БОЛЬШАЯ
ЛОЖЬ
О ВОЙНЕ
КРИТИКА НОВЕЙШЕЙ
БУРЖУАЗНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Ордена Трудового Красного Знамени
ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР
МОСКВА—1971

Б79
Книга подготовлена коллективом авторов в
составе доктора исторических наук, профессора
полковника Секистова В. А. (предисловие), кандидата
исторических наук, доцента полковника Короткова Г. И.
(глава I), полковника Выродова И. Я. и
подполковника Карташова Н. Т. (глава II), полковника Звенз-
ловского А» С» (глава III) и кандидата исторических
наук Мерцалова А. Н. (глава IV).
Под редакцией СЕКИСТОВА В. Л.
В книге рассматриваются «новые» школы и
направления современной буржуазной историографии.
На большом фактическом материале авторы
убедительно разоблачают реакционные взгляды
американских, английских, французских и западногерманских
буржуазных историков и мемуаристов, их
фальсификацию главных проблем второй мировой войны.
Издание рассчитано на военных историков,
пропагандистов. Книга будет с интересом прочитана и
широкими кругами читателей.
1-12-2
71-71

ПРЕДИСЛОВИЕ
За тридцать с лишним лет, прошедших после начала
второй мировой войны, буржуазными историками
написано о ней немало трудов. Однако во многих книгах
извращенно освещаются главные проблемы предыстории,
хода и уроков этой самой большой и опустошительной
войны.
В книгах этих авторов замалчиваются или
искажаются причины войны, решающая роль Советского Союза и
его Вооруженных Сил в исходе войны, умышленно
«забывается» то, что в свое время говорили и писали об
этой роли такие политические и военные руководители
западных держав, как Ф. Рузвельт, У. Черчилль,
Д. Эйзенхауэр, Б. Монтгомери и другие. В них
воссоздается картина прошлого в ложном, выгодном буржуазной
пропаганде свете.
Империализм развернул подготовку новой мировой
войны, усилил идеологическое наступление во всех
сферах общественных наук. В буржуазной историографии
был сделан поворот в сторону пересмотра истории
минувшей войны, чтобы внушить читателям ложную
мысль о возможности победы над социализмом в
будущем, если не допускать ошибок в подготовке и ведении
войны.
Фальсификация военной истории в духе
антикоммунизма и обработка общественного мнения в целях
подготовки к войне против стран — участниц Варшавского
Договора ведутся беспрерывно всей гигантской
пропагандистской машиной империализма.
«Буржуазия клевещет на нас неустанпо всем
аппаратом своей пропаганды и агитации» \ — говорил
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 41, стр. 399.
1* 3

В. И. Ленин. Сегодня в борьбе за ум и сердце каждого
человека империалистическая буржуазия во много раз
увеличила наемный аппарат пропаганды, а ее методы
стали еще более изощренными и коварнымц. Достаточно
сказать, что расходы США на идеологические диверсии,
такие, как «наведение мостов» в социалистические
страны, организация в них «ползучей», или «тихой»,
контрреволюции, в сто раз превышают затраты гитлеровской
Германии на пропагандистские цели.
«Мы, — говорил на XXIV съезде Коммунистической
партии Советского Союза Генеральный секретарь ЦК
КПСС товарищ Л. И. Брежнев, — живем в условиях
неутихающей идеологической войны, которую ведет
против нашей страпы, против мира социализма
империалистическая пропаганда, используя самые изощренные
приемы и мощные технические средства» К
Налицо новая волна большого наступления идеологов
империализма, в котором оружием и источником
пропаганды является и военная история. За последние годы в
США, Англии, Франции и ФРГ изданы сотни новых книг
по военно-исторической тематике.
К трудам буржуазных авторов, писал В. И. Ленин,
следует относиться критически и не поступаясь
цельностью миросозерцания. Даже тогда, когда буржуазные
авторы дают фактический материал, излагают факты и
события, они оберегают «прежде всего и больше всего
интересы своего класса» 2.
Выделяя военную историю как область острейшей
идеологической борьбы классов, В. И. Ленин неустанно
разоблачал буржуазных фальсификаторов, в особенности
фальсификаторов войн периода империализма. Но вместе
с этим Владимир Ильич придавал определенное значение
изучению буржуазной историографии, как одному из
источников познания. В книгах буржуазных авторов могут
встретиться материалы о малоизученных военных
событиях; в них иногда приводятся неизвестные документы
и факты, в ряде случаев даются критические оценки
отдельных событий и личностей.
В. И. Ленин призывал к дифференцированной оцен-
1 Л. И. Брежнев. Отчетный доклад Центрального Комитета
КПСС XXIV съезду Коммунистической, партии Советского Союза.
М., Политиздат, 1971, стр. 111.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 9, стр. 373.
4

ке идейных и политических противников, требовал
отсекать их реакционную тенденцию, усваивать самые
ценные результаты работ буржуазных профессоров и
одновременно «уметь вести свою линию и бороться со всей
линией враждебных нам сил и классов» !.
Неоднородность буржуазной историографии —
результат неоднородности самой буржуазии. Внутри правящих
кругов империалистических стран существуют и
обостряются противоречия между наиболее воинственными
группировками и теми, кто, считаясь с ростом мощи
социалистических стран, склонен более реалистически
подходить к международным проблемам 2.
По своей общей направленности буржуазная
историография второй мировой войны глубоко реакционна. Все
буржуазные авторы сочиняют свои произведения в
интересах эксплуататорского класса.
В то же время по методам достижения цели,
аргументации и оказываемому влиянию на читателей они
отличаются друг от друга. Одни действуют с присущей им
тактикой лавирования, другие — методами грубой
фальсификации. Поэтому в буржуазной историографии
различают группы и течения от крайне реакционных до так
называемых либерально-демократических. Однако между
ними нет устойчивых границ.
Доминирующее положение в буржуазной
историографии занимают консервативное (открыто реакционное)
и относительно умеренное течения. Оба эти течения
отражают интересы империалистов. Консервативное
течение далеко отстоит от научного взгляда на историю.
Его представители являются выразителями наиболее
реакционных и воинственных кругов монополистической
буржуазии. Это своего рода «ультра» в области военной
истории. Они действуют напролом, грубо и цинично
фальсифицируют историю. Их метод прост: из белого
делать черное и наоборот.
Относительно умеренное течение на Западе часто
называют «новой школой». Представители ее иногда
критикуют отдельные положения политики и стратегии
западных держав в годы второй мировой войны, конкретных
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 364.
2 См. Международное Совещание коммунистических и рабочих
партий. Документы и материалы. Москва. 5—17 июня 1969 г., М„
Политиздат, 1969, стр. 296.
5

буржуазных деятелей того периода, открыто или молча
отмежевываются от некоторых «старых» версий и
фальсификаций, выдвинутых в начале 50-х годов битыми
гитлеровскими генералами и историками «старой школы»,
делают порой реалистические признания. На страницах
книг таких авторов можно встретить даже признания
отдельных заслуг Советских Вооруженных Сил в
разгроме гитлеровского вермахта. Эти авторы стремятся на
более широкой документальной основе глубже- проникнуть
в сущность главных причин поражения фашистской
Германии, более трезво оценивать Советскую Армию и
советское военное искусство, чтобы более точно
сориентировать политических и военных руководителей НАТО в
уроках и выводах второй мировой войны.
Нельзя отрицать известного познавательного значения
таких книг. Однако в главном — выяснении причин
войны и значения побед Советских Вооруженных Сил —их
авторы также далеки от подлинно исторической науки.
Их общая политическая направленность ясна:
реабилитация прошлого во имя обеспечения сегодняшних
агрессивных планов империализма, пересмотра истории
минувшей войны в соответствии с задачами подготовки новой
войны, с требованиями натовской доктрины «гибкого
реагирования».
Подобное разделение буржуазных реакционных
историков, господствующих в буржуазной историографии, на
два течения, конечно, должно быть принято лишь
условно. Любой представитель относительно умеренного
течения может в оценке одной проблемы в одном случае
выступать с гибких позиций, в другом — упорно отрицать
бесспорную истину. Такова природа буржуазного
историка, взгляды которого чаще всего определяются
конъюнктурными соображениями, запросами той или иной
властвующей монополистической группировки.
В. И. Ленин указывал на те причины, которые
заставляют империалистов не считаться с объективной истиной,
чтобы обелить агрессивную сущность империализма и
очернить социализм. «Когда идейное влияние буржуазии
на рабочих падает, подрывается, слабеет, буржуазия
везде и всегда прибегала и будет прибегать к самой
отчаянной лжи и клевете» *.
Монополистическая буржуазия создала большую ложь
* В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 25, стр. 352.
6

о второй мировой войне. Историки-марксисты не могут
пассивно наблюдать за этой тлетворной деятельностью
фальсификаторов. Вооруженные марксистско-ленинской
методологией, они ведут целеустремленную
наступательную борьбу с фальсификаторами всех типов.
Успех в идеологической борьбе за силами мира и
прогресса. «...За наши взгляды, — писал В. И. Ленин, —
вступается сама история, вступается на каждом шагу
действительность» 1.
Марксистская историческая наука противопоставляет
буржуазной историографии принципиальное и
объективное изучение событий, фактов, закономерностей победы
Советского Союза во второй мировой войне. На этой
основе она устанавливает действительные причины
поражения фашистской Германии и оценивает вклад каждого из
участников антигитлеровской коалиции в разгроме
третьего рейха. Советские военные историки видят свою
задачу о том, чтобы, выполняя решения XXIV съезда КПСС,
давать своевременный и решительный отпор
стремлениям реакционной буржуазной историографии извратить
историю второй мировой войны и умалить величие подвига
советского/народа в разгроме германского фашизма.
«Главное в идеологической работе партии, — говорится
в резолюции XXIV съезда КПСС, — пропаганда идей
марксизма-ленинизма, непримиримая наступательная
борьба против буржуазной и ревизионистской идеологии» 2.
Авторы настоящей книги сделали попытку
проанализировать современную буржуазную
военно-историческую литературу США, Англии, Франции и
Федеративной Республики Германии, показать реакционную
империалистическую сущность буржуазной военной
историографии. Опираясь на действительные события и факты
истории, они разоблачают идеологических прислужников
империализма, которые в интересах монополистического
капитала фальсифицируют проблемы второй мировой
войны, извращают ее истинные причины и уроки, всячески
стремясь принизить всемирно-историческое значение
победы Советского государства и его Вооруженных Сил
над гитлеровской Германией.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, стр. 65.
2 Резолюция XXIV съезда Коммунистической партии Советского
Союза по отчетному докладу Центрального Комитета КПСС.
«Правда», 10 апреля 1971 г.

Глава I
В ГОЛОВНОМ ОТРЯДЕ ФАЛЬСИФИКАТОРОВ
(Военно-историческая литература США)
Во главе черных сил реакции и агрессии стоят
американские империалисты. События последнего десятилетия
с еще большей силой обнажили облик американского
империализма как мирового эксплуататора и жандарма,
непримиримого врага освободительных движений.
Агрессивность главной империалистической державы —
Соединенных Штатов Америки — усилилась. Империализм
США превратился в штаб антикоммунизма1. Не
отказываясь от прямой вооруженной борьбы против социализма,
империалисты США обостряют также и идеологическую
борьбу. В активный участок идеологического фронта они
превратили военную историю, и в особенности историю
второй мировой войны.
Американская историография второй мировой войны
занимает ведущее место среди историографии стран
Запада. Это соответствует той роли, которую играют США
как главная держава капиталистического мира. Именно
из этой страны поступают на книжный рынок НАТО
многочисленные фальсификаторские военно-исторические
издания, задающие ныне тон и определяющие
антисоветскую направленность всей реакционной военной
историографии.
Историк, состоящий на службе монополий,
независимо от занимаемого им положения в обществе не является
выразителем подлинных интересов нации, не отражает
сокровенных мыслей и чаяний народа. Следовательно,
критика буржуазных фальсификаторов не является
критикой американского народа, который внес несомненный
вклад в разгром гитлеровского фашизма. Американскому
1 См. К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина-
Тезисы Центрального Комитета Коммунистической партии
Советского Союза. М., Политиздат, 1969, стр. 39.
8

народу чужды агрессивные устремления милитаристских
монополистических кругов США. Ему незачем
фальсифицировать свою историю, в которой он выступает главным
действующим лицом.
Особенности американской историографии
Господствует ре- Современная американская историче-
акционная школа ская школа пеСтра и разнолика. Она
отражает разноликость американского общества, борьбу
политических взглядов. В этом обществе одновременно
действуют революционные силы и либеральная
буржуазия, прогрессивные элементы и клика «бешеных». Даже
в обособленной властвующей элите идет непрерывная
грызня между группой «ястребов», готовых в любую
минуту спустить псов войны, и группой «голубелодобных»,
которые не прочь поразглагольствовать о мире.
В условиях буржуазной долларовой демократии
историк-марксист не имеет возможности для нормальной
исследовательской работы. Правительство не дает ему
средств для издания научных трудов. Он постоянно
подвергается дискриминации со стороны властей и
привилегированных официальных историков. Этим, собственно, и
объясняется парадоксальный факт, что за двадцать пять
послевоенных лет в великой державе, кичащейся своими
«демократическими» институтами, не увидели свет
специальные исследования, в которых с научных позиции
излагалась бы история второй мировой войны.
Историки-марксисты, подлинные выразители
интересов народных масс, являются самой малочисленной
группой авторов, освещающих в своих работах отдельные
проблемы минувшей войны.
Подвергаясь гонениям со стороны официальных
властей и нападкам реакционной историографии, они ведут
непримиримую борьбу против лжи, защищают
историческую истину от поползновений буржуазной
фальсификации. Книги, статьи, выступления этих стойких борцов за
правду раскрывают американцам глаза на причины и
виновников войны, на ее уроки.
Наиболее широкий круг проблем истории второй
мировой войны затрагивается в трудах У.. 3. Фостера, в
частности в его книге «Очерки политической истории
Америки». В ряде работ Г. Холла, Г. Уинстона, У. Пат-
9

терсона и других коммунистов разоблачаются
буржуазные мифы о «гуманизме» и «миролюбии» империализма
США, предназначаемые для «промывания мозгов»
трудящихся американцев. Большой вклад в научное
освещение истории США вносит Г, Аптекер, который работает
над двенадцатитомной историей американского народа.
Однако господствующее положение в военной
историографии США принадлежит реакционному направлению,
в котором имеются консервативное, критическое и
умеренное течения.
Наибольшее число работ по истории второй мировой
войны было написано и издано авторами, занимающими,
официальные должности в системе военно-исторической
службы министерства обороны, а также в
госдепартаменте и других правительственных ведомствах. Это —
откровенные консерваторы. Среди них У. Грэйвен, Дж. Кейт.
С. Моррисон, К. Гринфильд, С. Глисон, Г. Фейс, В. Мак-
нейл, Э. Цимке и др. Именно этой группе «историков по
должности» принадлежит главная «заслуга» в
формировании официальных тезисов, связанных с основными
проблемами войны. Они первыми получили доступ к
архивным фондам и запустили в литературный обиход
тщательно отобранные документы о деятельности
американского военного командования, а также трофейные
немецкие документы.
Вскоре после окончания второй мировой войны среди
буржуазных историков США выделилась большая
группа, формально занявшая критическую позицию по
отношению к историкам-консерваторам. В числе этой группы
Ч. Бирд, У. Чемберлен, А. Варне, Ч. Тэнзил, Ф. Сэнборн,
Ф. Виттмор, Д. Крокер, Д. Грейбер!? и др. Они подвергли
ревизии некоторые официальные концепции, высказали
ряд критических замечаний — порой довольно резких —
по адресу отдельных представителей политического и
военного руководства США. Но эта критика не затрагивала
существа политики и стратегии американского
империализма. Это не было ревизией лжи в пользу исторической
правды.
За последние годы в США выявляется новая школа,
издано немало работ так называемых молодых историков,
среди которых наибольшую популярность приобрели
Т. Хиггинс, Р. Леки и некоторые другие. Их книги,
несомненно, отличаются от военно-исторических изданий
10

старых историков. По стилю изложения истории их
можно условно отнести к умеренным. Но и у них цель та
же — пересмотр истории войны в угоду интересам
монополистических кругов.
Среди историков критического и нового направлений
находятся такие авторы, которые не прочь причислить
себя к либералам. Но они мало чем отличаются от
историков-консерваторов, являясь, по определению У. Фосте-
ра, разновидностью официальной господствующей
реакционной историографии *.
Реакционные буржуазные историки получили в США
полный простор для деятельности. В их распоряжение
предоставлена, по существу, вся огромная
монополизированная печатная база. Они всемерно поощряются
федеральными и местными органами власти. Их труды
нередко финансируются монополистами — так называемыми
фондами Рокфеллера, Форда, Моргана, Карнеги и др.
Им дано преимущественное право доступа к архивам.
Методологической базой господствующей
американской историографии являются разновидности
субъективного идеализма, и чаще всего презентизм, отрицающий
объективную истину, объективный характер
исторического процесса. Опираясь на такую методологию,
исследователь произвольно вкладывает в исторические события
свое толкование, связанное, как правило, с
конъюнктурными запросами сегодняшней политики империализма.
Американская буржуазная историография, какие бы
школы и направления в ней ни появлялись, выполняет
вполне определенную служебную роль. В частности, при
описании истории второй мировой войны основные
усилия сосредоточиваются на том, чтобы скрыть истинные
причины и характер войны, преуменьшить вклад
Советского Союза в победу и возвеличить американский так
называемый «арсенал победы».
Реакционные авторы пытаются переделать историю
войны. Они окончательно порывают с историческими
фактами, отступают от прежних официальных оценок и
взглядов по коренным проблемам второй мировой войны.
Профессор истории С. Вудвард, которого в США
считают старейшиной (dean) американских историков, в
одном из своих выступлений перед членами американской
1 «Political Affairs», June 1969, p. 56.
11

ассоциации историков, президентом которой он является,
заявил: «Американской истории необходимо вернуть душу» !.
Признание знаменательное! Действительно, усилиями
буржуазных авторов из американской истории вынута
«душа» — истина. История изложена так, что из нее
выброшены все события и факты, неугодпые правящим
кругам этой страны. «Американская история, — отмечается
в теоретическом журнале «Политикэл Аффэрс», органе
Коммунистической партии США, — в таком виде, как она
написана и преподносится образованными, опытными,
хорошо подготовленными проститутками, которых
правители Америки понасажали в наши школы, колледжи и
университеты, является преступлением против всего народа,
против белых людей и против чернокожих американцев
в частности. Эти исторические труды написаны так,
чтобы затуманивать мозги людей» 2.
Эту оценку можно в полной мере применить к
работам реакционных буржуазных авторов но истории второй
мировой войны, забивших своими опусами книжные
полки библиотек и магазинов Америки. В них содержится
большая ложь о войне, предназначенная для обмана и
дезинформации миллионов читателей в США и за
рубежом. Ядовитые стрелы американских фальсификаторов
направлены против ключевых проблем истории мцнув-
шей войны.
п С началом войны в Западной Европе
В сторону от исто- ^ *
рической правды американская периодическая печать
расширила информацию о Гитлере, его
политике, нацизме. Одновременно на вооружение были
приняты пропагандистские лозунги о нейтрализме,
изоляционизме США, клевета на внешнюю политику
Советского Союза в связи с подписанием правительством
СССР пакта о ненападении с Германией.
Вступление СССР в войну, вызванное вероломным
нападением на нас гитлеровской Германии, решительно
изменило политический характер и ход второй мировой
войны. Война между Советским Союзом и фашистской
Германией приобрела форму острой классовой борьбы двух
общественных систем — социализма и капитализма.
Народы СССР защищали свою землю, отстаивали Советскую
'"«New York Times», April 20, 1969.
2 «Political Affairs», June 1969, p. 45.
12

власть, вели решительную борьбу за социальный прогресс.
Германский фашизм стремился к уничтожению
Советского государства, социалистического общественного
строя, искоренению коммунистической идеологии. Совет-
ско-гервганский фронт сразу превратился в главный,
решающий театр второй мировой войны.
Американская печать, естественно, не могла не
отразить этого нового явления. Как изображались события на
этом театре войны? Предоставим слово писателю
Джеймсу Олдриджу, работавшему в 1941 году корреспондентом
ахМериканского еженедельника.
В самый разгар битвы под Москвой, вспоминает он,
издатели журнала провели совещание, чтобы определить
будущий курс по отношению к Стране Советов. Речь шла
о том, поддерживать ли Советский Союз в этот
критический для него момент или нет. «По-бухгалтерски
прикинув число опубликованных в журнале статей против
фашистской Германии и число материалов, посвященных
событиям в Советском Союзе, хозяева пришли к выводу,
что антигитлеровских статей было «слишком много».
И они сочли необходимым... ликвидировать крен. Их
решение бы#о чудовищным. И тем не менее журнал начал
параллельно с сообщениями о Советском Союзе печатать
статьи о... нацизме». Потом появился приказ главного
редактора, который предписывал помещать на страницах
журнала только статьи о медицинской помощи России.
«Ничего о военной, политической или экономической
помощи, никакой моральной поддержки. Только бинты» К
Подобная позиция была характерной для многих
американских газет и журналов того времени. Миллионы
простых американцев жадно ловили вести о тяжелой и
героической борьбе советского народа, а
монополистическая печать во многом дезориентировала их. Такое
положение сохранялось до декабря 1941 года. Лишь после
того как США вступили в Тихоокеанскую войну и
открыто заявили о намерении воевать на стороне
антигитлеровской коалиции, американские вооруженные силы
оказались союзником Красной Армии, тон резко изменился,
исчезли откровенно враждебные заявления и статьи.
В годы войны был развернут разветвленный военно-
исторический аппарат в системе правительственных орга-
1 «За рубежом», 1966, №51.
13

нов и в частных организациях монополий. В невиданных
ранее масштабах активизировались военно-исторические
исследования. Возросла роль военно-исторической науки
в арсенале средств буржуазной идеологии. Характеризуя
это состояние, издатели монографического труда
«Развитие историографии» отмечают, что работа американских
историков во второй мировой войне была организована
более успешно, чем в первую мировую войну \
Придавая большое значение описанию войны,
правительство США мобилизовало историков и создало
специальные исторические отделы во всех ведущих
министерствах и управлениях. Еще в 1941 году историк
А. Шлезингер внес предложение создать при каждом
правительственном агентстве группы по сбору архивных
документов. В 1942 году были расширены существовавшие
и созданы новые исторические органы в системе военного
министерства и в департаменте военно-морского флота.
С. Морисон лично от Ф. Рузвельта получил задание
писать историю военно-морских операций. В каждом
крупном войсковом штабе начали функционировать отделы
истории. В военно-учебных заведениях значительно
расширялись программы по военной истории и истории
военного искусства. В конце 1941 года большая группа
историков по указанию президента занялась сбором и
обобщением материалов, относящихся к различным вопросам
ведения войны в целом, использованию видов вооруженных
сил и родов войск, а также сбором документов по
отдельным операциям. Руководство военно-исторической работой
возлагалось на соответствующих начальников служб в
главном штабе армии и штабе морских операций флота.
Расширилась военно-историческая работа в частных
организациях. По инициативе Американской ассоциации
историков совет социальных исследований в 1943 году создал
комитет для изучения войны, а позже комитет для сбора
документов, слившиеся затем в совет по вопросам
военной истории.
В первых работах американских историков
содержался фактический материал, излагались факты о победах
Красной Армии, подчеркивалось историческое значение
создания антигитлеровской коалиции, даже
критиковались действия правительства США, затягивавшего от-
1 The Development of Historiography. Washington, 1967, p. 426.
14

крытие второго фронта в Европе (например, в книгах
Ф. Даллеса «Путь к Тегерану» и Г. Коммагера «История
второй мировой войны») 1. Вместе с тем уже в военные
годы делались попытки фальсифицировать историю,
свалить провалы политики нейтралитета на американский
народ, который обвиняли в оказании давления на
конгресс и правительство во время принятия законов о
нейтралитете в 1935—1941 годах2. Эта версия была
изложена в ряде публикаций и в заявлениях некоторых
политических деятелей3.
Американская историография после декабря 1941 года
стала все более пополняться материалами о военных
действиях на Тихом океане, однако ведущее место до конца
войны запимали материалы о событиях на Западном
театре, в том числе на советско-германском фронте.
Следовавшие одна за другой победы Советских Вооруженных Сил
над немецко-фашистской армией оказывали
существенное влияние на содержание работ многих американских
историков и журналистов. В тот период в
военно-исторических изданиях было больше объективности, чем
предвзятости, больше реализма, чем фальсификации, больше
откровенности, чем завуалированности, больше
доброжелательности к советскому народу и Красной Армии.
В годы войны довольно сильно звучали голоса тех, кто
склонен был трезво оценивать факты.
Благоприятная атмосфера позволяла американскому
народу получать из уст руководителей государства и
официальны^ органов печати довольно широкую и во
многом правдивую информацию о ходе войны, о борьбе
советского народа против фашистской агрессии. Американцы
понимали, что главный фронт войны проходит в России.
С окончанием войны наступили другие времена,
выявились новые направления и тенденции, обусловленные
антисоветской политикой с позиции силы. Начало откры-
1 F. R. Dalles. The Road to Teheran: the Story of Russia and
America 1781—1943. Princeton, 1946.
H. S. Commager. The Story of the Second World War.
Boston, 1945.
2 См. Историография новой и новейшей истории стран Европы и
Америки. М., изд-во МГУ, 1968, стр. 428.
3 Peace and War: United States Foreign Policy 1931—1941
Washington, 1943.
S. Welles. The Time for Decision. New York, 1944.
15

тому идеологическому вызову — «холодной войне» —
положил президент США Г. Трумэн. Уже в апреле 1945
года в кругу своих приближенных он откровенно говорил
о Советском Союзе как о враге № 1, уповая на то, что
атомная бомба создаст возможность «продиктовать
условия в конце войны» *. Уже тогда многие официальные
лица считали, что война с Советским Союзом неизбежна.
«Самая фатальная ошибка, — писал Дж. Грю, — которую
мы можем совершить, — это сколько-нибудь доверять
русским»2. Для американских руководителей, говоря
словами командующего стратегической авиацией генерала
Г. Арнольда, был ясен вывод: «Наш следующий враг —
Россия»3..
Следовательно, в тот момент, когда разгромленный
третий рейх агонизировал, а победный финал войны был
виден любому американцу, из Вашингтона подали
официальный сигнал о начале наступления на историческую
правду. Официальная историография США забила
тревогу. В бой за спасение «ускользающих душ» были
брошены самые опытные кадры историков.
Военная историография заняла важное место на
фронте антикоммунизма. В послании президента страны
к Американской ассоциации историков в декабре 1950
года подчеркивалось: «Труд американских историков имеет
колоссальное значение в борьбе с коммунизмом, помогая
правительству увековечить и интерпретировать
политику»4.
Военному ведомству и госдепартаменту ставилась
задача систематизировать и издать документы, связанные
с историей войны. Была разработана программа
написания и издания многотомных серий по истории
вооруженных сил США. Первые книги из этих серий вышли в
свет в конце 40-х годов; в них уже тенденциозно
освещались главные проблемы истории второй мировой войны.
В 1948 году был издан сборник «Советско-германские
отношения в 1939—1945 годах» 5, искажавший внешнюю
политику СССР.
4 Н. Truman. The Memoirs, Vol. I. New York, 1955, p. 87.
2 J. Grew. The Turbulent Era. Vol. II, Washington, 1953, p. 1446.
3 H. Arnold. Global Mission. New York, 1949, p. 586.
4 «American Historical Review», April 1951, pp. 711—712.
5 Nazi-Soviet Relation 1939—1945. Washington, 1948.
16

Не остались без дела и известные в США дипломаты
и генералы. Свои воспоминания или военные дневники
подготовили А. Ванденберг, Д. Форрестол, Д. Бирнс,
К. Хэлл. Э. Стеттиниус, Г. Стимсон, Г. Икес, Д.
Эйзенхауэр, О. Брэдли, Г. Арнольд, М. Кларк, Д. Дин, А. Ве-
демейер, *В. Крюгер, И. Риджуэй, Д. Паттон и многие
другие. Они внесли немалую долю в грязный поток
фальсифицированной военно-исторической литературы.
Профессиональные военные" историки и журналисты,
взяв на идеологическое вооружение старые антисоветские
легенды, начали создавать новые. О целенаправленности
их книг и статей можно судить по откровенным
признаниям X. Болдуина, сделанным им в книге «Великие
ошибки войны» и в ряде статей. «Мы, — писал он, —
заменили одного врага другим, и нынешний враг —
советская Россия — более страшный, чем предыдущий» \
Империалистическая «холодная война» не только
придала военно-историческим исследованиям в США
отчетливо выраженную антисоветскую направленность, но и
создала предпосылки для идейного объединения
официальной американской историографии с реакционной
западногерманской историографией, в которой, как
известно, преобладали тезисы и версии, выдвигаемые битыми
гитлеровскими генералами. Вскоре возник негласный
союз Бонна и Вашингтона в области военной истории.
Бывшие враги по оружию сомкнули руки «братства
духовного», будучи в едином строю антисоветизма,
антикоммунизма.
В США военно-историческая тематика стала одной из
самых актуальных и распространенных. Ею занимаются
многочисленные государственные учреждения, а также
различные частные организации и отдельные авторы.
Важное место в военно-исторических исследованиях
занимают такие крупнейшие университеты страны, как
Гарвардский, Висконсинский, Колумбийский, Стэнфордский,
Калифорнийский, Чикагский и другие, а также
всевозможные исследовательские центры («Русский
исследовательский центр» в Гарвардском университете, «Русский
институт» Колумбийского университета),
исследовательские центры по истории рабочего движения в городах
Итика, Чикаго, Бэркли. В таких ведущих журналах, как
1 «TheJAllaniic»V3TTty, 1951, \). flfa
'it

«Американское историческое обозрение», «Журнал
американской истории», «Журнал новой истории»,
«Современная история» и др., периодически публикуются
материалы на военно-исторические темы.
Поток изданий СР*ДИ *НИГ *° ИљЙ ВТ0Р«Й МИР°"
вой воины большой процент
составляют материалы, которые готовятся по линии
министерства обороны США. После выхода 7-томного труда
«Армейская авиация во второй мировой войне» (под
редакцией У. Грейвена и Дж. Кейта) 1 и 13-томной серии
«История морских операций США во второй мировой
войне» (под редакцией С. Моррисона) 2 завершается
издание и многотомной серии «Армия США во второй
мировой войне» (под редакцией К. Гринфильда) 3. Эта серия
состоит из 80 томов открытых публикаций, 28 томов под-
серии «Для служебного пользования» и 5 томов
инструкций по написанию и изучению военной истории.
Среди новейших публикаций появились также
сборники некоторых трофейных немецких, японских и
итальянских документов. Например, в 1964 году в
Вашингтоне было завершено издание серии «Немецкие документы,
микрофильмированные в Александрии»4. Большой
интерес представляют доклады генерала Дж. Макартура,
систематизированные в двух томах5. Значительным
явлением в американской военной историографии можно
считать предпринятое министерством армии США издание
трехтомника о военных действиях на
советско-германском фронте. Первая книжка, написанная заместителем
начальника общего отдела военно-исторической службы
известным историком Э. Цимке, в 1968 году вышла в
свет 6.
Государственный департамент США также
продолжает публикацию документов, тематических сборников по
1 W. Graven and J. С a t e. The Army Air Force in the World
Wat II. Vol. 1—7. Chicago, 1948—1958.
2S. Morrison. History of the United States Naval Operation
in World War II.
3 United States Army in World War II. Ed. by R. Greenfield.
Vol. 1-80. Washington, 1947—1970.
4 German Records Microfilmed at Alexandria. Washington,
1958—1964.
5 D. Ma С Arthur. Reports of General MaCArlhur. Vol. 1—2.
Washington, 1966—1967.
6 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin. The Defeat of German in the
East. Washington, 1968.
18

вопросам американской политики и дипломатии в годы
второй мировой войны. Опубликованы многочисленные
документы о Тегеранской, Крымской и Потсдамской
конференциях глав правительств трех союзных держав —
СССР, США и Англии. История американской
дипломатии периода войны излагается, кроме того, в ряде новых
монографических исследований (например, в книге
профессора истории Г. Смита «Американская дипломатия в
период второй мировой войны», являющейся четвертым
томом серии «Америка в кризисах», которая издается под
редакцией профессора Техасского университета Р. Дай-
вииа) *.
За последние годы вышли в свет новые авторские
исследования, рисующие панораму второй мировой
войны. Это — «Битвы проигранные и выигранные. Главнце
кампании второй мировой войны» X. Болдуина, «Гитлер
и Россия. Третий рейх в войне на два фронта. 1937—
1943» Т. Хиггннса, «Военная история второй мировой
войны» Т. Дюпуи, «Иллюстрированная история второй
мировой войны» С. Сульцбергера, «Опыт войны.
Соединенные Штаты во второй мировой войне» К. Дэвиса,
«Флот Соединенных Штатов во второй мировой войне»
С. Смита и др. 2.
Отдельные сражения американских войск в Европе
получили более детальное описание в новых изданиях
«Борьба за Францию в 1944 году» М. Блюменсона,
«Крепость, которой никогда не было» Р. Микотта, «Кампания
на линии Зигфрида» Ч. Макдональда, «Арденны»
Г. Коуля, «Последняя битва» С. Райяна и др. Военные
действия на Тихом океане более подробно освещены в
1 G. Smith. American Diplomacy during the Second World War.
New York, 1965.
2 H. Baldwin. Battles Lost and Won. Great Campaigns of
World War II. New York, 1966.
Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia. The Third Reich in a Two-Front
War 1937—1943. New York, 1966.
T. N. Dupuy. The Military History of World War II. Vol. 1—
16. New York, 1962—1966.
С Sulzberger. Picture History of World War II. New
York, 1966.
K. Davis. Experience of War. The United States in World
War II. New York, 1965.
S. Smith. The United States Navy in World War II. New
Vork, 1966.

книгах «Йеделя перед Пирл-Харбором» А. &>члинга,
«Битва за Гвадалканал» С. Гриффита, «Триумф на
Филиппинах» Р. Смита, «Цель — Токио» Дж. Меррилла,
«Сломанная печать» Л. Фараго и т. д. К
Ряд публикаций охватывают события более
значительных исторических периодов, включая и годы второй
мировой войны. Среди них многотомная серия «Новая
иллюстрированная история США» Р. Атнана, 15-й том которой
целиком посвящен второй мировой ^войне2. Значительное
место запимают материалы о второй мировой войне в
таких трудах, как «Войны Америки» Р. Леки, «Век
конфликтов» под редакцией М. Джильберта,
«Соединенные Штаты. История республики» Р. Гофстадтера,
«Иллюстрированная история армии Соединенных Штатов»
Дж. Гурнея, «Армия Соединенных Штатов» В. Паи-
зера3.
Американский книжный рынок наводняется новыми
изданиями воспоминаний' и дневников политических и
военных деятелей, получивших известность в годы
минувшей войны.
Важный документированный материал содержится в
работах биографического характера, изданных за
последние годы: У. Ньюмен «После победы. Черчилль, Рузвельт,
Сталин и борьба за мир», Р. Ридер «Дуайт Эйзенхауэр»,
Р. Феррел «Джордж С. Маршалл», Л. Фараго «Паттон.
1 М. Blumenson. The Duel for France 1944. Boston, 1963.
R. G. Mi not! The Fortress that Never Was. New York, 1964.
С h. В. М с D о n a 1 d. The Siegfried Line Campaigne,
Washington, 1963.
H. M. Cole. The Ardenns. Washington, 1965Г
C. Ryan. The Last Battle. New York, 1965.
A. A. H о с h 1 i n g. The Week before Pearl Harbor. New York,
1963.
S. B. G r i f f i t h. The Battle for Guadalcanal. Philadelphia, 1963.
R. R. Smith. Triumph in the Philippines. Washington, 1963.
J. M. Merrill. Target Tokyo. Chicago, 1964.
L. Far a go. The Broken Seal. New York, 1967.
2 R. Athian. World War II. New York, 1963.
3 R. Leckie. The Wars of America. New York, 1968.
A Century of Conflict 1850—1950. Ed. by Gilbert. New York, 1967.
R. Hofstadter. The United States. The History of Republic
Eglewood Cliffs (N.Y.), 1967.
J. Gurney. A Pictorial History of the United States Army.
New York, 1966.
V. P i z e r. The United States Army. New York, 1967.
20

Испытание и триумф», Ф. Йогью «Джордж С. Маршалл.
Испытание и надежда» *.
Среди новейшей военно-исторической литературы
заметное место заняли книги, в которых описывается
история Советского государства, КПСС и Советских
Вооруженных Сил. Привлекли внимание такие крупные
работы, как «Советская военная политика» Р. Гартгоффа,
«Советские военные и коммунистическая партия» Р. Кол-
ковича, «История Советской Армии» М. Кардера,
«Советская морская стратегия» Р. Геррика и др.2.
Военно-историческая библиотека США пополнилась
несколькими новыми исследованиями по историографии
второй мировой войны. В 1967 году в Вашингтоне под
редакцией А. Фитзимонса вторым изданием вышла книга
«Развитие историографии», представляющая собой
сборник статей, написанных 25 известными профессорами
истории. Годом раньше увидела свет монография Дж.
Сандерса «Историческая интерпретация и американская
историческая школа». Для преподавателей истории
Л/ Мъртоном подготовлен справочник «Книги по истории
второй мировой войны» 3.
Новейшая военно-историческая литература США
отличается рядом особенностей. В ней шире, чем в ранних
изданиях, используются архивные документы,
рассматривается более широкий круг исторических проблем, дается
1 W. I. Newman. After Victory. Churchill, Roosevelt, Stalin and
the Making of the Peace. New York, 1967.
R. Reeder. Dwight David Eisenhower. Champaign, 1968.
R. F err el. George С Marshall. New York, 1966.
L. Far a go. Patton: Ordeal and Triumph. New York, 1965.
F. P о g u e. George С Marshall: Ordeal and Hope. New
York 1966.
2 R. Garthoff. Soviet Military Policy. A Historical Analysis.
New York, 1966.
R. Colkowicz. The Soviet Military and the Communist
Party. New Jersey, 1967.
M. Carder. The History of the Soviet Army. New York, 1966.
R. W. H e r r i с k. Soviet Naval Strategy. Fifty Years of Theory
and Practice, Annapolis (Maryland), 1968.
3 The Development of Historiography. Ed. by A. Fitzsimons.
Washington, 1967,
J. Sanders. Historical Interpretations and American Histo-
rianship. Yellow-Ship (Opic), 1966.
L. Morton. Writings of World War II. Washington, 1967.
21

более подробное описание отдельных событий. Йо
главное — тонко и завуалированно изложены
фальсифицированные старые версии и предлагаются новые.
Бросается в глаза красочное внешнее оформление.
Тексты, как правило, снабжены многочисленными
схемами, фотографиями и зарисовками. Например, в книге
известного журналиста и военного писателя С. Сульцбер-
гера «Иллюстрированная история второй мировой
войны» помещено 720 фотографий, в том числе 92 цветные.
Военные события описываются в большинстве случаев
популярным языком с расчетом на широкий круг
читателей, и прежде всего молодежь.
Типичной для этой литературы является серия
книжек под общим названием «Военная история второй
мировой войны». Ее автор — военный историк, армейский
полковник в отставке Тревор Н. Дюпуй. Серия
подразделяется на несколько групп, объединенных тематическим
содержанием. Так, первые семь томов посвящены
военным действиям в Европе и Северной Африке: в трех
описаны сухопутные сражения1, в двух собраны материалы
о действиях военно-морского флота2, действия воепно-
воздушных сил также изложены в двух томах3.
По такой же схеме расположены следующие семь
томов, в которых показаны военные события на Тихом
океане, в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке: в трех
описываются сухопутные сражения4, в двух — действия
флота5, в последующих двух — действия авиации6.
Отдельный, 15-й, том содержит материалы об истории пар-
* European Land Battles 1939—1943.
European Land Battles 1944—1945.
Land Battles. North Africa, Sicily and Italy.
2 The Naval War in the West: The Raiders.
The Naval War in the West: The Wolf Packs.
3 The Air War in the West: September 1939—May 1941.
The Air War in the West: June 1941—April 1945.
4 Asiatic Land Battles: Expansion of Japan in Asia.
Asiatic Land Battles: Japanese Ambitions in the Pacific.
Asiatic Land Battles: Allied Victories in China and Burma.
5 The Naval War in the Pacific: Rising Sun of Nippon.
The Naval War in the Pacific: Onto Tokyo.
6 The Air War in the Pacific: Air Power Leads the Way.
The Air War in the Pacific: Victory in the Air.
22

тизанской борьбы и движения Сопротивления1.
Заключительный том посвящен итогам второй мировой войны2.
Сверх того, Т. Дюпуи издал справочник «Хронология
событий второй мировой войны» 3.
Тома эти невелики по объему (90—100 стр. каждый),
отличаются ярким оформлением, обилием схем и
фотографий. В них нет ни одной ссылки на официальные
документы или ранее изданные в США книги по второй
мировой войне. Однако написаны они на основе
официальных материалов и пропагандируют взгляды
реакционной историографии.
Широко рекламируя военно-исторические книги и их
авторов, монополистические издательства стремятся
привлечь к ним внимание в первую очередь американской
молодежи — нового поколения читателей, которое
выросло уже после войны. Например, книжки Т. Дюпуи
характеризуются как увлекательное сочинение, а самого
автора называют выдающимся военным писателем; X.
Болдуина считают самым видным военным писателем
современности; Т. Хиггинса представляют как одного из
наиболее известных военных историков, книги же его
рекламируют / как документированную историю и важный
вклад в историографию; Л. Фараго считают человеком,
обладающим качествами опытного исследователя, а его
книгу о генерале Дж. Паттоне называют
документированным повествованием.
Таков высокий аванс, выданный этой литературе.
Несомненно, что новые издания в той или иной
степени восполняют уже имеющиеся описания военных
событий второй мировой войны. В них используются
данные из ранее не публиковавшихся документов. В
отдельных случаях авторы вынуждены давать положительную
оценку достижениям советского военного искусства,
заслугам Советских Вооруженных Сил. Но не эти
вынужденные признания характеризуют лицо
военно-исторической реакционной литературы. Их общим признаком
является изощренная и завуалированная фальсификация
итогов и уроков второй мировой войны.
1 The Resistance.
2 World War in Summary.
3 T. N. D u p u y. Chronological Military History of World War
II. New York, 1967.
23

Американский империализм не был нейтральным
или пассивным накануне войны
Виновник войны— Одной из самых жгучих проблем со-
империализм временности является укрепление
мира и безопасности народов. Все
антиимпериалистические и миролюбивые силы объединяются в борьбе за
предотвращение новой мировой войны. Миллионы людей во
всем мире ищут ответ на вопрос о причинах и
виновниках второй мировой войны. Ответ на него служит четким
рубежом, отделяющим подлинных историков от
фальсификаторов истории.
Научный анализ причин второй мировой войны
приводит к следующим неопровержимым выводам:
1. Вторая мировая война явилась следствием
политики империализма. Она выросла из противоречий
империалистической системы, враждебной человечеству и
прогрессу.
2. Вторая мировая война была развязана германским
фашизмом. Мировой империализм видел в его лице свою
главную ударную силу в борьбе против социализма.
3. Вторая мировая война возникла в результате
обострения противоречий между империалистическими
державами. Они рассчитывали разрешить свои главные
противоречия, пожертвовав Чехословакией, да и другими
странами, и обратить фашистскую агрессию против
Советского Союза.
4. Правящие круги Запада, выступившие под
знаменем Мюнхена, сознательно пренебрегли исторической
возможностью воспрепятствовать войне и создать
эффективную, прочную систему коллективной безопасности в
Европе, предложенную Советским Союзом. Они предали
интересы европейских народов.
5. Развязывание и ведение второй мировой войны
было кровавым делом всех наиболее агрессивных и
экспансионистских групп германского монополистического
капитала, диктатурой которого стал фашизм.
6. В основном и главном — стремлении уничтожить
социализм — монополистические круги Германии,
Франции, Англии и США едины. И хотя у каждой
группировки были свои корыстные цели, в подготовке войны все
усердствовали с одинаковым старанием.
24

Таковы уроки истории. Они приводят к ясному ш-
воду о том, что единственный виновник войн — империа-
лизм, в головном отряде которого идут милитаристы
США. Вот почему одно из главных, мест в американской
историографии занимает проблема причин и виновников
войны. Ее политическая и идеологическая значимость не
ослабевала никогда, но сегодня она приобрела особую
остроту.
В различные периоды времени американские
историки по-разному освещали ее. В годы войны в их трудах
чаще всего фигурировал тезис об агрессивности наций,
о случайности мирового конфликта, об ответственности
германских нацистов, об ошибках дипломатов и
просчетах Гитлера. После войны арсенал аргументации
пополнился новыми версиями, которые, по характерному
признанию американского социолога К. Уолтса, «поражают
своим разнообразием и противоречивостью» *.
Разнообразие и противоречивость действительно
налицо, но среди них совершенно отчетливо выявляются
три тезиса: а) виноваты Гитлер и Россия, б) виноваты
Чемберлен и Даладье, в) не виноваты США.
«Не *£ы начинали войну с Гитлером», — пишет
Г. Уоллин в своей книге «Пирл-Харбор» 2. Действительно,
войну развязала гитлеровская Германия. Но кто
подготовил и вдохновил агрессора? Монополии США!
«Гитлер и Россия» 3.— так назвал свою книгу Т. Хиг-
гинс, как бы по-своему отвечая на вопрос о том, кто
виноват. Эта мысль пронизывает весь текст. Находим ее и
у Т\ Дюпуи в его «Военной истории второй мировой
войны», где утверждается: войну развязал диктатор Гитлер
и его приближенные, мечтавшие о завоевании мирового
господства4. «Гитлер и Сталин хотели войны, но по
разным причинам», — заявляет С. Сульцбергер, намекая на
мифические «замыслы Кремля» натравить друг на друга
капиталистических противников. Сталин, пишет
Сульцбергер, хотел «наблюдать со стороны, как западные
страны будут уничтожать друг друга». По его мнению, пакт
1 К. Waltz. Man, State and Arm. New York, 1959, p. 12.
2 H. N. W a 11 i n. Pearl Harbor. Why, Haw Fleet Salvage and
Final Appraisal, Washington, 1968, p. 30.
3 Т. H i g g i n s. Hitler and Russia.
4 T. Dupuy. European Land Battles, New York, 1962, pp. 1—6.
25

о ненападений, подписанный 23 августа 1930 года,
«развязал руки Москве», что приблизило начало второй
мировой войны. «За августом, — пишет он, — последовал
сентябрь» К
Манипулируя вымыслами о сущности и исторической
роли советско-германского пакта о ненападении,
американские фальсификаторы пытаются свалить вину с
больной головы на здоровую, утверждая, будто действия
Советского Союза «создали зеленую улицу агрессии 1939
года». Советское правительство, заявляют эти исследователи,
могло приобрести сильного союзника в лице
англо-американской коалиции, однако предпочло заключить договор
с агрессивным рейхом2.
Советский Союз действительно хотел приобрести
сильного союзника в лице англо-американской коалиции еще
в 1939 году, до начала второй мировой войны. Именно
с этой целью Советское правительство вело настойчивую
борьбу за коллективный отпор агрессору, но западные
державы отвергли советские предложения на этот счет.
Они, говоря словами Дж. Снэлла, уже тогда увидели в
третьем рейхе «сильный барьер в Центральной Европе
против России»3. Такова сущность мюнхенской
политики, ускорившей вооруженное выступление фашистской
Германии.
Так называемая мюнхенская политика Запада
остается областью острейшей идеологической борьбы. События
в Чехословакии (1968 г.) вновь привлекли внимание к
истории мюнхенского соглашения, подписанного 30
сентября 1938 года. На основе исторических фактов и
документов установлено, что мюнхенское соглашение и
последующая ликвидация Чехословацкой республики
явились результатом непрерывной агрессии германского
империализма против народов Чехословакии.
Предательскую роль в этом сыграли правящие круги Англии и
Франции. Мюнхенский сговор империалистов явился
трагедией не только для народов Чехословакии, но и для всех
народов Европы. Мюнхен был прелюдией второй мировой
1 С. Sulzberger. Picture History..., p. 57.
2 P. В lack stock. The Secret Road to World War II. Chicago,
1969, p. 341.
3 J. Snell. Op. Cit., p. 12.
26

войны. Мюнхенская политика повсеместно стала
расцениваться как синоним политического предательства п
«умиротворения» агрессора.
Мюнхенская Американские буржуазные историки
сделка и США нередко бранят Чемберлена и Даладье,
обвиняя их в мюнхенской сделке.
Например, американский журналист У. Ширер в книге
«Подъем и падение третьего рейха», описывая готовность
этих двух политических деятелей пойти на уступки в
вопросе о передаче Германии Су детской области, допускает
резкие выражения, обвиняя Чемберлена и Даладье в том,
что их усилиями «чехословацкое государство было отдано
на милость фюрера третьего рейха» 1. Американские
авторы не скупятся на факты и цифры, опровергая тезис
официальной английской и французской историографии, будто
«Мюнхен спас Запад от войны». Тот же У. Ширер
приводит показания германских военных преступников на
Нюрнбергском процессе (Манштейна, Йодля, Кейтеля)
о неподготовленности Германии в военном отношении к
развязыванию войны. «1 октября 1938 года, — пишет он, —
Германия была не в состоянии вступить в войну с Чехо-
словакией,/Англией и Францией, не говоря уже о России.
Если бы она решилась на эту войну, ее очень быстро и
очень легко разбили и ее великое поражение повлекло бы
за собой падение Гитлера и третьего рейха» 2. После
Мюнхена, пишет С. Сульцбергер, «черная ночь опустилась над
Чехословакией». Правительства Англии и Франции
«ничего не сделали, чтобы соблюсти честь своих мюнхенских
деклараций в отношении Чехии. Это поощряло Гитлера,
который уже разрабатывал новые планы»3.
Мюнхенская сделка западных держав явилась
счастливой находкой для Гитлера, сослужила неоценимую
службу укреплению военного потенциала третьего рейха
и создала благоприятную обстановку для осуществления
его захватнических военных планов. Однако критическая
оценка американскими историками политики Франции и
Англии накануне войны отражает историческую правду
лишь наполовину.
Правящие круги Англии и Франции действительно
1 «З'а рубежом», 1968, № 40, стр. 20.
2 Там же, стр. 21.
3 С. Sulzberger. Picture History..., p. 53.
27

совершили позорный и преступный акт — мюнхенским
сговором отдали Чехословакию на растерзание
гитлеровской Германии, открыв тем самым путь
немецко-фашистской армии на Восток. Вместе с Гитлером Чемберлен и
Даладье рассматривали Чехословакию как разменную
монету в своей борьбе против социализма. Но где были
Соединенные Штаты Америки? Что делали монополии и
правительство США?
При оценке роли американских правящих кругов в
мюнхенской сделке буржуазные историки фактически
разделились на три группы: одна заявляет, что США
были вне Мюнхена; другая, наоборот, утверждает, что
США были с Мюнхеном; третья делает вид, что
мюнхенской сделки вообще не было в истории.
Те, кто восхваляют мюнхенскую политику, даже
иногда критикуют правительство Ф. Рузвельта за то, что оно
не пошло до конца в этом направлении, дало себя
размягчить, нашло общий язык с Кремлем, втянуло
Америку в антигитлеровскую коалицию. Подобные действия
Рузвельта, по мнению этой группы историков, были
предательством интересов свободного мира, сыграв роковую
роль в ослаблении позиций капитализма. Точку зрения
этих историков можно выразить так: Мюнхен хорошо, и
следовало бы до конца помогать Гитлеру.
Историки, пытающиеся возвести барьер между мюн-
хенцами и США, обычно прибегают к наивному методу
отрицания роли США в поощрении гитлеровского рейха.
Например, по утверждению С. Сульцбергера, в этот
критический момент историки США настолько были «заняты
своими внутренними делами», что им было не до Европы,
и они «не проявили интереса к европейским делам» *.
«США, — солидаризируется с ним Дж. Сиэлл, —
проводили политику невмешательства в дела других стран.
События на Дальнем Востоке, вторжение в 1937 году в
Китай приковали внимание лидеров Вашийгтона и отвлекли
их от европейских дел» 2.
Наконец, третья группа совсем «забыла» об этом акте
предательства. Так, Э. Цимке, описывая предысторию
войны, ни словом не обмолвился о политике Мюнхена3.
1 С. Sulzberger. Picture History..., p. 42.
2 J. Snell. Illusion and Necessity..., p. 32.
3 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 24.
28

Все эти выводы далеки от истины.
Документированная история свидетельствует, что правящие круги
Франции и Англии умиротворяли Гитлера, чтобы
использовать фашистскую Германию как оплот против
коммунизма. Она подтверждает также и то, что
монополистические круги США не были безразличными к делам
Европы, а всемерно помогали восстановлению и
расширению германского военно-промышленного комплекса*
превращая Германию в арсенал антикоммунизма. Они
были пассивными, но лишь в том смысле, что не мешали
Гитлеру в разработке и осуществлении разбойничьих
планов, а это полностью соответствовало интересам
монополистических кругов Англии и Франции.
Правительство США официально не участвовало в
мюнхенской конференции, не подписывало соглашения,
но тем не менее оно не было безразличным и
безучастным. Американские правящие круги, безоговорочно,
хотя и молча, одобрившие политику умиротворения
фашизма, ответственны за поощрение мюнхенцев. Имея
самые тесные связи с правительствами Англии и Франции
и оказывая на них в известной мере моральное
давление, американское правительство предстало перед всем
миром как соучастник мюнхенской сделки.
Фашистских агрессоров поощряли американские
законы о нейтралитете. 23 ноября 1939 года об этом
откровенно говорил в кругу своих приближенных фюрер третьего
рейха: «Америка для нас не опасна из-за ее законов о
нейтралитете» 4. В данном случае устами Гитлера
глаголет истина.
Против нее бессильны утверждения американских
фальсификаторов, заявляющих, что законы о
нейтралитете непосредственно «помогали дружественным
государствам»2.
В самом деле, уже первый закон о нейтралитете,
принятый 31 августа 1935 года, явился своего рода формой
поощрения агрессора, поскольку в нем не делалось
'различия между странами-агрессорами и жертвами агресг-
сии. Более того, он ставил страны-агрессоры в выгодное
положение по отношению к жертвам агрессии. Закон пре-
1 Survey of International Affairs. The World in Munich 1939.
London, 1952, p. 529.
2 H. Wa 11 i n. Pearl Harbor, p. 39.
29

дусматривал запрещение поставок оружия и военного
снаряжения воюющим странам, по в таких поставках
меньше всего нуждались Германия и Италия, имевшие
крупную военно-промышленную базу. Закон не
запрещал поставки стратегического сырья, а в сырье как раз
испытывали острую нужду Германия и Италия.
Подписанный президентом Ф. Рузвельтом 29
февраля 1936 года новый закон о нейтралитете запрещал
экспорт оружия и военных материалов любой стране, но
не исключал предоставления краткосрочных кредитов и
займов воюющим странам. Это было опять-таки на руку
агрессорам, прежде всего итальянским фашистам,
развязавшим войну в Абиссинии.
1 мая 1937 года конгрессом был принят третий по
счету закон о нейтралитете, предусматривавший особый
порядок продажи некоторых материалов, вооружения и
снаряжения по принципу «плати и вези». И снова в
выигрыше оказались итальянские и германские
монополии — через Германию и Италию доставлялось
американское оружие, которое использовалось фашистом Франко
в борьбе против революционной Испании.
Таким образом, американское законодательство о
нейтралитете объективно служило поощрением агрессору.
Этому содействовала и позиция правительства США в
вопросе организации коллективного отпора агрессии.
Летом 1936 года в политических кругах США зародился
проект созыва так называемой всемирной конференции,
на которой предполагалось сделать «необходимые
уступки» Германии1. Осенью 1936 года американский посол
Буллит, ведя переговоры с французским правительством,
заверял, что меры Франции по умиротворению Гитлера
получат полное благословение со стороны Ф. Рузвельта 2.
Ссылаясь на речь, которую произнес Ф. Рузвельт
5 октября 1937 года в Чикаго, буржуазные авторы
называют ее переломным моментом в отношениях между
США и Германией. В ней действительно говорилось о
необходимости создания карантина вокруг агрессора, но
это были всего лишь слова. А на деле шло сближение
реакционных сил этих двух держав. В ноябре 1937 года
1 Ambassador Dodd's Diary 1933—1938. New York, 1941, p. 334.
2 С h. T a n s f 11. Back Door to War. The Roosevelt Foreign
Policy, 1933—1941. Chicago, 1952, p. 322.
30

ioT же Ёуллит в Берлине вел переговоры с
фашистскими главарями, которые поведали ему о своих намерениях
как можно быстрее захватить Австрию и Чехословакию,
положив начало движению на Восток1» В эти же дни в
Бостоне представители Гитлера вели переговоры с
американскими бизнесменами, заручаясь их поддержкой в
намечаемой программе «расширения» Германии за счет
земель на Востоке, Отсюда ясно, почему правительство
США, по существу, не осудило захват Германией
Австрии в апреле 1938 года2.
, Этому полностью соответствовали и шаги правящих
кругов США, предпринимаемые в связи с мюнхенским
соглашением. Вот свидетельства англичан. В сборнике
«Документы о внешней политике Великобритании
(1919—1939). Третья серия» имеется любопытный
документ, в котором, в частности, записано заверение
американского посла в Лондоне (30 августа 1938 года, т. е.
за месяц до мюнхенской конференции) в том, что Ф.
Рузвельт «решил в чехословацком вопросе следовать за
Чемберленом»3. Здесь уместно привести признание и
самого премьера Н. Чемберлена, сделанное им 3 октября
(через три дня после подписания мюнхенского
соглашения) по возвращении в Лондон: «Есть еще одно
государство, которое не присутствовало на конференции, но
которое, как мы чувствовали, оказывало постоянно
возрастающее влияние. Я имею в виду, конечно,
Соединенные Штаты»4.
Здесь нельзя обойти также ясную и весьма образную
характеристику позиции американского правительства,
которую дал американский историк Ч. Бирд: глава
правительства США «если не в буквальном смысле, то по
существу направился в Мюнхен вместе с Чемберленом и
Даладье» 5.
Махинации вашингтонских мюихенцев становятся
еще прозрачнее, если обратиться к высказываниям не-
1 W. Langer and S. Gleason. The Challenge to Isolation,
p. 21.
2 Documents on American Foreign Relations. Vol. II, Boston, 1939,
p. 275.
3 Documents on British Foreign Policy (1919—1939). Third Series.
Vol. II, London, 1949, p. 213.
4 С h. T a n s i 11. Back Door to War, p. 427.
5 С h. Beard. Giddy Mind and Foreign Quarrels. New York,
1939, p. 54.
31

мецких очевидцев. Вывший германский посол в Лондоне
Дирксен, например, засвидетельствовал, что во время
его беседы с американским послом Кеннеди в июне 1938
года последний откровенно восхищался действиями
Гитлера и выразил мнение, что Германия должна иметь
свободу действий на Востоке и что США окажут
соответствующее давление на Англию1. За несколько дней
до мюнхенской конференции германский поверенный в
делах в Вашингтоне Томсен и военный атташе генерал
Беттихер сообщили в Берлин, что в, Америке существует
полное понимание намерений Германии.
Следовательно, факты и документы разоблачают
американских фальсификаторов, заверяющих читателей,
что США сделали все,чтобы не было войны2.
Правительство и монополии США поощряли и всецело
поддерживали мюнхенскую сделку. Они не были вне Мюнхена.
Американские мюнхенцы оказались рядом и вместе с
правительствами Англии и Франции в совершении этой
предательской сделки. Они тоже открыли зеленую улицу
гитлеровской агрессии.
В обстановке военной истерии и гонки
Советско-герман- вооружений, характерной для Западной
нападении и США Европы 30-х годов, ^реальными мерами
против угрозы войны были мирные
предложения Советского правительства. В то время как
гитлеровцы, будучи в сговоре с империалистами
Франции, Англии и США, открывали первую страницу
кровавой истории второй мировой войны, Советский Союз был
единственной крупной державой, решительно и
последовательно выступавшей в защиту мира.
С советской стороны было выдвинуто большое число
предложений, направленных на предупреждение
фашистской агрессии. Советский Союз предложил четкую и
эффективную программу коллективной безоцасности.
Настойчиво и последовательно правительство СССР
добивалось от правительств западных стран объединения
совместных усилий. 23 июля оно предложило Франции и
Англии начать военные переговоры, чтобы выработать
план совместных действий в случае агрессии со стороны
Германии.
1 Documents on German Foreign Policy. Vol II, p. 923.
2 T. R. Fehrenbach. F. D. R.'s Undeclared War 1939—1945.
New York, 1967, p. 29.
32

12 августа переговоры Начались в Москве. Советская
роенная миссия представила четкий план использования
вооруженных сил трех держав, который предусматривал
возможные варианты отражения нападения агрессора.
Англо-французская сторона, маневрируя и декларируя,
на деле не брала на себя каких-либо определенных
обязательств и затягивала переговоры. Это объяснялось
тем, что английское правительство, как теперь стало
известно, в эти же дни вело секретные переговоры с
эмиссарами Гитлера в Лондоне, предлагая гитлеровцам
заключить пакт о ненападении и договориться о
разграничении сфер влияния в мировом масштабе*. Именно
двурушническая позиция западных держав сделала
невозможным установление эффективного военного
сотрудничества СССР, Англии и Франции летом 1939 года,
когда пламя войны уже готово было охватить Западную
Европу.
Западные державы хотели использовать переговоры в
Москве как ширму для прикрытия своих антисоветских
целей, стремились оказать давление на Германию, чтобы
направить агрессию на Восток. Советский Союз был
поставлен церед альтернативой: быть втянутым в войну
в 1939 году или получить передышку.
В этих крайне опасных условиях выяснившегося
саботажа коллективной безопасности со стороны
правительств Англии и Франции, их отказа от союза с СССР,
перед лицом надвигавшейся фашистской агрессии в
Европе, в условиях угрозы японской агрессии на Дальнем
Востоке и фактически уже начатых японскими войсками
боевых действий на реке Халхин-Гол Советское
правительство вынуждено было во что бы то ни стало избавить
СССР от угрожавшей ему войны на двух фронтах — в
Европе и на Дальнем Востоке. В этой крайне
неблагоприятной обстановке лета 1939 года Советское
правительство избежало войны, согласившись на заключение с
Германией договора о ненападении2.
Заключив с Германией такой пакт, правительство
СССР разбило надежды Лондона, Парижа и Вашингтона
создать единый антисоветский империалистический
1 Documents on German Foreign Policy 1918—1945. From Archives
of the German Foreign Relation. Series D. 1937—1945. Vol. I, p. 715.
2 См. «Правда», 31 августа 1969 г.
3 Зак. 144 33

фронт, выполнив тем самым свой интернациональный
долг. Было выиграно драгоценное время, необходимое
для укрепления обороны страны.
Какую позицию в этот период занимали США? Как
оценивает сегодня эту позицию буржуазная
историография?
Правительство Ф. Рузвельта с неослабным
вниманием следило за ходом московских переговоров. Через свои
дипломатические каналы оно получило подробнейшую
информацию обо всем. Английский премьер Н. Чембер-
лен сообщал в Вашингтон «почти о каждом шаге,
предпринимавшемся английским правительством» *. Из
послевоенных публикаций документов английского
министерства иностранных дел видно, что США и Англия
«находились в тесном контакте»2. Монополистические круги
полностью поддерживали линию англичан и французов
по затягиванию и срыву переговоров в Москве.
Советское правительство не могло не учитывать этого при
принятии решения о заключении с Германией пакта о
ненападении.
Следует отметить, что правильный и разумный шаг
Советского Союза, предпринятый в чрезвычайных
обстоятельствах кануна второй мировой войны, был одобрен
некоторыми политическими деятелями. Так, министр
внутренних дел Г. Икес 26 августа 1939 года записал в
своем дневнике: «Мне трудно винить Россию за пакт.
Единственный виновник — Чемберлен» 3.
После войны американская буржуазная
историография избрала иной путь освещения истории советско-
германских переговоров. Генеральное направление в
оценке этих событий указал сборник
«Советско-германские отношения в 1939 — 1945 годах», изданный
государственным департаментом США в 1948 году4. В нем,
как и в других официальных изданиях, грубо
извращается основной смысл и характер советско-германского
пакта.
Эта линия, в той или иной форме, явственно
прослеживается в новейших военно-исторических изданиях.
1 W. Langer and S. Gleason. Challenge to Isolation
1937—1940. New York, 1952, p. 123.
2 Documents on British Foreign Policy. Vol. 7, № 41, 85.
3 The Secret Diary of Harold L. Ikes. Vol. 2. New York, 1954, p. 203.
4 Nazi-Soviet Relation 1939—1945.
34

В недавно вышедших книгах чаще всего вовсе
замалчивается роль США в подготовке развязывания второй
мировой войны. Буржуазные американские исследователи
предыстории войны представляют США чуть ли не
главным «архитектором» политики обуздания фашистской
агрессии. Например^ Г. Уоллин утверждает, что Ф.
Рузвельт принимал «все меры, чтобы избежать войны» К
Официальная — а следовательно и господствующая,
точка зрения выражена сотрудником
военно-исторической службы армии США Э. Цимке в его последней
книге «От Сталинграда до Берлина». Автор, манипулируя
стандартным жупелом об «агрессивности» Советского
Союза, пытается внушить читателю ложную мысль о том,
что правительство СССР якобы вообще «не имело
желания» готовить коллективный отпор агрессору. При
этом автор в качестве подтверждения своей лжи
указывает на факт заключения советско-германского пакта о
ненападении 2.
Такова логика фальсификаторов. В.ней нет и
намека на ту истину, что правящие круги США накануне
войны, как и в прежние годы, были целиком и полностью
на стороже своих классовых союзников в Англии,
Франции и Германии и подливали масло в огонь войны.
Пользуясь оценкой С. Сульцбергера, можно сказать,
что «за августом последовал сентябрь». Потворствуя
Гитлеру, монополии США вдохновляли и направляли
агрессию фашизма на Восток, надеясь остаться в
положении «третьего радующегося». Но они жестоко
просчитались: политика умиротворения обернулась против
западных стран. 1 сентября 1939 года Германия совершила
нападение на Польшу, а позже повернула оружие против
Франции и Англии. Вторая мировая война началась
вооруженным столкновением между двумя
конкурирующими группами империалистических государств.
Никто не может опровергнуть или скрыть правду
о том, что вторая мировая война возникла по вине
империализма. Хищники разбились на две стаи: в одну
входили Германия, Япония и Италия, в другую — Англия,
Франция и США. В первой предводительствовали
германские монополисты, чьи вожделенные планы больно
1 Н. W а 11 i n. Pearl Harbor p. 28.
2 Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 24.
3* 35

ударяли по ненасытному аппетиту монополий Англии,
Франции и США; во второй господствовали монополии
США, готовые пойти на любые преступления против
человечества ради своего стремления к мировому
господству.
Империалистические разбойники схватили друг друга
за горло. Однако в вооруженной схватке их объединяла
враждебность к СССР. В этом и состояло главное
направление политики капиталистических государств. В
нем следует искать ответ на вопрос, кто и зачем развязал
вторую мировую войну.
Срыв Красной Армией гитлеровского плана
«молниеносной» войны* Вступление США в войну
на Тихом океане
Битвы главные Среди большого числа сражений пери-
и второстепенные 0да BTOp0£ мировой войны
различаются главные битвы, означавшие узловые моменты
истории, поворотные пункты войны, и второстепенные,
которые лишь сопутствовали решающим событиям,
вытекали из последних как некоторая часть общего целого.
Современная американская историография четко
выделяет главные битвы второй мировой войны. Однако это
правильно лишь по форме, но не по содержанию.
Какие же битвы следует считать главными? Для
научного подхода к этой проблеме нужны общие исходные
данные, позволяющие характеризовать каждую битву
(операцию) как явление цельное. Битвы (операции)
различаются прежде всего по своему размаху — составу
сил и средств, фронту и глубине действий войск,
продолжительности и темпу боевых действий. Они отличаются
друг от друга и до достигнутым, в них
военно-политическим результатам — сколько и каких сил противника
разгромлено и уничтожено, какие взяты рубежи, какая
освобождена территория, какие достигнуты
непосредственные политические цели и какое влияние та или иная
операция оказала на последующий ход военных действий на
данном театре и на ход войны в целом.
Советская и американская буржуазная
историографии имеют противоположные оценки важнейших
сражений второй мировой войны»
36

Советские историки называют решающими победы
Красной Армии в следующих операциях на советско-
германском фронте: битвах под Москвой п Сталинградом,
под Курском и за Днепр, операциях под Ленинградом и
в Белоруссии, на Правобережной Украине и под
Кишиневом, в Прибалтике, Польше, Венгрии, под Берлином
и Прагой. Именно в этих битвах и операциях
достигались крупные военно-политические результаты. Это и
были знаменательные вехи на трудном пути к полному
разгрому фашистского вермахта.
Историки СССР отдают должное действиям армий
США и Англии летом 1944 года. Успешно проведенная
высадка союзных войск в Нормандии, а позже и в
районе Тулона поставила Гитлера перед проблемой ведения
вооруженной борьбы на два фронта. Это имело
определенное, но отнюдь не решающее значение для
последующего развития военных действий в Европе.
Все другие операции англо-американских войск,
проведенные до лета 1944 года в Северной Африке и Южной
Италии, осенью 1944 года и весной 1945 года в Западной
Европе, также не могут быть отнесены к главным битвам.
Успехи ^вооруженных сил США и Англии в этих
операциях играли ограниченную, а подчас и ничтожную роль в
общем ходе войны, хотя на второстепенном театре по
силам и средствам они выглядели внушительно.
Какие операции (битвы) вообще к главным относят
буржуазные историки США? Для примера возьмем
несколько наиболее значительных по объему новейших
изданий.
Т. Дюпуи в указанном многотомнике «Военная
история второй мировой войны» * описывает десятки
сражений англо-американских войск в Северной Африке,
Западной Европе и в бассейне Тихого океана. И
названы только три битвы из имевших место на главном
фронте второй мировой войны — советско-германском.
Это битвы под Москвой, под Сталинградом и
Берлинская операция. Сведения о многих других операциях
Красной Армии ограничены лишь общими краткими
замечаниями о том, когда, с какого рубежа и на какую
глубину продвинулись советские войска за
определенный период. Нет ни названий операций, ни хода и раз-
1 Т. N. D u p u у. Military History о! World War И.
37

маха боевых действий, ни анализа оперативного
искусства, ни итогов наступления, ни значения достигнутых
вперативно-стратегических успехов. В результате
полностью выхолащивается само содержание операции,
фальсифицируется военная история.
X. Болдуин в книге «Битвы проигранные и
выигранные» 1 точно перечисляет главные, по его мнению,
битвы; их названо 11, каждой из них автор посвятил
отдельную главу. В хронологической последовательности
он описывает: польскую кампанию (сентябрь 1939 г.),
битву за Англию (1940 г.), высадку на Крит (май
1941 г.), падение Коррегидора (декабрь 1941 г. — май
1942 г.), битву под Сталинградом (1942—1943 гг.),
битву за Сицилию (1943 г.), падение Таравы (1943 г.),
высадку в Нормандии (1944 г.), сражение в районе Лейтэ
(1944 г.), действия союзников в Арденнах (1944 г.),
падение Окинавы (1945 г.). Здесь все свалено в одну кучу,
уравнены разноценные сражения. Здесь только одна (?!)
битва из числа выигранных Советскими Вооруженными
Силами, а девять — на счету англо-американских войск.
С. Сульцбергер в «Иллюстрированной истории
второй мировой войны»2 главными военно-политическими
событиями называет двенадцать сражений. Из них
только три битвы — под Москвой, Сталинградом и
Берлинская операция — отнесены автором к числу главных.
Остальные же, по мнению Сульцбергера, были
событиями второстепенного или третьестепенного значения.
Т. Хиггинс в своем монографическом исследовании
«Гитлер и Россия» делает некоторый шаг к истине,
обращая внимание на стратегические успехи Красной
Армии в зимних кампаниях 1941/42 и 1942/43 годов. Но и у
него отсутствует цельная картина битв. Сражения под
Москвой, например, он описывает под общим названием
«Зимний кризис». Гигантский удар советских войск под
Сталинградом автор свел к «Контрнаступлению на
Дону».
Подобная же, с позволения сказать, «классификация»
главных битв дается и в работе Р. Леки.3.
Американские фальсификаторы «затеряли» многие
главные битвы войны. Уже в одном этом приеме прояв-
1 Н. Baldwin. Battles Lost and Won.
2 С Sulzberger. Picture History...
* R. Leckie. The Wars of America. New York, 1968.
38

Ляется искажение историй, преднамеренное принижение
роли Советского Союза в разгроме гитлеровской
Германии и империалистической Японии, умаление
достижений Красной Армии в развитии современного военного
искусства.
Но это еще не все. Многие буржуазные авторы
новейших военно-исторических изданий вообще не
упоминают ни одной битвы, выигранной Красной Армией в годы
Великой Отечественной войны. Сошлемся только на один
пример. В недавно изданном в Нью-Йорке
«Иллюстрированном атласе истории Соединенных Штатов»
(подготовлен, группой известных в США историков) нет ни
одного слова о битвах на советско-германском фронте, в
то время как другие театры войны проиллюстрированы
схемами с соответствующими комментариями1.
Несколько обособленно стоит книга Э. Цимке «От
Сталинграда до Берлина»2. Поскольку автор задался
целью специально описать военные действия на советско-
германском фронте, то ему, естественно, нельзя было
избежать упоминаний основных битв и операций. Но и
тут служитель Пентагона нашел удобную лазейку: ряд
крупных стратегических операций Красной Армии он
«забыл»'/другие (например, битву под Москвой)
сократил донельзя; но самое главное — повествуется не о
действиях советских войск, а о том, как воевали гитлеровцы,
почему терпели неудачи их генералы. Это тоже прием
фальсификаторов!
Крупнейшие события второй мировой
Под Москвой на- войны, как звезды большой величины,
чался коренной -
поворот в войне сияют ярким светом на крутых
поворотах истории, и это не в силах
изменить даже самые реакционные военные писатели Америки.
Как известно, первым важнейшим событием явился
разгром немецко-фашистской армии под Москвой осенью
и зимой 1941 года. Битва под Москвой, включающая
оборонительные сражения советских войск на дальних и
ближних подступах к столице в октябре — ноябре и их
контрнаступление, начавшееся 5 декабря и переросшее
затем в общее наступление Красной Армии, положила
1 The American Heritage Pictorial Atlas of United States History.
New York, 1966.
2 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin.
39

начало коренному повороту в Великой Отечественной
войне и второй мировой войне в целом.
Сущность этого поворота заключалась в том, что
потерпел провал гитлеровский план «молниеносной» войны,
у немецко-фашистского командования была вырвана
стратегическая инициатива, вермахт понес огромные
потери в людях и технике, фашистские войска впервые
испытали тяжесть крупного поражения. Произошел
морально-психологический перелом в сознании миллионов
людей — весь мир увидел уязвимость гитлеровской
военной машины. Красная Армия зажгла зарю победы.
Весть о разгроме немецко-фашистских полчищ под
Москвой явилась для Америки громом среди ясного неба
и вызвала за океаном различную реакцию. Одни
американцы с недоверием восприняли сообщение о крутом
повороте событий в далекой России (США в тот период
еще сохраняли дипломатические отношения с Германией,
и американская пресса регулярно давала военные сводки
о победах гитлеровцев в Западной Европе, а затем и в
России, внушая читателям мысль о непобедимости вермахта).
Другие, наоборот, искренне радовались, справедливо видя
в этой победе начало окончательной победы над
фашизмом.
Среди оптимистов были и друзья Советского Союза
и недруги. Даже в правящей элите нашлись
политические и военные деятели, в чьих оценках звучали
трезвые нотки. Эта победа и у них нашла признание. Да ее и
нельзя было не признать. Под Москвой были
разгромлены 50 лучших дивизий Гитлера, 400 тыс. гитлеровцев
остались навсегда на полях Подмосковья, Тульской,
Калининской и Брянской областей.
11 февраля 1942 года Ф. Рузвельт в послании
М, И. Калинину писал: «Решительность и успешность, с
которыми народы Советского Союза отбрасывают орды
агрессоров, вдохновляют другие нации, борющиеся за
сохранение своей независимости» *.
Нашлись трезво мыслящие политики и среди членов
американского конгресса. Например, в ноябре 1941 года,
в дни наиболее напряженной обстановки под Москвой,
1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны. Документы и материалы. Т.' 1. М., Госполитиздат, 1946,
стр. 464.
40

сенатор Вудрум заявил: «Не мешает помнить, что
Россия до сих пор является единственной силой, способной
задержать или остановить гитлеровские орды» *.
Не остались равнодушными и некоторые видные
военные деятели. Генерал Дж. Макартур, например,
оценивал битву под Москвой с чисто профессиональной
точки зрения: «Нигде я не видел такого эффективного
сопротивления сильнейшим ударам до того времени
победоносного противника, сопротивления, за которым
последовало контрнаступление, отбрасывающее противника
назад к его собственной территории. Размах и блеск
этого усилия делают его величайшим военным Достижением
во всей военной истории» 2.
Реалистические оценки были и в некоторых первых
исследованиях американских историков. Так, в изданной
в 1944 году книге американского публициста Л. Стоу
«Они будут бодрствовать» давалась правильная оценка
настроениям и чувствам советских людей. «Странно, —
писал он, — но это факт: я не встретил ни одного
русского, который допускал бы мысль, что Москва будет
захвачена противником. Что бы ни случилось, русские
абсолютно убеждены, что Москву они удержат» 3.
Признание превосходства Красной Армии нашло
отражение также в ряде официальных документов
правительства США. В правительственном меморандуме «Бюро
фактов и цифр» от 14 июня 1942 года указывалось, что
победа под Москвой была обусловлена достижениями
советского народа в развитии экономики страны в
предвоенные годы.
Поворот событий под Москвой резко изменил общий
тон американской прессы. Она стала уделять
значительно больше, чем несколько месяцев назад, внимания
борьбе советского народа. Вскоре после успешного начала
контрнаступления под Москвой газета «Стар»
восторженно сообщила читателям: «История воздаст русским
должное за то, что они не только приостановили
«молниеносную» войну, но и сумели обратить противника в
бегство» 4.
1 Congressional Records, 77th Congress. Vol. 87, part 7, p. 7763.
2 F. S h u m a n. Soviet Politics at Home and Abroad. New York,
1947, pp. 432—433.
3 «За рубежом», 1965, № 19, стр. 16—17.
4 «Star», December 16, 1941.
41

Народы всего мира воздают должное победе Красной
Армии под Москвой. Иначе поступает американская
буржуазная историография — после окончания второй
мировой войны она «переделала» историю битвы. Уже в
первых послевоенных изданиях были высказаны новые
оценки, принижавшие значение этой победы,
представлявшие ее как результат стечения «счастливых
случайностей» *, «ошибок немцев» 2.
Сегодня почти все американские авторы,
описывающие события на советско-германском фронте,
выискивают «веские» причины поражения немецко-фашистской
армии под Москвой. Среди них по-прежнему
перечисляются «генерал» зима, грязь. В декабре 1941 года,
отмечается в «Иллюстрированном атласе истории
Соединенных Штатов», «германские легионы быстро откатились
от Москвы под напором жестокой русской зимы» 3.
Правда, некоторые авторы пытаются
проанализировать события более глубоко. Так поступает, например,
Т. Хиггинс. По его мнению, поражение
немецко-фашистской армии объясняется % тремя главными внешними
причинами: 1. Англия и США объективно вынуждали
Гитлера постоянно держать примерно 60 дивизий в
Западной и Южной Европе, кроме того, Советский Союз
получал от этих стран материальную помощь (танки,
самолеты, автомашины, горючее, продовольствие) 4; 2. Гитлер
допустил ряд просчетов, не прислушивался к разумным
советам генералов, снимал с ведущих командных постов
опытных военачальников5; 3. Япония оказалась
непоследовательным союзником Гитлера — напала на Пирл-
Харбор, вместо того чтобы нанести удар по советскому
Дальнему Востоку, что позволило верховному
главнокомандованию Красной Армии перебросить из этого
района под Москву более 20 дивизий для организации
контрнаступления 6.
Среди причин внутреннего порядка Т, Хиггинс
называет патриотизм русских людей, их стремление отстоять
1 Т. В a i 1 у. America Faces Russia. New York, 1950, p. 287.
2 M. Gallagher. The Soviet History of World War II. Muths,
Memoirs and Realities. New York, 1963, p. 9.
3 The American Heritage Pictorial Atlas..., p. 289.
4 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, pp. 123, 166,
'Ibidem, p. 184.
6 Ibidem, pp. 188— 19Q.
42

cBofo древнюю столицу. 506 тыс. московских юношей и
девушек, женщин и стариков, принявших участие в
создании оборонительных рубежей под Москвой, пишет
Т. Хиггинс, во многом принадлежит заслуга в том,
что нацистам не пришлось маршировать по московским
площадям К
0 таких же в основном причинах пишет и Э. Цимке
в книге «От Сталинграда до Берлина». Этот
исследователь признает, что поражение под Москвой «потрясло
немецкую армию до основания»2, а произошло это
потому, что Гитлер допустил ошибки3, немецкая армия не
была подготовлена к ведению войны в условиях русской
зимы (не хватало зимней одежды и т. д.) 4. И главное,
по мнению Э. Цимке, заключалось в том, что советские
войска численно превосходили противника: по живой
силе, танкам и артиллерии — в полтора раза, авиации —
в два раза б.
Американские буржуазные историки явно
фальсифицируют данные о соотношении сил перед
контрнаступлением советских войск под Москвой. Силы, как известно,
были равными, за исключением незначительного превос-
ходствД советской авиации. Что касается других причин,
называемых Т. Хиггинсом, Э. Цимке и др., то эти
причины действительно имели место, но не они сыграли
главную роль. Победа под Москвой была обусловлена
превосходством советской экономики, политики, идеологии,
военной науки и военного искусства. Она не могла
быть «счастливой случайностью», поскольку вытекала
из вышеназванных источников. Эта победа была
закономерной. Москва положила начало коренному
повороту в ходе войны.
П юл-Х боо Главные события зимой 1941 года раз-
ИР - ар Р вивались на советско-германском
фронте. К Москве, Ленинграду, Севастополю было приковано
внимание миллионов людей во всем мире. За
грандиозностью этих событий каким-то* незначительным казался
тогда Пирл-Харбор. Сегодня все выглядит иначе, если
обратиться к американской историографии.
1 Т. Higgins. Hitler and Russia, p. 177.
2 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 13.
3 Ibidem, p. 22.
4 Ibidem, p. 14.
5 I b i d e m, p. 32.
43

Йирл-Харбор — поворотный пункт второй мировой
войны — вот главный тезис, с помощью которого
фальсификаторы стремятся свести на нет значение победы
Красной Армии под Москвой, Нападение японцев на
Пирл-Харбор, по мнению Г. Уоллина, послужило тому,
что теперь весь потенциал США направлялся на
европейскую войну *. После Пирл-Харбора Япония, пишет
Дж. Мэскилл, уже больше никогда не угрожала России
в Сибири2. Гитлер, утверждает Т. Хиггинс, заколебался3.
Как теперь известно из многочисленных советских
и зарубежных документированных источников, японские
правящие круги после поражения немецко-фашистской
армии под Москвой действительно временно оставили
мысль реализации захватнических планов в отношении
советского Дальнего Востока и Сибири. Но наступление
японских войск в бассейне Тихого океана не повлияло
в 1941—1942 годах на ослабление Квантунской армии в
Маньчжурии. Советский Союз в этот самый тяжелый
период Великой Отечественной войны был вынужден
держать на Дальнем Востоке крупные сухопутные войска,
военно-воздушные и военно-морские силы, которые могли
бы намного усилить действующую армию на советско-
германском фронте. В этой связи события,
последовавшие на Тихоокеанском театре военных действий за
Пирл-Харбором, не оказали прямого и непосредственного
влияния на облегчение борьбы советского народа против
главного агрессора — гитлеровской Германии.
Историческую роль Пирл-Харбора надо видеть в
другой связи, и прежде всего в том, что это было событие,
заставившее Соединенные Штаты Америки практически
встать лицом к войне. Война для Америки началась 7
декабря 1941 года — с нападением японского флота на
военно-морскую базу Пирл-Харбор. С этого дня,
справедливо заявляют некоторые историки, война стала
действительно мировой, и в этом смысле Пирл-Харбор
явился поворотным пунктом для самих США.
Пирл-Харбор считался главной базой флота США на
Тихом океане. Здесь были сосредоточены его
значительные силы. В момент нападения японской авиации на
1 Н. W а 11 i п. Pearl Harbor, p. 3.
2 J. M e s k i 11. Hitler and Japan: the Hollow Alliance.
3 Т. Н i g g i n s. Hiiter and Russia, p. 193.
44

базе находилось восемь линкоров. Пять линейных
кораблей были потоплены, остальные получили тяжелые
повреждения. Это был ощутимый удар японского агрессора.
Почему США оказались в войне? Одни буржуазные
историки считают, что виновато правительство Ф.
Рузвельта и лично президент, который специально
спровоцировал пападение японцев на Пирл-Харбор. Это ему
понадобилось, утверждает Ч. Бирд, для того, чтобы втянуть
страну в войну *. Другие, наоборот, заявляют, что
президент не ожидал такого поворота событий. «Он думал, —
говорил впоследствии Г. Гопкинс, — что японцы в
благоприятный момент нападут на Россию» 2.
Заметим, что история с Пирл-Харбором постоянно
оставалась в американской историографии предметом
острой полемики. Как известно, вопрос о вступлении
США в войну много раз рассматривался в правительстве
и конгрессе страны. 9 раз предпринималось
расследование, и в 45 томах изложены результаты.
Споры американских историков о том, виноват или
нет президент в нападении японцев на Пирл-Харбор,
имеют значение отвлекающего тактического маневра. Они
уводят от главной проблемы, суть которой в том, что
американский /империализм стремился создать
благоприятные условия для нападения Японии на СССР. Вот
истина, которую хотели бы похоронить апологеты
милитаризма США. В этой связи понятно заявление П. Грив-
са — одного из участников комиссии по расследованию —
о том, что «все факты никогда не будут известны»3.
Значительное место в историографии Тихоокеанской
войны занимает проблема причин поражения
американских вооруженных сил. Одни называют
неподготовленность страны к войне и неумелое руководство войсками
со стороны командующего Гавайским военным округом,
а также командующего Тихоокеанским флотом адмирала
Киммела. Другие, в том числе и сам Киммел, стараются
всю вину свалить на Ф. Рузвельта, а также на генерала
Дж. Маршалла и адмирала Старка, утверждая, что эти
1 Ch. Beard. President Roosvelt's War, p. 178.
2 P. Ш е р в у р д. Рузвельт и Гопкинс. Перевод с английского в
двух томах. М., изд-во иностранной литературы, 1958, стр. 663.
3 P. Greaves. Pearl Harbor Investigations. Perpetual War for
Perpetual Peace, p. 409.
45

руководители знали о готовящемся нападении Японии,
но преднамеренно не информировали Киммела об этом *.
Истинная история Пирл-Харбора гораздо глубже.
Война для Америки явилась логическим следствием
агрессивного внешнеполитического курса. Участие США в
войне было неизбежным результатом мюнхенской
политики американских правящих кругов, которые в Европе
были соучастниками «умиротворения» гитлеровского
рейха, а на Дальнем Востоке «умиротворяли» японских
агрессоров, надеясь направить их удар против СССР.
Однако они жестоко просчитались н сами подготовили
горючее для Пирл-Харбора — японские милитаристы лишь
поднесли к нему спичку. Так вспыхнуло пламя военного
пожара и на Тихом океане.
Красная Армия окончательно захватывает
стратегическую инициативу под Сталинградом,
Действия американских войск на второстепенных
фронтах
На Волге занялась в жаркие июльские дни 1942 года в
заря победы большой излучине Дона развернулись
кровопролитные сражения между войсками 6-й полевой
и 4-й танковой немецких армий и войсками
Юго-Западного и Южного фронтов Красной Армии. Началась
величайшая в истории битва под Сталинградом. Завершилась
она победой советских войск 2 февраля 1943 года.
Сталинградская битва, бесспорно, — важнейшее событие всей
второй мировой войны. Она получила соответствующую
оценку в США уже тогда. И сегодня к ее истории
приковано внимание многочисленных американских
исследователей.
В США широкие круги были информированы о
событиях под Сталинградом. Сталинградцы,
констатировала 27 сентября 1942 года «Нью-Йорк геральд трибюн»,
отстаивают город со страшной решимостью. Красная
Армия, сообщала «Нью рипаблик», обладает высоким
моральным духом и боевой мощью2. Адъютант генерала
Д. Эйзенхауэра Г. Батчер писал: «Красная Армия несет
1 Н. Kim me!. Admiral KimmePs Story. Chicago, 1955.
2 «New Republic», August 1942.
46

основную тяжесть борьбы» Ч Историк JL Монтросс
подчеркнул, что «моральное значение победы русских вряд
ли можно переоценить; когда капитулировали остатки
6-й армии, перед нацистскими руководителями впервые
открылась перспектива окончательного поражения»2.
Другой американский историк и публицист — М. Вернер в
книге «Наступлением можно выиграть войну в 1943
году» писал, что «под ударами поразительного
контрнаступления Красной Армии под Сталинградом рухнуло
все здание германской стратегии»3, Ив заключение
можно привести слова президента США Франклина Д.
Рузвельта. В телеграмме И. В. Сталину 5 февраля 1943 года,
поздравив советские войска с блестящей победой у
Сталинграда, он отметил, что «эпическая борьба и ее
решающий результат, который все американцы празднуют
сегодня, будет одной из самых прекрасных глав* в этой
войне народов, объединившихся против нацизма. и его
подражателей»4. В грамоте, переданной городу
Сталинграду, президент писал, что замечательная победа под
Сталинградом явилась «поворотным пунктом в войне
Союзных Наций против сил агрессии».
Таков был общий восторженный тон реалистических
оценок. Тогда было признано, что победа достигнута
советским оружием, искусством и мужеством советских
воинов и она сыграла решающую роль в коренном
переломе хода войны в пользу антифашистских сил.
Примечательно, что после победы Красной Армии в битве на
Волге у многих американцев укрепилась уверенность в
том, что Советский Союз способен один разгромить
фашистскую Германию.
В этом потоке признаний — искренних и
вынужденных — почти не были слышны голоса тех, кто уже
делал первые, пока еще робкие, но с дальним прицелом,
попытки фальсификации истории Сталинградской битвы.
Официальным основоположником этой тенденции стал
!
1 Н. Butcher. My Three Years with Eisenhower. New York,
1946, p. 11.
2 L. Montross. War through the Ages. New York, 1946, p. 875.
3 Цит. no кн.: Л. M. Еремеев. Глазами друзей и врагов. М.,
изд-во «Наука», 196§. стр. 142—143.
4 Переписка Председателя Совета Министров СССР с
Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Т. 2. М., Госполит-
издат, 1957, стр. 52—53.
47

Э. Девис — один из руководителей пропагандистского
аппарата военной информации США. В своем выступлении
14 мая 1943 года о решающих сражениях во^йы он
перечислил такие битвы, как наступление англичан у Эль-
Аламейна, высадка союзников в Северной Африке,
сражение у Мидуэя, битва за Атлантику, А вот
Сталинградскую битву Девис даже не упомянул.
Это были первые попытки замолчать или
преуменьшить значение победы Красной "Армии. Уроки
Сталинграда уже тогда не нравились кое-кому за океаном.
За последние годы в США предпринято повое
выступление реакционных историков против правды о
Сталинградской битве. Многие из них «забыли» о ней.
Например, профессор Колорадского университета Р. Атиан в
книге «Вторая мировая война» даже не упоминает о
крупнейшем поражении немецко-фашистской армии на
Волге и Дону, но зато красочно описывает военные
действия англо-американских войск в Северной Африке Ч
Другой американский исследователь истории второй
мировой войны — полковник в отставке Т. Дюпуи
«определил» место Сталинградской битвы после сражения
англичан под Эль-Аламейном2. С. Сульцбергер
концентрирует внимание на действиях американских войск
в Марокко и лишь в этой связи упоминает о
том, что «русские добивали 6-ю немецкую
армию под Сталинградом» 3. Т. Хиггинс указывает, что
руководители США и Англии не были удовлетворены
развитием событий на советско-германском фронте в 1942
году4. X. Болдуин выступает против того, чтобы
считать Сталинград поворотным пунктом войны5. Э. Цимке
приравнивает Сталинград к частным победам
англо-американских войск в Северной Африке и Гвадалканале6.
Он даже открыл никогда не существовавший «огромный
второй Сталинград» в Северной Африке, подразумевая
под этим группировку итало-немецких войск в Тунисе,
прижатую к морю7.
1 R. Athean. World War II, p. 1296.
2 Т. Dupuy. Land Battles: North Africa, Sicily and Italy, p. 93.
3 С Sulzberger. Picture History..., p. 319.
4 Т. H i g g i n s. Hitler and Russia, p. 204.
5 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 156.
6 E. Z i e m k e. Stalingrad to Berlin, p. 80.
7 Ibidem, p. 119.
48

Итог подобным оценкам американских
исследователей подводится в заявлении того же Т. Хиггинса. Он
утверждает, что поражение нацистов в Северной Африке
и их «ужасающие потери» якобы «заставили Гитлера
отказаться от активных действий на этом театре, чтобы
сосредоточить усилия на Восточном фронте». Что же
касается итальянцев, свидетельствует Т. Хиггинс, то после
поражения в Северной Африке Муссолини предложил
Гитлеру «заключить как можно быстрее сепаратный мир
с русскими» 1.
Таким образом, американцами взят прямой курс на
принижение значения победы Красной Армии на Волге,
переоценку связи между Северной Африкой и
Сталинградом.
Оборонительные сражения и контрнаступление
наших войск на Волге действительно по времени совпали
с действиями англо-американских частей в Северной
Африке, но размах и итоги этих операций не могут быть
приравнены, как не может быть умалено значение
победы Красной Армии.
Приведем некоторые данные. В послевоенные годы
на основе изучения документов точно установлено, что
из 333 дивизий и 18 бригад, развернутых гитлеровской
Германией и ее сателлитами к ноябрю 1942 года, на
советско-германском фронте было сосредоточено 258
дивизий и 16 бригад. В то же время в Северной Африке
находилось BC€tro 14 немецких и итальянских дивизий и
1 бригада. В Сталинградскую битву было втянуто 50
немецких, румынских, венгерских и итальянских дивизий
с огромным количеством вооружения и боевой техники.
В сражении у Эль-Аламейна Роммель располагал лишь
4 немецкими и 8 итальянскими дивизиями.
Причисление сражений в Северной Африке к
большим битвам можно оправдать, если бы война шла только
на этом театре. Это были действительно самые
значительные операции союзных войск в 1942 году. Они сыграли
большую роль в рамках второстепенного, периферийного
Североафриканского театра военных действий. Однако в
масштабе всей войны они имели локальное значение. Это
подтверждают и многие немецкие авторы. Ку Гове,
например, отмечает, что «район Средиземного моря являлся для
1 Т. Higgins. Hitler and Russia, pp. 244—245.
4 Зак. 144 49

