— — -----

И С К У С С Т В О
Ь-.'ь.Л-..... /ы,,г...

,,

у /У " ” ........

I

Р Е Д

А

К Ц

//

Н

И

1
П .П . М

Я

Щ

Е

К

О

Т

..,«■ ....... 'Я иЛ .
У

О

Р А

_
Т О

В

\ л/
\/l I

В А

'Ч ,
i

sa
Ч іщ

Р У С С К А Я
К Р Е С Т Ь Я Н С К А Я
Ж ИВОПИСЬ

Л
Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О Е H O iL A T E L A J b C T B O
>
І
9
^
3
^ ЫіДіАШМІ*.. UJlt/M'i« J ' , ------ MU------ Г^«м.------ _ь—------- I HlH t/Z/M /le-J.i l

4

♦

р

t

Wit
И

С

К У

Р Е Д А К Ц И Я

с
П.

с
П.

т

в

о

М У Р А Т О В А

& ЩЕ котов

РУССКАЯ
К Р Е С Т Ь Я И С К' А Я
Ж ИВОПИСЬ
.
\

\

В

Ы

П У С К

29

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА - ПЕТРОГРАД
1923

VII

1 9 - ! f 2 3 г.

(И Ы и и Т Е К А ,
и мени

I. N. ЛЕНИНА

Москва.

Главлит № 11825.

<-i

*

л

Л 5

7.000 экз

„Мосполиграф*. 1в-я типография, Трехпрудный 9.

Общее
колич. вып.

КНИГА

s\

3

В переплет­
ной ед.
соедин.
номера
вып.

Тш
/ а в

1

ИМЕЕТ

VS

с _
&
Js CU

К
я

о

'p z

^ о
О я

я о

■(JS §
к о.

с: о
о

К

О русской
написано

ни

существует.

крестьянской
о дн ой

Правда,

живописи

строчки,
и

другие

точно

до с и х
она

по р не

вовсе

не

области крестьянского

и с к у с с т в а — у з о р н а я р е з ь б а , в ы ш и в к а и г о н ч а р н о е де ло
д а л е к о не п о л ь з у ю т с я у н а с д о л ж н о й и з в е с т н о с т ь ю , но
о н и х к о е - ч т о п ы т а л и с ь п и с а т ь , и о б р а з ц а м и их не р а з
пользовались наши художники
работ,

о

существовании

для с в о и х с о б с т в е н н ы х

же

крестьянской

живописи,

п о в и ди м о му , н и к т о и не п о д о з р е в а е т .
Подобное явл ен ие может пока з а т ьс я

весьма стран ­

ным т о м у , к ому с л у ч а л о с ь в и д е т ь , х о т я бы в н е к о т о р ы х
наших музеях, сотни вещ ей, у к р а ш е н н ы х рукой к р е с т ь ­
янского ж и в о пи сц а, и о б ъ я сн я ет ся он о, в ер о ят н о, те м,
чт о

работы

последнего

от лич аю тся от

по

характеру

произведений

наших

своему

сильно

городских

худож­

ников.
Крестьянину

неведомо

так

называемое

„чистое“

иску сство , ко торое в н а ст оя щ е е время пре им уще ст вен но
с о з д а е т с я х у д о ж н и к а м и г о р о д а ; его х у д о ж е с т в е н н а я дея-

тельность полностью посвящена украшению предметов
домашнего и сельского обихода, равно как и убранству
его жилища и одежды.
Художник „ ч и с т о г о “ искусства в своих произве­
дениях стремится дополнить, углубить и объяснить т о ,
что мы, может быть, видим каждый день, и мимо чего
большинство из нас проходит без внимания.
Портретист, например, живописуя лицо человека,

то,

стремится передать нам характерные его черты,
чем данный человек отличается от других; художник

пытливо улавливает в человеческом лице следы прожи,той жизни ,и таким образом как бы проникает сам
и вводит нас, зрителей, в его человеческую душу.
Возьмем хотя бы „Даму в гол убом “ К. Сомова, нахо
дящуюся в Государственной Третьяковской галлерее:
перед нами слабая, болезненная женщина, тихая и ни
для кого, может быть, незаметная в сутолоке жизни.
Художник, отбросив в ее лице многое из того, что на
нем начертала жизнь, оставил только т о , что, по его
мнению, выражает ее душу,— кроткий рот, нежный овал
лица, слабые плечи и грустные глаза, — хрупкость и
неприспособленность ее к „грубой действительности“ .
Томик стихов, который она держит в руках, вечерний
п е й з а ж , видимый позади ее, и молодой человек, играющий
вдали на флейте, дают нам понять,

что жизнь

„дамы

в голубом“ исполнена мечтательности, и что внимать вну­
тренней музыке ей дороже восприятия житейского шума.
4

Средства, которыми пользуется художник „чи стого“
искусства для передачи нам своего видения, чрезвычайно
разнообразны , но всегда требуют с его стороны особен­
ного напряж ения душевных сил и острого, проник­
новенного восприятия ж изни; поэтому этот вид искус­
ства каж ется нам в настоящ ее время самым высоким
и значительны м . Больш инство из наших художественных
музеев как раз и наполнено произведениями „чи стого"
искусства; произнося слово „ ж и в о п и с ь “ , мы вообще
подразумеваем под ним, главным образом , картины ,
то-есть то , что писано не столько для украш ения нашего
житейского обихода, сколько для углубления, уясне­
ния и обострения нашего миропонимания. Ничего подоб­
ного мы не встречаем в крестьянской живописи; ее
задачи совершенно иные, а потому нуждаются и
в особенном подходе.
Большое количество вещей крестьянского домаш­
него и трудового обихода пораж ает нас прежде всего
узорчатостью , цветистостью и праздничною пестротой,
совершенно необычайными для глаза современного горо­
ж анина. П равда, что на местах, в самих деревнях, мы
уже почти не встречаем теперь подобной украш енности,
и, наоборот, внешность крестьянской жизни отличается
в наше время, за редким исключением, будничностью
и скудностью убранства, но еще несколько десятилетий
тому назад, судя по письменным свидетельствам и за р и ­
совкам тогдашних путеш ественников, в местах, даже
5

