/
Текст
ISSN 0130-5972
ХИМИЯ И ЖИЗНЬ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ЖУРНАЛ
АКАДЕМИИ НАУК СССР
1
1991
l\
» * - - I
r'\
\ •
I'tf s* :Ч^~Мл*ъ£
#$ ■ ^
химия и жизнь
т:
Издастся
19*5 год»
у— : -
ичи 1. J
д
. . Р Н» - L
-
f " " _,
t" '
КАК ВЫБИРАЛИ ТРИНАДЦАТЫЙ РАЙОН. И. Б.
Евстафьев, Д. Л. Браун, В. Н. Фокин, С. А. Морозов
ПАМЯТИ ГЕОРГИЯ НИКОЛАЕВИЧА ФЛЕРОВА
ПЕСТИЦИДЫ: РАЗУМНЫЙ РИСК. А. Ф. Грапов
ПЕСТИЦИДЫ: ПУТЬ В ПРОПАСТЬ. М. Б. Френкель
ЭКОЛОГИЧЕСКИ ЧИСТЫЙ УРОЖАЙ. В. Гельгор
НЕПОКОРЕННЫЕ. Р. Берг
ЗАГАДОЧНОЕ ДЕЛО В. П. РЕМИНА. Г. М. Палий
ОРИХАЛК ИЗ АТЛАНТИДЫ. М. В. Полякова, А. И. Шалимов
2
7
8
10
14
18
34
41
J - го
КОГДА НЕЧЕМ ДЫШАТЬ. М. Ф. Тимочко, Я. И. Алексевич 44
ЧЕТВЕРТЫЙ МОЗГОВОЙ РУБИКОН. Н. А. Мягков 47
БИОПОЛЕ — НОВЫЙ ВЗГЛЯД. В. Г. Петухов 50
ЧЕЛОВЕК — ЭТО ЧУДО. В. Яворский 54
i - .1 е:
. ■
ТЬ 1
Г1..7.1..
"-
' --
Г!
J iai 1
'
.. ,М
*
■-
>п
- " "
- .
ЗАЙЦЫ В МОСКВЕ. Ю. Новиков
ВОРОБЬИНАЯ ДУЭЛЬ. Л. Беньковский
ЛЕКАРЬ-ОГУРЕЦ. Ю. Лаптев
УРОК КСИЛОГРАФИИ. С. Константинова
СПАСИТЕ АСБЕСТОЦЕМЕНТ! В. С. Юркин, М. Салоп
РТУТЬ В РЫБЕ. С. Александров
ХОЛОД — ХРАНИЛИЩЕ ТЕПЛА. Л. И. Файко
«ХИМИЯ И ЖИЗНЬ» 160 ЛЕТ НАЗАД. С. Тюнькин
62
64
65
66
80
82
86
90
ЦЕНА ЧУДА. Г. Игнатьев
98
НА ОБЛОЖКЕ —
рисунок художника
А. Кукушкина к статье
«Четвертый мозговой
Рубикон».
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ
ОБЛОЖКИ — иллюстрация
к статье В. Яворского
«Человек — это чудо».
Польский художник
Ежи Дуда-Грач, наверное,
вовсе не собирался
иллюстрировать своей картиной
именно эту статью, однако,
думаем, что и он
согласится: любой человек —
чудо, даже такой. ПЕРЕПИСКА
СЛОВАРЬ НАУКИ
ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ
ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ
ОБОЗРЕНИЕ
ФОТОЛАБОРАТОРИЯ
ДОМАШНИЕ ЗАБОТЫ
КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК
УЧЕНЫЕ ДОСУГИ
КНИГИ
ИНФОРМАЦИЯ
КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ
ПИШУТ, ЧТО...
13
32, 59
46
60
70
72
74
92
105
106
ПО
ПО
112
Каких-нибудь несколько лет назад мы очень любили жаловаться на то, как инертна и тяжеловесна
наша экономическая система: ничего-то у нас нельзя внедрить, ничего нельзя открыть, ничего
закрыть... С тех пор динамичнее и поворотливее мы, увы, не стали. Но — с одной существенной
оговоркой: закрыть нынче удается практически все что угодно. О психологическом механизме
«закрывательского» движения недавно написал Ф. С. Татарский в статье «Экология без истерики»
(«Химия и жизнь», 1990, № 7).
Результаты таких закрытий налицо — они белеют стерильной чистотой наших магазинных
прилавков. Примеров тому сколько угодно. Добились владимирские «зеленые» закрытия в своем городе
химзавода — еще меньше стало фильтров для сигарет, а в перспективе — оправ для очков.
Закрывается Дербеневский химзавод в Москве — все ясно, скоро исчезнут последние остатки
трикотажа и шерсти, поскольку их* нечем будет красить. В значительной мере по тем же причинам,
а вовсе не только по вине пресловутых министерств и ведомств, бедствуем мы с мылом, с анальгином,
с кино- и фотопленками, с десятками других необходимых товаров — точнее, не «с», а «без».
Мы вовсе не собираемся спихнуть на «зеленых» все наши сегодняшние неурядицы. Одной
краской — зеленой ли, черной ли — мазать никого не следует. Не всегда так уж неправы «зеленые» —
иногда и нужно бывает что-то вовремя закрыть, лишь бы это столь серьезное решение принимали
законные власти на основе квалифицированной экспертизы, а не митингового голосования.
Но вот незадача: иногда возникает жизненная потребность что-то не закрыть, а открыть.
И это «что-то» — не всегда хлебозавод нли детская поликлиника. А если завод по уничтожению
боевых отравляющих веществ? Где прикажете построить такое предприятие, чтобы эмоциональная
волна общественного протеста не смела в одночасье н само строительство, и тех, Кто дерзнул его
начать? О том, сколь непросто это удается (если вообще удается), недавно рассказал в своем
интервью начальник химических войск Министерства обороны СССР генерал-лейтенант С. В. Петров
(«Перекуем ли мечи на орала?» — «Химия н жизнь», 1990, № 6).
Многие желали бы подробнее узнать, как, по каким критериям выбирают район для предприятия,
где предстоит уничтожать ставшие ненужными химические боеприпасы, кто принимает такого рода
решения.
Слово для ответов на эти вопросы — специалистам Министерства обороны СССР.
Как выбирали
тринадцатый район
Раньше такие вопросы решали тихо, без
затей, никого не спрашивая. Заводы
размещали там, где их строительство должно
было обойтись дешевле,— вот и весь выбор.
Ну, конечно, соблюдали установленные
Минздравом двух-трехкилометровые санитарно-
защитные зоны — вот и вся безопасность.
При этом считалось само собой
разумеющимся, что все технологическое
оборудование абсолютно безотказно, что
обслуживающий персонал имеет безупречно высокую
квалификацию — и, следовательно, гарантия
безопасности стопроцентна. Но жизнь круто
переменилась. Население, проживающее в
окрестностях подобных предприятий,
перестало быть безгласным. Проблема
размещения потенциально опасных объектов из
техннко-экономи ческой переросла в со-
циально-политичес кую.
От одной мысли, что где-то рядом, в каких-
то считанных километрах, располагается
завод, на котором будут что-то делать
с отравляющими веществами, людей
охватывает страх. Именно он заставляет выходить
на митинги н требовать ответа на один-
единственный вопрос: «Почему этот завод
построили именно здесь, у нас, а не в
каком-то другом месте?»
Посвятим страху еще несколько строк.
В конце концов, чувство это вполне
законное и небеспочвенное. Оно имеет
обыкновение возникать у людей в ситуациях
опасности — неважно, реальной или мнимой.
Но, как показали социологические
исследования, восприятие человеком той или иной
опасности — от термоядерной войны до
простудного заболевания — зависит не
только от тяжести ожидаемых последствий,
но и от того, насколько человек
осведомлен о реальном положении дел и доверяет
этой информации.
На этот случай иногда приводят такой
простой пример. Поскольку автомобиль
обеспечивает своему владельцу довольно большие
удобства, мы игнорируем возможность
травмы, или потери трудоспособности, или
преждевременной смерти, хотя для любого
автомобилиста подобные шансы, мягко
говоря, не равны нулю: только в нашей стране
и только за один 1989 год в дорожно-
транспортных авариях оборвалось без малого
60 тысяч жизней.
В противоположность этому, проблема
потенциальной опасности, связанной с
использованием ядерной энергии, кажется
значительной части общественности совершенно
2
неразрешимой. Точнее, она может быть снята
(такой взгляд превалирует в опросах
общественного мнения), только если полностью
ликвидировать первопричину — ядерную
энергетику как таковую. Ее никому не жалко,
потому что, в отличие от автомобиля,
АЭС никому персонально не принадлежит
и в гараж ее не поставишь.
Аналогичное отношение сложилось у
большинства наших граждан и к предприятиям
нефтехимического комплекса, которые то
и дело напоминают о своем существовании
залповыми выбросами загрязненных сточных
вод или ядовитых газов. Люди не хотят
постоянно жить на вулкане, и их, конечно,
можно и нужно понять. Безопасность
предприятий должна быть обеспечена. Но и люди
должны понять: поскольку предприятие
все-таки жизненно необходимо — не только
кому-то лично, но и всей стране,—
жителям какого-то района рано или поздно
придется смириться с его соседством.
Давайте для краткости будем в дальнейшем
называть предприятие по-военному:
объектом. Вот как был выбран один из районов
для размещения объекта. Сразу подчеркнем:
цель экспертизы — определить показатели,
которые позволят свести к минимуму
вредное воздействие на окружающую среду
не при нормальной работе объекта (его,
этого вредного воздействия, просто не
должно быть), а в результате какой-либо
чрезвычайной ситуации.
Начали с того, что разработали перечень
противопоказаний — так называемых
превентивных показателей, наличие любого
из которых на той или иной территории
безоговорочно исключало бы размещение
объекта. Для определения таких показателей
применили экспертно-статистический метод.
В качестве экспертов привлекли ведущих
специалистов Академии наук СССР,
Министерства обороны и Минхимнефтепрома.
Достаточно, наверное, назвать имя такого
видного ученого» как директор Института
нефтехимического синтеза АН СССР
академик Н. А. Плата. Заметим: экспертов
никто в приказном порядке не назначал,
единственным критерием участия
специалиста в работе экспертной группы считали
уровень его компетентности,
устанавливающийся специальным тестом.
Что представлял собой этот тест? Во-
первых, он был анонимный. Каждый эксперт
оценивал близость рассматриваемой
проблемы к кругу вопросов своей специальности
и своей повседневной работы, а также
рассказывал, чем подкрепляются его аргументы
(практическим ли профессиональным
опытом, знакомством с литературными данными,
интуицией и т. д.). Кому принадлежит
каждая из анкет, знала только ЭВМ,
обрабатывавшая результаты опроса. Она
присвоила мнению каждого эксперта определенный
весовой коэффициент в зависимости от его
показаний и в дальнейшем этих
коэффициентов не забывала.
Число экспертов также не ограничивали,
в результате тестирования их оказалось
117. Несмотря на то, что к экспертизе
на этом ее этапе привлекли столь
ограниченное число ведомств, в ней приняли участие
специалисты самых разных областей
деятельности: экологи, химики-технологи,
военные (в том числе военные химики),
юристы, экономисты, транспортники,
строители, государственные и партийные
руководители.
Экспертам предложили перечень факторов,
по каждому из которых следовало принять
решение: относить его к группе
противопоказаний или нет. Не возбранялось по
собственной инициативе расширять список.
В результате этой части экспертизы из числа
потенциальных районов размещения объекта
исключили зоны (позвольте уж нам
перечислить все как есть): особо напряженной
социально-политической обстановки;
обострения межнациональных конфликтов;
экологического бедствия; с повышенной
опасностью стихийных бедствий (землетрясений,
наводнений или затоплений, оползней, селей,
обвалов, карстовых пустот и т. п.);
интенсивного земледелия, особо
плодородных почв, ценных лесов; повышенной
плотности населения E0 чел/км2 и выше);
окрестности национальных парков,
заповедников, заказников, курортов, исторических
памятников; районы размещения крупных
промышленных предприятий, нефте-, газо-
и угледобычи, нефте- и газопереработки;
1км
WeofxoduAtc* j/Эаленне.
• " J
450 4 J
focX X
\ I
So\ {" Численность
1 J* населения го/wBo.
75 ЭОО ?SO 4SOO ЗООО
Коэффициент 'детерминации ~Ot999Z>
Чем больше население города, тем дальше от него
должен быть расположен неприятный для
жителей объект
\*
з
I (С
^yh*
-V
TLT
АБВГДЕЖ
ш.
а
a
а
аУьгдЕЖ А БйГДЕХ А БЫ* ДБ Ж аУв-ГДЕХ АБВГ^ЕЛС
На четырех картах северо-запада России
показано, как постепенно изымаются из
рассмотрения заштрихованные территории — на них
не будут строиться заводы по уничтожению
химического оружия:
а) заштрихованы заповедные зоны и районы
экологического неблагополучия;
б) к ним добавлены районы с высокой
плотностью населения, сельскохозяйственные
угодья, зоны густой транспортной сети;
в) круг выбора сужается: из него выбыли районы
экстремального климата, повышенной
сейсмичности, возможных затоплений;
г) итоговая карта. На этот раз повезло зонам
вблизи транспортных и трубопроводных трасс,
районам разведанных месторождений полезных
ископаемых. Осталось тринадцать районов-
кандидатов на размещение объекта, именуемого
в военной документации ЮУХО» — объект по
уничтожению химического оружия.
проживания малочисленных народов
Крайнего Севера и Дальнего Востока; обитания
эндемиков растительного и животного мира;
многолетней мерзлоты; берега морей, озер,
водохранилищ, крупных рек; районы с
экстремальными положительными и
отрицательными температурами.
Кроме того, эксперты численно оценили
необходимое удаление будущих объектов от
населенных пунктов. Важно, что это
расстояние предлагали оценивать не с чисто
технических позиций, но непременно всякий
раз имея в виду психологический настрой
населения в данном районе. Полученные
в итоге «радиусы психологической
безопасности» вокруг объектов во много раз
превысили расстояния, вполне достаточные для
4
h
8
10
11
12
13
АБвГАЕЖ
АБЬГЛЕК АБЪГДЕЖ АБВГДЕЗК АББГДЕЗК АБ&ГДЕЖ АБВГДЕЖ
гарантированной безопасности в случае
любых мыслимых аварий и бедствий.
В результате статистической обработки
экспертных оценок получили зависимость
между минимальным удалением объекта
от крупного населенного пункта и
численностью проживающих в нем жителей
(стр. 3). По мнению экспертов, объект
должен быть не ближе 10—20 км от нефте-,
газо-, продуктопроводов,
нефтеперерабатывающих заводов, железных дорог, газо- и
нефтехранилищ. Что же касается АЭС,
аэродромов, курортных зон,- заповедников,
культурно-исторических памятников, то
рекомендованные экспертами расстояния во
всех случаях составляют 50—100 км.
Посмотрим, как выбрали оптимальный
На диаграмме хорошо видно, что район 13,
к его сожалению, вне конкуренции
район размещения объекта в пределах
северо-западной части территории СССР.
Для того, чтобы яснее выглядела динамика
предварительного отбора, условно разбили
все показатели, исключающие размещение
объекта, на четыре группы. К первой
отнесли зоны повышенного загрязнения
воздуха и почвы, экологической
напряженности, зоны особо ценных лесов. На первой
карте (рис. а) эти территории
заштрихованы — им больше не грозит быть
выбранными. Во вторую группу выделили зоны
высокой плотности населения, интенсивного
5
сельского хозяйства, сосредоточений
авиационных трасс. Здесь же учли необходимые
удаления от городов (вспомним график).
На рисунке б заштрихованы еще и эти
территории. Третья группа — зоны
экстремальных климатических условий,
многолетней мерзлоты, повышенной сейсмичности,
возможных затоплений. Заштриховываем
и их. На рисунке в показана карта
северо-запада СССР, где учтены показатели
трех групп. И, наконец, на четвертой
карте плюс ко всему предыдущему
добавлены и минимально необходимые удаления
будущего объекта от газо-, нефтепроводов
и железных дорог, районы разведанных
залежей полезных ископаемых — их тоже
надо «убрать». Итог предварительного отбора
районов представлен на четвертой карте
(рис. г). Итак, в результате
предварительного экспертного отбора в северо-западной
части СССР можно вьщелить 13 районов
возможного размещения предприятия по
уничтожению химического оружия. Остается
последнее — выбрать один из тринадцати.
Сформировали новую группу экспертов.
На этот раз, кроме упомянутых трех
ведомств, в нее вошли представители
Гос комприроды ССС Р, Минздрава ССС Р
и Министерства путей сообщения. Им
предстояло разработать перечень
показателей, по которым будут оценивать районы,
и определить значимость каждого из этих
показателей с точки зрения строительства
и эксплуатации объекта. Правда, на этот
раз группу экспертов ограничили: все-таки
в военном деле нет возможности полностью
презреть соображения секретности.
Назвали семь показателей: климатический
(на рисунке он обозначен буквой А),
инфраструктурный (Б), экологический (В),
экономический (Г), природный (Д),
социальный (Е), транспортный (Ж). Значимость
показателя эксперт определял, присваивая
ему цифровой ранг: наиболее важному
показателю присваивали ранг 1, следующему
по важности — 2 и т. д. Затем ранги
преобразовали в коэффициенты весомости
показателей, при этом вновь учитывали
выявленный тестом уровень компетентности
экспертов. Анализируя результаты, можно
сделать вывод: самыми важными
показателями эксперты считают социальный и
экологический, менее важными —
климатический и природный. Остальные
(инфраструктурный, экономический, транспортный) по
весомости занимают промежуточное
положение.
Затем экспертная группа приступила
к комплексной оценке выбранных
тринадцати районов, определяя для каждого
обобщенный показатель качества. Он
представляет собой среднее взвешенное
геометрическое значение групповых показателей
качества, определенных в результате
предыдущего действия. При этом пользовались
математическими правилами,
общепринятыми при обработке данных любого
химического эксперимента. Окончательные
результаты расчета иллюстрирует итоговая
диаграмма на том же рисунке.
Хотите верьте, хотите нет: районы мы
нумеровали не задним числом. Но выпал
именно тринадцатый...
Любопытно, насколько совпали мнения
специалистов различных ведомств. Наиболее
единодушны с обобщенным (усредненным)
суждением всех экспертов специалисты
Министерства обороны (коэффициент
корреляции 0,903), а наименее — работники
АН СССР, Минздрава и Госкомприроды
@,642). Между разными подгруппами
экспертов наиболее согласованны суждения у
специалистов Министерства обороны и МПС
@,815), а дальше всего расходятся мнения
у МПС, с одной стороны, и АН СССР,
Минздрава и Госкомприроды — с другой
@,186).
Результаты этой многоступенчатой работы
представлены в Верховный Совет СССР,
которому и предстоит окончательно решить,
где разместить предприятия по
уничтожению химических боеприпасов. Многое
еще будет зависеть и от мнения местных
жителей, и от решения Советов на местах —
так что не следует принимать все
сказанное как некий окончательный приговор
военных тринадцатому району.
После того как район размещения
потенциально опасного объекта будет выбран,
необходимо притушить негативное
отношение жителей к нему. Для этого существуют
два средства. Первое: надлежит без
опозданий, и не на словах, а на деле, обеспечить
людям, живущим в непосредственной
близости от объекта, соответствующие
социально-экономические компенсации:
повышенную заработную плату, лучшее
снабжение товарами, повышенные ассигнования
на жилищное, культурно-бытовое
строительство, медицинское обслуживание.
Второе и очень верное средство хоть
немного успокоить людей — ничего от них не
скрывать, объяснить им необходимость
строительства и подробно рассказать о том,
как и почему выбрали в качестве района
размещения столь неприятного объекта
их малую Родину. Вот мы и попытались
в меру своих сил сделать это.
И. Б. ЕВСТАФЬЕВ,
Д. Л. БРАУН,
В. И. ФОКИН,
С. А. МОРОЗОВ
6
I Памяти Георгия Николаевича Флерова 1
Умер академик Георгий Николаевич Флеров — выдающийся физик и гражданин, великий
химик XX века, бессменный руководитель отечественной программы по синтезу и
исследованию трансуранов, первооткрыватель нескольких новых химических элементов, большой
друг нашего журнала.
Первая публикация Георгия Николаевича с сотрудниками, посвященная
проводившимся под его руководством в подмосковной Дубне работам по синтезу 104-го элемента,
была в «Химии и жизни» № 1 первого для нас 1965 года. А на исходе прошлого лета,
последнего, как оказалось, лета в его жизни, Георгий Николаевич пригласил двух
сотрудников редакции, чтобы наметить планы будущих публикаций, дальнейшего сотрудничества...
Как хороший шахматист, он всегда смотрел на несколько ходов вперед. В последние
месяцы своей жизни размышлял о международном разделении труда в непростой,
энергоемкой, времяемкой и интеллектоемкой науке о трансуранах. Сегодня, в новых
внешнеполитических условиях, когда наука освобождается от ненужной секретности и амбициозных
противостояний, это вполне реально...
Георгий Николаевичу его-то размахом, общительностью, умением организовать,
объединить общей идеей и страстью огромные коллективы, мог сделать еще многое. И много
сделал для науки и человечества.
Он был в числе первых сподвижников Игоря Васильевича Курчатова при решении
проблемы атомного оружия. И он же был в числе первых среди «атомщиков», кто
прокладывал пути к мирному использованию радиоактивных излучений. Достаточно вспомнить
первые приборы ядерной геофизики и ядерные фильтры, полученные в результате
обработки пластиков тяжелыми ионами.
Последний, может быть, романтик современного естествознания — увлеченный,
взрывной, жизнелюбивый, неистовый Г. Н... Таким он останется в памяти старшего поколения
«Химии и жизни» и тех молодых, кому посчастливилось хоть раз встретиться с этим
удивительным человеком.
7
Разные мнения
Пестициды:
разумный риск
Антипестицидная лихорадка, охватившая в конце 80-х годов почти все газеты и журналы нашей
страны, вроде бы прошла. Журналисты нашли новые болевые точки на экологической карте, а читатели
поняли, что урожай с химией лучше, чем вообще никакого. Тем не менее ответ на вопрос — зло
пестициды илн благо — не дал даже Верховный Совет СССР. Наш журнал решил познакомить
читателей с двумя противоположными точками зрения на эту проблему и приглашает других
специалистов в этой области (и только их) принять участие в дискуссии на страницах «Химии
и жизни». Редакция оставляет за собой право не отвечать за те или иные крайние суждения, на
которых настаивают авторы статей.
8
Спросите любого прохожего: «Что такое
пестициды?». Он скорее всего ответит: «А это
чем травят народ и загрязняют
окружающую среду» и добавит: «Их необходимо
запретить, и заменить навозом». Увы,
приговор, вынесенный общественным мнением,
суров и, похоже, обжалованию не
подлежит. Когда в «Огоньке» пишут, что
пестицид — это «зараза убийственная», а доктор
биологических наук А. В. Яблоков называет
их «тупиковым путем развития цивилизации»,
любая иная позиция в лучшем случае будет
названа ведомственной.
Между тем мировое производство и по-
треблениепестицидовнепрерывнорастет.
Если в 1987 году человечество истратило на
них 20 млрд долларов, то в 1990 —
21,8 млрд. И на страницах отнюдь не
научного журнала «USA Today» 65 ведущих
американских медиков, химиков, токсикологов
объясняюттамошним «зеленым», какие
трудности ждут западный мир, если он вдруг
решит отказаться от защиты урожая с
помощью химических средств. Основную массу
пестицидов применяют именно в передовых
промышленных странах, таких, как
Япония, США, Англия, что совершенно не
мешает их гражданам жить дольше и лучше,
чем в экологически более чистом «третьем
мире». Да и случаи смертельных
отравлений, о которых с таким упоением
сообщают газеты, происходят не там, где
пестицидов применяют много, а там, где их
используют безграмотно.
Возьмем, например, пшеницу. В Западной
Европе находится 7,6 % всех засеянных этой
важнейшей культурой площадей, а
собирают там 16 % мирового урожая. И в
первую очередь потому, что половину всех
гербицидов, предназначенных для пшеницы,
применяют в этих странах. Даже в СССР
на фоне довольно низкой урожайности
пестициды обеспечивают 12 % прибавки зерна.
Ставропольский колхоз «Орловский» по
обычной технологии получает 26,7 центнеров
пшеницы с гектара, а по интенсивной, с
комплексной защитой растений,— 59. Это,
конечно, не европейские 75—80 ц/га, но и не
среднемировые 20. Кстати, у нас
химическими препаратами обрабатывают менее 40 %
посевов, а в развитых странах — более 90!
«Пусть так,— скажет скептик,— но за то
изобилие продуктов на полях, которое
обеспечили нам пестициды, мы и наши дети
расплачиваемся здоровьем. Все
вокруг—воздух, вода, пища содержат ядохимикаты в
опасных для жизни концентрациях».
К счастью, истинное положение дел отнюдь
не столь трагично. Почти все препараты,
используемые сегодня, средне- и
малотоксичны, как, например, всем известный аспирин.
Чтобы нанести организму вред,
эквивалентный урону от таблетки этого лекарства,
потребуется съесть за один присест четверть
тонны пищи, содержащей остатки
ядохимикатов. Думаю, что не найдется желающих
провести такой эксперимент на себе.
Конечно, все сказанное выше справедливо
только в том случае, когда концентрация
химических средств защиты растений в
продуктах питания не больше установленных
медицинских норм. А так ли это?
В начале 80-х годов в США определили
содержание различных химических веществ
в основных продуктах питания. В частности,
там обнаружили 64 пестицида из 200
используемых. Наиболее распространенными
можно назвать только 6 из них. Чаще всего
встречались остатки малатиона — средства
против насекомых. Сам малатион и вещества,
образующиеся при его разложении в
окружающей среде, ежедневно поступают в
организм американцев в дозах, не
превышающих 0,15 мг. Безопасным же уровнем
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ)
считает 1,3 мг/сутки. США,
потребляющие четверть всех производимых в мире
химических средств защиты растений, не
могут не иметь постоянной службы контроля.
И она не дремлет! Как только
содержание гербицида атразина в кукурузе,
выращенной в одном из штатов, превысило
допустимый уровень, соответствующие органы
немедленно запретили его применение в этой
местности.
В нашей стране каждый новый препарат
проходит тщательную проверку в течение
нескольких лет. Изучают не только его
эффективность в борьбе с вредными
организмами, но и гигиенические свойства. Ведь
вещества, входящие в состав пестицида,
могут быть токсичными для животных, птиц,
рыб и пчел; могут изменять
наследственный аппарат человека, вызывать врожденные
уродства. Но почти всегда это выявляют
на начальных этапах проверки, задолго до
промышленного применения. Ни один
пестицид не может применяться где бы то ни
было без разрешения Государственной
комиссии по химическим средствам борьбы с
вредителями, болезнями растений и сорняками.
Кстати, в нее входят представители
сельскохозяйственной, химической и
медицинской науки, последние — с правом вето.
Более того, если у токсикологов появляются
малейшие сомнения по поводу безвредности
уже применяющихся ядохимикатов, их
производство и применение немедленно
прекращают.
«Но ведь многие химические средства
защиты растений вызывают рак!» — скажет
информированный оппонент. Да, действи-
9
/ — расход пестицидов; 2 — урожай зерновых
тельно, некоторые пестициды отнесены ВОЗ
к потенциальным канцерогенам. Но в том
же самом документе сказано, что риск
заболевания раком от остатков пестицидов
значительно ниже, чем, например, от
городского смога, от стрессов,
автомобильных выхлопов, дыма от сжигания
муниципального мусора на заводах и так далее.
Эксперты ВОЗ сделали вывод, что ни
40-летнее применение хлорорганических
ядохимикатов (ДДТ, ГХЦГ), ни
30-летнее — фосфорорганических (хлорофос,
карбофос и т. д.) не увеличили количества
заболевших раком.
Если вся химическая промышленность
планеты производит более 300 млн тонн
различных веществ в год, то пестицидов
среди них — менее чем полпроцента. По
количеству и загрязненности сточных вод и
газовых выбросов предприятия — изготови-
Пестициды:
путь в пропасть
«Не вывозите детей за город!» — с таким
парадоксальным, на первый взгляд,
призывом обратились к своим соотечественникам
несколько итальянских ученых. По их
мнению, бензиновая гарь городских улиц без-
тели химических средств защиты растений,
не хуже и не лучше любых других
производств тонкого органического синтеза.
Английские медики в течение 30 лет
наблюдали за здоровьем рабочих одного завода, где
производят гербициды из класса феноксиук-
суснььх кислот. За это время из почти
шести тысяч человек умерло 18 %, а
заболели раком 0,05 % — меньше, чем в среднем по
Англии B1 и 0,06% соответственно).
Часто пестициды не только не портят, но
даже улучшают качество продуктов.
Например, фунгициды уничтожают паразитические
грибы, «обогащающие» наш стол крайне
вредными для здоровья микотоксинами, а
гербициды не дают ядовитым сорнякам расти
на полях. Ведь в дохимическую эру (то есть
еще в начале нашего века) целые семьи и
даже села травились хлебом из
пораженного фузариозом зерна. А ведь токсичность
для человека так называемых «препаратов
нового поколения» не выше, чем у
поваренной соли. И для очистки гектара
сельскохозяйственных угодий от вредных
организмов хватит всего лишь несколько
десятков граммов таких пестицидов, как сульфо-
нилмочевины или синтетические пиретроиды.
Для того чтобы пестициды приносили
людям пользу, а не вред, нужно помнить о
двух очевидных вещах: соблюдать все
существующие правила и регламенты по их
применению и, разумеется, строго
контролировать содержание пестицидов и их остатков
в пищевых продуктах. Думаю, что другого
выхода просто не найти, если, конечно,
верить заключению, которое сделал седьмой
Конгресс по химии пестицидов (Гамбург,
1990 г.): «В обозримом будущем
альтернативы химическому методу защиты
растений нет».
Доктор химических наук
А. Ф. Г РАЛО В
вредней, чем насыщенный пестицидами
воздух аппенинских сел. Ведь на полях и
виноградниках остается не больше десяти
процентов внесенных ядов, а остальные летят на
луга и особенно в леса, где их
концентрация бывает на порядок выше, чем на
сельхозугодьях по соседству. Но, может
быть, итальянцы зря паникуют, и прогулка
по свежему (правда, слегка отдающему
ядохимикатами) воздуху никакого вреда
здоровью человека не принесет? Да и вообще
без химической защиты растений
человечество ждет голод или, по крайней мере,
«обострение нужды и бедствий народных масс».
Насколькосправедлива такая точка зрения и
10
применима ли она в условиях нашей
страны — на эти вопросы я попытался
ответить в этой статье.
ЩИТ ДЛЯ УРОЖАЯ?
В любом статистическом справочнике по
сельскому хозяйству можно найти точные
цифры прибавки урожая от применения
химических средств защиты растений (ХСЗР).
Самый яркий пример — импортные
гербициды. Благодаря им в СССР зерновых
получают на 3,3 центнера с гектара больше,
чем без этих препаратов. В масштабе
страны прибавка солидная. Но большую часть ее
стоимости съедает стоимость самого
пестицида — почти двадцать семь рублей на
гектар. А ведь на покупку ХСЗР каждый год
тратят сотни миллионов инвалютных рублей,
которых не могут найти, к примеру, на
лекарства.
Поставки пестицидов сельскому хозяйству
выросли с 1970 г. более чем вдвое, а
производство растениеводческой
продукции— лишь в 1,2 раза. Если 40 лет
назад у американских фермеров вредные
организмы отбирали 31 % урожая, то
сегодня — 37 %; и это несмотря на
десятикратное увеличение пестицидной нагрузки.
Но низкая окупаемость химических
средств—это еще полбеды. Ядохимикаты
приносят огромный косвенный ущерб тем,
что изменяют естественное соотношение
видов в экоценозе. Если до 50-х годов
основными вредителями хлопчатника были
долгоносик и коробочный червь, то после
усиленной обработки плантаций пестицидами к ним
прибавились табачная тля, хлопковая совка
и практически неуязвимый паутинный клещ.
Уже сейчас более 500 видов вредных
насекомых устойчивы к какому-либо
ядохимикату, а около десятка — ко всем без
исключения, и число таких «супервредителей»
непрерывно растет.
Потери от гибели насекомых-опылителей
при использовании химических средств
только СССР обходятся в два миллиарда
рублей. Правительство далеко не самой
экологически чистой страны Индонезии признало,
что использование пестицидов при выращи-
вании-риса «на протяжении 20 лет принесло
больше вреда, чем пользы, поскольку в
большей степени привело не к уничтожению
вредителей, а к уничтожению их
естественных врагов». Под похожим документом
могло бы подписаться и руководство нашей
страны, ведь полтора миллиарда рублей,
полученных от возделывания риса в
Краснодарском крае, никак не перекроют
двухмиллиардного убытка рыбному хозяйству
азовского бассейна.
Еще одно опасное свойство
ядохимикатов — их способность вызывать мутации.
Упомяну лишь об огромном экономическом
ущербе от вырождения высокоурожайных
сортов по этой причине. А. В. Яблоков
приводит факты, которые показывают, что
пестициды стимулируют распространение
опасных вирусов. Фунгицид цинеб усиливает
вирусные заболевания яблони, а инсектицид
полихлоркамфен — сахарной свеклы.
А ЧТО У НАС?
Применение химических средств защиты
растений в Советском Союзе заслуживает
отдельной главы. Во всем мире пестициды
стоят довольно дорого, и далеко не каждый
фермер, особенно из «третьего мира», может
позволить себе химическую обработку
посевов. А уж если земледелец и приобретает
какое-то количество препарата, то он
сделает все возможное, чтобы ни одна капля
не пропала зря. У нас же., по крайней
мере до последнего времени, ядохимикаты
не продавали, а распределяли. Вот и
относились к ним в хозяйствах
соответствующим образом. Хранят там химические
средства где попало, иногда часть теряют еще
до того, как повезут на поля. Кое-что
перепадает и рядовым колхозникам,
которые не прочь опрыснуть собственные
приусадебные участки в дозах, превышающих
научнообоснованные. Правда, большая часть
такого урожая попадает не на их стол, а
на прилавки колхозных рынков, что
говорит о правильном отношении простых
тружеников села к «химии-кормилице».
Иногда пестициды используют и вместо
стрихнина или цианистого калия. Четыре
жителя Кулябской области были насмерть
отравлены импортным препаратом теодан.
Кстати, СЭС не имела понятия о том,
что этот ядохимикат завезли в
республику, хотя по закону ни одна ХСЗР не
может применяться без разрешения медиков.
Увы, правила использования пестицидов
нарушают все, кому не лень. В том же
Таджикистане заведующий столичной
токсикологической лабораторией передавал
хозяйствам не разрешенные к применению
препараты циболт и олгин. Не успели
соответствующие ведомства оповестить
общественность о запрещении другого
препарата — бутифоса, как руководитель «Союз-
сельхозхимии» разрешил использовать его
на полях Азербайджана. Но и сами
правила оставляют желать лучшего. Трудно
понять, почему в хлопководческих районах
расстояние от жилых домов до полей,
обрабатываемых ядами с самолетов,
определяет по одному ему известным признакам рес-
11
Мираж в пшеничном поле: на канавы с водой
похожи части поля, выжженные гербицидом
атразином. Словом, где густо, а где пусто
публиканский Агропром. Ведь во всех
других местах оно не должно превышать
одного километра, установленного
Минздравом.
Низкую культуру отечественного
земледелия можно увидеть воочию (в данном
случае — со стометровой высоты). Это не
рисовые чеки, а посевы пшеницы,
обработанные гербицидом атразин. Светлые полосы —
выжженная почва по колеям, которыми
проходил опрыскиватель. Участки пострадали
на много лет, и вряд ли кто-нибудь
сможет гарантировать, что урожай с этого
поля не опасен для жизни.
Вот и получается, что в целом по
Союзу треть растениеводческой продукции
содержит пестициды, причем в 10 % случаев
она загрязнена выше допустимых норм (в
США-1 %).
ЦЕНА СЫТОСТИ
Но, может быть, здесь нет ничего
страшного, и избыток пестицидов в пище ничем
не угрожает человечеству? Увы, похоже, что
это не так. Начнем с того, что полные
санитарно-гигиенические (по степени
опасности для человека и других теплокровных) и
экотоксикологические (для других групп
организмов) испытания химических средств
чрезвычайно сложны и обходятся в
миллионы долларов. Поэтому лишь некоторые из
активных компонентов пестицидов прошли
такие испытания. Токсичность ХСЗР, может,
и не так высока, как у боевых ОВ, но
вполне достаточна, чтобы полмиллиона
человек под их прямым воздействием ежегодно
заболевали, а от пяти до двадцати тысяч —
умирали.
Не лучше себя чувствуют и «братья
наши меньшие». Еще в середине
семидесятых годов в СССР около 40 % от общего
числа ежегодно погибающих зайцев,
кабанов, лосей, более 77 % уток, гусей и
боровой дичи, свыше 30 % рыбы в пресных
водоемах умирали от отравления
пестицидами.
Так безопасна ли наша агрохимическая
деятельность? Увы, медицинская статистика
свидетельствует о другом. Например, в
зонах интенсивного применения пестицидов
Узбекской ССР дети в 1,5 раза чаще
рождаются мертвыми (в Киргизии — в 1,6 раза,
в Молдавии — в 1,2 раза). Врожденные
отклонения в развитии в Армении в 3 раза,
внутриутробная смертность в
Азербайджане в 1,5 раза больше, чем в районах, где
применяют мало ядохимикатов.
Установлена связь между уровнем применения
химических средств защиты растений и
заболеваемостью взрослых и подростков активным
туберкулезом, которая в районах Армении,
где интенсивно применяются пестициды,
возросла на 72 %, а в районах
минимальных нагрузок в этой же республике на
14 % снизилась. В Краснодарском крае, в
тех местах, где пестициды применяют
интенсивно, дети до 14 лет болеют
туберкулезом в полтора раза чаще, чем в дохи-
мическую эпоху F0-е годы), а в других
частях Кубани, где ядохимикаты «не в чести»,—
в 2 раза реже. Чем выше пестицидные
нагрузки, тем чаще болеют и взрослые —
страдают органы дыхания, печень и желчные
пути, нервная и эндокринная системы,
и, в конечном счете, появляются
генетические нарушения.
Как тут не согласиться с мнением
профессора А. К Тюрюканова — применение
пестицидов носит не только экоцидный, но и
геноцидный характер.
Кандидат сельскохозяйственных наук
М. Б. ФРЕНКЕЛЬ
В оформлении статьи
использована картина польского
художника Е. Дуда-Грача
12
Кто есть кто
в мире
пестицидов
По уверениям специалистов, на каждый вредный организм уже
имеется уничтожающий его пре парат. Но на каждую группу
препаратов (а их довольно много) есть свое название, которое
знает не каждый специалист. Надеемся, что «Словарь науки»
облегчит жизнь и тем, кто читает статьи о пестицидах, и тем, кто
их пишет.
Акарициды (митициды) —
препараты для борьбы с
растительноядными клещами.
Различают три группы акарицидов:
специфические, то есть
действующие только на клещей, ин-
сектоакарициды,
уничтожающие и клещей, и насекомых,
акарофунгициды ~- против
клещей и возбудителей
заболеваний.
Альгициды — препараты для
борьбы с водорослями.
Антиметаболиты —
химические модели (аналоги)
промежуточных продуктов обмена
веществ, которые нарушают
нормальный процесс развития
насекомых.
Антиоксиданты —
химические препараты для обработки
посадочного материала
плодово-ягодных культур перед
закладкой их на хранение или
перед прививкой, чтобы лучше
прижились. Активность анти-
оксидантов обусловливается
образованием хелатных
комплексов с соединениями железа
и меди, входящих в жизненно
важные компоненты живой
клетки.
Антирезистенты —
специальные химические вещества,
добавки к инсектицидам,
снижающие сопротивление и
устойчивость к ним насекомых.
Антифиданты — химические
соединения, обладающие
двойным действием: предохраняют
растение от поедания
насекомыми и отпугивают последних
от пищи.
Арборициды — химические
препараты для уничтожения
сорной древесно-кустарниковой
растительности.
Афициды — препараты для
борьбы с тлями.
Бактерициды — препараты
для борьбы с возбудителями
бактериальных болезней
растений и сельскохозяйственных
животных.
Гербициды — химические
препараты для уничтожения
сорной и ядовитой травянистой
р а ст ител ь ноет и.
Гермициды — общее
название препаратов, применяемых
для уничтожения всех видов
микроорганизмов.
Гормональные препараты —
синтезированные химические
аналоги (модели) гормонов
насекомых. В процессе
применения нарушают важнейшиефунк-
ции развития (метаморфоза) и
обмена веществ у насекомых.
Десиканты — химические
вещества, подсушивающие
растения на корню перед уборкой.
Дефлоранты — химические
препараты, обеспечивающие
опадение избыточной завязи
плодовых культур. Снижают
нагрузку на плодовое дерево на
первых этапах формирования
урожая.
Дефолианты — химические
препараты для предуборочного
удаления листьев перед
механизированной уборкой, а в
плодоводстве — для удаления
листьев у саженцев.
Зооциды (родентициды) —
препараты для борьбы с
вредными позвоночными.
Имагоциды — химические
препараты для
централизованного уничтожения взрослой
фазы насекомых или клещей
(имаго), обладающихярковыражен-
ным грызущим или
колюще-сосущим ротовым аппаратом
(колорадский жук, тли).
Инсектициды —
собирательный термин, объединяющий
химические и микробиологические
препараты для борьбы с
вредными насекомыми.
Ихтиоциды (писцициды) —
химические препараты для
борьбы с сорными породами рыб.
Ларвициды — инсектоакари-
циды. применяемые для
уничтожения личинок насекомых и
клещей.
Лимациды — химические
препараты для уничтожения
слизней.
Моллюскоциды —
химические препараты для борьбы с
моллюсками, в том числе с
брюхоногими (улитками).
Протравители семян —
препараты для предпосевной
обработки семян и посадочного
материала (клубни) для защиты
всходов от болезней и
вредителей.
Регуляторы роста растений -
химические препараты,
ускоряющие рост и развитие
растений.
Репелленты — химические
аналоги запахов,
отпугивающие вредителей от объекта
питания (растений, человека,
животных).
Скелциды —
высокоспециализированные инсектициды для
уничтожения вредных жуков.
Стериляиты средства,
нарушающие способность
организма к размножению
(химические препараты, радиационная
дезинсекция, гамма-облучение
и др.).
Суперфиданты
(стимуляторы «обжорства») —
химические вещества, в противовес
антифидантам возбуждающие
аппетит у вредных насекомых.
Насекомые поедают корм,
обработанный суперфидантами, с
большой жадностью до тех пор,
пока не наступает их гибель
(«летальное обжорство»).
Фумиганты - газообразные
или парообразные химические
препараты для борьбы с
вредными организмами в теплицах.
Фуигистатики химические
вещества, временно
задерживающие рост мицелия грибов.
Фунгициды химические
препараты,уничтожающиеи
подавляющие развитие спор
или мицелия грибов
возбудителей заболеваний
сельскохозяйственных культур.
Экдизоны — сложные
химические синтетические
препараты, аналоги (модели) гормонов
линьки насекомых. Их
применение приводит к тому, что ли-
ночные шкурки не
сбрасываются, процесс питания
нарушается и насекомые гибнут,
несмотря на обилие корма.
Ювеноиды - - синтетические
аналоги ювенильного гормона,
пагубно действующие на
развитие (метаморфоз) и обмен
веществ у насекомых.
13
1v ,
Экологически чистый
урожай
До чего же быстро наши
соотечественники осваивают новую терминологию!
Давно ли у всех на языке были злополучные
нитраты? Теперь масштаб иной — на
каждом перекрестке, в газетах и по радио
то и дело звучит «экологически чистая
продукция». Правда, не совсем ясно, что
это такое. Прямо-таки как у Попандопуло
из «Свадьбы в Малиновке»: «...черт его
знает — а слово красивое!».
Ситуация между тем действительно
острая. Понятны и всеобщая озабоченность,
и недавние бурные слушания в Верховном
Совете страны. Вот уже и готов проект
Закона СССР об охране здоровья
населения при использовании средств защиты
растений. Боюсь только, что в стремлении
решить проблему ударными темпами, вместо
возведения здания «экологически чистой
продукции» из надежных кирпичиков мы,
как это уже не раз бывало, навалимся
на панель.
ТЕМА НЕПАРЛАМЕНТСКИХ ДЕБАТОВ
А первый кирпичик — сам термин. Какой
урожай можно считать экологически
чистым? Вряд ли тут годится расхожее «тот,
под который ничего не сыпали», то есть
выращенный без удобрений и химических
средств защиты растений. Представим себе
два-три типичных случая. Допустим,
пестициды на поле применяли, но грамотно и
аккуратно — строго в установленные сроки и
в узаконенных дозах. Так, прометрин,
согласно авторитетным справочникам,
сохраняется в почве не более трех месяцев, а
срок реализации корнеплодов определен с
запасом — не ранее четырех месяцев после
применения этого гербицида. Можно ли
считать, что по истечении четырех
месяцев морковь или картофель освободятся от
химиката, то есть станут чистыми по
этому показателю?
Другая ситуация. Урожай выращен без
удобрений и без обработки химикатами, но
в предшествовавшие годы все это применя-
14
ли чересчур обильно. Можно ли такую
продукцию признать экологически
безупречной? И вообще — чем отличается
экологически чистый урожай от просто стандартного?
Вопрос не праздный: токсические вещества в
яблоках или картошке никогда не должны
превышать установленные стандартами
уровни. И, вероятно, требования к «чистой
продукции» надо предъявлять ощутимо
жестче, так сказать, из ГОСТов
двухтысячного года.
С пестицидами, на первый взгляд, проще
всего: они чужеродны растению, и если их
не вносили, их и не будет в почве и
урожае. А как быть с тяжелыми
металлами, если в почве их содержание
аномально повышено? А что с нитратами,
которые в почве всегда присутствуют?
Впитывание их растениями зависит от множества
обстоятельств, не всегда предсказуемых.
Вот один из казусов. Летом 1989 года
многие хозяйства Краснодарского края
столкнулись с печальным парадоксом:
весомая часть урожая кабачков оказалась
основательно занитраченной даже там, где
удобрения не вносили. Почему? Серьезного
ответа пока нет.
Так что не прост и критерий малонит-
ратности. Допустим, что здесь за
ориентир (или цель) приняли 50 % от
Минздравовской нормы. Но где гарантия того,
что при равных усилиях можно вырастить
салат с 1000 мг и томаты с 75 мг
нитратов в килограмме продукта? Не ставим ли мы
в неравные условия овощеводов,
специализирующихся на разных культурах? И не
придется ли еще труднее виноградарям? Для
них половина нормы, или 30 мг/кг,
вообще на грани чувствительности ионометриче-
ского метода, который пока преобладает в
лабораториях.
Допускаю, такие рассуждения в чем-то
поверхностны, упрощены, а наука со всем
этим давно разобралась. Но практикам
нужны четкие рекомендации. Мой же
служебный опыт соприкосновения только с одной
частностью — нитратами, свидетельствует,
что ученые еще в долгу перед практиками.
НИТРАТЫ ВО ВТОРОМ ЧТЕНИИ
Казалось бы, дюжина институтов,
работавших над проблемой контроля нитратов в
овощах, плодах и картофеле, не оставила
белых пятен на этом вдоль и поперек
исхоженном поле. Увы, это не так. Судите
сами.
Порядок отбора проб в поле (на корню)
и из транспортных средств ученые
разрабатывали, явно не размениваясь на
мелочи. Пять — десять (а в прежнем
варианте — и пятьдесят) гектаров, с которых
отбирают среднюю пробу,— это масштабы
колхозов и совхозов. А как быть с
детищами многоукладной экономики: арендаторами,
фермерами, членами дачных кооперативов?
Ведь к более скромным площадям и
объемам продукции нужен особый подход. И вряд
ли можно приравнять багажник
«Жигуленка», доставившего на рынок пару мешков
овощей, к кузову грузовика, из которого
полагается отобрать восемь
полукилограммовых проб по так называемой системе
«двойного конверта из верхнего и более
глубоких слоев...» Заметим, что заключение по
доставленной на рынок продукции нужно
незамедлительно. Между прочим, и
государство закупает у населения отнюдь не
крохи, особенно картофеля.
Иначе говоря, в сжатый срок требуется
исследование урожая на нитраты с сотен и
тысяч мелких участков. Ясно, что
самостоятельная методика отбора проб здесь
очень облегчила бы жизнь практикам.
А норма нитратов в консервах
детского питания, важность введения которой
сомнений не вызывает (кого же оберегать,
если не детей), родилась «недоношенной».
Ведь специальных норм на сырье для
детского питания еще нет. В землянике,
зеленом горошке и других продуктах,
используемых в рецептурах, нитраты пока вообще
не нормированы. И если хозяйство имеет
право поставить на предприятие,
изготовляющее консервы для детей, кабачок с 400 мг
нитратов в килограмме, то кто гарантирует,
что в готовых консервах уровень нитратов
не превысит 100 мг/кг?
Наконец, до сих пор не ясен вот
такой немаловажный вопрос: при длительном
хранении овощей уровень нитратов в них
снижается или нет? Во всяком случае об этом
неоднократно сообщалось в специальной
литературе. Я с коллегами тоже встречался
с такой ситуацией. Вот лишь один случай.
В Свердловскую область из Ставрополья
поступила большая партия репчатого лука.
Из-за повышенного уровня нитратов лук не
пустили в продажу. После трехмесячной
перебранки лук повторно исследовали в
городской, а затем и областной санэпидстанциях, и
уровень нитратов оказался гораздо ниже
установленного предела. Если такое
поведение нитратов действительно закономерно и
при этом не появляются вредные
побочные вещества, то от науки требуются
внятные рекомендации: в каких условиях
хранения такой процесс пойдет наиболее успешно.