Гитлера лишь второстепенным театром военных
действий» К
Нельзя не учитывать очевидных фактов/и горьких
признаний разгромленного противника. Вот почему в
оценках некоторых американских авторов ес/гь частичные
признания исторической истины. Гитлер, пишет Т. Хиг-
гинс, не мог удовлетворить настойчивые цросьбы
Муссолини о посылке в Африку дополнительных войск в связи
с огромными потерями на Восточном фронте; он
рассчитывал как раз на то, что действия англо-американских
войск малыми силами в Северной Африке позволят ему
восполнить свои потери под Сталинградом2.
Победы англо-американских войск в Северной
Африке, безусловно, имели определенное значение для
советских людей, но они не оказали никакого влияния на
планы Верховного Главнокомандования. Переход 19—20
ноября 1942 года трех советских фронтов —
Юго-Западного, Донского и Сталинградского — в контрнаступление
Ставка ВГК не связывала с начавшимся наступлением
союзников у Эль-Аламейна. Как известно, замысел
операции «Уран» возник еще в августе — сентябре 1942
года. Момент же перехода наших войск в
контрнаступление определился, исходя из конкретной обстановки на
советско-германском фронте.
Реальные военно-политические итоги побед союзных
армий в Северной Африке были столь ограниченными с
точки зрения ослабления фашистской Германии, что не
оказали заметного влияния на общий ход второй миро*
вой войны. Это вынуждены были признать некоторые
американские авторы. Рассматривая условия, в которых
осуществлялась высадка первого контингента
американских войск в Северной Африке, Р. Феррел, например,
отмечает, что США не спешили принять участие в
военных действиях в Европе и лишь под давлением
общественности высадили войска в Африке. Это был год
президентских выборов, и Ф. Рузвельт считал, что «с
политической точки зрения невозможно не включить
американские войска в военные действия, все равно в
каком районе» 3.
1 А. Гове. Внимание, парашютисты! Перевод с немецкого. М„
изд-во иностранной литературы, 1957, стр. 125.
2 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 263.
3 R. Ferrel. George C. Marshall, p. 19.
50

История свидетельствует, что в 1942—1943 годах
главным фронтом второй мировой войны по-прежнему
оставался советско-германский фронт. Решающие
сражения велись на его южном участке, и прежде всего под
Сталинградом. Здесь были перемолоты десятки лучших
дивизий Гитлера. Сотни тысяч гитлеровцев навсегда
остались в приволжской земле. С нашей победой под
Сталинградом стала ближе окончательная победа
народов над фашистской Германией.
r™™« «™« «*„ Величие победы Красной Армии на
Гитлер проиграл ,-> *- г-
не один Волге замолчать нельзя, но
американские историки стремятся всячески
фальсифицировать источники этого подвига. Ими
создана своего рода модель «множественности» причин
поражения немецко-фашистской армии. Суть ее легко
выявить путем анализа новейших работ X. Болдуина,
С. Сульцбергера, Т. Дюпуи, Т. Хиггинса, Э. Цимке,
Р. Леки и других современных военных писателей
Америки.
Историки-марксисты, анализируя все —
непосредственные и опосредствованные — связи, все объективные
и субъективные факторы при характеристике той или
иной победит, того или иного поражения в ходе войны,
рассматривают в совокупности многие причины,
различая при этом главные и второстепенные. Следовательно,
с формальной точки зрения это тоже модель
«множественности» .причин. Но только формально! По существу
же взгляды историков-марксистов и буржуазных авторов
прямо противоположны. В самом деле, хотя последние
рассматривают много причин и указывают на причины
главные и второстепенные, их выводы и оценки ничего
общего не имеют с подлинной военно-исторической
наукой.
Теперь даже в США все реже встречается версия,
открыто объявляющая победу на Волге «случайностью».
И это понятно—ведь американскому читателю уже
известны многочисленные документы, свидетельствующие о
грандиозности битвы под Сталинградом, которая явилась
второй, после Москвы, смертельной раной, нанесенной
милитаристской машине Гитлера.
Американские историки настойчиво пропагандируют
идею о том, что главной причиной поражения немецко-
фашистских войск под Сталинградом явились ошибки
4*
51

Гитлера. Тезис, конечно, не новый. Он был пущен в ход
еще в мемуарах и дневниках Манштенна, Гудериана,
Герлица, Бутлара, Дитриха, Гальдера, Кюиера и
других битых гитлеровских генералов. По их оценке,
Гитлер допускал крупные стратегические ошибки,
сковывал инициативу генералов, не прислушивался к их
советам, пренебрегал их опытом, подавлял волю и унижал
достоинство. Их еще можно понять: они хотят
реабилитировать себя, прусский генеральный штаб и всю вину
свалить на своего фюрера, благо его давно нет на свете.
Но парадоксально, что этой точки зрения
придерживаются и американские историки. X. Болдуин в своих
«Битвах проигранных и выигранных» называет Гитлера
«великим диктатором, уподобившимся мальчику,
играющему с оловянными солдатиками» *. Под «оловянными
солдатиками» в данном случае подразумеваются
немецкие генералы, которые, по мнению X. Болдуина, «ясно
видели» всю пагубность гитлеровской идеи летнего
наступления 1942 года, «высказывали сомнение» в успехе
задуманного предприятия, ссылались на недостаток сил.
Генералы были «робкими», они не посмели открыто
выступить против Гитлера2. Генералы, пишет он,
предупреждали его 3.
По оценке этих авторов, Цейтлер, Йодль, Манштейн,
Клейст, Лист, Паулюс и другие генералы и офицеры,
принимавшие участие в подготовке и проведении летней
кампании 1942 года, действовали не по своему
разумению, а выполняли всего лишь волю Гитлера, были, как
утверждает X. Болдуин, не более чем «безмолвными
роботами, подчинявшимися воле фюрера»4. Взяв под свою
защиту гитлеровских генералов, авторы новейших
военно-исторических изданий считают ошибочными действия
Гитлера по смене командования. Замена неугодного
Листа фельдмаршалом Клейстом, Йодля генералом Паулю-
сом оказалась, по оценке X. Болдуина, вредной в тех
условиях.
Крупную ошибку буржуазные историки видят в том,
что немецко-фашистской армии летом 1942 года была
1 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 166.
2 Ibidem.
3 Ibidem, p. 286.
4 Ibidem, p. 184.
52

поставлена двойная цель: взять Сталинград и захватить
нефтеносные районы Северного Кавказа. Стремление
решить одновременно две задачи, пишет X. Болдуин,
привело к распылению сил на широком фронте от
Воронежа до предгорий Кавказа !.
Ошибки состояли и в том, продолжает X. Болдуин, что
немцы «наносили по Сталинграду фронтальный удар»,
«с традиционно прусским упорством» наступали в
городе, штурмовали, по существу, крепость, «что лишило их
преимущества в подвижности»2. Ошибкой был приказ
Гитлера 17 июля повернуть 4-ю танковую армию на юг,
чтобы помочь группе армий «А» пробиться на Дон, а
последующий поворот ее на Сталинград явился
«запоздалым решением»3. Отмечает X. Болдуин и другие
ошибки и неблагоприятные факторы (плохая разведка
немцев, плохая погода и т. д.)- Главный фактор, резюмирует
автор, — бездарность Гитлера, который пытался «достичь
неограниченных целей ограниченными силами» 4.
Говоря о летнем наступлении немцев в 1942 году,
Т. Хиггинс называет его «последней попыткой Гитлера
достичь целей войны», которые не были достигнуты
потому, что Гитлер недооценил «политические и
экономические возможности Советского Союза»5. Его ошибка и в
том, что силы наступающих группировок оказались
«распыленными» на огромном фронте от Ленинграда до
Крыма и в решающий момент под Сталинградом
«необходимых резервов не было»6. Т. Хиггинс обвиняет Гитлера
также в том, что последний произвел смену командующих
в группах армий7.
Анализ деятельности высшего военного руководства
гитлеровской Германии действительно подтверждает
серьезные ошибки в планировании и проведении
наступления летом 1942 года. Гитлеру можно приписать многие
промахи, и он, конечно, первым несет ответственность за
сталинградскую авантюру, в ходе которой погибли сотни
тысяч человек. Но обращает на себя внимание упорное
1 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 162.
2 Ibidem, p. 167.
3 Ibidem, p. 162.
4 Ibidem, p. 181.
5 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 203.
6 Ibidem, p. 209.
7 Ibidem, p. 231.
53

стремление американских историков искусственно
Отделить Гитлера от его генералитета. Гитлер же проиграл
это сражение и всю войну не один, а вместе со своими
генералами. Правда, в некоторых работах буржуазных
авторов встречается мысль о том, что в поражении
третьего рейха под Сталинградом есть вина и отдельных
генералов, которые в этот период «грызлись между
собой» 1. Это взято на вооружение также из арсенала
германских генералов, которые после войны стали писать
о промахах и недостатках друг друга и в пылу
откровения приподняли завесу над тайной кухней деятельности
высшего руководства вермахта. Так, Г. Дёрр и Э. Ман-
штейн обрушились с нападками на Паулюса, обвиняя
последнего в нерешительности и даже предательстве.
Отвечая на эти нападки, Паулюс позже писал, что Ман-
штейн «сознательно лжет», выгораживая лично себя,
потому что не смог выполнить поставленных ему Гитлером
задач, скрывал от командования 6-й армии истинное
положение на фронте, сковывал его — Паулюса —
действия2.
Несомненно, что и гитлеровские генералы допустили
немало ошибок в руководстве действиями своих войск. Но
одни эти доводы не могут объяснить катастрофу
вермахта. Чувствуя, видимо, шаткость старых аргументов,
американские буржуазные авторы создали новый миф. Смысл
его в следующем: в разгроме гитлеровского вермахта под
Сталинградом повинны сателлиты — румынские,
итальянские и венгерские войска, которые оказались
недостаточно боеспособными. 3-я и 4-я румынские, 2-я
венгерская и 8-я итальянская армии, по оценке X. Болдуина,
«были самыми слабыми на этом направлении» 3.
Возможно, войска гитлеровских сателлитов имели
больше уязвимых мест, нежели немецкие. Но
фальсификаторы вступают в явное противоречие с историческими
фактами, приписывая вину за поражение на Волге и
Дону лишь сателлитам. Да и войска эти были не столь уж
слабыми до того момента, когда на них обрушились
сокрушительные удары наступавших соединений
Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. После это-
1 С. Sulzberger. Picture History..., p. 286.
2 См. Вильгельм Адам. Трудное решение. Перевод с
немецкого. М., изд-во «Прогресс», 1967, стр. 490.
• 3 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 171.
54

го они действительно почувствовали себя беспомощными,
но это уже не причина, а следствие.
Одним из излюбленных приемов обоснования
поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом стала
для буржуазных историков версия о «жестокости
нацистов». Нацисты, пишут они, открыто провозгласили
программу уничтожения большевизма и истребления
славянских и других народов. Немцы, отмечает Т. Хиггинс,
«плохо обращались с местным населением и не
привлекли его на свою сторону» *.
Зверства и вандализм немецко-фашистских
захватчиков общеизвестны. Но этим нельзя было запугать
советских людей и парализовать их волю к борьбе. Наоборот,
чувство священной ненависти к империалистическим
агрессорам усиливалось. Исторический урок минувшей
войны как раз и состоит в том, что тяжелые испытания,
выпавшие на долю советского народа, и освободительные
цели войны еще более сплотили его вокруг
Коммунистической партии и Советского правительства.
Морально-политическое единство народов СССР спаяно столь прочно, что
его не могут поколебать ни угрозы и жестокость
врагов, ни обманные посулы и заявления лидеров
капиталистически) мира.
«Русский Исследуя причины поражения немецко-
фактор» фашистской армии в битве под
Сталинградом, американские буржуазные историки пытаются
по-своему разобраться в качествах Красной Армии, в
особенностях театра военных действий и других факторах,
нередко объединяемых ими в одно понятие «русский
фактор». Оставаясь на антисоветских позициях,
некоторые авторы новейших книг вынуждены все же говорить
о характерных чертах советского воина, о достижениях
нашего военного искусства, о качестве советского оружия,
о некоторых наших победах. Э. Цимке снисходит до
высшей, с его точки зрения, похвалы, когда пишет, что под
Сталинградом советские войска показали «искусство,
равное немецкому» 2.
Но сколько рядом с этими частными признаниями
лжи! С. Сульцбергер признает героические усилия
советских войск под Сталинградом, но тут же твердит о каких-
1 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 226.
- * E- £ i e m k e. Stalingrad to Berlin, p. 52.
55

то советских «деморализованных частях» и
«нерасторопном командовании» Красной Армии. Из всех советских
генералов, командовавших соединениями и
объединениями в ходе Сталинградской битвы, он называет лишь
одного В. И. Чуйкова К
X. Болдуин подчеркивает своевременное появление
важных приказов Народного комиссара оборопы № 306
и № 325 от 8 и 16 октября 1942 года, но тут же
клевещет на советских офицеров, приписывая им неумение
руководить войсками. Он отмечает деятельность лишь
одного представителя Ставки Верховного
Главнокомандования—генерала Г. К. Жукова, он «забыл» назвать
других представителей — А. В. Василевского, Н. Н.
Воронова, а также командующих фронтами — Н. Ф.
Ватутина, К. К. Рокоссовского, А. И. Еременко.
Блестящая победа Красной Армии в битве на Волге —
исторический факт, который невозможно опровергнуть.
Буржуазные историки США, упоминая эту победу,
тратят немало усилий, чтобы обнаружить промахи и
ошибки в действиях советского командования.
Это была одна из тех битв, пишет X. Болдуин, в
которой мало что делалось по плану (??)2. Чем же тогда
объяснить поражение немецко-фашистских полчищ?
Советские войска, утверждают фальсификаторы,
побеждали благодаря численному превосходству. Русские
победили на Дону, сообщает X. Болдуин, имея здесь
полумиллионную армию, до 1500 танков и 13500 орудий. В самом
Сталинграде, продолжает он, «они держались благодаря
количеству, а не искусству»3. Немцы, заявляет Э. Цим-
ке, никогда не имели под Сталинградом численного
превосходства 4.
Эти необоснованные утверждения рассчитаны на
неосведомленного читателя; Истина же состоит в том, что
так называемого «численного превосходства» под
Сталинградом войска трех наших фронтов не имели ни в период
оборонительных сражений, ни в момент перехода их в
контрнаступление. Цифровые данные о соотношении сил
приведены во многих советских изданиях. Что касается
упоминаний X. Болдуина о полумиллионной армии на
1 С. Sulzberger. Picture History..., p. 300.
2 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 183.
3 Ibidem, p. 186.
4 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 34.
56

Дону, то к 19 ноября 1942 года в составе Юго-Западного
и Донского фронтов действительно насчитывалось
примерно столько солдат и офицеров, но и наступали они не
только против одной 3-й румынской армии, как об этом
пишет X. Болдуин; их целью был разгром совместно со
Сталинградским фронтом всей группировки
немецко-фашистских войск на сталинградском направлении, которая,
как известно, насчитывала более миллиона человек.
Войска трех фронтов действительно имели численное
превосходство (минимальное) на направлениях главных
ударов. Но это уже область военного искусства. Заслуга
советского командования — Ставки, Генерального штаба
и военных советов фронтов — именно и заключается в
том, что оно сумело в неимоверно трудных условиях
создать мощные ударные группировки и использовать их в
решающий момент на избранных направлениях. Это и
явилось одной из причин нашей победы.
Среди прочих условий поражения
немецко-фашистской армии под Сталинградом авторы новейших трудов
называют «суровую русскую зиму» *, «слабую
коммуникационную сеть» 2. «Погода, — пишет X. Болдуин, —была
неблагоприятной; 16 ноября выпал первый снег,
сильная метел^ гуляла по стеци, земля стала твердой, как
сталь» 3.
Позволительно спросить: разве неблагоприятная
погода, плохие дороги и прочие особенности данного
театра военных действий касались только
немецко-фашистских войск? Битва — процесс двусторонний, в ней обе
стороны, как правило, находятся в равном положении с
точки зрения условий местности и погоды. Победа в
данном случае осталась за сильнейшим, более искусно
использовавшим силы и средства на этом театре военных
действий.
Конечно, некоторые дороги на Дону уступали по
качеству западноевропейским автомобильным магистралям;
в ходе операций могли иметь место отдельные ошибки и
просчеты советского командования и т. д. Все это в той
или иной степени и в разное время сказывалось на ходе
боевых действий наших войск в битве под Сталинградом.
1 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 170.
2 Т. Н i g g i n s. Hilter and Russia, p. 225.
3 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 170.
57

Йо бесспорно одйо: не мороз и плохие дороги
предопределили историческую победу.
Здесь уместно привести характеристику, которую дал
в своей книге бывший первый адъютант 6-й немецкой
армии В. Адам. Поражение, свидетельствует Вильгельм
Адам, было «следствием не морозов, не бездорожья, не
«гигантских пространств России» и не следствием
стратегических или тактических ошибок военного командования —
начиная с ОКВ и кончая фронтовым командованием —
или ошибок одного лишь Гитлера, как все чаще пытаются
нас убедить многочисленные западногерманские
мемуаристы. Не было оно вызвано и «ударом в спину» или
прочими факторами, которые можно и не принимать в
расчет. Оно было следствием гибельной захватнической
политики германского империализма и милитаризма,
которому армия первого в мире социалистического государства
дала сокрушительный отпор» К
А вот и признания самого генерал-фельдмаршала
Паулюса: «Советские командиры показали высокие
военные качества, а солдаты Советской Армии с
достойными удивления упорством и храбростью защищали свою
родину, непоколебимо стоявшую за ними и поставлявшую
им все большее количество все лучшего оружия. Вот
почему хорошо продуманный план Сталинградской битвы,
разработанный советским верховным командованием,
был осуществлен с точностью часового механизма и
привел к коренному перелому в ходе второй мировой войны»2.
К этому нечего добавить. Даже разбитые противники
бьют по фальсификаторам.
Полный крах гитлеровской наступательной стратегии
под Курском летом 1943 года. Американские войска
ведут наступательные операции без риска
Чаша весов Летом 1943 года крупнейшим событи-
склонилась... ем ВТОр0£ мировой войны была битва
под Курском. Здесь в смертельной схватке сошлись две
основные противоборствующие силы — Красная Армия и
германский вермахт. Силой советского оружия и превос-
1 Вильгельм Адам. Трудное решение, стр. 11.
2 Там же, стр. 487.
58

ходством военного искусства наших доблестных воинов
был завершен спор о победителе в войне. На Курской
дуге гитлеровская наступательная стратегия потерпела
полный крах.
Июльское стратегическое наступление
немецко-фашистской армии на Курской дуге было последней
отчаянной попыткой гитлеровской клики перехватить
инициативу и повернуть ход войны в свою пользу. На это
направление Гитлер бросил основные силы третьего
рейха. Попытка была предпринята, но цель не достигнута.
Понеся огромные потери в людях и военной технике,
немецко-фашистские войска окончательно потеряли
возможность вести стратегическое наступление.
Создав на всем протяжении фронта от Ленинграда до
Крыма так называемый Восточный вал — стратегический
оборонительный рубеж, гитлеровское командование
надеялось закрепиться на этом рубеже, остановить
наступление Красной Армии, в оборонительных сражениях
измотать и обескровить наши войска, выиграть время и
найти пути компромиссного выхода из войны. Но и этим
надеждам не суждено было сбыться. В ходе сражений
на Днепре советские войска разрушили основное звено
хваленого Восточного вала, форсировали Днепр,
освободили Киев и развернули наступление на Правобережной
Украине. Таким образом, потерпела крах и
оборонительная стратегия германского агрессора.
В ходе летне-осенней кампании 1943 года
фашистский блок понес огромные материальные и людские
потери. Красная Армия разгромила 118 дивизий
противника. Это были самые лучшие в то время дивизии третьего
рейха. Германия потеряла более 1,4 млн. человек, около
3200 танков, до 10 тыс. самолетов и до 26 тыс. орудий.
Тем самым Красная Армия завершила коренной перелом
в ходе Великой Отечественной войны и всей второй
мировой войны.
Поражение немецко-фашистской армии под Курском,
а затем и на Днепре оказало огромное влияние на
моральный дух войск и население Германии. Неверие в победу
стало все шире распространяться не только среди солдат
и офицеров, но даже генералитета вермахта. Печать
нейтральных стран отмечала тогда, что в широких слоях
населения Германии «нарастает чувство приближающегося
бедствия». Генерал Йодль, выступая в ноябре 1943 года,
59

вынужден был признать, что по всей Германии
«шествует призрак разложения» К
Победы Советского Союза оказали влияние и на
процесс развала фашистского блока. В Финляндии
профашистский генерал Маннергейм в 1943 году демонстративно
отказался от предложенной ему Гитлером должности
главнокомандующего финскими и немецкими войсками в
этом районе. Испанский диктатор Франко решил
отмежеваться от нацистов и спешно убрал с Восточного фронта
жалкие остатки разбитой «Голубой дивизии».
Реакционная властвующая клика Венгрии стала искать пути
выхода из войны, рассчитывая добиться сепаратного мира
с США и Англией. Недовольство гитлеровским диктатом
усилилось среди широких слоев населения и военного
командования королевской Румынии. Активизировалось
движение Сопротивления фашизму во Франции, Италии,
Норвегии, Болгарии и особенно в Югославии и Албании.
Огромное и разностороннее влияние победы Красной
Армии под Курском на ход второй мировой войны было
положительно отмечено в США. 6 августа 1943 года
Ф. Рузвельт писал, что в течение месяца гигантских боев
Советские Вооруженные Силы «своим мастерством,
своим мужеством, своей самоотверженностью и своим
упорством не только остановили давно замышлявшееся
германское наступление, но и начали успешное
контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия» 2.
Американская печать отмечала, что победа советских войск под
Курском создала новую фазу войны, центральным
моментом в которой «является выступление России в
качестве могучей военной силы» 3.
Теперь у буржуазных историков США оценки совсем
иного рода. Конечно, факт поражения вермахта под
Курском и на Днепре столь значителен и очевиден, что
совсем замолчать его невозможно. Отдельные историки в
США вынуждены упоминать эти победы Красной
Армии, делая нежелательные для себя признания. X.
Болдуин, например, пишет, что русский фронт отвлек на
себя значительную часть немецкой авиации, вследствие
чего союзники имели на Средиземном море абсолютное
1 «Военно-исторический журнал», 1960, № 10, стр. 77.
2 Переписка..., т. 2, стр. 76.
8 Цит, по кн.: Л. М. Еремеев. Глазами друзей и врагов,
стр. 157.
60

превосходство в воздухе. Он сделал правильный вывод
о том, что действия англо-американских войск не
привели к ослаблению Германии на море и в воздухе, не
ослабили немецкие силы на суше1. Э. Цимке считает, что
советские люди одержали под Курском полную
моральную победу2.
Однако эти частные, вынужденные признания не
могут скрыть основную тенденцию буржуазной
историографии — умалить значение побед советских войск под
Курском и на Днепре. Р. Леки прямо утверждает, что
летом и осенью 1943 года основные события происходили
на Средиземном море3. Непомерно раздувает «заслуги»
союзников и X. Болдуин4.
Эти исследователи неправы дважды. Во-первых,
сражения под Курском начались по времени раньше (5 июля),
чем высадка союзников на остров Сицилия. Во-вторых,
к Курской дуге для наступления было стянуто 50
дивизий Германии5, в том числе 16 танковых и
моторизованных, а на острове Сицилия к моменту вторжения
союзников находилось 9 итальянских дивизий и лишь 2
немецкие дивизии. Советско-германский фронт приковывал
главные силы военной машины фашистской Германии и
армий ее сателлитов. Достаточно сказать, что даже в
июле — сентябре, когда решалась судьба Италии —
наиболее сильного союзника Германии, гитлеровское
командование сняло в Западной Европе и отправило на
Восточный фронт 14 дивизий, крупные силы
истребительной и бомбардировочной авиации, большое число
частей других родов войск6.
Стратегия «мед- Наступательные действия американ-
ленного прибли- ских войск в Средиземном море развер-
жеиия» и «лягу- тывались медленно и велись без реши-
шечьих прыж- тельных военных целей. 10 июля италь-
янекие войска на Слщилии были
внезапно атакованы одновременно с моря и воздуха. Они
почти не оказали сопротивления. По оценке генерала
1 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, pp. 188, 231.
2 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 148.
3 R. Leckie, Wars of America, p. 765.
4 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 200.
5 Cm. 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., Воениздат, 1968,
стр. 361.
е См. там же, стр. 370.
61

О. Брэдли, союзники «не встретили никаких затруднений
при высадке» '. Лишь 11 июля на их пути впервые
встали небольшие подразделения немецкой дивизии «Герман
Геринг». У побережья на рейде находились сотни
американских и английских судов — отличные цели, но
немецкая авиация не трогала их.
Продвижение американских войск на острове
осуществлялось низкими темпами — надо было успевать
брать в плен целые части, штабы и командиров дивизий.
Немецкие- войска вели сдерживающие действия,
медленно отходили к Мессинскому проливу. К 17 августа более
60 тыс. человек и вся тяжелая техника благополучно
эвакуировались на южную оконечность Апеннинского
полуострова. Американцы и англичане могли бы помешать
этому, имея около 170 тыс. солдат и офицеров,
господствуя в воздухе и на море. Однако они не сделали этого.
В весьма благоприятной обстановке проходил
«прыжок» союзных войск и на Апеннинский полуостров.
Этому предшествовали важные события, происшедшие в
Италии, где в результате «дворцового переворота» 25
июля был арестован Муссолини. Его заменил маршал Ба-
дольо — ставленник монархии и крупной буржуазии,
который, как и дуче, хотел продолжать войну и сохранить
в стране фашистский режим. На это народ Италии
ответил решительным выступлением, организовав
антифашистские и антивоенные демонстрации и митинги.
Испугавшись народного гнева, правительство Бадольо 3
сентября подписало соглашение о перемирии с
англоамериканским командованием. Для армии США и Англии
путь на север Италии был открыт. К 5 ноября они
вышли на рубеж обороны немцев по рекам Сангро и Га-
рильяно.
Боевые действия англо-американских войск
проводились вдали от жизненных центров Германии.
Естественно, их ограниченные успехи не могли серьезно изменить
ход второй мировой войны. На Средиземноморском
театре военных действий англичане и американцы не
отвлекли на себя значительных сил Германии. Верховный
главнокомандующий союзными армиями, генерал Д.
Эйзенхауэр вынужден был отметить, что эти действия на
1 О. Брэдли. Записки солдата. Перевод с английского. М.,
изд-во иностранной литературы, 1957, стр. 150.
62

Средиземном море вылились во « вспомогательную бие-
рацию» *.
Однако сегодня американские буржуазные историки
готовы утверждать, что именно эта операция в корне
изменила соотношение противоборствующих сил и
предопределила неизбежное поражение фашистской
Германии. Т. Хиггинс даже называет этот театр военных
действий «вторым фронтом», который якобы «спас многие
жизни русским» 2. X. Болдуин заявляет, что в это время
союзная стратегическая авиация «била в самое сердце
Германии» 3. Нажим немцев на Восточном фронте, пишет
М. Мэтлофф, ослаб4.
Это явно противоречит истине. Как известно, летом
и осенью 1943 года все внимание германского верховного
командования было приковано к Восточному фронту, а
на нем —• к решающему участку под Курском и на
Днепре. Именно сюда перебрасывались стратегические
резервы, здесь решалась судьба кампании 1943 года. Район же
Средиземного моря Гитлер считал второстепенным и
потому не посылал туда сколько-нибудь значительных сил.
Что касается вооруженных сил Италии, то они после
катастрофического поражения 8-й итальянской армии на
Дону находились в состоянии депрессии и не
представляли собой/ как показали последующие события,
серьезного противника для превосходящих военно-воздушных,
военно-морских и сухопутных сил США и Англии.
Ничего нового не дала Сицилийская операция и для
военного искусства. Ведь США и Англия имели здесь
подавляющее численное превосходство над
ограниченными немецко-итальянскими войсками: в июле 1943 года в
Северной Африке находилось 30 дивизий, около 5 тыс.
самолетов; флот союзников в Средиземном море
насчитывал свыше 3 тыс. кораблей. Для высадки на Сицилию
выделялось 13 дивизий, свыше 2 тыс. орудий, 600
танков. В переброске сухопутных войск и обеспечении их
высадки с моря использовалось около 300 надводных
1 М. Matloff. Strategic Planning for Coalition Warfare 1943—
1944. Washington, 1959, p. 211.
2 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 245.
3 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 188.
4 M Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда».
Сокращенный перевод с английского. М., Военидцат, 1964, стр. 200.
63

боевых кораблей, 27 подводных лодок и 3214 десантных
и десантновысадочных судов.
Переход десанта морем и его высадку с воздуха
обеспечивали 4 тыс. боевых самолетов. Это значительное
превосходство на суше и абсолютное на море и в воздухе
сохранялось на протяжении всей операции. К тому же
гитлеровцы и особенно итальянцы не оказали
серьезного сопротивления. Так что операция протекала без риска.
Это подтверждают потери союзников. Они были
ничтожными. 14 августа Г. Батчер записал в дневнике, что
потери американских войск к середине августа составили
всего 6385 чел., из них 1135 убитыми. Всего же за время
боев на Сицилии союзники потеряли 31 158 чел.
убитыми, ранеными и пропавшими без вести1. Потери
немецко-итальянских войск составили 32 тыс. убитыми и
ранеными.
Военные действия англо-американских войск на
Средиземноморском театре летом и осенью 1943 года,
явились логическим продолжением политики правящих
кругов США и Англии, стремившихся затянуть открытие
второго фронта в Европе. Отсюда и наступление без
решительных целей. Бросок через море из Северной
Африки на Апеннинский полуостров они осуществили в
благоприятной для них обстановке. С Востока на
фашистскую Германию неумолимо надвигалось возмездие. У
Гитлера, на шее которого все туже и туже затягивалась
петля, не оставалось времени и достаточных сил, чтобы
парировать даже слабые удары американцев и англичан
где-то на носке апеннинского сапога.
В американской историографии событий 1943 года
большое место занимают описания боевых действий в
бассейне Тихого океана. Выступив с необоснованным
утверждением о том, что вооруженные силы США «первыми
во второй мировой войне»2 начали осуществлять
наступательные операции (Мидуэй, Коралловое море),
буржуазные авторы приписывают этим частным победахМ,
достигнутым вдали от жизненных районов Японии, чуть
ли не решающее значение.
Вооруженные силы США действительно
развертывали наступательные действия также и на Тихоокеанском
1 Н. Butcher. My Three Years with Eisenhower, p. 305.
2 The American Heritage Pictorial Atlas..,, p. 292.
64

театре войны. Велись бои за овладение Маршалловымн
и Марианскими островами. Но американская стратегия
«медленного приближения» и «лягушечьих прыжков» но
очень беспокоила японских милитаристов. Они
чувствовали себя в полной безопасности на собственных
островах, прочно удерживали захваченные территории на
Азиатском континенте и Филиппины. Постепенно теряя
отдельные базы в Тихом океане, Япония не утрачивала
решимости продолжать войну, ее военно-экономический
потенциал увеличивался, вооруженные силы возрастали
численно, росла и их боевая мощь.
Урок преподан Победы Красной Армии в битвах под
военным искус- Курском и на Днепре были одержаны
ством в сложных и трудных условиях.
Ограниченные и малоэффективные действия союзников не
облегчали положения — фашистская Германия
по-прежнему сосредоточивала свои главные силы на советско-
германском фронте.
Победы под Курском и на Днепре были глубоко
закономерны. Их объективные предпосылки лежали в
социалистической экономике, крепнущем
морально-политическом единстве народа, мудром руководстве
Коммунистической рартии. В этих битвах было
продемонстрировано несомненное превосходство советской военной
науки над буржуазной, ярко проявились отличительные
черты советского военного искусства — его творческий
характер, решительность и гибкость стратегического и
оперативного руководства, высокое боевое мастерство
командиров и солдат. Поучительными являются умелая
организация советским командованием взаимодействия
войск нескольких фронтов, правильный выбор
направлений главных ударов и районов сосредоточения
стратегических усилий Вооруженных Сил. На избранных
направлениях своевременно создавались сильные ударные
группировки, включавшие стрелковые, бронетанковые,
артиллерийские и авиационные соединения. Смелая и
быстрая перегруппировка войск, введение в сражение
стратегических резервов на решающих направлениях для
наращивания усилий — все это вновь и вновь
демонстрировало силу Советского государства и творческий
характер стратегических решений Верховного
Главнокомандования. Об этом в свое время писали даже
представители германского генералитета. Характерно высказывание
5 Зак. 144
65

генерала Ф. Меллентина: «Русское высшее командование
знает свое дело лучше, чем командование любой другой
армии».
Но какое дело буржуазным фальсификаторам истории
до поучительных уроков, до величия духа советских
воинов! Даже тогда, когда они вынуждены упоминать в
своих книгах об успехах Красной Армии, они пытаются
скрыть их причины. При этом американские
исследователи чаще всего обращаются к истории ленд-лиза —
материальной помощи Советскому Союзу —или выискивают
ошибки Гитлера, выдумывают небылицы о подавляющем
численном превосходстве советских войск. Э. Цимке
пишет, что немцев к поражению привели их «собственные
ошибки» и «численное превосходство русских» *. Говоря
о материально-технических факторах достижения
победы, X. Болдуин, например, утверждает, что поражения
немецко-фашистских войск в 1943 году стали
возможными потому, что к этому времени был запущен и
действовал на полную мощь «арсенал победы» Соединенных
Штатов Америки2. Т. Хиггинс конкретизирует: «Поток
американской техники, продовольствия, горючего и
средств связи обеспечил Красной Армии победу на
Украине» 3-
Истина же состоит в том, что наши победы были
завоеваны не американским, а первоклассным
отечественным оружием, которое во все возрастающем количестве
и улучшенного качества непрерывным потоком поступало
в 1943 году в действующую армию. По сравнению с
1942 годом в 1943 году в Советском Союзе было
произведено в 1,5 раза больше винтовок и карабинов, почти в
8 раз пистолетов-пулеметов, в 2 раза пулеметов, в б раз
минометов, почти в 3 раза противотанковых орудий, в
1,3 раза танков и самоходных орудий, а также самолетов.
Промышленность ежемесячно давала Вооруженпым
Силам в среднем около 3 тыс. самолетов, свыше 2 тыс.
танков и самоходно-артиллерийских установок. Этого
количества было достаточно не только для восполнения
потерь на фронте, но и для вооружения вновь формируемых
частей и соединений.
1 Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, pp. 173, 145.
2 H. В a 1 d w i n. Battles Lost and .Won, p. 235.
8 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 276.
66

Важно отметить, что высокие показатели
производства основных видов вооружения и боевой техники были
достигнуты советским народом в условиях, когда
фашистская Германия выплавляла больше стали и чугуна, чем
Советский Союз, Это — наглядное свидетельство
преимуществ социалистической экономики, советского
общественного и государственного строя.
Не выдерживают критики и утверждения
буржуазных фальсификаторов о том, что советские войска
побеждали числом. Э. Цимке пишет о численном
превосходстве русских *, но совершенно пе замечает
превосходства советского военного искусства. В действительности
победы в битвах под Курском и на Днепре были
достигнуты при наличии превосходства Красной Армии в
силах и средствах менее чем 3:1, т. е. менее того минимума,
необходимого для наступления, который записан во всех
учебниках по стратегии в США и Англии. В действующей
армии противник имел 5 325 тыс. солдат и офицеров,
свыше 56 тыс. орудий и минометов, 5850 танков и штурмовых
орудий, около 3 тыс. самолетов; советские же войска
насчитывали 6442 тыс. человек, 103 тыс. орудий и
минометов, 9918 танков и САУ, 8357 самолетов. Таким образом,
советские ^ойска имели превосходство в людях всего
в 1,2 раза, танках — в 1,7, артиллерии — в 1,9,
самолетах — в 2,8 раза.
При подобном соотношении сил, как показал опыт
второй мировой войны, рассчитывать на успех в
наступлении можно было только при условии искусного
использования сил и средств, создания превосходства на
отдельных направлениях, избираемых для сосредоточения
главных усилий, путем решительного ослабления других
участков фронта. Тут требуется высокое искусство
ведения вооруженной борьбы, готовность пойти на
определенный риск, что и было в полной мере проявлено
советским командованием и войсками. В авангарде масс
советских войск шли коммунисты. Их число постоянно
росло. Если в июле на Юго-Западном направлении
насчитывалось более 400 тыс. коммунистов, то в декабре их
было уже свыше 700 тыс.2.
1 Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 145.
2 См. Г. Уткин. Штурм «Восточного вала». М., Воениздат,
1967, стр. 444.
5*
67

В новейших исследованиях американских историков
встречаются утверждения, будто за Днепр сражались
только русские и украинцы. Это явная фальсификация.
Как и в других битвах, победа была завоевана смелостью,
♦мастерством, усилиями всего народа, кровью лучших
сынов всех национальностей СССР. Характерны следующие
цифры: в войсках Воронежского фронта, например,
сражались воины 37 национальностей, из них русские
составляли 65 процентов, украинцы —16 процентов1.
Рядом с советскими воинами сражались также чехи,
словаки, поляки.
Победы Красной Армии в 1943 году — героическая
эпопея, вписанная в славную летопись
социалистического государства. Эти великие победы являются гордостью
нашего народа, служат источником патриотического
вдохновения и сыновней любви к Советской Родине.
Год 1944: решающие события на советско-германском
фронте. Наиболее крупные победы вооруженных сил
США
Два фронта, В 1944 году * Советские Вооруженные
две кампании Силы провели две наступательные
кампании — зимнюю и летне-осеннюю. Американские
войска также участвовали в двух кампаниях в Западной
Европе — итальянской и французской. Эти кампании резко
различны по своему размаху и достигнутым
военно-политическим результатам.
Наступление советских войск зимой 1944 года
развертывалось после крупных побед, одержанных под
Сталинградом, на Курской дуге и на Днепре. В этих
битвах был -завершен коренной перелом в пользу
миролюбивых сил, боровшихся против фашизма. Вермахт понес
колоссальные потери в живой силе и технике. Немецкая
армия утратила стратегическую инициативу.
Окончательно потерпела крах гитлеровская наступательная, а
затем и оборонительная стратегия. Однако смертельно
раненный фашистский зверь все еще представлял собой
сильного и опасного противника. Под контролем
нацистов оставались значительные территории с
многочисленным населением. Военная промышленность Германии
1 См. Г. Уткин. Штурм «Восточного вала», стр. 445.
68

увеличивала производство боевой техники и оружия.
Личный состав вермахта насчитывал к началу 1944 года
более 10 млн. человек *.
Планируя зимнюю кампанию, Советское Верховное
Главнокомандование не рассчитывало на реальную
помощь союзников в виде активных действий,
поскольку на Тегеранской конференции (ноябрь 1943
года) президент США и премьер Великобритании вновь
заявили о перенесении срока открытия второго фронта в
Западной Европе на май 1944 года2-
В ходе этой кампании Красная Армия нанесла
серьезное поражение крупным стратегическим группировкам
противника, полностью уничтожила 30 дивизий и б
бригад, разгромила 142 дивизии и 1 бригаду3. Вермахт
потерял свыше 1 млн. солдат и офицеров, 20 тыс. орудий и
минометов,8400 танков, около 5 тыс. самолетов4.
Наступление осуществлялось на фронте 2900 км, глубина
продвижения войск на отдельных направлениях достигала
300—500 км. Советские воины избавили от фашистского
рабства миллионы людей. Освобожденная территория
составила 329 тыс. кв. км. На многих участках была
восстановлена государственная граница СССР. Все это
резко изменили военно-политическую обстановку в Европе
в пользу антигитлеровской коалиции. Профашистские
клики в Финляндии, Венгрии, Румынии, Болгарии и
других странах спешно искали выхода из проигранной
войны. Активизировалось движение Сопротивления во многих
странах, оккупированных гитлеровцами. Даже самым
твердолобым антисоветчикам стало ясно, что
Красная Армия способна одна окончательно разгромить
вермахт.
Какой же вклад в это время внесли американские
войска в борьбу с фашистской Германией и ее сателлитами?
Единственным активным участком сухопутного театра
военных действий на Западе была Центральная Италия.
Здесь в январе 1944 года проводилась наступательная
операция с целью выхода в район Рима и захвата
столицы. Долго топтались союзники на рубеже рек Орто-
1 См. Совершенно секретно! Только для командования!
Документы и материалы. М., изд-во «Наука», 1967, стр. 680.
2 С. Sulzberger. Picture History..., p. 481.
* См. 50 лет Вооруженных Сил СССР, стр. 405:
4 См. т а м ж е.
69

на-а-Маре и Гарильяыо, безуспешно пытаясь прорвать
оборону немцев. 22 января в тылу оборонявшейся
группировки противника в районе Анцио был высажен десапт,
но и это не принесло успеха. Операция заглохла. В
последующие недели, вплоть до апреля, боевые действия
фактически велись только на одном узком участке в
районе города Кассиио силами одного армейского корпуса.
В ходе следующей операции, продолжавшейся 96 дней,
англо-американским войскам удалось прорвать оборону
немецких дивизий южнее Рима, а 4 июня овладеть
столицей Италии и выйти в предгорья Северных Альп.
Глубина наступления за шесть месяцев составила
200—350 км. Это был частный успех союзных войск на
второстепенном фронте второй мировой войны. В первой
половине 1944 года стратегическая авиация США
продолжала воздействовать на тылы третьего рейха с воздуха.
Летне-осенняя кампания Красной Армии началась в
условиях, когда главные силы вермахта по-прежнему
находились на советско-германском фронте. К июню
1944 года здесь действовало свыше 4 млн. солдат и
офицеров, около 49 тыс. орудий и минометов, 5250 танков и
штурмовых орудий, около 2800 самолетов *. В ходе
кампании на Востоке немецко-фашистская армия потерпела
сокрушительные поражения в Белоруссии и Прибалтике,
на Украине и в Молдавии, в Румынии, Болгарии,
Польше, Чехословакии, Югославии и Венгрии. Всего за
это время наши войска уничтожили или пленили 96
дивизий и 24 бригады; 219 дивизий и 22 бригады
противника потеряли от 50 до 75 процентов личного состава, из
них 33 дивизии и 17 бригад были расформированы. За
шесть месяцев наступления советские войска на
отдельных направлениях продвинулись до 1200 км; фронт
одновременного наступления превышал тысячу километров.
Союзники Гитлера — Финляндия и Румыния — вышли из
войны. Хортистская Венгрия агонизировала под ударами
советских войск.
Во второй половине 1944 года вооруженные силы США
внесли свой наибольший вклад в дело разгрома
фашистской Германии. 6 июня была наконец осуществлена
высадка десанта в Нормандии, а затем на юге Франции.
1 См. 50 лет Вооруженных Сил СССР» стр. 406.
70

Так, с опозданием на два года, был открыт второй фронт
в Западной Европе. К осени того же года американские
войска совместно с английскими, французскими и
канадскими войсками оттеснили немцев за линию Зигфрида.
Одновременно продолжалось наступление союзников в
Италии. К концу года они с большим трудом преодолели
Готскую линию немцев, продвинувшись вперед на 40—
120 км. Но им не удалось прорваться "к долине реки По,
и они надолго застряли в Апеннинах. Всего за время
наступления с июня по декабрь 1944 года союзные войска
нанесли потери 60 дивизиям вермахта и отвлекли на себя
часть стратегических резервов Гитлера. По мере
приближения действующего фронта к Германии интенсивность
воздушных бомбардировок силами американской
стратегической авиации все более усиливалась.
Таковы в общих чертах итоги двух кампаний
Красной Армии и двух кампаний англо-американских войск
в Западной Европе, проведенных в 1944 году.
Достаточно даже этого беглого обзора, чтобы увидеть огромную
разницу между затраченными усилиями советских войск
и вооруженных сил США. Это скрывают американские
авторы, пытаясь приписать решающий вклад армии США
и оттеснить ,йаши победы на второй план.
Доля США во Буржуазная историография США вся-
втором фронте чески пытается придать чуть ли не
решающую роль второму фронту в
Западной Европе в исходе войны против фашистской
Германии. Конечно, второй фронт сыграл бы более
существенную роль, чем это произошло на самом деле, если бы
его открыли в соответствии с ранее данными обещаниями,
т. е. в 1942 или в 1943 году. Это создало бы совершенно
иную обстановку в Европе в тот период. Вероятно, война
закойчилась бы гораздо раньше и жертв было бы
значительно меньше. Но второй фронт не был открыт ни в
1942, ни в* 1943, ни даже весной 1944 года.
Что же мешало союзникам? У советской
историографии и реакционных буржуазных историков США на этот
счет диаметрально противоположные точки зрения: мы
говорим, что они не хотели, а на Западе утверждают, что
не могли. Некоторые исследователи ссылаются на так
называемые объективные причины. В книге «Джордж С.
Маршалл» излагается такая версия. Если бы США и
Великобритания начали вторжение во Францию в 1942 или
71

1943 году, немцы сбросили бы их войска в море с
невосполнимыми потерями; эти страны не успели бы «быстро
воссоздать армии, и тогда произошла бы катастрофа: или
коммунизащш всей Европы вследствие неспособности
противопоставить русским мощную армию в
Центральной Европе, или Россия пошла бы на сепаратный мир с
нацистской Германией, лишившись возможности получить
помощь от западных союзников» К
Несостоятельность версии о неуверенности
американского руководства в успехе десанта в Западной Европе
уже достаточно полно раскрыта. Инсинуации же по
поводу возможного сепаратного мира Советского Союза с
гитлеровской Германией не подтверждены документами
и фактами и понадобились фальсификаторам истории для
одной цели: попытаться скрыть истинный смысл
политики затягивания и проволочек в вопросе второго фронта.
Буржуазная историография сосредоточивает внимание на
значений высадки союзных войск во Франции. X.
Болдуин называет высадку в Нормандии началом конца
третьего рейха2. По мнению Т. Хиггинса, действия
союзников на Западе якобы способствовали быстрейшему
захвату советскими войсками всей Польши и ряда балканских
стран 3.
Описывая события в Западной Европе, американские
историки пространно повествуют об отдельных боях и
сражениях, называют массу имен политических и
военных деятелей США, а также Германии, живописуют
«неприступную» крепость Европы, «мощный» Атлантический
вал. Однако в своих трудах они не приводят цифр,
которые отражали бы реальную картину развивающихся
событий на двух фронтах. А цифры эти весьма убедительны.
Возьмем для примера данные о группировках
немецко-фашистских войск. В январе 1944 года на советско-
германском фронте находилась 201 дивизия (в
эквивалентном исчислении), или условно — 63 солдата из
каждой сотни солдат немецко-фашистской армии; в Италии
действовало около 20 дивизий, или примерно 6 солдат из
каждой сотни, т. е. в 10 раз меньше, чем на советско-
германском фронте. Картина мало изменилась к июню:
1 R. F err el. George С. Marshall, p. 16.
2 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 315.
3 Т. H i g g i n s. Hitler and Russia, p. 283.
72

на советско-германском фронте действовала 181 дивизия
(эквивалентная), или 56 солдат из каждой сотни; на
Западе Гитлер имел 81 дивизию, или 25 солдат из каждой
сотни, т. е. в 2 раза меньше, чем на Востоке, К тому же,
по признанию самого Гитлера, войска на Западе были
малобоеспособными и их «вообще нельзя определять
в количестве дивизий» *.
Соотношение сил несколько изменилось только к
концу 1944 года: на советско-германском фронте находилось
157 дивизий, а на Западе —119 дивизий, или
соответственно 57 и 38 солдат из каждой сотни
немецко-фашистских войск. Следовательно, в течение всего года основная,
тяжесть борьбы с вермахтом лежала на Красной Армии.
Характерны также потери немецко-фашистской
армии на Восточном и Западном фронтах. За год Красная
Армия уничтожила 126 дивизий и 25 бригад, разгромила
374 дивизии и 27 бригад, причем 47 дивизий и 20 бригад
понесли столь тяжелые потери, что гитлеровское
командование вынуждено было расформировать их.
Действиями англо-американских войск во Франции, Бельгии,
Голландии и Италии нанесено поражение примерно 70
дивизиям противника, что составляло менее одной четверти
общих потере фашистской Германии за этот период.
Даже в самый результативный для армии США отрезок
времени (июнь — август 1944 года) потери немцев на
Западе достигали всего 294 тыс., а на Востоке — 917 тыс.
человек2.
Не менее показательны данные о размахе
стратегического наступления на Востоке и Западе. В 1944 году
наступление советских войск охватило весь
стратегический Восточный фронт противника. За год наши войска
продвинулись на запад от Витебска до Варшавы, от
Днепра до Балатона (Венгрия). Фронт наступления
англо-американских войск в эти же периоды составлял 300—
600 км, а глубина продвижения равнялась 260—450 км.
Пространственный размах стратегического наступления
советских войск был в 3—5 раз больше.
1 Д. М. П р о э к т о р. Агрессия и катастрофа. iM., изд-во
«Наука», 1968, стр. 587.
2 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941 —
1945. Краткая история. М., Воениздат, 1970, стр. 432.
73

Представляют интерес сведения о стратегическом
маневре резервами, осуществленном гитлеровским
командованием в 1944 году. В первой половине года все
наличные стратегические резервы Германии
использовались на советско-германском фронте. Гитлер не снял с
него ни одной дивизии для усиления своих войск в
Италии. Даже после июня 1944 года основная масса
стратегических резервов вермахта неизменно направлялась
против Красной Армии. Всего за год на советско-германский
фронт было переброшено 80 дивизий, в том числе уже
после июня — 59 дивизий и 13 бригад.
Особо следует остановиться на характеристике
результатов так называемой воздушной войны. Буржуазные
историки США чрезмерно преувеличивают значение ударов
стратегической авиации по тыловым районам Германии.
С. Сульцбергер утверждает, что союзная авиация «била
в самое сердце Германии» *. Р. Леки не скупится на
описания воздушных бомбардировок и приводит
устрашающие данные. В последней неделе июля, пишет он,
Гамбург «был сожжен... от 60 до 100 тыс. убито, 300 тыс.
искалечено, 750 тыс. осталось без .крова». Всего в
Германии, подводит он итоги, ударами с воздуха убито и
ранено около 1,1 млн. человек, 7,5 млн. немцев остались без
крова2. В 1944 году, отмечает М. Макклоски, воздушная
война «достигла пика»3.
Бесспорно, нарастающие бомбардировки союзной
авиации (на Германию в 1943 году было сброшено 426 500 т
бомб, а в 1944 — 1188 580 т бомб)4 оказали
определенное влияние на морально-психологическое состояние
противника, но, как показывают исследования даже
буржуазных историков, удары с воздуха не сломили волю
гитлеровцев к сопротивлению^ и не подорвали серьезно
военно-экономическую мощь Германии.
Только со второй половины 1944 года наблюдалось
некоторое сокращение военного производства в Германии.
Если индекс производства всего вооружения в январе
1943 года принять за 100, то в январе 1944 года он до-
1 С. Sulzberger. Picture History..., p. 405.
2 R. Leckie. The Wars of America, p. 794.
3 M. McClosky. The United States Air Force. New York,
1967, p. 37.
4 См. Д. М. Проз к то р. Агрессия и катастрофа, стр. 558.
74

стиг 241, а в январе 1945 года снизился до 227, но был
еще в 2,3 раза выше, чем в январе 1943 года *♦
Нельзя забывать, что из приведенных общих
характеристик действий союзных войск в Западной Европе на
долю США приходится лишь определенная часть. Пусть
американские историки сами высчитывают, сколько эта
доля составляет в процентном отношении к общим
затратам США, Англии, Франции, Канады и других
западных стран, чьи войска и вооружение действовали против
фашистской Германии.
Таким образом, действия вооруженных сил США в
Западной Европе, безусловно, сыграли свою роль, но роль
эта вопреки утверждениям буржуазных историков не
была решающей даже среди западных союзников. Выходит,
что не столько армия США помогала Красной Армии,
сколько победы последней обеспечили благоприятные
условия для вторжения союзников в Западную Европу.
Ведь правительства США и Англии открыли второй
фронт не из желания облегчить борьбу Советского Союза,
а в «собственных интересах Запада»2. Сущность этих
интересов невольно раскрывает X. Болдуин, говоря, что
преследовалась цель «ограничить сферу послевоенного
влияния Советов» 3.
1944 год принес первые значительные победы
американским вооруженным силам в Тихоокеанской войне.
Продолжая «медленное приближение» к Японии, они
овладели Филиппинами, нанеся ощутимые потери
японскому военно-морскому флоту (в ходе боев за
Филиппины Япония потеряла 4 линкора, 3 авианосца, 14
крейсеров, 32 эсминца и 7 подводных лодок). Территория
Филиппин могла стать важным трамплином для прыжка на
Японские острова, но американцы не торопились.
Наличие военно-воздушных баз в Китае позволяло им
наносить бомбовые удары с воздуха по объектам метрополии,
и лишь со второй половины 1944 года американцы
начинают первые налеты, которые, однако, не оказывали
сколько-нибудь существенного влияния на сокращение
потенциальных возможностей экономики и транспорта
1 См. Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.
Перевод с немецкого. М., изд-во иностранной литературы, 1956,
стр. 263.
2 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 283.
3 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 279.
75

этой страны. Правда, теряя источники сырья в
Юго-Восточной Азии, японская промышленность начинает посте
пенно сокращать выплавку стали. Но вопреки
утверждениям американских авторов Япония далеко еще не
проиграла войну экономически, она еще не была
«поставлена на колени». По японским данным,
производство основных видов военной техники не
только не уменьшилось, но даже возросло в 1944 году
по сравнению с предыдущим годом.
„А „ Описывая военные действия в
Западне уменьем, *, -п * ^
а числом нои Европе вообще и наступательные
операции американских войск в
1944 году в частности, буржуазные исследователи не
скупятся на эпитеты в адрес полководческого искусства
американских генералов (а заодно и немецких), всячески
превозносят заслуги армии США, необоснованно
приписывают достижения в области военного искусства
периода второй мировой войны, по существу, одним
американцам. В статье «Сицилия и Италия» М. Блюменсон
уверяет, что действия союзников сковали на Западе
«превосходящие силы противника» К X. Болдуин не однажды
подчеркивает, что в Нормандской операции -участвовал
«самый крупный в истории флот», что успех был
достигнут «малыми потерями» 2. Вторжение в Европу,
обращает внимание С. Сульцбергер, явилось для немцев
«полной неожиданностью»3. Операцию «Оверлорд» (высадка
в Нормандии) называют «выдающейся», операцию
«Кобра» (захват Шербура и полуострова Контантен) —
«оригинальной», операцию «Энвил» (высадка на юге
Франции) — «великолепной» К Даже поражение союзников в
Арденнах (декабрь 1944 года) причислили к
«достижениям» военного искусства.
Остановимся на характеристике некоторых операций,
проведенных армией США в Западной Европе в 1944
году. Сравнительно крупными и представляющими интерес
с точки зрения развития военного искусства были
следующие: Нормандская, высадка в Тулоне, прорыв
американских войск у Сен-Ло и Арденнская»
1 «Military Review», February 1966.
2 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 258.
2 С Sulzberger. Picture History..., p. 482.
4 T. Dupuy. European Land Battles 1944—1945, pp. 9, 20, 35.
76

Ёросок англо-американских войск через Ла-Манш
летом 1944 года, безусловно, явился крупным событием на
Западе. Советские историки отдают должное этой
операции. Как известно, за высадкой союзников на побережье
Франции последовало отступление немецких войск за
линию Зигфрида, и фронт борьбы подошел вплотную к
границе Германии. Имеются некоторые бесспорные
достижения в дезинформации противника,. новые элементы в
искусстве оперативно-стратегической маскировки, в
организации высадки крупных сил на необорудованный
берег, выброски тактических воздушных десантов, в
применении крупных сил флота и авиации. Однако успех
союзников в Нормандии был в значительной мере
предопределен победами Красной Армии. Это она сковала
главные силы вермахта на Востоке, позволив готовить
операцию в самой благоприятной обстановке и
длительное время. Эти усилия советских людей обеспечили
союзникам такое положение, при котором им сравнительно
легко удалось накопить громадные силы и средства на
островах Великобритании и добиться превосходства над
немецкими войсками по авиации в 22 раза и флоту в
12 раз.
Изучая цсторию подготовки и проведения этой
операции, нельзя не вспомнить примечательные оценки,
которые в свое время были даны Красной Армии и ее
помощи союзным армиям в западных изданиях. В 1944
году в зарубежной печати, например, отмечалось, что
советские войска помогли союзникам так, как если бы они
сами штурмовали укрепления на французском побережье,
ибо они начали крупные наступления, вынудившие
немцев держать миллионы своих солдат и офицеров на
Востоке, которые в противном случае могли оказать
сопротивление союзникам во Франции К
Другая десантная операция союзников — «Энвил».
Никто не отрицал очевидного факта, что высадка
американских и французских войск в Тулоне
прошла успешно. Было в ней и нечто новое, а именно —
высадка войск с моря проводилась не ночью, как это
обычно делали американцы, а в дневное время; впервые
производилась длительная артиллерийская подготовка
(2 часа 30 минут). Тем не менее успех союзников и в
1 См. Л. М. Еремеев. Глазами друзей и врагов, стр. 187.
77

этой операции был обеспечен не столько военным
искусством, сколько исключительно благоприятной для них
военно-политической обстановкой. Гитлер, как известно,
не имел, да и не мог иметь достаточно крупных сил на
юге Франции для надежного отражения вторжения
союзных войск с моря. К моменту высадки американцы имели
здесь абсолютное превосходство в авиации, флоте,
танках, артиллерии, людях. Нельзя забывать и о таком
важном факторе, как активные действия французских
партизан в тылу немцев. Гитлеровцы не могли оказать
сопротивления в Тулоне и уже 20 августа фактически
бежали на север, за линию Зигфрида.
Прорыв американских войск у Сен-Ло во второй
половине июля проводился также в условиях подавляющего
превосходства союзных войск в живой силе и технике.
В замысле операции заслуживает внимания идея
нанесения глубокого рассекающего удара с последующим
выходом на фланг фалезской группировке противника.
Однако этот оригинальный замысел не получил полного
завершения. Успешный прорыв американских войск у
Сен-Ло не был реализован союзным командованием для
окружения и последующего уничтожения основных сил
немецкой группировки, скованной в районе Фалеза.
Неиспользованные возможности фалезского мешка еще раз
показали неспособность американского командования
добиваться решительных результатов в короткие сроки
даже при наличии подавляющего превосходства в силах
и средствах.
И уже никак не может служить показателем
военного искусства американских войск их поражение в
Арденнах1. Воспользовавшись пассивностью противника на
Западе и удачно использовав погодные условия,
гитлеровское командование подготовило и внезапно нанесло
мощный танковый удар в горно-лесистом районе (это
направление было уже проверено немцами весной 1940 года,
когда здесь также применялись крупные танковые силы
в наступлении), прорвало оборону американцев на
фронте до 80 км и на глубину до 100 км. Затем последовал
новый удар в Северном Эльзасе. Союзники попали в
тяжелое положение, из которого они выкарабкались лишь
после того, как Красная Армия, начав раньше намеченного
1 Н. С о 1 е. The Ardenns. Washington, 1965, pp. 19, 450, 502.
78

срока мощное наступление на берлинском направлении,
вынудила гитлеровское командование отвести
значительные силы с Западного фронта на Восточный.
Буржуазная американская историография с
удивительным упорством выискивает некие объективные
причины, чтобы оправдать поражение союзников в Арденнах
и Северном Эльзасе. Для этого используется и миф о
превосходстве сил немцев, и версия о яелетной погоде, и
легенда о пассивности русских1. Но превосходство было
как раз на стороне англо-американских войск: против
73 дивизий, 1500 танков и 1 тыс. самолетов немцев они
имели 87 дивизий, 6 тыс. танков и 10 тыс. самолетов.,
В те дни погода действительно была нелетной, но разве
только для американской авиации? Версия о пассивности
русских поистине нелепа. В декабре 1944 года советские
войска вели ожесточенные сражения в Чехословакии и
Венгрии, окружили крупную группировку противника в
Будапеште извели бои с целью ее уничтожения.
Ослепленные классовой ненавистью к Советскому
Союзу и его победоносной армии, реакционные буржуазные
историки не только принижают достижения советского
военного искусства, но сеют ложь и клевету о
защитниках социализма. Они в разных вариациях повторяют
грязные вымыслы о «безграмотных примитивах», о том, что
русские били не уменьем, а числом. Нет бесспорным,
неопровержимым является факт, что в операциях 1944 года
Красная Армия продемонстрировала образцы военного
искусства. Обогащенное опытом предыдущих операций,
советское командование мастерски применяло крупные
массы пехоты, танков, артиллерии и авиации для
разгрома мощных группировок противника, решения важных
военно-политических задач. Действия наших войск
отличались гибкостью и разнообразием применяемых
способов и форм борьбы.
Советское Верховное Главнокомандование
последовательно проводило в жизнь принцип сосредоточения сил
и средств на направлении главного удара. Например,
в Белорусской операции, где фронт наступления войск
составил 26 процентов к общей протяженности советско-
германского фронта, было сосредоточено 40 процентов
людей (к личному составу действующей армии), 48 —
1 P. Lee k i e. The Wars of America, p. 816.
79'

орудий и минометов, 77 —танков и САУ и 53 процента
самолетов.
В ходе наступательных операций 1944 года
Советские Вооруженные Силы накопили большой опыт
решительного взлома позиционной глубоко эшелонированной
обороны, действий подвижных войск в глубине
расположения группировок противника. Иа новую ступень
поднялось искусство организации взаимодействия
стратегических группировок, наземных войск и авиации. Были
даны блестящие примеры использования стратегических
резервов — в решающий момент сражений они всегда
оказывались на главном направлении. В ходе
грандиозного наступления армии страны социализма с новой
силой проявились замечательные морально-боевые
качества советские воинов.
А вот о войсках США действиуельно можно сказать,
что они воевали не уменьем, а числом. Их частные
победы достигались в чрезвычайно благоприятной
военно-политической обстановке, в условиях подавляющего
превосходства над противником в людях и боевой технике.
Решающие победы Красной Армии в кампаниях
1945 года* Американские войска использовали
благоприятную обстановку
«Забытые» битвы в период с января по сентябрь 1945
года Красная Армия осуществила две наступательные
кампании—в Европе и на Дальнем Востоке. В этот же
период американские войска участвовали в боевых
действиях на Западноевропейском и Итальянском театрах, а
также на Тихоокеанском. В 1945 году Советскими
Вооруженными Силами и американскими войсками было
проведено до десяти крупных наступательных операций,
которые, естественно, не одинаковы по размаху и
достигнутым в них военно-политическим итогам.
Решающую роль в завоевании победы над
фашистской Германией и империалистической Японией сыграли
успешные действия Вооруженных Сил СССР в
стратегических операциях в Европе и на Дальнем Востоке. Это
было признано и военно-политическими руководителями
США. Вот некоторые из характерных оценок,
высказанных двадцать пять лет назад.
ад

«Первый месяц русского зимнего наступления, —
писалось тогда в американской прессе, — является
важнейшим этапом военной истории, месяцем величайшей в
истории битвы, приближающей разгром гитлеровской
Германии» '. 16 января представитель штаба 12-й группы
армий заявил: «Сильный ветер из России начинает
очищать атмосферу на Западе и открывает возможности
ведения наступательных операций на. нашем фронте» 2.
Президент Ф. Рузвельт 18 января отметил, что подвиги
советских воинов и эффективность наступления Красной
Армии «дают все основания надеяться на скорые успехи
наших войск на обоих фронтах»3.
Говоря о значении успехов советских войск в
Восточной Пруссии для наступательных действий
американских войск на Рейне и в Руре, командование 21-й
группы армий отмечало: «На Востоке враг потерял всю
Померанию к востоку от Одера, по своей территории не
уступающую Рейнской области. Три германские армии
разбиты и отступают» 4.
«Наступление Красной Армии от озе^а Балатон на
Вену, — констатировала в апреле американская пресса,—
является одним из величайших достижений всей войны» 5.
Подводя/итоги операциям наших войск, газета «Крис-
чен сайенс7 монитор» писала: «На долю советского
народа пришлось самое тяжелое бремя войны. Чтобы
измерить благодарность Соединенных Штатов Советскому
Союзу, нужно только представить себе, какой был бы
исход войны, если бы в ней не участвовал Советский
Союз» 6.
К сожалению, после войны американские * историки
вложили другое содержание в оценку каждой операции.
Никак нельзя согласиться с утверждениями авторов,
отводящих первостепенную роль операциям
англо-американских войск в западных районах Германии, Северной
Италии и в Юго-Восточной Азии и совершенно
«забывающих» об операциях Красной Армии в Польше, Венгрии,
Чехословакии, Австрии и восточных районах Германии.
1 «Courier Journal», February 17, 1945.
2 Д. Краминов. Правда о втором фронте. М., Соцэкгиз,
1958, стр. 170.
3 Переписка..., т. 2, стр. 183.
4 Л. М. Еремеев. Глазами друзей и врагов, стр. 224.
5 «New York Gerald Tribune», April 1945.
6 «Cristian Science Monitor», May 11, 1945.
6 Зак. 144
81

Например, Т. Дюпуи, поставив историю с ног на
голову, решающими считает действия англо-американских
войск на линии Зигфрида, в Руре и выход их на Эльбу1,
В книге «Воздушная война на Западе» он утверждает, что
Германию заставили капитулировать удары союзной
авиации с воздуха2.
X, Болдуин во всей кампании 1945 года обнаружил
только одну операцию, которую он причислил к великим
битвам второй мировой войны, — это прорыв
англо-американскими войсками линии Зигфрида и выход на реку
Рейн 3. Этот горе-историк вычеркнул из истории все
стратегические операции Советских Вооруженных Сил в
Европе и на Дальнем Востоке!
С, Сульцбергер тоже описывает события последнего
года войны. Однако в его «Иллюстрированной истории
второй мировой войны» все внимание сосредоточивается
на характеристике военных действий англо-американских
войск, но отсутствует описание наступательных операций
Красной Армии, т. е. выпало главное, без чего
невозможно характеризовать ход и исход завершающих ударов
союзных армий по гитлеровскому рейху.
Р. Леки в своей монографии «Войны Америки» не
уделил ни одной строчки наступательным действиям
Красной Армии в кампаниях 1945 года. «Щедрее» оказался
Т. Хиггинс. В его книге «Гитлер и Россия» мы находим
упоминание о боевых действиях советских войск в
Польше, Восточной Пруссии, Венгрии, Чехословакии и
Берлине. Но говорится о них между прочим, как о событиях
третьестепенной важности.
В пространном биографическом повествовании Л. Фа-
раго о генерале Паттоне из всех событий весны 1945 года
главное внимание уделено выяснению вопроса о том,
почему Паттону не удалось в мае прорваться к Праге
и захватить ее. Как известно, 18 апреля 1945 года
войска под командованием Паттона вступили на территорию
Чехословакии. В связи с этим в англо-американских
правящих кругах усиленно обсуждался вопрос о захвате
столицы Чехословакии, что должно было полностью из-
1 Т. Dupuy. European Land Battles 1944—1945, pp. 31, 67.
2 Т. D u p u у. The Air War in the West, p. 78.
3 H. Baldwin. Battles Lost and Won, Chapter 10.
82

менять послевоенйоё положение в этой стране, оказать
большое влияние на обстановку в соседних странах и
обеспечить для США и Англии «выигрышные позиции»
при переговорах с. русскими.
В официальном издании министерства армии США
«Американская военная история» (Вашингтон, 1969 г.
под общей редакцией М. Мэтлоффа) определенное место
отведено описанию событий последней кампании войны
в Европе, но даже не упоминаются операции Красной
Армии *.
Э. Цимке в монографии «От Сталинграда до Берлина»
дает краткое описание военных действий на советско-
германском фронте в январе — мае 1945 года. Однако
события он подает таким образом, что у читателя не
складывается верного представления. о характере,
размахе и итогах стратегических операций советских войск.
В отдельных местах Э. Цимке откровенно искажает
смысл и значимость событий 2.
Последние удары, К началу 1945 года военно-политиче-
принудившие Гер- екая обстановка в Европе благоприятно
манию капитули- сложилась для развития успешного на-
ровать ступления на Германию как с Востока
силами Красной Армии, так и с Запада армиями США,
Англии и Франции. Стальное кольцо, сжимавшееся
вокруг гитлеровской Германии, должно было окончательно
смести с лица Европы последние опорные бастионы
вермахта. Фашистская Германия была ослаблена, но все
еще достаточно сильна, чтобы продолжать военные
действия: в действующей армии было 5343 тыс. человек.
Главные группировки своих войск Гитлер, как и
раньше, держал на Восточном фронте: 3100 тыс. солдат
и офицеров, 28500 орудий и минометов, 3950 танков и
штурмовых орудий, 1960 боевых самолетов. К этому
следует добавить так называемую армию резерва — свыше
2 млн. человек, 2700 орудий, 1090 танков и 930 боевых
самолетов3, также предназначавшуюся для отражения
ударов в основном советских войск.
В первой половине января 1945 года Советские Во-
1 American Military History. Washington, 1969, pp. 463—467.
2 E. Z i e m k e. Stalingrad to Berlin, pp. 445, 467, 503.
3 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 460.
6*
83

оружейные Силы йачаЛй грандиозное наступление йа
фронте от Балтики до южных отрогов Карпат. К началу
февраля на варшавско-берлинском направлении
советские войска с боями продвинулись на глубину 500—
700 км — от Вислы до Одера, перенеся, таким образом,
военные действия непосредственно в восточные районы
Германии. До Берлина оставалось 60 км.
Это была одна из блестящих операций всей второй
мировой войны. За 23 дня наступления советские войска
разгромили 25 и уничтожили 35 немецких дивизий,
захватив в качестве трофеев свыше 1300 танков и
штурмовых орудий, до 14 тыс. орудий и минометов, более 1300
самолетов. Безвозвратные потери Германии составили
600 тыс. человек К Немецко-фашистское командование
перебросило на это направление дополнительно свыше
20 дивизий, в том числе из резерва и с Западного
фронта2.
В январе — апреле 1945 года Красная Армия провела
Восточно-Прусскую операцию, ликвидировав форпост
гитлеризма в Восточной Пруссии. Здесь было
уничтожено 25 дивизий и разгромлено 12 3. Это явилось новым
мощным ударом по третьему рейху и одновременно новым
облегчением для союзных войск на Западе.
Одновременно в марте —апреле 1945 года советские
войска осуществили Венскую наступательную операцию,
в ходе которой выбили гитлеровцев из восточных районов
Австрии. 13 апреля над Веной взвилось знамя
освобождения. Под ударами советских воинов рухнула
гитлеровская крепость на юге. Красная Армия овладела южными
подступами к фашистской Германии4.
Триумф грандиозного наступления наших войск на
завершающем этапе войны венчала Берлинская операция.
С 16 апреля по 8 мая Берлин и прилегающие к нему
районы явились ареной невиданно ожесточенных
сражений. Смертельно раненный фашистский зверь, обливаясь
кровью, агонизировал в своей берлоге. Советские войска,
1 См. Уроки истории неопровержимы. М., Воениздат, 1964,
стр. 243.
2 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 466.
3 См. там же, стр. 476.
4 См. там же, стр. 484.
84

Преодолевая огромные трудности, добивали ост&т^и
сопротивлявшихся соединений третьего рейха. 2 мая
Берлин пал. Знамя нашей победы реяло над поверженным
рейхстагом.
Берлинская операция является одной из самых
крупных операций во всей военной истории. В ходе ее только
пленными было взято 480 тыс. гитлеровских солдат и
офицеров, в качестве трофеев захвачено более 1500
танков и штурмовых орудий, 4500 самолетов, 8600 орудий
и минометов. Эта победа досталась Красной Армии
немалой кровью: потери убитыми и ранеными составили
почти 300 тыс. человек *.
Последняя крупная группировка немецко-фашистских
войск, находившаяся на территории Чехословакии, была
уничтожена Красной Армией в ходе Пражской операции.
9 мая советские части при активной поддержке
народных боевых дружин города полностью очистили Прагу от
фашистских захватчиков. В жестоких боях десятки
тысяч наших воинов пролили кровь, отдали свою жизнь за
свободу и независимость чешского и словацкого
народов.
Кампания Красной Армии в 1945 году в Европе
завершилась /блистательной победой — безоговорочной
капитуляцией гитлеровской Германии. О размахе кампании,
ее напряженности и результативности красноречиво
говорят следующие цифры: противник потерял убитыми
и ранеными более 3 млн. человек. Наши войска
уничтожили и захватили 6 тыс. самолетов, 12 тыс. танков,
свыше 23 тыс. полевых орудий и минометов и много другой
боевой техники2.
Действия американских войск развивались в связи с
событиями на Восточном фронте. Уже после того как
Красная Армия в ходе январского наступления на
фронте от Балтики до Югославии разгромила крупные силы
вермахта, американские войска — совместно с
английскими и французскими — 8 февраля 1945 года тоже
предприняли наступление и к 25 марта вышли на Рейн. За
полтора месяца они продвинулись от 50 до 150 км.
1 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 504.
2 См. Вторая мировая война 1939—1945 гг. М., Воениздат, 1958,
стр. 671, 735.
85

Лишь в конце марта — начале апреля, используй
благоприятную обстановку, созданную большими
успехами наступающих советских войск, американцы, не
встречая сильного сопротивления, окружили и пленили в
Руре 325-тысячную группировку противника. После Рура
перед ними открылся путь для беспрепятственного
продвижения. Это был попросту бег к Эльбе. Характеризуя
обстановку на Западе, участники этих событий
вспоминали, что немецкие города «падали, как кегли».
К финалу подошли и военные действия в Северной
Италии. Когда общая обстановка в центре Европы
коренным образом изменилась благодаря активным
наступательным действиям Красной Армии, англо-американские
войска 9 апреля перешли в наступление и, преодолевая
незначительное сопротивление немецких частей, вскоре
начали преследование.
За четыре месяца военных действий союзные войска
отвлекали на себя менее половины всех сил вермахта.
Следует помнить, что вместе с американской армией на
Западе действовали также английские, французские,
канадские и другие войска. Таким образом, вклад США на
заключительном этапе войны в Европе составил только
часть общих усилий западных союзников по
антигитлеровской коалиции, не говоря уже о сравнении этого вклада
с гигаптскими усилиями Советского Союза.
Япония поставле- В тот период, когда Красная Армия
дона на колени бивала фашистского зверя в его логове,
высоко неся -Знамя Победы в Европе,
события на Дальнем Востоке развивались чрезвычайно
медленно. В первой половине 1945 года единственной и
фактически последней в этой войне .операцией был
захват американскими войсками японского острова
Окинава (главного острова архипелага Рюкю). Это был
последний крупный прыжок на долгом пути медленного
приближения к Японии.
После захвата Окинавы, утверждают некоторые
американские исследователи, ясно обозначилась
перспектива разгрома Японии, и, следовательно, отмечают эти
авторы, не было необходимости Советскому Союзу
вступать в войну на Дальнем Востоке. Это новая попытка
грубого искажения истории. Несомненно, Окинавская
операция заняла свое место среди десантных операций
второй мировой войны. Но ее военно-политические ре-
86

зультаты имели ограниченное значение. По признаниям
японского военного руководства, Япония и без Окинавы
могла сопротивляться очень долго, опираясь на свои
базы в Маньчжурии и Корее. Лишь вступление СССР в
войну, по оценке премьер-министра Судзуки, делало
«невозможным дальнейшее продолжение войны». Не
случайно политические руководители США постоянно
добивались вступления Советского Союза в.войну против
Японии, связывая дальнейшие планы ведения войны с
необходимостью быстрейшего разгрома Квантунской армии
в Маньчжурии *.
Значение Маньчжурии как решающего фактора для
продолжения Японией войны было отмечено
американцами еще в 1941 году. Стратегическая разведка США уже
в тот период оценивала японские вооруженные силы на
континенте (речь шла о Квантунской армии) как
«крупную и опасную силу» 2. Весной 1945 года
главнокомандующий американскими вооруженными силами на
Дальнем Востоке генерал Дж. Макартур убеждал свое
правительство в необходимости добиться «обязательства
русских активно и энергично провести кампанию против
японцев в Маньчжурии»3. Эксперты американской
разведки прищли к выводу, что «ни блокада, ни
бомбардировки не смогут одни обеспечить безоговорочную
капитуляцию» Японии и что «советское выступление
является желательным, если не необходимым, для успеха
стратегии вторжения» 4.
Летом 1945 года американское командование вело
только разговоры о возможном вторжении в Японию.
Выполнение этой задачи связывалось с ликвидацией
основной военно-экономической базы противника в
Маньчжурии. Командование разработало планы операции по
высадке на Кюсю осенью 1945 года и на Хонсю — весной
1946 года5. Эти операции, по оценке военного министра
Г. Стимсона, стоили бы американцам миллиона убитыми
1 H.Truman. Years of Decisions. New York, 1955, p. 229.
2 «Pacific Historical Review», May 1951, p. 160.
3 The Forrestol Diaries. Ed. by W. Millis. New York, 1951, p. 31.
4 L. Morton. The Decision to Use the Atomic Bomb. «Foreign
Affairs», January 1957, p. 342.
5 T. D ti p u y. Asiatic Land Battles: Japan Ambitions in the
Pacific, pp. 109—J10.
87

и ранеными К Такая оценка была обоснованной. К августу
вооруженные силы Японии насчитывали 7,2 млн.
человек, 7 тыс. боевых самолетов. Сохраняла большие
потенциальные возможности и военная промышленность —
только в первой половине 1945 года было произведено
более 11 тыс. самолетов.
После войны в США объявилось немало авторов,
утверждающих задним числом ненужность и запоздалость
вступления Советского Союза в войну против
империалистической Японии. А некоторые из них заявляют даже,
что никто не просил Советское правительство
вмешиваться в «тихоокеанскую войну» 2, что Америка-де могла
бы и без помощи Красной Армии выиграть ее 3.
Здесь все перемешано: и клевета на СССР, и
искажение исторических фактов, и попытка принизить вклад
наших Вооруженных Сил в разгром империалистической
Японии.
Вступление СССР в войну было вызвано государст- ,
венными интересами нашей страны и предусматривалось
международными договорами. В соответствии с
Ялтинскими соглашениями 1945 года СССР 8 августа объявил
состояние войны с Японией. На следующий день
Советские Вооруженные Силы начали боевые действия в
Маньчжурии; на Южном Сахалине и Курилах. И это было
своевременно. Уже в первые дни грандиозной военной
кампании участь самой сильной части японских вооруженных
сил — Квантунской армии была решена. Оборона
японцев на всех участках была прорвана, и уже 10 августа
командование потеряло управление войсками. Упорное
сопротивление японских частей не спасало положения.
В условиях создавшейся угрозы полного уничтожения
японское командование заявило о капитуляции всей
армии. В плен сдалось около 600 тыс. солдат, офицеров и
генералов.
Замечательная победа Советских Вооруженных Сил
быстро и резко изменила обстановку на Дальнем
Востоке в пользу сил, боровшихся против японского
милитаризма. Лишившись своей главной опорной базы в
Маньчжурии и лучшей — Квантунской — армии, Япония потеря-
1 Н. S t i m s о n, M. Bandy. On Active Service on Peace and
War, p> 618.
2 H. Baldwin. Battles Lost and Won, p. 370.
3 C. Sulzberger. Picture History..., p. 437.
88

ла возможность ведения длительной оборонительной войны.
2 сентября 1945 года японское правительство подписало
акт о безоговорочной капитуляции.
Решающая роль Советского Союза в быстрейшем
разгроме империалистической Японии признавалась тогда
многими американцами. Сошлемся на известное
признание генерала К. Ченнолта.
Вступление Советского Союза в войну против Японии,
писал он, явилось решающим фактором, ускорившим
окончание войны на Тихом океане, что произошло бы
даже в том случае, если бы не были применены атомные
бомбы. Быстрый удар, нанесенный Красной Армией по
Японии, завершил окружение, приведшее к тому, что
Япония оказалась поставленной на колени1.
В современной буржуазной историографии США
много внимания уделяется описанию боевых действий
американских войск на островах Тихого океана. Заслуга в
достижении победы над империалистической Японией
целиком приписывается вооруженным силам США, и почти
ничего не говорится о разгроме Красной Армией крупной
японской группировки в Маньчжурии.
У Т. Дюпуи, например, в «Военной истории второй
мировой во#ны» при оценке заключительных операций
на Дальней Востоке о действиях советских войск
сказано буквально следующее: «Опасаясь, что война может
скоро кончиться и без участия СССР, Советское
правительство 8 августа объявило о состоянии войны с
Японией, и советские войска начали вторжение в
Маньчжурию»2. Ни слова о ходе этой крупнейшей стратегической
операции второй мировой войны, ни слова о ее
решающих результатах и значении! То же самое видим в
книгах X. Болдуина, С. Сульцбергера, Э. Цимке, Р. Леки и
других.
Зато красочно описывается применение США
атомного оружия3. Американские атомные бомбы, как известно,
уничтожили сотни тысяч мирных жителей и произвели
сильный психологический эффект, но не сломили
сопротивления японских милитаристов, намеревавшихся про-
1 W. Man del. A Guide to the Soviet Union. New York, 1946,
p. 197.
2 T. D u p u y. Asiatic Land Battles: Japan Ambitions in the
Pacific, p. 112.
3 С Sulzberger. Picture History..., p. 465.
89

должать войну и добиться заключения мира. Только пое-,
ле полного разгрома японских войск в Маньчжурии
правящие круги Японии оказались перед неизбежностью
безоговорочной капитуляции. Американские планы
десантных операций на японские острова так и остались
неосуществленными.
Некоторые авторы приписывают решающую роль
действиям американских бомбардировщиков, наносивших
удары по территории Японии. Т. Дюпуи пишет, что
авиация проложила пути американским войскам к Японии.
«Решающие удары, которые заставили Японию
капитулировать, были нанесены с воздуха» 1. Удары с воздуха
действительно наносились, но они, по признанию японских
специалистов, не явились решающим фактором,
принудившим правящие круги этой страны к безоговорочной
капитуляции. Быстрое и окончательное поражение
японского милитаризма стало возможным благодаря усилиям
прежде всего Советского Союза.
Решающий вклад в победу внес Советский Союз.
Американский миф о «главном творце» победы
«Забыты» хоро- Главную опасность миру и цивилиза-
шие слова и от- * г*
кровенные при- Дии несли завоевательные планы гер-
знания манских монополистов, у которых
головным вооруженным отрядом был гитлеровский
вермахт, а идейным оружием — человеконенавистнический
нацизм. Следовательно, главная заслуга в завоевании
победы во второй мировой войне принадлежит тем
государствам, которые вложили максимум сил в сокрушение
прежде всего военной машины фашистской Германии.
Среди стран антигитлеровской коалиции не все
внесли равный вклад в победу. Советский Союз сделал
гораздо больше, чем все остальные участники вооруженной
борьбы против третьего рейха. Эту истину не отрицали в
годы войны многие политические и военные деятели
Запада.
Более четверти века назад, когда мир еще был
охвачен военным пожаром и героизмом советских людей уст-
1 Т. D и р и у. The Air War in the Pacific: Victory in the Air,
pp. 82, 85.
90

ранялась угроза фашистского рабства, нависшая над
пародами, среди политических руководителей США
нашлось немало здравомыслящих людей, которые
искренне или вынужденно говорили о решающей роли
Советского Союза в разгроме гитлеровского агрессора. Эти
оценки звучали с нарастающей силой после каждой
новой победы Красной Армии.
Но было бы неправильно считать, что за океаном в
те годы вымерли все враги Страны Советов. Они были и
даже предсказывали скорую гибель большевиков. Однако
не они определяли политику военного сотрудничества
Америки с Советским Союзом. Правительство США
правильно оценивало решающее значение активного русского
фронта и неоднократно отмечало ведущую роль
Советского Союза в укрощении фашистского зверя. Это было
созвучно мнению всей трудовой Америки.
1941 год. Уже в первом (23 июня 1941 года)
официальном заявлении правительства США о вероломном
нападении фашистской Германии на СССР было
правильно определено: «Гитлеровские армии представляют сего-*
дня главную опасность для Америки» *.
2 августа 1941 года в ноте американского
правительства подчеркивалось, что «укрепление вооруженного
сопротивления Советского Союза грабительскому
нападению агрессора, угрожающего безопасности и
независимости не только Советского Союза, но и всех других
народов, — соответствует интересам государственной обороны
Соединенных Штатов» 2.
7 ноября 1941 года Ф. Рузвельт писал: «Оборона
Союза Советских Социалистических Республик является
жизненно важной для Соединенных Штатов» 3.
1942 год. В мае 1942 года президент США Ф.
Рузвельт говорил: «Русские уничтожают больше солдат
противника и больше вооружений и снаряжения, чем все
остальные 25 государств Объединенных Наций, вместе
взятые»4. .
1 The Public Papers and Adresses of Franclin D. Roosevelt 1941.
New York. 1950, p. 418.
2 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны, т. 1, стр. 141.
3 Documents on American Foreign Relations 1941—1942. Vol. IV.
Boston, 1942, p. 607.
4 «Коммунист», 1966, № 7, стр. 6,
91

Справедливо и убедительно звучало предупреждение
государственного секретаря США Е. Стеттиниуса:
«Американскому народу не следует забывать, что он
находился на краю гибели».. Если бы Советский Союз не удержал
свой фронт, немцы получили бы возможность покорить
Великобританию. Они были бы также в состоянии
захватить Африку, а затем создать плацдарм в Латинской
Америке» К
В тон заявлениям этих политических деятелей было
сделано признание начальником штаба армии США
генералом Дж. Маршаллом. «Без успешных действий
Красной Армии, — писал он, — американские войска были бы
не в состоянии противостоять агрессии и война была бы
перенесена на американский континент»2.
19 43 год. «Красная Армия и русский народ, —
писал Ф. Рузвельт в 1943 году, — завоевали на долгие
времена восхищение народов Соединенных Штатов»3.
Но, пожалуй, наиболее точно чувства спасенной
американской нации передал губернатор штата
Нью-Гемпшир Блуд, заявивший 23 июня 1943 года —
американский народ находится в таком долгу перед народами
Советского Союза, который нельзя выразить словами
признательности или оплатить деньгами.
1944 год. По случаю 26-й годовщины Красной
Армии верховный главнокомандующий союзными войсками
в Европе генерал Д. Эйзенхауэр отметил: «Солдаты
русской армии приняли на себя всю мощь ударов нацистской
военной машины и остановили ее».
Посол США в Советском Союзе Дэвис заявил 21 июня
1944 года: «В день годовщины вступления Советского
Союза в войну все свободолюбивые люди и народы
должны воздать должное нашему великому советскому
союзнику... В течение трех долгих лет советский народ и его
руководители стойко, с огромным терпением и
выдержкой удерживали позиции. Они дали Объединенным
Нациям всего мира возможность собрать свои ресурсы и
разработать планы, которые сегодня приносят свои плоды...» 4
1 Е. Stettinius. Roosevelt and Russians. London, 1950, p. 16.
2 The War Reports of General С Marshall, General H. Arnold,
Admiral Ernest J. King, Philadelphia — New York, 1947, p. 149.
3 Переписка..., т. 2, стр. 57.
4 Л. М. Еремеев. Глазами друзей и врагов, стр. 187.
92

Министр внутренних дел США Г. Икес сделал важное
признание: «Величайший дар, который русские
преподнесли Объединенным Нациям, — это время, без которого
Англия не смогла бы даже залечить раны, полученные в
Дюнкерке, а Соединенные Штаты не смогли бы
развернуть военное производство и создать армии и флоты,
способные нанести противнику удар в Европе с достаточной
силой» К
Американский сенатор Пеплер публично заявил в
июне 1944 года: «За нанесение смертельной раны Гитлеру
весь мир воздает должное славе и величию русского
оружия. Доброжелательные люди и даже малые дети вечно
будут говорить о беспримерном героизме Красной Армии
и советского народа, непобедимый дух которого сломил
яростно наступавшие силы фашистской тирании и
отбросил их назад»2.
1945 год. Ф. Рузвельт в послании конгрессу б
января писал: «Мы не можем забыть героическую оборону
Москвы, Ленинграда и Сталинграда и гигантский размах
русских наступательных операций в 1943—1944 годах, в
результате которых были уничтожены огромные
германские армии».
В мае то£о же года новый президент США Г. Трумэн
отмечал: «Мы глубоко ценим великолепный вклад,
внесенный могучим Советским Союзом в дело цивилизации
и свободы» 3.
Начальник штаба армии США Дж. Маршалл
признал: «Решающим фактором для Америки с начала
войны было время... Время это мы получили благодаря
героическому сопротивлению советского народа. Советский
народ купил это время для нас ценою своей крови и отваги»4.
Это были хорошие слова, откровенные признания. Их
невозможно вытравить из памяти миллионов людей.
Нельзя вычеркнуть их также из документов истории второй
мировой войны. Сегодня они объективно служат делу
борьбы за чистоту исторической правды.
После войны появились совсем противоположные
оценки. В них непосредственно отражается антисоветская,
1 «Красный Флот», 27 июня 1944 г.
2 «Красная звезда», 29 августа 1962 г.
3 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны, т. 3, стр. 517.
4 The War Reports..., p. 153.
93

антикоммунистическая направленность
империалистической политики США. Правящие круги этой страны
первыми развернули кампанию злобной клеветы и
фальсификации. Борьбу Советского Союза против гитлеровской
Германии они отнесли к числу «малозначимых факторов».
В общий антисоветский хор проповедников «холодной
войны» вслед за Г. Трумэном, Д. Эйзенхауэром и другими
официальными лицами включились генералы-мемуаристы
и буржуазные военные историки.
По мере усиления «холодной войны» росли масштабы
лжи. Утверждение о том/ писал в 1947 году У. Лангер,
что в течение 1942 и 1943 годов русские «несли
основное бремя, полностью ошибочно» К Вклад СССР в победу
над фашистской Германией, заявил Р. Гринфельд,
выражается лишь в частном факторе — «выигрыше времени»
для американцев2.
Было ошибкой Вашингтона, писал Дж. Пратт, в годы
войны считать СССР «союзником Соединенных Штатов» 3.
«Мы стремились к победе, — писал X. Болдуин, — но
забыли, что войны должны иметь политические цели»4.
По мнению Г. Моргентау, победы Советского Союза в
годы войны были следствием «трагической ошибки» 5.
Заметим, что и сегодня нет недостатка в
незадачливых критиках. Г. Смит, например, утверждает, что
Рузвельт и его советники переоценили Россию и ее вклад в
войну. США, рассуждает он, «возглавили борьбу...
изгнали Гитлера с Запада... побили Японию' на Тихом
океане... вооружили Англию, Россию и Китай... создали
великую коалицию, заложили основы Организации
Объединенных Наций»6.
Свидетельством окончательного падения американской
историографии в болото фальсификации может служить
заявление бывшего начальника военно-исторической
службы армии США генерала X. Паттисона, где он прямо
1 W. Langer. Political Problems of Coalition. «Foreign
Affairs», October 1947, p. 89,
2 R. Greenfield. The Historian and the Army, p. 67.
3 J. P r a 11. A History of The United States Foreign Policy, p. 670.
4 H. В a 1 d w i n. Churchil was Right, p. 25.
5 H. Morgenthau. In Defence of the National Interests. New
York, 1952, p. 203.
e G. S m i t h. American Diplomacy..., p. 173.
94

утверждает, что Советский Союз не был главным творцом
победы над фашистской Германией *.
Как говорится, дальше ехать некуда!
В каждом спорном вопросе о значении
Статистика, кото- того или иного события в прошлой вой-
рая не по душе *
фальсификаторам не нельзя игнорировать признания
противника. Известно, что Гитлер сотни
раз говорил, что именно войну против Советского
Союза он считал решающим этапом на пути завоевания
мирового господства германских монополий. Поэтому на
советско-германском фронте он использовал основную
массу своих солдат и вооружения. И совершенно прав
С. Сульцбергер, который писал: ' «Гитлер бросил против
России самую сильную во всей истории армию»2.
Обратимся к статистике.
Первая группа цифр — о соотношении сил на
разных фронтах. Документы свидетельствуют, что в
течение всей войны на советско-германском фронте
находилось от 60 до 77 процентов всех сухопутных войск
фашистской Германии и больше половины ее авиации.
Характерна также динамика численного изменения
сил группировок по важнейшим этапам войны. 22 июня
1941 года Гитлер бросил против Советского Союза 152
дивизии и 2/бригады из 217,5 развернутых им дивизий,
т. е. 70,3 процента сил вермахта. В это время против США
не воевал ни один гитлеровский солдат, на их территорию
не упала ни одна немецкая бомба.
Далее. С июня 1941 года по июнь 1944 года на
советско-германском фронте было постоянно задействовано
от 153 до 201 немецко-фашистской дивизии.
Американским и английским войскам в Северной Африке, а затем
в Южной Италии в разное время противостояло от 2 до
21 дивизии Германии3. За все долгие годы войны
территория США находилась вне досягаемости авиации и
флота фашистской Германии. Фактор географической
неуязвимости надежно защищал Америку от ударов агрессора.
Непосредственное воздействие сухопутных сил США
на вермахт началось лишь после высадки десантов на се-
1 Е. Z i e m k e. Stalingrad to Berlin, p. V.
2 С. Sulzberger. Picture History..., p. 249.
3 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 566.
95

£ере и юге Франции в июне — августе 1944 года. Но с
этого момента и до конца войны в Западной Европе
действовало не более одной трети сухопутных войск и
авиации Германии, причем в полосе действий американских
войск только часть этой трети, тогда как на Восточном
фронте по-прежнему воевали лучшие немецкие дивизии,
использовалось подавляющее большинство танков,
артиллерии.
Вторая группа цифр — показатели потерь
противника. Документы утверждают, что под ударами
Советских Вооруженных Сил неуклонно слабел германский
хищник. Из общего числа потерь, превысивших за годы
войны 13 млн. человек, более 10 млн. стали жертвой
гитлеровской авантюры против Советского Союза.
Показательны данные о численности
немецко-фашистских войск на советско-германском фронте. Она стала
неуклонно уменьшаться после разгрома под Курском: с
5325 тыс. человек в июле 1943 года до 4000 тыс. человек
в середине 1944 года и 3100 тыс. человек в январе
1945 года *. Это прямой результат сокрушительных
ударов советских войск. Потери немецко-фашистской армии
на Западе были сравнительно незначительными, и доля
заслуг армии США в этом невелика.
Третья группа цифр — показатели
принесенных жертв. Советский народ внес самый дорогой вклад в
победу, принес самые большие жертвы — 20 млн.
человек (40 процентов всех людских потерь.во второй
мировой войне).
Потери американцев были сравнительно
небольшими — 405 тыс. убитыми2. Эта цифра включает потери США
на всех театрах за всю войну, причем меньшая часть
приходится на Западноевропейский театр и непосредственно
связана с операциями против немецко-фашистской армии.
По официальным американским данным, потери армии
США в Западной Европе составили 135576 убитыми3.
Четвертая группа цифр — цифры военного
производства. Документы красноречиво говорят, что
Советский Союз имел собственный арсенал победы. Всего
1 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 579.
2 The Enciclopedia Americana International Edition. Vol. 29, New
York, 1970, p. 529.
3 American Military History, p. 497.
96

