ВЕЛИКИЕ СООРУЖЕНИЯ СТАЛИНСКОЕ ЭПОХИ
ЦИФРЫ И ФАКТЫ
1951 год на строительстве Волго-Доиа был годом мировых
рекордов по выполненным объемам и темпам работ. В земляную
плотину объемом в 27 миллионов кубических метров было уложено
свыше 24 миллионов кубических метров грунта, т. е. по сути дела
огромное сооружение было возведено в один год!
При сооружении Цимлянского гидроузла было вынуто 72
миллиона кубометров грунта — примерно столько же, сколько
было вынуто при сооружении Суэцкого канала за 10,5 лет его
строительства.
Для огромного объема работ, произведенных в 1951 году
гидромеханизаторами на строительстве Цимлянского гидроузла,
потребовалось 23 земснаряда, 19 перекачивающих станций, 120
километров труб и небольшое количество другого вспомогатель-
ного оборудования. Если бы весь этот объем работ пришлось
выполнять «сухим» способом, понадобилось бы 100 трехкубовых
экскаваторов, 2500 железнодорожных платформ, 60 паровозов,
60 бульдозеров, 150 катков...
Строительство Волго-Донского канала явилось опытной пло-
щадкой для многих новых советских машин. Здесь впервые ста-
ли работать шагающие 14-кубовые экскаваторы, 10-кубовые скре-
перы, землесосные снаряды производительностью 300 и 500 ку-
бических метров в час.
Строительство Волго-Донского канала благоприятствовало
техническому прогрессу социалистического машиностроения. На-
пример, раньше на постройку генератора подобно тем, которые
установлены на Цимлянской ГЭС, завод тратил не менее 6 меся-
цев. Первый генератор для Цимлянской ГЭС был изготовлен в
80 дней, а последний — четвертый — всего в 48 дней. На по-
стройку первого шагающего экскаватора было затрачено 20 меся-
цев, на последующие значительно меньше. Строительство подоб-
ных машин за границей, например в Англии, длится не менее
4-х лет!
Мощность Цимлянской ГЭС— 160.000 киловатт — равна трем
установленным мощностям Волховстроя.
Донской магистральный канал в районе водораздела будет
заключен в шестнкилометровый тоннель, почти равный линии
Московского метрополитена от площади Свердлова до завода
им. Сталина. Таких тоннелей строится четыре.
Чтобы подготовить для заполнения водой ложе Цимлянского
водохранилища, нужно было вырубить 1 миллион кубометров
леса, переселить со «дна» Цимлянского моря семьдесят тысяч
человек, убрать 35 километров жел. дорог, снести около 70 раз-
личных мостов.
МАЙ
ОДЕЖДА КАНАЛОВ
Академик А. Н. СОКОЛОВСКИЙ
Рис. Б. Дуленкова
Действительный член Академии
наук Украинской ССР и Всесоюзной
академии сельскохозяйственных наук
имени В. И. Ленина Алексей Ника-
норович Соколовский работает в об-
ласти почвоведения. Ученик и со-
трудник академика В. Р. Вильямса,
он изучает структуру и другие осо-
бенности почвы, ищет пути ее пре-
образования на пользу народному
хозяйству.
Работы академика А. И. Соколов-
ского указывают способы коренной
переделки почв и управления их
агрономическими и техническими
свойствами. Так, на основе своих ис-
следований ученый разработал про-
стой и дешевый метод борьбы с про-
сачиванием воды в землю из каналов,
прудов и водоемов.
Сейчас, когда на необъятных про-
сторах нашей Родины возводятся но-
вые гидротехнические сооружения,
каких не знал мир, создаются
тысячи прудов и водоемов, десятки
тысяч километров каналов, борьба
с потерями воды приобретает огром-
ное значение. Одевать все каналы
бетоном было бы слишком дорого.
Нужна какая-то другая — более де-
шевая, но достаточно надежная —
«одежда» каналов, которая позво-
лила бы всю оросительную воду без
потерь доставить на поля.
Многие советские ученые, целые
научные коллективы работают сейчас
над разрешением этой задачи. Один
из таких коллективов — лаборато-
рия почвоведения (Харьков) Акаде-
мии наук Украинской ССР — воз-
главляется академиком А. Н. Соко-
ловским. В своей статье «Одежда
каналов», написанной по просьбе
редакции журнала «Знание—сила»,
академик А. Н. Соколовский расска-
зывает о том, как с помощью метода,
разработанного в его лаборатории,
делают почву водонепроницаемой.
КАК СОХРАНИТЬ ВОДУ?
ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ карта нашей
* Родины обновляется буквально
на глазах. На каждом новом изда-
нии карты мы находим незнакомые
города, железные дороги и шоссе.
Но самые небывалые перемены
произойдут в недалеком будущем,
когда будет воплощен в жизнь ге-
ниальный сталинский план преобра-
зования природы.
Величайшие в мире искусственные
моря и новые реки-каналы появятся
на карте. Десятки тысяч прудов и
водоемов обозначатся на ней голу-
быми точками.
Никогда еще в истории человече-
ства гидротехническое и мелиора-
тивное строительство не производи-
лось в столь грандиозных масшта-
бах и в такие короткие сроки. И
тем ответственнее задачи, которые
должна разрешить советская наука.
Одна из таких задач — сохранить
воду, удержать ее в каналах и во-
доемах, донести до полей, а не дать
ей бесполезно просочиться в землю.
Утечка воды в большей или мень-
шей степени наблюдается повсюду.
Практика показывает, что в степи и
лесостепи Европейской части нашей
страны на километре канала в сред-
нем теряется до 20 процентов всей
поступающей в него воды; на вто-
ром километре канала остается не-
много больше половины воды и так
далее. Чем длиннее канал, тем
меньше шансов, что он донесет воду
жаждущим ее посевам.
Летом, когда вода больше всего
нужна, пруды и водоемы порой ока-
зываются уже сухими. Эти потери
воды причиняют огромный убыток:
гидротехнические сооружения при-
носят лишь долю той пользы, кото-
рую могли бы дать, если бы вся во-
да попадала на поля.
Но не только в этом дело: кроме
убытка, проникая, вода часто при-
чиняла прямой вред.
Постепенно просачиваясь в глубь
почвы, она пополняет запас грунто-
вых вод и повышает их уровень.
Нередко случалось, что грунтовые
воды поднимались к поверхности
земли и превращали поля в болото.
Однако нигде эта подземная сти-
хия не угрожает земледелию в та-
кой степени, как в юго-восточных
районах, где грунтовые воды соле-
ные. Поднимаясь, они выносили с
собой соль — злейшего врага посе-.
bob. Вода испарялась, а соль оста-
валась в пахотном слое. «Солоно»
приходилось корням растений, осо-
бенно нежным молодым корешкам и
корневым волоскам. Растения поги-
бали — плодородные почвы, давав-
шие обильный урожай, превраща-
лись в бесплодные солончаки. На-
селение бросало обжитые земли, где
отныне могли расти лишь солян-
ки — солевыносливые сорняки.
Проблема борьбы с просачива-
нием воды еще никогда не стояла
так остро, как сейчас. И это вполне
понятно. Только в ближайшие годы
площадь орошенных и обводненных
земель в нашей стране увели-
чится почти на 30 миллионов гек-
таров. Как же спасти от порчи пло-
дородные черноземы, каштановые,
бурые и другие почвы? Как сохра-
нить воду в каналах и водоемах?
Очевидно, нужно чем-то покрыть
их стенки и дно — каким-нибудь
водонепроницаемым слоем. Такая
идея возникла еще очень давно.
Глина была первым материалом, ко-
торым облицовывали каналы. В юж-
ных республиках нередко и поныне
обмазывают толстым, иногда почти
полуметровым слоем глины поверх-
ность каналов и водоемов. Но и это
мало помогает: на юге нет таких
водонепроницаемых «жирных» глин,
как на севере.
Есть и другие «одежды каналов»,
более стойкие и прочные: бетон, ас-
фальт, но они очень дороги и могут
быть использованы только для наи-
более ответственных сооружений. А
как же быть с остальными? Не
только в каналах, прудах и водо-
емах теряется вода — она может
порой просачиваться и через земля-
ную плотину. О таком случае гово-
рится в одной из басен Крылова:
«У мельника вода плотину просо-
сала...»
Что же делать? Чем заменить до-
рогие и дефицитные материалы?
Мы решили найти ответ на этот во-
прос.
ДОРОГА К ЦЕЛИ
D ПРИРОДЕ нет ничего абсолют-
D но вредного или безусловно по-
лезного — все зависит от конкрет-
В неосолонцованном канале теряется много воды (слева), тогда как
осолонцованный доносит всю ее до полей (справа).
Структурная и бесструктурная
почва.
ных условий, с которыми мы имеем
дело. Поваренная соль, накопляясь
в почве, уничтожает ее плодородие.
Но эта же соль, как выяснилось,
преграждает воде доступ в почву,.
хотя она сама легко растворяется в
воде!
В Прикаспии, Приднепровье, За-
падной Сибири и в других местах
засоленные грунтовые воды часто
выходят на поверхность земли. Поч-
ва при этом пропитывается солями,
они осаждаются в ее порах, про-
никают в каждый ее комочек, в ви-
де снежного налета покрывают ее
поверхность. Такую почву называют
солончаком.
Если потом уровень грунтовых вод
снижается, соли перестают поднимать-
ся кверху. На солончак падают дожди,
его промывают также талые воды,
и он теряет часть солей. С тече-
нием времени он становится солон-
цом — сплошной глыбой, бес-
плодной, как голый камень. Но со-
лонец обладает замечательным
свойством: он не пропускает воды.
_Поэтому на солонцах ранней весной
в небольших понижениях местно-
сти, когда бурно бегут ручьи, воз-
никают озерки, привлекающие птиц.
Воде уйти некуда, солонец — не-
преодолимое препятствие, и она
стоит, пока не испарится.
Многие пруды и озера, образо-
ванные на солонцах десятки лет на-
зад, существуют и поныне. Однаж-
ды в Заволжье, после спуска воды
из такого пруда, начали бурить его
дно. И на глубине всего лишь не-
скольких десятков сантиметров грунт
оказался совершенно сухим. Тон-
кий слой солонца не пропустил воду.
Почему бы нам не создавать со-
лонец искусственно — там, где нуж-
но, подобно тому, как он обра-
зуется в природных условиях? Тогда
почва, управляемая человеком, са-
ма оделась бы в водонепроницаемый
наряд и не было бы никакой необ-
ходимости делать его из привозных
дорогих материалов.
ИСКУССТВЕННЫЙ СОЛОНЕЦ
РУКОВОДИМЫЙ мною «коллек-
1 тив лаборатории почвоведения
(Харьков) Академии наук Украин-
ской ССР выяснил, какие явления
происходят в почве при воздействии
на нее поваренной соли.
Почва может быть в Двух состоя-
ниях: структурном — плодородная,
рыхлая, состоящая из мелких ко-
мочков, разделенных порами, по ко-
торым просачивается вода, и в бес-
структурном — плотная, с узкими
порами, не пропускающими воды.
Плодородная почва невыгодна для
строительства на ней оросительных
и обводнительных систем. Солон-
цовая же, самая бесструктурная из
всех неплодородных почв, в кото-
рой не сохранилось ни одного ко-
мочка, —- наиболее подходящая для
строительства.
Вот как в нашей лаборатории
при помощи поваренной соли хоро-
ший структурный чернозем в тече-
ние нескольких минут превращают
в солонец.
Лаборант насыпает почву на тон-
кое сито, помещенное в воронку, и
промывает ее раствором обыкновен-
ной соли. Происходит то же самое,
что и в природе: насыщаясь солями,
почва становится солончаком.
Затем в воронку льют пресную
воду — в природе солончак, промы-
вают дожди и талые воды. И вот
что при этом получается. Сперва
через почву вода проходит довольно
свободно (30—50 капель в минуту),
но вот капли вытекают все реже, и,
наконец, вода больше не просачи-
вается. Ее удерживает слой земли
толщиной всего лишь в три-четыре
миллиметра, который превратился в
солонец.
Что же произошло при соприкос-
новении соли и почвы?
Почва, находящаяся в воронке,
обладала структурой: она состояла
из мелких комочков, разделенных
промежутками — порами. Каждый
комочек был скреплен мельчайшими
частичками перегноя и глины, в ко-
торых содержался кальций — свое-
го рода «страж» структуры. Этот
элемент и удерживал комочки в
устойчивом состоянии, не давая во-
де размыть их. Но достаточно было
удалить кальций, чтобы вода сразу
же разрушила комки, и они распа-
лись.
Это и сделала поваренная соль,
которая, как известно, состоит из
двух химических элементов: хлора
и натрия. Вступая в химический об-
мен с комочками почвы, особенно с
теми, которые находились на ее по-
верхности, соль вытеснила из Н0Х
кальций, заменив его натрием. За-
тем почву промыли пресной водой,
и комочки распались на мельчай-
шие частицы, которые заполнили
все поры. Образовался сплошной,
очень плотный водонепроницаемый
слой солонца.
Во время одного из опытов осо-
лонцованный образец подвергался
чрезвычайно высокому давлению,
равному весу столба воды высотой
в пять километров. И тем не менее
водонепроницаемый слой остался
цел.
Во время другого опыта его спе-
циально проткнули палочкой: не-
сколько минут через образовав-
шееся отверстие проходила вода,но
вскоре сплошная преграда восста-
новилась — осолонцованная земля
способна сама «залечивать рану».
Народный опыт уже давно оценил
полезное действие соли.-Например,
на Украине глиняные молотильные
токи и глиняные полы в избах про^
мывают соленой водой, а затем
пресной, и они приобретают чрезвы-
чайную твердость.
В Средней Азии сотни лет солили
земляные крыши, и через лих не
проходила дождевая вода. В Саль-
ских степях еще до революции
строили пруды, дно которых посы-
пали солью, привезенной с Маныч-
ских соленых озер.
Теперь народный опыт получил
научное освещение. Разъяснена
сущность явлений, которые происхо-
дят при химическом обмене почвы
и соли. Теперь мы можем созна-
тельно управлять этими процессами.
Предложенный нами способ сохра-
нения воды в канале заключается в
том, что на дне его и на стенках
создается слой искусственного со-
лонца. Этот способ назван нами
осолонцеванием.
ПОМОЩНИЦА - СОЛЬ
В ХАРЬКОВЕ близ парка куль-
туры и отдыха имени М. Горь-
кого, в огромной балке «Саржин
яр» несколько лет назад по инициа-
тиве комсомольских организаций
началось строительство «Комсо-
мольского озера». Балку перегоро-
дили земляной плотиной, облицо-
ванной гранитом, длиной сто и вы-
сотой десять метров. Весной 1949
года плотина задержала весенний
паводок. Образовалось озеро, глу-
бина его достигала двух с полови-
ной метров. Однако уже к началу
апреля вся вода из него ушла в
землю.
Осенью 1949 года по нашему
предложению от сухой чаши озера
отделили перемычкой небольшой от-
сек площадью в одну пятую часть
гектара, осолонцевали его и, чтобы
дополнительно уплотнить поверх-
ность дна, прокатали его катком.
Весной 1950 года плотина вновь
задержала талую воду, но после
первого апреля она сохранилась
лишь в малом, осолонцованном на-
ми водоеме, а из всей остальной ча-
ши опять ушла в землю.
Так появился первый водоем в го-
роде, еще очень маленький, который
в шутку прозвали «Пионерским озе-
ром» — летом в нем купалась дет-
вора. В дальнейшем осолонцевали
еще шесть гектаров, а в этом году,
вероятно, закончится обработка всей
площади. Харьковчане получат пре-
красный подарок — большое ис-
кусственное озеро.
В колхозе «Родина» Ставрополь-
ского района Куйбышевской обла-
сти была построена оросительная
сеть, но ею нельзя было воспользо-
ваться, так как вся вода уходила в
землю. Обычные методы — уплотне-
ние и обмазка глиной — не помо-
гали. Когда же оросительную сеть
осолонцевали, то утечка воды почти
сразу же прекратилась.
В прошлом году в Орловской об-
ласти на опытных. водоемах мелио-
ративной станции вода не удержива-
лась. Осолонцевание и здесь дало
положительный результат.
Осолонцевание — самый легкий и
притом один из наиболее эффектив-
ных способов борьбы с просачива-
нием воды. Он обходится в десятки
раз дешевле, чем бетонирование или
асфальтирование. Здесь можно при-
менять не чистую пищевую соль, а
техническую, с примесями, порой
даже верхний слой солончаковой
почвы.
Водонепроницаемый экран соз-
дают и другие вещества: широко
распространенное минеральное удоб-
рение сильвинит, а также обыкно-
венная зола, которой требуется в
три-четыре раза меньше, чем соли,
так как она энергичнее разрушает
комочки.
Каждый знает, как легко прохо-
дит вода через песок, но и он мо-
жет стать водонепроницаемым, если
к нему примешать глину, чернозем
или торф и затем осолонцевать.
Наша лаборатория в широких раз-
мерах производила опыты по осо-
лонцеванию украинских черноземов,
среднеазиатских сероземов... — поч-
ти всех разнообразных почв, кото-
рые ныне преобразует советский на-
род. Для осолонцевания каждой из
них разработаны соответствующие
приемы. Они в основном состоят из
внесения соли и механического
уплотнения поверхности.
Уже не одна наша лаборатория,
а многие научно-исследовательские
институты, опытно-мелиоративные
станции, колхозы и совхозы занима-
ются осолонцеванием оросительных
сетей, водоемов, прудов, строитель-
ством земляных плотин с осолонцо-
ванными экранами. Новый способ
борьбы с просачиванием воды, весь-
ма простой и дешевый, уверенно
входит в жизнь.
Там, где была сухая балка, возник колхозный пруд.
3
BMuilrajirattmit
Л. О. КАНЕВСКИЙ,
кандидат медицинских наук
По призыву Всемирного Совета Мира все прогрессивное человечество отметило в ||
этом году 150-летие со дня рождения великого французского писателя Виктора Гюго,
100-летие со дня смерти гениального русского художника слова Николая Васильевича
Гоголя и 500-летие со дня рождения замечательного итальянского живописца и уче-
ного Леонардо да Винчи.
В нынешнем году отмечается еще одна знаменательная дата — 1000-летие
со дня рождения величайшего медика и философа всего восточного мира, гениального
таджика Абу-Али Ибн-Сина, которого на Западе издавна называют Авиценной. На
протяжении многих веков труды Ибн-Сина оставались высшим достижением медицины
и основным руководством для врачей не только восточных, но и европейских стран.
Ибн-Сина был замечательным энциклопедистом — он работал во всех областях
науки того времени, и вся его деятельность, как сказал председатель Всемирного
Совета Мира Фредерик Жолио-Кюри, была «основана на требованиях истины и ра
зума».
В этом номере мы публикуем статью кандидата медицинских наук Л. О. Канев-
ского о великом таджикском ученом X—XI веков Абу-Али Ибн-Сина.
ШЕСТНАДЦАТИЛЕТНИЙ ВРАЧ
ЖИЗНЬ великого ученого Абу-Али Ибн-Сина (Ави-
ценны) была связана с эпохой Саманидов, оставив-
шей глубокий след в истории таджикского народа.
На протяжении огромного периода таджикский народ
самостоятельно развивал свою культуру. Известно, что
она далеко превосходила культуру арабов-завоевателей,
которые в VII—VIII веках захватили Среднюю Азию. В
борьбе, длившейся столетиями, народы Средней Азии от-
стаивали свою независимость, традиции своих предков. В
этой борьбе и возникло во второй половине IX века тад-
жикское феодальное государство Саманидов, которое
просуществовало более ста лет.
Создание собственного государства, возникновение и
оформление таджикского языка, централизация управле-
ния, содействовавшая хозяйственному росту страны, ши-
рокие торговые и культурные связи Средней Азии со
всеми странами Переднего Востока — все это, несмотря
на феодальный гнет и тяжелое положение народа, вы-
звало огромные успехи науки и литературы.
Саманиды привлекали к своему двору ученых, поэтов
и художников, потому что хотели с их помощью шире'
распространить свою славу.
О высотах, завоеванных культурой Средней Азии в пе-
риод Саманидов, свидетельствует грандиозное эпическое
произведение великого таджикского поэта Фиодоуси
<фЦах-Намэ». Хотя это произведение и появилось на свет
тогда, когда династия Саманидов уже была свергнута,
оно, как и все творчество Фирдоуси, а также и других
титанов таджикской культуры — Рудаки, Дакики и дру-
гих, было обусловлено саманйдской эпохой.
-С'эпохой Саманидов связаны и научные достижения
Ибн-Сина, хотя деятельность его также развернулась в
основном после падения этой династии.
г Йбн-Сина родился 1000 лет назад в поселке Афшана,
расположенном около Бухары — столицы царства Сама-
нидов, В этот период Бухара была одним из культурней-
ших центров мира; здесь Ибн-Сина и получил образова-
ние.
•’'Отличаясь исключительными способностями, он к 10 го-
дам уже хорошо знал Коран (священная книга мусуль-
ман) и перешел к изучению геометрии, философии и аст-
рономии. В возрасте 15 лет под руководством известного
в то время ученого, бухарского медика Аб-ул-Мансур-
-и-Камария, Ибн-Сина стал изучать классические произ-
ведения знаменитых врачей древности Гиппократа и
Галена. Вскоре он начал посещать больных и проводить
различные медицинские консультации. «И открылись
предо мною, — писал Ибн-Сина, — двери лечения, осно-
ванного на опыте так, что не поддается описанию... А
было мне в то время шестнадцать лет».
Когда Ибн-Сина было 17 лет, его пригласил к себе
в качестве врача внезапно заболевший эмир (правитель)
Бухары — Нуха бин Мансура Саманид. Излечив эмира от
тяжелой болезни, Ибн-Сина получил доступ к знаменитой
библиотеке Саманидов. Здесь он проводил буквально дни
и ночи за изучением литературы в разнообразных обла-
стях науки.
«В то время я не досыпал ни одной ночи, да и в
течение дня не занимался ничем иным, кроме наук, —
писал впоследствии Ибн-Сина. — Возвращаясь к ночи в
мое жилище, я ставил перед собой светильник и погру-
жался в чтение или писание. Если меня начинало клонить
ко сну или я чувствовал слабость, несколько глотков из
кубка возвращали мне силы, и я вновь углублялся в
работу... Даже и во сне я продолжал обдумывать те во-
просы, которыми занимался наяву».
ГОДЫ СКИТАНИЙ
НО не прошло и года, как умерли сначала отец Ибн-
Сина — крупный государственный чиновник, а затем
и покровитель молодого ученого эмир Нуха. Над сама-
нидским государством нависла угроза нападения тюрк-
ского завоевателя — султана Махмуда Газневида. Ибн-
Сина вместе с другими учеными вынужден был покинуть
Бухару.
Он находит радушный прием в Хорезме у шаха Ма-
муна, входит в круг его придворных и ученых. Шах
Мамун, покровитель наук и искусств, собрал вокруг себя
целое созвездие даровитых ученых. Кроме Ибн-Сина,
среди них был знаменитый врач Абдуль Хасан Хаммар,
философ Абу Саль Масихи и другие. Здесь особенно рас-
цвела творческая деятельность Ибн-Сина.
Но султан Махмуд Газневид, захвативший большую
часть царства Саманидов, не оставил его в покое. Он
потребовал от Хорезм-шаха выслать к нему бухарских
эмигрантов-ученых. Узнав об этом, Ибн-Сина поспешил
покинуть гостеприимный Хорезм и выехал на юг в' Хора-
сан. Для него начались годы скитаний, вызванных пре-
следованиями султана Махмуда, который разослал по
своим владениям портрет Ибн-Сина с требованием пой-
мать его.
Ибн-Сина побывал во многих городах. Высокообразо-
ванный человек, знаменитый медик, он был придворным
врачом у многих правителей, а в Хамадане одно время
был даже визирем------первым министром.
И все эти годы Ибн-
Сина вел напряженную
научную работу — попол-
нял свои знания, писал со-
чинения. Однажды он был
ложно обвинен завистни-
ками в государственной из-
мене, закован в цепи и
брошен эмиром Хамадана
в тюрьму. Но и там он не
прерывал своего творчества
и за несколько месяцев за-
ключения успел написать
ряд медицинских трактатов.
Умер Ибн-Сина в Хама-
дане на 58-м году жизни.
Несмотря на относительно
короткую жизнь, Ибн-Сина
написал более ста книг,
причем не было ни одной
отрасли науки того вре-
мени, которую не изучил бы
и в которой не оставил бы
следа этот замечательный
таджикский энциклопедист
X—XI веков. Он был вели-
чайшим медиком, известным
философом, знающим зооло-
гом, талантливым литера-
тором и музыкантом. Он
сумел систематизировать,
дополнить и изложить все
научные знания своего вре-
мени в доступной и изящ-
ной форме. И вполне есте-
ственно, что его- называли
«князем философов» и «кня-
зем врачей».
Он сам говорил:
«От прцисподней до ко-
лец Сатурна
Все тайны мира я постиг,
Лишь одного узла не мог
я развязать,
И этот узел — траурная
урна».
ГЕНИАЛЬНЫЙ МЕДИК
ТЯ БН-СИНА обессмертил
’ * свое имя работами в
области медицины и прежде всего знаменитым «Каноном
медицины», составленным в начале XI века. Этот труд
состоит из пяти книг, посвященных различным областям
медицины: терапии, хирургии, инфекционным болезням,
неврологии, общему учению о болезнях, фармакологии,
применению физических методов лечения и другим вопро-
сам. Он сохранялся в рукописных памятниках, а затем
неоднократно издавался: один раз на арабском языке —
в 1593 году в Риме и множество раз на латинском и дру-
гих языках — в ряде европейских стран. С конца XII века
латинский перевод «Канона» лег в основу преподавания
медицины в наиболее известных медицинских учебных за-
ведениях Европы, таких, как Салерно в Италии и Мон-
пелье во Франции (XIII—XVI века). В течение несколь-
ких столетий вплоть до XVII века «Канон» оставался
важнейшим руководством для медиков Запада и Востока.
В «Каноне» излагается по существу вся теоретическая
и практическая медицина в строго систематической форме.
Благодаря ясности и простоте описания клинических кар-
тин болезней, хорошему слогу и логичности научных по-
строений «Канон» явился большим шагом вперед по
сравнению с произведениями Галена, знаменитого древ-
неримского медика, авторитет которого до Ибн-Сина был
непререкаем.
Перу Ибн-Сина принадлежит еще немало работ по ме-
дицине, среди которых наиболее важные: «Трактат о
пульсе», «Трактат о сердечных лекарствах», «Правила на-
счет лекарств», «О лихорадках и опухолях» и другие.
Ибн-Сина дал гениальный для своего времени разбор
причин и признаков ряда болезней, например, воспаления
мозговых оболочек, язвы желудка, заболеваний дыха-
тельных органов. Из инфекционных болезней Ибн-Сина
описывает проказу, впервые названную у него настоящим
именем, тогда как его предшественники смешивали ее
со слоновой болезнью.
Большое значение придавал Ибн-Сина физической куль-
туре, играм на открытом воздухе и дал в этой области
очень подробные указания, развив тем самым идею вели-
кого древнегреческого врача Гиппократа о влиянии внеш-
них факторов на здоровье человека.
Ибн-Сина высказал предположение о распространении
некоторых болезней при помощи воды, в которой содер-
жатся мельчайшие невидимые животные. Заражение, по
его мнению, может происходить также при посредстве
воздуха, вдыхаемого человеком. Так за восемь с лишним
веков до Пастера гениальный таджикский ученый пред-
восхитил открытие микробов как возбудителей инфекци-
онных заболеваний.
Он внес много нового и в учение о лекарствах: впер-
вые ввел в медицинскую практику лечение ртутным па-
ром и одновременно предостерег от отравлений, которые
этот пар может вызвать. Ему же принадлежит широкое
введение в практику камфары, опия, индийского хмеля и
прочих средств. Ученый исследовал влияние различных
лекарств на организм человека в зависимости от клима-
тических условий и времени года.
Замечательные открытия, сделанные Ибн-Сина при изу-
чении болезней и строения человеческого тела (ему мы
обязаны, например, первым верным описанием мышц
глаза), позволяют предполагать, что он неоднократно тайно
производил вскрытие трупов, которое запрещалось Кора-
ном.
ПЕРЕДОВОЙ МЫСЛИТЕЛЬ
ОБЛИК вклад Ибн-Сина и в другие науки. Такие его
произведения, как «Китаб уш Шифа», трактующее о
логике, естествознании, метафизике и математике, «До-
нишнома» (Книга знаний), написанная на таджикском
языке и затрагивающая вопросы логики, естественных
наук, философии, математики и астрономии, и другие,
считаются лучшими памятниками передовой мысли X—
XI веков.
Этим произведениям Ибн-Сина присущи те же качества,
какими отличаются его работы в области медицины:
стремление всегда опираться на факты, в любом явлении
отыскивать новые причины, проверять умозаключения на
опыте. Именно таким путем в своем исследовании о мине-
ралах он приходит к мысли о том, что горообразование
происходило под воздействием землетрясений и движения
проточных вод. Эти положения, в настоящее время элемен-
тарные, в то время представляли собой важные открытия.
В философии Ибн-Сина было много материалистических
черт. Он высказывал материалистические положения о
закономерности явлений природы, отдавал предпочтение
наблюдению и опыту, требовал от науки логической стро-
гости и точных доказательств. В то время как Ислам
(мусульманская религия) проповедывал веру в загробную
жизнь, легенду о сотворении мира и тому подобное, Ибн-
Сина противопоставил этому учение о вечности материи.
«Материя, — писал он, — не ведет начало от бога: она
не была сотворена богом».
