё школьницей, в годы
Чакской войны, она помогала неграмотным женщинам писать письма на фронт. В юности
Техада примкнула к радикально левому движению, что вполне соответствовало массовым
настроениям боливийской молодёжи. Однако эта массовость никак не могла оформиться в
мощную партию: левый фланг кишел разнообразными группами и союзами, каждый из
которых претендовал на истину. Лидия Техада долго искала себя в этом водовороте – то
среди революционных сил родной страны, то в кругу политэмигрантов, вынужденная
бежать от очередной хунты. Казалось, ей суждено вечно находиться на маргинальной
периферии боливийской политики. О каком реальном влиянии на власть можно было
мечтать, если кандидат партии Революционный Левый Фронт (РЛФ), где состояла Лидия,
на президентских выборах 1978 года получил лишь 1,2 % голосов?!
Но уже год спустя судьба улыбнулась и РЛФ, и камераду Техада. Фронт вступил в
более широкую социалистическую коалицию – Альянс демократического и народного
единства, который добился создания самой большой фракции в парламенте страны. Пять
мандатов досталось РЛФ – в эту пятёрку вошла и наша героиня. Расклад сил был таков,
что левые получили право выдвинуть своего человека на пост председателя нижней
палаты Конгресса. Лидия Гейлер Техада оказалась компромиссной фигурой, способной
примирить амбициозных вождей политического «лоскутного одеяла» Боливии. Так она
становится председателем Палаты представителей. При этом фактический руководитель
РЛФ, профсоюзный вожак горняков Хуан Лечин остался в стороне.
Не прошло и полгода, как Боливию потряс очередной переворот. Власть попытался
захватить полковник Натуш, не имевший никакой программы, кроме желания править
железной рукой. Попытки профсоюзов Хуана Лечина вывести протестующих на улицы
столкнулись с кровавыми карательными акциями, за две недели сотни людей погибли или

пропали без вести. Такая свирепость диктатора вызвала бурю протеста не только в народе,
но и в боливийской армии. Напуганный Натуш пошёл на попятную, а временно
исполняющей обязанности президента благодаря своей должности стала Лидия Гейлер
Техада. Первая женщина – ВРИО президента – в мире!
Должность оказалась временной не только в юридическом смысле – в Боливии
начала восьмидесятых вовсе не было ничего постоянного. Сначала политические
противники попытались убить исполняющую обязанности в её резиденции и уже
ломились в спальню Техады, когда подоспела охрана. Затем взорвался самолёт, на котором
должна была лететь и. о. президента. Все эти теракты только укрепляли популярность
левого блока в народе, и на состоявшихся вскоре президентских выборах левый кандидат
Суасо одержал убедительную победу. Однако бюллетени – не самая надёжная гарантия
власти, – шелест бюллетеней затихает при звуках ружейных залпов. Руководствуясь этой
аксиомой, правые генералы совершили очередной переворот, на этот раз более удачный.
Диктатором стал Гарсиа Меса Техадо – двоюродный брат Лидии. Ей пришлось снова
эмигрировать, так как ненависть братца к левой идеологии затмевала любые родственные
чувства.
К счастью для Лидии Техада, разлука с родиной была недолгой. В 1982 году она
возвращается, теперь уже навсегда, и посвящает себя дипломатической работе, в
частности, представляет красную Боливию в красной Венесуэле. Перу первой на планете
сеньоре ВРИО президента принадлежат книги «Женщина и революция» и «Моя страсть –
лидерство».

Глава 9
Наравне с мужчиной
Ученица превосходит учителя
Часто женщину приводил в политику близкий мужчина: отец, брат, супруг или
любовник. Такова природа – большинство представительниц прекрасного пола охотно
уступает лидерство полу сильному, рассчитывая найти себе защитника и покровителя.
Однако это правило работает не всегда. Нередко случалось так, что, взяв пример с
близкого лидера, женщина сама проявляла незаурядные волевые качества и добивалась
большего, чем её проводник в мир власти.
Эта глава о них, смелых ученицах, превзошедших своих учителей.

Легендарная мстительница. Равноапостольная Ольга
Деяния этой княгини покрыты тьмой прошлого. Вехи её биографии, усердно
тиражируемые нашими современниками, носят явно легендарный характер.
Например, широко известна история о страшной мести Ольги древлянам – жителям

города Искоростень, убившим её мужа. Якобы, разгневанная воительница посулила своим
противникам возможность откупиться лёгкой данью – прислать всего лишь по одной
птице с каждого дома. Когда осаждённые, испытав чувство облегчения, принесли в стан
Ольги своих домашних голубей, воины княгини привязали к хвостам каждой птахи
зажжённый трут и отпустили их восвояси. Тогда поспешившие на родные гнездовья птицы
подпалили соломенные крыши и обратили весь город в пылающий костёр.
Читатель может искренне ужаснуться жестокости и коварству русской княгини, если
не будет знать, что точно такая же легенда о мести жены за мужа бытует в мифологии
скандинавских народов. Скорее всего, поджог Искоростеня – всего лишь перекочевавший
сюжет, который два века спустя после древлянской войны русские летописцы,
составлявшие житие, воспринимали как подлинный факт.

Святая равноапостольная княгиня Ольга
Ещё один популярный эпизод из жизни Ольги связан с её крещением. Современные
биографические ресурсы дружно сообщают, как она посетила Константинополь и как
поражённый её красотой византийский император возгорелся желанием немедленно
жениться на русской гостье. Однако хитроумная Ольга вначале смиренно попросила
василевса крестить её, – мол, негоже христианину жениться на язычнице, а затем
отказалась от предложения, поскольку стала крёстной дочерью потенциального супруга.
Хотя источником этого повествования служит «Повесть временных лет», в его
достоверности приходится сомневаться: настораживает обилие параллелей в описании

визита Ольги к басилевсу Константину в Царьград с библейским описанием визита
царицы Савской к царю Соломону в Иерусалим. Правда, в Ветхом Завете Соломон
демонстрирует интеллектуальное превосходство над своей визави, а в русской летописи,
наоборот, император Константин признаётся: «переклюкала (то есть превзошла) ты меня,
Ольга».
Наконец, третий сюжет из жития Ольги, который так же трудно подтвердить, как и
предыдущие два, – рассказ о её знакомстве с князем Игорем. Юный наследник Киевского
княжения, путешествуя по псковским землям, увлёкся прекрасной простолюдинкой, но
она, в отличие от иных, более послушных женщин её сословия, решительно отвергла
притязания высокородного ухажёра. У влюблённого Игоря не оставалось иного выхода,
как взять недотрогу в жёны – так Ольга стала княгиней.
К сожалению, эпоха Ольги слишком слабо документирована, и представления о
гордой властительнице мы черпаем из летописей, составленных на Руси двумя веками
позже, или из скудных упоминаний о ней, проскальзывающих в зарубежных хрониках.
Бесспорно лишь то, что она рано потеряла мужа, погибшего при восстании данниковдревлян, и потом сурово отомстила за него. Оставшись с трёхлетним наследником –
будущим победителем хазар Святославом – на руках, княгиня проявила волю и
государственный ум, уберегла Русь от раздоров, укрепила отношения с могущественным
соседом – Византией, передала подросшему сыну могучую державу, чья боевая слава
прогремела потом на Волге, Тереке и Дунае.
По существу, она же продолжала вести внутренние государственные дела и при
выросшем сыне, который почти всё время находился в дальних военных походах. С
решениями Ольги связывают создание территориальной системы погостов – пунктов
управления и сбора дани – и введение должности чиновников-тиунов. Немаловажная
добавка – княгиня первой среди древнерусской элиты приняла христианство.
Нетрудно заключить, что Ольга, хотя и попала на вершину власти благодаря
брачному выбору своего мужа, но была не из тех людей, кого рок ведёт за собой, – она
строила свою судьбу сама. И своими деяниями, и оставленной по себе исторической
памятью Ольга превзошла супруга. Уже в раннем Средневековье киевская княгиня
продемонстрировала, что женщина может быть достойной соперницей правителеймужчин. Православная церковь считает Ольгу равноапостольной, то есть, наряду с её
внуком Владимиром, сыгравшей ключевую роль в распространении христианства на Руси.

Мать сирых и судья вдов. Царица Тамара
Взойти на трон ей пришлось в двенадцать лет. Правда, об руку с соправителем –
своим отцом, грузинским царём Георгием Третьим. В Грузии бушевала братоубийственная
война, двоюродный брат Георгия оспаривал царский престол, симпатии знати и
полководцев разделились. И хотя военная удача клонилась на сторону отца Тамары,
победитель, как на грех, не имел наследников мужского пола. Это означало, что в случае

гибели грузинского самодержца династическая линия пресечётся и раздоры вспыхнут с
новой силой. Дабы избежать такого исхода, Георгий решается на нестандартный шаг – в
1178 году коронует свою старшую дочь.
Едва достигнув восемнадцатилетнего возраста, Тамара проводила державного
родителя в мир мёртвых. Как жить и править дальше? Молодая царица умна и
решительна, её строгие нравственные качества вызывают восхищение современников. Но
сможет ли неопытная девушка удержать в повиновении воинственных грузинских
феодалов-азнауров? Православный епископат настаивает на скорейшем браке государыни,
предлагает породниться с владимирским князем Андреем Боголюбским, пригласив в
Грузию его сына Юрия. Тамара настаивает на испытательном сроке для родовитого
жениха, но советники торопят со свадьбой – слишком болезненна память о недавних
династических распрях. Замужняя царица, опирающаяся на влиятельного супруга, кажется
лучшим средством от повторения междоусобиц.

Тамара Великая – царица Грузии
Однако Тамара как в воду глядела. Не прошло и двух лет, как Юрий проявил себя с
худшей стороны: начал пить и волочиться за придворными дамами. И царица впервые
демонстрирует свою непреклонную волю: указывает мужу за порог. «Отправляет в
изгнанье, снабдив несметными богатствами и драгоценностями», как гласит летопись. С
точки зрения Юрия, это неслыханная дерзость: не дело жены командовать мужем. Он уже
считает себя законным правителем Грузии и обращается за помощью в Царьград, к

византийскому василевсу – просит войска, чтобы наказать ослушницу.
Тут и нашла коса на камень. Тамара организует отпор. Вместо того чтобы вновь
погрязнуть в династических спорах, грузины дружно встают на защиту любимой царицы
от нашествия чужеземцев. Отважная женщина становится символом национального
единства. Победоносная армия во главе с Тамарой сначала громит византийцев, а потом
расширяет границы царства Багратионов, нанося одно поражение за другим всем недругам
Грузии. Особенно достаётся мусульманским султанатам, на протяжении веков
претендовавшим на земли Закавказья. Битва при Шамхоре в 1195 году, поставившая крест
на амбициях султана Ардебильского, приносит грузинской царице международную славу.
За ней следуют победы над правителями Алеппо и Египта. Отныне власть Тамары
простирается от Чёрного моря до Каспия, от Эрзерума до Дербента.
И это единство, скреплённое отнюдь не только «железом и кровью». Благоверная
царица активно возрождает на освобождённых землях и христианские храмы, и
христианские ценности. Тамара ограничивает произвол крупных землевладельцев,
облегчает крестьянские повинности, старается вершить справедливый суд. «Я мать сирых
и судья вдов», – заявляет она, неизменно становясь на защиту слабых и бедных. Десятая
часть казённых запасов ежегодно выделяется на благотворительность. В это же время
расцветает грузинская литература, национальное наследие пополняется множеством
шедевров, среди которых самый знаменитый – «Витязь в тигровой шкуре».
Когда правительница тяжело занемогла, тысячи грузин истово молились: «Забери
наши жизни, Господи, а её оставь!» Однако царица покинула мир, не дожив до 47 лет.
Правление Тамары считается «золотым веком» грузинской государственности и
культуры, а саму её Православная церковь канонизировала в лике святых.
История царицы Тамары – яркий пример того, как одна сильная женщина может
примирить и объединить многих неуживчивых мужчин. Любой из родовитых грузинских
азнауров мог считать себя более достойным лидером, чем другие, и оспаривать своё право
с оружием в руках, но мериться силами с прекрасной обладательницей короны им было
попросту стыдно. В таких обстоятельствах самым достойным мужским выбором стала не
демонстрация независимости, а демонстрация верности.

Реинкарнация «плачущей вдовы». Сиримаво Бандаранаике
Поначалу её жизнь напоминала стандартную биографию цейлонской аристократки:
учёба в престижном колониальном колледже; долгий срок пребывания на выданье, когда
свахи тщательно подбирают соответствующего уровню семьи кандидата; затем свадьба с
солидным чиновником, – работающим в британской администрации, да ещё на 17 лет
старше невесты. Пожалуй, Сиримаво отличалась от большинства девушек высшего
ланкийского общества только своим волонтёрским духом – на протяжении всей юности, и
даже в замужние годы она с энтузиазмом отдавалась делу благотворительности, доставляя
продукты и медикаменты в глухие деревушки, затерянные в тропических джунглях.

Впрочем, это тоже был «многих славный путь». Но однажды судьба бросила нашей
героине редкостный вызов, который она с достоинством приняла.
После Второй мировой войны родной остров Сиримаво уверенно движется к
независимости, и её муж, Соломон Бандаранаике, делает стремительную политическую
карьеру. Создав Партию Свободы Шри-Ланки, Соломон побеждает на выборах 1956 года и
становится премьер-министром. Три счастливых года первой леди страны прерываются
внезапным покушением: любимый муж (и любимый премьер миллионов людей) погибает
от рук религиозного фанатика. Безутешная супруга очень эмоционально выступает на
митингах памяти Соломона, вызывая безоговорочные симпатии потрясённых убийством
граждан. Растерянная партийная верхушка, лишившаяся лидера и теряющаяся в догадках,
кто теперь сможет сравниться с покойным по популярности, предлагает Сиримаво
побороться за пост премьер-министра Цейлона. И хотя конкуренты иронично называют её
«плачущей вдовой», Бандаранаике принимает предложение, поднимает знамя павшего
мужа и одерживает убедительную победу, становится премьер-министром, заняв,
вдобавок, ключевые посты министра обороны и иностранных дел.

Сиримаво Бандаранаике – премьер-министр Цейлона (Шри-Ланки)
В её решительных действиях в должности премьер-министра трудно угадать слабую
рыдающую женщину, образ которой примеряли к Сиримаво противники. Бандаранаике

решительно ставит под контроль ключевые сферы экономики, национализирует банки и
крупнейшие газеты, берёт на государственное финансирование систему образования.
Опираясь на национально-религиозное большинство, премьер-министр присваивает
государственный статус сингальскому языку, формирует новую буддистскую элиту (это в
бывшей стране-колонии, где сингальский говор ещё вчера считался наречием черни, а
буддизм – религией людей «второго сорта»). Одновременно ей удалось раскрыть заговор
офицеров-католиков и подавить мятеж тамильских сепаратистов. Проявленная твёрдость
на всю жизнь сделает Сиримаво бессменным лидером партии, которую создал покойный
муж.
Бандаранаике вошла в высшие политические сферы не просто как наследница
супруга. Она дважды теряла бразды правления и дважды – в 1970‐м и в 1994 годах – снова
возвращалась в кресло премьер-министра (в 1972 году уже Демократической
Социалистической Республики Шри-Ланка). Такую непотопляемость демонстрирует
редкий государственный лидер. Кроме того, ланкийский премьер приобрела высочайший
международный авторитет. Она приложила недюжинные усилия для примирения Индии и
Китая во время инцидента 1962 года, а в 1976 году занимала пост председателя Движения
Неприсоединения.
Сиримаво Бандаранаике запомнилась как первая женщинапремьер в мире, а
накануне своей смерти в 2000 году являлась старейшей женщиной-политиком на планете.
Лидерские качества Соломона и Сиримаво унаследовали их дети, в частности,
младшая дочь супружеской четы Чандрика Камаратунга занимала пост президента Шри
Ланки с 1994‐го по 2005 годы.

Луна и Роза Индийского субконтинента. Индира Ганди и Беназир
Бхутто
В судьбах этих двух женщин так же много общего, как много общего в истории
Индии и Пакистана – двух соседних стран, которые они возглавляли.
Обе оказались продолжательницами знатных политических династий. Обе с ранних
пор включились в идеологическую борьбу. Обе перенесли тюремное заключение за свои
убеждения. Обе, выходя замуж, бросали вызов традициям. Обе по степени влияния и
волевым качествам затмевали своих супругов. Обе стали премьер-министрами, заняв
посты, которые раньше принадлежали их отцам. Обе теряли власть, но показали, что
способны держать удар, и сумели сохранить популярность. Обе погибли от рук
террористов. Одна из них – Индира Ганди – получила имя в честь родового имения деда
«Лунная страна», а вторую – Беназир Бхутто – называли «Чёрной розой Пакистана».
Люди часто считают Индиру потомком национального вождя индийского народа –
Махатмы Ганди. Но она всего лишь однофамилица идеолога ненасильственного
сопротивления, да и то – ставшая таковой лишь после замужества. Девичья фамилия
Индиры – Неру, её дед Мо-тилал был одним из основателей партии Индийский

Национальный Конгресс (ИНК), а отец Джавахарлал – первым премьер-министром
страны, получившей в 1947 году независимость. Казалось, судьба не оставила маленькой
девочке другого выбора, кроме политической борьбы – она росла в атмосфере
непрекращающегося сопротивления британским колонизаторам; не только мужчины
большой семьи, но даже её мама и бабушка временами находились под арестом.

Индира Ганди – премьер-министр Индии
Уже в восемь лет Индира по-своему включается в дело освобождения – создаёт
детскую группу домашних хлопкоткачей. Так она, вместе с миллионами других
соотечественников, откликнулась на лозунг «свадеши» – «самообеспечения».
Чтобы преодолеть зависимость Индии от импортных тканей и гарантировать
занятость населения, Махатма призвал всех индусов хотя бы час в день обрабатывать
хлопок, ткать отечественное хлопчатобумажное полотно и не покупать заморские ситцы.
А в жизненной ткани самой Индиры Творец причудливо соединял чёрные и белые
полосы. В 1942 году – свадьба. (Брачная церемония Индиры Неру и Фероза Ганди – своего
рода вызов вековой кастовой системе, ведь Фероз происходил из рода парсов,
исповедующих зороастризм.) В том же году – арест. В 1943‐м – освобождение. Затем –
рождение двух сыновей. В 1947 году – провозглашение Независимости и триумфальное

избрание отца на пост руководителя индийского правительства. В 1960‐м – смерть мужа. В
1964‐м – смерть отца. В том же году новый премьер Лал Шастри предлагает Индире
занять пост министра информации, символизируя тем самым связь нового правительства с
ушедшим Неру. В 1966 году Шастри тоже умирает, а Индира становится лидером партии и
страны.

Беназир Бхутто – премьер-министр Исламской республики Пакистан
На посту премьера госпожа Ганди была отнюдь не символом, не отражением своего
выдающегося отца, не Луной, светящей отражённым светом. С первых шагов Индира,
закалённая жизненными испытаниями, проявила твёрдую хватку лидера. Так, она
национализирует крупнейшие банки Индии, не пугаясь при этом возражений правого
крыла собственной партии. Её не пугает даже раскол ИНК, премьерминистр
последовательно реализует программу развития государственного сектора экономики и
ограничивает власть монополий, что приносит ей победу на повторных выборах.
Точно так же решительно глава Индии поддерживает восстание в Восточном
Пакистане, где проживают родственные жителям соседней индийской провинции
бенгальцы. Из-за этого Индире Ганди приходится вести ИндоПакистанскую войну, в
которой Дели одерживает победу, а на восточных границах Индии появляется
дружественное государство – Бангладеш.
Были в её действиях и такие эпизоды, о которых сегодня предпочитают не

вспоминать. Сознавая, что одной из причин нищеты родной страны является её
перенаселённость, Индира предлагает программу массовой стерилизации, стимулируемой
казёнными субсидиями, но далеко не всегда добровольной. Многие служащие,
поставленные перед выбором – сохранить ценой операции доходное место или быть
выброшенными за ворота, – были вынуждены навсегда отказаться от счастья материнства
или отцовства.
Падение популярности Ганди в конце семидесятых годов привело к её отставке,
аресту и уголовному преследованию. Однако Индира сумела опровергнуть обвинения и в
1980 году снова завоевала кресло премьера. Чуть ли не в первые дни после победы на неё
организовано покушение. Страсти вокруг индийского политического олимпа достигли
апогея.
Вскоре премьер бестрепетной рукой подавила сепаратистское движение сикхов,
мечтавших о создании собственного государства Халистан на западе Индии.
Кульминацией карательных действий стала операция «Голубая звезда» – повлёкший
многочисленные жертвы захват храма, где укрылись вожди повстанцев. Казалось, ничто и
никто не может противостоять воле непреклонного лидера. Однако 31 октября 1984 года
Индиру расстреляли собственные телохранители.
Как выяснилось, двое стрелков были сикхами, не простившими своей
руководительнице роковой штурм.
Всю свою жизнь госпожа Ганди отрицала кастовое, национальное и религиозное
деление индийского общества, надеясь объединить всех индусов в одно целое. Эта вера
подвела её. Этнические чувства двух сотрудников безопасности оказались сильнее
присяги, государственного патриотизма и служебного долга.
Прах Индиры был, согласно её завещанию, развеян над горным хребтом у истоков
священной для индуистов реки Ганг. Популярность женщины-премьера среди жителей
страны оказалась так велика, что следующим премьером без разногласий был выбран её
сын Раджив.
Судьба самой знаменитой пакистанской женщины, – премьера Беназир Бхутто, –
оказалась необычным образом переплетена с судьбой её индийской коллеги Индиры
Ганди. Когда Пакистан проиграл войну за Бангладеш и его правительство обанкротилось,
к власти в Исламабаде пришёл политик новой волны, проповедник «исламского
демократического социализма» Зульфикар Бхутто – отец Беназир. То есть Ганди,
возглавлявшая Индию в годы индо-пакистанского конфликта, невольно содействовала
возвышению семьи Бхутто. В итоге, когда дочь Зульфикара с дипломом оксфордского
университета вернулась домой, отец вовсю осуществлял реформы на посту премьера
Пакистана. Однако его отношения с консервативными мусульманскими партиями
становились всё более напряжёнными.
В 1977 году произошёл военный переворот, вожаки которого бросили за решётку не
только отца, но и дочь. Два года спустя Зульфикар был казнён, а Беназир, пережившая
настоящий ад в застенках, только в 1984 году чудом сумела покинуть негостеприимную
родину. Ещё годом позже при странных обстоятельствах погиб её старший брат Шахнаваз.