За годы войны (с 1 июля 1941 г. по 30 июня 1945 г.)
советская промышленность дала фронту более 188 тыс,
орудий, свыше 95 тыс. танков и САУ, 347,9 тыс*
минометов, 108 тыс. боевых самолетов и много другой боевой
техники. Это значительно больше, чем произвела
фашистская Германия за тот же период времени (102 тыс.
орудий, 53,8 тыс. танков, 68 тыс. минометов, 78,9 тыс.
боевых самолетов).
К этому следует добавить, что советское оружие по
качеству превосходило лучшие виды боевой техники
немецко-фашистской армии. В этом огромная заслуга
советских ученых, конструкторов, рабочих, инженеров,
техников. Это оружие выковал для победы наш талантливый
трудолюбивый народ.
Таким образом, статистика на стороне правды. Она
подтверждает, что американские войска нанесли врагу
более серьезные потери, нежели, например, бельгийские
или канадские. Но решающую роль в разгроме
гитлеровской армии сыграли Советские Вооруженные Силы;
советско-германский фронт был главным из всех фронтов
второй мировой войны.
Но такая статистика не нравится американским
исследователям. И/они пытаются опровергнуть ее. Э. Цимке
сочинил даж<э хитроумную систему аргументаций,
призванную фальсифицировать историю. Вот его статистика-:
силы Германии были распределены «почти поровну
между Востоком и Западом», Советский Союз воевал на
одном фронте, а США — на многих *. Жонглируя
подобными «открытиями», автор приходит к недоказанному
выводу: «Советский вклад в победу в Европе был важным, но
не преобладающим» 2.
В подобных утверждениях фальсификатора — тщетная
попытка выдать черное за белое. Туман измышлений,
который напускают буржуазные историки на великую
освободительную миссию СССР во второй мировой войне, не
может заслонить правды о всемирно-историческом
подвиге Советских Вооруженных Сил.
п В новейшей военно-исторической лите-
л<£Г°Т JSSSS ратуре США самым м°даьш стал тезис
об «арсенале победы» — материально-
техническом вкладе Америки в разгром гитлеровской
1 Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 503.
2 Ibidem, p. VIL
7 Зак. 144
97

Гермайии и империалистической Йпонии. Йет ни одйогО
автора, подвизающегося на ниве описания второй
мировой войны, который не «освещал» бы эту проблему. Суть
рассуждений об «арсенале победы» сводится к
следующему: США располагали самым крупным
военно-промышленным потенциалом и применили его в целях
достижения победы объединенных наций; США оказали
материально-техническую помощь Советскому Союзу.
Этот тезис об «арсенале победы» постигнет участь
мыльного пузыря, если прикоснуться к нему реальными
фактами.
В период второй мировой войны США действительно
располагали самыми большими среди капиталистических
стран экономическими возможностями. Но как
использовалось это превосходство? Оно не было реализовано в
начале войны. В 1941 году Германия превосходила США
по главным показателям: военные расходы США
составили 6'млрд. долларов, Германии — 24 млрд. долларов;
йемецко-фашистская армия насчитывала 214
подготовленных дивизий, более 13 тыс. танков и броневиков,
свыше 30 тыс. орудий и минометов, 7 тыс. самолетов; США
же имели 35 дивизий и 5700 самолетов *.
В 1942 году США значительно расширили военное
производство, намечалось произвести до 45 тыс.
самолетов, 45 тыс. бронеедициц, 14 тыс. противотанковых и
20 тыс. зенитных орудий, 500 тыс. пулеметов. В планах
на 1943 год эти цифры еще более увеличивались: было
решено выпустить 100 тыс. самолетов, 75 тыс. танков,
35 тыс. зенитных орудий2. Всего за годы войны (1941—
1945) США произвели 275 тыс. самолетов, 86 тыс. танков,
315 млн. снарядов3. Самолетов выпущено в 2,5 раза
больше, чем в Германии.
Цифры, несомненно, внушительные. Они
свидетельствуют о том, что уже в 1942 году и особенно в 1943-м
соотношение изменилось в пользу США в такой степени,
что они могли открыть активный фронт вооруженной
борьбы в Западной Европе, тем более что в этот период
две трети сил Германии и ее сателлитов было сковано на
Восточном фронте.
* J. Hoover. A Study of Communism. New York 1962, p. 128.
2 «Information Please Almanao, 1947, p. 254.
3Ch. McDonald. The Mighty Endeavor. New York, 1969,
p, 249.
98

Могли, но не сделали этого. Следовательно, так
называемый американский «арсенал победы» почти
бездействовал в течение большого периода —с декабря 1941 года
до июня 1944 года, т. е. 2 года и б месяцев. Но и после
он использовался лишь частично. Так, из общего числа
(свыше 16 млн. человек) мобилизованных в
вооруженные силы в Западной Европе осенью 1944 года
находилось 2 млн. американских солдат и офицеров; к маю
1945 г. эта цифра возросла до 3 млн. Ч
Историки-марксисты считают, что ленд-лиз имел
значение для достижения частных побед войск союзников в
операциях против гитлеровского рейха, но не был
главным фактором. Буржуазная же историография отводит
ему роль одного из главных слагаемых «арсенала
победы». Американская помощь, пишет Дж. Снэлл, помогла
создать новый баланс2.
История ленд-лиза начинается с 4 марта 1941 года,
когда в США был принят «Акт о ленд-лизе» — закон о
передаче взаймы и в аренду вооружения, военных и
других материалов другим странам. Как только Гитлер
совершил вероломное нападение на СССР, 22 июня 1941
года в Белом доме состоялось заседание правительства, на
котором, в /частности, было принято решение о
распространении действия ленд-лиза и на СССР3.
Являлось ли это дружественным актом союзника? Нет.
Раскрывая мотивы принятия такого решения, С. Уэллес
в официальном заявлении 24 июня сказал, что
американское правительство не видит разницы «между нацистской
диктатурой и диктатурой пролетариата», что США
оказывают России помощь по ленд-лизу только потому, что
гитлеровские армии представляют угрозу для Америки.
Много лет спустя мы прочитаем откровенную
характеристику, изложенную в передовой статье ведущей
буржуазной газеты «Нью-Йорк тайме»: «Помощь США
Советскому Союзу не есть дружественный акт...
Соединенным Штатам выгодна любая мера, направленная к тому,
чтобы Гитлер завяз в России» 4.
Г. Смит подчеркивает, что помощь оказывалась
потому, что Россия могла «выйти из войны в результате по-
1 American Military History, pp. 466, 497.
z J. S n e 11. Illusion and Necessity, p. 75.
3 Documents on American Foreign Relations. Vol. Ill, pp. 364—365.
4 «The New York Times», June 24, 1954.
7*
99

ражения или переговоров с Гитлером. Этого нельзя было
допустить» !.
Следовательно, ленд-лиз рассматривался лишь как
способ уменьшить угрозу США со стороны фашистской
Германии, как мера, выгодная в первую очередь
монополистам Америки. Вероятно, именно это имел в виду Ф.
Рузвельт, когда заявил, что оказание поддержки Советскому
Союзу имеет «первостепенную важность для спасения
и безопасности Америки» 2,
В годы войны со стороны американцев можно было
слышать признания в том, что победы Красной Армии
завоевывались не заокеанским оружием, а благодаря, как
справедливо писал один журнал, «использованию
советских материалов, советского оружия и твердому решению
советских людей скорее умереть, чем впасть в нацистское
рабство» 3.
После войны американские военные историки и
мемуаристы свели проблему ленд-лиза к утверждению того,
что эта помощь явилась якобы «основным фактором
спасения России»4. Через десять лет С. Морисон писал,
будто советские войска приобрели боеспособность лишь
«при условии получения морем вооружения» 5-
В новейших работах эта версия развивается дальше.
Поток американских машин, пишет Т. Хиггинс, сделал
мобильной Красную Армию6. Э. Цимке считает, что
советские войска побеждали своим отечественным оружием
в той же степени, сколько и американским, полученным
по ленд-лизу7.
Американские историки в вопросе ленд-лиза
четырежды лгут.
Во-первых, они сознательно скрывают процедуру
достижения договоренности о поставках Советскому Союзу.
И это не случайно, ибо факты из этой области
раскрывают коварные антисоветские замыслы реакционных
кругов США в связи с борьбой советского народа против
1 G. Smith. American Diplomacy..., p. 40.
2 W. Langer, S. G lea son. The Undeclared War 1940—
1941. New York, 1953, p. 792.
3 «National Geographical Magazine», October 1945.
4 «US News and World Report», February 4, 1955.
5 С. Морисон. Битва за Атлантику. Перевод с английского.
М., Воениздат, 1956, стр. 12.
e T. Higgins. Hitler and Russia, p. 276.
7 E. Ziemke, Stalingrad to Berlin, p. 501.
100

немецко-фашистских варваров. Как известно, 29 июня
1941 года Советское правительство представило
американскому послу в Москве первоначальный список
необходимых материалов. Но в Вашингтоне не спешили. Лишь
1 августа список был рассмотрен. Затем Москву посетили
в разное время Г. Гопкинс и А. Гарриман, «уточняя»
список предметов вооружения и снабжения,
запрашиваемых советской стороной в качестве первостепенной
неотложной помощи (70 видов военно-технических поставок
и свыше 80 предметов медицинского снабжения) К В
результате список был урезан.
Во-вторых, американские историки замалчивают
порядок доставки материалов в Советский Союз. С
развертыванием поставок Вашингтон тоже не спешил, хотя
гитлеровские полчища находились под Москвой и операция
«Тайфун» была в разгаре. Для советского народа и его
Вооруженных Сил осень 1941 года была самой трудной
порой. Именно в те решающие месяцы неравной борьбы
с сильным врагом помощь — в любом виде! — со стороны
западных союзников была особенно необходимой.
Советским войскам нужны были танки, самолеты,
автомашины и другие виды боевой техники, а американские
руководители пока только разговаривали. Красная Армия
вела смертельное единоборство с сильным и коварным
врагом, а реакционные круги за океаном подсчитывали,
какие выгоды можно будет извлечь из ленд-лиза. Хотя
первоначально правительство США объявило о
предоставлении Советскому Союзу помощи на общую сумму
1 млрд. долларов, до конца 1941 года в СССР поступило
американских военных материалов на сумму 545 тыс.
долларов. Такая же картина наблюдалась и в 1942 году.
Правда, в абсолютных цифрах поставки росли, но они не
превышали -половины того объема, который был
согласован. Словом, вместо двух обещанных танков присылали
только один, вместо десяти «студебеккеров». — пять.
В результате проволочек основная доля
запланированной помощи стала поступать из США лишь со второй
половины 1943 года — после битв под Москвой,
Сталинградом и Курском, — т. е. после того как Красная Армия
вырвала у врага стратегическую инициативу, развернула
решительное наступление, окончательно повернула ход
1 См. Р. Шервуд. Рузвельт и Гопкинс, т. I, стр. 613.
101

войны в свою пользу и острая нужда в американской
помощи отпала. Действующие войска получали
отечественное вооружение во все возрастающем количестве.
В-третьих, американские авторы преувеличивают роль
ленд-лиза. Они умалчивают о том, что размер
американской помощи по ленд-лизу составил ничтожный процент
в сравнении с материальными затратами Советского
государства. Для Красной Армии это была, как говорится,
капля в море.
В проведении политики ленд-лиза, пишет Дж. Снэлл,
симпатии США были на стороне Англии и Франции1.
Им и шла основная помощь.
По подсчетам специалистов, общая стоимость ленд-
лиза за период с марта 1941 до 1946 года составила
48 601 365 000 долларов. Стоимость помощи Англии
оценивается в 31392 361000, Франции — 3 233 859 000,
Советскому Союзу — 11 297 883 000 долларов2. Таким
образом, на Советский Союз, вынесший основную тяжесть
борьбы с германским фашизмом, падает менее одной
четверти американского ленд-лиза.
Избегают буржуазные историки и сравнений
абсолютных цифр, характеризующих объем ленд-лиза и
советского военного производства, ибо такое сравнение окончатель^
но выбивает почву из-под ног фальсификаторов. Вот
данные по некоторым важнейшим видам оружия. В годы
войны СССР получил в качестве поставок по ленд-лизу
7500 орудий, а произвел 489 500 орудий, получил
9100 броневиков и танков, а изготовил 102 5003.
В-четвертых, американские авторы объем ленд-лиза
исчисляют по списочным данным. Фактически же Советский
Союз не получил в установленные сроки всех предметов
вооружения и снабжения, которые были указаны в
списках, согласованных между обеими сторонами.
Как известно, доставка грузов в СССР осуществлялась
в основном по двум направлениям: через Атлантический
океан в район Мурманска и в обход мыса Доброй Надеж-
ды, через Иран к железнодорожным линиям советского
Закавказья. Вне пределов СССР американские грузы
часто залеживались на перевалочных базах; немалая их
■- -•
1 J. Sue 11. Illusion and Necessity, p. 75.
* С. Sulzberger. Pfcture History..., p. 133.
•См. Г. С. Кравченко. Воеяйа* экономика G€GP 1941—
1945 гг. М, Воениздйт, 1963,
102

Доля была отправлена на йорское дно в результате
ударов немецкой авиации и флота.
Ко всему сказанному следует добавить, что качество
отдельных американских товаров было невысоким.
Неплохо отзывались участники Великой Отечественной
войны о заокеанском беконе и свиной тушенке, о «джипах»
и «студебеккерах», но вот о качестве американских
танков и самолетов были невысокого мнения. Вооружение
с маркой «Сделано в США» во многом уступало
советскому оружию.
Исследование фактов и документов, составляющих
подлинную историю американского ленд-лиза, позволяет
сделать следующий вывод: поставки по ленд-лизу имели
определенное значение как выражение военного
сотрудничества СССР и США в годы войны, но победу в Европе
и на Дальнем Востоке наши воины одержали благодаря
отечественному оружию.
Буржуазные историки США любят заниматься
статистикой, заполняя свои работы многочисленными
цифрами о ленд-лизе: столько-то пушек, столько-то долларов...
Однако победы в сражениях добываются человеком, его
разумом, силой, кровью. Здесь уместно привести слова
известного Журналиста и писателя А. Верта: «Ленд-лиз,
как бы полезен он ни был, все же не мог компенсировать
колоссальной разницы между количеством крови, котору%
русские проливали на Востоке и союзники проливали на
Западе» *.
Победили Советские Вооруженные Силы, советское
военное искусство, советский воин* Американские
исследователи ищут причины этой победы в области
«случайностей»
По горячим еле- Великая Отечественная война явилась
дам побед суровым испытанием мощи и зрелости
Советских Вооруженных Сил, военного искусства.
Экзамен был выдержан с честью. Весь мир воочию убедился
в непреложной истине: нельзя поставить на колени
советский народ, нельзя победить армию социалистического
государства. Эта истина преодолела все рубежи и кордоны
капиталистического лагеря, достигла самых отдаленных
1 «Новое время», 5 мая 1967 г., стр. 7,
103

уголков земли и превратилась в активную мобилизующую
антиимпериалистическую силу.
Ослабить влияние этой исторической правды на умы
и чувства миллионов людей — таков социальный заказ
монополистической буржуазии американским историкам.
Последние ринулись на поиски методов и идей, чтобы
дискредитировать Красную Армию и принизить
достижения советского военного искусства, полностью замалчивая
те оценки, которые были даны в США в годы войны.
Чем дальше в прошлое отодвигаются события второй
мировой войны, тем больше лжи и клеветы
нагромождается американской буржуазной историографией. Сегодня,
четверть века спустя, война предстает со страниц
новейших военно-исторических изданий как некое
архизапутанное общественное явление, в сложных проблемах которого
совсем «затерялись» достижения советского военного
искусства.
Но истину не трудно восстановить — стоит лишь
вернуться к оценкам, которые были даны видными
американскими деятелями тогда —по горячим следам побед
Красной Армии. Среди них президент США Ф. Рузвельт,
политические деятели и известные американские
генералы. Пусть их высказывания бьют по современным
фальсификаторам истории.
Первое слово Ф. Рузвельту. 10 июля 1941 года в своей
телеграмме М. И. Калинину президент США подчеркивал,
что американский народ связан с русским народом
«крепкими узами исторической дружбы, поэтому вполне
естественно, что он следит с сочувствием и восхищением за
мужественной борьбой, которую ведет в настоящее время
русский народ в целях самообороны» *.
21 июня 1944 года Ф. Рузвельт писал И. В. Сталину:
«Стремительность наступления ваших армий изумительна,
и я очень желал бы иметь возможность посетить Вас,
чтобы посмотреть, как Вам удается поддерживать связь с
наступающими войсками и обеспечивать их снабжение» 2.
А вот признания военных специалистов.
В канун 26-й годовщины Красной Армии представитель
министерства обороны США заявил: «Все мыслящие муж-
1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войны, т. 1, стр. 460.
2 Переписка..., т. 2, стр. 150.
104

чины и женщины Америки полностью сознают роль,
которую Красная Армия играет с тех пор, как в июне
1941 года на Восточном фронте раздался первый
выстрел» 1. Начальник штаба армии США говорил о
«приближающемся триумфе русского оружия», о своем
«восхищении исключительными успехами, мужеством и
выдержкой солдат и русского народа» 2. «Русская армия, —
писал он, — принявшая на себя удар двух третей наземных
сил и одной трети воздушного флота Германии, в
смертельных и' изматывающих сражениях развеяла легенду
о непобедимости германских танковых дивизий» 3.
28 февраля 1945 года военный министр США Стимсон
прислал телеграмму, в которой говорил о великолепной
и победоносной борьбе Красной Армии в Германии,
признавая, что каждый шаг этого пути был отмечен
мастерством советских полководцев и храбростью советских
солдат.
Генерал Д. Эйзенхауэр в своем выступлении в
конгрессе США 19 июня 1945 года говорил: «Способность
советских руководителей, храбрость и выносливость их
бойцов — мужчин и женщин — вызывают восхищение
всех, кто восторгается боевыми качествами солдата... Их
твердый от^аз в момент, когда они были отброшены к
Сталинграду, признать возможность любого другого исхода
войны, кроме победы, будет почитаться в истории во все
времена» 4.
Приведем текст из приказа генерала О. Брэдли
войскам (апрель 1945 года): «Солдатам 1-й, 3-й, 9-й
армий! В 16 ч. 40 м. 25 апреля 1945 года, после 29
месяцев войны, в ходе которых они сражались против
германского правительства, американские войска 12-й
армейской группы встретились с советскими частями 1-го
Украинского фронта, находящегося под командованием
маршала Конева. Эти войска пришли к вам из руин
Сталинграда и Севастополя через опустошенные города Украины.
За два года они покрыли расстояние 2240 км, заставили
немцев покинуть Россию и преследовали их вплоть до
1 «Правда», 24 февраля 1944 г.
2 Т а м же.
3 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной
войн л, т. 3, стр. 509.
4 «За рубежом», 1965, ЭД 19.
105

Эльбы. Эти успехи принесли бессмертие народу, который
не хотел признать себя побежденным».
А вот оценки, содержащиеся в первых
военно-исторических трудах американских исследователей. Ф. Даллес
в книге «Путь к Тегерану» писал, что Красная Армия
«наглядно для всех развеяла миф о непобедимости
Германии» 1, В 1945 году в первом американском
коллективном труде «История второй мировой войны» под
редакцией X. Коммагера отмечались выдающиеся успехи
Красной Армии2.
Нельзя обойти стороной также некоторые оценки,
изложенные в тот период в буржуазной печати. В ноябре
1944 года «Нью-Йорк геральд трибюн» признавала, что
«руководство Красной Армией сейчас, несомненно,
осуществляется с большим искусством, смелостью и
оригинальностью»3. Газета «Стар» писала о «смелой стратегии
и блестящем осуществлении операций на фронте и в тылу
врага», опыт которых «будет изучаться в течение многих
лет как образец»4.
Уместно привести здесь оценку Красной Армии,
данную американским журналистом и писателем Эдгаром
Сноу. Эта армия, говорил он, оказалась самой великой
армией из всех, которые когда-либо видела Европа... Как
же объяснить, что Красная Армия, понеся такие огромные
потери, смогла восстановить силы и одержать победу?
Победу Советских Вооруженных Сил нельзя объяснить
популярными на Западе утверждениями насчет «генерала
зимы», «азиатских орд», «огромных пространств»,
«американского ленд-лиза», «старого чувства патриотизма»,
надо видеть некоторые необычные черты русской армии.
Как бы подводя итоги, Сноу подчеркивает: «Только слепец
может отрицать теперь, что триумф Красной Армии
явился триумфом советского социализма, советского
планирования, советского строя» 5.
Подобных признаний в те годы было сделано не
мало.
1 F. Dulles. The Road to Teheran, p. 241.
2 The Story of World War II. Ed. by H. Commager, Boston, 1945.
3 «New.York Herald Tribune», November 4, 1944-
4 «Star», November 6, 1944.
8 «За рубежом», 1965, Щ 19.
106

Йашли «козла* ЙосЛв *0Г0 Ка5 КРасная АРМИ*> 0ТР«"
отпущения» *ив невиданной силы удар
гитлеровского вермахта, довела войну в Европе до
победного завершения, а затем молниеносно сокрушила
Квантунскую армию в Маньчжурии, буржуазных
военных исследователей не перестает мучить вопрос об
источниках и причинах побед армии первой страны
социализма.
Как объясняют эти причины американские авторы
сегодня?
Для подкрепления избитой версии о случайности
победы Красной Армии ныне создана система аргументов,
призванных все свести к одной бездарной деятельности
Гитлера Ч
Гитлер шел неверным путем, утверждают некоторые
исследователи; главный его просчет они видят в
отсутствии какой бы то ни было маскировки фашистской
философии. Предводитель нацистов совершил ошибку, заявив
во всеуслышание о своей программе насильственного
насаждения «нового порядка» — фашизма с его
человеконенавистнической философией и откровенно варварскими
методами действия. Гитлер грубо проводил в жизнь свою
программу, й это оттолкнуло от Германии миллионы
людей во всем мире 2.
Смысл подобных рассуждений ясен: будь фюрер
похитрее, не болтай он лишнего о своей программе,
действуй более гибко, исподтишка, разглагольствуй о мире
и демократии, нарядись в тогу защитника свободы, прояви
себя другом англосаксонской расы — все получилось бы
иначе — Германия могла бы победить и Гитлеру не
пришлось бы позорно кончать свою карьеру в подвале
имперской канцелярии.
Суть этой критики тесно связана с современными
установками империализма на тайную подготовку и
осуществление «тихой» контрреволюции в социалистических
странах. Такая концепция американской историографии
приходится весьма по душе западногерманским реваншистам.
Американская буржуазная историография настойчиво
пропагандирует версию о том, что третий рейх потерпел
поражение исключительно из-за бездарности Гитлера как
1 Т. Н i g g i n s. Hitler and Russia, p. 277.
г Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 501.
107

полководца !. Ему чаще всего приписывают вину за провал
наступления на Москву осенью 1941 года2. Его обвиняют
в «сталинградской трагедии»3, считают главным
виновником неудачного исхода операции «Цитадель» 4.
Смысл такой постановки вопроса также ясен: войну
проиграл один Гитлер. Иными словами, если бы у
Германии нашелся военный вождь более способный, война
имела бы другой исход. Идея о «другом вожде» органически
связана с сегодняшними попытками идеологов
североамериканского милитаризма полностью реабилитировать
«славу» германского генералитета, который ныне
готовится воевать под знаменами НАТО, а точнее, под началом
«опытных» американских военачальников.
Американские историки в качестве одной из причин
поражения Германии называют некоторые «случайные»
просчеты гитлеровского руководства в экономическом и
военном планировании. Просчеты действительно были. Об
этом свидетельствует сам план «Барбаросса», в основе
которого лежал авантюризм.
Но, говоря о «просчетах», буржуазные исследователи
навязывают читателю определенный вывод. Они пытаются
доказать, что система германского агрессивного
милитаризма сама по себе хороша, ее надо только правильно
использовать. Она была жизнеспособной в прошлом и
обладает еще большими возможностями сегодня. Все дело
в том, чтобы научиться правильно планировать, а это
можно сделать в рамках военно-политического блока
НАТО, где господствует американская система
планирования, которую считают безупречной.
Как видно из новейших работ американских авторов,
некоторые из них готовы обвинять гитлеровское
руководство в том, что Германия не оказалась союзником США.
Гитлер, заявляют они, проиграл войну потому, что не
сумел обеспечить поддержку со стороны американского
империализма и вместо этого опирался на слабых
союзников — фашистскую Италию, хортистскую Венгрию,
королевскую Румынию.
1 Е. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 502.
2 Ibidem, p. 32.
3 H. В а 1 d w i n. Battles Lost and Won, p. 161.
4 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 165.
108

Нетрудно угадать смысл этих слов: война развивалась
бы и закончилась иначе, если бы нацисты не оттолкнули
Америку, а объединились с ней в одном общем
антисоветском, антикоммунистическом походе. Налицо стремление
милитаристов Вашингтона соединить свои усилия с
западногерманскими реваншистами для совместного
выступления против сил мира и социализма.
Безудержное восхваление германского генералитета на
страницах книг X. Болдуина, Э. Цимке, Т. Хиггинса,
Т. Дюпуи, С. Сульцбергера и других американских
буржуазных историков свидетельствует о новом крупном
шаге на пути идейного и военно-теоретического сближения
североамериканского и западногерманского милитаризма.
Гитлер мертв, на него легко переложить всю вину за
поражение третьего рейха. Германский генералитет жив,
с ним надо находить общий язык. Такова практическая
целенаправленность пропаганды тех «случайностей»,
которые ныне связывают с именем Гитлера.
„ Почти все без исключения американ-
Искусство, полко- g, г
водцы солдаты ские буржуазные историки искажают
военно-стратегический характер второй
мировой войны. И делается это с единственной, точно
рассчитанное целью — преуменьшить заслуги Советских
Вооруженных Сил.
Американские историки называют вторую мировую
войну по преимуществу воздушной или морской К
Характерна в этом отношении многотомная история второй
мировой войны, подготовленная Т. Дюпуи. Из 14 томов, в
которых описываются военные действия, сухопутным
сражениям посвящены только 6 томов, а воздушной и
морской войне — 8. Но дело не только в объемном
соотношении материалов. Посмотрим, какие идеи Т. Дюпуи
развивает: «Германию никогда бы не поставили на колени»,
если бы стратегическое руководство США и Англии не
сумело столь искусно применять морскую силу 2; действия
американских стратегических бомбардировщиков против
Германии оказывали «немедленное и прямое влияние»
на боевую мощь немецко-фашистских войск.
1 The United States Navy in World War II,-p. XXIL
2 T. Dupuy. The Naval War in West: The Wolf Packs, pp. 56,
72, 79.
109

Эта своеобразная воздушно-морскай конЦейЦия
содержит по крайней мере три ложные точки зрения, ничего
общего не имеющие с подлинными историческими
событиями и фактами.
Минувшая война не была ни воздушной, ни морской.
Она была по преимуществу сухопутной, так как 2/з солдат
и офицеров Германии и СССР находились в сухопутных
войсках. Даже в таких морских державах,' как Англия,
Япония, а также США и Италия, сухопутные войска по
численности значительно превосходили военно-морские
или военно-воздушные силы. Значит, война по своему
стратегическому характеру являлась континентальной (в
Европе) и преимущественно сухопутной — решающее
поражение Германии было нанесено на суше.
Стратегия фашистской Германии также являлась
континентальной. Именно на суше командование немецко-
фашистских войск предполагало осуществить главные
наступательные операции. Поэтому к июню 1941 года оно
увеличило численность своих сухопутных войск до 5 млн.
человек, военно-воздушные силы оставались на уровне
1680 тыс., военно-морские силы —400 тыс. человек1.
Начальник генштаба сухопутных войск генерал Бек писал,
что «исход вооруженной борьбы для Германии решается
на суше; победить или выстоять в такой войне — зависит
в первую очередь от сухопутной армии».
Рассуждения насчет «воздушной войны» понадобились
фальсификаторам для того, чтобы возвысить роль
американских воздушных бомбардировок. Но их роль не была
ни решающей, ни значительной. На этот счет цифры
хорошо известны. Так, по официальным данным США, в
результате налетов союзной авиации потери Германии в
1943 году составили: по углю — всего 2 и по стали —
6 процентов производства2.
Точно установлено, что систематические удары
союзной авиации не привели к снижению производства
немецких танков и самолетов ни в 1942, ни в 1943 году. До
середины 1944 года их производство даже увеличивалось.
С июня 1941 года и до середины 1944 года военное
производство Германии выросло более чем в 3 раза. Следова-
1 См. Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия
Германии 1933—1945 гг. Т. 2., изд-во иностранной литературы, 1958,
стр. 140.
2 См. «Военно-исторический журнал», 1959, № 3, стр. 100.
110

тельно, так называемая «воздушная война» против
Германии не оказала непосредственного и прямого влияния на
ход военных действий немецко-фашистских войск.
Искажая военно-стратегический характер второй
мировой войны, американские реакционные историки, по
существу, произвольно пересмотрели военную доктрину
США. Общеизвестно, что доктрина «морской силы», в
прошлом господствовавшая за океаном, оказалась
несостоятельной и была отвергнута в начале второй мировой
войны. Что касается теории «воздушной войны» Дуэ —
Митчелла, то правительство США никогда не признавало
ее. В военном строительстве в годы войны оно применяло
принцип сбалансирования вооруженных сил, т. е.
одновременного развития армии и ВМС при приоритете
сухопутных войск (максимальная численность армии —
сухопутные войска и армейская авиация — достигала 11,3 млн.
человек, т. е. в 2,5 раза превышала численность ВМС1).
Буржуазные фальсификаторы преднамеренно либо
замалчивают заслуги советской авиации и флота, либо
тенденциозно освещают их боевую деятельность. Так, Э. Цим-
ке считает, что Советский Союз «ничего не внес в
воздушную войну против Германии»2. Это грубая ложь. Как
известно, авиация в руках советского командования была
мощным мобильным средством поражения противника.
Она не играла решающую роль в целом в войне, но
выполняла важные самостоятельные задачи и содействовала
сухопутным войскам в оборонительных и наступательных
операциях.
Советско-германский фронт с первых и до последних
дней войны был ареной массированного применения
авиации обеими сторонами — в пределах 6 тыс. самолетов
в конце 1941 года и свыше 17 тыс. самолетов в апреле
1945 года. По признанию представителей немецкого
военного командования, основные силы люфтваффе постоянно
были скованы на Востоке и лишь малая часть — на
Западе. Боевые потери немецко-фашистских ВВС на советско-
германском фронте превосходят все виды потерь (боевых
и небоевых) фашистской Германии в самолетах за все
годы войны.
1 The Encyclopedia Americana, Vol. 29, p. 529.
2 E. Z i e m k e. Stalingrad to Berlin, p. 502.
ш

На Востоке гитлеровцы потеряли основную часть
летного и инженерно-технического состава. Восточный фронт,
признавали немецкие специалисты, буквально «пожирал»
все резервы германских ВВС. Русские, вспоминают
немецкие авиаторы, наносили «неслыханные потери
истребительной авиации»*. Зимой 1941 года, пишет бывший
гитлеровский подполковник Грефрат в статье «Война в
воздухе», немецкой бомбардировочной авиации был
нанесен первый сокрушительный удар, а в 1944 году «ее
окончательно загубили в России».
Уместно привести и такие обобщенные данные. Решая
боевые задачи, советская авиация произвела в ходе
войны около 4 млн. самолето-вылетов; было сброшено
30 млн. т бомб. По подсчетам авиационных специалистов,
среднесуточное напряжение боевой деятельности советской
авиации выражалось цифрой 2800 самолето-вылетов.
Много ли это? Во всяком случае, больше, чем делали
американцы. Авиация США за время войны произвела
2 300 тыс. самолето-вылетов, т. е. в среднем 1300
самолето-вылетов в сутки. Выходит, напряженность ее боевой
деятельности была примерно в два раза ниже, чем
советских ВВС.
Американская авиация наиболее интенсивно начала
действовать в Западной Европе с весны 1944 года, т. е.
после того, как судьба фашистской Германии была
предрешена в результате понесенных третьим рейхом жестоких
поражений на Востоке (на суше и в воздухе). Причем
удары американских стратегических бомбардировщиков
приходились в основном по жилым кварталам городов.
Свидетельство этому — трагедия Дрездена, подвергшегося
массированному удару англо-американской авиации,
когда в этом уже не было никакой военной необходимости.
Уделяя незаслуженно много внимания
военно-морскому флоту США, буржуазные историки «упустили» из поля
зрения советский военно-морской флот. Они откровенно
муссируют фальшивую легенду о его «пассивности».
Отдельные упоминания о его действиях встречаются лишь в
связи с описанием общей обстановки или поставок по
ленд-лизу. Э. Цимке голословно заявляет, что «вклад
Советского Союза в войну на море был ничтожным», что
i «Красная звезда», 21 июня 1967 г.

Балтийское море до 1945 гсГда было «немецким озером и
полигоном для тренировок немецкого флота» *.
В годы Великой Отечественной войны военно-морской
флот СССР выполнял важные самостоятельные задачи и
многое сделал в интересах успеха операций сухопутных
войск. О его напряженной боевой деятельности
свидетельствуют хотя бы такие данные: за время войны было
осуществлено 95 оперативных и тактических десантов2.
Свой главный вклад в разгром немецко-фашистской
армии Советские Вооруженные Силы внесли действиями
сухопутных войск. Но эти победы немыслимы без действий
авиации и флота. Великую победу в войне мы одержали
благодаря усилиям и четкому взаимодействию всех видов
Вооруженных Сил и родов войск.
Фальсифицируя характер вооруженной борьбы, X.
Болдуин использует такие понятия, как «большие победы и
поражения», «битвы проигранные и выигранные»,
«великолепные планы» и «утраченные возможности»,
«полководцы выдающиеся и неудачники»3.
В подобных заявлениях есть, конечно, доля правды.
Но мало сказать, что были «битвы проигранные и
выигранные», «полководцы выдающиеся и неудачники»,
«большие победы и поражения». Необходимо уточнить: чьи
полководцы, какие битвы, какие победы.
Ознакомление с новейшими военно-историческими
изданиями неизбежно приводит к выводу: американцы
считают лучшим свое военное искусство, а также военное
искусство Германии и Англии. К лучшим они относят
американских и немецких солдат; полагают, что лучшими
полководцами являются американские и немецкие
генералы, а лучшим оружием — американское, немецкое и
английское4. Здесь все вместе: и клевета, и
фальсификация, и густой туман дезинформации.
Прежде всего о военном искусстве. По своему
размаху, участвовавшим силам, примененным новым боевым
средствам вторая мировая война не знает себе равных.
В ходе ее дальнейшее развитие получили все составные
части военного искусства: стратегия, оперативное
искусство, тактика. Воевавшие армии приобрели новый боевой
1 Е. Z i e m k e. Stalingrad to Berlin, pp. 502—503.
2 См. Уроки истории неопровержимы, стр. 290.
3 Н. Baldwin. Battles Lost and Won, p. X.
4 C. Sulzberger. Picture History..., p. 337.
* Зак, 144
из.

опыт. И все же были главный фронт борьбы, главная
победоносная сила, наивысшее военное искусство, лучшие
солдаты и полководцы. Поскольку основные события
происходили на советско-германском фронте, где нашли себе
могилу миллионы гитлеровских захватчиков, уничтожены
лучшие дивизии фашистской Германии, правомерно
искать наивысшие образцы военного искусства у
победителя — Советских Вооруженных Сил.
Превосходство советского военного искусства над
буржуазным было ярко продемонстрировано во всех видах
боевых действий — на суше, в воздухе и на море. Как
справедливо отмечал Ф. Рузвельт, Красная Армия
добилась крупных побед именно благодаря умелому
руководству, прочной организации, соответствующей подготовке
и прежде всего благодаря решимости победить
противника, невзирая на собственные жертвы.
Теперь о полководцах. Страницы новейших военно-
исторических изданий США насыщены именами и
титулами немецких, итальянских, японских, американских и
английских генералов и офицеров. С откровенной
симпатией и восхищением американские авторы живописуют
гитлеровских генералов. Т. Дюпуи, например,
расхваливает «блестящее искусство генерала Моделя» , а
фельдмаршала Эриха фон Манштейна считает «одним из самых
крупных полководцев второй мировой войны» Ч Эти и
другие имена часто называются в работах Т. Хиггинса,
Э. Цимке и других. Однако там нет имен советских
полководцев или упоминаются лишь очень немногие.
Не случайно в списке «выдающихся», составленном
буржуазными историками, первыми называются
американские генералы и адмиралы, затем — немецкие
генералы2. Советских же полководцев, утверждают
фальсификаторы, не было, потому что все руководство
сосредоточивалось в Ставке, а там-де господствовала воля Сталина
и еще нескольких лидеров3.
Особое злопыхательство идеологов современного
милитаризма США вызывает образ советского
солдата-интернационалиста, солдата-освободителя, солдата-созидателя.
Надо дойти до крайней степени маразма и ненависти, чтобы
1 Т. Dupuy. European Land Battles 1944—1945, p. 38.
2 С. Sulzberger. Picture History-, p. 271.
3 E. Ziemke. Stalingrad to Berlin, p. 501.
U4

рисовать наших воинов как «мстительных, неистовых,
ненасытных в своей жадности завоевателей» \ утверждать,
что советские войска никогда «не желали освобождать»
другие народы и т. д. и т. п.2. Но человечество никогда не
забудет звериного облика вооруженного фашиста,
олицетворявшего худшие черты капиталистического мира. И
человечество не может предать забвению великий подвиг
советского солдата!
Критикуют фальсификаторы и советское оружие,
желая принизить его качество. Например, С. Сульцбергер
составил таблицы технических данных вооружения
различных армий, поставив в этих таблицах на первое место
американское и немецкое оружие3.
Все эти гнусные измышления буржуазных
исследователей, обслуживающих интересы капиталистических
монополий, направлены к тому, чтобы вытравить из
сознания миллионов людей неопровержимые истины: Советский
Союз вышел победителем из смертельной схватки с
сильным противником; Советская Армия-освободительница
пришла на помощь народам, боровшимся против
фашистского рабства; СССР никогда не развязывал агрессивной
войны, но успешно отражал агрессию империализма;
социализм становится сильнее и прочнее после разгрома
каждой новой авантюры агрессивных сил.
За тридцать с лишним лет, прошедших после начала
второй мировой войны, в США издана обширная
литература. При этом поток публикаций не уменьшается, что
свидетельствует о неослабном внимании правящих
кругов к изучению уроков войны и использованию
исторического материала в целях идеологического воздействия на
массы. Это еще раз убедительно подтверждает, что
империалистическая буржуазия удерживает власть над
народами своих стран не только насилием, но и обманом4,
В современной американской военно-исторической
науке господствует реакционное направление. Буржуазные
1 С. Ryan. The Last Battle, pp. 27, 28, 350, 458.
2 P. Leekie. Wars of America, pp. 350, 401, 457.
3 C. Sulzberger. Picture History..., p. 337.
4 К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
Тезисы Центрального Комитета Коммунистической партии Советского
Союза, стр. 53.
8/
115

историки, представляющие интересы крупных монополий,
пользуются преимущественным правом доступа к
архивным документам, пользуются всемерной поддержкой
правительства. Они и формируют главные
военно-исторические концепции и версии.
Среди буржуазных историков различаются несколько
групп (школ), отражающих социально-политическое лицо
и позиции отдельных группировок господствующих
классов. Нередко представители этих групп критикуют своих
коллег по поводу оценок отдельных проблем истории
второй мировой войны. Но эта критика не носит
принципиального характера. В главном — фальсифицировании
истории — все они едины.
Основное внимание американские фальсификаторы
уделяют коренным проблемам минувшей войны. Они
скрывают истинные источники, причины и виновников
империалистической агрессии. Взвалив всю вину на Гитлера
и его сподручных, американские авторы замалчивают
преступную роль монополий США в поощрении и
обеспечении гитлеровской агрессии вообще и нападения
фашистской Германии на СССР в частности. Они
преуменьшают вклад Советского Союза в достижение победы над
гитлеровской Германией и империалистической Японией,
возвеличивают роль США.
Усилия буржуазных историков направлены на
сокрытие главных уроков минувшей войны. Идеологи
империализма боятся сказать правду о неизбежном крахе любых
военных авантюр против социализма, правду о
непобедимости Советского Союза, правду о бесперспективности
замыслов монополистических кругов на установление
«единого мирового порядка» — восстановление во всем мире
системы капитализма.
Работы американских авторов пронизывает мысль о
противоестественности советско-американского военного
сотрудничества и в целом антигитлеровской коалиции.
Читателям настойчиво навязывается ложный вывод о том,
что Советский Союз выжил лишь благодаря этому
«противоестественному союзу».
Характерной является эволюция отношения
американской историографии к историографии ФРГ. Очевидно,
участие США в вооруженной борьбе против фашистской
Германии потребовало от американских историков
выступить в тот период с исследованиями, разоблачающими
116

теорию и практику германского милитаризма. Тогда это
был противник. В первые послевоенные годы за океаном
еще раздавались критические замечания по адресу
характера исторических исследований в Западной Германии.
Со многими основными концепциями и оценками
немецких историков американцы не были согласны. В оценке
характера войны, ее хода и итогов американская
историография внешне сохраняла свое самостоятельное лицо. Но,
по существу, уже тогда оформился нынешний негласный
союз идеологов империализма по обе стороны Атлантики.
С течением времени буржуазная историография США
брала на свое идеологическое вооружение одну за другой
все основные концепции мемуаристов — битых
гитлеровских генералов и историков — апологетов третьего рейха.
Версии, получившие хождение в Западной Германии с
легкой руки Типпельскирха и Машптейна, Бутлера и Цей-
тцлера и им подобных писателей, легко преодолели
Атлантический океан и густо заселили страницы книг
американских реакционных историков.
Более того, американцы ушли дальше своих
западногерманских коллег. По размаху развернутой военно-
исторической работы, а главное — по степени
фальсифицирования исдории войны историография США
выдвинулась на первое место среди стран НАТО. Она задает* тон
и направление военно-историческим исследованиям.
Теперь в НАТО господствуют версии, разработанные
американцами. И они находят активных приверженцев в ФРГ,
особенно в лице авторов неонацистской литературы. •
Перед буржуазной историографией правящие круги
США поставили задачу пересмотреть основные проблемы
прошлой войны в угоду политическим требованиям
агрессивной доктрины, культивировать у читателей недоверие
к Советскому Союзу, воспитывать чувство ненависти к
Советской Армии. Путем подтасовок и искажений
исторических фактов реакционные историки внушают
американской молодежи ложную мысль о слабости СССР, убеждают
ее в том, что с Советским Союзом можно воевать и
выиграть войну. Но это противоречит урокам истории.
Гитлеровские стратеги тоже мечтали победить, но были биты.
Анализ новейшей военно-исторической литературы
подтверждает, что в США происходит дальнейший сдвиг
историографии вправо, в болото фальсификации.
Американский империализм испытывает смертельный страх пе-
117

рёд растущими силами социализма й демократии.
Ослепленные классовой ненавистью к Советскому Союзу,
идеологи империализма боятся сказать молодому поколению
правду о второй мировой войне, ибо правда бьет по
темным замыслам Пентагона, правда помогает народам в
борьбе за мир, учит вернр определять врага и находить
надежного союзника.
Основная масса американской военно-исторической
литературы предназначается для широкого читателя.
Следовательно, нельзя недооценивать известного влияния
этой литературы на определенные слои населения стран
Запада. Книги американских авторов широко
распространяются в странах НАТО. Их усиленно проталкивают
на книжные рынки Африки, Азии и Латинской Америки.
Пропагандистский спрут американского империализма
пытается просунуть свои грязные щупальца и через рубежи
социалистических государств.
Американская буржуазная историография превращена
в один из мощных рычагов идеологического воздействия
на умы и сердца миллионов людей в мире капитализма.
История второй мировой войны используется ею как
постоянный объект исследования и неисчерпаемый источник
пропагандистского материала. В большую ложь о войне
американские реакционные историки внесли немалый
вклад. Поэтому разоблачение этих фальсификаторов
является необходимым условием успешного изучения как
самой истории войны, так и ее поучительных уроков.

Глава II
ОБЕЛЯЯ МЮНХЕНСКИЙ СГОВОР
(Военно-историческая литература Великобритании)
Английская буржуазная историография второй
мировой войны сложна и противоречива. Зародилась она в то
время, когда на фронтах войны еще бушевал
смертоносный огонь и противоборствующие стороны прилагали
максимум усилий для достижения победы. Все прогрессивное
человечество мобилизовало тогда свои силы на разгром
фашистских агрессоров. В Великобритании в тот период
давалась в основном объективная оценка происходившим
военно-политическим событиям.
В послевоенные годы выпуск работ английских
историков, посвяп^енных второй мировой войне, увеличился.
Книжный р£шок непрерывно пополняется новыми
изданиями на эту тему. Причем многие буржуазные авторы ныне
взяли за правило фальсифицировать события того
времени. На страницах английских исторических трудов все
чаще встречаются диаметрально противоположные,
противоречивые суждения, вызванные многими причинами
политического характера.
На развитие английской буржуазной историографии
оказывали прямое влияние социальные, экономические,
политические и другие процессы, происходившие в недрах
Британской империи и определявшие внутреннее и
внешнее положение страны в послевоенные годы.
Ослабление позиций Великобритании было вызвано
объективными закономерностями классовой, национально-
освободительной и конкурентной борьбы. Важной
причиной этого ослабления является также и грубый просчет
предвоенной политики правительства Чемберлена,
направленной на сохранение и укрепление великодержавного
положения Англии путем различных интриг и сговоров
с зададяыми держарами и германским фашизмом за счет
w

других государств и народов Европы. Аналогичных
концепции во внешней политике, игнорирующих уроки второй
мировой войны, британский империализм придерживается
и в настоящее время. Это также накладывает свой
отпечаток на английскую буржуазную историографию, делая
ее политически и идеологически направленной на
оправдание нынепгаего внепгаеполитического курса правящих
кругов Великобритании, который во многом напоминает
внешнеполитический курс домюнхенского периода.
Известно, что накануне второй мировой войны
английское и французское правительства, усыпляя себя
проектами разных пактов и сделок с Гитлером и Муссолини в
попытках откупиться от диктаторов в ущерб коллективной
безопасности и; главным образом в ущерб безопасности
Советского Союза, своей близорукой и двуликой политикой
расчищали путь захватчикам до тех пор, пока сами не
стали жертвой агрессии. Смертельная угроза, нависшая
над Англией, заставила британских руководителей спешно
искать выхода из созданного ими же кризисного полрже-
ния. Н. Чемберлен вынужден был подать в отставку.
К власти пришел кабинет У. Черчилля. Однако политика
британского империализма в основе своей осталась
прежней. «Ту самую политику, — отмечал В. И. Ленин, —
которую известная держава, известный класс внутри этой
державы вел в течение долгого времени перед войной,
неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во
время войны, переменив только форму действия» *♦
В военно-политическом отношении Англия являлась
активным участником второй мировой войны. Ей
принадлежит особая роль в подготовке и развязывании великой
исторической драмы 1939—1945 годов. В разразившейся
мировой войне английские правящие круги преследовали
свои империалистические цели, направленные на
укрепление Британской империи.
Изменив тактику, Черчилль ловко и изворотливо
защищал интересы английской буржуазии, используя свой
огромный опыт военно-политической деятельности в
прошлом. Будучи премьером Великобритании, он часто
выступал с анализом международной обстановки, задавая тон
английским буржуазным историкам в освещении военных
проблем, в тенденциозной оценке происходящих событий.
1 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 32, стр. 79?
120

С1 его ййенек связана вся английская буржуазная
историография второй мировой войны.
Таким образом, изменив тактику в соответствии со
сложившимися условиями международной обстановки,
Черчилль сменил лишь формы осуществления внешней
политики британского правительства, которая в своей
основе оставалась неизменной, империалистической.
Война принесла британскому империализму далеко не
те результаты, которых он рассчитывал добиться. Ее
итоги поставили перед английскими историками ряд
сложных вопросов: почему мюнхенская политика Чемберлена
потерпела крах и Великобритания оказалась лицом к
лицу с агрессором? чем объяснить, что, несмотря на победу
антигитлеровской коалиции, Британская империя после
войны распалась, а позиции Англии оказались сильно
подорванными? какова роль Англии в достижении общей
победы над врагом? и др.
Идеологи британского империализма не хотят
смириться с тем фактом, что итоги второй мировой войны,
как и ослабление позиций самого британского
империализма, являются объективной закономерностью развития
человеческого общества, проявлением мирового
революционного процесса в эпоху перехода от капитализма к
социализму. Они стремятся дать свое объяснение, суть
которого сводится к тому, что все эти процессы не были
обусловлены объективными причинами. Исходя из этого,
английская буржуазная историография рассматривает
войну не как социально-политическое явление, а как
вооруженное столкновение сторон, разразившееся в результате
политических ошибок, допущенных отдельными
государственными деятелями, военно-стратегических просчетов
правительств великих держав.
И это не случайно. Освещение войны без учета
главного — ее социальных корней служит интересам
английской буржуазии. Ее точка зрения, по выражению Р.
Черчилля, сына У. Черчилля, заключается в том, «чтобы
практически ничего и никогда не было написано об
общественных событиях, дабы не вызвать раздражения у
кого-либо» К
1 R. Churchill The Rise and Fall of Sir Anthony Eden.
London, 1959, p. 319.
121

йо многим важнейшим вопросам второй мировой
войны в английской буржуазной историографии существуют
самые различные суждения. Однако в трактовке основных
проблем почти все буржуазные историки пытаются
оправдать политику британского империализма, снять с него
вину за подготовку второй мировой войны и доказать его
положительную роль в развитии последующих событий.
Немаловажное значение для правильной оценки
современной английской буржуазной историографии имеет
также тот факт, что правящие круги Великобритании
почти смирились с положением младшего партнера США.
Британское правительство во многом безоговорочно
поддерживает политику американского империализма. Это
накладывает свой отпечаток на английскую буржуазную
историографию — большинство историков при освещении
второй мировой войны примыкают к официальной позиции
и защищают ее. В этом у английской и американской
историографии много общего.
Важное 'значение при оценке английской буржуазной
историографии имеет и тот факт, что исторически
вдохновителем и организатором политического,
экономического, военного и идеологического похода империалистов
против СССР с самого начала был У. Черчилль — выразитель
интересов наиболее реакционной верхушки английской
буржуазии. Он сам неоднократно и с чувством гордости
заявлял об этом. Его призыв к борьбе с большевизмом
стал девизом для всех, кто желал лить грязь на
Республику Советов. Черчилль всю свою жизнь стремился
остановить поступательный ход истории, рост сил демократии
и социализма.
В годы второй мировой войны он не изменил своему
кредо и по-прежнему продолжал проводить политику
антисоветизма и антикоммунизма. Его фултонская речь,
произнесенная вскоре после окончания войны,
официально ознаменовала начало очередного этапа
империалистической политики антисоветизма — «холодной войны»,
приведшей к созданию агрессивных военно-политических
блоков Запада.
Однако, зная, что Советский Союз пользуется огромной
популярностью среди трудящихся всего мира, Черчилль
не стал воскрешать своего старого пугала — борьбы с
большевизмом. Он избрал более тонкий путь —
фальсификацию. Его работы о второй мировой войне задали
122

тон не только английской, но и всей буржуазной
историографии.
, В новых условиях, пишет известный английский
публицист Ф. Болсовер, «крестовый поход» против
коммунизма не был бы популярен среди большинства простых
людей. Этот поход надо было маскировать под «оборону
против коммунистической агрессии», т. е. организовать
«крестовый поход» против «потенциального агрессора» *.
Оборона против «коммунистической агрессии», или
«красной опасности», стала политической доктриной
Запада, выраженной в политике сдерживания или устрашения.
«Красная опасность» как нельзя лучше пришлась по
вкусу апологетам реакции, которые во всем сколь-нибудь
прогрессивном и демократическом видят «красное», вселяя
в сознание людей страх и потребность самозащиты.
Борьба против «красной опасности» в Европе привела
к созданию НАТО. Учитывая возросшее стремление стран
к национальному освобождению и независимости,
организаторы НАТО пытаются >обратить этот лозунг в
антисоветизм и антикоммунизм. В отличие от довоенного лозунга
борьбы с большевизмом, направленного на уничтожение
Страпы Советов, новая политика «обороны против
коммунистической э^рессии» была нацелена не только против
СССР, но и против всего, что можно назвать «красным».
Это легло в основу целевых установок английской
официальной буржуазной историографии второй мировой
войны.
Особенности английской буржуазной историографии
второй мировой войны
Современная буржуазная историография
Великобритании характеризуется многообразием школ и
направлений — от либеральных до крайне реакционных.
Буржуазные историки служат интересам британской официальной
политики и являются проводниками идей империализма.
Характер освещения последних событий на международной
арене, особенно войны во Вьетнаме, событий в
Чехословакии и на Ближнем Востоке, подтверждает ее сугубо
классовую, предвзятую направленность, в основу которой по-
1 Ф. Болсовер. Америка над Британией. Перевод с
английского. М.э изд-во иностранной литературы, 1953, стр. 8—9.
123

ложены антикоммунистические концепции. Буржуазные
историки в борьбе против социализма опираются на
огромный опыт английской буржуазии, которая в настоящее
время свою деятельность прикрывает либеральной
«рабочей» политикой.
Английские буржуазные историки явно фальсифициру-
ю'т события второй мировой войны. Новейшая военно-
историческая литература не составляет исключения. Это
литература антикоммунизма. Она помогает реакционным
силам, которые в прошлом поддерживали идеи Гитлера,
а сегодня являются авангардом НАТО, нацеленной
против социалистического содружества.
Единство цели Характерной чертой английской буржу-
и приемов азной историографии, как и
американской, является стремление привить
читателям ненависть ко всему советскому, очернить
советского человека, принизить советское военное искусство,
внушить мысль о слабости СССР. Проблемы и события
второй мировой войны рассматриваются под углом зрения
именно этих целей. При этом большие надежды
возлагаются на средства эмоционального, психического
воздействия на массового читателя через прессу, радио, путем
публикации различных трудов о войне.
Оправдание политики английского империализма —
второе генеральное направление буржуазной
историографии. Для этой цели используются различные приемы и
методы, важнейшими из которых являются подтасовка
фактов, замалчивание важнейших событий, выпячивание
второстепенных явлений, прямая фальсификация,
навязывание читателю необоснованных и противоречивых
выводов, голословное отрицание общепризнанной истины.
«У них такая тактика, сэр: сначала большое и лживое
сообщение, а потом — небольшая поправка к нему», —
говорил один из персонажей романа английского писателя
Голсуорси. Самой проституированной пропагандой
капиталистического мира назвал британскую пропаганду Энь-
юрин Бивен, один из столпов лейборизма4.
Характерными чертами английской буржуазной
историографии являются уже известное советскому читателю
стремление отвести от стран Запада, и прежде всего от
Англии, ответственность за подготовку и развязывание
См. «Красная звезда>, 24 октября 1968 г.
124

второй мировой войны, попытка возвеличить роль Англии
и Америки и принизить роль Советского Союза в
вооруженной борьбе с фашизмом, отыскать ошибки нацистов,
приведшие их к разгрому.
Новейшие работы английских буржуазных историков
и публицистов, посвященные второй мировой войне,
показывают, что среди них очень мало беспартийных,
объективных, нейтральных, беспристрастных, реалистичных,
претендующих на чисто научный характер исследований.
Большинство их освещает события минувшей войны
(причем только те, которые угодны английской буржуазии)
в интересах агрессивной политики сегодняшнего дня.
Антикоммунизм лежит нынче в основе всей идеологии
британского империализма.
Важнейшей особенностью английской буржуазной
историографии второй мировой войны является то, что она
затрагивает в основном политические аспекты и часто-
обходит стороной военную проблематику, вопросы
военного искусства. В ней очень мало отводится места
главнейшей части второй мировой войны — Великой
Отечественной войне Советского Союза, ее основным событиям,
оказавшим решающее влияние на ход и исход войны в
целом. Все события, происходившие на Западном фронте,
преподносятся как важнейшие и решающие. Гитлеровские
планы завоевания мирового господства разбираются
поверхностно, фашистская агрессия и зверства нацистов
не находят должного осуждения, а порой замалчиваются.
Причины возникновения второй мировой войны не
раскрываются, а попустительство западных держав фашистскому
блоку в развязывании войны преподносится как
«тактический промах» большой политики. Отсюда предательство
ряда стран Европы (Чехословакии, Польши, Югославии,
Греции, Бельгии и др.) англо-французскими
империалистами рассматривается некоторыми буржуазными
историками как роковое, неотвратимое. Политика Советского
Союза во второй мировой войне часто дается искаженно.
Роль народных масс в войне игнорируется.
При исследовании проблем минувшей войны
английские историки сталкиваются с известными трудностями,
связанными со слабой базой научного поиска. «Первая
из них состоит в том, — отмечает Р. Палм Датт, — что
наиболее важные официальные документы все еще
остаются засекреченными... Основные государственные архив-
125

ные документы в большинстве случаев являются
недоступными (если, разумеется, их не предают гласности
умышленно, в определенных целях и с существенными
сокращениями). То же самое относится и к мемуарам,
дневникам и запискам главных участников событий...
Только избранные политические деятели имеют доступ к
королевскому архиву. Архив Чемберленов продолжает
оставаться собственностью их потомков» d.
Это говорит о том, что английские историки имеют
еще мало фактического документального материала для
своих исследований, что, безусловно, не может не
сказаться на содержании выпускаемых в свет работ, их
достоверности 2.
Только в конце 1968 года в Центральный архив
Великобритании государственными учреждениями были
переданы документы, относящиеся к 1938 году. Но даже в
соответствии с новой процедурой пользования архивными
документами научная база расширилась незначительно,
так как, по сообщениям английской прессы, из этих
документов извлекаются бумаги, касающиеся наиболее
важных событий, таких, как мюнхенский сговор 1938 года3.
Политический смысл этого ясен: мюнхенцы заметают
следы предательства.
Британский империализм не доволен итогами второй
мировой войны — это красной нитью проходит по всей
буржуазной историографии и неизбежно оказывает
влияние на оценку тех или иных событий. В этом отношении
крайне антисоветская и антикоммунистическая
тенденциозность буржуазных историков в трактовке важных
событий приводит к подмене серьезного исторического
исследования вымыслом.
Издательская деятельность в Великобритании по
вопросам второй мировой войны включает публикацию
сборников отобранных документов из архивов министерства
иностранных дел, выпуск частных воспоминаний,
издание дневников видных политических деятелей, диплома-
1 Р. Палм Дат т. Проблемы современной истории. Перевод
с английского. Мм изд-во «Прогресс», 1965, стр. 18—20.
2 До недавнего времени в Англии действовал закон,
запрещавший доступ к государственным архивам до истечения
пятидесятилетнего срока. Под давлением английской общественности
государственные учреждения начали передавать в Центральный архив
документы тридцатилетней и большей давности.
* «Правда», 2 января 1969 г.; «Красная звезда», 3 января 1969 г.
126

f Ofi й HafeectHbix военных руководителей, публикацию МО*
нографических исследований по различным проблемам
войны, многотомных трудов, исторических очерков и т. д.
Ведущее место в издательской деятельности страны
занимают Королевский институт международных отношений
и Институт стратегических исследований.
Тенденциозно подобранные и тщательно причесанные
архивные документы, опубликованные а послевоенные
годы, не отражают объективно внешней политики
британского империализма как предвоенного периода, так и
периода второй мировой войны, затушевывают ее
агрессивную сущность и антисоветскую направленность.
Публикации Королевского института международных
отношений и Института стратегических исследований, в работе
которого принимают участие представители нескольких
капиталистических стран, в искажейЦом виде преподносят
внешнюю политику Советского правительства и
игнорируют роль и международное значение исторических побед
СССР в войне.
В большинстве монографий и других исторических
работ популяризируются различные версии о войне и ее
предыстории. Авторы таких работ извергают поток
антисоветской клеветы, которая, по выражению Д. Н. Прит-
та — лауреата Международной Ленинской премии «За
укрепление мира между народами», напоминает геббель-
совскую пропаганду, лишь с некоторой разницей в стиле *.
С октября 1966 года в Англии началась публикация
многотомного труда «История второй мировой войны»,
рассчитанного на массового читателя, и прежде всего
молодое поколение. Для разработки этого труда
издательство «Пернелл» привлекло большой круг английских и
зарубежных историков. Труд издан под общей редакцией
известного английского военного историка и теоретика
Б. Лиддел Гарта и под редакцией профессора Барри Пит-
та. К концу 1968 года вышло в свет 6 томов, изданных в
виде 96 еженедельных журнальных выпусков — по 16
выпусков в каждом томе. В 1969 году был выпущен
дополнительный, 7-й том. Издание содержит некоторый
фактический и документальный материал по истории второй
мировой войны, хорошо иллюстрировано фотографиями,
1 См. Д. Н. П р и т т. Автобиография. Перевод с английского.
М., изд-во «Прогресс», 1968, стр. 220.
127

картами и схемами с расчетом оказать определенное
воздействие на неопытного читателя. Однако стоит
ознакомиться с содержанием предисловий к каждому
журнальному выпуску, изучить подбор и расстановку материала к
ним, как обнаруживается прямая фальсификация
событий. Труд имеет идеологическую направленность
антикоммунистического, антидемократического толка.
Из большого количества изданных авторских работ
следует выделить такие, как «Вторая мировая война»
Д. Скотт-Даниеля, «Россия в войне 1941—1945» А. Верта,
«Барбаросса» А. Кларка, «Вторая мировая война»
Дж. Себли, «От Сараево до Потсдама» А. Тейлора,
«Большая стратегия» под редакцией Дж. Батлера (из
официальной публикации «История второй мировой войны»,
выпускаемой в военной и гражданской сериях), «В горниле
войны 1939—1945 гг.» Г. Макмиллана и другие.
р В английской буржуазной военно-исто-
асстановка сил рИческо£ литературе отчетливо
различаются три течения (группы историков): открыто
реакционное, умеренное (относительно) и так называемое
либерально-демократическое. Два первых течения
представляют официозное направление и образуют господствующее
реакционное крыло в английской буржуазной
историографии.
Работы историков первой группы (Л. Брод, А. Кларк,
Дж. Фуллер, Р. Томпсон, Э. ОЪэлланс, Л. Купер,
Т. Притти и др.), отражающие интересы и политику
господствующих классов, откровенно реакционны в своей
антикоммунистической, антисоветской и антинародной
направленности. Их содержание становится ясным, если
взглянуть на название книг и их внешнее оформление.
Например, М. -Макинтош в 1967 году издал книгу об
истории Советских Вооруженных Сил, назвав ее
«Джаггернаут» К Джаггернаут — это индийское мифическое
существо, олицетворяющее неумолимую, безжалостную силу,
уничтожающую все на своем пути и требующую от
окружающих покорности или, в противном случае,
жертвоприношений.
Алан Кларк взялся за перо, сообщает издатель, чтобы
беспристрастно описать историю русско-германского кон-
1 М. J. Mackintosh. Juggernaut. A History of the Soviet
Armed Forces. London, 1967.
128

флакта, использовав при этом советские официальные а
мемуарные материалы. В книге на пятистах страницах
автор вместо объективного описания Великой
Отечественной войны Советского Союза, героической борьбы
советского народа и его Вооруженных Сил, одолевших общего
врага и спасших народы Европы от фашизма, повествует
о том, почему гитлеровские нацисты и милитаристы не
сумели сломить Россию и предотвратить вступление
русских в Западную Европу. Не случайно для названия
книги он выбрал зловещее слово «Барбаросса» К А. Кларк —
ярый антисоветчик, выдающий себя за крупного знатока
Советского Союза. В его «творениях» наиболее
концентрированно выражена идеологическая направленность
открыто реакционного течения.
Эти и другие представители группы реакционных
историков сами являются жертвами империалистического
джаггернаута и добиваются того же от своих читателей.
Их работы преследуют не столько научные, сколько
пропагандистские цели.
Вторая (наиболее многочисленная) группа
официозного направления английских буржуазных историков —
Дж. Батлер, Дж. Гуайер, Дж. Эрман, Л. Эллис, Б. Лид-
дел Гарт, Д. Вудвард, Д. Скотт-Даниель, Э. Карр, Д. Лаф-
фин, М. Фут и др. — придерживается более умеренных
взглядов и порой подвергает критике основные концепции
правящих кругов Великобритании в области внешней
политики и международных отношений довоенного периода
и периода второй мировой войны.
Представители этой группы объективно освещают
некоторые события второй мировой войны и отмечают
многие исторические победы, одержанные Советскими
Вооруженными Силами над гитлеровским вермахтом. Однако
при рассмотрении главных проблем войны (причины
возникновения, классовый характер, важнейшие военные
события, роль государств антигитлеровской коалиции в
разгроме общего врага) они остаются на классовых
буржуазных позициях. Их работы в основном оправдывают
внешнеполитический курс правящих кругов
Великобритании в довоенный и военный периоды, затушевывают, а
порой и искажают героическую борьбу Советского Союза
против гитлеровской агрессии. Материал преподносится
1 А. С 1 а г k. Barbarossa. London, 1966.
9 Зак. 144
129

таким образом, будто основной вклад в победу над
коалицией фашистских государств внесли Великобритания и
США. Характерно, что основы внешнеполитического
курса политики британского империализма, потворствовавшей
фашистским агрессорам в развязывании второй мировой
войны, как правило, не подвергаются критике,
критикуются лишь тактические промахи бывших руководителей —
очевидно, в назидание нынешним политическим и
государственным деятелям.
Третья группа английских буржуазных историков
(А. Тейлор, Ф. Кук, П. Янг, Я. Грей, Й. Кимче,
Г. Пикок и др.) формально выступает с объективистских
позиций. Эти историки придерживаются более или менее
демократических взглядов и в своих работах подвергают
критическому анализу основы внешнеполитического курса
британского империализма довоенного и военного
периодов. В их трудах читатель находит в основном правильное
описание многих событий, имевших место на советско-
германском фронте, признание исторических побед
Красной Армии, одержанных в ходе Великой Отечественной
войны, многих героических подвигов, совершенных
советскими людьми на полях сражений и в тылу врага.
Однако, оставаясь на буржуазных позициях, они не
могут, да и не ставят своей целью, научно осветить
события прошлой войны, хотя некоторые явления
военно-политического характера даются в их трудах правдиво. При
исследовании военных проблем эти историки используют
опубликованные официальные материалы (английские,
советские, немецкие и др.), что придает работам
документальный характер и привлекает широкий круг читателей.
Кроме названных исторических групп в Англии
имеются и другие школы и течения, но все они, как правило,
перекликаются с основными. Да и само деление
буржуазных историков на группы является условным. Так,
некоторые представители умеренного направления (Б. Лиддел
Гарт, М. Фут, Д. Скотт-Даниель, Д. Вудвард й др.) при
освещении многих вопросов занимают промежуточные
позиции, и порой бывает трудно отнести их к какой-то
определенной группе. Но по отдельным проблемам они
становятся на открыто реакционные позиции. В то же
время некоторые авторы из группы откровенно
реакционных историков, как, например, А. Кларк, отдельные
вопросы второй мировой войны освещают объективно, хотя в
130

целом придерживаются антисоветских взглядов в оценках
исторического прошлого и современной действительности.
На Западе историков, главным образом реакционного
крыла, делят на представителей «старой» школы
(консерваторы) и «новой» школы» Издатели представляют
читателям молодых историков, как отличающихся либерализмом.
Однако очень часто молодые английские историки
(«новая» школа) — наиболее оголтелые трубадуры похода
против «красной опасности» и «русской дикости», потому что
в Англии это — кратчайший путь выбиться в люди,
приобрести авторитет, обеспечить жизнь. Не случайно А. Кларк,
наиболее яркий выразитель принципов «новой» школы,
«снискал себе всемирное признание», как возвещает
суперобложка его книги «Барбаросса», и был избран
действительным членом Института стратегических исследований.
«Новая» школа прошла большую практику
антикоммунистической и антисоветской пропаганды, порожденной
«старой» школой. Приставка же к школе «новая» была
придумана буржуазными идеологами для того, чтобы прикрыть
реакционную сущность выпускаемых авторами этой
школы трудов либерализмом и простотой изложения
материала. На самом деле представители «новой» школы,
публикуя в своих изданиях противоречивые, тенденциозно
подобранные данные, многие важнейшие события
показывают в искаженном виде и вносят путаницу в историю
второй мировой войны.
Деятельность прогрессивных историков (Р. Палм Датт,
К. Зиллиакус, Д. Н. Притт, супруги Коутс, Э. Ротштейн
и др.) в Великобритании затруднена. Для них фактически
закрыт доступ к историческим источникам. В публикации
своих трудов они встречают огромные трудности.
Несмотря на это, прогрессивные историки, особенно
историки-марксисты, систематически выпускают свои труды,
отличающиеся глубоким исследованием основных проблем
второй мировой войны, причин ее возникновения, хода,
характера и итогов войны, ее последствий для развития
государств Европы, Азии и Африки. Особенно важную
роль играют труды историка-марксиста Р. Палм Датта —
лауреата Международной Ленинской премии «За
укрепление мира между народами».
В работах прогрессивных историков дается картина
банкротства политики английской буржуазии, которая
совместно с международным империализмом способство-
9*
131

вала фашистским государствам подготовить и развязать
войну против Советского Союза. Эти работы составляют
значительный вклад в критику буржуазных извращений
и фальсификации основных проблем истории второй
мировой войны.
Сущность и характер внутренней и внешней политики
британского империализма в годы второй мировой войны
глубоко раскрыты в опубликованных документах
Коммунистической партии Великобритании. Они «дают
возможность правильно разобраться в расстановке политических
сил в Англии в годы войны, помогают вскрыть истинный
характер политики правительства Черчилля* позволяют
получить полное представление о настроениях
английского народа, его отношении к своему союзнику — СССР» *.
В изданиях последних лет английской историографией
выдвигаются и рассматриваются следующие основные
проблемы:
— причины возникновения второй мировой войны;
— вклад Англии в достижение победы;
— союзнический долг и проблемы открытия второго
фронта;
— причины поражения Германии и Японии;
— роль Советского Союза в разгроме коалиции
фашистских государств.
Мюнхенская сделка. Начало войны
Как известно, узловым вопросом историографии
второй мировой войны является вопрос о ее причинах. От
правильного разрешения этого вопроса зависит раскрытие
целей воюющих сторон и определение характера войны,
раскрытие замыслов правительственных кругов и их
стратегических и тактических приемов в осуществлении
внешнеполитических курсов в предвоенные и военные
годы, определение агрессора и жертв агрессии и др. Этот
вопрос является узловым в истории войны еще и потому,
что в зависимости от того, как он освещается, у читателя
складывается определенное мнение обо всем, что
произошло накануне войны, в ходе войны и после ее окончания.
Возникновению второй мировой войны посвящен ряд
исследований английских авторов. В 1968 году издана кни-
1 История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945. Т. $. Мм Воениздат, 1965, стр. 524.
132

га Робинса «Мюнхен 1938», посвященная 30-летию
мюнхенского сговора, а годом раньше — книга Гельбвра
«Начало второй мировой войны» *. В них в основном
оправдывается предвоенная политика британских правящих
кругов, В 1962 году известный английский историк
А. Тейлор выпустил специальный труд «Происхождение
второй мировой войны» 2. Эта книга, по оценке Р. Палм
Датта, является «глубоко ошибочным произведением», в
котором «ужас гитлеровского нашествия в Европе
скрывается за академическим анализом отвлеченного
наблюдателя, предлагающего читателю «рассказ без героев» и
даже «бе>з злодеев»3. Большинство же буржуазных
историков при рассмотрении вопроса о происхождении второй
мировой войны и этого не делают, они не стремятся ни к
академическому анализу, ни к отвлечённому наблюдению,
предпочитая им вымысел и фальсификацию, что
наблюдается и в новом издании многотомной «Истории второй
мировой войны», выпущенной в 1966—1969 годах под
редакцией Б. Лиддел Гарта и Б. Питта.
п Политика, которую проводила Велико-
<1ИмКнхену°М британия после первой мировой войны
и которая втянула ее во вторую
мировую войну^ не возникла вдруг и не была новостью для
других стран. Научному анализу этой политики в
советской историографии уделено значительное внимание4.
1 К. R о b b i n s. Munich 1938. London, 1968; H. G e 1 b e r. The
Coming of the Second World War. London, 1967.
2 A. J. P. Taylor. The Origins of the Second World War.
London, 1962.
3R. Palme Dutt. Problems of Contemporary History. New
York, 1963, p. 43.
4 См, Новые документы из истории Мюнхена. M.t Госполитиздат,
1958; История Коммунистической партии Советского Союза. Мм
Госполитиздат, 1970, стр. 448, 456—460; Всемирная история. Т. 10.
М., изд-во «Мысль», 1965, гл. 1; История Великой Отечественной
войны Советского Союза 1941—1945. Т. 1. М., Воениздат, 1961, гл. 1, 4, 5;
Великая Отечественн а я война Советского Союза 1941—1945.
Краткая история. М., Воениздат, 1970, гл. 1; Вторая мировая
война 1939—1945 гг. М., Воениздат, 1958, гл. 1—2; П. Жилин.
Буржуазные фальсификаторы истории второй мировой войны. М.,
Воениздат, 1959; В. Чекистов. «Странная война» в Западной Европе и в
бассейне Средиземного моря (1939—1943 гг.). М., Воениздат, 1958,
гл. 1—2; Д. Проэктор. Война в Европе 1939—1941 гг. Мм
Воениздат, 1963; М. Панкратова, В. Сиполс. Почему не удалось
предотвратить войну. М., изд-во АПН, 1970 и др.
133

Много места этому вопросу отводится и в английской
историографии.
Прогрессивный английский историк К. Зиллиакус
пишет, что «на протяжении веков традиционной политикой
Великобритании было сохранение баланса сил, т. е.
предотвращение того, чтобы какая-либо держава на
континенте оказалась настолько сильной, что смогла бы
напасть на Британскую империю. Это означало, что
Великобритания вступала в союз со второй сильнейшей державой
на континенте для сдерживания или, в случае
необходимости, поражения в войне сильнейшей державы» 1.
В итоге первой мировой войны и происшедшей в
России Великой Октябрьской социалистической революции у
Англии в Европе остался один союзник — Франция.
Германия была повержена. Появилась Советская Россия.
К противоречиям, присущим миру капитализма,
прибавились противоречия двух общественно-политических систем.
С первых же дней существования Советского государства
правящие круги Великобритании повели с ним
ожесточенную борьбу, рассчитанную на его ликвидацию. На
антисоветской основе объединилась вся международная
реакция. Возглавил ее Черчилль. Однако Страна Советов
отразила удары международного империализма и
закрепила революционные завоевания трудящихся.
Наметившееся экономическое сближение Советского
Союза и Германии чрезвычайно взбудоражило
антисоветскую верхушку Англии. Она начала искать новые пути,
направленные на полную изоляцию СССР.
В качестве главной ударной силы антикоммунизма
английские правящие круги избрали германский фашизм.
Внешнеполитический курс британского правительства
теперь заключался в том, чтобы направить гитлеровскую
агрессию на Восток. Этим британская монополистическая
буржуазия надеялась убить двух зайцев: ослабить войной
с СССР своего конкурента — Германию, а заодно и
расправиться с первым в мире социалистическим
государством.
Сегодня буржуазные реакционные историки, играя на
миролюбивых чувствах своих читателей, рисуют
действия правящих кругов Англии, как направленные
исключительно на сохранение мира в Европе. Стремясь найти
1 К. Z i 11 i а с u s. Mirror of the Past New York, 1946, p. 39.
134

выгодный ответ на вопрос о том, кто же все-таки яйляё?-
ся виновником подготовки и развязывания второй
мировой войны, они, уходя в большинстве случаев от прямого
ответа, подводят читателей к выводу, что восстановление
германского милитаризма и укрепление фашизма в
Германии стало возможным якобы лишь благодаря
появлению на арене Гитлера, который в конечном счете и
развязал мировую войну. При этом Советскому Союзу
предъявляются вздорные обвинения в том, что он, дескать,
способствовал Германии в развязывании войны.
Пытаясь скрыть от народа действительные причины
второй мировой войны, явившейся результатом крайнего
обострения империалистических противоречий, вызванных
самой системой капитализма, отдельные реакционные
историки продолжают повторять версию о роковой роли
советско-германского договора 1939 года. Однако эта
версия поддерживается далеко не всеми английскими
историками. Некоторые из них считают, что западные
державы проводили в предвоенный период такую политику,
которая (особенно мюнхенское соглашение) вынудила
Советское правительство* заключить договор с Германией 4.
А. Тейлор один из разделов книги «Европа: расцвет и
упадок» (1967 г.) с полным основанием назвал —«На
всех парах к Мюнхену» 2. Этим он подчеркнул особую
ответственность английского правительства за мюнхенскую
сделку.
Задача ориентировать Германию на Восток, влив в
нее необходимые для этого силы, и одновременно не дать
ей превратиться в опасного конкурента в Европе
обусловила основное содержание британской внешней политики
в довоенные годы. «Было решено, — пишет Палм Датт, —
что необходимо восстановить и вооружить германский
империализм против Советского Союза и в то же время
держать своего конкурента под контролем. В британской
внешней политике стало развиваться косоглазие,
нашедшее свое воплощение в столкновении Чемберлена и
Черчилля» 3. Это признают и буржуазные историки. Однако
они не отмечают, чтобы раздваивалась и цель британской
империалистической внешней политики — расхождения
возникали лишь в определении и применении методов
1 G. J о n e s. From Stalin to Chrushchov. London, I960, p. 34.
2 A. J. P. Та у lor. Europe: Grandeur and Decline. London, 1967.
3 R. Palme Dutt Problems of Contemporary History, p. 47.
135

Достижений политических, экономических, воейных и
других целей внешнеполитического курса Великобритании.
И вот здесь обнаруживались две линии. Целью политики
Чемберлена, продолжает Палм Датт, «было содействовать
наращиванию дипломатической и военной мощи
гитлеровской Германии как оружия против социалистического
Советского Союза». Целью политики
Черчилля—«вовлечь Советский Союз в военный блок как оружие против
германского империалистического конкурента. Обе
стратегии предполагали в будущем советско-германскую
войну, которая ослабит или одновременно уничтожит обе
страны, представлявшие, по мнению британского
империализма, угрозу ему» !. Началось вскармливание
германского фашизма, чтобы потом направить его агрессию на
Восток, против СССР.
Подготовку новой войны империалисты начали на
антисоветской основе. То, что она обернулась против них же
новой мировой войной, едва не погубив и
Великобританию, заставляет их вновь и вновь ворошить эту
историю в надежде найти те роковые политические
ошибки Гитлера, Чемберлена и Даладье, которые вопреки
планам — особенно последних — привели к войне между
их странами. Все, кажется, было согласовано.
«Мы, Фюрер и Канцлер Германии и Премьер-Министр
Великобритании... — говорилось в декларации,
подписанной в Мюнхене 30 сентября 1938 года, — считаем, что
вопрос англо-германских отношений имеет первостепенную
важность для обеих стран и для Европы.
Мы рассматриваем подписанное вчера соглашение
(о ликвидации Чехословакии. — Прим. авт.) как
символизирующее волю обоих народов никогда больше не
вступать в войну друг против друга» 2.
Никогда больше не вступать... А вступить пришлось.
Теперь ищут ответа на вопрос: как это случилось?
Обвиняют Гитлера, Сталина, Рузвельта, словом, кого угодно,
как всякий раз, когда правду обнажить нельзя, когда
нужно скрыть истинного виновника подготовки войны —
международный империализм.
История неопровержимо доказала, что виновниками
войны были империалисты всех стран, сама капиталисти-
tR. PalmeDutt. Problems of Contemporary History, p. 47.
2 A. E d e n. The Eden Memoirs, vol 2. London, 1965, pp. 28—29.
136

ческая система. Наибольшая ответственность за
развязывание войны падает на фашистские государства во главе
с гитлеровской Германией, а также на империалистиче^
скую Японию. Содействие Гитлеру в организации фашист^
ской агрессии оказали правящие круги западных держав.
Вторая мировая война, подготовленная международным
империализмом, началась как война захватническая,
несправедливая со стороны обеих схватившихся между
собой империалистических группировок. Народы,
подвергшиеся агрессии со стороны фашизма, вели войну
справедливую, освободительную. Вступление Советского Союза в
эту войну, в результате нападения на него германского
фашизма, усилило ее справедливый и освободительный
характер, способствовало созданию антигитлеровской
коалиции.
Английские буржуазные историки в целом
оправдывают политику «умиротворения» правительства Чемберле-
на, критикуя лишь ее отдельные стороны. Они стремятся
не затрагивать пороки капиталистической системы,
породившей войну, и пытаются возложить вину за ее
развязывание на отдельных буржуазных деятелей или на
Советский Союз. Так, Дж. Селби в книге «Вторая мировая
война» всю/вину за подготовку войны возлагает на
Гитлера1. Приводя сравнение между первой и второй
мировыми войнами; он совершенно не замечает тех сил,
которые породили их, обходит молчанием монополистические
группировки, которые поставили у власти Гитлера и
вручили ему меч для борьбы против коммунизма.
Значительно дальше Дж. Селби идет У. Лэкёр. Его
концепция — войну подготовили Советский Союз и
Германия2. При этом автор пытается скрыть два важных
факта: первый, что Советский Союз на протяжении
всего времени своего существования ведет неустанную
борьбу за мир, коллективную безопасность в Европе и
на всем земном шаре; второй, что политика
гитлеровского руководства, обслуживавшего интересы
капиталистических монополий, была политикой агрессии,
политикой порабощения других народов. Эти две
совершенно противоположные политики имеют разнйе классовые
* J. М. S е 1 b у. The Second World War. London, 1967, pp.
8—10.
2 W. Laqueur. Russia and Germany. London, 1965, pp.
137.

