Дмитри й Боровков
МеЖдукняЖеекие
отношения на Руси
конца X - первой четверти XII века
и их репрезентация в источниках
и историографии
Санкт-Петербург
АЛЕТЕЙЯ
2016

УДК 94(47).02
ББК 63.3(2)41
Б 831
Боровков Д. А.
Б 831 Междукняжеские отношения на Руси конца X - первой
четверти XII века и их репрезентация в источниках и исто¬
риографии. - СПб.: Алетейя, 2016. - 232 с.
ISBN 978-5-906792-78-5
Монография посвящена начальному этапу становления и раз¬
вития междукняжеских отношений на Руси: от первого раздела
княжений, осуществленного в 970 г. киевским князем Святославом
Игоревичем между своими сыновьями, до кончины в 1125 г. Владимира
Мономаха. Опираясь, с одной стороны, на свидетельства летописных
и агиографических памятников, а с другой стороны - на достиже¬
ния отечественной историографии, автор реконструирует процесс
формирования представлений о приоритете «старейшинства» в роду
Рюриковичей, преодолевая устоявшиеся стереотипы, связываю¬
щие их развитие с завещанием Ярослава Мудрого (помещенным
в «Повести Временных лет» под 1054 г.), и относя их появление
в политической практике Древней Руси к последней четверти XI -
началу XII столетия.
УДК 94(47).02
ББК 63.3(2)41
ISBN 978-5-906792-78-5
785906 792785
9
© Д. А. Боровков, 2015
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2015

С благодарностью моим родителям

Введение
Изучение междукняжеских отношений на Руси является одной из
ключевых тем отечественной историографии, первоначально разра¬
батывавшейся в рамках общих трудов по русской истории (начиная с
B.	Н. Татищева, М. М. Щербатова, Н. М. Карамзина, Н. А. Полевого и
др.), а с середины XIX века — в рамках монографических исследований
широкого теоретического спектра, включавшего попытки их интерпре¬
тации с точки зрения родовой (И. Ф. Г. фон Эверс, А. Ф. М. фон Рейц,
C.	М. Соловьёв и др.) или договорной теории (Б. Н. Чичерин, В. И. Сер¬
геевич и др.), либо в контексте теории земско-вечевых отношений, ори¬
ентированной на раскрытие социальных функций княжеской власти и
ее взаимоотношений с обществом, представленным в виде совокупности
волостных общин (И. Д. Беляев, В. И. Сергеевич, Н. И. Костомаров и
др.). Во второй половине XX в. сложилось представление о междукня¬
жеских отношениях в рамках вассалитета-сюзеренитета (С. В. Юшков,
В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин и др.), что способствовало их наполнению
«феодальным» содержанием. В условиях теоретического и методоло¬
гического плюрализма, сложившегося в современной историографии,
получили развитие антагонистические представления о сущности и ха¬
рактере междукняжеских отношений, позволяющие авторам последних
обобщающих трудов на эту тему интерпретировать их либо как феодаль¬
ные (М. Б. Свердлов, Л. В. Минникова), либо как родовые (А. В. Наза¬
ренко, В. В. Пузанов).
Подобная дифференциация теоретических представлений, делает не¬
обходимым новое рассмотрение вопроса о сути междукняжеских отноше¬
ний на начальном этапе их развития с тем, чтобы, по возможности, опре¬
делить степень соответствия «материала источников» (quellenmaterial
по Г. Риккерту)1 какой-либо из упомянутых историографических тео¬
рий, очерчивающих поле настоящего исследования, хронологические
рамки которого охватывают период с момента введения в политическую
практику рода Рюриковичей территориальных разделов в начале 970-х
гг. до кончины в 1125 г. киевского князя Владимира Мономаха, в кня¬
жение которого сложились «Повесть временных лет» и памятники Бо¬
рисоглебского цикла — основные источники, зафиксировавшие началь¬
ные этапы развития междукняжеских отношений. В настоящей работе
мы попытались показать, почему в процессе развития междукняжеских
отношений в конце X - первой четверти XII столетия представления о
равноправии князей Рюриковичей сменили представления о приоритете

Введение
7
«брата старейшего»; каким образом изменялось отношение к единовла¬
стию в Древней Руси, и выяснить, какие из историографических пред¬
ставлений по проблемам междукняжеских отношений могут быть актуа¬
лизированы в настоящий момент*.
Дмитрий Боровков
* Работа над текстом была завершена в начале 2013 г., поэтому литература, вышедшая
после этой даты, нами не учитывалась.

Глава 1
ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
МЕЖДУКНЯЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
1.1.	Обзор источников
«Повесть временных лет» (ПВЛ). Среди корпуса текстов, исполь-
зованных в настоящей работе, основным источником является ПВЛ,
древнейшие списки которой представлены Лаврентьевской летописью
1377 г. и Ипатьевской летописью 1-й четверти XV в. Авторство ПВЛ из¬
начально атрибутировалось монаху Киево-Печерского монастыря Несто¬
ру2, которому древнерусская традиция уже в начале XIII в. приписывала
составление некоего «Летописца». В середине XIX в. появилась гипоте¬
за, атрибутирующая составление ПВЛ игумену Выдубицкого монастыря
св. Михаила Сильвестру3, который оставил запись, свидетельствующую
о том, что в 6624 (1116/17) г. он написал «книги си Летописец» (чита¬
ется в Лаврентьевском и сходных с ним списках)4. В это же время на¬
чалась практическая разработка гипотез, предусматривавших наличие в
ПВЛ нескольких слоев текста («сводов» по П. М. Строеву)5, которая по¬
лучила наиболее законченное выражение в трудах А. А. Шахматова, ко¬
торый выделил в развитии Начального летописания две традиции: новго¬
родскую [представленную летописными «сводами» 1017, 1050, 1079 гг.]
и киевскую [«Древнейший Киевский свод 1037-1039 гг.», «Первый Пе¬
черский свод 1073 г.», атрибутируемый монаху Никону, «Начальный
свод 1093-1095 гг.», в общих чертах сохранившийся в начальной части
(до 1015 г.) Новгородской I летописи младшего извода (далее — Н1ЛМ),
и так называемую первую редакцию ПВЛ, составленную в 1113 г. Не¬
стором]. Труд Нестора, по мнению Шахматова, сохранился в двух позд¬
нейших редакциях, одна из которых («редакция 1116 г.») оканчивалась
припиской Сильвестра (первоначально рассматривавшегося ученым в
качестве составителя ПВЛ) сохранилась в Лаврентьевской, Радзивил-
ловской, Московско-Академической, Троицкой летописях (т. н. лаврен¬
тьевская группа списков), а другая («редакция 1118 г.») в Ипатьевском
и Хлебниковском списках (т. н. Ипатьевская группа списков)6. Схема

1.1. Обзор источников
9
Начального летописания, предложенная А. А. Шахматовым, получила
наибольшее распространение среди исследователей7, хотя наиболее
спорным моментом остается датировка первичного ее звена, которое от¬
носят либо к концу X8, либо ко второму десятилетию XI века9. В отноше¬
нии авторства ПВЛ в последнее время набирает силу тенденция в пользу
гипотезы, признающей составителем ПВЛ, ни Нестора, а Сильвестра,
которая, как нам кажется, не лишена оснований10.
Позднейшие летописные своды. Помимо ПВЛ, являющейся основ¬
ным объектом исследования, привлекаются материалы поздней лето¬
писной традиции. Это: 1) т. н. Киевская летопись или Киевский свод
XII века, являющийся продолжением ПВЛ по Ипатьевскому списку и
отражающая летописную традицию Южной Руси11; 2) Суздальская ле¬
топись, являющаяся продолжением ПВЛ по Лаврентьевскому списку,
древнейшая часть которой, общая для Лаврентьевского, Радзивиллов-
ского и Московско-Академического списков, доводящих изложение до
1206 г., сложилась к началу XIII века, отразив летописную традицию
Северо-Восточной Руси12; 3) «Летописец русских царей», основой ко¬
торого (в части 1138-1214 гг.) является т. н. Летописец Переяславля
Суздальского, до 1205 г. сходный с Лаврентьевской и Радзивилловской
летописями и составленный в 1216-1219 гг.13, 4) памятники новгород¬
ского летописания, представленные Новгородской I летописью старше¬
го (Синодальный список) и младшего (Комиссионный список и сходные
с ним) изводов14, Новгородской Карамзинской, Новгородской IV и Со¬
фийской I летописью старшего и младшего изводов, которые, по пред¬
положению А. Г. Боброва, восходят к общему протографу — «своду
1411 г.»15; 5) памятники московского летописания — Московский свод
1479 г.16, Львовская летопись, в которой отразился летописный «свод
1518 г.», сходный с Софийской II летописью17; Никоновская летопись,
основа которой сложилась в 1526-1530 гг. 18; Воскресенская летопись,
составленная в 1542-1544 гг. 19; 5) Тверской летописец (или сборник)
— двухчастная компиляция по материалам ростовского, тверского и мо¬
сковского летописания, излагающая события до 1499 г. и отражающая
т. н. Ростовский свод 1534 г.20
Памятники агиографии и публицистики. Среди использованных в
работе агиографических памятников, прежде всего, необходимо рассмо¬
треть памятники т. н. Борисоглебского цикла, рассказывающие об убий¬
стве свв. Бориса и Глеба в ходе междукняжеской войны 1015-1019 гг.
В состав памятников цикла входят: «Сказание страсти и похвалы Бори¬
су и Глебу» (или «Анонимное сказание»), «Чтение о житии и погубле-
нии Бориса и Глеба», «Сказание чудес мученикам Роману и Давиду»,

10
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
паримийные и проложные чтения, а также повесть «Об убиении Бо¬
риса и Глеба» (или «Об убиении Борисове»), помещенная в ПВЛ под
1015 (6523) г.
Крупнейшим памятником Борисоглебского цикла является «Сказа¬
ние страсти и похвалы Борису и Глебу» или «Анонимное сказание», ко¬
торое было впервые опубликовано в 1849 г. Макарием (Булгаковым).
Поскольку текст «Сказания» частично совпадал с летописной повестью
«Об убиении Бориса и Глеба», во второй половине XIX в. сложилось
представление о том, что повесть возникла в результате его сокраще¬
ния21. После текстологического анализа памятников, осуществленного
А.	И. Соболевским и А. А. Шахматовым22, одна часть исследователей
сочла первичной летописную повесть «Об убиении»23, другая продол¬
жала рассматривать ее как сокращенный вариант «Сказания»24. Наблю¬
дения над повестью «Об убиении Борисове» позволяют автору предпо¬
лагать, что первоначально она представляла самостоятельный текст,
сложившийся во второй половине XI в. вне летописной традиции25.
Датировка «Сказания» имеет весьма широкий диапазон: наиболее
актуальные из ранних дат в настоящее время относятся: к последним
годам жизни Ярослава Мудрого (С. А. Бугославский, Н. И. Милютенко);
к княжению Изяслава Ярославича между 1054 и 1072 гг. (А. В. Поппэ,
А. В. Назаренко); к 1072 г. (Н. Н. Ильин)26. Как правило, эти датировки
основываются на том факте, что о перезахоронении княжеских останков
в 1072 г. в «Сказании» не упомянуто. Поздние даты создания памятника
локализуются около 1115 г. (А. А. Шахматов, Н. Н. Воронин)27 и, в свою
очередь, привязаны к датировке «Сказания чудес» (см. ниже). В каче¬
стве компромисса между двумя этими предположениями предложена
гипотеза о существовании двух редакций «Анонимного сказания», одна
из которых была составлена в XI в., а другая — в начале XII в.28
Что касается наиболее актуальных датировок «Чтения о житии и погу-
блении Бориса и Глеба» Нестора, впервые изданного в 1858 г. О. М. Бо¬
дянским, то А. А. Шахматов полагал, что этот памятник, осуждавший
борьбу «младших» князей против «старших», появился вскоре после
конфликта между Изяславом и Всеволодом Ярославичами и их племян¬
никами, сыновьями Святослава и Вячеслава, а одно из исцелений у мо¬
гилы Бориса и Глеба после перезахоронения их мощей в 1072 г., как со¬
общается в тексте, произошло в воскресный день на праздник Успения
Богородицы (15 августа), который приходился на воскресение в 1081 и
1087 гг., что и послужило диапазоном датировки памятника29. Позднее
А. С. Хорошев и А. П. Толочко высказали предположение, что «Чтение»
могло появиться уже в 1077-1079 гг.30 А. Н. Ужанков конкретизировал

1.1. Обзор источников
11
датировку «Чтения» в диапазоне 1086-1088 гг.31 С. А. Бугославский да¬
тировал «Чтение» Нестора 1108-1115 гг.32, вследствие чего А. А. Шах¬
матов был вынужден отнести составление «Чтения» к 1109 г.33 Позднее
датировка «Чтения» началом XII века была принята Л. В. Черепниным,
А. Г. Кузьминым, С. М. Михеевым34.
«Сказание чудес мученику святую Роману и Давиду», повествующее
о процессе становления культа князей со времени Ярослава Мудрого до
вышегородских торжеств 1115 г., одни исследователи рассматривают
как часть «Анонимного сказания»35, а другие считают отдельным произ¬
ведением, постепенно складывавшимся начиная с 1070-х гг.36.
«Житие» Феодосия Печерского, написанное Нестором после завер¬
шения работы над «Чтением», впервые опубликовано О. М. Бодянским
по Успенскому списку XII века в 1858 г. В настоящее время актуальны
две датировки «Жития», одна из которых относится к концу 1080-х гг.37,
другая к 1108 г. — дате общерусской канонизации Феодосия38.
«Киево-Печерский патерик», наиболее полно представляющий агио¬
графическую традицию Печерского монастыря, начал формироваться
в первой четверти XIII века в ходе переписки владимиро-суздальского
епископа Симеона с печерским монахом Поликарпом, в состав которой
входили рассказы о монастырских подвижниках. Древнейшие редакции
патерика датируются 1406 г. (Арсеньевская), 1460 и 1462 гг. (I и II Кас-
сиановская). Некоторые сюжеты патерика, имеющие соответствия с «пе¬
черскими» фрагментами ПВЛ (летописные статьи 1051, 1074, 1091 гг.),
возводятся к т. н. Печерской летописи39. При подготовке настоящей ра¬
боты использовался текст патерика II Кассиановской редакции.
«Слово о Законе и Благодати» Илариона, впервые опубликованное
в 1844 г. А. В. Горским, датируется в диапазоне между 1022 и началом
1051 гг. 40 Л. Мюллер выделил в структуре произведения четыре пер¬
воначально самостоятельные части: 1) собственно, «Слово о Законе и
Благодати»; 2) компиляцию библейских цитат о призвании «языцев»;
3) «Похвалу Владимиру» (которая, по мнению исследователя, произне¬
сена 15 июля 1049 или 1050 г.); 4) «Молитву от всей Русской земли»41.
«Память и похвала князю русскому Владимиру», составленная
Иаковом-«мнихом» представляет компиляцию, сформировавшуюся в
несколько этапов, куда помимо похвального слова Владимиру Святос¬
лавичу вошли «Похвала княгине Ольге» (присутствует не во всех ре¬
дакциях текста) и «Житие» Владимира. Диапазон датировок памятника
достаточно широк, поскольку он рассматривался как произведение XI42,
XII43 и даже XIII века44. Исследователи XIX в., начиная с К. Ф. Калайдо¬
вича, отождествляли Иакова-мниха с монахом Иаковом, упоминаемым в

12
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
ПВЛ под 1074 г. в качестве кандидата в преемники печерского игумена
Феодосия.
«Поучение» Владимира Мономаха, входящее в состав Лаврентьев¬
ской летописи под 6604 (1096/1097) г., тематически распадается на
три части: собственно поучение детям, автобиографическую часть,
охватывающую изложение событий 1066 (или 1068)—1117' гг., и пись¬
мо Мономаха Олегу Святославичу, написанное зимой 1096/1097 г. в
связи с военными действиями в Северо-Восточной Руси. Памятник име¬
ет широкий диапазон датировок, охватывающих всю первую четверть
XII века45. По предположению А. А. Шахматова, «Поучение» попало в
ПВЛ при составлении «редакции 1118 г.»46
Некоторые сведения о русских князьях содержатся в «Хождении»
игумена Даниила, посетившего в начале XII века Иерусалимское коро¬
левство. Наиболее актуальные датировки его паломничества в Святую
землю в настоящее время локализуются в диапазоне 1104-1106 или
1106-1108 гт. Считается, что автор «Хождения» мог быть уроженцем
Черниговской земли, пострижеником Печерского монастыря и еписко¬
пом г. Юрьева (на р. Рось).
Перечисленные тексты составляют основной корпус источников
по истории развития междукняжеских отношений до первой четверти
XII в., что обуславливает повышенную концентрацию нашего внимания
на проблемах их датировок, учитывая которые, можно проследить эво¬
люцию в отношении древнерусских интеллектуалов к таким политиче¬
ским концептам как «единовластие» и «старейшинство», по возможно¬
сти, связав ее с конкретными историческими событиями.
Иностранные источники. В настоящей работе был использован
фактический материал целого ряда иностранных памятников Х-ХН вв.,
содержащих сведения о Руси. Это: сочинения византийского императора
Константина VII Багрянородного (905-959) «Об управлении империей»
и «О церемониях», составленные в середине X в.; «Хроника» Титмара
(975-1018), епископа Мерзебургского, составленная в 1012-1018 гг.;
«Анналы» Ламберта Герсфельдского, написанные в конце 1070-х гг.,
и др.47 В ряде случаев приводятся ссылки на «Польскую историю» Яна
Длугоша (1415-1480), опирающуюся на широкий спектр летописных
материалов, но требующую особо критичного подхода в отношении со¬
общаемых фактов. Из исторической традиции средневекового Востока
в работе используются данные из хроник Яхьи Антиохийского (ум. в
1066) и Абу Шуджа ар-Рудравари (1045-1095), сообщающими о русско-
византийских отношениях в эпоху Владимира Святославича.

1.2. Историография XVIII - начала XX вв.
13
1.2.	Историография XVIII - начала XX вв.
В эпоху становления русской исторической науки вопрос о развитии
междукняжеских отношений в Древней Руси являлся одной из ключе¬
вых тем в контексте дискуссии о путях становления русской государ¬
ственности. Ниже мы рассмотрим основные тенденции развития исто¬
риографии.
В.	Н. Татищев исходил из того, что княжеская власть изначально
была самодержавной, но после смерти Мстислава I в 1132 г. на смену
самодержавию пришло аристократическое, а местами и демократиче¬
ское правление, которое продолжалось до тех пор, пока «совершенная
монархия» не была восстановлена Иоанном III48. Представления об из¬
начальной самодержавности русских князей придерживался и первый
критик русских летописей А. Л. Шлёцер, свзывавший с именем Рюрика
появление «феодального правления» (нем. Lehensweseri)49, под которым
в данном случае подразумевалось наделение княжеских «мужей» воло¬
стями и городами, конец которому впоследствии положил «деспотиче¬
ский монархизм»50.
В основе концепции М. М. Щербатова лежало представление о том,
что самодержавная власть русских князей опиралась на аристократию.
Историк считал, что со времени Ярослава I был установлен порядок
замещения киевского престола по старшинству, который с незначи¬
тельными нарушениями продолжался вплоть до Андрея Боголюбского.
Сформулированные Щербатовым предположения об отношениях в кня¬
жеском роду позднее составили основу родовой теории51. И. Н. Болтин,
чья концепция сформировалась в ходе полемики с М. М. Щербатовым и
французским историком Н. Г. Леклерком (автором «Естественной, нрав¬
ственной, гражданской и политической истории древней России»)52,
сформулировал новую точку зрения на институт княжеской власти в
духе идеологии Просвещения, считая, что она была ограничена властью
вельмож и народа, которые участвовали в правлении через посредство
вечевых собраний53.
Н. М. Карамзин сочетал представления о феодальной системе и са¬
модержавии первых русских монархов, считая, что «вся земля Русская
была, так сказать, законною собственностию Великих Князей: они мог¬
ли, кому хотели, раздавать города и волости»54 и полагал, что эти «част¬
ные княжества» передавались по наследству, пока Владимир I не разде¬
лил их между своими сыновьями. Тем не менее, власть первых русских
князей представлялась историку ограниченной народными собраниями.

14
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
Значение их усилилось после смерти Ярослава I, когда с великими кня¬
зьями стали соперничать удельные князья: «обыкновенною причиною
вражды было спорное право наследства», так как «по древнему обычаю
не сын, но брат умершего Государя или старший в роде долженствовал
быть его преемником»55.
«История государства Российского» вызвала полемику, участни¬
ки которой выступили с критикой карамзинской концепции генезиса
русской государственности, ориентированной на сильную княжескую
власть. Часть исследователей, акцентировавшая внимание на критике
источников, подвергла сомнению объективность построений Н. М. Ка¬
рамзина56. В духе этого скептического направления Н. А. Полевой более
критично отнесся к летописным рассказам о событиях второй половины
IX в., но также связал зарождение государства и «гражданского обще¬
ства» на Руси со слиянием варягов и славян в результате варяжского
завоевания. Исследователь подчеркивал, что на своем пути к единовла¬
стию древнерусская государственность прошла через «систему уделов,
обладаемых членами одного семейства под властью старшего в роде»
или «семейный феодализм», который получил распространение после
Ярослава I, когда пять княжеств составили общий союз, во главе которо¬
го встал великий князь киевский, являвшийся старшим представителем
рода57.
Новый этап в изучении проблемы был открыт И. Ф. Г. фон Эверсом,
положившим в основу исторического исследования не нарративные, а
правовые источники. В рамках так называемой теории родового быта
он реконструировал эволюцию примитивных сообществ от патриархаль¬
ной семьи к родовым, а затем к племенным объединениям, на базе кото¬
рых формировались первые государства. Власть первых государей, по
мнению Эверса, мало чем отличалась от власти старейшины рода, кото¬
рый в управлении делами опирался на сыновей и членов своего семей¬
ства. По смерти отца сыновья управляли наследством на праве общей
собственности (патримониума), при котором старший брат пользовался
преимуществом, но не обладал всей полнотой власти; позднее в обиход
вошел раздел, который сохранялся до тех пор, пока не было признано
более эффективным наследование по праву первородства58. Исходя из
этих предпосылок, исследователь, рассмотревший междукняжеские от¬
ношения в контексте эволюции древнерусской государственности от
Рюрика до Ярослава I, охарактеризовал княжескую власть как «родовое
имущество»59.
А.	М. Ф. фон Рейц связал установление порядка наследования в кня¬
жеском роду с Ярославом I, впервые объявившим «ясными и точными

1.2. Историография XVIII - начала XX вв.
15
словами право верховной власти старшего над союзным Государством».
Великие князья рассматривались Рейцем как абсолютные монархи, но
так как «право старшего на престол было основанием, которое только
что начинало образовываться, и кажется еще не довольно твердо укоре¬
нилось» и должно было столкнуться с «естественным правом сыновей»
на оставленные отцом владения и на власть его. После того как в бо¬
лее поздний период (XII—XIV вв.) власть удельных князей усилилась,
междукняжеские отношения регулировались не только на основании
обычая, но и на основании договора60. Эта гипотеза позднее была раз¬
работана Б. Н. Чичериным и В. И. Сергеевичем в качестве основы до¬
говорной теории.
В связи с изменением идеологической конъюнктуры при Николае I
под руководством министра народного просвещения и президента Пе¬
тербургской АН С. С. Уварова была разработана концепция «правосла¬
вия — самодержавия — народности», призванная подчеркнуть самобыт¬
ность исторического пути России, ее независимость от исторического
развития Европы. Эта тенденция не замедлила найти отражение в исто¬
риографии и способствовала дальнейшему развитию родовой теории.
Например, Н. Г. Устрялов, признавая ключевую роль норманнов в
формировании русского государства, усомнился в том, что установлен¬
ная ими система поместных владений восходила к франкскому феода¬
лизму и, опираясь на представления Эверса и Рейца, вывел ее корни
из скандинавского родового совладения, впоследствии развившуюся в
удельную систему, отдававшую власть в руки старших представителей
княжеского рода61.
М. П. Погодин, развивая идею о призвании варягов славянами для
обеспечения безопасности, отверг шлёцеровское мнение о варягах как
об устроителях феодальной системы. Согласно его точке зрения, князья
первоначально выполняли функцию предводителей дружины, и лишь
позднее сделались владетелями земли. Представления о порядке насле¬
дования Погодин сформулировал следующим образом: «Власть княже¬
ская переходила по наследству от отца к сыну. Все сыновья имели пра¬
во на участие в наследстве и были оделяемы иногда и при жизни. Право
великого князя переходило от одного к другому по старшинству»^.
Позже ученый высказался за многообразие способов приобретения во¬
лостей63. Аналогичную позицию занял К. А. Неволин, полагавший, что
киевский стол до последней четверти XII столетия наследовался соглас¬
но порядку родового старейшинства или сеньората, но допускавший, что
другие варианты его замещения могли быть реализованы в зависимости
от обстоятельств64.

16
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
Концепции официальной историографии способствовали возникно¬
вению в середине 1840-х гг. полемики о путях развития русской госу¬
дарственности между славянофилами и западниками. Славянофилы,
исходя из принципа общинности русского быта, делали акцент на взаи¬
модействии «земли» и «государства»; западники — на отчуждении го¬
сударства от общества. Славянофильской историографией были созда¬
ны перспективы для изучения общинно-вечевого строя; западническая
историография заложила основы изучения государственных структур и
их взаимоотношений с сословным обществом65.
Один из идеологов западничества К. Д. Кавелин противопоставлял
семейно-общинные отношения славянских племен феодальным (дру¬
жинным) отношениям, принесенным варягами, но так как со временем
варяги ассимилировались со славянами, обрусевшие варяжские князья
предпочли феодальный (европейский) принцип устройства родовому
(славянскому). Однако установленный Ярославом I порядок наследова¬
ния, при котором «иерархия кровного старшинства должна была сооб¬
щаться земле и породить иерархию территориального, или городового,
старшинства», оказался неэффективным вследствие внутренних проти¬
воречий, заложенных в самом процессе развития рода, в котором прин¬
цип наследования по родовому старшинству конкурировал с принципом
семейственного наследования по нисходящей линии. Исследователь
полагал, что государственный порядок, установленный варягами (отли¬
чительной чертой которого являлось единовластие), получил развитие
только при Андрее Боголюбском и восторжествовал над родовыми от¬
ношениями лишь в московский период66.
С.	М. Соловьёв в магистерской диссертации «Об отношении Новго¬
рода к великим князьям» (1845) обратил внимание на сосуществование
двух равноправных институтов власти — князя и веча, предположив,
что «общность, нераздельность владения одного рода всей землей, с
правом старших на лучшие уделы, условливало постоянное движение,
перемещение князей из одной области в другую, из одного города в дру¬
гой». Частые нарушения старшинства при этих перемещениях способ¬
ствовали возникновению междоусобий, в которых принимало участие
городское население, вследствие чего усилилось значение вечевого на¬
родовластия. Как полагал историк, «Семейные славянские понятия, от¬
разившиеся на отношениях князей, отразились также и на отношениях
городов, вследствие чего города новопостроенные вошли к древним в
отношение младших к старшим, т. е. должны были находиться в воле
последних; отсюда младшие города или пригороды, не имели самостоя¬
тельного быта и во всем зависели от решения старших, которые для их

1.2. Историография XVIII - начала XX вв.
17
управления посылали своего посадника или тиуна». Эта гипотеза, вы¬
звавшая оживленную полемику в историографии, во второй половине
XIX в. была разработана в трудах историков славянофильского направ¬
ления (И. Д. Беляев, В. И. Сергеевич, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловай¬
ский, М. Ф. Владимирский-Буданов и др.). Подобно Кавелину, Соловьёв
постулировал принципиальное различие владельческих прав в южной и
северной Руси: по его мнению, на юге города рассматривались как родо¬
вая собственность всех князей, которая по усмотрению великого князя
может быть только перераспределена; на севере со времени Андрея Бо-
голюбского власть князя над местными городами утверждалась в ущерб
как родовым отношениям, так и принципу старшинства городов67.
Эти идеи получили дальнейшее развитие в докторской диссерта¬
ции С. М. Соловьёва «История отношений между русскими князьями
Рюрикова дома» (1847), где он высказал мнение, что великий князь
как старший представитель княжеского рода выполнял по отношению
к младшим роль отца, но если он нарушал интересы рода ради своих
собственных, младшие князья могли отказать ему в повиновении68.
Позднее эти идеи были развиты исследователем в «Истории России с
древнейших времен»69. Согласно схеме Соловьёва, сформулированной в
«Истории отношений между русскими князьями», родовое старшинство
соответствовало физическому, но так как старший сын старшего брата,
взявшего на себя по родовым понятиям функции отца, не только стано¬
вился вровень со своими дядьями, но иногда получал и приоритет над
ними, это создавало предпосылки для междукняжеских столкновений
за место в родовой иерархии. В случае преждевременной смерти отца,
не успевшего пройти всех ступеней этой иерархии, его сын также утра¬
чивал свое место в ней, оставаясь в положении «младшего» князя. Ана¬
логичная участь ожидала потомство тех князей, которые были изгнаны
из своих волостей и, не сумев возвратить их, превращались в изгоев70.
Для того, чтобы получить во владение отчину или волость, когда-то при¬
надлежавшую отцу, князь должен был занять в родовой иерархии то же
самое место, что и его отец. В «Истории России» этот порядок был оха¬
рактеризован С. М. Соловьёвым как «лествичное восхождение» (термин
«лествица», употреблявшийся в XVI веке, был заимствован из Никонов¬
ской летописи)71. С. М. Соловьёв дал широкое раскрытие социальных
функций князя, прежде всего, как лидера дружины, рассматривавшейся
как социальный институт, в недрах которого формировались кадры кня¬
жеской администрации; подчеркивая ее служилый («правительствен¬
ный») характер, исследователь отрицал самостоятельное ее значение,
что позволяло ему говорить о разных типах дружинных отношений в Ев¬

18
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
ропе и на Руси. Концепция Соловьёва стала предметом широкой полеми¬
ки, вызвав нападки, как представителей официальной историографии,
так и сторонников славянофильского направления72, постулировавших
существование древнерусской общины как промежуточной стадии меж¬
ду родом и государством и ее автономность по отношению к княжеской
власти.
Бо льшая часть славянофилов поддержала представление о том, что
общины, выражавшие политическую волю с помощью веча, призвали
государственную власть в лице варяжских князей в целях обеспечения
безопасности. Высшими формами социальной организации общин яв¬
лялись города и пригороды, формировавшиеся в процессе колонизации
(И. Д. Беляев)73. Часть исследователей предполагала не только взаи¬
модействие, но и противоборство между князем и общиной (например,
В.	В. Пассек трактовал развитие древнерусской государственности как
борьбу между княжескими и земскими дружинами)74, однако возмож¬
ность монархического единовластия в теориях общинно-княжеского
дуализма исключалась.
Н. И. Костомаров в статье «Мысли о федеративном начале в Древней
Руси» (1860) сформулировал теорию о племенной самобытности славян¬
ских народностей, которые объединяла лишь данническая зависимость
от киевских князей, чья политика создания уделов отвечала стремлению
племен к самостоятельности, тогда как единство Русской земли обеспе¬
чивали такие факторы как общая религия, быт, язык и единый княже¬
ский род75. В работе «Начало единодержавия в Древней Руси» (1870)
он выступил против идеи о родовом старейшинстве, воспользовавшись
в качестве альтернативы гипотезой о «старших» и «младших» городах
(которые сблизил с античными полисами). С точки зрения историка
(на которого оказали влияние идеи В. И. Сергеевича), старейшинство
действовало тогда, когда князь княжил в старейшем городе и «насколь¬
ко город, в котором он сидел, считал себя старейшим по отношению к
другому городу, настолько и князь его был старейшим по отношению к
другому князю, сидевшему в меньшем городе или пригороде». В то же
время Н. И. Костомаров допускал, что родовые отношения князей при¬
нимались во внимание землями не как юридическое право, а как нрав¬
ственное соображение, основанное на старшинстве в семейном быту.
Согласно его представлению, «в истории наших княжений постоянно
замечается борьба двух начал, по которым князья добывали волости,
одно — избрание землею, другое — овладение силою, при посредстве
партий», однако «оба эти начала нередко и сливались, потому что значе¬
нием земли овладевала то та, то другая партия»76. Лишь установление в

1.2. Историография XVIII - начала XX вв.
19
середине XIII в. зависимости от Орды способствовало, с одной стороны,
становлению феодальной иерархии, а с другой — формированию идей о
единовластии, которые были реализованы московскими князьями.
В. И. Сергеевич в монографии «Вече и князь» (1867) объединил ги¬
потезу о договорной основе междукняжеских отношений с представле¬
нием об общинно-вечевом строе волостей-княжений, которые, по его
мнению, являлись основной территориальной единицей Древней Руси.
Согласно концепции Сергеевича, вече составляло «первоначальную
форму быта», которая являлась универсальной для всей Руси, а посколь¬
ку прочный порядок был невозможен без князя, «он призывался именно
для водворения наряда в обществе». Взаимоотношения между князем и
вечем регулировались договорным соглашением — рядом77. По мысли
В. И. Сергеевича договор регулировал не только взаимодействие кня¬
зя с вечем, но и междукняжеские отношения, которые «определялись
не родством, а положением князей, как правителей независимых одна
от другой волостей». Родовое же старейшинство предоставляло лишь
формальное преимущество, которое превращалось в фактическое лишь
в том случае, если его обладатель занимал стол в «старшем» городе во¬
лости78. Хотя княжеские столы замещались («добывались») различными
способами, исследователь отмечал и тенденцию к закреплению отдель¬
ных княжений («отчин») за представителями определенной княжеской
ветви79.
А.	Д. Градовский синтезировал представления об общинно-вечевом
строе древнерусских волостей с иерархической теорией С. М. Соловьё¬
ва, предположив, что теоретически вакантные столы должны были за¬
мещаться по принципу родового старшинства, но в действительности
зависели от воли общин, которые не представляли внутреннего полити¬
ческого единства и были поражены партикуляризмом, так что по боль¬
шей части «князь призывался на стол известною партией и держался ею;
следовательно, ему приходилось проводить и защищать интересы этой
партии». Критикуя взгляд В. И. Сергеевича на историю X—XIV вв. как
единый социальный процесс, исследователь подчеркивал изменение ха¬
рактера княжеской власти при Андрее Боголюбском, которое повлекло
трансформацию междукняжеских отношений, связанную с закреплени¬
ем волостей в пределах одной княжеской ветви, и девальвацию велико¬
княжеского титула, отражавшего доминирующее положение правите¬
лей нескольких городских центров80.
Д. Я. Самоквасов, с одной стороны, поддержал гипотезу В. И. Сер¬
геевича о договорной основе междукняжеских отношений, а с другой
— выступил против представления об универсальности вечевого строя,

20
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
полагая, что он существовал только на севере Руси, в Новгороде, Пско-
ве и Вятке, тогда как на юге сложилась княжеская монархия81. Вместе
с тем, исследователь отмечал, что первые Рюриковичи распоряжались
Русской землей как частной собственностью, передаваемой по воле
предшественника, которая после Ярослава I получила значение родово¬
го имущества82.
К. Н. Бестужев-Рюмин склонялся к мнению о том, что в междукня-
жеских отношениях «нормальным почитается совместное действие
братьев», отмечая многообразие порядка замещения столов, который
«не существовал как нечто готовое, а делался, слагался», пока не при¬
обрел черты «лествичного восхождения»83. И. Е. Забелин полагал, что
«первым и естественным законом жизни» рода было равенство братьев,
вследствие чего «власть старшего брата была, собственно, власть брат¬
ская, очень далекая от понятий о самодержавной власти отца» и «для
родичей — братьев, он все-таки, был брат, от которого естественно было
требовать отношений братских, так как и для родичей племянников, он
все-таки был не прямой отец, а дядя, от которого точно также естествен¬
но было требовать отношений старшего родственника, но не прямого
отца»84.
М. Д. Затыркевич рассмотрел процесс становления русской госу¬
дарственности, представлявшей, по его мнению, «смесь порядка наро-
доправного (демократического) с порядком феодально-иерархическим»,
как борьбу сословий. С точки зрения Затыркевича, первые варяжские
князья обеспечивали хрупкое единство городов, но после гибели Свя¬
тослава I Русская земля распалась на несколько самостоятельных владе¬
ний, единство которых обеспечивалось иерархическими отношениями
между князьями, каждый из которых обладал в своем княжестве обла¬
дал верховной властью85. К тому, чтобы представлять русских князей са¬
модержавными монархами был и склонен Н. П. Ламбин, противопостав¬
лявший феодальный период IX—X вв. периоду «семейного господства»
Рюриковичей, который сложился в конце X в., когда Владимир Святос¬
лавич, уничтожив последних феодальных правителей, вышедших из ря¬
дов полиэтничной дружины-рг/см, стал верховным собственником всех
земель, разделив их между своими сыновьями86.
По мнению Д. И. Иловайского, деление Русской земли на уделы и
признание приоритета старейшего князя, сидевшего на киевском сто¬
ле, имело место уже в X веке, но, считая, что киевский князь «не хотел
ограничиваться только званием старшего князя, но стремился быть дей¬
ствительным господином всей Русской земли», исследователь раскрыл
междкукняжеские отношения как «борьбу единодержавия с удельным

1.2. Историография XVIII - начала XX вв.
21
порядком и в то же время борьбу севера с югом, Новгорода с Киевом», до-
бавляя, что в эпоху Владимира и Ярослава понятие о единодержавии еще
не сложилось и Русь находилась во владении всего княжеского рода87.
В последней четверти XIX в. представления о взаимодействии кня-
зя и общины разрабатывались киевской школой историков (В. Б. Анто¬
нович, П. В. Голубовский, Д. И. Багалей, М. С. Грушевский, М. В. Дов-
нар-Запольский, В. Г. Ляскоронский и др.) на базе региональных
исследований. Эта тенденция получила развитие в задружной теории
Ф. И. Леонтовича, считавшего князей лидерами задруг (общин), кото¬
рые первоначально являлись проводниками колонизации и лишь с XIII в.
стали превращаться в государей88.
М. Ф. Владимирский-Буданов рассматривал древнерусское государ¬
ство как совокупность земель — волостей и пригородов под властью
старшего города, сформировавшихся в доисторический период и не пре¬
терпевших изменений при варяжских князьях. Исследователь полагал,
что княжеская власть принадлежала роду, члены которого либо сопра-
вительствовали без раздела власти, либо делили власть по территори¬
ям, вследствие чего в каждой земле появился род князей-соправителей.
Приобретение княжеской власти было возможно по праву наследования
или избрания, при этом наследование по обычаю получило приоритет
перед наследованием по завещанию. Обычный порядок наследова¬
ния столов соответствовал порядку старшинства членов рода и избра¬
ние рассматривалось им как самостоятельный или добавочный способ
передачи власти89. Князья, по мнению историка, создали постоянный
междукняжеский союз с некоторыми функциями федеративного харак¬
тера90 (эта точка зрения была подвергнута критике В. О. Ключевским,
С.	Ф. Платоновым и М. А. Дьяконовым)91. Княжеская власть первона¬
чально имела неограниченный характер, но позднее стала регулировать¬
ся на основании соглашения князя с народом.
М. А. Дьяконов высказал ряд возражений против этой концепции,
полагая, что наряду с термином «земля» определением государственных
образований, подчиненных княжеской власти, также могут быть терми¬
ны «княжение» и «волость» и каждое из таких государств представляло
политически независимое целое. Рассматривая проблему наследования
столов, М. А. Дьяконов полагал, что пока число представителей кня¬
жеского рода было незначительно и под их властью были объединены
отдельные земли, вопрос о распределении столов не возбуждал споров
— власть переходила от отца к сыну и от брата к брату, но, как толь¬
ко появилось несколько претендентов на одну и ту же волость, между
князьями возникли столкновения, так как в подтверждение своих прав

22
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
они приводили различные аргументы: физическое старшинство, начало
отчины, народное избрание92.
Согласно В. О. Ключевскому, раздел Русской земли, осуществлен¬
ный Ярославом I, был основан «на согласовании генеалогического отно¬
шения князей с экономическим значением городовых областей» по «сте¬
пени их значения и доходности», так что «порядок княжеского владения
основывался на точном соответствии ступеней обеих этих лествиц, ге¬
неалогической и территориальной, лествицы лиц и лествицы областей».
Единство Русской земли, по Ключевскому, обеспечивали союзы князей,
имевшие родовой характер. Концепцию В. О. Ключевского поддержали
М. К. Любавский и С. Ф. Платонов, изложившие ее в обобщающих лек¬
ционных курсах. Различия их заключались в отдельных характеристи¬
ках. Например, Платонов определял Киевскую Русь как «совокупность
многих княжений, объединенных одною династией, единством религии,
племени, языка и народного самосознания»93, вслед за Ключевским отри¬
цая их федеративный характер. Любавский, напротив, считал, что «союз
восточного славянства представлял в X веке скорее федерацию под вла¬
стью киевского князя, чем единое государство в нашем смысле»94.
По мнению А. Е. Преснякова, Рюриковичи владели не территорией
и не властью, а волостями, которые «слагались в системы по отдельным
землям вокруг главных городов»; порядок их наследования регулиро¬
вался семейным («отчинным») правом, которое передавалось от отца к
сыновьям, но могло быть создано и в результате призвания князя вечем,
поэтому «в усобицах князей мы не раз видим борьбу разных отчинных
прав, конкурировавших между собой»95. Исследователь оспорил «эко¬
номическую» интерпретацию, которую старался дать теории «лествич-
ного восхождения» Ключевский96. А. Е. Пресняков сформулировал по¬
пулярное в последующей историографии (Б. Д. Греков, А. Н. Насонов,
В.	В. Мавродин, П. П. Толочко, Н. Ф. Котляр и др.) представление о
«триумвирате» Ярославичей, управлявшем Русью с 1054 по 1073 гг.97
Н. П. Павлов-Сильванский, придерживавшийся представлений об
общинно-вечевом характере древнерусской государственности, поста¬
вил на повестку дня вопрос о феодальных факторах ее развития. Ис¬
ходя из представления об общности германского и славянского права,
он установил существование в XIII-XVI вв. феодальной иерархии, по¬
строенной на принципах вассалитета, путем сравнительного анализа ад¬
министративных институтов98. Подобная точка зрения создала предпо¬
сылки для дискуссий о генезисе феодализма в IX-XII вв., которые стали
ключевой проблемой советской историографии.

1.3. Историография XX - начала XXI вв.
23
1.3.	Историография XX - начала XXI вв.
После 1917 г. проблема общественного строя Древней Руси с одной
стороны, некоторое время продолжала находиться под влиянием доре
волюционных концепций; с другой стороны в ней появились новые эле¬
менты, возникшие в результате внедрения в начале 1930-х гг. формаци¬
онного подхода К. Маркса, который, предусматривая последовательную
смену социально-экономических формаций, в то же время опирался на
понятие о дофеодальном периоде, предшествовавшем появлению клю¬
чевых признаков феодализма — формированию вотчинного землевла¬
дения в процессе разложения общин и появлению зависимых катего¬
рий населения. Это искусственное для марксистской социологической
схемы дополнение получило различную трактовку. Центральное место
в советской историографии, в соответствии с концепцией Маркса, за¬
няла проблема реконструкции экономического «базиса» Древней Руси,
от которого зависела характеристика политической и идеологической
«надстройки». Под влиянием идеологической конъюнктуры приоритет
над восходящими к В. И. Сергеевичу и В. О. Ключевскому концепциями
развитого рабовладения получила феодальная парадигма", в которой
можно выделить, по крайней мере, три интерпретации.
1)	«классическую» интерпретацию, рассматривающую в качестве
экономической основы крупную вотчину (земельный феод), обслужи-
вавшуюся лично зависимым населением;
2)	«неклассическую» интерпретацию, рассматривающую в качестве
экономической основы не земельные феоды, а пожалования различных
прав — например, права сбора дани, которая в данном случае отождест¬
вляется с феодальной рентой;
3)	концепцию «государственного феодализма», в рамках которой
феодализация отождествлялась с распространением над племенами
«государственной юрисдикции», выражавшейся в установлении «дани
и суда».
Основоположники советской историографии Н. А. Рожков и
М. Н. Покровский трактовали проблему общественного строя Древней
Руси и функционировавших внутри него междукняжеских отношений
в рамках общинно-вечевой теории100. В 1930—1950-х гг. в историогра¬
фии распространилась «классическая» интерпретация феодальной па¬
радигмы (Б. Д. Греков, С. В. Юшков, С. В. Бахрушин, В. В. Мавродин,
М. Н. Тихомиров, Б. А. Рыбаков и др.), но так как доказательство су¬
ществования крупных вотчин в X—XI вв. было сопряжено с определен¬

24
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
ными трудностями из-за ограниченности данных источников, на рубеже
40-50-х гг. получила распространение «неклассическая» трактовка, опи¬
равшаяся на тезис К. Маркса о внеземельных пожалованиях («вассалитет
без ленов или лены, состоящие только из даней»)101, которая стимулиро¬
вала представления о «государственном феодализме», развитые школой
Л. В. Черепнина102. Аналогичные идеи высказывались и за пределами ру¬
систики (например, в работах медиевиста Д. М. Петрушевского)103. Необ¬
ходимо подчеркнуть, что две трактовки феодализма рассматривались как
своеобразное дополнение «классической» его интерпретации, что обеспе¬
чивало теоретическое единство феодальной парадигмы. Во 2-й половине
1930-х гг. у ряда исследователей оформились представления о том, что
исходной формой государства являлся племенной союз под руководством
Киева, который под влиянием идей К. Маркса был охарактеризован как
дофеодальная «империя Рюриковичей».
По мнению С. В. Бахрушина основной задачей военной организа¬
ции, возглавляемой киевскими князьями, являлся грабеж населения,
осуществляемый в виде сбора дани; классообразование внутри славян¬
ского общества, формирование государственной территории и феода¬
лизация государственной власти происходили крайне медленно, круп¬
ное землевладение еще не сформировалось, поэтому лишь в середине
XI в. феодализм (в его «классическом» виде) пришел на смену «воен¬
ной демократии»104. Решающий шаг в новом направлении был сделан
Б. Д. Грековым, который считал Киевскую Русь IX-XI вв. классовым об¬
ществом, полагая, что «с момента образования уделов, уже смело мож¬
но говорить о феодализме как общественно-политическом явлении»105.
Хотя в ходе дискуссий о генезисе феодализма (1939-1940, 1949-1951)
отдельные характеристики концепции Грекова модифицировались в раз¬
личных изданиях его работы «Киевская Русь» (1939, 1944, 1949, 1953),
фундаментальные ее положения (как и характеристики политического
строя) оставались неизменными. Киевские князья X-XI вв. по Б. Д. Гре¬
кову, это землевладельцы, выразители классовых интересов аристокра¬
тии, разделявшей с ними власть, которые обеспечивали политическое
единство «лоскутной» раннефеодальной монархии. С усилением фео¬
дальной раздробленности во второй половине XI - первой трети XII вв.,
обусловленной оформлением областных интересов, власть киевских
князей уменьшается в пользу местной знати; возрастает политическое
значение городов, чья воля выражается городским вечем106. К 1940 г.
концепция Б. Д. Грекова получила поддержку ряда исследователей, ранее
разделявших альтернативные точки зрения (С. В. Бахрушин, В. В. Мав-
родин, И. И. Смирнов).

1.3. Историография XX - начала XXI вв.
25
С.	В. Юшков в конце 1930-х гг. отнес дофеодальный период к X сто¬
летию, когда власть разделялась между князем киевским, управлявшим
землей полян, назначаемым им князьями-наместниками и племенными
князьями. В процессе «освоения» земель и распространения даннических
отношений была утверждена монополия на власть Рюриковичей, которые,
сосредоточив в своих руках политические и экономические нити, сумели
подчинить ключевые городские центры, ставшие оплотами феодализации.
По его мнению, являясь лидерами феодального класса, сформированного
в результате интеграции дружины с местной племенной знатью, Рюрико¬
вичи были владельцами крупных земельных владений (доменов), сложив¬
шихся в Х-ХН вв. из сел, городов и волостей, которые не входили в об-
щую административную систему и могли отчуждаться и передаваться по
наследству на правах феодальной собственности. Поземельные отноше¬
ния представителей княжеского рода Юшков раскрыл с точки зрения ро¬
довой и договорной теорий, объединив их с представлением о феодальном
вассалитете-сюзеренитете и представив как «семейные по форме и вассаль¬
ные по существу». В рамках этого синтеза он предложил считать княже
ское «старейшинство», которое не всегда совпадало с династическим стар¬
шинством, не родовым, а феодальным явлением107. В процессе развития
своей концепции во второй половине 1940-х гг. он сблизил Русь X — начала
XI вв. с «варварскими королевствами» Западной Европы и монгольскими
княжествами, которые типологически были определены как государства
дофеодального периода108. В качестве ключевого фактора становления фе¬
одальной государственности в первой половине XI в. исследователь отме¬
тил «окняжение» земель Рюриковичами в конце X столетия, которое, по
его мнению, означало «не только введение единого административного и
правового режима на всей территории Русского государства, но и экспро¬
приацию всей этой территории, всей земли, в пользу князя Владимира»,
так что с этого момента земля являлась «собственностью этого рода, кня¬
жеским доменом». В основе порядка наследования земель, с точки зрения
С. В. Юшкова, лежало два противоборствующих принципа: принцип на¬
следования по старшинству и сменивший его в эпоху феодальной раздро-
о	1QQ
бленности «отчинныи» принцип .
М. Н. Тихомиров исследовал роль древнерусских городов в процес¬
се феодализации восточнославянского общества, рассмотрел конфлик¬
ты XI—XIII вв. между горожанами и князьями, интерпретировав их как
проявления классовой борьбы110. С его точки зрения, первые нарушения
принципа старейшинства исходили от горожан, которые вмешивались в
междукняжеские отношения: города «охотно поддерживали претензии
младших князей на высокие столы, потому что ослабление княжеской

26
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
власти в конечном итоге давало возможность получить больше город¬
ских привилегий за счет князей»111. В свою очередь, князья, вокняжение
которых осуществлялось на договорной основе, должны были налажи¬
вать контакты с городской администрацией, представленной посадника¬
ми, тысяцкими, сотскими, а также общегородским вечем.
В. В. Мавродин датировал становление феодальных отношений к
IX-X вв. (отмечая их неравномерность на разных территориях)112. С про¬
цессом феодализации он связал процесс укрепления княжеской власти,
противостоявшей сельским и городским общинам. Во второй половине
XI в. ученый отмечал эволюцию междукняжеских отношений от патри¬
архального родового совладения по «ряду» Ярослава к феодальному рас¬
членению Русской земли по решению Любечского съезда 1097 г.113
А. Н. Насонов полагал, что «империя Рюриковичей» являлась звеном
в цепи общественных образований VI-IX вв., которому предшествовала
сложившаяся в Среднем Поднепровье «Русская земля». Историк пока¬
зал эволюцию территориально-политической структуры Древней Руси
от племенных центров к «неустойчивому единству» под властью Киева
с последующим образованием «самостоятельных полугосударств» или
феодальных земель, выделив (вслед за М. Д. Присёлковым и В. В. Мав-
родиным) Киевское, Черниговское и Переяславское княжества, соста¬
вившие за счет высокого уровня социально-экономического развития
историческое ядро «Русской земли»114. Процесс расширения государ¬
ственной территории А. Н. Насонов представлял как фактор развития
феодальных отношений — распространение фискальной и правовой
юрисдикции («дани и суда») господствующего класса.
Сходную позицию заняли украинские археологи В. И. Довженок и
М. Ю. Брайчевский, которые в ходе дискуссии 1949-1951 гг. отожде¬
ствили дань с феодальной рентой — «вассалитетом без ленов или с лена¬
ми, обложенными только данью». Становление феодального строя в рам¬
ках тенденции конца 40-х гг. к удревнению генезиса феодализма на Руси
(ставшей следствием очередной идеологической кампании) они связали
с формированием городских центров в VIII—IX вв. 115 В. И. Довженок,
М. Ю. Брайчевский, а несколько позже Л. В. Черепнин116, представляли
киевских князей лидерами феодальной иерархии, сложившейся внутри
господствующего класса, которые являлись верховными собственни-
ками земли. Таким образом, в начале 1950-х гг. были сформулированы
ключевые положения концепции государственного феодализма. Хотя
ее фундаментом были объявлены идеи К. Маркса, схожие утверждения
можно найти не только у советских (М. Н. Покровский, С. В. Юшков),
но и у дореволюционных историков (Н. М. Карамзин).

1.3. Историография XX - начала XXI вв.
27
В рамках концепции «государственного феодализма» Л. В. Черепнин,
вслед за С. В. Юшковым, предположил, что с середины XI в. каждый из
князей был полновластным государем в пределах отведенной ему терри¬
тории, а политическое единство государства основывалось не только на
принципах родового единства, но и на началах договорного вассалитета-
сюзеренитета. В работах начала 1970-х гг. Черепнин представлял осно¬
вой политического строя Древней Руси княжеско-боярскую ассоциацию,
конструировавшуюся в конце X столетия в раннефеодальную монархию,
на базе которой в XII в. сложились три формы государственности: фео¬
дальная федерация в Киевской земле, сословно-представительная мо¬
нархия в Ростово-Суздальской земле и феодальная республика в Новго-
роде117.
Б. А. Рыбаков углубил представления о генезисе феодализма в Древ¬
ней Руси, выделив т. н. предфеодальный период (VI—IX вв.), в конце кото¬
рого сложилась федерация («суперсоюз») племен, который в результате
замены племенных князей во второй половине X века представителями
рода Рюриковичей трансформировался в раннефеодальную монархию.
Во второй половине XI - первой трети XII вв. на фоне перемещении
князей из одного города в другой началось формирование суверенных
княжеств-королевств; князья превратились в выразителей интересов
местного боярства, а на смену принципу родового старшинства в княже-
ском роду пришли вассальные отношения118.
В. Т. Пашуто представил упоминаемые летописями общественно-
политические институты («собор», «совет», «снем», «вече») как элемен¬
ты сословной системы, находившиеся под контролем феодальной ари¬
стократии; обосновал гипотезу о том, что отношения между князьями и
городами регулировались на основе договора («ряда»), который создавал
больше возможностей для передачи княжеских столов по наследству;
«ряд» фиксировал и отношения князей с дружиной, и междукняжеские
отношения, основывавшиеся на принципах вассалитета-сюзеренитета
Историк сформулировал представление о «коллективном суверенитете»
князей над Киевской землей120. В ходе дальнейшего развития концепции
«государственного феодализма» углублялось изучение феодальных ин¬
ститутов власти в отдельных княжествах121. Специальное исследова¬
ние о княжеских владениях в домонгольской Руси было осуществлено
О. М. Раповым, который полагал, что киевские князья как верховные
собственники земли с X в. предоставляли в условное держание род¬
ственникам в обмен на службу и дань отдельные волости или «сеньории-
полугосударства», правители которых стремились превратить их в безу¬
словную собственность122.

28
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
В конце 1960-х гг. началось формирование альтернативных взгля¬
дов на генезис древнерусской государственности, тяготевших к «не¬
классической» интерпретации феодализма123. В рамках этой тенденции
И- Я. Фроянов обратился к опыту дореволюционных исследователей,
соединив его с интерпретацией понятия «дофеодальный период» в
трудах медиевистов А. И. Неусыхина и А. Я. Гуревича, которые сфор¬
мулировали представление об «общинном без первобытности» обще¬
ственном строе, при котором социальная дифференциация еще не имела
классовых черт124, а дань выступала в качестве инструмента феодали¬
зации в ряде регионов Европы125. Предложенная А. И. Неусыхиным и
А.	Я. Гуревичем трактовка дофеодального периода стала одной из со¬
ставных частей концепции И. Я. Фроянова; в то же время «некласси¬
ческая» интерпретация феодализма как системы господства и подчи¬
нения, экономическую основу которой составлял внеземельный феод,
была им отвергнута. Принципиальное различие между построениями
И. Я. Фроянова и сторонниками концепции «государственного феодализ¬
ма» заключалось в характеристике априорных предпосылок, определяю¬
щих реконструкцию исторического процесса, когда в противовес выявле¬
нию феодальных элементов на ранних стадиях социально-политической
эволюции восточных славян (VI-VIII вв.) на первый план были выдви¬
нуты отрицание классовой природы древнерусской государственности
(вследствие ограниченной («классической») трактовки феодализма) и
архаизация общественных институтов, в результате чего русские кня¬
зья были представлены сначала лидерами племенного «суперсоюза», а
затем должностными лицами сложившихся на его обломках городских
общин, находившихся в зависимости от веча — верховного органа вла¬
сти городов-государств, с помощью которого «народ влиял на ход поли¬
тической жизни в желательном для себя направлении»126.
В реконструкции междукняжеских отношений И. Я. Фроянов вы¬
делил отношения киевских князей с князьями-наместниками волостей
и племенными князьями, отнеся первые к семейным (корпоративным)
связям вассального характера, а вторые — к данническим отношени¬
ям по праву принуждения. Зарождение «дофеодального» вассалитета
ученый отнес ко времени Святослава I, а его развитие — к концу XI в.,
когда вследствие увеличения численности князей конструируется си¬
стема семейно-политических взаимоотношений между членами пра¬
вящей династии. В трактовке генеалогического и политического «ста¬
рейшинства» князей Фроянов следовал за С. В. Юшковым, считая, что
родовые отношения переплетались с вассальными. В то же время иссле¬
дователь полагал, что «эволюция княжеских вассальных отношений на

1.3. Историография XX - начала XXI вв.
29
Руси Х-ХН вв. шла по линии вассалитета, основанного главным обра¬
зом на пожаловании даней, к вассалитету, основанному на пожаловании
кормлений»127.
Концепция И. Я. Фроянова была конкретизирована его учениками на
материале социально-политической истории русских земель128. Крайней
формой ее стала гипотеза А. Ю. Дворниченко, который высказал пред¬
положение, что стадиями эволюции восточнославянского политогенеза
последовательно являлись «военная демократия», «вождество» и «город-
государство»129. Некоторые структурные модификации были внесены
В.	В. Пузановым, в интерпретации которого была усилена роль этнокуль¬
турных факторов, дифференцирован процесс формирования «суперсою¬
зов», а между племенным «суперсоюзом» X — начала XI в. и городами-
государствами XII столетия постулировалось существование в «Русской
земле» Киевской, Черниговской и Переяславской «федераций» внутри
которых сложилась иерархия «старших» и «младших» городов130.
Параллельно с формированием концепции И. Я. Фроянова продол¬
жалась разработка концепции «государственного феодализма», в ин¬
терпретации которой сложились две трактовки. В рамках одной из них
древнерусская государственность продолжала позиционироваться как
«раннефеодальная монархия», а князья как лидеры феодального клас¬
са131 или дружинной корпорации132. В 1990-х гг. на базе последней трак¬
товки была разработана концепция «дружинного государства» IX-X вв.,
предшествующего раннефеодальной монархии, которая подчеркивала
переходный характер восточнославянского социума, где княжеская дру¬
жина рассматривалась как зарождающаяся государственная структура.
В рамках концепции «дружинного государства» Е. А. Мельникова вы¬
сказала сомнения относительно представлений о том, что «окняжение»
земли сопровождалось установлением «верховной собственности» на
нее князей133, а Н. Ф. Котляр, напротив, полагал, что «земли присоеди¬
няемых к Киеву племенных княжений сразу же окняжались, прежде
всего, путем распространения на них систем собирания дани» (позже
он добавил к факторам огосударствливания судопроизводство и админи¬
страцию) и, таким образом, государство приобретало «надплеменной»
характер134.
В 1990-х гг. группа исследователей раскрыла процесс развития меж-
дукняжеских отношений как эволюцию от авункулатного соправитель-
ства IX-X вв. к коллективному сюзеренитету XI—XII вв.135 В работах
К. А. Соловьёва, характеризовавшего древнерусское государство как по-
тестарное, развивалось представление о сосуществовании в нем город¬
ских общин и княжеской власти, легитимация которой осуществлялась

30
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
различными путями (завоевание, приглашение, соправление и т. д.)136.
А. С. Королев сформулировал представление о восточнославянском «су¬
персоюзе» племен во главе с союзом полян-руси, руководство которым
переходило от одних племенных князей к другим и не являлось моно¬
польным правом Рюриковичей, столкновения которых с другими кня¬
зьями привели к кризису союза в середине 940-х гг. и его фактическому
распаду к началу 970-х гг.137
А. В. Назаренко в работах середины 1980-2000-х гг. вернулся к идее
о коллективном характере монархической власти, характерном для ран¬
нефеодальных государств Европы (corpus fratrum), на основе которо¬
го позднее сложился сеньорат138. В рамках этой концепции «родового
сюзеренитета» или (как пишет автор в более поздних исследованиях)
«братского совладения», было осуществлено сопоставление моделей
наследования власти в Древней Руси, Франкском королевстве, Польше
и Чехии139. В процессе развития своей концепции, исследователь осу¬
ществил переоценку фактора феодализации в развитии междукняже¬
ских отношений140. Данную концепцию, отклоняющуюся от феодальной
парадигмы, следует рассматривать как модифицированный вариант
«родовой теории», обогащенной синхростадиальными сравнительно¬
типологическими сопоставлениями.
A.	П. Толочко продемонстрировал перерастание «родового сюзерени¬
тета» в систему феодального («отчинного») сюзеренитета-вассалитета
в конце XI в., в результате чего в междукняжеских отношениях сложи¬
лись две формы династического «старейшинства» (по терминологии
исследователя принципата), нашедшие отражение в системе «дуум¬
виратов» XII столетия141. Исследователь попытался наполнить новым
содержанием понятие «государственный феодализм», предположив, что
«государственность феодализма в Киевской Руси состояла в государ¬
ственной принадлежности земельных владений, раздаваемых князем
соответствующей земли, но не просто как частным владельцем, а как
главой государства», поэтому владельческие права князей зависели от
обладания соответствующим столом142.
B.	Я. Петрухин, раскрывая междукняжеские отношения на Руси в
аналогичных категориях, акцентирует внимание на таких аспектах как
«призвание» правителей в раннесредневековых культурах и его право¬
вое выражение — «ряд»; влияние византийской и хазарской моделей
власти на древнерусскую политическую культуру и связанный с ними
пересмотр принципов наследования. Рассматривая юридическую и эко¬
номическую юрисдикцию Рюриковичей как консолидирующий фактор в
процессе становления древнерусской государственности, исследователь

1.3. Историография XX - начала KXI вв.
31
отмечает, что княжеская власть, основанная на принципах «родового
сюзеренитета», по отношению к архаичным родоплеменным структурам
приобретала государственный характер, а необходимость поддержания
общерусского единства способствовала появлению идеи об относитель¬
ном единовластии «старейшего» князя. Концепция В. Я. Петрухина, со¬
четающая элементы гипотез о «дружинном государстве» с гипотезой о
«родовом сюзеренитете», тяготеет к «ортодоксальным» представлениям
о «государственном феодализме», характеризующим древнерусскую го¬
сударственность как «раннефеодальную»143.
М. Б. Свердлов рассмотрел развитие княжеской власти и форм со¬
циальной организации от племенных княжений дофеодального периода
до феодальных княжеств начала XIII в., охарактеризовав государствен¬
ность IX - середины X вв., как потестарную, на смену которой пришла
раннефеодальная монархия. По мнению исследователя, основой разви¬
тия междукняжеских отношений являлось стремление к поддержанию
единовластия, хотя «раннефеодальная природа княжеской власти под¬
разумевала продолжение традиции наделения киевским князем своих
сыновей обширными территориями для управления и кормления»144.
Конфликт двух противоборствующих тенденций — централизма и де¬
централизации в последней четверти XI века вылился в двуединую госу¬
дарственную систему, в которой власть великого князя сосуществовала
с наследственной властью местных князей.
В контексте феодальной парадигмы раскрыла междукняжеские отно¬
шения на Руси Л. В. Минникова, по мнению которой, они могут рассма¬
триваться как «вассально-сюзеренные» с внедрением практики «окня-
жения» земель в конце X века145, так что «по мере развития и усложения
междукняжеских связей, утраты ими внутрисемейного и приобретения
политического характера правовые основы отношений между князьями
теряли частноправовой характер и получали публично-правовую осно¬
ву, регулируя отношения между князьями, но и между сюзереном и
вассалами более низкого ранга, между князем и боярами старшей дру¬
жины»; в то же время исследовательница подчеркивает, что «в отличие
от западноевропейского вассального права соответствующее право на
Руси оставалось, вероятно, обычным и не было записано...»146.
Е. А. Шинаков, сравнив процесс становления древнерусского го¬
сударства с аналогичными процессами в странах Скандинавии и Цен¬
тральной Европы, пришел к выводу, что с типологической точки зрения
в IX - середине X вв. оно представляло сложное вождество, которое во
второй половине X в. постепенно трансформировалось в «дружинное го¬
сударство» во главе с киевскими князьями147.

32
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
А. А. Горский выделил на начальном этапе существования древне¬
русского государства племенные княжества или «Славинии» (термин
введен Г. Г. Литавриным, заимствовавшим его из трудов византийского
императора Константина Багрянородного). «Славинии» в Поволховье,
Верхнем и Среднем Поднепровье в середине X в. подчинялись русским
князьям, остальные племенные княжества были обязаны им данью. Фор¬
мирование на рубеже X—XI вв. княжеств-«волостей», исследователь свя¬
зал с процессом «окняжения» земель148. А. А. Горский подверг критике
концепцию «дружинного государства» и характеристику древнерусской
государственности как «имперской»149, о которой пишут некоторые ис¬
следователи, разделяющие феодальную парадигму150.
С.	А. Мельников, рассмотрев социально-правовые аспекты эволюции
русской государственности в рамках концепции «государственного фео¬
дализма», пришёл к выводу о том, что до середины XI в. наследование
столов происходило по нисходящей линии: при жизни отца сыновья яв¬
лялись лишь условными держателями волостей, а после его смерти они
«входили в состав наследственной массы и подлежали разделу между на¬
следниками по закону» — т. е., согласно с нормами обычного права151.
Подводя итог анализу историографии, следует выделить в ней не¬
сколько конкурирующих моделей общественного развития, в рамках
которых по-разному раскрывались характер княжеской власти, про¬
блемы междукняжеских отношений, типологическое определение древ¬
нерусской государственности. В историографии XVIII - первой трети
XIX столетия в качестве доминирующих сложились представления о са¬
модержавном характере княжеской власти IX-XII вв. (В. Н. Татищев,
М. М. Щербатов, А. Л. Шлёцер, Н. М. Карамзин и др.), которые можно
охарактеризовать как теорию княжеского абсолютизма, поскольку
«принятая в XVIII в. концепция российской истории раскрывала сущ¬
ность русского исторического процесса как эволюцию политической
формы организации общества, как судьбу самодержавия» (А. М. Дуб¬
ровский)152. Однако в рамках этой историографической модели суще¬
ствовали некоторые отклонения, так как часть исследователей:
ства, предшествовавшего образованию государства;
2)	выделяла феодальный фактор развития монархической государ¬
ственности, рассматриваемый с политической точки зрения (И. Н. Бол¬
тин, А. Л. Шлёцер, Н. М. Карамзин, Н. А. Полевой и др.).
В качестве маргинальных гипотез этого периода можно выделить:
1) первые попытки интерпретации междукняжеских отношений с ро¬
довой точки зрения (М. М. Щербатов);

1.3. Историография XX — начала XXI вв.
33
2) представления об ограничении княжеской власти (И. Н. Болтин,
частично — Н. М. Карамзин).
В историографии этого периода сложилась традиционная периоди¬
зация русской истории; сформировались устойчивые представления о
двух центрах древнерусской государственности (киевском и новгород¬
ском) и т. д.
Начиная со второй четверти XIX в. получают развитие концепции,
ранее имевшие статус маргинальных, на базе которых возникают новые
модели социально-политического развития:
1.	Теория родового быта как начального этапа развития государ¬
ственных форм, в рамках которой формируются представления о кол¬
лективном характере княжеской власти и приоритете родового ста¬
рейшинства (И. Ф. Г. фон Эверс, А. Ф. М. фон Рейц, Н. Г. Устрялов,
К. Д. Кавелин, С. М. Соловьёв, К. А. Неволин и др.).
2.	Теория общинно-вечевого быта, в рамках которой постулирует¬
ся взаимодействие государственного и земского начал, выраженных,
соответственно, властью князя и властью веча, — то есть, общинно¬
княжеский дуализм, при котором родовое старейшинство играет второ¬
степенную роль (И. Д. Беляев, Н. И. Костомаров и др.).
3.	Договорная теория, в которой ключевым элементом междукня-
жеских отношений считается не родовая, а договорная связь между
субъектами (Б. Н. Чичерин, В. И. Сергеевич, Д. Я. Самоквасов и др.).
В рамках этих теорий модифицируются представления о характере и
форме государственности, представленной в большинстве случаев как
совокупность самостоятельных территориальных единиц во главе со
«старшими» (стольными) городами, являвшимися центрами племенных
княжений (по Н. И. Костомарову); волостей (по В. И. Сергеевичу); зе¬
мель (по М. Ф. Владимирскому-Буданову).
Таким образом, в 1860-х гг. оформляется городовая теория (Н. И. Кос¬
томаров, И. Д. Беляев, В. И. Сергеевич, А. Д. Градовский, В. О. Ключев¬
ский и др.), в рамках которой появляются специфические концептуаль¬
ные особенности, такие как представление о федеративном характере
государственного устройства (Н. И. Костомаров, М. Ф. Владимирский-
Буданов, М. К. Любавский) и аналогия между общественным стро¬
ем древнерусских городов и античных полисов (Н. И. Костомаров,
А. Е. Пресняков и др.).
Во второй половине XIX - начале XX вв. складывается такая ситуация:
1) теория княжеского абсолютизма (М. П. Погодин, Д. Я. Самоква¬
сов, М. Д. Затыркевич, Д. И. Иловайский и др.) постепенно переходит в
разряд маргинальных;

34
Глава 1. Источники и историография междукняжеских отношений
2)	теория родового быта модернизируется в соответствии с теми или
иными аспектами городовой теории (А. Д. Градовский, И. Е. Забелин,
М. Ф. Владимирский-Буданов, В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов и др.);
3)	на базе родовой теории возникает гипотеза об «отчинном» принци¬
пе наследования княжеских столов (А. Е. Пресняков);
4)	представления о феодальном характере древнерусской государ¬
ственности либо остаются маргинальными (К. Д. Кавелин, М. Д. Затыр-
кевич), либо относятся к более поздней стадии социального развития
(Н. И. Костомаров, Н. П. Павлов-Сильванский и др.).
В историографии этого периода формируются представления об
общественных классах; начинается изучение экономических факторов
развития, которые детально изучены в процессе разработки марксист¬
ской социологической концепции.
1.	Напервомэтапеэтогопроцесса(1917—середина 1930-хгг. Представ¬
ления о древнерусской государственности развивались преимуществен¬
но в рамках теории общинно-княжеского дуализма, которой следовали
М. Н. Покровский и Н. А. Рожков. С 1920-х гг. стали разрабатывать¬
ся концепции феодализации древнерусского общества в XI—XII вв. Во
второй половине 1930-х гг. под влиянием работ К. Маркса утвердились
представления об аморфной «империи Рюриковичей»; при этом одни ис¬
следователи подчеркивали ее дофеодальный характер (С. В. Бахрушин,
Н. Л. Рубинштейн), а другие рассматривали как раннефеодальную мо¬
нархию (Б. Д. Греков, С. В. Юшков, В. В. Мавродин и др.).
2.	Представления о раннефеодальном характере русской государ¬
ственности X-XI вв. в конце 1940-х гг. оформились в парадигму, на базе
которой путем отождествления государственных и феодализационных
процессов в 1949-1953 гг. были сформулированы идеи, составившие
основу т. н. концепции государственного феодализма (С. В. Юшков,
А. Н. Насонов, В. И. Довженок, М. Ю. Брайчевский, Л. В. Черепнин).
3.	В процессе разработки и конкретизации социально-политических
аспектов феодальной парадигмы во второй половине XX в. князья Рюри¬
ковичи рассматривались как выразители интересов правящего феодаль¬
ного класса; междукняжеские отношения XI—XII вв., как правило, интер¬
претировались с точки зрения вассалитета-сюзеренитета (С. В. Юшков,
Б. А. Рыбаков, Л. В. Черепнин, В. Т. Пашуто, О. М. Рапов, М. Б. Сверд¬
лов и др.), к которой в качестве сопутствующих добавлялись элементы
родовой и договорной теорий.
4.	В историографии 1980-1990-х гг. появились отклонения от фео¬
дальной парадигмы: одни исследователи сформулировали гипотезу о су¬
ществовании «родового сюзеренитета» в феодализующемся государстве

1.3. Историография XX - начала XXI вв.
35
(А. В. Назаренко), другие предложили концепцию «дружинного государ¬
ства» как переходного периода, предшествующего раннефеодальной мо¬
нархии (Е. А. Мельникова, Н. Ф. Котляр, Е. А. Шинаков и др.).
5.	В третьей четверти XX в. на фоне возрождения противостоящих
феодальной парадигме гипотез сформировалась концепция И. Я. Фроя-
нова, ориентированная на выявление архаичных социокультурных фак¬
торов, которая опиралась на теорию общинно-княжеского дуализма,
синтезированное с представлениями о дофеодальном периоде, которое
получило развитие в трудах его последователей (А. Ю. Дворниченко,
А. В. Майоров, А. В. Петров, В. В. Пузанов и др.).
Проведенный историографический анализ показывает, что в настоя¬
щее время существуют и развиваются модифицированные варианты
родовой и общинно-княжеской (или земско-вечевой) теорий, а также
феодальная парадигма, которые соответствующим образом детермини¬
руют интерпретацию междукняжеских отношений. Однако нетрудно за¬
метить, что указанная детерминация является в значительной степени
результатом влияния априорных методологических установок, которые
не всегда позволяют адекватно раскрыть информацию «источникового
материала»; это обстоятельство заставляет нас обратиться к рассмо¬
трению междукняжеских отношений путем текстологического анализа
источников.

Глава 2
ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ
МЕЖДУКНЯЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
2.1. Цели первого «окняжения» земель
и причины конфликта Святославичей
До последней трети X столетия о структуре и численности княжеской
семьи Рюриковичей можно судить по косвенным данным — таким как
упоминание «всякой княжьи» в преамбуле русско-византийского дого¬
вора под 944 г., включение которого в летописную традицию со времени
А. А. Шахматова атрибутируется составителю ПВЛ153. Вопрос о статусе
лиц, чьи интересы представлены в договоре 944 г., остается спорным: по
одной версии все они являлись представителями рода Рюриковичей154; по
другой версии одна часть их принадлежала к роду Рюрика, другая к пле¬
менным князьям155. Вне зависимости от того, считать ли всех упомянутых
в тексте 22 послов представителями членов киевской княжеской семьи
или только некоторых из них, фактом является то, что к середине X в.
род «русских князей» имел уже достаточно разветвленную структуру и
младшие его члены (сын и племянники «великого князя» Игоря) имели
возможность представлять свои интересы с помощью специальных пред¬
ставителей, равно как и женщины, входившие в состав княжеской семьи.
Хотя Игорь фигурирует в договоре в качестве лидера княжеского рода, он
не является единственным выразителем его интересов, из чего следует,
что в мероприятиях подобного характера князь должен был взаимодей¬
ствовать с другими родичами. В русско-византийском договоре 971 г., за¬
ключенном Святославом Игоревичем с Иоанном Цимисхием, мы уже не
встречаем упоминаний о родичах киевского князя, что можно объяснить
естественной убылью княжеского рода за прошедшую четверть века.
Первое свидетельство о вокняжении Рюриковичей на местах мы нахо¬
дим в летописном рассказе о сыновьях Святослава — Ярополке, Олеге и
Владимире: «Сватосдавъ посади Ароподкл в Кисв'к, а Ц7льга в Дсрс.
B’fcxT*- fi С€ Ж€ Вр€Л\А прнДОША ЛЮДЬС Н00#Г0р0ДЬСТИИ, прОСАфС KNA3A
COK’fc: “Аф€ Н€ ПОИДСТС К NAAVb ТО ИАЛ'ЬзСМЪ KNA3A COK'fc” И р€Ч€ К НИЛГЪ

2.1. Цели первого «окняжения» земель...
37
Окатослак'ъ: “а бы пошелт» кто к вдлгь”, и ГОпр'Ьсл Арополкъ и 1Улегь.
И реме Докрынл: “просите Йолодилирд”. Володи.иср'ь бо B'fe отъ Мд.
л^ши, ключниц'Ь Юльзины, сестрд же в* Доврыне [испр. по Р.1 итць
же B'fe и.ид Л\.ахък Лювемдиинъ, [и] в^ Доврынд otfn Володимер^.
И р'Ьшд Ноо^городвци Сватослдв^: “въдди ны Володидлирд”, WH*b
же реме нлгь: “вото вы есть”. И могашд Ноо^городьци Володи,иерд к
coE't. И иде Володи.инр'ь ст» [До]врыною оЛлль [испр. по Р., А.] сво.
имь Ноо^город^. д Сватослдвъ Пере1аслдвьцю»156.
Вопрос о том, какая роль в геополитическом проекте отца отводилась
Святославичам с XIX в. является предметом дискуссий: так С. М. Со¬
ловьёв и Н. И. Костомаров считали, что самим актом раздела Святослав
оборвал все связи с Русью157, а В. О. Ключевский и А. Е. Пресняков, на¬
против, предполагали, что сыновья исполняли на Руси только функции
посадников Святослава158. Этой же точки зрения среди современных ис¬
следователей придерживаются А. Н. Сахаров, А. П. Толочко, В. Я. Пе¬
трухин, М. Б. Свердлов159. Однако, в этом случае остается непонятным
механизм прямого осуществления властных полномочий на Руси, учи¬
тывая тот факт, что сам князь, по свидетельству ПВЛ, рассматривал в
качестве «середины» своей «земли» болгарский Переяславец на Дунае.
Более того, если в ПВЛ рассказ о княжении Ярополка открывается под
973 г. фразой: «Нача княжити Ярополкъ», то в соответствующем месте
Н1ЛМ под 972 г., на которое обратил внимание А. А. Шахматов, считав¬
ший это чтение первоначальным, сообщается: «...а Ароподкъ Ж€ КНА_
ЖА в Киев* и восвода него Ед^дъ»160, что, в свою очередь, может
служить косвенным свидетельством для утверждения о том, что само¬
стоятельное правление Ярополка (и его братьев) началось с момента
отъезда отца в Болгарию и вряд ли оправданно игнорировать этот факт
для того, чтобы обосновать противную точку зрения, как предпочитают
делать некоторые исследователи161.
В летописной статье 970 г. мы впервые встречаемся с репрезен¬
тацией двух путей установления княжеской власти: с одной стороны,
Святослав назначает («сажает»)162 князей в Киев и Овруч по своему
усмотрению; с другой стороны, назначение Владимира в Новгород про¬
изводится по настоянию новгородцев. Одни исследователи считают, что
на предание о призвании Владимира в Новгород могло повлиять «Сказа¬
ние о призвании варягов»163, по мнению других, он отражает специфику
новгородско-киевских отношений начала XII века, когда киевский князь
Святополк Изяславич попытался заменить на новгородском столе князя
Мстислава Владимировича своим сыном, однако его кандидатура была
отвергнута новгородцами164. Учитывая тот факт, что окончательную об¬

38
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
работку текст ПВЛ в целом получил лишь во втором десятилетии XII в.,
надо признать возможность рецепции любого из этих «сценариев», од¬
нако, следует отметить, что противопоставление «посажения» и «при¬
звания», скорее всего, является искусственной книжной конструкцией,
поскольку политическая практика XI и первой трети XII века (за исклю¬
чением событий 1095 г., когда новгородцы выгнали Давида Святослави¬
ча и призвали из Ростова Мстислава Владимировича) свидетельствует
о назначении новгородских князей из Киева, поэтому следует отдать
предпочтение второй точке зрения.
Следующий вопрос, который ставит на повестку дня раздел 970 г.,
касается модели взаимоотношений между братьями: так одни ученые
считают, что они являлись равноправными правителями (Н. М. Карам¬
зин, А. Ф. М. Рейц, И. Д. Беляев, М. Д. Затыркевич, В. О. Ключевский,
А. Е. Пресняков, А. В. Назаренко)165, а другие с разной степенью веро¬
ятности допускают, что Ярополк стремился к утверждению своего при¬
оритета по праву старшего в роду (С. М. Соловьёв, Д. И. Иловайский,
М. К. Любавский, В. В. Мавродин, Б. Д. Греков, О. М. Рапов, А. П. То-
лочко, Н. Ф. Котляр, М. Б. Свердлов) и это обстоятельство могло послу¬
жить причиной вооруженного конфликта между ними166.
Об этом конфликте рассказывается в Н1ЛМ и ПВЛ в статьях 975 и
977 гг. Первая статья сообщает: «Ловъ д^Юфе Св'Ъналдичю нменемъ
Лютъ, ишедъ ко ис Киева гнл по зв^ри в л'Ьс'Ь, и о#зргЬ й Ц^легъ
и реме: «Кто се есть?». И р'Ъша ем#: «Св'Ьналдичь». И затЬхАВТЬ» #ки
й, к'Ь ко ловы A’fcia Waerb и w то[мъ] кысть м[еж]ю ими ненависть,
Арополк# на Ц7льга. И молвАше всегда Арополк# Св'Ьналдъ: «поиди на
врать свои и прими волость его», хота СЗмьстити сын# своем#». Вто¬
рая статья повествует о войне Ярополка с Олегом: «Поиди Арополкъ на
Wara, крата своего, на Деревьев# землю. И изиде против# его Waerb,
и вполчитаса ратившемаСА полкома, покади Арополкъ Ц7льга, пок'Ьг.
шю же Wabr# с вой своими въ градъ рекомыи £р#чии. Башс чересъ
гроклю мостъ ко вратомъ граднымъ, чгкснАчесА др#гъ др#га, пихах#
въ гроклю, и спехи#ша Шльга с мост# в декрь. Падах# людье мнози
и о#давиша кони члов'Ьци. И вышедъ Арополкъ въ градъ Ц^льговъ,
nepeia власть его, и посла искать крата своего. [И] искавъше его, не
юкр'ЬтошА, и рече единъ ДеревлАнинъ: «азъ вид'Ьх, «ако вчера спех.
н#ша с мост#». И посла Арополк искать крата, и влачиша тр#пье
изъ грокли, о#тра и до пол#дьне, и нал'Ъзоша й. Шльга высподи
тр#пыа, внесоша й, и положиша й на ковр^. И приде Арополкъ надъ
немъ плакасА [и рече Овеналд#]: вижь сего ты еже еси хот'Ьлъ. И по.
грекоша №льга на м'Ьст'Ь о# города Ер#чога, и есть могила его и до

2.1. Цели первого «окняжения» земель...
39
сего дьне otf Вр^чего. И прига класть его Арополкъ»167. После утверж¬
дения о том, что Ярополк принял «власть» (волость)168 Олега в статье
977 г. следует упоминание о жене Ярополка169, который, как неоднократно
отмечалось в литературе, является вставкой, находящей логическое про¬
должение в рассказе о рождении Святополка «\Б двою иггцю, Аро_
полка и ® Еододимсрл» под 980 г.170, поэтому следует предположить, что
вслед за сообщением о «принятии» волости Ярополком должна читаться
фраза: «...Слышав же сс Еолодимъръ в Нов'Ьгород'Ь, iako Арополкъ
0#КИ Ц^ЛЬГА, 0#К01АВСА, К^ЖА ЗА Л\0р€, А АрОПОЛКЪ ПОСАДНИКИ СВ01А
посади в НовтЬгородтЬ и irfc BOAOA'tiA сдинъ в Р#си»171. Продолжение
рассказа о борьбе Владимира с Ярополком помещено под 980 г. («Придс
Еолодимиръ съ Елржги Ноо#город# и реме посадниколгь Арополмимъ:
«ИД'ЬтС КЪ KpAT# M0€M# и рц^тс сл\#: «Еолодимсръ ти идс[ть] НА ТА,
пристрл[и]вАИСА против# китъса»» и т. д.), но, как было установлено
А. А. Шахматовым172, текст о войне Святославичей, завершившейся гибе¬
лью Ярополка от рук варягов Владимира, оказался разбит вставкой сюже¬
та о сватовстве Владимира к Рогнеде и последующей войне с Рогволодом
Полоцким173. Появление этой вставки могло быть вызвано противостоя¬
нием между Новгородом и Полоцком в XI в., зафиксированном ПВЛ под
1021 г. (нападение на Новгород Брячислава) и 1066 г. (нападение на Нов¬
город Всеслава), сделавшее актуальным для летописной традиции местное
полоцкое предание, инкорпорированное в рассказ о Святославичах174.
Рассмотрение фактов не дает достаточно оснований для утверждения
о том, что война между Святославичами изначально могла быть вызвана
стремлением Ярополка к лидерству или единовластию. В отличие от бо¬
лее поздних сюжетов летописный рассказ о Святославичах не выражает
даже идеи «старейшинства» в княжеском роду и за скупыми летописны¬
ми формулами о вокняжении Ярополка в Киеве нельзя видеть наделение
его каким-то приоритетом по отношению к княжившим в Овруче и Нов¬
городе братьям. По ПВЛ инициатором конфликта является не Ярополк,
а его воевода. Подчинение Древлянской земли, равно как и подчинение
Новгорода, которое и обеспечило временное установление единовластия
киевского правителя, было обусловлено скорее стечением обстоятельств.
Увязывать начало войны именно со стремлением киевского князя к еди¬
новластию на Руси не представляется возможным, так как оно являлось
следствием междоусобной войны между Святославичами, а предпосыл¬
ка ее, судя по летописному рассказу, в лучшем случае, ограничивалась
восстановлением контроля над Древлянской землей, которая оказалась
в экономической зависимости от Киева в результате событий, после¬
довавших за убийством древлянами князя Игоря в 945—946 гг.175 и, по-

40
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
видимому, продолжала оставаться в этом состоянии до 970 г., после чего
Древлянской земле была возвращена самостоятельность под властью Оле¬
га Святославича, что могло отвечать как интересам местного населения,
так и интересам Святослава Игоревича, который, таким образом, усилил
связь Рюриковичей с этим регионом. То же самое можно сказать и в отно¬
шении Новгорода, с той только разницей, что назначение туда Владимира
представляется явлением ординарным, ибо к тому времени подобный пре¬
цедент уже существовал: по информации Константина Багрянородного, в
Новгороде («Немогарде») при жизни Игоря княжил сам Святослав176. Эти
рассуждения приводят нас к выводу о том, что целью осуществленного
Святославом «окняжения» земель (которыми, как можно предположить,
и ограничивалась сфера его непосредственного влияния), являлось укре¬
пление их политической связи с родом русских князей, путем рассредото¬
чения их по местным центрам (т. е., установление родового совладения
на землях, подчиненных руси)177, а вовсе не подчинение их власти князя,
правившего в Киеве — иначе говоря, создание не «вертикальной», а «го¬
ризонтальной» модели власти.
Рассмотрим некоторые аспекты, касающиеся единовластия, упоми¬
нания о котором содержатся в рассказе о Святославичах. Летописные
формулы, маркирующие утверждение единовластия на Руси в летопис¬
ных статьях 977 и 980 гг. впервые встречаются в ПВЛ под 862 г. в расска¬
зе о призвании варяжских князей, где говорится, что после смерти своих
братьев Синеуса и Трувора «приАкь власть Рюрикъ». Вопрос о степени
достоверности этой информации остается предметом дискуссий, но даже
если исходить из того, что она в определенной степени отражает поли¬
тические реалии IX столетия178, следует заметить, что упомянутые лица
вряд ли могли быть кровными родственниками Рюрика, поскольку в са¬
мом рассказе о призвании говорится, что в ответ на приглашение славян
И чуди «КНАЖИТЬ И ВОЛОДГГЬ» В ИХ земле, «ИЗЪБрАфАСА 3 врАТЫА с
роды своими»179. Соотношение элементов этой фразы нелогично, так как
здесь фигурируют три брата, но у каждого из них есть свой род; если
летописец подразумевал кровное родство между ними, ему следовало бы
представить их членами одного и того же рода; для разрешения указан¬
ного противоречия целесообразно предположить, что персонажи, послу¬
жившие возможными прототипами Синеуса и Трувора, были не родствен¬
никами Рюрика, а предводителями наемных варяжских дружин. Исходя
из этого, мы считаем, что единовластие Ярополка Святославича, установ¬
ленное после гибели Олега и бегства Владимира в корне отличалось от
единовластия Рюрика, так как он стал единовластным правителем при
живом брате — т. е., потенциальном соправителе.