Титульный лист книги Ибн-Сина «Канон Медицины»
на латинском языке, изданной в Венеции в
1544 году.
Ясность, с какой Ибн-Сина излагал свое мировоззрение
в популярной форме, оказывала огромное влияние на чи-
тателей, и мусульманское духовенство, которое в то время
пользовалось огромным влиянием, видя опасную роль этой
философии, предало ученого проклятию. Мусульманские
мракобесы негодовали на Ибн-Сина за его доверие к
мысли, к человеческому разуму, считали его еретиком и
безбожником, с которым нужно вести решительную
борьбу.
В силу этого Ибн-Сина приходилось, по его собствен-
ному признанию, «вести себя ослом с среде ослиной, где
не ослов неверными зовут», порой прикидываться бого-
боязненным простачком, прибегать в своих философских
произведениях к иносказаниям, оговоркам и хитросплете-
ниям, предоставляя разумным людям возможность самим
дойти до подлинного смысла его намеков. А в своих
богохульных четверостишиях, написанных по-таджикски,
он резко бичевал невежество духовенства и знати:
«С ослами будь ослом — не обнажай свой лик!
Ослейшего спроси — он скажет: «Я велик!»
А если у кого ослиных нет ушей,
Тот для ословства — явный еретик!»
В то же время нельзя не отметить, что Ибн-Сина зани-
мался истолкованием снов, писал о магическом действии
талисманов, символике чисел и букв, о «дурном глазе».
Он не отвергал существование бога, хотя и ограничивал
его могущество: «Бог не всемогущ: он обладает только
способностью привести в действие возможное само по
себе».
Непоследовательность мировоззрения Ибн-Сина, несов-
местимость ряда его религиозно-мистических представле-
ний с его материалистическими взглядами в области есте-
ствознания была связана с эпохой и обстановкой, в кото-
рой он жил. Некоторые его ошибочные высказывания объ-
ясняются необходимостью скрывать свои истинные взгля-
ды, другие же — тем, что сам ученый еще не полностью
освободился от влияния религии, которая тысячелетие
назад безраздельно властвовала над умами людей.
ГОРДОСТЬ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМИ творениями Ибн-Сина по праву
гордится таджикский народ. Между тем 'буржуазная
наука сплошь и рядом выдает его за «арабского» ученого
и писателя. Вообще величайшие памятники науки и лите-
ратуры различных народов Средней Азии, а отчасти и
Закавказья буржуазные ученые бтносят к арабской куль-
туре. И только на том основании, что многие выдающиеся
ученые и мыслители этих народов, в прошлом подвласт-
ных арабским завоевателям, писали на арабском языке.
Но ведь известно, что, подобно латыни в Европе, арабский
язык в течение нескольких веков играл в мусульманских
странах роль международного научного языка. Ученые
пользовались им, чтобы не ограничивать распространение
своих произведений.
Советской исторической наукой убедительно доказана
самобытность культуры народов Средней Азии. Полностью
опровергнут также ложный взгляд о том, что Ибн-Сина
будто бы по происхождению был перс и что наследниками
его богатейшего научного и литературного творчества
являются персы и арабы.
До Великой Октябрьской социалистической революции,
когда большинство таджиков оставалось неграмотным,
труды Ибн-Сина не были доступны таджикскому чита-
телю, и настоящая биография ученого не была известна
широким массам.
Ныне советский Таджикистан из самого глухого, самого
темного, самого угнетенного угла Средней Азии, каким
была эмирская Восточная Бухара, превратился в цвету-
щую социалистическую республику. Таджикская ССР с
громадным успехом строит свое социалистическое хозяй-
ство и свою культуру, национальную по форме, социали-
стическую по содержанию.
Теперь имя Ибн-Сина принадлежит к числу самых до-
рогих для таджикского народа имен. Его память чтут не
только таджики, но и все советские люди, все прогрессив-
ное человечество. Среди самых знаменательных дат отме-
чается 1000-летие со дня рождения выдающегося таджик-
ского ученого-энциклопедиста Абу-Али Ибн-Сина, внес-
шего бесценный вклад в мировую культуру, далеко за
пределами родины прославившего свой талантливый
народ.

МОНГОЛИИ
А. 5РОДСКИИ
Саксаул — растение
пустыни
Куланы (дикие ослы) —
осторожные и быстрые
животные
Верблюды в пустыне
Гоби
МОНГОЛЬСКАЯ народная респуб-
‘ лика — огромное государство, рас-
положенное в Центральной Азии. На
его Территории — свыше полутора
миллионов квадратных километров —
могли бы разместиться Германия,
Англия, Франция и Италия, вместе
взятые.
Первым из русских, кто проник в
Монголию, был казачий атаман Васи-
лий Тюменец. В 1616 году он привез
отрывочные сведения об этой мало-
известной тогда стране, о населяющих
ее народах, о ее хозяйстве.
С той поры Монголию много раз
посещали русские «посольские и тор-
говые люди». А начиная с середины
прошлого века здесь провели плодо-
творные физико-географические иссле-
дования наши замечательные путе-
шественники Н. М. Пржевальский,
Г. Н. Потанин, М. В. Певцов,
П. К. Козлов, В. А. Обручев и другие.
Их привлекали в Монголию ее геогра-
фическое положение, суровая красота
высоких горных массивов, своеобра-
зие природы.
В Монголии можно наблюдать
исключительные физико-географиче-
ские явления. Зимой здесь лежит
центр мирового максимума атмосфер-
ного давления, оказывающего огром-
ное влияние на движение воздушных
потоков. В стране находится самый
южный на нашей планете очаг рас-
пространения вечной мерзлоты, не
связанной с высокогорным альпий-
ским поясом. Нигде на земном шаре
сухие пустыни не продвинуты так да-
леко на север, как в Монголии, в кот-
ловине Больших озер. И, наконец,
колебания суточных и годовых тем-
ператур здесь настолько велики, что
Монголию следует отнести к числу
самых континентальных стран мира.
Русским путешественникам и гео-
графам Монголия обязана изучением
ее больших природных богатств. В са-
мой Монголии — одной -из наиболее
отсталых тогда стран Востока — нс
было своих исследователей. Только
после победоносной народной револю-
ции 1921 года перед ней открылся
путь к знаниям, культуре, прогрессу.
Благодаря бескорыстной помощи Со-
ветского Союза страна быстро пошла
по этому пути.
Специально организованная Мон-
гольская комиссия Академии наук
СССР совместно с Комитетом наук
Монгольской Народной Республики
проводит планомерные экспедиции,
охватившие всю страну. За последнее
время Монгольскую Народную Рес-
публику посетило больше ученых, чем
за триста предшествующих лет.
В числе советских исследователей,
изучавших природу Монголии, _ здесь
побывал доктор географических наук
Эдуард Макарович Мурзаев. Четыре
с половиной года путешествовал он
по монгольской земле. Всю ее пересек
вдоль и поперек, то верхом на коне
или на верблюде, то на автомобиле
или в резиновой лодке, а нередко и
пешком.
Много 'нового, не известного ранее
науке, открыл советский географ, изу-
чая природу и климатические особен-
ности Монголии. Особое внимание он
уделял проблемам геоморфологий.
Так называется раздел географии, ко-
торый изучает, как возникли на на-
шей планете материки, горы, доли-
ны, как с течением времени они из-
меняли свои формы. Иными словами,
геоморфология исследует закономер-
ности развития рельефа земной по-
верхности.
В экспедициях Мурзаева участво-
вали молодые монгольские научные
работники. Ученики Мурзаева Пунцук-
Норбо, Шагдарин-Цигмид одними из
первых в своей стране получили уче-
ную степень кандидата наук.
Пытливый исследователь и внима-
тельный наблюдатель, Э. М. Мур-
заев каждый свободный час исполь-
зовал для записи своих впечатлений.
Время от времени в различных жур-
налах появлялись путевые очерки
географа. Он живо и красочно рас-
сказывал о буднях экспедиций, в ко-
торых участвовал, о трудностях пу-
тешествий в малоизученных и мало-
населенных местах, об интересных
встречах, о редких животных и расте-
ниях. Из таких очерков составилась
книга Мурзаева «Непроторенными
путями». Другой его научно-популяр-
ный труд «Монгольская Народная
Республика» представляет собой фи-
зико-географическое описание страны.
В 1951 году эта книга отмечена вы-
сокой наградой —- Сталинской пре-
мией.
Нас, советских людей, живо инте-
ресуют сведения о соседней дружест-
венной стране. Книги Мурзаева по-
могают нам составить представление
о Монгольской Наводной Республике,
о ее разнообразной природе, о быте
населяющих ее народов. Много поучи-
тельного найдет в них наша моло-
дежь.
«Из молодых читателей, — пишет
автор в предисловии к одной из своих
книг, — некоторые, возможно, ста-
нут географами и путешественниками
и будут также ходить непроторенными
путями. Так увлекательно и интересно
ходить по ним!»
Рис. Ю. Макарова
Лошадь провалилась в
рыхлый снег
В упряжке хайнак — гиб-
рид яка и коровы
Профессор Б. Б. КУДРЯВЦЕВ,
доктор химических наук.
Рис. И. Улупова
ВАСИЛИИ
ЕТРОВ
ЛОМОНОСОВСКИЕ ТРАДИЦИИ
ТЕКУЩЕМ 1952 году
советский народ от-
мечает знаменательную
дату — 150-летие от-
дает в первый русский учительский
институт, или как тогда гово-
рили, — учительскую гимназию.
Здесь будущий знаменитый физик
встретился с людьми, лично знав-
шими великого М. В. Ломоносова.
Общение с ними имело большое зна-
чение в жизни В. В. Петрова. Ма-
Главном петербургском врачебном
училище.
В 1795 году в Петербурге создает-
ся Медико-хирургическая акаде-
мия, в задачу которой входила под-
готовка врачей для русской армии.
Естественно, что Василий Влади-
мирович, к тому времени известный
крытая электрической
дуги. Это важнейшее научное от-
крытие было сделано выдающимся
русским физиком Василием Влади-
мировичем Петровым.
«В истории русской физики —
писал академик С. И. Вавилов -
в. В. Петров не только хронологи-
чески, но и по своему значению не-
посредственно следует за М. В Ло-
моносовыми. Многие черты его’твор-
чества несут на себе печать ломо-
носовских традиций. В. В. Петровым
сделан ценный вклад в сокровищ-
ницу мировой науки. Его труды его
жизнь должны быть знакомы всем
советским людям, всем, кому доро-
га наша наука.	F
Василий Владимирович П^тпов
родился 8 июля 1761 гопа в сХ
шТекХка -в г2роде Обояни
шеи Курской губернии. По оконча-
вИХапькХ°ЛСК?Й ШКПЛЫ 0Н пост”™л
Левкое “Хе’1""™’’" “
ние с ,Довольно
обширной про-
граммой. Из его
стен вышли мно-
гие люди, полу-
чившие в даль-
нейшем широкую
известность. В
нем учился из-
вестный поэт Н
И. Гнедич, осно-
ватель Харьков-
ского университе-
та В.Н. Каразин и
другие. По окон-
чании коллеги-
ума, увлекаемый
жаждой знания,
В. В. Петров от-
правляется й Пе-
тербург и посту-
тематику в гимназии преподавал
племянник Ломоносова М. Е. Го-
ловин, физику — П. Гиляровский,
автор одного из первых русских
учебников физики. Выдающиеся спо-
собности В. В. Петрова привлекли
к нему внимание и, вероятно, имен-
но благодаря этому он назначается,
после всего лишь трехлетнего пре-
бывания в гимназии, преподавате-
лем математики и физики в Колы-
вано-Воскресенское горное училище
в городе Барнауле на Алтае.
На Алтае В. В. Петров ознако-
мился с передовой техникой того
времени, хорошо узнал нужды про-
мышленности, понял, как важно
для технологии развитие науки.
Желание посвятить себя всецело
научной деятельности приводит Ва-
силия Владимировича снова в Пе-
тербург. В столице он ...г--------
чально преподает физику в кадет-
ском училище, а затем --------- -
первона-
также
уже своим педагогическим талан-
том, был приглашен профессором
физики и математики во вновь от-
крытую академию. С этого момента
его жизнь почти на четыре десяти-
летия неразрывно связывается ,с Ме-
дико-хирургической академией.
ГОРЕНИЕ И ХОЛОДНОЕ
СВЕЧЕНИЕ
в. В. Петров был первым, кто указал на различие между свечением,
вызванным медленным окислечием, и свечением, вызванным предвари-
тельным освещением солнечным светом.
ОКИСЛЕНИЕ	ЛЮМИНЕСЦЕНЦИЯ
ГОРЕНИЕ	ХОЛОДНОЕ СВЕЧЕНИЕ ХОЛОДНОЕ СВЕЧЕНИЕ
ОГРОМНОЙ энергией
принимается В. В. Пет-
ров за организацию
преподавания опытной
физики. Считая, что
обучать физике надо, показывая на
опыте физические законы, он пред-
принимает организацию физиче-
ского кабинета академии. В резуль-
тате большого труда и настойчи-
вости ему удается создать перво-
классный физический кабинет, ко-
торый был, не-
сомненно, одним
из лучших в Ев-
ропе, и специ-
альную аудито-
рию, удовлетво-
рявшую всем
требованиям нау-
ки того времени.
Здесь В. В.
Петров начал са-
мостоятельные на-
учные исследо-
вания, ради ко-
торых ОН ПОКИ:
нул Барнаул.
Все свободное
время он отны-
не посвящает фи-
зическим (опытам
и вскоре знако-
мит мир с nep-
выми результатами своей работы. В
1801 году выходит его первая кни-
га — «Собрание физико-химических
новых опытов и наблюдений».
Эта книга была посвящена одной
из важнейших проблем химии —
теории горения. В ней В. В. Петров
окончательно опроверг долго гос-
подствовавшую теорию «флогисто-
на» — невесомого вещества, кото-
рое якобы сообщает телам способ-
ность гореть или изменяться при на-
каливании.
Теория эта утверждала, что ме-
таллы — сложные тела, соединения
окалины с флогистоном. Теперь мы
знаем, что металлы — простые те-
ла, химические элементы. При на-
каливании они соединяются с кис-
лородом и образуют окалины.
Впервые правильно объяснил изме-
нения, происходящие при накали-
вании тел, М. В. Ломоносов, мысли
его развил французский химик
А. Лавуазье.
Во времена В. В. Петрова кисло-
родная теория горения не была об-
щепризнанной. Указывали на то,
что некоторые тела способны го-
реть в безвоздушном пространстве.
Василий Владимирович смело стал
на защиту новой теории, построил
оригинальные приборы и остро-
умными и убедительными опы-
тами доказал, что в тех случаях,
когда горение происходит в пустоте,
оно протекает за счет кислорода,
входящего в состав горящего тела.
Важные открытия сделал В. В. Пет-
ров, изучая сложное явление холод-
ного свечения тел, называемое в
наше время люминесценцией. Он пер-
вым указал, что надо отличать све-
чение, происходящее вследствие мед-
ленного окисления органических ве-
ществ, как это бывает при свечении
древесных гнилушек, Ивановых чер-
вячков, разлагающихся органиче-
ских тел и т. п., от холодного све-
чения минералов, — например разно-
цветных плавиковых шпатов, — не
зависящего от присутствия кисло-
рода.
НАИПАЧЕ ОГРОМНАЯ БАТАРЕЯ
Mwf ^ЯВЛЕНИЕ «физико-хи-
IgStt*-	мических новых опы-
дДИг	тов» было крупнейшим
событием в научной
жизни России, мимо ко-
торого не могла пройти Петербург-
ская академия наук. По представ-
лению группы передовых русских
академиков В. В. Петров был из-
бран членом-корреспондентом Ака-
демии наук.
Еще большее значение для науки
имели исследования В. В. Петрова,
обнародованные им в 1803 году в
следующей его книге — знаменитом
«Известии о гальвани-вольтовских
опытах».
На рубеже XVIII и XIX столетий
произошло событие, имевшее огром-
ное значение для дальнейшего раз-
вития науки: итальянский физик
А. Вольта изобрел первый генера-
тор электрического тока, так назы-
ваемый «вольтов столб».
Собрав солнечные лучи собиратель-
ным стеклом, В. В. Петров изучил
горение различных тел в пустоте
(по рисунку из книги Петрова).
Вольтов столб состоял из сложен-
ных попарно кружков из различных
металлов, например цинковых и
медных, переложенных бумажными
или матерчатыми кружкам it, смо-
ченными раствором кислоты или ще-
лочи. Концы столба приобретали
при этом противоположные заряды.
При соединении концов столба ме-
таллической проволокой электриче-
ский ток протекал по проволоке от
одного конца к другому. Это изо-
бретение знаменовало собой новую
страницу в учении об электричестве.
В. В. Петров сразу оценил значе-
ние нового изобретения. В 1801 году
он обращается в Конференцию Ме-
дико-хирургической академии с
просьбой отпустить средства на по-
стройку вольтова столба. Получен-
ных 400 рублей оказалось недоста-
точно для задуманного им генера-
тора электричества. Поэтому в зна-
чительной мере на собственные
средства В. В. Петров принимается
за устройство самого большого воль-
това столба или гальванической ба-
«Наипаче огромная» батарея
В. В. Петрова.
Мрей, как МЫ теперь говорим. По-
строенная им батарея состояла из
4200 медных и цинковых кружков.
Она не имела себе равных в мире.
Самая большая батарея, сделанная
в 1810 г. в Англии, состояла всего
из 2000 пар пластинок. Батарея
Петрова представляла собой четыре
соединенных последовательно воль-
товых столба.
Сложенная в один столб, она
имела бы высоту в 12 метров, то-
есть была бы выше трехэтажного
дома. Как удалось установить, пер-
вые публичные опыты с построен-
ной им батареей Петров произвел
17 мая 1802 года.
Пользуясь этой «наипаче огром-
ной» (как писал он сам) батареей,
В. В. Петров изучил многие свой-
ства электрического тока или «галь-
вани-вольтовской жидкости», как го-
ворили в его время.
Начал он свои опыты с изучения
химических изменений, происходя-
щих под действием электрического
тока в воде и других жидкостях.
Теперь мы знаем, что различные хи-
мические вещества требуют для
своего разложения различного элек-
трического напряжения. Впервые
этот вопрос был изучен В. В. Пет-
ровым.
Он исследовал влияние темп ра-
туры на работу вольтова столба,
разложение органических жидко-
стей электрическим током, действие
тока на живые существа, в том чи-
сле и человека, и многое другое.
ДУГА ПЕТРОВА
£-/ АИБОЛЬШУЮ ценность
в книге В. В. Петрова
Wggfc представляют главы, в
которых он рассказы-
“ вает о световых явле-
ниях, сопровождающих электриче-
ский ток. Тут он сделал открытие,
выдвинувшее его в первые ряды
ученых того времени. «Если, — пи-
шет он, — на стеклянную плитку
или на скамеечку со стеклянными
ножками будут положены два или
три древесных угля, способных для
произведения светоносных явлений
посредством гальвани-вольтовской
жидкости, и если потом металличе-
скими изолированными направите-
лями, сообщенными с обоими по-
люсами огромной батареи, прибли-
жать оные один к другому на рас-
стояние от одной до трех линий, то
является между ними весьма яркий
белого цвета свет или пламя, от ко-
торого оные угли скорее или мед-
леннее загораются и от которого
темный покой довольно ясно освещен
быть может».
Описанное Петровым явление мно-
го позднее наблюдалось английским
химиком Дэви и было названо
«вольтовой дугой». Как и предвидел
Василий Владимирович, электриче-
ская дуга, которую по справедливо-
сти следует называть дугой Петро-
ва, впоследствии действительно была
применена для освещения.
Долгое время считалось, что от-
крытие В. В. Петрова не было из-
Вестио западноевропейским учёным,
однако недавно обнаружены доку-
менты, говорящие о другом. В 1804
году Петербургская академия наук
объявила конкурс на лучшее сочи-
нение, посвященное природе света.
В объявлении о конкурсе было ска-
зано, что «эти исследования могли
бы не без пользы быть распростра-
нены на гальванический огонь, ос-
лепительный блеск коего в случае
больших вольтовых столбов и обуг-
ленных веществ до известной сте-
пени подобен солнечному свету».
Это объявление было опубликова-
но на французском и немецком
языках и широко распространено в
Западной Европе. Как мы видим,
Академия наук, не упомянув имени
В. В. Петрова, рассказала в своем
объявлении о сделанном им заме-
чательном открытии.
Пытливый ум Василия Владими-
ровича не довольствовался откры-
тием дуги между угольными элек-
тродами. Вскоре он заменил их ме-
таллическими. Оказалось, что если
металл взять в форме проволоки,
то конец ее «почти во мгновение ока
краснеет, скоро расплавляется и на-
чинает гореть с пламенем и разбра-
сыванием весьма многих искр».
Позднее Н. Н. Бенардос и Н. Г. Сла-
вянов использовали дугу с металли-
ческими электродами для дуговой
сварки металлов.
Изменяя условия опытов, В. В. Пет-
ров обнаруживает, что если на-
каливать электрическим током уго-
лек, помещенный в безвоздушное
пространство, то он, раскаляясь, из-
дает яркий свет, сам однако при
этом не сгорая. Если бы работы
В. В. Петрова более внимательно
изучались после его смерти, они
облегчили бы работу изобретателя
электрической лампочки накалива-
ния А. Н. Лодыгина.
Заканчивая описание опытов с
электрической дугой, Василий Вла-
димирович писал: «Напоследок, по-
средством огня, сопровождающего
течение гальвани-вольтовской жид-
кости, пытался я превращать крас-
ный свинцовый и ртутный, так же
и сероватый оловянный оксиды в
металлический вид; следствия же
сих опытов были такие, что упомя-
нутые оксиды, смешанные с порош-
ком древесных углей, салом и вы-
жатыми МйсЛамй, прй сгоранйи сих
горючих тел иногда с пламенем,
принимали настоящий металличе-
ский вид...»
Эти опыты положили начало со-
временной электрометаллургии.
Помимо уже рассказанного, Ва-
силий Владимирович описал в «Из-
вестии о гальвани-вольтовских
опытах» различные виды электриче-
ского разряда. Намного раньше за-
падноевропейских ученых он изу-
чил, как происходит электрический
разряд при обычном давлении и в
разреженном воздухе.
Понимая значение своих откры-
тий, В. В. Петров писал: «Я на-
деюсь, что просвещенные и беспри-
страстные физики по крайней мере
некогда согласятся отдать трудам
моим ту справедливость, которую
важность сих последних опытов за-
служивает».
В своей третьей книге, написанной
в 1804 году и названной «Новые
электрические опыты», Василий
Владимирович опровергает ложное
представление западноевропейских
ученых о том, что металлы нельзя
наэлектризовать трением. С полной
убедительностью он показывает, что
и все металлы «могут соделываться
электрическими, без сообщения их
с другими наэлектризованными че-
рез трение телами, если только вся
их поверхность будет сделана сколь-
ко можно глаже, если они будут
надлежащим образом изолированы»
и если заменить обычное натирание
«стеганием», то есть быстрыми
скользящими ударами мехового ло-
скута.
ПОД ГНЕТОМ ЦАРИЗМА
АУЧНАЯ деятельность
В. В. Петрова была
столь плодотворна, успе-
хи его столь велики,
что Академия наук не
могла пройти мимо них. Однако,
несмотря на поддержку прогрессив-
ных русских академиков, двери Ака-
демии долгое время были для него
закрыты. Особенно много старался
помешать избранию в Академию
В. В. Петрова академик Крафт и
группировавшиеся вокруг него ака-
деМйки-иностранцы. Возможно, что
причиной этому была прогрессив-
ная деятельность Василия Владими-
ровича, направленная на распро-
странение просвещения среди рус-
ского народа, из которого могли
«произойти многочисленные Ломо-
носовы». Только полная невозмож-
ность для Крафта, занятого воспи-
танием великих князей, наблюдать
за физическим кабинетом Академии
наук, заставила его в 1809 году со-
гласиться на избрание В. В. Петрова
экстраординарным академиком.
Ординарным академиком В. В. Пет-
ров был избран уже после смерти
Крафта в 1815 году.
Следует иметь в виду, что если в
первые годы XIX столетия деятель-
ность Василия Владимировича встре-
чала некоторую поддержку со сто-
роны администрации, то в после-
дующие годы положение резко ме-
няется. Реакционные правительства
Европы, напуганные общественным
подъемом, вызванным французской
буржуазной революцией и наполео-
новскими войнами, объединились
для совместной борьбы с прогрес-
сивными веяниями. В 1815 году в
Париже создается так называемый
священный союз — объединение
правительств европейских монархи-
ческих государств — оплот самой
мрачной реакции. В России Мини-
стерство народного просвещения
объединяется с Министерством ду-
ховных дел. Науки целиком подчи-
няются церкви. Профессорам физи-
ки предлагается «во все продолже-
ние курса своего указывать на пре-
мудрость божию и на ограничен-
ность наших чувств и орудий для
познания непрестанно окружающих
нас чудес».
Понятно поэтому, что деятель-
ность Василия Владимировича в
Петербургской академии не встре-
чала поддержки. Отношения между
ним и президентом Академии, хит-
рым дипломатом и реакционером
Уваровым быстро испортились. Мно-
гие его поступки рассматривались
как вызов начальству. Особенный
гнев навлекло на него отсутствие
его на похоронах Александра I, на
которые он не явился якобы по бо-
лезни.
Уваров охотно удалил бы В. В. Пет-
рова из Академии, если бы можно
Электрическая дуга Петрова нашла в дальнейшем
широкое применение в различных областях техники.
было передать кому-либо заведыва-
ние физическим кабинетом.
Такая возможность представилась
после избрания в Академию про-
фессора Дерптского университета
Е. И. Паррота. Паррот был личным
другом Александра I и имел влия-
тельные связи при дворе и в ми-
нистерстве. Его поведение по отно-
шению к В. В. Петрову было ис-
ключительно бесчестным. Вскоре по-
сле избрания Паррот попросил Ва-
силия Владимировича показать ему
физический кабинет. Осматривая ка-
бинет, он не мог не видеть, с какой
любовью и умением сохраняются в
нем различные физические приборы.
Подробно расспрашивал он Петро-
ва об устройстве находившихся в
кабинете термометров и барометров.
С каким, казалось, сочувствием от-
несся он к заветной мечте В. В. Пет-
рова — превратить физический ка-
бинет из музея в исследовательскую
лабораторию! Просматривая перед
уходом опись приборов, Паррот со-
гласился с В. В. Петровым в том,
что кабинет необходимо расширить,
необходимо приобрести новые при-
боры. Можно представить себе
удивление, а затем гнев Василия
Владимировича, когда на собрании
академиков Паррот выступил с на-
глой речью, в которой утверждал,
что в физическом кабинете нет ни
одного термометра, ни одного ба-
рометра, отсутствует даже опись
приборов и т. д„ и т. п.
Возмущенный клеветой, В. В. Пет-
ров пишет в Конференцию Акаде-
мии подробное заявление, пытаясь
восстановить истину. Однако совер-
шенно напрасно. Президента Акаде-
мии вовсе не интересует истинное
состояние физического кабинета. Он
старается любым способом удалить
В. В. Петрова из Академии. Поэ-
тому, не считаясь с уставом и тра-
дицией Академии, он приказывает
переизбрать Паррота, выбранного в
Академию по кафедре математики,
сделав его академиком по кафедре
физики. Последнее препятствие для
изгнания В. В. Петрова устранено.
Уваров отдает распоряжение пере-
дать физический кабинет в ведение
Паррота. 20 июля 1827 года
В. В. Петров вынужден был отка-
заться от заведывания физическим
кабинетом. Во время перерыва засе-
дания академики осмотрели физиче-
ский кабинет и засвидетельствовали
порядок, царивший в нем, и полную
сохранность находившихся в нем
приборов.
Так из Петербургской академии
наук был изгнан крупнейший рус-
ский ученый, трудами которого по
праву гордится наша страна. Опала,
которой подвергся Василий Влади-
мирович в Академии наук, повлияла и
на его положение в Медико-хирур-
гической академии. Когда в 1830
году в результате помутнения хру-
сталика он временно лишился зре-
ния, президент Медико-хирургиче-
ской академии объявил о своем
желании уволить его. Только энер-
гичный протест со стороны акаде-
миков заставил президента на время
отказаться от этого решения.
Удачная операция вернула Васи-
лию Владимировичу зрение, и он с
характерной для него аккуратно-
стью продолжал выполнять свои
обязанности. Тем более тяжело для
него было получить совершенно не-
ожиданно 4 марта 1833 года приказ
об увольнении. На этот раз не по-
могли ни хлопоты, ни обращение к
министру. 40 лет отдал В. В. Петров
работе в Медико-хирургической ака-
демии, его трудом преподавание
опытной физики было поставлено в
Академии на небывалую до того
высоту. Тем тяжелее была для него
несправедливость ничем не вызван-
ной отставки. Тяжело переживал
Василий Владимирович причиненную
ему обиду.
Летом 1834 года В. В. Петров за-
болел, состояние его быстро ухуд-
шалось, примененные средства не
принесли облегчения, и 22 июля
1834 года он скончался.
Даже смерть не примирила адми-
нистрацию Академии с передовым
ученым. Президент Медико-хирурги-
ческой академии отказался как-либо
отметить деятельность В. В. Петрова.
Дочери ученого было отказано в пен-
сии, которую опа имела право полу-
чать за долголетнюю службу отца.
ГОРДОСТЬ РУССКОЙ НАУКИ

ОЛНОЕ признание на-
учный и жизненный по-
двиг В. В. Петрова по-
лучил лишь при совет-
ской власти. В 1934 го-
ду наша общественность отмечала
100-летие со дня смерти этого за-
мечательного человека.
