Титул
Аннотация
Введение
Глава первая. Раннефеодальное государство франков
Глава третья. Германское государство в IX в. - первой половине XIII в.
Глава четвертая. Английское государство до середины XIII в.
Глава шестая. Централизация феодального государства и сословная монархия во Франции XIV-XV вв.
Глава седьмая. Усиление территориальной раздробленности в Германии в XIII-XV вв.
Заключение
Список литературы
Оглавление
Текст
                    Н. Ф. КОЛЕСНИДКИЙ
ЕОДАЛЬНОЕ
ГОСУДАРСТВО
(VI-XV ВВ.)
Пособие
для учителей
ИЗДАТЕЛЬСТВО ,,ЙРОСВЕЩЕНИЕ“
Москва 1 9 в 7


В книге рассматриваются важнейшие методо¬ логические вопросы истории феодального госу¬ дарства и прослеживается развитие государствен¬ ного строя трех наиболее значительных стран Западной Европы — Франции, Англии и Герма¬ нии — в эпоху раннего и классического феода¬ лизма. Учитель истории найдет в пособии бога¬ тый материал для формирования у учащихся сложных понятий и представлений, связанных с изучением истории средних веков: о возникно¬ вении государства, о союзе государства с цер¬ ковью, о роли государства в закрепощении кре¬ стьян, о предпосылках феодальной раздроблен¬ ности, о централизации феодального государства и установлении абсолютизма. Книга содержит много фактических данных и по другим темам курса истории средних веков. Она может служить также пособием для студен¬ тов исторических факультетов при изучении спе¬ циального курса истории феодального государства. Автор считает своим долгом поблагодарить профессора В. Ф. Семенова и доцента М. А. Ко¬ гана за их ценные советы при рецензировании рукописи настоящей работы. 1—6—3 209—67
ВВЕДЕНИЕ м JLT.Д-арксизм-ленинизм трактует государство как политиче¬ скую надстройку над экономическим базисом общест¬ ва, которая адекватно отражает его экономическую структуру1 и вместе с тем активно влияет на ее раз¬ витие. Государство в классово-антагонистическом об¬ ществе служит орудием правящего класса для угнете¬ ния народных масс и увековечения над ними своего господства. Если буржуазная наука маскирует клас¬ совую природу государства, называя его «организа¬ цией всего народа, служащей его общим политиче¬ ским интересам» и воплощающей «исторические тра¬ диции нации» ит. п.,то марксистско-ленинская теория характеризует государство как учреждение, появив¬ шееся с расколом общества на классы и выражающее интересы господствующих классов. Как историческая категория антагонистического общественного строя, государство отомрет с исчезновением классов. Различный подход проявляет наша и буржуазная историография к пониманию существа феодального государства. Марксистско-ленинская историография рассматривает феодальное государство как политиче¬ скую надстройку над феодальными производственны¬ ми отношениями, которая изменялась вслед за изме¬ нением экономической структуры феодального обще- 1 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 25, ч. II, стр. 354. 3
ства. Буржуазная историография проводит знак тождества меж¬ ду феодальным (средневековым) государством и феодальным строем в целом, понимая под феодализмом специфически средне¬ вековый государственный порядок1. Эволюцию феодального поли¬ тического устройства она объясняет не изменением экономических отношений феодального общества, а появлением новых политиче¬ ских, моральных и религиозных понятий, представлений и веро¬ ваний. Марксистско-ленинская теория характеризует государство как учреждение, как аппарат насильственной власти с целой системой принудительных органов. Этот аппарат имеет свою специфическую для данного общественного порядка организа¬ цию, его звенья охватывают все население на территории стра¬ ны. Так создается известная территориальная общность, кото¬ рую буржуазная наука склонна отождествлять с этнической общностью людей — народом, нацией. Но это чисто внешнее сходство. Государство — это разветвленная система политиче¬ ской власти, осуществляемой над населением страны. Оно объ¬ единяет все это население в одно территориальное целое. В этом смысле государство может во многих случаях совпадать с этни¬ ческой общностью, представляя тем не менее разные с ней поня¬ тия. Если государство объединяет население данной территории связями политической зависимости (или подданства), то этниче¬ ская общность существует сама как результат «стихийного» об¬ щения людей во всех сферах их жизни. Таким образом, перед нами два рода общественных связей и два типа общностей, возникающих на их основе: политические (государственные) и этнические. В конкретной действительности они существуют не рядом друг с другом, а одно в пределах другого, оказывая друг на друга взаимное влияние. Но нетрудно установить, какой из этих общностей принадлежит приоритет в развитии форм общественной организации. Объединение лю¬ дей в кровнородственные и этнические общности исторически предшествовало появлению государственных образований. Пос¬ ледние возникли на базе исторически сложившихся этнических общностей людей и развивались на их территориальной основе. Это объясняется тем, что связи господства установились в об¬ ществе значительно позднее, чем связи сотрудничества. Человек всегда был общественным существом, и в первобытные времена люди в борьбе с природой объединялись в коллективы и союзы. Связи господства и зависимости появились только с расколом общества на классы и с возникновением аппарата политического насилия. 1 См.: Н. К а р е е в, Поместье-государство и сословная монархия средних ве¬ ков, Спб., 1906, стр. 48, 54; М. А. Барг, Феодализм в современной буржу¬ азной историографии, «Вопросы истории», 1965, № 1. 4
Этнические общности создают территориальную основу госу¬ дарства и определяют собой его характер. Исторически первые государственные образования представляли племенные княжест¬ ва, в которых население было связано уже не кровнородствен¬ ными, а соседскими территориальными отношениями, сложив¬ шимися со времени окончательного поселения кровнородствен¬ ных союзов. Объединение и смешение ряда племен в рамках отдельных государственных образований способствовали их слиянию и образованию более крупных этнических общностей — народностей, которые стали в дальнейшем основой существова¬ ния более сплоченных государств. Характерно, что даже в эпоху феодальной политической раздробленности границами госу¬ дарств служили во многих случаях этнические языковые грани¬ цы. Еще в большей степени этот принцип утвердился в период оформления наций. В Западной Европе национальные государ¬ ства стали типичными государственными образованиями. В ря¬ де восточноевропейских и азиатских стран появились многона¬ циональные государства, созданные опять-таки на территориаль¬ ной основе отдельных формирующихся наций. Национальное самоопределение в этих странах стало настоятельной историче¬ ской необходимостью, и борьба за него представляла главную черту их политического развития. Государство в свою очередь тоже оказывало влияние на раз¬ витие общностей людей. В период раннего феодализма оно объ¬ единяло насильственными узами обособленные племенные общ¬ ности и способствовало их смешению и ассимиляции. В резуль¬ тате этого формировались народности, часто на базе ассимиляции чуждых друг другу этнических образований. В период феодаль¬ ной раздробленности государство, ведя борьбу против местного сепаратизма магнатов за централизацию политической власти, способствовало тем самым сплочению народностей и дальней¬ шему превращению их в нации. Так было во многих странах Европы (например, во Франции, Англии, России). В других условиях, наоборот, государственная раздробленность тормози¬ ла национальное сплочение (Германия, Италия). Следует иметь в виду, что положительное влияние государст¬ во оказывало только на развитие «великодержавных» народов. Покоренные народы подвергались насильственной ассимиляции, и их историческое развитие тормозилось и задерживалось. Вый¬ ти на путь прогрессивного развития они могли, только обретя государственную независимость. Типичной формой феодального государства была монархия. Средневековью известна и республиканская форма правления, установившаяся в городах-государствах Италии, Германии и не¬ которых других стран (например, Великий Новгород и Псков на Руси). Но подобные патрицианские и боярско-купеческие рес- 5
11 \(»./i и к 11 ik* представляли крупных этнических государственных oi)ра;н)м;|linn, а были только местными политическими формиро¬ ваниями, сложпшипмпси в условиях феодальной раздробленно¬ сти. С объединением этнических территорий они поглощались крупными монархическими государствами. То, что монархия была для феодализма типичной формой го¬ сударственного устройства, объясняется, видимо, самим сущест¬ вом феодального строя. Государственная власть при феодализме была тесно связана с земельной собственностью. Король же с самого начала являлся наиболее крупным земельным собст¬ венником. Он, как глава племенного союза, распоряжался зем¬ лей, принадлежавшей по традиции народу (племени), но остав¬ шейся в запасе после раздела занятой территории. Присвоив эти земли, король раздавал их знати и тем самым укреплял юриди¬ чески складывающуюся феодальную собственность на землю. Король собирал налоги со свободных крестьян-общинников. Кре¬ стьянская земля становилась тяглой, и в силу этого на нее распространялось право верховной государственной собствен¬ ности. Таким образом, монарх выступал верховным собственником земли, и это признавалось в той или иной форме даже в пору классической феодальной раздробленности (верховный сюзере¬ нитет короля над всеми крупными феодалами страны). Феодальная монархия исторически сложилась на базе раз¬ ложения патриархального устройства, при котором получили уже преобладание знатные роды, украшавшие себя мифической божественной генеалогией. Король (монарх) был исторически первым носителем госу¬ дарственной власти, и его положение наследовалось по патриар¬ хальным понятиям того времени. В государствах, утвердившихся на территории рабовладельческой Римской империи, варварский король был преемником самодержавного римского императора, что еще больше укрепляло сложившуюся монархическую тра¬ дицию. Однако на первых порах в раннефеодальной патриархальной монархии сохранялись еще. значительные остатки первобытной демократии (местные и общегосударственные собрания знати, народная судебная организация), которые суживали власть монарха и ставили ее под контроль магнатов. Своеобразный «республиканизм» был и в феодально раздробленных государст¬ вах (собрания вассалов), а также в монархиях с сословным представительством (парламенты). Одной из характерных черт феодального государства была его тесная связь с церковью. В некоторых случаях государствен¬ ная организация даже сливалась с церковной. При этом в одних условиях государственная власть подчиняла себе церковь, в дру¬ гих — высшая церковная власть господствовала над светской 6
властью (теократия). Чем объяснить это тесное сплетение госу¬ дарства с церковью? Буржуазная историография не в состоянии ответить на этот вопрос. Клерикальная концепция, повторяя по существу учение сред¬ невековых теологов, утверждает, что светское государство было только тенью небесного царства с его земным прообразом — христианской вселенской церковью. Не так далека от этого и гегелевская концепция, видящая в государстве воплощение аб¬ солютного разума, хотя она трактует государство как чисто светское учреждение. Современная реакционная историография на Западе пытает¬ ся объяснить происхождение и эволюцию феодального государ¬ ства с помощью религии (концепция сакрального характера ко¬ ролевской власти). Она утверждает, что насильственная власть над людьми воз¬ никла оттого, что люди верили в божественное происхождение королей, видя в них «земных наместников» небесного бога. Из¬ менение феодального государства объясняется этими историка¬ ми как результат перемен в религиозных понятиях и верова¬ ниях. Буржуазная наука, таким образом, не способна раскрыть связь между государством и религией в классово-антагонистиче¬ ском обществе. Религия, как известно, древнее государства. Она возникла в первобытную эпоху вместе с появлением человеческого созна¬ ния. Но с тех пор как общество раскололось на классы и воз¬ никло государство, религия начала служить орудием духовного порабощения людей. Носители насильственной государственной власти используют религиозные верования для усиления своего господства над народом. Вместе с тем общество, построенное на социальных контрастах и угнетении неимущих, само создает поч¬ ву для религиозных иллюзий. Люди впадают в отчаяние перед лицом социальной несправедливости и в своем бессилии изме¬ нить существующие порядки примиряются с ними, как с уста¬ новленными свыше. Особенно отчетливо социальная направленность выступает в религиях единобожия. Христианство, возникшее как рели¬ гия угнетенных и обреченных, учит о смирении и повиновении. «Блаженны плачущие, ибо они утешатся», «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», «Любите врагов ваших... и моли¬ тесь за обижающих вас» — призывает евангелие. Христианство учит о повиновении «богом установленным властям». «Отдайте кесарево кесарю, божье — богу». Отцы христианской церкви со¬ здали учение о «двух мечах», с помощью которых бог повелел осуществлять власть над людьми. Один из них находится в ру¬ ках церкви, другой — в руках светских властей. Этими мечами наказываются грешники и неповинующиеся. 7
t Столь же, если не более откровенно, служат эксплуататор¬ ским классам и другие современные религии — иудаизм, ислам, буддизм, индуизм. В исламе и буддизме церковная организа¬ ция подчинила себе светскую государственность и оформилась в теократию. Таким образом, все религии по-разному, но в равной степе¬ ни защищают интересы господствующих классов, те самые ин¬ тересы, ради ограждения которых было создано государство. Отличие состоит в том, что государство служит этим инте¬ ресам более откровенно и непосредственно с помощью мер физического насилия, в то время как религия порабощает людей духовно, заставляя их безропотно нести бремя эксплуатации и угнетения. Эту функцию религия начала осуществлять в классо¬ вом обществе, когда она была подчинена эксплуататорской вер¬ хушке, к которой принадлежали служители культа — жречество (духовенство). При этом оформилось специальное учреждение— церковь, принявшая на себя функцию духовного, идеологиче¬ ского порабощения людей, точно так же как возникшее в ту пору государство стало орудием политического господства над народом. Итак, церковь и государство с самого начала оказались тес¬ но связаны между собой именно в силу того, что они были при¬ званы служить разными средствами одним и тем же обществен¬ ным классам. Поэтому неправильно противопоставлять государ¬ ство церкви или церковь государству. И государство и церковь стоят на страже интересов господствующих эксплуататорских классов. Государство действует мечом, церковь — крестом. Но в определенном смысле между ними обнаруживались трения и конфликты, в которых находили свое проявление противоре¬ чия в среде господствующего класса, борьба за власть и распре¬ деление собственности. В феодальном обществе церковь обладала значительной до¬ лей собственности (земля, право на присвоение десятины и др.). Эта собственность была накоплена в результате государствен¬ ных и частных пожалований и мобилизации земли у крестьян. Земля эксплуатировалась прежде всего самой церковью — ду¬ ховенством. Но вместе с тем она служила дополнительным ис¬ точником присвоения для государства и светской феодальной знати. Духовенство, хотя его высшие круги и рекрутировались по преимуществу из среды светских феодалов, стремилось тем не менее оградить церковную собственность от посягательств со стороны его светских собратьев. На этой почве часто происхо¬ дили конфликты. С другой стороны, церковные князья, как и светские, отстаивали местную феодальную автономию, и это служило причиной частых столкновений с королевской властью. В Западной Европе, кроме того, происходила острая борьба между монархами, стремившимися создать национальную цер- 8
ковь, и папством, отстаивавшим универсальную теократическую власть над всем западнохристианским миром. В этой борьбе историческая правда была, несомненно, на стороне светской власти. Папство своими теократическими притязаниями поддер¬ живало государственную раздробленность. Королевская власть не могла осуществить объединение страны, не подчинив себе местной церковной иерархии. Борьба за национальную католическую или реформирован¬ ную церковь выражала прогрессивное направление политическо¬ го развития в Европе, хотя, само собой разумеется, и националь¬ ная и реформированная церковь служила в одинаковой мере интересам господствующих политических сил в феодальном об¬ ществе. С развитием феодального строя изменялась форма государ¬ ственного устройства. Буржуазная историография пытается объяснить эти изменения появлением новых правовых, религиоз¬ ных и морально-этических идей. Большую роль она приписы¬ вает правителям и господствующей элите, стремившимся якобы устроить общественно-политическую жизнь на более совершен¬ ных началах. Марксистско-ленинская наука, не отрицая значе¬ ния идей и реформаторской деятельности правителей, считает основой изменения государственного устройства развитие эконо¬ мических и социальных отношений. Для эпохи феодализма это прежде всего развитие поземельных отношений и изменение форм эксплуатации непосредственных производителей — кре¬ стьян и городских ремесленников. При этом, безусловно, сказы¬ валось и активное влияние классовой борьбы в феодальном об¬ ществе1, а также непосредственное воздействие политических столкновений в среде господствующего класса земельных соб¬ ственников. В свою очередь государство тоже воздействовало на развитие феодального строя как в прогрессивном, так и в ре¬ грессивном направлении. В нашей исторической литературе принята следующая пе¬ риодизация истории феодального государства в Западной Евро¬ пе: раннефеодальное государство (V—IX вв.), феодально раз¬ дробленное государство (X—XIII вв.), централизованное фео¬ дальное государство в форме сословной монархии (XIII—XVвв.), феодально-абсолютистская монархия (XVI—XVIII вв.). 1 По концепции Б. Ф. Поршнева, решающую роль в эволюции феодального государства играла классовая борьба в феодальном обществе, и прежде всего борьба крестьян против феодалов (см.: Б. Ф. П о р ш н е в, Феодализм и народные массы, М., 1964, стр. 336, 373 и др.). Более того, автор объяс¬ няет классовым сопротивлением угнетенных масс даже развитие производи¬ тельных сил феодального общества и культурный прогресс в средневековье (там же, стр. 253, 256, 406). Не приходится доказывать, что эта концепция построена на неверной методологической основе и противоречит фактам. 9
Раннефеодальное государство (V—IX вв.). Экономическим базисом раннефеодального государственного устройства служил складывающийся феодальный строй с остатками дофеодальных укладов — патриархального и рабовладельческого. В тех стра¬ нах, где феодализм формировался на базе рабовладельческого строя, наблюдалась своеобразная трансформация рабовладель¬ ческого государства в феодальное. У тех же народов, у которых феодализм возникал на базе разложения первобытнообщинного строя, раннефеодальное государство, которое вообще было пер¬ вой формой их государственности, продолжительное время со¬ храняло следы догосударственного общинного устройства (сла¬ вяне, германцы). Нередко имело место взаимодействие варвар¬ ского и рабовладельческого укладов, результатом которого являлся известный синтез как в области экономических отноше¬ ний, так и в политическом строе. Характерной особенностью раннефеодального государства сравнительно с последующим периодом было его относительное единство. Несмотря на этническую пестроту и отсутствие эконо¬ мических связей, оно представляло некое единое политическое целое с общим центром и однообразной судебно-администра¬ тивной системой в областях. Это государственное устройство зиждилось на непосредственной зависимости большинства на¬ селения от королевской власти. Члены господствующего класса были подвластны королю как его слуги и подчиненные. Свобод¬ ные крестьяне-общинники выполняли в пользу короля фискаль¬ ные, военные и трудовые повинности, за счет которых в значи¬ тельной мере и функционировал несложный государственный ап¬ парат раннефеодального государства. Королевский двор и дружина содержались на средства, по¬ ступавшие от поместного хозяйства и натуральных повинностей населения (налоги, кормление и др.). Судебно-административ¬ ный аппарат в областях и округах существовал за счет штрафов и натуральных поступлений от свободных людей. Военные силы комплектовались из крестьян-общинников, несших военную службу, за свой собственный счет. Некоторые государственные функции, как например судопроизводство и охрана порядка, осуществлялись первое время не государственными, а общинны¬ ми органами под контролем государства. Эти следы патриархальной организации больше всего сохра¬ нились в тех государствах варваров, которые развивались само* бытно, без заметного влияния античных рабовладельческих по* рядков. Государственное устройство в тех странах, где феодализм развивался на базе рабовладельческой формации, было более сложным. Здесь продолжительное время сохранялись прежние юридические институты и политические учреждения — рабовла¬ дельческое право, бюрократическая система управления, посто- 10
янная армия, старая фискальная система. Несмотря на интен¬ сивное развитие феодализма, в этих странах в период раннего •средневековья продолжала существовать сильная централизо¬ ванная государственная организация. Раннефеодальное государство служило интересам формиро¬ вавшегося класса феодальных землевладельцев. Этот класс впитал в себя все эксплуататорские элементы прежних укла¬ дов — рабовладельцев, перестраивавших свое хозяйство на фео¬ дально-крепостнический лад, родо-племенную знать, подчиняв¬ шую себе свободных соплеменников, и служилых людей короля и знати, которые жили за счет эксплуатации крестьян-общинни- ков и захвата военной добычи. Главная функция этого государ¬ ства заключалась в том, чтобы держать в повиновении массы свободного населения и заставить их выполнять все возрастав¬ шие государственные тяготы. Наряду с этим государство подав¬ ляло сопротивление закрепощаемого крестьянства и принужда¬ ло его нести бремя феодальной эксплуатации. Непосредственное принуждение крепостных и зависимых крестьян к выполнению повинностей осуществляли сами феодальные собственники с по¬ мощью своего вотчинного аппарата из министериалов. Королев¬ ская власть санкционировала присвоение вотчинниками этих функций, наделяя их иммунитетными привилегиями и сеньори¬ альными правами. Другая важнейшая функция раннефеодаль¬ ного государства заключалась в завоевании чужих земель и за¬ хвате военной добычи, составлявшей дополнительный источник для содержания многочисленной дружины и служилой знати. Вместе с тем государство осуществляло оборону от военных вторжений других агрессивных государств. В раннефеодальный период было несколько типов государст¬ венных образований: племенные княжества (герцогства), много¬ племенные королевства и империи, объединявшие разнородные по этническому составу общности. Это были крайне неустойчи¬ вые образования. Более слабые племенные княжества попадали в зависимость к более сильным. Крупные государства распада¬ лись, как только ослабевала власть завоевателей над завоеван¬ ными. По мере формирования новых этнических образований — народностей феодальной эпохи — территориальной основой го¬ сударства, как правило, становилась сравнительно однородная этническая территория, населенная господствующей в государ¬ стве народностью. Феодально раздробленное государство (X—XIII вв.). Даль¬ нейшее развитие феодальных отношений, выразившееся в под¬ чинении крестьян феодальным вотчинникам, вызвало значитель¬ ные изменения в организации государства. Относительно единые раннефеодальные государства с однообразной судебно-админи¬ стративной системой в областях и округах распадались на от¬ дельные феодальные сеньории, которые объединялись в пределах и
одного общего государственного целого только слабым королев¬ ским сюзеренитетом. Подчинение крестьян вотчинной и сеньориальной власти фео¬ дальных собственников, в чем, как уже указывалось выше, не¬ малую роль сыграла и сама королевская власть, естественно, должно было привести к значительному сужению сферы коро¬ левской юрисдикции и ослаблению королевской власти. Те функ¬ ции, которые прежде осуществляли королевские служащие в от¬ ношении лично свободного населения, теперь, с закрепощением этого населения, перешли к сеньорам-вотчинникам. У короля, который потерял большую часть своих' общегосударственных прерогатив, теперь оставалась только власть крупного вотчинни¬ ка и верховного сюзерена. Для реализации этой власти ему до¬ статочно было иметь несложный домениальный аппарат из слуг- министериалов и верховную курию из вассалов королевства. Прежняя судебно-административная система, созданная на тер¬ риториальной основе, разложилась и исчезла. Графы и другие представители государственной власти на местах превратились в самостоятельных феодальных владетелей, подчиненных сюзе¬ ренитету короля, или других крупных сеньоров. Завершение процесса образования феодальных поземельных отношений сопровождалось большими переменами в экономиче¬ ской и социальной структуре общества. Разложились старые дофеодальные уклады и исчезли промежуточные слои населения патриархального и рабовладельческого происхождения. Общест¬ во резко разделилось на два антагонистических класса — феода¬ лов и зависимых крестьян (появившийся новый слой населения — горожане — еще не эмансипировался и не выделился из массы феодально эксплуатируемого населения). Значительно измени¬ лись отношения между классами. Если прежде свободные кре¬ стьяне зависели только от государственной власти, то теперь установилась вотчинная зависимость и прибавочный продукт крестьян начал присваиваться феодальными собственниками земли в форме ренты. Это привело к существенным изменениям в структуре господствующего класса, что в свою очередь обус¬ ловило значительные перемены в организации феодального го¬ сударства. Господствующий класс стал монопольным собственником земли. Взаимоотношения внутри эксплуататорского класса стро¬ ились теперь уже на землевладении в форме иерархической ленной зависимости. Между отдельными ступенями иерархии распределялись функции государственной власти, а все организо¬ ванные в иерархию сеньоры и вассалы реализовали в совокуп¬ ности те политические задачи, которые в раннефеодальный пе¬ риод осуществляла королевская власть. Сохранялась отчасти даже прежняя структура этой территориальной организации, хотя она была уже наполнена новым содержанием: округа пре¬ 12
врага* \съ в вотчины, а начальники округов — в сеньоров и вас¬ салов. Организация политической власти в феодально раздроблен¬ ном государстве строилась на вотчинно-сеньориальной основе. Функции принуждения осуществлялись в самой вотчине с по¬ мощью ее собственного аппарата из министериалов и вассалов. Вотчина-сеньория располагала собственной военной силой для подавления сопротивления крепостных и зависимых крестьян и для обороны от нападения других феодалов. Королевская власть представляла по существу одну из крупных сеньорий страны и осуществляла непосредственную юрисдикцию только над населением домена. Но король оставался главой этого раз¬ дробленного государства и возглавлял всех феодалов страны, когда они совместно обороняли свои земли и завоевывали новые владения. Он был также арбитром в их спорах и столкновениях. Этнической основой государственных образований в период феодальной раздробленности служила территориально-языковая общность складывающейся народности. Эта общность сплачива¬ лась по мере развития экономических связей и культурного об¬ щения. Она развивалась вопреки политической раздробленно¬ сти и послужила одной из предпосылок государственной цен¬ трализации в дальнейшем. Централизованное феодальное государство в форме сослов¬ ной монархии (XIII—XV вв.). Ликвидация феодальной раздроб¬ ленности и объединение страны под властью короля создали новую форму феодальной государственной организации — цен¬ трализованную сословно-представительную монархию. Централизация феодального государства была обусловлена изменениями в экономических и социальных отношениях фео¬ дального общества и во взаимоотношениях внутри класса фео¬ далов. Выделение ремесленного производства в самостоятель¬ ную отрасль хозяйства и развитие торговли разрушили на¬ туральнохозяйственную замкнутость и поместно-барщинную систему. Появились новые социальные группы — ремесленники и торговцы, объединенные в профессиональные корпорации, и лич¬ но свободные крестьяне, связанные со своими феодальными господами только оброчными обязательствами. Усиливалась классовая борьба в деревне и в городе. В этих условиях старые формы организации политической власти в виде замкнутых сеньорий, связанных в одно целое только слабыми узами ленной зависимости, изживали себя. Сеньория (поместье-государство) оказывалась не в состоянии осуществлять принуждение над людьми, вырвавшимися из ее пределов. Нужна была сильная власть, которая одинаково распространялась бы на всю страну. Такую власть мог представлять только король. Политическому объединению страны благоприятствовали хо¬ зяйственные успехи, обусловившие рост экономических связей 13
внутри областей и между областями, а также сплочс*»^ насе¬ ления и единую этническую общность, послужившую террито¬ риальной основой государственной централизации. Государст- иеппое единство стало настоятельной необходимостью, в нем были заинтересованы все прогрессивные силы общества. Изменения в формах эксплуатации и присвоения прибавоч¬ ного продукта привели к значительным переменам в структуре господствующего класса и в расстановке политических сил. Фео¬ дальные магнаты утрачивали свою политическую автономию. Возрастало значение единого монархического центра. Оформля¬ лись сословия с общими политическими интересами. Мелкие и средние феодалы, которые были заинтересованы в усилении монархической власти, оказывали ей помощь в борьбе за поли¬ тическую централизацию. Политическое объединение страны сопровождалось больши¬ ми изменениями в организации государственной власти. Центр тяжести государственной организации перемещался все более из сеньорий в общегосударственные органы, подчиненные коро¬ лю. Население городов, а также освободившееся от крепостной зависимости крестьянство уходили из-под местной сеньориаль¬ ной юрисдикции и становились в прямую фискальную и судеб¬ ную зависимость от общегосударственной власти. Таким обра¬ зом, основная государственная функция принуждения и обузда¬ ния эксплуатируемых масс переходила к общегосударственным органам, и это служило основной причиной усиления монархии и ослабления вотчинно-сеньориальной власти феодальных зем¬ левладельцев. Аппарат королевской власти из домениально-министериаль- ного становился общегосударственным чиновничьим. Рост де¬ нежного хозяйства давал возможность содержать государствен¬ ных служащих на денежном жаловании и нанимать постоянное войско. Само собой понятно, что все это ложилось дополнитель¬ ным бременем на плечи трудящегося населения деревни и горо¬ да, которому приходилось не только платить тяжелые налоги, но и содержать за свой счет гарнизоны войск. Политическое объединение страны значительно усложнило деятельность общегосударственных органов. Оно предполагало распространение единой судебно-административной организа¬ ции на всю территорию страны и господство общегосударствен¬ ного права. Местные феодальные обычаи кодифицировались и приобретали характер действующего государственного права. Королевские постановления, которые прежде относились только к территории домена, распространялись на всю территорию страны. Но осуществление общегосударственной власти не стало еще абсолютной прерогативой короля. Политическое объедине¬ ние страны не было закончено. Отдельные сеньории продол¬ жали еще сохранять свою политическую автономию, другие ут¬ 14
ратили ее только частично. Феодальную эксплуатацию населе¬ ния в некоторых местах еще полностью осуществляли сеньоры и собственники земли. Королю, претендовавшему на суверенную власть в национальном масштабе, приходилось вступать в поли¬ тический союз с теми силами, которые господствовали на ме¬ стах,— со светскими и церковными магнатами — и обращаться за помощью к богатой денежными средствами городской вер¬ хушке. Этот союз нашел свое выражение в сословно-представи¬ тельной монархии. Сословно-представительная монархия наилучшим образом служила интересам короля и привилегированной феодальной знати. Она вместе с тем была важным этапом на пути полити¬ ческого объединения феодальных государств. Но эту свою роль феодально-сословное представительство могло сыграть только в тех странах, где существовали необходимые экономические и политические условия национально-территориального единства. Там, где этих условий не было, сословно-представительная мо¬ нархия сама приобретала местный, территориальный характер (княжеская власть с земским представительством в Германии, местные кортесы в Испании и т. п.). Для государственных образований в период централизации политической власти характерно наличие более или менее одно¬ родной в этническом отношении территории. Это было время завершения процесса слияния раннефеодальных этнических общ¬ ностей и оформления народностей с общей территориальной, хозяйственной и языковой основой. Наиболее сильные центра¬ лизованные феодальные государства создавались именно при наличии этих условий. Те государства, в которых не существо¬ вало единой этнической территории, распадались и делались добычей других, более сплоченных государств. Феодально-абсолютистская монархия (XVI—XVIII вв.). Лик¬ видация феодальной раздробленности и централизация феодаль¬ ного государства проходили в острой борьбе с магнатами, кото¬ рые отстаивали свои привилегии и не желали подчиниться еди¬ ной монархической власти. Король в своей централизаторской политике опирался на все силы нации, заинтересованные в укреп¬ лении политического единства, прежде всего на дворянство, ин¬ тересам которого в первую очередь служила абсолютная монар¬ хия. Часть дворян непосредственно зависела от двора и сущест¬ вовала за счет королевской службы, другая часть жила за счет ренты, выколачиваемой из крестьян, и нуждалась в прочном правопорядке в стране. Второй опорой абсолютизма являлась буржуазия, которая по условиям своего существования была крайне заинтересована в ликвидации раздробленности и укрепле¬ нии национального единства. Она давала монархии деньги и по¬ лучала взамен защиту и покровительство в своей торгово-про¬ мышленной деятельности. 15
Успех в борьбе за национальное сплочение определялся уров¬ нем и характером развития капиталистических форм хозяйства и ростом экономических связей. В тех странах, в которых рано начали складываться общенациональные экономические связи, территориально-политическое единство устанавливалось более успешно. Там, где слабо развивались новые формы хозяйства и где экономические связи группировались по областям, укреп¬ лялись локальные политические силы и национальное сплочение задерживалось на целые столетия (Германия, Италия). Установление феодально-абсолютистского политического строя было подготовлено глубокими сдвигами в экономических отношениях, прежде всего в способах феодальной эксплуатации основного класса общества — крестьянства. Абсолютизм не¬ мыслим без системы прямых и косвенных государственных на¬ логов. Пока прибавочный продукт населения присваивался от¬ дельными феодальными собственниками в форме ренты, абсолю¬ тизм укрепиться не мог. Необходимым условием его утверждения было также наличие элементов капиталистического хозяйства и буржуазии (промышленников, купцов, ростовщиков). В тех странах, где отсутствовали зачатки капиталистических отноше¬ ний и где все выгоды хозяйственного развития использовало в своих интересах дворянство, абсолютизм, как известно, не восторжествовал (Польша). Феодально-абсолютистская монархия устанавливалась не только в национальных государственных образованиях, но и в территориальных княжествах (Германия и Италия), и притом в иных случаях в крайне деспотической форме. Ее социальной основой здесь, как и в национальных государствах, было на¬ личие городских элементов — нарождающейся буржуазии. Но в этих территориальных образованиях абсолютизм играл не про¬ грессивную, а реакционную роль. Он тормозил общее националь¬ но-государственное сплочение и задерживал тем самым экономи¬ ческое и культурное развитие народа. В национальных государствах абсолютная монархия играла определенное время прогрессивную роль. Она завершила поли¬ тическое объединение страны и своей протекционистской поли¬ тикой немало способствовала развитию национального произ¬ водства. Но с завершением национального объединения и по мере развития капиталистических форм экономики феодально¬ абсолютистская монархия, выражавшая интересы реакционного дворянского класса, стала тормозом общественного развития и была сметена буржуазными революциями.
Глава первая РАННЕФЕОДАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО ФРАНКОВ И ■ М г'тприя франков дает богатый материал для изучения процесса превращения власти военного вождя в ко¬ ролевскую монархическую власть. Это превращение было ускорено завоеванием территории римской Гал¬ лии: господство над покоренными было несовместимо с родовым строем, так как нельзя было ни включить массы римского населения в родовые объединения франков, ни господствовать над ними посредством последних. Надо было поставить вместо римского го¬ сударства какую-то другую власть, другое государст¬ во. «Органы родового строя должны были поэтому превратиться в органы государства... Но ближайшим представителем народа-завоевателя был военачаль¬ ник. Защита завоеванной области от внутренней и внешней опасности требовала усиления его власти. Наступил момент для превращения власти военачаль¬ ника в королевскую власть, и это превращение совер¬ шилось»1. У тех германских племен, которые остались на германской территории, государственная власть офор¬ милась значительно позднее, и притом в несколько иной, чем у франков, территориальной форме — в пре¬ делах отдельных племенных княжеств. 1 К. М ар к с и Ф- Эя гельс Соч., т. 21, стр. 151. 2 Заказ 60 17
Источники позволяют проследить процесс оформления го¬ сударственной власти у франков1. В Салической правде, осо¬ бенно в тех ее местах, которые являются, по всей види¬ мости, более древними, государственные судебно-администра¬ тивные органы имеют весьма примитивный вид и далеко* не походят на государственный аппарат меровингской мо¬ нархии VI—VII вв. Здесь совершенно отсутствует поли¬ ция и весьма слабы еще судебно-исполнительные органы. Обви¬ няемый вызывается на суд самим обвинителем посредством весьма сложной и чисто варварской процедуры, истец сам до¬ ставляет орудие пытки, сам разыскивает украденную вещь и т. п. Полицейские функции возлагались еще на население. Жители должны были составлять отряды во главе с выборными сотни¬ ками для розыска воров и грабителей. Суд оставался в полной мере народным. Судили выборные рахинбурги под председа¬ тельством выборного тунгина. Истец имел право требовать у рахинбургов справедливого решения, и в случае нарушения закона рахинбурги тут же, на судебном собрании, наказывались высоким штрафом. Королевские служащие — сацебарон и граф присутствовали на суде только как наблюдатели и испол¬ нители, особенно по части причитавшихся королю штрафов. Главный представитель королевской областной администрации — граф — в Салической правде (конец V в.— начало VI в.) еще совершенно не похож на всесильного меровингского графа конца VI в. — VII в., судившего и рядившего именем закона, а то и в си¬ лу собственного произвола. Согласно Салической правде, графг не выполнивший без уважительных причин решения тунгина о взыскании долга по обязательству или присвоивший себе хоть малейшую вещь из конфискуемого имущества, лишался жизни или должен был выкупить себя ценой собственного вергельда. Королевская власть выступает в Салической правде уже до¬ статочно авторитетной и могущественной. Король пользовался принудительной властью, накладывал административные штра¬ фы, объявлял преступников и изменников вне закона, обладал высшей юрисдикцией в государстве. Его личное покровительство поднимало человека в обществе и государстве выше всякой ро¬ довитости. Вполне понятно, что такого положения королевская власть достигла только ко времени записи Салической правды (конец Vb.), произведенной по повелению короля с нужными для него добавлениями. Еще во второй половине V в. франки смотрели на своего князя как на вождя племени. Об этом крас¬ норечиво свидетельствует история о суассонской чаше, расска¬ занная Григорием Турским. 1 Об образовании франкского государства см.: А. Р. Корсунский, Обра¬ зование раннефеодального государства в Западной Европе, М., 1963, стр. 51 и сл. 18
Простой воин-франк воспротивился, чтобы Хлодвигу, кроме его законной части добычи, досталась золотая чаша, которую он якобы намеревался воз¬ вратить реймсскому епископу. Хлодвиг вынужден был примириться с тради¬ цией и, следовательно, со своим скромным положением вождя Но, как рас¬ сказывает дальше тот же историк, Хлодвиг через некоторое время жестоко расправился со строптивым воином, не боясь, что его обвинят в превышении власти. По-видимому, власть его в то время стала уже непререкаемой и воз¬ ражать ему никто не смел. Оформившаяся у франков государственная власть служила выразительницей интересов эксплуататорской верхушки франк¬ ского и галло-римского общества. В римской Галлии классовое деление было выражено весьма отчетливо: на одной стороне стояли крупные землевладельцы, эксплуатировавшие рабов и колонов, на другой — рабы и колоны; между ними была еще какая-то прослойка лично свободных людей — мелких собствен¬ ников, эксплуатируемых государством. У франков тоже замеча¬ лось уже значительное расслоение: на одной стороне стояли свободные, из которых выделялась верхушка в лице королев¬ ских антрустионов (дружинников), живших за счет эксплуата¬ ции низших слоев населения и за счет военной добычи, а на другой стороне— рабы и литы; большая часть свободного франк¬ ского населения еще не превратилась в эксплуататоров и экс¬ плуатируемых, но уже подвергалась в своей массе эксплуатации со стороны государства и стоявшей за ним служилой знати. В состав господствующего класса входили, естественно, все королевские служащие в центре и областях, которые жили не только за счет эксплуатации несвободных людей, но и присваи¬ вали через посредство государства прибавочный продукт сво¬ бодных крестьян. Господствующий класс включал в себя выс¬ шее духовенство. В римской Галлии прелаты церкви пользова¬ лись большим политическим весом; после распада империи они стали фактическими правителями городов и областей. Когда франки приняли христианство, положение духовенства еще бо¬ лее укрепилось. Церковь стала частью государства, а духовен¬ ство — частью государственного аппарата. Оно являлось не только идеологической силой складывающегося феодального строя, но и большой политической силой в государстве. Франкское государство VI—VIIbb. служило всецело инте¬ ресам образующегося класса феодальных землевладельцев как германского, так и романского происхождения. Оно было ору¬ дием их господства над народом, который отчасти в ходе преды¬ дущего развития уже оказался в сфере их непосредственной эксплуатации и под их личной зависимостью (сервы, колоны, литы), а отчасти представлял еще государственных подданных (свободные франкские крестьяне и незакрепощенные галло-рим- ляне). Эти лично свободные люди служили непосредственно ко¬ ролю, а через него — и окружавшей трон знати. Они все более подвергались эксплуатации со стороны государства посредством 2* 19
налогов, натуральных повинностей и военной службы, пока на¬ конец не попали в поземельную и личную зависимость к фео¬ дальным собственникам. Разоряя свободных крестьян и низводя их до положения колонов и сервов, государственная власть тол¬ кала их на отказ от своей личной свободы и на подчинение ча¬ стному «покровительству» сеньоров. Тем самым государство ук¬ репляло формирующиеся феодальные отношения — базис нового общественно-политического строя. Государственное устройство в период Меровингов было еще весьма примитивным, несмотря на влияние римского наследия. Областное и местное судебно-административное деление осно¬ вывалось на народной общинной организации. Суд оставался народным. Но государство, присвоив себе общественную власть, принадлежавшую ранее органам общинного управления, при¬ своило и право пользоваться общественными службами и дохо¬ дами. Оно использовало в интересах господствующего класса созданную еще в догосударственный период военную организа¬ цию с ее общей военной службой всех свободных людей. Сохра¬ нились и некоторые элементы римской государственности: деле¬ ние на округа (pagi), местная администрация (викарии), систе¬ ма обложения фискальными повинностями, пришедшая, впрочем, в полное расстройство. Четкого разделения функций управления в государстве Ме¬ ровингов, однако, не существовало. Администрация, фиск, поли¬ ция, суд — все это осуществлялось одними и теми же органа¬ ми и лицами. Это объясняется тем, что у всех этих органов и должностных лиц была общая задача — обеспечить поступле¬ ние королю разных фискальных сборов: налогов, пошлин, штрафов. Королевская власть. Монархия Меровингов была наследст¬ венной. Только некоторые обряды отдаленно напоминали избра¬ ние короля и происхождение его власти из полномочий вождя племени. Власть короля была почти неограниченной. Сопротив¬ ление его приказам и постановлениям каралось штрафами и тяжелыми телесными наказаниями. «Если кто осмелится нару¬ шить наши приказания, мы прикажем его ослепить»,— угрожал король Хильперик ослушникам. Обычно за нарушение королев¬ ских повелений и за любое действие «во вред королю» уплачи¬ вался штраф — королевский банн — в 60 солидов, размер кото¬ рого мог быть удвоен, утроен и даже удесятерен. Уголовные действия против личности короля квалифицировались как «из¬ мена величеству» и наказывались смертной казнью и конфиска¬ цией имущества. Король мог без суда и какого-либо формаль¬ ного обвинения убить своего подданного. По словам Григория Турского, подобным образом расправлялись с неугодными им людьми Хлодвиг и его внук Хильперик, прозванный этим исто¬ риком Нероном и Иродом. 20
Юридическим выражением всеобщего подданства являлась присяга королю. При вступлении на престол король принимал присягу от своих придворных. Все население страны начиная с 12-летнего возраста обязано было присягнуть или лично коро¬ лю при объезде им страны, или принести присягу через посред¬ ство графов и королевских посланцев. Присягали как свобод¬ ные, так и несвободные. При последних Меровингах, потеряв¬ ших фактическую власть, о присяге источники не упоминают. Карл Великий ее возобновил. Законодательная власть в государстве Меровингов осущест¬ влялась королем с согласия магнатов. Обычной формулой зако¬ нодательства было выражение: «Мы, вместе со всеми нашими оптиматами и антрустионами и со всем нашим народом, поста¬ новляем». Указы и постановления назывались при Меровингах эдиктами, декретами, при Каролингах — капитуляриями. По бо¬ лее поздней классификации все капитулярии делились на три группы — капитулярии, дополнявшие законы (правды) (Capitula legibus addenda), капитулярии сами по себе (Capitu- la per se scribenda) и капитулярии королевским посланцам (Capitula missorum). Основными законами франкского государства были правды, записанные в разное время по повелению королей,—Салическая, Рипуарская, Алеманнская, Баварская, Саксонская и др. При этом в обычное право варваров были внесены существенные дополнения, отвечающие интересам королевской власти и под¬ нимающие ее авторитет в глазах населения (смертная казнь за измену королю в Рипуарской правде и т. п.). Этим королевская власть как бы унифицировала варварское обычное право. В чи¬ сто галло-римских областях действовали римские законы, кото¬ рые защищали интересы короля и служилой знати еще лучше, чем варварское право. В законодательстве участвовала верхуш¬ ка знати, находившаяся постоянно при дворе и приглашаемая из провинций (епископы, аббаты, герцоги, графы и др.)* Эти магнаты никого не представляли, их приглашали, чтобы зару¬ читься поддержкой и придать королевским постановлениям больший вес. Они присутствовали не только при издании зако¬ нов, но и при составлении грамот и других актов и иногда ста¬ вили на них свои подписи. Раза два в году собирался более широкий совет. Он приурочивался к Мартовским (позднее Май¬ ским) полям (военным смотрам) и обсуждал те законы и по¬ становления, которые оглашались перед собравшимися на смотр воинами. Осенью магнаты собирались на новое совещание, ко¬ торое давало совет королю в отношении подготовки новых по¬ становлений. Мартовские (при Каролингах — Майские) поля западные ис¬ торики считают пережитком народных собраний германцев. Но по существу они очень мало похожи на изображенные Тацитом 21
Дружина за трапезой собрания вооруженных воинов. Это были простые военные смот¬ ры. Королевские указы оглашались на них именно по причине большого стечения народа. О Мартовских полях при Меровин- гах источники сообщают мало. По рассказу Григория Турского, при Хлодвиге они еще собирались, и, как можно судить, ежегод¬ но. Этот же писатель рассказывает еще о совещаниях Хлодвига со своей дружинной знатью. Так было, например, при принятии христианства (вместе с Хлодвигом, как известно, крестилось 3000 его дружинников). После Хлодвига в течение почти столе¬ тия о подобных собраниях ничего не слышно. Известия о них все чаще появляются со времени междоусобий между внуками Хлодвига. На собраниях знати избирались майордомы, объяв¬ лялось вступление на престол королей и т. п. Все это, как мож¬ но судить, было результатом усиления к тому времени роли знати в государстве. Большую роль в системе государственного управления играл королевский двор, представлявший центральный аппарат мо¬ нархической власти. При дворе постоянно находились королев¬ ские сотрапезники, слуги и значительная часть дружинников. Для всех их служба была источником существования. Кроме того, ко двору прибывало много знати из провинций как по де¬ лам собственным, так и по приглашению короля. Все они вме¬ сте и составляли окружение короля. Наиболее многочисленную группу приближенных короля со¬ ставляли его дружинники-антрустионы. Их положение было не наследственным. Вступая в дружину, они давали королю клятву в верности и преданной службе, пользовались осо- 22
бым покровительством короля и жили большей частью при дво¬ ре. Первое время антрустионом мог стать и несвободный чело¬ век. В дальнейшем их круг замыкался одними только свобод¬ ными. Дружинные отношения являлись неотъемлемой чертой ран¬ нефеодального государства, их основа скрывалась в характере экономического и политического строя того времени. Постоян¬ ная дружина была необходима для охраны интересов укрепляв¬ шейся монархии и для подавления сопротивления порабощае¬ мых свободных соплеменников. Она являлась постоянной во¬ оруженной силой короля и содержалась за счет тех средств, которые поступали от налогового обложения свободных и зави¬ симых людей и от захватнических войн. В дружине, ее числен¬ ности, была основа могущества раннефеодальной монархии. Дружинники, не имея крупной земельной собственности и яв¬ ляясь материально зависимыми от короля, были надежной его опорой и орудием его политики. Антрустионы составляли только часть королевского окруже¬ ния. Двор был заполнен разными слугами и служащими. Коро¬ левские слуги набирались обычно из людей несвободных, так как франки считали личную службу унизительной и сам король предпочитал иметь в своем услужении покорных рабов, а не гор¬ дых свободных граждан. О королевских слугах дает представление Алеманнская прав¬ да. Первое положение занимал сенешал — старший раб, являв¬ шийся предшественником майордома. Он, как можно полагать, руководил всем штатом придворных слуг. Далее шли пфальц¬ граф — председатель дворцового суда, маршал (старший по конюшне), по-другому его называли конюшьим графом (comes stabuli), тезаврарий — хранитель сокровищ, кубикулярий — хра¬ нитель спальни, камерарий — хранитель разного личного коро¬ левского имущества, главный королевский кравчий и др. Когда патриархальный двор Меровингов превратился в пышный коро¬ левский палаций, тогда все эти слуги-рабы стали сановниками и министрами с разными высокими титулами и эпитетами — оптиматы, благородные мужи, первые у короля, знатнейшие и т. п. Бывший старший раб — майордом — стал первым мини¬ стром и отодвинул на задний план слабых королей из династии Меровингов. Теперь вся старая знать потянулась ко двору и старалась занять там видное место. Состав двора стал весьма многочис¬ ленным. Кроме высокопоставленных знатных господ, были и просто придворные. У знатных был свой штат слуг, у которых в свою очередь тоже были слуги. Придворные различались по титулам и рангам — герцоги, графы, доместики и просто — оп¬ тиматы. Не все они занимали определенные должности. Были и такие, которые просто жили при дворе, другие ожидали своей 23
очереди занять освобождающиеся места. Здесь была и своеоб¬ разная школа королевской службы. Знатные отдавали своих де¬ тей во дворец под покровительство короля или майордома, что¬ бы подготовить к государственной или церковной службе. Таким образом, значительная часть господствующего класса существовала за счет королевской службы. Посредством этой службы эксплуататорские элементы раннефеодального общества присваивали прибавочный продукт лично свободных крестьян- общинников, взыскиваемый государством в форме податей и даней. Аппарат дворца франкского короля был центральным орга¬ ном государственного управления, а его слуги—министериалы— выполняли функции государственных секретарей и министров1. Майордом ведал не только двором и его штатом, но и был глав¬ ным министром государства. Пфальцграф судил придворных слуг и являлся членом королевского суда — высшего суда в госу¬ дарстве. Доместик занимался домениальным хозяйством и заод¬ но судебно-юридическими делами, связанными с лично королев¬ ским и государственным имуществом. Придворная королевская канцелярия с целым штатом писарей-секретарей составляла государственные постановления и акты; лично королевское хранилище сокровищ и ценностей было одновременно и госу¬ дарственной казной. Местное государственное устройство. У тех германских пле¬ мен, которые остались жить на прежней германской территории, старинное устройство, естественно образовавшееся при разло¬ жении родового строя, сохранялось продолжительное время. У племен, поселившихся на римской территории, оно быстро разложилось, уступив место искусственному судебно-админи¬ стративному делению: «Продолжительные походы перемешивали между собой не только племена и роды, но и целые народы... Новые области на римской территории уже с самого начала представляли более или менее произвольно созданные — или обусловленные ранее существовавшими здесь отношениями — судебные округа или очень скоро становились таковыми»1 2. Какое же устройство застали франки в римской Галлии? Здесь существовало до распада империи обычное римское про¬ винциальное деление. Вся Галлия (префектура) делилась на 17 провинций, провинции состояли из городских округов (civitas), которых было во всей Галлии 112, эти округа делились еще на сельские округа (pagi). Главной административной еди¬ ницей служили городские округа, которые франкские завоевате¬ 1 Слово «министр» (minister) значит «слуга». Должность государственного министра произошла в Западной Европе от высшей придворной службы. 2 Ф. Энгельс, Франкский период. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19, стр. 496. 24
ли застали еще на всей территории Галлии. Со времени утверж¬ дения христианства епископы превратили округа в церковные диоцезы, а их центры — в свои резиденции. При франках старое римское название civitas почти исчезло. Все округа стали на¬ зываться пагами и превратились в основные административ¬ ные единицы франкского государства — графства. Графства, как правило, делились на сотни. В галло-римских областях, где не появилось сплошных франкских поселений, сотенного устрой¬ ства не существовало. Но здесь имелись аналогичные сотням судебно-административные единицы под названием vicaria, condita. В целом областное и местное устройство франкского госу¬ дарства Меровингов выглядело следующим образом: графство, сотня или соответствующая ей vicaria, condita, сельская община (во франкских областях обладавшая полным самоуправлением). Более крупные области — герцогства (существовавшие не по¬ всюду) возглавлялись герцогами (в некоторых галло-римских областях — патрициями). Хотя административная система была общей на всей терри¬ тории государства и в определенном смысле действовала ниве- лирующе, все же местные племенные особенности не устраня¬ лись. Франкское государство представляло непрочное объедине¬ ние разных этнических областей, почти не связанных между собой экономически. Северо-восточная часть вдоль Шельды, ниж¬ него течения Мааса и Рейна была населена преимущественно франками (по позднейшим источникам — древняя Франция — Francia Antiqua). Южнее этой области — вплоть до Луары — на¬ селение было смешанным — романо-франкским (Francia). Юж¬ ная Галлия — Аквитания была преимущественно иберийско-ро¬ манской, но и здесь имелся германский элемент в лице осевших вестготов. Связь этой области с «Францией» была чрезвычайно слабой. Такое же положение занимала и древняя римская про¬ винция (Прованс), присоединенная к франкскому государству сыновьями Хлодвига. В Бургундии, занимавшей область Верх¬ ней Роны, население было романо-германским (галло-римляне, бургунды, франки), на северо-востоке ее преобладало герман¬ ское население. В состав франкского государства Меровингов входили и чисто германские области за Рейном — Алеманния, Бавария и Тюрингия. Правда, их связь с франкской Галлией была весьма слабой и в VII в. временно прекратилась. Смешение германского населения с романским на территории Галлии приводило к ассимиляции и образованию новой роман¬ ской (будущей французской) народности. Этот процесс особенно успешно протекал в провинции Франция и в Бургундии. Здесь германское население подверглось влиянию римских порядков, романской культуры и вскоре потеряло свои самобытные черты. Показательной в смысле ассимиляции является судьба двух об¬ 25
ластей — Австразии и Нейстрии. Австразия — область старых франкских поселений с преобладающим германским населением (район Нижнего и Среднего Рейна и Майна). Здесь население мало подвергалось романскому влиянию и сохраняло свою гер¬ манскую самобытность. В этой области медленнее развивались феодальные отношения и было устойчивее свободное общинное землевладение. Нейстрия — область новых франкских поселений (бассейн Сомы и Сены), в которой франки, составлявшие мень¬ шинство населения, быстро романизировались и ассимилирова¬ лись с романской народностью. Германские порядки среди франкского населения этой области сохранялись недолго, мел¬ кая крестьянская земельная собственность поглощалась крупной феодальной собственностью. Между отдельными областями существовали, таким образом, значительные различия социально-экономического и этнического характера. Эти различия находили свое проявление и в области права и юриспруденции. Каждая этническая область имела свое обычное право. Наиболее распространенным было право сали¬ ческих франков. Салическая правда оказала влияние на оформ¬ ление других варварских правд — Рипуарской, Алеманнской, Баварской, Хамавской и пр. По Салической правде судили толь¬ ко франков и живущих среди них других варваров и римлян. На¬ ряду с Салической правдой в областях поселения других племен действовали перечисленные выше правды. Галло-римскому насе¬ лению на юге страны было оставлено римское право. Но это не все: даже в одной и той же области людей судили на основе разного права — права их родины. Характерно, что под «роди¬ ной» (patria) тогда понимали не страну или государство, а толь¬ ко область, в которой человек родился. Основой провинциального судебно-административного, фис¬ кального и военного управления было графство, во главе кото¬ рого стоял граф (comes, grafio, graf), отвечавший перед ко¬ ролем. В VI—VII вв. франкский граф уже совершенно не похож на графа Салической правды. Там он выступал как простой испол¬ нитель решений народного суда, руководимого народным из¬ бранником— тунгином, здесь он всесильный королевский пра¬ витель области, опиравшийся в своих действиях на вооружен¬ ную силу. В формуле назначения графа говорилось: «Поручаем в твое ведение и управление (такое-то) графство в (таком-то) округе, которым управлял твой предшественник (такой-то), так, чтобы ты, возглавляя его, всегда сохранял наше доверие и чтобы за¬ ботливо управлял всеми проживающими в твоем округе фран¬ ками, римлянами, бургундами и прочими людьми всякого пле¬ мени и давал им справедливое правосудие, сообразно с их за¬ конами и обычаями; чтобы оказывал защиту вдовам и сиротам 26
и жестоко наказывал воров и разбойников; чтобы народ под твоим управлением благоденствовал и наслаждался миром и спокойствием и все, что положено нашему фиску, ежегодно вно¬ сил в нашу казну». В данной формуле, разбавленной моральны¬ ми поучениями, обращает на себя внимание тот факт, что госу¬ дарственная власть ставит всех своих подданных в совершенно одинаковое положение независимо от племенной и этнической принадлежности. Из этого следует, что государственная власть действовала как нивелирующая сила в деле ассимиляции разно¬ племенного населения этого раннефеодального государства. Граф облекался большой властью. Он имел право налагать штрафы в 6 солидов (позже, при Каролингах, их размер был повышен до 15 солидов). В его распоряжении имелся вооружен¬ ный отряд, и он в любое в.ремя мог применить насилие. Граф должен был прежде всего заниматься фискальными делами — собирать налоги, штрафы и другие поступления и отсылать их королю. Одна треть собранных штрафов оставалась ему в ка¬ честве вознаграждения за службу. С упадком народной судебной организации к графу перешло председательство на суде, он занял место исчезнувшего к тому времени тунгина и именовался теперь судьей. Графу принадле¬ жала также полицейская власть, в его ведении были тюрьма и военная охрана. В распоряжении меровингского графа был целый аппарат исполнительной и принудительной власти: пос¬ ланцы, начальник полицейского отряда, вооруженные охранни¬ ки, набранные из рабов и вольноотпущенников. Граф командо¬ вал ополчением своего округа и штрафовал тех, кто уклонялся от военной службы. Все же при всех своих широких полномочиях и значительной власти в округе меровингский граф оставался слугою короля, свободно им назначаемым и смещаемым. Случаи смещения и ад¬ министративного наказания графов были нередкими при Меро- вингах. Но уже в этот период заметны симптомы превращения графа в крупного землевладельца-династа. За свою службу граф вознаграждался не только частью собранных им штрафов (которых он уже поэтому старался взыскивать побольше), но и земельными пожалованиями. Не приходится доказывать, что, кроме законных доходов, граф имел и незаконные, присваивае¬ мые им из казенных сумм и путем вымогательства от населения; об этом свидетельствуют выступления против графов, превра¬ щавшиеся часто в настоящие восстания. Эдиктом Хлотаря II (614 г.) устанавливалось, что графом округа мог назначаться только землевладелец данного округа. Это делалось с целью усиления ответственности графа за свои действия: «чтобы он мог дать возмещение из собственного иму¬ щества за противозаконно отнятое имущество у кого-либо ив жителей округа». Вполне понятно, что подобный порядок уста- 27
иавливалси для защиты интересов имущих людей от произвола графа. Теперь становилось правилом, что граф является круп¬ ным землевладельцем округа. Григорий Турский (VI в.) упоми¬ нает о многих случаях наследования графской должности. Даже сами графства начали уже называться не по области, а по име¬ ни графа. Рядом с графом в качестве королевского представите¬ ля в округе встречается доместик. Это министериал, ведавший королевским имуществом в графстве. Иногда граф совмещал в одном лице и должность доместика. В областном управлении государства Меровингов существо¬ вал институт герцогств, имевший, по-видимому, чисто герман¬ ское происхождение. Герцог (dux. gerzog)—это племенной князь области, превратившийся с усилением королевской власти в подчиненного королю правителя на территории нескольких графств. Он являлся прежде всего военным предводителем, командовавшим ополчениями ряда графств. Ему подчинялись графы в известных пределах и по административной линии. В VII в. различались два типа герцогств: племенные и должно¬ стные. Племенные герцогства существовали на исконно герман¬ ской территории. До завоевания германских территорий франка¬ ми там была уже примитивная государственная организация в виде племенных княжеств (герцогств), которая теперь исполь¬ зовалась франкскими королями для административного и воен¬ ного устройства в этих областях. Племенные герцогства сущест¬ вовали и на юге Галлии. Там они были еще более независимы, чем в Германии. Должностные герцогства были созданы на ро¬ манской территории в остальной Галлии. Герцогства вводились не повсюду. В некоторых местностях графы непосредственно подчинялись королю. В судебно-административном устройстве важное место зани¬ мали сотни, на которые делилась территория графств. У гер¬ манцев сотни были первоначально военными подразделениями (сотня воинов, поселившихся рядом на занятой территории). Потом они стали судебно-административными округами. Во гла¬ ве сотни стоял в старое время выборный сотник, имевший судеб¬ ные и военные функции. В меровингском государстве VI—VII вв. сотники-центенарии (centenarii) уже назначались королем или графом и были подчинены по службе графам. В чисто роман¬ ских областях им соответствовали викарии. Сотники и викарии председательствовали на судебных собраниях в сотнях и вика¬ риях, собирали налоги, пошлины, штрафы, пользовались при¬ нудительной административной властью — имели право накла¬ дывать штрафы в 3 солида, отвечали перед графами за сбор ополчений в сотнях. Военная организация в эпоху Меровингов по форме остава¬ лась еще патриархальной, варварской. Воинами были все сво¬ бодные франки. Однако военная служба уже не являлась 28
почетным занятием для свободного человека и превратилась в тяжелую повинность. Об этом красноречиво свидетельству¬ ет тот факт, что в ополчение собирали людей насильственно с помощью королевского банна, и притом призывали не одних франков, но и римлян и всех кого попало, в том числе и несво¬ бодных. Люди всячески уклонялись от военной службы, и их за это наказывали высокими штрафами. И это’вполне понятно: вой¬ на давно уже перестала быть для свободных франков необходи¬ мостью. С тех пор как они навсегда осели на территории Галлии и превратились в земледельцев, для них нужна была не война, а мирная крестьянская жизнь. Теперь войны велись только в ин¬ тересах господствующей верхушки — служилой знати и короля. Целью их являлся захват добычи и подчинение других народов для выколачивания из них даней. Военные силы франкского государства Меровингов состояли не из одних ополченцев-крестьян. Ядро их составляла королевская дружина из профессиональных воинов, для которых война и гра¬ беж были средством существования. Они в иных случаях за¬ ставляли короля даже против его воли отправляться в поход, угрожая покинуть его и уйти на службу к другому. Так было в 532 г., когда воины потребовали у реймсского короля Теодориха идти в поход на Бургундию. Чтобы удовлетворить воинственных дружинников, по словам Григория Турского, Теодорих повел их в собственную область Овернь, отпавшую незадолго перед тем и подчинившуюся его брату Хильдеберту: «Не было ни бед¬ ного, ни богатого, у кого хотя бы что-нибудь осталось... все бы¬ ло опустошено, осталась одна земля, которую нельзя было с со¬ бой унести». Королевская дружина использовалась и для по¬ давления восстаний. Народное ополчение для этой цели не годилось. Больше всего пережитков народной власти сохранилось в об¬ ласти судебной организации. Если отбросить председательству¬ ющих на суде графа и центенария, то перед нами предстанет варварский общинный суд. Исчезли только выборные тунгины и сотники. Но судебное собрание (малюс) с обязательным уча¬ стием всех свободных людей и с выборными заседателями-ра- хинбургами («лучшими людьми») оставалось по-старому. По существу же это была только старая форма. Суд стал уже го¬ сударственным и являлся важным звеном всего государствен¬ ного устройства. Ушло в прошлое то время, когда свободный франк мог заставить графа «выполнить закон». Граф стал уже недоступным. Он с вооруженной охраной председательствовал на суде или в худшем случае посылал туда своего помощника. Приговор, хотя формально и выносился рахинбургами, дикто¬ вался королевскими людьми, и оспаривать его было делом безна¬ дежным. Не должно смущать и то, что суд формально по-преж¬ нему представлял собрание свободных людей. Этого требовала 29
судебная процедура, предполагавшая участие всех присутствующих как возможных свидетелей. Таким же образом проис- и На в в вотчинах судебных сотнях объ- мероприятия население здесь присягу ходил суд феодалов, собраниях являлись властей, приносило му королю и т. брания нужны перь не народу, а п. Эти были ново- со- те- дарственнои щинники от лись, гали и их за высоким Только Карл Великий вободил население госу- власти. Об- них уклоня- подвер- штрафам. ос- это от обязательного всех судебных Право, на посещения собраний. основании тщштт штт '.V/.’.V.V.V.V/. которого судили во франк¬ ском государстве, было варварским обычным пра¬ вом (варварские правды). В руках государственной железом и водой. Миниатю- власти и формирующейся эксплуататорской верхуш¬ ки оно служило средством обуздания народной мас¬ сы, несмотря на то что его нормы оформились в рамках патриар¬ хального общества. Теперь им придавался новый смысл — охрана интересов собственников против тех, кто лишался собственности. Испытание pa XI в. Законы королей, дополнявшие правды, ского права в нужном для государства ляли авторитет государства развивали нормы варвар- направлении. Они укреп- и ограждали права феодальных соб¬ ственников на землю Королевский фиск. и на личность закрепощаемых крестьян. Франкское государство, сменившее в Гал¬ лии Римскую империю, унаследовало ее налоговую систему. Правда, эта система пришла уже в упадок при римских правите¬ лях, а при франкских королях от нее почти ничего не оставалось. Тем не менее принципы обложения населения прямыми и косвен¬ ными налогами сохранились в Галлии и после ее франками. С галло-римского населения продолжали земельный и подушный налоги. Последний взимался, как со сво- завоевания взимать по- 30
Годного, так и с несвободного населения (за сервов налог вносили их господа). Из рассказов Григория Турского можно заключить, что эти налоги во второй половине VI в. даже воз¬ росли. Источники того времени определенно свидетельствуют, что налогами начали облагать уже и свободных франков. Не¬ известно только, какой налог они платили — поземельный или подушный. Скорее всего, что поземельный. Размер его был, ви¬ димо, ниже, чем у галло-римского населения. Как можно заключить из рассказов Григория Турского, для франков налоги были делом необычным, и они не раз восстава¬ ли против обложения налогами, часто добиваясь успеха. Кроме обычного, прямого налога, население обязано было давать королю «подарки» (обычай, унаследованный с древне¬ германских времен). Вручали королю эти «подарки» знатные люди и королевские служащие. Но средства для них собирались со всего населения, в том числе и с франкского. «Подарки» были ежегодные и экстренные. Ежегодные «подарки» приносились к мартовским календам, разовые—по случаю какого-либо тор¬ жества в королевской семье (выдача замуж дочери, женитьба сына и т. п.). На население ложилась обязанность предоставлять королю и его служащим постой и кормление. Отказ государственному лицу в «гостеприимстве» рассматривался как нарушение коро¬ левского банна и наказывался высоким штрафом. Это «госте¬ приимство» заключалось в предоставлении крова и определен¬ ного ассортимента пищи и напитков, а также корма для коней. Королевская канцелярия выдавала послам и другим королев¬ ским людям специальные документы — листы на кормление (tractoria), в которых указывалось, какие продукты и в каком количестве должны быть предоставлены путешествующему са¬ новнику1. Когда проезжал королевский поезд или свита кого- либо из королевской семьи, для населения наступало настоящее бедствие. Население обязано было давать перевозочные средства для нужд короля и его служащих и безвозмездно трудиться на стро¬ ительстве мостов и дорог и на других общественных и государ¬ ственных работах. Во франкском государстве, кроме прямых налогов, сохрани¬ лась римская система косвенных налогов. Это прежде всего многочисленные пошлины, взимавшиеся не только от продажи 1 В одной из «формул Маркульфа» («Monumenta Germaniae Historica». Le- gum, Sectio V, Formulae, ed. K. Zeumer, 1886, p. 49) содержится перечень по¬ ставляемых продуктов и кормов: «хлеб, фураж, вино, пиво, сало, мясо, поро¬ сята, бараны, ягнята, куры, фазаны, цыплята, яйца, растительное масло, зерно, мука, уксус, перец, воск, сыр, соль», а также подводы, дрова, факелы — все в указанном количестве. 31
на рынках, но и от всяких перевозок разной клади: за проезд по обычным дорогам, за транспортировку по горным проходам и мостам, за провоз через ворота, за перевозку по воде и по бе¬ регу, за перевозку колесным транспортом с дышлом и за транспортировку на вьючных животных, за продажу разных пред¬ метов — соли, рабов и т. п. Пошлины составляли, по-видимому, около 1/ю товара или продукта. Они взимались обычно в натуре. Несмотря на упадок торговли и натурализацию хозяйства, пош¬ лины не уменьшались, а даже возрастали. Это видно из того факта, что население и знать боролись против повышения пош¬ лин и король Хлотарь II в своем эдикте обещал больше их не повышать (614 г.). Король получал определенный доход от монетной регалии. Чеканкой монеты занимались не государственные органы, а ча¬ стные лица — монетарии, которые платили за это государству высокие пошлины. Вообще следует сказать, что деньги боль¬ шого значения в то время не имели: налоги и пошлины взима¬ лись натурой, платежным средством наряду с деньгами явля¬ лись разные продукты и товары — скот, сбруя, изделия и даже рабы. Деньги и драгоценности приобретали скорее вид сокро¬ вищ, чем платежных средств. Это относится в одинаковой сте¬ пени и к королевской казне — сокровищам, хранившимся в ко¬ ролевской спальне. В королевскую казну поступала часть вергельда (при от¬ сутствии родичей убитого), а также конфискованное и вымороч¬ ное имущество. Значительное место в государственных доходах занимали военная добыча и контрибуции с покоренных народов. При Хлодвиге и его сыновьях франкам платили дань бургунды и лан¬ гобарды (последние, по-видимому, нерегулярно). Хронист Фре- дегар упоминает также о данях басков и саксов (по его словам, саксы давали франкским королям 500 коров в год). Данниками франков были также алеманны и тюринги. Значительную до¬ лю в доходах короля составляли поступления с домена. Для периода Меровингов не сохранилось подробных сведений о до- мениальном хозяйстве короля. Но домениальные владения, не¬ сомненно, имелись, они были расположены на завоеванных зем¬ лях римского фиска. Королевская земля обрабатывалась трудом рабов. О наличии большого количества рабов у короля имеются прямые свидетельства источников (в одной королевской форму¬ ле говорится, что в случае рождения у короля сына следует от¬ пустить на волю по три раба из каждого королевского поместья). Королю принадлежали огромные лесные пространства как в галльских, так и в германских областях. За пользование этими лесами население обязано было платить особую десятину. Собираемые в королевскую казну средства расходовались на нужды королевского семейства и двора, а также на содержание 32
государственного аппарата. Из государственных расходов сле¬ дует безусловно исключить содержание основной массы войска (кроме дружины), строительство дорог и мостов и разные дру¬ гие общественные работы, выполняемые населением безвозмезд¬ но. Местная и областная королевская администрация тоже не находилась на королевском бюджете. Она содержалась за счет удерживаемой доли штрафных сумм и за счет кормления. Есте¬ ственно, что все это ложилось дополнительным бременем на плечи населения. Король, таким образом, получал только часть собираемых с населения средств, остальное шло в пользу знати как возна¬ граждение за службу или как простая королевская «милость» (некоторые приближенные короля получали в эксплуатацию целые провинции). Это служит свидетельством того, что в ран¬ нефеодальном обществе, состоявшем в значительной степени из свободных, не впавших еще в зависимость людей, эксплуататор¬ ский класс существовал за счет государственного присвоения прибавочного продукта, выколачиваемого из разных слоев тру¬ дящегося населения, в том числе и из свободных крестьян-об- щинников. Мы охарактеризовали в общих чертах организацию ранне¬ феодального франкского государства той эпохи, когда еще ос¬ новная масса франков представляла лично свободных людей. В VIII в. эта государственная организация значительно изме¬ нилась. На местах росла политическая власть крупных феодаль¬ ных собственников. Раннефеодальная политическая централиза¬ ция, основанная на непосредственном подчинении и службе государству массы свободного населения, уступала место вас¬ сальным отношениям, сеньорату и многоступенчатой зависимости. Эти изменения являлись не следствием введения в государствен¬ ное устройство новых конституционных принципов, а результа¬ том перемен в самом базисе раннефеодального общества. Патри¬ архальные отношения все более уступали место феодальным. На основной части территории франкского государства фео¬ дализм формировался по преимуществу на базе разложения ра¬ бовладельческого строя, и этот процесс проходил здесь весьма интенсивно. В VII—VIII вв. в отношения феодальной зависимо¬ сти начали втягиваться и свободные крестьяне-общинники, не¬ редко под давлением тяжелых государственных повинностей. В поземельных отношениях наступали большие перемены. Кре¬ стьяне теряли собственность на землю. Место свободного общин¬ ного землевладения заняла феодальная вотчина. Историки на¬ звали это аграрным переворотом. Посмотрим, как протекал этот переворот и каковы были его результаты. Крупное феодальное землевладение начало создаваться еще во времена первых вторжений франков в пределы римской Гал- 33 Заказ 6033 33