Так Беназир стала лидером клана, с которым пакистанцы связывали надежды на
социальные реформы и популярность которого с каждым годом военной диктатуры росла.
После смерти диктатора Зия-уль-Хака настало время триумфального возвращения
Беназир Бхутто в Пакистан. Приветствовать её на аэродроме собрались несколько
миллионов сторонников. После состоявшихся в ноябре 1988 года выборов Беназир
становится самой молодой (35 лет) женщиной – премьер-министром на планете и первой
женщиной – главой государства в мусульманском мире!
Острые противоречия, наэлектризовавшие пакистанское общество, не давали
«Чёрной розе» почивать на лаврах. Уже в 1990 году её отправляют в отставку, затем
следует ряд уголовных обвинений в адрес самой Беназир и её мужа Зардари (кстати,
шиита – что было необычно для страны с суннитской элитой и суннитским
большинством). Однако в 1993 году Беназир и её сторонникам удаётся повторить успех –
клан Бхутто возвращается во власть в третий раз.
С каждым годом напряжение между премьером и исламскими радикалами нарастает.
В армейской среде зреет заговор, который удаётся вовремя вскрыть. «Террорист номер
один» Бен Ладен назначает за голову «Чёрной розы Пакистана» 10 миллионов долларов. А
потом следует новый переворот, и Беназир опять, в третий раз подряд оказывается за
рубежом.
Но она не собирается сдаваться, рассчитывая на очередной поворот колеса фортуны.
Ожидания оправдываются – на седьмой год эмиграции Бхутто очередной диктатор, Первез
Мушарраф, приглашает её вернуться в политику, вероятно, в надежде использовать
партию «Чёрной Розы» как противовес фундаменталистам. В октябре 2007 года Беназир
снова ступает на родную землю.
Уже в день прибытия в толпе встречающих гремят два взрыва. Унесены жизни 130
жертв, но сама экс-премьер даже не затронута осколками. Она полна планов, уверенная в
победе на близких январских выборах. Однако за несколько недель до голосования
происходит новое покушение – на этот раз с фатальным для Бхутто исходом.
«Чёрная роза Пакистана» похоронена в семейном мавзолее, рядом со своим отцом,
Зульфикаром Бхутто. Оба они возглавляли страну по шесть лет, но лидерская биография
дочери всё же намного длиннее – ведь она, в дополнение к правлению, в течение почти
полутора десятилетий была самым популярным оппозиционным политиком.
Среди заслуг Беназир Бхутто можно выделить те, что характерны именно для
женщины-лидера, выступающей в роли заботливой матери. Ей удалось снизить
напряжённость на индо-пакистанской границе, победить детский полиомиелит, ввести
бесплатное начальное образование и бесплатную базовую медицину.

Валькирия «Европы наций». Марин Ле Пен
«Сегодня линия раздела проходит не между правыми и левыми, а между
глобалистами и патриотами», – такова квинтэссенция взглядов Марин Ле Пен, лидера

Национального фронта Франции. Сохранить свою нацию от растворения в «плавильном
котле» атлантизма – вот миссия, которая вдохновляет её на политическую деятельность.
В отличие от других персон данного раздела, мадам Ле Пен никогда не примеряла
ношу государственного руководства, её уделом были лишь парламентская трибуна и
критика власти. Тем не менее, благодаря своему личному колориту, своей независимой
позиции, своей широкой популярности Марин Ле Пен даст фору иным премьерам и
президентам. На последних выборах за неё проголосовало почти 15 миллионов французов,
что сравнимо с населением средней европейской страны.

Марин Ле Пен – лидер Национального фронта Франции
Младшая, третья дочь в семье создателя Национального фронта Жана-Мари Ле Пена,
Марин отнюдь не подчинилась принципу майората, давней французской традиции, когда
наследие отца целиком достаётся старшему из детей. Нет, она проявила волю и
настойчивость, с 18 лет участвуя в партийных акциях вместе с отцом, в 35 став вицепредседателем Национального фронта, а в 43 возглавив его. Её дебют в качестве лидера
назвали «политическим землетрясением» – в 2012 году Ле Пен-младшая набирает 17,9 %
на президентских выборах (больше, чем когда-либо добивался старина Жан-Мари), а в
2014‐м партийный список с её именем во главе получает голоса 25 % французов, опережая
все остальные политические силы. Во втором туре президентских выборов 2017 года за
Марин Ле Пен высказывается уже 34 % граждан Франции, а в 2022 году эта доля
возрастает до 42 процентов!

В том, что Марин намного превзошла своего предшественника, виновна не только
изменившаяся обстановка. Хотя трудно отрицать, что всё больше французов тревожится
по поводу наплыва иммигрантов и изменения культурного облика своей страны. Однако
дочь начала обсуждать эту проблему гораздо интеллигентнее и тоньше, нежели отец,
отпугивавший часть избирателей грубоватой непримиримостью. Из-за резких
высказываний Жана-Мари исполнительное бюро Национального фронта было даже
вынуждено исключить из партии собственного основателя, а тот, обидевшись не на шутку,
в свою очередь отрёкся от дочери.
Можно обвинять Ле Пен-младшую в том, что она пренебрегла родственными узами и
дочерним почтением ради политической сверхзадачи. Уступая кресло дочери, Ле Пенстарший никак не рассчитывал, что будет подвергнут остракизму с её согласия. С другой
стороны, нельзя отрицать, что партии и её сторонникам такое решение пошло на пользу. В
конце концов, именно Марин сумела придать невиданную прежде энергию главному делу
жизни своего родителя, избегая отцовских крайностей и существенно расширив
партийный электорат.

Глава 10
Воительницы
Поле боя – не место для женщин. Мужчина в сражении рискует только одной,
собственной жизнью. Женщина, выходя на брань, ставит на кон несколько: под угрозой
оказываются также жизни воспитываемых ею детей, включая и того, которого она может в
это время носить под сердцем. Поэтому мир устроен так, что женщины менее
воинственны и более осторожны; такое поведение диктуется не какой-то эгоистической
робостью или духовной слабостью, а грузом вековой генетической ответственности.
Однако в этом правиле были и будут свои исключения. Мир видел женщин,
проявлявших небывалую храбрость в боях. В каких-то случаях можно говорить об
исключительно смелых характерах, а в каких-то об исключительных обстоятельствах,
пробуждавших такую силу женской любви и самопожертвования, что пред ними отступала
присущая прекрасному полу осторожность.

Богатырши мифические и подлинные. О чём говорят гробницы
Кому не известна легенда об амазонках – племени суровых женщин-воинов,
своеобразном рыцарском ордене, отказавшихся от семьи и общения с противоположным
полом? Без упоминания о них не обходятся исторические хроники Геродота и Плутарха,
сказания Гомера, и даже «Повесть временных лет» киевского инока Нестора. Прекрасных
всадниц, посвятивших жизнь сражениям и охоте, непобедимых на поле боя, изображали
античные живописцы и скульпторы, включая гениального Фидия.

В переводе с греческого ἀμαζός означает «безгрудая». Согласно легенде, девушки
племени отрезали или выжигали себе правую грудь, чтобы она не мешала стрельбе из
лука. Правда, эту версию оспаривают и знатоки исторического оружия, и современные
спортсмены. По мнению первых, тетива лука всегда натягивалась не на уровне груди, а на
уровне уха; а с точки зрения вторых – ни одной олимпийской чемпионке в этом виде
спорта вторичные половые признаки не помешали ставить мировые рекорды. Скорее,
«безгрудость» амазонок следует толковать как иносказание, как символ отказа от своей
женской природы.
О женщинах, ступивших на военный путь и одерживавших победы над мужчинами,
повествуют не только греческие и латинские хронисты. Подобные сюжеты наполняют
эпос тюркских народов: киргизский «Манас», башкирский «Зая Тюлек», азербайджанское
сказание о Кёр-Оглы и множество иных шедевров степного фольклора. В русских былинах
сказочная богатырша Поляница побеждает в поединке Добрыню Никитича. То есть
представление о женщинах – идеальных воительницах широко распространено по всей
Евразии, существовало на протяжении долгих веков и не может быть просто чьей-то
досужей выдумкой.
Впрочем, обнаружить археологические факты, подтверждающие существование
такой необычной женской общности, как амазонки, до сих пор не удалось. Зато в ходе
раскопок выявлено множество племён, где женщины участвовали в сражениях не без
мужчин, а вместе с мужчинами. Так, римский этнограф Помпоний Мела писал две тысячи
лет назад, что «сарматы – племя… до того жестокое и свирепое, что даже женщины
участвовали в войне наравне с мужчинами». И уже в наши дни подтвердилось, что среди
исследованных сарматских курганов до четверти воинских захоронений – женские. В
могилы бесстрашных наездниц, обитавших накануне нашей эры в донских и приазовских
степях, клали их личное боевое оружие. Реальные артефакты, – мечи, стрелы, копья и
даже боевые колесницы, извлечённые из гробниц, – порой красноречивее любых легенд.
Например, благодаря диснеевскому мультфильму во всём мире знают о китайской
воительнице Мулан – девушке Хуа Мулань, которая, надев мужские доспехи, заменила в
бою престарелого отца, а потом сделала карьеру военачальника. Считается, что эти
события имели место между V и VII веками нашей эры. Правда, никаких достоверных
подтверждений исторического существования этой популярнейшей героини китайского
фольклора не существует. Зато археологи Поднебесной исследуя гораздо более древнюю
эпоху, трёхтысячелетней давности, разыскали захоронение, в котором покоятся останки
жрицы Фу Хао. Предание гласит, что в свою бытность она сначала совершала перед
битвой магические обряды, а затем садилась на колесницу и вела воинов царства Шан в
атаку, вдохновляя их своим примером. В гробнице Фу Хао оказалось более 130 образцов
оружия, что свидетельствует о её выдающихся боевых заслугах. Авторитет бесстрашной
колесничей был так высок, что потом много поколений шанских военачальников
призывали её имя накануне сражения.
Фу Хао могла бы считаться самой древней «амазонкой» планеты, если бы не
правительница Египта Яххотеп, чья победная звезда взошла ещё раньше – около 1500 года

до нашей эры. В мемориале Яххотеп нашлось не только разнообразное оружие, но и орден
Золотой мухи, которым не награждали никого, кроме успешных полководцев.

Жанна д’Арк. Посланница Бога
Пожалуй, это самая известная женщина-воин. По крайней мере, в христианском мире
имя Жанны д’Арк стало символом женской отваги. Но, прежде чем заслужить всеобщее
уважение – посмертно! – юной француженке пришлось пройти через недоверие, наветы и
ненависть.
В XV веке будущность Франции висела на волоске. Французы терпели от англичан
одно поражение за другим. Интервенты с туманного Альбиона поставили под контроль
юго-запад и север страны, в руки британцев попал Париж, на сторону агрессоров перешли
бургунды – большая этническая группа на востоке Франции. Англичане не признавали
легитимным наследника французского престола, – дофина Карла, – навязывая покорённым
землям собственного монарха, и уже сами французы начали сомневаться в том,
законнорожден ли их король. Чтобы сомкнуть кольцо окружения и подавить
сопротивление в центре Франции, британским оккупантам оставалось взять город Орлеан,
осада которого началась в 1428 году.
Казалось, положение французов безнадёжно. В это время во французской армии
появляется шестнадцатилетняя девочка, утверждающая, что призвана освободить родную
землю. Ей, якобы, явились святые и поручили возглавить наступление против англичан.
Поначалу седоусые офицеры высмеивают самозванку, но после того, как она точно
предсказывает исход катастрофической для французов «Селёдочной битвы», отношение
меняется.
Жанну приглашают в замок дофина Карла и заставляют пройти тройное испытание:
сначала «избранница Господа» должна угадать короля среди пышно одетой свиты; затем
почтенные монахини убеждаются в девственности пришелицы; наконец, комиссия
богословов удостоверяется, что видения Жанны не являются ересью. Когда все сомнения
развеяны, дофин Карл лично поручает отважной девушке командовать походом на Орлеан.
Французское воинство охвачено небывалым духовным подъёмом, – ещё бы, их ведёт
в бой посланница Бога, юная девушка, почти ангел! Жанна сама возглавляет атаку на
английские позиции. 29 апреля 1429 года первый отряд французов прорывает блокаду и
приходит на помощь осаждённым в Орлеане, а уже 8 мая захватчики вынуждены
отступить. Годовая осада снята буквально за неделю!

Жанна д’Арк – полководец Столетней войны
В июне полки под командованием «Орлеанской Девы», – именно так стали звать
Жанну после чудесной победы, – полностью очищают от англичан всё среднее течение
Луары и разбивают противника в генеральном сражении.
Сразу вслед за этим успехом происходит бескровный поход на священный город
Реймс. По дороге, потрясённые чудом, гарнизоны крепостей и замков один за другим, без
всякого сопротивления, открывают ворота перед избранницей Христа – и в Реймсе
происходит коронация Карла, после чего никто во Франции не сомневается в законности
его престолонаследия.
Однако столь блистательный триумф доблестной воительницы д’Арк увяз в интригах
и косности королевского двора. Советники Карла VII побоялись немедленно выступать из
Реймса на Париж, и месяц промедления не позволил французской армии овладеть своей
столицей с ходу. Военные действия затянулись. Придворные интриганы были недовольны
появлением чересчур влиятельной «выскочки» в окружении короля, и весной им удалось
избавиться от неё. Во время боя под Компьенем предатель захлопнул ворота перед
Жанной, участвовавшей в вылазке, и девушка оказалась в руках врагов. Ещё более гнусное
предательство совершил сам король, который ничего не сделал для выкупа своей
спасительницы – вероятно, он тоже тяготился присутствием пассионарной девушки,

требовавшей от него и его генералов всё новых и новых подвигов.
Чтобы развенчать ореол святости, окружавший Жанну в глазах верующих
французов, захватившие её англичане устроили срежессированное церковное судилище.
Поскольку сломить и запугать бесстрашную девушку не удалось, они просто обманули
неграмотную Жанну, заставив её поставить крест, то есть подписать отречение от ереси,
текст которого был растолкован ей заведомо ложно. 30 мая 1431 года национальную
героиню Франции сожгли на костре как злостную еретичку, практически «ведьму».
Орлеанской деве не было и двадцати лет.
Однако перелом в Столетней войне стал уже необратимым. В 1453 году англичане
подписали мир, отказавшись от претензий на французские земли. В 1456 году
расследование, начатое по благословению Папы Римского, завершилось полным
оправданием Жанны д’Арк. В 1909 году католическая церковь признала её блаженной, а в
1920 году – святой.
В своей краткой, но ослепительно яркой биографии «Орлеанская Дева» проявила не
только редкую даже среди мужчин храбрость, не только удивительные
сверхъестественные силы, но и типичные женские качества – способность уладить
конфликт и найти компромисс. Например, она примирила дофина Карла с самым
заслуженным полководцем Франции коннетаблем Ришмоном и пыталась привлечь на
сторону французов вождя бургундов Филиппа Доброго.

Чёрные молнии. Амазонки Африки
История африканского континента к югу от Сахары документирована плохо.
Единственная цивилизация этого региона, сохранившая свою двухтысячелетнюю
письменную традицию и свои летописи – Эфиопия. Именно к эфиопскому прошлому
относятся упоминания о воинственной царице Эдит (в траскрипции амхара – Эзато, в
еврейских записях – Юдифь). Своей покровительницей и чуть ли не национальной
родоначальницей её считают африканские иудеи фалаша («скитальцы»).
Иудаизм и дохалкидонское христианство конкурировали в Эфиопии с первых веков
нашей эры, в конце концов, христианство стало господствующей религией, а иудеифалаша превратились в гонимое меньшинство (с чем и связано их название «скитальцы»).
Однако в конце X века нашей эры дочь вождя фалаша Эдит воспользовалась кризисом
престолонаследия в эфиопском Аксуме, сплотила недовольных императорским домом
вассальных князей и захватила власть в регионе.
В эфиопских хрониках этот период выглядит как «белое пятно», – вероятно, местным
историкам не хочется вспоминать о случившемся унижении хозяев региона. Но
исторические документы Александрийского патриархата, Арабского халифата и Йемена
подтверждают, что Аксум в эти годы возглавляла воинственная женщина, силой оружия
распространявшая иудаизм и преследовавшая христиан. Согласно преданию, один из
вассалов аксумского императора влюбился в Эдит настолько, что сменил ради неё религию

и принял имя Сэломон.
Вторая выдающаяся военачальница Африки – королева Анголы Зинга, возглавившая
свой народ в 1624 году. В юном возрасте Зинга была кастрирована сторонниками
собственного брата, – таким образом устранялись возможные потомки, претендующие на
трон. Однако во время конфликта с португальцами помощь Зинги понадобилась так
жестоко обошедшемуся с ней клану. Девушка с ранних лет выучила язык португальских
пришельцев и потому была незаменима на переговорах.
Опальная принцесса не стала вспоминать былых обид и проявила недюжинные
дипломатические способности, отстаивая интересы коренных африканцев. Во-первых, в
резиденцию португальского губернатора она явилась не в европейских одеждах, как тогда
было принято у ангольской знати, а в традиционном наряде своего народа, подчёркивая
самобытность негритянской культуры. Во-вторых, когда оказалось, что колониальный
губернатор во время приёма сидит в кресле, а больше сидячих мест в комнате переговоров
нет, Зинга, чтобы исключить даже ритуальное неравенство сторон, попросила
сопровождавших её слуг сложить «живое кресло» из колен и локтей. В-третьих, она
приняла крещение с христианским именем Анна, а когда португальцы потребовали от
ангольцев платить дань, решительно отказала им – под предлогом того, что единоверцы
друг другу дани не платят.
Благодаря выдающемуся уму и воле Зинге Анне удалось оттеснить брата-узурпатора
и стать Нгола (царицей своего народа). А воевать с португальцами, в конце концов, всётаки пришлось, и тут ангольская королева снова оказалась на высоте. Она лично водила
войска в бой, участвуя в сражениях вплоть до преклонного возраста. Покуда Нгола Зинга
Анна была жива, народ Анголы не покорился колонизаторам.
Судьба другой темнокожей амазонки – королевы Ганы Яаа Асантевы – сложилась
куда трагичнее. Её борьба с европейскими захватчиками закончилась поражением и
ссылкой на Сейшельские острова. Правда, сражаться за свободу родной земли ей
пришлось гораздо позже, на рубеже XIX и XX веков, когда силы стали слишком неравны –
на вооружении колонизаторов уже были скорострельные винтовки, пулемёты и
шестидюймовые орудия. Но граждане Ганы до сих пор помнят слова Асантевы, сказанные
в начале восстания против английского господства, и учат их ещё на школьной скамье:
«Если вы, мужчины Ашанти, не пойдёте вперёд, то это сделаем за вас мы, женщины. Я
призову наших женщин. Мы будем бороться с белыми мужчинами».
Галерея африканских воительниц не ограничивается только царицами –
главнокомандующими армий. Участие женщин в боевых действиях – не редкость на
Чёрном континенте. Например, личная гвардия повелителя Дагомеи формировалась
исключительно из женщин. Формально все они считались жёнами монарха, а фактически
давали обет девственности. Такая необычная традиция возникла неспроста – в отличие от
турецких янычар, русских стрельцов и иных элитных мужских формирований, регулярно
поднимавших бунты, амазонки Дагомеи строго хранили верность своему королю.
(Действительно, по шкале верности и постоянства женщины стабильно опережают
мужчин, это характерно для всей планеты, а не только для тропической Африки.) Жители

Дагомеи почтительно называли женскую гвардию «ннонмитон» – «наши матери».

За свободу и наследие предков. Героини Индии
Эта картина встречается в учебниках истории многих стран мира: облачённая в
белоснежные одежды юная наездница на белом скакуне, с клинками в обеих руках, мчится
впереди отряда смуглых кавалеристов. Лакшми Баи, княгиня земли Джханси, стала
символом сопротивления индийцев против колониальной экспансии.
Индийская цивилизация – одна из самых миролюбивых, никогда не
предпринимавшая завоевательных походов в чужие края. При этом в Индии существует
целая плеяда женщин-воинов. Примечательно, что все они прославились как защитницы
своей родины от агрессоров и/или как защитницы наследных прав своих потомков. Все
они – полководцы, не посягавшие на чужое, но оборонявшие своё.
Чанд Биби, принцесса Ахмаданагарского султаната, родилась в середине XVI века.
Её способности проявились ещё в юности: талантливая девочка овладела не только
персидским и арабским языками, применявшимися как лингвафранка во всей южной и
юго-западной Азии, но также несколькими языками соседних народов Индостана и,
вдобавок, экзотическим турецким. Однако пожизненную славу ей пришлось обрести не
как гениальному лингвисту, а как полевому командиру. В 1595 году Ахмаданагар осадили
полчища великих моголов под руководством падишаха Акбара. Моголам уже покорилась
вся северная и центральная Индия, но столица маленького султаната не открыла ворот
врагу. Оборону города возглавила Чанд Биби, бывшая в ту пору регентшей при
малолетнем племяннике. Владыки Инда и Ганга, непобедимые моголы, не сумели овладеть
крепостью, которая оборонялась под руководством отважной женщины, и были
вынуждены отступить.
Столетие спустя империя Великих Моголов сумела подчинить исламские султанаты
южной Индии, но непокорной оставалась федерация индуистов-маратхов. Когда в 1705
году падишах Аурангзеб решил покончить с независимым маратхским государством,
лидером сопротивления стала тридцатилетняя регентша Тарабай Бхосале.
Она сама планировала военные операции, была признана искусным мастером
кавалерийских маневров и лично водила конницу в бой. Попав в плен, Тара-бай сумела
бежать. Правление национальной героини маратхов было недолгим (ей пришлось
уступить трон из-за родственных элитарных интриг), но независимость её народа от
«Повелителя Вселенной» Аурангзеба была сохранена.