Академия наук Советского Союза
посвятила ему специальный сборник,
его замечательное «Известие о Галь-
вани-вольтовских опытах» было пе-
реиздано фотографическим спосо-
бом в том виде, в каком оно уви-
дело свет в 1803 году. Специальным
постановлением правительства были
установлены премии и стипендии
имени В. В. Петрова. Именем
В. В. Петрова названа одна из пло-
щадей в городе Обояни.
На торжественном собрании, по-
священном установлению мемориаль-
ной (памятной) доски на доме в
Ленинграде, в котором жил В. В. Пет-
ров, академик С. И. Вавилов ска-
зал: «Несмотря на постоянный гнет
и неисчислимые препятствия, созда-
вавшиеся царским правительством,
наша наука неустанно пробивала
себе дорогу вперед. Народ выдвигал
из недр своих замечательных уче-
ных, и страна наша по праву может
гордиться громадным вкладом, вне-
сенным ею в мировую сокровищницу
знаний... Петров обогатил русскую
и мировую науку многими откры-
тиями в области химии, оптики и
электричества. В 1802 году им была
впервые открыта угольная электриче-
ская дуга и предсказано ее примене-
ние для целей освещения, электро-
металлургии и электросварки...»
Такова в кратких чертах жизнь за-
мечательного русского ученого и го-
рячего патриота своей родины Васи-
лия Владимировича Петрова. Это
имя дорого всему многонациональ-
ному советскому народу, который бе-
режно хранит память о нем.
Рис. Л. Владимирского
Борис МАРШАК
1000 ЛЕТ НАЗАД
ОТКУДА ученые знают, что было
тысячу лет назад?
О том, что произошло вчера, мы
знаем из газет. Но ведь тысячу лет
назад газет не было. Тогда и книг
печатать не умели, писали * их от
руки на телячьей или свиной коже.
Немногие из этих книг сохранились
до нашего времени. Среди них есть
и старые летописи. Каждое «лето»,
или, по-нашему, каждый год, лето-
писцы записывали то, что произошло
за год.
В летопись занесены все важные
события: походы и битвы, основание
городов, солнечные затмения, земле-
трясения и многое другое.
Изучая летописи, историки узнают,
как жили люди в старину. Но лето-
писцы писали только о том, что ка-
залось им интересным, а современ-
ные историки хотят знать и то, что
для летописца было скучным и обы-
денным: какими плугами пахали
древние пахари, как тогда одевались,
что ели, в каких домах жили, какие
инструменты были у плотников и
кузнецов...
Тут-то и берется за дело помощ-
ница истории — археология. Архе-
ологи немало потрудились, раскапы-
вая скрытые землей остатки домов,
разыскивая обломки посуды и ку-
сочки тканей, полустертые монеты,
заржавевшие плуги и лопаты, мечи
и шлемы.
Нелегко по отрывочным записям
летописцев и по разрозненным на-
ходкам представить себе жизнь лю-
дей. Но еще труднее приходится
ученым, когда от целых государств
не осталось ничего, кроме развалин
зданий.
Так бывало не раз, когда истори-
ки принимались за изучение древних
Государств. Еще 150 лет назад уче-
ные почти ничего не знали о дале-
ком прошлом Египта и Вавилона. И
только после огромной работы ар-
хеологов стала известной древняя
история этих стран, которую сейчас
проходит в пятом классе каждый
школьник.
НЕМЫЕ СВИДЕТЕЛИ
ЕСТЬ у нас в стране Хорезмский
оазис — полоса обжитой земли
между двумя великими пустынями—
Кара-Кумами и Кызыл-Кумами. Он
лежит в тех самых местах, где возь-
мет свое начало Главный Туркмен-
ский канал. Изыскатели, работают"»
на трассе канала, часто натыкаются
в пустыне на остатки городов и се-
лений. С самолета видны протянув-
шиеся на десятки километров ос-
татки пересохших оросительных ка-
налов с множеством ответвлении.
Эти каналы были выведены из реки
Аму-Дарьи. В древности оазис за-
нимал большую площадь, чем те-
перь.
С двух сторон наступали пески на
поля, сады и селения, и хорезмий-
цам приходилось вести с пустыней
постоянную борьбу. Если пересыхал
орошавший поля рукав реки, его
углубляли и заставляли воду снова
работать на людей. Люди не только
углубляли и удлиняли старые про-
токи, но и проводили новые, искус-
ственные протоки-каналы. Тысячи
лет длилась эта борьба.
Но что известно о многих поколе-
ниях трудолюбивых людей, отвоевав-
ших у пустыни сотни тысяч гектаров
плодородной земли?
Из книг, написанных хорезмпй-
цами, сохранились только немногие
научные сочинения и несколько сти-
хотворений.
А древние летописи все погибли.
Вот как это произошло.
Более 1200 лет назад чужеземные
завоеватели — арабы — пошли в
поход на Хорезм. Их призвал на по-
мощь царь Хорезма Аскаджамук II,
против которого восстали его под-
данные. Во главе восставших стояли
брат царя и ученые-хранители лето-
писей и преданий.
Арабский полководец Кутейба по-
давил восстание.
«И всеми способами рассеял и
уничтожил Кутейба всех, кто знал
письменность хорезмийцев, кто хра-
нил их предания, всех ученых, что
были среди них, так что все это по-
крылось мраком и нет истинных зна-
ний о том, что было известно из их
истории...», — так писал в одной из
своих книг хорезмиец Ал-Бируни. Ort
пытался восстановить летописи Хо-
резма, однако «История Хорезма»
Ал-Бируни тоже погибла. Сохра-
нился лишь список царей. Но много
ли можно узнать, изучая только
имена и отдельные даты?
Казалось бы, самая память о
древнем Хорезме безвозвратно по-
теряна. Книг не осталось — остались
одни развалины.
Стоит над обрывом ряд каменных
башен, высятся среди безлюдной
степи четкие прямоугольники стен
опустевших городов и крепостей, вы-
сокие порталы полуразрушенных ка-
равансараев.
Песчаные холмы — барханы — за-
сыпают старые постройки. Там, где
когда-то жили люди, пасутся верб-
люды и овцы.
Потомки древних хорезмийцев за-
были или исказили название преж-
них городов. Об этих развалинах
рассказывают сказки: про одну из
крепостей говорят, что построил ее
демон Фархад, потому-то и назвали
ее Дэв-кала — крепость демона.
Лишь изредка в теперешнем назва-
нии можно узнать старое.
Эти мертвые крепости — немые
свидетели жизни древнего Хорезма.
Но на самом деле эти свидетели
только кажутся немыми.
Они многое могут рассказать то-
му, кто умеет их допрашивать. Раз-
валины — это книга, созданная са-
мой историей. В этой книге из кир-
пича записано, как жили люди в
прошлом.
На землях, которые люди никог-
да не покидали, древние постройки
подновляли или разбирали, древние
каналы перекапывали, и памятни-
ков старины там не сохранилось. И
только там, где не удалось восста-
новить оросительную сеть после
страшных войн, опустошавших Хо-
резм, в прилегающих к оазису пу-
стынях сохранились остатки древ-
них построек.
Оттиск печати с изображением чет-
верорукой богини, найденный при
раскопках в Тешик-Кала.
ЗАГАДКА МЕРТВОГО
ОАЗИСА
DOT уже четырнадцатый год ра-
ботает в Хорезме археологическая
экспедиция во главе с лауреатом
Сталинской премии, профессором
Сергеем Павловичем Толстовым.
В 1937 году профессор Толстов и
его сотрудники начали изучать мерт-
вый оазис Беркут-Кала.
Вдоль пересохшего канала и его
ответвлений высится около ста
укрепленных усадеб-замков. У них
толстые стены и мощные глинобит-
ные башни. Самые большие из зам-
ков стоят в начале оросительных
каналов.
У подножья стен огромного зам-
ка Беркут-Кала, по имени которо-
го назван весь оазис, расположился
небольшой поселок, обнесенный низ-
кой стеной.
Немало труда пришлось затра-
тить ученым, немало изобретатель-
ности потребовалось от них, чтобы
по этим остаткам восстановить
жизнь людей, умерших более тыся-
чи лет назад! Когда были построе-
ны замки и почему их построили
именно так, а не иначе? Как и ко-
гда они были обращены в разва-
лины? Много вопросов ожидало от-
вета, и каждый из них тянул за
собой другие, еще более сложные
вопросы.
Древнехорезмийское серебряное
блюдо с изображением зймка и
воинов.
Лучше других построек оазиса со-
хранился замок Тешик-Кала: боль-
шой четырехугольник стен с оваль-
ными башнями по углам. За этими
стенами — другие стены пониже и
мощная жилая башня на высоком
глинобитном подножье. Внутренний
двор был окружен жилыми и хо-
зяйственными постройками. Видно,
хозяева замка очень боялись за
свою жизнь и за свои богатства.
Им было что охранять!
В замке археологи нашли громад-
ные глиняные корчаги, в которых
может поместиться человек, очень
много зерна, муку в глиняных за-
кромах, косточки винограда, перси-
ков, абрикосов, дынь, кости всевоз-
можных животных. Одна из комнат
сплошь уставлена корчагами, а в
другой — множество каменных жер-
новов.
Замок украшен внутри лепным
узором, на лежанке — ковер. Най-
дены перстни, бусы, оттиски печа-
тей на глине, детские игрушки.
Кем же был хозяин замка?
Может быть, это был богатый по-
мещик — владелец крепостных?
Но около Тешик-кала нет деревень.
Всюду, куда ни посмотришь, высят-
ся замки. Правда,. они меньше, чем
Тешик-кала, и тем более Беркут-
кала, но все-таки это настоящие
замки. Неужели их обитатели
крепостные? Конечно, нет. Разве
стали бы живущие в своем собст-
венном замке люди во всем подчи-
няться помещику? Значит и в ма-
леньких замках жили свободные.
Но кто же тогда владел большими
замками? Ответ на этот вопрос на-
до было найти, изучая развалины.
Грозны укрепления замков, много
осад выдержали они на своем веку.
Их не раз чинили и перестраивали.
Но хозяева прежде всего заботились
о безопасности, а потом уже об удоб-
стве. А опасность, как видно, все
усиливалась.
Когда перестраивали Тешик-калй,
комнаты старой башни завалили гли-
ной, а самую башню превратили в
подножье новой. Стены хозяйского
жилья уже нельзя было проломить
тараном — оно поднялось над зем-
лей на 8 метров.
Весь замок обнесли новой, более
высокой стеной.
Видно, еще больше богатств на-
копил владелец Тешик-кала! В кла-
довых множество съестных припа-
сов, которыми пользовалось много
людей. Но в бедных замках жило
тоже немало людей — каждая
семья тогда состояла из десятков
членов. А имущества у обитателей
маленьких замков было гораздо
меньше. Это объясняют так: на од-
них работали слуги и рабы, а дру-
гие работали сами.
В поселке, . примостившемся у
стен Беркут-кала, самого крупного
замка, по мнению С.. П. Толстова,
жили рабы-ремесленники. Владельцы
рабов боялись поселить их вместе с
собой: ведь рабы ненавидели своих
хозяев.
Развалины каравансарая Белеули.
(X—XI века).
ВОССТАНИЯ И ВОЙНЫ
О СТЕНЕ Беркут-кала найден нако-
нечник стрелы. Кем и когда была
она пущена? Этого нельзя сказать
точно. Может быть, ее пустил один
из тех, кто разрушил замок.
Вообще во многих замках есть
следы осады. Каменные глыбы, ко-
торые метали осаждающие, застряли
в полу башни Тешик-кала. Да и все
вещи, которые нашли в Тешик-кала,
сохранились до наших дней, потому
что балки потолка сгорели и земля-
ная крыша завалила комнаты.
Кто же разрушил замки? Инозем-
ных нашествий в это время не было.
Арабское вторжение осталось уже
позади. Это доказывают найденные
при раскопках монеты царей, кото-
рые правили в более позднее время.
Значит, замки оазиса Беркут-Кала
разрушили сами хорезмийцы. Да и
стрела, которая воткнулась в стену,
была хорезмийская.
В тогдашнем Хорезме шли войны
между знатью и простым народом
и междоусобные стычки владельцев
крупных замков. Только этим и
можно объяснить, почему укрепле-
ны даже и бедные дома. Крестьянин
боялся не только иноземцев, но и
своего знатного соседа.
Раньше от врагов отбивались все
вместе в общих крепостях. Остатки
таких древних крепостей сохрани-
лись в разных местах Хорезма. А
теперь каждый надеялся только на
самого себя, на свою семью, а бо-
гатые — и на своих воинов. В Те-
шик-кала было особое помещение
для стражи около входа в главную
башню.,
Но что же вызвало войну между
бедными и богатыми?
Чтобы понять это, ученым при-
шлось посмотреть на план оазиса.
Каналы начинаются возле больших
замков. Владелец такого замка мог
по своей воле дать или не дать воду
крестьянам. Все их хозяйство зави-
село от него. И богач пользовался
этим, чтобы разорять крестьян и за-
крепощать их.
Но крестьяне не могли прими-
риться с такими порядками и вос-
ставали. А знатные, которые не мо-
гли поделить власть и богатство,
воевали между собой.
...И вот однажды отряды воинов
подошли к замку Беркут-кала. Это
были рослые люди на крепких ко-
нях и в тяжелых доспехах. На боку
у них висели прямые мечи, они бы-
ли вооружены также луками и стре-
лами. Такими изображены хорезмий-
цы на старинных серебряных блю-
дах и чашах. За войском тащили
камнеметные машины.
В замке тоже готовы к осаде:
скот загнан, в кладовых запасы пи-
щи на долгий срок.
После жестокого боя погибают
защитники замка, погибает и сам
замок. Войска уходят. На еще не-
давно кишевшем людьми дворе ни-
кого не осталось. Только ветер рас-
качивает древко воткнувшейся в
стену стрелы, той самой стрелы, на-
конечник которой нашли более чем
через тысячу лет...
Войны и восстания потрясали Хо-
резм. Разрушались замки, вытапты-
вались нивы, погибали люди. Ос-
тавшиеся в живых уходили из разо-
ренных домов и бросали родные
поля. В это трагическое время опу-
стели плодородные земли оазиса
Беркут-кала.
СТРАНИЦЫ СЛАВНОГО
ПРОШЛОГО
ЭТО только одна из многих стра-
ниц истории древнего Хорезма,
раскрытых советскими археологами.
За 14 лет своей работы Хорезм-
ская экспедиция исследовала сотни
памятников. Самолеты экспедиции
только за два сезона — в 1946 и
1947 годах налетали над пустыней
9000 километров. За этот период
были обнаружены с воздуха 200 но-
вых исторических памятников.
Работы Хорезмской экспедиции от-
крыли для науки целую страну.
Профессор С. П. Толстов проследил
развитие Хорезма на протяжении ты-
сячелетий. Он изучил и шалаши Пер-
вобытных рыболовов, и бесчислен-
ные города рабовладельческой эпохи,
и укрепленные усадьбы-замки пере-
ходного времени, вроде Беркут-кала
или Тешик-кала, и, наконец, средне-
вековье с его феодальными замками
и неукрепленными домами крестьян,
с его ремесленными городами, кара-
вансараями, мечетями и сторожевы-
ми башнями.
Теперь после работ советских уче-
ных стала совершенно очевидной не-
лепость рассуждений буржуазных
Такой была столица древнего Хорезма
(Топрак-Кала) в III веке нашей эры.
историков, которые говорят, что в
Азии всегда был какой-то особый
«азиатский» феодализм и что там
якобы невозможно движение вперед.
Буржуазная наука всячески прини-
жает культуру народов Азии, осо-
бенно советской Азии. Ученых Хо-
резма или Бухары на западе и сей-
час называют персами и арабами.
Но теперь эта ложь уже полно-
стью опровергнута. Великие ученые
средневекового Узбекистана и Та-
джикистана, как, например, великий
таджик Ибн-Сина (Авиценна), сно-
ва обрели свою родину.
Мы преклоняемся перед гением
предтечи современной алгебры Ал-
Хорезми, прозвание которого, озна-
чающее «хорезмиец», до сих пор со-
хранилось в слове алгорифм (общее
решение задачи одного определен-
ного типа).
Прославленный во всем мире хо-
резмиец Ал-Бируни — географ, гео-
лог, минералог, историк и астро-
ном — задолго до Коперника вы-
сказал мысль о том, что Земля об-
ращается вокруг Солнца. Девяти-
сотлетие. со дня смерти Ал-Бируни
отмечала недавно вся наша страна.
Наука древнего Хорезма была свя-
зана с жизнью. Купцы, путешест-
вовавшие по степям и пустыням, на-
ходили свой путь по звездам, как
мореплаватели в океане. Строители
каналов с величайшей тщательно-
стью определяли уклон будущего
русла.
Уже в III веке нашей эры архитек-
тор трехбашенного дворца Хорезм-
шахов вычерчивал завитки лепных
узоров по формуле логарифмической
спирали. Этот дворец в мертвом го-
роде Топрак-кала — великолепное
сооружение, украшенное богатыми
фресками, статуями, рельефами.
С каждым новым открытием все
яснее и яснее встает перед нашими
изумленными глазами блестящая
картина древнехорезмийской цивили-
зации.
В 1948 году в Топрак-кала были
найдены кожаные свитки и доски,
покрытые письменами. Может быть,
найдут и летописи хорезмийцев. Но
и тогда археологи будут изучать
развалины: ведь стены могут расска-
зать такое, чего нет и в книгах.
Инж. А. ЧУИКО
НА СУШЕ И НА МОРЕ
С'РЕДИ множества самых различ-
ных строительных материалов
наибольшее значение имеет бетон —
искусственный каменный материал,
получаемый в результате затверде-
вания смеси из вяжущего вещества —
цемента, воды и так называемых на-
полнителей — щебня или гравия.
Если в толщу этой массы заклады-
вается железная арматура, то проч-
ность бетона при этом значительно
увеличивается — получается железо-
бетон, важнейший строительный ма-
териал нашего времени.
Десятки миллионов кубометров
бетона будут уложены при сооруже-
нии великих строек коммунизма —
Куйбышевской, Сталинградской, Ка-
ховской ГЭС и других гидротехниче-
ских сооружений.
Из железобетона строят океан-
ские корабли, фундаменты и стены
зданий, целые дома, где буквально
все — начиная от стен и перекры-
тий и кончая маршами лестниц и
плитами для полов — сделано из же-
лезобетона.
ЛИШНЯЯ ВОДА
О НАСТОЯЩЕЕ время значитель-
ная часть изделий из железо-
бетона изготовляется на специальных
заводах.
Производство железобетонных из-
делий в основном состоит из укладки
арматурных каркасов и беконной
смеси в формы и уплотнения этой
смеси посредством вибрации.
Естественное твердение изделий
требует очень мно-
го времени. Чтобы
ускорить этот про-
цесс, изделия на
заводе обычно про-
паривают в спе-
циальных камерах.
Пар нагревает бе-
тонные изделия и
обеспечивает со-
здание необходи-
мой влажности
среды.
Советские уче-
ные глубоко изу-
чили процесс про-
паривания. Оказа-
лось, что в первой
стадии этого про-
цесса пар, сопри-
касаясь с холодной
поверхностью из-
делий, конденсиру-
ется на их гранях.
Рис. В. Гревского
Конденсат, увеличивая влагосодер-
жание поверхностных слоев бетона,
часто ведет к деформациям, а иногда
даже к оплыванию изделий. В по-
следующий период пропаривания
непрерывно поступающий в камеру
пар стремится проникнуть внутрь
изделия. При этом тепло, выделяю-
щееся в результате конденсирования
пара, прогревает бетон.
Твердение цемента происходит при
содержании воды в бетонной смеси
в количестве всего 25—30 процентов
от веса цемента. Однако для удоб-
ства укладки бетонной смеси на
практике воды вводят значительно
больше 60—80 процентов. Таким
образом, в бетоне всегда имеется
излишек воды, который в процессе
твердения бетонных изделий испа-
ряется. Следовательно вода, образу-
ющаяся в результате конденсации
пара, является для процесса тверде-
ния совершенно лишней.
Большие капитальные затраты на
сооружение котельных установок и
сложной системы паропроводов удо-
рожают и усложняют тепловую об-
работку бетонных изделий. Поэтому
советские ученые решили изменить
этот процесс. Правда, ученые Запад-
ной Европы и Америки утверждали,
что заменить пропаривание бетона
каким-либо другим способом тепло-
вой обработки нельзя. Они объяс-
няли это тем, что прогрев без по-
мощи пара якобы приведет к высы-
ханию бетона и приостановит процесс
дальнейшего его твердения. Но со-
ветские ученые, лауреаты Сталин-
ской премии Б. Г. Скрамтаев и
С. А. Миронов доказали, что без
применения пара обойтись все же
можно.
НОВЫЙ СПОСОБ
В САМОМ деле, если в бетонной
смеси почти половина воды яв-
ляется «лишней», ненужной для
твердения, то зачем же тогда повы-
шать влажность бетона за счет кон-
денсации пара? А если поступать на-
оборот — отнимать у бетона лишнюю
воду путем просушки горячим воз-
духом?
Многочисленные опыты, проделан-
ные в лабораторных и производ-
ственных условиях, доказали пре-
имущества такого способа перед
пропариванием.
Нагревание воздуха до 60—70 гра-
дусов осуществляется циркуляцией
пара или горячей воды по замкнутой
системе трубопроводов, устроенной
по типу центрального отопления. В
этом случае воды требуется в три-
четыре раза меньше. Можно вести
нагревание воздуха и при помощи
электрических печей. В процессе на-
гревания бетона вода с поверхности
изделий испаряется, увлажняя окру-
жающий воздух. В результате со-
здаются благоприятные для тверде-
ния бетона условия влажности. Дли-
тельность сушки по новому способу
14—18 часов. В течение этого вре-
мени температура в камерах под-
держивается на уровне 60—70 гра-
дусов. Затем подача тепла в камеру
может быть прекращена, и даль-
нейшая тепловая обработка бетон-
ных изделий может уже идти за
счет тепла, накопленного в них са-
мих, ограждающих конструкциях ка-
меры и т. д.
Введение в бетонную смесь поверх-
ностно активных добавок асидола,
мылонафта, способствуют повыше-
нию плотности «упаковки» цементных
частиц в процессе сушки. В резуль-
тате влагоотдачи уменьшается и
устраняется вероятность пересуши-
вания бетонных изделий при возду-
хообогреве. Это особенно важно для
наших строек, расположенных в
зоне пустыни Большого Туркмен-
ского канала и
других, где жар-
кий сухой воздух
и мало воды.
Новый метод те-
пловой обработки
бетонных изделий
значительно рас-
ширяет производ-
ственные возмож-
ности изготовления
строительных дета-
лей. Он позволяет
использовать су-
шильные камеры,
применяемые обыч-
но только для
сушки древесины
и гипсовых изде-
лий, и почти вдвое
снижает стоимость
тепловой обработ-
ки бетонных изде-
лий,
По Египту и Судану
«я - москов»
D ПОСЛЕДНЕЕ время волную-
щие события происходят в
Египте. Народ выступил против
иноземного господства, под его дав-
лением правительство разорвало ка-
бальный договор с Англией, обре-
кавший Египет на разграбление и
эксплуатацию империалистическими
хищниками. Англия ответила крова-
вой интервенцией: она сосредото-
чила свои войска в зоне Суэцкого
канала и путем провокаций и пря-
мых военных действий против сла-
бых и неорганизованных отрядов
египтян расширяет зону оккупации.
Правительство Египта в конце кон-
цов капитулировало под нажимом
США и Англии и повернуло против
народа. Арестами, дубинками и пи-
столетами полицейских ответило оно
народу на его справедливое требо-
вание сбросить ненавистный гнет
английских империалистов.
Вот уже семьдесят лет душит и
грабит Англия народ Египта, рож-
дая в душе каждого египетского
патриота неугасимое пламя нена-
висти к своим иноземным поработи-
телям. Рука об руку с английскими
и американскими империалистами
выступают сейчас и представители
буржуазной науки, той науки, кото-
рая, по выражению органа амери-
канских биржевиков «Бизнес уик»,
«надевает военную форму». Возводя
злобную клевету на народы Африки,
как на «низшую» расу, «близкую к
обезьянам», они пытаются тем са-
мым оправдать колонизаторскую по-
литику своих хозяев. Ученые при-
служники капитала помогают в
строительстве военных баз, ищут
месторождения ценных ископаемых
и стратегического сырья.
Не впервые выступают в этой по-
зорной роли буржуазные ученые.
Еще в середине прошлого века ан-
Египет лежит в севе-
ро-восточном углу Аф-
рики по нижнему те-
чению Нила и занимает
площадь в 994 300 квад-
ратных километров. Оби-
таема, однако, лишь
территория в 35 000
квадратных километ-
ров — узкая полоса
вдоль Нила и несколь-
ко оазисов в Ливий:
ской и Аравийской пу-
стынях. Примыкающий
с юга к Египту Судан
занимает площадь в 2,5
миллиона квадратных
километров. Население
Египта составляет око-
ло 16,5 миллиона чело-
век, Судана — 6,3 мил-
лиона человек. Главная
сельскохозяйственная
культура Египта —
хлопчатник, который пол-
ностью идет на экспорт.
Кроме того, разводятся
некоторые зерновые куль-
туры и тростниковый са-
хар. Скотоводство раз-
вито слабо из-за отсут-
ствия пастбищ.
глийские, французские, немецкие ис-
следователи Африки были прежде
всего агентами, разведчиками импе-
риализма, и их заслуги перед наукой
меркнут в сравнении с «заслугами»
перед поработителями народов. Не-
удивительно, что и в те времена
обитатели Черного материка, как на-
зывали Африку, ненавидели англичан
и других европейцев, и нередко разъ-
яренная толпа туземцев избивала их
на улицах египетских городов. Но
даже в такой момент стоило белому
человеку сказать «Я — москов», и
туземцы не делали ему ничего пло-
хого. Имя русского было окружено
в Египте всеобщей любовью и ува-
жением.
Чем же заслужили русские путе-
шественники такое отношение? Тем,
что они являли образцы гуманизма
и служения науке, с искренней сим-
патией относились к народам Аф-
. рики. Это были люди, о которых
проникновенно, с восхищением пи-
сал в свое время А. П. Чехов: «Их
идейность, благородное честолюбие,
имеющее в основе честь родины и
науки, их упорство, никакими ли-
шениями, опасностями и искуше-
ниями личного счастья непобедимое
стремление к раз намеченной цели,
богатство их знаний и трудолюбие,
привычка к зною, к голоду, к тоске
по родине, к изнурительным лихо-
радкам... делают их в глазах народа
подвижниками, олицетворяющими
высшую нравственную силу».
ВВЕРХ ПО НИЛУ
/,'\ДНИМ из самых выдающихся
русских путешественников по
Африке и, в частности, по Египту и
Судану был Егор Петрович Кова-
левский, талантливый инженер-гео-
лог, писатель, исследователь-географ,
дипломат и историк. Обстоятельства,
заставившие его отправиться в да-
лекий Египет, были не совсем обыч-
ны. В 1843 году вице-король Египта
Мухамед Али обратился к русскому
правительству с просьбой прислать
опытного инженера для геологиче-
ской разведки в Судане. Инженеры,
приглашенные до того из Германии,
ничего не нашли, хотя были сведе-
ния, что где-то там есть золотые рос-
сыпи. Выбор пал на Ковалевского,
успевшего к тому времени уже заре-
комендовать себя работой на Ураль-
ских и Алтайских заводах и в Чер-
ногории. Его сопровождали опытные
русские мастера — штайгер (гор-
ный механик) Бородин и золото-
промывальщик Фомин. От Русского
географического общества был послан
ботаник Л. С. Ценковский.
В начале декабря 1847 года Ко-
валевский со своими спутниками вы-
садился в Александрии. Оттуда на
пароходе они добрались до Каира,
столицы Египта. С восхищением
описывает Ковалевский восточное
великолепие этого города, его мечети
и минареты, причудливую архитекту-
ру домов с висячими балконами,
выложенные мозаикой дворы с фон-
танами, утопающие в зелени вино-
градников и фиговых деревьев.
Осмотрел Ковалевский и знаменитые
пирамиды в окрестностях города.
Однако, по его словам, он смотрел
на эти грандиозные сооружения не
с восторгом, как другие европейцы,
а с невольным ужасом: пирамиды
были для него прежде всего памят-
никами тирании египетских фара-
энов, заставивших неисчислимые
полчища рабов выполнить такой не-
слыханно тяжелый труд.
Вскоре экспедиция Ковалевского
двинулась на пароходе вверх по
Нилу. До города Ассуан добрались
без всяких приключений за несколько
дней. По низменным берегам тяну-
лись узкие полосы желтеющих посе-
вов сахарного тростника, виднелись
стада верблюдов, буйволов и бара-
нов, среди пальм располагались
похожие на земляные норы жилища
крестьян — феллахов.
Близ Ассуана течение Нила пере-
I
Нил — вторая по
длине река на Земном
шаре (6400 километ-
ров). Площадь его бас-
сейна 2,8 миллиона
квадратных километ-
ров. Нил имеет огром-
ное оросительное зна-
чение для Египта и Су-
дана. Его разливы при-
носят массы плодород-
I	ного ила, отложения ко-
!	торого в дельте реки
j!	достигают 14 метров
I	толщины. Постоянное
|	наличие воды, исключи-
тельное плодородие поч-
I	вы, а также ровный
жаркий климат позво-
ляют собирать в доли-
II	не Нила два-три уро-
жая в год.
городили пороги. Вещи экспедиции
перетащили по берегу и погрузили в
парусные барки, называвшиеся по-
местному дахабие. Дальше путь про-
легал уже по Нубийской пустыне.