Это помогло бы одним махом убить двух
зайцев: сохранить существенную часть
наших небогатых овощных ресурсов и дать
покупателям малонитратный продукт.
15
О ПОЛЬЗЕ ПРОЦЕДУРЫ
Светлую мечту об экологически чистой
продукции пока воплощают в реальность лишь
энтузиасты. Так, сравнительно недавно я был
в командировке в совхозе «Разуменекий»
на белгородчине, имеющем громадное шест-
наддатигектарное тепличное хозяйство.
Намаявшись с повышенными нитратами,
специалисты хозяйства решили в 1989 году
всерьез сократить внесение удобрений и
химических средств защиты растений
(суммарно — в четыре с лишним раза). Факт
отрадный. Но это не дало совхозу ни
моральной, ни материальной компенсации. Вправе
ли мы ожидать усердия в будущем?
Давайте представим, что стимулы уже
действуют. И поставим себя на место
руководителя хозяйства» который хочет
получить экономическую выгоду и нажить при
этом моральный капитал. Что он предъявит
в доказательство чистоты своей продукции,
кто подтвердит, что технологический
уровень выращивания овощей и плодов
действительно высок?
И другое. Пожалуй, местная станция
защиты растений наиболее информирована о
том, какие химикаты хозяйство получало и
как их использовало. Однако нельзя
забывать и о стойких пестицидах, способных
годами сохраняться во внешней среде
(вспомните хотя бы хрестоматийную байку
про ДДТ и пингвинов Антарктиды).
Значит, потребуются и архивные данные о
химикатах, применявшихся в последние
годы.
Строго говоря, и это не все — надо знать
экологическую ситуацию в данной
местности. Иначе откуда взять уверенность
агроному, скажем, где-нибудь под Астраханью,
что почву не обогатили выбросы газокон-
денсатного гиганта в те дни, когда его
соседство ощущается даже при насморке?
Вероятно, такой информацией владеют служба
охраны природы или госсаннадзор.
В общем, для успеха дела требуется
четко очерченный круг действующих лиц и
порядок принятия решений. Удивительно,
что, проникшись с подачи обаятельного
Сергея Борисовича Станкевича уважением к
процедуре в работе союзного парламента,
мы каждодневно ею пренебрегаем, чем
создаем множество трудностей.
Так, нужен порядок регистрации
готовности колхоза или совхоза к выращиванию
незагрязненной продукции. Это очень важно
для доверия между производителем и
потребителем (будь то рядовой покупатель
или перерабатывающее предприятие). И для
того, чтобы наконец начали действовать
экономические стимулы.
А взамен слишком общего понятия
«экологически чистая продукция» принять иное
словосочетание, позволяющее перейти к
количественным оценкам. Что-нибудь вроде
«продукция с гарантированно низким
уровнем пестицидов (нитратов, тяжелых
металлов...)».
РАСЧЕТ
НА ХОЗРАСЧЕТ?
Понимая, что энтузиазм должен
подкрепляться материальными стимулами,
посмотрим, чем мы располагаем.
Первую порцию холодного душа
производитель (будь то колхоз, совхоз или
огородник-индивидуал) получает при попытке
проверить безвредность своего урожая. Ох, уж
этот хозрасчет! Мне до сих пор неясно, кем и
как установлена стоимость анализов.
Складывается впечатление, что сделано это
произвольно, причем термин явно восходит к
корню «произвол». В самом деле,
одно-единственное определение нитратов в
агрохимлаборатории обходится в три-четыре рубля.
Но это цветочки. Ягодками радуют
лаборатории Центров стандартизации и
метрологии Госстандарта СССР, которые свой
ТРУД ценят почти вчетверо дороже — 15
рублей за анализ. Такие расценки заставят
задуматься даже солидное хозяйство —
окупятся ли расходы, а любитель,
вырастивший петрушку-сельдерюшку в своем
огороде, и близко не подойдет к лаборатории.
Замечу, что анализы на тяжелые металлы и
пестициды еще дороже.
Но может, чистая продукция стоит столь
высоко, что эти затраты будут с лихвой
перекрыты? Эх, если бы так...
Согласно разъяснению Госкомцен СССР,
продукцию с излишком нитратов получатель
не оплачивает. Но это отнюдь не всегда
останавливает производителя — остается
надежда, что нитратный урожай удастся все же
сплавить, особенно когда превышение ПДК
невелико. Проконтролировать же
сомнительного частника вообще трудно. А мер,
способных зациклить производителя на идее
выращивания малонитратного урожая, до сих
пор нет.
Иная ситуация с беспестицидной
продукцией. В 1988 году правительство
Российской Федерации сделало важный шаг —
установило надбавки к закупочным ценам
на плоды и овощи, выращенные без
применения химикатов и предназначенные для
выработки детского питания. Надбавки
немалые: за овощи — 50 процентов, за плоды и
виноград — 25. Но удивительное дело, стимул
в ожидаемой мере не сработал.
Скудная толика удобрений, отказ от пести-
16
цидов усложняют работу земледельца.
Качественная продукция дается куда большими
затратами труда, да и урожайность
падает. Окупится ли все это надбавкой? Еще
одна головоломная теорема, которую надо
доказывать для конкретных культур и
условий возделывания.
Частенько всплывает идея двух цен по
примеру некоторых западных стран, когда
дороже чистая продукция, подешевле —
прочая. Нельзя не согласиться с тревогой,
прозвучавшей со страниц «Известий»: «Значит,
здоровье — для обеспеченной части
общества, а для бедных — отрава?». Нет,
конечно, низкая цена может быть на продукты,
стандартные по уровню токсикантов (иные
и не должны попасть на стол), а более
высокая — за соответствие повышенным
требованиям.
Не хотелось бы дилетантски вторгаться
во владения экономистов, но, по-моему, есть и
другие способы заинтересовать земледельцев.
А что если это менее напряженный план
(для овощеводов — более низкая плановая
урожайность), привлекательная система
премирования, льготные налоги с хозяйств и
предприятий, взявшихся за решение
трудной задачи? Стимулы очень нужны — на
первых порах хотя бы в производстве
детского питания.
СОГЛАСИЕ ДЛЯ ОБЩЕГО БЛАГА
При организации агропромышленных
комитетов и неизбежных сокращениях урон
потерпела лабораторная служба
«губернского» уровня я— многие лаборатории исчезли.
Правда, осознали отрицательные последствия
этого довольно быстро: Госагропром СССР
издал приказ о создании из останков
центральных пищевых, консервных, мясных и
молочных лабораторий так называемых
центров испытания качества продукции. Им,
помимо рутинной лабораторной работы,
поручено методическое руководство пищевыми
предприятиями по улучшению качества, а
также наиболее сложные, дорогостоящие и
арбитражные анализы, включая (внимание!)
определение токсических веществ в
продуктах питания.
При всей спорности идеи (можно ли объять
необъятное?) здравая мысль была видна
отчетливо: когда сложные приборы вроде
хроматографов и полярографов в острейшем
дефиците, сосредоточить анализы такого
рода в относительно независимых и
укомплектованных квалифицированными
специалистами Центрах. Помочь в их оснащении
приборами должно было ВПО «Агроприбор-
научсервис». Но дело до сервиса не
дошло — за два года ни одному из
Центров (не скажу про всю страну, а в Гос-
агропроме РСФСР их создано около
полутора десятков) ни одного такого прибора не
дали. А каждая из немногих удач в
приобретении позарез нужного аппарата по иным
каналам — почти детективная история,
результат хитроумного поиска, отчаянной
конкуренции и сложных переговоров.
Тем временем Минздрав СССР утвердил
рекомендации по определению тяжелых
металлов в продуктах питания. И стало яснее
ясного, что с имеющейся аппаратурой
требуемую периодичность контроля не
обеспечить.
Я не утверждаю, что анализировать
токсиканты некому. Контроль нитратов, слава
Богу, освоили проектно-изыскательские
станции сельского хозяйства и их
агрохимлаборатории. Свои лаборатории оборудовали
многие плодоовощные базы, даже ветбак-
Лаборатории не остались в стороне. Львиную
долю сложных анализов содержания
пестицидов в продуктах (хоть и не очень велика
эта львиная доля) выполняют станции
защиты растений. Санэпидстанции выборочным
контролем проверяют и то и другое. Что же
касается тяжелых металлов, то на СЭС пока
основная надежда. Но даже их суммарные
возможности невелики.
Так что если бы набрали силу Центры
испытания качества, это сразу улучшило бы
ситуацию с контролем токсикантов в
продуктах питания, позволив к тому же
агрохимлабораториям больше внимания уделить
содержанию загрязнений в почвах, кормах и
воде, от которых прежде всего и зависит
чистота продуктов. Но если Минприбор СССР
не выполняет даже правительственные
постановления, а в проекте Закона о качестве
продукции и защите прав потребителя нет ни
слова об ответственности тех, кто призван
обеспечить предприятия и хозяйства
средствами и методами измерений, то, вновь
обращаясь к строительной терминологии,
можно считать, что на хороший фундамент
кирпичиков пока не хватает.
Не хотелось бы, чтобы мои заметки вы
восприняли как теоретизирование на модную
тему. Дело как раз в практике: все рано
или поздно сами осознают, что они тоже
потребители и заинтересованы в полноценном и
безопасном питании. И тогда возводимое
здание экологически чистой продукции не
превратится в воздушный замок.
В. ГЕЛЬГОР
17
Имя Раисы Львовны Берг — выдающегося генетика, хорошо известно не только ученым, но и широким
кругам правозащитников и мировой общественности. Эта независимая, принципиальная, смелая женщина
в годы застоя открыто протестовала против беззакония, против постыдной аморальной расправы
над честными писателями, борцами за права человека Гинзбургом, Галансковым и другими, бросив
вызов служителям тоталитарного режима. Расплата последовала незамедлительно — судилище в
институте, преследования и, наконец, наглое, беззастенчивое «выталкивание» из страны.
Один партийный чиновник поучал друга Раисы Львовны, крупнейшего генетика В. П. Эфроимсона,
принесшего свою рукопись «Генетика и гениальность»: «Нам гении не нужны, обойдемся без них!».
Обошлись! Высылали, расстреливали, сажали, ломали, выкорчевывали. Горькие плоды этой политики,
истоками уходящей на семьдесят лет назад, мы вкушаем сейчас полной мерой.
В публикуемом здесь отрывке из книги Раисы Львовны «Суховей» повествуется о том, как давили
на инакомыслящих власть предержащие. И долавливали. Раиса Львовна живет теперь в США. Там же
в 1983 г. вышла эта книга.
Кто виноват? Режим, общество, система и, наверное, все мы в какой-то степени. Несу свою вину
перед Раисой Львовной и я. Отказавшись произносить в ее адрес обличительные речи, я не
нашел тогда еще в себе мужества встать на ее защиту и до сих пор не могу себе этого простить.
Хотя Раиса Львовна давно простила.
Доктор биологических наук
Л. И. КОРОЧКИН
Непокоренные
РАИСА БЕРГ
Великие слова прозвучали однажды при
обстоятельствах, к тому не
предрасполагавших: «Прости им, Господи, ибо не ведают,
что творят». Знали, что творят, те, кто
уничтожал науку и ее лучших представителей,
кто убил Вавилова, Карпеченко, Левитского,
Левита, кто медленной смертью заставил
умереть Серебровского, Четверикова, Розанову,
затравленных, обреченных на безработицу,
и готовил эту участь Кольцову, не скончайся
он скоропостижно сам, кто убрал
Эфроимсона в Джезказган, Ромашова в тюрьму, кто
изгонял из генетики Сахарова, Рапопорта,
Светлова, Керкиса, Никоро, Прокофьеву-
Бельговскую, Бельговского, Сидорова, Рокиц-
кого, Соколова, Давиденкова, Крышову, Ка-
наева и многих, многих еще.
Новое «учение» — коронованный отпрыск
жандарма и знахарки — дитя, рожденное
послереволюционной реакцией.
Предательство и террор стояли у его колыбели. Страх
качал ее. Чтобы выдвинуться, занять пост,
нужны не научные заслуги, не знание истины,
а безусловная готовность предать ее. Так
было и так остается по сей день. Судьба
Жореса Медведева тому доказательство.
Генетик, работающий на самом передовом краю
современной науки, он сочетает дар ученого-
экспериментатора с даром историка. Он
написал историю лысенковщины. Первый
экземпляр этой превосходной книги он послал
правительству. Только потом книга эта стала
достоянием самиздата. Медведев в Англии на
правах изгнанника. Он лишен права
вернуться домой, а Лысенко невредим —
действительный член трех Академий (АН СССР,
ВАСХНИЛ и АН Украинской ССР).
Высокий пост с ученостью ничего общего
не имеет и даже ей антагонистичен. Ученый
чутко прислушивается к аргументации своего
научного оппонента. Доминирующее
положение в крысиной иерархии занимает тот,
перед кем умолкают. Никто из прислужников
Лысенко не мог отговориться незнанием,
они ведали, что творили. Их оправдание —
необходимость подчиниться силе — боязнь
за свою дрожащую шкуру.
Есть множество способов спастись от
угрызений совести, спасти перед самим собой свое
лицо, оправдать ложь и беззаконие.
1. Высокая цель. Цель, которая
оправдывает средства.
2. Печальная, но неизбежная
необходимость побочных, нежелательных, но
неустранимых эффектов. Лес рубят — щепки летят.
3. Мы люди маленькие, совесть
прерогатива тех, кто имеет свободу выбора.
На помощь приходят вера, забвение,
тысячи уловок аутопсихотерапии. Вера — самое
лучшее средство самоуспокоения. Испытание
веры абсурдом всегда казалось мне причиной
крайней абсурдности так называемого
«мичуринского учения» — лысенковщины. Но я
ошибалась. Не испытание верноподданниче-
ства абсурдом, а крайнее невежество
пророка и крайнее угодничество его глашатаев —
демократический централизм — причина
позорища.
Меня занимал вопрос — почему лысенков-
щина дошла до такой крайней степени духов-
19
ного обнищания? Финал — не случайность.
Цепь событий изначально строго
детерминирована. На входе — возведение на пьедестал
невежды. Дальше размер зарплаты и высота
пьедестала становятся критерием истины. Не
может же в самом деле действительный
член Академии наук СССР, избранный по
биологическому отделению, получающий
зарплату, по крайней мере в двадцать раз
превышающую зарплату уборщицы,— и это не
считая льгот, увеличивающих его доходы
вдвое,— не знать биологии. И нелепость за
нелепостью получают апробацию под
прикрытием звания. Чем смелее проекты, тем
быстрее продвижение вверх, чем выше чин,
тем более дурацкий проект. На выходе —
яровизация, создание удойной породы скота за
одно поколение в расчете, что отрыжки не
будет, гибриды будут сочетать желательные
свойства родителей и передадут их потомкам,
всем без исключения, посев по стерне,
гнездовой посев дуба.
Яровизация сперва преподносилась как
средство борьбы с вымерзанием. Озимую
пшеницу высевают осенью. Зимой ей грозит
гибель. Лысенко предложил держать семена
на холоду и высевать весной. Но постепенно
яровизация превратилась в средство
повышения урожая, а затем и в способ выведения
морозоустойчивых сортов. Гнездовой посев
дуба практиковался при создании
полезащитных лесонасаждений. Сорок желудей
высевались в гнездо для выращивания одного,
дерева. Дуб-лидер, согласно твердому
убеждению Лысенко, высосет соки своих
альтруистических собратьев по гнезду, а они,
движимые сознанием своей бесполезности, сами
подключат свои корни к корням
счастливца. Таковы практические директивы
колхозам и совхозам страны. В теории кукушка,
рожденная пеночкой, по ошибке
обожравшейся мохнатыми гусеницами.
Меня часто спрашивают — какова судьба
Лысенко? Это невежественный вопрос. Его
судьба ясна всякому, кто мало-мальски
знаком с положением вещей в Советском
Союзе. Он свой — этим сказано все. Он
беспартийный, его происхождение кулацкое, первой
яровизации подвергся мешок озимой
пшеницы, спрятанный от конфискации его
папашей. Это никого не тревожит. Важен
уровень мотивации верноподданничества. Он
пределен.
Есть в России ученый — объект моего
поклонения — Владимир Павлович Эфроим-
сон. Его вклад в науку огромен. Дважды
его сажали за решетку, годами держали в
лагерях, десятилетиями исчисляются годы
его ссылок. Он побывал в сталинских
застенках. Его пытали.
В 1956 году В. П. Эфроимсон подсчитал
ущерб, нанесенный Лысенко сельскому
хозяйству, в рублях. Он отнес фолиант
Генеральному прокурору СССР с предложением
привлечь академика к уголовной
ответственности. В. П. тогда только что выпустили из
Джезказгана, он был безработным. Фолиант
принят. Процесс, как известно, так и не
возбудили. Лысенко продолжал
директорствовать в своем институте, вершить судьбы
трех академий.
Много есть причин, почему генетика не
погибла окончательно под сапогом лысе н к
общи ны. Одна из них — бесстрашие таких
людей, как В. П. Эфроимсон, И. А. Рапопорт,
Б. Л. Астауров, 3. С. Никоро, М. Л. Бельгов-
ский, В. С. Кирпичников, В. В. Сахаров,
А. А. Малиновский. Бесстрашие перед лицом
смерти. Она ждала их, чтобы приумножить
неведомые могилы, в которых лежали их
друзья, учителя, те, кому надлежало подражать.
Но могилы, даже затерянные и, может быть,
в наибольшей степени именно затерянные,
обладают великой силой. Они — барьер на
пути всеобщей деморализации. Генетика не
погибла в Советском Союзе потому, что за
нее в застенках погибли .Вавилов, Карпе-
ченко, Левит, Левитский, Агол, потому что
многие приняли за нее мученический венец,
пошли на бесславное прозябание, отказались
ради нее от доблести.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть, залог.
Способность испытывать «неизъяснимы
наслажденья» — залог бессмертия только
для бессмертных. Смертному ощущение
опасности никакого удовольствия не доставляет.
Разве что опасность грозит не ему самому,
а другому — мотогонщику или тореадору.
Тогда он спешит испытывать «неизъяснимы
наслажденья». Но и гибель гибели рознь.
Прочитайте «Архипелаг ГУЛАГ»
Солженицына или «Воспоминания» Надежды
Мандельштам. Надежда Яковлевна описывает
реакцию писателей на арест Мандельштама.
Гибель Мандельштама — редчайший случай,
когда причина уничтожения была.
Мандельштам написал стихотворение про Сталина и
его сатрапов пером Гойи. Пастернак сказал:
«Он не должен был писать этого
стихотворения. Он — еврей». Надежда Яковлевна
сделала вид, что не понимает, что именно в
стихотворении противопоказано еврею. Она
прочла стихи Пастернаку и спросила. Дальше
она в рассуждения не вдается. Всякому и так
ясно, что еврею — представителю и без того
гонимого народа — противопоказан самый
факт сатиры. Ее книга — не только правда,
это хорошо сказанная правда.
Смельчаки подвергают опасности не только
20
себя, но и близких, друзей, знакомых, все
многочисленные группы, членом которых
является каждый,— представителей своего
учреждения, своей специальности, своего
народа. Всех их смельчак ставит под удар,
превращает в потенциальных врагов народа —
обязательно народа, ни больше ни меньше —
в объект профилактического террора,
кровавой бдительности.
Трусость, безмолвное подчинение, все
средства мимикрии превращаются в этих
условиях в атрибут высшей морали. Ибо трус
ставит интересы собратьев всех категорий,
с которыми связан, выше своих собственных.
А это и есть мораль.
Согласно Пушкину,— ибо гений,— только
угроза личной мгновенной гибели таит те
самые неизъяснимые наслаждения... Есть
упоение в бою... помните? Угроза ГУЛАГа
относится к другой категории. Перед лицом
ГУЛАГа невозможно испытывать ничего,
кроме того, что должен испытывать
тушканчик перед тем, как он прыгает в пасть удава.
Удаву оставалось только раскрывать пасть.
Даже думать, как бы обжорство не
повредило драгоценному здоровью, не нужно. Все
шито-крыто, а узнают — не поверят. Страна
победившего социализма.
В этих условиях генетика не погибла, и
наличие смельчаков — одна из причин того.
Мера опасности — мера смелости.
Генетика страха — излюбленный предмет
современной генетики животных.
Наследование боязливости и смелости, наследование
склонности и умения внушать страх. Многое
уже известно. Шкала оборонительных и
агрессивных типов поведения имеет огромный
диапазон. Разнообразие создано групповым
отбором — оно полезно группе в целом.
Управление — разумное использование
ресурсов — требует соподчинения.
Совершенство управления — одна из стратегий в
борьбе за жизнь. Чувство страха одних членов
группы и способность внушать его — других,
консолидирует членов сообщества и
повышает его шансы выжить. Побеждают в
жизненном соревновании,— а победить и
значит — выжить,— группы, члены которых
наиболее разнообразны. Сам тип наследования
боязливости и смелости, лидерства и
отсутствия тех черт в характере, которые делают
вас лидером, показывает, что отбор шел по
размаху изменчивости. Индивидуальный
отбор поощряет лидеров. Ему противостоит
могущественная сила — отбор групп.
Характер наследования лидерства, бесстрашия,
боязливости — результат этого
столкновения. Групповой отбор на стороне
угнетенных в той же мере, как и угнетателей.
Наследуемость лидерства мала. Трусы рождают
иной раз бесстрашных. От лидеров, от
супружеской пары лидеров — ибо они подбирают
друг друга не по контрасту, по сходству,—
рождаются и тихомирные, и те, кто способен
внушать страх.
Можно не сомневаться, что наследование
боязливости, бесстрашия, лидерства у
человека ничем не отличается от эстафеты
группового разнообразия у животных. Хорошо
и худо. Смотрите, как бы от вас, с вашим
отвращением к лидерству, к самому факту
существования крысиной иерархии у человека,
не родился этакий крысиный король... Это
худо. Хорошо, что комбинации
наследственных задатков, обеспечивающие смелость,
альтруизм, жертвенность, неискоренимы.
Ничто не может предотвратить рождение
смельчаков и благотворного влияния уже
принесенных жертв, затерянных могил.
«Почему ученые не борются за свободу
науки?» — спросили меня в 1968 году
студенты вечернего отделения Новосибирского
университета. «Ведь писатели боролись.
В тюрьмах даже сидят. Значит, можно»,—
сказала замученного вида студентка.
Вдумайтесь в эти слова: «В тюрьмах даже сидят,
значит, можно».
В сталинские времена протесты студентов
были чрезвычайной редкостью. Мне
известны только два случая. Когда в 1940-м году
был арестован заведующий кафедрой
генетики растений Ленинградского университета
профессор Г. Д. Карпеченко, одна студентка
в знак протеста подала заявление об
отчислении, и была отчислена.
В 1948-м году после августовской сессии
ВАСХНИЛ один студент Медицинского
института в Ленинграде запротестовал против
увольнения профессора кафедры общей
биологии Ивана Ивановича Канаева —-
известного генетика, историка науки. Студент был
арестован, получил свои десять лет лагерей,
реабилитирован в хрущевское время, стал
генетиком — специалистом по генетике
психических заболеваний. Он считает арест
психической травмой, способной провоцировать
заболевание. О нем молчу.
Студентке ее смелость сошла с рук.
Отчислили, и только. Она вместе со своей матерью
умерла двумя годами позже, в блокаду, от
голода и холода. Ее звали Эдна Борисовна
Бриссенден. Я знала ее хорошо. Она — моя
ученица. В 1937-м году ко мне привели на
кафедру генетики и экспериментальной
зоологии ЛГУ девочку-школьницу, чтобы я —
аспирантка этой кафедры — обучила ее
генетике. Она ученица восьмого класса школы —
пятнадцать лет ей, значит, было — и
студентка Университета для школьников. Был такой.
Всякий школьник мог при желании
посещать его по вечерам. Оказалось, что девочка
по-русски говорит хотя и правильно, но с
сильным акцентом. Первая фраза ее: «Мне
нужно мышей». «Зачем?» — «Я хочу
заниматься генетикой мышей».— «На нашей
кафедре никто мышами не занимается, но мы
могли бы раздобыть их для вас». — «Вы
можете достать чистые линии?» — спросила она.
Я раскрыла глаза. Я предложила ей
заняться под моим руководством дрозофилой,
и она согласилась. Моя первая работа по
генетике популяций, напечатанная в
«Журнале общей биологии» в 1941-м году,
написана в соавторстве с ней. Отнюдь не боясь
испортить похвалами ребенка, я сказала
ей: «Придет время, и я буду гордиться
соавторством с Вами». Написав это «с Вами»,
я поставила по ошибке заглавное В.
Я горжусь соавторством с ней, но причина
моей теперешней гордости не та, которую я
имела в виду тогда. Я предрекала ей
будущность великого ученого. Это не состоялось.
Ее величие в бесстрашии.
Все действия ее и ее матери имели
источником гуманизм. Они были вегетарианцами.
Я спросила ее много позже, зачем ей нужны
были мыши. Она раскрыла учебник генетики
Синнота и Денна и показала мне картинку —
результат скрещивания серых и белых
мышей-альбиносов. Во втором поколении этого
скрещивания, в потомстве серых гибридов
первого поколения, появляются белые мыши-
альбиносы. Но их только одна четверть. Три
четверти — серые^ «Я хотела помочь белым
мышам передавать свои признаки
потомству». Мать ее не была красавицей, она же
отличалась поразительной красотой. Огромные
серые глаза, благородные линии носа. Она
была похожа на оленя. Здесь, в Америке,
идя по улице, я высматриваю двойников.
Вот этот бородач похож на Кононенко, вот
этот — на Митю Орбели, вот эта дама —
на одну мою школьную приятельницу, вот
эта — на другую. Ее двойника я не встречала
никогда. Она приехала, вернее, ее привез в
Ленинград из США вместе с ее матерью
Николай Иванович Вавилов. Мать ее —
американка — специализировалась в США по
русскому языку, была членом
коммунистической партии, участвовала в протесте
против осуждения и казни Сакко и Ванцетти
и лишилась работы. Вавилов привез ее в
качестве секретаря. Он говорил, что в этом деле
она — гений. Они жили в крошечной
квартирке на Невском, на углу Мойки, в
Строгановском дворце, в одном из зданий
Института растениеводства, директором которого
был Вавилов. Жили они под крышей.
Дворцовая челядь там, наверное, жила. Но по
тем временам это было роскошно — не в
коммунальной квартире ведь. Окна выходили на
Невский. Прихожу к ним однажды. На стене
висит шерстяной коврик, и на нем
изображена большая красная свастика. А дело было
в 1939 году, до пакта дружбы с Гитлером.
«Снимите коврик сейчас же, придет кто,
увидит, донесет». «Нет,— говорит Эдна,— мама
коврик снимать не будет. Это коврик не
нацистский, а индийский, а мы против
угнетения народов».
В 1937-м году, летом, я хотела взять ее
с собой в экспедицию, и начальник
экспедиции обещал мне включить ее без оплаты,
и мы сговорились, что он сделает вид, будто
с оплатой, а деньги, которые он
израсходует, внесу я. Помогать ей было дело нелегкое.
Гордость ее была непомерна. Всякую помощь
она рассматривала как подачку. Курточка
у нее кожаная — для ленинградской зимы
совсем неподходящая, и мы на кафедре
решили надеть на нее мой шерстяной
иранский джемпер, очень толстый, хоть на время
просили взять. Куда там! Мы с ребятами,
Муретов, Грацианский, Розенштейн — все на
войне потом погибли — силком надели на
нее джемпер и ее курточку. Шутили,
смеялись, но действовали очень решительно. Она
отошла к двери, молниеносно сняла
курточку, выкинула джемпер и ушла. Мы с
начальником экспедиции решили ее обмануть.
Однако вышло иначе. Оказалось, что со стороны
начальника это действительно был обман, но
другой. Он и не собирался ее брать, а мне
обещал, чтобы заполучить меня в состав
своей экспедиции. А я ехала, чтобы помочь ей.
Я занималась тогда радиационной генетикой
под руководством Меллера, популяциями
не интересовалась.
Ей он сказал, что средства урезаны и он
финансировать ее участие в экспедиции не
может. «Как вы могли верить ему?» —
спросило пятнадцатилетнее дитя потом. «С
первого взгляда видно, что лжец». О нашем уговоре
она, само собой разумеется, ничего не знала.
Я ехала в экспедицию в Умань отдельно.
На Юге была. С разочарованием я
обнаружила ее отсутствие.
Не судите строго этого начальника. Ни
один разумный человек — а я не отношусь
к их числу — не рискнул бы взять
американскую подданную в экспедицию. 1937-й
год. Этим все сказано. Когда в Умани мы
пришли на завод фруктовых вин и попросили
директора разрешить нам ловить дрозофил
22
в бродильном цехе, он, не отвечая, снял
трубку и позвонил в НКВД — тогдашнее
КГБ. Он спрашивал, как быть. При этом он
сильно дергался, будто в пляске святого Вит-
та, и мигал одним глазом. После телефонного
разговора он дал разрешение ловить мух.
Начиная с этой экспедиции, я стала гене-
тиком-популяционистом. И сейчас, в Медисо-
не штата Висконсин, в США, я делаю в
точности то, что делала в 1937-м году.
Глобальные всплески мутационного процесса, первый
подъем которых мне посчастливилось
наблюдать тогда, в 1937-м году, в Умани, завлекли
меня навсегда. Я привезла грандиозный
материал. Эдна Бриссенден принимала участие
в его обработке и выполнила важный раздел
исследований. Когда статья была написана,
она сказала: «Раиса Любовна — Львовна
ей не давалась,— вы пишете хорошо, но
Меллер пишет лучше». Возражать ей не
приходилось. Лето она не потеряла. Она перешла
из восьмого класса в десятый. Сдавая
экзамен по литературе, написала на английском
языке сочинение «Маяковский и Уитмен».
Преподаватель предлагал ей опубликовать
его. Перевод он брался сделать сам. Она
отказалась. Я просила ее дать мне сочинение.
Она не дала. Она любила меня, но и
третировала, как дохлую собаку.
В начале 1939 года — я еще была в
аспирантуре в Ленинграде — она пришла на
кафедру и сказала, что им с матерью не
продлевают виз, в гражданстве отказывают и,
видно, им придется вернуться в Америку.
Она была в отчаянии. Я сказала ей, что им
лучше уехать. Она -— гордая Бриссенден —
уткнулась носом в стенку и сдавленным
голосом сказала: «Убирайтесь к черту. Тут я
буду учиться в университете, а там — мыть
посуду». «Нет,— сказала я,— там вы будете
живы, а здесь не останется от вас ни праха,
ни пыли».
В 1939 году она поступила в университет.
До поступления она работала в
Зоологическом институте лаборантом. Став студенткой,
она лишилась возможности зарабатывать.
Стипендии ей не давали. Вавилов уже не
был директором института и не имел
возможности оплачивать секретаря. Мать ее
получала, как библиотекарь иностранного
отдела библиотеки Института растениеводства,
сорок рублей в месяц. Это тот заработок
родителей, начиная с которого детям
стипендия не полагалась. Мне удалось
выхлопотать для нее стипендию.
Уж не знаю, как так случилось, что мы
были с ней в Зоологическом саду. Маленький
львенок жалобно кричал, просил пустить его
к матери в соседнюю клетку. Эдна пошла
в контору и потребовала, чтобы львенка
перевели в клетку матери. Начальник
хладнокровно отказал. Мартышки вели себя
свойственным им непристойным образом.
Созерцать в присутствии Эдны, как они делают из
любви забаву, невозможно.
В 1940-м году арестовали Вавилова и в том
же году Карпеченко. В знак протеста она
ушла из университета. Она говорила, что
в Америке, в ненавистной ей Америке, ни
один студент не остался бы. Я спросила ее,
чем же она занимается. Она отказалась
ответить. Сказала, что есть вещи поважнее
науки.
Я жила в то время в Москве, летом
1941 года она должна была приехать ко мне
в гости. Это не состоялось. Война началась.
В конце 1941 года или в начале 1942 они
обе — она и ее мать — погибли. Весть об
обстоятельствах их гибели ^сыла до меня
почти сорок лет спустя.
Американский ботаник Н. С. Форест
заинтересовался судьбой двух американских
подданных, чьи следы затерялись в блокадном
Ленинграде. От соседей по дому и
сослуживцев Бриссенден-старшей он узнал, что Эдна
умерла с голоду в Ленинграде. Соседка
предлагала ей бульон из клея, но Эдна отказалась.
Клей — продукт животного происхождения,
а она и ее мать — вегетарианцы. Мать
вывезли, но она умерла от истощения. Форест
сделал Эдну героиней своей очаровательной
повести, дав ей имя Эдит.
Арест — далеко не единственное средство
переделки природы советской интеллигенции.
Подчас и в убийстве не было надобности —
сами умирали.
Роза Андреевна Мазинг была
ассистенткой университета, когда я была студенткой.
Кафедра генетики Ленинградского
университета организована в 1925-м году Юрием
Александровичем Филипченко. Роза
Андреевна — его ученица.
Ю. А. Филипченко —
биолог-энциклопедист. Теория эволюции и биометрия,
генетика и систематика — в равной мере его
специальности. Созданную им кафедру он
назвал кафедрой генетики и
экспериментальной зоологии. Но он не ограничивал себя
зоологией. Занимался генетикой и селекцией
количественных признаков пшениц и уток.
Создал сорт пшеницы для Ленинградской
области под именем «Петергофка». Его
интересовало наследование одаренности. На основе
анализа родословных выдающихся людей
23
России он пытался выявить относительную
роль наследственности и воспитания в
формировании творческой личности*. Выводы
его — самого гуманистического и
демократического свойства. У него было множество
учеников, и они его боготворили. Летом
1930 года он умер, сорока восьми лет. Когда
я пришла на кафедру, его уже не было. С
деревянными лицами, с белесыми глазами
протухших рыб, набычившись, сидели его
ученики и новый заведующий кафедрой
Александр Петрович Владимирский и молчали.
А пришлые партийные юнцы затаптывали в
грязь имя их учителя и кумира —
мракобеса, расиста, представителя буржуазной
интеллигенции — только что скончавшегося
Юрия Александровича Филипченко. Таково
мое первое впечатление от университета, от
генетики. Это была грохочущая кузница, где
выковывались будущие предатели. И герои-
подвижники. Шла поляризация.
Розу Андреевну я на этих заседаниях не
помню, она скорее дала бы отрубить себе
голову, чем выступила против мертвого. Она
оставалась на кафедре до смерти
Владимирского в 1939 году и работала с дрозофилой.
Она обнаружила повышенную
жизнеспособность у мух, содержащих в скрытом виде
смертоносную мутацию — явление
сверхдоминирования. Очень важное открытие.
Позволяет понять генетические причины
гибридной силы. Эта работа подвергалась
профанации со стороны Лысенко. На общем
собрании Академии наук, выступая перед
академиками всех специальностей, он
позволил себе такую выходку, что при дамах
знавшие отделывались только намеками,
а бедной Розе Андреевне и намекнуть нельзя.
Когда же до нее дошло, что квинтэссенция
лысенковской шутки — матерная брань, она
очень огорчилась, что есть такое явление, как
матерщина. Из очень интеллигентной семьи
была. Прадед ее был детским врачом в семье
Пушкина. Все братья — профессора. Она
задалась вопросом о происхождении
матерной брани и выяснила у фольклористов, что
матерщина восходит ко временам татарского
ига — политический эвфемизм. Как и лысен-
ковщина, замечу от себя. Ибо причина ее —
привычка быть рабами, традиция
угодничества.
Просветила Розу Андреевну я. Она все же
решила узнать, что кроется за странными
недомолвками. Позвав меня в гости, она с глазу
на глаз спросила меня, в чем дело. Мухи,
с которыми работала Роза Андреевна,
черные — цвета эбенового дерева. Строгость
эксперимента требовала наличия
маркирующего признака. Маркером служил черный
* См. статью Ю. А. Филипченко «Интеллигенция и талант»,
«Химия и жизиь», 1990, № 2.— Ред.
24
цвет тела, цвет эбенового дерева, эбони —
по международной английской номенклатуре.
Латынь — международный язык зоологов
и ботаников, английский — генетиков-дро-
зофилистов. Сотни мутаций этой знаменитой
мухи носят английские имена. Эбони — одно
из этих имен. «Вы пишете,— сказала я Розе
Андреевне,— что девственные самки
происходят по линии эбони. Так вот, Лысенко и
сказал: «Да какие они девственные, если
они...» — и тут он на русский манер произнес
название линии». «Так если по-русски
прочитать название самок, то получится что-то
непонятное,— говорит Роза Андреевна,— я
знакомых спрашивала, на бумажке писала,
никто этого слова не знает. Вот я вам
напишу».
«Да врут они, стесняются вам сказать,—
говорю,— как это так? Я знаю, а они не
знают». Она взяла бумажку и написала —
ebony. Английское слово ebony, прочитанное,
как если бы оно написано кириллицей. «Роза
Андреевна,— говорю я ей, умирая со смеху,
когда она про бумажку сказала,— неужели
вы никогда не слышали, как извозчики
ругаются, когда лошадей понукают?» «Слышала
три слова каких-то, но разобрать никогда
не могла»,— говорит Роза Андреевна.
Я рассказала о выходке Лысенко моему
отцу. Он заявил, что отказывается верить.
Но предельная печаль, с которой он говорил
это, показывала, что он поверил. Это было
в 1939 году. Двадцать лет спустя, в 1959 году,
я стала жертвой подобного выпада со
стороны Лысенко. Не называя моей фамилии, он
процитировал фразу из моей статьи, где речь
шла о генетических основах эволюции. Я
употребила выражение «генетический
дрейф». Дрейф — вещь общеизвестная —
сдвиг в численном соотношении прежнего
и нового изменившегося гена среди
представителей вида. О дрейфе говорят, когда
речь идет о случайных сдвигах,
совершившихся без отбора. Если в данном поколении
35 процентов ленинградцев имеют карие
глаза, а в следующем — 40 процентов, про-
изошел сдвиг — дрейф. На уличном жаргоне
«дрейф» значит страх, постыдное бегство.
Сдрейфить — струсить. Генетический дрейф.
Лысенко нужно было только произнести эти
слова, и все понимали, что речь идет о
страхе, который он нагнал на генетиков.
Сам он от страха, испытанного, когда умер
великий вождь народов всего мира Сталин,
к тому времени оправился, разжалованием
не пахло. Фактический убийца Вавилова
бравировал своей способностью внушать страх.
Фразу же — самую обыкновенную,
написанную на профессиональном языке, он
прочитал как пример абракадабры.
После того, как Лобашев изгнал Розу
Андреевну из ЛГУ, она работала в Институте
физиологии АН СССР. Руководил им
Л. А. Орбели. Изучала она генетические
основы поведения дрозофил.
В 1950 году Лысенко отплатил Орбели за
поддержку, которую тот оказывал генетикам,
когда был вице-президентом АН СССР и
директором академического института. На
сессии Академии медицинских наук СССР
Л. А. Орбели был разоблачен, и с поста
директора его сместили. Когда Роза
Андреевна узнала об этом, у нее сделался приступ
грудной жабы, и она умерла.
М. Е. Лобашев был в это время
сотрудником Орбели. Его согнал в августе 1948 года
с поста заведующего кафедрой генетики
Ленинградского университета Н. В. Турбин,
ярый лысенковец и погромщик — ныне не
просто генетик, а президент Общества
генетиков и селекционеров имени Вавилова,
перестроившийся просто на глазах. М. Е. Лобашев
сказал на похоронах Розы Андреевны: «Ее
жизнь и смерть пример тому, как одинок
может быть советский человек». Он сам мне
рассказывал. Ему очень за это попало. Он —
член партии — должен знать, что советский
человек никогда и ни при каких
обстоятельствах одинок быть не может.
Докторскую диссертацию Розы Андреевны
один из ее братьев — профессор — в
припадке страха бросил в печь.
Что за восхитительное существо —
Розочка М азинг, видение Петербурга, столп,
на котором зиждется мир!
А Леон Абгарович Орбели, когда на
заседании биоотделения Академии наук его
смещали с поста директора института за
переоценку роли высшей нервной деятельности в
физиологических отправлениях человеческого
организма, сказал, что напишет отречение
от своей прежней установки, так как именно
на этом заседании на примере своих коллег
убедился, что желудок оказывает сильное
влияние на мозг. Но его коллеги отказались
принять заявление такого рода.
Нескончаемая вереница непокоренных
проходит передо мною. За сто сорок лет до
августовской сессии ВАСХНИЛ великий
французский энциклопедист Ламарк создал
теорию эволюции.
В августе 1948 года самая неудачная и
притом второстепенная конструкция
воздвигнутого Ламарком величественного здания
провозглашена краеугольным камнем
современной биологии. «Правда» с гордостью фан-
фарно трубила, что впервые в истории
наследование признаков, приобретенных в
индивидуальном развитии, стало государственной
доктриной.
И несмотря на это, лысенковщина ни
в малейшей степени не заслуживает имени
ламаркизма. Ламаркизм — благородное
учение. Прогресс — не следствие борьбы за
существование, взаимного уничтожения. Он
изначальное свойство живого. Способность
самосовершенствования — неотъемлемый
атрибут живого. Изменчивость, идущая по
определенным каналам, предначертанная
внутренней организацией живого, как
предначертана форма кристаллов организацией
кристаллизующегося вещества, и гармонизация
всех элементов ландшафта, живых и
косных — движущие силы прогрессивной
эволюции. Взаимопомощь, а не борьба,— одно
из средств этого уравновешивания.
Приспособляемость к местным условиям
существования извращает по Ламарку великий
принцип градации — прогресса.
Я хорошо знала ламаркистов. Александр
Александрович Любищев и Павел Григорье-
вия Светлов — мои друзья. Лев Семенович
Берг — мой отец. Борис Михайлович Кузин
известен мне только по литературе, у нас есть
общие друзья, он фигурирует в книге
Надежды Яковлевны Мандельштам. Ни один из
них не стал под знамена лысенковщины.
Оно и понятно. В дарвинистскую пору
диктата они были антидарвинистами, в
антинаучную эру — они оставались учеными. Победа
лысенковщины означала не только гибель
дарвинизма, но и ламаркизма.
25
В 1922 году мой отец написал книгу
«Номогенез, или Эволюция на основе
закономерностей». Номогенез он противопоставлял ти-
хогенезу, как он называл теорию Дарвина,
производя название от греческого слова «ти-
хе» — случай. В конце тридцатых годов он
говорил мне, что предвидел появление
социал-дарвинизма и хотел предотвратить его. Он
говорил, что теория Дарвина вредна для
человечества, так как в применении к человеку
эта теория санкционирует борьбу как фактор
прогресса. Нужно, как это делает
Кропоткин, противопоставить теорию
взаимопомощи этой антигуманистической концепции. Я
говорила, что ратовать нужно не против
теории, а против ее применения в той сфере,
где она неприменима, и что борьбу за
существование Дарвин понимал не в
буквальном смысле этого слова, а как соревнование.
Соревноваться же можно и по
взаимопомощи, что виды и делают. Выживают те, где
взаимопомощь, включая заботу о потомстве,
наиболее совершенна. Взаимопомощь — это
средство победить в борьбе. Такого Лев
Семенович слынгать не хотел и сердился.
В двадцатые годы учение Дарвина не
подлежало критике. Дарвин фигурировал в виде
небольшой иконки в иконостасе марксизма-
ленинизма.
Презент неистовствовал. Ярлык за
ярлыком навешивались на провинившегося. Он
мракобес, мракобес. Его учение —
поповщина. Отрицание роли случая в эволюции —
замаскированная проповедь библейского
мифа. Критик не искал логических или
фактических ошибок, он срывал маску с классового
врага, разоблачал его как
контрреволюционера, выявлял истинные мотивы его действий,
направленных на реставрацию капитализма,
феодализма, царизма. Не забывайте, какое
это было время. Сегодня звучала громовая
речь, завтра перед дверью останавливался
«черный ворон». Но судьба миловала Льва
Семеновича. Он не только биолог-теоретик,
но и крупнейший зоолог — специалист по
рыбам. В 1927 году он избран
членом-корреспондентом АН СССР по биологическому
отделению. Но главное дело его жизни —
география. Он создал теорию ландшафтно-
географических зон и воссоздал географию
как самостоятельную отрасль знаний. Он
описал зоны Советского Союза. Человек с его
хозяйственной деятельностью
рассматривался как неотъемлемый элемент ландшафта.
В 1939 году Л. С. Берг был выдвинут
в академики по географическому отделению
АН СССР. И тогда в «Правде» появилась
статья под заголовком «Лжеученым нет
места в Академии наук». Другой
«лжеученый» — Николай Константинович Кольцов,
тоже член-корреспондент АН СССР, генетик,
цитолог, ученый мирового ранга, блестящий
организатор, педагог. Сила мысли Н. К.
Кольцова поразительна. Он на несколько
десятилетий опережал свое время. Первым он
постиг принцип самовоспроизведения генов. Он
понял, что через хромосому не идет ток
вещества, что она не делится, не
расщепляется, а строит свою копию и отторгает ее от
себя. Как никто Кольцов умел связывать
результаты генетических исследований с
микроскопическими картинами и намечать
новые пути в науке. Под его руководством
И. А. Рапопорт начал свои исследования
по химическому мутагенезу, и они принесли
ему мировую славу. Этим двум
лжеученым — Бергу и Кольцову — не было места в
Академии наук. Это та самая статья,
которая расчистила путь в Академию Лысенко,
истинному корифею науки. И это та самая
статья, которая открыла путь Дубинину,
чтобы он мог заместить лжеученого Кольцова
на посту директора Института
экспериментальной биологии. Планы Дубинина
сорвались. А Лысенко избрали, и впервые за всю
более чем двухсотлетнюю историю
существования Академии наук с трибуны общего
собрания Академии зазвучала матерщина.
Кольцов и Берг избраны в Академию,
разумеется, не были. Хорошо, что не
арестовали. Л. С. Берг высоких постов не занимал.
Изгонять его неоткуда. Н. К. Кольцов
изгнан с поста директора организованного им
Института экспериментальной биологии и
вскоре, в январе 1940 года, скоропостижно
скончался. Жена его — Мария Полиектов-
на — покончила с собой. Их хоронили вместе.
Отлично помню, как у открытых гробов
Н. П. Дубинин клялся в вечной верности
памяти своего учителя. Струнным голосом
он медленно говорил: «Мы навсегда сохраним
память об этой жизни, об этой смерти —
память, которая учит жить». Что-то плохо она
научила. Почитайте его книгу «Вечное
движение» — политический донос на мертвых.
Кольцову уделено особое внимание. Статья в
«Правде» против Кольцова и Берга
подписана академиком Бахом, академиком Келлером,
Коштоянцем, Нуждиным, Костиковым, Дозор-
цевой. Кем она написана, неизвестно.
Одним из тех, чья подпись стояла под ней?
Презентом? Не все ли равно? Она содержала
чудовищные обвинения, ничего общего с
действительностью не имеющие. Отца обвиняли
в симпатии к гитлеризму. Л. С. очень
постарел тогда. Зубы у него стали выпадать.
Л. С. все же избрали академиком семь лет
спустя. Свершилось это чудо совершенно
случайно. Его выдвигали и в 1943, и в 1946 году,
но шансы на избрание были оба раза нулевые.
И вот в 1946 году на одно место по
географическому отделению выдвинуто два кан-
26
дидата, Берг и Баранский — и тут случилось
нечто неслыханное. Баранский от избрания
отказался. «Никто не может быть
академиком, если Берг не академик»,— написал
этот удивительный человек в президиум
Академии наук. Место в Академии не Гималаи,
не Урал даже. Горная цепь сотворена быть
не может, а место в Академии — дело рук
человеческих. Вот и избрали бы обоих. Но
Баранский понес кару за свое отречение.
Он не был избран никогда.
Вскоре после августовской сессии
ВАСХНИЛ произошла встреча двух
академиков — Берга и Презента. Презент — в зените
славы. Он заведовал кафедрой дарвинизма
ЛГУ, вершил дела Московского
университета, Института генетики АН СССР. Он —
действительный член ВАСХНИЛ. Философ,
профессор, агроном.
Они встретились в международном вагоне
поезда Ленинград — Москва. Л. С. Берг ехал
на заседание в Академию наук. Академики
обязаны присутствовать на общих собраниях
Академии. Везут их по первому классу за
казенный счет. Купе международного вагона
имеет два спальных места и туалет, в
отличие от четырехместных купе следующей
категории вагонов — мягких.
Международные вагоны для маршалов, академиков,
членов правительства — для тех, кто ездит, не
платя за проезд, за кого платит Советское
государство — единственная в мире страна,
где, по выражению Н. В.
Тимофеева-Ресовского, имеется вспомоществование
богатым. Сосед Льва Семеновича — высокий
железнодорожный чин, судя по мундиру,
которые тогда носили.
Только отъехали от Ленинграда, как в
купе вошел господин невысокого роста,
одесского вида, как рассказывал Л. С.
«Здравствуйте, Лев Семенович! Вам часто
приходится ездить?»— очень любезно и живо сказал
господин. «Да,— ответил Л. С. Берг,— хотя я
избегаю». «А я почти половину ночей
провожу в поезде — три дня в неделю в Москве
работаю, а три дня — в Ленинграде».— «Как
это ужасно. Как же вы питаетесь? Все по
столовым?» — «Нет, у меня постоянный
номер в гостинице в Москве, мне приносят
обеды из ресторана». «Так ведь все
холодное».— «Я разогреваю на плиточке»,—
сказал господин. Вечерний разговор на этом
закончился.
Утром господин пришел снова. «С добрым
утром, Лев Семенович». Снова завязался
разговор. Неизвестный спросил, как относится
Л. С. к полезащитным лесонасаждениям.