Лакшми Баи – героиня индийского национального Сопротивления
После нашествий моголов индусы столкнулись с ещё более грозным врагом –
англичанами. Одной из первых крупных антиколониальных войн стала война коренных
обитателей южного Индостана – тамилов – против Ост-Индийской компании. Когда в 1780
году раджа Шиваганги погиб в бою с британскими войсками, армию возглавила его
супруга Велу Начияр. В течение десяти лет она, заключив союз с маратхами, успешно
обороняла земли тамилов от колонизаторов. Современники восхищались тем, как Начияр
владеет холодным оружием, метко стреляет из лука, без промаха бросает тамильский
бумеранг валари и фехтует копьём силамбам. Сегодня Велу Начияр – национальная
героиня стомиллионного тамильского народа.
Самым известным актом индийского сопротивления стало Сипайское восстание
1857–1858 годов, породившее сразу двух великих воительниц: индуистку Лакшми Баи и
мусульманку Бегум Хазрат Махал. Первую из них англичане лишили права на
наследование власти после смерти мужа, махараджи княжества Джханси. Мужа второй,
наваба княжества Ауд, попросту сослали за нелояльное отношение к колонизаторам, отняв
фамильные владения. Обе женщины начали мстить захватчикам, примкнув к восстанию
сипаев.
Лакшми Баи поражала сторонников и врагов, когда вступала в конный бой,
одновременно орудуя сразу двумя кривыми саблями, а лошадью при этом управляла с
помощью узды, зажатой в зубах. Двадцатитрёхлетняя рани (княгиня) Лакшми пала в бою

под Гвалиором.
Хазрат Махал выжила в сражениях и после поражения Сипайского восстания
отступила с отрядом приверженцев в Непал. Остаток жизни она провела на чужбине. В
современной Индии учреждена премия имени Бегум Хазрат Махал, которой награждают
талантливых школьниц, представляющих этнорелигиозные меньшинства.
Именем Лакшми Баи был назван женский полк в Индийской национальной армии в
1942 году. Многие индусы поддержали во Второй мировой войне японцев, поверив в их
лозунг «Азия для азиатов!» и ради изгнания британских колонизаторов выступили на
стороне императорской Японии. Командовала этим подразделением капитан Лакшми
Сагхал, в двадцать восемь лет сменившая белый халат врача на офицерский мундир.
После поражения Японии британцы арестовали Лакшми и хотели судить, но её
задержание вызвало настолько массовые протесты, что колониальная администрация
решила срочно помиловать обвиняемую. О необычайной жизненной энергии капитана
Лакшми говорит тот факт, что уже в возрасте восьмидесяти восьми лет, на выборах 2002
года, она пыталась бороться за кресло президента Индии.

Онна-бугэйся: бесстрашные как мужчины и прекрасные как цветы
В отличие от обычаев Индии, где царит философия мирной гармонии,
самоуглубления и невмешательства, для японской культуры характерен боевой
самурайский дух. Культ готовности к смерти на поле брани, культ солдатского долга
пронизывает мировоззрение Страны восходящего солнца. И это касается не только
мужчин. С раннего Средневековья в Японии существовала особая категория женщинсамураев: онна-бугэйся.
В переводе на русский язык «бугэйся» означает «знаток боевых искусств», а «онна» –
«женщина». Так называли далеко не всех потомственных представительниц самурайского
сословия, хотя любая женщина из японского привилегированного класса была обязана
владеть элементарными навыками самозащиты. Если каждый мужчина-самурай всегда
имел при себе персональную саблю-катану, то их жёны и дочери со дня совершеннолетия
не расставались с коротким кинжалом-кайкэн, с помощью которого должны были или
отстоять свою честь или покончить с собой, если силы окажутся неравны. В войнах
Японии нередко практиковались дзигай – ритуальные самоубийства женщин, не
желающих попасть в плен к врагу.
И всё же, несмотря на столь строгий поведенческий кодекс, японки благородного
сословия не были обязаны участвовать в военных действиях или поединках. Звание
оннабугэйся получали только немногие избранные; часто – путём нарушения самурайских
традиций, ограничивающих боевое искусство женщин исключительно личной
самозащитой.
Целое созвездие воительниц относится к концу XII века, к периоду гражданской
войны между кланами Минамото и Тайра. Героиней эпической литературы стала

сражавшаяся на стороне Минамото Томоэ Годзэн, павшая на поле боя вместе со своим
мужем. В противоположном лагере Тайра снискала славу онна-бугэйся Хангаку Годзэн,
«бесстрашная как мужчина и прекрасная как цветок» – так охарактеризовал её хронистсовременник. Под командованием Хангаку сражалось 3 тысячи воинов. В одном из
сражений она получила тяжёлое ранение, попала в плен и была вызволена из него
самураем-противником, страстно влюбившимся в женщинувоина. Опытной воительницей
считалась и жена главы клана Минамото, Ходзё Масако. После смерти мужа она приняла
монашество, но продолжила командовать боевыми подразделениями и потому получила
прозвище «монахиня-сёгун».
В междоусобицах XVI века отличились новые онна-бугэйся. Из поколения в
поколение японцев передаётся рассказ о самопожертвовании Уэно Цурухимэ. Когда в
осаждённом замке клана Уэно (1577 год) растаяла последняя надежда на спасение,
Цурухимэ повела в атаку отряд из тридцати четырёх женщин, решившихся погибнуть, но
не сдаться осаждавшим. Те из них, кто не был убит в бою, совершили смертельный обряд
дзигай.
Её тезка, Охори Цурухимэ, была дочерью настоятеля синтоистского святилища на
острове Омисима. В течение нескольких лет остров пытались сделать своей базой пираты,
в борьбе с которыми погибли отец и старшие братья Охори. Тогда пятнадцатилетняя
девушка возглавила сопротивление островитян, объявив себя аватаром местного божества
– покровителя храма. Охори Цурукимэ одержала несколько блестящих побед в морских
сражениях, брала на абордаж флагман вражеского флота, и в семнадцать лет (1543 год)
покончила с собой, не в силах перенести гибель своего возлюбленного. Юную героиню
называют «Жанной д’Арк Внутреннего Японского моря». В её честь на Омисиме проходят
ежегодные фестивали, где состязаются гребцы.
Подвиг Накано Такэко относится к гораздо более позднему периоду японской
истории, ко времени революции Мэйдзи (1868 год). Такэко выросла в семье самурая и
была с детства воспитана как онна-бугэйся, её профессией стало обучение боевым
единоборствам. Во время революции она, как и многие представители военного сословия,
выступила на стороне сёгуната, против покровительствовавшего реформаторам
императора. Когда императорская армия осадила города Айдзу, где находилось фамильное
поместье Накано, Такэко сформировала «женский отряд», сражавшийся наравне с
мужчинами. В одной из схваток Накано получила смертельное ранение в грудь. Умирая,
девушка попросила подругу отрезать и захоронить её голову, чтобы она не досталась
врагам. На ежегодных фестивалях «Айдзу Мацури», посвящённых истории крепости, в
шествиях неизменно участвуют девушки с белыми повязками на головах,
символизирующие «женский отряд» Накано Такэко.

В строю современных армий. От рядовых до министров
В наше время всё больше женщин находит своё призвание на военной службе.

Прекрасный пол теснит мужчин и в пехотном строю, и на палубах боевых кораблей, и за
штурвалом самолётов. Конечно, это связано не с тем, что женщины стали более
воинственными. Скорее всего, причиной «феминизации армий» служит долгое отсутствие
кровопролитных войн, из-за чего те психологические особенности и те социальные
мотивы, которые прежде препятствовали армейской службе женщин, теряют своё
значение.
Так, в Австралии к началу двадцатых годов XXI века женщины составляли 14 %
военнослужащих. В Мексике армия укомплектована очаровательными сеньоритами на
12 %, стоит заметить – исключительно на добровольной основе. Американки составляют
16 % армии США, причём с 2014 года Пентагон снял любые ограничения на службу
женщин; теперь для прекрасного пола открыты и спецназ, и подводный флот, и
подразделения «морских котиков».
В ряде скандинавских стран действует обязательный призыв в армию, одинаково
касающийся как мужчин, так и женщин. В Швеции, например, такой порядок заведён в
2017 году. Правда, на женщин при этом приходится не половина, как можно было бы
ожидать, а лишь 17 % личного состава шведской армии. Дело в том, что на шведских
призывных пунктах действует строгий селективный отбор – в казармы отправляются лишь
те, кто обладает наиболее подходящими физическими и психическими характеристиками.
В зависимости от обнаруженных личных качеств устанавливаются и индивидуальные
сроки службы, поэтому шведки принимают воинскую присягу реже шведов, а
демобилизуются быстрее. В Норвегии, где принята похожая селективная система призыва,
доля женщин в армии выросла с 3 % в 2002‐м до 33 % в 2020 году.
Самая высокая доля женщин в погонах – 35 % – в Израиле, где военная служба
обязательная для всех. Единственной привилегией прекрасного пола является срок
службы: еврейские женщины тянут армейскую лямку два года, а мужчины – три.
Третье место в этом рейтинге после Израиля и Норвегии занимает ЮАР, где 31 %
личного состава армии – воины в юбках.
Одной из стран с самой низкой долей женщин в армии является Индия – там на их
долю приходится всего лишь около 0,5 % военнослужащих. Правда, в индийском флоте
эта цифра возрастает до 6 %.
Новой тенденцией стало назначение женщин министрами обороны (МО). Нередко
эта мода диктуется соображениями пиара – женщина во главе армии служит
демонстрацией миролюбия, самим своим существованием отрицая какие-то силовые
замыслы мачо в фуражках, будь то агрессивные действия вне страны или военные
перевороты внутри. Правда, как мы знаем, впечатление порой бывает обманчивым.
Страны НАТО, где особенно велик удельный вес женщинкомандующих, ведут себя более
экспансивно, чем большинство других стран планеты.
Первой женщиной во главе министерства обороны стала гражданка Финляндии
Элизабет Рен (1990–1995 годы). За два с половиной последующих десятилетия такие же
новшества имели место в оборонных ведомствах Германии, Италии, Испании, Франции,
Швеции, Литвы, Латвии, Чехии, Боснии, Австралии, Колумбии, Аргентины, Чили,

Уругвая, Эквадора и многих других стран. Только в Японии эксперимент не удался – в
2007 году телеведущая Юрико Коикэ не продержалась на посту военного министра и двух
месяцев, а в 2016–2017 годах юрист Томоми Инада возглавляла японскую армию чуть
менее года.
Поскольку основным фактором назначения женщин руководителями МО является
публичная пропаганда, демонстрация миролюбивых намерений, то профессионализм в
таких случаях обычно игнорируется. Например, министр обороны ФРГ Урсула фон дер
Ляйен до того, как возглавила немецкую армию, работала гинекологом; чешская
командующая Власта Парканова – выступала на сцене как джазовая певица; глава
оборонного ведомства Колумбии Марта Лусия Рами-рас – была фотомоделью; литовская
МО Раса Юкнявичене – детским врачом, а её латвийская коллега Линда Мурниеце –
журналистом.
Исключение из этого правила «внешнего управления армией» составляет, пожалуй,
только Южно-Африканская Республика, где обе женщины, возглавлявшие министерство
обороны, имели солидный армейский опыт. Так, Линдиве Сисулу, занимавшая этот пост с
2009‐го по 2012 годы, начинала свой жизненный путь в боевом крыле Африканского
Национального Конгресса – Умконто Ве Сизве («Копьё нации»). На службе «Копья нации»
Линдиве совершала разведывательные и планировала боевые операции. Сменившая её в
должности военного лидера ЮАР Носививе Маписа-Нкакула тоже служила в Умконто Ве
Сизве, военное образование получила в СССР, а опыт боевых действий приобрела в
Анголе.

Глава 11
Просто императрицы
Почти во всех странах мира самодержавная власть наследовалась по мужской линии
– а женщине, даже августейшей крови, в лучшем случае было уготовано стать супругой
монарха, а ещё вероятнее – оставаться всего лишь его сестрой или одной из иных
многочисленных представительниц царствующей фамилии, то есть практически никак не
влиять на ход исторических событий. Однако случалось так – и эти случаи не слишком
редки! – что вчерашние жёны или дочери императоров решительно брали дело в свои
руки, подчиняя своей воле гордых аристократов, поворачивая колесо фортуны, становясь
вершительницами истории.

Василевс Ирина. Возвращение икон
Эта знатная афинянка родилась в Византии во второй половине VIII века, когда
православную ойкумену сотрясало противостояние иконопочитателей и иконоборцев.
Многие люди сегодняшней эпохи не имеют представления о том, что образá святых, ныне

признанные одной из вершин восточнохристианского искусства, могли оказаться под
запретом и навсегда исчезнуть. Почему возникла эта идея? Византийские иконоборцы
были впечатлены военными успехами Арабского халифата – и триумфальному шествию
магометан нашли мистическое объяснение: мол, Бог помогает последователям
Мухаммеда, поскольку они строго-настрого запретили изображать людей. А мы
поклоняемся изображениям – то есть идолам вместо Всевышнего, и чтобы избежать
Господней кары, следует также немедленно отказаться от икон и других художественных
образов. Нам, людям XXI века, эта логика кажется наивной – но тринадцать столетий
назад она правила умами и могла привести к очень серьёзным последствиям. Если бы
иконоборчество было доведено до своего апофеоза, народы христианской традиции
лишились бы и живописи, и скульптуры, а в дальней перспективе – фотографии и
кинематографа, ютуба и блогов.
Афинянка Ирина не принимала эту логику и была убеждённой
иконопочитательницей. Трудно сказать, какую роль здесь играли богословские
аргументы, – возможно Ирина, как многие женщины, просто любила красоту икон, была
заворожена таинственной игрой их красок, загадочностью их символов. Когда девушку
сватали за наследника византийского престола Льва, то её убеждения не вызвали
подозрений у правящей иконоборческой партии. Ирину не воспринимали как серьёзную
политическую персону, – что взять с красотки, увлечённой косметикой, с головой
ушедшей в изготовление мазей, румян и бальзамов (в покоях будущей императрицы была
создана целая парфюмерная лаборатория, где она часами изобретала новые рецепты
снадобий для индустрии обаяния). Позднее, когда император Лев, уже занявший трон,
застал Ирину в спальне за молитвой перед иконами, она легко притупила его
бдительность, убедив мужа, что всего лишь играла. Однако те, кто принимал Ирину за
легкомысленного ребёнка, чья жизнь сведена к забавам и развлечениям, драматически
просчитались.
Когда Лев IV скончался (780 год), его супруге не было и двадцати восьми. Но она
решительно отстранила седовласых архонтов и закалённых в боях стратегов, провозгласив
себя регентом при девятилетнем сыне Константине. Взяв власть, Ирина заключает мир с
арабами на востоке, добивается затишья в сражениях со славянами на севере, пытается
восстановить единство христианского мира на западе, обручая сына с восьмилетней
дочерью короля франков Карла Великого. Внешний покой нужен империи, чтобы заняться
внутренними делами, из которых новая царица считает важнейшим – возродить почитание
икон. Ирина готовит новый Вселенский Собор, который подтвердит законность и
благочестивость поклонения святым образам.

Ирина – императрица Византии
Большинство священников относится к партии иконопочитателей, и это сулит
императрице удачу. Но когда в августе 786 года в Константинополь съезжаются
представители всех христианских церквей, чтобы принять долгожданное решение,
замысел Ирины срывает армия. Иконоборцы, популярные в военной среде, приводят
легионеров и силой разгоняют несостоявшийся Собор.
Неудача не обескураживает упорную императрицу. Она отправляет взбунтовавшиеся
армейские корпуса в Малую Азию, якобы отражать нападение арабов, где самые
непокорные ветераны получают отставку. На охрану императорского дворца заступает
новая гвардия, набранная среди иконопочитателей. Очередной Собор назначается в
провинциальном городе Никее, в стороне от столицы, чтобы избежать столкновения
противоборствующих партий на улицах Константинополя. В октябре 787 года Седьмой
Вселенский Собор торжественно постановляет, что почитание икон не является ересью и
идолопоклонством, ибо «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу», то есть к
триединому Богу.
Позже Ирине пришлось выдержать целую череду заговоров и бунтов, лишить власти
собственного сына по достижении им совершеннолетия и стать первой единодержавной
женщиной на троне Византийской империи. Свои указы она подписывала, как мужчина:

«Ирина, великий василевс и автократор римлян». Западные европейцы в эти годы
презрительно именуют Византию «женской империей».
В 802 году недовольная знать всё же свергла императрицу (что, впрочем, не было
редкостью и в биографиях иных константинопольских монархов). Однако отменить
иконопочитание противники святых образов уже не смогли – главное дело своей жизни
василевс Ирина совершила.

Русская рулетка дворцовых переворотов. Елизавета Петровна и
Екатерина Великая
Смерть Петра Великого была подобна сокрушительному падению глыбы, после
которой русская политическая сцена осталась усеянной мелкими политическими
осколками, ни один из которых не мог претендовать на величие предшественника.
Некоторое время державой руководила вдовствующая императрица, вторая жена Петра –
Екатерина Первая. Согласно её завещанию, составленному в 1727 году, порядок
последующего престолонаследия определялся так: 1) внук Петра от сына, рождённого в
первом браке – Пётр II Алексеевич; 2) старшая дочь Петра и Екатерины – Анна Петровна;
3) младшая из выживших потомков второго брака – Елизавета Петровна.
Уже при такой диспозиции шансы Елизаветы когда-либо занять российский престол
выглядели не слишком завидными, а когда после ранней смерти Петра Второго завещание
1727 года откровенно отшвырнули прочь и власть при поддержке ловкого царедворца
Бирона досталась Анне Иоанновне, представительнице иной ветви Романовых – шансы на
воцарение Елизаветы и вовсе стали призрачными. Однако человек предполагает, а гвардия
располагает, – так, похоже, должна была звучать старая русская пословица в
восемнадцатом веке. К 1741 году гвардейцы настолько истосковались по покойному
императору Петру, что решились возвести на престол его дочь – в надежде возвратить
прежние славные времена. Впрочем, переворот не удался бы, не унаследуй Елизавета
Петровна решительный нрав своего отца.

Елизавета Петровна – Российская императрица
Чтобы утвердить своё право на трон, ей понадобилось лично явиться в казармы
Преображенского полка, произнести зажигательную речь и повести гвардейцев на Зимний
дворец. Последовав за ней, русский офицерский корпус не только попробовал
реставрировать петровский курс на бурную модернизацию, но и пресёк попытку немецкой
Брауншвейгской фамилии утвердиться во главе России.
Нельзя сказать, что перемены, произошедшие в царствование Елизаветы, были столь
же грандиозны, как Петровские реформы, но безусловных успехов ей удалось достичь.
Например, были отменены местные таможенные сборы, что сняло барьеры на пути
развития внутреннего рынка. При Елизавете появились первые гимназии – Московская и
Казанская, в 1755 году основан Московский Университет, также открылись Академия
Художеств и Императорский Театр.
Удача сопутствовала Елизавете и на военном поприще. В начале её царствования был
заключён выгодный для России мир со Шведским королевством (1743), а в конце –
одержаны блистательные победы над прусскими войсками знаменитого Фридриха. Под
контроль России перешёл Кёнигсберг с прилегающими землями (1758), русская армия в
первый раз в отечественной истории вступила в Берлин (1760).
Но, пожалуй, одно из достижений Елизаветинской поры, которое следует выделить
особо – при ней в стране не применялась смертная казнь. Если все вышеперечисленные
успехи были в большей степени плодом коллективных усилий народа и государственной
элиты, то мораторий на смертную казнь – персональная заслуга императрицы, проявление
присущего большинству женщин милосердия.

В то же время за ней водились и явные женские слабости. Так, например, после
смерти императрицы в её гардеробе обнаружилось 15 тысяч платьев, то есть каждую из
обнов она носила не более одного дня!
Несмотря на замечательные внешние данные и живость характера, Елизавета не
была замужем и не имела законных детей. Впоследствии это породило волны слухов и
появление самозванцев. Печально известная «княжна Тараканова» (скорее всего –
урождённая немка) утверждала, что является дочерью императрицы Елизаветы и
украинского дворянина Алексея Разумовского, за что была заточена в Петропавловскую
крепость.
***
Отсутствие прямых наследников часто не идёт на пользу монархическому строю. Так
было и в случае с Елизаветой. Сменивший её племянник, сын родной сестрицы Анны
Петровны и немецкого герцога Карла Голштейн-Готторпского Карл, он же Пётр,
перечеркнул успехи елизаветинской России в Cемилетней войне. Будучи немцем по
воспитанию и фанатичным поклонником прусского короля Фридриха, Пётр Третий
заключил с Берлином странный мир – унизительный для России и спасительный для
терпевшей поражение Пруссии (в Германии тот подарок судьбы окрестили «Чудом
Бранденбургского
дома»).
Избавлять
Россию
от
причуд
экстравагантного
престолонаследника пришлось ещё одной знаменитой императрице, которая была
бóльшей немкой, чем Пётр Третий, по происхождению, зато тонко чувствовала обычаи и
рьяно защищала интересы своего нового Отечества.
Благодаря своей раздробленности, Германия XVIII века превратилась в настоящую
ярмарку невест для королевских домов всей Европы. В то время считалось, что спутницей
монарха может быть только особа царских кровей, а в Германии, пожалуйста, огромный
выбор: тридцать восемь королевств, курфюрств и княжеств, а значит, и тридцать восемь
династий – б ольше, чем на всём остальном континенте! Не удивительно, что будущих жён
наследники европейских тронов искали прежде всего среди немецких принцесс. Был в
немецком сватовстве и ещё один плюс: в отличие от привыкших к ослепительной роскоши
французских, испанских или британских наследниц, дочки и внучки немецких монархов
из крошечных «лоскутных» государств не были так избалованы наследными богатствами
и могли согласиться на отъезд даже в такую далёкую, чужую и непривычную страну, как
Россия.
Именно в таком положении находилась юная Софи, известная в будущем под именем
Екатерины. Династическая фамилия её матери утратила свой родовой замок Готторп во
время Северной войны, а владения отца, Кристиана Августа Ангальт-Цербсткого были
столь малы, что он предпочёл поступить на службу к прусскому королю. Поэтому
маленькая Софи росла не в королевских покоях, а в служебном доме коменданта Штеттина
и без церемоний играла на городских улицах с детьми простолюдинов. На этом фоне идея
выйти замуж за наследника огромной Российской империи открывала перед девушкой

перспективу необычайного приключения.
К поступившему предложению она отнеслась предельно серьёзно, готовясь
наилучшим образом исполнить долг августейшей супруги и покровительницы будущих
подданных. Софи приняла православие с именем Екатерина, приняла настолько искренне
и безоговорочно, что в момент тяжёлой болезни, когда врачи не исключали трагического
исхода, призвала к себе не лютеранского пастора, а русского священника. Столь же
ревностно невеста будущего государя изучала русский язык, историю и традиции. Она,
пожалуй, могла стать и настолько же верной женой, но будущий муж её нисколько не
любил, в чём признался на первой же встрече, – и впредь не скрывал своих романов,
больно раня самолюбие Екатерины.
Впрочем, ревность была не единственной причиной, побудившей супругу Петра
Третьего поддержать дворцовый переворот. Пустой и взбалмошный Пётр явно не годился
на роль правителя какой бы то ни было страны, тем более на роль Государя Российского.
Мало того, что он сдал пруссакам территории, завоёванные в эпоху царствования его
тётушки Елизаветы, так ещё и задумал реформировать Православие, навязывая «тёмным
русским» богослужение протестантского образца. Учитывая все обстоятельства,
Екатерина без колебаний возглавила заговорщиков и взяла в свои руки скипетр Российской
Империи.
Во всей русской истории только два самодержца, – Пётр Первый и она, Екатерина
Вторая, – удостоились титула Великих. И было за что. Если Пётр Алексеевич «прорубил
окно в Европу», обеспечив России выход к берегам Балтийского моря, то Екатерина
сделала русским море Чёрное. Вся Новороссия от Одессы до Мариуполя, Крым, Кубань –
плоды екатерининских побед. Она осуществила практически бескровную реконкисту
белорусских и украинских земель, населённых православными, вернув эти территории в
состав России после многовекового пребывания под игом католической Польши. При
Екатерине Россия вышла на первое место в Европе по численности населения, обогнав
давнего лидера – Францию, и на первое место в мире по выплавке чёрных металлов.

