СБОРНИК
N

2

ЭСТРАДНЫЙ
С Б О

■

АЗОша

Р Н

И

Б О Е В М

К

К

СТРАНИЦЫ
ПРОШЛОГО
С Т И Х

*

II

м
Р Л (С К А ЗЫ

А

*_I

//. Ю.

Сое таи и а
Ие р х о ас к и й

1 Я 4- I
Г о с у д а р с т в е н мое нада/гсл ь с т и о
«Н

С

К

У

V

С

Т

И

Л енинград • М о с п в а

О»
«

/

*

'

'

.

Л \ Симонов

МЫ

II XI Н А П О Л Н И М !

И я п о э м ы .Л е д о в о е по б о и щ е*

Героическое прошлое народов Советского
Союза оставило нам незабываемые- страницы
боевой истории русского народа, веками боров­
шегося за свою независимость от покушений
всех и всяких иноземных захватчиков.
Грязные лапы фашистских хищников протя­
нулись к священной нашей земле, но они на
жестоком опыте узнают, как советский народ,
Красная Армия защищают свободу, независи­
мость, мир.
После ледового побоища к Александру Н ев­
скому пришли ливонские послы с предложением
заключить мир. Но отношение их к соблюдению
договоров было такое же, как у современных
их потомков. ,
Русские летописи не раз отмечают попытки
ливонских немцев завоевать Псков и Новгород.
Но при каждой попытке немцы неизменно те р ­
пели поражение.
, Враг не забыл дороги, по которой ходили
его предки, но он, видимо, забыл, что на этой
дороге мы его всегда били!
Эстрада

2

з

Сейчас, когда за школьной партой
„Майн кампф" 1 зубрят ученики
И наци пальцами по карте
Россию делят на куски,
Мы им напомним по порядку
Сначала грозный день, когда
Семь верст ливонцы без оглядки
Бежали прочь с чудского льда.
Потом напомним день паденья
Последних орденских знамен,
Когда отдавший все владенья
Был Русью орден упразднен.

»

“

Напомним им по старым картам
Места, где смерть свою нашли
Пруссаки, вместе с Бонапартом
Искавшие чужой земли.
Напомним, чтоб не забывали,
Как на ноябрьском холоду
Мы прочь штыками выбивали
Их в восемнадцатом году.
З а годом год перелистаем.
Не раз, не два, за семь веков
Оружьем новеньким блистая,
На нас шел ряд чужих полков.
Но, грустный опыт повторяя,
Они бежали с русских нив,
1 „Мои бо р ьб а"— хвастливой книга Г итлера, со д ер ж а­
щ ая дикий бред о завоевании германским фаш измом миро­
вого господства.
*

4

О руж ье на пути теряя
И мертвецов не схоронив.
Опять оружье подымая,
Пусть вспомнят эти господа,
Что их не вывезет кривая,
Что грянул грозный час, когда
Не забывая, не прощая,
Одним движением вперед
Свою отчизну защищая,
Пошел разгневанный народ!

к

К. Симонов
Л В Д О II О К II О Г» О И Щ Е
И з поэм ы

Стояла ранняя весна. Только начался апрель.
Лед на озерах был еще крепок. 5 апреля 1242 года
посты Новгородцев заметили на льду Чудскогоозера движение немцев.
Спокойно и беспощадно встретили новго­
родцы своих заклятых врагов. Началась знаме­
нитая битва, которая должна была решить во­
прос о независимости русской земли.
В этой исторической битве Александр Нев­
ский выступает против немецких рыцарей, раз­
бивает их на льду Чудского озера. Прохвосты
были окончательно отброшены от русской гра­
ницы.
На голубом и мокроватом
Чудском потрескивавшем льду
В шесть тыщ семьсот пятидесятом
От сотворения году,
В субботу, пятого апреля,
Сырой рассветною порой,
Передовые рассмотрели
Идущих немцев темный строй.
б

На шапках перья птиц веселых,
На шлемах конские хвосты.
По небу на древках тяжелых
Качались черные кресты.
Оруженосцы сзади гордо
Везли фамильные щиты;
На них гербов медвежьи морды,
Оруж ье, башни и цветы.
)
Ну что ж, сведем полки с полками,
Довольно с нас посольств, измен,
Ошую нас Вороний Камень
И одесную нас Узмень.
Под нами лед, над нами небо,
З а нами наши города,
— Ни леса, ни земли, ни хлеба
Не взять вам больше никогда!
Всю ночь, треща смолой, горели
З а нами красные костры.
Мы перед боем руки грели,
Чтоб не скользили топоры.
Углом вперед, от всех особо,
Одеты в шубы, в армяки,
Стояли темные от злобы
Псковские пешие полки.
Их немцы доняли железом,
Угнали их детей и жен;
Их двор пограблен, скот порезан,
Посев потоптан, дом сожжен.
Э с т р ад а

2

Их князь поставил в середину,
Чтоб первый приняли напор.
Надежен в черную годину
Мужицкий кованый топор!
Князь перед русскими полкамй
Коня с разлета повернул,
Закованными в сталь руками
В пустое небо гневно ткнул:
„Пусть с немцами нас бог рассудит
Без проволочек, тут, на льду,
При нас мечи, и, будь, что будет,
Поможем божьему суду!"
Князь поскакал к прибрежным скалам,
На них вскарабкавшись с трудом,
Высокий выступ отыскал он,
Откуда видно все кругом.
И оглянулся. Где-то сзади,
Среди деревьев и камней,
Его полки стоят в засаде,
Держа на привязи коней.
А впереди по звонким льдинам,
Гремя тяжелой чешуей,
Ливонцы едут грозным клином,
Свиной железной головой.
Казалось, вырвавшись из хлева,
Полезла в русские края,
Ф ырча и хрюкая от гнева,
Большая черная свинья.
5

Был первый натиск немцев страшен.
В пехоту русскую углом
Двумя рядами конных ба'Шен
Они врубились напролом.
Как в бурю гневные барашки,
Среди немецких шишаков
Мелькали белые рубашки
И шапки русских мужиков.
В рубахах стираных, нательных,
Тулупы на землю швырнув,
Они бросались в бой смертельный,
Ш ироко ворот распахнув.
Уже смешались люди, кони,
Мечи, секиры, топоры,
А князь, попрежнему спокойно
Следил за битвою с горы.
Его дружинники скучали,
Топтались кони, тлел костер.
Бояре старые ворчали:
„Иль меч у князя не остер?
Не так дрались отцы и деды
З а свой удел, за город свой:
Бросались в бой, ища победы,
Рискуя княжьей головой!"
Князь молча слушал разговоры
Насупясь, на коне сидел:
Сегодня он спасал не город,
Не вотчину, не свой удел.