и социальные основы, разные политические курсы.
«Раскрывая» причины возникновения войны, У. Лэкёр
подводит к ним и классовую основу (на буржуазный лад!), при
этом фашизм показывает как массовое движение, чего не
могли понять, по его утверждению, советские и другие
народы Европы.
О-том, что такое фашизм, выступавший под вывеской
национал-социализма, и чьим слугой был Гитлер,
написано много книг. Мы приведем лишь несколько примеров,
которые показывают, что он нес советскому и другим
народам Европы и что очень хорошо усвоили эти народы,
испытавшие все ужасы гитлеровского «нового порядка».
В одном из распоряжений имперского министра
оккупированных восточных областей Розенберга (август 1941 г.)
сказано, что все население этих областей подлежит
общественной трудовой повинности, а «евреи мужского и
женского пола в возрасте от 14 до 60 лет подлежат
мобилизации на принудительные работы» К Советские
военнопленные сводились в рабочие команды и направлялись на
самые тяжелые работы на предприятия германских
монополий «Герман Геринг верке», «ИГ Фарбениндустри»,
«Рейхсверке» и др., где «была настоящая каторга,
отягощенная издевательствами, истязаниями, безнаказанными
массовыми убийствами» 2. А миллионы ни в чем не
повинных людей, замученных в лагерях смерти, разве не
говорят о том, что такое фашизм?
На оккупированных территориях Советского Союза,
Польши, Франции и других стран фашисты нещадно
грабили, сеяли смерть, разрушали материальные
ценности. Вот о чем свидетельствуют очевидцы пребывания
национал-социалистов на польской земле, в Варшаве.
С ожесточенностью изощренных садистов гитлеровцы
разрушали квартал за кварталом. Крупнейшие
промышленные предприятия стерты с лица земли. Жилые дома
взорваны или сожжены. Городское хозяйство разрушено.
Десятки тысяч жителей уничтожены, остальные изгнаны.
Город мертв3. Десятки тысяч городов и других
населенных пунктов уничтожили гитлеровцы на советской
земле.
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. 2. М., Юриз-
дат, 1966, стр. 200—201.
2 Т а м же, стр. 276—277.
3 Архив МО СССР, ф. 233, оп. 2382, д. 525, л. 6.
138

Фашизм нес рабство и нищету порабощенным
народам. Это хорошо понимают и английские историки и
публицисты. Так, С. Вулф пишет, что «если бы Гитлер
выиграл войну, то совершенно ясно, что, захватив другие
страны, он превратил бы их народы в своих рабов и
сателлитов» *. Но многие (как У. Лэкёр и др.) пытаются
скрыть это от своих, особенно молодых, читателей или
показать в ином, «гуманном» свете.* Фальсификация
потребовалась им, очевидно, для того, чтобы оправдать
нынешний милитаризм Западной Германии, подготовить
идеологическую почву для дальнейшего сближения
Англии с западногерманскими реваншистами на
антикоммунистической, антисоветской основе.
Что же касается Гитлера, то он был ставленником
монополистических кругов и военщины фашистской
Германии, которым для ведения тотальной, захватнической
войны необходим был диктатор во всех областях жизни.
Принцип фюрерства был насажден и осуществлялся лишь
благодаря поддержке широких кругов германской
реакции, особенно военщины. Идеологией Гитлера являлась
фашистская, человеконенавистническая идеология, о чем
умышленно забывают английские реакционные
историки. /
Другие буржуазные историки Англии выступают
несколько в ином плане и с иных позиций. Так, Д. Скотт-
Даниель и Джон Батлер пытаются на документальной
основе более или менее объективно осветить этот вопрос
и показать агрессивную направленность внешней
политики германского фашизма. В своих трудах они порой
подвергают критике деятельность гитлеровской клики и
осуждают политику «умиротворения» правительства Чем-
берлена. Однако и здесь истинные причины
происхождения войны полностью не раскрываются, а внешняя
политика Советского Союза в предвоенные годы преподносится
в искаженном виде. Буржуазные историки в Англии, как
правило, замалчивают усилия СССР, направленные на
создание коллективной безопасности, и всячески
оправдывают участников мюнхенского сговора.
Таким образом, английская буржуазная историография
не указывает причины, породившие войну, и не
раскрывает ее характера, ибо это разоблачило бы истинную сущ-
1 S. Woo If. European Fascism. London, 1968, p. 87.
139

яость империалистической политики Запада. На эти
вопросы дает исчерпывающие ответы только марксистско-
ленинская историография. Р. Палм Датт в своем труде
«Интернационал» (1964 г.) пишет: «Вторая мировая
война коренным образом отличается от первой тем, что ее
характер и развитие определялись одним весьма
существенным фактором. Дело в том, что вторая мировая война
велась в условиях поделенного мира, когда на одной
шестой части территории земного шара существовало
первое мощное и независимое социалистическое
государство. Противоречие между социализмом и империализмом
было основным противоречием международного
положения; все другие противоречия, даже наиболее
ожесточенные разногласия в империалистическом лагере, носили
второстепенный характер» !.
Вторая мировая война — очень слож-
Тайвый смысл ное социальное явление. Она возникла
политики *
«умиротворения» в условиях общего кризиса
капитализма, когда уже существовало могучее
социалистическое государство — Советский Союз, поэтому
«явилась выражением двух групп противоречий:
во-первых, между двумя капиталистическими коалициями и,
во-вторых, между капиталистическим миром в целом и
Советским социалистическим государством»2. Именно это
и определило «косоглазие» внешнеполитического курса
британского правительства накануне войны. В основу его
были положены социально-экономические интересы
господствующих классов Великобритании, расколовшие ятот
курс на два основных направления: выступления против
первого в мире социалистического государства, с одной
стороны, и борьба против капиталистических
конкурентов — с другой. Именно это объясняет тот факт, что острие
политики «умиротворения» было направлено прежде всего
против СССР. «Все объясняется тем, что Гитлер поклялся
возглавить «великий крестовый, поход» против Советского
Союза. Таков был путь, приведший ко второй мировой
войне»3. Правительства западных держав усыпляли себя
1 Р. Палм Датт. Интернационал. Перевод с английского.
М., изд-во «Прогресс», 1966, стр. 258.
2 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945.
Краткая история, стр. 27.
3 Р. ПалмДатт. Интернационал, стр. 259.
140

проектами разных пактов и сделок в поШтке откупитьсй
рт агрессоров в ущерб безопасности СССР и других
государств. Они пасовали перед Гитлером и Муссолини,
ныстилая им дорогу к развязыванию агрессии все новыми
ц новыми уступками до тех пор, пока не началась вой-
н& К Это важнейшее положение умалчивается многими
английскими буржуазными историками. Наиболее
реакционные историки открыто сокрушаются, что
разгромленной в войне оказалась фашистская Германия2. Как
говорится, шила в мешке не утаипй» — против социального
прогресса и демократии империалисты выступали единым
фронтом.
Безнаказанное вмешательство фашистской Италии и
гитлеровской Германии в гражданскую войну в Испании
на стороне реакционных мятежников многие английские
историки считают попустительством со стороны западных
держав. Но то, что это «попустительство» было не чем
иным, как репетицией борьбы фашизма с «красной
опасностью», ускользает от их внимания. Тот факт, что за
действиями нацистов в это время пристально и с
одобрением следили их западные опекуны, признает даже
Алан Кларк, многие строки книги которого «Барбаросса»
таят в себе дюдвох для доверчивого читателя. Он пишет,
что в те годы «политическая позиция западных держав
свидетельствовала о том, что они ждут от Германии
выступления против СССР и подталкивают ее к этому»3.
Это хорошо чувствовал Гитлер и ловко использовал
сложившуюся обстановку в своих преступных целях. 12
марта 1938 года бронетанковые части 8-й немецкой армии
перешли австрийскую границу и оккупировали Австрию.
Насильственное присоединение Австрии (аншлюс)
явилось своего рода прелюдией к захвату Чехословакии и
нападению на Польшу, к развязыванию мировой войны.
События развивались стремительно, как цепная
реакция, — причем все мероприятия проходили под лозунгом
поисков мира. Западная Европа и Америка созерцали все
это, по выражению Б. Питта, как посторонние
наблюдатели из числа миротворцев.
* А. А. Громыко. Вопросы международного положения и
внешней политики Советского Союза. «Известия», 10 июля 1969 г.
2 G. Thayer. The British Political Fringe. London, 1965.
3 А. С1 a r k. Barbarossa, p. 56.
141

Й опять, как и в двадцатые годы, мир, оказывается,!
был единственным стремлением всех правительств Запа-1
да, всех версальцев... и даже Гитлера. «Мы полны реши-/
мости, — фарисейски, декларативно заявляли Гитлер ц
Чемберлен, — продолжать наши усилия с целью устране-1
ния возможных источников разногласий и, таким обра^
зом, содействовать обеспечению мира в Европе» !. Это на
словах. На деле же версальцы вместе с Гитлером
усиленно разрушали мир, на всех парах шли к войне.
Немногим более тридцати лет назад в Мюнхене
западные державы подписали одно из самых позорных
соглашений в истории. Правящие круги Англии и Франции
при активной поддержке США отдали Гитлеру на
растерзание Чехословакию и тем самым открыли ему путь
на Восток —путь, еще с XIII века известный в истории
под названием «дранг нах Остей». В Европе запахло
порохом. Гитлер спешил. Тучи военной грозы сгущались, и
вскоре грянул гром. Чемберлен пожинал плоды своих
усилий. Таким образом, Мюнхен оказался не только
трагедией Чехословакии, но и прелюдией второй мировой
войны.
Сейчас английские буржуазные историки стараются
всячески оправдать действия своего правительства в
мюнхенские дни. Они пишут о том, что правительство было-
де вынуждено пойти на этот шаг, так как «вся Англия
требовала мира», «вся Европа жаждала покоя» и т. д.
Чемберлена и Даладье рядят в рубища мучеников,
знавших, на что идут, и принесших себя в жертву
общественному мнению.
Оправдывая «умиротворителей», Дж. Талл и П. Бул-
вер пишут: «Они проглядели или просто забыли о том,
что все чехословацкие оборонительные сооружения
находятся на территории, отдаваемой Германии»2. Авторы
этих строк, являясь преподавателями и лекторами,
принимают активное участие в процессе формирования
общественного мнения в Англии, и им должно быть яснее,
чем их слушателям, что в Мюнхене ничего не
«проглядели» и ничего не «забыли». Дж. Селби вынужден
признать, что, «принимая условия Гитлера и заверения в
1 А. Е d е п. The Eden Memoirs, p. 29.
2 G. Tull, P. Bulwer. Britain and the World in the 20-th
Century. London, 1966, p. 164.
142

том, что у него больше не будет территориальных
притязаний в Европе, они согласились уговорить чехов
передать немцам Судетенланд. Так Чехословакия была
предала державами, которые ее создали и от которых она жда-
j^a помощи» К
Некоторые участники этой сделки считали
Чехословакию «мертворожденным детищем Версаля», с которым
можно не считаться и поступать как заблагорассудится.
Чехословакия явилась жертвой чудовищного заговора
международного империализма. Дело в том, что для
осуществления «дранг нах Остен» Гитлеру необходимо было
приблизить свои исходные позиции к границам
Советского Союза, укрепить военно-промышленный потенциал
и пополнить арсенал германской армии. В этом
отношении Чехословакия была наиболее выгодным объектом для
гитлеровцев.
Еще в прошлом веке Бисмарк заметил, что тот, кто
владеет Чехословакией, владеет ключом к Европе.
29—30 сентября 1938 года Чемберлен вручил эти ключи
Гитлеру. Мнение чехословацкой стороны даже не было
выслушано. Ей просто' предъявили ультиматум, который
был принят Бенешем, тогдашним президентом
Чехословакии, несмрСгря на то, что «в течение шести месяцев,
предшествовавших Мюнхену, со стороны Советского
Союза было дано, как подсчитали историки, десять
публичных и четырнадцать частных заверений о готовности
выполнить свои обязательства и оказать военную помощь
Чехословакии, причем даже в том случае, если этого не
сделает Франция, связанная с Чехословакией
договором» 2.
Чехословакия была ценой, заплаченной западными
державами за мир в Европе, — таков компромиссный
вывод, навязываемый общественному мнению в Англии.
Опровержение этой концепции можно найти на том же
книжном прилавке, среди книг тех же авторов, не
питающих симпатий ни к Советскому Союзу, ни к другим
странам социалистического содружества. Ф. Кук,
например, пишет: «Чрезвычайно консервативное английское
правительство всегда вызывало подозрение у русских, а
то, что произошло в Мюнхене в 1938 году, обратило эти
* J. M. S е 1 b у. The Second World War, p. 15.
2 «За рубежом», 1968, N° 40, стр. 16.
ИЗ

подозрения в глубокую уверебность. Тогда Россия
предложила западным союзникам объединить силы и предот-«
вратить акт насилия гщлеровской Германии над Чехо-/
Словакией. Россия даже'не удостоилась ответа. Франции
и Англия сепаратно сдались Гитлеру, и были явные при]
знаки того, что влиятельные элементы в правительстве!
Англии и других странах отнюдь не искали дружбы <j
Россией и ее помощи, а, напротив, льстили себя надеждой,
что неутолимая жажда Гитлера может быть направлена
на Восток и удовлетворена на просторах России» *.
Не мир сберечь для Европы, а утолить жажду
агрессора на просторах России — такова истинная цель
британских и французских мюнхенцев. Происшедшая после
Мюнхена драма подтверждает этот вывод. Запад всячески
помогал Гитлеру раскручивать маховик военной машины.
В то напряженное время все прогрессивное
человечество затаив дыхание следило за развитием событий,
осуждало гитлеровскую агрессию. Советское правительство
неоднократно подтверждало готовность выполнить свои
обязательства по договору о взаимопомощи с
Чехословакией. С этой целью советское командование в сентябре
1938 года провело ряд мероприятий стратегического
характера. На западном направлении в боевую готовность
были приведены танковый корпус, 30 стрелковых и
10 кавалерийских дивизий, 3 отдельные танковые
бригады, 12 авиационных бригад и 7 укрепленных районов.
Вслед за этим в боевую готовность было приведено еще
30 стрелковых и б кавалерийских дивизий, 2 танковых
корпуса и 15 отдельных танковых бригад. Одновременно
в западных приграничных и внутренних округах вплоть
до Волги и Урала осуществлялась частичная
мобилизация, в результате которой войска получили
дополнительно 328 700 человек. Для усиления чехословацких ВВС
советское командование срочно подготовило 4
авиационные бригады в составе 548 боевых самолетов 2.
Трудящиеся Чехии, Моравии и Словакии по призыву
и под руководством КПЧ решительно выступили против
происков международного империализма, за целостность
и независимость Чехословакии. В манифестациях, пети-
1 F. J. Cook. The Warfare State. London, 1963, p. 73.
2 См. Советско-чехословацкие отношения 1918—1939. M., изд-во
«Наука», 1968, стр. 218—226,
144

циях, обращениях к своему правительству, на митингах
и собраниях они выражали готовность стойко защищать
свое государство. Готовность драться с врагом выражали
и чехословацкие вооруженные силы1, рассчитывавшие
на помощь своих союзников. 23 сентября в стране была
объявлена мобилизация. 27 сентября «в Чехословакию
прибыл представитель Советской Армии, который заявил,
что Советский Союз готов немедленно «оказать
чехословацкой армии помощь, и в первую очередь авиацией, если
правительство Чехословакии обратится с просьбой о
такой помощи»2.
Верность Советского Союза интернациональному долгу
сохранилась в памяти чехословацких трудящихся. Они
никогда не забудут, что в 1938 году, когда решалась
судьба народов Чехословацкой республики и самого
существования их государства, только Советский Союз остался
верным своим обязательствам и был готов выполнить
их до конца.
Соотношение сил в то время было не в пользу
фашистской Германии; «Пятидесяти немецким дивизиям
противостояли одновременно сорок чехословацких дивизий, сто
французских дивизий и намного более мощные
вооруженные силы Советского Союза. Дорогу Гитлеру можно было
открыть только изнутри. А это должен был сделать Невил
Чемберлен, глава правительства Великобритании»3.
Нет сомнения, что совместными усилиями
гитлеровская агрессия против Чехословакии могла быть
предотвращена. Но дело в том, что «в английских правящих кругах
считали, что, конечно, с военной точки зрения, Англия,
Франция, Советский Союз и Чехословакия могли бы дать
сокрушительный отпор Гитлеру, но в результате эторо
Чехословакия стала бы коммунистической, с Гитлером
было бы покончено и в перспективе была бы еще и
коммунистическая Германия»4.
Вот, оказывается, чего больше всего боялся британский
империализм! По свидетельству тогдашнего министра
иностранных дел Великобритании лорда Галифакса,
английские правящие круги считали Германию «бастионом
1 См. Рождение чехословацкой Народной армии. М., Воениздат,
1959, стр. 64.
2 Та м же, стр. 67—68.
3 Р. ПалмДатт. Интернационал, стр. 266.
4 Т а м же, стр. 267.
10 Зак. 144
Н5

Запада против большевизма» К Ей и отводилась роль
ударной силы против Советского Союза в планах
международной реакции. Страх перед мировым революционным
процессом подталкивал британские правящие круги на
союз с Гитлером в ущерб интересам своей страны, в
ущерб английскому народу.
Мюнхенцы заме- Англий™ие буржуазные историки стре-
тают следы мятся ныне утаить или обелить
позорное предательство империалистических
кругов Запада, совершенное в отношении Чехословакии в
1938 году, а затем и Польши в 1939 году. Дж. Талл и
П. Булвер пытаются создать у читателей впечатление,
будто, заключив мюнхенское соглашение, западные
союзники загнали Гитлера в тупик, откуда ему уже не было
бы выхода, если бы опять не Советский Союз, политика
которого опрокидывала планы Запада на переустройство
Европы под предлогом сохранения мира. Не прошло и
года после мюнхенской сделки и захвата Чехословакии,
как Гитлер заявил о своем решении насильственно
присоединить к Германии часть Польши. По мнению этих
авторов, для европейских стран в то время «вопрос
заключался в следующем: рискнет Гитлер пойти на войну
с Англией, Францией и Россией путем захвата Польши?
Наконец, он решил обезопасить себя от России, отделив
ее от Франции и Англии, так как в то время эти три
державы вели переговоры. Так он «откупил» Россию,
подписал со Сталиным пакт о ненападении»2. О том, что
Советский Союз якобы «не был заинтересован» в
своевременных выступлениях против фашистской агрессии,
пишет и маститый историк Великобритании Д. Скотт-Дани-
ель в своей большой и во многом объективной книге
«Вторая мировая война» 3.
Эта версия, прививаемая английскому читателю, таит
в себе много лжи. Во-первых, она наталкивает на мысль,
что Гитлер, вероятно, не начал бы агрессивных действий
против Польши, если бы Советское правительство не
заключило с Германией договора о ненападении. А
нападение на Польшу явилось началом второй мировой войны.
Значит, война могла и не начаться 1 сентября 1939 года.
1 «Известия», 19 августа 1969 г.
2 G. Tull, P. Bui we r. Britain and the World in the 20-th
Century, p. 165.
3D. Scott-Daniel 1. World War Two, p. 7.
146

Это зависело якобы от поведения Советского Союза.
Нелепость такого рассуждения очевидна. Как в дни,
предшествовавшие захвату Австрии и Чехословакии, так и в
канун нападения Германии на Польшу. Англия не
пожелала заключить никаких соглашений с Советским Союзом,
направленных против угрозы немецко-фашистской
агрессии в Европе. Одни предложения Советского
правительства по этому вопросу были отвергнуты, на другие
западные державы не дали даже ответа. Так о каком же
тройственном отпоре говорят Талл и Булвер?
Во-вторых, читателю внушают, что Советский Союз
заключил договор о ненападении с Германией в тот
момент, когда велись переговоры о совместных действиях
против Германии между Англией, Францией и СССР.
В мае —августе 1939 года в Москве действительно
проходили англо-франко-советские переговоры. Советская
военная делегация, имея полномочия своего
правительства подписать военную конвенцию по вопросам
организации обороны против агрессии в Европе, официально
заявила, что Советский Союз выставит 120 стрелковых
дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий,
9—10 тыс. танков, 5—5,5 тыс. самолетов. Англия и
Франция должнь^ в этом случае выставить 70 процентов от
указанных сил СССР и немедленно начать активные
действия против главного агрессора *. Однако правительства
Англии и Франции предприняли все для того, чтобы
сделать эти переговоры бесплодными. В состав делегаций
были включень* второстепенные деятели, и без полномочий
на подписание договора. В секретной инструкции
английской миссии указывалось, что правительство Англии «не
желает брать на себя какие-либо определенные
обязательства», которые могут «связать ему руки»2. Советский
Союз своевременно вскрыл коварные замыслы западных
держав оставить СССР с Гитлером один на один и
принял соответствующие меры.
Общеизвестен и неоспорим тот факт, что Советское
правительство пошло на переговоры с Германией и 23
августа 1939 года подписало советско-германский договор о
ненападении, лишь убедившись в полной бесплодности
1 См. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., изд-во
АПН, 1969, стр. 192.
2 Т а м ж е, стр. 189.
10*
147

переговоров с представителями Англии и Франции.
Дальнейшее развитие событий подтвердило правильность
этого шага Советского правительства, который разбил
замысел англо-французских империалистов изолировать СССР.
Перед Коммунистической партией и Советским
правительством встала сложная дилемма: или дать втянуть себя
в результате антисоветской политики Англии и Франции
в войну с гитлеровской Германией в невыгодной
обстановке изоляции, или выиграть время для укрепления
обороноспособности страны. Коммунистическая партия избрала
второй — единственно правильный путь, который привел
советский народ к закономерной победе.
В-третьих, английские буржуазные историки
пытаются скрыть от народов решительную позицию и упорную
борьбу Советского Союза за коллективную безопасность
в Европе, за предотвращение войны. Они пытаются
затушевать агрессивный, антисоветский курс Запада, который
способствовал Гитлеру в развязывании агрессии
невиданного масштаба.
Отдав Чехословакию Гитлеру в надежде, что тот
немедленно развернет военные действия против Советского
Союза, Англия и Франция не долго почивали на лаврах.
Появились признаки того, что Германия готовится к
действиям против них на Западе. В 1939 году на совещании
руководителей вермахта Гитлер подтвердил это. «Мы, —
сказал он, — можем выступить против России лишь после
того, как освободимся на Западе» *. Для того чтобы
подорвать восточноевропейские позиции Англии и Франции,
Гитлер решил сначала разделаться с Польшей.
О том, как и по чьей вине пала Польша, английские
буржуазные историки распространяют, например, такую
версию: «Через год (после захвата Чехословакии. —
Прим. авт.) Гитлер решил присоединить к Германии
«польский коридор»... Франция и Англия наконец
перешли к действиям...» Но: «Польше союзники могли мало
чем помочь. От русской помощи Польша отказалась ввиду
заключенного между Германией и Россией пакта о
ненападении» 2.
Эта версия, как и все другие, придуманные для реаби-
1 «Совершенно секретно! Только для командования!», стр. 78.
2 J. M. Selby. The Second World War, pp. 11, 16.
148

литации Цикичных маневров айглийской дипломатий й
политики, изобилует ловко затушеванной ложью.
Ложь первая — от русской помощи Польша отказалась
ввиду заключенного между Германией и Россией пакта
о ненападении. Правительство Советского Союза
предлагало Польше помощь еще задолго до заключения
договора о ненападении. Буржуазно-помещичья Польша
отказалась. Ее правительство в то время строило свою политику
на антисоветской основе и носилось с идеей создания так
называемого нейтрального блока, который, по английской
же оценке, «в действительности служил германским
целям ослабления существующей дипломатической
структуры Восточной Европы» *.
Ложь вторая — Польше союзники могли мало чем
помочь. Помочь Польше Англия и Франция могли. В то
время центральной проблемой в германской «большой
стратегии» был вопрос, над которым ломало голову
гитлеровское руководство: удастся ли захватить Польшу без
вмешательства западных держав или же на этот раз
тормоз мюнхенской политики не сработает и Германия
окажется перед тяжелой необходимостью ведения войны
на два фронта, которой она боялась и старалась избежать
в своей политике. И если бы англо-французское
руководство отнеслось тогда с должным пониманием к советским
предложениям о создании коллективной безопасности,
войны могло бы и не быть.
Впрочем, правительства Англии и Франции оказали
«помощь» Польше и Чехословакии. Именно ту, которую
они и стремились оказать: «помогли» Польше оказаться
один на один с Гитлером и быть побежденной,
Чехословакии — сложить перед ним оружие и надеть на шею
чехословацкого народа ярмо фашизма. Все это делалось для
того, чтобы не отпугнуть Гитлера от идеи похода на
Восток, открыть путь фашистам для нападения на Советский
Союз.
Ложь третья — когда Гитлер решил захватить
Польшу, Франция и Англия наконец перешли к действиям.
Акт, преисполненный сознанием долга и благородством!
Действительно, Англия и Франция 3 сентября 1939 года
объявили войну Германии. Поводом послужило нападение
1 «Survey of International Affairs». The World in March, 1933,
pp. 264-265.
149
^v

Германии на Польшу. Но ведь этот акт уже ничего не
мог изменить. Польшу спасать было уже поздно. Предав
польский народ, международная реакция подвела
Гитлера к западным границам Советского Союза. Не поэтому
ли за объявлением войны Германии выстрелов не
последовало? Франция и Англия если и перешли к действиям,
то к действиям другого порядка.
Теперь история знает, что в это время самые активные
действия велись на «невидимом фронте», действия,
направленные против Советского Союза К К этому времени
в европейскую интригу активно ввязались Соединенные
Штаты Америки, значительно расширив масштабы
антисоветских заговоров. Империалисты ожидали нападения
Германии на СССР. Даже малейшие признаки создания
коллективной безопасности пугали их. Так, 28 марта
1941 года Черчилль писал Идену: «Нельзя ли допустить,
что, если будет создан объединенный фронт на Балканах,
Германия может отказаться от нападения на Россию,
имея в виду поступающие сведения от различных
источников о крупном сосредоточении (немецких войск) в
Польше и интриги в Швеции и Финляндии?»2 Черчилль
боялся, как бы Гитлер не передумал и не изменил своему
намерению напасть на Советский Союз.
Но у Гитлера были свои планы. 10 мая 1940 года
немецкие войска нанесли удар по французским и
английским войскам во Франции, опровергнув Амнение
союзников о том, что германское наступление будет продолжено
на Восток. После короткой схватки Франция пала.
Устранив угрозу на Западе, Гитлер снова повернул на
Восток. Он теперь считал, что «нападение на Россию
будет не вторым, а первым и последним фронтом» 3.
Сколько лет правящие круги Великобритании ждали этого
момента, помогая Гитлеру в подготовке агрессии! И смехот-
1 Подробно этот период описывают: П. А. Жилин. Как
фашистская Германия готовила нападение на Советский Союз. Мм
Воениздат, 1966; С. П. Соловьев. Замыслы и планы. М., Воениз,-
дат, 1964; В. А. С е к и с т о в. Война и политика. Мм Воениздат,
1970; В. С. Коваль. Правда о заговоре против Гитлера 20 июля
1944 г. Киев, 1961; Д. М. Проз к то р. Агрессия и катастрофа. М.,
изд-во «Наука», 1968 и др.
2 W. S. Churchill. The Second World War. Vol. 3. London,
1950, p. 151.
3 А. С 1 a r k. Barbarossa, p. 52.
150

ворной выглядит сейчас попытка А. Кларка объяснить
движение гитлеровцев на Восток какими-то силами
природы или историческими закономерностями. Агрессия
гитлеровской Германии против Советского Союза была
тщательно подготовлена антисоветской политикой и
практикой правящих кругов главных капиталистических
держав Запада. Эта политика привела к Мюнхену —
империалистическому сговору на антисоветской,
антисоциалистической основе. Особая роль в подготовке мюнхенской
сделки принадлежит британскому империализму,
правительству во главе с Невилем Чемберленом. Западные
«демократы» ценою Чехословакии, а затем Польши открыли
Гитлеру путь на Восток. Война стала неизбежной.
«Советское правительство, — указывается в Тезисах
ЦК КПСС «50 лет Великой Октябрьской
социалистической революции», — предпринимало энергичные усилия
для создания системы коллективной безопасности в
Европе с тем, чтобы преградить путь войне. Эти усилия
натолкнулись на сопротивление западных политиков —
«мюнхенцев», стремившихся направить фашистскую
агрессию против СССР и вступить в союз с Гитлером.
В этой сложной обстановке Советский Союз заключил
договор о ненападении с Германией, который расстроил
расчеты империалистов и позволил выиграть время для
укрепления обороны страны. Но предотвратить войну в тех
условиях оказалось невозможным. При попустительстве
правящих кругов Запада гитлеровская Германия
развязала вторую мировую войну» К
Роль Англии в достижении победы
В представлении английских историков основными
событиями второй мировой войны, опираясь на которые они
строят версию о решающей роли Англии в достижении
победы над фашистской коалицией, являются следующие:
— битва за Англию (август — октябрь 1940 года);
— поражение итало-германских войск в Северной
Африке. Сражение при Эль-Аламейне (октябрь — ноябрь
1942 года);
— высадка англо-американских войск в Сицилии и
1 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции.
Тезисы ЦК КПСС. М, Политиздат, 1967, стр. 18.
151

вторжение в континентальную Италию (июль — сентябрь
1943 года);
— вторжение в Северную Францию (июнь 1944 года).
Битва за Англию занимает видное место в английской
историографии второй мировой войны, так как являет
собой первый успех Англии в войне после ряда позорных
политических и военных поражений. По мнению
английских историков, эта битва, в которой народ Англии
продемонстрировал твердую решимость отстоять свою
независимость, частично - смыла позор Мюнхена, пассивного
выжидания в сентябре 1939 года и поражения во
Франции в мае 1940 года.
Террористическая воздушная война, начатая
гитлеровской Германией против Англии 1 августа 1940 года и
вошедшая в английскую историю как битва за Англию,
была вызвана предательской по отношению к своему
народу политикой правящих кругов Англии и
Франции, не предпринявших активных действий против
Германии в начале войны.
■г ч Период со дня объявления Англией и
'Странная воинам >*. w «* п
на Западе Францией воины Германии и до
начала фактических военных действий
между сторонами в мае 1940 года в истории Европы
принято называть «странной войной»i вследствие того, что
активных боевых действий не велось, хотя войска
противников и находились в непосредственном соприкосновении
на франко-германской границе.
Дж. Селби, оправдывая бездействие
англо-французских войск в период «странной войны», утверждает,
например, «что наступление большими силами могло
привести к большим потерям... что сторона, которая
предпримет наступление, будет сокрушена смертоносным
огнем обороняющегося» 2. Поэтому никаких боевых
действий не велось в надежде, что Германия не рискнет быть
сокрушенной англо-французской обороной.
Большая политика англо-французского руководства в
Европе проводилась в то время под прикрытием легенд
о неподготовленности Англии и Франции к войне и
чрезмерной мощи Германии, которая вынуждала Запад идти
на уступки Гитлеру.
1 Английское название «phony war», переводимое как «странная
война», означает: фальшивая, мнимая, показная война.
2 J. M. Selby. The Second World War, p. 52,

Несмотря на to что эти оправдания не еоотве*стйуют
действительности, в западной исторической литературе
они не оспаривались. Лишь в 1968 году в Лондоне
журналистом-историком Ионом Кимче была издана книга, в
которой автор на основании многочисленных документов
(главным образом английских, французских и немецких)
делает вывод о том, что «еще в сентябре 1939 года
решительные военные действия могли привести к концу
второй мировой войны» и что ответственность за то, что они
не были начаты, «разделяют генеральные штабы Англии
и Франции и их правительства» *.
К началу сентября, пишет Кимче, «французы
обладали пятикратным превосходством в живой силе...
абсолютным в бронетанковой технике, так как у немцев на
Западе совсем не было танков, значительным превосходством
(вместе с англичанами) в воздухе и подавляющим на
море. В течение трех недель, — продолжает автор, —
ворота в Германию были открыты для французской армии,
английской авиации и флота»?. Это действительно так,
ибо в сентябре главные силы Германии —65 дивизий и
бригад, в том числе 41 пехотная, И танковых и
моторизованных с 2,8 тыс. танков, поддержанные 2 тыс.
самолетов,—были ^ошены против Польши3.
О качестве и боеспособности немецких войск, которым
противостояли бы объединенные силы Франции и Англии,
автор пишет: «На недостроенной линии Зигфрида у
немцев было 8 недоукомплектованных регулярных дивизий и
25 неукомплектованных и недооснащенных дивизий:
территориальных, резервных и гражданской обороны»,
располагавших лишь «трехдневным запасом боеприпасов
стрелкового оружия»4. Линия Зигфрида, по выражению
одного немецкого генерала, в это время представляла
собой «не многим более чем «потемкинскую деревню»5,
так как находилась в стадии строительства. «Французская
армия, — продолжает Кимче, — была отмобилизована и
готова к действиям. Английский флот приведен в боевую
готовность и выведен в море. Английская авиация рас-
1 I. Kimche. The Unfought Battle. London, 1968, p. 145.
2 I b i d e m, p. 87.
8 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945.
Краткая история, стр. 22. х
4 I. К i m с h e. The Unfought Battle, pp. 1—2.
5 I b i d e nCp. 94.
153

полагала сильным по тому времени ядром —
стратегической бомбардировочной авиацией, чего не было у
немцев..» Таким образом, мощные силы стояли в готовности
к действиям» К
Чем же объясняется то, что правительства Англии и
Франции не начинали решительных действий против
агрессора? На Западе, пишет Кимче, причину бездействия
Парижа и Лондона принято оправдывать
«пацифистскими настроениями масс и нежеланием французской и
английской армий воевать». Кимче опровергает этот довод.
«Общественное мнение, — пишет он, — требовало
решительных военных действий, а военные и политические
деятели не верили в них» 2.
Подлинной причиной бездействия правящих кругов
Англии и Франции было не неверие в решительные
действия, а то, о чем тот же автор сообщает в конце своей
книги: «Концепция нацистской Германии как оплота
против распространения русского коммунизма пользовалась
среди правящих кругов и господствующих классов
Великобритании и Западной Европы гораздо большей
популярностью, чем это представляет себе новое поколение 30 лет
спустя»3.
Б. Лиддел Гарт в одной из своих последних работ
также приоткрывает занавес, скрывающий причины
инертности Лондона и Парижа в то время. Он пишет, что там
«питали надежды» на то, что между германскими и
советскими войсками в Польше «начнутся трения», которые
«отвлекут силы Гитлера на Восток» 4.
Правительства Англии и Франции объявили войну не
из стремления спасти Польшу, а в результате сильного
давления антифашистски настроенного общественного
мнения. При этом, предав Польшу так же, как и
Чехословакию, они не теряли надежды направить Гитлера дальше
на Восток, против СССР. Версия же английских
буржуазных историков, будто Англия и Франция не были готовы
к боевым действиям в сентябре 1939 года, является
попыткой фальсифицировать события начальной стадии войны,
1 I. Kimche. The Unfought Battle. London, 1968, p. 124.
2 I b i d e m, p. 2.
3 Ibidem, p. 147.
4 The New Cambridge Modern History, ch. XXIV. Cambridge,
1968, p. 746. ...^lljj-I
154

в которую ввергли мир правящие круги этих стран,
отказавшись от сотрудничества с Советским Союзом.
Совершенно откровенно о надеждах политических
руководителей Лондона говорит реакционный английский
историк Дж. Фуллер, «Не могло быть никакого
сомнения, — пишет он, — что в 1939 году лучшей политикой
для Великобритании было бы держаться вне войны,
предоставив Германии и СССР громить друг друга, а тем
временем быстро вооружаться... Если бы Россия стала
побеждать, Гитлер был бы дискредитирован и могла быть
оказана поддержка Германии. В противном случае
можно было при благоприятных условиях вторгнуться
в Германию с запада» *.
Битва за Англию РазгРом англо-французских войск и
поражение Франции в результате удара
германских вооруженных сил в мае 1940 года явились
логическим завершением политики и стратегии Чемберлена
и Даладье в сентябре 1939 года или тем, как говорят
англичане,* на что Англия и Франция сами
напрашивались.
Бесславно проиграв сражение за Францию,
Великобритания едва унесла ноги с континента и осталась один
на один с Германией. Теперь не оставалось ничего
другого, как вступить в битву за Англию.
Общую обстановку в Англии в июне 1940 года
английские авторы рисуют в мрачных тонах. Алан Кларк:
«Французы были сломлены... а англичане оказались
запертыми на своих островах и зализывали раны в полном
бессилии»2. Лиддел Гарт: «Если бы немцы высадились
в Англии в течение месяца после падения Франции,
шансов на сопротивление было бы мало... В Англии была лишь
одна достаточно оснащенная дивизия» 3.
К битве за Англию, по утверждению большинства
английских буржуазных историков, Гитлер готовился
серьезно; план вторжения «Морской лев» не был просто
блефом4. Однако вторжение не состоялось, так как немцы
1 J. F. С Fuller. The Conduct of War 1789—1961. London,
1961, pp. 264.
2 А. С I a rk. Barbarossa, p. 52.
3 The New Cambridge Modern History..., p. 757.
4 P. Young. World War 1939—1945. London, 1966, pp. 71—75;
D. Scott-Daniel 1. World War Two, p. 33.
155

якобы не были в состоянии сломить сопротивление
английской истребительной авиации и сокрушить
моральный дух населения Англии. Убедившись в безнадежности
затеянного им предприятия, пишет П. Янг, Гитлер был
вынужден отменить операцию «Морской лев»1. Эту же
версию пропагандирует Г. Пикок2.
Справедливо отмечая мужество населения Англии и
успешные действия английской истребительной авиации,
большинство буржуазных историков часто умалчивают об
основном, т. е. о подготовке фашистской Германии к
нападению на СССР. Впрочем, некоторые признают
решающее значение этого фактора. Например, Лиддёл Гарт
пишет: «Гитлер и не готовился к вторжению в Англию,
даже не разрабатывал никаких планов... Он позволил ан*
гличанам получить этот важный месяц (после их
эвакуации из Дюнкерка. — Прим. авт.), ожидая, что Англия
пойдет на заключение мира... Но наиболее важным
фактором было то, что внимание Гитлера снова обратилось
на Восток... Если бы Гитлер решил покорить Англию, ее
судьба была бы почти решена, потому что, хотя он и
упустил лучший момент завоевать ее с помощью вторжения,
он мог с помощью авиации и флота задушить ее
голодом» 3.
Гитлер спешил на Восток, так как именно Советский
Союз был главным препятствием на пути германского
фашизма к мировому господству. В то же время Гитлер
продолжал заигрывать с британским империализмом.
Поэтому совершенно беспочвенны утверждения некоторых
авторов, например Г. Макмиллана' о том, что в это время
Англия «оттянула начало выполнения плана
«Барбаросса» и тем самым помогла Советскому Союзу»4.
Битва за Англию является законной гордостью
английского народа, не сложившего оружия перед угрозой
нашествия агрессора. Однако своим спасением от
фашистского порабощения англичане обязаны Красной
Армии, в самоотверженной борьбе сломавшей хребет
фашистскому зверю.
1 P. Y о u n g. World War 1939—1945, p. 76.
2 H. L. Peacock. A History of Modern Britain 1815—1968.
London, 1968, p. 252.
3 The New Cambridge Modern History..., p. 758.
4 H. Macmillan. The Blast of War 1939—1945, London» 1967,
p. 148.
156

Эль-Аламейн Английские буржуазные историки соз-
и Сталинград Дали свою модель поворотных пунктов
второй мировой войны, К ним они
относят кроме битвы за Англию сражение у Эль-Аламейна
(Египет), битву за Атлантику, боевые действия
англоамериканских войск в сицилийской и итальянской
кампаниях, высадку союзников в Нормандии, операции в
'бассейне Тихого океана.
Сражение при Эль-Аламейне у них — объект № 1 для
восхваления, тон которому задал Черчилль —по его
распоряжению 15 ноября 1942 года по всей Англии звонили
колокола в честь этой победы. А в мемуарах он позже
писал, что эта победа «фактически знаменовала поворот
судьбы», так как была «самым решающим сражением на
суше» К Многие авторы считают Аламейн «одной из
величайших битв войны», приведших к ее успешному
завершению 2, другие пытаются поставить знак равенства
между победой советских войск в Сталинградской битве и
наступлением 8-й английской армии у Эль-Аламейна3.
П. Янг говорит читателям, что «коренной перелом
произошел в те ноябрьские дни 1942 года, когда Монтгомери
вышел победителем в битве за Эль-Аламейн, когда
русские после ^исторической обороны окружили немцев на
берегах Волги»4. В один ряд со Сталинградской битвой
ставит бои в Египте Д. Скотт-Даниель5. С такой же
версией выступил и фельдмаршал Монтгомери, Он не
постеснялся приравнять к Сталинградской битве боевые
действия под Эль-Аламейном и даже поставить их на
первое место: «Развитие операций в Северной Африке и
продвижение 8-й армии, а также советское наступление
от Волги стали поворотными пунктами войны: «ось»
была вынуждена перейти к обероне» б.
Эль-Аламейн и Сталинград не могут быть
сравниваемы, как не может быть преуменьшено значение цобед
Красной Армии осенью и зимой 1942—1943 годов.
1 W. S. Churchill. The Second World War. Vol. 4. Boston,
1950, pp. 534, 537, 538, 541.
2 J. M. Se 1 by. The Second World War, p. 49; F. Brennand.
Winston S. Churchill, London, 1965, p. 152.
3 A. Jamieson. Europe in Conflict. London, 1967, p. 276.
4 P. Young. World War 1939—1945, p. 246.
5D. Scott-Daniel 1. World War Two, p. 84.
eB. Montgomery. From Normandy to the Baltic. London,
1947, p. 2.
157

Английские реакционные историки не только
сравнивают Сталинград и Эль-Аламейн, но ставят победу под
Сталинградом в зависимость от успеха англичан в
Северной Африке. «Наступление с целью прорыва
сталинградского выступа, — пишет, например, Дж. Фуллер, —
началось 19 ноября, когда положение германских войск в
Северной Африке стало критическим» К
Советские войска перешли в контрнаступление в
ноябре 1942 года вне связи с боевыми действиями англичан
в Северной Африке. Решение об этом было принято
нашим Верховным Главнокомандованием еще в ходе
оборонительного сражения, а момент перехода в
контрнаступление трех фронтов определился конкретной обстановкой
под Сталинградом, когда противник уже не мог
продолжать наступление и начал переходить к обороне.
Английское наступление у Эль-Аламейна было
важным событием для Североафриканского фронта в 1942
году. Победа англичан имела большое значение в рамках
второстепенного, периферийного театра военных
действий. Объективно оценивая значение Победы в этом
сражении, Г. Пикок пишет: «Победа при Эль-Аламейне
была одной из важнейших для Англии, но Сталинградская
битва имела большее значение... Сталинград явился
подлинно поворотным пунктом в войне» 2.
Описание сицилийской и итальянской
Итальянская нам- кампаний и вторжения союзных войск
пения и курская ^ ^^
битва в Северную Францию тоже несет на
себе печать фальсификации,
направленной, с одной стороны, на преувеличение их роли
в войне, с другой — на преуменьшение роли Красной
Армии.
Так, П. Янг считает, что «сицилийская кампания
была смертельным ударом для сил «оси» 3. На
суперобложке книги У. Джэксона «Битва за Италию» написано, что
«двухлетняя борьба за Италию... была одной из
труднейших кампаний второй мировой войны»4. Сильно преуве-
1 Дж. Фуллер. Вторая мировая война 1939—1945 гг. Перевод
с английского. М., изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 334.
2 Н. L. Peacock. A History of Modem Britain.., p. 254.
3 P. Young. World War 1939—1945, p. 287.
4 W. Jackson. The Battle for Italy. London, 1967.
158

лйчйвает роль итальянской кампании Г. Макмиллан'.
А. Кларк без зазрения совести уверяет, что Гитлер
«отдал приказ прекратить операцию... войск под Курском»,
так как союзники высадились в Сицилии. «После
высадки союзников в Сицилии, — пишет он, — ОКВ
фактически перестал заниматься вопросами Восточного фронта» 2.
Алан Джэмисон, автор учебного пособия по
истории для студентов, вообще скрывает- от читателей
события на советско-германском фронте, решившие исход
войны. Подробно описьюая итальянскую кампанию, он
вскользь замечает, что в это время «русские тоже не
сидели сложа руки» 3. И ни слова больше.
Успех итальянской кампании был в значительной
мере предопределен победами Красной Армии. Под
Сталинградом была разгромлена итальянская армия, а
несколько позже на Воронежском фронте прекратили
существование остальные итальянские дивизии. Это сильно
сказалось на моральном состоянии итальянских войск в
Италии и Северной Африке. В мае 1943 года, лишенные
поддержки из Европы, итало-немецкие войска сдались в
плен в Тунисе.
Для начала операции в Сицилии англо-американское
командованце выбрало чрезвычайно выгодный момент,
опять-таки связанный с событиями на
советско-германском фронте. Высадка проводилась 10 июля, когда
Курская битва достигла своей кульминации, когда на этом
участке фронта происходило величайшее в истории войн
танковое сражение. Пытаясь предотвратить крах
Германии, Гитлер бросил под Курск все свои резервы,
сосредоточив там около 1 млн. солдат и 2700 танков. Закрома
вермахта были пусты, и англо-американские войска могли
смело начинать битву за Италию. Что же касается хода
боевых действий, то гитлеровское командование
прекратило наступление своих войск под Курском не из-за
высадки американцев и англичан в Сицилии, как это
пытается утверждать Кларк, а из-за того, что Красная
Армия в течение одной недели обескровила ударные
группировки противника и сорвала попытки врага вырвать
стратегическую инициативу из рук советского командо-
—£
1 Н. М а с m i 11 а п. The Blast of War, pp. 395, 698.
2 А. С 1 а г k. Barbarossa, pp. 385, 361.
3 A. Jamieson. Europe in Conflict, p. 277.
159

ваййя. Сломив наступление немецко-фашистских войск,
Красная Армия перешла в решительное
контрнаступление, закончившееся исторической победой советских войск
под Курском, которая поставила гитлеровскую Германию
перед неминуемой катастрофой.
Капитуляция фашистской Италии в сентябре
1943 года явилась прямым следствием поражения
гитлеровских войск под Курском.
Высадка в Север- УспепшУю высадку.и действия англо-
ной Франции американских войск в Нормандии
английские буржуазные историки
оценивают не только как «одну из решающих битв
современности», стоившую немцам «полумиллиона убитых и раненых
и 210 тыс. пленнь^х»4, но и как «вершину ведения
научной войны с невиданной до того времени степенью
изобретательности и совершенства ее организации»2.
Операция по вторжению в Северную Францию
планировалась и готовилась по меньшей мере около года (если
счет вести со времени Квебекской конференции, когда
Рузвельт и Черчилль пришли к соглашению об открытии
второго фронта в Европе 1 мая 1944 г.), и поэтому не
удивительно, что она отличалась высокой степенью
организации.
Успех этой кампании, как и предыдущих, был
обеспечен тем, что для ее проведения американцы и
англичане сосредоточили в Англии значительно
превосходившие противника по численности сухопутные силы и
создали колоссальное превосходство в технических
средствах. В то время лучшие немецкие дивизии либо
действовали, либо уже были разгромлены на Восточном фронте.
На Западном фронте находились второразрядные
соединения, укомплектованные, как правило, за счет
тотальной мобилизации и недостаточно оснащенные. К
этому времени численность американской армии достигла
почти 7 млн. человек, английской — 2,6 млн. Причем это
были хорошо оснащенные, свежие или
непродолжительное время участвовавшие в боях войска. Лиддел Гарт
пишет, что к началу высадки армии союзников были
полностью механизированы, в то время как большая часть
1 P. Young. World War 1939—1945, pp. 315, 332.
2 A. J. P. Taylor. From Sarajevo to Potsdam. London, 1966,
p. 183.
160

германских сил пользовалась конной тягой...
Превосходство союзников перед немцами в воздухе было 30-кратным.
Историческая правда заключается в том, что ко
времени открытия второго фронта исход войны уже был
предрешен на советско-германском фронте. Вторжение
англо-американских войск в Северную Францию и их
действия там, безусловно, сковывали определенную часть
немецко-фашистских войск. Однако удельный вес
Западного и Восточного фронтов в войне остается несравнимым.
К моменту форсирования Ла-Манша англо-американским
армиям во Франции, Бельгии и Голландии
противостояло 60 дивизий, а на советско-германском фронте в это
время находилось 228 дивизий и 23 бригады врага1.
Советская историография не отрицает, что сражение у
Эль-Аламейна, высадка союзников в Нормандии, их
операции в бассейне Средиземного моря, на Тихом океане
и другие сыграли существенную роль в борьбе с общим
врагом и способствовали приближению окончательного
разгрома гитлеровской Германии и империалистической
Японии. Но они не являются решающими во второй
мировой войне. Ход военных событий показывает, что
поворотными пунктами вооруженной борьбы против
фашистской Германий явились битвы под Москвой и
Сталинградом, завершился коренной перелом в битве под Курском.
Было бы несправедливо не назвать имена английских
буржуазных историков, которые в целом признают
грандиозность этих битв и их влияние на ход мировой
войны. К ним прежде всего относятся А. Верт, Я. Грей,
П. Янг, Г. Пикок, Б. Лиддел Гарт, Дж. Батлер, Дж. Гуай-
ер, А. Тейлор и другие.
П. Янг, например, в книге «Мировая война 1939—
1945 гг.» в основном объективно оценивает роль СССР в
войне и затрагивает многие операции, проведенные
Красной Армией в 1941—1945 годах2, чего почти нет у
большинства других буржуазных авторов. В его книге це
лая глава отводится «Истории Восточного фронта». Автор
дает высокую оценку историческим победам,
одержанным советскими войсками в 1943 году3. Однако и Янг
1 См. История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945. Т. 4. Мм Воениздат, 1964, стр. 112.
2 P. Young. World War 1939—1945, pp. 149, 169, 246, 270t
346, 380.
3 Ibidem, pp. 269—276.
11 Зак. 144
161

чисто Преувеличивает роль операции англо-амерйкайскйх
войск, проведенных на второстепенных театрах, и
отводит им незаслуженно много места.
В целом объективная оценка боевых действий
союзных войск и роли Красной Армии в разгроме общего
врага редко встречается в трудах английских
буржуазных историков.
В последнее время английские буржуазные историки
обнаруживают склонность фетишизировать британский
флот. Ему приписывается роль спасителя во второй
мировой войне. Так, один из наставников английских военных
историков Б. Лиддел Гарт пишет, что «своим спасением
и успехами» в войне Советский Союз обязан
британскому флоту. Благодаря «отвлекающей» роли и «постоянной
угрозе», которую флот таил для врага, он якобы
вынуждал гитлеровцев держать большие силы на Западе «для
защиты побережья от английских десантов» 1.
Поставив таким образом историю с ног на голову,
ибо не английский флот спас Россию, а вовлеченный в
войну Советский Союз спас Англию и ее флот, Лиддел
Гарт прибегает к цифрам, чтобы как-то доказать свой
абсурдный вывод. Мол, нанося удар по Франции в 1940
году, немцы использовали против Запада 95 процептов
своих сил; для нападения же на Советский Союз они не
решились использовать более 70 процентов2.
Являясь верным защитником политики британского
империализма (за что в 1966 году он был посвящен в
«рыцари»), Лиддел Гарт не хочет видеть в войне
патриотической роли народных масс. В попытке утаить от
читателей роль национально-освободительного движения
антигитлеровских сил на оккупированных территориях,
он приписывает все заслуги британскому флоту с его
постоянной «угрозой высадки десантов». -
К тому же, в мае 1940 года Гитлер мог использовать
почти все свои силы против англо-французских войск.
В это время сравнительно незначительные войска
требовались для поддержания оккупационного режима в уже
захваченных странах (Австрии, Чехословакии, Польше,
Норвегии, Дании), так как никакой угрозы высадки ан-
1 The New Cambridge Modern History..., p. 776.
2 Ibidem.
162

гличаи не существовало, а национальные силы
освобождения в оккупированных странах еще не сложились.
Против Советского Союза в июне 1941 года Гитлер
бросил в несколько раз больше сил, чем против Запада
в 1940 году. Но направить туда более 70 проц. своих войск
он не мог, ибо к этому времени уже развернулась
антифашистская борьба в ранее захваченных и только что
оккупированных странах (Франции, Голландии, Бельгии,
Югославии, Греции, Албании). Кроме того, часть сил
немцам пришлось направить па помощь Италии в
Северную Африку и Грецию. Что касается угрозы высадки
английских десантов, то и в 1941 году ее не было.
Следует также отметить, что увеличение количества
немецких войск в страйах Европы происходило отнюдь
не за счет ослабления Восточного фронта, а путем
«вычерпывания до дна» людских ресурсов Германии.
В 1944 году на советско-германском фронте находилось
больше немецко-фашистских войск, чем в начале
гитлеровской агрессии в 1941 году. Даже это простое
сопоставление опровергает тезис Лиддел Гарта о спасительной
роли британского флота в отношении Советского Союза.
Большую и постоянную угрозу для гитлеровских
захватчиков представляло движение Сопротивления на
оккупированных территориях, и для борьбы с ним
гитлеровское командование выделяло больше сил, чем для
предупреждения высадки английских десантов.
Союзнический долг. Второй фронт
Значительное место в английской историографии
продолжает занимать вопрос о союзниках. Правительство
Великобритании, как известно, обнародовало цели войны
с большим опозданием, спустя почти два года после
объявления войны Германии и через 40 дней после
нападения Германии на СССР. Эти туманные и запоздалые
цели были провозглашены в совместной англо-америкап-
ской декларации, вошедшей в историю как
Атлантическая хартия, и подчинялись интересам
англоамериканского империализма, маскируясь под вывеской
послевоенной организации мира.
Эти цели, пишут Дж. Батлер и Дж. Гуайер,
предопределили характер "стратегии США и Англии
как стратегии «выжидания», сжимания кольца и
II*
163

т. п. В хартии не назывался конкретный противник, не
указывались силы, выделяемые для его разгрома, и
способы ведения войны. Авторы «Большой
стратегии» признают, что данпая декларация ничего нового
не давала, в результате чего всех охватило чувство
глубокого разочарования1. Приведенные в книге документы
(памятные записки англо-американского командования и
планы операций в Западрой Европе) говорят о том, что
в верхах Англии и США было принято решение
выжидать, действовать малыми силами, наступление вести на
периферийных фронтах подальше от Германии,
накапливать силы для удобного момента2. Другими словами,
стратегические планы были полностью поставлены в
зависимость от советско-германского фронта. Хотели того
авторы или нет, но они в какой-то степени помогли
обнаружить истоки британской внешней политики. В
книге, также в скрытой форме, признается и тот факт, что
во время минувшей войны Англия все больше и больше
попадала в зависимость от США, которые приобретали
«все большее влияние в союзе»3.
Всеми силами стремясь внушить своим читателям
недоверие и враждебность к Советскому Союзу и его
народам, буржуазные авторы изданных в Англии работ по
истории второй мировой войны, как правило,
протаскивают мысль о том, что СССР, вступив в союз со странами
"антигитлеровской коалиции, был-де неверным
союзником, вел политическую игру со своими партнерами4.
Действия же правительства Черчилля выдаются за образец
выполнения союзнического долга.
А. Кларк, например, при рассмотрении событий на
фронтах в 1944 году пишет, что ему «трудно избежать
впечатления, что чисто военные соображения, которыми
до самого конца руководствовались западные союзники,
уже утратили первоочередность у Сталина» 5.
Свой вымысел Кларк не пытается доказать фактами
по вполне понятной причине: фактов нет. И он тут же
1 См. Дж. Батлер и Дж. Гуайер. Большая стратегия.
Т. 3. Изд-во иностранной литературы, 1967, стр. 103—108.
2 См. т а м же, стр. 506—520.
3 Та м же, стр. 505.
4 A. Clark. Barbarossa, p. 442.
5 ibidem, p. 434.
164

признается, что у него «нет документов, обнаруживающих
причину» таких действий Советского правительства.
Поскольку А. Кларк не располагает фактами, то нет
нуждщ и разоблачать его фальсификацию — он сам себя
разоблачил. Обратимся к другому лживому
утверждению о том, что в своих действиях западные союзники
до конца руководствовались чисто военными
соображениями, так как эта версия является наиболее
распространяемой на Западе.
Планы Лондона В июне - июле 1941 года правительст-
и Вашингтона во Англии, так же как и правительство
США, считало что Советский Союз не
выдержит натиска фашистской Германии и идея
коммунизма бу^ет похоронена.
В этом отношении их политика и во второй половине
1941 года мало изменилась. «Решение Гитлера напасть на
Россию, — пишет Э. Хьюз, — было для Черчилля даром
богов» '. Это было для него самой желанной новостью.
Английский премьер видел в таком решении спасение
Великобритании и, кроме того, вновь обретал надежду на
торжество капитализма на всем земном шаре. «Чемберленов-
ская стратегия вооружения Германии, Мюнхена и
«мнимой вО/йны», — пишет Р. Палм Датт, — потерпела
крах. Черчилль проводил более тонкую стратегию
«мнимого союза» с СССР при полном убеждении английского
и американского генеральных штабов, что Советский
Союз будет разгромлен в несколько недель и что никакого
второго фронта не должно быть. Основная же цель
Мюнхена — взаимоуничтожение Германии и Советского Союза,
а Запад при этом выжидает, чтобы затем явиться в
качестве окончательного победителя и задушить революцию
в Европе (как это объяснял Хор — посол у Франко), —
преследовалась, таким образом, с помощью иных
средств» 2.
Несмотря на торжественное заверение . Черчилля в
том, что Англия окажет «России и русскому народу всю
помощь, какую только сможет» 3, ощутимой помощи
Советский Союз в 1941 году не получил. В конце 1941 го-
1 Е. Hughes. Winston Churchill: British Bulldog. New York,
1955, p. 199.
2 R. Palme Dutt. Problems of Contemporary History, pp.
47-48.
• «The Times», June 23, 1941.
165

да, пишут Дж. Гуайер и Дж. Батлер в «Большой
стратегии», британское правительство считало, что
«наступление против Германии примет форму широких действий на
суше на русском фронте», в то время как Англия и
США будут проводить «широкие бомбардировочные
операции» с целью «сужения кольца вокруг Европы путем
захвата стратегических позиций в Атлантике, Северной
и Западной Африке, в Триполитании и Турции» Ч
Этого курса правительство Черчилля придерживалось
в течение всей войны. Англия стремилась боевые
действия в Европе вести чужими руками, в то же время
усиливая свои позиции в других районах мира, сужая якобы
кольцо вокруг держав «оси».
Разгром немецко-фашистских войск под Москвой
заставил Запад иначе взглянуть на сражающуюся Россию.
«Появился новый фактор, — пишет М. Говард, — причем
еще большей важности, чем вступление в войну
Соединенных Штатов, — сухопутная армия, способная павя-
зать немцам свою волю боем»2. «К осени стало ясно, что
Россия выстоит, а может быть, и выйдет победителем», —
отмечает А. Тейлор3.
В этой обстановке Советскому Союзу стала
оказываться помощь, но не для того, чтобы ускорить победу. Ее
цель сформулировал Черчилль 16 сентября 1942 года в
записке военному командованию, в которой говорилось о
необходимости «поддержания боеспособности русских
армий», в противном случае «полное поражение России или
превращение ее в незначительный военный фактор» даст
возможность Гитлеру «бросить против нас все германские
армии»4. Официально же Черчилль неоднократно заявлял
о решении правительств Англии и Соединенных Штатов
открыть второй фронт «в возможно кратчайший срок и
максимально крупными силами» и об их договоренности
о «неотложных задачах по открытию второго фропта в
Европе в 1942 году» 5.
1 J. Gwyer, J. Butler. Grand Strategy, vol. 3, part 1.
London, 1964, pp. 343—344.
2 M. Howard. The Mediterranean Strategy in the Second World
War. London, 1968, p. 15.
3 A. J. P. T а у 1 о r. From Sarajevo to Potsdam, p. 182.
4 История международных отношений и внешней политики
СССР. Т. 2. М.> изд-во «Международные отношения», 1967, стр. 157.
5 Дж. Батлер и Дж» Гуайер. Большая стратегия} t. 3>
fcrp. 4б&—454.
!66

Это — заявления. А в плайе, названном «Дальнейшее
развитие наступательных действий на континенте»,
который составлялся в Англии в том же 1942 году,
записано: «Маловероятно, чтобы в 1942 году стало возможно
какое-либо крупное наступление на Германию, кроме
наступления на Русском фронте» 1.
Пересмотр планов 0днако ?оражвнш| немецко-фашист-
Англии и США ских воиск на советско-германском
фронте, историческая победа Красной
Армии под Сталинградом заставили Лондон и Вашингтон
по-новому оценить обстановку и принять иную
программу действий. Черчилль забил тревогу. В декабре 1942
года в своей памятной записке он высказывается за
переход к более активным действиям. «Недавние весьма
важные события, — писал он, — изменили и меняют данные,
из которых до сих пор исходили по обе стороны
Атлантики». Советские войска не потерпели поражения и не
были ослаблены в кампании 1942 года. Напротив,
поражение потерпел противник. Из этого Черчилль делает
вывод, что в 1943 году немецкие войска не смогут быть
переброшены с Восточного на Западный театр военных
действий, и поэтому американцам и англичанам
следует «полностью пересмотреть общее положение» и
найти пути использования своих армий «непосредственно
на континенте» 2.
Если в 1941—1942 годах руководители США и
Англии выжидали, к чему приведут события на советско-
германском фронте, то теперь основным мотивом стало
стремление не допустить Красную Армию в Западную
Европу. По свидетельству английского Журнала «Лейбор
Мансли», «к 1943 году паника охватила западных
правителей при мысли о возможности падения фашизма и
победы коммунизма» 3.
Но открытие широких военных действий на Западе
могло отвлечь часть сил противника с Восточного фронта
и привести, таким образом, к сохранению сил Красной
Армий, что противоречило целям правительств Черчилля
и Рузвельта, делавших ставку на максимальное изматы-
1 Дж. Батлер и Дж. Гуайер. Большая стратегия, т* 3,
стр. 264.
2 См. История международных отношений и внешней политики
СССР, стр. 159.
8 «Labour Monthly», March 1963, p. 103.
167

ванае как гитлеровских, так и советских войск. Поэтому
в начале 1943 года в политике Лондона и Вашингтона по
отношению к войне определились две противоположные
тенденции, которые кратко могут быть сформулированы,
с одной стороны, как боязнь «опоздать», с другой —как
бы не «поспешить». Наиболее отчетливо эти тенденции
проявились в проблеме второго фронта, для открытия
которого США и Англия, конечно, располагали реальными
возможностями. Однако, желая обескровить
противоборствующие на Востоке армии, они тянули с его открытием
до июня 1944 года.
Причины, вынудившие Черчилля и Рузвельта
совершить на рубеже 1942—1943 годов поворот в политике,
ясно указаны в приведенной выше записке Черчилля. Но
английские буржуазные историки ныне пытаются
представить их совсем в ином свете. Почти все операции
англо-американских войск на Западном театре в конце
1942 года и в 1943 году они выдают за стремление глав
правительств США и Англии чшомочь русским» К Ради
этой помощи они якобы и решили открыть второй фронт
против стран гитлеровской коалиции. Поскольку же
высадка во Франции в 1942 году «представлялась
обреченной, — утверждает Селби, — то был запланирован ряд
высадок англо-американцев в Северо-Западной
Африке» 2. Продолжая эту линию, М. Говард пишет, что и в
1943 году «не было другого театра (кроме
Средиземноморского. — Прим. авт.), где бы эта помощь могла быть
оказана»3.
Версия о том, что боевые действия в Северной
Африке и бассейне Средиземного моря были начаты с целью
оказания помощи Красной Армии, ведшей тяжелые
кровопролитные бои на всем фронте, — излюбленная версия
английских буржуазных историков. Это легко понять:
им надо как-то замаскировать далеко не чисто военные
намерения правительства Великобритании, и в первую
очередь самого Черчилля, так как эти намерения совсем
не предполагали оказания помощи русским армиям.
1 J. М.' S е 1 b у. • The Second World War, p. 49; H о w a r d.
The Mediterranean Strategy in the Second World War, p. 39;
Дж. Батлер и Дж. Гуайер. Большая стратегия, стр. 164.
2 J. M. S е 1 b у. The Second World War, p. 49.
3 M. Howard. The Mediterranean Strategy in the Second World
War, p. 39.
168

М. Говард признает, что английские и американские
войска «были направлены во французскую Северную
Африку с целями настолько же политическими, насколько
военными». Но тут же он пытается найти приемлемое
объяснение этой акции и находит его в следующем: «Не
было ни времени, ни достаточных средств, чтобы
доставить эти войска в Европу для форсирования Ла-Манша
в 1943 году.. Поэтому, чтобы они не бездельничали целый
год, пока русские продолжают сражаться в одиночку, надо
было найти им занятие на Средиземноморском театре» *.
Такая наивность едва ли убедит серьезного читателя.
Северная Африка, Ближний и Средний Восток всегда
были аванпостом Великобритании на подступах к Африке
и Азии. Чрезвычайно важную роль для Англии,
особенно в войну, играл бассейн Средиземного моря с его
крупнейшими военными базами Гибралтар, Мальта, Кипр
и разветвленной сетью баз вокруг Суэцкого канала,
призванными обеспечить безопасность кратчайшего пути,
связывающего Англию с ее владениями в Восточной
Африке и Юго-Восточной Азии.
Пользуясь тем, что в связи с поражением Франции ее
территории в бассейне Средиземного моря лишились
надежной опрки, а внимание нацистов было поглощено
развитием событий в Европе, английское правительство
решило более прочно укрепиться в этом районе. Такое
же стремление было и у правящих кругов США.
Об этом свидетельствуют документы. В меморандуме
президента США Рузвельта от 16 июля 1942 года
написано следующее: «Средний Восток следует удерживать по
возможности прочно, независимо от того, потерпит
Россия крах или нет» 2.
Юго-Восточная Европа, и в первую очередь
балканские страны, всегда вызывала повышенный интерес в
Лондоне. Английские политические и военные
руководители были единодушны в том, что этот район надо
заблаговременно прибрать к рукам. Но как? Под маской
открытия второго фронта в Европе, именно на Балканах.
Переброска англо-американских войск в 1943 году из
Северной Африки в Сицилию, а затем в Италию была нача-
1 М. Howard. The Mediterranean Strategy in the Second World
War, p. 36.
2 P. Шервуд. Рузвельт и Гопкинс, стр. 235.
169

лом осуществления «балканского варианта» второго
фронта, разработанного Черчиллем.
Дж. Шеппард, стремясь империалистическую
политику Черчилля выдать за оказание помощи Советскому
Союзу, утверждает, что в 1943 году «Черчилль считал,
что лучшей помощью русским будет выбить Италию из
войны» *. М. Говард средиземноморско-балканскую
политику Черчилля объясняет следующим образом» Франко мог
в любой момент «закрыть Средиземное море» для Англии.
Поэтому-де Англии надо было победить Италию, чтобы
оказать влияние на Франко. «Это, кроме того, — вскользь
замечает автор, — оказало бы большое влияние и на
Балканы» 2.
0 том, что открытый в Африке «второй фронт» пе
имел ничего общего с оказанием помощи Красной
Армии, говорит множество фактов. Так, в октябре 1942
года Черчиллем был составлен секретный меморандум
членам военного кабинета, определявший цели борьбы «с
русским варварством» 3. В этом же году «в Соединенных
Штатах, — пишет Р. Палм Датт, — генерал Гроувз был
поставлен во главе «проекта Манхэттен», т. е. проекта
создания атомной бомбы. Причем, как генерал сам об
этом неоднократно заявлял, она предназначалась не
против нацистской Германии или Японии, а против
Советского Союза»4.
1943 год, явившийся свидетелем величайшей
катастрофы немецко-фашистских войск под Сталинградом и
Курском, заставил западных союзников значительно
активизировать свои действия, направленные на то, чтобы
не опоздать в Западную Европу. Сталинград убедил их в
необходимости поспешить. Были предприняты шаги с
целью заключить сепаратные мирные договоры с
сателлитами Германии: хортистской Венгрией, королевской
Румынией и царской Болгарией, чтобы, сделав их таким
образом «дружественными» государствами, предотвратить
вступление на территорию этих стран Красной Армии. Ан-
гличане даже успели в 1943 году подписать условия капи-
1 G. A. S h е р р е г d. The Italian Campaign 1943—1945. London,
1968, p. 15.
2 M. Howard. The Mediterranean Strategy in the Second
World War, p. 10. /
3 W. S. Churchill. Great Contemporaries. London, 1947,
p. 154.
4 R. Palme D u 11. Problems of Contemporary History, p. 46/
170

туляции с Венгрией. Ё Польше Черчилль готовил
восстание к моменту прихода советских войск в Варшаву, чтобы
повстанцы овладели столицей и объявили о создании
«своего» (сформированного в Лондоне) правительства
Польши.
Таким образом, планировался плотный заслон на пути
«распространения коммунизма в Европе».
Едва отгремела Сталинградская битва, а Лондон уже
принимал меры, далекие от чисто военного содержания и
направленные к созданию послевоенной Европы на
британский манер. «То, что британские власти начали
уделять внимание этой проблеме, — пишет
генерал-лейтенант английской армии Ф. Морган, — стало очевидно
летом 1943 года; когда был образован подкомитет
послевоенного планирования из представителей Комитета
начальников штабов и Министерства иностранных дел» 1.
Помимо этого в апреле 1943 года англо-американский
Объединенный комитет начальников штабов издал
директиву, которая обязывала штаб верховного командующего
войсками союзников разработать план немедленной
высадки союзных войск в Европе в случае: 1) ослабления
сопротивления Германии, 2) вывода германских войск с
отдельных/территорий и 3) полного краха Германии2.
Этот план^ получивший наименование «Рэнкин», явно
имел целью занятие оставляемых немецкими войсками
территорий до прихода туда Красной Армии и до того,
как национальные силы освобождения возьмут эти
районы под свой контроль.
В мае 1943 года в Вашингтоне встретились Черчилль и
Рузвельт, чтобы договориться наконец о высадке
англоамериканских войск в Северной Франции в 1944 году и
дать указания о планировании этой операции.
Победы советских войск побудили правительства
Англии и США ускорить планирование высадки войск в
Северной Франции через Ла-Манш. В Квебеке во время
переговоров между главами правительств США и
Англии (август 1943 г.) Черчиллю пришлось согласиться на
вторжение в Северную Францию, намеченное на 1 мая
1944 года. Там же в Квебеке был утвержден и план
ч<Рэнкин» на случай, если в Германии обнаружатся
признаки катастрофы до того, как союзники подготовятся к
1 F. Morgan. Overture to «Overlord». London, 1950, p. 120.
2 Ibidem, pp. 67, 115—116.
171

вторжению во Францию. Рузвельт особо отметил, что
«войска объединенных наций (англо-американские
войска» — Прим. авт.) должны быть готовы вступить в
Берлин не позднее русских» Ч Советское правительство было
информировано о том, что высадка англо-американских
войск во Францию «будет основным американо-английским
воздушным и наземным усилием против держав «оси»2.
6 июня 1944 года, после двухлетней проволочки, Ла-
Манш был наконец форсирован, высадка в Европу с
севера состоялась»
При каждом удобном случае английские буржуазные
историки стараются напомнить своим читателям, что
открытие второго фронта в Европе явилось благородным
актом верных своему военному долгу западных
союзников. Так, Селби пишет, что, несмотря на успешное
завершение боевых действий в Италии, план Черчилля
ударить в «подбрюшье» Европы был отложен якобы из-
за приготовлений к высадке в Нормандии в 1944 году3.
И в данном случае, намекает он, Англия поступилась
своими интересами ради общих. С такими же
утверждениями выступает и Г. Макмиллан4. А. Тейлор объясняет
смещение центра внимания иначе. «Становилось
похоже, — пишет он, — что война кончится тем, что
англичане и американцы будут контролировать Средиземное
море, а Советская Россия — господствовать на
континенте» 5. К ужасу Черчилля, советские войска могли
оказаться в «подбрюшье» Англии. В этой обстановке он был
вынужден согласиться с второстепенностью
Средиземноморского театра и начать планирование операции «Оверлорд»
по высадке англо-американских войск в Нормандии.
В своих мемуарах Черчилль признает, что с 1944 года
его политика в отношении Советского Союза строилась
исходя из того, что-де «Советская Россия стала
смертельной угрозой для свободного мира», что «надо немедленно
создать новый фронт» против нее, «который
должен в Европе уходить как можно дальше на восток»6.
1 История международных отношений и внешней политики
СССР, стр. 198.
2 Т а м же.
3 J. М. S е 1 b у. The Second World Wart pp. 59—60.
4 H. M а с m i 11 a n. The Blast of War, pp. 384—396.
5 A. J. P. T а у 1 о r. From Sarajevo to Potsdam, p. 183.
6 W. S. Churchill. The Second World War. Vol. 6. Boston,
1953, p. 400.
172

Однако от удара через Балканы Черчилль не
отказался. Английский империализм всеми путями стремился
пробраться в балканские страны, опасаясь, что их
народы в результате национально-освободительной борьбы,
при* поддержке Советского Союза могут завоевать
независимость. Г. Макмиллан, который с августа 1944 года
занимался «греческим вопросом», вспоминает, что
британские правящие круги опасались, что в «Греции
произойдет то же, что случилось в Болгарии, и на Балканах
появится еще одно коммунистическое правительство» '.
15 октября 1944 года в Афинах был высажен английский
десант. В противном случае, пишет Макмиллан, «я
думаю, к власти пришел бы ЭАМ 2... Для этого у него были
все условия и^ имелись все возможности» 3.
Следовательно, усиление движения Сопротивления в
порабощенных германским фашизмом странах, которое
стимулировалось победоносной борьбой советского
народа, вынудило правящие круги Англии и США
пересмотреть свои планы ведения войны в Европе
на ее завершающем этапе.
Фальсификация и Описывая завершающий период войны,
извращение английские буржуазные авторы свойст-
фактов / венную Западу тактику проволочек и
затягивания военных действий пытаются приписать
Советскому Союзу. К концу сентября 1944 года было ясно,
пишет А. Кларк, что «война могла закончиться уже в
1944 году, причем союзникам для этого даже не нужно
было вести боевые действия в самой Германии» К Кларк
хочет заставить читателей поверить, что с началом
высадки англо-американских войск в Нормандии советское
военное командование якобы стало намеренно затягивать
войну.
Делая такое заявление, Кларк умышленно искажает
факты, так как, исследовав советские официальные и
мемуарные источники, посвященные второй мировой войне
и Великой Отечественной войне Советского Союза, он
не может не знать, что летом и осенью 1944 года
Красная Армия наступала на всем советско-германском
фронте от Карпат до Балтики и успешно провела 14 насту-
1 Н. Macmillan. The Blast of War, p. 591.
2 ЭАМ — Национально-освободительный фронт Греции.
3 H. Macmillan. The Blast of War, p. 592.
4 A, Clark. Barbarossa, p. 440.
173

пательных операций. От оккупантов были освобождены
тысячи городов и сел. Советские войска за этот период
продвинулись в Прибалтике на 300—550 км, на.
варшавском направлении до 600 км, а на юге до 1000 км.
Впрочем, опровержение клеветнических измышлений
авторов, подобных Кларку, можно найти на страницах
книг других английских буржуазных историков. У Б. Лид-
дел Гарта, например, читаем: «К концу первой недели
августа наступление русских было приостановлено почти
везде. За пять недель они продвинулись до 450 миль, что
было самым стремительным и успешным продвижением
за все время._ Теперь они, естественно, ощущали влияние
растянутых коммуникаций и вынуждены были
склониться перед законом стратегии. Через шесть месяцев
обороны на Висле они были снова в состоянии начать
наступление» 4.
Советское командование учитывало, что враг еще
имеет достаточно сил для нанесения удара в случае
глубокого вклинения наших войск в его оборону, особенпо на
берлинском направлении. Для быстрейшего окончания
войны требовалась тщательная подготовка дальнейших
наступательных операций. Ход событий подтвердил
правильность решения советского командования.
Война могла закончиться в 1944 году (или даже
раньше), но для этого политическим и военным
руководителям Англии и США нужно было использовать разгром
немецко-фашистских войск под Сталинградом и Курском
и нанести своими войсками решительные удары по
врагу с территории Франции в 1942—1943 годах. Но, увы,
этого не произошло.
Неудачи союзников на Западном фронте некоторые
английские историки стараются отнести за счет
Советского Союза. Известно, что в конце 1944 года в
Арденнах гитлеровцы предприняли крупное
контрнаступление против англо-американских, войск. Кларк уверяет,
что план немцев в Арденнах «базировался на
единственном предположении, что фронт русских в Польше и
Восточной Пруссии будет оставаться на месте всю осень».
И продолжает: «Гудериан знал, когда русские начнут
наступление: после начала наступления в Арденнах и не
раньше того, когда можно будет предсказать его исход» 2.
1 The New Cambridge Modern History..., p. 788.
2 А. С1 а г k. Barbarossa, pp. 434, 442.
174

Этот невежественный вымысел может обмануть лишь
наивного читателя. По Кларку получается, что
германское командование, уверенное в нежелании русских
наступать на северном крыле советско-германского фронта,
решило этим воспользоваться и нанести удар по войскам
Англии и Соединенных Штатов.
Но факты говорят совсем о другом. Именно в
результате бездействия союзников осенью 1944 года на
Западном фронте создалось кризисное положение, которое еще
более усугубилось после перехода немецко-фашистских
войск в контрнаступление 16 декабря в Ардепнах и 1
января в Северном Эльзасе. 6 января 1945 года Черчилль
обратился к И. В. Сталину с просьбой о помощи крупным
русским наступлением в январе. Ставка Верховного
Главнокомандования, выполняя свой долг и идя навстречу
союзным державам, ответила, что такое наступление будет
начато во второй половине января. 12 января, с
опережением ранее намеченных сроков, наступление началось.
14 января Гитлер отдал своим войскам приказ об отходе
в Арденнах. Положение на Западном фронте было
спасено. 17 января Черчилль в своем послании благодарил
Советское правительство за оказанную помощь.
Чтобы обогнать своих соперников — американцев и
первыми вступить в Берлин, англичане предприняли
попытку захватить переправы через Рейн в районе города
Арнем в тылу германских войск. Операция, как пишет
А. Джэмисон, была плохо организована и в результате
оказалась сорванной немецкими войсками К Англичане
понесли большие потери. Кларк же, не считаясь с
действительностью, заявляет, что из-за нежелания русских
наступать на центральных фронтах летом и осенью 1944
года «союзникам было нанесено поражение при Арнеме, а
варшавское восстание подавлено» 2.
Арнемское поражение упоминается наряду с
варшавским восстанием не случайно. Дело в том, что в этой
операции на стороне англичан участвовало много поляков,
и именно к ним, полякам, обращается Кларк, указывая
«виновника жертв». Однако он умалчивает о том, что
варшавское восстание было спровоцировано Лондоном, без
учета обстановки на советско-германском фронте, а также
1 A. J a m i e s о п. Europe in Conflict, p. 280.
8 A. Clark. Barbarossa, p. 440.
175

о том, что Советский Союз, поставленный перед фактом,
делал все возможное, чтобы оказать помощь повстанцам.
Выдерживая общую антисоветскую направленность,
Кларк в своей лжи доходит до того, что объявляет:
«Второй фронт, бывший столь важным приложением к
советской политике, пока он сулил ослабить Запад и
давление на Красную Армию, теперь стал помехой на пути
ее продвижения в Европе» !.
Общеизвестно, что и в 1944 году Советское
правительство продолжало настаивать на открытии второго фронта
в Европе и искренне приветствовало его появление. Если
быть верным исторической правде, то в это время,
скорее, продвижение советских войск было серьезной помехой
на пути достижения правящими кругами Англии и США
своих корыстных целей в Европе.
«Еще более серьезным обстоятельством, с советской
точки зрения, было то, — продолжает Кларк, — что
германское верховное командование могло в последний
момент изменить обстановку... Видя, что их земле
угрожает опасность русской оккупации, немецкие генералы
могли, укрепляя оборону на востоке, впустить в Германию
западных союзников» 2.
Что эта «советская точка зрения» была
обоснованной, видно, в частности, из донесения А. Даллеса в
Вашингтон 13 июля 1944 года, где он сообщает, что в
результате его переговоров с заговорщиками (в это время
готовилось покушение на Гитлера) «на западе будет
проводиться планомерный отход... а лучшие немецкие
дивизии будут направляться на Восточный фронт» 3.
В годы второй мировой войны Советский Союз
последовательно выполнял свои союзнические обязательства,
чего никак нельзя сказать о США и Англии, часто
нарушавших обязательства перед СССР, что особенно
проявилось в политике затягивания открытия второго фронта.
Американский историк Т. Хиггинс пишет, что «Черчилль
«сознательно обманул своего русского союзника» в
вопросе открытия второго фронта4.
Лицемерие английской буржуазии и ее апологетов не
* A. Clark. Barbarossa, p. 435.
2 Ibidem.
3 A. D u 11 e s. Germany's Underground. New York, 1947, p. 140.
4 T. Higgins. Winston Churchill and the Second Front 1940—
1943. New York, 1957, p. 173.
176

имеет границ. Еще в 1918 году В. И. Ленин писал, что
они «побили рекорд... по утонченности своего
отвратительного лицемерия» !, и предупреждал, что «нет той лжи и
клеветы, которую они не посылали бы против Советской
власти», и что печать в их руках «действует вся, как один
* синдикат, чтобы замалчивать правду о Советской России,
чтобы распространять ложь и клевету про нас»2. Этим
целям служит большая часть историков Англии.
Характеризуя отношение правительств Англии и США
к выполнению взятых на себя союзнических обязательств,
Черчилль в своих военных мемуарах пишет: «Было бы
катастрофой, если бы мы твердо соблюдали все свои
соглашения» 3.
Эта фраза может служить эпиграфом ко всем работам
английских буржуазных историков по вопросам второй
мировой войны.
В целях оправдания поражения
гитлеровской Германии
Советско-германский фронт был главным и решающим
фронтом второй мировой войны. Именно здесь враг
нашел себе мотилу. Именно на этом фронте было
уничтожено свыше 500 немецких дивизий и 100 дивизий
сателлитов Германии, в то время как за все шесть лет войны
англичане и американцы в Европе и Африке разгромили
и пленили не более 176 дивизий противника.
Казалось бы, причины победы Советского
Союза в Великой Отечественной войне должны были
привлечь внимание английских военных историков и
найти отражение на страницах их работ. К сожалению, этим
вопросом историки Англии не занимаются, и было бы
напрасно искать в их трудах причины нашей победы. Они
заняты другим — поисками причин поражения
Германии на Восточном фронте, причем делают это с
таким пристрастием, будто не Советский Союз, а Германия
была их союзником в войне.
Первопричиной поражения Германии не только на
советско-германском фронте, но и в войне в целом считает-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 50.
2 Там же, стр. 164—165.
3 W. S. Churchill The Second World War.., vol. 6, p. 483.
П Зак. 144
177

ся ошибка, которую совершил Гитлер, преждевременно
напав на Россию К Суть ее, по мнению большинства
английских авторов, состоит в том, что Германия, выступив
против СССР, не была готова к ведению длительной войны
и что Гитлер пренебрег уроками предшествовавших
походов на Россию.
Действительно, упоенные успехами в Европе в 1939—
1940 годах, Гитлер и его генералы уверовали в
непогрешимость своей военной доктрины «молниеносной» войны
и намеревались, не меняя ее, достичь победы над
Советским Союзом. Гитлеровцы, хотя и не рассчитывали на
затяжную войну, но готовились к ней, и
небезрезультатно. Перед злодейским нападением на СССР в их
распоряжении находилась самая развитая военная
промышленность капиталистического мира, которая поставляла
вермахту более 11 тыс. самолетов и свыше 5 тыс. танков
и бронемашин в год2.
22 июня 1941 года на Советский Союз обрушилось
190 дивизий и 5 тыс. самолетов Германии и ее союзников
и 3712 одних только немецких танков3. Но нацистские
главари недооценили экономического и военного
потенциала СССР, не учли морально-политической
монолитности нашего народа, его готовности самоотверженно
защищать свою независимость и свободу. В результате блицкриг
был сорван, война затянулась на годы и гитлеровская
Германия рухнула, не выдержав вооруженной,
экономической и моральной борьбы невиданного напряжения.
Как и прежде в истории России, захватническая война не
устояла перед войной отечественной.
Другие причины поражения немецко-фашистских
войск на советско-германском фронте английские
буржуазные историки освещают также в традиционном стиле:
сначала неудачи постигали немцев из-за осенней
распутицы и суровой зимы в России, затем возымели действие
ее бескрайние просторы и неисчислимые людские ресурсы,
и, наконец, война была окончательно проиграна из-за
неумелого вмешательства Гитлера в военные дела и его
разногласий с высшим командованием.
1 The New Cambridge Modern History..., p. 740; H. L. Peacock.
Modern European History. London, 1966, p. 191.
2 См. Вторая мировая воина, кн. 1, М., изд-во «Наука», 1966,
стр. 59,
8 См. там же, стр. 32.
178

Так, Селби поражения немцев под Москвой и
Сталинградом оправдывает «арктическими условиями». Кларк в
погоне за эффектом пишет, что зима 1941/42 года в
России была самой суровой за 140 лет, а осенью 1941 года,
«хотя противодействие и было незначительным, темпы
наступления немцев были низкими из-за ужасной грязи
и усталости войск» 4. Джэмисон пишет, что в 1941 году,
«держа свои армии наготове, русские ждали, пока придет
зима и сделает свое дело», а весной 1942 года «немцы не
могли возобновить наступление, так как зима подорвала
их моральный дух и нарушила снабжение». Победы
Красной Армии в 1943 году приписываются «чисто
численному превосходству» 2. Те же причины поражения
немцев видим у Л. Купера и Б. Лиддел Гарта. Правда, в
числе очень немногих эти авторы упоминают высокие
организаторские способности Верховного
Главнокомандования в подготовке резервов и чрезвычайную стойкость и
несгибаемую волю русских, «когда они защищают свой
дом». Ян Грей также пишет, что основным фактором,
приведшим к поражению немецко-фашистских войск на
советско-германском фронте, «было растущее
сопротивление самих русских» 3.
Не отрицают факта нараставшего сопротивления
агрессорам на захваченных территориях и реакционные
авторы, но цель их иная: они стараются внушить
читателям, что рост сопротивления захватчикам объясняется
жестокостью оккупантов, якобы не нашедших на
завоеванной территории правильного подхода к населению.
Неумелое и грубое обращение гитлеровцев с
населением в оккупированных районах — это «новая причина»
поражения захватчиков на советско-германском фронте,
открытая английскими реакционными историками много
лет спустя после разгрома фашистской Германии.
«Трещины в моральном духе русских,
образовавшиеся к осени 1941 года, — фантазирует Кларк, — быстро
исчезли из-за жестокости и нерасчетливости немцев»4.
Кларк не оставляет эту мысль на протяжении всей
книги. «Жители деревень, сначала встречавшие завоевателей
с чувством любопытства и почти облегчения, — продол-
1 A. Clark. Barbarossa, p. 196.
2 A. Jamie so n. Europe in Conflict, pp. 273, 275—277.
3 I. Gray. The First Fifty Years. London, 1967, p. 331.
4 А. С 1 a r k. Barbarossa, p. 82.
i 2*
179

жает он, — обернулись против них с всеобщей
ненавистью» *. Кларку вторит О'Бэлланс: «Гитлер вторгся как
завоеватель. Если бы он пришел как благотворительный
освободитель, конец был бы другим» 2.
На советскую землю не раз вторгались иностранные
захватчики, и каждый раз их постигала одна и та же
участь, но не из-за непривычного климата или
оплошностей в обращении с населением, а благодаря единству
нашего народа, его глубокому патриотизму,
сплоченности и жгучей ненависти к захватчикам, как бы
«благотворительны» они ни были.
О «роковой некомпетентности» Гитлера в военных
вопросах в работах английских авторов нет почти ни слова
вплоть до описания событий под Москвой осенью и
зимой 1941 года. Начиная с этого времени, Гитлера и его
генералитет как будто подменили. Вместо согласия и
взаимопонимания, сопутствовавших продвижению
германских войск, теперь наряду с первыми серьезными
неудачами на фронте появились и разногласия, и непонимание.
Поражение немцев под Москвой, по мнению Кларка,
произошло в значительной мере по вине Гитлера,
приказавшего вопреки мнению генерального штаба начать
операцию в октябре 1941 года. Под Курском — тоже, ибо
там Гитлер пренебрег мнением Гудериана, возражавшего
против проведения операции «Цитадель»3. Поражение
под Сталинградом, по мнению Т. Притти, являет собой
«архипример катастрофического результата личного
вмешательства Гитлера в ход войны»4. Поражениям
гитлеровцев во второй половине 1943 года и в 1944 году
Кларк тоже не находит другого объяснения. «В
руководстве кампанией в целом, — пишет он, — Гитлер боролся
в одиночку против профессионального мнения»5.
В выводах буржуазных историков о причинах
поражения вермахта наряду с обвинениями Гитлера иногда
звучит и скрытое сожаление по поводу неудавшегося
«восточного похода» гитлеровцев. Например, Притти
пишет, что напрасно западные историки описывают рус-
1 A, Clark. Barbarossa, p. 184.
2 Е. O'Ballance. The Red Army. London, 1964, p. 166.
3 А. С 1 a r k. Barbarossa, pp. 201—202, 362.
4 T. Prittie. Germans against Hitler. London, 1964, p. 189.
5 А. СI a r k. Barbarossa, p. 406.
180

скую кампанию Гитлера как бессмысленную и заранее
обреченную. Если бы Гитлер доверил стратегическое
планирование военным, вполне возможно, что советские ар-
мин были бы «рассеяны», европейская часть Советского
Союза «завоевана», а его население «искусно
сокращено» *. Притти ищет причины, не позволившие
гитлеровским головорезам осуществить свои чудовищные
замыслы в Советском Союзе и странах Восточной Европы, а
не причины поражения Германии и других стран
фашистского блока.
Авторы, подобные Кларку и Притти, возлагают всю
вину за разгром немецко-фашистских войск на советско-
германском фронте на Гитлера, чтобы доказать
непричастность к этому разгрому гитлеровских генералов, многие
из которых занимают сейчас руководящие посты в
западногерманском бундесвере и вооруженных силах НАТО.
Эти историки тщатся убедить общественность в том, что
битые фашистские генералы не имели никакого
отношения к политике Гитлера и не несут вины за ее
результаты. Они не упускают случая напомнить, что военное
искусство вермахта надо изучать, что ему «еще не
уделяется должного внимания» 2.
Рассматривая бескрайние просторы России и ее
большие людские ресурсы как факторы, якобы приведшие к
поражению Германии на Востоке, английские
буржуазные авторы сравнивают первый период Великой
Отечественной войны с соответствующим периодом
Отечественной войны 1812 года, утверждая, что в 1941 году
советское командование сознательно следовало опыту
войны 1812 года. Дж. Неттл: «Тактика была прежней: отход
с боями, выигрыш времени за счет пространства,
решимость оставить врагу выжженную землю»3. Дж. Талл и
П. Булвер: «Частью стратегии русских было втягивать
немцев все глубже в Россию, чтобы растянуть их
коммуникации до предела»4. А. Джэмисон: «Русские
использовали тактику, примененную против Наполеона»5.
* Т. Р г i 11 i e. Germans against Hitler, p. 188.
2 А. С1 a r k. Barbarossa, p. 342.
3 J. P. Net tl. The Soviet Achievement. London, 1967, p. 159.
4 G Tull, P. Bulwer. Britain and the World in the 20-th
Century, p. 185.
• 5A. Jamieson. Europe in Conflict, p. 273.
181

В ином свете период 1941 года видит Ян Грей,
написавший несколько работ по истории дореволюционной
России и, следовательно, лучпсе знающий историю нашей
страны. «Стратегия отступления в глубь страны с
последующим ударом по врагу, — пишет он, — не принималась
во внимание. Она была навязана Красной Армии в ходе
войны» *.
Отступление русской армии и в 1812 году не являлось
тактикой командования. Изучавшие этот вопрос К. Маркс
и Ф. Энгельс верно определили содержанхе первого
периода Отечественной войны 1812 года: «Отступление
русской армии, первоначальный план которого Наполеон в
своих мемуарах... ошибочно приписывает Барклаю де
Толли... стало теперь делом не свободного выбора, а
суровой необходимости» 2.
Ошеломляющие Английский историк Л. Купер идет еще
выводы дальше в проведении исторических
параллелей. В изданной в 1968 году
книге «Много дорог в Москву» он анализирует причины
поражения походов Карла XII, Наполеона и Гитлера в
Россию и приходит к выводу, что все три нашествия
бесславно кончились по одним и тем же причинам,
которые нами уже перечислены. Подводя итог своему
«исследованию», Купер делает вывод, к которому другие
авторы осторожно, но упорно подводили своих читателей:
факторы, приведшие к разгрому вермахта в России,
якобы носили временный характер и имели силу в
прошлом, а сейчас, когда вооруженные силы Запада
располагают ракетно-ядерным оружием, они свое-де значение
утратили; Советский Союз теперь уж не так непобедим, как
раньше, особенно если учесть ошибки гитлеровцев.
«Действительно ли всякий, отчаявшийся завоевать Россию с
суши, — спрашивает Купер, — должен встретить на
своем пути одни и те же непреодолимые трудности?» И
отвечает: «Должно быть, Россия и впрямь слишком
велика... чтобы это удалось с помощью обычных средств...
Можно с уверенностью сделать вывод, что успешное
нападение на Россию с помощью обычных сил и оружия
невозможно...» 3.
i I. Gray. The First Fifty Years, p. 323.
2 К.Маркси Ф. Энгельс. Соч., т. 14, стр. 93.
8 L. С о о р е г. Many Roads to Moscow. London, 1968, p. 231. „
182

Когда английские историки рассматривают причины
поражения гитлеровцев на советско-германском фронте,
они невольно подтверждают тот исторический факт, что
во второй мировой войне фашистская Германия
потерпела крах в первую очередь благодаря героической борьбе
Советского Союза.
Однако в работах многих английских авторов
вследствие внутренней борьбы объективного с субъективным
наблюдается двойственность при освещении роли
Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии.
Например, Г. Пикок в своем учебнике «Новейшая история
Европы», изданном в 1966 году, в качестве причин победы
старательно перечисляет: «Британия не капитулировала,
став центром сопротивления; был создан союз против
Германии; Англия и США обладали превосходством на
море...» и т. д., но ни слова не говорит о решающей роли
СССР *. Но в «Новейшей истории Британии», изданной
через два года, он уже признает, что «в конечном
счете Россия сыграла главную роль в поражении
Гитлера» 2.
Подводя итоги второй мировой войны, Лиддел Гарт
соглашается с Черчиллем, назвавшим ее «напрасной
войной». «Эта катастрофическая война закончилась тем, —
пишет он, — что России был открыт путь в сердце
Европы...» 3. Лиддел Гарт составляет «баланс» ошибок
Гитлера и Запада, приведших к катастрофе. Вот некоторые из
них. Катастрофы могло и не быть, если бы западные
руководители были более благоразумны. Гитлер напал
па СССР «через год (после захвата Польши. — Прим.
авт.)\ а это могло произойти и раньше, не будь западные
союзники столь нетерпеливы» в 1939—1940 годах, когда
их «громкие разговоры о нападении на фланги Германии
заставили Гитлера нанести удар первым»4.
В январе 1943 года на двусторонней конференции в
Касабланке Черчилль и Рузвельт заявили, что их страны
будут вести войну до безоговорочной капитуляции держав
«оси». Лиддел Гарт называет это неразумной и
близорукой политикой. «Требование ^безоговорочной капитуля-
1 Н. L. Peacock. Modern European History, p. 191.
2 H. L. Peacock. A History of Modern Britain..., p. 252.
8 The New Cambridge Modern History, p. 740.
♦ Ibidem, p. 746.
m

ции противника, — заявляет он, — оказалось выгодным
только Сталину, открыв путь коммунистическому
господству в центре Европы» 1.
В итоге всего, пишет Лиддел Гарт, «западные
союзники, забыв о перспективах послевоенного устройства,
предались иллюзии «победы», то есть уничтожению
непосредственных противников, не задумываясь о
будущем» 2.
«Перспективы послевоенного устройства» —
навязчивая идея у Лиддел Гарта. Еще до начала второй мировой
войны он советовал правящим кругам Англии:
«Напрягая наши усилия в войне для достижения наших
политических целей, мы никогда не должны забывать о
необходимости сохранения того, что понадобится для
утверждения этих целей после войны»3. А в 1943 году он
направил своему правительству меморандум, в котором
Германия совершенно ясно называлась «самой мощной
опорой западноевропейского здания». Лиддел Гарт
стремился удержать правительство Англии от решительных
действий в отношении Германии, так как страна,
«которую мы собираемся разгромить», писал он, более всего
подходит для роли антисоветского бастиона4.
В результате вероломного нападения гитлеровской
Германии на Советский Союз все прогрессивное
человечество выступило в его поддержку. Вокруг СССР
консолидировались все антигитлеровские силы. Сложившаяся в
годы войны антифашистская коалиция сыграла важную
роль в сокрушении гитлеровской Германии.
Совместными усилиями народов фашистская Германия была
разгромлена. Но решающую роль в этом сыграл Советский
Союз и его Вооруженные Силы.
Увод читателя от исторической действительности не
является характерной чертой только английской
буржуазной историографии. Это отличительный признак всей
буржуазной историографии Запада, стремящейся
вытравить из памяти народов незабываемые факты,
свидетельствующие об исполненной благородства роли Советского
1 The New Cambridge Modern History, p. 786.
2 I b i d e m, p. 740.
3 B. H. L i d d e I ] H a r t. The Defence of Britain, p. 44.
4 См. К. Типпельскирх. История второй мировой войны.
Перевод с немецкого. М., изд-во иностранной литературы, 1956,
стр. 346.
184

Союза и его Вооруженных Сил в избавлении
человечества от фашистской чумы и порабощения.
Англо-американское сотрудничество
Большое место в трудах английских историков
продолжает занимать проблема англо-американского
сотрудничества. Наряду со старыми утверждениями об их
решающей роли в завоевании победы во второй мировой войне,
высоком военном искусстве английских и американских
генералов и их штабов и хорошо налаженном
взаимодействии все чаще начинает появляться нечто новое,
вскрывающее отдельные разногласия между союзниками,
которые имели место в верхах и остальных звеньях
военно-политического руководства *.
Буржуазные историки не могут скрыть того факта, что
важнейшие причины разногласий между союзниками
порождались главными противоречиями самой
капиталистической системы, конкуренцией и борьбой крупнейших
империалистических государств за мировое господство.
Так, Г. Макмиллан пишет, что «тайной и желанной целью
Рузвельта была ликвидация Британской империи» 2.
При всем/ этом бросается в глаза стремление
буржуазных историков прикрыть пороки капитализма
причинами субъективного порядка. Последнее время в печати все
чаще встречаются необоснованные упреки в адрес
Рузвельта, доходящие до абсурда. Тот же Г. Макмиллан,
например, утверждает, что личные симпатии Рузвельта к
Сталину «привели к катастрофическим последствиям на
заключительном этапе войны» 3, что Рузвельт сорвал
английский план освобождения Юго-Восточной Европы,
выполнение которого якобы могло изменить судьбу Балкан
«самым коренным образом» К Здесь, безусловно, речь идет
о планах британского империализма установить свое
влияние в странах Центральной и Юго-Восточной Европы
и об англо-американском соперничестве за господство в
Европе, которое продолжается и в послевоенное время.
Все дело заключалось в том, что политику Лондона
предопределяло в конечном счете стремление правящих
1 Н. Macmillan. The Blast of War, p. 521.
2 Ibidem, p. 179.
J I b i d em, p. 154.
4 Ibidem, p. 510—511.
185

Кругов Англии сохранить Ёританскую империю й
учредить ее позиции в мире, тогда как стремление
Вашингтона было направлено на установление господства США
над миром, в том числе и за счет ослабления
Великобритании.
Английские буржуазные историки с горечью сетуют
на то, что американцы не послушали Черчилля, в
результате чего им будто бы не удалось освободить Европу от
гитлеровской оккупации «прежде, чем русские сделали
это» *, что союзники имели разногласия политического
характера по вопросам оккупации Италии, которыми-де
воспользовались коммунисты2, что имелись разногласия
по другим вопросам, оказывавшие отрицательное влияние
на ход войны.
Однако, несмотря на эти разногласия, западные
союзники, по мнению английской буржуазной историографии,
в целом находили взаимопонимание в годы войны. План
ленд-лиза Г. Макмиллан считает, например, «продуктом
взаимопонимания и симпатий Черчилля и Рузвельта».
Далее он отмечает, что по инициативе Великобритании
в Касабланке (январь 1943 года) состоялась конференция
западных держав, которая «расчистила путь к широкому
сотрудничеству Англии и США» на Средиземноморском
театре3. Союзники имели полное согласие, вторит Г. Мак-
миллану Джэксон, в достижении ближайших
стратегических целей в бассейне Средиземного моря4. Отмечается,
что взаимопонимание и сотрудничество между Англией и
США имели место и в последующие годы войны, а
политические разногласия не носили принципиального
характера.
Да, действительно, среди правящих кругов США и
Англии была твердая согласованность по вопросам
затягивания войны в Европе. Проволочки относительно
открытия второго фронта продолжались, как известно, до
середины 1944 года, т. е. до тех пор, пока Красная Армия
не вышла на подступы к Берлину.
Что касается военно-политических проблем
сотрудничества между США и Великобританией, то здесь
английские историки находят еще больше вопросов, по которым
1 J. M. Selby. The Second World War, pp. 86, 136.
2 H. Ma cmil Ian. The Blast of War, p. 487.
» I b i d e m, pp. 135, 261.
4 W. Jackson. The Battle for Italy, p. 29.
186

имелись разногласия/Так, Джэксон утверждает, что, если
бы американцы не мешали Черчиллю проводить его
стратегию в бассейне Средиземного моря, союзники
опередили бы русских в выходе на Дунай и «железный
занавес» пе опустился бы так далеко на Западе К Далее он
пишет, что американцы в свою очередь обвиняли
англичан в том, что те тормозили подготовку операции «Овер-
лорд», поэтому война, по их мнению, затянулась и
русские раньше «овладели сердцем Германии» 2.
А. Тэйлор показывает отдельные расхождения в
подходе к распределению усилий союзников для ведения
войны в Европе3. Дж. Батлер и Дж. Гуайер отмечают уже
целый ряд противоречий в вопросе открытия второго
фронта, в германском, ближневосточном и других
вопросах, которые возникли между англичанами и
американцами в первые же дни войны 4. Они также стремятся
показать, что англичане были более «настойчивыми» и
«аккуратными» в отношении выполнения плана поставок для
СССР по ленд-лизу, нежели американцы5.
Как видно, споры идут в основном вокруг коренного
вопроса — о степени активности участия союзников в
разгроме ударной силы международной реакции — фашизма.
Но так как Германский милитаризм в настоящее время
усиленно возрождается с помощью США и при участии
английского империализма, буржуазные историки
пытаются сгладить острые противоречия, выдавая их за
несущественные расхождения по отдельным вопросам.
Будучи не в состоянии скрыть империалистические
противоречия между западными союзниками во второй
мировой войне, отличающиеся сложностью и
непримиримостью, английские буржуазные историки преподносят
пх как временные разногласия неант-агонистического
характера. Зарождение англо-американского союза они
расписывают как искреннее желание выступить против
общего врага — германского и японского империализма 6.
Что касается необходимости, заставившей британское
< W. Jackson. The Battle for Italy, p. 318.
2 Ibidem.
8 A. J. P. Taylor. From Sarajevo to Potsdam» pp. 181—184.
4 См. Дж. Батлер и Дж. Гуайер» Большая стратегия,
т. 3, стр. 123—132.
5 См. там же, стр. 446, 451, 452.
* См. та м же, стр. 110—119.
187

правительство обратиться за помощью к американскому
правительству, которое согласилось оказать ее с дальним
прицелом — укрепить свои империалистические позиции
в мире за счет Британской империи, — то об этом они
предпочитают умалчивать. Это не в их интересах: а вдруг
обидится старший партнер по блокам, в зависимость от
которого все больше и больше попадает Англия, тем более
сейчас, когда вырабатывается «новая» политика
британского империализма в Европе, к востоку от Суэца и в
других районах земного шара, когда вынашиваются планы
создания новых блоков в зоне Персидского залива и в
районе Индийского океана.
Но не во всем англичане поддерживают американцев,
когда речь идет об их участии во второй мировой войне.
Английские историки не желают мириться с домыслами
буржуазной прессы США, согласно которым война якобы
была выиграна в основном американцами. В последние
годы в английской печати появляется все больше жалоб
на то, что в прессе и кинофильмах США умаляется вклад
других народов в борьбу против германского фашизма и
японского милитаризма и доказывается, что воевали в
основном США, а остальные были чем-то вроде
наблюдателей.
Вместе с тем, судя по характеру этих жалоб и
возражений, должного отпора американским извращениям
событий второй мировой войны не дается. Здесь
английские историки смыкаются с фальсификаторами США на
антисоветской основе. В классовых интересах им,
оказывается, выгоднее замалчивать и фальсифицировать факты
об СССР и его Вооруженных Силах — в целях
политической и идеологической борьбы международного
империализма против Советского Союза, всех социалистических
стран, коммунистического, рабочего и всего
демократического движения.
Советское военное искусство и облик советских людей
в английской буржуазной историографии второй мировой
войны
Английские реакционные историки и публицисты
всячески стараются культивировать у своих читателей
пренебрежительное отношение к советским людям, будь то
офицеры, генералы, труженики тыла в годы войны, сбл-
188

даты или партизаны. По всякому поводу и без повода
советскому командованию приписывается неумение
управлять войсками, безынициативность, слепое подчинение
приказам. Советские солдаты показываются как
«безграмотные примитивы».
Советские Вооруженные Силы ярко
продемонстрировали в Великой Отечественной войне, что они «превзошли
самую мощную армию капиталистического мира не
только в морально-политическом отношении и средствах
борьбы, но и в военном искусстве, в организаторских
способностях командного и начальствующего состава»Л Этот
неопровержимый факт, даже память о нем, английские
реакционные историки и публицисты стараются затмить
любыми средствами. «Русское наступление зимой
1941 года, — пишет А. Кларк, — остается одним из
наиболее замечательных достижений в военной истории, но
его драматизм не должен скрывать недостатка таланта у
советского командования» 2. Уместно будет заметить, что
из-за этого «недостатка» Гитлер был вынужден снять
с должности 35 командиров дивизий и корпусов,
обвиненных в провале наступления на Москву.
К «недостаткам таланта» у советских командиров
Кларк относи/Т даже то, что в своих приказах на
наступление они всегда в ряду других задач ставили войскам
«трудно объяснимую» задачу освобождения районов,
захваченных оккупантами. Кларк в своем академизме не
хочет считаться с тем, что на оккупированной немецко-
фашистскими войсками территории советские люди ждали
своего освобождения. Понимая это, Ян Грей лишет:
«Русские повсюду, и особенно в вооруженных силах,
ощущали жгучую необходимость очистить свою землю от
фашистских захватчиков. То, что красноармейцы видели на
освобожденной территории, усиливало чувство
необходимости этого» 3.
В своей клевете на командный состав Красной Армии
Кларк отрицает даже то, что в свое время признавал
сам противник. Говоря об итогах Курской битвы, генерал-
фельдмаршал В. Кейтель 17 июня 1945 года на допросе
заявил: «Подводя итоги боев 1943 года, я должен сказать,
1 А. А. Гречко. Пятьдесят лет на страже завоеваний
Великого Октября. «Правда», 24 февраля 1968 г.
2 A. Clark. Barbarossa, p. 216.
3 I. Gray. The First Fifty Years, p. 359.
189