близких

к

городам,

ныне собранная,

вся

эта

крестьянская

красота,

и дале ко н епо лн о, в немногих

м у з е я х , е щ е о с т а в а л а с ь с л и т о й с т ру до м

наших

и д о су г о м з е ­

м л е п а ш ц а и б ы л а о с о б е н н о с т ь ю его ж и з н е н н о г о у к л а д а .
Большую

роль

в

крестьянском

к р а с о ч н а я р о с п и с ь , но р о с п и с ь
картин

„чистого“

р ыми х у д о ж н и к
наш

ум

и

искусства,

украшении

эта
а

изображения,

в ней п о л ь з у е т с я ,

взволновать

играет

весьма далека
неспособны

глубоко

наше

от

кото­
занять

чувство;

они

п р е ж д е в с е го п р е д н а з н а ч е н ы р а д о в а т ь г л а з , к ак р а д у е т
его

простой

узор

из

каких-нибудь

геометрических

фигур.
Приглядываясь
н ым

в отдельности

к

художником,

мы

крестьянским

вещам,

расписан­

тотчас

заметим,

что в э т о й р о с п и с и в е с ь м а н е м н о г о е в н е с е н о из н а б л ю ­
дений над о к р у ж аю щ ей его жи зн ь ю и п р ир о д ой . Р о с п и с ь
саней,
п о с уд ы ,

дуг ,

лубяных

прялок

и

коробьев, сундучков,

всевозможных

деревянной

больших

и

м а л ых

берестяных лукошек

богата фантастическими цветами,

травами

которых

и зверями,

не т о л ь к о

крестьянину,

к р е п к о п р и в я з а н н о м у к с в о е м у р о д н о м у к л о чк у з е м л и ,
но и в о о б щ е ни о д н о му ч е л о в е к у в м и р е

не

приходи­

л о с ь и н и к о г д а не п р и д е т с я в и д е т ь в д е й с т в и т е л ь н о с т и .
Особенно поражает нас любовь крестьянина к фанта
с т и ч е с к и м з в е р я м ; он н е и з м е н н о п о л ь з у е т с я

ими,

как

у к р а ш е н и е м , где т о л ь к о в о з м о ж н о и д а ж е г де , к а ж е т с я ,
и в о в с е не н у ж н о .

6

Ими украшены
орудия

его

телеги,

дуги.

его одежда, изба, мебель, посуда,

ремесла,

средства

передвижения:

сани,

Среди этих фантастических тварей, никогда не
виданных нашим крестьянином, очень часто мы встре­
чаем фигуру льва с „п роц в етш и м “ хвостом,

то-есть

с хвостом, оканчивающимся, вместо кисти волос,— как
это свойственно настоящему льву, -трилистником или
еще каким-нибудь растительным завитком.
Хотя художник, конечно, никогда не видал живого
льва, тем не менее в большинстве случаев он и зобра­
жает его не без удачи, и мы легко узнаем это животное
хотя бы по тем главным признакам, которые

в нем

так или иначе сохранил крестьянский мастер: по
широкой голове, украшенной волнистой гривой, силь­
ному гибкому телу, мягким и в то же время могучим
лапам. Художнику удается даже сохранить характерные
черты львиной морды, несмотря на то, что он передает
ее линиями, в о т -в о т готовыми превратиться в узорный
завиток. То же желание художника использовать всякое
почти изображение, как приятный для глаз и ясный
для них узо р , заставляет его разделывать неестественно
витиеватыми завитками гриву царственного животного и
обращать в трилистник конец его хвоста. Все эт о , вместе
в зят ое, придает льву фантастически-узорчатый облик.
Остальные

животные,

интересующие крестьянского

х у д о ж н и к а , и м е ю т е щ е бо л е е с к а з о ч н ы й о б л и к ; о че в и д н о ,
7

этот небольшой, но весьма замечательный зверинец
считается им необкодимым условием для существо­
вания

его

только

художественного

откинуть

и праздничная

этих

пестрота,

мастерства:

тварей,

и

все

стоит

нам

своеобразие

свойственные крестьянскому

искусству, сгинут вместе в ними.
З а львом следует, близкий к нему по виду, гриф.
У грифа то же львиное тело, но снабженное орлины­
ми крыльями, голова — также орлиная с острыми сто
я-ими ушами, шея же как бы покрыта перьями. Гриф —
гордое стройное животное, соединяющее в себе цар­
ственных представителей из животного мира .двух
стихий. Если со львом крестьянский художник обра­
щается весьма по-домашнему, „ с г и б а е т “ его, как хочет,
в зависимости от того, где льву суждено поместитьсяпод наличником

окна,

на

причелине

крыши,

н а­

верху прялки,— то гриф как бы пользуется большим
почтением, оставаясь всегда в одной, неизменно гордой
п озе, да и применяется,

особенно в живописи, много

реже, нежели первый.
Иногда вместе со львом изображается и единорог,
белый или вороной, с длинным, прямым и острым рогом
во лбу. Такое изображение чаще всего мы находим навер­
ху

прялочной лопаски. Но самыми

замечательными,

особенно для крестьянского быта, изображениями явля­
ются твари, сочетающие воедино человеческую и звери­
ную

природы:

„бер егин я“ ,

„стрелец“

и

„ си р и н “ .

Стрелец. Роспксь

лубяного

короба.

I

Г риф. Роспись

с лубяного

кэроба.

Оконный наличник.

Чаепитие. Прялочная роспись.