Л. С. сказал, что защищать нужно реки и их
верховья, что Анучин, Воейков, Докучаев
ратовали за это. Господин спросил, как
относится Л. С. к рыболовству в Волге, но тут
подъехали к Москве, и незнакомец
заторопился. Тогда высокий железнодорожный чин
с большим пиететом обратился к Л. С.
«Вот, оказывается, какие у вас знакомые!» —
воскликнул он с удивлением. Отец не имел
того орлиного вида, который получался у него
на некоторых портретах, но В. В. Сахаров
говорил про него: «Даже не на
Университетской набережной Невы за три версты
видно, что профессор идет». «А кто это
такой?» — спросил Л. С. «Это же сам
Презент!» — воскликнул чин.
— Так приходит мирская слава! — Что-то
такое хочется тут воскликнуть. Великий
Презент, ничтожный Берг!
Отец комментировал свой рассказ цитатой
из Гете и привел слова, которые говорит
Мефистофель после разговора с Богом: «Как
это мило со стороны Бога говорить так
человечно с самим чертом».
«Боже тебя упаси рассказывать это кому-
либо»,— сказал отец. Но разве утерпишь! И я
рассказала одному физиологу — Э. Ш. Айра-
петьянцу — ученику Ухтомского, профессору
из выдвиженцев, общественному обвинителю
на суде по делу Мордухая-Болтовского —
мне теперь стыдно, что я с ним любезничала.
Он сказал, что это в высшей степени
интересный случай для познания физиологии
высшей нервной деятельности — так в СССР
называется психология человека. «Лев
Семенович не мог не знать Презента раньше,—
объяснил Айрапетьянц.— Он заседал вместе
с ним в Большом ученом совете
Ленинградского университета. Но он не замечал его, а
если замечал, забывал, так как Презент —
это угроза гибели. Это явление по науке
называется запредельным охранительным
торможением. И сколько бы раз Лев Семенович
ни встречался с Презентом, он не узнает его
никогда».
Я сказала ему, что отец просил не
рассказывать никому. Через несколько дней мы шли
с отцом по улице и встретили Айрапеть-
янца. «Лев Семенович,— воскликнул он,
улыбаясь своей сияющей улыбкой,— расскажите.
как вы с Презентом встретились, я
студентам на лекции этот случай буду
рассказывать, не называя вашего имени, конечно.
Мне Раиса рассказала». Он явно подводил
меня, но отец этого не заметил и хотел
было рассказать, и тут выяснилось, в точном
соответствии с анализом Айрапетьянца, что
Л. С. не мог вспомнить решительно ничего.
«Забыл,— сказал он.— Раиса вам расскажет,
она все помнит».
В 1971 году я рассказала эту историю
Виктору Амазасповичу Амбарцумяну —
астроному, академику АН СССР и президенту
АН Армянской ССР. Он начинал свою
научную карьеру в качестве профессора
Ленинградского университета и был вместе с
Бергом и Презентом членом его ученого
совета. Виктор Амазаспович сказал, что
однажды, когда Презент выступал, Лев Семенович
спросил его: «Кто это такой?».
Был еще один случай подобной
забывчивости Льва Семеновича. В 1945 году
академики и члены-корреспонденты АН СССР во
время празднования юбилея Академии наук
получили ордена. Л. С. был
членом-корреспондентом, ему по чину полагался орден,
не такой высокий, как выдавали
академикам, но все же. Когда секретарь
президиума АН СССР — Р. Л. Дозорцева,
поздравила его с получением ордена, он сказал ей:
«Что значат эти наши ордена по сравнению
с вашими — боевыми». Ему и в голову не
могло прийти, какой дьявольский смысл,
какую двусмысленность содержали его
слова.
Р. Л. Дозорцева — в прошлом сотрудница
Н. И. Вавилова и Г. Меллера,
переметнувшаяся к Лысенко, одна из тех, кто
подписал статью «Лжеученым нет места в
Академии наук». Ее участие в Великой
Отечественной войне выразилось единственно в
позорном бегстве из Москвы на казенной
машине во время паники 16 октября 1941
года. Но ее ордена, полученные за верное
служение антинауке, поистине боевые. Отец
рассказывал мне 6 своем ответе
женщине-секретарю президиума, но я не открыла ему
глаза, кто она. Так и осталась она для него —
эта предательница, увешанная напоказ всеми
своими тридцатью сребрениками —
Жанной д'Арк Великой Отечественной войны.
Запредельное охранительное торможение,
если говорить попросту, означает — память
отшибло. Нужен был сталинизм,
приправленный лысенковщцной, чтобы отшибить
память и способность узнавать, какими обладал
отец. Он не только зоолог, но и
палеонтолог,— по одной косточке всю рыбу узнавал.
Об его памяти рассказывали легенды. Его
исключительный дар запоминать это даже не
память — ясновидение.
И вот Берг, ламаркист Берг —
член-корреспондент одного отделения Академии наук
и академик другого отделения. Дарвинизм
уже более не государственная доктрина,
фальсифицированный ламаркизм под
названием творческого дарвинизма завоевывает
правительственное признание.
В 1946 году вышел первый том
собраний сочинений великого вождя всех
народов мира И. В. Сталина, и мы —
сотрудники кафедры дарвинизма Московского
государственного университета с ужасом
прочитали, что Сталин в ранней молодости, едва
закончив духовную семинарию, т. е. получив
образование много ниже гимназического,
имел мнение по поводу теории эволюции.
Он писал, что спор между дарвинизмом и
ламаркизмом не завершен и что, по его
мнению, победит ламаркизм. Мы поняли, что
нам — сотрудникам Шмальгаузена и самому
Шмальгаузену, пришел конец. Лысенко
получил мандат на ликвидацию тех, кто не
считал великими достижениями его знахарства.
В 1948 году генетика была ликвидирована.
Нечто постыдно-карикатурное стало на место
науки. Но некоторые из положений этих
бредовых построений, получивших
правительственную санкцию, совпадали с тем, что
написано в «Номогенезе» более четверти века
назад. Отрицание случая, наследование
приобретенных признаков.
Избрание в Академию давало Льву
Семеновичу широчайшие возможности
пропагандировать свою теорию. Никогда автор
«Номогенеза» не солидаризовался с
победоносцами. Никогда он не сказал: «И я». Кровавыми
руками достигнута их победа. Дарвинисты,
с которыми полемизировал Берг, его друг
зья — Вавилов, Филипченко, Шмальгаузен.
Расхождение во взглядах дружбе ничуть не
мешало. Они были убиты или повержены
в прах, лишены не свободы слова, а самого
слова. Их имена вымарывали из книг,
упоминать их было запрещено. Свободы науки,
свободы, которую он ставил выше всего на
свете, больше не существовало. Не было и
людей. Не перед кем было отстаивать свою
правоту. Возвысить голос теперь — значило
совершить предательство по отношению к
мертвым, к узникам. Жизнь стала ему
ненавистной. Он умер. Незадолго до смерти
он сказал: «Я боролся против идеи
естественного отбора. Теперь я вижу, что ошибался.
Происходит отбор подлецов».
Лев Семенович Берг избран президентом
Географического общества в 1940 году. Его
предшественник — Николай Иванович
Вавилов. В 1947 году Географическое
общество праздновало столетний юбилей. Л. С.
написал его историю. Специальную главу он
посвятил великому географу, ботанику-аг-
28
роному Н. И. Вавилову. Цензура потребовала
изъять. Л. С. отказался. Сказал, что тогда
книги не будет, и книга вышла.
Неслыханная дерзость, великая победа в сталинские
времена. Никто не знал, что с Вавиловым.
Знали, что арестован. А потом? Умер или
отбывает срок? Не знал и Л. С. Берг. Каждую
секунду автору такой книги грозил арест.
Пока он был президентом, имя Вавилова не
вычеркивали из всех книг, хранящихся в
библиотеке Географического общества, и
труды Вавилова не уничтожали. А когда в
1950 году отец умер, библиотека была
закрыта, и велено было заливать тушью имя
преданного анафеме ученого.
Я часто бывала в архиве
Географического общества и, проходя мимо стеклянных
дверей библиотеки, видела какую-то
странную деятельность. А. Г. Грумм-Гржимайло —
историк, сын известного путешественника —
объяснил мне, что происходит. Он весь был
покрыт какими-то волдырями — так
сказывалось нервное потрясение. Помню пресимпа-
тичную старушку-библиотекаршу, седую как
лунь. В то самое время, когда
Грумм-Гржимайло покрылся волдырями, она стала
полупрозрачной, на месте век —
водянистые опухоли. Что-то в ней появилось от
выеденного яйца. Она лично знала Вавилова,
а знать его и не любить было невозможно.
Ей надлежало вычеркивать имя лучшего из
лучших из всех книг, где оно упомянуто.
Что было бы с отцом, будь он жив?
В моей жизни арест Вавилова был
поворотным пунктом. Я знала его лично.
Общение с ним приподнимало над
повседневностью, раздвигало границы бытия. Глядя на
него, вы начинали понимать, что значит
тютчевское «небожитель», не он был
небожителем — вы, в его присутствии. А он был
прост до беспредельности. Его знал и любил
весь мир. Он завоевывал сердца, и любовь
эта переносилась на Советский Союз.
Советскую Россию любили потому, что любили
Вавилова. Меллер сказал мне: Вавилов — это
Петр Великий двадцатого века. Это верно и
неверно. Ради полноты сходства у Петра
Первого нужно было бы отнять множество
гнусных черт — тоже был из породы
кровавых деспотов. Но Меллер имел в виду только
положительные свойства.
В 1942 году Вавилов был избран
иностранным членом Королевского Общества
Англии. Королевское Общество ограничивает
число иностранных членов, избираемых во
всех странах и по всем специальностям,
пятьюдесятью.
Генри Дель — президент Королевского
Общества говорил Джулиану Гексли, что
известие об аресте и смерти Вавилова дошло
до Общества только в 1945 году. Повторные
просьбы сообщить лишь место и время его
смерти, посланные в Советский Союз по
всевозможным каналам, остались без ответа.
Гексли рассказывает о Вавилове в книге
«Наследственность. Восток и Запад. Лысенко
и мировая наука», вышедшей в 1949 году.
Он заключает повествование словами:
«Такова несчастная судьба одного из лучших
ученых, какого когда-либо производила на свет
Россия».
Убить Вавилова — значило наплевать в
лицо мировому общественному мнению,
бесстыдно обнажить тиранию. Через этот арест
ясно проглядывается многое — пакт о
дружбе с Гитлером, оккупация Латвии, Литвы,
Эстонии, удар в спину Польше, танки на
чехословацкой земле, убийство Михоэлса,
Мейерхольда, Мандельштама, позорные столбы
Ахматовой, Зощенко, Пастернака, Сахарова,
процессы над писателями и аресты, аресты,
аресты. Сталин, Хрущев, Брежнев. Арест и
уничтожение Вавилова означали, что
Советский Союз не нуждается больше в
солидарности с прогрессивными силами мира, не
делает ставку на эффекты своей лживой
пропаганды. Дипломатия отброшена в
сторону за ненадобностью. Или это высшая
дипломатия громил? — Мы уничтожаем тех, кого
вы любили, кого мировая слава делала, по
вашему мнению, неуязвимыми, и вы —
представители мирового общественного
мнения — не посмеете пикнуть. И чем более
великие люди станут нашими жертвами, тем
вернее вы пойдете к нам на поклон.
История показывает, что зло не
просчиталось. Насильники, заинтересованные в
свидетелях, совершающие преступления на
глазах в лучшем случае притихшей толпы. Один
из притихших — мой отец. Десять лет он жил
29
после ареста Вавилова. Моральный облик
страны был на время спасен неисчислимыми
страданиями войны с гитлеризмом и
вынужденным альянсом с демократиями
Запада. После войны становилось все хуже и
хуже. Победа деморализует. Создание
атомной бомбы в корне изменило моральный
облик планеты. Помню, что отец говорил:
«Атомная бомба не может быть создана
нашей страной, нужны слишком большие
средства». Сам идеализм говорил его
устами. Чтобы создать атомную бомбу,
богатства не нужно, нужна власть, умеющая при
любых условиях, вопреки нищете народа,
концентрировать большие средства в своих
руках. Атомная бомба создана при его жизни.
Народ-победоносец зажат в железные
тиски. Тех, кто побывал в немецком плену, кто
был угнан на принудительные работы в
Германию, отправляют в лагеря. Цензура
свирепствует. Секретными сведениями
объявлено все, что делается в любом
исследовательском институте. А. А. Жданов громит
Ахматову и Зощенко. Юмор объявлен
крамолой. Шостакович вторично низвергнут — его
музыка говорила правду слишком ясным
языком. Форте-фортиссимо его послевоенной
симфонии не «Гром победы раздавайся», а
лихорадочная возня рвачей, нажившихся на
крови народной. Пассакалия этого
бессмертного творения — плач над оставшимися в
живых. Августовская сессия ВАСХНИЛ —
рядовой эпизод того времени. Кого только не
уничтожали. Почитайте «Архипелаг ГУЛАГ».
Почести, привилегии стали тридцатью
сребрениками Иуды. Тот, кто не сходил с
ума,— а были и такие, не буду называть их
имена,— умирал. Отец умер до дела врачей,
до кровавого разгула антисемитизма. Сколько
раз я думала: «Какое счастье, что отец умер.
Что было бы с ним, будь он жив!».На
похоронах я слышала, как один сказал: «Президент
Географического общества, а от Горсовета
никто не выступал. Почему бы это?».
«Еврей»,— сказал другой. Это — одна из причин.
Главное, почему не выступал на тысячном
траурном митинге представитель власти —
честный человек. Между высоким
положением в иерархии лжи и категорическим
императивом морали, которому подчинена душа
усопшего президента, был полнейший
разлад.
Сохранить душевную гармонию могли
люди, способные отказаться от почестей,
глубоко верующие, религиозные по самой своей
природе, и прирожденные хиппи,
находящиеся на самом низу бытия, те, кто имел свою
религию,— баловни судьбы, не властей. Один
из этих счастливцев — ламаркист Любищев.
Ламаркист — слишком мало сказано для
этой грандиозной фигуры. Он —
последователь Платона. Сущее он считал
воплощением великой доброй мысли. О творческой
роли естественного отбора в его благородной
системе идей не могло быть и речи.
Александр Александрович Любищев, зоолог,
специалист по защите растений — друг и
единомышленник отца. Так же, как и Лев
Семенович, он ставил средства достижения цели
выше самой цели. Невежество Лысенко, его
кровавые деяния не искупались в его глазах
признанием наследования приобретенных
признаков.
В отличие от Льва Семеновича, он
ринулся в бой. Он написал фолианты,
критикуя Лысенко и Мичурина. Чудом он остался
на свободе. Из его огромного литературного
наследия напечатана едва ли десятая доля.
Не напечатана, само собой разумеется, и его
критика лысенковщины.
Смелость его беспредельна. Он был гоним
и жил на пенсии в Ульяновске. Он
протестовал против несвободы науки. О своей
судьбе он не пекся, за границу не стремился,
очень радовался, когда его труды удавалось
пристроить в печать, но писал их
совершенно свободно, без малейшей надежды на
публикацию. Эзоповский язык отвергал. Он
задорно лукав. Но его лукавство ничего общего
ни с маскировкой, ни с переориентацией
мишени при нападении не имело.
Однажды в самолете на пути из
Новосибирска в Ленинград я читала его
критический очерк о Сент-Экзюпери. Это
первоклассный образец самиздата. На самом
интересном месте, где речь шла о сходстве
сталинизма с гитлеризмом и Любищев
солидаризовался с великим гуманистом, я
заснула. Я сидела у окна, сосед был у меня
только один. Самолет делает посадку в
Свердловске — на полпути. Я проснулась, когда
пассажиры готовились к выходу. Мой сосед,
покидая самолет, сказал: «Я видел, что вы
читаете». «Значит, вы не без пользы провели
время»,— ответила я и задрожала. Но ни в
Свердловске, ни в Ленинграде на аэродроме,
ни потом за мной не пришли.
Любищев писал в правительство о
необходимости организовать институт по изучению
идеализма, где приверженцы идеализма
могли бы развивать свои концепции. Ему
принадлежат глубокие, великолепно
выполненные исследования по истории науки.
Идеализм, а не материализм,
прокладывал в прошлом новые пути в науке о природе.
Идеалист по самой сути вещей свободней.
Он не связан необходимостью познать
механизм явления, причинно-следственную связь
вещей. То, что материалист отвергает как
несуществующее на том основании, что
ему — материалисту — не ясно, как такое
может существовать, идеализм берется ис-
30
следовать, описывать, наблюдать. Так было,
в частности, с теорией эволюции. Формулируя
ее, Ламарк выступал как идеалист.
Механизм эволюционных преобразований остался
ему неизвестен, об отборе он упоминает
только раз в своей феноменальной теории
происхождения человека. Но анализ сходств и
различий между живыми существами
убеждал его в наличии кровного родства между
ними, генетической преемственности, и он
провозгласил ее.
Проблема целостности живых систем
долгое время была достоянием идеализма.
Протесты Л юбищева не ограничивались
наукой. Он написал письмо в Моссовет против
водружения в центре Москвы памятника
князю Юрию Долгорукому, якобы
основавшему Москву. Сооружение этого
памятника — лживая дань со стороны правительства
русскому шовинизму — заполнитель
каверны, образовавшейся в результате преступных
действий того же правительства на месте
революционных идеалов пролетарской
солидарности, интернационализма. Любищев дал
историческую справку о князе и предлагал
памятник снять. Он получил ответ, что
Моссовет согласен с его аргументами и что
памятник будет перенесен в другое место, и место
это было поименовано. Копии этого письма
Любищев разослал по почте своим друзьям.
Большая смелость во времена перлюстрации.
Монумент остался там, где он был,—
памятник лжи, как назвал одно из своих
стихотворений Иосиф Бродский.
Обаяние Любищева огромно. Он —
воплощение свободы. Когда уже в семидесятые
годы он приезжал в Ленинград и выступал
на математическом факультете ЛГУ с
докладами, за ним ходили толпы молодежи.
Математический факультет предоставлял ему
трибуну, а биологи боялись.
Его последний доклад в Ленинграде был
посвящен «Номогенезу» Берга. Я выступала
в качестве оппонента-содокладчика и
освещала вопрос с дарвинистских позиций. Теории
Дарвина и Ламарка отнюдь не исключают
друг друга. Теория систем дает синтез
ламаркизма и дарвинизма, позволяет
сочетать идею гармонии природы с идеей
отбора. Я рассматривала отбор как одну из
закономерностей эволюции, как процесс
регуляции в системе высшего по отношению к
организму порядка и подчеркивала факторы,
его ограничивающие, в частности —
сотрудничество дифференцированных элементов
системы. Я показала, что наследование
приобретенных в индивидуальном развитии
признаков, существуй оно, ограничивало бы
свободу реализации индивидуальных свойств
организма и было бы тормозом эволюции.
После моего доклада Любищем сказал: «Если
это называется дарвинизмом — я
дарвинист». Моральная сторона' вопроса в его
представлении главенствовала.
Задолго до выхода в свет прославленной
книги Дарвина «Происхождение видов» идея
отбора высказана двумя поэтами — Гете и
Баратынским. Гете поэтическим чутьем
угадал азартную игру природы. Она стоит у
игорного стола и, восклицая — дублируя
ставки, играет смело, счастливо, страстно.
Все идет на ставку — животное, растение...
«И не является ли сам человек только
ставкой на высшую цель?»— спрашивает поэт.
Вопрос — озарение. Мысль, рожденная
самим благородством.
Баратынский воспевает смерть как
источник гармонии. Он говорит ей:
Даешь пределы ты растенью,
Чтоб не по'крыл гигантский лес
Земли губительною тенью,
Злак не восстал бы до небес.
Это тоже идея отбора в ее благородном
выражении.
И все же, по самому высокому счету,
отбор, выживание наиболее приспособленного,
борьба за существование — эти столпы
дарвинизма — бесчестие природы,. Лучше всех
это выразил Осип Эмильевич Мандельштам в
стихотворении «Ламарк»:
Кто за честь природы фехтовальщик?
Ну, конечно, пламенный Ламарк.
Отвергая отбор в качестве движущей силы
эволюции, приверженцы Ламарка вступились
за честь Природы. Они отказались верить в
торжество приспособленчества, в право
сильного, в благотворные последствия борьбы.
Любищев, Берг, Светлов, Кузин.
В оформлении статьи использованы
книжные гравюры XVI—XVII вв.
-*a
Наука о каталитических превращениях до сих пор отдает
алхимической романтикой. Ну в каком еще разделе химии
исследователь сейчас, в конце XX века, может позволить
себе рекомендации типа «возьмите специю, которая
получается при действии А на В после адсорбции их на С»?
Ни в один научный журнал подобную пропись — без
расшифровки состава того, что берется,— не примут,—
только в тот, где печатаются «каталитики».
Такой образ действий нередко бывает достаточно
надежен, но приводит к издержкам, которые особенно
болезненны, когда приходится использовать драгоценные
металлы. А они применяются не так уж редко: иридиевые,
родиевые катализаторы — в промышленном синтезе;
платиновые — в автомобильных устройствах для дожигания
выхлопных газов. Если металл берут осажденным на
неорганическом носителе, то из его атомов образуются
кластеры, в составе котррых большая часть вещества «не
работает». Если же переводить его в растворимые комплексы с
органическими лигандами — другая беда: катализатор
зачастую оказывается недостаточно долговечным и быстро
гибнет в побочных реакциях.
Исследователи из Орегонского университета решили
создать гибрид, который сочетал бы преимущества и тех и
других катализаторов («Inorganic Chemistry», 1990, т. 29,
№ 10, с. 1784). Для этого был синтезирован изящный
комплекс, в котором к атому иридия с одной стороны
присоединена молекула 1,5-циклооктадиена (ЦОД), с
другой — восьмизарядный полианион P2WisNb30§2~. Структура
комплекса схематически показана на поле страницы.
Наружные, концевые атомы кислорода в анионе зачернены, белые
шарики — мостиковые атомы кислорода, которые связывают
фосфор, вольфрам и ниобий, упрятаны внутрь
конструкции. В целом же комплекс напоминает виноградную гроздь,
подвешенную к единственному атому иридия.
Эта самая гроздь воспроизводит структуру твердых
неорганических оксидов, на которые обычно наносят металлы-
катализаторы и которые держат их с отменной прочностью,
но нерастворимы. В данном случае, однако, комплекс
растворим в ацетоне или диметилсульфоксиде благодаря
наличию не показанных на схеме противоионов: трех катионов
калия и пяти — тетрабутиламмония.
Второй лиганд, связанный с иридием — молекула ЦОД,—
достаточно лабилен и не мешает металлу присоединять
водород, а затем демонстрировать незаурядную
долговечность и каталитическую активность в реакциях
гидрирования олефинов. Так, в одном из опытов катализатор не
потерял активности после 18 тысяч циклов превращения
циклогексена в циклогексан.
Еще одно преимущество этого и подобных ему
катализаторов — незыблемая воспроизводимость их свойств. Оно
и понятно: в реакцию берется не невесть какая специя, а
вещество строго определенного строения, с гарантированной
активностью. Если так пойдет и дальше, пожалуй, статьи
с «алхимическими» прописями перестанут принимать и у
каталитиков.
А
В. ИНОХОДЦЕВ
последние известия
Новости
гомогенного
катализа
Советские и
американские исследователи
разработали эффективные
методики
каталитического превращения
насыщенных углеводородов.
Через три месяца после публикации в «Химии и жизни»
статьи о возможностях гомогенного металлокомплексного
катализа A990, № 6, с. 88) во французском городе Лионе
состоялся очередной Международный симпозиум по
гомогенному катализу. Всего в Лионе было сделано несколько
сотен докладов, но особого внимания заслуживают две
работы, посвященные превращениям насыщенных
углеводородов в реакциях, катализинемых соединениями
непереходных элементов.
Оба доклада, о которых пойдет речь, описывают
химические системы, известные не одно десятилетие, однако
вносят в них небольшие изменения, которые язык как-го
не поворачивается назвать «маленькими хитростями»,—
уж больно разительно отличаются результаты превращений
углеводородов от того, что было известно.
О первой системе сообщил советский химик М. Е. Воль-
пин. Оказывается, если смешать один моль галоидного
ацила или ароила RCOX с двумя (двумя, а не одним!)
молями А1Хз(Х=С1, Вг), то образуется исключительно
мощный катализатор, который при комнатной температуре
легко и быстро вызывает расщепление связей С—С и С—Н в
насыщенных углеводородах.
Чем же отличается этот катализатор от комплекса,
применяемого в известной реакции Фриделя—Крафтса? Дело в
том, что при соотношении реагентов 1:1 образуется
малоактивный комплекс RC(X)—ОА1Х3, способный лишь ацили-
ровать ароматические соединения. Но если брать реагенты в
пропорции 1:2 (это и есть маленькая хитрость), получается
амилий-катион RCO+, легко расщепляющий связи в
насыщенных углеводородах.
Теперь о второй каталитической системе. Химики хорошо
знают, что облучение УФ-светом паров или раствора
металлической ртути приводит к возбуждению ее атомов, и
они оказываются способными отрывать водород в молекулах
углеводородов. Американец Р. Крабтри придумал простой
прибор, позволяющий проводить в газовой фазе реакции
превращения углеводородов, катализируемые ртутью. Ему
удалось присоединить циклогексан к метанолу (и другим
органическим соединениям) и получать продукты реакции в
граммовых количествах (ранее это никому не удавалось).
Дольше других углеводородов сопротивлялся метан, никак
не желая вступать в реакцию с метанолом. Но стоило
добавить в их смесь N20 (еще одна хитрость), и в присутствии
активированной ультрафиолетом ртути получался этиловый
спирт, который в дальнейшие превращения практически не
вступал, ибо переходил в жидкую фазу и удалялся из
зоны реакции.
Нужно ли говорить о том, сколь актуальны в наше время
поиск экономных и селективных методов переработки
инертных насыщенных углеводородов? Ведь основной их
источник — нефть и газ, запасы которых тают на глазах, рано
или поздно перестанут использовать в качестве источника
энергии, но найти им замену как химическому сырью
удастся, по-видимому, очень не скоро.
Кандидат химических наук
Г. Б. ШУЛЬПИИ
2 Химия и жизнь № 1
33
Расследование
Загадочное дело
В. П. Ремина
Дело В. П. Ремина стало темой двух
романов: А. Фадеева «Черная металлургия»
и А. Бека «Новое назначение». А какие
имена встречаются в письменных
свидетельствах! Столпы Политбюро ВКП(б) В. М.
Молотов, Л. М. Каганович, Л. П. Берия.
Министры И. С. Круглов, И. Ф. Тевосян, А.
М..Самарин. Первые лица АН СССР А. Н.
Несмеянов и И. П. Бардин. Да-а-а, было дело!
А завершилось оно после похорон
«лучшего друга шахтеров и металлургов» полным
провалом. Но давайте по порядку.
г, , I m in •' -?:г ^чь**-*--* г - - nrr- <
№,^&wm***?r?
..£ •**■ \
ywmsm*
АКТ ПЕРВЫЙ. СУТЬ ДЕЛА
«Доменная печь — это ярмо на шее
черной металлургии»,— так в свое время
цитировал американского металлурга Смита
академик И. П. Бардин, директор ЦНИИчерме-
та и вице-президент АН СССР. В. П. Ремин
изобрел печь, которая и должна была
освободить металлургию от этого ярма.
Прямое, минуя доменную печь,
производство стали из железной руды означало
бы переворот в промышленности.
Грандиозность замысла была настолько очевидной,
что его сразу засекретили: курировал дело
сам маршал темных дел Берия, а завод
(теперь это «Сибэлектросталь») возводили
ударные силы ГУЛАГа в центре сплошных
секретов — в Красноярске.
Очень красивое название печи —
глетчерная — довольно точно передавало сущность
изобретения. Подобно глетчеру (леднику)
по наклонному поду сползает железная
руда. Мощная горелка расплавляет ее;
расплавленные окислы железа восстанавливает
углерод; расплав после восстановления
скапливается в ванне дуговой печи и
уваривается до стали нужного состава.
Главное, что при такой плавке
устранялась стадия производства чугуна,
загрязненного извечными врагами
металлургов — фосфором и серой. В глетчерной
печи рассчитывали выплавлять весьма
чистую — первородную сталь, не отягощенную
дурной наследственностью предыдущих
переделов.
Цели Ремина для металлургов жизненно
важны и ныне, и присно, и во веки
веков: производить сталь в одну стадию,
заменить кокс рядовыми углями, достичь
большей чистоты стали.
Тем не менее печь В. П. Ремина вице-
президент И. П. Бардин не принял. Еще
в 1948 г. он высказал свое
отрицательное мнение изобретателю, а шесть лет
спустя в письме на имя президента
АН СССР А. Н. Несмеянова привел свои
аргументы. Цитирую это письмо: «Главная
ошибка т. Ремина заключается в том, что
он решил вести процесс восстановления
не в гетерогенной среде — газ и руда, а в
гомогенной, расплавляя руду и вводя
углерод. Этим самым он, во-первых, замедлил
скорость реакции восстановления, а,
во-вторых, для проведения восстановления ему
пришлось на 200 СС и выше поднять
температуру рабочего пространства. Все это
создало совершенно непреодолимые и
бессмысленные трудности и в конце концов
привело все дело к краху».
Бардинское «во-вторых» бесспорно. А вот
«во-первых»... Химики знают, что скорости
гетерогенных реакций обычно на порядок
меньше гомогенных. Похоже, что И. П.
Бардин сознательно вводил в заблуждение
далекого от проблем металлургии президента-
органика, а тот принял на веру утверждение
авторитетнейшего металлурга. Улика — то,
что в реминской печи реакции шли именно
в гетерогенной среде: участники —
расплавленная руда и твердый углерод.
Гомогенной среда могла быть только в одном
случае — если подавать в расплав жидкий
углерод (подобное происходит, когда в
мартеновскую печь доливают жидкий чугун). Здесь
2*
же не тот случай. Надуманность
аргументации И. П. Бардина допускает столь
нелестное мое толкование его письма.
При всей своей научной мощи И. П.
Бардин был еще и чиновником — директором
ЦНИИчермета, а В. П. Ремин — человек
со стороны. Научный сотрудник, который
когда-то работал в Уральском филиале
АН СССР, потом перешел на кафедру в
Сибирский металлургический институт.
Ковырялся в своей лабораторной печи,
получил несколько килограммов стали и
вознамерился выбросить из практики
доменную печь, а заодно с ней и
мартеновскую, в которой происходил второй
передел — восстановленное до чугуна железо
вместе с металлоломом перерабатывалось
в сталь. А ведь именно И. П. Бардин писал
о домне-ярме, и тем не менее
получается, что в этом случае ученого И. П.
Бардина осилил чиновник И, П. Бардин...
Промышленные опыты Ремина
закончились провалом, несмотря на личное
присутствие во время экспериментов такого
могучего специалиста, как начальник
Красноярского управления МВД.
Как бы там ни было, дело В. П. Ремина
похоронили, опекуны его в то время уже
вышли из фавора, маршал-куратор со
товарищи расстрелян, а завод
перепрофилировали в срочном порядке. Ремин умолял все
инстанции оставить ему для продолжения
экспериментов хотя бы маленькую печурку,
но у нас, как всегда, рвут с корнем —
и трухлявый пень, и беспокоящий зуб.
Занавес был опущен, завершился первый
акт, и драма продолжалась без участия
В. П. Ремина.
АКТ ВТОРОЙ. НЕТ ПРОРОКА...
А на «Сибэлектростали» идея получения
стали без домны не погибла. По
предложению И. П. Бардина, в конце
пятидесятых годов более или менее спокойно, без
специалистов из МВД, но и без В. П.
Ремина, разработали интересный, хотя и более
сложный процесс производства стали из руды
путем восстановления (или металлизации)
железорудных окатышей (их можно
уподобить драже диаметром 12—15 мм).
Как получали окатыши? Из смеси руды и
угля с добавкой связующего (например,
бентонитовая глина) готовили шихту, из
которой во вращающейся печи
формировались окатыши. Вращающаяся печь
располагалась над дуговой печью. Окислы железа
в окатышах восстанавливались, горячие
окатыши из вращающейся печи сыпались в
ванну дуговой электропечи, расплавлялись в
ней, а затем расплав доводили до стали
заданной марки. Получили тысячи тонн
отменной стали.
Производство стали по этой технологии
со временем стало если не столбовым
путем, то вполне приличной дорогой, по
которой сейчас движется металлургия во
многих странах, особенно в богатых ресурсами
природного или попутного газа. У нас же
был скомкан и второй акт. Нет пророка в
своем отечестве.
Для нашей страны во времена р-реаль-
ного социализма закупили
западногерманскую технологию «Midrex» производства
металлизированных окатышей в шахтных
печах. Технология эта уже к моменту
подписания контракта показала такие
зубки, что было бы интересно узнать имена
экспертов, поглядеть на подписи под
контрактом. Кто они — эти пророки от
«Midrex»? Да и сумму всех затрат и выплат
сейчас было бы занятно сопоставить с
выгодами. На этой технологии построили
НовоосКольский комбинат.
Ах, порыться бы в архивной пыли!
Наверняка обнаружилось бы, что некоторые
чертежи и элементы (в целях экономии
валюты, конечно) не закупили — сами-де
с усами и сделаем у себя. Они,
естественно, оказались ключевыми, и платить за
них позже пришлось в многократном
размере — столько как минимум платит
радетельный отечественный «скупой».
Последний удивительный штрих этой
истории — та легкость, с которой чиновники
с площади Ногина не так давно
передали этот комбинат в аренду
коллективу. Насколько мне известно, с
высокорентабельными предприятиями «в их кругах»
так не принято поступать.
В технологии «Midrex» работает (прямо
по И. П. Бардину) гетерогенная реакция.
Поверхность твердых окатышей омывают
восстановительные газы — продукты
конверсии природного. И тут-то дает о себе знать
самый существенный недостаток подобных
процессов — необходимость строго
ограничивать начальную температуру
восстановительных газов. При температуре более 1150 °С
поверхность окатышей оплавляется, они
слипаются, и в печи образуется тромб из
слипшегося драже. Из-за тромба поток
восстановительных газов распределяется по
сечению печи неравномерно или вовсе не
проходит. Этот своеобразный тромбофлебит
на жаргоне металлургов называется
«нарушением хода печи».
Есть у процесса «Midrex» и другой
недостаток. Конечная продукция — холодные
окатыши, и в последующем переделе их
надо вновь нагревать, опять тратить энергию.
При транспортировке окатыши склонны к
36
самоокислению, и эту неприятную
склонность нужно подавлять — «пассивировать».
Новые расходы. Покупку процесса «Midrex»
удачной сделкой не назовешь. Новоосколь-
ская сталь оказалась дорогой.
Потребителям ее навязывали, ссылаясь на
повышенное качество,— нечто эфемерное, известное
нашему неизбалованному потребителю
понаслышке. Вот и отпустили комбинат на
аренду, выкрутятся-де мужики...
АКТ ТРЕТИЙ.
ЕЩЕ ОДИН ВИТОК ДЕЛА
И все-таки, вопреки поражению В. П. Реми-
на, с восстановлением окислов железа из
расплава не расстались. Для металлургов
Новолипецкого комбината построили
агрегат — печь жидкофазного восстановления
(ПЖВ).
Начинали разработку в Московском
институте стали и сплавов (вуз известный).
Но, в лучших традициях отцов, без
влиятельного покровителя не обошлось: им был
секретарь ЦК КПСС, дважды Герой
Социалистического Труда В. И. Долгих... Теперь
вроде бы стали понимать цену
«достижений» наших политических руководителей в
курируемых ими областях, приняли решение
на XXVIII съезде: отделить кураторов из
Политбюро от руководства экономикой. Ан
нет, снова рецидивы хронической болезни:
Б. В. Гидаспов вознамерился заниматься
военно-промышленным комплексом. Зудят
руки по рычагам. Ну, а уж капитаны
ВПК немедленно потребовали себе особого
статуса. Вот так.
И все же продолжим, события
развиваются вне воли исполнителей.
Печь жидкофазного восстановления
(ПЖВ) представляет собой высокую
прямоугольную камеру, заполненную вспененным
расплавом окислов железа. Сверху в расплав
насыпают смесь руды и угля, снизу
продувают природным газом и кислородом.
Что-то вроде сатуратора, если заглянуть
внутрь.
Окислы железа в интенсивно
перемешиваемом расплаве восстанавливаются, расплав
науглероживается, и в копильник стекает
«синтетический» чугун — сплав железа с
углеродом, полученный не в домне.
Необходимую температуру поддерживают,
регулируя соотношение газ — кислород. Поскольку
контакта с расплавом не выдерживает ни
один огнеупор, стенки ПЖВ сделаны из
медных панелей, охлаждаемых водой. Добыча
листовой меди на эти панели только
подчеркивает высокий ранг спонсора — нет для него
препятствий.
А дело вновь затопталось на месте. И
сегодня ПЖВ остается в единственном
экземпляре, весьма обременительном для
Новолипецкого комбината. Колоссальные потери
тепла, небогатый сортамент в виде
«синтетического» чугуна, технологическая
неустойчивость процесса и низкая
производительность погасили первоначальный
интерес сталеплавильщиков к этой печи.
Замечу, что ЦНИИчермет долгие
десятилетия весьма научно исследует прямое
восстановление по проекту «Руда — сталь».
Но в металл пока еще ничто не воплощено.
Подождем... Правда, за рубежом почему-то
все больше средств вчладывают в установки
всех типов для производства железа
прямым способом. Проектов и патентов, не
ошибаясь очень сильно, уже до сотни.
Почему их двухстадийный процесс не
устраивает? Ведь мы-то не торопимся...
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ.
МОНОЛОГ МЕТАЛЛУРГА
Почему обречена доменная печь?
Современная доменная печь в своем роде — верх
совершенства. Мощные доменные печи
выпускают чугун непрерывно и с огромной
производительностью. Металлурги добиваются
этого, создавая высокое давление в рабочем
пространстве, нагревая дутье до высокой
температуры и обогащая его кислородом,
вдувая в печь топливо — от природного газа
до угольной пыли. Весь процесс
автоматизирован и механизирован. Конечно, домна —
это не самолет на автопилоте, так как нет
устройств для непрерывного контроля
выходных параметров (состава чугуна). От плавки
к плавке содержание кремния, фосфора и
серы в чугуне скачет. Причина — в скачках
состава руды и угля. Автоматика на домне
уступает самолетной, потому что не известен
пункт А — состав шихты, и нет на карте
пункта Б, координаты которого станут
известны только после посадки — выпуска
чугуна. Поэтому автоматика доменной печи
на пути к цели пока оптимизирует лишь
отдельные параметры.
Но даже автоматизированная доменная
печь обречена — ей нужен кокс, а запасы
коксующихся углей ограничены. По мере
их истощения ярмо домен будет все крепче
сжимать шею черной металлургии, пока
гигант не рухнет на колени.
Потому-то и исследуют без доменные, а
лучше сказать, бескоксовые способы вое
становления железа. Чтобы восстановить
руду, металлурги бросают все козыри:
искусственные теплоносители, плазменный,
электродуговой нагрев. Но успехи не
ошеломляют.
Теперь уже не рубят под корень, в
любом деле ищут возможность использовать
37
полученные результаты. Не в лоб, так в
обход. Можно и «Midrex» или ПЖВ
применить как ступень какого-либо процесса,
но это будет уже не одностадийный
переход руда — сталь — голубая мечта
металлургов.
И еще. У сталеплавильщиков появился
новый враг, сходный повадками со
СПИДом,— медь. Чем она плоха в стали?
Да тем, что сталь с медью — это уже не
сталь по своим свойствам, а инвалид,
потенциальный покойник. СПИД пока не лечат, так
и медь из стали не удалить ни одним
сталеплавильным процессом. СПИД поражает
через кровь, так и медь разит изнутри,
постепенно накапливаясь в шихте, потому что
в любом сталеплавильном процессе в той или
иной степени используется металлолом.
Тревога сталеплавильщиков нарастает, а
остановить медную пандемию пока не могут.
Проблема меди в стали становится
глобальной. Вот если бы получать сталь без
металлолома, без чугуна, а сразу из железной
РУДЫ...
РЕПЛИКА АВТОРА.
«ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО»
ДЛЯ МЕТАЛЛУРГА?
Руду в шихту для сталеплавильных
агрегатов переводят постепенно, через несколько
технологических операций, поэтому шихта
загрязнена нежелательными в стали
примесями. Учтем еще, что наша черная
металлургия половину всей стали выплавляет в
мартеновских и двухванных печах (в
развитых странах их уже просто нет).
Плохо еще и то, что подавляющая часть
получаемой стали разливается в изложницы.
При этом отходы таковы, что каждый пятый
агрегат гонит заводской оборотный лом.
Теряются и ресурсы, и энергия. Крутятся
двадцать процентов выплавляемой стали
внутри заводов.
Хороша была бы для металлургов
технология получения максимально чистой от
примесей стали из руды за один передел —
из грязи да в князи. Хорошая технология
должна сберегать все: и труд, и ресурсы,
и энергию, и человеческую жизнь. Быть
безвредной. Тот, кто видел наши
металлургические комбинаты даже с безопасного
расстояния, прекрасно понимает громадность
и благородство задачи.
Но, позвольте, скажет читатель. Драма-то
завершена, четыре акта показаны. Как
говорится, «театр умер, зритель не
взволнован». Даже новых инсценировок не
предлагается для нашей сцены. На этом все?
Нет, в отличие от новомодных
режиссерских находок, когда актеры спускаются
в зал, пора подниматься на сцену нам —
читателю и автору. И попытаться вместе со
всеми разобраться: может быть, еще не все
потеряно?
ФИНАЛ.
ЧТО ПОГУБИЛО
ДЕЛО В. П. РЕМИНА?
Причин две: сложность реакции
восстановления окислов железа углеродом и
доведенный в России до совершенства
«лучший в мире» способ внедрения науки в
практику — кнутом.
О первой причине. Ошибка В. П. Ремина
заключалась в том, что в расплавленную
ванну он подавал холодный углеродсодержа-
щий восстановитель. В зоне реакции
интенсивно поглощалось тепло. И оттого
вязкость охлаждающегося расплава
возрастала; выделяющаяся окись углерода разом
вспенивала всю ванну. Пена лезла в гляделки,
электродные отверстия, в любую щель. Вот
такая печь — пеногенератор.
Скорость реакции мгновенно падала.
Пытался В. П. Ремин восполнить
недостаток тепла электродуговым нагревом, но
ничего не вышло, так как металл нагревался
в стороне от зоны реакции. Печь, как
огнетушитель, продолжала гнать пену, а
вспененный расплав не уваривался. Когда пена
закорачивала электроды, автомат отключал
печь. Работать на такой печи — все равно,
что ждать обеда от плиты с коротким
замыканием, включая раз за разом
предохранитель. Навключаться можно до
голодного истощения.
Попытались поднять начальную
температуру расплава, но температура росла по всей
печи. Запаса тепла могло хватить в лучшем
случае на одну плавку. Это, конечно, очень
удобно для демонстрации успехов. Потом
высоких визитеров можно было уводить на
банкет. Вокруг же печи начинался ад...
Драма осложнялась еще и тем, что
контакта с расплавленными окислами железа
не выносит ни один огнеупор. Огнеупоры
переплавлялись в шлак. Печь проедала себя
изнутри. Снова и снова пытались запустить
процесс, но природа заупрямилась.
В 1954 году собрали в Кремле
правительственную комиссию, и с делом В. П. Ремина
было покончено. И. П. Бардин, который из-за
дела В. П. Ремина мог попасть и в узилище,
писал: «Не скрою, что поражение Ремина мне
было приятно, и я с удовлетворением
освещал членам комиссии и в ЦК всю
историю этого процесса, такого печального в
своей конечной стадии — затрата
колоссальных средств, потеря времени, травмирование
людей и т. п.». Так говорит И. П. Бардин,
который изображал дело В. П. Ремина
развесистой клюквой.
38
Вот мы и добрались до второй причины.
Это — чиновник, проклятие и наказание
России. Все дело в том, что чиновник предельно
неравнодушен к успеху: не приемлет чей-либо
и лелеет тот, что «обеспечен» им самим.
Вот тут-то его никакие затраты времени,
потери средств и прочие т. п. не остановят
и не смутят. Это может быть и истинный
успех, и афера, и блеф, выдаваемый за
успех, вроде дамбы в Финском заливе или
поворота рек кругом. Дело В. П. Реми-
на — яркий тому пример.
У дела был страшный спонсор —
ведомство Лаврентия Павловича. После успехов
на Беломорканале, Колыме и в атомном
проекте спонсору и его главарю
понадобился новый успех — сказывалась привычка
идти от победы к победе. С воображением
было туговато: до поворота рек и
осушения морей не додумались. Тем не менее
нужно было что-то потрясающее, непременно
большевистское и впервые в мире, в смысле
экспроприации милостей у природы. Дело
В. П. Ремина подходило по всем статьям,
и автор (страшен фанатик в науке),
будучи готовым на все и ко всему во имя
осуществления идеи, был приставлен к
дьявольской карусели. Удивительная вещь: еще
ни одной тонны стали не было получено
прямым способом, а спонсор уже
«задействовал» в работу Политбюро, министров и
тысячи бедняг-аборигенов с известного
архипелага! Хватают выговоры И. П. Бардин и
П. Г. Ревдель, сняты с работы А. М.
Самарин и Л. М. Гиршман. Кнут свистел! Знающие
надеялись на скорый крах, втянутых в дело
гнали к победе. Отдельно каждый —
человек как человек, но втянутые нечистым
волей-неволей в одно дело, какую
гротескную драму они разыгрывают!
К счастью, аккурат во время переплавок,
усатое наше солнце соизволило
закатиться, иначе в шихту пошли бы и головы.
Ценою крови тонны первородной стали были
бы получены. Теперь же всем стало не до
В. П. Ремина, и ему пришлось отвечать за
все: чиновники вышвырнули его из князей в
грязь, остальные перевели дух и
отшатнулись. Он, думается, не повесился, так как
сам был продуктом и системы, и времени.
Характерец у него был «бойцовский».
Читатель, наверное, уже решил, что автор
не очень-то логичен. Что значит «ценою
крови тонны первородной стали были бы
получены»? Получается, что останься кнут,
была бы и сталь; убрали кнут — и стали нет.
Чем же тогда кнут-то плох? Тем-то он и
плох, что кнутом людей заставляли
ратоборствовать с природой; тем, что на страхе
был построен завод, задавлены оппоненты,
заткнули рты возможным критикам. Тем, что
наука была превращена в каторгу, где успех
оборачивается в золотой дождь для одних и в
еще худшую каторгу для других. Тем плох,
что ломали не только кости, но и души всем
до одного. Да еще и каинова печать
секретности... Людей лишили поиска и сомнений,
права на ошибку и, главное — желания и
возможности думать.
А думать в деле В. П. Ремина ох как нужно
было!
РЕПЛИКА АВТОРА.
МОЖНО ЛИ БЫЛО СПАСТИ
ДЕЛО В. П. РЕМИНА
Охлаждение расплава в зоне реакции — вот
тот барьер, который мешал успешно
завершить дело. Самое эффективное средство
для повышения температуры в месте подачи
углерода в расплав парадоксально: надо в
зону реакции восстановления подать
окислитель — кислород. Превышая расход
необходимого для восстановления угля и сжигая
его избыток кислородом, мы тем самым
раздуваем так быстро гаснувший прежде
костер. Реакция становится
тепловыделяющей, легко регулируемой и, следовательно,
незатухающей. С допингом, но барьер взят;
в науке это только приветствуется.
На заводе в 50-е годы не было
кислорода в нужном количестве, поэтому для
спасения идеи нужно было не подать тепло в
зону восстановления, а наоборот —
восстановитель в зону подачи тепла. Как это
сделать? Через полые электроды с
центральным сквозным каналом. И уж тогда-то
выдержать нужное соотношение подаваемого
восстановителя и тепла для опытных
металлургов было бы нетрудно. Вот только
электродов было маловато, всего три. Но
процесс, несомненно, пошел бы, и металлургия
приобрела бы поистине бесценный опыт.
Ну, а дело В. П. Ремина до сих пор так и не
завершено, процесса руда — сталь так и нет.
На этом можно бы и поставить точку. Но
так и слышится трезвое возражение:
«Критиковать да зубоскалить — все мастера.
А где же. конструктивные предложения?
Как завершить это бесконечное дело?».
Ну, что же. Постараемся сделать это в
ближайшее время.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Редактор двумя простыми вопросами
заставил автора руками развести:
— дальнейшая судьба В. П. Ремина;
— полное имя изобретателя?
У автора ответов нет. Нет их и в
публикациях, давших повод для размышлений. Нет
их и в романе А. Бека, где прототипом
39
одного из героев был В. П. Ремин. И нигде
ответов не найти, что дает еще один повод
для размышлений над делом В. П. Ремина.
Непосредственным же толчком для
выступления по делу В. П. Ремина стало одно
слово экономиста В. Львова: «После войны...
возникла описанная в мемуарах И. П.
Бардина бредовая (подчеркнуто мной — авт.) идея
создания собственного металлургического
процесса, который навсегда выбросит из
практики выплавки стали имена Сименса и
Мартена, и вместо «мартеновской печи»
появилась бы «глетчерная печь Ремина»
(«Изобретатель и рационализатор», 1990,
№ 1, с. 32—36).
Идея процесса не бредовая, идея
блестящая, но погубленная за шаг до воплощения.
Беда вся в том, что воплотить ее
пытались политическими приемами — насилием и
натиском масс. В те кромешные времена,
когда рябой Лжец и Убийца победоносно
завершал и свой путь, и построение военно-
полицейского социализма.
Автора интересовала только техническая
сторона дела. Участники дела были и
порождением, и жертвой повального насилия,
главного инструмента достижений и
побед. Сначала ломали И. П. Бардина и
И. Ф. Тевосяна, потом смяли и В. П.