что они явились вторым серьезным предупреждением для
немецкой армии.,.». Стало ясно, продолжает он, что «мы
больше не можем вести наступательных операций
большого масштаба на Востоке и должны перейти к обороне» *♦
Таким образом, советское командование, реализовав свои
планы в 1943 году, поставило гитлеровское военное
руководство в тяжелое положение на советско-германском
фронте. Это было достигнуто не путем продвижения
советских войск-только «в случае обнаружения слабого места
в обороне противника», как утверждает Кларк, а благодаря
высокому военному искусству советского командования,
решительному наступлению Красной Армии и разгрому
самых сильных и крупных группировок врага.
Кларк уверяет также, что в Красной Армии к
1943 году «было мало опытных командиров. Одни —
слишком осторожны, другие — слишком стремительны,
а все вместе они восполняли недостаток опыта слепым
повиновением приказам сверху» 2. Эта беспардонная ложь
даже не требует опровержения.
Другого мнения о советском офицерском корпусе и
его военном искусстве М. Макинтош. В 10 главе своей
книги «Джаггернаут» он в основном правильно показывает
ход и исход Курской битвы и, подводя итоги летней
кампании 1943 года, делает следующие выводы:
1. На Курской дуге Красная Армия сорвала
стратегическое наступление немцев и нанесла им поражение в
самом начале наступления.
2. Рядовой и командный состав Красной Армии
проявил героизм и умение вести оборонительные и
наступательные бои.
3. Битва под Курском показала умение Верховного
командования Красной Армии руководить огромной
массой войск в сражении стратегического значения.
4. После разгрома немцев на Курской дуге
инициатива на всем советско-германском фронте окончательно
перешла к Красной Армии3.
Однако то, что вынужден признать М. Макинтош, не
желают признавать А. Кларк и другие английские
реакционные историки —- это не в их классовых интересах.
1 «Военно-исторический журнал»» 1961, № 9, стр. 85.
2 A. Clark. Barbarossa, p. 315.
* М. Mackintosh. Juggernaut, ch. 10,
190

Иное дело, когда рё^ь идет о боевых действий* й
военном г искусстве офицеров и генералов
англо-американских войск. Повествование здесь пересыпано
громкими эпитетами, призванными еще более усилить значение
события или эпизода.
В описаниях многих английских буржуазных
историков затмила все и короновала собой развитие искусства
современной войны высадка англо-американских войск в
Нормандии. Эта операция, пишет А. Тейлор, была
«вершиной ведения научной, цивилизованной войны», в то
время как на советско-германском фронте война шла за счет
живой силы. «Миллионы в ней участвовали, миллионы
погибали» Ч ■
Отсюда следует, что на Востоке война не была не
только «научной», но даже «цивилизованной»,—-она была
«варварской», где «бессмысленно истреблялись миллионы
людей». Видимо, последнее явилось причиной того, что
в списках важнейших дат и имен периода второй мировой
войны у Селби, например, всего одна дата относится к
событиям на Востоке: 31 января 1943 года—день
капитуляции 6-й армии Паулюса' под Сталинградом.
В этом Селби не признает даже самого Черчилля,
который в 194у> году писал И. В. Сталину: «Мы очарованы
Вашими славными победами над общим врагом и
мощными силами, которые Вы выставили против него.
Примите нашу самую горячую благодарность и
поздравление по случаю исторических подвигов» 2. Все это, конечно,
хорошо известно Селби и другим буржуазным
историкам, но они не желают считаться с общеизвестными
фактами, которые всегда были и остаются поныне сильнее
всяких вымыслов.
Работы английских реакционных историков и
публицистов, охватывающие события на Восточном фронте,
проникнуты нескрываемой симпатией к общему врагу —
гитлеровцам, особенно к офицерам и генералам, и явным
стремлением понравиться теперешним реваншистам в
Западной Германии. Поэтому действия немецко-фашистских
1 A. J. P. Taylor From Sarajevo to Potsdam, p. 183.
2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с
Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1946 гг. Т. 1, М., Госполитиздат,
1957, стр. 306.
191

войск и их командования вызывают похбалу этих горе-
историков. Некоторые из них, желая казаться
объективными и заигрывая с неонацистами ФРГ, с восторгом
описывают даже действия немецких войск по разгрому
англо-французской группировки во Франции в мае—июне
1940 года. Но чаще всего они славят гитлеровцев за их
действия на советско-германском фронте. В книге
«Барбаросса» А. Кларк, например, восторгается умением
немцев «выравнивать свою линикг фронта, как того
нормально требует военная мысль. Многие выступы, завоеванные
советскими войсками, при этом ликвидируются,
представляя собой эффективное овладение территорией» ].
Не лучше мнение этих авторов и о советском солдате,
хотя с ним часто пытаются заигрывать — для большей
контрастности с плохим мнением о командирах. Как
правило, хвалят нехарактерные качества советских
солдат, клевещут на черты, присущие всем советским
людям, выискивая в них «варварское начало»,
отталкивающее цивилизованного человека. Злопыхательство
обрушивается на головы солдат, спасших мир от фашистской
чумы.
Стремясь скрыть от читателей советский патриотизм,
фальсификаторы прибегают к различным приемам. Так,
А. Кларк высокий моральный дух русских преподносит
как результат жестокости и нерасчетливости немцев2.
Эти песни не новы. Еще в 50-х годах некоторые
буржуазные историки утверждали, что, если бы германские власти
не проводили политики террора по отношению к местному
населению, не было бы и партизанского движения. Теперь
это несколько модернизировано: авторы заявляют, что
партизанская борьба в СССР якобы велась народом не для
защиты Советской власти, а только чтобы изгнать
оккупантов 3.
Фальсификация подобного толка понадобилась
английским буржуазным историкам для того, чтобы скрыть от
читателя социально-политическую сущность вооруженной
борьбы советского народа на фронте и в тылу врага,
монолитность советских людей, руководящую роль КПСС в
этой борьбе, пламенный советский патрдотизм и массовый
* А. С 1 а г k. Barbarossa, p. 342.
2 Ibidem, p. 82,
3 Ch. Thayer. Guerrilla. New York, 1964, p. 15.
192

Характер партизанского движения на временйо оккуййрб-
ванной территории. Опыт войны неопровержимо
свидетельствует, что широкое партизанское движение было бы
невозможно без патриотизма всего советского народа, без
мудрого руководства КПСС, Установлено, что свыше
миллиона советских патриотов вели вооруженную борьбу с
захватчиками в рядах партизанских формирований, и
советские люди оказывали им активную поддержку. Сотни
подпольных обкомов и райкомов КПСС осуществляли
непосредственное руководство партизанской борьбой в тылу
врага. Партизанское движение носило всенародный,
массовый характер.
Это признавало даже гитлеровское военное
руководство. Разоблачение клеветнических измышлений
английских реакционных историков о партизанской борьбе
советского народа и ее характере содержится, в частности,
в приказе Кейтеля от 16 сентября 1941 года «О борьбе с
коммунистическим повстанческим движением». «С начала
войны против Советской России, — говорится в этом
приказе,—на оккупированных Германией территориях
повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое
движение... Следует указать, что здесь речь идет о массовом
движении, централизованно руководимом из Москвы»*♦
В последующие годы войны партизанская борьба
достигла еще большего размаха. Под ногами оккупантов в
полном смысле слова горела захваченная ими земля.
Летом 1943 года советские партизаны контролировали
свыше 200 тыс. кв. км. в тылу врага. Это составляло
территорию, равную Англии, Дании и Бельгии, вместе взятым 2«
В партизанском движении принимали участие самые
широкие слои советского народа. По данным Центрального
штаба партизанского движения, на январь 1944 года в
партизанских формированиях находилось рабочих —
30,1 процента, колхозников — 40,5 процента, служащих —
29,4 процента 3. Из них больше половины составляли
комсомольцы и молодежь4. Разве эти цифры не говорят о
массовом и всенародном партизанском движении в годы
1 «Совершенно секретно! Только Для командования!», стр. 395.
2 См. «Военно-исторический журнал»» 1959, № 7, стр. 93.
3 ЦПА ИМЛ, ф. 69, оп. 1, ед. хр. 793, л. 36.
4 См. История ВЛКСМ. Живая летопись в трех тетрадях. Тет.
радь вторая. М., изд-во «Молодая гвардия», 1967, стр. 267.
13 Зак. 144 193

Великой Отечественной войны, охватившем все
социальные слои населенля СССР?!
А то, что наши солдаты и командиры в труднейшие
дни начала войны меньше всего думали о «спасении
собственной шкуры», о чем распространяются А. Кларк и
ему подобные, также подтверждают бывшие
гитлеровские генералы. Начальник штаба сухопутных войск
Германии генерал-полковник Гальдер, например, 29 июня
1941 года писал в дневнике: «Сведения с фронта
подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего
человека» Бросается в глаза, что при захваченных
батареях большей частью взяты в плен лишь отдельные люди.
Часто русские сражаются, пока их не убьют...» !.
Исключение среди английских буржуазных историков
составляют такие авторы, как Ян Грей, который, говоря
о защите осажденного Ленинграда, пишет: «Их стойкость
была поистине эпической... В истории этой войны в
России— осада трехмиллионного Ленинграда является одной
из самых трогательных и мужественных страниц»2.
Отрицательное отношение английских буржуазных ав-
торов к советским людям и всему советскому не
удивительно: оно унаследовано от правящих кругов Англии. По
выражению английского историка Э. Ротштейна, «нет
сомнений в том, что ненависть правящих кругов Англии
по отношению к Советскому Союзу, которая была
проявлена во время интервенции, также ярко была выражена
во время второй мировой войны» 3.
Послевоенное устройство Германии
Большинство английских буржуазных историков, как
говорилось выше, выражают явное недовольство итогами
второй мировой войны, и прежде всего тем, что была
наголову разгромлена ударная сила международного
империализма — германский фашизм, а многие народы
стали на социалистический путь развития. В своих книгах
они пытаются оправдать современную милитаризацию
Западной Германии и опорочить политику Советского Союза
до германскому вопросу, а также доказать незаконность
существования Германской Демократической Республики.
1 «Военно-исторический журнал», 1959, № 7, стр. 93.
2 I.Gray. The First Fifty Years, p. 337.
3 Вторая мировая война, кн. I, стр. 327.
194

«В этой войне, — пишет А. Кларк, — не было достигнуто
ничего конструктивного: поражение Германии дало
возможность каждой из союзных сторон распоряжаться в
оккупированной части страны по своему усмотрению. В
результате даже такой решающий итог войны, как
уничтожение германской военной силы, оказался недолговечным.
Для Запада возрождение Германии .явилось само собою
разумеющимся делом, в то время как Россия
воспользовалась итогами для усиления своих позиций. Все это
явилось источником угрозы миру сегодня» *.
Кларк совершенно игнорирует тот факт, что в ходе
второй мировой войны народы Советского Союза и все
прогрессивное человечество прилагали титанические
усилия для разгрома фашизма, для избавления человечества
от новой угрозы порабощения. Они были кровно
заинтересованы в том, чтобы мировая бойня, унесшая 50 млн.
человек, никогда не повторилась. Это оказывало сильное
давление на лидеров западных держав и обязывало их
искать пути к достижению соглашения между всеми
участниками антигитлеровской коалиции с целью
обеспечения длительного мира после победы. СССР твердо
придерживался той точки зрения, что предотвратить новую
агрессию со' стороны Германии можно будет не с помощью
политики мести и национального унижения, а путем
действительной ликвидации германского милитаризма и
подлинной демократизации страны. На Крымской и
Потсдамской конференциях западные державы вынуждены были
согласиться с советской точкой зрения и подписать
соглашения о послевоенном устройстве Германии,
соответствовавшие антифашистскому, освободительному характеру
войны.
Советский Союз неуклонно выполняет эти соглашения.
Он выполнил все принятые на себя обязательства для
искоренения фашизма и всесторонней демократизации
Восточной Германии, где в 1949 году было образовано
миролюбивое демократическое государство — ГДР.
Западные державы отступили от Ялтинских и
Потсдамских соглашений и проводят в Западной Германии
совершенно противоположную политику.
Чтобы запятнать ясную и принципиальную политику
Советского Союза по германскому вопросу, А. Кларк при-
1 A. Clark. Barbarossa, p. 449.
13* 195

думывает различные версии, злобные вымыслы. Он явный
приверженец «холодной войны», которая, как известно,
привела к расколу Европы (с легкой руки Черчилля),
образованию НАТО, возрождению западногерманского
милитаризма и неонацистской опасности.
А. Кларк пытается вбить клин в отношения советского
и немецкого народов, подорвать дружбу и сотрудничество
ГДР с Советским Союзом. Он даже отрицает законность
существования «коммунистического правительства в
Восточной Германии», называя его не чем иным, как
«грубой фальсификацией» К Разве не об этом же трубят
западногерманские реваншисты, требующие восстановления
рейха в границах 1937 года путем насильственного
присоединения ГДР? Этим иллюзорным, авантюристическим
планам не суждено сбыться. Границы ГДР, как и других
социалистических стран, неприкосновенны. Гарантия
этому — нерушимая братская солидарность и единство
народов, а также боевое содружество армий социалистических
стран.
Английский журналист У. Нэпп, пытаясь задним
числом оправдать империалистическую политику западных
держав в отношении Германии, утверждает, что
англоамериканское руководство предпринимало якобы все
необходимое, чтобы сделать Германию демократическим
государством, но им кто-то помешал сделать это. «В самом
деле, — пишет он, — зачем нужно было поражение
Германии, если разногласия среди победителей по контролю
над Германией позволили ей снова подняться?.. Не может
быть сомнения в том, что такой исход противоречил
намерениям государственных деятелей Англии и Америки...
Они надеялись через какой-то период времени видеть
Германию преображенной в демократическую страну»2.
Таким образом, и у Нэппа наблюдается оправдывание
политики британского империализма, которая способствовала
и способствует возрождению западногерманского
милитаризма. Здесь также отрицается послевоенная европейская
реальность — существование двух германских государств.
Теория Нэппа и иже с ним помогает неонацистам собирать
под знамена антикоммунизма, как это делал Гитлер, все
реакционные элементы, чтобы потом провозгласить новый
1 A. Clark. Barbarossa, p. 500.
2 W. К n a p p. A History of War and Peace, 1939—1945.
London, 1967, p. 83.
196

«дранг нах Остен». Кому-кому, а англичанам не следовало
бы забывать последствий политики, которая проводилась
накануне войны правительством Чемберлена.
Война е Японией
В английской историографии война с Японией
занимает значительно меньше места, чем война в Европе»
Это вполне понятно: на Дальнем Востоке британский
империализм в первом периоде второй мировой войны
понес немало поражений от милитаристской Японии.
Только в Малайе и прибрежных водах полуострова Малакка
англичане потеряли за короткое время (немногим более
2 месяцев) около 140 тыс. человек (из них 130 тыс.
пленными), линкор «Принс оф Уэлс», линейный крейсер «Ри-
налс», главную военно-морскую базу в Юго-Восточной
Азии — Сингапур и большую часть вооружения и боевой
техники *. После войны английские колонизаторы
потерпели здбсь поражение от национально-освободительного
движения колониальных народов Азии. Поэтому японская
проблема считается у англичан «одной из самых сложных
во всей второй мировой войне» 2. И освещается она по-
разному. /
Многие буржуазные историки победу над
империалистической Японией приписывают США и Великобритании.
Участие Советского Союза в разгроме японскрх
милитаристов или замалчивается; или показывается как
несущественное и незначительное. Так, Д. Скотт-Даниель
решающую роль в достижении победы на Дальнем Востоке
полностью отводит Соединенным Штатам и их союзникам,
игнорируя СССР. Одновременно он оправдывает
применение атомного оружия на завершающем этапе войны,
приписывая ему магическую силу, которая якобы
ускорила разгром Японии и «спасла миллионы человеческих
жизней» 3. Д. Вудвард утверждает, что Япония как
мировая держава была разгромлена вооруженными силами
США4.
1 Official History of the Indian Armed Forces in the Second World
War 1939—1945, vol. 9. Calcutta, I960.
2 А. Верт. Россия в войне 1941—1945. М., изд-во «Прогресс*,
1967, стр. 749.
3 D. Scott-Daniel 1. World War Two, p. 120.
4 D. W о о d w a r d. The Russians at Sea, London, 1965, pp. 17—18.
197

Все эти утверждения бездоказательны. Известно, что
перед вступлением СССР в войну с Японией последняя
и не думала складывать оружия перед американцами и
англичанами. Для продолжения агрессивной войны
японские империалисты использовали богатейшие запасы
стратегического сырья оккупированных стран Азии и свои
национальные ресурсы, а также около 300 дивизий и
отдельных бригад, свыше 10 тыс. самолетов и 500 боевых
кораблей. Наиболее мощную группировку японских
вооруженных сил представляла Квантунская армия.
Англо-американское военно-политическое руководство,
не рассчитывая своими силами покончить с
империалистической Японией, обратилось к Советскому Союзу с
просьбой вступить в войну на Дальнем Востоке. Советское
правительство, верное своему союзническому долгу, дало
согласие принять участие в разгроме Японии, о чем
11 февраля 1945 года в Ялте Сталиным, Рузвельтом и
Черчиллем было подписано соответствующее соглашение.
Такова истина, с которой почему-то не считаются
некоторые английские буржуазные историки. Они
продолжают повторять путаные версии о том, что якобы еще
до вступления Советского Союза в войну на Дальнем
Востоке, т. е. до разгрома Квантунской армии, Япония была
на грани капитуляции1, что быстрый разгром Квантун-
ской армии произошел благодаря тому, что советское
командование сосредоточило лучшие войска Красной
Армии на Дальнем Востоке. Однако влияние этого
разгрома на капитуляцию Японии умышленно замалчивается2.
Главной причиной поражения Японии буржуазные
историки по-прежнему считают применение американцами
атомных бомб 3.
Все эти уловки преследуют далеко идущие цели.
Английская историография стремится исказить роль
Советского Союза в войне против империалистической Японии,
«обосновать» отрицательное-де значение сотрудничества
США и Англии с Советским Союзом на Дальнем Востоке
и на основании этого показать ошибочность политики
западных держав, попросивших Россию принять участие
1 «The Times Literary Supplement», No 3, 222, 5 December 1963,
p. 103.
2 R. Morin. Churchill. Portrait of Greatness. London, 1965,
p. 67.
3 Ibidem, p. 67.
198

в войне с Японией. Главная цель таких рассуждений свб-
дится к тому, чтобы все победы в бассейне Тихого океана
приписать западным союзникам, в первую очередь
американцам, чтобы узаконить и увековечить их пребывание в
Азии, оправдать проводимую ими агрессивную политику
в этом районе и с их помощью укрепить здесь
подорванные позиции британского империализма.
В настоящее время стратегические' концепции
английского империализма более чем когда-либо привязаны к
США. Англия является партнером США по агрессивным
блокам (НАТО, СЕАТО, СЕНТО); она передала
американскому империализму свои основные позиции «к востоку
от Суэца», а с ними и главную роль жандарма народов
Азии. С помощью США Великобритания стремится любой
ценой сохранить оставшиеся в этом районе колонии и
свое влияние в освободившихся странах.
Однако подобной политике дают отпор народы
Восточной и Юго-Восточной Азии, которые ведут упорную
борьбу за свою свободу и независимость. Эта борьба началась
сразу же после разгрома и капитуляции Японии. Наша
победа на Дальнем Востоке •способствовала росту и
укреплению сил демократии и социализма в этом районе.
Народы многих стран Азии, освободившись от
колониального рабства и угнетения, решительно заявили о своем
намерении стать на социалистический путь развития.
Победа Советского Союза в войне с Японией ускорила этот
революционный процесс, который в свою очередь ускорил
распад колониальной Британской империи. Об этом-то и
стараются умолчать английские буржуазные историки.
Искажая события, они показывают их совсем в ином
свете, чтобы придать «естественный» характер
происходящему процессу.
Что же касается военного значения вступления СССР
в войну против Японии, то оно явилось решающим
фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане.
Признают это и некоторые английские историки. Так,
Джон Эрман в «Большой стратегии» отмечает, что
американский штаб в январе 1945 года планировал боевые
действия против Японии на 1946 год!. А Верт пишет, что еще
в Ялте русские узнали от Рузвельта, что война против
Японии затянулась бы до 1947 года и стоила бы амери-
1 Дж. Эр май. Большая стратегия, т. 6, стр, 204.
199

кайцам и англичайам ей{е не менее миллиона человек '.
Значит, окончить войну в 1945 году американцы,
очевидно, не рассчитывали» И лишь разгром Советскими
Вооруженными Силами Квантунской армии позволил союзника*\1
окончить войну с Японией в 1945 году. Этого факта не
может замолчать даже Дж. Селби. В качестве причин
поражения Японии он называет и вступление в войну
Советского Союза, но при этом выставляет атомную бомбу в
качестве главной причины2*
Значение вступления СССР в войну с Японией для
быстрого ее завершения американцы признавали еще в
1943 году. В августе 1943 года начальники штабов США
заявили, что «имея Россию в качестве союзника на
Дальнем Востоке, эту войну можно завершить в более
короткий срок и с меньшими .потерями в людях и средствах,
чем без участия России» 3,
Эта оценка роли СССР в войне против Японии
давалась тогдашними союзниками с учетом реальной
обстановки на Дальнем Востоке, и ее невозможно опроверг*
нуть в настоящее время*
Такую же роль Советскому Союзу в разгроме Японии
отводил и бывший противник. Так, не кто иной, как
тогдашний премьер-министр Японии Судзуки, уже в первый
день наступления Красной Армии заявил: «Вступление
сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас
окончательно в безвыходное положение и делает
невозможным дальнейшее продолжение войны» 4.
* ^ *
Подавляющее большинство написанных английскими
буржуазными историками и публицистами в 50—60-х
годах исторических работ искажает события второй мировой
войны. Все вопросы, как правило, рассматриваются в
политическом и часто антисоветском плане, военное
искусство противоборствующих сторон показывается
тенденциозно. Несмотря на то что по некоторым проблемам
и вопросам второй мировой войны отдельные историки
* А. В е р т. Россия в войне 1941—1945, стр. 750.
2 J. M. S е 1 b у. The Second. World War, p. 97.
3 Дж.Эрман. Большая стратегия, т. 6, стр. 205.
4 История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941 —1945. Т. 5. М., Воениздат, 1963, стр. 584.
200

на основании объективного анализа делают правильные
выводы, в целом же английская буржуазная
историография извращает, не считаясь с фактами, важнейшие
события 1939—1945 годов в угоду современной политике
британского империализма.
Для этой цели придумываются новые версии о
причинах возникновения войны, о роли фронтов в разгроме
вооруженных сил фашистских государств, о причинах
поражения гитлеровской Германии и др. При этом многие
исследователи искажают, а порой грубо фальсифицируют
внешнюю политику СССР, бросают тень на справедливые,
освободительные цели, которые преследовались Советским
Союзом в войне, стремятся опорочить Красную Армию и
советских людей в глазах народов Европы и всего мира.
При знакомстве с трудами буржуазных авторов
становится ясно, что английская буржуазная историография
второй мировой войны превращается в средство массовой
дезинформации и клеветы в угоду правящим кругам
Великобритании, Она не служит интересам мира и
безопасности народов, целям предотвращения новой войны,
а, так же как и накануне прошлой войны, нагпетает
обстановку, стремясь отвлечь народы от борьбы за мир,
социальный /прогресс и демократию. Ее цель — создать
соответствующий политический настрой, прежде всего в
западноевропейских странах, в интересах активизации
военной деятельности НАТО и других агрессивных
империалистических блоков. Поэтому война многими
английскими буржуазными историками не осуждается, а
культивируется; ужасы прошлой войны, как и потери стран
и жертвы народов, а также военные издержки государств
почти не освещаются. Это приводит к тому, что многие
авторы уходят от научного анализа проблем и событий
второй мировой войны, игнорируют действия объективных
законов общественной жизни и вооруженной борьбы, ряд
явлений описывают и оценивают с субъективистских
позиций.
Характерной чертой английской буржуазной
историографии является и то, что она культивирует неверие в
социальный прогресс человечества, стремится оправдать
реакционную политику западных держав (и даже
гитлеровской Германии) накануне и в ходе войны, подорвать
престиж и опорочить освободительную миссию
Советского Союза в Европе и на Дальнем Востоке, а также
201

скрыть от народов, что социалистическое государство
сыграло главную роль в разгроме фашистского блока.
Игнорируется и роль национально-освободительного
движения! народов Европы и Азии в годы войны. В целом
английская буржуазная историография имеет
антикоммунистическую, антисоветскую направленность.
Основной предпосылкой для такой направленности
явилась антисоветская политика лейбористских лидеров,
повернувшихся лицом к прошлому. В 1945 году
лейбористы, придя к власти, обещали британскому народу
дружбу и сотрудничество с СССР, верность союзническим
обязательствам времен второй мировой войны, т. е. отказ
от политики Мюнхена. Однако все это дальше
предвыборных обещаний не пошло. Сменившее их правительство
консерваторов проводит внешнюю политику, которая во
многом напоминает чемберлёновскую.
Представители английской буржуазной историографии,
придерживаясь традиционных позиций «беспартийности»
и «объективности», в действительности являются слугами
британского империализма и нередко выступают
распространителями различных антисоветских легенд и версий.
Поэтому к их трудам, равно как и работам других
буржуазных историков, надо подходить весьма критически.

Глава lit
В ПОИСКАХ ОПРАВДАНИЙ
(Военно-историческая литература Франции)
Тенденции и направления
С разных позиций В™Рая мировая война, особенно ее
первый период, для Франции сложилась
неудачно. В 1940 году, буквально в первые же дни
активных боевых действий против гитлеровских войск, ее
армия потерпела поражение. Страна практически оказалась
расчлененной, большая часть ее территории была
оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Но неудача,
как тяжела она ни была, не сломила волю французского
народа к со1*ротивлению. Патриоты Франции
объединялись для Hdisbix битв, закончившихся разгромом врага
и восстановлением национального суверенитета.
Все эти события прошлого живы в памяти
французского народа и продолжают оставаться в центре внимания
историков. Общественность страны и сейчас волнуют
причины возникновения войны, ее характер, роль
разных стран, классов, партий и французского
движения Сопротивления в антифашистской борьбе. Ответы на
них носят не отвлеченно-исторический характер — они
звучат актуально, обращены не в прошлое, ai в будущее,
ибо связаны с сегодняшней политикой партий и классов
страны, их взглядами на социальный прогресс и пути его
достижения. Разные классы и партии будущее
рассматривают со своих позиций, и ответы на узловые вопросы
истории второй мировой войны зачастую бывают
неодинаковы и противоречивы.
С позиций защиты интересов рабочего класса, всех
трудящихся освещают минувшую войну прогрессивные
исследователи — историки-марксисты, члены Французской
коммунистической партии, которая своей мужественной
203

борьбой против немецко-фашистских оккупантов
завоевала уважение широких народных масс. В трудах этих
историков наиболее полно раскрывается участие
трудящихся в антифашистской, освободительной борьбе
французского народа. Большой вклад в разработку вопроса
о роли рабочего класса Франции в движении
Сопротивления вносит, в частности, деятельность Института имени
Мориса Тореза (директор В. Жоаннес).
Однако большинство трудов по второй мдровой войне
поставляется буржуазными историками, которые отнюдь
не едины в оценке ее важнейших событий. Как и
господствующий в стране класс, имеющий различные
группировки со своими политическими взглядами и тенденциями,
буржуазная историография Франции имеет различные
течения — от относительно умеренного (объективистского)
до крайне правого, черносотенно-реакционного,
антикоммунистического и антисоветского.
Ведущее место в стране принадлежит представителям
умеренного направления (М. Бомон, А. Мишель, IIL де
Коссэ Бриссак и др.). Как правило, эти историки
занимают официальные посты * и представляют, таким
образом, официальную историографию. Они нередко
выступают под флагом объективности, подчеркивают, как
заявил в 1965 году на Московской конференции,
посвященной 20-й годовщине победы над фашистской
Германией, Шарль де Коссэ Бриссак, важность и
необходимость изучения тех или иных z< енных событий в тесной
связи с конкретной «политической, экономической,
социальной и идеологической обстановкой», а также «равного
изложения побед и поражений, могущих послужить
уроком для извлечения практических выводов на будущее».
Характерным для официальной историографии
является тенденция в рамках соответствующих политических
взглядов более или менее объективно оценивать роль
Советского Союза в разгроме фашизма. Так, например,
выступая в Москве на научной конференции в 1965 году,
1 Академик М. Бомон является советником Министерства
иностранных дел и председателем Комитета по истории второй
мировой войны при председателе Совета министров Франции;
профессор А. Мишель — генеральный секретарь этого же комитета;
генерал в отставке Ш. де Коссэ Бриссак — бывший начальник
исторического отдела штаба сухопутных войск французской армии*
204

lit. де коссэ Ёриссак говорил о том интересе, Который
проявляется во Франции «к борьбе, столь доблестно и
победоносно завершенной армиями Советской России на
территории нацистской Германии», Он недвусмысленно
заявил тогда: «Мы все прекрасно понимаем решающее
значение (подчеркнуто мною. — А. 3.) этой борьбы в
разгроме третьего рейха» *.
Профессор А. Мишель в свою очередь отмечает, что
«освобождение Франции не могло быть таким, каким оно
было, если бы Красная Армия прежде всего, ведя в
единственном числе сражения, не сломила бы агрессивную
силу нацизма» 2.
Однако в целом беспристрастность историков данного
направления, хотя они и вносят свой вклад в
разоблачение виновников развязывания второй мировой войны и
освещение ее хода, является лишь внешней, поскольку
события минувшей войны излагаются с позиций
либеральной буржуазии. Осуждая преступления гитлеризма,
они в то же время в отдельных случаях вольно или не-*
вольно преуменьшают роль трудящихся масс в борьбе
против фашизма, в ряде случаев необъективно освещают
политику СССР в предвоенные и военные годы.
Открыто/ реакционные историки Франции (Р. Арон,
Ж. Мордал& — он же Э. Кра, Ж. Фелле и др.) выступают
с откровенно антисоветских, антикоммунистических
позиций, преследуя цель приспособить свои труды к
политическим нуждам крайне правых воинствующих сил не
только Франции, но и других империалистических стран.
Они всячески стараются умалить роль СССР в разгроме
фашистской Германии, дискредитировать его как
союзника США, Англии, Франции и других стран
антифашистской коалиции, прибегают для достижения этого к
клевете, фальсификации и различным грязным инсинуациям.
в о ^ _ Вместе с тем реакционное крыло бур-
ке-гов1е методы жуазной историографии оказалось
вынужденным учитывать огромное
влияние прогрессивных трудов, дающих научное изложение
вопросов истории минувшей войны. В «силу сложившихся
обстоятельств представители этого направления стали
1 Вторая мировая война. Кн. 2. М., изд-во «Наука», 1966, стр. 300.
2 «Военно-исторический журнал», 1965, № 7, стр. 90.
205

утойчённее маскировать свои политические взглядь!,
маневрировать, сочетая резкую критику тех или иных ша-
го© правительств буржуазных государств, конкретных
политических и военных деятелей с оправданием
капиталистического строя и буржуазии как правящего класса
в целом, восхвалением офицерского корпуса и
генералитета» Фальсификация истории приобретает самые
разнообразные формы — от «невинных», как бы вскользь
оброненных намеков до самой вероломной и грубой клеветы,
подтасовки, искажения фактов в интересах
господствующего буржуазного класса.
Учитывая, что за последние годы ряды читателей
значительно пополнились за счет молодежи, которая не
знает подлинных исторических фактов, событий и в то же
время отличается прямолинейностью, эмоциональной
восприимчивостью, способностью бурно и непосредственно
реагировать на несправедливость, фальсификаторы широко
прибегают к недомолвкам, двусмысленностям,
полуправде; сообщая тот или иной факт, они искажают его
политический смысл и значение.
Характерным для буржуазной историографии является
также «деполитизация» войны. Утверждается, что в том
или ином труде будет описываться только ход боевых
действий, чисто военных событий, хотя на деле более
тонкими приемами пропагандируется политика
господствующего эксплуататорского класса.
Для привлечения читателей в историческое
повествование привносятся интригующие детали (биографического
характера и т. п.), что нередко придает описанию
полухудожественный характер, в определенной мере облегчает
чтение и восприятие произведения, в котором события
освещаются, как правило, тенденциозно, в соответствии
с политическими взглядами автора и направленностью
того или иного труда. Появилось также значительное число
художественных . произведений, посвященных событиям
минувшей войны, апеллирующих не только к разуму, но
и к чувствам читателя. Их авторы, сочетая в своих
произведениях полуправду с чистым вымыслом, рассчитывают
на силу образного, эмоционального воздействия, что в
свою очередь способствует лучшему восприятию и
вызывает у читателя соответствующее впечатление. Фальсифи-
каторы-«писатели» особенно изощряются в искажении
морального облика советского воина.
206

В отличие от историографии первой мировой войны,
представленной многочисленными исследованиями, в том
числе стотомным трудом «Французская армия в мировой
войне 1914—1918 гг.», историография второй мировой
войны, несмотря на обилие различной литературы,
является менее богатой.
Это объясняется, во-первых, «отсутствием объекта
изучения» в связи с тем, что французская армия, потерпев
в 1940 году поражение, длительное время практически
не вела никаких боевых действий против фашистской
Германии. Исключение составляли лишь незначительные
части, примкнувшие к генералу де Голлю и продолжавшие
сражаться на стороне союзников. Вступление в войну
СССР явилось для всех свободолюбивых народов надеждой
в борьбе и способствовало ее оживлению, что не могло
не сказаться на активизации сопротивления французского
народа оккупантам.
Во-вторых, отсутствием необходимых источников для
исследовательской работы, поскольку Франция на
протяжении определенного периода не принимала активного
участия в войне, была фактически оккупирована
Германией и, .следовательно, имела мало соответствующих
материалов. Историки вынуждены были для проведения
исследований использовать зарубежные труды, прежде всего
изданные в США и Англии, а также в Западной
Германии.
В-третьих, ввиду определенных трудностей
идеологического, а также языкового характера французские
историки долгое время не могли использовать труды советских
историков. Отсутствие подлинно научной информации в
определенной мере обусловило неверное толкование ряда
вопросов, что так или иначе облегчало представителям
реакционных школ фальсифицирование истории второй
мировой войны в антисоветском духе.
Главным официальным центром по изучению
минувшей войны является Комитет истории второй мировой
войны (генеральный секретарь — главный инспектор Анри
Мишель, занимающийся в основном историей движения
французского Сопротивления). Документальные
материалы собираются и изучаются историческими отделами,
созданными при штабах сухопутных войск, военно-морских
и военно-воздушных сил Франции. Наиболее крупным яв-
W

ляется исторический отдел сухопутных войск,
существующий с XVII века *.
Комитет занимается в основном сбором и изучением
документов, а также публикацией документальных мате-/
риалов и исследований по истории Сопротивления во
Франции в годы немецко-фашистской оккупации. Комитет
выпускает журнал «Revue d'histoire de la deuxieme
guerre moudiale» («Обозрение истории второй мировой
войны»), который является единственным в мире
периодическим изданием, целиком посвященным истории
второй мировой войны.
В первые послевоенные годы французские историки
главные усилия направляли на сбор и публикацию
документальных материалов по вопросам предыстории и
истории второй мировой войны. Однако следует отметить,
что нередко эти материалы подбирались тенденциозно —
с целью оправдать проводимую правящими кругами
страны политику «канализации» фашистской агрессии на
Восток, снять с них ответственность за поражение Франции
в войне, исказить политику и практическую деятельность
Французской коммунистической партии — главной силы
патриотической борьбы на оккупированной территории
страны2. Как правило, в сборниках документы,
раскрывающие цели ФКП в движении Сопротивления, немного-
1 Отдел является прежде всего архивным органом. В его
хранилищах, размещенных в Венсенском замке» собраны архива всех
кампаний, проводившихся французской армией с XVII века. Это
крупнейшее хранилище военно-исторических документов Франции.
Достаточно сказать, что общая протяженность его полок достигает 40
километров. Поскольку основной функцией отдела является сбор,
классификация, хранение документов, а также оказание помощи
гражданским и военным историкам, то исследовательской работой
занимается ограниченное число его сотрудников. Отдел издает
ежеквартальный журнал «Ревю историк де л'арме».
2 См., например, материалы парламентской комиссии по
расследованию причин поражения Франции в 1940 г. Assemblee nationale,
premiere legislature, session de 1947. Les evenements survenus en
France de 1939 a 1945. T. 1—2. Paris; Temoignages et documents, re-
cueillis par la Comission d'enquete parlementaire. Annexes
(Depositions). T. 1—9; пятитомник документов французской делегации при
германской комиссии по перемирию. La Delegation franchise aupres
de la Commission Allemande d'Armistice. Recueil de Documents publie
par le Gouvernement fran^ais. T. 1—5. Paris, 1947—1959; сборник
документов о французском движении Сопротивления, подготовленный
.историками А. Мишелем и Б. Миркин-Гецевичем. Les idees politique^
et sociales de la Resistance. Paris, 1954,
208

численны и не отражают полной картины ее участия в
национально-освободительном движении, особенно в самом
начале его развертывания в 1940 году.
Наряду с фундаментальными исследованиями по
истории второй мировой войны во Франции издается большое
количество мемуаров государственных, политических и
военных деятелей, И хотя подавляющему большинству
мемуаристов присущи субъективизм, тенденциозность,
стремление излагать события в выгодном для правящих кругов
и самого себя свете, некоторые мемуары содержат весьма
ценные сведения и признания, позволяющие более
глубоко осмыслить те или иные стороны сложной
политической и военной жизни Франции того периода.
В стране издается много переводной литературы, в том
числе американской, английской, западногерманской
и т. п. Все это свидетельствует о том, что внимание к
проблемам истории второй мировой войны отнюдь не
ослабевает, а, наоборот, даже усиливается. Причем заметно
выделяется тенденция использовать опыт ведения
сражений и, что особенно примечательно, политические уроки
войны для разработки партийных и правительственных
программ,, прогнозирования тактики и стратегии в наши
дни и на будущее, для ответов на самые злободневные и
острые проблемы, поставленные современностью. Поэтому
не случайны эволюция во взглядах ряда историков, их
отход от концепций прежних времен, стремление
анализировать развитие событий в тесной связи вооруженной
борьбы с политической,
В отличие от первых послевоенных лет, когда усилия
французских военных историков концентрировались
главным образом на сборе и систематизации материалов,
издании сборников документов, освещении общих вопросов
истории второй мировой войны, в последнее время
тематика исследований значительно расширилась. Наряду с
обобщенными трудами по войне в целом появились
исследования и мемуары по отдельным ее этапам, операциям.
Более пристально изучаются узловые проблемы, еще более
заострилась политическая направленность издаваемых
трудов.
Наиболее важными, узловыми вопросами,
рассматриваемыми французской историографией второй мировой
войны, являются:
— предыстория второй мировой войны;
14 Зак. 144
?0?

— «странная война», причины поражения Франции
в 1940 году;
— движение Сопротивления;
— борьба на фронтах;
— союзники, их вклад в победу;
— причины и уроки поражения Германии.
Предыстория войны
События, предшествовавшие второй мировой войне,
получили во Франции довольно широкое освещение,
особенно мюнхенский сговор, англо-франко-советские
переговоры и советско-германский договор о ненападении.
Мюнхенский сговор и последовавшее за
^особничество ним расчленение и захват Чехословакии
гомЛзащить? тара гитлеровской Германией освещаются
буржуазными историками
противоречиво. Представители объективистского,
умеренно-либерального направления осуждают мюнхенскую сделку,
совершенную, как они отмечают, «за спиной СССР» и поэтому
«насторожившую его». Сделка явилась одним из первых
звеньев в цепи двурушнических актов правительств
Франции и Англии, которые в конечном счете похоронили
возможность создания системы коллективной безопасности,
что ускорило приближение второй мировой войны. Таких
взглядов придерживаются, в частности, академик М. Во-
мон, генерал Бофр и другие.
Даже некоторые отнюдь не симпатизирующие
коммунистам и Советскому Союзу буржуазные историки
называют мюнхенскую сделку пособничеством Гитлеру,
политикой предательства, в результате которою война стала
неизбежной *. Крупный специалист в области
международных отношений Максим Мурэн, далекий от симпатий
к Советскому Союзу, выражает полную солидарность с
бывшим послом Франции в СССР Кулондром, который
говорил, что «измена в отношении Чехословакии»
вынудила СССР пойти на известные переговоры с Германией
и «положила начало польскому кризису» 2.
1 Bonnefous Е. Histoire politique de la Troisieme Republique.
T. VII. La course versl'abime: La fin de la III Republique. 1938—1940.
Paris, Presse universitaires, 1967.
2 M our in M. Les relations franco-sovietiques 1917—1967. Paris.
Payot, 1967, p. 230.
210

Реакционные историки, пытаясь оправдать
Предательскую политику правящих кругов Франции, которые своим
поощрением агрессора способствовали развязыванию
войны, утверждают, что Мюнхен был не капитуляцией
Англии и Франции перед гитлеровской Германией, а чуть
ли не их победой, оттянувшей войну. Так, например,
Жорж Бонна, бывший во время Мюнхена министром
иностранных дел Франции, утверждает, что «без
компромисса, достигнутого в Мюнхене, война вспыхнула бы
в 1938 году» !. Именно с целью избежать войны,
проповедует Боннэ, французское правительство согласилось
удовлетворить требования Гитлера в отношении
Чехословакии, что, как он утверждает, отвечало интересам
населения Англии и Франции, которое, узнав о мюнхенской
сделке, организовало якобы сбор денег на приобретение
памятных подарков Даладье, Чемберлену, Галифаксу и
Боннэ.
Ярый германофил, враг коммунизма и
франко-советского сотрудничества Жан Монтиньи, приветствовавший в
1938 году мюнхенское соглашение, в своей книге
«Заговор против мира» прямо заявляет, что «европейский
мир был действительно спасен в Мюнхене, но это
оказалось лишь простой отсрочкой», так как «заговорщики»,
а к ним Монтиньи ртносит практически всех противников
Мюнхена, коммунистов и буржуазных деятелей,
«преодолели усилия защитников мира и толкнули Даладье к
объявлению войны и отказу от мирных предложений в
октябре 1939 г.»2.
Возглавляемое Даладье французское правительство
того периода изображается «мюнхенцами» как
правительство мира. Не случайно тот же Боннэ свою книгу «От
Мюнхена до войны» снабдил подзаголовками «Защита
мира»3. Подменяя словесной эквилибристикой анализ
действительного положения дел, выдавая вымысел за
истину, Боннэ в этой книге пытается империалистический
торг интересами народов, судьбами малых государств
выдать чуть ли не за героический труд во имя сохранения
* Bonnet G. Le Quai d'Orsay sous trois republiques. Pans,
1961, p. 234,
2 Monti gny J. Le complot contre la paix. 1935—1939. Paris,
Table Ronde, 1966, p. 292.
3 Bonnet G. De Munich a la guerre. Defense de la paix. Paris,
Plon, 1967.
14*
211

кира. Факты, о которых говорит Воннэ, действительйб
имели место, но он ловко использует их в своих
интересах. Так, например, вину за то, что страны, которым
угрожала гитлеровская агрессия, оказались разобщенными,
Боннэ возлагает то на Англию, то на Польшу и Румынию.
Англия, по его юловам, не вняла настойчивым иросьбам
Франции, оказалась неуступчивой и несговорчивой, а в
результате сорвалась возможность достижения
договоренности с СССР. Правительства Польши и Румынии, мол,
провалили из-за своих антисоветских взглядов уже почти
достигнутое соглашение с СССР о коллективной
безопасности. Все это общеизвестные факты. Боннэ же
упоминает о них с целью убедить читателя, что единственным
правительством, озабоченным судьбами мира в Европе,
было якобы буржуазное правительство Франции, в
котором сам Боннэ являлся-де наиболее стойким защитником
мира.
Однако-в своей книге Боннэ не говорит главного,
заключающегося в том, что империалистические
противоречия, классовая ограниченность находящихся у власти
правящих кругов, защищавших прибыли имущих классов,
монополистического капитала в первую очередь, их
надежды договориться со своими соперниками и коллегами по
эксплуатации трудящихся — германскими капиталистами,
страх перед своим народом, ненависть к Советскому
Союзу — первому социалистическому государству рабочих и
крестьян оказались сильнее здравого смысла, толкнули
на путь (предательства национальных и государственных
интересов своих стран, в результате чего силы, способные
дать отпор агрессору, оказались разобщенными. Это в
свою очередь и послужило своеобразным поводом для
разжигания захватнических аппетитов германского
империализма.
Оправдывая политику правящих кругов Франции
накануне войны, робко критикуя и в известной мере
осуждая антисоветскую направленность тогдашних
правительств Англии, Франции, Польши, Румынии,
французские реакционные историки в то же время
клевещут на СССР. Так, например, Боннэ в уже названной
книге «От Мюнхена до войны» безосновательно
провозглашает, что якобы СССР «не был сторонником
независимости малых народов», будто бы преследовал какие-то
захватнические цели в ущерб европейской безопасности,
212

а Поэтому tie имел &ёйанйя договориться с Англией й
Францией. Вопреки известным фактам Боннэ пытается
взвалить на СССР ответственность за мюнхенский сговор
Англии, Франции и Германии, утверждая, что СССР
якобы не был готов дать коллективный отпор агрессору,
а поэтому правительство Франции «было вынуждено»
пойти в Мюнхене на уступки Гитлеру. Признавая, что после
Мюнхена, особенно после оккупации Германией
Чехословакии, «угроза войны приблизилась», Боннэ опять-таки
пытается обвинить в этом СССР, который, по его
лишенным всякого основания словам, отказался помочь
Чехословакии, а поэтому-де и Франция не помогла.
Широко известно, что Советский Союз, верный
принципам мира и безопасности народов, защищал
независимость и национальные права Чехословакии. 21 сентября
1938 года, когда после провала инспирированного 13
сентября мятежа судетских фашистов Гитлер стал угрожать
Чехословакии военной расправой, советский представитель
в Лиге наций сделал публичное заявление, что СССР
готов совместно С Францией выступить Ъ защиту
Чехословакии. Тогдашнему (президенту Чехословакии Э. Бенешу
было передано решение Советского правительства прийти
на помощь Чехословакии, если она будет защищаться,
даже тоща, когда этого не сделает Франция, хотя ш>
условиям советоко-чехословацкого договора от 16 мая 1935
года СССР был обязан оказать помощь Чехословакии лишь
в том (случае, если это сделает Франция. Более того,
правительство СССР приняло необходимые меры для
выполнения этого решения: в районах, прилегающих к
западной границе, было сосредоточено 30 стрелковых и
10 кавалерийских дивизий, в полной готовности
находились авиация и танковые войска 1.
Таковы факты. Но что они значат для Боннэ, когда
у него есть своя, выгодная ему точка зрения? И он с
циничной безосновательностью проповедует: в 1938 году
«Сталин... не помог бы Чехословакии» 2. Фальшивую
версию о том, что Советский Союз не был готов и не
намеревался принимать участие в европейском конфликте,
а также не собирался выполнять свои обязательства,
предусмотренные советско-чехословацким договором 1935 го-
1 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 15—16.
2 В о п n e t G. De Munich a la guerre, p. 541,
213

Да, всячески протаскивают в своих писаниях многие
буржуазные историки 1.
Для буржуазных историков Франции вообще
характерна тенденция оправдать предвоенную политику
господствующих классов в целом. Подтверждением этого служит
заявление автора семитомной «Истории третьей
республики» Шастенэ о том, что мюнхенское соглашение было хотя
и «бесславным, но, вероятно, мудрым шагом»2. Эту же
идею, только более завуалированно, проповедует и Бофр,
когда, говоря о политике аттаитизма (выжидания),
заявляет, что «ошибка заключается не в том, что выжидали,
а в том, что выжидали бесполезно»3. Бофр признает,
что обстановка уже накануне Мюнхена говорила о том,
что «нужно было воевать», но Франция не воевала лишь
потому, что Даладье «раздавленный ответственностью,
бросился в мир».
Не смогли до конца понять классовой природы
мюнхенской сделки и некоторые антифашистски настроенные
писатели. Франсуа Мориак в своей книге «Политические
мемуары» осуждает правящие круги Англии и Франции
за пособничество фашизму, недвусмысленно подчеркивая,
что они стремились военный голод агрессоров утолить
«телом и кровью других народов», принесли «в жертву
испанцев, абиссинцев, австрийцев, чехов». В то же время
вину за сотрудничество европейской буржуазии с
фашизмом, в частности за мюнхенскую сделку, он пытается
возложить на коммунистов4.
Каких только небылиц не выдумывают реакционные
французские историки, чтобы очернить коммунистов,
миролюбивую внешнюю политику Советского Союза,
извратить смысл его усилий, направленных на создание
системы коллективной безопасности в Европе, которая
смогла бы преградить гитлеровской Германии дорогу к
агрессии. Например, Жан Монтиньи, по-своему
интерпретируя смысл фразы «не давать втянуть в конфликты нашу
страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар
чужими руками», взятую из доклада И. В. Сталина на
1 См., напр., кн. М о и г i n M. Histoire des Grandes Puissances.
Paris, 1958.
2 Chastenet J. Histoire de la troisieme Republique. T. VII. Le
drame final 1938—1940. Paris, 1963, p. 310.
3 Beaufre A. Le drame de 1940. Paris, Plon, 1965, p. 201.
4 Mauriac F. Memoires politiques. Paris, Grasset, 1967, p. 109.
214

XVIII съезде партии 10 марта 1939 года, считает, что это
заявление освободило «Гитлера от страха перед войной на
два фронта», развязало емуч руки на Востоке, а поэтому
уже 14 марта немецкие войска вступили в Прагу, а
10 апреля он послал своим военачальникам приказ о
вторжении в Польшу 1 сентября 1.
«Советские аргу- Особенно много стараний прилагают
менты были представители реакционной француз-
весомые» ской историографии, чтобы исказить ход
англо-франко-советских переговоров 1939 года.
Признавая, что эти переговоры «могли бы быть решающими для
сохранения мира» 2, они, как это делают, например, Жан
Монтиньи, Эдуард Боннфус, Жорж Боннэ, Жак де Лоней,
пытаются вопреки исторической правде ответственность
за их провал возложить на СССР. По. их словам, Англия
и Франция в ходе переговоров вели себя искренно,
своими гарантиями Польше и Румынии «давали СССР
уверенность в открытии второго фронта, ничего не требуя
взамен» 3, а вот Советский Союз этой искренности
почему-то не верил. И хотя после противоречившей советской
политике коллективной безопасности капитуляции в
Мюнхене, пишет Жак де Лоней, Сталин имел основания для
этого, он все7 же относился к Англии и Франции «слишком
недоверчиво»4. Советский Союз, считает Жорж Боннэ,
заботился в первую очередь о том, чтобы «отодвинуть
исходные рубежи гитлеровского наступления в 1941
году», и вел себя чрезвычайно осторожно. Стремление
советской делегации уточнить и разрешить неясные вопросы,
что нередко ставило в тупик представителей Англии и
Франции и разоблачало их двурушничество, фальшиво
изображается как несговорчивость и нежелание СССР
вообще вести активную борьбу против агрессора с
применением всех сил и средств, включая военные. Тот же
Боннэ пишет: «Правда такова, что в 1939, как и в
1938, году Советское правительство только стремилось
избежать войны с Германией. Его затаенной мыслью было
остаться вне конфликта, чтобы, имея оснащенную перво-
i MontignyJ. Le complot contre la paix, p. 228.
2 Bonnefous E. Histoire politique de la Troisieme Republique.
T. VII. Paris, Presses universitaires, 1967, p. 69.
s Ibidem, p. 50.
4 De LaunayJ. Les grandes controverses du temps present.
1914—1945. Lausanne, Marabout university 1967, p. 213.
215

классной техникой армию... сыграть роль арбитра в
истощенной беспощадной войной Европе» *.
Заключив 23 августа 1939 года пакт о ненападении
с Германией, утверждает Боннэ, СССР «внезапно
покинул» Англию и Францию, что, по заявлению ряда
реакционных буржуазных историков, якобы явилось причиной
второй мировой войны 2. «Этот пакт, — пишет в свою
очередь Шастенэ, — сделал вооруженный конфликт
неизбежным» 3. Эту же мысль протаскивает известный своим
антикоммунизмом и антисоветизмом, ныне широко
издающийся историк Робер Арон. В своей книге «История
чистки» он бросает мимоходом как нечто само собой
разумеющееся и не требующее доказательств лживую фразу
о том, что в августе 1939 года германснсаветский пакт
«ослаблял позиции демократических стран и делал войну
неизбежной» 4.
Еще дальше идет Алэн Деко, под редакцией которого
выпускается серия популярных изданий «История для
всех». В предисловии к книге Луи Сореля «Июньская
трагедия 1940 года» он без тени смущения провозглашает,
что вторая мировая война «началась германо-советским
пактом» 5.
Однако эти тенденциозные, явно враждебные по
отношению к Советскому Союзу высказывания достаточно
убедительно разоблачаются самими буржуазными
историками и мемуаристами, теми, кто не утратил способности
трезво мыслить и остается верен чувству элементарной
порядочности и гражданского долга. Эти историки
считают, что подписание Советским Союзом в сложившейся
к августу 1939 года обстановке договора о ненападении
с Германией было не только разумным, но единственно
возможным шагом, позволившим избежать немедленного
военного конфликта, на что так надеялись правительства
Англии и Франции.
1 В о n n e t G. De Munich a la guerre, p. 374.
2 Duroselle J. B. Histoire diplomatique de 1919 a nos jours,
pp. 280 a 285; Lectures fran£aises. Les origines secretes de la guerre
1939—1945. Paris, juin 1957.
3Chastenet J. Histoire de la trolsieme republique, т. VII,
p. 311.
4 A r о n Robert. Histoire de Tepuration. De Tindulgence aux
massacres. Novembre 1942— septembre 1944. Paris, Fayard, 1967, p. 14.
5 Saurel Loui. La tragedie de juin 1940. Preface d'Alain Decaux.
Paris, Edition Rouff, 1966, p. 9.
2l§

Явно скорбя об этом провале англо-французсйи*: tid-
литдоканов, Жак Монтиньи помимо своего желания
разоблачает их антисоветские происки, когда прямо ставит
им в вину, что они ни в 1938,. ни в 1&39 году не смогли
направить гитлеровский натиск на Восток. Напрасно,
утверждает Монтиньи, Франция подписала 2 мая 1935 года
договор о взаимопомощи с Советским Союзом. «Нужно
было, — пишет он, — сделать так, чтобы немецкий
паровой котел взорвался на Востоке». Правда, рассуждает
этот «миротворец», существовала опасность, что Гитлер,
став победителем, выступил бы против Франции, но это,
успокаивает он, было маловероятным, так как «русские
пространства, климат, -славянский патриотизм
обусловливали то, что война на Востоке затянется, что воюющие
стороны будут измотаны и Западу будет предоставлено
время на совершенствование вооружений» К
Широко известный писатель и общественный деятель
Франсуа Мориак отмечает, что советско-германский пакт
1939 года о ненападении стал возможен потому, что
«русские знали о ненависти», которую питали к ним
французские правящие классы2. Андре Латрей, называя
советско-германский пакт о ненападении «дипломатической
революцией, чреватой неизбежной войной», считает, что
занятая Советским Союзом позиция была правильной, так
как «Мюнхен был для Сталина очевидным признаком
остракизма, жертвой которого он рисковал стать», и к
тому же СССР, пишет Латрей, «не был еще подготовлен
к войне» 3.
Отнюдь не симпатизирующий СССР Максим Мурэн,
не оправдывая и не осуждая французские правящие круги
за провал англо-франко-советских переговоров в 1939
году, высказывая сомнение в достаточном «реализме»
предпринятого Советским Союзом шага, вместе с тем
полагает, что в сложившихся условиях СССР был
вынужден подписать предложенный Германией договор
о ненападении и, заключив пакт, поступил вполне
правомерно 4.
1 Montigny J. Le complot contfe la paix, p. 11.
2 Mauriac r. Memoires politiques, p. 19.
3 Latreille A. La seconde guerre mondiale. 1939—1945. Pads,
Hachette, 1967, p. 53.
4 Mourin M. Les relations franco-sovietiques, p. 241.
• 217

Еще более реалистическую, позицию в этом вопросе
занял в своей книге «Драма 1940 года» армейскцй
генерал Андре Бофр 1. Во время англо-франко-советских
переговоров в 1939 году Бофр, тогда капитан, входил в
состав французской военной миссии, возглавляемой
генералом Думенком. С начала второй мировой войны он
находился на фронте, во французской ставке, после
капитуляции Франции служил в Алжире правительству Виши,
а затем, когда союзники высадились в Северной Африке,
стал начальником кабинета главнокомандующего
французскими войсками, во главе которых стоял генерал
де Голль. Бофр занимал ряд крупных постов в
вооруженных силах Франции (был заместителем
главнокомандующего французскими войсками в Западной Германии,
помощником начальника штаба вооруженных сил НАТО в
Европе), связан с видными французскими и
иностранными военными и иолитичешими деятелями и историками
(Лиддел Гарт, по словам Бофра, является его другом),
благодаря своему положению имеет доступ к французским
архивам. Хотя Бофр и не во всем точно придерживается
исторической правды, его свидетельства, разоблачающие
предательскую политику правящих кругов Франции в
предвоенные и военные годы, представляют определенный
интерес и ценность.
Окончательная расправа Гитлера в марте 1939 года о
Чехословакией, отмечает генерал Бофр, денонсирование
28 апреля договора с Польшей, угроза войны со стороны
Германии вновь резко поставили перед Францией и
Англией вопрос о восстановлении восточного фронта, главной
силой которого мог быть только СССР, так как 40
польских и 20 румынских дивизий не представляли серьезного
препятствия для вермахта. Поэтому союз с СССР «с
военной точки зрения был крайне необходим» для Франции,
поскольку только такой союз был бы «единственным
шансом не допустить войны по крайней мере в 1939 году»2.
Однако правительства Англии и Франции — Бофр
решительно обвиняет их в этом — сорвали достижение союза
и тем самым способствовали развязыванию второй
мировой войны.
Лейтмотивом внешней политики Франции того времени,
1 В е a u f г е A. Le drame de 1940, 274 p.
2 I b i d e m, p. 118.
218

отмечает Бофр, были вопросы «почему бы не позволить
Германии двинуться на Восток?» и «почему бы не
свалить его (СССР.— Л. 3.) первым?». Поэтому переговоры
(с марта по август 1939 года — через дипломатические
каналы по политическим и экономическим вопросам, а
в августе, по предложению СССР, — в Москве по военным
вопросам) Англия и Франция вели с позиций выжидания,
думая прежде всего о «возможном германо-советском
столкновении» К Тянулись переговоры «необъяснимо
долго». Французская и английская военные делегации,
выехавшие в СССР 4 августа на старом тихоходном
пароходе «Сити оф Экстер», плыли почти целую неделю, коротая
время в бесконечных и бесполезных разговорах и за
игрой в карты.
Уже первый день переговоров — начались они 12
августа — показал, подчеркивает Бофр, принципиальную
разницу в отношении к ним представителей разных стран.
Лишь советская делегация, возглавляемая маршалом
Ворошиловым, имела право «подписывать «военные
соглашения в интересах мира и против агрессора»; французская
делегация была полномочна лишь «обсуждать все
военные вопросы», а английская вообще никаких письменных
мандатов не имела.
Западные делегации стремились ввести СССР в
заблуждение относительно реальных сил, которыми
располагали их страны, рассчитывая при этом навязать
Советскому Союзу односторонние и выгодные лишь им военные
обязательства. Так, англичане называли в 3—4 раза
большее количество дивизий, чем Англия могла выставить2.
Вместе «с тем они уклонялись от решейия основных
вопросов — таких, как возможность вступления советских войск
на территорию Польши и Румынии для отпора агрессору.
Не давая ясного ответа на этот вопрос, англичане и
французы маневрировали, заявляя: пусть Польша и Румыния
саэдй попросят об этом. В планах Франции и Англии
предусматривалось выступление СССР против агрессии
лишь силами авиации, а действия сухопутных войск
должны были дополнительно согласовываться с буржуазно-
помещичьей Польшей и королевской Румынией,
враждебно относившимися к Советскому Союзу. «Рассчитывали,—
1 Beaufre A. Le drame de 1940, p. 123 a 124.
2 Ibidem, pp. 127, 151.
219

говорит Бофр, — что можно будет добиться серьезной
русской поддержки, не решив этих вполне законных
вопросов!» ! И далее Бофр замечает: «Тешат себя надеж-,
дой заполучить поддержку СССР, не давая
положительного решения вопросов, поднятых русскими, не
определив да<же условий их действий па территории будущих
союзников. Это неумение скоординировать нашу
восточную политику «с требованиями времени лишает переговоры
всякой эффективности; явно стремятся их затягивать в
надежде повлиять на Германию и заставить ее отложить
агрессию против Польши до 1940 года» 2.
Происходило же все это потому, говорит Бофр, что
«сотрудничество с СССР рассматривалось как простой
аксессуар, используемый в интересах более близких для
нашей дипломатии и стратегии вопросов». Вся практика
ведения переговоров, заключает он, «создавала у СССР
впечатление, что Англия и Франция относились к ним без
достаточного внимания» 3.
Совсем другая позиция, ясность и четкость которой
высоко оценивает генерал Бофр, была у советской
делегации. «СССР был готов заключить договор о
взаимопомощи»,—подчеркивает он4. Для отпора агрессий
Советский Союз обязывался выставить 120 пехотных, 16
кавалерийских дивизий, 5000 боевых самолетов5. «Трудно
было быть более конкретным и более ясным... — отмечает
Бофр. — Контраст между этой программой... и смутными
абстракциями франко-английской платформы
поразительный и показывает пропасть, которая разделяла две
концепции, две цивилизации... Советские аргументы были
весомые... Наша позиция оставалась фальшивой». И далее
он добавляет, что у СССР было «искреннее желание
добиться успешного окончания переговоров»6.
Зондирование германских властей, подчеркивает Бофр,
постоянно встречало холодный прием. 4 августа, в день
выезда делегаций Франции и Англии для переговоров в
Москву, германский посол в СССР Шуленбург
телеграфировал в Берлин: «Советское правительство в настоящее
1 В е a u f r e A. Le drame de 1940, p. 142.
2 Ibidem, p. 196.
3 Ibidem, pp. 123, 118.
4 Ibidem, p. 119.
5 Ibidem, p. 148.
«Ibidem, pp. 149, 156, 176.
220

время полно решимости подписать с Англией и Францией
договор, если они согласятся с его пожеланиями» *. Но,
говорит Бофр, еще к 17 августа, на шестой день
переговоров, правительства Англии и Франции не прислали своим
делегациям никаких конкретных разъяснений по
поставленным советской делегацией вопросам. Тем не менее
«реакция Молотова» по отношению к немцам, несмотря
на то что англо-франко-советские переговоры зашли в
тупик и накануне СССР был вынужден согласиться на
обмен мнениями с Германией, оставалась «более чем
осторожной».
Советский Союз терпеливо ожидал положительных
ответов от Англии и Франции, не вел никакой двойной
игры, говорит Бофр. Наоборот, его западные партнеры вели
двойную игру и за спиной Советского правительства
пытались сговориться с Гитлером. В этой обстановке
германская дипломатия развила активную деятельность. 20
августа Гитлер (в письме на имя Сталина предложил «принять
Риббентропа и подписать пакт о ненападении,
согласившись со всеми советскими предложениями. 23 августа пакт
был подписан. «Так в противовес нашим затянувшимся
переговорам поворот был сделан в несколько дней...
Английская и французская делегации не могли не оценить
всю бездну ошибки, которую они допустили, начав
переговоры без стремления разрешить принципиальные
трудности. Ошибка эта, конечно, не делегаций... а их
правительств» 2,—заключает Бофр. Ответственность за срыв
англо-франко-советских переговоров, подчёркивает он,
целиком ж полностью лежит на «западных демократиях»,
«этот п<ровал явился результатом невероятных
противоречий нашей (Франции и Англии.—Л. 5.) политики»3, в
основе которой, как признает Бофр, лежала ненависть
к СССР.
Вывод о том, что именно по вине Англии и Франции
страны, которым в 1939 году угрожала фашистская
агрессия, оказались разобщенными, является, пожалуй,
господствующим среди историков с умеренно либеральными
взглядами. Немалая доля вины за это, подчеркивают они,
лежит также на буржуазных правительствах Польши и
1 Beaufre A. Le drame de 1940, pp. 177 a 178.
2 I bid em, pp. 180 a 181.
• Ibidem, p. 115.
221

Румынии. Однако до сих пор некоторые из этих историков
высказывают мнение, что правящие круги Англии и
Франции якобы стремились к созданию системы коллективной
безопасности и не хотели, чтобы Германия напала на
СССР, но в силу негибкости Англии, упрямства Польши
и Румынии они не смогли убедить Советское
правительство в чистосердечности своих намерений и завоевать
его доверие.
Почему же быва- В Челом проблема возникновения вто-
ют войны? Р°й мировой войны не получила в
буржуазной историографии Франции
подлинно научного освещения. Некоторые авторы
утверждают, что путь к войне открыли тоталитарные режимы
в Европе при полной пассивности так называемых
«западных демократий» *. Другие считают, что война явилась
следствием «ослепления политиков», «могущественной
воли диктаторов», «потери чувства меры Гитлером»,
«идеологических страстей, противопоставивших фашизму
крестовый поход демократий, которым издалека
руководил Рузвельт» и т. д.2.
В качестве причин войны выдвигаются ошибки
великих держав, проводивших «не ту» политику. Они, якобы
заинтересованные в сохранении мира, главное внимание
сосредоточили на укреплении обороны, а агрессор
воспользовался этим, развил наступательные силы и начал
войну. Поэтому для предотвращения войны Франция, по
их мнению, должна была бы не раздавать «свои восточные
гарантии», а укреплять военное могущество, чтобы иметь
возможность диктовать свою волю Германии, побежденной
в первой мировой войне.
Англия и Франция, считает, например, Жан Монтиньи,
могли бы сорвать воинственные планы агрессоров еще в
1935 году, но допустили ошибку, слишком «увлеклись
санкциями» против Италии в связи с ее нападением на
Абиссинию и тем самым «принесли безопасность Европы
в жертву африканским перипетиям»3.
Особую роль и ответственность за возникновение войны
буржуазные историки отводят США и СССР, ставя их
нередко на одну доску, приписывая им одни и те же
1 L a t г е i 11 e A. La seconde guerre mondiale, p. 15.
2 Montigny J. Le complot contre la paix. 1935—1939,
Paris, 1966.
3 Ibidem, p. 15. ....*.,
222

политические цели. Тот же Монтиньи утверждает, чтб
именно США и СССР вынудили Гитлера нанести первый
удар на Западе, так как Рузвельт придерживался тактики
Сталина, смысл которой заключался в следующем: пусть
европейские нации развяжут конфликт с диктатором, а
США позже разрешат спор между истощенными войной
европейскими государствами с наименьшими для себя
жертвами К
Вопрос о виновниках развязывания второй мировой
войны решается французской буржуазной историографией
в целом казуистически, витиевато, туманно* Лишь
немногие авторы прямо говорят, что вторую мировую войну
развязала гитлеровская Германия. «Если могло
существовать сомнение относительно того, кто начал войну в
1870 году и в 1914 году, — пишет Андре Моруа, — то
совершенно бесспорно, что войну в 1939 году развязал
Гитлер. Уже 3 апреля 1939 года из секретного приказа
германская армия узнала, что 1 сентября будет датой
начала войны против Польши»2. Заключение же
Германией пакта о ненападении с СССР, отмечает Моруа,
было лишь дипломатической подготовкой к войие, вопрос
о которой Гитлер предрешил заранее, задолго до ее
начала. Гитлер и не собирался соблюдать этот пакт и, как
свидетельствуют французские журналисты Пьер Аккос
и Пьер Ке, уже в ноябре 1939 года сделал в узком кругу
заявление об агрессивных намерениях по отношению к
Советскому Союзу3.
Однако Андре Моруа, крупный писатель, автор ряда
литературных биографий, исторических исследований и
романов, принципиальность и самобытность взглядов
которого широко известны, остается все же хотя и не
единственным, но исключением. Большинство же представителей
буржуазной историографии, касаясь вопроса о виновниках
развязывания второй мировой войны, уходят в
«прозрачные» абсггралсщш, чтобы не назвать ее истинных причин —
империалистических противоречий. Хотя в ряде трудов
и говорится, что Германия первой нанесла удар, но не
признается, что именно германский милитаризм явился
1 MontignyJ. Le complot contre la paix, pp. 13 a 14.
2 Maurois A. Histoire de TAUemagne. Paris, Hachette,
1965, p. 276.
3 Accoce P. et Quet P. La guerre a ete gagnee en Suisse.
L'affaire Roessler. Paris, Librairie academique Perrin, 1966, 318 p.
223

зачиШцйКом воины. Ёолее того, но сей день проаагайДй-
руются утверждения, что «на мировой арене все актеры
способствовали драме». Этим явно снимается
ответственность с гитлеровской Германии за развязывание войны
и вина перекладывается на СССР, который стойко и
последовательно боролся за коллективную безопасность и
предотвращение войны.
Кое-кто даже склонен оправдывать войну как некое
сверхъестественное средство решения социальных
проблем, в том числе «проблемы перенаселения». Так,
небезызвестный социолог Гастон Бутуль в книге
«Феномен — война» 1 утверждает, что причиной такого
социального явления, как война, представляющего собой
«вооруженную и кровавую борьбу между
организованными группировками», является «демографическое
положение страны», особенно увеличение числа молодежи. Как
только количество молодежи, пишет Бутуль, становится
больше «по сравнению с основными экономическими
задачами группы», она оказывается «лишней»,
«избыточной». Поэтому она «расположена к бунтарству» и
составляет «пертурбационную силу» (возмущающую силу).
Следуя «закону наименьшего сопротивления», который
действует в соответствии с «исторической обстановкой,
идеологическим образом мыслей, вероисповеданием,
политическими и техническими возможностями», такая
молодежь может быть «направлена к гражданской войне, к
крестовому походу, эмиграции или войне с другими
странами». Согласно теории Бутуля, «демографическая
неустойчивость» является основной причиной «воинственного
импульса» группы. Руководители ведут к войне ту
группу, в которой «наибольшая неустойчивость». Так она
«переходит в состояние психологической агрессивности
и предпринимает нападение». Поэтому не всегда более
сильный развязывает войну и первым переходит в
наступление. Им может быть и слабый, но с «наибольшей
демографической неустойчивостью».
Причиной окончания войны, рассуждает далее Бутуль,
является опять-таки «демографический регулятор»,
выполняющий роль «важного и вполне определенного
социального фактора». Потери, усталость в военных кампани-
1 Bou thou I G. Le phenomene guerre. Paris. Edition Payot,
1962; «Revue de defense nationale», mai 1964, p. 898.
224

ях, с серьезным видом повествует Вутуль, понижают
«воинственный импульс» и восстанавливают «в рамках
политических операций, зависимых от результатов
военных сражений, равновесие и мир». По Бутулю,
германские империалисты были правы, развязывая вторую
мировую войну, поскольку Германия переживала «наибольшую
демографическую нестабильность», имела «избыток
молодежи» и ей ничего не оставалось, как «первой перейти
в наступление», даже против более сильных1.
Примерно такой же точки зрения придерживается и
Жан Гальтье-Буассьер, выступающщй с позиций
исторического фатализма и проповедующий теорию о
биологических причинах происхождения войн. В книге
«История войны 1939—1945» в главе «Причины войны» он
подчеркивает, что «милитаризм, как и дипломатия, это
только надстройка», а «основы политики находятся в
экономике и в демографии — определяющем факторе,
которому до настоящего времени не уделяли должного
внимания»2. В понятие «экономика» Гальтье-Буассьер
включает «необходимость для людей иметь пищу». Он, в
частности, пишет: «Экономические конфликты между
народами только выражают их жизненные интересы. За
экономикой стоит фактор биологический:
воспроизводство и перепроизводство людей и необходимость пищи
для них». Именно эти факторы, прежде всего
перенаселение Италии и Германии, утверждает Гальтье-Буассьер,
побудили Гитлера приступить к захвату «жизненного
пространства» на Востоке. И далее он объявляет, что
война вообще есть «биологическая борьба, прикрытая
лозунгами защиты демократии»3. Вывод напрашивается
сам собой: война фатальна, вечный спутник
человечества, а развязанная фашистской Германией вторая
мировая война, унесшая 50 миллионов человеческих жизней,
вроде бы и закономерна, поскольку велась гитлеровской
Германией за пресловутое «лебенсраум» — «жизненное
пространство».
Нередко буржуазные историки, осуждая войну
морально, преподносят ее как «божественный дар», с по-
1 «Revue de defense nationale», mai, 1964, p. 898.
2 Gal tier- Boissiere J. Avec la collaboration de C.
Alexandre. Histoire de la Guerre 1939—1945. Paris, Edition de la Jeune Par-
que» 1965, tome I, p. 3.
3 Ibidem, p. 4.
15 Зак. 144
225

мощью которого-де человечество идет к справедливости,
прогрессу и знаниям. Так, например, Робер Арон в
предисловии к книге Ж. Фелле «Досье французской армии»
пишет: «Война, несмотря на страх и отвращение,
которое она вызывает, великая повивальная бабка
человеческой роскоши. У нее есть свои выкидыши, свои
чудовища; у нее есть также свои мертворожденные. Но если
тщательно проанализировать развитие истории, то
увидишь, как мало человеческого прогресса, мало даже
самых миролюбивых человеческих произведений, которые
не были бы возможны и определены войнами. Часто,
безусловно, отвратительная с точки зрения духовной и
порочная с точки зрения моральной война вместе с тем
есть выражение жизненного порыва людей (не всегда
прекрасного), той инстинктивной и глубокой способности,
без которой невозможно ничто великое как в
материальной, так и духовной области» К
Этот панегирик войне красноречиво свидетельствует
о стремлении определенной части историков Франции
рассматривать войну вне связи с конкретной
исторической обстановкой, классами, характером государства,
целями, во имя которых она ведется. Неспособная дать
научную оценку войне, буржуазная историография
пытается вывести ее за рамки политического понятия,
представить как извечное, «дарованное богом» средство
достижения прогресса, и нередко просто скатывается к
религиозной мистике.
Само собой разумеется, было бы наивно искать в
трудах буржуазных историков открытого признания
виновности империализма в развязывании войны, глубокого
анализа ее перерастания из войны
империалистической— за передел сфер влияния, рынки сбыта,
источники сырья и сверхприбыли — в войну антифашистскую,
освободительную. Тот факт, что, объявляя войну
Германии, Англия и Франция прежде всего заботились о
своих империалистических интересах, а народные массы,
сражаясь против, гитлеровских оккупантов,
одновременно боролись и с внутренней реакцией, за социальное
освобождение, является своеобразным табу для француз-
1 Feller J. Le dossier de ГАгтёе franchise. La guerre de
«cinquante ans». 1914—1962. Preface de Robert Aron. Paris, Librairie
Academique Perrin, 1966.
226

ской буржуазной историографии и находится вне сферы
ее исследований.
«Странная война»* Причины поражения Франции
Кмга^яция два вопроса — «стоило ли Франции
спадение йот воевать против гитлеровской Герма-
катастрофа? нии?» и «была ли у нее возможность
избежать поражения, дать отпор агрессору?» — во
французской буржуазной историографии освещаются наиболее
противоречиво. «Мюнхенцы» — не только те, кто стоял
у истоков политики Мюнхена, был ее творцом и
вдохновителем, но прежде всего и главным образом представи-.
тели наиболее космополитической и реакционной
империалистической буржуазии — утверждают, что вообще-то
Франции не нужно было воевать и лучше было бы «при-,
соединиться к тому, что делает Германия на благо всем».
По их мнению, сопротивление Франции было с самого
начала бессмысленным, а если оказалось бы более
упорным, принесло бы лишь «ненужные жертвы и
разрушения».
Капитуляция Франции, проповедует Гальтье-Буас-
сьер, спасда нацию, а Петэн якобы «предотвратил
ненужное кровопролитие» !. Анри Амуру, в свою очередь
восхваляя Петэна, утверждает, что «для миллионов
обескураженных французов маршал Петэн олицетворял главного
спасителя, ограничившего катастрофу в моральной и
экономической областях», что он подписал «тяжелый, но не
бесчестный мир»2. По мнению Амуру, эта капитуляция
«была облегчением для миллионов французов», спасла
страну, а также «способствовала победе союзников», так
как «обеспечила свободу Средиземного моря и
целостность империи» 3.
Но среди буржуазных историков Франции имеются
представители, которые подчеркивают, что Франция не
должна была идти на уступки агрессору,
капитулировать перед территориальными притязаниями Гитлера.
Они отмечают растущую озабоченность патриотических
сил страны, возникшую еще в 30-х годах, задолго до тра-
*Galtier-Boissiere J. Histofre de la guerre 1939—1945,
tome I, p. 278.
2AmourouxH. Petain avan Vichy. Paris, Fayard, 1967, p. 278.
« Ibidem, p. 288.
15*
227

гических событий. Так, Франсуа Мориак в книге
«Политические мемуары» пишет, что уже с 1934 года стал
реально сознавать серьезную опасность, которую
представляли для Европы темные силы фашизма, его
реакционная идеология, одурманивание населения, особенно
молодежи, шовинизмом, национализмом и даже
религиозным фанатизмом. Сторонники Гитлера стремились
прикрыть «жестокие методы тотальной войны», как это было,
в частности, в Испании, аргументами о том, что
фашисты— это чуть ли не «христово воинство», которое ведет
«священную войну», «крестовый поход против
безбожников» *. Предупреждая о «смыкающемся вокруг Франции
железном кольце», Мориак призывал к развертыванию
активной борьбы против фашизма. Марсель Мижо также
отмечает, что представители передовой интеллигенции
решительно выступали в то время против фашизма2.
Многие французские буржуазные историки считают,
что во Франции «оппозиционные Германии силы
составляли подавляющее большинство: это антифашисты и
пацифисты, военные и патриоты, особенно анонимная
масса, древний национальный инстинкт которой просыпался
перед лицом традиционной немецкой угрозы»3. Задача
заключалась лишь в том, чтобы объединить эти силы, не
проводить политику выжидания, а действовать более
решительно.
Франция, полагают многие буржуазные историки,
длительное время была сильнее фашистской Германии и
могла дать отпор ее агрессивным проискам. Так,
профессор Лионского университета Андре Латрей в книге
«Вторая мировая война 1939—1945» отмечает, что в 1935 году
Франция имела реальные возможности не допустить
занятия Германией Рейнской области, «разгромить
Гитлера и, заставив его отступить, вызвать, очевидно, падение
нацистского режима»4. Подобными возможностями,
считает Латрей, Франция располагала и позднее. Такого же
мнения придерживается и видный общественный деятель
Франции; Эмманюэль д'Астье де ла Вижери5.
1 Mauri ас F. Memoires politiques, pp. 90 а 91.
2 См. Марсель Мижо. Сент-Экзюпери. М., изд-во «Молодая
гвардия», 1963.
3 В е a u f г е A. Le drame de 1940, p. 193.
4 L a t r e i 11 e A. La seconde guerre mondiale, p. 26.
5 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris. Paris,
Gallimard, 1965, p. 338.
228

Ряд историков также подчеркивают, что Франция в
ее борьбе могла получить серьезную поддержку других
стран, которым угрожала германская агрессия, в первую
очередь со стороны Советского Союза, Англии, Польши,
Чехословакии, Румынии. Анализируя соотношение сил в
Европе, они констатируют, что длительное время оно
было не в пользу Германии.
После мюнхенской сделки страны, которым угрожала
гитлеровская агрессия, имели, по подсчетам французских
историков, 300 дивизий, т. е; на 100 дивизий больше, чем
располагал гитлеровский блок, что являлось
преимуществом в материальных средствах вооруженной борьбы.
Даже во время нападения Германии на Польшу в
сентябре 1939 года Англия, Франция и Польша имели
140 дивизий, т. е. несколько больше, чем Германия. Но,
отмечает генерал Бофр, «мы позволили задушить
Польшу», и уже через две недели 40 польских дивизий были
уничтожены1.
Так реальные возможности для создания единого
фронта, который сплотил бы все демократические силы
Франции внутри страны, а также за ее пределами для
решительного отпора фашистской агрессии, оказались
неиспользованными. Определенную долю вины за это, по
мнению республиканских буржуазных историков, несут
«погрязшие в маразме деловые круги», политические
установки тогдашнего французского правительства.
Именно на беспрецедентную «подлость и глупость»
французских правящих кругов — крайне правых и «самых слепых
сил» указывает Франсуа Мориак. «Они
торжествовали и дрожали от радости вместе с Гитлером и
благодаря Гитлеру», ибо испытывали ужас при одном
воспоминании о Парижской Коммуне, руководствовались прежде
всего «ненавистью к демократии, животным, утробным
страхом перед коммунизмом»2. И даже в самый
критический момент, когда гитлеровская армия вторглась на
территорию Франции, в Париже, отмечает в свою очередь
Бофр, правительство, «озабоченное возможной
революцией», снимало с фронта войска для усиления
жандармерии 3.
1 Beaufre A. Le drame de 1940, pp. 225 a 226.
2 Mauri а с F. Memoires politiques, pp. 18, 11, 20, 182.
* В e a u f r e A. Le drame de 1940, p. 238.
229

Политика аттантизма, стремление
Ж^лжаетТя укрыться от серьезных внешних
опасностей за линией Мажино,
заигрывание с Гитлером, двойная игра с СССР в конечном итоге
привели Францию, как полагают многие историки, к
катастрофе 1940 года. Своеобразным прологом к ее
поражению была «странная война» — период с 1 сентября
1939 года до 10 мая 1940 года, когда после нападения
Германии на Польшу Англия и Франция объявили
Германии войну, но практически ее не вели, хотя
располагали значительно превосходящими силами.
Англия и Франция могли немедленно бросить в бой
76 дивизий, которые опирались бы на всю мощь
французской армии, имевшей к тому времени 16350 орудий,
2946 танков, 440 бомбардировщиков, 734 истребителя.
Однако франко-английское командование не
воспользовалось своим преимуществом, а ограничилось, как
подчеркивает Э. д'Астье де ла Вижери, незначительной военной
демонстрацией!. «Вопреки всякой логике, — пишет
Бофр, — логика требовала наступать, чтобы облегчить
положение Польши, — ничего не делалось. После
длительных колебаний Гамелен... решает предпринять
разведывательное наступление в направлении Сарребрюк (как
в 1870 году!)... Операция, проведенная крайне вяло и
неорганизованно... была прекращена... Гамелен решает
отойти назад... Вот и вся наша помощь Польше!»2 Затем
на фронте наступило полное затишье. Боевые действия
ограничивались патрульной службой, войскам на Рейне
практически запрещалось стрелять по
противоположному, немецкому берегу. Армия, отмечается в ряде трудов,
в этой обстановке разлагалась от бездействия, а если и
«возникало какое-либо беспокойство, то оно было связано
с питанием или отпусками».
Ослепленные антисоветизмом, Англия и Франция,
пишет Андре Латрей, больше занимались разработкой
планов военных акций против СССР, чем военными
действиями против Германии3. Они стремились сохранить
любые возможности для дальнейшего сговора с Гитлером.
«Странная война», как считают многие буржуазные исто-
1 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris.
* В e a u f r e A. Le drame de 1940, p. 189.
* L a t г e i 11 e A. La seconde guerre mondiale.
230

рйки, была продолжением мюнхенской политики
выжидания и поощрения агрессора* Правящие круги Франции,
подчеркивают эти историки, рассуждали в то время по
такой формуле: «Так как мы не наступаем, то мосты.с
Германией не будут разрушены окончательно и мы
сможем еще вести игру смотря по обстоятельствам» К
Правительство Франции, пишет Бофр, чтобы «не
обидеть» Италию, решило «не вмешиваться в положение на
Балканах» и в соответствии со своими «политическими
взглядами, враждебными русскому строю», продолжало
мечтать о нанесении поражения Советскому Союзу, что
«было бы триумфом идеологии антикоммунизма». В этих
целях разрабатывались «экстравагантные планы:
бомбардировать из Сирии Баку, сформировать кавказский
легион, послать в Финляндию 4 французские и 4
английские дивизии», что было, по выражению Бофра,
«настоящим безумием». «Стратегической химерой» называет
французский историк Гарде план посылки в Финляндию
англо-французских войск в связи с финляндско-советским
конфликтом 1939—1940 годов, а также выдвинутый тогда
еще более претенциозный «план похода на Москву»2.
Отмечая вопиющую бессмысленность политики
правящих кругов Франции в период «странной войны», Луи
Сорель пишет: «Наш противник — третий рейх,
фашистское государство. Большинство же газет нападало на
СССР, с которым мы не находились в состоянии войны,
как с Германией»3.
В тылу царили ажиотаж, спекуляция, процветал
черный рынок, а реакционеры навязывали населению идеи
о неизбежности и определенной выгодности для Франции
поражения в войне с Германией и введения в стране «ее
методов». Провозглашались лозунги «мы не станем
умирать за Данциг», что означало требование не помогать
Польше в отражении гитлеровской агрессии.
По мнению ряда французских буржуазных историков,
«странная война» в своей сущности была абсурдной и
вела к истощению страны. Гитлеровская Германия
сумела воспользоваться сложившимся положением, чтобы за-
1 Beauf re A. Le drame de 1940, p. 197.
2 G а г d e r M. La guerre secrete des services speciaux francos
1935—1945. Paris, Plon, 1967, p. 169.
3 S a u г e 1 L. La tragedie de juin 1940, p. 40.
231

вершить подготовку своей военной машины, наладила за
это время производство современного вооружения,
пополнила запасы, особенно за счет ограбления завоеванных
стран. В Чехословакии, подчеркивается в ряде трудов, было
захвачено столько материальных средств, что их хватило
для оснащения 40 дивизий, в Польше — для 25—30
дивизий, т. е. в целом почти для половины вермахта»
Подводя итог политике Франции во время «странной
войны», Бофр отмечает: «Мы упустили возможный союз,.,
мы оказались одни с англичанами, без военного союза с
Бельгией, без эффективной сухопутной поддержки со
стороны нашего союзника Англии, с отсталой,
неповоротливой и бюрократической армией, с командованием без
опыта... Условия нашего поражения были полностью
подготовлены по нашей вине. Гитлеру оставалось
только нанести удар» *.
И этот удар был нанесен.
к Л 10 мая 1940 года в 6 часов утра гитле-
атастрофа ровская Германия положила конец
«странной войне». Ее войска перешли в наступление,
вторглись в Бельгию, Нидерланды, Францию, 20 мая они
вышли к Ла-Маншу. Вскоре пал Дюнкерк, что явилось,
по выражению Луи Сореля, «самым печальным эпизодом
1940 года». Там Франция потеряла около 250 тыс.
человек, три четверти, а то и четыре пятых самой
современной техники. 14 июня без боя был сдан Париж, а 22 июня
в 18 часов 50 минут представители правительства и
военного командования Франции подписали продиктованное
Гитлером перемирие. Есть документальная фотография:
улыбающийся Гитлер после подписания перемирия у
«Ротонды» — вагона, в котором И ноября 1918 года
французский маршал Фош принимал капитуляцию Германии и
в котором — для унижения Франции — Гитлер вынудил
ее представителей сделать то же самое 22 года спустя.
На этот раз германским монополиям и Гитлеру было от
чего радоваться — они сумели поставить на колени своего
единственного западноевропейского континентального
соперника. Германия взяла в плен 1 200 тыс. французских
солдат, уничтожила в воздушных боях и на аэродромах
более 1800 самолетов Франции2.
1 Beaufre A. Le drame de 1940, p. 227.
2 Saurel L. La tragedie de juin 1940, pp. 124 a 125.
232

По условиям капитуляции весь
военно-промышленный потенциал Франции передавался в распоряжение
гитлеровских захватчиков, а страна расчленялась. Две
трети ее территории оккупировались Германией. В эту
зону гитлеровцы включили все атлантическое побережье
Франции с многочисленными портами и военно-морскими
базами, а также промышленно развитый север. Эльзас и
Лотарингия включались з состав Германии, а северные
департаменты в административном отношении
подчинялись Бельгии и Голландии. В неоккупированной зоне
оставалось разместившееся в курортном городке Виши
марионеточное правительство Петэна, проводившее
политику сотрудничества с Гитлером и обязавшееся
поставлять Германии сырье, продовольствие, рабочую силу1.
Как пишут французские историки, в «битве
нескольких недель» французская армия потерпела «полное и
внезапное поражение», что, по их мнению, является
«основным событием века», из ряда вон выходящим
крушением, «которое ознаменовало крушение целой эпохи» 2.
Говоря о поражении Франции, буржуазные историки,
как правило, в качестве причин на первый план
выдвигают такие факторы, как сравнительно небольшие
размеры территории страны, хорошие погодные условия,
превосходная дорожная сеть, что якобы действовало в пользу
наступавших гитлеровских войск, применивших к тому
же новые тактические приемы, в частности
массированное использование танков и авиации. Генерал де Коссэ
Бриссак отмечал на конференции в Москве в 1965 году,
что Франция была разбита «главным образом в
результате отсутствия пространства, времени, вооружения и
людей»3.
Наряду с этим настоятельно утверждается, что
Франция, «заинтересованная в сохранении мира» и
придерживавшаяся оборонительной стратегии, якобы не развивала
наступательные средства, что привело ее к резкому
отставанию в военной области и, в конечном итоге, к
катастрофе. Подчеркивается также больший по сравнению
с Францией военно-экономический потенциал Германии,
1 Histoire du Parti communiste'frangais. Paris, Editions sociales,
1964, pp. 383 a 384.
2 В e a u f re A. Le drame de 1940, p. 9.
3 Рторая мировая война, кн. 2, стр. 394,
233

которая по численности населения в 1940 году в два раза
превышала население Франции и намного превосходила
ее в производстве вооружения, особенно самолетов,
средств связи, зенитных и противотанковых орудий.
ф Слов нет, все эти факторы в определенной мере
влияют на возможности той или иной страны, армии
вести войну. Но война — явление социальное, ведется
людьми, и именно от них прежде всего зависит создание и
использование в ходе борьбы упомянутых факторов.
Выдвигая на первый план физико-экономические причины
поражения Франции в войне, французские буржуазные
историки уходят от анализа социальных причин
(характер общественного строя, внутренняя и внешняя
политика государства, цели войны, отношение к ней широких
народных масс и т. п.), которые играют важнейшую роль
в войне, обеспечивают наиболее эффективное
использование материальных средств ведения борьбы в интересах
достижения победы над агрессором.
Уход от анализирования, простое констатирование
фактов без показа глубинных причин, их породивших,—
характерная черта французской буржуазной
историографии в изложении причин поражения Франции в войне.
Такой прием вольно или невольно преследует цель снять
ответственность с правящих кругов за ту катастрофу,
которую по их вине пережила нация, и тем самым
оправдать господствующее положение в стране класса
буржуазии. Не случайно почти вде буржуазные историки
Франции в своих работах утверждают, что* ее поражение было
неизбежным, фатальным, закономерным, почти
необходимым; уже ничего нельзя было сделать, а поэтому
обоснована и капитуляция.
«Стратегия выжи- Буржуазные историки и мемуаристы,
дания привела которые пытаются, конечно с учетом
нас к пропасти» классовых позиций, разобраться в
причинах поражения Франции в 1940 году, нередко
критикуют политику французского правительства того
времени, ошибки военного руководства, показывают, как перед
лицом фашистской агрессии буржуазная Франция
оказалась обезоруженной в политическом,
морально-психологическом и военном отношении. Более того, ее правящие
круги просто не верили в возможность такой агрессии,
безосновательно надеялись сговориться с Гитлером.
Долгие предвоенные годы, подчеркивает, например, Бофр,
234

Франция «надеялась избежать грозы», ждала, что «все
уладится само по себе», хотя «нужно было воевать» *.
Эти надежды, получившие выражение в официальной
политике выжидания, оказали свое влияние на
деятельность правительства и военного руководства Франции, на
всю государственную систему обороны. Правящие круги
и буржуазная пресса представляли Германию голодной
и нищей, в полном упадке, утверждали, что
«гитлеровская армия не отмобилизована», «немецкая экономика
уязвима», «в фашистском лагере раздоры», «у Гитлера нет
никакого интереса развязывать большую войну, которая
при затягивании будет для него фатальной», а «мы
располагаем самой первой армией в мире, опирающейся на
самую современную из существующих оборонительных
систем», и, «заняв позицию энергичной оппозиции, мы
завоюем мир» 2.
Французы убаюкивались необоснованной надеждой
на возможность «жить тихой и ^тарной жизнью»,
«победить Германию, не прибегая к войне». В ряде трудов
подчеркивается, что неразбериха, отсутствие твердых
взглядов, противоречивость, взаимная подозрительность
правительств западных государств, которым угрожала
фашистская агрессия, двурушничество, замешательство и
растерянность, недостаточная информация, а то и полная
дезинформация, бездеятельность правящих кругов были
поразительны.
В марте 1939 года французский посол в Берлине Ку-
лондр сорбщил, что Гитлер намереваетсА «окончательно
разрешить польский вопрос этой осенью и рассчитывает
на франко-английскую пассивность». Посол высказал
мнение о необходимости «держаться твердо», обещая, что
«Гитлер провалится», и в конце концов заявил о своем
убеждении в бесполезности каких-либо демаршей перед
диктатором 3.
Даладье потребовал чрезвычайных полномочий,
легко их получил, но опять не предпринималось никаких
реальных мер к укреплению обороны Франции.
Продолжалась все та же политика — «подождем, пока не станем
более сильными». «Причина этого дочти паралити-
1 Beaufre A. Le drame de 1940, p. 191.
2 I b i d e m, pp. 190 к 194.
3 Марсель М и ж о. Сент-Экзюпери, стр. 279.
235