„ Б е р е г и н я “ есть

нечто

вроде

русалки;

крестьян­

ский художник изображает ее ввиде женщины с р ас­
пущенными волосами, голой грудью и чешуйчатым
рыбьим хвостом. В росписях

„ б е р е г и н я “ встречается

чрезвычайно редко, в резьбе ж е , украшающей избу,—
постоянно.
Наоборот „ с т р е л е ц “ и „сирин“ пользуются любовью
именно живописца. Если „ б ер ег и н я “ говорит нам о
водной стихии, то „ с т р е л е ц “ принадлежит суше; это—
конь, верхняя часть которого переходит в фигуру мужа,
с напряженным луком в руках и с готовой к спуску
стрелой. „ Стрелец “— одна из самых живых и красивых
фигур во всем крестьянском искусстве, которое вообще
чрезвычайно приверженно ко^всадникам.
П т и ц а-си р и н является представителем воздушных
сфер; это самый любимый образ крестьянского живо­
писца:

на сундучках, коробьях, прялках,— всюду эта

птица с пестрым оперением и женской головой, укра­
шенной короной, вносит пеструю яркость своего опе­
рения и причудливый очерк своего тела.
Включив в число описанных нами фантастических
существ еще павлина, попугая, сокола, двуглавого орла
и петушка, м ы ,'каж ется , исчерпаем весь заинтересо
вавший нас зверинец крестьянского искусства.
О большинстве из них молчит русская народная
поэзия, и, повидимому, мало что может рассказать о
них и пишущий их крестьянский художник, а поэтому они

кажутся нам на первый взгляд весьма таинственными.
Откуда пришли они

к нашему крестьянину, и почему

счел он необходимым
домашнего

населить ими

предметы своего

обихода и труда?

Художник,

как мы только что

сказали,

в своих

произведениях не дает нам на это никакого ответа, ему
вовсе неизвестно, в каком райском вертограде подобные
твари водятся и какой образ жизни им свойственен.
Обычно он изображает их как бы независимо друг от
друга; так что один зверь,
находясь рядом с другим,
не составляет с ним общей

сцены,

между собой и не ласкаются, они
с другом незнакомы.
Художник пишет сирина,

звери не дерутся
как бы вовсе друг

льва, узорного петушка,

похожего на павлина, и с о к о л а —на попугая, потому что
считает их украшением и больше, очевидно, знать
ничего не хочет.
В сущности говоря, нам все эти животные хорошо
знакомы,
так как нет, кажется, ни одного куль­
турного народа в мире, в искусстве которого их бы
не было;
эти странные
сказочные образы не со­
зданы самобытным поэтическим воображением нашего
крестьянина.

Достаточно

вспомнить

хотя

бы,

что

вооружение, знамена и гербы древних и средневеко­
вых рыцарей и воинов Востока и Запада украшались
теми

же

грифами,

львами,

орлами,

„берегинями"

единорогами. Таким образом наш земледелец,

10

и

отвое-

Бывавший у лесных российских дебрей свою пахотную
полосу,

через

этих

любимых

им зверей оказывается

породнившимся с великими культурами мира.
Но,

зная, где были

созданы эти

фантастические

образы, и видя их в то же время на произведениях
крестьянского художника, нам естественно задать во­
прос— каким образом они дошли до нашего крестьянина?
Дать

на

это

вполне

исчерпывающий

в настоящее время, пока крестьянское

ответ

мы

искусство еще

вовсе не исследовано, не в состоянии, но тем не менее
не откажемся сделать некоторые указания, способные
выяснить, с какой стороны

можно

было

бы

подойти

к его разрешению.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что
псе эти фантастические звери на Руси вовсе не соста
вляют достояния одного крестьянского искусства: ока­
зывается, что и другие слои русского населения, правда,
только

в древности,

до

времени

Петра

Великого,

ийели обычай украшать ими свои вещи, одежды и жи­
лища. Свидетельств, подтверждающих наши слова, и
сейчас достаточно, хотя, конечно, многое из числа
древних

памятников

погибло

для

нас

безвозвратно.

Обычай украшать наличники окон и дверей хвоста­
тыми и крылатыми чудовищами, во всем сходственными
с изображениям и, встречаемыми нами позднее в произ­
ведениях крестьянского художника, был, например,
чрезвычайно распространен при дворе московских царей

11

в XVI

и XVII

видеть

их

имеются

на

веках.
зданиях

и в других

До

сих

московского

местах

пор

мы

кремля,

можем
они

и в особенности

же

часто

встречаются нами на поливных изразцах, которыми
в древности любили украшать различные части камен­
ных зданий.
Вероятно, подобные же изображения употреблялись
нашими древними предками и для украшений деревян
ных строений. К сожалению, вся „деревянная Русь"
погибла, не оставив нам в наследство почти ни одного
памятника,

кроме

небольшого

числа

церквей.

Есть,

однако, письменное
свидетельство
XVI
века, где
осуждается и вместе с тем и подтверждается обычай
москвичей украшать свои деревянные строения подоб­
ными сказочными фигурами. „Над в р а т а м и домов
христиан поставлены звери и змии и неверные храбрые
м у ж и “, говорит древний автор и советует эти язы­
ческие изображения заменять христианскими. Есть
и другое доказательство в пользу того мнения, что
фантастические звери могли в древности украшать не
только каменные, но и деревянные строения, которых
тогда было подавляющее большинство. Для того, чтобы
оттиснуть на глине образ грифа или „берегини“ и затем
перейти к дальнейшей выделке изразца. необходимо было
сперва вырезать форму зверя на деревянной доске, а и з­
учивши такую „р езь “, художнику легко было перейти и
к применению ее при украшении деревянного ст р оен и я .

12

Все эти данные, а равно и некоторые другие, опу­
скаемые нами здесь для краткости, показывают, что
фантастические звери перешли в крестьянский быт от
более

состоятельных и европейски-культурных

слоев

русского древнего населения, здесь же некоторые из
числа указанных

зверей

имели

и

свое

объяснение,

потому что, судя по памятникам письменности того
времени, только древний книжник мог рассказать своим

2018694528
современникам о некоторых чертах из их жи зни .
В круге русского чтения XVI и XVII веков

важную

роль занимал знаменитый в средние века „физиолог,“—книга, в которой были собраны сведения о животных,
птицах, рыбах, камнях; эти же сведения также нахо­
дились и в других рукописных сборниках и составляли,
очевидно,

обильный

того времени.
По „физиологу“,

материал
каждое

баснословного
животное

знания

представляет

собой строго определенный символ. Для Христа таким
символом является лев, единорог, пантера и пр., для
дьявола - -лиса, онагр, — нечто вроде осла -куропатка
и т. д. Имея ввиду интерес, который в нашем очерке
могут представлять

некоторые

фантастические звери,

мы приведем в качестве образца

одно

из своеобраз­

ных описаний со страниц „физиолога“.
Об единороге псалом говорит:

„и воздвижется яко

единорог м ой “; „физиолог“ же говорит, что он имеет
следующее естество:

„животное

малое, подобное коз­
13

ленку,
то

и очень

кроткое.