2.2. Второе «окняжение» земель...
41
Мы постарались показать, что «окняжение» земель, предпринятое
Святославом в 970 г., преследовало целью не подчинение других земель
Киеву, а консолидацию их в руках представителей княжеского рода,
каждый из которых являлся равноправным правителем; что причиной
междукняжеского конфликта Святославичей не могло послужить из¬
начальное стремление к единовластию Ярополка, так как оно возник¬
ло вследствие этого конфликта. Надо отметить, что и упоминание об
установлении единовластия Ярополка, и упоминание об установлении
единовластия Владимира, которое сопровождалось гибелью Яропол¬
ка (говоря иначе, братоубийством), в ПВЛ никак не комментируются,
то есть, отношение к этим актам является нейтральным (в отличие от
братоубийств 1015 г., совершение которых с целью утверждения единов¬
ластия приписывается древнерусской традицией Святополку I). К выяс¬
нению этого вопроса мы обращаемся в следующем параграфе работы.
2.2. Второе «окняжение» земель:
династический конфликт начала XI в. в первичной
и вторичной интерпретации источников
При Владимире Святославиче (978—1015), который после гибели
Ярополка «нама кнажити Кысвс сдинъ»180, установившееся было еди¬
новластие постепенно сменяется коллективным совладением землями.
Распределение княжений Владимиром представляет развитие практики,
прецедент которой, в политическом смысле был создан Святославом,
с той только разницей, что отсутствие его на Руси, а затем внезапная
гибель у днепровских порогов, позволили его сыновьям рано стать са¬
мостоятельными правителями, тогда как Владимиру удалось за два или
три десятилетия создать административно-политическую «вертикаль
власти», появление которой обусловлено, во-первых, процессом форми¬
рования на рубеже X-XI вв. раннегородских центров в периферийных
регионах древнерусского государства как опорных пунктов княжеской
администрации; во-вторых, унификацией управления и реформой нало¬
гообложения. В то же время эти мероприятия органично вписывались в
практику родовых отношений, предусматривавшую наделение волостя¬
ми членов княжеского рода181, которые, таким образом, могли реализо¬
вать свои права на участие в управлении. Связующим звеном верхнего
уровня созданной Владимиром Святославичем «вертикали власти» слу¬
жила естественная генеалогическая связь и вытекающая из нее необ¬
ходимость подчинения сыновей отцу182, которая должна была гаранти¬

42
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ровать их политическую лояльность (показателем последней являлась
своевременная выплата определенного «урока»).
Как свидетельствует ПВЛ, условно приурочивая это событие к Креще¬
нию Руси: «...Володимсръ ПрОСВ'ЪфСНЪ ИМЪ И СЫНОВС €Г0 И 3€Л\ЛА €Г0.
ко о* него сыновъ 12: Бышсславъ, Изаславъ, Аросллвъ, Овато.
полкъ, Бссволодъ, Оватославъ, ЛЛьстиславъ, Борись, Гл'Ьвъ, Отанис.
лавъ, Позвиздъ, О^диславъ». Такой порядок перечисления присутствует
в Лаврентьевском и Троицком списках, тогда как Ипатьевский и Радзивил-
ловский списки ПВЛ, а также Новгородская I летопись младшего извода,
Новгородская Карамзинская, Софийская I и Новгородская IV летописи по¬
мещают Ярослава после Святополка. Далее сообщается о наделении кня¬
зей волостями: «...И посади Бышссдава в Нов'Ьгород'Ь, а Изасдава
ПОЛОТЬСЯ, А ОвАТОПОДКА TYpOB’fc, А Аросллвл Ростов^; отмерило Ж€
стлр^ишш^ Бышссдав^ Нов'Ьгород'Ь, посадиша Арослдвд Нов'Ьгород'Ь,
а Бориса Ростов^, а Гд^ка MtfpoM'fc, Оватосдава Дсрсв'Ьх'ь, Бссводо.
да Болодимсрн, Мьстисдава Тм^тороклни». Новгородская Карамзинская,
Софийская I, Новгородская IV и Воскресенская летописи при воспроиз¬
ведении этого перечня добавляют, что Станислав был посажен Владими¬
ром в Смоленске, а Судислав в Пскове. В Лаврентьевской, Ипатьевской,
Троицкой, Новгородской I летописи младшего извода, Новгородской Ка-
рамзинской, Новгородской IV, Софийской I старшего извода, Софийской
I по списку И. Н. Царского, а также в Воскресенской летописях это собы¬
тие датировано 6496 (988) г.183 Софийская I летопись младшего извода по
Толстовскому списку относит это событие к 6495 (987) г.184 Крупнейшая
летописная компиляция XVI в. — Никоновская летопись, повторяя пере¬
чень князей в том виде, как он представлен в Новгородской Карамзинской
и сходных с нею летописях, относит это событие к 6497 (989) г.185
По мнению А. А. Шахматова, этот перечень, где сыновья Владимира
Святославича были распределены по старшинству, мог читаться в «Древ¬
нейшем своде 1037-1039 гг.», но при создании «Начального свода» был
подвергнут переработке. В результате под 980 г. появился краткий пере¬
чень, где сыновья были атрибутированы различным женам Владимира
(«...И Б*Ь Ж€ Бододнмсръ ПОБ'ЬкСНЪ ПОХОТЬЮ ЖСНЬСКОЮ И БЫША €A\tf
В0ДИЛ\Ы1Д: РоГЪН’ЬдЬ ЮЖ€ ПОСАДИ НА Д.ЫБСДИ, ИД€Ж€ НЫН€ СТОИТЬ С€ДЬ_
цс ПрсдъслАвнио, н€1АЖ€ роди 4 сыны — Изасдава, Мьстнслава,
АрослАВА, Бссволода, а 2 Дфсрн [испр. по Радз.]; Грсктгк — Овато.
полка, Ц? ЧсхиггЬ — Бышсслава, а S3 дрЬ'го'Ъ — Оватослава и Мьстис.
лава, a G? БолгАрыни — БориСА и Гл^ба»)186, при составлении которого
автор «Начального свода» допустил ряд ошибок, назвав старшим сыном
от Рогнеды Изяслава, приписав Вышеслава другой матери («чехине»), а

2.2. Второе «окняжение» земель...
43
Владимиру «лишнего» сына по имени Мстислав. А. А. Шахматов также
обратил внимание на то, что вводная фраза, открывающая перечень под
988 г.: («Володимеръ просв'Ьфенъ имъ и сынов* *го и з*ллла *го. E*b
во о* него сыновъ 12...» в ПВЛ; «Вододимсръ просв'Ьфбнъ самъ и
сынов* *го с ним 12, н\ ж* нм^нд...» в Н1ЛМ) в обоих случаях не со¬
гласуется с последующим рассказом, на основании которого он предпо¬
ложил, что в первоначальном тексте читалось: «Володимеру просвЪщену
самому», а затем следовало «какое-нибудь сказуемое». Исследователь
считал, что гипотетическая фраза строилась по образцу рассказа о кре¬
щении княгини Ольги («Просвещена же бывши, радовашася душею и
гЬломъ») и читалась примерно: «Володимеръ же просвещен был, радо-
вашеся душею и теломъ», а затем следовала фраза: «И крестишася съ
нимъ сынове его, ихъже имена», которая была пропущена составителем
«Начального свода»187. По мнению С. М. Михеева, в первоначальном
варианте перечня под 988 г. было названо 7 сыновей (Вышеслав, Изяс-
лав, Святополк, Ярослав, Всеволод, Святослав, Мстислав)188, позднее
были добавлены имена Бориса, Глеба (с упоминанием, соответствен¬
но, Ростова и Мурома)189, а также Станислава, Позвизда и Судислава.
Исследователь также предположил, что в порядке расположения имен
были произведены изменения: имя Святослава при распределении кня¬
жений оказалось упомянуто перед именем Всеволода190. Однако, есть
некоторые основания полагать, что имя Святослава являлось такой же
вставкой, как и имена Бориса и Глеба. Святослав являлся единствен¬
ным из князей, чей стольный город в перечне не был назван, хотя, мож¬
но думать, что центром древлянской волости в это время был Вручий
(Овруч), так как он упомянут в рассказе о войне Святославичей под
977 г. А. А. Шахматов, комментируя первый раздел княжений между
сыновьями Владимира, отмечал, что «Святослав посажен летописцем в
Деревех едва ли не в связи с последующей его судьбой, когда он бежал
от Святополка к Угорской горе; казалось, что путь в Угры был ближе
всего открыт для князя Деревского»191. Н. И. Милютенко предположи¬
ла, что сюжет о Святославе был заимствован в летописную традицию из
протографа паримийных чтений Борису и Глебу, условно определяемого
как «Повесть о мести Ярослава за убитых братьев»192, но после выхода
в свет исследования А. А. Гиппиуса, возвращающего русло изучения
паримийных чтений к разысканиям А. А. Шахматова, первоисточником
этой информации с тем же успехом может быть признана ПВЛ193.
«Анонимное сказание» при перечислении сыновей Владимира по¬
вторяет летописный перечень под 980 г. (пропустив сына «чехини» Вы-
шеслава), а княжения Бориса, Глеба и Ярослава указывает согласно с

44
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
перечнем из статьи 988 г. за исключением того, что вместо Турова ме¬
стом княжения Святополка назван Пинск194. В летописной традиции по¬
добное представление разделял только составитель «Летописца Пере¬
яславля Суздальского», писавший, что Владимир посадил Святополка
в «Пиньск^ и в Д^рев^х1*»195- Возможно, он позаимствовал указание
на Пинск из «Анонимного сказания»196, но так как «Летописец Переяс¬
лавля Суздальского» является памятником начала XIII в., то, учитывая
политическую специфику предшествующего столетия, на протяжении
которого Пинск фигурирует на страницах летописей в политической
«унии» с Туровом197, следует думать, что его автор имел ввиду, будто
Святополк был князем не только в земле дреговичей, центром которой
был Туров, но и у древлян. С другой стороны, в распоряжении автора на¬
ходился текст ПВЛ и он не мог не знать о том, что в Древлянской земле
княжил Святослав.
Таким образом, в этом вопросе возможно два варианта разрешения:
«скептический» и «синтетический». Первый вариант дан А. В. Поппэ,
который считает, что «летописное сообщение о гибели третьего Влади¬
мирова сына, Святослава, появившееся в летописном тексте не ранее
исхода XI в. следует считать недостоверным в свете показания Нестора-
агиографа, который около 1080 г. подчеркивал, что намерению Свято¬
полка извести других братьев после смерти Бориса и Глеба не суждено
было сбыться»198. Второй вариант дан Н. И. Милютенко, которая допу¬
скает достоверность летописного сообщения об убийстве Святослава
Святополком и считает логичной информацию «Летописца Переяславля
Суздальского» о княжении Святополка в Древлянской земле199. Основой
для решения данной дилеммы в данном случае может послужить наблю¬
дение П. В. Голубовского о том, что источником этой информации могло
быть предание смоленского происхождения, отражающее реалии конца
XII века200, так и в результате изучения контекста ПВЛ, в который поме¬
щено сообщение об убийстве Святослава. Поскольку, назначением его,
по сути дела, является иллюстрация гипотезы о стремлении Святополка
к единовластию, в настоящий момент мы считаем, что этот факт следует
признать позднейшим дополнением, характерным для историографии
конца XI - начала XII вв., хотя вряд ли стоит полностью отрицать его до¬
стоверность, так как он может быть отражением какого-либо местного
предания.
По сообщению немецкого историографа начала XI века Титмара Мер-
зебургского, незадолго до смерти Владимира Святополк был арестован
вместе со своей женой, дочерью польского князя Болеслава I, и ее духов¬
ником епископом Рейнберном по обвинению в мятеже, готовившимся

2.2. Второе «окняжение» земель...
45
при поддержке его тестя и оказался в заключении201. Что касается дати¬
ровки этих событий, то согласно одной из гипотез, сформулированной в
XIX в. немецким историком Р. Рёпелем, брак Святополка предшествовал
столкновению между Русью и Польшей, которое было спровоцировано
разоблачением заговора в 1012 г. Эта гипотеза была введена в отече¬
ственную историографию Ф. Я. Фортинским и его последователями
Альтернативная гипотеза предложена П. В. Голубовским203, который
считал, что польско-русская война 1013 г., о которой сообщает мерзе-
бургский хронист, предшествовала заключению брака Святополка, и не
являлась возмездием со стороны Болеслава Храброго, а, следовательно,
заговор Святополка мог иметь место в 1014 или 1015 гг. опирается на
свидетельство Титмара о том, что нападение Болеслава на Русь прои¬
зошло вскоре после заключения Мерзебургского мира, завершившего
военный конфликт 1007-1013 гг. между Польшей и империей [кн. 6,
гл. 89 (91 )]204, которое ее сторонники предлагают синтезировать с
утверждением хрониста о том, что Болеслав, узнав об аресте Владими¬
ром его дочери, зятя и епископа «не переставал мстить, чем только мог»
[кн. 7, гл. 72]. Следующее предложение хроники представляет опреде¬
ленные сложности для синтеза с другими источниками, так как Титмар
пишет, что «после этого названный король (Владимир. — Д. Б.) умер,
исполнен днями, оставив все свое наследство двум сыновьям, тогда как
третий до тех пор находился в темнице. Впоследствии, сам ускользнув,
но оставив там жену свою, он бежал к тестю»205. Однако, буквальная
интерпретация этого известия, как уже отмечалось в историографии206,
вступает в противоречие с древнерусской традицией, которая не указы¬
вает на какое-либо ограничение свободы князя, упоминая только, что в
тот момент «к*Ь ко Оватоподк Кькв'Ь» (ПВЛ) или даже за его предела¬
ми («Чтение» Нестора)207.
На наш взгляд, гипотеза Рёпеля и его последователей адекватнее,
чем гипотеза Голубовского, позволяет интерпретировать информацию
Титмара: в этом случае устанавливается логическая связь между дву¬
мя фрагментами произведения и не приходится искать гипотетических
проявлений мести Болеслава вне контекста208. По всей видимости, Свя-
тополк стал подготавливать мятеж против Владимира около этого вре¬
мени, в вследствие чего был на некоторое время был посажен в тюрьму,
что летом 1013 г. вызвало столкновение с Польшей209. По освобождении
он, скорее всего, находился под наблюдением Владимира в Киеве или
его окрестностях (возможно, в Вышегороде, так как по свидетельству
летописной повести «Об убиении Бориса и Глеба» он пользовался под¬
держкой вышегородских «болярцев»)210.

46
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Ранее мы высказали предположение, что первоначальный рассказ о
распределении стольных городов между сыновьями Владимира распола¬
гался в ПВЛ под 6504 (996/ 997) г. после сюжета об отмене князем Вла¬
димиром смертной казни за уголовные преступления и восстановления
виры за убийство «по ^строенью отьню и дтЬдню»211, который рассматри¬
вался как предшествующий статье 6522 (1014 /15) г. М. X. Алешковским
и К. Цукерманом212, однако последняя текстологическая реконструкция
Начальной летописи, осуществленная С. М. Михеевым, предполагает
альтернативный вариант, при котором этот сюжет следует рассматривать
как дополнение «Начального свода», в отличие от фразы о том, что Влади¬
мир «жива съ кнази шкодними л\ирол\ь: съ Бол€Славол\ь Ладьскыл\ь и
съ От€фднол\ь О^грьскымь, И съ Яндрихо.иь Чсшьскымь», отнесенной
к тексту «Древнейшего сказания» 1016 г.213 Таким образом, вопрос нуж¬
дается в новом рассмотрении, поскольку в отношении этой записи ранее
высказывались противоположные точки зрения214.
Точная информация о современных киевскому князю правителях по¬
зволяет допустить, что запись могла быть сделана современным им лето¬
писцем, но в таком случае остается неясным одно обстоятельство: почему
ее автор никак не отразил ни конфликт между Владимиром и Святопол-
ком, ни ухудшение русско-польских отношений в 1013 г., о котором знал
другой современник Владимира — Титмар Мерзебургский? Возможно,
ответ на этот вопрос заключается в том, что работа над «прототекстом»
летописи, была прервана именно в этом месте и в это время, вследствие
чего данные факты оказались не зафиксированы летописной традицией.
В пользу подобного предположения косвенно могут свидетельствовать
лингвотекстологические наблюдения А. А. Гиппиуса над употреблением
в летописной традиции личных форм простого прошедшего времени гла¬
гола «речи», которые эволюционировали от атематических (р^хъ, р'Ьстс,
р^шд, ит. д.) к тематическим (р^Ькохъ, рекосте, рекошл), что особенно за¬
метно в позднейших интерполяциях в текст ПВЛ и в Н1ЛМ, где атемати-
ческая форма «и встАВше ркошА новгородци», употребленная в рассказе
Н1ЛМ о новгородском восстании 1015 г., по словам исследователя, может
сигнализировать о его принадлежности «к текстологическому пласту, от¬
личному от того, к которому относится большая часть повествования На¬
чальной летописи за X век»215. Если после 1012 г. в развитии летописной
традиции из-за начавшихся в семье Владимира междоусобиц произошел
перерыв, во время которого в употребление наряду с атематическими
формами данного глагола вошли тематические, это обстоятельство может
вполне удовлетворительно объяснить отсутствие в древнерусском лето¬
писании информации о польско-русской войне 1013 г.

2.2. Второе «окняжение» земель...
47
В процессе развития летописной традиции лакуна в описании событий
конца X - начала XI вв. заполнялась с помощью различных дополнений,
но можно предположить, что сюжет о Ярославе являлся продолжением
первого варианта рассказа о распределении княжений Владимиром, ко¬
торый, вероятно, выглядел так: «И посади Вышсслава в Нов'Ьгород'Ь,
А ИЗАСЛАВА ПОЛОТЬСЯ, А СвАТОПОЛКА ТУрОВ'Ь, А АрОСЛАВА Р0СТ0_
в*Ь; отмерило ж€ [стАр^ишем^?] Вьпшслав# Нов'Ьгород'Ь, посадиша
АросдАВА Нов'Ьгород'Ь, Всеволода Володимери, Мьстислава Тлл^то.
рОКАНИ. ШрОСЛАВ^ Ж€ С^фЮ НоВ'ЬгОрОД'Ь И О^рОКОМЬ ДАЮфЮ Кы€В^
дв’Ь тысач'Ь гривн'Ь СЗ года до года, а тысачю Нов^городЪ гри.
Д€МЪ рАЗДАВАХ^, А ТАКО ДАК^ [ВСИ] ПОСАДНИЦИ НОВЪГОрОДЬСТИИ, А
ШрослАБЪ С€Г0 Н€ дашш [к Кы€в^| wri# своей**. И рсч€ Володил\€ръ:
«Тр€КИТ€ П^ТЬ И Л\ОСТИТ€ МОСТЪ», — ХОТАШСТЬ НЛ ШрОСЛАВА ИТИ,
на сына своего, но рлзкол'ЬсА». В рамках подобной реконструкции, как
нам представляется, можно решить несколько проблем: во-первых, ло¬
гически объяснить ретроспективный характер перечня князей, который
первоначально мог заполнять лакуну между вокняжением Ольдржиха и
мятежом Ярослава и последующими событиями, но позднее был перене¬
сен в статью 988 г., рассказывающую о более важном для древнерусских
интеллектуалов событии — Крещении Руси; во-вторых, понять, каким
образом Ярослав мог оказаться в Новгороде и откуда мог взяться Свято-
полк, появляющийся в качестве действующего лица в летописной статье
6523 (1015/1016) г., которая имеет неоднородный сюжетно-структурный
характер. Среди ее составных частей можно выделить: 1) продолжение
рассказа о Владимире и Ярославе; 2) «похвалу» Владимиру «как новому
Константину»; 3) повесть «Об убиении Бориса и Глеба» или «Об убиении
Борисове»; 4) «похвалу» князьям-страстотерпцам, содержание которой,
как отметил П. В. Голубовский216, заимствовано из церковной службы
Борису и Глебу); 5) сообщение об убийстве Святослава Древлянского
(«СВАТОПОДКЪ Ж€ СЬ ШКАНЬНЫИ И ЗЛЫМ #КИ СВАТОСЛАВА, ПОСЛАВЪ В Г0р"Ь
О^горьсгкй, к^жлфю ем# в О^гры...»); 6) «Рассуждение о князьях»,
основанное на книгах пророка Даниила, Екклезиаста и Исайи, которое
осуждает «высокоумные» помыслы Святополка; 7) рассказ о войне Ярос¬
лава со Святополком.
Историю изучения этих фрагментов ПВЛ можно представить сле¬
дующим образом. Основания для предположения о наличии здесь двух
текстологических пластов были высказаны в начале 1850-х гг. С. М. Со¬
ловьёвым (который обратил внимание на два текстологических «шва» в
статье 1015 г. — верхний, от слов: «Сватоподкъ ж€ стЬд€ Кысв^ по
ИГГЦИ СВ0€Л\Ь, И СЪЗВА КЫ1АНЫ И НАЧА ДА1АТИ ИМЪ	Они Ж€

48
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
приимдх^ И Н€ irfe С€РДЦ€	С МИЛЛЬ, 1АК0 БрАТЫА	Б^ША С Бо_
рисолль», и нижний, — перед словами: «Сватополкъ же шканныи мама
КНАЖИТИ В Кыев^к, СОЗВАВЪ ЛЮДИ, HAMA ДА1АТИ WB^U КОрЗИА, А др^_
гым каналам и раздага множьство»)217. В 1890 г. наблюдение Соловьёва
было развито Н. Левитским, который дал этому факту следующее объяс¬
нение: «Под руками летописца были два «сказания» — одно об убиении
Бориса и Глеба, другое — о войнах Ярослава со Святополком, оба на¬
чинающие рассказ с захвата Киева и великого княжения Святополком,
но трактующие о разных предметах. Не имея возможности составить из
этих двух сказаний одно цельное повествование, летописец стал вписы¬
вать в свой ежегодник каждое отдельно, но, закончив первый рассказ
об убийстве Святополком своих трех братьев и не умея связать с ним
второй рассказ, который, подобно предыдущему, начинался событиями,
непосредственно следующими за смертью св. Владимира, он не мог по¬
ступить иначе, как повторив слова о вступлении Святополка на велико¬
княжеский престол»218. Точки зрения С. М. Соловьёва придерживался и
М. С. Грушевский219. Согласно гипотезе А. А. Шахматова, повесть «Об
убиении» (по терминологии исследователя — летописное сказание) поя¬
вилась в «Древнейшем своде 1037—1039 гг.», затем была распространена
в Новгороде известиями о Ярославе Мудром, подверглась переработке в
«Начальном своде 1093-1095 гг.», а при составлении ПВЛ в начале XII в.
дополнена вставками из Паримийника220. Позднее С. А. Бугославский вы¬
сказал предположение, что первоначальный вариант летописного расска¬
за о Борисе и Глебе, возможно, предназначался для чтения в церкви221.
Представление об ее вставном характере было поддержано А. А. Шайки-
ным222. С. М. Михеев, опираясь, с одной стороны, на наблюдение С. М. Со¬
ловьёва, а с другой — на текстологические построения А. А. Шахматова,
предположил, что сообщение о княжении Ярослава в Новгороде в статье
6522 (1014) г могло быть связано с фразой: «вНк жива съ кнази wkoanhwh
миро.иь: съ Бол€Сллво.иъ Ладъскымь и съ Отефлно.иь О^грьскъьиь, И
съ Яндрихомь Чсшьскылль», а вставками в первоначальный текст, читаю¬
щийся в статьях 6522-6524 г., помимо указанной дублировки являются:
1) даты в начале каждой статьи; 2) сообщение о намерении Владимира пой¬
ти в поход на непокорного сына Ярослава, не реализовавшемся вследствие
его внезапной болезни; 3) сообщение о присутствии при Владимире Бори¬
са, отправленного в поход на печенегов; 4) дата смерти Владимира223.
Учитывая вышеизложенное, можно предположить, что непосред¬
ственное продолжение статьи 6522 (1014) г., помещенное под 1015 (6523)
г., читалось так: «Шросллвъ же, пославъ за морс, приведе Еаржгы,
Б01АСА иГГЦА СВ0СГ0. Но БОГ Н€ ВДАСТЬ ДЫАВОЛ^ РАДОСТИ. В0Л0ДИ_

2.2. Второе «окняжение» земель...
49
.weptf ко рлзкол'квшюсл». Первая часть следующей фразы: «О^.ирс же
на Берестов'Ьлгъ и потаиша и, ктк во Сватополк БыевФ», вступает
в противоречие с последующим рассказом: «Ночью же ллежю [две.иа]
клФт.ии пронмАвше полюет, щЕСртФвшЕ в ковЕрт. й, оЛки С'ЬВ'Ъ.
СИШЛ НА землю, ВЪЗЛОЖЫШ Й НА САНИ, В€ЗЪШ€, ПОСТАВИША И В
СВАТАЙ БоГОрОДИЦИ, ЮЖ€ К* СЪЗДАЛЪ САЛЛЪ. С€ Ж€ О^В'Ьд'ЬвЫШ
ЛЮДЬ€, Б€_Ц1НСЛА СНИДОШАСА, И ПЛАКАШАСА ПО Н€ЛЛЬ [и] БОЛАрС, АКЫ
ЗАСТУПНИКА ИХЪ земли, [и] оУкозии [испр. ПО Р., А ] АКЫ ЗАСТУПНИКА
и кормителА. И вложиша й в корстУ мороморжнУ СХРАНИША т^Ьло
€го с плАмемь». Этот текст в начале XX в. стал предметом полемики
А. А. Шахматова с Е. Е. Голубинским, а сравнительно недавно привлек
внимание Ю. Писаренко. Голубинский полагал, что этот фрагмент заим¬
ствован летописцем из дефектного фрагмента «Сказания Борису и Глебу»,
которое, согласно конъектуре исследователя («како Сватополкъ потаи
смерть отца своего, и како БОАре, въ нофь проимАВ помость...»), сле¬
довало понимать в том смысле, что враждебные Святополку бояре, дабы
предотвратить возможную узурпацию власти с его стороны, тайно при¬
везли тело князя в Киев и таким образом известили об этом киевлян224.
А. А. Шахматов принял конъектуру Голубинского, но указал, что порча
текста произошла при его перенесении из «Древнейшего свода» в «На¬
чальный», а тайный вывоз тела Владимира из Берестового мог быть обу¬
словлен не стремлением бояр утаить смерть Владимира от Святополка,
а исполнением погребального обряда и стремлением самого Святополка
утаить смерть отца от сторонников Бориса225. Ю. Писаренко, рассматри¬
вая этот сюжет в контексте традиции разграбления имущества умерше¬
го правителя или ограбления его останков, пришел к выводу, что смерть
Владимира пытались скрыть именно в интересах Святополка потому, что
он опасался не соперничества с Борисом, а дестабилизации положения в
Киеве226, однако утверждение автора о «поспешном погребении под покро¬
вом ночи» тела Владимира227, противоречит летописному свидетельству о
том, что погребение князя в Десятинной церкви состоялось при большом
стечении народа! смерть Владимира скрывалась не в Киеве, а в Бересто¬
вом, поэтому, можно предположить, что делалось это для того, чтобы
окружение Владимира не успело предупредить кого-нибудь из его сы¬
новей вплоть до интронизации в Киеве Святополка. Из других более позд¬
них дополнений надо отметить слова: «блаженаго князя», завершающие
сюжет о погребении и помещенные непосредственно перед «похвалой»
Владимиру, как «новому Константину», следом за которой в ПВЛ читает¬
ся начало повести «Об убиении Бориса и Глеба»: «Сватополкъ ж€ с'кдс
Кысв^ ПО ИГГЦИ СВО€Л\Ь, И СЪЗВА КЫ1АНЫ И МАМА ДА1АТИ ИМЪ ИЛЛ^НЬб»,

50
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
которое оттеснило на второй план первоначальное чтение: «Сватополкъ
Ж€ МАМА КНАЖИТИ В KblCB^, СОЗВАВЪ ЛЮДИ, НАЧА ДА1АТИ WB^M КОрЗНА,
а др#гым кинами и раздага множьство», куда позднее было добавлено
определение «оканныи», связавшее его с предшествующими деяниями
Святополка, описанными в повести «Об убиении». После этой фразы о
«благотворительных акциях» Святополка в летописи должно следовать
продолжение повествования о событиях в Новгороде: «Шросллв# же нс
В'кд^фЮ игГЫгЬ смерти. БлрАЗИ БАХ# МНОЗИ 0# ШрОСЛАВА И НАСИ_
лье творлх# иовгородцеи и жснамъ ихъ. Вставши новгородци, ИЗБИША
Варагы во двор^ Поромоии. И разпгЬваса Шросллвъ, и шедъ на Ро_
комъ, с^е въ двор*к, пославъ к иовгородцеиъ рече: «о#ж€ лмгк сихъ не
красит». И позва к сове илрочитьтЬ м#жи, иже бах# иссякли БлрАгы,
[и] обольстивъ й, искче»228. Далее в летописи следует рассказ о том, что
«в т# же иофь приде €м# в^сть ис Кыевд СЗ сестры его ПередъсдАвы
си: «иггець ти о#м€рлъ, а Сватополкъ садить ти Киев^Ь, о#бивъ
Бориса, а на ГлНьБА посла, а блюдиса его повслик#»229. Аналогичная
фраза читается в повести «Об убиении»: «В се же времА пришла вНк
в^сть къ Шрослдв# ПередъслАвы w иггни смерти, и посла Шросллвъ
к IVkstf, глагола: «не х°Аи» игг€ць ти о#м€рлъ, а врлтъ ти о#бь€нъ
vC Сватополка»230. А. А. Шахматов, анализируя это противоречие, при¬
шел к выводу о том, что оба сообщения являются вставкой, сделанной со¬
ставителем «Начального свода» из утраченного «Жития Антония Печер¬
ского»231. Однако подобное впечатление возникает лишь в том случае,
если воспринимать повесть «Об убиении» как часть статьи 1015 г., а не
как самостоятельное произведение. Что касается сообщения о послании
Предславы в рассказе о распре Ярослава с новгородцами, то А. А. Шах¬
матов допускал, что в первоначальном тексте читалось: «Б т# ж€ нофь
приде €м# в^сть си», считая слова «ис Кыева от сестры его Передъ-
славы» позднейшей вставкой232. Однако мы не исключаем, что в первона¬
чальном тексте отсутствовало упоминание о Борисе и Глебе и известие
это читалось так: «Б т# же нофь приде ем# в'Ьсть си ис Кыевл, 53
сестры его Передъсллвы: «иггець ти о#мерлъ, а Сватополкъ садить
Киев^, блюдиса его повслик#»233. Отметим, что данная реконструкция,
как кажется, позволяет объяснить, от кого и почему «потаиша» смерть
Владимира. Когда в летопись была включена повесть «Об убиении» эта
фраза, очевидно, подверглась переработке, вследствие чего появилось
упоминание Бориса и Глеба (указательная частица си при этом была
перемещена) и, кроме того, добавлено, что Ярослав, «сс слышавъ, пс_
чалснъ бысть w иггци, [и о Брлтьи], и w др#жинтк». В этом случае
непосредственным продолжением рассказа следует признать фразу:

2.2. Второе «окняжение» земель...
51
«ЗлОТрА Ж€ СОКрЛВЪ ИЗБЫТОКЪ НОВГОрОД€ЦЬ, ШрОСЛАВЪ р€М€! «W, ЛЮБА
moia дружина, юж€ вм€рА извихт*, а ныггЬ быша надоб€»; далее текст
оказывается разбит еще одной вставкой, обусловленной дополнением к
посланию Предславы: «О^терлт* сл€зъ, и р€Ч€ имъ на в^чи: «игг€ць
МОИ 0#М€рЛЪ, А СВАТОПОЛКЪ С*кди[ть] Кы€1гЬ, ИЗБИВА1А БрАТЬЮ СВОЮ»,
которая оттеснила первоначальное чтение: «И р'Ьшл новгородци: «Аф€,
кн1аж€, врАТ1А НАША исЬчсна с#ть, можсмъ по тов^Ь вороти». Следу¬
ющая фраза ПВЛ называет баснословную цифру новгородского войска:
«И съврА ШросдАвъ ВАржгъ тысачю, а прочих вон 40 000», поэтому,
следует согласиться с А. А. Шахматовым в том, что более адекватное чте¬
ние фрагмента в данном случае передает Н1ЛМ: «И соврл вон 4000: Ва_
ржгъ баш€Ть тысаф#, а новгородцовъ 3000». Далее, от слов: «и пондс
на Сватоподка, нлрскъ Бога, р€къ...» следует молитва о мести Ярослава
за убитых братьев234, которая, создав повтор, оттеснила первоначальное
чтение: «И поид€ на Сватоподъка. Одышавъ ж€ Оватоподкъ ид#фА
ШросдАВА, пристрой Б€_фисдА вон, [Ро#си и Шчбн'Ьгъ, И НЗЫД€ про.
ТИВ# €М0# к Лювичю we] WNT* подъ Ди'Ьпрл, А ИрОСДАВЪ ЮБЪ сю».
Продолжение рассказа о войне Ярослава со Святополком читается в
статье 1016 (6524) г. (позднее озаглавленной в Лаврентьевском списке
ПВЛ «Начало кнаж€Н1а ШросллвлА Кькв^Ь»), однако, начало этой статьи
(«Прид€ Шросллвъ и сташа против# w подъ Дн'Ьпрл...») повторяет ин¬
формацию, содержавшуюся под 1015 г. По мнению Н. Г. Бережкова, кото¬
рое он высказал, опираясь на предложенную Шахматовым реконструк¬
цию текста «Древнейшего Киевского свода», за словами: «изыде против#
€М# к Лювичю ОБ онъ подъ Днепра, а Аросллвъ овъ сю» в первоначаль¬
ном тексте читалось «...и н€ смах# ни си он'Ьхт», ни они сихт» начата,
и стоафа м'ксАфЬ 3 против# сов€»ит. д.235 Гипотеза Н. Г. Бережкова о
соотношении летописных статей 1015-1016 гг. вступила в противоречие
с одной из гипотез А. А. Шахматова, считавшего, что сборы Ярослава в
поход на Киев заняли несколько месяцев и битва у Любеча состоялась
в 1016 г.236, тогда как Бережков, опираясь на упомянутое текстологиче¬
ское наблюдение, предложил перенести ее из 1016 в 1015 г. Аналогичные
соображения были высказаны Н. Н. Ильиным237 и частично поддержаны
В. Д. Королюком238. А. В. Назаренко, осуществивший сопоставление
хронологии летописного рассказа и хроники Титмара Мерзебургско-
го, напротив, высказался в пользу шахматовской датировки239, также
как и автор последнего историографического обзора этой проблемы
П. П. Толочко240. Учитывая искусственно установленную хронологию ле¬
тописных статей 1014-1016 г., вопрос о дате Любечской битвы, на наш
взгляд, следует оставить открытым, хотя, если предположить, что текст

52
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
первоначально не имел разбивки по годам, гипотеза Н. Г. Бережкова
с текстологической точки зрения представляется вполне приемлемой.
Упомянутая Н. Г. Бережковым вставка является отнюдь не единствен¬
ным дополнением в статье 1016 г.: к их числу относится также заклю¬
чительная фраза: «И бы тогда Шросдавъ Нов^кгород'к л*кт 28»241,
помещенная после сообщения о вокняжении Ярослава.
Определенные сложности представляет летописная заметка под
6525 (1017) г.: «Шросдавъ иде [в Киевъ] и погор'к церкви» (в Лаврен¬
тьевском списке этот фрагмент дефектен и нуждается в конъектуре, тог¬
да как в других списках представлен в более полном, но грамматически
модифицированном виде — ср.: «Шросдавъ ввоиде в Быевъ и погор'к,
ша церкви» — в Ипатьевском; «Шросдавъ вииде в Кыевъ, и погорал
церкви» — в Радзивилловском)242. Эта информация вступает в противо¬
речие с фразой о вокняжении Ярослава в Киеве в конце статьи 6524 г.
(«...Шросдавъ же с*кде Кыев^ на CToa*k иггьии и д'кдни»), кото¬
рая, как показывают наблюдения А. П. Толочко и Т. Л. Вилкул, является
«этикетной» формулой интронизации князей, вошедшей в употребление
в конце XI в. 243 В этом случае первоначальный текст рассказа, следую¬
щего за словами: «И поиде на СвАтополъка», можгг иметь следующим
вид: «Слышавъ же Сватополкъ ид#фа Шрослава, пристрои ве.фисла
вой, Ро#си и Печеи'кгъ, и изыде против# емо# к Лювичю we юнъ
полъ Днепра, а Шросдавъ ювъ сю и не CMiax# ни си юткхъ, ни они
си\ъ начати, и стоАфа м^САфк 3 против# сове. И воевода иача Gba_
тополчъ "кздА възл^ верегъ, о#карлти Новгородфк, гллгола: «что
придосте с хромьцемь симь, w вы, плотиици с#фе? Я приставимъ вы
Хоромов^ р#вити иашихъ». Ое слышавше Новгородци, р^кша Шрослав#
1ако «зао#тра перевеземъеж на на; афе кто не поидеть с нами, сами
потнемъ [его]». Е*к во о#же в заморозъ. Сватополкъ CTOiauie межи
дв*кма шзерома, и всю иофь пилъ вчк с др#жиною своею. Шрослав же
зао#тра, исполчивъ др#жии# свою, против# св*кт# перевезесА и вы_
с^кдъ на врегъ, С3рии#ша лодь^к Цгг верега, и поидоша против# сов^,
и сст#пишаСА на м'кечгк. Быстъ с*кча зла, и не в*к лз'к шзеромь Пе_
чеиегомъ помагати, и притиси#ша Овлтополка с др#жиною къ юзер#,
и въст#пиша на ледъ, и обломиса с ними ледъ, и юдалати нача
Шросдавъ. Вид^в же [се] Сватополкъ и повеже, и одол^ Шрослав.
Сватополкъ же в*кжа в Лахы. Шросдавъ [же вн]иде в Киевъ и по_
гор*к церкви»244.
Статья 6526 (1018) г., где рассказывается о приходе на Русь Свято-
полка и Болеслава I, поражении Ярослава на Буге и его бегстве в Нов¬
город, вторичном вокняжении Святополка в Киеве и об избиении поля¬

2.2. Второе «окняжение» земель...
53
ков, согласно мнению Д. И. Иловайского и А. А. Шахматова, испытала
влияние статьи 1069 г., рассказывающей об аналогичном событии при
Изяславе Ярославиче245. В пользу позднего происхождения этой статьи
высказался А. Б. Головко, предположивший, что ее автором был лето¬
писец, оппозиционный Ярославу246. По мнению С. М. Михеева, к перво¬
начальному тексту статьи относятся три фрагмента: 1) от слов: «При.
Д€ Еодссдавъ съ Сватоподкомь на АросдАВА с Лахы...», до слов:
«Аросддвъ Ж€ о^бсжа съ 4 м№си к Новгород^»; 2) от слов: «Аросдлв^
Ж€ прИБСГШЮ Нов^город^», ДО СЛОВ: «БОДССДАВЪ Ж€ Б* Бысв^ С€ДА»,
3) от слов: «Сватоподкъ Ж€ НАЧА КНАЖИТИ Кысв'Ь...» до конца статьи,
сообщающем о вторичном изгнании Святополка Ярославом, тогда как
остальные фрагменты были добавлены под влиянием польского присут¬
ствия в Киеве в 1069 г.247 С текстологической точки зрения эту рекон¬
струкцию надо признать вполне удовлетворительной. Необходимо отме¬
тить, что первоначальный текст статьи, по-видимому, был нейтрален к
Святополку, а вторичные дополнения наряду с его дискредитацией были
призваны выдвинуть на первый план Болеслава Храброго (Ср.: «Бодсс.
ДАВЪ Ж€ ВНИД€ В КыСВЪ СЪ СВАТОПОДКОМЬ, И р€Ч€ БОДССДАВЪ рАЗ_
ведете дро^жин^ мою по городомъ на покоръллъ, и высть тако»;
«ЕОЛССЛАВЪ Ж€ б4* KbICB’t С^ДА, ЮКАНЬНЪШ Ж€ СвАТОПОЛКЪ р€Ч€1
«СЛИКО Ж€ ЛАХОВЪ ПО города ИЗБИВАИТС ИА», И ИЗБИША ЛАХЫ»)248 И
данная тенденция получила дальнейшее развитие в памятниках новго¬
родского летописания XV в., которые сообщают об интронизации Болес¬
лава на киевском столе249. Этот вопрос до недавнего времени оставался
спорным. Например, В. Д. Королюк сначала полагал, что такое развитие
событий было вполне возможным, однако позднее пришел к выводу, что
подобная точка зрения должна быть отвергнута250. Позже в пользу пер¬
вой точки зрения Королюка высказался М. Б. Свердлов251, однако на¬
блюдения А. В. Назаренко и А. В. Поппэ, обративших внимание, что Тит-
мар Мерзебургский пишет об интронизации Святополка Болеславом252,
свидетельствуют против подобного предположения. По всей видимости,
редакторы летописного рассказа о событиях 1018 г. сознательно гипер¬
трофировали тот факт, что Святополк являлся ставленником польского
князя, дабы подчеркнуть его политическую несостоятельность. Что каса¬
ется летописной статьи 6526 (1019) г., рассказывающей о битве Ярослава
со Святополком на Альте, здесь следует согласиться с мнением тех иссле¬
дователей, которые считают ее позднейшей вставкой, обусловленной вли¬
янием Борисоглебского культа253, отметив, что она требует отдельного со¬
поставления с соответствующим фрагментом паримийных чтений Борису
и Глебу254. Таким образом, с одной стороны, можно считать доказанным,

54
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
что первоначальный рассказ о борьбе за «наследство Владимира Святос¬
лавича» рассказывал только о борьбе правителей Новгорода и Киева или,
говоря словами Н. И. Милютенко, являлся «Повестью о борьбе Ярослава
со Святополком»255, с другой стороны, следует отметить, что он являлся
не самостоятельным произведением, а органической частью «прототек¬
ста» летописи.
Большинство исследователей, реконструирующих обстоятельства
междоусобной войны 1015—1018 гг., смешивает первичные и вторичные
сюжеты, составляющие общую картину этих событий256, вследствие чего
представления о приоритете «старейшинства», которые зафиксирова¬
ны в текстах Борисоглебского цикла переносятся на начало XI века257.
Между тем, подобные историографические конструкции нуждаются в
пересмотре, поскольку в реконструируемом первоначальном летопис¬
ном рассказе упоминания о «старейшинстве» отсутствуют, а отдельные
элементы его и вовсе свидетельствуют о том, что политическое положе¬
ние Святополка в Киеве летом 1015 г. являлось непрочным: он должен
был скрывать информацию о смерти Владимира, чтобы успеть зару¬
читься поддержкой населения — «людей» города, о которых в повести
«Об убиении» говорилось, что это «кыяне»258, поскольку новгородский
князь имел в Киеве своих информаторов, не только в лице Предславы, но,
как выясняется из рассказа Н1ЛМ о Любечской битве 1016 г., и в окруже¬
нии Святополка, где «башс /ХросдлвъЬ7 л\^жь воприАЗНь»259. Это значит,
что в качестве лидера княжеского рода Святополк воспринимался далеко
не всеми, вне зависимости от того, был ли он сыном Ярополка Святослави¬
ча, как считалось до последнего времени на основании нумизматических
данных, либо старшим из оставшихся в живых сыновей Владимира260.
Относительно Ярослава надо отметить, что в перечне сыновей Вла¬
димира, он, скорее всего, занимал место вслед за Святополком (как ука¬
зывают Ипатьевская, Радзивилловская, Новгородская IV и Софийская I
летописи), которое согласуется с представлениями современной исто¬
риографии: как свидетельствуют анатомические исследования останков
Ярослава, осуществленные В. В. Гинзбургом в 1939 г., его возраст, ука¬
занный в статье 6562 (1054/1055) г. («Живс ж€ вгЬх л*т 70 и 6»),
был завышен и в действительности не превышал 66 лет; соответствен¬
но, соотнесение даты его рождения с 978 г. является неприемлемым261,
поэтому, некоторые исследователи вслед за Д. Г. Рохлиным считают
возможным отнести ее к середине 980-х гг.262 и даже к концу 980-х гг.263
Такая манипуляция, по всей видимости, была осуществлена в последней
четверти XI в., когда стал актуальным принцип «старейшинства».
Согласно ПВЛ, Ярослав получил новгородский стол после того как

2.2. Второе «окняжение» земель...
55
случилось умереть «старейшем# вышссддв^ Нов'кгород'Ь»264. Если бы
в политической практике этого периода сложился какой-либо порядок
замещения столов, его место, несомненно, должен был бы занять Свято-
полк. Поскольку ничего подобного не произошло, можно предположить
две альтернативы: 1) Владимир не придерживался неукоснительно прак¬
тики назначения в Новгород «старейшего» сына т. е. для него поддер¬
жание определенного порядка замещения столов не являлось принципи¬
альным; 2) факт «старейшинства» Вышеслава был зафиксирован позже,
с тем расчетом, чтобы упрочить не только сформировавшуюся на рубеже
XI—XII вв. концепцию о главенстве этого принципа, но и представление
о приоритетных правах преемника Вышеслава на новгородском столе
Ярослава. Из летописного рассказа о Ярославе следует, что основной функ¬
цией князя-наместника являлся сбор дани и последующая отправка /3
ее в Киев (в тех же пропорциях в Киев при Ольге поступала дань с
древлян)265. В тексте подчеркивалось, что «тако ддгах^ вси посддници нокъ
городьстии» (в Н1ЛМ «и тако ддах# кт»си кназн новгородстии»)266.
То, что новый новгородский князь нарушил установившийся порядок,
исследователи обычно объясняют его тесной связью с интересами новго¬
родской общины267. Но если взглянуть на источниковый материал с точки
зрения «грубой элементарности» факта и учесть, что Ярослав не являлся
исконно новгородским князем, а занимал новгородский стол только не¬
сколько лет, станет очевидно, что он вряд ли успел проникнуться инте¬
ресами местного населения, верхушку которого безжалостно уничтожил
после того, как новгородские «мужи» перебили наемников-варягов.
Помимо ПВЛ несколько модифицированное описание этого инцидента
сохранилось в Н1ЛМ. Вслед за А. А. Шахматовым исследователи видят в
нем отражение ранней летописной традиции268. В Н1ЛМ конфликт Ярос¬
лава с новгородцами представлен следующим образом: «В НовФгородФ
Ж£ ТОГДА ApOCAAKTi КОрМАШС ВдрАГТ» МНОГО, КОАСА рАТИ; И НАЧАША Ва_
Рази ндсилие дФатн на лйЛкатых жендхь. Ркоша новгородци: «сего мы
наснлва Н€ можемъ смотрити»; и СОВрАШАСА в нощь, нсФкошд Вдрлгы в
ПоромонФ дворФ; а кназю Арослдв^ тогда в tV нощь ctfijitf на Рдколск.
И се слышлвъ, кназв Аросллвт рлзгнФвдсА на грДЖАНЫ, и соврд
вон СЛАВНЫ ТЫСАЦ#, и, овольстивж ихж, нсФче, иже вах^ Вдрлгы
тн исФклФ; а дразни вФждшд изъ грАдд. И в т^ же нофь нс Кыевд
сестрд АрослдвлА Передслдвл прнслд к нем^ вФсть, рекши: «отець
ти Ъ’мерлъ, д врдтьА тн извиенд». И се слышдв'ь, Арослдвъ зл^трд
соврд новгородцовт извытокт», и сотвори вФче НА полФ, и реме к
ним: «лювимаа МОА и честндА др^жннд, юже вы исФкох-ъ вчерА вт,
везЬ’мии моемт», не топФрво ми нхт» злдтомъ окй’питФ». И тако рче

56
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ил\ъ: «врлтьс, ОТ€ЦЬ мои Володимиръ йи€рлъ есть, а Сватополкъ
кнажить в Кисв-Ь; хоцио на него поити; потагнггс по мн'Ь». И р^Ьшл
€Mtf новгородци: «а мы, кнажс, по тоб*Ь ИД€МЪ». и сокрл вой 4000:
вАрАГЪ БАШСТЬ ТЫСАЦ1А, А НОВГОрОДЦОВЪ 3000; И ПОИД€ НА нь»269.
В этом тексте следует выделить ряд принципиально важных моментов.
Во-первых, структура сюжета здесь в общих чертах совпадает с содержа¬
нием реконструированного выше первоначального летописного расска¬
за о борьбе Ярослава и Святополка, еще не осложненного элементами
«борисоглебской тематики», которая присутствует отдельно под 1015 г.
в виде повести «Об убиении Бориса и Глеба»270. Во-вторых, в Н1ЛМ ги¬
пертрофирован мотив раскаяния Ярослава, который призван продемон¬
стрировать неправоту князя271. В-третьих, неоднократно отмечалось, что
Н1ЛМ в отличие от ПВЛ, говоря об истреблении новгородцев Ярославом,
упоминает о «славной тысяче воев», а не о «нарочитых мужах». Согласно
предположению А. Е. Преснякова, получившему развитие у ряда других
ученых272, речь могла идти не о реальном количестве людей, а о членах
древнейшей военной организации — новгородской «тысячи», которых
следовало отождествить с «нарочитыми мужами» (большинство из них
видит в ней представителей местной знати). В контексте этой гипотезы
вспыхнувший в Новгороде конфликт между варягами и новгородцами
можно представить как противостояние между двумя военными органи¬
зациями — пришлой варяжской дружиной и местной «тысячей».
Главным военным ресурсом князя в борьбе с Киевом, судя по лето¬
писному рассказу, являлись именно варяги. Значит, первоначально,
он не рассчитывал на содействие «тысячи» и его конфликт с отцом был
продиктован личным интересом. Еще Н. И. Костомаров заметил, что
«дело восстания Ярослава против отца было совсем не народным новго¬
родским делом» и что «Новгороду не легче было оттого, что Ярослав не
платил отцу, а себе оставлял то, что собирал с новгородцев»273. По всей
видимости, сделать ставку на местное население Ярослава заставило
только трагическое стечение обстоятельств, хотя нельзя полностью от¬
рицать и того, что его политика была потенциально выгодна городу. При
такой трактовке неизбежно возникает вопрос: что могло послужить мо¬
тивацией поведения Ярослава? Если учесть, что 2/3 дани, отправляемой
в Киев, представлялись традиционной нормой, можно предположить,
что мотивы князя имели не столько экономическую, сколько полити¬
ческую подоплёку, о которой пока что остается только догадываться.
Хотя неповиновение сына отцу в политической практике Древней Руси
явление экстраординарное, поведение Ярослава заставляет усомниться
в непререкаемости авторитета главы княжеского рода. Так как Ярое-

2.2. Второе «окняжение» земель...
57
лав и Святополк проявили нелояльность еще при жизни Владимира, по
всей видимости, следует согласиться с предположением о том, что «ни
старшинство, ни отцовские предначертания — эти краеугольные камни
династической идеологии, сформировавшиеся ближе к концу столетия,
— не имели решающего значения для сыновей Владимира»274. Доказа¬
тельства в пользу этой точки зрения будут приведены ниже.
Если братья осмелились выступить против авторитета отца, разуме¬
ется, никто из них не стал бы признавать приоритет другого, так что
интронизация на киевском столе Святополка спровоцировала дальней¬
шее углубление конфликта, перерастанию из экономической, в поли¬
тическую плоскость. Чтобы противостоять Святополку, Ярослав был
вынужден прибегнуть к помощи «новгородцев»275, несмотря на то, что
несколько ранее (если верить летописцу, буквально накануне) князь
организовал убийство новгородских «нарочитых мужей». Как предпола-
гается, примирение с новгородцами стало возможным в результате усту¬
пок со стороны Ярослава276, вследствие чего была достигнута общность
стратегических интересов. Так как до этого момента мы не встречаем в
источниках признаков заинтересованности местного населения в кон¬
фликте с Киевом, можно предположить, что оно воспользовалось сло¬
жившейся кризисной ситуацией, чтобы взять инициативу в свои руки.
Иными словами, шаткость позиций обоих князей способствовала усиле¬
нию политической роли городских общин, на которые они опирались.
Из сообщения Титмара Мерзебургского, относящегося к 1018 г.,
можно заключить, что население Киева достаточно быстро перешло на
сторону Ярослава, но после того как он потерпел поражение на Буге
от войск Болеслава Храброго, сохраняло верность недолго. Хронист
пишет, что «хотя жители и защищали его (город. — Д. Б.), однако он
быстро был сдан иноземному войску: оставленный своим обратившимся
в бегство королем, [Киев] 14 августа принял Болеслава и своего долго
отсутствовавшего сениора Святополка, благорасположение к которо¬
му, а также страх перед нашими обратили [к покорности] весь тот край.
В соборе святой Софии (sancte monasterio Sofhiae), который в преды¬
дущем году по несчастному случаю сгорел, прибывших с почестями, с
мощами святых и прочим всевозможным благолепием встретил архие¬
пископ этого города»277, а вскоре «вышеупомянутый сениор с радостью
[стал принимать] местных жителей, приходивших к нему с изъявлением
покорности»278. Таким образом, можно сделать вывод о том, что полити¬
ческие симпатии киевской городской общины были неустойчивыми, ме¬
няясь в зависимости от обстоятельств. Более последовательной была по¬
литическая позиция Новгорода, где Ярослава после переезда в Киев (по

58
Глава 2. Особенности становления и развития между княжеских отношений
свидетельству приведенного в Н1ЛМ списка «Я с€ кнази Великого Но_
ВАГородА»), сменил во главе местной администрации сын бывшего посад¬
ника Добрыни Константин («...Первый кназь по крсфспии ВышеслАвъ,
сыпь Володимерь. По нелль крлтъ его Аросллвъ, и володАше землею, и
ида Киев^, и посади в Нов^город^ Коснатииа Добрынина»)279.
Назначение посадником Константина могло быть одним из условий
политического компромисса, который, с одной стороны, позволял Ярос¬
лаву в какой-то степени удовлетворить местное население, а с другой —
сохранить контроль над городом в руках своего близкого родственника.
Впрочем, несмотря на то, что Константин Добрынин был двоюродным дя¬
дей Ярослава, он в большей степени зарекомендовал себя как выразитель
интересов города. Это предположение подтверждает летописный рас¬
сказ о событиях 1018 г.: когда Ярослав после поражения на Буге бежал в
Новгород, откуда хотел плыть дальше за море, «посадникъ Коснатинъ,
сынъ Доврыпь, с Новгородьци рлс^ккошА лодьтк Аросллвл'Ь, рекЛре:
“Хочемъ СА и €ф€ бити съ Болесллвомъ и съ Оватополкомь”». Здесь
посадник выступает заодно с городской общиной, все представители ко¬
торой финансируют новую военную кампанию князя («начаша скотъ
съкирлти, \3 ЛЛ&КА ПО 4 К^ИЫ, А СЗ СТАРОСТЬ ПО 10 гривен, А СЗ Б01Арь по
18 гривен; и приведошА влрАгы, [и] вдаша ил\ъ скотъ, и совокупи
АрослАВЪ В01А многы»)280, из чего можно заключить, что к тому вре¬
мени жители Новгорода имели собственный интерес в борьбе со Свя-
тополком281. Однако слишком инициативный администратор, в конце
концов, оказался неугоден князю, который принял решительные меры:
в Софийской I летописи (под 1019 г.) и Новгородской IV летописи (под
1020 г.) сообщается, что Ярослав разгневался на Константина и заточил
в Ростове, а через три года приказал убить в Муроме282.
Теперь перейдем к вторичному слою летописного текста в статье
6523 г., где рассказывается об убийстве Святополком Бориса и Глеба.
Рассмотрение этой проблемы осложняется историографическими пред¬
ставлениями о десигнации Владимиром Святославичем младших сыно¬
вей в качестве наследников киевского стола. Усилиями В. Н. Татищева
и С. М. Соловьёва сложилась гипотеза о том, что Владимир предпола¬
гал передать киевский стол Борису, своему старшему сыну от брака с
царевной Анной, заключенного после принятия христианства, в обход
сыновей от других браков (при этом саму царевну считали дочерью то
болгарского царя Петра, то византийского императора Романа II)283. По¬
скольку и в ПВЛ, и в «Анонимном сказании» Борис и Глеб называются
сыновьями неизвестной «болгарыни», следует подчеркнуть, что гипоте¬
за об их византийских корнях основывается на известии, которым мы

2.2. Второе «окняжение» земе/ь...
59
обязаны составителю «Тверского сборника», памятника первой трети
XVI в., который первым назвал Бориса и Глеба сыновьями византийской
царевны284. Эту же версию повторил более поздний свод XVI в., извест¬
ный как «Новый Владимирский летописец»285. В этом «синтетическом»
виде гипотеза о происхождении Бориса и Глеба существует по сей день,
продолжая вызывать множество вопросов. С одной стороны, на болгар¬
ское происхождение Бориса может указывать его княжеское имя, кото¬
рое носили два правителя Дунайской Болгарии. С другой стороны, кре¬
стильное имя Бориса — Роман — дает возможность предполагать его
принадлежность как к династии Василия I (он мог получить это имя в
честь Романа II), так и к царскому роду Дунайской Болгарии (имя Роман
носил последний царь Западно-Болгарского царства из рода Симеона
Великого).
Представления о «порфирородном» происхождении Бориса и Глеба
способствовали появлению гипотезы о десигнации, которая постепен¬
но превратилась в историографический факт286. Однако, как отмечает
A.	П. Толочко, историографический «фундамент» гипотезы об измене¬
нии порядка наследования Владимиром в значительной степени осно¬
вывается на допущениях, вызванных неправильной интерпретацией
B.	Н. Татищевым данных из хроники польского историографа XVI в.
М. Стрыйковского, лишь во второй редакции «Истории Российской»
подкрепленных ссылками на попавшую в распоряжение историка «Иоа-
кимовскую летопись», а отождествление Анны с «болгарыней» было вы¬
звано тем, что Татищев не смог найти упоминаний о византийской ца¬
ревне в иностранных источниках287. Хотя это препятствие устраняется
свидетельством византийского хрониста XI в. Иоанна Скилицы о том,
что Анна родилась за два дня до смерти отца, императора Романа II и что
ее мужем был «архонт Владимир» (и сходными с ним свидетельствами
более поздних компиляторов Георгия Кедрина и Иоанна Зонары)288, а
также тем, что Яхья Антиохийский и Абу Шуджа ар-Рудравари называ¬
ют супругу Владимира сестрой византийских императоров289 (ее грече¬
ское происхождение также подтверждает ТитмарМерзебургский)290, по¬
скольку ни один из хронистов не упоминает о том, оставил ли Владимир
детей от этого брака, поэтому вопрос формально остается открытым.
Наиболее оригинальную интерпретацию гипотезы В. Н. Татищева
C.	М. Соловьёва предложил А. В. Поппэ, отстаивающий представление
о тождестве «болгарыни» с византийской царевной, на том основании,
что в детстве Анна воспитывалась в Константинополе вместе с болгар¬
скими царевнами и получила прозвище «болгарыни», под которым и
была известна составителю «Анонимного сказания», так как настоящее

60
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ее имя якобы замалчивалось по распоряжению Ярослава291. Согласно
реконструкции А. В. Поппэ, под влиянием Анны, ставшей после Креще¬
ния Руси единственной законной женой Владимира, были предприняты
шаги по приобретению царского достоинства и последующему «византи-
изированию наследования киевского стола», то есть, введению соправи-
тельства по византийскому образцу в пользу Бориса и Глеба292. Как пола¬
гает исследователь, братья получили статус соправителей, а возможно
даже были коронованы при жизни отца в ущерб правам своих старших
братьев, так как церковная служба XI в. Борису и Глебу (где они фигури¬
руют под своими крестильными именами Роман и Давид) говорит о том,
ЧТО «рдз&инос ЖИТИ€ свершал, ПрСВДАЖСНС, ЦССАрСКИМ ВСНЦСЛ1 ОТ tfnO_
сти Окрашен, превогдтый Романс»293. Однако, подобное представление,
несмотря на свою историографическую неординарность, вызывает ряд
возражений, которые можно представить следующим образом.
1.	Сопутствующие гипотезе о десигнации историографические пред¬
ставления о повышении статуса Владимира после Крещения Руси осно¬
вываются на изображениях князя на монетах («златниках» и «сребрени¬
ках») в византийских императорских регалиях (которые позднее были
воспроизведены Святополком на первом типе его монет, относимых к
1015-1016 гг.)294, тогда как сам факт «поступления из Византии цар¬
ственных регалий», о котором пишет А. В. Поппэ, или изменения стату¬
са русских князей после принятия христианства по письменным источ¬
никам не прослеживается. Единственным исключением подобного рода
можно было бы считать титулование Владимира «каганом» в «Слове о
Законе и Благодати» Илариона295, однако, оно восходит не к византий¬
ской, а к более ранней хазарской традиции296.
2.	Против гипотезы А. В. Поппэ свидетельствует сравнительный ана¬
лиз «набора» регалий, изображенных на монетах Владимира Святослави¬
ча (венец, скипетр, пурпурные сапоги, трон), который привел М. Б. Сверд¬
лова и И. В. Петрова к выводу о том, что он соответствовал «комплекту»
регалий, которым обладали византийские императоры и болгарские цари;
однако, исключение из этого «комплекта» державы заставило исследо¬
вателей предположить, что статус Владимира все же не был полностью
равнозначен императорскому297. Поэтому, «имперскую демонстрацию»
Владимира, зафиксированную в нумизматике, надо рассматривать на
уровне притязаний, заявленных в одностороннем порядке, посколь¬
ку никаких свидетельств в пользу того, что эта демонстрация была
санкционирована Константинополем, нет. Напротив, следует обратить
внимание на тот факт, что в византийской историографии Владимир име¬
нуется «архонтом», тогда как, например, повышение статуса болгарских

2.2. Второе «окняжение» земель...
61
правителей (с «архонта» до «василевса») нашло отражение в трактате
«О церемониях»298. Показательно, что сменивший Владимира Святополк,
судя по первой эмиссии монет (датируемой 1015-1016 гг.) воспринял
«имперские претензии» Владимира, но в 1018 г. по неизвестным причи-
9QQ
нам от них отказался, сменив императорские регалии на княжеские .
Относительно этой трансформации можно предположить, что в 1015 г.
Святополк сознательно разыгрывал из себя политического преемника
Владимира, чтобы заручиться поддержкой «кыян» в условиях надвигаю¬
щегося столкновения с Новгородом, тогда как в 1018 г., заняв Киев при
помощи поляков, он в этой поддержке уже не нуждался.
3.	А. В. Поппэ игнорирует то обстоятельство, что только Нестор, ав¬
тор «Чтения о житии о погублении Бориса и Глеба», созданного после
церковного прославления князей-мучеников, опять же в косвенной фор¬
ме сформулировал предположение, согласно которому Святополк будто
бы полагал, что Борис станет наследником Владимира, что и обуслови¬
ло его неприязнь к Борису, хотя тот не о чем подобном не помышлял300.
Не учитывает А. В. Поппэ ни результатов исследований В. А. Водова,
А. П. Толочко и А. А. Горского, демонстрирующих, что царский («цесар¬
ский») титул употреблялся в Древней Руси эпизодически, являясь скорее
литературным («этикетным»), а не реальным политическим отличием301,
ни наблюдений Дж. Ревелли, которые свидетельствуют о том, что подоб¬
ные сюжеты являются не более чем «идеологической константой» агио¬
графического жанра, призванной подчеркнуть исключительность фигуры
правителя-мученика302. Данные наблюдения могут в полной мере отнесе¬
ны к фразе: «...ц€С Арским венцем от Юности Окрашен, прекоглтый Ро_
лине», на которую, как на главный аргумент в пользу гипотезы о десиг-
нации, указывает исследователь. Таким образом, принимая во внимание
специфику текста, в котором она читается, здесь можно видеть не столько
исторический факт, сколько агиографический оборот303, подобный тому,
какой мы встречаем в позднейшей характеристике, помещенной в конце
«Анонимного сказания» под названием «О Бориса, какъ k^l възърълл»304
и употребляемый с целью уподобления «цесарского венца» венцу мучени¬
ка, подобно тому, как летописец писал в рассказе о варягах-христианах,
убитых язычниками [ПВЛ, 983 г.], что они «приимъшд в кггкц нскссныи
СЪ СВАТЫМИ М^Ч€НИКЫ И СЪ прАВ€ДНЫМИ»305.
Таким образом, если учитывать, что свидетельства, будто Борис был
любимым сыном Владимира, могут быть данью агиографической тра¬
диции, нет достаточных оснований, чтобы говорить о его десигнации.
Назначение Бориса командующим киевской дружиной, отправленной
на печенегов (по свидетельству соответствующего фрагмента летопис¬

62
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ной статьи 1015 г., который, по всей видимости, первоначально являл¬
ся фрагментом повести «Об убиении»), может быть интерпретировано
как факт военно-политической необходимости, вызванный отсутствием
в Киеве других сыновей Владимира, хотя, нельзя отрицать, что с этого
момента он стал представлять реальную политическую силу, о чем сви¬
детельствует приведенный в повести «Об убиении» и затем повторенный
в «Анонимном сказании» и в «Чтении» рассказ о переговорах между Бо¬
рисом и Святополком, осуществлявшихся через послов306. По словам со¬
ставителя повести «Об убиении», Святополк, для того, чтобы нейтрали¬
зовать Бориса, пообещал увеличить размер ворлости, полученной им от
отца («АКО С ТОБОЮ ХОЧЮ ЛЮБОВЬ ИМ'ЬтИ и къ иггню придлмь ти»), а
параллельно подготавливал его убийство с помощью Вышегородцев. Труд¬
но сказать, насколько соответствовал действительности данный факт,
однако то обстоятельство, что положение Святополка, как мы говорили
выше, являлось весьма непрочным, вполне могло толкнуть его на превен¬
тивные меры по отношению к Борису. Помещенное тут же в тексте по¬
вести упоминание о предложении, сделанном Борису дружиной, — пойти
на Киев, чтобы утвердиться «на ctoa^l иггни», — судя по ответу, который
ему приписывается («нс в^ди лигЬ възнати рЛы на брата своего ста.
Р^ИШАГО, Аф€ и иггсць ми о&ирс, ТО СЬ МИ Б^ДИ ВЪ WTЦА м^сто»),
возникло под влиянием доктрины о приоритете «старейшинства», кото¬
рая, как будет показано ниже, сложилась на рубеже XI—XII веков.
С. М. Соловьёв, рассматривая содержание повести «Об убиении» в
контексте развития междукняжеских отношений, отметил, что Борис
своей смертью осветил уважение к понятию родового старшинства; од¬
нако он же акцентировал внимание на том, что этот текст первоначаль¬
но не являлся частью ПВЛ307. А. Е. Пресняков предположил, что соста¬
витель повести экстраполировал понятие «выти въ отца м^сто» из
эпохи Ярославичей на политические реалии эпохи Владимировичей308.
Гипотеза Преснякова была подвергнута критике, однако в построениях
А. П. Толочко, М. Б. Свердлова, В. Ю. Аристова, проводящих в поддерж¬
ку своих утверждений аналогии между мотивом «старейшинства» в по¬
вести «Об убиении» и в «ряде» Ярослава из статьи 1054 г.309, недостаточ¬
но учтен текстологический аспект. Между тем, наблюдения над текстом
свидетельствуют в пользу вторичности этих фрагментов. Признание
этого факта позволяет увидеть динамику развития междукняжеских
отношений; понять, какие изменения их репрезентации имели место в
процессе развития летописной традиции и попытаться выяснить, чем они
могли быть обусловлены. В повести «Об убиении», равно как и в других
памятниках Борисоглебского цикла, мы находим два интересных компо¬

2.2. Второе «окняжение» земель...
63
нента: это представление о приоритете «старейшего», не свойственное
древнейшей части летописи, и представление о единовластии: вырази¬
телями этих представлений являются, с одной стороны, Борис и Глеб,
а с другой — Святополк. Помимо почитания старшего брата младшим
«въ отца м'Ьсто» повесть «Об убиении» акцентирует внимание и на по¬
слушании сына отцу в рассказе о том, как Святополк после убийства Бо¬
риса «с Л€СТЬЮ ПОСЛА КЪ IVtstf ГЛАГОЛА СИЦ€1 «ПОИДИ ВБОрЗ'к ШТ€ЦЬ
ТА 30В€ТЬ, Н€ СДрАВИТЬ ВО В€ЛМИ». Гл'ЬвЪ Ж€ ВБОрЗ^ ВС'ЬдЪ НА
КОН'Ь С МАЛОЮ дружиною П0ИД€, Б'Ь во послЪЛиливъ иггцю»310. Этот мо¬
тив (менее конкретно выраженный в «Анонимном сказании»)311, близок
к идее о «послушании», пронизывающей летописный рассказ о послед¬
ней воле Ярослава под 1054 г., и к летописной оценке событий 1073 г.,
в результате которых это «послушание» было нарушено — данный пас¬
саж вполне мог послужить запоздалым упреком в адрес Святослава
Ярославина, которого летопись называет инициатором изгнания свое¬
го брата Изяслава и который, судя по «Сказанию чудес», поддерживал
именно культ Глеба, — но вряд ли его появление было возможно при
жизни самого Ярослава, который в 1014 г. не подчинился воле отца312.
В «Анонимном сказании» Борису приписаны пространные благо¬
честивые рассуждения, вытекающие из размышлений над различными
«политическими альтернативами». Позитивная альтернатива — при¬
знание старейшинства — выражена словами: «С€ да ид^ къ врАТ#
М0€М^ И p€Ktf: “Ты МИ Б^ДИ отьць — ТЫ МИ врАТЪ И СТАРКИ. Чьто
ми в€лиши, господи мои?”». Негативная альтернатива — игнорирова¬
ние старейшинства — рассматривается гипотетически, но с заведомо
отрицательной оценкой: «Дцк поидЬ* въ домъ отьца своего, то азыци
миози преврлтАть сьрдьце мое, ако прогнлти врлтл моего, Акоже и
отьць мой преже сватаго крещениА, славы ради и кнАжениА мирл
сего, и иже все мимоходить и х^Ж€ папины. То камо имамъ приити
ПО ОШЬСТВИИ моемь ОТСЮДА? КаКЪ ЛИ tfso ОБрАЦЛОСА ТЪГДА? Кый ЛИ
ми видеть ответь? Къде ли съкрыю мъножьство гр^Ьх* моего? Чьто
во приовр^тошл преже врлтиА отьца моего или отьць мой?»313.
Здесь в уста Бориса вкладывается отвержение предшествующей
политической практики братоубийственных междоусобиц языческой
эпохи («преже святаго крещения»). В связи с этим позволим себе со¬
слаться на комментарий Р. Пиккио, который отметил: «Высший смысл»
святой истории о Борисе и Глебе, сыновьях киевского князя Владимира,
убитых их братом Святополком, может быть сведен к простой формуле:
лучше отдать жизнь за Господа, чем бороться за нечестивое существо¬
вание на этой земле. Но, твердо придерживаясь этого морального зако¬

64
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
на, братья утверждают также и политический принцип (здесь и далее
курсив мой. — Д. Б.). Их мученичество становится вкладом в христиа¬
низацию политического уклада Киева. Когда их брат Святополк после
смерти Владимира прибегает к насилию, чтобы избавиться от Бориса и
Глеба как основных своих соперников, он все еще следует дохристиан¬
ским правилам, по которым традиционно велась борьба в Киевских зем¬
лях. Борис и Глеб как апостолы новой концепции политической жизни
впервые изменяют «правила игры». Они предпочитают смерть борьбе со
своим братом, потому что являются знаменосцами нового закона, осно¬
ванного на христианской вере»314. В развитие подобных представлений
следует обратить внимание на то, что и в «Чтении об убиении Бориса
и Глеба» и в «Анонимном сказании» гибель Святополка уподобляется
гибели Юлиана Отступника («ОульАНА ЗАконпрсст^пилго», «цклрА
Индиана»), римского императора, пытавшегося возродить поклонение
языческим богам315. Этим Святополк как бы был отнесен к числу языч¬
ников, символически представлен последним языческим правителем
Руси, хотя на своих монетах он подчеркивал свою приверженность хри¬
стианству (изображался с христианскими атрибутами)316.
В повести «Об убиении», в том виде как она сейчас читается в ПВЛ,
негативное отношение к Святополку маркируется с помощью уподобле¬
ния его действий действиям Каина (ср.: «Сватополкъ ж€ исполнивъса
бсзаконыд, Каиновъ смыслъ приимъ»; «СВАТОПОЛКЪ Ж€ ШКАНЬНЫИ
ПОМЫСЛИ ВЪ С0К"Ь р€КЪ: «С€ ОЬ’бИХЪ БорИСА, КАКО бы оЬ’бити Гд^Ьба»,
приимъ помыслъ Каиновъ...» и т. д.)317, однако, эти аллюзии могли
быть позднейшим добавлением. Вся полнота замысла Святополка рас¬
крывается за пределами повести «Об убиении» после сообщения об
убийстве в Карпатах Святослава Древлянского («.. .и нача помышлати:
1АК0 ИЗ БЬЮ ВСЮ БрАТЬЮ СВОЮ И приИМЬ’ ВЛАСТЬ РЛьСК^Ю €ДИНЪ»)318.
По всей видимости, появление этой мотивировки связано с появлением
в летописном тексте «Рассуждения о князьях», составитель которого,
осуждая «высокоумные» помыслы Святополка, не ведавшего, что «Еогь
ДАГГЬ ВЛАСТЬ €М^ Ж€	^ТВ€рЖДАЛ1 «Яф€ ВО KAIA 3€МЛА
О^ПрАВИТСА Пр€Д ЕОГОМЪ, ПОСТАБЛАГГЬ €Й Ц€СЛрА ИЛИ КНАЗА ПрАВ€ДНА,
ЛЮБАфА С^ДЪ И ПрАВДЬ’, И ВЛАСТ€ЛА оЛтрА1А€Т, И С^ДЬЮ, прАБАфАГО
С^ДЪ. Яф€ ВО КНАЗИ ПрАБЬДИБИ БЫБАЮТЬ Б 3€МЛИ, ТО МНОГА СЗДАЮТСА
СОГр€ИГкнЫА [3€МЛИ], Лф€ ЛИ ЗЛИ И ЛЬ’КАВИ БЫБАЮТЬ, ТО Б0ЛШ€ ЗЛО НА.
водить Еогь на з€л\лю, понеже то глава €сть з€л\ли», подкрепляя свое
суждение ссылками на книги пророка Исайи («Согр^шишА главы и
до ног#, €Ж€ €сть Ц€слрж и до простыхъ людий») и Екклезиаста
(«ЛюЧгЬ ВО грлд^ ТОМ^, Б Н€МЪ Ж€ къназь юн»)319. Но в ПВЛ это

2.2. Второе «окняжение» земель...
65
абстрактный комментарий книжника, тогда как в паримийных чтениях,
где присутствует аналогичный фрагмент, уточняется: «Очгыать во очгь
НАСЪ Еогь Еододимирл, А СвАТОПОЛКА НАВ€Д€ Гр€Х*Ь рАДИ НАШИХЪ,
1АКОЖ€ Др€ВЛ€ НАВ€Д€ НА И€р&АЛИЛГЬ АнТИОХ*»320.
Если вслед за Р. Пиккио рассматривать вкрапления библейских ци¬
тат как своеобразные «тематические ключи», отсылающие читателя к
библейским контекстам, вырисовывается крайне интересная картина:
составитель «Рассуждения о князьях» как бы проводит параллель меж¬
ду Святополком и вавилонским царем Навуходоносором II, о котором в
книге пророка Даниила говорится, что «когда сердце его надломилось
и дух его ожесточился до дерзости, он (Навуходоносор. — Д. Б.) был
свержен с царского престола своего и лишен славы своей, и отлучен был
от сынов человеческих, и сердце его уподобилось звериному, и жил он с
дикими ослами; кормили его травою, как вола, и тело его орошаемо было
небесною росою, доколе он познал, что над царством человеческим
владычествует Всевышний Бог и поставляет над ним, кого хочет»
(Дан. V, 20, 21. Здесь и далее курсив наш). Таким образом, Святополк,
словно Навуходоносор, был представлен безумцем, противопоставив¬
шим себя божественному промыслу. Отсылка к книге пророка Исайи
позволяла автору «рассуждения» представить Святополка не только су¬
масшедшим, но и едва ли не прокаженным человеком, у которого «вся
голова в язвах, и все сердце исчахло» и «от подошвы ноги до темени
головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочи¬
щенные и необвязанные и не смягченные елеем» (Ис. I, 6; 5-6). Заклю¬
чительный парафраз из книги Екклезиаста был призван продемонстри¬
ровать мысль о том, что «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и
когда князья твои едят рано! Благо тебе, земля, когда царь у тебя из бла¬
городного рода, и князья твои едят вовремя, для подкрепления, а не для
пресыщения!» (Еккл. X, 16-17). Этот «тематический ключ» использует¬
ся для осуждения неопытного и алчного правителя, хотя он открывает
гораздо больше возможностей для интерпретации, если учесть, что в би¬
блейском тексте, условно говоря, «неправедный» правитель, противопо¬
ставляется правителю «благородного рода», что может вызвать ассоциа¬
ции с легендой о «греховном» происхождении Святополка, изложенной
в летописной статье 980 г., где говорится, что Святополк родился «от
двою отцю» — от Ярополка и от Владимира.
О том, что такой мотив действий Святополка как стремление к еди¬
новластию является поздним измышлением, свидетельствует ярко нега¬
тивная его окраска, хотя единовластие, имевшее место при Ярополке и
Владимире, ни Иларионом, ни другими авторами еще не осуждалось. Дан-

66
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ное обстоятельство трактовалось в исторической литературе различным
образом. Согласно В. О. Ключевскому, «единовластие до половины XI в.
было политическою случайностью, а не политическим порядком»321. Это
мнение было оспорено Л. В. Черепниным322 после того как И. У. Будов-
ниц и В. Т. Пашуто высказали предположение о том, что негативное от¬
ношение летописцев к единовластию было обусловлено его противоре¬
чием вассальному праву323. По А. П. Толочко, политическая мысль Руси
XI—XIII вв. осуждала попытки установления единовластного правления
в том случае, если оно достигалось личными усилиями князей, а не есте¬
ственным ходом событий324. Учитывая то обстоятельство, что на протя¬
жении XI в. оценка «единовластия» эволюционировала от нейтральной
в летописных статьях 862, 977, 980 и 1036 г. до резко отрицательной в
статье 1015 г., можно предложить и иное объяснение этого явления, а
именно то, что к тому моменту, когда в летописной традиции появилось
«Рассуждение о князьях», единовластие сознательно представлялось
как некая политическая утопия, реализация которой в условиях раз¬
вившейся практики коллективного совладения становилась возможной
только через неприемлемый для христианского правителя путь братоу¬
бийства. Оценка этого явления также претерпела изменения, сходные
с изменениями в отношении к единовластию: если Иларион и первые
летописцы никак не комментировали феномен братоубийства, то впо¬
следствии он стал восприниматься резко отрицательно.
Хотя одним из ключевых мотивов Илариона является идея преем¬
ственности княжеской власти: Владимир представлен в тексте «Слова»
как законный преемник своего отца Святослава и деда Игоря, а Ярослав,
названный крестильным именем Георгия, в свою очередь представлен
продолжателем дел Владимира325, Иларион умалчивает об обстоятель¬
ствах, в результате которых Владимир сделался «единодержцем земли
своей», таким образом, принеся их в жертву панегирическому содержа¬
нию своего произведения. Несколько иначе поступил Иаков, автор «Па¬
мяти и похвалы князю русскому Владимиру», который не стал замал¬
чивать факты, но, отмечая наследственный характер его власти («Еогь
поможе ем^, и с*Ьд€ въ Киев-Ь на м^счгЬ отца своего Святослава
и дедл своего Игоря»), возложил ответственность за убийство Яропол-
ка на «Еолодимеровых м^жей»326. Наличие в тексте Иакова «отчинной»
формулы наследования власти («седе на месте отца своего и деда свое¬
го») может служить признаком того, что его труд был составлен в конце
XI столетия327, что делает его почти синхронным тому этапу развития
летописания, на котором появилось «Рассуждение о князьях», осуж¬
давшее «высокоумные» помыслы преемника Владимира Святополка по

2.2. Второе «окняжение» земель...
67
установлению единовластия на Руси328. Таким образом, мы получаем
возможность наметить основые вехи эволюции в отношении к единовла¬
стию и сделать еще несколько шагов в этом направлении, обратившись
к памятникам Борисоглебского цикла.
В «Анонимном сказании» присутствуют две мотивировки действий
Святополка: одна из них, стремление к единовластию, расположена меж¬
ду заимствованной из повести «Об убиении» сценой переговоров Свято¬
полка со своими сообщниками и агиографически стилизованным допол¬
нением, сообщающем о том, что он приказал им пойти и убить Бориса329;
другая, менее масштабная, но не менее значимая мотивировка действий
Святополка помещена в рассказе о подготовке убийства Глеба («Глаго_
лаашс во въ д^ши своей оканьн^й: «Что сътворю? Яци ВО ДО СЬД€
оставлю д^ло Убийства моего, то дъвосго имамъ чаати: ако ацк
Услышать ма врлтиА моа, си ж€ ВАривъшс въздадать ми и горь_
ША СИХЪ. ЯЦ1€ ЛИ И Н€ СИЦ€, ТО ДА ИЖД€Н^ТЬ МА И Б^Д^ ЧЮЖЬ пр€_
СТОЛА ОТЬЦА М0€Г0, И ЖАЛОСТЬ ЗбМЛ'Ь М0€А СЬГгЪсТЬ МА, И И0Н01ШНИА
ПОНОСАфИИХ'Ь НАПАДАТЬ НА МА, И КЪНАЖ€НИ€ М0€ прИИМ€ТЬ ИНЪ И ВЪ
ДВОр^Х1^ ^ОИХТ» Н€ Б#Д€ТЬ ЖИВ^фААГО.. .»)330.
Данная репрезентация мотивов Святополка обусловлена, пре¬
жде всего, этической концептуальной особенностью «Анонимного
сказания»331. Вместе с тем, здесь присутствует политическое обоснова¬
ние его действий: стремление отстоять занятый им стол от возможных
посягательств со стороны братьев, которые, узнав об убийстве Бориса,
могут лишить его княжения. Конечно, подобное построение выглядит
искусственно, поскольку Святополк, сознавая «беззаконие» своих дей¬
ствий, грозящих ему утратой власти, продолжает двигаться в том же на¬
правлении и подготавливать убийство Глеба, но, следует отметить, что
он, в данном случае, далек от того, чтобы инкриминировать Святополку
стремление к единодержавию. Возможно, такое мотивационное разноо¬
бразие следует объяснить тем, что в первом случае в тексте «Сказания»
отразился результат более позднего вмешательства.
Автор «Чтения о житии и погублении Бориса и Глеба», сообщающий
ЧТО Святополк «НАЧА МЫСЛИТИ НА ПрАВ'ЬдНАГО, Х0ТАШ€ в0 ОКАНЬНЫИ
всю стрлн# пог^бити и влАД-кти сдинъ»332, в репрезентации его мо¬
тивов ближе к составителю «Рассуждения о князьях», с той только раз¬
ницей, что в его сочинении стремление к единовластию выступает в каче¬
стве исходной предпосылки, а не внедряется в готовый текст в качестве
«постскриптума». Хотя после рассказа об убийстве Бориса и Глеба здесь
также говорится о том, что Святополк «и на прочюю врлтью въздвиза.
Ш€ Г0Н€Н1А, ХОТ^И ВСА ПОГ^БИТИ И САМ ВЛАД€ТИ ВС€МИ СТРАНАМИ», При

68
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
этом не уточняется, кто именно пал следующей жертвой «окаянного», от¬
чего сюжет приобретает более абстрактный смысл и завершается сообще¬
нием об изгнании Святополка в результате народного восстания «не ток_
мо из грлдл, нъ изъ области всего»333, не имеющим аналогов в других
памятниках и, по всей видимости, являющимся авторской интерпретаци¬
ей Нестора, который единственным из всех историографов не упомянул о
борьбе Ярослава со Святополком, ограничившись демонстрацией его при¬
частности к становлению культа князей-страстотерпцев.
Роль Ярослава в процессе развития Борисоглебского цикла и его ин¬
корпорации в Начальное летописание в виде повести «Об убиении», пре¬
терпела кардинальное изменение: если изначально он был всего лишь мя¬
тежным новгородским князем, которому в кровопролитной борьбе удалось
закрепить за собой киевский стол, то после внедрения в летопись «борисо-
глебского» сюжета приобрел ореол мстителя за убитых братьев334. Уже в
повести «Об убиении» предпринималась попытка представить Ярослава в
качестве защитника, по крайней мере, одного из князей-мучеников: веро¬
ятно, отталкиваясь от летописного свидетельства о послании Предславы с
известием о смерти отца, составитель повести создал на его основе сюжет
о том, что по получении этой информации Ярослав попытался предупре¬
дить о грозящей опасности Глеба («...Б се ж€ врел\А пришдд в’Ь в'Ьсть
къ АросддвЬ’ Передъслдвы w иггни смерти, И ПОСЛА Арослдвъ к
IVbBtf ГЛАГОЛА: “Н€ Х°ДИ, иГГ€ЦЬ ТИ О^МерлЪ, А врдтъ ТИ ОЬ’вьенЪ
Оватополка”»)335. Этим предупреждением роль Ярослава в повести «Об
убиении», исчерпывается. Для того чтобы придать новгородскому князю
статус мстителя за убитых братьев в конце летописной статьи 1015 г., за
сообщением о выступлении князя из Новгорода была сделана вставка («и
П0ИД€ НА СВАТОПОЛКА НАреКЪ БОГА, р€КЫ “Н€ IA ПОЧАХТ* ИЗБИВАТИ ВрА_
ТЬЮ, НО юнъ; ДА Бздеть 1*>М€СТЬНИКЪ Еогь крОВ€ БрАТГО МОСГО, ЗАН€
Б€з вины пролыд кровь Борисов^ и Глебов# прдв€дною; да и мн"Ь
си[ц]е ж€ створить, но с^ди ми Господи по прдвд^, ДА СКОНЧАГГСА зло_
ба гр'ЬшнАго”»)336. Тот же мотив повторялся в летописной статье 1019 г.,
где в уста князя была вложена молитва в отомщение убитых братьев пе¬
ред битвой на Альте («Арослдвъ ста на м'ЬсчгЬ нд€Ж€ о^бнша Еорнсд,
ВЪЗД'ЬвЪ р^Ц^Ь НА Н€Б0 р€Ч€Г «крОВЬ БрДТА М0€Г0 ВОПЬСТЬ К ТОБ'Ь БлДДЫ.
ко, мьстн крове прдведндго сего, 1дкоже мьстилъ еси крове Явелевы, по_
ложнвъ на Кдиггк стенднье и тржеенье, тако положи и на сень...»)337.
Аналогичная апология мести Ярослава с отсылкой к библейскому кон¬
тексту присутствует в паримийных чтениях338 и в «Анонимном сказании»
(«...Прочее же сь трьклАтый прннде съ множьствъмь печен'Ьгь, и
Арослдвъ, съвък^пивъ воа, нзнде против^ ем^ на Льто и ста на м^.