ческого состояния заключается в крайне слабой
эффективности административной машины, оказавшейся
неспособной решить глубокие и быстрые преобразования» \—
так объясняет сложившееся положение генерал Бофр.
Именно в этой обстановке войну «сделали
настоящим пугалом», широко распространилось представление
о ней как о «гигантской военной инсценировке», которая
не приведет к серьезным последствиям, «если
правильно играть свою партию». Какая была у правящих кругов
Франции партия, поясняет Бофр: задабривание
гитлеровской Германии, подозрительность к Англии,
безразличие к Бельгии и Голландии, предательство
Чехословакии и Польши, враждебность к Советскому Союзу,
страх перед своим народом. «Позиция аттантизма»
буквально парализовала страну, породила полнейшую
растерянность общественного мнения, «странное смешение
решимости и обреченности, пацифизма или безразличия
и патриотизма». «В этой сумятице, — говорит Бофр,—
масса не живет духом борьбы, а стремится избежать
худшего... идет на войну, заранее обреченную на
поражение, с глазами, обращенными к миру... Наша стратегия
выжидания привела нас к пропасти» 2.
Франция, считает далеко не симпатизирующий
коммунистам историк Клод Фолан, в экономическом,
социальном, дипломатическом и военном отношении не была
подготовлена к международному конфликту. Во
французской внешней политике не было достаточной
четкости и стратегической ясности. В результате страна
к концу 20-х годов потеряла своих прежних союзников,
а новых привлечь не смогла. После Мюнхена ее
авторитет в Центральной Европе был окончательно подорван,
солидарность с Англией ничем юридически не
подкреплялась, так как последняя не хотела связывать себя
«автоматическими соглашениями», а Советскому Союзу,
«сблизившемуся с западными демократиями в 1934—
1935 годах», часто не доверяли в силу политических
предубеждений и незнания обстановки в «этой
отдаленной и таинственной стране» 3.
1 Beaufre A. Le drame de 1940, p. 197.
2 I b i d e m, pp. 199, 226.
3 Fohlen C. La France de 1'entre — deux — guerres. 1917—1939.
Tournoi, Castermann, 1966, pp. 44 a 46, 180 a 181.
236

Правительство Даладье, отмечает Л. Сорель,
«никогда не уточняло свон цели в войне», что явилось одной
из причин «апатии большинства французов»1.
«Странная война» без боев и жертв разложила войска, солдаты
не знали, за что воевать2. Все это вместе с открыто
проводимой профашистской пропагандой, подчеркивают
некоторые историки, порождало в стране растерянность,
ослабляло ее. Правящие круги не заботились об
укреплении обороны, «ждали, что все уладится», были
загипнотизированы политикой «умиротворения» и выжидания,
что в конечном счете оказалось выгодным Гитлеру, и оп
ловко воспользовался обстановкой, в создании которой
фашистская пропаганда принимала непосредственное
участие. Касаясь влияния фашизма во Франции,
буржуазные историки подчеркивают, что гитлеризм
привлекал «внимание реакционеров», которые
рассматривали его как «фактор порядка». Но и здесь чувство
логической последовательности изменяет им: они
отрицают виновность французских фашистов в поражении
страны, хотя признают, что они содействовали этому
всей своей деятельностью.
Политическая слабость французского
В плену отоспвтих буржуазного государства явилась при-
прннципов чиной его военной слабости.
Французская армия, отмечают многие историки,
по развитию военной теории, технической оснащенности
и подготовке личного состава оказалась неспособной вести
боевые действия в новых условиях, отставала на целую
войну. Военная доктрина Франции, подчеркивают они,
была «удивительно бедная» и «фальшиво рассудительная»
и опиралась на устаревшие принципы первой мировой
войны/Слишком большое значение придавалось линии
Мажино, где были сосредоточены основные силы
французской армии, тогда как главное направление вражеского
наступления через Бельгию и Северо-Западную Францию
оказалось плохо прикрытым.
Французская армия, отмечает буржуазный историк
Мишель Гарде в книге «Тайная война французских
специальных служб 1935—1945», вообще не готовилась к ве-
1 Saurel L. La tragedie de juin 1940, p. 40.
2GaItier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome I, pp. 274 a 275.
237

дению боевых действий в современной войне.
Генеральный штаб и его начальник Гамелен придерживались
мнения, что «будущее за бетонными казематами, а не за
танками» К В результате подобных взглядов мало уделялась
внимания развитию новой военной техники, а
модернизация вооруженных сил проходила крайне медленно.
Военные теоретики надеялись, прикрываясь обороной, «ко
второму году войны обеспечить развертывание необходимых
средств» для дальнейшего ведения войны.
Оборонительная стратегия, в свою очередь, породила робость и
скованность в планировании и руководстве боевыми
действиями, а когда нужно было для нанесения удара перейти
в наступление, делалось это неуверенно, малыми силами,
чтобы не оставить занимаемые оборонительные позиции и
не лишиться мнимого преимущества. В результате
инициатива отдавалась противнику, и он наносил удары по
своему выбору.
Вооруженные силы Франции, отмечается в ряде книг,"
были плохо оснащены современной техникой, новыми
самолетами, противотанковыми, зенитными средствами, что
явилось одной из причин их поражения. Власти
оказались неспособными организовать .военное производство в
нужных размерах. Франция произвела, по данным
французских историков, 60 самолетов в сентябре 1939 года и
столько же в апреле 1940 года, т. е. 7 месяцев спустя
после начала войны. Непродуманная мобилизация
рабочих в первые месяцы войны частично парализовала
военную промышленность, что вынудило правительство
поспешно провести частичную демобилизацию, в
результате которой численность армии в мае 1940 года оказалась
меньшей, чем в 1917 году2.
Военное руководство Франции, отмечает Гальтье-Буас-
сьер, вообще неправильно произвело распределение сил,
в результате чего две трети французских соединений
(почти 70 дивизий), посаженные на линию Мажино,
противостояли лишь одной десятой гитлеровских войск.
Бельгийский маневр, продолжает он, был ошибочным, так
как ослаблял плохо защищенный левый фланг
французского фронта. После прорыва гитлеровцев под Седаном
французское командование, по мнению этого историка,
1 Garde r М. La guerre secrete des services speciaux francais
1935—1945, p. 31.
2 Beauf re A. Le drame de 1940, pp. 208 a 224.
238

неверно определило направление сосредоточения
основных усилий: нужно было не держать дорогу на Париж,
замечает он, а перерезать немцам путь к морю!.
Плохое военное руководство, отстававшее на одну
войну, плохое вооружение и слабая техническая
оснащенность французских войск, плохая выучка солдат и их
политическая растерянность — эти факторы, по мнению
Гальтье-Буассьера, привели Францию к поражению.
Причины же возникновения этих факторов он
предпочитает не рассматривать. Некоторые историки, как,
например, Р. Арон, пытаясь оправдать отставание в военном
отношении, утверждают, будто бы роковую роль в этом
сыграла победа Франции в первой мировой войне.
«Неизбежный консерватизм победителя и неизбежное
революционное чувство побежденного», провозглашает Р. Арон,
затормозили развитие Франции и способствовали подъему
Германии2.
Правительство и военная верхушка, отмечается в
исследованиях, были озабочены главным образом тем, как
бы «избежать ненужных потерь». В этих целях
разрабатывались спекулятивные планы «усилить военную мощь,
экономя французскую кровь», т. е. воевать чужими
руками, кровью/ других народов, а французскую армию
сберечь для решения затаенных корыстных планов. Поэтому
в армию призывали добровольцев, в основном
оказавшихся во Франции поляков. Предав Польшу, французская
бурясуазия, спекулируя на патриотических чувствах
польского народа, намеревалась использовать поляков в
качестве пушечного мяса. Как и в первой мировой войне,
ставка делалась на насильственную мобилизацию в армию
мужского населения колоний и зависимых стран.
Вынашивались авантюристические идеи «формирования
великой черной армии», неосуществимые из--за отсутствия
кораблей и техники, а также в силу
социально-политических причин, низкого культурного уровня колониальных
народов. Первые же пополнения «этих отсталых и
задавленных эксплуатацией людей привели к дезорганизации
боеспособных дивизий» — констатируют историки.
1 Galtier-Boissiere J. Histoire de la Guerre 1939—1945,
tome I, pp. 219 a 220.
2 Les relations franco-allemandes de 1914 a 1939. Les cours de
Sorbonne. Histoire moderne et contemporaine. Fascicule III, Paris,
1967, p. §3,
239

"■*'■
Говоря о французской армии, буржуазные историки
Франции отмечают и «слабость ее сердца»Л Однако эта
слабость, как правило, только констатируется, а
глубокого анализа ее причин, связанных с социальной системой,
общественным и государственным строем страны,
характером и целями войны, не дается. Эти проблемы в
трудах буржуазных историков почти" не упоминаются.
В ряде книг резко критикуются недостатки в
подготовке офицерских кадров, обучении войск. К недостаткам
авторы относят прежде всего «консерватизм,
бюрократизм, карьеризм, при шокирующем продвижении лиц,
близких к политическим кругам». Накануне войны в
армии сложилась «обстановка посредственности как резуль-*
тат пассивного или трусливого повиновения без всякого
учета реальной действительности», когда опыт
«победителей Вердена» рассматривался как «непогрешимый и
неповторимый»2. В результате военное руководство с
неповоротливым и бюрократическим аппаратом, с
командованием, не имеющим опыта, оказалось неспособным
возглавить организованное сопротивление гитлеровской
агрессии.
В исторических исследованиях отмечается, что во
французском штабе имелось восемь вариантов возможных
действий немецких войск, но с началом их наступления
оказалось, что события развиваются не так, как думали
во французской ставке. Для отпора агрессии были
разработаны три плана. Однако ни один из них претворить в
жизнь не удалось. После перехода гитлеровских войск в
наступление в мае 1940 года связь между штабами
французских соединений сразу же нарушилась, управление
войсками практически было потеряно. Сведения
чрезмерно преувеличивались, быстро распространялась паника.
Немецкие бомбардировки, деятельность «пятой
колонны», различные слухи разлагали армию. Командный
состав частей и соединений после первых же неудач
«потерял веру в успех», нередко был охвачен истерикой3.
Случалось так, что войска по приказам вышестоящих
штабов отступали, даже не пытаясь оказать
сопротивление, а то и организованно сдавались в плен. Приказы став-
1 S a u г е 1 L. La tragedie de juin 1940, p. 9.
2 Fe 11 e г J. Le dossier de PArmee fran^aise, pp. 189, a 191.
3 В e a u f r e A. Le drame de 1940, pp. 236 a 243; 252 a 253.
240

ки выполнялись крайне медленно или вообще не
выполнялись. Фронт развалился буквально в считанные дни.
Немало фактов неразберихи, беспорядка и просчетов
штабов и верховного командования французской армии
приводится, например, в книге П. Пурто «Армия,
принесенная в жертву (1939—1940)». Ее автор, участник боев,
хотя и был тогда лишь телефонистом, солдатом 2-го
класса^ с убедительностью очевидца показывает ход имевших
место военных событий. Он отмечает случаи, когда
пехотная дивизия вступала в бой при некомплекте 21
противотанкового орудия из штатных 25, тогда как в тылу
имелись тысячи орудий. Перебои с питанием, отсутствие
авиационного прикрытия практически привели к
деморализации пехоты1. О трагических событиях, которые
переживала Франция в мае — июне 1940 года, говорит и
полковник Жорж Груссар, занимавший накануне войны пост
начальника офицерской военной школы Сен-Сир.
Очевидец многих событий, он в своей книге ч«Секретная
служба» показывает бездарность ряда высших французских
государственных и военных деятелей, их капитулянтские
настроения, охватившие страну экономический хаос и
панику, полную дезорганизацию жизни, что и
завершилось в конечном итоге капитуляцией Франции перед
гитлеровской Германией2.
Кто виновник по- Резко критикуя недостатки француз-
ражения? ских вооруженных сил, отмечая
«крайнюю посредственность» многих
военачальников, буржуазные историки Франции, однако,
предпринимают попытки в целом оправдать французский
офицерский корпус и вызвать у народа уважение и доверие
к нему. Именно поэтому так много написано во Франции
о благородной миссии офицерского корпуса Франции на
«службе цивилизации и отечеству» 3.
Буржуазные историки и -мемуаристы не говорят также
о реакционных тенденциях французского правительства.
А ведь оно с завидной последовательностью проводило в
жизнь свой план, о котором Жорж Бопнэ информировал
iPourthault P. L'armee du sacrifice (1939—1940). Paris,
Guy Victor, 1965, pp. 270 a 274.
2Groussard G. Service secret, 1940—1945. Table Ronde,
Paris, 1964, 606 p.
3 F e 11 e r J. Le dossier de ГАгтёе francaise.
16 Зак. 144
241

германского посла в Париже в следующих словах:
«Выборы будут отложены, народные собрания отменены, по-
пытки иностранной пропаганды независимо от характера
будут строго преследоваться, коммунисты приведены в
чувство разума» Ч
Французская реакционная историография, оправдывая
буржуазию как правящий класс за поражение Франции в
войне 1940 года, старается очернить прогрессивные силы
страны, народные массы, трудящихся, особенно рабочий
класс, называя их чуть ли не главными виновниками
поражения. Для многих буржуазных историков масса
вообще безлика, пассивна, инертна, апатична, не понимает
национальных интересов и не стремится их защищать,
ставит свои личные интересы выше интересов страны.
Тот же Бофр, например, проводит мысль, что
ответственными за плохое оснащение французской армии
вооружением и техникой являются рабочие, которые, по его
мнению, «должны были бы больше работать, а не
бастовать» 2.
Именно по вине населения, говорят некоторые
историки, армия оказалась вынужденной отступать без
сопротивления, так как жители-де препятствовали войскам в
обороне населенных пунктов, опасаясь, что они будут
разрушены. Эту мысль проводит, например, А. Амуру,
утверждая, что еще до принятия правительством
Франции решения не защищать-города с населением более
20 тыс. жителей мэры городов и населенных пунктов
просили французских солдат уходить, не взрывать мосты,
не провоцировать немцев, не вызывать с их стороны
репрессий, так как «захватчик уже, вне всякого сомнения,
выиграл войну» 3.
Говоря об «инертности» народных масс, рабочих,
крестьян, солдат, буржуазные историки "забывают, что
«непонимание обстановки» большинством французского
населения явилось лишь следствием предательства правящих
кругов, буржуазной прессы Франции, в течение
длительного времени преднамеренно дезинформировавших
общественное мнение, скрывавших подлинные цели
проводимой политики, проповедовавших неизбежность и даже
1 Histoire du Parti communiste franchise, p. 363.
2BeaufreA. Le drame de 1940, p. 197.
8 Amouroux H. Petain avant Vichy, p. 249,
242

определенную выгодность для страны поражения,
настойчиво и ловко навязывавших это мнение населению,
особенно после 14 мая 1940 года.
Широкое распространение среди реакционных
историков получила теория об ответственности за поражение
Франции левых сил, прежде всего Народного фронта,
который, одержав победу во время парламентских выборов
весной 1936 года, преградил французскому фашизму
дорогу к власти. «Народный фронт,— заявляет Клод Фо-
лан, — ослабил Францию перед лицом нацизма» *.
С Клодом Фоланом солидарен и известный правый
политический деятель Анри Лемери. В своих мемуарах
«От одной республики к другой» он утверждает, что
Народный фронт с его «политикой классовой ненависти»
подорвал до основания единство нации, расшатал
экономику и в итоге сорвал подготовку страны к обороне.
«Политика левых партий, — заявляет Лемери, — привела
Францию к войне. Франция оказалась неподготовленной
к ней по вине левых демагогов и мечтателей Бриана,
Эррио, Блюма, заставивших ее отказаться от гарантий
безопасности, содержавшихся в Версальском договоре»2.
Ожидать другого вывода от бывшего депутата
парламента, сенатора, министра в правительствах Клемансо и Пе-
тэна, випгаста и личного друга Петэна было бы
напрасным.
Представители республиканского либерального крыла
французской буржуазной историографии в отличие от
реакционного отрицают тезис о предательстве Народного
фронта, коммунистов в войне. Однако они исподволь
пропагандируют вымыслы о том, что коммунисты якобы не
являлись патриотами и выступали против фашистской
Германии лишь потому, что она «объявила прискорбный
крестовый поход» против Советского Союза, а если бы
этого похода не было, то коммунисты и не боролись бы
против оккупантов.
Уделяя в последнее время много внимания такому
фактору, как единство армии и народа, буржуазные
историки демонстрируют полное непонимание причин и
сущности этого единства. Они объявляют армию «основным
1 Fohlen С. La France de Fentre-deux-guerres> pp. 155 a 156.
2 Lemery H. D'une Republique a l'autre. Souvenirs de !a melee
politique, 1894—1944. Paris, Table Ronde, 1964, pp. 130 a 132, 157.
16*
243

носителем национальной стабильности», заявляя, что
народ должен безропотно поддерживать армию —
фактически подчиняться ее офицерам. Они не понимают,
вернее не хотят понять, что действительным носителем и
защитником национальных интересов страны являются
прежде всего трудящиеся массы, рабочие, крестьяне,
составляющие и в армии подавляющее большинство. Но
трудовая и боевая деятельность этих масс меньше всего
показывается в исследованиях буржуазных военных
историков.
Нередко историки называют начальный период второй
мировой войны, особенно последние 60 дней перед
поражением Франции, войной «потерянных иллюзий», имея
в виду разговоры о роли Лиги наций и быстрой помощи
США. «Солдаты, которые 10 мая 1940 года стали
очевидцами агрессивного наступления немцев... — пишет,
например, А. Деко, — были обмануты, их обманули»'.
Однако обманщиков А. Деко не называет.
Отмечая мужество и храбрость офицеров и солдат, их
верность долгу, некоторые авторы подчеркивают, что
Франция потерпела поражение потому, что она и прежде
всего ее армия, были принесены в жертву. П. Пурто,
например, свою книгу, посвященную событиям 1939—
1940 годов, так и назвал: «Армия, принесенная в
жертву». Он заявляет, что сделали это тогдашние правители
Франции (бывшие глава правительства Поль Рейно,
военный министр Эдуард Да ладье и др.) и политические
лидеры Англии, которые рассматривали Францию не
иначе как «сателлита Лондона», его «континентального
пехотинца». Они исходили в своих расчетах из
неизбежности военного конфликта между СССР и Германией, что
было бы выгодно английскому империализму. Именно
из-за позиции Англии французский «сателлит Лондона»
хотя и дал гарантии своим польским друзьям, но и
пальцем не пошевелил, чтобы им помочь. Когда немцы,
отмечает Пурто, вторглись в Польшу, нужно было
форсировать Рейн, но это не было сделано по вине Лондона,
который, чтобы предупредить «роковую ошибку», послал на
континент только две дивизии2.
1 Saurel L. La tragedie de juin 1940, p. 9.
2 Pourthault P. L'armee du sacrifice, p. 228.
244

Англия, надеясь на столкновение СССР и Германки и
их взаимное истощение в борьбе, не позволяла
«континентальному пехотинцу» поколебать рождающуюся мощь
Германии и стремилась сдержать Францию. Отсюда —
нереальность военных планов из-за материальной
необеспеченности. Сама идея встречных боев в Бельгии, в
результате которых должны были быть разбиты вторгшиеся
туда гитлеровские войска, явилась, по мнению Пурто,
результатом порочного приказа из Лондона 1. Также была
обречена на неудачу предпринятая французскими
войсками попытка контрнаступления 25 мая 1940 года, так как
«в последний момент англичане отказали в обещанных
дивизиях»2. «Итак, наше поражение, — пишет П.
Пурто, — было единственным способом позволить немцам
раздавить русских и при этом обессилить самих себя»3.
И .вообще, пишет Ж. Монтиньи, Франции в тактике
мировой игры отводилась роль пешки, которая «начнет игру» 4,
что и предопределило ее неизбежное поражение.
Следовательно, по мнению французских буржуазных
историков, причинами поражения Франции в-1940 году
являются:
— «маразм деловых кругов», слабая «эффективность
административной машины, оказавшейся неспособной
осуществить Глубокие и быстрые, преобразования»;
— ошибки государственных деятелей, у которых «не
хватило ни предвидения, ни размаха»;
— отсутствие у Франции союзников, ее практическая
изолированность;
— неподготовленность армии к войне в новых
условиях, отсутствие «единства государства (правительства),
армии и народа».
В целом же для буржуазных военных историков
характерна тенденция объяснять поражение Франции
«фатальным стечением обстоятельств», «логическим
завершением долгой эволюции, руководимой судьбой» и тому
подобными ничего не объясняющими причинами. Широко
пропагандируемая буржуазными историками формула
«было бы несправедливым обвинить кого-либо, нужно
i Pourhault P. L'armee du sacrifice, p. 282.
2 Ibidem, p. 311.
3 I b i d e m, p. 229.
4 MontignyJ. Le complot contre la paix, pp. 13 a 14.
245

прежде всего обвинить нас всех»1 за кажущейся
объективностью фактически оправдывает виновников и
развязывания войны, и поражения Франции: виноваты все,
спрашивать не с кого, так как «наше поражение было не
результатом нашей всеобщей слабости, а скорее
следствием громадного преимущества ведения войны,
разработанного немцами» 2. Такие формулировки, равно как и
претендующие на беспристрастность высказывания о том,
что не было предательства ни со стороны военного
командования, ни со стороны французских фашистов, хотя они
все имеют «свою долю» ответственности за поражение,
свидетельствуют о попытках французской буржуазной
историографии обелить стоявшие в тот период у власти
правящие круги, снять с них ответственность за
трагедию, которую страна пережила.
Движение Сопротивления
Пожалуй, нет ни одного вопроса, касающегося
движения Сопротивления, который не вызывал бы среди
французских историков острых споров и противоречивых
толкований. Когда оно возникло? Какие классы и партии
принимали в нем участие, каковы его движущие силы и
кому принадлежит руководящая роль в организации
Сопротивления? Какое, место оно занимает в борьбе против
фашизма в целом, его разгроме, освобождении и
обновлении Франции? Эти и другие проблемы по-разному
излагаются марксистскими и буржуазными историками.
Французская буржуазная историогра-
Что такое Сопро- фия в целом замалчивает решающую
тивление. Его ^ -, г w
характер и силы Роль народных масс, рабочих и крестьян
в освободительной борьбе. Даже ее
умеренно-либеральные представители, как правило, уходят от
освещения деятельности таких массовых организаций, как
Национальный фронт, объединявший в своих рядах
широкие слои французского народа и активно участвовавший
в вооруженной борьбе против оккупантов. Действовавшие
под руководством Национального фронта отряды
французских франтирёров и партизан, созданные по
инициативе Французской коммунистической партии, буржуазны-
1 S a u г е 1 L. La tragedie de juin 4940, p. 7.
* В e a u f г e A. Le drame de 1940, p. 266.
246

ми историками изображаются искаженно, а Сопротивле*
ние представляется как анонимное движение, носившее
в основном антинемецкий характер. Так А. Мишель в
книге «Тенденции идей Сопротивления», утверждая, что
Сопротивление было лишь антинемецким и вроде бы не
имело никакого отношения к антифашистскому
движению, заявляет: «Тот факт, что почти все участники
Сопротивления были в то же время антифашистами,
нисколько не меняет положения» *. По существу, он
старательно обходит проблему роли и места рабочего класса,
трудового крестьянства, различных слоев буржуазии в
движении Сопротивления. В этом отношении
знаменателен его доклад на XII международном конгрессе
историков в Вене в 1965 году2. Уклоняясь от
социально-классового подхода к характеристике движения Сопротивления,
Анри Мишель хотел бы видеть объяснение его причин в
абстрактных построениях, где преобладали бы вопросы
борьбы «вечно враждующих наций».
В последние годы у французских буржуазных, прежде
всего умеренно-либеральных^ историков произошла
заметная эволюция во взглядах на характер и роль
движения Сопротивления. В частности, Анри Мишель в
отличие от своих прежних воззрений признает политический
характер движения Сопротивления, отмечает решающее
значение вооруженной борьбы для достижения победы.
Он считает также, что Сопротивление было делом не
отдельных лиц, а приняло массовый, народный характер,
что в свою очередь предопределило его демократическую
сущность. Мишель делает шаг вперед, когда признает
вклад ФКП в организацию и развертывание
Сопротивления, отмечает стремление буржуазии разобщить и тем
самым ослабить движение Сопротивления, отстранить от
руководства антифашистской борьбой демократические
организации, прежде всего Коммунистическую партию.
В ряде трудов открыто признается, что ведущей силой
в Сопротивлении являлся рабочий класс, а его авангардом
были коммунисты. Так, Ф. Мориак в книге
«Политические мемуары» отмечает, что «только рабочий класс в
своей массе сохранил верность обесчещенной Франции»3*
1 Michel H. Les Caurants des pensees de la Resistance. Paris,
1962, p. 1.
2 См. «Военно-исторический журнал», 1966, № 1, стр. 113—117.
8 MauriacF. Memoires poiitiques, p. 133.
247

Из всех политических партий, подчеркивает Э. д'Астье
де ла Вижери, после капитуляции Франции только
коммунисты представляли единственно сплоченную силу;
радикалы практически не существовали, а социалисты
оказались обезглавленными. Именно коммунисты, считает
Э. д'Астье, имея четкую, хорошую организацию, стали
основным ядром движения Сопротивления. Под их
руководством народ давал отпор коллаборационистам, а
Париж уже к весне 1941 года был охвачен войной, открытой
и тайной К Ведущую роль Французской
коммунистической партии в движении Сопротивления признает также
Жак Фовэ — главный редактор крупнейшей буржуазной
газеты «Монд» и автор в целом тенденциозной
двухтомной «Истории Французской коммунистической партии» 2.
Однако в буржуазной историографии тенденция
принизить вклад ФКП в развитие и укрепление французского
движения Сопротивления является господствующей. Так,
вопреки фактам Р. Арон утверждает, что Французская
коммунистическая партия стала призывать к борьбе
против гитлеровских войск, оккупировавших Францию,
только после июня 1941 года, т. е. после нападения
гитлеровской Германии на СССР. Он пишет, что якобы с
августа 1939 года, когда был подписан советско-германский
пакт о ненападении, ФКП вообще выступала против
«наращивания военных усилий Франции», в июне 1940 года
заигрывала с гитлеровцами и даже еще в августе и речи
не вела «об оккупантах»3; лишь после начала боевых
действий на советско-германском фронте коммунисты
стали принимать участие в Сопротивлении. В его изложении
получается, что если бы не было нападения Германии на
СССР, репрессий гестапо, то не было бы и патриотической
борьбы коммунистов против гитлеровских оккупантов.
Жан Гальтье-Буассьер в свою очередь утверждает, что во
Фрапции «акты саботажа и покушения на
военнослужащих вермахта начались только после нападения на
i D'A s t i е г Е. De la chute a la liberation de Paris. Paris. Galli-
mard, 1965.
2 Fauvet J. Histoire du Parti communiste fran^ais. Tome I. De
la guerre a la guerre, 1917—1939. Paris, Fayard, 1964, 282 p. Tome II.
Vingt-cinq ans de drame, 1939—1965. Paris, Fayard, 1965, 404 p.
3 A r о n Robert. Histoire de la liberation de la France. Paris, 1959,
pp. 146 a 148; Aron Robert Charles de Gaulle. Paris. Librairie
Academique Perrin, 1964, p. 124.
248

СССР» и преследовали цель сковать немецкие войска,
помочь русским, а также помешать сближению немцев и
французов *.
Такую же позицию занимает и Жак Фовэ,
проповедующий, что после поражения Франции в июне 1940 года
и до нападения гитлеровской Германии на СССР ФКП
проводила политику аттантизма и не призывала народ
к сопротивлению оккупантам2. Если же, пишут эти
авторы, ФКП и призывала к борьбе, то лишь в плане
выступлений против правительства Виши.
Особенно грубо фальсифицируют роль ФКП в
движении Сопротивления некоторые бывшие члены партии,
занимавшие руководящие посты, а впоследствии ставшие
ренегатами. Они нередко выступают правее самых
правых. Примером тому служит книга «Французская
коммунистическая партия и движение Сопротивления». Ее
автор Огюст Лекер, в прошлом секретарь ЦК ФКП,
переметнувшийся во враждебный партии лагерь, теперь
клевещет на коммунистов, стремится поставить под сомнение
национальный патриотический характер политики ФКП,
повторяет вымыслы реакционных буржуазных историков.
До июня 1941 года, утверждает Лекер, ФКП в отношении
немецких оккупантов занимала выжидательную,
примиренческую позицию, хотя первой организовала движение
Сопротивления против сотрудничавшего с Гитлером
правительства Виши3. Честь партии, по мнению Лекера,
была спасена лишь благодаря инициативе местных
активистов, которые не видели разницы между випгистами и
гитлеровцами, создавали боевые группы и в контакте с
представителями других политических течений по
собственной инициативе вели борьбу против оккупантов.
В авангарде же движения Сопротивления ФКП, как
считает Лекер, встала лишь после нападения Германии на
СССР.
Однако исторические факты говорят о том, что борьба
Французской коммунистической партии против фашизма
и его агрессивных планов началась задолго до второй ми-
1Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 98 a 99.
2 Fauvet J. Histoire du Parti communiste fran^ais,
tome II, p. 61.
3 Lecoeur O. Le Parti communiste francos et la Resistance
Aout 1939—juin 1941. Paris, Plon, 1968, pp. 41; 53 a 54; 65 a 70.
249

ровой войны. Именно коммунисте составили главную
силу Народного фронта, преградившего в 1936 году
фашизму дорогу к власти во Франции. 25 августа 1939 года,
после того как по вине правительств Франции и Англии
была сорвана возможность заключения договора с СССР,
газета «Юманите», выходившая под девизом «Союз
французской нации против гитлеровской агрессии»,
опубликовала заявление ФКП, в котором говорилось, что
французские коммунисты в случав угрозы будут «в первых рядах
защитников независимости народов, демократии и
республиканской Франции» *.
Правительство Франции на призывы ФКП ответило
усилением репрессий против коммунистов, но не сломило
их волю к сопротивлению. С переходом гитлеровских
войск в наступление 10 мая 1940 года ФКП предприняла
новые шаги с целью побудить правительство принять
энергичные меры для отпора агрессору. Когда
гитлеровские орды рвались к Парижу, а «озабоченное возможной
революцией правительство», как пишет генерал Бофр,
снимало войска с фронта для усиления жандармских
частей2, ФКП 6 июня обратилась с предложением не
отдавать город захватчикам, сделать из него неприступную
крепость, вооружить народ, создать народное ополчение,
немедленно арестовать всех вражеских агентов,
освободить из тюрем и концентрационных лагерей коммунистов,
прогрессивных деятелей, рабочих, превратить войну в
народную борьбу за свободу и независимость страны. Как
известно; это предложение было отвергнуто.
Правительство предпочло вооружению народа капитуляцию3.
Буржуазия боялась развертывания борьбы
непосредственно на территории страны. Лишь генерал де Голль,
выехавший накануне капитуляции Франции в Англию,
в своем выступлении по лондонскому радио 18 июня
1940 года призвал французский народ не поддаваться
отчаянию, заявив, что есть средства для победы. Но, как
подчеркивает Э. д'Астье, в то время о де Голле и его
призыве во Франции никто ничего не знал4. Кроме того,
обращение де Голля адресовалось главным образом фран-
1 Histoire du Parti communiste fran^ais, p. 369.
2 Beauf re A. Le drame de 1940, p. 238.
3 Histoire du Parti communiste fran^ais, p. 380.
4 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris. Paris,
Gallimard, 1965.
250

цузским специалистам военной промышленности,
солдатам и офицерам, «оказавшимся на английской
территории», и не содержало призыва выступать против
оккупантов. «В настоящее время, — говорил он, — мой приказ для
оккупированной территории: немцев открыто не убивать» 1.
Созданный генералом де Голлем и его сторонниками в
октябре 1940 года Совет обороны империи преследовал
цель привлечь на свою сторону администрацию колоний
и предотвратить захват* последних США и Англией.
Основные надежды на освобождение Франции возлагались
на внешние силы. Французский народ должен был ждать
своего освобождения извне и не принимать активного
участия в освободительной борьбе. Такая ориентация
была выгодна буржуазии, которая боялась превращения
освободительной борьбы в мощное антифашистское
демократическое движение.
Лозунг Единственной организованной силой,
коммунистов— выступившей за развертывание борьбы
«К оружию.» непосредственно на территории
Франции, была Французская коммунистическая' партия.
10 июля 1940 года ФКП выступила с манифестом, в
котором выражалась уверенность в будущем, давалась
ясная перспектива борьбы за освобождение страны самим
французским народом в союзе со всеми антифашистскими
демократическими силами мира2. «Франция познала
поражение, оккупацию, унижение, — говорилось в
манифесте. — Истекающая кровью Франция хочет быть
свободной и независимой... Никогда такой великий народ,
как наш, не будет народом рабов... Битым генералам,
аферистам и нечистоплотным политиканам не возродить
Францию... Народ — вот на кого возлагаются великие
надежды национального и социального освобождения.
И лишь вокруг рабочего класса, страстного и
благородного, полного веры и отваги... может быть создан фронт
свободы, независимости и возрождения Франции»3.
Касаясь манифеста, который явился первой
конкретной программой сплочения французского народа на
борьбу за освобождение страны от гитлеровских оккупантов,
* Шарль де Гол ль. Военные мемуары. Перевод с
французского. Т. 1. М., изд-во иностранной литературы, 1960, стр. 290.
1 Histoire du Parti communiste francos, p. 389.
8 Thorez M. Ouevres, L. V, с 19. Paris, Editions sociales,
1959, pp. 54 a 58.
251

французский историк-марксист Ж. Югонно подчеркивает,
что это был не «просто призыв к оружию, но прежде
всего приглашение объединиться на базе общей программы,
являющейся программой для всех французов. Цели
войны воплощены в нем в трех ключевых словах: свобода,
независимость, возрождение Франции» \
Правительство Виши, фашистские оккупанты
обрушили на коммунистов град репрессий. Даже по признанию
некоторых реакционных историков, коммунисты были
первыми, испытавшими жестокий произвол реакции в
годы войны. По данным Виши, в марте 1941 года во
Франции было 180 тыс. политических заключенных и среди
них — почти все коммунисты2. Несмотря на огромные
трудности подполья, ФКП не прекращала своей
деятельности по сплочению масс, работала, как признают и
буржуазные историки, среди всех слоев населения. Она
возглавила также руководство вооруженной борьбой против
оккупантов. В октябре 1940 — мае 1941 года появились
франтирёры, деятельность которых проходила под
руководством Коммунистической партии. 15 мая 1941 года
ЦК ФКП обратился с призывом создать Национальный
фронт борьбы за независимость Франции, ставший
впоследствии основной организацией французского
Сопротивления3.
Таковы факты. Но большинство буржуазных
историков, преследуя вполне определенные политические цели,
оспаривают их, искусственно создают острую полемику
вокруг вопроса о моменте вступления Французской
коммунистической партии в освободительную борьбу против
гитлеровских захватчиков.
Достойная отповедь этим историкам дается в трудах
прогрессивных, часто не являющихся членами
Французской коммунистической партии авторов. Например,
бывшие участники Сопротивления А. Ногэр и М. Дельям-
Фуше, опровергая вымыслы, правых, подчеркивают
подлинность и факт распространения обращения ФКП от
10 июля 1940 года с призывом развернуть активную
борьбу против оккупантов но крайней мере в августе 1940
года; содержание обращения не подтверждает измышлений
1 «Cahiers Internationaux de la Resistance», decembre, 1961, p. 5.
2 Histoire du Parti communiste fran^ais, p. 390.
3 I b i d e m, p. 396.
252

противников Коммунистической партии1. В книге
«История движения Сопротивления во Франции» они
заявляют: «Объективность требует признать, и это
подтверждается фактами, что задолго до июпя 1941 года
организованные коммунистические группы во все возрастающем
числе участвовали в борьбе против оккупантов»2.
Уже в августе 1940 года, отмечают Ногэр и Дельям-
Фуше, коммунистическое Сопротивление начинает
открыто вести антигитлеровскую пропаганду, предпринимает
практические действия. В Париже создаются народные
комитеты для защиты интересов трудящихся, группы
саботажа. Решительно разоблачая версию реакционных
историков о том, что на первом этапе борьбы в ней
участвовали лишь отдельные коммунисты, действовавшие
вопреки указаниям руководства ФКП, они подчеркивают,
что именно руководители ФКП Фрашон, Роль-Танги,
Толле, Энаффа и другие были подлинными
организаторами Сопротивления. В сентябре — октябре, несмотря на
огромные трудности, значительно расширилось издание
и распространение подпольных листовок и газеты «Юма-
ните», а в октябре возникла «Специальная организация»
ФКП, основной задачей которой являлась борьба против
оккупантов. К7 началу 1941 года, делают вывод Ногэр и
Дельям-Фуше, ФКП удалось создать стройную
организацию Сопротивления, а в апреле она уже предприняла
первые шаги к созданию Национального фронта, начав
переговоры по этому вопросу с представителями других
групп3.
В ночь на 1 мая коммунисты — участники движения
Сопротивления совершили покушения на оккупантов,
диверсии на различных объектах, а в конце месяца
организовали грандиозную забастовку шахтеров департамента
Па-де-Кале. 15 июня4, т. е. до нападения Германии на
СССР, ФКП выступила с официальным призывом создать
1 Nogueres Н., Degliame-Fouche М., Vigier J.-L.
Histoire de la Resistance en France. La premiere annee. Juin 1940—juin
1941. Paris, Laffont, 1967, p. 55.
2 Ibidem, p. 58.
3 Ibidem, pp. 249 a 253.
4 С этим обращением ФКП выступила 15 мая. Ногэр и Дельям-
Фуше считают, что некоторые важнейшие акции ФКП имели место
несколько позже, чем об этом сообщается в печати французских
коммунистов.— Л. 3.
253

Нациоцальный фронт борьбы за освобождение,
независимость и возрождение Франции1. «Утверждать, — делают
вывод Ногэр и Дельям-Фуше, — будто Коммунистическая
партия дожидалась нападения Германии на Советский
Союз, чтобы выступить против оккупантов, утверждать,
будто до этого момента не существовало движения
Сопротивления, вдохновлявшегося Коммунистической
партией, утверждать, далее, будто коммунисты, которые вели
борьбу до вступления в войну СССР, делали это в
индивидуальном порядке, без ведома и даже вопреки
указаниям своих руководителей, с нашей точки зрения, значит,
и мы надеемся; что доказали это, грешить по незнанию» 2.
Некоторые буржуазные авторы, освещая историю
французского Сопротивления, показывают его в отрыве
от хода борьбы на фронтах, особенно на
советско-германском фронте. Так, например, Мишель, говоря об
активизации Сопротивления во Франции в 1942—1943 годах,
даже не упоминает о выдающихся победах, одержанных
в тот период Красной Армией над фашистскими
войсками3. Известно, что гитлеровское командование
вынуждено было в этот период перебросить из Франции на
советско-германский фронт 25 дивизий. Это не могло не
сказаться на активизации французского Сопротивления,
но именно этого «случайно не заметил» Анри Мишель.
Историки, придерживающиеся прогрессивных
взглядов, отмечают значительное влияние борьбы советского
народа против гитлеровского нашествия на активизацию
движения Сопротивления во Франции, так как в сердцах
миллионов французов, увидевших в Красной Армии силу,
способную одолеть Гитлера, родилась «великая
надежда» 4.
22 июня Французская коммунистическая партия
обратилась к народу с воззванием, в котором подчеркивалось
единство национальных и интернациональных задач в
борьбе против фашизма. «Враг, угнетатель Франции
Гитлер, — говорилось в воззвании, — напал на СССР. Отныне
каждый француз, достойный этого имени, должен рассма-
1 NogueresH. Histoire de la Resistance en France, p. 387.
2 I b i d e mt p. 438.
3 M i с h e 1 H. Jean Moulin — Tunificateure. Paris, Hachette,
1964, 222 p.
4 Фернан Гренье. Вот как это было. М., изд-во иностранной
литературы, I960, стр. 83.
254

тривать себя как союзййка СССР.,* Каждая победа СССР
над Гитлером будет и нашей победой» К До октября
1942 года, подчеркивается в ряде трудов,, когда Красная
Армия наряду с успехами испытывала и неудачи и
вынуждена была отходить, у многих французов надежда
сменялась разочарованием, но Сталинград стал символом
спасения, дал мощный толчок подъему Сопротивления во
Франции 2.
Французские коммунисты в рядах Сопротивления
были примером патриотизма и служения своему нарбду,
героизма в борьбе с оккупантами. Это признают даже
самые реакционные историки. Например, Р. Арон,
выступающий с антикоммунистических позиций, в книге
«Шарль де Голль» пишет: «Коммунисты... с июля
1941 года сыграли важную роль в борьбе против Виши
и сопротивлении немцам» 3.
В книге «История освобождения Франции» Арон
также отмечает: «Коммунисты, взятые как отдельные бойцы,
внесли в движение Сопротивления один из наиболее
мужественных вкладов. Для многих из них подпольная
борьба против нацистов является самым лучшим периодом в
их жизни, в которой революционный смысл поставлен на
службу родине» 4.
23 августа 1941 года в Париже рабочий коммунист
Жорж Пьер, известный под именем полковника Фабьена,
выстрелом из пистолета убил гитлеровского офицера —
первого с начала оккупации Франции. «За этим шагом
последовали дрзпгие. С июля 1941 года по февраль
1942 года патриоты Франции произвели 380
вооруженных нападений на гитлеровцев5. В 1942 году участники
Сопротивления, по неполным данным, совершили на
железных дорогах Франции 278 диверсионных актов против
оккупантов 6.
Эти факты широко известны во Франции. Однако
буржуазные историки в силу своих политических взглядов
отрицают или искажают их. Арон, например, отрывает
1 «L'Humanite». Edition Speciale, juillet, 1941.
2 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris, 1965.
3 А г о n Robert Charles de Gaulle, p. 124.
4 Aron Robert. Histoire de la liberation de la France, p. 146.
5 См. Антифашистское движение Сопротивления в странах
Европы в годы второй мировой войны. М., Соцэкгиз, 1962, стр. 355.
e Histoire du Parti communiste fran^ais, p. 405.
255

«коммунистов, взятых как отдельные бойцы» от партии,
пытается вызвать сомнение в действительном смысле
революционной борьбы коммунистов, направленной на
прогрессивное развитие страны, а также утверждает, что
ФКП начала играть важную роль в Сопротивлении лишь
с июля 1941 года, что явно противоречит
действительности. Р. Картье, историк, отнюдь не симпатизирующий
коммунистам, в книге «Вторая мировая война» отмечает:
«Коммунистическая партия обладала большим влиянием
и силой в Сопротивлении». Но, как бы испугавшись
такого признания, он тут же оговаривается: «Ни их
(коммунистов.—Л. 3.) боевые силы, ни число расстрелянных
не таковы, как они утверждают» *.
Велик подвиг французских коммунистов, которые,
несмотря на жертвы (Французскую коммунистическую
партию называют «партией расстрелянных»), ведя жестокую
борьбу и против оккупантов, и против вишистской
реакции, сумели создать мощное патриотическое движение
Сопротивления. Генерал де Голль прекрасно понимал
значение этого и пошел на установление контактов
с ФКП.
25 ноября 1942 года состоялась встреча
представителей ЦК ФКП и генерала де Голля, во время которой был
выработан ряд решений по организации движения
Сопротивления, в том числе достигнута договоренность о
необходимости национального восстания и подготовки к нему.
В январе 1943 года представитель ЦК ФКП Ф. Гренье
прибыл в Лондон, имея задачу использовать все средства
для подготовки такого восстания. По инициативе ФКП
в марте 1943 года во Франции возник Национальный
совет Сопротивления, в который вошли представители
Национального фронта, франтирёров и партизан,
профсоюзов, различных политических партий. Военные
организации Сопротивления составили Французские
внутренние силы, действиями которых руководил Национальный
штаб во главе с Маллере-Жуэнвилем и Военный комитет
действия, созданный Национальным советом
Сопротивления и возглавляемый Пьером Вийоном. В течение года
патриоты совершили на железных дорогах более 2000 ди-
1 С а г t i e r R. La seconde guerre mondiale. Tome deuxieme,
1942—1945. Paris, Larousse — Paris-Match, 1966, p. 248.
256

версий. Базой сил Сопротивления стал остров Корсика,
освобожденный патриотами в сентябре 1943 года1.
3 июля 1943 года был создан Комитет национального
освобождения, ставший впоследствии Временным
правительством Французской республики. В апреле 1944 года
в него вошли и представители ФКП.
Вплоть до лета 1944 года, отмечается в ряде
исследований, вся тяжесть борьбы за освобождение Франции
непосредственно на ее территории падает на движение
Сопротивления. Внутренними силами было освобождено
28 департаментов — почти половина территории Франции,
в том числе города Париж, Марсель, Лион, Тулуза, Клер-
мон-Ферран2.
Союзники, долго не верившие в действенность
Сопротивления и рассматривавшие его как источник
беспорядков, воочию убедились в силе и размахе этого народного
движения, когда американо-английские войска нередко
без боев. продвигались по освобожденным патриотами
районам. Генерал Эйзенхауэр впоследствии признавал,
что внутренние силы Сопротивления на два месяца
сократили битву за Францию. О размахе партизанского
движения, отмечает Э. д'Астье дела Вижери, говорят и
такие цифры: в годы войны во Франции погибло 120 тыс.
военных и 600 тыс. человек гражданского населения3.
К б июня 1944 года, когда англо-американские войска
высадились в Нормандии, ряды участников Сопротивления
насчитывали около 500 тыс. человек, тогда как
находившиеся вне Франции под руководством генерала де Голля
Французские свободные силы имели в пять раз меньше —
100 тыс. человек4.
Буржуазия против ФКП активно готовила национальное
развертывания восстание, но этому, как отмечают
борьбы французские историки-коммунисты,
всячески мешали представители буржуазного крыла
Сопротивления. Исходя из установки, что Сопротивление
должно осуществлять операции только по требованию
командования союзников, они искусственно
ограничивали задачи и размах восстания, не давали патриотам ору-
1 См. Антифашистское движение Сопротивления.., стр. 372.
2 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris; см.
Антифашистское движение Сопротивления.., стр. 415.
3 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris, p. 77.
4 Histoire du Parti communiste frangais, p. 441.
17 Зак. 144
257

жия, особенно в промышленных Центрах, где активно
действовали партизаны, в частности в районе Парижа, «До
самого конца войны, — отмечает и де Голль, — так и не
был преодолен жестокий разрыв между требованиями, а
иной раз и отчаянными мольбами партизан и тем, что им
направляли» К Сбрасываемое союзниками оружие
пряталось «у надежных людей» для использования «в более
подходящее время».
Как свидетельствуют документы, против
развертывания партизанской борьбы настойчиво выступало
американо-английское командование, призывавшее французов
сохранять спокойствие и ждать подходящего момента.
С приближением освобождения страны и активизацией
Сопротивления усиливалась деятельность буржуазных
кругов, стремившихся овладеть обстановкой, направить
развитие событий во Франции по выгодному им руслу,
«избавить Францию от опасностей переворота»2. Они
заботились прежде всего о том, чтобы крушение випгаст-
ского режима в освобожденных патриотическими силами
районах не привело к установлению народной
демократии. В крупных городах всячески тормозилось создание
комитетов освобождения, коммунисты вытеснялись из
руководящих органов, создаваемых в ходе борьбы. В
Комитете национального освобождения число коммунистов
произвольно ограничивалось только двумя
представителями. Отношение буржуазных кругов к коммунистам
хорошо характеризует приказ командующего Французскими
сражающимися силами генерала Кенига от 14 июня
1944 года, в котором ставилась задача «максимально
тормозить деятельность» коммунистов, «порывать везде
контакты» 3.
Особенно острые споры на страницах французских
исторических трудов ведутся вокруг таких, связанных с
Сопротивлением событий, как бои в районе плато Глиер
и Веркор и Парижского восстания. Отмечается, что по
вине руководителей буржуазного крыла Сопротивления,
в частности представителей разведывательных и секрет-
1 Советско-французские отношения во время Великой
Отечественной войны 1941—1945 гт. Документы и материалы. М., Госполит-
издат, 1959, стр. 275.
2 Шарль д е Голль. Военные мемуары, т. 2, стр. 9.
3 Histoire du Parti comlnuniste francais. p. 433.
258

ных служб, подчинявшихся де Голлю, нередко крупные
формирования Сопротивления, созданные для
выполнения специальных задач, длительное время их не
получали. Такое вынужденное бездействие было на руку
гитлеровским оккупантам, которые легко обнаруживали
районы дислокации партизан и предпринимали против них
крупные карательные операции 1. Так, в марте 1944 года
гитлеровцы бросили против 460 партизан на плато Глиер
в Савойе целую дивизию. Бои шли с 23 по 26 марта.
Почти все патриоты погибли. Реакционные историки вину
за это возлагают на коммунистов. Ж. Гальтье-Буассьер
утверждает, что виноваты в поражении сами партизаны,
которые, по era словам, очень активно действовали, чем
навлекли на себя гнев фашистских оккупантов2.
В июле 1944 года произошла трагедия на плато Вер-
кор, где было сосредоточено около 4 тыс. бойцов
Сопротивления3. Фашисты окружили плато. Жестокие
неравные бои продолжались шесть недель. Только активная
помощь авиации могла облегчить положение патриотов.
Но такая помощь не была оказана, несмотря на все
попытки, предпринимавшиеся коммунистом Фернаном
Гренье, который был в то время комиссаром по делам
авиации в возглавляемом де Голлем Комитете
национального освобождения.
Называя Веркор «одним из благородных эпизодов
Сопротивления» 4, реакционные историки, однако, пытаются
ответственность за трагедию Веркора переложить на
коммунистов, в частности на Ф. Гренье. В своей книге
«Освобождение Франции» Арон пишет, что якобы Ф. Гренье
не справился со своими обязанностями, напрасно просил
у генерала де Голля содействия для оказания помощи
партизанам. По мнению Арона, надо было поступать так,
как делали деголлевцы Суете ль и Пасси: они
непосредственно договаривались с американцами и англичанами,
и те им помогали. Однако, по утверждению Арона,
американцы все равно не помогли бы Гренье, так как рас-
1 Histoire du Parti communiste fran^ais, p. 425.
2 Galtier-BoissiereJ. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 245 a 247.
3CartierR. La seconde guerre mondiale. Tome deuxieme,
p. 198.
4 I b i d e m.
17* 259

сматривали Французские внутренние силы лишь в
качестве террористической организаций *.
По рассуждениям Арона выходит, что патриоты Вер-
кора были сознательно преданы с целью обескровливания
находившихся под влиянием коммунистов Французских
внутренних сил, а также для дискредитации Французской
коммунистической партии и ее руководителей. Тот же
Арон в книге «Шарль де Голль» пишет, что пост
комиссара по делам авиации, который с апреля 1944 года
занимал Фернан Гренье, был формальным, «так как
французская авиация тогда находилась под союзным
командованием» 2.
В описании истории Веркора проявляется еще одна
тенденция реакционной историографии, явно
преследующей цель посеять недоверие между советским и
французским народами. Так, в4 некоторых публикациях
настоятельно подчеркивается, что-среди фашистских карателей,
учинивших расправу над защитниками Веркора, было
много русских3. Но авторы этих публикаций, как
правило, ограничиваются подобной констатацией и
сознательно забывают сказать, что это были или
завербованные гитлеровцами уголовные элементы, или
предатели, изменившие Родине. Не говорится и о том, что на
территории Франции были и другие русские — советские
патриоты, коммунисты, люди высокого гражданского
долга, которые вместе с французскими патриотами
сражались в рядах Сопротивления, стали национальными
героями Франции, как, например, Василий Порик.
Известно, что на территории Франции боролись целые
партизанские отряды, состоявшие из бежавших из
гитлеровских лагерей советских военнопленных. На юге
страны весной 1944 года сражался даже целый полк,
которому Временное правительство Французской республики
вручило боевое знаЪш; 563 воина полка были награждены
французскими орденами4. По неполным данным, с
февраля по август 1944 года советские партизаны жа
территории Франции уничтожили 3500 и пленили 650 гитлеров-
1 Aron Robert Histoire de la liberation de la France, p. 407.
2 Aron Robert. Charles de Gaulles, p. 125.
3Galtier-BoissiereJ. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 248.
4 См. «Вопросы истории», 1961, № 9, стр. 18.
260

цев, подорвали 76 паровозов, более 4000 вагонов, 3
железнодорожных моста и захватили много вооружения и
трофеев!.
Однако эту сторону Сопротивления, его
интернациональный характер французская реакционная
историография сознательно не рассматривает. В качестве примера
можно привести исследование Максима Мурена
«Франко-советские отношения, 1917—1967>. Касаясь периода
второй мировой войны, Мурен отмечает, что тогда было
«две Франции» 2. Первая — реакционная, антисоветская,
пославшая на Восточный фронт несколько подразделений
французских легионеров, что, подчеркивает Мурен,
никоим образом не свидетельствует об участии всей
Франции в войне против СССР. Вторая Франция выступала за
традиционную дружбу с Советским Союзом. Однако о
конкретных формах проявления этой дружбы, например
участии советских граждан во французском движении
Сопротивления и боевых действиях французского полка
«Нормандия — Неман» ; на советско-германском фронте,
Мурен ничего не говорит.
Вершиной движения Сопротивления
Освобождение и было Парижское восстание, начавше-
его правые толко- г А I
ватели еся по призыву Французской
коммунистической партии в ночь на 19 августа
1944 года. Участвовавшие в восстании Французские
внутренние силы возглавил коммунист полковник Роль-Танги,
участник восстания- матросов французской эскадры на
Черном море в 1919 году. В восстании приняло участие
около 85 тыс. цатриотов; поддержанное населением города,
оно не на шутку напугало буржуазию. Чтобы ограничить
его размах, хорошо вооруженную парижскую полицию, как
отмечают историки-коммунисты, превратили в резерв, и
она практически не приняла участия в боях за
освобождение Парижа. Представитель возглавляемого де Голлем
Временного правительства Пароди, отмечает д'Астье,
колебался, проявлял нерешительность, выжидал, хотя ему
хотелось освободить Париж раньше прихода союзников3.
19 августа он подписал с гитлеровским генералом Хольти-
1 О чем не говорилось в сводках. Воспоминания участников дви*
жения Сопротивления. M.t Госполитиздат, 1962, стр. 428.
2 М о u r i n M. Les relations franco-sovietiques, p. 259.
8 D'Astier E. De la chute a la liberation de Paris, p. 178.
261

цем перемирие, направленное на дезорганизацию и
полную блокировку восстания !.
Но восстание, которое, как пишет д1 Астье, начали
полторы тысячи плохо вооруженных бойцов, ширилось.
Всеобщая забастовка парализовала транспорт, рабочие
заняли заводы Рено, электростанции. Судьбу столицы
решал вышедший на улицы народ. Когда в Париж вошли
передовые подразделения французской дивизии под
командованием генерала Леклерка, город был практически
захвачен восставшими2. Комендант города Хойьтиц,
которому Гитлер приказал разрушить Париж, оказался не
в состоянии выполнить этот приказ. 25 августа он
вынужден был безоговорочно капитулировать. Капитуляцию
приняли Леклерк и Роль-Танги.
Говоря о помощи, которую оказало Парижское
восстание союзным войскам, генерал Эйзенхауэр отмечал,
что оно «было равно 15 дивизиям» и благодаря его
успеху продвижение союзников по Франции
«значительно облегчилось» 3.
История Парижского восстания грубо
фальсифицируется реакционными буржуазными историками.
Выдвигается версия, что оно якобы было подготовлено
руководителями подчинявшихся де Голлю разведывательных
органов Сустелем и Пасси, которые будто бы командовали
всеми организациями Сопротивления. Р. Арон в книге
«История освобождения Франции» прямо-таки с
восторгом восклицает: Кениг, Пасси и Сустель — вот истинные
руководители Сопротивления и восстания4. Гальтье-Бу-
ассьер говорит об освобождении Парижа народным
восстанием как о «выдуманной легенде» 5. В качестве
«доказательства» этой версии приводится и такой аргумент,
что подпись полковника Роль-Тангп недействительна,
так как стоит на втором экземпляре акта о капитуляции
Хольтица6. Эрве Кра, он же Жак Мордаль,
проповедующий, что главной силой восстания были забастовавшие
* См. Антифашистское движение Сопротивления.., стр.'415.
2 D'A s t i e r E. De la chute a la liberation de Paris, p. 182.
3 Eisenhouer. Les Operations en Europe des Forces expedition-
naires alliees.
4 Aron Robert. Histoire de la liberation de la France, p. 331.
5 Gal tier-Boissiere. J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II p..304.
e Ibidem, p. 301. .
262

йолицейскйе, вообще высказывает сомнение в
полномочиях Роль-Танги подписывать акт о капитуляции
гитлеровских войск в Париже1.
Освещая историю Парижского восстания,
реакционные историки искажают цели, которые ставила ФКП при
его подготовке и проведении. Р. Картье пишет, что
коммунисты заботились не об освобождении Парижа и
спасении города от разрушения фашистами, а «хотели
встретить де Голля как власть победившего восстания»2.
Ж. Гальтье-Буассьер утверждает, что коммунисты
подвергли столицу Франции смертельной опасности, и
только генерал Хольтиц предотвратил задуманное
коммунистами кровопролитие 3. Эту же мысль протаскивает в
книге «Вторая мировая война» и Р. Картье.
Реакционная историография вообще изображает
коммунистов как людей кровожадных, стремящихся к
власти через трупы. Тот же Ж. Гальтье-Буассьер
утверждает, что во время Парижского восстания коммунисты
рассуждали так: пусть погибнет 200—300 тыс. человек,
лишь бы было восстание. Он пространно
разглагольствует о выдуманном им, но в действительности никогда
не существовавшем «коммунистическом терроре»,
стремлении ФКП к власти через убийство неугодных
профсоюзных и политических деятелей. В Париже, запугивает
наивных читателей упомянутый автор, в годы войны
действовала Коммунистическая ЧК, которая якобы в конце
августа 1944 года замучила около 100 человек4.
Нередко буржуазные авторы рисуют коммунистов
людьми безответственными, непонимающими важности
тех или иных событий. «Их руководители, — пишет
Р. Картье, — это партизаны, заговорщики, а не
революционеры»5. Действовавшие под руководством
коммунистов боевые отряды Сопротивления называются
«бандами», героическая борьба за свободу Франции именуется
1 Mordal J. La Bataille de France. 1944—1945. Paris, Arthaud,
1964, pp. 134, 146. *gg$
2Cartier R. La seconde guerre mondiale. Tome deuxieme,
1942—1945, p. 248.
3Galtier-BoissiereJ. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 298 a 304.
4 Ibidem, pp. 340 a 341.
5Cartier R. La seconde guerre mondiale. 1942—1945. Tome
deuxieme, p. 248.
263

«террористической деятельностью», которая будто С>ы
велась лишь для того, чтобы «помочь русским сковать
немецкие войска, а также помешать сближению немцев и
французов» 1.
Буржуазные историки особенно много говорят о
конечных целях ФКП в движении Сопротивления. Робер
Арон, например, пишет, что для коммунистов
«освобождение территории составляло только эпизод в
революционной борьбе, цель которой заключалась в
установлении марксистского общества» 2. Вторя ему, ренегат О. Ле-
кер проповедует, что борьба коммунистами велась не
ради восстановления независимости Франции, а чтобы
узурпировать власть и навязать стране свою диктатуру.
«Коммунистическая партия, — вещает он, — участвовала'
в движении Сопротивления, исходя лишь из своих целей,
из интересов коммунизма и никаких других»3.
Однако даже правые, но более трезвые буржуазные
историки разоблачают подобные выводы как явно
надуманные. Так, Жак Фовэ в «Истории Французской
коммунистической партии» пишет: «Вполне допустимо, что
партийные руководители местного и регионального масштаба
не видели различия между вооруженным восстанием и
революцией. Но нигде, даже в центральном районе
и на юге, не думали об установлении «Республики
Советов» \
Коммунисты никогда не скрывали, что их целью
является построение общества без эксплуатации и
угнетения. Сражаясь против гитлеровских оккупантов в рядах
Сопротивления, коммунисты Франции боролись за
восстановление попранных реакцией свобод, за расширение
демократии, что не противоречило, а, наоборот,
соответствовало национальным интересам страны и
коммунистическим идеалам. Но преднамеренное подчеркивание
реакционными историками конечных задач, которых
добивались коммунисты, преследует явную цель запугать
мелкобуржуазного обывателя, дызвать у него страх и
* Gal tier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 242, 99.
2 Aron R. Histoire de la liberation de la France, pp. 149, 182.
3 Lecoeur O. Le Parti communiste fran^ais et la Resistance, p. 30.
4 Fauvet J. Histoire du Parti communiste fran^ais, tome II,
pp. 140 a 141.
264

антипатию к Французской коммунистической партии.
Именно с этой целью реакционная историография либо
искажает, либо замалчивает деятельность Французской
коммунистической партии в период второй мировой
войны. Руководимое ФКП движение Сопротивления
нередко изображается как сила не национальная, а
действовавшая лишь «по указке из Москвы», а сами
коммунисты, утверждается в некоторых изданиях, являлись-де
«слугами Сталина» *.
О соотношении национальных и интернациональных
задач, которые решались французскими трудящимися
в годы борьбы против фашизма, в буржуазных
исследованиях не упоминается. Не случайно в справочнике
А. Мишеля «Библиография движения Сопротивления»2,
изданном в 1964 году, марксистская литература,
освещающая историю французского движения Сопротивления,
представлена неполно.
Французские буржуазные историки, явно сожалея о
том, что не господствующие классы возглавили
Сопротивление, все победы и успехи Сопротивления приписывают
его буржуазному крылу, а за неудачи и поражения
ответственность перекладывают на коммунистов. Почти
ничего не говорится, например, о провалившейся тактике
«лондонцев» (так в исторической литературе Франции
называют де Голля и его сторонников), призывавших
население не выступать против оккупантов, подождать дня «Д»,
который будет указан особо, свыше. Но патриоты чне
прислушивались к «лондонцам» и шли за коммунистами.
Тогда буржуазия изменила тактику с целью поставить
Сопротивление под свой контроль.
Многие буржуазные историки в исследованиях
движения Сопротивления анализируют. не боевые действия
патриотов против гитлеровских оккупантов и их
французских-приспешников,-а рассказывают о^ борьбе
участвовавших в Сопротивлении представителей имущих
классов против Французской коммунистической партии. Они
с похвалой отзываются о так называемых «дублирующих
органах руководства Сопротивлением», которые
подчинялись только де Голлю и пытались поставить под свой
1 Ga 1 tier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 240 a 245.
? M i с |i e 1 H- Bibliographre critique de la Resistance. Paris, 1964.
265

контроль возглавляемые коммунистами руководящие
органы Сопротивления. По утверждению Арона, де Голль
«обнимал коммунистов, чтобы их было легче держать» 'и
вообще просто играл, включая их в правительство, ибо
все ключевые посты оставались в его руках1. Де Голль,
говорит он, «добился своей цели — устранения
коммунистической опасности во Франции»2. И далее Арон
безапелляционно заключает: «Де Голль был прав, не
доверяя коммунистам» 3.
Реакционные историки Франции, восхваляя
буржуазное крыло Сопротивления, нередко, сами того не замечая,
впадают в противоречия и разоблачают политику
буржуазных лидеров, которые в годы войны направляли
свои усилия не на достижение скорейшего избавления
страны от фашистских оккупантов, а на изоляцию
Французской коммунистической партии, изгнание из
Сопротивления демократического духа. Ж. Гальтье-Буассьер
пишет: «Лондон боялся, чтобы банды французских
франтирёров и партизан не стали вскоре Красной Армией,
которая после освобождения совершила бы
коммунистический переворот»4. Не случайно некоторые буржуазные
историки скептически относятся к деятельности
сторонников генерала де Голля, в частности, занимавшихся
разведкой и организацией Сопротивления. Так,
например, Мишель Гарде утверждает, что они были больше
заинтересованы в достижении своих определенных
политических цедей, чем в подлинном развертывании
антигитлеровской борьбы на территории Франции5.
Видный французский публицист Жан Лакутюр прямо
заявляет, что движение Сопротивления на территории
Франции вообще возникло без прямого влияния
лондонской группы генерала де Голля. Контакты же деголлев-
ской разведки, считает Лакутюр, преследовали цель
сбора разведывательных данных. Когда же движение
Сопротивления возникло вопреки намерениям де Голля, он
длительное время игнорировал коммунистов и вынужден
1 Aron Robert. Charles de Gaulle, pp. 124 a 125.
2 Ibidem, p. 128.
3 Aron RolTert. Histoire de la liberation de la France, p. 411.
4Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 242.
5 G a r d e r M. La guerre secrete des services speciaux francais,
p. 524.
266

был пойти на установление контактов с йимй по
Политическим соображениям: в условиях, когда англичане и
американцы в конце 1942 года высадились в Северной
Африке, ему было очень важно «доказать в Лондоне и
особенно в* Вашингтоне, что он не просто неуступчивый
деятель, но имеет поддержку республиканской элиты и
рабочих руководителей» К .
Именно тогда де Голль согласился на создание
Национального совета Сопротивления, во главе которого стал
префект Шартра Жан Мулен. Этот акт де Голля,
подчеркивает в то же время Анри Мишель, преследовал и
другую цель: попытаться ликвидировать / левые партии,
прежде всего коммунистов, не допустить, чтобы они
возглавили движение Сопротивления2. Но эти надежды
де Голля, пишет Мишель, провалились. Попытки Мулена
добиться «полного присоединения всех течений к гол-
лизму» 3, его усилия, направленные на то, чтобы ФКП
была представлена в Сопротивлении «не как партия, а,
скорее, как коммунистическая тенденция во Франции»,
встретились с твердой решимостью ФКП сохранить свою
автономию. После ареста Мулена 21 июня 1943 года и
его гибели от рук гестаповцев замыслы де Голля
ликвидировать лрвые партии потерпели окончательный крах.
С лета 1943 года Французская коммунистическая
партия, пишет Мишель, «бесспорно становится мощнейшей
и активнейшей группировкой внутреннего
Сопротивления» 4,
Анализ французской литературы, освещающей
движение Сопротивления, показывает, что Франция шла к
освобождению в условиях острых классовых
противоречий. Буржуазия, опасаясь усиления демократического
характера # освободительной борьбы, всячески пыталась
ослабить влияние Французской коммунистической
партии, сковать инициативу трудящихся масс. Но в
буржуазных кругах не было единства.
Ориентировавшиеся на германский империализм вишисты, все еще
прислуживая Гитлеру, искали возможности установить
связи с Англией и США. Представители патриотической
1 Lacouture J. De Caulle. Paris, Seuil, 1965, pp 81, 85.
2 Michel H. Jean Moulin — Tunificateur, p. 150.
3 I b i d e m, p. 67.
4 Ibidem, p. 197.
267

части буржуазии, особенно выдвинувшиеся в ходе
воины генералы де Голль, Жиро, а также ранее
сотрудничавший с гитлеровцами и порвавший с ними в конце
войны адмирал Дарлан, вели борьбу за лидерство, в ходе
которой Жиро и Дарлан были устранены с политической
арены. Все это неизбежно ослабляло силы самой
буржуазии и всего Сопротивления.
Борьба на фронтах* Союзники, их. вклад в победу
2194 дня продолжалась вторая мировая война.
Начавшись 1 сентября 1939 года, она окончилась ровно через
шесть лет, почти час в час, полной победой стран
антигитлеровской коалиции над фашистской Германией и
милитаристской Японией. Главной ее составной частью
была Великая Отечественная война Советского Союза
против гитлеровской Германии. Именно на
советско-германском фронте развивались основные события, которые
оказывали решающее влияние на ход эооруженной
борьбы и исход войны в целом. Здесь шла самая жестокая,
бескомпромиссная борьба, поскольку германский
империализм, выразителем интересов которого был нацизм, видел
в СССР оплот революционных, демократических сил,
основное препятствие к установлению своего
мирового господства. Советские Вооруженные Силы,
разгромив в ожесточенных сражениях гитлеровскую
военную машину, похоронили захватнические
планы германского фашизма.
«Ваша борьба Для французских государственных,
была решающим политических, военных деятелей, исто-
фактором» риков и публицистов,
рассматривающих события второй мировой войны с позиции
буржуазного объективизма, была и остается характерной высокая
оценка^ вклада Советского Союза в победу.
Свидетельством этому является заявление начальника исторического
отдела штаба сухопутных войск французской армии
генерала Ш. де Коссэ БриссаКа на международной
конференции историков, состоявшейся в Москве 14—^16
апреля 1965 года. «Мы хорошо понимаем, — говорил тогда в
своем выступлении де Коссэ Бриссак, — что в течение
длительного времени вы (т. е. Советский Союз. — А. 3.)
несли главную тяжесть борьбы на континенте против
268

нашего общего врага и ^то ваша борьба была решающим
фактором его окончательного разгрома... Когда я
вернулся из Чехословакии, куда был сослан за участие в
движении Сопротивления, и где затем, в 1945 году,
освобожден вашими наступавшими армиями, меня назначили
начальником кафедры военной истории в Академии
генерального штаба. Мне не составило труда убедить моих
начальников в том, что ваша борьба на Востоке имела
главное значение *.
Знаменательно, что уже в первые послевоенные годы
во Франции вышел ряд трудов, в которых высоко
оценивалась героическая борьба советского народа против
гитлеровских захватчиков. Видный французский
военный деятель и историк генерал А. Гийом, который в
1945—1947 годах был военным аташе Франции в
Советском Союзе, а в 1954—1956 годах занимал пост
начальника французского генерального штаба, в своей книге
«Советско-германская война 1941—1945», изданной в
1949 году, отмечал международное значение побед
Красной Армии. «В Европе и во всем мире, — подчеркивается
в книге, — Сталинград вслед за Москвой окончательно
разрушил миф о непобедимости немецких армий»2. Даже
самые реакционные, антисоветски настроенные
французские историки вынуждены признать то огромное
влияние, какое оказали на ход войны победы Красной
Армии в_ сражениях под Москвой, Сталинградом, Курском,
Берлином.
Решающий характер борьбы на советско-германском
фронте для исхода войны в целом признает также и
Ж. Мордаль, когда говорит, что массированные
бомбардировки союзной авиации практически не подорвали
способности Германии к сопротивлению, так как выпуск
боевой техники в 1944 году продолжал нарастать. По
данным, приводимым в книге «Битва за Францию»,
Германия в феврале 1944 года выпустила 1016 самолетов, а
в сентябре — 3031А Уверенность в неизбежном
разгроме фашистской Германии, подчеркивает в свою очередь
1 Вторая мировая война, кн. 2, стр. 392.
2Guillaume A. La guerre germano-sovietique 1941—1945.
Paris, 1949, p. 60.
3 M о r d a 1 J. La Bataille de France, p. 265.
269

Франсуа Мориак, появилась тогда, «когда Гитлер надтл
на Россию» {. Армейский генерал Бофр, один из виддых
авторитетов французской военной стратегии,
переломным моментом в ходе второй мировой войны также
считает 22 июня 1941 года. В книге «Реванш 1945 года» он
пишет, что «это было главным событием, которое
отвело от Северной Африки нависшую над ней опасность»2,
Анализируя причины побед Советских Вооруженных
Сил в годы Великой Отечественной войны, многие
буржуазные историки, государственные и политические
деятели Франции высказывают «восхищение перед
способностью русского народа выносить лишения,,, и при этом
оказывать сопротивление врагу... как, например, в
1941—1945 годах, когда потребовалось отразить
германских захватчиков», отмечают, что в этой войне,
«несмотря на экономические трудности, изумительное
сопротивление немецким захватчикам оказало крестьянство»3.
Справедливо подчеркиваются высокие морально-боевые
качества советских солдат, офицеров и генералов. Об
этом говорил на конференции в Москве де Коссэ Бриссак.
Это же отмечают в своих книгах видный историк М. Му-
рэн и другие.
В ряде трудов значительное место уделяется
исследованию условий, в которых Советскому Союзу пришлось
отражать в первый период войны натиск гитлеровских
войск. Причем отмечается, что «пакт 1939 года был как
для одной, так и для другой договаривающейся стороны
(СССР и Германии. — А. 3.) лишь временным выходом»,
и Гитлер «воспользовался военным превосходством, чтобы
лишить СССР возможности выбирать время и место»4.
Но если Гитлер спешил нанести удар по СССР, то
Советский Союз, отмечает ряд французских историков,
стремился даже ценой тяжелых внешнеполитических уступок
выиграть время и, считая военное столкновение с Германией
неизбежным, форсировал «реорганизацию Красной Ар-
1 М a u r i а с F. Memoires politiques, p. 22.
2 Beauffre A. La revanche de 1945. Paris, Plon, 1966, p. 73.
3 Rapport cTinformation faite au nom de la Commission des
Affaires economiques et du plan a la suite de la mission effectuee par une
delegation de cette commission en U. R. S. S. du 26 juin au 12 juillet
1965. Paris, Imprimerie des Journaux officiels, 1966, pp. 128 a 129.
4 Latreille A. La seconde guerre mondiale, pp. 134, 136.
270

\
мии», а в момент начала гитлеровской агрессии вступил
«в рериод обновления вооружения» 1.
Долгое время, заявляют французские историки,
способность СССР выдержать войну оставалась
«величайшие неизвестным». А. Латрей, в частности, пишет:
«Лишь теперь мы знаем, что Коммунистическая партия
и Советское правительство проявили особую заботу об
отраслях промышленности, связанных с национальной
обороной... а также о размещении промышленных центров
на... Урале и в Сибири»2. Но в целом война на Востоке,
особенно предшествовавший ей период, считает А.
Латрей, «ставит перед историками больше всего проблем» 3.
Наиболее известными, по его мнению, являются вопросы,
связанные непосредственно с ходом боевых действий.
Французские историки отмечают, что уже в первые
месяцы войны потерпели провал все гитлеровские планы.
Германское командование допустило грубые просчеты.
Развала Красной Армии, на что оно надеялось, не
произошло; не удалось уничтожить окруженные части
Красной Армии, многие из которых, ведя жестокие бои,
сумели вырваться из окружения. Как пишет Андре Латрей,
важнейшим результатом первых шести месяцев войны
было то, что «Советский Союз не только не был
уничтожен в военном и политическом отношении, но он не был
уничтожен и экономически». Более того, Красная Армия
нанесла врагу под Москвой сокрушительный удар, и
именно военное поражение гитлеровцев, подчеркивает
Латрей, а не ложь о «генерале зиме», спасло Москву4.
Латрей высоко оценивает нашу победу в битве под
Сталинградом, где «Красная Армия нанесла вермахту
самый страшный удар, который он.когда-либо получал»6.
Говоря о значении и последствиях этого сражения, он
отмечает, что «советские люди справедливо гордились
победой, которую они одержали одни, до открытия
второго фронта, и которая не оставляла врагу никакой
возможности оправиться от поражения... Наконец, огромен
был резонанс этого события в Европе и во всем мире:
это поражение, которое, впрочем, пело отходную герман-
1 Latreille A. La seconde guerre mondiale, p. 138.
2 Ibidem, p. 139.
3 Ibidem, p. 134.
4 Ibidem, pp. 149, 152.
* Ibidem, p. 201.
271

ской армии, породило безграничные надея/ды... среди ра-
родов, порабощенных в результате гитлеровского
господства...» !. (
По мнению Латрея, «Советский Союз нес самое Ьгя-
желое бремя борьбы против фашистской Германии / до
июня 1944 года, но и после высадки (высадка америка(но-
английских войск в Нормандии 6 июня 1944 года и
открытие второго фронта в Европе. — А. 3.) он продолжал
и умножал свои усилия до конца лета с впечатляющими
результатами» 2.
Французские исследователи борьбы на
советско-германском фронте прямо или косвенно признают
превосходство советского военного искусства над военным
искусством прусской школы. В частности, отмечается, что
Советское Верховное Главнокомандование сумело
противопоставить лавине танков врата глубоко эшелонированную
оборону, умело использовало для отражения танковых
атак артиллерию, инженерные войска, авиацию. В
наступлении, подчеркивает де Коссэ Бриссак, «русское
командование проявило высокое искусство ведения
маневренных и стремительных операций», продемонстрировало
намного превосходившее противника мастерство
нанесения внезапных ударов, сосредоточения сил, тылового
обеспечения, руководства действиями войск в целом,
организации охватов флангов и окружения противника.
Упоминаются в качестве причин победы Советского
Союза в войне против гитлеровской Германии высокие
морально-боевые качества воинов Красной Армии, их
выносливость, самопожертвование, безмерная храбрость,
умение владеть современной техникой. Много лестных
слов говорится в адрес советского народа, всеми силами
защищавшего свою землю, независимость, без чего
невозможно добиться больших успехов в войне. Высокая
оценка дается партизанскому движению. Подвиги
советских партизан восхищали и вдохновляли участников
французского Сопротивления.
Многие буржуазные авторы отмечают, что в войне
против СССР Германия столкнулась с тако& армией,
которая по «количеству и качеству бойцов» превзошла
возможности гитлеровских вооруженных сил, констати-
1 L a t r e i 11 e A. La seconde guerre mondiale, p. 203.
2 Ibidem, p. 250,
272

руют провал плана «молниеносной» войны,
подчеркивают «умение советского командования осуществлять
эффективно руководство боевыми действиями войск» на
разных этапах вооруженной борьбы как в трудных, так
и более благоприятных условиях, отдают должное той
помощи, которую оказывало «мужественное население
героическим русским дивизиям». Однако они уходят от
анализа действительных причин, породивших и это
мужество, и это военное искусство, и ограничиваются лишь
изложением фактов. Более того, уже в первые
послевоенные годы появилась тенденция преуменьшать роль СССР
в войне *, особенно усилившаяся в связи с наметившимся
было в конце 50-х — начале 60-х годов сближением
Франции с Западной Германией. Именно этим объясняется
тот факт, что в указанный период во Франции было
издано относительно мало книг, в которых бы освещались
события на советско-германском фронте.
В последнее время обстановка несколько изменилась.
Французские историки стали больше писать о
положении СССР и его борьбе в годы второй мировой войны.
Но* фальсификация истории осталась неотъемлемой
чертой буржуазных авторов. Одни искажают правду в силу
недостаточней осведомленности, стремления быть «над
схваткой», освещать события с «беспристрастностью»
стороннего наблюдателя, другие, наиболее реакционные,
выступающие с антисоветских позиций, идут на
фальсификацию* сознательно, по политическим соображениям,
преследуя цель очернить Советский Союз, исказить
освободительную миссию Советских Вооруженных Сил,
избавивших человечество от угрозы гитлеровского
порабощения, подорвать у народов уважение к
СССР и Советской Армии.
Методы, приемы и направления фаль-
Советско-герман- сификации роли СССР в войне самые
екни фронт в кри- •*--**-
воТэ^кале фа£ь- различные - от тенденциозного под-
сифнкаторов бора фактов, искажения их п^тем
недомолвок, намеков, полуправды до
грубых вымыслов.
В качестве примера можно сослаться на двухтомник
«История войны 1939—1945», подготовленный Жаном
i В книге Андрэ Моруа «История Франции», изданной в Париже
в 1948 году, в разделе о второй мировой войне Советский Союз даже
не упоминается.
18 Зак. 144
273

Гальтье-Буассьером в сотрудничестве с Шарлем
Александром *. В этом издании события на советско-германском
фронте рассматриваются - во втором томе, в числе
главных сражений приводятся только битвы под Москвой
и Сталинградом. Однако авторы при их освещении
больше говорят о действиях немецко-фашистских войск,
достигнутых ими успехах, .а о Красной Армии лишь
упоминают, и то для того, чтобы вызвать к ней антипатии.
Битве на Курской дуге отведено две-три страницы, а боевым
действиям советских войск с июля 1943 по май 1944 года
посвящено меньше одной страницы. Мельком
упоминается о наступлении Красной Армии в 1944 году и кратко,
но с изрядной дозой вымысла говорится о завершающих
боях и взятии Берлина.
Наиболее фундаментальным французским изданием
по истории второй мировой войны является выпущенная
в 1966 году издательствами- «Лярусс» и «Пари-Матч»
двухтомная монография «Вторая мировая война»2. Она
готовилась под общей редакцией Раймона Картье
большим коллективом авторов (40 человек), среди которых
наряду с французскими имеются историки Италии, США,
ФРГ, Англии и Японии. В подготовке монографии
коллективу оказывали содействие министерство
вооруженных сил Франции, библиотека Высшей военной школы,
библиотека Парижского университета, Комиссия по
истории второй мировой войны, а также многие официальные
гражданские и военные французские и зарубежные
организации, в том числе американские (служба
начальника военной истории и истории военно-морского флота
США), западногерманские (федеративное министерство
обороны) и английские (королевский военный музей).
Таким образом, монография в определенной мере
претендует на официальное издание.
В кратком проспекте Раймон Картье отмечает, что
монография представляет собой «детальный рассказ о вй
ликой войне», в котором авторы не отказались «от права
выражать свое мнение о людях... не стремились смягчать
ошибки, безумства и преступления, наполнившие шесть
страшных лет». Подчеркивается также, что главные
усилия авторов были направлены на то, чтобы «никакие
1 Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945.
2 С a r 11 e г R. La seconde guerre mqndiale.
274

другие соображения, кроме правде, йё освёЩлй
изложение трагедии, о которой позволительно думать, что ее
возвращение немыслимо». Р. Картье справедливо
замечает, что вторая мировая война была все же в основном
европейской, а потому рассказывается о ней в духе
«уважения всех народов Европы, которые наконец в
приступе раздоров нашли повод к единству».
Однако авторам не удалось выдержать
последовательность провозглашенным принципам. В XVII главе с
броским заголовком «Кровоточащая планета» признается, что
из «семи фронтов войны», действовавших осенью 1942
года, фронт «От Арктики до Кавказа» являлся главным.
«Этот театр самый важный и самый кровавый», —
отмечается в книге *. Для подтверждения приводятся
следующие данные: здесь воевали 197 из 267 дивизий вермахта
плюс 72 итальянские, румынские, венгерские и словацкие
дивизии. В книге говорится, что осенью 1942 года
«Ленинград был тверд как скала», а «стоизм осажденных
поднимается до уровня всех испытаний» 2, что вызывало и
продолжает вызывать восхищение народов мира.
Упоминается также, что потери немцев на этом фронте
постоянно росли. Однако сразу же делается главный упор
на поставку Советскому Союзу вооружения из США.
Причем, чт'обы показать «решающее» влияние этих
поставок на способность Красной Армии вести
вооруженную борьбу, данные берутся не к рассматриваемому
периоду (осень 1942 года), а за 1942—1943 годы. При этом
приводятся внушительные цифры. Но зато ни слова нет
о том, что именно во второй половине 1942 года США и
Англия, выжидая исхода Сталинградского сражения,
почти полностью прекратили отправку грузов в СССР. Сами
же боевые действия освещаются тенденциозно, авторы
явно стремятся очернить советское командование и показать
в выгодном свете гитлеровский генералитет.
В одной из глав излагаются события под
Сталинградом и при этом употребляются такие эпитеты, как
«пароксизм», «драматизм», «трагизм». Авторы, отмечая, что
«трагедия... драматическая по напряженности превосходит
по своему историческому значению трагедию зимы
1 С а г t i e r R. La seconde guerre mondiale, tome II, p. 5.
2 I b i d e m, p. 7.
18*
275

1941 года под Москвой», не гоборят, чья это была
трагедия, но всем ходом изложения пытаются вызвать
сочувствие к гитлеровским оккупантам: их танки уступали
советской тридцатьчетверке, у них было мало горючего
и т. д.
Авторы дают своеобразную оценку сражения под
Сталинградом, утверждая, что оно «приняло иррациональный
характер» К Но для кого? Для германского империализма
весь «дранг нах Остен» с самого начала был, пользуясь
терминологией Р. Картье, иррациональным, безумным и
преступным. Для советских же людей героическая
защита Родины, каждого клочка родной земли, каждой улицы,
дома и даже развалин была полна глубокого смысла, ибо
срывала планы захватчиков, вела к победе и избавлению
человечества от ужасов фашизма. Не это ли считают
авторы монографии «иррациональным», когда
неоднократно, говоря о жертвах войны, пытаюся взвалить вину за
них на... «неуступчивость коммунистов»?
События, происходившие на советско-германском
фронте, авторы монографии представляют в виде отдельных
эпизодов. Битве за Днепр посвящено всего несколько строк,
наступление в 1944—1945 ходах излагается так, как
будто оно происходило стихийно, без каких-либо
продуманных и четко осуществленных операций. В январе 1945
года, пишется в книге, «СССР бросает в битву все свои силы,
неописуемый конгломерат от самых современных в мире
тяжелых танков «Иосиф Сталин» до едва вооруженных
азиатских орд»2. Неискушенному читателю в этом
сумбуре, конечно, трудно правильно разобраться. Но прием
«объективности», как кажется авторам, должен «сработать
наверняка» и убедить западноевропейского обывателя, что
победу над «цивилизованной» фашистской Германией
одержали «русские с татарскими чертами в лицах»3, и
одержали-де случайно, имея лишь численное
превосходство, а не благодаря военному искусству, умению вести
борьбу.
Стремление реакционной французской историографии
фальсифицировать, переделать историю второй мировой
войны особенно проявляется при оценке важнейших воен-
1 С а г t i е г R. La seconde guerre mondiale, tome II, p. 47.
2 I b i d e m, p. 299.
3 Ibidem, p. 228.'
276

I
ньф событий, кампаний и сражений. ЙаприМер, в книге
Жана Фелле «Досье французской армии» 1 на многих
страницах перечисляются наиболее важные, по мнению
автора, события, происшедшие в мире с 1914 по 1962 год.
Однако среди крупнейших сражений, имевших место'на
советско-германском фронте, упоминается только битва
под Сталинградом.
Если буржуазные исггорики вынуждены так или иначе
признавать значение сражений под Москвой,
Сталинградом и Берлином — они известны всему миру, то о других
крупных битвах или ничего не говорится, или их
бесцеремонно искажают, нередко впадая в противоречие и
надеясь, что вымысел будет подхвачен, а противоречий
недостаточно знакомый с историей читатель не заметит.
Неоднократно упоминавшийся Жан Гальтье-Буассьер в
«Истории войны 1939—1945» утверждает, что в Курской
битве немцы вели наступление с «ограниченными
целями: предупредить и сорвать крупное наступление
русских» 2. И здесь же, буквально в следующем абзаце,
признает, что для успеха этого «наступления с ограниченными
целями» фашисты бросили в* бой 4500 танков. И ни слова
о том, что Советские Вооруженные Силы, в соответствии
с планом Ставки Верховного Главнокомандования,
вначале преднамеренной стратегической обороной перемололи
эти отборные гитлеровские войска, а затем сами перешли
в решительное наступление, разгромили мощную немецко-
фашистскую группировку и окончательно похоронили
надежды вражеского командования на наступательные
действия.
В монографии, изданной под редакцией Р. Картье,
признается, что «битва лод Курском означала для
Германии полную и окончательную потерю инициативы на
Восточном фронте»3, что Красная Армия имела лучшее
вооружение, а СССР в результате более рационального
использования производственных мощностей по выпуску
боевой техники и оружия превосходил Германию. И
буквально спустя несколько страниц утверждается: «В обла-
1 Feller J. Le dossier de ГАгтёе frangaise. La guerre de
«cinquante ans» 1914—1962.
2 Gal tier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
t. II, pp. 218 a 219.
3 Cartier R. La seconde guerre mondiale, tome II, 1942—1945,
p. 93.
277

стй тактики русские Мало привносят нового», поэтоМу-Дё
«их операции похожи одна на другую», а успехов Красная
Армия якобы добилась потому, что на десять ее бойцов
приходился— один фашистский солдат1.
Буржуазные историки настоятельно пы-
И количество, таются доказать, что Красная Армия
и качество м* ~ ** v
будто бы воевала хуже гитлеровской и
одерживала победы благодаря численному превосходству.
Так, Ж. Гальтье-Буассьер утверждает, что к началу
Курской битвы советские войска в два раза превосходили
но численности немецкие2.
Мягко говоря, это не соответствует действительности.
На самом деле немецко-фашистское командование к лету
1943 года сосредоточило на советско-германском фронте
около 5,2 млн. человек, а в составе нашей действующей
армии имелось 6,4 млн. человек3.
Правда, советские войска имели почти двойное
превосходство в боевой технике, которое к концу войны еще
более возросло, особенно на направлениях главных ударов.
Но ведь известно, что это превосходство было завоевано
в жестокой борьбе, и это ярко свидетельствует о
преимуществах социализма. К тому же оно достигалось
благодаря высокому мастерству советского командования,
умению маневрировать боевыми средствами и живой силой,
массированно применять их на полях сражений. Однако,
по мнению Ж. Гальтье-Буассьера, под Курском «русские
повторили тактику Фоша», которую французский маршал
разработал и применил в 1918 году в войне против
Германии4. И ни слова о том, что под Москвой советские
войска одержали победу, уступая по численности врагу5,
под Сталинградом — при равенстве сил. Ни слова об
организации таких сложных боевых действий, как
контрнаступление, окружение крупных группировок
гитлеровских войск (330 тыс. под Сталинградом), создание
внутреннего и внешнего фронтов окружения, отражение
* Cartier R. La seconde guerre mondiale, tome II, pp. 116, 134
a 135.
2 Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
iome II, p. 218.
3 Cm. 50 лет Вооруженных Сил СССР, стр. 361—362.
4 Cal tier- Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 219.
5 См. К- К. Рокоссовский. Солдатский долг. М., Воениздат,
1968, стр. 113.
278

вражеских контрударов, разгром его деблокирующих
группировок, уничтожение окруженных войск, преднамеренное
применение стратегической обороны, использование
упреждающей мощной артиллерийской контрподготовки с
целью срыва вражеского наступления, нанесение
танкового контрудара в ходе оборонительного сражения под
Курском и переход советских войск в контрнаступление
сразу же после обороны, без оперативней паузы. Для
буржуазных историков эти факты остаются просто
незамеченными.
Французские военные историки признают, что
немецкое командование допустило ошибку в оценке
«магических экономических и военных возможностей», которые
дали советским республикам неисчерпаемые резервы
«человеческого материала» \ что в СССР в годы войны лучше
по сравнению с Германией использовались
производственные мощности, больше выпускалось оружия, по своим
качествам превосходившего немецкое2. Но авторы гут же
стараются свести на нет эти признания, утверждая, что
использовалось это оружие вроде бы неграмотно. Если
верить французским буржуазным историкам, то Красная
Армия одерживала победы над вымуштрованными и
технически, оснащенными немецко-фашистскими войсками
только благодаря численному превосходству, нового в
развитие военного искусства не внесла и применяла
приемы, которые были разработаны буржуазными военными
теоретиками. Под Москвой, как утверждает де Коссэ
Бриссак, Красная Армия лишь «мастерски применила
учение Клаузевица против ослабленного противника,
проведя маневр по охвату его обоих флангов, маневр, размах
которого превышал масштабы маневра агрессора», а под
Сталинградом «в том же стиле Клаузевица осаждающий
противник был внезапно атакован, окружен и уничтожен
в мощных клещах»3.
Стремясь подчеркнуть «малозначительность» опыта
Советских Вооруженных Сил, уничтоживших в ходе
жестокой борьбы 606 из 782 дивизий фашистской Германии
и ее сателлитов, буржуазные историк! шространно описы-
iGaltier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 188. .
2 С а г t i e r R. La seconde guerre mondiale, tome II, p. 116.
3 «Боешю-исторический журнал», 1965, JSfe 12.
279

вают, как англо-американские войска одерживали победы
на Западноевропейском театре военных действий,
«уступая» по численности противнику. Жак Мордаль,
например, утверждает, что «на Западном фронте численность
немецкой армии всегда значительно превышала
численность союзных войск со дня «Д» (высадка в Нормандии
6 июня 1944 года. — А. 3.) до капитуляции в Реймсе». По
его словам, к августу 1944 года союзникам противостояло
23 дивизии, а осенью их число увеличилось до 70 К Кстати
сказать, это красноречиво свидетельствует о
второстепенном характере этого фронта по сравнению с
советско-германским, где к лету 1944 года находилось 228 дивизий и
23 бригады гитлеровской Германии и ее сателлитов2.
Кроме того, приводимые Жаком Мордалем данные
требуют уточнения. Соотношение сил
противоборствующих сторон для характеристики той или иной операции
подсчитывается обычно к определенному числу. Взятое же
Мордалем время года — лето и осень — слишком
продолжительно, чтобы служить конкретной датой для подсчета
численности войбк. Известно, например, что к 25 июля
на плацдарме в Нормандии против 37
американо-английских дивизий действовало лишь 29 сильно потрепанных
гитлеровских дивизий 3, что опровергает утверждения Мор-
даля о численном превосходстве немцев над союзными
войсками «со дня «Д» до капитуляции в Реймсе».
Второй фронт. Кто Высадка в Нормандии, положившая на-
освободил чало второму фронту, описывается, как
Францию правило, восторженно и многословно.
В некоторых трудах, ъ частности в книге Жака Мордаля
«Битва за Францию», сделана попытка, правда очень
робкая, показать взаимодействие войск и сил
Сопротивления, а также увязать это с положением на
советско-германском фронте.
Касаясь открытия второго фронта, некоторые историки
явно одобряют проводившуюся США и Англией тактику
проволочек, оттягивания высадки войск на западном
побережье Франции. Мордаль, оправдывая эти действия
США й Англии,, пишет: не могли- же они быть такими
глупыми, «чтобы броситься очертя голову на неприступ-
1 М о г d a I J. La bataille de France, p. 264.
2 См. 50 лет Вооруженных Сил СССР, стр. 406.
3 См. История военного искусства. М., Воениздат, 1966, стр. 534.
28Q

ную атлантическую стёйу»; «прежде чек начать
операцию, нужно было создать для себя выгодные условия»1.
В ряде трудов отмечаются имевшиеся среди западных
руководителей разногласия по этому вопросу. В частности,
против США и Англии,.под любыми предлогами
затягивавших открытие второго фронта, длительное время
выступал генерал де Голль. Жан Лакутюр, например, пишет,
что еще в апреле 1942 года де Голль вместе со своим
начальником штаба генералом Биио разработал план
высадки войск в Бретани и Нормандии; «действительная цель
генерала де Голля состояла... не в том, чтобы высадиться
в Северной Африке от имени Свободной Франции и
учредить там правительство, а в том, чтобы вновь
обосноваться в самой Франции» 2. Чтобы получить поддержку
Рузвельта в осуществлении этих замыслов, де Голль
настойчиво пытался установить с ним контакты. Один из его
представителей больше месяца ожидал приема у
президента США, но был принят лишь после высадки
американских и английских войск в Северной Африке.
Рузвельт, отмечает Лакутюр, под предлогом, что в окружении
де Голля есть «болтливые» люди, «твердо решил не
посвящать ни одного голлиста в тайну этой операции»3.
Реакционные историки иногда осуждают США и
Англию за слишком запоздалую высадку своих войск в
Европе, но уже с крайне правых позиций, считая, что
союзники, откладывая открытие второго фронта, ничего не
выиграли, а, наоборот, многое потеряли. Они могли бы,
считает, например, Гальтье-Буаосьер, после поражения
немцев под Сталинградом без особых затруднений
освободить ®сю Западную Европу. А так, утверждает он,
союзники дали лишь «козырь Кремлю»4.
В вопросе освобождения Франции отмечаются
существовавшие между американскими, английскими и
французскими государственными и военными деятелями острые
разногласия как до, так и после высадки в Нормандии.
В годы войны генералу де Голлю, подчеркивают многие
буржуазные историки, пришлось вести острую борьбу,
прибегая нередко к военным демонстрациям, чтобы не
1 Mordal 3. La Bataille de France, pp. 11 a 12,
2 Lacouture J. De Gaulle, p. 93.
3 I b i d e m, p. 94.
4 Galtie г -Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 357.
281