/ши. Король и окружавшая его верхушка захватывали значитель¬ ные земельные владения и эксплуатировали посаженных на зем¬ ле рабов, а также зависимых литов. С завоеванием Галлии и V—VI вв. крупное землевладение во много раз увеличилось: «Первым делом франкского короля, превратившегося из просто¬ го верховного военачальника в настоящего монарха, было пре¬ вратить это народное достояние [земли, завоеванные у Римской империи.—Н. К.] в королевское имущество, украсть его у народа и раздать его в виде подарков или пожалований своей дружи¬ не»1. Франкскому королю достались не только земли римского фиска в Галлии, но и огромные территории в завоеванных гер¬ манских областях — Алеманнии, Баварии, Тюрингии. Он стал здесь собственником лесных массивов и других не занятых еще населением территорий, а также земель, отнятых у лишенных власти германских племенных князей. Часть этих земель была отдана королевским приближенным — дружинникам и разным сановникам, а также церковным учреждениям — епископствам и аббатствам. Так огромные владения королевского фиска превра¬ щались в собственность феодальных магнатов и служилых людей1 2. Но большая часть земли во франкских областях по-прежне¬ му оставалась еще в руках свободных франкских крестьян. Пре¬ вращение ее в феодальную собственность составляло самое су¬ щество процесса складывания феодальных отношений во франк¬ ском обществе. В деле мобилизации крестьянской земельной собственности впереди шла церковь. Ей не могло помешать то, что по франк¬ скому обычному праву земля еще свободно не отчуждалась. На ее стороне были государственный авторитет и религиозные устра¬ шения. Вскоре отпали и правовые формальности. В Алеманнской и Баварской правдах (VII в.— начало VIII в.) была уже провоз¬ глашена полная свобода церковных дарений. Люди, отдавшиеся под «покровительство» церкви, ставятся в особое, «привилеги¬ рованное» положение по сравнению с зависимыми от светских господ. Так, всеми средствами поощрялись передача церквам и монастырям земли и вступление в личную зависимость к епи¬ скопам и аббатам. Церковные учреждения были первыми в рас¬ пространении крепостничества. Крестьяне втягивались в отношения феодальной зависимо¬ сти как посредством экономического воздействия феодалов, так 1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 151. 2 В руках короля эти земли представляли уже феодальную государственную собственность. На них, как правило, сидели рабы, вольноотпущенники и колоны, эксплуатировавшиеся феодальным способом. С передачей этих зе¬ мель частным лицам ничего не изменялось, менялся только феодальный собственник. Правда, короли жаловали и такие земли, собственность на ко¬ торые оспаривалась крестьянскими общинами. В этом случае акт пожалова¬ ния означал превращение земли в феодальную собственность. 34
и с помощью внеэкономического принуждения, оказываемого на людей эксплуататорской верхушкой и государственной вла¬ стью. В конкретной действительности действие экономических условий и прямое принуждение слабых, беззащитных людей представляли единый процесс порабощения свободного кресть¬ янства. Со времени Меровингов сохранилось много юридических па¬ мятников, фиксирующих потерю человеком собственности и лич¬ ной свободы. Перед нами образцы документов о продаже чело¬ веком себя самого в рабство и о закабалении за долги. В них говорится, что человек, отдавшийся в кабалу, «разрешает» обращаться с собой как с рабом и обещает безропотно нести иго рабства. Вот другие формулы, в которых утверждается, что слабый, беззащитный человек коммендируется сильному, могущественному и тоже обещает повиноваться, но уже не как раб, а как зависимый, как слуга господину. В этом случае всту¬ пающий в зависимость (им мог быть не только крестьянин, но и обедневший «благородный») надеется избежать еще рабства ценой преждевременной потери свободы. В других документах— прекарных грамотах — фиксируется потеря человеком земель¬ ной собственности и вступление в поземельную зависимость. Крестьянин потерял землю и обращается к землевладельцу с просьбой дать ему участок земли («прекарий», т. е. участок по просьбе), при этом он обязуется нести определенные повин¬ ности за этот участок. В другом случае крестьянин, еще не по¬ терявший (^воей земельной собственности, просит могуществен¬ ного человека взять его под свою власть вместе с землей, кото¬ рая с той поры будет считаться собственностью господина, а ее бывший собственник — зависимым человеком, обязанным ново¬ му господину некоторыми повинностями. В третьем случае всту¬ пающий в зависимость неразорившийся крестьянин выговари¬ вает к своему прежде свободному участку земли еще небольшую прирезку и обязуется нести за это дополнительные повинности. Результаты всех этих разных видов прекария были в конечном счете одинаковы. Через несколько поколений крестьянин стано¬ вился в равной степени зависимым и должен был давать фео¬ дальную ренту землевладельцу. Данные о методах насильственного обращения свободных крестьян в зависимых и крепостных не столь многочисленны, но весьма красноречивы. В одном из капитуляриев Карла Великого мы читаем: «Говорят, что, если кто отказывается передать свою собственность епископу, аббату, графу, судье или центенарию, ищут случая, чтобы осудить такого бедняка, и заставляют его каждый раз отправляться на войну, так, чтобы он волей или неволей продал или отдал им свою собственность; те, кто совер¬ шит такую сделку, остаются дома без всякого беспокойства». В другом капитулярии император поручает своим посланцам 3* 35
разузнать, «отрекся ли действительно от мира тот, кто ежеднев¬ но помышляет преумножить свои богатства, приманивая проста¬ ков блаженством небесного царства, устрашая муками ада, и во имя божье лишает богатых и бедных их имущества, а закон¬ ных наследников — их наследства». Император предупреждал епископов, аббатов, графов, викариев и других государственных служащих, чтобы они «не покупали и не захватывали силой имущество бедных и слабых людей, чтобы наследники не лиша¬ лись наследства, из-за чего страдает королевская служба» (в этом как раз и скрывалась причина «защиты» королем сла¬ бых людей против притеснения магнатами). Но притеснители, как видно из королевских капитуляриев, не унимались и массами порабощали свободных людей. Коро¬ левские посланцы доносили, что они обнаружили бесчисленное множество случаев притеснения свободных людей: «одни были лишены отцовского наследства, другие — свободы». И в дейст¬ вительности право и закон оказывались не на стороне оплаки¬ ваемых притесненных, а на стороне притеснителей. В одном до¬ кументе рассказывается о свободных людях одной деревни, по¬ давших жалобу на монастырь, который «несправедливо считал их своими сервами». Но монастырь представил свидетелей и до¬ казал, что все эти люди — его крепостные с давних пор. И «прав¬ да» оказалась на стороне монастыря. Крестьяне, как и следова¬ ло ожидать, проиграли тяжбу. Государственное законодательство, «охранявшее» по извест¬ ным причинам свободных людей, на деле способствовало их по¬ рабощению. Оно никогда не колебалось поддержать феодального собственника в тяжбе против людей, ставших жертвой его права собственности. В королевских капитуляриях мы можем прочитать следующие показания на этот счет: «Если должник церкви не в состоянии уплатить свой долг, должен остаться рабом этой церкви до тех пор, пока не уплатит следуемого»; «Если свобод¬ ный человек отдаст себя по какому-либо делу в кабалу и если он в таком состоянии женится на свободной женщине, то и она станет кабальной». За уклонение от королевской воен¬ ной службы и неуплату следуемого за это штрафа свободный человек становился королевским рабом, а его земля переходи¬ ла в королевскую собственность до той поры, пока не уплачи¬ вался штраф. Превращение свободных людей в зависимых и крепостных вызвало большие изменения в общественных и политических связях, а также в организации государственной власти. Прежде все свободные крестьяне-общинники были подданными государ¬ ства, обязанными выполнять разные государственные службы и повинности. Теперь они становились частно зависимыми, обя¬ занными служить в первую очередь своему господину. Между королем и населением становится крупный землевладелец-сень- 36
op, который осуществляет насильственную власть над зависимы¬ ми от него людьми. Пока королевская власть была еще доста¬ точно сильной, чтобы заставить этих сеньоров вместе с их людь¬ ми выполнять государственную службу, государство по-прежнему продолжало функционировать, но, когда она потеряла контроль над сеньорами, государство неизбежно распадалось на феодаль¬ ные сеньории. Королевская власть не сопротивлялась расширению прав феодальных землевладельцев. Она в известном смысле даже способствовала этому, надеясь возложить на сеньоров те функ¬ ции по управлению на местах и в округах, которые выполняли королевские служащие: графы, сотники и др., проявлявшие в то время уже стремление к местной самостоятельности. Король да¬ вал церковным и светским магнатам иммунитетные грамоты, освобождавшие территорию и население их владений от всякого вмешательства со стороны государственных служащих. Тем са¬ мым разрушалась прежняя территориальная организация госу¬ дарства и укреплялась политическая власть феодальных земле¬ владельцев. Раздача иммунитетных привилегий началась уже при первых королях из династии Меровингов. В одних случаях иммунитет предоставлялся вместе с пожалованной королем зем¬ лей, в других случаях он давался на владения, уже ранее при¬ надлежавшие феодальному собственнику. Но различий в суще¬ стве иммунитетных привилегий мы здесь не видим: и в том и в другом случае король одинаково объявлял иммунитетную тер¬ риторию свободной от всякого вмешательства со стороны своих служащих и всецело передавал судебно-административную власть и разные фискальные поступления в руки феодального землевладельца. Иммунитет укреплял право феодальной собственности круп¬ ных землевладельцев. На иммунитетной территории вотчинник был единственным господином, ему принадлежали земля и все доходы с населения. Если ранее часть прибавочного продукта зависимого населения поступала в пользу государства и его служащих, то теперь весь прибавочный продукт приобретал форму ренты и присваивался землевладельцем-иммунистом. Им¬ мунитет способствовал феодальному подчинению крестьян. Он давал в руки вотчинника власть не только над его зависимым и крепостным населением, но и над свободными крестьянами, проживавшими в черте иммунитетной территории. В формулах иммунитетных грамот мы обычно читаем о том, чтобы никакое лицо, облеченное властью, не осмеливалось «...входить на землю церкви [получающей иммунитет.— Я. /С-]... ни для слушания су¬ дебных дел, ни для взыскания штрафов по каким-либо судебным решениям, ни для пользования постоем и продовольствием, ни для задержания поручителей. И все, что могла бы получить там казна со свободных (курсив мой.— Я. К.) или несвободных и 37
иных людей, проживающих на землях... церковных, пусть навеки поступает [этой церкви]»1. Распространение иммунитетных привилегий разрушало един¬ ство раннефеодального государства, превращало его в совокуп¬ ность феодальных сеньорий. К таким же последствиям вело и распространение вассально-ленных отношений. Возникновение системы бенефициев. Появление системы во¬ енных бенефициев было связано с глубокими изменениями в поземельных отношениях. Пока основная масса крестьян об¬ ладала земельной собственностью и была в состоянии выпол¬ нять государственные повинности и пока королевская власть располагала средствами от эксплуатации свободных людей для содержания дружинников и служащих, не существовало осо¬ бой необходимости наделять землями людей, выполнявших го¬ сударственную службу. К тому же и земельная собственность не была еще мобилизована — много земли находилось в руках свободных крестьян. Положение изменилось, когда народ в своей массе был лишен земельной собственности и оказался не в состоянии нести государству даровую военную службу и платить налоги. Теперь для государственной власти остался только один выход — сделать тех, кто должен ей служить в ка¬ честве воинов и чиновников, землевладельцами: пусть они по¬ лучают феодальную ренту и выполняют за это возложенную на них службу. Так возникла система условных земельных держа¬ ний — бенефициев. Королевская власть имела уже неудачный опыт пожалова¬ ния знатных людей землями. Все пожалованные Меровингами земли перешли в собственность частных лиц и были навсегда потеряны для государства. Новые правители из династии Каро- лингов решили избежать на будущее потери подаренных госу¬ дарством земель и применили к своим пожалованиям принцип временности и условности. При такой форме пожалования «обла¬ годетельствованный» оказывался надолго привязанным к пожа¬ ловавшему и, чтобы не потерять свой бенефиций, должен был выполнять возложенную на него службу. Земельный фонд для наделения бенефициями королевская власть могла создать за счет секуляризации церковно-монастырских земель и путем но¬ вых завоеваний. Начало бенефициев и системы вассалитета восходит к тем государственным мероприятиям, которые были осуществлены Карлом Мартеллом и его преемниками для укрепления военных сил и политического единства в стране. Перед государством стояли трудные задачи, разрешить которые с помощью старых политических средств не представлялось возможным. Речь шла 1 «Хрестоматия по истории средних веков», под ред. С. Д. Сказкина, т. I. Раннее средневековье, Соцэкгиз, М., 1961, стр. 456. 38
о сохранении единства государства и об организации обороны от сильнейшего противника, каким были тогда арабы. В стране не прекращались выступления магнатов, стремившихся к само¬ стоятельности. Покоренные франками фризы, бавары, тюринги и другие племена боролись за независимость. При таких усло¬ виях необходимо было срочно принять меры для отпора знати и организации сильного войска для ведения оборонительных и наступательных войн. Единственным эффективным средством могла быть только система государственных условных держаний, а источником для них могло стать только разросшееся к тому времени церковное землевладение (государственный земельный фонд был уже весь израсходован). Источники не отмечают ка¬ кого-либо действенного сопротивления духовенства секуляриза¬ ции. Карл Мартелл крепко держал под своей властью прелатов церкви и добился даже формального одобрения ими своих меро¬ приятий. Позже розданная в бенефиции церковная земля была признана церковной собственностью, но оставлена во владении получивших ее королевских воинов. Они, правда, должны были платить невысокий чинш церквам, но, как можно судить по по¬ стоянным напоминаниям им об этом, содержащимся в докумен¬ тах, чинш этот никем регулярно не платился. Бенефиций предполагает вассала. Слуги и дружинники коро¬ лей и магнатов в прежнее время содержались за счет кормления и подарков (дарений в собственность) их господ. Вассалы су¬ ществуют за счет бенефициев. Распространение бенефициев и вассалитета изменило взаимо¬ отношения в среде эксплуататорского класса. Если прежде дру¬ жинник был постоянно привязан к господину условиями своего существования, то теперь вассал, владея землей, получал с нее доход, материально мало зависел от господина и служил ему только в рамках ленного обычая. Зависимость превращалась в договорные отношения. Слуга становился ленником. Вассально-ленные отношения стали формой организации гос¬ подствующего класса феодальных землевладельцев и вместе с тем формой государственного устройства. Они выражали, с одной стороны, структуру феодальной земельной собственно¬ сти, с другой стороны, распределение политической власти в го¬ сударстве. Процесс формирования вассально-ленных отношений был сложным и противоречивым. Он протекал в обстановке склады¬ вания феодальной земельной собственности и служил активным ее ферментом. В ленные отношения на начальной стадии их раз¬ вития вступали, как правило, не суверенные феодальные земле¬ владельцы посредством взаимных соглашений, а собственники земли и держатели посредством пожалования бенефициями. За¬ чинателем было государство, которое раньше всех ощутило нуж¬ ду в войнах-вассалах и у которого имелись возможности наде¬ 39
лить этих воинов земельными участками. При этом государствен¬ ная власть нередко наделяла и такими землями, которые еще не стали в полной мере объектом феодальной собственности, а принадлежали лично свободным людям. Переход этих земель в ленное владение означал по существу их «феодальное освоение». Первое время вассалом1 — держателем бенефиция — могло быть лицо любого социального положения — от серва до еписко¬ па и князя. Серв, получив бенефиций, возвышался в социальном отношении. Через несколько поколений такой серв-вассал мог стать на одну ногу с благородным феодалом. Родовитый феодал, наоборот, вступая в вассалитет, суливший ему защиту и покро¬ вительство короля, социально принижался, так как из незави¬ симого становился зависимым. Однако дальнейшее развитие вассалитета сделало эту зависимость чисто формальной. Превратив в вассалов «подзащитных» и зависимых, феодалы начали подчинять друг друга, сильный слабого. Так в скором времени образовалась всеобщая вассальная зависимость. Иерархия вассалитета оформилась в основных чертах уже при Карле Великом. Кроме «ближних», фигурируют уже и «даль¬ ние» вассалы. В одном из капитуляриев императора говорится: «Относительно государевых вассалов... постановлено... чтобы они своих вассалов не оставляли дома, а посылали под начальством графа округа на войну»1 2. Развитие вассалитета пагубно сказывалось на государствен¬ ном единстве. Вассал знал прежде всего своего господина, а по¬ том уже короля. Хорошо, если его господином был король. Тогда связь не ослабевала, а на первых порах даже усиливалась. Но если господином являлось частное лицо, тогда вассал силой ве¬ щей первым долгом служил ему, а потом уже государству. Карл Великий уже видел пагубные последствия распространения вас¬ салитета и в своих капитуляриях пытался их исправить, но это было безнадежным делом. В принципе же государственная власть не сопротивлялась распространению частной комменда¬ ции и вассалитета. Королю как главному сеньору представлялось даже выгодным иметь под своим началом всех других сеньоров с их армиями вассалов, чтобы возложить на них бремя государ¬ ственной военной службы. В период Каролингов выработались уже некоторые важные правовые нормы взаимоотношений между вассалами и сеньора¬ ми. При вступлении в вассальную зависимость совершался обряд 1 Слово «вассал» (vassus), происходящее от галльского gwas, означало в VI— VII вв. «домашний слуга», «парень». В VIII в. вассалами начали называть всех соответствующим образом коммендировавшихся и принесших господи¬ ну установленную клятву. 2 cMonumenta Germaniae Historica» (далее MGH). Capitularia regum Francorum, t. I, p. 167. 40
коммендации в форме отдачи под руку господина и приносилась клятва в верности. Сеньориальная юрисдикция еще не оформи¬ лась, однако сеньор располагал уже некоторой судебной властью над вассалами. Он должен был посредничать в делах своих вас¬ салов, подвергал их штрафам за нарушение норм владения бене¬ фицием, к нему обращались пострадавшие от действий его вас¬ салов за удовлетворением. Королевское законодательство ограж¬ дало права вассалов от произвола сеньоров: если сеньор обходился с вассалом несправедливо, вассал мог его покинуть. Король оказывал покровительство вассалам других сеньоров, стремясь подчинить их непосредственно себе. Карл Великий использовал вассальную зависимость для упро¬ чения своего господства в завоеванных странах. Он раздавал завоеванные земли в качестве бенефициев своим вассалам. В марках на вассалов возлагалась оборона границ. Все местные князья и магнаты обязаны были приносить королю вассальную клятву. В каролингском государстве на вассалов возлагались как военные, так и административные функции. В государственных актах вассалы фигурируют наряду с обычными королевскими служащими. Королевские предписания адресуются обычно как служащим, так и вассалам. При назначении на государственные должности король давал предпочтение своим вассалам, связан¬ ным с ним узами личной зависимости. Королевские вассалы на¬ значались посланцами в области и на другие высокие должности. Вассалами короля становились и прелаты церкви, они приноси¬ ли вассальную клятву при назначении на церковную должность. В то же время король стремился укрепить власть над вассалами частных лиц. Он требовал от них присяги, которую должно было приносить все население страны в знак прямого подчинения коро¬ левской власти. Но если от вассалов государство требовало службы, то на их сеньоров оно возлагало функции начальников. Сеньоры обязаны были собирать и снаряжать своих людей и вести их в поход. На первый взгляд государственная власть как будто бы даже имела выигрыш. Она получила не только готовых профессиональ¬ ных воинов, но и командиров. Но очень скоро обнаружилось, что командиры эти были еще менее надежны, чем солдаты. Если вассалы укрывались «под руку» своих сеньоров, чтобы избежать государственной службы, то сеньоры, почуяв свою силу, не стес¬ нялись просто отказываться от государственных повинностей. В вассалитете вскоре обнаружилась и другая язва, разъедавшая государственное единство. Это был принцип подчинения не по государственному подданству, а по ленной зависимости. Для вас¬ сала прямым господином был не глава государства, а собствен¬ ник земли — сеньор. А это лица настолько различные, что могли находиться даже в разных странах. Сеньор мог проживать в чу¬ 41
жой стране, но вассал все равно обязан был нести ему военную службу, даже если это шло во вред королю. Начало такой феодальной путаницы мы видим уже при Кар¬ ле Великом. Так, в постановлении о разделе империи в 806 г. император указывал: «Пусть каждый свободный человек имеет право после смерти своего господина свободно коммендировать- ся в каждом из этих трех королевств; такое же право имеют и те, которые еще никому не коммендированы». Организация государственной власти в период Каролингов. Франкское государство пережило в VIII в.— начале IX в. новый подъем. В результате удачных захватнических войн значи¬ тельно расширилась территория государства (за счет присоеди¬ нения Испанской марки, большей части Италии, Паннонии, Ба¬ варии и Саксонии). С помощью ряда административных меро¬ приятий было на время усилено внутреннее единство государства. При этом большую роль сыграла поддержка политики государ¬ ственной власти средними и мелкими феодалами, нуждавшимися в помощи короля для расширения своих земельных владений и для подчинения крестьянства. Но усиление центральной государственной власти в период Каролингов было весьма кратковременным. За внешней види¬ мостью единства и централизации скрывался внутренний полити¬ ческий распад. Он был подготовлен ростом сеньориальной власти. Источники каролингского времени дают возможность деталь¬ но изучить процесс развития сеньориальной власти и проследить ее организацию. Об условиях появления и роста этой власти говорилось уже выше. Охарактеризуем ее организацию в круп¬ ных феодальных владениях VIII в. — начала IX в. Наиболее полные сведения об этом мы найдем в «Капитуля¬ рии о поместьях», изданном, как полагают, Карлом Великим1. Хотя в данном документе речь идет об организации сеньориаль¬ ной власти во владениях самого короля, но основная структура этой власти одинаково сходна во всех крупных вотчинах топ> времени. Все поместья короля управлялись из одного центра — коро¬ левского палация—-самим вотчинником-королем и его «мини¬ страми»— стольником и чашником. Домениальные владения были разбиты на фиски. Во главе фисков, а иногда и во главе отдельных крупных поместий стояли управляющие, у которых был целый штат министериалов, выполнявших, как и сами они, не только хозяйственные, но и административные функции. Это как бы правительственный аппарат поместья-государства. Глав¬ ная задача их деятельности чисто хозяйственная: организовать 1 «MGH». Capitularia, t. I, р. 83. См.: «Хрестоматия по истории средних ве¬ ков», т. I, стр. 437. 42
работу в поле и во дворе, следить за ведением хозяйства, заго¬ товкой и своевременной доставкой продуктов королю. Об этом говорит каждое предписание капитулярия. Но, с другой сторо¬ ны, те же министериалы выступают в роли администраторов, су¬ дей и полицейских. Главный из них — управляющий — на офици¬ альном языке документа называется судья (judex). Администра¬ тивные, судебные и полицейские функции здесь неотделимы от хозяйственных. В этом вся суть вотчинной власти. На самом деле как можно вести феодальное хозяйство без принуждения крепостных и зависимых людей к труду и выполне¬ нию разных повинностей? И кто мог наиболее рационально осу¬ ществить это принуждение? Ответить на эти вопросы нетрудно. Феодальное хозяйство без принуждения немыслимо, а функции принуждения лучше всего мог осуществить сам вотчинник с по¬ мощью своих слуг и служащих. Обращаться к органам государ¬ ственной власти, даже если такие органы и существовали (речь идет о графах и сотниках с их аппаратом принудительной влас¬ ти), было нерационально как для самого вотчинника, так и для государственной власти. Лучше всего, чтобы аппарат принужде¬ ния находился на месте в руках самого вотчинника, как оно и было на самом деле. Власть феодала над крепостным и зависимым населением вырастала из отношений феодальной собственности. Феодал был собственником не только земли, но и сидящих на этой земле крестьян. Он мог ими распоряжаться, мог их судить и наказы¬ вать. Государство санкционировало власть землевладельца над «го людьми, придало ей до некоторой степени публичный харак¬ тер, заявив о своем отказе от осуществления юрисдикции над вотчинно зависимым населением и об ответственности самих вотчинников за действия их людей. Государство пошло еще даль¬ ше—-оно передало под юрисдикцию вотчинников и те остатки свободного крестьянства, которые сохранились между вотчина¬ ми и внутри их. В «Капитулярии о поместьях» отражена и власть, получен¬ ная по иммунитету. Сравнительно с чисто вотчинной она была не так значительна. По иммунитету управляющий от имени гос¬ подина— короля — судил (вместо графа) свободных людей, проживавших в королевских фисках и поместьях, взимал с них штрафы и собирал другие поступления «со свободных людей и сотен, обслуживающих нужды фиска». Королевские поместья, как и поместья других землевладельцев, были ограждены имму¬ нитетом от вмешательства в их дела государственных служащих. В системе организации судебно-административной власти в империи Каролингов существенную роль играл иммунитет. Раздача иммунитетных привилегий в это время не только не прекратилась, но, наоборот, увеличилась. Карл Великий, самый могущественный монарх, выдал не меньше, а даже больше им- 43
мунитстных грамот, чем его предшественники и преемники из династии Каролингов. Королевская власть не видела угрозы для себя в распространении иммунитета. Она даже обрушивалась с рсчфессиями на тех, кто мешал осуществлению иммунитетных привилегий, т. е. на собственных служащих. И действительно, иммунитет для королевской власти не представлял непосред¬ ственной угрозы. При могущественных королях из династии Каролингов он даже служил одним из инструментов государст¬ венного судебно-административного управления на местах. Развитие иммунитета в период Каролингов шло главном обра¬ зом в направлении более четкого разграничения иммунитетной и публично-государственной юрисдикции. Это было вызвало ростом вотчинной власти и столкновениями иммунистов с уполномочен¬ ными государства. Нужно было точнее определить границы им- мунитетной территории, установить, какие категории населения и в какой степени подсудны иммунитетному суду, как решать дела третьих лиц и т. п. Следует сказать, что все эти спорные вопросы решались отнюдь не в ущерб интересам вотчинников- иммунистов. Иммунитетные грамоты Карла Великого и других представи¬ телей династии Каролингов повторяли обычный запрет королев¬ ским служащим вступать на иммунитетную территорию и при" влекать ее население к публично-государственному суду, равно как и взыскивать с населения разные поборы. В некоторых гра¬ мотах, правда, содержатся указания о сохранении ряда государ¬ ственных повинностей свободного населения иммунитетной тер¬ ритории, в частности военной и сторожевой службы и трудовой повинности по строительству мостов. За государственными слу¬ жащими сохранялось право непосредственного принуждения к выполнению населением этих повинностей. Как и прежде, иммунитет служил средством подчинения крестьян феодальным землевладельцам. В каждой иммунитетной грамоте говорится о свободных людях, обязанных подчиняться судебной власти землевладельца. Поставить этих людей под власть иммуниста, видимо, не составляло большого труда — они иногда сами укрывались от государственных повинностей на иммунитетной территории, и требовались даже усилия, чтобы пресечь это. В одном из капитуляриев мы читаем о свободных людях, которые вместе со своим имуществом отдаются церкви «не вследствие своей бедности, а чтобы избежать государствен¬ ных повинностей». Каролингский иммунитет усиливал судебную власть иммунис¬ тов и придавал их суду государственный характер. Иммунитет- пый суд превращался в низшую судебную инстанцию в государ¬ стве, все более поглощая всю прежнюю сотенную юрисдикцию. Он приобрел правомочия решать в первой инстанции дела треть¬ их лиц. Только высшая юрисдикция—дела об убийстве, разбое и
поджогах—оставалась еще в большинстве случаев в компетенции публично-государственного суда графа округа. Расширение и укрепление сеньориальной юрисдикции вели к образованию замкнутых иммунитетных округов, на которые только в ограниченной степени распространялась общегосудар¬ ственна^ судебно-административная власть. С ослаблением этой власти йммунитетные округа превращались в самостоятельные сеньории) Усилившаяся при Карле Великом государственная власть стремилась приспособить к нуждам государственного управления силы, выросшие на базе крупного феодального землевладения. Она расЬматривала землевладельцев-иммунистов как своих уполномоченных по осуществлению судебно-административной и полицейской власти на местах и возлагала на них ответствен¬ ность за поддержание порядка в их вотчинах. Карл Великий тре¬ бовал у йммунистов под угрозой высоких штрафов следить, чтобы на их территории не укрывались преступники, ловить и выдавать людей, укрывающихся от закона. На вотчинников-им- мунистов возлагалась также ответственность за выполнение населением государственных, в частности военных, повинностей. Но вполне понятно, что использование королевской властью сил, враждебных государственному единству, могло иметь толь¬ ко временный успех. В конечном счете оно обернулось против государственного единства и окончательно его подорвало. Организация государственной власти в период Каролингов претерпела значительные изменения. Она перестраивалась на основе вассалитета и сеньората и на первых порах даже укреп¬ лялась и до некоторой степени централизовалась. Временное укрепление государственной власти в каролинг¬ ской империи объясняется прежде всего незавершенностью про¬ цесса формирования феодальных поземельных отношений; в вос¬ точных областях государства сохранялось значительное количе¬ ство свободных мелких аллодистов, зависевших непосредственно от короля и выполнявших государственные повинности. Усилению Франкского королевства способствовали успешные войны, в ре¬ зультате которых были значительно раздвинуты пределы госу¬ дарства и увеличены доходы с завоеванных областей. Значи¬ тельную роль в укреплении государства и его военных сил сыграла введенная Каролингами система бенефициев, которая дала возможность на время привязать значительную часть гос¬ подствующего класса к королевской власти и добиться поддерж¬ ки проводимой ею политики. Укрепился прежде всего центральный аппарат государствен¬ ной власти, чему в известной мере способствовал захват власти новой династией. Была упразднена должность майордома (по¬ средством которой Каролинги достигли своего могущества), и 45
придворные чины возвращены к своему «законному» положению слуг-министериалов. Королевский двор состоял при Каролингах не из дружинников и «сотрапезников», а большей частью из вас¬ салов. Но общий его штат не уменьшился. Здесь по-прежнему находилось постоянно или периодически большое количество представителей господствующего класса всего государства. Двор представлял высший орган власти и правительство /империи. Одновременно в нем сосредоточивалось и управление!королев¬ скими домениальными владениями. Такие сановники, нак столь¬ ник и чашник, осуществляли от имени короля руководство доме- ниальным хозяйством и государственным фиском. Казначейские функции осуществлял «хранитель сокровищ» (камерарий), шта¬ том дворцовых слуг ведал «палатный граф» (пфальцграф), кото¬ рый председательствовал обычно на заседаниях дворцового суда и по своему положению напоминал майордома ранн^меровинг- ского времени, государственной канцелярией руководил рефе¬ рендарий, церковными делами ведал главный капеллан. Кроме этих главных должностных лиц, ведавших одновременно и двор¬ цовыми и государственными делами, были еще министериалы, занимавшиеся только делами дворца: таковы старший приврат¬ ник, квартирмейстер, охотничьи по разным видам охоты и др. Но это только основной штат, составлявший небольшую часть двора. При дворе находилось еще множество других лиц воен¬ ного, штатского и духовного звания. Это были обученные в воен¬ ном отношении люди, готовые к услугам короля и магнатов и жившие за счет подачек двора, начинающие чиновники и учени¬ ки, выполнявшие некоторые обязанности и поручения для короля и его сановников, вассалы и слуги низшего порядка, обслужи¬ вавшие вельмож (у каждого вельможи их было столько, сколь¬ ко он мог содержать). Весьма колоритно придворный быт описал Сенгалленский монах, любитель сенсаций и необычных историй. Обедать, по его словам, садились сообразно рангам. Королю прислуживали герцоги и другие, равные им по званию, герцогам — графы и равные им, графам — «военные мужи» и уче¬ ники, последним — слуги высшего круга, этим слугам — низшие слуги и т. д. Для установления твердой дисциплины и распоряд¬ ка при дворе Людовик Благочестивый издал особый капитулярий «о дисциплине дворца»1. Королевский двор при Каролингах, таким образом, являлся еще средоточием значительного количества членов господствую¬ щего класса, находивших здесь для себя даровое кормление. ' «Capitula de disciplina palatii», a. 820. Capitularia regum Francorum, t. I, p. 29). в нем, между прочим, содержится следующее предписание: «Если у кого-либо будут обнаружены распутницы или наложницы, пусть сами виновники их относят в публичное место на рынок для наказания плетьми; если же откажутся это сделать, пусть их самих доставят туда и подвергнут бичеванию».
Придворные вассалы владели, кроме того, королевскими бене¬ фициями. Двор, как и прежде, был школой и резервом для госу¬ дарственной и церковной службы. Обычно из числа прошедших школу придворной службы назначались служащие в центре и на местах, а также королевские послы и посланцы. Дворцовая капелла Уготовила кадры для замещения церковных должнос¬ тей— епископов, аббатов и др. Высшие сановники двора и важные лица, приглашаемые ко двору из (провинций, составляли постоянно действующий госу¬ дарственный орган — королевский совет и королевский суд. Поч¬ ти все государственные акты совершались в присутствии этих сановников. Они упоминаются в преамбулах капитуляриев и в королевских дипломах, иногда они даже ставят свои подписи. Хотя законодательная власть принадлежала королю, но, как правило, король всегда совещался с сановниками и магнатами как в отношении издания законов, так и в отношении их проведе¬ ния в жизнь. Законы издавались от имени короля, но в подготов¬ ке и обсуждении их участвовали вельможи двора и магнаты государства. При Каролингах регулярно собирались государственные со¬ брания знати. По словам Гинкмара Реймсского, писателя второй половины IX в., ежегодно собиралось два собрания — одно вес¬ ной, другое осенью. На весеннее собрание являлась вся знать государства. Эти собрания решали все важные государственные дела на текущий год. Предварительно вопросы обсуждались в кругу вельмож, а затем уже решения принимались на широких собраниях знати. К этим же собраниям было приурочено прине¬ сение королю подарков. Осенние собрания были более узкими: на них присутствовали одни вельможи и обсуждали те мероприя¬ тия, которые следовало провести в следующем году. Принятые решения являлись предварительными и не оглашались. Со вре¬ мени Пипина Короткого весенние собрания проводились обычно в мае. Совещания о церковных делах происходили отдельно; на них присутствовали и светские лица. Участие в государственных собраниях было обязанностью са¬ новников и магнатов. Само собой понятно, что эта обязанность была почетной: знать приобщалась к управлению государством. Принятые на собраниях решения становились законом и объяв¬ лялись в капитуляриях. Государственное законодательство Каро- лингов носило ярко выраженный классовый феодальный харак¬ тер. На первом месте в нем стояла забота о благе светских и церковных землевладельцев (некоторые капитулярии посвя¬ щены исключительно делам церкви). Много внимания уделялось вопросам государственных повинностей. Устанавливались при¬ нудительные меры против тех, кто отказывался их выполнять и не подчинялся распоряжениям властей. Немало было вынесено постановлений, направленных на обуздание народных масс, стро¬ 47
го запрещались народные собрания и тайные союзы. Встречают¬ ся предписания против «притеснения бедных». За этим скрыва¬ лось стремление сохранить этих разорявшихся свободных людей для государственной службы. То, что можно отнести к «социальному законодательству», выглядит в капитуляриях весьма бедно. В одном случае запре¬ щалось давать милостыню нищим и вменялось в обязанность землевладельцам кормить своих пауперов, не допуская, чтобы они попрошайничали. В другом случае предписывалось держа¬ телям королевских бенефициев заботиться о своих рабах, чтобы «не умирали с голоду». В одном капитулярии ставилась в обя¬ занность землевладельцам оказывать во время голода помощь свободным людям и рабам. В 780 г. был даже установлен особый налог в помощь бедным: каждый епископ и аббат сообразно со своими средствами обязан был платить от 1 фунта до/ 5 солидов и постоянно кормить одного — четырех нищих. Забота, государст¬ венной власти о призрении бедных свидетельствует о большом распространении пауперизма. В одном капитулярии мы встречаем фиксацию барщинных повинностей крепостных на землях фиска и церкви: держатель полного надела, имевший полную упряжку в четыре быка, обя¬ зан был один день в неделю пахать на господском поле, не имев¬ шие полной упряжки пахали два дня, не имевшие вовсе рабочего скота работали три дня, выполняя ручную барщину. При Каролингах заметно усилились средства государствен¬ ного принуждения. Это видно из размеров королевских штрафов. Обычный штраф королевского банна в размере 60 солидов при особых условиях увеличивался в 20 раз и достигал огромной суммы—1200 солидов. Определение преступлений, за которые налагался королевский банн, показывает, что карательные сред¬ ства государственной власти были направлены в первую оче¬ редь на пресечение действий против существующего государст¬ венного строя и государственного единства. Согласно общей фор¬ мулировке капитуляриев королевский банн применялся против нарушителей установленного королем мира. Под этим понима¬ лись обычно действия против церкви, грабежи, насилия, поджо¬ ги, отказ от воинской повинности. Особенно строго наказывались действия против короля — «оскорбление его величества». Всякое возмущение квалифицировалось как действие «против бога, свя¬ той церкви и государства». Штраф королевского банна нередко накладывался с такой формулировкой: «именем бога и нашей державной властью». Император в своих капитуляриях обязы¬ вал служащих и вассалов построже обходиться с простым наро¬ дом, принуждать его к послушанию и выполнению государствен¬ ных повинностей. Особое внимание обращалось на принесение королевской (им¬ ператорской) присяги. Присяга должна была укрепить верность 1М
королю и усилить моральную ответственность за нарушение госу¬ дарственного долга. При этом использовались предрассудки и невежество людей, нередко присяга приносилась на мощах свя¬ тых. Приносить присягу обязано было все население государства от 12 лет и до преклонной старости («пока могут явиться на собраниё и выполнять возлагаемые присягой обязанности»), не¬ зависимо от социального положения и народности. Вельможи присягали непосредственно королю, монахи и клирики — через своих аббатов и других церковных начальников. Все остальные присягали на собраниях перед королевскими уполномоченными— посланцами. Уклонявшихся и избегавших присяги брали под стражу и требовали за них поручителей; о них специально доно¬ силось королю. Формула присяги содержала обязательства о со¬ хранении'верности королю «до конца жизни». «Римская империя» Карла Великого. Для усиления своей вла¬ сти и повышения престижа как внутри, так и вовне государства франкскому королю было весьма важно получить корону «рим¬ ских императоров». Не случайно вскоре после принятия этого титула Карл Великий распорядился, чтобы все население принес¬ ло ему новую присягу, на этот раз как императору. При этом подробно были определены обязанности, налагаемые на каждого подданного присягой. Они состояли в том, чтобы честно испол¬ нять свой долг перед императором, не покушаться на его соб¬ ственность и опекаемую им церковь, добросовестно выполнять государственную военную службу и все императорские постанов¬ ления, не уклоняться от закона, строго соблюдать правосудие. Как видно из этой формулы, император стремился прежде всего укрепить авторитет своей власти и поднять чувство государствен¬ ного долга у магнатов. Предостережения против покушений на императорскую власть и собственность и напоминания о со¬ блюдении правосудия относились именно к ним. Все это косвен¬ ным образом свидетельствует о том, что императорская власть начинала испытывать серьезные затруднения и Карл Великий стремился ее стабилизировать и по возможности укрепить. Од¬ ним из средств, применяемых для этой цели, было, видимо, при¬ нятие императорского титула. Титул римского императора должен был поднять внешнеполи¬ тический престиж франкского короля, и прежде всего закрепить в юридическом отношении обладание Италией. Императорский титул мог служить формальным оправданием захватнической политики Каролингов, направленной на «восстановление вели¬ чия» и территориальных пределов Римской империи. Этот титул ставил короля франков на одну ногу с наиболее могущественны¬ ми тогда монархами — византийским императором и багдадским халифом. Из всего этого можно заключить, что коронация, про¬ исшедшая в 800 г. в Риме, не могла быть неожиданностью для Карла Великого, как это утверждает его биограф Эйнгард. Она 4 Заказ 6033 49
подготавливалась всем ходом событий. Сдержанность и нереши¬ тельность, проявлявшиеся Карлом, по словам этого писателя, были вызваны опасениями неблагоприятной реакции со стороны Константинополя. Вновь провозглашенная Карлом Великим «Римская империя» в действительности походила на Римскую империю весьма отда¬ ленно. Это было рыхлое раннефеодальное государственное обра¬ зование, приукрашенное римской державной традицией. Более реальный смысл имела идея христианской империи. Карл Вели¬ кий, подчинив себе церковную столицу Запада — Рим] мог пре¬ тендовать на господство над церковью и вместе с тем ijla господ¬ ство над христианскими народами Запада. j Цезарепапизм (подчинение церкви главе государства) при Карле Великом и его преемнике стал государственным принци¬ пом. Церковь и религия еще в большей мере, чем прежде, исполь¬ зовались для морально-политического воздействия на массы. В постановлении Турского собора 813 г. мы читаем призыв ко всем верующим: «Будьте послушны высочайшему господину нашему императору и стремитесь неослабно сохранять свою вер¬ ность, обещанную ему». Карл Великий распоряжался епископами и аббатами как своими служащими, а церковными землями — как собственным имуществом. На прелатов возлагались государственные админи¬ стративные функции. Централизаторская деятельность Каролингов особенно замет¬ на на организации областного и местного управления. Карл Ве¬ ликий усилил контроль над деятельностью графов и других королевских служащих в областях и округах, ввел постоянно действующий институт королевских посланцев. На окраинах го¬ сударства им были созданы марки со специальным военно-адми¬ нистративным управлением во главе с маркграфами. Основным звеном провинциального управления осталось графство. В завоеванных областях, где власть герцогов была упразднена, создавались обычные франкские графства. Графства повсюду делились, как правило, на сотни. В положении графов произошли значительные изменения. При «ленивых королях» многие графы превратились фактически в наследственных владетелей графств. Теперь они снова были возвращены к положению королевских уполномоченных. В от¬ ношении графов Карл Великий поступал так, как было заведено еще при первых Меровингах. Он ставил на графские должности людей не особенно высокого происхождения, иногда своих воль¬ ноотпущенников. Вообще Каролинги стремились ослабить связь графов с крупными местными землевладельцами. Но эта поли¬ тика проводилась непоследовательно. В завоеванных германских областях на должность графов, как правило, назначались пред¬ 50
ставители крупного землевладения. Эта мера была рассчитана на то, чтобы создать опору в местной феодальной знати. Карл Великий часто смещал и наказывал графов за служеб¬ ные злоупотребления. Он старался держать их под строгим конт¬ ролем своих посланцев. В капитуляриях нередко можно встре¬ тить энергичные предостережения по адресу графов. Однако и при Карле Великом были уже случаи невыполнения графами их обязанностей и ослушания королевских приказов, больше того, имели место прямые выступления графов против королевской власти. Прсле Карла Великого графская должность снова стала фактически наследственной. Этому в значительной степени спо¬ собствовала политика превращения должностных лиц в вас¬ салов, проводимая Каролингами. Напрасно графам внушали, что они слуги государства и должны обращаться с управляемым ими населением как с королевскими подданными, не разорять и не порабощать его; графы вели себя как самостоятельные госпо¬ да и обращали королевских подданных в зависимых людей, а графства — в свои владения. Подобная тенденция проявлялась и в эволюции подчиненных графам должностных лиц — вице-гра¬ фов, викариев и центенариев. Герцогская власть была Карлом Великим почти повсюду упразднена, а прежние герцогские функции переданы королев¬ ским посланцам, маркграфам и др. Маркграфы, возглавлявшие пограничные области — марки, обладали военной, администра¬ тивной и судебной властью в этих областях. Главная их функция сводилась к организации военных сил в целях обороны. Им под¬ чинялись не только войска марки, но и войска соседних графств. В отдельных случаях несколько пограничных графств объ¬ единялись в военном отношении под начальством одного лица, фактически принимавшего на себя функции герцога или марк¬ графа. Так или иначе, но герцогская власть в ряде мест суще¬ ствовала. Каролингам удалось только на время ликвидировать наследственные герцогства. Одним из главных мероприятий Каролингов, направленных на централизацию государственного управления, являлся инсти¬ тут королевских посланцев. Он не был заново изобретен: коро¬ левские посланцы с различными полномочиями по контролю местных властей направлялись и раньше на периферию, но функции их были ограниченны и временны. При Каролингах институт королевских посланцев становится неотъемлемой составной частью государственного устройства и главным про¬ водником всех королевских мероприятий в области провинци¬ ального управления. Идея была проста и при существовавших условиях вполне естественна: королевские должностные лица в областях — графы, викарии и др.— «прирастали» к местам, превращались в крупных землевладельцев и злоупотребляли своим положением, заботясь больше о своих вотчинных дина- 4* 51
стических интересах, чем об интересах государства. Логика со¬ хранения государственного единства и централизованного управ¬ ления подсказывала противопоставить этой тенденции принцип временных полномочий и строгий королевский контроль за всей деятельностью должностных лиц в областях. Упразднение гер¬ цогств сделало положение королевских посланцев еще более прочным — им фактически приходилось выполнять военные и судебные функции герцогов. ; Королевские посланцы (missi dominici, nuncii) получали пол¬ номочия от короля представлять его в той или иной области по тому или другому делу. Чтобы придать им большой ве)с и значе¬ ние, Карл Великий назначал в качестве посланцев влиятельных и известных лиц и давал им широкие полномочия. В одних слу¬ чаях посланцы направлялись с конкретными заданиями — про¬ извести проверку по определенному делу, в других случаях они должны были длительное время осуществлять контроль на месте, взять на себя командование ополчением или решать су¬ дебные дела. Функции их в некоторых областях становились постоянными. Так возникали округа деятельности посланцев — миссаты, походившие на прежние герцогства, но управлявшиеся не постоянными лицами, а периодически прибывавшими послан¬ цами. Людовик Благочестивый установил миссаты в границах архиепископских диоцезов. Ежегодно в каждый миссат или графство посылались по два посланца — один светского, другой духовного звания. Они получали инструкции, устные или пись¬ менные (образцами таких инструкций являются «Капитулярии посланцам» — Capitula missorum), и обязаны были доставлять подробные отчеты о своей деятельности. Институт королевских посланцев, несомненно, сыграл поло¬ жительную роль в деле временного укрепления административ¬ ного единства франкского государства в период Каролингов. Но мера эта была паллиативной и прочных результатов не дала. Королевская власть вскоре сама вынуждена была от нее отка¬ заться. После Людовика Благочестивого о королевских послан¬ цах почти не слышно. Королевские служащие превращались во владетельных особ. Еще во времена Карла Великого ученый друг императора Ал- куин сокрушенно говорил, что вместо надежных помощников и верных слуг монарха окружают «недруги и предатели». Фискальная база франкского государства при Каролингах претерпела тоже значительные изменения. Все больший удель¬ ный вес приобретали королевские поместья, и уменьшались по¬ ступления от государственных налогов; сокращалось количество населения, несшего натуральные государственные службы и повинности. Все это было следствием развития феодальных поземельных отношений, результатом подчинения крестьян фео- 52
дальними собственниками. В некоторых случаях государственная власть стремилась искусственными мерами сохранить для себя службы и повинности населения, попадавшего в вотчинную за¬ висимость. Но от этого народ еще больше разорялся и ока¬ зывался совершенно неспособным выполнять государственное тягло. В расходовании государственных средств тоже заметны еще характерные признаки раннефеодальной монархии. Значитель¬ ная их доля поступала не на содержание аппарата государства, а на выдачу кормления разным высокопоставленным лицам и на содержание двора, включавшего в себя многих представителей господствующего класса, хотя подавляющая его часть жила за счет земельной vсобственности и бенефициев. Доходы короля обычно выступали еще под старыми назва¬ ниями— «подарки» (donum), налоги (tributum), службы (ser- vitium) и т. п. «Подарки» по-прежнему приносились знатью короля во вре¬ мя весенних собраний. Эта повинность приобретала военный характер. Людовик Благочестивый установил в 817 г., какие мо¬ настыри должны были давать «подарки», какие выставлять вооруженных воинов и какие — то и другое. Кроме ежегодных «подарков», королю по старому обычаю приносили еще «подар¬ ки» по поводу разных семейных торжеств. Средства для «подарков» господа выколачивали из простого народа в виде оброков или даже специальных сборов. Карл Великий запретил производить подобные специальные сборы. Король получал и другого рода «подарки», которые по совре¬ менным понятиям выглядят как обычные взятки от просителей и соискателей должностей. После Карла Великого покупка го¬ сударственных и церковных должностей была фактически лега¬ лизована. По словам Гинкмара, ни одна просьба о пожаловании не обходилась без взятки. Повинность на кормление короля и его свиты в случае при¬ бытия в данную местность со временем была заменена постоян¬ ными поставками королевскому двору продуктов. О содержании поставок можно судить по «Прюмскому урбарию». Здесь упоми¬ наются в качестве «службы» вепри, куры, яйца, мука и т. п. По¬ винность падала в большинстве на монастыри и епископства, но к ее выполнению привлекалось и все свободное население. Об этом говорится в королевских капитуляриях. Ко времени Каролингов римская система налогов уже исчез¬ ла. Но в бюджете продолжали сохраняться доходы от государ¬ ственных налогов, выступавших под разными местными назва¬ ниями. Во многих местах собирался королевский чинш, который платило лично свободное население, не находившееся еще под вотчинной юрисдикцией. Чинш вносился не только за землю, но и за личность. В капитулярии Карла Великого от 805 г. мы 53
читаем: «...чтобы королевский чинш повсюду взимался как с лич¬ ности человека, так и с его имущества». В галльских областях встречался налог на вино и зерно, а также особый налог, кото¬ рый сперва уплачивали скотом, а позже деньгами. В «Капитулярии о поместьях» говорится о доходах «со сво¬ бодных людей и сотен, обслуживающих нужды фиска». Эти до¬ ходы в пределах королевских фисков собирали управляющие поместьями по праву иммунитета, который распространялся на королевские владения. На территории, управляемой графами, поборы со свободных крестьян в пользу государства собирали графы. Вообще следует сказать, что в то время уже не сохрани¬ лось таких свободных крестьян, которые не были бы обременены государственными или сеньориальными повинностями. Всеобщей повинностью была церковная десятина. Ее застав¬ ляли вносить всех принявших христианскую веру. Как свиде¬ тельствуют источники, население Германии, незадолго перед тем принявшее христианство, упорно сопротивлялось платить деся¬ тину. В каролингских капитуляриях настойчиво повторялись предписания строго взыскивать десятину со всех без разбора. Десятина поступала со всякой земли, в том числе и из королев¬ ских поместий. Как можно заключить из «Капитулярия о поме¬ стьях», десятина шла не только в пользу церкви, но и местному землевладельцу, на королевских землях — королю. Известные доходы государственная власть получала за счет пошлин. Их количество к тому времени стало еще большим, чем во времена Меровингов. Пошлины взимали не только за перевоз товаров, но и со всяких других перевозок. Они делились на три группы: рыночные, дорожные и береговые (за провоз по водным путям). Размер пошлин был весьма значителен. Так, в портах взи¬ мали одну десятую стоимости товара. Правда, доходы короля от пошлин уменьшались в результате специальных пожалований пошлинного права частным лицам и церкви. Тем не менее пош¬ лины постоянно упоминаются в источниках как одна из важных статей доходов фиска. Казна получала еще особые доходы от судебных пошлин и штрафов, а также от конфискации имущест¬ ва осужденных и находящихся под опекой. Кроме того, собира¬ лись особые налоги за выпас свиней в королевских лесах («свиная десятина»), за выпас скота на королевских землях, за пользование дровами, за добычу соли, свинца и железа, за рыб¬ ную ловлю и т. п. Значительное место в доходной части бюджета каролингской империи занимали военная добыча и контрибуции с покоренных народов. Франки захватили сокровища лангобардского короля. Карл Великий завладел драгоценностями, собранными в авар¬ ском ринге1. Об этом Эйнгард рассказывает следующее: «Не 1 Укрепленный лагерь аваров в Паннонии, захваченный франками в 799 г. 54
было другой такой войны, от которой бы франки так обогати¬ лись... и захватили столько золота и серебра». По данным од¬ ной хроники, из аварского ринга было вывезено 15 возов разных драгоценностей. Часть привезенной добычи была роздана королем знати, часть осталась в казне. Саксонская и фризская войны также доставили франкам богатую добычу. Добыча слу¬ жила для франкской знати стимулом захватнических войн. Покоренные народы платили франкским завоевателям контри¬ буции. Кроме всех прямых натуральных или денежных поступлений, франкские короли продолжали пользоваться безвозмездной службой населения. Все свободные люди обязаны были выпол¬ нять три государственные повинности: нести военную и сторо¬ жевую службу за свой счет и строить мосты. Король и послан¬ ные им лица пользовались при передвижении бесплатным кор¬ мом для лошадей и перевозочными средствами населения. Сохранялись и описанные выше листы (трактории), по которым государственные лица имели право получать с населения про¬ довольствие. Людовик Благочестивый запретил выдавать эти листы королевским посланцам, если они выполняли службу в об¬ ласти, где расположены их бенефиции; но посланцы из королев¬ ских вассалов и министериалов пользовались ими повсюду. Иммунитетные грамоты освобождали обычно крупных землевла¬ дельцев от этой повинности. Но тем тяжелее она становилась для крестьян. Население обязано было трудиться не только на государст¬ венных работах, но и на строительстве церквей и дворцов. Один современный писатель говорит по этому поводу, обращаясь к ко¬ ролю: «Смотри, чтобы твой дворец не возводился на слезах и поте бедняков». Налоги и разные другие государственные повинности выко¬ лачивали из населения королевские должностные лица — графы, сотники и пр. За это они получали часть собранных сумм. Но это их не удовлетворяло, и они драли с простых людей три шку¬ ры. Об этом красноречиво говорится в королевских капитуля¬ риях. Так, в одном из них читаем: «До нас дошло, что помощ¬ ники графа и другие государственные служащие и мелкие вас¬ салы графов несправедливо взимают с населения разные средства либо под видом кормления, либо прямым путем вымо¬ гательства; заставляют людей работать на них на полях, в са¬ дах и огородах и разными махинациями обдирают простых людей». Но обличая алчность своих служащих, король другой рукой легализовал поборы в их пользу. В одном капитулярии указывалось, что графу не запрещено в принципе брать у людей какие-либо вещи, «если они дают их добровольно, в порядке своего к нему уважения»; предостерегалось только, чтобы эти «подарки» не превращались в налог. 55
Главнейшей статьей королевских доходов были королев¬ ские поместья, где король получал всю ренту крепостного и зависимого населения. Как можно судить по данным «Ка¬ питулярия о поместьях», королевский двор содержался пре¬ имущественно за счет натурального снабжения из многочис¬ ленных поместий. В капитулярии указывается, что в королев¬ ских поместьях должно в достатке быть все, что необходимо для содержания двора, как из продуктов питания, так и из пред¬ метов обихода. Королевский двор постоянно путешествует из поместья в поместье, потребляя заготовленные запасы продо¬ вольствия. Усиление карательной власти. Реформа суда и ополчения. Развитие феодальных отношений и рост частной власти вызвали большие изменения в судебном устройстве. Оно все больше приобретало вотчинно-сеньориальный характер. Территориаль¬ ный принцип организации судебной власти уступал место фео¬ дально-вотчинному. В период Каролингов, который характеризуется переходным типом социально-экономических отношений, в судебной органи¬ зации уживались вотчинные начала с публично-государственны¬ ми. Высшим судебным органом был суд короля и суд его послан¬ цев в областях. Но этот королевский суд занимался уже почти исключительно делами феодалов. Крестьян судили преимущест¬ венно вотчинные суды, расширившие свою компетенцию с по¬ мощью иммунитета. В окружных графских и сотенных судах сохранялась еще варварская форма судопроизводства, предполагавшая участие в судебных собраниях всех свободных людей. Но она настолько изжила себя, что государственная власть вынуждена была ее реформировать. Карл Великий, заботившийся о том, чтобы сво¬ бодные крестьяне не разорились окончательно и не потеряли тем самым способности выполнять государственные повинности, ограничил обязательное посещение судебных сотенных собраний сперва двумя, а позже тремя в год. Эта мера, как можно судить по формулировке капитулярия, была направлена против «при¬ теснения бедных» королевскими служащими, которые выискива¬ ли всякий случай, чтобы содрать штраф с простого человека. Другим актом короля было покончено с остатками общинной судебной организации. Вместо избираемых народных заседате¬ лей (рахинбургов) был введен институт скабинов, получавших полномочия от органов государственной власти. Так, окружной суд, который был уже давно государственным по существу, стал государственным и по форме. Карательная власть государства была направлена против сопротивления народных масс феодальному порабощению и усиливающейся эксплуатации. Бурное время переворота в усло¬ виях жизни крестьянских масс отмечено значительным усиле- Зб
нием классовой борьбы1. Из разных источников, в том числе п королевских капитуляриев, мы узнаем о крестьянских сговорах и тайных союзах, направленных против государственной власти и отдельных господ. Наблюдаются массовые случаи бегства сервов и крепостных крестьян. Государственная власть пыталась, пресечь эти опасные симптомы. В капитуляриях мы читаем: «Относительно беглецов и чужаков... чтобы применялись меры принуждения; нам доносить, кто они и откуда». Беглецов запре¬ щалось принимать как во владениях сеньоров, так и на фис¬ кальных землях. «О бежавших людях повелеваем, у кого они будут найдены, чтобы платили королевский банн и чтобы бегле¬ цы немедленно были возвращены их господам»1 2. В капитуляриях встречаются сведения и о других, более ак¬ тивных методах сопротивления крепостных. Так, в «Капитулярии о поместьях» вменяется в обязанность управляющим, чтобы они предупреждали лиходейства «злых людей», пытающихся причи¬ нять вред в хозяйстве поместий короля, в частности, чтобы не допускали вредительства при посеве, «из-за чего реже были бы наши всходы». Особое внимание государственная власть обра¬ щает на усмирение рабов. Побеги рабов, как можно судить по частым напоминаниям капитуляриев, были массовым явлени¬ ем. Очевидно, это объясняется тем обстоятельством, что рабы были слабо связаны с теми местами, где они жили. Рабы не просто уходили к другим господам, они убегали в далекие за¬ морские страны. Так, в одном капитулярии мы читаем: «Если (беглые рабы) будут найдены в пределах Италии, кому бы они ни принадлежали — фиску, церкви или частным лицам,— все равно должны возвращаться их хозяевам, независимо от срока давности — в том случае, если их хозяевами являются франки, алеманны или жители какой-либо области Италии [кроме Лом¬ бардии и Рима, где эти дела решаются на основе местных за¬ конов]». В другом капитулярии дается указание разыскивать беглых сервов по всем областям и особенно по морскому побе¬ режью и предлагается привлечь для этой цели весь провин¬ циальный аппарат шультгайсов, деканов, салтариев и старост. Характерно указание на морское побережье как место особых розысков; очевидно, рабы пытались бежать за море. Сервы со¬ противлялись эксплуатации не только с помощью таких пассив¬ ных методов, как бегство, они действовали и более активно — создавали союзы и устраивали заговоры. В одном из капитуля¬ риев говорится о заговорах сервов, имевших место во Фландрии и других приморских областях. Ответственность за появление 1 См.: А. И. Неусы хин, Крестьянство и крестьянские движения в Запад¬ ной Европе раннефеодального периода. Сб. «Из истории социально-полити¬ ческих идей. К 75-летию академика В. П. Волгина», М., 1955. 2 Capitularia, t. I, р. 140, с. 6. 5?
пноюи к возникновение заговоров сервов возлагалась на их IОСИОД. Одной из форм классовой борьбы в период Каролингов было (издание присяжных союзов1 и гильд взаимопомощи. Это движе¬ ние приобрело столь массовый и угрожающий характер, что государственная власть вынуждена была принимать самые стро¬ гие меры. В одном из капитуляриев Карла Великого устанавли¬ вались следующие наказания для участников подобных союзов: активные деятели этих организаций предавались смертной каз¬ ни, а их пособники подвергались страшным телесным наказа¬ ниям; у них вырывали ноздри, заставляли друг друга калечить и т. п.; за простую принадлежность к присяжным союзам уста¬ навливались жестокие телесные наказания; участники других •организаций, если они были из свободных, должны были пред¬ ставить поручителей, а если из рабов,— подвергались бичева¬ нию. В законе Лотаря I от 823 г. уже не делалось различий между присяжными и неприсяжными союзами. Все участники тайных организаций, занимавшиеся активной деятельностью, выселялись на остров Корсика, другие наказывались штрафами и т. п. Для слежки за участниками союзов графы и сотники устанавливали разветвленную осведомительную службу. Строгие меры против народных организаций не могли пред¬ отвратить массовых выступлений в стране. В отдельных местах вспыхивали восстания, жестоко подавляемые феодалами с по¬ мощью государственной власти. В военном устройстве франкского государства периода Ка¬ ролингов наблюдаются те же особенности переходного периода: с одной стороны, вассалитет и военные бенефиции, с другой стороны, старая, изжившая себя система всеобщей воинской повинности. Причиной изменения военной организации было развитие феодальных поземельных отношений, разорение и за¬ крепощение свободного крестьянства. Но на определенном этапе развития следствие само превращалось в причину: тяжесть военной повинности вынуждала разорявшихся свободных людей отдаваться в частную зависимость, чем в значительной степени ускорялся процесс оформления феодального строя. Развитие военного дела тоже требовало переустройства военной органи¬ зации. Войны с сильным противником (арабы) и дальние похо¬ ды вызывали необходимость увеличения удельного веса конни¬ цы и улучшения вооружения воинов, а это оказывалось непо¬ сильным для прежнего пешего крестьянского воинства. Необходимо было создать слой обеспеченных конных воинов, какими являлись держатели военных бенефициев. Но, вводя 1 Вступающие в эти союзы приносили присягу о строгом соблюдении тайны и выполнении долга. 58
такое войско, Каролинги вовсе не отказывались от старого кре¬ стьянского ополчения, а, наоборот, взваливали на крестьян еще большие тяготы, связанные с участием в дальних военных похо¬ дах. Те реформы, которые проводил в этой области Карл Вели¬ кий, преследовали только одну цель — обеспечить выполнение свободными крестьянами их воинской повинности, несмотря на все изменения в положении крестьянства и в военном деле. В принципе воинская повинность оставалась всеобщей не только для свободных, но в определенном смысле даже и для несвободных. Свободные должны были отправляться в далекие завоевательные походы, несвободные — принимать участие в обо¬ роне в случае вражеского нападения на данную область. Литы и сервы отправлялись* и в далекие походы в качестве вспомога¬ тельного персонала своих господ. От воинской повинности не освобождались и покоренные племена. Они обязаны были уча¬ ствовать в военных походах, как и франки, под угрозой коро¬ левского банна. Все воины должны были являться в поход с за¬ пасом продовольствия на три месяца, одежды и вооружения на шесть месяцев. Ответственность за созыв ополчения, вооружение и снаряже¬ ние воинов ложилась на графов и сеньоров, но перед королем отвечали прежде всего графы, имевшие полномочия применять административную власть и подвергать ослушников штрафу в 60 солидов. Военный банн (право собирать население в опол¬ чение и подвергать штрафам за уклонение от воинской повин¬ ности) применялся государственной властью со всей беспощад¬ ностью, и тяжелее всего он ложился на крестьян. В капитуля¬ риях часто встречаются напоминания графам штрафовать построже и взыскивать штрафы беспощадно, не останавливаясь даже перед обращением людей за неуплату штрафа в рабство. Графам и не нужно было об этом особенно напоминать, они расправлялись с бедными людьми самым безжалостным обра¬ зом, а богатых за взятки отпускали домой. Чтобы не допустить окончательного разорения обязанных к военной службе людей и сохранить их способность выполнять эту службу, Карл Великий ввел дифференцированные штрафы за уклонение от воинской повинности и запретил продавать за неуплату штрафов недвижимое имущество и рабов. Кто распо¬ лагал движимостью в 120 солидов, платил банн сполна, кто имел имущество на сумму в 60 солидов,— платил 30 солидов; с имущества в 40 солидов уплачивался банн в размере 10 соли¬ дов, с 20 солидов — 5 солидов, «так чтобы в дальнейшем не лишен был способности снаряжать себя в поход». После Карла Великого тяжесть военных поборов усилилась. По капитулярию Лотаря I (850 г.) за вторичное уклонение от явки в поход на¬ кладывался штраф в 60 солидов, за третье наказывали конфиска¬ цией всего имущества и изгнанием. Держатели военных бенефици¬ 59
ев за личную неявку на военный сбор теряли бенефиций. Но все же в отношении вельмож король не проявлял такой жестоко¬ сти, как в отношении простого народа. Знатные лица и королев¬ ские вассалы могли избавиться от участия в походе на «закон¬ ном основании». Король освобождал по разным причинам от участия в походах отдельных лиц и даже целые группы феода¬ лов. От военной службы было освобождено все духовенство. Аббаты и епископы должны были являться только в случае, если они посылали на войну своих людей, да и то им разрешалось назначать вместо себя заместителей. Кроме духовенства, король освобождал от участия в походах отдельных своих вассалов и аллодистов под видом охраны их семейного очага. Граф имел право оставить дома четырех человек для охраны своего семей¬ ства и имущества, епископ — двух человек. Король считал это необходимым, боясь, по-видимому, «оголения тыла». Никакие драконовские меры не могли заставить разорявших¬ ся свободных людей выполнять исправно воинскую повинность: она оказывалась выше их сил. Это не было секретом для госу¬ дарственной власти, и она вынуждена была пересмотреть поря¬ док набора войск, применив при этом новый критерий: выстав¬ лять вооруженного воина не от одного, а от нескольких наделов. Первое предписание подобного рода было дано в капитулярии 807 г. в связи с объявленным походом на восток. Самостоятельно в поход отправляться должны были только владетели трех—пяти наделов (мансов); владеющие двумя мансами должны были вы¬ ставить вдвоем одного воина, владеющие одним маисом — втро¬ ем одного, имеющие по полманса или обладавшие какой-либо движимостью — снаряжали впятером шестого. В 808 г. было из¬ дано общее постановление о наборе войск на всей территории государства. Впредь самостоятельно снаряжать себя в поход обязаны только владетели четырех мансов; владеющие тремя мансамй снаряжали каждый владельца одного манса, вла¬ дельцы двух мансов — вдвоем одного, владельцы одного маи¬ са — трое четвертого. О воинской повинности людей, не имевших наделов, здесь уже ничего не говорится. Так был ликвидирован последний пережиток старой народной военной организации. После Карла Великого, несмотря на то что в войске стали преобладать вассалы (если не количественно, то по удельному весу), тяжесть общей военной повинности для крестьян ничуть не уменьшилась. Свободных людей выискивали повсюду, куда бы они ни укрывались, и насильственно гнали на войну. «Про¬ чие свободные люди,— говорится в капитулярии 825 г.,— кото¬ рые имеют столько имущества, что могут сами отправиться в поход (на остров Корсика) ...пусть отправляются; те же, что имеют собственность, но сами отправиться не могут, пусть по¬ могают снарядиться другим, более бедным. Остальные бедные люди... пусть объединяются и снаряжают двое, трое, четверо 60
одного». Однако франкское войско все более становилось вой¬ ском вассалов. Торжествует феодальное «разделение труда»: крестьянин трудится на барщине, феодал воюет. Изменился не только рядовой состав войска, изменились и его командиры. Вместо государственных служащих командуют опол¬ чениями сеньоры. Они собирают воинов — вассалов и зависимых людей, отвечают за их снаряжение и командуют ими в походе. Даже сам король и его служащие — графы все более выступают в роли сеньоров, являющихся на войну со своими вассалами. Но при франкских Каролингах эта феодальная сущность при¬ крывалась еще старой «публично-государственной» оболочкой. Распад империи Каролингов. Империю Карла Великого нель¬ зя считать искусственным образованием, созданным гением вы¬ дающегося деятеля. Для своего времени это огромное по терри¬ тории государственное образование было вполне закономерным явлением, как и многие другие подобного типа. Оно было созда¬ но в результате завоевания франками, располагавшими превос¬ ходящей военной силой, других, более слабых племен и народ¬ ностей. Но это образование было непрочным. Собранные воеди¬ но племена и народности не были связаны ничем другим, кроме господствовавшей над ними политической и военной силы. Такая империя могла существовать до тех пор, пока у завоевателей было достаточно сил, чтобы удержать под своей властью поко¬ ренных, и пока последние не консолидировались достаточно вну¬ три, чтобы обособиться и жить самостоятельной государствен¬ ной жизнью. Развитие феодальных отношений и сопутствовавшие ему успехи этнического сплочения вели к этому с полной неиз¬ бежностью. Рост сеньориальной власти приводил к политиче¬ скому распаду даже в собственной стране завоевателей. Но прежде чем такой распад наступил, империя Каролингов разде¬ лилась на три крупных этнических комплекса. В каждом из этих новых государственных образований формировалась новая на¬ родность. Наиболее успешно процесс этнического сплочения происхо¬ дил на территории Галлии. Франки и другие поселившиеся здесь варвары, будучи сравнительно малочисленными и более отсталыми, чем завоеванные ими галло-римляне, постепенно ас¬ симилировались, восприняв культуру, язык и в значительной мере уклад хозяйственной жизни романского населения. На тер¬ ритории, заселенной франками, ассимиляция успешнее всего происходила в Нейстрии, где образовались смешанные поселе¬ ния и в силу этого могли заключаться взаимные браки. Ассимиляция, как и вообще весь процесс складывания новых территориальных общностей, зависела от прогресса в экономи¬ ческом развитии и от хозяйственного общения людей. В этом отношении между завоевателями и завоеванными существенных различий не было. И те и другие шли по пути развития феода- 61
лизма. Уже через несколько поколений после завоевания франкские крестьяне факти¬ чески опустились до положе¬ ния галло-римских колонов. То же происходило и в среде эксплуататорского класса. Франкская служилая знать, превращавшаяся в земле¬ владельцев, скоро слилась с галло-римскими землевла¬ дельцами. В классах франк¬ ского общества VIII в. труд¬ но различить, кто франк, кто галло-римлянин. Большую роль в процессе ассимиля¬ ции населения Галлии игра¬ ло франкское государство, включившее в свои пределы разные племенные общности и создавшее условия для взаимного общения. Государ¬ ственная власть нивелировала всех подданных независимо от их народности и племени. Она уважала не племенные, а социаль¬ ные различия. Король повелевал своим уполномоченным — гра¬ фам и герцогам — одинаково управлять «франками, римлянами, бургундами и прочими, проживающими в их областях». Государ¬ ственная власть особенно покровительствовала знати завоеван¬ ных племен и народностей, создавая в ее лице свою опору. Таким образом, ассимиляция разноплеменного населения Галлии, главными элементами которой были галло-римляне и франки, совершалась весьма успешно. В первой половине IX в. западная часть франкского государства представляла уже нечто единое в этническом отношении и отличалась в этом смысле от других частей империи. Здесь уже был свой язык, если не еди¬ ный, то, по всей вероятности, понимаемый на большей части территории Северо-Западной Галлии. С галло-римлянами асси¬ милировались не все франки, а только западные. Восточные франки, жившие компактно по Рейну и Майну, где романского населения было мало или совсем не было, естественно, не сме¬ шались и не ассимилировались с ним. Они сохранили свои гер¬ манские черты и стали элементом формирующейся немецкой народности. В других областях каролингской империи происходил такой же внутренний процесс ассимиляции мелких этнических образо¬ ваний и создания на этой основе народностей. Так, на востоке формировалась немецкая народность, на юге — итальянская. r-7 ’ . ^ L Ь В Е РНО .Границы Франкской ...... Границы раздела империи к 830 г. Франкской империи по Верденскому договору в 843 г. 250 250км Франкская империя и ее распад 62
Такой путь этнического развития этих стран определился еще до франкского завоевания и независимо от него. Империя своим объединением в одно целое разных племен и народностей уско¬ рила и облегчила этот процесс. На территории распавшейся в 843 г. империи Карла Велико¬ го образовалось три новых государства: французское, герман¬ ское и итальянское (Северная Италия), каждое из которых су¬ ществовало на базе своей особой территориально-этнической общности — формирующейся народности. Ф. Энгельс, подводя итоги четырехсотлетнего развития запад¬ ного мира со времени падения Римской империи, замечает: «...какими бесплодными ни представляются эти четыреста лет, они оставили один крупный результат: современные националь¬ ности, новое формирование и расчленение западноевропейской части человечества для грядущей истории»1. 1 К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 154.