2.2. Второе «окняжение» земель...
69
СЧгЬ, ИД€Ж€ B’t ЬЪи€НЪ СВАТЫЙ БорИСЪ. И ВЪЗД'ЬвЪ ptfivfc НА Н€Б0 И р€Ч€1
«Ос кръвь врдтд моего въпиеть къ теве, Владыко, акож€ и ^1 велев а
преже. И ты мьсти его, лкоже и на ономь положи стондние и трлсение
НА врАТО^виици Каин^Ь, ей, молю ТА, Господи, ДА въеприиметь против*
тол\*»)339. Нам представляется, что подобная трансформация могла быть
вызвана двумя факторами, актуальными для конца XI - начала XII вв.:
во-первых, попыткой теснее связать фигуру мятежного новгородского
князя с набиравшим авторитет культом князей-страстотерпцев; во-вторых
— стремлением оправдать борьбу Ярослава против Святополка в услови¬
ях формирующегося представления о приоритете «брата старейшего» соз¬
данием альтернативного мотива о «праведной мести» за братоубийство;
для составителей «Анонимного сказания» этого оказалось достаточно, но
составители ПВЛ пошли дальше и на одном из этапов формирования ле¬
тописного текста приписали Ярославу старшинство перед Святополком.
Подводя итог, мы можем резюмировать следующее: при распределе¬
нии княжений между своими сыновьями Владимир Святославич следо¬
вал практике, введенной его отцом, однако на этот раз система имела
некоторые черты политической «вертикали», поскольку сложившаяся си¬
стема была обусловлена генеалогическим старшинством ее инициатора,
которое, как позволяют заключить отдельные факты, все же не наделяла
его непререкаемым авторитетом. К 1015 г. в результате внутрисемейных
конфликтов эта политическая система фактически распалась, а так как
порядок наследования остался неурегулированным, это обстоятельство
привело к столкновениям между его сыновьями, так как концепция о
приоритете в княжеской семье «брата старейшего» еще не сложилась, по¬
скольку упоминания о «старейшинстве» появляются только во вторичном
слое летописного текста, повествующем об убийстве Бориса и Глеба, и в
сюжетно сходных с ним памятниках Борисоглебского цикла, появление
которых датируется второй половиной XI - началом XII века, что позво¬
ляет обосновать предположение о том, что в этот период реализация но¬
вых принципов регулирования междукняжеских отношений на базе идей
«братолюбия» и «старейшинства» была атрибутирована князьям, погиб¬
шим в династической борьбе начала столетия, получив с помощью их
формировавшегося культа своеобразную «каноническую санкцию»; пред¬
положение, которое до сих пор не выходило за рамки общих рассужде¬
ний340. В то же время мы постарались показать, что в процессе развития
«коллективного совладения» в княжеском роду происходила постепенная
дискредитация представления о единовластном правлении, в условиях
масштабного «окняжения» земель с конца X в. ставшей своеобразной по¬
литической утопией, реализация которой была приписана Святополку I.

70
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
2.3.	Трансформация Городецкого компромисса
1026/1027 г. в летописной традиции
Победа над Святополком и окончательное вокняжение Ярослава в
Киеве не превратили его в монарха с непререкаемым авторитетом: вы¬
ступления против него происходили, как минимум, дважды. Летописное
известие под 6529 (1021/1022) г. рассказывает о нападении на Новгород
Брячислава Полоцкого и его столкновении с Ярославом на Судомири.
В тексте уточняется, что это сын Изяслава и внук Владимира, что вряд ли
потребовалось делать, если бы эта запись относилась к первоначальному
летописному тексту; его появление в общерусском летописании может
быть обусловлено более поздним полоцко-новгородским столкновением,
спровоцированным во второй половине 1060-х гг. Всеславом Брячисла-
вичем и, соответственно, стремлением летописцев показать истоки это¬
го конфликта341. По свидетельству древнейших списков ПВЛ, Брячислав
«ЗАА Н0ВЪГ0р0ДЪ, И ПОИМЪ Новгороди/t И ИЛгЬнЬС И)(Ъ, П0ИД€ Полоть.
ckV юпать и пришсдшю €Mtf к О^домири p-tu/t, и Аросллвъ ис Кысва
ВЪ 8 ДНЬ. ПоСТИЖ€ И Ttf, И ПОЕГкдИ АрОСЛАВЪ БрАЧИСЛАВА, и Новгород,
ivb вороти Нов^город^, А БрАЧИСЛАВЪ б^жа Полотьск^»342. К этому со¬
общению Новгородская IV и Софийская I летописи добавляют: «И отто.
Л'Ь призвА к сов'Ь (Ярослав Брячислава.—Д.Б.), и да смо^ два грддА,
БсВАЧЬ и ЕиДБССКЪ, и р€Ч€ СМОЙ «БО^ДИ Ж€ СЪ МНОЮ СДИНЪ»343.
При рассмотрении данного конфликта следует обратить внимание на
одно обстоятельство: несмотря на то, что Ярослав имел по отношению к
Брячиславу не только генеалогический, но и политический приоритет, а
кроме того, мог диктовать ему условия мира по праву победителя, он, фак¬
тически, купил переход племянника на свою сторону с помощью террито¬
риальных уступок. То, что его положение в качестве лидера княжеского
рода являлось шатким, красноречиво демонстрирует конфликт с Мстисла¬
вом Тмутороканским, данные о деятельности которого появляются в ПВЛ
после сообщения о походе Ярослава к Берестью под 6530 (1022/1023) г.
Знаменитое предание о противоборстве Мстислава с касожским князем
Редедей, А. А. Шахматов относил к числу известий, вставленных в На¬
чальную летопись составителем «Первого печерского свода» Никоном344.
Вопрос о причастности Никона к летописанию остается дискуссионным,
но если статья 6530 и следующая за ней статья 6531 (1023/1024) г., со¬
общающая О ТОМ, ЧТО «ПОИДС МьСТИСЛАВЪ НА АрОСЛАВА С КоЗАры И
съ Касогы», представляют собой определенную тематическую общность,
то статья 6532 (1024/1025) г., имеющая текстологически неоднородный

2.3. Трансформация Городецкого компромисса...
71
состав, вызывает гораздо больше вопросов. Она открывается фразой:
«АрОСЛАВ^ С^ЦИО Нов^город^, придс Мьстиславъ ис ТъмЬ'торокл.
НА KblCB^ И Н€ приглшл СГО КьПАНС, ЮНЪ Ж€ ШСДЪ, С'ЬДС НА СТОЛ'Ь
Чернигов^», после чего повторяется фраза: «Аросллв^ с^цио Нового.
род^Ь тогда»345, а далее следует рассказ о восстании волхвов в Суздаль¬
ской земле. По всей видимости, начало фразы являлось вставкой, а сюжет
первоначально открывался словами: «прид€ Мьстиславъ ис ТъмЬ'торо.
кана Кысв^». Фраза: «Аросллв^ с^цио Нов'Ьгород'к тогда», вследствие
добавления сюжета о волхвах оказалась разделена на две части — непо¬
средственным ее продолжением могли быть слова: «.. .и посла за морс по
£арагы, и придс Ак^нъ с £лрАгы и в'Ь Ак^нъ СЬ Л'ЬпЪ [и] Л^ДА Б'Ь
otf него золотомь истъкана». Далее в тексте следует ремарка: «и при.
д€ къ Аросллв^»; устраняя ее, получаем продолжение фразы: «[и] идс
Аросллвъ съ Ак^номь на Мьстнслава...». В описании Лиственской
битвы можно выделить два «этикетных» дополнения: во-первых, слова: «с
ВСЧСрА» И «БЫВШИ НОЦШ, БЫСТЬ ТМА, МОЛОНЫА, И ГрОМЪ, И ДОЖДЬ»,
исключив которые получаем целостное предложение: «Мьстиславъ же
ИСПОЛЧИВЪ ДР^ЖИН^ И ПОСТАВИ С'ЬвсрЪ В ЧСЛО против^ £лрАГ0МЪ, А
САМ СТА С ДРУЖИНОЮ СВОСЮ ПО криЛОМА. [И] р€Ч€ МЬСТИСЛАВЪ ДрЙКИН'Ь
своей: “поидсмъ на н€”»; во-вторых, обусловленную первым дополнени¬
ем фразу: «И БЫСТЬ С'ЬчА OMAHA, 1АК0 ПОСВ'ЬтАШС МОЛОНЬ, БЛСфАШСТЬСА
Шр&КЬС, И B’t ГрОЗА В€ЛИКА И С'ЬчА СИЛНА И СТрАШНА»346; ВОЗМОЖНО, ЧТО
сюда следует отнести и уточнение о том, что Мстислав узнал о масштабах
урона, причиненного противнику, именно утром.
Последней вставкой в статье 1024/1025 г. являются слова, сообщаю¬
щие о том, что после поражения и бегства Ярослава в Новгород «...по_
сла Мьстиславъ по Аросллв'Ь, глагола: “сади в свосмь Нысв^к, ты
€си стлр'Ьишси врАТъ, a MH"b в^ди си стороил (Днепра.—Д. Б.)”»347,
которые, как полагает Н. Ф. Котляр, «были вписаны впоследствии по¬
корным Ярославу летописцем, чтоб утвердить его преимущественные
семейные права на киевский стол»348. За их исключением продолжением
сюжета о Лиственской битве мы должны признать фразу: «и н€ смашс
АрОСЛАВЪ ИТИ В Кы€ВЪ, Д0НД€Ж€ СМИрИСТАСА, И С^ДАШС МЬСТИСЛАВЪ
Чернигов^, а Аросллвъ Нов'кгород'Ъ, и B'fciAxtf Кысв'Ъ м^жи Дослав.
ли», а завершением ее фрагмент, читающийся под 6534 (1026/1027) г:
«Аросллвъ совокупи BOiA многы и придс Кысв^, и створи миръ с
врлтом своим Мьстиславомь otf ГорОДЬЦА, и рАЗД^ЛИСТА по Дн'Ьпръ
РЛьскЙо зсл\лю: Аросллвъ пршл сю сторон^, а Мьстиславъ wntf»349.
В качестве дополнительного аргумента, позволяющего подтвердить ис¬
кусственность контаминации известий о Мстиславе в ПВЛ, обратим вни¬

72
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
мание на следующий факт: под 1023 г. говорится, что Мстислав пошел на
Ярослава с хазарами и касогами, но под 1024 г. его войска упоминаются
исключительно под определением «дружина». Как «дружинный» князь он
представлен и в летописном некрологе под 6544 (1036/1037) г., где после
известия О ТОМ, ЧТО «МьСТИСЛАВЪ ИЗИД€ НА ЛОВЫ, РАЗБОЛ^СА И 0^ир€»,
сообщается: «Е’Ь Ж€ МьСТИСЛАВЪ Д€Б€ЛЪ ЧгЪлОМЬ, Ч€рл\€нъ ЛИЦ€Л\,
ВСЛИКЫЛЛА ШЧИМА, ХР^^ОрЪ НА рАТИ, МИЛОСТИВЪ, ЛЮБАШ€ Др^ЖИН^ ПО
В€ЛНК^, ИЛгЬнЫА Н€ фАДАШ€, НИ ПНТЫА, НИ "Ьд€НЫА БрАНАШ€». Сю-
жетная и терминологическая общность летописных статей 1024/1025,
1026/1027 и первой части статьи 1036/1037 гг. (до слов: «посеиь ж€
П€р€1А ВЛАСТЬ €Г0 ВСЮ АрОСЛАВЪ И БЫСТЬ САМ0ВЛАСТ€ЦЬ РЛьСЧгЬи
зеили»)350 позволяет признать, что они принадлежат одному автору.
Рассмотрев структуру этого летописного рассказа, перейдем к его
интерпретации. Конечно, дать однозначную интерпретацию мотивации
и легитимности действий Мстислава в 1024/1025 гг. вряд ли возмож¬
но, поскольку их с равным успехом можно обуславливать и принципами
коллективного совладения и проявлением политического авантюризма.
Отметим то обстоятельство, что правитель периферийного княжества
не побоялся выступить против своего брата с тем, чтобы вокняжиться
в Киеве. Появление войск Мстислава под стенами Киева произошло
в отсутствие Ярослава, находившегося в Новгороде, и, судя по всему,
было неожиданным. Однако, несмотря на столь благоприятные условия,
Мстислав не воспользовался бывшим на его стороне военным преиму¬
ществом, а доверил свою политическую судьбу решению «кыян», кото¬
рые сделали свой выбор в пользу Ярослава, после чего претендент на
киевский стол отправился в Чернигов. Из этого можно заключить, что
Мстислав либо не надеялся на мощь своей дружины (по крайней мере,
летописец ничего не говорит о том, что он пытался штурмовать город),
либо сознавал шаткость своих притязаний, которые, по всей видимости,
могли увенчаться успехом лишь в случае поддержки со стороны мест¬
ных жителей. Прецедент имел место в 1015 г., когда вокняжение Свя-
тополка состоялось именно благодаря тому, что он сумел расположить
«кыян» в свою пользу351, но Мстислав не сумел этого добиться и «кыяне»
остались верны Ярославу. Здесь налицо акт проявления политической
воли жителей города (городской общины), впервые выступающей в ка¬
честве арбитра в междукняжеском конфликте352.
Об обстоятельствах вокняжения Мстислава в Чернигове ничего не из¬
вестно, но, так как северянам пришлось пополнить ряды его воинов, пред¬
полагается, что Мстислав сумел договориться с местным населением353.
Ярослав обратился за помощью к скандинавским наемникам и призвал

2.3. Трансформация Городецкого компромисса...
73
очередную партию варягов во главе с норвежским ярлом Якуном, которая
была разбита дружиной Мстислава при Листвене, после чего князь бежал
в Новгород. Возможно, Ярослав, несмотря на лояльное отношение «кыян»,
опасался быть блокированным в городе войсками Мстислава и предпочел
до заключения мирного договора удалиться на более безопасное расстоя¬
ние, оставив в столице своих дружинников. Но Мстислав и на этот раз не
воспользовался ситуацией, а вернулся в Чернигов, словно утратив инте¬
рес к киевскому столу. В этом контексте вставка сообщения о посольстве
Мстислава к Ярославу с предложением возвратиться в Киев стала удачной
находкой кого-то из редакторов текста354, позволившей выполнить сразу
несколько функций: 1) наметить «сюжетную линию», ведущую к развяз¬
ке конфликта и выходу из сложившегося после Лиственской битвы по¬
литического вакуума, при котором «С'Ьдашс Мьстисдавъ Чернигов^, а
Аросдлвъ Нов^город^, и B'feiAX# Кысв^м^жи Аросллвли»; 2) добавить
положительный штрих к «характеристике» Мстислава, помещенной под
1036 г.; 3) обосновать тезис о легитимности права «старейшего» и проде¬
монстрировать приоритет Киева как «Матери городов Русских». Все это
осложнило первоначальный сюжет и привело к формированию ситуации,
в которой победитель предлагает побежденному вернуться в столицу, а по¬
бежденный (если верить летописной хронологии), раздумывает над этим
предложением в течение двух лет, несмотря на то, что столица контро¬
лируется его собственными «мужами» и, наконец, появляется на мирных
переговорах в сопровождении «воев многих». Уже А. А. Шахматов отме¬
чал, что «предложение Мстислава не вяжется ни с предыдущими, ни с по¬
следующими событиями, изложенными в Древнейшем своде»355. Логично
предположить, что озвученное Мстиславом условие перемирия («“сади
в свосмь Кысв^Ь, ты €сн старейшем врлтъ (курсив мой.—Д. £.),
a ,iurfe в^ди си сторон а”»), выработано во время переговоров, а уже
затем соотнесено с «дипломатической миссией», якобы направленной в
Новгород после Листвена. По свидетельству ПВЛ, встреча братьев состо¬
ялась в Городце356. По всей видимости, на этой встрече стороны были вы¬
нуждены признать сложившиеся положение вещей: Мстислав сохранил
стол в Чернигове, а Ярослав отказавшись от контроля над Левобережьем
Днепра, получил возможность без опасений вернуться в Киев. В поздней¬
шей летописной конструкции, сформированной за счет упомянутых выше
дополнений, этот сюжет подается как компромисс иного рода: Ярослав
соглашается с «мирными предложениями», сделанными Мстиславом, а
Мстислав, в свою очередь, признает право «старейшего брата» на Киев,
князем которого он, вопреки этому же «праву старейшинства», пытался
стать некоторое время назад.

74
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Политический режим, установленный в результате Городецкого
соглашения известен в историографии как «дуумвират», но исследо¬
ватели, использующие этот термин, вкладывают в его содержание раз¬
ное значение. Как считает П. П. Толочко, под «дуумвиратом» следует
подразумевать «первые признаки коллективной формы правления»357.
А. П. Толочко полагает, что отношения Ярослава и Мстислава по преж¬
нему ограничивались «рамками системы старейшинства и коллектив¬
ного сюзеренитета» и понятием «братской семьи», в которой власть
«старейшего» менее выражена, чем в «отцовской»358. По Н. Ф. Котля-
ру, «в этом дуумвирате, даже если судить по исключительно благопри¬
ятному к Ярославу тону летописца, братья были равны»359, однако ис¬
следователь не привел конкретных аргументов в пользу этого мнения.
М. Б. Свердлов, считая, что в 1026-1036 гг. русское государство име¬
ло политическое единство при старейшинстве Ярослава и сохранении
Киева в качестве стольного города, тем не менее, отмечает тенденцию к
обособлению территорий, управляемых Мстиславом360.
Против этих представлений следует высказать два возражения. Во-
первых, Городецкий компромисс 1026/1027 г. трудно отнести к «первым
признакам» коллективной формы правления, хотя бы потому, что тако¬
вая появляется на Руси уже в последней трети X в. сразу в трех город¬
ских центрах (Киев — Овруч — Новгород) и не имеет следов иерархиче¬
ской подчиненности. Во-вторых, приведенные выше текстологические
наблюдения также не позволяют связывать зарождение представлений
о приоритете «старейшинства» именно с Городецким компромиссом,
так как из текстологической реконструкции первоначального рассказа
видно, что и Ярослав, и Мстислав не стесняли себя соображениями о
приоритете определенного порядка наследования и легитимности стар¬
шего представителя «братской семьи». Мотив признания «старейшин¬
ства» был атрибутирован Мстиславу позднее и, вероятно, обусловлен
общественно-политической ситуацией рубежа XI-XII вв., когда идея
«старейшинства» получает наиболее яркое выражение в памятниках
Борисоглебского цикла. Иначе говоря, в процессе развития летописной
традиции интерпретация Городецкого соглашения, санкционировавшего
паритет правителей правого и левого берега Днепра, была целенаправ¬
ленно трансформирована для того, чтобы подчеркнуть идею о приорите¬
те «брата старейшего». В теоретическом плане Городецкий компромисс
мог лишь заложить правовые основы разрешения междукняжеских кон¬
фликтов361, а в практическом плане стать первым шагом к распростране¬
нию принципа «братского совладения» на территории «Русской земли»
(в узком смысле этого географического понятия)362, ранее находившей¬

2.3. Трансформация Городецкого компромисса...
75
ся под единоличным управлением киевских князей — но не более того.
В то же время, акт 1026/1027 г. рассматривается преимущественно
как временное явление, при этом не всегда обращается внимание на то,
что до 6541 (1033/1034) г., когда скончался сын Мстислава Евстафий,
существовала перспектива наследственного раздела «Русской земли»
между двумя линиями потомков Владимира Святославича, но после
смерти Евстафия, вопрос о воссоединении Поднепровья стал лишь де¬
лом времени; точку поставила внезапная кончина Мстислава в 1036 г.,
когда во время охоты он разболелся и умер: «поссмь же перш власть
его всю Аросллвъ и высть €диновласт€чь РЛьст'Ъи земли» (по Ипа-
тьевскому списку; в Лаврентьевском списке — самовластсць)363.
После смерти брата Ярослав наследовал все подчинявшиеся ему тер¬
ритории (не только Левобережье Днепра, но и Тмуторокань), однако
для летописца ключевым политическим моментом являлось утвержде¬
ние «единовластья» Ярослава в «Русской земле», под которой, вероятно,
следует понимать территорию Среднего Поднепровья, а не территорию
древнерусского государства в целом, как a priori считают некоторые ис¬
следователи364, поскольку признанию Ярослава «единовластцем» в обще¬
русском масштабе к моменту смерти Мстислава препятствует не только
факт княжения в Полоцке Брячислава Изяславича, но и состоявшееся
в том же году вокняжение в Новгороде Владимира Ярославича. Если
бы речь шла об установлении «единовластия» Ярослава в общерусском
масштабе, то об этом летописцу более уместно было бы сказать в самом
конце статьи 1036/1037 г., где сообщается, что «в се же д'Ьто всади
Арослдвъ С#дисдава в пор#Бъ (испр. по Ипат.—Д. Б.), БрАТА СВ0€_
го, Пдесков'Ь ижлеветлнъ к нем#»365. По мнению М. X. Алешковского,
упоминание об этом дискредитирующем Ярослава факте являлось позд¬
нейшим дополнением, относящимся к эпохе Ярославичей366, которое
обусловлено текстом летописной статьи 1059 г., сообщающей о том, что
«ИЗАСЛАВЪ, СВАТОСЛАВЪ И ЁСеВОЛОДЪ ВЫСАДИША СТрОА СВ0СГ0 ИС П0_
р#вл, сид^Ь во Л'кт 20 и 4. Злводивъше крест# и высть черицемь»367.
Несмотря на то, что летописное известие под 1036/ 1037 г., по сути дела,
является вторичным, оно служит основанием для утверждения о том, что
Судислав мог быть князем псковским368, читающегося в Новгородской
IV, Софийской I, Воскресенской и Никоновской летописях369. Поскольку
это свидетельство появляется лишь в летописной традиции XV-XVI вв.,
скорее всего, оно есть ни что иное, как позднейшее переосмысление ин¬
формации ПВЛ. Столь же уязвимым является предположение о том, что
место княжения совпадало с местом заключения Судислава, которое яв¬
ляется «общим местом» историографии370. Если внимательно посмотреть

76
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
на конструкцию летописной фразы, буквальный смысл ее можно выра¬
зить словами: «В тот же год Ярослав посадил в поруб Судислава, брата
своего, [в] Пскове оклеветанного к нему». Другими словами, Псков не
является ни местом княжения Судислава, ни местом его заточения, а
только тем местом, где Ярославу сделали донос на него. Подобная ин¬
терпретация (в рамках существующей летописной конструкции) не про¬
тиворечит тексту статьи 1036/1037 г., где после сообщения о смерти
Мстислава мы читаем о том, что «идс Аросдлвъ Новгород# и посади
сына своего ВододимерА Нов^город^, СПИСКОПА ПОСТАВЬ Жидат#»371.
Почему Ярослав отправил в заточение своего брата остается не яс¬
ным, так как источники умалчивают о сути возведенных на Судислава
обвинений. Как правило, исследователи разрешают его с помощью ги¬
потезы о том, что между ними мог возникнуть конфликт из-за волостей.
Но, поскольку донос на Судислава был сделан в Пскове, вряд ли он ка¬
сался претензий на только что освободившийся стол в Чернигове, как
предположил А. В. Поппэ372. Факт его географической локализации, что
уже отмечалось А. Н. Насоновым и другими исследователями373, скорее
позволяет предположить, что младшего сына Владимира Святославича
обвинили в притязаниях на новгородский стол, который как раз тогда
занял его племянник Владимир Ярославич (1020-1052). Как бы то ни
было, арест Судислава устранил из политической жизни последнего по¬
тенциального конкурента Ярослава, который, стремясь закрепить моно¬
полию на власть за членами своей семьи, открыл третий этап «окняже-
ния» земель, который, однако, имел меньший масштаб, чем аналогичное
мероприятие его отца и коснулся только Новгорода и западных центров
Руси. Вероятно, этот факт можно объяснить как усилением экспансии в
западном направлении (в 1038 и 1040 гг. Ярослав предпринял экспеди¬
ции, соответственно на ятвягов и литву), так и интенсификацией стра¬
тегического партнёрства с Польшей374. Как следует из сообщения Ипа¬
тьевского списка ПВЛ под 1054 г., кроме Владимира Ярослав при своей
жизни наделил стольными городами еще двоих сыновей — Изяслава
(1024-1078), севшего в Турове, и Святослава (1027-1076), получивше¬
го Владимир-Волынский. Если учесть, что Владимир Ярославич получил
новгородский стол в возрасте 15-16 лет, можно предполагать, что «вве¬
дение во власть» его братьев произошло примерно в начале 1040-х гг.375
Итак, мы продемонстрировали, что Городецкое соглашение
1026/1027 гг., распространявшее принцип «коллективного совладе¬
ния» на территорию «Русской земли» в Среднем Поднепровье, являлось
соглашением равноправных князей, а позднее в репрезентацию этих
событий были внедрены вторичные элементы, позволившие интерпре¬

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
77
тировать их в рамках представлений о приоритете в княжеской семье
«брата старейшего», окончательное утверждение которых связывается
в историографии с завещанием Ярослава I, рассматриваемом нами в сле¬
дующем параграфе.
2.4.	Третье «окняжение» земель:
традиция и новации в «ряде» Ярослава
На страницах нашей работы мы уже упоминали о «ряде» Ярослава и
о тех оценках, которые даются ему исследователями — их можно раз¬
делить на две группы: в рамках одной из них принципы, выраженные в
«ряде» Ярослава, представляются как политическая реформа, направ¬
ленная на упорядочивание порядка наследования (М. М. Щербатов,
Н. М. Карамзин, Н. А. Полевой, А. Ф. М. Рейц, Н. Г. Устрялов,
К. Д. Кавелин, В. И. Сергеевич, М. К. Любавский, Г. В. Вернадский,
Б. Д. Греков, Л. В. Черепнин, Н. Ф. Котляр, В. Я. Петрухин, А. В. На¬
заренко, Л. В. Минникова и др.)376; в рамках другой «ряд» Ярослава,
напротив, рассматривается в качестве ординарного акта правоотноше¬
ний (К. А. Неволин, М. Ф. Владимирский-Буданов, А. Е. Пресняков,
С. В. Юшков, О. М. Рапов, П. П. Толочко, А. П. Толочко, М. Б. Сверд¬
лов, С. А. Мельников и др.)377.
Основанием для суждений о «ряде» Ярослава является рассказ, поме¬
щенный при описании кончины князя под 6562 (1054) г. (см. таблицу 1).
Таблица 1
Лаврентьевский
список ПВЛ
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161-162)
Ипатьевский
список ПВЛ
(ПСРЛ. Т. 2. Стб. 150-151)
Комиссионный
список Н1ЛМ
(ПСРЛ. Т. 3. С. 181-182)
1
2
3
ПреСТАВИСА ВСЛИКЫН
киазь Р^сьскыи Арос_
ЛАВЪ И €Ц1€ ВО ЖИВ^ЦИО
€М^ ИАрАДИ СЫ1ГЫ с во га,
рекъ имъ: «се азъ С5х°-
ЖЮ CB'fcTA С€ГО сынове
мои; имейте в сов'к
любовь, понеже ви есте
БрАТ1Л единого МОТЦА и
мАтере; да Aipe ведете
в ЛЮБВИ межю СОБОЮ,
ПреСТАВИСА КИАЗЬ Ptf_
скии Аросллвь и еще
ЖИВ^ С^ЦНО €Mtf ИАрАДИ
сын'ы сво1Д рекы имъ:
«се азъ ч^хожю CB'fcTA
сего, а вы, сынов'Ъ мои
имейте межи совою
любовь, понеже вы есте
БрАТЫА 0ДИИ0Г0 \ЗЦА И
единой МАтерь; да Aipe
ведете в любви межи
ПрестАвисА великыи
киазь р&кыи Арос_
лавъ. юре во жив^
Ctfiptf ем^, ИАрАДИ сыны
с во а, рекъ имъ. «се,
азт» отхожю св^ктА
сего, сынов'к мои;
имейте в сев'к любовь,
понеже вы есте врлтьА
единого отца и млтери.
Да еще ведете

78
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Продолжение таблицы 1
1
2
3
БОГЪ Б^Д€ТЬ В ВАСЬ
И ПОКОриВЫТЬ ВЫ
противника ПОДЬ ВЫ, и
Б^Д€Т€ мирно ЖИВ^Ц1€;
АЦ1€ ЛИ Б^Д€Т€ Н€НА_
ВИДНО ЖИВ^Ц1€, в рлс.
ПрАХЪ И КОТОрАЮфеСА,
ТО ПОГЫБН€Т€ САМИ [и
ПОГ^БИТС] ЗСЛ\ЛЮ ПОТ€ЦЬ
СВОИХ!» И Д’ЪдЬ СВОИХ!»
иже нал^зоша тр^домь
СВОИМЬ ВСЛИКЫМЬ, но
ПрСБЫВАИТС мирно ПО_
СЛ^ШЛЮфС врлт БрАТА
СОБОЮ, и Богь Б^ДСТЬ
В ВАС!», И покорить ВЫ
противника подь вы, и
Будете мирно ЖИВ^Ц1€;
Аф€ ЛИ Будете Н€НА_
ВИСТЬНО ЖИВ^фС, вь
рлепрАХ!» КОТОрАЮЦ1€СА,
ТО И САМИ ПОГИБН6Т6,
И ЗСЛ\ЛЮ иггець СВОИХ!»
И Д*кдЬ ПОГ^БИТС, ИЖ€
НАЛ^ЗОША Тр^ДОМЬ В€_
ЛИКОМЬ, НО ПОСЛ^ШАНТС
БрАТЬ БрАТА, Пр€БЫ_
ВАИТС МИрНО
В ЛЮБЬВИ межи СОБОЮ,
БОГЬ В^дет В ВАС!», по_
корить вы противныА
и ведете мирно жи_
в^ц!С. Дц1€ ли ведете
ненлвистьно ЖИВ^фС,
ВЬ рлепрАХ ЖИВй'фС и
КОТОрАЮЦ1еСА, то по_
гывнете слл\и, и землю
отець своих и д*кдь
своих исп^стошите,
иже во он*к нАЛ'кзошл
тр^домь великымь; то
превывАите мирно, по_
СЛ^ШАЮфе врлт БрАТА
Ос Ж€ ПОРУЧАЮ В
СОБ€ М^ксто СТОЛ!»
стлр^ишсм^ сын^
МОСМ^ И BpA!V ВАШСМ^
ИзАСЛАВ^ KbICBb, С€ГО
П ОС Дошлите IAKO посл^_
ШАСТС М€Н€, ДА ТО ВЫ
Б^ДСТЬ В М€Н€ M'feCTO,
А ОВАТОСЛАВ^ ДАЮ
Чернигова, а Всеволод^
ПсрСКАСЛАВЛЬ, [а Игорю
Володимерь], а Вачссла.
в^ Омолинескь»
Ос же ПОРУЧАЮ в севе
м*ксто столь свои
СТАр^ИШОМ^ сынови
СВОСМ^, BpA!V ВАШ€_
м^ Изаслав^ Кыевь;
сего посл^шаитс, какожс
ПОСЛ^ШАСТС мене, ДА
ть вы видеть вь мене
M'feCTO, А ОвАТОСЛАВО^
Чернигова, а Всеволод^
ПсрекаслАвль, а Влчес.
лав^ Омолнескь»
Ое же поручаю вь
свое м^ксто столь свои
стлр^ишем^ сын^ мое.
м^, Брлт^ ВАшем^, Из.
аслав^ Кыевь; сего же
посл^шаитс, Акоже вы
посл^шлсте мене, да
ть вы в^дет вь мене
м'кето; а Оватослав^
даю Чернигова, а Вес.
ВОЛОД^ ПерСАСЛАВЛЬ, А
Игореви Володимирь, а
Вачсслав^ Омолнескь»
И ТАКО РАЗДАЛИ ИМЬ
ГрАДЫ, ЗАПОВ*кдАВЬ
ИМЬ Н€ ПреСТ^ПАТИ
ПрСД^ЛА БрАТНАА, НИ
СГОНИТИ, р€КЬ ИзАСЛА.
В^: «Аф€ КТО Х^ф^ТЬ
ПОБИД'ктИ БрАТА СВОСГО,
ТО ТЫ ПОМАГАИ €ГО_
Ж€ ОБИДАТЬ». И ТАКО
Ь’рАДИ СЫНЪ1 СВ01Л
ПрСБЫВАТИ В ЛЮБВИ
И ТАКО РАЗДАЛИ
ГОрОДТ»!, ЗАПОвНьДАВЬ
имь не прест^плти
ПрСД^ЛА БрАТНА, ни
СГОНИТИ, рскь ИзАСЛА.
в#: «АЦ1€ кто хоф€ТЬ
НОБИДИТИ своего БрАТА,
но ты помогай егоже
ПОВИДАТЬ». И ТАКО НА_
Ради сыны свока пре_
БЫВАТИ В ЛЮБВИ
И ТАКО рскши,
Раздали имъ грады;
и ЗАПов'кдА имь не
npecWnATH БрАТ# вь
пред^ль врАтинь, ни
СГОНИТИ, рскь Изас.
ЛАВА «АЦ1С КТО Х^Ц1€ТЬ
ОБИД^ТИ БрАТА своего,
ТО ТЫ ПОМАГАИ, егоже
ОБИДАТЬ». И ТАКО tfpA.
ДИ СЫНЫ СВОА ПреБЫВА.
ТИ В ЛЮБВИ

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
79
Окончание таблицы 1
1
2
3
Оамом^ Ж€ боли^
с^цло и пришедшю
ВъПШГОрОД^ рАЗБОЛ^СА
В САМИ. ИЗАСЛАВ^ ТОГДА
С^ЦПО <...>, А ОвАТОС.
лав^ Володимери,
Самом# же воли# с#цпо
и пришедшю ем# к
Вышегород# рАЗБОЛ^СА
вел\ли. Изаслав# ТОГДА
В Т#рОВ* КНАЗАЦ1Ю, А
СВАТОСЛАВ#
Самом# же воли# с#ц|#
и пришедшю Вышего.
род#, рлзвол’ксА велми,
ИЗАСЛАВ# ТОГДА С#Ц1#
<...>, А ОвАТОСЛАВ!*
в!* Володимери,
Все[вО]лОД^ Ж€ ТОГДА
С^ЦПО итГЦА, B*fc ВО
ЛЮБИЛИ* ЦГГЦ€МЬ ПАЧ€
ВС€€ ВрАТЬИ, € Ж€ ИМА.
Ш€ ПриСНО СОБ€
вь Вододимир^, а Все.
ВОЛОД!* ТОГДА 0# (во)
иГГЦА, Б’t ВО ЛЮБИМ!*
иггцемь плче bccia
врАТыд, егоже имашс
0# севе
Всеволод# же # во
отца тогда: в*к во
ЛЮБИМ!* 0ТЦ€М!* ПАЧ€
все а врлть а, егоже
имАше присно # севе
Аросллв^ же присп^к
КОН^ЦЬ ЖИТЫА И Пр€_
ДАСТЬ Д^ШЮ СВОЮ
[Bortf] вь c^botV 1 по_
СТА СВАТАГО ФсиОДОрА.
Всеволод!* же СПрА_
ТА т^ло иггцл своего,
възложьше НА САНИ,
везошА и Кыев^ по_
пове поюц!е швычныт
тксНИ, ПЛАКАШАСА ПО
нел\ь людье [н] принес!*
положиша и в рлц*к
мороморли^* вь церкви
свАтое Оофье и плака_
са по иемь Всеволод!* и
людье вси
Аросллв# же присп^
кои^ць житыд и пре_
ДАСТЬ д#шю свою
месАЦА феврАЛА вь 20,
в с#вот# 1 недели по_
ста, вь сватаго Федорл
день. Всеволод!* же
СП рАТА ткло МОТЦА СВ0_
его, ВЬЗЛОЖИВ!* НА САНИ
и повезошА Кыев# по_
ПОВ'к ПО ОБЫЧАЮ тксни
тквше и плАКАшесА по
иемь людье, и при.
несъше и положиша й
в рлц’к мороморАН’к вь
цкркви СВАТКИ Оофыд
и плакаса по иемь Все.
ВОЛОД!* и людье вси
Аросллв# же присп^ ко.
иець житиа, и предАСТь
Д#ШЮ СВОЮ МЕСАЦА
феврАЛА, В С#Б0Т#
1 иед'кли поста, на сва.
того Федорл. Всеволод!*
же, СПрАТАВ!* Т'кло
отца своего, ВОЗЛОЖИ НА
сани, повезошл Кыев#
Попове, поюц1е обычиыа
тксни; И ПЛАКАШАСА по
нем!* людие пллчемь
велиим!* з*кло; и лвие
принесъше, положиша его
в рлц’к мрлиорАН'к В!*
церкви с в аты а Ооф^А;
И ПЛАКАСА ПО нем!* ВС€_
волод и людие вси
Еще С. М. Соловьёв в 1847 г. выразил сомнение в документальной до¬
стоверности Ярославова «ряда», отметив, что «если внимательно вгля¬
деться в это место, то нельзя не признать его позднейшим сочинением
именно по тем словам, которые летописец влагает в уста умирающего
князя и которые получили значение позже, во время страшных усобиц
между потомками Ярослава»378. К аналогичному мнению склонялся
М. П. Погодин379. В. О. Ключевский полагал, что завещание это, «веро¬
ятно, сочинение летописца, но он мог сочинить только то, что думало
общество»380. Сходных представлений придерживался и М. С. Грушев¬
ский, писавший, что поучение соответствует политическим идеалам

80
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
современного князю общества и что «оно могло быть вложено в уста
Ярослава любым современным книжником, однако, с другой стороны,
невозможно указать в нем ничего, что противилось бы положению или
желаниям Ярослава»381. Со времени А. А. Шахматова, текст «ряда» счи¬
тается результатом летописного творчества Никона, реакцией на дина¬
стическую распрю 1073 г., в ходе которой Святослав и Всеволод изгнали
из Киева Изяслава382. Л. В. Черепнин в своих ранних построениях свя¬
зал появление Ярославова «ряда» с провозглашением принципа «отчин¬
ного» владения на Любечском съезде 1097 г.383 Близкие по содержанию
идеи, позволяющие интерпретировать «ряд» Ярослава как идеологиче¬
скую конструкцию конца XI - начала XII века также высказывались
А. Г. Кузьминым, А. В. Поппэ, А. П. и П. П. Толочко384.
Политическое значение «ряда» в контексте династических отноше¬
ний раскрывается следующим образом. По мнению С. М. Соловьёва и
А. Е. Преснякова, этот акт Ярослава, представлявший попытку достиже¬
ния компромисса между родовым и отчинным владением путем выделения
волостей князьям и утверждения первенства старейшего из них, следова¬
ло рассматривать в ряду аналогичных установлений в Чехии (т. н. заве¬
щание Бржетислава I, 1055 г.) и в Польше (т. н. завещание Болеслава III,
1138 г.), санкционировавших принцип сеньората385. А. В. Назаренко внес
в это представление ряд уточнений, отметив, что ни завещание Бржетис¬
лава I в Чехии, ни завещание Болеслава III в Польше, не стояли у истоков
династического сеньората (который, согласно ретроспективному анали¬
зу исследователя, сформировался в этих странах, соответственно, в X и
XI вв., приняв к рассматриваемым моментам более радикальные формы) и
уже «по одной этой причине они занимают в эволюции сеньората совсем
иную типологическую ячейку, нежели «ряд» Ярослава на Руси, являвший¬
ся именно первой, учредительной, попыткой построить политическую си¬
стему на принципе династического старейшинства»386. С. Франклин, допу¬
скающий позднее происхождение этого текста, обратил внимание на то,
что «ряд» Ярослава является компиляцией, составленной из устойчивых
общих формул387. М. Б. Свердлов в результате наблюдений над формулой
«Се же поручаю» пришёл к выводу, что зафиксированный здесь формуляр
аналогичен формуляру древнейшей (сохранившейся в списке) духовной
Антония Римлянина (1110-1131), на смену которому в XII в. приходит
формула «Се приказываю». Как отмечает исследователь, в состав клаузул
духовных грамот при указании наследования владения также входит ис¬
пользованный в статье 1054 г. глагол даты. Таким образом, по убеждению
М. Б. Свердлова, сообщение ПВЛ о «ряде» Ярослава «представляло собой
не повествовательную запись литературно-исторического содержания, а

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
81
включенный в летопись юридический текст, который имел устойчивую
традицию»388.
Однако наблюдения подобного рода могут свидетельствовать лишь о
том, что текст Ярославова «ряда» сложился не ранее XII века, но это не
значит, что статья 1054 г. в точности отражает последнюю волю Ярослава,
тем более, что позднейшие летописцы сумели придать этой статье опре¬
деленную политическую тенденцию. Например, в Лаврентьевской груп¬
пе списков ПВЛ, отражающих летописную традицию Северо-Восточной
Руси, летописцы приписывают Ярославу великокняжеский титул, более
или менее регулярное употребление которого прослеживается в летопис¬
ной традиции лишь при описании второй половины XII века389. Примеча¬
тельно, что в статье 1054 г. по Ипатьевскому списку ПВЛ Ярослав пред¬
ставлен только как «князь русский», но более поздние списки Ипатьевской
группы — Хлебниковский (сер. XVI в.) и Погодинский (начало XVII в.)
— также атрибутируют ему титул «великого князя», как и Комиссионный
список Н1ЛМ390. Смысл этой модернизации становится понятным, если
принять во внимание, что «ряд» de facto являлся актом, санкционировав¬
шим основы иерархических взаимоотношений в потомстве Ярослава, по¬
литическая актуальность которых, возрастая с конца XI до конца XV века,
заставляла составителей и редакторов позднейших летописных сводов
подчеркивать особое положение инициатора этой иерархии.
Собственно, политическое содержание «ряда» можно свести к трем
принципиальным аспектам: 1) к наделению наследников городами (фраг¬
мент № 2); 2) к провозглашению принципа «старейшинства» в качестве
стержня междукняжеских отношений (фрагмент № 2); 3) к запрету на¬
рушения границ вновь созданных княжений (фрагмент № 3). Факт рас¬
пределения городов имел прецеденты в политической практике, начи¬
ная с последней трети X в., хотя в отличие от разделов, осуществленных
Святославом и Владимиром, раздел, осуществленный Ярославом, в силу
обстоятельств оказался более долговечным, чем аналогичные акты его
предшественников. В данном случае новация Ярослава заключалась в
конкретном составе стольных городов.
Возвышение Чернигова, по всей вероятности, было обусловлено тем
обстоятельством, что в течение 12 лет он был столицей Мстислава Вла¬
димировича: после этого его население уже вряд ли могло долго мирить¬
ся с подчинением Киеву. По Городецкому соглашению 1026/1027 г.
в состав владений Мстислава должен был входить и Переяславль. По¬
мимо Чернигова и Переяславля Ярослав сделал стольными городами
Владимир-Волынский и Смоленск: после того как в 1057 г. скончался
Вячеслав старшие братья «посадиша ИгорА Смодиньск^, из Водо_

82
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ДИЛЕРА ВВ€ДШ€» (по ИпЭТЬеВСКОМу списку ПВЛ — «ВЫВ€ДШ€»)391. Как
заметил В. А. Кучкин392, употребление в этом предложении глагольной
формы простого прошедшего времени 3-го лица множественного числа
позволяет предположить, что решение о переводе Игоря из Владимира в
Смоленск, было принято коллективным путем. На фоне столь однознач¬
ного свидетельства источника интерпретация этого события С. А. Мель¬
никовым, приписывающим этот акт политической воле одного Изяслава
Ярославича393, представляется некорректной, так как летописный текст
не оставляет сомнений в том, что его санкционировали все три правите¬
ля «Русской земли» и он имел характер коллективного постановления.
О судьбе смоленского княжества после смерти Игоря в 1060 г. в древ¬
нейших списках ПВЛ ничего не говорится: хотя в историографии рас¬
пространены представления о его разделе на три части, вопрос о том,
в какой конкретно форме данный раздел мог быть реализован, являет¬
ся предметом дискуссий, так как с разной степенью вероятности до¬
пускается, что речь может идти о разделе Смоленской земли в целом
(П. В. Голубовский, М. С. Грушевский, В. Л. Янин, О. М. Рапов)394; о
разделе территории города (К. Н. Бестужев-Рюмин, И. М. Ивакин,
М. Н. Тихомиров, Л. В. Алексеев, А. П. Толочко)395 или о разделе на
три части доходов с него (М. В. Довнар-Запольский, А. Е. Пресняков,
И. Я. Фроянов, А. Ю. Дворниченко, В. В. Пузанов, В. А. Кучкин)396.
Еще одну интерпретацию раздела 1060 г. предложили В. В. Пузанов и
А. В. Назаренко, по мнению которых территория Смоленской волости,
располагавшейся на обеих сторонах Днепра, по Городецкому соглаше¬
нию 1026 г. могла быть разделена между Ярославом и Мстиславом, а
территория Волынской находилась под единоличным управлением Ярос¬
лава, поэтому Волынь, после того как оттуда в 1057 г. «вывели» Игоря
Ярославича, могла перейти в распоряжение одного Изяслава397, а Смо¬
ленская волость в 1060 г. была разделена между правителями правого
и левого берега Днепра согласно прецеденту 1026/1027 г.398 Подобные
построения можно было бы трактовать как проявление «коллективного
сюзеренитета» в чистом виде, если бы они не были достаточно уязвимы,
так как первые упоминания о разделе Смоленска встречаются лишь в
памятниках новгородского летописания XV века (Новгородской IV, Со¬
фийской I, первой выборке Новгородской Карамзинской летописи) под
1054 г.399, тогда как до 1060 г. такой факт просто не мог иметь места,
что заметили в XVI веке составители «Тверского сборника» и Львовской
летописи, поместившие его вслед за сообщением о кончине Игоря Ярос¬
лавича400, что заставляет видеть в нем отражение более поздней полити¬
ческой практики, характерной для XIV-XV вв.

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
83
Не менее сложно обстоит дело с вопросом о месте княжения Изяс-
лава Ярославина в момент смерти отца: по утверждению составителя
Софийской I летописи младшего извода, Изяслав был в Новгороде401,
тогда как по Ипатьевскому списку ПВЛ он в это время находился в
Турове402. Одна группа исследователей приняла Ипатьевскую версию
(М. П. Погодин, М. В. Довнар-Запольский, П. А. Иванов, М. Н. Тихомиров,
О. М. Рапов, В. М. Рынка, П. Ф. Лысенко, Л. В. Алексеев, А. Б. Голов¬
ко и др.)403, другая — версию Софийской I летописи младшего извода
(С. М. Соловьёв, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловайский, М. С. Грушевский,
A.	Е. Пресняков, В. В. Мавродин, А. В. Куза, В. А. Кучкин, Н. Ф. Котляр,
B.	Я. Петрухин, Е. Л. Назарова, А. В. Поппэ, А. В. Назаренко и др.)404.
Рассмотрим фактическую базу обеих гипотез. В Софийской I лето¬
писи старшего извода указание на место княжения Изяслава при отце
пропущено (как в списках Лаврентьевской группы ПВЛ и в Н1ЛМ)405.
Дополнение, сделанное в Софийской I летописи младшего извода, по¬
родило логическое противоречие, так как в том же тексте сохранилось
указание на установление Изяславом новгородской администрации
по смерти Ярослава («И пршде Изасдавъ къ Новгород#, и поса_
ди Остромирл въ Ноегкгород'к»), читающаяся в Софийской I летописи
старшего извода и в близких к ней Новгородской IV и Новгородской Ка-
рамзинской (первая выборка)406. Таким образом, известие о княжении
Изяслава в Новгороде при жизни Ярослава, вероятно, следует отнести
к домыслам составителя Софийской I летописи младшего извода (повто¬
ренным позднее в Воскресенской летописи)407. В этих условиях выбор
между альтернативой «Туров» или «Новгород» возможен на основании
изучения исторических прецедентов.
В политической практике Ярослава имелось обыкновение посылать на
княжение в Новгород старших сыновей, которых можно рассматривать
в качестве потенциальных наследников киевского стола. В княжение
Всеволода Ярославича получает распространение другой порядок, когда
потенциальные наследники киевского князя получают столы на юге Руси
и, в частности, в Турове. Вероятно, некоторое время он являлся полити¬
ческим придатком волынского княжества, когда старший сын погибше¬
го в 1078 г. Изяслава Ярославича Ярополк помимо стола во Владимире-
Волынском получил от Всеволода Туров408. После его гибели в 1086 г.
«уния» Владимира и Турова, по всей видимости, распалась. Следующий
по старшинству кандидат в преемники Всеволода, брат Ярополка Свя-
тополк, в 1088 г. перешел в Туров как раз из Новгорода, на княжении в
котором пробыл десять лет. Разумеется, в приведенных фактах можно ви¬
деть подтверждение гипотезы М. П. Погодина о наследственном владении

84
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Туровским княжеством в семье Изяслава Ярославина409, однако не менее
показательно, что в русле этой же тенденции после своего вокняжения в
Киеве действовал и сын Всеволода Владимир Мономах: в 1117 г. он пере¬
вел из Новгорода в Белгород своего старшего сына Мстислава, который
после его смерти в 1125 г. наследовал киевский стол410.
С этой точки зрения известию Ипатьевского списка ПВЛ также можно
отказать в достоверности как экстраполяции политической практики конца
XI в. на более раннюю эпоху. Однако следует учесть то, что гипотетическая
«редакция 1117/1118 г.», положенная в основу Ипатьевского списка, со¬
ставлялась в момент, когда Туров находился не под властью Изяславичей,
а под властью Владимира Мономаха, и вряд ли указание на Туров, как на
место пребывания Изяслава Ярославича в момент смерти отца, могло воз¬
никнуть именно в это время. Учитывая, что раздел городов в том виде, как
он описывается в статье 1054 г., мог быть реализован в достаточно узком
временном промежутке: после 4 октября 1052 г. (дата смерти Владимира
Ярославича по новгородским летописям)411 и до 19/20 февраля 1054 г.
(дата смерти Ярослава по Лаврентьевскому и Ипатьевскому спискам
ПВЛ), то вполне можно допустить, что престарелый «единовластен» Рус¬
ской земли просто не успел перевести Изяслава из Турова в Новгород.
Согласно записи диакона Григория в «Остромировом евангелии» от
12 мая 1057 г.,«Изаслав# же къназ#, тогда пр-Ьдрьжлф^ ов'к власти:
и отца своего Арослава, и врата своего Еолодимира. Оал\ же Изаславъ
къназъ правлааше столъ отца своего Арослава Кыев^, а врата сво.
его столъ поручи правити близок^ свое.и^ Острол*ир# Новгороде»412.
Из этого фрагмента следует, что на тот момент Изяслав сконцентриро¬
вал в своих руках управление двумя ключевыми центрами городской
сети с «тянувшими» к ним территориями («волостями»). Диакон Григо¬
рий отмечает то обстоятельство, что один «стол» Изяслав занимал как
преемник отца, другой — как преемник старшего брата. По свидетель¬
ству статьи «Я се, по сватам крещении, о кнАжении Киеввст'Ь.иъ» в
Комиссионном списке Н1ЛМ, Изяслав взял «Киевъ и Новгород и ины
городы л\ногы КиевьскыА въ пр'Ьдел^х1*» после смерти отца413. Судя
по записи диакона Григория, в отсутствие Изяслава в Новгороде функ¬
ции «местоблюстителя» новгородского стола исполнял Остромир414.
Согласно же утверждению составителя статьи «А се князи Великого
Новагорода», после смерти Владимира Ярославича Изяслав посадил в
Новгороде своего сына Мстислава, что может служить косвенным ука¬
занием на то, что Изяслав, хотя и держал «брата своего столъ», лично в
городе на Волхове никогда не княжил, иначе свидетельства о его княже¬
нии непременно отразились бы в новгородской традиции415.

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
85
Упомянутая статья «Я сс... о кнажоши Ки€Вьст*Ьмъ» свидетель¬
ствует, что Святослав получил не только Чернигов, но и «всю стрл_
Ntf въсточн^ю и до Мурома», а Всеволод «ШрбАСлдвль, Ростовъ,
С^ждлль, Белоозеро, Поволожьс»416. А. Е. Пресняков и В. А. Кучкин
отметили, что здесь мы имеем дело с позднейшей экспликацией лето¬
писца417. Источником ее, вероятно, следует признать рассказ ПВЛ под
6603 и 6604 (1095/1096 и 1096/1097) гг., из которого следует, что
Муром принадлежал Олегу Святославичу (в то время — князю Черни¬
говскому), а Ростов, Суздаль и Белоозеро относились к «волости» Вла¬
димира Мономаха (в то время княжившего в Переяславле)418. Впрочем,
следует отметить в данном тексте несколько моментов, вступающих
в противоречие с другими источниками. Первый момент, отмеченный
В. А. Кучкиным, заключается в том, что к землям Святослава была от¬
несена «вся страна восточная до Мурома»; по умолчанию, это должно
подразумевать включение в состав его владений Курска, который, од¬
нако, оказывается сначала городом Всеволода (согласно «Поучению»
Владимира Мономаха), а затем его внука Изяслава Владимировича
(согласно ПВЛ под 1095/1096 г.)419.
В развитие наблюдений В. А. Кучкина можно добавить, что новгород¬
ский книжник ничего не говорит о принадлежности к владениям Святос¬
лава Тмуторокани, где, как выясняется из ПВЛ под 1064 г., княжил его
сын Глеб (вероятно, Тмуторокань перешла к Святославу как преемнику
на черниговском столе Мстислава Владимировича)420. Еще одно про¬
тиворечие становится очевидным при сравнении новгородского текста
с ПВЛ под 1071 г., где сообщается, что Ян Вышатич собирал дань на
Белоозере в качестве воеводы князя Святослава. Этот факт может слу¬
жить доказательством принадлежности Белоозера (и части Ростовской
земли) черниговскому, а не переяславскому князю, однако, учитывая то
обстоятельство, что статья 1071 г. имеет «плавающую» датировку, кото¬
рая позволяет относить описанные в ней события как к середине 1060-х
гг. (по А. А. Шахматову), так и к 1073-1074 гг. (по В. А. Кучкину)421,
вопрос о степени достоверности этой информации также не может быть
решен однозначно.
Существует по крайней мере два варианта решения этой проблемы,
сформулированных на базе датировки В. А. Кучкина: один из них пред¬
ложен А. В. Назаренко, который считает, что в 1074-1075 гг. Белоозеро
могло перейти от Всеволода к Святославу в обмен на часть Черниговской
волости422; другой принадлежит В. В. Пузанову, предполагающему, что
в обмен на доходы с некоторых волостей Святослав передал Всеволоду
две трети доходов со Смоленска423, однако вторая точка зрения являет¬

86
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ся более уязвимой, так как автор не уточняет, какие конкретно волости
Святослава Ярославина следует иметь ввиду.
Таким образом, с одной стороны, есть основания признать статью
«А С€... о кнажснии Кибвьст^иъ» ретроспективно отражающей опреде¬
ленные геополитические реалии, но с другой стороны ее следует считать
вторичной, поскольку она дает неполную информацию о разделе 1054 г.,
умалчивая о младших сыновьях Ярослава и полученных ими землях. Со¬
ставителя этой статьи, концентрирующего внимание на князьях, чьи сто¬
лицы оказались в пределах «Русской земли», можно поставить в один ряд с
составителями «Сказания чудес», которые, рассказывая о разделе 1054 г.,
ограничиваются информацией, касающейся трех старших Ярославичей424.
Вслед за летописцами реконструировать конкретный состав их вла¬
дений попытались и современные исследователи. По мнению А. Н. На¬
сонова, территория киевской волости к моменту вокняжения Изяслава
состояла из частей «Русской земли», лежавших преимущественно на
правой стороне Днепра, а также из Древлянской земли и Берестья. Ту¬
ров, по мнению исследователя, также относился к владениям Изясла¬
ва, но не входил в состав киевской волости. Ядро черниговской волости
по Насонову состояло из двух частей: «Сновской тысячи», охватывав¬
шей Сновск, Стародуб, Новгород-Северский, и из городов, лежавших
к северо-западу и юго-востоку от Чернигова. Переяславская волость
простиралась на северо-востоке до Посемья, на юго-востоке до нижней
Воркслы, а на востоке, возможно, до Донца425. Тмуторокань А. Н. Насо¬
нов считал принадлежащей черниговскому князю, однако принадлеж¬
ность Ростово-Суздальской земли представлялась ему спорной426.
О. М. Рапов полагал, что в состав владений Изяслава помимо Киева,
Новгорода и Турова входили Овруч, Белгород и Вышегород. Западная гра¬
ница владений Святослава проходила по левому берегу Днепра от устья Те¬
терева и до устья Друти; северная — от устья Друти по Угре, по низовьям
Протвы, Лопасни, Москвы, далее некоторое расстояние параллельно реке
Клязьме и заканчивалась она несколько севернее Мурома; восточный ру¬
беж шел по Оке (вверх по течению) до того места, где Ока поворачивает на
север, далее по рекам Воронежу и Дону до впадения в Дон Северского Дон¬
ца и оттуда — прямо па юг к верхнему течению Кубани; южный рубеж на¬
чинался несколько южнее Керченского полуострова и шел по побережью
Черного и Азовского морей до устья Дона, далее по Дону и Северскому
Донцу, до самых его истоков, по верховьям Пела, Ворсклы, Сулы, неко¬
торое расстояние параллельно Сейму и Десне и заканчивался близ устья
Тетерева. Всеволод Ярославич помимо Переяславской волости получил
Верхнее Поволжье, Белоозеро и Ростово-Суздальскую землю427.

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
87
А. В. Назаренко, рассматривая собственно Киевскую волость как единое
целое не только с Берестьем, но и с Туровским княжеством, предполагает,
что ресурсы Изяслава Ярославина в совокупности превосходили ресурсы
его братьев428. В целом, это наблюдение следует признать обоснованным,
учитывая тот факт, что под юрисдикцией киевского князя оказался еще и
Новгород. Это позволяло ему держать в своих руках сразу два важнейших
участка магистрали «из варяг в греки» и именно в этом заключалось прин¬
ципиальное отличие раздела Ярослава от раздела Святослава.
Ресурсы Ярополка Святославича, под непосредственной властью ко¬
торого в 970 г., в лучшем случае, могла оказаться только «Русская зем¬
ля» в узком смысле этого географического понятия, по всей видимости,
были более скромными и расширились только в 977-978 гг., когда он на
короткое время превратился в единовластного правителя Руси. Изяслав
Ярославин, хотя и не был ни единовластным правителем «Русской зем¬
ли» в Поднепровье, ни Руси в целом, занимал более выгодное положение
среди братьев — по крайней мере, перед ним не стояла проблема подчи¬
нения Древлянской земли и установления контроля над Новгородом. Та¬
ким образом, становится ясным геополитическое значение акта 1054 г.
Для выяснения идейно-политического значения Ярославова «ряда» не¬
обходимо осуществить сопоставление принципов, которые были атрибути¬
рованы летописцем Ярославу с принципами, выраженными в близких по
содержанию статьях ПВЛ. Это, прежде всего, статьи 1073 г. (осуждение
«котор» Ярославичей — по А. А. Шахматову) и 1097 г. (просьба вдовы «Все-
воложей» и митрополита Николая к Мономаху о «непогублении» Русской
земли — по С. М. Соловьёву). Для удобства представим фрагменты их тек¬
ста по Лаврентьевскому списку ПВЛ, выделив общие места (таблица 2).
Таблица 2
Статья 1054 г.
(ПСРЛ.Т. 1. Стб. 161).
Статья 1073 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 182-183).
Статья 1097 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 256,263).
1
2
3
<...>Да АЦ1€ е^дггс б
ЛЮБВИ Л\€ЖЮ СОБОЮ, БОГЪ
Б^ДСТЬ в влет, и поко_
ривыть вы противнъид
подт» вти, И Б^дггс мир_
НО ЖИВ^Ц1€; Аф€ ЛИ Б#_
Д6Т€ НСНАВИДНО ЖИВ^Ц1€,
Б рлспржхъ и которлю.
фССА, ТО П0ГЫВН6ТС
САМИ [и ПОГ^БИТе] землю
Въздвиже дыдвол'ъ
KOTOptf ВТ» БрАТЬИ С€И,
АрОСЛЛВИЧИХ’Ь, Б'ЫВШИ
рлепри межи ими,
bt»icta ст» сове Gbatoc.
лавъ со Всеволодомь на
ИЗАСЛАВА
<...> И ГЛАГОЛАША [КНА_
зьа] к сов'к, рекЬфе:
«Потто iVbmm Р^ск^ю
ЗеМЛЮ, САМИ ИА СА KOTOptf
д'кюфе? Я половцн землю
НАШЮ нес^гь розно И РАДИ
С^ГЬ, 0Ж€ межи НАМИ
рлти. Orcevk нмт&мьса вт»
едино сердце и съвлюд'кмь
Р^скьгк земли...»

88
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Окончание таблицы 2
ЦГГ€ЦЬ СВОИХЪ И Д'кд’Ь
СВОИХЪ ИЖ€ илл^зоша
тр#домь своимь веди,
кымъ, но превт^вАИте
мирно посл#ШАЮфе
Ердт крдтд
<...> И ТАКО
РАЗДАЛИ ИМЪ ГрАДЪ!,
ЗАПовткдАвтъ идсъ не
прест#пАТи предала
ЕрАТНАА, НИ СГОНИТИ,
рекъ Изаслав#: «ац!€
КТО Х0ф€ТЬ иокид'кти
БрАТА своего, то ты
помагаи егоже овн_
ДАТЬ»
<...> 4 Оватославт*
с^де Кз^ев^, прогнАВ'ъ
врлтА своего, преет#.
ПИВЪ ЗАПОВЕДЬ WTHIO,
пАче же Божью; велнн
во есть гр^х преет#.
ПАЮЦ1е ЗАПОВЕДЬ иГГЦА
своего
<...> Поел АША [кьпдне]
Бсеволожю н митропо.
ЛИТА Никол# к Во.
лодимер# глАголАфе:
«МОЛИМСА КИАЖе тоБ*к
И БрАТОМА твоима;
не моз'кте пог#вити
Р#сьсктытк земли, ац!€
во възмете рлть .иежю
СОБОЮ ПОГАИИИ ИМ#ТЬ
рДДОВАТИСА И В03М#ТЬ
землю иашю иже в'кшл
СТАЖАЛИ иггцн ВАШИ И
Д^ДИ ВАШИ трэдом В€_
ДИКИМ И хрдврьствомь
Нетрудно заметить лексическую общность этих статей, выразившую¬
ся в использовании как отдельных лексем, так и целых оборотов. Форму¬
ла наложения запрета на «распри» и «которы» и его последующего нару¬
шения, структурно сближает фрагменты статей 1054 и 1073 гг., а мотив
«погибели» Русской земли сближает фрагменты статей 1054 и 1097 гг.
Текстологическая стратификация статьи 1097 г., недавно предложенная
А. А. Гиппиусом429, гипотетически позволяет отнести фрагмент, указанный
Соловьёвым, к вторичным элементам, появившимся в ПВЛ на этапе фор¬
мирования «редакции 1117 /1118 г.», вследствие чего «заповедь» Ярослава
можно рассматривать как нарративную модель для «речи» митрополита
Николая, однако нельзя не подчеркнуть идеологическую общность статьи
1054 г. с первой частью статьи 1097 г., посвященной описанию Любечского
съезда, которая, хотя и подверглась влиянию отдельных позднейших до¬
полнений, в целом, как кажется, может быть возведена к «Начальному
своду». Поэтому, очевидно, что на содержание Ярославова «ряда» оказал
влияние не только династический конфликт 1073 г., но более поздние со¬
бытия конца XI - начала XII в. Чтобы прояснить этот вопрос, сопоставим
фрагменты статьи 1054 г. с фрагментами статей 1078 и 1093 гг., на сход¬
ство которых обратил внимание М. X. Алешковский430 (см. таблицу 3).

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
89
Таблица 3
Статья 1054 г.
(ПСРЛ.Т. 1. Стб. 161).
Статья 1078 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 200).
<...> И ТАКО РАЗДАЛИ ИМТ»
ГрАД'Ы, ЗАПОВЕДАЕТ» ИМТ» Н€ Пр€_
СТ^ПАТИ ПрСдЕлА ВрАТНАА, НИ
СГ0НИТИ, р€КТк ИзАСЛАВ^: «АЦ1€ КТО
Х0Ц1€ть нобидЕти врлтА своего, то
ТЫ ПОМА ГАИ СГ0ЖС ОБИДАТЬ»
<...> Всеволода же приде к врл_
тХ своем^ ИзАСДАВ^ Ки€Б^,
цЕловавшсса и сЕдоста. Всеволода
же испобЕда вса бывшаю и реме
€A\tf ИЗАСЛАБТ»: «ВрАТ€ Н€ Т^ЖИ, ВИ_
диши ли колико са миЕ сключи: пер_
вое, не выгнаша ли мене и имЕнье
М0€ рАЗГрАБИША? И ПАКЫ, к^ю вин#
второю створилт» бЕхт»? Не изгнаит»
ли бЕх"ь ваю врлт^ своею, не
ВЛ^ДИЛТ» ЛИ бЕх по чюжимт» 3€М_
лам, имЕиыа лишеит» вых, не ство_
рих зла ничтоже. И нынЕ, врлте, не
т^живЕ, Ai|ie видеть нам причлетье
в Р^сскЕи земли, то wbEma, Aipe
лишеиА в^девЕ, то wba, азъ сложю
ГЛАВ# СВОЮ ЗА ТА»
Статьи 1054 и 1078 гг. объединяет не столько лексическое сходство,
сколько общая нарративная модель: в первой статье задается принцип
действия, во второй статье демонстрируется его практическая реа¬
лизация (однако, нельзя исключать, что благородный поступок Изяс-
лава мог инициировать появление соответствующего тезиса в статье
1054 г.). Следует заметить, что информация из статьи 1078 г. прямо
отсылает к статьям 1068 и 1073 гг. В статье 1068 г. сообщается, что во
время восстания в Киеве на княжеском дворе разграбили «Бецжсленое
множьство злата и срекрл, кинами и бЕлью», а в статье 1073 г. гово¬
рится, что Изяслав «иде в Лахы со имЕньем л\ногыл\, глагола, ако:
«СиЛГЬ ИАлЕз# ВОН»; €Ж€ ВС€ ВЗАША AA\0B€ Н€Г0, ПОКАЗАВШИ
п^ть от сове»431. По всей видимости, эти статьи в основе своей сложи¬
лись одновременно, но в процессе развития летописной традиции были
искусственно «осложнены» дополнениями. Аналогичная нарративная
модель связывает статьи 1054 и 1093 гг. В центре этой нарративной
модели находится Всеволод Ярославич, которого летописец пытается
представить самым любимым сыном Ярослава. О достоверности этого
субъективного утверждения судить трудно, но нельзя не заметить, что
статья 1093 г., как отметил еще А. Н. Насонов432, является органичным
дополнением к статье 1054 г. (см. таблицу 4).

90
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Таблица 4
Статья 1054 г.
(ПСРЛ.Т. 1. Стб. 161).
Статья 1093 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 216).
<...> Все[во]лод# же тогда с#цло
# иггцА, в*к во лювимъ иггцемь
пач€ всее врАТьи, е же имашс
присно # сове
<...> Е*к же и самъ [Всеволода]
въздержАСА СЗ пыа[нь]ства и СЗ по.
ХОТИ, тЪмЬ ЛЮВИМЪ B*fe иггцемь сво.
ИМЪ, 1АК0 ГЛАГОЛААТИ ИГГЦЮ К Н€М#1
«СЫН# МОИ, БЛАГО T0B*k 1АК0 СЛЪПШО
W Т0Б"к кротость И рАД#ЮСА, 1АК0
ТЫ ПОКОИШИ СТАРОСТЬ МОЮ, АЦ1€ ТИ
ПОДАСТЬ БОГЪ ПрИ1АТИ ВЛАСТЬ СТОЛА
моего по врАТьи своей, с правдою, а
не с ИАСильемь, то егдл Богъ С5ве_
деть та СЗ житыа сего, да лажсши
идеже азъ лаг#, о# гровА моего, по.
неже люблю та плче братьи твоее”
Сравним еще два фрагмента этих же статей, повествующих о болез¬
ни и погребении Ярослава и Всеволода (см. таблицу 5).
Таблица 5
Статья 1054 г.
(ПСРЛ.Т. 1. Стб. 161, 162).
Статья 1093 г.
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 217).
Самом# же [Аросллв#] воли#
с#ц!Ю и пришедшю Въпиегород#
рлзболюса велми
Разбод^вшюса ем# [Всеволод#] велми,
посла по сына своего до Володимерл
Чернигов#
[По смерти АрослАвл] Бсеволодъ
же спрАтл тЬло иггцл своего,
възложьше на саии, везошА и
Кыев# попове поюцде ювычньпд
тксНИ, ПЛАКАШАСА ПО Н€МЬ ЛЮДЬС
[и] прииесъ ПОЛОЖИША И В рАЦ*к
мороморАн*к вь церкви сватос
Софье и плакаса по немь Бсево.
лодъ и людье вей
[По смерти ВсеволодА] Володимеръ же
ПЛАКАВЪСА С РОСТИСЛАВОМЪ, ВрАТОМ
СВОИМЪ, СПрАТАСТА тЬлО 6ГО И СОБрА.
шаса епископи, и иг#мени, и черно,
ризьци, и попове, и волАре, и про.
стии людье, [и] вземше ткло его со
ювъ1чиъ1ми пТснми ПОЛОЖИША й въ
СВАТКИ ОоЮгЬИ <...>
Здесь мы видим практически полное сходство репрезентации погребе¬
ния Ярослава в 1054 г. и Всеволода в 1093 г., из чего можно сделать вы¬
вод о том, что вторая статья могла оказать влияние на первую. Для срав¬
нения, о погребении Святослава Ярославича говорится только то, что он
«положен Чернигов^ # сватаго Спаса» [ПВЛ, 1076 г.]; о погребении
Изяслава Ярославича сообщается, что после того как его тело в ладье до¬
ставили с Нежатиной Нивы к Городцу «изиде против# ем# весь городъ
Кыевъ, и въздоживше тЬло его на сани, повезошА и, съ п^енми по.