допустить захвата США и Англией французских Колоний
и мандатных территорий на Ближнем Востоке, в Африке
и Океании \ Немало фактов, характеризующих
антифранцузскую политику правящих кругов США, цх
элементарное неуважение к французским представителям, приводит
генерал Бофр в книге «Реванш 1945 года» 2.
Длительное время США и Англия не признавали
де Голля, относились к нему без должного уважения, Жан
Лакутюр пишет, что представителям де Голля
приходилось месяцами ждать приема у Рузвельта; США готовили
особый корпус военных и политических специалистов,
которые должны были обеспечить административное
управление Францией после ее освобождения. Только после
начала высадки союзников в Нормандии де Голлю
удалось добиться от Рузвельта признания за Временным
правительством Французской республики права
осуществлять административную власть на освобожденной
территории Франции3.
Но и после высадки, когда развернулись бои против
немецко-фашистских войск, противоречия между де Голлем,
с одной стороны, и представителями США и Англии —
с другой, не исчезли, а порой резко обострялись. Многие
историки, в частности, подчеркивают нежелание
американо-английского командования освобождать Париж, чтобы
не кормить население -столицы Франции, говорят о
невнимательном отношении к нуждам французских войск, их
снабжению, что нередко вызывало резкие споры. Вместе
с тем почти единодушно утверждается,' как об этом пишет
Мордйль, что ^Франция «освободилась не сама по себе», а
«заслуга в этой победоносной кампании принадлежит
главным образом англичанам и американцам». С ним
полностью солидарен и генерал Шарль де Коссэ Бриссак,
который признает, что «борьба на Востоке имела главное
значение», судьба Франции зависела от исхода борьбы
советского народа против фашистских полчищ, «в случае
победы германского оружия на Востоке была бы
невозможна массированная высадка десантов на Западе», но в
качестве освободителей Франции называет только амери-
* De Gaulle. Memoires de Guerre. Paris, Plon, 1965; L а с о u»
ture J. De Gaulle. Paris, Seuil, 1965.
2BeauffreA. La revanche de 1945, o. 133.
3 LacoutureJ, De Gaulle, pp. 96, 117.
282

канцев и англичан и уже не упоминает советских людей,
внесших свой вклад в освобождение Франции»
Буржуазных историков не смущает тот факт, что
французский народ в самые трудные военные годы
надежды на свое освобождение возлагал на СССР, уже тогда
считая его своим освободителем. Генерал де Голль, узнав
о нападении Германии на СССР, уже 23 июня в
телеграмме представителям Свободной Франции отмечал, что
«немецкие самолеты и танки, немецкие солдаты, которых
уничтожают и будут уничтожать русские, впредь уже не
смогут помешать нам освободить Францию» *♦ Выступая
20 января 1942 года по лондонскому радио, де Голль
вновь подчеркнул, что «успехи и рост сил русского
народа... приближают Францию к ее желанной цели — свободе
и отмщению» 2. В телеграмме от 25 февраля 1942 года по
случаю 24-й годовщины Красной Армии де Голль отмечал,
что «Красная Армия является одним из главных
инструментов освобождения порабощенных народов»3.
Представитель Французского национального комитета
в Советском Союзе Р. Гарро в беседе с Народным
комиссаром иностранных дел СССР 26 марта 1943 года
особенно подчеркнул: «Французское общественное мнение
сознает, что освобождение Франции придет <с победой Красной
Армии» 4. 2 декабря 1944 года в беседе с
Председателем Совета Народных Комиссаров СССР де Голль заявил:
«Французы знают, что сделала для них Советская
Россия, и знают, что именно Советская Россия сыграла
главную роль в их освобождении...» 5
В декабре 1944 года де Голль говорил: «Русское
усилие, нанесшее смертельные раны германской военной
машине, стало основным условием освобождения территории
нашей метрополии» 6.
Писатель Франсуа Мориак в свою очередь отмечал,
что «Красная Армия красна от всей той крови, которую
она пролила во имя спасения цивилизации и куль-
1 Шарль де Голль. Военные мемуары, т. 1, стр. 651—652.
2 Т а м же, стр. 657.
3 Внешняя политика Советского Союза в период Великой
Отечественной войны, т. 1, стр. 467.
4 Советско-французские отношения во время Великой
Отечественной войны 1941—1945 гг. Документы и материалы, стр. 117.
'Там же, стр. 340.
• «Humanite», 9 fevrier, 1963.
283

туры, в намерении уничтожить которые ее обвиняли
враги» !.
В марте 1960 гоДа мэр города Дижона 84-летний
каноник Кир писал: «Мы, французы, не имеем права
забывать, что русские и только русские блокировали
265 гитлеровских дивизий и обеспечили окончательную
победу над гитлеровской Германией. Без русских мы
находились бы еще под игом захватчиков, так как Гитлер
планировал оккупацию Франции в течение 25 лет»2.
К сожалению, кое-кто постарался «забыть» эти
бесспорные факты.
Подавляющее большинство трудов ре-
Цели по-прежнему аКционных французских историков
антисоветские ^ ^^ ^J r
подчинено единственной цели:
дискредитировать Советский Союз и его Вооруженные Силы,
показать их в невыгодном свете не только в сравнении с
капиталистическими странами — участницами
антифашистской коалиции, но даже фашистской Германией. К
прежним клеветническим заявлениям, будто «Красная Армия
была... блефом, который немцы своими психологическими
ошибками превратили в грозную реальность»3,
прибавились новые. Уже не отрицаются сила и мощь Советских
Вооруженных Сил, тго всячески искажается социальная
природа Советской Армии и Флота, основа их могущества
и непобедимости. Ж. Гальтье-Буассьер причину высоких
морально-боевых качеств советских воинов видит в
«железной дисциплине» и «исключительном чувстве
самопожертвования». Но, полагает он, «эти чувства —не заслуга
большевиков, а природные» 4.
Французские буржуазные историки прилагают немало
усилий, чтобы доказать зависимость технической
оснащенности Красной Армии в годы войны от
англо-американских поставок Советскому Союзу вооружения и боевой
техники. Конечно, поставки имели немаловажное
значение, и Советское правительство от имени народа не раз
выражало свою признательность США и Англии. Но эта
помощь не могла быть решающей в оснащении советских
войск, особенно вооружением и боевой техникой. Совет-
1 Cahiers du communisme, avrU, I960..
2 «Известия», 19 марта 1960 г.
3 Garder M. Histoire de PArmee Sovietique, p. 273.
4Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1946,
p/ 188.
284 ~

ский Союз разгромил армии фашистского блока, опираясь
на собственные экономические ресурсы, благодаря
героическому труду народа и преимуществам социалистической
системы хозяйства, что так боятся признать и стараются
скрыть от читателя буржуазные историки.
Стремясь дискредитировать СССР как союзника,
некоторые буржуазные историки Франции бездоказательно
провозглашают, что якобы СССР не выполнял взятых на
себя обязательств, хотел поражения армий союзных с
ним США и Англии. «Вместо того, — заявляет Мор-
даль, — чтобы начать свое крупное летнее наступление
как раз в момент высадки, как это было согласовано в
Тегеране в конце ноября 1943 года, Советы даже не
пошевелились... Большое русское наступление, то, которому
действительно было суждено привлечь к себе резервы
вермахта, началось только 22 июня...» *.
На Тегеранской конференции Советский Союз взял
обязательство «к маю (подчеркнуто мной. — А. 3.)
организовать большое наступление против немцев в
нескольких местах»2. И это обязательство было выполнено.
В наступлении советских войск, которое проводилось
в первой половине 1944 года, принимали участие сотни
частей и соединений, насчитывавших более 3,5 млн.
человек3. Только во время зимнего наступления 1944 года
было уничтожено 30 дивизий и 6 бригад противника, а
142 дивизии и 1 бригада были разгромлены и понесли
тяжелый урон. Вермахт потерял более 1 млн. солдат и
офицеров, 20 тыс. орудий и минометов, 8400 танков и
штурмовых орудий и около 5 тыс. самолетов4. Но этого
наступления Ж. Мордаль не заметил, как не заметил и того,
что практически Красная Армия ни до высадки, ни после
высадки американо-английских войск в Нормандии не
прекращала своих наступательных действий. В мае она
завершила освобождение Крыма, а в начале июня силами
Ленинградского фронта и Балтийского флота приступила
к проведению Выборгской операции. В результате этой
1 Мог da 1 J. La Bataille de France, p. 13.
2 С. М, Ш т е м е н к о. Генеральный штаб в годы войны, М.,
Воениздат, 1968, стр. 202.
8 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945.
Краткая история, стр. 320, 327.
4 См. там же, стр. 340.
285

операции гитлеровская Германия потеряла своего
союзника Финляндию, которая была выведена из войны.
В конце августа была разгромлена
немецко-фашистская группа армий «Центр». Стратегический фронт
противника оказался взломанным на глубину 600 км.
Гитлеровский генерал Гудериан впоследствии писал, что в этой
операции немцы «понесли огромные потери —около
двадцати дивизий» К Не менее красноречивы и признания
генерала Вестфаля, отмечавшего, что в этой операции
«лишь рассеянные остатки 30 дивизий избежали гибели
и советского плена» 2.
Затем последовали операции по разгрому групп армий
«Северная Украина» (32 дивизии разгромлены и 8
полностью уничтожены) и «Южная Украина» (из 24
немецких дивизий 18 были окружены и либо уничтожены, либо
пленены) 3.
В результате летне-осенней кампании Красной Армии
гитлеровские войска понесли огромные потери. Были
полиостью уничтожены или пленены 96 дивизий и 24
бригады, а 219 дивизий и 22 бригады потеряли от 50 до 75
процентов личного состава4. Конечно, это явилось огромной
помощью для союзников. Утверждать же обратное, как
это делает Жак Мордаль, можно только по причине
явной недоброжелательности к Советскому Союзу.
Особенно злобные вымыслы в адрес Советского Союза
распространяют Жан Гальтье-Буассьер в «содружестве» с
Шарлем Александром. В книге «История войны 1939—
1945» они называют СССР не иначе как
«империалистической страной». Эти господа клеветнически утверждают,
что якобы СССР «хотел войны, чтобы из нее вышла
Европа Советов» и т. п.5.
Жонглируя цифрами, Ж. Гальтье-Буассьер, оставляя
в стороне бескомпромиссный характер борьбы, которую
вела Красная Армия, пытается убедить наивного
читателя, что советские военачальники не жалели людей, не за-
1 G u d e r i a n Н. Erihnerungen eines Soldaten. Heidelberg,
1951. S. 303.
2 3. Вестфаль, В. Крейпе и др. Роковые решения.
Перевод с немецкого. М., Воениздат, 1958, стр. 62.
3 См. История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945, т. 4, стр. 225.
4 См. 50 лет Вооруженных Сил СССР, стр. 422.
5 Galtier-BoissiereJ. Histoire dela guerre 1939—1945,
tome I, pp. 43 a 65.
286

ботилйсь о сохрайений их Жизни, а вот амеряканцы-де
поступали как раз наоборот. Он пишет буквально
следующее: «Правда заключается в том, что американцы,
заботясь о том, как сберечь жизнь своих солдат, позволили
СССР взять на себя всю тяжесть потерь на войне...»
И в подтверждение этого приводит цифры погибших в
ходе войны в Европе: СССР — 7 млн., Германия —
2 800 тыс., Франция — 200 тыс. и США — 136 тыс.
человек (всего за войну —280 тыс.). Гальтье-Буассьер вводит
читателей в заблуждение, сообщая заниженные в три раза
цифры потерь СССР в войне. Он должен бы знать, что
война унесла 20 млн. жизней советских людей, которые
своей борьбой приближали освобождение и распятой
гитлеризмом Франции. Но упомянутый господин далек от
понятия благодарности, когда заявляет, что СССР якобы
сам «взял на себя всю тяжесть потерь» и пусть-де сам
за них отвечает. Он с оттенком явного издевательства
пишет, что американцы вели войну техникой, спасали
раненых, а русские, мол, никогда не считали потерь К
Следует также отметить, что в трудах буржуазных
историков Франции крайне редко упоминаются советские
военачальники, а об их командирских качествах не
говорится вообще ничего. Зато много хвалебных слов
высказывается в адрес гитлеровского вермахта. Тяга
французских буржуазных историков к восхвалению германского
генералитета просто удивительна. Его представители
награждаются самыми благородными эпитетами. Палач
Парижа Хольтиц в изображении Р. Картье и Ж. Гальтье-
Буассьера — «благородный», «интеллигент», «способный
солдат». Роммель у Ж. Мордаля — личность,
пользовавшаяся в годы войны даже среди войск союзников
широкой известностью; его портрет постоянно возил с собой
английский фельдмаршал Монтгомери, и даже
существовало крылатое выражение «сделать Роммеля», что
означало совершить подвиг2. Откровенным апологетом
Роммеля выступает также Луи Сорель, посвятивший
фашистскому генералу специальную книгу3. Идеализируя
гитлеровских генералов, храбрость фашистских вояк, реакцион-
* С а 1 tier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 357 a 358.
2 M о r d a 1 J. La Bataille de France, p. 19.
3 SaureiL Rommel Paris, Rouff, 1967.
287

йые французские историки йЫтаются навести глянец
респектабельности на вермахт, а заодно и на бундесвер,
который практически унаследовал преступные традиции
германских милитаристов.
Причины и уроки поражения Германии
В исследованиях французских буржуазных историков
по второй мировой войне, видимо, не случайно вместо
рассмотрения факторов, обусловивших победу Советских
Вооруженных Сил над армией германского
империализма, говорится о причинах поражения гитлеровской
Германии. Причем упор делается на физико-географические
условия, .которые якобы помешали гитлеровским войскам
добиться успеха и разгромить Красную Армию.
Например, авторы «Всемирной истории вооруженных сил»
полагают, что одной из причин поражения гитлеровцев
были плохие дороги и пыль, в результате чего немецкая
техника быстро выходила из строя *• Гальтье-Буассьер
считает, что под Москвой «на помощь Кремлю внезапно
пришла зима»; снег, метели, 50-градусные морозы, во
время которых замерзал бензин, якобы парализовали
транспорт, и тысячи немецких солдат ежедневно умирали
от холода 2.
Hot как отмечает Маршал Советского Союза К. К.
Рокоссовский, именно тяжелые зимние условия как раз и
оказались спасительными для гитлеровских войск. В
книге «Солдатский долг» он пишет:
«Глубокий снежный покров и сильные морозы
затрудняли нам применение маневра в сторону от дорог с целью
отрезать пути отхода противнику. Так что немецким
генералам, пожалуй, следует благодарить суровую зиму,
которая способствовала их отходу от Москвы с меньшими
потерями, а не ссылаться на то, что русская зима стала
причиной их. поражения» 3.
Физико-географических факторов в объяснении причин
поражений гитлеровских войск на советско-германском
1 Histoire Universell des armees. Vol 4. 1914 a nos jours. Sous la
direction generate de Jacques Boudet Paris, Edition- Robert Laffot,
1966, p. 246.
2Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II» p. 69.
3 К- К- Рокоссовский. Солдатский долг, стр. 100.
288

фронте придерживается и Ёаймон Йартье. 6н, в ЧйСтЙд-
сти, утверждает, что именно из-аа сильных
30—35-градусных морозов войска Манштейна в декабре 1942 года не
смогли пробиться к окруженной под Сталинградом
330-тысячной группировке Паулюса. По причине тяжелых
погодных условий, рассуждает Р. Картье, немцы остались без
горючего. В довершение же всех бед мыши погрызли
изоляцию электропроводки танков 22-й танковой дивизии и
в результате из 104 танков только 12 смогли достигнуть
исходного района, отмечается в книге Р. Картье «Вторая
мировая война» К
Конечно, в тот год морозы и метели в районе
Сталинграда были сильные, но не такие, как утверждает
Р. Картье. Маршал К. К. Рокоссовский, например,
отмечает, что они доходили только до 22 градусов. Он также
признает, что «грызуны поедали резиновую изоляцию»,
распространяли среди личного состава инфекционные
заболевания, особенно туляремию2. Но советское
командование своевременно приняло меры по предупреждению
эпидемий, спасению техники, чего не сумели сделать
гитлеровские генералы и офицеры, и это еще больше
подчеркивает их промахи в руководстве войсками.
На первое место среди причин поражения Германии
выдвигаются ошибки Гитлера, который якобы
придерживался абсурдных планов, не считался с реальностью, не
слушал советов своих генералов. Утверждается,
например, что Гитлер ошибочно остановил танки у Дюнкерка
в 1940 году, зря не захватил Гибралтар, не взял Египет,
Суэц, Кавказ, Турцию и т. д. Андре Моруа отмечает,
что Гитлер, принявший верховное главнокомандование и
считавший себя «величайшим полководцем всех
времен», был фактически совершеннейшим невеждой в
вопросах стратегии. Между тем генералы, прекрасно
знавшие свое ремесло, ясно видели, что непомерное
расширение фронта с фатальной неизбежностью должно привести
к катастрофе, но якобы ничего не могли сделать 3.
Именно из-за упрямства Гитлера, подчеркивается в
работах буржуазных историков Франции,
немецко-фашистские войска потерпели поражение под Сталинградом.
* Car tier R. La seconde guerre mondiale, tome II, pp. 47 a 53.
2 См. К. К. Рокоссовский. Солдатский долг, стр. 185, 152.
3 Maurois A. Histoire de I'Allemagne. Paris, Hachette, 1965,
p. 278.
19 Зак. 144
289

Кроме того, слишком разрослись аппетиты Гитлера и. его
сподручных, которые, как говорит генерал Бофр,
«стремились выиграть войну с континентальной стратегией,
годной только при борьбе с противником средней силы» К
Одной из ошибок нацистов, считает Ж. Гальтье-Буас-
сьер, была их жестокость, которая-де особенно напугала
украинцев и русских, и они стали отчаянно сражаться
против гитлеровцев. И наконец, что уже звучит чуть ли
не советом, утверждается, что Гитлер напрасно не
заручился помощью европейцев в строительстве «новой
Европы», которую ему надо было бы «не завоевывать, а
убеждать» *.
В последнее время широкое распространение
получила так называемая «шпионская» интерпретация причин
поражений и побед воюющих стран в годы войны.
Парижское издательство «Фейар» выпустило серию книг под
общим названием «Тайная война», рассказывающих о
деятельности разведывательных служб различных стран мира.
В качестве авторов привлекаются профессиональные
разведчики, военные и политические деятели, историки и др.
По их мнению, главную-роль в войне играли не бои
и сражения на фронтах, а искусная разведка, результаты
которой подчас определяли исход самих сражений. Так,
журналисты Пьер Аккос и Пьер Ке неудачи Красной
Армии в 1941 году объясняют тем, что советские
руководители якобы отнеслись с недоверием к сведениям о
нападении Германии на СССР и планах гитлеровского
командования, которые передавались разведчиками, в
том числе и из Швейцарии Ресслером, деятельность
которого, как они пишут, «по своему размаху и исторической
роли» превосходит даже то, что известно о Зорге3.
Успехи Красной Армии в 1942—1943 годах, утверждают
П. Аккос и П. Ке, являются результатом деятельности
Ресслера, благодаря которому о решениях гитлеровского
командования уже через десять часов становилось
известно в Москве 4.
Примерно по такой же схеме объясняется и пораже-
1 Histoire Universelle des armees. Vol. 4, p. 311.
2 Galtier-Boissiere J. Histoire de la guerre 1939—1945,
tome II, p. 354 a 355.
3 Accoce P. et Quet P. La guerre a etc gagnee en Suisse,
p. 14.
4 I b i d e m, p. 232.
290

иие гитлеровской Германии, разведка которой, как
считает Жиль Перро, по причине фанатизма, слепой дисципли-
ны, отсутствия инициативы и гибкости ее кадров
оказалась просто несостоятельной, не смогла своевременно
выяснить данные о развитии советской экономики, науки
и техники, приняла ложные сведения за достоверные.
Кроме того, утверждает тот же Перро, ряд видных
офицеров германской разведки, в том числе Канарис и его
приближенные, передавали многие секретные сведения
союзникам, будто бы стремясь тем самым помешать
распространению военного пожара в Европе1.
Подобное толкование причин поражения Германии
вольно или невольно восхваляет гитлеровских генералов,
которые, не будь «предательства», одержали бы победу,
особенно на советско-германском фронте. Не случайно к
книгам такого рода с особой благосклонностью относятся
реваншистские круги ФРГ.
Анализ французской литературы по истории второй
мировой войны показывает, что издаваемые исследования
пишутся не ради выяснения правды прошлого, а
преследуют вполне определенные политические цели. Наиболее
реакционные из них направлены на подготовку новой
мировой войны, прежде всего против Советского Союза. Об
этом нередко говорится открыто. Например, Ж. Гальтье-
Буассьер и Ш. Александр в книге «История войны
1939—1945» провозглашают, что Европа «может быть
казацкой, прежде чем стать китайской». Мир, утверждают
они, «стоит накануне новой мировой войны» 2. Им вторит
Раймон Арон. «Я не уверен, чтобы люди хотели мира на
этой земле», — скептически заявляет он в книге «Война
и мир между народами» 3.
Реакционные французские историки прямо или
косвенно призывают учиться воевать против Советского
Союза но только на опыте гитлеровского вермахта, но и
французской армии, которая, как утверждает Ж. Фелле, почти
полвека назад первой «сдержала силы коммунизма, даже
не дав себе отчета в том, какую действительную опас-
i.Perrault J. Le secret du jour «J». Paris, Fayard, 1964, pp. 65
a 74.
2 Gal tier-Bo issi ere J. Histoirc de la guerre 1939—1945,
tome II, pp. 359 a 364.
3 Aron Raymond. Paix et guerre entre les nations. Paris,
1964, p. 897.
19* 291

ность они представляют для будущего» 4. Так
французская реакционная историография раскрывает свои
намерения и цели, которые заключаются в том, чтобы
обосновать необходимость для Франции иметь сильную
привилегированную армию, готовую, как говорит Бофр,
«противостоять новым ветрам истории», а по Ж. Фелл'е —
вести войну против коммунизма «в мировом масштабе».
Французские реакционные круги «на новом повороте
истории» вопреки политике правительства страны и
желанию народа хотели бы сорвать успешно развивающееся
в наши дни сотрудничество СССР и Франции. И это не
удивительно: идеологи наиболее реакционной буржуазии
служат не Франции, а опасным для нее и враждебным
миру силам.
* •
История второй мировой войны широко освещается и
в ч трудах прогрессивных исследователей, прежде всего
членов Французской коммунистической партии. Наряду
с работами историков-марксистов, публикуемых в
периодической печати ФКП (газеты, журналы) и издаваемых
отдельно, во Франции выпускается также прогрессивная
литература авторов зарубежных стран, в том числе
Советского Союза.
Французской буржуазной историографии, реакционное
крыло которой выступает с антикоммунистических,
антисоветских позиций, в идеологической борьбе противостоит
марксистская историческая наука. Марксистско-ленинское
учение с каждым годом завоевывает во Франции все
больше и больше сторонников среди самых различных
слоев трудящихся масс. Оно, как об этом с тревогой
отмечал в журнале «Ревю де дефанс насьональ» полковник
М. Дево, пустило глубокие корни «в рабочем классе
Франции и... в некоторых кругах интеллигенции» 2. И
хотя на книжном рынке страны число работ историков-
марксистов по сравнению с обильным потоком литературы,
выпускаемой буржуазными издательствами, относительно
невелико, они оказывают серьезную помощь
прогрессивным силам в разоблачении происков воинствующего
империализма.
1 Feller J. Le dossier de ГАгтёе fran^aise.., p. 151.
2 Deveaux M Des principes de la guerre. Revue de defense
Rationale, mai, 1963, pp. 803, 81b

Глава IV
РЕАБИЛИТАЦИЯ ГИТЛЕРИЗМА
(Неонацистская литература ФРГ
о второй мировой войне)
Немецкая буржуазная историография второй мировой
войны, возникшая еще при гитлеровской диктатуре, в
1939—1945 годах, в основном носила апологетический
характер и открыто обслуживала фашистское ведомство
пропаганды. После войны она существенно изменилась,
но фашистские тенденции в ней никогда не исчезали.
Нацизм наложил отпечаток на все течения реакционной
военно-исторической и мемуарной литературы ФРГ.
Однако фашистская тенденция доминирует в открытой
или слегка прикрытой форме лишь в неонацистской
литературе. Последняя восприняла почти полностью
толкование событий и проблем войны и важнейшие методы
гитлеровской пропаганды. Неонацистская историко-полити-
ческая публицистика паразитирует на исторической
науке, беззастенчиво используя материалы второй мировой
войны в сугубо пропагандистских целях. Литераторы,
открыто разделяющие взгляды национал-демократической
партии (НДП) и других откровенных последователей
гитлеризма, в наши дни сравнительно немногочисленны.
Неофашистам но удалось занять доминирующего
положения и на политической арене ФРГ, тем не менее
неонацистские литераторы представляют большую опасность: в
ФРГ живучи нацистские традиции, эти авторы
отличаются исключительной активностью, в идейном отношении
они едины со всей реакционной историографией. Изучение
неонацистской публицистики представляет поэтому
определенный интерес.
Наиболее явные исторические подлоги неонацистов
подвергались весьма резкой критике западногерманских
историков, которые составляют умеренное течение
реакционной историографии. В многочисленных статьях и
293

рецензиях весьма основательно анализировались ложные
тезисы западногерманских и зарубежных неофашистов о
«миролюбии» Гитлера, о Рузвельте как «поджигателе
войны». Это, конечно, имеет некоторое положительное
значение, однако критики не касаются основного.
Обойдены молчанием социально-экономические причины
войны и антисоветские выпады неонацистов. Это нагаомина-
ет известные выступления немецких буржуазных ученых
Г. Онкена, Ф. Мейнеке, Э. Бранденбурга в 30-х годах
против фашистской «историографии» и требований
фашистов «создавать (!?) исторические фактй», а также
против ужасающего невежества и нечестности Франка,
бывшего нацистского «фюрера на историческом фронте».
Советский исследователь Ф. И. Нотович справедливо
отмечал в то время, что эти выступления консервативных
историков явились определенным ударом по фашизму, но
не носили принципиального характера. Консерваторы
выступали лишь против «излишеств» фашизма, против его
грубых и аляповатых приемов, шокирующих
профессоров К
В то же время в трудах В. Абендрота 2, Г. Брюдигама
и других левосоциалистических и демократических
историков ФРГ содержится квалифицированная критика
неонацистских и других фальсификаций войны 1939—
1945 годов. Так, в 1966 году вышла новая книга
Брюдигама о «неонацистской, милитаристской и
националистической литературе и публицистике в Федеративной
Республике»3. Для названия своей работы автор использовал
известные слова великого немецкого драматурга и
пламенного антифашиста Б. Брехта «чрево еще плодовито».
Брюдигам вполне обоснованно считает, что усиление
крайней реакции имеет в ФРГ глубокие корни и
подвергает принципиальной критике некоторые неофашистские
и милитаристские легенды о минувшей войне. К
сожалению, автор не показал различия между течениями в ре-
1 См. Против фашистской фальсификации истории. М.—Л., 1939,
стр. 5—34.
2W. Abendroth. Aufstieg und Kriese der deutschen Sozial-
demokratie; ders. Sozialgeschichte der europaischen Arbeiterbewegung.
Fr. a. M., 1964, 1965; ders. Antagonistische Gesellschaft und politische
Demokratie. Neiwied — Berlin, 1967, u. a.
3 H. Brudigam. Wahrheit und Falschung; ders. Der Schofi ist
fruchtbar noch... Fr. a. M, 1959, 1966.
294

йкционной литературе и некритически воспринял
распространенный в буржуазной литературе термин «правые
радикалы» *. Этот термин непосредственно связан с
известной антикоммунистической теорией «тоталитаризма»,
а в црименении к неонацистам неверно отражает их
политическую сущность.
* ^ *
В настоящей главе предпринята попытка показать
главные центры и ведущих авторов неонацистской исто-
рико-политической литературы, основные особенности их
методологии, концепции истории второй мировой войны,
а также критически проанализировать наиболее
распространенные неонацистские мифы —о виновниках войны
и военных преступлений, о причинах военного поражения
гитлеризма.
Основные направления западногерманской
буржуазной историографии второй
мировой войны
В современной западногерманской буржуазной
историографии войны 1939—1945 годов представлены самые
различные точки зрения и самые разные по научной
ценности работы — от примитивных псевдонаучных опусов
до солидных исследований, основанных на
документальной базе. В этой литературе в зависимости от научного
уровня работ, характера используемых источников и
отношения к ним, особенностей философских и
политических взглядов авторов можно выделить реакционное,
пацифистское и социал-демократическое направления.
Реакционная во- Господствующему реакционному на-
енно-историческая правлению в целом свойственны идеа-
литература листическая методология,
воинствующий антикоммунизм, искажение истории в интересах
современной империалистической политики. В нем
выделяются консервативное, относительно умеренное и
неонацистское течения.
1 См. «Правда», 16 марта 1968 г. («Левыми радикалами»
реакционеры называют коммунистов.)
295

Профессиональные исследователи йеторйи йойейпшч)
времени вместе с историками и мемуаристами из числа
бывших военных и штатских чиновников третьей
империи составляют консервативное, ничем не прикрытое
реакционное течение. Наибольшее распространение
консервативная литература получила в 50-е годы. В политическом
отношении она вполне соответствовала так называемой
«эпохе Аденауэра» и представляла собой официальную
историографию. Отмежевавшись от «крайностей»
фашизма и его «историографии», консерваторы в известной мере
вернулись на позиции буржуазной исторической науки.
Однако они не останавливаются перед применением
антисоветской клеветы и открытой фальсификации истории,
используя и некоторые приемы нацистов К
В наши дни в консервативной литературе ведущую
роль играют профессиональные историки Г. Буххейт,
Г. Даме, М. Фрейнд, Г. Хубач, П. Шрамм, историки и
публицисты В. Гёрлитц, П. Карелл и др. Поток мемуарной
литературы, естественно, сократился. Но
военно-исторические взгляды бывших военных и штатских гитлеровских
чиновников продолжают оказывать влияние на всю
реакционную литературу. Отметим недавно переизданные и
вновь выпущенные мемуарные и иные работы адмирала
К. Дёнитца, генералов В. Варлимонта, Е. Кёстринга,
Ф. Меллентина, Л. Рендулича, П. Хауссера; увидевшие
свет в связи с отмечавшимися в ФРГ 80-летием Машптей-
на и 70-летием Хойзингера их книги «Всегда в строю» и
«Безопасность и цреодоление раскола» 2, а также книги
фашистских деятелей Я. Шахта и Ф. Папена.
Для непрекращающихся попыток реабилитировать
фашистский генералитет характерна, например, очень
слабая в теоретическом и источниковедческом отношении
книга бывшего командира дивизии вермахта К. Сиверта.
Автор поставил задачу исследовать «позицию и влияние
высших военных руководителей в
национал-социалистском государстве, мору ответственности и вины». Он
игнорирует не только известные марксистские работы, но
и исследования буржуазных историков, искажает точку
зрения своих оппонентов, вкладывая в их уста утвержде-
1 О современных консервативных историках и мемуаристах
ФРГ см. «Вопросы' истории», 1969, № 11.
2 Nie ausser Dienst Koln, 1967; Sicherheit und Entspannung.
Koln, 1967.
296

ния: «генералы во всем виноваты», они были «креатурой
Гитлера», «толпой слепо преданных приспешников» *.
Марксистские историки не считают
немецко-фашистских генералов единственными виновниками преступной
войны, так же, как и слепым орудием чьей-либо воли.
Постоянно сохраняя известную самостоятельность,
подавляющее большинство генералитета сознательно шло вместе
с Гитлером, имея общие с ним цели. Сиверт стремится
выдать консервативную оппозицию незначительного
меньшинства генералов за всеобщее сопротивление вермахта
гитлеровскому руководству. Этот прием на нов.
В конце 50-х — начале 60-х годов в
западногерманской реакционной историографии второй мировой войны
господствующие позиции заняло умеренное течение. Оно
было вызвано к жизни тем обстоятельством, что пороки
старой школы стали вредить самому реваншистско-мили-
таристскому режиму. В политическом отношении его
появление тесно связано с важнейшими изменениями в
современном мире. Оно весьма созвучно изощренной
тактике империалистической буржуазии2 и так называемой
«новой восточной политике» ХДС. «Умеренные»
пытаются усовершенствовать методы реакционной
историографии, еще больше подчинить ее империалистической
политике. Они отказались от наиболее грубых форм
фальсификации; как собиратели фактов, внесли
некоторый вклад в науку, но в решении основных проблем
истории остались на антинаучных позициях. Их утонченные
фальсификации еще более опасны. «Умеренные» острее,
чем открытые реакционеры, чувствуют дух времени и
объективно лучше коноерваторов и неонацистов служат
целям империалистической идеологии.
Умеренное течение составили главным образом
молодые исследователи. В. Бессон, М. Брошат, Г. Буххейт,
Т. Зоммер7Т. Моммзен, К. Мюллер, Ю. Ровер, А. Хилль-
грубер, Б. Шойриг, Г.-А. Якобсен и другие историки
вовлекли в научный оборот значительное число
документов 1939—1945 годов, многие из них критически
относятся к сочинениям бывших генералов, с полным
основанием подчеркивают их апологетический характер, самореа-
1 С. Siewert. Schuldig? Die Generate unterHitler. Bad Nau-
heim, 1968, S. 186—189.
2 Cm. 50 лет Великой Октябрьской социалистической
революции. Тезисы ЦК; КПСС, стр. 57,
??7

билитацию мемуаристов, примитивность применяемых
ими средств *.
Умеренные стремятся в большей степени
использовать опыт войны в интересах развития военной теории и
военного строительства ФРГ. Голый пропагандизм не
устраивает больше господствующие круги, требуется знание
действительного опыта войны. Именно поэтому были
подвергнуты критике, в частности, .примитивная концепция
германского военного руководства 1939—1945 годов — миф
о единоличной ответственности Гитлера за военные
поражения, созданный генералами-мемуаристами, и военная
деятельность не только Гитлера, но и ОКВ, ОКХ,
командующих и штабов групп армий и армий. «Умеренные»
при этом отнюдь не отказались от германо-прусской
милитаристской традиции, с которой связаны тысячами нитей.
Они опубликовали многочисленные документы и
специальные исследования о преступлениях нацистов. И это
вполне согласуется с политикой ХДС, стремящейся хотя
бы внешне отмежеваться от фашизма. Видные
представители умеренных выступили в качестве экспертов
обвинения в процессах над немецкими военными преступниками,
организованными в ФРГ, в частности освенцимском 2. Эти
процессы в определенной степени способствуют
распространению правды о войне 3.
Некоторые авторы показали связь между
преступлениями и общими военно-политическими целями
гитлеровцев, другие признали вину не только нацистских лидеров,
но и тщательно оберегаемых консерваторами военных
деятелей фашистской империи. Однако представители
нового течения отнюдь не пересмотрели основ консервативной
концепции. Они обходят молчанием
социально-экономическую сущность фашистских преступлений, пытаются
ограничить их масштабы и объекты. В ФРГ весьма полно
освещено так называемое «окончательное разрешение
еврейского вопроса». Но обращает на себя внимание
стремление реакционной историографии обойти молчанием
1 «Historische Zeitschrift» («HZ»), 1966, Н. 2, S. 428; 1967, Н. 1, S.
154; Probleme des Zweiten Weltkrieges. Koln — Berlin, 1967, S. 147.
2 Gutachten des Instituts fur Zeitgeschichte. Bd. II. Stuttgart, 1966.
3 См. «Новое время», 1965, № 35; «Труд», 4 февраля 1965 г.;
Н. С. Алексеев. Ответственность нацистских преступников. Мм
Юриздат, 1968; «Коммунист», 1968, № 8, стр. 120—121.
2эа

преступления фашистов, направленные против лиц
других национальностей. «Умеренные» пытаются сузить круг
лиц, ответственных за злодеяния, распространить
ответственность за беззакония на противников фашистской
Германии, обвинить в преступлениях
иностранцев-коллаборационистов, противопоставить злодеяниям «добрые
дела немцев» во время войны, причем из числа этих дел
антифашистская борьба немцев-патриотов, как правило,
исключается.
Для умеренного течения вообще, и его концепции
истории антифашистской борьбы в особенности, очень
типичны работы К. Центнера, главным образом его
«Иллюстрированная история Сопротивления в Германии и
Европе в 1933—1945 гг.». Еще раньше он опубликовал две
большие иллюстрированные книги по истории третьего
рейха и второй мировой войны *. Эти материалы
используются телевидением и радио ФРГ, концепция автора
согласована со взглядами ХДС на историю. В новой книге
открыто признается ее политическое назначение:
«установить судьбу многочисленных участников Сопротивления,
сражавшихся за европейскую общность», в той связи, что
и теперь «свободные государства» борются за
«добровольную интеграцию Европы», а ФРГ «стремится улучшить
отношения со своими восточными соседями».
Сомнительные исторические параллели, лицемерные призывы
забыть «общие (?) страдания», «преодолеть чувство обиды»
наряду с выпадами против ГДР были призваны
обосновать «новую восточную политику».
Центнер, как правило, использует большое число
документов, в частности о преступных целях чи злодеяниях
нацистов. Среди них известный протокол Хоссбаха,
материалы о плененных под Сталинградом «92 тыс.
полумертвых от голода и холода, раненых и больных немецких
солдат и офицеров», доведенных до такого состояния по
вине гитлеровского командования. В то же время автор
пытается возложить ответственность за войну и
преступления также и на противников фашизма. Он признает
исключительное значение Сталинградской и Курской
1 К. Zentпег. Illustrierte Geschichte des Zweiten Weltkrieges;
ders, Illustrierte Geschichte des Dritten Reiches; ders Illustrierte
Geschichte des Widerstandes in Deutschland und Europa 1933—1945,
Munchen, 1963, 1965, 1966.
299

битв. Вместе с тем стремится преуменьшить роль СбСЕ*,
пытается доказать, в частности, что советское
наступление от Вислы до Одера не способствовало разгрому
немецкого контрнаступления под Арденнами *.
В новой книге Центнера представлено много
фотографий, плакатов, карт, таблиц, карикатур, фотокопий
газетных статей, цитат в оригинале, почерпнутых из
западногерманских, итальянских, датских архивов, а также
советских, польских и других публикаций (среди
последних — портреты Димитрова и Тельмана, документы
Исполкома Коминтерна, компартий Германии, Франции и
других). В ФРГ эта книга является единственной в своем
роде. Большая часть ее материала опубликована
впервые. И тем не менее в целом это довольно поверхностное
и компилятивное сочинение. Автор в соответствии с
собственной концепцией движения Сопротивления весьма
тенденциозно отобрал и .источники, и заимствования из
зарубежных исследований.
Во введении Центнер справедливо отмечает, что
Сопротивление в оккупированных Германией странах
«поднялось против Гитлеровских планов превратить народы в
вассалов или рабов». По его мнению, оно представляет
собой в первую очередь патриотическую борьбу за
освобождение отечества и обеспечение национального
суверенитета. Автор отмечает важную роль коммунистов в
антифашистской борьбе. Интересна попытка вскрыть
особенности Сопротивления в разных странах. Различия в
уровне и размахе борьбы Центнер объясняет главным
образом особенностями оккупационной политики фашистов.
Он считает, что в Польше, например, уровень борьбы
был выше, поскольку оккупация угрожала самому
существованию поляков. Другое дело — «в так называемых
«германских странах» (кавычки Центнера.— Л. М.)
Голландии, Дании, Люксембурге, Норвегии. Здесь угроза не
была столь непосредственной, как на Востоке и
Балканах». Названное обстоятельство, конечно, не может
считаться главным. Иначе как объяснить высокое развитие
Сопротивления во Франции? В первые годы оккупанты
там старались не показывать своего истинного лица.
В этом тезисе скрыта нелепая мысль реакционных
историков: при «порядочной» оккупационной политике
i К. Zentner. Ulustrierte Geschichte des Dritten Reiches,
S. 415—416, 497, 511—512, 558, 580, 594-595.
300

Сопротивления не было бы. Автор приводит также
географический фактор: например, партизаны в Голландии
располагали меньшими возможностями для отхода и
убежища, чем в Югославии. Какую-то роль играло и это
обстоятельство, но события 1939—1945 годов показали, что
партизаны вели активные действия и в безлесной,
равнинной местности. Оказало влияние, по мнению автора,
и то обстоятельство, «в какой степени соперничающим
группировкам удалось подавить друг друга».
Главный порок этой схемы заключается в том, что в
ней не нашли места уровень развития антифашистской
борьбы в той или иной стране накануне войны,
организованность и сила влияния коммунистов — самых
активных и до конца последовательных борцов против
фашизма, наличие единого антифашистского народного фронта,
степень изолированности антипатриотических слоев
буржуазии, готовых вступить в антинациональную сделку е
нацистами. Наиболее ярко реакционность автора
выступает при изложении конкретных вопросов темы.
Больше половины книги отведено истории
Сопротивления в Германии. Основное внимание уделено
антигитлеровскому движению буржуазных кругов, духовенства,
военных. Автор придерживается принятой
консервативным и умеренным течениями точки зрения: попытка
поднять мятеж 20 июля 1944 года была «высшей точкой
организованного германского Сопротивления против режима
Гитлера». Если большинство консервативных историков
отрицает связи германских промышленников и
гитлеровцев, то Центнер признает их. Однако, по его
утверждению, «индустрия» поддержала Гитлера лишь после того,
как он был избран рейхсканцлером (до этого его партия
казалась ей «слишком шумливой, революционной и
плебейской»), и после того, как промышленники были
напуганы поджогом рейхстага *. Правильно показывает автор
профашистскую позицию большинства германского
генералитета, дворянства, верхушки духовенства. Лишь после
присяги рейхсвера на верность Гитлеру, по мнению
Центнера, можно было говорить о захвате им власти.
Автор сообщает о «грязной сделке» рейхсвера с СС в
осуществлении кровавой резни 30 июня 1934 года, о том, что
1 К. Zentner. Illustrierte Geschichte des Widerstandes, S> 11,
23 u. а. Как известно, нацисты подожгли рейхстаг для того, чтобы
обвинить в этом коммунистов»
301

«большинство офицеров приветствовало фашизацию
агамии». В то же время Центнер вопреки фактам пытается
представить как борцов Сопротивления генералов Бло^1-
берга, Фрича, Бека, Гальдера, Томаса l. i
Признав важную роль коммунистов в Сопротивлении,
Центнер тем не менее сосредоточивает внимание читателя
на ошибках КПГ, а также приводит клеветнические
/утверждения об ее руководителях, обвиняет их в расколе
германского рабочего движения. Этот раскол
действительно имел место из-за антикоммунистической позиции
Правых лидеров СДПГ. Автор фактически обходит
молчанием героическую борьбу КПГ против фашизма и войны.
Материалов о военном периоде деятельности КПГ в
книге чрезвычайно мало, приведено лишь несколько
упоминаний о возникновении национального комитета
«Свободная Германия» и присоединении к нему Паулюса 2.
В книге Центнера показаны также основные моменты
истории Сопротивления в Дании, Норвегии, Голландии,
Бельгии, Югославии, Греции, Италии, Польше,
Чехословакии, Франции, партизанского движения в Советском
Союзе. Особо рассмотрен вопрос о Сопротивлении среди
еврейского населения европейских стран. Наиболее
характерны для этой части книги главы о Сопротивлении во
Франции и партизанском движении в СССР.
В главе о французском Сопротивлении, как и других
главах, автор упоминает преступления нацистских
оккупантов против населения: облавы по приказу гаулейтера
Заукеля, генерального уполномоченного, по мобилизации
рабочей силы; казни заложников; расправа в Орадуре. Но
с помощью тезиса об «ответном» характере этих мер
Центнер фактически оправдывает их. Когда он приводит
сведения о саботаже, поджогах, нападениях на немецких
военнослужащих, связях французского Сопротивления с
разведками США и Англии, симпатии его явно на стороне
1 К. Z e n t n е г. Illustrierte Geschichte des Widerstandes,. S. 30, 40,
60—63 u. a.
Историками-марксистами уже был показан непринципиальный
характер расхождений между Гитлером и его генералами. См.
работы В. И. Дашичева, Л. А. Безыменского и др.
2 Ibidem, S. 521, 553.
Об антифашистском Сопротивлении в Германии см.
А. С, Бланк. КПГ в борьбе против фашистской диктатуры. М.,
изд-во «Мысль», 1964; Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung.
.Bd. 5. В., 1966.
302

оккупантов. Репрессии фашистских карателей так и
названы: «контртеррор». Весьма тепло отзывается автор о
французской марионетке Гитлера — изменнике Петэне,
награждая его такими эпитетами, как «национальный
герои», «французский Гинденбург». Центнер не только не
высгупает против сотрудничества с врагом, но и
недвусмысленно осуждает суровые, но вполне заслуженные
меры, [предпринятые борцами Сопротивления, а позднее и
правительствами многих европейских государств к
пособникам оккупантов. «Еще во время освобождения, — пишет
он, -4 во Франции началась жестокая, кровавая и часто
незаконная расправа с коллаборационистами» 1.
Значительное место в книге отведено де Голлю,
«сильнейшему мотору Сопротивления зарубежных
французов», к Особую роль,—пишет Центнер, — играл
Национальной фронт, крупнейшая из отдельных организаций
Сопротивления, в которой ФКП была ведущей и
доминирующей силой. В начале войны ФКП была единственной
партией, кроме ВКП(б), которая в действительности
оказывала влияние на массы. Она была сильнейшей
политической партией Франции и потенциальным вождем
французского рабочего класса». Автор отмечает значительные
успехи ФКЦ в годы войны: ей удалось устранить многие
политические разногласия внутри народа и сплотить все
его слои, в том числе и далекие от компартии. В рядах
маки, отмечает Центнер, в первую очередь были
коммунисты. В то же время он клеветнически обвиняет
коммунистов Франции в сознательном ослаблении ее
обороноспособности непосредственно перед войной, приписывает
им «прогерманскую позицию» в первый период войны,
пропагандирует давно разоблаченный миф о выполнении
коммунистами «указаний Москвы», об их «политической
цели подчинить влиянию СССР внутреннее французское
Сопротивление» 2.
1 К. Zen t ner. Illustrierte Geschichte des Widerstandes, S. 271,
281, 284, 290, 295 is. а. Критику неофашистской апологии вишистского
режима во французской реакционной литературе см. «Вопросы
истории», 1966, № 10, стр. 175—178. I. Roy. Le grand naufrage. Paris, 1966.
2 К. Zentner. Illustrierte Geschichte des Widerstandes, S. 273,
279, 280, 282; ders. Illustrierte Geschichte des Dritten Reiches, S. 497.
Эти версии опровергнуты в трудах историков-марксистов и
некоторых буржуазных исследователей. См. Вторая мировая война.
Кн. 3. Движение Сопротивления в Европе. М., изд-во «Наука», 1966,
стр. 277—297; Н. Nogueres. Histoire de la Resistance en France.
Paris, 1967.
303

В главе о партизанском движении в СССР Центнер
.подчеркивает, что численность, вооружение, боевой опыт
и обученность партизан постепенно возрастали, что
движение создавало серьезную угрозу в тылу германстаго
Восточного фронта. Их действия сыграли в победе
Советского Союза большую роль. С другой стороны, автор
утверждает, что советское партизанское движение будто
бы не было подлинно народным: «Оно было или простой
составной частью Красной Армии, непосредственно
Организованной государственным и армейским руководством,
или возникло по принуждению». /
В марксистской исторической и мемуарной литературе
широко показано, что советские партизанские отряды и
соединения возникли исключительно на добровольных
началах. Мысль о принудительном создании партизанских
формирований в тылу врага сама по себе нелепа.
Советские партизаны опирались в первую очередь на
поддержку местного населения. Они действительно получали во
все возрастающих размерах помощь центра, а к концу
войны стали действовать по единому плану командования
Красной Армии1. Выступления против государственной
власти являются синонимом народной борьбы лишь при
антинародной сущности этой власти. Связь советских
партизан со своим государством и армией только
подчеркивает народный характер движения.
Характерная для умеренных концепция истории
Сопротивления, представленная в книге Центнера,
отличается сильными противоречиями: отказ от наивных
попыток обойти молчанием или опровергнуть историческое
значение одного из крупнейших движений современности,
фактическое признание правомерности его возникновения
как реакции народов на крайнюю опасность со стороны
фашизма, признание выдающейся роли коммунистов,
введение в научный оборот нового материала о
Сопротивлении и в то же время упорное стремление
скомпрометировать героическую борьбу антифашистов, поставить под
сомнение ее народный и справедливый характер,
преуменьшить значение подлинно революционных и
патриотических групп Сопротивления, защитить
коллаборационистов и даже представить изменников в виде ... подлинных
1 См. «Военно-исторический журнал», 1967, № 8, стр. 81.
304

1
героев войны, сформулировать свои рекомендации по
улучшению оккупационной политики.
Новые веяния коснулись и преподавания истории в
западногерманской школе. В официальных кругах
наблюдается некоторый отход от примитивной практики 50-х
годов, когда от студентов и школьников пытались скрыть,
в частности, правду о фашистских преступлениях.
Характерна в этой связи книга для чтения, рассчитанная
на школьников и студентов, написанная опытным
школьным работником и историком И. Гартманном1. В 1955—
1966 годах она переиздавалась 41 раз общим тиражом
около 700 тыс. экземпляров. При изложении проблем
войны и ее предыстории автор ссылается на выступление
Гитлера перед генералами 23 мая 1939 года и правильно
полагает, что польский город Гданьск, который
гитлеровцы хотели захватить, был лишь предлогом. «Гитлер
лично хотел войны,.—пишет Гартманн, —и развязал ее
вполне преднамеренно, не желая слушать предостережения и
предложения других держав о посредничестве». Автор
отрицательно относится к насильственному включению
нацистами Австрии в состав империи, «замаскированному
разговорами о праве народов на самоопределение»; к
английской «прлитике умиротворения Германии»; к захвату
гитлеровцами Судетской области и всей Чехословакии.
При описании событий 22 июня 1941 года он отказался от
известной легенды о «превентивной» войне и
справедливо отмечает, что Гитлер столкнулся в СССР с мощным
противником, против которого методы и средства
нацистов оказались негодными. Вопрос о решающих
сражениях мировой войны в книге изложен несколько
противоречиво. Но при этом автор, несомненно, отдает
предпочтение Сталинградской битве, считая ее «поворотом в ходе
Восточного похода и всей войны вообще». Очень важно,
что в учебном пособии автор в какой-то степени наносит
удар широко распространенному в реакционной
литературе всех течений мифу о «национальном подвиге немцев
в годы войны». Он показывает, что Гитлер «ввел в
заблуждение» германскую армию, народ, особенно молодежь;
«употребил во зло» их «храбрость, самопожертвование,
идеализм и воодушевление».
1 L Н а г t m a n n. Das Geschichtesbuch. Fr. a. MM 1966.
?0 Зак. 144 305

Однако в решении многих важных вопросов истории
автор стоит на антинаучных позициях. В частности, он
преувеличивает значение конфликта между Гитлером и
ведущими генералами накануне войны; ошибочно
полагает, что Англия и Франция после вступления
гитлеровцев в Прагу «больше не хотели терпеть агрессивности
Гитлера» и в их политике наступил «поворот»; с
принципиальными искажениями излагает позицию СССР,
западных держав и Польши во время московских переговоров
летом 1939 года; пропагандирует известную теорию
«тоталитаризма» и профашистский миф об общей
ответственности за войну и военные преступления *.
Тенденция к лавированию как фактическое признание
антикоммунистами провала старой методики ныне
присуща, хотя и в меньшей степени, и крайним реакционерам.
Лавирует Штраус. «В прошлом, — признает он в своей
новейшей книге, — немцы были призваны приносить себя
в жертву во имя фальшивых целей, во имя «Великой
Германии», «жизненного пространства» и др.» 2. Лавирует
К. Дёнитц. В своих недавно вышедших книгах он уже не
осуждает «людей 20 июля», покушавшихся на Гитлера,
и в какой-то мерю признает правомерность
Нюрнбергского приговора, в чем его не преминули упрекнуть
неонацисты 3. Интересна в этом отношении и новейшая
книга Дамса4, работы которого были подвергнуты критике
со стороны умеренных. Среди просчетов гитлеровцев
главным Даме считает теперь решение напасть на СССР;
полностью ответственны за это, по его мнению, не только
Гитлер, но и его диктаторский аппарат, ОКВ и ОКХ,
которые «ошибочно оценили», «отчасти даже на последних
фазах войны», «размеры территории, природные условия,
климат, состояние транспорта, промышленный и
сырьевой потенциал, людские резервы и силу армии,
физическую выносливость и волю противника к сопротивлению».
«Эти заблуждения, — заключает Даме, — возникли из об-
1 I. H a r t m a n n. Das Geschichtesbuch, SS. 254—256, 262—268,
272—276, 278-280.
2 J. Strauss. Entwurf fur Enropa. Stuttgart, 1966, S. 151.
3 K. D 6 n i t z. Zehn Jahre und zwanzig Tage. 2. Aufl. Fr. a.
M., 1963, S. 394; ders. Mein wechselvolles Leben. Gottingen, 1968;
«Nation Europa» («NE»), 1969, H. 3, S. 65.
4 H. G. D a h m s. Der Zweite Weltkrieg. Fr. a. M., 1966, S. 98.
306

щого образа их мыслей и не могут быть приписаны лишь
импульсивной диктаторской натуре Гитлера, его природе
ва-банк игрока».
Пацифистская во- Реакционному направлению в западно-
енно-исторпческая германской буржуазной историографии
литература противостоит пацифистская
литература. «Передовые слои творчески мыслящей интеллигенции
в странах капитала, — отмечала «Правда», — переходят
на идеологические позиции демократии и социализма» !.
Аналогичный процесс происходит и в буржуазной
исторической науке ФРГ. Но этот процесс сложный. Многие
буржуазные авторы — антимилитаристы и антифашисты —
длительное время сохраняют антикоммунистические
предрассудки и предубеждения, которые, однако, необходимо
отличать от воинствующего антикоммунизма
империалистических идеологов 2.
Пацифистская литература в количественном
отношении составляет небольшую часть историографии. Среди
ее авторов значительно меньше профессиональных
историков, а также, военных мемуаристов, чем в реакционной
литературе. Сравнительно высокий процент составляют
эмигранты и борцы Сопротивления. В основе
пацифистской концепции истории войны 1939—1945 годов лежит
антивоенный протест, более или менее последовательная
критика милитаристской и реваншистской традиции в
новейшей истории Германии и антифашизм. Эта концепция
представлена в исследовательских и публицистических
работах Ф. Арнольда, Ф. Бауэра, К. Брахера, И. Гейсса,
Г. Глазера, А. Гроте, Г. Раша, Ф. Фишера, Г. Хальгарте-
на, Г. Штёкля, Г. Эйнзиделя, К. Ясперса и др. Большой
вклад в ее разработку и пропаганду вносят также
профессиональные журналисты М. Бовери, Р. Зеелигер,
С. Хаффнер, Б. Энгельманя.
Внимание пацифистов привлекает предыстория
второй мировой войны. Без апологетических оговорок они
показывают прямую ответственность отдельных
монополистов, генералитета, чиновничества Веймарской респуб-
1 «Правда», 1 августа 1969 г.
2 Этот взгляд получил отражение в марксистской литературе
ГДР. Подробнее о проблеме преодоления антикоммунистических
тенденций в прогрессивных кругах Западной Германии см. «Einheib,
1967, Н. 8.
20*
307

Лики аа приход фашистов к власти л развязывание ими
войны. Они полностью признают фашистские
преступления и резко осуждают «отвратительное самооправдание»
западногерманских милитаристов, их стремление
«разделить вину за содеянное на всех», тезис о
«неосведомленности» немцев. Безоговорочно признают пацифисты итоги
второй мировой войны, зафиксированные в решениях
Ялтинской и Потсдамской конференций. В целом эта
литература, как правило, свободна от фальсификации.
Имеющиеся недостатки, как нам представляется, связаны с
методологической ограниченностью авторов и названными
предрассудками. Пацифисты не понимают, в частности,
классовой природы фашизма, персонифицируют
историю.
Пацифистская литература неоднородна. В ней
выделяются либеральное и демократическое течения.
Демократическое течение составили лица, подвергавшиеся
преследованиям при фашизме, исследователи и
публицисты Г. Брюдигам и Г. Хирш, профессиональные
историки И. Вульф, Л. Поляков, Э. Когон, полковник в отставке
И. Видер, видные деятели церкви лауреат Ленинской
премии мира М. Нимёллер и Г. Мохальский, связанные с
церковными кругами публицисты Р. Шнабель и Р. Хен-
кис, видный немецкий писатель, участник Сопротивления,
ныне покойный Г. Вейоееборн, награжденный орденом
Отечественной войны I степени. В отличие от либералов
демократы более последовательно проводят принципы
антифашизма и гуманизма. Многие из них не только
освободились от влияний антикоммунизма, но и
сами:'активно борются с фальсификаторами истории.
В распространении правды о минувшей войне в ФРГ
большую роль играют демократически и либерально
настроенные писатели, драматурги, кинорежиссеры Г. Бёлль,
П. Вейсс, X. Гейсслер, Г. Грасс, О. Граф, Г. Егер, Р. Хох-
хут, В. Штаудте, Г. Энценсбергер и др.
В центре внимания пацифистских историков
находятся проблемы, в той или иной степени уже решенные
марксистской историографией. Но эти авторы вводят в
научный оборот новые факты, они популяризируют
исторические знания в стране, где марксистская
историография долгие годы, по существу, отсутствовала. Их
значение поэтому нельзя недооценивать.
308

Социал-демократическая шсл^<у^^гёл^
m^ESi££ СШШ' ме^а£*ая и публицистическая
о войне литература ФРГ весьма многочисленна,
В оценке важнейших проблем истории
минувшей войны в ней отчетливо выделяется два главных
течения — правое, доминирующее, отражающее мнение
правления СДПГ, и левое, оппозиционное. Это соответст.-
вует двум главным тенденциям в современной социал-
демократии—социалистической и протшериалистической.
«В рядах социал-демократий, — отмечается в Основном
документе международного Совещания
коммунистических и рабочих партий в Москве 17 июня 1969 года, —
происходит дифференциация, которая отражается и в
руководстве. Некоторые из ее лидеров встали на защиту
монополистического капитала, империализма. Другие же
склонны учитывать требования трудящихся масс в эко~
номтгаеской и социальной областях, в вопросах борьбы за
мир ж прогресс» *.
Правосоциалистическому течению свойствен
антикоммунизм, и тем не менее его представителей нельзя
отождествлять с реакционными историками.
Правосоциалистических авторов отличает преимущественное
внимание к проблемам истории германского рабочего
движения, истории СДПГ в предвоенные и военные годы. Они
в той или иной мере учитывают демократические
настроения рабочих. Их концепция истории войны
представляет собой сочетание реакционных и либеральных
взглядов, стремление скрыть ответственность правых
лидеров СДПГ за раскол рабочего класса, способствовавший
приходу Гитлера к власти, и дезертирство с
антифашистского фронта в 1933—1945 годах. Оценка проблем
военной истории в книгах главного идеолога СДПГ В. Эйхле-
ра, Г. Вебера и других правосоциалистических историков
весьма противоречива; Они осуждают участие германских
генералов в подготовке войны, но реабилитируют их
военные преступления; не скрывают злодеяний фашизма, но
отрицают или затушевывают его империалистическую
1 Задачи борьбы против империализма на современном этапе и
единство действий коммунистических и рабочих партий, всех
антиимпериалистических сил. Принято международным Совещанием
коммунистических и рабочих партий в Москве 17 июня 1969 года. М.,
Политиздат, 1969, стр. 24.
- 309

сущность; среди антифашистских борцов на первое место
ставят коммунистов, но третируют КПГ как
«московского сателлита» *. Научный уровень книг этих авторов, как
правило, невысок. Исключение составляют труды К. Приц-
кодейта, имеющие богатую документальную основу.
Некоторые выводы автора представляют известный интерес,
имея в виду причины послевоенного роста монополий
ФРГ, экономического «чуда» и др.2.
Более объективную оценку событий 1939—1945 годов
мы встречаем в левосоциалистическом течении. Одним из
известных представителей этого течения является
профессор В. Абендрот, директор института политических
наук Марбургского университета, исключенный из СДПГ
за критику ее антимарксистского курса. Это — видный
борец против возрождения в ФРГ милитаризма,
реваншизма и военной диктатуры. Как руководитель
«Социалистического центра» он активно выступает за легализацию
КПГ. Его оценка большинства проблем новейшей истории
Германии и истории минувшей войны весьма близка к
марксистской. Работы Абендрота и других левосоциали-
стических историков занимают особое место и по
существу своему не могут быть отнесены безоговорочно к
буржуазной историографии.
Видная роль в левосоциалистической литературе
принадлежит исследовательским и публицистическим работам
функционеров западногерманских профсоюзов, усиливших
в 60-е годы свою политическую активность, а вместе с
ней и внимание к истории войны, в частности к вопросу
о ее виновниках.
Социал-демократические историки оказывают
определенное влияние на преподавание истории второй мировой
войны в западногерманской школе. Это в первую очередь
Г. Эккерт, директор Брауншвейгского института
школьных учебников, близкий к руководству СДПГ, и Г. Фогт,
автор и составительница наиболее популярных в ФРГ
1 W. Eichler. 100 Jahre Sozialdemokratie. Bonn, 1962; ders.
Weltanschauung und Politik. Fr. a. M., 1967; Der deutsche Kommu-
nismus. Hrsg. und komment. V. H. Weber. Koln —Berlin, 1963;
H. Vogt. Schuld oder Verhangnis. Fr. a. M., 1963 u. a.
2 «За рубежом», 1965, № 27, стр- 15; К. P r i t z k о 1 e i t. Gott
erhalt die Machtigen. Dusseldorf, 1963, S. 9 u.a.
310

учебных пособий. Заслуживает внимания проведенная во
Франкфурте-на-Майне в 1967 году под руководством
гессенского министра Э. Шютте научно-методическая
конференция «Германское Сопротивление 1933—1945 годов.
Аспекты исследования и изложения в школьных
учебниках» . В ней участвовали руководители издательств,
выпускающих 70 процентов западногерманских учебников
истории, профессиональные историки, среди которых
демократически и либерально настроенные ученые Абендрот,
Гейсс, Клённе, видные участники Сопротивления Нимёл-
лер, Вейсенборн, писатель Гейсслер, представители
теоретической и практической педагогики. Участники
конференции отмечали некоторые изменения в содержании
учебников, появившиеся на рубеже 50—60-х годов, и
требовали их полной демократизации.
Несомненный интерес представляет доклад старшего
школьного советника Г. Штилера «Отражение истории
третьей империи в школьных учебниках». Автор доклада
стоит на левосоциалистических позициях. Его критика
распространяется и на исследовательскую литературу ФРГ
и сосредоточена на главном, что разделяет марксистских
и буржуазных специалистов по истории войны —
проблеме ответственности за фашизм и войну германской
монополистической буржуазии как класса, причем автор
решает эту проблему весьма правильно. Докладчик отметил,
что в разделах учебников, посвященных периоду
фашизма, школьник теперь видит «не только колонны
штурмовиков и фольксштурмовцев, но и фигуры еврейских
детей, стоящих в классе у позорного столба, и полные
ненависти лица пражан при вступлении в их город
фашистских оккупантов». В то же время Штилер не без
оснований полагает, что изложение материала о второй
мировой войне и третьей империи в литературе ФРГ, как
правило, носит «реакционный и реставраторский характер»;
школьник не узнает «социальной сущности событий»;
успех нацистов на выборах в 1932 году авторы учебников
объясняют обычно лишь отрицательным отношением
немцев к Версальскому договору и экономическим кризисом;
слабо освещена роль рейхсвера и крупных
промышленников, «финансировавших и подстрекавших» Гитлера. Автор
доклада подчеркивает чрезвычайно важный и не
освещенный в литературе ФРГ момент. Мало сообщить о
преступлениях в концлагерях. Нельзя забывать, что «концентра-
311

ционные лагеря и лагеря принудительного труда
одновременно являлись гигантским гешефтом для крупных
промышленных предприятий, особенно как источник
дешевой рабочей силы». Штилер считает недостаточным
объяснение «планов превращения поляков и русских в
народы-рабы лишь в .свете национал-социалистских
расистских теорий». Разве эти планы, восклицает автор, «не
были обусловлены также в большой степени
хозяйственными интересами? Разве национал-социалистский
империализм не нужно рассматривать в тесной связи о
классическим империализмом, о проблемами рынков сбыта и
источников сырья?.. Разве не отвечали интересам
предпринимателей национал-социалистские хозяйственные
организации (учрежденные гитлеровцами. — Л. М.) с их
производственными «фюрерами» и принципом
производственного повиновения, которые, правда, упоминаются в
учебниках, но лишь как проявления германских
романтических традиций «повиновения и фюрерства».
Интересны и другие мысли Штилера об освещении
фашистских преступлений. Ранее, отмечает автор,
антисемитизм осуждался лишь как аморальное действие. Сейчас
все чаще признают, что, по расчетам гитлеровцев, евреи
должны были сыграть «роль козла отпущения, чтобы
направить эмоции масс в нужном направлении». Это важно
подчеркивать, не без оснований отмечает автор, поскольку
нечто подобное происходит сейчас в современной ФРГ с
иностранными рабочими1. По утверждению автора, в
ФРГ нет учебников, которые не сообщали бы об
уничтожении евреев, но в них почти не упоминается о
преступлениях фашистов, направленных против других народов.
Школьники, подчеркивает автор, «должны знать, что
пережили в 1939—1945 годах соседние с нами народы». Он
считает обязательным рассказ о Лидице, Орадуре и
других «ставших символическими» местах фашистских
злодеяний.
Штилер высказывает некоторые объективные
суждения и об освещении истории антифашистской борьбы
народов. Он рекомендует, например, показать, что. «впервые
немцы воевали против немцев» в Испании, во время на-
1 Действительно, идеологи монополистической буржуазии ФРГ
пытались изобразить виновниками недавних экономических
затруднений иностранных рабочих.
№

цйонйльйо-ревоЛюционной войны 1936—1339 годбв;
Показать деятельность германской антифашистской эмиграции
в 1933—1945 годах. Автор подчеркивает «гигантское
значение» движения Сопротивления, в частности, в Италии,
где «объединились в общей борьбе вое провинции, все
партии и слои населения». Он разоблачает некоторые
антикоммунистические фальсификации истории, например,
попытки изобразить могильщиками Веймарской
республики наряду с фашистами и коммунистов. Однако сам
Штилер также не свободен от некоторых
антикоммунистических предубеждений. Так, он упрекает авторов
учебников в том, что они не показывают «постоянных
разногласий», которые будто бы характеризовали отношения
КПГиВКП(б) К
Таким образом, даже при самом общем рассмотрении
современной западногерманской буржуазной
историографии второй мировой войны она выступает как явление
сложное и противоречивое. В этой литературе
представлены самые различные точки зрения — от грубых
фальшивок, сфабрикованных еще в ведомстве Геббельса, до
весьма объективных суждений, близких по своему
существу к марксистским. Эту неоднородность буржуазной
историографии ФРГ необходимо учитывать, переходя к
характеристике современной западногерманской
неонацистской историке-политической литературы.
Главные центры неонацистской публицистики
Нацистская литература возродилась в Западной
Германии в начале 50-х годов. Отдельные книги за
пределами страны выходили и раньше. Так, в 1949 году в
Аргентине вышла книга доктора наук П. Клейсга, бывшего
оберштурмбанфюрера СС, сотрудника имперского
министерства по делам оккупированных восточных областей2*
Некоторое влияние на формирование неонацистской
литературы оказали крайне реакционные американские ав-
1 Deutsche Widerstand 1933—1945. Heidelberg, 1967, S. 63—71.
2 P. Kleist. Zwischen Berlin und Moskau. Buenos Aires,
1949 u. a.
313

торы*. В 1966 году в ФРГ уже функционировало
несколько неонацистских и крайне правых институтов,
свыше сорока газет и журналов, свыше двадцати
издательств 2.
Одним из основных центров неонацистской
литературы является издаваемый с 1951 года в Кобурге бывшим
штурмбанфюрером CG А. Эрхардтом «ежемесячный
журнал европейского обновления» («Нации Европы»). Этот
журнал, как ни одно другое неонацистское издание,
стремится провести старую геббельсовскую линию о
международном характере фашизма. На его страницах
выступают зарубежные фашисты, журнал прославляет
Квислинга, Дегреля и других коллаборационистов и пытается
представить, что за Гитлером «с доверием шли лучшие
из молодых европейцев». Идеология «европеизма» нашла
отражение и в двухтомном сборнике «Европа в огне
1939—1945», где собраны все наиболее значительные с
точки зрения составителя У. Валенди статьи о войне,
напечатанные в журнале за 15 лет3.
В Мюнхене с 1951 года выходит еженедельная
«Германская национальная и солдатская газета» («НСГ») 4.
В числе ее основателей были бывшие эсэсовцы Г. Даме-
рау и И. Руофф. Ее издатель и шеф — редактор Г. Фрей 5,
редактор по внешнеполитическим вопросам В. Глазебок.
1 W. Н. С h a m b е г 1 i п. Amerikas zweiter Kreuzzug. О. S.,
1952; С. С. Tansill. Die Hintertur zum Kriege. O. S., 1954.
Подробнее о них см. История Великой Отечественной войны
Советского Союза 1941—1945, т. 6, стр. 511—519.
2 См. «Правда», 10 марта 1966 г.; К. Н i r s с h. Die Blutlinie.
Fr. a. M, 1960; ders. Kommen die Nazis wieder? Munchen, 1967;
H.- H. К n u 11 e r. Ideologien des Rechtsradikalismus im Nachkriegs-
deutschland. Bonn, 1961; M. Jenke. Verschworung von rechts?
Berlin, 1961; ders. Rechte. Parteien. Politiker. Publizisten,
(West-) Berlin, 1967; Die Rechtsradikalen. Zusammengest und bearb.
V. H. Frederik. Munchen—Inning, 1966; «Das Parlament», 1966, 16.
Marz; R. Kuhnl. Das Dritte Reich in der Presse der Bundesrepublik.
Kritik eines Geschichtsbildes. Fr. a. M., 1966; National oder radikal?
Mainz, 1966; NDP. Gefahr von Rechts? Munchen — Inning, 1966;
F. Riсhert. Die nationale Welle. Stuttgart, 1966; W. Smoydzin.
Hitler lebt! Ilm, 1966, 2. Aufl. 1967. Vgl. Westdeutschen Parteien
1945—1965. В., 1966.
3 «Europa in Flammen 1939—1945» («EF»). Bd, 1, 2. Bearb. und
hrsg. U. Walendy. Viohto (Weser), 1966.
4 Название газеты несколько раз менялось. Сейчас она
называется «National-Zeitung und Soldaten-Zeitung» («NZSZ»).
5 См. «За рубежом», 1967, № 10, стр. 12—13.
314

В последние годы она стала рупором ИДП, однако
издатели выдают ее за беспартийную: «За нашей полностью
независимой газетой никто не стоит, кроме Вас, дорогой
читатель!» !
Следуя развязному тону своих нацистских
предшественников, редакторы даже назвали ее «совестью нации» 2.
К газете примыкают «Судетский немец», «Силезское
обозрение» и другие издания3. Среди неонацистской
периодики видное место занимают «Вестник германских
студентов», «Германские известия», «Имперский призыв».
Ее субсидируют могущественные покровители.
К основным центрам неонацистской литературы
относятся также Тюбингенский институт послевоенной
истории Германии, Союз преподавателей германской высшей
школы, Комитет борьбы з$ восстановление исторической
правды, Общество свободной публицистики, Общество по
изучению истории общественной жизни имени Ранке4.
Выдвинувшийся в последние годы Тюбингенский
институт возглавляет Г. Граберт, в прошлом доцент Вюрцбург-
ского университета и одновременно -сотрудник
имперского министерства по делам оккупированных восточных
территорий. В 1960 году Граберт был осужден
западногерманским #удом за издание книги «Народ без
руководства» и других 5.
С крайней претензией на научность Граберт так
формулирует задачи своего учреждения в предисловии к
книге Д. Л. Хоггэна: «Перед угрозой мировой
коммунистической революции необходимо примирение народов,
что возможно лишь на основе исторической правды». Мы
призваны «на основании изучения фактов пересмотреть
картину недавнего прошлого, навязанную народам мира
пропагандой военных и послевоенных лет»6. Институт
Граберта специализируется главным образом на ревизии
* «NZSZ», 1968, Н. 15, S. 1.
2 «NZSZ», 1968, № 10, S. 7.
3 «NZSZ», 1968, Пя 10, S. 6.
4 Об источниках финансирования НДП см. «Проблемы мира и
социализма», 1968, № I, стр. 25; «Правда», 1, 5, 10 августа 1968 г.;
«Новое время», 1968, № 37, стр. 14—16.
5Н. Grabert. Sieger und Besiegte. Der deutsche Nationalis-
mus nach 1945. Tubingen, 1966; vgl. H. Brudigam. Der SchoB ist
fruchtbar..., S. 51—52; Die Rechtsradikalen, S. 91.
eD L. Hoggan. Erzwungenen Krieg. Tubingen, 1966, S. 5, 7.
315

всех концепций генезиса войны, включающих признание,
виновности Гитлера и гитлеровцев. Институт тесно
связан с Союзом германских преподавателей высшей школы,
оставшихся без должностей после 1945 года К Граберт
одновременно является председателем этого союза и
владельцем его издательства2.
Из числа неонацистских издательств отметим
«К. В. Шютц-Ферлаг», принадлежащий бывшему гаупт-
штурмфюреру СС, ныне члену правления НДП, Шютцу;
«Шильд-Ферлаг» Дамерау; «Шталлинг-Ферлаг», в
котором издает и издавал еще при Гитлере свои
человеконенавистнические романы фашистский беллетрист
В. Беймельбург; «Дамм-Ферлаг» с его иностранными
неофашистскими авторами. Ряд неофашистских книг
был опубликован в издательстве бывшего штурмбанфю-
рера СС Г. Крамера — «Ринг-Ферлаг», в частности,
книги гитлеровца Скорцени, Глазебока и др. В 1965 году
Крамер бежал из ФРГ после привлечения его к
судебной ответственности3. Пожалуй, наиболее одиозным по
характеру публикуемой литературы является «Друф-
фель-Ферлаг» в .Леони (ФРГ). Им руководит бывший
заместитель имперского шефа прессы Г. Зюндерман. Здесь
увидели свет писания видных нацистских лидеров.
Многочисленные книги о войне и ее предыстории написаны
самим Зюндерманом.
Неонацистские журналы и газеты не представляют
собой специальных военно-исторических изданий. Многие
из них отводят свои страницы самым разнообразным
вопросам — семье, школе, молодежи, экономике, технике,
событиям в стране и за рубежом, художественной
литературе. На первый взгляд трудно определить их
политическую линию _и специфические задачи. И тем не менее
проблемы истории второй мировой войны и их
преломление в современной внутренней и внешней политике
ФРГ всегда были предметом самого пристального
внимания неонацистских издателей и редакторов.
Военно-историческая тематика неонацистов весьма
своеобразна: вопросы о виновниках войны и военных пре-
1 «EF», Bd. 2t S. 12.
2 Н. Brudigam. Der SchoB ist fruchtbar..., S. 51—52.
8 Ibidem» S. 145—148.
316

ступлений, о причинах краха гитлеризма. Характерно,
что они получили соответствующую трактовку в
новейшей программе западногерманских неонацистов —
документе НДП «Основы нашей политики», а также в
официальных выступлениях ее лидеров. Имея в виду
возобновление в ФРГ преследования немецких военных
преступников, НДП «требует прекратить односторонний
процесс преодоления прошлого, когда в других странах
убийцы миллионов немецких мужчин, женщин и детей
остаются безнаказанными, выступает против
восхваления изменников родины (борцов Сопротивления. —
А. М.) и обвинения одной (!?) Германии во всех
несчастьях мира». «Храбрость немецкого солдата всех
времен, — гласит далее программа НДП, — должна быть
примером для бундесвера... Пока отцов будут открыто и
безнаказанно клеймить как преступников, сыновья не
смогут быть хорошими солдатами».
«Национал-социалистская партия Германии, — пишет член правления
НДП П. Штокихт, — была основана для т<Зго, чтобы
вывести Германию из национальной катастрофы, возникшей
вследствие Версальского договора и антинемецкой
красной Ноябрьской революции» К «Война, — утверждает
он, — была проиграна из-за внутреннего врага и
мирового еврейства» 2.
Неонацистские авторы
Что собой представляют неонацистские авторы и их
работы о минувшей войне?
В неонацистской литературе выделяется несколько
групп различных сочинений, связанных с историей
минувшей войны. Это документы, дневники, воспоминания
1 Ноябрьская буржуазно-демократическая революция 1918—
1919 годов в Германии соответствовала коренном интересам
подавляющего большинства немецкого народа. Германские генералы
демагогически объяснили поражение 1918 года влиянием революции.
Так возникла одна из самых опасных фальсификаций истории —
легенда о кинжальном ударе в спину не побежденной на поле боя
армии. Модификация «дольхштослегенде» была использована
пропагандой фашистов применительно к их поражениям в последней войне.
2 W. Smoydzin. NDP. Geschichte und Umwelt einer Partie.
Analyse und Kritik. Ilm, 1967, S. 67, 176—178, 258—259.
317

и другие материалы Гитлера и его приближенных *.
К ним непосредственно примыкают книги лидеров
зарубежного фашизма: Хорти, Квислинга, Мосли и др.,
изданные в ФРГ, а также вдов немецко-фашистских
политических и военных деятелей 2.
Неонацистские Наиболее многочисленную группу
соавторы старшего ставляют неонацистские авторы стар-
поколения шего поколения, в подавляющем
большинстве в прошлом активные функционеры нацистской
партии, некоторые из них были чиновниками ведомства
пропаганды. В эту группу входят и старые фашистские
беллетристы. Написанные в основном по сюжетам
второй мировой войны «фельдфебельские» романы Г.
Гримма, В. Беймельбурга, Э. Двингера и др. отличаются
злостной антисоветской клеветой, открытой пропагандой
идеологии и восхвалепием «военных подвигов» фашистов,
призывом к новым войнам3. Некоторые из них
выступают одновременно в качестве авторов политических
памфлетов, мемуаров и даже исторических «исследований».
Редкий неонацистский автор не сошлется, например, на
книгу Гримма «Почему — Откуда — Но куда?» —
воспоминания, охватывающие период с конца прошлого века
до окончания второй мировой войны, написанные в виде
34 писем. Гримм — убежденный нацист. Еще в 1926 году
он выступил с обоснованием будущих фашистских
захватов в книге «Народ без пространства». Он
антисемит, в своих воспоминаниях повторяет
пропагандистский тезис о «евреях как виновниках войны»4. В целом
1 Из литературы подобного рода см., в частности, изданные
неонацистами документы гестапо о заговоре 20 июля 1944 года,
представляющие истопию немецкой буожуазной оппозиции в типично
фашистском духе. Spieerelbild einer Verschworung. Die Kaltenbrunner-
Berichte. Stuttgart, 1961.
2 A. V. Ribbentrop. Verschworung gegen Frieden. Leont,
1962; ders. Deutsch-engflische Geheimverbindungen. Tubingen, 1967;
I. Hess, England — Nuremberg—-Spandau; ders. Gefangener des
Friedens; Antwort aus Zelle Sieben. Leoni, 1957—1967; E. Goring.
An der Seite meines Mannes. Gottingen, 1968.
3 Об основных чертах милитаристской беллетристики см.
G. Cwojdrak. Die literarische Aufrustung; F. Wagner. Litera-
tur auf Knegskurs. В., 1957, 1961.
4 H. Grimm. Volk ohne Raum. Lippoldsberg, 1926; ders. Die
Erzbischofssehrift — Antwort eines Deutschen. Gottingen 1950: ders.
Warum — Woher — Aber Wohin? Lippoldsberg, 1954, 'S. 186—187,
оУ/ u. a.
318

это открыто апологетическая книга. Большинство
проблем истории 1939—1945 годов в этой книге, как и в
более поздних статьях \ Гримм освещает с фашистских
позиции.
Пожалуй, наиболее плодовитым из неонацистских
литераторов является Э. Кернмайер (Керн), бывший га-
уптщтурмфюрер СС и окружной шеф прессы,
сохранивший свои прежние убеждения. Начал писать с 1936 года.
В наши дни это ведущий неонацистский публицист.
Содержание его романов, памфлетов, псевдонаучных
опусов — реабилитация фашизма, нападки на Нюрнбергский
приговор, восхваление коллаборационизма, тоска по
«утраченному русскому шансу» (надежды фашистов на
раскол советского общества), фашистский вариант «дольх-
штослегенде» 2.
Уже упоминавшийся нами Зюндерман активно
сотрудничает в неонацистской прессе. В одной из своих
последних книг он отрицает справедливый и демократический
характер решений Потсдамской конференции3. Новое,
расширенное издание книги «Третья империя» 4
представляет собой сборник статей, рецензий и писем Зюндермана
по различным вопросам истории германского фашизма. Он
пытается «исправить» написанное другими о государстве
«фюрера», прославляет «заслуги» Гитлера, в частности
строительство автострад. Автор отвергает «нюрнбергское
право», «антигерманскую пропаганду», тезис о
коллективной вине немцев. Воспоминания о последнем периоде
второй мировой войны— «Германские заметки 1945—1965» —
1 «EF», Bd. I, S. 15—23 п. а.
2 См. «Правда», 20 февраля 1965 г.; Е. Kern. Der grosse
Rausch Russlandfeldzug. 1941—1945. Zurich, 1948, Gottingen, 1962;
ders. Herz im Stacheldraht. Wels, 1951; ders. Buch der Tapperheit
1953; ders. General von Pannwitz und seine Kosaken. Neckargemtind,
1963; ders. Verrat an Deutschland. Gottingen, 1963; ders. Deutschland
im Abgrund. Das Falsche Gericht. Gottingen, 1963; ders. Verbrechen
am deutschen Volk. Dokumente alliierter Grausamkeiten 1939—1949.
Gottingen, 1964; ders. Kampf in der Ukraine 1941—1944. Gottingen,
1964; ders. Weder Frieden noch Freiheit. Gottingen, 1965; ders. Opfer-
gang eines Volkes. Gottingen, 1965; Meineid gegen Deutschland. Eine
Dokumentation uber den politischen Betrug. Gottingen, 1968.
3 H. Sundermann. Potsdam 1945. Leoni, 1963, S. 406; vgl.
«EF», Bd. 1, S. 217—228; H. Brudigam. Op. cit., S. 31.
4H. Sundermann. Das Dritte Reich. Leoni, 1964.
319

принципиально ничего нового йе вйосйт и показЫваШ
полную несостоятельность неонацистов как историков.
Утверждая, что решение фашистов напасть на СССР было
обусловлено советской позицией на берлинских
переговорах в ноябре 1940 года, автор ссылается на заявление
«самого Гитлера». Тенденциозно подобранные антисоветские
материалы почерпнуты им из явно несостоятельных
источников: «один русский офицер сказал», «один иностранный
корреспондент сообщил». Кроме того, он с удивительной
легкостью отвергает как «пропагандистскую фантазию
русских» сведения о массовом уничтожении в Майданеке К
Автор нашумевшей в конце 50-х годов книги
«Немецкие козыри»г «независимый публицист» И. Ф. Барник
пытается скрыть свои профашистские убеждения.
В 1959 году он издал книгу «Германо-русское соседство»
(от Семилетней войны до наших дней)3. В этом
публицистическом очерке отнюдь не прослеживаются основные
моменты отношений между Германией и Россией,
Германией и СССР. Отрывочные экскурсы в историю
понадобились Барнику, чтобы представить более
значительными свои политические рекомендации. Он проводит
сомнительные исторические параллели и вслед за
фашистскими «историографами» сравнивает Франкфуртский
мир, Версаль и Потсдам, а поражение Германии в
1945 году — с падением Карфагена. Автор снимает с
германского империализма ответственность за первую
мировую войну и возлагает ее исключительно на
Сербию, Россию и Францию; осуждает «версальский диктат»
и полагает, что он явился началом «психологического
наступления на Германию»; после 1945 года будто бы
началось второе такое наступление. «Гитлер, — по
утверждению Барника, — со всеми его добрыми (??) и злыми
!Н. Sundermann. Deutsche Notizen 1945—1955. Erlebnis —
Widerspruch — Erwartung. Leoni, 1966, S. 41, 170, 275—277 u. a.
Яркое и правдивое описание этого «огромного промышленного
предприятия по уничтожению миллионов людей» см. в кн. А. В е р т.
Россия в войне 1941—1945. Перевод с английского. М., изд-во
«Прогресс», 1967.
2 См. «Мировая экономика и международные отношения», 1959,
№ 2, стр. 137—141.
М. F. В а г n i с k. Deutsch-russische Nachbarschaft. Stuttgart—
Degerloch, 1959.
320

делами... был конечным продуктом Версальского
диктата» *.
Главная цель Барника — реабилитировать гитлеризм,
ради этого он готов применять любые приемы. «Юстиция
победителей обвинила немцев, — пишет автор, — в
преступлении против мира... хотя они были слишком
мирны, слишком простодушны, слишком порядочны. Сегодня
они за это наказаны». Он отрицает осведомленность
немцев о злодеяниях, берет под сомнение сам факт этих
злодеяний, поскольку он якобы не установлен
представителями нейтральных государств, наконец, признает,
что имели место будто бы лишь «типичные (?!)
полицейские преступления в темноте», которые тайно
проводились с ведома Гиммлера, но Гитлер о них ничего не
знал2.
В связи с мифом о «наказанных немцах» Барник
выдвигает клеветнический тезис о «добыче», которую СССР
будто бы взял после победы над Германией в 1945 году3.
В действительности советские представители на Крымской
конференции предложили при исчислении репараций с
Германии за колоссальный ущерб, который нанесли
странам ее вооруженные силы, исходить только из
прямых материальных потерь (разрушения, конфискации
и т. д.). Эти потери составляли лишь небольшую часть
общего ущерба. Но даже эту часть при самом строгом
взыскании репараций Германия не смогла бы возместить.
10 млрд. долларов — сумма репараций, установленная в
пользу СССР, — возмещали «лишь очень незначительную
часть всей суммы прямых материальных потерь Советского
Союза»4. Больше того, и эта сумма была получена СССР
не полностью. С 1 января 1954 года по инициативе
Советского правительства выплата репараций была прекращена.
В своем новом опусе Барник по-прежнему пытается
представить, что Германию считают после 1945 года
«единственной виновницей войны» лишь вследствие ее
поражения, что победители «инсценировали» Нюрнбергский
процесс, основанный не на праве, а на силе. Барник идет
1 I. F. Bar nick. Op. cit, S. 11, 358—359, 369.
2 I b i d e m, S. 360—362,. 370.
3 Ibidem, S. 142.
4 См. Тегеран. Ялта. Потсдам. Сборник документов. Мм изд-во
«Международные отношения», 1970, стр. 124; «Новое время», 1965,
№ 9.
21 Зак. 144
321

дальше: «Сегодня уже твердо установлено, виновником
возможной третьей мировой войны (да упасет нас бог от
нее!) будет объявлен проигравший... Победитель возьмет
огромную добычу и сохранит при этом чистую совесть» !,
Г. Мюллер в книге «Подсудимый — германский на- *
род» 2 пытается, что обычно для неонацистов, опроверг-
нуть Нюрнбергский приговор, доказать «невиновность
Германии». В предисловии он объявляет, что в отличие
от других исследований в его книге в качестве судьи
должен выступать сам читатель. Действительно, Мюллер
старается не высказывать собственного суждения. Но он
предлагает неподготовленному читателю такие факты,
так их преподносит, что тот поневоле сделает неверные
выводы. В главе «Как возникла вторая мировая
война?» дело представлено так, как будто ее вызвали
«несправедливости Версаля» да «израильский народ всего
мира», который «объявил Германии экономическую и
финансовую войну». Читателя заставляют поверить, далее,
что еврейские погромы в Германии не были заранее
запланированы как часть тщательно разработанной
преступной программы «окончательного решения еврейского
вопроса», а явились лишь естественным «германским
ответом» на убийство одним молодым евреем германского
дипломата в Париже 7 ноября 1938 года3.
Мюллер бесстрастно сообщает об отклонении
Польшей германского требования «отдать назад в империю
германский город Данциг» и об «угнетении германского
меньшинства в Польше». Непосвященный читатель не
знает, что эти «факты» заимствованы из официальных
фашистских фальшивок4 и абсолютно не соответствуют
действительности.
В нарушение элементарных требований логики,
пытаясь подтвердить, что в 1918 году в Германии
«революционные силы выбили оружие из рук армии и тем самым
подготовили диктат в Версале»5, он приводит не
имеющее прямого отношения к вопросу теоретическое поло-
1 I. F. Bar nick. Deutschlands Schuld am Frieden. Stuttgart,
1965, S. 358, 360.
2 G. Muller. Angeklagt — das deutsche Volk. Pahl, 1964.
3 По некоторым данным, к убийству Э. фон Ратца было прича-
стно гестапо. См. F. Kaul. Der Fall des Herschel Grynszpan. В.,
1965.
4 G. Muller. Op. cit, S. 7, 9, 12—13, 15.
5 Эта версия — один из вариантов «дольхштослегенде».
322

жение из Манифеста Коммунистической партии о
превращении пролетариата в господствующий класс *. Автор
совершенно необоснованно обвиняет руководство
Польской объединенной рабочей партии в том, что оно
«отказывает немцам в праве на самоопределение» (?!).
Страшную правду о фашистских концлагерях автор пытается
опровергнуть смехотворными утверждениями о том, что
«не Германия их изобрела», что в них «было учреждено
самоуправление», что «газовые камеры были и сейчас все
еще остаются великой тайной второй мировой войны.
Были ли они на самом деле?» 2. Прибегая к прямой клевете,
Мюллер пишет об «уничтожении немцев в
Чехословакии»; «изнасиловании миллионов немецких женщин и
девушек военнослужащими союзных войск»; «голодном
рационе для побежденных», установленном
оккупационными властями; приписывает советскому командованию
фантастический план: «Мы решили (опять ссылка на
«одного русского генерала»! —А. М.) всех немецких мужчин
уничтожить, а 17 миллионов немецких женщин
утащить (?), тогда будет проблема решена»3.
К старшему поколению относится также Глазебок.
В 1959—1963 годах в еженедельнике «НСГ» он
опубликовал свыше/ 100 статей «к вбпросу о вине за войну».
Впоследствии эти статьи составили книгу, изданную в
1964 году с предисловием Рубина и Фрея. В книге,
названной «Несет ли одна Германия ответственность за
вторую мировую войну?», главным виновником
конфликта автор считает «коварную Англию», за ней стоит
«безрассудная Польша», далее следуют Франция, СССР
и др. — как «совиновные». Глазебок явно в
демагогических целях заявляет, что «вина Германии не должна
быть преуменьшена», он упоминает «преследование (не
истребление.— Л. М.) евреев», «вступление германских
войск в Австрию» и «создание протектората
Богемия и Моравия». Преступления фашизма
фактически обойдены молчанием4.
1 См. К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 446.
2 G. Muller. Op. cit, S. 28—29, 49, 51.
Mb idem, S. 93—97, 106—107, 201, 213, 219, 221—222, 228,
239, 244.
4W. Glasebock. War Deutschland am 2. Weltkrieg allein
schuld? Koln, 1964, vgl. «EF», Bd. 2, S. 83—116.
21*
323

В неонацистской литературе представ-
Валенди —«ис- лецЫ и молодые авторы. Это в первую
ториограф» НДП т> 1
F r v ^ очередь Валенди\ член правления и
один из руководителей пропаганды НДП, автор весьма
объемистой книги «Правда на стороне Германии. Об
ответственности за вторую мировую войну». Это
показывает, какое значение в своей пропаганде придают
неонацисты материалам о войне.
Место автора в неонацистской иерархии, а также его
стремление придать книге программный характер
обязывают нас более подробно рассмотреть ее основные
моменты. Пожалуй, ни один другой автор не отличается такой
амбицией и ни одну другую книгу так усиленно не
рекламируют. Издательство называет ее «итогом
интенсивного изучения источников», считает, что «автор книги
служит не одному германскому народу, а стремится
способствовать всему человечеству в приобретении новых
знаний». Валенди старается преподнести свою книгу как
серьезное исследование: научный аппарат, обширная
библиография, представлены даже произведения В. И.
Ленина, до двух десятков работ советских и других
марксистских историков. В предисловии автор сообщает свое
«кредо»: «квалифицированный анализ истории
способствует осуществлению мирной политики. Фальсификация
истории ослабляет доверие между народами». Валенди
обещает «разоблачить ложь о Германии» и «объективно
оценить политику и военную практику обоих
боровшихся лагерей», а также «научиться у истории» 2.
Фактически книга ничего общего с наукой не имеет,
у автора довольно смутное представление об
исследовательской работе, он чрезвычайно тенденциозен. Для него
существует лишь один достоверный исторический
источник — материалы нацистской пропаганды, лишь один
«положительный» деятель — Гитлер. Уже в начале книги
Валенди заявляет, что средства и методы политики
Гитлера были навязаны ему противником, что многие его
мероприятия типичны не только для нацизма: кровь
лилась и в период Веймарской республики, начиная с Киль-
1 У. Валенди родился в 1927 году в Берлине, закончил
высшую школу политических наук, «дипломированный политик».
2 U. Walendy. Wahrheit fur Deutschland. Vlotho/Weser, 1964,
2. AufL 1965, S. 5—6, 8—9.
324

ского восстания1. Одновременно автор реабилитирует
германский фашизм в целом, утверждая, что его методы
якобы были присущи многим странам. Оправданию
гитлеризма подчинено и нарочито заумное объяснение
причин войны. Ни Гитлер, ни какой-нибудь другой
государственный деятель, утверждает Валенди, не готовили
войну «в соответствии с осмысленным представлением о ее
целях и определенным планом». Война будто бы
возникла в результате «взаимодействия не взвешенных, не
определенных заранее решений, принятых независимо
друг от друга многочисленными группами людей,
связанных общими интересами, в том числе и отдельными
людьми и правительствами». «Различные группы населения,—
туманно продолжает автор, — имеют иллюзорные,
безответственные, несправедливые и противные здравому
смыслу цели».
Если в приведенных общих положениях Валенди
бросается в глаза некая деланная беспристрастность,
которая в сущности является своего рода формой
реабилитации фашизма, то при изложении конкретных вопросов
маска объективности спадает. В книге господствует
плохо прикрытая профашистская тенденция. Среди «семи
великих преступлений второй мировой войны» он нашел
место вымышленным «злодеяниям» поляков, англичан и
русских, но не упомянул ни одного из бесчисленных
преступлений германского фашизма. Книга полна грубой
антисоветской клеветы.
Советскому Союзу Валенди приписывает
агрессивность и стремление установить мировое господство. При
этом он ссылается на известные слова В. И. Ленина о
неизбежности тгобеды мировой революции. Автора не
смущает, что это высказывание Ленина не имеет
никакого отношения к его, Валенди, утверждениям.
Фактически он приписывает Ленину троцкистское требование
«революционной войны» Советской России против
мировой буржуазии2. Ложь о стремлении СССР «напасть на
Германию» обосновывается при помощи ссылки па...
антифашизм КПГ, а также заимствованные из советского
1 Восстание в Киле положило начало Ноябрьской революции
1918—1919 годов в Германии.
2 См. «Правда», 7 сентября 1966 г.; В. И. С а л о в.
Современная западногерманская буржуазная историография. М., 1968, стр.
201—202.
325