Сегодня силой всенародной
Он путь ливонцам закрывал.
И тот, кто рисковал сегодня,
Тот всею Русыо рисковал.
Пускай бояре брешут дружно,—
Он видел все, он твердо знал,
Когда полкам засадным нужно
Подать условленный сигнал...
И, только выждав, чтоб ливонцы,
Смешав ряды, втянулись в бой,
Он, полыхнув мечом на солнце,
Повел дружину за собой.
Подняв мечи из русской стали,
Нагнув копейные древки,
Из леса с криком вылетали
Новогородские полки.
По льду летели с лязгом, с громом,
К мохнатым гривам наклонясь,
И первым на коне огромном
В немецкий строй врубился князь.
И, отступая перед князем,
Бросая копья и щиты,
С коней валились немцы наземь,
Воздев железные персты.
Гнедые кони горячились, •
Из-под копыт вздымали прах,
Тела по снегу волочились,
Завязнув в узких стременах.

Стоял суровый бе порядок
Железа, крови и воды.
О т гордых рыцарских отрядов
Остались жалкие следы.
Одни лежали, захлебнувшись
В кровавой ледяной воде,
Д ругие мчались прочь, пригнувшись,
Трусливо шпоря лошадей.
Под ними лошади тонули,
Под ними дыбом лед вставал,
Их стремена на дно тянули,
Им панцырь выплыть не давал.
Бежали, щелкая зубами
И облегчаясь на х о д у .. . '
Щиты с фамильными гербами
Валялись сзади них на льду.
Брело под взглядами косыми
Немало пойманных господ,
Впервые пятками босыми
Прилежно шлепая об лед.
И князь, едва остыв от свалки,
Из-под руки уже следил,
Как беглецов остаток жалкий
К Ливонским землям уходил.

П. П авленко
I* У С I.

Холодно и ветрено в апреле. Мокрый снег,
как дождь, кропит дружину. Александр со скалы
глядит на озеро. Немцы уж видны. Они дви­
жутся клином, свиньей, как у нас называют.
'— Свинья! Свинья! Вот она!—раздается в рус­
ских отрядах.
Рассвет. Низкое солнце. Полутемно. Бой на
Чудском озере вот-вот должен начаться.
. . . Сохрани, господь, красивого,
Кто мечом булатным да семерых
«
.
кладет.
Кто копьем острым да восьмерых
пронзит,—
Сохрани пригожего, от него пощады
нет ворогу—
„Свинья" накатывалась на русских. Н овго­
родцы орали, как перед кулачной потехой. Смель­
чаки вырывались вперед из рядов. Буслай оса­
живал их. И вдруг—горсть отчаянных ахнула и
сорвалась навстречу немцам, грозя сломать всю
русскую линию.
12

Кони высекали искры изо льда.
Закричали, заматерились новгородские лов­
качи, столкнувшись с немцами, и сразу же пали
наземь. Гул йрошел по русскому строю. Гул не­
нависти и растерянности. Заколебались люди.
— Мать честная]—раздался острый, расте­
рянный крик из рядов новгородских,—Мать чест­
ная!—И тут „свинья" ударила в новгородцев.
Ее головные рыцари вонзились в русский центр
и разом смяли его передовое звено. Показались
русские кони без всадников. Смолкли рожки и
бубны. Буслая сбили с коня, и он вскочил на
чужого.
— Поддай жару, господа новгородцы!—кри­
чал он, работая топором, секя немецкие копья.
Но центр все еще подавался назад на свои
обозы.
Псковитянка подскочила на неоседланном коне
к Б.услаю:
— Обозы уводить, что л и ? —закричала она.
— Цыц! Умирай, где стоишь,—ответил Буслай. — Составь сани в цепь! Понятно?
Буслаевы полки облокачивались на обозы,—
отступать было некуда. Бились меж саней,, меж
лошадей, спотыкаясь о бочки с вином, о кор­
зины с хлебом.,
„Свинья" вонзилась в центр и стала.
Тут ударили фланги: справа Александр, слева
Таврило Олекснч.
— З а Русь, —крикнул Александр.
— З а Р у с ь ,—отозвался Таврило Олексич,
А Буслай, прижатый к обозам, уже не бил,—
отбивался. „Свинья" медленно вползала в его
раздробленный центр. Обозные бабы ставили по­
перек сани, валили под ноги рыцарей обозное
/.У

добро. Вот пеший рыцарь уже выбрался за сан­
ную баррикаду,_наводя панику на обозный люд,
но провалился в прорубь, из которой сегодня
поутру новгородцы поили коней.
— Руби лед!—крикнула тогда псковитянка, и
за линией саней, как следующая очередь за ­
граждений, враз открылись десятки прорубей и
щели во льду.
„Свинья" между тем уже вбирала в свое
нутро телеги и сани. Л ед гнулся под тя­
жестью клина, и черная зимняя вода хлынула
из прорубей. Кони и рыцари заскользили на
мокром льду и снова приостановились, смешав
ряды. Вода замерзала на их ногах, одетых в же­
лезо. Ноги прилипали ко льду. Многие падали
в проруби. Тут под Буслаем убили второго коня.
Он бросился в бой пеший, работая коротким
мечом. Вот он вонзил меч в живот рыцарской
лошади, и она всей своей тяжестью обрушилась
на него, подмяв его под себя.
— 11огиб Васька!—закричали в о б озе.—Ко­
нец Буслаю!
Справа сблизился с немцами Александр, сле­
ва—Таврило Олексич. Рыча от злости и запала,
Буслай сбросил с себя рыцарского коня, рас­
стегнул окровавленную кольчугу, содрал каф­
тан— и по пояс голый, потный на морозе, бро­
сился в рукопашную сечу.
— З д е сь Васька,—закричал он.—З д е сь я!
Тут и там трещал лед.
— Руби! Руби!—кричали женщины.
— Гля^и, ноги своим не отрубите!—весело
орал в ответ им Буслай.
Теперь новгородцы уже с трех сторон охва­
тили немцев и, остановив их, держали на месте,