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
91
повс и чсрноризци понесошл и в град <...>. И принссшс, положит л
тЪло его в церкви с в аты а Богородица, вложивъшс й в рак# мрамо.
ржи#» [ПВЛ, 1078 г.]433. Таким образом, в качестве наиболее вероятного
источника заимствования нарративной модели для статьи 1054 г. может
рассматриваться именно летописная статья 1093 г. В силу этого гипотеза
А. А. Шахматова о том, что статья 1054 г. в нынешнем виде могла появить¬
ся в летописном своде 1070-х гг. нуждается в корректировке: изложенные
выше аргументы красноречиво свидетельствуют, что она дошла до нас в
более поздней интерпретации конца XI или начала XII в. Расхождение ста¬
тьи 1054 г. с «Чтением» Нестора, который приписывал погребение Ярос¬
лава Изяславу, позволяет предположить, что он не мог быть причастен к
ее составлению. Что касается реконструкции первоначального содержа¬
ния статьи 1054 г., то ее можно осуществить путем элиминирования упо¬
мянутых фрагментов и контаминации его «остатка» со статьей 1055 г., где
также помещен перечень стольных городов, полученных сыновьями Ярос¬
лава, который мог использоваться позднее в тексте «ряда» (таблица 6).
Таблица 6
	Реконструкция первоначального содержания статьи 1054 г.
«ПреСТАВИСА КНАЗЬ Р#СКИИ АрОСЛАВЬ. ИзАСЛАВ# ТОГДА С#Ц1Ю [T#pOBTfc], А
Gbatocaab# бододимири. Аросллв# же пристк коггкць ЖИТЫА и прсдлсть
д#шю свою [Бог#] вь с#вот# 1 поста сватаго ФсюдорА... Пришцт» Изас_
лав'ъ с'кдс К’ысв'к, Оватославъ Чернигов^, Всеволода Першеллвли, Игорь
Володи,иерн, Еачсславъ О.иолнньск^»
В заключение проанализируем содержащуюся в статье 1054 г. «де¬
кларацию» о приоритете «старейшинства» («Gc же пор#чаю в соке м'Ь.
сто столъ старейшем# сын# моем# и крат# вашем# Изаслав#... да
то вы к#д€ть в мснс м'Ъсто»). Теоретически, Ярослав мог иметь мотив
разработки принципа взаимоотношений между сыновьями, чтобы избе¬
жать повторения династических конфликтов 1014-1018 и 1024-1026 гг.,
— но вот провозгласил ли он этот принцип в качестве политической док¬
трины или это сделали за него интеллектуалы следующего поколения?
Для ответа на этот вопрос мы должны выяснить: атрибутируется ли где-
нибудь еще в летописи «старейшинство» Изяславу Ярославину? Такую
атрибуцию мы находим только в одном месте: в летописном некрологе к
сообщению о гибели князя в 1078 г. («Б'Ь же ИзАСлавъ м#жь взоромъ
крассиъ и чгЬломъ всликъ, незловивъ нравомъ, криваго нснавид'Ь,
ЛЮБА правд#; НС Б^ ВО В Н€Л1Ь лети, НО просчгъ М#ЖЬ 0#ЛЛ0Л1, НС
взда1а зла за зло. Колико во см# створиша Кигане: самого выгнаша,
а дом его разгравиша, и нс взда против# том# зла. Дфс ли кто

92
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
д^сть вы: с^чець ис'Ьче, то не сь то створи, но сынъ его. Пакы же
крлтл €Г0 ПрОГНЛСТЛ И, И ХОД» ПО ЧЮЖЕИ ЗЕЛ\ЛИ БЛ#ДА, И С^ДАфЮ
ел*# плкы нл стол'Ь своелм*. Всеволод# пршшдшю ПОБУЖЕН# К НЕЛ*#,
НЕ рЕЧЕ ЕЛ*#: «КОЛИКО С5 ВАЮ пршахъ, НЕ вдасть ЗЛА ЗА зло, но fcVfe_
ШИ рек: «ЕЛЛЛАЖЕ ТЫ БрАТЕ МОИ ПОКАЗА КО МИ'Ь ЛЮБОВЬ, ВВЕДЕ МА
на столъ мои п нлрече мл старейшин# coeii (курсив мой.—Д.Б.),
СЕ АЗЪ НЕ ПОЛ*АН# ЗЛОБЫ ПЕрВЬНА. ТЫ МИ ЕСИ ВрАТЪ, A IA ТОБ'Ь И
положю глав# свою за та»)434. По большей части, содержание этого
некролога представляет собой пересказ уже известных нам фрагментов
статей 1068 г., 1073 г. и первой части той же статьи 1078 г. Но в первой
части статьи 1078 г., где приведена речь Изяслава, о «старейшинстве» не
упоминается; нет этой информации и в предшествующей статье 1077 г.,
рассказывающей о примирении Изяслава с Всеволодом, где изложение
событий представлено в виде протокольной констатации факта («Все.
володъ же [иде] против# врлт# Изаслав# ha Волынь и створистл
миръ. И пришедъ Изаславъ С'Ьде Кыев^ л*есаца ио#ла 15 день»)435.
Из этого можно сделать вывод, что Изяслав вернулся на киевский стол
благодаря политическому компромиссу, а не привилегированному по¬
ложению «брата старейшего». Более того, в первой части статьи 1078
г. князь подчеркивает приверженность иному политическому принципу
— принципу братского совладения («АфЕ б#деть нам причАСтье в Р#с_
CK’kfl 3€МЛИ, ТО WB^MA, АфЕ ЛИШЕНА Б#ДЕВГЬ, ТО WBA, АЗЪ СЛОЖЮ ГЛА_
в# свою за та»). Данное противоречие позволяет отнести упоминание
о «старейшинстве» в статье 1078 г., которое якобы признал Всеволод,
к позднейшим дополнениям. Но если первая часть статьи, где Изяслав
Ярославич выступает поборником братского совладения, могла появить¬
ся не раньше, чем в самом конце 1070-х или в начале 1080-х гг., то сле¬
дующий этап формирования, на котором к первоначальному тексту был
присоединен пространный некролог, следует отнести к более позднему
времени — иначе объяснить изложение под 1078 г. одних и тех же со¬
бытий сначала в виде прямой речи, а затем в виде «резюме» не представ¬
ляется возможным. Данное наблюдение органично сочетается с точкой
зрения П. П. Толочко, отметившего, что текст статьи 1078 г. «не произ¬
водит единого и цельного повествования»436, а также с предположением
Б. А. Рыбакова, отнесшего появление панегирического некролога кня¬
зю к княжению Святополка Изяславича437, и С. М. Михеева, который
атрибутировал его одному из составителей «Начального свода»438, что, в
совокупности, может служить дополнительными аргументами в пользу
гипотезы Л. В. Черепнина. Итак, с одной стороны, есть основания по¬
лагать, что упоминание о приоритете «старейшинства» в статьях 1054

2.4. Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава
93
и 1078 гг. появилось одновременно; с другой стороны, это согласуется
с фактом текстологической близости статей 1054, 1093 и начала статьи
1097 гг. Данное обстоятельство заставляет пересмотреть утверждение
А. А. Шахматова о том, что появление запрета на нарушение границ в
тексте статьи 1054 г. связано с событиями 1073 г. Переворот 1073 г. лишь
создал прецедент «преступления предела братнего» в семье Ярослава,
но пик злоупотребления им падает опять-таки на конец XI столетия. В
этом отношении династическая коллизия 1073 г. мало чем отличается
от династических коллизий 1090-х гг., поэтому, вслед за А. В. Поппэ,
введение данной «нормы» в текст статьи 1054 г. можно приурочить ко
времени Святополка Изяславича и Владимира Мономаха, отказавшего¬
ся в 1093 г. от «внеочередного» занятия княжеского стола в Киеве, вы¬
ступив поборником доктрины «старейшинства»439, которой, однако, как
следует из дальнейшего изложения его политики, он руководствовался
лишь в пределах, отвечавших его собственным интересам.
Таким образом, диспозиция событий представляется нам в следую¬
щем виде; «ряд» Ярослава, который мог иметь место между концом 1052
и началом 1054 гг. касался только раздела городов. Новация его заклю¬
чалась только в конкретном их составе: с одной стороны он предоста¬
вил автономию двум важнейшим центрам «Русской земли», выведя их
из непосредственного подчинения Киеву; с другой стороны — укрепил
положение киевского князя передачей ему контроля над Новгородом и
большей частью Правобережья Днепра (за исключением Волынской,
Полоцкой и части Смоленской земли). Но даже если осуществленный
Ярославом раздел латентно отвечал интересам Изяслава, никакого
распоряжения о приоритете «старейшего» сына он не оставил. Соот¬
ветствующая «декларация» в статье 1054 г. появилась не ранее рубежа
XI—XII столетий, в пользу чего говорит тот факт, что приоритетное по¬
ложение Изяслава среди братьев нигде, кроме позднейшего коммен¬
тария к статье 1078 г., не подчеркивается. На наш взгляд, официальное
провозглашение приоритета «старейшинства» при Ярославе являлось
невозможным по причине того, что с формальной точки зрения приори¬
тет принадлежал бы не Изяславу, а сидевшему в «порубе» Судиславу,
который в качестве последнего представителя предыдущего поколения
князей с генеалогической точки зрения являлся «старейшим в Воло-
димери племени» (М. С. Грушевский)440. В этом случае появилось бы
противоречие между теоретической доктриной и практическим положе¬
нием дел, так как решение Ярослава, по существу, создало прецедент
наследования киевского стола «младшим» представителем княжеской
семьи (который он получил как «отчину»)441 в обход «старшего». Пока¬

94
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
зательно, что возможных провокаций со стороны Судислава, опасался
не только Ярослав, но и его сыновья, которые в 1059 г. освободили дядю
из «поруба» при условии его пострижения в монахи — т. е. абсолютного
отказа от любых политических претензий с его стороны (это соглашение
впервые в истории междукняжеских отношений было скреплено прися¬
гой и, по словам А. Е. Преснякова, являлось первым примером «столь
обычного в позднейшее время приема удалять пострижением неудобных
людей с политического поприща»442.
Итак, проведенный анализ источников позволяет говорить лишь о
том, что в основе политического решения Ярослава I, реализованного в
1054 г., лежала только идея единения («одиначьства») его сыновей, вы¬
раженная коллективным характером принятия решений в конце 1050-х
и 1060-х гг. 443 Однако, представление о том, что именно этим актом в
княжеской семье был санкционирован приоритет «брата старейшего»,
должно быть отвергнуто, как не имеющее под собой прочных текстоло¬
гических аргументов. Как будет показано в следующем параграфе, идея
«старейшинства» стала политически актуальной лишь в процессе транс¬
формации политического режима, известного в историографии как «три¬
умвират Ярославичей», во второй половине 1060-1070-х гг.
2.5.	Трансформации «триумвирата» Ярославичей
В конце 1050-х гг. на страницах летописей еще фигурируют коллектив¬
ные действия князей. Так в ПВЛ и Н1ЛМ под 1060 г. сообщается, что «Из_
АСДАВЪ, И СвАТОСЛАКЪ, И ЕССВОДОДЪ, И ЕСССДАВЪ С0В0К^ПИ[ша] В0И Б€_
циклены [и] поидоша на конихъ и в лодыдхъ Бещнслено множьство на
Торкы. Се слышАвше Торци, о^богашаса, пров^гошА и до сего дне, и
по.ирошА б^гакчи Божьимь гн^вомь гоними, WBH зимы, дразни же
ГЛАДОМЬ, ини же моромь и содомь Божьими, ТАКО Еогъ ИЗБАВН ХРССТЫДНЫ
поганых*!*»444. Пространный характер этого сообщения, присоединен¬
ного к известию о смерти в Смоленске Игоря Ярославича, позволяет
подразумевать его достаточно позднее происхождение. Привлечение к
участию в походе полоцкого князя Всеслава Брячиславича, занимавшего
полоцкий стол с 1044 по 1101 гг., позволяет предполагать, что в первые
полтора десятилетия своего княжения он, по всей видимости, поддержи¬
вал стратегический союз с Ярославичами. Впрочем, продолжалось это не¬
долго. Информация о противостоянии Всеслава и Ярославичей появляет¬
ся с 6573 г., под которым в Синодальном списке Новгородской I летописи
сохранилось известие о том, что «пома Есссдавъ рлть држАТи» (в ПВЛ

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
95
«рать почадъ»)445. Проблема датировки этой статьи, равно как и соответ¬
ствующих статей HIJTM и ПВЛ, повествующих о дальнейшем развитии
конфликта между Всеславом и Ярославичами, неоднократно обсуждалась
в историографии446. Упоминание в той же статье Синодального списка
«великой звезды» на западе, отождествляющейся с появившейся весной
1066 г. кометой Галлея, позволяет предполагать, что разрыв между двумя
ветвями Рюриковичей произошел не ранее этого времени; результатом
его в том же году, стало разграбление Новгорода, в ходе которого Всеслав
снял колокола и паникадила в храме св. Софии. В ПВЛ и Н1ЛМ об этих
событиях ретроспективно сообщается под 6575 (1067 /1068) г. («ЗдрАТИ.
СА ВСССДАВЪ, СЫНЪ БрАЧИСЛАВДЬ, Полочьсктк, и заа Новъгородъ»), а в
предшествующих статьях 6572 (1064/1065) - 6574 (1066/1067) гг. по¬
мещен рассказ о борьбе между двоюродными братьями — Глебом Святос¬
лавичем и Ростиславом Владимировичем, который бежал из Новгорода
вместе с Вышатой, сыном новгородского посадника Остромира, и захва¬
тил власть в Тмуторокани, выгнав оттуда Глеба.
Если борьба с Ростиславом была частным делом одного только чер¬
ниговского князя, то для отпора Всеславу потребовалось коллективное
участие всех Ярославичей, хотя проблема в первую очередь касалась
Изяслава, который, по словам составителя статьи «А се князи Велико¬
го Новагорода», как мы помним, посадил там своего сына Мстислава
«И ПОБ^ДИША НА Чср€ХИ; Б'ЬжА КЪ Кы€В^, И ПО ВЗАТЬИ ГОрОДА Пр€СТА
рлть». По мнению Н. М. Карамзина, В. Л. Янина и В. А. Кучкина, битва
на р. Черехе, положившая конец новгородскому княжению Мстислава
Изяславича, предшествовала взятию Всеславом Новгорода в 1067 г.447
Позднее В. А. Кучкин, опираясь на сохранившиеся в новгородской лето¬
писной традиции XV в. сообщение о том, что Всеслав «был otf Пьскова
рдтью и перси билъ порокы»448, предположил, что он мог нанести Мстис¬
лаву Изяславичу поражение на реке Черехе, протекающей близ Пскова,
в 1065 г.449 Это сообщение читается в конце статьи 6573 (мартовского
1065/1066) г., тогда как в начале ее говорится, что «Всеслдкъ рлть по_
чалъ», поэтому, можно предположить, что и осада Пскова и битва на
Черехе непосредственно предшествовали походу на Новгород, являясь
этапами одной и той же военной кампании, и большого временного ин¬
тервала между ними быть не могло. Если отнести эти события к 1065 г.
остается непонятным, почему киевский князь не принял никаких мер к
укреплению обороноспособности Новгорода, взятие которого Синодаль¬
ный список Новгородской I летописи и ПВЛ (в статье 6571 г.) относят
лишь к 6574 (1066/1067) г. Поэтому, даже если предпосылки конфлик¬
та сложились в 1065 г., начало вооруженного противостояния, по всей

96
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
видимости, следует отнести к 1066 г. — возможно, события развивались
в такой последовательности: сначала Всеслав осадил Псков, затем на¬
нес Мстиславу Изяславичу поражение на Черехе, после чего двинулся
на Новгород, который, по свидетельству новгородской летописной тра¬
диции XV в., был оккупирован «до Неревского конца» и сожжен450. По¬
мимо этого, в Новгородской IV летописи сохранилась ретроспективная
информация о том, что Всеслав, после взятия Новгорода «погость едннъ
ЗАвелъ за Полтескъ»451. Вооруженная фаза конфликта 1066/1067 г.
могла занять чуть более года и закончилась после того как три Яросла¬
вина, «совокупивши вой идоша на Вссслава, знм'Ь сУцж велищЬ, и
ПриДОША КО М^НЬСкУ, И M^NANC ЗАТВОрнШАСА В ГрАД^. Си Ж€
BpATIA ВЗАША Л\^Н€СКЪ [и] ИС^КОША мУж’Ь, А ЖСНЫ И Д'ЬтН ВДАША
на фнты, и пондоша к Немиз'Ь, и ВсеслАвъ понде протнвУ, и сово_
кУпИШАСА WB0H НА НеМИЗ'Ь МССАЦА МАрТА ВЪ 3 Д€НЬ. И БАШ€ СН'ЬгЪ
великъ, [и] ПОНДОША протнвУ СОБ'Ь, и бысть С'ЬчА зла И МНОЗН ПА_
ДОША, Н ШДОЛ'ЬшА ИЗАСЛАВЪ, СВАТОСЛАВЪ, ВССВОЛОДЪ, ВсеСЛАВЪ Ж€
б€жа»452. Вероятно, реализация ответных мер «триумвирата» (поход на
Минск), отнесенных в ПВЛ к 6575 (1067/1068) г., началась уже в конце
1066 г., в пользу чего свидетельствуют слова «знм'Ь сУцш велнщЬ» По¬
сле поражения на Немиге в марте 1067 г. полоцкий князь уже не имел
возможности сопротивляться и был вынужден вступить в переговоры, в
результате которых «мссаца иоУла в 10 день Изаславъ, Сватославъ
[и] Всеволодъ ц^ловАвше крестъ честный къ ВсеслАвУ, рекше ел\У:
«прндн К НАМЪ, IAK0 Н€ СТВОрНМЪ ТИ ЗЛА»; WH же НАДгк|АВЪСА ivfc_
лованьн крестл и прн^хАВГь в лодьн чересъ Дн'Ьпръ. ИзаславУ же в
ШАтеръ предъндУцно н тако 1аша Вссслава на Ршн оУ Смолиньска н
престУпивше креста. Изаславъ же прнведъ Вссслава КыевУ, всади
и в порУвъ съ дв^ма сыно.ил»453. Обратим внимание на то, что клятва
«не сотворить зла» имела коллективный характер, но судьбой полоцкого
князя распорядился один Изяслав — вероятно потому, что «потерпев¬
шим» был только он.
В 6576 (1068/1069) г. произошло первое большое нашествие на
Русь половцев454. Ярославичи попытались дать им отпор на Альте, но
были разгромлены и обращены в бегство. «ИзаславУ же со Всеволо.
до.иъ КыевУ поб^гшю, а СватославУ Чернигову. И людье Кыев_
стин приБ^гошА КыевУ и створншА в^че на торговнцж, и p'fclilA
послАвшесА ко кназю: «се Половци росУлисА по зе.или, дан кнажс
шрУжье н кони, н еще вье.исА с ними». Изаслав же сего не послУ.
ша н нача[ша] люди его корнти. На воеводУ, на Косначька, ндоша
на горУ съ в^ча и прндошА на дворъ Косначковъ, и не иър'Ьтше

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
97
€Г0 СТАША 0# ДВОрА БрАЧИСЛАВЛА. И р^ША: «ПОИД€М ВЫСАДИМ Др#_
ЖИН# СВОЮ ИС ПОГрСБА». И рАЗД^ДИШАСА НАДВОЕ половин# ихъ ИДС
К погрев#, А ПОЛОВИНА ИХ^ ИДС ПО МОСТ#. Си же прИДОША НА КИАЖЬ
дворъ. Изаслав# же сЬдац1Ю на с^хъ с др#жиною своею. На_
МАША Пр^ТИСА СО КНАЗСМЪ CTOIAljJC ДОЛ*к, КНАЗЮ Ж€ ИЗ ОКОНЦА
зрАфЮ, и др#жинтЬ стоац1Ю о# кнАЗА. Реме Т#кы, врлтъ Чюдинь,
Изаслав#: «видиши киажс, людье възвыли, поели атъ Бссслава
влюд#ть», и се ем# глаголацио. Др#гл1А половина людии приде по_
гревА, мотворивше погревъ, и рекошд др#жинл кназю: «се зло есть,
поели ко ВсеслАв#, атъ призвлвше лестью ко ижоицю пронз#ть и
мемемь». И не посл#ша сего кназь. Людье же кликн#ша и идоша к
пор#в# ВсеслАвлю. Изаслав же, се вид^въ, со Всеволодомъ пов*Ь_
госта з дворд. Людье же выс^коша Вссслава ис пор#вл въ 15 день
ссмтАврА и прослАвишА и сред'Ь дворд КЪНАЖА. Дворъ ЖЬ КИАЖЬ
рАЗГрАБИША Бефислеиое множьство ЗЛАТА и сревра, К#ИАМИ и в*лью.
Изаслав же б'Ьжа в Лахы»455.
В дореволюционной историографии среди исследователей, разде¬
лявших общинно-вечевую теорию социально-политического развития,
киевское восстание использовалось как один из аргументов, демон¬
стрирующих приоритет над князем горожан и веча как органа городско¬
го самоуправления (И. Д. Беляев, В. И. Сергеевич, Н. И. Костомаров,
М. Д. Затыркевич, И. А. Линниченко, М. Ф. Владимирский-Буданов)456.
Н. И. Хлебников, М. С. Грушевский и М. Н. Покровский охарактеризо¬
вали выступление киевлян как «революцию»457. В дальнейшем, социаль-
ная сущность событий 1068 г. раскрывалась как проявление классовой
борьбы (С. В. Юшков, Б. Д. Греков, В. В. Мавродин, М. Н. Тихомиров,
Б. А. Рыбаков, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин, П. П. Толочко и др.)458,
позже часть исследователей вернулась к интерпретации этого движения
как конфликта князя и городской общины (И. Я. Фроянов, А. Ю. Двор-
ниченко, В. Я. Петрухин, В. В. Пузанов)459.
Из приведенного выше фрагмента следует, что князья (а, вероятно, и
их дружины) оставили поле битвы раньше киевских «людей». Как было
установлено Л. В. Черепниным, в широком смысле термин «люди» обо¬
значал «свободных общинников»460, а в узком — «рядовую массу горо¬
жан», «торгово-ремесленное население города»461. Полисемантичность
понятия «люди» — общего (как обозначение народа) и частного (как
обозначение представителей какого-либо одного социального слоя)
отмечают и другие историки462, поэтому диапазон его интерпретаций
применительно к событиям 1068 г. достаточно широк. Так одна группа
исследователей понимала под «людьми» жителей Киева (И. Д. Беляев,

98
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
С. М. Соловьёв, Н. И. Костомаров, В. О. Ключевский, В. Т. Пашуто,
Л. В. Черепнин, П. В. Лукин и др.)463; другая — широкие слои не только
городского, но и сельского населения (В. В. Мавродин, И. Я. Фроянов)464;
третья — представителей городского ополчения (Н. М. Карамзин,
Н. А. Полевой, И. А. Линниченко, М. С. Грушевский, Б. Д. Греков,
П. П. Толочко, Б. А. Рыбаков, М. Б. Свердлов и др.)465.
По подсчетам Т. Л. Вилкул, при описании событий XI столетия тер¬
мин люди или людье упоминается в ПВЛ по Лаврентьевскому списку
38 раз, а определение кыяне 12 раз466. В статьях 1015 г. (1 раз), 1068 г.
(4раза), 1069г. (1 раз), 1097 г. (2 раза), как по Лаврентьевскому, такипо
Ипатьевскому списку ПВЛ термин люди/людье может твердо считать¬
ся синонимом кыян467, покрывая, таким образом, 66 % употребления
понятия кыяне применительно к XI веку (при этом, по крайней мере, в
одном случае, они отделяются от бояр)468. Исходя из общего определе¬
ния, предложенного Л. В. Черепниным (люди = свободные общинники),
можно полагать, что в статье 1068 г. понятие «людье Кыевстии» обо¬
значает членов киевской городской общины, которые сформировали
городское ополчение, сражавшееся с половцами на Альте. Прибежав в
Киев, они устроили вече и решили обратиться за помощью к Изяславу,
чтобы продолжить сопротивление половцам. На княжеский двор была
направлена делегация, но Изяслав не принял ее требований к сведению.
Между тем, по завершении веча, основная часть его участников отпра¬
вилась «на гору», где находился двор воеводы Коснячка (который, по
предположению некоторых исследователей, мог выполнять обязанности
тысяцкого)469. Описание дальнейших событий в Лаврентьевском и Ипа¬
тьевском списках ПВЛ имеет некоторые различия. В Лаврентьевском
списке, как мы видели выше, говорится, что люди «на воевод^7, на Кос.
начька, идоша на roptf съ в'Ьча» (дефектность этого фрагмента также
отметил П. В. Лукин)470; из Ипатьевского списка следует, что «начаша
людье говорити на воевод^7, на Косначь[ка], и идоша с в'Ьча вь на
roptf»; аналогичное сообщение читается в Н1ЛМ («И начаша людие го.
ворити на воевод^7 Коснача»)471. Поэтому М. Н. Покровский и В. В. Мав¬
родин полагали, что «люди» искали воеводу «не с добрыми намерениями»
(это представление восходит к В. Н. Татищеву)472, а Д. Я. Самоквасов и
И. Я. Фроянов считали, будто они хотели, чтобы Коснячко помог им соз¬
дать ополчение для обороны города473. С текстологической точки зрения
в Лаврентьевском списке мы имеем дело с дефектной фразой, утратив¬
шей слова «начаша людье говорити», из чего следует, что речи вечни-
ков имели для воеводы угрожающий оттенок (о чем косвенно говорит и
грамматическая конструкция с использованием винительного падежа);

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
99
в то же время ничто не указывает на то, что люди хотели нанести какой-
нибудь вред воеводе или его имуществу474, так как, не обнаружив Кос-
нячки дома, они устроили совещание около двора, вероятно принадле¬
жавшего полоцкому князю Брячиславу, и решили действовать на свой
страх и риск. Участники веча разделились на две группы. Одна из них
проследовала ко двору Изяслава, но он отказался ее принять, поэтому
они ограничились тем, что, стоя внизу, стали препираться с князем.
Куда больший интерес представляют действия другой группы, которая
отправилась вызволять «ис погрекл» «свою дрйкин#», также именуе¬
мую «людьми».
В исторической литературе высказывались мнения, что это могли
быть: 1) сообщники Всеслава (Н. С. Арцыбашев, Д. Я. Самоквасов)475;
2) заключенные городской тюрьмы (Д. И. Иловайский, первая точка зре¬
ния И. А. Линниченко, М. В. Довнар-Запольский)476; 3) часть «кыян»,
которая по каким-то причинам оказалась под стражей еще до Альтской
битвы (Н. М. Карамзин, И. Д. Беляев, С. М. Соловьёв, М. С. Грушев¬
ский, М. Н. Тихомиров, В. В. Мавродин, ранний Б. А. Рыбаков, В. Т. Па-
шуто, Л. В. Черепнин, П. В. Лукин)477; 4) захваченная на Немиге часть
полоцкой дружины, которую поддержали «кыяне» (вторая точка зрения
И. А. Линниченко, Л. В. Алексеев, П. П. Толочко, поздний Б. А. Рыба¬
ков, И. Я. Фроянов и др.)478; 5) часть киевского ополчения, которая по¬
сле поражения на Альте энергично настаивала на продолжении борьбы
с половцами и по приказу Изяслава была заключена в погреб (Н. А. По¬
левой, М. Б. Свердлов)479.
Судя по тексту, в данном случае речь идет как раз о киевских людях
(или товарищах — «лицах, принадлежащих к одной социальной среде»,
— как полагал Л. В. Черепнин, ссылаясь на аналогичное определение в
Пространной правде)480, которые не имели никакого отношения к дру¬
жине княжеской, находившейся вместе с Изяславом на его дворе. Если
бы упомянутые «дружинники» (= люди) попали в заточение за непови¬
новение Изяславу после битвы на Альте, летописец, который, как мы
видим, был достаточно хорошо осведомлен, вряд ли умолчал бы об этом.
Поэтому мы склонны предполагать, что какая-то часть людей оказалась
под арестом еще до разгрома русских войск. После освобождения заклю¬
ченных две группы восставших сошлись у княжеского двора. Не исклю¬
чено, что среди них находились и сторонники Всеслава, на что косвен¬
но указывают сделанные Изяславу предостережения приближенных,
призывавших усилить охрану и даже убить пленного полоцкого князя.
Изяслав отказался от этих предложений, но по неясным причинам не
предпринял никаких попыток к достижению компромисса с людьми. Не

100 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
сумев добиться выполнения своих требований от Изяслава, люди «клик¬
нута и идоша к порубу Всеславлю», в лице которого, вероятно, рассчи¬
тывали найти организатора, способного обеспечить оборону города. Та¬
ким образом мирная акция переросла в бескровный переворот и ситуация
окончательно вышла из-под контроля — «Изаслав ж€, С€ вид'Ьвъ, со
Ёссвододо.иъ поб'Ьгоста з двора»481, а полоцкий князь был «прославлен»
восставшим народом у разграбленной резиденции Изяслава.
Как типологически следует охарактеризовать киевские события
1068 г.? С одной стороны, можно согласиться с определением, данным
этим событиям И. Я. Фрояновым, который охарактеризовал их как «об¬
щинную революцию»482, поскольку двигателем восстания являлись имен¬
но представители городской общины, составлявшие киевское ополчение,
чьи действия завершились утверждением у власти нового «главы адми¬
нистрации» — полоцкого князя. На экстраординарный характер событий
1068 г. указывает то, что ставленник «кыян» Всеслав не был посажен на
стол, хотя некоторыми исследователями предполагается, что архаичный
ритуал «прославления» мог заменять церемонию интронизации в церк¬
ви483. П. В. Лукин отметил, что в статье 1068 г. была предпринята попытка
«легитимировать» княжение Всеслава в Киеве (в летописном коммента¬
рии, известном как «рассуждение о крестной силе»)484, при этом, проиг¬
норировав тот факт, что этот текст, как показал еще А. А. Шахматов, по
видимому, принадлежит составителю «Начального свода»485, тогда как
автор первоначального рассказа о киевских событиях в статье 1069 г. ква¬
лифицировал действия киевлян как «зло». С другой стороны, необходимо
подчеркнуть, что «революция» 1068 г. в значительной степени оказалась
случайной486 и произошла главным образом из-за того, что Изяслав Ярос-
лавич (в отличие от своего отца, сумевшего в 1015 г. вернуть доверие вос¬
ставших новгородцев), не попытался пойти на компромисс с киевскими
людьми, таким образом, вынудив их искать политическую альтернативу.
Оставшиеся на Руси Ярославичи не предприняли никаких попыток из¬
менить политическую ситуацию. Святослав, как следует из позднейшего
дополнения «Начального свода», занялся организацией сопротивления
половцам на территории своей волости и 1 ноября нанёс им поражение
у Сновска487. Всеволод, как предполагают исследователи со времени
С. М. Соловьёва, бежал из Киева в Курск488. Вообще, отношение Яросла-
вичей к тому факту, что на протяжении семи месяцев, с сентября 1068 по
апрель 1069 г., в Киеве сидел полоцкий князь, надо охарактеризовать как
нейтральное. Это может косвенно свидетельствовать в пользу того, что
борьба с Всеславом отвечала интересам одного Изяслава, которому бра¬
тья помогали из приверженности к «одиначьству», хотя сами не были за¬

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
101
интересованы в этой борьбе. После бегства Изяслава черниговский князь
использовал сложившееся положение в своих интересах: как утверждал
составитель статьи «Се князи Великого Новагорода», «посади Gbatoc.
дакъ СЫНА своего Гд^ба»489. Глеб, вновь вокняжившийся в Тмуторока-
ни после смерти Ростислава Владимировича, отравленного котопаном
Корсуня (византийским наместником Херсонеса), оставался здесь, по
крайней мере, до 6576 (1068/1069) г., о чем свидетельствует надпись на
т. н. тмутороканском камне490. Затем он перешел на княжение в Новго¬
род, который оставался без князя с момента поражения Мстислава Из-
яславича на Черехе, а в 1068 г. лишился и епископа — Стефана, убитого
в Киеве своими холопами491. Согласно «Краткому летописцу новгород¬
ских владык», в 6577 (1069/1070) г. на новгородскую кафедру был по¬
ставлен новый святитель — Феодор492. Быть может, из Чернигова, где в
60-70-х гг. XI в. существовала титулярная митрополия493, произошло на¬
значение нового главы не только гражданской, но и церковной админи¬
страции Новгорода (прецедент одновременного назначения в Новгород
князя и епископа к тому времени уже имелся: в 1036 г. Ярослав возвел на
стол своего сына Владимира, а на кафедру поставил Луку Жидяту).
В любом случае, к тому моменту, когда весной 1069 г. Изяслав вер¬
нулся из Польши с войсками своего племянника Болеслава II Смелого,
геополитический баланс сил на Руси, установившийся в 1054 г., должен
был измениться в пользу Святослава. Не исключено, что какая-то часть
владений Изяслава перешла под контроль Всеволода, так как в центре
внимания его сына Владимира Мономаха на рубеже 1060—1070-х гг.
(согласно внутренней хронологии «Поучения» по С. М. Соловьёву и
В. А. Кучкину)494 оказываются расположенные на западе Владимир-
Волынский и Берестье495.
По сообщению ПВЛ, «Поиде Изаславъ с Еодесдлвомь на Бссслава.
Бсссдав же поиде против^ и приде Е^д^город^ Всесддвъ, и бывши нофи
о^таивъса Кыганъ, б'Ьжа из Б^ДАГородд Подотьск*. Завтра же вид^.
ША ДЮДЬС КНАЗА Б^ЖАВША, ВЪЗВрАТИШАСА Kbl€Btf И СТВОрИША В'Ьче,
[И] П0СДАШАСА КЪ СВАТОСДАВ^ И КЪ ВС€В0Д0Д^ ГДАГ0ДАф€: «МЫ 0ЙК€ ЗЛО
створили ССМЫ, КИАЗА СВ0€Г0 ПрОГНАВШС, А С€ В€ДС[ть] ИА НЫ ЛАДЬСКЙО
землю, а поидЪта в грлдъ wтца своего, Аф€ ли не хочетл, то нам
неволА, зажгоша грлд свои стопим въ Гречьск^ землю». И рече имъ
Сватославъ: «в'Ь послев'Ь к врАТ# своем#, Афе поидеть на вы с Лахы
г#бити васъ, то в*Ь против# ем# рлтью, не дав^ во пог#бити грлдл
цггца своего, Афе ли х^Ф^ть с миромь, то в мал'Ь придеть др#жинтЬ».
И о^пгЬшиста Кьндны. Оватослав же и Бсеволодъ посласта к Изасла.
в# глАголАфе: «Всесллвъ ти б'Ьжалъ, а не води Лаховъ Кыев#, против.

102 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
НА Б0 ТИ rrfeTtf, Аф€ ЛИ ХОфСШИ гн'Ьвъ ИМ'ЬтИ И ПОГ^БИТН грАД, ТО В'Ьси
IAK0 HAiUA ЖАЛЬ WTNA СТОЛА». То СЛЫШАВЪ, ИЗАСЛАВЪ WCTABH ЛАХЫ И
пондс с Болсславом, мало Лаховъ понмъ; посла Ж€ прс[д собою] сына
своего Мьстислава Кысв^, и пришед Мьстнславъ, ис^ме [Киганы], иже
Б^ША ВЫСЕКЛИ КсеСЛАВА, ЧИСЛОМ 70 ЧАДИ. Я ДР^ГЫГА СЛ^ПИША, ДР^ГЫГА
же вез вины погуби, не испытавъ. Изаслав^ же ид^цио къ грлд^,
изидоша людье против^ С ПОКЛОНОМ И ПрИГАША КИАЗЬ СВОИ Кы1АИе, и
С'Ьде Изаславъ на стол'Ь своемь мссаца maia въ 2 день»496.
Эти данные, являющиеся продолжением сюжета о восстании «кыян»
в предыдущей статье, позволяют конкретизировать некоторые аспекты
социально-политической ситуации. Попробуем выделить функциональ¬
ные ее моменты. Во-первых, из текста следует, что князь Всеслав являл¬
ся ставленником (если не сказать — заложником) населения города: он
нисколько не дорожил своим положением в Киеве (несмотря на то, что,
по всей видимости, его поддерживал такой религиозный авторитет как
основатель Печерского монастыря Антоний, у которого не сложились
отношения с Изяславом)497 и при первой же представившейся возмож¬
ности бежал в Полоцк. Во-вторых, бегство Всеслава полностью дезорга¬
низовало «кыян», что доказывает отсутствие у них продуманной страте¬
гии действий — население города готово было противостоять «своему»
князю только при наличии подходящего лидера, самоустранение которо¬
го заставило их резко изменить тактику и начать поиск компромиссов.
Показательно, что призывая младших Ярославичей заступиться за город
«отца своего» и избавить его от польского нашествия, горожане пытают¬
ся представить Киев как patrimonium и эта мотивировка находит под¬
держку у Святослава. При описании этих событий летописец вкладыва¬
ет в уста Святослава формулу, которая, если взглянуть на нее, исходя
из представления о непререкаемом авторитете «брата старейшего», не¬
сомненно, показалась бы крамольной: «Аф€ поидггь на вы с Лахы
Г^БИТИ ВАСЪ, ТО B'fe ГфОТИВ# €М^ рАТЬЮ, Н€ ДАВ*Ь ВО ПОГ^ВИТИ грАДА
илгцА своего», — формулу, предусматривающую возможность открыто¬
го сопротивления Изяславу и отражающую укрепившиеся политическое
положение черниговского князя. Так как в последующих переговорах
участвуют также и представители Всеволода, это позволяет, по крайней
мере, формально, представить предъявленные Изяславу условия как ре¬
зультат коллективного решения. Изяслав частично удовлетворил требо¬
вания братьев, ограничившись отправкой в город с карательной экспе¬
дицией своего сына Мстислава, который, по всей видимости, несколько
переусердствовал, наказав не только непосредственных участников осво¬
бождения Всеслава из поруба, названных термином «чадь», который без

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
103
498
сопутствующего определения является синонимом термина «люди» ,
но и «других» ни в чем не повинных «кыян», подозревавшихся в причаст¬
ности к оппозиции. Скорее всего, репрессии продолжались несколько
дней, позволив обеспечить безопасное вступление в Киев Изяслава и
Болеслава 2 мая 1069 г. Рассредоточение пришедших с ними польских
войск («и рдсп^фА Лахы на покормъ») привело к тому, что местные
жители «извивах^ Лахы wtah»; это заставило Болеслава II вернуться
«в землю свою»499. Вскоре после этого Изяслав перевел «торговище»,
где происходило вече 1068 г., с Подола на Гору. По предположению
П. В. Лукина, рассмотревшего этот акт в сравнительно-историческом
контексте, Изяслав перенес на Гору «торговище» потому, что оно слу¬
жило местом вечевых собраний и это позволило на некоторое время по¬
ставить их под контроль княжеской власти500, но нельзя исключать, что
перенос «торговища» мог быть связан с тем, что в том же году по свиде¬
тельству Синодального списка Н1Л «погорс Пододис». Господство Киева
над Полоцком продолжалось недолго: в 1071 г. собравшийся с силами
Всеслав выгнал Святополка из своей столицы и, несмотря на то, что Яро-
полк Изяславич в том же году победил Всеслава у Голотичьска501, это не
привело к возвращению Полоцка под власть Изяслава.
После своего вокняжения в Киеве Изяслав, по всей видимости, был
вынужден согласиться с новым балансом сил на Руси502, санкционировав
переход ранее подконтрольных ему волостей под управление племянни¬
ков. Нельзя исключать, что Изяслав на первых порах был заинтересован
в присутствии Глеба Святославича в Новгороде, так как он мог высту¬
пать его стратегическим партнером в борьбе с Всеславом. Осенью 1069 г.
Всеслав, по свидетельству Синодального списка Н1Л, пришел к Новго¬
роду и 23 октября был разгромлен войсками Глеба под Вожином503. В то
же время, позиция Святослава, занятая им во время переговоров 1069 г.,
позволяет предполагать, что к тому времени «триумвират» дал опреде¬
ленную трещину. Святослав оказал содействие одному из наиболее ав¬
торитетных оппозиционеров — основателю Печерского монастыря Ан¬
тонию, которого помог вывезти из Киева в Чернигов после того как «нача
гггЬватиса Изасдавъ на Интоньа за Вс€СДава»504. Процесс ухудше¬
ния отношений в «триумвирате», по всей видимости, был достаточно
длительным, так как упоминание о последнем совместном мероприятии
братьев — перезахоронении останков Бориса и Глеба в Вышегороде, мы
находим в ПВЛ под 6580 (1072/1073) г., а также в памятниках Борисо¬
глебского цикла — «Чтении» Нестора и «Сказании чудес». По свидетель¬
ству всех источников, инициатива в организации мероприятия 1072 г.
принадлежала Изяславу, выступившему строителем новой церкви, куда

104
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
были перенесены останки князей. Возможно, организацией этого меро¬
приятия Изяслав пытался спасти идею «одиначьства» княжеской семьи,
на чем акцентирует внимание и составитель летописной статьи 1072 г.
Однако усилия киевского князя оказались тщетны.
По свидетельству ПВЛ, развязка наступила весной 6581 (1073) г.:
«Въздвиже дыаволъ котор# въ кратки сеи, Аросллвичихъ, вывши рл_
спри межи ими, быста съ сове Сватославъ со Всеволодомь ил Изаслава;
ИЗИДЕ ИзАСЛАВЪ ИС KbIEBA, ОвАТОСЛАВ ЖЕ И ВСЕВОЛОДЪ ВНИДОСТА В Кы_
€ВЪ МЕСАЦА МАрТА 22. И С'ЬдОСТА НА СТОЛ^Ь НА БЕрЕСТОВОМЬ, прЕСТ^ПИВШЕ
ЗАП0ВгЬдЪ ЦГГНЮ. СвАТОСЛАВ ЖЕ Б*к НАЧАЛО ВЫГНАНЬЮ ВрАТНЮ, ЖЕЛА1А В0Л_
шеи власти. Всеволода во прслсти глагола, iako «Изаславъ сватитса со
ВСЕСЛАВОМЪ МЫСЛА НА НАЮ; ДА АЦ1Е ЕГО НЕ [ВАрИБ^] ИМАТЬ НА прОГНАТЬЕ».
И тако взостри Всеволода на Изаслава. Изаслав же иде в Дахы
СО ИМЕНЬЕМ МНОГЫМ, ГЛАГОЛА IAK0 «С ИЛУ К НАЛ’Ьзй* ВОН»; ЕЖЕ ВСЕ ВЗА_
ША ЛАХОВЕ О* НЕГО, ПОКАЗАВШЕ ЕМ^ nfcVb СЗ СЕВЕ, А ©ВАТОСЛАВЪ С"ЬдЕ
КыЕвНк, ПрОГНАВЪ БрАТА СВОЕГО, прЕСТЙШВЪ ЗАП0ВгкдВ ЦГГНЮ, ПАЧЕ ЖЕ
Божью. ВеЛИИ ВО ЕСТЬ гр^х ПрЕСТ^ПАЮфЕ ЗАПОВ'кдЬ ЦГГЦА СВОЕГО, ИБО
нспервл прЕСт^пишА сынове Хамови на зелулю Сиююв^ и по 400 лНкт
ЦГГМЬЦ1ЕНЬЕ ПрИ1АША СЗ БОГА; sJd ПЛЕМЕНЕ ВО ОнЮгОВА CfcVb Евр^ки, [и]
ЖЕ НЗБИВШЕ ХАНАГГкиСКО ПЛЕЛ1А, ВСПрИ1АША СВОИ ЖрЕБИИ И СВОЮ ЗЕЛУЛЮ,
ПАКЫ ПРЕСТУПИ ИСАВЪ ЗАПОВгкдЬ ЦГГЦА СВОЕГО И прИ1А О^ВИИСТВО. Не
довро ВО ЕСТЬ ПрЕСТ^ПАТИ ПрСД^ЛА ЧЮЖЕГО»505.
Выше мы уже отмечали, что сюжет статьи 1073 г. подвергся искус¬
ственному «осложнению». Причиной этого могла послужить тенденция
к дискредитации поступка Святослава Ярославина. Ссылка летописца
на «заповедь отню», отсылает нас к «ряду» Ярослава в летописной ста¬
тье 1054 г., что, в соответствии с гипотезой JI. В. Черепнина, позволяет
приурочить редактирование статьи 1073 г. ко времени создания «Началь¬
ного свода». Следует отметить, что предложенные к настоящему моменту
реконструкции первоначального ее текста нельзя признать удовлетвори¬
тельными, вследствие либо «избыточности»506, либо «экономности» тек¬
ста507. Можно обратить внимание на то, что в Н1ЛМ текст представлен
здесь с теми же «осложнениями», что и в ПВЛ, но начало его имеет иную
грамматико-синтаксическую структуру: «Въздвиже диаволъ котор^ въ
врАТьи; а сии Аросллвици вывши междю совою в рлспрНк велици:
Оватославъ со Всеволодом^ на Изаслава...»508. Судя по ней, первая
часть фразы «Въздвиже диаволъ котор^ въ врлтьи...» относится как
раз к дополнениям, а ее продолжение «...Аросллвици вывши междю со_
вою в рлспрНк велици» отражает первоначальный текст, сообщавший о
вокняжении Святослава и Всеволода на Берестовом и уходе Изяслава в

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
105
«Лахы». Элементы текста, осуждающие Святослава, могли появиться в
результате корреляции статей 1054 и 1073 гг. в «Начальном своде», где
вследствие одного из таких «квалифицирующих» дополнений — «...а
Оватославъ С'Ьдс КыевЬ, прогндвъ врАТА своего, прест^пивъ запо_
вткдь иггню, пач€ же Божью» — окончание первоначального текста, ко¬
торое должно было следовать за словами «еже все взаша Ла\ов€ о# него,
покАЗАВше €м# nfcVb СЗ севе» и, по сути дела, являлось логически связан¬
ным со статьей 1072 г. («а митрополит# Георгию с#фю тогда в Гречьской
зелии, а Оватослав# в Кыев^Ь седАф#»), оказалось отделено от основно¬
го текста рассуждением о том, что «не довро во есть прест#плти пред^дл
чюжего» и сообщением о закладке церкви в Печерском монастыре.
Таким образом, реконструкция событий может быть представлена
следующим образом: на рубеже 6580-6581 гг. — т. е., в конце 1072 -
начале 1073 гг. отношения между Ярославичами ухудшались из-за каких-
то конфликтов («распрей»), вследствие чего черниговский князь составил
коалицию с переяславским. Составитель «Начального свода» попытался
объяснить это тем, что Святослав «вН» начало выгнанью врлтню, ж€ЛА1А
болш€и власти». На принадлежность этого фрагмента именно ему указы¬
вает антитеза во второй части статьи 1078 г., которая создает параллель к
тексту статьи 1073 г.: «по истиггЬ, Аф€ что створилъ (Изяслав.—Д. Б.)
€СТЬ В СВ'Ьчгк С€МЬ, €Т€рО СОГр’ЪшСНЬб (СдАСТЬСА €Л\#, ЗАН€Ж€ ПО_
ЛОЖИ ГЛАВ# СВОЮ ЗА БрАТА СВО€ГО, Н€ Ж€ЛА1Л БОЛШ€€ ВОЛОСТИ, НИ
имНкныд ХОТА ВОЛША, но [за] врлтню WBHA#»509. Этому же летописцу
принадлежало свидетельство о переговорах Изяслава с Всеславом, ко¬
торые, как полагают многие исследователи, могли привести к созданию
политического союза510. По Л. В. Алексееву, этот союз мог быть скре¬
плен династическим альянсом, слухи о котором, согласно Н1ЛМ и ПВЛ,
послужили причиной выступления младших Ярославичей: как полагает
исследователь, речь могла идти о проекте брака между сыном Всеслава
Глебом (впоследствии — князь Минский) и дочерью Ярополка Изяслави-
ча, которая по свидетельству Ипатьевской летописи скончалась 3 января
1158 г. (ультрамартовского 6666 г. по Н. Г. Бережкову) в возрасте 84 лет,
пережив своего супруга на 40 лет511. По мнению А. В. Назаренко, это мог¬
ла быть дочь Ярополка и Кунигунды Орламюндской, брак с которой был
заключен примерно в 1071-1072 гг. Правда, исходя из соотношения воз¬
раста и вдовства дочери Ярополка, указанного в Ипатьевской летописи,
исследователь полагает, что она могла родиться между 2 января 1074 и
3 января 1075 г. (т. е., уже во время пребывания ее отца в Европе) и умер¬
ла на 84 году жизни и на 40 году вдовства512. Таким образом, возникает
противоречие с гипотезой Л. В. Алексеева.

1 Об Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
По нашему мнению, в решении этой проблемы возможны два вариан¬
та. С одной стороны, можно предположить, что к моменту смерти княгине
исполнилось полных 84 года, что позволяет отнести дату ее рождения к
периоду между 2 января 1073 и 3 января 1074 г., делая правдоподобной
летописную информацию о переговорах, посвященных возможному за¬
ключению династического брака между княжескими линиями Киева и
Полоцка ранней весной 1073 г., — тем более что гипотетическая дата бра¬
ка Ярополка и Кунигунды, предложенная А. В. Назаренко, не противоре¬
чит этому предположению. С другой стороны, фиксация свидетельства о
переговорах не в первичном, а во вторичном слое текста статьи 1073 г. по¬
зволяет вслед за скептически настроенными исследователями не вполне
доверять этому свидетельству513, полагая, что это могла быть фикция, вне¬
сенная в летопись «задним числом». Фиксировать такую подробность как
переговоры о династическом браке в летописи было актуально лишь в том
случае, если предполагаемый брак, в конце концов, состоялся, что могло
произойти, ближе к концу XI столетия. Поэтому, не стоит исключать, что
представления о династическом альянсе потомства Изяслава и Всеслава
могли быть перенесены летописцем на 1070-е гг., тем более что это об¬
стоятельство позволяло снять ответственность за участие в перевороте
1073 г. с Всеволода Ярославича, который с конца 1070-х гг. находился в
состоянии войны с Всеславом514. Попробуем разобраться в том, насколько
подобная экстраполяция событий могла быть обоснованной.
С геополитической точки зрения союз между Киевом и Полоцком,
если он действительно подготавливался в 1072-1073 гг., мог отвечать
как потребностям Изяслава (если он стремился вернуть контроль над
Новгородом), так и потребностям Всеслава (имевшего собственные ин¬
тересы в новгородских землях). Подобное сближение вполне могло быть
воспринято Святославом Ярославичем как потенциальная угроза выгод¬
ному для него балансу сил, сложившемуся в 1068-1069 гг., следствием
чего могло стать соглашение с Всеволодом, под управление которого в
1069 г., по всей видимости, перешла Волынь (см. ниже). Несомненно,
на руку мятежным князьям сыграло и отсутствие в Киеве митрополита
Георгия, отправившегося в Византию. В отличие от сентябрьской «ре¬
волюции» 1068 г., переворот 1073 г. не был спонтанным: очевидно, Изя-
слав заранее знал о наступлении братьев, так как предпочел оставить
Киев. Хотя вопрос об участии в событиях 1073 г. городского населения
обсуждался исследователями515, источники не дают основания для того,
чтобы определить позицию «кыян», поэтому утверждать можно только
то, что Изяслав не рассчитывал на поддержку горожан, поскольку не
скрывал своего намерения обратиться за помощью к Болеславу II — его

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
107
действия можно квалифицировать как стратегическое отступление, ко¬
торое затянулось из-за непредвиденных обстоятельств.
По всей видимости, Святослав и Всеволод заняли город 22 марта
1073 г., после того как его оставил Изяслав, и «сЬдоста на столик на
Еерестовомь». Как полагает А. П. Толочко, со времени Владимира Свя¬
тославича тронное место киевских князей находилось в этой загородной
резиденции516. Д. М. Котышев предполагает, что речь идёт о совместной
интронизации Святослава и Всеволода и распределении между ними
прерогатив киевского князя517. По мнению М. Б. Свердлова, во время
переговоров в Берестове братья решили, что в Киеве будет править
Святослав, поскольку традиции соправительства еще не сложилось
(ср. с аналогичными соображениями В. Я. Петрухина о неделимости
киевского стола)518. Действительно, совместное владение киевским сто¬
лом появляется лишь в политической практике середины XII в., когда
«дуумвират» Вячеслава Владимировича с Изяславом и Ростиславом
Мстиславичами (1151 — 1155), отвечающий сложившимся представ¬
лениям о «старейшинстве», позволяет противостоять притязанием на
киевский стол Юрия Долгорукого в рамках своеобразного политико¬
генеалогического компромисса между представителями двух поколе¬
ний519. В 1073 г. для подобного компромисса не было оснований; к тому
же нельзя исключать, что Святослав и Всеволод могли добиваться не
изгнания Изяслава, а разрыва его отношений с Всеславом Полоцким,
как гарантии сохранения политической стабильности.
Уход Изяслава из Киева мог побудить Святослава и Всеволода соз¬
дать «дуумвират» (это определение коалиции Ярославичей восходит к
М. С. Грушевскому и В. Г. Ляскоронскому)520, оформленный совместной
интронизацией в Берестове, который взял на себя функции временно¬
го управления Киевом. Когда же достичь компромисса с Изяславом не
удалось, братья приняли меры по его насильственному удалению, о чем
в «Житии» Феодосия Печерского пишет Нестор: «...Еысть въ то вр"к_
<UA СЪЛ\АТ€НИ€ ГгЬкАКО ОТ ВЬС€Д#КАВААГО ВрАГА ВТ* Трь^ КЪНАЗЬХЪ,
БрАТИИ СЙ|1€Л\Ъ ПО ПДЪТИ, АКОЖС ДЪВ'кмА БрАНЬ СЪТВОрИТИ НА €ДИН0Г0
СТАрНкЙШААГО СИ ВрАТА, ХРИСТОДЮБЬЦА, ИЖ€ ПОИСТИН'Ь БОГОДЮБЬЦА И3_
АСДАВА. ТО Ж€ ТАКО ТЪ ПрОГЪНАНЪ БЫСТЬ ОТ грАДА СТОДЬНААГО, И ОН*к_
Л\А, ПрИШЬДЪШ€Л\А ВТ* ГрАДЪ ТЪ, П0СЫЛА€ТА Ж€ ПО БЛАЖ€НААГО ОТЬЦА
нашего Феодосии, вгкдАфА того прити къ т^ма на об'Ьдъ и прнчетл.
ТИСА ИСПрАВЬДЬнНкмЬ ТОМЬ СЪВ'кТ'к. То Ж€, ИЖ€ Б* ИСПЪЛЪН€НЪ Д^ХЛ
Оватаго, преподовьный же Феодосий рлз^и^вь, еже иепрАвьдьио ctfijie
изгъиАние, еже о христолюкьцн, гллголеть посъланом#, ако «не иллаллъ
ИТИ НА трлпез^ ВеДЬЗАВелНН^ И ПрНЧАСТИТИСА БрАШЬНА того, нспълнь

108
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ctfijiA кръви и Убийства». И ина же многа ^коризьнА глаголавъ, отп#_
СТИ ТОГО, рскый, АКО ДА ВЪЗВ'ЬСТИШИ ВЬСА СИ ПОСЪЛАВЪШИМЪ ТА.
Нъ ОБАМЕ ОНА, АЦ1Е И СЛЫШАСТА СИ, НЪ NE ВЪЗМОГОСТА ПрОПгЬвА.
ТИСА НА НЬ, ВИДАСТА БО ПрАВЬДЬНА С^Ц1А ЧЕЛОВЕКА БОЖИА, НИ ПАКЫ
ЖЕ ПОСЛЙПАСТА ТОГО, НЪ ЛтрьЛШСТАСА НА ПрОГЬНАИИ€ БрАТА СВОЕГО,
ИЖЕ ОТ ВЬСЕА ТОА ОБЛАСТИ ОТЪПЪНАСТА ТОГО, И ТАКО ВЪЗВрАТИСТАСА
ВЪСПАТЬ. И ЕДИНОМ^ С'ЬдЪШЮ НА СТОЛ'Ь ТОМЬ БрАТА И ОТЬЦА СВОЕГО,
ДРУГОМ# ЖЕ ВЪЗВрАТИВЪШЮСА ВЪ ОБЛАСТЬ СВОЮ»521.
Этот рассказ Нестора, как и его агиографические труды в целом, вы¬
держан в духе идеи о приоритете «старейшинства», что позволяет ему
осудить инициаторов переворота 1073 г. устами такого религиозного
авторитета как Феодосий Печерский. Тем не менее, из этого текста мы
можем узнать о том, что, оставив Киев, Изяслав не сразу покинул Русь.
По всей видимости, он двинулся к польской границе через Туровскую
землю и во время этой поездки собрал «много имения» — имущества, с
помощью которого позднее попытался заручиться поддержкой поляков
— поэтому, не исключено, что для его изгнания из Руси могли потребо¬
ваться дополнительные меры со стороны Святослава и Всеволода. После
этого установленный в Берестове режим временного «двоевластия» за¬
вершился и в Киеве сел Святослав. Трудно сказать, какие договоренно¬
сти существовали между младшими Ярославичами на этот счет, но вряд
ли при замещении киевского стола князья, только что прогнавшие «бра¬
та старейшего», руководствовались только принципом старшинства.
Скорее всего, Святослав занял место Изяслава по праву сильнейшего, а
так как прецедента пребывания двух правящих братьев-князей в одном
городе (= на одном столе) не существовало, исследователи предполага¬
ют, что Всеволод за свое участие в перевороте 1073 г. мог получить от
Святослава определенную территориальную компенсацию.
Вопрос о сущности этой компенсации является предметом споров.
B.	Н. Татищев во второй редакции «Истории Российской» утверждал,
что Святослав уступил Всеволоду черниговскую волость, а место Все¬
волода в Переяславле занял переведенный из Новгорода Глеб, которо¬
го сменил на новгородском столе брат Давид. В различных модифика¬
циях эта гипотеза получила развитие у его последователей, начиная с
C.	М. Соловьёва522, некоторые из которых рассматривали ее как дока¬
зательство принципа «лествичного восхождения». Сторонники альтер¬
нативной гипотезы, восходящей к Н. М. Карамзину523, предполагают,
что черниговский стол остался за Святославом. С источниковедческой
точки зрения ситуация такова: ПВЛ, сообщая в конце статьи 1073 г.
о том, что Святослав вокняжился в Киеве, ничего не говорит о судьбе

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
109
черниговского стола; процитированный выше фрагмент «Жития» Фео¬
досия свидетельствует, что после мартовских событий 1073 г. Всеволод
вернулся в «область свою» — т. е., в Переяславль. В «Киево-Печерском
патерике» сообщается, что вскоре после вокняжения Святослава в Кие¬
ве Всеволод посетил Печерский монастырь, приехав вместе со своим
сыном Владимиром Мономахом из Переяславля524. В пользу того, что
Всеволод Ярославич остался на княжении в том городе, который был
получен им от отца, говорит и летописная статья 1093 г., где в некро¬
логе почившему князю говорится, что он княжил в Чернигове «лето»
(имеется ввиду 1077-1078 год)525. Нет никаких данных для того, чтобы
предполагать замену в Новгороде Глеба Святославича, якобы перешед¬
шего в Переяславль, Давидом Святославичем, который согласно списку
«А се князи Великого Новагорода» занял новгородский стол лишь в сере¬
дине 1090-х гг.526 Таким образом, ни один из элементов гипотезы, пред¬
ложенной В. Н. Татищевым, не только не подкреплен какими-либо до¬
кументальными фактами, но и противоречит свидетельствам остальных
источников. Если Святослав, как утверждал составитель «Начального
свода», желал «большей власти» (вне зависимости от того, подразуме¬
вать ли под этим определением расширение полномочий или террито¬
рию большего по размерам княжества), вряд ли он уступил Всеволоду
Чернигов, так как после смерти был погребен именно в этом городе. Все
это свидетельствует в пользу того, что в 1073-1076 гг. существовала
«уния» киевского и черниговского столов, воплотившаяся в лице Свя¬
тослава, который, по всей видимости, продолжал управлять старой сто¬
лицей через посадника; в таком положении Чернигов оставался до тех
пор, пока 4 мая 1078 г. в нем на 8 дней не вокняжился сын смоленского
князя Борис Вячеславич527. Но в таком случае с еще большей остротой
возникает вопрос о том, какую выгоду от своего участия в перевороте
1073 г. мог получить Всеволод?
Диапазон гипотез, затрагивающих эту тему, достаточно широк
в различных комбинациях он включает в себя те городские центры, ко¬
торые упоминает в своем «Поучении» Владимир Мономах (Смоленск,
Владимир-Волынский, Туров)528. Решение этого вопроса зависит от того,
какой конкретный смысл мы вкладываем в слова Мономаха о его походах
к этим городам, которые упоминаются в следующем контексте: «Первое
к Ростов^* ИДОХТ*, СКВОЗЬ ВАТИчНЬ, ПОСЛА ЛЛА отець, А САЛЛЪ иде
KtfpbCKtf; и ПАКЫ 2_е к Омолиньск^ со Ставкол\ь с ГорДАТичеллъ, той
пакы и отъиде к Берестию со Изаславомь, а мене посла Оллолинь.
CKtf, то и.Олюлиньска идохъ Володимерю»529. Прежде всего, отметим,
что в данном случае речь идет преимущественно о походах автора к тем

по
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
или иным населенным пунктам, однако нельзя точно сказать, выполнял
он там какие-то административные функции или только использовал их
в качестве временных военных баз. Судя по тексту, первый поход Моно¬
мах по приказу своего отца совершает к Ростову, а второй, — к Смолен¬
ску, — вместе со Ставком Гордятичем, который затем отправляется в
Берестье к Изяславу Ярославичу. Еще И. М. Ивакин писал, что Ставко
следует считать приближенным Всеволода, посланным на помощь Из¬
яславу, а недавно дополнительные аргументы в пользу этой гипотезы
привел А. А. Гиппиус, текстологически обосновавший предположение
о том, что руководителем передвижений Мономаха был Всеволод, ко¬
торый из Курска отправился к Берестью на встречу с Изяславом, а сына
послал к Смоленску (тогда как имя Ставко Гордятича было по каким-то
причинам было внесено в «Поучение» позже)530. При любой интерпрета¬
ции данного фрагмента этот факт может быть отнесен только к событи¬
ям 1068, а не 1073 гг., в которых Всеволод выступил против Изяслава, а
также может свидетельствовать в пользу того, что в этих мероприятиях
Мономах находился в положении «младшего» князя, выполнявшего рас¬
поряжения «старших», что согласуется с его возрастом в 1068 г., когда
ему было 15-16 лет. В таком возрасте был посажен на новгородский
стол его дядя Владимир Ярославич (1036 г.), в том же возрасте первые
административные функции были возложены на Владимира Мономаха,
который далее пишет: «То€ же зимы тое посдасчга Еерсстию крата на
годовик, иде бах# пожгли, той т# блюдъ городъ тихъ»531. В интер¬
претации этого фрагмента существуют расхождения из-за предложенной
И. М. Ивакиным конъектуры, подразумевающей сожжение Берестья
польскими войсками в 1074 г. (по хронологической реконструкции По¬
година — Линниченко)532, которую А. А. Гиппиус считает излишней,
предполагая (в рамках хронологической реконструкции Соловьёва —
Кучкина), что пожар в Берестье устроили Изяслав и Всеволод, в ответ
на выступления жителей города, предпринятые под влиянием киевского
восстания 1068 г.533
Выше мы привели один из аргументов в пользу того, что события,
упомянутые Мономахом в «Поучении», могли иметь место в 1068 г. Те¬
перь, исходя из этого, попытаемся найти геополитический смысл в гео¬
графии его передвижений. Предположим, что первый поход к Ростову
мог быть вызван необходимостью сбора войск на периферии владений
Всеволода (что в условиях военно-политического кризиса осенью 1068 г.
было отнюдь не лишним). В таком случае второй поход Мономаха — к
Смоленску — мог быть обусловлен необходимостью защиты города от
пришедшего к власти в Киеве Всеслава, который мог использовать свое

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
111
положение для усиления Полоцка и попытаться установить контроль над
Смоленском или прилегающими к нему территориями. Данное предполо¬
жение согласуется не только с тем, что перед Мономахом в конце 1068 г.
была поставлена задача, во что бы то ни стало обеспечить безопасность
Смоленска, но и с тем, что в 1078 г., когда полоцкий князь разворачивает
наступление в смоленском направлении, оборона Смоленска снова возла¬
гается на Мономаха. Из «Поучения» мы знаем, что Всеволод действовал
против Полоцка заодно с Изяславом во время кампании 1077-1078 гг.,
поэтому, нельзя исключать, что подобная ситуация могла иметь место и
десятилетием раньше — то есть в конце 1068 г., когда после освобожде¬
ния Всеслава оба князя были вынуждены вместе бежать из Киева.
Обеспечив безопасность Смоленска, Мономах идет во Владимир-
Волынский, откуда, по распоряжению «братьи», отправляется «блю¬
сти» пострадавшее от пожара и мятежа Берестье. До недавнего времени
исследователи подразумевали под «братьей» Всеволода и Святослава,
тогда как А. А. Гиппиус предпринял попытку доказать, что речь идет о
Всеволоде и Изяславе. Данная гипотеза с текстологической точки зре¬
ния особых возражений не вызывает — гораздо труднее согласиться
с другим предположением исследователя, согласно которому «братья
Ярославичи» сожгли Берестье, восставшее вслед за Киевом, а затем
поручили Мономаху наводить порядок на «пожарище». Вряд ли стоит
связывать восстание в приграничном Берестье с сентябрьским восста¬
нием в Киеве, — хотя бы потому, что Берестью, в отличие от Киева, не
угрожал внешний враг (что, между прочим, признает и сам А. А. Гиппи¬
ус, стремясь продемонстрировать избыточность конъектуры И. М. Ива¬
кина). Но, что же в таком случае могло спровоцировать беспорядки в
Берестье, в результате которых город сгорел?
Нам представляется, что причиной их могли стать конфликты местных
жителей с княжеским окружением (возможно — с войском Всеволода),
урегулирование которых было возложено на Владимира Мономаха. На
Пасху 1069 г. Мономах посетил своего отца в Переяславле, вероятно, с от¬
четом об умиротворении вверенного ему города, после чего отправился во
Владимир-Волынский ввиду приближения к русским границам Изяслава
Ярославина с польскими войсками, и заключил в Сутейске мир с «ляхы»,
под которым, вероятно, следует понимать условия пребывания польского
войска на Руси. Не исключено, что именно Мономах передал Изяславу
условия капитуляции Киева, озвученные по ПВЛ Святославом и Всеволо¬
дом534. В таком случае возвращение Мономаха «на лето» из Сутейска во
Владимир надо понимать в том смысле, что по «Сутейскому пакту» этот
город был передан под его управление Изяславом.

112
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
По всей видимости, изначально Мономах действовал не только в
интересах своего отца Всеволода, но и в интересах Изяслава. После
возвращения Изяслава на Русь в 1069 г. Владимир-Волынский, где и
вокняжился Мономах, мог перейти под контроль Всеволода также как
Новгород, где княжил его двоюродный брат Глеб, перешел под контроль
Святослава. При таком развитии событий Мономах должен был бы кня¬
жить на Волыни до тех пор, пока в 1075 г. Святослав не отправил его
«в Ляхы». По возвращении он остается на западе Руси, в Турове, и появ¬
ляется в Смоленске лишь после смерти Святослава — то есть, в начале
1077 г., но еще до возвращения на Русь Изяслава. Поэтому, нельзя ис¬
ключать, что Смоленск мог попасть под контроль Всеволода в период его
первого киевского княжения. Это могло быть обусловлено следующими
факторами: во-первых, отсутствием братьев-соправителей на Руси; во-
вторых, новым обострением отношений с полоцким князем, из-за ко¬
торого Владимир Мономах в юго-западные земли больше не вернулся;
вместо него туда, по всей видимости, был направлен Олег Святославич,
остававшийся во Владимире-Волынском до начала 1078 г.535
В историографии неоднократно высказывалось предположение о том,
что Владимир-Волынский Олег получил от своего отца Святослава536,
которое в ряде случаев мотивировалось необходимостью контроля за
действиями Изяслава. Против такого представления надо высказать ряд
возражений. Во-первых, как следует из реконструируемой хронологии
«Поучения», Мономах княжил на Волыни, по меньшей мере, до 1075 г.
В это время Изяслав находился у Генриха IV, а не у Болеслава II, с ко¬
торым Святослав сумел установить союзнические отношения. Следо¬
вательно, гипотеза о стремлении Святослава к установлению контроля
над польской границей в связи с возможным выступлением Болеслава II
в поддержку Изяслава отпадает. Во-вторых, если ситуация на западных
рубежах была относительно стабильной, не ясен смысл вывода Турова
из-под управления Киева посредством передачи его Мономаху и, наобо¬
рот, установление киевского управления на Волыни через посредство
Олега Святославича. Поэтому, с одной стороны, представляется воз¬
можным согласиться с точкой зрения А. В. Назаренко, согласно кото¬
рой в 1076 г. Мономах объединил в своих руках Владимир и Туров537, а
с другой стороны — с мнением М. С. Грушевского, допускавшего, что
Олег Святославич получил Владимир в 1077 г. от Всеволода Ярослави-
ча538. Однако трудно сказать, получил ли Олег только один Владимир или
в придачу ему был дан еще и Туров, из которого Мономах в том же 1077 г.
ушел в Смоленск, где ему была поручена борьба с Всеславом Полоцким.
Подводя итог рассмотрению этого вопроса, можно предполагать еле-

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
113
дующее: если совместные действия Святослава и Всеволода в 1073 г.
предусматривали предоставление черниговским князем переяславско¬
му какой-либо территориальной компенсации, то эта компенсация могла
выражаться в передаче Всеволоду около 1075 г. Туровской земли, ра¬
нее принадлежавшей Изяславу, которая была объединена с Волынской
землей, находившейся под управлением Владимира Мономаха с 1069 г.
Но даже если Святослав уступил при этом Всеволоду и какую-то часть
Черниговской волости в обмен на часть Ростовской земли (например,
Белоозеро), политические возможности переяславского князя все рав¬
но являлись куда более скромными по сравнению с возможностями его
брата, под контролем которого помимо Киева и Чернигова находились
Новгород и Тмуторокань. Не случайно, в составленном по его приказу
«Изборнике» Святослав именуется «великим в князьях»539.
Следует отметить, что далеко не все древнерусские интеллектуалы
относились к Святославу Ярославину также позитивно, как составитель
«Изборника». В «Житии» Феодосия утверждается, что после изгнания
Изяслава настоятель Печерского монастыря начал обличать Святослава
«АКО Н€ПрАВЬДЬНО СЪТВОрИВЪША И Н€ ПО ЗАКОН^ С'кдЪША НА CTWfc
ТОМЬ, И АКО ОТЬЦА СИ И врАТА СТАР'ЬЙШАГО прОГЬНАВЪША» И «ОВЪГДА
€ПИСТ0АИА ПИША, П0СЫАААШ€ ТОМ**, ОВЪГДА Ж€ В€АЬМОЖАМЪ €Г0, ПрИХ0_
ДАф€МЪ КЪ H€Mtf, ОБАИЧААШб ТОГО 0 НбПрАВЬДЬН'ЪмЬ прОГЪНАНИИ врА_
та, в€аа тЪмъ пов'Ьдати том^». Видя, что его обличения не действуют,
Феодосий, по словам Нестора, «въписа къ и€м^ €пистоаию в€аик^ З'Ьао,
ОБЛИЧАЛА ТОГО И ГЛАГОЛА! «ГЛАС КрЪВ€ ВрАТА ТВ0€Г0 ВЪПИ€ТЬ НА ТА
къ Bortf, АКО Яв€Л€ВА на Каина». И ин'Ьх'ь многыихъ др^вьнннхъ
Г0ННТ€ЛЬ, И ^ВОЙННКЪ, И ВрАТОН€НАВНДЬННКЪ прИВОДА, И прИТЪЧАМИ
том^ ВЬСА €Ж€ о н€мь ^казавъ и тако въпнсавъ, посъла». Как пишет
далее агиограф, Святослав, «прочьте €пистолию т^, разгн^васа З'Ьло, и
АКО ЛЬВЪ рнкн^въ НА прАВЬДЬНААГО, Н ^ДАрИ ТОЮ О 3€МЛЮ».
Учитывая такие факторы, как специфика памятника и время его
создания, совпавшее с внедрением в политическую практику идеи
«старейшинства», говорить о достоверности описанных событий доста¬
точно трудно, но, даже если предположить, что Нестор ничего не преу¬
величивал и отношения между Святославом и Феодосием развивались
именно так, как описано в «Житии», нельзя не обратить внимание на
то, что критика со стороны печерского игумена нисколько не повлияла
на позицию князя, равно как и то обстоятельство, что во время богослу¬
жений Феодосий велел поминать Изяслава в качестве «стольного кня¬
зя» и лишь по настоянию братии, тревожившейся за судьбу настоятеля,
велел поминать Святослава после Изяслава540. Согласно наблюдениям

114
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
М. X. Алешковского, аналогичная идея о том, что «меныиии» долж¬
ны покоряться «старейшим», созвучная идеологическому содержанию
«ряда» Ярослава, присутствует в рассказе ПВЛ о смерти Феодосия
под 6582 (1074) г., который приписывается составителю «Начального
свода»541. В то же время, по словам Нестора, Святослав Ярославин не
принял во внимание увещевания Феодосия, хотя и относился к нему
с уважением. Как нам представляется, причина этого заключается в
том, что концепт приоритета «старейшинства», развиваемый Феодо¬
сием, являлся новацией, еще не вошедшей в широкую политическую
практику: быть может, именно поэтому настойчиво продвигаемые идеи
печерского игумена не были поняты князем Святославом и вызывали
его раздражение; данное обстоятельство косвенно свидетельствует о
том, что в 1070-е гг. идея почитания старшего брата «в отца место» не
являлась основополагающей в отношениях между князьями. Выше мы
говорили, что в первоначальном тексте статьи 1078 г. не апеллировал
к данному аргументу в переговорах с Всеволодом и вернувшийся из
изгнания Изяслав. Поэтому, распространиться подобные идеи могли
не раньше, чем началась работа над составлением «Начального свода»,
что соответствовало и политической обстановке того периода — стало
быть, есть основания полагать, что формирование доктрины о приори¬
тете «старейшинства» началось только после династической колли¬
зии 1073 г. и в широкое употребление она вошла не раньше рубежа
XI—XII вв.
Помимо оппозиционных настроений, возникших в недрах Печерско¬
го монастыря, Святослав Ярославич был вынужден решать внешнепо¬
литические проблемы, вызванные династическим конфликтом 1073 г.
С дипломатической точки зрения конфликт приобрел межгосударствен¬
ный характер после того как покинувший Русь Изяслав обратился за по¬
мощью к Болеславу II, а после того как поляки «показавшс c.utf п^ть
G3 С€Е€» — к его политическому противнику Генриху IV. По всей види¬
мости, в Польше у Изяслава отобрали далеко не все имущество, потому
что как рассказывает имперский историограф Ламперт Герсфельдский,
в начале 1075 г. к германскому королю в Майнц явился «король Руси по
имени Димитрий (крестильное имя Изяслава. — Д. Б.), привез ему не¬
исчислимые сокровища — золотые и серебряные сосуды и чрезвычайно
дорогие одежды, и просил помощи против своего брата, который силою
изгнал его из королевства и сам, как свирепый тиран, завладел королев¬
ской властью. Для переговоров с тем о беззаконии, которое он совершил
в отношении брата, и для того, чтобы убедить его впредь оставить неза¬
конно захваченную власть, иначе ему вскоре придется испытать на себе

2.5. Трансформации «триумвирата» Ярославичей
115
власть и силу Германского королевства, король немедленно отправил
Бурхарда, настоятеля Трирской церкви. Бурхард потому представлялся
подходящим для такого посольства, что тот, к кому посылали, был же¬
нат на его сестре, да и сам Бурхард по этой причине настоятельнейши¬
ми просьбами добивался от короля пока не предпринимать в отношении
того никакого более сурового решения»542.
Информация о пребывании на Руси немецкого посольства сохранилась
и в ПВЛ под 6583 (1075) г., где упоминается о том, что «придошд ели из
ггкллець къ ©ватослав^», а тот, пишет далее летописец, стал хвалиться
перед ними своим богатством, однако, увидев «в€фисл€Н0€ ллножьство»
золота, серебра и паволоков послы решили, что воины («мужи») лучше
богатства, ибо они способны добыть богатства еще больше. В заключе¬
ние автор проводит параллель между Святославом и иудейским царем
Иезекией, который также похвалялся перед послами ассирийского царя,
но после его смерти «все именье рлсыплсА рлзно»543. Эта статья, как за¬
метил еще С. М. Соловьёв, создает своеобразную параллель рассказу о
взаимоотношениях с дружиной князя Владимира под 996 г.544 Появление
рассказа о переговорах Святослава с немецкими послами связывалось с
продолжением «свода Никона», написанным около 1078 г.545, однако, ре¬
презентация переговоров 1075 г. в столь тенденциозной идеологической
обработке характерна скорее для составителя «Начального свода»: здесь
следует обратить внимание на то, что факт прибытия посольства Генри¬
ха IV использован для критики в адрес Святослава, тогда как о цели по¬
сольства летописец умалчивает, хотя она, несомненно, имела отношение
к междукняжескому конфликту (как полагал еще В. Н. Татищев)546, что
вряд ли было возможно в том случае, если бы весь текст статьи принад¬
лежал современнику события547. Возможно, что изначально на этом месте
читалось краткое и идеологически нейтральное сообщение о прибытии в
Киев немецких послов. Наличие исторической достоверности в летопис¬
ном рассказе косвенно подтверждает Ламперт Герсфельдский, рассказы¬
вающий о том, что Бурхард в том же 1075 г. привез королю Генриху из
Руси «столько золота, серебра и драгоценных камней, что и не припом¬
нить, чтобы такое множество когда либо прежде разом привозилось в Гер¬
манское королевство» и что «такой ценой король Руси хотел купить одно
— чтобы король не оказывал против него помощи его брату, изгнанному
им из королевства» — хотя, добавляет хронист, — «он вполне мог полу¬
чить это и даром, ибо [Генрих], занятый внутренними домашними война-
ми, не имел возможности вести воины с народами столь далекими» .
Изяслав Ярославин стремился заручиться не только поддерж¬
кой немецкого короля, но и римского папы Григория VII, для чего в

116
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Рим был отправлен его сын Ярополк. Результатом этой поездки ста¬
ли два папских послания, одно из которых, адресованное Изяславу-
Димитрию и его супруге (17 апреля 1075), предполагало пожалование
ему «названного королевства» (т. е. — Русской земли) «апостольской
властью», а другое было направлено польскому князю Болеславу II
(20 апреля 1075) с требованием вернуть отнятые у Изяслава деньги549.
Тем временем, Болеслав II вошел в соглашение со Святославом Ярос-
лавичем550, вследствие чего русские дружины под командованием Оле¬
га Святославича и Владимира Мономаха в 1075 г. совершили поход в
Чехию551, направленный против враждебного Польше чешского князя
Братислава II («Посла лла Оватославъ в Лахы, ходивь за Глоговы, до
Чсшьскаго л'Ьса, ходивъ в земли их"ь 4 лл^саци»— писал в «Поучении»
Мономах)552. Таким образом, Святославу удалось найти общий язык с
польским князем и германским королем и избежать внешнеполитиче¬
ских осложнений, которые могли явиться следствием династической
коллизии 1073 г. После смерти в 1074 г. Феодосия и ухода в Тмуторо-
кань другого печерского авторитета, осуждавшего княжеские распри,
«великого Никона», положение князя должно было упрочиться, но
27 декабря 1076 г. Святослав Ярославин скончался в результате «р'Ьзл.
ньа желвс». Смерть Святослава открыла возможность занять киевский
стол для Всеволода Ярославина, интронизация которого состоялась
1 января 1077 г., и, одновременно, сделала перспективной для Болес¬
лава II поддержку Изяслава. По всей видимости, Всеволод сначала
планировал сопротивляться брату, двинувшемуся на Русь с поляка¬
ми, и сам выступил с войском на Волынь, очевидно, находившуюся в
то время под управлением Олега Святославича, но отношения между
братьями удалось уладить мирным путем — 15 июля 1077 г. в Киеве
вновь вокняжился Изяслав. О подробностях достигнутого соглашения
источники умалчивают, но, вне сомнения, акт 1077 г. может рассма¬
триваться как прецедент, на основе которого несколько позже офор¬
милось представление о приоритете «брата старейшего», развившееся
на базе идей, которые могли быть выработаны в Печерском монасты¬
ре в 1073-1074 гг.553 Возможно, именно эти идеи, в конечном счете,
оказали воздействие на решение Всеволода Ярославина отказаться от
киевского стола и отправиться на княжение в Чернигов. По крайней
мере, нельзя исключать того, что Всеволод был с ними знаком, так как
посещал Печерский монастырь, будучи переяславским князем и, по
свидетельству летописца, составившего княжеский некролог под 1093
г., был подвержен посторонним влияниям. Судя по ПВЛ, созданному
печерскими интеллектуалами стереотипу «идеального правителя» в

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
117
наибольшей степени соответствовали Всеволод Ярославин и его сын
Владимир Мономах. Хотя, в действительности, позиция, занятая ими
в междукняжеских коллизиях, была неоднозначной, это не помеша¬
ло монастырским книжникам постепенно внедрять в политическую
жизнь Руси идею о приоритете «старейшинства» в отношениях между
братьями, позднее освятив ее, с одной стороны, авторитетом Ярослава
I, а с другой — авторитетом Бориса и Глеба, которые представлены вы¬
разителями этой идеи в памятниках Борисоглебского цикла.
Таким образом, мы получили удовлетворительный ответ на вопрос о
том, почему упоминания о приоритете «старейшинства» присутствуют
только во вторичных слоях текста ПВЛ и почему эта идея широко пропа¬
гандируется в памятниках печерской агиографии, которая после 1073 г.
преследовала своей целью создать определенную модель отношений
внутри княжеского рода. Обстоятельства, в которых происходило раз¬
витие этой концепции, осложнявшееся борьбой между представителя¬
ми разных поколений княжеского рода — «старшими» и «младшими»
князьями — рассматриваются нами в следующем параграфе.
2.6.	«Двойные стандарты» отчинного принципа
наследования волостей
Вокняжение Изяслава Ярославича в Киеве 15 июля 1077 г. привело
к очередному перераспределению волостей. К моменту его возвраще¬
ния из Польши Новгород, Тмуторокань, Владимир-Волынский нахо¬
дились в руках Глеба, Романа и Олега Святославичей — сохранение
за ними этих столов в рамках политической системы, сложившейся
в 1068-1069 гг., вряд ли было для Изяслава приемлемым. Учитывая
тот факт, что после компромисса, достигнутого летом 1077 г. на Во¬
лыни, власть над Черниговом, Переяславлем и Смоленском осталась
в руках Всеволода Ярославича и его сына Владимира Мономаха, Из-
яслав должен был предпринять какие-то решительные меры для того,
чтобы изменить геополитическую ситуацию, вернув себе контроль над
частью стольных городов — в противном случае его власть в качестве
киевского князя стала бы эфемерной. И такие меры последовали. Из-
яслав Ярославин нанес удар по сыновьям своего брата Святослава, к
которым его предшественник Всеволод относился лояльно. Соглас¬
но «Поучению», весной 1077 г. Владимир Мономах ходил на помощь
Глебу Святославичу. Возможно, этот поход был предпринят в связи
с новым обострением конфликта с Всеславом из-за пограничных об¬

118
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ластей554. Мономах также пишет, что он ходил на Полоцк с отцом (ле¬
том 1077 г., вероятно, уже после «Волынского компромисса»), а зимой
того же года повторил поход и сжег город вместе со своим двоюрод¬
ным братом Святополком Изяславичем555, который затем отправился
в Новгород. По всей видимости, примерно в это время Глеба Святос¬
лавича, по словам составителя статьи «А се князи Великого Новаго-
рода», «ВЫГНАША из грАДА и бЪка за Водок и ^биша и Чюдь»556.
В данном инциденте можно усматривать первое проявление полити¬
ческой самостоятельности новгородского населения в деле замещения
княжеского стола, хотя, надо признать, что объективно этот акт отве¬
чал интересам Изяслава Ярославина, которому удалось восстановить
контроль над Новгородом, нанеся первый удар по клану Святослави¬
чей руками новгородцев557. Примерно в это же время из Владимира в
Чернигов был «выведен» Олег Святославич, который 10 апреля 1078 г.
бежал из Чернигова к своему брату Роману в Тмуторокань558. Между
тем, из «Поучения» следует, что Мономах, придя из Смоленска, дал
Олегу и Всеволоду обед на «Красном дворе»559, который И. М. Ивакин
приурочивал к пасхальным торжествам 8-9 апреля 1078 г.560 Если эта
гипотеза верна, есть основания думать, что во время данного обеда со¬
стоялись переговоры Олега с Всеволодом и его сыном Владимиром.
Как бы то ни было, после этого обеда он почти на два десятилетия
становится князем-«изгоем», противостоящим Всеволоду и Владими¬
ру, которые в 1078 г. действуют заодно с Изяславом, из чего можно
заключить, что попытка Олега найти свое место в новых политиче¬
ских реалиях (если она была предпринята), окончилась неудачей. По
всей видимости, к весне 1078 г. юрисдикция Изяслава Ярославича над
территориями была восстановлена примерно в том же объеме, в ка¬
ком она существовала до событий 1068—1069 гг., распространяясь на
Новгород, Волынь и Туров561. Впрочем, появилось и одно новшество:
Изяслав дал статус «стольного града» Вышегороду, посадив там своего
сына Ярополка562. Этот режим оказался недолговечным из-за вмеша¬
тельства тех «младших» князей, которые в результате формирования
данной политической системы лишились своих волостей и сидели в
Тмуторокани, подготавливая вооруженное нападение на Русь.
К тому моменту вооруженные конфликты между представителя¬
ми разных поколений рода Рюриковичей уже имели прецеденты, но
репрезентация их в летописной традиции была различной. Например,
конфликт Ярослава с Брячиславом Полоцким в 1021 г., как мы виде¬
ли выше, описан нейтрально по отношению к его инициатору. Анало¬
гично описание конфликта Святослава Ярославича с Ростиславом

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
119
Владимировичем из-за Тмуторокани, который вспыхнул в середине
1060-х гг. Летописец пытается продемонстрировать стремление «млад¬
шего» князя к предотвращению открытого конфликта со «старшим»
[6572 (1064/1065) «Е*жа Ростисдавъ Тл\*торокАию, сынъ Бододилирь,
вн*къ Аросллвль. 6573 (1065/1066). Ид€ Оватославъ на Ростислава кь
Тл\*торокАию. Ростисдавъ же СЗст*пи кролгЬ изъ грлдл, не о*бо1Авъса
его, но не \ота против* строевн своем* шр*жыа взлтн (курсив мой.
— Д. Б.). ©ВАТОСЛАВЪ Ж€, прИШ€ДЪ Тл\*ТОрОКАИЮ, ПОСАДИ СЫНА СВ0€_
ГО ПАКЫ, IVfcfiA, [и] ВЪЗВрАТИСА WIlATb. РОСТИСДАВЪ Ж€ ПрИШСДЪ,
ПАКЫ выгна IVfcfiA, и прид€ Гл^Ьвъ къ иггцю сво€л\*»563. Но, из при¬
веденного фрагмента видно, что политическая воля «старшего» князя
в данном случае не является обязательной к исполнению «младшим».
В то же время практика второй половины XI века красноречиво свиде¬
тельствует о том, что «старшие» князья становились в «отца место» дале¬
ко не для всех племянников — отношение к ним менялось в зависимости
от колебаний политической конъюнктуры, что неизбежно приводило к
«конфликту поколений». Если в 1060-х гг. подобные эксцессы носили
локальный характер, то с формированием «тмутороканского триумвира¬
та» в 1077-1078 гг.564 они приобрели больший масштаб.
ПВЛ под 1078 г. отмечает: «Прив€Д€ WA€rb и Борисъ поганьиа на
Р*сьск*ю з€л\лю и поидоста на Всеволода с Половци. БССВОЛОДЪ Ж€
ИЗИД€ против* ил\а на ©ъжифЬ, и пов'ЬдишА Половци Р*сь, и л\но_
зи о*вь€ни быша: т* о*вь€нъ высть Иванъ Жирослдвичь и Т*кы,
Чюдинь врлтъ, [и] Пор'Ьй, И ИНН ллнози [ллссаца авго*ста] въ 25.
УУл€гъ же и Борисъ прндостл Чернигов*, л\нжф€ чудол'Ьвше, а зб.ил'Ь
РЛьск'Ьи .иного зло створше...»565. Всеволод ушел в Киев, а населе¬
ние Чернигова тем временем перешло на сторону «младших» князей.
В Киеве между «старшими» князьями состоялись переговоры, в ходе ко¬
торых Изяслав обещал Всеволоду свою поддержку. По всей видимости,
подобная договоренность была предусмотрена при создании «дуумвира¬
та» летом 1077 г. (свидетельством того, что он не являлся историогра¬
фической фикцией, могут служить упоминавшиеся слова Изяслава, об¬
ращенные к Всеволоду: «Аф€ в*д€ть нала причлстье в РЛск'Ьи зс.иди,
то wB'fc.uA»). По мнению А. В. Назаренко, во время переговоров 1078 г.
также было достигнуто соглашение, которое устанавливало поря¬
док наследования киевского стола между сыновьями Изяслава и
Всеволода и имело целью исключить из числа наследников сыновей
Святослава (предположение о возможности такого политического
решения впервые было выдвинуто М. П. Погодиным)566. Но если ис¬
ходить из того, что соглашение между Ярославичами являлось по¬

120 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
литическом реальностью, сомнительно, что оно могло появиться в
1078 г., так как в условиях половецкого нашествия на Южную Русь
у Изяслава и Всеволода вряд ли была возможность заниматься вопро¬
сами наследования столов и целесообразно поддержать альтернатив¬
ную точку зрения, согласно которой оно могло быть заключено летом
1077 г.567, когда, собственно, и решалась судьба киевского княжения,
тогда как переговоры, состоявшиеся в 1078 г., могли быть лишь его
«проверкой на прочность».
Коллективными усилиями соправители «Русской земли» попытались
вернуть контроль над Черниговом, однако столкнулись с сопротивлени¬
ем горожан («И поидс Изаславъ съ Ароподъкол\ъ, сынолгь своим,
и Бссволодъ с £>олодил\срол\ъ, сыноллъ своилгь, и поидошд к Черни,
rostf, и Черниговци злтворишАСА в грлд^Ь. Юлег же и Борисъ [не]
баста, Черниговцемъ же не иггворившимсА, прист^пишл ко грлд^.
Болодимеръ же приступи ко врлтоллъ всточныллъ, Отреженн, и
wta врлтА, и иггворишА грлдъ моколнии, и пожгоша и, люделлъ же
вб^гшнм въ дъггкшнии грлдъ»)568. В историографии этот конфликт
не без оснований рассматривался как демонстрация политической само¬
стоятельности черниговской общины569, хотя, стоит заметить, что первые
симптомы сепаратизма в Чернигове появляются уже в мае 1077 г., когда
правителем города становится Борис Вячеславич (быть может, живший
здесь на положении князя-«изгоя»). Судя по тому, что его княжение ока¬
залось рекордно коротким, нужно думать, что он не пользовался поддерж¬
кой местного населения в отличие от Олега Святославича, за которого
сражались черниговцы в сентябре 1078 г. (это предположение подтверж¬
дает и летописный текст, в котором имя Олега всегда предшествует име¬
ни Бориса). Ярославичам не удалось довести осаду Чернигова до конца
из-за приближения дружин Олега и Бориса, сражение с которыми произо¬
шло 3 октября 1078 г. на Нежатиной Ниве. По свидетельству ПВЛ, перед
битвой Олег предложил заключить мир с дядьями, но Борис отверг это
предложение570. В последовавшей затем битве погибли Борис и Изяслав,
а Олег «в мад^ дрЙкиггЬ» едва успел бежать назад в Тмуторокань.
Смерть Изяслава отдала в руки Всеволода Ярославича «власть ptfeb.
ckVw всю» — то есть, территорию Среднего Поднепровья, которая ока¬
залась под единоличным контролем нового киевского князя571, но это
было уже не «единовластие» Ярослава, так как в результате нового пере¬
распределения городских центров Ярополк Изяславич вместо Вышгоро-
да получил Владимир-Волынский и Туров572, а Владимир Всеволодович
был переведен из Смоленска в Чернигов573, став, по сути дела, соправи¬
телем отца в «Русской земле».