Ремина. А были они бойцами. Все как один и
все — для победы. Любой ценой. Потому так
«странны» их дела и судьбы.
Вторая причина — беспримерная, почти
как в сельском хозяйстве, технологическая
отсталость отечественной металлургии. При
том, что идей и пионерных разработок —
несть числа!
Непрерывная разливка металла,
порошковая металлургия, электрошлаковый
переплав — это, да и не только,— все наше.
В этот ряд по праву должна входить и
идея В. П. Ремина — восстановление железа
из расплава окислов.
Но рядом! Мартеновские и доменные печи
тридцатых — сороковых годов, прокатные
станы, может быть, уже векового возраста,
первобытная техника безопасности и грязь,
грязь, грязь. Это — тоже наше.
Политика «догнать и перегнать» за счет
чудовищной эксплуатации людей и
примитивной техники? Добиться победного
результата на заданном направлении в океане
технологической отсталости можно только
перенапряжением людей в египетском труде.
Да еще в условиях экономики, целиком
направленной на вооруженную защиту
коренных интересов эксплуатируемых.
Последовательный и сбалансированный прогресс
невозможен, только рывки и латание прорех.
Страна производит сейчас стали больше
всех в мире — это такое же достижение,
как и самые большие в мире посевные
площади. Отсталость технологии — вопиющая.
И, как ни странно, это положение
одновременно вселяет оптимизм: есть от чего
стартовать. Дредноут металлургии
непотопляем, как первобытный плот. Можем
рискнуть (без опасения ухнуть в пучину)
заняться вплотную металлургией будущего,
без домен и мартенов.
Этим и интересно дело В. П. Ремина: идея
превосходная, ошибки и неудачи можно
понять. Надо браться за это дело и доводить его
до ума. Для этого есть все.
Но об этом — в следующий раз.
Кандидат технических наук
Г. М. ПАЛИЙ
Вещи и вещества
Орихалк
из Атлантиды
Мы не знаем. Но они знают.
Камни знают.
Н. К. Рерих. Священные знаки
В диалоге «Критий» Платона главный
персонаж пересказывает то, что было сказано
жрецами Солону: «Многое ввозилось к ним
(атлантам) из подвластных стран, но
большую часть потребного давал сам остров,
прежде всего любые виды ископаемых
твердых и плавких металлов, и в их числе то, что
ныне известно лишь по названию, а тогда
существовало на деле: самородный орихалк,
извлекавшийся из недр земли в различных
частях острова».
По масштабам добычи и употребления
орихалк, по-видимому, был там, на Атлантиде,
вполне сравним с медью, оловом и золотом.
«Стену самого акрополя покрыли орихалком,
испускавшим огнистое блистание»,— пишет
Платон,— а потолок в храме Посейдона был
испещрен орихалком, золотом и серебром,
стены же, столпы и полы храма «сплошь
были выложены орихалком». Над вершиной
орихалковой стелы, по словам того же
Платона, закалывали жертвенного быка так,
чтобы кровь стекала на священные письмена
высеченных на стеле атлантидских законов...
Что же такое орихалк?
Этого ни Платон, ни его современники
впрямую нигде не говорят, что дает
позднейшим исследователям и толкователям поводы
для самых разнообразных мнений.
Выдающийся знаток древности Валерий
Брюсов полагал, что Платон имел в виду
алюминий. Жак-Ив Кусто и Ив Паккале в
книге «В поисках Атлантиды» определяют
орихалк как всего-навсего «желтую медь».
Другие авторы говорят то о бронзе, то о
латуни, имея в виду какие-то экзотические,
известные древним модификации этих
сплавов.
Кстати, В. Брюсов делает вполне
правильный вывод о самом Платоне: «Философ нигде
не только не впал в противоречие с самим
собою, но и не сказал ничего такого, что
противоречило бы позднейшим выводам
науки». Последнего, увы, не скажешь ни о
самом Брюсове, ни о более поздних
исследователях проблемы Атлантиды, ни о
сегодняшних писателях, обращающихся к этой
теме.
Приведенные примеры, на наш взгляд,
свидетельствуют, что никто из поздних
авторов не прочел слов Платона об орихалке
достаточно внимательно. Вспомним, что
говорит Платон в начале второго отрывка
того же «Крития»:
«Как только Солону явилась мысль
воспользоваться этим рассказом для своей
поэмы, он полюбопытствовал о значении имен
и услышал, что египтяне, записывая имена
родоначальников этого народа, переводили
их на свой язык, поэтому и сам Солон,
выяснив значение имени, записывал его уже
на нашем языке. И поэтому, когда вы
услышите от меня имена, похожие на наши,
пусть для вас не будет в этом ничего
странного, вы знаете, в чем дело».
Если бы современные авторы так заботи-
лись о будущих читателях!
Исходя из приведенного отрывка, можно
предположить, что и слово орихалк —
греческое и передает точное значение атлантского
названия металла. Тогда: «ори» — от
«аурум» — золото (как в названиях Рио-де-
Оро, Эльдорадо, матадор); «халк» — от
греческого «халкос» — медь.
По всему видно, что орихалк — это
самородное соединение золота и меди, их
природный сплав. Свойства орихалка по Платону:
самородный металл, ковкий, мягкий,
испускающий огнистое блистание. Это могло
быть золото со значительным содержанием
меди либо медь с некоторым содержанием
золота. Поскольку в Платоновой Атлантиде
орихалк явно использовался весьма широко,
но был принципиально отличен от золота,
более вероятно второе.
Один из авторов настоящей статьи во
время поездки в Мексику убедился, что традиции
горного промысла в центральной Мексике
уходят в глубину веков, причем добычу
металлов, как правило, ведут мексиканцы
местного, индейского происхождения. В
современной Мексике некоторые сувениры из
меди с небольшим содержанием золота так и
называют — «орихалковыми». Будучи
тщательно отполированным, такой материал не
окисляется и надолго сохраняет «огнистое
блистание». Слово «орихалк» в современной
Центральной Америке может быть вовсе не
данью туристской моде, как склонны считать
некоторые историки. Оно могло сохраниться
в разговорном языке с незапамятных времен,
когда народы, населявшие Центральную
Америку, вынуждены были на своей земле
добывать золото, серебро и тот самый орихалк
для властителей Атлантиды, так как
Атлантиде могла принадлежать и часть
противоположного (по отношению к Платону)
материка.
При этом трудно допустить, что на Земле
41
существовали лишь несколько
месторождений орихалка и только в самой Атлантиде.
Сегодня природные минералы достаточно
хорошо изучены. Известны их состав,
строение, разновидности, ассоциации с другими
минералами, металлогения.
Названная Платоном ассоциация руд на
острове Атлантида, если она была, не
противоречит современным данным. Медно-
колчедановые месторождения с золотом и
серебром ныне известны на всех
территориях, некогда принадлежавших
предполагаемой Атлантиде, и далеко за их пределами.
Что же говорит современная
минералогия по поводу существования «орихалка»?
42
Известен минерал — природный сплав
золота и меди, названный медистым золотом.
Цвет его золотисто-желтый,
желтовато-розовый, медно-красный,
фиолетово-розовый — в зависимости от содержания меди и
других элементов-примесей: серебра,
платины, палладия, родия.
В. И. Вернадский в работе «Опыт
описательной минералогии» говорит: «Очень
мало изучен состав медистого золота, впервые
встреченного сперва около Генуи, а позже в
других местах. По-видимому, оно не
содержит ничего, кроме золота, серебра и меди».
В другой работе, почти современной,
упоминается, что медистое золото близ Генуи было
найдено в серпентинитах. Это ниточка,
потянув которую, кое-что вытягивается. Ведь
Атлантида до своего погружения могла
включать и какие-то части
Срединно-Атлантического хребта, в осевой зоне которого
залегание этих самых серпентинитов
бесспорно. Последнее указывает и на
возможную локализацию орихалковых
месторождений.
Однако почему только Атлантида? Данных
о находках «орихалковых» россыпей по всему
свету сколько угодно.
В. И. Вернадский в упомянутой уже
работе пишет: «В анализированном Вибе-
лем... золоте из западной Африки
количество меди доходит до 25 %, но, т. к. это
золото содержит значительное количество
цинка (до 17,3 %), нигде не найденного при
данных условиях, то вполне возможно, что
оно было фальсифицировано туземцами».
В 1908 году А. В. Николаев, изучавший
россыпи золота в Карабашском
месторождении Южного Урала, сообщает о находке
минерала, названного им медистым золотом,
благодаря медно-красной окраске и высокому
содержанию меди. По мнению автора,
минерал образовался в насыщенных газами
минеральных источниках. Такое же рудооб-
разование, кстати, недавно обнаружено на
дне Атлантического океана в районе Средин-
но-Атлантического хребта. Там, в «пределах
затонувшей Атлантиды», у так называемых
черных и белых курильщиков,
выбрасывающих горячие насыщенные металлами
растворы, продолжают образовываться сульфидные
руды с высоким содержанием золота и
серебра.
Вот так, ища орихалк, то и дело находим —
Атлантиду!
Еще С. Н. Курнаков и его соавторы
указывали в 1914 г., что изоморфный раствор
золота и меди существует только до
температур около 370 °, ниже раствор выделяет
ауриды состава CuAu, C113A11. При обычной
температуре существуют три фазы:
первоначальная изоморфная смесь золота и меди и
твердые растворы обоих ауридов,
содержащие, соответственно, 19—22 и 43—66
атомных процентов золота.
Позже многие исследователи медистого
золота предлагали описывать его состав еще
проще и однозначнее: СизАи, а в некоторых
случаях СиАи. География вопроса
изысканная: Урал, Трансвааль, Финляндия, Кипр,
Онтарио, Борнео, Япония, Норильск...
Родились названия: купроаурид, аурикуприд,
аурокуприд, аргентокупроаурит, тетрааури-
куприд... И везде состав крутится вокруг
одних и тех же соотношений. Словом, как
ни крути, а все дороги ведут к орихалку.
Металл, подобный тому, что «видел»
Платон в обреченной на гибель Атлантиде,
широко распространен на Земле. В конце
концов, каждый, кто носит на пальце
обручальное кольцо из золота двух низших проб —
375-й и 583-й (красноватый оттенок
последнего из них не есть ли «огнистое
блистание»?),— может считать себя обладателем
искусственного орихалка.
Прочих (в том числе обладателей золота
более высокой пробы) придется, увы,
огорчить.
Кандидат геолого-минералогических наук
М. В. ПОЛЯКОВА,
кандидат геолого-минералогических наук
А. И. ШАЛИМОВ
В оформлении статьи использованы иллюстрации
из книги «Золото Колумбии» (М.; «Искусство»,
1982)
43
Гипотезы
Когда нечем дышать
Известно много историй о лжепокойниках-
зомби, о возвращении к жизни
утопленников, продолжительное время
находившихся в холодной воде, об йогах, умеющих
надолго задерживать дыхание и биение
сердца. Реально ли это? За счет чего может
теплиться жизнь в бездыханном теле?
А. Маленков и В. Сербаш («В чем секрет
зомби?», «Наука и жизнь», 1989, № 7)
полагают, что организм остается живым
благодаря существованию «портального
сердца» — так называют свойство сосудов
печени сокращаться каждые 40—50 секунд
и перекачивать кровь. Этот механизм будто
бы обеспечивает необходимым количеством
кислорода жизненно важные органы и
в первую очередь мозг. Но откуда же берется
сам кислород, если дыхание практически
отсутствует?
Когда без чего-то жить нельзя, говорят:
«Нужно, как воздух». Кислород воздуха
участвует в биологическом окислении, из
которого организм черпает энергию,
синтезируя АТФ, и в котором сжигает многие
вредные вещества. Энергию можно получать
и в бескислородном процессе —
анаэробном гликолизе, но тогда в тканях
накапливается молочная кислота (помните боль в
натруженных мышцах?). Чтобы
обезвредить ее, тоже нужен кислород. Когда
человек пытается отдышаться после тяжелой
работы, все, что он вдыхает сверх нормы,
идет на погашение кислородной
задолженности — для окисления молочной кислоты
в сердце и печени.
Кислород попадает в ткани организма
по каскаду давлений: в воздухе его
парциальное давление — 159 мм рт. ст., в
альвеолах легких — 105, в артериальной
крови — 90, в тканях — 35. В венозной
крови — 40—60 мм рт. ст.— больше, чем в
тканях, потому что не весь кислород
диффундирует из крови и потому что есть артерио-
венозные шунты — сосуды, соединяющие
артерии прямо с венами, минуя капилляры.
Они открыты не всегда, но ясно, что даже
если они открыты, давление кислорода
в венах не должно быть выше, чем в
артериях.
Однако некоторые наблюдения не
укладываются в эту схему. Около 40 лет назад
Г. Крыжановский обнаружил в венозной
крови животных, у которых вызывал
столбняк, больше кислорода, чем в артериальной.
Подобное соотношение Е. Коваленко
наблюдал при разгерметизации кабины на высоте
10 км. Еще факт: некоторые альпинисты
поднимаются на Эверест без
кислородного снаряжения, а давление кислорода там
всего 51 мм рт. ст. На этой высоте, по
данным Е. Гиппенрейтера, давление
кислорода в альвеолярном воздухе всего 28 мм рт. ст.,
а в тканях — 35. Что же, кислород
поступает в ткани против градиента?
В опытах мы охлаждали тела животных
до 20 °С и наблюдали, что у двух третей
из них напряжение кислорода в тканях
снижалось и они погибали. А вот у трети
животных оно возрастало и держалось на
уровне 60—64 мм рт. ст. в течение
нескольких часов. Такая же закономерность
обнаружена и у животных, когда им не хватает
кислорода, при потере крови, у голодающих
и истощенных длительной нагрузкой.
У одной из обследованных нами
больных столбняком (болезнь,
сопровождающаяся непрерывными судорогами, которые
обычно снижают уровень кислорода в
тканях) мы зарегистрировали 450—600 мм рт. ст.
кислорода в крови, что на порядок выше
нормы. А в сосудах, пережатых жгутом,
давление кислорода не только не
становилось меньше, но увеличивалось! Больная
выжила, несмотря на осложнения. У
остальных же больных судороги снижали
кислородный показатель, и часть из них погибла,
несмотря на усилия врачей.
Затем мы наблюдали похожее явление
в опытах на собаках с экспериментальным
столбняком. У части из них кислорода в
венозной крови оказалось больше, чем в
артериальной. Подобная же картина
наблюдается и в сосудах сердца у некоторых
больных.
Эти факты наводят на мысль, что в
организме существует кислородное депо — запас
кислорода, используемый в аварийных
ситуациях. Собственно говоря, нужен даже
не кислород как таковой, элемент О, а
акцептор электронов, позволяющий
существовать электрохимическому градиенту
на мембранах митохондрий, который
используется для синтеза АТФ. Обычно
электроны принимает на себя кислород, но его
можно заменить и другими акцепторами
электронов, например производными хи-
нонов.
Мы считаем, что таким депо могут
служить перекиси липидов, в избытке
образующиеся при патологических и
стрессовых состояниях. Вот факты.
Мы испытывали крыс и мышей на
устойчивость к кислородному голоданию.
Животные послабее живут при давлении,
соответствующем высоте в 11 —12 км,
несколько минут, более устойчивые — в
пять-десять раз дольше. В чем же разница между
ними?
У первых при недостатке кислорода
падает активность таких ферментов, как
суперокси.цдисмутаза, ката лаза, глутатион-
пероксидаза (они участвуют в обмене
45
кислорода), и, соответственно, падает в
тканях напряжение О2, а концентрация
перекисей увеличивается. У вторых все
наоборот.
В одном из опытов мы добавляли в
предварительно насыщенную кислородом
кровь фермент пероксидазу, разлагающую
перекиси. Количество перекисей снизилось,
а содержание кислорода в крови возросло
до величин, которых не удавалось достичь
другими способами.
А вот еще факты. Закрытая в
стеклянном флаконе без доступа воздуха венозная
кровь через пару часов приобретает при
комнатной температуре яркую
«артериальную» окраску. Постаревшие лейкоциты или
клетки печени, а также выделенные из них
митохондрии, не только перестают
поглощать кислород, но и выделяют его в среду.
Этот процесс можно усилить, добавив в
инкубационную среду ионы
двухвалентного железа, которые влияют на
перекис ное окисление.
Понятно, что резерв кислорода — не
бездонная бочка, поэтому и
экспериментальные животные в разреженной атмосфере,
и погребенные лжепокойники все-таки
погибают. Но если кислородное голодание
длится не слишком долго, запас помогает
выжить.
Помните, как у Высоцкого: «Услышьте
нас на суше, мы бредим от удушья...»
Оказывается, людям в такой ситуации можно
помочь. Во всяком случае животные,
получавшие лекарства, которые активизируют
пероксидазные ферменты, становились
гораздо устойчивее к недостатку кислорода.
А вот специальные тренировки с
кислородным голоданием повышают рейтинг
устойчивости ненамного.
Кислородное депо надо исследовать. Это
помогло бы альпинистам и шахтерам в
завалах, летчикам и подводникам, бегунам-
стайерам, наконец. А что же зомби и йоги?
Это та экзотика, которая подстегивает
любопытство и подталкивает к новым
открытиям. Кандидат биологических наук
М. Ф ТИМОЧКО,
кандидат медицинских наук
Я. И. АЛЕКСЕВИЧ
Из писем в редакцию
Язык — наш
враг
Хотел бы обратить внимание
на одну из причин,
тормозящую развитие отечественной
науки. Я имею в виду
языковый барьер,
отгораживающий советскую науку от
мирового научного прогресса.
Сама по себе проблема
языкового барьера среди
всех развитых и
развивающихся стран осталась в
виде анахронизма, пожалуй,
только у нас. И состоит
она в следующем. Основную
массу научной продукции мы
публикуем на русском
языке и языках народов СССР,
а значит, она остается
недоступной для
подавляющего большинства ученых за
рубежом.
Столкнувшись с этой
проблемой еще в самом
начале своей научной
деятельности, я всегда старался
основные работы публиковать
за рубежом, конечно, после
их выхода в отечественных
журналах. Таким образом
мне фактически
приходилось делать двойную работу.
Публикуя материал на
английском языке, я
приобрел международную
аудиторию, оценить мой труд
смогли ученые с мировым
именем. Так я пришел к
выводу, что без публикации
основных работ на английском
языке никакая серьезная
наука в наши дни просто
немыслима. В лучшем случае
она останется на
национальном, не всегда высоком
уровне.
Именно поэтому у наших
зарубежных коллег, в какой
бы стране они ни жили, вся
основная научная продукция
сразу печатается
по-английски.
Думаю, нужно в
ближайшие годы нашим
издательствам перейти на выпуск
большей части научной
литературы на английском языке.
Авторам придется представлять
в редакции англоязычные
тексты. Тем, кто пока не
может это сделать сам,
институты и другие научные
учреждения вполне могли бы
оплатить стоимость
перевода. Таким образом,
отечественная англоязычная
научная продукция, будучи
доступной нашей научной
общественности, обеспечит
выход советской науки к
мировому сообществу. Да и
издательства при этом кое-что
выгадают, так как
подобную литературу можно
экспортировать за валюту.
Неизбежно повысится и
требовательность к уровню
научной продукции,
высветятся зоны отставания.
Переход на издание
англоязычной литературы будет
способствовать углублению
знания языка в самих
научных кругах. Ведь люди,
свободно говорящие
по-английски, не часто встречаются
даже среди докторов наук.
Профессор Ю. И. СОРОКИН,
Геленджик
46
Гипотезы
Четвертый
мозговой рубикон
Большинство древнегреческих
естествоиспытателей полагало, что центральным
органом духовной жизни человека служит
сердце. Нервной системе, а точнее,
головному мозгу, отводилась более скромная
роль. Аристотель считал мозг органом для
охлаждения крови. Правда, некоторые его
современники, например Алкмеон Кротон-
ский, оценивали роль головного мозга с
современных позиций.
С тех пор минуло двадцать пять
столетий, но мозг как средоточие основ жизни
Пьер Тейяр де ШАРДЕИ и эволюции по-прежнему приковывает к
У живых существ мозг — указатель
и мера сознания.
себе внимание ученых разных
специальностей и философов. В середине нашего
века французский антрополог П. Тейяр
де Шарден писал: «...можно быть
уверенным, что более развитому сознанию всегда
будет соответствовать более
содержательный и лучше устроенный остов».
Но как определить критерии и границы
возможностей мозга? Может ли, например,
его размер стать показателем «размера»
сознания?
Масса головного мозга позвоночных
увеличивается пропорционально квадрату
длины тела животного, а масса тела, в свою
очередь,— пропорционально кубу длины.
Другими словами, между скоростями роста
масс мозга и тела существует так
называемая аллометрическая зависимость,
которая выражается уравнением:
р —кра
где Рм — масса мозга, Рт — масса тела,
к — коэффициент размерности, а —
коэффициент аллометрии, или показатель
разницы в скоростях роста тела и головного
мозга.
Теоретически рассчитанный коэффициент
аллометрии для условного, так сказать,
среднего позвоночного животного
равен 0,67. И фактические значения
коэффициента, рассчитанные для всех классов
позвоночных, близки к этой величине
(см. таблицу). Исключение составляют
лишь круглоротые, или самые
примитивные позвоночные — миноги, и близкие их
родственники миксины.
Любопытная история приключилась с
классом хрящевых рыб, который
объединяет главным образом акул и скатов. В
середине 70-х годов французские биологи
во главе с Р. Бошо и американец Г. Норткарт
рассчитали коэффициент аллометрии для
акулообразных и получили его значение
0,76 и 1,04, соответственно. Иначе говоря,
древнейшие жители океана оставили
позади приматов. Так чуть было не родилась
сенсация о мыслящих акулах и эволюции
разума в океане.
Пришлось нам повторить выкладки
зарубежных коллег, и тут же выяснилась их
методическая ошибка — статистический ана-
50 100
масса тела, кг
Соотношение масс тела и головного мозга
приматов:
1 — низшие приматы, 2 — человекообразные
обезьяны и представители тупиковых ветвей
в эволюции человека, 3 — вымершие (древние)
и современные люди. Черные точки — вымершие
виды, светлые — ныне живущие виды
лиз явно малочисленной выборки исходных
данных. Стоило расширить ассортимент
видов хрящевых рыб, и они встали на свою
законную ступень эволюционной лестницы
позвоночных.
Итак, получается, что в ходе
исторического развития позвоночных размер
головного мозга действительно увеличивался
(разумеется, относительно размеров тела)
и достиг максимума у одного-единствен-
ного вида позвоночных — Homo sapiens.
А может когда-то планету населяли ныне
вымершие животные с еще большим
размером головного мозга? Едва ли. По
крайней мере, современная палеонтология
такими данными не располагает. Зато
антропологи накопили большой материал по
эволюции головного мозга венца
позвоночных — представителей отряда приматов.
Все началось в 1890 году с находки
Эженом Дюбуа останков питекантропа на
острове Ява. Объем черепной коробки
диковинного существа был гораздо больше, чем у
неразумных современных обезьян, но в то
же время явно не дотягивал до уровня
"у
J <Э5&—<£454»
"~ Г
<Ъ66
<%63-С&&
ТС О ^ Ср ср ЬС ^Z6 е R 77^
человека. Дюбуа не поленился сравнить
относительные размеры разных животных,
в том числе и вымерших, реконструировав,
их, но там все проходило довольно гладко:
с повышением общей организации размер
мозга увеличивался, однако таких резких
скачков, как у приматов (вымерших и ныне
живущих), не было.
Два поколения антропологов
скрупулезно проверяли вывод Дюбуа, и в конце
концов, уже в середине нашего века,
англичанин А. Кейс сформулировал теорию
«мозгового рубикона». Сопоставив абсолютные
размеры головного мозга древнейших и
древних гоминид, современных приматов и
человека, он увидел, что плавные кривые
уаеличения объема и массы мозга в одном
месте разрываются.
Что именно, как и когда произошло
в эволюции мозга приматов — на эти
вопросы до сих пор нет однозначных ответов.
Но факт остается фактом: на одном берегу
«мозгового рубикона» остались древнейшие
предки людей и человекообразные обезьяны
(масса мозга до 700 г), на другой берег
перешли наши ближайшие предки и мы
сами (масса мозга 850 г и более).
Казалось бы, невелика разница, но за
ней — и сознательный труд, и развитое
абстрактное мышление... Словом, все то,
что не поддается исчерпывающему и
строгому определению, но составляет суть
человека.
Можно расширить набор видов
приматов, которых рассмотрел в свое время Кейс,
дополнив его низшими приматами. Если
мы расположим все известные данные
по размерам головного мозга приматов в
логарифмической системе координат, то
получим три четко отделенных друг от
друга скопления точек. Их называют
полигонами энцефализации (они обведены
замкнутыми линиями и закрашены на
рисунке).
Разрыв между верхним полигоном
энцефализации и средним на рисунке — это
«мозговой рубикон» Кейса. Но
оказывается, что существует еще один рубикон,
разделяющий низших и высших приматов.
(Кстати, обратите внимание: их разделяют
те же 150 г массы мозга, что и в случае
«рубикона Кейса».) Значит, эволюция
мозга внутри отряда животных, давших
начало человеку мыслящему, шла в два приема,
испытала два одинаковых скачка на фоне
плавного развития.
А теперь вернемся к коэффициенту
аллометрии — показателю, которым не
пользовались ни Дюбуа, ни Кейс, и который в
данном случае более информативен,
нежели простое сравнение относительных
размеров мозга. Обратите внимание, что
коэффициент аллометрии близок к нулю у
современных человекообразных обезьян и
вымерших гоминид, представителей
тупиковых ветвей человеческого рода. Так
наглядно можно объяснить феномен
избыточно высокой массы головного мозга у
животных и «полулюдей», по своему
духовному развитию явно не заслуживающих
этого излишества. Кстати, некоторые
антропологи употребляют по отношению к ним
термин «ненормально высокая масса мозга».
Шагая вниз по ступеням эволюционной
лестницы позвоночных животных, мы будем
вынуждены перепрыгнуть еще через один
разрыв, пересечь еще один мозговой
рубикон, разделяющий круглоротых 1(или
бесчелюстных) и их потомков — челюстноротых,
или всех остальных позвоночных.
Подведем итог. В истории развития
головного мозга позвоночных мы обнаружили
по крайней мере три крупных скачка.
Первый — от бесчелюстных к челюстно-
ротым. Второй — от низших к высшим
приматам. И третий — от высших приматов
к человеку мыслящему.
Будет ли форсирован четвертый
мозговой рубикон?
И. А. МЯГКОВ
Гипотезы
Биополе —
новый взгляд
Невероятные на первый взгляд способности
некоторых людей мысленно передавать и
получать информацию, передвигать мелкие
предметы «усилием воли», лечить
заболевания руками и прочее нельзя объяснить в
рамках традиционной науки. Основная
причина такой странности в том, что в этих
явлениях вроде бы напрочь отсутствует
видимый материальный посредник воздействия.
Поэтому и прибегли к гипотезе так
называемого биополя — особого вида поля, якобы
присущего только живым существам.
На самом же деле такое объяснение
ничего не объясняет, ибо свойства биополя
нам попросту неизвестны. Кроме того, в
понятие «биополе» часто вкладывают разное
содержание. Даже в силу особенностей
русского языка это слово можно понимать двояко,
в зависимости от смысла приставки «био».
«Био» может означать принадлежность к
биологическому объекту. В этом случае слово
«биополе» символизирует просто обычное
физическое поле биологических объектов —
клетки редиски или человека. В таком
понимании биополя в принципе нет ничего
необычного: биологический объект (клетка,
растение, животное, человек), как и всякое
материальное тело, состоит из атомов и
молекул и, безусловно, обладает разными
физическими полями, например в виде
теплового излучения. Ведь все живое, даже
растения и холоднокровные обитатели планеты,
хоть и чуть-чуть, но теплее среды.
Можно, однако, под словом «био» понимать
некую биологическую сущность, отличающую
ее от другой, например, от геологической,
химической или физической. В этом случае
«биополе» означает, что все живое обладает
неким полем, отличным по своей сути от
ныне известных физических полей, вроде
магнитного, электрического и других.
А что если биополе — это еще
неизвестный тип физических полей? Но тогда
высказывания о том, что таинственные
манипуляции экстрасенсов обусловлены, например,
инфракрасным или другими подобными
типами электромагнитного излучения (то есть
хорошо изученными физическими полями),
вряд ли соответствуют действительности.
Конечно, любое существо, любая былинка
обладают такими типами полей, но ясно, что
не здесь скрыта загадка. Ведь если бы это
было так, то легко можно было бы
моделировать биополе соответствующими
излучениями. А моделировать его мы не умеем
потому, что не знаем, какова его природа.
МИТОГЕНЕТИЧЕСКИЕ ЛУЧИ
А. Г. Гурвич, впервые применивший термин
«биополе», напрямую связывал его с до сих
пор не понятым должным образом митоге-
нетическим излучением —
ультрафиолетовым излучением чрезвычайно малой
интенсивности. Его испускает одна клетка и
поглощает другая. Это излучение совершенно
необходимо, чтобы клетка начала делиться,
продолжила вереницу жизни, В свое время,
в 20-х и 30-х годах, митогенетическое
излучение широко изучали и обсуждали, но ныне
оно оставлено из-за непреодолимых
трудностей. А зря.
Упомяну лишь о двух камнях
преткновения.
Первый — энергетическое обеспечение
кванта митогенетического излучения. Как
известно, УФ-квант с длиной волны 190—
250 нм соответствует энергии 100—
150 ккал/моль. А максимальная порция
энергии, освобождаемая в живой клетке при
гидролизе АТФ, на целый порядок меньше.
Откуда же у живой клетки берется энергия
для зарядки УФ-кванта? В самом деле,
откуда?
Нет ответа и на вопрос: какова
биологическая целесообразность УФ-квантов,
генерируемых одной клеткой и воспринимаемых
другой? В солнечной радиации есть весь
спектр лучей, необходимых для
жизнедеятельности клетки, в том числе и
ультрафиолетовые. Зачем же нужны еще один-два хилых
дополнительных УФ-кванта, которые клетка
почему-то должна выработать
самостоятельно и передать другой? Ведь очевидно, что
солнечный и клеточный УФ-кванты
абсолютно одинаковы! Работы Гурвича и его
последователей не дали ответа на этот каверзный
вопрос.
Сегодняшняя наука о живом не знает и
с какими компонентами или структурами
организма может быть связано биополе. Одна
из причин этого в том, что наука, как мне
кажется, пока пребывает в плену
традиционного мышления.
В самом деле, мы привыкли думать, будто
любой биологический объект это не что иное,
как структура, пусть и очень сложная, но
состоящая только из атомов и молекул. В
общем, это правильно, но маловато для
понимания жизни. Думается, что в рамках атомно-
молекулярной концепции организма вряд ли
удастся объяснить загадочные свойства
биополя. Так что же — тупик?
ИЗ ПУСТОТЫ — В ВАКУУМ
Здесь уместно вспомнить слова великого
Гейзенберга: «Настоящую новую землю в той
или иной науке можно достичь лишь тогда,
когда в решающий момент имеется
готовность оставить то основание, на котором
покоится прежняя наука, и в известном
смысле совершить прыжок в-пустоту».
Давайте в соответствии с этим оставим
атомно-молекулярную землю » чвых
организмов и прыгнем... Куда же?
С чем следует ассоциировать загадочные
свойства биополя? Очевидно, с новыми,
неизвестными пока компонентами живых
организмов. Мне кажется, что таким
компонентом, той пустотой, куда надо прыгнуть, слу-
51
жит вакуум (простите за каламбур). И не
только вакуум, но и рождаемые им
элементарные частицы и поля.
В самом деле, сегодняшняя физика
рассматривает вакуум не как нечто пустое, а
как субстанцию, в которой все время
рождаются и тут же исчезают всевозможные
частицы и античастицы. Они живут в вакууме
своей неспокойной жизнью. Но иногда
появляются частицы, которые потом не
исчезают в вакууме, а начинают жить независимо
от него. Думается, явления в физическом
вакууме могут быть весьма полезными для
понимания природы биополя. Но каковы эти
элементарные частицы? Каковы их свойства?
Свободные элементарные частицы типа
электрона, протона или мезона не годятся
для такой тонкой работы. Их свойства и
свойства связанных с ними полей
достаточно известны, и ничего загадочного, что
было бы близко к свойствам биополя, у них
вроде нет.
Может быть — нейтрино? Это
действительно загадочная частица, о которой даже
сейчас, после многих лет охоты на нее, мало
что известно. Но нейтрино практически не
взаимодействует с а томно-молекулярной
материей. Л нам нужно именно
взаимодействие. Что если это какая-то частица вроде
нейтрино, то есть со свойствами, близкими
к нейтрино, кроме безразличия к веществу?
Такую частицу по принадлежности ее к
биологическим системам, пожалуй, можно
назвать биологическим нейтрино, бионейтрино.
Возможна ли она?
ОТКРЫТИЕ КОБОЗЕВА
Невероятно, но факт — присутствие особых
элементарных частиц в живых существах
было предсказано после строго научного
анализа. Так, исследуя деятельность
человеческого мозга с позиций термодинамики,
профессор Московского университета Н. И.
Кобозев пришел к выводу, что в живых
существах обязательно « исутствуют сверхлегкие
элементарные частицы. Он назвал их
пси-частицами и предсказал основные свойства. Они
весьма необычны. Эго электрически
незаряженные фермиоиы, то есть частицы со
спином 1/2, с чрезвычайно малой массой, вроде
массы нейтрино (на 4—5 порядков меньше
массы электрона, 10 33—10 4 О, и большие
по размеру. Он^ обладают очень малой
плотностью. Можно сказать, что это поистине
вакуумные час »л ,.~.
Нам необходим предельная концентрация
и направленность работы моз1а. Сверхлегкие
частицы как раз и дарят такую возможность.
После исследований Н. И. Кооозева можно
полагать, что живые клетки и, в частности,
нейронная сеть головного мозга как бы
адсорбируют на себе облако пси-частиц с
концентрацией 1014—101' частиц на
кубический сантиметр. Это облако способно к
высочайшей степени упорядоченности (или,
как говорят в науке, оно с чрезвычайно
низкой или даже нулевой величиной энтропии).
Н. И. Кобозев убедительно показывает, что
без таких низкоэнтропийных структур
невозможна не только нормальная работа нашего
мозга, в частности логическое мышление,
но и сама жизнь.
Белый гриб, крокодил и просто живые
клетки вынуждены преодолевать воздействие
косной материи и окружающей ее внешней
среды. И здесь пси-частицы крайне
необходимы: в силу своих параметров и, в первую
очередь, чрезвычайно малой массы, они,
кроме создания низкоэнтропийных состояний,
обладают еще одним замечательным
свойством. Кобозев назвал его «пространственно-
временным опережением». Что это такое?
Вот что.
Из-за того, что пси-частицы подчиняются
квантово-механическим законам, в частности
соотношению неопределенностей, следует,
что они обладают так называемым
временным опережением. Оно вполне ощутимо —
10 ~15 с. Это примерно на 8—10 порядков
больше, чем временное опережение атомно-
молекулярного материала нервной сети.
Иначе говоря, при любом процессе в нервной
сети пси-частицы раньше, чем нервные
клетки, встречаются с новым сигналом и могут
заранее получить соответствующую
информацию, которую и передают в нейронную
сеть.
У опережения по времени есть эквивалент
опережения в пространстве, который
примерно обратно пропорционален массе. Из-за
того, что масса пси-частиц на пять порядков
меньше массы электрона, их
пространственное опережение на столько же порядков
будет больше. Значит, информацию об
изменениях в окружающей среде пси-частицы
воспринимают не только раньше, но и дальше,
чем сама клетка. По меткому выражению
Н. И. Кобозева, эти частицы служат как бы
радарами живой клетки. Вряд ли без них
живая материя могла выдержать
конкуренцию с окружающей косной природой.
СЛЕДСТВИЯ ОТКРЫТИЯ
Увы, многие свойства сверхлегких частиц
еще неизвестны. Нельзя забывать и о других
их качествах, вытекающих из законов
релятивистской квантовой механики, которые
принципиально невозможны для атомов и
молекул. Эти частицы могут исчезать,
переходя ь другое состояние, и появляться вновь.
52
Вполне вероятно, что характер
взаимодействий их в разных состояниях и при
переходе из одного состояния в другое с
обычными элементарными частицами и атомно-
молекулярной структурой среды таков, что
загадочные явления, о которых мы
рассуждаем, будут простым следствием этих
пертурбаций.
Как раз взаимодействием сверхлегких пси-
частиц можно объяснить загадочное митоге-
нетическое излучение, о котором мы только
что говорили. В самом деле, при
взаимодействии частицы if с ее античастицей *ф:
•ф -f- ф=2hv=2mc2
выделяются два фотона. Их энергия
зависит от массы частиц. Если же в качестве
массы взять ту, которая предсказана
Кобозевым для сверхлегких частиц, то эти фотоны
как раз и окажутся в УФ-области. Значит,
клетки обмениваются не УФ-фотонами как
таковыми, а своими очень и очень
необходимыми пси-частицами. УФ-кванты с этой
позиции выглядят лишь побочным продуктом
взаимодействия.
Еще Э. Бауэр в 30-х годах
зарегистрировал увеличение диамагнитной
восприимчивости клеток при их гибели (до 20 %). Это
ни тогда, ни сегодня не получило
подходящего истолкования. Пси-частицы позволяют
объяснить такую аномалию. Из-за очень
малой массы они обладают громадной
магнитной восприимчивостью: их магнетон на
те же пять порядков больше, чем у
электрона.
Одним словом, введение в теоретическое
построение биополя пси-частиц с их
необычными, на первый взгляд, свойствами
открывает богатые возможности для объяснения
загадочных свойств живой материи. В том
числе и феноменов в психической
деятельности человека, которые обретают вполне
материальные черты.
Но тут правомерен вопрос — сколь
реальна выдвинутая мною гипотеза об источниках
биополя? Есть ли в природе сверхлегкие
элементарные частицы с такими необычными
свойствами? Жаль, но в физике эти частицы
пока не обнаружены. Однако, почему их
действительно нет? А что, если нервная ткань,
мозг служат неким вместилищем, сгустком,
средоточием этих частиц? Может быть,
живые клетки обладают неизвестным пока нам
свойством концентрировать на себе такие
сверхлегкие частицы? И может быть, физика
как раз и откроет их, взяв в качестве объекта
исследования живые клетки?
Ведь можно зарегистрировать разницу в
некоторых физических параметрах живых и
убитых клеток. Расчеты показывают, что
принципиально это реально, хотя и
чрезвычайно трудно. Ибо чувствительность
нынешней аппаратуры маловата. Тем не менее в
моей лаборатории приступили к подобным
экспериментам. Надеюсь, что нам повезет.
Познание живого прошло несколько этапов.
Когда-то думали, будто организм не может
состоять из тех же атомов и молекул, которые
слагают скалы или льды. Однако факты
заставили пересмотреть эту позицию — была
установлена атомно-молекулярная основа
живой клетки. На новом этапе познания
почувствовали недостаточность чисто
химических взаимодействий в лягушке или
баобабе, когда связи между атомами и
молекулами обозначались простыми черточками.
Пришлось сделать новый шаг — включить
в рассмотрение квантовую механику и прочие
физические премудрости. Сейчас и такого
уровня понимания бытия недостаточно.
Многие явления необъяснимы с сегодняшних
позиций. Поэтому и надо подтянуться на
следующую ступень познания — принять во
внимание «вакуум» и рождаемые им
сверхлегкие частицы.
Анализ явлений, происходящих в нем,
приоткроет завесу над самыми, быть может,
глубокими тайнами Вселенной. Живая материя
живет в том же вакууме. И экстрасенсы
удивляют нас не где-нибудь, а на Земле.
И если для объяснения их феноменальных
способностей, как и других загадочных
свойств живого, приходится прибегнуть к
гипотетическим сверхлегким частицам, то этот
шаг представляется мне не менее
правомерным, чем в свое время предложение Паули
о неуловимом нейтрино.
И все же только время покажет, насколько
справедлива моя идея.
Доктор биологических наук
В. Г. ПЕТУХОВ
Что читать о сверхлегких частицах
1. А. Г. Гурвич, Л. Д. Гурвич. Митогенети-
ческое излучение. Л.:Изд-во ВИЭМ, 1934.
2. Н. И. Кобозев. О физике мышления. В кн.:
Исследование в области термодинамики
процессов информации и мышления.
Изд-во МГУ, 1971, с. 173.
3. В. Г. Петухов. О физической регистрации
и природе ультрафиолетового излучения
микроорганизмов. Сб. «Биохемилюмине-
сценция», М.: «Наука», 1983, с. 210.
53
Человек — это чудо
У Даля сказано, что чудо — это всякий
факт или явление, «кое мы не умеем
объяснить по известным нам законам
природы». Осмелюсь утверждать, что мы, люди,
полностью подходим под такое определение.
Во всяком случае, я постараюсь убедить
вас в этом.
Начну с того, что в течение более чем
ста лет усилиями исследователей во главе
с великим Дарвином любовно выращено
генеалогическое древо нашего
происхождения. На нем хорошо видны корни, ствол
и ветви кроны, а центральную часть
венчает плод, которым служим мы, люди.
Возраст древа, если считать от корней,
примерно 5—6 миллионов лет. Именно
тогда небольшая обезьяна, именуемая
австралопитеком, спустившись с дерева в
поисках пищи и ставшая всеядной, начала
быстро прогрессировать в своем развитии.
Прошло еще 2,5—3 миллиона лет, и одна
из разновидностей австралопитека в ходе
эволюции превратилась в гомо габилиса —
человека умелого.
Кроме грубо обтесанных камней, он не
оставил иных следов, но, видимо, появление
даже простейших орудий труда стало
мощным катализатором эволюционного
процесса. И спустя еще миллион лет габилис
превратился в архантропа. А 500—400
тысяч лет назад на планете появились
синантроп и неандерталец, умевшие
добывать огонь. Кроме того, неандерталец
строил примитивные жилища и мастерски
изготавливал из твердых пород камня
разные орудия, главным образом для охоты.
Казалось бы, ему и прямая дорога в люди.
Но мать-природа распорядилась иначе.
Культура неандертальца, так называемая
мустьерская, относительно высокая в
начальный период своего появления, затем
по непонятной причине стала приходить
в упадок. Даже по внешнему облику поздних
неандертальцев, которые жили в период
появления на планете сапиенса-кроманьон-
ца, видно, что они стали деградировать.
Наверное, по этой причине изрядная часть
антропологов считает неандертальца
тупиковой ветвью эволюции.
Но вот уже 40 тысяч лет назад природа
как бы взамен чем-то не угодившего ей
неандертальца с молниеносной, с точки
зрения эволюции, быстротой создает свой
шедевр — чистокровного сапиенса-кро-
маньонца, который и внешностью, и в
умственном развитии практически ничем
54
не отличается от нас. На кроманьонце мы
еще остановимся бол'ее подробно, а сейчас
отмечу, что «возник» он необъяснимо и
внезапно, словно джинн из бутылки.
Попытки некоторых антропологов найти
следы пресапиенса, который, согласно
одной из гипотез, якобы очень скрытно, чуть
ли не тайком, где-то все же жил на планете,
не увенчались успехом. И в науке о
происхождении человека возникла
парадоксальная ситуация: у нас, сапиенсов, нет прямых
предков. При взгляде на генеалогическое
древо мы видим странную картину: плод,
венчающий его, растет не от ствола и
ветвей, а сам по себе, как бы висит в воздухе.
Открытия палеоантропологов в Юго-
Западиой Африке довершают странность
этой картины. Так, остатки скелета и
черепа, найденного Р. Лики в 1972 г. (череп
№ 1470), говорят о том, что почти 3
миллиона лет назад в Африке жил человек,
который, если судить по объему черепной
коробки, отсутствию надглазного валика
и другим особенностям, понятным только
специалистам, был человекоподобнее не
только габилиса, но даже и архантропа,
жившего 1,5 миллиона лет спустя. Этот
парадокс, к сожалению, не нашел сколько-
нибудь удовлетворительного объяснения.
Мы с вами, читатель, только чуть
коснулись истории происхождения человека,
но уже видим, что по крайней мере на три
вопроса антропология не может дать
обстоятельного ответа. А теперь об одной из самых
непонятных особенностей человека.
Среди наземных обитателей планеты нет
ни одного живого существа, тело которого
было бы так плохо защищено от
воздействия внешних факторов — холода и
жары, укусов и ранений, как тело человека.
Прочие твари земные обзавелись панцирем,
чешуей, густой шерстью или прочной, как
броня, ороговевшей кожей. Без этого дара
природы немыслима жизнь ни одного вида,
за исключением разве что червей,
гельминтов.
А вот человек с голой и нежной кожей
живет и здравствует. Но встает законный
вопрос: что раньше появилось на свет —
наша безволосая тонкая кожа,
потребовавшая в свое время от человека
неимоверных умственных усилий, чтобы изобрести
одежду, или, наоборот, одежда, сделавшая
не столь уж необходимым густой волосяной
покров.
И при этом крайне интересно знать —
когда же, на каком этапе своего развития
и почему мы лишились сокровища — густой
и теплой шерсти. Ведь люди имели ее на
всем теле и даже на лице. Доказательство
тому — необыкновенная волосатость,
которая, как атавизм, нет-нет, да и
появляется среди людей. Вспомним, например,
55
Адриана Евтихеева и его сыновей. Одна из
первых попыток объяснить безволосость
сапиенса сделана в прошлом веке. Человек-
де, живший вначале в условиях жаркого
климата, лишился волос, чтобы избавиться
от клещей и других паразитов, делавших
его жизнь невыносимой. Объяснение,
безусловно, несостоятельное, ибо от клещей
и прочих кусачих насекомых голая кожа
не спасает.
Дарвин считал, что здесь главную роль
сыграл половой отбор. Мужские и женские
особи обезьян, движимые то ли
эстетическими чувствами, то ли какими-то иными
побуждениями, выбирали себе в пару менее
волосатых, и в конечном итоге мы, люди,
оказались безволосыми. При всем уважении
к Дарвину с таким объяснением трудно
согласиться, и, видимо, поэтому в
дальнейшем антропологи неоднократно
пытались дать этому факту другое объяснение.
Среди отечественных антропологов в
ходу гипотеза, согласно которой обезьяна,
вынужденная спуститься с дерева на землю
в поисках пищи, встретилась с
многочисленными хищниками. Чтобы выжить,
надо было быстро бегать, а теплая шуба
и мешает бегать, и якобы ведет к опасному
перегреву организма. Те обезьяны, которые
успели вовремя оголиться,— прибавили
резвости, уцелели и продолжили свое развитие
по уже приведенной выше схеме. Те, кто
не успел вовремя это сделать,— погибли.
Несостоятельность этой гипотезы
показывает простейший термодинамический
расчет: выделившегося при самом быстром
беге тепла маловато для опасного перегрева
организма потому, что мудрая
мать-природа предусмотрела эффективные способы
его отвода. У человека и некоторых
высших млекопитающих это —
потоотделение. А собакам и волкам при быстром
беге достаточно раскрыть пасть и высунуть
влажный язык. Ни сайгаки и волки, ни
зайцы и лисы даже в самое жаркое время
года не лишаются своего меха.
Есть еще гипотеза о том, будто бы один
из видов обезьян почти полностью «облысел»
из-за повышенной радиации, что могло
случиться при изменении магнитного поля
Земли или из-за каких-то других
катаклизмов.
Так это или иначе, но на нашей планете
никогда не было условий, при которых
особи с оголенной нежной кожей,
появившиеся на свет как мутанты или по какой-то
другой причине, обладали хотя бы какими-
то преимуществами по сравнению с
волосатыми особями. Дело обстояло ровно
наоборот — вспомните хотя бы суровую
ледниковую эпоху, когда уже жил архантроп,
а затем и неандерталец. Орудия труда
неандертальца и особенности мустьерской
культуры свидетельствуют, что вряд ли он мог
кроить и шить одежду из шкур убитых
животных. И все же неандерталец выжил
и распространился по планете в самый
разгар ледниковой эпохи. Как же такое могло
случиться? Ответ, пожалуй, только один: тело
неандертальца было сплошь покрыто густой
теплой шерстью.
Ну а сапиенс-кроманьонец, каким был он?
Вещественные доказательства в виде фресок
на стенах пещер и скульптурных
изображений позволяют утверждать, что с первых
дней своего появления он был, как и мы,
люди, безволосым. Здесь невольно приходит
на память библейская легенда об Иакове,
безволосом красавчике и материнском
любимчике, который обманным путем получил
право первородства, выменяв его за
чечевичную похлебку у своего старшего брата Исава,
хорошего охотника, но грубого, простоватого
и притом очень волосатого.
Только вот пока не совсем понятно,
почему мудрая природа невзлюбила своего
старшего сына, который был так хорошо
приспособлен к суровой жизни.
Если внимательно присмотреться к виду
сапиенс, окажется, что безволосость далеко
не единственное качество, никак не
гармонирующее с законами биологической эволюции.
Таких «подарков» немало.
С первых дней появления сапиенс-кро-
маньонец стал оставлять зримые следы своей
деятельности, свидетельствующие о
необыкновенной сообразительности буквально во
всех делах, за которые брался. Чтобы не
погибнуть от трескучих морозов
ледникового периода, он научился пользоваться
одеждой из шкур, предварительно выделав их,
скроив и сшив. Мало того, украсил одежду
орнаментом из бус, самобытной красоте
которого могли бы позавидовать и нынешние
мастера прикладного искусства.
В это трудно поверить, но есть
основания полагать, что кроманьонец знал
цифровой счет, создал солнечный и лунный
календари. Это были костяные пластинки с
нанесенными на них значками.
Способность нынешних сапиенсов творить,
изобретать, открывать новое, весь наш
творческий потенциал зиждется на фундаменте
знаний, накопленных цивилизацией и
усвоенных нами в процессе обучения. Без этого
фундамента мы, люди,— ничто. А ведь
кроманьонец ничем таким не обладал.