еще сильных и неразгромленных, но уже потеряв­
ших свободу действий,
„Свинья" втягивала свое рыло. Рыцари сдвига­
лись плотнее. Буслай продвигался от обозов, но
не прорвать ему частокола рыцарских копии.
Александр, видя отчаянное положение центра,
всей силой своего крыла ударил в бок немцам,
смял его. На левом фланге Таврило Олекснч уже
врубился в линию легких рыцарей, прикрывающих
тяжелую стену основной колонны.
Монах Пелгусий и кольчужный мастер Игнат
прикрывают князя в бою. Веселый балагур Игнат
и тут верен себе.
— Хорош товар!—с завистью приговаривает
он, опуская меч на кольчугу рыцаря, искрящуюся
под мечом.—Любенский, небось, товар-то.
Он и на бой глядит глазами кузнеца. Когда
ему самому попадает мечом в край шлема, да так,
что Игнат едва не сползает сконя, - и тут он кузнец:
— Тьфу ты чорт! Тройной чеканки меч-то!
Александр смеется:
— Слабо ихни кольчужки нашими мечами
рубить-то, а ?
— Отчего же!—резонно отвечает, в паузе'
между работой, Игнат.—Меч—он -то.. . Александр
Я рославич.. . Меч плечом с и л е н ...—и поводит
своим сухим и невзрачным, но ловким плечом.
• Б ой —дело серьезное, но бывалое для новго­
родцев. Русские не умели драться молча. Ругань
стояла в рядах, колыхались песни. Обозные время
от времени ударяли в бубны, трубили в рожки,
и раненые пели, ободряя товарищей.
Князь бьется успешно. Шутит. Вонзая в не­
мецкую грудь меч, приговаривает, будто ставит
тавро:
Эстрада № 2

15

— Н оси—не сносишь! Бросай—не сбросишь!
У Гаврилы Олексича тоже идет дело. Он так
вогнул внутрь левый фланг немцев, что того и
гляди ворвется в самую середину колонны.
— Не части, Саввушка, не части!—пригова­
ривает он, глядя на молодого своего адъютанта.
Княжий ^трок С авва—первый раз в бою и суе­
тится, задыхается.
— Эх, шут гороховый,—кряхтит Гаврило,
видя, как сбили шлем с Саввы,—откатись назад,
сынок!
Но меч уже нашел саввину голову. Мальчик
застоиал-и пал с коня.—Матушка родима!-!-крикнул он еще на лету, у самой земли.
Михалка был рядом. Он поднял коня на дыбки,
перекинул с седла туловище вниз, чтобы подо­
брать тело товарища, но копья рыцарей были
рядом с ним. Левый фланг немцев теперь не
двигался. Опустив копья копьевищами в землю,
твердо, нерушимо стояли немцы.
— И мер’гвых нас не возьмете, душу вашу
язви!—и бросил тело Саввы на копья. Три копья
опустились под тяжестью Саввы. Михалка дал
Коню шпоры, прыгнул на рыцарей, чуть за­
мешкавшихся из-за Саввы, рубил их мечом, да­
вил грудью коня —и очутился в самой гуще их
линии.
— Молодец!—закричал Гаврило. —Бей мерт­
выми!
Трупы убитых полетели на копья. Вслед за
трупами товарищей врубались новгородцы в ли­
нию рыцарей, и уже сгибалась она и рвалась на
отдельные цепи.
Гаврило все ближе и ближе подвигается к Буслаю. Бьются, поглядывая один на другого.
16

— Не вндать, Гаврило, какая твоя работа!—
кричит Буслай.—А-ну! Пока;кь храбрость!
— На-ко!На! Гляди!—отвечает мечом Гаврило
Олексич.
И уже врубается во вторую шеренгу рыцарей,
за которыми, окруженный свитой, виден сам
магистр ордена граф Герман Балк. Д о него по­
дать рукой. Колонна рассечена.
Бьются теперь везде, всюду, одпн-на-один.
Все мешается в кучу: знамена новгородских
полков, значки рыцарей, перья рыцарских шле­
мов.
— Наша взяла!—раздается справа, и, растал­
кивая бьющихся, со страшною, победоносно­
беспечною силою в гущу сечи врывается на бе­
лом коне сам Александр. Он праздничен и пышен.
Не князь-лапотник, а князь-полкоцодец.
— Мне—магистра!—громко командует он.
— Что твое—то твое,—отвечает Буслай, дер­
жащийся верхом на иссеченном-, окровавленном
немецком коне. - . '
На мгновенье все замирает вокруг магистра
и Александра.
Магистр и Александр, на вороном и белом,
сшиблись, как на турнире, копьями.
— Молись, магистр!—крикнул Александр полатыни.
Сломались копья. Всадники не потеряли ссг
дел. Чувствуя смерть, тонко проржали кони
*■обоих и, оскалив зубы, снова ринулись к встрече.
Ударились мечами магистр и Александр, и кли­
нок князя отлетел расщепленный.
Ахнуло поле.
Тишина на поле брани стала страшна, весома,
хрипла.
77