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
121
Летом 1079 г. на Русь с половцами пришел Роман Святославич, од¬
нако Всеволоду удалось заключить с кочевниками мир — половцы уве¬
ли Романа в степь и убили его. Олег Святославич, судя по летописному
рассказу, не участвовал в этом походе и оставался в Тмуторокани, где
был схвачен «хазарами» (быть может, представителями хазарской об¬
щины города), отправившими его в Царьград, откуда, по свидетельству
игумена Даниила, он был выслан на Родос, где провел «два лета и две
зимы»574. После этого администрацию в Тмуторокани возглавил при¬
сланный из Киева посадник Ратибор, что позволяет исследователям
предполагать за всеми этими действиями заранее спланированную ак¬
цию киевского князя575. В любом случае, угроза со стороны «младших»
князей была временно устранена, но установить прочный контроль за
Тмутороканью не удалось. В 6589 (1081 /1082 мартовском году) здесь
обосновались Давид Игоревич и Володарь Ростиславич, которые кня¬
жили в Тмуторокани до тех пор, пока в 1083/1084 г. не были изгнаны
вернувшимся из Византии Олегом Святославичем. Давид Игоревич
блокировал торговые пути в устье Днепра и в 1084/1085 г. вынудил
Всеволода уступить ему Дорогобуж, который был центром Погори-
ны, граничившей с Киевской землей576. По всей видимости, киевский
князь осуществил этот акт за счет волынского князя Ярополка, что,
по мнению ряда ученых, привело к конфликту 1085-1086 гг.577, хотя
между ними определенно существовала общность стратегических ин¬
тересов, на которую указывал М. С. Грушевский, писавший, что Все¬
волод Ярославич и Ярополк Изяславич удерживали за собою волости,
оспариваемые князьями-изгоями578. Высказанное Яном Длугошом
мнение о том, что причиной конфликта 1085-1086 гг. послужили при¬
тязания Ярополка Изяславича на Киев, так как он якобы считал «за
великую несправедливость», что «Киевское княжество после смерти
его отца Изяслава наследовал его дядя Всеволод»579, следует считать
историографическим казусом, который был некритично воспринят
позднейшими исследователями580, так как, во-первых, в политической
практике второй половины XI в. киевский стол передавался от брата
к брату, а не от отца к сыну; во-вторых, согласно формировавшимся
в это время представлениям о приоритете «старейшинства», Ярополк
в любом случае должен был стать преемником Всеволода и вряд ли
стал бы добиваться киевского стола силой. Кроме того, информация о
военно-политических контактах Ярополка с сыном Всеволода Влади¬
миром Мономахом, сохранившаяся в «Поучении» и ПВЛ (таблица 7),
свидетельствует об их тесном сотрудничестве в первой половине
1080-х гг.

122
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Таблица 7
ПВЛ по Лаврентьевскому списку
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 205-206).
«Поучение»
Владимира Мономаха
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 248-249).
6592 (1084/1085) г. Приходи Арополкъ ко
ВССБОЛОД# НА ВеЛИКЪ Д€НЬ. В С€ Ж€ ВрСМА
ВтЫЕткг0СТА Ростиславича 2 СЗ АрОПОЛКА.
И ПрИШСДША ПрОГНАСТА АрОПОЛКА. И по_
сла ВссвоЕло^ъ ВолодимерА, сына своего, и
вигнА Ростиславича, и посади АрополкА Во_
лодимери. В се же л’кто Давыд зал грькы в
Олешьи и заа # них илгкнье. Всеволода же,
пославъ, приведе й, и в да ем# Дорогов#жь.
/1 НА ВАТИЧИ ХОДИХОМ по
дв*к зиме на Ходот# и на
сына его, и ко Корьдн# хо_
ДИХЪ 1_ю зим#. И ПАКЫ по
ИзАСЛАВНЧНХЪ ЗА МиК#_
лииъ и не постигохом ихъ.
И на т# веси# къ Аропол_
K# СОВК#ПЛАТЪСА НА БрОДЫ."
6593 (1085/86) г. Арополкъ же хотАше ити
НА ВсеВОЛОДА, П0СЛ#ШАВгЬ ЗЛТ^Х СВ’ктНИКЪ. Ое
о#в'Ьда Всеволода, посла против# ем# сына
своего ВолодимерА. Арополкъ же, wctabhbt*
МАтерь свою и др#жии# Л#чьсктк, еНьЖА в
Лахы. Володимер# же пришедшю Л#чьск#,
и вдашаса Л#члие. Володимеръ же посади
Давыда Володимери въ АрополкА м’кето, а
МАтерь Арополчю и жен# его и др#жии# его
приведе К^ыев#, и илгкнье вземъ его.
<...> На т# зим# идохом
къ Арополк# С0В0К#ПЛА_
ТИСА НА Броды, И ЛЮБОВЬ
велик# створихом.
6594 (1086/87) г. Приде Арополкъ из Лаховъ
и створи миръ с Володимеромь. И иде Во_
лодимеръ вспать Чернигов#, Арополкъ же
екде Володимери. И, переекдев мало дней,
иде Звенигород#, и не дошедшю ем# грлдл, и
проводенъ ЕЪ1СТЬ СЗ ПрОКЛАТАГО НерАДЬЦА, СЗ
дыабола нА0#ченыА и злтдхъ человтккть.
<...> И потом ходивъ Во_
лодимерю, паки АрополкА
посадих, и Арополкъ #мре.
Примечания:
* С середины XIX в. общепринятым является мнение, что следует читать: «по Ростис-
лавичихъ», подразумевая под ними Рюрика и Василько (Ср: Клеванов А. С. История
Юго-Западной Руси. С. 51; Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 675. Прим. 78).
** В данном контексте эту фразу можно перевести как «объединяться силами с Яро-
полком» (См.: Ивакин И. М. Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 173; Майо¬
ров А. В. Галицко-Волынская Русь... С. 92-93).
Как видно из таблицы, ПВЛ и «Поучение» свидетельствуют о трех
походах Мономаха на Волынь, однако их вряд ли можно считать тожде¬
ственными друг другу, поскольку «Поучение» во всех трех случаях фик¬
сирует нейтральное отношение к Ярополку, тогда как по Лаврентьев¬
скому списку ПВЛ второй поход Мономаха в 1085/ 86 г. был направлен

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
123
против него и во время этого похода они не могли заключить мир («лю_
вовь велик# створихом»), так какЯрополк бежал в Польшу (в Ипатьев¬
ском списке ПВЛ это событие отнесено к 6595 (1085/1086 мартовскому
году) из-за «избыточной информации» о закладке монастыря св. Андрея
в Киеве под 6594 (1084/1085) г., в результате чего хронология событий
оказалась сдвинута на год)581. Как правило, исследователи считают, что
Мономах обошел эти события молчанием по конъюнктурным сообра¬
жениям582. Но даже если это предположение верно, следует учитывать,
что хронология «Поучения» является относительной. Поэтому, следует
предположить, что информация о второй и третьей волынской кампании
Мономаха заключена во фрагменте № 3. А поскольку в «Поучении», в от¬
личие от ПВЛ, нет указания ни на то, что Мономах раньше ходил к Вла¬
димиру, ни на то, что он сажал Ярополка на владимирский стол дважды,
мы не видим оснований интерпретировать наречие «пакы» как «опять»
(предложено в переводе Д. С. Лихачёва)583 и в развитие наблюдений
И. М. Ивакина предполагаем, что «пакы» в данном контексте использу¬
ется для указания на временной интервал — как синоним «потом» или
«после»584, что позволяет отнести первую часть фразы («И потом х°-
дивъ Бододимерю») к событиям 1085 г., когда во Владимире был поса¬
жен Давид Игоревич, а вторую («...паки Арополкл посадих, и Арополкъ
#ире») к событиям 1086 г., предшествовавшим гибели Ярополка под Зве¬
нигородом 22 ноября (при этом фразеологическая конструкция Монома¬
ха может быть интерпретирована следующим образом: «И потом я ходил
к Владимиру, после посадил Ярополка, и Ярополк умер»). Если сравнить
этот фрагмент с летописной статьей 6593 (1085/1086) г., мы увидим,
что именно в этом году Мономах был во Владимире, где посадил Дави¬
да Игоревича. В статье 6594 (1086/1087) г., напротив, говорится, что
Мономах по заключении мира с Ярополком ушел в Чернигов, а Ярополк,
как уже отмечалось исследователями, вокняжился во Владимире сам585.
Из текста нельзя понять, где был заключен мир между князьями — мож¬
но только констатировать, что вокняжение Ярополка стало следствием
его соглашения с Мономахом (что в целом соответствует смыслу фразы:
«ПАКИ Арополкл посадих»), НО оно не могло быть достигнуто не только
во Владимире, а в любом другом месте. Судя по «Поучению», перед своим
приходом во Владимир-Волынский Мономах был занят войною с полов¬
цами с того самого момента как весной посадил отец его «к Шрелсллвли
передъ Брлтьею»586, а перед этим, зимой, он «идохом къ Арополк# сово_
к#платиса на Броды, и любобб велик# створихол\». Если поход в Луцк и
во Владимир мог иметь место в 1085/86 г., то назначение Мономаха кня¬
зем в Переяславль следует отнести к весне 1085 г., а второй поход к Яро-

124
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
полку в Броды, где «любовь велико створном» — к зиме 1084/1085 г.,
что согласуется с датировкой А. С. Клеванова и И. М. Ивакина587. Это¬
му событию предшествовали: поход к Минску («на осень»), экспедиция
против половцев за Хорол («на лето»), первый поход в Броды («на вес¬
ну») и экспедиция против Ростиславичей «за Микулин»588. Таким обра¬
зом, интервал между первым и вторым походом Мономаха к Ярополку
в Броды составлял примерно год, из чего можно заключить, что первый
поход в Броды имел место в самом начале 1084 г., а поход «за Мику¬
лин» — в 1083 г. Реконструировав, таким образом, хронологию событий
в «Поучении», попробуем соотнести их с данными ПВЛ.
Прежде всего, стоит принять во внимание, что упоминание о бегстве
Володаря Ростиславича и Давида Игоревича в Тмуторокань ПВЛ отно¬
сит к маю 1081 г., позволяя предположить, что уже в то время Ярополк
мог иметь какие-то конфликты с этими князьями. Справиться с братья¬
ми Володаря он не смог и был вынужден обратиться за помощью в Киев,
в результате чего в 1083 г. состоялась безуспешная экспедиция Влади¬
мира Мономаха «за Микулин» (в Прикарпатье). После соединения во¬
йск Ярополка и Мономаха в Бродах в начале 1084 г. «два Ростиславича»
(вероятно, Рюрик и Василько, ибо Володарь мог находиться в Причерно¬
морье) были захвачены в плен и отправлены во Владимир. Когда Яро¬
полк на Пасху 1084 г. уехал из Владимира в Киев они «выбсгоста от
Арополкл, и пришсдшА, ГфОГНАСТА Арополкл». По всей видимости,
этот фрагмент надо понимать так, что Ростиславичи, оставшись без
надлежащего надзора, бежали из Владимира в отсутствие Ярополка; к
тому времени, когда Ярополк вернулся в город, они сумели навербовать
себе сторонников за его пределами и выгнали Ярополка589. Так как летом
1084 г. Мономах был занят войной против половцев, а осенью 1084 г. —
экспедицией к Минску, его второй поход на Волынь состоялся только
зимой 1084/1085 гг. Согласно ПВЛ, примерно в это же время Всеволод
Ярославич дал Давиду Игоревичу Дорогобуж, поэтому стоит согласить¬
ся с А. В. Майоровым и М. Б. Свердловым, которые предполагают, что
под словами: «На tV зим# идохом къ Арополк^ совок^платиса на
Броды, и любовь bcahkV створихом», подразумевается мирное согла¬
шение между Ярополком и Давидом, посредником при заключении кото¬
рого выступал Мономах590.
В 1085 г. Ярополк, «посл^шавъ злых св^тникь», стал готовить вы¬
ступление против Всеволода, но попытка мятежа была вовремя пресече¬
на. Ярополк бежал в Польшу, оставив в Луцке свою мать и жену, кото¬
рые были захвачены в плен Мономахом. Стол во Владимире был передан
Давиду Игоревичу. Однако нельзя исключать, что конфликт с Ярополком

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
125
рассматривался в Киеве как временное недоразумение, поскольку он не
привел к кардинальному изменению отношения к нему. Когда Ярополк
в 1086 г. вернулся на Русь и заключил с Мономахом мир (как полагают
исследователи — при содействии польского князя Владислава Герма¬
на591, который приходился Ярополку двоюродным братом по матери и
двоюродным дядей по отцу)592, то беспрепятственно получил Владимир-
Волынский обратно. Скорее всего, Ярополк сумел оправдаться перед Мо¬
номахом, возложив всю ответственность за подготовку мятежа на «злых
советников»593, что и зафиксировала Начальная летопись. «Пересидев
мало дней» во Владимире, Ярополк зачем-то отправился к Звенигороду и
по пути к городу 22 ноября 1086 г. «прокодснъ кысть ГО ГфОКЛАТАГО Нс_
рлдьцА», который затем бежал к Рюрику Ростиславичу в Перемышль.
Вопрос о том, кому могло быть выгодно убийство Ярополка Изясла-
вича, обсуждается с середины XIX века: в разное время высказывались
предположения, что оно могло отвечать как интересам Всеволода Ярос¬
лавина594, Давида Игоревича595, Ростиславичей596. Наибольшее распро¬
странение получило представление о том, что устранение Ярополка по¬
служило общим интересам Давида Игоревича и Ростиславичей597. Как
следует из перечисления гипотез, «круг подозреваемых» в этом престу¬
плении достаточно широк и это затрудняет решение вопроса. Бегство
«прокдАТАго Нсрдды^А» в город, где находился Рюрик Ростиславич, как
будто, указывает на причастность к его гибели клана Ростиславичей,
которые, очевидно, пытались закрепиться в Прикарпатье. По свидетель¬
ству Василия, составителя рассказа об ослеплении Василька Ростис-
лавича под 1097 г., Давид Игоревич, обосновывая перед Святополком
необходимость нейтрализации теребовльского князя, вопрошал: «Кто
€СТЬ О^КИДЪ крАТА ТВ0€Г0 АрОПОЛКА, А Nbltrfc МЫСЛИТЬ НА МА И
НА ТА, и сложилса есть с Володимером»?598 Правда, далее редактор
рассказа Василия попытался дезавуировать это утверждение, назвав его
«Давыдовой сколотой» (клеветой Давида)599, но, тем не менее, нельзя не
принять его во внимание.
Обратимся к фактам. Незадолго до гибели Ярополк сумел нормали¬
зовать отношения с Всеволодом Ярославичем, который отнесся к нему
лояльно, а когда тело убитого князя в начале декабря 1086 г. доставили
в Киев для захоронения в Десятинной церкви, Всеволод сам встречал
траурный кортеж вместе с сыновьями, боярами и митрополитом Ио¬
анном600. Более того, он не препятствовал передаче части территории,
ранее находившейся под управлением Ярополка (Туровской земли) его
брату Святополку, что является свидетельством продолжения его со¬
трудничества с сыновьями Изяслава Ярославича, которое вряд ли было

126
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
бы возможно, если киевский князь приложил руку к устранению пле¬
мянника. Мотив устранения Ярополка теоретически мог иметь Давид
Игоревич, который с его возвращением из Польши лишился владимир¬
ского стола и, видимо, вернулся в Дорогобуж. Но такой же мотив могли
иметь и Ростиславичи, которые находились в конфликте с Ярополком
в 1083-1084 гг. Если права Давида на Дорогобуж могли быть санкцио¬
нированы соглашением в Бродах зимой 1084/1085 г., то не совсем по¬
нятно, на каком основании сел в Перемышле Рюрик Ростиславич601.
В то же время, согласно летописной статье 1097 г., Перемышль являлся
«дачей» (пожалованием) Всеволода Ярославича, также как и Владимир
Давида Игоревича602, но не исключено, что в последнем случае Всево¬
лод Ярославич мог следовать «отчинному» праву, поскольку ранее здесь
княжил Игорь Ярославич603. Можно предположить, что здесь начала
складываться своеобразная иерархия «отчинных» прав, так как через
несколько месяцев Давид, сын младшего Ярославича, без видимого со¬
противления отказался от владимирского стола в пользу Ярополка —
сына старшего Ярославича, в результате чего в конце 1086 г. отношения
между Ярополком и Давидом вернулись в то русло, которое было наме¬
чено соглашением в Бродах зимой 1084/1085 г. Однако, соглашение
это, по всей видимости, обошло Ростиславичей, один из которых, Рю¬
рик, как полагал еще С. М. Соловьёв, закрепился в Перемышле во время
отсутствия Ярополка во Владимире в 1085-1086 гг.604 Его возвращение
на владимирский стол создало потенциальную угрозу положению пере-
мышльского князя, который через посредство «здыхъ чслов^къ» мог за¬
вербовать «проклАТлго Нерддьцл». Этот инцидент продемонстрировал
киевскому князю необходимость окончательного разрешения ситуации
на юго-западе Руси. По свидетельству Ипатьевского списка ПВЛ, вско¬
ре после погребения Ярополка Всеволод ходил к Перемышлю605. Если
57-летний князь действительно посетил Прикарпатье, не исключено, что
он преследовал, как минимум две цели, стремясь, во-первых, наказать
убийцу племянника, а во-вторых, урегулировать отношения с «триумви¬
ратом» Ростиславичей, включив их в свою политическую систему, тем
более что после смерти Ярополка к этому не было никаких препятствий.
По всей видимости, Перемышль был официально закреплен за Рюриком
Ростиславичем в 1087 г. и он правил им до своей смерти в 1092 г. (быть
может, вместе с братьями); не позднее 1092 г. Василько Ростиславич по¬
лучил от Всеволода Ярославича Теребовль, тогда как Володарь остался
князем в Перемышле.
Таким образом, между 1085 и 1092 гг. в юго-западном регионе сфор¬
мировалась сложная структура волостей, которая привела к фактиче¬

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
127
скому установлению режима «коллективного совладения» на терри¬
тории прежде единой волынской земли. Вполне возможно, что этот
процесс был вызван не только удовлетворением территориальных тре¬
бований «младших» князей, призванным обеспечить их лояльность и
одновременно поставить под контроль Киева, но и скрытым усилением
политической самостоятельности местного населения606. Все это по¬
зволяет объяснить, почему Святополк Изяславич получил лишь часть
владений брата — Туровскую землю. Назначение Святополка князем
во Владимир-Волынский привело бы к новому столкновению интересов
разных ветвей потомства Ярослава I. Подобно брату, Святополк мог
стремиться к восстановлению политической целостности Волынской
земли (что он продемонстрировал в 1099 г.). Это же стремление в 1098 г.
продемонстрировал и Давид Игоревич, но он вполне мог сосуществовать
с Ростиславичами, пока между ними не возникли внешнеполитические
расхождения607.
Несмотря на то, что Ярополк Изяславич обладал генеалогическим
приоритетом («старейшинством») по отношению к своим соперникам и
являлся правителем городского центра регионального значения, чья по¬
литическая роль как постоянной княжеской резиденции, по всей види¬
мости, выросла в 1070-1080-х гг., он не мог реализовать этот приоритет
на практике и был вынужден обращаться в Киев за содействием в наве¬
дении порядка на территории волости. Вывод Волыни из сферы влияния
Изяславичей способствовал стабилизации междукняжеских отношений
в регионе и упрочению авторитета старейшего представителя княжеско¬
го рода — Всеволода Ярославича, выступившего в роли политического
арбитра и, по всей видимости, инициатора «волынского компромисса»
1085-1087 гг., что объективно способствовало упрочению разраба¬
тывавшейся в Печерском монастыре доктрины о приоритете «старей¬
шинства». Однако компромисс, достигнутый на Волыни, ущемлял тер¬
риториальные интересы Изяславичей (Святополка и его племянников
— Ярослава и Вячеслава). В ПВЛ под 1088 г. сообщается: «...иде Сва_
топодкъ из НовАгородА к ТУров* жити» (по Радзивилловскому спи¬
ску, заполняющему лакуну Лаврентьевского) или «...идс Сватополкъ
из НовАгородА TtfpoBtf НА кижжеиье» (по Ипатьевскому списку)608.
В историографии сложилось представление (восходящее к предпо¬
ложениям М. С. Грушевского) о том, что получив стол в Турове, Свя¬
тополк мог некоторое время сохранять и контроль над Новгородом609.
В списке князей Н1ЛМ о пребывании Святополка в Новгороде говорит¬
ся: «...Сватоподкъ сЬдс НА стод'Ь, сынъ Изасдавдь, ИДС Кыев#».
Слсд^ЮфАА же фрдзА соокфлст: «И прислА Всеволод вн^кл своего

128
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Мьстислава, сына Володил1ирА; И КИАЖИВЪ 5 л'Ьт, ИДС к Ростов#,
а Давыдъ приидс к Новгород# киажить; И ПО ДВОЮ Л'Ьт# ВЫГНАША
и»610. По ПВЛ пребывание Мстислава Владимировича в Ростове отно¬
сится к 6603 (1095/1096 г.). Согласно Н1Л, вместо Мстислава на нов¬
городском столе в это время пребывал Давид Святославич, получивший
его вместо смоленского стола по соглашению со своими двоюродными
братьями Святополком Изяславичем и Владимиром Мономахом611. Это
обстоятельство позволяет отнести вокняжение Мстислава в Новгороде
примерно к 1091 г. Таким образом, между 1088-1091 гг. судьба новго¬
родского стола остается не ясной. Т. В. Круглова, опираясь на свиде¬
тельство Ермолинской, Уваровской, Львовской летописей и Тверского
сборника, предположила, что преемником Святополка на новгородском
столе между 1088 и 1091 гг. мог стать именно Давид Святославич, за¬
нимавший его до назначения Всеволодом в Новгород Мстислава, но это
предположение было убедительно оспорено А. В. Назаренко, указавшим
на то, что подобная «избыточная информация» могла быть результатом
рефлексии позднейших летописцев612.
В геополитическом плане предположение о новгородско-туровской
«унии» под эгидой Святополка выглядит достаточно сложным, учитывая
дистанцию между двумя городскими центрами. С другой стороны, мы не
встречаем в источниках никаких следов деятельности Давида Святосла¬
вича до 1095 /1096 г. и не имеем возможности сделать вывод о его месте в
политической системе Руси на рубеже 1080-1090-х гг. Мы видели выше
на примере Владимира Ярославина и Владимира Мономаха, князья на¬
правлялись на самостоятельное княжение примерно в возрасте 15-16 лет:
если применить эту норму к Мстиславу Владимировичу, родившемуся
в феврале 1076 г., получится, что в Новгород он был отправлен Всево¬
лодом не ранее 1091 г. Если же предположить, что составитель списка
новгородских князей пользовался включенным счетом (как считает
А. В. Назаренко), пятилетний период первого княжения Мстислава ис¬
тек именно в 1095 г., что, по Н1Л, согласуется с датой вокняжения в Нов¬
городе Давида Святославича. В этом случае его пребывание в Новгороде
должно было продолжаться не «два лета» (1095-1097), появившихся в
результате перевода информации из одной системы летоисчисления в
другую (как полагает С. В. Цыб), а чуть более года (1095/1096), что со¬
гласуется с ПВЛ, относящей возвращение Давида в Смоленск, а Мстис¬
лава в Новгород к концу 6603 (1095/1096) сентябрьского года613. Таким
образом, после перехода Святополка в Туров новгородский стол оставал¬
ся вакантным, как минимум, с 1088 по 1091 гг. Правда, в данном случае
ситуация выглядит менее безнадежной, чем с ваканцией 1052-1054 гг.

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
129
Как отмечает В. Л. Янин, во второй половине XI века постоянным явле¬
нием новгородской администрации становится посадничество614, поэто¬
му не исключено, что после отъезда Святополка до прибытия Мстислава
городом мог управлять посадник, которого мог поставить как Святополк,
так и Всеволод (помещенные в Н1ЛМ списки новгородских посадников
позволяют допустить такую возможность).
Назначение на новгородский стол Мстислава Владимировича, одного
из «младших» представителей княжеского рода, определенно свидетель¬
ствует об усилении в Новгороде власти Всеволода, но не исключено, что
эта акция, резко нарушавшая баланс сил, сложившийся в 1077-1078 гг.,
стала следствием соглашения киевского князя с новгородцами. Свиде¬
тельство об этом мы можем извлечь из летописного рассказа под 6610
г., где говорится об отказе новгородцев принять на княжение сына Свя¬
тополка вместо Мстислава на том основании, что «ссго ны дадъ Всс_
ВОДОДЪ, А къскормиди €СМЫ COK'fe KNA3b, А ТЫ €СИ Ш€ДЪ ГО НАСЪ»615.
Таким образом, мы имеем основание полагать, что Святополк (в отличие
от своего предшественника на новгородском столе Глеба Святославича)
вскоре после того как для него открылась возможность получить на юге
туровский стол, покинул город по собственной воле, оставив на произ¬
вол судьбы новгородскую общину, которая для заполнения политиче¬
ского вакуума была вынуждена вступить в переговоры с Всеволодом
Ярославичем, отправившим в Новгород своего внука Мстислава.
Остается выяснить мотивы Святополка. При рассмотрении этого во¬
проса мы должны принять во внимание, что Туров был для Святополка
«волостью отца и брата» (Изяслава Ярославича и Ярополка Изяслави-
ча), — то есть, «отчиной», тогда как Новгород — только «волостью бра¬
та» (Мстислава Изяславича), но не отца, который, как мы видели выше,
здесь не княжил, а лишь «держал» стол «крлтА своего Вододиллирд».
Поэтому, с точки зрения формировавшегося «отчинного» цринципа за¬
мещения столов, его пребывание в Турове было более подобающим, чем
в Новгороде. Кроме того, если соглашение 1077 г. предусматривало пе¬
реход киевского стола после смерти Всеволода Ярославича к сыновьям
Изяслава, то, сменив своего брата Ярополка в качестве потенциального
преемника Всеволода, Святополк в любом случае должен был перенести
свое местопребывание ближе к Киеву616. Трудно сказать, как Святополк
отнесся к тому, что Новгород получил внук Всеволода: интерес к городу
на Волхове он начал проявлять лишь в начале XII в., когда геополитиче¬
ская ситуация была совершенно иной. В то же время нельзя исключать,
что отношения Всеволода с племянником в начале 1090-х гг. действи¬
тельно ухудшились, поскольку в летописной статье 6601 (1093/1094) г.

130 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
сохранилось свидетельство о том, что после смерти отца (13 апреля 1093)
Владимир Мономах «иача размышлати, река: “ац!€ сад# на стол'Ь
иггцл своего, ТО ИМАМ РАТЬ СЪ СвАТОПОЛКОМ ВЗАТИ, IAKO есть столъ
преж[е] ГО иггца его кылъ”. И размыелнвъ, посла по Сватополка
Т#рОВ#, А САМЪ НДС Чернигов#, А РоСТИСЛАВЪ IlepeiACAABAW»617. Факт
подобных «размышлений», очевидно, имевший целью представить Мо-
номаха сторонником «отчинного» принципа, провозглашенного на Лю-
бечском съезде 1097 г., который при порядке замещения столов должен
был следовать разделу Ярослава I, свидетельствует о том, что положе¬
ние туровского князя в качестве потенциального преемника Всеволода
к весне 1093 г. было непрочным, вследствие чего сохранялась возмож¬
ность реализации альтернативных «сценариев» наследования киевско¬
го стола618. Тем не менее, Мономах сделал ставку на сотрудничество со
Святополком, который был принят городской общиной («кыянами») и
сел на «стол, отца своего и строя своего» 24 апреля619. Поскольку Свя-
тополку принадлежало физическое старшинство перед Владимиром,
который был на два-три года моложе, этот акт объективно способство¬
вал внедрению в древнерусскую политическую практику представления
о приоритете «старейшинства», хотя она не была выражена здесь так
явно, как во второй части статьи 1078 г.620 Впрочем, с композиционной
точки зрения декларация о приоритете «старейшинства» (в соответствии
с реконструированным составителем «Начального свода» «политиче¬
ским завещанием» Ярослава), представляется здесь излишней именно
потому, что под 1078 г. уже имеется свидетельство о том, что отец
Мономаха Всеволод признал отца Святополка Изяслава «старейшим»
князем.
Пытаясь понять мотивы решения Владимира Мономаха, следует
предположить, что он принял его ради сохранения в силе компромисса
1077 г., дабы не рисковать тем положением и авторитетом, которые он
приобрел при жизни отца. В княжение Всеволода Ярославича сложилась
политическая конфигурация, при которой «дуумвират» 1077-1078 гг.
трансформировался в «тандем», поскольку теперь соправителями «Рус¬
ской земли» являлись не два брата, а отец с сыном — т. е., «старший» и
«младший» князья. Тем не менее, Мономах играл ключевую роль прово¬
дника киевской политики, так как на него была возложена реализация
всех военных мероприятий. С конца 1078 г. резиденцией Мономаха был
Чернигов, а весной 1085 г., вероятно, в дополнение к черниговскому,
он получил и переяславский стол. Подобная концентрация волостей,
обусловленная необходимостью противодействия кочевникам, скорее
всего, была временным явлением, которое имело место до тех пор, пока

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
131
в результате энергичных действий Мономаха половецкая экспансия не
была приостановлена621. По свидетельству ПВЛ, уже в 1086 г. Мономах
возвращается из Владимира-Волынского не в Переяславль, а в Черни¬
гов. После смерти Всеволода Ярославина переяславский стол переходит
к младшему брату Мономаха Ростиславу.
По мнению А. П. Толочко, Н. Ф. Котляра и В. Я. Петрухина, в ре¬
зультате перераспределения столов в апреле 1093 г. в «Русской земле»
был восстановлен режим, существовавший при «триумвирате» Яросла-
вичей622, однако, это суждение представляется не совсем верным, так
как акцентируя внимание на кратковременной реставрации самостоя¬
тельности Переяславля, исследователи игнорируют тот факт, что «три¬
умвират» 1093 г. с династической точки зрения не был повторением
«триумвирата» 1054-1072 гг., ибо в стольных городах сидели лишь
сыновья Изяслава и Всеволода, продолжавшие поддерживать политиче¬
скую ситуацию, сложившуюся в 1077-1078 гг., в то время как сыновья
Святослава все еще были лишены «причастья» в «Русской земле». Собы¬
тия того же 1093 г. красноречиво иллюстрируют тот факт, что отноше¬
ния внутри нового «триумвирата» не складывались. Вскоре после своего
вокняжения в Киеве Святополк по совету приближенных обратился к
Владимиру Мономаху, чтобы тот помог ему организовать сопротивле¬
ние наступавшим половцам, с которыми новый киевский князь опромет¬
чиво отказался заключить мир. «Володимсръ же, сокрл кои свои и
посла по Ростислава, крлтд своего, ШрсАСллвлю, всла ем# помага_
ти Сватополк#». Последняя часть фразы наводит на мысль, что Моно¬
мах относился к Ростиславу как «старший» князь к «младшему» (он был
старше его на 17-18 лет) и выступал в роли его руководителя, что го¬
ворит в пользу постепенного упрочения приоритета «старейшинства».
Однако двум «старшим» князьям не удалось достичь «одиначьства» по
вопросу о перспективе дальнейших действий. Встретившись в Выдубиц-
ком монастыре св. Михаила, они «взаста межи совою рлепрж и кото_
ры» до тех пор, пока не смогли прийти к какому-то более или менее при¬
емлемому решению, скрепленному присягой. ПВЛ сообщает о причине
этих «котор» и «распрей» так: «Володимеръ х^ташс мирл, Сватополк
же х0ТГАШ€ рлти». Под давлением со стороны «разумных мужей» кня¬
зья выступили из Киева, по-видимому, еще не имея конкретного плана
действий: на военном совете у реки Стугны под Треполем верх одержал
Святополк, но в битве, состоявшейся 26 мая, киевский князь и его со¬
юзники потерпели поражение и обратились в бегство, в ходе которого
Ростислав утонул в реке. Владимир Мономах, вернувшись в Чернигов,
по всей видимости, взял в свои руки управление Переяславлем.

132
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Святополк продолжал сопротивление половцам, но, потерпев еще
одно поражение под Торческом (23 июля 1093), он в 1094 г. при участии
Мономаха заключил мир, взяв в жены дочь половецкого хана Тугорка-
на623. Однако, это не принесло умиротворения «Русской земле», где поя¬
вился Олег Святославич, который основательно подготовился к борьбе
за наследство своего отца. ПВЛ рассказывает о его действиях так: «При.
Д€ WA€rb с Подовци нс Тъм#торокоиА [и] приде Чернигов#. Володи,
меръ же злтворисА в грлд'Ь. WAerb же приде к грлд# и пожже wkoao
грддл, и мАилстыр^ пожже. Володимеръ же створи миръ съ WAroAib
и иде из грлдл на столъ иггень ПерегаслАвлю, a WAerb вннде в грлд
иггцА своего. Половци же начаша восвати wkoao Черниговл, Wapobh
не взврАНАцио, ко самъ повел^лъ имъ восвати». Эта запись
составлена таким образом, чтобы возложить всю ответственность на
Олега Святославича и снять ее с Владимира Мономаха. В «Поучении»
Мономах описывает эти события несколько иначе: «...WAerb на ма
приде с Половечьскою землею к Чернигов# и бишаса др#жинл мога
с нимь 8 днии w мал# [грек]лю, и не вдлд#че имъ въ мострогь [съ]
ЖАЛИВЪСИ ХРССТЬАНЫХ Д#ШЬ И селъ ГОрАфИХ и МАНАСТЫрЬ, И р^Х'Ь1
«не ХВАЛИТИСА ПОГАНЫМ» И ВДАХЪ крлт# иггцл своего М^СТО, А САМЪ
ндох на иггфь своего м'Ьсто ПерегАСЛАвлю...»624.
И в летописи, и в «Поучении» это решение князя выглядит не до¬
бровольным, а вынужденным: из слов Мономаха следует, что он усту¬
пил черниговский стол Олегу не сразу, а сопротивлялся больше недели
(с 16 по 24 июля 1094 г.), прежде чем признал приоритет «отчинных» прав
двоюродного брата. Из этого можно сделать вывод о том, что Мономах до¬
пустил вокняжение Олега Святославича в Чернигове, оказавшись перед
угрозой полного опустошения черниговской волости625. Строго говоря,
Чернигов являлся «отчиной» как для Олега, так и для Мономаха, но с
точки зрения «старейшинства» этих прав приоритет, безусловно, был за
тмутороканским князем. Но почему Мономах без сопротивления признал
приоритетные права одного брата на Киев в 1093 г. и сопротивлялся при¬
знанию в 1094 г. прав на Чернигов другого? Ответ на этот вопрос, как нам
представляется, заключается в том, что в первом случае Мономах стре¬
мился сохранить в неприкосновенности раздел «Русской земли» 1077 г.,
а во втором — препятствовал его нарушению, поэтому применение им
«отчинного» принципа на практике было избирательным (что в целом
соответствовало политической линии его отца). Таким образом, можно
сказать, что 24 июля 1094 г. стало днем реставрации в «Русской земле»
того порядка вещей, который существовал до 1073 г.626 и, одновременно,
днем крушения дискриминационной политики Изяслава и Всеволода,

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
133
осуществлявшейся по отношению к сыновьям Святослава, с которыми их
преемникам отныне пришлось считаться. Однако конструктивное сотруд¬
ничество между князьями установилось далеко не сразу, так как им пред¬
шествовало противостояние двух междукняжеских коалиций.
Вместе с Олегом Святославичем на политической арене появляется
его брат Давид, каким-то образом оказавшийся в Смоленске. Чтобы со¬
противляться как экспансии Святославичей, так и нападениям полов¬
цев, киевский и переяславский князья были вынуждены объединиться.
По свидетельству Н1Л, в 6603 (1095/1096) г. «Иде Сватопълкъ и Во_
лодимиръ на Давыда Смольньск^, и вдаша Давыд^ Новъгородъ»627.
Смоленск (по крайней мере, с 1077 г.) подчинялся Всеволоду Ярослави¬
ну и Владимиру Мономаху: гипотезы о княжении в Смоленске Давида
при Святославе628 или Всеволоде629 источниками не подтверждаются,
поэтому, нельзя исключать, что Давид мог занять Смоленск после смер¬
ти Всеволода, в то время как Олег отвоевал у Мономаха Чернигов. Лето¬
писная конструкция косвенно указывает на то, что князья предприняли
против Давида военную экспедицию, однако конфликт разрешился мир¬
ным путем. Стремление киевского и переяславского князей убрать Да¬
вида из Поднепровья, уступив ему Новгород, можно объяснить необхо¬
димостью предотвращения консолидации Святославичей, в результате
которой под их контролем могла оказаться вся верхняя часть бассейна
Днепра, позволявшая им блокировать важнейший сегмент пути «из ва¬
ряг в греки». Переведя Мстислава в Ростов, а Давида в Новгород, Свято-
полку и Мономаху удалось на некоторое время предотвратить подобное
развитие событий. Однако их попытка привлечь Олега Святославича к
военным действиям против половцев провалилась: Олег отказался вы¬
дать находившегося у него сына половецкого хана Итларя, который был
убит дружинниками Мономаха в Переяславле (24 февраля 1096 г.) В
начале 6604 (1096/1097) мартовского года на приглашение двоюрод¬
ных братьев прибыть в Киев и положить «порядъ» по «Русской земле»
или заключить соглашение о совместной обороне против половцев «пред
епископы, пред игумены и пред мйки отець нашихъ и пред людми
грАдьскыми» Олег под влиянием «злых советников» ответил категориче¬
ским отказом, «въеприимъ смысли* вЬ’й и словеса велимлвА, реме сице:
“Н'ксть мене л^по с^дити епископ^, ли игуменом, ли смердом”».
После этого Святополк и Владимир пошли с войсками к Чернигову и 3
мая вынудили Олега бежать в Стародуб, где он был осажден и капитули¬
ровал в июне 1096 г. после 33 дней осады, обещав под присягой явиться
вместе с Давидом «в стлр'кйшей грлд земли во всей» — Киев — и
ТАМ «ДОСТОЙНО СНАТИСА И ПОрАДЪ ПОЛОЖИТИ»630.

134
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Обратим внимание на то, что Святополк и Владимир de facto при¬
знали Олега одним из соправителей «Русской земли», открыв военные
действия лишь после того как он отказался поддержать их в борьбе про¬
тив половцев, с которыми находился в союзнических отношениях —
иначе говоря, продемонстрировать «одиначьство» перед лицом внешней
угрозы. Это подтверждает в «Поучении» Мономах, сообщающий о том,
что во время переговоров в Стародубе они со Святополком предлага¬
ли Олегу вернуть его «отчину»631 — т. е., все «наследство» Святослава
Ярославича — в обмен на предложение посетить Киев для заключения
договора, вероятно, предусматривавшего признание прав Олега de jure
перед ассамблеей, в состав которой должны были войти представители
разных слоев населения «Русской земли». Отказ Олега от этого предло¬
жения после всех его действий на Руси в союзе с половцами, в целом, по¬
нять можно. Поскольку это междукняжеское соглашение должно было
носить не приватный, а публичный характер, черниговский князь имел
основания опасаться, как бы переговоры в Киеве при таком количестве
участников не переросли в открытый процесс против него. Поэтому, он
не исполнил данного им под Стародубом клятвенного обещания при¬
быть в Киев вместе с Давидом, а попытался продолжить сопротивление.
О дальнейших действиях Олега свидетельства ПВЛ расходятся.
Как заметили М. П. Погодин, К. Н. Бестужев-Рюмин и Д. И. Багалей,
сначала в тексте говорится, что Олег пошел в Смоленск «и н€ приАША
€го смоднанс, и ид€ к Разаню», а затем, после двух вставок о наше¬
ствии на Русь Тугоркана и о людях, заклепанных Александром Маке¬
донским, — о том, что Олег «пришедъ Смодинск^ и поим вой, поиде к
Mtfpo.utf, в Mtfpом€ тогда сЛ|1Ю Изаслав# Володим€ричю»632. Тексто-
логическое объяснение этого противоречия, как появившегося в резуль¬
тате соединения двух слоев летописного текста, отражающих разные
этапы формирования Начальной летописи, дано А. А. Шахматовым и его
последователями633. Исходя из предположения о вторичности летопис¬
ных сюжетов, начиная с «книжного» рассказа о племенах, вышедших
«из пустыни Етривской», который разрывает описанное современни¬
ком разграбление Киева половецкими ордами Боняка и Тугоркана ле¬
том 1096 г., можно предположить, что к первоначальному летописному
тексту (условно именуемому «Начальным сводом») относится первый
«сценарий» действий Олега Святославича, тогда как второй «сценарий»,
вероятно, следует отнести к дополнениям, которые А. А. Шахматов свя¬
зывал с вторичным влиянием «редакции ПВЛ 1118 г.» Но в этом случае,
к аналогичным дополнениям следует отнести и окончание статьи 6603
(1095/1096) Г., ГДе ГОВОРИТСЯ О ТОМ, ЧТО «С€ГО Ж€ Д'ЬтА ИСХОДАфА ИД€

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
135
Давыдъ Сватославичь из Новлгородл Смодиньск^. Новгородци Ж€
ИДОША Ростов^ ПО МьСТИСЛАВА В0Л0ДИМ€рИЧА [и] ПО€МШ€, ВСДОША
и Нов^город^, А ДаВЫДОВИ рСКОША! «Н€ ХОДИ К НАМ». [И] ПОШбДЪ
ДАВЫДЪ, ВОрОТИСА СмОЛИНЬСК^, И С^Дб СмОЛИНЬСК'Ь, А Мьстиславъ
Нов'Ьгород'Ь с'Ьдб. В С€ ж€ врсмА прид€ Изаславъ, сынъ Володи.
М€рь, ис Курска к MtfpOMtf, [и] пришил и М^ромци, и посадника
IA МУлгова»634, поскольку это дополнение, упоминающее князя Изяслава
Владимировича, органично сочетается с информацией, помещенной во
второй части статьи 6604 (1096/1097) г.
Тот факт, что по первому летописному «сценарию» развития событий
Олег не получил помощи в Смоленске, И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворни-
ченко предложили считать проявлением самостоятельности смоленской
общины635, однако само по себе одно только это объяснение является
недостаточным, так как не проясняет изменения позиции городского
населения в между княжеской борьбе 1094-1097 гг. Мы полагаем, что
позиция «смолнян» была обусловлена тем обстоятельством, что в тот
момент Давид Святославич, который мог бы оказать содействие брату,
еще княжил в Новгороде (куда, скорее всего, и пытались отправить Оле¬
га Святополк и Мономах по Стародубскому договору), а администрация
Смоленска находилась под контролем его противников, что и обусловило
враждебное отношение к Олегу горожан. Олег удалился в Рязань, при¬
надлежавшую к его «отчине» — быть может, там он попытался собрать
войско, когда в Смоленск прибыл Давид Святославич, о чем говорится в
дополнении к статье 6603 г., датированном, как полагает С. В. Цыб, по
сентябрьскому стилю636, в соответствии с которым возвращение Давида
из Новгорода могло произойти не позднее августа 1096 г., после того
как его «выгнаша» новгородцы, настоявшие на возвращении неугодного
князя в Смоленск и отправившие в Ростов делегацию за Мстиславом.
В этом случае Олег мог набрать воинов в Смоленске, благодаря содей¬
ствию брата, и вместе с ними отправиться к другой своей «отчине» —
Мурому, который захватил пришедший из Курска сын Мономаха Изя-
слав. Таким образом, представляется возможным объяснить изменение
позиции жителей Смоленска переходом города летом 1096 г. из сферы
влияния Святополка и Мономаха в сферу влияния Святославичей.
В «Поучении» сохранилось свидетельство о том, что после похода
к Стародубу и экспедиции против хана Боняка, предпринятой вместе
со Святополком за Росью, они к «Смолиньск^ идохом, с Давыдомъ
сл\иривш€СА»637. Этот поход вряд ли возможно отождествить с тем похо¬
дом к Смоленску, о котором под 6603 г. сообщает HIJI, поскольку тогда
его следствием стал перевод Давида на княжение в Новгород, а во вто¬

136 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
рой половине 1096 г. там уже княжил Мстислав, поэтому можно думать,
что в Н1Л и в «Поучении» речь идет о разных походах к Смоленску и,
соответственно, о разных соглашениях с Давидом (о том, что они все же
имели место, Мономах упоминает в своем письме Олегу Святославичу:
«Дли Еогъ послах том#, с кратом твоимъ радлиса есв'Ь...»)638.
Скорее всего, по условиям соглашения, Святополк и Владимир оставили
Давида в Смоленске, добившись с его стороны предварительного согла¬
сия на участие в княжеском съезде и обещания не оказывать поддержки
Олегу639, о дальнейшей борьбе которого известно из второй части статьи
6604 г., охватывающей развернувшиеся в Северо-Восточной Руси собы¬
тия осени 1096 - весны 1097 гг.
Ростово-суздальская кампания Олега Святославича представлена в
ПВЛ как следствие оккупации Мурома войсками Изяслава Владимиро¬
вича. Из летописного рассказа следует, что жители Мурома позволили
Изяславу схватить посадника Олега. Подобное «предательство» можно
объяснить как отсутствием для горожан возможности оказать сопротив¬
ление княжеской дружине, так и предположением о том, что прежде Му¬
ром подчинялся Владимиру Мономаху как князю черниговскому, поэто¬
му горожане не изъявили готовности защищать посадника нового князя.
О первом этапе военных действий ПВЛ в Северо-Восточной Руси сообща¬
ет следующее: «Еысть же в^сть Изаслав#, ако ДОлегъ идеть к М#_
ром#, посла Изаславъ по вой Ростов# И С#ЖДАЛЮ, И ПО Б'ЬлОЗерЦ'Ь,
и сокрл вой МНОГО. И ПОСЛА Ц7л€ГЬ послы своа къ Изаслав#, глаго_
ла: «Иди # волость отца своего Ростов#, а то есть волость отца
моего. Да хочю, т# скдА, порАдъ положити съ отцемь твоимъ. Се
Б0 Л\А ВЫГНАЛЪ ИЗ ГОрОДА ОТЦА МОСГО. Или ТЫ МИ ЗД^ не Х0Ц1СШИ
Хл^ба моего же вдати?». И не посл#ша Изаславъ словесъ сихъ,
над^аса на множество вой. Шлегь же над'Ьаса на прлвд# свою, ако
прлвъ Б'Ь в екмъ, и понде к город# с вон. Изаславъ же нсполчнса
передъ городомъ на пол'Ь. ДОлегъ же понде против# ем# полкомь, и
СНАШАСА ОБОЧь, И БЫСТЬ БрАНЬ ЛЮТА. И #БНША ИЗАСЛАВА, СЫНА Во_
лодимерА, вн#ка ЕсеволожА, м'Ьсаца септеьрА въ 6 день; промни же
ВОН ПОБ'ЬгОША, ОВН Чр€СЪ Л'ЬсЪ, Др#ЗИИ Ж€ В ГОрОДЪ. Ц7л€Г же вннде
ВЪ ГрАД, И прНАША И ГОрОЖАНС. ИЗАСЛАВА Ж€ ВЗСМЬШе И ПОЛОЖНША В
мАИАСТырн сватаго Спаса, и отт#да перенесошА и Нов#город# и по_
ложнша # свато'Ь Софьи на л'квой сторон^».
В данном фрагменте следует отметить признание «отчинного» пра¬
ва, которое автор характеризует как «правду» (в данном случае —
справедливость)640, противопоставленную «силе» или «множеству воев».
Это свидетельствует о том, что к моменту появления текста «отчинный»

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
137
принцип наследования волостей прочно вошел в политическую практи¬
ку и не допускал исключений, что, в свою очередь, обуславливает пози¬
тивную характеристику Олега как борца за правду, что не свойственно
тем предшествующим статьям, где он выступает в качестве действую¬
щего лица. Однако характеристика Олега оказывается амбивалентной,
так как в дальнейшем изложении событий его действия приобретают не¬
гативный оттенок: «Ц7л€гъ ж€ по приАТьи града изоима ростовц'к,
и к^лозсрци и сйкдлльц'к и скова, и Лтр€мисА на С^ждаль.
И приш€дъ СЙкдалю, и сЛкдалци дашаса Ц7л€гъ ж€, омиривъ
городъ, овы изоима, др^гыА растоми, именье ихъ вза. И прид€ к
Ростов^, и ростовци вдашаса €м^. И переА всю з€млю Л/1>фомь_
ск^ю и РостовьскЙо, и посажа посадники по городомъ и дани пома
крати. И посла к н€м^ Мьстиславъ посолъ свои из Новагорода,
глагола: «Иди опать MtfpOMtf, а в мюж€и водосток н€ екди. И
азъ ПОШЛЮ МОЛИТЬСА СЪ ДРУЖИНОЮ СВ0€Ю КЪ ОТЦЮ MOCAltf и СМИ.
рю ТА С НИМЬ. Яф€ И крата М0€Г0 ^КИЛЪ €СИ, ТО €СТЬ Н€ДИВН0: в
ратб)(ъ ко цесари и м^жи погыкають». Wacrb же не восхот'к сего
послЛилт'к, но паме мышлжше и Новъгородъ приАТи». Отсюда сле¬
дует, что под предлогом отстаивания своей «отчины» и своего «хлеба»
(то есть — кормления) Олег Святославич скрывал иные, экспансионист¬
ские, намерения, выразившиеся в захвате городских центров и грабеже
«чужой волости». Таким образом, роль борца за правду переходит к его
противнику Мстиславу, который безуспешно пытается достичь мирно¬
го разрешения конфликта и предлагает выполнить функции посредника
между Олегом и Владимиром. Учитывая масштаб территории, на кото¬
рой была временно установлена власть Олега, можно думать, что вряд
ли он надеялся надолго удержать ее за собой, однако, планы по захвату
Новгорода, о которых глухо упоминает летописец, представляются ве¬
роятными, если принять во внимание тот факт, что перед тем новгород¬
цами был изгнан его брат Давид.
Этим планам помешало выступление из Новгорода Мстислава, за¬
ставившее Олега оставить Ростов и Суздаль и бежать в Муром. Тем не
менее, он попытался выиграть время, воспользовавшись новыми мирны¬
ми предложениями, которые сделал ему Мстислав («Мний азъ есл\ь
Т€К€; ШЛИСА КО ОТЦЮ MOCAltf, А ДрЛкИН^ вороти, ЮЖ€ €СИ ЗААЛЪ,
а азъ т€К€ о вс€мь послушаю») и остановить противника на реке
Клязьме. Олег не решился напасть на Мстислава первым. Мстислав
успел получить посланное Мономахом подкрепление из половцев, во
главе которого стоял один из младших «Мономашичей» — Вячеслав
Владимирович, благодаря чему Олег и его младший брат Ярослав были

138 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
разбиты в сражении на Колокше и обратились в бегство. Олег оставил
Ярослава обороняться в Муроме, а сам ушел в Рязань. «Мьстиславъ
Ж€ ПрИИД€ Mtfpo.utf И створи МИрЪ С М^рОМЬЦИ, ПОА ЛЮДИ СВОА,
ростовца Ж€ И С&КДАЛЬЦИ, И П0ИД€ К РаЗАИЮ ПО ЮлЬЗ'Ь. Ц7л€ГЪ
Ж€ ВЫБ'Ьже ИЗ PA3ANA, А МьСТИСЛАВЪ СТВОрИ мнръ С РАЗАНЬЦИ
и поа люди своа, ажс Б'Ь затомилъ WA€rb». Как видим, для того,
чтобы вернуть своих пленных, а заодно лишить Олега поддержки и при¬
нудить к миру Мстислав Владимирович заключил мирные соглашения с
населением подконтрольных Олегу городов, а затем «посла къ МУлгови,
глагола: “Нс б^гай никаможс, но послиса ко братьи своей с молбою
Н€ ЛИШАТЬ Т€Б€ РЛьСКОЙ 3€Л\ЛИ. А АЗЪ ПОСЛЮ КЪ ОТЦЮ МОЛИТСА О
тов'Ь”. Ц7л€гь же об^фаса тако створити»641. Предпосылки для до¬
стижения мира действительно имелись, о чем свидетельствует направ¬
ленное к Олегу письмо Владимира Мономаха, которое, как утверждает
князь, он написал «послушах сына своего» — т. е. Мстислава. Среди
многочисленных моральных упреков, которые Мономах адресует в этом
письме Олегу, следует обратить внимание на упрек политический: «Яф€
бы тогда (после гибели Изяслава. — Д. Б.) свою волю створилъ, и
ЛМролгь нал'Ьзлъ, а Ростова бы нс заималъ, а послалъ ко лигЬ,
отсюда са быхом Гладили». Переяславский князь специально обраща¬
ет внимание на то, что в захваченных Олегом волостях «садить сынъ
ТВОЙ ХРССТЬНЫЙ С МАЛЫМ БрАТОМЪ СВОИМЬ, ХЛ'ЬбЪ "Ьд^чи д^Ьдснь, а
ты с^диши в свосмъ — а о сс са ради»642. Это еще раз подчеркивает,
что к тому времени Мономах держался «отчинного» принципа распреде¬
ления волостей без всяких исключений и осуждал его нарушение, что с
идеологической точки зрения сближает его позицию с позицией автора
второй части летописной статьи 6604 г., анализ которой позволяет при¬
соединиться к мнению о том, что она написана современником событий
в интересах новгородского князя Мстислава, но позже, чем первая часть
статьи 6604 г.
События 1095-1097 гг. показали, что именно в это время выросла по¬
литическая значимость городских общин, которые принимают участие в
междукняжеской борьбе, выражая интересы той или иной ветви внуков
Ярослава, так что князьям приходилось считаться с их волей в полити¬
ческом процессе, о чем наглядно свидетельствует упоминание «людей
градских» в числе потенциальных участников ассамблеи, которая долж¬
на была утвердить договор (в Ипатьевском списке ПВЛ — «ряд»)643 Свя-
тополка Изяславича и Владимира Мономаха с Олегом Святославичем.
Субъектом политических отношений становится население не только
ключевых стольных городов («кыяне», «новгородци»), но и периферий¬

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...	139
ных городских центров — «муромци» и «рязанци», с которыми сепарат¬
но договариваются князья644. Во многом благодаря изменению позиции
«тянувших» к Чернигову городов, стало возможным примирение Олега
с двоюродными братьями, которое состоялось осенью 1097 г. на съезде
в Любече (по мнению большинства историков — на территории черни¬
говского княжества). Политическое содержание его интерпретируется
в историографии различно, так как одни исследователи считают, что
Любечский съезд санкционировал утверждение равноправия князей и
создание общего оборонительного союза645, а другие связывают с ним
еще и утверждение «отчинного» принципа распределения столов646.
В ПВЛ содержание этого мероприятия раскрывается следующим об¬
разом: «ПрИДОША Сватополкъ и Володимеръ, и Давыдъ Игоревичу
и Васидко Ростисдавичь, и Давыдъ Сватосдавичь и Брлтъ его
МУд€ГЪ, И СНАШАСА ЛЮБАЧИ НА ЛтрО€НЬ€ МИрА. И ГДАГОДАША К СОБ^Ь,
рек^фе: «Почто iVbhm P&i&io землю, сами на са котор^ д'Ьюфе?
А подовци землю нашю месить розно н РАДИ С*ТЬ, 0Ж€ М€ЖИ НАМИ
рлтн (в Плат. привАВлеио: доныггЬ). Отсел'Ь им'Ьмьса въ едино
сердце н съвлюд'Ьмь РЛкьгЬ земли (в Ипат. — РЛкЙо землю).
Кождо держить очьчинй* свою: Сватополк^ — Кневъ Изаславлю,
Володнмеръ Всеволожю, Давыдъ и ДОлегъ, Аросллвъ Сватославлю,
а имьже роздААлъ Всеволодъ городы: Давыдовн Володимерь, Ростнс.
лАВнчемА — Перемышьль Володлреви, Теревовль Василькови». И на
ТОМЪ фЬлОВАША ХР€СТЪ: «ДА АФ€ отсел'Ь КТО НА КОГО ВЬСТАНеТЬ,
то на того в^демъ вен н крестъ честьный». И рекошл вен: «Да
видеть на нь хрестъ честный н вса зсмьла РЛкаа». И фЬловлвше.
са пондоша Лвоаси»647. При объективном рассмотрении текста видно,
что ключевым моментом Любечской доктрины являлась консолидация
князей, обусловленная необходимостью обороны Русской земли от по¬
ловцев (первичный мотив), пользовавшихся княжескими «которами» и
«ратями», что, как мы уже отмечали выше, объединяет его с соответ¬
ствующими фрагментами летописных статей 1054 и 1073 гг. В качестве
средства искоренения «котор» и «ратей» в статье 1097 г. декларируется
право каждой ветви потомков Ярослава I на владение принадлежащей
ей «отчиной» или «дачей» (вторичный мотив), но при этом также про¬
возглашается принцип их «одиначьства» («...Отселе им'Ьмьса въ €ДИ_
но сердце н съвдюд'Ьмь Р&кьгк земли») и коллективных санкций в
отношении нарушителей установленного порядка («Да Афе отсед'Ь кто
на кого вьстАнеть, то на того в^демъ вен н крестъ честьный»).
Отсюда следует, что решения, принятые в Любече — это компромисс
между коллективным и наследственным («отчинным») владением столь¬

140
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ными городами (и «тянувшими» к ним волостями), но вряд ли формулу:
«кождо да держит отчии# свою» можно рассматривать как новацию это¬
го съезда, если учесть, что Святополк и Мономах признавали за Олегом
Святославичем право «отчины» еще в 1096 г. По мнению Т. Л. Вилкул,
осуществившей подробный анализ рассказа о Любечском съезде, данный
текст складывался в два этапа и первоначально включал более разверну¬
тую информацию об отошедших «старшим» князьям «отчинах» («Кыевъ
Изяславль, Переяславль Всеволожь, Черниговъ СвятославООь») и менее
подробную информацию об участвовавших в съезде князьях648.
Хотя о конкретном разделе «наследства» Святослава Ярославича в
статье 1097 г. не упоминается, из дальнейшего изложения событий в ле¬
тописи можно заключить, что Олег не получил обратно черниговского
стола, который занял его брат Давид. Данный факт породил предположе¬
ние о том, что именно он был в 1097 г. «старейшим» князем в клане Свя¬
тославичей649, однако в последнее время оно подвергнуто сомнению650.
Но могли ли Святополк и Мономах передать Давиду Святославичу чер¬
ниговский стол в обход Олега ради сохранения стабильности в «Русской
земле»? Если принять во внимание, что в рассказе о Любечском съезде
вопрос о «старейшинстве» был обойден молчанием, а сама доктрина еще
находилась в процессе формирования, то подобный «сценарий» развития
событий надо признать вероятным. Быть может, таковы были санкции,
наложенные на Олега коллективным решением князей за его поведение,
вследствие чего он был вынужден довольствоваться менее значительны¬
ми в политическом отношении городами и территориями (Новгородом-
Северским, Курском, землей вятичей и частью дреговичских земель)651.
Ярослав Святославич, по общему мнению исследователей, получил
Муромо-Рязанскую землю652, однако, учитывая тот факт, что в качестве
действующего лица появляется лишь в том слое летописного рассказа,
который А. А. Шахматов классифицировал как вторичный, следует со¬
гласиться с предположением Т. Л. Вилкул, считающей, что его имя, как
и имена Володаря и Василька, могло появиться в тексте статьи 1097 г. на
стадии редактирования первоначального рассказа.
В политическом плане решения, принятые на Любечском съезде,
опирались на предшествующий прецедент — раздел городов, устроен¬
ный Ярославом, а тот факт, что здесь не говорится о «старейшинстве»,
еще раз подтверждает высказанное выше предположение о том, что пер¬
воначальное распоряжение Ярослава о городах «декларации» о приори¬
тете «старейшинства» не содержало. Следовательно, идея о приоритете
в семье Ярослава «брата старейшего», несмотря на существование двух
легитимных прецедентов при замещении стола в «старейшем» стольном

2.6. «Двойные стандарты» в реализации «отчинного» принципа...
141
«граде» — Киеве (15 июля 1077 и 24 апреля 1093 гг.) и одного прецедента
в Чернигове (24 июля 1094 г.), приобрела статус полноценной политиче¬
ской доктрины только в XII веке, что хорошо сочетается с датировками
памятников печерской агиографии («Чтение» о Борисе и Глебе и «Жи¬
тие» Феодосия), в которых эта доктрина выступает на первый план.
Учитывая стилистическое и терминологическое единство статей 1054,
1073 гг. и первой части статьи 1097 г., следует обратить внимание на
еще один факт, приведенный Л. В. Черепниным, который, отметив упо¬
требление понятия «ряд» как регулятора междукняжеских отношений в
летописной статье 1096 г., предположил, что этот «ряд» (нашедший во¬
площение в решениях Любечского съезда 1097 г.), оказал влияние на
репрезентацию «последней воли» Ярослава Мудрого в статье 1054 г.
С геополитической точки зрения раздел «отчин» в 1097 г. опирался на
раздел 1054 г., но с теми коррективами, которые были внесены в него
Всеволодом Ярославичем, поэтому предположение о стремлении соста¬
вителя «Начального свода» возвести к предшествующему прецеденту не
только геополитические, но и идеологические факторы регулирования
междукняжеских отношений, является вполне обоснованным, учитывая
необходимость их закрепления договором, который получает и конкрет¬
ную терминологическую характеристику (ряд). Экстраполяция этого
понятия на раздел 1054 г., где он представлен как установление общего
предка, а не как коллективное соглашение наследовавших ему князей, по¬
зволяла составителю «Начального свода» представить в более выгодном
свете «ряд» 1097 г., который становился не только геополитическим, но
идеологическим продолжением заложенной прежде традиции, с помощью
которой можно было обосновать и постепенное проникновение в полити¬
ческую практику доктрины о приоритете «старейшинства» в управлении
наследственной волостью-«отчиной». По всей видимости, одновременно
с представлением о «ряде» Ярослава как «регламенте» междукняжеских
отношений, в «Начальном своде» произошло распространение выражен¬
ных в нем идей на события предшествовавшего периода, изложенные в
повести «Об убиении Бориса и Глеба» и рассказе о переговорах Ярослава
с Мстиславом в 1024 г., в результате чего произошла их модернизация.
Таким образом, мы показали, что политическая ситуация, сложивша¬
яся на Руси между Волынским компромиссом 1077 г. и Любечским съез¬
дом 1097 г. могла объективно способствовать упрочению представлений
о приоритете «старейшинства» среди потомков Ярослава I, однако, злоу¬
потребления при распределении волостей, допускавшиеся «старшими»
князьями в отношении «младших», не позволили сделать эту доктрину
общепризнанной, поскольку потомки Святослава Ярославича на долгое

142
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
время оказались исключены из сложившейся политической системы,
вследствие чего для них оказался актуальным вопрос реализации права
на «отчины» (наследственные волости), которое практиковалось Всево¬
лодом Ярославичем в ограниченном объеме на правобережье Днепра,
(возможно, с целью сохранения территориальной целостности «Русской
земли» под властью Киева). После того как в 1094 г. «отчинные» пра¬
ва Святославичей в «Русской земле» были восстановлены, лидер клана
Олег стал добиваться права осуществления самостоятельной внешней
политики, которая базировалась на тесном сотрудничестве с половца¬
ми и поэтому была неприемлема для его двоюродных братьев, выражав¬
ших идею «одиначьства» и настаивавших на присоединении Олега к их
политической линии, что было условием официального признания его
прав на «отчину», которое было официально закреплено за Святослави¬
чами на Любечском съезде 1097 г., после того как Олег, потерпевший
поражение в войне 1096-1097 гг., был вынужден отказаться от внеш¬
неполитической автономии. В следующем параграфе нашей работы мы
рассмотрим трансформацию Любечской доктрины, осуществлявшейся в
интересах Святополка Изяславича и Владимира Мономаха.
2.7.	От Любечского съезда к гегемонии
Владимира Мономаха
События, последовавшие за Любечским съездом, изложены в лето¬
писной статье 1097 г., известной в историографии под названием «По¬
вести об ослеплении Василька Ростиславича», автором которой счита¬
ется некий Василий654. В последнее время получила развитие гипотеза
А. Вайяна, согласно которой он мог быть монахом Печерского мона¬
стыря и одним из составителей «Начального свода»655, что позволяет
считать его не только автором рассказа о Васильке, но, возможно, и
гипотетическим соавтором части предшествующих летописных статей.
А. А. Гиппиус на базе текстологических наблюдений А. А. Шахматова и
М. Д. Присёлкова656, обосновал предположение о наличии в статье 1097 г.
нескольких слоев текста, первый из которых, рассказывающий об осле¬
плении Василька Ростиславича и последующих военных действиях на
юго-западе Руси в 1098-1100 гг., отнес к продолжению «Начального
свода», а второй и третий, рассказывающий о выдающейся роли в этих
событиях Владимира Мономаха, — соответственно, к «редакциям» 1116
и 1117/1118 гг.657 Это предположение подтверждается хронологически¬
ми наблюдениями С. В. Цыба, который предполагает сочетание в лето-

144
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
посетил его на другой день. Во время визита князь был взят под арест.
6 ноября возведенные на него обвинения обсуждали призванные Свято-
полком на совет «боляре и кыяне». По всей видимости, окончательное ре¬
шение на этом совете принято не было и настоятели монастырей, узнав об
этом, стали просить киевского князя отпустить Василька. По словам лето¬
писца, Святополк колебался, но Давид Игоревич, в очередной раз прибег¬
нув к «политическому шантажу», склонил его на свою сторону, убедив в
том, что Василька следует ослепить. В ночь с 6 на 7 ноября теребовльский
князь был вывезен из Киева, ослеплен, а затем отправлен во Владимир-
Волынский662, где заточен на «двор'Ь Бак^св^Ь» под охраной 30 человек и
двух княжьих «отроков»663.
Далее первоначальный текст рассказа перебивается редакторской
вставкой, повествующей о реакции Владимира Мономаха, вступившего
в переговоры с Давидом и Олегом Святославичами, которые на встре¬
че в Городце объединились против Святополка, считая его организато¬
ром этого преступления664. Автор этого пассажа заставляет Святополка
оправдываться перед двоюродными братьями («И рече Сватополкт*,
1ДК0 ПОВОДА ми Давыдъ Игоревичу |ДК0 Басидко врдтд ти о^видт*
Ароподкд и т€К€ %оч€ о^кити и закати волость твою, ТУровт* и
Пинсскъ, и Берестме, и Погорин^, а заходили* ротгЬ с Вододимсром,
КАКО cfcCTH БолОДИМСрЬ7 KbICB-fe, а Василкови Володимсри, А И СВОДА
ми свосс головы блюсти и нс казн* его слепили*, но Давыдъ и вслъ
й к сов'Ь»)665, тогда как автор первоначального текста относится к Свя-
тополку лояльно666. Для большего унижения киевского князя редактор
текста сообщает, что разъяснения, данные Святополком, не удовлетво¬
рили «мужей» Мономаха и Святославичей. Князь собрался бежать из
Киева, в то время как его братья стали готовиться к штурму, которому
помешало вмешательство киевлян, сумевших предотвратить взятие го¬
рода667. Мирный договор между князьями был заключен на том условии,
что Святополк предпримет карательную экспедицию против Давида.
На этом «вторичный» слой летописного текста заканчивается. Сю¬
жетная нить возвращается к прерванному рассказу о том, что Василь-
ко, находясь в заточении во Владимире, перед Великим постом 1098 г.
встретился с Василием, выполнявшим функции посредника в его пере¬
говорах с волынским князем (и впоследствии включившим его рассказ
в летопись). Правда, и в этом рассказе встречаются следы редакторско¬
го вмешательства, обусловленного вставкой дополнений о Владимире
Мономахе: по тексту Василько вступает в переговоры с Давидом, узнав
о том, что на волынского князя ополчились Владимир и Святополк. Од¬
нако экспедицию на Волынь, в действительности, предпринял один Свя-

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
145
тополк, на которого данная задача была возложена коллективным реше¬
нием князей. Из рассказа Василия следует, что первым о разрешении
сложившейся ситуации задумался Давид Игоревич, очевидно, пытаясь
найти выход из критического положения прежде, чем кто-либо из кня¬
зей предпримет против него ответные действия. В существующем виде
рассказ Василия наводит на мысль, что Давид больше всего опасался
Владимира Мономаха и даже предложил Васильку выступить посред¬
ником в переговорах с ним, обещая дать ему за это один из своих го¬
родов (Всеволож, Шеполь или Перемиль). Однако, как мы только что
говорили, экспедиция против Давида была поручена Святополку, а не
Владимиру и состоялась она не весной 1098, а весной 1099 г. Учитывая
эти фактические несоответствия, надо предположить, что предложение
о посредничестве Василька не присутствовало в рассказе Василия, а
появилось в процессе формирования текста ПВЛ. Более правдоподоб¬
ным выглядит утверждение Василька о том, что Давид хочет выдать его
полякам, которым он «много зла творих»668, хотя то, что Давид вступил
в контакт с Васильком, свидетельствует о его заинтересованности в
урегулировании отношений со своим пленником. Но чем были вызваны
столь непоследовательные действия?
По всей видимости, Давид Игоревич опасался вовсе не Святополка
Изяславича, который весной 1098 г. сам был вынужден обороняться за
стенами Киева, и не Владимира Мономаха, который прямого отношения
к волынским событиям 1098-1099 гг. не имел, а брата Василька Волода-
ря. Но экспансионистские настроения, очевидно, одержали верх над па¬
цифистскими И «ПрИХОДАф^ ВеЛИК# ДНИ, П0ИД€ ДАВЫДЪ, Х0ТА П€р€АТН
Васнлков^ волость» — пишет летописец Василий. Так как Пасха 1098 г.
приходилась на 28 марта669, князь, вероятно, отправился в поход не ра¬
нее начала апреля. Таким образом, конечной целью устранения Василь¬
ка с политической арены являлась экспроприация его владений, однако,
встретившись у Божьска с войсками Володаря, Давид заперся в городе,
где был осажден перемышльским князем, который согласился снять оса¬
ду в обмен на освобождение Василька. Весной того же года (вероятно, в
конце апреля или в мае) Ростиславичи открыли против волынского князя
военные действия. О том, что Давид «затворись в Володиллери» в тек-
сте говорится два раза (до и после рассказа о взятии города Всеволожа),
а поскольку упоминание о нем встречается в той части статьи, которая
имеет следы редактирования в интересах Владимира Мономаха, можно
предположить, что после слов: «И наставши весн*, приде ВододАрь
и Васидько на Давыда», должно следовать «и злтворнсА Давыдъ в
Володнмерн, и сн ост^пнша грлдъ», а сюжет об опустошении Всево-

146
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
ложа следует признать позднейшей вставкой. Не надеясь взять Влади¬
мир штурмом, братья вступили в переговоры с городским населением,
требуя выдать им Туряка, Лазаря и Василя, подговоривших Давида на
интригу против Василька. Жители Владимира собрали вече, на котором
постановили сражаться за Давида в том случае, если он выдаст инициа¬
торов преступления Ростиславичам. Под давлением горожан князь был
вынужден послать за «мужами», ранее отправленными в Луцк, и выдать
схваченных в Турийске Лазаря и Василя, в то время как Туряк бежал в
Киев. После этого Ростиславичи заключили мир с Давидом и после каз¬
ни Лазаря и Василя отступили от Владимира.
Как полагает А. А. Гиппиус, на этом рассказ летописца Василия за¬
канчивается и далее повествование продолжает редакторский текст о
войне Святополка с Давидом и Ростиславичами. Однако взгляд на сю¬
жет о разорении Всеволожа как на позднейшую вставку позволяет выде¬
лить еще одно дополнение к авторскому тексту — осуждение поступка
Володаря и Василька со ссылкой на ветхозаветную книгу Второзаконие
(XXXII, 41,43): «Сс же 2_€ лчренке створи, сгожс нс банк л^Ьпо ство.
рити, ДА БЫ Еогь ГОмССТНИК БЫЛЪ, И ВЗЛОЖИТИ БЫЛО НА БОГА Л\ф€_
НЬ€ СВО€, 1АК0 р€Ч€ ПрОрОКЪ.' «И ВЗДАМ Л\€СТЬ ВрЛГОЛ\ И Н€НЛВМДАфМЛ\
ЛЛА ВЗДАЛЛ, 1АК0 КрОВЬ СЫИОВЪ СВОИХЪ Л\фА€ТЬ И МСТИТЬ, И ВЗДАСТЬ
месть врлгом и ненАВидАфим его»»670, которая ранее являлась одним из
аргументов, позволявших отнести Василия к представителям духовного
сословия671. Показательно, что в рассказе Василия ответственность за
инцидент возлагается не столько на Давида Игоревича, сколько на «му¬
жей», в которых следует видеть скорее княжеских дружинников672, чем
представителей владимирской общины673, так как горожане, во-первых,
сами отказались защищать их от Ростиславичей, а во-вторых, заставили
отступиться от них князя, который, по всей видимости, и был их патро¬
ном674. В то же время, нельзя не заметить, что события 1098 г. продемон¬
стрировали усиление во Владимире политического значения городского
населения, в переговоры с которым были вынуждены вступать князья.
Автор «вторичного» слоя текста в статье 1097 г. использовал фигуру
теребовльского князя с целью возвеличивания Владимира Мономаха.
Однако, установив этот факт, А. А. Гиппиус, к сожалению, обошел мол¬
чанием вопрос о политическом основании появления в летописном тек¬
сте этих редакторских дополнений. Между тем, летописное известие о
заключении в сентябре 1113 г. брака между сыном Мономаха Романом и
дочерью Володаря Ростиславича675, который положил начало стратеги¬
ческому партнерству Ростиславичей с киевским князем, продолжавше¬
муся вплоть до 1123 г., позволяет понять, почему события 1097-1098 гг.