Екатерина II Великая – Российская императрица
Правление Екатерины Второй называют эпохой «просвещённого абсолютизма» – при
ней была создана российская Академия Наук, из-за границы приглашали ведущих учёных,
сама царица состояла в переписке с властителями умов того времени: Вольтером, Дидро,
д’Аламбером. Вместе с тем, политическая критика подвергалась репрессиям – широко
известны примеры суровых приговоров публицисту Радищеву и книгоиздателю Новикову.
Стремясь выглядеть либеральной правительницей, Императрица довела до исторического
максимума свободы дворянского сословия, но при этом резко обозначилась пропасть в
положении помещиков и крепостных, что привело к Пугачёвскому восстанию.
Став до конца жизни приверженцем православного христианства, Екатерина терпимо
относилась к иным религиям, разрешив многим конфессиям свободно отправлять культ,
строить молельные дома и храмы. За это среди российских мусульман она получила
прозвище «Аби-Патша» («бабушкацарица»), а российские буддисты признали её
воплощением бодхисатвы Белой Тары.
Уязвимой стороной биографии великой императрицы остаётся обилие фаворитов. В
XVIII веке наличие множества любовниц было, скорее, нормой, чем исключением для
большинства монархов-мужчин, но аналогичное поведение монархини-женщины не имело
прецедентов и вызвало осуждение во многих правящих домах Европы. Можно сказать, что
в этой пикантной сфере Екатерина выступила за равенство прав мужчин и женщин, хотя
вряд ли такое «равенство в пороке» следует признать достойной целью.

Два «золотых века» Британии. Добрая Бэсс и бабушка Европы
В английском прошлом есть два периода, вызывающих особое восхищение потомков
– время восхода и время зенита Британской империи. Первый из них иногда называют
эпохой Шекспира, второму безоговорочно присвоено имя правившей тогда королевы. И
что примечательно для поднятой нами темы – и на первом, и на втором этапе британцев
возглавляли женщины. Речь идёт о Елизавете (годы царствования 1558–1603) и Виктории
(1837–1901).
В раннем детстве Елизавета и мечтать не могла о троне. Родной отец Генрих VIII
казнил её маму Анну Болейн по лживому навету, а несчастную дочку объявил
незаконнорожденной. Большинство историков сходится в том, что сластолюбивый Генрих
просто хотел расчистить брачное ложе для очередной фаворитки. Матушка Елизаветы
оказалась не единственной женой Генриха, ставшей жертвой ревнивого мужа; такие
несправедливые расправы повторялись, производя глубокое впечатление на детей.
Возможно, поэтому у юной Элизы возникло стойкое неприятие института брака и
близости с мужчинами как таковой. Считается, что она на всю жизнь осталась
девственницей.
К старости британский аналог «Синей бороды» остепенился и нашёл успокоение в
объятиях последней, шестой жены – Екатерины Парр, которая относилась к Елизавете как
к собственной дочери. Возможно, под благотворным влиянием миссис Парр Генрих снял
прежние подозрения и включил Елизавету в список наследников. Завещание короля
предоставляло первое место в очереди на престол младшему брату Елизаветы – Эдуарду
(сыну третьей жены, Джейн Сеймур), второй в очереди стояла Мария (дочь первой жены,
Анны Арагонской), а третье место отводилось Елизавете и её возможным потомкам.
В то время английское общество раздирал острый конфликт между приверженцами
католической версии христианства и реформаторами-протестантами. Большинство народа
по инерции держалось старой доброй католической веры, а в высших сословиях
преобладало сочувствие переменам. При Генрихе Восьмом Англия официально порвала с
католическим Римом, но множество людей надеялось на возвращение религиозных устоев
прошлого. Елизавета, как и её мать, Анна Болейн, принадлежала общине
новаторовпротестантов.
В этом религиозном споре первый наследник, Эдуард, старался занимать
нейтральную позицию. После его ранней смерти к власти пришла ревностная католичка
Мария. Она принялась рьяно восстанавливать позиции старой веры, не останавливаясь
перед казнями несогласных, из-за чего вошла в английскую историю как «кровавая Мэри».
Елизавета попала в опалу, была заключена в Тауэр и только благодаря благоволению
супруга Марии, Филиппа Испанского, возвращена ко двору. Когда осенью 1558 года
«кровавая Мэри» скончалась в результате затяжной хронической болезни, корона перешла
к Елизавете. Чужака-испанца Филиппа, даже и повенчанного с предыдущей королевой,

британская элита включать в порядок престолонаследия категорически отказалась.

Елизавета I – королева Англии
Первым шагом новой королевы стало принятие «Акта о единообразии»,
позволявшего урегулировать права обеих религиозных общин, не подвергая кого-либо
преследованиям. В Англию, как в страну религиозной свободы, стали стекаться гонимые
протестанты из испанских Нидерландов и из Франции, особенно после того, как Париж и
другие города потрясла «Варфоломеевская ночь». Хотя лондонские простолюдины
регулярно выступали против наплыва приезжих, но привезённые иммигрантами капиталы
и ремесленные навыки (как правило, переезжали более лёгкие на подъём зажиточные
горожане) немало содействовали начавшейся в стране «Промышленной революции».
Индустриальное развитие активно спонсировалось и за казённый счёт, было создано
Общество королевских рудников, строились судостроительные, металлургические,
артиллерийские предприятия. Плоды технического прогресса опробовала сама королева –
например, ей были подарены первые в мире наручные часы.
Всё это время Англия находилась в состоянии острой военно-политической
конкуренции с Европой католического большинства, прежде всего с ведущей глобальной
державой – Испанией. Испанцы уже овладели обширными колониями в разных частях

Земли, неслыханно обогатившись на серебряных и золотых приисках Нового Света, а
английские мореходы рассчитывали перехватить пальму первенства, завоевав господство в
мировом океане. Британское правительство официально поощряло пиратов, бравших на
абордаж испанские галеоны с драгоценными металлами – такие разбойники моря, как
Фрэнсис Дрейк, Уолтэр Рейли, братья Хокинсы получали из рук королевы награды и
титулы.
Долгое время это не приводило к войне между двумя державами – действия
флибустьеров представлялись частной криминальной инициативой. Наконец, Испания не
выдержала и решила покончить с быстро растущим конкурентом, направив на завоевание
Англии «Непобедимую Армаду». И тут королева Елизавета проявила всю свою твёрдость,
призвав соотечественников ко всенародной войне с врагом: «У меня тело хилой и
немощной женщины, но сердце и мужество – короля, к тому же – короля Англии!» В
морском сражении у Гравелинской банки в 1588 году «Непобедимая Армада» была
наголову разбита британским флотом.
В рамках этого глобального противостояния следует рассматривать и конфликт
Елизаветы Тюдор с шотландской королевой Марией Стюарт, оспаривавшей право на
престол в Лондоне. Следует учесть, что Римский папа объявил Елизавету «мнимой
королевой и служительницей преступления»; католические монархи рассчитывали видеть
на английском троне католичку Стюарт, а сама Мария открыто называла свою соперницу
«бастардессой». Изгнанная из Шотландии в ходе гражданской войны Стюарт, как ни
странно, нашла убежище в Англии. Возможно, склонная к авантюрным поступкам Мария
втайне надеялась сплотить католические силы англичан и овладеть лондонским
престолом. Действительно, вскоре она была вовлечена в заговорщицкую сеть местных
католиков и это вполне закономерно привело её к смертной казни, что в глазах королевы
Елизаветы выглядело не бессмысленной жесткостью, а оправданной мерой по сохранению
гражданского мира в стране. Но с лёгкой руки германского поэта Шиллера в мировой
литературе за Марией Стюарт закрепилось реноме беспомощной жертвы, а за Елизаветой
Тюдор – мстительного палача.
Англичане же отнюдь не согласны с такой трактовкой. В памяти английского народа
Елизавета осталась как «Добрая Бэсс», отменившая многие виды жестоких наказаний,
редко прибегавшая к казням и проводившая широкую благотворительную деятельность.
Кроме того, история свидетельствует, что Добрая Бэсс была уникально талантливой
женщиной. В британских архивах хранится около 15 тысяч собственноручно записанных
ею документов на разных языках. Утверждают, что она могла одновременно писать одно
письмо, диктовать второе и в тот же самый момент слушать доклад.
К сожалению, личная жизнь Елизаветы не сложилась. К ней сватались самые разные
выдающиеся персоны, от испанского короля Филиппа до русского государя Ивана
Грозного, но все – безуспешно. Существует романтическая легенда (правда,
подтверждаемая косвенными доказательствами), что Бэсс всё же однажды согрешила с
другом детства Робертом Дадли и родила от него ребёнка.
Тем не менее наследников у королевы не осталось и на Елизавете линия Тюдоров

прервалась. Она передала трон Якову, сыну казнённой ею Марии Стюарт, доказав тем
самым, что не хочет умножать взаимное зло, а попутно объединив под одной короной
Англию и Шотландию.
***
Елизавета единолично правила 45 лет – рекордный срок для женщины на британском
престоле! А «серебряным призёром» в этом рейтинге считалась королева Виктория,
царствовавшая в одиночестве на два года меньше. Но если учесть два десятилетия,
которые Виктория провела королевой при здравствующем супруге-монархе, ей до начала
XXI века не было равных.

Виктория – королева Соединенного королевства Великобритании и Ирландии.
Императрица Индии
Викторианская эпоха в Великобритании ассоциируется с эпитетом «самый». Самая
обширная империя в человеческой истории, над которой «никогда не заходит солнце».
Самый высокий уровень жизни: годовой доход среднего англичанина вдвое выше дохода
среднего европейца и вчетверо – среднего уровня остальных землян. Бурный рост
промышленности – Англия носит звание «мастерская мира». Столь же бурный расцвет
науки: теория эволюции Чарльза Дарвина, законы электромагнетизма Джеймса Максвелла,
электрон Джозефа Томсона, сталелитейные печи Генри Бессемера – все эти открытия, без
которых невозможно представить современную цивилизацию, родом из викторианской

Англии.
Однако личная роль королевы Виктории во всех этих грандиозных достижениях
более чем скромна. При ней британская конституционная монархия стала соответствовать
распространённому ныне мему: «Королева царствует, но не правит». После смерти мужа в
1861 году она, испытывая глубочайшую депрессию, на некоторое время полностью
отошла от дел и заперлась в Виндзорском замке, за что получила прозвище «Виндзорская
вдова». В 1867 году экономист Уолтер Баджот констатировал, что глава Британской
империи сохранила только «право советовать, право воодушевлять и право
предостерегать».
Несмотря на то, что все важнейшие политические решения, включая самые
непопулярные, в Англии принимались парламентом и премьер-министром, королеве всё
равно приходилось служить своеобразным громоотводом для народного гнева. На
Викторию неоднократно покушались. Одного из промахнувшихся стрелков поймали и до
прибытия полиции чуть не забили зонтиками ученики Итонского колледжа. «Ценю, когда
в тебя стреляют – можно увидеть, как сильно любят», – записала спасённая в своём
дневнике после этого инцидента.
Виктория отличалась строгостью нрава и приверженностью семейным ценностям,
прививая их всей английской элите, благодаря чему появилось выражение «викторианская
мораль». Через своих восьмерых детей британская королева породнилась со множеством
европейских династий, после чего её стали называть «бабушкой Европы». Так, например,
внуком Виктории был германский кайзер Вильгельм II, а правнуком – русский цесаревич
Алексей. Печально, но столь близкие родственные связи не смогли предотвратить Первую
мировую войну.

Глава 12
Избранницы народа
Самой первой женщиной в мире, возглавившей выборный орган власти своей
страны, считается Хертек Анчимаа. В 1940 году двадцативосьмилетняя исполнительница
этнических песен стала председателем Малого Хурала независимой в те годы Тувинской
Народной Республики (ТНР). Однако Хертек была супругой реального национального
лидера ТНР, генсека Тувинской народно-революционной партии Салчака Токи и, конечно,
не могла занять столь высокий пост без протекции своей «второй половины».
Мы же посвятим эту главу тем дамам, что оказались на вершинах власти не потому,
что родились в царской семье, и не потому, что связали судьбу с выдающимся
политикоммужчиной, а потому, что их личная харизма увлекла за собой множество людей
и поверивший им народ сам избрал их своими лидерами.

Голда Меир-Мабович. «Я дожила до этого дня!»

Она родилась за два года до наступления бурного ХХ века, в Киеве, в семье плотника
Мойше Мабовича. Пятеро из восьми братьев и сестёр умерли от инфекций, царивших в
тесных полуподвальных помещениях бедняцких кварталов. В поисках лучшей жизни
родители перебрались сначала в белорусский Пинск, а затем эмигрировали в США.
«Голдене Медине» – «Золотая страна», так называли еврейские переселенцы бурно
развивающуюся Америку. Но в мечтах Голды царила совсем иная страна – древняя родина
еврейского народа, утраченная им на перепутьях истории.
Уже в четвёртом классе девочка пробует себя в качестве оратора – её зажигательные
речи позволяют «Обществу юных сестёр» собирать достаточно денег на покупку
учебников для сирот. В четырнадцать Голда уезжает из родительского дома, чтобы
продолжить учёбу – сама зарабатывает деньги, сама снимает угол. В семнадцать главной
идеей её жизни становится сионизм, возрождение государства Израиль на исторических
землях Ближнего Востока, и Голда вступает в «Поалей-Цион». Заключив брак с
единомышленником Морисом Меерсоном, будущий лидер уезжает в 1921 году в
Палестину. Здесь семейная пара преобразует свою фамилию, звучавшую на языке
изгнания идиш, в старинный ивритский вариант Меир.
Поначалу Земля Обетованная встречает гостей неприветливо. В первые три года чету
приютили в сельскохозяйственной коммуне-кибуце, затем они снимают домишко, готовят
на примусе, а беременная Голда подрабатывает стиркой белья. Но всё это кажется
пустяками по сравнению с главной целью – воссозданием Израиля. В 1928 году молодая
мама становится лидером женского отдела палестинской организации ВФТ – Всеобщей
Федерации Трудящихся. С этого времени она всегда в гуще политических событий,
которые год от года завариваются всё круче.
Во время Второй мировой войны сионисты борются на два фронта: против
гитлеровцев, ведущих геноцид евреев, и против британцев, требуя независимости
подмандатной Палестинской территории. Голда Меир принимает беженцев из захваченной
фашистами Европы; участвует в создании нелегальных боевых подразделений; собирает
средства для добровольцев, отправляющихся на войну с вермахтом.
В мае 1948 года Меир в числе тридцати семи человек (среди них лишь только две
женщины!) подписывает Декларацию о Независимости Израиля. Наступивший день
кажется вершиной всего жизненного пути: «Глаза мои наполнились слезами, руки
дрожали. Мы добились. Мы сделали еврейское государство реальностью, – и я, Голда
Мабович-Меерсон, дожила до этого дня!»
Но в арабском мире растёт недовольство возникновением нового государства. Арабы
считают незаконным выкуп палестинских земель, на которых возник Израиль, и начинают
войну за их возвращение. Самым первым союзником молодого Израиля стал Советский
Союз. Именно туда, чтобы обеспечить поставки оружия и иную поддержку, отправлена
послом Голда Меир. Странно, но в стране, где каждый третий – выходец из России, для
такой должности не нашлось дипломата, говорившего по-русски (сама Голда покинула
Российскую империю в раннем детстве и русской речи не помнила – с женой главы

советского МИДа Молотова Полиной Жемчужиной [Перл Карповской] она объяснялась на
идиш). Видимо, лидеры Израиля решили, что энергия и деловая хватка Меир важнее
знания языка.

Голда Меир – единственный в истории Израиля премьер-министр – женщина
В 1949 году Голду Меир избирают депутатом Кнессета, а в 1969‐м она становится
премьер-министром страны. На этом посту её ждёт главное испытание – Война Судного
дня. Проиграв две схватки в 1948‐м и 1967 году, арабские соседи Израиля грезят о
реванше. И в день строгого поста Йом-Киппур, когда все набожные евреи находятся в
синагогах, начинается одновременное наступление арабских армий со всех рубежей
Израиля. Казалось бы, танки могли пересечь маленькую страну за несколько часов. Но за
эти несколько часов и женщина-премьер, и её народ проявили необычайную твёрдость.
Срочная мобилизация превращает Израиль в неприступную крепость, и всего три недели
спустя война завершается полным разгромом армий вторжения.
Правда, вскоре после этой эпохальной победы, Голде Меир пришлось уйти в
отставку из-за разногласий в правящей партии. Но евреи всего мира чтят её как одного из
своих величайших национальных вождей.

Железная леди Маргарет Тэтчер

Когда требуется пример успешной женщины-лидера, её имя вспоминают чаще
других. В оксфордском биографическом словаре публикация о ней занимает третье место
по числу знаков – после Шекспира и Елизаветы Второй. С лёгкой руки репортёров
советской армейской газеты «Красная звезда» за ней закрепился титул «железной леди» –
чего она отнюдь не стыдилась и даже посетовала, что её прижизненную статую в
британском парламенте отлили из бронзы, а не из железа.
Мэгги Робертс (будущая Тэтчер) родилась в 1925 году в маленьком городке Грантэм
в семье мелкого бакалейщика, а по совместительству – пастора общины городских
христиан-методистов. Вероятно, такое сочетание занятий отца, необычное для русского
читателя и вполне естественное в протестантской среде, оказало влияние на убеждения
самой Маргарет: её взгляды соединяли нравственную строгость, жёсткую
требовательность и веру в максимальную свободу экономической активности. После
знакомства с трудами фон Хайека и дискуссий, проведённых в Институте экономических
отношений, убеждения будущего премьера Великобритании оформились в популярную
неоконсервативную доктрину, известную во всём мире под названием «тэтчеризм».
Биохимическое образование, полученное Маргарет в Оксфорде, открывало перед ней
стезю, связанную с производством антибиотиков или эмульгаторов для мороженого, но на
весах судьбы политические интересы перетянули девушку на свою сторону. Уже в
университете студентка Робертс возглавляет вузовскую Ассоциацию Консервативной
партии, а в 1951 году неудачно дебютирует на выборах в Палату Общин. Начинающему
кандидату товарищи по партии подсунули самый неудобный округ, где всегда с
многократным отрывом побеждали лейбористы, но Маргарет сумела сделать невозможное
и почти сравняла счёт. Первая неудача её не обескуражила – наградой за трудный опыт
было знакомство с будущим мужем Денисом Тэтчером.
В 1959 году миссис Тэтчер, наконец, избирается в парламент; в 1967 году её
приглашают в США, где она знакомится с работой Международного Валютного Фонда
(МВФ); в 1970‐м Маргарет становится министром просвещения, в 1975‐м возглавляет
Консервативную партию Великобритании, а в 1979 году она – первая в истории страны
женщина на посту премьер-министра!
Идеал «железной леди» можно было сформулировать так: минимум налогов и
минимум государственных субсидий, максимум частной инициативы. Новый премьер
закрывает убыточные шахты, выставляет на торги казённые предприятия (включая
национальную гордость «РоллсРойс»), приватизирует муниципальное жильё, беспощадно
урезает социальные выплаты. Доходит до того, что британские школьники остаются без
ежедневной порции молока, из-за чего к премьеру прилипает кличка “Thatcher –
milkSnatcher” («Похититель молока»). Политика «тэтчеризма», сопряжённая с отказом от
многих привычных социальных благ, наталкивается на всестороннее сопротивление.
Горняки начинают бессрочную забастовку, к которой присоединяется около миллиона
человек. Коллеги по кабинету министров предлагают Маргарет свернуть слишком крутые
реформы, но она лишь бросает в ответ: «Поворачивайте, если хотите. Леди не

поворачивает!»

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер – железная леди XX века
После первого шока «тэтчеризм» начинает демонстрировать и сильные стороны. В
ходе приватизации всё больше граждан приобретает собственность; доля англичан,
владеющих акциями, вырастает с 7 % до 25 %; доля владеющих частным жильём – с 55 %
до 67 %. Снижение налогов ведёт к росту экономической активности, растёт ВВП страны,
растут доходы домохозяйств. «Железная Мэг» становится всё более популярной у среднего
класса, быстро расширяющего свои ряды.
Но своего зенита рейтинг Тэтчер достиг в результате Фолклендской войны. В апреле
1982 года аргентинский десант занимает спорные Фолклендские острова, расположенные
вблизи побережья Аргентины, но уже более века осваиваемые англичанами. Премьер
реагирует не по-женски резко: в первый же день формирует военный кабинет и ставит
флоту задачу вернуть острова под контроль Великобритании. Успешная морская операция,
завершившаяся поражением аргентинцев и затоплением их флагмана «Адмирал
Бельграно», делает Тэтчер самым уважаемым лидером страны со времён Уинстона
Черчилля. Возглавляемая ею партия тори побеждает на выборах 1983 года, а затем и на
выборах 1987 года. Один и тот же лидер в премьерском кресле три каденции подряд –
рекорд британского парламентаризма ХХ века.
Ещё одним достижением стало создание АнглоИрландского межправительственного
совета по урегулированию Ольстерского конфликта. Здесь «железная леди» не стала

демонстрировать чрезмерной жёсткости, а привлекла к диалогу ирландских соседей,
чтобы вместе решать проблемы накалённого биэтничного региона. За этот поиск
компромисса ей досталось от радикалов обеих сторон, сепаратистов и юнионистов.
Впрочем, Тэтчер было не привыкать к критике. Даже в родном университете её не
выбрали почётным доктором (неслыханная практика, ведь эту степень получали все
предшествующие премьеры). Учёный совет и студенческое сообщество обиделись на то,
что премьер урезала дотации для высшей школы. «Железная леди» снесла и эту пощёчину
– всемирная слава и популярность сполна вознаградили Маргарет Тэтчер за все уколы
судьбы.

Из партизанок в Президенты. Дилма Русеф
Когда дверь камеры открылась и жандармы выволокли в тюремный коридор
измученную девушку в потёртых джинсах и с мальчишеской стрижкой, – кто мог
подумать, что в зал суда ведут будущего Президента Бразилии?!
Любовь к революции у Дилмы была в крови. Её папа, болгарский коммунист Пётр
Русев накануне Второй мировой войны был вынужден эмигрировать в Латинскую
Америку, где встретил свою любовь – бразильянку Дилму Жану Коимбру Силву. Плодом
их страсти стала темноглазая упрямая девочка, с детства не привыкшая мириться с
несправедливостью.