Александр выхватил из чьих-то рук топор,
исконное русское оружие, и прыгнул с конем и,
навалясь на магистра, ударил топором по его
руке. Меч и рука отскочили в сторону. Немец
тут же стал валиться с коня.
Ураган криков пронесся по озеру. Все побе­
жало в разные стороны. Магистр неуклюже стал
на колени и поднял оставшуюся целой руку.
Александр опустил вновь уже вскинутый топор.
— В обоз!—сказал он, глядя на магистра,
возле ко.тррого с недоброй усмешкой уже суе­
тился Пелгусий, надевая на магистрову шею
веревочную петлю.
На льду еще дрались. Остатки рыцарей со­
брались в кулак.
Теперь, когда русские молча закрепляли свою
победу, немцы исступленно пели.
Бабы рубили топорами лед, кололи его копьями.
Железные ноги рыцарей были в ледяной коре.
Некоторые прилипли ко льду и стояли, как ста­
туи с живыми руками. Они стояли, построив­
шись четырехугольником, выставив зубья копий.
Александр, далеко опережая своих, на карьере
несся к четырехугольнику немцев.
Рыцари ринулись навстречу, бия мечами и крича:
— СоИ т К ипз!1
И затрещало. .Конь Александ^эа взвился све­
чой и на мгновенье замер на задних ногах, хрипя,
раскрыв ноздри и поводя обезумевшими глазами.
Треща, качнулся и пополз, провалился под тя­
жестью лед, влача в зимнюю темную воду по­
следних тевтонских бойцов.
— Победа!—закричали русские. —Победа!
1 Готт мнт унс — „С поми бог“ .

А. П у ш н и н

II О Л Т А В Л
И з поэм ы

„Воины! Вот пришел час, который решит
судьбу отечества! Итак, не должны вы помыш­
лять, что сражаетесь за Петра, но за государ­
ство, Петру врученное, за род свой, за отече­
ство! А о Петре ведайте, что ему жизнь его не
дорога, только бы жила Россия в блаженстве и
славе для благосостояния вашего".
И посейчас волнукЗт эти слова, этот знамени­
тый приказ Петра I перед исторической Полтав­
ской битвой, когда в жестокой войне со шведами
решалась судьба русского государства.
Виссарион Белинский, великий русский к р и ­
тик-демократ, писал о Полтавской битве:
„Полтавская битва была не просто сражение,
замечательное по огромности военных • сил, по
упорству сражающихся и количеству пролитой
крови: нет, это была битва за существование
целого народа, за будущность целого государ­
ства".
Ранним утром 27 июля 1709 года сошлись
войска противников.
/9.

Горит восток зарею новой.
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам
Навстречу утренним лучам.
Полки ряды свои сомкнули.
В кустах рассыпались стрелки. г
Катятся ядра, свищут пули,
Нависли хладные штыки.
Сыны любимые победы,
Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
Волнуясь, конница летит;
Пехота движется за нею
И тяжкой твердостью своею
Ее стремление крепит.
И битвы поле роковое
Гремит, пылает здесь и там,
Но явно счастье боевое
Служить уж начинает нам.
Пальбой отбитые дружины,
Мешаясь, падают во прах,
Уходит Розен сквозь теснины,
Сдается пылкий Шлицпенбах.
Тесним мы шведов рать за ратыо;
Темнеет слава их знамен,
И бога браней благодатью
Наш каждый шаг запечатлен.
Тогда-то свыше вдохновенный
Раздался звучный глас Петра:
„ З а дело, с богом!" Из шатра
Толпой любимцев окруженный
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.

Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могучим седоком.
Уж близок полдень. Жар пылает.
Как пахарь, битва отдыхает.
Кой-где гарцуют казаки.
Равняясь, строятся полки,
Молчит музыка боевая.
На холмах пушки, присмирев,
Прервали свой голодный рев.
И се—равнину оглашая,
Далече грянуло „ура“ :
Полки увидели Петра.
И он промчался пред полками,
Могуч и радостен, как бой.
Он поле пожирал очами,
З а ним вослед неслись толпой
Сии птенцы гнезда Петрова—
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Ш ереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин.
И счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.

Смущенный взор изобразил
Необычайное волненье.
Казалось, Карла приводил
Желанный бой в недоуменье... _
Вдруг слабым манием руки
На русских двинул он полки.
И с ними царские дружины
Сошлись в дыму среди равнины:
И грянул бой, Полтавский бой!
В огне, под градом раскаленным,
Стеной живою отраженным,
Над падшим строем свежий строй.
Штыки смыкает. Тяжкой тучей
Отряды конницы летучей
Браздами, саблями звуча,
Сшибаясь, рубятся с плеча.
Бросая груды тел на груду,
Ш ары чугунные повсюду
Меж ними прыгают, разят,
Прах роют и в крови шипят.
Швед, русский—колет, рубит, режет,
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть и ад со всех сторон.
Но близок, близок миг победы,
Ура! Мы- лоцим; гнутся шведы.
О славный час! О славный вид!
Еще напор—и враг бежит.
И следом конница пустилась,
Убийством тупятся мечи,
И падшими вся степь покрылась,
Как роем черной саранчи.

Л . Р зт о а с н н н
С О К I* У I I I I I Т К .1 Ь I I Ы Й

У Д Л I*

И з ром ана „ Ге не ра ли сси м ус С уо ор са "

В ряду слаппейших побед русского парода над ирагпмн
почетное место занимает знаменитая победа у дсрспни
К уперсдорф, которую русские пойска одержали и августа
1759 г. над прусским королем Фридрихом И.
При Кунсрсдорфе русские войска разбили на-голову всю
прусскую армию Фридриха 11, который считался до этого
непобедимым.

Мимо пехоты, словно ураган, промчались
в атаку на прусских кирасир два полка русских
драгун. Земля задрожала от топота сотен лоша­
дей, далеко прокатилось громовое „ура*, и кон­
ница скрылась в облаке пыли.
Очень скоро после, этого апшсронцам и пско­
вичам велели вновь занять прежнюю позицию:
пруссак был прогнан с большим уроном.
Мимо русских полков проехал окруженный
генералами главнокомандующий граф Салтыков.
— Победа за нами. Враг бежит, ребятушки!—
говорил он солдатам, широко улыбаясь и разма­
хивая треуголкой..
(
Солдаты оживились, повеселели. После того
как пруссаки заняли Мельничную го^у,- в ре­
траншементах все сидели молча, нахохлившись.
Ждали беды.
23