Глава вторая ФЕОДАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО ВО ФРАНЦИИ В ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ. НАЧАЛО ОБЪЕДИНЕНИЯ (IX—XIII вв.) ыделившееся по Верденскому разделу 843 г. Француз¬ ское (Западнофранкское) королевство не порвало окончательно связей с другими частями распавшейся империи. Помимо династических отношений (во всех трех выделившихся государствах правили представи¬ тели династии Каролингов), существовали межгосу¬ дарственные связи. Короли трех государств собира¬ лись периодически на съезды и принимали общие по¬ становления по вопросам сохранения мира и государ¬ ственных границ. Принятые решения обнародовались в капитуляриях и имели силу государственных зако¬ нов во всех трех королевствах. Последним эпизодом государственного единства трех частей распавшейся империи было избрание во французские короли Карла Толстого, носившего уже титул короля Германии и римского императора (885 г.). Через два года этот неудачливый монарх потерял все три короны; после этого попытки воссоздания каро¬ лингской империи больше не повторялись. Династиче¬ ские связи Франции с Германией прекратились в 887 г. Из трех частей распавшейся империи только за¬ падная (Франция) и восточная (Германия) представ¬ ляли жизнеспособные, этнически более или менее однородные государственные образования. Середин¬ ная часть, простиравшаяся от Северного до Средизем-
ного моря, включала в себя разнородные территории и не могла долго сохранять свое государственное единство. Входившие в ее состав Италия и Бургундия политически обособились, Лотарин¬ гия после продолжительной борьбы между Францией и Германи¬ ей за ее обладание была в 880 г. присоединена к Германии. Восточная граница французского государства, проходившая по Шельде, Верхнему Маасу и западнее Роны, далеко не охва¬ тывала всей территории Галлии и не соответствовала принципу этнического разграничения. За пределами французского госу¬ дарства оставалось королевство Бургундия, население которого разговаривало на романском, в будущем французском, языке. Территория французского государства даже в этих узких пределах не представляла этнически однородного комплекса. Юго-запад страны населяли гасконцы иберийского происхожде¬ ния (родственные баскам) и близкие им этнически аквитанцы. Полуостров Бретань был заселен кельтами (бритами). Населе¬ ние романских областей тоже различалось по своим местным особенностям. Это были нормандцы, пикардийцы, пуатийцы, овернцы и др. В дальнейшем на территории страны оформились две разные этнические группы, из которых впоследствии офор¬ милась французская народность — северофранцузская (собст¬ венно французская) и провансальская1. Оформление феодальных поземельных отношений на терри¬ тории Франции завершилось уже в IX в. Крестьяне в своей мас¬ се были втянуты в разные формы поземельной и личной зависи¬ мости и поставлены под частную власть феодальных землевла¬ дельцев. В целом зависимые и крепостные крестьяне во Франции де¬ лились на две основные категории — вилланов (villani, liberi, rustici) и сервов (servi). Вилланы считались лично свободными людьми и несли повинности, связанные с владением господской землей,— оброки и барщину. На них распространялось банали- тетное право сеньора (сеньор взыскивал с крестьян пошлины и взносы за проезд по его дорогам и мостам, за помол муки, выпечку хлеба, производство вина и т. п.) и вотчинно-сеньори¬ альная юрисдикция. Вилланы не были прикреплены к земле, могли ее оставить и даже продать, не нарушая при этом прав собственности господина, который получал все прежние доходы с этой земли. Из государственных повинностей на них распрост¬ ранялась только военная служба по обороне страны. Но сеньор мог по своему усмотрению собирать вилланов в ополчение не только для оборонительных, но и для наступательных войн. Сервы, составлявшие количественно преобладающий слой крестьянства, были лишены личной свободы. Они произошли из 1 См.: А. Д. Люблинская, К вопросу о развитии французской народно¬ сти (IX—XV вв.), «Вопросы истории», 1953, № 9. 5 Заказ 6033 65
Вспашка земли. Рисунок XII в. отпущенных рабов, литов и потерявших личную свободу колонов, а также впавших в холопство старосвободных крестьян. Большая часть из них пользовалась наделами, остальные были на поло¬ жении слуг и дворовой челяди без земельных наделов. Сервы были привязаны к личности господина, не имели права свободно наследовать имущество и вступать в брак. Повинности сервов с наделами состояли из барщины, оброка и подушного обложе¬ ния. При вступлении в наследство сервы должны были отдавать господину лучшую голову скота или другой какой-либо наиболее ценный предмет своего хозяйства, выкупая этим свое семейное имущество. При вступлении в брак, на что требовалось особое разрешение господина, с них взыскивался брачный взнос, так называемый формарьяж. Господин мог обложить серва произ¬ вольной тальей. Серв получал свободу только через отпуск, для чего требовалась еще и санкция вышестоящего сеньора или ко¬ роля. В наиболее бесправном положении были дворовые слуги. На них распространялось неограниченное право собственности гос¬ подина, который мог совершенно безнаказанно убить своего слугу. В XII в. этот вид серважа был уже почти изжит. Свободное крестьянство во Франции почти исчезло уже к се¬ редине IX в. Феодальное право той поры не признавало уже таких свободных людей, которые не подчинялись бы частной власти сеньоров или как их вассалы, или как зависимые кресть¬ яне. Тем, кто не имел еще сеньора, по указу 847 г. предписыва¬ лось в самое ограниченное время вступить в зависимость к ка¬ кому-либо господину, чтобы пользоваться его покровительст¬ ве
вом. Человек без господина не пользовался защитой закона. Таким образом, во Франции утвердился принцип: «Нет человека без господина», или, по-иному: «Нет земли без сеньора («Nulle terre sans seigneur»). Вотчинно-сеньориальная власть приобре¬ ла в полном смысле государственный характер. Вся юрисдикция над населением, в том числе и высшая, сосредоточилась в руках сеньоров, подчинявшихся королю в порядке вассальной зависи¬ мости. Раннефеодальная судебно-административная организация, основанная на территориальном принципе, совершенно разложи¬ лась. Бывшие королевские уполномоченные в областях и окру¬ гах— маркграфы, графы и др.— превратились в наследственных владетелей этих областей. По Кьерсийскому капитулярию Карла Лысого от 877 г. должность графа, равно как и прочие бене¬ фиции, полученные от короля, становилась наследственным до¬ стоянием их обладателей. Так завершился процесс политическо¬ го распада Франции. Французское государство представляло теперь слабое ленное объединение нескольких десятков крупных владений под верховным сюзеренитетом короля. В конце IX в. на территории Французского королевства на¬ считывалось 29 ленных княжеств (к концу Хв. их количество возросло до 50). Это были большей частью не этнические, а вот¬ чинно-сеньориальные образования, основой которых послужили каролингские судебно-административные области и округа. Рас¬ смотрим наиболее крупные из них. На севере было расположено графство Фландрия. На¬ селение этой области разговаривало на нижнефранкском, а поз¬ же на фламандском наречии. Фландрский граф был в слабой вассальной зависимости от французского короля, которую он стремился использовать для расширения своих владений за счет соседних французских земель. В X—XI вв. это ему удалось в зна¬ чительной степени осуществить, используя ситуацию, создавшую¬ ся в связи с норманнскими вторжениями (фландрскому графу был пожалован титул маркграфа для организации обороны от норманнов). В первой половине XI в. фландрские графы захвати¬ ли Нижнюю Лотарингию, входившую формально в состав импе¬ рии, а также присоединили имперское графство Генегау (Эно). По мирному договору 1056 г. император Генрих III признал за фландрским графом эти владения, приняв от него ленную при¬ сягу. Так фландрский граф оказался в двойной вассальной за¬ висимости, в одинаковой степени номинальной. Используя свое положение французского и имперского князя, он заявлял при¬ тязания на подчинение всех Нидерландов, стремясь превратить их в самостоятельное королевство. На северо-западе у устья Сены в начале Хв. образовалось герцогство Нормандия. Французское население этой области попало под власть завоевателей-норманнов. Их глава РоллонвЭП г. принес вассальную присягу французскому королю 5* 67
Карлу Простому и получил в лен территорию трех графств — Руана, Эвра и Лизо. В XI в. владения нормандского герцога значительно расширились за счет Бретани. Со временем нор¬ маннские завоеватели ассимилировались—усвоили французский язык; они восприняли также господствовавшие на французской территории обычаи и порядки, в частности ленное право, видо¬ изменив и приспособив их для укрепления своего господства в завоеванной земле. Норманны придали свой особый характер феодальным французским институтам. Герцог обладал всей высшей юрисдикцией и подчинил своей власти местную церковь. Нормандское герцогство играло важную роль не только в по¬ литической жизни Франции, но и в международных событиях того времени. С завоеванием нормандцами Англии оно, не порвав формальной ленной связи с Французским королевством, перешло к Англии. Кельтское герцогство Бретань, состоявшее из множе¬ ства полусамостоятельных графств в области античной Армори¬ ки, только эпизодически попадало под верховную власть фран¬ цузских королей. Карл Великий делал попытки подчинить его, он трижды вторгался на полуостров и создал у границ Бретани из графств Нанта и Рена Бретонокую марку. Однако в IX в. бретонский герцог не только порвал всякую зависимость от Франции, но и отторг ее территории — Бретонскую марку, а поз¬ же Анжу и земли на Нижней Луаре. В Бретани была создана самостоятельная церковная метрополия (архиепископство Доль¬ ское). Бретонский герцог Номиное присвоил себе титул короля. Во второй половине X в. Бретань была завоевана норманнами, некоторые ее графства подчинили французские феодалы. В 990 г. ренский граф Конан овладел Нантом и восстановил герцогскую власть, но она была значительно слабее, чем прежде. В 1113 г. герцог Конан III порвал всякую ленную связь с Францией и признал вассальную зависимость от английского короля. Область на некоторое время перешла под власть Англии. Южнее Луары было расположено герцогство Аквита¬ ния. В составе франкского государства эта область, населенная романизированными иберийцами, была на положении полуавто- номного королевства. Во французском государстве IX—XI вв. Аквитанское герцогство являлось по существу независимым вла¬ дением. Герцог вступал в контакт с французским королем толь¬ ко тогда, когда это было ему выгодно. Особенно большого могу¬ щества Аквитания достигла в первой половине XI в. при герцоге Вильгельме V Великом, который установил непосредственные дипломатические отношения с западноевропейскими государст¬ вами. В 1030 г. Аквитания объединилась династически с Баскон¬ ским герцогством. Образовалось крупное независимое кня¬ жество, занимавшее почти половину территории Франции. После кратковременного присоединения герцогства к Франции ()8
(1137—1152) оно вошло вследствие династического брака в со¬ став Английского королевства и было возвращено Франции только в результате Столетней войны. Герцогство Гасконь, граничившее с Пиренеями и страной басков, было заселено большей частью басконцами (гасконцами), переселившимися туда в Vв. В политическом отношении оно, как и Аквитания, было совершенно самостоя¬ тельным. Юго-западнее до Средиземноморского побережья простира¬ лось гр афство Барселонское, образовавшееся из Испан¬ ской марки Карла Великого. Обособленное от Франции этниче¬ ски и политически, оно было присоединено в первой половине XII в. к Арагонскому королевству. На юге располагалось граф¬ ство (маркграфство) Тулуза, обособившееся как само¬ стоятельный имперский лен уже в 817 г. Позже в его состав вошел еще ряд графств и владений в Септимании и Готии. Ту¬ лузский граф располагал большим доменом, но он не смог упро¬ чить свою власть над вассалами и крупными аллодистами, ко¬ торых в этой области имелось большое количество. В Лангедоке рано развилась городская жизнь и городская культура. Связь этой территории с Францией во всех отношениях была весьма слабой. На востоке находилось герцогство Бу ргундия. Фран¬ цузское герцогство Бургундия занимало только часть бургунд¬ ской территории по верхнему течению Роны и Луары. Остальная территория Бургундии, которая простиралась от Альп до Лота¬ рингии, входила в состав Бургундского королевства, совершенно не связанного с Францией и вставшего в 1033 г. в вассальную зависимость от империи. Бургундские герцоги находились в ди¬ настической связи с королями Франции, как Каролингами, так и Капетингами, а само герцогство стало одним из апанажей (владение принцев крови) Французского королевства. Однако это не исключало конфликтов во взаимоотношениях королей с герцогами. Эти конфликты нередко переходили в военные столкновения и заканчивались захватом отдельных спорных тер¬ риторий. На северо-востоке Франции было расположено графство (пфальцграфство) Шампань. В X—XII вв. оно пред¬ ставляло одно из сильнейших ленных княжеств Французского королевства и больше других угрожало целостности капетинг- ского домена. Граф Эриберт II путем захватов и династических браков расширил далеко на запад владения своего дома, при¬ соединив Шартр, Блуа и Тур. Он делал даже попытки укрепить¬ ся в Северной Италии и Лотарингии, но получил отпор от гер¬ манских королей. Область Шампань с ее торговыми и ремес¬ ленными городами играла с XII в. большую роль в жизни Западной Европы. Здесь собирались международные ярмарки. 69
По нижнему течению Луары простиралось графство Ан¬ жу. В конце Хв. при графе Фулько III Анжуйское графство значительно расширилось на юг за счет территории Аквитании. При Плантагенетах оно стало одним из сильнейших ленных княжеств Франции. Годфруа Плантагенет завладел даже гер¬ цогством Бретань, а его сын Генрих приобрел путем брака Акви¬ танское герцогство. Укрепление династии Плантагенетов на анг¬ лийском престоле создало на столетия угрозу территориальной целостности Франции и затруднило ее национальное объеди¬ нение. Положение королевской власти. Уже при первом француз¬ ском короле из династии Каролингов Карле Лысом королевская власть в стране была низведена до положения верховного сюзе¬ ренитета в системе многоступенчатой ленной иерархии. При этих условиях решающее значение имел королевский домен. У Каро¬ лингов он был незначителен и к концу царствования этой дина¬ стии фактически ограничивался несколькими поместьями и двор¬ цами. Коронные земли перешли в руки магнатов. Королю про¬ тивостояли его могущественные вассалы, многие из которых даже превосходили его по богатству. Однако династия Каролин¬ гов, используя свое наследственное право на престол, держалась до тех пор, пока не прекратилась ее мужская линия. В 987 г. магнаты Франции избрали королем Гуго Капета — герцога Иль-де-Франс, предки которого Робертины исстари но¬ сили титул герцогов и королевских наместников на территории древней Франции. Основатель династии Роберт Сильный проис¬ ходил из старинной саксонской семьи Витихинов; в 853 г. он по¬ лучил эти земли в лен от Карла Лысого. В 861 г. владения Ро- бертинов были увеличены за счет графств Анжу и Блуа. Герцог пользовался властью маркграфа на всей территории Нейстрии для организации обороны от кельтской Бретани. Преемники Роберта Эд и Роберт присоединили новые земли — Пуасси, Шартр, Мелун, Этамп и Орлеанэ. В 888—889 гг. Эд носил титул французского короля. В 922 г. королевский титул снова перешел к главе дома Робертинов герцогу Роберту. Но в это время их домен значительно уменьшился — многие графства и вице-граф¬ ства закрепились за представителями боковых линий семейства или перешли в руки других знатных семейств. Гуго Капет реаль¬ но владел только герцогством Иль-де-Франс. Смена династии в первое время не повлияла существенным образом на изменение положения королевской власти, но в по¬ тенции она укрепила позиции короля. Домен Капетингов, хотя он и уступал по своим размерам владениям других крупных феодалов на территории Франции, занимал выгодное положение в центре страны. В составе домена оказался даже порт Монт- рейль, обеспечивший на северо-западе доступ к морю. В качест¬ ве коронных земель предшествующей династии Капетинги при¬ 70
соединили к своему домену около 20 небольших владений и не¬ сколько аббатств в Северной Франции и Лотарингии. В начале новой династии избирательный принцип во фран¬ цузской монархии, начавший применяться уже к концу царство¬ вания Каролингов, значительно укрепился. Капетинги пытались уменьшить зависимость престола от воли избирателей-магнатов, назначая и посвящая еще при своей жизни преемников. Однако до конца XII в. избирательный принцип держался незыблемо, выражая подчиненность королевского престола крупным феода¬ лам страны. Избирательная процедура и коронация короля совершались в старинной французской столице Реймсе под руководством реймсского архиепископа. При этом обычно присутствовал пап¬ ский легат, дававший формальное согласие на избрание короля от имени папы. Собравшиеся крупные церковные и светские феодалы опрашивались каждый в отдельности, сообразно с ран¬ гом (сперва духовные, потом светские). Остальные присутство¬ вавшие (обычно мелкие вассалы) составляли «народ»; они вы¬ ражали свое согласие возгласами: «volumus», «laudamus», «fiat!» («желаем», «восхваляем», «да будет так!»). После завершения избирательной процедуры совершался обряд посвящения и ко¬ ронации. Со времени Филиппа II Августа (1180—1223) укрепился принцип наследственности престола и избирательная процедура сохранила только формальное символическое значение. Если верить официальной доктрине, то французский король X—XII вв. обладал такой же властью, как и в свое время Карл Великий. Эта власть выражалась в формуле: охранять мир и спокойствие внутри и вовне государства. Теоретически король обладал высшей законодательной, судебной и исполнительной властью, но на деле он ею не пользовался и не мог ее осуще¬ ствлять. Реальная власть над населением принадлежала фео¬ дальным суверенам, каждому в своих владениях. Однако коро¬ левское верховенство, сохранявшее во многих отношениях только номинальный характер, имело под собой достаточные основания. Единый монархический центр в феодально раздробленном государстве символизировал этническое и политическое единство страны и вместе с тем осуществлял некоторые весьма важные общегосударственные функции. Если главные задачи государ¬ ственной власти — политическое господство над населением, принуждение и обуздание эксплуатируемых масс — реализовали сами феодальные сеньоры, то дело обороны страны, равно как и организация захватнических предприятий, требовало объеди¬ нения усилий феодалов под руководством единого военачальни¬ ка, которым естественнее всего мог быть король. Король как общий верховный сюзерен нужен был магнатам в качестве вер¬ ховного судьи и арбитра в их постоянных столкновениях из-за 71
земель и разных других источников присвоения. Таково было назначение королевской власти в раздробленном на лены госу¬ дарстве. Французским королям даже в пору наибольшего упадка их власти приходилось часто брать на себя руководство обороной страны. На долю Каролингов выпала борьба с норманнскими вторжениями и агрессивными действиями германских королей, захвативших Лотарингию и пытавшихся укрепиться во Фланд¬ рии. У Капетингов была еще более сложная задача — освобож¬ дение ряда областей страны от английского господства. Монар¬ хия не всегда получала поддержку от своих вассалов для отпо¬ ра внешним врагам, как, впрочем, не всегда и сама бралась за организацию отпора внешней агрессии. Слабые Капетинги, за¬ нятые усмирением своих вассалов в домене, нередко проявляли инертность и упускали благоприятные возможности освободить захваченные противником французские земли. Но в некоторых случаях эти инертные короли предпринимали довольно энергич¬ ные внешнеполитические действия, которые получали поддержку у их своевольных вассалов. Так, Филипп I перед лицом угрозы подчинения Бретани Вильгельмом Завоевателем в 1077 г. собрал в Орлеане всех коронных вассалов и потребовал у них выполне¬ ния своих военных обязанностей. Вассалы его поддержали, и ан¬ глийский король, видя это, вынужден был отказаться от своих агрессивных намерений. Еще большее единодушие французские феодалы проявили в 1124 г. перед лицом немецкой угрозы. Когда германский император Генрих V вмешался во внутреннюю борьбу во Франции и угрожал захватить Реймс, Людовик VI Толстый собрал ополчение, в которое явились даже враждовав¬ шие с ним крупные феодалы. Немцы отступили перед этой спло¬ ченной силой., Военная организация в феодально раздробленном государст¬ ве основывалась на вассально-ленных отношениях. Возникшая еще в каролингской империи вассально-ленная система ко вре¬ мени Капетингов заняла господствующее положение и опреде¬ ляла собой всю структуру феодального государства. Основой ее служило феодальное землевладение. Сеньоры были верхов¬ ными собственниками земли, вассалы — ее непосредственными владетелями. Так как каждый феодальный землевладелец в тех условиях обладал судебно-административной властью, то все вместе феодалы страны, объединенные в иерархическую ленную систему, осуществляли в целом государственную власть над на¬ селением. В условиях феодализма, для которого характерно вне¬ экономическое принуждение непосредственных производителей, военная власть была неотъемлемым атрибутом земельной соб¬ ственности. Вассально-ленная система во Франции имела децентрализо¬ ванный характер. Промежуточные ступени ленной иерархии были 72
в прямом смысле независимы от верховного сюзеренитета короля (по принципу «вассал моего вассала не есть мой вассал»). Воен¬ ную службу, ограниченную сорока днями в году, вассал обязан был нести только своему прямому господину. Правда, при этом предполагалось, что он будет ее выполнять вместе со своими не¬ посредственными держателями, получившими фьефы из данного владения. Но на деле он выставлял такое количество воинов, какое хотел. К тому же на его вассалов распространялось общее правило — служить господину только 40 дней; он же пользовал¬ ся их военной службой не только для вышестоящего сеньора, но и для себя самого. Феодальный обычай признавал за вассалом право вступать в ленную зависимость одновременно к нескольким сеньорам. При этом преградой не могли служить даже государственные границы (весьма неопределенные в ту пору). Французские фео¬ далы, являясь формально подданными своего короля, станови¬ лись вассалами германского императора или английского короля или даже любого крупного феодального землевладельца из этих чужих государств. Ленные связи существовали и между короля¬ ми этих стран. Английские короли со времени Вильгельма За¬ воевателя считались формально вассалами французских королей по владению Нормандией и другими землями на территории Франции. Запутанные ленные связи существовали между круп¬ ными королевскими вассалами и чужеземными феодальными силами в окраинных областях. Фландрский граф приносил оммаж (вассальную клятву) французскому королю и даже счи¬ тался его «ближним вассалом», но он был одновременно и вас¬ салом императора по имперской Фландрии, а также пользовался денежным фьефом английского короля и был обязан ему неко¬ торыми вассальными повинностями. В ленной связи с империей находилось и графство Шампанское по некоторым владениям в области Лотарингии. Шалонский граф был наполовину васса¬ лом французского короля, наполовину вассалом императора, так как одна часть графства принадлежала Франции, другая — им¬ перии. Эльзасский граф Тьерри (середина XII в.) владел денеж¬ ным (рентным) леном от английского короля. Многие немецкие феодалы в пограничных с Францией областях имели подобные фьефы от французского короля. К концу XIII в. количество та¬ ких ленников достигало нескольких десятков человек. Жадность на деньги немецких ленников вошла в поговорку. Усилившаяся в XIII в. французская монархия пыталась рас¬ путать эту феодальную неразбериху в своей стране. В 1244 г. Людовик IX издал указ, предписывавший вассалам французско¬ го и английского королей впредь признавать вассальную зависи¬ мость только от одного из этих королей. Подобным же образом были урегулированы ленные связи и с Арагонским государством по договору от 1258 г. 73
Запутанность ленных отношений была источником постоян¬ ных военных конфликтов. Ленный обычай позволял в опреде¬ ленных случаях отказывать господину в повиновении и службе. Настал двух разных господ в случае их столкновения имел право оказать военную помощь одному из них, именно тому, кому он раньше принес ленную клятву, не нарушая этим верности друго¬ му. Но он мог также соблюдать в этом столкновении нейтрали¬ тет. По ленному обычаю, вассал должен был прежде всего сра¬ жаться на стороне своего прямого господина, даже в том случае, если последний вступал в военный конфликт с королем. Чтобы избавиться от подобных вредных явлений, порожден¬ ных развитием ленных отношений, феодалы прибегали к другим, более тесным формам зависимости. Так, во Франции распростра¬ нилась лигиза — особая форма вассалитета. Место ленника, свя¬ занного с господином договорными обязательствами, занимал сателлит homo ligius, обязанный прежде всего служить данному господину, и только ему. Отношения лигизы не вытеснили васса¬ литета, а существовали наряду с ним и исчезли вместе с васса¬ литетом. Ленный обычай во Франции, обязывавший вассала выполнять установленную военную повинность независимо от цели военного предприятия, ставил по существу знак равенства между внешней оборонительной и внутренней частной войной. Он узаконивал анархию и был преградой на пути установления внутреннего мира. Поэтому борьба с феодальной анархией за укрепление единства государства и внутренней безопасности требовала лик¬ видации ленных отношений, и эту задачу взяла на себя усилив¬ шаяся королевская власть. Одной из функций короля как верховного сюзерена в систе¬ ме ленной иерархии было осуществление высшей ленной юрис¬ дикции, или, другими словами, верховный арбитраж в непре- кращавшихся столкновениях и ссорах вассалов. Феодалы посто¬ янно сталкивались из-за владений и по разным другим поводам, и их столкновения выливались в дуэли и военные конфликты. В роли примирителя выступал король со своей ленной курией. К нему обращались как к верховному судье по делам о фьефах, а также и по уголовным делам, возникавшим среди вассалов. К королю апеллировали подвассалы (вассалы его вассалов) на неправильные действия своих сеньоров, нарушивших ленный обычай. Во Франции в те времена судебная власть короля этим по существу и ограничивалась. Население подвассальных терри¬ торий находилось вне всякой королевской юрисдикции. Само со¬ бой разумеется, король в своем домене осуществлял, как и вся¬ кий феодальный владетель, сеньориальную юрисдикцию, рас¬ пространявшуюся на все слои населения его территории. Суд королевской курии — это по существу суд королевских вассалов, на котором король только председательствовал. Реше¬ 74
ние выносили «равные» — пэры. Если король превышал свою прерогативу и произвольно расправлялся с вассалом, подвергал его незаконному аресту, пэры оказывали сопротивление. Они могли потребовать немедленного освобождения арестованного, чтобы разобрать его дело в курии, и, если король отказывал в этом, имели право освободить арестованного силой оружия (король мог помешать этому, только охраняя лично вход в тем¬ ницу). В качестве крайней меры пэры имели право отказать королю в службе. Освобожденный ими от незаконного наказа¬ ния вассал сохранял за собой лен без всякой службы за него сеньору-королю, осмелившемуся нарушить ленный обычай и от¬ казать незаконно в верности своему вассалу. Все это убедитель¬ но свидетельствует о том, что отношения между вассалами и сеньорами имели договорный характер. Для короля в этом деле никаких исключений не делалось. Он, как и всякий сеньор, дол¬ жен был отвечать своему вассалу такой же верностью, какую ему самому обещал клятвенно вассал1. Нарушение королем прав и достоинства его вассала давало последнему право на непови¬ новение. При этом в моральном и юридическом отношении ко¬ роль не мог рассчитывать на какое-либо сочувствие и тем более на помощь со стороны других своих вассалов. Характерным в этом отношении является письменное обращение графа Блуа Эда к королю Роберту (1025 г.). Когда король попытался лишить его некоторых его ленов, граф взялся за оружие и обратился с письмом к сво¬ ему сюзерену, в котором обосновывал свое право на сопротивление: «Когда ты наложил на меня опалу и порешил отобрать данный мне феод и я, обо¬ роняя себя и свой феод, нанес какие-либо тебе обиды, то совершил я это раздраженный несправедливостью и вынужденный необходимостью. Ибо как же могу я не оборонять свою честь и свой феод? Бога и душу свою ставлю в свидетели, что лучше предпочту умереть на своем феоде, нежели жить без него. Если же ты откажешься от замысла лишить меня феод, ничего более на свете не буду желать... как заслужить... твою милость»2. Граф Эд предупреждал короля, что если он будет настаивать на своем, то этот раздор может отнять у короля «корень и плод его сана». Мятежный вассал в дан¬ ном случае преступил границу своих прав. Он не хотел даже явиться на суд курии, зная, что дело будет решено там отнюдь не в его пользу. Он вообще не соглашался, чтобы вопрос о его ленах где-либо обсуждался, считая владе¬ ние ими своим абсолютным правом. Согласно главе 195 Иерусалимских ассиз, обязанности вассала сводились к следующему: не поднимать руку на своего сеньора; защищать его от других; не покушаться на его имущество; не действовать против сеньора советом и оружием, исключая случаев, когда вассал выполняет долг перед другим своим сеньором, которому обещал клятвенно верность; не причинять вреда чести и достоинству сеньора. Такие же обязанности налагались и на сеньора в отношении его вассала согласно главе 196 ассиз («Recueil des historiens des Croisades». Lois, t. I, 1841). M. d. Bouquet, Recueil des historiens des Gaules et de la France, t. XI, p. 501. 75
Замок Куси. Образец военной французской архитектуры XII—XIII вв. Решение курии еще не означало конца дела. Приговор нуж¬ но было привести в исполнение, а это было почти так же сложно, как и лишить фьефа без суда. Вассал мог, выслушав приговор, «удалиться из курии» и обратиться к оружию. А здесь дело ре¬ шалось не феодальной юстицией, а превосходством силы. Выс¬ шая судебная власть, которой обладал король в порядке ленного сюзеренитета, была, таким образом, весьма относительной и не¬ полной. К тому же король мог ее осуществить только вместе со своими вассалами и с их согласия. Как верховный сеньор, король мог требовать применения санкций в отношении своих вассалов, нарушивших ленную присягу. Но присяга не всегда приносилась. Такие короли, как Филипп I или Людовик VI Толстый, обычно даже не требовали присяги у своих могущественных вассалов. Нечего было и думать, чтобы они могли заставить этих васса¬ лов выполнять какой-то ленный долг перед собой. Подобный вассал мог с таким же основанием спросить у короля: «Кто тебя сделал королем?», с каким король спрашивал у него: «Кто тебя сделал графом?» Сеньориальный характер королевской власти первых Капе- тингов, пожалуй, ярче всего проявлялся в том, что они вовсе не занимались законодательной деятельностью в общегосударст¬ венном масштабе. Во Франции в ту пору вообще не существова¬ ло общегосударственного законодательства. Со второй половины IX в. и до середины XII в. не было издано ни одного законода¬ тельного акта, имевшего силу на всей территории страны. Коро¬ левская канцелярия составляла только грамоты, санкциониро¬ вавшие привилегии церковных и светских сеньоров, и в редких случаях подтверждала королевским авторитетом изданные сень- 70
орами указы1. С середины XII в. законодательная деятельность короля начала оживать. В 1144 г. Людовиком VII было издано общее постановление о евреях, а в 1155 г. издан первый законо¬ дательный акт о введении земского мира. В конце XII в. появи¬ лись королевские ордонансы, распространявшие королевскую прерогативу за пределы домена. Королевская власть и церковь. В отношениях короля с цер¬ ковью, может быть, больше всего проявлялся общегосударст¬ венный характер его власти. Если монархия первых Капетингов уступала некоторым могущественным герцогам и графам по своим богатствам и военной силе, то в деле господства над цер¬ ковью она их явно превосходила/ В стране не существовало сплоченной церковной организа¬ ции, как и сплоченного государства. Церковные учреждения, владевшие огромными земельными богатствами и эксплуатиро¬ вавшие зависимое от них население, не объединялись единым национальным центром. По церковно-канонической линии они подчинялись папской курии в Риме. Но в Хв. — первой полови¬ не XI в., когда папство переживало упадок и находилось факти¬ чески во власти императоров, эта связь была весьма слабой. Местные церковные учреждения были в большей или меньшей степени автономны и находились в сложных взаимоотношениях с крупными феодалами своих областей. Архиепископы, епископы и аббаты, связанные сословными и родственными узами со свет¬ скими феодалами, стремились тем не менее освободиться от за¬ силья последних и защитить церковную собственность от их посягательств, сделав ее своей монополией. В борьбе с засильем светских магнатов высший клир мог рассчитывать на союз с мо¬ нархией, считавшейся по традиции защитницей церкви. Эта тра¬ диция жила со времени Карла Великого, который не только защищал церковь, но и господствовал над ней. Теперь о господ¬ стве короля над всей церковью не могло быть и речи, но неко¬ торая связь прелатов с монархией, выходившая даже за пределы ленной зависимости, сохранялась. Сеньориальные права еписко¬ пов и аббатов считались регалиями, предоставленными им госу¬ дарственной властью и накладывавшими на прелатов хотя бы в формальном смысле некоторые обязательства в отношении короля. Отсутствие наследственности церковных должностей способствовало сохранению этой традиции. В отношении свет¬ ских феодалов вопрос о регалиях давно уже потерял свой смысл, 1 О характере этой деятельности королевской власти можно судить по сле¬ дующим данным: из 172 хартий Филиппа I 170 относится к мелким делам, связанным с доменом и отдельными церковными учрежде¬ ниями, и только одна может быть отнесена к делам, выходящим за пре¬ делы домена: король отпустил на волю серва, принадлежавшего графу анжуйскому Фульку, по просьбе последнего (см.: Ш. Пти-Дютайи, Фео¬ дальная монархия во Франции и Англии X—XIII вв., М., 1938, стр. 73). 77
t так как эти права принадлежали им бесспорно или в силу ко- pt >ж‘вских пожалований, или в результате самовольного при¬ своения. Об особом характере отношений короля с церковью свиде¬ тельствует королевская присяга при вступлении на трон. В ней говорится очень мало об общегосударственных обязанностях короля, но зато даются обещания охранять привилегии церкви и духовенства: «Обещаю... перед богом и его святыми, что сохра¬ ню каждому из вас и каждой из вверенных вам церквей их кано¬ ническую привилегию и должный им закон и справедливость; что я буду защищать вас, насколько только могу, с помощью божьей, как по праву король в своем королевстве должен защи¬ щать каждого епископа и находящуюся в его ведении церковь. Я обещаю также вверенному мне народу, что обеспечу ему при¬ менение законов, которые составляют его право»1. Считая себя в теории покровителями всей церкви в стране, первые Капетинги были весьма далеки от того, чтобы подчи¬ нить ее на деле своему влиянию. Однако в подчинении отдель¬ ных церковных учреждений они добились значительных успехов. В центре Франции от короля зависело четыре архиепископских и около двадцати епископских епархий, в которых он мог поль¬ зоваться доходами в случае вакантности их кафедр и мог фак¬ тически назначать на церковные должности своих кандидатов (канонические выборы носили в те времена в большинстве слу¬ чаев чисто формальный характер). Капетинги распоряжались также многими аббатствами. Из общего числа примерно 527 аббатств в конце X в. около 32 было под прямым патронатом короля, в 16 король делил власть с другими церковными и свет¬ скими патронами, а в четырех монастырях король сам был фор¬ мально аббатом (Сен-Дени, Сен-Мартен де Тур, Сен-Жермен и Сен-Корнейль де Компьень). В остальных королевских аббат¬ ствах он ставил аббатов по своему усмотрению. Некоторые из этих аббатств были расположены за пределами домена. Аббат¬ ство св. Мартина в Туре находилось во владении могущест¬ венного графа Анжуйского и служило опорным пунктом для рас¬ пространения в дальнейшем власти короля. Нередко денеж¬ ную и военную помощь монархам оказывали прелаты и тех церквей, на которые их власть в прямом смысле не распро¬ странялась. Церковь, кроме материальной помощи, оказывала королев¬ ской власти содействие своим религиозно-моральным авторите¬ том. Она облекала монархию и личность королей ореолом свя¬ тости, объявляя всякое сопротивление воле короля греховным 1 Текст присяги Филиппа I, которую архиепископ реймсский заставил его про¬ изнести при коронации в 1059 г. (см.: Ш. Пти-Дютайи, указ, соч., стр.22). 78
делом1. Благодаря этому даже в пору наибольшего упадка королевской вла¬ сти не исчезала традиция о сакральном характере монархии. Обряд корона¬ ции в Реймсском соборе обставлялся как священ¬ нодействие. Король полу¬ чал из рук первого прела¬ та корону и скипетр и по библейской традиции по¬ мазался на царство свя¬ щенным елеем (легенда утверждала, что миро, за¬ ключенное в реймсской чаше, было доставлено когда-то священным голу¬ бем для коронации Хлод- вига). Церковь объявля- iji^ uji>.' 'У [i! il'O n; r^f г r nn ^ G ■ .ujiwrini i n i mwfUi n > i i.wui ini м wijiKyy 1^^ЛМЛ/< wy<v>, < >^■1 алЛА^'^У'.’.У.-.'Л. v.v. *»«^тТиГм?^ип^^1Й1|^пТ||»ии^* ла королей святыми, спо- Посвящение короля собными делать чудеса. Со времени Роберта Бла¬ гочестивого (996—1031) королю начали приписывать способ¬ ность излечивать крестным знамением или даже простым прикос¬ новением руки тяжелобольных, в частности золотушных. Все эти легенды, являвшиеся плодом вымысла определенных кругов, скрывали откровенную политическую тенденцию: они должны были поднять престиж королевской власти — естественной союз¬ ницы и покровительницы церкви. Духовенство при этом эксплу¬ атировало невежество и суеверие народа, воспринимавшего веру во всевозможные чудеса. Современная реакционная западная историография делает из этого «научное открытие». Она с серь¬ езным видом доказывает, что вера в «святых королей» — плод религиозного сознания народа, и приписывает этой вере решаю¬ щее значение в возникновении и исторической эволюции фео¬ дальной монархии2. Но она преувеличивает значение «королев- 1 В постановлении Толеданского собора (VII в.) функции королей приравни¬ вались к функциям головы в отношении тела: «Бог, создатель всего мира, творя человеческое тело, вверху поставил голову и оттуда провел нервы во все части. Он поместил на голове светильник очей, с тем чтобы она могла различать все вредное. Он установил силу разума, возло¬ жив на него управление всем телом и мудрое распоряжение всеми его действиями». 2 Критический разбор этой концепции содержится в статье: Н. Ф. Колес¬ ниц к и й, Современная немецкая буржуазная историография о феодальном государстве в Германии. Сб. «Средние века», вып. XVIII, 1960, стр. 154 и сл. 79
ской святости» даже для эпохи средневековья. В эту святость нс так уж верили. Вот что говорили о королях сами церковные авторитеты. Когда Филипп I совершил разбойничий поступок, велев ограбить итальянских купцов, проезжавших по его владе¬ ниям, папа Григорий VII писал французским епископам в пись¬ ме от 10 сентября 1074 г.: «Он осквернил свое царствование позором и преступлением, он толкал свой народ ко злу примером своих поступков и своего поведения»1. В другом письме этого папы о королевской власти говорилось: «Кому не известно, что короли и герцоги ведут свое начало от тех, кто, не ведая бога, старались, ослепленные страстью и высокомерием, подчинить своему господству равных себе, то есть людей, при помощи гор¬ дости, грабительства, вероломства, человекоубийства — одним словом, почти всех преступлений, по наущению князя сего ми¬ ра, дьявола»1 2. Ненависть папы Григория VII к светским влады¬ кам понятна: они стояли на пути его церковной реформы. Но его характеристика королей свидетельствует отнюдь не в пользу концепции «священной монархии». Королевский домен, двор и курия. Материальной основой ко¬ ролевской власти первых Капетингов служил домен. Если в юри¬ дическом смысле королевская власть распространялась дальше Иль-де-Франса, обладая некоторыми, хотя бы слабыми общего¬ сударственными прерогативами, то в отношении государствен¬ ных средств она была тесно связана только с территорией меж¬ ду средним течением Сены и Луары. Домен Капетингов был расположен почти в центре Франции3 и граничил со всех сторон с землями коронных вассалов. Это создавало благоприятные условия для вмешательства короля в дела подвассальных владений. В состав домена входили обла¬ сти, расположенные по среднему течению двух важных в тор¬ говом отношении рек — Сены и Луары, — и два крупных торго¬ вых центра—Париж и Орлеан. Это способствовало превращению домена в дальнейшем в центр объединения страны. Как бы там ни было, Капетинги твердой ногой стояли в средней части фран¬ цузского государства и как короли, и как крупные сеньоры, непосредственно владея той «Францией», которая по традиции считалась центром монархии Карла Великого. Домен первых Капетингов не представлял единого, компакт¬ ного целого. Он состоял из трех групп владений: из земель об¬ ласти Сены — Дро, Пуаси, Аржентель, Сен-Дени, Париж и граф¬ ство Санли на Уазе; из областей севернее Луары с центром 1 «Register Gregors VII» ed. Е. Caspar. MGH. Epistolae selectae, t. II, 1923. 2 Ibid., Epist. 5—III—1081. 3 «Францией» в широком смысле называли область королевского домена, а в узком — только область Парижа. В таком значении Капетингов и на¬ зывали владетелями Франции. 80
в Орлеане, графствами Орлеанэ и Этамп; из отдельных королев¬ ских фисков и дворцов в области Кампьена и Лана. Но в каж¬ дой из этих областей в королевские земли вклинивались владе¬ ния других сеньоров. Часть королевских земель была отдана в лены могущественным вассалам, только номинально призна¬ вавшим зависимость от короля. В отношении некоторых других владений права собственности Капетингов сталкивались с при¬ тязаниями других могущественных феодалов. Даже в самом Париже, постепенно становившемся столицей домена, король не являлся единственным господином. Юрисдикция над частью города принадлежала парижскому епископу, частичные права сохраняли здесь и другие сеньоры. Одним словом, в домене, как и во всяком феодальном владении в эпоху полного рас¬ цвета феодализма, отношения собственности были крайне запутаны. При втором короле из династии Капетингов Роберте пре¬ делы домена были раздвинуты далеко на юго-восток за счет присоединения Бургундии после смерти ее герцога Генриха, брата короля. Но при Генрихе I Бургундия была вновь отделена от Иль-де-Франса и передана одному из королевских братьев. Филипп I сделал небольшие, но важные приобретения — занял Гатинэ, соединявшее две части домена — Сэнонэ и Орлеанэ, и Корби на реке Сомме. На северо-западе он присоединил Век- сен у самой границы Нормандии. На юг от Луары был куплен Бурж. Преемник Филиппа I Людовик VI Толстый не приобрел новых территорий, но укрепил власть в домене и восстановил безопасное сообщение между двумя центрами — Парижем и Ор¬ леаном. Многие французские историки считают его основателем могущества Капетингов. Важные приобретения были сделаны в начале царствования Людовика VII. В 1137 г. он женился на Алионоре Аквитанской и получил богатое приданое — гер¬ цогство Аквитанию. Но оно было потеряно через 14 лет в ре¬ зультате развода с Алионорой. После этого почти до конца XII в. домен Капетингов оставался в своих прежних границах. У первых Капетингов, как и у предшествующей династии, не было постоянной столицы. Они продолжали кочевать вместе со своим двором по отдельным королевским виллам, надолго останавливаясь в монастырях и епископствах, пользуясь их «гостеприимством» и своим правом постоя и кормления. От¬ дельные изворотливые короли этой династии ухитрялись содер¬ жать свой двор в значительной мере за счет подобного госте¬ приимства. Но все же наиболее частым местом пребывания ко¬ ролевского двора являлся Орлеан. Париж стоял на втором месте. Церковной столицей был Реймс. В условиях политической раздробленности, когда сфера дея¬ тельности королевской власти ограничивалась пределами домена и осуществлением верховного сюзеренитета над вассалами, с за- 6 Заказ 6033 81
дачами управления могли с успехом справиться королевский двор и курия из вассалов. Двор короля состоял прежде всего из его домочадцев — коро¬ левы-супруги, королевы-матери, братьев и сыновей. За ними сле¬ довали домашние служащие и слуги (domestici), в число кото¬ рых привлекались в качестве советников некоторые епископы и светские магнаты. Двор занимался текущими хозяйственными и политическими делами в домене. Для решения более важных вопросов, выходивших за пределы домена, созывалась королев¬ ская курия (curia regis) из коронных вассалов. Она собиралась в дни больших праздников, а в случае необходимости — и в обычное время в составе прелатов и светских сеньоров всего королевства или, как это нередко бывало, одной или нескольких провинций. Курия ни в какой степени не являлась представи¬ тельным органом. Король созывал только тех, в помощи кото¬ рых он нуждался. К тому же приглашаемые феодалы далеко не все являлись в курию: прибывали обычно те, кто был заинте¬ ресован в поддержании хороших отношений с королем. В узком составе курия занималась делами домена, в широком — де¬ лами общегосударственного значения. Королевская курия пер¬ вых Капетингов не занималась законодательством, так как об¬ щегосударственное законодательство в ту пору фактически отсут¬ ствовало. Курия была ленно-сеньориальным органом короля. В ее задачу входило улаживание споров между королевскими лен¬ никами, разбирательство их взаимных судебных исков и споров между королем и его вассалами. Компетенция курии распространялась и на внешнюю полити¬ ку страны, на военные дела и оборону государства. Чтобы начать войну, король должен был заручиться согласием своих крупнейших вассалов, располагавших военными контингентами, так как собственными силами он не мог воевать с другими стра¬ нами. Выше приводились примеры согласованных действий ко¬ ролевских вассалов в ответ на внешнюю угрозу. Но так бывало далеко не всегда, и не только по вине феодалов, занятых вну¬ тренними раздорами, но и по вине королей, упускавших благо¬ приятные моменты для эффективных внешнеполитических дей¬ ствий. Вопросы государственного управления, которые в те времена по существу сводились к организации исполнительной власти в домене, не являлись компетенцией курии. Они были в ведении двора, который в те времена еще весьма отдаленно напоминал центральное правительство «упорядоченного» монархического го¬ сударства. Он напоминал типичный двор крупного сеньора. Его главной задачей было обслуживать особу монарха. Центральным аппаратом феодального государства он стал тогда, когда коро¬ левская власть из верховной сеньории превратилась в единый, общегосударственный центр. 82
Тенденция к превращению королевского двора в высший го¬ сударственный орган Франции начала проявляться во второй половине XI в. Филипп I (1060—1108), редко обращавшийся к курии коронных вассалов, созывал королевский совет, в кото¬ рый, кроме придворных сановников, приглашались только неко¬ торые королевские вассалы. Функции правительственного аппарата осуществляли сановни¬ ки и служащие двора. Четкого разделения обязанностей между ними не было, и нередко они занимались одними и теми же де¬ лами. Название должностей сохранилось от франкского времени. Некоторые из них превратились в придворные титулы. Таковы были, например, высший канцлер (summus cancelarius) —титул, которым пользовался реймсский архиепископ, пфальцграф — титул, закрепленный за графами Блуа-Шампанскими. Делами королевской переписки и составлением грамот ведал канцлер. Его подписи на документах, встречающиеся до XII в. нерегуляр¬ но, в дальнейшем становятся обязательными. Королевскими войсками командовал сенешал или коннетабль. Сенешал выполнял и функции королевского майордома. Во вто¬ рой половине XI в. положение его значительно усилилось. Он контролировал всю домениальную администрацию и стал как бы премьер-министром короля. Боясь дальнейшего возвышения се- нешала, Филипп I на время отменил эту должность. В 1192 г. сенешальство было совсем отменено Филиппом II Августом. Камерарий (шамбрие) и кубикулярий ведали спальным иму¬ ществом короля и хранением королевского гардероба и оружия, а также разных драгоценностей. Кравчий (bouteiller) ведал по¬ ступлениями от домениального хозяйства. Каждый из этих са¬ новников выполнял наряду с основными функциями и другие обязанности, совсем не свойственные его должности, например судебные. Значение королевских служащих возрастало по мере расши¬ рения их деятельности за пределы узкого круга дворцового хо¬ зяйства. Вместе с тем укреплялось и их положение. Из слуг они превращались в министров. При слабовольных королях наибо¬ лее влиятельные сановники двора становились «первыми мини¬ страми» и нередко вершили государственные дела в свою пользу. Так, например, канцлер Людовика VI Толстого Этьен де Гар¬ ланд прибрал к рукам множество церковных бенефициев и долж¬ ностей, в том числе и королевское сенешальство, а его брат стал королевским кравчим. Властный сановник направлял дей¬ ствия короля, добиваясь прежде всего собственных выгод и благ для своих ближних. После Гарланда влияние при дворе пере¬ шло к знаменитому аббату Сен-Дени Сугерию. Этот прелат, вышедший из простого народа, отличался практическим умом и большой энергией, несмотря на свое слабое здоровье. Назна¬ ченный Людовиком VII регентом во время второго крестового 6* 83
и«>.\ода (1147—1149), Сугерий сумел не только сохранить поря¬ док и королевском домене, но и значительно укрепить положе¬ ние королевской власти. Он был представителем патриотически настроенной части высшего французского духовенства, заинте¬ ресованной в усилении королевской власти и упразднении фео¬ дальной анархии в государстве. Поддержка этих кругов духовен¬ ства и других прогрессивных общественных сил позволила Капе- тингам укрепить свои позиции и приступить к планомерной политике ликвидации феодальной раздробленности во Франции. Организация власти на территории домена Капетингов была такой же, как и во всех крупных сеньориях Франции. Домен де¬ лился на округа, управляемые королевскими прево (prevot, prepositus). Это были не вассалы, а служащие короля, находив¬ шиеся до второй половины XII в. в прямом подчинении у сене- шала двора. В их распоряжении был фискально-полицейский аппарат из сержантов и стражников, с помощью которого они собирали поступления с населения в пользу короля и осущест¬ вляли судебно-административные функции в своих округах. Само собой разумеется, что прево не располагали всей полнотой вла¬ сти на территории домена. На тех землях, которые непосредст¬ венно использовались для королевского хозяйства, принужде¬ ние и низшую юрисдикцию над крестьянами осуществляли управляющие поместьями и виллики; на землях, отданных в ле¬ ны королевским вассалам, юрисдикция принадлежала самим этим вассалам и их частным служащим. Мы рассмотрели аппарат королевской власти в раздроблен¬ ном на сеньории феодальном государстве. Но это еще не дает представления об организации политической власти в целом. Ко¬ ролевская власть с ее домениальной администрацией в ту пору далеко еще не осуществляла всех государственных функций в стране. Под ее юрисдикцией находилась только незначительная часть населения. Из трудящихся классов — крестьян и горожан— судебно-административной власти короля подчинялись только жители королевского домена, или, точнее, той его части, кото¬ рая не была пожалована (инфеодирована) в лены, а находи¬ лась в непосредственной хозяйственной эксплуатации королев¬ ского двора. Из числа феодалов ей были подсудны только прямые лично королевские и коронные вассалы. К тому же эта королевская юрисдикция имела весьма неодинаковый характер в отношении разных слоев населения. Для крестьян она была вотчинно-сеньориальной и заключала в себе всю полноту прину¬ дительной власти, для феодалов ограничивалась только делами о фьефах и вассальных повинностях. Основная масса населения страны — трудящиеся деревни и города и множество средних и мелких феодалов на землях коронных вассалов — находилась под сеньориальной и ленной юрисдикцией местных владетелей. Утвердившийся во Франции 84
юридический принцип «нет человека без господина» (nul hom- me sans seigneur») на практике означал, что каждый человек подчинялся власти именно того владетеля земли, который непо¬ средственно эксплуатировал сидящее на этой земле население. Французское ленное право признавало за вассалом всю юрис¬ дикцию на территории его владения. Согласно Бомануару, в Клермонском графстве (Бовези) «каждый человек, владеющий фьефом, обладает высшей и низшей юрисдикцией в пределах своего фьефа, и таковую же имеют церкви»1. В других областях, по утверждению того же автора, одни лица обладают высшей, другие только низшей юрисдикцией. Сосредоточение сеньориальной юрисдикции в руках непо¬ средственных феодальных владетелей было логическим следст¬ вием эволюции поземельных отношений. Земля, превратившись в феодальную собственность, реально использовалась ее владель¬ цем по ленному праву. Сюзерен пользовался только на основе ленного обычая вассальной службой владетеля феода и некото¬ рой незначительной частью его дохода (рельеф). Король потерял все свои верховные права на землю и сохранил за собой только ограниченный верховный сюзеренитет в ленной иерархии. Оформ¬ ление частной сеньориальной власти феодальных собственников над крестьянством было следствием установления фактической поземельной и личной зависимости крестьян. В некоторых слу¬ чаях решающую роль в подчинении населения землевладель¬ цами играл иммунитет, передававший в их руки юрисдикцию раньше, чем они успели поработить это население. Но иммуни¬ тет распространялся преимущественно на церковных землях. Светские феодалы приобретали подобные права в явочном по¬ рядке, пользуясь слабостью центральной государственной вла¬ сти. Так или иначе, судебно-административная власть за преде¬ лами домена была королем потеряна уже в конце IX в. Это означало торжество феодальной раздробленности в стране. Организация политической власти в крупных феодальных княжествах и сеньориях. Высшая государственная власть осу¬ ществлялась королем в более или менее полном объеме только в пределах его домена. На остальной территории страны высшая власть принадлежала владетельным князьям — герцогам, марк¬ графам, графам, виконтам и равным им по положению церков¬ ным феодалам — архиепископам, епископам, аббатам. Находясь в ленной зависимости от короля, они располагали в своих владе¬ ниях по существу такой же властью, как и король в своем до¬ мене. Различие заключалось только в том, что их верховенство ограничивалось пределами собственных княжеств, в то время как власть короля хотя бы формально простиралась на всю страну. Но как и король не являлся абсолютным повелителем в своем 1 Ph. Beaumanoir, Coutumes de Beauvaisis, 58, § 1641. 85
домене, так и его вассалы не имели полной власти на терри¬ тории своих княжеств. Юрисдикция над населением осущест¬ влялась сеньорами и всеми другими феодальными землевладель¬ цами. В целом в этой запутанной взаимоперекрещивающимися лен¬ ными связами системе был свой определенный порядок, в кото¬ ром можно усмотреть переснятое на вотчинно-сеньориальную основу франкское судебно-административное устройство. Ленные князья являлись преемниками франкских герцогов, маркграфов и графов; подчиненные им более мелкие феодалы, располагав¬ шие территориальной судебной властью, заняли место королев¬ ских викариев и центенариев. А все крупные и мелкие земле¬ владельцы вместе осуществляли ту судебно-административную и военную власть, которой в раннефеодальном государстве рас¬ полагали местные территориальные органы и иммунитетные вот¬ чины. Рассмотрим отдельные звенья этой ленно-сеньориальной си¬ стемы. Как указывалось выше, непосредственное принуждение и всю судебно-административную власть над вотчинно зависи¬ мым населением осуществляли все феодальные землевладельцы с помощью своего хозяйственного и судебно-административного аппарата. Вотчинная юрисдикция включала прежде всего иму¬ щественные иски, возникавшие в среде крепостного и зависимого населения вотчины, а также в среде ее вассалов, и дела о повин¬ ностях крестьян и вассалов в пользу вотчинника. Само собой разумеется, что крестьян и вассалов судили по разному праву и в разных судах. На крестьян распространялось сеньориальное право, особое для каждой сеньории, вассалы пользовались фьеф- ным правом — правом господ, которое было более или менее еди¬ ным на территории всей страны. Крестьян судили министериалы господской курии, вассалов—равные им в сословном отношении. Территории вотчин, не располагавших высшей судебно-адми¬ нистративной властью, подчинялись в судебном отношении вы¬ шестоящим сеньорам с правом высшей юрисдикции (seigneurs justiciers). Владения этих сеньоров образовались на базе преж¬ них судебно-административных округов, или ими была присвоена высшая судебно-административная власть в результате прямой узурпации. На своих собственных землях эти сеньоры осущест¬ вляли всю полноту государственной власти и получали весь при¬ бавочный продукт населения. На остальной территории их сеньо¬ риальных дистриктов им принадлежало только право высшего суда и некоторая часть судебных штрафов и сборов, связанных с верховной юрисдикцией. Сообразно с этим строился и их су¬ дебно-административный аппарат: в собственных владениях все¬ ми делами ведала сеньориальная курия, на остальной террито¬ рии создавались судебные дистрикты во главе с сеньориальными прево и бальи. 86
Высшее положение среди местных сеньоров занимали герцо¬ ги, маркграфы и графы и соответствующие им по рангу прелаты церкви — архиепископы и епископы. Их владения, именуемые «большими сеньориями» (grandes seigneuries), представляли территориальные политические образования, сложившиеся на ба¬ зе раннефеодальных областей и округов (герцогств, графств) и расширившиеся за счет соседних земель. Только небольшая часть этих территорий находилась в непосредственном владении княжеских династий и глав церковных учреждений, остальные земли были в ленном владении нижестоящих сеньоров и мелких вассалов. Высшая судебно-административная власть осущест¬ влялась этими владетельными князьями не на всей территории их княжеств, а только в пределах их доменов и в тех подвассальных владениях, которые не пользовались высшей юрисдикцией и не входили в дистрикты других каких-либо сеньоров. Но в целом князья обладали полным фактическим суверенитетом. Бомануар утверждает, что каждый, кто держит от короля баронию, яв¬ ляется сувереном в этой баронии. Вассальная зависимость этих некоронованных магнатов от короля была по существу формаль¬ ной и не нарушала их суверенитета. Они издавали законы (ор¬ донансы), имевшие обязательную силу на всей их территории, облагали население налогами, чеканили монету с собственным изображением, собирали ополчение, вели войны и заключали мир (формально ленные князья не имели права начинать без согласия короля наступательную войну, но фактически они вое¬ вали, не спрашивая королевского разрешения, нередко напа¬ дали и на самого короля). Таким образом, крупнейшие подвас¬ сальные королю сеньории являлись в полном смысле государст¬ вами в государстве. В каждой из них имелся такой же аппарат политической и военной власти, как и в самом королевском до¬ мене, причем в некоторых он был даже более совершенным, чем у короля. Центральный аппарат княжеской власти составляла курия княжеских вассалов и высших сановников двора. Органы испол¬ нительной власти комплектовались из служилых элементов. Де¬ лами княжеского управления ведали высшие сановники (grands off iciers)—канцлер, сенешал, камерарий, стольник, чашник и коннетабль,— составлявшие узкий придворный совет (conceil secrete). Вопросы законодательства, обложения и дела военного характера решались на собраниях курии с участием всех или большинства ленников. Присутствовать на заседаниях курии обя¬ заны были все вассалы князя, но обычно в курию собирались только специально приглашенные. С XII в. княжеская курия, как и королевская, начала делиться на три отдельных ведомст¬ ва— на совет по общим политическим делам, на судебное и фи¬ нансовое управления. Главное значение приобретает политиче¬ ский совет, состоявший обычно из 12 баронов. 87
Владетельные князья обладали значительными финансовыми средствами. Кроме ренты, получаемой от крепостного и зависи¬ мого населения в своем домене, и взносов прямых княжеских вас¬ салов, они брали судебные штрафы и пошлины, связанные с оформлением юридических актов, а также разные поступления от реализации права регалий и баналитетов (чеканка монеты, дорожные и рыночные пошлины, винный, мельничный и другие баналитеты). В их собственность переходило выморочное иму¬ щество зависимых людей и вассалов. Сеньор и его люди поль¬ зовались правом постоя и кормления, которое в XII в. было заменено фиксированным налогом. С развитием ремесла и тор¬ говли доходы князей значительно расширились за счет пошлин и разных других форм косвенного обложения. В ленных княжествах сложилась система территориального управления, аналогичная той, которая существовала в королев¬ ском домене. Территория всей сеньории делилась на судебно¬ административные округа — превотства, которыми управляли княжеские служащие — прево. Они осуществляли низшую юрис¬ дикцию, а также административную, полицейскую и фискальную власть в пределах своих округов. Из собираемых средств прево уплачивали сеньору фиксированную годовую сумму, забирая остальной доход в свою пользу. В распоряжении прево имелся административный аппарат из сержантов, приказчиков и др. Эта система сеньориального управления охватывала в своей совокупности (вместе с домениальным управлением короля) всю страну, но она отнюдь не представляла собой стройного, центра¬ лизованного устройства. Ее основой служили, с одной стороны, вассально-ленные отношения и, с другой — наличие реальной судебно-административной власти в руках отдельных сеньоров. А поскольку земельные владения феодалов и их судебно-админи¬ стративные права в территориальном отношении далеко не сов¬ падали, тона деле получалось, что на одной и той же территории было в иных случаях по нескольку сеньориальных органов от разных феодальных господ. Бывали даже случаи, когда одно и то же должностное лицо выполняло судебно-административные обязанности одновременно от нескольких сеньоров. Крупные сеньоры — герцоги и графы — осуществляли выс¬ шую власть не на всей территории своих провинций, а только на той части, на которую не распространялась сеньориальная власть других феодалов — их вассалов или самостоятельных господ. Даже в пределах одного города нередко бывали случаи разделения высшей юрисдикции между несколькими феодальны¬ ми владетелями. В дальнейшем сеньоры делали попытки це¬ ликом подчинить вассалов своей ленной юрисдикции, но это при¬ водило к еще большей путанице в организации политической власти (ленники крупных феодалов, как известно, нередко нахо¬ дились в большом территориальном отдалении от своих господ). 88
Герцоги и воины. Французская миниатюра XI в. Политический партикуляризм в стране усложнялся вследст¬ вие наличия особых привилегий у церковных учреждений и духо¬ венства. Архиепископства, епископства и некоторые аббатства пользовались высшей сеньориальной властью на территории сво¬ их владений. Но, помимо этого, они обладали еще и особой юрисдикцией над отдельными категориями населения. Эта цер¬ ковная юрисдикция, обосновываемая каноническим правом, шла вразрез с государственной территориальной юрисдикцией и ста¬ вила церковь в особое, привилегированное положение в феодаль¬ ном государстве. Помимо того, что духовенство не несло ни нало¬ говых, ни военных повинностей, оно еще стремилось подчинить своей власти и светское общество. Как феодальное учреждение на территории Франции, церковь была вплетена в ленную систему государства. Часть прелатов находилась в вассальной зависимости от короля, но большинство их было вассалами ленных князей. На территории страны в XI в. насчитывалось 10 церковных метрополий (архиепископства Реймсское, Санское, Руанское, Дольское, Турское, Бордоское, Аукское, Нарбоннское, Буржское, Лионское) и 75 епископских округов (диоцезов). Как уже отмечалось, французские короли даже в пору наибольшего упадка своей власти имели преимуще¬ ства перед другими крупными сеньорами страны в области под¬ чинения церкви. Борьба за инвеституру1, которая во Франции 1 Инвеститура (investitura — лат.) —возведение в сан и должность епископов и аббатов. При этом вручались знаки духовной власти — посох и кольцо — и знак светской власти — скипетр, а также жаловался земельный лен. 89
проходила и значительно менее острой форме, чем в империи, все же имела своим последствием ослабление власти короля и свет- fKiix сеньоров над церковью. В XII в., в пору расцвета канониче¬ ского нрава, церковные магнаты стремились расширить свою юрисдикцию и подчинить ей возможно более широкие круги об¬ щества. Мало того, что церковь изъяла духовенство из сферы действия фискальной и судебной власти короля и светских кня- ici'i и поставила под исключительную юрисдикцию церковных учреждений, она шаг за шагом распространяла эту юрисдикцию на светское общество, в том числе и на самих феодалов. Руко¬ водствуясь принципом, что церкви подсудны все дела, в которых затрагиваются ее духовные и материальные интересы (ratione inateriae), церковные суды объявили своей компетенцией разби¬ рательство всяких исков, связанных с нарушением присяги, с за¬ вещанием и ростовщичеством, а также исков о супружестве. Церковный суд решал дела о церковной собственности, о колдов¬ стве и еретичестве, а также разные «греховные дела», под кото¬ рые можно было подвести самые разнообразные преступления и проступки. Церковные суды выработали более совершенную про¬ цедуру судебного разбирательства, чем светские, и с XII в. ус¬ пешно с ними конкурировали. Церковная юрисдикция вытесняла светскую в ряде областей феодального правосудия. Церковь закрепила за собой право исключительной судебной расправы над инаковерующими — еретиками (суд инквизиции1). В этом деле государственная власть не только не сопротивлялась церковникам, но, наоборот, всеми средствами оказывала им по¬ мощь. Авторитет церкви в феодальном обществе возрастал благода¬ ря ее участию в охране внутреннего мира. Это диктовалось хозяй¬ ственными интересами церковных учреждений, терпевших зна¬ чительные убытки от феодальной анархии и разбоя. Для духо¬ венства забота о мире была также средством усиления своего влияния в массах населения. Вот почему церковь первая высту¬ пила на борьбу с феодальным разбоем. Во Франции уже в конце X в. церковные синоды начали издавать постановления об охра¬ не церквей и их имущества, а также духовных лиц и других под¬ защитных церкви категорий населения от феодального разбоя. В 1027 г. синод в Тулузе вынес решение о божьем перемирии (Treuga dei), которое устанавливалось с пятницы до понедельни¬ ка каждой недели. Позже были вынесены постановления, раз¬ решавшие воевать только по понедельникам, вторникам и средам. Инквизиция (inquisitio — лат.)—буквально «судебное расследование». Цер¬ ковные суды первые начали его широко практиковать для предварительного выяснения истины до заседания суда. В специфическом значении термин «инквизиция» относится к судам над еретиками, в которых применялись «для выяснения истины» разные изощренные пытки. '90
Нарушение этого правила влекло за собой церковное отлучение. Но это не унимало разбойных рыцарей. Церковь вместе с коро¬ левской властью создавала церковно-светские суды для разбира¬ тельства дел о нарушении внутреннего мира и особые военные силы для его охраны. На деле борьба с нарушителями мира нередко оборачивалась против народных масс, которых лишали возможности сопротив¬ ляться феодальному гнету. Крестьянам запрещалось браться за оружие против насилия, в то время как за феодальными магна¬ тами официально или молчаливо признавалось право воевать в любое время, соблюдая только некоторые формальности фео¬ дального этикета. Концентрация политической власти. Феодальный город. С се¬ редины XII в. во Франции появились признаки концентрации политической власти в крупных сеньориях, прежде всего в коро¬ левском домене. Это было следствием изменений в положении широких масс населения страны. Распространение денежной рен¬ ты создавало предпосылки для ослабления крепостной зависи¬ мости. Крестьяне связывались с рынком, уходили из деревни. Это приводило к нарушению вотчинно-сеньориальной организа¬ ции политической власти и создавало условия для территориаль¬ ного устройства государства. Решающий удар по вотчинно-сеньориальной власти был нане¬ сен ростом городов. Во Франции города как центры ремесла и торговли начали появляться в X в. Городское население вступило в борьбу со своими сеньорами за политические свободы. Горо¬ жане, объединенные территориальными и профессиональными связями, сплачивались политически и добивались личной свобо¬ ды и городского самоуправления. В условиях общей ленной организации государства они обращали свои взоры в сторону верховного сюзерена — короля, надеясь получить у него помощь и покровительство против своих феодальных господ. Королевская власть не сразу оценила выгоды союза с города¬ ми и проводила не вполне последовательную политику в отноше¬ нии освободительной борьбы горожан, помогая в иных случаях сеньорам против их мятежных подданных. Но как бы там ни было, опора на города, на их богатую верхушку стала для Ка- петингов важнейшим средством укрепления своей власти. Они извлекли из развития городов и их освободительной борьбы двойную выгоду — сокрушили с помощью горожан своих могу¬ щественных политических противников — феодальных магна¬ тов— и получили от городов так нужные им денежные средства и военные контингенты. Не следует идеализировать отношения королей с городами. Если последние действительно были заинтересованы в усилении монархии и готовы были всячески этому содействовать, то коро¬ ли стремились только использовать горожан, к которым они пи¬ 91
тали такую же классовую неприязнь, как и все другие феодалы. Когда королевская власть достигла своих политических целей, она поработила и ограбила своего союзника. Привилегии городам начал уже раздавать Людовик VI (1108— I 1.17). Это были известные хартии Лорри. Он утвердил вольности города Лана, получив изрядную сумму от горожан, а затем отме¬ нил их за денежную взятку от епископа. Людовик VII (1137— 1180) и Филипп II Август систематически раздавали городские вольности, в нередких случаях даже поселениям полугородского- полуаграрного типа (villes nouveaux), взятым под непосредст¬ венную королевскую опеку. Целый ряд городов на землях цер¬ ковных сеньоров, а также в пределах королевского домена полу¬ чил права коммуны. Раздача коммунальных хартий Филиппом II была тесно связана с его присоединительной политикой. Подав¬ ляющее большинство городов, добившихся вольностей, находи¬ лось на границах королевского домена, создавая как бы защит¬ ный вал от враждебных монархии вассалов. Города оказывали королю военную помощь, без которой он не смог бы добиться победы над своими противниками. В городских хартиях об этой помощи содержатся прямые указания. Так, в хартии города Турнэ мы читаем: «.Каждый раз, когда мы будем посылать для нашей службы сержантов наших коммун, горожане Турнэ пошлют на нашу службу триста хорошо вооруженных пехо¬ тинцев, если мы или наши преемники потребуем их; если мы направимся с нашими людьми в Арруэз, все ополчение коммуны Турнэ должно явиться перед нами». Участие городских ополче¬ ний на стороне короля не раз решало исход военных действий в его пользу. Известно, что милиция города Манта, расположен¬ ного близ Нормандии, дала отпор английским войскам, двигав¬ шимся на Париж, и спасла тем самым столицу. Города разными путями добивались политической свободы: выкупали ее за деньги у сеньоров и короля, завоевывали с ору¬ жием в руках, выговаривали у своих господ с помощью диплома¬ тии, используя вражду между непосредственным городским сень¬ ором и его верховным господином — графом, герцогом или коро¬ лем. В X в. на юге Франции начали появляться по примеру итальянских городов свободные города с консульским управле¬ нием. На севере страны создавались присяжные городские ком¬ муны. Первая коммуна была образована в городе Камбрэ в 957 г. Более ста лет ей пришлось отстаивать свое право на существова¬ ние. Только в 1077 г. она стала вполне независимой. В 1112 г. завоевали коммуну горожане Лана, в 1113—1117 гг. утвердилась коммуна в городе Амьене. В 1118 г. коммуны добился город Ну- айон, в 1146 г.— город Санс. Вслед за крупными городами стали бороться за коммуну небольшие укрепления (бурги) и местечки. Бург Эрмо создал коммуну в 1192 г., Креси — в 1194 г. По при¬ ■92
меру горожан и крестьяне создавали самоуправляющиеся общи¬ ны— сельские коммуны, охватывавшие иногда по нескольку де¬ ревень. В графстве Понтье появились 24 сельские коммуны, в Лаонэ и Пикардии — по нескольку десятков. Но сельским ком¬ мунам не удалось упрочить свои позиции, вскоре они погибли. Городское самоуправление оградило свободу горожан, защи¬ тило их от сеньориального произвола, гарантировало личные и имущественные права городских жителей. Города получили зна¬ чительную автономию. Они пользовались особым правом, утвер¬ жденным королем. Совет города издавал постановления, обяза¬ тельные для всех жителей в пределах городской черты. Город имел свой суд, полицию и стражу, военное ополчение, нередко чеканил собственную монету. Городской мэр и административ¬ ный аппарат из эшевенов и других служащих осуществлял пра¬ вительственную власть в городе. Налоги, штрафы, пошлины и разные другие сборы с населения взыскивались городскими слу¬ жащими и поступали в городскую казну. Сеньор получал свою долю средств только через городской магистрат. Так выглядели самоуправляющиеся городские общины. Но к ним принадлежало во Франции не более половины городов. Остальные, особенно на территории Средней Франции, так и не добились самоуправления. Их жители в лучшем случае пользова¬ лись только гражданскими свободами. Городскими делами веда¬ ли служащие сеньоров или смешанные сеньориально-муници¬ пальные магистраты («города буржуазии» и «новые города»); городские доходы делились между сеньориальным фиском и муниципальной казной. Но брешь сеньориальной зависимости повсюду была пробита. Каждый город добивался определенных свобод, и сами сеньоры, заботясь о собственном благе, связан¬ ном с процветанием городов, вынуждены были идти на уступки горожанам и представлять им минимум гражданских прав. Города получили республиканское устройство с выборными и ответственными перед городской общиной магистратами. Прав¬ да, в них не было подлинной демократии — городская община представлялась не всем коллективом городских жителей, а наи¬ более влиятельными корпорациями зажиточных горожан. Но власть в городах была организована по-новому. Она принадле¬ жала не феодальному собственнику, а коллективу лиц, связан¬ ных корпоративными узами и единством политических интересов. Отношения подданства строились в городах совершенно по-ино¬ му, чем в феодальных вотчинах. Городское население подчиня¬ лось своим правителям не как господам или служащим своих господ, а как уполномоченным городской общины. Личные и иму¬ щественные права горожан были ограждены законом. Постоян¬ ные жители городов признавались, как правило, свободными людьми независимо от их прежнего состояния (согласно дейст¬ вовавшему во многих городах праву человек, проживший в дан- 93
пом городе год и день, навсегда оставался свободным). Город¬ ские власти, заботясь о благосостоянии мелких городских собст¬ венников, принимали постановления против излишней роскоши п чрезмерных трат, которые могли разорить граждан. Городское право защищало жителей от судебного произвола и гарантиро¬ вало более справедливое, чем в вотчинах, правосудие. В освобожденных городах последовательно осуществлялся принцип организации политической власти на территориальной основе, тот принцип, который начал уже применяться в государ¬ ственном устройстве в целом. Если прежде нередко население разных частей города подчинялось разным сеньорам, то теперь оно все вместе было под юрисдикцией городских магистратов. Так, например, в городе Бове распоряжались три сеньора — епископ, соборный капитул и королевский кастелян. С образова¬ нием коммуны с этим было покончено. В городской хартии 1144 г. мы читаем: «Все, живущие в пределах городских стен и в его предместьях, обязаны повиноваться коммуне и приносить ей присягу, какому бы сеньору ни была подвластна обитаемая ими территория». Объединение города в одну общину создавало благоприятные условия для его экономического развития. Юрисдикция коммуны распространялась только на уголовные дела и на иски между членами различных городских корпораций. Наряду с этой общегородской юрисдикцией коммуны каждая корпорация (цех, купеческая организация и др.) имела еще и свой собственный суд, разбиравший иски между ее членами и следивший за соблюдением ее обычаев и уставов. В городах с цеховым управлением городские магистраты являлись органа¬ ми представительства господствующих цехов и выражали по су¬ ществу их волю. Французские города, даже те, которые получили максимум политических свобод, не превратились в самостоятельные госу¬ дарственные образования, а в лучшем случае заняли место сред¬ них сеньорий под верховенством короля или другого крупного сеньора. Их отношения с феодальными суверенами выражались в нормах ленной зависимости. Город был коллективной сеньори¬ ей. «Лучшие люди» города приносили оммаж верховному сеньо¬ ру и обязывались оказывать ему помощь согласно феодальному обычаю. Если сеньором города оставался господин ниже королев¬ ского ранга, он со своей стороны приносил клятву блюсти город¬ ские вольности. В этом случае взаимоотношения приобретали до¬ говорный характер. Наибольшую гарантию сохранения городских вольностей давала королевская грамота, которую города стара¬ лись приобрести любыми средствами. Города стремились также занять более высокое место в ленной иерархии, стать в непосред¬ ственную зависимость от короля. Королевская власть шла на¬ встречу этим желаниям, так как они отвечали ее политике, на¬ правленной на подчинение нижних ступеней феодальной иерархии. 94
Печать Филиппа II Коммунальная печать го¬ рода Суассона Усиление монархии. Города давали королевской власти зна¬ чительно большую финансовую и военную помощь, чем ее обыч¬ ные вассалы. Король со своей стороны все более приближал к себе городскую верхушку и искал в ней опору. Именитые горо¬ жане Парижа, ставшего с конца XII в. единой столицей Фран¬ ции, привлекались Филиппом II Августом к управлению государ¬ ственными финансами. Отправляясь в третий крестовый поход, Филипп II поручил шести знатным горожанам Парижа ведать казной и передал им право собирать налоги. С тех пор на важ¬ ные финансовые должности назначались обычно богатые пари¬ жане. Так закладывались основы новой системы государствен¬ ного устройства. Города были не единственной опорой монархии. Королевская власть находила поддержку прежде всего в том классе, которому она непосредственно служила,— в отдельных прослойках фео¬ дальных землевладельцев. Как уже говорилось, короля поддер¬ живали определенные круги духовенства, заинтересованные в установлении внутреннего мира. Начиная с Людовика VII, короли стали особенно оказывать покровительство церкви. Об этом свидетельствуют королевские грамоты, в которых почти преимущественно речь идет о правах и привилегиях, жалуемых духовенству и церкви. Священнослужители платили королю вер¬ ностью и службой в качестве советников и министров. Вышед¬ шие из этой среды писатели и хронисты прославляли монархию, придавали ей ореол святости. Угодливость духовенства перед королем вызывала отвращение даже в церковной среде. Хронист Ригор писал, что на церковном соборе прелаты проявляли такую угодливость по отношению к королю Филиппу II, что напоминали «собак, отвыкших лаять». В своем собственном классе король опирался также на низ¬ шие слои светских феодалов. Они искали у него защиты от маг- 95
патов и стремились с его помощью упрочить свои права на фье- (|)ы. Ленные отношения во Франции, несмотря на свойственную им децентрализацию держаний и вассальных повинностей, дава¬ ли возможность королю, как верховному сюзерену, вмешиваться в дела его подвассалов. К королю обращались с жалобами и апелляциями на действия сеньоров — королевских вассалов. Эти жалобы в иных случаях использовались королевской властью как повод для вмешательства во взаимоотношения вассалов с подвассалами. Уже во второй половине XII в. в ленных отно¬ шениях стали заметны новые явления — иммедиатизация вас¬ сальной зависимости (подчинение мелких вассалов непосредст¬ венно королю или другому высшему сеньору). Этот процесс на¬ блюдался и в королевском домене и во владениях коронных вассалов, но его результаты пошли на пользу преимущественно монархии. В домене было подорвано могущество баронов и под¬ готовлены условия для установления прямой зависимости всего населения от короля. В герцогствах и графствах концентрация политической власти позволила в дальнейшем, с присоединением этих областей к домениальным владениям короля, создать еди¬ ное государственное управление. Королевская власть, не ожидая, пока крупные сеньоры сколотят сплоченные территориальные владения, активно вмешивалась в борьбу и подчиняла своему господству сперва мелких, а затем и крупных феодалов. Ленные отношения заменялись постепенно непосредственной зависимостью. Вассалы ставились в прямое подчинение королю. Если прежде мелкие ленники по призыву своих сеньоров обязаны были воевать даже против самого короля, то теперь при всех обстоятельствах королевские подвассалы должны были сохра¬ нять верность королю. Король стал общим господином для всех и никому не подчинялся в порядке вассалитета. Он освободился даже от той символической зависимости, которую накладывало на него владение церковными фьефами. Филипп II выкупал за деньги фьефы, полученные его предшественниками у епископов и аббатов. Вместе с тем, королевская власть стремилась усилить зависи¬ мость коронных вассалов и увеличить их повинности в пользу монархии. Те верховные права короля, которые прежде имели только формальный характер, приобретали теперь реальный смысл и служили средством подчинения магнатов королевской власти. Так, короли начали систематически требовать от своих вассалов уплаты денежных взносов за фьефы (рельеф) и предо¬ ставления феодальной «помощи» (aide). До Филиппа II этих повинностей никто из крупных феодалов по существу не выпол¬ нял. Теперь они стали обязательными. В 1192 г. новый граф Фландрии должен был уплатить французскому королю рельеф в размере 5000 марок — равный годовому,'доходу этого графства. За графство Булонское Филипп II получил рельеф в размере 96
Англия и Франция в XII в. 7 Заказ 6033
/ООО аррасских ливров, за графство Неверское—3000 марок. Английский король Иоанн Безземельный уплатил королю Фран¬ ции в качестве рельефа 20 000 фунтов серебра. С этого времени французские короли начали постоянно поль¬ зоваться денежной помощью своих вассалов в четырех известных но феодальному обычаю случаях — при выкупе короля из плена, при посвящении в рыцари старшего сына, при выдаче замуж старшей дочери и при организации крестового похода. Королев¬ ская власть стремится максимально использовать свое право ре¬ галий (темпоралий), дававшее возможность получать доходы с незанятых кафедр епископов и аббатов. Церковные учреждения добивались выкупа этого обременительного для них права, упла¬ чивая королю значительные денежные средства. Все большее значение для королевской казны приобретали права на сбор пошлин, учреждение рынков и получение разных баналитетных сборов, сперва на территории домена, а позже и за его преде¬ лами. Не имея возможности целиком упразднить ленную систему, королевская власть стремилась максимально использовать свое положение центрального органа в ленной иерархии. Традицион¬ ный принцип французского феодализма «нет земли без сеньора» истолковывался теперь в том смысле, что вся территория, кому бы она ни принадлежала, находится под сеньориальной властью короля и всякий владетель фьефа, равно как и всякий свободный аллодист, обязан выполнять королю положенные повинности. Королевская власть, все более усиливаясь, не удовлетворя¬ лась уже своим положением верховного органа в ленной иерар¬ хии. Она начала борьбу за присоединение к домену подвассаль¬ ных областей. При этом она использовала те средства, которые предоставляли ей верховный сюзеренитет и господствовавший феодальный обычай — право на выморочное имущество васса¬ лов, право на возвращение фьефа (сполиация) и практику дина¬ стических браков. Но наиболее надежным средством присоедини¬ тельной политики была возросшая военная сила монархии. После того как Людовик VII потерял Аквитанию и эта огром¬ ная область перешла к Плантагенетам, объединение Франции было чрезвычайно затруднено. Но энергичная политика его пре¬ емника Филиппа II Августа увенчалась заметным успехом. Он приобрел графство Амьенское, Артуа, Мондидье, Руа и Перону. Теперь северо-западная граница домена доходила до Ла-Манша. На юге король укрепился в герцогстве Берри. В 1202 г. Фи¬ липпы конфисковал у английского короля Иоанна Безземельно¬ го Нормандию. При этом он использовал в качестве юридиче¬ ского прецедента свое право верховного сюзерена в отношении английского короля, владевшего землями во Франции: в течение целого года он вызывал его на суд своей курии, чтобы разо¬ брать жалобу обиженного им вассала, и только после оконча- 98
ШШ тш ш* Битва при Бувине 1214 г. Миниатюра из французской рукописи тельного отказа Иоанна Безземельного явиться в курию добился заочного осуждения его баронами. В решении королевской курии говорилось: «Король Англии должен быть лишен всех земель, которые до сих пор он и его предки держали от короля Франции, на том основании, что они уже давно пренебрегали исполнением всех повинностей, которыми они были обязаны за эти земли, и не хотели почти ни в чем повиноваться приглашениям своего сеньора». Начавшаяся война в Нормандии окончилась через два года победой французского короля и присоединением этой области к его домену. Вскоре были присоединены и другие владения Плантагенетов по Луаре: Анжу, Турень, Мэн. Они лишились так¬ же власти над Бретанью. Борьба за Пуату окончилась только при Людовике VIII. Решающее значение для судеб французского государства имела победа при Бувине (1214 г.), одержанная над англо¬ германской коалицией, созданной Иоанном Безземельным. Эта победа избавила Францию не только от угрозы со стороны Анг- ‘ лии, но и от опасности со стороны Германии. Она обеспечила в дальнейшем гегемонию Франции над Германской империей, шедшей по пути политического упадка и территориальной раз- 7* 99
дробленное™. Битва при Бувине была выиграна в значительной мере благодаря военной помощи французскому королю со сто¬ роны свободных городских коммун. Территориальные присоединения Филиппа II Августа увели¬ чили домен в четыре раза. Теперь он простирался от Ла-Манша до Лангедока, охватывая более или менее замкнутую террито¬ рию. То, что отдельные его части вклинивались во владения крупных королевских вассалов, давало только повод королю для вмешательства в их дела и облегчило в будущем поглощение зтих областей разросшимся доменом. Вместе с расширением домена все более укреплялась власть короля над его территорией. Ленная система постепенно упразд¬ нялась, уступая место новому типу управления на должностных началах. Королевские прево, управлявшие округами домена, стреми¬ лись превратить эти округа в свое наследственное достояние. Филипп II Август подчинил их постоянному контролю вновь назначенных королевских бальи (до того времени прево находи¬ лись в ведении королевского сенешала, должность которого бы¬ ла этим королем упразднена). Бальи не имели первое время по¬ стоянно обозначенных округов управления, а только периодиче¬ ски посылались в области для производства суда, сборов средств и контроля за осуществлением власти на местах. Главная функ¬ ция бальи заключалась в осуществлении судебной власти в обла¬ стях. В их распоряжении имелся административный аппарат из четырех назначенных ими служащих. Время от времени бальи вызывались в королевскую курию для отчета и участия в ее ра¬ боте. К середине XIII в. области, управляемые бальи, превра¬ тились в постоянные судебно-административные единицы — бальяжи. На вновь присоединенных землях создавались сене- шальства во главе с королевскими сенешалами. Они располагали такими же полномочиями, как и бальи, но обладали в отдален¬ ных от центра областях сравнительно большой самостоятельно¬ стью. Бальи и сенешалы выполняли функции королевских намест¬ ников в областях, и их деятельность нередко выходила за пре¬ делы домениальной территории: они вмешивались в дела сосед¬ них сеньорий и городов. Званием королевских сенешалов поль¬ зовались и некоторые крупные коронные вассалы, продолжавшие по-прежнему владеть своими сеньориями. Превращение сеньо¬ рий в сенешальства служило юридическим прецедентом для их включения в дальнейшем в состав домена. Военная и полицейская власть на территории домена сосре¬ доточивалась в руках шателенов (кастелянов), командовавших гарнизонами войск в королевских укреплениях. Во времена Филиппа II Августа окончательно оформился суд пэров (равных). Магнаты, привлекаемые к суду курии, добились 100
привилегии, в силу которой их дела могли решаться только с участием равных (в сословном отношении) судей. Суд королев¬ ской курии стал постоянным учреждением, так как королевская юрисдикция все более расширяла сферу своего действия. Дела, которые прежде разбирались в куриях королевских вассалов, объявлялись «королевскими казусами» и передавались в коро¬ левский суд. К категории последних относились нарушения коро¬ левских постановлений и повелений, нарушение мира, иски, свя¬ занные с монетным правом, а также все дела, к которым были причастны королевские служащие. С ростом значения королевской курии увеличился ее постоян¬ ный аппарат. При дворе было теперь много лиц, существовав¬ ших исключительно за счет королевской службы. Они являлись или людьми духовного звания, или выходцами из дворян коро¬ левского домена («рыцари короля») и содержались за счет натуральных выдач и денежных (рентных) фьефов. Постепенно входила в практику выплата денежного жалованья. Наиболее сложной проблемой усилившейся монархии были финансы. Основные средства двор получал с домена. По данным счетов, сохранившихся с того времени, в казну в 1202 г. посту¬ пило с превотств домена 31 780 парижских ливров. Небольшой доход приносило еще старинное право постоя (около 1815 лив¬ ров) . В казну шли налоги с «иностранцев» — евреев и ломбардцев, эксплуатация которых составляла исключительную прерогативу короля. Значительно увеличились поступления от крупных коро¬ левских вассалов — епископов, герцогов и графов. Король требо¬ вал теперь регулярные взносы в счет военной повинности как с отдельных вассалов, так и с церковных учреждений и город¬ ских коммун. Увеличились также разные другие сборы. Церкви, например, должны были давать в королевскую казну 7ю своих доходов при организации крестовых походов. Собираемые королевским фиском средства расходовались на содержание разросшегося государственного аппарата и войск, а также на выдачу рент и подарков сановникам и провинциаль¬ ной знати. Немалые деньги расходовались на строительство церк¬ вей. Жизнеописатель Людовика IX Жуанвиль писал об этом «святом» короле: «Подобно писцу, который расцвечивает свою книгу золотом и лазурью, этот король расцвечивал свое королев¬ ство прекрасными аббатствами и большим количеством домов божьих». В XIII в. король располагал уже значительной наемной ар¬ мией. Она состояла из конных воинов (рыцарей), арбалетчиков, конных и пеших сержантов и артиллеристов (по метанию кам¬ ней). Эта армия получала в основном денежное жалованье. Со¬ гласно расчетному документу за 1202 г. рыцарю выдавалось в день 6 су, конному арбалетчику или сержанту — 3 су, пешему арбалетчику—1—2 су, саперу—1,5 су. Воины нанимались только 101
и,I время войны и после ее окончания сразу же распускались. Рас¬ формированные наемники были бичом для населения. Военные походы, особенно дальние походы французских рыцарей — кре¬ стоносцев, были страшно разорительны для французского народа п государства. Приходилось перевозить за море огромную армию с запасами продовольствия и снаряжения, выполнять фортифи¬ кационные работы в далекой стране, а нередко еще и тратить большие средства для выкупа попавшего в плен короля. Реформы Людовика IX. Важным этапом на пути создания общегосударственного аппарата власти была реформаторская деятельность Людовика IX (1226—1270). Она была направлена на установление общего королевского права и на замену сеньо¬ риальной юрисдикции королевской, а также на ликвидацию фео¬ дальной анархии и укрепление внутреннего мира. Вместе с тем Людовик IX стремился подчинить строгому контролю деятель¬ ность областной администрации. Последняя в лице бальи и сене- шалов проявляла тенденцию к местной самостоятельности. Ко¬ ролевские наместники злоупотребляли своим положением и вели себя как князьки. Особенно это было заметно в южных областях королевского домена, где сенешалы и вовсе отказывались счи¬ таться с королевскими распоряжениями. Для ликвидации этого произвола и осуществления постоянного контроля над местными властями Людовик IX назначил в 1247 г. ревизоров, которым бы¬ ло предписано: «принимать и разбирать письменные жалобы и устные заявления относительно несправедливости и лихоимств, в которых провинились наши бальи, прево, лесничьи, сержанты и их подчиненные». Подобные ревизии практиковались в даль¬ нейшем ежегодно. Ревизорами были монахи францисканского ордена и служащие курии1. В 1254—1256 гг. Людовик IX издал указы об обязанностях сенешалов, бальи и прево. При вступлении в должность они должны были приносить публично на городской площади при¬ сягу, в которой содержались обещания уважать местные кутю- мы, охранять права короля, не принимать и не давать никаких подарков. Без разрешения короля бальи и сенешалы не имели даже права вступать в брак; им запрещалось приобретать землю в своем округе. Согласно королевскому постановлению бальи и сенешалы должны были служить образцом нравственности для населения. Все важнейшие дела своей области бальи и сенешалы обя¬ заны были выносить на обсуждение местной знати и представи¬ телей городов. Из совещаний такого рода в ряде областей поз- же оформились провинциальные штаты. 1 После Людовика IX институт ревизоров пережил характерную для феодаль¬ ной администрации эволюцию. Вместо контроля королевские ревизоры на¬ чали заниматься вымогательством денег у населения. 102
В XIII в. французские короли начали издавать общегосудар¬ ственные указы. В неприсоединенных областях, правда, эти ука¬ зы не имели абсолютной силы. Для этого требовалось еще со¬ гласие владетелей этих областей или постановление большинства коронных вассалов. Но в практику начали входить и общеобяза¬ тельные государственные акты по некоторым исключительным вопросам. Так, в 1223 г. Людовиком VIII был издан эдикт «О ев¬ реях», в котором указывалось, что он имеет силу не только «для тех, кто утвердил его издание присягой, но и для тех, кто его не утвердил». Во второй половине XIII в. Людовик IX издал целый ряд эдиктов: о монете, о запрещении частных войн, о суде, о наказа¬ нии еретиков. Они имели обязательную силу для всех феодалов страны. В законе о монете король повелевал, чтобы выпущенные им деньги имели хождение по всему королевству, а монета, под¬ деланная под королевскую, просверливалась и конфисковалась даже на территории тех сеньоров, которые имели право само¬ стоятельно чеканить монету. Издание этого ордонанса было не только важным этапом в укреплении королевских финансов, но и значительным шагом в упразднении сеньориальных воль¬ ностей. Вскоре сеньоры совсем потеряли монетную регалию, а королевская монета стала всеобщей и единой. В то же время существенно возросли королевские доходы, связанные с юрисдикцией и другими общегосударственными пре¬ рогативами королевской власти. С ростом доходов совершенство¬ валось финансовое ведомство монархии. Из королевской курии выделилась счетная палата со штатом финансовых служащих, набиравшихся большей частью из парижских буржуа. Одновременно оформился и королевский суд, ставший обще¬ государственным учреждением феодального правосудия. Цент¬ ральным органом его был Парижский парламент, выделившийся уже раньше из королевской курии. Все это наносило удар по местной сеньориальной юрисдикции и ограничивало сферу ее действия. Из феодальных судов изымались так называемые «королевские случаи» — дела, в которых затрагивались инте¬ ресы королевской власти. Сеньорам не разрешалось привлекать к суду «королевских горожан» — определенную категорию на¬ селения сеньориальных городов, пользовавшихся особым ко¬ ролевским покровительством. В королевском суде вводил¬ ся новый инквизиционный процесс, запрещались судебные по¬ единки. Королевское законодательство стремилось ограничить фео¬ дальную анархию в стране. В королевском домене частные войны были вовсе запрещены, на остальной территории государ¬ ства устанавливалось «40 дней короля» — срок, в течение кото¬ рого возникавшие между феодалами распри должны были ула¬ живаться мирным путем, с помощью королевского суда. Только 103
по истечении этого срока, если не было достигнуто соглашения, ира ж дующие стороны могли начать военные действия. Королевский суд стал постоянно действующим учреждением, и которое обращались с исками и кассационными жалобами феодалы и население городов. Король стремился подчинить своей юрисдикции все города, в том числе и не имевшие коммунальных хартий. Юридическая доктрина того времени утверждала, что король — единый сюзерен всех городов и общий господин всех свободных людей. Эта доктрина стала применяться все чаще в практике феодальной юстиции. Людовик IX проводил еще старую политику в отношении ком¬ мунальных вольностей, он их поддерживал и распространял на новые городские поселения. Но его городская политика приобрела еще более откровенный фискальный характер. С городов без кон¬ ца вымогались деньги. Горожане Нуайона жаловались: «Когда король отправился за море (в крестовый поход), мы дали тысячу шестьсот ливров, когда он был за морем... мы дали ему пятьсот ливров. А когда король вернулся из-за моря, мы дали ему взай¬ мы шестьсот ливров; получили мы только пятьсот ливров, а оста¬ ток отдали ему. А когда наш король заключил мир с английским королем, мы ему дали тысячу двести ливров. И каждый год мы должны (давать) королю двести турских ливров за нашу ком¬ муну, которую мы держим от него». Королевская власть во Франции в XIII в. стала вполне суве¬ ренной. Значительно возрос престиж французской монархии на международной арене, о чем свидетельствует тот факт, что в раз¬ ных международных конфликтах того времени к Людовику IX обращались как к третейскому судье. Он выступал примирите¬ лем в спорах между королем наваррским и герцогом бретонским, графом люксембургским и герцогом лотарингским, между герцо¬ гом савойским и королем Южной Италии Карлом Анжуйским. В 1264 г. король Франции как третейский судья вынес.свой при¬ говор по делу об «Оксфордских провизиях», поддержав англий¬ ского короля Генриха III в борьбе с баронами. Он выступал также в роли примирителя в конфликте императора Фридриха II с папой Иннокентием IV». Хронист Матвей Парижский угодливо называл Людовика IX «королем земных королей».