И как не удивляться расточительной
щедрости природы по отношению к сапиенсу-
кроманьонцу. Ведь он был не только умен,
но и красив в нашем общепринятом смысле
56
этого слова, и наряду с этим был
необычайно эстетически одарен. Дело даже не в
красоте тела. Это можно как-то понять,
поскольку тут с трудом, но просматривается некая
целесообразность, способствующая
выживанию вида. Но вот, обратив внимание на
красоту лица, приходится признать, что здесь
все попытки дать какое-то обоснование этому
феномену летят кувырком, ибо красивое
лицо, в отличие от длинных ног и мощного
телосложения, отнюдь не помогало
кроманьонцу добывать пищу или убегать от хищников.
С точки зрения сохранения вида, красота
лица — это нонсенс, бессмыслица. Между
тем скульптурные реконструкции черепов по
методу Герасимова говорят о том, что у
кроманьонцев были сплошь красивые лица.
Яркое представление об их красоте дает
статуэтка «северной Джоконды»,
выполненная древним скульптуром из кости. Возраст
статуэтки — около 20 тысяч лет. Это
скульптурный портрет женщины, одетой в меховой
капюшон. На ее изумительно красивом
нежном лице застыла чуть заметная тонкая,
загадочная улыбка. Глядя на фрески на
стенах пещер и на эту статуэтку, можно
сказать, что кроманьонец был уже не только
человеком мудрым, предусмотрительным, он
был еще и человеком-художником.
Но что такое талант художника?
В неписанном табеле о рангах, которым
мы, люди, пытаемся классифицировать
разные виды интеллектуальной деятельности,
творческий труд истинного художника стоит
на одном из самых высоких мест. Но откуда
этот дар и это мастерство, и это
неистребимое стремление творить у кроманьонца,
если сама жизнь не требовала от него
художничества?
Взглянув на все это не по-обывательски,
остается признать, что мы встретились с
истинным чудом, и очередной вопрос тоже
остается без ответа.
Подытожив только факты, не находящие
объяснения у антропологов (а их около
десятка), мы неожиданно обнаружим, что на карте
достижений науки, в самом ее центре, там,
где место человеку, зияет большое белое
пятно. И не попытаться ли его хотя бы
чуть уменьшить?
Возможно, читатель в построении этой
статьи уловил такую крамольную мысль.
Люди произошли не от обезьяны, ибо
неандерталец — тупиковая форма эволюции. Может,
мы существа неземные, завезенные на Землю
около 40 тысяч лет назад инопланетянами?
Для такого вывода, кстати, не блещущего
новизной, не требуется большого полета
фантазии. Только вот беда: накопленный наукой
богатейший фактический материал
свидетельствует, что мы, люди, существа сугубо
земного происхождения. Черты наших
обезьяньих предков проявляются в нас
множеством рудиментов и атавизмов. Здесь и
аппендикс, и Дарвинов бугорок, развитые ушные
мышцы... Кроме того, не надо забывать и
последовательность стадий развития
человеческого эмбриона, повторяющего этапы
развития жизни на планете, начиная с низших
форм. Говоря словами поэта, можно
констатировать: «...мы дети твои, дорогая Земля».
Но как же увязать неувязуемое, как свести
концы с концами? Здесь и может помочь
моя гипотеза, суть которой в том, что мы
не напрямую происходим от скудной разумом
обезьяны, пусть даже «очеловеченной» путем
приобщения к труду. Слишком ничтожен
срок для такой невероятной метаморфозы,
и слишком гигантский скачок совершило
человечество, став сапиенсами. И вот тут сама
собой напрашивается мысль, что мы связаны
родственными узами с представителями
иного, высшего разума, мы — как бы культурная
веточка, привитая искусными садовниками
на земном древе жизни.
Эта гипотеза все, только что изложенные
мною факты, порою лежащие, что
называется, на поверхности, выстраивает в один
стройный ряд, противопоставляет укоренившемуся
мнению.
Но прежде всего, кто они, эти
садовники? Поскольку в нашей солнечной системе,
кроме Земли, по-видимому, нет другой
планеты, пригодной для развития
цивилизации, то остается предположить, что это были
посланцы далеких звездных миров.
Далее — кого пришельцы «привили»
нашим земным гоминидам?
Можно предположить, что либо самих
себя, либо представителей другой внеземной
цивилизации, наиболее близкой нам в
биологическом плане.
Когда и как это произошло?
Вероятнее всего, эту прививку садовники
делали несколько раз.
Возможно, первое их вмешательство в
нормальный ход эволюции приматов было
около трех миллионов лет назад, в
результате чего появилось существо с
черепом № 1470, найденным Робертом Лики.
Эксперимент носил относительно локальный
характер, и небольшая по численности
популяция этих гибридов быстро растворилась
в массе питекообразных, не оставив следов
своей культурной деятельности.
Следующая прививка, уже в широких
масштабах, произошла 200—300 тысяч лет назад,
в результате чего на нашей планете и
появился первый разумный человек (но, видимо,
еще не сапиенс). Праотцами этого человека
были, вероятно, неандертальцы европейский
57
и родезийский, а также синантроп. И как
возможный результат — три основные расы:
белая, черная и желтая.
А праматерью? Тут я позволю себе
небольшое отступление. Несколько лет назад
генетики из Калифорнийского университета
в Беркли, работавшие под руководством
Э. Уилсона, сообщили о сенсационном
открытии, суть которого в том, что все земное
человечество, независимо от области
проживания, расовых и других признаков,
происходит от одной-единственной особи женского
пола, в полном смысле праматери, которую
библейская легенда нарекла Евой. В свое
время об этом писала и «Химия и жизнь».
Вывод генетиков, на первый взгляд,
просто уму непостижимый, тем не менее
сделан на основании безукоризненных
экспериментальных исследований на митохондриаль-
ных ДНК, наследуемых потомством только
по материнской линии. Математическая
обработка результатов позволяет считать, что со
времени, когда жила эта праматерь Ева,
сменилось около 10 тысяч поколений людей
и на это потребовалось приблизительно 200—
300 тысяч лет. Традиционные антропологи-
эволюционисты в США, теории которых
после этого открытия генетиков летят
кувырком, в словесных баталиях не смогли
противопоставить сколько-нибудь веских
возражений.
Ну, хорошо, скажет читатель. А откуда же
взялась сама эта Ева? В рамки моей
гипотезы история" с Евой укладывается вполне
удовлетворительно.
Главное сходство с нами нового обитателя
планеты в том, что он был почти полностью
лишен густого волосяного покрова на теле.
А чтобы на первых порах он не погиб в
суровых земных условиях, садовники дали
ему полезные знания и навыки и отбыли
к себе в далекий мир.
Но, как мы уже знаем, с течением
времени культура этого человека, которого мы
по-прежнему будем условно называть
неандертальцем, стала угасать. Способствовали
деградации и смешанные браки. Ведь на
планете остались многочисленные гоминиды,
избежавшие прививки и потому сплошь
волосатые.
Прибывшие на Землю в очередной раз
садовники вместо человека увидели странное
волосатое существо, в общем-то далеко не
глупое, очень хитрое и сильное, а главное,
прекрасно приспособленное к жизни в
местных условиях. Нужно было начинать все
сначала. И тогда садовники взялись за дело
капитально, все предусмотрев.
Вероятно, на этот раз прививка была
сделана уже на генетически здоровых неандер-
талках и синантропках, которые задолго до
Девы Марии узнали, что такое непорочное
зачатие. Произошло это около 40 тысяч лет
назад. Местом массового воспроизводства са-
пиенсов, возможно, были выбраны пещеры
Схул и Табун в Аравии, а затем
острова Юго-Восточной Азии, например Ява и
Борнео, изолированные от материка океаном.
Кстати, именно на Борнео найден первый
череп чистокровного сапиенса, жившего
40 тысяч лет назад. Кроме того, на этих
островах и сейчас еще обитает загадочное
и очень осторожное прямоходящее
существо — носатая обезьяна. Ее в свете этой
гипотезы можно рассматривать как
«строительный мусор», отходы производства,
оставшиеся в процессе гибридизации при
выведении первых сапиенсов.
Неандерталец после массового изъятия из
его стада лучших особей женского пола стал
деградировать еще быстрее. Сапиенс же
кроманьонец начал господствовать на
планете.
Неандерталец и другие гоминиды
частично все-таки уцелели в самых отдаленных
и труднодоступных регионах планеты, где и
сейчас пребывают в малом числе, возможно,
под названием «снежные люди».
В науке право на жизнь любой новой
гипотезы, выдвигаемой взамен существующей,
обычно проверяется путем сравнения,
сопоставления количества вопросов, на которые
она может дать удовлетворительный ответ.
Что тут можно сказать? На первый взгляд,
кое-что выглядит фантастично. Но с другой
стороны, никуда ведь не денешься от того,
что гипотеза дает удовлетворительные
ответы практически на все поставленные мною,
притом очень непростые вопросы. Что же
касается посещения нашей планеты
пришельцами из космоса, то, честно говоря, начиная
эту статью много лет назад, я с некоторой
опаской думал о том, как сумею это
преподнести ортодоксально настроенному читателю.
Ведь лет 10—15 назад по поводу любого
непонятного объекта в небе нас пичкали
байками об АЯ (аномальных явлениях),
шаровых молниях и натриевых облаках. Но
времена меняются и притом непредсказуемо
быстро. И вот печать наших дней пестрит
сообщениями о появлении вполне зримых
НЛО явно внеземного происхождения.
И как знать, может, в недалеком будущем
мы станем свидетелями или даже
участниками событий, куда более фантастичных, чем
самые невероятные гипотезы.
Доктор технических наук
В. ЯВОРСКИЙ
58
последние известия
Генетики
помогают
этнографам
Генетические иссле' rz-
НИЯ ПРОЯСНЯЮТ ЭТНмЧР
ское родство народов
Евразии.
В последнее время в большинстве стран мира усилился
интерес ко всему национальному — языку, традициям,
культуре. Но поистине белым пятном в этнографии осталось
происхождение многих народов, особенно небольших и не
имеющих своей письменной истории.
Возьмем, к примеру, север нашей страны — Коми АССР.
Ее основное население — коми (до революции — зыряне).
Антропологи выделяют в составе этого народа четыре
морфологически различных типа: два европеоидных
(беломорский и восточно-балтийский) и два смешанных (уральский
и вятско-камский). Но к последнему принадлежит еще одна
этническая группа, проживающая по соседству в Пермской
области,— коми-пермяки. Сами себя и те и другие называют
одинаково — коми. Кто же ошибся — народы,
отождествляющие себя друг с другом, или советская
этнографическая наука, разделившая их? Похоже, что прояснить
ситуацию помогут генетические исследования.
Специалисты из Института общей генетики АН СССР
изучили биохимические маркеры генов крови у двух групп
коми (зырян), принадлежащих к беломорскому и вятско-
камскому антропологическим типам, и у группы
коми-пермяков («Генетика», 1990, № 6, с. 1102—1109). Ученые
сравнивали электрофоретическую подвижность четырех
сывороточных белков — гаптоглобина (Нр), группо-специфи-
ческого компонента (Gc), трансферрина (Tf), компонента
комплемента (С!3) и четырех ферментов из эритроцитов —
фосфоглюкомутазы-1 (PGMi), эстеразы D (EsD), кислой
фосфатазы (АсР) и глиоксалазы-1 (GLO-1).
Оказалось: коми вятско-камского типа по характеристике
большинства белков занимают промежуточное положение
между коми беломорского типа и коми-пермяками, что
соответствует географии их проживания, а по двум
ферментам (АсР и GLO-1) находятся даже ближе к последним.
Таким образом, генетика подтвердила, что эти народы не зря
называют себя одним именем — коми.
А есть ли у коми более дальние родственники? Для
того, чтобы найти их, авторы воспользовались методом
сравнения угловых генетических расстояний (по Эдварде и
Кавалли — Сфорца). Измерив электрофоретическую
подвижность белков, они с помощью компьютера построили
эволюционные древа этих народов. А подобные построения
для других этносов уже были в банке данных.
Сопоставление показало, что удмурты и марийцы,
живущие по соседству с коми,— самая близкая их родня. А вот
финны и ненцы — народы из той же языковой группы,
что и коми — оказались генетически схожи с ними куда
меньше, чем, скажем, русские. Выходит, генетическое
родство не всегда совпадает с языковым. И те и другие
коми имеют европеоидный комплекс генов, и теперь
принадлежность этих народов к Европе могут засвидетельствовать
не только географы, но и генетики.
Б. Г АЛИЕВ
59
ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ 0Б03РЕНИ1
Из огня
да в полымя
Пытаясь снизить
содержание холестерина в крови,
не перегните палку: диета
с малым содержанием
жиров делает людей более
агрессивными. Этот вывод
питтсбургских врачей
подтверждает и статистика:
ревностные борцы с
холестерином в 1,7 раза чаще погибают
а автокатастрофах, от
убийств и самоубийств.
Агентство Рейтер,
передавшее информацию в августе
1990 года, предостерегает от
излишеств во всем. В том
числе — в борьбе с
излишествами.
КонКУРент
Когда токийским
хроматографистам понадобился
конденсат табачного дыма для
исследований, они взяли два
сорта японских сигарет, по
одному — американских и
английских, и предложили
их... курительной машине.
Автомат со вкусом — на
целую минуту — затянулся,
потом резко выдохнул, и
сигарета превратилась в
аккуратный трехсантиметровый
окурок («Journal of
Chromatography Biomedical
Applications», 1990, т. 529, № 1).
Осталось научить хитрый
И волки сыты,
и овцы целы
Противоречие, о котором
шла речь в заметке «Из
огня да в полымя», берутся
разрешить в
Калифорнийском университете. Там
научились удалять до 95 %
холестерина из молока,
сливок и масла. Способ таков:
в молочный продукт
добавляют сапонины пищевых
сортов, образующие с
холестерином нерастворимый
комплекс. А его удаляют с
помощью диатомовой земли
(«Chemical Engineering»,
1990, т. 97, № 2).
То, что надо! Жир
остается, холестерин исчезает.
И волки сыты...
прибор закручивать дым
колечками да кашлять, и он
отлично заменит
курильщиков.
Вот если бы и те
согласились на такую замену-
Практика
Известно, что около 80 % цветков цитрусовых не
опыляется и пропадает. Только в Грузии ежегодно это в среднем
2—4 тысячи тонн. А ведь в этих цветках содержатся
витамины, амино- и органические кислоты, другие
полезные компоненты. Как пишет журнал «Пищевая
промышленность» A990, № 4), из цветков можно вырабатывать
экстракты, сиропы, мед, настойки, безалкогольные
напитки, витамин Р.
В связи с резким сокращением поставок из Венгрии
запасных частей для «икарусов» встала проблема поиска
их отечественных аналогов. Оказалось, что в большинстве
случаев их могут заменить детали, выпускаемые ЗИЛом,
ЛиАЗом, КамАЗом и другими нашими предприятиями.
Рекомендации даны в журнале «Автомобильный
транспорт» A990, № 4).
Котлеты нельзя жарить на глазок. Это доказала одна из
норвежских исследовательниц в своей докторской
диссертации. Проэкспериментировав с четырьмя тысячами
котлет, она установила («Агропром Украины», 1990, № 4):
котлету нужно жарить по три минуты с каждой стороны,
да так, чтобы температура внутри нее не превышала 70 СС.
С давних пор славились на Руси валенки. Хоть и не
модная обувь, зато теплая. Но, вот беда, и валенки в наших
обувных магазинах как ветром сдуло. Настало время
самим налаживать производство. Была бы шерсть, а с
подробной технологией изготовления валяной обуви
можно познакомиться в августовском номере журнала
«Животновод» за 1990 г.
Естественно, что развитие производства обоев должно
идти не только по пути улучшения эстетических
свойств этой пока еще дефицитной продукции, но и
создания принципиально новых, функциональных
материалов. Пример тому — теплосберегающие обои,
способные отражать ИК-лучи, снижая тем самым тепловой
поток через свою поверхность. О них рассказано в
журнале «Бумажная промышленность» A990, № 8). В
зависимости от времени года такие обои будут либо беречь
тепло в комнате, либо препятствовать перегреву воздуха
в ней.
Что в лоб...
Плохо, когда родители
разводятся. Не лучше, если они
пьют. А когда и то, и
другое? По данным журнала
«Вопросы наркологии» A990,
№ 3), если семья пьющих
родителей распалась, когда
ребенку было меньше пяти
лет, то формируется
личность депрессивная,
истеричная, с болезненным
честолюбием, с
потребностью в постоянном
одобрении; больше пяти
-^агрессивная, холодная, жестокая
к сверстникам.
Совсем не разводиться?
Так ведь и тут ничего
хорошего! В полных, но
пьющих (даже умеренно)
семьях вырастают, как
правило, возбудимые,
властолюбивые дети, ханжество
у которых сочетается с
трусостью и лживостью.
Окончательный вывод
оставим читателю.
Тише едешь...
Насадить кукурузу — так
уж по всей стране.
Вырубить виноградники — в
небывалых масштабах...
Думаете, нам одним присущ
этот стиль? Если бы!
Оказывается, и в недосягаемой
Америке многие грешат
торопливостью.
Когда появились
углеродные волокна, позволяющие
раза в два снизить массу
изделий, американцы тут же
применили их в авиации.
Вскоре выяснилось, что
новшество весьма капризно,
технология не отработана и
качество, увы... А в это время
в Японии из углеродных
волокон стали выпускать...
удочки и клюшки для игры
в гольф. Массовый спрос на
них позволил быстро
расширить производство, повысить
качество и снизить
себестоимость. А тут уж и для
самолетов настало время. И
сейчас японцы контролируют
60 % мирового выпуска
композиционных материалов.
Подобная история
повторилась с микросхемами
высокого уровня интеграции.
В США сразу использовали
их в мощных ЭВМ, в том
числе находяшихся на борту
самолетов и ракет. В
Японии же начали с карманных
калькуляторов.
Усовершенствовали микросхемы, в 70
\тт
■S
4ШЛ
• *• £
^V ff
X $
лйь L
^^^
а
■■
ШШ j
""
^? ^*м=г~3» В след>Ю1цем столетии из-за
хУ^"\Г^ кислотных дождей Европа
^Уй&уДд будет ежегодно терять
1ЗЯ**—^ И8 млн. кубических метров
УШ строевого леса. Из них За-
СзЛ падная Европа — 48 млн. м\
к 1 а Восточная Европа и Евро-
Д R пейская часть СССР - по
[т^Ж 35 млн. м3.
г? Vi
/ \\ «New Scientist»,
J jL J> т. 127, № J729
(!) раз снизили
себестоимость — и лишь тогда
взялись за сложные изделия,
сразу выйдя в лидеры.
Журнал «Nature» A990,
т. 346, № 6280), из
которого взяты эти сведения, не
делает никаких выводов.
Поэтому попробуем сами: если
в очередной раз захочется
кого-нибудь «догнать и
перегнать», давайте припустим за
Японкой, л не за Америкой.
И догонять будем не одним
грандиозным прыжком, а
постепенно, шаг за шагом.
Не было гвоздя
«Не было гвоздя — подкова
пропала...» Строчка из
знаменитого стихотворения
отдает анахронизмом.
Помилуйте, какие гвозди?
Подковы английской фирмы «Мас-
тед» сделаны из
полиуретана, и только основа у них
стальная. К копыту они
крепятся с помощью цианоакри-
лового клея. Основное
достоинство подковы — она, как
Два элемента содержатся во мне в изобилии, огонь
и воздух; в меньшем количестве я содержу воду
и землю; вот почему я похожа на огонь, горюча
и летуча. Ибо во мне живет тонкий дух, я более
всего похожа на ртуть, снаружи холодна, а внутри
горяча. Главный мой враг обыкновенная сера, и тем
не менее она мой величайший друг, ибо с ее
помощью я становлюсь чище и тоньше.
Монолог селитры из трактата
Василия Валентина «О Be пиком камне
древнейших мудрецов», XV век
Цитата
Если человек не открыл свое
внутреннее «Я», свою
исключительность и духовную
автономию, у него не будет
внутренней потребности
работать. Он всегда будет
делить свою жизнь на
вынужденный труд и заслуженный
отдых. Работа ради отдыха
напрочь сведет на нет
производительность труда. Ущерб
нравственный оборачивается
потерями экономическими.
М. КАКУШКИН.
«Социалистическое
соревнование»,
1990, № 3, с. 24
рессора, смягчает удар
копыта о землю («New Scientist»,
*1990, т. 126, № 1723).
Основной, на наш взгляд,
недостаток — ее не хочется
вешать на дверь. Ни старины
тебе, ни романтики... Да и
ангелы-хранители — не
отвернутся ли от пластмассы?
ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ ОБОЗРЕНИЕ 0Б03РЕНИ1
Земля и ее обитатели
Зайцы в Москве
Зайцев я встречал не только в лесопарках,
но и на территории крупных
промышленных предприятий. Например на Московском
нефтеперерабатывающем заводе в Капотне.
Не удивительно ли? Ведь завод-то не
травяную муку или силос вырабатывает, а бензин
и прочие горюче-смазочные материалы. Здесь
летом среди густой сети металлических труб
и других коммуникаций, петляющих по
газонам и поросшим разнотравьем пустырям,
зайцы выводят потомство, прячутся от собак
и человека. На кормежку они выходят ночью
или ранним утром. Хотя и днем нет-нет,
да и встретишь на территории завода
жирующего русака.
Живут длинноухие и на Московском
комбинате хлебопродуктов в Бирюлеве. Шел как-
то летней порой по его территории, и вдруг
в крапиве блеснули пуговки темных глаз
притаившегося зайчонка. Из кучи валежника
нехотя выкатилась здоровенная русачиха.
Скакнула раз, другой, затем уселась
поудобней и давай меня разглядывать. Я боком,
боком — ив сторону. Зачем зверюшек
беспокоить.
Кто-то подумает — случайность. Ничего
подобного. Просто, помимо
производственного плана, заботятся здесь и о зеленом
убранстве. Оставляют в неприкосновенности
участки с кустарником и разнотравьем. В них-
то и живут четвероногие и пернатые
обитатели.
Для диких животных основное условие
существования — корм и малопосещаемые
уголки с деревьями, кустарниками, травой и
водой. Где это есть, там можно встретить
самых разных зверей, птиц, насекомых. Что
касается зайцев, то они всегда обитали на
неблагоустроенных окраинах Москвы.
Зайцев немало в Измайловском,
Лосиноостровском, Филевском и других
лесопарках столицы. Даже в парке культуры и
отдыха «Сокольники» я как-то поднял с лежки
беляка. Много интересных встреч с зайцами
было и в Кузьминках. Однажды из
салона автобуса видел, как беляк, словно
демонстрируя свою резвость, обогнал автобус,
пересек Волгоградский проспект и скрылся
в хвойных потемках Кузьминского лесо-*
парка.
Не брезгуют зайцы и многоэтажными
домами — подходят к подъездам, окнам... А
люди часто и не подозревают о таком
соседстве. Иду как-то зимой по пустырю, при-
62
легающему к улицам Волгина и Обручева.
Ярко светит солнце, по обеим сторонам
обледенелых косогоров резвятся дети с
салазками. Неподалеку два шестнаддатиэтаж-
ных дома. Подхожу к каменным громадам.
И тут снег заячьими лапами истоптан.
У подъездов стоят люди. Но с кем бы из
них я ни беседовал, все пожимают плечами:
«Какие, дескать, здесь зайцы!»
На противоположной стороне пустыря
стояло недостроенное здание. Здесь же
склад, возле которого разбросаны
строительный материал и мусор. Именно в этом
хламе жил матерый русак. Он выскочил
почти из-под ног, когда я, запутавшись в
груде металла, чуть не опрокинулся на
сваленную здесь ржавую арматуру. Описав
небольшой полукруг, заяц юркнул под бетонные
плиты, где и продолжил свой дневной сон.
Неподалеку второй русак беспечно дремал
под навесом снежного надува.
Иногда в зимнюю стужу зайцы посещают
подъезды жилых домов. Правда, чаще всего
они наведываются сюда не от хорошей
жизни. На улице Лобачевского, в дом № 28, что
в нескольких минутах ходьбы от станции
метро «Проспект Вернадского», темной
морозной ночью косой протиснулся в подъезд
через приоткрытую дверь. Утром его первым
увидел почтальон.
Заяц был жалок. Задняя лапа сильно
искривлена: видно, неправильно срослась
после перелома кости. Зверек бегал на трех
лапах, да вот беда: повредил и вторую
заднюю ногу. Оголенная кость замучила
косого. И он пришел к людям за помощью.
Один из жильцов дома — Сергей Карамзин,
взялся лечить бедолагу. Ему помогала вся
семья, особенно старались дети. Более
месяца они регулярно меняли повязки,
пичкали пришельца лекарствами.
Первое время зайца держали на
балконе. Кормили капустными листьями,
морковью, хлебными сухариками. Но всем
лакомствам он предпочитал мандариновые
корочки. Потом выздоравливающего уже
зайчишку поместили в вольер. Окрепнешь,
поправишься и беги на свободу!
Откуда взялся этот русак? Да он родился и
жил здесь же, в Москве, либо на еще не
застроенном пустыре, либо в овраге. Много
русаков обитает на прилегающих к Москве-
реке Курьяновских и Люблинских полях
орошения.
Чтобы сдружиться с зайцами, я устраивал
кормушки, которые они посещали с
большим удовольствием. Для русаков
раскладывал необмолоченные снопики овса, сено,
63
силос, капустные листья, кочерыжки.
Беляков угощал вениками, корой и ветвями
осины, которые оставались после санитарных
рубок леса. Зайцы никогда не обходили
предназначенные им лакомства. И выяснилось,
что глаза у иных длинноухих не только
косые, но и завидущие. Нередко я их
заставал под птичьими кормушками, где они
поедали хлебные корки и кожуру цитрусовых.
Видно, не хватает городским зайцам каких-
то питательных веществ. По этой же
причине они наведываются на свалки и к
мусорным контейнерам, гложут кости...
Нелегко им в городе. Особенно
маленьким зайчатам. Даже серые вороны губят
их. Да и бездомная кошка — страшный зверь.
А уж о собаках и говорить нечего.
Однажды на моих глазах прямо с лежки
схватил беляка здоровенный пес. Как бы то ни
было, а пока живут зайчишки. И долго ли
они продержатся по соседству — зависит
только от нас.
Заяц беззащитен. Его единственное
спасение — быстрые ноги и умение путать
следы. Выручает зверьков и плодовитость. Уже
в конце марта появляются первые зайчата —
настовики. Затем еще два-три выводка, и в
каждом от двух до шести детенышей. В
отличие от кроликов, зайчата рождаются не
только зрячими, но и умеющими бегать.
Через неделю они уже могут жить
самостоятельно.
Не будь у зайцев этих качеств, давно
перевелись бы они не только в Москве, но и
на всей планете.
Ю. НОВИКОВ
Наблюдения
Воробьиная
дуэль
То, что городские воробьи
скандалисты и драчуны,—
вовсе не новость. Но редко
кому приходилось видеть их
в гневе.
Было раннее утро. Я стоял
на автобусной остановке под
приютом тополей. Вдруг,
громко щебеча, с дерева
свалился клубок из двух
воробьев-самцов. Соперники были
так поглощены выяснением
отношений, что не обращали
внимания на обходящих их
людей. Вероятно, на дереве
у птиц возник конфликт, и
один воробей, полагаю,
слабый и обиженный, но
доведенный, как говорится, до
белого каления, схватил
другого, более сильного, за два-
три рулевых пера хвоста.
Повиснув на противнике, он
свалился с ним на тротуар
и не отпустил.
Обычно, если птицы
дерутся, они лупят друг друга
крыльями, клюются,
хватают за перья на крыльях,
спине, шее или голове и,
подержав, а то и выдернув
перо-два, отпускают. Иногда
в таких ситуациях в ход
идут и лапы. А здесь за
самые концы рулевых
перьев! Вот это да! Необычность
действий пичуги повергла в
страх соперника. По всему
было видно, что ужас у
обидчика нарастал из-за
тщетности усилий вырваться из
клюва оскорбленного
собрата. Какие только кульбиты
не выкидывал обидчик —
прыгал из стороны в
сторону, перевертывался туда и
сюда, пытался клюнуть,
суматошно бил крыльями —
только бы удрать с
позорного поля брани. Но соперник
словно прилип к хвосту и
был недосягаем. Он
поступал как-то не
по-воробьиному...
Обидчик пребывал в
ужасе и истошно вопил уже
три минуты. И надо же,
как-то вдруг оторвался от
преследователя и с громким
щебетом взлетел, пытаясь
спрятаться среди ветвей
дерева. Но вскоре вновь был
настигнут и тем же
способом спущен на тротуар.
Беглец в страхе забился в
припадке отчаяния. Его крики
уже были не пугающими, а
скорее, мольбой к сопернику.
В рвущих маленькое тельце
криках было что-то
невообразимо трагическое.
Казалось, еще три-пять секунд —
и мы станем свидетелями
критической развязки. И
вновь беглец вырвался из
клюва соперника. На
мгновение воздух огласило такое
неожиданное пение
улетающего, какого обычно у
воробьев не слышно. Миг —
и они скрылись за
ближайшим зданием.
За необычной потасовкой
воробьев следили и другие
люди, забыв, куда спешили
и зачем. Мне же за
десятилетия наблюдений над
пернатыми впервые пришлось
увидеть такой прием.
Противник без единого удара со
стороны слабого был
поставлен в беспомощное
положение и с позором бежал
из-за собственного страха.
Вот и выходит, что и в
птичьих войнах новое
оружие сеет панику и страх.
Л. БЕНЬКОВСКИЙ
64
l, го **и ег™\г
Лекарь -
огурец
«Литературная газета» как-
то пошутила первого
апреля, сообщив, что люди,
переевшие огурцов,
непременно попадают на кладбище.
Один из читателей
немедленно выбросил на свалку
бочонок засоленных
огурцов и поблагодарил газету
за предупреждение. Ему и в
голову не пришло, что люди
отправляются в лучший из
миров независимо от
употребления огурцов.
«Химия и жизнь» тоже
первого апреля сообщила о
выведении сорта,
приносящего урожай малосольными
огурчиками, как известно,
почитаемыми в качестве
незаменимой закуски в
определенных случаях.
Академик, любящий блеснуть
эрудицией, немедленно включил
это сообщение в свою
научную публикацию, что
вызвало у коллег, порою
просматривающих его труды,
приступ веселья.
Огурцы не бог весть как
питательны. Они просто
способствуют лучшему
усвоению другой еды, придавая
ей аромат и улучшая вкус.
Огурцы и сами по себе
небесполезны. Помимо воды,
в них есть ферменты,
благоприятствующие усвоению
витаминов группы В, а также
щелочные соли, которые
снижают кислотность
желудочного сока у людей с
повыше иной ки слотностью.
Есть толика иода и
витаминов А и С. Но чтобы
удовлетворить суточную
потребность в этих двух витаминах,
человеку надо съесть
примерно 250 граммов свежих
огурцов.
Засол — основной способ
переработки огурцов в
домашних условиях.
Маринованием увлекаются меньше.
Рецепт засола, полагаю,
известен большинству
женщин: на 10 кг огурцов
укропа свежего 300 г, чеснока —
30 г, корней хрена — 50 г,
горького стручкового
перца— 10 г. Порой
добавляют к стандартному набору
смородиновый, вишневый
или дубовый лист, чабер,
эстрагон, листья петрушки
(до 500—600 г на каждые
10 кг огурцов). Соли идет
750—870 г на 10 литров
волы, что гарантирует
надлежащую крепость рассола.
Чтобы огурцы сохранили
ярко-зеленый цвет, их
заливают горячим рассолом с
квасцами и, подумать
только,— водкой. В этом случае
на 10 кг огурцов берут:
зелень укропа 350 г, листьев
хрена — 170 г,
смородинового листа — 350 г, чеснока —
20 г. Рассол: вода — 7
литров, водка — 150 г, соль —
500 г, квасцы — 2 г.
Огурец может быть и
лекарством. Народная
медицина при маточных,
кишечных, геморроидальных,
раневых и других
кровотечениях с большим эффектом
использует огуречные плети
(огудины), собранные осенью
после уборки огурцов: Их
сушат, мелко режут,
промывают в холодной воде.
Потом 50 граммов плети
доводят до кипения в 0,5 литра
воды, настаивают и
принимают трижды в день по
полстакана. В первые же
дни кровотечение
останавливается, наступает общее
улучшение самочувствия.
Вначале желателен
постельный режим на два-три дня.
Народный знахарь Р. М.
Трощенко из Таганрога этим
простым способом помогла
многим женщинам.
Некоторые люди при
ожирении не без успеха пьют
три раза в день огуречный
рассол по полстакана,
добавляя в него столовую
ложку Ю %-ного уксуса. Курс
лечения — две недели.
Огурцы рекомендуют при
заболеваниях почек и
печени.
В качестве слабительного
можно взять огуречный
рассол, приготовленный не
менее чем за месяц до
использования. Он должен быть
без специй и приправ.
Принимают его по четыре
стакана в сутки.
Хорош огурец и для
ухода за кожей лица. Как
омолаживающее средство
нужно использовать сок старых
огурцов-се ме нников. После
извлечения семян остается
много огуречной жидкости,
которой перед сном и
смазывают лицо.
Для улучшения цвета лица
и тела пользуются
«огуречной водой». Готовят ее
так. Натирают неочищенные
огурцы на крупной терке
или мелко нарезают, кладут
в бутылку и заливают водкой
или разведенным спиртом.
Бутылку держат в солнечном
месте две недели. Когда
«огуречная вода» будет
готова, не забудьте, что ее
применяют только наружно:
кожу протирают процеженной
неразбавленной настойкой.
И не выходит ли, что
огурец на все случаи годится?
Доктор биологических наук
Ю. ЛАПТЕВ
3 Химия и жизнь № 1
65
"' 'Г
ш%.^\->
* 4*k$ ¥' -.
fibtVX
Л $ N" ^ |
/4: ^ *
^
h
$
№
,f
i t
,
tf^fcSL*.
Искусство
Урок ксилографии
Известный персонаж пьесы Мольера
«Мещанин во дворянстве» долго не догадывался,
что умеет говорить прозой. А в наши дни
бухгалтер, ставящий на документы печать,
или мальчишка, вырезающий на ластике
собственные инициалы, чтобы украсить ими
тетрадки, не догадываются о своей
причастности к гравюре. Значит ли это, что
гравюра проста в исполнении?
Поговорим о гравюре, о многочисленных
ее видах, чтобы ответить на этот и на другие
вопросы. Мы не будем анализировать
художественные приемы мастеров, не станем
давать характеристики произведениям — это
дело искусствоведов. Мы просто рассмотрим
гравюру с точки зрения химика, чтобы
раскрыть секреты ее кухни. И начнем с
66
ксилографии — самого старого и самого
современного приема гравирования.
На одном из уроков маленькие японские
школьники держат в руках не ручки и не
кисточки для туши, а остро заточенные
ножики и куски дерева. Чтобы получить
хорошую отметку, нужно вырезать на дереве
рисунок и отпечатать его на бумаге — идет
урок ксилографии (от греч. «ксюлон» —
дерево) . Ксилография — это тот вид гравюры,
где гравюрной доской действительно
называют самую обыкновенную, будь она
яблоневая, самшитовая или буковая,
деревянную доску. В европейских школах не обу-
" чают искусству гравюры по дереву, поэтому
секреты ксилографии известны не всем.
Почему, например, две гравюры по дереву
такие разные — н одной штрих рисунка
черный, а на другой — белый? Почему в
одном случае мастер пользовался ножом, а в
другом — уголком или выемкой? Все: и выбор
доски, и инструменты, и приемы работы
зависят от того, к какому виду относится
гравюра, продольная она или торцовая...
Продольная гравюра — самая древняя, более
того — долгое время единственная. Принцип
высокой печати, когда получают оттиск с
выпуклой части рельефного изображения, в
Европе был известен еще во времена упадка
Римской империи. Деревянные штампы-
набойки помогали печатать красочные узоры
на ткани. Но это еще не было гравюрой.
Лишь бумага позволила воспроизводить
отпечатки самых тонких рисунков. И хотя
первые гравюры на бумаге появились уже в
XIV в., в Европе широкое распространение
они получили лишь в следующем
столетии — после того, как в Германии заработала
первая бумажная мельница.
Бумага и гравюра по дереву были словно
созданы друг для друга. Первыми это поняли
изготовители игральных карт, и карточные
короли и дамы, разлетаясь из мастерских
Германии и Италии по всей Европе,
наглядно демонстрировали преимущества
нового способа печати.
Использовали ксилографию и в церковной
литературе. Книги духовного содержания
украшали ксилографическими заставками и
иллюстрациями. Было и такое: из дерева
целиком вырезали и текст, и картинки
некоторых книг. Судя по старинным
изображениям, резчикам не приходилось сидеть без
работы. Примерно в то же время из
гравюрных мастерских начали выходить и
отдельные листы гравюр, не связанные с текстом.
Большинство гравюр подписаны авторами
рисунков, а имена резчиков упоминаются
очень редко. Опытный художник, рисуя
эскиз гравюры, никогда не ставил резчику
таких задач, которые бы противоречили
технике резьбы по дереву. А некоторые
известные мастера, например Альбрехт
Дюрер или Лука Лейденский
собственноручно резали наиболее тонкие части гравюры.
Но хороший рисунок в гравюре — лишь
половина дела. Художественные достоинства
и качество оттисков во многом зависят от
того, какой материал для гравюрной доски
выберет резчик. Европейские мастера
предпочитали твердые породы дерева с
однородной мелкослойной древесиной — самшит,
грушу, садовую рябину, а в Японии
обычно использовали сакуру (японскую
вишню) или яблоню. У самшита самая плотная
древесина, поэтому доски из него дают в
оттиске чистую и тонкую линию. При печати
с самшитовой доски, разрезанной вдоль
волокон, можно получить до 20—25 тысяч
оттисков. А именно так, вдоль волокон,
продольно, распиливали заготовки для досок
старинные мастера Европы и Азии, отсюда
и название этого вида ксилографии.
Потом распиленные доски нужно было
как следует высушить, на это уходило
дней 10—15. Если гравюра велика,
заготовки склеивали в одну большую доску
казеиновым или мездровым клеями. В трактате
X века о казеиновом клее написано:
«Скрепленные этим клеем составные доски
так прочно соединяются, что после того, как
клей высохнет, ни жар, ни сырость не
могут их разъединить». После склейки
лицевую поверхность доски тщательно
шлифуют — она должна быть гладкой, как
стекло.
Чтобы художнику было удобно рисовать,
3*
67
на поверхность доски наносят тонкий
слой грунта — смесь цинковых белил,
яичного белка и квасцов. Так делают и сейчас.
А вот способов перевода рисунка на грунт
известно несколько. Старые европейские
мастера просто рисовали по грунту пером, в
Японии тонкую бумагу с рисунком тушью
приклеивали прямо к доске. А когда
появились графитовые карандаши, рисунок
стали переводить так: протирали его воском
и прижимали к доске — карандаш переходил
на грунт.
Итак, доска с рисунком в руках у гравера.
Основной инструмент в продольной
гравюре — нож, вернее, набор ножей разной
формы. Ими мастер обрезает со всех сторон
каждую линию, каждый штрих рисунка,
окружает его канавками (от этого приема
у продольной гравюры еще одно название —
обрезная). Потом на листе рисунок
отпечатывается черными линиями на белом фоне.
Понятное дело, ножи для таких работ
должны быть отлично заточены: лезвие
хорошо правленого ножа срезает слои дерева,
тонкие, как папиросная бумага.
А дальше все зависит от мастерства
резчика. «Я хороший гравер по дереву, и я так
удачно вырезаю моим ножом всякую
черточку на моих деревяшках, что, когда их
впоследствии печатают на листке белой
бумаги, вы ясно увидите точную форму того,
что художник начертал; его рисунок, будь он
груб или тонок, точно скопирован штрих за
штрихом»,— таков монолог гравера в книге
Аммана «Художники и ремесленники»
A568 г.). И все же, как бы ни старался
гравер аккуратно обрезать штрихи рисунка, в
обрезной гравюре всегда заметны колебания
в толщине линий, неровности, поэтому штрих
ее остается живым. В этом, пожалуй, и
есть ее преимущество перед всеми другими
видами гравюры. Но и большой, по тем, а не
по нынешним, временам недостаток: трудно
сделать репродукцию, получить точную
копию картины. А других способов
скопировать живопись или рисунок и размножить
их еще не было.
Первые цветные гравюры раскрашивали
акварельными красками, чтобы приблизить
их к живописи. Но когда рисунки для
гравюр начали делать известные мастера,
надобность в раскраске вроде бы отпала:
изображение стало объемным благодаря
искусной штриховке. «Ты оскорбил бы
произведение,— писал в своем похвальном слове
Дюреру Эразм Роттердамский,— если бы
пожелал внести в него краски». Но сама
идея цветной ксилографии не исчезла.
Например, инициалы в книгах пытались
печатать в две краски. Делали это так: в
выдолбленную доску, покрытую слоем черной
68
краски, вставляли деревяшку меньшего
размера, покрытую красной краской.
В начале XVI в. столь примитивные
приемы уже не устраивали граверов. И,
пожалуй, первым начал применять в гравюре
вторую доску немецкий художник Лукас
Кранах Старший. Так появилась
многокрасочная печать — сколько красок, столько и
досок. Совмещение четырех-пяти досок
требовало огромной тщательности, чтобы не
смазать оттиск, не сдвинуть контуры. Зато
удача приносила авторам большую прибыль:
такие листы стоили недешево, а при не
слишком большой щепетильности продавца
могли сойти и за оригиналы рисунков
известных мастеров.
В 1516 г. итальянский художник У го да
Карпи отстаивает перед Венецианским
сенатом свои права на изобретение нового
вида цветной ксилографии, которую он
назвал «кьяроскуро» — светотеневая. Мастер
отказался от черного контура, заменив
линии плавными переходами нескольких
градаций одного и того же цвета, а
черный тон служил лишь для усиления
наиболее глубоких теней. Эта техника могла
успешно копировать картины, но также была
очень трудоемкой и сложной, поэтому и
последователей было немного. А репродукции
(правда, не цветные) гораздо лучше
получались у граверов по металлу, конкурировать
с которыми ксилография была не в силах до
самого конца XVIII века.
Как раз тогда, когда продольная
ксилография пришла в полный упадок, в Англии
появилась торцовая гравюра и решительно
начала заменять при репродуцировании
гравюру по металлу. Торцовая ксилография
дала возможность имитировать любую
другую технику, оставаясь при этом дешевой и
общедоступной. Ее изобретатель, англичанин
Томас Бьюик, во-первых, иначе распилил
дерево — поперек волокон, что дало
возможность делать самые тонкие перегородки
между выемками; и, во-вторых, перенес на
более твердый торец приемы и инструменты
гравюры по металлу. Для своих работ он
использовал буковые доски, но впоследствии
чаще стали применять пальму и самшит.
С одной самшитовой доски можно получить
до 100 тысяч оттисков.
Торцовые доски готовят к работе так же,
как и продольные. Лишь в конце XIX в.
появилось новшество: фотографический
способ перевода рисунка. На белый грунт
наносят светочувствительный слой,
содержащий азотнокислое серебро, и копируют
на него негатив. Полученное
фотоизображение надо лишь закрепить гипосульфитом.
Мастера торцовой ксилографии вырезают
рисунок не ножами, а штихелями.
Штихель — это узкий стальной стержень
различного сечения с режущим концом,
заточенным под углом 45°. Линии и штрихи
рисунка не обрезают, а вынимают, значит,
отпечаток рисунка будет не черным по
белому, как в обрезной гравюре, а белым по
черному фону.
Как для продольной, так и для торцовой
ксилографии лучший материал — самшит.
Но, увы, самшитовые рощи на Кавказе
очень поредели, и каждое самшитовое дерево
в наши дни строго охраняют. Поэтому
современные граверы используют и другие
породы: березу, липу, клен. Кроме того,
появились гравюры на новых материалах:
оргстекло (плексиглас), полистирол, инсу-
лак. Приемы работы с ними похожи на
резьбу по торцу дерева. И все же заменить
самшит они не могут: не та твердость, нет
волокнистой структуры. Остается надеяться,
что химия еще создаст когда-нибудь
материал для гравюры, способный полностью
заменить незаменимое пока дерево
С. КОНСТАНТИНОВА
69
л
I
^
д
^
Фотолаборатория
Фотография
в стиле ретро
Приобщение к старине нынче стало духовной
потребностью человека, оглушенного
современными ритмами, проблемами,
находящегося в состоянии постоянного цейтнота. Кто-
то находит отдохновение в
коллекционировании старинных открыток, другой
расслабляется в бабушкином затейливо сплетенном
кресле, третий с головой погружается в
строительство моделей паровозов.
Богатейшие возможности таит в себе и
фотография. Ну разве не увлекательно по
рецепту девяностолетней давности самому
изготовить фотобумагу и получить на ней
отпечатки невиданного колера. Старая
фотографическая литература хранит множество
интересных рецептов и приемов, ныне уже,
к сожалению, забытых, но представляющих
интерес и сегодня.
Не секрет, что мировые запасы серебра —
основы фотографических
светочувствительных материалов — стремительно иссякают.
Чем же заменить серебро? А ведь уже в
начале нынешнего века была известна,
например, техника бессеребряного цианотипного
фотопроцесса. Получающиеся по этому
способу отпечатки синего или голубого цвета
при последующей несложной обработке
можно в соответствии с замыслом снимка
вирировать в зеленый, коричневый или красный
тона.
Цианотипная фотобумага чрезвычайно
проста в изготовлении и обработке;
тонированное изображение довольно устойчиво к
действию света. У меня сохранился снимок,
отпечатанный на самодельной цианотипной
фотобумаге в 1926 году. До сих пор он не
выцвел и не утратил четкости.
Для приготовления светочувствительного
состава, который потом наносят на бумажную
основу, составляют два раствора из веществ,
используемых в фотографии и поныне.
Раствор А: 23 г красной кровяной соли,
растворенной в 100 см3 воды. Раствор Б: 27 г
лимоннокислого аммиачного железа, растворенного
в таком же объеме воды.
Если слить оба раствора, то эта смесь
становится светочувствительной. При таком
соотношении компонентов отпечаток будет
синим. Относительное увеличение
концентрации раствора красной кровяной соли
позволяет изменить тональность в серо-синюю, а
преобладание лимоннокислого аммиачного
железа дает голубой тон.
В качестве подложки старинные
руководства допускают применять любые бумаги с
глянцевой или матовой поверхностью, но
особо рекомендуют акварельную.
Светочувствительный состав ровным слоем
наносят на бумагу ватным тампоном, губкой
или широкой мягкой кистью. После чего
бумагу сушат в темноте.
Печатают на такой бумаге контактным
способом на солнечном свету. Проявляют и
фиксируют, промывая отпечатки обыкновенной
водопроводной водой. Старые фотографы,
работавшие с такой бумагой, советуют при
экспозиции несколько передерживать.
Промывают отпечатки до тех пор, пока вода не
перестанет окрашиваться в голубой цвет.
Затем их сушат как обычно.
При желании отпечаток синего тона
можно перекрасить.
70
лт
.вся poccir
хримовыи вирджъ
К.И.ФРЕЛАНДТЪ
МОСКВА.
Чтобы получить зеленый тон, фотографию
на 10 минут погружают в 15 %-ный раствор
уксуснокислого свинца, тщательно
промывают и опускают на одну минуту в горячий
5 %-ный раствор двухромовокислого калия.
После такой обработки светлые места на
снимке слегка окрашиваются в желтый тон.
Для получения коричневого тона
отпечаток обрабатывают 5—10 минут горячим 3—
5 %-ным раствором таннина, тщательно
промывают и опускают в 2 % -ный раствор
едкого натра. Чем продолжительнее
заключительная процедура, тем более красный оттенок
приобретает снимок.
Красный тон получается после обработки
отпечатка сначала 2 %-ным раствором
едкого натра, а затем 1 %-ным раствором
таннина. При этом изображение сначала
пропадает, а затем появляется снова, но уже в новой
цветовой тональности.
Цианотипия, как и другие разновидности
печати на дневном свету, имеет еще одно
положительное качество. Дети, которые
увлекаются фотографией и вынуждены поэтому
долго находиться в темном, плохо
вентилируемом помещении, смогут заниматься
любимым делом на воздухе, на солнце.
*f
$ся poccia"
tf В<ЖГОШШС БУМАГА
Н.И.ФРЕЛАЙДТЪ
М О ( I В Л
Как нельзя лучше решению этой задачи
отвечали бы так называемые аристотипные
бумаги — хлоросеребряные желатинные,
позволяющие непосредственно на свету в
процессе печати получить видимое
изображение.
Когда-то аристотипные бумаги, которые в
большом ассортименте выпускали многие
фабриканты, пользовались огромной
популярностью. Для их обработки были
специальные виражи, разнообразные наборы которых
всегда продавались «для господ фотографов»,
как об этом упоминали рекламные
проспекты тех давних времен. К сожалению, теперь
аристотипные бумаги не вырабатывают. Тем
больший практический интерес представляет
цианотипная печать, позволяющая
доступными средствами в домашних условиях
получить фотографию «под старину».
Контактную печать на «дневных» бумагах
раньше выполняли со стеклянных негативов.
Теперь же, при отсутствии некогда модных
«фотокоров» и других аппаратов, которыми
снимали на стеклянные пластинки, можно
для этих целей приспособить
широкопленочные аппараты «Любитель», «Москва»,
детские «Школьник» и «Этюд».
Выпуск бессеребряных фотобумаг
позволил бы экономить дефицитное серебро,
привлечь новых юных фотолюбителей, сделать
увлечение менее вредным для здоровья.