Теперь же, после отбитой яростной атаки
пруссаков, все заговорили.
— Пруссак только хитростью берет. Ровно
собачонка—то с энтого боку цапнет, то с д ру­
гого. А как чуть доведется сойтиться, всегда
наша возьмет!
— Куда немцу против русского!
И тут вскоре мушкетеру Ильюхе Огневу
впервые пришлось стрелять по врагу.
Из-за кунерсдорфских огородов, таких знако­
мых' русским сблдатам, показалась конница.
Кунерсдорфское поле разом зацвело тысячами
разноцветных мундиров, запестрело вороными,
рыжими, серыми, гнедыми лошадьми,
— Кони-то, кони, гляди!—не выдержал, вос­
хищенно причмокнув, кто-то сзади за Огневым.
— Застоялись. Выехали размяться!
— Вот погоди, наша антиллерия их тотчас...—
начал чей-то старый голос, видимо, бывалого
человека, — и не успел докончить: тут же, рядом,
ухнули, ударили тяжелые картаульные 1 гаубицы
большой батареи.
Молодые мушкетеры зажимали пальцами уши,
морщились, косясь на батарею. Ни пушек, ни
людей не было видно: батарея вся скрылась'
в черном пороховом дыму.
З а первым ударом бухнул второй, третий.
Артиллерия била по прусской коннице, кото­
рая проходила на рысях между тремя кунерсдорфскими прудами.
Ядра безжалостно косили прусскую конницу
Зейдлица. Узкие проезды между прудами с каж­
^ Кпртаун—калибр
1 пуд.

24

пушки,

у

которой

бомба

весит

дой минутой все больше и больше загроможда­
лись трупами людей и лошадей.
Гусары, шедшие последними, перепрыгивали
через эти препятствия на своих легких буланых
лошадках.
' И все-таки сотни . кирасир, драгун, гусар
благополучно проскакивали между прудами и под
огнем выстраивались по эту сторону прудов.
— Оправляй замки, кремни! Готовься к стре­
льбе! — хрипловато крикнул тучный командир
полка, улучив момент, когда соседи—большая
батарея—заряжали.
И тотчас же к гулу тяжелых единорогрв при­
мешался непрерывный треск фузей: все пехотные
полки южного склона стреляли по коннице
Зейдлица, которая готовилась итти в атаку.
Огнев в семнадцать приемов, как учил Егор
Лукич, быстро и точно заряжал. Не спешил вы­
стрелить в одиночку, ждал команды. Стрелял
без осечки.
Снизу на них, на большую батарею и на ре­
траншементы, летели три линии прусской конницы.
В вечернем солнце зловеще блестели клинки
палашей и сабель.
— Доскачут или н е т ? —билась у Огнева мысль.
Вот всадники еще ближе. Уже можно разли­
чить их сведенные злобной гримасой лица, откры­
тые, что-то кричащие рты.
Еще залп.
Еще раз из всех единорогов хлестнула кар­
течью большая батарея.
Поспешно зарядив фузею и не слыша над ухом
команды „пали", Илыоха Огнев посмотрел вниз.
Прусская конница, сломав все свои три линии,
в беспорядке скакала назад, к предательским
25

I

кунерсдорфским прудам. А сзади за нею, с ги­
каньем и криком „ура", мчалась русская и ав­
стрийская конница.
* * *
Король Фридрих без шляпы, в измятом, изо­
дранном мундире стоял один на пригорке и тупо,
невидящими глазами глядел перед собой.
Мимо него, обезумев от страха, бежали его
гренадеры, мушкетеры, сге]ря.
Пришпоривая, нахлестывая нагайками, подго­
няя палашами коней, скакали в одиночку кира­
сиры, драгуны, гусары.
Побросав пушки, с обрубленными постром­
ками, на тяжелых артиллерийских лошадях уди­
рали фурлсйты, канониры.
Никто не обращал внимания на короля.
Ещё так недавно—всего л'ишь час назад—
в его руках была победа, была армия, была
власть. А теперь не осталось ничего.
Его неустрашимая пехота была опрокинута
русскими „варварами".
Его прославленная конница—разбита. Сам
Зсйдлиц и принц Вюртембергский тяжело ранены,
генерал Путкамер убит, командир кирасирского
полка Бидербее взят в плен казаками.
Пушки застряли на берегах мелкой, болоти­
стой речонки Гюнер.
Все погибло.
Не помогли ни капральская палка, ни его,
королевские, -угрозы, уговоры и просьбы. Он
обещал награды, обещал увеличить жалованье,
наконец, собственноручно колотил тростью бегу­
щих.
26

Все напрасно: остановить этот поток было
невозможно.
Сбитые русскими штыками с Мюльберга прус­
саки бежали, куда кто мог. В глазах у каждого
светился страх. Уши ловили только одно слово—
„казак".
Из сорокавосьмитысячной армии спаслось не­
много: большая часть оставалась тут, на кунерсдорфских холмах и долах, ранеными и убитыми.
Уже уходили последние верховые. Уже слы­
шалось казачье гиканье и крики, когда, наконец,
короля заметили.
Пришпоривая измученного жеребца и в страхе
ежесекундно оглядываясь назад, мимо пригорка,
на котором стоял король Фридрих, промчался
ротмистр Притвиц. Он не заметил .бы короля,
если бы скакавший сзади за ним гусар не крик— Господин ротмистр, вон наш король!
Король Фридрих не успел' опомниться, как
чья-то рука бесцеремонно схватила его поперек
туловища и бросила в седло.
Король лежал, точно куль соломы.
Ни возражать, ни поправляться было некогда:
казаки' настигали беглецов.
*
Полулежа на соломе в какой-то заброшенной
лесной сторожке, король Фридрих едва нацара­
пал при свете сумерок две записки: одну в Б е р ­
лин, другую генералу Финку, который уиестаки благополучно из Кунерсдорфа свой толстый
живот.
27

Король отказывался от армии.
Армии, собственно, не было: из сорока восьми
тысяч едва осталось три.
Король поручал генералу Финку эти жалкие
остатки:
„Я передаю ему армию, которая не в силах
бороться с русскими", — писал он в Берлин.
Написав записки, король отвернулся к стене
и вжал голову в воротник: даже голову нечем
было покрыть—шляпа короля осталась на поле
сражения, там же, где остались 26 знамен, 2 штан­
дарта и 172 пушки.
Офицеры "на цыпочках вышли из халупы: ко­
роль спит!
Но в эту, ночь королю Ф ридриху не спалось.
Эту ночь король Фридрих запомнил на всю
жизнь.