Река пробивала себе дорогу среди
высоких скал. За ними, вытесняя
всякую растительность, к Нилу под-
ступали пески. Только изредка
можно было увидеть одинокую паль-
му или куст мимозы. Попадались и
участки возделанных полей. Их оро-
шали с помощью шадуфа, удиви-
тельно похожего на обычный в юж-
ной России колодезный журавль, или
сакия — вертикально поставленного
колеса с привязанными к нему
горшками, которое крутили быки
или верблюды. Невдалеке распола-
гались деревушки нубийцев. Домики
из дерева или глины, крытые соло-
мой, поражали своей бедностью.
Стоял январь, но солнце жгло
немилосердно. Только ночью путе-
шественники наслаждались прохла-
дой. Искрилось звездами небо. «Ти-
хо скользили наши четыре даха-
бие по гладким волнам Нила, па-
руса едва надувались легким север-
ным ветром, — пишет Ковалевский,
очарованный красотой африканской
ночи. — Вокруг была тишина... Хо-
роша была эта ночь — на земле
было таинственно, полутемно, как
будто она говорила: мне так луч-
ше, виднее небо... И мы плывем
тихо и незримо, как духи волшеб-
ных сказок».
ЧЕРЕЗ НУБИЙСКУЮ
ПУСТЫНЮ
У СЕЛЕНИЯ Короско, где Нил
круто поворачивает на запад, об-
разуя гигантскую петлю, Ковалев-
ский решил, чтобы сократить путь,
отправиться напрямик через Нубий-
скую пустыню. Десять дней длился
этот тяжелый переход на верблю-
дах. Скалы и холмы, занесенные
песком, палящее солнце над голо-
вой, от которого кожа покрывалась
ожогами, кости верблюдов и быков,
Деревня в Северном Египте.
печальные свидетели гибели неве-
домых караванов от жажды и пес-
чаных бурь — вот все, на чем мог
остановиться глаз путешественника.
Опасность перехода через Нубий;
скую пустыню породила здесь свое-
образный обычай. Перед отправле-
нием в путь арабы-проводники
складывали из песка и камней мо-
гилу путешественника, которого они
собирались сопровождать, и начи-
нали громко оплакивать его пред-
стоящую гибель. Наблюдавший это
будущий покойник должен был бро-
сить проводникам несколько монет,
могильный холм тотчас же разбра-
сывался, и арабы с веселыми пес-
нями и плясками отправлялись в
путь.
Страдания от жары и жажды, не-
стерпимый зуд от ожогов не поме-
шали, однако, Ковалевскому вести
научные наблюдения. Он изучал
встречающиеся горные породы, вел
путевой журнал, определял с помо-
щью барометра высоту местности.
Нубийская пустыня, писал Кова-
левский, производит впечатление ги-
гантской могилы. Но что делается
с ней, когда пройдут дожди — а
это происходит не чаще чем раз
в десять лет! Зыбучие пески и го-
лые скалы — все покрывается буй-
ной зеленью и кустарниками, не-
медленно собираются птицы и дру-
гие животные, за ними следуют
люди со своими стадами. Жизнь на-
чинает бить ключом в этих местах.
Так продолжается два-три месяца,
пока палящее солнце вновь не ис-
сушит землю. Описывая все это,
Ковалевский пророчески восклицает:.
«Значит не вечной же смерти обре-"
чена пустыня! Если природа так бы-
стро может исторгнуть ее из рук
смерти, то и человек, силою труда
и времени, может достигнуть этого
же!»
Вскоре экспедиция Ковалевского
вновь подошла к Нилу и уже на
лодках, спустя несколько дней, до-
стигла города Хартума у места
слияния Белого и Голубого Нила.
Громадное политико-
экономическое значение
Египта заключается в
том, что он лежит на
перекрестке мировых пу-
тей из Европы в Азию.
В планах современных
поджигателей третьей
мировой войны Египту
отводится важное место.
Но мощный подъем на-
ционально-освободитель-
ного движения в стране
заставил египетское пра-
вительство пока что от-
клонить требование США,
Англии, Франции и Тур-
ции о создании агрес-
сивного «средневосточ-
ного командования».
Дахабие двинулись вверх по Голу-
бому Нилу. Небольшая флотилия
под русским флагом, впервые раз-
вевавшимся в этой стране, быстро
скользила по чистым и светлым во-
дам реки. Природа здесь раскину-
лась широко и свободно, «на рус-
ский лад», замечает Ковалевский.
Высокие, как камыши, травы, дикие
яблони, тамариски, акации, переви-
тые лианами и диким виноградом,
тянулись по берегам. Множество
птиц оглашало криками воздух. По
ночам слышалось рычанье львов,
вой гиен и тяжелые всплески гип-
попотамов в реке.
ПАМЯТЬ О РУССКИХ
ОТКРЫТИЯХ
Г? ЛИЗ города Кери Ковалевский
и покинул долину Нила и двинул-
ся вверх по его притоку — реке Ту-
мат. Через два дня пути экспеди-
ция достигла, наконец, мест, где
предстояло найти золотые россыпи
и соорудить первую в Судане золо-
топромывательную фабрику. Егип-
тяне, на глазах у которых потерпе-
ли здесь неудачу не только их соб-
ственные инженеры, но и специали-
сты, выписанные для этого из
Германии, откровенно сомневались
в удаче. Однако вскоре, после на-
чала работы Ковалевского, достиг-
нутые успехи заставили, как он
писал, выражаясь на восточный ма-
нер, «положить не палец, а целую
руку удивления в рот тех, которые
сомневались найти здесь золото».
Еще на Урале и Алтае Ковалевский
установил, что «зеленокаменные по-
роды» — верные спутники золота.
Наткнувшись здесь на обнажение
«зеленокаменного порфира», он на-
стойчиво искал возле него и. нако-
нец, обнаружил россыпь. Немного
прошло времени, как заработала
построенная им фабрика.
После этого Ковалевский отпра-
вился с небольшим отрядом даль-
ше на юг, вверх по течению Тума-
та. По пути он продолжал геологи-
Оазис с деревней в Нубийской пустыне.
13
Ческую раЗ&еДКу, открыл йовое ме-
сторождение золота и, наконец, до-
стиг истоков реки. Поднявшись на
самую высокую точку водораздель-
ного хребта, Ковалевский с гордо-
стью окинул взором открывшуюся
перед ним неведомую страну. Он
был первым европейцем, проник-
шим в эти места. «Мы проникли
далее всех в глубь Африки», — с
полным правом записал он в днев-
ник. Ковалевский назвал эту мест-
ность Николаевской землей, а про-
текавшую по ней реку — Невкой.
«Это название, — писал он — мо-
жет служить указанием, до каких
мест доходил европейский путешест-
венник и к какой нации он при-
надлежал».
На обратном пути Ковалевский
жестоко страдал от лихорадки.
Часть пути по Нубийской пустыне
его несли на носилках. В Ассуане
путешественник пересел на пароход,
который доставил его в Каир.
Вскоре Ковалевский был уже в Пе-
тербурге. В 1849 году вышел в
свет его знаменитый труд «Путе-
шествие во внутреннюю Африку».'
Наряду с красочными, увлекатель-
ными географическими описаниями
там содержатся подробные сведения
о быте и нравах различных афри-
канских племен. Давая высокую
оценку психическим и моральным
качествам обитателей Судана, Ко-
валевский клеймит западноевропей-
ских ученых, которые «ставят негра
на самой низкой ступени человече-
ского рода», выявляя тем самым
«непреклонный эгоизм и самодо-
вольное заблуждение людей, счи-
тающих себя привилегированной ка-
стой человечества». Отмечая отста-
лость африканских племен, Кова-
левский пишет: «Мы убедились, что
это не причина, а следствие посто-
янного их угнетения людьми друго-
го цвета кожи». «Я защищаю чело-
века, у которого хотят отнять его
человеческое достоинство», — с гне-
вом восклицает Ковалевский.
Суэцкий канал имеет
! в длину 165,8 километ-
ра и в ширину от 80 до
135 метров. Он проре-
зает Суэцкий перешеек,
соединяя Средиземное
море с Красным. Ка-
нал формально принад-
лежит Международному
Обществу Суэцкого ка-
нала, но фактически —
Англии, которая имеет
большинство акций это-
го общества. Захватив
Суэцкий канал, Англия
под предлогом «охра-
ны» его проводит воен-
ную оккупацию Египта
и Судана.
БЛАГОРОДНЫЕ ТРАДИЦИИ
Г? ЛАГОРОДНОЕ и гуманное от-
ношение к жителям Египта бы-
ло свойственно и другим русским
путешественникам, посещавшим эту
страну. Крупнейшим из них был
Василий Васильевич Юнкер.
Первое свое путешествие в глу-
бинные районы Африки он предпри-
нял в 1776 году. Верховьев Нила он
решил достигнуть, отправившись с
побережья Красного моря, из горо-
да Суакина. Это давало возмож-
ность обследовать неизвестный
район от Суакина до Хартума. Ка-
раван двигался вначале по откры-
той равнине, от оазиса к оазису,
или по дну пересохших рек. Посте-
пенно местность становилась все
пустынней, лишь изредка попада-
лись пальмы или гигантские баоба-
бы. Близ города Кассалы и даль-
ше за ним стали часто встречаться
караваны. У редких источников
скоплялись тысячи верблюдов. Тор-
говцы торопились: приближался пе-
риод дождей. Спустя несколько
дней Юнкер благополучно достиг
Хартума. Здесь он пробыл около
двух месяцев, занимаясь обработкой
дневников и приводя в порядок
свои коллекции.
Из Хартума Юнкер предпринял
две поездки: одну вверх по Голу-
бому Нилу до селения Сеннара,
другую — по Белому Нилу до ма-
лоизвестной реки Собат. В это вре-
мя года Белый Нил мало походил
на реку, это была скорее цепь озер,
соединенных протоками. В зарос-
лях камышей и папирусов весело
щебетали птицы, на отмелях видне-
лись громадные неуклюжие гиппо-
потамы, вдали мелькали стада бо-
язливых антилоп, жирафов и страу-
сов. На реке Собат Юнкер провел
научные наблюдения. Он измерял
ее русло, составлял карту и тща-
тельную опись берегов, вел наблю-
дения над режимом реки. Друже-
ские отношения завязались у него с
неграми из племени ниуаков. Он
подробно описал их быт и нравы.
Воины племени Макарака охотятся на гиппопотамов.
Вожди Племени поднесли ему мно-
гочисленные подарки, в том числе
живую корову.
После возвращения в Хартум Юн-
кер стал готовиться к новому путе-
шествию. Он решил проникнуть
дальше вверх по течению Белого
Нила, до селения Ладо и оттуда„со-
вершить пеший переход в область
племен макарака. От Ладо путь ле-
жал через саванну — открытую
травянистую равнину. Район этот
представлял собой часть неизучен-
ного до того водораздела между
двумя крупнейшими реками Аф-
рики — Нилом и Конго. Затрудне-
ния с продовольствием, непривыч-
ный климат и изнурительная лихо-
радка (эта местность — одна из
самых нездоровых на всем Земном
шаре) не сломили мужества Юн-
кера. Он составил подробную карту,
собрал обширную коллекцию пред-
метов быта африканских племен и
только после этого отправился об-
ратно в Хартум. Оттуда он добрал-
ся до Каира и вскоре выехал на
родину. Богатые коллекции Юнкера
поступили в музеи Академии наук
и сохранили до сих пор свою ог-
ромную научную ценность.
ЦЕННЫЙ ВКЛАД В НАУКУ
О КОНЦЕ 1879 года Юнкер вновь
приезжает в Египет. Через Суэц
и Красное море он добирается до
Суакина, откуда уже другим марш-
рутом приезжает в Хартум. Здесь
он пересаживается на судно и плы-
вет уже знакомым путем вверх по
Белому Нилу, на этот раз до лево-
го его притока — реки Бахр-эл-
Араб, откуда направляется пешком
в страну племени азанде.
Свыше полутора лет скитался
Юнкер по этому, никем до него не
-изученному району. И всюду воин-
ственные племена чернокожих оби-
тателей страны приветливо встре-
чали русского путешественника. Это
позволило Юнкеру не только тща-
тельно изучить растительный и жи-
вотный мир Центральной Африки,
но и быт и нравы местных жите-
лей. Русский путешественник поль-
зовался всеобщим уважением. Не
раз он употреблял свое влияние,
чтобы воспрепятствовать войне меж-
ду различными племенами. Ему
удалось даже завоевать доверие
бродячих племен пигмеев, и он опи-
сал этих великолепных стрелков из
лука, охотников за слонами. Теплая
дружба связывала Юнкера с вож-
дем племени бомбе, с которым он
совершил даже обряд побратим-
ства, поменявшись кровью, — по-
ступок чудовищный с точки зрения
американских и западноевропейских
расистов. Русский путешественник
был искренним другом, врачом и со-
ветчиком многих обитателей Цен-
тральной Африки,
Во время своих странствований
по Верхнему Египту и стране Уган-
да Юнкер тщательно изучил водо-
раздел Нила и Конго. Двигаясь то
по безводной саванне, то по беско-
нечным болотам и топям, он до-
стиг северных окраин великого аф-
риканского леса. Листья лиан, при-
чудливо переплетаясь, образовали
живописные беседки — царство
обезьян шимпанзе. С ветвей свеши-
вались огромные муравейники, слеп-
ленные из глины и листьев.
Все это время Юнкер жестоко
страдал от недостатка пищи и ча-
стых тропических болезней. Но все
страдания не помешали мужествен-
ному исследователю вести научные
наблюдения.
В 1887 году Юнкер вернулся, на-
конец, на родину. На торжествен-
ном собрании Русского географиче-
ского общества он выступил с по-
дробным докладом о своем семилет-
ием путешествии по Африке.
Работы Юнкера имели громадное
научное значение. Его материалы
по географии, этнографии и исто-
рии Египта, Восточного Судана и
Уганды и точнейшие карты не име-
ли себе равных в то время. Это и
понятно. Русский исследователь
ставил перед собой чисто научные
задачи в отличие от других евро-
пейских путешественников, по боль-
шей части агентов империалистиче-
ских держав, лихорадочно рыскав-
ших по многим районам Централь-
ной Африки с целью подготовки к
захвату новых земель и не очень
утруждавших себя сбором научного
материала.
Кроме Ковалевского и Юнкера,
в северо-восточной Африке побыва-
ло еще немало русских исследова-
телей. А. С. Норов в 1834—1835 го-
дах описал Египет и Нубийскую пу-
стыню. По Египту, Алжиру и Туни-
су путешествовал в 1846—1848 го-
дах А. А. Рафалович. В 1847 году
Северную Африку посетил русский
натуралист Э. И. Эйхвальд. Нельзя
не отметить также Л. К. Артамо-
нова, составившего ценные карты
верхнего течения Нила, И. Клин-
гена, изучавшего в 1896 году зем-
леделие Египта, А. К. Булатовича,
прошедшего в 1897 году из Эфио-
пии к озеру Рудольфа. Неоднократ-
но посещал Египет и другие райо-
ны Африки известный исследова-
тель, врач и антрополог А. В. Ели-
сеев.
Русские путешественники внесли
ценный вклад в изучение Египта и
южных, самых труднодоступных
районов Судана. Своей гуманно-
стью и дружеским отношением к
местным жителям они завоевали
уважение и любовь у народов Аф-
рики.
Деревня племени динков на верхнем Ниле.
20
	
тьнъш
прос или
дробности.
Такие проекционные
реноса на экран увели
меру, в которой помещен сильный источ-
ник света и оптическое устройство.
Проекционные аппараты фильмоскопы
и диаскопы приспособлены для передачи
на экран прозрачных изображений. Филь-
пленку или диапозитивы, то с эпископом
дело обстоит значительно проще. Здесь мы
получаем изображение с любой открытки,
фотографии, чертежа, рисунка, напечатан-
ного в книге или сделанного от руки.
Нужно только найти необходимый иллю-
Вжшсгцъ
ЮНОМЦЕХНИКу 1|

Для устройства эпископа нужен фанерный корпус, две лампы мощное»
100—150 ватт с патронами, очковое стекло для объектива, выключатель и
обыкновенный электрический шнур.
Ящик изготовляется из кусков фанеры. Ширина его 340, высота 270 и глу-
бина 240 миллиметров.
Стенки ящика и дно его сбиваются между собою деревянными рейкаии
сечением 12X12 миллиметров; чтобы не было щелей и рейки плотнее приле-
гали к файере, кромки их нужно предварительно смазать столярным клеем!
Такие же рейки прибиваются вровень с верхней кромкой стенок ящика для
утолщения их. Из реек же изготовляется рамка, которая должна плрЯ|
входить в утолщенные места стенок. Когда рамка подогнана, ее прибишЦ
к внутренней стороне крышки. При этом нужно проследить, чтобы ЛИ
рышки приходились вровень со стенками. Это делается для того, чтобы Я1
акрытой крышке, не было щелей и свет из ящика не проходил няружу.|П
пЦЗ,,сеРедине задией стенки ящика вырежьте квадратное отверстие размером
1WX.100 миллиметров таким образом, чтобы его нижний край был на выачя
иметров от дна. К этому отверстию будет
воположной передней стенке как раз против
отверстия, то есть на высоте 145 миллимет
ПРИЖМ
уСТРОЙС
корпус
под сделанными
ГВОЗДЬ ИЛИ
ПАЛОЧКА
Ко дну ящика с трех сторон, передней и боковых, приби-
ваются рейки толщиной 15 миллиметров. Они будут служить
верстия зависит от размеров стекла, которое вы подберете
В задней и передней
стаями, на высоте 30	______г„____„_______ _____	______
редине, нужно вырезать еще по отверстию диаметром 15 мил-
лиметров.

короткие (100 миллиметров длины) рейки на расстоянии 15
миллиметров друг от друга. Они должны выступать па 40 мил-
лиметров за заднюю стенку ящика.
Чтобы не придерживать рукой рисунок или книгу, сделайте
прижим. Он представляет собою квадратную дощечку размером
140X140 миллиметров и толщиной 10—12 миллиметров. В центре
дощечки на расстоянии 12—15 миллиметров друг от друга при-
рейка. В центрах ушек просверлите отверстия диаметром 4—5
миллиметров. Теперь нужно заготовить рейку длиной 240, ши-
риной 10—12 миллиметров и такой толщины, чтобы она сво-
бодно проходила между ушками дощечки и между короткими
рейками, прибитыми ко дну ящика.
Установив рейку прижима между выступающими концами
нижних реек, просверлите все три рейки насквозь и в отвер-
стие вставьте кусок гвоздя или круглую деревянную палочку.
Теперь приложите дощечку с ушками к отверстию в задней
стенке ящика и, поместив вертикальную рейку между ушками,
просверлите ее через отверстия ушек. Рейку нужно скрепить
с ушками так же, как скрепляли внизу, — гвоздем или круг-
лой палочкой.
лучше
конки, чтобы книжка или рисунок не скользили.
Из йлотной бумаги или тонкого картона сделайте трубку
длиной 245—250 миллиметров и такого диаметра, чтобы она
плотно входила в круглые отверстия задней и передней стенок
выступающие края вровень со стенками.
В рейку прижима, против трубки, вбейте небольшой гвоздив
или кусочек проволоки диаметром 2—3, а длиной 20 миллимет-
ров, так, чтобы он выступал с обеих сторон рейки.
Дверца должна плотно прижиматься к отверстию в ящике.
Для этого нужно изготовить натяжную пружину. Можно
использовать любую подходящую пружинку или связанный
пучок резиновых узких полосок.
Пучок резины с одной стороны надевается на проволочную
петельку, а с другой — на двойной крючок из проволоки (см.
рисунок). На петельку нужно надеть картонную шайбу такого
размера, чтобы она свободно входила в трубку, и металличе-
скую шайбу диаметром больше трубы, чтобы она упиралась в
стенки ящика. Концы петельки, прошедшей через обе шайбы,
Вставьте резинку в трубку, вытяните ее наружу и накиньте
крючок на штырек рейки прижима. Если окажется, что двер-
ца держится слабо, укоротите пружину или увеличьте число резиновых по-
лосок.
Теперь можно заняться устройством объектива. Купите в аптеке или опти-
ческом магазине двояковыпуклое стекло для очков с фокусным расстоянием
28,5 сантиметра или. как говорят оптики, линзу + 3,5 диоптрии. Обычно
мы определяем фокусное расстояние объектива сантиметрами. В оптике же
принята мера диоптрия. Это величина, получаемая от деления числа 100
на фокусное расстояние в сантиметрах. Линза в одну диоптрию, это линза с
фокусным расстоянием в 1 метр, то есть в 100 сантиметров. При этом для
выпуклых или собирательных линз перед числом ставят знак плюс, а для
вогнутых или рассеивающих — знак Минус.
На стеклянном пузырьке или круглой палке с диаметром, равным диаметру
очкового стекла, сверните из полоски плотной бумаги шириной 55 миллимет-
ров трубку-тубус. Бумажную полоску нужно несколько раз обернуть вокруг
пузырька или палки. При обертывании полоску следует все время смазывать
клеем, чтобы тубус получился жестким. Затем оберните тубус сверху слоем
тонкой бумаги, не проклеивая ее, и поверх намотайте еще один бумажный
цилиндрик шириной 25 миллиметров. Его опять-таки нужно проклеить. Когда
тубус высохнет, снимите с него верхнее бумажное кольцо и плотно вставьте
это кольцо в круглое отверстие передней стенки ящика, предварительно сма-
зав клеем. Место стыка фанерной стенки с коль-
цом обмотайте бечевкой, смазанной клеем.
Заготовьте две картонные полоски шириной
4—5 миллиметров. Вставьте в тубус очковое
стекло и с обеих сторон стекла приклейте эти
___	полоски. Внутреннюю сторону тубуса выкрасите
в чёрный цвет или оклейте черной бумагой. Про-
верьте, хорошо ли входит тубус со стеклом в
CUU4X
сукно
ПАТРОН
УКРЕПЛЕНИЕ
ЛИНЗА +3,5 ДИОПТРИИ
С ДИАФР'АГМОЙ ИЗ
ЧЕРНОЙ ОуМАГИ
ПОДИАМЕТРу
ЛИНЗЫ
Объектив готов. Перейдем к установке патро-
нов для ламп.
Для этого лучше всего использовать открытые
патроны без внешнего кожуха, применяемые для
иллюминации. Их легко укрепить на дне ящика
двумя шурупами или болтиками. Если подбе-
рете подходящий выключатель, его можно уста-
новить на правой стенке аппарата, поближе к
задней стороне. Лампы соединяются параллельно.
Для этого концы двухжильного шнура зачи-
щаются, каждый конец загибается петелькой, и
петельки поджимаются под токоведущие винты
патрона. Затем, подведя шнур по дну ящика ко
второму патрону, оголите его жилы в том
месте, где придется присоединить шнур к
винтам. Для присоединения нужно свер-
нуть оголенную часть петлей. Возле вы-
ключателя разрежьте одну жилу и заве-
дите концы на выключатель. В дне ящика
под выключателем сделайте отверстие и.
выведя в него шнур, наденьте на него
вилку. Ясно, что если нет выключателя,
то шнур нужно вывести наружу, не раз
резая его.
При завинчивании ламп нужно про-
следить, чтобы нить лампы приходилась
приблизительно на уровне центра объек-
тива. Если нить будет расположена много
ниже, подложите деревянные подкладки
под патроны, чтобы сильнее осветить ри-
сунок, сделайте два отражателя из белой
жести. Для этого хорошо использовать
чистую консервную банку. Вырежьте из
нее полоски шириной 100 и длиной
230—240 миллиметров. Изогните
ЛАМПА
тувус
КАРТОННЫЕ ПОЛОСКИ
В ТУБУСЕ
как показано на рисунке, и прикрепите
двумя болтиками к боковым стенкам
ящика. Отгибая концы отражателей, до-
бейтесь, чтобы как можно больше света
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ СХЕМА ЭПИСКОПА
Основным недостатком всех проекци-
онных аппаратов является то, что корпус
их очень нагревается. Приходится предус-
матривать хорошую вентиляцию для при-
тока свежего воздуха. В дне ящика во-
круг патронов просверлите несколько от-
верстий диаметром 10—12 миллиметров.
Такие же отверстия нужно просверлить в
крышке аппарата над лампами. Чтобы
свет не пробивался через верхние отвер-
сделайте над ним
роны ЯП
120X120
щечках тоже должны быть просверле1
отверстия, но сверлить их нужно так, чт
бы они не совпадали с отверстиями
крышке. Количество отверстий в крыш
обязательно должно быть больше, чем

Чтобы внутренние стенки ящика хорошо
Аппарат готов. Теперь следует
ящик шкуркой и покрасить темной крас-
аппарата.
Такой эпископ дает изображение разме-
ром до 1,5 квадратных метра. Экраном
Вставив картинку или книжку под при-
жим, выдвигая и вдвигая тубус аппара-
та, установите его так. чтобы изображе-
Мы уже говорили, что воздух в аппа-
стекло объектива может слегка запотеть.
жло снова станет прозрачным. Можно
предварительно нагреть его, подержав
Валентин ИВАНОВ	Рис. Г. Балашова
РОМАН
(Продолжение, начало см. в №№ 1, 2, 3, 4 журнала «Знание—сила»)
3
/СТАРЫЙ и многоопытный человек ожидал генерала.
Он был спокоен и терпелив. Он прошел длинный
путь и, в сущности, ждал всю жизнь.
Старик помнил воинственно закрученные усы и поло-
женную на эфес палаша короткую левую ручку кайзера
Вильгельма. Кайзера сменили мутные дни мутных пра-
вительств, недолговечных эпигонов империи. В грязном
лоне этих правительств родилась чудовищная диктатура,
объявившая себя тысячелетней сверхимперией. Казалось,
пришел вожделенный час создания прочной карьеры.
Но он не решился, — осторожный чиновник, удавивший
своими руками свою бесполезную молодость в первый
день поступления на государственную службу. Его стра-
шил откровенный размах кандидата в сверхимператоры,
ефрейтора в личине цезаря. Непрестанный грохот воин-
ственных маршей, топот ног и леса рук, вздернутых в ка-
рикатурном древнеримском приветствии, — все казалось
ему чрезмерным и перенапряженным. Но, умея молчать,
он даже тактично притоптывал сам — не компрометируя
себя.
Изредка ночью он шептал на ухо своей ныне умершей
жене:
— Нисси! Они слишком увлекаются... Они не выдер-
жат... Нужно воздерживаться... Ах, если бы они не так
увлекались!..
Да, дело не было надежным, он был прав. И он
дождался. У него были умело созданные связи в среде
американских, английских и французских богачей и го-
сударственных деятелей, преемников Гитлера. И терпели-
вый старик стал главой правительства, опереточным канц-
лером, пародийным президентом воображаемого государ-
ства, новой колонии, как говорил несчастный народ. Он
стал лакеем, послушным исполнителем воли хозяев, по-
добно индусским раджам XIX века, даже жен для кото-
рых выбирали английские резиденты.
Но в женах старик не нуждался. Близилась могила,
нужно было взять то, что дают. И он взял: тень власти
и ошейник наемной марионетки.
Он ждал генерала. Человек в широком черном пиджаке
и полосатых брюках пробежал по ковру кабинета и скло-
нился над ухом главы правительства. Секретарь доложил:
— Демонстрация. Обструкция. Плакаты с оскорби-
тельными для генерала надписями. Бросали тухлые яйца.
Секретарь исчез — уже открывалась дверь перед гене-
ралом.
Хозяин двинулся навстречу гостю. Сидя, старик от-
лично скрывал свою дряхлость. Но он был вынужден на-
править свои не слишком послушные ноги навстречу ге-
нералу и протянул свою бледную морщинистую руку со
вздутыми венами.
Наедине генерал не считал себя обязанным соблюдать
формы. Не дожидаясь, пока глава правительства спра-
вится со сложной процедурой возвращения на место, ге-
нерал оттолкнул кресло, уселся и нетерпеливо ждал, когда
глава правительства, наконец-то, сядет!
Усевшись, глава правительства засиял свежестью и
улыбками. Он повторил:
— Добро пожаловать, добро пожаловать, генерал!
Ответ был довольно груб:
— Хочу надеяться, что не все подробности встоечи были
подготовлены вами, господин президент?
Очевидно, соприкосновение с массами оставило не-
приятный след. Глава правительства сделал встревоженно
удивленное лицо:
— Что случилось?!
— Толпа идиотов орала и бросала в мой автомобиль
всякую мерзость!
Президент поднял к небу старческие руки и произнес
мягким и выразительным голосом чиновника, говорящего
с влиятельным человеком:
— Возмутительно! Я бесконечно сожалею, генерал! По-
верьте, не нахожу слов! Я от всей души сожалею, что
вас сделали невольным свидетелем, — не смею сказать —
жертвой! — естественных результатов неудачной поли-
тики!
Раздраженный генерал не понял, о чьей политике идет
речь. Он грубо сказал:
— Я совершенно не нуждаюсь в ваших повинных из-
лияниях! .И в вашем сожалении — тоже! Вы должны
уметь действовать!
Подобно опытному фехтовальщику или боксеру, прези-
дент сделал выпад:
— Вот именно, генерал! Я очень хочу действовать, но
вы лишаете меня этой возможности.
— Как? — воскликнул генерал. Президент остался до-
волен непонятливостью гостя и объяснил:
— Затягивается реализация необходимейших решений.
Из-за этого у нас много людей, не занятых делом (он
никогда не произносил слова «безработные»). Без пра-
вильных занятий люди сбивают с толку один другого.
Слушают пропагандистов. Устраивают бессмысленные де-
монстрации. Кричат о мире!