ловец к нему

Так

как

приблизиться

он

не

очень силен,

смеет.

Посреди

же головы единорог имеет один единственный рог.
А ловят его таким образом: повергают перед ним непо­
рочную деву,

и когда

он

приползет

к ней и начнет

сосать ее грудь, она свободно ведет его в палату".
Некоторые из фантастических

тварей в древности

служили так же как знаки зодиака, каждый обозначая
к акой-либо месяц. Например, июль обозначался львом
„естеством тепл и с у х “, как говорит надпись на одном
из

рисунков

„стрельцом“
другие
и

подобного
и

боевые

сейчас

т.

зодиака;

д.

Они

знаки

XVI

можно

видеть

месяц

же украшали
и
в

XVII

октябрь
знамена и

века,

Московской

которые

оружейной

палате.
Мы могли бы сильно умножить количество приме­
ров, доказывающих, что изображения баснословных
зверей были обычным явлением в жизни высших
слоев древне-русского населения. Отсюда они переко­
чевали

и в народную

художники - декораторы

массу,

откуда

выходили

все

того времени.

. Жизнь города на много опередила жизнь деревни:
в то время как городская

культура, обычаи, вкусы -и

городское искусство давно уже успели оставить заветы
допетровской

Р уси ,

крестьянство, жившее до посл ед­

него времени во многих местах
жило
14

лет

двести— триста

тому

России так, как оно
назад,

естественно

должно

было

обрядах,

сохранить

привычках,

равно как и в своем

наследие

древности в своих

домашнем

и

т р у д о в ом

б ы т у,

художестве.

Через образцы крестьянского и ск у сст в а, созданные
почти на н а ш их г л а з а х ,

мы з н а к о м и м с я т а к и м о б р а з о м

с наименее известной светской

стороной д р е в н е - р у с ­

с к о г о и с к у с с т в а . До с и х п о р н а ш и у ч е н ы е с р а в н и т е л ь н о
мн ог о и з у ч а л и р е л и г и о з н о е и с к у с с т в о
предков
у

нас

и весьма
сложилось

представление,

знала только иконопись,
церквей и

убранство

н ее будто бы

с

чт о

религиозного

некоторыми

указывает

р е з у л ь т а т е чего
древняя

Русь

храмовую росп ись, строен ие
к у л ь та , а послед­

изменениями

л о с ь и дл я у к р а ш е н и я д о м а ш н е г о
искусство

н а ш и х древних

мало - с в е т с к о е , в

употребля­

быта. Крестьянское

н а м на о д н о с т о р о н н о с т ь

подоб­

ного м н е н и я , д а в а я п о н я т ь , ч т о н а - р я д у с п р е к р а с н о й
религиозной
была

живописью

чрезвычайно

существовала,

распространена

и

например,

и

украшательная

р осп ись язы ческого т и п а . Если ба сносл овн ые и з о б р а ж е ­
ния

проникли

и укрепились

надолго

в крестьянском

и с к у с с т в е , т о к а к ж е , з н а ч и т , м н о г о ч и с л е н н ы и л юб и м ы
были они
то - есть

т а м , о т к у да

сошли

в крестьянскую

с р е ду ,

в торговом и правящем классах.

Крестьянство

сохранило

эти

образцы

в р е м е н и с т ой ж е н е и з м е н н о с т ь ю ,
в продолжение нескольких столетий
ба, а в высших

классах

они

до

нашего

в какой пребывала
крестьянская

из­

исчезли т а к же безвоз15

вратно, как

погибла

вся лучшая „деревянная

Русь",

все деревянные боярские и купеческие хоромы , прине­
сенные в жертву западно - европейскому
Если крестьянский

влиянию.

живописец признает необходи­

мым каждое свое произведение украсить тем или другим
баснословным зв е р е м , то
и стремление

передать

ему

вместе с тем не чуждо

кистью, некоторые

картинки

окружающей его жи зни. В этом отношении наибольшее
число примеров дает роспись прялок и прялочных
донец. Картинки эти весьма несложны, и художник
лишен желания рассказать в них ч т о - н и б у д ь з а н и м а '
тельное; он не „рассказы вает,“ а только „показывает".
Чаще всего нас встречает здесь сцена чаепития или
винопития, изображенная, как, впрочем, й все осталь
ное в этом роде, до чрезвычайности просто, быстрым
и свободным

наброском.

Обычно

изображается стол,

на нем самовар и немногочисленная посуда, на концах
стола два мужика или баба с мужиком, пьющие чай.
Судя по тому, что нам приходилось видеть в области
крестьянской живописи, крестьянский художник избегает
изображать сцены, связанные так или иначе с тяжелым
трудом, со страдою , которой так много в жизни землепаш­
ца, он предпочитает выбирать моменты досуга, ввиде то­
го же чаепития, поездки на тройке или игры на гармонии.
Руководясь тем же побуждением, он и при изобра­
жении трудящегося человека берет
когда
16

труд

ему

кажется

легким

только те случаи,
или

красивым.

s.

Роспись прялки.

Роспись прялки.

Роспись

колыбели.

г

Всадник. Роспись на крышке лубяного короба.

Т ак, на прялках мы видим иногда пастуха со с т а ­
дом, играющего на дудке, или ряд нарядных девушек
за прялками; полевые же работы , как это ни странно,
п оіти соверш енно исключены из круга художественных
изображений.
Подобный выбор вполне отвечает общему празднич­
ному характеру крестьянского изобразительного искус­
ства, призванному не поучать, не повествовать, а
прежде всего украш ать тот или иной предмет, радуя
глаз легко понятной яркой узорной росписью.
Несмотря на всю простоту житейских изображений,
которыми пользуется крестьянский живописец, в них
не заметно случайности и произвола; художник, наб ра­
сывая ту или другую сценку на прялочной лопаске
или донце, по всей видимости, повинуется некоему,
задолго до него принятому обычаю; и у крестьянского
художника, как оказы вается, была своя особая наука,
сохраняемая им, помимо всяких школ и академий,
путем одной только передачи известных художественных
приемов и навыков из поколения в поколение.
П ересмотрев,
наприм ер, десяток — другой
пря­
лок,- расписанных художником сплош ь, сверху до
низу, мы тотчас откроем некоторую закономерность
в их украш ении, свойственную огромному большинству
из них.
Обычно’, особенно в лучших примерах, пространство
прялочной лопаски делится художником на три горизоні

Русская крестьянская живопись.