К. С им онов

II 3 П О Э М Ы „С У В О I* О В"

1799-й год. Великий русский полководец
Александр Васильевич Суворов одерживает ряд
побед в Северной Италии, где он действует в
союзе с австрийскими войсками. Император П а­
вел I приказывает Суворову двинуться в Ш вей­
царию, в Муттентальскую долину, на помощь
генералу Римскому-Корсакову. Суворов с боем
пробивается через Сен-Готардский проход.
Прорвавшись в Муттен, он узнал
О т муттентальского шпиона,
Что Римский-Корсаков бежал,
Оставив пушки и знамена,
Что все союзники ушли,—
Кругрм австрийская измена,
И в сердце вражеской земли
Ему едва ль уйти от плена.
Но что нам плен? Полвека он
Учил полки и батальоны,
Что есть слова: „Давать пардон",
Но нету слов: „Просить пардону".
Не переучиваться ж им?
Так, может, покориться року
29

И приказать полкам своим
Итти в обратную дорогу?
Но он учил за годом год,
З а поколеньем поколенье,
Что есть слова: „Итти вперед",
Но нету слова: „Отступление".
П ора 'в поход выоки торочить!
Он верит: для его солдат
И долгий путь вперед короче
Короткого пути назад.
Наутро созван был совет.
Все генералы крепко спали,
Когда фельдмаршал, рстав чуть свет,
Пошел бродить по Муттенталю.
В отряде больше нет, хоть плачь,
Ни фуража, ни дров, ни хлеба,
Четыреста голодных кляМ
Трубят, задравши морды к небу.
В разбитой наскоро палатке
Вповалку егеря лежат,
У них от холода дрожат
В крови запекшиеся пятки.
Пять суток без сапог, без пищи,
По острым, как ножн, камням,—
Кто мог, обрывки голенища
Бечевкой прикрутил к ступням.
Где повалились, там и спали.
И нынче, встав, уже с утра,
Сырые корешки копали,
Сбирали ветки для костра.
И шкуру павшего вола
Штыками на куски делили
И, навернув на шомпола,
Перед костром ее палили.
Пусты сухарные мешки.
30

Ремнем затянуты покорно,
Г удят голодные *кишки,
Как гренадерская волторна.
Поправив драную одежду,
Встают солдаты с мест своих
И на него глядят с надеждой,
Как будто он накормит их.
Н о сам он тоже корки гложет:
Он не Христос, а генерал.
Из корок, чорт бы их побрал,
Он сто хлебов испечь не может!
Он видел раны, смерть, больницы,
Но может прошибить слеза,
Когда глядишь на эти лица,
На эти впалые глаза.
На ворохе гнилой соломы
Стоял у полковой казны
Солдат, фельдмаршалу знакомый
Давным-давно, с другой войны.
Усы расчесаны седые,
Ремень затянут вперехват
И пуговицы золотые
Мелком начищены, горят.
Мундир зашит на удивленье,
Стоит солдат, усы торчком;
В парадной форме по колени,
А ниже ф ормы—босиком.
Подгреб себе клочок соломы,
Ногой о ногу не стучит.
А день-то свеж, а кости ломит,
А брюхо старое бурчит,
А на мундире десять дыр',
Из всех заплаток лезет вата.
Суворов подошел к солдату,
Взглянул на кивер, на мундир,

Взглянул и на ноги босые . ..
И рукавом содрав с л езу,—
О т ветра, что ль она в гл азу?—
Спросил солдата: „Где Россия?"
Когда тебя спросил Суворов,
Н е отвечать—помилуй бог!
И гренадер без разговоров
Махнул рукою на восток.
Суворов смерил долгим взором
Отроги, пики, ледники.
По направлению руки
На сотни верст тянулись горы;
Чтоб через них пробиться грудью,
Придется многим лечь. Жесток
Путь через Альпы на восток.
Вздымая на горбах орудья,
Влезать под снегом и дождем
На стосаженные обрывы . . .
„И все-таки ты прав, служивый,
Как показал, так и пойдем!"
С рассветом возвратившись в дом,
Где ждал совет его, впервые
Он все отличья боевые
Велел достать себе. С трудом
Надел фельдмаршальский парадный
Мундир из тонкого сукна,
Поверх мундира все награды,
Все звезды, ленты, ордена.
Подул на орденские ленты,
Пылинки с обшлагов стряхнул,
Потом, оправив эполеты,
С усмешкой на ноги взглянул:
Не лучше своего солдата,
Стоял он чуть не босиком,—

Обрывком прелого шпагата
Подметка сшита с передком.
З а дверью ждали генералы;
Его счастливая звезда
Их под знамена собирала.
Д ерф ельден и Багратион
И Т р у б н и к о в ... Но даже эти
Молчали, присмирев, как дети,
И ждали, что им скажет он.
Казалось, недалеко сдача.
Кругом обрывы, облака,
Ни пуль, ни ядер. Старика
В горах покинула удача,
Войска едва бредут, устав;
Фельдмаршал стар, а горы круты
Но это все до той минуты,
Как он я в и л с я .'
Увидав
Его упрямо сжатый рот,
Его херсонский плащ в заплатах,
Его летящую вперед
Походку старого солдата,
И волосы его седые,
И яростные, как гроза,
По-стариковски молодые
Двадцатилетние глаза,
Все поняли—скорей без крова
Старик в чужой земле умрет,
Чем сменит на другое слово
Свое любимое—вперед!
Последний горный п е р е в а л . . .
На Рингенкопфе пела вьюга,
Холодный ветер завывал.
Гуськом, хватаясь друг за друга,