А пока любители старины могут кое-что
сделать своими руками...
Ю. Г. ПРОКОПЦЕВ
71
ом али ни ё зле ©ту
1 ОТВЕЧАЯ
ЧИТАТЕЛЯМ...
Все чаще и чаще в нашу
редакцию приходят
письма с вопросами о том, как
самостоятельно изготовить
различные препараты
бытового назначения. В
зависимости от высоты
дефицитной волны число
читателей, задающих подобные
вопросы, то увеличивается,
1 то уменьшается, но никогда
j не сходит на нет.
Сразу оговоримся: мы в
| принципе против самосто-
; ятельного изготовления
! любых химических пре-
j паратов, выпускаемых
отечественной и зарубежной
промышленностью. Ибо, не
обладая
профессиональными навыками, не имея
' специального
оборудования и сырья, не зная
подробной технологии
(порядок и скорость
смешивания компонентов,
температура и прочее), можно
даже при наличии всех
необходимых составных
| частей получить продукт с
непредсказуемым
эффектом. Чтобы вы в этом сами
1 убедились, приведем
сведения о способах
изготовления и составах средств,
о которых читатели
спрашивают чаще всего.
Среди лидеров за
прошлый год — обыкновенное
, мыло. В основном
хозяйственное. С него и
начнем.
I Все виды мыла — это
соли высших жирных,
нафтеновых и смоляных кис-
| лот. Сырье для его про-
| изводства — различные
[ жиры, канифоль,
синтетические жирные кислоты,
1 отходы от рафинирования
^ жиров.
Мыло варят, то есть омы-
i ляют жирные кислоты
щелочными агентами,
например" каустической содой,
J при кипячении и
интенсивном перемешивании.
Образуется концентриро-
| ванный раствор, называе-
j мый мыльным клеем. Из
I этого клея делают клеевые
| или ядровые мыла
(пример ядрового мыла —
хозяйственное) . В
полученный мыльный клей
добавляют крепкий раствор
| электролита (каустической
j соды или поваренной
соли), после чего масса
разделяется на два слоя.
Верхний, «ядро» — очи-
| щенное мыло с высоким
| содержанием жирных
кислот, нижний — раствор
j электролита, содержащий
небольшое количество
мыла и различные
загрязнения, находящиеся в ис-
1 ходном сырье.
Отделившееся ядро очищают и ос-
i ветляют двух-трехкратной
I обработкой раствором
1 электролита, затем
охлаждают при помощи холо-
| дильных прессов и режут.
Туалетное мыло делают
| из ядра, сваренного из
лучшего по составу сырья
I с добавлением кокосового
масла и различных
отдушек.
В домашних условиях
невозможно тщательно
отделить остатки
электролита от образовавшегося
| мыла. Поэтому
«домашнее» мыло может
раздражать и даже обжечь кр-
i жу. Мы уж не говорим
I о том, что купить
каустическую соду в магазинах
J просто невозможно.
На втором месте по
многочисленности — письма,
посвященные стиральным
порошкам.
I Основные компоненты |
порошкообразных синтети- i
I ческих моющих средств — '
сульфонал, алкилсульфа- ■
ты, алкилсульфонаты, ал- I
киларилсульфонаты и дру- I
гие поверхностно-актив I
I ные вещества, которые I
не дают загрязнениям, по- I
| павшим в моющий раствор, I
к повторно осесть на ткани. '
I К числу таких поверхно-
. стно-активных веществ I
I (ПАВ) относится и мы- |
' ло, присутствующее в не- |
j которых стиральных по- I
I рошках. В моющих сред- |
I ствах хорошего качества i
I должно быть не менее I
25 % ПАВ.
Кроме того, стиральные I
' порошки содержат щелоч- I
1 ные соединения (они раз- I
рушают жировые загрязне- I
ния), соду и соль крем- |
I ниевой кислоты, так на- ■
. зываемое жидкое стекло. |
Для смягчения воды при- .
, меняют триполифосфат I
| натрия, поэтому синтети- I
ческие моющие средства
(CMC) стирают в жесткой I
и даже в морской воде. I
В CMC для стирки I
хлопчатобумажных и льня- j
| ных тканей вводят
химические отбеливатели, на- I
пример перборат натрия. [
При высокой температуре I
| моющего раствора (выше I
I 65 °С) это вещество вы- I
I деляет кислород, который I
I окисляет и обесцвечива- I
| ет органические соедине- I
| ния и дезинфицирует. I
| В некоторые CMC,
предназначенные для удале- I
ния белковых загрязнений |
1 (кровь, яичный белок,
жирные соусы и другие), вво- I
■ дят ферменты (энзимы), I
I расщепляющие белки. Дей- I
I ствуют ферменты только I
при температуре раствора |
I не выше 40 °С. Изготовить
стиральный порошок в
домашних условиях невоз-
| можно. Нужно помнить I
| еще и о том, что при |
промышленном изготовле- ■
| нии компоненты CMC под- I
вергают строгому медицин-
i скому контролю, и все- |
11
ОМАШШЁ ЗАБОТЫ
j таки некоторые порошки
■ вызывают у людей силь-
i ную аллергию.
KPAJ
IBo многих письмах
читатели интересуются
составом порошкообразных
чистящих средств. В них,
| кроме упомянутых выше
поверхностно-активных ве-
. ществ, входят кальциниро-
1 ванная сода, стекло,
дезинфицирующие добавки
и абразивы — природные
1 или искусственные мелко-
I дисперсные твердые веще-
I ства. К природным абра-
I зивам относятся тонко мо-
i лотые порошки кварцевого
1 песка, пемзы, мела и дру-
■ гие, а к искусствен-
' ным абразивам — порошки
электрокорундов, шлаки из
электропечей варки стали
и прочие. Такими
средствами не стоит мыть чайную
I посуду, особенно с нане-
I сенным рисунком, хрусталь
I и посуду из полированного
I алюминия. Ими удаляют
только застарелые
загрязнения. Чистящие средства
на три четверти состоят
из абразивов. Например, в
состав популярного «Пе-
моксоля»,
предназначенного для чистки кухонной
посуды, ванн, раковин,
унитазов и кафеля, входят
| пемза (или кварц моло-
! тый, или диатомит
обожженный), ПАВ C %),
кальцинированная сода и
1 триполифосфат натрия.
i
Среди клеев первенство
в читательских письмах
1 принадлежит клею «Мо-
I мент». Купить его
действительно крайне трудно, но и
дома изготовить тоже
практически невозможно.
Большинство его
компонентов приобретают по
импорту. Судите сами: хло-
ропреновый каучук «Бай-
прен (Германия), терпен-
фенольная смола, смола
«Альрезент», касторовое
масло и сверхтонкий воск
фирмы «Хёхст»
(Германия), оксиды цинка и
магния. Только растворители в
клее отечественного
производства.
Импортное сырье входит в
состав разных препаратов.
Например, последнее время
наши читательницы
обеспокоены пропажей из
парикмахерских препарата
для химической завивки
«Локон». Основа этого
средства — моноэтанол-
аминовая соль тиогликоле-
вой кислоты, закупаемая
за рубежом.
А вот средство для
исправления ошибок в
машинописном тексте
«Штрих», хотя и не
состоит из импортных
компонентов, в домашних
условиях не приготовить.
Ну, где обычный человек
может приобрести
акриловую сополимерную
эмульсию марки МБМ-5С, поли-
винилацетатную
дисперсию, диоксид титана,
каолин, гексаметафосфат
натрия, гидрофобизирую-
щую жидкость ГКЖ-94,
пентахлорфенолят натрия?
Ведь нужны не просто
любые вещества с этими
названиями, а именно тех
марок или выпускаемые
по тем же техническим
условиям, какие заложены
разработчи ками.
Но здесь народный опыт
может прийти нам на
помощь: некоторые
машинистки используют для
исправления ошибок в тексте
обычную...
водоэмульсионную краску. Правда, не
на всех видах бумаги она
действует хорошо и не так
быстро высыхает на листе,
как импортные
корректирующие средства, но все-
таки хоть что-то.
Водоэмульсионную краску
наливают во флаконы из-
под лака для ногтей и
пользуются ею по мере
надобности, разбавляя в
случае необходимости
кипяченой водой.
Большинство читателей,
очевидно, полагают, что
наша редакция «о химии
знает все» (что очень
лестно, но не совсем
верно) и потому, задавая
вопрос о том или ином
препарате, просто пишут
его название. Препаратов
бытовой химии сегодня
сотни, и ориентироваться в
этом море без
дополнительной информации о
препарате очень трудно.
Разработка новых средств
идет постоянно, и
уследить за этим практически
невозможно. Поэтому
просьба к читателям:
сообщайте не только название
препарата и его
назначение, но и предприятие-
изготовитель, и номер
технических условий, по
которым изготавливает
препарат отечественная
промышленность. Это ключ к
информации о препарате.
По ним мы можем очень
быстро узнать ведомство,
к которому относится
соответствующее
предприятие-изготовитель, а также
выяснить все доступное о
самом средстве.
Ю. Л. ПИРУМЯН
Семь лет назад, в январе 1984 года, был напечатан предыдущий путеводитель
по Клубу «Юный химик». В комментарии к нему говорилось: «...собираясь
прислать в редакцию результаты своих теоретических и экспериментальных
исследований, полезно ознакомиться с тем, что уже напечатано ранее,— ведь
в журналах не принято дважды печатать одно и то же».
О том, что мы публиковали в последние годы, вы узнаете из нового
путеводителя. И может, с его помощью найдете описания опытов, которые вы считали
своим изобретением. Так что проштудируйте разделы «Ловкость рук»,
«Домашняя лаборатория» и «Опыты без взрывов» с особым вниманием.
Абитуриентам помогут рубрики «Задачи» и «Хотите подготовиться к экзаменам
получше?», эрудитам — «Расследование», «Викторины» и так далее.
Как и раньше, названия статей сгруппированы по основным разделам: в каждом
из этих разделов материалы расположены по годам и месяцам.
ЗАДАЧИ
1984
Как приготовить электролит (для
автомобильных аккумуляторов).—
№ 1, 62, 67.
Газы идеальные и газы реальные.—
№ 2, 80, 84—85.
Не только пропорции (математические
методы в химических задачах).—
№ 3, 76, 80—81.
Уравнение скорости (химической
реакции).—№ 4, 68, 70—71.
Какой у смеси состав.— № 5, 74, 79.
Экзаменационные билеты (химфак
МГУ).—№ 6, 71—73.
Если разбавлять кислоту.— № 10,
51, 55.
1985
Ведро на метро (о правиле
креста).—№ 1, 74, 78—79.
Когда кислота сильно разбавлена.—
№ 2, 70.
Задачу — за минуту.— № 4, 74, 79.
Международная химическая
олимпиада (задачи теоретического
тура).— № 5, 80—82.
В огне не горит, в воде не тонет.—
№ 9, 46, 53.
Что такое ТОРТ.—№ 10, 79, 83.
1986
Самая трудная задача (из
билетов МХТИ).—№ 6, 69, 71.
Задачи с турниров разных лет.—
№ 9, 61, 65.
Возведение вещества в степень (о
методике определения иода).—
№ 10, 98, 103.
Задачи-изобретения.— № 11, 68—69,
73.
1987
О чем не помнит ядро (о
радиоактивном распаде).— № 1, 72,
76—77.
74
Клуб Юный химик
Чтобы получить азотную кислоту.—
№ 2, 76, 81.
Задачи — изобретения.— № 11, 78—
79, 81.
1988
Смотри в корень (о сложных и
простых решениях задач).— № 4, 74,
79.
Пять задач (из билетов химфака
МГУ).— № 6, 76—79.
На Всероссийской олимпиаде.— № 9,
89, 92—93.
1989
Готов ли ты к поступлению в вуз?
(тест) — № 3, 77—78.
Задачи-изобретения.— № 8, 86—87,
90—91.
Хотите полг *
получа_
1984
Как сдают химию в МГУ.— № 6,
69—71.
Экзамен принимает машина (о
МИТХТ).— № 7, 82—84.
1985
Опять коэффициенты.— № 2, 71—72.
Приглашает Менделеевка.— № 6, 64—
66.
Химия в Медицинском.— N9 7, 76—79.
Электронные формулы — это
просто.— № 9, 49.
О концентрации, процентах и прочих
немаловажных вещах.— № 11,
65—67; № 12, 74—75.
1986
О концентрации, процентах и прочих
немаловажных вещах.— № 1, 74—
76; № 2, 73—74.
Как решать расчетные задачи.— N9 6,
67—68.
Не попадайтесь в ловушку (задачи с
подвохом).— № 7, 78—79.
1987
И снова коэффициенты.— № 4, 74—76.
1988
На экзаменах в МГУ.—№ 6, 75—79.
1989
Коэффициенты и метод Гарсиа.— N9 1,
81—83.
Задачи в МИТХТ.—№ 6, 79—81.
1990
Не блуждая в соснах (о сложных
и простых решениях задач).—
№ 4, 86.
Учись на ошибках (подвохи в
задачах).— № 5, 72—74.
Тривиальный метод подбора стехио-
метрических коэффициентов.—
№ 6, 86—87.
Разделяй и властвуй (о решении
химических уравнений).— N9 9, 84—
85.
Пинг-понг с коэффициентами.— № 10,
84—86.
Один раз увидеть... (о подготовке к
докладу).—№ 10, 82—84.
1984
Промышленная экология.— N9 6, 72—
73.
КпуЪ Юный жим- к
75
1985
Первая и единственная (о подготовке
хроматографистов).— № 6, 67.
1986 х
Хочешь быть полимерщиком? — № 5,
66—67.
Хлеб строительства (о силикатном
факультете МХТИ).— № 6, 70—71.
1987
Я поведу тебя в музей (химик-
технолог).— № 6, 74—76.
Продолжение — в следующем номере.
РАЗМИНКА
С£М/>&т?с>ы<^
В XVI11 веке научные опыты
нередко демонстрировали
в аристократических
салонах и даже при дворе.
Особо занимали
аристократов первые опыты с
электричеством. Так, в 1750 году
в Вене в доме графа
Вальдштейна профессор
Венского университета
Иозеф Франц, воспитатель
австрийского наследника,
развлекал подобными
опытами придворных. Среди
гостей был другой
известный ученый того
времени — священник из
Моравии Прокопиус Дивиш. Вот
что писал об их
«единоборстве» современник:
«Патер Франц заряжал
различные предметы
электричеством и добывал из них
потоки искр к всеобщему
удивлению
многочисленных зрителей. Однако
неожиданно Дивиш учинил
нечто, из-за чего
наэлектризованные тела перестали
искрить, как бы их сильно
ни заряжал И. ФРАНЦ.
Оказалось, что в передней
части парика Дивиша было
скрыто более двадцати
весьма заостренных
железных стерженьков, которых
никто не заметил; если
хотел он избавить
заряженное тело от
электричества и расстроить опыт
электризующего, то тогда
он просто наклонял голову
к этому телу, делая вид,
что внимательно его
рассматривает, и этим
способом рассеивал
электричество из заряженного
предмета или незаметно
притягивал его к себе».
Да, под париком с
«весьма заостренными
железными стерженьками» был
весьма острый ум...
И. КОЧУБЕЙ
От редакции. Многие из вас впервые открыли «Химию и жизнь», узнали о Клубе
Юный химик. И кто-то, конечно, сразу захочет написать нам: поделиться опытом,
что-то подсказать, о чем-то спросить. Имейте в виду: свой адрес надо указывать
не только на конверте, но и в самом письме.
Впрочем, и читатели со стажем зачастую бывают невнимательны. Скоро
будет напечатана заметка Андрея ИВАНОВА. К сожалению, свой адрес он
не указал ни в письме, ни на конверте. Просим Андрея написать нам. Хотелось бы
также узнать адреса Андрея ЛЕНШИНА из Петровска (а дальше?) и
десятиклассника Артура СУИЛИНА из 55-й школы неизвестно какого города. Их заметки
появятся в ближайших выпусках Клуба.
Опыты Максима РУНОВА из Крымской области (о них рассказывалось в обзоре
писем за 1989 год) заинтересовали нашего читателя из Чехо-Словакии Юрия
CATAHEKA. Адреса Максима в картотеке журнала не оказалось. Ждем его
отклика.
А всех остальных — тех, кто пока ничего не написал нам,— тоже просим
прислать свои адреса вместе с хорошим вопросом, верным ответом или
интересной заметкой.
76
я
-JL1JE!
В консультации «Учись на
ошибках» («Химия и
жизнь», 1990, № 5, с. 72)
был предложен
рациональный подход к задачам, в
которых нужно найти
количество, массу и объем
продуктов реакции по
количественным данным для двух
исходных веществ. Идея
этого подхода проста,
трудности может вызвать лишь
необычный способ
составления химических
уравнений. Поэтому вернемся к
теме еще раз.
Пример для разбора
заимствуем из книги: Хом-
ченко Г. П., Хомченко И. Г.
Задачи по химии для
поступающих в вузы. (М.: Высшая
школа, 1987, с. 116):
«Водный раствор,
содержащий фосфорную кислоту
массой 19,6 г,
нейтрализовали гидроксидом кальция
массой 18,5 г. Определите
массу образовавшегося
преципитата СаНР04*2Н20.
Ответ: 34,4 г».
Нетрудно понять, как был
получен ответ:
составлялось уравнение реакции
образования преципитата;
затем нашли, что для данной
стехиометрии гидроксид
кальция взят с избытком и
так далее. Но...
гидрофосфат кальция — не
единственная соль, которая
может образоваться из данных
исходных веществ. Поэтому
прежде всего надо
установить, каково фактическое
молярное отношение
реагентов, и вывести отсюда
формулы продуктов
реакции.
Возможные варианты
представим в виде
таблицы. Молярное отношение
обозначим г (от англ. ratio—
отношение), так что
п (щелочи)
п (кислоты)
Объясним, как было
вычислено значение г. Вначале
это было сделано для
индивидуальных солей, то есть
для четных строк таблицы.
Здесь г определяли как
отношение числа атомов
кальция и кислотных
остатков в составе соли.
Затем уже, в зависимости от
найденных, определяли
остальные числа.
Выражения для г в строках 3 и
5 обозначают, что
значение г находится внутри
указанного числового
промежутка.
Вернемся теперь к
нашей задаче и вычислим
количество вещества каждого
из реагентов:
n=m/M,
п Са(ОНJ= 18,5 г:
:74 г/моль = 0,25 моль
п (НяР04) = 19,6 г:
:98 г/моль = 0,20 моль.
Найдем значение г. Оно
равно 0,25:0,20=1,25. По
нашей таблице это
соответствует третьей строке. То
есть в результате реакции
образуются Саз(Р04Ь и
СаНР04. Запишем теперь
уравнение, где стехиомет-
рические коэффициенты в
левой части равны вычис- Ф
ленным п щелочи и п
кислоты:
0,25 Са(ОНJ+0,20 НзР04-к
-^? Са,(Р04J+? СаНР04+
+ ? Н20.
Коэффициенты справа
подбирают в такой
последовательности:
1) коэффициент для
формулы воды
определяют однозначно по
кислороду гидроксогрупп
щелочи: 0,25 ■ 2 = 0,50;
2) коэффициент для
формулы гидрофосфата
определяется из баланса
атомов водорода: 0,25Х
Х2 + 0,20-3 — 0,50-2=
-0,10;
3) коэффициент для
формулы среднего фосфата
может быть найден либо по
балансу фосфат-ионов:
@,20—0,10):2 = 0,05, и
тогда проверка правильности
уравнения проводится по
балансу атомов кальция:
0,25 = 0,05-3 + 0,10; либо
наоборот: коэффициент
находят по кальцию, а
проверку уравнения проводят
по фосфат-ионам.
Окончательный вид
уравнения:
0,25Са(ОНJ + 0,20Н3РО4=
=0,05Са3(РО4J +
+ 0,10СаНРО4 + 0,50Н2О=
=0,05Са3(РО4J +
+0,10(СаНРО4-2Н2О) +
+0,30Н2О.
По этому уравнению
можно вычислить массу
№№ Вещества после реакции "
г отношение
1. Са3(Р04J[+Са(ОНJ — остаток] >1,5
2. Са3(Р04J 3:2=1,5
3. Са3(Р04J+СаНР04 A; 1,5)
4. СаНР04 1:1 = 1
5. СаНР04+Са(Н2Р04J @,5; I)
6. Са(Н2Р04J 1:2=0,5
7. Са(Н2Р04J[+Н3Р04 — остаток] <0,5
77
преципитата: m = пМ; m =
= 0,10 моль-172 г/моль=
= 17,2 г. То есть масса в
два раза меньше, чем
указано в авторском ответе. Но
дело даже не столько в
числах, а в том, что
задача составлена неверно:
ведь фосфорную кислоту,
нужную для производства
преципитата, получают из
фосфата кальция не для
того, чтобы вновь
превращать ее в ту же среднюю
соль. Если требуется
получить гидрофосфат кальция,
то для этого берут
реагенты в строго рассчитанном
количественном
отношении. Иначе реакция пойдет
не по нашему велению, а
по своему хоте ник)!
Заметим, что таблицу
молярных отношений мы
составили только с целью
пояснения общего подхода
к таким задачам. Для
каждой отдельной задачи
таблицы не нужны, а
исходить в составлении
уравнений следует из
рассчитанных коэффициентов слева.
Так, в нашем примере
видно, что для образования
индивидуального среднего
фосфата не хватает
щелочи, а для гидрофосфата —
кислоты.
В заключение
предлагаем вам решить
самостоятельно еще одну «преци-
питатную» задачу. Она
также заимствована из
литературы:
«Водный раствор,
содержащий фосфорную кислоту
массой 50 г,
нейтрализовали гидроксидом кальция
массой 140 г. Какова
масса получившегося
преципитата СаНР04-2Н20? Ответ:
87,6 г».
Г. Б. ВОЛЬЕРОВ
С%ct<M*9Tfu/&- jp~f&/
770 лет со дня рождения Джованни
Фиданца (кардинал Бонавентура),
который первым описал способы
получения и свойства азотной кислоты и
царской водки.
330 лет со времени выхода в свет
знаменитого сочинения Роберта Бойля
«Химик-скептик», заложившего основы
учения о химических элементах и
ниспровергшего алхимию.
240 лет назад Аксель Фредерик Крон-
стедт открыл никель.
225 лет назад Генри Кавендиш открыл
водород.
200 лет назад Никола Леблан получил
патент на способ производства соды
из поваренной соли и построил первый
содовый завод.
190 лет назад Чарльз Хатчетт открыл
ниобий.
130 лет назад Роберт Бунзен с
помощью изобретенного им и Робертом
Кирхгофом спектроскопа открыл
рубидий, а Уильям Крукс — тем же
способом — таллий.
75-летие изобретения противогаза
Николаем Дмитриевичем Зелинским.
А также создания Вальтером Косселем
электронной теории строения атомов
и молекул. А также создания
Гилбертом Льюисом электронной теории ко-
валентной связи.
180-летие закона Авогадро. А также
открытия иода Бернаром Куртуа.
70 лет назад Нильс Бор создал
физическую теорию периодической систе-
78
,. уГ Юный >имик
мы элементов, связав периодичность
их свойств с формированием
электронных оболочек атомов по мере
увеличения заряда ядра. В том же 1921 году
Иван Яковлевич Башилов получил
первый советский радий.
40 лет назад Роберт Вудворд
синтезировал холестерин и кортизон.
20 лет назад он же завершил
одиннадцатилетний синтез витамина В| 2-
10 лет назад Михаил Владимирович
Алфимов доказал возможность
создания высокочувствительных фотомате*
риалов без серебра.
В. РАБИНОВИЧ
4
ПРО TFB*
1&*
1 M^w*-
■ л
Слуховому восприятию
часто мешают различные
шумы: гул в классе,
работающие на полную мощность
динамики, треск
механизмов на стройке и на
производстве. В общем,
нередко возникает проблема, как
сделать так, чтобы тебя
услышали.
Специалисты по
инженерной психологии
установили, что мы лучше
различаем речь, когда
смотрим на говорящего; когда
тот не употребляет
незнакомых слов; если фраза
состоит из 7±2 слова, а сами
они не очень короткие.
Слоги должны
произноситься четко и при сильных
помехах немного
растягиваться во времени.
Следует учесть и то, что
разные звуки обладают
различной
помехоустойчивостью. Так слоги со
звуками Р, Л, М, Н слышны
лучше, а слоги,
включающие звуки С, Ф, Т, Ц,
Г,— хуже. Так что у
Марины больше шансов
услышать свое имя, чем у Стаса.
По-разному слышатся и
гласные. Если их
расположить по уменьшению
громкости, то получится такой
ряд: А, О, Э, У, Ы, И.
Йотированные гласные Я, ё, Е, Ю
при растягивании слогов
переходят в соответствующие
нейотированные: Я в А, ё в
О и так далее, поэтому о
них специально можно не
говорить. Так, слова «мама»
и «Маня» будут вое прини-
, маться одинаково
отчетливо, если их произнесли с
одинаковой громкостью.
Ну а если вас не
услышали? Что тогда?
Первый совет: не
пытайтесь придумывать новые
фразы, лучше повторите то,
что говорили раньше, но —
«не своим голосом»: басом,
тенором, альтом или даже
колоратурным сопрано.
Чем сильнее значимая
информация своей высотой
будет отличаться от фона,
тем больше шансов, что она
дойдет до адресата.
Второй совет: сохраните
прежний характер
произнесения слов, интонацию,
интервалы между словами и
слогами. Это позволит
вашему слушателю разобрать
те слова, которые он не
понял раньше.
С другой стороны, чтобы
донести свою мысль до
слушателя, важны не только
громкость голоса и
четкость дикции, но и умение
правильно строить фразу.
Не злоупотребляйте
длинными предложениями, тем
более с большим числом
придаточных. Наиболее
важные ключевые слова
ставьте в самом начале, а
еще лучше — в самом
конце фразы, тогда они
запомнятся.
Любопытно, что в
запрещающих командах сначала
указывается на
запрещение, а уж потом на
действие, которое запрещается,
а при подаче
разрешающих команд сначала
указывается действие, а потом
говорится, что оно
разрешается. Так что, согласно
«Справочнику по
инженерной психологии» (под ред.
чл.-кор. АН СССР Б. Ф.
Ломова. М.: Машиностроение,
1982, с. 71—76), в
химической лаборатории
правильные команды таковы:
«Запрещаю поджигать
смесь!», «Запрещаю
работать без тяги!». Но
«Приступить к нагреванию смеси
разрешаю», «Включить
установку разрешаю» и так
далее.
Кандидат педагогических наук
Р. Д. МАШ
Клуб Юиый лумнн
79
Спасите
асбестоцемент!
С таким, прямо скажем, неожиданным призывом
обратился к нам очередной посетитель. И вот какой
состоялся разговор между ним и дежурным
редактором.
Редактор. Погодите-погодите, давайте сперва
уточним, кого и от чего следует спасать. Асбест,
насколько мне известно, канцероген. В последнее
время буквально месяца не проходит без
сообщения о том, что какая-то очередная
цивилизованная страна объявила о намерении полностью
запретить асбест и отказаться от него.
Посетитель. Да знаю, знаю...
Вы-то знаете, а мне в глазах читателей не
хочется выглядеть голословным. Так что уж позвольте
привести несколько примеров.
Американское агентство защиты окружающей
среды ЭПА, уступая требованиям общественности,
еще в 1986 году приняло постановление о
запрещении асбеста: немедленно — в изделиях пяти
категорий, а во всех остальных — в течение десяти
лет. Опубликованы данные о массовой
заболеваемости асбестозом, перерастающим в рак, у рабочих
асбестовых рудников — такие цифры имеются по
США, по Австралии... А недавно в «Правде» прошло
сообщение собкора из Западного (тогда еще)
Берлина, где с санкции властей были снесены
перегородки в зданиях школ, при строительстве
которых использовался асбестоцемент: в этих школах
заболевали дети. Оказывается, и а готоаых
изделиях асбест отнюдь не безвреден. И для природы
асбестоцементное производство обременительно.
Только у нас ежегодно сбрасывается в реки и
прочие водоемы около 17 миллионов кубометров
сточных вод с асбестоцементных заводов, с щелочами
и тяжелыми металлами. Итак, кого, спрашивается,
спасать будем: асбест — или самих себя от
асбеста?
Самих себя. И асбест. Вернее,
асбестоцемент. Одно другому не мешает. Видите ли,
старая пословица «Лучше быть богатым и
здоровым, чем бедным и больным» не такая
уж смешная, она имеет весьма глубокий
философский смысл. Он состоит в том, что
никакого выбора между богатством и
здоровьем на самом деле не существует. Чтобы
приобрести богатство, требуется здоровье, но
на поддержание здоровья тоже нужны
средства. Никому не удастся стать сначала
здоровым, а потом уж богатым, или наоборот,—
нужно этим заниматься комплексно.
Так что вы все-таки предлагаете: не отказываться
от асбеста?
Ни в коем случае не отказываться!
Во-первых, данные о канцерогенности асбеста пока
еще противоречивы. Многие ученые считают,
что свойства асбеста резко изменяются в за-
80
висимости от того, с каким компонентом
(цементом, алебастром, пластмассами) он
взаимодействует. Иногда совершенно неясно,
от чего главный вред: скажем, от асбеста или
от цемента. Не верите — спросите в
Министерстве здравоохранения.
И скажите на милость: чем мы крыши
покрывать будем? Из чего дренажные трубы
делать? А людей с тех производств куда
денем? Не до закрытий нам!
Но ведь вредное же производство — этого вы не
станете отрицать?
Вредное. Но тут, знаете ли, та же история,
что с нитратами и пестицидами, про которые
я в вашем журнале читал. Не асбест следует
винить, а нашу производственную культуру,—
вернее, ее отсутствие. Норм безопасности не
соблюдаем, работаем без индивидуальных
средств защиты, да еще города строим как
ни попадя, у самых асбестовых рудников —
вот и зарабатываем асбестоз.
Ну хорошо, а с асбестоцементом как быть? Со
школами, где дети асбестовой пылью дышат? Зря,
что ли, немцы свои школы ломают, это при их-то
бережливости! А у американцев асбестоцемент,
между прочим, вошел как раз в тот короткий
список, что надлежит запретить немедленно, а не
тот, что через десять лет.
Так ведь у нас же такая технология есть,
какая ни немцам, ни американцам не
снилась: безвредная, безотходная. Вот
полюбуйтесь, авторское свидетельство за номером
1135650. Автор — уж извините, ваш
покорный слуга.
Надо было с этого и начинать. А то говорим с
вами битый час неизвестно о чем. Чего молчали-то?
Я молчал?! Да я двадцать лет только об
этом и говорю! Сколько шишек на этом
заработал. Ну да теперь бояться нечего: дальше
пенсии не отправят, а я с недавних пор,
слава Богу, на ней и нахожусь.
И в чем же состоит ваше изобретение?
В общепринятой технологии производства
асбестоцемента асбест перемешивается с
цементом в горячей воде. Для асбеста это
хорошо: его волокна дополнительно распуши-
ваются, что способствует лучшему их
сцеплению с частицами цемента. Но для цемента
горячая вода — это плохо. В ней он теряет
более половины своей связующей
способности. Из него выделяется гипс, при этом
идущая в сток технологическая вода
насыщается щелочами, солями, содержащимся в
цементе хромом. Смекайте: асбест-то тут ни
при чем!
Но погодите, вредительское действие
горячей воды на этом не заканчивается. Влага
неизбежно попадает внутрь асбестоцемент-
ных листов, в результате они начинают
«размораживаться» и расслаиваться. Вот почему
шифер превращается в труху, вот почему не
только у нас, но и в Австралии, и в Германии
этот материал вызывает справедливые
нарекания. Но асбестоцемент, опять же, не
виноват, что технология устарела и никуда не
годится!
Теперь отвечаю на ваш вопрос. По моей
идее цемент подается на влажную (но
именно только влажную!) асбестоцементную
пленку через специальный вибропитатель.
Получается слоистая структура, внешне, в
срезе, напоминающая фанеру: слой цемента,
слой асбеста с частицами цемента, и так
насквозь, причем снаружи всегда цемент.
Каждый слой асбестоцемента как бы склеен
прочным цементным клеем. Все испытания
проведены: асбест из такой «фанеры» в
воздух не летит, ни один ребенок от него не
заболеет. Прочность этих листов в полтора
раза больше, огнестойкость и
морозостойкость возрастают. Экономия на каждой
технологической линии 200—300 тысяч рублей
в год. Расход цемента в жидкой суспензии
можно уменьшить в три-пять раз. Выходит,
что спасение от асбеста — всего лишь в
изменении технологии.
Ну, дальше можете не рассказывать. Испытать
испытали, а внедрять, конечно, никто не хочет.
Нет, почему же. Это до перестройки никто
не хотел — сейчас уже кое-кто хочет.
Инофирмы!
Все-то вы знаете, даже неинтересно. Да,
итальянцы, швейцарцы, западные немцы. Ну,
не в чистом виде, правда,— совместные
предприятия. Вот только «чисто нашим»
по-прежнему ничего не надо. Все решения давно
приняты, а все равно надо толкать, пробивать.
За чем сейчас остановка?
Да по существу ни за чем. За
окончательные производственные испытания и
внедрение взялся концерн «Асбестоцемент». Деньги
на это должна, говорят, дать
Госкомприрода — сто тысяч рублей. Но их надо взять
из тех штрафов, что получат с
производителей асбестоцемента — загрязнителей
окружающей среды. А это когда еще будет...
Посетитель — инженер В. С. ЮРКИН,
дежурный редактор — М. САЛОП
4 Химия и жизнь № 1
81
Ртуть в рыбе
Есть в Москве, на левой стороне
Рождественского бульвара (если спускаться к
Трубной площади), особняк. В разное время его
стены видели богатого русского инженера-
путейца К. Ф. фон Мекка, пролетарского
поэта Демьяна Бедного, союзного министра-
патриарха (шутка ли — четыре десятилетия
у кормила отрасли) и его несчастного зама,
расстрелянного за лихоимство в
нашумевшем деле фирмы «Океан» на рубеже
застойных семидесятых и судьбоносных
восьмидесятых.
Незадолго до этого прискорбного события
в особняке на Рождественском родился
документ, повергший в изумление даже
видавших виды сотрудников головного института
рыбохозяйственной отрасли. Документ
запрещал публикацию в открытой печати дан-
82
ных по содержанию в рыбе и
морепродуктах ртути, свинца, кадмия, меди и др.
Оправившись от первого потрясения,
институтские ветераны боев с ведомственной
цензурой ехидно поинтересовались, означает
ли «и др.» запрет на всю таблицу Менделеева,
либо отдельным циркуляром все же будет
дозволено разглашать сведения по элементам
№ 1 и № 8, слагающим в определенной
пропорции соединение НаО?
Приписку «и др.» из документа убрали,
тяжелые металлы оставили. Впрочем, сей
«тугамент» по своей сути был не нов. Он лишь
завершал серию аналогичных
запретительных распоряжений, целью которых было
щадить моральное здоровье советских
граждан. Ну, скажите на милость, зачем рядовому
потребителю рыбы и морепродуктов знать,
что вместе с хеком, пристипомой, макру-
русом и даже остродефицитной стерлядью
он кушает ртуть, свинец, кадмий?..
Особенно — ртуть! Даже глухой намек на
этот зловещий металл мог породить слухи,
слухи могли перерасти в панику, чреватую
отказом потребителей от рыбы и
морепродуктов. В итоге отрасль могла понести
убытки. А главное — могли последовать
оргвыводы...
Вот так повелось, что в советской рыбе
ртути нет. Чрезвычайно летучий металл, он
испаряется без остатка, едва кошелек трала
пересекает государственную границу —
кормовой слип нашего траулера. И нужды нет,
что законы физической химии не
соблюдаются на норвежских и датских, исландских и
канадских, перуанских и японских
«рыбаках», не говоря уже о подозрительных
обшарпанных посудинах под либерийским или
Панамским флагами. Что из того, будто
ловим и мы и они на расстоянии видимости
одну и ту же рыбу на одной и той же Джорд-
жес-банке, на одном и том же Патагонском
шельфе? В их рыбе ртуть есть, в нашей —
нет. Поэтому дальше речь в основном пойдет
о ртути в ненашей рыбе. Во-первых, потому,
что при отмене цензуры в общем
ведомственная цензура только матереет. А во-вторых,
рыбы, к счастью, обладают таким пороком,
как физиологический космополитизм,— чье
бы гражданство они ни приобретали после
поимки, до этого момента метаболизм рыб
не подчиняется никаким ведомственным
инструкциям.
Если кто-нибудь вам скажет, что тяжелые
металлы накапливаются по пищевой цепи, не
верьте этому человеку. Все обстоит как раз
наоборот: при переходе от низших
трофических уровней к высшим концентрация всех
тяжелых металлов уменьшается. Всех, за
исключением ртути.
Ртуть — единственный тяжелый металл,
содержание которого минимально на первом
трофическом уровне, у хемосинтезирующих
микроорганизмов и фотосинтезирующих
зеленых растений. Затем концентрация
металла неуклонно нарастает в ряду: травоядные
животные — хищники первого порядка —
хищники второго порядка и так далее.
Как и физики-ядерщики, токсикологи
любят оперировать периодом полужизни
элемента* Этот показатель для ртути в организме
млекопитающих колеблется в пределах от
нескольких суток (у мелких, но суетливых
грызунов) до полугода (у крупных, более
флегматичных животных). В организме
человека половина ртутного запаса обновляется
в среднем каждые 70 суток.
Так обстоят дела у теплокровных
млекопитающих с более интенсивным обменом
веществ, нежели у холоднокровных рыб.
Период полужизни ртути у них измеряется
годами, в среднем — два года. А поскольку
рыбий век обычно ненамного дольше, то
получается, что чем старше и крупнее рыба
(растут они всю жизнь), тем выше
концентрация ртути в ее тканях.
Итак, содержание ртути увеличивается с
возрастом (размером) рыб и нарастает по
пищевой цепи. Нетрудно догадаться, что
максимальные концентрации металла будут
встречаться у старых хищников. Именно это
и происходит в природе: больше всего ртути
в крупных акулах, тунцах, марлинах, меч-
рыбах — это что касается морей и океанов.
А в пресных водах ртутным изобилием могут
похвастатыцуки, сомы, крупные окуни. Сразу
подчеркну, что здесь и далее разговор идет о
естественном, фоновом содержании ртути в
рыбах, случаи антропогенного загрязнения
я заведомо опускаю.
Ну, а сколько же ртути в «чистой» рыбе?
Средние значения по разным видам таковы:
атлантическая сельдь — 0,07 мг/кг сырой
массы, семга — 0,08, кета — 0,09, треска —
0,1, плотва — 0,1, щука — 0,2,
акула-катран — 0,2, белокорый тунец — 0,3.
Вообще-то рыб насчитывают не менее
двадцати тысяч видов, и список можно
продолжить. Но общая картина и так ясна:
естественная концентрация ртути в рыбах
колеблется вокруг среднего значения 0,1 мг/кг
сырой массы (правда, в довольно широком
диапазоне — от 0,03 до 14).
Но средние значения хороши лишь для
балансовых расчетов миграции тяжелых
металлов в экосистемах и малоинтересны
рядовому потребителю рыбы. Ведь, как известно,
одни рыбоеды предпочитают паровую белугу
с хреном, другие привыкли к мороженому
хеку, а третьи по недостатку средств
лакомятся скатом во фритюре или акульим филе
(последнее характерно для зарубежных их-
4*
83
тиофилов, у нас же есть акул традиционно не
принято). Лишь одно объединяет
подавляющее большинство едоков рыбы — они не
кушают ее в сыром виде. Так или иначе рыбу
перед употреблением готовят: варят, парят,
жарят, солят, просто сушат, в конце концов.
Не зря говорится, что худа без добра не
бывает. Ртуть не только самый ядовитый из
тяжелых металлов, но и самый летучий.
После кулинарной обработки его концентрация
в рыбе заметно снижается. При
обжаривании, запекании, отваривании — в среднем на
20, а при горячем копчении — на 30—40
процентов. Кроме того, кое-где на рыбзаводах
рыбу-сырец предварительно обрабатывают
специальными растворами, например, пиро-
фосфата или гидрохлорида цисте и на.
Неплохой эффект получается, если промыть сырое
рыбное филе слабым раствором лимонной
кислоты и даже обычной водой.
Таким процедурам подвергают в основном
мясо тунцов, марлинов и акул —
рекордсменов по концентрированию ртути не только
среди рыб, но и всех позвоночных
животных. Хотя иногда поступают гораздо проще:
в 1970 году федеральная служба США по
продовольствию и лекарствам попросту
изъяла с потребительского рынка двенадцать с
половиной миллионов банок
консервированного тунца и практически всю меч-рыбу. С тех
пор эта организация строго контролирует
рыбный рынок страны, без разговоров
конфискуя любую рыбную продукцию, не
удовлетворяющую санитарно-гигиеническому
нормативу по ртути.
Аналогичная служба есть и у нас — сеть
специализированных лабораторий под эгидой
Минрыбхоза, которые выборочно
контролируют содержание ртути в уловах как
океанического тралового флота, так и местных рыб-
колхозов. Есть и союзные
санитарно-гигиенические нормативы на ртуть в рыбе. Для
пресноводных рыб предельно допустимый
уровень составляет 0,3 мг/кг сырой массы,
для морских рыб (за исключением объектов
тунцового промысла) — 0,5, для тунцов и
акул — 0,7. В других странах эти нормативы
варьируют от 0,4 в Японии до 1,0 в Норвегии,
но в большинстве случаев составляют 0,5.
Кстати, Всемирная организация
здравоохранения и Продовольственная и
сельскохозяйственная организация ООН последнюю
величину рекомендовали всем странам в качестве
предельно допустимой нормы.
Но разве уровень ртути в 0,5 мг/кг
учитывает ваш фактический рыбный рацион?
Некоторые люди вообще не переносят
рыбу на дух, другие едят ее время от
времени, для третьих день без рыбы —
вычеркнутое из жизни время. Именно поэтому
эксперты ВОЗ предложили учитывать не
фиксированную норму на содержание ртути
в пищевых продуктах, а реальное
потребление металла с пищей, и сравнивать его с
безопасной дозой ежедневного (либо
недельного) поступления ртути в организм.
Неприятности начинаются, когда
концентрация ртути в крови человека превышает
0,2 мкг/мл. Чтобы так отравить
собственную кровь, надо ежедневно поглощать не
менее 0,3 мг металла, причем в наиболее
опасной для здоровья форме —
метилированной. На всякий случай приняли
десятикратный коэффициент безопасности и решили,
что человек может без вреда съедать 0,03 мг
метилртути ежедневно, в неделю — 0,2 мг.
Считаем дальше. Средняя концентрация
ртути в рыбе, как нам уже известно,
составляет около 0,1 мг/кг сырой массы, а ежегодно
мы съедаем примерно по двадцать
килограммов рыбы и вместе с ней 2 мг ртути.
В неделю получается примерно 0,04 мг
ядовитого металла, или 20 % от
рекомендованной ВОЗ безопасной дозы. Фактически —
еще меньше, ибо, во-первых, в организме
разных видов рыб в ядовитой
метилированной форме содержится от 30 до 90 %
общего запаса ртути, а во-вторых, сырую
рыбу мало кто любит. Но даже для сыро-
едов, учитывая коэффициент безопасности,
равный десяти, мы получаем и вовсе
микроскопическое значение — меньше 2 % от
реально опасной дозы.
А теперь попробуйте ответить на вопрос:
зачем ведомству скрывать данные по
содержанию ртути в рыбе, которую мы едим?
Следуя не ведомственной, а обычной логике,
можно предположить два варианта ответа.
Либо в Минрыбхозе придерживаются не
очень лестного мнения об умственных
способностях рядового потребителя рыбы и
морепродуктов, отказывая ему в знании правил
арифметики. Либо на союзный рынок
поступает заведомо загрязненная ртутью рыба.
Сразу же поспешу заверить, что
последняя версия не имеет ничего общего с
действительным положением вещей. За
исключением некоторых мелких внутренних
водоемов (озер, речек, прудов) загрязнение
ртутью рыбопромысловых акваторий еще не
достигло уровня, способного превратить рыбу
в отраву. Просто я проиллюстрировал, как
ведомственная цензура, подобно палке о двух
концах, может высечь само ведомство.
Ну, а рассказ о ртути в рыбе, которую
мы едим, хочется закончить на
оптимистической ноте: кушайте на здоровье.
С. АЛЕКСАНДРОВ
84
Советы госпожи
Молоховец
При покупке уснувших рыб
надобно обращать особое
внимание на жабры: если Они
красные, то, значит, рыба свежая.
Бледные жабры означают, что
рыба вторично заморожена.
Чтобы убедиться, что жабры не
подкрашены, надо потереть их
влажной тряпочкой.
Глаза у рыбы должны быть
полные и светлые, кожа
твердая. Если у разрезанной с
головы до хвоста рыбы окажется,
что кости отстают от мяса, то
она никуда не годится. У
свежей мороженой рыбы
блестящая, покрытая инеем кожа и
хвост не загнут, на теле нет
впадин.
Крупную рыбу, чтобы она
хорошо проварилась и сохранила
свой вкус, надо опускать в
холодную воду или холодный
бульон, сваренный из белых
кореньев (петрушки, порея, сельдерея,
лука). Дав раз вскипеть, рыбу
доваривают в закрытой
кастрюле на медленном огне. Если же
рыба свежая, то ее заливают
просто холодной водой без
всяких специй. Мороженую рыбу
надо для варки непременно
опускать в холодную воду. Если
рыба варится для того, чтобы
ее подать отдельно горячей или
холодной, воду надо сильно
солить (на восемь стаканов
воды — две полные чайные
ложечки соли).
Приготовляя рыбу для
жарения, надо натереть ее солью,
беря по половинке чайной
ложечки на фунт D00 г) рыбы.
Самая здоровая из всех
морских рыб — треска. Свежая —
она превкусная. Но так как она
чрезвычайно нежна, перевозить
ее свежею невозможно.
Поэтому ее тотчас же солят.
Будучи посолена, она получает
вскоре сильный и неприятный запах,
не теряя, впрочем, своей
питательности, удобоваримости и
целебности.
Свежепросольную треску надо
мочить целые сутки, переменяя
воду, а варить в двух-трех водах.
Вяленую или сушеную треску
также можно подготовить для
варки. Ее нужно положить в
деревянную посуду, залить
крепким щелоком, переменяя его раз
в день и поступая таким
образом в продолжение четырех
дней. Потом слить щелок, залить
на одни сутки водою,
смешанною с негашеной известью. Как
только рыба побелеет, опять
сполоснуть, замочить на сутки,
трижды меняя воду.
Другой способ. Надо взять
сушеную или вяленую треску,
разрезать на куски, вымыть в двух
водах и опустить в самый
крутой рассол на неделю. После
этого вскипятить свежую,
немного подсоленную воду,
положить в нее вынутую из
рассола слегка отжатую треску,
поставить на медленный огонь и
дать кипеть три часа. После
этого блюдо готово. Подавать
отварную треску надо с маслом,
яйцами, зеленью.
А вот три рецепта блюд из
речной £ыбы. Каждый из них
рассчитан на шесть персон.
ЩУКА ПО-ИТАЛЬЯНСКИ
Замесите рассыпчатое пресное
тесто: на полтора стакана муки
одно яйцо, две ложки масла и
соли по вкусу. Раскатайте его и
обложите края противня.
Изрубите как можно мельче десять
сардинок или анчоусов,
смешайте с горстью рубленых
шампиньонов и двумя ломтиками
свежего масла. Разделите эту
массу пополам. Одну половину
положите на дно противня,
посыпьте двумя горстями
толченых сухарей и одной горстью
голландского сыра. Потом
плотно уложите разрезанную рыбу,
вынув из нее по возможности
кости. Выдавите на рыбу сок из
двух лимонов, посыпьте солью,
перцем, залейте стаканом
столового вина. Если вино не
покроет щуку, то прибавьте
бульона. Положите сверху
оставшуюся смесь, обсыпьте таким же
количеством сухарей и
голландского сыра, положите еще две
ложки сливочного масла.
Накройте противень бумагой и
поставьте в горячую духовку на
полчаса.
ЛЕЩ ПЕЧЕНЫЙ,
ФАРШИРОВАННЫЙ
КИСЛОЮ КАПУСТОЮ
Выжать два-три стакана кислой
капусты. Поджарить полторы
столовые ложки растительного
масла и мелко изрубленную
луковицу. Положить капусту, три-
четыре перца-горошка, соли по
вкусу. Нафаршировать рыбу,
зашить и положить на противень,
смазанный маслом. Взять
стакан сметаны, смешать с одним-
тремя яичными желтками и
ложкою муки. Облить леща,
посыпать двумя-тремя ложками
тертого сыра и ложкой
сухарей, окропить жирным
бульоном, поставить примерно на
полчаса в духовку, каждые десять
минут поливая стекшим соусом.
Когда лещ подрумянится,
переложить его осторожно на блюдо.
На сковороду же влить один
стакан бульона, размешать,
вскипятить и вылить на блюдо,
но не на саму рыбу.
Подавая блюдо на стол, голову и
хвост украсьте пучком зеленой
петрушки.
ВАРЕНЫЙ КАРП
С КРАСНЫМ ВИНОМ
Карпа можно варить в чешуе
и без нее. Некоторые
находят, что в чешуе он вкуснее,
хоть не столь красив на вид.
Заколов живого карпа, надо
тотчас же спустить кровь в
посоленный горячий уксус.
Очистив и разрезав карпа на куски,
натрите его сухой солью, не
выбрасывая ни молок, ни икры,
которые очень вкусны.
Тем временем сварите в пиве
по корешку петрушки,
сельдерея, порея, морковки, один
сушеный грибок, две луковицы,
три-четыре перца-горошка, два-
три лавровых листа и
две-четыре гвоздики. Положите в
кастрюлю карпа, немного лимонной
цедры, корку от ржаного
хлеба и залейте процеженным
сваренным с кореньями пивом.