Глава третья ГЕРМАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО В IX ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIII в. осударственное развитие Германии тесно связано с судьбой Франкской империи, в пределах которой были объединены ее разрозненные до того времени области, населенные разными племенами. Франкское господство ускорило формирование фео¬ дальных отношений в стране. Оно сопровождалось проникновением в Германию христианской религии и господствовавшей у франков государственной орга¬ низации. Франкское завоевание объединило Германию и ускорило ее этническое сплочение. На всей террито¬ рии страны была введена единая судебно-администра¬ тивная организация с ее главными звеньями — граф¬ ствами и сотнями. Хотя франкское господство над отдельными областями Германии продолжалось срав¬ нительно недолго (Саксония, например, находилась в составе империи не более полстолетия), тем не менее оно существенно повлияло на их дальнейшую судьбу. После раздела Франкской империи Германия состави¬ ла в государственном отношении единое целое. В этническом отношении Германское государство было относительно однородным; его основой служили племенные общности германцев, из которых впослед¬ ствии оформилась немецкая народность. Однако в це¬ лом государственная территория являлась далеко не чисто германской. Здесь встречалось много славян¬ ского и романского населения. Славяне проживали 105
г. полымем или меньшем количестве на всем пространстве от Эль- ом до Рейна. Много их жило в Восточной Тюрингии по реке < '.1.1ле, где сохранилось еще в то время славянское территориаль¬ ное устройство. Более или менее компактно славянское населе¬ ние было расселено на Верхнем и Среднем Майне. Для усиле¬ ния христианизации этих славян Генрих II основал Бамбергское епископство. О славянском крепостном и зависимом населении, рассеянном в разных областях Германии, сведения встречаются и королевских и вотчинных документах вплоть до XIII в. Судьба славянского населения западнее Эльбы в подробностях не изу¬ чена; оно подверглось ассимиляции и стало элементом немец¬ кой народности. Совершенно славянской была Каринтия, за¬ воеванная еще Карлом Великим. До 976 г. она входила в состав Баварского герцогства, позже стала составной частью Австрии. С захватом славянских областей восточнее Эльбы в X— XII вв. славянское население в Германском государстве чрез¬ вычайно увеличилось и по своему удельному весу, по-видимому, немногим уступало германскому. Со временем оно было насиль¬ ственно онемечено. Романское население массами проживало в западных и юж¬ ных областях государства. Полностью романской была Лотарин¬ гия, присоединенная к Германии уже в конце IX в. (окончатель¬ но в 942 г.). Еще раньше (в 860 г.) была присоединена ро¬ манская область Эльзас. Пестрым в этническом отношении являлось население юго-восточной части Алеманнского герцог¬ ства (античная Реция). Оно состояло из германских, кельтских и других племен. В состав Германского государства была вклю¬ чена завоеванная Оттоном I в 951 г. Фриульская марка. Насе¬ ление ее было лангобардо-итальянским. Романско-французской являлась Бургундия, присоединенная к империи Конрадом II в 1033—1034 гг. Таким образом, германский элемент, занимая господствующее положение в государстве, не составлял подавляющего большин¬ ства населения страны. Значительная часть негерманского насе¬ ления не подверглась ассимиляции и в будущем была выключе¬ на из состава Германского государства (бургундцы, эльзас¬ цы, итальянцы), остальные (главным образом славяне) были насильственно ассимилированы и явились одним из компонентов немецкой народности, оформившейся несколькими веками позже. В IX—XI вв. германское население еще не составляло еди¬ ного этнического целого. Оно было разделено на отдельные пле¬ менные общности. Это определяло и характер государственной территории, которая состояла из отдельных областей-герцогств. В литературных памятниках и официальных документах того времени народ Германии всегда определяется как совокупность населения разных областей—франки, саксы, алеманны, бавары, лотарингцы (иногда славяне). Точно так же и государственная 106
организация определялась как политическое объединение отдель¬ ных племенных общностей. О королевской власти говорили как власти над франками, саксами, швабами, баварами и др. Герман¬ ское войско обычно называли ополчением саксов, баваров, франков, швабов. О государственных собраниях говорили как о собраниях верхушки населения отдельных областей. Из этого следует, что государство представляло тогда еще сумму терри¬ торий, населенных разными племенами. По уровню развития феодальных отношений Германия суще¬ ственно отставала от Франции. Если на территории Франции феодальная поземельная зависимость оформилась уже в IX в., то в Германии она окончательно сложилась только в XI в. Здесь долгое время сохранялась патриархальная крестьянская свобо¬ да, особенно в областях Фрисландии, Саксонии и в альпийских землях1. В Фрисландии, где патриархальные германские порядки удерживались дольше всего, крестьянская свобода исчезла толь¬ ко в XIII в., после подчинения этой области Бременским архие¬ пископством. В Саксонии много свободных крестьян было еще во второй половине XI в., как это явствует из событий Саксон¬ ского восстания 1073—1075 гг. Свободные саксонские крестьяне выступали против короля Генриха IV и его министериалов, пы¬ тавшихся поработить их и заставить выполнять оброчные и бар¬ щинные повинности в пользу короля-вотчинника (в Саксонии был расположен королевский домен). Восставшие крестьяне увлекли за собой и местную знать, боровшуюся против домс- ниальной политики короля. Нерешительным крестьяне угрожали расправой и изгнанием из своей области. Если верить автору «Песни о Саксонской войне», то против войск короля выступило 60 тыс. саксов, большей частью свобод¬ ных крестьян. Восстание было разгромлено Генрихом IV, на¬ шедшим поддержку у феодалов других областей Германии. Не¬ малую роль сыграла и измена местной знати, перешедшей в ре¬ шительный момент на сторону короля. Крестьяне большей частью были поставлены в поземельную зависимость, по некото¬ рые следы крестьянской свободы прослеживаются в Саксонии и в последующие столетия. Отдельные островки свободного кре¬ стьянства сохранились до XI в. и в области Швейцарии. В од¬ ном источнике ярко описана судьба двух альпийских деревень — Волен и Мури. Деревня Волен сохраняла свою свободу до XI в. Жители ее, страдая от притеснений соседних феодалов, решили отдаться под покровительство крупного землевладельца Гунтра- ма. Этот феодал, воспользовавшись своим положением «покро¬ вителя» (фогта), начал угнетать крестьян. Попытки жителей 1 См.: А. И. Неусых и н, Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII—XII вв., М., 1964. 107
обратиться с жалобой к Генри¬ ху III не увенчались успехом. К середине XI в. деревня/ Волен была закрепощена. Непокорных крестьян согнали с земли, поса¬ див на ней сервов. Т^ккая же участь постигла и свободную де¬ ревню Мури, ставшую 1 жертвой произвола соседнего графа. Сохранение крестьянской сво¬ боды совсем не означает, что в Германии к тому времени не сло¬ жился еще феодальный строй. Основная масса крестьян уже к концу IX в. была поставлена в по¬ земельную и личную зависимость; лично свободные крестьяне несли различные фискальные и военные повинности в пользу короля или другого крупного местного владе¬ теля. Эксплуатация государствен¬ ной властью части населения, про¬ живавшего в разных областях страны, служила основой существования сравнительно сплочен¬ ной государственной организации в Германии в тот период, ког¬ да в других западноевропейских странах наступила уже полная феодальная раздробленность. Основную массу зависимого крестьянства в X—XI вв. со¬ ставляли колоны и литы. В Баварии близкими по своему поло¬ жению к колонам были баршалки. Эти три категории зависимого крестьянства образовались преимущественно из свободных лю¬ дей. Наиболее угнетенной частью населения были сервы (холо¬ пы), унаследовавшие свое положение от сервов и рабов преды¬ дущего времени. Их состав пополнялся за счет пленных, в осо¬ бенности славян, а также за счет отдававшихся в рабство свободных людей и выходцев из других категорий зависимых крестьян. В восточных районах, а также в Тюрингии и на Майне встречалось много крепостного славянского населения (slavi, smurdi). Особую категорию составляли крепостные фиска и ко¬ роля (fiscalini), которые сохраняли свое название и свой юри¬ дический статус, даже находясь во владении церкви и частных феодалов. Церковные крепостные (ecclesiastici) тоже пользова¬ лись некоторыми юридическими преимуществами в общей массе эксплуатируемого населения. Кроме этих основных групп зави¬ симого и крепостного крестьянства, встречалось еще много раз¬ ных категорий и оттенков зависимого населения по отдель¬ ным местностям и вотчинам. Например, во владениях Фульд¬ Крестьянин на барщине. Гравюра
ского аббатства в Тюрингии можно насчитать 16 подобных ка¬ тегории. Различия в юридическом статусе отнюдь не свидетельствуют, что отдельные группы крестьян стояли вне феодальной зависи¬ мости и не подвергались эксплуатации; они лишь выражают разные вариации зависимости и разные формы феодального гне¬ та. В феодальном обществе того времени не было уже таких категорий трудящегося населения, которые не подвергались бы феодальной эксплуатации. Вся земля принадлежала феодалам. Если крестьянину удавалось уйти на другое место, на второй же день появлялся новый господин и заявлял свои права собствен¬ ности на землю и на продукт крестьянского труда. Крестьянин вынужден был подчиниться власти нового господина. «Безгос- подные люди» рассматривались феодальным правом как дичь, «как птица в воздухе, как волк в лесу». Их можно было обра¬ щать в рабов и даже безнаказанно убивать. Право ловить эту «дичь» принадлежало монарху, позже — территориальным кня¬ зьям. Если чужой человек проживал год и день во владении феодала, он становился навсегда его крепостным. Крепостные и зависимые крестьяне вели борьбу против своих угнетателей. Сервы, прежде всего те, которые не имели наделов, устраивали побеги. Феодальное право относилось к этому яв¬ лению как к неизбежному злу и заботилось не столько о том, чтобы вернуть беглых рабов их господам, сколько о том, чтобы рабы не стали свободными. Серв мог укрыться в чужом владе¬ нии, но никогда не мог приобрести статуса свободного человека. Любой феодал был вправе заявить на него свои притязания как на собственного раба, и серв не имел возможности доказать, что он свободен, так как у него не было ни отпускной грамоты, ни свидетельств о личной свободе и свободе своих предков. Толь¬ ко с конституированием свободных городов (XII—XIII вв.) серв мог, укрывшись в городе, получить свободу. Но сервы сопротивлялись эксплуатации не одним только пас¬ сивным бегством. Они прибегали к более активным методам борьбы — отказывались служить своим господам. Об этом гово¬ рит изданный Оттоном III особый капитулярий под характерным названием: «О сервах, вдыхающих свободу». В нем прямо ука¬ зывается, что сервы не желают повиноваться своим господам: «одни из них нагло отрицают свою принадлежность к рабскому состоянию, другие отказываются нести сервильные повинности». Во всем этом, по мысли монарха, повинны сами господа, попу¬ стительствующие своим рабам. Капитулярий предписывает бо¬ лее строгое обращение с сервами, дабы отбить у них «вкус к сво¬ боде». Хотя капитулярий непосредственно относился к Италии, но он отражал типичные для того времени явления феодальной действительности. 109
Крепостные с наделами сопротивлялись эксплуатации глав¬ ным образом путем отказа от выполнения феодальных повинно¬ стей. Об этой форме борьбы мы узнаем из многих официальных документов. В аббатстве св. Максимина в Трире крепостные перестали платить чинш и нести барщинные повинности. Для пресечения этого сопротивления феодалы применяли как методы физического воздействия, так и средства экономического давле¬ ния. У неповинующихся отнимали наделы и заставляли еже¬ дневно работать на барщине. В одном документе мы читаем: «Если кто откажется выполнять свою работу (по вывозке мона¬ стырю леса), подлежит наказанию бичеванием: получает 30 па¬ лочных ударов или (по своему желанию) платит штраф в 6 дена¬ риев. При повторном отказе наказывается тем же, но о выборе способа наказания (бичевание или штраф) решает сам госпо¬ дин аббат. Палка для наказания должна быть длиной в локоть и ладонь и толщиной как вертел, на котором жарят мясо»1. Для борьбы с крестьянами феодалы мобилизовали весь свой аппарат внеэкономического принуждения. Из документов аббат¬ ства св. Максимина мы узнаем, что, когда крепостные отказались выполнять новые повинности, ссылаясь на их незаконный ха¬ рактер, аббат собрал совет своих вассалов и министериалов и попросил помощи против непокорных. Совет, как и следовало ожидать, поддержал требования аббата, признав, что повинно¬ сти справедливы и даже занижены, и обязал крестьян вносить чинш точно в срок; кроме того, крепостным была прибавлена еще и барщина. За нарушение этого постановления крестьянам угрожали большой штраф и церковное отлучение. Крестьяне прибегали и к вооруженной борьбе. В 1103 г. вспыхнуло восстание в Фрисландии против засилья маркграфа Генриха. Восставшие убили маркграфа и на время освободились от тяжелых повинностей. В 1129 г. вспыхнуло волнение крепост¬ ных Лимбургской церкви. По словам местной хроники, зависи¬ мые люди перестали выполнять обычные свои повинности и цер¬ ковь на продолжительное время потеряла свои доходы. В 1132 г. поднялось широкое движение в Нидерландах, в котором, как можно судить по документам, участвовали не только крестьяне, но и горожане. Крестьянские волнения не проходили бесследно. Перед ли¬ цом упорного сопротивления крестьян феодалы вынуждены были идти на некоторые послабления. Повинности фиксирова¬ лись и не могли произвольно повышаться. Иногда вотчинники частично понижали чинш. Эти вынужденные уступки они выда¬ вали за свое благодеяние, продиктованное якобы христианским состраданием к бедным людям. 1 Urbar Helmstedt,§ 34.—К. Т. Inama-Sternegg. Deutsche Wirtschaftsgeschichte. Bd. 2, S. 268. 110
Феодальное землевладение и вассально-ленная иерархия. В структуре класса феодальных землевладельцев в Германии IX—XI вв. проявлялись некоторые черты, характерные для ран¬ него феодализма. Хотя взаимоотношения между феодалами строились уже по преимуществу на ленных связях с их много¬ ступенчатой зависимостью, тем не менее в отдельных случаях сохранялось еще прямое подчинение феодальных собственников королю. В непосредственной зависимости от королевской власти была значительная часть церковных феодалов. Структура класса феодалов определялась отношениями зе¬ мельной собственности. Наиболее крупным собственником земли был в те времена король. Его домен представлял как фамиль¬ ные владения династии, так и государственные коронные земли. Королевская власть в Германии унаследовала крупные владения Каролингов, к которым потом прибавлялась фамильная собст¬ венность царствовавших династий. Но королевское землевладение подвергалось постоянным из¬ менениям. С одной стороны, короли раздавали земли церков¬ ным и светским феодалам, с другой стороны, они присоединяли к домену захваченные чужие территории и конфискованные у феодалов лены Главным источником внешних захватов были славянские области. Но эти земли только проходили через ко¬ ролевские руки и становились в итоге добычей знати. Дарения земель королями были настолько частым и обычным явлением, что их можно считать неотъемлемой стороной политики королев¬ ской власти. На первом месте среди пожалованных королевскими землями были церкви и монастыри. Государственное имущество, подаренное церкви, не было по¬ теряно для короля. Если оно и не возвращалось обратно в со¬ став домена, то продолжало служить так или иначе королевско¬ му фиску. Церковное землевладение было в известном смысле общей собственностью всего эксплуататорского класса страны. Жалуя земельные владения церкви, феодалы не порывали с ни¬ ми связи, а продолжали тем или иным способом их эксплуати¬ ровать. Король распоряжался имуществом имперских и фамиль¬ ных церквей почти в такой же степени, как и своим собствен¬ ным. Точно так же и светские феодалы распоряжались землями «собственных церквей» как своим фамильным достоянием. Не приходится говорить о самих прелатах церкви. Хотя они и не рас¬ полагали наследственным правом на земли управляемых ими церковных учреждений, тем не менее извлекали из этих земель доходы, часть которых шла непосредственно в их пользу. Знат¬ ные прелаты нередко были учредителями «собственных церквей» и, как все прочие господа церкви, владели ими неограниченно. Помимо прямого обладания церковными землями как собст¬ венностью, светские феодалы владели еще церковным имущест¬ вом как ленники церкви. О масштабах этого явления можно су- 111
днть по следующим данным. Монастырь св. Максимина йередал и XI в, королю Генриху II для раздачи в лены феодалам, нес¬ шим военную службу за аббатство, 6656 гуф (наделов), а сам владел не более 1000 туфами. Бенефициями из церковный земель пользовались и сами прелаты. Большая часть земель в Германии в IX—XII вв. принадле¬ жала светским феодалам. В процессе развития феодальных по¬ земельных отношений частное светское землевладение возраста¬ ло как за счет непосредственного захвата земли у закрепощае¬ мых крестьян, так и за счет королевского и церковного землевладения. Частично это происходило посредством дарений в собственность, в большинстве случаев путем получения ле¬ нов у короля и церковных учреждений. Королевская земля попадала к светским феодалам как подаренная в собственность и пожалованная в лен, церковная — исключительно в форме лен¬ ных пожалований. Одним из источников роста светского фео¬ дального землевладения было церковное и общинное фогтство1. Посредством фогтства феодалы (нередко ими были графы) со¬ бирали земли уцелевших свободных общин и пустующие угодья, а также становились совладельцами церковной собственности. В количественном отношении светское землевладение расширя¬ лось за счет развития министериалитета. Самыми крупными землевладельцами после короля были герцоги, маркграфы и пфальцграфы, за ними следовали графы, фрайгеры (бароны) и рыцари, в том числе и министериалы (им¬ перские министериалы часто не уступали по своим земельным богатствам средним феодалам — графам и фрайгерам). Класс феодальных собственников был неоднородным. В его состав вхо¬ дили весьма разные по своему богатству и положению семейст¬ ва. Одни владели целыми провинциями, другие — несколькими гуфами. Одни происходили из знатных родов, другие — из хо¬ лопов. Количество магнатов было сравнительно невелико. В середи¬ не IX в. их насчитывалось в Германии примерно сорок. Эти семейства имели огромные владения, разбросанные нередко в разных областях Германии. Они держали в своих руках многие 'графства и маркграфства. Некоторые из них укрепились в ка¬ честве герцогов. Позже, в X—XI вв., выдвинулись новые 25 се¬ мейств, также завладевшие герцогствами. Крупные землевладельцы в IX—XI вв. составляли своеобраз¬ ную корпорацию династов и заключали браки обычно в своей Фогт (нем., advocatus — лат.) вел юридические дела в церковных уч¬ реждениях и осуществлял судебно-административную власть над их зави¬ симыми людьми, получая за это часть церковных доходов или фиксирован¬ ные взносы. Фогт — покровитель свободной общины, который по идее дол¬ жен был ее оберегать, завладевал общинными землями и подчинял себе общинников. 112
среде,\не допуская тем самым перехода собственности в другие семейства. Только в XII в. в связи с возвышением министериали- тета началось смешение династов с разбогатевшими королев¬ скими ^линистериалами. Рядом со светской феодальной знатью стояли прелаты церк¬ ви— архиепископы, епископы и аббаты. По своему положению в феодальном обществе и государстве они не уступали светским магнатам! К тому же при безбрачии духовенства ряды прелатов постоянна пополнялись за счет светской знати. Получив посвя¬ щение и инвеституру на церковное владение, феодал в тонзуре не порывал связей со своей средой и своими фамильными вла¬ дениями. Он удерживал за собой часть родовой собственности и старался! ее умножить за счет имущества церкви. Нередко он наделял церковными землями и своих родственников. Но состав прелатов отличался от состава светских магнатов в одном отно¬ шении: в него могли попасть и лица незнатного и даже небла¬ городного происхождения. Известно много фактов назначения на высшие церковные должности худородных и министериалов. Близость прелатов и высшего клира к светским землевладель¬ цам не исключала противоречий между ними. Церковная иерар¬ хия с ее католическим центром в Риме имела, кроме общих со светской знатью, и свои особые интересы. Она стремилась не допустить расхищения церковной собственности светскими фео¬ далами и сопротивлялась чрезмерному вмешательству государ¬ ства в церковные дела. Низший слой феодалов составляли рыцари и министериалы. Рыцарство как сословие оформилось и консолидировалось ко времени Штауфенов (XII в.), но появилось фактически значи¬ тельно раньше. Оно представляло основную часть феодального воинства. Такое же назначение имел и военный министериали- тет. В составе класса феодалов были еще мелкие вотчинники свободного происхождения — «шефенские люди» в Саксонии, «среднесвободные» в Швабии и т. п. В XII в. оформились феодальные сословия — князей, «свобод¬ ных господ» (фрайгеры) и рыцарей. Оформление этих сословий было связано с торжеством ленной системы. Группировка фео¬ далов по сословиям проходила теперь по линии военно-феодаль¬ ной иерархии. Крупные феодалы, державшие земли непосредст¬ венно от короля и получавшие от него инвеституру, составляли сословие имперских князей. С 1180 г. это сословие стало замкну¬ тым и в состав его вошло ограниченное число светских террито¬ риальных владетелей. Первое время их было всего 20: 12 герцо¬ гов, три пфальцграфа, три маркграфа, один ландграф и один граф. К имперским князьям были также причислены соседние фран¬ цузские магнаты—граф фландрский и герцог бургундский, а так¬ же король Чехии. Церковных княжеств было примерно в два раза больше. 8 Заказ 6033 113
Ниже ступенькой находилось сословие «свободных гйспод». И немо вошла как прежняя служилая знать в лице графов (в co- п.чн князей вошли только единицы из графов), фогтов/и т. п., гак и крупные феодальные аллодисты. Все остальные феодалы принадлежали к рыцарям и министериалам. Рыцарство вклю¬ чало в себя всех людей «рыцарского звания», а таковыми фео¬ дальное право считало всех свободных людей, два предка кото¬ рых носили оружие. В широком смысле рыцарское/ сословие включало в себя почти весь класс светских феодалов, а с возвы¬ шением министериалитета и буквально весь этот класс. Свидетельством полного обособления рыцарства от низших классов был строгий запрет ношения оружия для крестьян и го¬ рожан. В постановлении Фридриха I «О сохранении мира» от 1152 г. говорилось, что если кто из крестьян осмелится носить оружие — меч или копье, то судья, под юрисдикцией которого находится нарушитель, должен отнять оружие или оштрафовать на 20 солидов. Купцам разрешалось брать с собой в дорогу меч, но не опоясываться им, а привязать к седлу лошади или везти на повозке. В другом эдикте этого императора предписывалось изгонять из войск крестьянских и поповских сыновей. Можно сделать вывод, что для крестьян был уже закрыт доступ не толь¬ ко в рыцарство, но и в военный министериалитет. В среде трех отмеченных сословий феодалов были еще и бо¬ лее мелкие группы и титулы. Наследственность должностей гер¬ цогов, графов, маркграфов и фогтов превратила их в титулы, и ими наделяли семейства, предки которых некогда занимали эти должности. Между отдельными группами и семействами класса феода¬ лов, а также между магнатами и монархией имелись противо¬ речия и происходили постоянные столкновения. Непосредствен¬ ной причиной их была борьба за распределение и перераспреде¬ ление феодальной собственности и власти. В X в. — первой половине XI в. главными противниками уси¬ ления королевской власти были герцоги. Каждый из них стре¬ мился сохранить за собой положение самостоятельного князя области. Основой могущества герцогов было их крупное земле¬ владение и поддержка собственных вассалов. Вокруг герцогов местную знать объединяло сознание «племенной общности». Ко¬ роль, который сам являлся одним из герцогов, мог противостоять этому сепаратизму, только опираясь на собственные силы и на помощь тех элементов, которые враждебно относились к герцог¬ скому могуществу в областях. Такую антигерцогскую силу пред¬ ставлял тогда высший клир. Герцогов королевская власть в кон¬ це концов победила. Но эта победа была одержана не только с помощью епископата. Сами герцогства как племенные княже¬ ства уже разложились. Вместо герцогств в XI в. начали созда¬ ваться вотчинно-территориальные образования. 11 м
1 \ \ Князья территориальных владений оказались более серьез¬ ными противниками единства страны, чем герцоги. Их владения не только не распадались, но постоянно сплачивались. В основе этого лежали новые тенденции экономического развития и вы¬ годная политическая ситуация в стране, обусловленная внешней агрессией Германии. Опорой королевской власти в борьбе про¬ тив могущества князей на этом этапе являлись мелкие и средние феодалы и министериалы. Мелкие вассалы искали в короле за¬ щиты против крупных феодалов и заботились о превращении своих бенефициев в наследственные владения. На некоторое время поддержка рыцарства могла обеспечить монархии относи¬ тельную самостоятельность и противовес усилению князей. Еще более надежным союзником монархии был королевский мини- стериалитет. Благополучие королевских министериалов всецело зависело от успехов монархии, поэтому они и за страх и за со¬ весть старались помочь королю в борьбе с его политическими врагами. Однако министериалитет мог только на время оказать помощь королевской власти. Министериалы ведь были и у кня¬ зей, к тому же через несколько поколений королевские министе¬ риалы уравнялись по богатству и могуществу с прочими феода¬ лами и потеряли стимул к поддержке монархии. Отмеченные противоречия в среде феодалов разъединяли их политически. Но были и факторы, которые их сплачивали. Это прежде всего общность классовых интересов, стремление удер¬ жать под своим господством угнетенные массы и расширить свои владения за пределы страны. Взаимоотношения между феодалами регулировались ленным обычаем. Возникшая еще во франкский период система вассали¬ тета развивалась в Германии медленнее, чем во Франции, и свое¬ го расцвета достигла только ко времени Штауфенов. Долгое время наряду с вассалитетом сохранялись неленпые отношения, характерные для раннего феодализма. Система ленной зависимости в Германии была относительно централизованной, что способствовало объединению феодалов для внешнеполитической агрессии. Все вассалы, державшие военные лены, обязаны были прежде всего нести военную службу. По ленному праву военная служба ограничивалась шестью неделями в год, и призывать на нее сеньор мог, только руководствуясь королевским приказом. Но по негласному вассально-лепному договору вассал обязан был выступать по зову сеньора против кого бы то пи было, исключая одного короля. Таким образом, кроме королевской службы, бы¬ ла еще и особая военная служба сеньору. Вассал должен был участвовать в обороне владений сеньора и в других его военных предприятиях. Но вся военная служба за собственный счет вас¬ сала, кроме чисто оборонительной, должна была укладываться в означенные шесть недель. В обороне страны от внешних втор- 8* 115
женим участвовало все население, и это было обязательным для всех вассалов, сколько бы времени на это ни потребовалось. Вассалы, имевшие бенефиции восточнее реки Салы, обязаны бы¬ ли участвовать в походах против славян, в том числе /поляков и чехов. Все остальные вассалы должны были участвовать и римских походах германских королей, предпринимаемых для получения императорской короны. За уклонение от этих походов угрожала потеря лена. Возвращение в Германию разрешалось только после коронации императора в Риме. ПосДе похода, по старому обычаю, объявлялся шестинедельный отдых с осво¬ бождением от сеньориальной и королевской службы. Кроме военной службы, вассал обязан был являться ко дво¬ ру сеньора по его вызову, заседать в судебном собрании и уча¬ ствовать в церемониях. Замки вассала всегда должны быть от¬ крыты для его сеньора. Нарушение вассалом присяги и невы¬ полнение положенной службы влекли за собой потерю лена (фелония). Феодальная иерархия в Германии окончательно оформилась не ранее второй половины XII в. В Саксонском и Швабском зер¬ цалах она выступает как иерархия шести и семи военных щитов. Само название Heerschild («военный щит») указывает на то, что это была иерархия военного характера. В то же время она являлась и формой государственной организации немецких фео¬ далов. Между отдельными ее ступенями распределялись госу¬ дарственные функции, и вся иерархия в целом охватывала всю систему ленного государства. Саксонское зерцало характеризует иерархию щитов следую¬ щим образом: «королю принадлежит первый щит, епископам, аббатам и аббатисам — второй, светским князьям — третий, по¬ скольку они могут быть вассалами епископов, «свободным госпо¬ дам» (urien herren) принадлежит четвертый щит, шеффенским людям и людям «свободных господ»—пятый, их людям — шестой, седьмого щита нет»1. Швабское зерцало прибавляет еще и седь¬ мой щит, принадлежащий всем остальным людям рыцарского звания. Министериалов оно относит к шестому щиту. В Саксон¬ ском зерцале министериалам официально места не отводится, так как они не считались людьми «рыцарского сорта», а людьми «собственными». Во главе иерархии стоял король — верховный сюзерен. Его сюзеренная власть распространялась прежде всего на князей, получавших непосредственно королевскую инвеституру, а через них — и на три остальных нижестоящих щита. Король объявлял поход через князей, вызывал на суд князей (не считая своих вас¬ салов в домене), советовался только с ними. 1 Sachsenspiegel. Landrecht, I, 3, § 2, hrsg. von К. A. Ekhardt.—MGH. Fontes juris Germanici antiqui. Nova series, Hannoverae, 1933. 116
Князья занимали вторую и третью ступень. На первом месте среди них стояли пре¬ латы — архиепископы, епис¬ копы и аббаты с аббати¬ сами (второй щит), на вто¬ ром — светские магнаты — герцоги, пфальцграфы, марк¬ графы и некоторые графы (третий щит). То, что на первое место после короля поставлены церковные, а не светские князья, объясняет¬ ся фактической ленной зави¬ симостью светских феодалов от церковных. Все князья и даже сам король были владетелями церковных ле¬ нов. Только у одного фульд¬ ского аббата в XII в. держа¬ ли лены почти все немецкие князья и во главе их импе¬ ратор Фридрих I Барбарос¬ са. Подобного рода вассали¬ тет не унижал достоинства феодалов и короля, так как считалось, что лен получают 1 V не от частного лица, а от .;.'v!yXv!vX;&! Сеньор и вассал. Наверху — сеньор судит вассала; в середине — сеньор отправляет вассала в поход; внизу— сцена боя. Миниатюра из Саксонского зерцала. XIII в. учреждения. Князья обяза¬ ны были за пользование церковными ленами нести дополнитель¬ ную военную службу. Сословие князей к концу XII в. стало замкнутым. Чтобы по¬ пасть в него, мало было получить держание непосредственно из рук короля, а нужно было обладать еще и княжеским рангом. «Свободный господин» мог попасть в сословие князей только при наличии у него имперского княжеского лена и с общего со¬ гласия всех князей империи. Лен мог инфеодироваться шесть раз. Так, например, князь церкви, держащий лен от короля, мог пожаловать его светскому князю, светский князь — «свободному господину», этот — своему вассалу, последний — вассалу шестого щита; дальше лен не ин- феодировался. Однако из этого не следует, что все лены прохо¬ дили такой путь. Любой из феодалов мог иметь еще и собствен¬ ный аллод и пожаловать его в лен своему вассалу. Аллодиальное землевладение, существовавшее в значитель¬ ных размерах в Германии X—XII вв., юридически весьма строго отличалось от ленного и имело перед ним существенные преиму-
щгггил. В спорах о земельных владениях приоритет давался то¬ му, кто пользовался правом полной собственности. Осужден¬ ных сперва лишали ленов, аллоды в некоторых случаях оста¬ вались за ними или их родственниками. Ленное и аллодиальное землевладение не исключало, а дополняло друг друга. Ленные отношения в Германии были в такой же степени за¬ путаны, как и во Франции. Ленное право не запрещало вступать в вассальные связи с каким угодно количеством лиц и притом любой территориальной и государственной принадлежности. Феодал заботился только о том, чтобы его ленная зависимость не сказалась на сословном положении. Впрочем, нормы немецко¬ го ленного права не распространялись на вассальные отношения с чужестранными феодалами. Вступление в вассальную зависи¬ мость, например, к французскому сеньору не нарушало сослов¬ ной чести даже самого высокого немецкого князя. Многие не¬ мецкие крупные феодалы состояли в вассальной зависимости от феодалов Франции, иные имели чиншевые лены от француз¬ ского короля. Запутанность ленных отношений вызывала кон¬ фликты и военные столкновения. Ленное право санкционировало эти столкновения, пытаясь поставить их в определенные юриди¬ ческие рамки. Оно разрешало участвовать в военных действиях против высшего сеньора в порядке выполнения долга перед пря¬ мым сеньором. При столкновении между прямыми сеньорами, ес¬ ли их было несколько у вассала, вассал мог занимать нейтрали¬ тет или помогать одному из них, порвав на время связи с другими. Ленная система в Германии, несмотря на ее широкое распро¬ странение, не охватывала всех отношений феодальной собствен¬ ности и всех сторон государственной организации. Наряду с вас¬ сальными связями продолжала оставаться непосредственная государственная зависимость. Если в отношениях с вассалами король был только сеньором или верховным сюзереном, то в от¬ ношениях с аллодистами он являлся главой государства. Нали¬ чие в стране некоторого числа крестьян-аллодистов оставляло место для непосредственного государственного подданства и уве¬ личивало фискальные ресурсы королевской власти. Функции короля как главы государства были шире его функ¬ ций как верховного сюзерена. Король обладал высшей судебной властью на территории всей страны как по ленным делам, так и по делам общего характера. Он пользовался регалиями, да¬ вавшими доходы сверх тех, которые поступали из домена. Эти доходы представляли собой часть феодальной ренты от эксплуа¬ тации крепостных и зависимых крестьян на землях феодалов или часть прибавочного продукта лично свободных крестьян. Отношения феодалов к королю строились уже по преиму¬ ществу на началах вассалитета. В прямой ленной зависимости от короля были только князья, державшие имперские лены. Остальные феодалы прямую связь имели со всеми сеньорами, от 118
которых держали лены и под командой которых несли военную службу. Характерной особенностью вассально-ленных отноше¬ ний в Германии была централизация повинностей вассалов при децентрализации их зависимости от высших по иерархии сеньо¬ ров. Вассал знал только своего прямого сеньора, но через его посредство должен был служить верховному сеньору — королю. В военных обязанностях вассалов первое место занимала служ¬ ба королю. На принципе государственной военной службы была построена вся система щитов военно-феодальной иерархии в Гер¬ мании, которая обеспечила на определенное время успех агрес¬ сивной внешней политики Германского государства. Королевская власть и феодальная знать. Рассмотрение со¬ циально-экономических отношений в Германии в IX—XII вв. убеждает, что в стране в это время существовали еще условия для сохранения относительного государственного единства. По¬ борником этого единства была королевская власть, располагав¬ шая значительными материальными ресурсами и пользовавшая¬ ся политической поддержкой в определенных кругах господст¬ вующего класса. Средоточием высшей государственной власти был королев¬ ский двор1. В узком смысле двор состоял из членов королевского семейства и их слуг, а также из тех министериалов и служащих свободного происхождения, которые составляли собственно пра¬ вительственный аппарат. Между этими служащими и личными королевскими слугами строгих различий не проводилось, так как их функции часто смешивались. Но королевский двор не замыкался этим кругом постоянных лиц; в него периодически включалось значительное количество церковных и светских феодалов, прибывавших к королю по сво¬ им или королевским делам. Монархи были заинтересованы в том, чтобы держать при своем дворе могущественных и влиятельных князей и отвратить их от заговоров и бунтов. По численности ко¬ ролевского двора и близости к нему феодальной знати можно судить о силе королевской власти. Чем больше феодалов полу¬ чало содержание и подачки при дворе, тем больше было под¬ держки у монархии в ее собственном классе. По данным о ежедневном потреблении продуктов питания при королевском дворе можно судить, что его численный состав до¬ стигал в X в. около 3 тыс. человек. Службы при дворе строились по двойной системе — аристократической и министериальной. С одной стороны, там были высшие сановники из князей—столь¬ ник, чашник, камерарий, маршал, капеллан, дворецкий (вице- 1 Подробно положение королевской власти и система государственного уст¬ ройства Германии данного периода рассматриваются в книге: Н. Ф. Ко- леснидкий, Исследование по истории феодального государства в Герма¬ нии (IX — первая половина XII века), М., 1959. 119
доминус майордом) и канцлер, которые получали эти звания по особой милости короля, — и, с другой стороны, рабочий аппа¬ рат из министериалов с целым штатом помощников и прочего обслуживающего персонала. Первым «министром» при дворе был канцлер, ведавший поч¬ ти всеми делами управления. Эту должность нередко занимали члены королевского семейства. Важное значение имела долж¬ ность дворецкого (майордома), ведавшего дворцовыми делами. Службой королевской безопасности ведал королевский мечено¬ сец. В дворцовой канцелярии имелся целый ряд писцов-нотариев. Многочисленной была королевская капелла, служившая, как и в каролингской империи, резервом кадров высшего духовенства. Из королевской капеллы вышли многие видные церковные дея¬ тели: папа Лев IX, архиепископ кельнский Аннон и другие. Функции министериалов двора выходили далеко за пределы собственно дворцовой службы. Им приходилось вести прави¬ тельственные дела феодального государства, так как других органов исполнительной власти монархия не имела. Канцелярия короля вела все государственное делопроизводство, оформляла грамоты и законы, акты и государственные договоры внутренне¬ го и внешнего характера. Стольник не только подавал пищу ко¬ ролю, но и отвечал за продовольствие. Камерарий не только за¬ ведовал королевским имуществом, но в определенном смысле им распоряжался. При дворе было еще много лиц, не несших определенных служб, а выполнявших только роль королевских советников. Среди них были как люди знатные, так и министе- риалы. Во времена Генриха IV (1056—1106) последние даже ото¬ двинули на задний план сановников. Таким образом, королевский двор представлял значительную группу феодалов страны. Все мероприятия королевской власти непосредственно диктовались и направлялись этой влиятельной частью знати и министериалов. Буквально ни одна грамота коро¬ ля и ни один его эдикт не издавались без совещания с влиятель¬ ными лицами или советом из знати двора. Иногда советники указываются в дипломах поименно. Все это не простая канце¬ лярская формула, а свидетельство того, что дело решалось с об¬ щего согласия короля и его близких, а в особо важных случаях— с участием князей государства. Этим придавались сила и авто¬ ритет королевскому постановлению. В политической жизни страны огромную роль играли собра¬ ния феодалов. Они были неотъемлемым элементом всего госу¬ дарственного устройства и составной частью высшей власти в стране. Одна королевская власть без этих собраний магнатов еще не являлась полновластным и суверенным общегосударст¬ венным органом. Собрание князей могло выступать в некоторых случаях и как суверенный орган. Так бывало во времена королевских выборов, 120
при отстранении королей от власти и в периоды междуцарствий. В этих случаях князья собирались по своей воле, без особого королевского повеления. Инициатива созыва принадлежала обычно прелатам, в частности архиепископу майнцскому. Собра¬ ние князей отдельных герцогств в 887 г. отстранило от престола Карла III и признало королем Арнульфа. В 900 г. собрание маг¬ натов провозгласило королем Людовика Дитя. На собраниях князей, как известно, были избраны королями Генрих II и Кон¬ рад II. Во время столкновений императора с папой, особенно в 70-х годах XI в., князья часто собирались по собственному по¬ чину и вершили государственные дела без короля и против его воли. Они отстраняли от власти королей и избирали на их место антикоролей. Так, Трибургское собрание 1076 г. отказало Генри¬ ху IV в повиновении и заставило его отправиться в Каноссу, а Форгеймское собрание и вовсе лишило его престола, избрав ко¬ ролем Рудольфа Швабского. Собрания знати в этот период ве¬ дут самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику — опре¬ деляют компетенцию короля, издают законодательные акты, вступают в переговоры с папой и т. п. Однако не следует пред¬ ставлять эти собрания как единый, сплоченный орган, как некий «парламент» страны. Они скорее являлись конгрессами магна¬ тов, где каждый отстаивал свои особые интересы. В государственных собраниях участвовали церковные и свет¬ ские князья. Они совместно обсуждали общие дела церкви и го¬ сударства. Для решения чисто канонических (церковных) во¬ просов церковники заседали отдельно, и тогда их собрание при¬ обретало характер синода. Председательствовал на собраниях король. Одного общего места для собраний не было, как и не было в ту пору столицы государства вообще. Собирались там, где находился король,— в королевских пфальцах, имперских и епископских городах. Большие собрания (placita generalia) происходили, как правило, раз в год, чаще всего в пасхальные праздники. В случае надоб¬ ности король созывал феодалов и чаще. Компетенция государственных собраний была весьма обшир¬ ной. Они обсуждали и решали вопросы законодательства, войны и внешних отношений, внутреннего мира, улаживали споры меж¬ ду феодалами и споры между знатью и королем, выбирали и сме¬ щали королей, разбирали важнейшие судебные дела и т. п. На собраниях князей король принимал послов и давал ответ иностранным государствам, договаривался о посылке посольств, в частности, к папскому престолу. На собраниях производилось назначение на высшие государственные должности, а также предоставление ленов и инвеституры. Собрания князей представляли общегосударственный орган и одновременно феодальную курию при верховном сюзерене — короле. По мере развития вассально-ленных отношений этот ку- 121
чХ-хч'/х Свидание императора Генриха IV и папы Григория VII в Каноссе (1077 г.). Миниатюра XI в. риальныи характер магнатских собраний все более усиливался. Законодательная и судеб¬ ная власть. Государственное законодательство, насколько оно вообще имело место в усло¬ виях феодальной раздроблен¬ ности, осуществлялось королев¬ ской властью вместе с магна¬ тами страны. Основа этого законодатель¬ ства была крайне узка. Наряду с общегосударственными зако¬ нами действовали местные вот¬ чинные «узаконения», имевшие хотя и узкую территориальную основу, но обладавшие обяза¬ тельной силой для зависимого населения вотчин. Король вме¬ сте со своими приближенными, в особо важных случаях и вме¬ сте с магнатами всего государ¬ ства издавал законы по прин¬ ципиальным вопросам социального и политического характера, обязательные на всей территории государства. Феодалы, каждый в отдельности, устанавливали правовые нормы для крепостного и зависимого населения своих вотчин (вотчинное право). Государственное законодательство в ту пору было крайне бедно. Это объясняется не скудостью «правовой мысли» того времени, а узостью сферы действия общего права. Население на¬ ходилось в полной власти своих феодальных господ и жило по действующим в каждой вотчине правовым нормам. Общие же юридические нормы устанавливались обычаем и не всегда фикси¬ ровались. В течение веков не появлялось буквально ни одного сколь¬ ко-нибудь значительного законодательного акта. Наибольший упадок государственного законодательства наблюдается в X — XI вв. Если во второй половине IX в. по старой каролингской традиции издавались еще капитулярии, сохранявшие формально силу во всей бывшей империи (Германия, Франция и даже Ита¬ лия), то позже юридическая практика королевской канцелярии начала ограничиваться составлением одних только дипломов. При немецких Каролингах был издан ряд капитуляриев, ко¬ торые касались преимущественно интересов церкви. Они под¬ тверждали прежние постановления об охране церковной собст¬ венности и церковных привилегий, о взыскании десятины и дру¬ гих повинностей в пользу церкви, устанавливали меры наказания 122
за действия против государственной власти (участие в загово¬ рах и присяжных союзах). Эти капитулярии подтверждали так¬ же привилегии светских магнатов и устанавливали меры по укреплению безопасности и подавлению заговоров против монар¬ хии (в этом отношении принимались общие постановления для всех трех государств: короли договаривались не принимать пре¬ ступников, бежавших в их владения, выдавать их друг другу). Время Саксонской династии (X в.) почти не оставило следа в светском законодательстве в Германии, если не считать поста¬ новлений синодов по гражданским делам. В 922 г. решением синода в Кобленце было запрещено продавать христиан (сер- вов). Но подобные постановления нарушались самой церковью, продававшей, по словам одного королевского диплома, сервов, «как рогатый скот». Другие синоды, заседавшие в тот период, занимались только каноническими делами, связанными с церков¬ ным имуществом и церковной десятиной. В XI в. законодательная деятельность королевской власти и собраний магнатов начала оживать. Было издано ряд поста¬ новлений по отдельным вопросам юрисдикции, суда и безопас¬ ности, несколько постановлений о сервах и министериалах и принято несколько общих законодательных актов о борьбе с фео¬ дальной анархией и сохранении мира. С XII в. общегосударст¬ венное законодательство значительно расширилось. Но оно отве¬ чало не столько интересам государства в целом, сколько интере¬ сам усиливавшейся княжеской власти. Это особенно заметно на законодательной деятельности Фридриха II, обеспечившей князь¬ ям фактический суверенитет в их владениях. Государственное и церковное законодательство было в значи¬ тельной мере посвящено регулированию взаимоотношений между светской и церковной властью, в частности по вопросам, связан¬ ным с церковной собственностью и десятиной. Духовенство стре¬ милось избавиться от притязаний светских феодалов на церков¬ ную собственность и использовать ее исключительно в интересах своего благополучия. Но эти попытки не увенчались успехом. На стороне светских феодалов было право «частной церкви», столь же неоспоримое, как само право феодальной собствен¬ ности. Наивысшего напряжения борьба светской власти с церковью достигла в так называемом споре об инвеституре. Победителем вышли церковные иерархи и светские князья. Они сорвали наме¬ чавшееся в 1111 г. соглашение императора с папой на условиях возвращения епископами и аббатами всех владений и прав, полу¬ ченных от короля (так называемых регалий), и отказа короля от инвеституры прелатов, навязав невыгодные для императора ус¬ ловия Вормсского конкордата. Вормсский конкордат 1122 г., оставивший за императором ин¬ веституру только скипетром и леном и подтвердивший принцип 123
канонического избрания прелатов на собраниях верхушки мест¬ ного духовенства, уменьшил власть короны над церковным зем¬ левладением и усилил церковных князей. Конкордат явился не столько успехом папства, сколько победой немецких князей, за¬ крепивших за собой присвоенные ими права и владения. Об этом прямо записано в документе: «Владения церквей и князей, как и владения прочих клириков и светских землевладельцев, отня¬ тые в период этих смут, [я, император], обязуюсь по совету кня¬ зей возвратить или, если они перешли в другие руки, приложу все усилия к их возвращению»1. «Привилегия императора», со¬ ставляющая часть Вормсского конкордата, является важнейшим законодательным актом Германского средневекового государст¬ ва. Она свидетельствует о победе княжеского партикуляризма над императорской политикой укрепления общегосударственного единства. Особую область королевского законодательства и высшей распорядительной власти монархии составляло регулирование отношений между крупными феодалами. Роль верховного арбит¬ ра в спорах между феодалами — важнейшая функция королев¬ ской власти во времена феодальной раздробленности. Король ограждал владения сеньоров, в первую очередь церковных, от посягательств посторонних лиц. Когда феодалы подвергались нападениям, они обращались за помощью к королю — своему верховному сюзерену. Король применял свои административные средства для усмирения нарушителей спокойствия и устанавли¬ вал соответствующие юридические нормы для урегулирования взаимоотношений между враждующими сторонами. Примером могут служить постановления Генриха II «О столкновении цер¬ ковных слуг», изданные в 1023—1024 гг. в связи с конфликтами между Вормсской епископской церковью и Лоршским аббатст¬ вом и между Фульдским и Герсфельдским аббатствами. Оба эти постановления были вынесены по настоятельным жалобам пре¬ латов означенных церквей, обвинявших друг друга в нападениях и грабежах со стороны их зависимых людей и министериалов. Инциденты инсценировались самими прелатами, вечно враждо¬ вавшими между собой. Но, как и следовало ожидать, козлом от¬ пущения оказались простые зависимые люди. Постановление короля устанавливало строгие наказания для участников столк¬ новений и никаких мер в отношении их вдохновителей — прела¬ тов. Для наблюдения за его реализацией в вотчины прелатов посылались королевские представители. Королевской власти в Германии в IX—XI вв. были присущи еще судебные функции, характерные для раннефеодальной мо¬ нархии. Король являлся верховным судьей как по общему (зем- 1 MGH, Constitutiones, t. I, р. 160, § 3. 124
скому) праву (Landrecht), так и по ленному праву (Lehensrecht). Юридическая доктрина считала короля источником всякой су¬ дебной власти и обосновывала наличие судебных прав у отдель¬ ных феодалов тем, что король передавал им судебный банн. Этот банн вручался или самим королем, или тем, кто получил от него судебную инвеституру. Король признавался общим судьей над всеми. В какую бы область он ни прибыл, для него был от¬ крыт любой суд и он мог судить по любому делу. Если король присутствовал на суде графа, то графский суд превращался в королевский. К королю можно было апеллировать на решение любого судьи, если имелись данные, что решение противозакон¬ но. Апелляция подавалась при посещении королем данной обла¬ сти. Само собой понятно, что правом апелляции могли пользо¬ ваться только свободные люди, находившиеся под государствен¬ ной юрисдикцией. На деле судебная власть короля не имела всеобщего и неог¬ раниченного характера; она простиралась над узким кругом королевских вассалов, и в осуществлении ее король был связан такими процессуальными нормами, которые ставили его в пол¬ ную зависимость от феодальной знати. Более того, сам король был подсуден этой знати. При избрании на престол он приносил присягу о соблюдении законов и правосудия. За свои противо¬ законные и преступные действия король отвечал перед судом феодальной знати. Председательствовал на этом суде сам ко¬ роль или пфальцграф. Примером подобного разбирательства является решение собрания князей по делу, возбужденному лозанским епископом против Генриха VI о незаконной передаче им регалий, принадлежавших ранее епископу, швабскому гер¬ цогу Бертольду. Это дело, разбиравшееся в присутствии короля, было решено в пользу епископа. Таким образом, княжеский суверенитет в государстве допол¬ нялся судебным верховенством князей. Высшая судебная власть, осуществляемая королем вместе с магнатами государства, была единой на территории всей страны. Но право, применявшееся в высшем государственном суде, было местным, «племенным». Судили обычно по праву той области, в которой произошло пре¬ ступление или к которой принадлежал преступник. На терри¬ тории этой области, как правило, и происходил суд. В отноше¬ нии самого короля действовало франкское право (Рипуарская правда). Судебная власть короля все более приобретала сеньориаль¬ ный характер. По существу королю приходилось судить только своих вассалов. .Крепостных судили сами вотчинники, фогты и министериалы, министериалов судили их господа, вассалов суди¬ ли их сеньоры. У короля как у вотчинника были еще свои мел¬ кие вассалы и министериалы, но в отношении их действовали общие принципы ленного и министериального права. 125
Осуществление высшей судебной власти в феодальном госу¬ дарстве в условиях фактической самостоятельности землевла- дельцев-магнатов предполагало наряду с реализацией права применение военной силы. Иначе в тех условиях было невозмож¬ но привести в исполнение приговор. При этом нередко высший судья — король сам оказывался побежденным. В 1085 г. Ген¬ рих IV пытался привести в исполнение решение о конфискации имущества у саксонской знати за участие ее в антикоролевском мятеже, но знать оказала сопротивление и снова подняла мятеж. Король вынужден был отступить и удалиться из Саксонии. Иног¬ да король, сознавая свое бессилие, проявлял поразительное «мяг- косердие» и не только не наказывал за выступления против сво¬ ей власти, но даже награждал преступников. Так поступил, например, Генрих IV с бунтовавшим графом Генрихом Лимбург¬ ским. Овладев крепостью графа, он не только возвратил ему обратно все владения, но и наградил герцогством Лотарингским. Цель подобных поступков ясна. Король пытался подкупить мя¬ тежных феодалов и сделать их из врагов своими верными вас¬ салами. В этом безусловно был здравый смысл, так как наказать всех прямых и потенциальных противников королевская власть не могла, к тому же наказания действовали неэффективно. И по чисто «техническим» причинам наказание мятежников было для королевской власти делом весьма сложным. У короля не имелось столько тюрем и стражи, чтобы содержать под охра¬ ной осужденных им преступников, тем более что у них всегда находилось немало вооруженных друзей, готовых поспешить на выручку. После подавления Саксонского восстания в 1075 г. мя¬ тежные саксонские феодалы были приговорены королевско-кня¬ жеским судом к заключению. Но осужденных оказалось такое множество, что их пришлось раздать для охраны князьям импе¬ рии. Однако последние только для виду держали мятежников под охраной и вскоре, когда начались новые смуты, отпустили их восвояси. Наряду с судебной король располагал и высшей полицейско- административной властью. Он мог штрафовать и подвергать административным наказаниям за преступные действия против монархии и церкви, а также налагать штрафы на своих «долж¬ ностных лиц» — фогтов, графов и др. за «служебные упущения». Властью своего банна король мог без всякого участия магнатов издавать отдельные распоряжения и постановления администра¬ тивного характера. Штраф, налагаемый королевским банном, колебался в размерах от 2 до 1000 фунтов золота. Чаще всего он составлял 100 фунтов. За нарушение «верности королю» пла¬ тился обычно штраф в размере 300 фунтов. За нарушение коро¬ левских декретов должностными лицами угрожала потеря «коро¬ левской милости», которая влекла за собой отнятие лена и долж¬ ности. За восстановление «милости» уплачивался штраф в 100 126
фунтов. В отдельных случаях требовалось еще и публичное пока¬ яние. Об интересном случае административного наказания сооб¬ щает Титмар Мерзебургский: магдебургский архиепископ принял с королевскими почестями саксонского герцога Германа Биллун- га. Оттон I, видя в этом умаление собственного королевского достоинства, наложил на прелата большой штраф: за каждый звонивший в честь герцога колокол, а также за каждую горев¬ шую в честь этого торжества люстру архиепископ должен был уплатить по одной лошади. Королевский банн, как и всякое при¬ надлежащее королю право, связанное с получением доходов, отчуждался короной и переходил в руки князей. В результате королевская власть все более теряла свои судебно-администра¬ тивные прерогативы и приходила в упадок. Материальные средства королевской власти. Важнейшим ис¬ точником доходов короля служило домениальное землевладение. Существенное значение сохраняли еще поступления за счет при¬ бавочного продукта сельского и городского населения, не втяну¬ того в вотчинную зависимость. В IX—XI вв. домениальное землевладение, несмотря на его крайнюю разбросанность, представляло еще весьма солидную величину. Частая смена династий сопровождалась потерей неко¬ торой части коронных земель (Krongut). Но присоединение фа¬ мильных владений новых династий пополняло и даже увеличи¬ вало общий фонд домениального землевладения. При Саксонской династии (919—1024) в состав домена вошли владения рода Лиудольфингов в Саксонии и Тюрингии. При Генрихе II (1002— 1024) в домен были включены фамильные земли этого короля в Баварии и на Верхнем Майне. Франконская династия (1024— 1125) прибавила к домену свои фамильные владения в Средней Германии. Но не все земли домена использовались непосредственно ко¬ ролевским двором. Часть из них оставалась в руках родственни¬ ков прежних и царствующих династий. Принимались меры для возвращения (ревиндикации) этих земель королю, нередко увен¬ чивавшиеся успехом. Но королевская власть в Германии не боро¬ лась последовательно за создание крупного королевского домена и превращение его в центр территориального объединения госу¬ дарства. Энергичные мероприятия отдельных королей выглядели как эпизоды, неизменно кончавшиеся неудачей. Особенно деятельно за налаживание домениального хозяйст¬ ва принимался Генрих IV, в малолетство которого домен ока¬ зался наполовину расхищенным магнатами. Он пытался собрать и объединить все домениальные земли вокруг одного центра. Как можно судить по данным официальных документов и по ис¬ точникам, рассказывающим о Саксонском восстании 1073— 1075 гг., короли Генрих III и Генрих IV стремились создать прочную королевскую резиденцию в саксоно-тюрингском районе и 127
консолидировать здесь свои владения. Центром управления до¬ меном стал королевский пфальц Гослар. Но реализовать свои домениальные планы королям Франкон¬ ской династии не удалось. Они натолкнулись на вооруженное сопротивление местных магнатов, присвоивших часть земель фиска, и вынуждены были отказаться от своих замыслов. Не¬ удачно закончились и аналогичные попытки королей из династии Штауфенов. Королевский домен в Германии пережил совершенно иную судьбу, чем во Франции. Если во Франции он постоянно расши¬ рялся, поглощая одну за другой феодальные сеньории, то в Гер¬ мании, наоборот, он все более сокращался и не вышел за пре¬ делы обычного сеньориального владения. Домениальное хозяйство не могло удовлетворить возрастав¬ ших нужд королевского двора. Приходилось искать другие сред¬ ства, и здесь незаменимую помощь королю оказывало церковное землевладение. По старой традиции церковные учреждения дол¬ жны были давать королю кормление и сервиции во время его пребывания в диоцезах и резиденциях епископов и аббатов. Из документов мы видим, что короли проводили в епископских вла¬ дениях больше времени, чем в собственных поместьях, видимо, рассчитывая на их «гостеприимство», которое, конечно, не обхо¬ дилось даром. Приходилось расплачиваться земельными даре¬ ниями и регалиями. В конечном счете прелаты получили больше, чем король: они умножили свои владения и закрепили за собой право юрисдикции и другие государственные прерогативы. Королевские сервиции ложились дополнительным бременем на плечи крепостного и зависимого населения на церковных зем¬ лях. Они раскладывались в виде особых оброчных повинностей «для службы королю». В случае освобождения церкви от дан¬ ного взноса побор поступал всецело в ее пользу. Государственные налоги, пошлины и регалии. Существова¬ ние государственных налогов в Германии для периода IX — XI вв.— факт неоспоримый. Свидетельства об этом имеются в дипломах короля, в которых эти налоги отчуждаются в пользу частных лиц. Королевские налоги, как можно судить, распро¬ странялись только на свободное население, остававшееся под государственной юрисдикцией. В грамотах часто бывает трудно отличить налог от чинша (фактически в руках феодального землевладельца налог сливал¬ ся с чиншем). Терминология в этом отношении не помогает, а даже затрудняет, так как названия tributum, vectigal в одних случаях относятся к налогу, в других — к чиншу. Но если рас¬ сматривать каждый случай по существу, то можно более или менее определенно установить, когда речь идет именно о госу¬ дарственном налоге. Последний взимался, как правило, со сво¬ бодного населения по графствам и сотням в натуральной и де- 128
нежной форме. Часть собранной суммы оставалась графу или другому лицу, ответственному за сбор налога. В одних случаях это был поземельный налог, в других — налог с очага. Особый налог (десятина) взимался за пользование королевским лесом, в частности за выпас свиней. Население облагалось также осо¬ бым военным побором в пользу короля. Размеры королевского налога были различны по отдельным областям. Во Франконии он составлял 5 денариев, в Рейнских землях —2—4 денария. Право сбора государственных налогов передавалось королев¬ ской властью церковным и светским феодалам в форме особых иммунитетных пожалований и специальных дарений. Запрет государственным служащим вступать в пределы иммунитетной территории фактически означал отказ короля от всяких поступ¬ лений публично-правового характера в пределах этой террито¬ рии. Но в некоторых случаях налог или чинш сохранялся в том или ином размере за фиском и после того, как платившие его крестьяне превратились в крепостных церкви. Он поступал или в пользу фиска, или специальным пожалованием передавался частному лицу. Особые королевские налоги платило славянское население, покоренное немецкими захватчиками. Эти налоги были весьма тяжелы. Они вносились продуктами земледелия и ремесла, се¬ ребром и рабами. В одной грамоте Оттона I содержатся данные о налоге, взимаемом со славянского населения медом, серебром, рабами, одеждой, свиньями, зерном. Налог медом был, по-ви¬ димому, общим и повсеместным в славянских землях. В менее зависимых славянских областях население облагалось данями. В Германии сохранялись еще натуральные государственные повинности по строительству укреплений и мостов, которые обя¬ зано было выполнять население, остававшееся под юрисдикцией государства. Из жалоб восставших саксонских крестьян мы уз¬ наем, что их заставляли выполнять «рабскую повинность» по строительству королевских бургов, что и явилось одной из при¬ чин, побудивших их взяться за оружие. Агрессивная политика Германского феодального государства в X—XII вв. обеспечивала значительные доходы королевского фиска за счет грабежа и даней в покоренных и зависимых стра¬ нах. Не говоря об обычных грабежах, которыми сопровождались походы в Италию и славянские страны, немецкие короли полу¬ чали фиксированные дани из некоторых государств. Из Чехии, по словам Козьмы Пражского, они брали ежегодно 120 быков и 500 марок серебром. В X в. немцам платили дань датчане, в XI в.— венгры. Население итальянских городов должно было давать императору деньги каждый раз, как он туда прибывал с войском. От этих даней оно освободилось только в результате вооруженного отпора немецким агрессорам в XII—XIII вв. 9 Заказ 6033 129
Известное место в королевских доходах занимали пошлины от торговых перевозок и рынков. Их значение увеличилось с Хв. в связи с ростом ремесла и торговли. Но пошлины только фор¬ мально считались еще регалией (исключительным правом) коро¬ ля, по существу же они присваивались крупными феодалами. В документах фигурирует свыше 20 названий пошлин. Они взимались в самых различных пунктах: на пристанях, перепра¬ вах, в местах продажи и транзита, иногда в специально установ¬ ленных местах, через которые приходилось проезжать людям. По закону пошлины должны были взиматься только с торговых перевозок и с тех, кто занимался продажей товаров. Но на деле феодалы взимали пошлины со всех проезжих и прохожих. Папа Виктор II жаловался императрице Агнессе (XI в.), что к уп¬ лате проездных пошлин принуждались пилигримы и папские посыльные как за себя, так и за лошадей. Мостовую пошлину взимали, как правило, со всех проезжавших и проходивших по мосту. Чтобы избавиться от нее, церкви и монастыри строили для своих людей собственные мосты. Размеры пошлин были различны, в каждом городе и в каж¬ дом таможенном пункте были свои нормы. В Страсбурге, на¬ пример, торговые пошлины составляли один и две трети процен¬ та от проданного товара и по 4 денария от перегрузки с судна на судно. В других городах норма пошлин доходила до 10 про¬ центов. Королевская власть использовала часть таможенных и торго¬ вых пунктов для сбора пошлин в 'пользу казны. Этим делом ве¬ дали представители государственной власти — графы, бурггра- фы, шультгайсы и специальные таможенные служащие. Графы и бургграфы осуществляли с помощью своего административ¬ ного банна надзор и принуждение, связанные с взысканием пош¬ лин. Они получали следуемую за это одну треть штрафов. Пош¬ лины, взимавшиеся на иммунитетной территории, поступали полностью в пользу феодала-иммуниста. Стремление получить побольше пошлин, в частности торговых, стимулировало появле¬ ние рынков. В связи с развитием ремесла и торговли в X—XI вв. количество их постоянно возрастало. Право учреждения рынков, как и пошлинное право вообще, в ранний период принадлежало исключительно королевской власти. Формально оно считалось королевской регалией и в дальнейшем. Даже для открытия рын¬ ка в собственных владениях феодалам необходимо было иметь королевскую грамоту. Это зависело еще и от того, что для реа¬ лизации рыночного права нужно было применить судебно-ад¬ министративную власть. Поэтому передача рыночного права дополнялась обычно пожалованием судебно-административного банна. Рыночное право было тесно связано с монетной регалией, и это определялось характером монеты и всего денежного обраще¬ но
ния того времени. Монета, если она была даже государственной, имела местный характер. В каждом крупном владении и в от¬ дельных городах чеканили собственную монету. Монетное право выгоднее всего использовалось крупными феодалами, извлекав¬ шими от этого большой доход. Кроме перечисленных выше, имелись еще и другие регалии (горная, соляная, пивная), а также множество баналитетов, дававших право на получение доходов от разных промыслов и занятий (использование водных и лесных богатств, переработка сельскохозяйственных продуктов, продажа отдельных товаров и т. п.). Верховным обладателем всех этих регалий и баналите¬ тов считался король, который жаловал их от своего имени фео¬ далам. Но на практике крупные феодалы, в особенности свет¬ ские, пользовались ими и без всяких королевских пожалований, собственной властью. Регалии и баналитеты стали разновид¬ ностью феодальной собственности, обеспечивая право на полу¬ чение прибавочного продукта во всех сферах феодальной эконо¬ мики. Для появления новых отношений эти монопольные фео¬ дальные права служили серьезным тормозом. Они не давали возможности крестьянам и горожанам свободно заниматься про¬ мышленной деятельностью и накапливать необходимые для это¬ го средства. Для феодалов они служили дополнительным источ¬ ником эксплуатации непосредственных производителей. Реализация права баналитетов и регалий предполагала орга¬ низацию промыслов и торговли. Чтобы получить доход от ры¬ ночной регалии, нужно было открыть рынок, чтобы иметь поль¬ зу от горной регалии, нужно было заняться добычей металлов. В этом смысле право регалий стимулировало феодальных собст¬ венников на развитие промышленной и торговой деятельности. Раздавая иммунитетные привилегии, регалии и баналитеты, королевская власть все более теряла источники доходов и тем самым лишалась средств для содержания своего несложного аппарата. Приходилось искать новые источники пополнения каз¬ ны, обращаться за помощью к феодалам и городам. Имеются не вполне достоверные известия о попытках ввести общий госу¬ дарственный налог Генрихом IV и Генрихом V (1106—1125). Но эти попытки были совершенно безуспешны. Они вызвали только раздражение феодалов и лишили монархию даже той незначи¬ тельной поддержки, которую она имела до тех пор в собствен¬ ном классе. То, что было под силу королевской власти в Англии в XI в. и во Франции в XIV в., оказывалось совершенно невоз¬ можным для королей Германии. Агрессивная политика Германского феодального государства в X—XII вв. Сплоченное в большей степени, чем соседние евро¬ пейские страны, Германское феодальное государство X—XII вв. проводило агрессивную политику в отношении других народов. Германские феодалы во главе с королем непрестанно вторгались 9* 131
в славянские земли восточнее Эльбы и устраивали грабительские походы в Италию. Германские императоры установили верхов¬ ную власть над Бургундией, отчасти над Чехией и на некоторое время над Венгрией, постоянно вмешиваясь в дела этих госу¬ дарств. Господствовавшая в соседних странах раздробленность не давала возможности оказать действенное сопротивление агрессии, и она временно имела значительный успех. В конце IX и X в. Германии приходилось вести оборонитель¬ ные войны против вторжений норманнов и венгров. После раз¬ грома венграми моравов для юго-восточных и восточных облас¬ тей Германии создалась серьезная угроза. Необходимо было объединить силы для организации обороны, и за это дело взя¬ лись короли Саксонской династии. Генрих I (919—936) органи¬ зовал оборону Саксонского герцогства, где находились фамиль¬ ные владения династии. В этой области были построены бурги, в которых расположились гарнизоны конных воинов. При Отто¬ не I (936—973) борьба с венграми приобрела общенациональ¬ ный характер. В 955 г. им было нанесено решающее поражение на реке Лехе. Это намного подняло престиж королевской власти, и в частности авторитет самого Оттона I. После разгрома венг¬ ров внешняя опасность для Германии исчезла на многие столе¬ тия. С тем большей энергией немецкие феодалы начали осуще¬ ствлять агрессивные планы в отношении других народов. В результате ряда грабительских походов за Эльбу, прове¬ денных при Генрихе I и Оттоне I, были подчинены области сла¬ вян— сербо-лужичей, лютичей и ободритов, население обложено данями и подвергнуто насильственной христианизации. Земли славян раздавались епископам и светским магнатам и заселя¬ лись немецкими колонистами. В захваченных областях были со¬ зданы марки, во главе которых стояли наделенные военной властью маркграфы. Они огнем и мечом насаждали немецкое господство. Особыми жестокостями прославился «железный маркграф» Герои, истребивший массу славян и предательски убивший 30 славянских князей. Но славяне не смирились. В 983 г. они подняли восстание и освободили почти всю свою территорию от немецких захватчиков. Воинственные лютичи вторглись на немецкую землю, ободриты захватили город Гам¬ бург. Славяне более 150 лет отстаивали свою независимость от немецких феодалов, отбивая их «натиск на восток». В середине X в. начались грабительские походы в Италию — страну весьма богатую, но политически разобщенную. Между владетелями отдельных областей Северной Италии шла борьба за власть, что создавало поводы для вмешательства извне. Итальянской короной завладели на продолжительное время ко¬ роли Бургундии; походы в Северную Италию предпринимали южногерманские герцоги. В такой обстановке в 951 г. Оттон I вторгся в Северную Италию, воспользовавшись приглашением 132
плененной королевы Адельгейды. Этот поход обеспечил Оттону I господство над Северной Италией, королем которой он себя про¬ возгласил. Второй поход, совершенный в 961—962 гг. под фор¬ мальным поводом восстановления на престоле изгнанного римлянами папы Иоанна XII, тоже окончился успехом — воссоз¬ данием Римской империи (позже она получила пышное наиме¬ нование: «Священная Римская империя германской нации»). Германский король получил титул императора, что безуслов¬ но подняло его престиж как внутри, так и особенно вовне стра¬ ны. Он смог еще больше подчинить себе церковную иерархию в Германии и подкрепить императорским авторитетом свои при¬ тязания на господство над теми странами, которые были завое¬ ваны. Походы в Италию с принятием императорского титула по¬ лучили высокое юридическое оправдание: они проводились с целью коронации в Риме. Для самого императора и для сопро¬ вождавших его немецких магнатов они были источником нажи¬ вы за счет богатых итальянских городов. Как же сказалась в конечном счете агрессивная внешняя политика на внутреннем положении Германского государства? Этот вопрос был поставлен немецкой буржуазной историографи¬ ей более ста лет назад и до сих пор вызывает острую полемику. Речь идет о том, способствовала ли эта политика укреплению Германского государства или, наоборот, ослабляла его изнутри и создавала условия для внутреннего распада. Со всей определенностью можно сказать, что агрессивная по¬ литика германских императоров в условиях роста могущества феодальных магнатов внутри страны ни в коей мере не укреп¬ ляла общегосударственную власть, а только ослабляла ее. Итальянская политика столкнула императоров с папами. Пока папская власть была слабой (X в.—первая половинаXI в.), это не представляло для германских императоров серьезной опасности. Но с усилением папства во второй половине XI в. дела начали складываться явно не в пользу королевской власти. Папы действовали в союзе с враждебными императорам герман¬ скими церковными и светскими князьями, подогревали смуты, выступая в роли арбитров в столкновениях короля с князьями. Это укрепило антикоролевский лагерь в Германии и облегчило его победу над монархией. Не в пользу императоров разреши¬ лась и борьба за церковную инвеституру. В такой же, если не в большей, степени торжеству террито¬ риальной раздробленности в Германии способствовали немецкие захваты славянских земель. Агрессивные войны против славян некоторое время объединяли немецких захватчиков, но резуль¬ таты этих войн пошли на пользу только князьям. Те земли, кото¬ рые в X в. были завоеваны королем, вскоре оказались в руках крупных магнатов. Захваты немецких феодалов в XII в. привели к образованию на восток от Эльбы крупнейших территориаль- 133
ных княжеств — маркграфства Бранден¬ бургского и герцогства Мекленбург¬ ского. Разложение раннефеодального судеб¬ но-административного устройства и рост вотчинной власти. Раннефеодальное су¬ дебно-административное устройство, су¬ ществовавшее повсеместно во франкском государстве, сохранялось на территории Германии значительно дольше, чем во Франции. Следы его можно обнаружить вплоть до XI в. Это зависело от степени оформленности феодальных поземельных отношений. В Германии, как уже отмеча¬ лось, сохранялись еще остатки свободного крестьянства, юрисдикцию над которым осуществляли государственные областные и местные судебно-административные ор¬ ганы в графствах и сотнях. С другой стороны, в Германии продолжали суще¬ ствовать отдельные герцогства, что яв¬ лялось результатом племенной обособ¬ ленности некоторых областей. В X—XI вв. эта система раннефеодальной государственной организации интенсивно разлагалась под воздействием роста феодального землевладения и в результате этнического сплоче¬ ния населения страны. Проследим, как протекал этот процесс. Племенные герцогства Алеманния, Бавария, Фризия, Саксо¬ ния представляли политические образования, оформившиеся раньше, чем успело сложиться само Германское государство. Они были в разное время завоеваны франкскими королями и включены в состав Франкской империи. Карл Великий, ведя борьбу с местным сепаратизмом, ликвидировал на территории Германии герцогскую власть. Но в конце IX в. она была снова повсеместно восстановлена. Более того, герцоги приобрели пол¬ ную самостоятельность и поставили в зависимость от себя коро¬ левский престол. Они осуществляли в своих областях высшую юрисдикцию, командовали ополчениями и руководили собрания¬ ми местной знати. В некоторых областях, как например в Бава¬ рии, герцоги подчинили себе даже местную церковную иерархию. Власть герцогов основывалась не только на их собственных земельных богатствах, но и на их положении предводителей местной знати. Королевская власть вступила в открытую борьбу с герцог¬ ским сепаратизмом. При Оттоне I эта борьба увенчалась замет¬ ными успехами. Герцогства были превращены на некоторое вре¬ мя в административные области, а герцоги — в их полномочных Император Священной Римской империи 134
правителей. Чтобы ослабить власть этих правителей, некоторые герцогства были поделены на части, а из других были изъяты отдельные иммунитетные территории. Так, Лотарингию разде¬ лили на два герцогства, а из Баварии выделили Каринтию. Во Франконии только часть области входила в герцогство (Вормс¬ ское), остальная территория находилась в непосредственной за¬ висимости от королевской власти. Такое же положение было и в Саксонии. Таким образом, на некоторое время королевской власти уда¬ лось справиться с герцогским сепаратизмом. Оттон I и Оттон И, Генрих III и другие короли своей властью назначали и смещали герцогов (нередко, правда, силой оружия), судили и наказывали их, требовали от них, как от вассалов, выполнения военной служ¬ бы и осуществления государственной юрисдикции в областях. Герцогская власть превратилась в определенном смысле в долж¬ ность. Но это была должность полусамостоятельного вассала, должность-лен. Короли не могли упразднить герцогства, а их правителей лишить власти. Они могли только подчинить их в той или иной степени своему верховному господству. Но имелась и другая возможность: герцогства с их ленными владениями и доходами можно было непосредственно передать королевскому семейству и превратить в составную часть коро¬ левского домена. Такие, по-видимому, цели преследовал Оттон I, когда он начал замещать в герцогствах властвовавшие там дина¬ стии своими родственниками и членами собственного семейства. Во главе Баварии он поставил родного брата Генриха, во главе Швабии — сына Лиудольфа, во главе Лотарингии — своего зятя Конрада. Брат короля Бруно, получивший архиепископство Кельнское, фактически осуществлял герцогскую власть над ча¬ стью Вестфалии и Лотарингии. Но результат всех этих меро¬ приятий был, как известно, малоутешительным: герцогства оста¬ вались герцогствами и возглавлявшие их члены королевского семейства оказались не более склонными подчиниться власти короля, чем прежние герцоги. Их королевское происхождение только укрепляло собственный династический вес в областях. Попытки собрать в руках королевского семейства отдельные герцогства делались и позже. Однако все они оказались безус¬ пешными. Королевская власть по-прежнему оставалась над¬ стройкой над герцогствами и другими феодальными княжест¬ вами. Герцогства нельзя было упразднить с помощью политических средств, но они неудержимо распадались вследствие этнических процессов сплочения населения отдельных областей в единую народность. Там, где этот процесс шел быстрее, герцогства рас¬ пались значительно раньше. Франконское герцогство исчезло уже в начале XI в., Лотарингское было искусственно раздробле¬ но в X в., дольше всего сохранялось Баварское. Но это не при- 135
'Дублин Манчестер СЕВЕРНОЕ МОРЕ Норич Бристоль ИРЛАНДСКОЕ МОРЕ Нентербери ортсмут-Ж^ ЯгЙ'ГасШ76 Ла-Ма Лилль Ф МонтрейлК ЛОНДОН А - ъ ш ф • • • 7\мьен Пёронн >• I • * • ■ • • • айкндйя ПАРИЖ Норби Ренн:% ^«Нормандия 5Э0км Орлеа ГРАФ. , • • - • * БЛУА- 1Ш / ХПуатьеу( fi/v'C/ZA <Г>Г/л£ Границы крупных феодальных владений Борда Королевский домен первых Капетингов Границы „Священной Рим¬ ской империи*4 Тулуза марка Немецкие марки на землях биллунг полабских славян КОР. Поход Оттона I в Италию (961-962 гг.) Завоевание Англии норманд цами (1066 г.) Нарбонн Границы даны на вторую четверть XI в. Барселона 170км h 2 Т 1 У г ] : \ —j т Англия, Франция, Германия и Северная Италия в X—XI вв.
БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ Ц* .Любица Гамбург ШБраниборУ^ (г. * пужиикд^ Л ю б yuJaZZZ ■; Л-у—ЖТИ^Ц^КТИгЕ: Магдебург Г ослар MEVHCEHJ ••терпен МАРКА С-Е-РИВ^Ы. Нельн a^w^yjTr4*/ ;/\/\ >о* xzx^xzxw*. '/*уу,у, v, -с 'КУ//,%Чг *'n'\ • м4'n<<N/'^?:уу//У/У,/'',/У/<‘ xzxzxz »/х/ч^ч^..^С5ц^755Zvfz /У///^У ч/ч/\/\А/\А/*/ • •<Т^Ас : //r/^'/4A/V4A/NA/VO ifx >У5^чХч/чхч/ч^ч^ч/чхч/чЛО^ч^Ч^л/)' У///У t ‘Ч Xv ' 1 #v4v^\/VA/4/4/4/4/s/V >></Х1»ФраНИфурТ^ч/ч/ч/чуч/ч/'ч/ч^ ^^^>;Х)С;^<ГЕРЦХ)ООС^?> /^\Л -•-Лч г ч. ^ 4 ^ VI )v ✓v'XX.} v) ^•4Z\ZXZ\ZxZ^XZ\ZxWV^NWX'4')Q'* ^bc??RV95pC^^>0(>()C)0CC' <£9хх^р*£^ 9^Кххжххххххх^р<хш===== Ц |#оШ9'г| Шй I и ttlff s111 *Ш ^1'MAPKAH ЦЕЙЦСКАЯ Л7///Ш ■ ЛОТАРИНГИЯ 11 i.i i.i.i.i iJJJJJi£wa leiaf «Щ и l» :h e Bay^s^x^ss^ ттчШШ Г. БУРГУНДИЯ Милан Павия Парма Флоренция Верден / Й8Я /> Мец^ уб 1032-1034 гг.) РИМ *V* МАРКГРАФСТВО ■€.-.■ | B e нал, 4>^l! * ^ г 'АГАТАI I I ^. . . . . '///У/УЛ'мкВа'вариидо?76г.). •. 'p>sJ с - • -> /У/У/-1 1 I I *. * f * *А; Ткой Зальцбур^^ 'Л.К^>^|•™.-§ .4У? .■ %КАРИНТИИ^Я>^>#Г- г-.- . f ж (отдел.-от^Wv.v\A ••••/>•*•••••• ^ * «Р * * *. * * *.* *.*.*.*.* Ба^ЙЙтЬ к.о'р! • X .О.Р.В. А т и я-. • ft-■::: >. Венгрии';с то г,.уу? Му\уу\уУЩ " S^:v!v:-:-;v‘.-:-;4v. о.Корсика (к Пизе с Ю91 г.)
несло большой пользы королевской власти. У нее появились еще более серьезные противники в лице территориальных княжеств, в которые превратились некоторые могущественные герцогства. Еще раньше разложилась раннефеодальная система графств и сотен. Графства на территории Германии были учреждены франкскими правителями. Графы являлись основной фигурой об¬ ластной франкской администрации. Они собирали королевские доходы, командовали ополчениями свободных людей и осуще¬ ствляли судебно-административную власть в своих округах. Одну треть собираемых доходов они удерживали в свою пользу. Граф¬ ства делились на сотни, во главе которых стояли сотники-центе- нарии, находившиеся в подчинении у графов. Эта система организации судебно-административной власти начала распадаться еще во франкский период по мере вовлече¬ ния крестьянства в поземельную и личную зависимость. Ее рас¬ пад довершался широкими иммунитегными пожалованиями, ко¬ торые изымали отдельные территории из сотен и графств и пере¬ давали в полную власть феодальных землевладельцев. Под власть феодалов-иммунистов попадали целые сотни со всей их юрисдикцией. Процесс разложения сотен и графств на территории Герма¬ нии затянулся на несколько столетий. В X в. во многих местах еще сохранялись остатки сотенных округов и почти повсеместно существовали графства. Правда, в отдельных местах, как напри¬ мер на Нижнем Рейне, эти графства представляли собой только отдельные пункты, разбросанные среди иммунитетных владений, но они все еще продолжали оставаться в ведении центральной государственной власти и осуществлять юрисдикцию над остат¬ ками свободного населения. В XI в.— начале XII в. графства окончательно превратились в частные феодальные владения. Это произошло, с одной сторо¬ ны, вследствие установления наследственных прав на графства и, с другой — в результате отчуждения графств королем в пользу князей. В отдельных случаях имели место факты самовольного присвоения магнатами графской юрисдикции. Тем самым довер¬ шилось разложение системы судебно-административного устрой¬ ства. Королевская власть располагала теперь только домениаль- ными владениями, которые все более сокращались, и сюзерени¬ тетом над фактически самостоятельными князьями. В стране усиливалось могущество крупных феодальных собственников и шел процесс оформления территориальных княжеств. В феодальном обществе в условиях господства поземельной и личной зависимости власть над населением обычно осуществ¬ лялась феодальными собственниками. Это объясняется тем, что феодальное производство и эксплуатация населения были связа¬ ны с принуждением, которое, естественно, лучше всего мог осу¬ ществить сам землевладелец с помощью своего вотчинного аппа¬ 138
рата. Именно поэтому со времени подчинения крестьян феода¬ лами пришла в упадок раннефеодальная государственная орга¬ низация и наступила политическая раздробленность. В Германии в силу отмеченной выше особенности социально- экономического и политического развития вотчинно-сеньориаль¬ ная власть не достигла в X—XI вв. полной самостоятельности. Она хотя и подчинила себе всецело население, но продолжала зависеть от короля. В дальнейшем, по мере ослабления государ¬ ственного единства, вотчины-сеньории получали все большую независимость, а отдельные, наиболее крупные из них приобрели суверенный территориальный характер. В каждой более или менее крупной вотчине имелся собствен¬ ный аппарат принудительной власти, состоявший из министериа- лов (слуг и служащих) и вассалов. Этот аппарат осуществлял одновременно и хозяйственные и судебно-административные функции. В церковных вотчинах он состоял из фогта с его по¬ мощниками, старосты, (виллика) и разных других хозяйствен¬ ных служащих. В распоряжении вотчинника имелась военная сила из министериалов и вассалов. В случае неповиновения кре¬ постных и зависимых крестьян феодал мог, не прибегая к помо¬ щи короля, легко справиться с ними своими силами. В вотчин¬ ном праве аббатства св. Максимина мы читаем, что крестьян, отказывающихся вовремя вносить чинш и выполнять барщинные повинности, должны были принуждать к этому сперва староста и другие министериалы. Если это им не удавалось, то непови- нующихся доставляли в город Трир и предъявляли им здесь гра¬ моту с записью их повинностей; если же и после этого крестьяне отказывались выполнять повинности, их передавали для наказа¬ ния фогту. В качестве крайней меры у крестьян отнимали иму¬ щество и аббат или переводил их на положение сервов без наделов (обязанных ежедневной барщиной), или наказывал по своему усмотрению. Сохранившиеся записи вотчинных судов свидетельствуют, что дела всегда решались в пользу феодалов. Обычными мерами наказания были штрафы, пени и бичевание. Вотчинные суды происходили обычным для того времени процессуальным поряд¬ ком, с обязательным присутствием всех крепостных и зависимых людей, которые могли привлекаться свидетелями, а также в це¬ лях назидания. За непосещение суда крестьяне штрафовались. Вотчина располагала не только судом и полицией, но и соб¬ ственной тюрьмой. Функции тюремщиков и охранников выпол¬ няли министериалы и крепостные, иногда в порядке трудовой повинности. Принудительной властью над крепостным и зависимым насе¬ лением обладал любой землевладелец по праву феодальной собст¬ венности. Но наиболее полным объемом этой власти располагали крупные феодалы, владевшие значительными территориями. Им 139
принадлежала уголовная юрисдикция над населением, и притом нередко за пределами собственных владений. С разложением графств крупные феодалы приобрели всю полноту судебно-адми¬ нистративной властина своей территории и зависели только от ко¬ роля, как вассалы от сеньора. Наиболее ярким показателем самостоятельности вотчинной власти является вотчинное право. Оно устанавливалось собственной властью земельного собст¬ венника и служило непререкаемым законом для его зависимого населения. Вотчинное право регулировало отношения между землевла¬ дельцем и его крепостными и зависимыми людьми, регламенти¬ ровало феодальные повинности, определяло права на владение землей населением вотчины и фиксировало местные судебные обычаи. Судебная власть вотчинника в XI в. обычно распростра¬ нялась и на уголовную юрисдикцию. Для населения вотчины не существовало фактически никакой другой власти, кроме вотчин¬ ной. Запись вотчинного права производилась обычно на основе опроса верхушки зависимого населения, прежде всего министе- риалов. При этом господин советовался со своими помощниками и вассалами. Этот вотчинный совет представлял собой зародыш совещательного органа территориального владетеля. Вотчинная власть распространялась в Германии долгое время и на города, большинство из которых было епископскими. В XI— XII вв. городское население было почти таким же бесправным, как и сельское. В записи вотчинного права вормсского епископа Бурхарда (1025 г.) нет возможности провести какую-либо грань между сельской и городской частью этого феодального владения. Появившиеся в XII в. записи раннего городского права (Страс¬ бурга, Фрейбурга и др.), как и записи вотчинного права, были составлены по воле феодальных сеньоров и утверждены их властью. Городское управление и суд состояли из министериа- лов вотчинника и непосредственно подчинялись его власти. Зна¬ чительная доля городских доходов шла в пользу сеньоров. Городское население несло в пользу своих сеньоров различ¬ ные повинности и платило чинш. В Страсбурге, например, горо¬ жане обязаны были платить епископу чинш и работать пять дней в году на барщине. Ремесленники — члены цехов — несли нату¬ ральные трудовые повинности. На горожан, как и на крепост¬ ных крестьян, распространялись еще и в начале XII в. брачный и посмертный поборы. Поселившиеся в городе сервы и холопы не освобождались от личной зависимости своих господ. Только в конце XII в. в городском праве начал проявляться принцип «городской воздух делает свободным» («Liift macht frei»). Тако¬ во было положение в епископских, частно-вотчинных городах и в городах, управляемых королевскими министериалами. Лишь в XIII в. города старого королевского домена, некоторые епископ¬ ские и вотчинные города добились свободного самоуправления. но
Предпосылки возникновения территориальных княжеств. В ту пору, когда в других западноевропейских государствах на¬ чался процесс политического сплочения, в Германии оформля¬ лись территориальные княжества и углублялся политический распад. Территориальные княжества представляли замкнутые политические образования, располагавшие почти полным сувере¬ нитетом и только в слабой степени подчинявшиеся верховному сюзеренитету короля. От обычной феодальной вотчины террито¬ риальное княжество отличалось тем, что оно занимало обособ¬ ленную территорию, на которой безраздельно властвовал владе¬ тельный князь, осуществляя всю полноту законодательной, судебно-административной и военной власти. Все население кня¬ жества, от кого бы оно ни зависело, в поземельном и личном от¬ ношении находилось в подданстве у князя и платило ему налоги. Система управления, суда и военной организации в княжестве была основана на тех же принципах, что и в централизованных феодальных государствах. Поэтому имеются основания говорить об однотипности существовавших в централизованных монархи¬ ях и территориальных княжествах политических связей и о неко¬ торой общности социальных и политических предпосылок воз¬ никновения тех и других. Территориальные княжества сложились на базе крупных вот¬ чин. Для превращения церковного или светского феодала во владетельного князя требовалось, во-первых, собрать на всей территории, где простирались его владения, судебно-администра¬ тивную и фискальную власть над населением и, во-вторых, при¬ своить те высшие государственные прерогативы, которые до того времени принадлежали на данной территории органам королев¬ ской власти. Первая задача решалась приобретением в собст¬ венность князя земель в черте его территории, подчинением всех землевладельцев княжеской власти, а также созданием во всем княжестве единой системы управления Для достижения второй цели крупный вотчинник добивался у короля иммунитетных при¬ вилегий, судебно-административного банна, графской юрисдик¬ ции и регалий или самочинно присваивал все эти прерогативы. Само собой понятно, что осуществить эти цели и добиться поли¬ тического суверенитета владетельные князья могли только при условии слабости центральной государственной власти и ее не¬ способности обуздать сепаратистские устремления магнатов. При этом решающее значение имели сложившиеся в стране эко¬ номические и политические условия, которые благоприятствова¬ ли прогрессирующей политической раздробленности. Экономические связи в Германии (как и в некоторых других западноевропейских странах, например в Италии) развивались преимущественно в пределах отдельных областей. В Германии ни в это, ни в более позднее время не образовался единый хо¬ зяйственный и политический центр, как, например во Франции 141
или Англии, а сложились только областные хозяйственные цент¬ ры. Таким образом, экономические связи складывались не в вы¬ годном для центральной государственной власти направлении, а скорее к выгоде для князей, которые могли извлекать доходы от развития ремесла и торговли в своих областях. В пользу местных сил сложилась и политическая обстановка как внутри страны, так и вовне. Королевская власть, сравнитель¬ но сильная в X—XI вв., в своих политических интересах поддер¬ живала отдельные группы магнатов, шла им на уступки и наде¬ ляла разными привилегиями. Так, например, Оттон I в борьбе с герцогами опирался на епископов, предоставляя им широкие иммунитетные привилегии и высшие государственные прерога¬ тивы (Оттоновы привилегии). Но герцоги им не были сокруше¬ ны, зато епископы с королевской помощью превратились во вла¬ детельных князей и наряду с герцогами стали в дальнейшем главными противниками королевской власти. Еще более пагубными для монархии и государственного един¬ ства оказались результаты внешней политики государства. Гра¬ бительские походы в Италию и приобретение императорского ти¬ тула по сути дела не усилили положения короля внутри страны и не сплотили на сколько-нибудь продолжительное время гер¬ манских феодалов, а только благоприятствовали росту враждеб¬ ных королю сил и укреплению внутреннего партикуляризма. Стремясь получить римскую императорскую корону и удержать¬ ся в завоеванной стране, германские короли шли на все новые политические уступки магнатам и подрывали тем самым свои позиции внутри страны. Столь же отрицательно для государст¬ венного единства сказались и результаты агрессивной политики «натиска на восток». Если к этому добавить, что с середины X в. для Германии не существовало серьезной внешней опасности, которая могла бы послужить фактором внутреннего политического сплочения, то станет ясно, что внешнеполитическая обстановка развивалась только в благоприятную для феодального партикуляризма сто¬ рону. В княжествах происходила внутренняя политическая концен¬ трация. Усиливалась ленная зависимость местных феодалов от князя и подготовлялись условия для упразднения вассально- ленных отношений и замены их прямым подданством. Вводилась единая система управления, сперва с помощью министериалов, а позже — чиновников, отменялись местные привилегии, города ставились под управление княжеских служащих. Подобная кон¬ центрация наблюдалась не только в Германии, но и в других странах, например во Франции. Но там упрочению замкнутых территориальных владений помешала королевская власть. В Германии она оказалась крайне ослабленной и с такой зада¬ чей справиться не смогла. 142
Проследим, как развивались взаимоотношения между коро¬ левской властью и князьями в XII в. — первой половине XIII в. Вормсский конкордат укрепил положение князей, в первую очередь церковных. Они упрочили свое право на регалии. Не мо¬ гло быть уже и речи о возвращении этих прав королю. Князья церкви, как и светские магнаты, держали теперь себя совершен¬ но независимо. Это сказалось вскоре при выборах короля. После смерти Генриха V ближайшим наследником престола был его племянник Фридрих Штауфен, герцог Швабии. Но князья и слу¬ шать не хотели о наследственных правах. В избирательном ли¬ сте Фридрих фигурировал одним из четырех возможных претен¬ дентов на престол. Королем был избран саксонский герцог Лотарь. Характерно, что в избрании участвовало всего 40 магна¬ тов— по десяти из каждого герцогства. Лотарь III начал проводить политику, характерную для гер¬ манских королей позднейшего времени: укреплять и расширять свое наследственное герцогство, чтобы тем самым стать равным самым могущественным князьям. При нем возобновилась агрес¬ сия в заэльбские славянские земли и началась колонизация за¬ хваченных областей немцами. Базой этой агрессии служило Саксонское герцогство, расширявшее свои пределы на восток. Выдав свою дочь за баварского герцога Генриха Гордого, Лотарь объединил эти два крупнейшие герцогства, территория которых простиралась от Северного до Средиземного моря. Так образо¬ валось крупное владение баварских герцогов Вельфов. Избра¬ ние на престол баварско-саксонского герцога Генриха Гордого могло бы привести к значительному укреплению королевской власти в Германии. Но князья этого не допустили. В 1138 г. они избрали на престол Конрада III Штауфена. Продолжавшееся более столетия царствование династии Штауфенов свидетельствует, что в Германском государстве прин¬ цип наследственной монархии не был окончательно изжит. Од¬ нако некоторое внешнее укрепление монархической власти ни в коей степени не помешало дальнейшей консолидации террито¬ риальных княжеств. Период Штауфенов, являвшийся временем наибольшего внешнего блеска империи, совпал с окончательным оформлением княжеской территориальной власти. Штауфены, не располагавшие достаточными средствами, что¬ бы укрепить свое положение в Германии, видели главный источ¬ ник силы в прерогативах императорской власти, в господстве над Италией. В то же время они стремились использовать те средства, которые с успехом применялись уже ранее: министе- риалитет, ленную систему и домениальную политику. Расчеты Штауфенов укрепить свою власть над Италией ока¬ зались не менее утопичными, чем их надежды на создание проч¬ ной территориальной базы для своей монархии в Германии. Если противниками усиления королевской власти в Германии были 143
одни крупные феодалы, то в Италии это был весь народ, боров¬ шийся против иноземного порабощения. Фридрих I Барбаросса пытался подчинить самую богатую область Италии — Ломбар¬ дию, где он мог получить необходимые средства для проведения своей политики в Германии. Для укрепления власти над Север¬ ной Италией Барбаросса использовал не только военную силу немецких вассалов и министериалов, но и свои императорские прерогативы. Ронкальский сейм 1158 г. объявил все вольности ломбардских городов незаконными. Права, которыми они с давних пор пользовались, признавались императорской рега¬ лией и подлежали возвращению империи, а сами города стави¬ лись под управлением императорских подеста (чиновников). Осуществить эти постановления можно было только с помощью военной силы. А в этом отношении император был в полной мере зависим от немецких князей. Отказ последних от военной по¬ мощи лишал его возможности вести войну. Так и получилось на деле: когда могущественнейший его вассал Генрих Лев увел свои войска, последовало жестокое поражение при Леньяно (1176 г.). Все попытки подчинения Ломбардии рухнули. По миру в Констанце в 1183 г. император отказался от своего права регалий в отношении ломбардских городов; они сохранили само¬ управление, признав за императором право формального ут¬ верждения городских консулов. Не в пользу императорской власти развивались и ленные от¬ ношения в Германии. Барбаросса стремился усилить зависи¬ мость подвассалов непосредственно от императора и укрепить их ответственность за выполнение имперской военной службы (за уклонение от участия в римских коронационных походах угро¬ жали высокий штраф и потеря лена). Вместе с тем он пытался подчинить королевской юрисдикции все дела о ленах, чтобы тем самым постепенно упразднить сеньориальную юрисдикцию, как это имело место в Англии в результате реформ Генриха II. Но князья парализовали все его попытки. Поддержав императора в судебной расправе над Генрихом Львом (решением суда в 1180 г. он за измену императору был изгнан из Германии, а его лены были конфискованы; позже, правда, Барбаросса воз¬ вратил ему часть саксонских владений), князья в то же время провели решение, обязывавшее императора инвестировать кня¬ жеский имперский лен в течение года и дня со времени его пе¬ рехода в императорские руки. Это навсегда лишило императора возможности собрать во¬ едино княжеские владения и объединить таким путем государ¬ ство. Территориальная раздробленность одержала новую победу. Во второй половине XII в. ленная система достигла в Германии своего расцвета. Оформилась иерархия «военного щита». Сосло¬ вие князей, занявшее первые две ступени этой иерархии, замкну¬ лось. Глава иерархии — король, украшенный римской импера¬ 144
торской короной, — сохранял еще значительную власть. Он ин¬ вестировал княжеские лены и требовал от князей выполнения вассальных обязанностей — предоставления своих военных кон¬ тингентов для общегосударственных завоевательных походов и для обороны страны. Фридрих I Барбаросса, который не только пышно царствовал, но и властвовал в стране, строил свою политику на подчинении княжеств, полагая, что они могут служить звеном единой госу¬ дарственной организации. Чтобы теснее подчинить себе князей, он пытался раздробить наиболее крупные княжества и наделить такими же правами большее число крупных феодалов. По-види¬ мому, он рассчитывал, что легче иметь дело с десятком мелких, чем с несколькими крупными княжествами. Но эти расчеты не оправдались, как не оправдались и все другие попытки ослабить феодальных магнатов. Объективно политика Фридриха Барбароссы способствовала укреплению территориальных княжеств и давала им юридиче¬ скую санкцию, хотя эта политика и была направлена на усиле¬ ние зависимости княжеств от империи. Насколько непрочно было положение в империи Штауфенов, обнаружилось сразу же после внезапной смерти Генриха VI. В Германии возобновилась борьба Вельфов со Штауфенами. Князья разделились и избрали в 1197 г. двух королей — сына Генриха — Льва Оттона (Вельфа) и Филиппа Швабского (Штау- фена). Малолетний наследник престола Фридрих Штауфен на¬ ходился в Апулии под опекой папы. Сидевший на папском пре¬ столе в то время крупнейший деятель католической церкви Ин¬ нокентий III как нельзя, лучше использовал создавшееся положение. Он стал арбитром в междоусобной борьбе в Гер¬ мании и фактически осуществлял власть над империей. В 1212 г, папа возвел на престол опекаемого им «апулийского мальчика», рассчитывая на его лояльность в отношении папской гегемонии. Фридрих II (1212—1250) считал центром своей монархии Южную Италию. К Германии он относился как к провинции и заботился только, чтобы в ней царило спокойствие, позволяв¬ шее осуществлять его политические планы на юге. Для этого он готов был на всякие уступки князьям. Именно в это время князья и закрепили за собой высшие государственные права. Изданное в 1220 г. «Соглашение с князьями церкви» узако¬ нило за ними ряд важнейших государственных прерогатив, по¬ лученных ранее от короля или присвоенных собственной властью, и предоставило им некоторые новые привилегии. За князьями церкви признавалось право чеканить монету и собирать пошлины. Соглашение разрешало церковным князьям учреждать новые города. В епископских городах вся полнота власти признавалась за епископами. Если в этих городах созывался имперский съезд, то государственная власть осуществлялась императорскими слу- 10 Заказ 6033 145
жащими, но только в течение ограниченного времени — в дни са¬ мого съезда, за неделю до его начала и спустя неделю после его окончания. В угоду прелатам запрещалось принимать зави¬ симых от них людей в чужие города, чем по существу нарушался утвердившийся в жизни правовой принцип «городской воздух делает человека свободным». Император давал обещание пре¬ следовать людей, находящихся под церковным отлучением. Еще более значительные привилегии германским князьям, как духовным, так и светским, давали постановления 1231 — 1232 гг. под названием «Статут на благо князьям»1. Это была по¬ истине великая хартия вольностей немецких князей. Король и император (привилегия была издана сыном Фридриха II Ген¬ рихом, королем Германии, и подтверждена самим императором Фридрихом II) обязывались в угоду князьям не учреждать новых крепостей и городов, а также новых монетных дворов. Тем самым укреплялась княжеская прерогатива на учреждение городов и че¬ канку монеты. За князьями признавалось неограниченное право юрисдикции в своих владениях, чем окончательно разрушалось существовавшее до тех пор хотя бы формальное судебно-адми¬ нистративное единство Германского государства. Теперь князю не нужно получать судебный банн от короля, он осуществлял высшую судебную власть собственным именем. Правда, коро¬ левский суд пользовался еще правом принимать апелляции на решения княжеских судов, но вскоре князья добились отмены и этого препятствия на пути их неограниченной судебной власти. Отказавшись от права основывать новые города, император вместе с тем оставил все неимперские города на произвол кня¬ зей. Запрещалось создавать городские союзы (они обычно созда¬ вались для защиты интересов городов от произвола князей и ры¬ царей) и объединения горожан, в том числе даже ремесленные цехи. Следует сказать, что эти предписания большого значения не имели. Они фактически не упразднили городских корпораций и союзов. Цеховой строй в немецких городах продолжал сущест¬ вовать. Усиление княжеской раздробленности заставляло города и впредь крепить свои союзы и создавать военные силы для за¬ щиты своих прав. Эти мероприятия принесли больше вреда ко¬ ролевской власти, чем городам. Они служат ярким свидетель¬ ством недальновидности и бесперспективности императорской политики в Германии, наносившей удар по своим союзникам в угоду противникам. Все это делалось ради осуществления эфе¬ мерных планов мировой империи. 1 См. русский перевод в «Хрестоматии по истории средних веков», под ред. С. Д. Сказкина, т. II, М., 1964, стр. 485.
Глава четвертая АНГЛИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО ДО СЕРЩНЫ XIII в. 1. Раннефеодальный (англо-саксонский) период олитическое развитие средневековой Англии характе¬ ризуется значительным своеобразием. Островная стра¬ на, которую в те времена море не защищало, а делало открытой для вторжения извне, неоднократно подвер¬ галась завоеваниям. Римское господство, длившееся в Англии с I в. до начала V в., не оставило глубоких следов ни в социально-экономическом, ни в полити¬ ческом строе. Вслед за уходом римских легионов на остров начали вторгаться германские племена ютов, англов и саксов, которые в течение V—VI вв. колони¬ зовали большую часть его территории (за исключе¬ нием Уэльса и Шотландии). Образовалось около 15 англо-саксонских племенных княжеств. Позже из них оформилось семь королевств: Кент, Уэссекс, Сэссекс, Эссекс, Восточная Англия, Мерсия и Нортумбрия. Территориально-этнической основой этих государств служили области племенных поселений англо-саксов. Их общественный и политический строй носил само¬ бытный характер. Пришельцы принадлежали к наи¬ более отсталой части континентальных германцев, у которых еще в V в. сохранялись порядки, близкие К тем, что в свое время описал Тацит. Завоевание да¬ лекой страны и установление над ней господства уско¬ рили процесс превращения родо-племенного устрой¬ ства в государственное. 147
В Англии еще дольше, чем во франкском государстве, сохра¬ нялись наряду с формировавшимися государственными органами народные учреждения. Однако решающая роль принадлежала уже не им, а государству, выражавшему интересы не народных масс, а эксплуататорской верхушки общества. Во главе отдельных англо-саксонских государств стояли коро¬ ли, в прошлом князья племен. Чтобы придать своей власти больший авторитет, они выводили свою родословную от главного языческого бога германцев — Вотана. Власть этих королей находилась под контролем знати, собиравшейся на «совет муд¬ рых»— уитенагемот. В составе совета мы видим членов коро¬ левской семьи, сановников двора, видных королевских дружин¬ ников, а с принятием христианства — и высших сановников церк¬ ви: архиепископов, епископов и аббатов. Этот совет знати был мало похож на старинное народное собрание германцев, вопреки мнению буржуазной англо-саксонской историографии, видящей в нем прямое продолжение древнегерманских демократических традиций. Уитенагемот был высшим органом государственной власти. Без его согласия король не имел права ни издавать законов, ни проводить какие-либо важные государственные мероприятия. Даже королевские пожалования земли и других благ осущест¬ влялись с согласия уйтенагемота, о чем свидетельствуют подписи его членов на королевских грамотах. Уитенагемот был высшим су¬ дебным органом, к которому обращались с апелляциями на реше¬ ния судов графств. Он назначал элдорменов (старшин) графств, а в некоторых случаях — и епископов. Ему принадлежало пра¬ во избрания и низложения королей. Хотя монархическая власть была наследственной, но для занятия престола требова¬ лось согласие уйтенагемота, а его мог получить далеко не каж¬ дый, имевший права наследования. Компетенция уйтенагемота свидетельствует, что это учреждение не представляло королев¬ ского совета в собственном смысле слова, а существовало наря¬ ду с королевской властью, дополняя ее, а в некоторых случаях подчиняя себе. Королевской власти в англо-саксонских государствах еще были присущи некоторые черты, унаследованные от «военной демократии» германцев. Король осуществлял верховное коман¬ дование, и в этом, пожалуй, было его главное назначение. За убийство короля первое время можно было откупиться весьма высоким вергельдом (7200 шиллингов, т. е. такой же суммой, как за убийство епископа), причем часть вергельда поступала «на¬ роду» (племени). Но уже столетия два спустя личность короля стала священной и неприкосновенной и покушавшиеся на его жизнь наказывались смертью. Король располагал значительным доменом, в его пользу поступала часть судебных штрафов и раз¬ ных пошлин; население безвозмездно несло королевскую службу 148
и предоставляло королю постой и кормление (фирмы, гафоль). В руках короля имелась постоянная военная сила — дружина, которую он содержал на собственные средства и мог в любое время использовать в своих интересах. Так выглядел центральный орган этого примитивного госу¬ дарственного устройства. Областная и местная судебно-админи¬ стративная организация носила на себе еще более архаические черты. По форме она оставалась народной, общинной, хотя все более подчинялась господству верховной государственной власти и выполняла для нее важные принудительные функции. Основой этой организации служили графские и сотенные округа. Графство представляло или территорию поселения племени, или вновь образованный судебно-административный округ. В се¬ редине X в. их насчитывалось 32. Первое время графство воз¬ главлял элдормен, в прошлом самостоятельный князь племени, представлявший интересы местной знати. Элдормен собирал ополчение округа и командовал им, издавал распоряжения по охране порядка в своем округе, участвовал в совете короля. С усилением королевской власУи элдормен все больше уступал место королевскому шерифу, который первое время был его по¬ мощником. По своему положению и по своим функциям шериф весьма походил на франкского графа. Его обязанностью было собирать разные поступления для королевской казны — налоги, штрафы, фирмы, заведовать королевским имуществом в графст¬ ве и осуществлять судебную и административно-полицейскую власть. Два раза в год под председательством элдормена, а поз¬ же шерифа происходили собрания знатных лиц графства, в ко¬ торых участвовали епископ, крупные землевладельцы и местные должностные лица, а также староста, священник и четыре наи¬ более видных крестьянина от каждой сельской общины. На этих собраниях разбирались судебные дела, вопросы обложения и ор¬ ганизации обороны в округе, оглашались законы и постановле¬ ния короля и оформлялись разные юридические акты. В собра¬ ниях графств, которые и без того были малопредставительными, все большее значение приобретала верхушка местной знати в лице «12 старших тэнов». Графства делились на сотни, представлявшие искусственные образования судебно-административного характера. Количество их по отдельным графствам варьировало от 64 (на юге) до 4 (на севере). В сотне раз в месяц созывалось собрание в составе сотенного старшины и крупных землевладельцев, а также пред¬ ставителей от сельских общим — старосты, священника и четы¬ рех наиболее видных крестьян, специально на это уполномочен¬ ных. Посещение собраний было обязательным, и за неявку угро¬ жал штраф. Сотенные собрания наряду с судебными делами занимались раскладкой фискальных повинностей среди населе¬ ния. Они оформляли также разные юридические акты и дела, 149
касающиеся собственности. С усилением королевской власти эта сотенная организация приходила в упадок. Избираемый на соб¬ рании сотни старшина уступил место королевскому служаще¬ му— сотенному бейлифу. Дела в сотне вершились уже не пред¬ ставительным собранием, а, как и в графстве, узким кругом знати в лице «12 старших тэнов» сотни. В этой системе местного судебно-административного устрой¬ ства известная роль отводилась сельской общине. Она имела свое самоуправление. На сельском сходе — галимоте — реша¬ лись все важные дела хозяйственной жизни общины — вопросы севооборота, выпаса скота и т. п., а также разбирались мелкие тяжбы и оформлялись разные сделки. Община принимала обя¬ зательные для ее членов постановления, распределяла повин¬ ности, разыскивала преступников и др. Во главе общины стоял избираемый ею сельский староста (констебль). Основой этой судебно-административной системы служило наличие свободного крестьянства. В англо-саксонском обществе VI—VII вв. несвободное насе¬ ление (сервы, литы) составляло явное меньшинство. Основная тяжесть содержания королевского двора (приближенных короля и его служащих) падала на плечи свободных крестьян — керлов. За счет их прибавочного продукта кормилась значительная часть всего эксплуататорского класса страны. Уже самые ранние источники англо-саксонского периода сви¬ детельствуют, что керлы выполняли разные государственные по¬ винности. Они давали королю во время его пребывания в дан¬ ной местности дань — гафоль — в виде скота, птицы, хлеба, меда, масла, сыра, рыбы, пива, фуража, одежды, снабжали продоволь¬ ствием войска, несли за свой счет службу в ополчении, выполня¬ ли трудовые повинности по строительству и ремонту укреплений и мостов. В пользу королевского фиска поступали пошлины и штрафы, выморочное имущество и часть вергельдов. Для сбора этих повинностей королевская власть использовала наряду со своим провинциальным аппаратом местные общинные органы. В VII в. началось объединение Англии. Более сильные коро¬ левства устанавливали свою гегемонию над слабыми. Во второй половине VII в. выдвинулось королевство Нортумбрия, в VIII в.— Мерсия. В IX в. установилась гегемония королевства Уэссекс, подчинившего почти вс& англо-саксонские области. С объединением страны изменилось государственное устройство. Прежние мелкие королевства превратились в судебно-админи¬ стративные области единого государственного целого, усили¬ лись органы королевской власти, на всю территорию страны распространилось единое королевское право. Но процесс политического объединения страны был затор¬ можен датским нашествием. Во второй половине IX в. датчане захватили почти всю Англию. Борьбу с ними взяло на себя 150
Уэссекское королевство. Датчане были вытеснены из западных и юго-западных областей Англии. По договору уэссекского ко¬ роля Альфреда с предводителем датчан Гутрумом (880—890) за датчанами оставались только восточные и северо-восточные области страны. Значительная часть датчан ассимилировалась с англо-саксами. Уже в середине X в. страна снова была объ¬ единена англо-саксонским королем Эдгаром. Но вторичное на¬ шествие датских завоевателей в начале XI в. превратило ее в провинцию датского королевства. В 1042 г. во главе Англии встал король из уэссекской династии Эдуард Исповедник. Вос¬ становленное англо-саксонское королевство просуществовало, однако, недолго. Вскоре Англия подверглась новому завоеванию. Оформление феодальных отношений. Феодальные отношения в Англии сложились уже к концу англо-саксонского периода. Большую роль в их утверждении сыграла государственная власть, которая облагала население тяжелыми повинностями. С переходом крестьян в частную зависимость эти повинности приобрели форму феодальной ренты. Таким образом, началом феодальной эксплуатации в Англии, а следовательно, и началом самого феодального строя следует считать не установление част¬ но-вотчинной зависимости крестьян, а распространение на сво¬ бодных крестьян государственных фискальных повинностей. Превращение этих повинностей в частно-вотчинные не меняло их сущности. Они по-прежнему представляли прибавочный про¬ дукт крестьян, хотя и поступавший уже не целому коллективу эксплуататоров, а отдельным представителям класса феодаль¬ ных собственников. При поселении англо-саксов в Британии каждая семья полу¬ чила большой надел — гайду (120 акров — 40 га). Земля по старой германской традиции считалась народной собственно¬ стью. Она не отчуждалась, а только переходила по наследству в пределах большой семьи. Неподеленные земли достались ко¬ ролю и от его имени раздавались светской знати и церкви (в на¬ чале VII в. у англо-саксов было введено христианство). Пожа¬ лованная королем земля называлась бокланд и представляла свободно отчуждаемую собственность, на которую не распростра¬ нялись старые традиции. Государственные повинности свободных крестьян приобрета¬ ли все более регулярный поземельный характер. Тем самым ко¬ ролевская власть утверждала свое право верховной собствен¬ ности на народные земли. Входит в практику передача королев¬ ской властью феодальной знати поступающих с населения в фиск повинностей, а также и крестьянской земли, облагаемой этими повинностями, что по существу было равнозначно. Получивший подобное пожалование представитель светской знати, епископ или аббат становился со временем полным собственником зани¬ маемой крестьянами земли и личным господином этих крестьян. 151
Превращение земли в феодальную собственность на основе королевской грамоты было только одним из способов создания этой собственности. Другим еще более распространенным спо¬ собом была мобилизация земельных аллодов крестьян-общин- ников. С тех пор как крестьянские наделы стали частной собст¬ венностью, они в силу разных причин уходили из рук кресть- ян-общинников и становились собственностью монастырей, епископов и светских феодалов. Крестьяне, разоряясь под тяжестью государственных повинностей, теряли право собствен¬ ности на землю и личную свободу и превращались в зависимых людей. К концу англо-саксонского периода все крестьянство так или иначе подвергалось уже феодальной эксплуатации. Лично сво¬ бодное население, владевшее землей на правах аллода, несло разные государственные тяготы. Зависимые и крепостные, имев¬ шие наделы, выполняли оброчные и отработочные повинности в пользу земельных собственников, располагавших над ними су¬ дебной и личной властью. Это были гениты — зависимые со значительными наделами, повинности которых заключались большей частью в уплате оброков и несении разных служб в по¬ местье-маноре; г е б у р ы — крепостные со средними наделами , (около 7 акров), которые выполняли большей частью полевую барщину (около трех дней в неделю); к от сет л ы — крепостные и зависимые с малыми наделами (около 5 акров), выполняв¬ шие большей частью ручные барщинные работы. В манорах эксплуатировались также рабы с наделами и без наделов. В результате установления личной и поземельной зависимо¬ сти крестьян выросла частная власть землевладельцев — глаф- ордов. Они сосредоточили в своих руках вотчинную юрисдик¬ цию. Король этому не препятствовал, а, наоборот, помогал, раздавая магнатам иммунитетные привилегии и судебно-адми¬ нистративные права. Королевская власть пыталась при этом использовать глафордов как своих уполномоченных в местном управлении: на них возлагалась ответственность за выполнение государственных повинностей (военная служба, строительство укреплений, мостов) зависимым от них населением. Вместе с тем глафорды обязаны были поддерживать порядок на иммунитет- ной территории и осуществлять полицейские функции по борьбе с преступлениями. В X в. глафордат стал обязательным для все¬ го лишенного земельной собственности населения. В правде ко¬ роля Ательстана (около 930 г.) указывается: «Относительно тех, не имеющих глафордов людей, к которым закон не может быть применим, [повелеваем], чтобы родственники таких людей нашли им лорда». Если по истечении установленного срока человек оставался без покровительства, он считался правонарушителем и всякий мог безнаказанно его убить, как разбойника и вора. За укрывательство таких людей угрожал штраф. 152
ягЖ asL&J Крестьяне на барщине. Английская миниатюра Таким образом, лорды подчиняли своей власти не только за¬ висимых людей манора, но и свободных, проживающих в черте их владений, которых они «ставили под свою соку» (покрови¬ тельство). Подчинив своей власти все население государствен¬ ного судебного округа (сотни), лорд тем самым подчинял себе и весь округа его юрисдикцией. Он собирал по старой традиции судебные собрания, но председательствовал на них уже не сотен¬ ный бейлиф, а сенешал или стюард лорда. При этом штрафы и другие судебные доходы поступали не в государственную каз¬ ну, а в курию лорда-иммуниста. Так завершилось превращение местной государственной су¬ дебно-административной организации в манориально-вотчинную. Однако в Англии старое территориальное судебно-администра¬ тивное устройство не разложилось. В дальнейшем оно даже ук¬ репилось, став основой централизованного государственного управления. 2. Нормандское завоевание и его значение для государственного развития Англии В 1066 г. Англия была завоевана нормандским герцогом Вильгельмом Незаконнорожденным (Завоевателем), высадив¬ шимся с огромным войском, набранным из нормандских рыцарей и разных других авантюристов. Установление нормандского гос¬ подства в Англии оказало глубокое влияние на ее политическое развитие. Шедшая к феодальной раздробленности страна пре¬ вратилась в сплоченное государство во главе с сильной монархи¬ ческой властью, какой в ту пору не было нигде на континенте Европы. 153
У?УУУУУУУУУУУУ^!ГТ\:У. ||fPPP Ш1шщ ^Ш<^$::::-:::й:;х^%:::х /<W *->!,X*VwV« sv^.v^Xn/Xv^Xw; l.v.y.y.X; JAV. e XvNvfX'ivX^/!' iV/.V/ZAN*! yqJ)ivO<£X“X; Завоевание Англии нормандцами. Ковер из Байе, деталь. XI в. Решающую роль в укреплении государственного строя сыграл сам факт установления господства чужеземных завоевателей. Чтобы держать в повиновении народ (завоевателям оказывали сопротивление все слои англо-саксонского общества), новый ко¬ роль и его нормандские дружинники должны были заботиться об укреплении своей военно-ленной организации. В результате в Англии сложилась в высшей степени централизованная си¬ стема вассально-ленной зависимости с обязательной военной службой всех ленников-феодалов в пользу короля. Образцом для нее послужила феодальная система в самой Нормандии, где герцог установил свое господство над всеми землевладельцами. Нормандские бароны были лишены права чеканить собствен¬ ную монету, вести частные войны и вступать в соглашения с ино¬ странными властями. В таком же подчинении у герцога было и духовенство. Вильгельм стремился перенести эти порядки в Англию. Борьба с сопротивлением англо-саксонской знати об¬ легчала осуществление этих централизаторских мероприятий. Завоевание страны сопровождалось массовыми конфиска¬ циями земельной собственности. Многие представители англо¬ саксонской знати были лишены своих владений. Король стал 154
верховным или фактическим собственником всей территории. Часть конфискованной земли была оставлена в непосредствен¬ ном пользовании двора в качестве домена (около 1000 маноров; эти земли были расположены в разных частях государства); до- мениальной собственностью стали также значительные лесные пространства. Остальные земли Вильгельм Завоеватель раздал в лены своим дружинникам и тем из англо-саксонских феодалов, которые изъявили ему свою покорность (этим он создал себе опору в верхушке местной знати). Получаемые королевскими ленниками владения находились, как правило, в разных обла¬ стях королевства1. Это, по-видимому, являлось не только ре¬ зультатом сознательной политики Завоевателя, но и следствием того, что земельные участки были в разное время конфискованы у прежних владельцев и создать из них компактные баронии было невозможно. Разбросанность баронских владений, а также частые случаи возвращения их королю (фелония) служили пре¬ градой на пути превращения баронов в самостоятельных фео¬ дальных землевладельцев наподобие французских сеньоров или германских князей. Суверенитет королевской власти мог беспре¬ пятственно распространяться на всю территорию страны1 2. Те, кто получил лены от короля, обязаны были в течение 40 дней в году нести королевскую военную службу, выставляя положенное количество рыцарей. Королевские ленники разда¬ вали от себя «панцирные лены», с тем чтобы обеспечить необхо¬ димый контингент рыцарей для королевской службы. Феодаль¬ ный обычай ограничивал эту службу также 40 днями в году, хотя сеньор нуждался в ней не только для короля, но и для себя (для этой цели королевские ленники имели еще дополнительные контингенты вассалов). Верхнюю ступень ленной иерархии со¬ ставляли крупные королевские вассалы — графы, прелаты (епи¬ скопы и аббаты) и бароны. Графствами управляли королевские служащие — шерифы. Звание графа в собственном смысле слова было титулом, иногда оно связывалось с должностью шерифа графства. Хотя это звание считалось наследственным, оно каж¬ дый раз передавалось лично королем, который вручал при этом меч графства и предоставлял право на получение 7з доходов. Чтобы не допустить превращения графств в княжества, король 1 Владения 130 крупных королевских вассалов располагались в 2—5 графст¬ вах, 29 других вассалов—в 6—10 графствах, 12 вассалов—в 10—21 графстве. 2 В Англии сохранилось только несколько замкнутых владений — палатинатов, которые находились на окраинах государства и были предназначены для организации обороны в пограничных областях. На границе с Уэльсом были расположены графства Честерское и Шрусберийское, у границ Шотлан¬ дии — графство Дэремское, на юго-востоке — Кентское. Возглавлявшие их графы (эрлы) пользовались всей полнотой юрисдикции над населением и получали в свою пользу судебные доходы. По отношению к королю они выполняли только вассальные повинности. Двое из этих палатинатов были упразднены уже при Вильгельме Завоевателе и его первом преемнике. 155
запрещал шерифам графств иметь в своем должностном округе собственные маноры. Баронами в широком смысле считались все землевладельцы, державшие от короля лен «в баронию». При Вильгельме I это были доверенные королевские люди, наделенные землями и су¬ дебными функциями. Из их среды выделялись вельможи — коро¬ левские сановники, шерифы и другие важные служащие коро¬ ля. Сословие баронов включало высший и средний слой феода¬ лов. Низшую ступень иерархии составляли рыцари баронов и короля, несшие непосредственно военную службу. Рыцарские лены вначале не имели строго определенного размера. Позже оформился тип рыцарского держания: оно составляло примерно 20 фунтов годового дохода. С XIV в. такой доход давал каждо¬ му свободному человеку доступ к рыцарскому званию. Королевская власть не только стояла во главе этой иерар¬ хии, но и возвышалась над ней. Король являлся, с одной сто¬ роны, сюзереном всех держателей на ленном праве, с другой — единым господином всех землевладельцев. В 1086 г. Вильгельм Завоеватель принял в Солсбери общую присягу всех ленников страны: «К нему прибыли, по словам хроники, его уитаны и все владевшие землей люди, какие только были во всей Англии, чьими бы вассалами они ни были, и поклялись клятвой верно¬ сти, что будут верны ему против всех людей». В данном случае Вильгельм следовал традиции англо-саксонских королей, имев¬ ших обыкновение требовать верности у всех свободных лю¬ дей королевства. Но в условиях, сложившихся после завоевания, этот юридический принцип приобрел новое значение: он утверж¬ дал последовательную централизацию вассально-ленной зависи¬ мости и королевский суверенитет над всей территорией страны. Этот случай использования англо-саксонской традиции был не единственным. Вильгельм I, объявивший себя законным пре¬ емником короля Эдуарда Исповедника, соблюдал все старин¬ ные обычаи, превратив их в средство усиления своей власти. Он не просто провозгласил себя королем, а занял престол согласно формальному избранию англо-саксонским уитенагемотом, соб¬ ранным на скорую руку в Вестминстере. По словам льстивого современного летописца, «все, нимало не колеблясь, радостно выразили свое согласие, как бы по внушению неба, единомыш¬ ленно и единогласно. С волей англо-саксов без всяких затрудне¬ ний согласились и нормандцы». Увенчавшись короной, возло¬ женной на него архиепископом Йоркским, Вильгельм дал по ста¬ рой традиции клятву: «править подвластным народом справед¬ ливо и с монаршей заботливостью, постановлять и соблюдать справедливые законы, запретить грабежи и несправедливые су¬ дебные приговоры». При этом новый король использовал также старинные англо-саксонские учреждения в центре и на местах, которые способствовали централизации государственной власти
в ущерб сеньориальным привилегиям феодалов. Он укрепил юрисдикцию в сотнях и графствах, максимально подчинив их центральному государственному аппарату. Вильгельм Завоева¬ тель заботился о функционировании судебных собраний в сотен¬ ных и графских округах и старался все больше переложить на население заботу о выполнении государственных повинностей, в том числе и военной. В центре страны старинный полновластный уитенагемот усту¬ пил место разделенной на ведомства придворной королевской курии, организованной по нормандскому образцу. В состав ее входили родственники и приближенные короля, высшие долж¬ ностные лица, крупнейшие прелаты церкви и приглашаемые ко двору бароны. В широком составе курия представляла ко¬ ролевский совет, обсуждавший важнейшие государственные ме¬ роприятия. В узком смысле она являлась рабочим правительст¬ венным аппаратом, ведавшим разными отраслями государствен¬ ного управления и фиска. Важное место в ней занимала счетная палата, которая ведала проверкой финансовой деятельности ше¬ рифов графств. Собранные средства хранились в государствен¬ ном казначействе в Уинчестере, а та часть их, которая предназ¬ началась лично для короля, находилась в королевском дворце. Доходы фиска при Вильгельме I намного превосходили те средства, которыми располагали его англо-саксонские пред¬ шественники. Эти доходы составлялись из поступлений от доме¬ на (примерно И тыс. фунтов — сумма, в два раза превышавшая домениальные поступления при Эдуарде Исповеднике), взносов королевских вассалов (рельеф, уплачиваемый при вступлении в наследство, денежные «помощи» вассалов и пр.), штрафов и судебных сборов, а также государственных налогов, уплачи¬ ваемых разными категориями населения. Значительные поступ¬ ления король получал из Нормандского герцогства. Памятником фискальной политики Вильгельма Завоевателя служит знаменитая «Книга страшного суда» («Domesday Book»), составленная в 1086 г. Она представляла собой опись всей земли и всего имущества населения Англии. Опись должна была упорядочить обложение английского народа прямым госу¬ дарственным налогом. Она составлялась по графствам и сотням королевскими уполномоченными, которые под присягой допраши¬ вали шерифов, священников, старост и специально назначенных из каждой деревни вилланов. Сперва записывалось поместье (манор) с его пахотной землей и разными угодьями, а затем следовали разные категории населения с их имуществом. Та¬ ким образом, крестьяне, в том числе и лично свободные, при¬ знавались принадлежностью маноров, что само по себе служило свидетельством повсеместного распространения манориальной системы и поглощения ею сельских общин. Особую ценность опись представляет тем, что в ней имеются сведения, относя¬ 157
щиеся не только ко времени ее составления, но и к периоду, предшествовавшему нормандскому завоеванию. Сам факт появ¬ ления столь трудоемкой описи, охватившей почти всю террито¬ рию страны, говорит о силе государственной власти и слажен¬ ности ее центрального и местного аппарата. Ни в каком другом государстве Европы подобное мероприятие было в то время немыслимо. Огромные фискальные средства, которыми располагал ан¬ глийский король после завоевания, отнюдь не покрывали всех расходов на государственный, судебно-административный и воен¬ ный аппарат. Это по существу был «чистый доход» короля, предназначенный для содержания двора и для разных королев¬ ских трат. Военная сила обеспечивалась безвозмездной служ¬ бой вассалов и всех обязанных за свой счет являться в ополче¬ ние. Судебно-административный аппарат в областях и на местах содержался за счет местных средств. Следует также иметь в ви¬ ду, что некоторые судебные и другие общественные функции на местах выполняло само население (посещение судебных соб¬ раний в сотнях и графствах, снаряжение ополченцев, предостав¬ ление разных сведений государственным служащим и т. п.). При Вильгельме I по-особому сложились взаимоотношения между государством и церковью. Римский престол благословил грабительское предприятие нормандского герцога, надеясь этим подчинить английское королевство непосредственно папе. Виль¬ гельм дал подобное обещание, но, укрепившись в Англии, забыл о нем. В одном лишь отношении он пошел на серьезные уступки церкви. Английское духовенство получило право на церковный суд с весьма широкой юрисдикцией. Компетенции церковного суда были подчинены все дела, связанные с церковными держа¬ ниями, а также те дела, которые касались духовных лиц или за¬ трагивали церковное право. Церковные суды руководствовались не обычным феодальным, а каноническим правом и считали своим высшим апелляционным центром римский католический престол. Это таило в потенции серьезную опасность для англий¬ ского королевства. Церковь в Англии представляла в ту пору огромную силу (по данным «Книги страшного суда», доходы с земельной собственности в Англии составляли 73 000 фунтов, из них на долю королевского домениального хозяйства приходи¬ лось 11000 фунтов, на долю светских баронов — 32 350 и на до¬ лю церкви— 19 200 фунтов). Вильгельм Завоеватель прекрасно это понимал и старался парализовать самостоятельные действия церковных руководителей, подчинив их постоянному государст¬ венному контролю. Он не разрешал без своего ведома обращать¬ ся к папе, ставил под строгий надзор деятельность церковных собраний, запрещал без своего разрешения отлучать от церкви королевских вассалов. Все высшие церковные должности были заполнены выходцами из Нормандии. Кентерберийским архие¬ 158
пископом, который являлся первым духовным лицом Англии, был назначен итальянец Ланфранк. Отношения с церковью, развивавшиеся благополучно при Вильгельме I, были нарушены уже при его преемнике Вильгель¬ ме Рыжем, который вынужден был пойти на уступки властолю¬ бивому архиепископу кентерберийскому Ансельму. В первые два десятилетия после завоевания в Англии уста¬ новилась максимально возможная в условиях господства ленных отношений политическая централизация. Она во многих отно¬ шениях зиждилась на личном авторитете короля-завоевателя, которого поддерживали пришедшие вместе с ним нормандские воины, получившие щедрые земельные пожалования. Но так дол¬ го продолжаться не могло. Новые бароны, упрочив свои позиции как земельные собственники, потеряли интерес к укреплению ко¬ ролевской власти и начали проявлять склонность к самостоя¬ тельности. Они сближались с англо-саксонской знатью и сов¬ местно выступали против «тирании» короля. Бароны даже апел¬ лировали к оскорбленным чувствам англо-саксонского населения, объявляя себя борцами за народное дело. В последовавших вскоре выступлениях феодалов против королевской власти мы не можем уже различить нормандцев и англо-саксов; все они выступали вместе, отстаивая свои интересы как феодальные соб¬ ственники-сеньоры. Этот факт нельзя объяснить успехами асси¬ миляции. Нормандские бароны долгое время отличались по язы¬ ку (они говорили по-французски) от местной англо-саксонской знати. Но в деле защиты своих феодальных привилегий они на¬ ходили общий с ней язык. Превосходство сил оказалось на стороне баронов. Они распо¬ лагали большими ополчениями, в их руках сосредоточивались основные земельные богатства и власть на местах. В борьбе с феодальной знатью король мог опираться только на часть мелких держателей и на те круги духовенства, которые были заинтересованы в сохранении сильной монархической власти. Королевская власть использовала также поддержку городов, вы¬ ступавших за укрепление государственного единства, необходи¬ мого для успешного развития городской экономики. Выступления баронов против короля начались уже при Виль¬ гельме Завоевателе. В 1075 г. подняли восстание два эрла в Северо-Восточной Англии. Они пытались найти поддержку среди англо-саксонского населения, но безуспешно; восстание было легко подавлено. Столь же безуспешным было и выступле¬ ние некоторых крупных феодалов в 1078 г., пытавшихся исполь¬ зовать в своих интересах несогласия в королевском семействе. При Вильгельме II Рыжем баронские выступления почти не прекращались. Кроме недовольства независимой политикой ко¬ роля, бароны были раздражены личной тиранией этого непопу- 159
лярного монарха. В 1100 г. Вильгельм II пал от рук заговорщи¬ ков. Сменивший его младший сын Завоевателя Генрих I (1100—■ 1135) вынужден был дать баронам хартию вольностей, которая послужила началом конституционных изменений в английском феодальном государстве. Эта хартия регулировала в интересах баронов ленные отношения. Король обещал строго придержи¬ ваться феодальных обычаев и не злоупотреблять своим поло¬ жением верховного сюзерена: не требовать никакого выкупа за лены, кроме законного рельефа, не отнимать лен в случае от¬ сутствия завещания, не выдавать насильственно замуж дочерей своих вассалов, а считаться с их собственным желанием и мне¬ нием баронов, не подвергать вассалов произвольным штрафам и т. п. В хартии содержались обещания соблюдать вольности церкви и не покушаться на ее собственность, придерживаться обычаев относительно рыцарских держаний, ограничив их по¬ винность только военной службой королю для защиты государ¬ ства и освободив от всяких иных натуральных и денежных побо¬ ров. Генрих I дал также обещание англо-саксонскому населению соблюдать «добрые законы» (т. е. старые судебные обычаи) короля Эдуарда Исповедника. Хартия свидетельствует о серьез¬ ных уступках со стороны королевской власти. Ценой этих усту¬ пок было достигнуто относительное спокойствие в государстве. В правление Генриха I был значительно усовершенствован центральный государственный аппарат. Королевская курия раз¬ делилась на большой совет (Magnum consilium) и постоянный правительственный орган (малую курию). Большой совет созы¬ вался три раза в год (на рождество, пасху и троицу) в составе сановников короля, главных его служащих и крупнейших пред¬ ставителей знати страны. В его компетенцию входило давать ко¬ ролю советы по всем вопросам, выносившимся на обсуждение, и заслушивать решения и законодательные акты короля. Ника¬ кой обязательной силы рекомендации совета не имели. Однако король был весьма заинтересован в функционировании этого учреждения, ибо таким путем он мог добиться признания влия¬ тельными феодалами своих политических действий. Малая курия осуществляла высшую судебно-административную и финансовую власть. В состав ее входили королевские сановники — лорд-канц¬ лер, лорд-казначей, камергер, стюард дворца, хранитель личной королевской печати и служащие двора, а также специально приглашаемые прелаты и бароны. При Генрихе I она оконча¬ тельно распалась на собственно королевскую курию, выполняв¬ шую функцию верховного судебно-административного органа, и счетную палату (палату «шахматной доски»), ведавшую финан¬ совыми делами короля. Заседания курии возглавлял сам король, а в его отсутствие — высший юстицарий. Видное место в управ¬ лении занимали канцлер, выполнявший роль государственного секретаря, и казначей, заведовавший королевской казной и воз¬ 160
главлявший палату «шахматной доски». К высшей сановной зна¬ ти принадлежали также коннетабль и маршал; первый осуществ¬ лял высшую юрисдикцию по военным делам, второй участвовал в заседаниях казначейства и судебных собраниях курии. Королевская курия рассматривала судебные дела, затраги¬ вавшие интересы короля, разбирала споры между непосредствен¬ ными королевскими вассалами, принимала в апелляционном по¬ рядке жалобы на решения судов в графствах, а также контроли¬ ровала деятельность местных судов. Палата «шахматной доски» заседала в полном составе два раза в год. Сюда являлись шерифы графств и отдавали отчет об израсходовании собранных ими средств, внося оставшуюся сум¬ му в казначейство (процедура напоминала игру в шахматы, так как для удобства счета стол был накрыт клетчатой скатертью; по клеткам откладывались суммы по отдельным статьям поступ¬ лений). Эти доходы шли с домениальных земель, расположенных в графствах, от натуральных взносов населения, судебных пош¬ лин и штрафов в сотнях и графствах, прямого налога, «помочей» с городов и взносов коронных вассалов. Большая часть доходов была точно фиксирована. Нередко практиковалась отдача всех этих доходов графств на откуп шерифам (на полгода, год или несколько лет). Вместе с укреплением центрального аппарата при Генрихе I усилилась также власть на местах. Осуществляли эту власть ше¬ рифы. На должность шерифов нередко назначали выходцев из придворной знати, иногда — из среды высшего духовенства. Со второй половины XII в. шерифы большей частью рекрутирова¬ лись из кругов джентри. Бывали случаи наследования должно¬ сти шерифа, однако контроль центральной власти над деятель¬ ностью шерифов был постоянным и неослабным. Шерифы того времени совсем не походили на континентальных графов, кото¬ рые превратились в наследственных владетелей своих округов; они всегда оставались служащими короля. Шериф осуществлял всю полноту власти в своем округе й располагал для этого соответствующим фискальным и админи¬ стративно-полицейским аппаратом. Фискальные функции зани¬ мали в его деятельности главное место. Это видно из того, что Назначение на должность шерифа производилось по представле¬ нию казначейства. Шериф председательствовал в суде графства, который проводился ежемесячно. Под его юрисдикцией находи¬ лись все свободные землевладельцы, в том числе и средние и мелкие ленники. Суд шерифа принимал также апелляции на ре¬ шения сотенных и манориальных судов. Периодически шериф устраивал выездные сессии суда графства в сотнях по делам полицейской юрисдикции и по гражданским искам. Шерифу принадлежала вся полнота полицейской власти в ок¬ руге: он ведал охраной безопасности, преследовал нарушителей I И Заказ 6033 161
порядка, используя при этом местные ополчения, накладывал штрафы, брал поручителей. По мере уменьшения судебных функ¬ ций шерифов в связи с учреждением разъездных и позже миро¬ вых судей их полицейская и судебно-исполнительная власть при¬ обрела особенно важное значение. Шерифы продолжали осуществлять и свои прежние военные функции, несмотря на то что войско давно уже потеряло харак¬ тер народного ополчения и стало ленным. Он собирал и нередко командовал ополчениями вассалов, привлекал к ответственности за уклонение от воинской повинности, снаряжал военные кораб¬ ли, организовывал оборону графства. В нормандский период в Англии существовала централизованная система военного ус¬ тройства. Королевские приказы о сборе феодального ополчения направлялись не вассалам, а шерифам, на которых возлагалась полная ответственность за' подготовку ополчений в назначенный срок. Низшей судебно-административной единицей была сотня, во главе которой стоял бейлиф, всецело зависевший от шерифа графства и отвечавший перед ним за выполнение фискальных и судебно-полицейских функций. В сотне ежемесячно собирались судебные собрания под председательством бейлифа; его обязаны были посещать все свободные жители. Но компетенция сотенно¬ го суда постоянно уменьшалась, так как в сотнях мало остава¬ лось свободного населения. Юрисдикция над зависимым кресть¬ янством все более сосредоточивалась в манориальных судах. В отдельных случаях маноры поглотили всю сотенную юрисдик¬ цию. На население сотен возлагалась ответственность за сохране¬ ние порядка и безопасности. По указу Вильгельма Завоевателя сотня наказывалась штрафом в 46 марок в случае обнаруже¬ ния на ее территории трупа убитого нормандца, если в тече¬ ние пяти дней не находили убийцу. Согласно Уинчестерскому статуту 1285 г. жители сотни несли полную ответственность за преследование и поимку преступников. Если в течение сорока дней преступник не был пойман, то сотня возмещала весь причи¬ ненный им ущерб. Известные судебно-полицейские функции возлагались и на сельские общины во главе с их старостами — констеблями. Кон¬ стебль отвечал за порядок и безопасность на территории общи¬ ны. Население последней делилось на десятки, связанные взаим¬ ной порукой. За ушедшего виллана отвечали перед лордом и государством его соседи. Ранняя централизация Английского государства помешала политическому обособлению городов. В Англии вовсе не было городских коммун. Города были включены в общую администра¬ тивную систему государства. Только несколько крупных городов пользовались ограниченным самоуправлением и статусом граф¬ ства. Лондон, включавший в себя графство Мидлэссекс, находил¬ 162
ся на положении графства. Его мэр, избираемый узким кругом городской аристократии, занимал положение шерифа, хотя по отношению к центральной власти обладал большей независи¬ мостью, чем шериф провинциального графства. Отдельные райо¬ ны Лондона имели юридический статус сотни. В Англии оформилось особое городское право, которое рас¬ пространялось сперва только на королевские города, а позже его приобрели за деньги и многие частно-вотчинные города. Органы местного городского самоуправления отвечали перед государст¬ венной властью за выполнение повинностей. Особое место в системе организации судебно-административ¬ ной власти занимали королевские бурги (city), представлявшие одну или сразу несколько сотен. При нормандских королях усилилась в стране вотчинная власть над зависимым населением, которое было лишено права обращаться в государственные суды. По нормандским ленным обычаям землевладельцы пользовались полной юрисдикцией над крепостным и зависимым населением их владений. Иммунитет- ные привилегии расширили судебную власть лордов, подчинив ей в ряде случаев и свободное население, проживающее в чер¬ те маноров (имущественные иски на сумму до 40 шиллингов). Правда, свободные люди сохранили за собой право апеллировать на решения манориального суда в высший государственный суд. Вотчинная юрисдикция распространилась и на некоторые уго¬ ловные дела (воровство). Но лорды не располагали достаточным полицейско-административным аппаратом и для приведения в ис¬ полнение приговоров обращались за помощью к шерифам. Мано¬ ры лордов не смогли превратиться в самостоятельные сеньории французского типа: этому помешала их территориальная раз¬ бросанность и особенно политика королевской власти, направлен¬ ная на ограничение иммунитетных прав лордов и изъятие из местных судов уголовной юрисдикции. В Англии в XI—XII вв. не сложилось еще общего права. В местных судах применялись разнообразные судебные обычаи англо-саксонского происхождения. Не изжиты были еще ордалии и поединки, часто практиковались соприсяжничество и поруки. В делах о ленах и земельной собственности применялось обычно нормандское ленное право; по делам о наследстве пользовались как англо-саксонскими, так и нормандскими обычаями (земель¬ ный лен наследовался по нормандскому обычаю майората стар¬ шим сыном, остальное имущество делилось согласно англо-сак¬ сонским обычаям между всеми наследниками). В местных судах применялся англо-саксонский язык, в центральных — обычно французский, иногда и тот и другой. Централизация судебно-административной власти. Реформы Генриха II. Династические смуты (1135—1154) на время затор¬ мозили дальнейшее укрепление монархической власти в Англии. И 163
Мельничный баналитет. Английская миниатюра Феодальная знать, используя борьбу соперников (Стефана Блу- асского и Матильды Анжуйской) за престол Англии, фактически освободилась от повиновения королю; страна покрылась замка¬ ми; шерифы графств присваивали королевские средства, казна опустела. Анархия была преодолена новым королем Генрихом II План- тагенетом (1154—1189). Немалую роль в укреплении королев¬ ской власти сыграло увеличение королевского домена за счет присоединения к прежним английским и нормандским владени¬ ям новых больших территорий — Анжу и Аквитании. Но главная причина была не в этом. Предпосылки государственной центра¬ лизации сдвигах Англии коренились в стране. в экономических и социальных Во второй половине XII в. в хозяйственной жизни Англии произошли значительные изменения. Они были связаны с рас¬ пространением товарно-денежных отношений. Мелкие и средние феодалы, весьма многочисленные в Англии, перестраивали свое хозяйство на более прибыльной основе и были заинтересованы в государственной централизации и усилении королевской влас¬ ти. От нее они ожидали защиты против гнета и произвола свое¬ вольной феодальной знати. В то же время в Англии бурно раз¬ вивались города, нуждающиеся в безопасности и охране своих торговых интересов. Сильная государственная власть могла обес¬ печить условия для развития ремесла и торговли и защитить горожан от феодальных магнатов. Сеньориальные города в XII в. вступили в борьбу со своими господами за самоуправление и нуждались в поддержке королевской власти. Таким образом, 164
в своей политике укрепления государственного единства и цент¬ рализации власти король мог рассчитывать на помощь низших слоев феодальных землевладельцев и горожан. В условиях Анг¬ лии рыцарство и верхушка горожан оказались близки друг другу по своим хозяйственным и политическим интересам и выступали в решающие моменты как союзники. Опорой королевской власти служила также верхушка фригольдеров (свободных крестьян- собственников), приближавшаяся к рыцарству и пополнявшая его ряды. Но и феодальная знать, против которой были направлены централизаторские мероприятия короля, не являлась неприми¬ римым антагонистом королевской власти. Король защищал инте¬ ресы всего класса феодалов; в помощи его нуждались и крупные землевладельцы, когда речь шла о подавлении крестьянства, под¬ нимавшегося на борьбу против феодальной эксплуатации. Развитие товарно-денежных отношений приводило к усиле¬ нию эксплуатации основной массы крестьян. В связи с этим усиливалась классовая борьба в деревне в самых ее разнообраз¬ ных проявлениях: побеги, уклонение от повинностей, активные выступления против повышения ренты и ограничения прав зем¬ лепользования. Для подавления недовольства крестьян нужны были централизованный государственный аппарат и твердые правовые нормы, охраняемые авторитетом государства. Это мог¬ ла обеспечить только сильная королевская власть. Такова была обстановка в стране, когда королевская власть, преодолев феодальную анархию, начала укреплять центральный и местный судебно-административный аппарат, приводить его в соответствие с изменившимися условиями классового господ¬ ства. Генрих II старался прежде всего лишить феодальную знать возможности вооруженного сопротивления. Он отнял у нее за¬ хваченные во время смуты королевские замки и разрушил после упорной борьбы незаконно построенные укрепления. Главное направление реформаторской деятельности Генри¬ ха II шло по линии укрепления государственной юрисдикции за счет ограничения судебно-административной власти крупных феодальных собственников. Этим не нарушалась в принципе власть феодалов над крепостным и зависимым населением вот¬ чин. Речь шла только о юрисдикции над свободными людьми. Судебно-административная власть феодалов над вилланами, наоборот, усилилась вместе с упрочением их собственности на землю. Судебная реформа проводилась правительством Генриха II постепенно, путем изъятия отдельных исков из сеньориальных су¬ дов и передачи их суду королевской курии. Королем были изданы в разное время ассизы (ассизой назывался иск, а также и распо¬ ряжение о расследовании иска). Согласно Великой ассизе заин¬ тересованная сторона имела право перенести свой иск относи¬ 165
тельно свободного владения (фригольда) из местного суда в ко¬ ролевскую курию, заплатив за это соответствующую сумму. Ассизами Генриха II из сеньориальной юрисдикции были иск¬ лючены все уголовные дела, а также значительная часть исков о земельной собственности и ленном владении. Этим был нане¬ сен чувствительный удар по иммунитетным привилегиям фео¬ дальных магнатов. Услугами королевских судов могли пользо¬ ваться все свободные люди, но они сохраняли за собой право обращаться по-прежнему и в обычные сотенные и манориальные суды. Королевский суд, хотя он и был платным, имел явные пре¬ имущества. В нем практиковалось инквизиционное судопроиз¬ водство— предварительное расследование дела — в отличие от обычных судов, где установление истины при отсутствии доста¬ точных свидетельских показаний производилось с помощью орда¬ лий (испытания). Вполне естественно, что в королевский суд обра¬ щались охотнее и сеньориальная юрисдикция в отношении свободных людей неуклонно свертывалась. Переход к инквизи¬ ционному судопроизводству в публичных государственных судах был тоже не полным. По некоторым категориям преступлений, например разбою, воровству, убийствам и поджогам, применяли и ордалии, но им не придавалось решающего значения. Если уго¬ ловный преступник и выдерживал благополучно испытания, он обычно выселялся из страны. Королевская курия, ставшая постоянно действующим верхов¬ ным судебным органом, заседала в составе пяти юристов — трех мирян и двух клириков. Она занималась делами кассацион¬ ного порядка, а также некоторыми категориями исков о собст¬ венности. Под ее юрисдикцией находились все непосредственные королевские вассалы. В начале XIII в. королевская курия разде¬ лилась на суд королевской скамьи, ведавший уголовными дела¬ ми и разбором апелляций, и суд общих тяжб, ведавший делами общего характера. В суд королевской курии превращалось в определенных слу¬ чаях и судебное собрание графства под председательством его шерифа. Это было, например, в тех случаях, когда король пере¬ давал на рассмотрение суда шерифа иски о земле, возникшие между сеньорами и вассалами. В этих делах шериф выполнял роль судьи курии, а собрание графства как бы превращалось в заседание самой курии. Во второй половине XII в. оформился институт разъездных судей. Выезды представителей королевской курии для контроля над судебной деятельностью шерифов практиковались уже при Генрихе I.C 1176 г. королевские судьи начали ежегодно выезжать в судебные округа, чтобы разбирать иски, преимущественно свя¬ занные с интересами короны («тяжбы короны»). Суд происходил обычно в собрании графства с обязательным присутствием всех тех лиц, которые посещали судебные собрания. 166
Следующим шагом в развитии королевской юрисдикции бы¬ ло введение института присяжных обвинителей. Королевская власть брала на себя организацию безопасности на всей терри¬ тории страны, привлекая на помощь все местные силы. Соглас¬ но ассизам (1166—1176) в каждой сотне назначались 12 полно¬ правных людей и, кроме того, четыре свободных человека из каждой деревни, которые под присягой должны были указать шерифу или королевскому судье всех разбойников, грабителей, убийц, фальшивомонетчиков и поджигателей, а также их пособ¬ ников и укрывателей, находящихся в пределах данной сотни. Королевские судьи и шерифы на основании этих данных вели расследование. Уличенные в уголовных преступлениях немед¬ ленно арестовывались, даже если их обнаруживали на иммуни- тетной территории, и после следствия представали перед судеб¬ ным собранием графства, приобретавшим в этом случае харак¬ тер королевской судебной курии. Все имущество этих преступ¬ ников поступало в королевскую казну, а сами они при наличии полных улик осуждались на смертную казнь, при отсутствии же достаточных доказательств изгонялись из страны. Деятельность королевских судов содействовала распростра¬ нению общего права (common law). Вместо бесконечного разно¬ образия местных и сеньориальных правовых обычаев появлялись общие правовые нормы. Общее право, как говорили юристы, «заключено в душе судей, заседающих в общих судах». Оно сложилось на основе англо-саксонских судебных обычаев, норм нормандского ленного права и практики местных судов и долж¬ нобыло согласовываться с государственными законами. Большую роль в распространении общего права и создании правового един¬ ства в стране сыграла законодательная деятельность королей. Устанавливаемое королевским законодательством право явля¬ лось в Англии общегосударственным. Раннее появление единого права в Англии объясняется могуществом королевской власти и преодолением феодальной раздробленности. Во второй половине XII в. была проведена реорганизация военных сил короля. Существовавшая до того времени система военных ополчений вассалов не могла удовлетворить возросшую потребность в надежной и независимой от ленного обычая воен¬ ной силе. Ни в какой другой области королевская власть не бы¬ ла столь зависимой от воли феодалов, как в военной. Для орга¬ низации заграничных походов требовалось согласие магнатов. К тому же военные контингенты, которыми могла располагать королевская власть, были весьма ограниченны. В 1166 г. они составляли не более 6400 воинов. Феодальные ополчения зависе¬ ли от магнатов, которые ими командовали. Такую армию труд¬ но было использовать для подавления феодальных мятежей. Вот почему централизация государства была немыслима без преобразования традиционной системы военных ополчений. 167
Увеличение военных сил короля диктовалось и внешнеполи¬ тическими обстоятельствами. Во второй половине XII в. акти¬ визировалась феодальная экспансия Англии против Уэльса, Ирландии и Шотландии. Кроме того, английскому королю при¬ ходилось постоянно защищать свои владения во Франции. Генрих II начал практиковать наемное рыцарское войско, используя для этого «щитовые деньги», установленные для фео¬ далов взамен военной службы. «Щитовые деньги» были факти¬ чески превращены в налог, взимаемый с рыцарей каждый раз, когда предстояла какая-либо военная кампания. С другой сто¬ роны, Генрих II восстановил пришедшее в упадок народное ополчение. Своей ассизой от 1181 г. он обязал всех свободных людей обзавестись вооружением сообразно своему имуществен¬ ному положению. Для классификации свободных людей по ус¬ тановленным имущественным категориям разъездным судьям предлагалось произвести тщательное расследование через при¬ сяжных. Собранное таким образом по графствам ополчение имело значительные преимущества перед ополчением вассалов. Созы¬ вал его, а в некоторых случаях и командовал им королевский шериф, а не феодальный барон, и на воинов не распростра¬ нялся ленный обычай о сорокадневной военной повинности сеньору. Усилившаяся королевская власть'предприняла попытку уп¬ разднить вредную для государства привилегию духовенства в об¬ ласти юрисдикции. Выше говорилось, что Вильгельм Завоеватель предоставил служителям церкви право иметь церковные суды. Теперь эта привилегия стала преградой на пути укрепления ко¬ ролевской юрисдикции; духовенство было по существу непод¬ властно государственным судам. Церковные суды притязали на то, чтобы судить клириков за любые преступления, что ставило духовенство в особое положение перед законом, так как церков¬ ные суды обычно ограничивались в своем наказании даже за самые тяжкие преступления эпитимией или лишением сана. Кро¬ ме того, церковные суды присвоили себе право судить и мирян по делам, связанным с церковными владениями, и по долговым сделкам, заключенным без документального оформления, под тем предлогом, что должником давалась клятва заимодавцу. Генрих II, используя в качестве повода дело одного клирика, которого церковный суд наказал весьма мягко за серьезное мирское преступление, издал в 1164 г. Кларендонские постанов¬ ления, которые ограничивали прерогативы церковных судов и усиливали зависимость церкви от государства. Запрещались апелляции английских прелатов к папе без ведома короля. Епи¬ скопам не разрешалось отлучать королевских вассалов от церк¬ ви и посвящать в духовный сан зависимых людей без согласия их господ. Ограничивалась свобода канонических выборов на К)8
церковные должности. Выборы епископов и аббатов должны были происходить в присутствии короля, и выбранный обязан был приносить ему вассальную клятву. Клириков должны были судить не только церковные, но и светские суды и выносить на¬ казания строго по закону. В церковные суды, когда они разби¬ рали дела светских лиц, должны были допускаться присяжные обвинители. Кларендонские постановления не были проведены в жизнь из-за оппозиции высшего духовенства и его главы — архиепи¬ скопа кентерберийского Фомы Бекета. Гибель этого прелата, объявленного церковью «святым мучеником», была использова¬ на противниками короля для выступления в защиту церковных привилегий. Король вынужден был уступить и согласиться на унизительную эпитимию1. Постановления были отменены. Кли¬ риков к светскому суду можно было привлекать только по делам о государственной измене и за нарушение правил о королевских заповедниках. Церковный суд сохранил свои широкие права, в том числе и по целому ряду светских дел — о прелюбодеянии, ростовщичестве, по брачным делам и по делам, связанным с при¬ несением присяги. Но ленная зависимость прелатов от короля и светских магнатов не была поколеблена, а даже упрочилась. Рост королевского аппарата и расширение сферы государст¬ венной юрисдикции требовали увеличения государственных средств. Традиционных доходов короля оказывалось явно недо¬ статочно. Создавалось несоответствие между затратами на го¬ сударственный аппарат и источниками возмещения этих затрат: король должен был содержать за счет своих домениальных средств аппарат публично-государственной власти. Выйти из этого положения можно было, установив новые налоги и увели¬ чив уже существующие. При Генрихе II, кроме традиционных «датских денег», были введены «щитовые деньги» и королевская талья. Талья, взимавшаяся при Генрихе II семь раз, выросла из прежнего феодального вспомоществования, которое требовали с королевских городов и с населения домена. «Датские деньги» в 1163 г. были заменены погайдовым (поземельным) налогом. Одной из существенных статей государственных доходов был королевский суд. Возбуждая дело в суде королевской курии, истец должен был заплатить за «ассизу». Это оказывалось на¬ столько разорительно для простых свободных людей, что они предпочитали иметь дело с более дешевым старинным сотен¬ ным судом, с его архаической процедурой. Источником пополнения королевской казны служили также многочисленные штрафы за нарушения королевских постановле- Генрих II принес публичное покаяние на могиле Фомы Бекета и принял согласно решению церковного суда наказание — 80 ударов по затылку, на¬ несенных прелатами и монахами. 169
ний и особых королевских прерогатив. Подобных штрафов не существовало в те времена ни в одной другой европейской стра¬ не. Штрафы налагали за отказ выполнять королевские работы, за нарушение королевских лесных законов, за помощь и содей¬ ствие врагам короля, за оскорбление королевских слуг и чинов¬ ников и за разные должностные проступки. У обвиняемых отбира¬ ли имущество, выкупить которое стоило больших денег. В XIII в. налоговый гнет значительно усилился. Иоанн Без¬ земельный за 17 лет своего правления двадцать раз облагал население налогами—11 раз он собирал «щитовые деньги» в раз¬ мере от 2 до 3 марок с феода и 5 раз — талью. Был введен но¬ вый налог на недвижимое имущество сельского и городского населения. В результате средний годовой доход казны увеличил¬ ся почти в два раза. При Генрихе III (1216—1272) налоги соби¬ рались в таких же размерах, а обложение движимого имущест¬ ва даже увеличилось. Возросшие военные расходы и траты на двор требовали все новых средств. Со второй половины XIII в. налог на движимое имущество стал регулярным. При этом оцен¬ ке подлежало буквально все, вплоть до одежды, мебели и посу¬ ды (от обложения освобождалось только имущество церкви). Размер налога равнялся обычно Vis стоимости оцененного иму¬ щества, но при случае он повышался и до 77. К концу XIII в. до¬ ля налогов в государственном бюджете равнялась 67%, а ста¬ рые феодальные поступления едва составляли 33%1. Социальные сдвиги в Англии к началу XIII в. В XIII в. в Ан¬ глии развернулась острая политическая борьба, определившая ее последующее политическое развитие. Чтобы понять характер этой борьбы, следует выяснить происходившие в ту пору сдвиги в социальной структуре общества, прежде всего в самом гос¬ подствующем эксплуататорском классе. Это было время расцвета феодального строя. Земельная соб¬ ственность уже в донормандский период стала монополией клас¬ са феодалов. Завоевание не внесло существенных изменений в природу общественного строя страны, но оно привело к зна¬ чительным изменениям в распределении земельной собственно¬ сти. Увеличилось государственное землевладение, укрепилась зависимость светских и церковных землевладельцев от короля. Создалась необычная в условиях западноевропейского феода¬ лизма того времени централизация ленных отношений. Королев¬ ская власть в порядке ленной и общегосударственной юрисдик¬ ции осуществляла политическое господство над значительной, если не подавляющей, массой населения. Но она не могла по¬ мешать происходившему в результате хозяйственных сдвигов перемещению земельной собственности. К тому же и сам король 1 См.: Е. В. Г у т н о в а, Возникновение английского парламента, М., 1960, стр. 78. 170
вынужден был раздавать государственные земли в ленные вла¬ дения, что приводило к уменьшению домениального фонда ди¬ настии. Усложнялась иерархическая структура землевладения. Возрастало количество мелких держателей за счет дробления крупных ленов и развития системы субинфеодации1. Эти явле¬ ния в значительной мере были связаны с распространением то¬ варно-денежных отношений в стране. Земля закладывалась за долги и отчуждалась разными способами. В условиях безраз¬ дельного господства феодализма она не могла превратиться в нефеодальную собственность, а только меняла своего вла¬ дельца. Но в этом процессе перемещения собственности проявлялась определенная закономерность: землю теряли большей частью крупные собственники, приобретали средние и мелкие феодалы. Последние, будучи заинтересованы в том, чтобы получить с б своих сравнительно небольших владений максимальные доходы, заводили более прибыльные формы хозяйства, используя те воз¬ можности, которые создавались развитием товарно-денежных отношений. Как в экономическом, так и в политическом смысле эта часть феодалов была носительницей прогрессивных тенден¬ ций и служила опорой королевской власти. Из ее рядов попол¬ нялись кадры королевских служащих, являвшихся проводника¬ ми централизаторской политики короля. Условия экономической жизни сближали мелких дворян с высшими слоями фригольде¬ ров и городской верхушки, которые были еще в большей степе¬ ни, чем дворяне, заинтересованы в укреплении государственного единства. Так создалась весьма широкая социальная база для государственной централизации в Англии. Противниками этой политики были феодальные магнаты, которые хотя и не облада¬ ли в Англии таким могуществом, как в континентальных стра¬ нах, но тем не менее с успехом могли противостоять королев¬ ской власти. Государственная централизация ни в какой мере не облегчила положения крестьян и не ослабила их поземельной и личной за¬ висимости от феодальных собственников. Централизованный го¬ сударственный аппарат предназначался не для защиты крестьян от землевладельцев, а для усиления фискального и политическо¬ го гнета. Королевская власть не вмешивалась в отношения меж¬ ду лордами и вилланами. Вилланство, как правило, исключа¬ лось из действия общего (государственного) права. Виллан не мог обратиться в королевский суд по делам об ущемлении его личных прав и по делам, связанным с земельным держанием, так как закон не признавал за ним права земельной собствен¬ ности. Как он сам, так и его земля признавались собственно- 1 См.: М. А. Б а р г, Исследования по истории английского феодализма в XI— XIII вв., М., 1962, стр. 38 и сл. 171