Ползли солдаты. Ни кирки,
Ни альпенштока. Ветер в спину.
Перевернувши карабины,
Шли, опираясь на штыки.
Подряд, как волны в океане,
У ног катились облака.
Протянешь руку—и рука
Сейчас же пропадет в тумане.
По сторонам тропы лежали
Обледеневшие тела.
Эй, чур, не плакать! Как ни жаль
Но где добудешь им тепла,
Где шуба, чтобы их согреть,
Где заступ—вырыть им могилу,
Где хоть фонарь, чтоб через силу
В глаза умершим посмотреть?
Сегодня, заклепавши туго,
Швырнули пушки под откос.
Вся орудийная прислуга
Глядела вниз, давясь от слез.
А пушки падали, стуча,
Подпрыгивая на откосах,
Теряя в воздухе колеса
И медным голосом крича.
— Суворов едет рядом с нами!—
Он еле жив, два казака,
Вплотную съехавшись конями,
Подмышки держат старика.
Пускай тиранит лихорадка,
Горит в груди, во рту горчит—
Суворов пб своей повадке
Все ёрничает да ворчит.
Артиллеристам помогая
Забы ть про гибель батарей,
Австрийцев матерно ругает

Под громкий хохот егерей.
И, вдруг заметив, что отряд
Опять в дороге унывает,
Он для босых своих солдат
Тверскую песню запевает:
„Ах, что же с девушкой случилось?
Ах, что же с красной за беда?
Она все лапотки стоптала,
Не может выйти никуда".
Ни разу ни одни войска »
Еще не шли по этим тропам.
На них взирает вся Европа,
Во всех углах материка
Гадают, спорят и судачат,—
Пройдут они иль не пройдут,
Что ждет их: гибель иль у д а ч а ? ..
Пусть их гадают! Только тут,
Среди лишений и страданий,
Среди камней и снежных груд,
Солдаты знали без гаданий,
Что русские везде пройдут!

-

Л

.

Л . Т олст ой
Н О I* О Д II II С К О К С Р Л Я! К IIII Е
И я ром ана „В о й н а и м и р '

25 августа, накануне Бородинского сражения,
Наполеон весь день провел на коне, осматривая
местность, обсуждая планы, представляемые ему
маршалами, и отдавая лично приказания своим
генералам.
Он ездил по полю, глубокомысленно вгляды­
вался в местность, сам с собой одобрительно
или недоверчиво кивал головой и, не посвящая
в свои соображения окружавших его генералов,
передавал им только окончательные выводы
в форме приказаний. Отдав приказания, он вер­
нулся в свою ставку, и под его диктовку была
написана диспозиция сражения. Затем он снова
озабоченно поехал по линии. Вернувшись после
второй поездки, он сказал:
Шахматы поставлены. Игра начнется завтра.
Он так интересовался предстоящим ему де­
лом, что не мог спать, и, несмотря на усилив­
шийся от вечерней сырости насморк, в три часа
ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отде­
ление палатки. Он спросил о том, не ушли ли
русские? Ему отвечали, что неприятельские огни
все на тех же местах. Он одобрительно кивнул
36

головой, надел теплый сюртук и шляпу и вышел
из палатки.
Ночь была темная и сырая. Костры не ярко
горели вблизи, во французской гвардии, и далекй, сквозь дым, блестели по русской линии.
Везде было тихо, и ясно слышались шорОх и
топот начавшегося уже движения французских
войск для занятия позиции.
В половине шестого Наполеон ехал к деревне
Шевардину. Начинало светать. Покинутые костры
догорали при слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный
выстрел, пронесся и замер среди общей тишины.
Прошло несколько минут. Раздался второй, тре­
тий выстрел, заколебался воздух, четвертый и
пятый раздались близко, и торжественно где-то
справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как ра з­
дались другие, —еще и еще, — сливаясь и пере­
бивая один другой.
Игра началась.
к ■* *
Генералы Наполеона Даву, Нэй и Мюрат не­
сколько раз вводили в область огня стройные и
огромные массы войск. Но противно тому, что
неизменно совершалось во всех прежних сраже­
ниях, вместо ожидаемого известия о бегстве не­
приятеля, стройные массы войск возвращались
оттуда расстроенными, испуганными толпами.
В половине дня Мюрат послал к Наполеону
своего адъютанта с требованием подкрепления.
— П одкрепления?—сказал Наполеон, с стро­
гим удивлением глядя на адъютанта. „Подкреп37

у

ления!"—подумал Наполеон.—„Какого они про­
сят подкрепления, когда у них в руках половина
армии, направленной на слабое неукрепленное
крыло русских!"
— Скажите неаполитанскому королю,—строго
сказал Наполеон, —что я еще не ясно вижу на
своей шахматной доске. Ступайте . . .
Адъютант, тяжело вздохнув, поскакал в область
огня. Наполеон подозвал к себе двух придвор­
ных и стал разговаривать с ними о делах, не
касающихся сражения, как вдруг глаза его обра­
тились на генерала со свитой, который скакал
к нему на потной лошади. Слезши с лошади,
генерал быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать
необходимость подкреплений. Он клялся честью,
что русские погибли, если император даст еще
дивизию.
— Вы очень пылки, генерал, — сказал Напо­
л еон.—Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте
и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел генерал скрыться из вида, как
с другой стороны прискакал новый посланный
с поля сражения.
— Ну, чего вам?
— Ваше величество, принц...—начал адъютант.
— Просит подкрепления?—с гневным жестом
проговорил Наполеон.
Адъютант утвердительно наклонил голову и
стал докладывать, но император отвернулся от
него..
— Надо дать р е зе р в ы ,—сказал он,—разводя
руками,—Пошлите дивизию Фриана.
Дивизия Фриана, так же, как и другие,
скрылась в дыму поля сражения. С разных сто38