Дилма Русеф – первая женщина – Президент Бразилии и одна из основателей БРИКС

Когда Дилме было семнадцать, в стране произошёл правый переворот. У подруг на
уме танцы, наряды и женихи, а юная Русеф собирается бороться с диктатурой. Да не
просто агитировать против, а сражаться всерьёз. Дилма присоединяется к «Команде
национального освобождения» – боевому крылу Социалистической партии Бразилии,
разрабатывающей тактику «городской герильи». Отказавшись от тактики партизан
минувших эпох, укрывающихся в джунглях и горных расщелинах, они видят себя бойцами
«каменных джунглей», использующими для сопротивления подвалы, крыши и
коммуникации современных мегаполисов.
Несколько лет подполья, подготовки и реализации боевых операций завершаются
арестом. Заключение, пытки, побои, истязания электрошоком не сломили отважную
девушку. Она никого не выдала и не призналась сама. Истерзанная, но не изменившая
своих убеждений, Дилма выходит на свободу в 1972 году, а в 1973‐м дожидается из
тюрьмы своего жениха и товарища по партии.
Освоив профессию экономиста, Русеф специализируется на энергетике, и со
временем становится советником лидера бразильских левых – Луиса да Силвы. В 2003
году да Силва избирается президентом Бразилии, а Русеф получает портфель министра
энергетики. В 2010 году баллотируется в президенты уже она сама – и вполне успешно.
Дилма лидирует в первом туре, а во втором набирает более 56 % голосов.
Став у руля страны, она поспешила в первую очередь помочь тем, ради кого страдала
в застенках – беднякам, обитателям фавел, жителям городских окраин. Благодаря
предложенным президентом программам – «Семейное пособие» и «Бразилия без
бедности» – число людей, живущих в крайней нищете (душевой доход ниже 70 реалов или
44 долларов) сократилось с 16 миллионов до 6 миллионов. Для бездомных и ютящихся в
фанерных сараях построено 3,5 миллиона жилищ. Восемь миллионов молодых людей
получили поддержку для получения высшего образования: стипендии и кредиты на
обучение по программе «Университет для всех». Почти четверть населения страны,
проживающая в удалённых районах и на бедняцких окраинах, стали получать
квалифицированную медицинскую помощь согласно программе «Больше врачей» – для
этой цели государство дополнительно наняло 14 тысяч специалистов, в том числе
приглашённых из-за рубежа.
Перечисленные достижения обеспечили Дилме Русеф переизбрание на второй срок.
Но тут её карьера дала сбой. Во-первых, с 2014 года на мировых рынках началось
стремительное падение сырьевых цен, в том числе на руды и металлы, обеспечивающие
экспортные доходы Бразилии. В стране разразился кризис. А во‐вторых, вспыхнул
коррупционный скандал вокруг нефтяной компании «Петробрас», где Дилма занимала
высокий пост до получения президентских полномочий. Правда, сама сеньора президент
была вне подозрений, но в получении незаконной выгоды уличили её «политического
папу» Луиса да Силву, а Русеф – в силу ли партийной солидарности или товарищеского
сочувствия – стала его выгораживать. Возникший на этой почве политический скандал
закончился импичментом президента.

Сама Русеф убеждена, что интрига вокруг «Петро-брас» – дело рук американских
агентов влияния; неспроста организатор шокирующих информационных утечек Эдвард
Сноуден выкладывал подробные данные о том, как ЦРУ прослушивает не только самого
бразильского президента, но и лиц, связанных с ведущей нефтяной компанией страны. В
Вашингтоне не могли смириться, что Бразилия из «заднего двора США» превращается в
один из центров многополярного мира. «Они не простили нам БРИКС» , – заявила Дилма
в интервью после своей отставки.
Как бы то ни было, – правы те, кто добивался ухода Русеф или неправы, – а Бразилия
всё равно обретает статус одной из ключевых держав будущего полицентричного
миропорядка. И в этом, несомненно, есть также заслуга скромной дочери болгарского
коммуниста, ставшей знаменитой дочерью бразильского народа.

Недолгий политический сезон Тансу Чиллер
В истории Турции был долгий период «женского султаната», но правительство этой
страны женщина возглавляла один-единственный раз. Кстати, для патриархального
мусульманского мира это был далеко не первый прецедент, но и Беназир Бхутто в
Пакистане, и Халеда Зиа в Бангладеш приходили во власть вслед за своими мужьями. А
Тансу Пенбе Чиллер, в отличие от своих сестёр по вере, сделала выбор сама, без влияния
супруга. Наоборот, муж Тансу, инженер и бизнесмен Озер Учуран настолько хотел
прикоснуться к славе своей жены, что принял её родовую фамилию.

Тансу Чиллер – единственная женщина – премьер-министр в истории современной
Турции
Специальностью Чиллер была экономика – та сфера, которая казалась самой нужной
для реализации турецкой мечты о западном уровне жизни. В начале девяностых годов
турецкое общество грезило о евроинтеграции, и Тансу Пенбе, получившая блестящее
образование в университете Нью-Гэмпшира, закончившая аспирантуру в знаменитом
Йеле, преподававшая экономику в Пенсильвании и в Стамбуле, имевшая успешный опыт
работы в Стамбульском банке, выглядела подходящей кандидатурой для воплощения
соблазнительного замысла.
Когда лидер Партии верного пути, в которой состояла Чиллер, Сулейман Демирель, в
1993 году победил на выборах президента Турции, возник вопрос: кто возглавит
правительство? Трое кандидатов-мужчин перегрызлись между собой, и персона Тансу
Пенбе оказалась лучшим вариантом для внутрипартийного примирения. Появление у руля
образованной деловой женщины произвело хорошее впечатление на турецкую
интеллигенцию и на европейских партнёров. Именно при Тансу Чиллер было подписано
таможенное соглашение Турции и ЕС.
Но одной из болевых точек Турции девяностых годов оставался курдский
сепаратизм. Тансу Чиллер смогла убедить партнёров по НАТО, что надо признать Рабочую
Партию Курдистана террористической организацией, но сама она и её министры не
брезговали методами террора в борьбе с курдскими повстанцами. Печальную известность

получил «список Чиллер» – внесённые в него спонсоры курдских повстанцев могли
бесследно исчезать.
Одной из заслуг Тансу Пенбе перед Турцией считается модернизация армии. Однако
по воле судьбы именно позиция высших армейских кругов стала главной причиной ухода
женщины-премьера из турецкой политики. Ей пришлось покинуть кабинет министров
после Военного меморандума 1997 года, изменившего расстановку сил в Анкаре.
Несколько лет Чиллер ещё была депутатом парламента, но потом её партия потеряла
популярность и сошла с политической сцены.
Впрочем, в эти же годы в Турции потеряла популярность и европейская мечта.
Сердца электората стали завоёвывать политики, обращающиеся к религиозным корням и
этнической идентичности. Следуя обозначившейся тенденции, Тан-су Чиллер на выборах
начала нулевых годов изменила свой имидж, стала прерывать выступления во время азана
(обязательной мусульманской молитвы) и включила в партийную программу новый пункт:
снять ограничения на ношение хиджаба. Но это была попытка вскочить на подножку
поезда, который уже ушёл. Политическая карьера Тансу завершилась.

Отличница во всём. Ангела Меркель
Если кто из европейских женщин-политиков и может соперничать с Маргарет Тэтчер
по популярности, то лишь она, Ангела Доротея Меркель. Хотя сходство между двумя
лидерами обнаруживается лишь в одном: обе родились в семьях священников. Во всём
прочем жизненные линии и характеры Тэтчер и Меркель разительно отличаются: если
первая была готова действовать вопреки обстоятельствам, регулярно шла против течения,
то стратегия второй заключалась в том, чтобы оптимально использовать естественный ход
событий.
Впрочем, есть ещё один момент, сближающий британского премьера и германского
канцлера – их «гражданская» специальность до ухода в политику, химия. По завершении
средней школы Ангела поступает на физический факультет Лейпцигского университета,
где специализируется на теории химических реакций, а затем работает в берлинском
Институте физической химии. По воспоминаниям учителей и однокашников, ни в школе,
ни в ВУЗе девушка не выделялась активностью и не демонстрировала лидерских амбиций.
Зато её главными чертами были ответственность и блестящая успеваемость; всё, что ей
поручали, Ангела делала на высочайшем уровне. Как и положено юной гражданке ГДР,
она состояла в пионерской организации, а затем в Союзе Свободной Немецкой Молодёжи,
где с привычным тщанием выполняла комсомольские поручения.
В политику фрау Меркель попала на волне перемен, захлестнувших Восточную
Германию после падения Берлинской стены, но не как активист, а как специалист по новой
и непривычной в то время электронной технике. Её пригласили управлять ЭВМ в штабе
только что созданной партии «Демократический прорыв». Сначала Ангела Доротея
отвечала за технические вопросы, затем взяла на себя изготовление макетов агитационной

продукции и, наконец, возглавила пресс-службу партии. Так было прежде и так будет
впредь – за что бы ни взялась эта скромная и спокойная женщина, очень скоро
окружающим становилось ясно, что надёжнее Меркель работника попросту нет.

Ангела Меркель – канцлер Германии XXI века
Так вышло и с её политической карьерой. После первых демократических выборов
1990 года она попадает в прессслужбу нового (последнего) правительства ГДР, затем
сотрудничает с правящей фракцией ХДС, знакомится с Гельмутом Колем, переводится в
пресс-службу федерального правительства, избирается депутатом Бундестага, получает
портфель министра по делам женщин и молодёжи. Благодаря доверию канцлера Коля,
очень скоро Ангела Меркель становится заместителем председателя ХДС.
Поражение христианских демократов на выборах 1998 года и разразившийся затем
коррупционный скандал, затронувший самого Коля и его преемника Шойбле, потребовали
обновления в рядах партии – тогда коллеги вспомнили о незапятнанной Ангеле Меркель и
вручили ей бразды правления. С 2000 года она стала лидером немецких правоцентристов
на два десятилетия вперёд.
Её взвешенная политика, способность находить компромиссы и с парламентскими
оппонентами, и с разными группами гражданского общества позволили фрау Меркель в
2005 году возглавить Германию и не оставлять пост канцлера вплоть до сентября 2021
года. Примечательно, что в двух каденциях из четырёх, когда лидер христианских
демократов формировала правительство, она создавала так называемую «большую

коалицию», приглашая к управлению главных соперников ХДС, социал-демократов.
За то время, что Ангела Меркель находилась на посту канцлера ФРГ, журнал
«Форбс» двенадцать раз признавал её самой влиятельной женщиной мира. Любопытный
факт: её муж, профессор Иоахим Зауэр, с которым Ангела Доротея неразлучна с середины
восьмидесятых годов, не желая смешивать личную жизнь и политику, всегда отсутствовал
на официальных мероприятиях.
Пожалуй, Меркель можно признать идеальным правителем для благополучных лет,
для общества, которое не раздирают противоречия. Там, где можно было достичь единства
без насилия, где борьба не принимала драматический характер, спокойная
примирительная стратегия фрау канцлерин приносила замечательные плоды.

Первая в Африке. Элен Джонсон-Серлиф
Несмотря на профессию бухгалтера, располагающую к тихому исполнительному
педантизму, эта женщина не раз демонстрировала боевой, а подчас непримиримый
характер. Даже в личной жизни она совершила нестандартный для либерийки шаг –
развелась с мужем, посмевшим поднять на неё руку.
Элен Джонсон-Серлиф прошла через все, в том числе кровопролитные политические
перипетии, приключившиеся с её страной в конце ХХ века. На её долю выпали две
гражданские войны, переворот, смертельные угрозы, аресты и изгнания. Несмотря на
столь грозные обстоятельства, талантливая африканка сумела получить хорошее
образование, проведя около десяти лет в Соединённых Штатах. За её плечами
бухгалтерский колледж в Висконсине, получение степени бакалавра экономики в
университете Колорадо, а затем – достижение магистерской степени в Гарварде.
С таким багажом Элен без труда получила место в министерстве финансов Либерии,
а затем и сам министерский портфель. Во время переворота 1980 года его организаторы
решили расстрелять всё правительство, пощадив лишь четверых членов кабинета, включая
Джонсон-Серлиф. Лидеры хунты даже предлагали ей возглавить Либерийский
инвестиционный банк, но Элен предпочла эмигрировать. В течение своей долгой
политической карьеры она не раз оказывалась в опале, не скупясь на критику даже тех
лиц, которые приглашали Джонсон-Серлиф в свои правительства. Дважды такая
откровенность стоила ей свободы.
Преимуществом Элен Джонсон-Серлиф в конкуренции за власть в Либерии стали
прочные международные связи. После переворота 1980 года её пригласили работать во
Всемирный банк, затем предложили должность вице-президента Африканского отделения
Ситибанка. Позднее она становится директором африканского регионального бюро
Программы Развития ООН. При такой поддержке решительная женщина превратилась в ту
фигуру, которая призвана покончить с сотрясающей Либерию чередой гражданских войн.
В 2005 году Элен выигрывает президентские выборы, опередив во втором туре фаворита
гонки, кумира либерийской молодёжи, футболиста Джорджа Веа.

Крупным достижением Элен Джонсон-Серлиф стало избавление от огромного
внешнего долга, душившего экономику Либерии много лет. Надо подчеркнуть, что именно
под её имя администрации США, Германии, Великобритании, а также Парижский клуб,
Всемирный банк и МВФ согласились списать крупные суммы, предоставив льготные
условия перекредитования и погашения займов. Покровительство влиятельных
международных кругов проявилось и тогда, когда «железная леди Африки» (пресса
нередко сравнивала её с Тэтчер) решила баллотироваться на второй срок. Буквально за
несколько дней до голосования Нобелевский комитет присудил ДжонсонСерлиф премию
мира, сделав её первым нобелевским лауреатом из западной части Чёрного континента. В
знак благодарности за такую поддержку атлантических элит президент Либерии
предложила разместить в её стране штаб-квартиру Африканского командования
вооружённых сил США.
В очевидном активе «железной леди Африки» – введение обязательного бесплатного
образования для всех детей младшего школьного возраста. За это ей, безусловно, будут
благодарны следующие поколения либерийцев.
Покинув пост президента в 2018 году, восьмидесятилетняя Элен Джонсон-Серлиф
стала послом доброй воли во Всемирной Организации Здравоохранения, а также членом
Совета директоров Фонда Mastercard.

Глава 13
Вместо мужчины
Против мужчины?
С тех пор как существует человек, существуют и женщинылидеры, способные вести
за собой, вершить судьбы поверивших им людей, демонстрировать недюжинное упорство,
борясь с внутренними и внешними противниками. Каждой из них не раз приходилось
оспаривать пальму первенства в противостоянии с конкурентами-мужчинами. Но мысль,
что весь прекрасный пол может вступить в коллективную конкуренцию с полом мужским,
овладела умами совсем недавно.
Идея разделения интересов мужчин и женщин зарождалась на фоне совершенно
справедливых и обоснованных требований женского равноправия. Но, проделав
радикальную эволюцию, в наши дни она превратилась в потенциальный источник
неразрешимого глобального конфликта.

«В море встаёт за волной волна…» Многоликий феминизм
Термин «феминизм» придумали мужчины. Он вошёл в оборот на заре XIX века,
впервые появившись в работах французского философа (кстати – закоренелого холостяка)
Шарля Фурье. Изначально феминистами и феминистками называли сторонников женского

равноправия, возмущённых тем, что введённое Великой Французской революцией
избирательное право обошло стороной слабый пол. Это были первые семена протеста. С
тех пор минуло два века. И, подобно тому, как из маленького семечка может со временем
вырасти целая роща побегов, из локальной инициативы парижских республиканок
возникло великое множество движений, союзов, учений и трендов, так или иначе
относимых к феминистскому направлению.
Как и любое понятие, подразумевающее воплощение интересов какой-либо
обособленной группы людей, феминизм может приобретать бесконечное разнообразие
оттенков и смыслов. Как, например, национализм, – реализация интересов обособленной
этнической группы, – может вдохновлять угнетённые народы колоний на борьбу за
освобождение, а может туманить головы химерой превосходства над соседями и мечтой о
мировом господстве. То же самое можно сказать о феминизме, хотя это направление
мысли по сравнению с национализмом сравнительно молодо и ещё далеко не исчерпало
всех возможностей своей диверсификации.
В социологической литературе выделяют четыре волны феминизма. И пускай это
деление условно, примем предложенную логику и попробуем внимательнее
присмотреться к каждой из четырёх.
Под требованиями, которые выдвигали «феминистки» первой волны (ещё не
знавшие, что их будут называть именно так), сегодня, пожалуй, готовы будут подписаться
даже яростные критики современных женских движений. Речь шла о самых элементарных
человеческих правах. Ведь в XIX веке женщинам нельзя было голосовать на
парламентских выборах, а тем более избираться в представительные органы; без согласия
мужа жена не могла распоряжаться собственностью, а порой даже наследовать имущество
покойного супруга; только с санкции благоверного дамы допускались к гражданским
процессам в суде и так далее… Сегодня подобные ограничения людей по половому
признаку кажутся нам совершенно возмутительными. В голове не укладывается – как
такое было возможно? Но факт остаётся фактом: дискриминация этого рода существовала
во многих государствах, причём у высокоразвитых передовых наций бесправие женщин
порой приобретало более выраженные формы, чем у периферийных племён, не знакомых
с такими достижениями цивилизации, как денежное обращение и огнестрельное оружие.
Активисток первой волны также называли суфражистками (от французского
“suffrage” – «голосование»). Стоит отметить, что первыми получили право голосовать
наравне с мужчинами женщины Новой Зеландии (1893 год). В России женщин признали
полноценными избирателями в 1917 году, в США – в 1920‐м, в Великобритании – в 1928‐
м, во Франции – только в 1944‐м, после освобождения от фашистской оккупации, а в
Швейцарии и вовсе – лишь в 1971 году! На пути к этому праву суфражистки претерпели
немало испытаний, порой весьма жестоких – так Эммилин Панкхёрст и её дочь
Кристабель в Англии организовывали длительные коллективные голодовки протеста;
Эмили Дэвисон погибла, бросившись под копыта королевской лошади; а француженка
Олимпия де Гуж, автор «Декларации прав женщины и гражданки», взошла на якобинский
эшафот.

В целом в первой половине ХХ века равноправие женщин было признано нормой.
Глобальному перевороту в юридическом статусе полов немало способствовали перемены в
Советской России, где женщины не только сравнялись с мужчинами перед лицом закона,
но начали активно осваивать, прежде считавшиеся мужскими, профессии. Широко
известны имена трактористки-ударницы Паши (Прасковьи) Ангелиной, пилотов
Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой, снайперов Людмилы
Павличенко и Алии Молдагуловой. Вполне закономерно, что первой посланницей
человечества в космосе стала советская лётчица Валентина Терешкова.
Однако если перейти от отдельных блистательных примеров к статистике, а от
советского опыта – к общемировому, то обнаружится, что формальное равенство двух
полов не привело к равенству фактическому. Доля женщин, занимающих руководящие
посты, работающих на высокооплачиваемых должностях, представленных в топе
творческих лидеров и в рейтингах большого бизнеса осталась существенно ниже доли
мужчин. В англоязычных странах даже появилось образное выражение «стеклянный
потолок», обозначающее негласный запрет для женщин делать карьеру выше
определённого уровня. Формально путь наверх свободен, но ты там никогда не окажешься,
упираясь в незримое сопротивление царящих в обществе предрассудков.
Это фактическое неравенство породило «вторую волну» феминизма, отсчёт которой
ведётся с 1960‐х годов. Новый этап был связан с требованием половых квот, равного
раздела: мандатов в парламентах, наград в призовых конкурсах, портфелей в советах
директоров и т. д. Отсюда начинается постепенное сползание радикального феминизма со
столбовой дороги борьбы за справедливость на деструктивную обочину.
Сами по себе неравные пропорции полов в различных сферах далеко не всегда
являются свидетельством дискриминации. Они могут отражать объективно
складывающееся в данном обществе разделение труда между леди и джентльменами.
Мужчины в силу своей природы более склонны к риску – потому там, где кипит
конкуренция, у них больше шансов пройти через сито отбора и занять приоритетные
позиции. Это отнюдь не является признаком женской ущербности – у прекрасного пола
есть свои таланты и преимущества, позволяющие дамам добиваться больших успехов в
иных областях. Если, например, принять логику феминизма второй волны и прилагать её
повсеместно, пришлось бы заявить, что воспитание будущих поколений всецело
узурпировано женщинами – ведь они преобладают на всех этапах развития малышей: от
повитух в роддомах и воспитательниц в детских садиках до педагогов средней школы и
вузовских репетиторов. Но пока никому не приходит в голову требовать половых квот в
сфере образования, «чтобы сызмальства закладывать у детей не только женские, но и
мужские представления о мире». Сама идея такого уравнительства попахивает абсурдом.
Опыт применения групповых квот в руководящих органах приносит положительный
эффект в очень редких случаях. Так, например, в балансирующем на грани религиозного
раскола Ливане места в парламенте распределяются по чётко очерченным секторам между
христианами, мусульманамисуннитами и мусульманами-шиитами. В кавказских
провинциях царской России существовали земские курии для враждующих между собой