Генерал начал понимать. Он с интересом вглядывался
в президента. Старик не так уж дряхл... А глава прави-
ТёЛьсТва, удовлетворенный успехом первой схватки, тор-
жественно продолжал:
— Отмена репараций, — мы не виновны! Снятие окку-
пационных расходов. Равноправное членство в Атланти-
ческом и всех остальных союзах. Займы и восстановление
военной промышленности. Армия, оружие. И — те, кто
нагло бесчинствовал на ваших глазах, послушно сдела-
ются солдатами, верными знамени, и понесут его против
России!
Все это входило в инструкции генерала. Это все было
решено — не генералом и не президентом. Но старик с на-
слаждением разыгрывал комедию, чтобы генерал скорее
приступил к делу и забыл о скандальной встрече. Ста-
рику хотелось немного больше власти и немного меньше
ее тени. Он взял со стола папку с золотым тиснением
герба воображаемого государства.
— Убедитесь, генерал, у нас все готово!
Папка называлась «Генеральный штаб». Длинные спис-
ки должностей, званий и имен пестрели знакомыми ге-
нералу фамилиями, прославленными поражениями, от-
ступлениями, бегством и капитуляциями на всех фронтах,
особенно на восточном, прославленными истреблением
мирного населения, уничтожением городов, избиением за-
ложников, крупным грабежом и мелким воровством...
Президент указывал на другие папки, на столе были
десятки их:
— Все готово. Офицерский корпус — полностью. Унтер-
офицеры и кадры рядовых. Мы сформируем армию в
срок, который удивит мир. Всегда мы были организован-
ным народом.
И генерал ответил:
— Так! Мы можем приступать!
Глава правительства позвонил в серебряный колоколь-
чик (он не признавал электрических звонков):
— Просите!
Секретарь распахнул двухстворчатые двери. В группе
министров, промышленников и парламентариев появился
и черноволосый оратор. Он считался представителем ле-
вого крыла кабинета и выразителем воли народных масс.
После формальностей представления генералу государ-
ственных деятелей присутствующим был предложен зав-
трак в честь гостя.
Рядом с генералом посадили человека, который, оче-
видно, не нуждался ни в каком представлении. Как ста-
рые знакомые они обменялись рукопожатием.
— Рад тебя видеть, господин профессор. Как ты по-
живаешь? — шутливо вполголоса спросил генерал.
— Отлично. .А как твои успехи, господин генерал? —
последовал ответ в том же теплом тоне.
— Превосходно. Слушай... Я хотел бы посетить тебя по-
скорее. Твоими делами интересуются, знаешь ли!
— Рад твоему визиту и ждать его буду с нетерпением.
Когда?
— Скажем... завтра утром. Как ты находишь?
- Жду!
— Рад тебя видеть, господин профессор
Глава дёсятай
НА. следующий день, в начале одиннадцатого часа утра,
1 1 автомобиль генерала остановился перед большими
воротами, врезанными в высокую кирпичную стену.
Сложенная еще в прошлом столетии стена никогда не
штукатурилась и не белилась. Время изменило ее перво-
начальную окраску, покрыло грязью и копотью, придало
ей мрачный черноватый цвет, свойственный кирпичной го-
тике. Неровный цвет служил своеобразным камуфляжем,
скрывая выступы пилястров, необходимых для поддержа-
ния в устойчивом положении высокого каменного массива,
и придавал стене скучный и замкнутый вид.
Общее однообразие резко нарушали ворота. По сторо-
нам их ограничивали широкие, выдающиеся вперед прямо-
угольные колонны, увенчанные острыми готическими
шпилями. На фронтоне ворот возвышалась белая мрамор-
ная статуя божественного Эскулапа, сына Аполлона.
По преданию древних греков Эскулап не только изле-
чивал болезни, но и воскрешал мертвых. Плутон, бог под-
земного мира, был недоволен нарушением извечных за-
конов вселенной — успешная борьба Эскулапа со
смертью лишала его подданных. По жалобе Плутона Юпи-
тер своей молнией убил Эскулапа. Но благодарная па-
мять человечества сделала доброго мифического бога по-
кровителем медицины, символом борьбы с болезнью и
смертью.
Под ногами статуи по всему фронтону тянулись вы-
пуклые позолоченные буквы: «Mens sana in согроге sano»,
что значит «Здоровый дух — в здоровом теле».
Каждая из колонн, обрамлявших ворота, имела в ниж-
ней части глубокую нишу. В левой находился бюст вели-
кого врача древности Гиппократа. Его благородное лицо,
обрамленное курчавой бородой, должно было напоминать
не только страницы истории медицины. Древний ученый
был патриотом. Он ответил послам азиатского деспота
Артаксеркса: «Честь запрещает мне помогать врагам
родины!» В правой нише находился бюст второго осново-
положника медицины — Галена.
Очевидно, именно ворота, а не кирпичная крепостная
стена, говорили о назначении зданий, скрытых внутри.
Архитектурные украшения колонн и фронтона были по-
строены на мотивах эмблем Эскулапа и медицины —
змеи, символа воздержания и осторожности, и плоской
чаши на высокой ножке, содержащей целительные эк-
стракты трав. Те же эмблемы повторялись на кованом
железе ворот и калитки. Они утверждали, что находя-
щееся за высокой стеной производство имеет своей един-
ственной задачей гуманную заботу о человеческом
здравии.
Для генерала ворота были распахнуты вооруженными
привратниками, и его автомобиль вкатился во двор круп-
нейшей фармацевтической фабрики.
Профессор Иеремия А. Бертеридж ждал генерала и
встретил его во дворе. Для своего посещения генерал сме-
нил мундир на штатский костюм. Визит не был офици-
альным. А если и носил деловой характер, то — строго
конфиденциальный, что значит — доверительный и с от-
тенком дружбы.
Миновав ворота, генерал оказался почти у себя дома.
По целому ряду причин фармацевтическая фабрика вхо-
дила в число предприятий, конфискованных американской
армией, а генерала и Бертериджа соединяла старинная
и не остывшая дружба.
Они были втройне соотечественниками — как граждане
Штатов, как уроженцы однОго и того же штата и как
родившиеся в одном и том же городе.
Кроме того, генерал и ученый — ровесники. В свое
время они получили образование в одном колледже. В
дальнейшем один избрал мундир военной школы, а дру-
гой увлекся естественными науками.
Влиятельные родственники Бертериджа покровитель-
ствовали молодому офицеру. Но настоящая дружба меж-
ду мужчинами требует общности взглядов на основные
явления жизни. Каждый по-своему, оба они были весьма
воинственны. В молодости они охотно принимали дея-
тельное участие в ассоциациях, члены которых носили
широкие балахоны с прорезями для глаз и эмблемы в
виде скорострельного пистолета и ножа мясника. В пр-

литике они были в основном
«южане», то есть сторонники
решительных действий.
Научной специальностью Бер-
териджа была энтомология.
Сын очень богатых родителей,
он не нуждался в заработке,
но согласился все же принять
на себя руководство лабора-
торией по борьбе с вредите-
лями сельского хозяйства в
родном штате — этот вид хо-
зяйства был основным на тер-
ритории родного штата.
Однако свои ученые степени
и авторитет Бертеридж завое-
вал не трудами о способ.ах
уничтожения врагов земледель-
ческих культур, но глубочайши-
ми исследованиями рыжих и чер-
ных тараканов. Его интересовали
проблемы их развития и увели-
чения летательных способностей
этих «симпатичных» насекомых.
Не только домашними жест-
кокрылыми интересовался Бер-
теридж. Как-то из его лабора-
тории вылетели мухи неведо-
мой породы, причинившие
немало беспокойства людям и
животным. В другой раз ок-
рестные поля сильно постра-
Автомобиль генерала остановился перед большими воротами.
дали от хлынувшего откуда-то
потока червей. Разгневанные фермеры кричали, что соби-
раемые с них налоги расходуются чорт знает на что, и
охотно подвергли бы пытливого ученого линчеванию.
Но, к общему счастью, черви, так же как и мухи,,ока-
зались недолговечными, а страховые компании оплатили
убытки тем, кто предъявил полисы. Что же касается лин-
чевания, то даже авторы предложения рассматривали его
как грубую шутку. Тронуть всерьез1 члена семьи, направ-
ляющей политику штата, это не то что повесить или
сжечь десяток-другой цветных.
— Что в Штатах? — приветствовал генерала Берте-
ридж. По своей привычке ученый и не ожидал ответа на
незначащий вопрос. Он тут же перешел к делу:
— Так с чего же мы начнем? А?
Генерал раздувал широкие ноздри своего крючковатого
носа. Он втягивал воздух и бесцеремонно принюхивался.
Во дворе фабрики стоял какой-то противный, сладковато-
прелый запах.
—- Чем это у тебя воняет, Джерри? — задал он вопрос.
Бертеридж, почти такого же высокого роста, как ге-
нерал, обладал’ большим круглым лицом и шишковатым
носом с пористой кожей. Ученый тщательно и шумно вы-
сморкался и тоже втянул воздух. Он сделал это с тре-
вожным видом хозяина, опасающегося пожара. Глядя на
своего друга, он ответил:
— Как будто все в порядке. Ты что? По-твоему, пахнет
дымом? У меня постоянные галлюцинации обоняния!
— Нет! Дыма нет, — успокоил его генерал. — Просто
несет какой-то Дрянью.
— Пустяки! — успокоился Бертеридж. — Не обращай
внимания. А я подумал, уж не горит ли? От пользования
во время опытов некоторыми реактивами у меня раз-
вился хронический насморк. Понимаешь, приходится жер-
твовать собой во имя науки! Обоняние шалит, чудится
дым. А я боюсь пожара. Но ты просто слышишь запах
производства. Пойдем, начнем с самого начала, с кухни.
Я постараюсь не заставить тебя скучать!
Генерал и ученый направились в глубь двора к трех-
этажному корпусу. На фармацевтических фабриках эти
цехи называют экстракционными, или, попросту, экстракт-
ными.
Когда Бертеридж выгнал с насиженного места произ-
водство медикаментов, одно из стариннейших в Западной
Европе, он руководствовался не только указаниями аме-
риканских фирм, желавших уничтожить конкурента. И
прельстился ученый не только редкостной стеной, изоли-
ровавшей старую фабрику. Что стена? Причуда первого
владельца, окружившего в восьмидесятых годах прошлого
столетия свое достояние чупГ ли не крепостным сооруже-
нием, конечно, понравилась современному американскому
профессору. Но экстрактный цех — вот настоящая кон-
фетка, как оценил его ученый с первого взгляда!
Стоя в величественном зале второго этажа, Бертеридж
хвастался перед генералом:
— Вот чем я здесь обладаю. У нас дома я не смог бы
достать ничего подобного!
2
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, было на что посмотреть. Справа
и слева высились громады вакуум-аппаратов. Такое
название носят большие котлы, бронированные толстым
слоем снежнобелой теплоизолирующей массы, предназна-
ченной для сохранения единой и постоянной температуры,
при которой должен происходить в котле процесс экстра-
гирования, то есть извлечения из растений лечебных дей-
ствующих начал.
Вакуум-аппараты были на треть погружены в пол и в
первом этаже из потолка торчали их круглые животы.
Тоже впечатляющее зрелище! Но Бертеридж привел ге-
нерала прямо на второй этаж, где осуществлялся техноло-
гический процесс.
Вакуум-аппараты стояли в два ряда. Их емкость коле-
балась от трех до восьми кубических метров. Широкие
аппараты вверху сужались, как груши. От груш отходили
змеевики для приема, охлаждения и отвода испаряемой
жидкости.
Бертеридж предложил генералу заглянуть в смотровое
отверстие одного из аппаратов. Над отверстием зажглась
электрическая лампочка, бросившая внутрь котла отра-
женный луч света. Генерал увидел, как коричневая масса
пучилась, точно вздыхая, и пускала крупные пузыри.
— После кипения в разреженной среде и при понижен-
ной температуре, что способствует быстрой отгонке
воды, — пояснил Бертеридж, — содержимое пойдет на
прессы и на дальнейшую переработку.
— А что ты тут варишь? — спросил генерал поти-
хоньку, так как он не хотел быть услышанным операто-
ром. Но Бертериджу было некого стесняться. Он шел
между громадами вакуум-аппаратов и тыкал в их направ-
лении длинным пальцем, покрытым пятнами от кислот и
химических реактивов;
23
Справа и слева высилась громады вакуум-аппаратов.
—• Здесь — стебли пшеницы! Там — маис, дальше —
рожь!
Бертеридж остановился, взял генерала за пуговицу
пиджака и продолжал:
— Овес, ячмень, свекла — ботва и корни, картофель —
только ботва, просо — стебли, греча — и стебли и зерна,
морковь целиком, клевер, люцерна, фацелия, листья
дыни, тыквы и огурцов, тимофеевка, пырей, ковыль, по-
лынь, листья и кора яблонь, вишни, винограда, груши,
сливы. Только листья березы, бука, клена, дуба, береск-
лета, ивы, камыш — целиком, листья тополя, ясеня...
Хлопок — листья и стебли, кенаф, конопля, лен...
Бертеридж перечислял все культурные растения и мно-
го дикорастущих, обрушивая на генерала стремительный
перечень флоры.
Наконец, он сам прервал себя:
— Постой! Смотри, сейчас будут разгружать этот ап-
парат!
Закончив цикл, оператор поворачивал колеса управле-
ния, торчавшие на длинных стержнях в разных местах у
котла. Было слышно, как со свистом врывался воздух,
заполняя вакуум в котле. Затем аппарат поднялся над
полом всей своей тушей, открылся и перевернулся назад.
Теплая дымящая масса начала вываливаться в ковш
вагонетки, чтобы отправиться для дальнейшей перера-
ботки в прессовое отделение. Аппарат стал на свое место,
и в его открытую пасть свалилась новая порция растений
из широкой трубы, высунувшейся из потолка.
— Здорово, правда? Так мы работаем! Круглые сутки,
без передышки! — говорил Бертеридж, увлекая генерала
на третий этаж. Там генерал попал в какой-то склад
фуража. До самого потолка поднимались кипы разно-
образных растений и туго набитые брезентовые мешки.
Оставались только узкие проходы для автокаров и лю-
дей. Пахло сухими травами и листвой, что создавало впе-
чатление изобилия, доброй теплой осени, уборки урожая...
— Все должно быть сухим. Иначе возникнет брожение
и драгоценные ферменты начнут портиться, -— сказал
Бертеридж. — Вот почему я так боюсь пожаров!
Бертеридж привел генерала в конторку начальника
цеха, застекленное, чистенькое, уютное и достаточно про-
сторное помещение. При по-
явлении хозяина с гостем от-
туда вышел человек в белом
халате. Он поклонился' и
скромно исчез между горами
запасов, оставив посетителей
наедине.
— Это мое любимое место
для отдыха! — говорил Бер-
теридж, оставляя дверь откры-
той.— Несмотря на мой мерз-
кий насморк, я слышу запах
трав. Приятный запах! Пом-
нишь, Вик, наши прогулки в
старину? А? Славно пахли в
наше время леса, поля и луга...
Не переставая болтать, Бер-
теридж достал из белого, ап-
течного вида шкафа бутылку
виски, маленькие тарелочки,
несколько лимонов и вазочку
жареного миндаля. А из хо-
лодильника, стоявшего в углу,
он вытащил пару стаканов со
льдом. Бертеридж расставил
все на стеклянной доске стола,
налил виски в стаканы, поднял
свой стакан приветственным
жестом, сказал: «За моло-
дость!» и, не дожидаясь ответа,
сделал большой глоток.
Друзья сидели в легких пле-
теных креслах. Бертеридж
вторично хлебнул из своего
. стакана. Крепкий живительный
напиток, как видно, сразу по-
действовал на его настроение.
Бертеридж заговорил сердеч-
ным, теплым голосом:
— Слушай, Вик, дружище!
Я тебе искренне, как старый друг, советую: проведи у
меня сегодня весь день! Не торопись никуда. Я знаю,
у тебя поручение высшей государственной важности и...
ти-ти-ти и тра-та-та...- Плюнь на все это хотя бы на
один день! Плюнь! Твои советники отлично сделают все
нужное со старой мумией и с его шайкой... Кстати, как
он Тебе понравился? Вот ископаемое! У меня был с ним
как-то презабавный, эпизод. Нехватало трав. Телефони-
рую раз. Телефонирую два. Не помогает. Пришлось по-
ехать самому. Понимаешь, он попробовал разыгрывать
величие! Так я обещал ему отрезать оба уха и нос в
придачу. Старец с выдержкой. Не дрогнул, но все нуж-
ное было доставлено и...
— Я знаю, — перебил генерал. — Он жаловался на
тебя.
— Жаловался? — поразился Бертеридж. — Ха! Вот
старая обезьяна! И дурак в придачу. Разговор был на-
едине, и я вовсе не собирался лишать его ушей и носа!
На что мне они? Не экстракт же из них гнать?! Вольно
же ему было прнимать всерьез!
— Мы так и поняли, что ты шутил, Джерри, — усмех-
нулся генерал.
— Ладно. Я отвлекся. Так вот, я буду говорить с тобой
напрямик. Твои дипломатические операции — чистейшая
проформа. Тебе все подготовят, и ты посмотришь и под-
пишешь или велишь переделать. Ошибки не будет. Не
из-за того ты выбирался в люди, чтобы сохнуть, как мои
травы, на дурацких совещаниях по немецкому или англий-
скому образцу. Предоставляй другим черную работу. Ты
еще далеко пойдешь, ты сам будешь президентом, на-
стоящим... А знаешь, по совести сказать, я не завидую
тебе... То есть я горд твоими успехами, конечно! Я счаст-
лив за тебя, но...
Бертеридж налил себе еще виски, выпил, пожевал жа-
реного миндаля и продолжал:
— Но и я творец жизни! Я живу для идеи и борюсь
за нее всеми силами! Всеми силами разума и моей души!
Более живой и сообразительный, Бертеридж в детстве,
в юности и позже оказывал большое влияние на своего
друга.
24
Кто-то из старых писателей тонко заметил, что в запа-
хах кроются великие чары... Приятный аромат сухих трав
и листьев овладевал душой генерала, отдыхавшей в покое
третьего этажа экстрактного цеха. И старина Вик утвер-
дительно кивнул головой в ответ на предложение старины
Джерри. К тому же генерал сегодня утром за бритьем
успел сообразить, как ловко вчера сумела его околпачить
и выбить из седла старая мумия! Пусть теперь подо-
ждет...
— Согласен, Джерри! Но ты мне покажешь что-нибудь
более интересное, чем эта травяная кухня. И объясни
мне все толком. Я, конечно, знаю, в чем дело, но, при-
знаюсь, только в самых общих чертах. Мне поручено по-
интересоваться твоим делом. Ты ведь стоишь кругленькой
суммы со своим заводом. Правда, все идет в счет окку-
пационных расходов, но все же... Итак, я тебя слушаю.
— Ладно, Вик... Сейчас я изложу тебе только мою
идею!
Бертеридж дожевал последнее зерно миндаля, налег
локтями и грудью на стол и начал:
— В каждом живом существе имеются самые важные
качества: сила, желание жить, стойкость к внешним
условиям и, как результат, способность к быстрой зрело-
сти и к энергичному размножению. Откуда все это бе-
рется? Из пищи! Нужно суметь дать живому существу
такую пищу, которая снабдит его силой и разовьет цен-
ные свойства в высшей степени. Тогда живое существо
сделается способным на многое. Ты понимаешь меня?
— Да.
— Так вот, поэтому я здесь перерабатываю ежедневно
почти двести тонн растений семидесяти двух наименова-
ний и получаю, в результате всех расщеплений, перего-
нок и отгонок, пять тысяч граммов элексира жизни! Это
колоссально. Подумать, что тут до сих пор чуть не сто
лет занимались идиотскими никчемными лекарствами,
чтобы поддерживать чахлых уродов!
Генерал понимал. Под влиянием в’ меру выпитого виски
он испытывал приятное состояние свежести и бодрости
мысли. Он сказал Бертериджу:
— Конечно, на весах это тянет пустяк, твои пять ки-
лограммов. Но если это дей-
ствительно элексир жизни, то
подари мне немного!
Бертеридж скорчил гримасу:	— Ладно,
— Не шути, Вик! Отвечай,
я ясно выразил свою мысль?
Тогда мы двинемся дальше!
— Я понял все. Но насчет
подарка я вовсе не шучу, —
серьезно возразил генерал.
— Тогда пойми: для людей
этот элексир не годится. Он
нужен для другого. Но для
нас с тобой и для наших дру-
зей — это элексир власти!
— Власти?! — воскликнул
генерал.
— Да! Власти! А теперь пой-
дем. Ты подготовлен.
3
IZ ЗДАНИЮ экстрактного
цеха примыкали, образуя
его крылья, два длинных кор-
пуса.
— Пойдем в отборочную,
Вик! — сказал Бертеридж, по-
ворачивая вправо. Во дворе
генерала опять охватил тя-
желый, неприятный запах, за-
бытый им в благоуханном воз-
духе склада экстрактного цеха.
Бертеридж уже взялся было
за ручку тяжелой двери пра-
вого корпуса, но сам остано-
вил себя:
— Стой! Я забыл. Пойдем
переоденемся.
Они вернулись в специаль-
ное помещение первого этажа экстрактного цеха. Там
Бертеридж предложил гостю все, включая белье и обувь.
Он сам поспешно переодевался, объясняя:
— Там пахнет еще сильнее. Мы все переодеваемся, а
то запах остается в одежде. И ничем от него не изба-
вишься. Пробивает даже мой насморк. Впрочем, я давно
привык...
Когда друзья вошли в отборочный корпус, генерал
остановился и попятился, так сильно ударил его тяжкий
запах мерзостной гнили. Бертеридж подхватил его под
руку и ободрил:
— Не пугайся, Вик! Это со свежего воздуха. Сейчас
пройдет. Смотри. Отсюда мне пришлось выкинуть всю
фармацевтическую ерунду и все переделать заново.
Крепкий генерал справился с неприятным ощущением
и с любопытством озирался, оглядывая просторное поме-
щение. На полу, покрытом белыми метлахскими плитками,
стояли во много рядов длиннейшие низкие столы высотой
не больше полуметра. На столах высились ящики из тол-
стого стекла, напоминающие террариумы. Можно было
наклониться над каждым ящиком, опустить в него руку
и достать содержимое. Этим и занимались многочислен-
ные работники, сновавшие вдоль ящиков.
Здесь все были облачены так же, как генерал и Бер-
теридж, в комбинезоны кремового цвета из плотной
ткани, в тканевые сапоги на резиновых подошвах и в
шапочки-шлемы на головах. У работников отборочного
корпуса были, кроме того, еще и длинные толстые пер-
чатки, заходящие на рукава.
Работники сновали без отдыха вдоль ящиков, всматри-
вались, выхватывали что-то и клали в черные маленькие
коробки, которые они носили с собой. Обобрав два или
три ящика, служащие взбегали наверх по внутренним
винтовым лестницам. Быстрота и прилежная деятельность
многочисленных кремовых фигур создавали, в противо-
положность спокойной обстановке малолюдного экстракт-
ного цеха, приятное впечатление целеустремленного труда.
Через толстое стекло ближайшего ящика генерал видел
зеленую массу накрошенных трав и веток. Здесь в дело
шли только что скошенные и срезанные, еще почти жи-
Вик... Сейчас я изложу тебе только мою идею...
25
Насекомых было много, и все они находились в бес-
прерывном движении.
вне растения. Зеленая масса слегка шевелилась. Беззвуч-
ная работа и беззвучные движения усердных работников
не нарушали тишины, и генерал слышал слабый хруст.
Бертеридж подошел к столу.
— Иди сюда, Вик! Отсюда, сверху, лучше видно!
Генерал согнул свой высокий стан, но из ящика уда-
рило таким острым смрадом, что он уцепился за толстое
ребро стекла. Его едва не стошнило.
Предусмотрительный, но забывчивый Бертеридж выхва-
тил из кармана своего комбинезона горсть марлевых там-
понов:
— Воткни себе в обе ноздри, Вик! И не дыши носом! —
поучал он, в душе сердясь на слабость своего друга. —
Я тоже пользовался этими штуками, пока не привык!
Тампоны были пропитаны ароматным составом и тош-
нота у генерала прошла сразу. С широко открытым ртом,
так как его исправные легкие требовали много воздуха,
генерал нагнулся над открытым ящиком. Теперь он от-
лично различал крупных и длинных насекомых зелено-
коричневой окраски.
Насекомых было много, и все они находились в бес-
прерывном движении. Из ящика слышался энергичный
хруст и шелест. Насекомые ворочали большими челюс-
тями и раскусывали все, что им попадалось. В общем
хрусте была своя нота. Иногда она разбивалась на
отдельные шорохи, потом сливалась опять. Население
ящика ело, ело и ело... И как ело! Поспешно, без устали,
жадно, не теряя ни секунды!
— Постой, Джерри! — воскликнул генерал радостным
голосом. — Да это саранча! Давненько я ее не видал!
Так вот она какая, твоя саранча! Вспоминаю, вспоми-
наю... Ты не захотел заниматься ни колорадским жуком,
ни блохами, клопами, мухами, комарами и всем прочим.
Ты предоставил их другим... Теперь я все помню. Ты
целиком переключился на саранчу... Представь себе,
столько дела, что я было забыл... Но какие же они
у тебя крупные! Настоящие великаны!
— Ладные ребята, — согласился Бертеридж. Но в его
тоне отнюдь не слышалось удовлетворения положитель-
ным впечатлением, какое произвели его воспитанники на
высокопоставленного посетителя и друга.
Генерал освоился с тампонами в носу и наблюдал, не
скучая. Вдруг он воскликнул:
— Эге! Да они жрут и друг друга тоже!
Генерал показал пальцем на крупное насекомое, кото-
рое внезапно вгрызлось в мягкое брюшко другого. Оно
разорвало его и, быстро шевеля челюстями, продвигалось
к голове.
— Молодцом! — одобрил генерал. — Так его! Не попа-
дайся на дороге, когда я хочу есть!
Бертеридж пояснял:
— В естественных условиях саранча редко пожирает
одна другую. Но если изменить условия и поставить на-
секомое в искусственную обстановку, то даже обычные
кузнечики, скажем, в коробке, принимаются за взаимное
уничтожение. Так как я отбираю лучших, я и использую
это обстоятельство. Это более простой и быстрый способ,
чем, скажем, взвешивание, измерение и прочее. Слабые и
менее энергичные экземпляры гибнут, мне они не нужны.
Теперь ты понимаешь работу моих отборщиков? Они из-
влекают сильнейших, укладывают их в свои коробки и
переносят дальше. Ну, как, Вик? Насмотрелся? Пойдем
дальше.
— Постой! Тут нашелся второй забияка! — возразил
привлекаемый живым зрелищем генерал.
— Идем, идем, Вик! Ты ничего не потеряешь. Дальше
будет тоже не менее интересно!
Второй этаж по своему устройству оказался копией
первого. Такие же столы, такие же стеклянные ящики и
тот же зеленый корм в них. Но насекомых в ящиках
было гораздо больше, и .генерал сразу отметил, что пре-
обладали особенно крупные экземпляры, куда более со-
лидные и зрелые, чем внизу.
Ящики второго этажа были гуще населены, и схватки и
нападения в них были чаще. Повсюду быстро сновали
отборщики лучших экземпляров с черными коробками в
руках.
— Чем больше я стесняю насекомых, тем сильнее они
дерутся! — говорил Бертеридж.
Генерал воспринимал посещения музеев, выставок, кар-
тинных галерей и прочих подобных мест как неизбежную,
но всегда одинаково скучную повинность. Зато здесь перед
его глазами все было в движении. Внизу нужно было по-
дождать, пока пара насекомых не схватится между собой,
а тут буквально разбегались глаза. В одном и том же
ящике возникало одновременно несколько занимательных
стычек. Обдуманно, издали, противники примерялись один
к другому и отважно кидались в бой. Можно было бы
держать пари за сражающихся...
— Ну, Вик? Интересно? — спрашивал Бертеридж. —
Мне это иногда кажется чем-то вроде экранизированной
истории деловой жизни. Как на бирже, когда в острые
минуты все бросаются и толкаются, как быки. Правда, у
всех на глазах там не съедают друг друга, но... одно
стоит другого!
— Вообрази, что я тоже сейчас подумал что-то подоб-
ное! Но, знаешь ли... э-э... — есть и еще одно. Такие парни
были бы замечательными солдатами в нашей армии, —
ответил генерал, восхищенный и совпадением мыслей, и
своей способностью к широким обобщениям.
Бертеридж продолжал:
— Внизу ты видел, как я вынуждаю сильных устранять
слабых. А здесь я стравливаю между собой сильных,
здесь побеждают самые сильные, ловкие, смелые и умные.
Кроме того, здесь они не только едят и дерутся. Они
приближаются к зрелости, и их начинает подталкивать
инстинкт размножения. Они свирепеют... Но поднимемся
еще выше. Не беспокойся, третий этаж тоже очень зани-
мателен, — быстро говорил Бертеридж, увлекая своего
друга к лестнице.
Обстановка третьего этажа существенно отличалась от
того, что генерал видел в двух нижних. Длинные столы
отсутствовали, и стеклянные ящики стояли на толстых
резиновых матах прямо на кафельном полу. Ящики, за-
крытые сверху, достигали почти двух метров в длину. На
26
уровне пола каждый ящик имел длинную дверцу в метал-
лической оправе.
Бертеридж остановился около пустого ящика и огля-
нулся. Из огражденного низкой решеткой отверстия в
полу, куда снизу выходила одна из винтовых лестниц,
показалась голова работника фабрики.
— Сюда! Сюда! — крикнул ему Бертеридж.
Отборщик поспешно подбежал, открыл крышку своей
черной коробки, где содержались избранные им экземп-
ляры, и приложил ее к круглому отверстию, устроенному
в верхней части бока ящика. Насекомые должны были
сами выползти на свет из места своего заключения.