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
147
стали столь актуальны для Мономаха, что составитель редакторского
текста пошел на целенаправленное усложнение истории династиче¬
ского конфликта 1097-1100 гг., включив не только домыслы о том, что
Василько после Любечского съезда мог объединиться с Владимиром
против Давида и Святополка, но и не менее претенциозное предполо¬
жение, будто Василько планировал отнять у Святополка Туров и Пинск,
в результате чего в качестве одной из предпосылок конфликта явилось
гипотетическое покушение на «отчинный» принцип распределения во¬
лостей, санкционированный Любечским съездом.
Судя по порядку изложения событий военной кампании 1099 г. ав¬
тором «вторичного слоя» текста, Святополк Изяславич из Киева от¬
правился в Берестье на переговоры с Владиславом Германом (которые
могли быть запланированы заранее). Это обстоятельство побудило
Давида Игоревича обратиться к польскому князю с просьбой о содей¬
ствии в урегулировании отношений со Святополком (подкрепленной
суммой в 50 золотых гривен). Однако в ходе переговоров Святополк дал
Владиславу «дары всдикы нл Давыда» и тот отказался от дальнейшего
отстаивания интересов волынского князя, пообещав ему поддержку в
случае вооруженного нападения. Из Берестья Святополк отправился в
Пинск, а затем в Дорогобуж, где собрал воинов, чтобы осадить Давида
во Владимире. Давид, так и не получив помощи от поляков, был вынуж¬
ден после семи недель осады сдать город Святополку и уйти в Червен,
откуда бежал в Польшу.
Как следует из дальнейшего рассказа, вторжению киевского князя
на Волынь предшествовало соглашение с Ростиславичами, скрепленное
присягой, которой Святополк гарантировал неприкосновенность их вла¬
дений, ограничивая территорию военных действий волостью Давида. Од¬
нако, прогнав Давыда, Святополк, по утверждению автора текста, «нача
Д^ИАТИ НА ВОАОДАрА И НА ВаСНДКА», ГОВОрЯ, ЧТО «С€ €СТЬ ВОЛОСТЬ ОТЦА
моего и крАТА». Из этого можно заключить, что земли Володаря и Ва¬
силька входили в состав волынской волости в то время, когда она управ¬
лялась Изяславом Ярославичем и Ярополком Изяславичем, а Святополк,
подчинив Владимир, возымел намерение объединить все территории, ра¬
нее подчинявшимися владимирским князьям. С правовой точки зрения,
это намерение соответствовало принципу Любечского съезда «кождо
да держить читчик^ свою», — но противоречило «гарантийному согла¬
шению», заключенному с Васильком и Володарем, поэтому было исполь¬
зовано для осуждения Святополка как клятвопреступника, потерпевшего
справедливое поражение в битве на Рожни и вынужденного бежать во
Владимир вместе со своими сыновьями и племянниками, в числе которых

148
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
находился сын черниговского князя Святослав (Святоша), что позволяет
предположить наличие у его отца политических интересов на юго-западе
Руси.
Святополк, пытаясь закрепить свою власть во Владимире, посадил
там своего внебрачного сына Мстислава и через посредство другого
своего сына, Ярослава, обратился к венгерскому королю Коломану за
помощью против Володаря Ростиславича, чьим союзником стал вернув¬
шийся из Польши Давид Игоревич, который, так и не добившись содей¬
ствия от поляков, обратился за поддержкой к половецкому хану Боняку
и с его помощью сумел у Перемышля нанести поражение Ярославу Свя-
тополчичу и венграм. Эта победа позволила Давиду, захватив Сутейск
и Червен, организовать осаду Владимира, во время которой был убит
Мстислав Святополчич (12 июня 1099 г.). Вече, собравшиеся в городе на
четвертый день после гибели князя, постановило сопротивляться Дави¬
ду, обратившись за помощью к Святополку, отправившему во Владимир
войска воеводы Путяты, который, объединившись в Луцке с войсками
Святослава Давидовича, сумел 5 августа при содействии владимирцев
снять осаду с города, посадив в нем посадника Святополка Василя. Од¬
нако после того как Путята вернулся в Киев, а Святослав — в Луцк, Давид
Игоревич при поддержке половцев сумел нанести Святославу поражение
и по условиям мирного договора заставил вернуться к отцу в Чернигов.
После этого Давид вновь занял Владимир, а посадник Святополка бежал
из города. На этом вооруженная фаза конфликта завершилась.
Описание княжеского съезда в летописной статье 6608 (1099/
1100) г., по всей видимости, принадлежит летописцу, рассказавшему о
военной кампании 1099 г. Из этой статьи выясняется, что переговоры
проходили в два этапа. На первом этапе «створишА лшрп* межи собою
ОвАТОПОЛКТ*, ВОАОДИЛЛСрП*, ДаВЫДТ*, WACrb, В 0уВ€ТИЧИ)(Ъ, Л\€СА_
ЦА АВГУСТА ВО 10 Д€НЬ», А НА ВТ0р0Л\ 6ТАП€ «ТОГО Ж€ ЛгЬСАЦА ВТ*
30, толгь же лгкстгЬ, братва вса снашнса, Оватополкт*, Володи.
ллерт*, Давыдт*, WA€n*, и придс к ним Игоревич»* Давыдт*...». Фраза
«створншл мирт* ллежи собою» позволяет предположить, что князья
заключили мирный договор, который, по всей видимости, заменил согла¬
шение, достигнутое под стенами Киева в 1098 г. Возможно, тогда же на¬
чалось обсуждение вопроса о Давиде Игоревиче, который, как следует
из дальнейшего изложения событий, сам попытался наладить контакт с
князьями. Положение Волынского князя в тот момент было тупиковым,
поскольку даже его племянник Мстислав, поддерживавший его в воен¬
ной кампании 1099 г., по каким-то причинам в июне 1100 г. оставил Во¬
лынь и отправился «на море» (быть может, на черноморское побережье),

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
149
что, вероятно, и подтолкнуло Давида к началу переговоров. Уветичский
съезд, по сути дела, превратился в суд над Давидом, оказавшимся в роли
подсудимого. По решению князей, которое было доведено до сведения
Давида их «мужами», он был лишен владимирского стола и отправлен на
княжение в Божск, к которому Святополк добавил Дубен и Чарторыйск.
Мономах и Святославичи, выплатили ему по 200 гривен (может быть, в
качестве компенсации за Владимир). Тот же съезд в отсутствие Ростис-
лавичей решил ограничить их владения Перемышльской волостью, од¬
нако братья не подчинились этому решению. В заключение статьи автор
ретроспективно информирует о порядке, установившимся на Волыни.
«...Давыдъ сЬд€ Еожьск^мь И П0С€МЬ КЛАСТЬ Сватополкъ Дакыдо.
КИ Дорогок^жь, В Н€Л\ Ж€ [и] 0#ЛЛр€, А ВоЛОДИЛЛСрЪ ВДА СЫНОВН CB0€Altf
Аросллв^»676.
Показательно, что Святополк Изяславич как бы опекал Давыда Иго¬
ревича, сначала создавая для него новую волость, а затем возвращая ему
старую, полученную в 1084/1085 г. от Всеволода Ярославича. Учиты¬
вая, что преемником Давида на Волыни стал Ярослав Святополчич, из
этого можно сделать вывод о том, что киевский князь, таким образом,
хотел предотвратить потенциальные интриги своего бывшего союзника.
Несмотря на то, что в ноябре 1097 г. Святополк играл роль пособника
Давида, события 1098-1100 гг., видимо, способствовали усилению его
политического веса за счет подчинения Волынской земли. Вопрос о пе¬
реходе Волыни под власть Святополка мог обсуждаться еще во время
переговоров под стенами Киева в 1098 г., но окончательно был решен на
съезде в Уветичах, участники которого, по-видимому, следуя декларации
Любечского съезда, признали приоритет «отчинных» прав Святополка,
которые были восстановлены в полном объеме (исключая территории,
подконтрольные Ростиславичам). На этом борьба в западных землях
Руси не закончилась: под 6609 (1100/1101) г. в ПВЛ сообщается. «За_
РАТИСА Аросдлвъ Ароподчичь Еерсстьи и идс НА нь Сватоподкъ, и
ЗАСТА Й В ГрАД*, И	Й, И WK0BA, И ПрИВ€Д€ Й Кы€В^. И МОДИСА
W Н€М митрополичгь И ИГ^М€НИ, И О^МОДИША СвАТОПОДКА, И ЗАВ0_
ДИША Й 0* РАК# СВ АТОЮ ВорИСА И Гд^КА, И СИ АША С Н€Г0 WKOBbl И
П^СТИША Й»677.
Во время военной кампании 1099 г. Ярослав был союзником Свято¬
полка; не исключено, что после этого он получил от дяди Берестье, но
поднял мятеж, так как рассчитывал на туровский или волынский стол,
каждый из которых мог рассматривать как свою «отчину». По всей
видимости, Ярослав пользовался популярностью среди духовенства,
помнившего, что его отец Ярополк строил в Киеве церковь св. Петра и

150
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
каждый год жертвовал десятую часть «от всего своего им^ньа» церк¬
ви св. Богородицы678. Несмотря на то, что иерархам удалось добиться
освобождения Ярослава из заключения под условием принесения клят¬
вы на гробницах св. Бориса и Глеба в Вышегороде, мятежный князь был
оставлен в Киеве, откуда бежал 1 октября 6610 г., но в конце того же
месяца был пойман Ярославом Святополчичем, вновь посажен в оковы
и вскоре скончался. Как с текстологической, так и с хронологической
точки зрения летописные статьи 6609-6610 гг. представляют сложную
компиляцию, на что уже обращали внимание исследователи679. Как счи¬
тает С. В. Цыб, рассказ о злоключениях Ярослава Ярополчича (возво¬
димый к ПВЛ в «редакции 1116 г.») имел сентябрьские границы, так как
первое его пленение, имевшее место до заключения русскими князьями
Саковского мира с половцами (15 сентября), отнесено к 6609 г., а бег¬
ство из Киева и повторный плен, датируемые октябрем, принадлежат к
6610 г.680 В то же время, исследователь заметил, что в Ипатьевском спи¬
ске ПВЛ сообщение о смерти мятежного князя («В с€ же д'Ьто престл.
ВИСА Аросллвъ Ароподчичь, мссаца августа в И день»)681 помещено
после «дополнительного» известия о смерти польского князя Владислава
Германа, согласно польским источникам скончавшегося 4 июня 1102 г.682
По всей видимости, при переводе на современное летоисчисление, мя¬
теж Ярослава, его пленение Святополком Изяславичем в Берестье,
доставку в Киев, освобождение под присягой, бегство из города и по¬
вторное пленение Ярославом Святополчичем на реке Нуре следует от¬
нести к 1101 г., а кончину — к следующему 1102 г., как предполагалось
в текстологической реконструкции А. А. Шахматова, считавшего, что
сообщение о смерти Владислава Германа выпало из протографа Лаврен¬
тьевской группы списков ПВЛ по ошибке683.
Таким образом, помещенный в статье 6610 г. вслед за сообщением
о пленении Ярослава Ярополчича Ярославом Святополчичем рассказ
о «ряде» Святополка Изяславича с Владимиром Мономахом, согласно
которому Мстислав Владимирович должен был перейти на княжение
во Владимир-Волынский, а Ярослав Святополчич сесть в Новгороде,
следует также датировать 1101 г. По всей видимости, это соглашение
состоялось летом 1101 г., но 20 октября (по Ипатьевскому списку) или
20 декабря (по Лаврентьевскому списку) в Киеве появилась новгород¬
ская делегация вместе с Мстиславом и довела до сведения киевского кня¬
зя волю жителей города («...И р^ша Новгородци Сватополк#: «С€ мы
КНАЖС приСДАНН К TOK'fc И ркДН НЫ ТАКО! «Н€ )(0Ч€Л1 СвАТОПОЛКА, НИ СЫНА
€Г0; Аф€ ли 2 гллв^к илгкггь СЫНЪ ТВОИ, ТО ПОШЛИ Й, [а] С€Г0 НЫ ДАЛЪ
Всеволод!*, А въекорллили ССЛЛЫ СОБ^к КНАЗЬ, А ТЫ €СИ ШСЛЪ Ш НАСЪ».

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
151
И СвАТОПОЛКЪ Ж€ MNOrtf прЮ НЛгЬвЪ С НИМИ WH'fcM Ж€ Н€ хочгЬвшим,
поилиш Мстислава придошл Новгород#»)684.
Со времени С. М. Соловьёва сложилось представление о том, что
планировавшийся обмен волостями был выгоден Святополку Изяс-
лавичу, а не Владимиру Мономаху, интересам которого, напротив,
отвечала строптивость новгородцев685. Это предположение дает одно¬
стороннюю оценку сложившейся ситуации, никак не объясняя того
обстоятельства, что еще в 1099 г. Святополк стремился овладеть тер¬
риторией всей Волынской земли, а уже в 1101 г. готов был перевести
своего сына Ярослава из Владимира в Новгород, который он сам оста¬
вил в 1088 г. ради княжения в Турове. На наш взгляд, изменение стра¬
тегических интересов Святополка связано с двумя обстоятельствами:
во-первых, необходимостью мириться соседством с Ростиславичами,
владения которых урезать не удалось, вследствие чего поставленная
Святополком цель (объединение всей «волости отца и брата») достиг¬
нута не была; во-вторых, необходимостью бороться с претензиями на
«отчину» Ярослава Ярополчича, на что указывает реконструируемая
последовательность событий: так как договор о «рокировке» заключен
вскоре после мятежа Ярослава, он может рассматриваться в качестве
одного из его следствий. Обмен волынского стола на новгородский мог,
с одной стороны, частично разрешить эту проблему, а с другой, способ¬
ствовать ослаблению позиций Мономаха на севере, так как Мстислав
служил интересам отца в Новгороде, а младшие сыновья — в Ростово-
Суздальской земле686.
Тот факт, что политическая роль Мономаха среди русских князей
возросла еще при жизни Святополка Изяславича нашел отражение
не только в ПВЛ, но и в перечне русских князей из «Хождения» игу¬
мена Даниила, где Василий-Владимир упомянут сразу после Михаила-
Святополка, тогда как Давид Святославич назван только в 1-й полной
редакции списков «Хождения» и в сокращенной редакции Аш. Такой по¬
рядок перечисления князей не соответствует их генеалогическому поло¬
жению среди потомков Ярослава Мудрого, но позволяет подразумевать
политический приоритет Мономаха перед Давидом Святославичем. По
всей видимости, раздел «наследства» Святослава Ярославича, осущест¬
вленный в 1097 г., негативно отразился на значении Чернигова и пра¬
вившего в нем князя. Напротив, Мономах, заинтересованный в обороне
южных границ Переяславской волости, упрочил не только политическое
положение, но и моральный авторитет, выступив организатором борьбы
с половцами, в которой помимо правителей Киева и Чернигова приняли
участие многие другие князья688.

152
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
Стремление Мономаха к лидерству среди «Ярославовых внуков»
подчеркивает и «Сказание чудес», повествующее о междукняжеском
соперничестве вокруг Борисоглебского культа в начале XII века. Нахо¬
дившиеся в Вышегороде останки князей, по всей видимости, состояли
под покровительством Святополка Изяславича, которому подчинялся
город, однако в 6610 (1101 /1102) г. Мономах тайно приказал обложить
гробницы Бориса и Глеба позолоченным серебром и, по сути дела, оспо¬
рил попечительство киевского князя. Несколько позже в число попечи¬
телей культа захотел попасть и Олег Святославич, который между 1102
и 1111 гг. восстановил церковь, заложенную в Вышегороде Святославом
Ярославичем, но разрушившуюся при Всеволоде Ярославиче, однако он
так и не смог добиться от Святополка разрешения перенести гробницы
князей-страстотерпцев в новую (каменную) церковь, так как тот, по
словам одного из составителей «Сказания», препятствовал этому, ибо
не являлся ее строителем и завидовал сделанному труду689. Вероятно,
для киевского князя это был не только вопрос престижа, но и политиче¬
ского лидерства. Строителем деревянной церкви, освященной в 1072 г.,
согласно «Чтению» Нестора, был Изяслав Ярославич. Святополк, судя
по информации «Сказания», так и не сумел построить новую церковь —
вместо него это сделал Олег и если бы Святополк уступил ему инициа¬
тиву в организации нового перезахоронения, этот акт мог нанести силь¬
ный удар по его авторитету, который, как кажется, и без того стеснял
Владимир Мономах. Положение осложнялось тем, что по свидетельству
«Печерского патерика» Святополк «много насилиа людсмъ створи» и
«Д0МЫ Б0 СНЛНЫХ ДО 0CH0BAHHA Б€3 ВИНЫ ИСКОрСНИВЪ И ИМЕНИ А Л\Н0_
гылгь отьемъ»690, что, естественно, не прибавляло ему популярности.
Недовольство в полной мере проявилось после смерти Святополка в
апреле 1113 г.691, когда в Киеве вспыхнуло восстание, которое М. С. Гру¬
шевский и М. Н. Покровский назвали «революцией» по аналогии с со¬
бытиями 1068 г.692 В рамках этой тенденции народное движение в Киеве
характеризовалось как проявление классового антагонизма между го¬
рожанами и господствующими верхами693. Согласно альтернативному
представлению, социальная борьба 1113 г., продемонстрировавшая по¬
литическую значимость городской общины в целом, не имела классово¬
го содержания694.
В источниках события 1113 г. представлены следующим образом. Со¬
гласно Ипатьевскому списку ПВЛ, «...ПрсстлвиСА БЛАГОВЕРНЫЙ КНАЗЬ
МиХАНЛЪ, зовсмый Сватополкъ, мЕсаца АПрНЛА ВЪ 16 Д€НЬ ЗА
Ёышсгородолгь. И приВСЗОША И В ЛОДЬН КиевЬ7, И СПрАТАВШС тЕло
€Г0, И ВЪЗЛОЖИША НА САНЕ. И ПЛАКАШССА ПО Н€Л\Ь Б0Ар€ Н Др&КИНА

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
153
€го вса, ггЬвшс ндд иимь обычныа ггЬсии, и положиша въ церкви
сватаго Михаила, юже к"к самъ создалъ. Кнагини же его много
рАЗДИЛИ когатьстьво моилстыремъ И ПОПОМЪ, И ^БОГЫМЪ, АКО ди_
витиса вс'Ьмъ человеком!*, ако такоа милости никтоже можеть
створити. Нл^триА же, в*ь семы на 10 день, св'Ьтгь створишд киАне,
послаша к Володимер^, глАголюфе: «Поиди, кнАже, на столъ отенъ и
д'Ьдеиъ». Се слышавъ, Володимеръ плакаса велми и не поиде, жала_
СИ ПО КрАТгЬ. КнАИИ же рАЗ'ЪГрАБИША дворъ П^ТАТИНЪ, ТЫСАЧЬКОГО,
ИДОША ИА ЖИДЫ И рАЗГрАБИША А. И ПОСЛАШАСА ПАКИ КИАИе К Во_
лодимер^, глАголюфе: «Поиди, кнлже, Киев#; Афе ли не поидеши, то
в^си, ако много зла ЙздвигнетьсА, то ти не П^татинъ дворъ, ни
СОЦЬКИХЪ, НО И ЖИДЫ грАБИТИ, И ПАКИ ТИ ПОИД^ТЬ ИА АТрОВЬТВОЮ И
на БОАры, и на мАИАСтыр'Ь, и Б^деши ответь им'Ьти, КИАЖС, оже
ти млнАСтыр^ рАЗъгрлвАТь». Се же слышавъ, Володимеръ поиде в
Киевъ. Оуср'Ьтошл же й митрополитгь Никифоръ с*ь епископы и со
всими киАне с честью великою. С'Ьд'Ь на стол'Ь отца своего и д'Ьдъ
fiQS
своихъ, и вен людье рлди быша, и матсжь вл€Ж€» .
Менее подробная репрезентация событий дана в «Сказании чудес»,
где говорится, что по смерти Святополка «mhoiV матсжю и крАмод^Ь
быв'ъши в*ь людьх'ь и мълв'Ь не мал^. И тгьгда стьвтькй,пивтыш cia
вси людие, плче же больший и илрочитии мЛки, шедшее причьтъмь
вс'Ьх1* люди, и мол1ах^ Володимерл, да въшедъ, Вставить крлл\о_
л# с^фюю в*ь людъхъ- И въшедъ, ^толи м1Атежть и гьлк# в*ь
людьхъ, и npeia кнАжение bccia РЛьскы зсмлга в л'Ьто 6000 и
21 л'Ьто»696. И. И. Смирнов и Л. В. Черепнин полагали, что свидетель¬
ство «Сказания чудес» о восстании 1113 г. является более объектив¬
ным, чем свидетельство Ипатьевского списка ПВЛ697, однако вряд ли
правомерно противопоставлять их по критерию «объективности», учи¬
тывая тот факт, что памятники, в которых они читаются, сформиро¬
вались во время киевского княжения Мономаха, и в целом, отражают
промономаховскую тенденцию. Зато в прояснении нуждаются некото¬
рые другие вопросы: 1) кто были действующие лица апрельских собы¬
тий 1113 г.; 2) какими мотивами они могли руководствоваться; 3) от
кого исходила инициатива призвания в Киев переяславского князя?
В ПВЛ с одной стороны фигурирует политически пассивное окруже¬
ние Святополка («бояре» и «дружина»), оплакивавшее его кончину, а
с другой стороны — политически активное городское население («кия-
не»), которые на «совете» решают отправить делегацию в Переяславль
к Мономаху698, дабы призвать его на стол «отен и деден». Мономах, по-
видимому, не сразу решился принять предложение делегатов. По всей

154
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
видимости, в тот момент, когда киевская делегация находилась в пути,
в Киеве произошли грабежи дворов, принадлежавших тысяцкому Путя-
те и евреям. Так как переяславский князь не спешил прибыть в Киев,
«кияне» отправили к нему новую делегацию, которая стала запугивать
Мономаха усилением беспорядков и разграблением монастырей.
Та же самая информация в сжатом виде представлена в «Сказании
чудес», где акцентируется внимание на том, что вокняжения Владимира
в Киеве желали «вси люди*», но более всего «большим и идрочитии
м&ки». Это обстоятельство способствовало тому, что одна группа ис¬
следователей считала Мономаха ставленником горожан (Н. М. Карам¬
зин, Н. А. Полевой, С. М. Соловьёв, В. И. Сергеевич, Н. И. Костомаров,
И. А. Линниченко, ранний М. С. Грушевский и др.)699; другая — став¬
ленником киевской знати (поздний М. С. Грушевский, М. Д. Присёл¬
ков, М. Н. Покровский, С. В. Юшков, И. У. Будовниц, И. И. Смирнов,
Б. А. Рыбаков, А. А. Зимин, О. М. Рапов, П. П. Толочко, А. Б. Головко
и др.)700; третья группа исследователей синтезировала оба представ¬
ления, предположив, что призвание Мономаха в Киев представлялось
как совместная акция знати и горожан (А. Е. Пресняков, Б. Д. Греков,
Л. В. Черепнин, И. Я. Фроянов, А. Ю. Дворниченко, П. В. Лукин)701.
Объективно, информация источников позволяет говорить только о
том, что интересы горожан («киян» или «людей») в данном случае совпа¬
дали с интересами «нарочитых мужей»; и те и другие рассматривали Вла¬
димира Мономаха как гаранта социальной стабильности в Киеве, поэто¬
му, его можно охарактеризовать скорее как ставленника консервативных
сил, а не «демократических элементов», наполненных «революционным
духом», к которым перед лицом беспорядков примкнули «церковные
чины» и «представители высших классов»702, поскольку беспорядки нача¬
лись после того как было принято решение пригласить в Киев Мономаха,
да и возникновение их не привело к выдвижению альтернативной канди¬
датуры на киевский стол, что является главным отличием киевских со¬
бытий 1113 г. от киевских событий 1068 г. Но если и «люди» и «нарочитые
мужи», по сути дела, желали одного и того же, на первый взгляд, остается
не вполне ясным, кто начал устраивать грабежи в городе? Можно пред¬
положить, что к «мятежу и крамоле», возникшим в сложившемся вакуу¬
ме власти, оказались причастны не все «кияне», а только «маргинальные
элементы», недовольные Святополком или его тысяцким Путятой, чей
двор был разграблен во время беспорядков. Вряд ли правомерно связы¬
вать этот инцидент с тем, что Путята якобы поддерживал кандидатуру на
киевский стол одного из Святославичей. Подобное предположение не на¬
ходит подтверждения в источниках, опираясь исключительно на мнение

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
155
В. Н. Татищева703, к которому также восходит представление о том, что
Святославичам должно было принадлежать приоритетное право наследо¬
вания Киева (в соответствии с родовым старшинством)704. Альтернативу
ему составляет гипотеза М. М. Щербатова о том, что наследником киев¬
ского стола в соответствии с «отчинным» принципом должен был стать
сын Святополка Ярослав705. Менее популярно мнение о том, что за дей¬
ствия своего отца в 1073 г. Святославичи впоследствии могли лишиться
права наследования киевского стола706. Каждое из этих предположений
является очень уязвимым, поскольку прямые свидетельства источников
позволяет говорить только о том, что внешне Мономах представлен как
легитимный преемник Святополка, однако из недомолвок летописцев
можно сделать не только такие выводы.
«Отчинный» принцип, как не парадоксально это звучит, был и фун¬
даментом власти Мономаха и его слабым местом одновременно. Хотя
сделанное киевлянами приглашение на «отен и деден» помогло ему реа¬
лизовать свое «отчинное» право на Киев в соответствии с положениями
Любечской доктрины, однако, этим же положениям теоретически от¬
вечало «отчинное» право не только Изяславичей, но и Святославичей.
Отсутствие реакции с их стороны позволяет предполагать, что этот во¬
прос был каким-то образом урегулирован. К такому заключению подтал¬
кивает и тот факт, что «кияне» решили обратиться к Мономаху после
смерти Святополка, не обсуждая другие кандидатуры на освободившую¬
ся «вакансию». Но ситуация является не настолько простой, как может
показаться на первый взгляд, поскольку, несмотря на явное стремление
Мономаха к лидерству среди русских князей, из письменной традиции
именно в период его киевского княжения (1113-1125) исчезает упо¬
минание о приоритете «старейшинства», актуальное для конца XI - на¬
чала XII века. Этот факт исследователи, как правило, обходят молчани¬
ем, хотя он позволяет сделать вывод о том, что, даже заняв «стол отца и
деда», Владимир Всеволодович не мог претендовать на генеалогическое
«старейшинство» среди внуков Ярослава и использовать его в политиче¬
ских целях. Тем не менее, сам принцип не был отменен и после смерти
Мономаха на протяжении четырнадцати лет (1125— 1139) использовал¬
ся для последовательной передачи киевского стола по старшинству уже
в его собственной семье, что позволяет говорить лишь о временном кри¬
зисе доктрины в его княжение.
По мнению Н. Ф. Котляра, став киевским князем, Владимир Моно¬
мах сразу же обнаружил стремление к утверждению единовластия707.
Однако подобное предположение может основываться только на тек¬
сте «Сказания чудес», где говорится, что Владимир «npcia княжение

156
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
всш РЛьскы землю» и «предрьжлфю всю власть»708. На самом деле
власть Мономаха в «Русской земле» ограничивалась только Киевом и
Переяславлем (стольным городом его сыновей: в 1113—1114 гг. Свя¬
тослава, в 1114-1132 гг. Ярополка), тогда как Чернигов принадлежал
Давиду Святославичу (о чем есть упоминание в «редакторском» тексте
статьи 1097 г.), поэтому с теоретической точки зрения Мономаха вряд
ли следует ставить в один ряд с Ярославом Владимировичем или Все¬
володом Ярославичем в плане его политических возможностей в Сред¬
нем Поднепровье. Что касается этих возможностей в общерусском
масштабе, то, хотя они и представляются значительными из-за того,
что через своих сыновей он держал под контролем Смоленск (волость
Вячеслава), Новгород (волость Мстислава), Ростов и Суздаль (волость
Юрия), на северо-западе его влияние уравновешивалось присутствием
нескольких представителей полоцкой княжеской ветви, разделивших
прежде единую волость после смерти своего отца Всеслава Брячисла-
вича, на юго-западе присутствием Ярослава Святополчича, на северо-
востоке — присутствием Святославичей. Рассказ Ипатьевского списка
ПВЛ о том, что в 1115 г. во время перезахоронения останков Бориса
и Глеба во вновь построенном храме в Вышегороде между Давидом и
Олегом с одной стороны и Мономахом с другой произошел конфликт по
вопросу о размещении гробниц709, свидетельствует в пользу того, что
даже Святославичи не были абсолютно послушными воле киевского
князя, хотя во внешней политике наблюдалось их определенное стра¬
тегическое партнерство, как в действиях против половцев710, так и в
действиях против «нелояльных» Киеву князей. В 6624 (1116/1117) г.
Давыд Святославич и сыновья умершего 1 августа 1115 г. Олега Свя¬
тославича («Олговичи») участвовали в походе против минского князя
Глеба Всеславича.
Составитель «редакции 1117/1118 г.» утверждал, что «Гл'квъ во
БАШ€ восвалъ ДРЕГОВИЧИ И Ол^ЧССКЪ П0Ж€ПЬ, И Н€ КДАШСТЬСА о
сел\ъ, ни покарлшггьсА, но вол'Ь против^ £олодил\ер^ гллголлше,
^караа и»711. Автор статьи обращает внимание на непокорность Гле¬
ба Владимиру Мономаху, что свидетельствует о его самостоятельности
по отношению к новому киевскому князю, у которого, как считается, он
оспаривал северную часть Туровской волости712. А. В. Назаренко попы¬
тался пересмотреть традиционное представление о том, что Туровская
волость подчинялась Владимиру Мономаху713, предположив, что она
могла принадлежать к землям Ярослава Святополковича714, однако, от¬
сутствие волынского князя среди участников похода 1116 г. может слу¬
жить косвенным указанием на то, что Туров ему не принадлежал.

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
157
В «Поучении» Мономах писал, что к Минску ходил на Глеба, «ож€ ны
БАШ С ЛЮДИ ЗААЛЪ И БОГЪ НЫ ПОМОЖ€ И СТВОрИХОМ СВО€ Л\ЫШЛ€НО€»715.
Наступление осуществлялось Давидом Святославичем и сыновьями Мо¬
номаха по нескольким направлениям, сам Мономах осадил Минск, выну¬
див Глеба вступить в переговоры716. «Гл*бъ ж€, вышедъ из города съ
д*тл\и и съ дружиною, ПОКЛОНИСА Володим€р^, и люлвиша р*чи о
л\ир*, и ОБ*фасА Гл*въ по BC€<utf послЪЛиати Володиллсра. Володи.
л\сръ ж€, ол\ир*въ Гл*ва и наказавъ его о вссллъ, вдасть Л/\.€_
нескъ, а сал\ъ възратисл Ки€в^»717 — сообщает составитель «редакции
1117/1118 г.» Однако, «послушание» минского князя Мономаху, на ко¬
тором акцентирует внимание летописец, продолжалось недолго. В конце
6625 (1117 /1118) г. Глеб был «выведен» из Минска. В продолжении ПВЛ
по Ипатьевскому списку («Киевский свод») сообщается, что «Володилир
вза ЛЛснескъ Глеба, Вссславича, самого привсдс Кысв^»718. После
этого минская волость, как считают исследователи, перешла под управле¬
ние Мономаха719, хотя прямых доказательств этому утверждению нет.
Сходная участь постигла и Ярослава Святополчича, против которого
в том же 1117 г. совершили поход Владимир Мономах, Давид Святосла¬
вич, Ольговичи и Ростиславичи— «...ост^пиша й город* Вододим€_
ри, И СТОАШа ДЬНИЙ Ш€СТЬД€САТЬ и створи миръ съ Арославом».
В репрезентации примирения князей используется риторика, характерная
для более поздней эпохи: «Арослав^ покорившюсА и вдарившю чсломъ
персдъ стросмъ своимъ Володимсромъ. И наказавъ €го Володиллсръ
о вссмъ, в€ла €м^ к сов* приходити: «Когда та позов^». И тако в
мир* разидошаСА кождо въсвоаси». Однако, как сообщается в продол¬
жении Ипатьевского списка ПВЛ, уже в следующем году «вывеже Арос.
давъ Оватоподчичъ из Вододимсра О^гры и БОАрс €го и СЗст^пиша
щ него»720. Несмотря на то, что в это время были живы младшие сыновья
Святополка Изяславича, место Ярослава во Владимире заняли младшие
сыновья Мономаха: сначала Роман, а после его смерти в январе 6626
(1118 /1119) г. — Андрей, который княжил на Волыни до своего пере¬
хода на «отчинный» стол в Переяславль (1135 г.). Таким образом, пере¬
лом в политике Мономаха, в результате которого он начинает реализо¬
вывать задачу укрепления собственной власти через посредство членов
своей семьи, произошел не сразу, так как если бы Мономах изначально
стремился к «неограниченной власти», он вряд ли стал бы проявлять
снисходительность к враждебным ему князьям, оставляя им владения
после первого вооруженного конфликта. Идея экспроприации волостей
не была первоначальной целью Мономаха, а сложилась постепенно под
влиянием обстоятельств. Показательно, что Ярослав не собирался от-

158
Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
называться от прав на свою волость и, воспользовавшись родственными
связями с венгерскими Арпадами и польскими Пястами721, организовал
международную коалицию, в которой приняли участие и Ростислави-
чи. Как рассказывает летописец под 6631 (1123/1124) г. «...И бывшю
ДЬНИ НСД^ДНОМ^, ПОДЪ^Х* Аросллвъ близъ къ грдд^ самъ третий,
рдно, в неделю, и пр^ТАшс, "Ьзда подъ грлдомъ, людсмъ кназю
Андрею РАЗГОРД^ВШЮ, НАДгк|АСА НА МНОЖЬСТВО БОИ. И МОЛВАШС ТАКО
/Тндр^еви и горожАномъ: «то есть грлдъ мои, оже са не отворите,
ни выйдете с поклономъ, то ойзрнте злвътрл приступлю къ грлд^ и
възл\^ городъ. Андреи же, mmalik нАдежю велик# на Бога съ всими
людл\и своими и на иггцА своего молитв# ИАдгЬ|АшетьсА. И ефе оном#
(Ярославу. — Д. Б.) ^здацпо подъ грддомъ, въшедшл два Лаха
НАДЪ 0#В03Ъ И T# Л6ГОСТА СКрЫВШАСА, И ПО^Х* Аросллвъ претивъ
СЗ городА, и бывшю ем# въ ой^Ь ид^же Лаха та ловАшетл его,
СЪС#Н#ВШАСА ВЪ 0#ЗЪ, ПОБОДОСТА Й ОСК'ЬпОМЪ И 6ДВА 0#МЬЧАША, И
Л"к ЖИВА С#Ц1А, И ИА НОЧЬ 0#Мр€ АрОСЛЛВЪ еДИИЪ 0# TOAI^fc СИЛ'к
бои за великою гордость его, понеже не мм^киие на Бога нАдежи, но
нАдгЬ|дшетьсА на множьстбо вой»722.
Тон автора этих строк сходен с тоном, которым в ПВЛ описывается вой¬
на между Олегом Святославичем и Изяславом Владимировичем в Северо-
Восточной Руси в 1096 г., но, вместе с тем, здесь имеются некоторые
идеологические отличия. Если в репрезентации событий 1096-1097 гг.
еще присутствовала тенденция к объективному изложению, которая
позволила составителю «редакции 1117/18» г. осудить действия Изяс-
лава Владимировича, то при описании событий 1123 г. симпатии лето¬
писца целиком находятся на стороне Мономашича, а действия Ярослава
Святополковича подвергаются порицанию, хотя атрибутируемое князю
утверждение — «то есть грлдъ мои», — свидетельствует о законности
тех претензий, которые он выдвигал под стенами Владимира. Ведь по
сути дела, Ярослав был вынужден оставить свое княжение, но не был
лишен его ни по решению княжеского съезда (как Давид Игоревич), ни
по воле киевского князя (как Глеб Всеславич). Существует несколько
гипотез относительно того, что могло послужить катализатором между-
княжеского конфликта 1117-1123 гг., которые в концентрированном
виде были изложены С. М. Соловьёвым, отметившим, что причинами
возможной размолвки Ярослава с Мономахом могли послужить: 1) не¬
корректное отношение Ярослава к жене, внучке Мономаха; 2) борьба
с Володарем Перемышльским и Васильком Теребовльским за воссоеди¬
нение Волынской земли, обусловленная как стремлением к реализации
«отчинного» принципа, так и контактами Ярослава с враждебным Ро-

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
159
стиславичам польским князем Болеславом III; 3) стремление Ярослава
предотвратить возможную передачу киевского стола Мстиславу Влади¬
мировичу, который в 1117 г., как раз накануне конфликта, перешел на
княжение из Новгорода в Белгород723. В дальнейшем к этому прибави¬
лась гипотеза о стремлении Ярослава расширить территорию Волыни
за счет Погорины, основанная на амплификации сообщения В. Н. Та¬
тищева724, которое, однако, не подтверждается источниками. Не менее
уязвимо и представление о том, что причиной конфликта послужили
разногласия Ярослава с женой — дочерью Мстислава Владимировича
и внучкой Владимира Мономаха, которое впервые появляется лишь в
Московском летописном своде 1479 г.725
Зато необходимо обратить внимание на то, что в ПВЛ среди простран¬
ных дополнений к тексту «Начального свода», призванных представить
Мономаха главным защитником Василька Ростиславича, было зафикси¬
ровано уже известное нам свидетельство о намерении Святополка Из-
яславича оккупировать Теребовльскую волость, которое могло входить
и в политические планы его сына, тем более что в летописной статье
1117 г. говорится о выступлении Ростиславичей против Ярослава. Для
того, чтобы приблизиться к пониманию этих событий, следует обратить
внимание на то, что в рассказе о Любечском съезде даже после того как
он испытал редакторское вмешательство, в результате которого появи¬
лись текстологические недоразумения, фраза о том, что Киев — «отчи¬
на» Святополка Изяславича все же была сохранена. Это может служить
косвенным указанием на то, что до 1116 /1117 г. существовала перспек¬
тива реализации «отчинных» прав Ярослава Святополчича на киевский
стол в соответствии с Любечской доктриной. Однако, перевод Мстисла¬
ва Владимировича на княжение из Новгорода в Белгород в марте 1117г.,
по сути, превращал его в соправителя Киевской земли, как и княживше¬
го в 1077“ 1078 гг. в Вышегороде Ярополка Изяславича: этот факт был
первым признаком того, что Мономах возымел намерение применить к
приобретенному им Киеву «отчинный» принцип наследования726, что,
вероятнее всего, и послужило главной причиной враждебности Яросла¬
ва и последующего коалиционного вторжения727, о котором сам Моно¬
мах в «Поучении» пишет: «...Ходихом къ Болодимерю нл /Зчросллвцж,
н€ тсрпАЧ€ злобъ его»728. Через несколько месяцев после соглашения с
Мономахом Ярослав был вынужден бежать из города729.
В вопросе о том, почему от Ярослава отступились «волрс его» одна
группа исследователей ограничивается констатацией того, что бояре
перешли на сторону киевского князя730; другая группа исследователей,
рассматривая бояр, как выразителей интересов владимирской общины,

160 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
считает, что так они выразили недовольство ограничением политиче¬
ской активности Волынской волости из-за соглашения с Мономахом731.
С последней точкой зрения, однако, согласиться нельзя, так как Ярослав
оставил Владимир-Волынский без дружины и позднее опирался на меж¬
дународный военный контингент: это свидетельствует в пользу того, что
он лишился поддержки именно своих дружинников, которые после его
бегства вступили в переговоры с Владимиром Мономахом732, завершив¬
шиеся вокняжением на Волыни его сына Романа. То, что Роман был зя¬
тем Володаря Ростиславича, на первых порах могло отвечать и его инте¬
ресам, но затем Ростиславичи временно вступили в альянс с Ярославом,
которого были вынуждены поддержать после того как Володарь попал в
плен к полякам733.
Таким образом, династический конфликт 1117-1123гг.можноуслов-
но разделить на два этапа: на первом этапе в 1117-1118 гг. Ярослав мог
отстаивать «отчинное» правонаКиев,анавторомэтапевначале 1120-хгг.
пытался вернуть себе волынский стол, который бояре после его явно
вынужденного бегства передали в распоряжение Владимира Моно-
маха. Последнее обстоятельство способствовало тому, что на юго-
западе Руси закрепилась ветвь Мономашичей, представители которой
с небольшими перерывами управляли Волынской землей до 1340 г.
Трудно сказать, входило ли приобретение Владимира-Волынского в
первоначальные планы Владимира Мономаха, однако в начале 1120-х
гг., получив поддержку со стороны городского населения («людей»,
«горожан»)734, он уже был полон решимости не отдавать город Яросла¬
ву Святополчичу, что отразилось и в летописном рассказе под 1123 г.,
автор которого, учитывая отсутствие правовой основы в действиях
Мономашичей, постарался сместить акцент в сторону дискредитации
их противника.
В политике Мономаха периода киевского княжения просматривают¬
ся два этапа: в 1113-1115 гг. он еще занимает осторожную позицию, но
в 1116-1125 гг. его действия приобретают более жесткий характер, на¬
правленный на упрочение политического авторитета Киева, следствием
которой явилось постепенное устранение «нелояльных» князей в поль¬
зу членов его семьи, хотя тот факт, что Мономах не сразу лишал своих
политических оппонентов их столов, свидетельствует о том, что он не
стремился изначально утвердить «монополию» на владение волостями
за своим кланом, которая сложилась в определенной степени случайно.
В отношении Мономаха к правящим родственникам просматриваются
«двойные стандарты», поскольку он стремился только к подчинению
князей правого берега Днепра, тогда как князья левого берега остаются

2.7. От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха
161
для него равноправными партнерами. Причины этого могут заключаться
как в том, что решения Любечского съезда по вопросу о наследстве Свя¬
тослава Ярославича способствовали переориентации геополитических
интересов правителей Киева на западный берег Днепра, так и в том, что
Святославичи, по-видимому, удовлетворившись получением в 1097 г.
своей «отчины», демонстрировали лояльность Мономаху, который ис¬
пользовал их как своих естественных союзников, разорвав альянс с сы¬
новьями Святополка Изяславича.
На последнем этапе своей политической деятельности Мономах,
формально под прикрытием «отчинного» принципа наследования во¬
лостей, предпринял попытку закрепить Киев за своими сыновьями735.
Устранение потенциального конкурента в лице Ярослава Святополчича,
равно как и политическая инертность большинства потомков Яросла¬
ва I, способствовали тому, что после смерти Владимира 19 мая 1125 г.
два его сына, Мстислав и Ярополк смогли последовательно реализо¬
вать свое «отчинное» право (в 1125 и 1132 гг. соответственно)736 в обход
представителей других княжеских ветвей. Монополия Мономашичей
на киевский стол просуществовала до 1139 г., когда черниговский князь
Всеволод Ольгович вынудил Вячеслава Владимировича уйти из Киева в
Туров, положив начало столетнему противостоянию в Южной Руси по¬
томков Святослава и Всеволода Ярославичей.
Междуняжеские отношения рассмотренного периода могут быть
представлены как развитие коллективного совладения, которое сфор¬
мировалось благодаря отчетливо прослеживающейся на Руси с начала
970-х гг. традиции наделения представителей княжеского рода волостя¬
ми. Процесс т. н. окняжения земель, последовательно реализовавший¬
ся Святославом Игоревичем, Владимиром Святославичем и Ярославом
Владимировичем между 970 и 1054 гг., обеспечивал реализацию права
представителей княжеского рода на участие в управлении и, одновре¬
менно, способствовал укреплению администрации на местах в условиях
дифференциации составных частей древнерусского государства. Возрас¬
тание общего количества членов княжеского рода привело к необходи¬
мости упорядочивания междукняжеских отношений по иерархическому
принципу, выраженному в традиционных родовых понятиях.
1.	О приоритете генеалогически «старшего» князя по отношению к
«младшему» с наибольшей долей вероятности можно говорить приме¬
нительно к отношениям отца и сыновей, хотя известные отклонения от
этой модели (мятеж Святополка и Ярослава против Владимира Святос¬
лавича между 1012 и 1014 гг.; уход Андрея Боголюбского на княжение
в Северо-Восточную Русь в 1155 г., вопреки воле Юрия Долгорукого)

162 Глава 2. Особенности становления и развития междукняжеских отношений
позволяют предполагать, что политический авторитет родителя не был
абсолютно непререкаемым.
2.	Отношения между представителями одного поколения изначально
были равноправными, но борьба за лидерство одного из братьев иниции¬
ровала возникновение братоубийственных войн 977-978 и 1015-1018 гг.,
на смену которым пришла практика правового разрешения конфликтов,
прецедент которой был создан Городецким соглашением 1026/1027 г.
3.	В ходе дальнейшего усложнения политической ситуации из-за ши¬
рокого распространения принципа коллективного совладения, на рубе¬
же XI—XII веков была сформулирована доктрина о приоритете «брата
старейшего», при составлении «Начального свода» атрибутированная
Ярославу Мудрому и примерно в это же время получившая более пол¬
ное раскрытие в памятниках агиографии, где, как и в летописной тради¬
ции, она была экстраполирована на предшествующий период.
4.	В то же время большинство известных в XI в. конфликтов, вызван¬
ных проблемой перераспределения территорий между дядями и пле¬
мянниками о безоговорочном признании приоритета «старших» князей
над «младшими», хотя они, занимая более выгодное положение, имели
обыкновение злоупотреблять этим, поскольку реальный политический
вес князя определялся общим количеством подчиненных ему городских
центров, что стало особенно заметным между 1068 и 1118 гг.
5.	Борьба «младших» князей за реализацию своего права на участие в
управлении, вытекавшего из принятой в княжеском роду практики кол¬
лективного совладения, сделала политически актуальным для последней
четверти XI в. «отчинный» принцип наследования, провозглашенный в
качестве официальной доктрины на Любечском съезде 1097 г., но почти
сразу же ставший инструментом экспроприации волостей.
6.	Во второй половине XI столетия руководящим принципом остава¬
лась идея «одинчьства» (единства) русских князей, также выраженная
в решении Любечского съезда. Стремление князей к единовластному
правлению, напротив, воспринималось негативно, хотя отношение древ¬
нерусских интеллектуалов к «единовластию» Ярополка и Владимира
Святославичей в последней четверти X в., а также Ярослава Владимиро¬
вича (в «Русской земле» в 1036-1054 гг.) было нейтральным, что указы¬
вает на позднейшую дискредитацию этой модели правления, противоре¬
чащей принципу коллективного совладения, которая была представлена
как политическая утопия в летописном «Рассуждении о князьях» и па¬
мятниках Борисоглебского цикла.

Заключение
Подводя итоги, следует отметить, что междукняжеские отношения
на Руси (применительно к периоду 970-1125 гг.) могут быть охаракте¬
ризованы как родовые, но в более мягкой форме, чем это предполагается
в рамках родовой теории.
Мы привели аргументы, доказывающие, что с момента первого раз¬
дела княжений в 970 г., который является первым известным случаем
установления «коллективного совладения» на Руси, отношения между
членами княжеского рода, принадлежащими к одному генеалогическому
поколению, являлись равноправными и такая ситуация сохранялась на
протяжении большей части XI столетия. Также было продемонстрирова¬
но, что представления о приоритете в княжеской семье «брата старейше¬
го» являются вторичными, так как они стали политически актуальными
только после междукняжеского конфликта 1073 г., получив возможно¬
сти дальнейшего развития между 1077 и 1113 гг., когда киевский стол на
законных основаниях принадлежал старейшему из потомков Ярослава I,
которому удалось утвердить монополию на владение им за своей семьей.
В последней четверти XI - начале XII века представления о приоритете
«старейшинства» экстраполируются на более ранний период развития
междукняжеских отношений в таких летописных сюжетах как повесть
«Об убиении Бориса и Глеба» под 1015 г. (и зависимые от нее памятники
Борисоглебского цикла); рассказ о признании «старейшинства» Яросла¬
ва Мстиславом под 1024 г.; рассказ о «ряде» Ярослава под 1054 г.; рас¬
сказ о признании «старейшинства» Изяслава Всеволодом под 1078 г.
С призванием на киевский стол Владимира Мономаха в 1113 г. тожде¬
ство генеалогического «старейшинства» и политического лидерства, ко¬
торое в тот момент выражалось княжением в Киеве, нарушается и упо¬
минание о нем на время исчезает из источников.
На протяжении XI столетия происходит постепенная трансформация
отношения к такому политическому явлению как «единовластие», оцен¬
ка которого меняется от нейтральной до резко отрицательной, была обу¬
словлена тем, что в процессе «окняжения» земель, обусловленного как
раннесредневековой традицией коллективного совладения землями, так и
административной необходимостью, связанной с регулированием управ¬
ления на местах, единовластие вышло за пределы политической практики
и стало рассматриваться как утопия, реализация которой нарушила бы
права остальных членов династии и была возможна только в случае их фи¬
зического устранения, что в процессе развития христианских традиций
представлялось неприемлемым для древнерусских книжников.

Список сокращений
БГУ — Брянский государственный университет им. акад. И. Г. Пет¬
ровского.
ВВ — Византийский временник
ВДИ — Вестник древней истории.
ВЕДС — Восточная Европа в древности и средневековье.
Вестник ЛГУ — Вестник Ленинградского государственного универ¬
ситета.
Вестник ЧУ — Вестник Челябинского университета.
ВИ — Вопросы истории.
ДГ — Древнейшие государства на территории СССР (с 1991 г. —
Древнейшие государства Восточной Европы). Материалы и исследо¬
вания.
ДРВМ — Древняя Русь: Вопросы медиевистики.
ДРСЗИ — Древняя Русь в свете зарубежных источников.
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения.
Записки ИАН — Записки императорской Академии наук.
ИВИ РАН — Институт Всеобщей истории Российской Академии
наук.
ИЗ — Исторические записки.
ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и литературы Импе¬
раторской Академии наук (в 1917-1925 гг. — РАН).
ЛХ — Летописи и хроники.
Н1Л — Новгородская I летопись.
Н1ЛМ — Новгородская I летопись младшего извода.
НИС — Новгородский исторический сборник.
НЛО — Новое литературное обозрение.
ОИ — Отечественная история.
ПВЛ — Повесть временных лет.
ПЛДР — Памятники литературы Древней Руси.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
РОССПЭН — Российская политическая энциклопедия.
РФСОН — Русский Фонд Содействия Образованию и Науке.

Список сокращений
165
СР — Средневековая Русь.
ТОДРЛ — Труды Отдела русской литературы института русской ли¬
тературы (Пушкинский дом).
У1Ж — УкраТнський юторичний журнал.
Ученые записки ИАН — Ученые записки Императорской Академии
наук.
ХЧ — Христианское чтение.
ЧИОНЛ — Чтения в историческом обществе Нестора Летописца.
ЧОИДР — Чтения в обществе истории и древностей Российских.
MGH SS — Monumenta Germaniae Historica. Scriptories.
RES -Revue des Etudes Slaves.
RM — Russia Mediaevalis.

Примечания
Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое
введение в исторические науки. СПб.: Наука, 1997. С. 262.
В Ипатьевском списке ПВЛ упоминается, что летопись была составлена «чер¬
норизцем Феодосьеш монастыря Печерского», сходный с ним Хлебниковский
список XVI в. называет «черноризца» Нестором.
Соловьёв С. М. Сочинения: В 18 книгах. Кн. 2. М.: Мысль, 1988. С. 107-108 (да¬
лее — Сочинения с указанием книги); Срезневский И. И. Статьи о древних рус¬
ских летописях (1853-1866). СПб., 1903. С. 112-115; Костомаров Н. И. Лекции
по русской истории. Ч. 1 // Костомаров Н. И. Земские соборы. Исторические
монографии и исследования. М.: Чарли, 1995. С. 314—317; Иловайский Д. И.
История России. Ч. 1. Киевский период. М., 1876. С. 178-179; Голубинский Е. Е.
История русской церкви. Т. 1. Период первый Киевский или Домонгольский.
Первая половина тома. М., 1880. С. 643-647, и др.
ПСРЛ. Т. 1. М., 2001. Стб. 286.
См.: [Строев П.] Софийский временник или русская летопись с 862 по 1534 год.
Часть первая, с 862 по 1425 год. М., 1820. С. I—XI; Соловьёв С. М. Сочинения.
Кн. 2. С. 105; Костомаров Н. И. Лекции по русской истории. Ч. 1. С. 311-312,
319-320; Срезневский И. И. Статьи о древних русских летописях. С. 29-48;
Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца XIV века. СПб.,
1868. С. 1-69; Забелин И. Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч. 1.
М., 1876. С. 473—476.
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах // Шах¬
матов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1. СПб.: Наука, 2002; Его
же. Повесть временных лет // Шахматов А. А. История русского летописания.
Т. 1. Кн. 2. СПб.: Наука, 2003. С. 528-554.
Ср.: Присёлков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. 3-е изд., СПб.:
Дмитрий Буланин, 1996; Лихачёв Д. С. Русские летописи и их культурно¬
историческое значение. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1947; Насонов А. Н. Исто¬
рия русского летописания XI - начала XVIII века. Очерки и исследования. М.:
Наука, 1969.
Черепнин Л. В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей
летописные своды // ИЗ. Т. 25 / Отв. ред. Б. Д. Греков. М.: Изд-во АН СССР,
1948; Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М.: Наука,
1963; Тихомиров М. Н. Русское летописание. М.: Наука, 1979; Толочко П. П. Рус¬
ские летописи и летописцы Х-ХШ вв. СПб.: Алетейя, 2003.
Цукерман К. Наблюдения над сложением древнейших источников летопи¬
си // Борисоглебский сборник (Collectanea Borisoglebica). Вып. 1. Paris, 2009;
Михеев С. М. Кто писал «Повесть временных лет»? М.: Индрик, 2011.
Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести Временных лет. I // Славяноведе¬
ние. 2007, № 5. С. 25; Толочко А. Перечитывая приписку Сильвестра 1116 г. //

Примечания
167
Ruthenica VII, 2008. С. 154-165; Михеев С. М. Кто писал «Повесть временных
лет»? С. 140-153.
11	Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XI-XVI вв. // Шах¬
матов А. А. История русского летописания. Т. 2. СПб.: Наука, 2011. С. 75-84;
Присёлков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 86-96; Рыбаков Б.
А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М.: Наука, 1972.
12	Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XI-XVI вв. С. 17-26;
Присёлков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 99-130; Насонов
А. Н. История русского летописания... С. 80-111; Милютенко Н. И. Владимир¬
ский великокняжеский свод 1205 года (Радзивилловская летопись) // ТОДРЛ.
Т. 49 / Ред. А. А. Алексеев, М. А. Салмина. СПб., Дмитрий Буланин, 1996.
13	Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XI-XVI вв. С. 17-18,
124—128.
14	Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи //
НИС. Вып. 6 (16). СПб.: Дмитрий Буланин, 1997.
15	Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.
С. 94-143.
16	Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XI-XVI вв. С. 440^166;
Присёлков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. С. 246-255; Насонов
А. Н. История русского летописания... С. 255-302.
17	Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л.: Наука, 1976. С. 210-213,
223-240.
18	Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М.: Наука,
1980. С. 43-51.
19	Левина С. А. О времени составления и составителе Воскресенской летописи
XVI века // ТОДРЛ. Т. 11 / Отв. ред. Д. С. Лихачёв. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1955.
С. 376.
20	Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. С. 49-51.
21	См.: Макарий (Булгаков). Три памятника русской духовной литературы XI в.
// ХЧ. СПб., 1849. Ч. II; Срезневский И. И. Древние жизнеописания русских
князей X-XI вв. // ИОРЯС. Т. II [Вып. 4]. СПб., 1853. Стб. 119-129; Бестужев-
Рюмин К. Н. О составе русских летописей... С. 9; Голубинский Е. Е. История
русской церкви. Т. 1. 1-я пол. С. 616, 650. Прим. 2; Левитский Н. Важнейшие
источники для определения времени крещения Владимира и Руси и их данные
// ХЧ, 1890. Ч. 1 (№ 3-4). С. 395-399.
22	Соболевский А. И. В каком году крестился св. Владимир? // ЖМНП. Ч. 257 (май-
июнь 1888). Отд. II. С. 400; он же. «Память и похвала» св. Владимиру и «Сказа¬
ние о свв. Борисе и Глебе» // ХЧ. СПб., 1890. Ч. 1 (№ 5-6). С. 798-803; Шахма¬
тов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 41-83.
23	Бугославский С. А. Древнерусские литературные произведения о Борисе и Гле¬
бе // Бугославский С. А. Текстология Древней Руси. Т. 2. М.: Языки славянских
культур, 2007. С. 221-254; Мюллер Л. Летописный рассказ и Сказание о свя¬

168
Примечания
тых Борисе и Глебе: Их текстуальное соотношение // Russia Mediaevalis. Т. X, 1.
Munchen, 2001; Назаренко А. В. Борис и Глеб // Православная энциклопедия.
Т. 6. М., 2003. С. 45; Святые князья-мученики Борис и Глеб. Исследование и
подготовка текстов Н. И. Милютенко. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2006.
С. 134-170.
24	Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года и ее источник (опыт анализа). М.:
Изд-во АН СССР, 1957. С. 189-209; Поппэ А. О времени зарождения куль¬
та Бориса и Глеба // Russia Mediaevalis. Т. I. Munchen, 1973. Р. 6-29; он же.
О зарождении культа Бориса и Глеба и посвященных им произведениях // Там
же. Т. VIII, 1. Munchen, 1995. Р. 21-68; Хорошев А. С. Политическая история
русской канонизации (XI-XVI вв.). М.: МГУ, 1986. С. 22.
25	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 311; Кн. 2. С. 104, 319; Левитский Н.
Важнейшие источники для определения времени крещения Владимира...
С. 406-^407; Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде КыевГ по отци»: усобица
1015-1019 гг. в древнерусских и скандинавских источниках. М.: Ин-т Славяно¬
ведения РАН, 2009. С. 119-123; Боровков Д. А. Статьи 1014—1016 гг. в «Повести
временных лет» и повесть «Об убиении Борисове» (текстологические наблюде¬
ния) // ДРВМ, 2011, № 2(44).
26	Бугославский С. А. Древнерусские литературные произведения о Борисе и
Глебе. С. 253; Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 170-172; Поппэ А.
О зарождении культа Бориса и Глеба... S. 25; Назаренко А. В. Борис и Глеб.
С. 45; Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 180-187.
27	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 82;
Воронин Н. Н. «Анонимное сказание» о Борисе и Глебе, его время, стиль и ав¬
тор // ТОДРЛ. Т. 13 / Отв. ред. Д. С. Лихачёв. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1957.
С.39-54.
28	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 576; Святые князья-мученики Бо¬
рис и Глеб. С. 170-172; Ужанков А. Н. О времени канонизации и написания
житий святых Бориса и Глеба // Ужанков А. Н. Проблемы историографии и
текстологии древнерусских памятников XI—XIII вв. М.: Рукописные памятники
Древней Руси, 2009. С. 134—137.
29	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 57-58.
30	Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации. С. 52. Прим. 33;
Толочко А. П. Князь в Древней Руси: власть, собственность, идеология. Киев:
Наукова думка, 1992. С. 85.
31	Ужанков А. Н. О времени канонизации и написания житий святых Бориса и
Глеба. С. 97-153.
32	Бугославский С. А. К вопросу о характере и объеме литературной деятельности
преп. Нестора // ИОРЯС. Т. 19. Кн. 1. Пг., 1914. С. 171-172; Его же. Древнерус¬
ские литературные произведения о Борисе и Глебе. С. 285-286.
33	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 572-578; он же. Повесть Времен¬

Примечания
169
ных лет и ее источники // ТОДРЛ. Т. 3 / Отв. ред. А. С. Орлов. М., Л.: Изд. АН
СССР, 1940. С. 84.
34	Черепнин Л. В. «Повесть временных лет»... С. 311; Кузьмин А. Г. Начальные
этапы древнерусского летописания. М.: МГУ, 1977. С. 155; Михеев С. М. «Свя-
тополкъ же сЬде КыевГ по отци». С. 95.
35	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 576; Воронин Н. Н. «Анонимное
сказание» о Борисе и Глебе... С. 38-39.
36	Бугославский С. А. К вопросу о характере и объеме... С. 133-135; он же. Древ¬
нерусские литературные произведения о Борисе и Глебе. С. 190—194; Хорошев
А. С. Политическая история русской канонизации. С. 52 (Прим. 31); Поппэ А.
О зарождении культа Бориса и Глеба... Р. 23; Ужанков А. Н. О времени канони¬
зации и написания житий святых Бориса и Глеба. С. 134—137; ср. он же. Еще раз
к вопросу о времени канонизации святых Бориса и Глеба и историографии их
житий // Ужанков А. Н. Проблемы историографии и текстологии... С. 180-181.
Н. Н. Воронин атрибутировал составление «Сказания чудес» (между 1115 и
1117 гг.) Лазарю, игумену Выдубицкого монастыря св. Михаила и епископу Пе¬
реяславля (1105-1117), близкому к Владимиру Мономаху (Воронин Н. Н. «Ано¬
нимное сказание» о Борисе и Глебе... С. 20-39).
37	Кубарев А. М. О патерике печерском / ЧОИДР. М. 1847, № 9. С. 8; Левитский Н.
Важнейшие источники для определения времени крещения Владимира... // ХЧ,
1890. Ч. 1 (№ 5-6). С. 691-692; Шахматов А. А. Несколько слов о Несторовом
Житии Феодосия // Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 1.
С. 20; он же. Повесть временных лет. С. 576-578; Ужанков А. Н. «Житие Фео¬
досия Печерского»: к вопросу о датировке // Ужанков А. Н. Проблемы исто¬
риографии и текстологии... С. 206-209.
38	Погодин М. П. Несторово житие св. Феодосия как исторический источник //
ИОРЯС. Т. IX. Вып. 4. СПб., 1860. Стб. 213-214; Бугославский С. А. К вопро¬
су о характере и объеме... С. 174; Черепнин Л. В. «Повесть временных лет»...
С. 311-312; Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописа¬
ния. С. 152-153; Артамонов Ю. А. Житие Феодосия Печерского: пробле¬
мы источниковедения // ДГ, 2000. Проблемы источниковедения / Отв. ред.
Л. В. Столярова. М.: Восточная литература РАН, 2003. С. 262-273.
39	Ср.: Костомаров Н. И. Лекции по русской истории. Ч. 1. С. 314-315; Бестужев-
Рюмин К. Н. О составе русских летописей... С. 6-18; Шахматов А. А. Киево-
Печерский патерик и Печерская летопись // Шахматов А. А. История русского
летописания. Т. 1. Кн. 2. С. 89.
40	Ср.: Ужанков А. Н. Историография «Слова о Законе и Благодати» Иларио-
на Киевского // Ужанков А. Н. Проблемы историографии и текстологии...
С. 12-34; Розов Н. Н. «В начале было слово...» // ТОДРЛ. Т. 48 / Отв. ред.
Д. С. Лихачёв. СПб.: Дмитрий Буланин, 1993. С. 90; Поппэ А. Земная гибель и
небесное торжество Бориса и Глеба // ТОДРЛ. Т. 54 / Отв. ред. О. В. Творогов.
Памяти Д. С. Лихачёва. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 304; Темчин С. Ю.
«Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Илариона и ПРО0ЕОР1А

170
Примечания
Николая Андидского // ВЕДС. XXIII чтения памяти В. Т. Пашуто / Отв. ред.
Е. А. Мельникова. М., 2011. С. 318-322.
41	Мюллер Л. Киевский митрополит Иларион: жизнь и творчество // Мюллер Л.
Понять Россию: историко-культурные исследования. М.: Прогресс-Традиция,
2000. С. 98-99.
42	Макарий (Булгаков). Три памятника русской духовной литературы XI в.
С. 315-316; он же. Еще об Иакове мнихе // ИОРЯС. Т. II [Вып. 5]. Стб. 145-157;
он же. История русской церкви. Т. 2. СПб., 1857. С. 108-113; Погодин М. П.
Иаков-мних, русский писатель XI в., и его сочинения // Там же. Т. I [Вып. 7].
СПб., 1852. Стб. 326-334; Срезневский И. И. Древние жизнеописания русских
князей X-XI вв. Стб. 116-120; Левитский Н. Важнейшие источники для опреде¬
ления времени крещения Владимира... // ХЧ, 1890. Ч. 1 (№ 3^1). С. 377-379;
Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 31-40.
43	П. Б[утков]. Разбор трех древних памятников русской духовной литературы //
Современник. СПб., 1852. Т. 32, № 4. С. 85-106; Тюрин А. Ф. Мнение о Иакове
Мнихе академика П. Г. Буткова // ИОРЯС. Т. II [Вып. 3]. Стб. 81-95.
44	Соболевский А. И. Памятники древне-русской литературы, посвященные Вла¬
димиру св. // ЧИОНЛ. Кн. 2. Киев, 1888. Отд. II. С. 8-9; он же. В каком году
крестился св. Владимир? С. 396-398; он же. «Память и похвала» св. Владимиру
и «Сказание о свв. Борисе и Глебе». С. 791-794. Общий обзор дореволюционной
историографии вопроса: Бугославский С. А. К литературной истории «Памяти и
похвалы» князю Владимиру // ИОРЯС. Т. 29. Пг., 1924. С. 105-126.
45	Первый публикатор «Поучения» А. И. Мусин-Пушкин в 1793 г. предположил,
что текст написан Мономахом между 1119 и 1125 гг. (Орлов А. С. Владимир
Мономах. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1946. С. 103). По Н. М. Карамзину, оно на¬
писано не ранее 1117 г. {Карамзин Н. М. История государства Российского. М.:
Книга, 1988. Кн. 1. Примечания ко II тому. Стб. 97 (№ 230). И. М. Ивакин дати¬
ровал его 1117-1125 гг. {Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение.
Ч. 1. М., 1901. С. 6-8). Согласно альтернативной концепции, первоначальный
текст «Поучения» был создан в 1099 или 1100 гг. и дополнен Мономахом в 1117 г.
{Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 2. С. 84—85; Погодин М. П. О поучении Мономахо-
вом // ИОРЯС. Т. X. Вып. 3. СПб., 1862. Стб. 235-237,240-241; Протопопов С. По¬
учение Владимира Мономаха как памятник религиозно-нравственных воззрений
и жизни на Руси в до-монгольскую эпоху // ЖМНП, 1874. Ч. 171 (февраль). Отд. И.
С. 235-237; Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 274).
По мнению А. А. Гиппиуса, «Поучение» складывалось в три этапа, два из которых
имели место на рубеже XI—XII вв., а третий — в 1117 г. (Сиппиус А. А. Сочинения
Владимира Мономаха: опыт текстологической реконструкции I // Русский язык в
научном освещении, 2003, № 2(6). С. 91-93).
46	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 532-533, 552-553.
47	См. Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е. А. Мельниковой
2-е изд. М.: Логос, 2003.

Примечания
171
48	Татищев В. Н. Собрание сочинений: В 8 томах. Т. 1. История Российская. Ч. 1.
М.: Ладомир, 1994. С. 365-367 (далее — только с указанием тома).
49	Шлёцер А. Л. Нестор. Ч. 1. СПб., 1809. С. 356, 357.
50	См. Свердлов М. Б. Общественный строй Древней Руси в русской исторической
науке XVIII-XX вв. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. С. 50.
51	См. Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. Т. 2. СПб.,
1771. С. 5.
52	См. Болтин И. Н. Примечания на Историю древния и нынешния России
г. Леклерка. Т. 1-2. СПб., 1788; он же. Критические примечания на первый том
истории князя Щербатова. СПб., 1793; он же. Критические примечания на вто¬
рой том истории князя Щербатова. СПб., 1794.
53	Болтин И. Н. Примечания на Историю древния и нынешния России г. Леклерка.
Т. 2. С. 300.
54	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. I. Стб. 43-44, 72-73,
143-144.
55	Там же. Т. 3. Стб. 120, 121.
56	Дербин Е. Н. Институт княжеской власти на Руси IX — начала XIII века в доре¬
волюционной отечественной историографии. Ижевск: Издательский дом Ижев¬
ского ун-та, 2007. С. 51-54.
57	Полевой Н. А. История русского народа в 3 томах, 6 книгах. Т. 1. Кн. 1. М.: Вече,
1997. С. 92-93, 197-198, 213-214.
58	Эверс И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб.,
1835. С. 1-6, 19-20, 98-99.
59	Там же. С. 52-53.
60	Рейц А. Ф. М. Опыт истории российских государственных и гражданских за¬
конов. СПб., 1836. С. 25-26, 28-29, 78, 87-88.
61	Устрялов Н. Г. Русская история. Ч. 1. 2-е изд., испр. СПб., 1839. С. 60-65, 87-88,
124, 129-130.
62	Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции по русской истории. Т. 3. М.,
1846. С. 57-62, 395-396, 398.
63	Там же. Т. 5. М., 1857. С. 115-116; Т. 7. М., 1857. С. 1-3, 153-156.
64	Неволин К. А. О преемстве великокняжеского престола // Неволин К. А. Полное
собрание сочинений. Т. 6. О различных предметах правоведения. СПб., 1859.
С. 587-634.
65	См. Цамутали А. Н. Борьба течений в русской историографии во второй поло¬
вине XIX века. Л.: Наука, 1977. С. 15—75.
66	Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт Древней России // Кавелин К. Д. Мыс¬
ли и заметки о русской истории. М.: Либроком, 2009. С. 23-25, 32-41.
67	Соловьёв С. М. Об отношении Новгорода к великим князьям. Историческое иссле¬
дование // Соловьёв С. М. Древнерусские князья. СПб.: Наука, 2010. С. 27-37.

172
Примечания
68	Соловьёв С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома //
Соловьёв С. М. Древнерусские князья. С. 117-120.
69	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 339.
70	Соловьёв С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома.
С. 120-126.
71	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 338.
72	См. Цамутали А. Н. Борьба течений в русской историографии... С. 103-115.
73	См.: Беляев И. Д. Рассказы из русской истории. Кн. 1. М., 1861; он же. Судьбы
земщины и выборного начала на Руси // Беляев И. Д. Земский строй на Руси.
СПб.: Наука, 2004.
74	Пассек В. В. Княжеская и докняжеская Русь // ЧОИДР. М., 1870. Кн. 3.
75	Костомаров Н. И. Мысли о федеративном начале в Древней Руси // Основа.
СПб., 1860. №2. С. 13,26.
76	Костомаров Н. И. Начало единодержавия в Древней Руси // История Руси Вели¬
кой. Сочинения Н. И. Костомарова в 12 томах. Т. 12. Истоки русского единодер¬
жавия. М.: Мир книги, 2005. С. 22, 30, 32, 40.
77	Сергеевич В. И. Вече и князь: Русское государственное устройство и управление
во времена князей Рюриковичей. М., 1867. С. 1-2, 20, 23-25, 98-101.
78	Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2. Вече и князь. Советники князя.
М.: Зерцало, 2006. С. 270-282.
79	Сергеевич В. И. Вече и князь... С. 247-258, 318-326.
80	Градовский А. Д. Государственный строй Древней России // Градовский А. Д.
Собрание сочинений в 9 томах. Т. 1. СПб., 1899. С. 352-367, 376.
81	Самоквасов Д. Я. Заметки по истории русского государственного устройства и
управления. СПб., 1870. С. 31.
82	Самоквасов Д. Я. Главнейшие моменты в государственном развитии древней
Руси и происхождение Московского государства. Варшава, 1886. С. 27-29.
83	Бестужев-Рюмин К. Н. Русская история. Ч. 1. СПб., 1872. С. 164, 193-196.
84	Забелин И. Е. История русской жизни с древнейших времен. Ч. 1. С. 524.
85	Затыркевич М. Д. О влиянии борьбы между народами и сословиями на об¬
разование строя русского государства в домонгольский период. М., 1874.
С. 30, 174—178, 194-199.
86	Ламбин Н. П. Источник летописного сказания о происхождении Руси // ЖМНП,
1874. Ч. 174 (июль). Отд. II. С. 78-79.
87	Иловайский Д. И. История России. Ч. 1. С. 36-37, 60-61, 107-18.
88	Леонтович Ф. И. Задружно-общинный характер политического быта Древней
России//ЖМНП, 1874. Ч. 172-174.
89	Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М.: Территория
будущего, 2005. С. 56-58, 61-83.
90	Там же. С. 26-30, 95-98.

Примечания
173
91	Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1 // Ключевский В. О. Сочине¬
ния в 9 томах. Т. 1. М.; Мысль, 1987. С. 208-209; Платонов С. Ф. Лекции по
русской истории. СПб.: Золотой век, 2004. С. 82-83; Дьяконов М. А. Очерки
общественного и государственного строя Древней Руси. СПб.: Наука, 2005.
С. 122-123.
92	Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя... С. 115, 117.
93	Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. С. 84.
94	Любавский М. К. Лекции по древней русской истории до конца XVI в. СПб.:
Лань, 2000. С. 145.
95	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Очерки по истории Х-ХИ столе¬
тий. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М.: Наука, 1993. С. 132-134.
96	Там же. С. 23-26, 306-310.
97	Там же. С. 35-43.
98	Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в России. М.: Наука, 1988.
99	В данной работе под парадигмой подразумевается теория социально-
политического развития, получившая наибольшее распространение на том или
ином этапе развития исторической науки — т. е., совокупность историографи¬
ческих представлений, связанных с понятием «феодализм» (об общенаучной
трактовке понятия парадигма см. в кн.: Кун Т. Структура научных революций.
М.: ACT, 2003. С. 35,37,51).
100	Рожков Н. А. Обзор русской истории с социологической точки зрения. Ч. 1. Ки¬
евская Русь. 2-е изд., М., 1905. С. 69-80; Он же. Русская история в сравнительно-
историческом освещении (основы социальной динамики). Т. 1. Пг., М., 1919;
Покровский М. Н. Избранные произведения: В 4 книгах. Кн. 1. Русская история
с древнейших времен. Т. 1—2. М.: Мысль, 1966. С. 98—101, 146—154, 157—163.
101	Ср. Маркс К. Разоблачения дипломатической истории XVIII века // ВИ, 1989, №
2. С. 4.
102	См. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI
— первой трети XIII вв. СПб.: Академический проект, 2003. С. 16—28.
103	Петрушевский Д. М. Очерки из истории средневекового общества и государ¬
ства. СПб.: Гуманитарная академия, 2003. С. 426, 428.
104	Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей // Вестник древней истории. М., 1938,
№ 2. С. 92-98.
105	Греков Б. Д. Феодальные отношения в Киевском государстве. 2-е изд. М., Л.:
Изд-во АН СССР, 1937. С. 21-22.
106	Греков Б. Д. Киевская Русь. Госполитиздат, 1953. С. 305, 307, 366-368, 480^181,
505-507.
107	Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М., Л.: Изд-во.
АН СССР, 1939. С. 26-35, 45^19, 174-182; Он же. Общественно-политический
строй и право Киевского государства (Курс истории государства и права СССР.
Т. 1). М.: Госюридиздат, 1949. С. 327, 329-330, 332-333.

174
Примечания
108	Юшков С. В. К вопросу о дофеодальном («варварском») государстве // ВИ, 1946,
№7.
109	Юшков С. В. Общественно-политический строй... С. 228-230, 339-340.
110	Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII веков //
Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М.: Наука, 1975.
111	Тихомиров М. Н. Древнерусские города. 3-е изд., СПб.: Наука, 2008. С. 168.
112	Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен
до первой половины XIV века). 2-е изд., СПб.: Наука, 2002. С. 125-130, 173-177,
182-197; Он же. Образование древнерусского государства // Мавродин В. В.
Древняя и Средневековая Русь. СПб.: Наука, 2008. С. 174-181, 214-217.
113	Мавродин В. В. Очерки по истории феодальной Руси. Л.: ЛГУ, 1949. С. 147-153,
163-175; Он же. Очерки истории СССР. Древнерусское государство. М: Гос.
изд-во Мин-ва Просвещения РСФСР, 1956. С. 174-175, 181-192, 196-215.
114	Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского го¬
сударства. Историко-географическое исследование. Монголы и Русь. История
татарской политики на Руси. 2-е изд., СПб.: Наука, 2006. С. 8-10, 24-32, 45^8.
(Ср.: Присёлков М. Д. Киевское государство второй половины X в. по византий¬
ским источникам // Ученые записки ЛГУ. Серия историческая. Вып. 8. Л., 1941;
Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. С. 249-250).
115	Довженок В. И., Брайчевский М. Ю. О времени сложения феодализма в Древней
Руси // ВИ, 1950, № 8. С. 62-64, 77.
116	Черепнин Л. В. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси
(до XVII века) // ВИ, 1953, № 4. С. 44-^15, 48-*9.
П7 Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Рус¬
ская правда // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П.,
Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение / Под
ред. В. Т. Пашуто и Л. В. Черепнина. М.: Наука, 1965. С. 169-171; он же.
К вопросу о характере и форме Древнерусского государства X — начала XIII в.
// ИЗ, Т. 89 / Отв. ред. А. М. Самсонов. М., 1972. С. 353^08; он же. Пути и
формы политического развития русских земель XII — начала XIII в. // Польша и
Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши
XII-XIV вв. / Ред. Б. А. Рыбаков. М.: Наука, 1974. С. 23^17.
118	Рыбаков Б. А. Предпосылки образования древнерусского государства // Очерки
истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма
на территории СССР / Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1958.
С. 740-771, 831-878; Он же. Первые века русской истории. М.: Наука, 1964;
он же. Киевская Русь и русские княжества ХИ-ХШ вв. М.: Наука, 1982.
119	Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси // Новосельцев А. П.,
Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское
государство и его международное значение. С. 11-68.
120	Там же. С. 76.

Примечания
175
121	См.: Толочко П. П. Киев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленно¬
сти XII—XIII вв. Киев: Наукова думка, 1980; Рычка В. М. Формирование тер¬
ритории Киевской земли (IX — первая треть XII в.). Киев: Наукова думка, 1988.
С. 30-34; Алексеев Л. В. Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии в
IX-XIII вв. М.: Наука, 1966; Он же. Смоленская земля IX-XIII вв. Очерки исто¬
рии Смоленщины и Восточной Белоруссии. М.: Наука, 1980; Древнерусские кня¬
жества Х-ХШ вв. / Отв. ред. Л. Г. Бескровный. М.: Наука, 1975; Коринный Н. Н.
Переяславская земля, X — первая половина XIII века. Киев: Наукова думка, 1992;
Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной
Руси в X-XIV вв. М.: Наука, 1984.
122	Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в X - первой половине XIII в. М.:
МГУ, 1977.
123	См.: Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда // ИЗ. Т. 56 /
Отв. ред. А. Л. Сидоров. М.: Наука, 1965; Он же. Холопы на Руси (с древнейших
времен до конца XV в.). М.: Наука, 1973; Шапиро А. Л. О природе феодальной
собственности на землю // ВИ, 1969, № 12 и др.
124	Неусыхин А. И. Дофеодальный период как переходная стадия развития от
родоплеменного строя к феодальному (на материале истории Западной Европы
раннего средневековья) // ВИ, 1967, № 1.
125	Гуревич А. Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе // Гуревич
A.	Я. Избранные труды. Древние германцы. Викинги. СПб.: Изд-во Санкт-
Петербургского ун-та, 2007. С. 195, 223-224.
126	Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории // Фро-
янов И. Я. Начала русской истории. Избранное М.: Парад, 2001. С. 492-502, 657,
698, 701.
127	Там же. С. 532-536, 541.
128	См.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических
отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб..
Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2001; Петров А. В. От язычества к святой
Руси: Новгородские усобицы. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2003; Кривошеев М.
B.	Муромо-Рязанская земля. Очерк социально-политической истории. Гатчина:
Изд-во Салезианского центра Дон Боско, 2003.
129	Дворниченко А. Ю. О восточнославянском политогенезе в VI-X вв. // Rossica
Antiqua. Материалы и исследования, 2006 / Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб.:
Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2006. С. 186-194.
130	Пузанов В. В. Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда,
идеологические конструкты. Ижевск: Издательский дом Удмуртский универси¬
тет, 2007. С. 163-391, 616-617.
131	Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.:
Наука, 1983; Толочко П. П. Древняя Русь. Очерки социальной и политической
истории. Киев: Наукова думка, 1987.
132	Горский А. А. Древнерусская дружина. М.: Прометей, 1989. С. 32.

176
Примечания
133	Мельникова Е. А. К типологии предгосударственных и раннегосударственных
образований в Северной и Восточной Европе (к постановке проблемы) //ДГ,
1992-1993 / Отв. ред. А. П. Новосельцев. М.: Наука, 1995. С. 17, 18.
134	Котляр Н. Ф. О социальной сущности древнерусского государства IX — первой
половины X в. // ДГ, 1992-1993. С. 43; Он же. Древнерусская государствен¬
ность. СПб.: Алетейя, 1998. С. 49.
135	Александров Д. Н., Мельников С. А., Алексеев С. В. Очерки по истории княже¬
ской власти и соправительства на Руси в IX-XV вв. М., 1995. С. 17-65.
136	См. Соловьёв К. А. Властители и судьи. Легитимация государственной власти
в Древней и Средневековой Руси. IX - 1-я половина XV в. М., 1999 (для нас
недоступна); Он же. Эволюция форм легитимации государственной власти в
древней и средневековой Руси // Международный исторический журнал, 1999,
№1,2 (http://history, machaon. ru/all/number_01 / number_02).
137	Королев А. С. История междукняжеских отношений на Руси в 40-70-е годы X в.
М.: Прометей, 2000.
138	Назаренко А. В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (X-XI вв.) // ДГ,
1985 / Отв. ред. А. П. Новосельцев. М.: Наука, 1986. С. 149-157.
139	Назаренко А. В. Порядок престолонаследия на Руси Х-ХИ вв.: наследственные
разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения) // Из
истории русской культуры. Т. 1 (Древняя Русь) / Сост. А. Кошелев, В. Петру¬
хин. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 500-518; он же. Древнерусское ди¬
настическое старейшинство по «ряду» Ярослава Мудрого и его типологические
параллели — реальные и мнимые // Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне
(историко-филологические исследования). ДГ, 2007. М.: РФСОН, 2009. С. 7-28;
Он же. «Ряд» Ярослава Мудрого в свете европейской типологии // Там же.
С.	29^6; Он же. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ вв. в сравнительно-
историческом освещении // Там же. С. 47-87, и др.
140	Назаренко А. В. Порядок престолонаследия на Руси Х-ХИ вв. С. 507-508.
141	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 22-54.
142	Там же. С. 160-161.
143	Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия // Из истории русской
культуры. Т. 1. С 131, 132, 139, 157.
144	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 162, 180, 420.
145	Минникова Л. В. Сюзеренитет-вассалитет в домонгольской Руси. Ростов-на-
Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2007. С. 157, 191-192.
146	Там же. С. 467. Это утверждение в определенной степени совпадает с мнени¬
ем П. С. Стефановича о том, что например, отношения между князем и бояра¬
ми регулировались не специальным письменно зафиксированным правом, а
были результатом «сложного сочетания обычноправовых норм, практических
интересов и ориентации на некоторые общие понятия» (Стефанович П. С.
Князь и бояре: клятва верности и право отъезда // Горский А. А., Кучкин В. А.,

Примечания
177
Лукин П. В., Стефанович П. С. Древняя Русь. Очерки политического и со¬
циального строя / Отв. ред. А. А. Горский, В. А. Кучкин. М.: Индрик, 2008.
С. 267).
147	Шинаков Е. А. Образование древнерусского государства: сравнительно-
исторический аспект. Брянск: Изд-во БГУ, 2002; 2-е изд., испр. и доп. М.: Вос¬
точная литература, 2009.
148	Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. М.:
Языки славянских культур, 2004.
149	Там же. С. 55-59, 113-114, 116-121.
150	См.: Щапов Я. Н. Политические концепции о месте страны в мире в обществен¬
ной мысли Руси XI-XIV вв. // ДГ, 1987 / Отв. ред. А. П. Новосельцев. М.: Наука,
1989. С. 159-166; Перхавко В. Б. Этнические, политические и конфессиональ¬
ные особенности «империи Рюриковичей» // Ad fontem / У источника. Сборник
статей в честь С. М. Каштанова /Отв. ред. С. О. Шмидт. М., 2005. С. 205-215.
151	Мельников С. А. Историко-правовые факторы эволюции Древнерусского госу¬
дарства (IX-XV вв.). М.: Голден-Би, 2010. С. 35-39.
152	Дубровский А. М. Историк и власть. Историческая наука в СССР и концепции
истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950-е
гг.). Брянск: Изд-во БГУ, 2005. С. 310.
153	ПСРЛ. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 2001. Стб. 46. По мнению С. М. Кашта¬
нова, греческий оригинал договора мог попасть на Русь после приезда из Визан¬
тии митрополита Никифора в 1104 г. (Каштанов С. М. К вопросу о происхожде¬
нии текста русско-византийских договоров X в. в составе Повести временных
лет // ВЕДС. Политическая структура Древнерусского государства. VIII чтения
памяти В. Т. Пашуто. М., 1996. С. 39-42). О текстологических проблемах соот¬
ношения элементов перечня см. Белецкий С. В. Кто такой Володислав договора
944 г.? // Норна у источника судьбы. Сборник статей в честь Е. А. Мельниковой
/ Отв. ред. Т. Н. Джаксон. М.: Индрик, 2001. С. 16-24.
154	Бутков П. Г. Оборона русской летописи Несторовой от наветов скептиков. СПб.,
1840. С. 304-305. Прим. 187; Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 298-299.
Прим. 193; Назаренко А. В. Некоторые соображения о договоре Руси с греками
в 944 г. в связи с политической структурой Древнерусского государства // ВЕДС.
Политическая структура Древнерусского государства. С. 58-62; Свердлов М. Б.
Домонгольская Русь. С. 162-163; Шинаков Е. А. Образование древнерусского
государства. С. 186-189.
155	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 28; Присёлков М. Д. Киевское
государство второй половины X в... С. 241-242; Мавродин В. В. Образование
древнерусского государства. С. 262, 263; Королев А. С. История междукняже-
ских отношений на Руси... С. 52-53, 58-59;
156	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 69; Т. 2. М.: Языки русской культуры, 2001. Стб. 57.
157	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 155, 157; Костомаров Н. И. Начало едино¬
державия в Древней Руси. С. 10.