армян и азербайджанцев. Словом, такая система работает, когда существует застарелое
болезненное противостояние и нужно избежать ситуации постоянного «перетягивания
каната». Потому введение половых квот, предлагаемое феминистками второй волны,
означает признание затяжного, трудно поддающегося регулированию конфликта между
мужчинами и женщинами. К счастью, такого конфликта не существует: мужчины и
женщины – не конкуренты, а соработники в общем деле человечества. Соработники,
которые не могут обойтись друг без друга.
Ещё до начала второй волны своеобразным манифестом дальнейшей эволюции
феминизма стала книга «Второй пол» французской экзистенциалистки Симоны де Бовуар.
Оскорблённая доминированием мужчин, она видела истоки неравенства в социальном
конструировании женской неполноценности. По мнению Бовуар, «женщиной не
рождаются, ею становятся», иными словами патриархальное, мужчиноцентричное
общество с детства навязывает девочкам пассивные, подчинённые роли и чувство
вторичности, неполноценности по сравнению с царящими на Земле мужчинами. В
трактате радикальной француженки содержался бунт против природы мужского и
женского, отрицалось естественное различие в предназначении полов, органичное
разделение обязанностей между ними.
Вооружённые идеями Бовуар и ей подобных идеологов, феминистки третьей волны
пошли дальше простого уравнивания. Они выдвинули требования женского сепаратизма.
Их идеал – существование женщин отдельно от мужчин, строительство обособленного
женского общества, игнорирующего сильный пол и созданные им патриархальные
институты.
Параллельно с требованиями сепаратизма, третью волну отличала нарастающая
сексуальность. Если феминистки начала ХХ века считали эротическую рекламу,
индустрию порнографии – способами эксплуатации женского тела и требовали запретить
это гнусное порождение нездоровых мужских аппетитов, то к концу минувшего столетия в
запрете эротических шоу и порнорекламы стали видеть поражение женщин в их правах.
Подобно тому, как мужчины демонстрируют свои мускулы, феминистки заявили о
законном праве демонстрировать привлекательные части своего тела.
Тенденции третьей волны выявили острые противоречия внутри философии
феминизма.
Изначально борьба за равноправие женщин несла элемент восстания против засилья
примитивных биологических начал; против того, чтобы мужчины, подобно животным,
добивались доминирования с опорой на физическое превосходство. В этом смысле
феминизм ранних волн играл и продолжает играть позитивную роль, помогая
генеральному тренду восхождения человека от звериных инстинктов к торжеству разума и
духа. Этому тренду содействуют все ведущие мировые религии и гуманистические
учения. Однако в философии «третьей волны» что-то пошло не так. Восстав против
животного инстинкта силы, её поклонницы (вопреки многовековому духовному опыту и
прочно сложившимся представлениям о добре и зле) начали обожествлять другой
животный инстинкт – сексуальность. Получается, мужчинам апеллировать к примитивной

физиологии нельзя, а женщинам – можно? Это напоминает басню XIX века о разоружении
животных, когда змеи требовали от оленей запретить рога и копыта, от тигров – когти и
клыки, но сами не желали отказаться от яда и удушающих приёмов.
Непоследовательно само обращение к демонстративной биологической
сексуальности одновременно с отрицанием фундаментальных, неизживаемых
биологических различий между мужчиной и женщиной, связанных с рождением детей.
Выходит, те различия, что несут великую созидательную нагрузку, предлагается
упразднить, а те, что отсылают нас к архаичным инстинктам – акцентировать?! И
подлинным оксюмороном выглядит стремление к сепаратизму, сопряжённое с защитой
права на демонстрацию женских «прелестей»: для кого все эти соблазнительные фото и
обнажённые тела, если женщины должны отделиться от мужчин?!
Из этих противоречий третьей волны выросли ещё более радикальные тенденции
четвёртой, нашедшие выход в пропаганде гомосексуальности.
Если в годы второй волны противопоставление мужчин и женщин ещё выглядело как
некий спорт, «перетягивание каната» между сохранявшими приязненные отношения
командами, в третьей – между полами зазмеилась пропасть обособления, то в четвёртой
начала проявляться откровенная логика холодной гражданской войны. Враг был обозначен
в лице гетеросексуальных, то есть нормальных мужчин;
а союзники неофеминизма – в лице всевозможных новых гендерных идентичностей:
мужеложцев и лесбиянок, трансгендеров и трансвеститов, бисексуалов и интерсексуалов,
словом всех, кто не принадлежал к «враждебному» полу. О том, что андрофобия стала
реальностью, красноречиво свидетельствует цитата-манифест активной лесбиянки Мэри
Дейли: «мир станет лучше, если в нём будет намного меньше мужчин».
Апофеозом такой идеологии в практической политике стало заявление британского
премьера Лиз Трасс о том, что в её команде на ключевых должностях не будет ни одного
белого мужчины. Это логика гражданской войны, не только гендерной, но и расовой,
предусматривающей наказание всей совокупности белых мужчин лишь за то, что не они
сами, а им подобные раньше были слишком успешны в политике. Если бы такой же
абсурдной философией руководствовались в ФИФА, можно было ожидать недопуска на
соревнования по футболу бразильских спортсменов – на том лишь основании, что прежде
бразильцы слишком часто поражали ворота соперников. Слава Богу, лидеры ФИФА более
адекватны, чем идеологи «четвёртой волны».
Ещё одной мрачной чертой новых волн феминизма стала измена главному
достоинству женщины, священному дару материнской заботы о детях. Настоящая
женщина готова на чудеса самопожертвования ради продолжения жизни в своих детях,
потеря ребёнка для неё – величайшая беда. Именно поэтому в большинстве
индивидуальных случаев так называемой непредвиденной или нежелательной
беременности на абортах чаще всего настаивают мужчины, а женщины преимущественно
ищут способ сохранить дитя. Четвёртая волна феминизма опрокинула эту традицию.
Хотя массовая легализация абортов состоялась ещё в XX веке: в социалистических
странах Европы в 1950‐х, а в капиталистических – в 1970‐х годах, в то время это право

воспринималось как досадная неизбежность, к которой женщину вынуждают трагические
жизненные обстоятельства. Ныне радикальный феминизм превратил аборт в символ
гордости. Лозунг «моё тело – моё дело» напоминает циничную декларацию права
собственности на жизнь своего будущего ребёнка, подобную тому, как рабовладельцы
тёмного прошлого утверждали своё право казнить и миловать принадлежащих им
невольников.
То, что жизнь человека начинается с момента зачатия, а не рождения – не только
мнение всех без исключения религиозных школ, но и неопровержимо доказанная позиция
академической эмбриологии. Нет никаких принципиальных отличий в убийстве
человеческого зародыша на третьем месяце беременности или в убийстве новорождённого
на третьем месяце после появления на свет: в обоих случаях это прекращение жизни того,
кто обладает полной потенцией стать разумным человеком, но ещё не осознаёт себя
личностью.
Впрочем, воинствующие феминистки последних волн отрицают данные
эмбриологии так же, как отрицают достижения нейробиологии, психологии, физиологии,
биохимии, медицины, подтверждающие наличие статистически значимых различий между
мужчинами и женщинами, и при этом отрицающие детерминированное существование
каких-то иных «полов». Действия поборников нового гендерного мировоззрения вполне
соответствуют лозунгу: «Если наука противоречит нашим постулатам – тем хуже для
науки». Такой подход превращает радиальный феминизм в антинаучную секту, в
деструктивную квазирелигию.
Что же нас ждёт в будущем? Какими признаками будет обладать пятая генерация
феминизма?
Учитывая всё большую радикализацию феминистских течений, совпадающую со
стремительным прогрессом биомедицинских технологий, нельзя исключать, что на гребне
очередной волны вспенятся абсолютно мужененавистнические утопии, предполагающие
уничтожение мужских плодов на ранних пренатальных стадиях и воспевающие
абсолютное преобладание лесбийских отношений. Безусловно, что мечта поклонниц Мэри
Дейли, – мир без мужчин, в котором будут царить заменившие сильный пол активные
лесбиянки, – никогда не станет реальностью, но свою ложку яда в котёл социальной
гармонии такие теории добавить способны.
Впрочем, даже современный нам феминизм нельзя красить одной краской – слишком
многолико это явление. В нём параллельно существует множество разных волн и
направлений, от справедливых до разрушительных. В одних обществах положение
женщин до сих пор унизительно, и там актуальной остаётся элементарная борьба за
равенство прав; в других – активистки откровенно бесятся с жиру, создавая болезненные
проблемы из-за тления собственного духа.
Подтверждением того, сколь разнообразен феминизм, служат два примера из
новейшей отечественной истории. Например, советский диссидент Юлия Вознесенская,
защищавшая женщин от насилия в семье, стала известной православной писательницей,
отстаивая высокие нормы христианской морали. А «прославленные» на другом полюсе

феминизма певички из группы “Pussy Riot” отличились порнографическими шоу в
Зоологическом музее и оскорблением святынь в Храме Христа Спасителя.

Ни рыба, ни мясо. Сирены эпохи стирания граней
Из глубин первобытной мифологии донесено до нас Гомером сказание о
сладкоголосых сиренах, увлекавших своим пением спутников Одиссея. Только
предусмотрительность вождя ахейцев спасла мореплавателей от неминуемой гибели.
Таинственные порождения далёких морей несли в себе два парадоксальных миража:
обманчивое поведение и обманчивую природу. Их обольстительное пение обещало рай, но
вело в ад. Их внешний облик сочетал в себе черты прекрасных девушек и холодных
скользких рыб. Невозможно было понять: кто же эти существа на самом деле и чего от них
можно ожидать. Такое же двойственное впечатление создаётся при столкновении с
носителями новых гендерных идентичностей.
Последняя волна феминизма немыслима без пропаганды «новых полов»,
«небинарных личностей», отрицающих традиционный брак и естественные половые
отношения между мужчиной и женщиной, – отрицающих те самые отношения, которые
одни только служат рождению детей. Геи и лесбиянки видятся ближайшими
сподвижниками участниц радикального женского движения. Феминистки четвёртой волны
проводят совместные с ЛГБТ-активистами акции, флэшмобы и фестивали, участвуют в
гей-парадах, опираются на поддержку единого блока политических сил и средств
массовой информации (СМИ). Программа этого альянса-блока сформулирована предельно
ясно. В либеральной части западных элит сформировался обязательный пакет требований
к общественному устройству, так называемая «Повестка», включающая: гарантированную
долю женщин во всех руководящих органах; право на беспрепятственный аборт по
желанию матери; полную легитимацию однополых союзов и усыновления такими
нетрадиционными парами детей, а также право на оперативную смену пола, в том числе
несовершеннолетними.
В современных западных публикациях и обзорах, где представлены на всеобщее
обозрение личности женщин, преуспевших в политике, рядом с именами деятельниц
феминистического движения, женщин-президентов и министров-обороны упоминаются
избранные в парламенты и сенаты лесбиянки, сменившие пол партийные активистытрансгендеры и даже гомосексуалисты, ставшие «первыми леди» при своих занимающих
высокие посты партнёрах.
Почему эти разнообразные персонажи оказались вместе в одной политической
лодке? Почему женщины объявлены союзниками ЛГБТ-прайда? Что у борющихся за своё
достойное семейное положение жён общего с имитирующими мужские семейные роли
лесбиянками (типа сербского премьера Аны Брнабич или исландского премьера Йоханны
Сигурдардоттир)? Что сближает любящих мам и бабушек с кастрированным и переодетым
в женское платье бывшим мужиком, называющим себя Анна Гродская? И уж совсем

непонятно, как можно отнести к успехам женского движения фигуру Готье Дестне –
только потому, что он сожитель бельгийского премьера Беттеля, благодаря чему
присутствует на встречах «первых леди» Европы? Радикальное движение за права женщин
считает всех этих оригинальных индивидуумов своими единомышленниками на том лишь
основании, что они не мужчины?
В своё время мадам де Бовуар в философском трактате «Второй пол» обличала
ущербную логику прошлого, по которой мужчины являются нормой, а женщины
отклонением. Мол, поведенческие стандарты мужчин считаются образцом, идеалом,
классикой, а женщины могут либо подражать им, либо признавать свою вторичность и
покоряться. Идеолог второй волны феминизма критиковала своих соратниц за попытки
соревноваться с мужчинами, копируя мужской стиль и воспроизводя мужские стереотипы.
При всей спорности многих тезисов французской экзистенциалистки, нельзя не
согласиться с ней в главном: женщинам не следует занимать подражательную позицию,
ориентируясь на мужские нормы поведения и мужские достижения. Каждый пол обладает
собственными достоинствами, каждый заслуживает уважения за собственные таланты.
Нельзя признавать мужчин точкой отсчёта, разделяя всех людей по принципу: «мужчины –
не мужчины». Однако в современной «Повестке» возобладала порочная идея, которую
осуждала де Бовуар: мужчины признаны образцом, хотя и отрицательным, а все, кто
отклоняется от этого стандарта – объединяются в общий антагонистический антимужской
фронт.
Здесь налицо банальный бунт против миропорядка, противоестественная попытка
лишить мужчин сложившегося лидерства в тех областях, где они преуспевают в силу
природных особенностей. С целью «свержения мужчин» задействованы те «гендерные
ипостаси», которые не существуют в природе, а искусственно созданы запутавшейся в
экспериментах над собственным «я» человеческой фантазией.
Эти экспериментальные гендеры, отказавшиеся от обычного, органически
обусловленного разделения семейных функций, по факту так же далеки от нормальных
женщин, как и от нормальных мужчин. Сохраняющие естественную сущность женщины
по своему кругу интересов, по своему жизненному призванию гораздо ближе к мужчинам,
чем к ЛГБТ-прайду.
Социальный миф о людях нетрадиционной ориентации гласит, что они такими
родились и не могут жить иначе. Социологические факты утверждают обратное – могут.
Большинство «небинарных личностей» начинало свою жизнь как обычные мужчины или
женщины. Например, президент Исландии Сигурдардоттир вышла замуж и родила двух
детей, а только на склоне лет решила попробовать иные впечатления, рассталась с мужем
и завела подругу. Знаменитая узница совести Анджела Дэвис, воспетая группировкой
«Ленинград», тоже стала лесбиянкой, лишь приблизившись к пятидесятилетнему возрасту,
а в молодости страстно влюблялась в мужчин (собственно, роман с одним из вожаков
«Чёрных пантер» и привёл бунтарку на скамью подсудимых).
Генетические исследования тоже не оставляют сомнений – наследственность может
влиять на большую или меньшую склонность к половым экспериментам, но о

детерминации, жёстком предопределении гомосексуального поведения не может быть и
речи. Это не беспощадный рок, а сознательный выбор, совершаемый человеком под
воздействием среды, влиянием знакомых и в результате собственных попыток отыскать
новые, необычные каналы удовольствия.
Но даже если конкретный индивидуум слабее защищён своей генетикой от влечения
к лицам собственного пола, чем большинство других, выбор, в конечном счёте, остаётся за
ним. От его свободной воли зависит: углублять странные желания, «расчёсывать»
необычный зуд плоти, или преодолевать соблазн.
Вот очень показательная параллель. Современное общество уделяет гораздо
большее, чем прежде, внимание двум группам людей: инвалидам и сексуальным
меньшинствам. Такое внимание объясняется гуманистическими соображениями – они не
такие, как все, и потому им нужна наша поддержка для интеграции в общество. Однако на
деле положение физических инвалидов и положение ЛГБТ-прайда – просто полярные
примеры человеческого поведения и отношения к обществу.
Признаем, инвалиды потеряли физические возможности не по своей воле. И они
сами, и окружающие считают совершившуюся утрату трагедией и делают всё, чтобы
преодолеть возникший разрыв. Инвалиды стараются стать такими же, как здоровые, –
безногие играют в футбол на колясках; безрукие рисуют, зажав кисть в зубах; слепые
осваивают азбуку Брайля, – подчас совершая подлинные подвиги, превозмогая свою
физическую немощь и демонстрируя потрясающую, достойную подражания силу духа.
ЛГБТ-индивидуумы, напротив, сами сделали выбор, отделивший их от здорового
большинства; они гордятся своим выбором и не собираются ни преодолевать свою
духовную немощь, ни принимать помощь общества для возвращения к норме.
Самое же главное отличие: инвалиды не хотят сделать наших детей инвалидами.
Наоборот, все добропорядочные люди, получив увечье, стремятся уберечь от подобной
участи других.
Примечательна история травли американского социолога Марка Рагнеруса
(Техасский университет), проводившего долгие межпоколенческие исследования ЛГБТповедения. Он зафиксировал не только постоянный рост однополых контактов в США (от
3–4 % у рождённых в сороковые годы до 16 % у рождённых в восьмидесятые) – п охожие
доказательства роли перемен в социальной среде при развитии нестандартных
предпочтений получали многие учёные. Но ещё тревожнее другие, уникальные данные,
опубликованные профессором из Техаса: 40 % детей, усыновлённых однополыми парами,
тоже стали гомосексуалистами. Это значит, что дело не в генетике! Принимая на
воспитание малышей, рождённых нормальными родителями, принадлежащими
традиционному большинству, ЛГБТ-пары превращают своих подопечных в себе
подобных. Этот безупречно обоснованный вывод учёного вызвал взрыв фанатичной
критики, напоминающий о мрачных годах инквизиции, преследовавшей за любые научные
открытия, если они противоречили догматам.
ЛГБТ-лобби, имеющее колоссальное влияние в парламентах Северной Америки и
Западной Европы, в ведущих СМИ этих регионов, требует прекратить объективные

научные исследования щекотливой темы; запретить медикаментозную и психологическую
помощь тем, кто хочет избавиться от гомосексуальных наклонностей; чуть ли не с
детсадовского возраста вводит обязательные образовательные курсы, рекламирующие
однополые союзы; пропагандирует смену пола и настаивает, чтобы такой услугой можно
было пользоваться с детства, невзирая на протесты родителей.
Очевидно, что мы имеем дело с мощнейшим квазирелигиозным движением,
глобальной сектой, навязывающей миру свой символ веры, и при этом разрушающей
традиционную семью и подрывающей возможности продолжения рода. Интересы этой
секты, вербующей в свои ряды детей, кардинальным образом расходятся с женской сутью,
женской природой, женским призванием, с женской миссией в этом мире.
Женщина, в гораздо больше степени, чем мужчина, чувствует ответственность за
продолжение жизни. Она носит под сердцем своё дитя, оберегает его от опасностей,
растит и воспитывает в надежде, что воплощённая в её ребёнке живая нить наследия,
тянущаяся из глубины времён, никем и никогда не будет прервана, что со временем
выросшие потомки продолжат её материнский труд, и она, как заботливая бабушка,
примет на свои руки младенцев новых поколений. Радикальный феминизм четвёртой
волны, выступающий в союзе с ЛГБТ-прайдом, прямо враждебен этой священной женской
миссии. Настоящие женщины, не изменившие зову своей души, проявляют себя в рядах
Пролайф-движения, выступая против популяризации абортов и против рекламы
гомосексуализма. И, конечно, они делают это вместе с мужчинами, не отделяя себя от
своих верных спутников, которым также дороги семейные ценности и будущее наших
детей.
Этот раздел мы начали с аналогии, возникающей между ЛГБТ-прайдом и странными
созданиями моря, описанными Гомером. Самым мудрым решением для древнегреческих
путешественников, оказавшихся в поле притяжения коварных сирен, было игнорировать
пение и избегать встречи. Похоже, человечеству предстоит усвоить уроки Одиссея и в
отношении ЛГБТ-сирен поступать так же.

Голубицы с ястребиными клювами
В топовых глобалистских журналах, в годовых обзорах ведущих западных НКО, в
научно-популярных ревю можно обнаружить ещё одну многозначительную
закономерность. Представляя образцовых женщин-политиков, с которых должны «делать
жизнь» начинающие активисты электоральных кампаний, авторы «Повестки» регулярно
размещают рядом с теми представительницами правящих элит, кто выступает за аборты и
за однополые связи, тех политикесс, которые поддерживают экспансию НАТО.
Например, в обзоре «Женщины-политики» 2020 года среди достижений таких звёзд
современной феминистической политики как Майя Санду (Молдавия), Радмила
Шечеринская (Македония), Светлана Тихановская (Белоруссия) значится призыв к
вступлению своих стран в Северо-Атлантический Альянс, у Аны Брнабич (Сербия) –

сотрудничество с НАТО в программе «Партнёрство ради мира», у испанского министра
обороны Маргариты Роблес – обозначенная цель создания Общеевропейской армии.
Спору нет, среди женщин бывают натуры весьма воинственные, наделённые
полководческими талантами. В нашей книге приведены примеры и тех представительниц
прекрасного пола, кто с оружием в руках защищал своё Отечество, и даже тех, кто
развязывал агрессивные войны. Всё это показатели разнообразия женских дарований и
склонностей. Но нет никаких оснований считать содействие военным блокам
непременным атрибутом принадлежности женскому движению. Тем более что женщины,
выступающие против расширения НАТО, за роспуск военных союзов, за разоружение (что
выглядело бы более типично женской реакцией на сгущающуюся атмосферу милитаризма)
в подобных сборниках не представлены.
По существу, заслугой вышеперечисленных политикесс является не защита
интересов женщин, в подавляющем большинстве желающих мира и безопасности, а
стремление к максимальному укреплению военного блока, выступающего силовым
фундаментом для торжества новой гендерной «Повестки».
Создаётся впечатление, что идеологи нового феминизма специально пытаются
вложить в женские уста нехарактерные и даже откровенно противоречащие женской
природе задачи, – прерывание беременностей, прославление гомосексуализма,
воинственность и экспансивность, – маскируя тем самым антигуманную сущность этой
идеологии. И мы видим, как множатся примеры воинственных леди «нового мира»,
которых никак нельзя признать образцом для подражания.
Непримиримо жёсткую реакцию «железной леди» Тэтчер на Фолклендский кризис
ещё можно и объяснить, и оправдать – как-никак она вела бой за острова, которые, хотя и
располагались у берегов Аргентины, но на протяжении столетий считались британскими.
А вот объяснить и оправдать позицию госсекретаря США Мадлен Олбрайт в Югославском
конфликте невозможно. От женщины стоило бы ждать компромиссного решения,
примирительных шагов – вместо этого в 1999 году Олбрайт настаивала на полном и
безоговорочном разгроме единственной стороны конфликта, Сербии. Такая однобокая
нетерпимость усугублялась этической беспринципностью – ведь Сербия в своё время
спасла семью пресс-атташе посольства Чехословакии в Белграде, чешского
дипломатаеврея Йозефа Корбела от нацистского геноцида. После оккупации Чехословакии
в марте 1939 году Корбел некоторое время с семьёй укрывался на территории Сербии, и
лишь потом благополучно перебрался с женой и дочерью в Лондон.
Не менее шокирующей выглядит реакция другого госсекретаря США Хиллари
Клинтон на казнь ливийского лидера Муамара Каддафи в 2011 году. Можно как угодно
относиться к своему политическому и военному противнику, можно даже считать его
достойным смертного приговора, но весело смеяться над кровавой звериной расправой –
противно женской природе и вообще природе человека.
Обилие женщин в оборонных ведомствах НАТО не привело к международному
потеплению, как было в период «разрядки», в семидесятые годы прошлого века. Наоборот,
мы стали свидетелями кровопролитного вторжения группировки Северо-Атлантического

альянса в Ирак, безуспешной Афганской операции, бескомпромиссной конфронтации с
Россией по украинскому вопросу. То есть гарантированный процент дам у власти не
является гарантией миролюбивой политики. Дело не в половой принадлежности, а в
идеологии. Приверженцы глобальной наступательной гендерной «Повестки» не могут
содействовать примирению с народами и культурами, не разделяющими их взглядов.
Символично, например, что конфликт на Украине с особой силой вспыхнул вскоре
после ухода из политической обоймы Европы последней влиятельной женщины «старой
формации», Ангелы Меркель. Показательно, что самая заслуженная фрау канцлерин
Германии не только содействовала диалогу между враждующими сторонами на Донбассе,
не объявляя никого «полюсом зла», но и лично голосовала против легитимации однополых
союзов, против приравнивания этих экзотичных пар нормальным семьям. Пришедшие на
смену поколению Меркель носительницы новых трендов, типа Анналены Бербок или
Урсулы фон дер Ляйен, при всём своём декларируемом гуманизме гораздо больше
содействуют углублению конфликтов, чем их разрешению.