стью лорда. Юридическая доктрина, выраженная в учении зна¬ менитого английского юриста второй половины XIII в. Брайтона, приравнивала виллана к серву (рабу). Даже уйдя из манора лорда, виллан продолжал оставаться под его властью и обязан был платить ему поголовный чинш. Принцип «исключения вилланства» (из общегосударственной юрисдикции) нарушался только в уголовных делах. Английское общее право со времени ассиз Генриха II признавало вилланов тяжущейся стороной в уголовных исках, даже если эти иски бы¬ ли направлены против их собственных господ. Однако это не означало, что государство брало на себя защиту вилланов про¬ тив их лордов. Наоборот, государственная власть защищала ин¬ тересы лордов против крестьян в случае их неповиновения. Распространение на вилланов государственной юрисдикции хотя бы в такой ограниченной степени было связано с вовлече¬ нием их в сферу королевской фискальной эксплуатации. Продол¬ жая выполнять поземельные и подушные повинности вотчинни¬ ку, виллан должен был платить налоги государству. Это убе¬ дительнее всего свидетельствует, что централизация феодального государства совершалась в конечном итоге за счет усиления эк- Вилланов наравне со сплуатации народных масс, крестьянами облагали свободными позже — позе- «датскими деньгами», а мельным налогом. На вилланов перекладывали «щитовые день¬ ги» и талью. Вместе с тем вилланов привлекали к выполнению государственной военной повинности. Рыцарь и крепостной. Миниатюра 172
Ремесленники и крестьяне. Государственная власть приходила на помощь фео¬ далам в тех случаях, когда они не могли справиться соб¬ ственными силами с возму¬ щением крестьян. В одном приговоре королевского суда (1280 г.) мы читаем: «...что¬ бы он [шериф графства] при¬ нуждал держателей к выпол¬ нению вилланских и сер¬ вильных повинностей в поль¬ зу лорда Гальфрида, всякий раз, как они будут этому со¬ противляться, и чтобы в этом случае шериф без промедления передавал господину движимое имущество этих людей»1. Королевские суды становились обычно на сторону лордов в исках, связанных с огораживаниями об¬ щинных угодий. Как известно, Мертонский статут 1235 г. давал лордам право огораживать пустующие общинные земли. Свободные крестьяне страдали от произвола и злоупотребле¬ ний местной королевской администрации, привлекавшей нередко безвинных людей к судебной ответственности, чтобы завладеть крестьянским имуществом или получить взятку. Располагая почти полной властью над зависимым крестьян¬ ством, крупные феодалы даже в условиях прогрессирующей го¬ сударственной централизации пользовались значительными им- мунитетными привилегиями. По данным Сотенных свитков 1274 г., в Англии было около двух тысяч лордов-иммунистов, располагавших средней и низшей юрисдикцией. Некоторые из них могли решать в своих вотчинных судах даже дела, подсуд¬ ные короне. Более половины сотенных судов находилось в руках лордов. В XIV в. иммунитетные привилегии в Англии были лик¬ видированы. Однако власть лордов над крестьянами не прекра¬ тилась. Она продолжала существовать в той или иной форме до конца феодализма. В условиях Англии эта власть исчезла вме¬ сте с гибелью самого крестьянства во времена массовых огора¬ живаний земли. Борьба феодальной знати против королевской власти в Ан¬ глии протекала в иных формах и имела иные результаты, чем во Франции или Германии. Если во Франции магнаты отстаи¬ вали свою самостоятельность перед лицом усилившейся коро¬ левской власти, а в Германии князья боролись за создание не- з;ависимых территориальных владений, то в Англии бароны вы- 1 «Хрестоматия памятников феодального государства и права», под ред. В. М. Корецкого, М., 1961, стр. 182. 173
ступали совместно против монархии, защищая свои общие по¬ литические интересы. В сложившихся исторических условиях Англии XIII в. борьба баронов приобрела национальный харак¬ тер и получила на определенном этапе поддержку других актив¬ ных политических сил страны — дворянства и городской вер¬ хушки, отстаивавших прогрессивный путь государственного раз¬ вития. Это объясняется политической историей Англии со времени нормандского завоевания. После 1066 г. Английское государство стало в максимальной степени централизованным. Феодальная знать была ущемлена в своих политических интересах. Обладая богатствами и вла¬ стью над зависимым населением, она вынуждена была терпеть над собой «иго» короля, которое с течением времени станови¬ лось все более ощутимым. Король требовал налоги с населения в ущерб «законным» доходам феодалов со своих вотчин. Как верховный сюзерен он изобретал все новые способы для вымо¬ гательства средств со своих вассалов. Нередко с них взимались деньги под видом освобождения от несостоявшихся заморских военных предприятий. Эти вымогательства особенно усилились при короле Иоанне Безземельном. Он два раза объявлял похо¬ ды во Францию (в 1201 и 1205 гг.), чтобы потом отменить их, потребовав у собравшихся баронов и рыцарей отдать ему взя¬ тые с собой деньги. Несколько раз он облагал вассалов под раз¬ ными вымышленными предлогами высокими сборами и штра¬ фами. Этот крайне непопулярный король, в поступках которого чередовались приступы дикой жестокости и неожиданной трусо¬ сти, возбудил против себя недовольство всех феодалов и влия¬ тельных городских кругов. В стране образовался общий антико- ролевский фронт, возглавляемый баронами и высшим духовенст¬ вом. Ситуация обострилась в связи с тяжелой внешнеполитической обстановкой Английского государства. Иоанн Безземельный вел бесперспективную войну во Франции и вступил в конфликт с могущественным римским папой Иннокентием III. В этом кон¬ фликте он не только признал себя побежденным, но и пошел на крайнее унижение, приняв в качестве архиепископа кентербе¬ рийского ставленника папы Стефана Ленгтона (ставшего в даль¬ нейшем вождем баронского заговора) и признав вассальную за¬ висимость от папского престола с обязательством ежегодно уп¬ лачивать в курию «динарий св. Петра» в размере 1000 фунтов. Еще более плачевно закончилась его авантюристическая поли¬ тика во Франции. В 1214 г. он и его союзники понесли тяжелое поражение при Бувинё. В таких условиях бароны вместе с ры¬ царями и городской верхушкой Лондона заставили Иоанна Без¬ земельного 15 июля 1215 г. подписать Великую хартию воль¬ ностей. Великая хартия вольностей. В этой феодальной конституции Англии мы никак не можем обнаружить тех краеугольных камней 174
англо-саксонской демократии, которые в ней хотят увидеть бур¬ жуазные английские и американские историки. Великая хартия вольностей утверждала не свободу, а привилегии. Но поскольку эти привилегии предназначались не одной феодальной верхуш¬ ке, а всем светским и церковным феодальным землевладельцам и богатым горожанам, совместно боровшимся против королев¬ ского произвола,то ограничение королевской власти привело не к росту государственной раздробленности, а к дальнейшему политическому сплочению Англии. Обратимся к содержанию Великой хартии вольностей1. Образцом для ее составителей по¬ служила хартия вольностей Генриха I, однако по своему содер¬ жанию она значительно богаче и шире. Великая хартия вольностей прежде всего подтверждала су¬ ществовавшие ранее привилегии и свободы церкви и духовенст¬ ва, в частности свободу церковных выборов. Центральное место в ней занимают статьи, ограждавшие привилегии баронов как непосредственных держателей короля. Баронские лены объяв¬ лялись свободно наследуемыми владениями. Король не имел права требовать от вступавшего в наследство молодого барона больше установленного исстари рельефа—100 фунтов; за ры¬ царский лен уплачивался рельеф в размере 100 шиллингов. Ко¬ роль обещал не злоупотреблять правом опеки над несовершен¬ нолетними вассалами; устанавливалась материальная ответ¬ ственность за нанесение ущерба имуществу опекаемых вассалов как со стороны короля, так и со стороны баронов. Хартия вос¬ станавливала некоторые сеньориальные права баронов, ущем¬ ленные в результате расширения королевской юрисдикции,— за¬ прещалось переносить по королевскому приказу иски о собст¬ венности из курии барона в королевскую курию (статья 34). Король обещал устранить всякий произвол при обложении ба¬ ронов денежными повинностями. Ни «щитовые деньги», ни ка¬ кие-либо иные сборы в пользу короля не могли взиматься иначе, «как с общего согласия совета королевства». Только в трех слу¬ чаях бароны обязаны были давать королю умеренную денеж¬ ную помощь: при выкупе короля из плена, при посвящении в ры¬ цари его старшего сына и при выдаче замуж старшей дочери от первого брака. Ряд статей был направлен против злоупотреб¬ ления королевским правосудием и полицейско-административной властью короля. Накладываемые королем штрафы должны бы¬ ли соответствовать роду проступка и ни в коем случае не разо¬ рять наказуемого, не лишать его источников существования. Графы и бароны могли быть оштрафованы только по согласию своих пэров (равных в сословном отношении). Интересы баро¬ нов ограждала в первую очередь и ставшая впоследствии зна- Русский перевод Д. М. Петрушевского. Сб. «Памятники истории Англии XI—XIII вв.»., М., 1936. 175
менитой статья 39 Великой хартии вольностей. В ней мы читаем: «Ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму, или лишен имущества, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо (иным) способом обездо¬ лен, и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору его пэров и по закону страны»1. Суд пэ¬ ров был старинной привилегией баронов, и эта привилегия те¬ перь подтверждалась. Для остальных свободных людей сущест¬ вовал суд разъездных королевских судей с его процедурой расследования через присяжных свидетелей и обвинителей. Бароны со своей стороны должны были гарантировать по¬ добным образом права своих вассалов — рыцарей: не брать с них никаких взносов, кроме как в трех означенных выше слу¬ чаях, и не требовать никаких других служб, кроме традицион¬ но установленных (статья 60). В хартии не были обойдены и интересы горожан. За ними подтверждались все старинные вольности и свободные обычаи. На Лондон распространялись привилегии, полученные королев¬ скими вассалами в отношении налогов и разных других прину¬ дительных сборов в пользу короля (статья 12). Большое про¬ грессивное значение имели те постановления хартии, которые устраняли феодальные ограничения для развития торговли. От¬ менялось право принудительной покупки хлеба и других про¬ дуктов для надобностей короля (статья 28). Устанавливалось единообразие мер и весов по всему королевству (статья 35). Хартия предоставляла право свободной торговли для иностран¬ ных купцов (статья 41), что шло вразрез с интересами англий¬ ских городов и было выгодно только феодалам, > стремившимся приобрести чужеземные товары по более дешевым ценам. Таково содержание Великой хартии вольностей. Оно не вы¬ ходит за рамки феодальных порядков. То значение, которое придает этому документу буржуазная англо-саксонская историо¬ графия1 2, характеризует не столько его существо, сколько миро¬ понимание буржуазных историков. Но в политической эволюции Англии Великая хартия вольностей сыграла, несомненно, зна¬ чительную роль. Это относится прежде всего к тем новшествам, которые содержатся в статьях 1-2 и 14. В статье 12 указывается: «Ни щитовые деньги», ни (какое-либо иное) пособие не должны 1 В XVII в. на основе этой статьи был издан Habeas Corpus Act, гарантиро¬ вавший неприкосновенность личности английских граждан. 2 Уже начиная с кануна английской буржуазной революции 1640—1649 гг. буржуазные идеологи рассматривают хартию вольностей как важный кон¬ ституционный акт Английского государства, ограничивающий произвол мо¬ нархической власти. Статьи, обеспечивающие вольности королевских васса¬ лов, трактуются как установление гражданских демократических свобод. В Англии, где до сих пор нет единой конституции государства, Великая хартия вольностей считается формально одним из основных конституцион¬ ных актов страны. 176
взиматься в королевстве нашем иначе, как по общему совету королевства нашего». Статья 14 определяет состав этого совета: «А для того чтобы иметь общий совет королевства при обложе¬ нии пособием в других случаях, кроме вышеназванных, или для обложения «щитовыми деньгами», мы повелим позвать архие¬ пископов, епископов, аббатов, графов и старших баронов наши¬ ми письмами каждого отдельно и, кроме того, повелим позвать огулом, через шерифов и бейлифов наших, всех тех, кто держит от нас непосредственно». Таким образом, совет королевства — это собрание всех королевских вассалов. В нем нет представи¬ телей. Каждый вассал присутствовал лично, так как предстоя¬ ло решать вопросы, в равной мере затрагивавшие интересы всех королевских вассалов. По существу это широкая королевская курия (Magnum Consilium) в своем полном составе. По всей вероятности, в таком виде она никогда не собиралась. Но в хар¬ тии оговаривается, что для решения выносимых на курию во¬ просов не обязательно присутствие всех вассалов, важно, чтобы они были оповещены от имени короля за 40 дней до начала со¬ брания. Если к этому собранию королевских вассалов добавить представителей от графств и городов, то перед нами будет ан¬ глийский средневековый парламент. Само же собрание непо¬ средственных королевских вассалов — прототип будущей палаты лордов. Таким образом, Великая хартия вольностей была про¬ логом к истории английского парламента. Свой суверенитет в государстве бароны постарались закре¬ пить с помощью военной силы. Статья 61 предоставляла им право избрать комиссию из 25 баронов для наблюдения за осу¬ ществлением хартии. В случае нарушения обещанных ей воль¬ ностей (хотя бы в каком-либо одном пункте) комиссия делала королю предупреждение и требовала немедленного исправления допущенного своеволия, а если такие меры не принимались, она на законном основании призывала всех королевских вассалов к оружию и добивалась выполнения хартии с помощью военной силы. Король со своей стороны давал обещание освободить сво¬ их вассалов от данной ему присяги и обязать их поддержать вооруженное выступление в защиту хартии. Но Иоанн Безземельный, уступив перед вооруженной силой своих непокорных подданных, старался только выиграть время. Он заручился поддержкой папы Иннокентия III, который теперь готов был защищать его, как своего верного вассала, и отказал¬ ся от взятых по хартии обязательств (как насильно вырванных у него). Папа освободил короля от данной бароном присяги и отлучил от церкви всех участников антикоролевского выступле¬ ния. Снова началась вооруженная борьба, но смерть Иоанна Безземельного (1216 г.) помешала довести ее до какого-либо определенного результата. 12 Заказ 6033
Глава пятая СОСЛОВНАЯ МОНАРХИЯ В АНГЛИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIII в-XV в ) о второй половине XIII в. Английское феодальное го¬ сударство вступило в новую фазу своего развития. Оформилась сословно-представительная монархия. Эта новая форма феодального государства была общераспространенной на всем континенте Европы. Предпосылки ее возникновения скрывались в глубо¬ ких экономических и социальных изменениях в жизни феодального общества, наступивших под воздействием товарно-денежных отношений. Прежняя форма орга¬ низации политической власти, когда каждый фео¬ дальный землевладелец располагал собственным ап¬ паратом принуждения в своей вотчине или поместье, не могла уже удовлетворить, так как появилось мно¬ го населения, свободного от вотчинной и сеньориаль¬ ной зависимости. Необходимо было дополнить, а за¬ тем и совсем заменить вотчинно-сеньориальный аппа¬ рат власти общегосударственными территориальными органами. За эту задачу взялась королевская власть. До полного завершения централизации феодаль¬ ного государства она должна была привлекать к ре¬ шению государственных дел землевладельцев и горо¬ жан, которые стали в феодальном обществе серьезной политической силой. В ряде стран возникновение сословно-представи¬ тельных учреждений не было связано с какими-либо значительными политическими потрясениями. Коро-
левская власть по собственной инициативе обращалась к сослов¬ ному представительству. При этом она учитывала интересы фе¬ одалов, которые, теряя власть на местах, стремились сохранить и укрепить ее в общегосударственном масштабе. В Англии, где весьма рано укрепилась королевская власть, лишившая феодальную знать ее политической самостоятельно¬ сти, сословно-представительная система сложилась в результа¬ те острой борьбы феодалов с королем и знаменовала собой по¬ литическую победу сословий над монархией. Одной из предпосылок возникновения сословно-представи¬ тельной монархии было оформление феодальных сословий. В раннефеодальном обществе и в период феодальной раздроб¬ ленности не существовало резко очерченных сословных групп в среде эксплуататорского класса. Отдельные категории феода¬ лов— светские и церковные, а также различные их прослойки — не обособились в правовом и политическом отношении. Каждый более или менее крупный землевладелец обладал властью над крестьянами и представлял самостоятельную политическую ве¬ личину. Для политического сплочения класса феодалов не суще¬ ствовало особых побудительных стимулов. Королевская власть была слабой и не представляла пока угрозы для политической самостоятельности мелких суверенов, наоборот, она наделяла их все более широкими иммунитетными привилегиями. Крестьян¬ ство было поставлено в личную и поземельную зависимость, и справиться с ним мог каждый феодальный собственник. Но положение изменилось. Укрепившаяся королевская власть требовала все больше средств для содержания своего общегосу¬ дарственного аппарата. Феодалы вынуждены были поступиться частью собираемой ими ренты и своими сеньориальными дохо¬ дами. Больше того, монархия угрожала превратить феодалов из самостоятельных господ в государственных подданных. Еще большая опасность для них поднималась снизу, со стороны на¬ рода. Изменение феодальной эксплуатации и форм зависимости крестьян, появление и рост свободных городов делали невоз¬ можным прежний способ угнетения народных масс. В новых условиях феодальные землевладельцы могли обеспечить свое существование и сохранить политический вес и привилегии, только сплотившись в сословия. Таким способом они получали возможность присвоить долю прибавочного продукта, поступав¬ шего в государственную казну в форме налогов. В Англии сплочение феодалов в сословия происходило в спе¬ цифических условиях и выразилось в несколько иной, чем в дру¬ гих странах, конфигурации этих сословий. Ленная иерархия не получила здесь такого широкого разветвления, как на континен¬ те. В первое время после завоевания Англии сословно-полити¬ ческие отношения осложнялись этническими различиями. При¬ шедшие с Вильгельмом Завоевателем франко-нормандцы в те- 12* 179
чение нескольких поколений были чужды англо-саксонским тэнам. Слияние феодалов разных народностей в пределах одного го¬ сударственного целого завершилось не ранее конца XII в. и бы¬ ло ускорено распространением смешанных браков. Феодальная знать не превратилась в Англии в наследствен¬ ное сословие князей. Со времени завоевания она находилась в тесной зависимости от королевской власти и не могла создать замкнутые территориальные владения. Массовые земельные кон¬ фискации, произведенные Вильгельмом Завоевателем, дали воз¬ можность перераспределить земельную собственность и не до¬ пустить концентрации крупных земельных владений в одних руках. Согласно «Книге страшного суда» владения 20 наиболее крупных светских баронов достигали больших размеров (от 33 до 793 господских дворов), но были разбросаны по разным графствам. Усилившаяся королевская власть рано лишила магнатов иммунитетных привилегий, и прежде всего права юрисдикции над свободным населением. Но высшая феодальная знать доби¬ лась в сословной монархии наследственного пэрства. В состав пэров вошли и крупнейшие прелаты английской церкви. Духовенство в Англии в целом, обособившись как сословие, не заняло, однако, отдельного места в парламенте. Оно создало свой особый орган — церковную конвокацию. Английское дворянство уже в XIII в. играло большую роль в хозяйственной и политической жизни страны. Оно рано лиши¬ лось военного значения (со второй половины XII в. стал обяза¬ тельным выкуп военных повинностей рыцарей), но зато приоб¬ рело большой вес в местной политической жизни. Интересы дворян — рыцарей и джентри — сблизились с интересами город¬ ской верхушки и мелких деревенских собственников. Этому спо¬ собствовала и политика королевской власти, не проводившая строгих различий между дворянскими и недворянскими элемен¬ тами в среде мелких земельных собственников. Так или иначе в развернувшейся политической борьбе дво¬ рянство и верхушка городского и свободного сельского населе¬ ния выступали заодно, и с образованием парламента дворянство нередко представляло в нем все эти элементы вместе. Оформившаяся в XIII—XIVвв. в странах Запада сословно¬ представительная монархия не являлась качественно новой фор¬ мой государства. Как и предшествовавшая ей феодально раз¬ дробленная монархия, она выражала интересы класса феодаль¬ ных собственников и обеспечивала их политическое господство в стране. Общегосударственная власть осуществлялась королем вместе с крупнейшими феодалами и представителями других влиятельных сословий. Непосредственная власть над феодально зависимым населением реализовалась по-прежнему феодальны¬ ми землевладельцами. С постепенным упразднением личной за¬ 180
висимости крестьян в странах Западной Европы сфера государ¬ ственной юрисдикции на местах значительно расширилась, однако судебная власть вотчинников до конца не была ликвидирована, пока сохранялась зависимость крестьян от землевладельцев. Так выглядели изменения в государственном устройстве по существу. В форме организации государственной власти они проявились более осязательно. Были созданы новые учрежде¬ ния сословного представительства. Но они не выросли на пустом месте. Их юридическим предшественником являлись широкие собрания королевской курии в составе светских и церковных вассалов короля. Все новшество феодальных парламентов за¬ ключалось в появлении третьего сословия и в самой идее пред¬ ставительства. Хотя городские представители и не являлись ос¬ новной силой средневековых парламентов, но они тем не менее играли заметную роль в их деятельности, поскольку от них не¬ мало зависело решение «финансовой проблемы» монархии. Участие городских представителей в сословных учреждениях не изменяло их классово-феодального характера. Государство по-прежнему оставалось орудием господства феодально-экс¬ плуататорского класса. Приглашаемые в парламент представи¬ тели городских властей не выражали интересов сколько-нибудь широких слоев населения. Сословная монархия была не многим демократичнее предшествовавшей ей ленно-раздробленной мо¬ нархии. Нельзя назвать ее и в подлинном смысле представи¬ тельной. Светская и церковная знать, занимавшая первое место в сословных учреждениях, никого по существу не представляла. Каждый магнат заседал в парламенте, получив приглашение короля, или, являясь туда в силу своего наследственного права, выступал от собственного имени, а не по полномочию какой- либо группы населения. В этом смысле его положение ничуть не отличалось от положения крупного королевского вассала в королевской курии. И формально он приглашался королем в целях получения от него совета и для выполнения вассального долга. Средние и мелкие феодалы могли участвовать в сослов¬ но-представительном учреждении или как прямые королев¬ ские вассалы, или как представители отдельных округов госу¬ дарства. Таким образом, представительный принцип отнюдь не слу¬ жил в средневековых парламентах единственным или хотя бы господствующим принципом. Важное значение имели королев¬ ская прерогатива приглашать персонально определенную кате¬ горию лиц и привилегии феодальной знати участвовать в со¬ словных учреждениях. Гражданская война и начало парламента в Англии. Борьба феодальных сословий против короля, начавшаяся еще при Иоан¬ не Безземельном, особого напряжения достигла в 50—60-е го¬ ды XIII в. 181
Великая хартия вольностей не была в полной мере осущест¬ влена и при новом правительстве, созданном в малолетство Ген¬ риха III. Боясь вооруженных выступлений баронов, власти фор¬ мально подтвердили хартию. Магнаты в это время не проявля¬ ли большого интереса к реализации тех статей хартии, которые предполагали регулярный созыв совета королевства. Они про¬ водили свою политику с помощью зависимого от них регентства. Дело изменилось, когда Генрих III достиг совершеннолетия и начал править самостоятельно. Не доверяя английским баро¬ нам, в которых он видел противников независимой политики монархии, король окружил себя выходцами из Южной Франции (он был женат на прованской принцессе) и полагался всецело на свой двор и на централизованный государственный аппарат. В то же время усилился фискальный гнет в стране. Для содер¬ жания огромного двора и чиновников и для проведения внеш¬ ней завоевательной политики нужны были большие средства, которые король стремился добыть, нарушая установленные хар¬ тией финансовые ограничения. Политика Генриха III вызвала общенациональную оппози¬ цию, поддержанную всеми сословиями. Образовался еще более широкий, чем в 1215 г., антикоролевский фронт. Центром оппо¬ зиции стал Большой совет, закрепивший уже к тому времени за собой название парламента. Требования оппозиционно на¬ строенных баронов резюмировались в формуле: «Англия для англичан». Это означало первым делом удаление из страны ино¬ странцев — французов и итальянцев, до предела наводнивших королевский двор и завладевших наиболее богатыми церковны¬ ми бенефициями. Вместе с тем оппозиция добивалась прекра¬ щения огромных трат на двор и на авантюристические, не от¬ вечавшие интересам Англии, внешнеполитические предприятия, а также освобождения от постоянных финансовых вымога¬ тельств папской курии. Вокруг этих требований сгруппировались самые широкие общественные круги. Поводом к открытому выступлению баронов послужил со¬ зыв Большого совета (1258 г.), на котором король потребовал огромной суммы, чтобы покрыть долг папской курии в счет обя¬ зательства за приобретение сицилийской короны для его млад¬ шего сына Эдмунда. Речь шла о сборе в казну !/з доходов от движимой и недвижимой собственности во всей стране. Бароны решительно отклонили эти требования и заявили королю, что не хотят больше терпеть произвола придворной камарильи и чи¬ новников. Не видя выхода, король вынужден был пойти на уступки и дать клятвенное обещание провести соответствующие реформы. Бароны, не доверяя королю, съехались вооруженными в Окс¬ форд (И июня 1258 г.) и предъявили ему петицию из 29 пунк¬ тов. Собрание проходило весьма бурно и получило впоследст¬ 182
вии название «бешеного парламента». Бароны избрали «коми¬ тет 24», который должен был осуществить предложенные ими реформы, и «совет 15» для постоянного контроля над прави¬ тельством. Изгнав из страны иностранцев и установив контроль над ко¬ ролевской администрацией, «совет 15» ничего не сделал для об¬ легчения положения низших сословий. В стране господствовал произвол грубой силы. Под видом борьбы с иностранцами ба¬ роны чинили грабежи и насилия, перекладывая все государст¬ венные тяготы на плечи народных масс. Господство баронской олигархии вызвало недовольство рыцарей, горожан и других слоев населения. В поданной «совету 15» петиции «бакалавров» (так называли английских дворян) содержались жалобы на но¬ вое правительство, которое не выполняет своих обещаний и пре¬ следует только узкие интересы магнатов. Баронская олигархия вынуждена была пойти на некоторые уступки. В 1259 г. были изданы Вестминстерские провизии, устанавливавшие гарантии прав мелких вассалов в отношении их сеньоров и вносившие не¬ которые улучшения в деятельность местных органов и в судо¬ производство. Несколько представителей «малых людей» (рыца¬ рей) вводилось в королевский совет. Дворянство фактически устанавливало свой контроль над местной королевской админи¬ страцией. В каждом графстве создавалась комиссия из четырех местных рыцарей, которая следила за деятельностью шерифа и всей королевской и вотчинной администрации на местах; со¬ бранный ею материал о злоупотреблениях передавался главно¬ му суду Англии для привлечения виновных к ответственности. Должность шерифа стала выборной, причем переизбрание долж¬ но было происходить каждый год с помощью весьма сложной процедуры при участии крайне ограниченного количества лиц. Для шерифов было введено денежное жалование. Но эти уступки не поколебали всевластия баронской олигар¬ хии и не устранили причин недовольства. Продолжалось раз¬ межевание не только среди оппозиционных элементов, но и сре¬ ди баронов и даже в самом «совете 15», где намечались две группировки: одна, возглавляемая графом Глостерским, дру¬ гая— Симоном де Монфором1. В ходе дальнейшей политической борьбы в стране образо¬ валось три лагеря: сторонники короля, к которым принадлежа¬ ли придворные круги из иностранных и английских феодалов, сторонники умеренной оппозиции, к которым примыкала подав¬ ляющая часть баронов, и сторонники решительных политических преобразований в интересах широких кругов феодальных земле¬ 1 Симон де Монфор — сын известного предводителя крестовых походов про¬ тив альбигойцев — был выходцем из Франции. Приближенный ко двору Ген¬ риха III, он был женат на его сестре и носил титул графа Лейстерского. 183
владельцев и верхушки городов. В состав последней группиров¬ ки, кроме некоторой части баронов во главе с Симоном де Монфором, входили рыцари, городская верхушка и более за¬ житочные фригольдеры. Размежевание политических сил в стра¬ не обусловливалось в конечном счете отношением к основному вопросу борьбы — оставаться ли Англии феодальной монархией с неограниченным господством придворной олигархии или стать сословно-представительной монархией, где политическим влия¬ нием пользовались бы все привилегированные слои феодального общества. Ни одна выступившая против королевского произвола группировка не ставила задач, выходивших за рамки феодаль¬ ного строя. Но каждая выдвигала требование о новом направ¬ лении политического развития страны. Сторонники умеренной оппозиции стремились отодвинуть придворную камарилью ино¬ странного происхождения и занять ее место при короле. Средние и мелкие феодалы и верхушка городов боролись за создание представительных учреждений, без которых они не могли обес¬ печить своего политического влияния в государстве. Эти тре¬ бования, отвечавшие интересам наиболее широких кругов иму¬ щих классов, были самыми прогрессивными в рамках сущест¬ вующего строя. Пользуясь разногласиями в стане своих противников, король решил выиграть время, чтобы при поддержке умеренных эле¬ ментов восстановить неограниченную власть. Он отправился ко двору французского короля Людовика IX, продолжая свои ин¬ триги и внося разлад в среду баронов, согласившихся на тре¬ тейское разбирательство их спора с королем, доверенное Людо¬ вику IX. Но это не спасло положения. Приговор французского короля, отменявший Оксфордские провизии и все произведен¬ ные баронами реформы в государстве, вплоть до восстановления прав изгнанных из страны иностранцев, не был принят барона¬ ми. Начавшаяся еще раньше гражданская война развернулась с новой силой. Бароны перед угрозой потери всех завоеваний на время сплотились. Симон де Монфор собрал огромную ар¬ мию, к которой примкнули многие города, в частности Лондон, и нанес 17 мая 1264 г. при Люисе поражение королю, захватив его вместе с наследником престола Эдуардом в плен. Государственная власть фактически оказалась в руках Си¬ мона де Монфора. Он принялся за устройство государства и распорядился (формально от имени плененного им короля), чтобы в каждом графстве были произведены выборы в учреди¬ тельный парламент, который должен был установить времен¬ ную конституцию Англии. Учредительный парламент вскоре обнародовал принятую им временную конституцию под харак¬ терным названием: «Форма управления государем королем и ко¬ ролевством». Высшая власть в государстве переходила к трем лицам, которых избирал парламент. Они назначали с согласия 184
короля девять советников для постоянного контроля за всей законодательной и исполнительной деятельностью правительст¬ ва. Без согласия этих советников король не имел права назна¬ чать своих министров — юстицария, канцлера и казначея, равно как и всех других важных должностных лиц двора и государ¬ ства. В качестве троих «устроителей государства» были избра¬ ны Симон де Монфор, граф Глостерский и епископ честерский Стефан Беркстед. Фактически же установилась диктатура Си¬ мона де Монфора. В 1265 г. был созван парламент, который считают обычно первым парламентом в истории Англии. В отличие от прежних государственных собраний (тоже часто именовавшихся парла¬ ментами) новый парламент относительно полно представлял всю страну. В нем заседало по два рыцаря от каждого графства и по два представителя от каждого города. Но знати было срав¬ нительно мало. В парламент были приглашены только привер¬ женцы Симона де Монфора, среди них — один архиепископ, 12 епископов, 5 графов и 28 баронов. Значительно полнее было представлено среднее духовенство (105 человек). Этот парла¬ мент заседал около двух месяцев. В среде противников короля произошел раскол. Умеренные элементы баронства, искавшие компромисса с королем, отошли от Симона де Монфора и под¬ держали королевскую партию, во главе которой встал бежав¬ ший из плена принц Эдуард. В битве при Ивземе 4 августа 1265 г. войска Монфора потерпели поражение и сам он погиб. Формально в стране был восстановлен прежний порядок, суще¬ ствовавший до выступления баронов в 1258 г. Чем же следует объяснить подобный исход столь широко развернувшегося восстания против монархии? Ответить на этот вопрос можно, проанализировав характер и движущие силы борьбы на ее последнем этапе. В политическую борьбу начали втягиваться широкие слои мелких собственников деревни и города. Крестьяне отказыва¬ лись выполнять феодальные повинности в пользу землевладель¬ цев и нападали на роялистов; горожане боролись против ввоза в страну иностранных товаров. Эти массовые выступления подо¬ гревались непрекращавшимися действиями «людей, лишенных наследства», потерявших свои владения средних и мелких фео¬ дальных собственников. Встала реальная угроза мощного анти¬ феодального движения в стране, которая побудила многих фео¬ далов искать соглашения с королем. Симон де Монфор и его сторонники не намерены были проводить никаких мероприятий в интересах народа, но они использовали широкое развитие по¬ литической и социальной борьбы для осуществления своей программы установления баронской республики. То, чего им удалось добиться в 1264—1265 гг., было в значительной мере ре¬ зультатом этой борьбы. 185
Гражданская война ослабила позиции баронов и усилила влияние средних слоев феодального общества — рыцарей и бо¬ гатых горожан. Они начали играть все большую роль в полити¬ ческой жизни страны, и с ними вынуждена была считаться мо¬ нархия. Центром их влияния стал парламент. По ордонансу Генриха III от 1266 г., одобренному баронами, королевская власть полностью восстанавливала свои прерога¬ тивы. Все, что было введено «советом 15» и после него Симоном де Монфором, объявлялось недействительным. Однако в рас¬ становке политических сил в стране произошли большие изме¬ нения, и не считаться с ними монархия не могла. Отказываясь громогласно от всего, что ввели инсургенты в 1258—1265 гг., правительство молчаливо признало происшедшие в государстве изменения. Созванный в 1267 г. в Марлборо парламент в со¬ ставе баронов и представителей от графств подтвердил с не¬ которыми сокращениями Вестминстерские провизии 1259 г. При этом восстанавливалось только абсолютное подчинение санов¬ ников и шерифов графств королю. Но самым показательным в этом отношении была судьба парламента. Хотя Симон де Мон- фор погиб и память о нем навеки была проклята роялистами, дело его по существу восторжествовало. По образцу созванно¬ го им в 1265 г. парламента, новый король Эдуард I, несмотря на свои явно абсолютистские замашки, должен был несколько раз также собирать парламент. В 1295 г. им был созван «об¬ разцовый парламент», названный так по полноте своего пред¬ ставительства. Кроме прелатов и баронов, приглашенных лично, были избраны по два рыцаря от каждого графства и по два горожанина от каждого, получившего на то право, города. В этом парламенте было представлено и духовенство, пославшее по одно¬ му представителю от каждого капитула и по два от каждого дио¬ цеза. В пригласительных письмах короля и в приказах шерифам графств об избрании представителей от графств и городов говори¬ лось, что «дела, касающиеся всех, должны быть всеми одобрены» (формула, заимствованная из кодекса Юстиниана), и указыва¬ лось, что задачей созываемого парламента является изыскание средств для нужд короля и государства. Для королевской вла¬ сти это было главной побудительной причиной обращаться к со¬ словному представительству страны. Для парламента его фи¬ нансовая прерогатива была источником политического влияния и могущества. В 1297 г. она получила конституционное оформле¬ ние изданием статута «О неразрешении налогов». События, приведшие к появлению этого статута, напоминают ситуацию, сложившуюся в Англии перед гражданской войной 1264—1265 гг. Они были вызваны возросшими финансовыми требованиями короля и его стремлением проводить независи¬ мую политику. Королевская власть намеревалась ввести в прак¬ тику постоянный налог и изыскивала всякие другие способы по¬ 186
лучения финансовых средств в обход парламента. Против этих притязаний выступили светские и церковные магнаты, а также города. Духовенство, ободренное известной буллой папы Бони¬ фация VIII «Клирикам и мирянам», запрещавшей под видом отлучения требовать от духовенства налоги, равно как и платить их, отказало королю в денежных средствах. Еще более реши¬ тельно выступили бароны. Они не подчинились королевскому приказу отправиться в военный поход во Фландрию и Гасконь и не позволили королевским чиновникам собирать в своих вла¬ дениях налоги, угрожая применить военную силу. Эдуард I по¬ шел на крайнее средство: он конфисковал запасы шерсти, собрал необходимое для войны продовольствие и созвал общее военное ополчение. Но бароны отказались принять командование над этим ополчением и не шли ни на какой компромисс с правитель¬ ством. Когда Эдуард I отправился во Фландрию, деятельность королевского правительства в Лондоне была парализована. Ба¬ роны запретили палате «шахматной доски» собирать налог (Vs доходов) и потребовали снятия ареста на шерсть. Их поддержа¬ ло население Лондона. Возникла угроза всеобщего восстания. Бароны заняли своими войсками все входы в город. В таких ус¬ ловиях правительство вынуждено было созвать парламент, кото¬ рый в самой решительной форме потребовал соблюдения Вели¬ кой и Лесной хартий и только при этом условии обещал дать согласие на единовременный сбор налога в размере 7э дохода со светского землевладения и городской собственности. Прави¬ тельство пошло на уступки и согласилось на издание статута «О неразрешении налогов» (Statutumdetallagiononconcedendo). В этом документе содержалось обещание строго соблюдать Великую хартию вольностей, не собирать никаких средств, а так¬ же не захватывать никакой собственности (подразумевался за¬ хват правительством шерсти) без разрешения парламента. По¬ шлины на шерсть и на другие предметы торговли могли взыски¬ ваться только в установленном ранее размере. Состав парламента и его функции. Парламент был новым го¬ сударственным учреждением Англии. Хотя он оформился в из¬ вестной мере из совета королевских вассалов, но занял особое, присущее только ему место в организации государственной вла¬ сти в стране. Он представлял не одних королевских вассалов, а более широкие круги общества — низшие слои дворянства и верхушку свободного населения деревни и города. Средневеко¬ вый парламент Англии никогда не выражал интересов всего ан¬ глийского народа. Подавляющая часть населения страны — за¬ висимое крестьянство (вилланы) и неимущие слои свободных людей деревни и города — совсем не была в нем представлена. Политика парламента не в меньшей степени была враждебна народным массам, чем политика самой монархии. Об этом сви¬ детельствуют, например, такие факты. В царствование Генри¬ 187
ха VI палата общин обратилась с петицией к правительству, требуя, чтобы оно запретило для низших слоев школьное обра¬ зование и духовное звание, так как от этого «страдает честь всех свободных людей королевства». Нижняя палата и ее городские представители особенно усердствовали в издании суровых зако¬ нов против слуг и рабочих. Парламент оставался по сути дела органом политического господства класса земельных собственников. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть состав парламента и социальную направленность его деятельности. До середины XIV в. парламент был однопалатным. В нем вме¬ сте заседали и магнаты и представители общин. Но на деле раз¬ личия в его составе проявились с самого начала. Магнаты заседа¬ ли в силу своей особой привилегии, представители дворянства и городской верхушки олицетворяли собой всю «общину» страны. Магнатов в среднем в парламенте насчитывалось около 130, из них примерно 76 светских баронов и 54 прелата церкви. В со¬ став светских магнатов входили эрлы и бароны. Баронов в Ан¬ глии было около 200, но в парламент приглашалась только часть из них. Это были самые богатые и влиятельные в политиче¬ ском отношении люди (обычно владевшие более пятью манора¬ ми), державшие баронии от короля. В состав прелатов, пригла¬ шаемых в парламент, входили два архиепископа (кентерберий¬ ский и Йоркский), 18 епископов и около 35 аббатов. С начала XV в. палата лордов комплектовалась преимущест¬ венно из наследственных пэров. Это были титулованные вель¬ можи, получившие в разное время от короля патенты на звания герцогов, графов, баронов. Они пользовались огромным влия¬ нием в областях, держали в своих руках все нити местного уп¬ равления и суда. Магнаты собирались в парламент по личному письменному приглашению короля. Вот образец подобного приглашения: «Ко¬ роль возлюбленному родственнику и верному своему Эдмунду, графу Корнуолла, привет. Так как необходимо позаботиться о ме¬ рах против опасности, которая в эти дни угрожает всему коро¬ левству нашему, и мы желаем иметь с вами и прочими королев¬ ства нашего магнатами совещание и рассуждение, то мы пове¬ леваем вам именем верности и любви, которые вы к нам питаете... чтобы в воскресенье, ближайшее после праздника св. Мартина зимнего, вы лично присутствовали в Уэстминстере для того, чтобы обсудить, постановить и исполнить вместе с нами и прелатами и прочими магнатами и другими жителями коро¬ левства нашего то, с помощью чего следует устранить эти опас¬ ности»1. Рыцари и горожане посылали своих представителей 1 «Памятники истории Англии XI—XIII вв.», пер. с англ., введение Д. М. Петрушевского, М., 1936, стр. 222. 188
обычно по два от каждого графства и города. Иной раз в коро¬ левских посланиях предлагалось не производить новых выбо¬ ров, а прислать в парламент прежде избранных лиц. Предписа¬ ния о выборах рассылались от имени короля шерифам графств, например: «Король шерифу Нортгамптоншира.Так как мы хотим иметь совещание и рассуждение с графами, баронами и прочи¬ ми магнатами королевства нашего ... мы предписываем тебе, крепко наказывая, чтобы ты распорядился без замедления из¬ брать и к нам в указанные выше день и место отправить от на¬ званного выше графства двух рыцарей и от каждого города этого же графства двух граждан и от каждого бурга двух горо¬ жан из более выдающихся и более способных к труду; так чтобы названные рыцари имели полную и достаточную власть за себя и за общину названного выше графства, а названные граждане и горожане за себя и за общину названных городов и бургов отдельно от них здесь тогда имели [полномочия] делать то, что тогда будет по общему совету постановлено...»1. Выборы представителей от графств производились на общих собраниях верхушки свободных жителей с участием шерифов. Практика подобных собраний сложилась еще раньше в судеб¬ ной организации графств. Реально в них участвовали только рыцари и более состоятельные фригольдеры. Магнаты не явля¬ лись, а в лучшем случае посылали своих представителей. В XIV в. для участия в собраниях устанавливается имущественный ценз: 40 шиллингов годового дохода от недвижимой собственности. Практически в собраниях участвовали рыцари и джентри. Коли¬ чество их было весьма ограниченно. С 1406 г. начали писать про¬ токолы избирательных собраний с подписями всех присутству¬ ющих. В некоторых из этих протоколов фигурирует не более ше¬ сти подписей, в других — до 40. В королевских предписаниях указывалось, что избранные в парламент от графств должны быть «рыцарями, опоясанными мечами», и ни в коем случае не йоменами (т. е. не свободными крестьянами). В конце XIII в. в парламенте насчитывалось 74 рыцаря. Вме¬ сте с магнатами они составляли подавляющее большинство чле¬ нов парламента, примерно 204 из 364. Следовательно, парламент выражал интересы в первую очередь класса феодальных земле¬ владельцев. Городские представители составляли меньшинство. К концу XV в. количество их увеличилось, однако роль их оста¬ валась второстепенной. Следует иметь в виду, что в ранний период истории парла¬ мента не было еще точно установленного представительства от городов. Огульные королевские предписания городам и бургам прислать избранных лиц вовсе не означали, что все города Ан¬ глии были представлены в парламенте. Обычно в выборах уча¬ 1 «Памятники истории Англии XI—XIII вв.», стр. 222. 189
ствовали только главные города графства и другие наиболее значительные города страны, прежде всего те, которые были расположены на территории старинного королевского домена. В разное время в парламентах было представлено около 180 го¬ родов, но более или менее регулярно посылали своих депутатов только 80. (Нередко города уклонялись от участия в парламент¬ ских выборах, избегая лишних трат, связанных с необходимо¬ стью посылать своих депутатов (выбранные от городов получа¬ ли по 2 шиллинга в день из городских средств, выборные от графств — по 4 шиллинга из средств графств). В каждом городе существовал свой традиционный порядок выборов. В одних случаях они проводились на собраниях олдер¬ менов (должностные лица городских муниципалитетов), в дру¬ гих случаях — при участии городской олигархии, но нигде в по¬ добных собраниях не участвовали широкие круги городских жителей. Депутатами парламента были обычно городские мэры, олдермены и другие представители городской верхушки. Городское представительство в парламентах XIII в.— начала XIV в. играло весьма незначительную роль. Это видно хотя бы из того, что в ряде парламентов оно вовсе отсутствовало. Ко¬ роль по старой традиции считал, что совещаться следует только со своими вассалами и членами собственного класса. К горожа¬ нам он обращался в случае крайней финансовой нужды; иногда собирал только представителей некоторых городов, чтобы дого¬ вориться с ними о сборе средств. Духовенство не было особо, как сословие, представлено в ан¬ глийском парламенте. Прелаты, приглашаемые персонально, не отделились от остальных магнатов и с образованием палаты лордов совместно с ними вошли в ее состав. Остальное духовен¬ ство не получило в парламенте своего представительства, хотя королевская власть прилагала немало усилий, чтобы его туда привлечь. Духовенство сопротивлялось этому, ссылаясь на кано¬ ническое право, запрещавшее служителям церкви участвовать в мирских делах. В английской церкви вошло в традицию созы¬ вать особое собрание духовенства — конвокации, которые, поми¬ мо прочего, занимались обсуждением финансовых требований короля. Оформившаяся к середине XIV в. палата общин начала ока¬ зывать все большее влияние на решение важнейших государст¬ венных дел. Она заседала отдельно от лордов под председатель¬ ством своего спикера, сообщавшего королю решения палаты. В 1362 г. палата общин оказала даже неповиновение королю, продолжая заседать, несмотря на его приказание о роспуске парламента. Показательным является и то, что со второй поло¬ вины XIV в. король произносил речь перед парламентом уже на английском языке, понятном для всех его членов. 190
Ярляясь новым учреждением в системе организации государ¬ ственной власти, парламент имел свои специфические функции. Главней из них была финансовая — утверждение налогов. В не¬ которых случаях парламент специально созывался только для того, чк)бы решить вопрос о налоге. Однако не следует пола¬ гать, что парламент имел в финансовых делах абсолютную власть. 6 первое время его компетенция в этом вопросе была весьма ограниченна, и вообще она распространялась только на обложение прямым налогом движимой собственности. При Эду¬ арде I (12У2—1307) прямые налоги собирались 15 раз, но пар¬ ламент дарал на это разрешение только 9 раз. В шести случаях король действовал самостоятельно. Вообще король имел право взимать без санкции парламента такие налоги, как талья, упла¬ чиваемая городским населением домена, «щитовые деньги» и разные феодальные вспомоществования. Кроме того, он мог соб¬ ственной властью взыскивать установленные ранее пошлины на шерсть, кожу и другие товары (с 1340 г. правом повышать пош¬ лины на товары пользовался только парламент). В начале XIVв. не разрешаемые парламентом налоги составляли около 3Д коро¬ левских доходов, тогда как с санкции парламента собиралось немногим больше этих поступлений. Таким образом, финансо¬ вые права парламента не могли в это время решающим образом повлиять на политику правительства. Свое решительное слово парламент произносил только тогда, когда король нарушал сложившуюся традицию и произвольно покушался на имущест¬ во высших классов общества. Королевская власть искала способы сузить и совсем обойти финансовую прерогативу парламента. Она вступала в непосред¬ ственные контакты с городскими представителями и некоторыми местными «общинами» по вопросам обложения и стремилась расширить «непарламентские» источники доходов. Статут 1340 г. самым категорическим образом запрещал взимать с населения прямые налоги без разрешения парламента. Статут 1362 г. рас¬ пространил это правило и на косвенные налоги. С начала XV в. решающая роль в отношении налогов признается за палатой об¬ щин. Постановление парламента по финансовым вопросам до¬ кладывал королю спикер палаты общин после согласования с палатой лордов. С 1379 г. парламент начал контролировать расходы разрешенных им денежных средств, требуя у прави¬ тельства финансового отчета. Но эти попытки не привели к ус¬ тановлению полной финансовой ответственности правительства перед парламентом. Финансовая политика парламента в полной мере выражала его классовую сущность. Налоговое бремя перекладывалось на низшие слои общества — крестьян и городских ремесленников. У них облагалось все имущество, вплоть до одежды и предме¬ тов домашнего обихода, в то время как феодалы пользовались 191
Заседание английского парламента в Вестминстере (1399 г.) привилегиями. Следует иметь в виду, что значительная часть крестьян облагалась налогами самим королем, без санкции пар¬ ламента. С конституированием парламента расширялась его компе¬ тенция. Свое согласие на сбор налогов парламент обусловливал уступками правительства в политической области. Так, вошла в обычай подача парламентских петиций, в которых излагались требования о строгом соблюдении королевских хартий, устра¬ нении произвола администрации и издании новых законов. В XIV—XV вв. на этой основе оформилась законодательная ини¬ циатива парламента в лице его нижней палаты. Право петиций и законодательной инициативы сложилось в острой борьбе с королевским правительством. Первый успех этой борьбы обнаружился в 1297 г., когда магнаты, получив поддерж¬ ку в парламенте и в широких общественных кругах страны, до¬ бились у короля издания статута «О подтверждении хартий» и «О неразрешении налогов». В дальнейшем парламент нередко обращался с петициями к правительству, в том числе и по во¬ просам внешней политики, как например о взаимоотношении Англии с папской курией. В этих петициях в той или иной форме выражались интересы широких слоев населения страны. В пе-
риод наибольшего усиления парламента (XIVb.— первая поло¬ вина XVв.) его петиции часто приобретали силу закона, полу¬ чив подтверждение со стороны правительства и превратившись в билли. С середины XIV в. парламент начал издавать статуты, кото¬ рые в формальном смысле имели силу высшего законодатель¬ ного акта. Ордонансы, издаваемые королевским правительством, должны были только развивать законодательные положения этих статутов. Однако на деле королевская власть не считалась с этим и в периоды между заседаниями парламента произволь¬ но осуществляла законодательную деятельность. На этой почве между правительством и парламентом происходила острая борь¬ ба, которая обычно разрешалась не в пользу последнего. За парламентом закрепились также некоторые прерогативы в судебной области. Высшая судебная власть в государстве по- прежнему принадлежала королю. Но в некоторых случаях ко¬ ролевская власть привлекала к решению судебных дел парла¬ мент, стремясь, видимо, придать больший авторитет судебному приговору и прикрыть именем парламента расправу со своими политическими противниками. Так, в 1283 г. Эдуард I передал на решение парламента дело уэльского князя Давида, попавше¬ го к нему в плен после поражения восстания в Уэльсе. По ре¬ шению парламентских судей Давид Уэльский был повешен, а область Уэльс окончательно присоединена к Англии. При рассмотрении судебных дел парламентом решающая роль принадлежала магнатам, обособившимся к середине XIV в. в палату лордов (пэров). Лорды имели исключительное право суда над самими пэрами. За ними признавалось также право давать санкцию на возбуждение судебного преследования про¬ тив членов парламента и высших сановников, не подлежавших обычным судам. Палата лордов стала верховной судебной ин¬ станцией, призванной исправлять юридические ошибки низших судов. В более широком масштабе судебные функции осуществля¬ лись другим учреждением, носившим имя «парламента», а по существу являвшимся высшим судебным органом государства, который состоял большей частью из юристов и судей. Этот «пар¬ ламент», оформившийся в конце XIII в., стоял над судом «коро¬ левской скамьи» и был наделен правами высшего апелляцион¬ ного центра. Ему принадлежало право возбуждать судебные ис¬ ки по делам о самых различных нарушениях прав короны. В отдельных случаях парламент занимался обсуждением внешнеполитических вопросов, обычно по поручению правитель¬ ства. Отмечен один факт, когда парламент по собственной ини¬ циативе занимался внешнеполитическим делом и вынес реше¬ ние, направленное против короля. Это было в 1297 г. Бароны отказались отправиться в военный поход на континент. Позиция 13 Заказ 6033 193
парламента и вспыхнувшее в Шотландии восстание сорвали подготовляемую войну против Франции. В других случаях пар¬ ламент проявлял в вопросах внешней политики характерную для него лояльность. В 1291 г. Эдуард I привлек парламент коб- суждению шотландского вопроса, после того как неудачно за¬ кончилась его попытка подчинить прямым путем эту страну. Английский король вмешался в борьбу претендентов за шот¬ ландский престол (Джон Бальёль, Роберт Брюс и другие) и, чтобы придать своим действиям видимость законности, обратил¬ ся к специально укомплектованному для этого дела англо-шот¬ ландскому парламенту. Как и следовало ожидать, этот парла¬ мент послушно пошел за королем и признал его неоспоримый сюзеренитет над Шотландией. В 1298 г. Эдуард I специально созвал парламент, чтобы получить его санкцию на организацию военного похода в Шотландию. Этим английский король укрепил свою позицию в столкновении с Францией и папской курией, ко¬ торые сопротивлялись подчинению Шотландии. В 1301 г. Эдуард апеллировал к парламенту в связи с вме¬ шательством папы Бонифация VIII во взаимоотношения Англии с Шотландией (папа считал себя верховным сюзереном Шот¬ ландии и требовал от английского короля прекратить начатый военный поход). Парламент решительно поддержал короля и на¬ правил протест в римскую курию. В большинстве случаев король и вовсе не обращался к пар¬ ламенту по военным и внешнеполитическим делам, предпочитая решать их с узким кругом своих советников. Организация судебно-административной власти. Появление парламента не упразднило других органов высшей государст¬ венной власти, выполнявших до некоторой степени аналогичные с ним функции. До середины XIV в. продолжал функционировать Большой совет, состоявший из магнатов и сановников. Он пе¬ риодически собирался, занимаясь преимущественно вопросами законодательства. Наряду с ним действовал узкий королевский совет, состоявший из сановников («министров») и советников короля (consiliarii) из числа церковных и светских магнатов. Этот совет оформился из прежней малой королевской курии. При Эдуарде I королевский совет стал постоянно действующим учреждением. Его члены приносили королю присягу в верности и бескорыстной службе. Королевская власть пыталась при воз¬ можности расширить его функции на всю область парламент¬ ской компетенции. Однако с укреплением позиций парламента в XIV—XV вв. деятельность королевского совета сузилась как в финансовой, так и в общеполитической области. Парламент ограничил до некоторой степени королевскую прерогативу и поставил монархию в определенные правовые рамки. Но это ни в какой мере не затормозило процесса поли¬ тической централизации Англии, а, наоборот, ускорило его. Пар¬ 194
ламент в лице его нижней палаты служил выразителем интере¬ сов всех имущих слоев населения. Он был в не меньшей, а, по- жалуй? в еще большей степени национальным учреждением, чем сама королевская власть. Если в позициях отдельных маг¬ натов и проявлялись их особые корыстные интересы, то в общих политических действиях всех представителей господствующих классов выражались общегосударственные интересы, направлен¬ ные на укрепление и сплочение всей феодальной политической системы. Отсутствие сословной розни в парламенте и единство политических интересов дворян и городской верхушки еще боль¬ ше усиливали его прогрессивный характер. Параллельно с парламентом укреплялись общегосударствен¬ ные органы судебно-административной власти и ограничивалась вотчинно-сеньориальная юрисдикция. Возросло значение и рас¬ ширилась компетенция центральных судебных учреждений — суда «королевской скамьи», суда общих тяжб, суда палаты «шах¬ матной доски» и канцелярского суда, укомплектованных специ¬ ально подготовленными королевскими юристами. Суд «королев¬ ской скамьи» выполнял функцию верховного трибунала по уголовным делам, суд общих тяжб занимался гражданскими исками, суд палаты «шахматной доски» рассматривал все дела, связанные с королевскими доходами, канцлерский суд, расши¬ ривший свою компетенцию далеко за пределы дворца, занимался тоже высшей гражданской и уголовной юрисдикцией. К цен¬ тральным судебным учреждениям относились также суд гоф¬ маршала, осуществлявший юрисдикцию по вопросам безопасно¬ сти в черте королевской резиденции, суд главного лесничего и др. Судьи из верховных судов обычно два раза в год объезжали графства и рассматривали накопившиеся там дела, входившие в их компетенцию, очищая переполненные тюрьмы от предвари¬ тельно заключенных преступников. В помощь разъездным коро¬ левским судьям придавались представители местных землевла¬ дельцев, выполнявшие роль обвинительных присяжных. Широкие судебные собрания в графствах в это время уже не практикова¬ лись; обычно судебные дела разбирались в присутствии 12 при¬ сяжных, представлявших прежнее собрание графства. В то же время значительно повысилась роль самих присяжных. Если прежде они были лишь свидетелями, то теперь являлись судья¬ ми, давая ход обвинению и участвуя в вынесении приговоров. Обострение социальных противоречий и классовой борьбы в стране, заметно обозначившееся в середине XIV в., побудило господствующие классы усилить аппарат судебио-полицейской власти на местах. Наряду с существовавшими в графствах и сотнях судебно-административными органами оформился инсти¬ тут мировых судей. Уже при Эдуарде I в отдельных случаях начали создаваться быстро действующие суды для расправы с «нарушителями мира». По Вестминстерскому статуту 1330 г. 13* 195
во все графства Англии были назначены «хранители мира», на которых возлагались обязанности обвинять и задерживать пре¬ ступников, заботясь, чтобы никто из нарушителей закона не вы¬ шел на свободу под видом порук и т. п. Окончательно институт мировых судей оформился по парламентскому статуту 1360 г. В документе говорится: «Чтобы в каждом графстве Англии для поддержания мира был назначен лорд и с ним трое или четверо из наиболее достойных жителей графства вместе с несколькими знатоками права. И они пусть имеют полномочия обуздывать преступников, мятежников и взяточников, преследовать их, аре¬ стовывать и подвергать наказанию»1. «Хранители мира», помимо суда, расследовали разные пра¬ вонарушения, задерживали «бродяг и нищих» (в их числе обыч¬ но были уходившие от своих хозяев слуги и рабочие), наказыва¬ ли нарушителей рыночных и ремесленных регламентов, которыми определялись таксы на хлеб, пиво, топливо и другие продукты и предметы, следили за правильностью мер весов и т. п. На них специально было возложено наблюдение за исполнением рабочего законодательства. Для ускорения судебной расправы процедура нового «мирового» суда значительно упрощалась. Он не нуждался в помощи обвинительных присяжных, расследовал и готовил дела быстро и оперативно. Уголовные правонаруше¬ ния решались мировыми судьями четыре раза в год с примене¬ нием обычной процедуры. Из судебной компетенции мировых судей исключались дела о государственной измене и некоторые сложные судебные казусы, которые передавались королевским судьям во время их объездов графств. Значение мировых судей возрастало. В 1494 г. они получили право контроля над шерифа¬ ми графств и могли привлекать их к ответственности. Должность мировых судей выполнялась бесплатно и уже по¬ этому была посильна только одним крупным землевладельцам. Таким образом, важнейшее звено судебно-полицейского аппара¬ та находилось в руках местной феодальной знати, кровно заин¬ тересованной в подавлении зависимого от нее населения. Деятельность государственных судов была далека от спра¬ ведливости, как и вся феодальная юстиция вообще. Эти суды защищали интересы феодального государства, интересы сильных против слабых. Вот как изображается это «правосудие» в одной из парламентских петиций: «Когда магнат или какой-нибудь влиятельный человек желает утеснить кого-нибудь, он ложно об¬ виняет его в преступлении против закона... и добивается разре¬ шения на комиссию.... состоящую из лиц, милостивых к нему и пристрастных к его противнику, которые готовы делать все, что он им прикажет». Судьи нарочито назначали день суда так, что шериф не успевал известить ответчика, и когда он являлся в суд 1 «Хрестоматия памятников феодального государства и права», стр. 254. 196
с опозданием, его штрафовали на 20 фунтов и назначали следу¬ ющий срок. За вторичную неявку на него налагали новый штраф в 120 фунтов. Если же ответчик приходил, то его или арестовы¬ вали, или принуждали заключить с истцом соглашение на сум¬ му, которая превосходила стоимость всего его имущества. Так, за самое ничтожное правонарушение, возмещение за которое не превышало 20 шиллингов, суд вынуждал заплатить 200 или 400 фунтов, а иногда и 1000 марок (1200 фунтов). В случае же неуплаты осужденный сажался в тюрьму и содержался там, пока не вносил всю сумму1. Из Вестминстерского статута «О судьях и шерифах» от 1330 г. мы узнаем, что магнаты составляли союзы и соглашения с целью поддержания одной из тяжущихся сторон в судебных исках, «из-за чего многие люди несправедли¬ во разорялись, а другие из страха быть искалеченными и поби¬ тыми не осмеливались искать своих прав в суде. Присяжные же при расследовании боялись выносить свой вердикт»1 2. С расширением государственной юрисдикции суживалась сфера вотчинно-сеньориальной власти. Король шаг за шагом лишал магнатов судебно-административных прав, ликвидировал их иммунитетные привилегии. При Эдуарде I проводилось два расследования по вопросу о законности феодальной юстиции лордов. В результате деятельности комиссии 1274 г. появились знаменитые «сотенные свитки». На основании материалов рас¬ следования королевская власть возбуждала иски против круп¬ ных феодалов об узурпации ими прав короны и лишала их вла¬ дений и судебных прав. Изданный в 1278 г. Глостерский статут предлагал разъездным судьям в целях улучшения местной юсти¬ ции провести расследование, по какому праву лорды маноров пользуются судебной властью. При этом законным основанием считалась только королевская грамота. После всех этих рассле¬ дований и процессов было признано недействительными более половины имевшихся у лордов иммунитетов. С исчезновением вилланства и превращением лично зависи¬ мых крестьян в наследственных держателей — копигольдеров — уменьшилась, а затем и совсем упразднилась судебная власть лордов над крестьянами. Копигольдер получил право судебного иска против своего лорда в королевском суде. Манориальная курия потеряла свое прежнее значение. Вместе с тем пришла в упадок и старинная судебная организация графств. В начале XIV в. в ее компетенции оставались только незначительные иму¬ щественные иски, не превышавшие 40 шиллингов. Но упадок судебной организации в графствах не означал, что графства потеряли значение в системе организации полити¬ 1 См.: Е. В. Гутнова, Возникновение английского парламента, М., I960, стр. 545. 2 «Хрестоматия памятников феодального государства и права», стр. 248. 197
ческой власти в стране. Графства превратились в «общины» го¬ сударства, которые были представлены в парламенте и оказыва¬ ли большое влияние на всю местную политическую жизнь. Они выполняли ту роль, которую в других централизованных госу¬ дарствах играл областной и местный чиновничий аппарат. «Об¬ щина» графства составляла разные судебные и финансовые ко¬ миссии, реализовавшие мероприятия королевской власти в дан¬ ном округе. В некоторых графствах она избирала шерифа. «Община» выступала как сплоченная сила, представлявшая ин¬ тересы всех состоятельных групп местного населения. Мелкое дворянство в Англии не было отделено резкими сословными пе¬ регородками от других состоятельных элементов свободного на¬ селения. Согласно указу Эдуарда I от 1278 г. рыцарское звание должны были в обязательном порядке принять все землевла¬ дельцы, имевшие 20 фунтов годового дохода от недвижимости. Закон рассматривал дворянское звание не только как привиле¬ гию, но и как определенную обязанность и наказывал за укло¬ нение от нее. Централизация государства и усиление государственного ап¬ парата предполагали унификацию феодального права и усиле¬ ние законодательной деятельности государственной власти. Эта тенденция с особой силой проявилась в царствование Эдуарда I, прозванного за его законодательную активность «английским Юстинианом». Два Уэстминстерских статута (1275 и 1285 гг.) систематизировали английское феодальное право, в частности земельное. В сплочении государства и укреплении аппарата принуди¬ тельной власти король пользовался постоянной поддержкой пар¬ ламента. При этом последний нередко брал на себя инициативу издания новых жестоких законов против сопротивления населе¬ ния усиливавшейся эксплуатации. Особенно ярко это сказалось в «рабочем законодательстве». Эпидемия чумы, прокатившаяся в Англии в 1348 г., унесла много человеческих жизней. Особенно это коснулось бедноты; не хватало рабочих рук, росла дорого¬ визна. Слуги и рабочие отказывались наниматься за прежнюю плату и бродили в поисках лучшего заработка. Парламент и король приняли самые строгие меры для обуздания «злонаме¬ ренных слуг». Королевский ордонанс 1349 г. угрожал тюремным заключением всем тем мужчинам и женщинам в возрасте до 60 лет и не имеющим собственного хозяйства, которые отказыва¬ лись служить по найму за прежнюю оплату их труда (существо¬ вавшую до эпидемии). Хозяевам запрещалось платить слугам и рабочим больше прежнего и сманивать их друг у друга. Пред¬ почтительное право нанимать на работу вилланов признавалось за их сеньорами-землевладельцами. Но ордонанс нарушался. По словам парламентского статута, «названные слуги, не обра¬ щая никакого внимания на названный ордонанс... отказываются 198
служить [за низкую оплату] к великому урону магнатов и всей общины». Статут 1351 г. установил твердую таксу заработной платы (на уровне 1347 г.) для каждой из категорий слуг и ра¬ ботников. За отказ наниматься по таксе угрожало тюремное за¬ ключение, освободиться от которого можно было только с по¬ мощью поручителей. За вторичный отказ угрожала тюрьма до трех месяцев, а при каждом новом нарушении статута срок за¬ ключения удваивался1. Этот драконовский закон тоже нарушал¬ ся, и не только по вине рабочих, но и по вине нанимателей, сма¬ нивавших друг у друга слуг и работников. По требованию парламента и в дальнейшем издавались ана¬ логичные законы (1361, 1388 гг.). Парламентское законодательство о рабочих и слугах — одно из свидетельств того, что социальная политика этого предста¬ вительного учреждения была направлена против интересов не¬ имущих слоев населения. Войско и налоги. Разложение ленной системы вызвало значи¬ тельные перемены в военном устройстве. Ленно-рыцарское вой¬ ско постепенно уступало место наемному регулярному войску и общему ополчению с преобладанием в нем пехоты. Население, освобождаясь от личной зависимости, привлекалось к непосред¬ ственному выполнению государственной воинской повинности. Уже Генрих II восстановил в Англии общее ополчение. По Вин¬ честерскому статуту Эдуарда I военнообязанным считалось все мужское население в возрасте от 15 до 60 лет и сообразно со своим имущественным положением обязано было запастись не¬ обходимым вооружением для участия в военных походах: те, кто имел земельные владения с годовым доходом в 15 фунтов или движимость на 40 марок, должны были иметь кольчугу, шлем, меч и кинжал; владевшие землей с доходом в 5 фунтов обязаны были запастись фуфайкой, железным шлемом, мечом и кинжа¬ лом; если земельное владение давало доход от 40 до 100 шил¬ лингов, предписывалось иметь меч, лук со стрелами и кинжал; если доход с земли не достигал 40 шиллингов, нужно было во¬ оружиться алебардой, ножом и другим легким оружием; всем имеющим движимость на сумму ниже 20 марок нужно было запастись мечом, ножом и другим мелким оружием; остальному неимущему населению предписывалось вооружиться луками и стрелами1 2. Два раза в год проводился смотр ополчения. Коман¬ дование им осуществлялось специально назначенными прави¬ тельственными комиссарами. Воинская повинность по-прежнему возлагалась и на королев¬ ских ленников, которые должны были выставлять положенное количество воинов. Обычно обязательная военная служба огра- 1 См.: «Хрестоматия памятников феодального государства и права», стр. 265. 2 Т а м же, стр. 228. 199
ничнвалась пределами страны и даже пределами собственного графства (оборона от вторжений, преследование нарушителей мира и спокойствия). Для внешних завоевательных походов соз¬ давалось наемное войско из ополченцев, навербованных в граф¬ ствах. С начала Столетней войны наемные отряды стали посто¬ янным явлением. Они состояли из тяжелой рыцарской кавале¬ рии, укомплектованной дворянами, и пехоты, набранной среди населения. Пехота, вооруженная копьями, алебардами и луками, делилась на сотни под командованием центенариев и констеблей; численно она в пять — восемь раз превосходила конницу. Вер¬ бовкой наемников занимались обычно кондотьеры (военные под¬ рядчики, командовавшие навербованным ими войском). В кре¬ пости Тауэр были созданы большие королевские арсеналы. Общее количество английских войск достигало в 1346 г. 32 500 человек, из них 2500 конников и 30 000 прислуги и пехо¬ тинцев. Английское войско, в котором большой удельный вес занимала пехота, отличалось своей маневренностью. Лучники по¬ ражали стрелами закованных в железо рыцарей противника. Это боевое превосходство английского войска было продемон¬ стрировано во многих сражениях Столетней войны. В Англии наряду с государственной военной организацией продолжала существовать система частных феодальных дружин. Еще и в XV в. гербовые магнаты располагали вооруженными отрядами в 100—150 воинов. Основой создания централизованного государства с его ад¬ министрацией и войском служила королевская налогово-финан¬ совая система. Главным источником доходов являлись уже не королевские домениальные владения, а налоги и разнообразные пошлины. С развитием товарно-денежных отношений и разло¬ жением барщинного хозяйства в стране устанавливалась общая система обложения всей движимой и недвижимой собственно¬ сти, что было связано с ликвидацией налоговых привилегий ду¬ ховенства и светских магнатов. Возраставший фискальный гнет в стране означал в конеч¬ ном счете усиление феодальной эксплуатации непосредственных производителей в деревне и в городе. Не случайно время, когда увеличивались в Англии налоги, ознаменовалось значительным ростом феодальной ренты. Но феодалы всеми силами старались уменьшить ту долю налогов, которая падала на них, отчего, естественно, увеличивалось обложение низших слоев общества, лишенных возможности защищать свои интересы в парламенте и перед королем. Об этом свидетельствует вся налоговая поли¬ тика сословной монархии. Согласно налоговым таксациям конца XIII в.— начала XIV в. из объектов обложения землевладельческой знати исключались наиболее ценные предметы: драгоценности, вооружение, одежда, 200
спальное имущество, посуда, хлеб, вино, пиво и разные другие продукты питания, в то время как у крестьян при обложении учитывалось буквально все: зерно, скот, рабочий инвентарь, одежда, посуда, продукты питания и все, что можно было най¬ ти «в поле и дома»1. Точно так же и у горожан облагалось все без исключения имущество: скот, телеги, инструмент, деньги, сырье, вспомогательные материалы, мебель, предметы домаш¬ него обихода, топливо, постельные принадлежности и др. В не¬ которых случаях из обложения исключались только отдельные предметы домашнего обихода: по одному нарядному платью для мужчин и женщин, по одному кольцу, одной пряжке и т. п. К тому же норма налога для горожан была обычно выше, чем в сельской местности. Так, в 1294 г. в сельских владениях взы¬ скивали налог в размере 1/ю стоимости имущества, в городах— в размере 76; в 1296 г. соответственно У12 и 7в- Города наравне с доменами короля подлежали обложению произвольной коро¬ левской тальей без всякой санкции на то парламента. В то же время значительные налоговые привилегии сохраня¬ лись за духовенством. Из обложения изымалась чисто церков¬ ная собственность — разные церковные бенефиции, пребенды,, держания по «свободной милостыне» и т. п. Какой-либо налог с этого имущества король мог получить только по свободному волеизъявлению духовенства. Парламент обычно устанавливал норму обложения имущест¬ ва. Это было связано каждый раз с оценкой собственности и раскладкой налога. По закону 1306 г. в каждой сотне создава¬ лась комиссия из 12 присяжных. Члены этой комиссии объез¬ жали общины и при содействии старосты и специально уполно¬ моченных крестьян производили оценку имущества для расклад¬ ки общей суммы налога. При Эдуарде III (1327—1377) были установлены общие пропорции обложения в сотнях и общинах. Таким образом, все имущество, как земля, так и движимость, регулярно облагалось налогами. Система косвенных налогов обеспечивала государству регулярные доходы от ремесла и тор¬ говли. Кроме государственных налогов, на население взваливались финансовые тяготы, связанные с содержанием аппарата власти в сотнях и графствах, а также траты на местное благоустрой¬ ство. Система прямых непостоянных налогов, хотя она и ставила короля в некоторую зависимость от парламента, имела несо¬ мненные преимущества. Она обладала эластичностью, позволяв¬ шей повышать ставки налога. У короля всегда имелись законные возможности добиваться новых более высоких норм обложе¬ ния, что при наличии постоянных налогов представлялось бы 1 См.: Е. В. Гутнова, указ, соч., стр. 95, 516 и др. 201
нарушением установленных традиций. Парламент не чинил осо¬ бых препятствий, он прилагал только усилия, чтобы переложить налоговое бремя на плечи трудящихся масс. Эта тенденция про¬ явилась, в частности, в том, что вместо поимущественного на¬ лога во второй половине XIV в. был установлен поголовный на¬ лог, всей тяжестью ложившийся на беднейшее население. Из обложения исключались только нищие и крайне бедные люди, имущество которых оценивалось в 5—6 шиллингов. Народные массы выступили с оружием в руках против этого разоритель¬ ного налога (восстание 1381 г. под руководством Уота Тайлера). Прямое обложение имело ограниченные пределы, нарушение которых могло вызвать социальные потрясения. Большие воз¬ можности для королевской власти предоставляла система кос¬ венных налогов. Правительство могло увеличивать пошлины и акцизы, минуя парламент («внепарламентское обложение»). Со второй половины XV в. начала практиковаться система государ¬ ственных монополий, что позволяло максимально использовать возросшие доходы от промышленности и торговли. Ограничение церковных привилегий. Церковь и духовенство в Англии пользовались особыми привилегиями, сохранение ко¬ торых было несовместимо с интересами централизованного суве¬ ренного государства. Папский престол смотрел на Англию как на подвассальное владение и вымогал ежегодную дань («дена¬ рий св. Петра» в размере 1000 фунтов). Папа считал себя впра¬ ве назначать прелатов на богатые английские церковные бене¬ фиции. Английская церковь собирала под свою «мертвую руку» земли в ущерб государству; духовенство фактически исключа¬ лось из общегосударственной юрисдикции; примас (главное ду¬ ховное лицо) Англии архиепископ кентерберийский, являясь по¬ стоянным папским нунцием, был недосягаем для королевской, административной власти. Против всех этих привилегий духо¬ венства в стране поднималась оппозиция, поддерживаемая ко¬ ролем и парламентом. В 1279 г. был издан статут о «мертвой руке», который строго запрещал церкви приобретать земли, отданные в ленные дер¬ жания (принимать их под свою «мертвую руку», т. е. выключать из военно-ленного фонда государства). Если церковные учреж¬ дения все же приобретали земли, то вышестоящие сеньоры и в конечном счете король вступали во владение этой землей и пе¬ редавали ее на ленном праве лицам, обязанным выполнять го¬ сударственные военные повинности. В 1301 г. парламент заявил, что папа не имеет права вмеши¬ ваться в дела английской короны и что если даже король усту¬ пит притязаниям папы, то парламент не признает его действий, противоречащих принципу суверенитета. Эдуард III решил покончить с постыдной зависимостью от папского престола. В 1353 г. он с согласия парламента издал 202
статут, запрещавший духовенству обращаться с апелляциями к папе по всем делам, подсудным королю. Разрешалось обра¬ щаться в Рим только по тем делам, которые не предусматрива¬ лись гражданским законодательством. Под угрозой строгих на¬ казаний запрещалось получать церковные должности в Англии от папской курии в ущерб интересам короля, вывозить за гра¬ ницу деньги (т. е. давать взносы в курию), доставлять в Англию папские буллы об отлучении от церкви подданных короля, а так¬ же допускать вмешательство папы в церковные выборы в Ан¬ глии. Король отказался платить папе традиционный «денарий св. Петра». Этими мероприятиями было положено начало англиканизма. Английское духовенство лишалось налоговых привилегий и обя¬ зывалось платить поимущественный налог (7ю) от всей церков¬ ной собственности. Палата общин настаивала на том, чтобы духовенство было лишено влияния на государственные дела и занималось только вопросами религии и церкви. В 1371г. она заявила королю, что¬ бы лица духовного звания были отстранены от высших государ¬ ственных должностей. В Англии назревали предпосылки церков¬ ной реформы. Выступление Дж. Виклефа давало ей богословско- теоретическое обоснование. Определенные круги светских феодалов и сама королевская власть были заинтересованы в ог¬ раничении влияния церкви и в присвоении богатой церковной собственности (секуляризация). Этим и объясняется то, что антикатолические выступления Виклефа и других проповедников реформации остались безнаказанными. На все требования папы организовать расправу над Виклефом и его последователями король отвечал отказом. Ричард II оказывал покровительство лоллардам — левым реформаторам. Но в силу ряда обстоя¬ тельств церковная реформа в Англии в XIV в. не осуществилась. В 1414 г. была проведена конфискация собственности только иностранных (французских) монастырей. Боязнь распростране¬ ния еретических учений, которые служили идеологическим ору¬ жием народной борьбы против феодального гнета, заставила господствующие круги принять решительные меры для пресече¬ ния ересей. Парламент ввел в 1401 г. смертную казнь для ере¬ тиков— сожжение на кострах. Предпосылки установления абсолютизма. Английская монар¬ хия уже в раннюю пору превратилась из ленно-сеньориального в публично-государственное учреждение. Этому в немалой сте¬ пени способствовала деятельность парламента, являвшегося общенациональным представительным органом. Королевская власть распространяла свою юрисдикцию на широкие круги населения, в том числе и на зависимых людей. Устанавливалась система прямого государственного подданства. Авторитет монархии все более повышался. Преступления против 203
Карикатура на духовенство (XIV в.). Лиса в наряде епископа обращается с проповедью к собранию гусей и кур. короля и его близких квалифицировались как государственная измена. Согласно парламентскому статуту 1352 г. «государственной изменой» объявлялись такие преступления, как убийство и да¬ же покушение на жизнь короля, королевы и наследного принца, участие в войне против короля и связь с его врагами, подделка королевской печати и порча монеты, убийство канцлера и коро¬ левского судьи. Обвиняемых в этих преступлениях судил высший государственный суд; мерой наказания была смертная казнь и конфискация имущества. В укреплении королевской власти были заинтересованы ши¬ рокие круги дворянства и верхушка городского населения. Но в Англии, как и во всех феодальных государствах, имелись силы, отстаивавшие феодальные привилегии и стремившиеся не допу¬ стить утверждения абсолютизма. Это была высшая гербовая знать, соперничавшая с королем своим богатством и могущест¬ вом. Среди этой знати первое место занимали семейства прин¬ цев, владевшие целыми областями. Многочисленная королевская родня создала свои герцогства, которые охватывали значитель¬ ные территории. В конце XIV в. богатства одного из пэров Ан¬ глии почти сравнивались с королевскими—24 тыс. овец и тысячи другого скота, 500 лошадей и др. Если, по официальным данным второй половины XV в., ежегодные расходы на королевский двор составляли 13 тыс. фунтов, то герцоги (обычно родственники ко¬ ролевского семейства) тратили на свой двор по 4 тыс. фунтов, маркизы — по 3 тыс. фунтов, графы — по 2 тыс. фунтов. Каж¬ дый из магнатов содержал двор с вооруженными людьми. Гер¬ цоги имели обычно по 230 человек домашнего штата, графы — по 130 человек, виконты—84 человека, бароны—26 человек. Ко¬ ролевская свита только вдвое превышала свиту герцога. Каж- 204
дый магнат имел родовой герб и заводил особую форму мунди¬ ра для своих придворных. В XV в. в Англии наблюдалось такое необычное для того времени явление, как возрождение вассали¬ тета. Крупные лорды массами подчиняли себе обедневших дво¬ рян. Лорд Гастинг, например, имел 90 вассалов, среди которых было даже два лорда. Располагая вооруженными отрядами, которые всегда могли быть увеличены за счет набора ополчения в собственных вла¬ дениях, магнаты были готовы в любое время вести войну друг с другом или с королем. Родственные связи герцогов с королев¬ ским семейством создавали им больший престиж и служили за¬ конной почвой для их притязаний на королевский престол. Это порождало частые смуты в государстве. Укрепившаяся у власти клика подчиняла своему влиянию парламент и использовала его в своих политических целях. Парламент тоже усиливал свои по¬ зиции и добивался расширения своих прерогатив. В 1327 г. при поддержке парламента был произведен двор¬ цовый переворот. Правивший с помощью фаворитов Эдуард II был свергнут, и на престол возведен его пятнадцатилетний сын Эдуард III. При этом короле значение парламента, особенно его нижней палаты, намного возросло. Парламент не только решал финансовые дела, но и участвовал в законодательстве. В последней четверти XIV в. парламент, в котором заправ¬ ляли влиятельные магнаты, фактически взял под свой контроль правительство Ричарда II. В 1386г. он добился отстранения от власти графа Сеффокского и передал правительственные функ¬ ции одной из своих комиссий. В 1387 г. парламент, которым фактически руководил герцог Глостерский, установил полную опеку над королем. В 1397 г. Ричард II взял реванш. Парламент, укомплектованный из сторонников короля, поддержал его в рас¬ праве над противниками (герцогом Глостерским и другими). Они были обвинены в государственной измене и казнены. Но в 1399 г. новый парламент санкционировал дворцовый перево¬ рот, в результате которого Ричард II был низложен и престол перешел к Генриху IV Ланкастеру. В начале новой династии парламент значительно расширил свою компетенцию и усилил влияние на правительство. В 1422 г., после смерти Генри¬ ха V, он не признал установленного двором регентства и учре¬ дил для управления государством свой регентский совет. Но это был последний самостоятельный акт парламента. В дальнейшем он обычно шел на поводу у правящей придворной верхушки. Почва для абсолютизма в Англии была окончательно расчи¬ щена междоусобной войной Роз (1455—1485) В этой войне бо¬ ролись за престол две родственные династии — Ланкастеры и Йорке (в гербе первой была алая роза, в гербе второй — белая ро¬ за). Каждая из побеждавших партий стремилась физически истребить своих противников (чтобы избавиться от возможных 205
претендентов на престол) и завладеть их имуществом. В плен знатных противников обычно не брали, а уничтожали всех пого¬ ловно. Уже в первых сражениях войск Генриха VI Ланкастера и Ричарда Йорка погибло много гербовой знати. Укрепившийся на престоле представитель династии Йорков Эдуард IV (1461— 1483), опираясь на палату общин, устроил расправу над многи¬ ми знатными семействами, поддерживавшими Ланкастеров. Этот террор коснулся около 150 семейств магнатов. Владения их бы¬ ли конфискованы. Во время войны Роз погибло 80 принцев ко¬ ролевской крови. Гибель гербовой знати подорвала значение палаты лордов, повысив тем самым роль палаты общин. Но в целом роль пар¬ ламента неизменно понижалась. Эдуард IV редко обращался к парламенту, стараясь изыскать «непарламентские» источники пополнения казны. Он увеличил косвенные налоги — пошлины и акцизы, ввел государственную монополию на производство и продажу многих товаров, поднял доходность домениального хозяйства, значительно разросшегося в результате массовых конфискаций земли. Это была ^же абсолютистская политика. Утвердившаяся в результате войны Роз династия Тюдоров проч¬ но вступила на путь абсолютизма. Социальной базой этой новой формы феодального государства служило в Англии многочис¬ ленное новое дворянство, вступавшее на путь буржуазного пред¬ принимательства.