Варить карпа надо на сильном
огне, приглядывая, чтобы рыба
не подгорела.
В ложке масла поджарьте
ложку муки. В остывшую массу
влейте кровь с уксусом,
положите подожженного сахару и
разведите бульоном, в котором
варился карп. Прибавьте
половину стакана столового красного
вина, немного сахару, горсть
обваренного кишмиша, лимонного
сока и десятка полтора
маринованных вишен. Соус
вскипятите несколько раз, но так,
чтобы его было много. Подавая к
столу, уложите карпа на блюдо,
осыпьте его ломтиками лимона
и изюмом, облейте соусом.
85
Все открытия, составляющие фундаментальный свод наших знаний о природе, как будто уже сделаны.
Во всяком случае, так принято считать. Порой и в наше время случаются существенные, иной раз
даже глобальные научные откровения,— но происходит это лишь в тех изысканных областях
исследований, куда ранее нельзя было проникнуть без тончайших технических средств, которыми
так богато вооружены современные ученые.
Тем более впечатляет открытие (официально его пока называют «предполагаемым»), выпавшее на
долю автора этой статьи. Доля эта, надо сказать, не столько счастлива, сколько коварна, ибо нет в науке
ничего труднее, чем отстаивать подозрительно простую истину. Автор, гляциолог из Якутска,
недосчитался одного голоса при защите докторской диссертации и, будучи человеком немолодым, видимо,
поставил крест на высшей ученой степени. Слабо утешили и публикации научных статей и книг с
пропагандой нового взгляда. Их никто не критиковал, а значит, скорее всего, и не читал. А теперь,
пока в Госкомитете по делам изобретений и открытий осмысливают его заявку на открытие, автор решился
доверить свои идеи многотысячной аудитории научно-популярного журнала.
Холод —
хранилище
тепла
ЗАМЕРЗАЕТ, НО НЕ ПРОМЕРЗАЕТ
Любой выявленный парадокс
непреднамеренно отрицает какое-то устоявшееся мнение,
кажущееся безусловно правильным. Новые
знания часто и начинаются с попыток
объяснить и «закрыть» парадокс.
На этот раз противоречие таково. Почему
не промерзают до дна озера криолитозоны
(так называют места с отрицательной
средней годовой температурой)? Например, в
Якутии вечная мерзлота распространяется
в глубину до полутора километров, а
озера лишь на исходе суровой северной
зимы покрываются слоем льда юл щи ной не
более метра.
И ведь многим кажется, будто они знают
ответ. Причину столь малого промерзания
водоемов нам со школьной скамьи
объясняют малой теплопроводностью льда. Для
тех, кто слабо знаком с вечной мерзлотой,
такое объяснение оказывается вполне
достаточным. Однако установлено, что
коэффициент теплопроводности верхних слоев
грунтов самого разного состава еще меньше, чем
у льда. Значит, в зоне господства
отрицательных- среднегодовых температур
воздуха грунт должен был бы промерзать еще
в меньшей степени, чем водоемы. А
происходит все наоборот.
Сам этот парадокс, конечно, открыт не
сегодня и не вчера. О нем знали давно и
пытались его объяснить. Для мелких озер в
качестве причин называли разнообразные
слабые источники тепла: разложение биомассы,
аккумуляция проникающей сквозь воду
теплоты солнечной радиации. Для глубоких озер
эти источники казались недостаточными, и
поиски других кое-где продолжались. С
самым большим непромерзающим водоемом,
Северным Ледовитым океаном, все, вроде
бы, обстояло просто: сюда в изобилии
поступают теплые воды Атлантики.
Но тогда опять парадокс: в самой
Антарктиде, где температурные условия куда более
жестки, чем в северной полярной области,
обнаружены невскрывающиеся и тем не
менее отнюдь не промерзающие озера,
внутренних источников тепла в которых вовсе нет.
Мало того, в некоторых их них вода
постоянно нагрета существенно выше нуля по
Цельсию.
Если детально проанализировать процесс
теплообмена через многолетний ледяной
покров, можно прийти к заключению, что
Центральный Арктический бассейн не будет
промерзать даже и в том случае, если вовсе
прекратится приток теплых вод в него со
стороны. Значит, внутренние источники тепла —
не главная причина непромерзания. Тогда в
чем же она?
ОШИБКА, ЗАКРЫВШАЯ ПУТЬ К ИСТИНЕ
Все мы учимся у преподавателей.
Начинающие ученые постигают азы науки у самых
авторитетных, маститых. И если авторитет
ошибается, а ученый меньшего, ранга во всем
на него полагается, то исследования
неминуемо заходят в тупик.
Одним из признанных авторитетов среди
гидрофизиков был академик В. В. Шулей-
кин. Его многократно переизданные книги
«Физика моря» и «Очерки по физике моря»
по сей день служат настольными
руководствами для каждого, кто изучает моря. Здесь
есть чему поучиться. Но — только не
гляциологу.
В. В. Шулейкин утверждает: «При таянии
87
каждого грамма льда поглощается, как
известно, около 80 кал., которые отнимаются
от окружающей воды...г Ровно столько же
тепла как бы выделилось при образовании
ледяного покрова...»
Смею уверить: эти две фразы застопорили
на десятилетия все исследования процессов,
происходящих в водоемах Крайнего Севера.
По Шулейкину, их размораживание есть не
более чем замерзание с обратным знаком —
между тем и другим усматривается полная
обратимость и равновесность.
Не слишком это приятно — указывать на
ошибку большого и заслуженно почитаемого
ученого,— но разве сравнима цена истинного,
точного знания с ценой любых эмоций?
Итак, в чем же она, ошибка. Нетрудно
заметить, что лед на водоемах — любых, не
только северных — тает гораздо быстрее, чем
намерзает. Поговорим все-таки о Севере, где
этот эффект уж очень ярко выражен и легко
наблюдается. Скажем, в Якутии на озерах лед
намерзает зимой в среднем в течении 210
суток, а полностью стаивает всего лишь за
какой-то месяц. Контраст получится еще
эффектнее, если сравнить произведения
отрицательных и положительных градусо-суток в
течение года. Это очень просто: дни
умножаются на градусы с соответствующим знаком —
так издавна поступают в своих расчетах
гляциологи и климатологи. Так вот, в Якутии
отрицательных градусо-суток получается в
пределах 5000—7000, а положительных —
примерно 200. И тем не менее напоминаю:
то, что намерзает за семь месяцев, стаивает
потом за один. Что-то здесь не так.
Странная какая-то обратимость, по меньшей мере,
сомнительная равновесность!
Да к тому же и такая асимметрия
намерзания и таяния — не предел. В Северном
Ледовитом океане она разительнее еще в
сотни раз. И при этом все-таки совершенно
очевидно, что при намерзании и таянии
теплота кристаллизации и теплота
плавления соответственно выделяются и
усваиваются в абсолютно эквивалентных объемах. Не
беспокойтесь: закон сохранения энергии мы
не отменяем и вечный двигатель изобретать
не собираемся.
Загвоздка же состоит в том, что
намерзание плавучего льда и его таяние —
принципиально разные процессы. Ни о каком
равновесии между ними и речи быть не может.
Намерзание происходит на нижней
поверхности льда, со стороны воды. При этом
передача теплоты кристаллизации через всю
толщу льда в атмосферу сдерживается его же
кондуктивной теплопроводностью — это ведь
самый медленный, самый затрудненный
способ передачи тепла. Таяние же начинается
на поверхности льда, обращенной к Солнцу, и
поток солнечного тепла, его вызывающий, не
встречает той мощной теплоизолирующей
преграды, какую являет собой сам лед.
Но это еще не все. Лед ведь тает весьма
неравномерно. Первыми разжижаются те
кристаллиты, что замерзли последними,— а
именно те, где содержится больше примесей.
В случае морской воды главная примесь,
понятное дело, соль. Лед не стаивает
равномерно, по горизонтальной плоскости, а
становится пористым, воздушным — вот и
всплывает лед, подставляя Солнцу свою
верхнюю часть, чем активно
способствует своему дальнейшему таянию. В толще
льда возникают извилистые
межкристаллические каналы, по которым талая вода,
усвоившая теплоту плавления, постепенно
стекает вниз, под лед, и конвективно (а
значит, с великой лихвой) возвращает водоему
потерянную при намерзании теплоту.
Теперь и с вечной мерзлотой становится
все гораздо яснее. Ее замерзшие слои ведь не
могут всплыть над талыми, высвобождая
объем для стекающих талых вод.
Следовательно, не может мерзлота и
восстановить улетучившуюся теплоту кристаллизации
более интенсивным возвратом теплоты
плавления. В этом случае теплообмен между
льдом и воздухом происходит кондуктивно,
через массу льда, и никак иначе. Вот почему
с мерзлотой все получается вполне
обратимо и равновесно.
Не будь этой асимметрии замерзания —
таяния, Северный Ледовитый океан и при
современном климате промерз бы так же
глубоко, как криолитозона. А между тем этот
суровейший из океанов удерживает тепла как
минимум на 400 Дж/см3 больше, чем
окружающая его вечная мерзлота. Такое
свойство океана немаловажно, сейчас мы в этом
убедимся.
НЕКОТОРЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ
НЕРАВНОВЕСНОСТИ
Вообще говоря, и у неравновесного
состояния есть свое равновесие. Многолетний лед
нарастает не беспредельно. Через некоторое
число лет (или, вернее сказать, зим), если
лед не вынесет в Атлантику, он достигает
постоянной, так называемой равновесной
толщины, когда он ежегодно стаивает на
столько же, на сколько намерзает. Опять
неординарное, противоречивое явление:
равновесную толщину льда создает
неравновесный обмен теплотой фазовых превращений.
А за этим парадоксом скрываются многие
следствия, имеющие недюжинное прикладное
значение.
88
Например, обнаруживается, что
температура коротенького северного лета, на которую
обычно и внимания никто не успевает
обратить, гораздо сильнее влияет на толщину
льда, чем долгие зимние морозы. Какой-то
лишний непредусмотренный десяток
положительных градусо-суток может запросто
скомпенсировать воздействие сотен градусо-суток
отрицательных. Оно теперь нам уже и
неудивительно: ведь мы знаем, что лед тает
намного интенсивнее, чем намерзает. Это очень
важно для гидрометеорологов, составляющих
прогнозы ледовой обстановки. Обнаруженная
закономерность в корне меняет результаты
всех тепловых и теплобалансовых расчетов
по водоемам и даже по суше. С теплотой
кристаллизации и раньше обычно считались,
но о теплоте плавления часто забывали. Она
как бы сама собой куда-то исчезала,
оправдывая устаревший термин «скрытая
теплота». Теперь, поскольку ясно, что именно эту
теплоту талый сток передает водоему,
придется с нею вплотную познакомиться.
Еще один любопытный факт: замерзший
водоем интенсивнее всего усваивает тепло
в период таяния льда, а вовсе не в пору
жаркого лета. Речь идет именно об
усвоении тепла, то есть увеличении удельного
теплосодержания (энтальпии), а не просто о
нагревании. С талой водой в озера Якутии
«стекает» энергия: до 2000 Дж/см2 в день, а
в жаркое время — впятеро меньше.
Последнее объясняется тем, что большая часть
тепла, обогревающего летом
поверхность открытого водоема, сразу расходуется
на парообразование, чего не бывает под
ледяным покровом. И, как уже можно догадаться,
меньше всего тепла водоем теряет зимой,
будучи под надежной ледяной защитой.
Можно назвать и другие следствия
«ледовой неравновесности», но ограничимся
сказанным, самым общим и основным,— и
взглянем теперь шире на всю нашу
матушку-Землю.
Хорошо известно, что состояние внешних
сфер нашей родной планеты (атмо-, био-,
гидро- и всех иных) во многом определяется
одной из них — океаносферой.
Следовательно, есть основания ожидать изменений во
взглядах климатологов и палеоклиматологов
на прошлые и будущие оледенения Земли.
Пока из всего здесь сказанного
напрашивается вывод: при любых мыслимых
изменениях внешнего теплообмена Земли ее
оледенение невозможно. Океаносфера не может
ни замерзнуть, ни, тем более, промерзнуть
насквозь. При любых минувших
климатических катаклизмах океаны берегли жизнь
нашей планеты, ибо даже в наихудших
условиях их тепло всегда надежно охранял от
растраты ледяной покров.
ОТ ТЕОРИИ К ПРАКТИКЕ
Начнем, пожалуй, с инженерных «мелочей».
Уяснив, как, почему и сколь медленно
намерзает лед на водоемах, мы (в этой работе
у автора были помощники) задумали лишить
воду ледяного покрова, чтобы... ускорить
намерзание льда. Так в Якутии появился
известный уже многим индустриальный способ
ускоренного намораживания ледяных
массивов: дождевание. Идею сразу оценили
дорожники, понявшие, что так можно
намораживать прочные ледяные переправы уже в
начале осени. Способ приносит экономический
эффект, исчисляемый миллионами рублей в
год. Недавно так была построена большая
ледяная плотина на судоходной реке Амге.
Но давайте заглянем чуть дальше
сегодняшнего дня. Пусть подо льдом,
сковывающим реку или озеро, установлена
идеально герметизированная емкость с жидкостью,
кипящей вблизи 0 °С. Не видится ли вам
здесь источник чрезвычайно дешевой
энергии? Представим себе такую установку:
жидкость кипит на поверхности пористой
металлической пластины, хорошо проводящей
тепло. Пар вращает турбину, затем
конденсируется в другом резервуаре, находящемся
надо льдом, на морозном воздухе,— после
чего под собственной тяжестью вновь
поступает в исходный рабочий резервуар для
разогрева и кипения (ведь там температура, как
мы знаем, намного выше). Процесс
непрерывный. Вдобавок заметим, что среди низко-
кипящих жидкостей встречаются недорогие
и совершенно экологически безвредные.
Нет, нам вовсе не мнится, что сегодня
кто-нибудь станет строить подобную
электростанцию — работали бы надежно хоть те, что
есть. Но задумаемся: мы в нашей
современной энергетике постоянно что-то сжигаем,
перегревая и засоряя биосферу, либо
перегораживаем реки, портя их и затопляя
плодородные земли! Иными словами, все, что бы
мы ни делали,— это ужасающая
искусственно насаждаемая нами неравновесность. На ее
создание мы тратим неимоверные усилия,
коверкая природу и самих себя,— чтобы
потом из нее, из этой неравновесности,
извлечь энергию.
А тут — посмотрите: ничто не горит, не
уничтожается. Природа предлагает нам свою
громадную, нерукотворную, естественную
неравновесность: подходи да бери даровую
чистую энергию.
Кандидат географических наук
Л. И. ФАЙКО
89
«Химия и
жизнь»
160 лет назад
Сто шестьдесят лет назад
«Химии и жизни», конечно же,
не было. В этом легко
можно убедиться, заглянув на
первую страницу — журналу всего
лишь двадцать шесть лет от
роду.
Однако большинство
современных наук в то время уже
существовало, и для
освещения их достижений (и
заблуждений тоже) издавали, как
теперь говорят,
научно-популярные журналы. Они различались
по тематике, стилю, времени
жизни от одного номера до
десятилетий. А «Горный
журнал», например, стойко перенес
все передряги нашей истории
и благополучно дожил до наших
дней.
Интересно, о чем бы писала
«Химия и жизнь», если бы
издавалась в то далекое время?
Для того, чтобы это
представить, давайте перелистаем
страницы «Нового магазина
естественной истории, физики, химии
и сведений экономических». Его
издавал в 1820 1830 гг.
профессор Московского
университета Иван Алексеевич Двигуб-
ский.
УПОТРЕБЛЕНИЕ
КАРТОФЕЛЯ ВМЕСТО МЫЛА
В прошлом 1819 году
найдено, что картофельные коренья,
употребляемые обыкновенно
различным образом в пищу,
суть настоящее самородное
мыло, и во Франции в разных
местах начали их употреблять
не только для мытья всякого
белья в домах, но и для
беления полотен и пряжи на
фабриках.
В прошлом году деланы были
опыты в Париже на одной
фабрике, в присутствии Членов
разных ученых Обществ и
наряженных от Правительства
Чиновников, которые нашли, что
картофель может совершенно
заменять мыло.
Вот способ мыть белье
картофелем, предложенный Г. Ка-
де-де-Во. Белье надобно мочить
в большом количестве
холодной воды в течение суток,
потом вынуть его из воды, бить-
вальком и выжать воду.
Картофель надобно варить в воде
как бы для еды, однакож так,
чтобы он был еще довольно
тверд, дабы можно было его
употреблять наподобие мыла.
Поелику кожица, на нем
находящаяся, могла бы сообщить
белью сероватый цвет, то
надобно картофель облупить.
Вынутое из воды и выжатое белье
надобно опустить в котел с
горячею водою и дать полежать в
ней полчаса, потом вынимать
поштучно, и каждую штуку,
выжавши слегка, разстилать на
столе и посредством дощечки
натирать картофелем жирные
места, после чего белье опять
свертывать, поливая слегка
теплою водою, мять его в руках
и бить вальком. Наконец
надобно вновь, не развертывая его,
опустить в кипяток и
покипятить полчаса или четверти три
часа. Если белье было очень
замарано и засалено, то
надобно в другой раз засаленные
места натирать картофелем и
опять кипятить в котле.
Белье, вынутое из котла,
опускают в холодную воду, а
потом споласкивают в реке.
Примечание. Способ сей
сделался уже известным и в
Германии. Г. Поппе похваляет
особливо картофельное мыло
для шелковых цветных
материй, которыя нимало не теряют
своего цвета, между тем как
от мыла цвет их больше или
меньше линяет.
УДИВИТЕЛЬНОЕ
ИЗМЕНЕНИЕ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КОЖИ
В Норфолке, в Америке, живет
шестидесятилетний человек,
редкаго ума; он родился
черным и оставался таким до
45 лет. С сего времени цвет
его кожи начал изменяться,
и три четверти его тела
сделались совершенно белыми. Кожа
не его плечах и руках так
бела, чиста и нежна, как у самой
нежной и красивой женщины.
СТРАННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
ЖИВОТНЫХ
Надобно взять четверть унца
белых или красных,
приуготовленных корольков (madrepora
ocuta или isis nobilis), положить
их в 6 унцов перегонной воды
и выставить на солнце в
стеклянном, довольно большом сосуде;
каждой день мешать сию смесь
по несколько разов, и по
прошествии 14 дней слить воду с
осадка, и выставить ее опять
на солнце.
По прошествии двух недель
видно бывает зеленое вещество,
где образуются нитчатки
(conferva) и где, спустя три или
четыре месяца, а особливо
летом, показываются животныя
из числа черепокожих,
известных под именем циприсов
(Cypris detecta). Если воду в
высоком и узком стеклянном
цилиндре выставить на солнце
во время сильных жаров, то
появляются некоторого рода
куколки, из которых, по
прошествии долгаго времени,
выходят черепокожия же
животныя Дафнии (Daphnia longis-
pina). Любопытные сии опыты
делал Вигман и намерен их
сообщить, вместе со множеством
других, в записках
Императорской Леополдино-Каролинской
Академии Испытателей
природы.
ЧТО ПРИЧИНОЮ
САМОВОЗГОРЕНИЙ
ТЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКАГО?
Испытателям природы
известны, хотя очень редко
случающиеся примеры, что люди
сгорали сами по себе. Г. Аеерарди
приписывает такое явление
отделению фосфорной кислоты в
большем количестве из кожи тех
людей, которые привыкли к
излишнему употреблению крепких
спиртных напитков. В сем
случае отделяется чрезвычайно
великое количество водороднаго
газа, соединившегося с
фосфором, отчего происходит весьма
горючее вещество, которое при
самом малейшем прикосновении
к горючему телу производит
оное страшное явление.
Заметить надобно, что до сих пор
нет ни одного еще примера,
чтобы какое-нибудь животное
само по себе сгорело.
90
ПОСЕРЕБРЕНИЕ
ПОСРЕДСТВОМ
СЕРНОВАТАГО И
ВОДОРОДНАГО ГАЗОВ
1. Раствори серебри в селит-
реной кислоте и, обмочив
кисточку в сей раствор, нарисуй
цветы или другия какия-нибудь
украшения на белой шелковой
материи и положи ее под
стеклянный колокол, под которым,
посредством сожжения серы, в
атмосферном воздухе
образуется сернистый газ, то от сего
газа разрисованные места
получают прекрасный металлический
блеск.
2. Шелковую белую ленту
опусти в разведенный водою
раствор серебра в селитреной
кислоте, и пока она еще мокра,
положи ее под колокол,
наполненный водородным газом, то
серебро на шелке покажется в
своем металлическом виде. Если
на шелковой материи
нарисовать цветы или другия какия-
нибудь фигуры сказанным
раствором, потом опустишь ее в
перегонную воду: то все сии
фигуры окажутся совершенно посе-
ребреными, когда пустишь на
них струю водороднаго газа.
Примечание. Такое же точно
произойдет последствие; и
фигуры получат серебреный
прекрасный блеск, когда нарисованные
места будут подержаны над
водородным офосфоренным
газом.
ДОМАШНЕЕ АМЕРИКАНСКОЕ
ВИНО
Иосиф Купе, гражданин Нью-
Джерзея, сделал известным
публике следующее средство —
приуготовлять домашний
напиток, не уступающий вкусом
хорошим винам.
Надобно взять известное
количество медовых сотов, из
которых мед уже вытек, и
положить в кадку, налитую свежим
сидром; всю смесь хорошенько
вымешать и оставить так
простоять всю ночь, потом, прежде
нежели начнется брожение, всю
жидкость пропустить сквозь
сито и прибавить меду столько,
чтобы в жидкости яйцо могло
плавать.
После сего всю жидкость
перелить в бочку, и когда начнется
брожение, то в продолжение
трех или четырех дней
дополнять ее ежедневно, чтобы пена
могла через втулочное отверстие
выходить вон. Когда брожение
начнет уменьшаться, то надобно
втулочное отверстие заткнуть
слегка, чтобы бочку не
разорвало. По прошествии пяти или
шести недель жидкость из бочки
выпускается, берется восемь
яичных белков, взбивается в
пену, прибавляется к ним одна
пинта чистаго белаго песку и
вместе с одним галлоном цедро-
ваго спирта вливается опять в
прежнюю бочку, хорошо
вымытую, которую, наливши, хорошо
закупоривают и ставят в
прохладное место. По прошествии
года бочку откупоривают, и вино
бывает так вкусно, как самые
лучшия иностранныя вина.
К сему Г. Купе прибавляет,
что он таким образом делал
вино в течение трех лет и притом
всегда с хорошим успехом;
но если вместо сотов употребить
чистой мед, то вино сие будет
еще лучше и притом чище и
здоровее привозных вин,
нередко подделанных.
СЕКРЕТ ДЛЯ ИСТРЕБЛЕНИЯ
КЛОПОВ
Из числа множества средств
истреблять сих безпокойных
насекомых предлагается
следующее средство, как самое
надежное и в Англии
испытанное. Надобно взять виннаго
спирта самаго крепкаго,
который бы, сгоревши, не оставлял
по себе никакого следа
влажности, и терпентиннаго спирта
по полупинте, смешать обе
жидкости вместе и искрошить в
маленькие кусочки полунца
камфоры, всыпать ее в сказанную
смесь, в которой она
разойдется в несколько минут;
взболтавши все хорошенько, обмочить в
сию смесь губку или кисточку,
мазать кровати и мебели, где
сии насекомыя водятся, от чего
оне непременно пропадут, и не
только старые клопы, но и самыя
яйца их истребятся, в каком бы
множестве они ни были; но
после сего надобно хорошенько
вымыть кровати и мебели, сперва
их выколотивши прутьями и
вычистивши щеткою, чтобы вся
пыль из них вышла, от чего не
повредятся нимало ни шековыя,
ниже другия какия-либо
материи. Показанное здесь
количество сей смеси безцветной и
чистой будет достаточно для
очищения нескольких кроватей
от сих несносных насекомых.
Брось только капельку сей
жидкости на живаго клопа, и он
тотчас издохнет. Если после
мытья сею жидкостию опять
покажутся клопы, то это значит,
что нехорошо вымазаны щели,
смычки, трещины в кроватях
и другия подобные места, где
обыкновенно клопы водятся;
почему надобно в другой раз
вымазать кровати таким же
количеством сего состава, который
тотчас же высыхает. В смычки,
щели, трещины, в которыя не
может пройти губка или щетка,
надобно сию жидкость вливать
или впрыскивать, от чего все
клопы в них пропадут.
Примечание. Запах, от сего
состава происходящий,
обыкновенно пропадает через два или
три дни; впрочем, он нимало не
вреден и даже очень нравится
многим особам. Перед каждым
употреблением сего состава не
надобно забывать его
взбалтывать. Употреблять его лучше
днем, нежели ночью и при
свече, чтобы спирт, чрезвычайно
легко загорающийся, не мог
загореться и причинить вреда-
Материал подготовил
С. ТЮНЬКИН
Всесоюзное общество «Знание», Госкомобразование СССР,
, Общество «Знание» РСФСР, МХТИ им. Д. И. Менделеева
и Научно-производственное предприятие «МОСТ»
23—24 мая 1991 года проводят в Москве III Всесоюзный семинар
«Химические методы обработки
поверхности неорганических материалов».
Тематика семинара:
химическое травление заготовок и изделий из материалов на основе
оксидов, галогенидов, халькогенидов и других соединений:
химическое осаждение из газовой фазы неметаллических покрытий;
обезвреживание и использование производственных отходов,
образующихся в процессах;
аппаратурное оформление процессов;
методы контроля качества обработанных заготовок и изделий.
Для желающих принять участие справки по телефонам:
490-58-91. 923-63-6К.
91
Ученые досуги
Не научно о науке
Константин Федоров:
«Пока еще не у черты...»
Член-корреспондент Академии наук СССР Константин Николаевич Федоров A927—1988), океанолог
с мировым именем, был не только талантливым ученым, но и поэтом. Еще со старших классов школы
он начал пробовать свои силы в стихах и прозе, всерьез подумывал о литературе как основной
профессии, собирался поступить на филфак ЛГУ. Судьба, однако, распорядилась иначе, и Федоров
стал курсантом Высшего Арктического морского училища имени адмирала Макарова. Ввиду своей
высочайшей скромности Константин Николаевич никогда не готовил свои стихи к печати. Возможно,
если бы он думал об этом, то что-то изменил бы или отшлифовал. Но я уверен, что и в первоначальном
авторском варианте они заинтересуют широкий круг читателей.
Александр ГОРОДНИЦКИЙ
ТРОПИЧЕСКИЕ ДОЖДИ
Они идут без передышки
Порой всю ночь и целый день.
Воды скопившейся излишки
Природе лить на нас не лень.
В покровах туч дыры случайной
Сиди и терпеливо жди,
И вспоминай с отрадой тайной
Родные русские дожди.
Когда бредешь в степных просторах
По колеям степных дорог,
И пыль сухая, словно порох,
Струится между пальцев ног,
И вдруг внезапно посвежеет,
Затянут солнце облака,
И влажным холодом повеет
Откуда-то издалека,
И в темных точечных накрапах
Уже дорога, как в сети,
И мокрой пыли горький запах
Бодрит уставшего в пути.
Или как в душный сумрак леса
Из летней тучи грозовой
Вдруг хлынет струйная завеса
Стеной прохладной и живой,
И вслед за ветром и водою
В лесу, притихшем и глухом,
Запахнет сыростью грибною
И теплым перепрелым мхом.
Тихий океану 24 июля 1957
^ <—
92
и научно о не науке
Ученые досуги
Нас встречает Балтика туманом
И тоскливо сеющим дождем.
Расставаясь снова с океаном,
Мы чего-то ждем или не ждем...
Где-то за туманной пеленою,
Там, где человеческий уют,
Согласуясь с логикой земною,
Многих ждут, а многих и не ждут..
На ветру сошла с души короста,
Растворилось прошлое во мгле...
В океане все легко и просто.
Как-то снова будет на земле?
30 сентября 1970
Как рельсы сходятся в тупик,
Куда бы их ни продолжали,
В конце пути — застывший миг,
Где нет ни боли, ни печали.
Пока еще не у черты,
Пока минуты быстротечны,
Мне нужно, чтоб постигла ты,
Что мы с тобой, увы, не вечны.
Цени мгновенья бытия,
Плати улыбкой за улыбки,
Встречай без жалоб и нытья
Потери, промахи, ошибки.
Пока мечтается — мечтай!
Мечта — и радость, и награда.
Мечтою душу очищай
От желчи, зависти и яда.
И не кляни земную боль!
Без боли жить — что есть без соли.
Мы знаем жизнь не оттого ль,
Что только смерть не знает боли?!
Декабрь 1974
Научно-популярная поэзия
Валентин РИЧ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ СТИХИ
Говорят, экс-президент —
это бывший президент.
Говорят, экс-чемпион —
это бывший чемпион.
И выходит, что экспресс
означает — бывший пресс.
И выходит, что экстракт
означает — бывший тракт.
И выходит, что эксперт —
это... некий бывший перт.
И выходит, что экстаз —
это просто старый таз.
Да-с!
МИКРОБИОЛОГИЧЕСКИЕ СТИХИ
Не кипятите воду впрок.
В том проку нету никакого.
Через два дня микробы снова
Заселят бывший кипяток.
Не кипятите воду впрок.
АСТРОНОМИЧЕСКИЕ СТИХИ
Хуже некуда — болванство:
не живу я и не мру.
Будто выпал в нуль-пространство,
то есть в Черную Дыру.
Ничего в Дыре той нету.
Нету «нету». Нету «да».
Ни ответа. Ни привета.
Ни сюда. И ни туда.
Нет зимы. И нету лета.
Нет одежды. Нет еды.
Даже ультрафиолета —
лишь ничтожные следы.
Ничего в Дыре той нету,
только есть она сама...
Не позвать ли мне карету —
ту, что в «Горе от ума»?
93
Ученые досуги
Не научно о науке
Ацетон
Физик выбил заграничный лазер
мощностью до хрена ватт. Потер руки: теперь-то
я выделю свой эффект из фона!
Установили, пытаются юстировать. Нету паспортной
мощности. Хозлаб тут же крутится: все
мол, буржуазное надувательство, зовите
представителя, мы им шею намылим.
Физик описание перечел, проследил, лазер
год на складах валялся, да пока везли —
зеркала мыть надо. Ацетоном, беличьей
кисточкой, все по инструкции. Опять
собрали, смотрят. Даже хуже стало.
Вызвали представителя. Приехал, долговязый,
скуластый. Заглянул в паспорт. Угу, говорит.
Включили. Покрутил котировочные винты,
посмотрел на детектор. Зеркала надо снять,
говорит. Попросил вату и ацетон, стал
тереть. Это не настоящий ацетон, говорит.
Хозлабу пришлось из сейфа «особо чистый
для анализа» доставать. Представитель одну
каплю высушил, нахмурился. У вас,
говорит, ацетон инвалидный. Подвигал
квадратной челюстью, вспомнил: в машине ацетон
должен быть! Сходил, принес флакон,
протер зеркала. Посмотрел на отражение,
хрюкнул. Можно ставить, говорит.
Поставили, включили. Даже без детектора
видно — ярче стало. А представитель
говорит: надо юстировать. Повертел (все
засияло прямо), говорит: это предел. Физик
смотрит на детектор, ватт — до хрена
и больше. Представитель взял флакон,
надписал: "Aceton. Made in USA".
Маленький презент, говорит. И уехал. Флакон
пришлось в сейф запереть, чтоб не
стащили...
Литературный критик сказал: характеры ты
не вскрыл, только ацетон американский
рекламируешь — к чему это? Как будто мы
без буржуазного ацетона жить не можем!
Зеркала прекрасно моются отечественной
дистиллированной водой и «Детским»
мылом, и все специалисты это знают. А у них
просто кризис. Оттого-то они
разрабатывают нейтронную бомбу, уничтожают
продукты питания и протирают автомобили
сверхчистым ацетоном. Вот про это и
надо писать...
Дмитрий КУЗНЕЦОВ, 1986 г.
Язык дурукули —
за четверть часа
В прошлые годы «Химия и
жизнь» печатала самоучители
английского, немецкого,
эсперанто, японского и китайского
языков — рассчитанные на
четыре месяца. Успешно овладев
лексикой и грамматикой этих
уроков, химик мог
рассчитывать на беглое чтение
специальной литературы, но едва
ли — на умение поддержать
светскую беседу в кулуарах
международного симпозиума.
Сейчас иная ситуация. Редкий
знаток научной периодики не
планирует в ближайшем
будущем лично поработать в
зарубежной лаборатории. А для
этого неплохо бы овладеть
разговорным вариантом
иностранного языка — и побыстрее.
Журнал идет навстречу
вашему желанию и публикует
краткий самоучитель языка
дурукули. По-дурукульски говорят
в Центральной и Южной
Америке: от Никарагуа на севере
до Патагонии на юге. На
дурукули беседуют и в испано-
язычных странах, и в
португалоязычной Бразилии, и в
государствах, где в основном
объясняются по-английски или по-
французски. Владея дурукуль-
ским, вы не пропадете даже
в самом глухом углу
континента. Единственное неудобство —
говорят на дурукули
исключительно ночью*.
Дурукульские слова
чрезвычайно богаты смысловыми
оттенками. Поэтому слов в этом
языке мало. Всего около
пятидесяти. Но точно так же, как
в повседневных разговорах на
родном языке мы пользуемся
лишь незначительной частью
словаря, для бесед по-дуру-
* Е. P. Walker. The mammals of the
world. Vol. I. The John Hopkins
Univ. Press. 1961.
94
и научно о не науке
кульски достаточно запомнить
лишь дюжину слов.
Ниже приведен словарный
минимум языка дурукули,
составленный Эрнстом П. Уолке-
ром из университета Джона
Гопкинса, США.
БУ-УК — предчувствие,
томление, опасение,
ожидание чего-либо
малоприятного.
ЧРРР... — слово, выражающее
дружеское
расположение; приветствие:
здравствуйте, как поживаете;
выражение
удовлетворения, удовольствия:
вкусно (о еде), хороший,
милый, красивый (о
собеседнике, вещи, пейзаже).
ВУ-УК — внимание,
опасность!; плохой (о
собеседнике, вещи, пейзаже);
бояться.
ЭХ, ЭХ, ЭХ — обратите на
меня внимание; я хочу
быть (пойти) с вами,
не покидай меня,
подождите.
У-УХХ, У-УХХ — выражение
счастья, высшей степени
удовольствия; я люблю
вас; готовность к
самопожертвованию.
— Отдать тебе любовь?
— Отдай!
— Она в грязи...
— Отдай в грязи!..
— Я погадать хочу...
— Гадай.
— Еще спросить хочу...
— Спроси!..
— Любовь тебе отдать?
— Любовь1..
— Не будет этого!
— За что?!
— За то, что не люблю рабов.
Вероятно, вы заметили, что
в дурукульском варианте
использованы даже не все
слова из приведенного выше
минимума. Но согласитесь, как
ярко и полно отражены самые
сокровенные оттенки
человеческих чувств!
Вместе с тем, язык крайне
прост для изучения, что делает
ЭХЕ — дай (мне, ему, ей)
это; брать; быть
великодушным.
юк, юк, юк, юк, юк —
не беспокойтесь, не
суетитесь; будь мужчиной.
ЭК (илн ЭКХ) — не
мешайте; помолчите; оставьте
(меня, его, ее) в покое.
ЭКК! (или КЭКК!) — то же
(но грубо): отстань,
заткнись; кретин, скотина;
выражение гнева.
УХ — ух ты! (выражение
любопытства и удивления);
вопросы типа что, где,
когда, почем?
ХУХ (или ФЬЮ) —
выражение недоверия или
сомнения: не может быть;
упрек: думай, что
мелешь.
Тем, кто сомневается в
возможностях незамысловатой, на
первый взгляд, дурукульской
лексики, предлагаем перевод
на дурукули отрывков из
стихотворения известного
советского поэта — произведения
достаточно сложного как в
стилистическом плане, так и в
содержательном.
— Эхе у-ухх, у-ухх?
— Эхе!
— У-ухх, у-ухх ву-ук...
— Ву-ук эхе!..
— Бу-ук эх, эх, эх...
— Бу-ук.
— Ух эх, эх, эх...
— Чррр... ух!..
— Эхе у-ухх, у-ухх?
— У-ухх, у-ухх!..
— Хух! Фью!
— Ух?!
— Экк. Кэкк.
его идеальным средством
межнационального общения. И,
честное слово, жаль, что до сих
пор по-дурукульски беседуют
между собой только
трехполосные дурукули — вид
ночных обезьянок из
южноамериканских джунглей.
С. АЛЕКСАНДРОВ
Ученые досуги
Не научно о науке
Сто лет тому вперед
Из «Химии и жизни», 2091, № 1
<s
1 ема ДпЯ
БЕЗ ЛИШНИХ СЛОВ
Среди коренных, выдвинутых декабрьским,
важное отводится задачам неотложного.
Специальный указывает и раскрывает методы
в создании. Такое развитие в высшей
степени.
Истекший не порадовал в решении
социальных, в оздоровлении экономической.
Налицо острые — ослабевает трудовая,
сокращается выпуск, медленно проводится. Да и
прошедшие пока не прибавили. Много
раскачки как на, так и.
Неотложные по оздоровлению утверждены
еще в истекшем. За утверждением должна
следовать упорная. Это тем более, что в
переходный наблюдается. От старых
отходим, а еще не работает.
Успешное текущих и перспективных
неразрывно с осуществлением. Там, где
принципы доведены, коллективы добиваются.
Однако некомплексно — формы носят
характер.
Изменить, ослабить, вернуть можно лишь
в результате. С другой стороны,
неуправляемый не принесет, от бесконечных не
прибавится. Вопрос стоит так: или это
приобретет, или будет носить. Перед тем, как,
надо прежде всего. Главное — следует
каждому. Нацелить на — вот одна из
важнейших!
Декоративный торт
мудрости»
Алебастр
мел молотый
сода
кальцинированная
бумага жеваная
вода
хлорированная
«Зубы
300 г,
150 г,
50 г,
170 т,
100 мл
Перемешать, приготовить
два коржа, обвалять в
хорошо протертом речном песке,
между коржами положить
200 г зубной пасты, печь на
медленном огне до
готовности.
Сверху на торте гуталином
написать что-нибудь
приятное, например —
«Продовольственная программа».
96
и научно о не науке
Из дальних поездок
Римское чудо
По просьбе читателей наш корреспондент
Вера Черникова-внучка посетила
Параллельный Мир и взяла интервью у тамошнего
Юлия Цезаря.
В. Ч. Галактика восхищена вашими
достижениями в области охраны окружающей
среды. Как вы этого добились?
Ю. Ц. Благодаря одному депутату, который не
уставал повторять, что Карфаген должен
быть разрушен.
В. Ч- Все помнят плачевное состояние вашей
экономики при республиканском правлении.
Что спасло Рим?
В. Ч. Вам удалось значительно снизить
уровень преступности. Каким образом?
Ю. Ц. Катилина, понимаете, Катилина мутил
воду и тем испытывал наше терпение — пока,
наконец, мы его не спросили: доколе,
Катилина, будешь ты испытывать наше
терпение?
В. Ч. Есть ли у вас какие-нибудь проблемы?
Ю. Ц. Есть одна. Вар взял у меня несколько
легионов и до сих пор не возвращает.
Пользуясь случаем, хочу публично
обратиться к нему через «Химию и жизнь»: «Вар!
Верни мне мои легионы!».
В. Ч. А что бы вы хотели сказать на прощание
нашим читателям?
Ю. Ц. Что можно Юпитеру — нельзя быку.
В. Ч. Спасибо за беседу. Всегда будем
рады увидеть вас в нашей редакции.
Ю. Ц. Гуси!
Ю. Ц. Вам — спасибо. Пока живу — надеюсь.
Публикуем ответ на
конкурсный вопрос
прошлого номера.
Нет, мент с ментолом
не связан никак. Мент
(разг.) — компьютер. От
латинского «мента-1
лис» — мысленный,
связанный с памятью.
Первоначально —
человек, поддерживающий
общественный порядок,
обладающий острой
памятью на лица.
В книгу Гиннеса вписано
новое достижение тульских
левшей. Левша Игнат Худайбер-
диев с третьей попытки
подковал вирус гриппа СХ 280017
«Гонконг».
Хронопортированный из
Оксфорда алхимик Роджер
Бэкон исполнил обещанное —
получил философский камень,
а затем, растворив его в
живой воде,— эликсир
бессмертия.
Сооружение Вавилонской
башни приостановлено впредь до
сдачи всеми участниками
великой стройки экзамена по
эсперанто.
Несмотря на успешный переброс
вод Колымы в Черное море,
последние капли последнего
утекли в Дарданеллы, открыв
для обозрения бесценные
сокровища дна — более 10
тысяч амфор с вином и
оливковым маслом, более 100 тысяч
серебряных монет и 5
затонувших ракет с ядерными
боеголовками.
В Санкт-Ленинграде
завершился уникальный судебный
процесс: Глокая Куздра,
обидевшая бокренка, получила 15
суток.
уЗаиесяЁ, jfactucu?\/1Ь<&7^
97
Цена чуда
Научно-фантастическая история
на 4 голоса в 13 фрагментах
1. ГЕОРГИЙ ИГНАТОВ
Мою последнюю встречу с шефом я должен записать. Иначе я не пойму, что произошло.
Почему у меня остался нехороший привкус после этого разговора?
Я шел на встречу с шефом, уверенный, что мне простится отход от основной темы
исследований и мой доклад о чудесах как факторе, препятствующем прогнозу, будет
им, в конце концов, включен в программу конференции. Я уже мечтал о неделе в уютном
загородном пансионате, где так хорошо в майские дни, пока еще нет наплыва
отдыхающих, обсуждать животрепещущие научные проблемы. Незамеченным мой доклад не
пройдет — я умею поставить проблему остро, так, что она заденет за живое и
недоброжелателей. А потом будут беседы в кулуарах, вечерние прогулки и споры в
гостиничных номерах. А еще сладкое предвкушение похода в сауну, где над бассейном висит
картина, изображающая амура с веником — ангела-хранителя банных наслаждений.
Я знал, что шефу не нравится такой поворот прогнозной темы, но что он откажет мне
в докладе, не ожидал. Мой всегдашний советник предупреждал меня о неизбежной неудаче
предстоящей беседы и оказался, как часто с ним случается, прав. (Он как-то сказал,
что пытается мне давать советы, как Савельич, в то время как я совершаю поступки
Петруши Гринева.) Но я уже не могу отказаться от своей идеи, навеянной размышлениями
над поведением сказочных героев.
Казалось бы, волшебству все доступно. Почему же Кощей не мог наколдовать себе
привлекательную внешность и очаровать Василису Прекрасную, вместо того чтобы похищать
ее колдовскими чарами? Все равно ведь не устерег — чудо не пригодно для дурных дел.
И все же возможность сотворить чудо требует жертвы. Кощей, по-моему, пожертвовал
шансом превратиться в юного красавца, а потом живописно постареть — как стареют все
добрые волшебники. Иванушка-царевич покорно взял в жены болотную лягушку, не
зная о ждущей его награде. Пытаясь же эту награду сберечь для себя, он сжег
лягушечью шкуру, и пришлось ему брести в тридевятое царство бороться с Кощеем. Ничто
не дается даром даже в сказках.
Предшественник нашего шефа терпимо отнесся бы к тому, чтобы поставить в план
исследование волшебных сказок для создания методов прогнозирования, понимая пользу
подобных изысков для научного реноме нашей фирмы.
Новый шеф требовал исследований, которые гарантировали бы эффектные практические
результаты. Настоящим чудом оказалось то, что нам удалось сойтись на теме: «О
факторах, препятствующих детерминированным прогнозам». Появилась возможность два года
заниматься своей проблематикой, не отвлекаясь на текущую суету.
Может, и надо было остаться на достигнутой с шефом договоренности? Но я пошел
по другому пути, и тот разворот, который приняло исследование, вывел его за грань
научности. Скажем точнее — поставил на эту грань. В наблюдаемый эффект вошел
человеческий фактор — этические установки. С этим наука еще не имела^хлопот. Этика всегда
появлялась, когда речь шла об использовании сделанного открытия. Реже, когда вопрос стоял
об этичности самого исследования, как в опытах Петруччи с ребенком из пробирки.
Тут же совсем другое, почти невероятное с привычной точки зрения.
Этическая оценка вошла в условия наступления предугадываемого события.
Моральная доброкачественность ситуации оказалась условием возникновения исследуемого
эффекта. Но ведь есть факты, неоспоримые факты. Их надо четко описать, доложить,
поставить под огонь научной критики. А как поставишь, если доклад отвергается,
публикации становятся невозможными? Вот где нужно чудо, которого я сегодня ожидал от
шефа. Но нет тех самых условий, которые нужны для чуда. Слишком все благополучно
и у меня, и у шефа.
99
2. ДИРЕКТОР, ОН ЖЕ ШЕФ
Я не помню, по какому поводу я тогда вызывал к себе Игнатова. Видно, повод был
несущественный. Дело было не в нем. Мне требовалось понять, смогу ли я всерьез
использовать этого человека на новой проблематике? Есть в нем некий дар — цепкость
мысли, способность вгрызаться в проблему и не выпускать ее. У охотничьих собак это
называется вязкостью.
Я сам — не ученый по складу, то есть, конечно, кое-что в науке сделал, но это скорее
необходимый экзамен на профессиональную квалификацию. Я руководитель, или, как сейчас
модно говорить,— менеджер. Считается, что наукой может руководить только настоящий
ученый. Не согласен. Правда в другом — руководитель науки должен хорошо понимать,
что такое ученый.
Ученого делает постоянная напряженность мысли. Думают все, но у одних мысль течет
вялой струйкой, уходит в пустые мечтания, а у других она, как упругая пружина. Ученый
держит в голове проблему и крутит, крутит ее. Я так не умею. Игнатову никогда не
достаточно того, что он уже узнал. Вот почему он был мне тогда нужен.
Мы занимаемся социальной кибернетикой. Тут надо чувствовать специфику — это
не просто многомерная задача, тут свои степени свободы. Я знал, что Игнатов эти сюжеты
давно в себе прокручивал, хоть результатов и не выдавал. Имело смысл его на этот след
пустить. Хоть он прогнозную тематику и не очень уважал, но пусть в параллель с
основной группой поразмыслит. Я к этому хотел его незаметно подвести. Пока
неопределенность прогноза удается как-то объяснить неполнотой исходной информации. Но не
в ней загвоздка, на нее все не спишешь.
На Игнатова я крепко надеялся. Он чудом считает, что я его идею принял. А для меня как
подарок судьбы выпал, когда он мне про эту идею начал рассказывать. Как это он тогда мне
объяснял? Наука становится наукой, когда открывает универсальные запреты — вроде
законов сохранения энергии, материи, заряда и тому подобные штуки. Прогноз пока не наука —
там все возможно. А должен быть закон сохранения неожиданности, неизбежность такого,
что в ожидаемую картину не укладывается,— чуда, одним словом. Прогноз не может
предсказать все, что будет, потому что чудо неизбежно.
Чудо — это не сверхъестественное событие, конечно. Оно просто не описывается в
доступных наличному знанию причинных связях. Дело не в непознаваемости. Просто мы еще не
осознали, что знание о будущем качественно другое, чем знание настоящего. Мы не можем
получить портрет будущих событий. Вместо этого получается пучок возможных сценариев с
точками ветвления, где следует ожидать непредвиденного. Вот это мне Игнатов и начал
вдалбливать, как только я его за стол усадил. Как будто заранее знал, зачем я его, на самом-то
деле, звал.
3. ИГНАТОВ
Шеф слушал меня как человека дела, довольно точно усвоив, что я ему мог бы дать для
прогностики. Но для меня прогностика нужна была только как повод обкатать идеи, бродившие во
мне много лет. Не знаю даже с чего начать. Может быть, с юношеских увлечений. Мне
казалось, что истинно полюбить можно только красавицу. Но красавицы либо не замечали меня,
либо в процессе моих ухаживаний безнадежно дурнели. А другие находили дурнушек, которые
чудом расцветали от их любви. Это чудо было мне не по силам, я не был способен превратить
царевну-лягушку в Василису Прекрасную. Наверное, потому, что не умел ждать чудесного
превращения, не умел жертвовать собой ради счастья бедной лягушки. Понял я это только
много позже. Тем красавицам моей юности не хватало бескорыстия в моем любовании ими.
Я не был для них тем, от кого они могли ждать чудес первой необходимости.
Я убежден в том, что социальную кибернетику, которой мы занимаемся в нашей фирме,
нельзя развивать серьезно, не включив в нее понятие чуда. Прогностика — это только частный
случай.
Чудо — оно, конечно, непредсказуемо по своей редкости. Но что какое-то чудо произойдет
в определенных условиях, часто можно сказать довольно уверенно. Значит, в этих условиях
гарантированно не выполняются прогнозы. Конечно, это все только прикидка идеи, но сама
идея стоит того, чтобы за нее взяться.
Ключевую мысль, так понравившуюся шефу, я подслушал в разговоре двух сослуживцев о
том, что «Спартак» должен был непременно выиграть последний матч с «Жальгирисом», но
произошло чудо, и прогноз не оправдался. Вот чего мне не хватало для кристаллизации
идеи — сочетания слов «чудо и прогноз», превратившее в отчетливый лозунг долго
вынашиваемую мысль. С этим уже можно было штурмовать шефа.
100
Разговор наш начался с какого-то малосущественного вопроса, который я тут же забыл
навсегда. Шеф схватился за мою идею теоретического обоснования принципов прогностики.
И не зря. Я сам точно знаю, что идея хороша. Но, Боже мой, есть же на свете вещи более
важные, чем выполнение директорских поручений ради блага его карьеры! (И моей, впрочем,
тоже. Это же тесно связано.)