— Дело в том, — пояснял Бертеридж, — что моя са-
ранча успокаивается в коробке. Там темно. Сейчас они
покажут себя. Сюда попадают только самые крупные и
лучшие во всех отношениях экземпляры. Подняться на
третий этаж нелегко. Нужно уметь завоевать эту честь.
Дно большого ящика было тоже стеклянным. Под стек-
лом лежала какая-то ткань, рисунок и цвет которой ими-
тировали поверхность цветущего луга. Генерал понял об-
ман, только вглядевшись. На самом деле в ящике не
было корма.
Тем временем из отверстия черной коробки, прижатой
к круглому окошечку в стенке ящика, высунулась голова.
Только сейчас генерал мог оценить мощность вооружения
саранчи, выводимой его другом. По обе стороны головы
выступали сложные челюсти, напоминавшие набор колю-
щих, режущих и пилящих инструментов. Генерал понял,
что толстые перчатки на руках сборщиков служили не
только гигиеническим целям.
Насекомое выставило короткие толстые усики, подви-
гало головой и свалилось вниз. Там оно немедленно
скользнуло челюстями по стеклянному полу, обманутое
его видом, так же как генерал.
— Неукротимый голод! — комментировал его действия
Бертеридж.
Прочная поверхность стекла была слишком тверда для
страшных челюстей, однако насекомое продолжало рабо-
тать ими с тупым упрямством.
— Ты думаешь, Вик, что он нуждается в пище? —
спросил Бертеридж.
— Конечно. Я не сомневаюсь в этом и ты сам так ска-
зал. Не понимаю твоего вопроса. Достаточно на него по-
смотреть, — ответил генерал, обернувшись к ученому.
— Заблуждение, друг мой! Вполне понятное и есте-
ственное, но все же заблуждение. Одно дело — нуж-
даться в пище, другое — хотеть есть! Обычные насекомые
могут долго поститься и не испытывают от этого никаких
неудобств. А этот молодец абсолютно сыт, набит пищей и
может очень долго обходиться без нее. Но есть он хочет,
вот в чем моя удача! Это особое состояние я называю
инстинктом разрушения. Иногда я называю его и нена-
вистью. Мои молодцы ненавидят все цвета, в которые об-
лачается растительный мир, да!
— Странное определение! Даже невероятное! — возра-
зил генерал. — Тебе же, Джерри, приятно смотреть на
виски, вино, хорошую свинину, дичь и на прочие славные
вещи... И саранча должна любить цвета своей пищи!
— Любить? Пошлое и глупое слово! — громко закри-
чал Бертеридж. — И о какой саранче ты думаешь? Обык-
новенная — может быть! Я ее не спрашивал. А здесь ты
видишь мою саранчу! Понимаешь? Это новый, особенный,
до сих пор не существовавший вид. Это Locusta grandiosa
Berteridji! Это — саранча Бертериджа, вскормлен-
ная экстрактом Бертериджа, выращенная в условиях,
созданных Бертериджем! Я ее творец, я ее знаю и умею
с ней разговаривать. Я сумел создать ее такой, чтобы
она могла служить мне, тебе и нашим друзьям. Смотри!
Вот они борются, чтобы доказать свое право на службу!
Генерал повернулся к ящику. Там, на обманчивом зеле-
ном полу кипела страшная и беспощадная битва. Могучие
насекомые высоко подпрыгивали и подлетывали, поль-
зуясь уже почти развившимися крыльями. Цель стреми-
тельных движений была одна — сцепиться друг с дру-
гом.
Саранча сбилась в кучу и рвала одна другую с неисто-
вой злобой. Члены и тела насекомых хрустели под хват-
кой мощных челюстей. Иногда куча распадалась на
группы. Можно было видеть, как одно насекомое ушло
головой в тело другого, не замечая, как его самого рас-
таскивают на части другие сражающиеся конкуренты.
Оторванные ноги еще шевелились, точно не желая при-
знавать, что они уже перестали существовать. Стекло
покрылось пятнами зеленой и желтой крови саранчи.
Генерал целиком ушел в захватывающее и интересней-
шее зрелище. Он сжал челюсти так, что на них вздулись
желваки мускулов. Он дышал носом и не заметил, что
из его ноздрей вывалились предохранительные марлевые
тампоны.
Дно ящика покрывали обрывки тел погибшей саранчи.
Уцелевшие слепились в углу в такую тесную кучу, что
уже ничего нельзя было различить. С вершины постепенно
замирающего переплетения тел свалилось одно насекомое.
Оно отползало боком, так как вместо ног у него оста-
валось только два пенька на одной стороне. Но замершая
было кучка тел шевельнулась. Показалась еще одна са-
ранча. Она настигла уползающего противника, насела на
него сверху и начисто отрезала ему голову...
Отборщик открыл нижнюю дверцу, выгреб щеткой
остатки гладиаторов, погибших за честь служить Берте-
риджу и его друзьям, и вытер загрязненное стекло.
Чемпион приподнял изорванные крылья и издал резкие,
стрекочущие звуки. Отборщик бросил в ящик две горсти
зеленых стеблей. Победитель прекратил свою скрежещу-
щую музыку и начал грызть.
Бертеридж взял под руку генерала, взволнованного зре-
лищем великолепной войны.
— Пойдем, — сказал ученый, — дальше не стоит смот-
реть, будет повторение одного и того же. Победителям
дают время оправиться и отдохнуть. Потом они сра-
жаются друг с другом. Только около пятидесяти экзем-
пляров, самых лучших, выбранных мной таким верным,
безошибочным способом, идут в инкубаторий каждый
день. Они одни достойны дать хорошее потомство. Пой-
дем, Вик, отдохнем немного. Ведь мы с тобой еще далеко
не кончили... Надеюсь, ты не скучаешь? Это лучше ком-
пании старой мумии?
— Да, Джерри! Признаюсь, у тебя все дьявольски ин-
тересно! Но отдохнуть, действительно, нужно! — ответил
возбужденный генерал.
Генерал целиком ушел в захватывающее и интерес-
нейшее зрелище.
27
Бертеридж привел генерала в комнаты, носившие
названия «камер отдыха».
Глава одиннадцатая
I/ АК и все прочее во владениях профессора Бертериджа,
1 душ был устроен по последнему слову техники. Гене-
рал кряхтел и подпрыгивал под напором струй, бивших
со всех сторон, — снизу, сверху, с боков. Температура
была подобрана так, чтобы вода не изнеживала тело из-
лишней теплотой, но сообщала бодрость нервам, утомлен-
ным волнующим зрелищем.
Старый Вик был любителем сильных ощущений. Ему
везло в жизни и в этом отношении. Юношей он был на
знаменитом матче, где великий О’Греди нокаутировал
молодого Дойля так, что у него отделилась затылочная
кость. Он был в Сингапурском цирке в нескольких метрах
от клетки, когда тигр бросился на выпившего лишнее ук-
ротителя. Хотя кругом визжала и выла от ужаса разно-
язычная и разноплеменная толпа, генерал не потерял ни
одного движения зверя, трепавшего человека, как крысу.
Несколько раз. он присутствовал при казнях на электриче-
ском стуле, — в двух случаях ток давали по три раза!
Генерал видел линчевание негров. Он осматривал фашист-
ские лагери для военнопленных во Франции и в Западной
Германии, еще наполненные заключенными. Он побывал и
в Корее, присутствовал при допросах пленных, осматривал
пункты концентрации местного населения и военноплен-
ных... Многое видел генерал... Он был обладателем бога-
тейшей и совершенно секретной коллекции фотоснимков,
в своем роде, Конечно, но саранча Бертериджа была не
хуже всего этого для человека, снабженного от природы
кое-каким воображением...
Генерал вышел из влажных объятий душа помолодев-
шим и вполне освеженным.
— Однако, Джерри, я уверен, что ты покажешь мне еще
что-нибудь интересное! — весело крикнул он своему другу,
показавшемуся одновременно с ним из соседней кабины
душа.
— Конечно, конечно! —- отвечал Бертеридж. — Ведь
нам остается еще весь инкубаторий!
Под инкубаторий было отведено все левое крыло быв-
шей фармацевтической фабрики. Осмотр начался сверху.
Работа в этом корпусе была, надо думать, приятнее, чем
в отборочном, так как здесь гнилостный запах ощущался
гораздо слабее. Генерал и Бертеридж поднялись в верх-
ний этаж на лифте и прошли в комнаты, носившие назва-
ние «камер отдыха».
— Понимаешь, Вик, — объяснял ученый, — все мои
насекомые, которые сумели подняться в отборочном кор-
пусе на самый верх и выиграли последние состязания,
должны отдохнуть и оправиться перед тем как начать
выполнять свою великую и последнюю задачу — продол-
жать свой род. Кроме того, здесь я дополнительно под-
кармливаю их моим экстрактом. Это — помещение для
самцов.
Генерал осматривал избранных чемпионов. Каждый си-
дел отдельно, в маленькой клетке из тонких желтых про-
волок, образующих сетку с широкими ячеями.
— Моя саранча боится желтого цвета и ведет себя
спокойнее, — сказал Бертеридж.
Тут были самые крупные экземпляры. Тяжеловесные,
они казались исполненными сознания своей силы и высо-
кого назначения. Одни из них сидели неподвижно среди
мелко измолотых могучими челюстями остатков растений.
Другие еще рылись в трухе, высасывая последние капли
элексира жизни.
— Кстати, о твоем экстракте, Джерри! Объясни мне
подробнее, в чем дело? — попросил генерал.
— Я экстрактирую ферменты из семидесяти двух раз-
личных растений, — обстоятельно начал ученый. — Часть
из них я тебе уже перечислил. Словом, я охватываю
почти все культурные злаки, большинство фруктовых де-
ревьев и много дикорастущих растений. Надо тебе сказать,
что я долго бился над получением моего экстракта. Мой
путь изложен на тысячах страниц и сила моего труда
может обеспечить мне лавры академий всего мира. Но,
как ты хорошо понимаешь, пока я вынужден еще держать
под спудом заслуженнуй мной славу...
— Конечно! — заметил генерал.
— Наконец, — продолжал Бертеридж, — я получил
нужный мне продукт. Он, в очень большой степени, спо-
собствует ускорению зрелое!л и развитию роста моей
саранчи. Какой-нибудь материалистически настроенный
ученый удовольствовался бы только таким ограниченным
выводом, знакомясь с моими трудами. Но я добивался
другого, неизмеримо более значительного. Экстракт Берте-
риджа реформирует инстинкты моих насекомых!!! Как, ты
спросишь? Он возбуждает у саранчи Бертериджа совер-
шенно неутолимую жадность. А так как мой экстракт со-
ставлен из массы растений, то жадность и сопутствующая
ей жажда к уничтожению направляются на всю флору
без исключения. Но ведь ни в одном из растений, взятом
в отдельности, нет экстракта в целом? Не правда ли? Он
есть только у меня! Поэтому моя саранча осуждена мной
на бешеный и непрерывный поиск. Что бы она ни ела,
сколько бы она ни ела, ее всегда терзает неутолимый
голод. Наполнив себя пищей, она продолжает молоть
своими челюстями все, что ей попадается. А в той пище,
что я даю моей саранче, рассеяны ничтожные доли эк-
стракта, это заставляет саранчу испытывать неукротимый
голод и производить постоянный поиск. Но находит-то
она очень мало! Вот тут-то она и привыкает набрасываться
на все виды растительности. Понятно ли я выражаю свои
мысли, Вик?
— Вполне! — заявил генерал. — Яснее не скажешь! Ты
всегда умел точно выражаться, Джерри!
— Я не надоел тебе?
— Нет, нет! — заверил генерал своего друга.
— Тогда разреши мне продолжать... Ты должен знать,
что насекомые почти не устают. Их двигательные и прочие
аппараты устроены иначе, чем у нас, и в их тканях не
28
накопляется МбЛоЧнйя кислота. Поэтому их Способность К
непрерывным и интенсивным усилиям так же колоссальна,
как и их сила, оцененная сравнением веса Насекомого и
веса хотя бы человека. Вообще, если подумать о работе,
то насекомые куда более совершенны, чем позвоночные и
теплокровные животные. Например, если бы я был так же
силен, как он, — Бертеридж указал на сидевшее в бли-
жайшей клетке насекомое, — я без труда мог бы одним
пальцем продавить стену моего завода. А что касается
работы! Если бы мы с тобой взяли по ножу и взялись
крошить траву и ветки двадцать четыре часа подряд, нам
бы все равно не угнаться за полудюжиной моих молод-
цов! — закончил ученый.
В смежной комнате, в точно таких же клетках, сидели
насекомые. Но корма на гладких полах клеток почти не
было, а размеры насекомых по крайней мере в два раза
превышали громадных самцов.
— Да это прямо какие-то слоны! — воскликнул гене-
рал. Он сам был поражен и восхищен. Громадные экзем-
пляры саранчи Бертериджа походили уже не насекомых,
а на каких-то фантастических птиц.
Но искренность дружеской похвалы почему-то задела
Бертериджа. Он нахмурился так, что его шишковатый
нос сморщился.
— Не слоны, а просто самки, достигшие полной зрело-
сти...
Генерал воззрился на чем-то недовольного друга, а Бер-
теридж посмотрел на работника в кремовом костюме, ко-
торый хлопотал поблизости, усаживая в клетку только что
принесенную самку.
— Вы скоро там кончите? — нетерпеливо крикнул уче-
ный служащему. Тот поставил клетку на место и огля-
нулся на хозяина.
— Прошу вас выйти, закрыть дверь и подождать в
коридоре! — распорядился Бертеридж. — И пусть пока
сюда никто не входит!
Когда дверь за служащим закрылась, Бертеридж обра-
тился к своему другу:
— Вик! Ты ведь не думаешь, я надеюсь, что мы с тобой
гуляем по какому-нибудь дурацкому сельскохозяйствен-
ному музею или по выставке, где можно посмотреть на
раскормленных свиней или на глупых косматых баранов,
таких же самодовольных, как их хозяева?
— Нет, конечно! Я знаю твои цели! — возразил гене-
рал, удивленный вспышкой своего ученого друга. — Я
приехал к тебе не для развлечения. Какая муха тебя уку-
сила? Разве я тебе не друг?
— Тем лучше, Вик, тем
лучше! — сурово сказал Бер-
теридж. — Но я имею право
просить тебя именно как ста-	— Да это
рого и верного друга помнить,
что ты находишься в храме
науки. Твоя шутка ничуть не
задела меня как твоего друга.
Я знаю, что ты никогда не за-
хочешь меня обидеть! Я сижу
здесь, почти не выходя за во-
рота. Я выбрался в город
первый раз за последние че-
тыре недели только вчера,
чтобы встретить тебя. А ты
помнишь, как ты сказал вчера,
что должен поинтересоваться
моей работой? А сегодня ты
сказал, что стою кругленькую
сумму! Ты думаешь, я не по-
нял??! Нет!!! Я знаю, откуда
дует ветер...
Бертеридж отвел генерала
к окну, и они уселись на ши-
рокий подоконник. Ученый про-
должал:
— Ты сказал: слоны. Не
слоны, а пигмеи! Да! Много
лет я кручу когесо жизни.
Дома, в Штатах, я вел мел-
кую работу. Но мою саранчу
я растил, как мать любимого
ребенка. Я начинал с самой
обыкновенной азиатской саран-
чи. Здесь я получил возможность работать в настоящих
масштабах и на сегодня добился того, что все дремавшие
в саранче замечательные способности вскрыты и усилены
в тысячи раз!!! Да, я сумел создать новый вид. Но разве
же это все? Нет!!! Я могу довести саранчу Бертериджа
до размеров кошки, собаки, чорт побери! Саранча Берте-
риджа будет способна перекусывать деревья!
Глаза Бертериджа сверкали. Он встал, продолжая гро-
мовым голосом:
— Я уже добился того, что яички моей саранчи пере-
носят любой мороз, а личинки продолжают развиваться
весной, не боясь заморозков. Но я хочу, чтобы они разви-
вались на снегу! Зимой, клянусь всем святым! Я добьюсь
того, что они будут питаться соснами и елями, которых они
пока еще не хотят жрать, канальи! А что думают наши
тупицы?
— С месяц назад, у меня с визитом была одна парочка:
жирная сволочь сенатор Доннелли и тощая проныра Гал-
лес. Эта корова и эта щука пришли в телячий восторг
и говорят: все хорошо, вы добились своего, уважаемый
профессор! А под их идиотскими черепами засело:
«Довольно, можно больше не продолжать!» И я сам ви-
новат! — завизжал Бертеридж, ударив себя кулаком по
голове. — Я расхвастался. Проболтался, что у меня есть
четыреста пятьдесят миллионов яичек, готовых к дей-
ствию!..
И Бертеридж забормотал, в ярости размахивая руками,
уже что-то совсем непонятное. Можно было разобрать
только отдельные выкрики:
— Продажные шкуры!.. Невежды!.. Взяточники!.. Шайка
воров!.. Политиканы!..
Растроганный волнением своего друга генерал едва мог
успокоить его. Когда ученый Бертеридж обрел дар слова,
он начал просить генерала:
— Вик, дорогой дружище, обещай мне, что ты немед-
ленно по возвращении в Штаты лично объяснишь все
президенту. Он должен встать на мою сторону. Недаром
же столько лет мы тащили его. Он многим обязан моей
семье. Ты обещаешь, что дашь мне возможность продол-
жать совершенствовать мое дело?
Генерал разделял чувства своего друга. Он отметил
честно и искренне, голосом, которому можно было верить:
— Да, Джерри! Клянусь тебе! Ты можешь спать спо-
койно, да разразит меня бог! Я сделаю для тебя все. Уже
прямо какие-то слоны! — воскликнул генерал.
29
сейчас сотня-другая твоей саранчи не хуже тяжелого
танка. Ты будешь продолжать свою работу!..
2
рЕНЕРАЛ, действительно, обожал бои петухов, гусей,
1 хорьков, травлю крыс и прочие забавы некоторой ча-
сти неселения Штатов. Но ученый недооценивал способ-
ностей своего друга. Более живой и сообразительный,
Джерри всегда был впереди преданного ему Вика. Но и
Вик проделал немалую дорогу! Наблюдая жадных и злоб-
ных чудовищ, созданных Бертериджем, генерал отлично
отдавал себе отчет в боевом значении гениальных трудов
своего друга.
— Все великое — просто! — говорил Бертеридж гене-
ралу, проводя его по длинным коридорам и лестницам. —
Но уметь найти простое — вот что действительно трудно!
В молодости я начал с мух. Кое-что получалось. Однако
я понял, что многого с мухами не достигнешь. Но наука
должна служить жизни и ставить себе совершенно дело-
вые цели, не отвлекаясь мечтами. Наука должна быть
полезной для меня!.. Вообрази, Вик, если бы я занялся
хотя бы пчелами? Как ты думаешь? Вздор, а?
— Конечно, ерунда! — согласился генерал. — У нас
сколько угодно сахара и меда. К чему ломать установив-
шееся производство и разорять сахарозаводчиков? Это
почтенные люди!
— Совершенно с тобой согласен, дружище Вик! Итак,
опыты с мухами меня не могли удовлетворить. Муху
труднее изолировать, — можно причинить неприятности
самому себе. Да у мухи и нет ничего своего, — только
переносчики бацилл. Майские жуки тоже были неверной
дорогой. Впрочем, все это тебе известно... Колорадского
жука я уступил другим желающим по той причине, что
он туп: не хочет развиваться!.. Я пробовал. Нет!
Только пасленовые, иначе говоря один картофель. Безини-
циативный лентяй!.. Меня поистине спасло то, что при
всех моих других увлечениях, я никогда не бросал са-
ранчу. Всегда у меня был для нее уголок, где она чув-
ствовала себя уютно. Однако без экстракта я двигался
черепашьим шагом! Ах, саранча, саранча!.. А все же идею
саранчи нашел не я!
В нижнем этаже генерал и Бертеридж уселись на ши-
рокий мягкий диван. Они закурили, и Бертеридж задум-
чиво произнес:
— Запах моих трав напомнил тебе, Вик, наше детство
и юность... А моего прадеда ты помнишь?
Как же мог генерал не помнить? Есть вещи, которых
не забывают. Древний, прямой, как доска, старик казался
вечным, как сама земля. Он был одним из первых пионе-
ров Дальнего Запада и захватил необъятные пространства
плодородных земель в те времена, когда их еще не ме-
рили, а считали так: от острой горы пять долин на запад,
и на день ходьбы от этого столба к югу и столько же
на север — все мое! Так мерил первый Бертеридж свои
владения. Он сумел дожить до начала второго десяти-
летия двадцатого века, перевалив за сто лет и остав-
шись одиноким среди разросшейся семьи. Дети, внуки,
правнуки — столько стало их, что старик и не пытался
различать в этой мелюзге одного от другого.
Эти картины живо встали в воображении генерала и
он ответил:
— Ну, еще бы! Мы с тобой боялись его как чорта, нои
липли к нему, как мухи, когда он принимался рассказы-
вать о старине. Хоть он и шамкал своими ввалившимися
губами, мы отлично понимали его рассказы о прериях,
полных бизонами, о брезентовых фургонах переселенцев
на Дальний Запад. Все помню: и о ножах, которыми
можно было разрубить серебряный доллар, и о длинных
винтовках — лонгриффл. А особенно хорошо помню рас-
сказы о стычках с индейцами. Да... в его годы все про-
странство между Атлантическим и Тихим океанами было
набито краснокожими, тогда они кишели, как муравьи.
Ему пришлось немало поработать винтовкой и ножом...
— А его библию ты тоже помнишь, Вик?
— Как же я могу ее забыть, Джерри?
Старик не расставался с библией. Она всегда лежала
на стуле или на столе — под рукой. А когда он ходил,
всегда подмышкой у него была толстая книга в кожаном
переплете... •
— А это ты помнишь? — спросил Бертеридж. — Исход.
Глава десятая... «И простер Моисей жезл свой на землю
Египетскую и господь навел на эту землю восточный
ветер. Настало утро и ветер нанес саранчу. Прежде не
бывало такой саранчи и после не будет такой. Она по-
крыла лицо всей земли так, что земли не стало видно. И
поела всю траву земную и все плоды древесные и не
осталось никакой зелени ни на деревьях, ни на траве по-
левой во всей земле Египетской»...
Бертеридж замолчал. Генерал видел двух мальчиков,
стоявших перед стариком. Лицо древнего Иеремии Бер-
териджа было коричневое, как выдубленная кожа, и рас-
сечено во всех направлениях глубокими трещинами мор-
щин. Старик беззвучно жевал губами. И вдруг глаза его
широко открывались. Он вытягивал перед собой трясу-
щуюся руку и внятно шамкал:
— Мы напали на апахов ночью, перед самым рассветом.
Они не ждали нас и крепко спали. Я голыми руками уда-
вил часового. Мы перебили их всех, как Голиаф фили-
стимлян. Когда встало солнце, наша работа была кон-
чена. Мы взяли две тысячи лошадей. На этом месте я
поставил крест из хорошего кедра в память нашей по-
беды. Мы воздали хвалу господу, благословившему нас!
Белая борода старика, которая росла у него на шее под
бритым подбородком, поднималась над ввалившейся
грудью. Когда предок успокаивался от вызванных воспо-
минаниями волнений, он приказывал: дайте библию!
— Да, — сказал генерал, — старый Иеремия заставлял
нас в виде платы за его рассказы читать ему библию
вслух и заучивать ее стихи наизусть... Я уже все забыл,
а у тебя, Джерри, всегда была замечательная память...
Генерал призадумался, потом взглянул на Бертериджа и
захохотал:
— А ты помнишь, как он приказал твоему отцу тебя
высечь, когда ты проболтался, что Иона никак не мог
пролезть в глотку кита? Старик сидел рядом, когда отец
тебя порол, и кричал: «Еще, еще дай ему». А ведь тогда
мы с тобой были уже не маленькие, учились в колледже
и умели курить. Старик не допускал сомнений в истинах
священного писания. Я думаю... — и генерал захлебнулся
смехом, — будь он жив и если бы ему не понравилась
твоя библейская цитата, если бы он вообразил, что ты
лезешь в роль бога, то ты и сейчас не сумел бы отвер-
теться от розги, невзирая на твои ученые степени и солид-
ный возраст!
Бертеридж поморщился и возразил генералу, с глубокой
верой в свои слова:
— Нет, Вик! Ты заблуждаешься и можешь не беспо-
коить его кости. Наоборот, старик благословил бы меня.
Ты не забыл его экспедиции против индейцев, которых он
вымел со своей земли? Ты помнишь его старый ящик из
красных кедровых досок, окованный железными обручами?
Он не давал никому прикоснуться к нему. После его
смерти мы нашли там большую стальную шкатулку, бит-
ком набитую прямыми черными волосами и истлевшей
кожей скальпов краснокожих. Старик не хвастался, рас-
сказывая о своих походах...
Бертеридж сделал короткую паузу и продолжал:
— Но старик не ограничивался пулей и скальпиро-
вальным ножом! Он и его друзья пустили в ход оспу,
чтобы очистить прерии от краснокожих, пораньше гене-
рала Амхерста и полковника Букэ. В разгар оспенной
эпидемии на Ямайке они сумели вывезти оттуда и про-
дать индейским племенам крупные партии одежды. Конеч-
но, при тогдашнем состоянии науки это была кустар-
щина! Но что касается идеи, то мой старик был вполне
современным дельцом. О таких вещах не рассказывают
первому встречному, но мы нашли старую переписку в ве-
щах старика и храним ее в нашем семейном архиве, Вик.
Ты можешь не сомневаться! Старый Иеремия, будь это
нужно, отдал бы мне свой последний грош и обобрал бы
весь свой род, чтобы мне помочь, — во имя саранчи Бер-
териджа! Я — настоящий Бертеридж! Я нашлю мою са-
ранчу на русских, на китайцев, на поляков, чехов, венгров,
румын, болгар и на всех, кто хочет нам мешать, как бог
послал свою саранчу на нечестивых египтян!
30
Глава двенадцатая
— Да. Старый Иеремия заставлял нас читать
библию вслух и заучивать ее стихи наизусть.
ГТ ОСЛЕДНИМ местом фаб-
1 1 рики сверхсаранчи, кото-
рое захотел показать генералу
Бертеридж, был склад яичек.
Он находился в подвале инку-
бационного корпуса.
Внутри склада было очень
сухо и, как сразу почувствовал
генерал, очень холодно. Берте-
ридж указал генералу на тер-
мометр, висевший у двери на
стене. Синий столбик стоял на
несколько делений ниже нуля.
— Я храню запас яиц при
низкой температуре, — пояс-
нил Бертеридж, — иначе нач-
нут выплаживаться зароды-
ши. — Впрочем, — поспешил
похвастаться ученый, — я
владею способом добиваться
временного анабиоза и другими
способами. Это обеспечивает
возможность транспортирова-
ния предварительно обработан-
ных мной кубышек с яичками
на любые расстояния... Но пой-
дем, а то ты можешь просту-
диться;
Да ничего интересного вну-
три склада и не было. Снизу
и до потолка возвышались
металлические стеллажи. На
них лежали зеленые коробки, немногим большего раз-
мера, чем пачки, в которых продают сотнями сигареты.
Бертеридж взял одну коробку и повел генерала наверх,
в первый этаж.
Они пришли в деловой кабинет ученого, который нахо-
дился в первом этаже инкубационного корпуса. Занятый
своими мыслями, генерал не глядя ответил на привет сек-
ретаря профессора и через минуту оказался в глубоком
кожаном кресле, около круглого стола. Кабинет профес-
сора напоминал библиотеку, все его стены были застав-
лены книжными шкафами.
Бертеридж предложил генералу для обозрения зеленую
коробку. Она была сделана из непрозрачного целлулоида.
Паз крышки был затянут лентой из пропитанной каким-
то составом ткани.
— Не стоит возиться и открывать ее, — сказал Берте-
ридж. — Там помещается две тысячи яичек. Они в так
называемых кубышках, как и у обычной саранчи. Разница
лишь в том, что моя саранча умеет создавать для своего
потомства очень прочные и большие кубышки. Считая не-
предвиденные потери и убыль молодых насекомых на
половину, через десять дней начнут кладку яиц пятьсот
пар. Прими к сведению, что у саранчи количество самцов
и самок почти одинаковое. Что же дальше? Посчитаем!
Моя саранча выплаживается через сутки после кладки
яиц. Следовательно, через двадцать один день, считая от
первого выплода, пятьсот пар превратятся, принимая ту
же убыль на половину, в двадцать пять тысяч пар. Я не
буду утруждать себя дальнейшими расчетами. Ты пом-
нишь легенду о первом изобретателе шахмат? — спросил
Бертеридж.
— Это я помню, — ответил генерал. — Он попросил в
награду, чтобы на первую клетку доски положили одно
зерно, на вторую — два, на третью — четыре, и так да-
лее. И нехватило чуть ли не во всем мире пшеницы для
расчета с ним!..
— Вот именно! — подтвердил Бертеридж. — Так же
точно и с моей саранчой. Сообщу тебе еще только одну
цифру: считая по три квадратных метра на один экзем-
пляр в сутки, потомство одной коробки может через месяц
очищать за день пятнадцать квадратных километров поля,
леса, степи, луга. А через два месяца — тридцать семь
тысяч квадратных километров будут ежедневно превра-
щаться в пустыню!
— Да, Джерри! — серьезно сказал генерал. — Твоя
саранча ничуть не хуже напалма!..
— Будь справедлив, Вик! —
возразил Бертеридж. — Что
там напалм!.. А не лучше ли
моя саранча ваших атомных
и водородных бомб? Не забы-
вай, что я делал расчет только
для одной коробки! Я могу
выдавать такие коробки тыся-
чами.