с

рон продолжали приезжать адъютанты и все,
как бы сговорившись, говорили одно и то же.
Все просили подкреплений, все говорили, что
русские держатся на своих местах и производят
адский огонь, от которого т.ает французское
войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном
стуле. Он испытывал тяжелое чувство, подобное
тому, которое испытывает всегда счастливый
игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда
выигрывавший, и вдруг, именно тогда, когда он
рассчитал все случайности игры, чувствующий,
что он проигрывает.
Все те прежние приемы, бывало неизменно
увенчиваемые успехом, были пущены в ход, и не
только не было победы, но со всех сторон при­
ходили одни и те же известия об убитых и ра­
неных генералах, о необходимости подкреплений,
о невозможности сбить русских и о расстрой­
стве войск. Наполеон, после своего долгого
опыта войны, знал хорошо, что значило сраже­
ние, не выигранное атакующим в продолжение
восьми часов после всех употребленных усилий.
Он знал, что это было проигранное сражение
и что малейшая случайность могла теперь по­
губить его и его войска. Известие о том, что
русские атакуют левый фланг французской армии,
возбудило в нем ужас. Один из приближенных
подошел к нему и предложил проехаться по ли­
нии, чтоб убедиться, в каком положении нахо­
дилось дело.
— Что? Что вы говорите? — сказал Напо­
л е о н .— Д а , велите подать мне лошадь.
Наполеон выехал на высоту Семеновского и
сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цве­
39

тов, непривычных для его глаза. Это были
русские.
Русские плотными рядами стояли позади С е ­
меновского, и их орудия, не переставая, гудели
и дымили по их линии. Наполеон остановил ло­
шадь и впал в задумчивость. Один из генералов,
подъехавших к Наполеону, позволил себе пред­
ложить ему ввести в дело старую гвардию.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
— З а три с половиной тысячи километров от
Франции я не могу дать' разгромить свою гвар­
дию!—сказал он и, повернув лошадь, поехал
назад к Шевардину.
Направленная Наполеоном атака на наш левый
фланг была несколько раз отбиваема. В центре
* французы не продвинулись далее Бородина.
С правого фланга кавалерия Уварова заставила
бежать- французов.
В третьем часу атаки французов 'прекрати­
лись. Кутузов был доволен успехом дня сверх
ожидания.
*
Флигель-адъютант Вольцоген приехал от Бар­
клая с донесением о ходе дел на левом фланге.
Благоразумный Барклай-де-Толли, видя толпы
отбегающих раненых и расстроенные зады армии,
взвесив все обстоятельства дела, решил, что
сражение проиграно, и с этим известием прислал
к главнокомандующему своего адъютанта. Воль­
цоген начал докладывать положение дел на ле­
вом фланге тай, как приказал- ему Барклай и как
он сам видел и понял.
— Все пункты нашей позиции в руках не­
приятеля, и отбить нечем, потому что войск нет;
они бегут, и нет возможности остановить их,—
докладывал он. .
41).

I

Кутузов удивленно, как будто не понимая того,
что ему говорили, уставился на Вольцогена.
Вольцоген, заметив волнение „старого госпо­
дина",
как он называл
Кутузова, сказал
с улыбкой:
— Я не считал себя вправе скрыть от вашей
светлости того, что я видел .....
— Вы видели? Вы видели? . . —нахмурившись,
закричал Кутузов, быстро вставая и наступая
на Вольцогена.-^Как в ы . . . как вы с м е е т е ! ..—
делая угрожающие жесты трясущимися руками
и з'ахлебываясь, закричал он.—Как смеете вы,
милостивый государь, говорить это м н е ? Вы
ничего не знаете. Передайте от меня генералу
Барклаю, что его сведения неправильны и что
настоящий ход сражения известен мне, главно­
командующему, лучше, чем ему.
Вольгоцен хотел возразить что-то, но Кутузов
перебил его.
— Неприятель отбит нд левом и поражен на
правом фланге. Ежели вы плохо видели, мило­
стивый государь, то не позволяйте себе гово­
рить того, чего вы не знаете. Извольте ехать
к генералу Барклаю и передать ему назавтра
мое непременное желание атаковать неприя­
теля, ч— строго сказал Кутузов.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады
русской армии, сказал бы, что французам стоит
сделать еще одно маленькое усилие, и р у с с к ая '
армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады
французов, сказал бы, что русским стоит сде-лать, еще одно маленькое усилие, и французы
погибли. Но ни французы, ни русские не делали
этого усилия, и пламя сражения медленно до­
горало.
41

Русские не сделали этого усилия, потому что
не они атаковали французов. В начале сражения
они толька стояли по дороге в Москву, загора­
живая ее, и точно так же они продолжали стоять
при конце сражения, как они стояли при на­
чале его.
Ф ранцузы не сделали этого усилия, так как
не только Наполеон, но все генералы и все сол­
даты французской армии, после всех опытов
прежних
сражений,
испытывали
одинаковое
чувство ужаса перед тем врагом, который, по­
теряв половину войска, стоял так же грозно
в конце, как и в начале сражения. Нравственная
сила атакующей французской армии была исто­
щена. Не та победа, которая определяется под­
хваченными знаменами и тем пространством, на
котором стояли и стоят войска, —была одержана
русскими под Бородиным, а победа нравствен­
ная, та, которая убеждает противника в нрав­
ственном превосходстве врага и в своем бес­
силии. Прямым следствием Бородинского сра­
жения было бегство Наполеона из Москвы, воз­
вращение по старой Смоленской дороге, поги­
бель пятисоттысячного нашествия и погибель
Наполеоновской Франции, на которую в первый
раз под Бородиным была наложена рука сильней­
шего духом противника.

ОГЛАВЛЕНИЕ
С тр .

к. Симонов.
Мы им напомним! (И з поэмы „Л едовое
побоищ е") . V. . . . .
........................

3

к. Симонов.
. . . •

6

...............................

12

Л едовое побоище. (И з поэмы)

п. Павленко.
Русь

..................

А. Пушкин.
Полтава. (И з п о э м ы )....................................

А. Раковский.
С окруш ительны й удар. (И з романа
„Генералиссимус С уворов") . . .

19
•
23

К. Симонов.
И з поэмы „ С у в о р о в " ...................................

29

Л. Толстой.
Бородинское сраж ение. (И з романа
„Война и м и р " ) ........................................

36

Р едакт ор А

V а т е н я н.

П одписана к пси. 7 / V / /-*/) г.
М 61677.
*„Искусство*
М 1881 У*|н псч. л . 2 у .-а л .
50000 ян . а псч. а .
Тираж
20000 э к з . Ц ена 1 р.
Т ипограф ия и м . Иа. Ф едо­
рова. Л енинград. Звениго­
р од ск а я . д . П .З а к . Л/я 284. 1