17

тальные поля; иногда эти поля ограничиваются тонкими
линиями,

а в других случаях лишь отделяются друг

от

различием

друга

того,

что

на

них

написано.

В средней полосе помещается житейская сцена, под
ней— к а к и е-н и б у д ь фигуры: всадник на коне, тройка
или

санная

стическим

запряжка,
птицам,

верхушка же отдается фанта­

петушку, пестрым оперением сх о ­

жему с ф аза н ом , или сирину.
Возм ожно, что подобное расчленение пространства
прялочной лопаски имеет свой смысл, о котором мы
пока можем высказывать только одни догадки.
Нам представляется, например, весьма уместным
посвящение главного, среднего поля, к ак ом у-л ибо
событию домашней жизни, -чаепитию или нарядным
пряхам,

так как изба для крестьянина есть центр его

жизни; сидя на досуге или за „приятным“ трудом у
домашнего очага, естественно вспомнить дальний путь,
неожиданно подъезжающих гостей,

уехавшего хозяина

или сына, что и изображено тут же на нижнем поле,
и, наконец, чтобы придать всему веселый празднич­
ный вид, верхушка отдается красноперым и сладкопевным птицам.
Не одно только расположение украшений или вы­
бор их, но и сами ремесленные приемы художника т о , какими средствами он передает нам свои зам ы сл ы строго

следуют

определенным

обычаям.

Все

фигуры

наносятся на доску, загрунтованную левкасом, свой-"
18

ным, простым, набросочным очерком. Рисунок делается
большей

частью

черной,

и но г д а

довольно

толстой

л и н и е й и по т о м ж и д к о р а с к р а ш и в а е т с я к р а с к а м и .
Р и с у н о к к р е с т ь я н с к о г о х у д о ж н и к а о т н ю д ь не о б л а ­
д а е т т ой т о ч н о с т ь ю , и з я щ е с т в о м и г и б к о с т ь ю , к о т о р а я
с в о й с т в е н н а н а ш е й д р е в н е й и к о н о п и с и , но с к о р е й и м е е т
с х о дс тв о

с

позднейшими

р а с к р а ш и в а е т с я он т а к ,

церковными

миниатюрами;

к ак э т о н р а в и т с я ж и в о п и с ц у ,

хотя н аб ор цветов почти всегда один и т о т ж е: кинов а р н о - к р а с н ы й , з е л е н о - о л и в к о в ы й , ж е л т о - о х р я н ы й , бе л ы й
и черный.

В противовес

иконописи,

с и н и й и г олуб о й

ц в е т а с о в е р ш е н н о не у п о т р е б л я ю т с я в п р я л о ч н о й

рос­

п и с и , хот я п р и м е н я ю т с я о х о т н о п р и р а с к р а с к е у з о р н о й
р е з ь б ы н а н а л и ч н и к а х , п р и ч е л и н а х и п р о ч и х ч а с т я х и з бы.
К а к видно, ц в е т о в о й н а б о р к р е с т ь я н с к о г о ж и в о п и с ц а
в е с ь м а ск уден и до к р а й н о с т и п р о с т ; п о р а з и т е л ь н о , ка к
при т а к о й к р а с о ч н о й

бедности

е му у д а е т с я

создавать

впечатление необыкновенной нарядности тех предметов,
к о т о р ы е в ы х о д я т и з - п о д ег о к и с т и . К р о м е т о г о , р а б о т а
е г о ч р е з в ы ч а й н о д о б р о т н а . П р я л к и , н а п р и м е р , не в и с е в ­
ш и е б е р е ж н о н а с т е н а х , п о до бн о н а ш и м к а р т и н а м или
иконам, а находившиеся

постоянно

в р а б о т е , в р ук а х

к р е с т ь я н к и , р а в н о к ак и л у б я н ы е к о р о б ь я , х р а н и в ш и е
разнообразный

крестьянский

скарб,

прекрасно

сохра­

н я ю т св ою р о с п и с ь, и б о л ь ш и н с т в о и з н и х п р о и з в о д и т
такое

в п е ч а т л е н и е , будто

мастерской х у дож н ик а .

они

только

что

вышли

из

Это не должно, впрочем, нас удивлять, потому что
при

оценке

приобретаемого

предмета

крестьянином

прежде всего ставится вопрос о добротности материала,
пошедшего на его изготовление.
Крестьянину незнакома любовь к бесполезным б е з ­
делушкам, которыми наполнены городские магазины у
нас и за границей, его искусство серьезн о.

В с е,

что

из бесполезного попадает в избу, всегда тем или дру­
гим путем занесено из города. Крестьянин приобретает
только то, что нужно для его работы и хозяйства и
что может долго выполнять свое
украшение полезного предмета он

назначение. На
готов уплатить

лишь весьма незначительную добавку, и потому худож­
ник,

желая

сбыть свое произведение,

должен прежде

всего заботиться о том, чтобы польза предмета, доброт­
ность материала и его красота были между собой
неразрывно связаны.
Таков, впрочем, закон всякого здорового искусства,
вопрос только в том, что понимается в том или другом
случае под пользой. Крестьянин, очевидно, имеет в виду
пользу материального характера, защитники же так
называемого „чистого“ искусства отдают преимущество
ценностям духовным, которые только в редких сравни­
тельно случаях поддаются точным и бесспорным опре­
делениям .
Можно было бы ожидать, что житейские сцены,
вводимые крестьянским художником в круг его изобра