Глава шестая ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ ФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА И СОСЛОВНАЯ МОНАРХИЯ ВО ФРАНЦИИ XIV—XV в». XIII в.—начале XIV в. в экономическом развитии и со¬ циальных отношениях Франции произошли сущест¬ венные сдвиги. Выросли города как средоточие ремес¬ ла и торговли. Во все области хозяйства проникали товарно-денежные отношения, производя глубокие из¬ менения во взаимоотношениях людей, классов и со¬ словий. Разрушалась натуральнохозяйственная замк¬ нутость, и расширялись общественные связи, выходя далеко за рамки вотчин, сеньорий и областей. Во Франции начинал складываться национальный рынок. Политическим и хозяйственным центром страны ста¬ новился Париж — столица королевского домена. Решающее значение имели сдвиги в аграрных от¬ ношениях. Экономическая необходимость побуждала феода¬ лов изменять формы эксплуатации крестьян, отказы¬ ваться от своего права собственности на людей, чтобы поощрять их хозяйственную деятельность и извлекать дополнительные доходы. Уже при Людовике IX начал практиковаться отпуск на волю крестьян-сервов це¬ лыми деревнями (единичные случаи отпуска сервов имели место и раньше). В 1246г. Людовик IX, «дви¬ жимый благочестием и милосердием», освободил жи¬ телей королевского селения около Парижа Вилла Но¬ ва. В отпускной грамоте подчеркивалось, однако, что этим королевским актом не нарушались в принципе 207
крепостнические отношения: если кто из отпущенных или их по¬ томков вступит в брак с людьми крепостного состояния, то тем самым возвратит себя в прежнее положение зависимости. Отпу¬ щенные на волю крестьяне пользовались «даром свободы», но должны были неукоснительно вносить «прежние платежи»1. К началу XIV в. отпуск на волю сервов приобрел массовый характер, как можно судить по содержанию ордонанса Людо¬ вика X от 3 июня 1315 г. Согласно этому указу крепостные лю¬ ди двух королевских бальяжей освобождались за выкуп от кре¬ постной зависимости. Выкупные платежи были довольно высоки и с лихвой вознаграждали короля за потерю права собственно¬ сти на сервов. Речь шла о денежной коммутации всех личных повинностей сервов — менморта (взнос при переходе наслед¬ ства), формарьяжа (брачный налог), произвольной тальи и др. Поземельные повинности сохранялись в прежнем виде. Ордонанс, хотя он относился только к части территории королев¬ ского домена, знаменовал начавшийся процесс устранения кре¬ постной зависимости в целом в стране1 2. Через несколько десяти¬ летий крепостное право во Франции почти исчезло (остатки серважа все же удержались в некоторых областях страны вплоть до революции). Отмена личной крепостной зависимости, естественно, принес¬ ла больше всего выгод королевской власти, которая подчинила освободившихся крестьян своей юрисдикции и подвергла их налоговому гнету. Так создавались экономические и социальные предпосылки для централизации государственной власти и территориального объединения страны. В том же направлении развивались хозяй¬ ственные и этнические связи. Усилившееся общение в областях и в масштабе всей страны разрушало местную замкнутость и сплачивало население в единую этническую территориальную общность — народность, служившую основой государственного единства. 1 Ordonnances des rois de France, t. XII, p. 321. См.: «Хрестоматия по истории средних веков», т. II, М., 1950, стр. 44. 2 Т а м же, стр. 45. В документе, в частности, указывалось: «Повелеваем, чтобы повсюду в коро¬ левстве нашем, насколько это в нашей власти и во власти преемников на¬ ших, такие состояния несвободы приведены были к свободе и чтобы всем тем, кои, либо по происхождению, либо по давности, либо вновь в силу бра¬ ков или в силу проживания на несвободной земле, впали в крепостную зависимость, дана была на добрых и приличных условиях свобода... чтобы и другие сеньоры, владеющие лично зависимыми людьми, по примеру наше¬ му, привели их к свободному состоянию». Эти намерения короля облекались в пышную фразеологию: «Так как по естественному праву каждый должен родиться свободным... мы, принимая во внимание, что королевство наше на¬ звано и слывет королевством франков [«свободных»], и желая, чтобы дейст¬ вительно положение вещей соответствовало [этому] названию, повелеваем...» 208
I Королевский домен I в конце XII в. Расширение владений I французского короля к началу XIV в. I Вассальные феодаль- | ные владения I Английские владения во Франции к началу XIV в. Франция в XII — начале XIV в. Если не считать кельтской Бретани, то вся остальная терри¬ тория Франции, как уже объединенная в пределах королевского домена, так и остававшаяся еще в подвассальных владениях, бы¬ ла этнически более или менее однородной, французской. Правда, сложившиеся веками местные и областные различия давали еще долгое время себя знать, но тяготение к единству преобладало над силами отчуждения. 14 Заказ 6033 209
Значительные различия существовали между севером и югом страны — между областями Лангдойля и Лангедока1. Это были различия не только в языке, но и в уровне развития экономики и культуры, в праве и нравах. Тяготевший к Средиземноморью юг превосходил север по своему хозяйственному и культурному развитию. Здесь в раннюю пору сложилась своя особая прован¬ сальская культура, оказавшая немалое влияние на развитие всего западного средневековья. На юге (от течения рек Жиронды и Дордоны и от южных пределов Оверни и Лионэ) было рас¬ пространено писаное право (droit ecrit), единое на всей этой территории. На севере господствовало обычное право, имевшее большей частью германское происхождение. Оно было настолько разнообразно, что различалось даже в пределах отдельных сеньорий. Отличия между севером и югом проявлялись и в обла¬ сти политического устройства — в наличии особых представи¬ тельных органов — штатов для Лангдойля и Лангедока — и в разделении государства на два разных административных района — северный и южный, сохранявшихся вплоть до XVI в. Экономическое, культурное и политическое общение посте¬ пенно стирало эти различия и приводило к слиянию населения севера и юга в единую французскую народность. Используя возросшую финансовую и военную мощь монар¬ хии и опираясь на заинтересованные в централизации государ¬ ства социальные силы, Капетинги шаг за шагом объединяли страну и подчиняли подвассальные княжества. Серьезным тормозом на пути политического объединения страны служила система апанажей (дословно кормление), во¬ шедшая в практику при Капетингах. Предоставление младшим сыновьям апанажей (уделов) приводило к дроблению королев¬ ского домена и парализовало объединительную политику дина¬ стии. Апанажи превращались в обычные феодальные княжества, столь же1 мало зависимые от королевской власти, как и все ос¬ тальные крупные владения. Количество их возрастало в зависи¬ мости от численности мужского потомства королевского семей¬ ства. В результате брачных союзов представителей династии с магнатами страны апанажами нередко становились крупные ленные княжества Франции — Бургундия, Пуату, Анжу, Мэн, Алансон, Овернь. Особенно угрожающее положение создалось при последних Капетингах. Однако до распада государства дело не дошло. Стремление к единству превозмогало династические неурядицы и раздоры. Обратное присоединение апанажей к до¬ мену облегчалось тем, что в отличие от обычных ленных кня¬ жеств они не передавались боковым родственникам, а возвра¬ щались при отсутствии прямого мужского потомства королю. 1 Деление основывалось на языковых различиях. В северном наречии приме¬ нялась утвердительная частица «да» в форме oil (langue d'oil), в южном — ос (langue d'oc). 210
Печать Филиппа IV Филипп IV Красивый (1285— 1314) в самом начале своего цар¬ ствования присоединил с помо¬ щью династического брака граф¬ ство Шампань, игравшее большую роль в международной торговле, и расположенное за Пиренеями королевство Наварру. Теперь за пределами королевского домена оставались только четыре круп¬ ных подвассальных владения — герцогство Бретань, обособленное от Франции как политически, так и этнически, графство Фландрия, тоже наполовину нефранцузское (северная часть его была фла¬ мандской), герцогство Бургун¬ дия и принадлежавшая английскому королю юго-запад¬ ная область Гиень. Вместе эти четыре области занимали lU тер¬ ритории страны. Филипп IV стремился присоединить Фландрию, богатую в торгово-промышленном отношении область, облада¬ ние которой укрепило бы позиции Франции против враждебной ей Англии. Но здесь он натолкнулся на упорное сопротивление местных феодальных элементов в лице графа и других магнатов, а также широких городских масс, отстаивавших свои вольности от чужеземных завоевателей. Опорой французов служил только городской патрициат, стремившийся удержаться у власти с по¬ мощью внешней военной силы. Война во Фландрии оказалась тяжелой и дорогостоящей для французской монархии. Она окончательно расстроила королев¬ ские финансы. Горожане Брюгге уничтожили французский гар¬ низон, а затем, когда Филипп IV попытался взять реванш, пехота фландрских городов нанесла его рыцарскому войску по¬ ражение при Куртрэ (1302 г.). Дальнейшее наступление францу¬ зов исправило положение, южная (валлонская) часть этой обла¬ сти была ими захвачена. Начало Генеральных штатов. Орган сословного представи¬ тельства во Франции — Генеральные штаты (Etats generaux)— появился в иной политической обстановке, чем английский пар¬ ламент. Имущие сословия Франции не добивались у короля права на регулярный созыв своих представителей, напротив, королевская власть сама, без всякого давления, созвала фео¬ дальную знать и горожан в государственный совет, чтобы зару¬ читься у них поддержкой для своих внешнеполитических и вну¬ тригосударственных финансовых мероприятий. Следует сказать, что этот путь возникновения сословного представительства был более типичен для Европы, чем пример Англии. 14* 211
Сам по себе факт созыва сословий Филиппом IV в 1302 г. не являлся государственным новшеством, изменившим политиче¬ ское положение в стране. Коооль ни в какой степени не нарушал существовавших ранее традиций совещаться по важным госу¬ дарственным делам со своими вассалами и испрашивать у них «совет и помощь». Собрания подобного рода были обычными, и некоторые историки не без основания считают собрание 1302 г. условной датой начала Генеральных штатов. Не впервые были приглашены в 1302 г. для совещания с королем и представители городов. В Большой совет короля, выполнявший роль высшего органа государственной власти, привлекались наряду с постоян¬ ными королевскими советниками крупные королевские вассалы светского и духовного звания и нередко мэры и консулы коро¬ левских городов. И все же собрание сословий в 1302 г. знаменовало начало новой страницы в истории французского феодального государ¬ ства. Созванные Филиппом IV штаты более широко, чем преж¬ ние собрания, представляли господствующие сословия страны и верхушку городов. Были приглашены все крупные королев¬ ские ленники, в том числе и владетели неприсоединенных обла¬ стей, а также представители самых крупных городов всех сенешальств и бальяжей королевства. В королевском предписании, направленном сенешалу Босера, указывалось: «Желая обсудить и рассмотреть вместе с прелата¬ ми, баронами и прочими верными подданными нашими и наше¬ го королевства многие затруднительные обстоятельства, немало затрагивающие положение и вольности наши... предписываем вам распорядиться и приказать от нашего имени... консулам и общинам городов и местечек Монпелье и Босера, чтобы озна¬ ченные консулы и общины упомянутых городов и местечек выбрали по два или по три лучших и опытных людей... которые бы явились в воскресенье перед вербной неделей в Париж для совместного с нами рассмотрения... всего того, что будет нами относительно вышеупомянутого постановлено»1. Штаты собрались для обсуждения совершенно определенного внешнеполитического вопроса — взаимоотношений французского короля с папой. Филиппу IV нужно было заручиться поддерж¬ кой всех влиятельных сил страны в его споре с папой Бонифаци¬ ем VIII относительно верховенства папской и королевской власти. Бонифаций VIII стоял на старой теократической позиции ка¬ толицизма, не признававшей по существу суверенитета светской власти в Западной Европе. Он доказывал, что светская королев¬ ская власть подчиняется богу не прямо, а через посредство папы, 1 Р i с о t, Do:uments relatifs aux Etats Generaux et Assembles reunis sous Philippe le Bel, N 1. 212
в то время как сам папа никакой земной власти неподотчетен. Речь шла, таким образом, о верховенстве папы над королем, и от исхода этого спора зависела судьба суверенного французского государства. Непосредственной причиной столкновения послужила попытка короля заставить французское духовенство платить налоги. К взиманию налогов с духовенства начали прибегать и в других странах Западной Европы. Папа ответил на это своей буллой, угрожавшей церковным отлучением светским лицам за то, что они принуждали клириков платить налоги, а клирикам за то, что они соглашались давать эти налоги. Филипп IV запретил вы¬ возить из страны золото и серебро, чтобы тем самым не допус¬ тить взимания с французского духовенства никаких поборов в пользу Рима. Папа вынужден был отступить и молчаливо со¬ гласиться с обложением духовенства налогами. Борьба на неко¬ торое время затихла, но вскоре разгорелась с новой силой, на этот раз уже по вопросу о верховенстве власти. В разгар этой борьбы и были созваны 10 апреля 1302 г. Генеральные штаты. Два сословия — дворянство и горожане — решительно поддержали ко¬ роля против папы, духовенство заняло неопределенную позицию. Особенно рьяно интересы французской монархии защищали представители городского сословия. В своей петиции королю они заявляли: «К вам, благороднейший государь, господин наш Филипп, милостью божьей король Франции, взывает и вас просит народ королевства вашего, насколько ему надлежит о том про¬ сить, чтобы вы сохранили наивысшую свободу вашего государст¬ ва, которая состоит в том, чтобы в светских делах вы не призна¬ вали над собой государя на земле, кроме бога»1. Решительная поддержка двух сословий позволила Филиппу IV занять твердую позицию и ответить на объявленный папой интердикт антипап- скими репрессиями. Король одержал полную победу над римской гурией и после перенесения папской столицы в Авиньон добился фактического подчинения папства. Столкновение с папой по вопросу о суверенитете французского государ¬ ства нашло живой отклик в публицистике того времени. Поборники королев¬ ского суверенитета — легисты — старались теоретически обосновать позицию французской монархии и придать ее домогательствам характер стройной про¬ граммы внешнеполитических действий. Особый интерес в этом отношении представляет трактат Пьера Дюбуа «О возвращении святой земли» («Ье recuperatione Terre Sancte»), в котором под видом пропаганды нового кре¬ стового похода для отвоевания «святых мест» излагается широкая программа внутренней и внешней политики Французского королевства. Автор рекомен¬ дует провести ряд преобразований внутри страны для завершения ее полити¬ ческой централизации. Особое значение он придает подчинению королем церкви, лишению духовенства всех мирских благ и секуляризации церковной собственности. Укрепив свою власть в стране, король должен отстоять свой 4 О. Тьерри, Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия, Избр. соч., М., 1937, стр. 32. 213
суверенитет от посягательства внешней силы — папства. Легист призывает не только избавить страну от вмешательства папской курии, но и приложить силы, чтобы лишить папу светской власти и светских владений, а сами эти владения передать французскому королю. Франция должна обеспечить за со¬ бой большинство в коллегии кардиналов и подчинить своему влиянию пап¬ ский престол, сделав его орудием французской внешней политики. Следую¬ щим шагом будет подчинение, уже с помощью папы, одряхлевшей Священной Римской империи со всеми ее владениями. Императорский престол П. Дюбуа рекомендует передать брату французского короля принцу Валуа (конкрет¬ ные шаги в этом направлении Филипп IV предпринимал, но безуспешно). Обеспечив свое господство над западным миром, французская монархия должна будет взять на себя миссию переустройства всего католического За¬ пада. Предлагалось создать союз католических государств, который обеспе¬ чит мир в Европе и организует общими силами крестовый поход для отвое¬ вания «святой земли». Хранителем мира в Западной Европе должны стать общий съезд представителей объединившихся государств и постоянный меж¬ дународный суд. За этим утопическим проектом безусловно скрывались реальные внешне¬ политические устремления французской монархии. Он был первой заявкой установления французской гегемонии на Западе, что нашло свое обоснование спустя несколько столетий в «Великом замысле» Сюлли. Оформившиеся в 1302 г. Генеральные штаты стали регулярно действующим органом. Филипп IV собирал их еще четыре раза, в 1303 г. он обратился к сословиям, чтобы заручиться их под¬ держкой в связи с созывом церковного собора, который должен был решить спор между ним и папой. Это было уже не столь представительное собрание, как в предыдущем году. На нем при¬ сутствовали только специально приглашенные лица, и оно скорее напоминает собрание нотаблей. В 1308 г. были созваны Гене¬ ральные штаты в Туре в связи с процессом против тамплиеров. На этих Генеральных штатах присутствовали, как говорится в хронике, не только «благородные и ученые (профессора Па¬ рижского университета), но и многие горожане и миряне». По утверждению той же хроники, почти все «в один голос произ¬ несли, что тамплиеры достойны смерти». Поддержка Генеральных штатов помогла королю добиться согласия папы на осуждение тамплиеров. В 1312 г. Филипп IV созвал сословия в связи с Вьенским церковным синодом. В 1314 г. впервые были созваны Генераль¬ ные штаты специально по финансовому вопросу — для изыска¬ ния средств по случаю войны с Фландрией. Так, в политической жизни Франции окончательно утвердился орган сословного пред¬ ставительства. Созыв Генеральных штатов всецело зависел от королевской власти. Король собирал штаты в тех случаях, когда ему нужна была политическая или финансовая поддержка фео¬ далов и горожан. Генеральные штаты имели более ярко выраженный сословный характер, чем английский парламент. В них были представлены три имущих сословия страны — духовенство, дворянство и вер¬ хушка городов (третье сословие). Феодальная знать, как обычно* 214
во всех сословных учреждениях, приглашалась персонально и представляла в Генеральных штатах не какую-либо группу насе¬ ления, а свои сеньориальные владения, обладавшие полной или частичной автономией, и себя лично. Французский король при¬ глашал на собрание Генеральных штатов своих ленников в по¬ рядке выполнения ими вассальной обязанности помогать сеньо- ру-королю «советом и средствами». Из неприсоединенных облас¬ тей приглашались только «ленные князья» — герцоги, графы и т. п., их вассалы в Генеральных штатах не участвовали. От до¬ мена короля были представлены более многочисленные королев¬ ские вассалы, однако они никем не избирались, а участвовали в Генеральных штатах в силу своих обязанностей перед королем. От духовенства, которое занимало положение первого сословия государства, в Генеральные штаты лично приглашались все ар¬ хиепископы, епископы и аббаты наиболее значительных монас¬ тырей, получавшие инвеституру непосредственно от короля, а также представители капитулов и аббатств. Если говорить о «представительстве нации», то оно скрывалось только в треть¬ ем сословии. Королевские города юридически были представлены в Гене¬ ральных штатах как коллективные королевские вассалы, но их представители получали полномочия городских магистратов и имели соответствующие мандаты (заверительные письма). Сословия заседали раздельно и принимали каждое свое ре¬ шение. На совместные заседания они созывались, чтобы выслу¬ шать речь короля или его представителя. Отсутствие общих или хотя бы согласованных постановлений всех трех сословий давало возможность королю самому решить, какие рекомендации ему следует принимать и какие отвергнуть. Обычно король придер¬ живался решений, одобренных двумя, если не всеми тремя со¬ словиями. Французские Генеральные штаты не выработали четкой орга¬ низации и не имели вполне определенных функций. Со времени Филиппа VI (1328—1340), первого представителя новой династии Валуа, главной функцией Генеральных штатов стало вотирова¬ ние правительству субсидий, т. е. разрешение собирать налоги. При отсутствии постоянных налогов это было абсолютно необ¬ ходимо, так как получение средств за счет привилегированных сословий требовало их добровольного согласия. Если король на¬ рушал это условие, феодалы, как его вассалы, имели по тради¬ ции право на сопротивление. Точно так же и города по своему согласию давали ему материальные средства. Филипп IV в свое время нарушал этот принцип и прибегал к произвольному обло¬ жению городов. Это вызывало осложнения. Поэтому в интересах короля было получить нужные ему деньги по «добровольному согласию» своих подданных. Так, вошло в традицию испраши¬ вать у сословий разрешения на новые налоги и разные сборы. 215
Начавшаяся вскоре Столетняя война, требовавшая все новых и новых средств, способствовала укреплению этой традиции. Од¬ нако, как мы дальше увидим, финансовые прерогативы Гене¬ ральных штатов были крайне ограничены: денежные средства, разрешаемые ими, составляли лишь незначительную долю дохо¬ дов королевского бюджета. Генеральные штаты нередко привлекались и к решению чис¬ то политических вопросов. Этому именно и были посвящены первые их собрания. Несколько раз Генеральные штаты зани¬ мались вопросами войны и мира. В 1359 г. регент Карл дофин передал на обсуждение Генеральных штатов вопрос о вынуж¬ денном мире его отца с английским королем. Сословия не при¬ знали этого тяжелого мира. В 1420 г. созванные на юге страны Генеральные штаты точно так же отвергли условия мира в Труа. Несколько раз Генеральные штаты занимались вопросами пре¬ столонаследия. Оформление сословной монархии было важным шагом на пу¬ ти сплочения государства. В тех случаях, когда собирались пред¬ ставители сословий из всех областей страны, они олицетворяли политически всю Францию, на что не могла претендовать даже королевская власть, которая редко распространяла свою компе¬ тенцию дальше пределов домена. Поскольку на Генеральных штатах присутствовали феодальные князья неприсоединенных областей, то принятые решения имели силу и в их владениях. В этом смысле штаты являлись своеобразным феодальным кон¬ грессом, на котором согласовывались важные общегосударствен¬ ные мероприятия. Когда политическое объединение страны за¬ вершилось, естественно изменился и характер Генеральных шта¬ тов: они представляли уже не полунезависимых королевских вассалов, а привилегированные государственные сословия. Таким образом, Генеральные штаты были учреждением, вполне закономерным для определенного этапа эволюции фео¬ дального государства, когда оно из территориально раздроблен¬ ного превращалось в политически сплоченное. Они были призва¬ ны ускорить процесс государственного объединения. Когда эта историческая задача была решена, сословное представительство потеряло свое значение и пришло в упадок. Генеральные штаты были не единственной формой привлече¬ ния господствующих сословий к решению государственных дел. Королевская власть часто прибегала к созыву отдельных сосло¬ вий для совещания по тем или иным вопросам. Иногда одновре¬ менно собирались представители сословий в разных местах. В 1317 г. в Париже было созвано собрание прелатов, сеньоров, докторов университета и некоторых представителей столичной буржуазии. Одновременно состоялось подобное собрание в Бур¬ же. По-видимому, правительство в этих случаях предпочитало иметь дело не с общим представительством, от которого можно 216
Битва при Креси 1346 г. было ожидать оппозиционных выступлений, а с частными собра¬ ниями влиятельных кругов, решения которых не имели никакой законной силы. Наибольшего могущества Генеральные штаты достигли в се¬ редине XIV в., когда французское государство в результате военных потрясений оказалось в состоянии глубокого кризиса. В это время штаты собирались почти ежегодно и оказывали большое влияние на политику правительства. Они даже предпри¬ нимали попытки взять в свои руки высшую государственную власть. В 1356 г., после поражения французских войск при Пуатье и пленения короля Жана Доброго, регент государства дофин Карл созвал Генеральные штаты, чтобы получить их разрешение на сбор налога для выкупа из плена короля и продолжения вой¬ ны с англичанами. Половина состава этих штатов представляла городскую буржуазию (400 из 800). Штаты заняли независимую позицию; они передали власть избранной тремя сословиями 217
комиссии в составе пяти человек, поручив ей провести реформу всего государственного управления. Генеральные штаты обвиня¬ ли правительство, что оно своим дурным управлением довело страну до полного расстройства и «ей грозит опасность полной гибели и разрушения». Они требовали отставки и предания суду королевских советников. Регенту были назначены новые совет¬ ники из доверенных лиц штатов: четырех прелатов, двенадцати дворян и двенадцати горожан, которые наделялись правом «все делать и распоряжаться в королевстве так же, как король, на¬ значать и смещать должностных лиц и все прочее». Только при этих условиях штаты соглашались оказать помощь правитель¬ ству— духовенство и дворяне уплатить 15% от своего дохода, горожане — выставить с каждой сотни домов по одному воору¬ женному рыцарю. Карл дофин не согласился с этими требовани¬ ями и распустил Генеральные штаты. Но в это время фактиче¬ ским хозяином в столице стали революционные массы населения, которые возглавил купеческий старшина Парижа Этьен Марсель. В феврале 1357 г. Карл дофин снова созвал Генеральные штаты, где преобладали горожане. Штаты оказались еще более оппозиционными. От имени сословий ланский епископ Роберт Лекок потребовал, чтобы прежние королевские советники и при¬ ближенные (22 человека) были навсегда отстранены и лишены права занимать государственные должности, чтобы все чинов¬ ники были уволены, а власть передана в руки комиссии «рефор¬ маторов», назначенных тремя сословиями. Вместе с тем он при¬ звал к установлению строгого контроля Генеральных штатов за выпуском новой монеты и расходованием средств. Только тогда штаты соглашались оказать помощь правительству и выставить тридцатитысячную армию в полном вооружении за счет всех трех сословий. Карлу дофину не осталось другого выхода, как подчиниться воле Генеральных штатов, требования которых были обнародованы в виде государственного закона (Великий мартов¬ ский ордонанс). Фактически власть перешла к комиссии «рефор¬ маторов» и новому Большому королевскому совету, которые про¬ вели чистку центрального государственного аппарата — парла¬ мента и счетной палаты — от неугодных лиц и пополнили их состав своими доверенными людьми. Впредь Генеральные штаты должны были собираться три раза в год по своей воле без вся¬ кого приглашения короля. Однако Генеральные штаты не смогли упрочить свою власть из-за разногласий сословий. Дворянство и духовенство были недовольны преобладающим влиянием третьего сословия и бой¬ котировали принятые под его нажимом решения: они отказыва¬ лись платить установленный налог. Их примеру следовали и многие провинциальные города. Руководители привилегирован¬ ных сословий открыто переходили на сторону правительства. Это ободрило Карла дофина, и он решил избавиться от опеки 218
предводителей парижской буржуазии — купеческого старшины Этьена Марселя и его единомышленников. Он запретил им вме¬ шиваться в управление королевством, «которое они захватили до такой степени, что люди повиновались больше им, чем мон¬ сеньору герцогу». Действия дофина вызвали восстание в Париже. Вооруженные ремесленники захватили королевский дворец и перебили всех советников регента. Сам дофин спасся благодаря заступничеству Этьена Марселя, давшего ему свою шляпу с синим и красным цветами — знаками восставших. Власть в Париже перешла к ре¬ волюционному правительству во главе с Этьеном Марселем. Дофин Карл оказался пленником восставших и выполнял их волю. Но вскоре он бежал на север страны и собрал в Компье- не отдельные штаты. К нему переметнулись из Парижа предста¬ вители дворянского и духовного сословий. Революционная власть в столице действовала не от имени Генеральных штатов, а от лица восставшего народа. После подавления революционных волнений 1356—1358 гг. во Франции началась политическая консолидация в среде гос¬ подствующего класса. Этому способствовали боязнь феодалов новых народных восстаний и опасность национального уничто¬ жения со стороны Англии. Господствующие сословия поддержа¬ ли политические и военные мероприятия правительства, и это позволило в скором времени изменить ход войны в выгодном для Франции направлении. Занявший престол после смерти его отца в английском пле¬ ну бывший регент Карл V (1364—1380), которому пришлось уже раньше испытать давление оппозиционно настроенных штатов, старался по возможности избегать их созыва и изыскивать «вне¬ парламентские» средства пополнения казны. Он ввел под видом «подмоги» настоящий прямой налог и собирал его без разреше¬ ния сословий. При нем значительно улучшилась деятельность королевской администрации, чем фактически были реализованы требования оппозиции 1350-х годов. В начале XV в. в столице Франции снова возникла революци¬ онная ситуация, активизировавшая политическую роль Генераль¬ ных штатов. Этот новый кризис был вызван междоусобной борь¬ бой правящих клик бургундцев и арманьяков, оспаривавших власть при слабоумном Карле VI. Как и в середине XIV в., стра¬ давшие от произвола и разорения народные массы, прежде всего горожане Парижа, взялись за оружие, чтобы защитить себя от насилий. Движение парижских ремесленников — скорняков, мяс¬ ников,— мелких торговцев возглавил богатый скотопромышлен¬ ник Симон Кабош. Восставшие осадили и взяли крепость Басти¬ лию (29 апреля 1413 г.), построенную Карлом V, и стали факти¬ ческими хозяевами Парижа. Руководящим центром движения были Парижский муниципалитет и университетская корпорация. 219
В таких условиях по настоянию университетской корпорации были созваны Генеральные штаты. Их состав был необычен. Большинство принадлежало представителям Парижа — профес¬ сорам университета, купцам и промышленникам. Из провинций явились весьма немногие из светской знати и духовенства. Засе¬ дали не раздельно по сословиям, как было принято, а все вмес¬ те. На деятельности этих Генеральных штатов сказалось дав¬ ление революционно настроенного Парижа. Они выработали большой проект реформ, который был утвержден от имени коро¬ ля и получил силу закона — ордонанса1. По имени руководителя восставшего Парижа этот ордонанс обычно называют Кабошьен- ским (ordonnance cabochienne). Он напоминает собой Великий мартовский ордонанс 1357 г. Это целый административный ко¬ декс, делящийся на 258 статей. В нем много подробных предпи¬ саний государственным служащим, но ничего нет о коренных государственных преобразованиях. Положительное значение име¬ ли указания о выборности чиновников всех судебно-администра¬ тивных учреждений, их регулярной отчетности перед правитель¬ ством и местными кругами. Правда, о подлинной выборности здесь не было речи, говорилось о назначении служащих с учас¬ тием вышестоящих начальников и в некоторых случаях пред¬ ставителей Генеральных штатов. В ордонансе содержались некоторые положения, защищавшие от произвола крестьян. Кре¬ стьянам разрешалось вооружаться для борьбы с грабителями и не подчиняться порядкам охоты на дичь, установленным сеньорами. Но Кабошьенский ордонанс остался только благим пожела¬ нием. Когда движение, породившее его, было подавлено кликой арманьяков, ордонанс отменили. Генеральные штаты за два с лишним столетия так и не упро¬ чили своего положения. Главная причина их слабости заключа¬ лась в сословной розни. Слишком разные интересы преследова¬ ло каждое из трех сословий. Духовенство и дворянство стреми¬ лись взвалить все бремя государственных расходов на третье сословие, которому они отказывали в равноправии и презирали, как торгашей и слуг. Но, отстаивая свои привилегии, эти два сословия не могли договориться между собой и принимали обыч¬ но взаимопротиворечивые решения. Самостоятельную политиче¬ скую роль Генеральные штаты начинали играть лишь тогда, ког¬ да под влиянием народного движения на первое место выдви¬ галось третье сословие. Дворянство и духовенство оказывались как бы в плену у народа и вынуждены были молчаливо согла¬ шаться на некоторые политические преобразования, которые, естественно, отменялись сразу же, как только укреплялась преж¬ няя власть. 1 IAtiiHI des ordonnances des rois de France, v. X, p. 70.
В отличие от английского парламента, добившегося законо¬ дательного оформления своего статуса (билль «О неразрешении налогов» и др.), французские Генеральные штаты не проявляли особой заботы о своей судьбе, всецело полагаясь на волю коро¬ левской власти. Когда Генеральные штаты подолгу не собира¬ лись, это ни у кого не вызывало беспокойства. Наоборот, наблю¬ дались случаи уклонения от участия в Генеральных штатах, пас¬ сивного бойкота их собраний. Иногда сословия расходились, не придя ни к каким решениям. Представители Лангедока нередко отказывались участвовать в Генеральных штатах, считая, что их функция ограничивается обсуждением дел только Южной Франции (1428, 1439 гг.). Был случай, когда объявленные прави¬ тельством штаты совсем не собрались. Несколько раз Генераль¬ ные штаты заседали всего один — три дня. Города в иных случа¬ ях уклонялись от посылки своих представителей, обходившейся им дорого. При такой пассивности сословий судьба Генеральных штатов всецело зависела от политических расчетов королевской власти. Если имелась возможность обойтись без сословного представи¬ тельства, король не обращался к нему в течение многих лет, иногда десятилетий. А такая возможность становилась все более реальной в связи с расширением круга плательщиков королев¬ ских налогов в городе и деревне. В 1439 г. правительство Карла VII ввело постоянный налог— талью. Созванные в Орлеане штаты, в которых участвовали толь¬ ко сословия Северной Франции (и к тому же недостаточно пол¬ но представленные), согласились с этим. Тем самым была уп¬ разднена основная причина, которая вынуждала монархию об¬ ращаться к сословному представительству. В дальнейшем Генеральные штаты стали собираться еще реже, а в XVI—XVII вв. почти совсем не созывались. В 1484 г. была сделана последняя попытка возродить значе¬ ние сословного представительства. Когда умер Людовик XI, ко¬ торый правил уже по существу абсолютистскими методами и только один раз созывал Штаты (1468 г.), новым королем сразу же были созваны в Туре Генеральные штаты. Смерть коро- ля-деспота породила надежду восстановить прежние феодальные вольности, и высшие сословия весьма охотно откликнулись на созыв штатов. Выборы производились по всем бальяжам стра¬ ны (в это время уже вошло в традицию выбирать представителей в штаты, в том числе и в среде высших сословий). На избира¬ тельные собрания, которые происходили в главном городе каж¬ дого бальяжа, приглашали в отдельных случаях даже предста¬ вителей крестьян. Генеральные штаты 1484 г. заседали не по сословиям, а по секциям, созданным на основе территориального деления; решения принимались поименным голосованием. В ре¬ чах депутатов звучали антиабсолютистские нотки и даже выска¬ 221
зывались идеи о верховенстве сословного представительства над монархией. Так, депутат бургундского дворянства де л а Рош утверждал, что королевская власть представляет сан, а не на» следственное достояние, что государство подчинено народу и ко¬ роль получает свои полномочия от народных (сословных) пред¬ ставителей. Если король с этим не считается, он тиран. Гене¬ ральные штаты представляют весь народ и должны осуществлять высшую суверенную власть, а не заниматься одним только сбо¬ ром податей. Генеральные штаты держались весьма независимо по отно¬ шению к правительству. Они разрешили одновременную финан¬ совую субсидию как бы в виде дара и потребовали созыва новых штатов через два года. Получив заверения правительства, пред¬ ставители сословий разошлись. В принятом ими наказе содержа¬ лись требования уменьшить налоги, упразднить талью, сократить наемные войска, обеспечить свободу галликанской церкви, со¬ ставить запись кутюмов, чтобы в дальнейшем установить единое право по всей стране. Ни одно из требований, затрагивавших финансовые интересы монархии, не было выполнено королем. Новые штаты собрались только спустя 14 лет. С падением роли Генеральных штатов королевская власть все чаще прибегала к созыву нотаблей, которые, как правило, по- Два сословия — горожане и дворяне. Миниатюра 222
слушно шли за правительством. Это учреждение появилось почти одновременно с Генеральными штатами (первое собрание нотаб¬ лей относится к 1316 г.) и отличалось от них полным отсутствием принципа представительства. Нотабли назначались королем из числа принцев крови и других лиц высшей светской и церковной знати, государственных чиновников и наиболее влиятельных лиц из третьего сословия. Собрания нотаблей имели совещатель¬ ные функции, и к ним прибегала монархия, чтобы избежать более широкого сословного представительства, способного выра¬ зить оппозиционные настроения тех или иных влиятельных кру¬ гов. Впрочем, в первое время различия между Генеральными штатами и собраниями нотаблей были весьма незначительны, и некоторые историки называют одни и те же собрания и Гене¬ ральными штатами и нотаблями. В дальнейшем, когда принцип представительства в Генеральных штатах начал проявляться более определенно, различия между этими двумя учреждениями стали более четкими. Наряду с Генеральными штатами во Франции существовали провинциальные и региональные штаты. Провинциальные штаты в некоторых местах появились даже раньше Генеральных. Так* в Беарне представители всех трех сословий начали собираться уже в XII в., в Лангедоке — с начала XIII в. Статус провинци¬ альных штатов вырабатывался в каждой отдельной области самостоятельно. Подобно тому как Генеральные штаты сформи¬ ровались на основе ленной курии короля, так и провинциальные штаты возникли из сеньориальных курий крупных королевских вассалов. С присоединением подвассальных владений к королев¬ скому домену оформившиеся уже во многих случаях местные собрания сословий превратились в провинциальные штаты коро¬ левства. В отдельных случаях созывались еще сословные собра¬ ния по сенешальствам и превотствам. В Лангедоке собирались региональные штаты для всех юж¬ ных областей страны. Первое время эти штаты рассматривались как Генеральные штаты южных провинций. Они нередко созы¬ вались наряду с Генеральными штатами, заседавшими в Пари¬ же, и решали для своей территории те же вопросы. (За период с 1422 по 1436 г. Карл VII созывал четыре раза Генеральные штаты, из них только один раз, в 1428 г., сословия южных и се¬ верных провинций собирались вместе в городе Шиноне, в осталь¬ ных случаях собрания происходили обособленно.) В более позд¬ нее время лангедокские штаты приобрели характер обычных провинциальных сословных собраний, хотя и более широкого масштаба. Главная функция провинциальных штатов состояла в том, чтобы давать разрешение на сбор королевских налогов в своей области. Провинциальные штаты проводили в финансовых вопро¬ сах совершенно самостоятельную линию, не признавая подчас 223
даже решений Генеральных штатов. Они отстаивали доктрину, что налоги могут вводиться только с согласия местных сословных чинов. Когда Филипп VI наложил подать на население Норман¬ дии, местные штаты отказались исполнить королевское приказа¬ ние, ссылаясь на одну старинную хартию. Король вынужден был уступить и начать переговоры с представителями сословий. Провинциальные штаты занимались и раскладкой налогов, бе¬ ря на себя тем самым некоторые прерогативы административной власти. Благодаря своим столь широким финансовым правам, провинциальные штаты оказались более живучими, чем Гене¬ ральные. Они продолжали собираться в некоторых областях и после того, как о существовании Генеральных штатов во Фран¬ ции уже совсем забыли. Королевская власть, борясь с провин¬ циальным сепаратизмом, стремилась упразднить местные штаты и переложить их финансовые функции на своих чиновников и специально уполномоченных лиц. В областях Центральной Фран¬ ции это удалось осуществить — финансовые полномочия перешли к королевским «выборным» (elus). Но на остальной территории, в частности на юге страны, провинциальные штаты сохранились вплоть до революции. Централизация судебно-административной власти. С террито¬ риальным объединением и политическим сплочением страны рас¬ ширилась сфера общегосударственной власти. Если прежде в каждой области господствовали свои местные сеньориальные законы, а королевское законодательство распространялось толь¬ ко в пределах домена, то теперь на всей территории государства действовали (в полной мере или ограниченно) единые законо¬ дательные нормы. Высшая законодательная власть осуществлялась королем. Сословное представительство в лице Генеральных штатов не за¬ крепило за собой каких-либо определенных прерогатив в области законодательства, хотя бы в такой степени, как этого добился английский парламент. Правда, в периоды глубоких социальных потрясений Генеральные штаты в лице преимущественно третье¬ го сословия вмешивались в государственное законодательство (ордонансы 1357 и 1413 гг.), но это были только эпизоды. Зако¬ нодательствовал полновластно король, привлекая к этому узкий круг знати и пользуясь квалифицированной юридической по¬ мощью законоведов (легистов). Ордонансы и эдикты готовились канцлером, который был и хранителем большой и малой печатей, и обсуждались в королевском совете. Причем состав этого сове¬ та изменялся каждый раз в зависимости от характера обсужда¬ емых законодательных и административных мероприятий. В од¬ них случаях он назывался Высшим советом, в иных — тайным или «тесным советом». Вместе с расширением сферы общегосударственного законо¬ дательства происходила унификация феодального права. 224
В раннее и классическое средневековье господствова¬ ло многообразие права, что затрудняло организацию су¬ дебно - административной власти в государстве, тем бо¬ лее что право оставалось большей частью обычным, неписаным. Нужно было об¬ общить, кодифицировать эти разнообразные местные пра¬ вовые обычаи и прежде всего записать их. За решение этой задачи взялись королевские юристы, знатоки права. Они использовали распростра¬ ненное на юге Франции пи¬ саное римское право. Оно было единым и отличалось ясностью и определенностью. Это облегчало применение его в централизованном го¬ сударстве. Королевская власть с помощью легистов стремилась ввести нормы римского права в государственное законодательство и как можно шире внедрить их в юридическую и судебную прак¬ тику. Изучение и распространение римского права началось во Франции со второй половины XIII в. Это было связано первое время с влиянием Болонского университета и вышедших из его стен юристов, сперва итальянцев, позже французов (Аккурзиус, Жак де Равиньи, Бартолюс). В XIV в. римское право уже широ¬ ко изучалось в университетах Франции — Монпельейском, Па¬ рижском, Тулузском. Оно распространяется и на север страны в области обычного права. В условиях феодальной действитель¬ ности римское право модифицировалось и изменялось. Немалую роль при этом играла деятельность парламентов, разъяснявших и толковавших отдельные его нормы. В то же время началась фиксация обычного права. Она про¬ исходила двояким путем — в форме составления кутюмов для целых провинций и в форме отдельных записей для местной судебной практики. Первые кутюмы появились в Нормандии в первой половине XIII в. Они были составлены на латинском языке и позже переведены на французский. В середине XIII в. был составлен известным легистом Фунтеном кутюм области Вермандуа, снабженный выдержками из римского права. Королевский совет (XV в.). 15 Заказ 6033 225
Но самым знаменитым стал кутюм Бовези, составленный в 1279—1283 гг. выдающимся юристом, бывшим бальи этой обла¬ сти Филиппом Бомануаром. В то же время было создано много практических записей для судебной деятельности на местах. Однако дело кодификации обычного права было далеко не за¬ кончено. Эта задача стояла перед французским государством до конца средних веков. Распространение римского права и унификация судебного дела обусловили значительные изменения в судопроизводстве. Открытое процессуальное судопроизводство с применением орда¬ лий уступало место закрытому инквизиционному судопроизвод¬ ству. Устные допросы заменялись письменными, вводилось пред¬ варительное следствие. Вместе с тем ограничивалась компетенция вотчинно-сеньо¬ риальной власти и расширялась сфера государственной юрис¬ дикции. Население становилось в прямую судебную зависимость от местных органов королевской власти. Феодалы теряли свою самостоятельность и должны были подчиняться королю как его подданные. Все это вместе обусловило значительные изменения в су¬ дебно-административной организации государства. В течение XIII—XIV вв. из ведения вотчинных судов была изъята уголов¬ ная юрисдикция и ограничена их компетенция по гражданским искам. Они занимались главным образом делами, связанными с держанием господской земли. Большую роль в расширении королевской юрисдикции сыг¬ рали королевские легисты, обосновывавшие принципы «превен¬ тивного права» короля и «королевских случаев». Согласно «пре¬ вентивному праву» королевский суд мог затребовать от сеньо¬ риального суда любое еще не рассмотренное им дело и решить его самостоятельно, без участия сеньориальных властей. Таким образом, имелась легальная возможность обойти сеньориальный суд. Не менее широкую возможность ограничения сеньориальной юрисдикции предоставлял обоснованный легистами тезис «ко¬ ролевских случаев». Согласно ему все дела, затрагивавшие ко¬ ролевскую честь и непосредственные интересы короля, а также дела о нарушении общественного спокойствия и мира должны были поступать в королевские суды: в первой инстанции — в суд бальи (сенешала), во второй — в парламент. В то же время королевская власть все более ограничивала юрисдикцию церковных судов. При этом она использовала свое право «покровительства», противопоставляя его «покровитель¬ ству» церкви. Уже Филипп II Август лишил епископов и аббатов права суда по делам о клятвопреступлении светского характера. Он изъял из церковных судов также дела о ленах и об уголов¬ ных преступлениях, совершенных крестоносцами. Король взял под свое покровительство вдов и стариков, лишив тем самым 226
вынесение судебного приговора. Французская миниатюра. Казнь осужденных. Миниатюра. XV в. церковь права опекать их. Было ограничено церковное убежи¬ ще; епископам и аббатам запретили отлучать от церкви торгов¬ цев, вступавших в сделки с евреями или торговавших в празднич¬ ные дни. При Людовике IX и Филиппе III была значительно ог¬ раничена церковная юрисдикция над клириками. За уголовные преступления, а также за продажу недвижимой церковной соб¬ ственности духовные лица должны были предаваться светскому суду. Позже была объявлена недействительной вся церковная юрисдикция над клириками по вещественным делам. Королев¬ ская власть следила за деятельностью церковных судов, при¬ меняя к ним свое право1 на превентивное рассмотрение и право на разбор апелляций. Ограничивалась церковная юрисдикция по брачным делам и делам, связанным с присягой. Церковному суду надлежало только выяснить действительность факта, а раз¬ бор дела по существу производился государственным судом. В ведении церковных судов оставалась только расправа над еретиками( инквизиция), но и здесь королевская власть делала исключения, оставляя некоторые случаи за своими судами (ко¬ ролевские еретические процессы). Вместе с ограничением вотчинно-сеньориальной и церковной юрисдикции королевская власть отнимала привилегии у городов 15* 227
и подчиняла их юрисдикции своих судебно-административных органов. Использовав города как союзников в борьбе с круп¬ ными феодалами, король шаг за шагом упразднял городские вольности. Уже в XIII в. была ограничена городская юрисдикция в такой же мере, как и сеньориальная. Под видом установления контроля и борьбы со злоупотреблениями королевские служащие вмешивались в дела городских муниципалитетов и городских су¬ дов, ограничивали их компетенцию. Раньше всего удар был нанесен по южным городам, имев¬ шим консульское управление. Филипп IV Красивый ликвидиро¬ вал их самостоятельность и включил городские магистраты в об¬ щую систему судебно-административного устройства. Под такой же контроль были поставлены позже и коммуны севера. Но полностью городские вольности не были упразднены. Во многих городах оставались выборные должностные лица, в некоторых имелись свои военные и полицейские силы, которы¬ ми, однако, они могли распоряжаться только в интересах госу¬ дарства. За некоторыми городами сохранились налоговые при¬ вилегии. Государственная власть вмешивалась и в дела цехов, подчи¬ няя их своему постоянному контролю. По ордонансу 1307 г., изданному в связи с дороговизной в Париже, мастерам разреша¬ лось набирать сколько угодно учеников и по своей воле уста¬ навливать сроки ученичества, а также плату за обучение. Но этот ордонанс не имел успеха. По ордонансу Жана Доброго от 1351 г. почти вся цеховая регламентация подчинялась кон¬ тролю государственной власти, в пользу которой отчислялась значительная доля вступительных взносов от вновь принятых в цех мастеров. Звание мастера продавалось от имени короля. Цехи откупались от этих стеснительных для них порядков, платя в казну особый налог. Ограничивалась цеховая демократия. После подавления вос¬ стания Этьена Марселя правительство запретило цеховые и вся¬ кие иные собрания в городах, созываемые без ведома официаль¬ ных властей. А после восстания «молотил» в Париже в 1383 г. были и вовсе отменены муниципальные вольности в столице. Их удалось восстановить только в бурные времена 1412—1413 гг. В XIV—XV вв. судебно-административная власть на большей части территории страны была уже сосредоточена в руках ко¬ ролевского судебно-административного аппарата. На остальной территории она была поставлена под его контроль и включена в единую общегосударственную организацию. Сеньориальная юрисдикция стала звеном в системе общегосударственного су¬ дебно-административного устройства. В целом структура организации судебной власти на терри¬ тории страны выглядела следующим образом: низшую судебную единицу представлял суд прево (на неприсоединенной террито¬ 228
рии—• право сеньора). В его компетенцию входили в первой ин¬ станции дела гражданского и уголовного характера, в которых истцами и ответчиками выступали члены непривилегированных сословий. При этом исключались «королевские случаи». В горо¬ дах, сохранивших свою судебную организацию, подобная юрис¬ дикция осуществлялась городскими судами. Средней ступенью был суд бальи (сенешала), который разбирал в первой инстан¬ ции все дела гражданского и уголовного характера, истцами или ответчиками в которых были дворяне, причем не только на тер¬ ритории домена, но и на всей остальной территории, управляе¬ мой королевскими бальи (в неприсоединенных областях подоб¬ ное положение занимал суд бальи сеньора). Высшим судебным органом государства был Парижский пар¬ ламент. Он принимал апелляции на решения судов превотств и бальяжей (сенешальств), а также рассматривал, как верхов¬ ный государственный суд, особенно важные случаи, изъятые из судов бальяжей, княжеских и сеньориальных судов, и дела пэров королевства1. Аналогичное положение занимали некоторое время Нормандский, Тулузский и Шампанский парламенты, ставшие позже обычными провинциальными судебными учреждениями. Члены парламента — советники и судьи — назначались королем из светской и духовной знати, прежде всего из пэров королев¬ ства и юристов (легистов). Первое время легисты выполняли только роль советников и юрисконсультов. Но постепенно они заняли руководящее положение в парламенте и превратились в судей. Подражая королю, как верховному носителю судебной власти, они начали одеваться в широкие мантии — робы красно¬ го цвета с горностаевой отделкой, наподобие царственной пор¬ фиры монарха. Феодальная знать (пэры) появлялась теперь в парламенте лишь в особо торжественных случаях или когда судили кого-либо из их среды. Так, парламент окончательно превратился из ленной курии в бюрократическое учреждение централизованного феодального государства. В XIV в. постепенно вводится принцип избрания постоянных советников парламента самим парламентом (кооптация), а с 1366 г. и президент парламента избирается таким же порядком. Это способствовало превращению парламента в некую полуав- тономную корпорацию. В то же время входила в практику про¬ дажа парламентских должностей и оплата парламентских судей клиентами, что тоже создавало для них известную независи¬ мость. Парижский парламент, будучи судебным учреждением ко¬ ролевской власти, стремился выйти из-под ее контроля и занять 1 Пэр (pair) —равный. К пэрам королевства принадлежали наиболее знатные вассалы короля. В начале XIII в. их было 12—6 церковных и 6 светских.. В конце XV в. пэрств было уже 26. 22£
независимое положение. За ним закрепилась функция регистри- ровать королевские указы и ордонансы. При этом парламент сле¬ дил не только за тем, чтобы сохранить их аутентичность, но и чтобы не допустить противоречий с изданными ранее законо¬ дательными актами. На этом основании парламент мог отка¬ заться зарегистрировать королевский ордонанс и обратиться к правительству с представлением, что нередко случалось на практике, подавая иногда повод к оппозиции королевской вла¬ сти- Только личное присутствие короля лишало парламент этого права, так как воля монарха была для него непререкаемой. Чтобы избежать в особо ответственных случаях отсрочки реги¬ страции указов, король устраивал тронные заседания парла¬ мента. Для установления постоянного контроля и постоянной связи с парламентом были учреждены должности прокураторов и ад¬ вокатов. Эти высокопоставленные чиновники выступали в пар¬ ламенте от имени короля и вели процессы, в которых затраги¬ вались прямые интересы короны. Таким образом, над парла¬ ментом был поставлен еще более высокий королевский суд, члены которого назначались лично королем из его придворных. Однако парламент не потерял своего значения и приобретенной им самостоятельности. Стоявшие над парламентом королевские прокураторы подпадали все больше под его влияние. В XV в. назначение прокураторов производилось уже по определению парламента. Так, неукоснительно проявлялась тенденция к обо¬ соблению созданного монархией бюрократического аппарата. Государственные доходы и органы финансового управления. Объединение страны и распространение государственной юрисдикции на все слои населения обусловили рост государст¬ венных доходов. А это в свою очередь создавало предпосылки для введения централизованного государственного управления. Доходы в королевскую казну поступали из двух основных источников: от эксплуатации населения в королевском домене и за счет налогов и пошлин в пределах всей страны. В соответ¬ ствии с этим строилось и финансовое управление в государстве. До XIV в. монархия получала основные свои доходы из домена («обычные» доходы). По мере подчинения королевской властью населения всей территории страны и введения регулярного пря¬ мого и косвенного обложения преобладающее значение приобре¬ ли доходы за счет налогов и разного вида пошлин («необычные» нерегулярные доходы). В домене короля, как и во владениях всякого крупного фео¬ дала, имелись свои поместья, предназначенные для снабжения двора необходимыми продуктами и предметами обихода. Эти королевские поместья пережили такую же судьбу, как все крупные господские владения во Франции. В связи с заменой отработочной ренты рентой продуктами и денежным чиншем 230
сократилась барская запашка. Король получал с зависимога населения продукты и деньги, земля перешла в наследственное владение крестьян. Но на этих землях по-прежнему весь приба¬ вочный продукт населения поступал исключительно в пользу королевского двора. Королевский двор получал на территории домена и разные другие доходы, связанные с осуществлением юрисдикции и ис¬ пользованием других сеньориальных и верховных государствен¬ ных прав. Это были: 1) судебные пошлины и штрафы, конфи¬ скованное по суду и безнаследное (выморочное) имущество, имущество умерших иностранцев, наследники которых жили за границей, а также имущество незаконнорожденных; 2) по¬ ступления, связанные с реализацией верховных прав в домене,— сборы, взимаемые при утверждении разных юридических актов, приобретении дворянских титулов и ленов, при отпуске на волю сервов, освобождении от военной службы и др.; 3) доходы от пошлин и монеты. Характерно, что с объединением страны и фактическим устранением прежних внутренних границ пошли¬ ны на этих границах не исчезли, а даже возросли, изменив свои прежние названия. Еще более перспективным источником коро¬ левских доходов была чеканка монеты. Первое время монета приносила королю не больше доходов, чем любому крупному сеньору. Но с расширением домена и с выходом королевской монеты за его пределы доходы от реализации монетного права короля намного возросли. Вводилась служба финансового над¬ зора в лице генерального контролера монеты. В 1358 г. была создана палата монеты, являвшаяся одновременно и судом над фальшивомонетчиками. Но сама королевская власть практико¬ вала порчу монеты в широких масштабах. Филиппа IV Краси¬ вого заслуженно прозвали «королем-фальшивомонетчиком». В XV в. во Франции уже утвердилась единая королевская денежная система. В ленных княжествах, сохранивших свою самостоятельность и зависевших от короля только в порядке его сюзеренитета, все означенные «обычные» поступления шли в пользу самого мест¬ ного владетеля. Королевская казна могла получить их долю только с согласия самого владетельного князя. Для увеличения «обычных» доходов королевская власть ис¬ пользовала свое право «покровительства» в отношении город¬ ского населения, особенно евреев и банкиров (ломбардов), под¬ вергая эти категории людей разным видам обложения и прибе¬ гая под всякими предлогами к конфискации у них имущества. В подобных же фискальных целях король использовал свое по¬ ложение «защитника церкви» и «охранителя веры». Под видом борьбы с ересями он захватывал имущество обвиняемых в ере¬ тичестве. Филипп IV по приговору церковного суда конфисковал собственность ордена тамплиеров (1307 г.). 23 Г
Как уже отмечалось, король имел право требовать по фео¬ дальной традиции денежную помощь у своих вассалов и всего подвластного ему населения. К прежним трем случаям приба¬ вился новый, крестоносный сбор. Французские короли, начиная с Людовика VII, нередко обращались к этому средству. Особен¬ но население обременялось крестоносными сборами в царство¬ вание Людовика IX, за которого пришлось к тому же заплатить •огромный выкуп, чтобы освободить его из плена в Египте. Другую возможность обложения, не связанного с согласием вассалов, представляла замена военной службы денежным взно¬ сом. На этом основании король мог требовать военный налог у тех категорий населения, которые не несли военной службы (крестьяне, духовные лица и др.). Со времени Филиппа II об¬ ложение военным налогом практиковалось весьма часто. Людо¬ вик IX взыскивал военный налог с рыцарей взамен обязательной сорокадневной службы. Филипп IV требовал военный налог (Vio доходов) от духовенства. Наряду с этим увеличивались ко¬ ролевские «помочи» (aides), которые накладывались на васса¬ лов без их согласия. Но наибольшие возможности внепарламентского обложения открывала система косвенных налогов (пошлины и акцизы). Королевская власть и наживавшиеся у нее на службе финанси¬ сты проявляли большую изобретательность, придумывая разные новые пошлины и акцизы и вводя в практику монополию госу¬ дарства на торговлю отдельными наиболее потребляемыми про¬ дуктами и предметами обихода (соляной налог и др.). Косвен¬ ные налоги в отличие от прямых были всесословными, но, само собой понятно, всей своей тяжестью они ложились на плечи наименее обеспеченных слоев населения. Косвенное обложение особенно усилилось с конца XIII в.— •начала XIV в. Филипп IV ввел новые виды пошлин на целый ряд продуктов питания: зерно, вино и др. Наиболее тяжелым был соляной налог (табель — la gabelle du sel). Во второй половине XIV в. была установлена норма семейного потребления соли на год, и государственные чиновники следили за тем, чтобы на¬ селение не уклонялось от покупки соли по установленной норме. Следует сказать, что привилегированные сословия избавля¬ лись под всяким предлогом от акцизов, особенно на такие важ¬ ные продукты, как хлеб и вино; в угоду им было установлено, что обложению не подвергаются продукты, «произведенные в собственных владениях». Основным видом прямого обложения являлась талья. Она распространялась на все трудящееся население (дворянство и ду¬ ховенство давало королю «вспомоществование» — aide). В Се¬ верной и Средней Франции талья накладывалась подушно (taille personnelle), на юге — в Лангедоке и Гиени — с земли. Размер тальи по отдельным провинциям был разным. Такое по¬ 232
ложение создалось еще до присоединения этих провинций к до¬ мену и продолжало сохраняться в дальнейшем. Попытки короля* унифицировать налоговую систему на территории страны натал¬ кивались на сопротивление местной знати и местных представи¬ тельных собраний, отстаивавших провинциальные привилегии. Из Фландрии и Бретани королевская казна не получала вообще* никаких прямых налогов. Бургундский герцог добился освобож¬ дения от налогов на территории всех своих владений по Аррас¬ скому миру 1435 г. Подобными привилегиями пользовались и не¬ которые другие апанажи. Таким образом, в налогообложении,, как и в некоторых других сферах государственной жизни во- Франции того времени, все еще сохранялись существенные мест¬ ные различия. Они были изжиты только в эпоху абсолютизма, а некоторые продолжали сохраняться вплоть до революции. Деление государственных доходов на «обычные» и экстраор¬ динарные проявлялось и в наличии двух разных финансовых ор¬ ганов— счетной камеры и генералов финансов с «выборными» в округах. Счетная камера ведала «обычными» поступлениями. Она сложилась в середине XIII в. В ее состав входило 30 чи¬ новников— половина светских, половина клириков, возглавляе¬ мых соответственно двумя президентами — светским и духовным. Как и парламент, счетная камера добилась со временем права кооптации своих членов и всего руководящего состава, несмотря' на упорное сопротивление правительства. Она пользовалась так¬ же некоторое время правом регистрации королевских указов по финансовым делам и связанным с этим правом «ремонстра¬ ции». Для контроля над счетной камерой была учреждена долж¬ ность постоянного королевского контролера. Счетная камера^ как высший финансовый орган королевства, принимала поступ¬ ления с бальяжей и сенешальств и проверяла их финансовые* дела. В XIV в. в ряде провинций появились свои местные счет¬ ные камеры, подотчетные парижской камере. Сбором «необычных» (экстраординарных) доходов (налоги, пошлины) ведали генералы финансов, их заместители и целый штат сборщиков и кассиров. Генералы финансов и их помощники1 в округах — элю — первое время избирались Генеральными шта¬ тами, со времени Карла V (1364—1380) они стали назначаться королем. Генералы находились в Париже и ведали преимущест¬ венно сбором тальи, элю были в округах и ведали сбором пош¬ лин и акцизов. (Налоговыми округами стали к тому времени церковные диоцезы, которые охватывали всю государственную- территорию независимо от прежнего разделения на королевский домен и подвассальные сеньориальные владения.) Финансовый аппарат был независим от парламента и счет¬ ной камеры и существовал параллельно с ними. Он осуществлял и судебные функции по налоговым делам: элю с их помощника¬ ми— в низшей инстанции, генералы финансов — в высшей. 233'
В конце XIV в. генералы финансов возглавляли две отдельные коллегии—-финансовую и судебную, выполнявшие каждая свои особые функции, связанные со сбором налогов. Параллелизм в финансовой организации Франции сохранялся и после объеди¬ нения страны. Изменения в военной организации государства. Централиза¬ ция феодального государства предполагала наличие большой королевской армии, распоряжаться которой монархия могла не¬ зависимо от воли магнатов. Ленная система не предоставляла подобной возможности. Эта армия должна была комплектовать¬ ся или из наемников, или путем рекрутских наборов, что было возможно только при наличии у королевской власти финансовых средств и распространении ее юрисдикции на все слои населе¬ ния. Французская монархия добилась и в том и в другом от¬ ношении больших успехов уже в XIV в. Важнейшую роль сыграло развитие городов, от которых ко¬ ролевская власть получала денежные средства и военные кон¬ тингенты. Изменилось положение и в деревне. Крестьяне, изба¬ вившиеся от личной крепостной зависимости, привлекались к вы¬ полнению государственных налогов и военных повинностей. На изменение военной организации государства оказывало влияние и развитие военного дела — рост значения пехоты и при¬ менение осадной техники для штурма укрепленных городов и замков. Пехота, которая потеряла было свое значение на исходе раннего средневековья в связи с развитием рыцарского войска, в XIII—XIV вв. снова становится решающей военной си¬ лой. Это было сперва народное войско — войско боровшихся за свободу горожан и крестьян. Оно сразу продемонстрировало боевое превосходство над рыцарством своей маневренностью и способностью осуществлять тактический замысел. Во Франции, где города стали военными союзниками королевской власти, го¬ родская пехота сражалась за короля. Победа при Бувине (1214 г.) была одержана в значительной мере благодаря помо¬ щи городских милиций. Рыцарская организация армии не могла ни в какой степени обеспечить развитие нового рода войск—артиллерии, без кото¬ рой нельзя было брать хорошо укрепленных городов. С этим делом могли справиться знающие толк в технике городские жи¬ тели. Применение огнестрельного оружия в XIV в. окончатель¬ но подорвало рыцарское войско. Тяжелая конница сохранила значение только одного из родов войск, хотя и преобладавшего во Франции. Создание постоянной королевской армии накладывало до¬ полнительное бремя на крестьян и горожан. В случае вторжения противника в пределы страны к участию в обороне призывались даже сервы. С крестьян взыскивали военный налог. Постепенно в войско начали набирать все большее количество простых лю¬ 234
дей в качестве вспомогательного персонала, а также и боевой силы — стрелков, баллистариев, арбалетчиков и артиллеристов. Только кавалерия сохраняла чисто дворянский облик. Со вре¬ мени сражения при Бувине король собирал войско самостоя¬ тельно, действуя через головы своих вассалов и непосредственна отдавая приказ всем военнообязанным. Удлинялись сроки воен¬ ной службы вассалов и ополченцев. В практику входила денеж¬ ная оплата воинов, в том числе и отслуживших свой срок рыца¬ рей. Этому способствовали крестовые походы, требовавшие по¬ сылки воинов в далекие страны и на продолжительное время. В XIV в. наемное войско французского короля преобладало уже над его ленным воинством. В условиях длительной (Столет¬ ней) войны, требовавшей больших военных сил, король начал все больше прибегать к найму целых армий, создаваемых аван- тюристами-кондотьерами. Руководители этих армий на свой страх и риск нанимали солдат и офицеров и расплачивались с ними, получая от нанимателя (правительства) готовую сумму денег или, если не было денег, разрешение на грабеж и возна¬ граждение своих услуг за счет военной добычи. Для населения такая армия грабителей (бригандов) была настоящим бичом, не¬ зависимо от того, кому она служила — французскому или ан¬ глийскому королю. Только в конце Столетней войны во Франции начали избавляться от подобной системы использования наемни¬ чества. Если армия в целом потеряла свой прежний рыцарский ха¬ рактер, то офицерский состав по-старому оставался чисто дво¬ рянским. Командование войсками с XIV в. осуществлялось кон¬ нетаблем, которому подчинялись маршалы отдельных воинских формирований. При Людовике IX наряду с маршалами появи¬ лись генералы арбалетчиков и артиллерии. Маршалы командо¬ вали сенешалами и бальи, возглавлявшими собранные ими ополчения королевских вассалов, а также ополчения, набран¬ ные сеньорами и городскими мэрами. Наемными солдатами ко¬ мандовали их капитаны, которые находились в двойном подчи¬ нении: с одной стороны, у коннетабля и маршалов, с другой — у капитана наемников, платившего им жалованье. В некоторых особо важных в стратегическом отношении провинциях, как на¬ пример в Лангедоке, Гиени, Пуату, Артуа, имелась постоянная военная и гражданская власть в лице генерал-лейтенантов (гу¬ вернеров), распоряжавшихся всеми войсками на территории провинции. Флотом (военный флот во Франции был создан при Филип¬ пе IV в составе 50 боевых кораблей) командовал адмирал (позже вице-адмирал), наделенный судебной властью не только над мо¬ ряками, но и над населением близлежащего морского побережья. В середине XV в. во Франции была окончательно создана постоянная армия, находившаяся на содержании государства 235
м населения и готовая в любое время начать военные действия по приказу военачальников. Это войско было обучено владению огнестрельным оружием, располагало артиллерией и осадными средствами для штурма укреплений. Военная реформа по созданию постоянной армии была на¬ чата Карлом VII на Генеральных штатах в Орлеане в 1439 г., тех самых штатах, которые утвердили взимание постоянной тальи. Наемные «компании» реформировывались. Лучшая часть их состава отбиралась для постоянного королевского войска, так называемых «отрядов приказа». Эти войска расквартировывались в городах и содержались за счет местных средств и повинностей населения. Солдатам и офицерам выплачивалось денежное жалованье из средств, поступавших от специально введенного военного налога. «Отряды приказа» отнюдь не представляли национального французского войска. Они состояли большей частью из иностранных наемников — шотландцев, швейцар¬ цев, испанцев и немцев. Это была легкая конница. Наряду с ней -создавалась королевская пехота, набираемая из ополченцев на основе общей воинской повинности. Каждые 50 дворов должны «были выставить по одному воину-пехотинцу. Так комплектова¬ лись отряды «свободных стрелков» (семьи этих воинов были свободны от подушного налога). При Карле VII в этих войсках насчитывалось 8 тыс. человек. Наряду с постоянным войском продолжало созываться старое феодальное ополчение. Служба в нем тоже вознаграждалась жалованьем. Возникновение галликанской церкви. Начало XIV в. знамено¬ вало конец папской теократии. Бонифаций VIII, последний папа, стремившийся подчинить себе все светские власти на Западе, по¬ гиб в столкновении с Филиппом IV Красивым. Национальный ■светский суверенитет стал определяющим принципом в отноше¬ ниях между государствами. Упадок папства, которому немало •способствовали раздоры в католической церкви в период схиз¬ мы, создал благоприятную обстановку для подчинения королев¬ ской властью местной церкви и укрепления национальной цер¬ ковной организации, служившей одним из рычагов королевского абсолютизма. Борьба за галликанскую церковь (так называют националь¬ ную французскую католическую церковь) началась со времени Людовика IX. Большой шаг в этом направлении был сделан при Филиппе IV, который добился официального признания своего неограниченного суверенитета в политической области и укрепил власть над французским духовенством. В середине XIV в. появилась так называемая Прагматическая санкция Лю¬ довика IX, исключавшая папское вмешательство при выборах епископов во Франции. В 1385 г. была издана новая Прагмати¬ ческая санкция, ограничивавшая вмешательство папы в дела французской церкви и значительно уменьшившая папские по- 236
отупления из Франции. Парижский парламент и синод фран¬ цузского духовенства объявили папские фискальные домога¬ тельства противозаконными. Папа боролся за сохранение своих прерогатив с помощью грозного когда-то оружия — церковного отлучения, но это уже мало кого устрашало. Базельский собор провозгласил свободу церковных выборов и значительно ограничил денежные повин¬ ности епископов в пользу папы. Буржский синод французского духовенства на основании этого принял постановление об отме¬ не многих папских привилегий во Франции. Карл VII объявил своей Прагматической санкцией от 1438 г. решение Буржского синода законом. Так была оформлена галликанская церковь, об¬ ладавшая значительной самостоятельностью в отношении пап¬ ской курии. После долгого сопротивления папство вынуждено было примириться с умалением своей власти. Согласно кон¬ кордату, заключенному между Франциском I и папой Львом X в 1516 г., римская курия признала свободу галликанской церкви за счет уступок в ее пользу некоторой части аннатов и сервиций1 из так называемых «больших церковных бенефициев». При этом за папой сохранилось формальное право утверждать в долж¬ ности прелатов, назначаемых королем. Укрепив свое господство над церковью, королевская власть во Франции потеряла стимулы к проведению церковной рефор¬ мы, к чему так настойчиво стремились монархи в ряде других западноевропейских стран. Предпосылки абсолютизма. Победоносное окончание Столет¬ ней войны (1337—1453) создало условия для завершения поли¬ тического объединения Франции. Англия, стоявшая на пути на¬ ционального сплочения Франции и угрожавшая ее территориаль¬ ной целостности, была изгнана из континента (за ней сохранился только город Кале с небольшой территорией). В результате Столетней войны в состав Французского королевства был вклю¬ чен юго-запад страны — область Гиень,--раньше в него не вхо¬ дивший. Но Франция не была еще единой. Кроме кельтской Брртани, продолжавшей сохранять свою политическую само¬ стоятельность, существовало независимое Бургундское государ¬ ство, немногим уступавшее по своей территории Французскому королевству. Бургундский герцог воспользовался Столетней вой¬ ной, чтобы сколотить большие наследственные владения. Он вступил в союз с английским королем и завладел огромными территориями на севере страны, а затем перешел к французско¬ му королю (когда исход войны явно склонился в пользу Фран¬ ции) и закрепил за собой по Аррасскому соглашению 1435 г. обладание этими областями, обеспечив независимое положение в составе Французского королевства. Таким образом, Франция 1 Взносы епископов и аббатов за получение их должностей. 237
оказалась фактически разъеди¬ ненной на два государства. Стоял вопрос: которое из них победит в борьбе за гегемонию и объедине¬ ние страны? Не могло быть сомнения, что победа будет на стороне Фран¬ цузского королевства. Бургунд¬ ское государство, возникшее на базе одного из наиболее крупных апанажей Франции—Бургундско¬ го герцогства, было искусствен¬ ным политическим образованием, составленным из разных этниче¬ ских областей, среди которых французская область Бургундия представляла только небольшую часть. Население присоединенных к Бургундии областей и городов Лвдовик XI (1461—1483). Гравю- не прекращало борьбы за незави- ра‘ v в' симость и готово было использо¬ вать всякую возможность, чтобы порвать насильственную связь с бургундской монархией. Политические образования подобного типа уходили в про¬ шлое. В условиях формирования наций в Западной Европе воз¬ вышались национальные государства, обладавшие внутренней сплоченностью и монолитностью. Именно таким государством было королевство Франция. Его население — французы — имело единый язык и стремилось к территориальному сплочению, что в значительной степени и обеспечило успех объединительной по¬ литики французской монархии. Поражение и гибель бургундского герцога Карла Смелого в битве при Нанси (1477 г.) привели к распаду Бургундского го¬ сударства. Герцогство Бургундия вошло в состав Франции. Тем самым задача национального объединения страны была в .ос¬ новном решена. В 1491 г. была присоединена и кельтская Бретань. Французское национальное государство превращалось в аб¬ солютистское. Укреплялась неограниченная монархическая власть, ликвидировались средневековые местные привилегии. На территории всей страны устанавливались единая система управления, единый закон. Абсолютизм во Франции утвердился на базе национального сплочения и служил одновременно важнейшим политическим рычагом укрепления национального единства. Королевская власть приобретала неограниченный характер, сокрушая поли¬ тическую самостоятельность магнатов и подчиняя их своему 238
господству. Эта задача была решена в основном уже к кон¬ цу XV в. Но торжество абсолютизма предполагало еще упразднение средневекового сословного представительства. Во Франции Ге¬ неральные штаты фактически перестали созываться. История возвышения французской монархии тесно связана с политическим пробуждением третьего сословия — городской буржуазии. Монархия использовала борьбу горожан с сеньора¬ ми, чтобы подчинить себе феодальную аристократию, она чер¬ пала из разбогатевших городов денежные средства и ставила к себе на службу их военные контингенты. Но вместе с тем ко¬ ролевская власть оказывала покровительство городам, содейст¬ вовала укреплению завоеванных ими вольностей. Буржуазия поставляла для монархии кадры чиновников, финансистов и юристов, работавших над укреплением централизованного ап¬ парата абсолютистского государства. Тем самым буржуазия по¬ вышала и свой престиж, умножая свои богатства. Но в конеч¬ ном результате большую выгоду от «союза» извлекла монархия. Она упрочила неограниченную власть в стране и с помощью своего налогового пресса выжимала денежные средства из на¬ рода, в том числе и из разбогатевшей буржуазии. Мы выяснили только политическую сторону процесса станов¬ ления абсолютизма во Франции. Социальная основа его лежа¬ ла глубже. Абсолютизм немыслим без постоянных налогов, да¬ вавших возможность содержать чиновников и армию, а налоги государственная власть могла взыскивать с населения только в том случае, если население было свободно от частно-вотчин¬ ной зависимости и поставлено под государственную юрисдик¬ цию. Происходившие в XIII—XIV вв. во Франции социально- экономические процессы имели своим результатом упразднение вотчинно-сеньориальной власти сперва в городах, а* потом и в деревне. Тем самым были созданы экономические и социаль¬ ные предпосылки для установления абсолютной монархии. Абсолютная монархия, являвшаяся новой формой феодаль¬ ного государства, служила интересам класса феодальных соб¬ ственников, прежде всего интересам дворянства. Ее огромный чиновничий аппарат предназначался для выколачивания средств из населения и для подавления сопротивления феодальному гне¬ ту. Собранные в казну суммы расходовались не только на нуж¬ ды двора и государственного аппарата, но и на содержание зна¬ чительной части дворянского класса. Абсолютизм во Франции восторжествовал в общенациональ¬ ном масштабе. Этому способствовало развитие национальных экономических, культурных и политических связей. Своей цен- трализаторской политикой и защитой национальных интересов страны он сыграл, несомненно, прогрессивную роль в ее раз¬ витии.