Глава 14
Женщины в Донбасском конфликте
Далеко не всех женщин, чьих судеб мы коснёмся в этой главе, можно назвать
политиками. Но совершенно точно, что всем им пришлось давать ответ на суровый
политический вызов, и каждая из них поступила так, как подсказывало ей сердце. Кто-то
поспешил на помощь пострадавшим с миссией милосердия, кто-то одел военную форму и
рядом с мужчинами стал на защиту родного края, а кто-то попробовал себя в новом
качестве, войдя в состав правительства молодой республики.

Елена Никитина. «Нас не сделать манкуртами»
Со школьной скамьи ей удавалось всё. Золотая медалистка с лёгкостью поступила в
Донецкий национальный технический университет; получив диплом инженерасистемотехника, добилась успехов в бизнесе; награждена премией «Золотой Меркурий»
2004 года за развитие малого предпринимательства. Захотела получить второе образование
– обрела квалификацию журналиста, и вот она уже лауреат премии «Золотое перо
Донбасса». Параллельно остаётся деловой леди, возглавляя «Всеукраинский фонд
энергоэффективных инвестиций». Если добавить сюда семью и двоих детей, то жизнь
покажется идеальной, где ничего не надо менять и уж точно ничем не стоит рисковать. Но
когда начались события 2014 года, Елена Николаевна не смогла остаться в стороне.
На вопрос, почему она стала бороться за независимость Донбасса, Никитина
неоднократно отвечала сама в многочисленных интервью: «Война идет, без
преувеличения, священная. За русский, славянский мир. За наши святыни, за наши

ценности, за память, за землю, за Родину. За те понятия, которые в последние десятилетия
целенаправленно и, к сожалению, довольно успешно истребляли». Елена приводит в
качестве примера то, что происходило в образовании: в школах Донбасса вся информация
начала размещаться только на украинском языке, стало невозможно найти ни одного
русского слова. И это в регионе, где все сызмальства говорят только по-русски! А что
говорить про осквернение памятников дедам – победителям фашизма и героизацию
бандеровцев?! Народ Донбасса не мог остаться в такой стране. Вместе с тысячами своих
земляков Елена вступила в борьбу, «чтобы из людей не делали манкуртов, не помнящих
своего родства, своих корней».
Главным для неё стал информационный фронт. С первых дней противостояния на
Майдане она стремилась донести до людей правду русского Донбасса, поскольку
«украинские медиа работают как под копирку, получая задания из одного центра, и этот
центр находится далеко за пределами Киева». Когда на 11 мая 2014 года был назначен
референдум о независимости Донецкой области, Никитина стала ответственной за выпуск
первой газеты ДНР «Голос народа – голос Республики». Непросто было найти
типографию – директора не хотели рисковать, опасаясь расправы со стороны киевского
режима. Но газета вышла и референдум состоялся, несмотря ни на что.
Потом была работа во главе министерства информации ДНР, которое пришлось
создавать с нуля. И тяжёлое ранение, полученное при обстреле ВСУ , когда Елена с
гуманитарным грузом выехала в школу посёлка Веселовка, где остались без продуктов
педагоги и ученики. Три осколка угодили в брюшную полость, разорвали лёгкие – н
есколько дней врачи боролись за жизнь отважной женщины, помещённой на аппарат
искусственной вентиляции.
Угроза гибели не остановила министра молодой республики. Елена Никитина
вернулась в строй. Её судьба, как и судьба многих дончан, посвящена одной мечте –
отстоять свою малую Родину и добиться возвращения Донбасса на Родину Большую,
дожить до долгожданного воссоединения с Россией.

Ольга Кучера. Непоколебимая «Корса»
«Женщина – что с неё взять?» – такие слова однажды услышала Ольга у себя за
спиной, когда ещё служила рядовым следователем в МВД Украины. Тогда она поклялась
доказать, что не хуже, решила не уступать мужчинам ни в чём. И сдержала слово.
Бег, регулярные упражнения в спортзале, отличное владение оружием и верховая
езда – вот лишь немногие достоинства, где Ольга Сергеевна Кучера могла дать фору
сильному полу. Заядлый рыбак, она удивляла коллег и обилием улова, и качеством
приготовленной на костре ухи. Тренируя дух и тело, она возглавила Федерацию
пауэрлифтинга Горловки. А совершенствуя профессиональное мастерство, дослужилась до
звания подполковника.
2014 год подтвердил, что не Ольге надо тянуться за мужчинами, а мужчинам учиться

у неё. Когда киевский «Беркут» сложил оружие перед мятежниками, а сотрудники
львовского и вовсе публично опустились на колени, Кучера заявила, что её на колени
никто не поставит. Под позывным «Корса» она стала командиром первого на Донбассе
дивизиона реактивной артиллерии. Причём первые «Грады» её отряд отбил у ВСУ в ходе
дерзкого рейда на Славянск в самом начале боевых действий. Видимо, рядовые бойцы
украинской армии, посланные с непривычной карательной миссией на Донбасс, просто
растерялись, увидев перед собой решительную женщину-подполковника, и отдали технику
без боя.

Ольга Кучера – непобедимая «Корса»
Сторонники киевского режима испытывали особенную ненависть к героине
Донбасса. Диверсантами было организовано, минимум, три покушения на неё, кроме того,
Ольгу несколько раз ранило в бою. Но в огне ожесточённой борьбы она сохранила
заботливое женское сердце. После того, как ВСУ расстреляли детский дом в Горловке, она
взяла оттуда мальчика Серёжу и усыновила его. Родная дочь Ольги, Алёна Карабет
(позывной «Алёшка»), четыре года сражалась вместе с мамой в дивизионе реактивной
артиллерии.
Мужественная «Корса» погибла 29 июля 2022 года, попав под обстрел противника.
4 августа 2022 года Указом Президента Российской Федерации В. Путина Ольге Сергеевне
Качуре было посмертно присвоено звание Героя России. Почётная гражданка Горловки
похоронена на Аллее Героев города Донецка.

Елизавета Глинка. Доктор Лиза
Её имя стало символом заботы о страждущих. Безнадёжные онкологические
больные; дети бедняков, не имеющие денег на дорогостоящую операцию; потерявшие

жильё из-за лесных пожаров и наводнений; мечтающие о куске хлеба бездомные – все
рассчитывали на доктора Лизу и её фонд «Справедливая помощь». С её помощью были
созданы хосписы в Москве и в Киеве. Детский реаниматолог по специальности, Елизавета
Глинка посвятила себя милосердию.
То, что испытывают люди в безысходной ситуации, она прочувствовала в начале
девяностых, когда пять лет трудилась в хосписах США. Накопленный там опыт был
принесён на землю предков, в столицы России и Украины, в страны, которые были
Елизавете Петровне одинаково дороги и народы которых в то время переживали
особенные трудности. Глинка откликалась на любой призыв о помощи, откуда бы он не
исходил – волонтёры её фонда и она сама в 2010 году спешили в места огневого бедствия,
а в 2012 году – в снесённый паводком Крымск. Авторитет фонда «Справедливая помощь»
и его основательницы был так высок, что ей без колебания жертвовали деньги и крупные
бизнесмены, и высокопоставленные политики, и множество простых людей. А когда в
2014 году беда пришла на Донбасс – доктор Лиза не могла остаться в стороне.
Её визиты в опалённый войной край вызвали ожесточённую критику западных и
либеральных СМИ, хотя врач и филантроп не могла принести в Донбасс ничего, кроме
добра. Она не участвовала в военных действиях, не призывала к насилию, не умножала
смерть. Она всего лишь спасала детей, раненных, искалеченных или тяжко заболевших в
прифронтовой полосе, где местные больницы и медпункты были либо разрушены
прямыми попаданиями, либо закрыты из-за угрозы обстрелов. При этом доктор Лиза,
опираясь на свой авторитет, старалась играть роль посредника в сложных ситуациях:
помогала отправлять тех ребят, кто этого хотел, через линию фронта в лечебницы
Украины, а тем, кто надеялся получить помощь в России – пересечь границу и быть
принятыми в клиниках Москвы.
Но тому, кто всегда стоит на стороне правды, трудно понравиться обеим сторонам
конфликта. Елизавета Глинка не могла молчать и гневно осудила Международный комитет
Красного Креста, когда он отказался поставлять медикаменты на Донбасс под одиозным
предлогом: «нам не нравится политика Путина». Доктор Лиза также честно поделилась
своими путевыми наблюдениями, свидетельствуя, что не видела на Донбассе российской
армии, а сопротивление Вооружённым силам Украины оказывают местные ополченцы.
Эти искренние признания не соответствовали той искажённой картине мира, которую
рисует «свободная пресса», и на Елизавету Петровну посыпались беспочвенные
оскорбления, типа «пиарщик войны».

Елизавета Глинка – доктор Лиза
Невзирая на критику, она продолжала стремиться туда, где труднее всего, – вполне
закономерно, что следующим субъектом её заботы оказались малыши Сирии. Во время
очередного гуманитарного рейса, самолёт, который вёз доктора Лизу на выручку к
арабским больным детям, потерпел крушение над Чёрным морем. Гибель Елизаветы
Петровны Глинки была подтверждена две недели спустя, во время генетической
экспертизы поднятых со дна останков. Она никогда не носила военной формы и не брала в
руки оружия, но погибла как солдат – воин мировой армии Добра.
В честь Елизаветы Глинки названы лечебные заведения в Евпатории и Грозном,
музей Милосердия в Москве, открыта мемориальная доска в Горловке и установлен
памятник в Луганске, её достойной подражания судьбе посвящены фильмы и песни.

Елена Романенко. Ангел «Белых КАМАЗов»
Продвинутой молодёжи она может быть известна в лучшем случае как мама актрисы
Тутты Ларсен. Зато тысячи людей на Донбассе называют Елену Михайловну «наша мама»
за любовь и заботу, проявленную в трудные годы украинской агрессии. На памятнике
«Белому КАМАЗу», символу приходившей в огненный край помощи, который стоит на

въезде в ДНР со стороны Матвеева Кургана, имя Елены Романенко выбито рядом с именем
другого великого земляка – Иосифа Кобзона.
За плечами Елены Михайловны – 45 гуманитарных конвоев, более 900 тонн
необходимых грузов: детское питание для грудничков, памперсы для неходячих
инвалидов, кроватки для детских домов, учебники и тетради для школ, продовольственные
наборы для обездоленных стариков и множество других полезных вещей, без которых
трудно представить жизнь современного человека и которые надолго стали дефицитом для
жителей Донбасса. А ещё она – автор и организатор программы «Счастливые каникулы»,
благодаря которой сотни мальчишек и девчонок прифронтовой полосы смогли провести
замечательные дни и недели в летних лагерях или зимних экскурсиях, побывать в столице
России, посетить Ясную Поляну, отдохнуть на Чёрном или Балтийском морях. Всё это
сотворила для своих земляков – не олигарх, не министр, не селебрити с экрана – простая,
но очень неравнодушная и очень преданная делу пенсионерка!
Елена Романенко родилась в 1951 году в Горловке, получила школьный аттестат
вкупе с серебряной медалью в Макеевке, стала дипломированным филологом в
Харьковском университете, работала журналистом в Донецке. В начале нулевых
перебралась в Москву, где писала сценарии для телевизионных сериалов.
Когда началась трагедия Донбасса, Елена Михайловна не могла остаться в стороне от
судьбы своей малой родины. Первым гуманитарным грузом стала скромная посылка –
пять сумок с перевязочными материалами, бельём и лекарствами для раненых ополченцев,
собранные вместе с подругой и родственниками. Информация о первой удачной доставке
стала расходиться как круги по воде – скоро в квартиру Елены принесли столько
«гуманитарки», что для её перевозки понадобилась «Газель». Первые рейсы на Донбасс
происходили в условиях настоящей партизанщины – грузы перетаскивали через границу в
сумках и рюкзаках. Потом установился рабочий контакт с администрацией ДНР, для
машин Романенко стали открывать «зелёный коридор» на пропускных пунктах. И машины
эти стали уже не скромными «Газелями», а полновесными фурами. Елена Михайловна и
сожалеет, и гордится тем, что для их отправки не получила ни копейки бюджетных денег –
вся эта огромная работа шла исключительно за счёт добровольных пожертвований и труда
волонтёров.
Средства в созданный Романенко фонд «Москва-Донбасс» поступают не только из
России – география жертвователей огромна. Вот трогательный пример: девочка из
Швейцарии, познакомившись в соцсетях с деятельностью фонда, перевела туда все деньги,
подаренные друзьями и родителями на день рождения. А ещё с Еленой Михайловной
сотрудничают немецкие антифашисты из организации «Мост мира», помогающие
приобретать дорогостоящие инвалидные коляски и медицинскую технику.
Признавая огромные заслуги Елены Романенко перед народом Донбасса, глава ДНР
Александр Захарченко наградил её орденом Дружбы, а его преемник Денис Пушилин
представил Елену Михайловну к ордену «За заслуги перед Республикой». Русское
географическое общество по итогам 2016 года признало Е. М. Романенко «Человеком
года».

Марьяна Наумова. Феноменальная сила
Массовая аудитория услышала имя Марьяны в ходе её знаменитой полемики с
Арнольдом Шварценеггером. Но впервые девочка из Новгородской области приобрела
известность в более узком кругу болельщиков, как рекордсмен в совершенно неженском
виде спорта – тяжёлой атлетике. В десять лет она уже получила призовое место на
чемпионате мира среди ровесниц, в одиннадцать, после ошеломительного успеха в
Одессе, была внесена в Национальный реестр рекордов Украины, в двенадцать начинает
выжимать штангу вдвое больше собственного веса, с тринадцати ставит абсолютные
рекорды среди подростков, а уже в четырнадцать занимает первое место среди взрослых
на мировом чемпионате по пауэрлифтингу в Польше.
Удивительная сила и растущая в связи с ней популярность могли бы стать залогом
безбедной жизни Марьяны. Но душой девушки не овладели те ценности материального
мира, которые становятся соблазном для многих её ровесников. Гораздо важнее ей
казались идеи справедливости. Марьяна не скрывает своих левых взглядов. Она
становится членом Ленинского коммунистического союза молодёжи – идейного
наследника советского комсомола. Ей хочется помогать отверженным; тем, кого не жалуют
в мире злата; кто отстаивает свои попранные права. Девушка видит свою миссию в
посещении «странизгоев» – Сирии, Северной Кореи – где не только участвует в
соревнованиях и делится уникальным опытом с местной молодёжью, но выступает как
народный дипломат, разрушая стену недоверия, отгородившую от мира целые народы.

Марьяна Наумова – российская звезда пауэрлифтинга
С первых месяцев конфликта на Донбассе выдающаяся штангистка оказывает
регулярную помощь жителям непокорного края. Наумова проводит мастер-классы для
школьников ДНР, помогает в организации спортивной работы, выступает за команду
Донецка на международных соревнованиях, а самое главное – обеспечивает адресную
доставку гуманитарной помощи спортивным учреждениям и их воспитанникам. В 2015
году ей присвоено звание заслуженного мастера спорта ДНР, в 2017 году Марьяна
награждена орденом «За заслуги перед Республикой», а в 2021‐м она становится почётным
гражданином ДНР.
В марте 2022 года, когда Россия вступила в войну с Украиной на стороне Донецкой и
Луганской народных республик, звёздный культурист Арнольд Шварценеггер разразился
гневной филиппикой в адрес РФ, проклиная «необоснованную и жестокую агрессию».
Именно тогда Марьяна Наумова сформулировала точный и хлёсткий ответ, напомнив
звезде Голливуда, как ещё в 2015 году, на спортивном фестивале Arnold Sports лично
передавала Шварценеггеру письма донецких и луганских детей, пострадавших от
обстрелов ВСУ.
Тогда она просила селебрити тяжёлой атлетики повлиять на позицию его страны,
США, с целью добиться прекращения карательных действий Украины против Донбасса.

Никак не отреагировавший на ту просьбу герой голливудских боевиков, по крайней мере,
не имел права называть действия России необоснованными – ему ещё в 2015 году было
известно о том, как Украина провоцировала такой ответ. Также Марьяна напомнила
Шварценеггеру о нацистском прошлом его предков, и что, поддерживая украинских
нацистов, он оказался в том же самом лагере, проигравшем Великую Отечественную
войну.

Дарья Дугина. Факел свободы
В подмосковном селе Захарово завершался литературномузыкальный фестиваль
«Традиция». Гости и артисты разъезжались по домам, воодушевлённые и счастливые.
Молодая женщина прильнула к седобородому отцу, прежде чем сесть за руль автомобиля и
покинуть стоянку. Он сел в машину, отправившуюся следом, продолжая с нежностью
смотреть на силуэт авто, несущего по трассе любимую дочку. И вдруг огненный столб
взметнулся там, где находилось его родное дитя. В одно мгновение взорванная машина на
глазах отца превратилась в груду искорёженного железа, а тело дочери – в кровавый фарш.
В этот же вечер СМИ сообщили о гибели журналиста и политолога Дарьи Дугиной в
результате теракта. Кем же она была и за что её убили так жестоко и подло?
Дарья родилась в 1992 году, в семье философов Александра Дугина и Натальи
Мелентьевой. Пойдя по стопам родителей, девушка поступила в Московский
государственный университет, откуда была направлена на стажировку в Бордо (Франция).
Там она не только в совершенстве овладела французским языком, но и смогла разглядеть
изнанку европейской политической системы, в том числе пренебрежительное отношение
западных элит к России. Прежде аполитичная, после возвращения на родину Дарья
активно включается в возглавляемое её отцом Евразийское движение и начинает
публиковаться на канале православных традиционалистов «Царьград». Параллельно с
активной журналистской деятельностью защищает кандидатскую диссертацию по
философии Платона, что находит отражение в её творческом псевдониме «Дарья
Платонова».

Дарья Дугина – журналист и политолог
Наблюдая, как зажимают на Западе христианских традиционалистов и как
господствуют либертарианские идеи меньшинства, Дарья Александровна заявляет, что на
этом фоне только Россия остаётся островом свободы. Сразу после перерастания конфликта
на Донбассе в полномасштабное столкновение, Дарья выезжает в прифронтовые города
Донецк и Мариуполь как военный корреспондент. Её репортажи метки и
бескомпромиссны. США и Великобритания накладывают на Дугину персональные
санкции как на журналиста, распространяющего «неправильную информацию» –
красноречивый акт, ведь прежде свобода мнения считалась фундаментальной ценностью
именно на Западе! «Для меня большая честь быть в одной лодке с отцом», – ответила
Дарья на введённые в отношении неё запреты.
Самим своим существованием смелая молодая женщина, не боящаяся идти против
глобалистского течения, обличала лицемерие европейских элит, поддерживающих
радикальный украинский нацизм. Совершённый против неё теракт был логическим
завершением охватившего Европу апофеоза русофобии.
Уже спустя два дня ФСБ обнародовало трудноопровержимые улики против
предполагаемой исполнительницы убийства – гражданки Украины Натальи Вовк, которая
некоторое время проживала в Евросоюзе, потом приехала в Россию под чужим именем,
снимала квартиру в доме Дарьи, следила за ней, меняла номера на своей машине,
присутствовала на фестивале в Больших Вязёмах и, спеша после гибели журналистки

покинуть Россию, на утро следующего дня пересекла эстонскую границу. Вскоре был
уличён и её потенциальный сообщник, гражданин Украины Богдан Цыганенко,
передававший Вовк поддельные автомобильные номера и также стремительно
эмигрировавший после теракта.
Впрочем, на Западе решительно отвергают украинский след в убийстве Дарьи, не
желая омрачать созданный там кристальный образ Украины мрачными признаками
террористического государства (как будто не было таких же подлых убийств из-за угла
многих лидеров донбасского сопротивления в 2014–2021 годах, и столь же
многочисленных терактов против сотрудников временных администраций в
контролируемых Россией районах Херсонщины и Запорожской области!). Европейские
СМИ сделали вид, что гибель Дарьи – дело рук российских силовых структур. Впрочем,
если бы в странах НАТО в самом деле так считали, им ничего не стоило бы арестовать
Вовк и Цыганенко, чтобы выяснить правду об их участии в этой грязной операции. Однако
ни объявлять подозреваемых в розыск, ни задерживать их, ни проводить следствие, ни тем
более выдавать России западные власти в странах НАТО не торопятся, наглядно
демонстрируя, кому выгодна такая безнаказанность. Больше того, и официальные лица, и
антироссийские СМИ осудили Папу Римского Франциска, назвавшего Дарью Дугину
«невинной жертвой войны на Украине». Всё это убедительно указывает на подлинных
заказчиков и выгодоприобретателей кровавого преступления.
Дарья Александровна Дугина награждена посмертно орденом Мужества – как
журналист, проявивший самоотверженность при выполнении профессионального долга.

Земфира Сулейманова. Сорванный лепесток
13 августа 2022 года донецкие музыканты записывали трек «Лепестки» – о
запрещённых международными конвенциями минах, которые разбрасывают ВСУ над
территорией ДНР; минах, убивших и превративших в инвалидов многие десятки мирных
жителей. Среди журналистов, пришедших на репетицию, была Земфира Сулейманова –
двадцатипятилетняя девушка-блогер из Нижегородской области. Она экспрессивно
пообещала донести до возможно более широкой аудитории информацию про коварные
«Лепестки». По грустной иронии судьбы два дня спустя молодой репортёр сама погибла,
подорвавшись на такой мине – и об этой смерти стало известно миллионам интернетпользователей.
Земфира была членом незарегистрированной оппозиционной партии «Другая
Россия», критически настроенной к российскому правительству и президенту. В первые
дни, когда Владимир Путин объявил о начале специальной военной операции на Украине,
молодая диссидентка участвовала в акциях протеста, была задержана и подвергнута
административному наказанию. Решительная антивоенная позиция не помешала девушке
отправиться с гуманитарной миссией на Донбасс. Впрочем, такое решение может
показаться парадоксальным лишь сторонникам экстремальных решений, требующих либо

целиком поддерживать один полюс войны, либо другой. В отличие от них, Земфира
Сулейманова не считала какую-то из сторон конфликта носителем абсолютной истины, но
страстно искала эту истину, рассчитывая помочь пострадавшим от войны людям.
Она доставляла жителям измученного восьмилетней трагедией края
продовольственные наборы, иную гуманитарную помощь, снимала видеосообщения о
положении дел, была отважным летописцем разворачивающейся на её глазах трагедии. 15
августа Сулейманова отправлялась на запись очередного репортажа о жизни
прифронтовой полосы. На её дороге оказался очередной «Лепесток», сброшенный, по всей
видимости, украинским беспилотником. После взрыва девушка прожила ещё пять часов,
донецкие врачи тщетно боролись за её жизнь.
Смерть на войне не разбирает, кто свой, кто чужой, и с какими мыслями человек
оказывается на фронте. Но в небесных анналах имя Земфиры Сулеймановой, несомненно,
должно быть записано в ряду героев добра.