20

жений и разрабаты ваем ы е с большим вниманием к их
содержанию, приведут крестьянское искусство так или
иначе к искусству „чистому“, но на самом деле это не
произошло, потому что даже то, что могло быть заим ­
ствованным из окружающей жизни, будучи перенесенным
в крестьянское искусство, сочетается тем или иным
путем с изображениями баснословных тварей и р асте­
ний, служащих исключительно узорным украш ением.
Сцены чаепития, поездки в санях и прочее почти не
встречаются отдельно, они всегда оплетены разводами
растительного узора и изображениями сиринов, пестрых
петушков, львов и единорогов.
Для начертания тех и других употребляются худож­
ником одни и те же приемы и одна и т а же расцветка.
Таким образом шага на два от расписной прялки мы уже
почти не в состоянии отличить житейскую сцену от
остального узорчатого поля прялочной лопаски, ножки
или донца: все разноцветисто, пестро и витиевато, все
вместе напоминает миниатюрный, узорно затканны й
коврик.
В этом отношении нужно отметить большое отли­
чие крестьянской росписи от древне-русской иконописи,
конечно, такж е хорошо известной крестьянству. Послед­
няя, наоборот, за исключением более поздних миниатю р­
ных икон Строгановской школы, чрезвычайно умеренно
пользуется узорами и во всяком случае всегда ясно и
четко выделяет свою суть. Эта ясность иконописной
21

сущности

остается

незатемненной даже в древнерус­

ских книжных украшениях, дающих одновременно при­
меры дивных по рисунку и цвету узоров. Изображая
житейские сцены, крестьянский художник, повидимому,
не

стремится

привлечь к ним

особенное

внимание

зрителя, они для него имеют не большее и не меньшее
значение, чем образы баснословных существ и цветоч­
ные и травные завитки.
Главной своей задачей

он

считает

общий

вид

украшенного предмета, а не какую-нибудь его часть.
Ценится больше витиеватость и пестрота, нежели спо
койствие и гармоничность. Любимо искусство, веселя­
щее глаз, а не затрагивающее и смущающее ум. Укра­
шенный предмет должен быть красив со всех сторон
и во всех положениях, вытекающих из его назначения,
он ведь,

как мы уже указывали,

не призван висеть

где-либо неподвижно для сосредоточенного созерцания и
поучения, ему надлежит быть в движении, в работе:
прялке— в руках пряхи, кошелке— в руках девушек, иду­
щих по ягоды или по грибы, расписной и раззолочен­
ной дуге

в запряжке над головой коня, светцу-

под

трескучим огнем лучины и т. д. Предмет из крестьян­
ского обихода должен быть „наряжен", как бывала еще
не

так

давно

наряжена

крестьянка, и большего

от

художника не требовалось.
Нам, горожанам, связывающим с искусством более
глубокие и сложные переживания,

чужда эта ясность

и п р о с т о т а з а д а ч , п о с т а в л е н н ы х к р е с т ь я н с к о м у ху до жн ик у; его п р о и з в е д е н и я к а ж у т с я н а м н е с к о л ь к о х о л о д ­
н ыми и д а ж е р а з д р а ж а ю щ и м и с в о е й
ностной игрой

т ем

узорной

боле е, что только

поверх­

редкий из нас

м о ж е т д о п о л н и т ь их, х о т я бы в в о о б р а ж е н и и , в с е й о б ­
с т а н о в к о й к р е с т ь я н с к о г о б ы т а : с в о е о б р а з н ы м к о с т юмо м
крес тьян ки, уж е отошедшим в обл асть преданий,
н ым и и р а с к р а ш е н н ы м и

оконцами изб,

рез­

домотканными

с к а т е р т я м и , п о л о т е н ц а м и , в ы ш и т ы м и по д р е в н и м о б р а з ­
цам,

и

всяким

п р о чи м

„ к р а с н ы м “ узорочьем,

ныне

у н и ч т о ж е н н ы м н а т и с к о м ф а б р и ч н ы х и з де л и й и з а р а з и ­
тельных

г о р о дс к их

Недалеко

то

вкусов.

время,

когда

мы

вынуждены

будем

в о с с т а н а в л и в а т ь внеш но ст ь русского крестьян ск ого быта
по с к у д н ым м у з е й н ы м к о л л е к ц и я м , з а р и с о в к а м и з а п и ­
сям,

собранным

немногочисленными

исследователями

и любителями народной ж изн и и с т а р и н ы , и тогда нам
п р и д е т ся г о р ь к о р а с к а и в а т ь с я з а п р е ж н е е н е в н и м а н и е
к к р е с т ь я н с к о м у х у д о ж е с т в е н н о м у т в о р ч е с т в у и з а ску-ж
пость

и

косность

наших

научно-и сследовательских

и н с т и т у т о в и п р а в и т е л ь с т в , п о ж а л е в ш и х г ро ш д л я п р и ­
обретения

непреходящих

ценностей

и

для

познания

с в о ег о с о б с т в е н н о г о н а р о д а .
К р е с т ь я н с к о е и с к у с с т в о до с а м о г о п о с л е д н е г о
ме н и

своего

существования

сумело

уберечь

себя

вре­
от

в л и я н и я г о р од с к о й х у д о ж е с т в е н н о й к у л ь т у р ы . К о е - ч т о ,
п р а в д а , б ы л о в о с п р и н я т о им из г о р о д а ,

в особенности
23

в XVIII веке, как, например, новые фасоны платьев при
изображении женских фигур, новые солдатские мундиры,
новый тип зданий, но все это не повлияло на измене­
ние самой художественной сути.
Крестьянский

художник остался верен украшатель

ной, декоративной задаче, и с прежней неизменностью
повторял все те же житейские сцены, в том же смешении
их с баснословными существами.
Крестьянское,

искусство

было

уничтожено

город

ской культурой, но не искажено ею, если не считать
жалкого наследия, воспринятого городом от деревни под'
названием „ кустарных и здел и й “, уничтожение которого,
несмотря на все усилия наших художников, есть вопрос
краткого времени. Если в древней допетровской Руси
между искусством высших правящих и торговых слоев
русского населения и художеством крестьянства суще
ствовали крепкие связи, то после Петра эти связи были
^разорваны , и вместе с тем была утеряна надежда на
образование всенародного, национального искусства.
Тщетны были все позднейшие попытки наших город­
ских художников создать свой русский самобытный стиль,
заимствуя

к о е-ч то от Зап ада,

а к ое-ч то от древней

Руси; крестьянское искусство и древне-русская

икотГ
іт-

пись отмерли, и Запад всецело овладел нашим искусством
Стремление создать свою самобытную художественную
культуру в России никогда не прекратится, но создана
она будет не археологическими изысканиями, а острым
24

Прялка с инкрустациями из^дерева, раскра­
шенная.