Глава седьмая УСИЛЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ В ГЕРМАНИИ В XIII—XV вв. осударственное развитие Германии в эпоху расцвета феодализма характеризовалось значительным своеоб¬ разием. Если большинство западноевропейских стран шло по пути территориального сплочения и политиче¬ ской централизации, то Германия, наоборот, еще более территориально дробилась, теряя даже то государст¬ венное единство, которое существовало в более ран¬ нюю пору. Причины этого своеобразия уже отмечались. В Гер¬ мании не было таких стимулов к единству, как, на¬ пример, во Франции; в ней получили политическое преобладание не те силы, которые были заинтересова¬ ны в централизации, а те, которые стремились к ук¬ реплению местного политического сепаратизма. Эти силы в лице владетельных князей имелись и в других странах, но там они были парализованы энергичными действиями королевской власти, опиравшейся на все прогрессивные элементы страны. В Германии коро¬ левская власть не стала проводником этих прогрес¬ сивных элементов; она превратилась в пособника вла¬ детельных князей и потеряла даже то влияние, кото¬ рым пользовалась раньше. Упадок общегосударственного единства в Герма¬ нии не являлся следствием хозяйственной деградации в стране. Германия в своем экономическом развитии шла в ногу с соседними западноевропейскими госу-
дарствами. В ней, хотя и в несколько своеобразной форме, про¬ исходили те же экономические процессы, что и повсюду на Запа¬ де в пору развитых феодальных отношений. Росли и крепли города. В экономике городов и отдельных рай¬ онов намечалась специализация. В Юго-Западной Германии бы¬ ла распространена преимущественно текстильная и суконная промышленность, в средне- и нижнерейнских городах — сукон¬ ная и шерстяная, в саксоно-тюрингском районе — горная. Север¬ ные города со слаборазвитым ремеслом участвовали в транзит¬ ной торговле по Северному и Балтийскому морям. Но между отдельными районами страны слабо развивались взаимные хозяйственные связи, в то время как общение с иностранными рынками заметно усиливалось. В этом отношении Германия по¬ ходила на Италию, хотя в ней внутренняя хозяйственная разоб¬ щенность не доходила до такой степени, как там, и не проявля¬ лась в торговом соперничестве и военных конфликтах. В поземельных отношениях Германии XIII в.— начала XIV в. произошли существенные перемены, аналогичные тем, которые мы уже наблюдали в Англии и Франции. Проникновение в сель¬ ское хозяйство товарно-денежных отношений разрушало преж¬ нюю поместную систему и ослабляло крепостную зависимость крестьян. Барщина уступала место чиншу, крестьяне получали большую самостоятельность и могли уходить от своих господ. Но формы перестройки барских хозяйств в разных районах стра¬ ны были разными. В северо-западных областях, а отчасти в Средней и Южной Германии развивалась крупная, так назы¬ ваемая мейерская, или долевая, аренда. Феодал свертывал крупное барское хозяйство и отдавал землю большими участ¬ ками в аренду своим старостам — мейерам — или другим состоя¬ тельным людям за денежный чинш или за часть урожая и при¬ плода скота. Крупные арендаторы использовали часть земли под собственное хозяйство, которое они вели более прибыльно, чем помещики, а остальную отдавали на разных условиях в арен¬ ду крестьянам. Многие из мейеров и других крупных арендато¬ ров превращались в мелких помещиков и со временем станови¬ лись дворянами. В областях распространения крупной аренды появилось много безземельных и малоземельных крестьян, ухо¬ дивших на заработки и переселявшихся в колонизуемые славян¬ ские области за Эльбой. В Юго-Западной Германии с разложением крупных барских хозяйств укрепилась система мелких оброчных и чиншевых дер¬ жаний наподобие французской цензивы. Наряду с этим сохра¬ нились в некоторых местах и старые сеньории с барщинным тру¬ дом и личной зависимостью крестьян. Положение последних было в этих областях наиболее тяжелым. С наступлением фео¬ дальной реакции в XV в. их возвращали к прежним формам зависимости и увеличивали разные феодальные повинности. 16 Заказ 6033 241
По-иному сложилась жизнь немецких крестьян- переселенцев в заэльбских областях. Они пользовались личной свободой, и первое время их повинности ограни¬ чивались небольшим взносом в пользу местного владетель¬ ного лица. Не приходится го¬ ворить, что эти колонисты жили в несравненно лучших условиях, чем порабощенные немецкими феодалами мест¬ ные крестьяне славянского происхождения. Но это было временным явлением. С кон¬ ца XV в. в этих областях по¬ явились крупные барские хо¬ зяйства и положение заэльб¬ ских крестьян начало ухуд¬ шаться. Таким образом, в эконо¬ мической жизни разных областей Германии проявлялись значи¬ тельные различия. Они наблюдались и в других странах фео¬ дальной Европы, но там на их основе формировались общие связи и создавалось национальное единство. В Германии они служили только фактором отчуждения отдельных областей и территорий. Изживание вотчинно-сеньориальной обособленности и разви¬ тие экономических связей в пределах отдельных областей, а так¬ же расширение личной свободы городского и сельского населе¬ ния привели в условиях Германии к местной территориальной сплоченности, которая только усугубляла общий политический распад страны. Вместо вотчинно-сеньориальной власти, вырос¬ шей на основе личной и поземельной зависимости населения от землевладельцев, в Германии укрепилась местная территориаль¬ ная власть с общим подданством всего населения владетельному князю. Положение королевской власти и общегосударственное уст¬ ройство Германии. С прекращением династии Штауфенов, по¬ следние представители которой погибли в войне за Южную Ита¬ лию, в Германии наступило двадцатилетнее междуцарствие (interregnum). Этот период называют также «троецарствием», так как формально пре¬ стол не являлся вакантным: его занимали три лица — сперва граф Вильгельм Голландский, а после его смерти — английский принц Ричард Корнуольский и кастильский король Альфонс X (оба были избраны одновременно в 1257 г. в результате подкупа немецких курфюрстов). Взимание оброка. Гравюра на дереве. Начало XVI в. 242
Во время междуцарствия общегосударственная власть в Гер¬ мании фактически прекратила выполнять свои функции; корон¬ ные земли были расхищены князьями; в стране господствовала анархия с «кулачным правом». Наличие одновременно несколь¬ ких «императоров» только подогревало смуту. Вот почему само население, страдавшее от раздоров, начало требовать установ¬ ления единовластия. В феврале 1273 г. города областей Рейна и Веттерау за¬ ключили союз для защиты государственного единства. В сво¬ ем постановлении они писали: «Если господа курфюрсты, изби¬ рающие римских королей, согласно представят нам одного ко¬ роля, мы... будем оказывать ему должное почтение, но если названные князья при избрании короля... разойдутся и захотят нам избрать многих королей, мы таких королей никогда в свои города не впустим и не окажем никому из них никакой помощи»1. .Курфюрсты, извлекавшие выгоду из многовластия, вынужде¬ ны были наконец согласиться на восстановление государствен¬ ного единства. В сентябре 1273 г. четыре курфюрста — архиепис¬ копы кельнский, майнцский и трирский и пфальцграф рейн¬ ский— заключили договор о совместных действиях при избрании короля, который будет, по их словам, «заботиться о их общей выгоде и чести»1 2. Вскоре они избрали в «римские короли» одно¬ го из мелких германских князей — графа Рудольфа Габсбурга, полагая, что этот незначительный феодал, став королем, не смо¬ жет проводить сколько-нибудь самостоятельную политику. Но они просчитались. Рудольф Габсбург, не лишенный здравого смысла, видел будущее своей династии не на путях старой импе¬ раторской политики, явно обанкротившейся при последних Штау- фенах, а в создании базы своего могущества в Германии. Он употребил императорскую власть, чтобы сколотить огромные наследственные владения своего дома, и захватил у чешского короля Пшемысла II присоединенные им южные имперские об¬ ласти— Австрию, Штирию и Каринтию. Это была новая поли¬ тика германских императоров, исходившая из признания того, что императорская власть потеряла свое общегосударственное значение и может держаться теперь только на частном могуще¬ стве, царствующего дома. Со времени междуцарствия в Германии безвозвратно утвер¬ дился принцип избрания королей (императоров). После смерти Рудольфа Габсбурга курфюрсты не посчитались с династически¬ ми правами его сына Альбрехта и избрали на престол графа Адольфа Нассау (1291 г.). 1 Constitutiones, t. Ill, N. 3. 2 Ibid., t. Ill, N. 6. 16* 243
Это был совсем ничтожный феодал, который не постеснялся ради дости¬ жения престола подписать кельнскому архиепископу обязательство оказать ему помощь в расширении владений церкви и возместить денежные затраты на подкуп других курфюрстов при избрании Адольфа в короли. В залог своего денежного обязательства Адольф Нассау обещал «выдать самого се¬ бя» до внесения положенной суммы денег (25 тыс. марок). Но новый король оказался не таким безобидным, как пола¬ гали курфюрсты, он не только нарушил свою избирательную капитуляцию, но и, подобно своему предшественнику, пытался использовать власть для захвата новых владений. В 1298 г. кур¬ фюрсты его низложили, «как недостойного королевской власти и отвергнутого богом за все свои злодейства»1. После непродолжительного пребывания на престоле предста¬ вителя династии Габсбургов Альбрехта I курфюрсты избрали королем графа Генриха VII Люксембурга (1308—1313). Повто¬ рилась история возвышения Габсбургов. Воспользовавшись вы¬ соким положением, Генрих VII заключил династический союз с чешским королевским домом и посадил своего сына Яна на чешский престол. Люксембурги стали еще более могущественны, чем Габсбурги. В дальнейшем в Германии на престол обычно избирали пред¬ ставителей династии Люксембургов, пока она не объединилась с династией Габсбургов (1437 г.). В последующее время это пра¬ во сохранилось за Габсбургами. Вообще же о праве наследования императорского престола можно говорить весьма относительно. Это было всего лишь право быть избранным. Чтобы добиться избрания на престол своих преемников, императоры заключали соглашения с курфюрстами, давая им денежные взятки и предо¬ ставляя разные другие блага. Карл IV и его сын Вацлав заклю¬ чили в 1374 г. подобные соглашения с архиепископами трирским и кельнским и с тремя светскими курфюрстами — пфальцграфом рейнским, герцогом саксонским и маркграфом бранденбургским. Прелатам были даны денежные подарки по 30—40 тыс. гульде¬ нов, светским князьям — разные владения и права. Рассмотрим положение королевской (императорской) власти и функции других имперских органов. Королевская (императорская) власть в Германии потеряла значение суверенного общегосударственного органа. Напомним, что уже со второй половины XI в. королевский суверенитет огра¬ ничивался коллективным волеизъявлением магнатов на государ¬ ственных собраниях. В середине XIII в. это верховенство магна¬ тов было юридически оформлено созданием коллегии курфюрстов, которая избирала и отстраняла императоров и осуществляла некоторые другие функции верховной государственной власти. Подчинение императора курфюрстам порвало его связь (к то- 1 Constitutiones, t. Ill, N. 589. 244
v.y/AV •.у;;л\у.улулулпулу.у,у му времени уже чисто формаль¬ ную) с папским престолом. Те¬ перь король не обязательно должен был получить импера¬ торскую корону от папы. К па¬ пе обращались только за фор¬ мальным согласием на избра¬ ние. В соответствие с постанов¬ лением Рензенского собрания курфюрстов от 16 июля 1338 г., подтвержденным франкфурт¬ ским рейхстагом от 8 августа того же года, «императорское достоинство и власть [призна¬ вались] законными с того само¬ го дня... как кто-либо избирал¬ ся по старинному обычаю им¬ ператором или королем [кня¬ зьями] избирателями едино¬ гласно или большинством». Не¬ согласным с этим постановле¬ нием угрожало лишение импер¬ ских ленов и привилегий. Так был упразднен фиктивный ат¬ рибут «Римской империи». Империя стала чисто германской. Верховная власть в ней принадлежала могущественнейшим гер¬ манским князьям — курфюрстам. Коллегия курфюрстов оформилась в XIII в. В состав ее вошло семь наиболее влиятельных князей, занимавших и раньше вид¬ ное место при императоре и на княжеских избирательных собра¬ ниях. Этр были: архиепископ майнцский, имевший чин канцлера империи и обычно председательствовавший на собраниях магна¬ тов при избрании королей; архиепископ кельнский, имевший чин имперского канцлера для Италии; архиепископ трирский, король чешский, носивший титул чашника империи; пфальцграф рейн¬ ский, имевший высшие судебные полномочия в империи и поль- Представление императором привиле¬ гий князьям. Миниатюра XV в. зовавшийся титулом имперского стольника; герцог саксонский, числившийся имперским маршалом, и маркграф бранденбург¬ ский, именовавшийся имперским камергером. Ранги курфюрстов при императоре были окончательно закреплены Золотой буллой Карла IV в 1356 г. Золотая булла установила порядок созыва и подробный рег¬ ламент избирательных собраний курфюрстов. Как только становился вакантным королевский (императорский) престол, майнцский архиепископ обязан был письменно пригласить всех остальных курфюрстов на избирательное собрание, которое должно было состояться в течение ближайших трех месяцев во Франкфурте на Майне. В противном 245
случае по истечении трехмесячного срока курфюрсты сами, по собственному почину, обязаны были собраться в указанном месте. Председательствовал на собрании майнцский архиепископ. Избирательное заседание длилось непре¬ рывно в течение тридцати дней. Если в течение этого срока курфюрсты не приходили к согласию, то в виде легкого наказания в последующие дни им подавалась голодная диета—только хлеб и вода (порядок заимствован из папской избирательной процедуры). Избрание производилось простым большинством голосов. Но¬ вый король согласно постановлению буллы, «прежде чем всту¬ пить на престол в управление Священной империей, должен без промедления и всякого возражения подтвердить и затем после коронации укрепить всем и каждому из князей-избирателей церковных и светских... все их права, уступки, свободы и приви¬ легии и древние обычаи... и все, что они сами имеют и чем вла¬ деют от империи»1. Таким образом, король (император) стал по существу слугою курфюрстов. Императоров, нарушавших свои избирательные обещания, они лишали престола. Коллегия курфюрстов была верховной курией общеимперско¬ го съезда — рейхстага. В этой роли она начала выступать со времени собрания в Рензе в 1338 г. Рейхстаг. Органом общеимперского представительства являл¬ ся рейхстаг1 2. В отличие от средневековых европейских парламен¬ тов он состоял не из сословий или сословных чинов, а из «чинов империи». Это были прежние имперские сословия, которые в по¬ литически разобщенной Германии приобрели независимое поло¬ жение. Они в такой же степени не походили на феодальные со¬ словия в других странах, как империя не походила на централи¬ зованные феодальные государства, а император — на королей этих государств. Точную дату возникновения германского рейхстага указать невозможно. Это учреждение складывалось постепенно, по мере оформления составлявших его элементов — имперских чинов. Его появление не знаменовало каких-либо существенных перемен в строе государства, как это можно сказать об английском пар¬ ламенте или даже о французских Генеральных штатах. И если эти перемены в действительности имели место, то отнюдь не в прогрессивном смысле. Возникновение средневековых парла¬ ментов обычно было связано с концентрацией политических сил в национальном масштабе, в то время как оформление герман¬ ского рейхстага знаменовало только дальнейший распад им¬ перии. Генетически рейхстаг был связан с общегосударственными 1 Die Goldene Bulle Kaiser Karls IV von 1356, hrsg. von A. Erler, Mainz-Kirch- heim, 1948, Кар. I, § 15—17; Кар. II, § 1—5. Отрывки в «Хрестоматии памят¬ ников феодального государства и права», т. I, стр. 413 и сл. 2 Название Reichstag появилось в конце XV в. До того времени это собрание обычно именовалось латинскими названиями — generalis conventus, curia ge- neralis. 246
собраниями магнатов, и эта связь прослеживается достаточно четко. С течением времени состав и характер этих собраний знати существенно изменились. В IX—X вв. в них участвовали крупнейшие землевладельцы и представители королевской влас¬ ти в областях и округах — графы, фогты и др. Тон задавали герцоги, которым принадлежало решающее слово при избрании королей. В XI в. все большее значение на собраниях приобре¬ тают крупные феодальные собственники, превращающиеся в тер¬ риториальных владетелей. В это время, особенно к концу сто¬ летия, княжеские собрания, происходившие в иных случаях даже вопреки воле королей, вовсе уже не походили на совет королев¬ ской курии, а были настоящим парламентом, ставившим себя выше монарха. С оформлением имперских сословий в XII в. эти собра¬ ния фактически стали съездами имперских князей и некоторой части «свободных господ», хотя на них императоры приглашали и своих служащих — имперских министериалов и др. В дальней¬ шем круг участников собраний расширился за счет представите¬ лей имперских городов. Городское представительство появилось уже в XIII в. Со вто¬ рой половины XIV в. имперские и так называемые вольные имперские города получили в рейхстаге постоянное место. Так оформились три отдельные курии рейхстага — курия курфюр¬ стов, курия князей (в ее составе были и некоторые «свободные господа») и курия имперских городов. Имперские рыцари не добились своего особого представительства в рейхстаге. Решающим влиянием пользовались князья, позиция которых обычно определяла все решения рейхстага. Курфюрсты неохот¬ но собирались в рейхстаг и даже не всегда присылали своих представителей. Города не играли самостоятельной роли и следо¬ вали за князьями. Князья тоже часто уклонялись от личного участия в рейхстаге, направляя своих представителей и снабжая их особыми инструкциями. Это усложняло процедуру обсужде¬ ния вопросов в рейхстаге и делало это учреждение бесплодным. Рейхстаг созывался императором по его усмотрению, обычно два разя в год (весной и осенью), но в иных случаях и раз в несколько лет. По старому обычаю король рассылал письмен¬ ные приглашения за шесть недель до начала собрания. Участие в рейхстаге считалось обязанностью имперских чинов. Освобож¬ дение от обязательного посещения рейхстага рассматривалось как особая привилегия, дарованная императором. Ею пользо¬ вались, например, чешский король и австрийский герцог. Посто¬ янного места для собраний рейхстага не было, как и вообще не существовало столицы империи1. Первый рейхстаг согласно 1 Столицы были только у царствующих императорских династий: у Габсбур¬ гов— Вена, у Люксембургов — Прага. По старой традиции столичными го¬ родами считались Франкфурт на Майне, Нюрнберг, Ахен. 247
Золотой булле вновь избранный король должен был проводить в Нюрнберге. Часто местом собрания рейхстага был Франкфурт на Майне. Председательствовал на рейхстаге король или его уполномоченный. Обсуждались дела обычно в куриях. Решения принимались большинством голосов и окончательно согласовы¬ вались на общих собраниях всех курий. Ответы королю доклады¬ вал от имени всех «чинов» майнцский архиепископ. Постанов¬ ления рейхстага издавались от лица императора в виде особых его указов. В компетенцию рейхстага входил весьма широкий круг во¬ просов: установление земского мира, организация общеимпер¬ ских военных предприятий, вопросы войны и мира, отношения с другими государствами, обложение имперскими повинно¬ стями, территориальные изменения в составе империи и кня¬ жеств, дела, связанные с коронными владениями, пошлинные и монетные дела, изменения в имперском праве и т. п. Но по сути дела многие из этих вопросов решались князьями самостоятель¬ но и обсуждение их в рейхстаге носило формальный характер. Иногда король созывал вместо рейхстага отдельные сословные курии — представителей городов (Stadtetag) или одних только князей (Fiirstentag), договариваясь с ними по отдельным во¬ просам. Так выглядела «сословная монархия» в Германской империи. Она была только внешне схожа с сословно-представительными монархиями в других западноевропейских странах. Там зна¬ чение представительных органов падало по мере усиления коро¬ левской власти. В Германии, наоборот, они теряли свое значе¬ ние вместе с упадком императорской власти и усилением князей. Политическая жизнь все более концентрировалась в княже¬ ствах, и на долю общеимперских органов оставались только некоторые государственные функции. Если император не вмеши¬ вался в дела княжеской власти и не обращался к «имперским чинам», это никого не беспокоило. Так было при Фридрихе III, о котором современники в шутку говорили, что немцы даже за¬ были, есть ли у них император. Еще больше, чем общеимперская законодательная власть, пришла в расстройство исполнительная власть в империи, поте¬ ряв многие из тех прерогатив, которыми она обладала ранее. С оформлением территориальных княжеств окончательно разло¬ жился и ее слабый административный аппарат. В период между¬ царствия и в последующее время курфюрсты и остальные князья почти уравнялись с императором в правах на регалии. Согласно Золотой булле (главы IX и X), за курфюрстами признавалось полное право на горную и монетную регалии. У императора фак¬ тически оставалось неограниченное право на регалии только в пределах его собственных владений. В общегосударственном масштабе ему принадлежали только функции контроля за ис¬ 248
пользованием регалий. Императору, как и прочим князьям, было запрещено иметь пошлинные пункты и монетные дворы во вла¬ дениях других князей. Согласно Швабскому зерцалу (глава 133) правом регалий, равно как и другими прерогативами судебно-ад¬ министративной власти, император мог пользоваться в любом городе, но только в дни пребывания его там в связи с проведени¬ ем рейхстага. За князьями было признано также право «охра¬ ны», согласно которому они получали специальную пошлину с проезжих за обеспечение безопасности продвижения. Король пользовался этим правом, равно как и дорожной и береговой регалиями, только в пределах собственных владений и на так называемых «королевских дорогах». Почти исчезли государственные налоги. К середине XIII в. они давали не более 7 тыс. гульденов в год. Эти средства посту¬ пали главным образом от имперских городов. В период между¬ царствия имперские налоги совсем не собирались. Рудольф Габсбург пытался их восстановить; он ввел налог на имперские города для покрытия расходов, связанных с созывом рейхста- гов. Но этот налог взыскивался нерегулярно. В первой половине XV в. в связи с национально-освободительной войной чешского народа против немецких феодалов и католической церкви про¬ изошло некоторое сплочение политических сил в Германии и был введен общий имперский налог («имперский пфенниг»). Он да¬ вал ежегодно 13 тыс. флоринов. Князья всячески избегали обло¬ жения. Средства поступали главным образом из имперских горо¬ дов, но и они платили нерегулярно. В дальнейшем этот налог должен был компенсировать расходы, связанные с оборонитель¬ ными войнами против турок, но сохранить его не удалось. У им¬ перии не было никакого налогового аппарата. Князья и прочие имперские «чины» сами собирали налог и вносили в казну. Но на деле они собирали самые ничтожные суммы. При отсутствии имперских финансовых средств и сужении имперской юрисдикции нельзя было содержать исполнительный аппарат общеимперской власти. Строго говоря, в Германии имелся только глава этой власти — император, но не было ни имперского судебного аппарата, ни армии, ни финансов. Высшая судебная власть сосредоточивалась в княжествах. Задачей им¬ перского суда (Kammergericht), состоявшего преимущественно из князей или их представителей, было разрешать споры между имперскими «чинами». Военные силы находились в руках кня¬ зей, и создание общеимперского ополчения всецело зависело от их воли. Князья, как и император, располагали собственным фискальным аппаратом, как и собственными финансами. Таким образом, для организации судебно-административной и военной власти в империи оставалось два пути: или использо¬ вать собственные силы императора (весьма скромные), или об¬ ратиться за помощью к князьям. Первый путь был более наде¬ 249
жен для императорской власти, так как он обеспечивал ее неза¬ висимость от князей, второй ставил императорскую власть в пол¬ ную зависимость от их воли и обрекал ее на бессилие. Но справиться собственными силами с задачами укрепления общегосударственной власти при сложившихся условиях, когда император по своему могуществу не превосходил даже некото¬ рых из территориальных князей, было задачей совершенно без¬ надежной. Это понял уже первый представитель династии Габс¬ бургов. Он, а затем и его преемники, проводя «трезвую политику», обращали все средства императорской власти на создание могу¬ щества своего дома. При таком положении императорская власть теряла даже те прерогативы, которыми обладала до тех пор. Территориальные княжества. С упадком общегосударственно¬ го единства в Германии росло могущество территориальных кня¬ зей. Решающий поворот произошел в первой половине XIII в., когда князья закрепили за собой в законодательной форме выс¬ шие государственные права, а затем, пользуясь отсутствием им¬ ператорской власти, избавились от всякого контроля сверху и приобрели фактически суверенитет. Со времени междуцарствия императорская власть и вовсе перестала делать попытки подчи¬ нить князей своему административному контролю, вполне удов¬ летворяясь положением формального сюзеренитета. Княжества территориально все более сплачивались и полити¬ чески консолидировались, уподобляясь централизованным за¬ падноевропейским монархиям того времени. И это было не только формальное сходство. В нем проявлялись аналогичные тенденции политического развития, и в основе его лежали сходные экономи¬ ческие процессы. Распространение товарно-денежных отношений в стране при¬ вело к ослаблению, а в некоторых случаях и к полной ликвида¬ ции личной зависимости. Это создало предпосылки для замены вотчинно-сеньориальной организации политической власти тер¬ риториальной государственной организацией. В условиях Герма¬ нии создание территориального управления стало делом князей. В княжествах упразднялась внутренняя раздробленность, насе¬ ление подчинялось юрисдикции общеземских органов и подвер¬ галось земско-княжескому обложению. Усилившаяся княжеская власть, подчиняла себе всех местных землевладельцев, превра¬ щая их из вассалов в подданных. На этой основе создавалось княжеско-земское судебно-административное управление, пер¬ вое время из министериалов, а позже из чиновников. Тем не менее в характере территориального сплочения кня¬ жеств и национальных монархий имелись существенные разли¬ чия. Княжества сплачивались только на основе местных терри¬ ториальных экономических и политических связей, в то время как консолидация этнических государственных образований про¬ исходила на базе развития национальных связей и укрепления 250
национального единства. Национальное сплочение служило осно¬ вой государственной централизации, а централизация политиче¬ ской власти в свою очередь укрепляла национально-территори¬ альную общность. Местная же государственная централизация в Германии служила препятствием на пути общего националь¬ ного сплочения. Интересы национального единства требовали устранения княжеского партикуляризма. Высшим органом в территориальном княжестве были князь и земство (ландтаг). Власть князя была наследственной и почти суверенной. Он имел двор, который выполнял функции централь¬ ного органа управления доменом и княжеством. Как и всякий монарший двор, он состоял из сановников — «министров», ведав¬ ших отдельными отраслями управления, приближенных и совет¬ ников из феодальной знати и многочисленных слуг и служащих князя. Высшее положение при дворе занимали стольник, чашник, камергер, маршал, гофмейстер, рентмейстер и канцлер. Функции четырех последних «министров» выходили далеко за пределы придворного и домениального управления. Маршал командовал княжескими войсками, гофмейстер и канцлер ведали всем судеб¬ но-административным и финансовым аппаратом княжества и со¬ ставлением законодательных и административных актов. Санов¬ ники и советники, в том числе и периодически приглашаемые ко двору из провинций знатные господа и дворяне, составляли при¬ дворный княжеский совет (Hofrat). Все большую роль в нем играли юристы — знатоки римского права, обосновывавшие при¬ тязания владетельных князей на неограниченную власть. В княжествах оформились сословно-представительные учреж¬ дения— ландтаги. Их появление засвидетельствовано уже источ¬ никами первой половины XIII в. В имперском акте от 1231 г. мы читаем: «Ни князья, ни другие господа не могут вводить ника¬ ких новых порядков и изменений без согласия магнатов и видных людей земли (meliorum et maiorum terre consensu)». В Шваб¬ ском зерцале указывается, что светские князья собирают ланд¬ таги из дворян (вместе с министериалами), высшего духовенства и представителей городов. Согласно постановлению о земском мире 1287 г. князья и другие «господа земли» должны были со¬ ветоваться с местными землевладельцами. В церковных княже¬ ствах аналогичную роль играл духовный капитул. С окончательным оформлением земского устройства в XIV в. сословно-представительные учреждения делились обычно на че¬ тыре курии — курию господ в составе графов и фрайгеров («сво¬ бодных господ»), курию прелатов (высшее духовенство), курию рыцарей (большей частью княжеские министериалы) и курию земских городов. В Тироле, Швейцарии, Бадене и Восточной Фрис¬ ландии сложилась еще и крестьянская курия (из представителей свободных общин). Наибольшим влиянием пользовались обычно рыцарская и городская курии. 251
Ландтаги и период расцвета земского строя (XV в.) оказыва¬ ли влияние па все стороны политической жизни княжеств — участвовали в законодательстве, вмешивались в обложение и в другие финансовые дела, занимались военными вопросами, решали династические споры и другие дела. Важнейшей функ¬ цией ландтагов было разрешение собирать налоги. По этому вопросу, как и по другим делам, затрагивавшим прерогативы высшей власти, между князем и земскими сословиями происхо¬ дила острая борьба. Князь стремился лишить земские сословия их политического влияния и укрепить свою неограниченную власть. Сословия, защищавшие каждое свои особые привилегии, боролись за ограничение княжеской власти и подчинение ее своим интересам. И та и другая сторона преследовала по суще¬ ству своекорыстные цели. Князья, борясь за создание абсолютист¬ ских территориальных государств, воздвигали преграду на пути национального сплочения страны; земские чины, отстаивая свои узкосословные интересы, препятствовали развитию прогрессив¬ ных сил в феодальном обществе. В борьбе с князьями земские сословия заключали межтерриториальные союзы и конфедера¬ ции, жертвуя своим местным «земским» патриотизмом в интере¬ сах сохранения сословных привилегий. Вместе с тем земские сословия вступали и во взаимную борьбу. Рыцари ряда террито¬ рий создавали союзы против городов, города — против рыцарей (Рейнский и Швабский городские и рыцарские союзы). Эта взаимная неприязнь сословий облегчила борьбу князей с оппози¬ цией ландтагов и помогла подчинить их своей власти. Однако во многих княжествах сословный земский строй удерживался долгое время. Ландтаги закрепили за собой финансовую прерога¬ тиву. Князья, все более нуждаясь в средствах, вынуждены были идти на уступки сословиям и соблюдать их привилегии. Организация управления в княжествах. Князья, укрепляя свое административное верховенство и создавая централизован¬ ное территориальное управление, использовали римское государ¬ ственное право, которое требовало абсолютного повиновения на¬ селения самодержавной власти. Для создания централизованного управления решающее зна¬ чение имели финансовые средства. Как и во всех монархиях того времени, источником этих средств служило, с одной сторо¬ ны, домениальное землевладение князя и, с другой — обложение населения прямыми и косвенными налогами, разными повиннос¬ тями и службами. Строгих различий между лично княжескими и общеземскими доходами не было. Князь мог распоряжаться всеми средствами для любых целей. Высшее управление в финансовой области осуществляли рентмейстер и другие чиновники, находившиеся под контролем князя и специальной финансовой комиссии с участием предста¬ вителей ландтага. 252
У////ШШ ГранКцы„Священной Римской империи" им Владения Габсбургов пт Церковное владения шт Мелкие государства Германии и шт Италии Шм Владения герцогов Бургундских Цифрами обозначены: 1 ГЕРИ ГОЛШТИНИЯ 6 ЕПИСК. ЛЬЕЖ II АРХИЕП. ЗАЛЬЦБУРГ 2 ГЕРЦ.МЕКЛЕНБУРГ 7 КУРФ. ПФАЛЬЦ |5 ФЛАНДРИЯ"] « 3 АРХП-БРЕМЕН в ГЕРЦ-ПФАЛЬЦ 13 АРТУА }Ф??55И11 4 ФРИСЛАНДИЯ О ГЕРЦ. ВЮРТЕМБЕРГ 14 ПИКАРДИЯ J С 1477 5 ЕЛИСК-УТРЕХТ 10 ШВЕЙЦАРСКИЙ СОЮЗ Западная Европа во второй половине XV в.
Доходы с княжеского домена поступали в виде разных по¬ винностей населения — оброков, чиншей, барщин и т. п. Насе¬ ление в домене было не в лучшем положении, чем в других фео¬ дальных вотчинах того времени. Кроме обычной поземельной и личной зависимости, крестьяне находились еще под неограни¬ ченной судебно-административной властью землевладельца- князя. В княжествах вошло в практику обложение населения пря¬ мыми и косвенными налогами. Прямой поимущественный на¬ лог— Bede — был введен в XIII в. Правда, его только в исклю¬ чительных случаях могли собирать по повелению князя (такими случаями являлись пленение князя, выдача замуж старшей доче¬ ри или наличие какой-либо крайней нужды), обычно же требо¬ валось согласие ландтага. Но поскольку князья почти всегда добивались такого согласия, налог стал регулярным. Большую долю в княжеских доходах занимали пошлины и акцизы, а также поступления от разных регалий — горной, мо¬ нетной, судебно-административной, еврейской (исключительное право облагать налогами евреев) и др. Особенно большое значе¬ ние получила чеканка монеты. Как обычно в те времена, князья выпускали неполноценную монету, чтобы покрывать свои воз¬ раставшие расходы. Это приводило к расстройству как местной, так и общегерманской торговли. Значительные доходы князю давали судебные пошлины и штрафы, конфискованное по суду и выморочное имущество. Су¬ дебная власть князя была неограниченна. В княжеских судах вводилось непривычное для населения инквизиционное судопро¬ изводство и упразднялась всякая правовая защита для простого человека. На страже интересов князя стояли юристы — знатоки римского права. Деятельность этих юристов и вся практика кня¬ жеских судов вызывали большую ненависть в народных массах. Во время крестьянской войны одним из наиболее популярных требований крестьян и горожан было требование изгнать докто¬ ров права и ввести вместо княжеского «естественное» и «боже¬ ское» право, обеспечив защиту для простых людей. Князья заводили постоянные войска, состоявшие большей частью из наемников — рыцарей и солдат. Рыцари из княжеских ленников превращались в офицеров наемных и регулярных войск. Восстанавливалась всеобщая воинская повинность. Опол¬ чения собирались не только для оборонительных (как было прежде), но и для наступательных войн. Во время гуситских войн несколько раз объявлялась мобилизация населения в Авст¬ рии и Баварии (1431, 1432, 1434 гг.). Войско стало большей частью пешим. Княжеские города выставляли военные контин¬ генты или взамен этого платили особый военный налог. Воин¬ ская повинность ложилась тяжелым бременем на крестьян и горожан, которые страдали еще от грабежа наемных войск. 254
В княкествах была ограничена вотчинная власть помещиков. Высшая юрисдикция изымалась из вотчинных судов и сосредо¬ точивалась в руках княжеских судей. В компетенции вотчинных судов оставшись только имущественные иски крестьян и дела, связанные с повинностями землевладельцу. Местное управление строилось первое время на основе бурговых округов, во главе которых стояли бургфогты (по-другому — каштеляны), распо¬ лагавшие преимущественно военными функциями. Округа бур¬ гов превратились с течением времени в округа управления, а бургфогты — в айггманов. В ведении амтманов был местный судебно-административный и фискальный аппарат, состоявший из министериалов, а позже — из чиновников, которым платили жалованье. В некоторых княжествах в XIV—XV вв. оформились более крупные судебно-административные округа: в Бранден¬ бурге— наместничества, в Австрии — четверти. С усилением и централизацией политической власти в кня¬ жествах укрепилось господство князей над местной церковью. Подобно тому как в централизованных государствах Запада создавалась национальная церковь, в Германии возникла кня¬ жеская церковная организация. Князья, курфюрсты в первую очередь, подчиняли себе местных епископов и аббатов, давали им инвеституру и пользовались верховным правом собственно¬ сти на церковно-монастырские земли. Раньше других этого до¬ бился саксонский курфюрст (XII—XIII вв.). В середине XV в. подчинили местный епископат бранденбургский курфюрст и ав¬ стрийский герцог. Князья заключали конкордаты с папой и по¬ лучали его санкцию на подчинение своей власти местной церк¬ ви. Так, еще до реформации в ряде областей Германии местная церковь была поставлена под опеку князей. Организация политической власти в городах. До XIII в. го¬ рода в Германии не пользовались полным самоуправлением. Большинство их находилось под верховной властью местных феодалов, обладая некоторыми вольностями и ограниченным самоуправлением. В отдельных случаях в городах, как и в сель¬ ских поселениях, управляли министериалы вотчинников. Борьба городов за свободу наталкивалась на ожесточенное сопротивление вотчинников, на стороне которых почти всегда стояла королевская власть. Против городских вольностей фео¬ далы предпринимали организованное наступление, добиваясь у императора законодательного запрещения создавать город¬ ские магистраты, союзы и корпорации. Этот натиск особенно усилился в первой половине XIII в. Согласно статутам о кня¬ жеских привилегиях, изданным императором Фридрихом II в 1220—1232 гг., в Германии были запрещены абсолютно всякие городские союзы и корпорации, в том числе и ремесленные цехи. Эти постановления, правда, никогда не были проведены в жизнь, так как города оказывали упорное сопротивление. 255
В XIII в.—начале XIV в. оформились свободные имперские города, что привело к окончательному разграничению герман¬ ских городов на имперские и земские. % К первым принадлежали города, расположенные в старом королевском домене, прежде всего те, в которых находились королевские дворцы — пфальцы (Аугсбург, Регенсбург, Ахен, Шпейер, Мюльгаузен, Любек и др.). Вскоре с ними уравнялись в правах и привилегиях освободив¬ шиеся епископские города, добившиеся статуса «вольных», поз¬ же «вольных имперских городов» (Вормс, Майнц, Кельн, Страс¬ бург, Магдебург, Констанц). Имперские города обладали почти такой же самостоятель¬ ностью, как и территориальные княжества. Они подчинялись только верховной власти императора, и то в весьма ограничен¬ ных рамках. Их обязанностью было выставлять по требованию императора небольшие военные контингенты, платить импер¬ ский налог и обеспечивать императора постоем и кормлением в случае его пребывания в городе по важным государственным делам. Вся законодательная и исполнительная власть в городе и на подчиненной ему территории осуществлялась городским советом и магистратом. Город чеканил свою монету, распоря¬ жался рынками и пошлинами, возводил укрепления, осущест¬ влял юрисдикцию над всем населением, не исключая и евреев, которые обычно находились под правовой защитой короля или территориального князя, облагал население налогами, содержал войско и полицию. Император мог осуществлять высшую власть в городе, только находясь в нем лично. Некоторые имперские города, как например Нюрнберг, Ро- тенбург, Любек, Тауберг, Гамбург и Бремен, подчинили себе целые области и превратились в территориальные государствен¬ ные образования. Отдельные земские города также добились почти полной независимости и находились лишь в договорных отношениях с владетельными князьями. В отдельных случаях этим городам удалось распространить свою власть даже на часть княжеской территории. Итак, подавляющее число городов Германии получило в XIII—XIV вв. те или иные политические вольности. Террито¬ риальная раздробленность страны облегчала освободительную борьбу городов и вместе с тем заставляла их объединять свои силы для защиты свободы и безопасности от произвола князей и рыцарей. В то время как в централизованных государствах Запада городские свободы были уже упразднены усилившейся монархической властью, в Германии они становились достоя¬ нием даже мелких княжеских городов. Германские города пользовались особым правовым статусом (в стране было несколько типов городского права) и определен¬ ной степенью суверенитета. В городах, обладавших полным само¬ управлением, высшая законодательная власть принадлежала 256
Монетная мастерская в Нюрнберге. Гравюра. X VI в. совету, который обычно делился на комиссии по отдельным от¬ раслям городского хозяйства и управления. Исполнительная власть осуществлялась магистратом во главе с одним или не¬ сколькими бургомистрами. Члены городского совета в редких случаях избирались, чаще же назначались старым советом из среды патрициата, а в городах с неполной свободой — из числа министериалов вотчинника при участии его самого. Бургомистры избирались всеми полноправными гражданами или назначались советом, обычно сроком на год. Таким образом, в большинстве самоуправляющихся городов Германии установилось господство патрициата, состоявшего из местных купцов, ростовщиков и земельных собственников. В городах с неполным самоуправлением патрициат делил власть с вотчинником или владетельным князем. Такое положение со¬ хранялось некоторое время в Кельне, где «цех богачей» (Richerzeche) и коллегия шеффенов правили вместе с министе- риалами архиепископа. Позже власть всецело перешла в руки патрицианского Малого совета. Основная масса городского населения, в том числе и цехо¬ вые ремесленники, на которых падала вся тяжесть городских расходов, была лишена права участвовать в управлении. Она поднималась на борьбу с патрициатом («цеховые революции») 17 Заказ 6033 257
и в некоторых случаях добивалась полной или частотой побе¬ ды. В городе Фрейбурге во второй половине XV в. щ>&и разгро¬ мили патрициат и установили цеховое управление. В городе Кельне, где в течение всего XIV в. борьба цехов с/патрициатом проходила с переменным успехом, в 1396 г. удало/ь создать це¬ ховое управление из 22 корпораций, выбиравши^ Большой со¬ вет. Но через некоторое время это цеховое управление стало по существу патрицианским: власть узурпировала цеховая ари¬ стократия, объединившаяся отчасти с прежним городским пат¬ рициатом. В городе Страсбурге длительная борьба цехов с па¬ трициатом закончилась компромиссом. В 1382 г. было введено патрицианско-цеховое управление, власть делилась поровну между цехами и патрицианскими фамилиями. Во многих го¬ родах, в частности в ганзейских, патрициат подавил все по¬ пытки цехов ограничить его власть и сохранил свое полное гос¬ подство. В свободных городах магистрат осуществлял полную финан¬ совую власть в городской черте и на подвластной территории — взимал прямые и косвенные налоги с населения, ведал монетным делом, вел казну, расходовал городские средства. Прямые нало¬ ги были обычно поимущественными, что, однако, не мешало бо¬ гатой патрицианской верхушке перекладывать всю их тяжесть на плечи ремесленников и других мелких собственников. Наи¬ более распространенной формой косвенного обложения были ак¬ цизы на разные товары. Торговля такими необходимыми про¬ дуктами питания, как хлеб и соль, была монополией магистрата. Значительные доходы поступали от дорожных и рыночных пош¬ лин и чеканки монеты. Главной статьей городских расходов были траты на оборону. В Кельне в 1379 г. они составили более 80% бюджета. Часть средств расходовалась на городское благоустройство, здраво¬ охранение и социальное призрение, а также на другие общего¬ родские нужды, как например противопожарную охрану и т. п. Город имел свою самостоятельную военную организацию. Войско комплектовалось на основе всеобщей воинской повин¬ ности. Богатые горожане несли обычно конную службу, ремес¬ ленники, средние и мелкие торговцы — пешую. Военная органи¬ зация города строилась по территориальному и корпоративному принципу. Цехи комплектовали отдельные подразделения го¬ родского войска. Подобным же образом была организована и охранная служба. Высшее военное командование осуществлял капитан, назначаемый советом (в городах, сохранявших вотчин¬ ную зависимость, — бурграф или фогт вотчинника). С XIV в. система всеобщей воинской повинности в городах пришла в упадок. Появились наемные войска с артиллерией и флотом. Это потребовало увеличения средств на военные нуж¬ ды и еще более укрепило господство патрициата — в его руках 258
была теперь постоянная военная сила, независимая от насе¬ ления. х Вольны^ города пользовались всей полнотой юрисдикции. Го¬ родской суд* судивший на основе местного права, выносил без¬ апелляционнее приговоры по всем, в том числе и уголовным, делам. Административные лица магистрата имели право штра¬ фовать граждан за всякие правонарушения. Городские магистраты ведали, кроме того, многими другими делами: социальным призрением, бытом, народным образова¬ нием, вопросами культа и др. Некоторые города, пользуясь осо¬ бой папской привилегией, открыли университеты: Кельн — в 1388 г., Эрфурт — в 1392 г., Базель — в 1460 г. Городские советы вели борьбу с излишней роскошью граж¬ дан, выступали за бережливость и умеренность в трате средств. Так, согласно полицейским уставам Нюрнберга горожанам за¬ прещалось носить золотые и серебряные вещи, дорогие пряжки и кольца, роскошные ткани, иметь более двух меховых одежд и т. п.; женщинам не разрешалось украшать золотом, серебром или жемчугом волосы. Лимитировались затраты на свадьбу и крестины, подарки новобрачным и т. п. Как и владетельные князья, городские магистраты вмешива¬ лись в дела местной церкви. Они ограничивали право церквей и монастырей приобретать новые земельные владения, делали попытки регламентировать монастырскую жизнь, следили за по¬ ведением духовных лиц и т. п. Особенно усилилось влияние го¬ родских властей на церковные дела в первой половине XV в. во время схизмы (раскола) в католической церкви. Представи¬ тели городов участвовали в церковных соборах наряду с князья¬ ми. Перед реформацией свободные города, как и князья, в зна¬ чительной степени подчинили своему контролю местную цер¬ ковь, что определило их заинтересованность в реформации. Совместная борьба городов за сохранение и расширение своих привилегий и ликвидацию феодального произвола в усло¬ виях отсутствия государственного единства заставляла их объе¬ диняться в союзы. Уже в 1254 г. на съезде в Вормсе был осно¬ ван союз рейнских городов для охраны мира. В состав его во¬ шло также много баварских, швабских, эльзасских, франконских и даже саксонских городов — всего около 100. К нему присоеди¬ нилось и несколько князей. Во главе объединения стоял союз¬ ный совет (бундесрат), который собирался несколько раз в год для обсуждения важнейших политических и военных вопросов. Спорные дела, возникавшие между отдельными городами, раз¬ бирал союзный суд. Важнейшей задачей союза была охрана мира в стране. Против нарушителей мира предпринимались кол¬ лективные военные действия. Каждый город должен был вы¬ ставлять для этого определенный контингент войск. Союз горо¬ дов пытался взять на себя охрану имперских прав и искал кон¬ 17* 259
тактов с императорской властью. Но императоры почти всегда проводили враждебную городам политику и помогаликнязьям. В середине XIV в. Рейнский союз распался. В 1376 г. был создан новый союз швабских городов в составе 14 членов. Вскоре он насчитывал около 50 городор. Его целью была защита городских свобод от посягательств рыцарей, кня¬ зей и короля. Инициаторами создания союза были некоторые имперские города, недовольные вымогательствами императора. Наряду со Швабским вновь возник союз городов Рейна. В 1381 г. они объединились. К рейнским и швабским городам присоединились города Швейцарии для совместной защиты об¬ щих торговых интересов. Князья, объединившись с рыцарями и получив помощь от им¬ ператора, нанесли поражение городам при Дефингене и Вормсе (1388 г.). Союз прекратил свое существование. Земские города остались под властью князей, имперские города добились по¬ стоянного представительства в рейхстаге. Попытки имперских реформ. В Германии имелись силы, за¬ интересованные в государственном единстве. Это были прежде всего бюргеры имперских и земских городов, имперские рыца¬ ри и в известном смысле сама императорская власть. Но цели этих разных по своим политическим интересам элементов не сов¬ падали. Наиболее активной силой в борьбе против княжеского партикуляризма являлись бюргеры, для которых государствен¬ ное единство было необходимым условием успешного развития их промышленной и торговой деятельности. Понимая, что князья добровольно не откажутся от своих привилегий, бюргеры гото¬ вы были вступить в вооруженную борьбу с ними, призвав на помощь весь народ. В централизованном государстве, однако, им¬ перские города надеялись сохранить за собой некоторые приви¬ легии, заняв положение ведущей политической силы — «храни¬ теля государственного единства». Имперские рыцари, благопо¬ лучие которых зависело от целостности государства, стремились добиться единства на базе сохранения феодальных привилегий, прежде всего неограниченной власти землевладельцев над кре¬ стьянами. Требуя ликвидации княжеского сепаратизма, рыцари надеялись обеспечить себе положение ведущей политической си¬ лы в империи, которую они понимали как дворянскую республи¬ ку во главе с выборным императором. Для достижения своих политических целей рыцари не прочь были использовать города, пойти с ними на союз, хотя и смотрели на них как на объект на¬ живы и грабежа. О позиции императорской власти говорилось выше. Она не могла стать руководителем всех активных политических сил, боровшихся за единство. Всецело завися от князей, императоры стремились прежде всего угодить их политическим интересам. Их робкие попытки провести имперские реформы, не нарушая 260
основ сложившегося политического устройства, неизменно пара- лизовались противодействием князей. Князья тоже выступали за имперскую реформу, но понимали ее по-своему — как средство усиления их собственного господст¬ ва в империи. На проведение реформы князей толкало сознание прогрессирующего упадка политической и военной мощи Гер¬ мании перед лицом более могущественных соседних государств, угроза отторжения имперских территорий. Это откровенно вы¬ разил руководитель княжеской партии майнцский курфюрст Бертольд. На собрании в Ульме в 1496 г. он говорил: «Другие нации, ставшие теперь очень могущественными, представляют угрозу Священной империи и причиняют ей сильное беспокой¬ ство... Другие власти... намерены решиться на насильственный захват ее достоинства и на проникновение в нее»1. В другой ре¬ чи он более решительно предостерегал: «Если мы не будем за¬ ботиться о нашем общем деле... то в один прекрасный день мо¬ жет прийти чужестранец и начать управлять нами железной палкой». Немецкие феодалы впервые почувствовали опасность извне во время гуситских войн, когда революционные гуситские вой¬ ска вторглись на их территорию. Нужно было укрепить внут¬ ренний мир в государстве и создать общеимперские судебно¬ административные органы. В этой обстановке в 1437 г. импера¬ тор Сигизмунд предложил Хебскому (Эгерскому) рейхстагу следующий проект имперской реформы: установить постоян¬ ный земский мир, принять эффективные меры для осуществле¬ ния имперской опалы, реформировать суд и монету. Сигизмунд, чтобы добиться уступок у князей, делал вид, что он склонен пойти на совместные действия с городами. Тогда князья выдви¬ нули свои контрпредложения по всем пунктам намечаемой ре¬ формы. Укрепление внутреннего мира и безопасности они свя¬ зывали с реализацией княжеского права «охраны путей», кото¬ рое обеспечивало им получение дополнительных средств и подчинение своему военному руководству местных землевла¬ дельцев. В области судебного устройства князья предлагали усилить роль третейских судов, в которых главную роль игра¬ ли их советники, ограничив при этом функции центрального императорского суда (гофгерихта) и других регулярных судов. По-другому отнеслись к императорскому проекту города, ко¬ торые добивались укрепления императорской власти за счет ог¬ раничения княжеских привилегий. Они настаивали на регуляр¬ ном функционировании государственных судов и ограничении 1 J. Р. Datt, Volumen rerum Germanicarum sive De Pace imperii publicav Ulmae, 1698, p.524 (см.: M. M. С m и p и h, Очерк истории политической борьбы в Германии перед Реформацией, М., 1952, стр. 287). 261
судов княжеских советников, а также на введении единого им¬ перского золотого гульдена. В это время появился анонимный политический памфлет «Ре¬ формация императора Сигизмунда»1. Автором его, видимо, был представитель радикальных бюргерских кругов. Предлагаемая им имперская реформа в отличие от всех других обсуждавшихся проектов должна была решительно покончить с княжеским пар¬ тикуляризмом и превратить Германию в единое, внутренне сплоченное государство. Прежде всего намечалось ликвидировать в стране внутренние неурядицы и установить прочный мир путем решительного пресечения феодальных смут. С этой целью следо¬ вало реорганизовать управление, создав на территории империи четыре наместничества, которые должны были организовать население для охраны мира. Решающая роль в борьбе с анархи¬ ей отводилась имперским городам — главным «хранителям им¬ перского мира». Князья должны были стать слугами империи и быть под контролем городов. При этом автор памфлета не тре¬ бовал отмены феодальных привилегий, а советовал превратить их в некий долг и обязанность имперских чинов перед империей. То, что князья и другие феодальные господа делали для своей выгоды, они должны были теперь выполнять в пользу всего госу¬ дарства. Пошлины следовало сохранить в самых минимальных размерах и средства от них использовать для содержания в по¬ рядке дорог и мостов. Вся монета должна была стать имперской, а право чеканки — имперским полномочием. Судопроизводство приобретало общегосударственный характер. Князья и господа, не теряя своих судебных функций, обязаны были выполнять роль имперских судей и строго придерживаться в своей судебной практике общегосударственных судебников и законов. Памфлет содержал ряд требований в интересах низших слоев общества — горожан и крестьян: ограничение торговых компа¬ ний и борьба со спекуляцией, поддержание справедливых цен на продукты, отмена личной крепостной зависимости и возврат крестьянам общинных владений, уменьшение феодальных повин¬ ностей и др. Естественно, что все эти социальные и политические тре¬ бования немыслимо было реализовать без решительной борь¬ бы против князей и других феодальных господ, и автор на этот счет не питал иллюзий. Он предлагал опираться на простых и «малых» людей, использовать их революционную энергию. Неда¬ ром идеи, изложенные в «Реформации императора Сигизмунда», стали составной частью бюргерских и крестьянских программ Великой крестьянской войны в Германии. Попытка осуществления имперской реформы в последние годы царствования Сигизмунда оказалась тщетной. 1 Die Reformatio des Kaisers Sigmund, hrsg. von H. Werner, Berlin, 1908. 262
При Фридрихе III, в условиях начавшегося развала империи, некоторые влиятельные князья и курфюрсты снова подняли во¬ прос о реформе, стремясь взять всю полноту власти в свои руки. Речь шла о создании имперского правительства из четырех лиц— короля Чехии, маркграфа бранденбургского, пфальцграфа рейн¬ ского и герцога баварского — и об организации имперского суда, подчиненного воле князей. Но этот проект не имел успеха. Дело свелось только к провозглашению на Нюрнбергском рейхстаге в 1466 г. имперского мира на пять лет и созданию имперского суда с весьма узкими полномочиями. Князья игнорировали этот суд, а тяготы, связанные с сохранением мира, ложились преиму¬ щественно на города. С 1485 г. во главе княжеской партии, выступавшей за рефор¬ мы, становится майнцский архиепископ Бертольд. Программа реформ, которую он так энергично отстаивал, преследовала цель укрепить сложившуюся в Германии систему территориальных княжеств, обеспечить полный контроль князей над император¬ ской политикой и не допустить подчинения империи великодер¬ жавным династическим интересам Габсбургов. Подобная угроза стала весьма реальной, когда на престол вступил Максимилиан I (1493—1519). Император стремился употребить все общеимпер¬ ские средства для укрепления и расширения своих наследствен¬ ных владений. Этой внешнеполитической цели он пытался подчи¬ нить и Швабский военный союз1. Архиепископ Бертольд настаивал, чтобы вся политика импе¬ рии, как внутренняя, так и особенно внешняя, направлялась во¬ лей князей и отвечала прежде всего их интересам. Этим целям должен был служить и Швабский союз, руководство которым перешло к князьям. Княжеская клика, руководимая Бертольдом Майнцским, вы¬ двинула на Вормсском рейхстаге 1495 г. свои предложения о ре¬ форме в ответ на требования императора о финансовой и воен¬ ной помощи против турок и французов. Эти предложения своди¬ лись к установлению постоянного земского мира, охрану которого должны были взять на себя все члены империи, и к созданию имперского управления и имперского суда. Князья и другие «имперские чины» настаивали на том, чтобы были приложены усилия для возвращения в состав империи отпавших от нее земель — Швейцарии, Фрисландии, итальянских облас¬ тей и др. Постоянный земский мир, которого так добивались князья, не должен был ни в какой мере нарушать их привилегии, а, на¬ оборот, имел своей целью стабилизировать сложившуюся на 1 Швабский военный союз сложился во второй половине XV в. на основе со¬ глашения между швабскими городами и рыцарями. Позже его членами стали Габсбурги и большинство крупных князей империи. 263
Разграбление деревни немецкими солдатами. Миниатюра. XV в. основе этих привилегий общеимперскую систему. Император вынужден был согласиться на предлагаемые князьями условия «вечного мира». Охрана его возлагалась на военные силы Шваб¬ ского союза, который был продлен на новый срок императорским эдиктом. Вормсский рейхстаг принял закон об имперском палат¬ ном суде, в функции которого входило решение высших судебных дел в империи и наложение имперской опалы. Его председатель назначался императором, а члены избирались рейхстагом. Князья настаивали на создании полновластного имперского управления из 18 лиц (6 от курфюрстов, 10 от отдельных округов империи) во главе с назначаемым императором президентом и одним из курфюрстов. Полномочия этого имперского управле¬ ния должны были распространяться на финансовые, пошлинные 264
и таможенные дела и даже на инвестирование имперских ленов. Император Максимилиан не согласился на создание такого по существу независимого от него общеимперского княжеского пра¬ вительства. В этой части княжеский проект был отклонен, но два пункта — установление постоянного земского мира и соз¬ дание палатного суда — были императором приняты. В ответ на эти уступки Вормсский рейхстаг установил общий подушно¬ подоходный налог («имперский пфенниг»), который, как пред¬ полагалось, должен был дать ежегодно казне 10 тыс. гульденов. (Размер обложения был установлен до крайности минимальный: 0,2% от имущества свыше 500 гульденов, 0,1% от имущества от 100 до 500 гульденов и 0,05% от имущества ниже этой суммы.) Сбор «имперского пфеннига» был предоставлен местным фео¬ дальным властям, так как никакого финансового аппарата у им¬ перии не существовало. Вполне естественно, что при таком поло¬ жении имперский налог превращался в фикцию — те, кто должен был его собирать, сами отказывались под разным предлогом от уплаты налога. Император вынужден был отказаться от «имперского пфенни¬ га» и просить у «имперских чинов» готовых военных континген¬ тов (30 тыс. вооруженных воинов). Об этом он заявил на Ауг¬ сбургском рейхстаге 1500 г., созванном для завершения реформы. На Аугсбургском рейхстаге был принят императорский про¬ ект реформы, согласно которому вместо регулярного созыва рейхстага впредь ежегодно должен был собираться имперский совет (Reichsrat). В него входили 5 представителей от курф¬ юрстов, по 6 от церковных и светских князей, 2 от габсбургских наследственных земель и 2 от городов под председательством имперского штатгальтера. Этот имперский совет оказался нежиз¬ ненным и через несколько лет прекратил свое существование. Такая же участь постигла и созданный ранее имперский палат¬ ный суд (Kammergericht). Вместо представительных имперских учреждений Габсбурги укрепляли свои придворные учреждения — придворный совет (Hofrat) и придворный суд (Hofgericht). С имперскими рефор¬ мами было покончено. Империя не имела по-прежнему ни обще¬ го правительства, ни верховного суда, ни единого войска, ни финансов. Все зависело от воли князей, употреблявших свои силы на укрепление местной политической централизации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ы проследили политическое развитие трех западноев¬ ропейских стран — Франции, Англии и Германии — в раннее и классическое средневековье и обнаружили наряду с общими чертами существенные различия, требующие своего специального выяснения. Во Франции рано установилась феодальная раздроб¬ ленность, и притом в наиболее законченной форме. Столь же последовательно в этой стране проводилась государственная централизация, в результате которой она превратилась к концу средних веков в сплоченное национальное государство. В Англии феодальная раз¬ дробленность континентального типа вообще не имела места. Страна уже в XI в. стала единой в результате внешнего завоевания. Германия во всех отношениях представляла своеобразную картину: феодальная раз¬ дробленность началась здесь позже, чем в других странах Западной Европы, и получила более стабиль¬ ную территориальную форму, сохранившись на про¬ тяжении всей эпохи феодализма. Две из этих стран — Франция и Германия, между которыми наблюдаются особенно резкие различия, территориально граничили и некоторое время объеди¬ нялись в составе одного государственного целого — Франкской империи. Чем же объяснить столь резкие различия их государственного развития в дальнейшем? Во Франции (Галлии), где сказалось влияние рим¬ ского рабовладельческого строя, феодальные поземель-
ные отношения сложились раньше, чем в Германии и Англии, в ко¬ торых подобного влияния почти не ощущалось. В этих двух стра¬ нах феодальный строи оформился преимущественно на базе раз¬ ложения общинных патриархальных отношений, т. е. вследствие перехода от доклассового общественного строя к классовому. Вполне естественно, что этот переход оказался более затяжным, чем превращение одной формы классово-антагонистических отно¬ шений в другую. Свободное германское население втягивалось в зависимость постепенно, преимущественно путем обложения государственными повинностями. Первой формой присвоения прибавочного продукта свободного населения были налоги и раз¬ ные натуральные государственные поборы. Ясно, что, чем больше прибавочного продукта присваивалось королевской вла¬ стью, тем сильнее была эта власть и тем сплоченнее являлось само государство. Король мог содержать воинов-дружинников, придворных слуг и давать подачки знати, пользуясь поддержкой всех этих эксплуататорских элементов. Такова природа раннефеодальной сравнительно сплоченной государственной организации, которая сохранялась до тех пор, пока масса свободного населения находилась в непосредственной зависимости от королевской власти. Когда же крестьянство было втянуто в поземельную и личную зависимость, эта организация неизбежно разложилась. Во Франции это произошло уже к кон¬ цу IX в., в Германии — два с лишним столетия позже. Франция уже вскоре после верденского раздела распалась на десятки крупных и сотни мелких сеньорий. Процесс распада французско¬ го государства не могла задержать и нависшая над страной внешняя опасность — нормандские вторжения, сопровождавшие¬ ся грабежами и захватом территории. Германия сохраняла относительную политическую сплочен¬ ность до XII в. Ее единству в этот период способствовала также успешная внешнеполитическая экспансия в Италию и западно- славянские земли. Воцарившаяся в Западной Европе феодальная раздробленность создавала для этого благоприятную внешнепо¬ литическую обстановку. Исторические условия развития Английского феодального го¬ сударства сложились по-особому. Процесс объединения мелких англо-саксонских королевств, оформившихся на племенной осно¬ ве, был на некоторое время заторможен датским нашествием. Страна распалась на датскую и англо-саксонскую территорию* а потом и совсем оказалась на время завоеванной датчанами. Объединение Англии в англо-саксонском государстве было весь¬ ма кратковременным. С 1066 г. Англия оказалась под властью новых завоевателей — нормандцев, и это надолго определило ее последующее политическое развитие. Английское государство стало самым сплоченным в Западной Европе. Раннее и повсе¬ местное развитие товарно-денежных отношений закрепило это 267
политическое единство. Вытеснение Англии из Европейского материка в результате длительных войн с Францией тоже бла¬ гоприятно сказалось на ее внутреннем сплочении. Если различия в государственном развитии двух соседних стран — Франции и Германии — в IX—XI вв. находят более или менее удовлетворительное объяснение в специфике формирова¬ ния и в степени зрелости феодальных поземельных отношений в каждой из них, то сравнение последующего политического раз¬ вития этих двух стран представляет некую загадку. Франция, пережив крайнюю раздробленность, неуклонно пошла по пути государственной централизации и к XVI в. превратилась в на¬ циональное абсолютистское государство. Германия постепенно клонилась к политическому распаду, которого она не смогла преодолеть в условиях господства феодального строя. Мы уже указывали, что это несоответствие нельзя объяснить уровнем развития экономики, его корни следует искать в целом комплексе своеобразных экономических и политических (как внутренних, так и внешних) условий Как известно, в Германии неоднократно делались попытки подчинить центробежные политические силы королевской власти и объединить территорию страны. Но эти попытки оказались тщетными по ряду причин. Во-первых, потому, что они предпри¬ нимались несистематически и тормозились императорской поли¬ тикой в Италии, преследовавшей не национальные, а «универса¬ листские» цели (т. е. цели утверждения господства над другими европейскими странами). Стремление некоторых императоров сплотить государство на римско-католической основе на деле приводило не к укреплению внутреннего территориального един¬ ства, а к усилению местной раздробленности. Во-вторых, раз¬ витие экономических связей в Германии не благоприятствовало национальному сплочению, а, наоборот, затрудняло его; хозяй¬ ственные интересы группировались по областям, что создавало предпосылки для местной, а не общенациональной централиза¬ ции. В-третьих, местные политические силы в лице территориаль¬ ных князей, пользуясь благоприятными для них хозяйственными и политическими условиями, укрепили настолько прочно свое положение (присвоив высшие государственные прерогативы и фактический суверенитет), что всякие дальнейшие попытки им¬ ператорской власти нарушить сложившуюся политическую сис¬ тему и укрепить центральную власть были обречены на неминуе¬ мый провал. С XIII в. императоры фактически отказались от проведения самостоятельной общегосударственной политики и проявляли заботу только об укреплении и расширении своих наследственных владений. Bq Франции шаг за шагом укреплялась политическая цент¬ рализация в пределах всей страны, несмотря на противодействие центробежных сил, которые были представлены не только круп¬ 268
ными феодальными владетелями внутри страны, но и англий¬ скими королями, обладавшими почти половиной французской территории. Но во Франции в отличие от Германии преоблада¬ ние получила тенденция к общенациональному хозяйственному и политическому сплочению. Экономический центр страны нахо¬ дился на севере, в области королевского домена. С присоединени¬ ем юга, который до XIII в. почти не был связан с остальными областями страны, Франция представляла уже нечто единое в хозяйственном отношении. Рост экономических связей способ¬ ствовал политическому объединению, которое происходило во Франции в форме поглощения отдельных территорий королев¬ ским доменом. При этом безусловно большая, но отнюдь не ре¬ шающая роль принадлежала королевской власти, возглавляв¬ шей борьбу с центробежными силами в стране. Сравнение с Гер¬ манией служит особенно наглядной иллюстрацией. Германские короли в погоне за «универсалистской» империей растеряли свои домениальные владения и лишились даже той власти, которой они обладали ранее. Французские монархи постепенно расширя¬ ли домениальные владения, подчинив этой задаче всю свою внут¬ реннюю и в значительной мере внешнюю политику (борьба с Англией), и в конечном счете прочно утвердили свою власть над всей территорией страны. Разной была и историческая роль абсолютизма в этих госу¬ дарствах. Во Франции абсолютная монархия установилась в про¬ цессе борьбы за национальное объединение и своей политикой укрепляла единство страны. Поощряя развитие промышленности и торговли, она способствовала подъему национальной экономи¬ ки и укреплению позиций Франции на международной арене. Не менее положительную роль сыграл абсолютизм в Англии. Он укрепил централизованную систему государственного устройства, способствовал развитию предпринимательской и торговой дея¬ тельности внутри страны и защищал интересы английских куп¬ цов и предпринимателей вовне. Эта политика благоприятно ска¬ залась на раннем развитии капитализма в Англии. В Германии княжеский абсолютизм не сыграл никакой положительной роли в прогрессе нации, а, наоборот, затормозил национальное спло¬ чение. Объединение Германии в одно централизованное государ¬ ство было возможно только на базе ликвидации княжеского абсолютизма и всей феодальной системы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Классики марксизма-ленинизма К. Маркс, Капитал, т. 1, гл. 24; т. III, гл. 47. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23 и 25, ч. II. К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому про¬ изводству, М., 1940. Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21. Ф. Энгельс, О разложении феодализма и возникновении на¬ циональных государств. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21. Ф. Энгельс, Заметки о Германии. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18. В. И. Л е н и н, О государстве. Полное собр. соч., т. 39. В. И. Ленин, Государство и революция. Полное собр. соч., т. 33. Источники «Древние германцы». Сборник документов, под ред. А. Д. Удаль¬ цова, М., 1937. «Памятники истории Англии», пер. и введение Д. М. Петрушев- ского, М., 1936. «Салическая правда», пер. Н. П. Грацианского, под ред. В. Ф. Се¬ менова, М., 1950. «Хрестоматия памятников феодального государства и права», под ред. В. М. Корецкого, М., 1961. «Хрестоматия по истории средних веков», т. 1—2, под ред. С. Д. Сказкина, М., 1961—1963. Исследования. Пособия. Барг М. А., Исследования по истории английского феодализма в XI—XIII вв., М., 1962. Г н е й с т Р., История государственных учреждений Англии, пер. с нем., под ред. С. А. Венгерова, М., 1885.
Гуревич А. Я., Роль королевских пожалований в процессе феодального подчинения английского крестьянства. Сб. «Сред¬ ние века», вып. IV, 1953, стр. 49—74. Г у т н о в а Е. В., Возникновение английского парламента, М., 1960. Данилов А. И., Проблемы аграрной истории раннего средне¬ вековья в немецкой историографии конца XIX в.— начала XX в., М., 1958. К а р е е в Н. И., Поместье-государство и сословная монархия средних веков, Спб., 1909. К а р е е в Н. И., Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII вв., Спб., 1908. Ковалевский М. М., От прямого народоправства к пред¬ ставительному и от патриархальной монархии к парламента¬ ризму. Рост государства и его отражение в истории полити¬ ческих учений, т. 1—3, М., 1906. Кол есницкий Н. Ф., Исследование по истории феодального государства в Германии (IX — первая половина XII века), М., 1959. К о л е с н и ц к и й Н. Ф., Об этническом и государственном разви¬ тии средневековой Германии (VI—XIV вв.). Сб. «Средние ве¬ ка», вып. 23, 1963, стр. 183—197. Косминский Е. А., Исследования по аграрной истории Анг¬ лии XIII в., М., 1947. Н е у с ы х и н А. И., Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Евро¬ пе VI—VIII вв., М., 1956. Неусы хин А. И., Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII—XII вв., М., 1964. Петрушевский Д. М., Очерки из истории средневекового общества и государства, М., 1922. Петрушевский Д. М., Очерки из истории Английского госу¬ дарства и общества в средние века, М., 1937. Поршнев Б. Ф., Феодализм и народные массы, М., 1964. П т и-Д ю т а й и III., Феодальная монархия во Франции и Англии X—XIII вв., пер. с франц. С. П. Моравского, М., 1938. С к а з к и н С. Д., Проблема абсолютизма в Западной Европе (время и условия его возникновения). Сб. «Из истории средне¬ вековой Европы (X—XVII вв.)», М., 1957. М. М. С м и р и н, Очерки истории политической борьбы в Герма¬ нии перед Реформацией, М., 1952. Тьерри О., Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия. Избр. соч., пер. с франц., М., 1937. Фюстель де Кулан ж, История общественного строя древ¬ ней Франции, т. 1—6, пер. с франц., М., 1901—1916.
ОГЛАВЛЕНИЕ Введение 3 Г лава первая. Раннефеодальное государство франков . . 17 Глава вторая. Феодальное государство во Франции в пе¬ риод раздробленности. Начало объединения (IX — XIII вв.) 64 Глава третья. Германское государство в IX в.— первой по¬ ловине XIII в. 105 Глава четвертая. Английское государство до середины XIII в 147 Г лава пятая. Сословная монархия в Англии (вторая поло¬ вина XIII—XV вв.) 178 Г лава шестая. Централизация феодального государства и сословная монархия во Франции XIV—XV вв. . . .207 Глава седьмая. Усиление'территориальной раздробленно-" сти в Германии в XIII—XV вв 240 Заключение 266 Список литературы 270 Николай Филиппович Колесницкий ФЕОДАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО Редактор В. Степанова. Редактор карт К. Коровина. Обложка художни¬ ка Л. Козловой. Художественный редактор В. Рывчин. Технический ре¬ дактор Т. Зыкина. Корректор Я. Котельникова. Сдано в набор 13/XII 1966 г. Подписано к печати 12/VI 1967 г. 60X90!/ier типографская № 2. Печ. л. 17. Уч.-изд. л. 17,25. Тираж 35 тыс. экз. А 04831. Издательство «Просвещение» Комитета по печати при Совете Минист¬ ров РСФСР. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41 Типография изд-ва «Горьковская правда», г. Горький, ул. Фигнер, 32. Заказ № 6033. Цена без переплета 47 коп., переплет 15 коп.