Заключение
Различия между мужчинами и женщинами – результат долгого пути в миллионы лет,
пройденного нашими доисторическими и даже дочеловеческими предками. Чем
обусловлена такая биполярность? Известный советский биолог Виген Геодакян объяснял
абсолютное эволюционное превосходство двуполых биологических видов над всеми
иными формами жизни образованием исключительно эффективной бинарной системы, в
которой мужской полюс выполняет функции эксперимента и поиска, а женский –
закрепления и стабилизации. Если провести параллель с экономикой, то мужчины – это
венчурные инвестиции природы, а женщины – её гарантированный страховой фонд.
Именно бинарная структура обеспечивает системе и нужный динамизм, и необходимую
устойчивость. Данная теория весьма убедительно обосновывает как неодинаковость
мужчин и женщин, так и прочную взаимную зависимость их друг от друга.
Впрочем, концепция Геодакяна – всего лишь смелая недоказанная гипотеза, но в
нашем распоряжении достаточно и научных фактов (о которых мы подробно говорили в
первой и второй главах), и банальных житейских наблюдений, чтобы сознавать
фундаментальные отличия мужской и женской натуры, а также абсолютную
необходимость в их гармоничном взаимодействии.
Мужчины и женщины не хуже и не лучше друг друга; это не «высшие» и «низшие»
существа, не более и менее совершенные творения – но они разные. При этом они созданы
разными не затем, чтобы вести бесконечный спор о чьих-то преимуществах, а чтобы друг
друга дополнять. Там, где хуже справляются одни, на выручку приходят другие – и
наоборот. Это касается всех сфер жизни, включая управление человеческим обществом, то
есть политику. Если ситуация требует риска и решимости, то, как правило , требуется
лидер-мужчина. Если высок дефицит взаимопонимания и предусмотрительности, как

правило , надо обратиться к лидеру-женщине. Но, как известно, всякое правило пестрит
исключениями, и среди обоих полов можно встретить подлинных виртуозов, способных
дать фору иному полу даже на «чужом поле».
Перед нашим читателем прошла целая вереница выдающихся женщин, оставивших
неизгладимый след в анналах истории.
Нетрудно убедиться, что на политический Олимп восходили самые разные натуры.
Среди них встречались самоотверженные героини и беспринципные эгоистки, наивные
жертвы и расчётливые злодейки, там были женщины, изменившие ход событий и просто
несомые волнами судьбы. Но практически все из них для достижения успеха так или
иначе использовали качества, отличающие прекрасный пол от мужчин.
Порой для этого требовалось всего-навсего внешнее очарование. Нередко женщиныполитики демонстрировали свои коммуникативные таланты, способность войти в чужое
положение, сопереживать, примирить враждующие стороны. Иногда проявляла себя
потрясающая женская интуиция, умение считывать настроения своих визави и выявлять
скрытые планы. Даже, казалось бы, самые мужественные воительницы, превратившиеся в
суровых воительниц (такие как Яаа Асантева, Охори Цурухимэ или Жанна Д’Арк), и те
апеллировали к своей женской природе – мужчинам было стыдно пасовать, когда их ведёт
в бой девушка. Все без исключения женщины, поднявшиеся на пьедестал власти, отнюдь
не выступали как мужчины, случайно родившиеся с иными вторичными признаками – нет,
они оставались женщинами, и в этом была их сила.
Почти все они, за редким исключением, даже вознесённые на такую вершину
политической пирамиды, где трудно разместиться двоим, сотрудничали с мужчинами.
Либо они выступали как верные спутницы мужчин-лидеров, либо как продолжательницы
их дела, либо как организаторы мужских коллективов, либо как наследные
правительницы, опирающиеся на преданность мужчин-поклонников. Нельзя сказать,
чтобы они пренебрегали сотрудниками-женщинами, скорее – не пренебрегали мужчинами.
А ещё точнее – в поиске соратников не прибегали к половой дискриминации или
заведомому квотированию, обращаясь к услугам тех, кто был полезнее в данный момент.
Никому из женщин-политиков прошлого не приходило в голову противопоставить мужчин
и женщин, разделить то, что соединено самим Творцом.
Конечно, трудно утверждать, что минувшее являет нам идиллический образец
отношений между полами. Существовали общества, где интересы женщин принимались
во внимание, и их влияние было значительным. Существовали общества, где женщины
целых сословий рассматривались всего лишь как объекты мужской собственности.
Правда, как показывает наш исторический экскурс, выдающиеся представительницы
прекрасного пола даже в самых дискриминационных условиях умудрялись совершать
головокружительные карьеры и, подобно Кёсем-Валиде или У Цзэтянь, из полностью
рабского состояния поднимались до статуса самодержавных владычиц. А возмутительный
факт того, что полноценными политическими правами женщины были наделены только в
ХХ веке, отчасти смягчается тем, что и мужчины получили соответствующие права лишь
немногим раньше.

Вопрос о достойном положении женщины в обществе породил явление феминизма.
На первых этапах это движение ставило абсолютно закономерные цели достижения
социального и политического равноправия. Однако по мере восстановления
справедливости обрело силу радикальное крыло движения, требующее компенсации или
даже мщения за прежний униженный статус, акцентирующее внимание не на поддержке
женщин, а на ненависти к «неправильным мужчинам». Конфликтный потенциал
радикального феминизма выплеснулся в открытую борьбу против традиционного
общества и традиционной семьи, сделав своим главным лозунгом не равноправное
сотрудничество женщин и мужчин, а конфронтацию.
Мало того, что феминизм «четвёртой волны» объявил нормального, или как сейчас
стало модно говорить «бинарного» мужчину, представляющего культурное большинство,
своим главным противником, в отношении которого используются разнообразные
практики психологического, правового и политического подавления. Мало того, что
ближайшим союзником «прогрессивных женщин» провозглашено движение ЛГБТ, члены
которого явно не разделяют женских интересов. Самое парадоксальное то, что повестка
радикального неофеминизма наносит самый большой ущерб именно женщинам.
Непременный лозунг «четвёртой волны»: «Моё тело – моё дело» представляет аборт
как невинную операцию по удалению бородавки, тиражируя массовое уничтожение
нерождённых младенцев. При этом «защитниц прав женщин» абсолютно не волнует
проблема селективных абортов, ведь во многих странах родители, узнав пол ребенка после
процедуры УЗИ, избавляются именно от девочек. Избирательные аборты получили
широкое распространение не только в патриархальных странах Закавказья, Китае, Индии,
Пакистане, но и в «образцовых» с точки зрения модернизации сознания Сингапуре и
Южной Корее. Такая селективность порождает половой дисбаланс, размеры которого на
планете приближаются к ста миллионам «лишних» мужчин. Фактически, мы имеем дело
со скрытым геноцидом женщин, вина за который в значительной мере ложится на
пропагандисток свободной абортивной политики.
Разрушая традиционную семью, настаивая на «независимом существовании»,
радикальный фемдвиж также бьёт прежде всего по женщинам, которые тяжелее, чем
мужчины, переносят одиночество, и на чьи плечи, как правило, ложится воспитание
внебрачных детей.
Точно так же, содействуя распространению однополых связей и хирургической смене
пола, неофеминистки прежде всего вредят женщинам, лишая их счастья материнства и
отнимая возможность создать семью, в которой родители растят родных детей.
Поддерживая всё более бесцеремонное вмешательство во внутреннюю жизнь семьи,
что приводит ко всё более широкой практике изъятия детей через механизмы «ювенальной
юстиции» (в том числе в интересах бездетных ЛГБТ-пар), знаменосцы новой гендерной
политики на всю жизнь травмируют матерей, у которых отняты кровные потомки.
Радикальный феминизм становится всё более толерантным к сексуальной
эксплуатации женщин, порноиндустрии и проституции. Торговля телом уже
рассматривается не как унижение высокого достоинства женщины, а чуть ли не как её

«священное право». Что же ещё можно ожидать, если «моё тело – моё дело»…
Очевидно, что последние изводы феминизма стали антитезой изначальным идеалам
женского движения и стали напоминать опасную идеологическую инфекцию,
разрушающую социальный организм человечества. Особенно опасно то, что альянс этого
квази-женского, а по существу анти-женского движения с ЛГБТ-прайдом стал
доминирующей политической силой в странах Западной цивилизации, – силой, которая не
только искореняет традиционные моральные ценности в Европе и Северной Америке, но
мечтает с помощью военного и финансового могущества Северо-Атлантического мира
насадить свои представления по всей планете.
Произошедшая на наших глазах деградация феминизма бросает вызов самой
природе женщины. Женщины – хранительницы нравственного идеала; женщины – творцу
семейной гармонии; женщины – любящей матери; женщины, несущей человечеству мир и
милосердие, а не ненависть и конфронтацию. Однако нет и не может быть такой силы,
которая сумеет поколебать эти вечные ценности. Новомодное извращение женского
движения – лишь пена на поверхности бездонного океана подлинной женственности;
пена, которую скоро сдует свежий ветер истории.
По сравнению с минувшими эпохами современный мир претерпел глубочайшие
изменения и продолжает меняться. Мир стал более сложным, в нём безмерно расширились
возможности и потребности коммуникации, в нём создаются всё более надёжные
технологии безопасности и всё реже возникают ситуации непредсказуемого риска. Задачи,
возникающие в этом обновлённом мире, требуют всё больше женского участия. Для того
чтобы не запутаться в калейдоскопе событий, управленцу полезен женский
«мультитрекинговый» мозг. Чтобы поддерживать эффективные персональные связи в
усложняющихся коммуникативных сетях, нужна женская способность к эмпатии.
Сокращение рисков сужает те сферы управленческой деятельности, где женщина
традиционно уступала мужчине. Таким образом, увеличение доли женщин в руководящем
слое общества, в том числе в политической элите – с овершенно закономерное явление.
Однако этот ожидаемый рост женского влияния вовсе не требует столкновения
полов, «низвержения мужчин», конкуренции и вражды вместо сотрудничества. Как в
рождении и воспитании счастливого ребёнка нужны двое, так и в созидании гармоничного
счастливого общества нужны оба пола (а третий – в обоих случаях лишний).
Автор выражает надежду, что грядущий ряд женщинполитиков будет пополняться не
из горсти агрессивного меньшинства, а из среды трудолюбивого и благожелательного
женского большинства. Вечная сущность женщины не даст ей стать мужененавистницей,
не позволит отрицать дар жизни, не разрешит призывать к нетрадиционным отношениям и
к абортам, не толкнёт на путь насильственного решения конфликтов. Настоящие женщины
сегодня участвуют в Пролайф-движении, отстаивают семейные ценности, спешат с
гуманитарной помощью к тем, кто оказался в беде, – словом отстаивают то Великое, что
делает женщину Женщиной с большой буквы.
И в этом они всегда могут рассчитывать на поддержку мужчин.

Литература
1. Акройд, Питер. История Англии. Тюдоры: От Генриха VIII до Елизаветы I. – М.:
КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2020.
2. Анисимов, Е. В . Елизавета Петровна (Серия «Жизнь замечательных людей»). – М.:
Молодая гвардия, 2005.
3. Ахмедшина, Ф., Шнырова, О., Школьников, И.
Основные направления
феминистской теории // Введение в теорию и практику гендерных отношений. Сборник
научных статей. – Ташкент, 2007
4. Библия. Книги Ветхого Завета. Книга Есфирь.
5. Биография Индиры Ганди [Электронный ресурс] // РИА Новости. URL:
https://ria.ru/20121119/911021307.html (Дата обращения 19.11.2012)
6. де Бовуар, Симона. Второй пол. – М.: Прогресс, 1997.
7. Брикнер, А. Г . История Екатерины II. – М.: Современник, 1991.
8. Васильева, Л. Н . Жёны русской короны. – М.: АСТ; Атлантида – XXI век, 1999.
9. Вейгалл, А. Великие правители древнего Египта. – М.: Центрполиграф, 2021.
10. Голиченков, В. А . Эмбрион не может предъявить свои права – это можем сделать
мы» [Электронный ресурс] // URL: https://www. pravmir.ru/mgu-embrion-ne-mozhet-zayavitsvoi-prava-eto-mozhemsdelat-my/ (Дата обращения – 11.09.2022)
11. Гончарова, София. Кто такая Дарья Дугина? [Электронный ресурс] // URL:
https://www.kp.ru/daily/27434.5/4635504/ (Дата обращения 24.09.2022)
12. Дагомейские амазонки – самые грозные женщины в истории [Электронный
ресурс] // Культурология. РФ URL: https:// kulturologia.ru/blogs/190316/28862/
13. Жидкова, А. В . Марин Ле Пен. Политическая биография // Новая и новейшая
история. – 2 016. – № 3.
14. Жуков, П. Надежда Крупская: не школа учёбы, а школа жизни [Электронный
ресурс] // URL: https://diletant.media/ articles/45348375/ (Дата обращения 12.06.2022)
15. Ивик, Олег. Женщины-воины. От амазонок до куноити. – М.: Ломоносовъ, 2011.
16. Измайлов, Иван. Индира – дочь Инду // Вокруг света. – 2007. – № 8.
17. Ильин, Е. П . Дифференциальная психофизиология мужчин и женщин. – С Пб,
2003.
18. Какой была легендарная Корса, погибшая в Донбассе [Электронный ресурс] //
URL: https://dnr-news.ru/politics/2022/08/04/74107. html (Дата обращения 14.09.2022)
19. Карпов, А. Ю . Княгиня Ольга (Серия «Жизнь замечательных людей»). – М.:
Молодая гвардия, 2007.
20. Кей, Джон. История Индии. – М.: АСТ, 2011.
21. Козляков, В. Н . Марина Мнишек (Серия «Жизнь замечательных людей»). – М.:
Молодая гвардия, 2005.
22. Костомаров, Н. И . Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. –
М.: Альфа-книга, 2017.

23. Лоудз, Дэвид. Генрих VIII и его королевы. – Ростов н/Д: Феникс, 1997.
24. Максименко, В. Е . Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. – 1983.
25. Мария Эстела Мартинес де Перон. (Люди и события) // Новое время. – 1974. –
№ 28.
26. Маркезин-Алексеева, А. Роковая женщина София Потоцкая [Электронный ресурс]
// URL: https://proza.ru/2015/02/26/2338 (Дата обращения 04.04.2022)
27. Марков, А. В . Эволюция человека. Обезьяны, кости и гены. – М., АСТ, 2011.
28. Медведев, Д. Л . Тэтчер: неизвестная Мэгги». – М.: РИПОЛ-классик, 2009.
29. Меир, Голда. Моя жизнь. – Ч имкент, Аурика, 1997.
30. Михайлова, Т.В., Балашкевич, И. В . Исследования гендерных аспектов в
управленческой деятельности // Евразийский Союз Учёных. – 2020. – 6(75).
31. Морозова, Л. Е . Смута начала XVII века глазами современников. – М.: Институт
российской истории РАН, 2000.
32. Мпаписа-Нкакула Носививе [Электронный ресурс] // Персона ТАСС. URL:
https://tass.ru/encyclopedia/person/mapisa-nkakula-nosivive (Дата обращения 11.07.2022)
33. Мудрых, И. Российская чемпионка Наумова пригласила Шварценеггера в
Донбасс после его обращения к россиянам [Электронный ресурс] // URL:
https://www.osnmedia.ru/obshhestvo/rossijskayachempionka-naumova-priglasilashvartseneggera-v-donbass-posle-ego-obrashheniya-k-rossiyanam/
(Дата
обращения
19.09.2022)
34. Ногманов, Булат. «Их нравы»: единственная в истории республиканской Турции
женщина-премьер [Электронный ресурс] // URL: https://realnoevremya.ru/articles/167452‐
bulat-nogmanov-o-tansu-chiller
35. Оболенский, С. С . Жанна – божья Дева. – М.: Международная Ассоциация
«Русская культура», 2013.
36. Окунева, Л. С . Дилма Русеф – первая женщина-президент в истории Бразилии //
Латинская Америка. – 2 011. – № 1.
37. Павленко, Н. И . Екатерина I. – М.: Молодая гвардия, 2009.
38. Панова, Т.Д. «Уж приготовлен яд, пощады не проси…» // Знание-сила. – 1 998. –
№ 7.
39. Пиз, Аллан, Пиз, Барбара. Почему мужчины врут, а женщины ревут. – Э ксмоПресс, 2017.
40. Пожарская, С. П . Франсиско Франко и его время. – М.: ОЛМА Медиа Групп,
2007.
41. Почекаев, Р. Ю . Ханы Золотой Орды. – С Пб: Евразия, 2010.
42. Правительницы Китая [Электронный ресурс] // URL: https:// www.synologia.ru/
(Дата обращения 29.03.2022)
43. Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Война с готами. –
СПб: Алетейя. 1998.
44. Савина, М., Федотова, Ю. От Австралии до ОАЭ: как служат женщины в разных

странах мира [Электронный ресурс] // URL: https://www.forbes.ru/forbes-woman/456597‐otavstralii-do-oae-kak-sluzat-zensiny-v-raznyh-stranah-mira
45. Святая царица Тамара Великая [Электронный ресурс] // URL:
http://www.pravoslavie.ru/61478.html (Дата обращения 23.06.2022)
46. Сиримаво Бандаранаике (Люди и события) // Новое время. – 1960. – № 32.
47. Советник главы ДНР Елена Никитина: Мне с трудом давалось слово «война»…
[Электронный ресурс] // URL: https://www. donetsk.kp.ru/daily/27260.5/4392311/ (Дата
обращения 13.09.2022)
48. Соколов, Дмитрий. Она жила ещё пять часов [Электронный ресурс] // URL:
https://aif.ru/politics/world/ona_zhila_eshchyo_5_
chasov_kak_vspominayut_pogibshuyu_zemfiru_suleymanovu (Дата обращения 22.09.2022)
49. Суворова, А. А . Беназир Бхутто: портрет в двух ракурсах. – М.: Восточная
литература, 2013
50. Суфражистки.
[Электронный
ресурс]
//
Википедия.
URL:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Суфражистки (Дата обращения 05.09.2022)
51. Тайсон-Ли, Лаура. Мадам Чан Кайши. – М.: АСТ, 2008.
52. Харрис, Джонатан. Византия. История исчезнувшей империи. – М., 2017.
53. Цитаты известных личностей [Электронный ресурс] // URL: https://ru.citaty.net
(Дата обращения 29.07.2022).
54. Чернобровкина, А. В . Гендерные особенности поведения личности в
управленческой деятельности. Автореферат диссертации канд. псих. н., 2000.
55. Чжан, Юн, Холлидей, Джон. Неизвестный Мао. – М.: Центрполиграф, 2007.
56. Шевцова, О. В . Гендерные аспекты менеджмента [Электронный ресурс] // НИУ
Высшая Школа Экономики. URL: https:// ekonomika.snauka.ru/2014/03/4665
57. Шишов, А.В. 100 великих героев. – М.: Вече, 2007.
58. Шоссинан-Ногаре, Г. Повседневная жизнь жён и возлюбленных французских
королей». – М.: Молодая гвардия, 2003.
59. Шубина, Е. Д . Елизавета Глинка. Доктор Лиза Глинка: «Я всегда на стороне
слабого». – М.: АСТ, 2018.
60. Энгельс, Фридрих. Происхождение семьи, частной собственности и государства:
в связи с исследованиями Люьиса Г. Моргана. – М.: Политиздат, 1982.
61. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. – СПб: Семёновская
Типолитография И. А. Ефрона, 1890–1907.
62. Эрлихман, В. В . Жанна д’Арк: Святая или грешница? – М.: Вече, 2014.
63. Addy, E. A . Ghana history for primary schools. – 1960
64. Buckley, Ebrey P.
Shang Tomb of Fu Hao [Electronic resource]. – URL:
http://depts.washington.edu/chinaciv/archae/2fuhmain.htm
65. Gates, H.L. et al. Dictionary of African Biography». – OUP USA, 2012.
66. Encyclopaedia Britannica. “Eva Peron” [Electronic resource]. – URL:
https://www.britannica.com/biography/Eva-Peron (Дата обращения 11.04.2022)

67. Encyclopaedia Britannica. “Song Quingling” [Electronic resource]. – URL:
https://www.britannica.com/biography/SongQingling (Дата обращения 12.06.2022)
68. Encyclopaedia Britannica. “Ellen Johnson Sirleaf, president of Liberia” [Electronic
resource]. – URL: https://www.britannica.com/ biography/Ellen-Johnson-Sirleaf
69. First Lady Biography: Eleаnor Roosevelt [Electronic resource]. – URL:
http://www.firstladies.org/biographies/firstladies. aspx?biography=33 (Дата обращения
07.04.2022)
70. Hawkesworth, M. E . Globalization and Feminist Activism. – Rowman &
Littlefield, 2006.
71. Henze, Paul. Layers of Time. A History of Ethiopia. – NY: Palgrave, 2000.
72. Holland, Erik. The Nature of Homosexuality. – iUniverse, 2003.
73. Isabel
Peron
Biography
[Electronic
resource]. –
URL:
https://
web.archive.org/web/20100117023539/http://www.biography.com/ articles/Isabel-Perón‐39252
74. Kinnear, K. L . Women in Developing Countries. – ABC–CLIO, 2011.
75. Paludan, Ann. Chronicle of the Chinese Emperors: The Reign-by-Reign Record of the
Rulers of Imperial China. – NY: Thames and Hudson. 1998.
76. Peirce, L. P . The Imperial Harem: Women and Sovereignty in the Ottoman Empire. –
NY: Oxford University Press, 1993.
77. Regnerus, Mark. How different are the adult children of parents who have same-sex
relationships? Findings from the New Family Structures Study // Social Science Research. –
2012–07–01. – Vol. 41, iss. 4.
78. Schramm, Julia. Fifty Shades of Merkel. – Hoffmann & Campe, 2016.
79. Sen, Sailendra. A Textbook of Medieval Indian History. – Primus Books, 2013.
80. Society of Peace» 2‐nd World Gongress of Matriarchal Studies, San Marcos and Astin,
Texas USA. – 2 005.
81. Stock, Wolfgang. Angela Merkel: eine politische Biographie». – München: Neuauflage,
2005.
82. Turnbull, Stephen. Samurai Women 1184–1877. – Oxford: Osprey Publishing, 2012.
83. Waller, Maureen. Sovereign Ladies: The Six Reigning Queens of England. – John
Murray, 2007.