и проникновенным познанием русской жизни и искрен­
ним и глубоким приятием всех высших художествен­
ных завоеваний Востока и Запада.
Невежество и самодельщина, подрывающие наши
таланты, должны быть изжиты, и тогда только мы
сможем достигнуть тех вершин, к которым ныне стре­
мимся.
В XV111 веке русское искусство разбилось на ряд
русел, из которых каждое питалось своими собствен­
ными истоками и удовлетворяло свое собственное сосло­
вие: дворянские и придворные круги обратились к Западу и оттуда брали не только произведения искусства^_
но выписывали и художников; православные церк©вны£_
круги примыкали к ним, и русские храмы в городах и
деревнях стали строиться и расписываться в западных
стилях; крестьянство осталось верным заветам до-....
петровской'Руси, равно как и старообрядчество, Ме­
щанский же и торговый слои пользовались и тем и
'другим художественным уклоном и оставались поэтому
вовсе без всякого самобытного художества. Это смеше­
ние „французского с нижегородским“ и придало внеш­
нему облику их быта несколько карикатурный вид.
отмеченный на многих картинах передвижников и
в особенности у Федотова в „Сватовстве майора“.
Обращаясь снова непосредственно к крестьянской
живописи, мы должны отметить, что часть ее, посвя­
щенная изображению баснословных зверей и трав, не
25

есть нечто сам ост оятел ьн ое, созданное самим к р естья ­
нином' ;

здесь

иностранные

крестьянский
образцы,

художник

переходившие

л иш ь повторял
из

поколения

в п ок ол ен ие, от о тц а к сыну, точно т ак ж е , как п е р е д а­
в ал и сь икон ные „ п е р е в о д ы “ в среде
иконописцев;

наооборот,

старообрядческих

житейские

сцены,

во

всей

с в о ей п р о с т о т е и к р а т к о с т и , п р е д с т а в л я ю т с о б о й с а м о ­
стоятельное

достижение

крестьянства

в его

художе­

ственной культуре.
П р а в д а , он и т о ж е не п о л н о с т ь ю „ и з о б р е т е н ы “ с а м и м
кр ест ьян ским художником, например, за ст о л ь н ы е сцены,
н а п и с а н н ы е н а лу бяных к о ро бь я х , имеют
знаки

с во е г о

боярские

происхождения

из

высших

явные

при­

классов,—

костюмы — и то же сам ое можно с к а з а т ь и о

фигуре в са дн и к а , с то ль любимой к р ест ьян ск им ху до ж н и ­
к о м; н о ,

п е р е йд я

в

крестьянское

искусство,

о ни

не

ос т а л ис ь столь неподвижными и н еиз м ен н ым и, как это
было с бас но сл овн ым и зв е ря м и, а получили свое р а з в и ­
т и е и с в ой „ к р е с т ь я н с к и й “ х а р а к т е р , к т о м у ж е к ним
приобщились и
самими

сцены доения
сами,

другие

крестьянскими
коровы,

изображения,

явно

созданные

художниками, как, например,
у бо я с к о т а ,

пароход с матро­

с о л д а т ы н а ч а с а х и п р о ч е е в т ом ж е р о де . К а к

ни о б ы к н о в е н н ы э т и с ц е н ы , к а к и м и бы п р о с т ы м и с р е д ­
с т в а м и ни п ис а л их к р е с т ь я н с к и й ж и в о п и с е ц , мы о б я ­
за н ы к ним о т н ест ись с большим интересом и в н и м а ­
н и е м , т а к к а к в н их мы видим м о м е н т з а р о ж д е н и я с а мо 26

битного

искусства,

стоящего

особо

от

работ

наших

городских художников.
Вполне возможно, что то, чего не удалось выполнить
крестьянину, — удастся

горожанину, во всяком случае

нельзя не заметить и с е й ч а с , что у ряда значительных
наших художников есть произведения, по содержанию
своему

если не совпадающие, то сильно приближаю­

щиеся к крестьянской

живописи;

вспомним

хотя

бы

сцену чаепития у Рябушкина и Сапунова. Когда наши
художники вплотную обратятся к деревне, возможно, что
перед ними станут те же задачи, которые начал

р аз­

решать сам крестьянский художник, К сожалению, до
сих пор даже самые большие из наших мастеров в своем
отношении к русской сельской

природе и к сельскому

быту, за редчайшими исключениями, играли роль „вос­
кресных охотников“ , и таких работ, как „Чаепитие" Ря
бушкина,
ницами.

наши

музеи

насчитывают

немногими

еди­

Передвижников в этом отношении следует отбросить,
так как поучительность,

присущая их произведениям,

чужда крестьянскому художнику.
Но

не

в одних только

темах

заметно

движение

вперед крестьянской живописи, и в рисуночном, и к р а ­
сочном выполнении их

крестьянский

не остался неподвижным. В сущности,

художник также
здесь заметны

даже большие завоевания, нежели в области изложения
и умножения изображений.