учебника сведения о том, что в начале 30-х годов КПГ
была крупнейшей из 'зарубежных секций Коминтерна и
призы дала к массовой борьбе за свержение фашизма» Ч
Валенди выхватывает отдельные места иЗ советских
военно-исторических исследований и мемуаров,
истолковывает их тенденциозно или прибегает к прямым
искажениям. Так, авторы советского издания «Вторая
мировая война 1939—1945 гг.» правильно показали, что
только СССР, верный своей миролюбивой политике, в
течение всех предвоенных лет боролся за предотвращение
новой войны, создание коллективной безопасности,
применение суровых санкций против агрессоров и «постоянно
изъявлял свою готовность применить вооруженную силу
против зачинщиков войны в соответствии с
существовавшими договорами и обязательствами»2. Валенди
вкладывает в их уста совершенно иное: «В ходе всех
предвоенных лет Советское правительство было готово применить
против Германии вооруженные силы».
Академик И. М. Майский в одной из своих книг
показал, что правительство СССР никогда не считало
советско-германский пакт о ненападении «актом
совершенства». Пакт 23 августа 1939 года на самом деле лишь
временно отодвигал нападение на нашу страну. Пакт был
заключен гитлеровцами в соответствии с «планом
агрессии», и они намеревались соблюдать его ровно столько,
сколько было необходимо для подготовки к его
нарушению Я Валенди же делает из оценки Майского
неожиданный вывод, будто бы СССР не собирался вьшолнять
пакт4.
Подобным же образом препарирует автор и
шеститомную «Историю Великой Отечественной войны Советского
Союза 1941—1945». В ее первом томе есть тезис о том,
что и после 23 августа курс СССР на раскол
наметившегося в Мюнхене антисоветского блока и подготовку
условий для создания союза народов. и правительств, про-
1 U. W а 1 е n d у. Op. cit.. S. 44, 361—363.
2 См. Вторая мировая война 1939—1945 гг. М., Воениздат,
1958, стр. 17.
3 И. М. Майский, Кто помогал Гитлеру. М., ИМО, 1962,
стр. 194; См. Нюрнбергский процесс над главными немецкими
военными преступниками. Т. 1. М., Госюриздат, 1957, стр. 315—316.
4 U, W а 1 е n d у. Op, cit., S. 364, 367.
326

тив агрессоров не изменился1. По мнению Валенди, это
«опровергает долголетнюю догматическую пропаганду о
единоличной ответственности Германии за российский
поход и вообще за вторую мировую войцу». По меньшей
мере это наивно. Разве политический курс германского
правительства после 23 августа изменился?2 Пакт о
ненападении был тактическим шагом гитлеровцев, и это
подчеркивает неоднократно сам Валенди3. Обоснование
мифа об «агрессивности» СССР Валенди пытается найти
и в характеристике советского оперативного искусства.
Он опускает первые части фраз из проекта Полевого
устава РККА 1939 года: «На всякое нападение врага...»,
«Если враг навяжет нам войну...» и сосредоточивает
внимание читателя на мысли: «Войну мы будем вести
наступательно, перенеся ее на территорию противника».
При этом он тенденциозно заменяет слово
«наступательно» словом «агрессивно», нарочито смешивая понятия
военно-оперативные и политические4.
Валенди извлекает также давно опровергнутые
историками-марксистами лжесвидетельства изменника
Власова («Сталин имел намерение напасть на Германию в
августе—сентябре 1941 года») и инсинуации крайне
реакционного автора Г. Серафима о «захваченной немецкими
войсками карте советского генштаба и советских
учебниках» (?) как «абсолютно точных доказательствах
существования советских планов завоевания Германии и всей
Европы»5. Антисоветская истерия и апология нацизма
тесно переплетаются. Валенди не только не осуждает
преступный «превентивный» восточный поход фашистов,
как это искренне или вынужденно сделали почти все
1 См. История Великой Отечественной войны Советского Союза
1941—1945. Т. 1. М., Воениздат, 1960, стр. 177.
2 Историк-демократ Хирш показывает, что после заключения
пакта Гитлер не взял назад ни одного из своих антирусских или
антикоммунистических высказываний. К. Н i r s с h. Die Blutlinie. Fr.
a. M., I960, S. 133, 137, 140.
9 U. Walendy. Op. cit., S. 376-377, 388, 440-441, 476,
4 См. История Великой Отечественной войны Советского
Союза 1941—1945, т. 1, стр. 440—441.
Следует заметить, что в немецком, как и русском, языке слова
«агрессия» и «наступление» имеют принципиально различное
значение. Fremdworterbuch. Leipzig, 1962, S. 11; U. Walendy. Op. cii,
S. 373
5 H. G. Seraphim. Die deutsch-russischen Beziehungen 1939—
1941, Hamburg, 1949, S. 85, 87—89.
327

буржуазные историки1, но приходит в восторг от
«правильной оценки Гитлером обстановки накануне предстояв-%
ших уничтожающих ударов Красной Армии» 2.
Опровергнуть* «супер-Версаль», как Валенди назвал
Нюрнбергский процесс над нацистскими
преступниками, — главная задача автора. Будучи, естественно, не в
состоянии это сделать, он применяет любые приемы,
чтобы по крайней мере бросить тень на решения
Международного военного трибунала, имеющие большое
историческое значение3.
Нюрнбергский процесс, утверждает Валенди,
сопровождался якобы «бесчисленными нарушениями права».
Главными из них он считает следующие. В качестве
судей выступали представители стран-победительниц, а не
нейтральных. Эти представители были одновременно и
законодателями и прокурорами. До этого процесса
«подготовка военного похода офицером генерального штаба
или поставка оружия предпринимателем не считались
наказуемыми». Меры «германского возмездия в борьбе
против партизан» были объявлены преступными в
международном соглашении, принятом после применения
этих мер. Документы обвинения, на основании которых
был вынееен приговор, являлись якобы
«фальсифицированными» 4.
Рассуждения Валенди о каком-то третейском суде,
который «беспристрастно» судил бы и агрессоров и их
жертвы, вызывают решительный протест. Автор
умышленно не замечает масштабов войны 1939—1945 годов,
втянувшей в свою орбиту почти весь мир, и
затушевывает характер и размеры фашистских преступлений,
направленных против всего человечества. По отношению
к фашизму не может быть нейтральных судей. По
существу, и в минувшей войне пе было третьей стороны —
формально нейтральные страны, такие, например, как
Испания, фактически поддерживали агрессоров. В этих
условиях вполне естественно, что от имени всего
человечества судили нацистских преступников представители
* О дискуссии Якобсен — Валенди см. «Новое время»» 1967, № 47.
2 U. W a I e n d у. Op. cit, S. 373—374.
8 Об актуальности решений Международного военного
трибунала см. «Правда», 20 ноября 1965 г.; «Новое время», 1966, № 37, 40;
Nurnberger Prozess — gestern und heute. В., 1966.
4 U. Walendy. Op. eft, S. 431, 432, 434-435.
328

государств, которые являлись главными участниками
антифашистской коалиции.
Тезис Валенди о слиянии законодательной и
исполнительной власти также несостоятелен.
Державы-победительницы наделили законодательными правами
Союзный Контрольный Совет по Германии. Им, в частпости,
был принят и Закон № 10, на основании которого
привлекались к ответственности военные преступники.
Контрольный Совет пользовался и правом помилования.
Устав Международного военного трибунала был
демократическим. Строго обеспечивались все процессуальные
гарантии для подсудимых — от права защищаться до права
апеллировать. Суд был коллегиальным, для вынесения
приговора требовалось квалифицированное большинство,
материалы процесса предавались гласности1.
Историк-демойрат Р. Хенкис в своей книге
«Преступления национал-социализма» справедливо утверждает,
что суд в Нюрнберге отнюдь ие был превращен в
«показательный процесс с заранее предрешенным исходом».
Там, по мнению автора, «предпринимались усилия
изучить вопрос о виновности или невиновности. Приговор
суда не обрушился на невинных» 2.
Важно подчеркнуть, что принципы Устава
Международного военного трибунала и Нюрнбергского процесса
были подтверждены резолюциями Генеральной
Ассамблеи ООН от 13 февраля и 11 декабря 1946 года. Эти
принципы стали общепризнанными и общеобязательными
нормами международного права.
Офицеры генерального штаба и предприниматели
фашистской Германии не были простыми техническими
исполнителями, как их пытается представить Валенди. Они
не только сознательно обучали и вооружали агрессивную
армию, но и вместе с нацистскими лидерами являлись
вдохновителями захватнической войны. Многочисленные
материалы, свидетельствующие об их общей
ответственности, широко представлены в исследовательской
литературе и документальных публикациях 3.
Не было «германских ответных мер» — была заранее
спланированная бесчеловечная оккупационная политика,
1 См. Нюрнбергский процесс... Т. 1, стр. 8, 73, 79—84.
г R .Henkys. Die nationalsozialistischen Gewaltverbrechen.
Stuttgart, 1964, S. 186.
* См, Нюрнбергский процесс... Т. 7. M.» Госюриздат, 1961.
329

направленная на уничтожение значительных слоев
населения независимо от движения партизан1. Победители
после войны отнюдь не ввели «закон с обратной силой».
Партизанское движение было признано правомерным еще
Гаагской конвенцией 1907 года2. Гитлеровцы были
знакомы с ней и выискивали различные приемы, чтобы
оправдать незаконные репрессии против партизан в глазах-
своих военнослужащих3. Вообще тезис о «законе с
обратной оилой» — один из распространенных приемов. Он
несостоятелен также и в свете следующих фактов. Идея
наказания военных преступников не нова. Еще после
первой мировой войны был поставлен вопрос о
привлечении к суду бывшего германского императора генерал-
фельдмаршала Гинденбурга и других. Наказания
гитлеровских преступников германские коммунисты
требовали уже в 1936 году4. И главное: Советский Союз и
другие державы антигитлеровской коалиции во время
войны неоднократно предупреждали о возмездии,
которое неотвратимо постигнет каждого ответственного за
злодеяния, в том числе и за казни заложников5.
Тезис о «фальсифицированных документах» также не
выдерживает критики. Валенди и в этом случае уходит от
анализа того или иного документа по существу,
прибегая к различным уловкам: документы представлены в то
время, когда «победители правили в Германии»; они
«уничтожили национал-социалистскую литературу» •
«Обвинению в Нюрнберге, — пишет Валенди, — не
удалось доказать с помощью германских секретных актов,
что чехословацкий кризис, польский, а также российский
походы были связаны с (общими.—Л. М.) германскими
1 «Эта партизанская война,— говорил Гитлер,— имеет и свои
преимущества: она дает нам возможность истреблять все, что
восстает против нас» (Нюрнбергский процесс... Т. 2. М., Госюриздат, 1958,
стр. 582).
2 См. П. С Ромашкин. Преступления против мира и
человечества. М., 1967, стр. 138—142.
3 Этим, в частности, объясняется, что партизан во всех своих
документах нацисты называли «бандитами». P. H a u s s е г. Soldaten
wie andere audi. Osnabruck, 1966.
4 См. Г. Л. Розанов. Германия под властью фашизма. М.,
ИМО, 1961, стр. 322.
5 См. Нюрнбергский процесс... Т. 1.
Эти решения впоследствии подтверждены ООН. См. «Правда>,
12 декабря 1964 г.
330

планами завоевания, заселения, уничтожения,..» Критик
прав только в том, что исследователи до сих пор не
располагают таким общим «германским актом», где был бы
от начала до конца изложен план завоевания мира. Но в
их распоряжении находятся многие тысячи частных
документов, которые позволяют с предельной достоверностью
воссоздать полную картину этого плана и прямую связь
с ним названных критиком нацистских походов, которые
уже сами по себе были преступными.
Валенди возражает, далее, против использования
обвинением книги Гитлера «Моя борьба» 1. Марксистские и
многие буржуазные исследователи с полным основанием
считают заявления Гитлера в 1925 году о решении
проблемы «жизненного пространства» за счет земель на
Востоке одним из доказательств, что захватнические планы
нацистов вынашивались длительное время.
Как и многие его единомышленники, Валенди
объявляет ложным протокол Хоссбаха, названный им
«ключевым документом нюрнбергского обвинения». В
действительности записанная полковником Хоссбахом,
адъютантом Гитлера, стенограмма совещания «фюрера» с высшими
руководителями Германии 5 ноября 1937 года — один из
многочисленных документов, подтверждающих, что
немецкие фашисты готовили войну сознательно и
заблаговременно. Правильность протокола, по существу,
подтверждена еще в Нюрнберге одним из участников
совещания адмиралом Редером, а также Ширахом, Йодлем*
Нейратом и др.2. Протокол считают подлинным все
марксистские и большинство буржуазных историков.
Критика Валенди, как всегда, не касается существа вопроса:
протокол был представлен трибуналу «не в оригинале,
а в фотокопии с рукописи», «попал к американцам из
частных рук», «протоколист был не в состоянии записать
все выступления с буквальной точностью»3, «Хоссбах —
< U. Walendy. Op. cit., S. 437, 439-441.
2 См. Нюрнбергский процесс... Т. 5. М., Госюриздат, I960» стр.
268—270, 314, 470, 801; Т. 6. М., Госюриздат, 1960, стр. 231; т. 7, стр.
503, 709 и др.
3 Сомнения в отдельных неточностях были высказаны на
процессе адвокатом Латернзером, однако он, как и * другие защитники,
фактически подтверждал правильность изложенного Хоссбахом в
принципе. (См. Нюрнбергский процесс... Т. 6, стр. 531 и др.)
331

участник антигитлеровском оппозиции»1; «все участники
совещания 5 ноября, кроме Геринга, были
консерваторами старого стиля, то есть противниками Гитлера, его речь
была лишь маневром» 2. Эта мысль заимствована у Тэй-
лора. Оба автора наивно не замечают, что события
1937—1942 годов подтвердили основные положения этой
речи»
Видный представитель умеренных Якобсен
опубликовал одну из обычных речей Гитлера — выступление
перед представителями немецкой прессы 10 ноября 1937
года. «Фюрер» потребовал тогда перейти от пацифистской
демагогии к пропаганде силы во внешней политике3.
Нападая на Якобсена, Валенди запальчиво отвергает
существование этой речи: «Гитлер не мог предать
гласности обыкновенно так тщательно скрываемые цели
государства»; «за рубежом не было откликов на это
выступление». Широко известно, что гитлеровцы иногда
афишировали свои агрессивные цели4. И они, разумеется, не
были тайной для мира. Вот о чем сообщала «Правда» в
те дни: 12 ноября — о гитлеровских планах использовать
территорию Закарпатской Украины для нападения на
СССР и Польшу; 13 ноября — о военных приготовлениях
в Восточной Пруссии; 14 ноября — о разработке
фашистских планов захвата всей Чехословакии; 15 ноября —
о совещании Гитлера с генералами об усилении
подготовки войны против Франции: 22 ноября — о немецко-
фашистских происках в Финляндии, продолжении
интервенции в Испании. При таком же, как пишет
Валенди, «критическом анализе источников» он выносит
«уничтожающий приговор» протоколу Шмундта, а также
записям выступлений Гитлера перед
главнокомандующими видами вооруженных сил Германии 22 августа, 23
ноября 1939 года и др.5.
1 Хоссбах примкнул к оппозиционерам позднее. Им были
записаны компрометирующие речи и других участников совещания,
например генералов, в отношении которых он никогда не.был в
оппозиции.
2 U. W a I e n d у. Op. cit.t S. 446; A. Taylor. The Origins of
the Second World War. London, 1961, p. 133.
3 Текст и анализ речи Гитлера 10 ноября 1937 года даны также
в кн. Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Bd. 5. В., 1966,
S. 213. 508—509.
4 См. История дипломатии. Т. 3. М.-Л., 1945; Нюрнбергский
процесс... Т. I, стр. 673.
в U. Walendy. Op. ctt, S. 448—452 и. а.
332

В книге Валенди отразились все пороки
неонацистской литературы. При том огромном обвинительном
материале ', которым располагал Международный военный
трибунал, стремление неонацистских критиков отвести
отдельные улики ставит их по меньшей мере в
незавидное положение. Попытки Валенди оправдать агрессивные
действия гитлеровцев в 1939—1941 годах и обосновать
антисоветские мифы при помощи манипуляций с
цитатами, выхваченными из книг, написанных в 1958—
1960 годах, и других нечестных и примитивных приемов
не выдерживают критики с точки зрения элементарных
требований этики и здравого смысла.
В неонацистской литературе ФРГ под-
фаЙс^Г"! лит£ визаются также зарубежные авторы—
ратуре ФРГ известные лидеры фашизма, например
Масли, а также профессиональные
литераторы2. Их опусы издают западногерманские
издательства, печатают газеты и журналы. Они выступают в
ФРГ с лекциями, участвуют в дискуссиях. Наиболее
видные из них сотрудничают с Тюбингенским
институтом.
Среди иностранных неонацистских
единомышленников выделяемся престарелый лидер ревизионистского
направления реакционной историографии США Г. Е. Варне.
«Дамм-Ферлаг» издал его книгу «Разоблаченное
лицемерие», а издательство германского общества
преподавателей высшей школы — «Вопрос об ответственности
Германии за войну» 3. В них автор «противопоставляет» свою
открыто антисоветскую и профашистскую позицию
«официальной западногерманской историографии», В. Гоферу,
который будто бы «работает рука об руку с
коммунистическим университетом имени Гумбольта в Восточном
Берлине, Якобсену, Эрдману и другим придворным
историкам». До самой своей смерти Варне активно
сотрудничал с «НСГ» и многими неонацистскими
издательствами.
1 Материалы Нюрнбергского процесса изданы в 42 томах.
«Der Prozess gegen die Hauptkriegsverbrecher», 42 Bde Munchen,
1949.
2 О неофашизме в ФРГ и других странах см. Э. Г е н р и. Есть ли
будущее у неофашизма? М., ИМО, Ь962; «Коммунист», 1968, № 9.
3 Н. Е. Barnes. Entlarvte Heuchelei; ders. Die deutsche Kri-
egsschuldfrage. Beihefte zur «Deutschen Hochschullehrer-Zeitung».
Tubingen, 1961, 1964.
333

«Пристер-Ферлаг» издал книги французских фашистов
М. Бардеша и П. Рассинье '. В «Драме европейских
евреев» и других книгах Рассинье предпринял попытку
реабилитировать теорию и практику гитлеровских
антисемитов.
В ФРГ также издана и получила признание
неофашистских критиков книга профессора Манчестерского
университета А. Дж. П. Тэйлора «Происхождение второй
мировой войны». В целом этого историка, естественно,
нельзя отнести к неофашистскому течению»2. Он обещал
«написать историю без героев и без негодяев». Однако роль
Гитлера он трактует, по существу, апологетически. По его
мнению, этот «продукт Версаля» не стремился
«уничтожить современную цивилизацию и стать господином мира».
«Фюрер» будто бы сам «был удивлен», когда в результате
его побед в 1942 году он стал господствовать в Европе3.
Скандальную славу Тюбингенскому институту
принесли вышедшие в 1961—1963 годах в издательстве
Германского общества преподавателей высшей школы книги
Д. Л. Хоггэна «Вынужденная война», П. Г. Николя
«Война Англии против Германии. Причины, методы,
последствия второй мировой войны» и Хоггэна — «Франция
против второй мировой войны. Французская внешняя
политика 1931—1939 гг.»4. Главная идея этих книг:
Германия не обязана отвечать за возникновение конфликта,
война с ее стороны была «вынужденной»,
«оборонительной». Эта точка зрения совпадает с фашистской.
Наиболее шумный успех среди определенных кругов"
ФРГ имел американский литератор Х'оггэн. Его
«Вынужденная война» в 1961—1966 годах выдержала семь изда-
1 М, Bardeche. Nurnberg oder Falschmunzer. Wiesbaden,
1957; P. Rassinier. Was nun, Odysseus? Wiesbaden, 1960; ders. Der
Fall Eichmann. Was ist Wahrheit? Leoni, 1964; ders. Das Drama der
Junden Europas. Hannover, 1965; vgl. H. Brudigam. Op. cit,
S. 59, 140 u. a.
2 См. Г. H. Реутов. Правда и вымысел о второй мировой
войне. М., «Международные отношения», 1967, стр. 79—84; его же
рец. в журн. «Новая и новейшая история», 1967, № 5; Р. Палм
Датт. Проблемы современной истории, стр. 51—52.
3 A. Taylor. Die Ursprunge des zweiten Weltkrieges. Guters-
loh, 1962, S. 26, 278.
4 D. L. Hoggan. Der. erzwungene Krieg; ders. Frankreichs
Widerstand gegen den Zweiten Weltkrieg. P. R Nicolh Englands
Krieg gegen Deutschland. Tubingen, 1961—1963.
334

ний!. Как отмечала западногерманская пресса, издание
н широкую рекламу книг Хоггэпа финансировали
«большие люди из индустрии».
Книга Хоггэна по целям и методам весьма близка к
сочинениям его единомышленников. Назначение ее —
оправдать Гитлера и его режим, а главную вину
возложить па Англию. Нельзя полагать, что последнее
обстоятельство ослабляет антисоветскую направленность
книги, как и всех работ Хоггэна в целом2. Его концепция
генезиса войны весьма примитивна: Германии все время
кто-нибудь угрожал, немцев все время притесняли чехи,
поляки, большевики, англичане; Гитлер же «стремился
избежать тр&ния» и исключительно мирным путем
добивался возвращения Германии областей, отобранных в
Версале; наоборот, министры иностранных дел Англии и
Польши Галифакс и Бек «с тайного благословения»
«кровожадного Рузвельта» и Сталина хотели уничтожить
Германию. Так, по Хоггэну, возникла война —
«крестовый поход Англии против Германии»3.
Хоггэн слывет «ниспровергателем исторических
легенд». В рецензируемой книге он бездоказательно
отвергает, в частности, некоторые положительные моменты в
концепции происхождения войны, предложенной
известным английским историком А. Тойнби: Гитлер не был
миролюбивым человеком; он стремился завоевать Россию
до Урала и вообще весь мир; в 1939 году западные нации
вполне определенно боялись Германии больше, чем СССР,
русские в против9положность ей проводили строго
оборонительную политику без завоевательных целей; Гитлер
«знал точно, что Германии никто не угрожает»; он
нуждался в войне, чтобы предотвратить политическую и
экономическую катастрофу, которая в противном случае
разразилась бы неминуемо4.
В научном отношении несостоятельна сама попытка
1 См. «Правда», 9 мая 1964 г.; «Новая и новейшая история»,
1963, № 3; 1965, № 3; «Военно-исторический журнал», 1963, № з,
стр. 50; «Мировая экономика и международные отношения», 1965,
№ 6, стр. 124—125; «Neues Deutschland» («ND»3, 26, 27. 5, 6. 8. 1963;
13. 6. 1966.
2 См. статью Хоггэна «Советская Россия — невинная жертва
германского нападения 1941 г.?», написанную для «разоблачения
сказки военных лет». «NZSZ», 22. 11 1965.
3 D. L. Hoggan. Op. cit., S. 792, 793 u. a.
4 Ibidem, S. 16-18.
335

автора «установить причины и инициаторов войны»,
ограничивая свое внимание лишь «внешней политикой
лорда Галифакса» с октября 1938 по сентябрь 1939
года. Существенными пороками отличается документальная
база книга. Автор позаботился придать ей солидный вид.
В книге — обширная библиография, примечания,
иллюстрации. Однако Хоггэн признает правдивыми
фактически лишь фашистские источники, широко используя
германские публикации военных лет: официальные
документы фашистского МИД, так называемые «пражские
секретные акты», «документы о польских зверствах»,
«документы р единоличной ответственности Англии за
бомбардировку мирного населения» и др. К ИсйЪльзует
Хоггэн также немецкие милитаристские мемуары. и,
разумеется, «трезвые и критические исследования Граберта»,
«блестящие обзоры и анализы Керна», как величает он
сочинения западногерманских неонацистов2. С другой
стороны, прогрессивные издания автор третирует.
Большинство весьма немногочисленных советских книг,
приведенных в библиографии, издано в первые послевоенные
годы; как правило, это популярные работы. В список
специальной литературы и источников по непосредственной
предыстории войны включено нью-йоркское (1886 г.)
издание повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба», названной
Хоггэном «классическим трудом русской литературы о
начале падения Польши как великой европейской
державы». Судя по всему, крайняя тенденциозность
сопровождается здесь глубоким невежеством.
Центральная тема — виновники войны
Вопрос об ответственности за войну находится в
центре внимания неонацистских литераторов 3. В этой связи
1 Dokumente der deutschen Politik. 7 Bde. В., 1940; Dokumente
polnischer Grausamkeit. В., 1940; Demokratenpresse. Prag, 1943; Deu-
tschland — England. 1933—1939. Dokumente des deutschen Friedens
Willens. Essen, 1943; Dokumente iiber die Allein schuld Englands am
Bombenkrieg gegen die Zivilbevolkerung. В., 1943 u. a.
2 D. L. Hoggan. Op. cit., S. 8, 911, 920.
3 Неонацистская концепция ответственности за вторую мировую
войну включает наряду с другими ложными тезисами легенду о
«превентивной» войне фашистской Германии против СССР. Марксистская
критика этого представлена в кн. «Германский империализм и вторая
мировая воина». Перевод с немецкого. М., изд-во иностранной
литературы, 1961; «Из истории нового и новейшего времени». Воронеж,
19t>o,
336

их главные усилия направлены против исторического
приговора Международного военного трибунала в
Нюрнберге. Шумная пропагандистская кампания, поднятая в
последние годы вокруг «кригсшульдфраге» при тайной
или явной поддержке официальных властей,
чрезвычайно напоминает аналогичную кампанию германских
милитаристов и фашистов после первой мировой войны.
Обнаруживается сходство не только в методах, но и
целях: представить империалистическую Германию (в
данном случае — ФРГ) невинной жертвой победителей,
возбудить в немцах шовинистические чувства, оправдать
нарушение обязательств перед другими народами,
подготовить новую агрессию.
Центральным моментом неонацистской концепции
является резкая критика тезиса об ответственности за
войну одной лишь Германии. Новая книга об этом
написана Э. Майер-Дорном *. В других странах Запада имеет
некоторое распространение лженаучная теория
«агрессивной нации». Во время войны некоторые американские
авторы, например Т. Н. Кауфман, требовали даже
уничтожения германской нации2. Однако нам неизвестно,
чтобы кто-либо из современных историков, во всяком
случав западногерманских, объяснял происхождение
второй мировой войны с помощью исключительно этой
теории 3.
В отличие от других реакционных течений
неонацисты «спасают честь» и прославляют не только военных
руководителей фашистской Германии и владельцев
монополий, но и главных нацистских лидеров и самого
Гитлера. Как правило, в этой литературе Гитлер
выступает как «гениальный вождь», непогрешимый и
безгрешный. О заместителе «фюрера» Р. Гессе, который, как
известно, весной 1941 года предпринял отчаянный
перелет в Англию в целях дипломатической подготовки ан-
1 Е. Maier-Dorn. Hysterie + Heuchelei = Alleinkriegsschuld.
Grofiaitingen, 1968.
2 См. «Новая и новейшая история», 1965, № 2, стр. 136—137;
«Новые книги за рубежом по общественным наукам», 1968, № 9»
стр. 55—56.
3 Это подтверждают Эрдманн и другие буржуазные историки. См.
Вторая мировая война. Общие проблемы. М., изд-во «Наука», 1966,
стр. 253; W. Smoydzin. NPD, S. 175.
22 Зак. 144 337

тисоветской агрессии, пишут как о «посланце мира»,
требуя присудить ему Нобелевскую премию мира.
Одновременно с этим неонацистские авторы нападают
на руководителей государств антигитлеровской коалиции,
в частности на Черчилля и Рузвельта, приписывая им
развязывание войны и стремление «уничтожить
Германию» К Характерной в этом отношении является новая
книга Г. Гертле «Война Америки против Германии».
Автор утверждает, что так же, как «война Вильсона против
Вильгельма И», «война Рузвельта против Гитлера» была
«несправедливой» 2.
Ничуть не уменьшая ответственности
империалистических кругов США и Англии за возникновение
минувшей войны, нужно отметить, что у Рузвельта и Черчилля
хватило политической мудрости объединить свои усилия
с Советским Союзом в борьбе против фашизма и довести
войну до его разгрома. При этом ими руководило
главным образом стремление ослабить Германию как
опаснейшего конкурента. Наряду с этим в правящих кругах
США и Англии все более усиливалась тенденция к
сохранению германского милитаризма в антисоветских
целях3.
Преемники нацистских пропагандистов объясняют
империалистические агрессии Германии тем, что ее
народу будто бы угрожали сильные противники. Некоторая
часть неонацистов восприняла тезис о евреях как
«главных врагах Германии»4. «НСГ» демагогически требовала
прекратить военную помощь Израилю и «политику
капитуляции перед мировым еврейством» *.
1 U. Walendy. Op. cit., S. 330; G. Mutler. Angeklagt —
das deutsche Volk, S. 85; «NZSZ», 15. 1 1965 u. a.
2 H. Hartle. Amerikas Krieg gegen Deutschland. Gottingen,
1968.
3 См. Правда о политике западных держав в германском
вопросе. М., Госполитиздат, 1959, стр. 7; Н. Н. Яковлев. Франклин
Рузвельт — человек и политик. М., «Международные отношения»,
1965; В. Г. Трухановский. Уинстон Черчилль. Политическая
биография. М., изд-во «Мысль», 1968.
4 См. «За рубежом», 1965, № 18, стр. 24.
5 «NZSZ», 29.1; 5, 12.2 1965; ФРГ поставила оружие Израилю
«отнюдь не из чувства симпатии к евреям». См. «Коммунист», 1967,
№ 14, стр. 90. О сионизме как союзнике мирового империализма см.
«Международная жизнь», 1968, № 6.
338

Неонацистская концепция генезиса вто-
Версаль как «глу- рой МИровой войны включает как обя-
mSST'SS зательный элемент тенденциозную
войны» трактовку Версального договора, d-гому
посвящены книги и многочисленные
статьи'. Их авторы утверждают, что «ужасный
версальский мир» был «глубочайшей причиной второй мировой
войны»; «ревизия нацистами Версальского договора не
содержала планов военной агрессии или покорения
мира»; Гитлер в конфликте с Польшей преследовал
«совершенно благоразумные ограниченные военные цели» —
вернуть Данциг и польский коридор, потерянные
Германией в Версале2.
Мирное урегулирование в Версале действительно
носило империалистический, контрреволюционный,
антисоветский характер; было чрезвычайно неустойчивым и
таило в себе опасность новых военных взрывов3. Оно,
несомненно, способствовало возникновению войны
1939—1945 годов. По выражению писателя Л. Леонова,
его авторы «рьши братские могилы для своих внуков,
которые и нашли их во второй мировой войне» 4. В.
Ульбрихт говорил, что этот договор означал для «трудового
немецкого народа двойную эксплуатацию — со стороны
немецких и иностранных капиталистов. Одновременно
договор не затронул основы германского империализма,
который намеревались использовать как главную
ударную силу против Советской власти»5. ВКП(б), КПГ и
другие компартии выступали за ликвидацию
Версальского договора. Э. Тельман называл версальскую систему
«достойной проклятия»6.
1 Нацистский тезис о Версале фигурировал на Нюрнбергском
процессе. См. А. И. Пол тор а к. От Мюнхена до Нюрнберга... М.,
ИМО, 1961, стр. 151.
2 Е. Kern. Von Versailles zu Adolf Hitler. Der Schreckliche
Friede. Gottingen, 1961; W. Glasebock, Op. cit., S. ~15, 558; vgl.
W. Gorlitz. Der Zweite Weltkrieg. Bd. 1. Stuttgart, 1952, S. 1—14;
«NZSZ», 4.7.1969.
3 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 323; т. 41, стр.
352—353 и др.
4 «Правда», 26 февраля 1967 г.
5 «Правда», 6 августа 1967 г. См. Версальский мирный договор.
М., 1925; История дипломатии, т. 3. М., 1965. Н. Otto, K? Schmi-
edel, H. Schnitter. Der erste Weltkrieg. В., 1964.
e См. «Новая и новейшая история», 1966, № 4, стр. 106;
Л. И. Г и н ц б е р г. Тень фашистской свастики. М., изд-во «Наука»,
1967, стр. 126; «ND», 22.8. 1965.
22* 339

И тем не менее версальский мир не мог быть
«глубочайшей причиной» второй мировой войны» Он сам, как и
завершенная им первая мировая война, был порожден
капитализмом. Критикуя Версаль, В. И. Ленин видел
угрозу новой войны в конечном счете в самой
империалистической системе: «...Новая такая же война неизбежна,
если у власти останутся империалисты и буржуазия» !.
Гитлеровцы искусно использовали пороки Версаля
для разжигания ненависти к победителям, в^ликогерман-
ского шовинизма, военного психоза. Лозунги
«Ликвидация Версаля», «Внешнеполитическое преодоление
последствий проигранной войны!» были в числе самых первых
включены в 25 пунктов программы нацистской
партии, принятой 24 февраля 1920 года2. Антиверсальская
пропаганда в значительной степени облегчила
гитлеровцам приход к власти и развязывание войны. Фашизм
выступал тогда «перед массами под личиной защитника
обиженной нации», взывая к оскорбленному
национальному чувству3. Но ревизия Версаля не была главной
целью гитлеровцев, она представляла собой лишь исходную
позицию для завоевания гегемонии в мире. «...Когда
фашисты пришли к власти в Германии, версальская система
была уже на три четверти сведена на нет» 4. Развязывая
мировую войну, Гитлер цинично говорил своим
приближенным, что Данциг не является «предметом спора»,
ему нужно «жизненное пространство на Востоке» 5.
Критикуя неонациста Хоггэна, Якобсен правильно полагает,
что пересмотр Версаля в намерениях Гитлера был лишь
«транзитной станцией», что он добивался полного
уничтожения Польши, а не захвата одного лишь Данцига.
Против нацистских и неонацистских спекуляций с Вер-
1 В. И. Л ен и н. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 210.
2 W. Treue. Deutsche Parteiprogramme 1861—1961. Gottingen —
(West-) Berlin — Fr. a. M., 1961, S. 33.
3 См. Г. Димитров. В борьбе за единый фронт против
фашизма. М., 1937, стр. 8. К. Б. Виноградов. Буржуазная
историография первой мировой войны. М., 1962, стр. 215—250; А. А.
Галкин. Германский фашизм. М., изд-во «Наука», 1967, стр. 270, 329;
Jahrbuch fur Geschichte. Bd. 1. В., 1967,. S. 65—106; «Zeitschrift fur
Geschichtswissenschaft» («ZfG»), 1964, H. 5, S. 849—851.
4 П. Тольятти. Избранные статьи и речи. Т. L М.,
Политиздат, 1965, стр. 122; см. Нюрнбергский процесс..., т. 7, стр. 361.
8 Нюрнбергский процесс^, т. 2, стр. 57..
340

салем довольно последовательно выступают многие
буржуазные исследователи К
Утверждения о «мирных намерениях германского
правительства» чрезвычайно далеки от исторической
правды. Не случайно их критикуют даже реакционные
историки. Однако в этом вопросе критика может быть
особенно непоследовательна и противоречива. Признавая
«империализм Гитлера», авторы заявляют, будто бы он
стремился установить лишь «региональную», а не
глобальную гегемонию; «центральным моментом
развязанной Гитлером войны» было истребление евреев; у
«фюрера» были лишь антисоветские планы2. В ряде работ
тенденциозно смешиваются две различные, хотя и
связанные друг с другом проблемы — политическая и военная.
Из того факта, что к началу второй мировой войны ОКВ
действительно не имело конкретно разработанного плана
всех военных операций по обеспечению неограниченных
гегемонистских планов, нельзя делать вывод об отсутствии
или ограниченном характере последних. Момент
импровизации, несомненно, имел место в германо-фашистском
военном руководстве, но из этого отнюдь не вытекает, что
все руководство от начала до конца было
импровизированным. Тем бсбгее нельзя этого сказать о политических целях
фашизма.
Вопрос о конечных целях гитлеризма историками-
марксистами еще не исследован во всех его аспектах.
Вклад в решение проблемы вносят новейшие работы
Л. А. Безыменского, В. И. Дашичева, Г. Хасса и др.3.
Однако неопровержимо доказано, что вторая мировая
война явилась непосредственным продолжением
политики двух империалистических коалиций, причем гитле-
1 «Aus Politik und Zeitgeschichte» («APZ»), 22.2. 1962; H. -J.
Schoeps. Unbewaltigte Geschichte. (West-) Berlin, 1964, S. 180;
Anatomie der SS-Staaten. Bd. 2. Oiten/Freiburg, 1965, S. 169.
2 См. Вторая мировая война. Общие проблемы, стр. 280 и др.;
Н. -A. J a cob sen. 1939—1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und
Dokumenten. Darmstadt, 1959, S. 499; «Wehrwissenschaftliche
Rundschau» («WWR»), 1962, H. 11, S. 648; W. Haupt. Baltikum 1941.
Neckargemund, 1963, S. 30; H. G. Dahms. Kleine Geschichte Euro-
pas im 20 Jahrhunderi Fr. a. M.: 1958, S. 153—155; ders. Der Zweite
Weltkrieg, S. 16, 24; «Probleme des Zweiten Weltkrieges», S. 201.
8 См. «Военно-исторический журнал», 1966, № 2; Вторая мировая
война. Общие проблемы, стр. 305—318; Введение к кн. «Совершенно
секретно) Только для командования!»
341

ровская Германия в качестве главного агрессора
преследовала экспансионистские цели, направленные против
всегб мира.
Коренное отличие целей фашистской агрессии от
прежней политики германских империалистов
сформулировал сам Гитлер в своей книге. Нацизм
отвергает лозунг изменения границ и осуществляет «политику
больших пространств» К Фашисты из тактических
соображений не раскрывали своих планов полностью. На этот
счет было даже особое распоряжение Гитлера2. Но имели
место ставшие известными после войны откровенные
заявления нацистских лидеров на секретных совещаниях.
Так, в октябре 1943 года Гиммлер говорил: «К концу
этой войны, когда Россия в конце концов истощится или
будет устранена, а Англия и Америка не вынесут войны,
для нас возникает задача создания мировой империи».
«Смысл войны», снова подчеркивает Гиммлер, «в
основании германской мировой империи» 3.
Многочисленные свидетельства глобальных планов
фашизма читатель найдет в трехтомном собрании
документов Нюрнбергского процесса4. Важные документы
опубликованы в сборнике «Совершенно секретно!
Только для командования!». Наибольший интерес
представляет в связи с проблемой конечных целей германского
фашизма серия директив и других документов
гитлеровского военного командования на период после восточного
похода5. В работах советских и немецких историков-
марксистов сравнительно хорошо показана детальная
разработка захватнических фашистских планов в Азии,
Северной и Южной Америке6.
1 Hitlers zweites Buch. Stuttgart, 1961, S. 78.
2 См. В. Краль. Преступления против Европы. М., 1968, стр. 117.
3 «Совершенно секретно! Только для командования!», стр. 39.
4 См. Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными
преступниками. М., изд-во «Юридическая литература», Ю65, 1966.
5 См. «Совершенно секретно! Только для командования!», стр.
191-217.
8 См. работы Г. Гиленсена, Г. Кюне, Г. Тильмана и др. о
подрывной деятельности фашистов против Африки, арабских стран,
Индия, стран американского континента. «Военно-исторический
журнал», 1968, № Ю, «Новая и новейшая история», 1968, № 6; «Zeitsch-
rift fur Miiitargeschichte» («ZfMG»), 1964, H. 2; H. T i 11 m a n rh
Deutschlands Araberpolitik im zweiten Weltkrieg. В.; 1965; Der deu-
hche Faschismus in Lateinamerika 1933, bis 1943. В., 1966.
342

Интересные сведения о глобальных целях содержат и
некоторые работы буржуазных авторов. Так, Якобсен в
выступлении на Московской конференции историков в
апреле 1965 года говорил о Гитлере: «С начала своей
политической карьеры (с 20-х годов. —А. М.) он боролся
под девизом: «Германия будет мировой державой или
вообще ничем». Автор признал также намерения
Гитлера создать «великогерманскую
западно-восточно-африканскую колониальную империю», «вести борьбу с
целыми континентами». В книге А. Хилльгрубера «Стратегия
Гитлера» сообщается о решении Гитлера предпринять
после окончания восточного похода «решительное
наступление против США». В книге «Роль Германии &
предыстории двух мировых войн» автор более подробно
рассматривает два этапа в гитлеровских планах
завоевания мирового господства *. Легенду о «миролюбии»
Гитлера высмеивает буржуазный журнал «Шпигель».
Когда 23 августа 1964 года Штраус на зас.едании женской
организации ХСС заявил, что «Гитлер не хотел второй
мировой войны», «Шпигель» иронически отвечал ему:
«Гитлер, разумеется, хотел мира. Такие люди всегда
хотят мира. Он стремился лишь промаршировать в
Чехословакию, Польшу, Францию... только посадить повсюду
в правительствах своих единомышленников — нацистов,
только соорудить везде концентрационные лагеря,
истребить всех евреев, уничтожить своих противников.
Однако все это непременно мирным путем...»
о В профашистском духе освещают нео-
Миф о мюнхенской нацИСТСКие историки и проблемы непо-
сделке средственной предыстории минувшей
войны. В качестве невинной «корректуры Версаля»
рассматривают они известное мюнхенское соглашение
1938 года2. Чехословакия, по их мнению, была
«подрывным зарядом под европейской системой государств».
1 Вторая мировая война. Общие проблемы, стр. 289, 294, 296;
A. Hillgruber. Deutschlands Rolle in der Vorgeschichte der bei-
den Weltkriege. Gottingen, 1967, S. 69—73 u. a.
2 См. Э. Ротштейн. Мюнхенский сговор. М., 1959; История
международных отношений и внешней политики СССР. Ч. I. M., 1966.
См. также материалы, опубликованные в связи с 30-летием
соглашения в Мюнхене. «Проблемы мира и социализма», 1968, № 10—11;
«Einheit», 1968, Н. 9; «ZfG», 1968, Н. 8; «Deutsche Aussenpolitib
(«DA)», 1968, Н. 9.
343

Захват гитлеровцами Судетской области они йазШают^
«воссоединением». Конференция в Мюнхене, по их
утверждению, позволила «3,5 млн. угнетенных и забытых
немцев осуществить их право на самоопределение».
Соглашение будто бы «с международно-правовой точки
зрения является правильным» и как «действующее
юридическое основание никогда не умрет» К
Эта оценка является ложной с начала до конца.
Чехословакия обязана восстановлением своей независимости
не творцам; Версальского договора, а длительной и
упорной национально-освободительной борьбе чехов и
словаков, как и других народов Австро-Венгрии, общему
подъему мирового освободительного движения, вызванному
Октябрьской социалистической революцией. Образование
Чехословацкой республики было прогрессивным
явлением. Место, которое она заняла среди европейских
государств, принадлежит ей по праву. Земли Чехословакии,
отторгнутые в Мюнхене, не входили в состав до<версаль-
ской Германии. Фашистский тезис о «праве немцев на
самоопределение» служил лишь пропагандистским
прикрытием аннексии. Национальный вопрос в буржуазной
Чехословакии действительно не был решен2, однако миф
об «угнетении» судетских немцев — сознательное
искажение, истории.
Неонацистские, как и другие западногерманские
реакционные, историки пытаются рассматривать
национальный вопрос отдельно от его классового содержания3.
Включение Судетской области в рейх противоречило
коренным интересам большинства ее населения.
Национальным флагом пыталась замаскировать свои
корыстные империалистические цели германская
монополистическая буржуазия.
Эти авторы пытаются представить мюнхенское
соглашение в отрыве от внешнеполитического курса нацизма,
вне связи с политикой поощрения фашистской агрессии
и капитулянтской политикой чехословацкой буржуазии.
Фактически захват гитлеровцами приграничных обла-
1 «NZSZ», 5, 12, 30.4 1965; 1968, № 29, S. 4, № 38, S. 5, № 39,
S. 8, 13; «EF», Bd. 1, S. 58, 71 u. a. Vgl. Munchen 1938 —Dokumente
sprechen. Munchen, 1963.
2 См. «Новое время», 1968, № 48, стр. 6—7.
3 Против такого подхода, как известно, решительно возражал
В. И. Ленин. См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 221.
344

стей Чехословакии осенью 1938 года, как и последующее
порабощение всей страны, явилось актом агрессии. Это
стало возможным вследствие предательства со стороны
тогдашних правящих кругов Англии и Франции, для
которых чехословацкий союзник служил лишь разменной
монетой в империалистической игре. Главной причиной
такого вероломства был антикоммунизм, желание
направить фашистскую агрессию против СССР. Руководствуясь
узкоклаосовыми интересами, Бенеш и другие лидеры
чехословацкой буржуазии пренебрегли помощью
Советского Союза и отдали свою страну на милость поработителя.
Мюнхенский диктат Гитлера явился краеугольным
камнем нацистского заговора против мира. Мюнхен — это не
только трагедия Чехословакии, но и прелюдия второй
мировой войны.
«Мюнхенское соглашение, — говорится в Обращении
комиссии историков СССР и ГДР к историкам всех
стран, — никогда не имело и не может иметь законной
юридической силы, так как оно представляет собой
противозаконный акт, направленный на подготовку войны,
заключенный без участия представителей чехословацкого
народа, навязанный чехам и словакам под угрозой войны
и применения силы, поправший государственный
суверенитет ЧехоЬловацкой республики и национальные
интересы, безопасность и достоинство чехословацкого народа.
Прогрессивные люди во всем мире никогда не признавали
и не признают законности мюнхенского соглашения и
притязаний гитлеровского «третьего рейха» на те части
территории Чехословакии, которые были присоединены
к Германии после Мюнхена. Беззаконное с самого начала,
заключенное в нарушение всех норм и международного
права и современного правосознания, опрокинутое
исходом второй мировой войны мюнхенское соглашение
оказалось выброшенным на свалку истории» *.
Не случайно представители европейских
коммунистических и рабочих партий на конференции в Карловых
Варах в апреле 1967 года одним из важнейших
требований современной борьбы за мир считают «признание
мюнхенского договора недействительным с момента его
заключения» 2.
1 «Правда», 28 сентября 1968 г.
* «Правда», 27 апреля 1967 г.
345

Неонацисты об ответственности за военные
преступления
В своих попытках во что бы то ни стало
реабилитировать гитлеровских военных преступников
неонацистские литераторы используют типично фашистские
приемы. Они объявляют все многочисленные сведения о
преступлениях нацистской партии и вермахта «изобретением
вражеской пропаганды», «лживыми обвинениями
победителей». Например, по их заявлениям, крематории в
лагерях смерти созданы победителями для
инсценировки немецких преступлений. К названным приемам
нужно отнести и утверждение о «рыцарской», «гуманной»
войне, которую будто бы вел вермахт, а также
бесчисленные вымыслы о «преступлениях» противников
гитлеровской Германии.
Однако даже неонацисты не могут в наши дни
обойтись без более или менее изощренной тактики.
Применяется прием частичного признания преступлений.
Соглашаясь, например, с тем, что некоторая часть
еврейского населения Европы была уничтожена, они пускаются
при этом на всяческие уловки: «в мирных условиях
этого не случилось бы, а войну породили евреи»;
нацистские лидеры не знали об этом, Гитлер хотел «мирного
решения» еврейского вопроса, «фактически было
уничтожено лишь 350 тыс. невинных», «сведения об
уничтожении 6 млн. — легенда, порожденная врагами Германии».
Мд>1 не нашли и намека на какое-либо обоснование этого
тезиса, если не считать совершенно абсурдного довода
одного австралийского неонациста о том, что вообще в
Европе евреев было «не более нескольких тысяч» *.
Концлагери в гитлеровской Германии, признают
некоторые неонацистские авторы, были, но в них
содержались только уголовники. Лагери сыграли будто бы
воспитательную роль — из них выходили «хорошие
граждане» 2. Напомним, что за годы войны в лагери смерти
было заключено 18 млн. человек из различных стран Ев-
1 См. «Неделя», 1964, № 40; «NE», 1961, Н. 12, S. 5; 1967, Н. 5,
S. 42; «NZSZ», 1967, Кя 9, S. 1, И;
О фашистских преступлениях против евреев см. труд немецких
историков-марксистов «Kennzeichen J». В., 1966.
2 См. «Правда», 17 октября 1965 г., 30 января 1968 г.; vgl.
К. Hirsch. Kommen die Nazis wieder? S. 79.
346

ропы, из них И млн. — унйчтоясено '. Только в Освенциме
умерщвлено 7 млн. человек. В первую очередь это были
политические противники фашизма, а также
«нежелательные в расовом отношении». Попытки затушевать
преступления в концлагерях по меньшей мере нелепы:
многие тысячи свидетельств этих преступлений были
представлены в Нюрнберге, о них написаны тысячи
исследований и воспоминаний2.
Широко распространен тезис об ответ-
Тезис об ответст- ственности за преступления всех участ-
Вс™пленияа вс^х" ников войны- Вскользь признается от-
участников войны ветственность немцев, затем в
драматических тонах расписываются широко и
подробно «ужасные зверства противников Германии».
Может быть, наиболее ярко проявляется это в
растянутой почти на два десятка номеров статье В. Плейера в
«НСГ»3. Его цель — доказать, что «зверства кроваво-
красной нитью проходят через всю мировую историю»,
и, таким образом, представить фашистские преступления
делом вполне обыкновенным. Перед читателями тянется
длинный перечень массовых злодеяний от походов
Александра Македонского до современной агрессии США
против Вьетнама. При этом преступления германских
агрессоров обойдены молчанием, а из всех
злодеяний немецких фашистов мимоходом упомянуто лишь
преследование евреев. Не останавливаясь на анализе
оценки Плейером конкретных событий, необходимо
отметить, что злодеяния гитлеризма — явление совершенно
новое, качественно отличное, гитлеровцы превзошли всех
преступников, которых знала история4.
Тезис об общей ответственности наносит особый вред
потому, что в нем открытая ложь сочетается с правдой
и полуправдой. Так, наряду с прямым отрицанием или
попыткой обойти молчанием злодеяния нацистов авторы
приводят действительно имевшие место факты бомбар-
* «Einheit»,1963, R 7, S. 129; «ND», 20.4 1967.
2 См. «Вопросы истории», 1966, № 10, стр. 178—181; vgl. «Ein-
heit», 1963, Н. 7, S. 127—132.
3 «NZSZ», 1968, N 5—21, N 34, S. 9.
4 См. 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции.
Тезисы ЦК КПСС, стр. 21; Н. С. Алексеев. Ответственность
нацистских преступников, стр. 22 и др.
347

дировки англо-американской авиацией гражданского
населения, не вызванные прямой военной необходимостью
(например, разрушение Дрездена и особенно Хиросимы
и Нагасаки) *. Крикливым нападкам подвергается также
министр правительства Рузвельта Г. Моргентау, автор
известного плана послевоенного устройства Германии.
Называя его «одним из величайших преступников в
истории человечества», неонацисты умышленно смешивают
его действительно неправильное предложение аграризи-
ровать Германию с принятыми союзными державами
требованиями ее демилитаризации, денацификации,
демократизации и декартелизации и пытаются
скомпрометировать таким путем эти исторически оправданные
решения2»
Широко распространено ложное утверждение об
«истреблении немцев» во время их переселения в
соответствии с решениями Потсдамской конференции в Германию
из стран Центральной и Юго-Восточной Европы3. У
различных авторов число «жертв изгнания» колеблется от
0,8 до 3,2 млн.4. Реакционные авторы фактически
приписывают «полякам, чехам, русским, югославам, румынам»
жертвы преступного отношения к немцам самих
фашистских властей. Вследствие разнузданной антисоветской
пропаганды и по прямым приказам гаулейтеров с
приближением Красной Армии и других освободительных
армий к бывшим восточным провинциям Германии
«немецкое население ушло вслед за отступающими герман-
1 «EF», Bd. 1, S. 193—196; «NZSZ», 2.4, 18.6. 1965, 6.1. 1967;
1968, № 2—4, 8, 10.
В статье, опубликованной 14 и 21 февраля 1969 г., «НСГ»
назвала бомбардировку Дрездена «величайшим массовым убийством во
всемирной истории».
Тезис об общей ответственности был впервые выдвинут
адвокатами германского милитаризма еще в Нюрнберге. Их
англо-американские единомышленники заявили тогда, что вооруженные силы
США и Англии, как и вермахт, вели неограниченную войну. См.
А. И. П о л т о р а к. Нюрнбергский эпилог. М., Воениздат, 1965,
стр. 501—503.
2 «EF», Bd. I, S. 202—212; «NZSZ», 22, 10 1965; 17.2 1967;
1968, № 33, S. 9, u. a.
3 «EF», Bd. 1, S. 301-303, 319-323; «NZSZ», 7, 14, 21. 5 1965;
3.2 1967. В мае — июле 1969 года эта газета посвятила теме
«изгнания» статью некоего В. Рауппа.
4 «DA», 1967, Н. 2, S. 235.
348

скими войсками на запад» '. По существу, это было
паническое бегство 5 млн. женщин, стариков, детей. В
огромном числе они погибали подо льдом Балтийского
моря, от голода и холода, а также в зонах военных
действий, особенно в так называемых «крепостях». Это был
один из страшных моментов агонии преступной империи.
Правда восстановлена в нескольких мемуарных и
исследовательских трудах марксистских авторов2.
Миф о «преступлениях Красной Армии», в тысячах
вариантов распространяемый неонацистами3, возник в
министерстве Геббельса. Как показал его личный
референт В. Хейрисдорф, специальный отдел доктора Таубер-
та фабриковал «большевистские зверства» 4. Для методов
неонацистской фальсификации характерна злостная
кампания5, которая на протяжении десятилетий велась
вокруг имени И. Эренбурга, чья антифашистская и
антимилитаристская деятельность высоко оценена советской,
а также немецкой демократической общественностью.
Справедливые призывы публициста к уничтожению
гитлеровцев, вторгшихся на советскую территорию в
качестве агрессоров, оккупантов, грабителей, эти авторы
выдают за свидетельство ненависти советского народа к
немцам вообще. Оки спекулируют на ошибках Эренбурга,
открыто подвергнутых в свое время критике Центральным
Комитетом ВКП(б). 14 апреля 1945 года «Правда»
писала: «Советский народ никогда не отождествлял
население Германии и правящую в Германии преступную
клику». Неоднократные заявления советских руководителей
об уважении СССР к германской нации, искренность
которых подтверждена жизнью, неонацисты объявляют
1 «Международная жизнь», 1966, № 1, стр. 157.
2 См. Дм. Щеглов. Уполномоченный военного совета. М.,
1965, гл. 7—18; S. Schimitzek. Przeciwko falszerstwom. Warszawa,
1966; «Die Deutschen in der Tschechoslowakei. 1933—1947. Praha, 1964;
vgl «Deutschland und Polen 1772—1945». Wurzburg, 1964, S. 200.
3 «NE», 1968, H. 2, S. 3; «NZSZ», 17.2 1967.
* См. «Неделя», 1965, JSfe 16, стр. 20.
Это признают и некоторые реакционные историки ФРГ. О. Rei-
I е. Op. cit., S. 242.
5 «NZSZ», Sonderdruck; 5. 3 1965 u. a.; vgl. H. Brudiman.
Op. cit., S. 30.
349

«пропагандой» Ч Наряду с этим неонацисты, а также
некоторые консерваторы клеветнически вкладывают в
уста Эренбурга призыв к красноармейцам «с чувством
расового превосходства брать силой как законную добычу
германскую женщину» 2. Листовки с этим призывом
якобы были «распространены в миллионах экземпляров».
Тем не менее, как признает один из авторов, они не
располагают «русским текстом призыва Эренбурга» 3.
Несостоятельны и другие приемы неонацистов,
связанные с тезисом об ответственности за преступления.
Среди них миф об «ответной военной репрессии»,
усвоенный и некоторыми буржуазными юристами из ФРГ4,
а также ложное утверждение Ъ том, что о преступлениях
будто бы знал лишь весьма ограниченный круг лиц5. Было
бы неверно считать, что абсолютно все немцы знали о
преступлениях. Но подавляющее большинство населения
Германии не могло не знать об этом еще в 1933—1939
годах, не говоря уже о военном времени, когда злодеяния
приняли чудовищные формы и масштабы6.
Разоблачению фашистских преступле-
Пацифистская ний в известной мере способствуют
неона^стских некоторые работы умеренных. Так,
взглядов В. Баум в одной из свбих работ
справедливо считает кумира неонацистов
адмирала Дёнитца ответственным за «бессмысленное и
бесперспективное продолжение кровавой войны» в 1945
году. По мнению автора, Дёнитц лично ответствен также за
1 «EF», Bd. 2, S. 150,
Несмотря на ненависть к оккупантам, в отношении к немцам у
советских людей «не было никакой национальной, ни тем более
«расовой» ненависти» (А. В ер т. Россия в войне 1941—1945, стр. 28).
2 W. G 6 г 1 i t z. Der Zweite Weltkrieg, Bd. 2, S. 469.
3 G. Muiler. Op. cit, S. 219.
Против ложных обвинений противников гитлеровской Германии
выступает Абендрот. W. Abendroth. Sozialgeschichte, S. 147.
4 См. «Правда», 1 января 1964 г.
5 К. D б n i t z. 10 Jahre und 20 Tage. Bonn, 1958, S. 305, 477 u. a.
Редакционная статья «НСГ» 11 апреля 1969 года навязывает
читателю два ложных тезиса: «немцы, в их числе и военнослужащие
вермахта и фронтовых частей СС, ничего не знали о массовом
уничтожении людей и принудительных работах в концлагерях»; «зло
творили неизвестные иностранные подразделения».
6 См. В. Ульбрихт. К истории новейшего времени, стр. 7—
8; А. А. Галки н. Германский фашизм, стр. 222; W. Abendroth.
Sozialgeschichte, S. 146—147.
350

то, что «смелые и честные (?!) морские офицеры,
награжденные рыцарским крестом, расстреливали
безоружных евреев на Востоке» К
Более последовательно показаны преступления
германо-фашистского империализма в книгах либеральных,
демократических и левосоциалистических авторов,
которых особенно интересует проблема моральной
ответственности немцев за преступления фашизма.
\ Буржуазный журнал «Штерн» пишет о «родстве
(душ» гитлеровцев и огромного большинства
«почтенного германского бюргерства», которое являлось «опорой
государства» и которому, «если оно того хотело...
разрешалось не замечать самых чудовищных злодеяний».
Расхождения между ними касались лишь частностей. «Но в
общем, в основном, — продолжает журнал, — все мы
понимали друг друга и тянули, каждый по силам, за одну
веревку» 2.
В еженедельнике «Штерн» выступает со своими
довольно смелыми для западногерманских условий
статьями журналист С. Хаффнер 3. Он также весьма часто
обращается к проблеме ответственности за войну и
преступления4. Пожалуй, наиболее последовательно его взгляды
выражены ^ рецензии на книгу А. Хилльгрубера
«Стратегия Гитлера». «Все — генералы, чиновники,
дипломаты — все разделяли эти планы... — пишет Хаффнер, имея
в виду антисоветскую войну гитлеровцев. — И никто —
ни один не высказал ни малейшего сомнения в
отношении чудовищных преступлений и зверств, которые
тщательно были запланированы с первого дня похода.:. Это
был приступ бешенства всей элиты германской
буржуазии...» 5. Некоторые моменты названной проблемы ярко
освещены в его известной книге «Семь смертных грехов
германского государства»6. Он называет Германию XX
* «HZ», 1966, Н. 2, S. 428.
2 См. «За рубежом», I966t № 6; 1968, № 8.
8 Положительно отзывается о некоторых выступлениях Хаффне-
ра В. Ульбрихт. «ND», 28.4 1968.
4 См. «Правда», 4 апреля 1968 г.; «За рубежом», 1966, № 6, 16,
27; 1967, № 52; 1968. № 4; «Новое время», 1966, № 9 и др.
5 «Правда», 19 июля 1966 г.
e S. H a f f n е г. Die sieben Todsunden des Deutschen Reiches.
Hamburg, 1965; См. «За рубежом», 1966, N° 41, стр. 21—24.
351

века «неудовлетворенным государством» («Я имею много,
но хочу иметь все»), пишет о переоценке ею
собственных сил и возможностей, осуждает ее «отвратительное
самооправдание», «недостойные и неумные попытки
разделить вину за содеянное на всех», гневно отвергает
тезис «мы не знали об Освенциме». Но методологическая
слабость мешает автору объяснить
социально-экономическую сущность правильно названных исторических
событий.
Представляют большой интерес труды М. Нимёллера,
видного общественного деятеля, члена исполкома
Всемирного совета церквей. Нимеллер прошел сложный
жизненный путь: командир подводной лодки в годы
первой мировой войны, пастор евангелической церкви, одип
из организаторов антигитлеровского Сопротивления
немецких священнослужителей в 1933—1937 годах, узник
Заксенхаузена и Дахау в 1937—1945 годах, активный
борец против милитаризма в последующие годы. В
многочисленных лекциях и проповедях Нимёллера в целом
правильно освещается вопрос о моральной
ответственности всех немцев за агрессию и злодеяния нацистов.
«Я виноват, — говорил он, — что я в 1933 году голосовал
за Гитлера; что я молчал, когда... активных коммунистов
без суда и следствия заключали в тюрьму; что я молчал,
забившись в угол, видя, как людей сжигали в
крематориях». Однажды во время посещения заключенных
тюремный священник спросил Нимёллера: «Брат мой,
почему ты в тюрьме?» Персональный узник Гитлера с
досадой возразил: «Брат мой, почему ты не в
тюрьме?» *
Абсурдные требования неонацистов об1 амнистии
созвучны непоследовательной, подчас противоречивой
официальной политике ФРГ в вопросе о наказании
гитлеровских военных преступников. В противоположность
этому правительства СССР, ГДР и других социалистических
стран выступают за бессрочное преследование
нацистских преступников. Большое значение имеет принятая
ХХШ сессией Генеральной Ассамблеи ООН конвенция
о неприменении срока давности к военным
преступлениям и преступлениям против человечества.
* С. Ordnung. Martin Niemoller. В., 1967, S. 14.
352

Неонацистская концепция причин военного поражения
Западногерманская реакционная историография
пытается обойти молчанием или опровергнуть закономерный
характер поражения нацистов. Неонацистская схема
причин поражения ничем принципиально не отличается
от общей реакционной. Однако некоторые весьма
существенные особенности необходимо отметить.
Неонацисты поставили на первое место две известные версии:
«недипломатическое руководство восточным походом,
которое не позволило поднять русских против русских» и
«чудовищный размах измены, шпионажа и саботажа» Ч
Обе эти версии заимствованы у фашистской пропаганды.
Первая связана с провалившимся расчетом гитлеровцев
на возникновение в СССР классовых и национальных
противоречий, вторая — с нацистским вариантом «дольх-
штослегенде». Сохранилась даже терминология. На
последнем съезде НДП раздавались голоса: «Мы потеряли
войну из-за предателей в собственных рядах, которые
всадили нам нож в спину!»
При объяснении военного краха гитлеризма
используется и другой нацистский миф — об измене Рузвельта
и Черчилля /западной цивилизации в пользу мирового
коммунизма*. Одновременно с этим неонацисты не
разделяют главного тезиса генералов-мемуаристов — об
ответственности Гитлера — или значительно смягчают его.
Другие тезисы — «запоздалая оценка германских
экономических и людских резервов», «неожиданно(?!) суровая
зима под Москвой», использование в СССР «российских
военных традиций», материальная помощь Запада —
отодвинуты на второй план.
Тезис о «неразумной оккупационной
Миф политике» Гитлера на захваченных
русс^м^^^ территориях СССР является
непременной составной частью неонацистской
схемы, но его применяют и другие реакционеры, а также
правые социалисты. Антикоммунисты всех мастей сетуют
по поводу «упущенного русского шанса». Буххейт клевет-
* «EF», Bd. I, S. 165—166.
2 См. Н. Н. Яков-лев. Франклин Рузвельт — человек и
политик, стр. 476; «Новое время», 1966, № 42, стр. 9; «NZSZ» 31. 12
1965; «EF», Bd. 2, S. 117—165, 169—186 и. а.
?3 Зак. 144
353

нически утверждает, будто бы «масса русского
населения... надеялась освободиться от большевизма с помощью
немцев. Но, — сокрушается он, — оккупационная политика
Гитлера на Востоке привела к тому, что тысячи русских
стали убегать в леса» *.
Как правило, реакционеры принимают в расчет лишь
те факты, которые им политически удобны. Выдавая
отдельные антисоветски настроенные элементы за весь
народ, авторы прибегают к примитивным обобщениям.
Мещанская критика фашистской оккупационной
политики представляет собой сочетание наивных или явно
фальсификаторских приемов.
Фашизму всегда были присущи методы грубого
насилия, тесно связанные с его неограниченными и в
высшей мере агрессивными целями. Это отмечают и
некоторые буржуазные историки ФРГ2. Принципиально иной
политики фашисты и не могли проводить. Поэтому
вызывают по меньшей мере недоумение жалобы на то, что
«Гитлер не гарантировал предоставление народам после
войны политической независимости» и «не показал во
время войны образец человеческого образа мыслей и
хорошего управления» 3. С другой стороны, можно ли
предположить, что народ при гибкой политике согласится на
иноземное иго? Один из проповедников мифа о «русском
шансе» Центнер в конце концов был вынужден
признать, что «для народа с национальным сознанием
невыносима и «гуманная» (кавычки Центнера.— Л. М.)
оккупация» 4.
Наряду с методами террора фашисты во многих
странах, в том числе и в оккупированных областях
СССР, прибегали к тактике лавирования5. Однако на
оккупированных территориях СССР с начала до конца
превалировала тактика безудержного разбоя и насилия.
Отдельные лидеры нацистской партии и вермахта,
например Розенберг, выступали за развитие гибкой такти-
1 G. Buchheit. Der deutsche Geheimdienst. Munchen. 1967, S.
356—357.
2 См. главу Якобсена в кн. «Anatomie SS — Staates».
3 G. Buchheit. Op. cit., S. 205.
4K. Zentner. Illustrierte Geschichte des Widerstandes, S.
418, 437—439, 299.
5 См. Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской
оккупации. М., Политиздат, 1968, стр. 342—343, 369 и др.
354

ки1, и в какой-то степени нынешняя критика в ФРГ
фашизма перекликается с этими расхождениями в
фашистской клике. Но в последней получили
преобладание сторонники грубой силы. И это не случайно, В
Восточной Европе обычные для фашистов агрессивность и
авантюризм были помножены на классовую и расовую
ненависть. Они не без основания считали, что восточный
поход является решающим моментом всей мировой войны,
и при своей фанатичной уверенности в победе поставили
на карту все. И наконец, самое главное. Все попытки
проводить здесь гибкую политику имели несравненно
меньший успех, чем в странах Западной Европы, потому
что в СССР не было для этого объективных условий.
В Советском государстве нет эксплуататорских классов
с их антинациональными тенденциями, нет и
пресловутой «пятой колонны».
Ведомство Гиммлера совместно с имперским
министерством по делам оккупированных восточных
областей создали во время войны «Комитет освобождения
народов России» во главе с предателем А. А. Власовым.
Наряду с этим в Берлине, также из изменников родины,
был учрежден ряд «национальных комитетов» Эти
комитеты засылав на территорию советских республик своих
агентов с целью осуществления шпионажа, диверсий,
террористических актов против видных деятелей ВКП(б)
и Советского государства, организации «повстанческого
движения». Помимо этого комитеты формировали
«национальные легионы» для вооруженной борьбы против
Красной Армии 2.
Созданный из украинских буржуазных
националистов батальон под условным названием «Нахтигаль» и
подобные ему формирования действительно принимали
участие в контрпартизанских действиях и других
злодеяниях нацистов3. Однако в целом акция с
«национальными комитетами», как и вся пропагандистская кампа-
1 .См. Преступные цели — преступные средства. М., Политиздат,
1968, стр. 45—50 и др.; Нюрнбергский процесс... Т. 2, стр. 582;
В. Краль. Преступления против Европы, стр. 278—285 и др.
2 См. «Новая и новейшая история», 1968, № 5, стр. 100—101.
3 См. Кровавые злодеяния Оберлендера. Отчет о
пресс-конференции для советских и иностранных журналистов в Москве 5 апреля
1960 года. М., изд-во литературы на иностранных языках, 1960;
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945. Т. 2.
М., Воениздат, 1963, стр. 346 и др.
23*
355

ния с «антибольшевистским походом пародов»,
потерпела провал. Характерна в этом отношении судьба так
называемого «Волго-Уральского легиона».
«Когда в 1943 году, — сообщала «Правда», —
гитлеровское командование перебросило на
советско-германский фронт первый же батальон этого легиона, солдаты,
перестреляв гитлеровских офицеров, в полном составе
перешли на сторону белорусских партизан, а затем
сражались в Советской Армии.
Легионеры второго и последующих батальонов
группами и в одиночку перешли к польским и французским
партизанам и до последнего дня войны также громили
фашистов» !.
Не выдерживают никакой критики и частные
сведения, приводимые реакционными историками и
литераторами в подтверждение тезиса о «русском шансе».
Например, они утверждают, что в ноябре 1044 — марте
1945 года в так называемую «власовскую армию»
вступило около 2,5 млн. добровольцев (?!); больше того, в
это же время на ее сторону будто бы «переходили целые
соединения Красной Армии». Отсутствие каких-либо
источников, подтверждающих эти заявления, заставило
Якобсена и некоторых других умеренных отказаться
от подобных нелепостей и упоминать лишь о «тысячах
добровольцев» 2.
Вызывает сомнение сам термин «доброволец». В< тех
условиях невозможно было установить истинные мотивы
вступления того или иного военнопленного в названные
формирования. Среди них были, конечно, предатели, но
были и такие, которые вступали в «легионы» с твердым
намерением взорвать их изнутри3. Многие, несомненно,
вступили вследствие крайне тяжелого положения в
лагерях военнопленных, уступив угрозам и насилию со
стороны фашистов4. Хорошо известно, что единственной
альтернативой такого «добровольчества» была смерть.
Подавляющее большинство военнопленных не хотели
служить в армии марионетки Власова или других эсэсовских
1 «Правда», 10 октября 1968 г.
2 Н.-А. J a cob sen. «1939—1945», S. 715.
3 См. «Правда», 18 июня 1965 г.; 10 октября 1968 г.
4 См. Кровавые злодеяния Оберлендера, стр. 25 и др.
356

формированиях. Об этом свидетельствует, в частности,
такой буржуазный историк, как Верт, об этом пишут
и некоторые буржуазные историки ФРГ. «При
рекрутировании иностранных добровольцев в дивизии СС
командование, — признает К.-Г. Клитман, — встречало полный
отказ военнопленных» *.
Центнер пытается объяснить, почему «движение
Власова» фактически оказалось мыльным пузырем. Гитлер,
по утверждению автора, якобы «не хотел знать»
коллаборационистов. Они, говорил будто бы Гитлер,
«бесчестны», если действуют против своего народа, или «опасны»,
если стремятся помочь народу. В действительности, и
Центнер это хорошо знает, Гитлер не страдал от избытка
каких бы то ни было нравственных принципов.
Обстоятельства вынудили нацистов прибегнуть к вербовке
предателей и даже отказаться от расового принципа
комплектования войск СС. Осенью 1944 года, по данньщ
Гиммлера, в вермахте состоял, включая личный состав
рабочих батальонов, 1 млн. иностранцев. Из 950 тыс.
солдат войск СС 200 тыс. являлись иностранцами 2.
Предположения реакционных авторов, что Гитлер будто бы
не хотел связывать себя обещаниями с людьми типа
Власова, таюре должны быть отвергнуты: вероломство
гитлеровцев общеизвестно.
Центнер утверждает далее, что для власовцев не
хватало оружия. Но Германия в годы минувшей войны не
испытывала недостатка в вооружении3. Основные
трудности она переживала как раз с людскими ресурсами.
Численность войск Восточного фронта катастрофически
падала — с 6 270 тыс. в ноябре 1942 года до 3 100 тыс.
в январе 1945 года4. Даже тотальные мобилизации не
1 См. А. Верт. Россия в войне 1941—1945,стр.511; K.-G. КП-
etmann. Die Waffen-SS. Osnabruck, 1965, S. 391.
2 E. Neususs-Hunkel. Die SS. Hannover und Fr. a. M.,
1956, S. 104; W. Brockdorff. Geheimkommandos des Zweiten Welt-
krieges. Miinchen—Wels, 1967, S. 267—268; H. Hohne. Der Order
unter dem Totenkopf. Gutersloh, 1967, S. 8.
3 См. Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.,
стр. 95.
4 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945. Краткая история, стр. 569; «Военно-исторический журнал»»
1968, N* 9.
357

могли восполнить потерь. Уже в 1943 году пополнение!
вермахта стало проблемой номер один1.
Неонацистские публицисты восприня-
Фашистский вари- ли фашистский вариант «дольхштос-
ант легенды об ^ ^ г
«ударе в спину» легенде», объясняя военное поражение
«изменой» родине немецких борцов
Сопротивления. В действительности именно немецкие
антифашисты были подлинными патриотами Германии.
Их деятельность, в том числе и разведывательная
работа в пользу СССР, полностью соответствовала жизненным
интересам немецкого народа2.
«Шпионская» версия причин военного поражения
распространена и в других течениях реакционной
литературы. Такая версия кажется ее авторам выгодной в
политическом отношении, поскольку уводит читателя от
социально-политических факторов. Кроме того,
«шпионская литература» производит эффект на обывателя. В
последние годы в ФРГ получили широкое
распространение тенденциозно написанные книги и статьи о
разведывательной деятельности немецких антифашистов: «Войну
выиграли в Швейцарии», «Москва знает все», «Ухо
Москвы в германском руководящем центре», «Конец «Красной
капеллы», «Из-за измены пали 200 000 германских
солдат» и др.3.
Немецкие антифашисты своей отважной
деятельностью способствовали освобождению Германии от
гитлеризма. Как отмечается в немецкой марксистской
исследовательской и мемуарной литературе, они, устанавливая
связь с советскими органами, хорошо понимали свою
национальную и интернациональную ответственность и
решающую роль Советского Союза в освободительной
борьбе народов против гитлеровского фашизма 4. Это
вынуждены признать и некоторые буржуазные авторы.
«Добился бы Гитлер победы, если б не было измены?» — ставит
вопрос В. Р. Шрамм и отвечает известными словами
генерала Бека (1938 г.): «Новая мировая война была бы
1 Das Gesetz des Handels. Die Operation «Zitadelle» 1943.
Stuttgart, 1966, S. 9; H. G. D a h m s. Der Zweite Weltkrieg, S. 126.
2 См. «Вопросы истории КПСС», 1969, № ю.
3 P. Accoce und P. Quet. Moskau wuBte alles. Zurich, 1966;
«Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte», 1966, H. 1, S. 26—39; «Die Welt»,
15—27. Oktober 1966.
4 См. «Вопросы истории КПСС», 1969, № 10, стр. 95—96.
358

потеряна с первого выстрела и закончилась бы германской
катастрофой». Шрамм видит источник поражения
Германии в авантюризме Гитлера, переоценившего свои силы 1.
Неонацистская историко-политическая публицистика
как выражение кризиса буржуазной исторической науки
Анализ неонацистских сочинений о второй мировой
войне показывает, что по уровню общей и специальной
исследовательской подготовки авторов, сомнительной
достоверности источников, неразборчивости в средствах,
примитивности выводов и обобщений, рассчитанных на
зараженных нацистским ядом читателей, откровенно
апологетическому характеру ори не могут быть отнесены
к научной историографии и далеки даже от буржуазной
военно-исторической науки.
Крупные буржуазные историки Германии или отошли
от фашизма еще до войны (Ф. Мейнеке, Г. Хальгартен
и др.)» или поспешили более или менее решительно
отмежеваться от него после его краха (Г. Риттер и др.).
Среди неонацистских авторов почти нет
профессиональных историков, они не написали ни одной серьезной
работы по истории войны или ее отдельным проблемам,
не внесли и не могут внести в науку что-либо новое. Это
объясняется не только невежеством, но и
спекулятивным подходом к историографии. Не воссоздать истинную
картину войны, а по фашистскому образцу использовать
в пропагандистских целях материалы военной истории,
имеющие, как известно, исключительную политическую
актуальность, особенно в ФРГ.
Об этом свидетельствует и военно-историческая
тематика неонацистской литературы, существенно
отличающаяся от тематики других реакционных течений. Она
весьма ограничена. Вне сферы интересов неофашистских
авторов остаются многие важнейшие проблемы историп
войны, в частности ее ход. Выбор тем способствует
усилению крайней реакции, разжиганию реваншизма и
шовинизма. На характер тематики влияет и
межфракционная борьба с представителями других направлений реак-
1 W. R. Schramm. Verrat im Zweiten Weltkrieg. Diisseldorf,
1967, S. 329, 334, 335, 339.
359

ционной историографии за воздействие на читателя. Этот
мотив ясно звучит в критике «историков
перевоспитания» К
Неонацистские авторы лишь создают (и то не всегда)
видимость научного анализа. В действительности они
оперируют весьма малым количеством фактов и обобщений,
которые перекочевывают из одной книги (статьи) в
другую. Так, многие авторы, приводя тезис о стремлении
Черчилля «уничтожить всех немцев», ссылаются на
Гримма 2. Он же ни на кого не ссылается — источником
для него, как и всей неонацистской литературы, является
гитлеровская военная пропаганда. Довольно часто
неонацисты в подтверждение «миролюбия» Гитлера приводят
его же речи; не найдя даже такого недостоверного
источника, они прибегают просто к голословному утверждению
или отрицанию. Используя неосведомленность читателя,
по незнанию или злому умыслу они обходят молчанием
широко известные факты, документы, капитальные
исследования марксистских или неугодных им буржуазных
историков; выхватывают из контекста часть фразы и
произвольно истолковывают ее; отыскивают в концепции
своего оппонента какой-либо незначительный спорный
момент и на этом основании отвергают всю концепцию.
Порочна неонацистская оценка происхождения войны.
Метафизически рассматривается политика Галифакса и
Бека в отрыве от других сторон такого сложнейшего
явления, каким была минувшая война. Такая оценка
вводит в заблуждение неподготовленного читателя.
Весьма часто встречаются в этих сочинениях
нарушения азбучных требований логического мышления и
довольно странные доводы. «Фотодокументы о преступлениях
подделаны», «в концлагерях было самоуправление», «как
могли 30 эсэсовцев в Тремблинке уничтожать ежедневно
тысячи людей?!» 3 — подобные аргументы примитивны.
В целях высвобождения для фронта мужчин гитлеровцы
стремились свести до минимума охрану лагерей. Так
возникло это «самоуправление», рекрутированное часто из
1 Так называют неонацисты тех, кто в какой-то степени
признает ответственность немцев за преступления фашизма»
2 Н. Grimm. Warum, S. 350.
3 «EF». Bd. 1, S. 430—436.
360

уголовников. В Тремблинкё нацисты уничтожали
заключенных также руками самих заключенных1.
Один итальянский публицист сказал о Таддене и
других лидерах НДП: «Серые фигуры, люди, бедные
идеями» г. Эта оценка как нельзя лучше характеризует и
неонацистских литераторов. Отсутствие рациональных
доказательств они пытаются восполнить воздействием на
эмоции читателей. Чтобы сбить с толку невежественного
обывателя, разбудить в нем животный страх и ненависть,
они предпочитают апеллировать не к разуму, а к
инстинкту и, по-видимому/ не особенно смущены, что в их
рассуждениях часто не сходятся концы с концами. Для этих
авторов характерны агрессивность, словесный экстремизм.
Они любят употреблять крайне резкие фразы, броские
термины.
Неонацистскую литературу отличает примитивная,
крикливая и, как правило, нигилистическая критика всех
инакомыслящих. Такой критикой занят институт Грабер-
та, опубликовавший несколько сборников с
претенциозным названием «В борьбе за правду. Научно-историческое
разоблачение лжи об ответственности за войну». Авторы
нападают на западногерманских и зарубежных
исследователей, которое не обходят молчанием преступления
немецких фашистов и милитаристов. Их обвиняют в
«распространении коммунистических легенд о Германии»,
Критикой заняты, в сущности, все неонацистские центры
и отдельные авторы.
Будучи не в состоянии вести с марксистскими
историками дискуссию по существу, неонацисты прибегают к
внешне эффектным приемам. Примером может служить
статья «Ответственность за войну в советском
понимании». Автор не знает удовлетворительно ни советской
исторической литературы, ни самой предыстории войны,
перевод с русского сделан небрежно. Смысл его
рассуждений сводится к следующему: марксисты утверждают,
что вторая мировая война была вызвана
социально-экономическими причинами, а это ошибочно. «В то время как
в 1941 году СССР стоял непосредственно перед тотальным
'поражением, Сталин в своих призывах к русской нации
предельно напрячь все силы меньше всего надеялся на
1 См. «За рубежом», 1968, Ш 4, 5.
2 «За рубежом», 1968, Ш 21, стр. 21.
361

экономические законы, но апеллировал к йароду и
отечеству» К Оставим на совести этого критика явное
прегрешение перед элементарной логикой: речь шла не о
ходе войны, а о ее причинах. Однако обратимся к
последнему его тезису. Здесь невежество или тенденциозность
приводят автора к фальсификации марксизма.
Материалисты видят в экономических условиях исходную
причину того или иного исторического явления, но они не
отрицают определенного значения и неэкономических
факторов. Автор, по существу, борется с им же самим
сконструированной карикатурой на марксистское
истолкование исторического процесса.
Многие стрелы неонацистов направлены против
«умеренных», главным образом против Мюнхенского
института современной истории, который действует, по мнению
неонацистских публицистов, «против собственного
народа». Основные моменты этой критики, связанной с
антикапиталистической демагогией неонацистов, наиболее
полно выражены в предисловиях Эрхардта и Валенди
к книге «Европа в огне» и Граберта — к книге Хоггэна.
Неонацисты крайне недовольны тем, что в ФРГ
господствует «тенденциозная историография, далекая от правды
и деградировавшая до положения пропаганды»; в
распоряжении «историков перевоспитания» находятся все
государственные средства — деньги, институты, кафедры,
ассистенты, условия для распространения трудов,
библиотеки и каталоги, свободный доступ к источникам внутри
и вне страны; «профессора и доктора» имеют «ранги,
имена и крепко сидят на своих местах»; они публикуют
лишь те документы, которые соответствуют целям
обвинения на процессах преступников и отметают все
аргументы в пользу побежденного народа; картину
участия Германии в войне рисуют будто бы исключительно
черной* краской и признают преступления только немцев;
считают, что война была запланирована в соответствии с
нацистской идеологией. Неонацистов особенно возмущает,
что в результате, как они полагают, деятельности этих
историков 62 процента опрошенных западных немцев
считают, что «Германия сама виновата в развязывании
второй мировой войны». Соглашаясь в основном с
характеристикой привилегированного положения умеренных,
1 «EF», Bd. 2, S. 217—225.
362

мы не принимаем демагогическое обвинение их в
германофобстве, а также жалобы на бедность и бесправие
«неподкупных объективных исследователей», как
рекламируют себя неонацисты*.
С крайне правых позиций эти критики осуждают
книгу Г. Ротфельса «Германская оппозиция против
Гитлера», поскольку автор не видит в действиях оппозиции
«измены родине». «Господин Якобсен, — пишут критики
в связи с признанием этим автором агрессивных целей
Гитлера, — свободен от обязательств совести». Призыв
Г. Манна признать ГДР и границу по Одеру — Нейсе они
квалифицировали как «измену». На том основании, что
во время войны Г. Манн был в США, делается вывод:
«он всегда был против Германии». Неонацисты встретили
в штыки даже весьма непоследовательную критику
фашизма в книге Клитманна «Войска СС». По их мнению,
автор «отождествляет с убийцами и преступниками
павших и еще живущих храбрых военнослужащих этих
выдающихся фронтовых войск». Возмущают критиков
некоторые правильные положения в «Германской военной
истории» К. Г. Германна: в кайзеровской и веймарской
Германии «солдат был идеалом политического деятеля»,
армия — «государством в государстве». Обвиняется в
фальсификации и Фрейнд2.
Неонацисты выступают также против трактовки роли
Гитлера в радио- и телепередачах и учебной литературе
ФРГ. Критике школьных учебников посвящены книга
Граберта и многочисленные статьи. Одна из них
называется «Отравленные души наших детей. Лживая
антигерманская пропаганда в качестве учебного курса
немецкой истории».
Неонацистская историко-политическая литература
ФРГ — наследница фашистской военной «историографии»
и пропаганды 1939—1945 годов. Последователи
восприняли от своих предшественников почти все аргументы;
агитационные материалы Геббельса составили главный
источник их сочинений; тематика в значительной степени
определяется фашистской традицией; наконец, они вос-
~~ »D.L Hoggan. Op. cit., S. 5, 7; «EF», Bd. lr S. 5; Bd. 2, S.
5—25; «NZSZ», 3.5 1968, «Extra Ausgabe», S. 3 u. a.
2 «EF», Bd. 1, S. 419, 422—429; Bd. 2, S. 167, 304—308, 309—322;
«NE», 1961, H. 10, S. 45; 1967, H. 3, S. 66—68; «NZSZ», 8. I, 1. 10 1965;
«Deutsche HochschulIehrerzeitung>, 1963, N. 3» Sonderdruck.
363

приняли метод Геббельса: «повторяйте неправду
достаточно нагло и достаточно часто, и вам поверят»,
«выдумка всегда пропагандистски выгоднее, чем правда» *.
Примитивность, алогичность, отрицание принципа
доказательности, приспособление к неразвитому интеллекту
«человека с улицы», подмена научной дискуссии
обвинением, вплоть до применения площадной брани,
пренебрежение нравственными принципами, неумеренное
самовосхваление — все эти свойства фашистской пропаганды
характерны и для неонацистской литературы ФРГ.
Неонацисты переняли от гитлеровцев и их
исключительную беспринципность. Под влиянием политической
конъюнктуры эти литераторы могут весьма свободно
отказаться от той или иной собственной оценки и принять
нечто противоположное. Так, в № 29 за 1968 год «НСГ»
называла Чехословакию «мертворожденным дитятей
Версаля». Но уже в № 35 место этого обычного для
неонацистов тезиса заняло расчетливое признание: оккупация
Чехословакии в марте 1939 года «явилась
империалистическим нарушением международного права».
Неонацисты, однако, не просто копируют своих
предшественников. В их сочинениях встречается и
пацифистская демагогия. Вместо гитлеровского тезиса «война есть
естественное состояние общества» они пытаются
обосновать случайный ее характер и даже изображают тревогу
за мир. «Третья мировая война, — пишет Валенди, —
означала бы самоубийство» 2. Н$ все неонацисты сплошь
превозносят Гитлера. Некоторые допускают при этом
критику «фюрера» особенно в частных моментах —
например, называют бессмысленным приказ оборонять
«крепость» Сталинград3. Характерна в этой связи книга
доктора медицины, в прошлом чиновника медицинского
ведомства гитлеровской Германии, Г. Д. Рёра «Правда о
Гитлере. Между гениальностью и помешательством». Она
печаталась в «НСГ» начиная с 22 января 1965 года,
позднее издана в «Курт Фовинкель-Ферлаг». Автор далек от
решения главного вопроса — социальной сущности
диктатуры «фюрера». В центре его внимания — психика
Гитлера. Удовлетворяя интерес обывателя к подробностям жиз-
1 А. А. Галкин. Германский фашизм, стр. 385.
2 V. Walendy. Op. cit., S. 463.
8 «NZSZ>. 1968, N 5, S. 7.
364

ни «великих», эта книга фактически восхваляет «заслуги»
Гитлера. Автор говорит о «разрушении» личности
Гитлера «вследствие шока 20 июля 1944 года» и даже
предлагает читателю высказать свое мнение о
целесообразности «личной диктатуры для немцев и других народов
с ярко выраженной цивилизацией» 1.
Значительная часть неофашистов не разделяет и
тезиса о евреях как «главных врагах Германии» и наряду
с представителями других реакционных течений пишет
о «невинно пострадавших наших еврейских
согражданах», «антисемитизме как величайшей лжи нашего
времени» 2, «германском национализме», который «не
обязательно нуждается в антисемитизме». Это может быть
объяснено тем, что антисемитизм сильно
скомпрометировал себя; сионизм стал ударным отрядом мирового
империализма и союзником западногерманских
милитаристов3; в ФРГ, в отличие от Германии 30-х годов, нельзя
дополнить антикапиталистическую демагогию «арииза-
цией капитала» — число евреев, возвратившихся на
родину, незначительно4.
* * *-
*
В западногерманской буржуазной историографии
второй мировой войны находит подтверждение вывод
историков-марксистов о перманентном кризисе буржуазной
исторической науки, начавшемся в конце XIX века.
Вследствие незнания законов исторического развития, их
сознательного игнорирования или открытого отрицания в
целом буржуазные авторы неспособны вскрыть
социально-экономические корни войны 1939—1945 годов, ее
политический характер, историческую вину империализма,
ввергнувшего народы в мировые войны5; не желают
показать решающую роль СССР в разгроме гитлеровской
Германии, исключительную активность народных масс,
исторические заслуги КПСС и других коммунистических
партий, преимущества социализма, закономерность пора-
1 «NZSZ», 19. 3 1965.
2 «EF», Bd. 1, S. 381, 387—388; «NZSZ», 9. 4, 15. 10 1965.
3 См. «Правда», 18 мая 1965 г., 4 мая 1968 г.
4 См. «За рубежом», 1967, № 10, стр. 5.
5 См. 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции*
Тезисы ЦК КПСС, стр. 50.
365

жения фашизма» Кризис буржуазной историографии ярко
выражается в самом существовании неонацистской исто-
рико-политической публицистики, являющейся полным
отрицанием науки.
Неонацистская литература пребывает на крайнем
правом фланге реакционного направления. По внешним
признакам она резко отличается от литературы других его
течений, но в идейно-политическом отношении является
его неотъемлемой частью. По существу, она дает
вульгарное изложение реакционной концепции истории
1939—1945 годов.
Неонацистских публицистов можно с полным
основанием назвать «шарлатанами от историографии» *. Однако
нельзя недооценивать влияния их сочинений на
известную часть населения ФРГ. Неонацисты опасны своей
идейной близостью к консерваторам и умеренным,
занимающим господствующие позиции в
западногерманской военной историографии, и силой фашистских
традиций в общественной жизни ФРГ. Ошибочно полагать,
отмечал Г. Димитров еще в 1935 году, что «идеология
фашизма, доходящая в своей нелепости зачастую до
сумасбродства», не способна завоевать массовое влияние2.
Силы войны и агрессии существуют в США и других
империалистических странах. «В Западной Германии —
это реваншисты, все более смыкающиеся с
неонацистами» 3.
Все возрастающую роль в борьбе против сил войны ж
агрессии, против милитаристских фальсификаций
истории играет марксистская историческая мысль. На
немецкой земле реакционным историкам всех оттенков и
правосоциалистическим авторам противостоит одна из самых
развитых в социалистических странах марксистская
историография ГДР.
1 «ND», 6.8 1964.
2 Г. Димитров. Наступление фашизма и задачи
Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса
против фашизма. М., Партиздат, 1935, стр. 80.
3 Л. И. Брежнев. Отчетный доклад Центрального Комитета
КПСС XXIV съезду Коммунистической партии Советского Союза,
стр. 18.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Предисловие 3
Глава I. В головном отряде фальсификаторов (Военно-
историческая литература США) . . . . . . . 8
Особенности американской историографии ... 9
Американский империализм не был нейтральным или
пассивным накануне войны 24
Срыв Красной Армией гитлеровского плана
«молниеносной» войны. Вступление США в войну на Тихом
океане 36
Красная Армия окончательно захватывает
стратегическую инициативу под Сталинградом. Действия
американских войск на второстепенных фронтах . . 46
Полный крах гитлеровской наступательной стратегии
под Курском летом 1943 года. Американские войска
ведут наступательные операции без риска ... 53
Год 1944: решающие события на советско-германском
фронте. Наиболее крупные победы вооруженных
сил СЙ1А 68
Решающие победы Красной Армии в кампаниях
1945 года. Американские войска использовали
благоприятную обстановку 80
Решающий вклад в победу внес Советский Союз.
Американский миф о «главном творце» победы . . 90
Победили Советские Вооруженные Силы, советское
военное искусство, советский воин. Американские
исследователи ищут причины этой победы в области
«случайностей» 103
Глава II. Обеляя мюнхенский сговор (Военно-историческая
литература Великобритании) 119
Особенности английской буржуазной историографии
второй мировой войны 123
Мюнхенская сделка. Начало войны 132
Роль Англии в достижении победы . . . . . 151
Союзнический долг. Второй фронт . . . . . 163
В целях оправдания поражения гитлеровской
Германии * 177
Англо-американское сотрудничество 185
Советское военное искусство и облик советских людей
в английской буржуазной историографии второй,
мировой войны . • . 188
Послевоенное устройство Германии . . . . . 194
Война с Японией 197
367

Стр.
Глава Ш. Б поисках оправданий (Военно-историческая
литература Франции) 203
Тенденции и направления —
Предыстория войны 210
«Странная война». Причины поражения Франции . 227
Движение Сопротивления 246
Борьба на фронтах. Союзники, их вклад в победу . 268
Причины и уроки поражения Германии .... 288
Глава IV. Реабилитация гитлеризма (Неонацистская
литература ФРГ о второй мировой войне) 293
Основные направления западногерманской
буржуазной историографии второй мировой войны . . . 295
Главные центры неонацистской публицистики . . 313
Неонацистские авторы 317
аентральная тема — виновники войны .... 336
еонацисты об ответственности за военные
преступления 346
Неонацистская концепция причин военного
поражения л 353
Неонацистская историко-политичесКая публицистика
как выражение кризиса буржуазной исторической
науки 359
БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ О ВОЙНЕ
Редактор А. В. Голунов
Художник В. Н, Щербаков
Технический редактор И. #. Макарова
Корректор Л. #. Алексеева
Г-84614. Сдано в набор 29.4.70 г.
Подписано в печать 3.5. 71г.
Формат бумаги 84Х1081/М. Печ. д.—И1/*
Усл. печ. л.—19.32. Уч.-изд. л.—21,262
Бумага № 2. Тираж 30 000 экз.
Цена 1 р. 42 к.
Изд. № 2/2825 Зак. 144
Ордена Трудового Красного Знамени
Военное издательство
Министерства обороны СССР. Москва, К-160
1-я типография Воениздата
Москва, К-6, проезд Скворцова-Степанова, дом 3