С точки зрения развития успеха сейчас самое время было бы создать научную теорию
прогностики. На это меня все время настраивал мудрый Савельич. Но мне интересно совсем
не это, а то, как возможны чудеса! Почему совершает чудеса самоотверженная материнская
любовь? Почему чудеса могли совершать христианские мученики? Потому что настоящее
чудо строится на сознательной жертве, на отказе от житейского успеха ради осмысленного и
осознанного страдания. Вот где настоящая проблема.
4. ДИРЕКТОР, ОН ЖЕ ШЕФ
Ну, зачем Игнатову надо было разбираться в том, когда возможно чудо? Это же не наука, а
мракобесие какое-то. Многое можно ученому простить, только не отступление от науки. Он
мог бы мне хоть в этом поверить. Все-таки я какой-никакой, но ученый. Я только на одном
настаиваю — не выходите из рамок — вот здесь наука и творчество, а там, дальше, начинается
всякое ненужное баловство, за которое бить следует и как следует.
Додумался он, конечно, до любопытного вывода, что чудеса возникают, когда человек идет
на сознательную жертву ради чего-то высшего. Звучит красиво. Но нельзя же такое выносить
на серьезную научную конференцию.
Выпустить Игнатова с этим номером — это уже не сознательная жертва ради истины, а
сознательное безумие.
5. САВЕЛЬИЧ
Что шеф Игнатова с докладом не выпустит, я заранее предвидел. Мы с ним на этот счет пари
держали. Теперь он меня поведет в рюмочную через дорогу. Но что Георгий без благословле-
ния шефа сам пойдет выступать с докладом — в это я бы ни за что не поверил.
Впрочем, я мог бы держать с Игнатовым пари на еще один поход в рюмочную: даром ему
такое выступление не могло пройти. Когда в перекуре между заседаниями ученого совета я
стал рассказывать шефу свои впечатления, тот сделал вид, что ничего об этом еще не слышал.
Слышал, конечно. Не мог он не послать туда своих людей.
Словом, последствия начали разворачиваться со скоростью кинофильма. Обвинения
сменялись каждый день и обрастали все новыми подробностями, многократно усиливаемыми в
кипевших слухах и сплетнях. Ничтожность реально предъявленных обвинений не мешала
сыпаться всем мыслимым карам. Выговор за доклад по незавершенной научной работе. Снятие
с должности заведующего группой. Запрет выступать перед молодыми специалистами и
аспирантами. Вывод из редколлегии научного журнала. Игнатов вовремя решился подать
заявление об очередном отпуске, который он неожиданно получил без всяких проволочек.
6. ИГНАТОВ
Я четко осознавал, что пора отправляться туда, где море и сосны. Иначе можно было
сорваться. Друзья прожужжали все уши о том, что, дескать, там, куда я направляюсь, дожди и холода.
Мне остро захотелось простейшего чуда — чтобы на аэродроме нас встретило яркое
солнышко. Я не удивился, когда оказалось не только солнечно, но и тепло. Захотелось крепкого кофе.
В буфете было тихо, пассажиры толпились только у остановки автобуса. Табличка,
извещавшая о цене чашки черного кофе, освежала душу. Мир становился добрым, а счастье —
безоблачным.
На этом безоблачном фоне время от времени вспыхивали еще болезненные воспоминания о
происшедшем. Все оно ощущалось как нелепое недоразумение. Ведь не так мало я сделал,
чтобы не заслужить право на любопытство. Собственно, мое неуемное любопытство и было
основой всех моих предыдущих удач. Я никогда не замыкался в узкой проблематике, но искал
выходы в другие области. Когда эту способность хотят похвалить, ее называют
методологическим мышлением и приводят примеры из жизни великих ученых, интересовавшихся
далекими областями знания. Но меня шеф не захотел похвалить, и его формулировки были
достаточно железобетонными. Ими как бы перечеркивалось все сделанное мною ранее, хотя все это
выросло из того же неуемного любопытства.
Море было довольно холодным, и чтобы войти в воду, требовалось внутреннее
сосредоточение. Но затем море становилось частью собственного тела, и не хотелось расставаться с
волной, а волна не хотела отпускать. В этом было счастье, выше которого не бывает. Ритм
набегающих волн превращался в ритм строчек, которые постепенно прорезались в сознании.
101
Сколь счастлив ты, тебе и не понять.
Тебе даны песок, сосна и море.
Гроза, как занавес в морском просторе,
И ласковых касаний благодать.
Общения затейливую нить
Ты связываешь в мудрые узоры.
Тебе открыта тайна разговора,
Способного людей объединить.
Не зная счастья, счастлив ты стократ.
Лови же перелетные минуты.
Еще Земля тверда и горы круты,
А ты еще живешь с собою в лад.
Счастливые мгновения летят,
И чаша приготовлена цикуты.
Последняя строчка мне казалась чистой метафорой, естественным обращением к мысли о
смерти перед лицом неумирающей Природы. Без мысленного обращения к смерти
нет действительного ощущения жизни — бесконечной ценности той самой минуты, в
которой ты сейчас живешь. Жить надо здесь и теперь, ощущая иную размерность бытия.
Кажется, будто можно жить как бы начерно, пробовать варианты. А вариантов нет, есть одна
жизнь — скоротечная и прекрасная. В ней ничего нельзя перечеркнуть, сделать небывшим.
Разучившись думать о смерти, теряешь способность ощущать биение жизни — ее
удивительной неповторимости здесь и сейчас.
С моря я обычно возвращался через местное кладбище, где предусмотрительные вдовы
заранее давали выбить свои имена рядом с именами усопших мужей, оставляя
незаполненными лишь две последние цифры, полагающихся на могильном надгробии дат. Сами же ходили
ухаживать за цветами на места будущего совместного упокоения.
Цветы нельзя только рассматривать. Их надо вдыхать. Я наклонился к цветку и зажал тремя
пальцами хрупкий стебелек. Стебелек не выдержал и надломился. Поникшая чашечка
беспомощно повисла. Я ощутил себя убийцей и страстно захотел, чтобы случившегося не было
совсем. Я разжал пальцы. Стебелек с цветком на конце упруго качался под легким морским
ветром. Осторожным касанием я прошелся пальцами по стебельку, ощущая каждое его
сочленение. Коснуться самого цветка я не решился. Кажется, он цел — с души моей свалился
тяжелый камень. Я пошарил рукой в траве, отыскивая другие стебельки и боясь ощутить
ладонью острие сломанного мной растения. Но ни совесть, ни ладонь уколов не ощущали.
Зелень была податливо мягкой. Только через несколько минут я сумел удивиться чуду
исцеления цветка. Впрочем, сломанное растение могло сразу затеряться среди других и
отказаться от попытки отомстить мне уколом. И все же я был уверен, что чудо совершилось.
А собственно, почему бы и нет? Я сознательно жертвовал собой за истину, за то, чтобы
донести до людей плоды мыслей. Это и есть условие возможности чуда. А то, что чудо
произошло, когда я его не ждал, но только очень хотел, вполне соответствует природе вещей.
Оставить происшествие в себе? Или я обязан описать, запротоколировать этот факт
вместе с чудесным явлением солнечной погоды и отсутствия очереди за кофе в аэропорту?
Честность исследователя требует, чтобы факты были предъявлены. Но есть опасность вызвать
новую лавину неприятностей...
7. САВЕЛЬИЧ
Отчет Игнатова, представленный им после отпуска, шеф дал мне на отзыв. Шеф хорошо знает,
что мы с Игнатовым вместе в рюмочную не раз ходили. Так что я — гарантия непредвзятого
суждения. Написать рецензию — дело техники, хоть на самого Ньютона напишу: «В этой
работе И. Ньютон вводит малообоснованную гипотезу о законе всемирного тяготения,
которая уже была неудачно применена Гуком к теории падения тел. Однако за счет
остроумного применения математического аппарата автору удается дать правдоподобный вывод
соотношений, предложенных ранее И. Кеплером. Хотя это и не проясняет физический смысл
последних, все же их удается описать в рамках единой математической модели. Публиковать
работу пока преждевременно, но депонирование рукописи было бы полезно после необходимой
редакционной обработки (см. замечания на полях). Автору целесообразно поработать в
данном направлении, в частности, найти конкретные практические приложения своих результатов
к проблеме освоения космического пространства. Целесообразно также сделать выводы более
102
обозримыми за счет использования дифференциального и интегрального исчисления,
предложенного известным немецким ученым Лейбницем». Так-то, товарищ И. Ньютон.
Вот и сейчас я отметил наличие в работе Г. Игнатова интересного общего принципа, на
основе которого можно было бы создать общую математическую модель маловероятных
явлений, хотя в работе нет ни общей теоретической концепции, воплощенной в развитых
математических конструкциях, ни серьезных практических применений. Нуждается в
доработке. Было бы полезно привлечь опытных специалистов. Следует выяснить
патентоспособность основых идей, прежде чем ставить вопрос о публикации.
Разумеется, я писал этот отзыв из лучших чувств к старому другу. Публикация его
последних идей погубила бы его окончательно. Ему необходимо как можно скорее признать свои
заблуждения и объяснить их приличным способом. Ну, скажем, неконтролируемым
любопытством ко всему тому, что стоит вне научной парадигмы. Тут не может быть никаких претензий:
уже все знают, что оставаться внутри старой парадигмы — это плохо, хотя и вылезать из нее
не очень рекомендуется. Я Георгию настоятельно советовал: поскорее докажи всем, что ты
не верблюд. А он в ответ мне с эдакой блудливой улыбочкой: боюсь переусердствовать в
отречении от верблюдства и тем незаслуженно оскорбить это благородное животное. Пусть
уж лучше считают меня верблюдом. Ничего себе придумал жизненный принцип!
8. ИГНАТОВ
Мой преданный Савельич на сей раз сработал хорошо. Было очевидно, что отзыв разгромный.
Но именно поэтому высветились положительные стороны моего отчета, его реальное
содержание. Когда шеф прочитал это хитросплетение, до него дошло, что здесь есть нечто, над чем
стоит поработать. О публикациях я и не мечтал. Публиковать это нельзя и долго будет нельзя.
А то вся проблема превратится в сенсацию, каких уже на нашей памяти было немало. Не в
публикации смак, а в возможности работать, в том, чтобы мимо не пройти. Шеф, как крупная
личность, это усек с ходу. Мне сначала его референт по секрету позвонила, чтобы первой
сообщить об успехе. Оказывается, уже заготовлен приказ о создании лаборатории, которую
дают мне. Подумать только: после нелепых мучений в итоге своя лаборатория, желанная
тематика и все прочее, что прилагается.
9. САВЕЛЬИЧ
Мой друг Игнатов попытался и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Можно подумать,
что он один среди нас такой честный и может не считаться с правилами игры в науке. Как
будто ему одному диалектический материализм не писан. Я ему все время талдычил:
«Плюнь, батюшка, и поцелуй злодею ручку, скажи, что чудо это только неудачная метафора, а
на деле речь идет о свободе как осознанной необходимости». Мы ведь живем по правилу —■
думай себе что хочешь, но выражайся как принято. А он с этим не считается и ставит себя в
положение, когда он не только для начальства неприемлем, но и своим мешает. Не гони волну,
Георгий, тебя первого захлестнет!
10. ИГНАТОВ
Почему-то особенно мучительно переживаешь не просто неудачу, а несостоявшийся почти
гарантированный успех. Так и начинаешь прокручивать в уме: где сделана ошибка, что надо
было сделать не так, кто тебе подножку подставил. Как говорится, знал бы где падать —
соломки бы подстелил. А если подумать, так нельзя было подстелить. Тогда уже был бы не ты,
а кто-то другой, хоть и похожий. Самое страшное — это испугаться и отречься от самого себя.
Такой ценой я бы мог купить расположение шефа, но не мог я на это пойти... Когда шеф понял,
что поддерживать меня чревато для него неприятными объяснениями, он сразу забыл, что по
делу я ему был нужен. Начальству всегда есть что терять, и тут у них спасительный инстинкт
незамедлительно срабатывает, иначе они не только на своем месте не удержались бы, но и на
это место не попали. Они на дух не переносят тех, кто не хочет превратиться в им подобного.
11. ДИРЕКТОР, ОН ЖЕ ШЕФ
Да, была у меня мысль использовать Игнатова на работе. Да слишком это рискованно, даже
если его идея чего-нибудь стоит. Николай Богданович из «Небесной канцелярии» мне эту
попытку возвратить (да еще и повысить) Игнатова не простит. Это мне стало ясно после
вчерашнего звонка, хотя он об Игнатове и не заговаривал. Но не так же я глуп, чтобы не понимать
простейших намеков. Придется с Игнатовым расстаться навсегда. В институте для него теперь
места нет. По крайней мере, для теоретических исследований. Слишком это одиозная фигура.
Теперь он становится жертвой за то, что он сам считает истиной. Он это делает сознательно,
что открывает перед ним полную возможность творить какие угодно чудеса. Дирекция за них
ответственности не несет.
103
12. НАЧАЛЬНИК НК
Когда к нам в НК пришло описание «казуса Игнатова», я оказался в неожиданном
затруднении. Мы — инстанция достаточно высокая, чтобы иметь не только право, но и обязанность
направить события по правильному руслу. Некоторые шутники переводят аббревиатуру НК —
как «Небесная канцелярия», хотя означает она просто Научный Комитет по отбору
перспективных исследований. К нам в обязательном порядке поступают все отвергнутые проекты.
Приходится разбираться не только в их сути (это обычно вполне разумно делается в низших
инстанциях), но и в личности автора. Проект может быть нереальным, но работа над ним
окажется полезной, если она органична для одаренного автора.
Игнатову пришла в голову идея, что в социальной кибернетике четкость описания
моделей — не главное и даже порой мешающее качество. Важнее другое: действие, которое
получает высокую оценку, становится образцом для других. Человек не только действует, но и
предъявляет свои действия на оценку по этическим критериям. Эта оценка не может не
менять эффективность действий, потому что действия не только влекут конкретный результат,
но и становятся образцом для подражания. Если образец положительно оценен, то ему
гораздо больше подражают. Высокоморальное действие становится слишком сильным
образцом и потому приводит к непредсказуемым последствиям. Люди умело предсказывают
только то, что связано с конкретным результатом действия, а не с его влиянием на общество как
образца. В этом принципиальная трудность прогностики. Приобретение определенным
действием статуса образца резко увеличивает уровень его влияния на происходящие события,
которые становятся непредсказуемыми. Он проник в область знания, которой
классическая наука не смела интересоваться. Главное — привлечь его к серьезному делу, и тогда
он из мечтателя превратится в полезного члена общества. Человек мечтал о межзвездных
полетах, о проникновении в тайны материи, а в конце концов из него получается дельный
оружейный мастер...
Получится ли такая метаморфоза с Игнатовым? Разумного решения я пока не видел.
Вопрос стоял о чистом выборе: «да или нет». Я нащупал в кармане пятак. Положив его "на
большой и средний пальцы правой руки, я щелкнул. Пятак взлетел и завис в
воздухе.
Можно ли было отнести и это чудо на счет Игнатова, я так и не решил. Во всяком случае
оно лишило меня морального комфорта. «Черт знает, что тут делать?» — промелькнуло в
голове. И как бы в ответ на этот невысказанный вопрос Николай Богданович, докладывавший
мне бумаги по этому делу, задумчиво произнес: «Директор, сознательно взявший к себе под
начало Игнатова, оказался бы настоящим мучеником и шел бы непрерывно на жертвы».
Мгновения было достаточно, чтобы оценить эту реплику. Красным карандашом я почти рефлектор-
но писал обтекаемые слова нужной резолюции, которой суждено будет превратиться в строчки
приказов, распоряжений, плановых бумаг и прочей канцелярской чертовщины, посредством
которой НК влияет на ход событий.
13. ИГНАТОВ
Я вошел в свой кабинет так, как будто не в первый раз сажусь в руководящее кресло. На вызов
явилась секретарша с папкой бумаг на подпись. «Что тут существенного?» — спросил я ее.
Это был тест на профессиональную пригодность. Ей не полагается судить о том, что
существенно, но она должна знать и докладывать, что требует срочных действий. Вместо этого она,
слегка покраснев, стала объяснять, что некий Жора Игнаткж давно интересуется реакцией
на его предложения по прогнозным исследованиям.
Секретарша явно принимала близко к сердцу дела Игнатюка. Ох, и принесет же мне хлопот
этот Жора,— подумал я сокрушенно. Он из тех, кто генерирует больше идей, чем способно
освоить любое начальство. Мне же надо было суметь реализовать некоторые старые
идеи — о чуде как факторе непредсказуемости, о законе сохранения неожиданности, об
условиях выполнимости чудес и разные другие, связанные с этими. Надо было браться за
серьезную монографию, так сказать, работать на «нетленку», а то время уйдет. Предложения
Игнатюка вряд ли будут мне кстати.
Рука автоматически стала выписывать на докладной записке «Пока вопрос ставить
несвоевременно». Но что-то внутри меня помешало ограничиться этой начальнической резолюцией.
Все равно, хочешь — не хочешь, с Жориными идеями мне придется разбираться. Слегка
помедлив, я приписал к первоначальной резолюции: «Следует подготовить обсуждение на
семинаре». И подписался: «Г. Игнатьев».
Г. ИГНАТЬЕВ
104
Книги
Не бойтесь компьютера...
Г. Учи. Персональные
компьютеры для научных работников:
Пер. с англ.— М.: Мир, 1990.—
268 с, илл., тираж 48 500 экз.,
цена 1 р. 50 к.
Если вы хотите стать, пусть
не знатоком, но хотя бы
компьютерно образованным
человеком, то эта книга просто
находка для вас.
Бытующий и поныне миф
о том, что компьютеры и
люди, составляющие для них
программы, наделены какой-
то волшебной силой,
разрушится у вас на глазах. Ведь
компьютеры сами по себе,
как заметил автор этой
книги, ничуть не более
«интеллектуальны», чем
консервные ножи, а разработчики
программ, заставляющие их
работать,— самые обычные
люди.
И все-таки магия
компьютера, способного хранить,
перерабатывать
информацию, оперировать в течение
нескольких секунд с
тысячами строк текста или чисел,
не допуская ошибок,
завораживает.
Конечно, знатоку эта
книга может показаться
наивной. Но тем, кому «писиш-
ка» до сих пор кажется
непомерной роскошью и чьи
запросы не идут дальше
микрокалькулятора и
пишущей машинки, прочитать ее
полезно.
Гленн И. Учи —
основатель «Группы пользователей
лабораторных персональных
компьютеров», редактор
многих изданий, в том числе
ориентированных на
сотрудников химических
лабораторий. Он автор коммерческих
пакетов программ,
используемых в хромато-масс-
спектрометрии,
гель-проникающей хроматографии, си-
мулятивной дистилляции и
при обработке хроматогра-
фических данных.
Именно на людей,
использующих уже готовые
программы для самых
различных приложений —
редактирования текстов,
составления финансовых отчетов,
построения графиков, и
рассчитана эта книга. А
программ таких за последние
годы разработано великое
множество. Ведь без
программного обеспечения
компьютер — всего лишь
мертвая конструкция из железа,
пластика и кремния.
Безусловно, полных
инструкций по пользованию
той или иной программой в
книге вы не найдете, но
сможете выбрать именно ту,
которая в наибольшей степени
подойдет для вашей
практической деятельности. В
конце каждой главы есть
перечень упоминаемых программ
с указанием стоимости в
долларах, почтового адреса
и телефона
фирмы-разработчика.
Книга издана под эгидой
Американского химического
общества. А значит, и
примеры в ней заимствованы из
областей практической
деятельности химиков.
Несколько глав
посвящены машинной графике,
электронным таблицам, базам
данных. А в последней части
книги вы найдете
небезынтересные сведения о
возможностях общения
компьютеров с «внешним миром».
Компьютер позволит вам
написать и отредактировать
статью, решить любые
проблемы, для выполнения
которых раньше требовались
бумага, карандаш и
калькулятор, интерпретировать
результаты хроматографиче-
ских исследований, хранить
и мгновенно находить
разнообразные сведения,
например о химических и
физических свойствах веществ.
Подключив свой компьютер
к телефонной сети, вы
сможете стать абонентом
практически любой электронной
информационно -
справочной системы, например CAS
ONLINE. Эта
информационная система
Американского химического общества, по
сути дела электронный
вариант Chemical Abstracts,
дает возможность мгновенно
ознакомиться с рефератами
публикаций многих
химических журналов. Вы сможете,
не выходя из лаборатории,
стать обладателем
миллионов журнальных статей,
патентов и других публикаций.
А поиск нужных сведений
можно вести по
молекулярной структуре, структурным
фрагментам, химическим
названиям, молекулярным
формулам или
регистрационным номерам CAS.
Из книги можно узнать о
том, как подключить многие
из лабораторных приборов к
компьютеру и
непосредственно на экране получить
результаты анализов.
Учитывая, что с
дефицитом самих персональных
компьютеров в нашей
стране сравним лишь дефицит
литературы о них, можно не
сомневаться, что книга
Г. Учи будет полезной
отнюдь не только химикам и
не только научным
работникам.
Д. С. ШОКИН
105
^2
ч
у;
у;
У2
уг
У?
МНПО «Синтез»
разрабатывает аппараты:
для воздушной классификации
зернистых, сыпучих, не ком
кующихся материалов в интервале
размеров частиц от 15 до 2000 мкм;
для «мокрого» рассева суспензий
с ситами с размером ячеек от
45 до 1000 мкм;
для вихревой сушки комкую-
щихся, слеживающихся порошков
от воды и органических
растворителей в интервале значений
размеров частиц от 1 до 2000 мкм
с остаточной влажностью менее
0,03 %.
Все аппараты имеют взрывобе-
зопасное и коррозионно-стойкое
исполнение.
Мы проводим анализ
гранулометрического состава порошков,
выполняем анализ элементов
(кроме газообразных и галогенов) в
любых объектах атомно-абсорбци-
оиным, индукционным ВЧ плазмы
методами на современном
импортном оборудовании.
Обращаться по адресу: 109088
Москва, Угрешская ул., д. 2.
МНПО «Синтез». Орлову Юрию
Николаевичу. Телефон для спра- \
вок: 279-82-44.
В
Y%
Лаборатория физико-химических методов исследования g)J~
Сибирского научно-исследовательского института j^
целлюлозы и картона ^У
предлагает с\«К
на договорной основе _2»
научно-технические разработки *)у
по определению бензпнрена в промышленных выбросах; метанола, V^k
скипидара, серосодержащих, фенольных и хлорорганических веществ в ^У
г- с\«К
сточных водах методами высокоэффективной жидкостной и газожидкост-
е\«К
ной хроматографии.
Лаборатория располагает оптическими методами исследования в
ультрафиолетовой, видимой и инфракрасной областях спектра, рентгено-
флуоресцентным методом анализа, позволяющим качественно и количе- ^Z
ственно идентифицировать химические элементы с атомными номерами g^
от 9 до 90 в растворах, твердых и сыпучих образцах, термо- *-£
гравиметрическим методом анализа, позволяюшим определять
кинетические параметры термодеструкции.
Мы проводим экспертную оценку содержания высокотокснчных
2, 3, 7, 8-тетрахлордибензодиоксинов и их изомеров и оформление
сертификатов товарной продукции любых отраслей народного
хозяйства с привлечением современного высококачественного импортного
хроматографа с масс-селективным детектором HP 5890 с MSD фирмы
Hewlett—Packard. Разрабатываем мониторинг дибензодиоксинов и
днбензофуранов в окружающей среде.
Обращаться по адресу: 665718 Братск Иркутской области, а/я 464.
СибНИИЦК. Телефоны для справок: 9-69-62, 9-61-15, 4-38-20.
-sasos
h
МЕвНЭв*
в
c\tK
Y%
Y%
но агрессивность используемой
>^n» Если вами разработан новый высокоэффективный технологический процесс,
ЗСл среды препятствует его материальному воплощению.
У" Если вам кажется, что вследствие интенсивного коррозионного износа технологическое оборудование служит
^f\ недостаточно долго.
*£-« Если агрессивность технологической среды ограничивает возможность ведения процесса при более высоких
у« температурах или концентрациях агрессивных компонентов.
35л Если тяжелые коррозионные условия вынуждают вас применять для создания оборудования дорогие или
У^ дефицитные материалы. Если...
0*л Давайте подумаем вместе!
У- Только сотрудничество при вашем знании процесса
yf<Qi и нашем опыте решения проблем, связанных с коррозией,
Й^ может привести к успеху.
у* Мы имеем большой практический опыт защиты от коррозии оборудования, эксплуатирующегося в сильно-
Лл агрессивных кислых средах. С учетом особенностей производства мы выполняем соответствующую ингибиторную
У< обработку технологических сред. Специально подобранные ингибиторные добавки практически не оказывают
С$E негативного воздействия на технологические, экономические, экологические и другие показатели процесса,
%% а также на качество выпускаемой продукции.
>£? Мы поможем вам принципиально улучшить
Ж* коррозионную стойкость материалов,
«£- традиционно считавшихся нестойкими в концентрированных растворах кислот.
™*% Наши ингибирующие композиции в ряде случаев позволят сделать коррозионно-устойчивыми:
^ обычные нержавеющие стали — в растворах серной кислоты в широком интервале концентрации при
температуру pax до 120 °С;
л*/- титан — в растворах соляной кислоты практически любых концентраций и серной кислоты с массовой долей
2$£ до 70 % при температурах до 120 °С.
$ZC Мы располагаем методами коррозионного мониторинга для оценки фактических величин скорости коррозии
оборудования в процессе эксплуатации с целью оперативного регулирования режима ингибиторной обработки ^2»
технологической среды. ^"у
Предварительную экспериментальную проработку мы выполняем на инициативных началах без каких-либо J^
финансовых обязательств со стороны заказчика. Чтобы работа началась, вам необходимо лишь изложить сущность ££
3
3
3
ЕЕ
3
3
Л#/Э
у?
Л/3
возникших коррозионных проблем и сформулировать задачу.
Ждем ваших предложений по адресу: 400085 Волгоград, пр. Ленина,
д. 98 «Б». ВНИКТИнефтехимоборудование.
3
Абитуриент-91
Заочные курсы
помогут вам стать студентом
любого вуза страны.
Нами разработаны оригинальные методики преподавания математики, физики, химии, биологии, литературы.
Мы приглашаем учащихся и выпускников школ, техникумов, ПТУ, медицинских училищ, и воинов, уволенных
в запас. В течение учебного года вы получите пять методических разработок по каждому предмету, в которых
содержатся теоретический материал, подробный разбор вопросов и задач, предлагавшихся на вступительных
экзаменах, контрольные работы.
Квалифицированные преподаватели, применяя индивидуальный подход и учитывая специфику выбранного
вами вуза, сделают все, чтобы ваше поступление стало реальностью.
Для поступающих в московские вузы во время вступительных экзаменов будут проводиться очные консультации.
Чтобы поступить на курсы, вы должны прислать в наш адрес заявление, в котором будет указан предмет,
по которому вы желали бы заниматься, наименование вуза, в котором хотели бы учиться, краткие биографические
сведения, включающие возраст и образование, а также два конверта со своим почтовым адресом для дальнейших
контактов.
Стоимость обучения по одному предмету - 73 рубля. Для инвалидов, детей-сирот и
воинов-интернационалистов — скидка 50 %.
Оплата после получения извещения о зачислении.
Наш адрес: 129081 Москва, а/я 118. Советский фонд милосердия и здоровья. ТПО «АГАФО». Учебно
методический сектор.
МНПО «Синтез»
производит количественный анализ
размеров, формы, пористости,
удельной поверхности, ГМС
основного вещества и включений
в порошках, суспензиях, сплавах,
диафрагмах, композитах,
различных химических и биологических
. макро- и микрообъектах.
Обращаться по адресу: 109088
Москва, Угрешская ул., д. 2. М НПО
«Синтез».
Телефоны для справок:
279-89-04, 279-82-44.
Для ваших экспериментов
необходимы анаэробные
условия?
Обратитесь в Институт
биохимии АН БССР,
где разработан быстрый,
эффективный
микробиологический способ удаления
кислорода из жидкой фазы до
его концентрации ниже
2,5-10 6 М.
Наш адрес: 230009 Гродно, БЛК-
50.
Телефон для справок: 33-63-01.
♦<»♦♦♦♦•♦♦♦♦♦♦•♦♦♦♦♦»♦♦♦♦•»♦»♦»»♦»♦##»»♦♦<
♦
I
Кафедра охраны труда
Московского химико-технологического института
им. Д. И. Менделеева
определит для вас
в соответствии с действующими ГОСТами
пока зате л и ложа ровз рывоопас ности
порошкообразных химических веществ и их
пылевоздушных смесей:
группу горючести; температуры вспышки, воспламе- J
нения, тления и самовоспламенения; нижний кон-
, центрационный предел распространения пламени;
минимальное взрывоопасное содержание кислорода;
максимальное давление взрыва и скорость нараста-1
ния при взрыве.
Данные показатели включаются в стандарты.
технические условия и технологические требования!
на вещества и материалы, являются основой для
разработки мер пожаровзрывобезопасности
эксплуатируемых и вновь проектируемых производств.
Все работы выполняются на хоздоговорной основе, j
Обращаться по адресу: 125190 Москва, ГСП, Миус-
у екая пл., д. 9. Телефоны для справок: 259-24-55,
> 256-42-14.
♦ 23
SS3S
т
Лаборатория технологии очистки серы
Всесоюзного научно-исследовательского и проектного
института
серной промышленности
разработает применительно к вашим условиям
технологию производства
полисульфидов и полисульфидных щелоков Na. К. Са
или их смесей из отходов серы.
По нашей достаточно простой в реализации
технологии полисульфиды могут быть получены как в твердом,
так и в жидком состоянии. Срок окупаемости
производства не превышает двух лет.
Состав растворов полисульфидов: NaOH — 25—
200 г/л; тиосульфаты — 50—150 г/л; полисульфиды в
пересчете на серу — 100—140 г/л; атомов серы в
цепи — 3—6.
Состав кристаллического продукта: NaOH — 1 —
10 %, тиосульфаты — 5—10 %; пол и сульфиды в
пересчете на серу — 30—80 %; атомов серы в цепи — 0— 10.
Дополнительную информацию можно получить по
адресу: 293456 Новый Роздол Львовской области,
ВНИПИсера. Лаборатория ТОС. Телефон для справок:
(код 03261) 2-52-69.
^ЯДЯЯ.'..^.!—
107
уд
/G/»
Экспресс-метод
очистки промышленных
сточных вод
от шестивалентного хрома
предлагает
Феодосийское
производственное
объединение
Способ основан на использовании
качестве окислителя... отходов
производства — стальной стружки.
Разработаны методики контроля
*^-« сточных вод, почвы, воздуха на
ws\a содержание тяжелых металлов и
j£^ других вредных примесей.
>С^ Цена методик контроля на поля-
^Q p о графе, хроматографе, иономе-
«sj-* ре — от 15 до 300 рублей.
Л<2 Обращаться по адресу: 334800
Jfe Феодосия, ул. Куйбышева, д. 16.
Ч*чэ КТБ ФПО. Телефон для справок:
Ж? 39-54-39.
i£2 Феодосийское
^Q производственное
$~ объединение.
^•\> Центральное агентство
Х»л «Реклама».
уд
л/а
у»
/С/з
Л/э
7/э
Совместное предприятие
«УНИТЕХ» и группа Chemi Soft
предлагают
программные продукты
для IBM-совместимых
персональных компьютеров
«СНЕТ» — термодинамические
расчеты для индивидуальных
веществ; расчеты по уравнению
реакции; расчет равновесного состава
смеси; база данных иа две тысячи
веществ.
S*5 «SUMEXH» — расчет вредных вы-
росов из производственных
аппаратов химико-технологнческих
линий с разверткой по времени;
локальная база данных физико-
химических свойств веществ.
«АВТОБУС» — универсальная си-
«&н| с тема обучения и контроля при
^i\a автоматизации учебного процесса.
Принимаем заказы на создание
специализированных программ.
Наши продукты отличаются
высоким уровнем программирования и
тщательно отработанным
пользовательским интерфейсом.
Мы создаем то, что нужно
химикам!
yj
/С/а
&* «si
33 бро
у?
/С/а
/C/s
Обращайтесь по адресу: 119899
Москва, Ленинские горы, МГУ.
СП «УНИТЕХ». Телефон для
справок: 939-50-69.
В размольном производстве
практически любых отраслей
народного хозяйства
найдут применение
мелющие тела
для тонкодисперсного помола
особочистых материалов,
выпускаемые
Центром науки, технологии и производства «Минерал»
Мелющие тела изготовляются из технического халцедона, имеют самый
широкий диапазон форм и размеров; поверхность — от грубой,
необработанной до полированной. Благодаря волокнистой структуре халцедон,
являющийся модификацией кварца, обеспечивает минимальную
истираемость и отличается высокой химической чистотой. Мелющие тела могут
быть также изготовлены из кахалонга, значительно превосходящего
по техническим характеристикам халцедон и агат.
По желанию заказчика могут быть изготовлены и многие другие изделия
из технического камня, в том числе футеровка шаровых мельниц.
Цена изделий — по утвержденным прейскурантам, а прн их
отсутствии — по согласованным калькуляциям1
Наша продукция аналогична изделиям, закупаемым у фирм Англии,
Японии и Германии.
Мы гарантируем сжатые сроки поставок и высокий технический уровень
продукции.
Запросы направляйте по адресу: 700000 Ташкент, Главпочтамт, а/я 4436.
ЦНТиП «Минерал».
В
Щ
ГУ
ч
УХ
В
"К^«
'ЗВОдЕЯ' -
Научно-производственный кооператив «Тепри»
принимает заказы
на выполнение исследований
методами микрокалориметрии, криометрии, денситометрии
Работы выполняются на современном, высокоточном, оригинальном
оборудовании.
Мы измеряем:
тепловые эффекты химических реакций, комплексообразования,
ассоциации, мицеллообразования, адсорбции, смачивания, растворения,
смешения, разведения;
температуру кристаллизации в широком диапазоне температур;
плотность жидкостей (эк с пресс-метод) и объемные свойства растворов.
По измеренным величинам мы рассчитываем:
термодинамические характеристики различных процессов и веществ
(изменение энтальпии, энтропии и свободной энергии), константы равно- у^у
весия, энтальпии образования веществ, параметры сольватации, стехио- е\2к
метрический состав взаимодействующих частиц; ш~2£
„. с\«Х
У»
3
в
в
у%
C4t>
УХ
В
в
СчЗК
уу>
у%
веществ;
у%
степень чистоты и молекулярные массы различных
критические концентрации мицеллообразования;
солюбилизирующую способность ПАВ;
ингибирующую активность стабилизаторов полимерных материалов,
топ л и в, масел;
параметры радикальной цепной полимеризации;
окисляемость углеводородных жидкостей;
концентрацию антиоксидантов, акцепторов алкильных радикалов,
безрадикальных разрушителей перекисей, светостабилизаторов, дезактиваторов ^^
металлов. уъ?
Мы выпускаем приборы и оборудование: £^
дифференциальный микрокалориметр МКДП-2; *йб>
цифровой вибрационный измеритель плотности жидкостей ВИП-1; v«>
автоматические криометры (криоскопическая среда — нафталин, бен- «v$!
зол). У*
Получить более полную информацию о наших возможностях, а также J>£
заключить договор на выполнение необходимых вам исследований и jHp
поставку приборов и оборудования можно по адресу: 634055 Томск, t/*y
Академический пр., д. 3. Институт химии нефти СО АН СССР. НПК Т&
«ТЕПРИ». Телефон для справок: 25-98-91. У»
/С/э
у»
У?
^С/э
у»
108
^Д Всесоюзный центр обучения тех-
Vj/ нике быстрого чтения объявляет
£*J очередной прием на заочные кур-
]*>сы. Приглашаются все желающие
у*/в возрасте от 15 лет.
*Ц Вы получите единственный в
Ъщ& нашей стране учебник «Техника
yj быстрого чтения». Предлагаемая
Xs методика не имеет аналогов в Со-
}*£ ветском Союзе и за рубежом.
г*^Она гарантирует повышение ско-
^Дрости чтения в пять раз, развитие
V/ внимания, тренировку памяти.
г*5 Быстрое чтение — путь к успе-
Зц ху в вашей учебе и творческой
Ч*£ деятельности.
JJ Подробные условия обучения
у£ высылаются по запросу. Не за-
\аУ будьте вложить конверт с вашим
Xv домашним адресом.
>}< Наш адрес: 125047, г. Москва,
Ъ^ 1-я Брестская ул., дом 50. Центр
г*5 быстрого чтения.
Ж
Норильский городской центр НТТМ «Резонанс»
предлагает техническую документацию
на оборудование для химических лабораторий.
Вытяжной лабораторный шкаф
усовершенствованной конструкции. Принцип удаления воздуха из
нашего шкафа отличается от существующих и
основан на создании всасывающей завесы в рабочем
проеме. При этом предотвращается проникновение
газообразных веществ большой удельной плотности.
Производительность — 1200 м3 воздуха в час;
аэродинамическое сопротивление — 50 Па.
Насо*с для перекачки жидких сред любой
агрессивности под давлением до 0,6 МПа,
производительность — до 350 л/ч. В конструкции насоса
полностью отсутствуют подвижные элементы, что сводит
к минимуму эксплуатационные расходы и повышает
надежность установки. Насос прост в изготовлении.
Дополнительную информацию можно получить по
адресу: 663319 Норильск, а/я 2750. Телефоны для
справок: 2-95-45, 2-84-91.
КУПИМ
Неперфорированную
35-миллиметровую фотопленку
«Микрат» B00; 300; ВН;
Н; МНФ; КМ), выпущенную
не ранее 1980 года.
Обращаться по адресу:
394670 Воронеж, ул.
Свободы, д. 73. ГПТИкузмаш.
Телефон для справок:
57-13-62. Лаборатория
репрографии.
Ищем партнера
по созданию технологии
утилизации отходов
производства лимонной кислоты:
мицелия, фильтрата цитрата
кальция, гипсового шлама.
С предложениями
обращаться по адресу: 279546 ССР
Молдова, Окницкий район,
пгт. Фрунзе. Гырбовский
сахарный комбинат. Завод
лимонной кислоты. Телефоны
для справок: 2-24-29 и
5-16-10.
ккилллл;«|дал^^
К выходу в свет первого БИТа
На прилавках книжных магазинов появилась первая книга из новой серии БИТ
(«Библиотека Информационной Технологии» — БИТ/1. Под редакцией Г. Р.
Громова.—М.: Наука, Физматлит.—1990.—208 с, ил., 100 000 экз., 4 руб. 20 коп.).
О чем эта книга? Если коротко,— о персональных компьютерах. Вот несколько
примеров.
Книга открывается размышлениями известного советского программиста А. Чижова
об особенностях работы системы MS DOS. Далее А. Чижов знакомит читателей с
этапами развития MS DOS, дает практические советы программистам, работающим /
с IBM PC.
Э. М. Пройдаков анализирует первые три года развития PS/2 — второго
поколения ПЭВМ фирмы IBM.
А. В. Кобылинский и другие киевские разработчики работают над отечественным
рядом микропроцессоров, программно совместимых с Intel 8080, 8086 и т. д. (на
базе которых создана значительная часть мирового парка компьютеров). В первом
выпуске БИТ описаны особенности архитектуры, система команд, временные
диаграммы микропроцессора КМ1810ВМ87.
В БИТе есть статьи об опыте работы с ПЭВМ Роботрон 1715 и
IBM-совместимыми компьютерами ЕС1834, ЕС1840, полемика И. Я. Ландау и К. А. Сизова о
микроЭВМ с RISC, CISC или МISC-архитектурой, реплика С. А. Пачикова об
информатике и эмбарго КОКОМа, две статьи А. В. Немца о
социально-экономических проблемах информатизации в КНР.
Книга полезна и специалистам в области ПЭВМ, и широкому кругу
пользователей, только еще начинающих осваивать персоиальные компьютеры. Это первый
выпуск БИТа, и, конечно, возникает вопрос: «А что дальше7». В следующих выпусках
читатели познакомятся с новыми этюдами Чижова, техникой освоения систем
подготовки текстов в MS Word, особенностями программирования на Паскале,
работой с национальными алфавитами на ПЭВМ, генераторами экспертных систем,
организацией диалога.
Как приобрести БИТ/1? Чтобы получить по почте первый выпуск БИТа, надо
направить заявку, указав необходимое число экземпляров, по адресу: 103031, Москва,
Петровка, 15, Магазин № 8 «Техническая книга» («Книга — почтой»).
Ж
Ж
Ж
ж
ж
ж
ж
109
Клубень-сексот
Почем сейчас картошечка на ближайшем от вас
базаре? Рубль, два, три? Вы думаете, это дорого?
Как сказать. Английские фермеры, например,
покупают картофельные клубни по цене, которая даже
по их доходам «кусается» — 2425 фунтов
стерлингов за штуку. Правда, фирма-поставщик может
гарантировать, что в товаре нет нитратов и
пестицидов. Зато тяжелых металлов там сколько
угодно.
Пожалуй, надо пояснить изумленному читателю
секрет «золотой» картошечки. Клубни эти не
простые, а электронные, и предназначены для
того, чтобы определить, насколько повреждаются
настоящие клубни при механизированной
уборке и сортировке.
Внутри этого электронного устройства, которое
по весу и размерам ничем не отличается от
обычных картофелин, вмонтировано несколько
датчиков ускорений — акселерометров. Как только
сила механического воздействия при уборке или
сортировке клубней превысит допустимые
значения, изделие датских умельцев подает
радиосигнал, который слышит при помощи наушников
специальный человек-оператор и немедленно
изменяет скорость движения комбайна или
транспортерной ленты.
Если верить «Farmers Weekly» A990, т. 112,
№ 19, с. 41), высокая стоимость электронного
клубня быстро окупается, поскольку даже в Англии
потери от гниения поврежденных картофелин в
хранилищах достаточно велики.
Пожалуй, в нашей стране, где половина
собранного урожая вместо прилавка попадает на свалку,
такие клубни-информаторы особенно пригодились
бы. Но где же взять фунты стерлингов или, на
худой конец, кроны для их покупки?
А не стоит ли подумать о бартерной сделке?
Навряд ли в Англии много желающих стать
подручными клубней-шпионов. У нас же, в связи
с сокращением штатов в ведомствах,
занимавшихся в том числе и прослушиванием,
высвобождается немало специалистов в этой области,
причем самого высокого класса. Может, махнемся,
один к одному?
М. БИСЕНГАЛИЕВ
На кокосе будут
удочки цвести
Бамбук — одно из самых удивительных
растений на земле. Начать с того, что это дерево,
живущее больше ста лет,— элак, родственник
нашей пшеницы и ржи. А ствол его —
гигантская соломина.
Стволы-соломины — один из самых важных в
Азии строительных материалов, а селекционеры не
прочь бы его еще улучшить. Но попробуйте-ка
поработать с растением, у которого такой
необычный жизненный цикл! Большинство азиатских
бамбуков цветут только раз и сразу умирают,
причем весь бамбуковый лес в округе, вся
популяция ведет себя как одно растение: долгие годы
вегетативного роста, внезапное дружное цветение,
созревание плодов и... общая смерть. Явление это
малоизученное и непредсказуемое.
Но вот недавно в Индийской национальной
химической лаборатории получили цветы и плоды трех
видов бамбука in vitro, то есть в пробирке, а точнее,
методом культуры тканей. Как сообщает «Agrical
report» A990, т. 14, № 6), ученые поместили
кусочки побегов бамбука в питательную среду с
сахарозой. Когда образовались новые побеги, их
срезали и перенесли в другую среду, где кроме
сахара было 5 % кокосового молока. Молочное
вскармливание пошло на пользу и бамбуковым
младенцам — на них появились соцветия-метелки
с нормальными тычинками и пестиками, а потом —
семена!
Исследователи получили возможность управлять
жизненным циклом прихотливого растения. Теперь
есть надежда, что удастся разобраться в загадках
бамбука на молекулярном уровне. А заниматься
выведением новых сортов реально уже сейчас.
Может быть, для пополнения семенного фонда
вывести сорт, который рос бы прямо на кокосе
и все время цвел бы да плодоносил?
Т. ШУМОВ А
г£-*8кй*.
Б. В. СПИРИНЦОВУ, Великие Луки: Устанавливать «заочные
контакты» между исследователями — задача пока для нас
неподъемная, хотя в будущем (если оно у нас есть) отчего бы не
попытаться — идея хорошая.
И. МАРКОВИЧУ, Николаев: К сожалению, наука не предлагает
никаких иных рецептов избавления от керосинового запаха, кроме
стирки и выветривания.
О. С. КОЛЯДКИ НОЙ, Астрахань: Название бывает обманчиво:
парижская зелень — один из самых токсичных мышьяковых
препаратов, применяется как инсектицид.
А. Ф. ГЕРШКОВИЧУ, Москва: Засохший фломастер можно
оживить только капелькой спирта (если найдете) или одеколона
внутрь баллончика,— но и это помогает не всегда.
A. А. СУХОВУ, Москва: Мы никогда и никому не станем
рекомендовать галлий в качестве материала для заклепок или как средство
облегчения пайки алюминия, или для чего-либо другого: этот
металл столь редок, что мало кому доведется увидеть его хотя бы
раз в жизни.
С. Р. БЕРНЕРУ, Ленинград: Каинит — удобрение, двойная соль
калия и магния; за что его оскорбили таким названием, мы еще
выясним.
B. Н. Л ОБ КО, Полтавская область: Отслужившая свой срок
батарейка электронных часов может еще недолго поработать, если ее
подогреть — скажем, на горячем радиаторе.
А. С. УРЮПИНУ, Сыктывкар: В правы, наши рубрики «Что мы
едим» и «Что мы пьем» последнее время несколько приувяли,
по причинам, как нам кажется, вполне понятным.
Ф. Г. ФАЛЕЕВУ, Котлас: Да, мы тоже слышали о другом,
уголовно-жаргонном значении слова «химия» — нас оно не обижает,
поскольку, к счастью (по крайней мере, на сегодняшний день),
отношения ни к кому из нас не имеет.
Всем читателям «ХиЖ», кроме подписчиков: Пусть вас не удивляет
двухрублевая цена нашего журнала в киосках — бумагу для
розничной части тиража (и только для нее) мы вынуждены
покупать по коммерческим ценам.
Редакционная коллегия:
И. В. Петря нов-Соколов
(главный редактор),
П. Ф. Баденков,
В. Е. Жвирблис,
В. В. Листов,
В. С. Любаров,
Л. И. Мазур,
Г. П. Мальцев,
B. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
А. С. Хохлов,
Г. А. Ягодин
Редакция:
А. В. Астрин
(художественный редактор),
М. К. Бисенгалиев,
О. С. Бурлука,
Н. Г. Гуве,
Ю. И. Зварич,
Е. М. Иванова,
C. Н. Катасонов,
A. Н. Кукушкин,
С. С. Матвеев,
И. А. Перлова
(художественный редактор),
С. А. Петухов,
Ю. Г. Печерская,
М. Д. Салоп,
Н. Д. Соколов,
B. В. Станцо
(зам. главного редактора),
C. Ф. Старикович,
Л. Н. Стрельникова
(ответственный секретарь),
В. К. Черникова,
A. Г. Шангина-Березовская
Номер оформили
художники:
B. М. Адамова,
А. И. Анно,
A. Н. Виноградов,
И. М. Гончарук,
О. В. Курко,
B. Б. Меджибовский,
C. П. Тюнин
Корректоры
Л. С. Зенович, Т. Н. Морозова.
Сдано в набор 25.10.1990 г.
Подписано в печать 21.12.1990 г.
Бумага 70X100 1/16.
Печать офсетная. Усл.-печ. л. 9.1.
Усл. кр.-отт. 6800 тыс.
Уч.-изд. л. 13,1.
Бум. л. 3,5. Тираж 165 650 экз.
Цена 2 руб. (по подписке I руб.) Заказ 2174
Ордена Трудового
Красного Знамени
издательство «Наука».
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049, Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26.
Телефон для справок: 238-23-56.
Ордена Трудового Красного Знамени
Чеховский полиграфический комбинат
Государственного комитета СССР
по печати
142300. г. Чехов Московской области
© Издательство «Наука^
«Химия и жизнь», 1991
112
Быстро, быстро,
очень быстро...
У делового человека вся жизнь в бумагах: статьи,
контракты, отчеты, письма... «Весь день на работе
и домой опять бумаги притащил. Лучше бы детям
почитал»,— пилит жена. А когда? Одних
законопроектов для всенародного обсуждения печатают
столько, что обсуждать некогда — читать не
успеваем. А успех-то от слова «успеть».
Хотите успевать больше других? Не брать работу
на дом, не рыться в поисках шпаргалки на
экзамене, не переводить разговор на другое, когда речь
заходит о нечитанной вами книге?
Вам поможет Центр быстрого чтения. Время,
потраченное на учебу, вы возместите с лихвой
и очень быстро, ведь скорость чтения возрастает
в пять раз. Уникальный учебник «Техника быстрого
чтения», который вам выдадут на курсах, вы будете
читать с таким ускорением, что не заметите, как
придет время получать диплом.
— «Война и мир» — за два часа? Слыхали...—
скажет скептик.— Хорошую литературу нужно
читать вдумчиво.
Как будто, научившись бегать, вы разучитесь
ходить! Вчитывайтесь на здоровье. Но и Толстого
вы поймете лучше, потому что методика с
применением аутогенной тренировки разовьет память и
внимание.
Вы читали курс скорочтения в последних
номерах «Химии и жизнь»? Тоже не успели? Тогда
читайте подробности на странице 109 и
обращайтесь по адресу: 125047 Москва, 1-я
Брестская ул., д. 50. Центр быстрого чтения.
Издательство «Наука»
«Химия и жизнь»,
1991, № 1,
I—112 стр.
Индекс 71050
Пена 2 руб.
(по подписке 1 руб.)