27

В некоторых сценах чаепития, принадлежащих,
судя по костюмам, к более позднему времени, когда
в деревенском быту уже определенно сказалось влия­
ние города, мы видим новые и чрезвычайно знамена­
тельные приемы живописи. Если работа живописца на
более ранних прялках, в сущности, не подходит под
наименование „живопись“ , а является скорей росписью,
т.-е. раскраской заранее начертанного рисунка, то
в этих более поздних вещах рисунок и расцветка ели
ваются в одно; художник, нанося на прялочную лопаску
или на донцо цвет, одновременно создает и рисунок,
* в этом мы видим новый для крестьянского искусства
и чисто живописный прием. Этот прием, переводящий
интерес художника с рисунка на цветовое сочетание,
естественно приводит и к более сложным и разно­
образным смешениям краски, и, действительно, сцены
чаепития позднего времени сильно отличаются по коло
риту от ранних прялочных росписей.
Таким образом здесь нами наблюдается явление, иду­
щее параллельно с исканиями и наших городских худож­
ников, в особенности в лице московских художников.
Очевидно, причиной гибели крестьянского искусства
послужили скорей внешние обстоятельства, нежели
внутреннее его разложение и упадок. Оно погибло
вместе с уничтожением особенностей крестьянского
быта, так как было с ним накрепко связано, но, раз
не. иссякла творческая воля крестьянского художника,
28

должно

предполагать,

найдет
или

себе,

вольет

так
свою

что

или

в

недалеком

иначе,

энергию

в

свой

будущем

самобытный

искусство

города.

она

исход
Умерла

и былина, и крестьянская лирика, и старинные крестьян­
ские

напевы,

родились

погибли

ведениях

целого

зиторов,

а

острым

на

быту,

с

жизнью.

внедряется

ее

почве,

на

которой

и

и

произ­

русских

компо­

частушка

движения

в

„ ударны м “ - складом

Тем

или

среда

чуткой

к

они

в

возникла

поспеть за

в современную

Простонародная
ственной

почве

тревоги

ходом, ст р е м ящ и м с я
ющейся

той

ряда талантливейш их

старой

усвоением

ющемся

на

и в ы р о с л и , но, у м и р а я , в о з р о д и л и с ь

с ее

новослагаи

быстрым

быстротекущей и л ом а­

другим

путем,

городскую
оказалась

смене

но

частушка

литературу.
более

житейского

непосред­
уклада

и

к тревоге ш ирокой народной массы, неж ели сен тим енталь­
ные и философствующие

Говоря о л ю б в и
шению

предметов

хода, мы

не

различных

избы.

Для

пользуется
ческим

петушками

не упомянуть

внешнего

украшения

исключительно

красочному

укра­

и трудового

оби­

и о живописной

рос­

частей

крестьянской

последней

узорами

львами,

и лошадиными

к

домашнего

архитектурных

зверинцем:

города.

крестьянина
своего

можем

писи

певцы

и своим

берегинями,

крестьянин
фантасти­
павлинами,

головами.

Эти изображения вырезываются крестьянским худож­
ником

весьма

искусно

на причелинах,

оконных

налич-

29

никах

и

венчаю т верх

избы,

при

чем,

не удовлетворя­

ясь.плоской р е зь б о й , художник часто стремится повысить
ее

выразительность
Крестьянин

и здесь

украшательных
части

немногими,
синим,

нуть

резкости

ние

но

он

расписывает

ясно

белым,

видными

зеленым,

зд ан и я, могли

Наоборот,

эта

понимание

архитектурные

и

при

понятными

цве­

чем

умеет

при

сравнительно

и грубости, которые,

частях

отталкивающей

хотя

снова обнаруживает

задач:

тами:

обширных

раскраской.

бы

создать

избег­

впечатле­

пестроты.
раскраска

бы прялочной росписи

отличается
своей

от

образцов

скромностью

и

неж­

ностью .
Обветренная
получает

и

весьма

политая

дождями

благородный

тон,

раскраска
красиво

избы

и

есте­

с тв е н н о га р м о н и р у ю щ и й со с т а р ы м , т а к ж е о б вет р ен н ы м
деревом,
который

из

которого

служит

складывается

фоном

для

избяной

узорных

и

сруб

и

раскрашенны

украшений.
К
не

с о ж а л е н и ю , ни

представлено

ного

творчества

трудно

отдать

янское
когда

жилище

городскими

30

в их

себе
в те

сравнительно

Мы,

русские

настоящее

сочетании,

какой

искусство

вкусами.

будущем

музеев

крестьянского

общем

отчет,

крестьянское

далеком

в одном

образцов

еще

облик

так

что

имело

недалекие
не

время

художествен­

было

однако,

уверены,

музеи

последуют

нам

кресть
времена,

вытеснено
что

в

не­

примеру

норвежских,

которые

бережно

крестьянского бытового
характерных
в особый
нейших

изб

всей

рательстве,
времени

и

последние

собранных

крупные
поэтому

следы

собиранию

роль

и

обстановкой

одного

из

тотчас
еще

недостаточно;

сейчас

момента,

не теряя

когда

исчезнут

крестьянского
приступить

в соби­

же,

быта

Если

и

ху­

к дальнейшему

в

этом

отношении

странствуя

оказать содействие

принадлежит

музеям,

по н а ш и м
общему

а

так­

деревням
делу,

и

описы­

зарисовывая и собирая характерны е черты

внести

круп­

убедимся,

случайность

провинциальным

Каждый,

может

янского

кресть­

быта.
бы

нашему

в это дело

стьянскому
тали

образцы
несколько

материала.

новообразующимся
школе.

того

особенного

мы

нами,

необходимо

творчества,

Крупнейшая

вая,

вблизи

пробелы

не дож идаясь

дожественного

же

внутренней

созданный

к подобном у делу,

материалов,

обнаружатся

селам,

их

перенеся

музеев государства.

Приступив
что

со

городок,

сохраняют

искусства,

свою

краткому

свою

лепту,

художественному
задачу

очерку

удалось

вызвав

интерес к кре­

творчеству,

мы

также

бы

счи­

исполненной.

*

31

СПИСОК

ИЛЛЮСТРАЦИЙ.

1. Гриф. Р осп и сь с лубяного короба.

2. Стрелец. Роспись с лубяного короба.
3. Оконный наличник с резными и раскрашенными изображе­
ниями ф ан тасти ческ их тварей.
4. Ч аепитие. П рялочная роспись.
5. Р осп и сь

6.

прялки.

Р осп и сь прялки. В нижней части изображена сиена убоя скота.

7. Роспись колыбели.

8.

Всадник.

Р осп и сь

на

крышке

лубяного

короба,

носящ ая

древний характер.
9. П рялки, расписанны е ж ивописны м приемом.

10. Прялка, украшенная инкрустациями из дерева и раскрашенная.

1 3 А П Р 1945

коп.