178
Примечания
158	Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 180; Пресняков А. Е. Княжое
право в Древней Руси. С. 29.
159	Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М.: Международные отношения, 1982.
С. 141; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 27; Петрухин В. Я. Древняя
Русь. Народ. Князья. Религия. С. 163—166; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь
С. 228-229.
160	ПСРЛ. Т. 3. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 124; Шахматов А. А. Киев¬
ский Начальный свод 1095 г. // Шахматов А. А. История русского летописания.
Т. 1. Кн. 2. С. 459.
161	См.: Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 28; Мельников С. А. Историко¬
правовые факторы эволюции... С. 38.
162	Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письмен¬
ным памятникам: В 3 томах. Т. 2. М.: Знак, 2003. Стб. 1227.
163	Мельникова Е. А. Рюрик и возникновение восточнославянской государственно¬
сти в представлениях летописцев XI — начала XII вв. // ДГ, 2005. Рюриковичи
и российская государственность / Отв. ред.: М. В. Бибиков, Е. А. Мельникова,
B.	Д. Назаров. М.: Индрик, 2008. С. 65.
164	Пузанов В. В. Древнерусская государственность. С. 253, 254.
165	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. I. Стб. 117-118;
Рейц А. Ф. М. Опыт истории... С. 28; Беляев И. Д. Рассказы из русской истории.
Кн. 1. С. 46; Затыркевич М. Д. О влиянии борьбы между народами и сословия¬
ми. С. 174; Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 180; Пресняков А. Е.
Княжое право Древней Руси. С. 29—30; Назаренко А. В. Порядок престолона-
следования на Руси. С. 504; он же. Династический строй Рюриковичей
Х-ХИ вв... С. 69.
166	Соловьёв С. М. История отношений между князьями Рюрикова дома. С. 131—
132; Иловайский Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 60-61; Любавский М. К.
Лекции по древней русской истории... С. 168; Мавродин В. В. Образование древ¬
нерусского государства. С. 315; Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 467; Рапов О. М.
Княжеские владения на Руси... С. 32—34; Толочко А. П. Князь в Древней Руси.
C.	28; Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 52-53, 78-79; Сверд¬
лов М. Б. Домонгольская Русь. С. 242.
167	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 74-75; Т. 2. Стб. 62-63.
168	Понятие волость или власть получило различные трактовки в историогра¬
фии. Уже И. И. Срезневский отмечал его многофункциональность, выделяя
такие значения как: 1) «власть»; 2) «земля, находящаяся под одной верховной
властью»; 3) «округ, принадлежащий городу» {Срезневский И. И. Материалы
для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1. Стб. 293).
С. М. Соловьёв и Н. И. Костомаров понимали волость как территорию, подчи¬
няющуюся главному городу или князю, с той только разницей, что Соловьёв от¬
делял «волость» от «земли» и отождествлял ее с «княжением», а Костомаров от¬
делял и от «княжения» и от «земли» {Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 2. С. 24-25;

Примечания
179
Костомаров Н. И. Начало единодержавия в Древней Руси. С. 18). Как террито¬
рию, состоящую под одной властью, понимал «волость» В. И. Сергеевич (Серге¬
евич В. И. Древности русского права. Т. 1. Территория и население. М.: Зерцало,
2006. С. 1-3). М. Ф. Владимирский-Буданов писал, что понятие «волость» это
«метафора, переносящая понятие об одном элементе государства, т. е. власти, на
два прочих, т. е. территорию и население», что главное значение слова «волость»
	обозначение части государства (провинции), а сам термин «имеет ближайшее
отношение к слову «княжение» и означает территорию, принадлежащую тому
или другому князю», тогда как княжением «именуется всякая волость (провин¬
ция или целая земля), управляемая князем» (Владимирский-Буданов М. Ф. Об¬
зор истории русского права. С. 26. Прим. 1). М. А. Дьяконов отмечал, что этот
термин «обозначает прежде всего власть или право, а затем объект, подлежащий
чьей-либо власти» и в «последнем смысле волостью называется и вся земля,
как подчиненная власти князя» (Дьяконов М. А. Очерки общественного и госу¬
дарственного строя... С. 135). В рамках подобных представлений С. В. Юшков
в 1949 г. предложил заменить понятие «волость» термином «земля-княжение»
(Юшков С. В. Общественно-политический строй... С. 325). В процессе разви¬
тия феодальной парадигмы Л. В. Черепнин раскрыл содержание термина «во¬
лость», с одной стороны, как обозначения территории княжения, находившегося
под властью князя, а с другой стороны, как обозначение «государственных и
владельческих прерогатив», синонимом которых могло служить понятие «стол»
(Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме... С. 366). В. М. Рычка так¬
же выделил два основных понятия «волости» — во-первых, как обозначения
«феодальной территории» вокруг города (допустив в ряде случаев отождествле¬
ние этих определений), во-вторых — как обозначение «земли-княжения» (Рыч¬
ка В. М. Формирование территории Киевской земли... С. 78—80). По мнению
А. П. Толочко, понятие «волость» не являлось тождественным понятию «зем¬
ля» и обозначало «комплекс земель, находящихся в держании того или иного
князя», аналогичный понятию «бенефиций»; помимо этого, существовала
т. н. государственная волость, обозначавшая «комплекс волостей, принадлежа¬
щих тому или иному столу» (Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 151-162).
А. А. Горский предположил, что какая-либо территория получала статус «во¬
лости» после того как там появлялся княжеский стол и в конце X - начале XII в.
обозначала княжеское владение под юрисдикцией киевского князя, а с усилени¬
ем политической самостоятельности во второй четверти XII в. к ним стал при¬
меняться термин «земля» (Горский А. А. Земли и волости // Горский А. А., Куч-
кин В. А., Лукин П. В., Стефанович П. С. Древняя Русь. Очерки политического
и социального строя. С. 13—18). Альтернативное представление о «волости» как
о «союзе общин», симбиозе главного города и его пригородов, которое восходит
к историографическим традициям второй половины XIX в., было разработано
И. Я. Фрояновым (Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической
истории. С. 512-513, 702-712). Принимая во внимание полифункциональность
понятия волостъ/власть, следует признать, что в качестве обозначения терри¬
тории этот термин является синонимом княжеского владения. В этом смысле

180
Примечания
он употребляется в ПВЛ в «Сказании о призвании варягов»; 4 раза примени¬
тельно к событиям X в. [под 975, 977 (2 раза), 980 гт.] и 12 раз применитель¬
но к событиям XI в. [под 1036, 1093 (2 раза), 1096 (2 раза), 1097 (7 раз), 1100
(1 раз — только в Лаврентьевском списке)]. Под термином «волость» здесь под¬
разумевается локальное княжеское владение (Древлянская, Полоцкая, Черни¬
говская, Муромская, Суздальская волость и др.). В ряде случаев понятие «во¬
лость» связано в летописном тексте с конкретными городами [1 раз под 977;
2 раза под 980; 2 раза под 1096; 3 раза под 1097; 1 раз под 1100 г.], большинство
из которых в разное время являлись княжескими резиденциями. Кроме того,
оно может иметь альтернативную интерпретацию в значении власть, полномо¬
чия [в летописных статьях 862, 1073, 1078 гт.]. Составители ПВЛ (как и другие
древнерусские историографы) часто употребляют (и еще чаще подразумевают)
понятие «стол» (престол, трон), которое либо сопутствует городу-резиденции
князя, либо является его синонимом.
169	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 78; Т. 2. Стб. 66.
170	Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 193-194; Михеев С. М. «Свято-
полкъ же с’Ьде КыевЪ по отци». С. 64-67, 83-86.
171	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75; Т. 2. Стб. 63.
172	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 131.
173	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75-76; Т. 2. Стб. 63-64.
174	Это предание помимо ПВЛ в более пространном виде представлено в Лаврен¬
тьевском, Радзивилловском и Московско-Академическом списке Суздальской
летописи под 1128 г.: «...Роговолод# дсрждфю и влдд'кюфю и кнажафю
Полотьск#ю землю, А болоднмер# с#фю Нов’кгород’к, дЪгьСК# С#фЮ €ф€
и поган#. И E’fe о# него [о#н его] Доврынд, воеводд и хрлпоръ и ндрАдснъ
м#жь. И сь посла к Роговолод#, и проси о# него Афере его за болоднмерд.
Wh же реме дъфсрн своей: «хофеши ли за болоднмерд?» Wha же реме: «нс
ХОЧЮ рОЗ#ТИ РОБНЧНЧА, НО Арополкд ХОЧЮ». Б’Ь ко Роговолодъ перешелъ
изт* здморыд, им^кдше волость свою Полтсскт*. Олышдвше же болоди_
меръ рдзпгквдсА w тон р^чи, и>же рече не хочю еа за ровнчнчд, пождлнен
Доврынд и исполнись Едростн, и поемше вон, [и] ндошд нд Полтсскь, и по_
В^ДНСТА РОГОВОЛОДА. РОГЪВОЛОДЪ же ВЕ*кжС в города, и прнст#пивгыис к
город# и ВЗАША города, и САМОГО [РОГОВОЛОДА] КАША, И ЖСН# €ГО, И ДфСрЬ
его, и Доврынд поноси ем# н дфери его, ндрекъ сн ровнчнцд, и повел4 бо.
лоднмер# выти с нею пред иггцемь сед и мдтерью. Потом иггцд сед о#би, а
САМ# ПОЕА ЖСН'Ь и ндрскошд СИ И.ИА ГорНСЛАВА, И роди ИзАСЛАВА. ПОЕА ЖС
пдкы нны жены многы и ндчд СИ НСГОДОВАТИ, наколи жс см# и прншедшю
к ней, и о#сн#вшю, xo'rfe и здр^злти ножемь. И ключнса см# о#б#днтиса
и еа ю за р#к#. Wha жс рсчс: «сжАлнлдсн еахъ, зднс иггцд моего о#ви и
землю его полони мене д*клА, и се нын'к не лювншн мене и ст» младенцем
енмь». И повсл*к сю о#стронтнсА во всю твдрь цссдрьск#ю, ЕАКОЖС в дьнь
ПОСАГА СЕД, н с’ксти нд постели св’ктл’к в хрлмнн^к, ДА пришедъ потнеть
ю. Wha жс тако створи и ДАВШИ жс мечь сыновн своем# Изаслав# в р#к#

Примечания
181
НАГЪ и реме: «едко внидсть ти иггець рци выступа: «ОТЧ€ сда сдинт» мни_
шиса Х°АЛ>>- Яолодимеръ же реме: «а %го та мн'клъ сд'Ь», и повергь мемь
СВОИ, И СОЗВА БОЛАрЫ, И ПОВОДА НМ. ШнИ Ж€ р€КОША: «О^Ж€ Н€ О^БНН Ш
Д^ТАТИ Д^ЛА С€ГО, НО ВОЗДВИГНИ WTHHHtf ДО И ДАН €И С СЫНОМ СВОНЛГЪ».
болодимеръ Ж€ обстрой городъ И ДА ИМА И НАр€Ч€ ИМА ГОрОД^ ТОМ^ И3_
аславль. И СЗтол'Ь мемь взнмають Роговоложн вн^цн против^ АрослАВ.
лим внуком» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 300-301). По предположению А. А. Шахматова,
этот вариант предания, более древний, чем вариант, представленный в ПВЛ,
сложился в новгородском летописании XI в. и вошел в Лаврентьевскую лето¬
пись через посредство «Новгородского свода 1167 г.», являвшегося одним из
источников общерусского свода начала XIV в. («свод 1305 г.»), и первоначально
читался под 1129 г. в рассказе о ссылке полоцких князей в Византию Мстисла¬
вом Великим и имел целью объяснить противостояние двух ветвей княжеского
рода (Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 176-178. В более поздней работе исследователь называет среди протографов
Лаврентьевской летописи «Владимирский свод 1185 г.» и «Переяславский свод
1216 г.» (Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XI-XVI вв.,
С. 17-26), каждый из которых можно было бы рассматривать как вероятную
дату добавления в летописный рассказ полоцкого предания под 1128 г.), но
большая часть исследователей, напротив, рассматривала летописный рассказ
1128 г. как результат взаимодействия рассказа ПВЛ с народным преданием.
Возможно, пространная версия этого сюжета, помещенная под 1128 г., явля¬
лась одной из попыток позднейшего переосмысления натянутых отношений
между двумя ветвями потомков Владимира и отстраненного положения полоц¬
ких владетелей, утративших право на наследование киевского стола вследствие
преждевременной кончины Изяслава Владимировича (Ср. Назаренко А. В.
Династический строй Рюриковичей Х-ХИ вв... С. 65-67).
175	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 59-60; Т. 2. Стб. 48.
176	Константин Багрянородный. Об управлении империей. Текст. Перевод. Ком¬
ментарий. М.: Наука, 1989. С. 44, 45.
177	По всей видимости, надо согласиться с мнением С. М. Соловьёва, рассматри¬
вавшего русь как обозначение дружины мореплавателей, синонимом которой,
по его мнению, являлся термин «варяги» (Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1.
С. 119). Социально-политическое значение понятия было раскрыто Н. П. Лам-
биным, высказавшим предположение о том, что русь обозначала совокупность
полиэтничных дружин, эксплуатировавших славянское население, а термин
«Русская земля» являлся обозначением домена киевского князя (Ламбин Н. П.
Источник летописного сказания о происхождении Руси // ЖМНП. Ч. 173 (июнь).
Отд. II. С. 230-234, 262-263). Позднее Е. А. Мельникова и В. Я. Петрухин пока¬
зали, что русью назывались дружинники киевских князей, а варягами — прочие
скандинавские наемники (Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Название «Русь»
в этнокультурной истории древнерусского государства (IX-X вв.) // ВИ, 1989,
№ 9; Они же. Скандинавы на Руси и в Византии в X-XI веках: к истории назва¬
ния «варяг» // Славяноведение, 1994, № 2).

182
Примечания
178	Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. «Ряд» легенды о призвании варягов в кон¬
тексте раннесредневековой дипломатии // ДГ, 1989 / Отв. ред. А. П. Новосель¬
цев М.: Наука, 1990; Мельникова Е. А. Ряд в «Сказании о призвании варягов» и
его европейские и скандинавские параллели // Сословия, институты и государ¬
ственная власть в России (Средние века и раннее Новое время. Сборник статей
памяти акад. Л. В. Черепнина) / Отв. ред.: В. Л. Янин, В. Д. Назаров. М.: Язы¬
ки славянских культур, 2010. С. 249-256; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ.
Князья. Религия. С. 114, и др.
179	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 20; Т. 2. Стб. 14.
180	Там же. Стб. 79; Т. 2. Стб. 67.
181	Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ веков... С. 70.
182	Петрухин В. Я. Становление государств и власть правителя в германо¬
скандинавских и славянских традициях: аспекты сравнительно-исторического
анализа // Общественная мысль славянских народов в эпоху раннего средневе¬
ковья / Отв. ред. Б. Н. Флоря. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009.
С. 119-120.
183	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121; Т. 2. Стб. 105-106; Т. 3. С. 159; Т. 4. М.: Языки русской
культуры, 2000. С. 89-90; Т. 6. Вып. 1. М.: Языки русской культуры, 2000.
Стб. 105; Т. 7. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 313; Т. 39. М.: Наука, 1994.
С. 35; Т. 42. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 55; Присёлков М. Д. Троицкая
летопись. Реконструкция текста. СПб.: Наука, 2002. С. 115-116.
184	ПСРЛ. Т. 5. СПб., 1851. С. 120.
185	Там же. Т. 9. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 57.
186	Там же. Т. 1. Стб. 80; Т. 2. Стб. 67; Т. 3. С. 128.
187	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С.107-109, 120-121.
188	Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде КыевЪ по отци». С. 68-71, 143-145. В таком
же порядке первые семь сыновей Владимира перечислялись еще В. Н. Татище¬
вым (Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 138; Т. 4. История Россий¬
ская. Ч. 2 [первая редакция]. М.: Ладомир, 1995. С. 63).
189	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 78-79. В «Чтении о житии и погублении Бориса и Глеба» Нестор сообщает:
«посла потомъ отець й на область Владимеръ, иже ему дасть, а святаго Глеба у
себе остави...» (Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе I Абрамович Д. И.
Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Памятники древнерус¬
ской литературы. Вып. 2. Пг., 1916. С. 6). С. А. Бушславский и С. М. Михеев
предположили, что «Владимеръ» обозначает не название города, а антропоним
киевского князя, который присутствует не во всех списках памятника (Бугослав-
ский С. А. Древнерусские литературные произведения о Борисе и Глебе. С. 207;
Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде КыевЪ по отци». С. 90-91).
190	Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде КыевГ по отци». С. 144.

Примечания
183
191	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 78.
192	Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 99.
193	См. Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе: история
текста и исторический контекст: история текста и исторический контекст // Фак¬
ты и знаки. Исследования по семиотике истории. Вып. 2 / Ред.: Б. А. Успенский,
Ф. Б. Успенский. М.: РГГУ, 2010.
194	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе/ Абрамович Д. И. Жития святых
мучеников Бориса и Глеба и службы им. С. 28. Н. Н. Ильин под влиянием «Ано¬
нимного сказания» разделял представление о том, что Пинск был стольным
городом Святополка (Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 82, 197),
но современные исследователи отмечают, что он возник только в конце XI в.
(Ср.: Лысенко П. Ф. Киев и Туровская земля // Киев и Западные земли Руси в XI-
XIII вв. Минск: Наука и техника, 1982. С. 88; Он же. Туровская земля Х-ХШ вв.
Минск: Беларуская навука, 1999. С. 12-13, 97-98; Алексеев Л. В. Западные зем¬
ли домонгольской Руси. Очерки истории, археологии, культуры. В 2-х кн. Кн. 1.
М.: Наука, 2006. С. 166-168).
195	ПСРЛ. Т. 41. М.: Археографический центр, 1995. С. 45.
196	Голубовский П. В. Служба свв. мученикам Борису и Глебу в Иваничской минее
1547-79 гг. // ЧИОНЛ. Кн. 14. Киев, 1900. С. 141, 143-144, 146, 149; Шахма¬
тов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 45. Прим. 1;
Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 99.
197	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 258, 263, 302, 329.
198	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 305. Прим. 3.
199	Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 99.
200	Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала XV столетия. Киев,
1895. С. 247. Прим. 1.
201	«Имея трех сыновей, он (Владимир. —Д. Б.) отдал в жены одному из них дочь
нашего притеснителя князя Болеслава, вместе с которой поляками был послан
Рейнберн, епископ Соли Колобжегской...»; «упомянутый король, узнав, что его
сын по наущению Болеславову намерен тайно против него выступить, схватил
того [епископа] вместе с этим [своим сыном] и [его] женой и заключил в темницу
каждого по отдельности» (ДРСЗИ. Т. 4. Западноевропейские источники. Состав¬
ление, перевод и комментарий А. В. Назаренко. М.: РФСОН, 2010. С. 73-74).
202	Фортинский Ф. Я. Титмар Мерзебургский и его хроника. СПб., 1872. С. 197;
Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 82—84; Королюк В. Д. Западные сла¬
вяне и Киевская Русь в X-XI веках. М.: Наука, 1964. С. 219-223; Лысенко П. Ф.
Киев и Туровская земля. С. 89; Он же. Туровская земля IX-XIII вв. С. 247;
Пчелов Е. В. Генеалогия древнерусских князей IX-начала XI в. М.: РГГУ, 2001.
С. 161 ;Котляр Н. Ф. Дипломатия Южной Руси. СПб.: Алетейя, 2003. С. 41.
203	Голубовский П. В. Хроника Дитмара как источник для русской истории. Киев,
1878. С. 6; Свердлов М. Б. Известия немецких источников о русско-польских
отношениях конца X — начала XII вв. // Исследования по истории славянских

184
Примечания
и балканских народов (Эпоха средневековья. Киевская Русь) / Ред. В. Д. Коро-
люк. М.: Наука, 1972. С. 151, 152; Он же. Домонгольская Русь. С. 301, 310-312;
Головко А. Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X -
первой трети XIII вв. Киев: Наукова думка, 1988. С. 22; Карпов А. Ю. Владимир
Святой. М.: Молодая Гвардия, 1997. С. 346; Назаренко А. В. Немецкие лати¬
ноязычные источники IX-XI веков. Тексты. Перевод. Комментарий. М.: Наука,
1993. С. 151-154 (коммент. № 30), 169 (коммент. № 52). Следует отметить, что
позднее взгляды А. В. Назаренко эволюционировали в направлении гипотезы
Рёпеля. Как замечает исследователь в одной из работ: «Хочется думать, что по¬
ход Болеслава и был той местью за заключение в Киеве дочери и зятя, о кото¬
рой пишет Титмар в [кн.] VII, [гл.] 73», при этом считая, что в рамках гипотезы
П. В. Голубовского не вполне ясна причина нападения Болеслава на Русь (См.
Назаренко А. В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зару¬
бежных источников. С. 322-323).
204	ДРСЗИ. Т. 4. С. 68.
205	Там же. С. 75.
206	Голубовский П. В. Хроника Дитмара как источник для русской истории. С. 6;
Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях: междисциплинарные
очерки культурных, политических и торговых связей IX-XII веков. М.: Языки
русской культуры, 2001. С. 453, 454.
207	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 130; Т. 2. Стб. 115; Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе.
С. 7.
208	Перечень возможных вариантов мести Болеслава I см. в кн: Назаренко А. В. Не¬
мецкие латиноязычные источники IX-XI веков. С. 151-152.
209	Согласно «Хронике» Титмара Мерзебургского, по условиям мерзебургского
мирного договора Болеслав I стал вассалом германского короля Генриха II и дол¬
жен был сопровождать его на коронацию императорской короной в Рим (в конце
1013 — начале 1014 гт.), но «показал себя лжецом в тех прекрасных обещаниях,
что давал прежде», упорно отказываясь дать объяснения по этому поводу, что в
итоге послужило предлогом для новой немецко-польской войны в 1015-1017 гт.
(Титмар Мерзебургский. Хроника в 8 книгах. Пер. И. В. Дьяконова. М.: Русская
панорама, 2005. С. 129, 135, 137). Вероятно, летом 1013 г. Болеслав предпринял
поход на Русь и не мог участвовать в коронационном походе императора, по¬
скольку ему предстояло урегулировать отношения с киевским князем.
210	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118-119. По предположению С. М. Соловьёва,
Святополк после освобождения из темницы получил в княжение не Туров, а
Вышегород, где находился под наблюдением Владимира (Соловьёв С. М. Со¬
чинения. Кн. 1. С. 197), однако, предположение о такой замене представляется
не совсем правильным, так как Вышегород в качестве составной части ранне¬
городской сети вокруг Киева являлся тогда скорее загородной княжеской рези¬
денцией; в первый раз он сделался стольным городом только в 1078 г., когда там
недолго правил Ярополк Изяславич (См. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 200; Т. 2. Стб. 192),
однако ни одна летопись не называет Святополка вышегородским князем.

Примечания
185
211	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 127; Т. 2. Стб. 112; Боровков Д. А. Древнерусские города в Ска¬
зании о призвании варягов и летописный рассказ о сыновьях Владимира Свя¬
тославича // Электронный научно-образовательный журнал «История», 2012,
вып. 5 (13). http://history.jes.su/s207987840000424-5-l
212	Алешковский М. X. Повесть временных лет: Судьба литературного произведе¬
ния в Древней Руси. М.: Наука, 1971. С. 66; Цукерман К. Наблюдения над сло¬
жением древнейших источников летописи. С. 193-194, 197-198.
213	Михеев С. М. Кто написал «Повесть временных лет»? С. 237.
214	Например, Б. А. Рыбаков относил ее к «своду 996 г.», рассматривая как совре¬
менную княжению Владимира {Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Были¬
ны. Летописи. С. 189), а М. X. Алешковский отмечал, что она не могла быть
написана ранее 1012 г., когда началось княжение Ольдржиха Чешского, но, по
всей видимости, появилась через много лет после смерти Владимира {Алеш¬
ковский М. X. Повесть временных лет. С. 65).
215	Гиппиус А. А. Рскоша др^ОЖИНА Игорсви... К лингвотекстологической
стратификации Начальной летописи // Russian linguistics, № 25, 2001. С. 161.
216	Голубовский П. В. Служба свв. мученикам Борису и Глебу в Иваничской минее.
С. 146-149. Существуют две датировки церковной службы Борису и Глебу, со¬
ставленной неким митрополитом Иоанном. В зависимости от того, атрибутиру¬
ется ли служба Иоанну I или Иоанну II, она датируется либо первой половиной
XI в., либо 80-ми годами XI в.
217	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 311; Кн. 2. С. 104, 319.
218	Левитский Н. Важнейшие источники для определения времени крещения Вла¬
димира... //ХЧ, 1890. Ч. 1 (№ 3-4). С. 407.
219	Грушевсъкий М. 1стор1я Укра'ши-Руси (2-е изд., доп). Т. 2. XI-XIII вк. Jlbeie,
1905. С. 5. Прим. 2.
220	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 80-82,317-319, 332-338.
221	Бугославский С. А. Древнерусские литературные произведения о Борисе и Гле¬
бе. С. 223-224.
222	Шайкин А. А. Повесть временных лет. История и поэтика. М.: Русская панора¬
ма, 2011. С. 510. Прим. 677.
223	Михеев С. М. «Святополкъ же сЪде КыевЪ по отци». С. 119-123. Можно предпо¬
ложить, что дата была заимствована из источника, сходного с «Памятью и по¬
хвалой князю русскому Владимиру», где также приводится дата кончины Вла¬
димира Святославича (Ср. Милютенко Н. И. Святой равноапостольный князь
Владимир и Крещение Руси. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2008. С. 426).
224	Голубинский Е. Е. О погрешительности одного места в нашей первоначальной ле¬
тописи, остающейся незамеченною // ИОРЯС. Т. 9. Кн. 2. СПб., 1904. С. 60-62.
225	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 65-68.

186
Примечания
226	Писаренко Ю. Почему «потаиша» смерть князя Владимира (к летописной статье
1015 г.)// Ruthenica, № 5, 2006.
227	Там же. С. 245-246.
228	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 140. Ср. Т. 2. Стб. 127-128.
229 Там же. Стб. 140-141. Ср. Т. 2. Стб. 128.
230 Там же. Стб. 135-136. Ср. Т. 2. Стб. 122.
231	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 72,
76, 185-186.
232	Там же. С. 72. Исследователь также отметил, что вместо фразы «...и Овато_
полкъ садить тн Кисв'Ь, Ъ&ивъ Бориса, а на Гаева посла», в Ипатьевском
списке читаете а: «...и Оватополкъ садить Кисв^, послав #ки Бориса и
Гл'Ька» (ср. ПСРЛ. Т. 2. Стб. 128), добавив, впрочем, что это чтение может быть
позднейшим.
233	Сходные соображения ср. в кн.: Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде КыевЪ по
отци». С. 143; Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Гле¬
бе. С. 48.
234	Первоначально мы рассматривали молитву о мести Ярослава как вставку из па-
римийных чтений, но в контексте текстологического анализа А. А. Гиппиуса
можно предполагать и вторичность паримийного фрагмента по отношению к
летописному (См. Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и
Глебе. С. 48^49), что, впрочем, не отражается на нашем представлении о молит¬
ве Ярослава как о вставке в летописный текст.
235	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 146; Т. 2. Стб. 128-129; Бережков Н. Г. Хронология русского
летописания. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 225. Ср. Святые князья-мученики
Борис и Глеб. С. 227. Другая версия этого рассказа читается в Новгородской I
летописи младшего извода (ПСРЛ. Т. 3. С. 174-175).
236	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 335-336.
237	Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 131-144.
238	Королюк В. Д. Западные славяне и Киевская Русь... С. 239.
239	Назаренко А. В. О датировке Любечской битвы // ЛХ, 1984 / Ред. Б. А. Рыба¬
ков. М.: Наука, 1984. С. 13-19; Он же. Древняя Русь на международных путях.
С. 454—462.
240	Толочко П. П. Любечская битва в источниках и историографии // Сословия, ин¬
ституты и государственная власть в России... С. 263-265.
241	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 142; Т. 2. Стб. 129. Слово «НовЪгородГ», отсутствующее в дру¬
гих списках, вероятно, является дополнением Лаврентия; первоначально, скорее
всего, имелась ввиду не длительность новгородского княжения Ярослава, а его
возраст в 1016 (6524) г. (См. Рапов О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII в.
Принятие христианства. 2-е изд. М.: Русская панорама, 1998. С. 298-299).
242	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 142; Т. 2. Стб. 130; Радзивилловская летопись. Текст, исследо¬
вание, описание миниатюр. М., СПб., 1994. С. 101.

Примечания
187
243	См.: Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 36, 40; Вилкул Т. Л. «И седе...
Кыеве»: к характеристике одного из источников Новгородской первой летописи
(старшей редакции) // ВЕДС. XV чтения памяти В. Т. Пашуто. Автор и его текст.
М., 2003. С. 36-40.
244	О большом пожаре в Киеве, случившимся в 1017 г., в результате которого по¬
страдал «монастырь святой Софии», свидетельствует Титмар Мерзебургский
(ДРСЗИ. Т. 4. С. 79-81. Прим. 113), поэтому сомневаться в достоверности сооб¬
щения Ипатьевского списка особых оснований нет. В Синодальном списке Н1Л
под 6525 (1017) г., отражающем по А. А. Шахматову новгородскую летописную
традицию XI века, вместо этого читаются два сообщения: первое «Ярославъ иде
къ Берестию» и второе: «заложена бысть святая София Кыеве» (ПСРЛ. Т. 3. С. 15),
что теоретически позволяет предполагать и более сложный состав этой статьи.
В ПВЛ поход Ярослава к Берестью отнесен к 1022 г., а закладка храма св. Софии
к 1037 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 146, 151; Т. 2. Стб. 134, 139. Обзор датировок строи¬
тельства в кн.: Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1983. С. 71-78; Свердлов М. Б.
Домонгольская Русь. С. 359-362). В Софийской I летописи старшего извода име¬
ется информация о том, что в 6525 г. произошла битва Ярослава с печенегами у
Киева (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 129), которая находит косвенное подтверждение у
Титмара Мерзебургского. Учитывая фактографическое разнообразие описанных
в источниках событий 1017 г. можно предположить следующий порядок их разви¬
тия: 1) при вступлении Ярослава в Киев после Любечской битвы в городе происхо¬
дит пожар, в результате которого гибнет собор св. Софии; 2) после занятия Киева
Ярослав совершает поход к Берестью, где мог укрыться Святополк и захватывает
этот город (как предполагает А. В. Назаренко на основании сообщений Титмара
Мерзебургского о захвате Ярославом «какого-то города» летом 1017 г.); 3) Ярос¬
лав возвращается в Киев ввиду приближения печенегов и организует им отпор
под стенами города; 4) в Киеве закладывается новый Софийский собор, здание
которого, согласно Титмару, было отстроено к моменту вступления в Киев Свято-
полка и Болеслава I в августе 1018 г. (др. варианты реконструкции событий 1017 г.
в кн.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 164-165; Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 118-121; Назаренко А. В.
Древняя Русь на международных путях. С. 460-476).
245	Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси (вместо введения в русскую исто¬
рию). М., 1876. С. 415; Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских ле¬
тописных сводах. С. 296-297.
246	Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 31.
247	Михеев С. М. «Святополкъ же сЪде КыевЪ по отци». С. 137-143.
248	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 143, 144; Т. 2. Стб. 130, 131.
249	Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 108; Т. 6. Вып. 1. Стб. 130; Т 42. Стб. 61.
250	Королюк В. Д. Древнепольское государство. М.: Наука, 1957. С. 161; он же. За¬
падные славяне и Киевская Русь. С. 260.
251	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 336-340.

188
Примечания
252	Назаренко А. В. Западноевропейские источники. С. 331; Поппэ А. К биографии Свя-
тополка Окаянного // История: дар и долг. Юбилейный сборник в честь А. В. На¬
заренко / Отв. ред. Н. Н. Лисовой. СПб.: Изд-во Олега Абьпыко, 2010. С. 244.
253	См.: Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 148-155; Петрухин В. Я.
Ярослав Мудрый, Ярославичи и начальное летописание // Ярослав Мудрый и
его эпоха / Отв. ред.: И. Н. Данилевский, Е. А. Мельникова. М.: Индрик, 2008.
С. 171-172; Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде Кыев^ по отци». С. 124-134.
254	Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 144-146; Т. 2. Стб. 131-132; Паримийные чтения I Абра¬
мович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. С. 120-121.
Такое сопоставление было осуществлено П. В. Голубовским, высказавшимся
в данном случае за приоритет паримийного текста над летописным (Голубов¬
ский П. Служба свв. мученикам Борису и Глебу в Иваничской минее 1547-79 гт.
С. 149-152), а позже А. А. Шахматовым и Н. И. Милютенко, которые пришли к
выводу о вторичности паримии по отношению к статье 1019 г. (Шахматов А. А.
Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 52-53; Святые князья-
мученики Борис и Глеб. С. 228-232). К. Цукерман высказался в пользу точки
зрения П. В. Голубовского (Цукерман К. Наблюдения над сложением древней¬
ших источников летописи. С. 230-243), а А. А. Гиппиус поддержал гипотезу
А.	А. Шахматова (Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и
Глебе. С. 52-58).
255	Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 235.
256	В историографии существуют альтернативные интерпретации междукняжеско-
го конфликта 1015-1019 гт., которые основываются на свидетельстве Титмара
Мерзебургского о том, что в то время как Владимир разделил власть между дву¬
мя сыновьями, Святополк находился в темнице, откуда впоследствии бежал, и
на сюжете исландских саг («Пряди об Эймунде» и «Саге об Ингваре Путеше¬
ственнике»), где говорится, что после смерти конунга Гардарики Вальдамара
государство было разделено между тремя его сыновьями — конунгами Кену-
гарда (Бурицлав), Хольмгарда (Ярицлейв) и Палтескьи (Вартилав). Между Бу-
рицлавом и Ярицлейвом вспыхнула война из-за того, что Бурицлав попросил
брата уступить «несколько волостей и торговых городов, которые ближе всего к
его княжеству», мотивируя это тем, что они ему «пригодятся для поборов», од¬
нако при содействии отряда норманнских наемников во главе с главным героем
саги конунгом Эймундом, Ярицлейву удалось победить Бурицлава, захватить
его княжество, организовать ему отпор под стенами Кэнугарда и, наконец, со¬
гласиться на предложенное Эймундом физическое устранение противника, ко¬
торый был убит во время очередного вторжения на привале или, согласно «Саге
об Ингваре Путешественнике», ослеплен и доставлен к Ярославу в качестве
пленника (Ср.: Глазырина Г. В. Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, пере¬
вод, комментарий. М.: Восточная литература РАН, 2002. С. 252; Прядь об Эй¬
мунде Хрингссоне // Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной
Европе. Тексты, перевод, комментарии. 2-е изд., испр. и доп. М.: РФСОН, 2012.
С. 306-319, 343-362). Сюжет саги имеет некоторые параллели с описанием

Примечания
189
событий, предложенным в древнерусской традиции, однако интерпретация этих
(особенно антропонимических) фактов остается спорной. Если конунг Яриц-
лейв убедительно отождествляется с князем Ярославом Мудрым, то в конунге
Вартилаве видят собирательный образ полоцкого князя Брячислава Изяславича
и тмутороканского князя Мстислава Владимировича (Джаксон Т. Н. Указ. соч.
С. 346), а в конунге Бурицлаве — собирательный образ Святополка I и его со¬
юзника Болеслава I (Мавродин В. В. Образование древнерусского государства.
С. 377; Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года... С. 94-95, 140-141; Святые
князья-мученики Борис и Глеб. С. 127-132; Мельникова Е. А. Эдмунд Хрингссон,
Ингигерд и Ярослав Мудрый: Источниковедческие наблюдения // Анфологи-
он: власть, общество, культура в славянском мире в средние века. К 70-летию
Б. Н. Флори (Славяне и их соседи. Вып. 12) / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М.; Ин-
дрик, 2008. С. 146; Шайкин А. А. «Повесть временных лет»: история и поэтика.
С. 419^429). Сторонники альтернативной гипотезы отождествляют конунга Бу-
рицлава с князем Борисом Владимировичем, предполагая, что он мог наследо¬
вать киевский стол после смерти отца и вести борьбу с Ярославом (Алешковский
М. X. Повесть временных лет. С. 130-131 Хорошев А. С. Политическая история
русской канонизации. С. 29-32; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 24-25;
Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XI вв.).
М.: Аспект-Пресс, 1998. С. 336-354; Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор
имени у русских князей в X-XVI вв. Династическая история сквозь призму ан¬
тропонимики. М.: Индрик, 2006. С. 52-53. Прим. 39; Михеев С. М. «Святополкъ
же сЪде КыевЪ по отци». С. 200-212). Также высказывались предположения, что
противником Ярослава в 1015-1018 гг. мог быть тмутороканский князь Мстис¬
лав Владимирович, организовавший убийство Бориса (Королюк В. Д. Западные
славяне и Киевская Русь... С. 237-238; Котляр Н. Ф. Мстислав Тмутороканский
и Ярослав Мудрый // ДГ, 1998. С. 135-140). Отметим, что отождествление Бу-
рицлава с Болеславом I представляется вполне возможным, учитывая то, что,
например, в «Саге о Кнютлингах» Бурицлавом (Burizlafs) именуется польский
князь Болеслав III Кривоустый (Historia regum Danorum dicta Knytlingasaga //
MGH SS T. 29. Hannover, 1892. S. 294). Датировки событий, описанных в «Пряде
об Эймунде», локализуются в диапазоне 1015-1021 гг., поскольку хронология
саги является относительной; при этом одни исследователи датируют пребыва¬
ние Эймунда на службе у Ярицлейва между 1015/16-1018 гг. (Мавродин В. В.
Указ. соч. С. 376, 378; Ильин Н. Н. Указ. соч. С. 93-94; Хорошев А. С. Указ. соч.
С. 29-32), а другие — между 1018-1021 гг. {Назаренко А. В. Древняя Русь на меж¬
дународных путях. С. 453^462; Мельникова Е. А. Указ. соч. С. 152; Шайкин А. А.
Указ. соч. С. 423). В то же время результаты текстологического исследования
«Пряди» позволяют признать те ее элементы, которые используются для уста¬
новления внутренней хронологии, позднейшими интерполяциями {Мельникова
Е. А. Указ. соч. С 149-158; Ее же. Композиция и состав «Саги об Эймунде сыне
Хринга» // Висы дружбы. Сборник статей в честь Т. Н. Джаксон. М.; РФСОН,
2011/ Отв. ред. Н. Ю. Гвоздецкая, И. Г. Коновалова, Е. А. Мельникова, А. В. По-
досинов. С. 257-267; Михеев С. М. Указ. соч. С. 159-174), устранение которых,

190
Примечания
по существу, превращает «Прядь» в фольклорное произведение, сконструирован¬
ное из т. н. бродячих сюжетов (Глазырина Г. В.,Джаксон Т. Н., Мельникова Е. А.
Скандинавские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников.
С. 500-522), некоторые из которых могли оказать влияние на повесть «Об убие¬
нии Бориса и Глеба» (Михеев С. М. Указ. соч. С. 212-253).
257	Напр.: Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-
XIV вв.). М.: Изд-во АН СССР, 1960. С. 157-163; Толочко А. П. Князь в Древней
Руси. С. 29; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья. Народ. Религия. С. 176-179;
Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 321-326; Парамонова М. Ю. Святые пра¬
вители Латинской Европы и Древней Руси: Сравнительный анализ Вацлавского
и Борисоглебского культов. М.: ИВИ РАН, 2003, и др.
258	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118. Некоторые исследователи предполагают, что
Святополк вербовал своих сторонников преимущественно среди малообеспе¬
ченных слоев населения (Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания
на Руси... С. 87, 88; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 326).
259	ПСРЛ. Т. 3. С. 175.
260	Исследования монет Святополка, на реверсе которых был выбит не трезу¬
бец (как на монетах Владимира Святославича), а двузубец, осуществленные
B.	Л. Яниным, позволили предположить его принадлежность ни к потомству
Владимира, а к потомству Ярополка (Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси
X-XV вв. Т. 1. М.: Наука, 1970. С. 36-40; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья.
Народ. Религия. С. 173; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 324-325), однако
в последнее время некоторые исследователи склонны причислять Святополка к
сыновьям Владимира, объясняя это тем, что гипотеза о его происхождении от
двух отцов могла возникнуть вследствие стремления историографов к дискре¬
дитации князя-братоубийцы (Лысенко П. Ф. Древний Туров. Минск: Беларуская
навука, 2004. С. 130-131; Михеев С. М. «Святополкъ же сЬде Кыев^ по отци».
C.	66-68; Поппэ А. К биографии Святополка Окаянного. С. 234-238). По пред¬
положению К. Цукермана, сравнившего изображения трезубца на разных типах
монет, атрибутируемых Святополку, первоначально, он все же использовал на
реверсе изображения трезубца (то есть, относил себя к сыновьям Владимира),
но позднее, в период второго киевского княжения, стал использовать изображе¬
ние двузубца, восходящего к Святославу и Ярополку (Цукерман К. Наблюдения
над сложением древнейших источников летописи. С. 219-222).
261	Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 274-276; Пче¬
лов Е. В. Генеалогия древнерусских князей... С. 169-170.
262	См.: Карпов А. Ю. Ярослав Мудрый. М.: Молодая Гвардия, 2001. С. 14-16; То¬
лочко П. П. О происхождении Ярослава Мудрого // Ярослав Мудрый и его эпоха.
С. 8-14; Шайкин А. А. Повесть временных лет. История и поэтика. С. 512-513.
Прим. 697.
263	Рапов О. М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. С. 298-300.
264	В. Н. Татищев отнес смерть Вышеслава к 1010 г. (Татищев В. Н. Собрание со¬
чинений. Т. 2-3. С. 70; Т. 4. С. 142), но доказательств этой датировки нет.

Примечания
191
265	Шинаков Е. А. Образование древнерусского государства. С. 274.
266	ПСРЛ. Т. 3. С. 168. Как заметил И. Я. Фроянов, это разночтение может быть
свидетельством того, что составители ПВЛ, в отличие от новгородских лето¬
писцев, рассматривали новгородских князей как посадников киевского князя
(<Фроянов И. Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, со¬
циальной и политической борьбы конца IX - начала XIII столетия. СПб.: Изд-во
Санкт-Петербургского ун-та, 1992. С. 150-151). По мнению В. Л. Янина, текст
ПВЛ «практически ставит знак равенства между посадниками ранней поры и
князьями, получившими власть над Новгородом из рук киевского князя», хотя
«между понятиями «новгородский князь» и «новгородский посадник» была не¬
значительная разница, которая вызывалась разной емкостью понятий», ибо «все
новгородские князья раннего времени были посадниками, но не все новгород¬
ские посадники были князьями, так как термин «князь» определяет не только
характер власти, но и принадлежность к потомству Рюрика» (Янин В. Л. Нов¬
городские посадники. 2-е изд, перераб. и доп. М.: Языки славянской культуры,
2003. С. 68. Ср. Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ ве¬
ков... С. 70).
267	См.: Беляев И. Д. Рассказы из русской истории. Кн. 2. История Новгорода Вели¬
кого от древнейших времен до падения [2-е изд.]. СПб., 1866. С. 225-227; Сер¬
геевич В. И. Древности русского права. Т. 2. С. 118-119; Греков Б. Д. Киевская
Русь. С. 482^483; Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 71-72; Фроянов И. Я.
Мятежный Новгород. С. 149, 150; Петров А. В. От язычества к Святой Руси.
С. 99.
268	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 333-340; РыбаковБ. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 202-203;
Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 370-371; Сверд¬
лов М. Б. Домонгольская Русь. С. 329; Лукин П. В. События 1015 г. в Новгоро¬
де: к оценке достоверности летописных сообщений // ОИ, 2007, № 4. С. 3-17;
Цукерман К. Наблюдения над сложением древнейших источников летописи.
С. 229, 243-247; Михеев С. М. «Святополкъ же сЪде КыевЪ по отци». С. 28-32.
269	ПСРЛ. Т. 3. С. 174-175.
270	Как отметил П. В. Лукин, в Н1ЛМ «Предслава сообщает об убийстве двух бра¬
тьев, но кто именно был убит, не уточняется», поэтому, это чтение «оставляет
возможность думать, кто именно кто именно подразумевался под убитыми дву¬
мя братьями» {Лукин П. В. События 1015 г. в Новгороде. С. 10), но нельзя ис¬
ключать, что упоминание о «братьях» могло появиться в результате позднейшей
вставки {Михеев С. М. «Святополкъ же сЪде КыевЪ по отци». С. 143).
271	Петров А. В. От язычества к Святой Руси. С. 94-95, 100-101.
272	Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Киевская Русь. С. 366; Мавродин
B.	В. Образование древнерусского государства. С. 372-373; Насонов А. Н. «Рус¬
ская земля»... С. 71-72; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй...
C.	132; Фроянов И. Я. Мятежный Новгород. С. 154-155; Петров А. В. От языче¬
ства к Святой Руси. С. 100-101; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 328-329;

192
Примечания
Лукин П. В. Вече: социальный состав //Горский А. А., Кучкин В. А., Лукин П. В.,
Стефанович П. С. Древняя Русь... С. 44—45.
273	Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого
уклада (история Новгорода, Пскова и Вятки) // История Руси Великой. Сочине¬
ния Н. И. Костомарова... Т. 10. Северные республики Руси. С. 39—40. Правда,
продолжение этого пассажа («Новгородцы, как видно, не дали ему помощи на
отца, оттого он и бежал за море. Прибывшие с ним потом из-за моря варяги об¬
ращались с жителями своевольно и насиловали новгородских жен...»), следует
отнести к разряду историографических недоразумений.
274	Франклин С., Шепард Д. Начало Руси 750-1200 [2-е изд.], СПб.: Дмитрий Була¬
нин, 2009. С. 305.
275	Как показывают наблюдения Т. Л. Вилкул, с конца X до начала XII в. этот тер¬
мин употребляется в ПВЛ 19 раз и во всех случаях он является нестратифициро-
ванным обозначением совокупности жителей города — т. е., городской общины
{Вилкул Т. Л. Люди и князь в древнерусских летописях середины XI-XIII вв. М.:
Квадрига, 2009. С. 41. Прим. 100).
276	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 199; Костомаров Н. И. Севернорусские
народоправства... С. 40; Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Киев¬
ская Русь. С. 367; Мавродин В. В. Образование древнерусского государства.
С. 375-376; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй... С. 132; Насо¬
нов А. Н. «Русская земля»... С. 71-72; Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 483, 485;
Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества... С. 296-297; Толочко П. П.
Древняя Русь... С. 76-77.
277	ДРСЗИ. Т. 4. С. 80-81.
278	Там же. С. 82.
279	ПСРЛ. Т. 3. С. 470.
280	Там же. Т. 1. Стб. 143; Т. 2. Стб. 130-131.
281	Предполагается, что новгородцы получили от Ярослава акты, которые заложи¬
ли правовые основы новгородской «вольности», однако вопрос об их содержа¬
нии остается среди исследователей предметом споров: одна группа (В. Н. Та¬
тищев, М. М. Щербатов, И. Ф. Г. Эверс, М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин,
В. Л. Янин, Б. А. Рыбаков, А. А. Зимин, М. Б. Свердлов и др.) отождествляет
их с т. н. древнейшей частью «Русской правды» (ст. 1-17/18); другая группа
(С. М. Соловьёв, Н. И. Костомаров, А. Е. Пресняков, Б. Д. Греков, С. В. Юш¬
ков, А. Н. Насонов, И. Я. Фроянов, А. В. Петров и др.) трактует их как не со¬
хранившиеся документы конституционного или финансового характера, ото¬
ждествляемые с «Грамотами Ярослава», на которых, по свидетельству Н1ЛС
и Н1ЛМ (ПСРЛ. Т. 3. С. 67, 68, 273, 274), в первой трети XIII в. приносили
присягу Новгороду приглашаемые на новгородский стол князья (первые упо¬
минания относятся к 1228-1229 гг.). Если подобные уступки действительно
были сделаны Ярославом, иметь законную силу они могли лишь в том случае,
если он находился на киевском столе.

Примечания
193
282	ПСРЛ.Т.4.Ч. l.C. 110; Т. 6. Вып. 1.Стб. 173. Варианты датировки этих событий
см. в кн.: Тихомиров М. Н. Исследование о Русской Правде. М., Л.: Изд-во АН
СССР, 1941. С. 39; Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи.
С. 204; Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 69-70; Рапов О. М. Княжеские
владения на Руси... С. 42^43; Фроянов И. Я. Мятежный Новгород. С. 158-159;
Зимин А. А. Правда Русская. М.: Древнехранилище, 1999. С. 37; Назаренко А. В.
Древняя Русь на международных путях. С. 491-492.
283	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 70; Т. 4. С. 142; Соловьёв С. М.
Сочинения. Кн. 1. С. 194-195.
284	ПСРЛ. Т. 15. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 73.
285	Толочко А. П. «История Российская» Василия Татищева: источники и известия.
М., Киев: НЛО, 2005. С. 446. Прим. 95.
286	Ср.: П. Б [утков]. Разбор трех древних памятников... С. 106 (Прим. 40); Гру-
шевсъкий М. 1стор1я Украши-Руси. Т 2. С. 3; Присёлков М. Д. Очерки по
церковно-политической истории Киевской Руси Х-ХН веков. СПб.: Наука, 2003.
С. 38; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья. Народ. Религия. С. 175, 177, 179;
Назаренко А. В. Порядок престолонаследия на Руси Х-ХП веков. С. 512-513.
Прим. 36; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 323; Святые князья-мученики
Борис и Глеб. С. 82.
287	Толочко А. П. «История Российская» Василия Татищева. С. 447-457. Там же
исследователь приводит оригинал текста Стрыйковского, использованный Та¬
тищевым (С. 451. Прим. 111).
288	Ср.: Бибиков М. В. Byzantinorossica. Свод византийских свидетельств о Руси.
Т. 1. М.: Языки славянских культур, 2004. С. 66; Голубинский Е. Е. История рус¬
ской церкви. Т. 1. Первая половина тома. С. 219-220.
289	ДРСЗИ. Т. 3. Восточные источники. Сост. Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова,
В. Я. Петрухин. М.: РФСОН, 2009. С. 106, 108.
290	ДРСЗИ. Т. 4. С. 62-63; Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники
IX-XI веков. С. 163-164. Коммент. 46.
291	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 312. С кри¬
тикой подобного предположения выступил А. В. Назаренко, выступивший в
защиту гипотезы Татищева и Соловьёва (См. Назаренко А. В. Древнерусское
династическое старейшинство... С. 21. Прим. 48).
292	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 310-311.
293	Церковные службы / Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба
и службы им. С. 136.
294	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 311.
295	Молдован А. М. «Слово о Законе и Благодати» Илариона. Киев: Наукова думка,
1984. С. 91,92.
296	Новосельцев А. П. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя
// ДГ, 1998. С. 367-379; Петрухин В. Я. Христианство на Руси во второй поло¬

194
Примечания
вине X - первой половине XI века // Христианство в странах Восточной, Юго-
Восточной и Центральной Европы на пороге второго тысячелетия / Отв. ред.:
Б. Н. Флоря. М.: Индрик, 2002. С. 103-105; Горский А. А. Русь. От славянского
Расселения... С. 57-58, и др.
297	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 294-295, 301-302; Петров И. В. Госу¬
дарство и право Древней Руси. 750-980. СПб.: Изд-во В. А. Михайлова, 2003.
С. 101-123. Предшествующая дискуссия по этому вопросу представлена в рабо¬
тах: Медведев И. П. Империя и суверенитет в средние века (на примере истории
Византии и некоторых сопредельных государств) // Проблемы истории между¬
народных отношений. Сборник памяти акад. Е. В. Тарле / Отв. ред. В. И. Рутен-
бург. Л.: Наука, 1972; Литаврин Г. Г. Идея верховной государственной власти в
Византии и Древней Руси домонгольского периода // Литаврин Г. Г. Византия и
славяне (сборник статей). 2-е изд., СПб.: Алетейя, 2001.
298	Кузенков П. В. Реальная политика или великодержавная идеология? Византий¬
ская дипломатия X века по данным трактатов Константина Багрянородного //
История: дар и долг. С. 82-83, 90.
299	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 317-318, 324-325.
300	Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 6-7.
301	Водов В. Замечания о значении титула «царь» применительно к русским кня¬
зьям в эпоху до середины XV века // Из истории русской культуры. Т. 2. Кн. 1.
С. 513-524, 528; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 110-111; Горский А. А.
О титуле «царь» в средневековой Руси. Одиссей. Человек в истории, 1996 / Отв.
ред. А. Я. Гуревич. М., 1996. С. 205, 210.
302	Ревелли Дж. Старославянские легенды святого Вячеслава Чешского и древне¬
русские княжеские жития // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 9 /
Отв. ред. Е. Б. Рогачевская. М.: Наследие, 1998. С. 81-83.
303	Петрухин В. Я. Христианство на Руси... С. 105-107.
304	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 51.
305	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 83; Т. 2. Стб. 71.
306	Там же. Т. 1. Стб. 132; Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 9; Сказа¬
ние о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 32.
307	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 198-199, 311 (Прим. 294).
308	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 33 (Прим. 52).
309	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 29; Свердлов М. Б. Домонгольская
Русь. С. 323-324; Аристов В. Нарративная функция мотива «старейшинства»
в летописной повести о Борисе и Глебе // Борисоглебский сборник. Collectanea
Borisoglebica. Вып. 1. С. 348-349.
310	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 135; Т. 2. Стб. 122.
311	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 39.
3,2 Ср. Мюллер Л. Летописный рассказ и Сказание о святых Борисе и Глебе...
Р. 30.

Примечания
195
313	Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 14; Сказание о святых мучениках
Борисе и Глебе. С. 30.
314	Пиккио Р. Функция библейских тематических ключей в литературном коде
православного славянства // Пиккио Р. Slavia Orthodoxa. Литература и язык. М.:
Знак, 2003. С. 446^47.
315	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 47.
316	Петрухин В. Я. Христианство на Руси... С. 107; Свердлов М. Б. Домонгольская
Русь. С. 324.
317	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132, 135; Т. 2. Стб. 118, 122.
318	Там же. Т. 1. Стб. 139; Т. 2. Стб. 126.
319	Там же. Т. 1. Стб. 139-140; Т. 2. Стб. 126-127.
320	Паримийные чтения / Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба
и службы им. С. 119. До последнего времени доминирующей являлась точка
зрения А. А. Шахматова, разделявшаяся и другими исследователями, которая
предполагала, что «рассуждение о князьях» было заимствовано в летописный
текст из паримии (См.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских ле¬
тописных сводах. С. 53-54; Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 227-228;
Цукерман К. Наблюдения над сложением древнейших источников летописи.
С. 234-235). В конце 2010 г. А. А. Гиппиус предложил новые аргументы в пользу
гипотезы, допускающей заимствование «рассуждения о князьях» в паримию из
летописи {Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе.
С. 50-51), вследствие чего вопрос нуждается в новом пересмотре.
321	Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 179.
322	Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме... С. 359.
323	Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. С. 155-166;
Пашуто В. Т. Черты политического строя Древней Руси. С. 54-55.
324	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 72-75.
325	Молдован А. М. «Слово о Законе и Благодати» Илариона. С. 92, 97.
326	Милютенко Н. И. Святой равноапостольный князь Владимир... С. 425.
327	Н. И. Милютенко датирует составление «Памяти и похвалы» в диапазоне между
1050 и 1080-ми гг. {Милютенко Н. И. Святой равноапостольный князь Влади¬
мир... С. 91-92), что в целом совпадает с точкой зрения Н. И. Серебрянского,
относившего ее ко второй половине XI века {Серебрянский Н. Древне-русские
княжеские жития. (Обзор редакций и тексты). Пг., 1915. С. 3).
328	Нельзя согласиться с предположением о том, что «Рассуждение о князьях» мож¬
но отнести к «современной Илариону» литературе {Чичуров И. С. Политиче¬
ская идеология Средневековья: Византия и Русь. М.: Наука, 1990. С. 130-131),
поскольку еще А. А. Шахматов атрибутировал его составителю «Начального
свода» 1090-х гг. {Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 755-756).
329	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 31-33.
330	Там же. С. 38-39.

196
Примечания
331	Пиккио Р. Функция библейских тематических ключей... С. 449^50.
332	Чтение о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 7.
333	Там же. С. 13-14.
334	Успенский Б. А. Борис и Глеб: восприятие истории в Древней Руси. М.: Языки
русской культуры, 2000. С. 35-36.
335	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 135-136; Т. 2. Стб. 122.
336 Там же. Т. 1. Стб. 141; Т. 2. Стб. 128.
337 Там же. Т. 1. Стб. 144; Т. 2. Стб. 131.
338	Паримийные чтения. С. 117-118, 119-120.
339	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 46.
340	Ср.: Федотов Г. П. «Святые Древней Руси» / Федотов Г. П. Собрание сочинений
в 12 томах. Т. 8. М., 2000. С. 20,21; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья.
Религия. С. 178; Ранчин А. М. Формирование культа святых князей Бориса и
Глеба: мотивы канонизации // Ранчин А. М. Вертоград златословный. Древне¬
русская книжность в интерпретациях, разборах, комментариях. М.: НЛО, 2007.
С. 70-71.
341	Согласно гипотезе А. Н. Насонова, давшего аргументированное обоснование
предположениям Д. И. Иловайского и М. В. Довнар-Запольского {Иловайский
Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 94; Довнар-Запольский М. В. Очерк истории
кривичской и дреговичской земель до конца XII столетия. Киев, 1891. С. 76),
причиной его могло стать стремление полоцких князей к расширению юрисдик¬
ции в северном и северо-восточном направлении на важные в стратегическом и
экономическом отношении территории вокруг Усвята и Витебска, по которым
проходила часть торгового пути «из Варяг в Греки», являвшиеся предметом со¬
перничества между Новгородом и Полоцком {Насонов А. Н. «Русская земля»...
С. 78-79, 134-136).
342	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 146; Т. 2. Стб. 133.
343	Там же. Т. 4. Ч. 1. С. Ill; Т. 6. Вып. 1. Стб. 173.
344	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 146; Т. 2. Стб. 134; Шахматов А. А. Разыскания о древнейших
русских летописных сводах. С. 287-288.
345	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 147; Т. 2. Стб. 134-135.
346	Там же. Т. 1. Стб. 148; Т. 2. Стб. 135-136. Вопрос о происхождении этих допол¬
нений остается спорным. По предположению П. В. Голубовского, они вставлены
в летописное описание Лиственской битвы из паримии {Голубовский П. Служба
свв. мученикам Борису и Глебу в Иваничской минее 1547-79 гг. С. 163-164.
Прим. 1; Цукерман К. Наблюдения над сложением древнейших источников ле¬
тописи. С. 242). Согласно альтернативной гипотезе А. А. Шахматова, эти фраг¬
менты изначально читались в летописи, откуда были перенесены в паримию
{Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 52;
Гиппиус А. А. «Летописные» паремийные чтения о Борисе и Глебе. С. 52-54).
347	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 149; Т. 2. Стб. 136.

Примечания
197
348	Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 119.
349	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 149; Т. 2. Стб. 137.
350	Там же. Т. 1. Стб. 150.
351	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства в Древней Руси. Л.: ЛГУ,
1988. С. 43.
352	Ср. Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 485.
353	Вернадский Г. В. История России. Киевская Русь. М.: Аграф; Тверь: ЛЕАН,
2004. С. 86.
354	По мнению А. А. Шахматова, это мог быть составитель «Первого Печерского
свода» Никон (Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных
сводах. С. 287), однако, мы не можем согласиться с подобным утверждением,
так как ниже демонстрируем, подтверждая наблюдения Л. В. Черепнина, что
доктрина о приоритете «брата старейшего» сложилась лишь в «Начальном сво¬
де», где было сконструировано представление о «ряде» Ярослава.
355	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 288.
356	В настоящее время продолжается обсуждение поставленного Н. С. Арцыбаше¬
вым (Арцыбашев Н. С. Повествование о России. Т. 1. Кн. 2. М., 1838. С. 16-17
(Прим. 89) вопроса о том, был ли это Городец Остерский (Щавелёв А. С. Съезд
князей как политический институт Древней Руси // ДГ, 2004. Политические ин¬
ституты Древней Руси / Отв. ред. Т. В. Гимон, Е. А. Мельникова. М.: Восточная
литература РАН, 2006. С. 271) или Городец Киевский (Толочко П. П. Власть в
Древней Руси Х-ХШ вв. СПб.: Алетейя, 2011. С. 54).
357	Толочко П. П. Древняя Русь. С. 77.
358	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 30.
359	Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 121.
360	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 346, 348.
361	Ср.: Франклин С., Шепард Д. Начало Руси 750-1200. С. 323; Котляр Н. Ф. Древ¬
нерусская государственность. С. 164.
362	А. Н. Насонов считал, что пределы «Русской земли» в узком смысле этого
географического понятия ограничиваются территорией Переяславской, Чер¬
ниговской (за исключением северных и северо-восточных частей) и Киевской
«областей» (за исключением Деревской и Дреговичской земель). По мнению
Б. А. Рыбакова, «Русская земля» в узком смысле включала Киев с Поросьем на
правом берегу Днепра и Десну с Посемьем на левом. В. А. Кучкин высказал
предположение о том, что большая часть «Русской земли» (за исключением Чер¬
нигова и Переяславля) располагалась на правом берегу Днепра и занимала тер¬
риторию между бассейнами Припяти, Западного Буга, Южного Буга и Днестра;
южная граница могла проходить по р. Стугне, а Поросье в ее состав не входило
(Ср.: Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 28, 31-32; Рыбаков Б. А. Киевская Русь
и русские княжества... С. 67, 412; Кучкин В. А. «Русская земля» по летописным
данным XI - первой трети XIII вв. // ДГ, 1992-1993. С. 80, 95-96).

198
Примечания
363	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 150; Т. 2. Стб. 138. В «Анонимном сказании» о Борисе и Глебе,
говорится, что Ярослав «прея вьсю власть русьскую» после того как с гибелью
Святополка «крамола преста в Русьске земли» (Сказание о святых мучениках
Борисе и Глебе. С. 48). Возможно, в данном случае имелся ввиду переход под
власть Ярослава Среднего Поднепровья после окончательного изгнания Свято¬
полка из Киева в 1019 г. В то же время, «крамола» прекратилась в «Русской
земле» только после того как в 1026 г. она была разделена между Ярославом и
Мстиславом.
364	Ср.: Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 485—486; Левченко М. В. Очерки по истории
русско-византийских отношений. М.: Наука, 1956. С. 387; Толочко П. П. Древняя
Русь. С. 80; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 30, и др.
365	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 150; Т. 2. Стб. 138.
366	Алешковский М. X. Повесть временных лет. С. 68.
367	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 162; Т. 2. Стб. 151. По предположению А. В. Назаренко, перво¬
начально это сообщение первоначально ограничивалось констатацией факта в
неопределенно личной форме 3-го лица мн. ч.: «высадиша Судислава ис пору-
ба» как в Синодальном списке Н1Л (Ср. ПСРЛ. Т. 3. С. 17), а указание на его
инициаторов появилось только в «Начальном своде» {Назаренко А. В. «Ряд»
Ярослава Мудрого в свете европейской типологии. С. 31-32).
368	См.: Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. II. Стб. 14; Со¬
ловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 205; Костомаров Н. И. Русская история в био¬
графиях ее главнейших деятелей (великий князь Ярослав Владимирович) // Исто¬
рия Руси Великой. Сочинения Н. И. Костомарова... Т. 1. С. 23; Сергеевич В. И.
Древности русского права. Т. 2. С. 227; Присёлков М. Д. Очерки по церковно¬
политической истории... С. 47; Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 30, 67; Рапов
О. М. Княжеские владения на Руси... С. 38; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и рус¬
ские княжества... С. 415; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия.
С. 183; Пчелов Е. В. Генеалогия древнерусских князей... С. 205; Свердлов М. Б.
Домонгольская Русь. С. 421, 443; Валеров В. А. Новгород и Псков. Очерки по¬
литической истории Северо-Западной Руси XI-XIV веков. СПб.: Алетейя, 2004.
С. 91.
369	ПСРЛ. Т. 9. С. 57. Информация о княжении Станислава в Смоленске, отсутству¬
ющая в древнейших списках ПВЛ и HUIM и зафиксированная в Новгородской
IV, Софийской I старшего извода и Новгородской Карамзинской летописи, оче¬
видно, восходит к их общему протографу. Л. В. Алексеев полагал, что резиден¬
ция Станислава могла находиться в Гнёздове, где обнаружена тамга с родовым
знаком Рюриковичей, атрибутируемая этому князю С. С. Ширинским {Ширин-
ский С. С. Ременные бляшки со знаками Рюриковичей из Бирки и Гнездова //
Славяне и Русь. К 60-летию акад. Б. А. Рыбакова / Отв. ред. Е. И. Крупнов. М.,
Наука, 1968. С. 223; Алексеев Л. В. Западные земли домонгольской Руси. Кн. 1.
С. 86, 89).
370	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 318.
371	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 150; Т. 2. Стб. 138.

Примечания
199
372	Поппэ А. Земная гибель и небесное торжество Бориса и Глеба. С. 318.
373	Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 67-68; Котляр Н. Ф. Древнерусская госу¬
дарственность. С. 125-126; Валеров В. А. Новгород и Псков. С. 91-92.
374	В 1040-х гг. Ярослав неоднократно совершал походы в Мазовию, обусловленные
двусторонним династическим альянсом с Пястами: польский князь Казимир I
женился на сестре Ярослава (Марии-Добронеге), что подтверждается русскими
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 153-155, Т. 2. Стб. 142-143), польскими и немецкими памятни¬
ками (.Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. Текст.
Перевод. Комментарий. Под редакцией и с дополнениями А. В. Назаренко. М.:
Памятники исторической мысли, 2004. С. 105, 253; ДРСЗИ. Т. 4. С. 173, 229);
сестру Казимира (Гертруду) взял в жены Изяслав Ярославич (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1.
С. 116; Т. 6. Вып. 1. Стб. 179; Т. 42. С. 64). Варианты хронологической ре¬
конструкции этих событий в кн.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших
русских летописных сводах. С. 276-280; Влодарский Б. Ятвяжская проблема в
польско-русских связях Х-ХШ вв. // Международные связи России до XVII в.
М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 120-123; Королюк В. Д. Западные славяне и Ки¬
евская Русь... С. 314-321; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М.:
Наука, 1968. С. 39-40; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 43^16; Наза¬
ренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 566; Котляр Н. Ф. Дипло¬
матия Южной Руси. С. 49-50.
375	Возраст «совершеннолетия» по древнерусским понятиям определялся в интер¬
вале 12-14 лет, когда юноши приобретали правовую дееспособность, получали
право вступать в брак и составлять завещания (См. Кучкин В. А. Чудо св. Пан¬
телеймона и семейные дела Владимира Мономаха // Россия в Средние века и
Новое время. Сб. ст. к 70-летию Л. В. Милова / Ред. Булгаков М., Горский А.,
Кучкин В. М.: РОССПЭН, 1999). Случаи посажения сыновей на княжеский стол
ранее 15 лет редки.
376	Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. Т. 1. С. 324; Ка¬
рамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. II. Стб. 21-22; Полевой
Н. А. История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 205; Рейц А. Ф. М. Опыт истории...
С. 24-26; Устрялов Н. Г. Русская история. С. 124, 134-136; Кавелин К. Д. Взгляд
на юридический быт Древней России. С. 22, 23; Сергеевич В. И. Древности рус¬
ского права. Т. 2. С. 135; Любавский М. К. Лекции по древней русской истории...
С. 168-169; Вернадский Г. В. История России. Киевская Русь. С. 93; Греков Б. Д.
Киевская Русь. С. 489; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй...
С. 169-170; Он же. К вопросу о характере и форме... С. 360; Котляр Н. Ф. Древ¬
нерусская государственность. С. 160—161; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья.
Народ. Религия. С. 190-191; Назаренко А. В. Древнерусское династическое ста¬
рейшинство... С. 7-28; Он же. «Ряд» Ярослава Мудрого в свете европейской
типологии... С. 29-31, 40-41; Минникова Л. В. Сюзеренитет-вассалитет в до¬
монгольской Руси. С. 176-178, 472.
377	Неволин К. А. О преемстве великокняжеского престола. С. 592-593; Владимир¬
ский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 57; Пресняков А. Е. Княжое

200
Примечания
право в Древней Руси. С. 37; Юшков С. В. Общественно-политический строй...
С. 328-329; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси... С. 49, 51; Толочко П. П.
Древняя Русь. С. 85-86; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 32-33; Сверд¬
лов М. Б. Домонгольская Русь. С. 438—441; Мельников С. А. Историко-правовые
факторы эволюции... С. 40-41.
378	Соловьёв С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома.
С. 142, 143.
379	Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 426.
380	Ключевский В. О. Лекции по русской истории, читанные на Высших женских
курсах в 1872-1875 гг. М.: Владос, 1997. С. 102. Ср. Ключевский В. О. Курс рус¬
ской истории. Ч. 1. С. 182.
381	Грушевський М. 1сторш Укра'ши-Руси. Т. 2. С. 48 [перевод наш].
382	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 273-274, 297, 303-304, 308; Присёлков М. Д. История русского летописания
XI-XV вв. С. 68-69; Лихачёв Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое
значение. С. 81, 91-92; Насонов А. Н. История русского летописания... С. 48.
383	Черепнин Л. В. «Повесть временных лет»... С. 324-325.
384	Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 160-161,
\94-\95; Поппэ А. О зарождении культа свв. Бориса и Глеба... S. 66; Толочко О. П.,
Толочко П. П. Кшвська Русь (Укра’ша кр1зь виси. Т. 4). Кшв: Альтернативи, 1998.
С. 174-176. По мнению исследователей, на составителя летописных статей 1054
и 1073 гг. оказал влияние библейский сюжет о разделе земли между сыновьями
Ноя {Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 307; Алешковский М. X. Повесть временных лет. С. 59; Петрухин В. Я. Древ¬
няя Русь. Князья. Народ. Религия. С. 129-130). В. В. Пузанов отметил литера¬
турную параллель между Ярославовым «рядом» и рассказом о разделе Велико¬
моравской державы между тремя сыновьями моравского «архонта» Святополка
(около 894 г.), который приведен Константином Багрянородным {Пузанов В. В.
Древнерусская государственность. С. 352-353).
385	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 357; Пресняков А. Е. Княжое право в Древ¬
ней Руси. С. 35^11.
386	Назаренко А. В. Древнерусское династическое старейшинство... С. 13-27.
387	Франклин С., Шепард Д. Начало Руси. 750-1200. С. 392.
388	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 437-439.
389	Филюшкин А. И. Титулы русских государей. М.; СПб.: Альянс-Архео, 2006.
С. 33-37.
390	Там же. С. 25-26,31.
391	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 162; Т. 2. Стб. 151. В 1953 г. в руинах Борисоглебского монасты¬
ря на Смядыни была найдена печать с надписью на греческом языке: «Господи,
помози рабу своему Меркурию Вентеславу», которая атрибутируется князю Вя¬
чеславу Ярославичу (См. Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 16).

Примечания
201
392	Кучкин В. А. «Слово о полку Игореве» и между княжеские отношения 60-х гг.
XI В.//ВИ, 1985, № 11. С. 24.
393	Мельников С. А. Историко-правовые факторы эволюции... С. 41. Сходное пред¬
ставление о том, что Игорь получил свое княжение на правах частного удела
от Изяслава Ярославича сформулировал еще Н. М. Карамзин (Карамзин Н. М.
История государства Российского. Кн. 1. Примечания к II тому. Стб. 23-24
(№ 50).
394	Голубовский И. В. История Смоленской земли... С. 261; Грушевський М. 1стор1я
Украши-Руси. Т. 2. С. 52; Янин В. Л. Междукняжеские отношения в эпоху Моно-
маха и «Хождение игумена Даниила» // ТОДРЛ. Т. 16 / Отв. ред. Д. С. Лихачёв.
М., Л.: Изд-во АН СССР, 1960; С. 115, 116; Рапов О. М. Княжеские владения на
Руси... С. 48.
395	Бестужев-Рюмин К. Н. Русская история. Ч. 1. С. 163; Ивакин И. М. Князь Вла¬
димир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 149; Тихомиров М. Н. Древнерусские
города. С. 261; Алексеев Л. В. Смоленская земля IX-XIII вв. С. 195; Толочко А. П.
Князь в Древней Руси. С. 25.
396	Довнар-Запольский М. В. Очерк истории кривичской и дреговичской земель...
С. 87; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 43; Фроянов И. Я.,Двор-
ниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 207; Пузанов В. В. Древне¬
русская государственность. С. 355. А. Н. Насонов и М. Б. Свердлов посчитали
возможным синтезировать все упомянутые точки зрения (Насонов А. Н. «Рус¬
ская земля»... С. 46; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 440). В. А. Кучкин
предположил, что раздел доходов Смоленского княжества был осуществлен не
между сыновьями, а между внуками Ярослава Мудрого (Кучкин В. А. «Слово
о полку Игореве»... С. 25-26). Н. Н. Коринный утверждал, что переяславский
князь Всеволод Ярославич стал опекуном своих племянников, разделивших
Смоленскую землю {Коринный Н. Н. Переяславская земля... С. 60).
397	Что касается предположения о том, будто в 1057 г. Волынь перешла под еди¬
ноличное управление Изяслава, то оно высказывалось и ранее {Шараневич И.
Истор1я Галицко-Володимирской Руси от найдавнейших времен до року 1453.
Льв1в, 1863. С. 24; Иловайский Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 109; Иванов
П. А. Исторические судьбы Волынской земли с древнейших времен до конца
XIV века. Одесса, 1895.С. 116; Насонов А. Н. «Русская земля»... С. \2\\ЯнинВ.
Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха... С. 115-116; Кучкин В. А.
«Слово о полку Игореве»... С. 24-25; Он же. Формирование и развитие госу¬
дарственной территории восточных славян в X—XIII веках // ОИ, 2003, № 3.
С. 74; Алексеев Л. В. Западные земли Домонгольской Руси. Кн. 2. С. 34; Головко О.
Галицька держава кшшв Ростиславич1в в исторй Центрально-СхщноТ Сврош
(IX—XII столггтя) // Украша в Центрально-Схщно! Сврош: 3 найдавшших час1в
до юнця XVIII ст. Вып. 5. Кшв, 2005. С. 93-94). М. С. Грушевский первона¬
чально предполагал, что в 1057 г. на Волыни могло быть установлено коллек¬
тивное совладение, которое к 1064 г. сменило единоличное управление Изяслава
{Грушевский М. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца

202
Примечания
398
399
400
401
402
403
XIV столетия. Киев, 1891. С. 64-65). В то же время среди историков распростра¬
нено представление, восходящее ко второй редакции «Истории Российской»
B.	Н. Татищева, согласно которому преемником Игоря Ярославина на Волыни
мог стать Ростислав Владимирович, до того якобы княживший в Ростове и Суз¬
дале (Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 83; Соловьёв С. М. Со¬
чинения. Кн. 1. С. 341-342; Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли
до конца XIV столетия. Киев, 1887. С. 106-107; Ключевский В. О. Курс русской
истории. Ч. 1. С. 183; Любавский М. К. Лекции по древней русской истории...
C.	169; Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. Очерки истории русско¬
го княжения на Северном Кавказе. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та,
2004. С. 267-268). Однако отсутствие этой информации в летописях побуди¬
ло исследователей усомниться в ее достоверности (Ср.: Иванов П. А. Указ соч.
С. 113-115; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси... С. 68; Фроянов И. Я.,
Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 112. Прим. 150). Не
имеет прямого доказательства предположение, что Ростислав мог княжить в Га¬
личине, так как оно основывается лишь на том, что здесь позднее получили во¬
лости его сыновья (Грушевсъкий М. 1стор1я Укра'ши-Руси. Т. 2. С. 46; Гадло А. В.
Указ. соч. С. 267; Головко О. Указ. соч. С. 93-96). Согласно предположению
А. В. Назаренко, сделанному на основании составленного в 1170-е гг. в Констан¬
тинополе перечня епископий митрополии «Великой Росии», который упоминает
Владимирскую епархию на 5 месте, а Туровскую на 8, что, по мнению иссле¬
дователя, свидетельствует о приоритете Владимира перед Туровом, при жизни
отца Изяслав был не туровским, а волынским князем, а после его предполагае¬
мого перевода в Новгород стол на Волыни мог занять Святослав (См. Назаренко
А. В. Территориально-политическая организация государства и епархиальная
структура церкви в Древней Руси (конец Х-ХН век) // Назаренко А. В. Древняя
Русь и славяне. С. 185-195). Аналогичное мнение на базе 23 ст. Краткой правды
ранее сформулировал М. Б. Свердлов (См. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь.
С. 466). Хотя вопрос о том, принадлежала ли Волынь Изяславу когда-либо до
раздела 1054 г., или вошла в состав его волостей после 1057 г., остается откры¬
тым, принимая во внимание аргументы М. Б. Свердлова и А. В. Назаренко, в
принципе, можно допустить, что, начав свое княжение во Владимире, Изяслав
позднее был переведен отцом в Туров.
Пузанов В. В. Древнерусская государственность. С. 354-355; Назаренко А. В.
«Ряд» Ярослава Мудрого в свете европейской типологии. С. 43, 44.
Ср.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 118; Т. 6. Вып. 1. Стб. 182; Т. 42. С. 65.
Там же. Т. 15. [М.: Языки русской культуры, 2000]. Стб. 153; Т. 20. М.: Языки
славянских культур, 2005. С. 91.
Там же. Т. 5. СПб., 1851. С. 139 (Толстовский список); Т. 39. С. 47 (список И. Н.
Царского).
Там же. Т. 2. Стб. 150.
Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 427, 428; Там же.
Т. 6. М., 1855. С. 27; Довнар-Запольский М. В. Очерк истории кривичской и

Примечания
203
дреговичской земель... С. 86; Иванов П. А. Исторические судьбы Волынской
земли... С. 115-116; Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 230; Рапов О. М.
Княжеские владения на Руси... С. 44; Рынка В. М. Формирование территории
Киевской земли... С. 67; Лысенко П. Ф. Туровская земля IX-XIII вв. С. 16-17,
249; Он же. Древний Туров. С. 137, 138; Алексеев Л. В. Западные земли Домон¬
гольской Руси. Кн. 2. С. 23; Головко О. Галицька держава княз1в Ростиславич1в.
С. 92.
404	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 210, 669-670 (Прим. 27); Костомаров Н. И.
Великий князь Ярослав Владимирович. С. 23, 27; Иловайский Д. И. История
России. Т. 1. Ч. 1. С. 108; Грушевский М. Очерк истории Киевской земли...
С. 61. Прим. 1; Он же. 1стор1я Украши-Руси. Т. 2. С. 28,45; Пресняков А. Е. Кня¬
жое право в Древней Руси. С. 40; Мавродин В. В. Образование древнерусского
государства. С. Ъ9\\Куза А. В. Кто был наследником Остромира в Новгороде? //
Славяне и Русь. С. 298-299; Кучкин В. А. «Слово о полку Игореве»... С. 23; Кот-
ляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 155; Петрухин В. Я. Древняя
Русь. Князья. Народ. Религия. С. 189; Назарова Е. Л. Заметки к истории похода
на чудь 1054 г. // Норна у источника судьбы. С. 283, 284; Поппэ А. Гертруда-
Олисава, русьская княгини. Пересмотр биографических данных // Именослов.
Историческая семантика имени. Вып. 2 / Сост. Ф. Б. Успенский. М.: Индрик,
2007. С. 220; Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХП веков...
С. 83. Прим. 122.
405	ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 182. О месте Софийской I летописи в истории новгород¬
ского летописания XV века и времени появления ее изводов см. в кн.: Лурье Я. С.
Общерусские летописи XIV-XV вв. С. 108-120; Бобров А. Г. Новгородские ле¬
тописи XV века. С. 144-160.
406	Ср.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 117; Т. 42. С. 65.
407	Там же. Т. 8. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 333.
408	Как отмечает А. В. Назаренко, в молитвеннике, принадлежавшем матери Яро-
полка Гертруде (т. н. Трирская псалтырь, Чивидальский кодекс или Кодекс Гер¬
труды), княгиня упоминает его под крестильным именем Петра, называя «един¬
ственным моим сыном» {unicus filius mens'), в то время как по ПВЛ известны еще
двое сыновей Изяслава Ярославича — Мстислав и Святополк, которых в этом
случае надо признать внебрачными {Назаренко А. В. Древняя Русь на между¬
народных путях. С. 566-570). Согласно альтернативной гипотезе В. Л. Янина,
основанной на интерпретации открытого С. А. Высоцким граффито Софийско¬
го собора, где говорится, что «матерью Святополчьей» (скончавшейся по ПВЛ
4 января 1108 г. — ПСРЛ. Т. 1. Стб. 282) была «русская княгиня» Олисава, Яро-
полк, Святополк и Мстислав были сыновьями Гертруды, принявшей при перехо¬
де в православие на Руси имя Елизаветы {Янин В. Л. Русская княгиня Олисава-
Гертруда и ее сын Ярополк // Нумизматика и эпиграфика. Вып. 4 / Под ред.
Д. Б. Шелова. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 142-164; полемику по этому во¬
просу см. в работах: Поппэ А. Гертруда-Олисава, русьская княгини. С. 206-229;
Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХН веков... С. 57.