— Не забываю, Джерри! Но,
кстати, — заметил генерал,
доказывая, что он недаром
потерял время при осмотре
фабрики, — а как они обой-
дутся на свободе без твоего
элексира?
Ученый был подготовлен к
этому вопросу:
— Я вел и веду наблюдение
за контрольными экземпля-
рами. Ценные признаки, при-
обретенные саранчой благо-
даря моему элексиру жизни,
еще сохранятся для ряда по-
колений. Правда, саранча сразу
перестает прогрессировать в
своем дальнейшем развитии.
В природных условиях, при-
способляясь к более суровой
жизни, она пойдет по тому же
пути, что и каждое культурное
животное или растение, поте-
рявшие поддержку человека.
Так и моя саранча начнет вы-
рождаться, то есть возвра-
щаться к своему первоначальному азиатскому типу с его
ограниченными способностями. Однако на этот регрес-
сивный процесс уйдет много поколений и несколько лет.
За такое время саранча Бертериджа успеет сделать
свое дело!
— Это понятно... — протянул генерал. Было видно, что
его заботила какая-то новая мысль.
— Ты можешь обратить внимание, — продолжал Бер-
теридж, — что коробки из целлулоида. Такое требование
мне поставили, чтобы на местах ее легче можно было
бы уничтожить после использования. Это уже не мое
дело. Только мне целлюлоид не нравится. Он слишком
легко воспламеняется... Но это другое дело. Я кончил.
Я рассказал тебе все. Ты знаешь все.
Генерал рассеянно кивал головой. Бертеридж взглянул
на часы. Был шестой час вечера. Профессор встал, но
генерал протянул руку, как бы прося внимания своего
друга.
— Пора обедать, Вик! — сказал ученый. — Я хочу
только, чтобы ты немного поговорил еще с двумя людьми,
и мы будем свободны.
Генерал отрицательно покачал головой. Его лицо дела-
лось все более мрачным.
— Джерри! — сказал он. — Я перевариваю и уклады-
ваю в своей голове все, что ты туда сегодня поместил.
Большой груз, скажу тебе! И более серьезный, чем я
думал... И ведь я как-никак военный и этот багаж науки
для меня тяжеловат. Подожди немного, — я еще не очень
хочу есть... Впрочем, я не отказался бы от стакана лег-
кого вина и от двух-трех бисквитов.
Друзья молча дождались, пока не было подано вино и
бисквиты. Генерал выпил подряд два фужера шипучего
напитка.
— Итак, — произнес он, ставя пустой фужер на сереб-
ряный поднос, — вот моя мысль и вот мой вопрос к
тебе: как поведет себя твоя саранча, выпущенная на
белый свет, и что из этого может получиться, в конце
концов? Ты же больше думал обо всем этом, Джерри!
— Да, Вик. Ты прав. Только об этом я и думал уже
многие годы! Будет так: обычная саранча идет стадом,
сначала по земле, потом, когда у нее отрастут крылья,
она летит вся вместе, почти не разбиваясь. Поэтому она,
при современной технике — самолеты, ядовитое опрыски-
вание, и так далее — может существовать только где-
нибудь в дебрях — в Индии, Африке, Иране, Афганис-
тане и в подобных отсталых странах. Моя же саранча,
помимо своей колоссальной жизнеспособности и много-
кратно увеличенной размножаемости, обладает всеми дан-
ными для быстрого захвата больших территорий. Моя
саранча перемещается на крыльях со скоростью семиде-
сяти километров в час. Она может передвигаться не по
каким-то определенным путям, по ветру, например, а ра-
диально. Моя саранча будет разбегаться. Сегодня она
появится здесь, а завтра окажется за триста или за че-
тыреста километров. Саранча Бертериджа будет соеди-
няться только для размножения и опять разлетаться, усе-
ивая свои пути обильной кладкой яиц. Предположим, что
все начнется весной, в районе, расположенном где-нибудь
на стыке Европы и Азии. К осени саранча Бертериджа
достигнет на севере границ тундры, на юге — берегов
Средиземного, Красного, Черного морей и Индийского
океана, на западе — Атлантического, на востоке — Ти-
хого. В следующем году она размножится так, что съест
последнее, что останется на этой обширной территории, а
через два года ей останется есть только самое себя!..
— Нет, Джерри! Ты увлекаешься, — возразил гене-
рал. — А химия, а яды, а газы, а огонь!
— Нет, Вик! Нет, нет и нет! — утверждал Бертеридж. —
Я производил все возможные подсчеты. Нет и не может
быть таких производственных мощностей, чтобы на всей
поверхности Европы и Азии создавать должную концент-
рацию защиты. Кроме того, пойми, что ядовитые вещества
будут действовать не только на саранчу, но и на насе-
ление. Ничего не выйдет! Моя саранча победит все!.. За
одно лето ее яички рассыплются всюду. Они выдержат мо-
розы. А весной моя саранча опять вылезет, — сотни и
сотни миллиардов, биллионы, триллионы!
— Но все же напалм может справиться с твоей саран-
чой, — не хотел сразу согласиться генерал, отстаивая свою
любимую новинку.
— Не собираюсь спорить с тобой, — охотно согласился
ученый. — Однако же, для этого придется выжечь всю
поверхность материков. Скажи, пожалуйста, какая полу-
чится тогда разница в конечном результате? И так, и
так — ничего не останется! Если у тебя есть достаточно
напалма, самолетов и армий, чтобы пустить их в ход,—
действуй, пожалуйста! Меньше всего тебе помешаю я!
Начинай хоть завтра!..
Генерал не нашел ответа на эти слова своего друга и
вернулся к саранче.
— Ну, и что же будет с твоей саранчой, когда ты ее
выпустишь и она окончит свой захват? Скажи!..
— К нам она не доберется. А Европа и Азия будут
расшатаны до основания и отброшены на триста лет
назад. И отлично! В этом отношении я целиком согласен
с Гувером.
Генерал поднялся в кресле, оперся обеими руками на
стол и слегка наклонился в сторону Бертериджа. Он
произнес:
— Карты на стол, Джерри!.. И перестань мне морочить
голову своей наукой и твоей преданностью науке. Я не
мальчик. Как твой друг я спокойно выслушал все твои
тирады, — в конце концов, ты привык к своему жаргону
и я на тебя не в претензии. Но человеку, знакомому со
стоимостью и приемами только одной пехотной дивизии, —
это тонкая вещь, она стоит твоей науки, — достаточно
разок пройтись по твоей фабрике, чтобы понять, почему
ты заинтересован вечно продолжать работу. Ты здесь
имеешь кругленький доход, тебе многие могли бы поза-
видовать... Постой!!! — и генерал удержал ученого, гото-
вого вскочить со своего места. — Постой! Я твой друг, не
хочу тебе мешать и не собираюсь лезть в твою бухгалте-
рию, ты не дурак и там все в порядке. Я допускаю, твоя
саранча — это сила. И твое заявление имеет под собой
почву. Ты всегда хорошо рассуждал. Но наука — это
одно, а действия должны иметь политические основания.
Что ты думаешь обо всем этом как деловой человек, а
не как ученый?
Бертеридж был и возмущен и неприятно поражен не-
ожиданным проявлением решимости и властности со сто-
роны своего старого товарища. Вик хочет разыгрывать
старшего? Хорошо! Сейчас он сыграет с ним штуку. Вик
всегда был самолюбив, это его ахиллесова пята. Начнем,
сказал себе ученый, с обходного движения:
— Мы мгновенно сговоримся,. Вик! — заявил он, — на-
пример, по поводу Атлантического пакта. Мы, якобы, от-
вечаем за них. А они-то отвечают за нас?
Генерал успел усесться снова в кресло и Заявил:
— Что это за чертовщина? При чем тут Атлантический
пакт?
— Ты же хотел политических оснований, ты политик, —
возразил Бертеридж. — А политика — это взаимная от-
ветственность.
Бертериджа прервало появление секретаря. Женщина
открыла дверь в кабинет ученого и, не входя в него, ска-
зала:
— Я тысячу раз прошу прощения, но господина гене-
рала уже пятый раз требуют к телефону.
— Что? Кто? — грубо спросил генерал, всем телом по-
ворачиваясь к двери.
— Президент!
— Какой президент? — крикнул генерал, вставая.
— Здешний, конечно, — улыбнулась красивая женщина.
— Чорт бы его побрал!.. — еще громче закричал гене-
рал. — Объясните этой паршивой старой мумии, что он
должен знать свое место, не лезть ко мне, когда я занят
делом!
Нисколько не пугаясь крика и свирепого лица генерала,
секретарь сделала в рамке открытой двери глубокий ре-
веранс и сказала улыбаясь:
— Я так и передам его превосходительству.
Генерал опомнился. Он успел рассмотреть секретаря.
С завидной для его возраста и роста легкостью, он шаг-
нул к двери:
— Я прошу извинения, мисс...
— Гемстит, — подсказала красавица.
— Да, да, мисс Гемстит. Мне очень приятно познако-
миться с вами, — галантно раскланялся генерал, — про-
стите старого солдата. Но я действительно не могу оста-
вить моего друга Бертериджа. Вы объясните старому
джентльмену...
Мисс Гемстит спросила взглядом профессора. Тот бро-
сил ей:
— Завтра! — и дверь закрылась...
2
ГЕНЕРАЛ занялся вином и бисквитами. Бертеридж его
не беспокоил. Собравшись с мыслями, генерал возоб-
новил разговор:
— Итак, ты хотел сказать о взаимной ответственности,
Джерри. Договаривай, уже раз ты начал...
— Конечно. Вот именно ответственность-то и должна
быть установлена. Ты был прав. Дело есть дело, а деньги
есть деньги. Дела измеряются деньгами. В каждой сделке
отвечают обе стороны. И если одна сторона несет все
обязанности, а другая только берет и ничего не дает, это
шантаж, а не сделка. Сколько денег они взяли с нас
и что они нам дали?
— Взяли миллиарды и не дали ни сантима, — честно
признался генерал.
— Ну, вот видишь, а ты боишься моей саранчи! —
подхватил Бертеридж.
— Но ведь они наши союзники, Джерри! — возразил
генерал.
— Разве твой лакей твой союзник, Вик? Он служит тебе,
пока ты ему платишь! — усмехнулся Бертеридж. — И ты
напрасно хочешь обвинить меня в жестокости. Ты отлично
знаешь, что никогда я не был злым. Я только вижу и
знаю. Знаю все — и не смотрю на жизнь сквозь розовые
очки, как некоторые наши оптимистические конгрессмены,
выворачивающие наши карманы. Мы проигрываем игру,
Вик! Проигрываем!!! Нет, я не злой человек. Я ничего
не имею против здешней старой обезьяны и его компании.
Они стараются. Заметь, я отдаю должное, Вик! Изо всех
сил стараются и французы! И итальянцы! И бельгийцы!
И все прочие на Западе, кто получает наши деньги. И я
вижу, что ничего у них не выходит. Так на что же тогда
все они нам нужны? А, Вик? Что ты скажешь? Я не
дипломат, я простой человек, — я энтомолог. Но я
всю жизнь наблюдаю за насекомыми. Разные бывают на-
секомые и разные бывают люди, Вик!
Высказавшись, Бертеридж в свою очередь занялся ви-
ном и бисквитами.
— Ты упорно не хочешь понять! — хмуро проговорил
генерал. — На меня возложены определенные обязанности
32
и я как государственный деятель, должен стараться их
выполнить!
— Я тебе и объясню, как их нужно выполнить, твои
обязанности, и наилучшим образом, — отвечал Бертеридж
с полным ртом, из которого с каждом словом летели
крошки бисквитов, — я не прочь бы подождать, пока моя
саранча достигнет размеров вороны, а плодовитостью срав-
няется с чумной или холерной бациллой! Но для этого
потребуется еще пять лет, а то и все восемь! Я боюсь,
что тогда будет уже поздно...
Генерал подумал: — «Джерри согласен отказаться от
своих доходов... Дело серьезное...» — Эта мысль сильнее
подействовала на генерала, чем многие доводы Берте-
риджа. Но он продолжал упрямиться:
— Я не верю, что все исчерпано. Подожди действовать.
Тут-то Бертеридж и начал извлекать из свого колчана
самые острые и отравленные жгучим ядом стрелы, пред-
назначенные для уязвления генеральского самолюбия:
— Послушай, Вик! — говорил он, покончив с бискви-
том. — Ты меня удивляешь вдвойне! Во-первых, ты хо-
чешь меня уверить, что у тебя самого нет ни глаз, ни
носа, ни ушей. Во-вторых ты, зная меня с детства, пред-
полагаешь, что я тоже могу ничего не видеть, не слы-
шать и не знать!
— Я тебя не понимаю и даже не хочу понимать! — по-
пробовал схитрить генерал, отдавая себе отчет в том, что
его друг говорит что-то очень решительное и мало прият-
ное. И он не ошибся.
— Скажи, Вик, — спросил ученый, •— как тебя встре-
чали в Париже? A-а? Каков был банкет? Как тебя возили
по городу •— туда и обратно? Гулял ли ты по улицам?
Насладился ли ты знаменитыми бульварами? Катался ли
в Булонском лесу? Принимал ли парад? И что тебе кри-
чали по дороге благодарные французы?
С каждым вопросом генерал все больше и больше крас-
нел и, сам того не замечая, топал по полу своей громад-
ной ступней.
А Бертеридж продолжал:
— Я миную все прочие столицы в Европе, где ты по-
бывал за последнее время. Но имей в виду, что я знаю
все и до последней мелочи. ЗаймеМся вчерашним днем.
Скажи, Вик, почему в твоем поезде всю дорогу были опу-
щены занавески? Скажи, кто разбил камнем окно в твоем
вагоне и кому этот камень предназначался. А может быть,
ты думаешь, что машинист случайно проскочил сигналь-
щика? Да он охотно разбил бы твой поезд о стены вокза-
ла, если бы мог это сделать без риска для своей жизни!
Генерал рычал. Жестокий друг не унимался:
— А что тебе показывали собравшиеся на пустыре для
твоей встречи люди? Что было написано на плакатах, ко-
торые они для тебя приготовили? И какими розами они
забросали твой автомобиль?
Генерал не вытерпел. Он вскочил, отыскивая по старой
военной привычке свою фуражку с роскошными галунами
настоящего золота. В гневе генерал забыл, что он приехал
сюда в штатском костюме, в фетровой шляпе. Внезапно
он вспомнил об этом, схватил шляпу Бертериджа, по-
глядел на нее, швырнул на пол и разразился бранью. Он
проклинал Европу и Азию вместе и в отдельности. Он
поносил каждую страну старого мира, используя богатый
набор ругательств, накопленный в казармах всех родов
войск. Под конец он обрушился на Бертериджа:
— Зачем ты, мой старый друг и верный товарищ, кото-
рого я всегда любил и уважал, поднял всю эту грязь и
бросил ее мне в лицо? Я никогда не поступил бы так с
тобой! Весь день я сегодня чувствовал себя дома! Мне
казалось, что я вернулся в Штаты! А ты смеешься надо
мной!..	: I . । I । I . ; 
Бертеридж обнял генерала за плечи:
— Нет, нет, Вик, ты жестоко ошибаешься во мне!.. Если
бы я не любил тебя я бы смеялся за твоей спиной, как
смеются над тобой все эти Доннели и Галлесы, которые
выставляют тебя, как козла отпущения на публичное по-
ругание! Я люблю тебя и никогда не изменю тебе! Как
друг и как ученый я предлагаю тебе горькое, но необхо-
димое лекарство. Я твердо верю в тебя. Ты достоин и
ты будешь президентом! Поэтому я даю тебе оружие,
которым ты победишь!
— Да, да, мисс Гемстит. Мне очень приятно
познакомиться с вами.
Голос профессора журчал, как ручей. Ученый заставил
генерала опять сесть, налил ему фужер вина и заставил
выпить. Бертеридж говорил без уМолку. Он пользовался
случаем уничтожить своих конкурентов и рекомендовал не
давать денег на опыты микробиологов, так как даже
японцы не добились успеха с чумными бациллами.
Бертеридж дружески похлопывал генерала по спине,
подносил папиросы, зажигал спичку и выступал даже про-
тив таких известных вещей, как атомные бомбы. Только
саранча, замечательная саранча Бертериджа, еще могла
спасти положение! Опустошенная и вымершая наполо-
вину, _ Она смирится, эта страшная Евразия! Голод —
самое сильное оружие. В голодных городах и на пустых
полях усмиренных стран за кусок хлеба будут работать
послушные и даровые руки!
Тут генерал опять вспыхнул. Он вскочил и заорал:
— Довольно болтать! Пусть все дохнут от голода, пусть
провалятся сквозь землю! Но я, что я буду иметь от
этого? На какого чорта нужна твоя саранча лично мне,
вот что я хочу знать! Предлагай конкретные вещи и кон-
чим на этом! Мы не дети, перестань философствовать, как
идиот! К делу, или я ухожу!
Поведение генерала ясно сказало Бертериджу, что все
готово и можно уже приступить к изложению главного
пункта программы, к описанию той великой цели, достиг-
нуть которой было можно с помощью саранчи. Торже-
ственная минута наступила. Ученый засунул руки в кар-
маны брюк, подошел к бушевавшему генералу и сказал
ему спокойным, тихим голосом:
— Представь себе день, когда в печати появятся пер-
вые сведения о начале работы моей саранчи в России.
Никто не сделает сразу правильного вывода, но мы с
тобой будем знать, что это значит. Пока другие будут
думать, мы будем действовать. Кто-то : сказал, 'что. он
хотел бы только раз в жизни знать курсы завтрашней
33
биржи. А мы с тобой будем их знать за несколько меся-
цев. Когда дельцы поймут, что началось в России, прои-
зойдет грандиозный бум. Все бросятся покупать акции
пищевых предприятий и контракты на продукты сельского
хозяйства. Цены на продовольствие помчатся вверх пер-
выми, за ними — остальные. Тут-то и придет наш час!
Предупрежденные заранее, мы сделаемся королями биржи.
Морган и Рокфеллер будут пигмеями рядом с нами. Вот
почему я назвал тебе мой экстракт элексиром власти!
Генерал протянул Бертериджу руку:
— С тобой на жизнь и на смерть, Джерри! — торже-
ственно воскликнул он.
3
Л^ТРЕЛКИ часов показывали уже восемь часов и сорок
две минуты вечера. Было светло, как это бывает в
длинные июньские дни. Бертеридж сказал генералу:
— Ты мой гость, Вик, поэтому скажи откровенно, мо-
жешь ли ты выдержать еще полчаса до обеда? Мы бы
успели тогда покончить со всеми делами!
— Я могу выдержать еще час, но после такого дня мне
не хотелось бы оттягивать обед до ночи! — мужественно
признался генерал.
— Не больше сорока минут! — заверил Бертеридж и
нажал кнопочку электрического звойка. Он сказал по-
явившейся мисс Гемстит:
— Валмерса!
Мгновенно появился маленький худой мужчина сред-
них лет с сухим, неподвижным лицом. Он поклонился,
вонзившись в генерала пристальными черными глазами.
— Мой начальник охраны, полковник Валмерс! — пред-
ставил его Бертеридж. Полковник Валмерс поклонился
вторично.
— Садитесь, полковник! — пригласил генерал.
— Сообщите генералу о состоянии завода, — сказал
Бертеридж.
Полковник Валмерс начал докладывать:
— На заводе девятьсот тридцать семь человек. На пунк-
тах, обслуживающих завод подачей свежей зелени, и на
заготовках трав, расположенных вне завода, — две тысячи
пятьсот семнадцать человек. За полугодие удалено подо-
зрительных по связям и взглядам с самого завода семь
человек, а с подсобных предприятий — сто восемьдесят
один человек...
— И это несмотря на то, — вставил Бертеридж, — что
мы платим весьма высокие ставки! Несмотря на то, что
весь наш собственно заводской персонал завербован в
Штатах и пользуется всеми правами государственных
служащих! — заметил Бертеридж.
— Случаев вредительства на заводе не было. Но об-
наружено восемьсот четыре случая умышленного загряз-
нения доставляемой зелени и трав. Из них только два
серьезных — в зеленом корме оказался яд, вызвавший
отравление части насекомых.
Бертеридж перебил:
— Мышьяковисто-кислый натр, остановивший мой кон-
вейер на двое суток. И выбор яда очень характерен!
Валмерс продолжал, точно его не прерывали:
— Три случая, когда в сухих травах были вложены
зажигательные карандаши образца, применявшегося для
диверсий во время второй мировой войны. Несчастия не
произошло, так как одна кипа Загорелась вне территории,
во время доставки, а в двух других случаях опасные пред-
меты были своевременно найдены во дворе при осмотре.
— Я живу, как на пороховом погребе! — воскликнул
Бертеридж.
— Я не имею ни минуты покоя, господин генерал, —
сказал начальник охраны.
— Почему же это так? — спросил генерал.
— Полковник Валмерс имеет разветвленную агентуру не
только в городе и на наших заготовительных пунктах. Он
связан с другими органами наших зон и может отве-
тить! — Бертеридж подчеркнул осведомленность своего
начальника охраны.
— Население! — доложил Валмерс. — Распространение
опасных настроений. Увеличение враждебности к амери-
канцам. Увеличение активности.
— А как с формированием местного правительства? Это
поможет нам? — спросил генерал.
— Они группируют бывших наци. Этим они еще больше
увеличивают недовольство прочих. Массы не хотят войны
и опасаются политики местного правительства, — реши-
тельно сформулировал Валмерс.
— Коммунисты? — спросил генерал.
— Не только. Широкие массы! — пояснил Валмерс.
— Известно ли в городе, чем занимается завод? — за-
дал еще вопрос генерал.
— Ничего нельзя поделать со слухами. Мы здесь боль-
ше трех лет. Говорят, что мы выращиваем гремучих змей
и крокодилов, — несколько уклончиво ответил Валмерс.
Бертеридж взглянул на часы. Прошло уже тридцать
минут. Профессор кивнул Валмерсу. Тот встал, откланялся
и вышел.
Без доклада в кабинет-библиотеку вошел еще один чело-
век. Генерал узнал его:
— Здравствуйте, Баннинг! — сказал он, ответив на при-
ветствие толстого, подвижного мужчины.
— Я явился по вашему приказанию, генерал! — сооб-
щил один из руководителей американской разведки в
Западной Европе. Генерал не отдавал такого приказания.
Но он жестом руки предложил Баннингу сесть.
— У меня жалоба на мистера Баннинга! — заявил Бер-
теридж. Генерал кивнул головой своему другу, прося его
изложить претензию на работу разведки.
— Четырнадцать раз подчиненные мистера Баннинга
получали у меня материал для доставки его на восток и
ни разу не сумели переправить его в Россию! — сказал
Бертеридж гневным голосом. — Четырнадцать раз!... И
все проваливалось, как в воду!
Баннинг вздрогнул всем своим жирным телом. Он пред-
чувствовал, что вызов на фабрику саранчи не сулит ему
ничего доброго. У него были подготовлены оправдания,
но генерал не дал ему открыть рта:
Баннинг взволнованно начал свои объяснения.
34
— Плохо, Баннинг, очень плохо! — сказал генерал офи-
циальным сухим и очень резким тоном. Боясь раздражить
вспыльчивого генерала, Баннинг сделал усилие и смолчал.
Но и молчание не понравилось генералу. Да и не хоте-
лось затягивать время обеда.
— Вы что? Воды в рот набрали? — крикнул генерал.
Баннинг вскочил и взволнованно начал свои объясне-
ния. Он говорил о трудностях распространения саранчи
из-за того, что она нуждается в правильной закладке в
землю на намеченной территории, и оправдывался орга-
низацией переброски колорадского жука в новые демокра-
тические республики.
— Детская игра! Дурацкий жук... — бормотал Берте-
ридж. Не вслушиваясь, генерал прервал надоевшие ему
оправдания:
— Профессор Бертеридж даст вам указания. Вы их вы-
полните. Важнейшее задание! За неиспользование я вы-
гоню вас и всех ваших. Не мечитесь у меня перед гла-
зами! Сядьте и слушайте профессора! — генерал умел
быть страшным для людей, находящихся под его коман-
дой, и проявлять свирепую беспощадность.
Бертеридж потребовал, чтобы восемьсот зеленых коро-
бок были доставлены в Россию. Что касается места, то
ученый только напомнил о нем Баннингу. Пункт был на-
мечен давно. Он находился приблизительно на стыке
Европы и Азии, к югу от Уральского.хребта, что позво-
ляло саранче Бертериджа беспрепятственно распростра-
няться и на запад, в европейские земледельческие районы,
минуя меридиональную полосу уральских хвойных лесов.
Посев, по условиям биологии саранчи Бертериджа, было
указано произвести не раньше второй половины сентября
во избежание преждевременного выплода.
Баннинг обязался выполнить приказ. Он вышел, напут-
ствуемый грозным напоминанием генерала и проклиная
Бертериджа. Да, на этот раз придется пожертвовать всем!
Придется послать своего помощника по русским делам!
Завершая деловую часть своего дня, Бертеридж сумел
уложиться в сорок три минуты.
— Ты доволен мной, Джерри? — спросил генерал. —
С нашим президентом я буду говорить в'другом тоне, но
не менее решительно. Не раскрывая ему наших карт,
я добьюсь, чтобы никто не посмел закрыть твою фаб-
рику.
— Да, Вик! Благодарю тебя! Ты настоящий америка-
нец! — с чувством сказал ученый.
Бертеридж повел генерала опять на третий этаж эк-
страктного цеха. В стеклянной конторе начальника цеха,
излюбленном месте отдыха ученого, окна были затянуты
шторами. Друзей ждал великолепно сервированный стол,
сделавший бы честь любому из знаменитых парижских
ресторанов, прославленной кухни которых так и не при-
шлось запросто отведать генералу.
Вкусы гостя были известны и стиль тончайшего фран-
цузского поварского искусства был нарушен присутствием
свинины с картофелем.
Мудрым хозяином было предусмотрено и нечто дру-
гое — обеденный стол украшали не столько цветы,
сколько очаровательная и любезная мисс Гемстит и ее не
менее привлекательная подруга.
К середине обеда генерал уже совершенно подружился
с мисс Гемстит и клялся, что много лет не чувствовал себя
так хорошо, как сейчас, в гостях у своего друга и под
особым покровительством удачно импровизированного
банкета.
Бертеридж не отпустил свого друга в величественные, но
холодно-официальные палаты дворца президента, где
провел первую ночь своего визита новому члену Атланти-
ческого Союза полномочный представитель Северо-Амери-
канских Соединенных Штатов. Ученый уступил старому
Вику собственную уютную квартирку, находящуюся в глу-
бине третьего этажа экстрактного цеха.
Квартирка была невелика, но там было все, что тре-
буется современным комфортом. А как в ней пахло душис-
тыми травами, пробуждающими молодость! Так пахло,
что генерал забыл неприятную мысль, мелькнувшую было
у него в связи с близким соседством благоуханных, но
легко воспламеняющихся материалов.
Вик с чувством пожелал доброй ночи своему верному
Джерри и храбро переступил порог уютного гнездышка.
Я не имею ни минуты покоя, господин генерал.
— Я полагаю, что меня ночью никто не съест? Ты за
меня отвечаешь! — пошутил генерал.
— Довольно трудно съесть такого большого американ-
ского генерала! Что-нибудь от него останется! — отшу-
тился ученый.
...Таким образом восемьсот коробок, содержавших один
миллион шестьсот тысяч штук яичек нового вида саранчи,
выведенной профессором Бертериджем, были отправлены
в июне в Россию. Они должны были быть посеяны во вто-
рой половине сентября в большом удалении от поселений
советских людей, чтобы посев не был замечен.
Процесс развития яиц саранчи, искусственно останов-
ленный для удобства их транспортировки, в дальнейшем
подчинится естественным законам природы и зародыши
будут спать до весны. Потом наступит пробуждение. Вна-
чале слабые, они быстро пройдут все стадии развития.
Они будут питаться зеленой травкой, которую поспешит
вырастить для них добрая русская земля под добрым рус-
ским солнышком. Станут они расти не по дням, а по
часам. И через две недели хлынет саранча Бертериджа
жадным потоком во все стороны. И поест она всю траву
земную и все плоды древесные и не останется никакой
зелени ни на деревьях, ни на траве полевой во всей земле
Русской! Да и во всех остальных землях тоже...
Генерал мирно спал. Бертеридж спал не так спокойно,
ему снился пожар. Совсем не спал конвейер саранчи Бер-
териджа, он работал круглые сутки. Круглые сутки ва-
рился и элексир жизни профессора Бертериджа, его дру-
зей и всех, подобных им.
И круглые сутки стоял на великолепном фронтоне
смрадной фабрики саранчи добрый бог Эскулап, и круг-
лые сутки смотрел из своей ниши благородный Гиппо-
крат — безнадежно взирал он на прохожих с немым.
упреком...
(Продолжение следует)
35
Древнерусский
гороху
на
Днестре
-	_ — № 9 нашего журнала
за 1951 год была
=	напечатана заметка «Ар-
= M=W==3 хеологические находки в
=	Молдавии». В ней рас-
~~	- сказывалось о работах
славяно-днестровской эк-
спедиции Академии наук СССР, о
том, что за один только 1950 год
советские ученые открыли на право-
бережье Днестра несколько десятков
славянских поселений, которые уже
более ста лет были предметом без-
успешных поисков археологов. В
1951 году эти работы продолжались
и привели к новым интересным от-
крытиям. Вот, что рассказал о них
начальник экспедиции кандидат исто-
рических наук Г. Б. Федоров:
— Мы произвели большие раскопки
городища у села Екимауцы Резин-
окого района Молдавской ССР. Ты-
сячу лет назад здесь находился
крупный по тому времени, хорошо
укрепленный город. Его обитатели
принадлежали к восточным славянам.