204
Примечания
Прим. 40). Отметим, что Святополк Изяславич родился в 6558 (1049/50) г. (ПСРЛ.
Т. 3. С. 17), а брак Изяслава и Гертруды может быть отнесен к концу 1030-х
гг. по А. В. Назаренко или к первой половине 1040-х гг. по А. В. Поппэ (Ср.:
ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 116; Т. 6. Вып. 1. Стб. 179; Т. 42. С. 64). При такой датиров¬
ке матримониального союза сына Ярослава и дочери Мешко II для того, чтобы
признать Святополка старшим братом Ярополка (из последних работ по этому
вопросу см.: Кучкин В. А. «С тоя же Каялы Святоплъкъ...» // Russia Mediaevalis.
Т. VIII, 1. S. 108-109; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях.
С. 570; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия. С. 191), необходи¬
мо предположить, что Ярополк являлся, по меньшей мере, ровесником Влади¬
мира Мономаха (родившегося по ПВЛ в 6561 г. — т. е., в конце 1052 или начале
1053 мартовского года), но в рамках гипотезы А. В. Назаренко затруднительно
объяснить тот факт, почему при столь длительном периоде брака «единствен¬
ный сын» Гертруды и Изяслава появился на свет позже, чем его «сводные» бра¬
тья. Более корректным нам представляется предположение о том, что Ярополк
Изяславич был старшим братом Мстислава и Святополка {Янин В. Л. Указ. соч.
С. 144), родившимся примерно в середине 1040-х гг. — возможно, вскоре после
перезахоронения останков его эпонима — Ярополка Святославича, как пред¬
полагает А. В. Поппэ (Указ. соч. С. 216-217), которое состоялось в 1044 г. На
приоритет Ярополка среди сыновей Изяслава указывают два обстоятельства.
Первое обстоятельство антропонимического характера, заключающееся в том,
что Ярополк носит имя представителя поколения Святославичей, а его братья
имена представителей следующего поколения — Владимировичей. Учитывая
этот факт, трудно согласиться с предположением о том, что старшим сыном Из¬
яслава был внебрачный Мстислав {Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси.
Т. 1. С. 22; Поппэ А. Указ. соч. С. 216, 228. Прим. 67), однако вряд ли можно
вслед за поздней летописной традицией (ПСРЛ. Т. 9. С. 96) считать его млад¬
шим сыном Изяслава {Янин В. Л. Русская княгиня Олисава-Гертруда... С. 144.
Прим. 14), так как в древнейших списках ПВЛ этой информации нет. Свидетель¬
ство списка «А се князи Великого Новагорода» в Н1ЛМ о княжении Мстислава
в городе на Волхове, которое, по мнению исследователя, имело место между
1057 и 1067 гг. {Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 71, 79) никак не позво¬
ляет считать его младшим братом Святополка, тем более что порядок замеще¬
ния ими полоцкого стола в 1069 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 174) свидетельствует как раз
об обратном. Второе обстоятельство политического характера, заключающееся
в том, что именно Ярополк в 1077-1078 гг. стал соправителем отца в Киевской
земле в качестве вышегородского князя, а затем получил принадлежавшие ему
Владимир и Туров (1078-1086), тогда как на долю Святополка досталось управ¬
ление Новгородом, который в последней четверти XI столетия уступил приви¬
легированный статус южнорусским волостям и до 1136 г. оставался преимуще¬
ственно уделом «младших» князей.
409	Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 427-428. Эта гипо¬
теза разделяется и современными исследователями (См.: Рычка В. М. Формиро¬
вание территории Киевской земли... С. 67-68; Лысенко П. Ф. Туровская земля

Примечания
205
IX-XIII вв. С. 249-251, 263; Он же. Древний Туров. С. 139-140; Алексеев Л. В.
Западные земли Домонгольской Руси. Кн. 2. С. 25).
410	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 195, 199,284.
411	Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 117; Т. 6. Вып. 1. Стб. 181; Т. 42. С. 65.
412	Цит. по: Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков
древнерусских пергаменных кодексов XI-XIV веков. М.: Наука, 2000. С. 14.
413	ПСРЛ. Т. 3. С. 469.
414	Согласно существующим гипотезам, Остромир мог быть либо двоюродным дя¬
дей киевского князя как сын Константина Добрынина {Прозоровский Д. О род¬
стве св. Владимира по матери // Записки ИАН. Т. 5. СПб., 1864. С. 21-25), либо
мужем его тетки Феофано, дочери Владимира Святославича от брака с принцес¬
сой Анной {Поппэ А. Феофана Новгородская // НИС. Вып. 6 (16). С. 107—118).
415	По предположению А. А. Шахматова, Остромир погиб не ранее 1060 г., после
чего в качестве наместника, обеспечивавшего текущее управление Новгородом,
его сменил Мстислав Изяславич {Шахматов А. А. Разыскания о древнейших
русских летописных сводах. С. 349).
416	ПСРЛ. Т. З.С. 160, 469.
417	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 41. Прим. 73; Кучкин В. А.
Формирование государственной территории... С. 58-59.
418	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 229, 236, 237.
419	Кучкин В. А. Формирование государственной территории... С. 57. Прим. 36. Во¬
прос о принадлежности Курска остается предметом споров. Одни исследовате¬
ли считают, что Курск во второй половине XI века (до 1097 г.) был частью Пере¬
яславского княжества {Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4.
С. 441—444; Голубовский П. В. История Северской земли... С. 62—63; Ива¬
кин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 145; Мавродин В. В.
Очерки истории Левобережной Украины. С. 194; Зайцев А. К. Черниговское
княжество X—XIII вв. М.: Квадрига, 2009. С. 74—78; Коринный Н. Н. Переяслав¬
ская земля... С. 60). Другие исследователи предполагают, что Курск мог принад¬
лежать Черниговскому княжеству, основываясь на том, что черниговские кня¬
зья претендовали на него во второй трети XII века {Соловьёв С. М. Сочинения.
Кн. 1. С. 266-267, Прим. 11; Иловайский Д. И. История Рязанского княжества.
М., 1858. С. 24; Багалей Д. И. История Северской земли до половины XIV сто¬
летия. Киев, 1882. С. 130, 156; Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 256;
Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 258-259). По мнению А. В. На¬
заренко, Курск был уступлен Владимиром Мономахом Олегу Святославичу в
1097 г. в обмен на отказ от претензий на Киев {Назаренко А. В. Династический
проект Владимира Мономаха: попытка реформы киевского столонаследия в
30-е годы XII века // Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне. С. 94, 98-99).
420	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 163-164; Т. 2. Стб. 152-153.
421	Ср.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 305-307; Кучкин В. А. Формирование государственной территории... С. 64.

206
Примечания
422	Назаренко А. В. Черниговская земля в киевское княжение Святослава Яросла¬
вина (1073-1076 годы) // Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне. С. 122.
423	Пузанов В. В. Древнерусская государственность. С. 369.
424	Ср. Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 55,
425	Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 49-62.
426	Там же. С. 46.
427	Рапов О. М. Княжеские владения на Руси... С. 44-46.
428	Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ веков... С. 74.
429	Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. II // Славяноведе¬
ние, 2008, №2. С. 12.
430	Алешковский М. X. Повесть временных лет. С. 60.
431	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 171, 183; ср. Т. 2. Стб. 161, 173.
432	Насонов А. Н. История русского летописания... С. 50.
433	Как отметил И. М. Кудрявцев, в памятниках новгородского летописания — Со¬
фийской I и Новгородской IV летописях (в тексте ошибочно V) сохранилась
информация о том, что Изяслав Ярославин был погребен в соборе св. Софии в
Киеве, которая находит параллель в «Слове о полку Игореве» {Кудрявцев Ив. М.
Заметка к тексту «С тоя же Каялы Святоплъкъ...» в «Слове о полку Игореве» //
ТОДРЛ. Т. 7 / Ред. В. П. Адрианова-Перетц. М, Л.: Изд-во АН СССР, 1949.
С. 409. Ср.: ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 134; Т. 6. Вып. 1. Стб. 204; Слово о полку Игоре¬
ве. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 15-16, 412, 414). В 1960-х гт. вопрос стал
предметом полемики между А. А. Зиминым и В. А. Кучкиным, в ходе которой
исследователи пришли к выводу, что указание на место погребения Изяслава
Ярославина в ПВЛ восходит к «Начальному своду», но разошлись в вопросе о
том, было ли оно первоначальным (Кучкин В. А. «С тоя же Каялы Святоплъкъ...»
S. 92-107; Зимин А. А. Слово о полку Игореве. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006.
С. 348-349; см. также: Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 469).
434	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 202; Т. 2. Стб. 193-194.
435	Там же. Т. 1. Стб. 199; Т. 2. Стб. 190.
436	Толочко П. П. Русские летописи и летописцы Х-ХШ вв. С. 55-56.
437	Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 263
438	Михеев С. М. Кто писал «Повесть временных лет»? С. 92, 114-115, 206.
Ср. Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 835.
439	Ср.: Соловьёв С. М. История отношений между князьями Рюрикова дома.
С. 156; Иловайский Д. И. История России. Т. 1. Ч. 1. С. 123-124; Самоквасов Д. Я.
Главнейшие моменты в государственном развитии... С. 38-39, и др.
440	Грушевський М. 1сторш Украши-Руси. Т. 3 (до 1340 року). Льв1в, 1905. С. 195.
441	Как отмечает А. В. Назаренко со ссылкой на династические отношения Меро-
вингов, «отчинный» принцип в средневековой политической практике являлся
не менее древним, чем принцип «братского совладения» {Назаренко А. В. Ди¬

Примечания
207
настический строй Рюриковичей Х-ХИ веков... С. 58-59). Единственным регио¬
ном Руси, где он применялся в первой половине XI в. было полоцкое княжество,
являвшееся наследственным владением Изяславичей. Проявление претензий на
«отчину» можно было бы видеть в притязаниях на киевский стол Мстислава
Тмутороканского в 1024 г., но так как этот князь быстро отказался от попыток
овладения Киевом, не аргументируя их с правовой точки зрения, подобная экс¬
траполяция представляется проблематичной.
442	Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. Киевская Русь. С. 389. Ср.
Ринка В. М. Полптсчна етика i культура м1жкняз1вських взаемин на Pyci у BHMipi
релшшно! традици хрестоцшування // Любецький зТ'зд кшшв 1097 року в
юторичнш дол1 Кшвсько!' Pyci. Чершпв, 1997. С. 35.
443	О значении термина «одиначьство» см. Срезневский И. И. Материалы для слова¬
ря древнерусского языка. Т. 2. Стб. 615.
444	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 163; Т. 2. Стб. 151-152; Т. 3. Стб. 183.
445	Там же. Т. 1. Стб. 164; Т. 3. С. 17.
446	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Примечания ко II
тому. Стб. 45 (№ 113); Святский Д. О. Астрономия Древней Руси. М.: Русская
панорама, 2007. С. 180-181, 218; Алешковский М. X. Повесть временных лет.
С. 39, 69-70; Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление в «Повести временных
лет».2-е изд. СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. С. 84-89; Добровольский Д. А. Когда
Всеслав ходил на Новгород? (опыт интерпретации летописной статьи 6575 г.) //
Вспомогательные исторические дисциплины в пространстве гуманитарно¬
го знания. Материалы XXI международной научной конференции. Москва,
29-31 января 2009. М.: РГГУ, 2009. С. 146-149.
447	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Примечания ко II тому.
Стб. 48 (№ 118); Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 71; Кучкин В. А. «По¬
учение» Владимира Мономаха и русско-польско-немецкие отношения 60-70-х
годов XI века // Советское славяноведение. 1971, № 2. С. 31.
448	ПСРЛ. Т. 4.4. 1.С. 122.
449	Кучкин В. А. «Слово о полку Игореве»... С. 23.
450	ПСРЛ. Т. 4. С. 123; Т. 6. Вып. 1. Стб. 186-187; Т. 42. С. 67.
451	Там же. Т. 4. Ч. 1.С. 171.
452	Там же. Т. 1. Стб. 166; Т. 2. Стб. 155—156.
453	Там же. Т. 1. Стб. 167; Т. 2. Стб. 156.
454	По мнению С. В. Цыба, этот сюжет следует датировать 1066/67 гг. {Цыб С. В.
Древнерусское времяисчисление... С. 85—88). Часть аргументов оспорена (До¬
бровольский Д. А. Когда Всеслав ходил на Новгород? С. 147-148).
455	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 170-171. Ср. Т. 2. Стб. 160-161.
456	Беляев И. Д. Отношение приднепровских городов к варяжским князьям, при¬
шедшим из Новгорода, до взятия Киева в 1171 году войсками Боголюбского. М.,
1848. С. 13-15; Сергеевич В. И. Вече и князь. С. 110; Костомаров Н. И. Начало

208
Примечания
единодержавия в Древней Руси. С. 33; Затыркевич М. Д. О влиянии борьбы
между народами и сословиями. С. 212-213; Линниченко И. А. Вече в Киевской
области. Киев, 1881. С. 19,21; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории рус¬
ского права. С. 60, 63.
457	Ср.: Хлебников Н. И. Общество и государство в домонгольский период русской
истории. СПб., 1872. С. 262-264; Грушевський М. 1стор1я Украши-Руси. Т. 2.
С. 56, 59; Т. 3. С. 209; Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 1. С. 159.
458	Юшков С. В. Общественно-политический строй... С. 141; Греков Б. Д. Киевская
Русь. С. 491-492; Мавродин В. В. Древнерусское государство. С. 196-197; Тихо¬
миров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси... С. 104-106; Рыбаков
Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 85; Он же. Киевская Русь
и русские княжества. С. 440—443; Пашуто В. Т. Черты политического строя...
С. 25-26; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй... С. 175-177; То-
лочко П. П. Вече и народные движения в Киеве // Исследования по истории сла¬
вянских и балканских народов. С. 132.
459	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 44-^17;
Фроянов И. Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и поли¬
тической борьбы. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1995. С. 194; Пе¬
трухин В. Я. Древняя Русь. Князья. Народ. Религия. С. 192-193; Пузанов В. В.
Древнерусская государственность. С. 360.
460	Черепнин Л. В. Из истории формирования класса феодально-зависимого кре¬
стьянства на Руси // ИЗ. Т. 56 / Отв. ред. А. Л. Сидоров. М: Изд-во АН СССР,
1956. С. 236, 237.
461	Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме... С. 379.
462	Ср.: Пашуто В. Т. Черты политического строя... С. 12; Фроянов И. Я. Киевская
Русь. Очерки социально-политической истории. С. 598-599; Лукин П. В. Вече,
«племенные собрания» и «люди градские»... С. 108-109; Вилкул Т. Л. Люди и
князь... С. 40, 53-61.
463	Беляев И. Д. Отношение приднепровских городов... С. 13; Соловьёв С. М. Сочи¬
нения. Кн. 1. С. 343; Костомаров Н. И. Начало единодержавия в Древней Руси.
С. 33; Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1.С. 196,206; Пашуто В. Т. Черты
политического строя... С. 25; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй...
С. 175; Лукин П. В. Вече, «племенные собрания» и «люди градские»... С. 104—105.
464	Мавродин В. В. Древнерусское государство. С. 196-197; Фроянов И. Я. Древняя
Русь. С. 175.
465	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. II. Стб. 43; Полевой
Н. А. История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 297-298; Линниченко И. А. Вече в
Киевской области. С. 18; Грушевський М. 1стор1я Укра'ши-Руси. Т. 2. С. 56; Гре¬
ков Б. Д. Киевская Русь. С. 492; Толочко П. П. Вече и народные движения в Кие¬
ве. С. 131; Он же. Власть в Древней Руси Х-ХШ вв. С. 160-161; Рыбаков Б. А.
Киевская Русь и русские княжества... С. 440; Свердлов М. Б. Домонгольская
Русь. С. 447.

Примечания
209
466	Вилкул Т. Л. Люди и князь... С. 41. Прим. 100.
467	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 130, 132, 170, 171, 173-174, 257, 259-260; Т. 2. Стб. 115, 118,
160-163,231,233.
468	«Наутрия же созва Святополкъ боляръ и кыянъ...», «и реша боляре и людье» —
в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича под 1097 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб.
259-260).
469	См.: Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 343-344, 358; Иловайский Д. И. Исто¬
рия России. Т. 1. Ч. 1. С. 116; Грушевский М. Очерк истории Киевской земли...
С. 69;Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 1. С. 159; Тихомировы. Н.
Крестьянские и городские восстания на Руси... С. 105; Толочко П. П. Власть в
Древней Руси Х-ХШ вв. С. 84.
470	Лукин П. В. «.. .Нам неволя: зажегше град свои, ступим в Гречьску землю»: к ин¬
терпретации статьи Повести временных лет под 6577 г. // Rossica Antiqua, 2006.
С.245.
471	Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 171; Т. 2. Стб. 160; Т. 3. С. 189.
472	Покровский М. Н. Избранные произведения. Кн. 1. С. 159; Мавродин В. В. Древ¬
нерусское государство. С. 197; ср. Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2—3.
С. 84.
473	Самоквасов Д. Я. Заметки по истории русского государственного устройства и
управления. С. 36; Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 180—181.
474	В историографии высказывалось предположение о том, что «кыяне» разграбили
двор Коснячка (См.: Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 148; Толочко П. П.
Древняя Русь. С. 88), но оно не находит подтверждения в летописях. По мнению
П. В. Лукина, киевляне не стали громить двор Коснячка потому что сильно спе¬
шили {Лукин П. В. «.. .Нам неволя: зажегше град свои, ступим в Гречьску землю».
С. 245), но подобная догадка также не подкреплена каими-либо фактами.
475	Арцыбашев Н. С. Повествование о России. Т. 1. Кн. 2. С. 26. Прим. 148; Само¬
квасов Д. Я. Заметки по истории русского государственного устройства и управ¬
ления. С. 36.
476	Иловайский Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 116; Линниченко И. А. Вече в
Киевской области. С. 18\ Довнар-Заполъский М. В. Очерк истории кривичской и
дреговичской земель... С. 78.
477	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Примечания ко II тому.
Стб. 48 (№ 119); Беляев И. Д. Рассказы из русской истории. Ч. 1. С. 112; Со¬
ловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 672 (Прим. 35); Грушевский М. Очерк исто¬
рии Киевской земли... С. 70; Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские вос¬
стания на Руси... С. 100, 104-105; Мавродин В. В. Древнерусское государство.
С. 197-198; Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 91;
он же. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». С. 453; Пашу-
то В. Т. Черты политического строя... С. 25; Черепнин Л. В. Общественно-
политический строй... С. 176; Лукин П. В. Вече, «племенные собрания» и «люди
градские»... С. 105.

210
Примечания
478	Линниченко И. А. Вече в Киевской области. С. 18; Алексеев Л. В. Полоцкая зем¬
ля. Очерки истории Северной Белоруссии... С. 247; Толочко П. П. Киев и Ки¬
евская земля... С. 100, 102; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества...
С. 441; Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 182.
479	Полевой Н. А. История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 297; Свердлов М. Б. До¬
монгольская Русь. С. 447.
480	Черепнин Л. В. Общественно-политический строй... С. 176. По мнению
Т. Л. Вилкул, «здесь имеются ввиду горожане, ‘свои’, ‘товарищи’, либо Всеслав
в сыновьями, но не исключено, что и те и другие — полоцкий князь с так назы¬
ваемыми «приятелями» — поддерживавшими его людьми» {Вилкул Т. Л. Люди
и князь... С. 80). Следует, однако, заметить, что Всеслав сидел не в «погребе»,
как утверждает Т. Л. Вилкул (Там же. Прим. 309), а в «порубе». Хотя лексема
«поруб» может интерпретироваться в том числе и как «погреб», в данном случае
скорее как «сруб с оконцем» {Львов А. С. Лексика «Повести временных лет».
М: Наука, 1975. С. 192). Кроме того, судя по тексту, эти объекты, находились
в разных местах Киева и не были взяты одновременно: к «погребу» киевляне
ходили освобождать «свою дружину», а призыв к освобождению Всеслава «ис
поруба» прозвучал только тогда, когда их переговоры с Изяславом зашли в ту¬
пик (Ср. Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве».
С. 452-453). В историографии высказывались предположения о том, что Всеслав
сидел в заточении на дворе Брячислава {Тихомиров М. Н. Древнерусские города.
С. 148, 150; Каргер М. К. Очерки по истории культуры древнерусского города.
Т. 1. М, Л., 1957. С. 276; П. П. Толочко. Древний Киев. С. 198), но, как отме¬
тил Л. В. Алексеев (Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии...
С. 245. Прим. 35), оно возникло вследствие неточной интерпретации источника.
481	По предположению В. А. Кучкина, основывающегося на комплексной интер¬
претации Синодального списка Н1Л, ПВЛ и «Поучения» Владимира Мономаха,
Изяслав Ярославич сначала бежал в Новгород, откуда в ноябре 1068 г. отправил¬
ся в Польшу {Кучкин В. А. «Слово о полку Игореве»... С. 28-32).
482	Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 195.
483	Ср.: Рыбаков Б. А. Петр Бориславич. Поиск автора «Слова о полку Игореве». М:
Молодая Гвардия, 1991. С. 44; Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 142-143;
Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 185-186.
484	Лукин П. В. Вече, «племенные собрания» и «люди градские»... С. 106.
485	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах.
С. 127-128, 305.
486	Гранберг Ю. Вече в древнерусских письменных источниках: функции и терми¬
нология // ДГ, 2004. С. 34.
487	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 171-172; Т. 2. Стб. 161.
488	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 672-673 (Прим. 50); Кучкин В. А. «Поуче¬
ние» Владимира Мономаха... С. 26—27; Котляр Н. Ф. Древнерусская государ¬
ственность. С. 258; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 448, и др.

Примечания
211
489	ПСРЛ. Т. 3. С. 161, 470. По предположению В. А. Кучкина, опирающегося на
свидетельство «Слова о полку Игореве» о том, что «Всеславъ князь людемъ су-
дяше, княземъ грады рядяше» (Слово о полку Игореве. С. 26), Святослав Ярос-
лавич мог получить Новгород по договору («ряду») с Всеславом (Кучкин В. А.
«Слово о полку Игореве»... С. 28-35), но, учитывая специфику «Слова», другие
исследователи отмечают уязвимость прямолинейной его трактовки (Ср.: Голов¬
ко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 49—50; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь.
С. 450-451; Пузанов В. В. Древнерусская государственность. С. 361-362).
490	Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. С. 266-267, 270-271.
491	ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 125; Т. 6. Вып. 1. Стб. 189; Т. 42. С. 68.
492	Там же. Т. 3. Вып. 2. Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 130. Ср. ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 180-181.
493	Поппэ А. Русские митрополии Константинопольской патриархии // ВВ. Т. 28.
М., 1968. С. 97-103; Щапов Я. Н. Государство и церковь на Руси Х-ХШ веков.
М: Наука, 1989. С. 58.
494	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 672-673. Прим. 50. По В. А. Кучкину, пер¬
вые походы Мономаха на Волынь могут относиться к концу 1068 — первой по¬
ловине 1069 гг. (Кучкин В. А. «Поучение» Владимира Мономаха... С. 31—33).
Существуют и альтернативные хронологические реконструкции последова¬
тельности событий, описанных в «Поучении», которые имеют точкой отсчета
1066 г., основываясь на утверждении Мономаха о том, что он «п^ти	и
довы с 13 Л'кт» (Ср.: Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 6.
С. 45. Прим. 22; Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 532; Рыбаков Б. А.
Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 269; Толочко П. П. Русские лето¬
писи и летописцы Х-ХШ вв. С. 81, 91-93).
495	В историографии предпринимались попытки реанимировать датировку этих со¬
бытий 1073 г., предложенную в XIX в. И. А. Линниченко (См. Котышев Д. М.
К вопросу о датировке одного фрагмента «Поучения» Владимира Мономаха //
Вестник ЧУ. Серия 1, История. 2001, № 1(12).
496	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 173-174; Т. 2. Стб. 162-163.
497	Житие Феодосия Печерского / ПЛДР XI - начало XII века / Под ред. Д. С. Лиха¬
чёва и Л. А. Дмитриева. М.: Художественная литература, 1978. С. 324, 326.
498	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 453.
499	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 174; Т. 2. Стб. 163.
500	Лукин П. В. Зачем Изяслав Ярославич «възгна торг на гору»? К вопросу о месте
проведения вечевых собраний в средневековом Киеве / СР. Вып. 7 / Отв. ред.
А.	А. Горский. М.: Индрик, 2007. С. 31-55.
501	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 174; Т. 2. Стб. 164.
502	Ср. Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ веков... С. 80.
Также высказывалось предположение о том, что в 1069 г. над Волынью и Нов¬
городской землей был установлен кондоминиум (Пузанов В. В. Древнерусская
государственность. С. 362).

212
Примечания
503	ПСРЛ. Т. 3. С. 17.
504	Там же. Т. 1. Стб. 193; Т. 2. Стб. 185.
505	Там же. Т. 1. Стб. 182-183; Т. 2. Стб. 172-173.
506	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 429-430.
507	Михеев С. М. Кто писал «Повесть временных лет»? С. 251.
508	ПСРЛ. Т. 3. С. 197.
509	Там же. Т. 1. Стб. 203; Т. 2. Стб. 194.
510	Клеванов А. С. История Юго-Западной Руси от ее начала до половины XIV в.
М., 1849. С. 46; Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 345-346; Беляев И. Д.
Рассказы из русской истории. Кн. 1. С. 115; Иловайский Д. И. История России.
Т. 1. Ч. 1. С. 117; Багалей Д. И. История Северской земли... С. 164; Грушевский М.
Очерк истории Киевской земли... С. 78; Он же. 1сторш Украши-Руси. Т. 2. С. 61;
Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой земли до конца XIV столетия. Киев,
1896. С. 69; Присёлков М. Д. Очерки по церковно-политической истории... С. 75;
Алексеев Л. В. Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии... С. 249;
Толочко П. П. Древняя Русь. С. 90; Котляр Н. Ф. Древнерусская государствен¬
ность. С.. 175-176; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях.
С. 521-522; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 460; Пузанов В. В. Древне¬
русская государственность. С. 364.
511	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 492; Алексеев Л. В. Полоцкая земля. Очерки истории Север¬
ной Белоруссии... С. 249; Бережков Н. Г. Хронология русского летописания.
С. 168-170.
512	Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 526-528.
513	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 44; Мавродин В. В. Очерки
истории Левобережной Украины. С. 213.
514	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 248.
515	Ср.: Сергеевич В. И. Вече и князь. С. 117; Костомаров Н. И. Начало едино¬
державия в Древней Руси. С. 33; Линниченко И. А. Вече в Киевской области.
С. 22; Голубовский П. В. Очерк истории Северской земли... С. 1\-12\Багалей]\. И.
История Северской земли... С. 164; Грушевский М. Очерк истории Киев¬
ской земли... С. 78-79; Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. С. 390;
Греков Б. Д. Киевская Русь. С. 495; Тихомиров М. Н. Древнерусские города.
С. 167; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 90; Пузанов В. В. Древнерусская государ¬
ственность. С. 365.
516	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 142-143.
517	Котышев Д. М. К вопросу о датировке одного фрагмента «Поучения» Владими¬
ра Мономаха. С. 6-8, 11 (Прим. 29).
518	Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 459; Петрухин В. Я. Древняя Русь.
Князь. Народ. Религия. С. 175.
519	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 417-419, 470-471. Историографические оценки этого полити¬
ческого режима см. в кн.: Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 47^18; Алек¬

Примечания
213
сандров Д. Н., Мельников С. А. Алексеев С. В. Очерки по истории княжеской
власти и соправительства на Руси. С. 59-60.
520	Ср.: Грушевский М. Волынский вопрос 1097-1102 гг. // Киевская старина. Т. 32,
№ 4. Киев, 1891. С. 37; Ляскоронский В. Г. История Переяславльской земли с
древнейших времен до половины XIII столетия. Киев, 1897. С. 297.
521	Житие Феодосия Печерского. С. 376.
522	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 90; Соловьёв С. М. Сочинения.
Кн. 1. С. 346; Он же. История отношений между русскими князьями Рюрико¬
ва дома. С. 148; Погодин М. П. Древняя русская история до монгольского ига.
Т. 1. М, 1871. С. 214, 244; Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописа¬
ниях ее главнейших деятелей (Владимир Мономах) // История Руси Великой.
Сочинения Н. И. Костомарова... Т. 1. С. 42;Ляскоронский В. Г. История Переяс¬
лавльской земли... С. 297; Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 183;
Любавский М. К. Лекции по русской истории... С. 169\ Дьяконов М. А. Очерки
общественного и государственного строя... С. 116; Мавродин В. В. Очерки исто¬
рии Левобережной Украины. С. 213; Янин В. Л. Междукняжеские отношения
в эпоху Мономаха... С. 115; он же. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 17;
Кучкин В. А. «Поучение» Владимира Мономаха... С. 30; он же. Формирование
государственной территории... С. 65; Кучера М. П. Переяславское княжество //
Древнерусские княжества Х-ХШ вв. С. 127; Рапов О. М. Княжеские владения
на Руси... С. 46, 95; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества... С. 446;
Коринный Н. Н. Переяславская земля... С. 61; Петрухин В. Я. Древняя Русь.
Князья. Народ. Религия. С. 127; Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси.
С. 280; Мельников С. А. Историко-правовые факторы эволюции... С. 42.
523	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Примечания к II тому.
Стб. 51-52 (№ 128); Полевой Н. А. История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 300;
Беляев И. Д. Рассказы из русской истории. Кн. 1. С. 115; Затыркевич М. Д.
О влиянии борьбы между народами и сословиями. С. 192; Голубовский П. В.
История Северской земли... С. 71; Грушевский М. Очерк истории Киевской зем¬
ли... С. 80; Вернадский Г. В. История России. Киевская Русь. С. 96; Греков Б. Д.
Киевская Русь. С. 495; Мавродин В. В. Древнерусское государство. С. 209; То-
лочко П. П. Древняя Русь. С. 91; Котляр Н. Ф. Древнерусская государствен¬
ность. С. 178-179; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси.
Т. 3. М., 1998. С. 20; Назаренко А. В. Черниговская земля в киевское княже¬
ние Святослава Ярославича. С. 114-123; Кучкин В. А. Формирование и разви¬
тие государственной территории... С. 74; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь.
С. 463; Пузанов В. В. Древнерусская государственность. С. 367; Франклин С.,
Шепард Д. Начало Руси. 750-1200. С. 409.
524	«Хождение» игумена Даниила / ПЛДР XII век / Под ред. Д. С. Лихачёва и Л. А.
Дмитриева. М.: Художественная литература, 1980. С. 426. В «Поучении» Моно¬
маха также есть упоминание о том, что он «идохъ Переяславлю отцю», но в
рамках существующих реконструкций хронологии памятника последний факт
может быть отнесен как к 1069 г. {Кучкин В. А. «Поучение» Владимира Моно-

214
Примечания
маха... С. 32), так и к 1076 г. (Назаренко А. В. Черниговская земля в киевское
княжение Святослава Ярославина. С. 117).
525	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 217; Т. 2. Стб. 208.
526	Там же. Т. 3. С. 161, 470; Назаренко А. В. Черниговская земля в киевское княже¬
ние Святослава Ярославина. С. 115-117.
527	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 199; Т. 2. Стб. 190.
528	По Н. М. Карамзину, Смоленск достался Мономаху в результате соглашения
Всеволода с Изяславом в 1077 г. (Карамзин Н. М. История государства Рос¬
сийского. Кн. 1. Т. И. Стб. 49. Ср.: Коринный Н. Н. Переяславская земля...
С. 62, 80, 82; Мельников С. А. Историко-правовые факторы эволюции... С. 42). П.
B.	Голубовский считал, что Смоленск перешел под власть Всеволода в 1073 г.,
когда он посадил в нем на княжение Владимира Мономаха (Голубовский П. В.
История Смоленской земли... С. 261. Ср. Кучкин В. А. Формирование и раз¬
витие государственной территории... С. 74). По М. С. Грушевскому, Смоленск
достался Всеволоду после того как Изяслав установил контроль над Полоцком,
а Святослав над Новгородом (Грушевсъкий М. 1сторш Украши-Руси. Т. 2. С. 54).
И. М. Ивакин считал, что Смоленск перешел к Мономаху около 1071 г. по со¬
глашению трех Ярославичей, при Святославе он был переведен в Туров, а после
его смерти вновь вернулся в Смоленск, который был закреплен за ним по согла¬
шению Всеволода с Изяславом (Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его
Поучение. Ч. 1. С. 149, 156, 162). А. Н. Насонов относил подчинение Всеволоду
Смоленска и Ростово-Суздальской земли к 1070-м гг. (Насонов А. Н. «Русская
земля»... С. 152). По О. М. Рапову, Владимир Мономах пытался завладеть Смо¬
ленском после бегства Изяслава в Польшу в 1068 г. (Рапов О. М. Княжеские вла¬
дения на Руси... С. 137). Л. В. Алексеев полагал, что Смоленск вошёл в состав
владений Всеволода с вокняжением там Мономаха в 1076 г. (Алексеев Л. В. Смо¬
ленская земля в IX—XIII вв. С. 195). По П. П. Толочко, Смоленск входил в состав
владений Всеволода еще до переворота 1073 г. — в 1069 или 1070 гг. (Толоч¬
ко П. П. Древняя Русь. С. 91; он же. Русские летописи и летописцы Х-ХШ вв.
C.	92). По мнению В. В. Пузанова, Святослав уступил Всеволоду две трети до¬
ходов со смоленской волости, а позднее обменял Владимир-Волынский, при¬
надлежавший Всеволоду с 1068—1069 гг., на Туров (Пузанов В. В. Древнерусская
государственность. С. 362, 367). М. С. Грушевский первоначально полагал, что
в 1073 г. Всеволод получил от Святослава только Туров (Грушевский М. Очерк
истории Киевской земли... С. 80. Ср.: Пресняков А. Е. Княжое право в Древней
Руси. С. 44; Рычка В. М. Формирование территории Киевской земли... С. 67;
Лысенко П. Ф. Туровская земля IX—XIII вв. С. 249, 255), но затем допустил, что
наряду с Туровом Святослав передал Всеволоду и Волынь, в обмен на которую
Всеволод отдал Святославу Поволжье (Грушевсъкий М. 1стор1я УкраУни-Руси.
Т. 2. С. 62. Прим. 2; ср. Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 179).
В. А. Кучкин обосновал предположение о том, что Волынь перешла под кон¬
троль Всеволода Ярославича в 1068-1069 гг. (Кучкин В. А. «Поучение» Влади¬
мира Мономаха... С. 27-28, 31; Он же. «Слово о полку Игореве»... С. 28-31),

Примечания
215
но затем вопреки своей первоначальной точке зрения предположил, что Волынь
была уступлена Всеволоду Святославом в 1073 г., а затем обменена на Туров
(Кучкин В. А. Формирование и развитие государственной территории... С. 74).
А.	В. Назаренко, ориентируясь на первую точку зрения В. А. Кучкина, считает,
что компенсацией, предоставленной Святославом Всеволоду за участие в собы¬
тиях 1073 г, могла послужить часть черниговской волости без самого Чернигова,
а несколько позже (в 1075-1076 гг.) Святослав дал Всеволоду Туров, который
Мономах объединил с волынской волостью в обмен на Ростов, куда был по¬
сажен Олег Святославич {Назаренко А. В. Древняя Русь на международных пу¬
тях. С. 538; он же. Черниговская земля в киевское княжение Святослава Ярос¬
лавина. С. 121 (Прим. 38); он же. Территориально-политическая структура...
С. 176; ср. Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 90).
529	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 247.
530	Ср.: Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 149; Гиппи¬
ус А. А. Сочинения Владимира Мономаха: опыт текстологической реконструк¬
ции II // Русский язык в научном освещении, 2004, № 2(8). С. 158-163.
531	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 247.
532	Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 151-152.
533	Гиппиус А. А. Сочинения Владимира Мономаха... II. С. 163-164.
534	См.: Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 673 (Прим. 50); Кучкин В. А. «Поуче¬
ние» Владимира Мономаха... С. 32-33.
535	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 199; Т. 2. Стб. 190.
536	Клеванов А. С. История Юго-Западной Руси... С. 47; Соловьёв С. М. Сочине¬
ния. Кн. 1. С. 349; Шараневич И. Истор1я Галицко-Володимирской Руси. С. 26;
Иловайский Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 120; Голубовский П. В. Исто¬
рия Северской земли... С. 81-82; Багалей Д. И. История Северской земли...
С. 167; Андрияшев А. М. Очерк истории Волынской земли... С. 109; Грушев¬
ский М. Очерк истории Киевской земли... С. 80; Иванов П. А. Исторические
судьбы Волынской земли... С. 116; Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и
его Поучение. Ч. 1. С. 150, 159; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси.
С. 44; Орлов А. С. Владимир Мономах. С. 10; Кучкин В. А. «Поучение» Влади¬
мира Мономаха... С. 30; Он же. Формирование государственной территории...
С. 30; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства в Древней Руси.
С. 112-113; Плахотн А. Перша волинська криза (1084-1087 рр.) // Украша в
Центрально-Схщно! Сврош: 3 найдавшших чаав до кшця XVIII ст. Вып. 3.
Кшв, 2003. С. 51; Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. С. 280; Гэловко
О. Галицька держава княз1в Ростиславич1в. С. 94. Н. Ф. Котляр с одной стороны
присоединился к сторонникам гипотезы о княжении на Волыни Олега Святос¬
лавича {Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь. (Украша кр1зь вши. Т. 5). Кшв:
Альтернативи, 1998. С. 73), а с другой — предположил, что Волынь и Туров
были уступлены Святославом Всеволоду в обмен на Поволжье {Котляр Н. Ф.
Древнерусская государственность. С. 179).

216
Примечания
537	Назаренко А. В. Черниговская земля в киевское княжение Святослава Яросла¬
вина. С.123.
538	Грушевсъкий М. 1сторш Укра'ши-Руси. Т 2. С. 67-68.
539	Столярова Л. В. Свод записей... С. 21, 26.
540	Житие Феодосия Печерского. С. 378, 380.
541	Алешковский М. X. Повесть временных лет. С. 96. Ср. Шайкин А. А. Повесть
временных лет: история и поэтика. С. 271-273.
542	ДРСЗИ. Т. 4. С. 119-120.
543	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 198-199; Т. 2. Стб. 190.
544	Соловьёв С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома.
С. 149.
545	Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 295
(Прим. 4); Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 462.
546	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 91.
547	Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». С. 446-449.
548	ДРСЗИ. Т. 4. С. 121.
549	Там же. С. 112-114.
550	См.: Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 41-42, 56; Головко А. Б.
Древняя Русь и Польша... С. 53-54; Назаренко А. В. Древняя Русь на междуна¬
родных путях. С. 529-533; Котляр Н. Ф. Дипломатия Южной Руси. С. 59, 61.
551	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 198.
552	Там же. Стб. 247.
553	Как отметил А. Н. Насонов, у монахов «сложился определенный идеал князя,
и представители династии Рюриковичей, признававшейся в Печерском мона¬
стыре единственной законной династией, должны были и в отношении друг с
ДРУГОМ и в отношениях с населением не нарушать, во всяком случае явно и рез¬
ко, требований этого идеала» (Насонов А. Н. История русского летописания...
С. 54).
554	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 349.
555	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 247.
556	Там же. Т. 3. С. 161, 470.
557	Ср. Голубовский П. В. История Северской земли... С. 81-83.
558	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 199.
559	Там же. Стб. 247.
560	Ивакин И. М. Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 159.
561	Грушевский М. Очерк истории Киевской земли... С. 88; Он же. 1стор1я Украши-
Руси. Т. 2. С. 69; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 44; ср: Кот¬
ляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь. С. 74; Головко О. Галицька держава кшшв
Ростиславич1в. С. 94.

Примечания
217
562	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 200; Т. 2. Стб. 191.
563	Там же. Т. 2. Стб. 152—153.
564	По предположению А. В. Гадло, соглашение «младших» князей против «стар¬
ших» было заключено еще весной 1077 г. (Гадло А. В. Предыстория Приазов¬
ской Руси. С. 280-281).
565	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 201; Т. 2. Стб. 191.
566	Ср.: Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 370-371; Наза¬
ренко А. В. Династический проект Владимира Мономаха... С. 89-95.
567	Сергеевич В. И. Вече и князь. С. 163; Грушевский М. Очерк истории Киев¬
ской земли... С. 87-88; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 43;
Кучкин В. А. «С тоя же Каялы Святопльк...». С. 109; Свердлов М. Б. Домонголь¬
ская Русь. С. 463; Поппэ А. Гертруда-0лисава,русъская княгини. С. 229.
568	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 201; Т. 2. Стб. 192.
569	Голубовский П. В. История Северской земли... С. 84; Багалей Д. И. История
Северской земли... С. 167-168; Мавродин В. В. Очерк истории Левобережной
Украины. С. 231-232; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства
в Древней Руси. С. 87-88; Лукин П. В. Вече, «племенные» собрания и «старцы
градские»... С. 113.
570	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 201; Т. 2. Стб. 192.
571	Там же. Т. 1. Стб. 204; Т. 2. Стб. 195. В историографии неоднократно отмечалось
употребление Всеволодом Ярославичем на печатях титула (xpx^v 7пх<тг|^ Рсоспсц
	«архонт всей Росии», но вопрос о геополитическом содержании этого титула
остается предметом обсуждения, так как это определение понимать не только в
широком смысле,—как суверенитет киевского князя над Новгородом (Янин В. Л.,
Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 20-21; Успенский Б. А.
Царь и патриарх. Харизма власти в России (Византийская модель и ее русское
переосмысление). М.: Языки русской культуры, 1998. С. 332), но и в узком смыс¬
ле — как суверенитет над Черниговом и Переяславлем (Петрухин В. Я. Древняя
Русь. Князья. Народ. Религия. С. 191).
572	Утверждение В. Н. Татищева о том, что Туров в 1078 г. был отдан Давыду Иго¬
ревичу, управлявшему им до своего бегства в Тмуторокань в 1081 г. (Татищев
B.	Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 94), которое нашло поддержку у некото¬
рых современных исследователей (Рапов О. М. Княжеские владения на Руси...
C.	82-83, 200; Гадло А. В. Предыстория Приазовской Руси. С. 283) источниками
не подтверждается.
573	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 204; Т. 2. Стб. 195.
574	«Хождение» игумена Даниила / ПЛДР. XII век. С. 30.
575	Ср.: Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 353; Лашнюков И. В. Владимир Моно¬
мах и его время // Киевские университетские известия, 1873, № 11 (историко-
филологический отдел). С. 7; Голубовский П. В. История Северской земли...
С. 86-87; Мавродин В. В. Очерк истории Левобережной Украины. С. 236;

218
Примечания
Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 467-468; Гадло А. В. Предыстория При-
азовской Руси. С. 282-283.
576	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 205—206; Т. 2. Стб. 196 Большинство исследователей полагают,
что изначально Дорогобуж подчинялся Ярополку {[Тюрин А. Ф.] Смерть Яро-
полка Изяславича (в 1086 г.) // Современник. Т. 16. Ч. 1. Отд. И, 1849. С. 10,
12; Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 354; Андрияшев А. М. Очерк истории
Волынской земли... С. 111; Иванов П. А. Исторические судьбы Волынской зем¬
ли... С. 121; Грушевсъкий М. 1сторш Украши-Руси. Т. 2. С. 74; Пресняков А. Е.
Княжое право в Древней Руси. С. 49; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша...
С. 58; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 468) или владимирской город¬
ской общине {Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства в Древней
Руси. С. 114-115; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 96). В то же время
ряд исследователей склоняется к представлению о том, что Дорогобуж относил¬
ся к киевской волости (Ср.: Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 94;
Рынка В. М. Формирование территории Киевской земли... С. 71; Плахотн А.
Перша волинська криза. С. 58).
577	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 354; Погодин М. П. Хронологический указа¬
тель древней русской истории // Ученые записки II отделения ИАН, 1861. Кн. 7.
Вып. 2. С. 67; Лагинюков И. В. Владимир Мономах и его время. С. 8; Андрияшев
А. М. Очерк истории Волынской земли... С. 111; Грушевский М. Очерк истории
Киевской земли... С. 92; Иванов П. А. Исторические судьбы Волынской земли...
С. 121; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 49; Котляр М. Ф.
Галицько-Волинська Русь. С. 75; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 58;
Лысенко П. Ф. Туровская земля IX-XIII вв. С. 250; Свердлов М. Б. Домонголь¬
ская Русь. С. 468; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 93; Фроянов И. Я.., Дворниченко
А. Ю. Города-государства в Древней Руси. С. 114; Фроянов И. Я. Древняя Русь.
С. 536; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 99.
578	Грушевсъкий М. 1сторш Украши-Руси. Т. 2. С. 72.
579	Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. С. 275, 401
(Прим. 187)
580	Ср.: Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2. С. 230; Толочко П. П. Древ¬
няя Русь. С. 93.
581	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 197. Ср. Назаренко А. В. Древняя Русь на международных пу¬
тях. С. 547. Прим. 6.
582	Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 269-270; Наза¬
ренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 554-555.
583	Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии
Д. С. Лихачёва. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц (2-е изд., испр. и доп). СПб.:
Наука, 1999. С. 241.
584	И. М. Ивакин, комментируя случаи употребления Мономахом выражения «и
паки» (к которым отнес и интересующий нас фрагмент), отмечал, что оно «при¬
соединяет нечто новое, хотя и однородное», либо «начинает факт или круг фак¬

Примечания
219
тов, отделяя последующее от предшествовавшего» (Ивакин И. М. Владимир
Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 179). Так как в данном предложении отсут¬
ствует «и», в этом случае мы предпочитаем рассматривать «паки» как раздели¬
тельный элемент.
585	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства в Древней Руси. С. 114-115.
586	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 248.
587	Клеванов А. С. История Юго-Западной Руси... С. 49-50; Ивакин И. М. Владимир
Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 172-173; Майоров А. В. Галицко-Волынская
Русь. С. 99. Альтернативные датировки событий см.: Иванов П. А. Историче¬
ские судьбы Волынской земли... С. 122-123 (Прим. 8); Гиппиус А. А. Сочинения
ВладимираМономаха... II. С. 157-160.
588	Ср. Плахонт А. Перша волинська криза. С. 63.
589	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 675. Прим. 77; Иванов П. А. Исторические
судьбы Волынской земли... С. 121.
590	Ср.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 99; Свердлов М. Б. Домонголь¬
ская Русь. С. 468.
591	Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 43; Гэловко А. Б. Древняя
Русь и Польша... С. 58-59; Назаренко А. В. Древняя Русь на международных
путях. С. 541-542; Плахонт А. Перша волинська криза. С. 58-61.
592	Как говорилось выше, Ярополк был сыном Изяслава Ярославича и Гертруды,
сестры Казимира I, который от брака с сестрой Ярослава Мудрого Марией-
Добронегой имел двух сыновей — Болеслава II (правил в 1058-1079) и Владис¬
лава Германа (правил в 1079-1102).
593	Некоторые исследователи считали, что упоминание о «злых советниках» пред¬
ставляет лишь литературный оборот летописца (Соловьёв С. М. Сочинения.
Кн. 1. С. 675. Прим. 81; Плахонт А. Перша волинська криза. С. 61). Выска¬
зывались мнения, что под «злыми советниками» Ярополка Изяславича сле¬
дует подразумевать княжеских дружинников (Андрияшев А. М. Очерк исто¬
рии Волынской земли... С. 111), бояр {Головко А. Б. Древняя Русь и Польша...
С. 59; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 97, 99-100) или представите¬
лей городской общины {Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства
в Древней Руси. С. 114-115). Из киевских событий 1068 и 1097 гг. следует, что
«советниками» князя могли быть как «княжие мужи» (дружинники, бояре), так
и горожане; в то же время волынские события 1098 г. свидетельствуют в пользу
того, что «злыми советниками» князя могли быть дружинники.
594	Рапов О. М. Княжеские владения на Руси... С. 84.
595	[Тюрин А. Ф.] Смерть Ярополка Изяславича. С. 12-32.
596	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 355; Шараневич И. Истор1я Галицко-
Володимирской Руси. С. 27-28; Иловайский Д. И. История России. Т. 1. Ч. 1.
С. 128; Андрияшев А. М. Очерк истории В олынской земли... С. \ \2\ГрушевскийШ.
Очерк истории Киевской земли... С. 93; Пресняков А. Е. Княжое право в Древ¬
ней Руси. С. 49; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 93; Фроянов И. Я., Дворничен-

220
Примечания
ко А. Ю. Города-государства в Древней Руси. С. 115; Майоров А. В. Галицко-
Волынская Русь. С. 104-106.
597	Лашнюков И. В. Владимир Мономах и его время. С. 8-9, 13; Иванов П. А.
Исторические судьбы Волынской земли... С. 123-124; Котляр М. Ф. Галицько-
Волинська Русь. С. 75-76; он же. Древнерусская государственность. С. 213;
Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 541.
598	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 257; Т. 2. Стб. 231.
599	Там же. Т. 1.Стб. 265.
600	Там же. Стб. 206. Т. 2. Стб. 198.
601	На основе информации Длугоша высказывалось предположение, согласно ко¬
торому Ростиславичи отвоевали занимаемые ими города у поляков (Щавеле-
ва Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. С. 126, 276. Ср.:
Соловьёв С. М. История отношений между князьями Рюрикова дома. С. 154;
он же. Сочинения. Кн. 1. С. 354, 675 (Прим. 79); Ключевский В. О. Курс русской
истории. Ч. 1. С. 194.
602	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 257; Т. 2. Стб. 231.
603	Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 231; Назаренко А. В. Дина¬
стический строй Рюриковичей Х-ХН веков... С. 59-62.
604	Соловьёв С. М. История отношений между князьями Рюрикова дома. С. 154.
605	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 199.
606	Ср.: Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 122, 123; Фроянов И. Я., Дворничен-
ко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 113-115; Фроянов И. Я. Древ¬
няя Русь. С. 534-536, 541; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 92-95
102-103, 106-108.
607	В летописной статье 6600 (1092/93) г. сообщается, что половцы повоевали Поль¬
шу вместе с Васильком Ростиславичем; из более позднего летописного рассказа,
излагающего события 1099 г., известно, что Давид Игоревич попытался зару¬
читься содействием польского князя Владислава Германа, убедив его высту¬
пить посредником во время своего столкновения со Святополком Изяславичем
(ПСРЛ. Т. 1. Стб. 215, 269).
608	Там же. Т. 1. Стб. 207; Т. 2. Стб. 199.
609	Грушевский М. Очерк истории Киевской земли... С. 94; Кучкин В. А. «С тоя же
Каялы Святопльк...». С. 109; Лысенко П. Ф. Туровская земля IX-XIII вв. С. 251;
Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 549-554.
610	ПСРЛ. Т. З.С. 161,470.
611	Там же. С. 19, 202.
612	Ср.: Круглова Т. В. О сроках новгородского княжения Мстислава Великого //
ДРВМ, 2007, № 1 (27); Назаренко А. В. Династический проект Владимира Мо-
номаха... С. 90-91 (Прим. 5)
613	Ср.: Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 548-551;
Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 69-70, 74.

Примечания
221
614	Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 78-80.
615	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 276; Т. 2. Стб. 251.
616	Ср. Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 363.
617	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 217; Т. 2. Стб. 208.
618	Перспектива вокняжения Владимира Мономаха в Киеве в 1093 г., основываю¬
щаяся на свидетельстве второй редакции «Истории Российской» В. Н. Татищева
о том, что киевляне просили его «приять престол» мимо «старейших Свято-
полка и Святославичев» (Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 98-99)
неоднократно обсуждалась в историографии, но за отсутствием опоры в источ¬
никах это предположение остается лишь гипотезой.
619	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 218; Т. 2. Стб. 209.
620	Ср. Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 51.
621	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 248-249.
622	Толочко А. П. Князь в Древней Руси. С. 36; Когпляр Н. Ф. Древнерусская госу¬
дарственность. С. 223-224; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья. Народ. Рели¬
гия. С. 193.
623	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 217-222, 226, 249; Т. 2. Стб. 209-212, 216.
624	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 226, 249.
625	Ср.: Голубовский П. В. История Северской земли... С. 89-90; Ляскоронский В. Г.
История Переяславльской земли... С. 306.
626	Ср.: Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2. С. 231; Вернадский Г. В.
История России. Киевская Русь. С. 98.
627	ПСРЛ. Т. 3. С. 17, 202.
628	Ивакин И. М. Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1. С. 197.
629	Погодин М. П. Древняя русская история... Т. 1. С. 218; Грушевский М. Очерк
истории Киевской земли... С. 92.
630	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 229-230. Ср. Т. 2. Стб. 220, 221.
631	Там же. Т. 1. Стб. 249, 254.
632	Там же. Стб. 231, 236; Погодин М. П. Хронологический указатель древней рус¬
ской истории. С. 74; Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей...
С. 4-5; Багалей Д. И. История Северской земли... С. 173, 174. Прим. 4.
633	Шахматов А. А. Предисловие к Начальному Киевскому своду и Несторова ле¬
топись // Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 2. С. 402-403,
404. Прим. 1; он же. Повесть временных лет. С. 530-531, 545; Насонов А. Н.
История русского летописания... С. 62—63; Алешковский М. X. Повесть времен¬
ных лет. С. 36-38; Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания.
С. 232-233; Гиппиус А. А. Повесть временных лет И. С. 12. В историографии
последних лет высказывалось мнение, что рассказ о двукратном походе Олега
к Смоленску в 1096 г. является отражением одного и того же события, кото¬
рое дано в разных интерпретациях (Вилкул Т. Л. Володимир Мономах: текста и

222
Примечания
вереи // У1Ж, 2004, № 1. С. 58; Ее же. Люди и князь... С. 221-222; Пузанов В. В.
Древнерусская государственность. С. 373), но оно не учитывает текстологиче¬
ских аспектов проблемы.
634	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 229; Т. 2. Стб. 220.
635	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 207.
636	Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 74.
637	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 249.
638	Там же. Стб. 255.
По мнению М. С. Грушевского, Давыду Святославичу согласно этому договору
мог быть уступлен Чернигов (Грушевський М. 1стор1я Украши-Руси. Т. 2. С. 90).
640	Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письмен¬
ным памятникам. Т. 2. Стб. 1354-1355.
641	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 226-230.
642	Там же. Т. 1. Стб. 254.
643	Там же. Т. 2. Стб. 220.
644	Ср.: Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси.
С. 255; Кривошеев М. В. Муромо-Рязанская земля. С. 41.
645	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. И. Стб. 70-71; Сер¬
геевич В. И. Вече и князь. С. 167; Костомаров Н. И. Владимир Мономах. С.
50; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 92, 96-97;
Грушевський М. 1стор1я Украши-Руси. Т. 2. С. 90-91; Пресняков А. Е. Княжое
право в Древней Руси. С. 52-53; Он же. Лекции по русской истории. Киевская
Русь. С. 391-392; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества... С. 449;
Котляр М. Ф. Галицько-Волинська Русь. С. 75; Он же. Древнерусская государ¬
ственность. С. 230-235.
646	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 371; Бестужев-Рюмин К. Н. Русская
история. Ч. 1. С. 166; Иловайский Д. И. История России. Т. 1.4. 1. С. 127-128;
Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. С. 192; Дьяконов М. А. Очер¬
ки общественного и государственного строя... С. 118-119; Будовниц И. У.
Общественно-политическая жизнь Древней Руси. С. 175; Назаренко А. В. Дина¬
стический строй Рюриковичей Х-ХП веков... С. 59, 61-62.
647	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 256-257; Т. 2. Стб. 230-231.
648	Вилкул Т. Л. Известие «Повести временных лет» о Любечском снеме 1097 г.:
интерпретации и ошибочные чтения // Славяноведение, 2009, № 2. К ^отком¬
ментированным украинской исследовательницей разночтениям Ипатьевской и
лаврентьевской версий надо отнести указанное нами расхождение во фразе «со-
блюдемъ Рускую землю / Рускые земли», из которых последнюю, по всей види¬
мости, следует признать отражением более поздних геополитических реалий.
649	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 389; Пресняков А. Е. Княжое право в Древ¬
ней Руси. С. 105; Янин В. Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха...
С. 117; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси... С. 100.

Примечания
223
650	Гипотеза о старшинстве Олега перед Давыдом принадлежит П. В. Голубовско-
му, но в современной историографии связывается с именем канадского ученого
М. Димника, обратившего внимание на то, что Олег выглядит старше Давыда
на миниатюре «Изборника» Святослава Ярославича, где изображено семейство
князя (Ср.: Голубовский П. В. История Северской земли... С. 101; Dimmk М.
The Dinasty of Chernigov 1054-1146. Toronto, 1994. P. 38-39 (для нас недоступна);
Дшшк М. Любецький зТзд i понижения статусу Олега Гориславича // Любецькии
зТзд княз1в 1097 року в юторичнш дсш Кшвсько! Pyci. С. 14-19; Котляр Н. Ф.
Древнерусская государственность. С. 251—255; Вилкул Т. Л. Володимир Моно¬
мах: текста и верен. С. 60; Пузанов В. В. Древнерусская государственность.
С. 383; Назаренко А. В. Династический строй Рюриковичей Х-ХИ веков... С. 60).
651	Зайцев А. К. Черниговское княжество X—XIII веков. С. 78, 107, 111.
652	Погодин М. И. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 366; Соловьёв С. М.
Сочинения. Кн. 1. С. 387; Голубовский П. В. История Северской земли... С. 100-
101; Багалей Д. И. История Северской земли... С. 177; Грушевський М. кторш
Укра'ши-Руси. Т. 2. С. 100; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси.
С. 105; Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины. С. 259-261,
Насонов А. Н. «Русская земля»... С. 55; Янин В. Л. Междукняжеские отношения
в эпоху Мономаха... С. 117; Дшшк М. Любецький зТзд i понижения статусу
Олега Гориславича. С. 15, 18; Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность.
С. 251, 257-258; Петрухин В. Я. Древняя Русь. Князья. Народ. Религия. С. 195;
Назаренко А. В. Династический проект Владимира Мономаха... С. 94; Пуза¬
нов В. В. Древнерусская государственность. С. 383; Мельников С. А. Историко¬
правовые факторы эволюции... С. 43.
653	Черепнин Л. В. «Повесть временных лет»... С. 324-325.
654	О тексте Василия и его датировках см.: Хрущов И. П. Сказание о Васильке Ро-
стиславиче // ЧИОНЛ. Кн. 1. Киев, 1879. С. 57-58; Шахматов А. А. Нестор
летописец // Шахматов А. А. История русского летописания. Т. 1. Кн. 2. С. 417-
420; Он же. Повесть временных лет. С. 550-555; Рыбаков Б. А. Древняя Русь.
Сказания. Былины. Летописи. С. 257-258,274-277,288, 292; Алешковский М. X.
Повесть временных лет. С. 34-36.
655	Ср.: Русинов В. Н. Летописные статьи 1051—1117 гг. в связи с проблемой автор¬
ства и редакций «Повести временных лет» // Вестник Нижегородского универ¬
ситета. Отечественная история, 2002, № 1. С. 142—145; Гиппиус А. А. К проблеме
редакций Повести временных лет. II. С. 7-9; Михеев С. М. Кто писал «Повесть
временных лет»? С. 30-31.
656	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 550-551; Присёлков М. Д. Лето-
писание Западной Украины и Белоруссии // Присёлков М. Д. История русского
летописания XI-XV вв. С. 284-285.
657	Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. II. С. 6-12.
658	Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 77-78.
659	По А. А. Гиппиусу, слова о замешательстве Святополка могут являться вставкой
редактора {Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. II. С. 10).

224
Примечания
660	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 257-258; Т. 2. Стб. 231-232.
661	Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. И. С. 11. Прим. 6.
Ослепление Василька произошло в небольшом городке примерно в 10 верстах
от Киева (по Лаврентьевскому списку ПВЛ в Белгороде, по Ипатьевскому — в
Звенигороде). К последней версии склонялся М. С. Грушевский, считавший, что
Звенигород находился на месте Сиракова городища (Грушевский М. Волынский
вопрос 1097—1102 гг. С. 45—46 (Прим. 3). Представление о том, что Василько
был ослеплен именно в Звенигороде разделялось и позднее (Ср. Толочко П. П.
Древняя Русь. С. 96); в настоящее время он отождествляется с Пироговским
городищем, находящимся в 12 км. к югу от Киева (Рынка В. М. Формирование
территории Киевской земли... С. 58).
663	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 258-262; Т. 2. Стб. 233-236.
664	Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. И. С. 7, 9-10.
665	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 263; Т. 2. Стб. 237.
666	Гиппиус А. А. К проблеме редакций Повести временных лет. И. С. 9—10.
B.	Н. Татищев во второй редакции «Истории Российской» утверждал, что киевля¬
не потребовали от Святополка просить прощения у братьев (Татищев В. Н. Со¬
брание сочинений. Т. 2-3. С. 114; ср. Линниченко И. А. Вече в Киевской области.
C.	27). Другие исследователи интерпретировали вмешательство киевлян в ход
переговоров как попытку городской общины предотвратить негативные послед¬
ствия, которые могли бы проявиться вследствие изгнания Святополка (Сергеевич
B.	И. Вече и князь. С. 118; Грушевский М. Очерк истории Киевской земли... С.
111-112; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-госуцарства Древней Руси. С.
48-49; Лукин П. В. Вече, «племенные» собрания и «старцы градские»... С. 122).
668	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 265-266; Т. 2. Стб. 239-243.
669	Грушевский М. Волынский вопрос 1097-1102 гг. С. 47. Прим. 1.
670	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 268-269; Т. 2. Стб. 243.
671	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 548-549.
672	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 372.
673	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 117-118;
Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 542; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь
C.	118.
674	Сходные соображения в несколько иной форме также были высказаны П. В. Лу¬
киным (Лукин П. В. Вече: социальный состав. С. 84-85. Прим. 246).
675	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 276.
676	Там же. Т. 1. Стб. 269-274; Т. 2. Стб. 243-250.
677	Там же. Т. 1. Стб. 274-275; Т. 2. Стб. 250.
678	Там же. Т. 1. Стб. 207; Т. 2. Стб. 198.
679	Ср.: Алешковский М. X. Повесть временных лет. С. 19; Кузьмин А. Г. Начальные
этапы древнерусского летописания. С. 242-244, 246-247.

Примечания
225
680	Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 60-61.
681	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 275; Т. 2. Стб. 251.
682	Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 57.
683	Шахматов А. А. Повесть временных лет. С. 899-900. М. X. Алешковский от¬
нес известие о смерти Ярослава к дополнениям «редакции 1118/19 г.» (Алеш¬
ковский М. X. Повесть временных лет. С. 32), но предложенная исследователем
датировка всего комплекса этих событий 1102 и 1103 гг. (на том основании, что
перед сообщением о смерти Ярослава упоминается о походе русских князей
на половцев, состоявшемся в 1103 г.), как показал С. В. Цыб, является невер¬
ной, что позволяет связать появление этого известия с «редакцией» ПВЛ 1116 г.
(Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление... С. 60).
684	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 275-276; Т. 2. Стб. 251.
685	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 381-382.
686	По А. Н. Насонову, это мог быть Юрий Владимирович (Долгорукий). В. Л. Янин
полагал, что это был Ярополк Владимирович. В. А. Кучкин убедительно, пока¬
зал, что наместником Мономаха в Ростово-Суздальской земле мог быть Вячес¬
лав, которого отец отправил с половецкими отрядами в Северо-Восточную Русь
после гибели Изяслава, о чем сам написал в «Поучении». Вскоре после смерти
своей жены — «Гюргевой матери» (скончавшейся, по ПВЛ, 7 мая 6615 г.) Моно¬
мах посетил Ростовскую волость (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 250, 281), где вместо Вячес¬
лава, в том же году участвовавшего вместе в походе на половцев, мог посадить
на княжение Юрия под присмотром тысяцкого Георгия Шимоновича, о чем упо¬
минается в Киево-Печерском патерике (Ср.: Насонов А. Н. «Русская земля»...
С. 164;ЯнинВ. Л. Междукняжеские отношения в эпоху Мономаха... С. 119-120;
Кучкин В. А. Формирование государственной территории... С. 67-73;
он же. Чудо св. Пантелеймона и семейные дела Владимира Мономаха. С. 50-63).
687	В остальных списках памятника вместо него ошибочно назван либо Давид Иго¬
ревич, либо Давид Всеславич (См. Янин В. Л. Междукняжеские отношения в
эпоху Мономаха... С. 123-128).
688	В походе 1102/03 г. кроме Святополка Изяславича, Владимира Мономаха и Да¬
вида Святославича приняли участие Давид Всеславич, Вячеслав Ярополчич,
Ярополк Владимирович и Мстислав, внук Игоря Ярославича (Олег Святосла¬
вич отказался из-за болезни); в походе 1107 г. участвовали Святополк Изясла-
вич, Владимир Мономах, Олег Святославич, Святослав, Мстислав, Вячеслав
и Ярополк Владимировичи; в походе 1110 г. — Святополк Изяславич, Влади¬
мир Мономах и Давид Святославич; в походе 1111 г. — Святополк Изяславич,
Ярослав Святополчич, Владимир Мономах, Святослав Владимирович, Ярополк
Владимирович, Мстислав Владимирович, Давид Святославич, Ростислав Дави¬
дович и Давид Игоревич (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 277, 282, 284, 289; Т. 2. Стб. 253, 260,
265-266).
689	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 64.
690	Киево-Печерский патерик / ПЛДР XII век. С. 554.

226
Примечания
691	С. В. Цыб относит смерть Святополка Изяславича к 1114 г. (Цыб С. В. Древне¬
русское времяисчисление... С. 35-38).
692	Грушевсъкий М. 1сторш Украши-Руси. Т. 3. С. 210, 321; Покровский М. Н. Из¬
бранные произведения. Кн. 1. С. 161.
693	Юшков С. В. Общественно-политический строй... С. 349, 350; Греков Б. Д. Ки¬
евская Русь. С. 501-502; Мавродин В. В. Древнерусское государство. С. 202;
Тихомиров М. Н. Древнерусские города. С. 150-152; Он же. Крестьянские
и городские восстания на Руси... С. 133-134; Будовниц И. У. Общественно-
политическая мысль Древней Руси. С. 141; Черепнин Л. В. Общественно-
политический строй... С. 235; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские
княжества... С. 450; Толочко П. П. Киев и Киевская земля... С. 105-107;
он же. Древний Киев. С. 212, 214-215; Свердлов М. Б. Домонгольская Русь.
С. 489^190.
694	Соловьёв С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома.
С. 163; Сергеевич В. И. Вече и князь. С. 70; Хлебников Н. И. Общество и госу¬
дарство в домонгольский период... С. 266; Ключевский В. О. Лекции по рус¬
ской истории, читанные на Высших женских курсах... С. 107; Иловайский Д. И.
История России. Т. 1.4. 1. С. 141; Линниченко И. А. Вече в Киевской области.
С. 29-30; Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя...
С. 107, 113; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней
Руси. С. 50-60; Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 204—224.
695	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 275-276.
696	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 64.
697	Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-
XIII вв. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 240,241; Черепнин Л. В. Общественно-
политический строй... С. 235.
698	Некоторые исследователи считали «совет» синонимом термина «вече»
(см., напр., Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя...
С. 99). В настоящее время наблюдается тенденция к размежеванию этих по¬
нятий (Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 489^190), хотя подчеркивается,
что киевский «совет» 1113 г. стоит ближе к вечу, чем к феодальному сослов¬
ному органу {Лукин П. В. Вече, «племенные» собрания и «люди градские»...
С. 127).
699	Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. И. Стб. 87; Полевой
Н. А. История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 330; Соловьёв С. М. История от¬
ношений между русскими князьями Рюрикова дома. С. 163; он же. Сочинения.
Кн. 1. С. 389; Сергеевич В. И. Древности русского права. Т. 2. С. 58, 202; Ко¬
стомаров Н. И. Начало единодержавия на Руси. С. 34; Линниченко И. А. Вече
в Киевской области. С. 29; Грушевский М. Очерк истории Киевской земли...
С. 121-122; Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 219.
700	Грушевсъкий М. 1стор1я Украши-Руси. Т. 2. С. 109-110; Присёлков М. Д. Очер¬
ки по церковно-политической истории... С. 178; Покровский М. Н. Избранные

Примечания
227
произведения. Кн. 1. С. 163; Юшков С. В. Очерки по истории феодализма...
С. 195; Мавродин В. В. Древнерусское государство. С. 202; Будовниц И. У.
Общественно-политическая мысль Древней Руси. С. 141; Смирнов И. И. Очер¬
ки социально-экономических отношений... С. 241, 243; Рыбаков Б. А. Древняя
Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 282; он же. Киевская Русь и русские кня¬
жества... С. 450; Зимин А. А. Холопы на Руси. С. 160, Рапов О. М. Княжеские
владения на Руси... С. 139; Толочко П. П. Киев и Киевская земля... С. 105—106,
он же. Древний Киев. С. 214; он же. Древняя Русь. С. 100-101,232; Головко А. Б.
Древняя Русь и Польша... С. 66.
701	Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 209; Греков Б. Д. Киевская
Русь. С. 502-503; Черепнин Л. В. Общественно-политический строй... С. 235;
Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 59; Лу¬
кин П. В. Вече, «племенные» собрания и «люди градские»... С. 128.
702	Вернадский Г. В. История России. Киевская Русь. С. 103-104.
703	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 129; Соловьёв С. М. Сочинения.
Кн. 1. С. 389-390; Голубовский П. В. История Северской земли... С. 106; Смир¬
нов И. И. Очерки социально-экономических отношений... С. 262—263; Фроянов
И. Я. Древняя Русь. С. 216-219.
704	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 129; Т. 4. С. 179; Карамзин
Н. М. История государства Российского. Кн. 1. Т. II. Стб. 87—88; Полевой Н. А.
История русского народа. Т. 1. Кн. 2. С. 330; Соловьёв С. М. История отношений
между русскими князьями Рюрикова дома. С. 163; Он же. Сочинения. Кн. 1.
С. 389-390; Неволин К. А. О преемстве великокняжеского престола. С. 596-597;
Любавский М. К. Лекции по древней русской истории... С. 170; Смирнов И. И.
Очерки социально-экономических отношений... С. 262; Рыбаков Б. А. Древняя
Русь. Сказания. Былины. Летописи. С. 282; Котляр Н. Ф. Древнерусская госу¬
дарственность. С. 239.
705	Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. Т. 2. С. 87, Беляев
И. Д. Рассказы из русской истории. Кн. 1. С. 148; Сергеевич В. И. Русские юри¬
дические древности. Т. 2. С. 232; Грушевский М. Очерк истории Киевской зем¬
ли... С. 122-123; он же. 1стор1я Укра'ши-Руси. Т. 2. С. 108-109; Будовниц И. У.
Общественно-политическая мысль Древней Руси. С. 141; Толочко А. П. Князь в
Древней Руси. С. 40.
706	Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции... Т. 4. С. 370, 372, 374; Наза¬
ренко А. В. Династический проект Владимира Мономаха... С. 93-94.
707	Котляр Н. Ф. Древнерусская государственность. С. 240.
708	Сказание о святых мучениках Борисе и Глебе. С. 64.
709	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 281.
710	В 1113 г. Мономах ходил на половцев вместе с сыновьями, племянниками и Оле¬
гом Святославичем. В 1116 г. он организовал поход на половцев вместе с Да¬
видом Святославичем, который осуществили их сыновья Ярополк и Всеволод
(ПСРЛ. Т. 2. Стб. 276, 284).

228
Примечания
711	Там же. Стб. 282.
712	Северные земли дреговичей со Слуцком входили в состав Туровского княжества
(Лысенко П. Ф. Туровская земля IX—XIII вв. С. 13—14; Алексеев Л. В. Западные
земли домонгольской Руси. Кн. 1. С. 172). М. Б. Свердлов, вероятно по недо¬
разумению, считает Слуцк (Случеск), относящимся к Волынскому княжеству
{Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. С. 500). По летописям судьба Турова про¬
слеживается лишь с 1127 г., когда он уже находился под управлением Вячеслава
Владимировича (Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 297; Т. 2. Стб. 292).
713 Грушевский М. Очерк истории Киевской земли... С. 124; он же. IcTopia Украши-
Руси. Т. 2. С. 110-111; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 102; Рычка В. М. Форми¬
рование территории... С. 68; Лысенко П. Ф. Древний Туров. С. 147-149.
714	Назаренко А. В. Династический проект Владимира Мономаха... С. 96.
715	Там же. Т. 1. Стб. 250.
716	Там же. Стб. 290-291; Т. 2. Стб. 282-283.
717	Там же. Т. 2. Стб. 283.
718	Там же. Стб. 285. Информация относится к статье 6627 г., в которой также сооб¬
щается о смерти Глеба Всеславича в Киеве. Проблематичность датировки этих
событий отмечалась уже дореволюционной историографией. Современные ис¬
следователи относят кончину Глеба к сентябрю 1119 г. (Цыб С. В. Древнерус¬
ское времяисчисление... С. 42, 222).
719	Ср.: Довнар-Заполъский М. В. Очерк истории кривичских и дреговичских зе¬
мель... С. 92-93; Данилевич В. Е. Очерк истории Полоцкой земли... С. 75;
Алексеев Л. В. Полоцкая земля. Очерки истории Северной Белоруссии...
С. 257-258.
720	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 284-285.
721	Ср.: Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 46-47, 53; Головко А. Б.
Древняя Русь и Польша... С. 60, 62; Назаренко А. В. Древняя Русь на междуна¬
родных путях. С. 551-552, 562-563.
722	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 286-287.
723	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 391-392.
724	Татищев В. Н. Собрание сочинений. Т. 2-3. С. 132; Т. 4. С. 182; Андрия-
шев А. М. Очерк истории Волынской земли... С. 116-117; Котляр М. Ф.
Галицько-Волинська Русь. С. 92; Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-
государства Древней Руси. С. 122; Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь.
С. 159-161.
725	ПСРЛ. Т. 25. М.: Языки славянских культур, 2004. С. 28
726	Грушевский М. Очерк истории Киевской земли... С. 127-128; Он же. 1стор1я
УкраУни-Руси. Т. 2. С. 111—112; Пресняков А. Е. Лекции по русской истории.
Киевская Русь. С. 393; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 103; Лысенко П. Ф. Туров¬
ская земля IX-XIII вв. С. 254; Назаренко А. В. Династический проект Владими¬
ра Мономаха... С. 95, 96.

Примечания
229
727	Интригами вокруг порядка наследования киевского стола объяснял конфликт
1117-1118 гг. Ян Длугош {Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории»
Яна Длугоша. С. 148, 300). В Ипатьевской летописи под 1123 г. сохранилось
глухое замечание о том, что Ярослав возгордился «против# строеви своем# и
паки против тьсти своем# Мстислав#» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 288).
728	ПСРЛ. Т. 1. Стб. 250.
729	По Ипатьевской летописи в Венгрию, по Лаврентьевской — в Польшу (ПСРЛ.
Т. 1. Стб. 292; Т. 2. Стб. 285). Следствием бегства Ярослава исследователи счита¬
ют поход на Польшу нового волынского князя Андрея Владимировича, предпри¬
нятый в 1120 г. (Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 392; Пашуто В. Т. Внешняя
политика Древней Руси. С. 151; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 67;
Котляр Н. Ф. Дипломатия Южной Руси. С. 67; Свердлов М. Б. Домонгольская
Русь. С. 500-501). В то же время, версия Ипатьевской летописи находит под¬
тверждение в Венгерском своде XIV в., где Ярослав фигурирует под именем
князя Бесена (ДРСЗИ. Т. 4. С. 365—366).
730	Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 392; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древ¬
ней Руси. С. 151; Толочко П. П. Древняя Русь. С. 103; Головко А. Б. Древняя Русь
и Польша... С. 67.
731	Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 124;
Фроянов И. Я. Древняя Русь. С. 545-546; Майоров А. В. Галицко-Волынская
Русь. С. 163-165.
732	Сходную интерпретацию событий предлагал еще Ян Длугош, по словам ко¬
торого, «сбитый с толку уговорами и лживыми и коварными советами своих
воинов, он [Ярослав. —Д. Б.] с женой, сыновьями и всем имуществом, поручив
владимирскую крепость воинам, бежит в Польшу к польскому князю Болесла¬
ву, некогда супругу его сестры Сбыславы...», а тем временем воины Яросла¬
ва сдают крепость киевскому князю, опасаясь, чтобы ей не завладели поляки
(Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. С. 300-301).
733	ДРСЗИ. Т. 4. С. 256-257, 304-305. Ср.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 292; Т. 2. Стб. 286;
Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. С. 149-150,
301-302. См.: Соловьёв С. М. Сочинения. Кн. 1. С. 392-393; Иловайский Д. И.
История России. Т. 1. Ч. 1. С. 144-145; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древ¬
ней Руси. С. 151—152; Головко А. Б. Древняя Русь и Польша... С. 67—68.
734	ПСРЛ. Т. 2. Стб. 287.
735	Ср.: Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. С. 70-71; Толочко А. П.
Князь в Древней Руси. С. 41; Назаренко А. В. Династический проект Владимира
Мономаха... С. 96-101.
736	В Ипатьевской летописи о вокняжении Мстислава Владимировича сообщается:
«МьСТИСДАВЪ, СТАрС'ЪшИИ СЫН €Г0, ССД'Ъ НА СТОД'Ъ в Кисви ЩТЦА AVfcCTO
своего mahia в 20_й [день]» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 289) — иначе говоря, имеется
ввиду реализация «отчинного» права в соответствии с генеалогическим стар¬
шинством. Формула, сообщающая о переходе киевского стола от Мстислава к

230
Примечания
Ярополку, позволяет предполагать завещательное распоряжение предшествен¬
ника: «ПрССТАВИСА БЛАГОВЕРНЫЙ кназь Мьстисдавъ, Еолодимсрь сын,
оставив кнажнис крАТ# своему7 АрополкЬ7, €A\tf же и д^ти свои с Еогомь
на р^це предАСТь» (Там же. Стб. 294). Судя по Лаврентьевской летописи,
важную роль в реализации передачи власти от Мстислава к Ярополку сыгра¬
ло городское население: «Людье ко, кыанс, послаша по нь» (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 301).

Оглавление
Введение	6
Глава 1
Источники и историография
междукняжеских отношений
1.1.	Обзор источников	8
1.2.	Историография XVIII - начала XX вв	13
1.3.	Историография XX - начала XXI вв	23
Глава 2
Особенности становления и развития
междукняжеских отношений
2.1.	Цели первого «окняжения» земель
и причины конфликта Святославичей	36
2.2.	Второе «окняжение» земель: династический конфликт
начала XI в. в первичной и вторичной интерпретации источников	41
2.3.	Трансформация Городецкого компромисса
1026/1027 г. в летописной традиции	70
2.4.	Третье «окняжение» земель: традиция и новации в «ряде» Ярослава	77
2.5.	Трансформации «триумвирата» Ярославичей	94
2.6.	«Двойные стандарты» отчинного принципа наследования волостей	117
2.7.	От Любечского съезда к гегемонии Владимира Мономаха	142
Заключение	163
Список сокращений	164
Примечания	166

Боровков Дмитрий Александрович
Междукняжеские отношения на Руси
конца X - первой четверти XII века
и их репрезентация в источниках и историографии
Главный редактор издательства И. А. Савкин
Дизайн обложки И. Н. Граве
Оригинал-макет Е.Г. Орловский
Корректор Д.Ю. Былинкина
ИД № 04372 от 26.03.2001 г.
Издательство «Алетейя»,
192171, Санкт-Петербург, ул. Бабушкина, д. 53.
Тел./факс: (812) 560-89-47
Редакция издательства «Алетейя»:
СПб, 9-ая Советская, д. 4, офис 304,
тел. (812) 577-48-72, aletheia92@mail.ru
Отдел продаж: fempro@yandex.ru, тел. (921) 951-98-99
www.aletheia.spb.ru
Книги издательства «Алетейя» можно приобрести
в Москве:
«Библио-Глобус», ул. Мясницкая, 6. www.biblio-globus.ru
Дом книги «Москва», ул. Тверская, 8. Тел. (495) 629-64-83
Магазин «Русское зарубежье», ул. Нижняя Радищевская, 2.
Тел. (495) 915-27-97
Магазин «Фаланстер», Малый Гнездниковский пер., 12/27.
Тел. (495) 749-57-21, 629-88-21
Магазин «Циолковский», ул. Б. Молчановка, 18. Тел. (495) 691-51-16
в Киеве:
«Книжный бум», книжный рынок «Петровка», ряд 62, место 8.
Тел. +38 067 273-50-10, gronllll@mail.ru
в Минске:
Экономпресс», ул. Толбухина, 11. Тел. +37 529 685-70-44, shop@literature.by
в Варшаве:
«Centrum Nauczania J^zyka Rosyjskiego»,
ul. Ptasia 4. Tel. (22) 826-17-36, szkola@jezykrosyjski.com.pl
Интернет-магазин: www.ozon.ru
Формат 60x88 Иб. Уел. печ. л. 14,18. Печать цифровая.
Заказ № 0359168-15. Отпечатано в типографии
ООО ""Супервэйв Групп"". 193149, РФ, Ленинградская область,
Всеволожский район, пос. Красная Заря, д.15.

Книга посвящена начальному этапу становления и развития
междукняжеских отношений на Руси: от первого раздела
княжений, осуществленного в 970 г. киевским князем
Святославом Игоревичем между своими сыновьями, до
кончины в 1125 г. Владимира Мономаха. Опираясь, с одной
стороны, на свидетельства летописных и агиографических
памятников, а с другой стороны — на достижения
отечественной историографии, автор реконструирует
процесс формирования представлений о приоритете
«старейшинства» в роду Рюриковичей, преодолевая
устоявшиеся стереотипы, связывающие их развитие с
завещанием Ярослава Мудрого (помещенным в «Повести
Временных лет» под 1054 г.), и относя их появление в
политической практике Древней Руси к последней четверти
XI - началу XII столетия.
<