Город располагался на южном склоне
широкой лощины в шести километрах
от Днестра. Здесь было небольшое
родниковое озеро, из которого выте-
кал ручей — один из мелких прито-
ков реки. Озеро это теперь заболо-
чено, а ручей высох.
Мы вскрыли около двух с полови-
ной тысяч квадратных метров —
почти всю площадь городища, на
которой располагались городские по-
стройки и укрепления. Это были са-
мые большие раскопки славянского
поселения, которые проводились ког-
да-либо за один сезон. Они отлича-
лись не только размахом работ, но
и обилием ценных находок.
Нам, археологам, приходится ра-
доваться, когда долгие, напряженные
поиски завершаются открытием от-
дельных предметов или даже оскол-
ков, по которым с трудом удается
восстановить картину жизни их древ-
них владельцев. Нередко и эти, такой
дорогой ценой добытые, предметы
оказываются истлевшими в земле и
при первом же прикосновении рассы-
паются в прах. Какова же бывает
удача, когда, раскрывая перед нами
дела давно минувших дней, при рас-
копках обнаруживаются богатейшие
коллекции орудий труда, предметов
домашнего обихода и украшений,
жилища и мастерские, наконец, ос-
танки людей — и при том все это в
необычайной сохранности!
Такие находки возможны лишь в
тех местах, где бурная некогда
жизнь прекратилась внезапно. Углуб-
ляясь в землю, мы все яснее пони-
мали, почему оборвалась жизнь
древнерусского города. Он не был
брошен обитателями, ушедшими ис-
кать себе лучшее место, нет, он пал
в неравном бою с кочевниками, орды
которых промчались здесь, сея смерть
и опустошение.
Когда был снят покров дерна и
верхний слой земли, оказалось, что
вся территория городища усыпана
золой, пеплом, углями, полусгорев-
шими бревнами. Скелеты защитников
крепости и их боевых коней, масса
оружия и других предметов — все
это пролежало в земле более восьми
с половиной веков. Бережно извле-
кали мы свои находки из земли, фо-
тографировали их, записывали и за-
рисовывали их положение, многие из
них отправляли в Москву и здесь
уже, зимой, начали детальное их
изучение. И постепенно перед нами
предстал облик древнего города.
Город занимал площадь, имевшую
форму овала длиной почти 90, ши-
риной 60 метров, и был окружен
мощным кольцевым валом и рвом.
Вал был укреплен городнями — ог-
ромными срубами из дубовых бре-
вен, заполненными камнями и гли-
ной. Поверх них стоял частокол.
По материалам раскопок архитекторы восстановили облик древнерус-
ского города, который стоял тысячу лет назад в 6 километрах от Дне-
стра, близ нынешнего села Екимауцы в Молдавии.
С внутренней стороны под валом
были расположены жилища и ма-
стерские — полуземлянки, полума-
занки. Их обитатели занимались .все-
возможными ремеслами: железопла-
вильным, меднолитейным, кузнечным,
оружейным, ювелирным, ткацким,
костерезным, гончарным и многими
другими.
Изделия ремесленников отличались
необычайно высоким качеством. Мы
обнаружили мастерскую кузнеца и
ювелира с исключительно хорошо
сохранившимся, единственным в сво-
ем роде по полноте набором инстру-
ментов. Там есть наковальня, куз-
нечные клещи, различные молоты,
пробойник, волочила для изготовле-
ния проволоки и, наконец, стальной
напильник. Это означает, что уже в
XI веке восточные славяне изготов-
ляли орудия из стали, о которой в
то время еще и не слыхали в боль-
шинстве стран Европы.
Находки на городище Екимауцы и
в других местах (число открытых
нами древних поселений уже пере-
валило за 50) подтверждают, что
славяне Поднестровья обладали вы-
соко развитой культурой и были
теснейшим образом связаны с Киев-
ской Русью. Наши раскопки показали
также, что восточные славяне жили
на правобережье Днестра по крайней
мере со второго века до нашей эры
и до XII века нашей эры, то есть
почти полтора тысячелетия. Инте-
ресно отметить, что здесь впервые
открыты памятники материальной
культуры восточных славян VI—VIII
веков и тем самым восполнен серьез-
ный пробел в их истории.
36
А. СВЕТОВ
UA речной простор выходят кра-
1 * савицы яхты. Ветер надувает
белоснежные паруса. Рассекая сере-
бристые волны, яхты скользят по
— Прямо руль! Так держать!
Смуглые от загара молодые яхтс-
мены быстро и четко выполняют
команду. Легко и привольно ды-
шится в этот солнечный летний день
на реке. В воздухе кружатся чайки.
Белокрылые птицы словно состяза-
ются в быстроте с легкими краси-
выми яхтами.
С каждым годом все больше па-
русников бороздит моря и реки,
озера и водохранилища нашей Ро-
дины, все больше молодежи увле-
кается интереснейшим и полезным
для здоровья спортом.
Нашу страну по праву называют
родиной парусного спорта. Первый
в мире яхт-клуб был организован в
1718 году в России Петром I, по-
ставившим своей целью развивать
морское дело, распространять среди
молодых людей морские знания и
приохотить их к морю. Опнако
вплоть до советской власти парус-
ный спорт был привилегией не-
многих. Только состоятельные люди
могли приобрести дорогую яхту.
Сейчас в нашей стране имеются
сотни яхт-клубов. Парусный спорт
стал доступен каждому юноше и де-
вушке. Этот мужественный вид
спорта воспитывает у человека ре-
шительность, смелость, инициативу,
волю к победе. Вот что писал в
своем дневнике выдающийся рус-
ский полководец и ученый С. О. Ма-
каров: «Плавание под парусами, со
всеми непрекращающимися случай-
ностями вырабатывало находчивость,
бдительность и характер. Воистину
это была чудесная школа. Природа
на каждом шагу ставила препят-
ствия, и тот, кто много плавал, при-
выкал верить, что нет работы без
препятствий и что всякое препят-
ствие надо тотчас устранять».
«Кто не плавал под парусами,
тот — не моряк». Эта старая мор-
ская поговорка не утратила своего
значения и в наши дни. Недаром
ученики мореходных училищ, преж-
де чем начать самостоятельную
службу на корабле, совершают дли-
тельные путешествия на учебных па-
русных судах.
Парусный спорт не только зака-
ляет волю и характер человека,
развивает его физически, но и обо-
гащает его знаниями. Яхтсмену на
каждом шагу приходится приме-
нять на практике теоретические зна-
ния по физике, математике, знать
законы аэродинамики. Парусный
спорт основан на точных данных
науки. Творческая мысль ученого и
строгий расчет инженера сочетают-
ся здесь с мужеством, умом и от-
вагой спортсмена. Многое нужно
знать и уметь яхтсмену, чтобы одер-
жать победу.
Начать хотя бы с подготовки ях-
ты к выходу в плавание. Взгляните,
как старательно молодые водники
красят борты вытащенного на берег
судна, как тонким графитным по-
рошком до зеркального блеска шли-
фуют они его корпус. Это делается
не только для того, чтобы придать
яхте нарядный вид, но и для луч-
шего скольжения ее во время го-
нок. Быстроходность яхты во мно-
гом зависит от трения днища о во-
ду. Если корпус яхты не отшлифо-
ван как следует, если днище оброс-
ло водорослями, то сопротивление
трения корпуса возрастает до ше-
стидесяти процентов, что равно-
сильно потере скорости на пятна-
дцать процентов. Вот поэтому яхтс-
мены говорят:
— Скорость в наших руках. По-
работаем как следует, и яхта не
подведет.
Скороходносгь яхты в еще боль-
шей мере зависит от ее парусности,
или, как говорят яхтсмены, воору-
жения яхты. Обычно чем больше
парус, чем искуснее сделан он, тем
быстроходнее яхта. Вероятно, вы
обратили внимание на крупные бук-
вы и цифры, выведенные на пару-
сах яхты. Это обозначение типа
судна и его парусности. Буква Р и
рядом с ней цифра 2 означают
швербот с площадью паруса в
двадцать квадратных метров. Яхты
класса Л-4 обладают парусностью в
сорок квадратных метров.
Парус — это двигатель судна.
Управлять им можно научиться
лишь в процессе упорных трениро-
вок. Но зато, научившись владеть
парусами, яхтсмен испытывает ог-
ромное удовольствие. Он может ве-
сти яхту не только по ветру, но и
почти против ветра.
На первый взгляд это кажется
невероятным. И все же ничего нео-
бычного в этом явлении нет. Все
дело в том, что и ветер подчиняет-
ся разуму и воле человека.
Многие думают, что ветер толка-
ет парус в ту сторону, куда он сам
дует. Но это неверно. В действи-
тельности, ветер толкает парус в
сторону, перпендикулярную плоско-
сти паруса. Это легко можно про-
верить, пользуясь методом разложе-
ния сил.
На рис. 1 стрелками показано на-
правление ветра. Линией АВ обо-
значен парус. Ветер давит равно-
мерно на всю его поверхность.
Поэтому, обозначив давление ветра
силой R, мы можем ее разложить
на две: силу Q, перпендикулярную
парусу, и силу Р, направленную
вдоль его плоскости. Сила Р не
произведет на парус заметного воз-
действия. Остается сила Q Она и
37
толкает парус под прямым углом к
его плоскости.
Теперь посмотрим, какая сила
движет яхту почти против ветра.
Взгляните на рис. 2. Линия КК —
килевая линия яхты. Ветер дует на
нее под острым углом. Линия АВ
изображает парус. Давление ветра
на него мы обозначим силой Q, ко-
торая, как мы это показали выше,
направлена перпендикулярно к пло-
скости паруса. Разложив ее на две
силы: силу R, перпендикулярную к
килю яхты, и силу S, направлен-
ную вперед по ходу судна, сила R
почти полностью уничтожается со-
противлением воды, остается сила
5. Она и толкает судно вперед под
острым углом почти навстречу вет-
ру. Яхта идет, как говорят моряки,
курсом бейдевинд. Для всех яхт
есть предельный угол, круче кото-
рого они не могут идти к ветру.
Для килевых яхт этот угол состав-
ляет 35—40 градусов, для швертбо-
тов около 45 градусов. Когда яхта
идет под предельным углом к вет-
ру, то говорят, что она идет «круто
бейдевинд».
Итак, мы доказали, что парусное
судно обладает удивительной спо-
собностью двигаться почти против
ветра. Но как поступить, если ве-
тер дует прямо в лоб? Может ли
парусник идти курсом против вет-
ра? Конечно, нет, и все же опыт-
ные яхтсмены приведут свое судно
туда, куда им нужно. Для этого
они применяют лавировку. Судно
движется не прямо против ветра, а
зигзагами, меняя галсы (рис. 3).
Здесь все зависит от опыта руле-
вого и командира яхты. Лавируя,
они стараются все время вести
яхту курсом «круто бейдевинд».
Путь яхты несколько удлиняется,
но зато направление ее движения
будет против ветра.
Знание законов аэродинамики по-
могает любителям парусного спор-
та умело вести яхту при любом
ветре и в любую погоду.
ПО внешнему виду этот топор на-
поминает не то большой пыле-
сос, не то маленький перфоратор.
Цилиндрический обтекаемый корпус
скрывает в себе электродвигатель и
ударный механизм. Наружу выходит
штанга, на конце которой поме-
щается самый топор, или, говоря тех-
ническим языком, — режущий ин-
струмент.
Даже в самом режущем инстру-
менте ничто не напоминает обычный
топор. Лезвие его вогнуто внутрь и
похоже на рыбий хвост.
Для чего нужен такой топор?
Вот что рассказал об этом в бе-
седе с нашим корреспондентом изо-
бретатель электротопора С. А. Бо-
гатырев:
— Каждый, кто бывал на лесоза-
готовках, знает, сколько времени
тратит лесоруб на обрубку сучьев
со сваленных деревьев. Попытки ме-
ханизировать этот процесс с помощью
электропилы не увенчались успехом.
Передвижение рабочего вдоль дерева
с включенной электропилой могло
вызвать несчастные случаи, да и сама
работа с пилой была неудобной и
малопроизводительной. Здесь нужен
именно топор. Поэтому обрубка
сучьев до сих пор производится вруч-
ную, обычным топором. Это тяжелый
физический труд. Так, например, ква-
лифицированный рабочий на обрубке
еловых сучьев делает за день 9—12
тысяч ударов топором.
ЭЛЕКТРОТОПОР
В условиях механизации всех про-
цессов заготовки леса получается,
что на удаление сучьев тратится
15—20 процентов всего рабочего вре-
мени лесорубов.
Сконструированный мной электри-
ческий топор «БЭТ» для обрубки
сучьев должен заполнить существу-
ющий пробел в комплексе механиз-
мов, применяемых на лесосеке.
Электротопор имеет сменные ре-
жущие наконечники, которые исполь-
зуются в зависимости от породы
обрабатываемых деревьев. Вогнутая
форма лезвия избавляет рабочего от
необходимости прицеливаться, такое
лезвие само удобно охватывает сру-
баемый сук, самоцентрируется.
Работа с электрическим топором со-
всем не похожа на обычные приемы ле-
соруба. Заносить топор над головой,
с силой опускать его на дерево ра-
бочему не нужно. Он берет включен-
ный электротопор одной рукой за
удобную рукоятку, расположенную в
верхней части корпуса, а другой ру-
кой направляет лезвие на сук. Те-
перь остается только прижать топор
к суку. Ударный механизм входит в
сцепление с режущим инструментом,
и топор, нанося 4—5 тысяч ударов в
минуту, быстро срезает, почти сбри-
вает сук.
Так как плоскость режущего ин-
струмента в топоре расположена под
некоторым углом к оси ударного ме-
ханизма, то сучья обрубаются запод-
лицо, что необходимо для дальней-
шей обработки дерева. Кроме того,
такое расположение резца дает воз-
можность обрубать сучья, прижатые
к земле, не переворачивая ствола.
Тонкие сучья топор обрубает сразу,
а толстые, диаметром в 150—250
миллиметров, — за два прохода.
Электротопор испытывался в науч-
но-исследовательских учреждениях и
на лесозаготовках. Установлено, что
новый инструмент повышает произ-
водительность и значительно облег-
чает труд рабочего.
Недостатком первых моделей элек-
трического топора был большой
вес — 9,5 килограмма. Сейчас в
Центральном научно-исследователь
ском институте механизации лесоза-
готовок — ЦНИИМЭ, я работаю над
новой моделью, вес которой составит
около 6 килограммов.
38
Ответы к отделу „КАК, ЧТО И ПОЧЕМУ?"
СООБРАЗИ
1. Над глубоким местом вода течет мед-
леннее, чем над мелким. А так как, со-
гласно принципу Бернулли, при умень-
шении скорости течения жидкости увели-
чивается давление, то уровень воды над
глубоким местом слегка приподнимается.
2. В верхней части пламени сгорание ве-
щества происходит более полно, чем в
нижней части. Неполное сгорание веще-
ства и вызывает более темную окраску
Когда зажмурен правый глаз, то вы ви
дете левым глазом (по лучу зрения ВГ)
бумажку, которая закрывает отражение
правого глаза. Когда же вы зажмуриваете
левый глаз и открываете правый, то бу-
мажка (преграждая путь лучу зрения АБ)
закрывает отражение в зеркале левого
НАЙДИ ОШИБКИ
В схеме допущены следующие ошибки:
1. В люстре вместо трех ламп изобра-
Сверху вниз:
ская лисица. 3.
ской кот.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
1. Морская собачка. 2. Мор-
Морской конек. 4. Мор-
жено только две.
2. Нагревательный прибор и настольную
лампу нужно поменять местами.
3. Выключатель лампы неправильно при-
4. Изображен лишний предохранитель.
НА ПЕРЕПРАВЕ
3. На правые (по отношению к направ,-
лению движения) рельсы на двухпутных
железных дорогах колеса проходящих по-
ездов давят сильнее из-за действия на
поезда отклоняющей силы вращения Земли.
Это давление и вызывает более быстрый
износ рельсов.
НА КАНИКУЛАХ
Общее число сыгранных партий должно
быть кратно пятнадцати, так как оно
должно делиться на 3 и 5. Но матч не мог
Снег плохой проводник тепла, поэтому,
когда его счищают со льда, лед, охлаж-
даемый холодным воздухом, начинает
утолщаться снизу.
4. Тяжелые книги, помещаемые в сере-
дине полки, будут вызывать больший ее
он был сыгран на 2 дня раньше срока,
а не на 8 дней. А так как матч был сыгран
ПОДУМАЙ И ОТВЕТЬ
5. Напряжение, испытываемое мачтой,
постепенно уменьшается с приближением к
ее вершине, соответственно этому изменяют
и толщину мачты.
6. Аэростат движется вместе с воздухом.
Люди, сидящие в гондоле аэростата, не по-
чувствуют силы ветра, так как аэростат и
воздух по отношению друг к другу нахо-
из 60 партий. Следовательно, рассказчик
проиграл 36 партий.
Маленький камень успевает за день
прогреться целиком и поэтому снег тает под
ним быстрее. Большой же камень не успе-
вает за день прогреться целиком и предо-
храняет снег, на котором он лежит, от
таяния.
СООБРАЗИ
КАКОЙ ТЯЖЕЛЕЕ?
7. Частицы намагниченного железа рас-
положены в определенном порядке. При
сильном нагревании магнита этот порядок
нарушается и железо теряет свои магнит-
ные свойства.
8. Зимой температура воздуха в поме-
щении бывает значительно выше, чем тем-
пература оконных стекол, поэтому водяные
пары, содержащиеся в воздухе, оседают на
этой стороне стекол и, если разница в
температуре велика и водяных паров мно-
го, — образуют лед. У наружных сторон
стекол температура выше, чем темпера-
тура воздуха на улице, и водяные пары на
них не конденсируются.
9. Грязные руки обычно
ким слоем жира, которы
смачиванию.
В кубе на рис. 1 помещен один шар,
диаметр которого равен ребру куба. Если
взять шары вдвое меньшего диаметра, то
таких шаров войдет в тот же куб (рис. 2)
восемь. Но объем каждого из этих ша-
ров в восемь раз меньше объема большого
шара на рис. 1, так как объемы шаров
пропорциональны кубам их диаметров.
Если диаметр одного шара равен 1, а дру-
гого */г, то есть он в два раза меньше
диаметра первого, то объем второго шара
меньше объема первого в 2! = 2X2X2 = 8
покрыты тон-
t препятствует
СДЕЛАЙ И ОБЪЯСНИ
1. Движение яичной скорлупы в банке
объясняется особыми свойствами воды,
которая имеет наибольшую плотность при
4 градусах. Когда банка выносится зимой
на улицу, то температура воды в ней по-
нижается и плотность воды, пока темпе-
ратура не дойдет до 4 градусов, увеличи-
вается, благодаря этому скорлупа с грузи-
ком всплывает. Затем температура воды в
банке еще больше понижается, плотность
воды уменьшается, и скорлупа вновь опус-
кается на дно. Когда банка с улицы
вносится в помещение, то температура
воды в ней начинает повышаться, плот-
ность увеличивается — скорлупа всплывает.
При повышении температуры более 4 гра-
дусов плотность воды уменьшается и скор-
лупа опять опускается на дно.
2. Почему это происходит, показывает
Следовательно, геометрически при пра-
вильном (наибольшем) наполнении одного
и того же сосуда большими и меньшими
шариками общий объем шариков, а тем
самым и их вес (если: они состоят из од-
ного и того же вещества), будет одина-
рис.1	рис.2
ОТВЕТЫ НА ШАХМАТНЫЕ ЗАДАЧИ,
ПОМЕЩЕННЫЕ В ЖУРНАЛЕ
«ЗНАНИЕ—СИЛА» № 2 ЗА 1952 г.
I. 1. Се7—16 d5—d4; 2. Kgl—е2 а2—al Ф;
Ке2—сП Фа1—а5! 4. Cf6:d4+ Kpe3:d4(d2)
II. 1. СЬ4—d6! Л41—hl+^2. Cd6—h2!
ЛЬ1:112+ 3. Kph4—g3 ЛЬ2—hl; 4. КрдЗ—12!
ЛЫ—h2+ 5. Кр12—13 ЛЬ2—h3+ 6. Kpt3—14
ЛЬЗ-Ь4+ 7. Кр14:15 ЛЬ4-Ь5 + 8. KptS-14
ЛЬ5—h4+ 9. Кр14—13 ЛЬ4—Ь3+ 10.. Кр13—д2
и белые выигрывают; или 1 . . . . Лб1-—
d4+ 2. Kph4—h5 Л64—д4; 3. Cd6—14 + !
с последующим 4. С14—д5, выигрывая.
39
ИГРА-ЗАГАДКА „ЧЕЙ ПОРТРЕТ"
D 1949 году на страницах нашего жур-
нала была напечатана статья Ю. Дол-
гушина «Дальновидение». В том же но-
мере журнала нашим читателям было
предложено: воспользоваться некоторыми
техническими приемами, объясняющими
технику дальновидения, и решить зада-
чу — определить, чей портрет изображен
на цифровой диаграмме, приведенной в
журнале.
Это предложение нашло широкий отклик
среди наших читателей. В редакцию по-
ступили сотни писем с решением игры.
просили опубликовать новую игру-загадку.
Желание читателей было выполнено и в
1950 году новая игра-загадка «Чей пор-
трет?» была опубликована. Она также
вызвала живейший интерес читателей.
В 1951 году редакция опять получила
ряд писем, в которых читатели просили
поместить на страницах журнала еще
одну игру-загадку «Чей портрет?». Редак-
ция выполняет просьбу читателей. Ниже
цифровым текстом, нарисуйте портрет од-
ного знакомого вам человека. Для выпол-
нения этой работы не нужно быть худож-
ником. Необходимо лишь точно следовать
указаниям текста и ничего не напутать.
Для этого приготовьте лист бумаги, раз-
графленный тонкими линиями на неболь-
шие одинаковые квадратики. Лучше всего
воспользоваться бумагой из тетради «в
клеточку» и наклеить ее на картон. В
каждом горизонтальном ряду должно быть
не меньше 60 клеточек, а всех рядов или
мого рисунка, для полей следует’ приба-
вить еще . по 4 клеточки по краям листа.
Вооружитесь двумя карандашами — чер-
ным и серым. Теперь можно приступить
«Текст» портрета состоит из букв «б»,
«с» и «ч». обозначающих оттенки квадра-
тиков — белый, серый и черный, и цифр,
указывающих количество квадратиков каж-
дого’ оттенка. Так, первая строка текста
до запятой говорит о том, что первый
верхний ряд состоит из 24 серых квадра-
рандашами эти оттенки в указанной после-
довательности, аккуратно заполняя клеточ-
ки, затем переходите на следующий ряд
клеточек, расположённый непосредственно
под первым, потом на третий и т. д.
Отсчитывать квадратики нужно слева на-
право, каждый раз от одного и того же
вертикального столбца клеток. Во всех
рядах их должно быть по 60. В тексте
каждая строка оттенков-квадратиков вы-
делена запятыми. После запятой нужно
начинать новую строку. Цифры относятся
только к первой следующей за ними букве
(так, например, если в четвертой строке
дано 17с 19чс 4ч 19с, то это значит, что
после 17 серых клеток, следуют 19 чер-
ных, 1 серая и т. д.). Чтобы не сбиться
во время работы, все строки, в тексте и
на листе бумаги следует предварительно
пронумеровать.
Не бросайте работу, не доведя ее до
конца. А закончив, поставьте лист верти-
кально и взгляните на него издали.
Ниже публикуется текст игры-загадки
«Чей портрет?»
24с 9ч 27с, 21с 14ч 25с, 19с 19ч
22с, 17с 19чс 4ч 19с, 16с 19чс 6ч
18с, 15с 19чс 8ч 17с, 14с 19чс 9ч 17с,
13с 18ч Зс 10ч 16с, 13с 17ч 4с 11ч
15с, 12с 15ч 56 2с 11ч 15с, 11с бчс
7ч 8бс 12ч 14с, 11с бчс 2чс 4ч 96 2с
11ч 14с, Юс 8чс 4ч 106 2с 12ч 13с,
Юс 7чс 4ч 126 2с 11ч 13с, Юс бчс
5ч 126 2с 12ч 12с,	Юс	Юч	146	Зс 12ч
11с, 9с	Юч	156	Зс	13ч	Юс,	9с	9ч 166
4с 12ч	Юс,	8с	8ч	196	Зс	13ч	9с, 8с
8ч 196	Зс	14ч	8с,	7с	8ч	126	2с 6ч
4с 14ч 7с, 7с 8ч 2с Зч 2с 4бс 5ч Зсч
4с 13ч 7с, 7с 7ч 5с Зч 5с 6ч Зсч Зс
13ч 7с, 7с 7ч 2с 7ч Зсчс 2ч Зс 2ч 2сч
Зс 12ч 7с, 7с 7чс 2ч Зс 2чс 26 Зсчс
Зчс 4ч Зс 13ч 6с, 7с 13ч Зс 26 Зеб
Зч Зс 2чб Зс 13ч 6с, 7с 7чсчс 2чбчбс
26 5с 26 Зс 36 Зс 13ч 6с, 7с 7ч Зс 26
4с 26 4сб 4с 46 Зс 12ч Зсч Зс, 7с
7чсб 4с 56 4с 96 Зс 12ч 2сч 4с, 7с
7чс 106 Зс 96 5с 10 ч 2сч Зсчс, 7с 7ч
с 106 Зс 96 5с 8чсчсч Зсч 2с, 7с 7ч/
2с 96 Зс 96 4с Ючсчсчсч Зс, 7с 8чс
66с 2бсб 2с 76 5с 7чсчсчсчсч Зсч,
8с 7чс 56 2с 2бсб Зс 66 5с бчс
2чсчсчсчсчсчс, 9с 6ч 2с Збсбсбс Зчсбс
56 5с 2чс чсчс2чсчсчсчсч2с, 9с 7чс
66с 4ч Збс 26 7с бчс 4чсчсчсчсчс,
Юс бчс 56 7чс 46 7с 2ч 2с 7чсчсчсч
2с,Юс бчс 36 7ч 5счб 7с 2ч Зс
7чсчсчсчс, 11с 2ч 2сч 2сб 5ч 2с бчеб
7с 2ч Зс Ючсч 2с, 18с 2бчбс 8чс 26
6с 2ч 5с 9чсч 2с, 18с 4бс 5бс 2чс 26
6с 2ч 4с 2чс 9ч 2с, 18с 56 5с Зчс 26
5с 2чб 4с Зчсчс 6ч 2с, 19с 56 бчс 26
5с Зчб 4с 6ч 2с 4ч 2с, 20с 56 2ч 4с
26 5сч 2сб 4с 8ч 2с Зчс, 19сбс 5бч 56
5сч 2сб 5с Юч 4с, 19с 136 8сб 5с
12ч 2с, 17с 2ч 126 8с 46 2сб 14ч.
16с Зч 5бс 36 Юс 4бс 36 14ч, 14с 5ч
66 6с 2ч 4с 4бс 36 15ч, 13с 6ч 76 6ч
4с 96 15ч, Юс 9ч 86 2ч 6с 106 15ч,
8с 11ч 9бч 5с 106 16ч', 7с 11ч 116 4с
116 16ч, 5с 13ч 126 2с 116 17ч, 4с
14ч 76 Зч 2с 136 17ч, 4с 14ч 66ч 5с
126 17чс, 46 14ч 56 2ч 4с 136 17чс,
4с 14ч 56 2ч 4с 5бч 76 16ч 2с, 4с 15ч
36 Зч Зс 66 2ч 56 17ч 2с, 4с 15ч 26
4ч 2с 76 2ч 46 18ч 2с, 4с Ючб 4ч 86
4ч	36	18ч	2е,	4с	21ч	76	5ч	26	17ч
4с,	5с	20ч	66	25ч	4с,	5с	21ч	56	22ч
7с,	6с	20ч	56	22ч	7с,	6с	21ч	36	23ч
7с,	6с	21ч	36	23ч	7с,	6с	21ч	26	24ч
7с, 7с 45ч 8с, 7с 7чс 37ч 8с, 9с Зч Зс
35ч Юс, 16с 30ч 14с.
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Академик А. Н. Соколовский — Одежда кана-
Л. Каневский —- Великий таджикский ученый 4
А. Бродский — Исследователь Монголии . .	7
Профессор Б. Б. Кудрявцев — Русский физик
Василий Петров ..............................8
Борис Маршак — Стены рассказывают .... 12
А. -Чуйко — Горячий воздух вместо пара .	.15
Аркадий Адам, о в — По Египту и Судану ... 16
Валентин Иванов — По следу ....... 21
Стр.
Древнерусский город, на Днестре.................. 36
А. Светов — Под парусом...........................37
Электротопор .................................... 38
Ответы к отделу «Как, что - и почему».............39
Игра-загадка «Чей портрет?».......................40
На обложке: 1-я стр. рисунок художника В. Ко-
белева к статье «Под парусом».
2-я стр. — рисунок художника
К. Кузгинова. 3-я стр. — рису-
нок художника Л. Яницкого.
4-я стр. — рисунок художника
Л. Владимирского к статье
«Стены рассказывают».
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор), Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель редактора), О. Н. Писаржевский, В. С. Сапа-
рин, Б. И. Степанов, С.’ И. Сурниченко. Оформление И. Грюнталь. Художественный редактор — М. М. Милославский.
АДРЕС РЕДАКЦИИ: Москва, 1-й Басманный пер., д. 3, т. Е-1-20-30.
Всесоюзное учебно-педагогическое издательство Трудрезервиздат.	Рукописи не возвращаются.
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛРТПП (г. Рига). Обложка отпечатана в Образцовой типографии (г. Рига).
Объем 5,5 п. л. Бумага 61X86. Тираж 80.000. Заказ 1534 Т 03439.